Имперский вояж [Вячеслав Кумин] (fb2) читать онлайн

Никита Костылев, Алексей Изверин, Ник Трой, Константин Мзареулов, Виктор Гутеев, Михаил Михеев, Вячеслав Кумин, Олег Данильченко ИМПЕРСКИЙ ВОЯЖ ^{(антология)}

АГЛОМЕРАТ ^{Никита Костылев}

… 2021 год. Среди бескрайних просторов страны идет самая настоящая война, Россия развалена на десятки независимых государств — агломератов. Голод, болезни и кровопролитные войны раздирают то, что осталось от нашей Родины.

Тысячи бандитов орудуют на улицах городов, армия и силовые структуры ликвидированы, среди пожаров и вооруженных столкновений появляется новая сила. Чистильщики. В разграбленные города и села приходят истинные хищники в обличье людей, которые наводят свой порядок.

Часть I Экспедиция

Когда на чашу весов поставлена высшая ценность — единство государства, правитель не должен бояться прослыть жестоким. Можно казнить смутьянов столько, сколько нужно, потому что казни касаются судеб немногих, а беспорядок — бедствие для всех.

Н. Макиавелли

Глава 1

2025 год. Район нейтрального агломерата

Машина еще раз подпрыгнула на очередной кочке и понеслась дальше. Водитель, молодой парень по имени Денис, но все его звали Дэн, поморщился и буркнул:

— Начальство только и может на гуков гонять, дегенераты, хоть бы дорогу подправили. У меня уже задний амортизатор полетел, после каждой ямы такое ощущение, что ты едешь дальше, а колесо у тебя там осталось!

— А ты попробуй залатать дорогу, когда вся область этими соловьями-разбойниками кишит, — хмыкнул сверху, из своего гнезда, здоровенный пулеметчик Стас. — Тебе для чего этот люк? Смотри в него, объезжай ямы и не ворчи.

— В этот люк кошка не пролезет! — зло рявкнул Дэн и рванул передачу. — Не знаю, как вам, а мне эта дополнительная броня только мешает. Андрей, хоть ты ему скажи! Ну какой толк от этих пластин?! От «летучек» все равно не спасет.

— От «летучек» не спасет, а против «сетов» поможет. — Я безразлично рассматривал открывающийся перед глазами унылый пейзаж и даже не взглянул на озлобленного водителя. — Дэн, не нервничай понапрасну, и так хреново на душе. То, что мы с тобой живы, — уже счастье. После засады гуков мы уже давно должны были кормить диких собак. А ты все ноешь про дорогу.

Дэн проворчал что-то себе под нос и крепче ухватился за руль — похоже, его не вдохновило даже наше чудесное спасение. Понять парня нетрудно: экспедиция наша вряд ли могла хорошо закончиться, но все же шанс у нее имелся. Задача была — освободить занятый бандитами маленький бастион в районе Подольска. Грязные шайки постоянно кружили вокруг нашего родного агломерата, и держать оборону становилось все тяжелее. Скоро в агломерат придет анархия, да что там говорить — она уже везде. От некогда могучего столичного региона остались жалкие куски. Само существование власти в этом проклятом месте ставилось под сомнение. Лишь мы, ударные отряды Первого корпуса Казачьего войска Московского агломерата, пытались остановить падение некогда великого оплота. После революции 2020 года привычный уклад рухнул, вся территория уже третий год была объята гражданской войной. Огонь революции сжег дотла государство. Оно распалось на агломераты, области стали выживать по отдельности, ни одна политическая сила не смогла взять власть. Экспансия с разных сторон ставила возможное возрождение великой России под большое сомнение. В 2021 году Владивосток оказался в руках китайцев. Интервенты со стороны Конфедерации Прибалтики пытались захватить интересующие их территории. Правда, главный противник России не проявлял активности. Соединенные Штаты сами были поражены тяжелым политическим и экономическим кризисом, поэтому ограничивались лишь диверсионными группами и грандиозными планами, которые они собирались реализовать сразу же после выхода из сложившейся внутренней ситуации.

— Эндрю, ты о чем задумался? — высунулся из своего пулеметного гнезда Олег. — Смотри лучше по сторонам, а то с правого боку засадят «летучку», и пиши пропало. Сам знаешь, какая у нас тут броня слабая.

— Да я о последних событиях в Сибири вспоминал, — соврал я. — У них ведь там целый фронт против китайцев развернут?

— Ты не о китайцах с сибирскими думай, — нервно сказал Дэн. — Ты о нас лучше подумай. Гуки сегодня из леса по нам из новеньких «сетов» палили, хорошо, что «летучками» толком пользоваться не умеют, ни одна ракета в цель не попала.

Я задумчиво продолжал смотреть через бойницу. Да, гуки. Банды нелюдей, которые шастают по стране, грабя всех и вся. Сброд грязной нечисти — насильников, мародеров и убийц. После Кризиса и голода девятнадцатого года, после того как ослабевшая власть покрылась трещинами и начала рассыпаться, эти отморозки ринулись объединяться — количество банд выросло чуть ли не в сотни раз. Быстро скооперировались, твари, и стали самым страшным бедствием. Не было ничего ужаснее разоренных гуками деревни или села, и никто не мог разобраться с этим бедствием. Когда же бандиты начали нападать на города, народ просто побежал в столицу, и лишь немногие решились остаться в своих домах.

Атака гуков на подольский гарнизон была одним из таких нападений. Бастион мы отбили, но на обратном пути наша небольшая спасательная экспедиция попала в засаду.

Если раньше гуки пытались спрятаться от разведотрядов и спасателей, то теперь стали устраивать настоящие западни. Совсем недавно они были вооружены старым стрелковым оружием, у них редко встречались даже гранатомет или пулемет, в основном АКМ или пистолеты, не брезговали и охотничьим оружием. Но после засады, в которую мы неожиданно попали, стало ясно, что теперь бандиты вооружены американскими «летучками» и британскими «сетами». «Летучкой» мы называли легкий гранатомет LT-500, а «сетом» — нестационарный тяжелый пулемет ST-11. И то и другое — довольно неприятные подарочки от американцев. Соединенные Штаты были надломлены Проклятым Кризисом почти так же, как и Россия, но тем не менее даже в условиях голода и жесточайшего дефолта умудрялись находить средства на подрыв нашего государства, вернее, того, что от него осталось. Подумать только, как можно таким обезьянам, как гуки, давать столь эффективное оружие! Счастье, что они им пользоваться толком не умеют: если бы умели, не возвращались бы мы сейчас в родную столицу.

Дав залп «летучек», пять ракет, гуки стали беспорядочно палить по нам из «сетов» и «калашей». С организацией у них не все гладко, поэтому после нашего ответного огня сразу испарились. Нам несказанно повезло, что нас атаковали дикие гуки, а не профессионалы: настоящие спецы разделали бы нас под орех. В итоге первый бронетранспортер лишь слегка поцарапало осколками, но броня нашего «Патриота» была основательно исклевана пулями. Вот это и называется чудесным спасением.

Неожиданно Дэн прошипел сквозь зубы:

— Смотрите, они и досюда добрались! Когда же облава массовая будет?

Я и сам уже увидел ужасную картину: бандиты уничтожили поселок. Маленький населенный пункт был почти заброшенным, но несколько десятков человек там все-таки жили, в основном старики и старухи. С них и брать-то было нечего, но отморозки их не пожалели. Вот уж воистину — нелюди!

Пулеметчик Стас, всю дорогу сидевший тихо, вдруг резко бросил:

— Все, пацаны, вы как хотите, а я к чистильщикам пойду, на следующую вылазку, а то эти сволочи скоро на улицы наши придут и всех перережут. Они уже на колонны стали нападать!

— Я с тобой, — кивнул Дэн. Он сжал руль нашего бронированного «Патриота» так, что побелели костяшки пальцев, и повернулся ко мне: — Андрей, ты с нами? К чистильщикам?

— Если вас Трошин отпустит, то без базара. Я с вами, только хрена два он казачьи отряды к чистильщикам присоединит.

— Отпустит, никуда не денется, — хмыкнул Стас. — Когда начальство узнает о том, что гуки теперь с «сетами» и «летучками» по лесу бегают, он нас первыми в добровольцы запишет. Штрафбатник чертов! С чистильщиками не пропадем, всех построим, никуда гукам от нас не деться, а потом и другие агломераты присоединим!

— Чистильщиков надо бы в смертников переименовать, — зло рассмеялся Дэн. — Там же почти все бывшие менты да чекисты. Это из нас, добровольцев, сотни формируют на бронемашины, а этим судьбой уготовано с такими, как гуки, бороться.

— Ага, — крякнул Стас, — борются они, как же. То-то мы на своей территории в засаду попали. Помните, что с отрядом Воронова стало? Где теперь его «вороны»? Как ушел, так и нет больше лидера, единственного, кто хоть что-то мог делать. Теперь мы, как крысы, сидим в своей Москве и выезжаем только для того, чтобы «кормушки» защищать!

Отряд Воронова считался самым безбашенным соединением чистильщиков, при воспоминании об этих головорезах (так их называли многие, считая отморозками) меня даже передернуло. До прихода войск столица была буквально истерзана бандитами и мародерами. Борьба с ними объединившихся отрядов народного ополчения началась, когда к власти пришли лидеры движения «Соединение». В течение нескольких недель город был очищен от бандитов. Самые упорные бои шли в Хамовниках и Замоскворечье. Об отряде Воронова по Москве ходили легенды: этот безжалостный командир спецназовцев уничтожал бандитов с особой жестокостью, даже собственные подчиненные боялись его как огня. Он лично руководил расправой над основными силами нелюдей, когда в одну ночь были ликвидированы три тысячи. Однако многие все же смогли бежать от кары вооруженного народа и отрядов новой власти. Ходили слухи, что именно бежавшие образовали основные отряды гуков.

Гуки — понятие растяжимое; так стали называть всех бандитов на территории европейской части России. Среди гуков было множество национальностей и рас, главным образом — выходцы из бывших советских республик и жители центральной части России. Рассказывали даже про автономные банды, сплошь состоявшие из негров — то ли бывших студентов, то ли каких-то нелегалов с окраин. Эти черные отряды были не хуже и не лучше других головорезов. Поговаривали, что лидеры гуков однажды смогут все-таки договориться о едином фронте, и тогда нам придется очень туго. Слухов по стране ходило много — единственно, чего не было, так это реальной силы: ни один из одиннадцати агломератов не мог возглавить все остальные, постоянные распри и внутренние конфликты не позволяли восстановить былую империю.

Мне было восемнадцать лет, когда я вступил в казачью сотню, и, скажу честно, я ни разу не пожалел о своем решении. Казачьи сотни, взявшие за прообраз старые русские иррегулярные войска, стали попыткой возрождения этого сословия. Сейчас от сходства с настоящей сотней осталось только название да небольшая шашка, висевшая у каждого рядового на боку. Не раз это холодное оружие спасало мне жизнь; я помню, как в одном из боев наша сотня, еще только сформированная, с шашками наголо бросилась на отряд гуков, засевший в одном из старых домов. От той атаки у меня остались на память две ножевые раны и простреленное из пистолета плечо. Сейчас мне двадцать один, я — один из тысяч казаков, охраняющих покой обыкновенных граждан. Нам, преемникам великого сословия, приходится постоянно защищать свою землю от бандитов и сепаратистов, три года вылазки и операции сопровождают мою жизнь. Как-то в одной из таких вылазок я впервые увидел Воронова воочию. Правда, всего лишь мельком (через небольшую бойницу я слышал, как Воронов, словно полководец перед боем, вдохновлял чистильщиков), но и с первого взгляда он производил неизгладимое впечатление. Высокий, с военной выправкой, с неизменной сигаретой в зубах, Александр Воронов был символом «Соединения». Он красовался на множестве ярких плакатов, расклеенных по всей территории исстрадавшейся Москвы. Даже у меня дома, в моей маленькой квартирке в Тушине, висит один из огромных листов. На нем изображен мужчина лет сорока, крепкого телосложения, в сером камуфляже, умные глаза строго смотрят слегка в сторону, а внизу крупными буквами: «Спасение России — в наших сердцах, объединение России — в наших руках! Александр Воронов». Плакат я снял с уличного стенда после одной из вылазок, за что меня чуть не подстрелили проходившие мимо чистильщики. Официально Москва была очищена от бандитов, но ночью то тут, то там постоянно слышался треск выстрелов. Короткие стычки и перестрелки не прекращались ни на секунду, хотя каждое утро по громкоговорителю объявлялось: «Приветствуем вас, жители Освобожденной Москвы!» Чистильщики приняли меня за отморозка. Кое-как удалось объяснить, что хочу повесить плакат дома на память.

Лидерами «Соединения» предпринимались все возможные меры по сохранению агломерата: миллионы граждан ходили на работу, но не в офисы, а на заводы и фабрики; дети учились в школах, студенты — в вузах. Правда, детям в садах говорили, что при крике «Тревога!» нужно прятаться в подвал, а студенты после пар проходили военную подготовку в казачьих корпусах. Население столицы нужно было как-то кормить, поэтому добыча пропитания для многомиллионного города стала приоритетной задачей. Тем не менее город жил, трамваи ходили по рельсам, магазины, несмотря на Кризис, работали, даже в театрах и кино постоянно был аншлаг. И пусть товары продавались по талонам, зато при полном обесценивании денег в театр и кино можно было ходить бесплатно, а главное — анархия и кровавое правление бандитов закончились. Люди хотели жить нормально. Все понимали, что после Кризиса и войны будет трудно что-то восстановить, но столичные жители пытались сохранить единство в своей среде. Московский, или Центральный, агломерат был одним из самых сильных на территории разваливающейся страны, и все-таки его сила медленно угасала: слишком большое количество набегов и диверсий совершалось против центрального региона. Во время нашествий всевозможных боевых частей и просто орд неорганизованных бандитов бои нередко придвигались к окраинам столицы. Несколько районов Москвы считались мертвой зоной, а некоторые были полностью уничтожены. Так, армия некоего генерала Мохова вообще стерла с лица земли Раменский район. Самого генерала убили во время ожесточенных боев, а его армию полностью уничтожили, но память о том нашествии была очень крепка.

…Бронемашина обогнула здоровенную воронку от взрыва и выехала к границе Москвы. На КПП, возле официальной черты центра Московского агломерата, рядом с укрепленной вышкой бывшего поста ДПС, а теперь контрольно-пропускного пункта № 12, стояли два тяжелых танка. Рядом с постом на обычном рекламном стенде была намалевана огромная надпись: «Объединим Великую Россию!» Наша колонна из шести бронемашин остановилась возле шлагбаума. Из будки вышел военный в камуфляже и остановился у головной машины, в которой находился сотник. После непродолжительного разговора шлагбаум был поднят, а заградительные ежи отодвинуты.

Через боковую бойницу я заметил, с каким непередаваемым выражением лиц смотрят на нас солдаты с КПП: свежие дыры были прекрасно видны на бортах наших тяжелых машин. Им, солдатикам, сейчас, наверное, кажется, что эта бессмысленная война никогда не закончится, и они по-своему правы. Сегодня мы буквально расстреливали засевших в небольшом бастионе бандитов, но всех перебить или поймать мы не можем; тем более, если у гуков появится новое оружие, у нас будут серьезные проблемы, колонны станут легкой мишенью для «летучек». Основная техника наших отрядов — обычные джипы с прикрепленной броней, плевая цель. Только авиационный корпус мог бы похвастаться неплохой оснащенностью своих сорока военных вертолетов, но их обслуживание в условиях жесточайшего дефицита обходилось очень дорого. Все понимали, что так продолжаться больше не может, что необходимо масштабное наступление на разбросанные по всей территории бывшей Московской области отряды и базы бандитов.

— Эндрю! Мы подъехали! Ты о чем так задумался? — прервал мои размышления пулеметчик Стас.

— Давайте после построения сразу к сотнику? — Я хлопнул по плечу Дэна и устало потер затекшую шею. — Наорать он, конечно, наорет, но после этого проклятого дня все равно облава неотвратима.

Колонна уже подъезжала к территории Первого казачьего корпуса. Тяжелые ворота раскрылись, и шесть бронированных машин плавно зашли внутрь.

— Какие «сеты»? Откуда у них новое оружие? Что ты мне заливаешь, сотник? — Генерал возмущенно поднял брови. — Какой же ты командир, если тебя гуки гоняют по дорогам, как собаку?!

— Товарищ генерал! Откуда нам было знать о наличии у гуков «сетов» и «летучек»? — попытался оправдаться наш сотник, стоя навытяжку перед раскрасневшимся генералом. — Разведка после пропажи Воронова почти не действует! Мы всегда на технике гуков гоняли, они же дикие, а теперь у них новейшее оружие американцев.

— Раз так, значит, вы и будете новой разведкой Московского агломерата, — буркнул генерал и направился к своему автомобилю. Выскочивший водитель услужливо открыл ему дверь. Перед тем как сесть в машину, генерал крикнул: — Сотник! Нам нужен результат! Как ты это сделаешь — твоя проблема! «Кормушки» должны работать!

Генерал тяжело бухнулся на заднее сиденье и махнул рукой водителю. Через несколько секунд черный генеральский «мерседес» унесся с пыльного плаца.

Сотник хмуро повернулся к строю лицом и крикнул:

— Сотня! Разойдись!

Стоявшие навытяжку молодые казаки расслабились и стали резво расходиться. Когда я почти уже ушел с плаца, меня догнал Дэн, хлопнул по плечу и огорченно сказал:

— Андрей, ты куда убежал, а как же к сотнику по поводу перевода к чистильщикам? Ты же подписался на эту тему!

— Дэн, ты что, не слышал, что сказал генерал? — Я усмехнулся и двинулся дальше. — Мы теперь в разведке. Я уверен, что на машинах еще долго не будем ездить. Первые в область на разведку пойдем. А по поводу перевода… ты сам представляешь, что у них за работа. Это проклятье, а не служба, я к ним не хочу идти.

— Ты… — Денис замялся. — Ты же не на казарменном режиме, может, подбросить до метро?

На Москву уже больше года не было нападений, и власти «Соединения» слегка ослабили полувоенный режим существования города. Казачьи сотни представляли собой добровольное объединение рядовых граждан, поэтому казаки, за исключением дежурных отрядов и немосквичей, могли оставаться на ночь дома.

Я пожал плечами:

— Давай. А у тебя разве есть талоны на бензин? Сейчас на машине мало кто ездит.

— Да у меня мама на госзаправке работает. Бензин дают только начальству, да вот мамуля подсуетилась мне на железяку. — Дэн хитро подмигнул. — Раз ты не в казарме, значит, поедешь как генерал.

С Дэном мы были знакомы относительно недавно, раньше он состоял в городской охране, затем перевелся к нам. В дореволюционное время он учился в МАМИ на факультете машиностроения, а когда грянул Кризис и страна стала просто распадаться, был одним из первых солдат в боевых отрядах «Соединения». За несколько месяцев совместной работы этот слегка дерганый и нервный, но тем не менее надежный здоровяк стал моим другом. Когда его перевели в нашу сотню и он был закреплен водителем в наш «Патриот» вместо раненого Жоры, я сначала долго присматривался к новому члену отряда. Дэн, несмотря на шаткие нервы, был прекрасным водителем и отличным механиком, когда он выезжал с нами на очередное задание, я всегда был в нем уверен.

Мы подошли к древнему проржавевшему «опелю», и Дэн царским жестом показал на свой драндулет:

— Знакомьтесь: Андрей Ермолаев, казачий вахмистр, Астрик, моя машина.

— Ты назвал машину Астрик? — Я с сомнением дотронулся до желтого капота. — Как интересно! Приятно познакомиться, но — вопрос: она хотя бы до метро доедет?

— Обижаешь! — выпятил губу Дэн. — Девяносто шестой год выпуска, мотор — зверь! У меня еще дед на нем на дачу ездил!

— Я бы не удивился, если бы и прадед катался. — Я недоверчиво схватился за ручку дверцы и попытался открыть. Та не поддавалась, несмотря на все мои усилия.

— Постой, она открывается только изнутри. — Дэн резво рванул на сторону водителя, быстро залез внутрь и открыл мне дверь. — Прошу.

Я плюхнулся на переднее сиденье и с сомнением осмотрелся. Да уж, мои слова про прадеда явно оказались похвалой. Не удивлюсь, если на этой машине Бисмарк ездил. Ее буквально истерзало временем, однако, несмотря на это, в салоне было довольно чисто и опрятно. После того как Дэн прогрел мотор, машина неожиданно легко и плавно двинулась вперед. По пустой дороге нам ехать до ближайшей станции метро минут пять максимум. После массовых беспорядков в течение нескольких месяцев сожженные машины на улицах были перманентным явлением. Автомобили всех классов и марок горели каждый день. Теперь Москва стала удивительно пустынной, только в двух торговых районах было довольно плотное движение. Город постоянно голодал, прокормить около десяти миллионов граждан чудовищно тяжело, поэтому целых два округа Москвы власти нацелили только на производство и переработку продуктов. Эти округа, расположенные ближе к окраинам столицы, стали единственными житницами в огромном полупустом мегаполисе, здесь постоянно курсировали здоровенные грузовики с провиантом. Я говорил, что первое время люди бежали в Москву в поисках защиты, потом они начали ее покидать, поскольку жизнь в столице была очень трудной. Некоторые решили ехать в деревню, там прокормиться легче. Поэтому город и стал полупустым.

— Давай, может, я пока радио включу? — прервал Денис мои размышления. — Послушаем «Эхо «Соединения». — Дэн покрутил ручку настройки приемника. — Сейчас все будет.

После недолгих манипуляций сзади послышалось:

— …теперь правительство «Соединения», во главе с его лидером Олегом Романовичем Дегтяревым, проводит политику…

Дэн неуклюже продолжал крутить круглую желтоватую ручку, пытаясь настроить звук, поясняя:

— Передние колонки не работают, поэтому звук только с задних пашет.

Я откинулся на спинку расшатанного кресла и стал смотреть в окно. Из динамика за моей спиной послышалось:

— Добрый вечер, уважаемые слушатели радио «Эхо «Соединения». Сейчас восемь часов вечера, и с вами в эфире я, диджей Алексей Манилов. Для всех жителей Освобожденной Москвы, которые сейчас слушают нас, мы начинаем очередную серию цикла «Беседы Свободы». Сегодня в нашей студии выдающийся политик, прекрасный оратор и просто хороший человек, лидер движения «Единый строй» Владимир Вакулин. Здравствуйте, Владимир, рад вас видеть в нашей студии.

— Добрый вечер, Алексей, — послышался в ответ убаюкивающий баритон. — Я тоже очень рад.

— Владимир, — обратился к нему диджей, — скажите, вот позиция вашего движения практически полностью совпадает с позицией лидеров нынешнего «Соединения», которые сейчас работают в Кремле. У меня к вам первый вопрос: если ваше движение солидарно с людьми, правящими на данный момент агломератом, то зачем же вы существуете отдельно и вместо консолидации с правящим движением находитесь в отдельной нише? То есть при общности цели на данный момент вы все же не объединены в рамках одного агломерата. Как вы можете это объяснить?

— Ну, во-первых, я не хотел бы, чтобы радиослушатели считали, что наше движение противостоит правящей силе в виде «Соединения». Нет, это не так, у меня очень хорошие отношения с лидерами «Соединения», в частности, с Олегом Дегтяревым мы знакомы более трех лет, и нас объединяет множество совместных проектов. Наши два движения связывают общие цели и задачи по восстановлению нашего государства. Я хотел бы отдельно выделить работу нынешних переговоров с правительством Северного агломерата. На данный момент ведется продуктивный диалог в отношении слияния двух столиц в единый агломерат, из которого мы заново сможем воссоздать прежние границы…

«Опель» медленно подкатил к станции метро «Царицыно». Я повернулся к неожиданно меланхоличному Дэну и попросил:

— Дэн, давай я еще минуту послушаю, интересно же.

— Да слушай, мне-то что. — Денис пожал плечами и достал пачку из нагрудного кармана потертого камуфляжа. Из пачки он выудил две сигареты и протянул одну мне. — Угощайся.

— Спасибо! — Я с благодарностью взял сигарету и присвистнул, увидев название. — «Стюардесса»? Ты где такие достал? Сейчас обычный «Винстон» днем с огнем не сыщешь, а тут такая редкость!

— А это у меня тоже с дачи. — Дэн с ухмылкой прикурил сигарету от спички, дал прикурить мне и выкинул почти полностью обгоревшую спичку в окно. — Перед пиком Кризиса, за несколько недель до начала беспредела в столице, мы всей семьей жили на даче. Так вот я там и нарыл.

— А потом как в столице оказался? — Я совершенно отвлекся от беседы диджея и политика. — С дачи гуки погнали?

— Ну, почти. — Денис выпустил колечко дыма, и оно медленно поплыло в сторону лобового стекла. — Пожар случился. Уж я не знаю, кто это сделал, но зарево, наверное, до неба стояло. Ей-богу, не вру. Нас тогда много семей в этом хозяйственном товариществе было; оно, кажется, «Родничок» называлось, я уже и забыл. Несколько сотен человек, община была крепкая. Люди чувствовали, что вот-вот беспредел начнется, и уехали из центра. Хорошо мы тогда жили, все вместе, натуральное хозяйство, дежурство на охране. Вот это было действительно единство. А про пожар… я и вспоминать не хочу момент, когда мы оттуда уезжали. Крики эти, попытки потушить, только без толку это все, как спичка, в одну ночь все товарищество дотла сгорело. Так и не узнали, что там произошло, да и кому было разбираться во всем этом. Полиция перестала существовать. Тогда уже беспорядки в Москве четвертый день продолжались, кому мы нужны там были со своим поселком? Это сейчас власти агломерата пытаются хоть как-то прокормить население, а тогда жили по принципу «гори оно все синим пламенем, после нас хоть потоп». Только потопа не было, голод был, две недели без поставок, и столица стала голодным зверем… — Дэн вздохнул. — Что-то ты меня даже расстроил своим вопросом про прошлое до революции, очень уж обидно вспоминать про товарищество погибшее. Как родное что-то убили, странно, я раньше на дачу ненавидел ездить, а теперь с такой горечью наш домик сожженный вспоминаю.

Я молча смолил крепкую сигарету и смотрел в окно. Неожиданно закрапал дождь, маленькие капельки тихонько застучали по крыше. Словно настойчивые гости за дверью, они стали наращивать темп мягких ударов. Стук становился все сильнее и сильнее, я слегка опустил стекло и выпустил тонкую струю дыма на улицу. В машине было хорошо и тепло, дико не хотелось выходить на моментально ставшую какой-то отталкивающей и скользкой улицу. Я очень любил курить в дождь, в особенности в такие моменты. Но тут мой друг рассказывает про страшный момент своей жизни, а я — словно сомнамбула. Наконец, когда пауза затянулась, я сказал:

— Я сначала хотел послушать про то, как там политик с диджеем спорят о проблемах объединения, а теперь даже не знаю. Твой рассказ крепко зацепил. Просто, когда говоришь о стране в целом, представляется все как-то немного отстраненно, а тут родное, свое. Мне жаль, что так у вас случилось. Честно. Ты прости, что я эту тему затронул, спасибо, что довез, я пойду.

— Постой. — Дэн вытянул из пачки еще одну сигарету и протянул мне. — Возьми на дорожку.

— Нет, спасибо. — Я протянул руку на прощанье. — Давай до завтра. Нам к семи, не забудь. Главное, чтобы тревоги не было.

— Не будет, — ответил, пожимая мою руку, Дэн. — Сегодня ударный батальон на дежурстве в нашем районе. С этими ребятами даже наш сотник не любит связываться, а я в который раз радуюсь, что они за нас. До завтра.

Я вылез из машины и направился к метро. Мне предстояло ехать на другой конец Москвы, в Тушино. Жалко, что послушать передачу не успел, они там что-то про объединение с питерскими говорили. Это хорошо. Сегодня дома надо будет посмотреть видеотрансляцию, может, повторят. Всего, за исключением нескольких пиратских радиостанций, в столице была только одна радиостанция — это «Эхо «Соединения». Временное правительство агломерата решило не рассусоливать демократию направо и налево, а просто выделило одну радиостанцию и один телеканал. Первый Единый, новое слово пропаганды в области телевидения. Этот источник информации в агломерате был образцом рекламы и пиара движения «Соединение». Все диспуты и передачи, шедшие на единственном канале агломерата, проводили одну простую мысль: все, что мы делаем, это хорошо.

И, если честно, то мне самому импонировала жесткая политика новых властей: как сказали, так и будет. И все. Остальных мы и не спрашиваем. За этими мыслями я подошел к разобранным турникетам в метро и двинулся к эскалатору. После практической отмены денежного довольствия большая часть ресурсов была бесплатной. Москва стала полностью автономной саморазвивающейся системой существования. Когда я шагнул на эскалатор, сверху из динамиков раздался привычный для всех жителей столицы мужской голос:

— Уважаемые москвичи и гости столицы, будьте внимательны в метрополитене Освобожденной Москвы. На данный момент в городе все еще существуют автономные отряды бандитов. Старайтесь не передвигаться по одному вечером и в случае опасности сразу же обращайтесь к представителям власти.

Я хмыкнул: «автономные отряды»! Сказали бы просто: даже в освобожденном городе хватает моральных уродов и всевозможных дегенератов. Когда я вышел на платформу, словно в подтверждение моих слов, увидел недалеко от себя трех подвыпивших КППшников — видимо, возвращались после смены. Сотрудники КПП были не самой любимой когортой среди силовых структур, может быть, из-за того, что основную грязную работу выполняли добровольцы-казаки и срочники-чистильщики, а может, потому, что особого толку в бою от них не было. Лично мне тоже не импонировали эти напыщенные индюки в черной форме с короткими «уличными» автоматами на плечах. Когда я проходил мимо них, то понял, что КППшники пьяны почти «в ноль», патруль поймает — им мало не покажется. Народу на платформе почти не было; слава богу, что мирных граждан в это время уже нет в вагонах, хоть не увидят, кто их покой охраняет.

Подошел поезд, выкрашенный в цвета российского флага. С недавнего времени по приказу правительства «Соединения» так выглядели все поезда. Подобным образом пропагандисты надеялись усилить тягу народных масс к единению. Лично мне нравится: в цветах триколора поезда хотя бы перестали напоминать банки сгущенки. Я зашел в тот же вагон, что и веселая компания КППшников — мало ли что учудят по пьяному делу. В салоне было всего несколько человек: три угрюмых мужика непонятного возраста, два молодых парня в конце вагона и еще две девушки в форме внутренней службы неподалеку от меня. КППшники завалились на сиденья и стали орать про какого-то командира роты и его сексуальную ориентацию. Я со смешанным чувством наблюдал за ними: с одной стороны, неплохо было бы надавать им по заднице и сдать в военную комендатуру, а с другой — черт его знает, мальчишки они какие-то. Тоже, наверное, как и я, учились на каком-нибудь экономическом или юридическом, тоже бегали по клубам и напивались в ближайшем дворике вместо отсиживания пар. А потом — Кризис, митинги, революция, война, и кто я такой, чтобы их судить? Хоть и имею скромное звание вахмистра, они не в моем ведомстве, пускай гуляют сколько влезет. Бог им судья, впрочем, скорее всего, в ближайшее время их будет судить военная комендатура или ближайший патруль, на который они напорются… Однако все мое снисходительное, даже почти дружественное отношение в один миг изменилось, когда я увидел, как один из КППшников вдруг достал пистолет и, шатаясь, пошел по вагону. Вот урод! Сотрудники службы КПП по Москве после смены всегда сдают табельное оружие, но, похоже, у этого придурка пистолет собственный — после творившегося несколько месяцев в столице беспредела оружие было доступно почти для всех. И теперь пьяный кретин ходит по вагону и размахивает стволом. Я не стал дожидаться его фокусов с пистолетом, а просто пошел ему навстречу. Пьянчуга остановился возле девушек и стал что-то объяснять. Когда я подошел, тот уже встал на колени и приставил пистолет к виску. Пистолетом оказался новенький револьвер неизвестной мне марки; надо же, парень, судя по всему, не бедный: одно дело — паленый ПМ или ТТ, а этот с револьвером щеголяет.

Когда я подошел вплотную, КППшник перевел на меня мутный взгляд и сказал заплетающимся языком:

— Казак, вот мне девчонка эта понравилась, я щас стреляться ради нее хочу, в русскую рулетку играю, пока не согласится. Ну, скажи ей…

Он крутанул барабан револьвера и стал вновь поднимать руку к виску. Одна из девушек закричала:

— Останови его!

В последний момент я успел вывернуть руку сопротивляющегося КППшника и попытался вырвать пистолет. Солдат, матерясь, резко дернулся, стараясь меня отпихнуть, и тут раздался выстрел. Пуля, к счастью, попала в потолок вагона; поезд остановился, и раздался голос машиниста по громкой связи:

— Вы что там творите? Я вызываю патруль!

— Давай-давай, — прошипел я и отпихнул все еще ничего не соображающего КППшника. — Где вас только понабрали, стрелок ворошиловский.

С громкими криками с другого конца вагона к нам приближались дружки валяющегося на полу солдата. Герои нашего времени, мать вашу! Я повернулся к бледным девушкам и рявкнул:

— В конец вагона, живо!

Девчонки кивнули и рванули к гражданским парням, которые не решались вмешаться. Так-то оно лучше будет. Я их проводил взглядом и повернулся к подошедшим солдатам. Один из них посмотрел на меня заплывшими, похожими на свинячьи глазками, достал раскладной нож и прохрипел:

— Карачун тебе, казачок!

Второй КППшник полез за отворот солдатской куртки и достал небольшой электрошокер. Но какое же мне было удовольствие наблюдать за тем, как менялось выражение туповатых пьяных рож, когда в ответ на их действия я вынул свою шашку.

Глава 2

Патрульный еще раз ударил дубинкой сопротивляющегося КППшника и вытащил из вагона. Четыре здоровенных молодчика в черном камуфляже забежали уже на «Кантемировской». Глава патруля, кряжистый мужчина лет сорока, просмотрел мои удостоверение и паспорт, недоверчиво спросил:

— Ты студент, что ли, бывший? Прописка у тебя не московская, а, насколько мне известно, иногородние добровольцы обязаны жить в казарме при корпусе.

— Я раньше в приборостроительном универе учился, сам из бывшего Татарстана, ну, Татаро-Башкирской Орды. — Я глубоко вздохнул и посмотрел в проницательные глаза офицера. — После Кризиса и беспорядков я решил остаться здесь. Ордынский агломерат сейчас на пике сепаратизма живет, так что возвращаться мне, по сути, некуда. Унтер-офицерскому составу иррегулярных войск разрешено дома ночевать, за исключением осадного положения и непосредственной близости врагов, так что живу я у тетки двоюродной. Сами понимаете, что на казарме жить не сахар.

— Да я знаю, — почесал голову патрульный и перевел взгляд на закованных в наручники рядовых службы КПП. — А с этими как все произошло? Не твоя же служба, зачем полез?

— Да один из этих дураков стал пистолетом размахивать, к девушкам из внутренней службы приставал, в русскую рулетку играть в одиночку начал. — Мне порядком надоела задержка из-за этих трех пьянчуг, хотелось быстрее все закончить. — Я, считай, одному из них жизнь спас, застрелился бы запросто… Потом оставшиеся двое подлетели, у одного нож был, второй шокером щелкал. А мне же по регламенту холодное оружие положено, шашка боевая, я только замахнулся — эти двое, как сайгаки, рванули, забились в конец вагона и полицию звать стали.

Подошел машинист поезда и протянул патрульному кассету:

— У нас автоматическая запись, пленка снимается сразу, копия у меня осталась: сами понимаете, ЧП, мне за дырявую крышу вагона еще отвечать. Совсем обалдели, вояки, ничего святого!

Глава патруля взял кассету и сказал:

— Оставьте свои данные, дело примет серьезный оборот, стрельба в вагоне — это не шутки. Не забудьте расписаться у меня по факту, и я вас не задерживаю.

Спустя какое-то время я снова ехал домой. Дорога заняла очень много времени: в метро после Кризиса старались экономить буквально на всем, поезда ходили с огромными интервалами. Лишь к десяти часам я был на родной «Тушинской». Дома уже порядком заждались: когда я перешагнул порог, тетя Марина только взмахнула руками и укоряюще посмотрела на меня:

— Андрей! Ну я же просила не задерживаться! Я так волнуюсь за тебя!

— Прости, — я примирительно обнял тетку, — только не говори, что ты тут меня весь вечер прождала. Это уже фанатизм!

— Ничего я не ждала. — Тетя стала отстегивать шашку с ремня у меня на поясе, путаясь в ремешках и ворча: — Понавешали на детей оружие, понимаешь ли, ужас, да и только. Зачем вам эти железки, в войнушку играть? Как день прошел? Опять на плацу шашками махали да из пулеметов стреляли?

— Ну да, опять на базе сидели весь день. — Я весело улыбнулся и взял шашку из рук тети. — Сам повешу, тем более это — личное оружие.

— Вот еще! — Тетя выхватила у меня шашку и отнесла в глубь нашей маленькой однокомнатной квартирки. — Он еще с этим тесаком есть собрался! Иди на кухню, сейчас я ужин разогрею. Пока тебя ждала, Андрюша, все остыло уже!

Я хмыкнул и прошел в маленькую кухоньку. Маленький телевизор на холодильнике работал на полной громкости, по единственному телеканалу показывали какой-то старый патриотический фильм. Вроде «В бой идут одни старики». Я помню, как он мне в детстве нравился, в особенности песня, которую пели летчики. Еще одна деталь, связанная с этим фильмом, запомнилась очень ярко: если его показывают, значит, скоро какой-то праздник военный.

Мои размышления прервала вошедшая следом тетя:

— Андрюша, ты руки помыл? Давай я сейчас быстренько суп разогрею, потом чай будем пить.

— Суп — это потрясающе! — В предвкушении вкусного ужина я радостно потер ладони и добавил с хитрецой: — А водочки?

После искрометного подзатыльника я побежал мыть руки в ванную. Ужин был действительно супер, параллельно тетя долго рассказывала что-то про работу на фабрике и прошедший день, затем, по классике жанра, начались вопросы про мою службу. Через пару часов, когда тетя уже легла спать, а по телевизору началась очередная передача о спасении России, я на цыпочках отправился на балкон нашей маленькой квартирки на одиннадцатом этаже. Северное Тушино считалось одним из самых благополучных районов столицы Московского агломерата, беспорядки и бои проходили в основном в центре, а рабочие окраины оказались вдалеке от кровавой политической арены. Я прекрасно помню, как сбежал из своей разгромленной гуками общаги сюда, в Тушино, к тете Марине, единственному в этом городе близкому мне человеку. Вот уже три года мы живем вместе. Когда волна митингов и шествий прошлась по всей стране, в моем родном Татарстане пошел нехилый движ по поводу национальной независимости. Вот уже три года я не знаю, где мои родители, перед тем как с ними связь прервалась, в последнем сообщении по «скайпу» мама мне сказала, что они уезжают в деревню в Оренбургской области, к родне со стороны отца. Больше никаких новостей не случалось, все попытки связаться с ними были напрасны. Судьба Оренбургской области неясна до сих пор, о нынешнем положении дел в этом крае ходит много слухов: кто-то говорит, что он уже давно под властью неких бандитских королей, кто-то утверждает, что области вообще не существует, на ее месте только пепелища уничтоженных городов, поселков и деревень. Кто-то заявлял, что легендарная армия некоего призрачного маршала Победоносцева уничтожила Оренбург за один день, другие же, наоборот, — что Оренбург цел и невредим и на его территории полностью восстановлены промышленность, торговля и там существует сильная власть. Но тем не менее точно никто о судьбе Оренбуржья сказать не мог. Я сильно надеялся, что жители этого края в добром здравии, что там нет бандитов и мародеров, а мои родители мирно живут в родной отцовской деревне и каждый день вспоминают обо мне. А моя младшая сестренка Аня уже закончила школу, хотя бы деревенскую. Сейчас ей должно было исполниться восемнадцать, и, если бы не революция и гражданская война, она училась бы вместе со мной в Москве. Может, прямо сейчас мы бы сидели у тети Марины дома и ссорились, как это бывало в детстве, по всяким мелочам. В которых, разумеется, была виновата она. Ну не я же. Но вместо этого я сижу один, свесив ноги, на подоконнике балкона и вспоминаю, вспоминаю… И любуюсь прекрасным видом на канал, к которому ведет, извиваясь, похожая на огромную змею водная гладь.

Как здесь красиво! Круто все-таки просто сидеть вот так и смотреть в ночное июльское небо. Я достал из кармана помятую пачку сигарет и воровато оглянулся в сторону темной комнаты: у тети Марины просто невероятный нюх на сигареты. Подумать только, в двадцать один год думаю о том, как бы не спалиться с куревом! А еще вахмистр, унтер-офицер казачьей сотни! Дэн узнает — ухохочется до колик в животе.

Небо было чистым, ни одного дуновения ветерка не касалось моих голых ног в милых розовых тапочках с зайчиками. Я щелкнул зажигалкой, прикурил, затянулся крепким дымом и бегло глянул на часы. Фосфоресцирующие стрелки показывали 1.15; поздновато, на построении к семи я должен быть как штык. Опять опоздаю — и сотник будет грозиться переводом к чистильщикам. Теперь эта угроза запросто может стать реальностью, вполне вероятно, уже завтра нас пошлют на охваченный огнем беспредела и грабежей юг Московской области. Но я даже не знаю, что буду делать в составе разведгруппы, не наша эта специализация. Жалко, Воронова больше нет, вот это был настоящий лидер и безжалостный воин. После его пропажи неизвестно, кто будет управлять постепенным возвращением в руки властей Московского агломерата ситуации в регионе.

Я докурил сигарету и выкинул бычок в ночь. Только после того как алая точка пропала из поля моего зрения, скрывшись за кроной дерева, я слез с подоконника на балкон, аккуратно закрыл окно и на цыпочках пошел в комнату. Лег спать с каким-то странным чувством умиротворения, несмотря на то что понимал: скорее всего, завтра мне предстоит не самое приятное путешествие по лесам с автоматом в руках и рюкзаком за плечами. Потрясающаякартина: как представлю себя — потного, вонючего, всего в мыле в погоне за гуками, — сразу становится веселее. Но это сейчас, завтра я поменяю свое мнение о позитивности данной картины.

Я притянул поближе к своему раскладному дивану ножны с шашкой и почти моментально провалился в сон.

Глава 3

В 6.55 я уже подходил к воротам корпуса, сотни других вольноопределяющихся двигались к центру вместе со мной. Похоже, что сегодня будет массовая облава. В основном казачьи сотни использовались для патрулирования территории, теперь же, после обстрела новейшим оружием, появившимся у гуков, у нас серьезные проблемы. Ракета, выпущенная из LT-500 с пятидесяти метров, пробивает броню танка Т-80, о чем тогда говорить, если такая штуковина попадет в наш «Патриот»? Да пыли от нас не останется! И я вполне понимаю беспокойство руководства, если агенты США сейчас делают все, чтобы не дать подняться нашему раненому государству. А что, неплохо: не нужно самим воевать — отдал оружие недоразвитым гукам и спокойно жди, пока эти обезьяны вытянут последние силы из настрадавшегося агломерата. Все зависит от того, сколько единиц вооружения им предоставили. Я сильно сомневаюсь, что обстрел нашей колонны был единичным случаем.

Пройдя через будку охраны, я услышал за спиной громкий голос:

— Андрей! Постой!

Обернулся и увидел подбегающего старого друга. Пашка Воробьев оставался моим единственным знакомым из прошлого. Я встретил его относительно недавно: месяца три назад заметил на плацу на очередном построении. Раньше мы учились в одной группе в приборостроительном, теперь, оказалось, служим в одном корпусе. Пашка за прошедшее время почти не изменился, так и живет в Медведкове со своей семьей. Он всегда был обстоятельным и правильным во всем, казаки из его сотни отзывались о нем как об одном из самых отважных и храбрых бойцов в корпусе.

— Здорово, Воробей! — Я улыбнулся и протянул руку. — Рад видеть тебя в добром здравии!

— Привет! Я тоже рад, что с тобой все в порядке! Утро будет веселым! Как сам?

— Все хорошо! — Я почувствовал какой-то нехороший холодок в его словах. — Почему нам предстоит веселье?

— Потому что Третьей сотни больше нет. — Воробей придвинулся ближе и выговорил неожиданно зло: — В смысле, вообще нет. Это была их последняя экспедиция.

— Когда? — Мне вдруг стало невыносимо больно в груди: я прекрасно помню парней из Третьей — крутые ребята! Среди них было много моих хороших знакомых еще с освобождения от бандитских шаек. Третья по праву считалась самой молодой и веселой.

— Сегодня утром Третья была дежурная. Сигнал бедствия подал небольшой фермерский поселок под Чеховом, у них там оборона неплохая, пулеметы, вышки — сам понимаешь, сколько денег тратит правительство на защиту «кормушек». Засигналили они, что гуки кружат, десятка три, не больше… Ну, как всегда, стреляют, орут, пытаются запугать. Вот начальство и отправило казачью сотню для острастки. Колонна за сорок минут должна была доехать, только до сих пор никаких вестей нет ни от «кормушки», ни от колонны. Ни сигнала, ни слова! Молчит эфир.

Я поднял голову и прислушался к своему сердцу: оно стучало так, что мне казалось, будто его стук слышится аж где-то рядом с метро. Я кивнул Паше и пошел к своей сотне, но меня остановил Пашкин возглас:

— Андрей! Ты что?!

Я обернулся к старому другу:

— Желаю тебе вернуться живым, Воробей. Сегодня будет отменная мясорубка.

Построение прошло довольно быстро, нам просто объявили задачу: уничтожить. Четыре казачьи сотни будут направлены на место приблизительной гибели колонны. Я только понял одно: те, кто стрелял по нашим на этот раз, целились намного лучше.

Глава 4

После очередного выстрела танка дом буквально развалился на куски, давя обломками бетонных блоков засевших в нем гуков. Здоровенный Т-80 повернул башню и, заскрежетав гусеницами, двинулся вперед. Треск автоматных очередей раздавался отовсюду, перемежаясь с гулкими залпами бронетехники. В самом начале операции, после недолгого обстрела артиллерией, в бой пошла элита чистильщиков. База гуков была разгромлена за несколько минут, их неорганизованные отряды смяты и отброшены на другой конец города. Большую часть гуков в Чехове чистильщики вырезали.

Казачьи сотни были направлены на зачистку города. Выжившие в мясорубке бандиты прекрасно понимали, что выбора у них нет и бежать им некуда. Поэтому каждый стремился подороже продать свою жизнь. Тем не менее через несколько часов все было кончено, десяток гуков оказался в плену. Это довольно много даже на тысячу трупов: чистильщики вообще плюют на приказы о пленных, они их принципиально не берут.

Наша сотня выступала на этот раз не на технике. После того как один из районов Чехова был взят в кольцо, часть гуков пыталась сбежать через лес, где мы их и встречали.

После короткой очереди один из бандитов пробежал еще несколько шагов и вдруг, резко изогнувшись, рухнул на траву. Стас с безразличным лицом пожевал травинку:

— У меня третий. Я слышал, их в Чехове было около косаря, а тут что-то совсем кисло. Сдается мне, это не те зверьки, которые нашу колонну порешили.

— Верно, к гадалке не ходи. — Я медленно осматривал через бинокль открывающуюся поляну. Бегущих гуков больше не было, оставалось только догадываться, какой ад чистильщики устроили в городе: всего-то человек сто попытались вырваться, но попали в нашу засаду.

Рация, мирно висящая у Дэна через плечо, вдруг зашуршала голосом нашего сотника:

— Завершение операции. Сотне собраться у лагеря.

Мы спускались с высокого холма к стоящим в нескольких десятках метров машинам: временный лагерь был совсем недалеко от места нашей засады. Остальные сотни скоро тоже подтянутся: судя по звукам залпов вдалеке, чистильщики будут еще долго кружить по улицам, но казаки им больше не нужны.

— Как всегда, чистильщики воюют, а мы будто в тире упражняемся, только и делаем, что служим поддержкой. — Голос Дэна показался даже скучным. — Массовка, и больше ничего.

— Тебе боев не хватает? — усмехнулся Стас. — Хочешь в самое пекло? Чтобы там твою задницу хорошенько поджарили? Удачи!

— А что? Лучше вот так? — вспыхнул Дэн. — Чтобы в составе колонны подорвали?

— Пацаны, разговор ни о чем. — Я вздохнул и примирительно посмотрел на друзей. — Вы выбрали сами, вас никто никуда не гнал, никто не неволил. У нас своя сфера деятельности… Идите куда хотите, хоть на завод. А то спорите: кто круче, кому лучше.

Когда мы подошли, лагерь уже готовился сниматься с места: около тридцати машин гудели моторами, готовые сорваться в любой момент. Через несколько минут я уселся в кресло второго пулеметчика, теперь оставалось только вернуться на базу. В прошлый раз для нас это чуть не кончилось плачевно. Надеюсь, после этого дня гуки подуспокоятся.

В рации машины глухо прозвучало:

— Внимание! Полный ход!

Тяжелый, покрытый железными бронепластинами «Патриот» неторопливо шаркнул колесами и двинулся вперед. Сотни Паши с нами не было, они направились с чистильщиками «на усиление». Доехали мы на этот раз тихо и спокойно, за всю дорогу я не увидел ни одного следа гуков, ни даже малейшего намека на их недавнее присутствие. Ехали в полном молчании: никто не сказал ни слова, даже Дэн, постоянно бурчащий что-то себе под нос. На душе было неспокойно, какое-то плохое предчувствие терзало меня все это время. Вроде бы следовало радоваться: и гукам урок преподали, и сами чисто прошлись, но все равно как будто кошки скребут. Что-то злое словно висело в воздухе; это состояние невозможно передать, но чутье «пятой точки» уже предчувствовало смачный пинок.

В Москву мы вернулись часов в шесть, без происшествий, без потерь. Только странное чувство меня не покидало. И не напрасно. К восьми часам добралась до корпуса сотня Пашки Воробьева, из девяти машин домой вернулись лишь четыре. На обратной дороге они снова попали в засаду; единственное, что их спасло от полного разгрома, так это то, что чистильщики, ехавшие невдалеке, услышали сигнал о помощи и подоспели в тот момент, когда горящая колонна отчаянно отбивалась от окруживших ее отрядов неизвестных бойцов. Если бы чистильщики не дали со своей бронетехники мощный залп, то колонну Паши ждала бы участь Третьей сотни. От той, как и от укрепленной фермы, ничего не осталось, с вертолета были видны только обгоревшие остовы укреплений и техники — пепел от некогда сильного соединения.

Когда закопченные, покрытые следами пулеметных очередей машины застыли в центре плаца, десятки и сотни людей рванули к выжившим бойцам. Я сквозь море человеческих голов увидел, как врачи вытаскивают раненых из кунга «КамАЗа», как Пашка, отмахиваясь от врачей, хромая, двинулся в мою сторону сквозь расступающуюся перед ним толпу людей. Подойдя почти вплотную, он протянул окровавленную руку и сказал:

— Ну как, Андрей, весело погуляли? Это не гуки, у нас в лесу настоящие спецы шарятся. Они только не знали, что мы с чистильщиками идем.

— Паша, тебе к врачу надо, — попытался я втолковать смотрящему на меня совершенно безумным взглядом Воробью, — ты весь в крови.

— С чего ты взял, что это моя? — Паша страшно улыбнулся и придвинулся ко мне, лицом к лицу. — Скоро все изменится. Я тебе вот что расскажу, у нас есть общая тема. И мы обязаны ее…

В этот момент здоровенный санитар подскочил со спины к стоящему с невменяемым видом Паше и что-то вколол ему шприцем в плечо. Паша на миг замер и вдруг схватился рукой за шашку, висевшую у него на бедре. Чудом я успел перехватить его руку и удержать ее от удара. Затем Паша как-то обмяк и стал заваливаться на землю. Я подхватил раненого друга и передал подбежавшим санитарам с носилками. Воробей посмотрел на меня отрешенным, пустым взглядом и прошептал:

— Скоро…

Затем Пашу унесли, я с горечью взглянул на побитые машины и направился в казарму. Снова несколько десятков простых русских ребят остались «там», были просто уничтожены, как Третья сотня, а мы даже не знаем, кто это сделал. Сборище гуков, ликвидированное нами сегодня, никакого отношения к этим неуловимым убийцам не имело.

На построении было около трех тысяч человек; командование решило собрать все сотни вместе, даже резервные и конвойные стояли сегодня на плацу. Взобравшись на небольшой помост вместе с командованием нашей части, начальник обороны агломерата генерал Трошин готовился произнести речь. Стоящий рядом со мной второй вахмистр тихо шепнул:

— Сейчас начнется: Россия станет единой, мы сможем, помните о своей миссии…

Словно подслушав вахмистра, генерал подошел к микрофону и гаркнул:

— Здравствуйте, бойцы!

После раскатистого ответа трех тысяч глоток на плацу вновь воцарилась тишина. Генерал Трошин помедлил с секунду и начал:

— Сегодня погибло сто сорок два казака. Вы, воины последнего оплота единства великой России, честно выполняете службу. Нас очень мало, но мы должны приложить все наши силы, чтобы снова жить в мире в собственной стране. Я сейчас говорю вам, добровольцам русской революции! Вы, вчерашние гражданские лица, решившие спасти свою страну, сейчас делаете все возможное! Но этого мало! Мы должны перейти в решительное наступление по всем фронтам! Скоро! Очень скоро наш агломерат будет очищен от всех бандитских шаек! Я рад вам сообщить, что договоренность об объединении Северного и Центрального агломератов уже достигнута! Единым фронтом наши войска лавиной двинутся на отделившиеся от Центра остальные области! Ни одна партия и ни одна армия не встанут на нашем пути! Россия будет единой!

— Россия будет единой! — Я на миг оглох от мощного залпа голосов.

Потом вперед вышел наш командир корпуса, он без предисловий начал сразу по делу:

— Казаки, в это сложное время ваша помощь необходима как никогда. Столица снаряжает бронепоезд по старой железной дороге Москва — Санкт-Петербург, движение бронепоезда будет символом объединения двух сильнейших агломератов, двух столиц нашей великой Родины. После недавних событий патрулирование и боевые операции на территории, занятой гуками, будут выполнять спецподразделения. Это временная мера. Но без работы вы не останетесь, кроме бойцов специального назначения в составе поезда будет казачья сотня. Вступление в состав команды бронепоезда сугубо добровольное. Никого неволить мы не собираемся, вы прекрасно понимаете всю опасность.

Да, мы прекрасно понимали дикую авантюрность этой затеи. Поезда по трассе Питер — Москва не ходили уже два года, мертвая зона раскинулась на несколько десятков, если не сотен, километров. Связь между бывшими столицами осуществлялась лишь при помощи самолетов. Путь на автотранспорте был только объездной, так как попасть в Питер имелась возможность лишь через Псковскую область, и этим путем пользовались в исключительных случаях. Дорога через Новгородскую область была полностью закрыта для всех. В самом начале Кризиса, сломившего экономику России, а затем и всю политическую власть, именно Новгородская область стала первым очагом восстания. Как ни странно это звучало, но революция началась именно в этом древнерусском очаге цивилизации. Люди поднялись против власти не на беспокойном Кавказе, не при содействии западных спецслужб; волна пошла не от улиц Москвы и Санкт-Петербурга, не от Центра России. Нет, русский бунт пришел из глубинки, из провинции. Эти люди первыми пошли менять власть, которая не могла их обеспечить самым необходимым. Экономический кризис подломил весь мир, в США уровень безработицы поднялся до шестидесяти процентов, а Европа содрогалась от топота безработных и выброшенных на улицы людей. Во всем мире происходили колоссальные изменения, тяжелое состояние было везде, но мы, россияне, все же пострадали больше всех. Регионы просто не смогли больше терпеть: от Новгородской земли волна митингов и шествий распространилась по всей стране, солдаты отказались стрелять по мирным гражданам, которые просто отчаялись ждать спасительных мер от правительства и президента. Когда ОМОН, привыкший сминать на праздниках пьяноватых граждан с бутылками, оказался перед разъяренными миллионными толпами людей, когда пожарные машины повернули стальные водяные пики против полицейских заграждений, когда заплескались тысячи флагов всевозможных партий и группировок, стало ясно, что эту силу никто не сможет остановить. Но самое страшное было не это, а то, что движение никто не смог возглавить. Народу больше не нужен был добренький правитель, иссякла тысячелетняя вера русских людей в такого правителя. Ни один популист не смог взлететь на этой волне, ни один идеолог не услышал отклика среди общего гвалта голосов. По всей стране ходил лозунг: «Если Центр не может управлять, мы проживем сами!» Вот и посыпалась Россия в считаные дни, словно карточный домик; осколки некогда великой империи объединялись в федерации и конфедерации агломератов. Названий новообразований было столь же много, как и политических систем. Сепаратизм захватил всю страну, власть в новообразованных малых государствах в основном держали либо военные, либо иные влиятельные силовики, вовремя успевшие присоединиться к народной массе. Через какое-то время наметилось несколько политических группировок: Московский и Северный агломераты, Союз Двенадцати Областей, или Союз 12, Татаро-Башкирская Орда, Кавказский Горец, Южная Сечь и так далее. Некоторые области и края остались просто автономными, как та же Новгородская. В борьбе за ресурсы регионы, старые и новые, постоянно устраивали локальные конфликты и даже настоящие войны. Около десяти миллионов русских беженцев приютила, несмотря на свое довольно тяжелое положение, Беларусь. Белорусы в который раз доказали свою непоколебимость в отношении к России, в какой-то мере наш народ снова стал един, пусть и через такой тяжелый путь.

Я никогда не думал, что так может произойти, всегда искренне считал, что страну невероятно трудно развалить. Нужна война, нужны какие-то радикальные движения, специальные агенты ЦРУ и МИ-6, тайные сообщества масонов и мировое правительство. Нет, все оказалось намного банальней: людям просто стало нечего жрать. А когда народ перестал пробавляться лапшой с ушей и посмотрел на голодных детей, вот тогда и произошел взрыв. Я всегда понимал, что Россия и Центр не одно и то же, но вот именно в период революции, после Кризиса, прозванного Проклятым, это стало очевидно. Москву охватило восстание на третьей неделе, после того как прекратился поток машин с продовольствием, и многомиллионный город стал голодать. Жители будущих агломератов отказались признавать власть Центра, и Москва стала своеобразным отщепенцем на Европейской равнине. Никаких рычагов давления на регионы у власти не было, большая часть силовых структур просто не представляла реальной силы. Именно тогда я ушел в казачью сотню, новые полувоенные формирования должны были хоть как-то обеспечить власть в неожиданно заброшенном маленьком регионе.

Сильный тычок в спину отвлек меня от размышлений, за спиной раздался шутливо-серьезный голос Дениса:

— О России думаешь?

— Угадал. — Я, не оглядываясь, показал Дэну кулак. — Что там? Я задумался…

— В состав бронепоезда «Потемкин» зовут, — хихикнул казак.

Сотник, стоящий метрах в десяти от нас, бросил свой пронзительный взгляд в нашу сторону. От этого взгляда мне стало не по себе, сотник был мужик хороший, но за дисциплину карал жестоко.

— Броненосец, а не бронепоезд, — шепнул я Денису. — Не путай, ты же в инсте учился.

— Да знаю я, — в тон мне ответил друг. — Просто я вот думаю, не вписаться ли в состав бронепоезда?

— Оно тебе надо? — Я бросил взгляд на сотника и горячо зашептал: — Ты в своем уме? Новгородские нас за людей не считают, ни одна экспедиция не вернулась. У них там, говорят, чуть ли не новый тоталитаризм и ненависть к Центру в качестве религии. Как тебе?

— Уж лучше с бронепоездом навстречу неизвестности, чем как Третья… — начал Дэн.

Его перебил громкий голос с трибуны:

— Я никого не буду неволить, только добровольцы отправятся в этот рейс. Правительство заверило нас в мирном настрое жителей Новгородского агломерата. Благодаря политике «Соединения», проводимой ее лидерами, утрясены многие ключевые моменты с их руководством… Те, кто хочет пойти добровольно, прошу сделать шаг вперед.

— Давай, Андрей! — горячо зашептал за моей спиной Денис. — Там пообещали паек улучшенный и повышение на одно звание, в хорунжие пробьешься, а я в урядники! Как тебе?!

— Посмертно! — хмыкнул я. — Извини, у меня тетя одна осталась. Я ее не брошу, она думает, что мы тут только и делаем, что книжки читаем да на фехтование ходим.

— Ну, как знаешь, — крякнул Дэн, и его могучая фигура протиснулась сквозь строй.

Вместе с ним вышли еще человек шестьдесят.

Я вздохнул, глядя в спину глупого Дениса, поскольку был уверен, что никакого соглашения с новгородскими нет. То, что железная дорога в полном порядке, это мы знали, страшно было то, что совершенно неизвестно, кто ее охраняет. Будет еще один безуспешный прорыв — договорились они, как же, новгородские никого на свою землю не пускают и не пустят. И будут совершенно правы, в нас они все еще видят власть Центра, а не опустошенный голодный город. Сейчас в Москве всего-то около четырех миллионов, кто смог, поскорее уехал, сейчас агломерат кое-как сводит концы с концами, и вся надежда только на союз с Севером. Наш корпус — один из многих военных объединений на территории бывшей Московской области, но все равно это слишком мало. От силы вся армия агломерата составляет тысяч сто штыков, больше держать просто невозможно. Большая часть мужчин работает, чтобы хоть как-то прокормить и обеспечить всем необходимым население брошенного города.

И вот теперь этот бронепоезд. Да, это был бы символ возрождения Москвы — пройтись под флагом Центрального агломерата по самой независимой земле в России. Заявить о возрождении, объединении двух столиц. Тем более что в состав Севера входят еще три области. Появится новая мощная сила. Карелия и области — Мурманская, Архангельская, Ленинградская и Московская (уже ставшие почти чужими названия) — составят единую Конфедерацию Центра и Севера, которая станет символом объединения страны. Только не доедет этот бронепоезд, лишь минует союзную нам Тверскую область и приблизится к границе новгородцев, как от него не останется и следа. Но Дениса это не сильно беспокоило, он чувствовал свою важность в этой миссии. И его уже не отговорить, самое страшное, что, скорее всего, — уже и не увидеть.

После построения я в первую очередь отправился в санчасть: меня сильно тревожило состояние Воробья, единственного человека из моего прошлого. Как будто революция стерла ту жизнь — когда я бежал из охваченного огнем общежития, там и было сожжено все оставшееся. И вот Пашка и тетя Марина только и были какими-то путеводителями по моей старой жизни. А было круто, я иногда скучаю по своей компании. Где они сейчас? Во время массового побега жителей Москвы из голодной столицы все мои знакомые покинули город. И вот теперь я, новый боец, вчерашний студент, нахожусь на перепутье. От предыдущей жизни еще не отвык и грустно ее вспоминаю, а к новой пока не адаптировался. Казачий вахмистр, с ума сойти, название-то какое мудреное — тетя Марина, когда услышала, показала кулак и потребовала не материться. А вообще я слышал, что на юге России еще до революции и сепаратизма почти все русские состояли в казачестве. Пашка рассказывал, что сам до событий девятнадцатого года в казачество вступил, дескать, родовое это у него.

Вот с такими мыслями я подходил к санитарной части, однако путь мне преградили здоровые ребята из нашего корпуса, начальник охраны подозрительно посмотрел на меня и спросил:

— Куда, братишка? Ты вроде здоровый.

— Я к другу, раненому. — Я попытался снова пройти, но парни снова встали на моем пути.

— Ты подожди, — покачал головой начальник, — к ним никак, тут чистильщики приказали никого не подпускать. До особого распоряжения.

— Ну ладно. — Я пожал плечами и двинулся прочь.

Но, прежде чем окончательно уйти, я решил обойти санчасть вокруг в надежде вдруг увидеть Пашу. После нескольких минут прогулок под окнами я заметил группу молодых парней, куривших у окна второго этажа. Судя по их виду, они были не простыми рядовыми, не ниже унтеров точно, я подошел поближе и крикнул:

— Здорово, мужики!

— И тебе не болеть, — кивнул один из куривших и вопросительно посмотрел на меня.

— Мужики, тут такое дело, вы про Пятую слышали? Их сегодня кинули.

— Конечно, слышали, — охотно откликнулся парень. — Сегодня в наш корпус доставили, правда, у них отдельный блок, полностью автономный.

— А связаться с ними никак? — Я был сильно разочарован.

— Я же тебе говорю: они вообще отдельно от всех, у них и столовая, и процедурная отдельная, да и мы не сильно к ним рвемся, — развел руками парень и выкинул бычок. Затем все же спросил: — У тебя друг там?

— Ну да. Паша Воробьев. Рядовой.

— Ну ладно, — кивнул второй парень. — Если пересечемся с побитыми, скажем, что ты искал. Как тебя?

— Вахмистр Ермолаев. — Я медленно вернулся с травы на небольшую бетонированную дорожку и крикнул: — Спасибо!

Парни уже закрыли окно и только помахали рукой на прощанье. В ответ я тоже махнул дружелюбным офицерам и двинулся к казарме.

Но до казармы не дошел, меня перехватил молоденький солдат из штаба. Он решительно преградил мне дорогу и спросил:

— Ермолаев?

— Да, — кивнул я и снисходительно осмотрел солдатика, худенькая шея которого забавно выглядывала из накрахмаленного воротничка.

— Вас вызывают в штаб. — Солдатик повел своей гусиной шеей и побежал в сторону штаба.

Я уныло последовал за ним. Сейчас начнется. Я знал, что добровольцев набралось около шестидесяти или пятидесяти, другие корпуса решили просто не задействовать. Поэтому будут добровольно-принудительно добирать недостающих бойцов. Когда меня позвали в кабинет заместителя начальника корпуса по воспитательной работе полковника Денисова, я понял, что моя гипотеза подтверждается.

Кабинет был довольно скромным, ничего примечательного в нем я не нашел. Единственное, что запомнилось, — это карта России с обозначенными на ней новообразованными государствами, а также полезными ископаемыми и производственными приоритетами этих регионов. Первое, на что я бросил взгляд, это бывшая Оренбургская область, ее территория была закрашена серым цветом. Остальное не разглядел, не для того меня пригласили в кабинет.

Кроме хозяина в кабинете находились еще два человека. Первый — мой сотник, дядя Леша, как звали мы его по-свойски; он смотрел на меня добрым взглядом с примесью какой-то тревоги. Беспокоился. Ничего, дядь Леш, я долго упираться не буду, все равно заставите. И не волнуйся ты так, впервой тебе, что ли, на добровольной основе на смерть посылать.

Третьим лицом в комнате был довольно любопытный тип. Если сотника и полковника я знал лично, то этого силовика видел впервые. Среднего телосложения, широкоплечий мужчина лет сорока с короткой стрижкой; в его темных волосах начинала проглядывать седина. Одет в гражданское — простые джинсы и тонкий вязаный свитер. С первого взгляда я запомнил начищенные до блеска ботинки и красивые часы на крепкой кисти руки; весь вид говорил о какой-то домашней обстановке. Словно не в кабинете начальника сидел на совещании, а только с шашлыков приехал, запаха костра не хватает. Мужчина поправил очки на переносице и бросил на меня пронизывающий взгляд; несмотря на его одежду, выдержанную в теплых тонах, добродушное выражение лица и легкую улыбку на губах, все впечатление корректировал этот тяжелый взгляд. Обожаю сотрудников спецслужб, при встрече они такие душки, веселые балагуры, добрые дядьки, несущие свет и добро. Так и не подумаешь, что они каждую минуту готовы врагу глотку перегрызть, эдакие милые мишки, только клыки острые, порезаться легко.

Дядька в свитере быстро поднялся и протянул широкую ладонь:

— Честь имею, вахмистр.

— Здравия желаю… товарищ… — Я вопросительно уставился на улыбчивого силовика.

Тот лишь махнул рукой и весело сказал:

— Владислав. Пока просто Владислав. Да ты присаживайся, Андрей. Чаю хочешь?

— Нет, спасибо. — Я отрицательно мотнул головой и уселся на любезно подставленный Владиславом стул.

Полковник Денисов бегло переглянулся с дядей Лешей и силовиком Владиславом, выдержал недолгую паузу и вкрадчиво начал:

— Андрей, у нас к тебе серьезный разговор. Видишь ли, сегодня на плацу товарищ генерал…

— Согласен. — Я решил пропустить преамбулу о великой миссии и сразу перейти к делу. — У меня выбора нет. Я согласен на участие в операции, прошу зачислить меня в сотню добровольцев поезда от Первого корпуса.

— Ты… — Полковник на мгновение смешался от моего резкого ответа, затем вкрадчиво продолжил: — Пойми, выбор есть, но мы бы хотели… не в приказном порядке, ты же не рядовой…

— Товарищ полковник, я чувствую, как вам это неприятно: вы военный человек и не привыкли уговаривать и упрашивать младших по званию. — Я встал и поправил камуфляж. — Давайте не будем тянуть. Я согласен участвовать в операции, если это необходимо.

— Спасибо! — Полковник тоже встал и протянул руку.

— Пока не за что. — Я пожал руку полковника, козырнул сотнику и Владиславу. — Честь имею.

Все трое молча проводили меня взглядом, а я, захлопнув за собой дверь, почувствовал сильное облегчение. Еще в строю я понимал, что недостающих доберут приказом, но начальство решило сначала провести беседу — демократы хреновы! Ну что ж, до Питера так до Питера. Как там выразился один товарищ: отсутствие выбора крайне его упрощает? Вот и упростили: доброволец, блин. Я медленно пошел к выходу; за спиной хлопнула дверь и послышались быстрые шаги. Я обернулся: меня нагонял Владислав.

— Постой, Андрей. Разговор есть.

— Ну? Я же согласен, какие еще разговоры?

— Пойдем, обсудим экспедицию? — Владислав внимательно посмотрел на меня из-под очков. — Я тебе опишу вкратце нашу операцию, чтобы ты не думал, что вас на смерть посылают. Я тоже еду в этом поезде и на тот свет не тороплюсь. Операция будет завершена успешно, в этом я не сомневаюсь.

Я кивнул и поплелся за силовиком. Владислав вывел меня на улицу и без предисловий начал:

— Ну вот скажи, ты и впрямь думаешь, что мы вас на смерть посылаем?! Я же вижу, как ты отреагировал. Ну ответь!

— Вы поймите, Владислав, — я прикурил сигарету и посмотрел на проявившего необычное рвение силовика, — у нас набор на добровольной основе на стопроцентно смертельные задания — это нормальное явление. И когда добровольцев не хватает, тут такие беседы и проводят. Хотя в основном просто приказной порядок. Давно такого не было, но сейчас новая карусель. Я не боюсь погибнуть, но я не хочу голову зазря сложить. Авантюра с поездом себя не оправдает. Дважды уже пытались восстановить движение, но ни один поезд не вернулся, а северные не хотят с новгородскими отношения портить. Давайте честность на честность? Нет ведь никакого соглашения с новгородскими? Они никогда не согласятся впустить к себе остатки столичной власти. И это наша вина.

Владислав какое-то время молчал, затем развернулся и сделал несколько шагов в сторону штаба. Однако остановился, тяжело вздохнул, вновь подошел ко мне и заговорил ровным голосом:

— Андрей, ты прав, но мы просто не сказали ВСЕЙ правды. Завтра на железнодорожном комплексе вас введут в курс дела, а я тебе скажу сейчас. Соглашение с новгородскими есть. Но там не все гладко. Видишь ли, агломерат у них на две части разделился. Одна выступает за объединение и воссоединение страны, а другая… — Силовик еще раз тяжело вздохнул, словно сомневаясь, говорить или нет, но решился: — Ты прав, в том, что произошло, есть наша вина. Народ имел право судить власть, но былого не вернешь. Я всю жизнь с выродками на улицах боролся. Я за то, чтобы люди в моем городе жили по закону… Проблема в том, что линия железной дороги проходит через наших, так сказать…

— Злодеев. — Я подсказал слово Владиславу и решил высказаться до конца. — Вы хотите вместе с союзниками уничтожить вторую половину, и тогда договор с Севером будет заключен. Вы просто разобьете вдребезги ненавистный осколок сепаратистов, тогда и оставшиеся новгородцы к вам примкнут. Поезд, как по рельсам, проедет по защитникам, которые даже не успеют опомниться. А потом триумфальный въезд в Питер. Разгром новгородских сепаратистов, масштабная операция Центра! Это станет первой ступенькой в уничтожении всех сепаратистов.

— А что делать, Андрей?! — вспыхнул Владислав, до того походивший на медведя-пестуна, а тут вмиг превратившийся в злобного зверя. — У нас тут гуки с «сетами» по лесам бегают! Союз с Севером — единственный шанс выжить!

— Я выполню приказ. — Я выбросил истлевшую сигарету и протянул руку. — Можете на меня рассчитывать. Я не подведу.

— Спасибо. — Владислав ответил рукопожатием. — О первом сборе всей группы тебе сообщат в казарме. Подробную информацию узнаешь на инструктаже. До завтра.

Владислав коротко кивнул и пошел к штабу.

Глава 5

В казарме меня уже поджидал конверт с информацией о сборе добровольческой сотни. Быстро подсуетились. Всех добровольцев отпустили раньше, поэтому я тоже двинулся домой.

Когда я уже подошел к станции метро, за спиной раздался визг тормозов и противный гудок. Обернувшись, я увидел буквально светящегося Дэна за рулем своего драндулета. Друг приветливо помахал рукой и подъехал поближе, я двинулся к нему и уселся на заднее сиденье. Дэн посмотрел на меня через зеркало заднего вида и счастливо засмеялся:

— Мне рассказали уже! Вместе держаться будем!

— За что держаться-то?! — Я невольно улыбнулся, глядя на счастливого друга. — Дурак ты, мало кто вернется из этой экспедиции. Если вообще вернется.

— Я тебя понять не могу. — Дэн недовольно повернулся в водительском кресле и уставился на меня недоверчивым взглядом. — Ты боишься, что ли? Зачем тогда в казачью сотню пошел? Тебя никто не заставлял.

— Да ничего я не боюсь! — Я только скривился на этот самый дешевый из всех разводов. — Просто не нравится мне вся эта затея. Что-то с ней не так, у меня аж кошки на душе скребут. Не все там просто. Я сегодня в штабе был, на… хм… «беседе», так сказать. Так вот — тебе это тоже завтра на подготовке и инструктаже скажут, — мы не просто так едем. Там кроме нас еще целую армию задействуют, а наш бронепоезд будет эдаким клином, который мы новгородцам в горло воткнем. Союзники-новгородцы с нами, плюс питерские могут подключиться. Вероятность небольшая, но, может, присоединятся. Я не начальник, что там они будут мутить, завтра узнаем.

— Постой, — Дэн наморщил лоб, — а как же соглашение, перемирие? Дорога восстановленная…

— Да никто не ломал эту дорогу! — Мне стало даже неловко от наивности Дениса. — Новгородцы только нас ненавидят, а с Севером они активно торгуют и поддерживают друг друга. Железная дорога в полном порядке, это точно, не будут они ее взрывать — невыгодно. Сам понимаешь, что выжить одной области трудно. Там запланирован нехилый замес, сепаратистов будут давить.

— А ты откуда знаешь? — удивленно поднял брови Денис. — Ты что, в штабе планы и карты спер?

— Если бы. — Я хлопнул Дениса по плечу. — Да это не самая главная тайна, завтра тебе то же самое скажут. Просто афишировать не стали, ни к чему это. Так что ты подумай, нужен был тебе этот урядник? Почему новгородские уже третий год независимы, почему никакой экспансии к ним, никаких действительно серьезных нападений, — об этом подумай. Сейчас среди них раскол, но не удивлюсь, если при нашем наступлении они достанут пару козырей из рукавов. — Я бросил взгляд на насупившегося Дэна, который что-то подсчитывал в уме. Мне даже показалось, что я услышал тяжелый скрип заржавевших механизмов в его голове. Я махнул ему рукой на прощанье и весело добавил: — Да что ты так сдулся, будто конфетку не дали? Прорвемся, все путем будет. Завтра не опаздывай, на «Комсомольской» в центре давай?

— Так она же закрыта, — отрешенно сказал Дэн. — Там теперь вся территория оцеплена, как туда?

— Для нас, похоже, выход будет. — Я вылез из машины и закончил уже через окно: — На КПП возле «Красных Ворот» тебя пустят: там поезд ходит специальный. Я по поверхности идти не хочу.

Заходя в метро, я обернулся и посмотрел на Дэна. Он все еще сидел за рулем своего Астрика и беззвучно шевелил губами. Наверное, вспоминал, что он знает о Новгородской области. Мне даже стало немного жаль друга: весь оставшийся день будет думать о наступлении. Бедняга, но — хочешь быть урядником, значит, придется немного покататься на паровозике по новгородским лесам.

На следующий день в восемь утра я подходил к КПП на станции «Красные Ворота». Начальство дало целый лишний час отоспаться, наверное, это «надбавка за сложность», а если быть честным, то — «за смертность». Тьфу, пора заканчивать так думать, что-то я слишком сгущаю. Все будет: победа, за нами Москва, ни шагу назад и так далее и тому подобное. На платформе скопилась куча народу, уже год как станция «Комсомольская» была закрыта, все поезда проезжали ее мимо, на станцию можно было попасть лишь дважды в день: к восьми утра и восьми вечера на «Красные Ворота» приходил специальный поезд, который возил сотрудников на работу и обратно. На земле вся площадь Трех Вокзалов была огорожена от посторонних глаз. На ее территории располагался какой-то новый железнодорожный центр «Соединения», куда можно было попасть только по специальному пропуску. Словно маленький город в центре большого, там образовалась эта новая крепость. Иногда, когда было свободное время, мы любили прогуляться по центру опустевшей Москвы, а секретную зону называли Кремлем Трех Вокзалов: три здания — Ярославского, Ленинградского и Казанского — гордо возвышались над бетонной оградой.

Если честно, я всеми фибрами души ненавидел это место, для меня всю жизнь площадь Трех Вокзалов ассоциировалась с грязью, мусором, криками цыган, шаурмой, серой формой полиции, шустрыми приезжими, неизвестными выходцами из бывших советских республик и многим другим. Три вокзала были просто больным нарывом на городе, неизбежным злом мегаполиса. В самую страшную пору, во время начавшегося беспредела в столице, мне, слава богу, удалось не оказаться рядом с этим местом ни разу. В период бойни в городе площадь стала центром бандитов и другого всевозможного отребья. Сотни историй, слухов и легенд ходило о диких, раздирающих душу событиях ТАМ. Изнасилования, убийства, торговля людьми — добрая половина статей Уголовного кодекса была там воплощена в жизнь, проклятое место стало тогда настоящим адом на земле. Поле Чудес во Франции было детским садом по сравнению с этим рассадником Зла.

Для меня лидеры движения «Соединение», которые сейчас сидят в Кремле, навсегда останутся освободителями Москвы именно от этого места. Несколько месяцев шли бои против бандитских шаек, но главным было уничтожение этой площади. Просто в какой-то момент в город вошла бронетехника с неизвестными людьми, тяжелые танки и бронетранспортеры двинулись по городу с развернутыми знаменами России. Я помню, как выбежал на улицу и стал смотреть на проходящую колонну, и вместе со мной на улицах стояли сотни тысяч людей. Тогда «Соединение» еще не представляло из себя четко оформленную систему — тысячи людей шли в Москву, среди них было много военных и других силовиков. Военные в «Соединении» занимали с самого начала приоритетное место, речей они не говорили, но их действия впечатляли сильнее слов. Они убивали. Просто убили всех, кого нашли на этой площади, без переговоров и разведки. Это было утром, тогда вся территория площади буквально окрасилась кровью, «хирурги» в зеленой форме удаляли раковую опухоль быстро и слаженно. Никакого серьезного сопротивления военные отряды «Соединения» не встретили, лишь несколько попыток защититься было предпринято ошарашенными внезапностью атаки бандитами. Кто-то пытался бежать, но почти никому это не удалось, пулеметный огонь косил без остановки обезумевших нелюдей. Раковая опухоль была вырезана, но несколько месяцев ушло на удаление распространившихся метастазов. Во главе военных отрядов тогда стоял Воронов, именно он приказал сжигать все, тысячи тел были сожжены там же, словно символ карающего огня, серебристые фигуры огнеметчиков шагали вперед, поливая все алым пламенем. С тех пор площадь была закрыта, здания вокзалов от пожара не пострадали, и теперь там за огороженным забором была секретная территория, на которую мне предстояло попасть. Перед КПП выстроилась довольная приличная очередь, каждый боец обязан был предъявить пропуск, который сначала тщательно изучался, а потом следовал обыск. Я невольно развеселился, глядя на эту картину — прямо как у меня в родном городе. Провинциальный клуб, претендующий среди молодежи городка на звание самого пафосного, всегда смешил меня своим напускным шармом и серьезностью. Напыщенные понты сотрудников клуба были самым забавным явлением. У входа в заведение не хватало только таблички: «Это самое пафосное место Нижних Хряков! Вход 50 р.».

Вспомнились танцующие вокруг сумок девушки. Неужели тут не будет пританцовывания с бутылками пива на высоченных каблуках? Коротко стриженные молодые люди есть, правда, в камуфляже, а не в спортивных костюмах, а вот дам нету. Интересно, а драка будет? Я усмехнулся: что-то совсем в клубную жизнь ударился, надо будет как-нибудь в ночнушку сходить. Ага, когда страну восстановим… хотя наверняка и сейчас работают — что им Кризис, что — революция!

— Молодой человек, ваш пропуск? — вежливо осведомился боец в черной форме.

— Пожалуйста, — протянул я найденную мной вчера в конверте синюю карточку. — Могу пройти?

— Да. — Сотрудник КПП еще раз придирчиво взглянул на мое удостоверение и протянул мне его обратно: — Прошу вперед.

После тщательного обыска я вышел на платформу, где уже стоял специальный поезд. Если честно, я ожидал увидеть неведомого железного зверя на шпалах, воина переходов и тоннелей. Как же! Самая обычная «банка сгущенки», даже не перекрашен. А еще забит полностью — и когда только успели набежать, давно я не видел полных вагонов в метро.

Я посмотрел на ожидающих отправления — нахмуренные лица с мешками под глазами говорили только о желании забить на все, вернуться домой и лечь спать. Мы так в универ до Кризиса ездили, с полпути часто возвращались. Глупо, нерационально, но в момент, когда понимаешь, что четыре пары ты просто не выдержишь, это решение кажется максимально продуманным. От ностальгических воспоминаний меня отвлек знакомый голос:

— Андрей, привет! Я твою наглую морду из соседнего вагона увидел. Ты чего улыбаешься?

— Привет, Денис. — Я повернулся к другу и честно ответил: — Да универ родной вспоминал, пары там, все дела…

— Ясно, — кивнул Дэн и тоскливо вздохнул. — А у вас свой пьяный дворик был?

— Обижаешь. — Я даже удивился такому вопросу. — Целых два, через дорогу и возле РГСУ. Так что ты мне таких вопросов больше не задавай!

— Обещаю, — кивнул Дэн.

Из динамиков поезда раздался голос:

— Уважаемые пассажиры, двери закрываются, поезд следует только до следующей станции.

Мы втиснулись в ближайший вагон, двери закрылись, и поезд стал набирать скорость, Дэн ухватился рукой за поручень, хитро прищурился:

— Андрей, а почему ты поверху не пошел? На специальном поезде захотел покататься?

— А мне тут кэпэпэшники службу безопасности в ночном клубе напоминают. — Я посмотрел на недоумевающего Дениса и пояснил: — Деревенском, разумеется.

Дэн заржал так, что все оставшееся время нашей недолгой поездки до «Комсомольской» на нас смотрел весь вагон.

«Комсомольская» почти не изменилась; после разочарования с вагоном я совсем не удивился, когда увидел простую станцию. Единственное, что прибавилось, так это выход из вагона на платформу через двери типа лифтовых. Я подобную систему видел только на нескольких станциях в Питере. Поезда, которые шли дальше, «Комсомольскую» проходили без остановки, а платформа оставалась закрытой от лишних глаз. Хотя ничего сверхтайного я на станции не увидел.

Нас встречали несколько человек в серой форме чистильщиков, они проводили огромную толпу добровольцев наверх. Я с интересом разглядывалинтерьер, но ничего нового не увидел, с радиальной нас вывели наверх и повели к зданию Казанского вокзала. Тут один из огромных залов ожидания приспособили под конференц-зал. Просторное помещение было неплохо обставлено: несколько сотен стильных металлических стульев и довольно высокая платформа, на которой возвышался гигантский экран. Ух ты, может, фильм покажут? Пока добровольцы рассаживались по местам, я посматривал на лычки на камуфляжах бойцов. Кого тут только не было! Всего я насчитал примерно восемь-десять различных военных частей, в основном казаки-добровольцы и относительно немного чистильщиков. По званиям — рядовой и унтер-офицерский состав. Многие решили не пользоваться поездом, и наша группа оказалась самой малочисленной. Всего в конференц-зале собрались не менее тысячи человек, и скорее всего — это только ударная группа бронепоезда. Остальные отряды, очевидно, проходят инструктаж где-то еще. Не думаю, что власти выделят много войск на операцию: несмотря на все перспективы, о своей обороне нужно думать в первую очередь — гуков, бандитов и огромного количества самопровозглашенных боевых частей еще никто не отменял.

Собрание было недолгим — нас кратко ввели в курс дела, а на экране лишь показали маршрут нашего поезда. Полковник, проводивший инструктаж, лично для меня не сказал ничего нового. Десант расположится в шести бронированных вагонах, вооружение бронепоезда будет обслуживать специально подготовленная команда. Задача казаков — прикрытие на земле, в случае нападения и остановок поезда на станциях. Главной ударной силой послужит батальон профессиональных военных. Новгородцы окажутся под тройным прессом: с одной стороны, на их укрепленные позиции будут нападать наши союзники, с другой — диверсионные отряды чистильщиков займутся освобождением станций. А с третьей — ударный клин бронепоезда. План выглядел вполне сносным и легко выполнимым, тем более что наша задача была самой простой — сидеть в бронированном вагоне и изредка выходить на прикрытие. Прямо золото, а не работа. Кроме поезда по Октябрьской железной дороге пойдут бронедрезины, этакие тяжелые танки на рельсах, они будут сопровождать поезд. После общего инструктажа началось распределение по сотням. Нашу сотню добровольцев из Первого казачьего корпуса прикрепили к восьмому дополнительному вагону. После построения и распределения все сотни были направлены в депо к бронепоезду.

По дороге Дэн счастливо щурился и улыбался так, что, казалось, уже побывал в Питере и вернулся обратно. Повосхищавшись всем происходящим, он сказал:

— Я же говорил, что все хорошо будет! А ты: посмертно, посмертно…

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. — Я дал легкий подзатыльник размечтавшемуся другу. — Вот когда вернемся, тогда будешь лыбу тянуть.

Перед тем как зайти в депо, новый сотник вновь построил наш отряд. Сотником был назначен Владимир Сергеев из Второй сотни. Он с минуту молча смотрел на строй, затем заговорил:

— Я ваш новый сотник. Скажу сразу: я категорически против такого сбора добровольцев, на данный момент вы не являетесь сплоченным и слаженным отрядом. Вы просто вооруженный сброд со всех отрядов, но я не имею права обсуждать приказы, а тем более уклоняться от их выполнения. Задача проста как грабли, и я не потерплю никаких нарушений дисциплины и иерархии. Может, в ваших бывших сотнях вы и вели себя вольготно, но со мной у вас ничего не выйдет. Вы у меня будете по струнке ходить, я буду требовать от вас максимального результата. И никаких самоволок и приключений! Кто решит, что умнее меня, на этой дороге и останется. Сотня! Смирно! Даю вам час, чтобы ознакомиться с системой и структурой бронепоезда! Ровно через час весь личный состав должен быть в вагоне номер восемь!

Бронепоезд назвали «Красная стрела», в честь легендарного поезда, символа соединения двух столиц. Масштабно подошли, кто-то из парней сказал, что даже количество вагонов полностью соответствовало брату-близнецу. Размеры поезда были велики, на каждом вагоне намалевано по одной букве, и, когда поезд проезжал, складывалась фраза: С-о-е-д-и-н-е-н-и-е Р-о-с-с-и-и! Представляю, как это увидят новгородцы: под этим милым лозунгом на них обрушится раскаленный металл — несколько пушек, зенитных установок, десятки пулеметов, пять танков Т-90 и три БМП были в составе нашей машины смерти на рельсах. Если честно, то я нашим врагам совсем не завидую, просто не знаю, кто сможет остановить эту силу.

На платформе было очень много народу и техники. Наше внимание привлекли парни в странной черно-белой форме (черный низ, белый верх, а сама одежда наподобие спецовки). У каждого надпись на спине — «Спецкоманда».

Мы с Дэном выловили одного из таких черно-белых, тот копался на открытой вагон-платформе, их называют фитинговыми, на которой стояла одна БМП. Тихо матерясь, он дергал какой-то рычаг, который и не собирался двигаться. Денис перепрыгнул к нему и гаркнул:

— Бог в помощь!

— Ну, не знаю, как по поводу Всевышнего, — крякнул парень, дергая заевший рычаг, — но казачья помощь не повредит. Подсоби, а то эта сволочь не двигается.

Я присоединился к ним и стал помогать дергать рычаг. После нескольких безуспешных попыток тот наконец поддался, и в тот же миг платформа слегка приподнялась. Раздался щелчок, и, словно по мановению волшебной палочки, из краев платформы поднялись двухметровые бронепластины. Боец смахнул пот со лба и выдохнул:

— Спасибо, пацаны. А то я минут двадцать с этим рычагом мучался, хоть бы одна сволочь подошла и помогла! Я Артем.

— Андрей. — Я протянул руку. — Андрей Ермолаев, вахмистр. Десантный вагон. А это — Дэн, мой друг.

— Артем Павлов, — еще раз представился боец и пожал нам руки. — Я тут вроде как в составе спецкоманды. Рядовой, хотя тут черт знает что, а не звания. Старший специалист, младший…

— Слушай, Тема, — сказал Дэн, — пошли на перрон, покурим? Ты нам что-нибудь расскажешь про этого монстра, а то я чуть не обделался, когда эти штуки вылезли. — Денис кулаком постучал по внезапно возникшим тяжелым пластинам.

— Пошли, — легко согласился Артем.

Он нажал на невидимую дверь в пластине, та легко раскрылась, и мы вновь перепрыгнули на перрон.

Какое-то время курили молча, я с интересом рассматривал поднятые бронепластины. Артем проследил за мной и с гордым видом сказал:

— Новая маскировка и одновременно броня. В ходе боя пластины выдвигаются и задвигаются за две секунды. Броня выдерживает прямое попадание небольшой ракеты, ну и пулеметный огонь, понятно, выдержит. Тут система супер, БМП или танк за тридцать секунд спускаются на землю. Можно сразу в бой.

— Круто, — с умным видом поддакнул Дэн. — Только рычаг надо втроем дергать!

— Очень смешно, — огрызнулся Артем. — Нет, на самом деле спуск платформы и маскировка осуществляются автоматически, там механизм не заедает. Начальник поезда потребовал перед отправкой каждую платформу на ручном управлении зазубрить. Только о том, что ручной механизм нужно втроем запускать, мне никто не сказал.

— Сурово! — Я посмотрел на длинную цепь вагонов. — Тема, мы ведь одно дело делаем. В бою вместе будем, ты нам по-человечески расскажи про поезд, что тут да как.

— А вам что, инструктаж не проводили? — подозрительно спросил Артем. — Я сам из техников, не военный. Нас готовили месяц, не раз ездили пробные рейды, высадка, учебные стрельбы…

— А нас только вчера набрали. — Я увидел, как округлились глаза у Артема, и усмехнулся. — Видимо, десантный отряд набирался в спешном порядке. Там у новгородцев раскол, пока снова не соединились, нужно действовать. Казачьи сотни, надеюсь, особенно задействовать не придется. Наше дело простое: зачистка станций и прикрытие. Так что всех подряд собрали. Мы и маемся, как неприкаянные, скоро в вагоне будем куковать. Хотели хотя бы посмотреть, какая система, что да как. Буклетиков о поезде нам не раздавали…

— Ну, ладно, слушайте. — Артем уселся на край железного борта. — Этот бронепоезд еще в Чечне использовался. Я не помню его предыдущее название, хотя мне говорили. Его, естественно, хорошенько модернизировали. Добавили брони, вагоны десантные, зенитные установки и так далее. Меня самого на этот проект два месяца назад подписали, а к поезду тоже недавно подпустили. Ты прав, Андрей, торопится начальство серьезно. Я вроде как техник, но оружие тоже положено. — Артем показал на короткий мини-пулемет на боку. — А вообще тут много разных категорий сотрудников — спецы, десант, экипажи бронемашин, артиллеристы на пушках и зенитках. Ну и, разумеется, из чистильщиков несколько десятков тут шарится, вроде как контролирующий орган. Бронепоезд серьезный, вы сами видите, несколько дополнительных платформ, противоминных. Самая главная фишка — это головной вагон, у него такая броня — прямое попадание «летучки» выдержит. Вот, ну это вкратце, вам же представление надо иметь, в бою посмотрим, что тут да как. Тяжело будет — БМП и танки легко прикрыть смогут, они более мобильные, плюс еще восемь бронедрезин идут.

— Дрезины? — переспросил Дэн. — Они же небольшие…

— Ага, ты их видел? — усмехнулся Артем, смоля сигарету. — Настоящие маленькие крепости. Танки ударные на рельсах.

— А где они? — Денис повернулся к Артему. — Посмотреть-то можно?

— Не знаю, — пожал плечами Артем. — Дрезины в другом депо, а в каком — без понятия. Пацаны рассказывали, у них там кроме экипажа танка еще несколько тяжелых пулеметов и десант. На дрезинах чистильщики идут, у них самое опасное задание, плюс чистильщики прикрывают поезд с земли. Опасней только у ремонтной команды, вот это действительно смертники, если что сломается во время боя, заменять придется им… Э, парни, там начальник поезда идет. — Артем обернулся в сторону головного вагона и пулей заскочил на платформу. Через секунду его светловолосая голова высунулась вновь. — Удачи, пацаны, в Питер приедем — надо будет кутнуть. — И техник снова исчез за замаскированной дверью.

Мы с Денисом медленно пошли к восьмому вагону, который на несколько часов станет нашей надежной защитой или последним пристанищем.

Глава 6

Канис выскочил на пригорок и стал, принюхиваясь, смотреть вдаль, навстречу наступающему рассвету. Чутье собаки никогда не подводило, десятки раз небольшая банда наживалась на беззащитных беженцах или переселенцах благодаря его исключительному нюху. Канисом его называли подчиненные, никто не знал настоящего имени своего главаря. Сейчас он чувствовал добычу — это было непередаваемое ощущение, самое потрясающее ощущение в жизни. Некое звериное состояние проснулось в его душе. Он улыбнулся ночи, да, сегодня он получит очередной подарок. Очнувшись от сладостного чувства предстоящей охоты, Канис резво двинулся к мерцающему огоньку метрах в тридцати от пригорка.

Двери в маленьком одноэтажном домике были открыты, на бетонном полу горел костер, вокруг которого сидели три человека. Раньше тут находился крохотный придорожный магазин, один из тех источников сигарет, чипсов, пива и водки, которые еще не так давно можно было встретить по всей территории нашей необъятной страны. Когда заявилась банда, магазинчик еще работал. Славная получилась добыча, очень, так сказать, живая и молодая. Тогда они здорово повеселились, теперь, после почти месяца простоя, у них будет новая работа.

Канис ворвался в магазинчик:

— Бинокль, быстро!

— На звезды решил посмотреть?! — заржал бородатый верзила, обнажая желтые зубы. — Да ты у нас романтик, Канис!

Через мгновение смех прекратился: горящая головня ударила бородатому прямо в лицо. Верзила страшно заорал, схватившись за лицо, и опрокинулся на спину. Канис бросил презрительный взгляд на катающегося на полу человека и язвительно вопросил:

— Еще есть шутники?

Остальные замотали головами, затем один из них, самый молодой, рванулся к рюкзаку и начал торопливо шариться в нем. После недолгого поиска он подобострастно протянул дешевенький бинокль:

— Держи, Канис.

Командир взял бинокль в руки:

— Собирайте барахло, скоро сорвемся. — Он перевел взгляд на скулящего в углу бородатого. — Чтобы к моему приходу он был на ногах. Если не сможет вести машину, то больше он нам не нужен. Ясно?

Канис вернулся на пригорок. Острое чувство наживы не покидало его, он не сомневался, что охота будет. Хорошо бы беженцы, а еще лучше — машина с семьей. Сейчас многие бегут в разные концы страны — кто-то в деревни в поисках хорошего пропитания, кто-то в города за защитой, но не все добираются. Благодаря таким, как Канис, эти маленькие группы пропадают бесследно. Редко когда у беженцев встречается серьезное оружие, максимум травмач или газовый. При воспоминании о травматическом пистолете у Каниса снова заныло предплечье. Яростная мамаша, в попытке защитить себя и своего сынка, начала стрелять по настигающим их хищникам, стрелять она толком не умела, но по руке все-таки единожды Каниса зацепило. А потом их догнали, и они ответили за все. И всем.

Канис приложил окуляры бинокля к глазам. Ночь отступала по всему фронту. Обзор у Каниса был прекрасный, дорога как на ладони, но он чувствовал, что добыча придет не оттуда. Бросив взгляд в сторону железной дороги, он заметил нечто странное. Тщательно протерев окуляры и объективы, хорошенько настроив бинокль еще раз, Канис стал присматриваться к обнаруженному им предмету. Далекая точка медленно, но неуклонно приближалась, превращаясь в линию. Канису еще несколько минут пришлось всматриваться, прежде чем он окончательно распознал объект. Когда же понял, что к ним приближается, то на миг похолодел и замер, затем быстро пригнулся и продолжил наблюдать за машиной на рельсах. Похоже, этот орешек нам не по зубам, кисло ухмыльнулся Канис. Огромная бронедрезина шла довольно шустро для своего класса, длинный ствол танковой пушки грозно смотрел вперед, несколько пулеметных башен постоянно вертели короткими спаренными стволами в поисках врага.

Главарь банды буквально вжался в землю, глядя на монстра. Кому-то скоро сильно не повезет, думал он. Бронедрезина двигалась со стороны Москвы, значит… Канис задумчиво почесал темя и выпятил нижнюю губу. Тут проходит Октябрьская железная дорога; если смотреть по карте, то их маленькое убежище находится на границе Тверского агломерата и Новгородской автономии. То, что это москвичи, у Каниса не возникало никаких сомнений, только они могли снарядить такую экспедицию… У тверских, этих верных собачек Москвы, духу бы не хватило отправить танк на рельсах к новгородцам. Автономы же совсем отмороженные, даже Канис их откровенно побаивался. Нет никого страшнее новгородских автономов, их дрезиной не возьмешь. Тут армия нужна, непонятно, на что москвичи рассчитывают. Да, у автономов серьезный раскол, это везде знают, но, чтобы одной бронедрезиной штурмовать… Нет, пожалуй, это просто авангард.

Через минуту Канис вновь приник к биноклю, и его подозрения подтвердились. На рельсах появилось еще несколько точек, одна за другой. Решив не терять ни минуты, бандит вскочил и побежал к своим людям.

Изворотливый ум отъявленного убийцы работал быстро, в считаные секунды он представил свою выгоду от этого дела. Главное — успеть, на границе с новгородцами они будут, скорее всего, через полтора часа, на машине Канис доберется до ближайшего блокпоста через час. Вот там-то его и ждет награда, автономы обещают огромный приз за помощь в борьбе с Центром. Если он предупредит их о нападении московских, то не прогадает.

Когда Канис забежал в свое логово, оба его бойца уже были готовы. Главарь бросил младшему ключи от машины и рыкнул:

— Теперь ты — водила. Врубай на полную катушку, у нас новое дело.

Молодой зарделся от гордости и побежал к автомобилю. Он не подведет, новый водитель будет намного лучше предыдущего, ответственней, быстрее, аккуратней, а главное, не будет шутить над шефом. Никогда. Результат неудачной шутки он уже видел.

Канис перевел взгляд на второго бандита:

— Как Бугай? Не оклемался?

— Мы его пытались поднять, — начал оправдываться тот, — только у него один глаз вытек и второй почти не видит, он от нас отмахиваться ножом стал. Сначала лежал, скулил, сейчас вроде притих. Может, уже и окочурился.

До этого безмолвно лежавший верзила вскочил и с диким криком рванулся вперед. Реакция Каниса была мгновенной: он быстро отклонился в сторону, и бородач провалился вперед. Он ударился лицом о железную стойку и свалился на пол. Второй бандит быстро отскочил в другой угол магазинчика и вопросительно посмотрел на командира. Канис приложил палец к губам и подошел к тлеющему костру; он выудил длинную горящую палку и направился к лежащему без движения водителю. Тот почуял его приближение, дернулся и стал подниматься, но Канис снова свалил его ударом тяжелого кулака, и горящая палка с шипением вошла во второй глаз. Бугай заорал еще сильнее, а главарь с садистским удовольствием наблюдал за страданиями раненого.

Затем он махнул рукой второму бандиту и выскочил на улицу. У входа уже стояла старая «семерка». Канис рванул дверь и уселся на переднее сиденье рядом с новым водителем. Второй кинул свои вещи в багажник и устроился на заднем сиденье. Машина сорвалась с места. Когда они отъехали на добрых два десятка метров, до их ушей донеслись леденящие душу вопли:

— Ка-ани-ис!!! Су-ука-а!!! Будь ты про-окля-а-а-ат!!! Про-о-окля-а-ат!!!

Молодой водитель вел немного неуверенно, но аккуратно. Несколько минут они на полной скорости неслись по полупустой дороге. Сидевший сзади робко спросил:

— Канис, а куда мы сорвались! Почему «калаш» в багажнике? Взяли бы в салон!

— Сопляк ты еще спорить! — осклабился главарь. — Если бы мы кого преследовали, тогда можно оружие доставать, но мы к серьезным людям едем, если успеем, то будет награда.

— К кому? — озадаченно спросил молодой водитель, вцепившись руками в руль. — К Марату, что ли?

— К какому еще Марату? — заржал Канис. — Это, по-твоему, серьезные люди? Ну вы и шныри! Мы к новгородским едем! — Канис дал молодому бандиту по шее. — Вопросов лишних не задавай, баранку лучше крути! Иначе за предыдущим отправишься! Усек?

Молодой водитель при упоминании о предшественнике пугливо глянул на главаря и вцепился в руль еще сильнее. Канис с довольным видом смотрел на убегающую вдаль побитую дорогу. Это его триумф, автономы будут очень благодарны, когда он им доложит об опасности… хотя… можно и не говорить. Москвичи снесут первый кордон за считаные минуты, а если Канис немного опоздает… Железнодорожные будут идти быстро, не задерживаясь на станциях и блокпостах, просто расстреляют издалека и проедут по трупам. Обыскивать тела и забирать трофеи, скорее всего, не будут, оружие и боеприпасы у них есть. А вот времени нет, то есть совсем нет. Канис сразу понял их план — молодцы, москвичи! Прокатиться с утра по головам сонных защитников слабых блокпостов — это весело. После раскола на блокпостах бойцов почти нет, все силы в основном против своих же направлены. И такого подарка автономы не ожидают. А если чуть-чуть опоздать, то можно будет неслабо поживиться.

Поток сладостных мыслей прервался после негромкого хлопка колеса. Сначала казалось, что ничего не произошло, и пару секунд машина ехала все так же прямо. Затем ее прилично болтануло, и она резко накренилась набок. Неопытный водитель не стал крутить руль, лишь крепко вцепился в него, даже не пытаясь хоть как-то предотвратить неизбежную аварию. Машина еще раз круто накренилась, на этот раз уже в другую сторону, и рухнула в залитую водой канаву у дороги. В этот миг, за сотую долю секунды, прежде чем крыша перевернувшейся машины коснулась жидкой поверхности, в голове Каниса пронеслось короткое слово — «смерть».

Удар был очень сильным, скрежет металла смешался с криками боли раненых людей. Затем воцарилась тишина.

В утреннем тумане со стороны одного из небольших заброшенных деревенских домиков, стоявших неподалеку от канавы, в которой лежала машина, показались несколько фигур в камуфляже. От группы отделились два человека и направились в сторону аварии. Оба облачены в серый камуфляж, больше похожий на форму уборщиков, но никаких сомнений в их боевом предназначении не возникало, поскольку у каждого поверх камуфляжа темнел бронежилет, на голове были черная маска и шлем, а в руках короткий полицейский АКМ. Кроме того, на плече желтела оригинальная нашивка в виде метлы на фоне карты России, под нашивкой — полукругом — надпись «Очищать и Охранять». Еще одна характерная особенность красовалась на носках высоких берцев — железные бляшки в виде головы собаки, веселые лучики поднимающегося солнца игриво отскакивали от оскаленных морд собак.

Это были чистильщики.

Бойцы подошли к перевернутой машине, один из них передернул затвор автомата и дал короткую очередь по корпусу наискосок. Похожий на рык звук послышался из глубины машины. Грязный человек с неимоверными усилиями выполз из автомобиля и, оставаясь на коленях, вытянул руки вверх.

— Пощадите, я молю вас! — прохрипел он. — Мой брат болен! Я вез его к вам! Мне не к кому больше обратиться! Я из Твери! Я не центральный!! Я не тот, кто вам нужен! Я помогу!

Мозг Каниса работал на пределе возможностей, он не понимал, кто и как подбил его машину, а главное — зачем. Люди в серой форме уборщиков просто стояли и смотрели на него, ничего не предпринимая. Автоматная очередь раздробила его левую ногу ниже колена, он держался из последних сил, но слабел с каждой секундой. А эти стоящие, как статуи, бойцы просто смотрели, потом один из них издал глухой смешок и направил дуло автомата на Каниса. Мгновенно похолодевший Канис заторопился:

— Не надо! Молю! Пожалуйста! К вам приближаются центровые! Они на железной дороге! Я хотел предупредить! Я сам…

Договорить он не успел, выстрел из автомата размозжил голову. Тело убийцы бросило назад, и оно свалилось в грязную жижу канавы.

На груди бойца зашуршал коммуникатор:

— Доложите обстановку.

— Объект ликвидирован. Возвращаемся.

Боец выпустил еще пару коротких очередей по салону и двинулся обратно к заброшенным домам; второй собрал противомашинную «колючку», которая стала причиной аварии, и устремился за ним. Группа уже собиралась выступать. Командир чистильщиков только спросил:

— Стукачи?

— Да, — кивнул боец с коммуникатором, — хотел блокпост предупредить.

— Ясно. — Командир взял поудобнее свой новенький автомат и приказал: — Выдвигаемся. Авангард дрезин приближается к первой станции. Через час начнется полномасштабное наступление.

Спустя несколько секунд группа уже была в пути.

Сотни бойцов Центра и союзников-новгородцев готовились к бою. Огромные силы должны были ворваться в независимую автономию и принести в регион новую власть. Союзники нанесут первый удар, за ним последует атака тысяч чистильщиков, а потом клином ворвется бронепоезд. Командование Центра прекрасно понимало, что утаить его практически невозможно. Огромный состав будет виден издалека, поэтому десятки групп чистильщиков заранее перекрывали дороги, чтобы хоть как-то оттянуть поступление противнику информации о нашествии. За ночь было вырезано около сотни маленьких групп и опорных постов, под звездным небом в кромешной тьме безжалостные отряды бойцов с нашивкой в виде метлы на плече уничтожали все живое, что попадалось им на пути.

…После группы, растворившейся в утреннем тумане, не осталось и следа, лишь перевернутая простреленная машина и три трупа были напоминанием о недавней акции.

Глава 7

Град снарядов из зенитной установки накрыл заградительный пост и практически уничтожил его полностью. Первые две дрезины уже час пробивали дорогу раскаленным железом, бронепоезд выходил к разрушенным укреплениям почти без сопротивления. Новгородцы были полностью не готовы к нападению: пулеметные гнезда, бронебойные орудия, заградительные ежи и неплохой запас боеприпасов оказались бессильны перед грамотной синхронной атакой объединенных сил. После артобстрела шли чистильщики, и, когда поезд приближался к очередной разрушенной станции, она, как правило, уже была пуста. По сути, мы двигались просто по трупам. Десятки солдат новгородской земли лежали на дымящихся развалинах. Лишь единожды бронепоезд был атакован небольшой моторизованной группой. Три БМП и два танка были, видимо, вдалеке от железнодорожного пути, поэтому добрались до нас с запозданием.

Из бойницы, оборудованной в десантном вагоне, я видел картину этого боя. Понятно, ни танки, ни БМП, ни тем более пехотинцы, вооруженные гранатометами старого образца, не могли нанести бронепоезду серьезного урона. В нашем восьмом вагоне было четыре пулеметных гнезда и около двух десятков бойниц. Тяжелая артиллерия находилась в третьем, шестом, седьмом, двенадцатом и восемнадцатом вагонах. Все, естественно, бронированы. Несколько попаданий из танковых пушек и гранатометов не оставили и следа, лишь после одного из выстрелов задымился третий вагон. Однако пожар распространиться не успел, шустрые безмолвные техники в черно-белой форме моментально все потушили. А потом единый залп из всех орудий «Красной стрелы» буквально стер с лица земли небольшой отряд новгородцев.

Миновав Мстинский мост, мы почти сразу же вошли на станцию Бургу. Ни на той, ни на другой не встретили сопротивления: как и на предыдущих оплотах, защитники были полностью вырезаны чистильщиками. Я с каким-то неведомым для себя чувством смотрел через бойницы на мертвую зону. Сопротивление было сломлено за несколько часов, раскол сделал свое дело: потеряв единство, автономы уже ничего не могли нам противопоставить. Блицкриг удался.

Появился сотник Сергеев и рыкнул чуть не в самое ухо:

— Вахмистр, ко мне.

Я оторвался от бойницы и пошел за сутулой фигурой сотника. Мы зашли в небольшой кубрик, там уже были два других вахмистра. Сотник оглянулся на стоящих возле бойниц казаков и прикрыл дверь. В кубрике было очень тесно, мы буквально прижимались друг к другу. Сотник обвел всех унтер-офицеров тяжелым взглядом и сказал:

— Другого места нет, приходится проводить совещание в этой кладовке, мать твою.

— У нас проблемы? — поднял брови вахмистр Иванов. — Пока чисто шли.

— Чисто шли, потому что перед нами дорожку чистили, — хмуро сказал Сергеев. — А вот со следующей станцией заминка вышла. Спецназ при штурме был полностью уничтожен, станция Малая Вишера оказалась сильнее, чем предполагалось. Там, по донесениям разведки и союзников, должен был быть совсем небольшой блокпост, бойцов пятьдесят, не больше, но вместо него обнаружился укрепленный бастион. Через тридцать минут мы будем подходить к цели. Десант приказано выбросить за пару километров до станции. Штурм ее продолжается до сих пор, нам отведена решающая партия. Если тут задержимся, то всех ждет смерть. Новгородцы уже подтягивают к железной дороге новые силы, по сути, дорога и является границей между двумя группировками. Все, кто по левую сторону, — наши, а все, кто стреляет справа, — враги.

— Задача? — коротко бросил третий вахмистр.

— Десантные сотни будут штурмовать оплот с правой стороны, отряды чистильщиков — с нами. Слева ударят союзники, по центру — орудия с поезда. Дорога в нескольких местах может быть взорвана, так что задержаться мы тут можем надолго.

Я решил уточнить до конца:

— Сотник, станция держится, несмотря на то что все силы отправлены на ее штурм?

— Это еще не самое плохое, — глянул на меня Сергеев. — К новгородцам скоро подойдут их танки.

…Танковый корпус мчался на максимальной скорости, но, похоже, спасти Малую Вишеру ему уже не успеть. Все станции на территории Новгородской автономии подверглись нападению отрядов диверсантов, лишь хорошо укрепленные Малая Вишера и Чудово смогли отбиться. Когда командование автономии опомнилось, было уже слишком поздно — все захваченные станции были укреплены почти мгновенно. Этим занимался бронепоезд. На каждую «точку» выбрасывался десант, с вагонов снимались портативные боевые установки, и за какой-то час станция обрастала новыми пулеметными гнездами, а несколько единиц бронетехники вместе с зенитными установками превращали ее в довольно хорошо укрепленный блокпост. За несколько часов движения поезда в тылу армии автономов создалась целая линия обороны. Автономы оказались в тяжелейшей ситуации: за спиной у них центровые, а впереди отряды новгородцев — союзников Центра.

Командир танкового корпуса пожевал травинку и оглянулся на столб пыли, поднимаемый его железными дьяволами. Хорошо, что командование догадалось его часть оставить в резерве. Теперь именно от них все будет зависеть, только бронетехника сможет остановить уничтожение сохранившихся станций. Маловишерцы и чудовцы своим упорным сопротивлением нарушили планы Центра по полному окружению и уничтожению основных сил автономов. Вишеру уже не спасти, но у Чудова оставалась надежда на подход подкрепления. Последняя линия обороны, преграждающая дорогу в Северный агломерат.

Вытянувшись длинной колонной, корпус прошел мимо стрелки с надписью «Малая Вишера» и двинулся к Чудову. Командир решил подготовить там московским хороший сюрприз. Самолеты они не используют, значит, с воздуха танки не засекут, и засада должна удаться. Главное — уничтожить поезд, без него вся система распадется, линия будет прорвана.

Командир еще раз подумал о дальновидности своей позиции насчет роли и значения танкового корпуса. Ему, майору Невзорову, пришлось битый час доказывать необходимость полной укомплектованности его части. К счастью, ситуацию удалось переломить, и командование отдало нужные приказы. Только поэтому тыл всей армии автономов оказался прикрыт.

Из второго люка высунулся радист:

— Товарищ майор! Эскадрилья Васильева будет прикрывать вишерцев! Командование требует, чтобы корпус шел к Малой Вишере!

— Передайте командованию, что Вишеру уже не спасти. Единственное, что мы можем сделать, это собрать силы для отпора у Чудова!

— Товарищ майор, — неуверенно обратился радист и, когда тяжелый взгляд майора уткнулся в него, медленно договорил: — За это вешают.

— Не страшно, — сказал майор, не отводя взгляда. — Я действую из сложившейся ситуации. Пускай меня потом повесят, но маршрут мы не поменяем.

Радист козырнул и вновь исчез внутри огромного командирского танка. Невзоров только ухмыльнулся, подумав об угрозе виселицы: напугали, блин! После того как вырезали почти все блокпосты на линии железной дороги, вешать нужно большую часть штаба. И дело не в ненужной переброске войск на границу с раскольниками и даже не во внезапности нападения — в произошедшем виноват сам Верховный Правитель Новгородской автономии. Майор еще раз бросил взгляд на свое соединение, поднимающее столбы пыли. Да уж, хорош танковый корпус! Постеснялись бы: сорок Т-90 плюс пару десятков устаревших Т-72 корпусом не назовешь; кроме того, в состав соединения входило еще несколько БМП-2, десяток грузовых машин с пехотой, восемь БТР и шесть тягачей. По своей сути, корпус был просто сбродом всей бронетехники тыла. Майор мог рассчитывать только на ударные Т-90, остальная техника либо была старого образца, либо просто не могла выполнять определенные задачи. Из БТР или БМП бронепоезд не подобьешь, а там ведь еще около шести дрезин.

Командир прикурил сигарету и выпустил сладкий дым в синее небо. До Чудова идти оставалось совсем немного.

Глава 8

Несколько пуль свистнули совсем рядом, Алексей резво перекатился в сторону и прижал автомат к груди. Черт, так долго не продержаться! Алексей был простым рядовым в армии автономов; похоже, что до офицера ему так и не дослужиться. Эх-х, не сбудется мечта! Ну и черт с ней, с мечтой! Зато сегодня еще сколько-то центровых навсегда лягут в новгородскую землю. Долбаные москвичи, не могут сидеть у себя спокойно, все к власти стремятся, только вот станция под названием Малая Вишера оказалась для наглых захватчиков непобедимой цитаделью. Выродки из Центра не знали, что именно отсюда должно было начинаться наступление на отделившихся предателей. Именно они открыли планы и карты центровым, чтобы те смогли уничтожить все блокпосты. Так и произошло: все блокпосты были уничтожены, кроме Вишеры, в которой находилось около тысячи солдат.

Алексей подполз к краю площадки на крыше, на которой он прятался, и дал несколько коротких очередей по перебегающим между зданиями центровым. Уже третий штурм. Первые два, за исключением диверсии десанта, дались вишерцам малой кровью. Но противника становилось все больше и больше. Грохот выстрелов становился сильней с каждой минутой. Рядом бухнулся сержант Миша Русов. Устало стерев пот со лба, Мишка выдохнул:

— Вот суки, не останавливаясь долбят. Скоро отбиваться будет уже нечем, да и некому.

— Где подполковник? — Алексей вспомнил про начальника блокпоста. — Когда подкрепление подойдет?

— Командир погиб, — просто сказал сержант. — Подкрепление должно быть с минуты на минуту, главное, поезд не пропустить…

Тут раздался свист, грохот взрыва, и в нескольких десятках метров от них взлетело на воздух пулеметное гнездо. И сразу тут и там замелькали фигуры атакующих. Алексей коротко выругался, дал еще очередь и перезарядил автомат. Единственное, что обнадеживало, это то, что центровые хотят взять станцию без больших разрушений, им очень нужен путь для своего бронепоезда, именно поэтому они до сих пор просто не снесли сопротивляющихся своей артиллерией.

Миша вынул бинокль и обозрел горизонт в надежде увидеть подкрепление, но вдалеке было пусто. Алексей подполз ближе и спросил:

— Нету?

— Нет. — Сержант покачал головой. — Не продержимся…

Малая Вишера оказалась довольно сильным бастионом, тысяча его защитников дралась за свою землю насмерть. В конце концов пришлось применить тяжелую артиллерию. Когда бронепоезд все-таки смог зайти на станцию, перед наступавшими предстала страшная картина тотального уничтожения. Шесть стареньких Т-72 горели перед выездом на перрон, среди развалин укреплений едва ли не грудами лежали трупы — защитников вперемешку с атакующими, от пулеметных гнезд осталось бетонное крошево и перекрученное железо установок. Несколько десятков метров железнодорожного полотна было раскурочено снарядами.

Что сохранилось от станции, так это ее название на чудом уцелевшем фасаде вокзала.

Едва бронепоезд дошел до разбитой колеи, как наша сотня была выброшена на зачистку.

Металлические двери открылись, и десятки бойцов вырвались на то, что осталось от перрона. Казаки при поддержке выживших чистильщиков должны были зачищать здание вокзала. Мельком я увидел, что разрушенные пути облепили черно-белые бойцы из спецкоманды. Задержка при восстановлении пути для нас чревата большими неприятностями: разведка уже доложила о приближении к Чудову около сотни единиц новгородской бронетехники. Теперь все зависело от того, за сколько времени будет восстановлена дорога. Из восьми дрезин прикрытия в строю осталось всего четыре, если мы не успеем взять Чудово и замкнуть кольцо, шансы у нас будут весьма невелики. Надеяться на помощь союзников почти бессмысленно: в районе Новгорода идут жестокие бои, им и так сейчас тяжело. А северные не вмешаются, пока не будут уверены в полной победе над автономами.

Сотня не успела развернуться по всей территории станции, как автономы преподнесли нам тяжелый сюрприз. Раздался громкий хлопок гранаты, и сразу затрещали автоматы и застучали два пулемета. Это выжившие защитники, укрывшись за фасадом вокзала, решили дать последний бой. Оказавшимся на открытом пространстве десантникам круто не повезло: они попали под первый удар, добрая треть сотни в ловушке, и никто из них не выжил из-за этой засады. Ее, конечно, уничтожили, отчаянных защитников наши бойцы забросали гранатами, а затем добили оставшихся в живых, но новгородцы все же взяли последнюю жертву. Однако мы понимали, что главное испытание ждет нас впереди. Времени достойно хоронить убитых не было. Проклятая братоубийственная война продолжалась, и, когда я помогал одному из санитаров грузить раненого в медвагон, до меня вдруг дошло, что этого нам не простят никогда. И никто.

По пути в свой вагон я увидел Дэна: тот медленно шел по платформе и водил вокруг себя ошалелым взглядом. Шлем был снят, бронежилет расстегнут, а автомат он держал за ремень, волоча его по бетону. Я бросился к нему, схватил за руку и потащил в вагон. Денис, молча и не меняя выражения лица, с нечеловеческой силой оттолкнул меня и прошипел чужим голосом:

— Что же мы наделали?! Они же такие же… пацаны молодые…

— Дэн! — Я снова взял его за руку. — Пойдем! Это бывает, но скоро пройдет! Это был наш долг!

— Я не понимаю… — Денис по-прежнему безумным взглядом водил вокруг. — Я сам лично одного… ему лет двадцать, а я… а ты… Да мы все прокляты…

К нам подошел санитар с красным крестом на груди, шепотом произнес:

— Это уже не первый, помоги мне, казак. Главное, удержи, а я укол сделаю. Он не первый съехавший.

Денис стоял с закрытыми глазами и что-то нашептывал. Когда мы с санитаром взяли его за руки, он вырвался и помчался куда-то за развалины. Я на секунду опешил, затем рванул за сумасшедшим. Денис развил совершенно невероятную скорость. В нем, наверное, дремлет великий бегун, как-то не ко времени подумалось мне. В полном снаряжении обезумевший друг несся так, словно ничто не стесняло его движений; он легко преодолевал все препятствия и, похоже, не собирался останавливаться. Я искренне надеялся, что он быстро устанет и я смогу его отвести к санитарам, но Дэн только прибавлял. И где он наловчился так гонять?!

Прикрепленная на бронике рация вдруг зашепелявила голосом сотника:

— Ермолаев, ответь! Ермолаев!

Я вслед за Дэном перемахнул через небольшую оградку и ускорился до предела. От друга меня отделяло уже не больше двадцати метров, я должен был его догнать. Единственное, что сейчас его спасало от выстрела снайпера на вышке в спину, который наверняка посчитал бы бегущего Дэна за дезертира, так это то, что перед отправкой поезда все смотрящие были сняты. Суматоха и скорая отправка сыграли Дэну на руку. Да и мне тоже: на лычки бы смотреть не стали, да и зачем? Зарядили бы пулю в середину позвоночника, и дело с концом.

Рация тем временем продолжала надрываться:

— Вахмистр Ермолаев! Вахмистр!

Но Дэна я бросить не мог. Как мне показалось, я почти догнал его, еще метров десять-пятнадцать, и можно бить. Другого выхода я не видел.

Рация все еще продолжала рычать:

— Ермолаев! Ермолаев!

Я сделал еще рывок и сразу же остановился. Когда я поднял глаза на спину убегающего друга, то понял, что он обречен. Впереди было минное поле — меня остановила случайно попавшая на глаза надпись-предупреждение. Дэну до него оставалось буквально несколько шагов, но, судя по всему, такая мелочь, как мины, его не сильно волновала. Говорят, что в такие моменты мозг работает на полную катушку, все ресурсы активизируются, и человек в состоянии сделать невозможное. Не знаю по поводу ресурсов и невозможного, но, когда я понял, что сейчас его просто не станет, руки действовали сами. Я вскинул автомат и выстрелил бегущему Дэну в ноги — он вскрикнул и свалился в траву. Я опустил оружие и глубоко вздохнул. Так отвратительно мне никогда еще не было; измотанный сумасшедшим спринтом погони, я просто упал на траву и пытался отдышаться.

За спиной раздался громкий гудок и треск выстрелов. Этот ритуал совершался после каждой побежденной станции. Перед отправкой к следующей.

Я поднялся на ноги и увидел примерно в километре от нас медленно отходящий поезд. Отлично, теперь я еще и дезертир. На территории Новгородской автономии. Класс! Стою на границе минного поля. На котором сейчас мой друг. Которого я подстрелил. Надеюсь, в ногу попал, а не во что-нибудь другое…

От минного поля послышался стон, и я в два прыжка преодолел расстояние до друга. Дэн неподвижно лежал ничком на земле. Живой, мать твою?! Дэн поворочался, перевернулся на спину, его взгляд уткнулся в меня, и я не усмотрел в нем былой ошалелости. В глазах друга отражалась смесь боли и непонимания:

— Что случилось? Андрей, я помираю?

— Не надейся! — Я разрезал ножом потемневшую от крови ткань серого камуфляжа и осмотрел рану. — То, что ты дурак, я знаю, а вот то, что еще и псих, наблюдать не доводилось. Рана у тебя пустяковая; я не врач, но пуля в ногу не попала, царапнула только по касательной.

— Я не псих. — Дэн закряхтел, пытаясь приподняться. — Это другое. Что с ногой будем делать? Болит дико!

— Сейчас еще больней будет. — Я достал из нагрудного кармана маленькую аптечку и вытряхнул на траву ее скромное содержимое. — Скажи спасибо, что у нас в санкомплекте хоть какие-то лекарства есть.

— Да какие там, на фиг, лекарства! — Дэн вытащил из кармана небольшую фляжку и сделал несколько глотков. — Вот — главное лекарство. Ты мне скажешь, почему мы тут?

— Скажу. — Я выхватил флягу у Дэна из рук и поставил рядом с содержимым аптечки. — Лекарство твое нам тоже пригодится. Но сперва твою лапу залатаю. Я когда на бокс ходил, нам тренер сечки в первую очередь пластырем простым заклеивал, а потом в медпункт отправлял шить.

— Да мне все хуже и хуже, голова кружится. Андрюха, ты только помоги. Скорей можешь?

— Могу. — Я вытащил из аптечки шприц. — Диня, ты извини, я такого раньше не делал. Возьми лекарство, только все не выпивай, еще пригодится. Шить я не буду.

— А обезболивающее поможет? — спросил с надеждой друг.

— Да, — кивнул я и воткнул шприц ему в ногу. Дэн скривился, но ничего не сказал. — Сейчас будешь как новенький

— Давай, а то все плывет перед глазами. — Денис испуганно посмотрел на меня. — Страшно!

Страшно ему. А мне — нет! То пали по нему, пока он лезет на мины, теперь вот чини. Я промыл руки содержимым фляги, обработал рану мирамистином и наклеил широкий пластырь на поврежденный участок, соединяя разрыв. Потом обмотал бинтом. Вроде все, по крайней мере заразу не занесет, и кровь остановилась. Только все равно к врачу надо…

Словно угадывая мои мысли, Дэн буркнул:

— Айболит, ну что там?

— Уже подействовало. Гарантийный срок три месяца, в случае поломки обращайтесь в наш сервис-центр. Наклейку не снимайте, без нее гарантия недействительна.

Пока я трудился в поте лица, Дэн валялся на траве и смотрел в июльское небо. Хоть не орет, ито ладно. После того как спасение рядового Щербакова закончилось, я тоже сделал пару глотков из его фляги. Ну и бурда! Как только он это пьет?! А Денис снова приподнялся и теперь с интересом щупал повязку. Потыкав в нее пальцем, Дэн заявил:

— Спасибо, только я ногу не чувствую, как не моя. Вся онемела.

— Все-то тебе не нравится! — Я нервно закурил. — Анестезия действует. Уж не знаю, какое там обезболивающее, что было — то и вколол. А ногу… — я невольно бросил еще один взгляд на свое творение, — черт с ней. Врача найдем, пускай он смотрит. Кровь остановили, и то хорошо. А теперь рассказывай, что на тебя на станции нашло.

— Да не знаю я! — Дэн взял флягу и сделал глоток. — Плохо мне. Все как в тумане, со мной такого никогда не было. Просто в один момент как заклинило. Мы же всегда гуков били. Там все понятно и просто — бандиты. Бандиты, которые много горя принесли. У них нет национальности, нет веры, нет расы, нет родины. У них ничего нет! Мы их уничтожаем, и все. Потому что они плохие, а мы хорошие. Понимаешь? Ну вроде как все ясно. А тут… не знаю… рванул, побежал… потом пулеметы… Когда мы штурмовали гнезда, там еще живые оставались. Мы их всех перерезали, как собак. Простых парней, таких же, как мы, им лет по двадцать было… мы ведь пленных не берем. Ну что они могли нам сделать? — Денис сокрушенно покачал головой. — Скажи мне, Андрей, что я не прав! Это же была не элита, это — просто пацаны молодые. И мы их всех… Меня словно накрыло, как пелена какая-то. Я осознавал, что убегаю… просто я больше не мог. Выстрел услышал, думал — все! Я больше от страха упал, чем от боли. Ногу вообще не сразу почувствовал. Что теперь будет?

— А ты как думаешь? — Я грустно усмехнулся. — Дела наши плохи, Диня. Мы на территории автономов. Поезд ушел. В прямом и переносном смысле. Если мы выживем, я тебе советую уходить из сотни, не твое это. Поверь, мне не легче от того, что мы делаем. Ничего уже не вернешь. Чистильщики таких вопросов не задают, и нам не стоит. Самая главная проблема — поезд. Как прикажешь его догонять?

— Слушай, до Вишеры мы Мстинский мост прошли, — вдруг оживился Дэн, — давай туда. До него рукой подать! К нашим и подойдем!

— Ты устав казачьего войска читал? — Я встал и осмотрелся. — Давай подальше от станции отойдем. А то мы, словно у себя дома, развалились. Так вот, ты устав открывал?

— Ну да. — Дэн неуверенно кивнул и тоже поднялся. — Только на память не помню.

— Я тоже на память не помню. — Я нашел в траве палку и протянул прихрамывающему другу. — На, тебе пригодится. Так вот, в уставе казачьей иррегулярной службы есть один интересный пункт. За точность цитирования не отвечаю, но суть перескажу. Боец, покинувший поле боя и свою часть, должен быть подвержен наказанию. Мы с тобой прекрасно подходим под это определение.

— А какое наказание? — спросил Дэн.

— На выбор сотника. — Я пожал плечами. — Скорее всего, просто расстреляют. А могут и повесить. Наказание — смерть.

— Постой! — Побледневший Дэн остановился и посмотрел на меня. — Мы же не дезертиры. Я… просто…

— Что «просто»? — Меня стала раздражать наивность друга. — Никто не будет спрашивать, тебя просто убьют. За то, что ты бросил поле боя. Бросил свою сотню. Перед самой опасной частью операции мы вдруг пропали. Никто не будет спрашивать, что и как… И я не знаю, что делать.

— А как же Мстинский мост? — упрямо сказал Дэн. — Давай к блокпосту вернемся. Там и доложим, доберемся уж. У них связь с поездом есть. Сообщим сотнику, что отстали. Придумаем что-нибудь. Всяко лучше, чем пойдем, куда глаза глядят. Не пристрелят, надеюсь.

— Надеюсь, ты прав. — Я сокрушенно представил, что обо мне подумают в корпусе, когда узнают.

Как все это будет выглядеть? Да, отстали, да, обстоятельства. Все дела. Только даже если поверят и не расстреляют, все равно из корпуса придется уйти. Не смогу я так — жить с репутацией труса. Черт! Я представил всю глупость нашей ситуации. Пацаны будут воевать, а я начальнику гарнизона блокпоста начну объяснять, как так получилось. Не расстреляют, наверное, только руки никто не подаст — точно. Но это не главное, никого я не обману. Если только себя. Черт! Черт! Да я себе всю жизнь вспоминать буду, как отряд бросил в самый ответственный момент. Решение принимать нужно сейчас, потом — никак, будет поздно.

Я остановился и какое-то время молча стоял, прикидывая в уме возможные варианты. Дэн тоже остановился и вопросительно посмотрел на меня. Затем не вытерпел и гаркнул:

— Пошли! Мало ли кто тут может появиться. Нам до моста километров десять. У меня нога онемела, можно идти!

— Я не пойду.

Глаза Дэна расширились, он грозно поднял над головой палку и выговорил на полном серьезе:

— Я тебе сейчас вдарю! Да что с тобой?

— Я себе никогда не прощу, если их кину. — Я повернулся и зашагал к станции.

— И как ты их догонишь? На чем? Бегом доскачешь? — кричал мне вслед Дэн. — Даже если и доскачешь, то толку немного. Они тебя могут и не признать. Стрельнут сначала из «Печенега» и даже смотреть не будут, кто это такой к ним шел. Неважно, на машине, не на машине, хоть на воздушном шаре. Они палят по всем без разбора. Ты погибнешь, просто и глупо. Зачем тебе это?

Я понимал, что аргументы Дэна неоспоримы, но… не мог по-другому. Не мог, и все. Шел и шел выбранным путем и вдруг услышал топот за спиной. Я обернулся и увидел двигающегося вприпрыжку друга. Прискакал, дорогуша, так я и знал. Я стоял, улыбаясь, но когда он подошел, то сказал совсем не то, что я ожидал:

— Андрей, ты извини. Но я в этом участвовать больше не буду. — В глазах Дениса была непоколебимая решимость. — Я не буду больше своих убивать, мне по фигу, какие они — красные, белые, зеленые или фиолетовые. — Денис протянул руку. — Спасибо, ты мне жизнь спас. Сам подставился из-за моего срыва. Пойми, я не боюсь умереть, но не хочу убивать таких же пацанов. Они мне ничего не сделали, мне без разницы, какая это автономия, агломерат или еще какая бурда. Пошли они все! У меня тот стрелок до сих пор перед глазами стоит. Я не знаю, что будет впереди, но ни за какие агломераты я больше не пойду.

— А родные в Москве? — Я решил выдвинуть главный аргумент. — О них ты подумал?

— Они… — Дэн на секунду замялся, затем как отрубил: — Я сам разберусь. Надо будет, заберу их оттуда. Будем за городом жить, своим хозяйством. Все будет как надо. Прощай, Андрей!

— До встречи! — Я еще раз пожал руку Дениса. — Если ты решил, отговаривать не буду. Бог тебе судья. Желаю только добраться до своих живым.

Я развернулся и пошел к станции. Дениса я не осуждал. По закону он просто дезертир, человек, который бросил свое подразделение. Всем побоку, какое у него мнение: он солдат и должен приказ исполнять. А я как старший по званию обязан был либо заставить его идти в бой, либо выполнить примечание к третьей главе устава иррегулярных войск Московского агломерата. То есть поставить к стенке. Но я не мог. Все это время я отгонял от себя мысли об этой бойне. Когда вступал в сотню, я и думать не мог, что буду не на той стороне. Денис правильно сказал: когда мы гуков били, тогда было легко. А вот когда схлестнулись с такими же простыми парнями из другой земли, стало очень тяжело. Ведь это мы агрессоры, новгородцы ничего не хотели, они просто жили на своей земле и никого туда не пускали. Они решили жить сами по себе, и это было их право. Они, наконец, защищали свою родину от бандитов, которые вырезали все живое на своем пути. А бандиты эти — мы! Да, наши никого не пожалеют — окружат и уничтожат. Сейчас я шагаю к разрушенной станции, а в Чудове в это время идет жестокий бой. Перед тем как бронепоезд подошел к Вишере, сотник Сергеев сказал, что разведчики доложили о крупном отряде бронетехники, идущей к Чудову. Там решится судьба окружения, но автономов все равно не спасти. От такого удара им никогда не оправиться. Я гнал от себя мысли о том, за кого воюю и правильно ли все делаю, но с неизменным постоянством задумывался о своей будущей судьбе. А перспективы слабенькие: сложу тут голову, или застрелят меня в очередной стычке, и все, не станет вахмистра Ермолаева, не будет Андрея из Набережных Челнов. Тьфу, блин! Я выругался и стукнул себя по голове. Все будет хорошо. Не доберусь до поезда? Еще как доберусь, поезд раз десять остановится, прежде чем дойдет до цели. Пока они дорогу починят, пока их отряды авангарда будут прикрывать… А я еще и транспорт найду. На станции должно быть хоть что-нибудь на колесах! А нет — пешочком побегу, но поезд догоню. Никуда он от меня не денется.

Я решил не выходить на железную дорогу, а поискать что-то транспортное в поселке. Перед началом наступления командующий экспедицией приказал сначала обрушить ракеты на поселок, а затем уже приступать к штурму станции. «Грады» буквально раскрошили этот населенный пункт, сровняв его с землей, но все же я не терял надежды что-нибудь найти.

Обогнув линию ограждения уничтоженной станции, я вышел на дорогу к поселку, однако дойти до него не пришлось. Настоящий подарок ждал меня практически на дороге: брошенный мотоцикл лежал в придорожной канаве. Вытаскивал его я с трудом, на рабочее состояние не надеялся, но заходить в разрушенный поселок желание пропало. Черт знает, кто там остался, так что мотоцикл оказался наилучшим вариантом. Это был городской скутер, пижонистый Suzuki. Жаль, что не «Иж» или «Урал», популярнейшие на деревне модели, на таком толком не покатаешься, хорошо хоть вроде бы целый. Впрочем, надо радоваться тому, что есть. Я с замиранием сердца повернул ключ зажигания; мотор кашлянул, попыхтел для виду, а затем уверенно загудел. Удобно устроившись на продавленном сиденье, я поддал газу и уже на ходу развернул скутер. Ехать решил, прижимаясь к железной дороге, карты у меня не было, так что единственный вариант догнать своих — это не отходить от рельс. Тем более что на дороге я стану удобной мишенью, а так еще есть шанс. Окончательно уверив себя в правильности своих действий, я плавненько выехал к станции и съехал по пригорку вниз, на дорожку путеобходчиков, идущую параллельно железнодорожной колее.

Издали вдруг долетел звук, похожий на гром, но было ясно, что впереди буря пострашнее природной: видимо, бронепоезд и дрезины уже столкнулись с танками. Главная битва началась.

Глава 9

Небольшой тепловоз шел довольно быстро для своего класса. Урядник заскочил в кабину машинистов и деловито поинтересовался:

— Еще быстрее нельзя?

— Никак нет, — помотал головой казак, сидящий за пультом управления. — Модель старая, мы и так ее выше нормы разогнали. Скоро к Вишере подойдем.

— Хорошо, — кивнул урядник и вдруг скривился от резкой боли в боку, подскочившие бойцы поддержали его, чтобы он не упал, но тот только махнул рукой. — Я в порядке. Главное, двигайтесь к Вишере.

В кабину заглянул один из выживших в мстинской мясорубке санитаров и решительно сказал:

— Урядник Добрынин, я настаиваю, чтобы вы перешли в первый вагон. С вашей раной вам нельзя здесь находиться. — И жалобно добавил: — Ну, пожалуйста, Александр Евгеньевич, ну что мы будем делать, если вас тоже не станет!

— Как подойдем к Вишере, сразу мне сообщите. — Урядник угрюмо посмотрел на машинистов и вышел за санитаром.

Всего в составе поезда было два пассажирских вагона. В первом находилась основная часть раненых, три санитара пытались сделать для них хоть что-то, но они — не врачи, оба врача погибли на Мстинском мосту. Ни медикаментов, ни квалификации отважным санитарам не хватало, все трое трудились как пчелы, пытаясь помочь, но толку было мало. Санитар, поддерживая Добрынина, отвел его в купе проводника, уложил на нижнюю полку и, сделав укол, удалился, прикрыв за собой дверь. Урядник вытер ладонью мелкие капельки на лбу, веки опустились, и он впал в забытье.

Но и в забытьи ему не было покоя. Сознание беспорядочно заполняли сцены бойни на Мстинском мосту. После захвата станции бойцы Центра стали укреплять свои позиции. В контингент обороны блокпоста входили: казачья сотня, три тяжелые ракетные установки, два Т-90 и восемь пулеметных расчетов. Урядник был в одном из пулеметных расчетов, когда внезапно на блокпост обрушились штурмовики автономов, тогда он и получил этого чертово ранение. На бронежилете наиболее тонкая броня сбоку, именно туда и попал осколок. Прорывающиеся из окружения воинские части автономов смогли собраться в единую силу и ударили в этом районе. Спецкоманда не успела заминировать часть площади, как на них обрушился град пуль и снарядов. Только тридцать человек успели спастись из неожиданной мясорубки. И спаслись они на маленьком поезде, ведомом маневровым тепловозом.

Его обнаружили в депо станции, когда в опустошенный чистильщиками Мстинский мост прибыла «Красная стрела». Тогда он не понадобился, а вот когда новых защитников блокпоста почти не осталось, он пригодился. Среди казаков нашлась пара спецов, умеющих управляться с железнодорожной техникой. К тепловозу прицепили два вагона, которые стояли в депо, и маленький поезд, забрав двадцать раненых и десяток остальных уцелевших, вырвался со станции и ушел вслед за бронепоездом. Но с прорывом ничего бы не получилось, если бы не подбитый Т-90, потерявший гусеницу недалеко от вокзала. Танк принял неравный бой, прикрывая отход тепловоза с вагонами.

Александр приподнялся на своем узком ложе и сел, зажав голову огромными руками. Как же больно! Он встал и, шатаясь, вышел в тамбур. Голова разламывалась, боль в висках накатывала волна за волной, и каждая новая била сильнее предыдущей. Урядник дернул ручку двери, ведущей в тепловоз, и вдруг замер. Сквозь волны боли перед ним предстали лица прикрывающих их танкистов. Он не знал их и, наверное, никогда не видел, но они явились его внутреннему зрению, спокойные, сосредоточенные на том, чтобы успеть сделать, может быть, главное дело своей жизни — спасти раненых. И — успели!

В боку снова сильно закололо. Добрынин присел возле двери и закрыл глаза. Скоро пройдет, скоро будет легче. Какое-то время невыносимая боль еще протыкала невидимыми иглами внутренности урядника, затем он поднялся и решительно отворил дверь тепловоза. Когда зашел в кабину машиниста, казак, ведущий тепловоз, коротко сказал:

— Прошли Красненку, приближаемся к Вишере. Через несколько минут будем на месте. Какие указания?

— Выйдите на нашу радиочастоту и доложите о прибытии. — Добрынин сел на откидное сиденье. — Они должны были оставить пикет… не забудьте…

Урядник снова стал проваливаться в забытье, он словно не мог собраться с духом, нечеловеческая усталость давила на него. Из этого тумана его вывел голос машиниста:

— Товарищ урядник! Посмотрите!

Александр с трудом поднялся и поднес бинокль к глазам. От станции Малая Вишера не осталось практически ничего, похоже, схватка тут была ожесточенной.

— Что со связью?

— Связи нет. Эфир молчит, — ответил второй машинист, возившийся с рацией.

Во все время операции в радиоэфире соблюдался режим строжайшего молчания, на связь разрешалось выходить только в крайних случаях. Похоже, что командование экспедиции не посчитало ситуацию с Малой Вишерой чрезвычайной или….

Урядник опустил бинокль и резко бросил:

— Продолжайте движение! Идти на максимальной скорости! Черт знает, что здесь творилось.

— Есть! — откликнулся машинист.

Неожиданно из развалин станции взлетела аварийная ракета. Машинист обернулся к командиру. Добрынин с непроницаемым лицом сказал:

— Отставить движение! Приказываю остановиться. Будем искать выживших.

— А если это автономы?

— Если там автономы, то шансов у нас все равно нет, нам нечем обороняться, да и некому, по сути. — Урядник устало потер ладонями лицо. — А если свои, то мы сможем спасти хоть кого-нибудь. Тогда и узнаем, что произошло с Вишерой и где бронепоезд. Не зря же они пустили «аварийную».

Когда маленький поезд подошел к развалинам вокзала, урядник в сопровождении двух бойцов вышел из вагона. Он не боялся засады: автономы бы не стали ее устраивать из-за простейшей мишени, которую представлял собой маленький маневровый тепловоз с двумя вагонами, — расстреляли бы из гранатометов, и все. Хотя кто знает…

Из развалин вокзала раздался громкий крик:

— Казаки, вы?

— Свои! Вторая сотня! — крикнул урядник. — Выходите! Мы с Мстинского! Вороны в бою!

Как бы в ответ на клич московских бойцов из развалин вышел молодой казак. Когда он приблизился, урядник рассмотрел лычки вахмистра на камуфляже и козырнул первым:

— Урядник Добрынин.

— Вахмистр Ермолаев, — ответил, козыряя, казак и широко улыбнулся. — Как я рад видеть вас, мужики.

Глава 10

Прежде чем направить скутер вслед ушедшему бронепоезду, я все-таки решил заехать на станцию. Честно, не знаю, что меня на это подвигло. Я отнюдь не горел желанием возвращаться на «место преступления», но необъяснимая сила потянула меня туда. Я развернул свой новый транспорт и вернулся на это кладбище. Прошелся по развалинам — что хотел найти, и сам не знаю. Но именно тогда я и увидел приближающийся поезд. Командир остатков разбитого нового мстинского блокпоста оказался всего лишь в звании урядника. Единственный выживший из командного состава, он гнал свой маленький эшелон с ранеными за бронепоездом: другого выбора у них не было.

Я описал уряднику ситуацию в Малой Вишере, и поезд двинулся дальше. У нас была одна надежда — бронепоезд еще в бою. Далекий гром канонады был тому подтверждением.

Мы зашли с урядником в купе проводника. Добрынин опустился на лавку и, преодолевая слабость, тихо сказал:

— Вахмистр, ты старше по званию, принимай командование. Как видишь, офицеров не осталось, я ранен, связи нет, положение на станциях неизвестно. Осталась одна надежда — бронепоезд. У нас двадцать раненых, им нужна срочная помощь.

— Постой. — Я наклонился к уряднику: — Ты же понимаешь, что сейчас наш поезд подойдет к полю боя. Даже если мы успеем предупредить своих, то одно-два попадания — и от нас мокрого места не останется.

Мои слова услышал заглянувший в купе санитар.

— У нас несколько «трехсотых» в крайне тяжелом состоянии, — вмешался он. — Им нужна операция. Оба наших врача погибли, если в течение часа раненым не помочь, то из двадцати останется десять. В бронепоезде их можно спасти — там два медвагона, около десятка врачей и тридцать санитаров.

— Хорошо, я принимаю командование, — сказал я, и в тот же миг урядник Добрынин, словно потеряв опору, завалился набок. Мы с санитаром подхватили его и уложили поудобнее. — Что у него?

— Осколочное, — коротко бросил санитар. — Ему тоже операция нужна, но он говорил, что, пока к бронепоезду не дойдем, командование не сложит.

— Понятно. — Я прошел на тепловоз к машинистам, поприветствовал их, представился и скомандовал: — А теперь — полный ход! Выходите на связь с бронепоездом каждые пять минут, пока не ответят, к черту радиомолчание! Где мы находимся?

— Скоро подойдем к станции Гряды, — ответил второй машинист. — Она считается пустой, укрепления и здания отсутствуют, по ходу движения поезда там не останавливаются, после нее Чудово Московское.

— Очень хорошо, на Грядах не останавливаться, скорость на максимум. И что со связью? Когда свяжетесь с командованием бронепоезда?

— Есть связь, — отозвался второй машинист. — Я только что настроился, позывной бронепоезда «Красный»; у нас рация с блокпоста, ее позывной «Четвертый контроль».

— Соединяй! — приказал я.

Через несколько секунд сквозь шипение и треск послышалось:

— «Красный» слушает, прием. С кем я разговариваю?

— «Четвертый контроль». — Я решил сразу ввести командира бронепоезда в курс дела. — Четвертый контроль уничтожен. У нас трофейный тепловоз и два вагона, идем за вами. Как понял меня, прием?

— Понял. Где вы находитесь? — Голос был ровным и показался мне даже равнодушным.

Я бросил взгляд на карту; машинист, который слышал наш разговор, указал на точку.

— Проходим седьмой контроль. У нас тут двадцать «трехсотых». Врачей нет, срочно нужна помощь. Как понял, прием?

— Понял тебя. Когда подойдете к восьмому контролю? Прием.

Я взглянул на машиниста. Тот показал на часы.

— Через тридцать минут будем у восьмого контроля. Мы сможем подойти к «Красному»? Как понял меня, прием? Как сможем подойти к вам?

— Колея заблокирована, ведем бой. Когда починим, двинемся дальше. Что ты предлагаешь? Прием.

— Нам нужно подойти к вам, у нас несколько «трехсотых» в крайне тяжелом, нужна помощь врачей. Мы идем как мишень, нам бы прикрытие, одну-две дрезины послать навстречу. Как понял меня, прием?

— Дрезины сожжены. — Голос в рации оставался неизменным. — Мне некого к тебе послать. Добирайтесь своим ходом. Когда подойдете на полкилометра, мы обеспечим прикрытие. Если сможете добраться, попробуйте пристыковаться. Как тебе такой вариант? Прием.

— Спасибо. Будем добираться сами. Вы, главное, нас прикройте при стыковке. Как понял меня, прием?

— Понял тебя хорошо, — холодно проскрипела рация. — Сделаем, что сможем, мы сами в тяжелом положении. Добирайтесь, будем ждать. До связи.

— До связи. — Машинисты выжидающе смотрели на меня. — Все слышали? Работайте!

— А если они сами заблокированы, — задал самый неприятный вопрос второй машинист, — как же мы… как они нас вытащат?

— Прикрытие они нам обеспечат. — Я сел на откидное сиденье за спиной машиниста и взял карту. — Не отвлекайтесь.

Станцию Гряды мы прошли быстро, никаких следов боя я не увидел. Никого, ни одного человека, просто заброшенный пост. Глядя на безжизненную даль, я невольно содрогнулся от своих старых воспоминаний. Я понял, что мне напоминает эта картина. Когда-то давно в моей жизни произошел странный случай. Моя память старалась гнать его из сознания, постоянно вытесняла, словно инородное тело, но забывался он медленно и плохо. И вот теперь, когда, мне казалось, я уже стер его из памяти, он снова всплыл.

Я тогда ехал по этой же дороге, только в Москву. В Питере у меня было много школьных друзей, к которым я иногда срывался на выходные. Такие поездки устраивались нечасто, но, если уж встречались, значит, шампанское рекой и отрыв на полную катушку. Именно в одной из таких поездок — мы тогда с Женькой, моим школьным товарищем, возвращались домой — и произошла эта история. Вернее, беседа. Билеты мы брали поздно, и поэтому обратные оказались очень неудобными. Утренний поезд выходит в шесть утра, а прибывает в Москву в два дня. Отдохнули мы славно, разумеется, не обошлось без тусовочных косяков, неожиданных проблем, терок с местными представителями рабочей интеллигенции и прочих прелестей. Мило это все. Теперь, конечно, стыдно за свои студенческие косяки, но тогда я мудро считал, что мне по возрасту положено делать глупости. О некоторых глупостях до сих пор неприятно вспоминать, но что правда, то правда.

Однако тогда я не задумывался о чем-то высоком, просто был студентом своей казавшейся безграничной страны. В общем, когда пришло время «Ч» после трех дней отрыва, состоялась официальная процедура прощания. После сотни объятий, поцелуев, всех видов рукопожатий и фраз типа «скоро все увидимся», «таким же составом соберемся», «мы будем по вам скучать», «пиши в аську» и так далее мы отправились в путь. В такси Женька вел себя, как ни странно, тихо, из ярого балагура и души компании он вдруг превратился в грустного, задумчивого и очень пьяного буку. Словно, облобызав кучу друзей и приятелей, он оставил им на память свое настроение. Всю дорогу пялился в окно, прижимая подаренную ему хозяином квартиры кадку с неизвестным раскидистым кустом. Я не знаю, зачем тот ему подарил это дерево, но Женька с радостным криком принял его и заявил, что всегда о таком мечтал. После того как мы в режиме полного молчания погрузились в поезд, Женька грустно сказал:

— Андрей, ты фикус этот сбереги. Он мне по душе пришелся.

После этого он быстро забрался на верхнюю полку, оставив меня с огромным кустом в руках. Я кое-как пристроил растение в купе, благо никто с нами больше не ехал, и пошел к проводнику. Перед тем как завалиться спать, я собирался выпить чашечку кофе. Купив у проводника и приготовив вкусно-противного растворимого кофейку в легендарном стакане в металлическом подстаканнике, я вернулся в купе. Немного подумав, решил налить еще стакан, а когда вернулся, увидел в купе нового пассажира, пожилого мужчину в сером костюме. Скромно пристроившись рядом с Женькиным фикусом, он молча созерцал открывающийся через двойное вагонное стекло пейзаж. Я с интересом оглядел своего нового спутника. Мужчина не обращал на меня ни малейшего внимания. Тогда я просто присел напротив и сказал:

— Кофейку не желаете?

— Спасибо, — легко согласился мужчина и снова уставился в окно.

Я решил не мешать своему странному попутчику, взял свой стакан с кофе, вставил в уши горошины динамиков и включил плеер. Фикус на месте, Жека спит, аки ангел, а я все еще способен функционировать на автопилоте. Можно и музыку послушать. Мелодию для плеера я искал долго; не знаю, как остальные просто включают и слушают, мне нужно сначала перещелкать всё по два раза и лишь потом выбрать. Так вот, я спокойно сидел по-турецки с кофейком и подыскивал какую-нибудь сопливую мелодию для пейзажа. Ну, там дорога, длинный путь, почему-то вспомнилась старая песня Юрия Лозы «Плот»… Только когда кофе уже остыл, а ноги дико затекли, я нашел то, что нужно. Слушал с закрытыми глазами, под конец песни открыл глаза и увидел, что пожилой собеседник что-то мне говорит, совершенно не обращая внимания на то, что я его не вижу и не слышу. Я вынул из уха один динамик и спросил:

— Простите, вы что-то говорили? Я слушал музыку.

— Да нет, я как раз с собой разговаривал, — слегка стушевался пожилой мужчина. — Я думал, вы заснули сидя. Поэтому и стал тихо беседы вести.

— Ясно. — Я пожал плечами. — Я действительно почти спал.

— Я не хотел вам мешать. В свои молодые годы я дико не любил, когда всякие старики начинали ко мне в дороге с разговорами приставать, — вдруг как-то совершенно по-свойски заговорил мой попутчик. — Все равно они только могут вопросы глупые задавать, а от самих информации никакой. Ненавижу бесполезные разговоры.

— А сейчас? — Я поставил свой стакан на столик. — Вы мне не мешаете, поверьте. Про разговоры вы верно сказали, но не могу не спросить, что же вы так обсуждали с самим собой?

— Молодой человек, — мужчина почесал за ухом, — как вас зовут?

— Андрей. — Я смотал шнур наушников и засунул в карман джинсов. — А вас?

— Мы с вами тезки, — улыбнулся тот. — Вы часто бывали в деревне?

— Да не особо. — Я слегка удивился вопросу, но решил быть откровенным. — Ну только когда маленький был. А сейчас не сильно горю желанием.

— А я вот сам из деревни, — сказал тезка. — Вы спросили, что я обсуждал сам с собой? Я обсуждал то, что никто не видит.

— Чего не видит?

Сидящий по соседству с Женькиным фикусом почти старик был каким-то странным магнитом: его хотелось расспросить, что-то узнать, а самое главное — слушать. Существуют такие единичные случаи, когда люди любят слушать, все зависит от рассказчика. Этот обсуждающий сам с собой какие-то проблемы мужчина почему-то сразу расположил к диалогу, хотя я не очень люблю разговаривать с попутчиками.

— Я начну с истории. — Тезка, видимо, решил все-таки вовлечь меня в свою беседу. — Вы же знаете легенду про потемкинские деревни? — После моего утвердительного кивка он с улыбкой продолжил: — Светлейший князь был большим человеком, а истории он известен в основном этим выражением, которое затмило все остальные его поистине величайшие заслуги. Андрей, самое страшное, что эти деревни есть до сих пор, только их никто не видит. Вот про это я и говорил сам с собой.

— Что вы хотите сказать? — Я подался вперед и уперся взглядом в собеседника. — Вы про показуху? Ну она всегда будет, этого не отнять. Это же нормально, в рамках разумного, естественно. Ну строил Потемкин показные деревни на пути императрицы, но что же в этом плохого? Тем более вы сами упомянули его великие заслуги.

— В том-то и дело, — легко усмехнулся Андрей, — теперь уже не модно строить пышные фасады на пути следования высоких гостей. Все высокие гости приезжают только в два места, да и живут там. Теперь хватает всего двух основных мест, которые все посещают. Вы поняли, о каких двух фасадах я говорю?

— Догадываюсь. — Мне понравилась эта теория. — То есть, по-вашему, власть строит все это для вида? Я думаю, вы имеете в виду показное могущество Москвы, но столица и есть символ страны.

— Я не имел в виду власть и правительство, — хмыкнул Андрей. — Я имел в виду мировоззрение. Все видят в Москве символ России, но Москва и Петербург — это не Россия. Все видят в Москве только власть и деньги, и это правда, но к реальности не имеет никакого отношения. Мне просто обидно, когда я вижу таких наивных парней, как вы, студентов, которые не парятся, живут в Москве, сдают сессию и бегают за девушками. Все поколение хочет жить в столице, хочет денег и власти. Ищут их здесь. Некоторые, кто позубастей, находят, а других этот город просто перемалывает.

— А что в этом плохого? — Меня стала слегка раздражать односторонняя логика собеседника. — По-вашему, нужно оставаться в своем Усть-Ухтомском, работать на заводе и пить водку?

— Ну по поводу водки я бы не был так категоричен. — Тезка отхлебнул давно остывшего кофе. — Не злись, Андрей, ну кто я такой, чтобы тебя судить? Ты весело живешь, отдыхаешь, года через два-три закончишь вуз, пойдешь работать каким-нибудь менеджером, возьмешь кредит на однушку на пятнадцать лет. Один ребенок, потому что двух тяжело поставить на ноги, иномарка подержанная. Ну ты же читаешь книжки и смотришь фильмы современные — всегда было модно презирать обыденность. Ты наверняка все понимаешь.

— Понимаю. — Внешне оставаясь спокойным, я все же в глубине души был обижен. Менеджер, кредит на однушку, да кто он такой, чтобы мне судьбу предсказывать? Кое-как удержав лицо, я спросил почти спокойно: — А разве это плохо?

— Конечно нет, — улыбнулся собеседник. — Но настанет время, когда все будут менеджеры, экономисты, дизайнеры, пиарщики и много других плохих нерусских слов. И получится так, что каждый молодой и амбициозный будет считать себя самым нужным в разросшейся столице. А самые молодые и неамбициозные, я приведу цитату, «будут оставаться в своем Усть-Ухтомском, работать на заводе и пить водку». Но у тех, кто только и пьет водку, с потомством не очень. Не рождаются у них здоровые и красивые.

— Допустим, вы за пословицу «Где родился, там и пригодился». — Я решил не сдаваться, пусть у меня за спиной только три бессонные ночи, спящий на верхней полке Женька и трофейный фикус. Будем отбиваться до конца. — Очень интересная позиция. Вы за это? Чтобы каждый на своей земле работал? Тот же самый Потемкин жил бы у себя на Смоленщине и тихо радовался. Так?

— Так, — спокойно кивнул Андрей. — Ты видишь это с такой стороны. А по-твоему, в столицу едут лишь хорошие и добропорядочные люди? Гениальные умы мчатся помогать обществу? Нет, туда едут брать, а не давать. Я не хочу тебе что-то доказывать и убеждать, Андрей, я просто хочу, чтобы ты задумался. Своя родная земля становится какой-то плохой и ненужной, и зачем тут оставаться? Ведь есть другое, более хорошее место, где «пятая точка» в тепле. А тут — пьют и работы нет. Я ведь такой молодой, зачем мне все это? У нас с тобой просто противостояние представлений столицы и провинции. Если человек хочет сделать хорошее для страны… не смейся, ведь таких очень много, действительно, очень много хороших молодых людей и девушек, которые хотят делать что-то доброе. И ты такой, я вижу, тебе не все равно. Но нужно что-то делать на том самом месте, где ты сейчас, а не стремиться сначала бабла срубить и только потом о хорошем и вечном думать.

— Я понял, но вы подняли такую глобальную тему! — Я все-таки решил не сдавать позиций. — Ведь нет однозначного мнения. С чего вы взяли, что это плохо? Вдруг это — естественный и необходимый процесс и так будет лучше? История еще покажет.

— Абсолютно согласен, — вдруг легко пошел на попятный пожилой человек. — Мне как-то сказали одну очень красивую фразу, не ручаюсь за точность, но смысл такой: у любой сложной задачи есть нормальное, быстрое, поддерживаемое всеми неправильное решение. Вы спросили, что я обсуждал сам с собой, я вам ответил. Единственную ошибку я допустил, задев вас и ваше будущее. Всегда приятно рассуждать о каких-то материях, пока они не задели вашу персону. Вот именно тогда вы и решили нанести по моему мировоззрению несколько ударов. Ну в принципе нормально, никому не понравится, если какой-то старый дед начнет всю его жизнь расписывать. Приношу свои извинения, если где-то вас задел. Я действительно не хотел этого делать, важнее то, что мне все-таки удалось в вас что-то изменить. Может быть, вы сейчас и пропустите мои слова мимо ушей, но когда-нибудь поймете, как я был прав. Хоть в какой-то мере, но — а это самое главное! — крохотный сдвиг в вашем сознании произошел, потом он сделает свое дело, и вы когда-нибудь вспомните нашу дискуссию. И пусть у вас дико болит голова после вчерашнего, и нет рядом Интернета для подтверждения своих фактов, пусть вы меня сейчас даже матом кроете. Как я уже сказал, я ненавижу непродуктивную беседу, но у меня неплохое чутье на людей, и побеседовать о России с небритым невыспавшимся студентом я все-таки решился. Мне кажется, от вас будет польза. Правда, не знаю, кому и где — это вам решать. Но не забывайте фразу про простое неправильное решение — это очень глубокая мысль.

Какое-то время мы молчали, я тупо сидел и смотрел в окно, бесконечно перелистывая плей-лист своего плеера. Затем все-таки не выдержал и спросил:

— А что вас заставило об этом задуматься? Это же не просто так вам в голову пришло.

— Посмотрите, — палец мужчины уперся в стекло, — мы уже отъехали довольно далеко от центра.

— Ну и? — Я непонимающе смотрел на Андрея.

— Деревень-то нет, не то что потемкинских — вообще никаких. — Он откинулся к стене и с горькой усмешкой продолжал смотреть в окно.

Всю оставшуюся дорогу мы проехали в полной тишине. Женька тоже хмуро воспринимал действительность, лишь изредка с верхней полки его худая рука тянулась к купленной на одной из станций за бешеные деньги холодной минералке. Подробности поездки я забыл достаточно быстро, а вот этот разговор никогда не забуду. Иногда думаю, что лучше бы ко мне подсадили тогда солдат или алкашей. Но в глубине души я рад этому случаю: Андрей не сказал мне ничего особенного, он просто заставил меня о многом задуматься, а это куда ценнее.

Я встал и из-за спины машиниста посмотрел в окно: деревень действительно нет. Можете мне сколько угодно говорить, что никто не хочет жить рядом с железной дорогой, что это — зона боевых действий, что прошло время после распада России. Чушь! Деревни исчезли здесь намного раньше, очень давно кто-то убежал, а кто-то спился. Просто никто не захотел жить на своей родной земле.

Я невольно вспомнил свою семью, и ярость просто заклокотала в моей душе. Я их обязательно найду. Найду и вернусь когда-нибудь на свою землю. Клянусь! Это — мое, и черта с два я кому-то это отдам или куда-то уеду. Передо мной была мертвая зона, настоящая линия смерти, но не о братоубийственной войне идет речь, речь идет о другой войне, более страшной, чем любая рубка, — нет ничего страшнее брошенного дома. Вот так и многие в этой стране бросили свою Родину.

От размышлений меня отвлекла ожившая рация:

— «Четвертый контроль», ответь, «Четвертый контроль», ответь, прием.

— На приеме. — Я торопливо схватил микрофон. — Как слышишь меня? Прием.

— «Четвертый», когда вас ожидать? Когда вас ожидать, «Четвертый»? Прием.

— «Красный»… — я посмотрел на машиниста, тот показал пальцы обеих рук, — мы будем у вас через десять минут. Что у вас там? Как слышишь меня?

— Слышу тебя хорошо, поторопитесь, противник уничтожен. — И после недолгой паузы повторил: — Противник уничтожен. Идет восстановление пути, нам нельзя задерживаться. Как понял меня, прием?

— Понял тебя хорошо, делаем, что можем. Что с дорогой? Мы к вам сможем подойти?

— Сможете, мне доложили, что с хвоста всего несколько повреждений. Как подойдете, метров за сто остановитесь, «трехсотых» вручную перенесем. Как понял, прием?

— Понял тебя хорошо, идем к вам.

— Ждем. Конец связи.

— Конец связи. — Неизвестно зачем я кивнул и сказал казакам-машинистам: — Жить будем. Только поторопитесь.

Дошли мы без эксцессов. Когда тепловоз подтянулся к стометровой отметке, нас уже ждала группа, человек двадцать, но самое главное — с ними были две трофейные грузовые машины. Перенеся раненых в кузова, мы рванули вперед пешком.

Картина предстала безрадостная. Огромный бронепоезд был почти полностью разгромлен: от восемнадцати вагонов осталось всего шесть. Некоторые просто сожжены, часть полностью раскурочена прямыми попаданиями снарядов, а последние три вообще перевернуты. Во время боя вагоны автоматически отсоединялись, что не давало перевернуть состав полностью. Перед локомотивом на рельсах стояли четыре больших обугленных куска железа — остатки дрезин. Что стало с их расчетами, я не знаю. Вместо восьмого вагона на рельсах стоял лишь обгоревший железный скелет, и среди множества казаков и чистильщиков я не видел ни одного бойца из нашей сотни. У меня не было много времени на то, чтобы как следует осмотреться, но я все-таки успел во время погрузки раненых сбегать посмотреть на уничтоженную бронетехнику автономов. Корпус стоял в засаде за небольшим лесистым пригорком, именно этот холмик и стал их могилой. Настоящее кладбище! Как один, пусть даже большой, бронепоезд смог стереть их с лица земли, я понять не мог, уж слишком много было разбитых и покореженных танков и машин.

Погрузка раненых прошла довольно быстро, и я направился в предпоследний вагон, который теперь считался боевым десантным. И только собрался встать на подножку, как меня ухватила чья-то рука. Я автоматически схватился за свою шашку, но за спиной раздался знакомый голос:

— Ну, здравствуй, Андрей.

Я повернул голову и увидел Владислава в форме полковника чистильщиков.

Глава 11

В купе было дико душно, в командном вагоне стояла просто невыносимая жара. Владислав прикурил уже третью подряд сигарету, грустно вздохнул и еще раз посмотрел на меня. В купе забежал сотрудник технической службы и доложил:

— Поезд готов к отправке.

— Не теряйте времени, — кивнул Владислав, — я скоро подойду. И обеспечьте прикрытие с Питера. Корпус Корабельникова может нас не ждать.

— Есть, — козырнул техник и скрылся за дверью.

Владислав постучал пальцами по столу и печально проговорил:

— Андрей, ты должен понимать, что ситуация очень сложная. Я не хочу обсуждать позицию начальства в области управления силовыми структурами, у меня просто нет полномочий. Ты не входишь в мою юрисдикцию. Казачий корпус мне не подчинен, я просто обязан тебя передать в руки вашего руководства. Мы, чистильщики, осуществляем лишь поиск, а вот решение принимать не в моих силах. Это можно было бы замять, но сообщение от твоего сотника уже пришло. Он не стал ждать, а доложил по факту о твоем дезертирстве сразу.

Я с вызовом посмотрел на чистильщика:

— Во-первых, факт моего дезертирства не доказан: я мог просто отстать от поезда, что и было на самом деле, иначе я бы сейчас не сидел перед вами. А во-вторых, почему же меня сразу не отвели к нашему командованию?

— Как знать, — никак не отреагировав на мой вызов, ответил Владислав, — может, потому, что перед передачей в руки казаков я имею право тебя допросить. Может, потому, что им сейчас не до этого, а может, потому, что начальник казаков, полковник Смирнов, погиб. — Владислав неспешно затушил сигарету. — Да что там, даже унтеров не осталось, все полегли. Да, да, Андрей, не делай такие глаза, твой сотник тоже погиб. Если бы питерские вовремя не подошли, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Питерские? — Я ошарашенно посмотрел на полковника. — Какие питерские?

— «Какие питерские», — передразнил полковник. — Самые обыкновенные. Ты думал, что один бронепоезд и четыре дрезины снесли целый корпус? Когда ваш тепловоз подошел, их отряд уже ушел в сторону Питера… Но мы отвлеклись, ты о питерских потом узнаешь, если… если получится. Нам сейчас нужно с твоей судьбой определиться.

— Товарищ полковник, я хотел другу помочь, — привел я свой крайне глупый аргумент. — Я не мог по-другому.

— Да я все понимаю. — Владислав схватился руками за голову, и мы вместе дернулись — это состав тронулся с места. — И верю тебе, Андрей. Я правда тебе верю, ты не трус. Но факт дезертирства зафиксирован, а против факта, сам знаешь… Нарушать приказ я не могу, не потому, что я принципиальный, а потому, что уже отдан приказ на ваш розыск. Группы чистильщиков уже ищут вас, а вернее, твоего друга Дениса Щербакова. И найдут, поверь, ему очень повезет, если они решат его доставить живым.

Тут Владислав надолго замолчал, в купе слышался только нарастающий стук колес и становилось все жарче и жарче — я почувствовал, как капли пота покатились по спине. Наконец полковник тихо сказал:

— Андрей, для тебя есть только один выход. Но поверь, это будет трудно. Я могу защитить тебя только под своей юрисдикцией, казаки тебе не поверят. Когда мы вернемся в Москву, тебя и твоего друга просто расстреляют. Никто не будет разбираться, что там у него с головой случилось, вы оставили сотню перед самым тяжелым испытанием. Теперь сотни нет, а вы есть.

— И что мне делать? — Я понимал, что теперь полностью во власти полковника, он владеет моей жизнью, и теперь ему решать, что и как я буду делать.

— Экспедиция в Питер задумана и реализована по многим причинам, — сказал Владислав. — Причем большая часть этих причин не афишировалась, разгром автономов — лишь один из пунктов. Сейчас, когда мы приедем, состоится… м-м-м… так сказать, совещание по поводу некой операции. Тебе интересно?

— Мне интересно, какова в этом моя роль. — Я понял, что вербовка уже состоялась. — Вы хотите кого-то… предать?

— Боже упаси, — махнул рукой Владислав. — Я никогда не предам наше правительство и наш народ. Дело в другом, но объясню я тебе это немного позже. Я должен знать, смогу ли я тебя защитить от суда. Нужен твой ответ.

— Какой? — Я уже давно понял, куда он клонит.

— Готов ли ты стать чистильщиком?

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Но я согласен.

— Это очень важное решение в твоей жизни, — с улыбкой сказал Владислав. — Теперь ты один из нас. Ты больше не вахмистр казачьего иррегулярного войска Московского агломерата.

— Никогда не думал, что стану чистильщиком, — искренне ответил я своему новому командиру. — Для вас я дезертир, а теперь еще и предатель своего корпуса.

— Ты просто перешел в другое ведомство, — хмыкнул Владислав, — а это не предательство, поверь. Стать чистильщиком — большая жертва, ты сам это понимаешь. Я знаю, что другие службы к нам относятся как к полным отморозкам. Но это не так, просто остальные службы — это, по сути своей, гражданские с оружием, мы же являемся действительной силой. Если бы не было нас, Москва до сих пор была бы в руках всякого отродья. Поверь, то, что ты пошел к нам, — очень жестокое наказание. Не считай себя предателем, ты служишь своей стране, только теперь у тебя будет другая форма и другое начальство. Но все, что ты делаешь, ты делаешь не для себя и не для меня, ты делаешь это для своей страны, которая сейчас в беде.

— Теперь вы мне расскажете, что за операция? — Мой вопрос прозвучал подавленно.

Если быть честным, в моей душе творилось настоящее побоище. Я не понимал, что будет дальше, мне было сложно осознать себя одним из них. Чистильщики — самая закрытая организация из всех, туда шли только отмороженные на всю голову. Чистильщики прослыли в агломератах самыми безжалостными. Одно их упоминание было для врагов словно нож у горла. Их действительно боялись все — от гуков до нашего правительства. Теперь я один из них.

— Прежде чем я тебе это расскажу, ты должен принять клятву. — Владислав был все так же спокоен как удав. Он достал из шкафа аккуратно сложенную форму и сказал: — Иди переоденься. Даю три минуты, в камуфляже казака ты клятву принимать не будешь. Это все серьезно, ты не думай.

Я подхватил форму и вышел из купе. Быстро переодевшись в тамбуре вагона, вернулся. Владислав подал мне небольшую папку:

— Читай. Я как старший по званию буду ее принимать.

Я взял папку в руки и стал читать текст:

— «Я, Андрей Андреевич Ермолаев, клянусь в верности своей стране. Я клянусь до конца своей жизни делать все, чтобы моя страна снова стала единой. Я клянусь беспрекословно выполнять приказы начальства, клянусь верой и правдой защищать страну от всех опасностей.

Я чистильщик, до последнего вздоха я буду охранять и очищать эту страну от грязи. Я никогда не сдамся, никогда не отступлю. Для меня нет Бога и нет семьи. Я готов убить всякого, кто посмеет навредить России. Моя прошлая жизнь уничтожена, теперь я новый человек. У меня нет прошлого, мое будущее теперь одно — защита своей страны.

Я проклят. Я чистильщик. Очищать и охранять!»

После прочтения Владислав отдал честь и тихо сказал:

— Запомни, рядовой, это не просто слова. Если ты нарушишь клятву, я тебя убью. Найду и убью. Среди нас нет предателей. Никогда не смей пытаться меня обмануть или обхитрить. Теперь ты один из нас, чистильщик Ермолаев, теперь ты наш.

Я с тяжелым сердцем поднял руку на уровень виска и хрипло выговорил:

— Очищать и охранять!

Когда Владислав пожал мою руку, я все-таки не сдержался. Мне стыдно об этом говорить, но я заплакал. Тихо, пытаясь остановиться, но у меня ничего не получалось; я просто плакал и ничего не мог поделать.

Все. Теперь я один из них. Нет больше вахмистра Андрея Ермолаева. Теперь я чистильщик.

Владислав сел в кресло и сказал:

— А теперь к нашим баранам. Ты меня слушаешь?

После некоторой паузы я кивнул и хрипло сказал:

— Да.

— Очень хорошо. Я очень опаздываю, поэтому буду говорить быстро и четко, а главное, по существу. Свое звание ты потерял, теперь ты рядовой. Больше тебе суд не грозит, ты больше не казак, автоматически переходишь под мою юрисдикцию, а у меня к тебе претензий нет. Документы мы оформим после приезда в Москву. Тут проблем не будет. Подготовка в штат идет около года, но в случае перевода — сокращенный курс. Теперь о тебе. Ты будешь в моем отделе, поэтому подготовка тебе не требуется, потом ты все поймешь. Сейчас у меня нет времени на объяснения, инструктаж я проведу позже, в общем расскажу о твоей задаче, а более подробно ты все узнаешь в Москве. После гибели начальника поезда я принял командование и должен довести все, что осталось от бронепоезда, до Питера. Иди во второй десантный вагон, разговаривать мы будем завтра.

Я подошел к двери, но, задержавшись, сказал:

— Товарищ полковник, станция Мстинский мост была уничтожена отрядом авто…

— Знаю, рядовой, — перебил Владислав. — Эта проблема решается, можете идти. Хотя постой, Андрей. Форму можешь оставить себе, а вот шашку и автомат нужно будет сдать, у чистильщиков другое оружие.

— Автомат сдам, но шашку — нет. Она не учетная, именная. Ее я не отдам.

Я развернулся и вышел из купе, а через минуту оказался во втором десантном. В вагоне было множество бойцов — сборище из разбитых и разгромленных отрядов чистильщиков, казаков, танкистов и спецкоманды техников. Народу много, и все разговаривали, но как-то очень тихо. В эти дни, особенно сегодня, многие потеряли друзей и товарищей — потому ни радостных криков, ни шуток не было. Я сел у входа и через минуту из общего фона выловил тихую беседу техника спецкоманды и казака, сидевших неподалеку от меня.

— А я тебе говорю, прорыв на Мстинском был спланирован, они знали, что корпус разделится и будет удар по мосту, — горячо шептал техник с кудрявыми волосами (я мысленно прозвал его Кучерявый).

— Наши бы своих не подставили, — рыкнул казак. — И вообще просто так сливать блокпост нет резона, они бы предупредили. Тем более там треть спаслась на тепловозе, я сам помогал «трехсотых» перетаскивать в четвертый медвагон. Только когда мы их к врачам принесли, многим уже помощь была не нужна.

— А сколько спасли? — уточнил Кучерявый.

— Не знаю, — тяжело задышал казак. — У них офицеров совсем в живых не осталось, только два унтера, один вахмистр молодой и урядник «трехсотый», умер парняга, жалко. Я сам лично его в машину грузил, он мне запомнился тогда: все что-то бормотал, что, мол, обязательно нужно дотянуть, скорости нужно прибавить. Такой странный был, вроде что-то рыпался, кричал, глаза блестели.

— А потом? Не дотянул?

— Ага, — кивнул казак и поправил повязку на руке, видно, легкораненый. — Мы как приехали к медвагону, я смотрю: он уже не дергается, не кричит. Я сперва подумал, что ему укол сделали и поэтому он успокоился, а потом…

— Ясно. — Кучерявый потрепал свои волосы. — Я тоже много товарищей потерял. Чертовы автономы! Ну ничего, сейчас мы их всех сломаем. После того как северные ударили, у них шансов совсем не осталось. А начальство — тоже красавцы, ни слова не сказали.

— Ага, — поддакнул казак. — Наши сотни когда на позиции стали закрепляться, я думал: все, каюк! Восьмой вагон весь полег, а нам еще повезло, хоть кто-то выжил. Что ни говори, питерские нас всех спасли; только к тому моменту, как они подошли, уже шесть вагонов осталось, ни одной дрезины не уцелело. Жалко чистильщиков, хорошие пацаны были, прикрывали десантников до последнего, пока их дотла не сожгли.

Мне надоел этот разговор, и я пошел в третий вагон. А третьим оказалась фитинговая платформа, похожая на ту, что мы видели на вокзале. На платформе стоял покореженный Т-92, вокруг него суетились люди. Я почувствовал себя тут лишним и решил уже вернуться, как вдруг передо мной появился Артем. Лицо спеца радостно засияло, когда его взгляд сфокусировался на мне, но потом, когда он увидел мою новую форму, как-то сразу сначала отступил на шаг, оглядел меня еще раз и, наконец, сказал:

— Андрей, ты?

— Я. — Мне стало немного неловко от взгляда Артема. — Я теперь чистильщик, меня… Я перевелся.

— Не от лучшей жизни, похоже. — Артем продолжал всматриваться в мое лицо. — Зачем? Ты же знаешь, что чистильщик — это… Ну ладно, не мое это дело. А где этот… — техник на секунду наморщил лоб, — Денис, вроде так его звали?

— Денис пропал. — Меня невольно передернуло при воспоминании о друге. Где он сейчас? Может, еще в пути, а может, его уже нашли. Отогнав от себя эти мысли, я быстро сказал: — Мы ищем его, а ты как? Без ранений, все нормально?

— Да какое тут нормально, — вздохнул Артем и неопределенно махнул рукой. — Сам видишь, какая кутерьма творилась, сейчас пытаемся хоть что-то сделать с этим, — он кивнул на танк, — да только не очень получается. Тут на завод нужно, а мы на коленках… Ну ладно, я пошел мужикам помогать, по приезде нужно будет пацанов помянуть… Ну ты понял.

— Понял. — Я кивнул и вернулся во второй вагон.

Больше боев не было. Всю оставшуюся дорогу до Питера я провел, слушая тихие разговоры бойцов. Впереди была новая жизнь.

Глава 12

Северный агломерат был совершенно не похож на другие: когда мы подъезжали, я видел множество новых укреплений. После того как мы проехали захваченное Чудово Московское, весь вагон буквально прилип к узким бойницам, пытаясь рассмотреть землю северных. Кроме серьезных блокпостов на пути следования нашего бронепоезда я также заметил огромное количество строящихся домов: с первого взгляда казалось, что после распада страны питерские зажили только лучше. В вагоне все живо обсуждали раскрывающуюся перед ними картину; видно было плохо, но я сразу понял, что по сравнению с ними мы — просто нищие. В отличие от питерских, москвичи были вынуждены постоянно бороться с разрозненными шайками гуков, тут же сразу видна Власть.

Во время моей службы в казачьей сотне несколько раз в неделю нам проводили курс изучения существующих агломератов. Ситуация в разваленной стране постоянно менялась, поэтому наши занятия, по сути своей, были просто сводкой новостей о выживающих по отдельности бывших областях. К Северному агломерату всегда было особое отношение, в отличие от Москвы, которая являлась изгоем среди большинства областей, Питер в первые же годы набрал невиданную силу. В годы революции крепче всех держался Санкт-Петербург, последняя линия обороны старой власти была именно там. А потом пришли военные, никаких выборов в городе не было; в отличие от лидеров «Соединения», хоть как-то имитировавших демократию, питерские не дали никому даже заикнуться о некоем подобии референдума или голосования.

После воцарения во власти военных к Ленинградской области почти сразу же были присоединены Мурманск и Архангельск. На территории нового агломерата установилась железная дисциплина. В сложный для России период власть военных спасла население от голода и беспорядков. В отличие от Москвы, в которой несколько месяцев бушевал огонь революционных митингов и уличных схваток, здесь после воцарения власти военных не было ни одного бунта или марша. Жесткая политика силовиков была спасением для простых граждан. Лишь единожды на территории Северного агломерата произошли военные действия. Из-за мирового Кризиса, кроме внутренней разрухи и беспредела, еще одним явлением стала внешняя интервенция. Эстонцы смогли объединиться с Литвой и Латвией и образовать Конфедерацию Прибалтики со столицей в Таллине. Эти соседи решили поправить свое экономическое положение путем использования ресурсов Северного агломерата. Колоссальный подъем национального самосознания трех республик отразился в военной операции. Под звуки оркестра и салют отправлялись на бой с русскими солдаты и офицеры Прибалтики, сопровождаемые цветами от населения и напутственной речью нового лидера Конфедерации, который лично провожал своих воинов.

Операция не была секретной, балтийцы не скрывали готовящегося наступления, в военных кругах Конфедерации считалось, что питерские не смогут оказать достойного сопротивления. Практически ни у кого не возникало сомнения в быстрой победе. Подумать только, притесняемые столько лет гордые национальности наконец-то покажут своему грозному соседу, кто теперь владеет Прибалтикой. Тысяча танков, сто двадцать самолетов и шестьдесят тысяч солдат экспедиционного корпуса Конфедерации двинулись в путь…

…Пленных выкупали у русских за золото, семьи, которые не могли оплатить выкуп солдат, оказывались в безвыходном положении. Экспедиционного корпуса не стало за пять дней, войска, желавшие только наступать, не были готовы к обороне, поэтому контрнаступление русских не дошло до Таллина лишь сорок километров — Конфедерация капитулировала. А потом начались переговоры. С тех пор на этом месте установилась новая граница, десять тысяч пленных солдат Конфедерации так и остались в трудовых лагерях, колоссальные репарации были выплачены стороне победителей. Только через три года правительство Северного агломерата отпустило пленных домой. Жестокий урок, понесенный Конфедерацией Прибалтики, еще раз напомнил об опасности раненого русского медведя.

Прибытие на Московский вокзал было торжественным, сотни и тысячи людей ехали встречать бойцов уже ставшего легендарным бронепоезда. Объединенные части союзников-новгородцев, спецназа чистильщиков и бойцов Северного агломерата совместными усилиями производили зачистку разбитых автономов, и в то самое время, когда выжившие в страшном рейсе выходили в Петербурге на вокзальный перрон, уничтожались последние очаги сопротивления. Победа была за нами, но я не смог поддаться всеобщему веселью. Радостные крики победителей и встречающих слились в единый гвалт, а я понимал, что это — не мой праздник. Радовался и Владислав, он, полковник чистильщиков, заменивший погибшего начальника поезда во время боя, сейчас торжественно поднимался на только что сооруженную трибуну для выступления.

А потом все закрутилось — торжественная речь, салют, цветы, оркестр… Минута молчания, речь, залпы из стрелкового оружия… Головная боль, дикая усталость, размещение, сводки с фронта… Все! Все это было. И я просто участвовал во всем. Просто участвовал. Никогда мне не было так противно. Я не хотел здесь быть, я хотел домой. Домой! Вот и сейчас: генерал жмет руку, медаль на новом камуфляже… Забавно! А должны были расстрелять: дезертир! Вот так и выходит: вся моя сотня полегла в бою, их больше нет. Они — настоящие герои! А я тут, живой и здоровый. С медалью. Поздравляют. Гордится страна. Воины! Бойцы! Солдаты! Спасибо за ваш подвиг! Объединение России! Преодоление Кризиса! Сон… Нет, сна нет — БОЛЬ!!!

В эту ночь я попытался напиться.

Нас разместили в специально приготовленной гостинице, выделив каждому по отдельному номеру, — неслыханная щедрость для простых солдат. Вместо казармы в гостиницу — уму непостижимо! Похоже, руководство хотело выказать свое благодарное отношение к солдатам, прошедшим это испытание. Героям можно иногда пожить и не в казарме.

Потом были поминки. Я тихо сидел в углу холла, где мы все собрались. Слушал разговоры бойцов и все глубже проваливался куда-то во тьму. Водка мне не помогала, я ее совсем не чувствовал. Встал, чтобы пойти к себе. Владислав в спину сказал, что завтра после переговоров он будет проводить инструктаж. Я кивнул — завтра так завтра.

Зашел в свой ухоженный номер и бухнулся на кровать. Пытался уснуть, но сон не шел. Поворочавшись, встал и вышел покурить. Курилка была на длиннющем балконе в конце коридора. Точно так же я люблю курить на своем балконе в Тушине. Сидеть, болтать ногами, как ребенок, и смотреть в ночное июльское небо. Ага, как же! Когда я сидел дома, болтал ногами и смотрел в небо, я не был предателем. Как же противно! Я снял с камуфляжа медаль и стал ее рассматривать. Белый круглый диск с изображением стреляющего изо всех орудий бронепоезда, сверху была надпись: «Участнику прорыва бронепоезда «Красная стрела». На обратной стороне красивым шрифтом сделан знаменитый лозунг: «Сердца Столиц Соединяя».

Какое-то время я смотрел на красивое изображение поезда, несущегося к победе, затем замахнулся…

За спиной послышался голос:

— Андрей, может, не стоит?

Но я все-таки бросил. Медаль летела долго, переворачиваясь, она иногда поблескивала в полете, отражая свет фонаря. Затем был звон металла о камни, после чего вновь стало тихо. Пристроившийся рядом Артем деловито прикурил сигарету и уставился в небо. Около часа мы сидели в полной тишине, где-то вдалеке слышались крики, иногда снизу долетал тихий равномерный шаг патруля. Так вот мы и сидели, каждый думая о своем. Наконец Артем негромко сказал:

— Все равно зря медаль выкинул. Можно сходить.

— Не пойду. — Я даже головы не повернул. — Только не спрашивай почему.

— Да ладно. Я же вижу, что с тобой. Водка помогает?

— Не берет.

— Ясно. Совсем накрыло. Что делать будешь?

— Не знаю. Выхода не вижу.

Вокруг была тьма. В книжках и фильмах всегда так: вот ты в безвыходной ситуации, не знаешь, что делать, и кажется, что ждет неминуемая гибель, но вдруг — свет! Сверху протягивается рука и вытаскивает тебя из бездны. Все живы, все счастливы…

А вот мне жутко от того, что никто не придет, не протянет руку и не вытянет меня. Я обречен, словно род Буэндиа, на сто лет одиночества. Вы представляете, что это такое — понимать, что никто не придет? Вот и сейчас я смолю уже которую сигарету, во рту дикая горечь, но она не может сравниться с болью в душе. Странно, что Артем появился, сидит рядом, просто сидит и молчит, вот сумасшедший. Наверное, из этих, которые не бросают в беде, такой весь правильный. Просто сидит рядом и молчит, наверное, думает, что я броситься с балкона решил. Ага, так я и прыгнул. Неужели не простил бы себе? Типа мог помочь, но не сделал. Да, пожалуй, я же видел, что он какой-то странный. Парню война башку снесла, а такой вроде правильный был. Герой. Участник.

Я повернул голову и сказал:

— Тёма, иди спать. Все нормально будет, ты мне не поможешь. Я — в случае, когда человек только сам себе может помочь. Если ты думал, что у меня крыша поехала, то ты ошибся, я прыгать не хочу. Иди спать.

— Мне и тут хорошо. Если ты такой идиот, у которого крышу снесло, я останавливать не буду. Прыгай, одним слабаком меньше будет.

— Кем ты был до революции? — Я с хрустом потянулся и подумал о горячей чашке кофе. — Каким-нибудь студентом-физиком? Московский парень с окраин?

— Это из оперы «кем был Паниковский до революции»? — тоскливо усмехнулся Артем. — Я наркоманом был. Да и не с окраин совсем. Я долгое время за границей жил, о физике у меня довольно слабое представление. Плохой из тебя чистильщик, Андрей. Ты смотришь на внешность, а надо чувствовать содержание.

— И какое же содержание?

— У меня папа — дипломат. Я в России-то толком и не жил. Там и пристрастился к наркоте. Не в какой-то Замбии — во Франции как-никак, отец и мама за мной не следили, они всегда думали, что, дав мне побольше денег, можно откупиться. В общем, сыночку ни в чем не отказывали. Потом клиники, гипнотизеры и так далее и тому подобное.

— Ты не похож на сынка дипломата. — Я встал и снова размялся. — Не тянешь. Пошли спать.

— Он потом меня закопал, — вдруг сказал Артем. — Я в очередной раз сорвался. Тогда мамы не было, она у меня тоже в посольстве работала, уехала по делам. Вот он и пришел, когда я приход словил. Ничего мне не сказал, просто в охапку схватил, связал и повез в лес. Там меня и закопал. Представляешь, пригород Парижа, и дипломат с лопатой в руках роет яму. Я кричал, плакал, но он меня не слышал. Бросил в яму и стал закапывать. Ты не представляешь, что это такое. Лежишь, связанный, в яме, а родной отец тебя закапывает… — Артем повернулся ко мне, в его глазах стояли слезы. Я молчал. — Он вытащил меня через несколько минут. Ты даже не представляешь, что я чувствовал в эти минуты. Я не знал, что он будет меня выкапывать. Честно, за все это время он не сказал ни слова, я подумал, что там и останусь. В этой черной земле. Думаешь, я пытался выбраться? Нет, я сначала судорожно бился, а потом замер, лежал в холодной земле и не дергался. Меня словно какие-то нити опутали, я чувствовал дикий холод и лежал. Холод был не из земли, этот дикий ужас будет всегда в моем сердце. А потом он меня вытащил. Ни слова не сказал, просто вытащил и отвез домой. На следующий день мы мирно пили кофе вместе с мамой, которая так ничего и не узнала и не узнает.

— Артем, зачем ты мне все это рассказываешь?

— Не знаю, — пожал плечами Артем. — Просто я никому не рассказывал эту историю. Я умею чувствовать людей, а ты нет.

— И что же ты чувствуешь?

— Я чувствую, что тебе все равно, — сказал Артем. — Поэтому с тобой и поделился. Просто меня ведь могли и убить тогда, при прорыве. А мне нужно было это рассказать, ну хоть кому-нибудь. И лучше всего незнакомому человеку, которому, по сути своей, все равно.

— Кофейку хочешь? Кафе на первом этаже круглосуточное. — Я выкинул бычок. — Пойдем, Артем?

Он покачал головой.

— Не хочу. Я здесь еще посижу, а потом спать. Нам как-никак неделю отгула дали.

— Ну, как знаешь. — Я пожал плечами и направился к лифту.

Тёма сказал мне в спину:

— Андрей, у меня к тебе просьба. Даже две.

— Да? — Я остановился на пороге и повернулся. — Слушаю.

— Во-первых, никому не говори о моей истории, — твердо сказал Артем. — Во-вторых, если будет возможность, возьми меня в чистильщики. Просто предложи мою кандидатуру, у вас же сложная иерархия, разведка, штаб, агентура. Ты среди них свой, поэтому у тебя может получиться. Я не хочу больше с технарями.

— Попробую. — Я кивнул и вышел, оставив странного техника наедине с рассветом.

В кафе я так и не пошел, не раздеваясь, бухнулся на кровать и заснул беспробудным сном.

Глава 13

Владислав пришел почти к середине дня. Я успел хорошенько выспаться, помыться и сидел в кафе, когда он меня нашел. Чистильщик был в гражданской одежде и прекрасном расположении духа, в отличие от меня с моей кислой миной. Владислав буквально источал благодушие и свет. Присев рядом, силовик поставил на стол свой поднос с омлетом и гренками, весело подмигнул мне и стал как ни в чем не бывало уплетать блюда. Только опустошив чашку с ароматным латте, полковник сказал:

— Андрей, ты у нас, оказывается, звезда.

— В каком плане? — Я настороженно поставил свою чашку и посмотрел на начальника.

— Да не напрягайся так, — засмеялся Владислав, обнажая свои белые зубы. — Нужно читать утреннюю газету! Вот я всегда читаю утреннюю газету, такая уж у меня привычка. Я по дороге купил главную инфу северян и на первой же полосе наткнулся на твою фотографию! У тебя лицо, так сказать, фотогеничное, вот и решили в твоем образе показать участника героического прорыва. Первый день в Питере, а уже на главной полосе! Правда, физиономия какая-то нерадостная. — Он с сомнением поглядел на фотографию. — Надо бы чаще улыбаться. Видел же, что идет съемка, эх, ты…

Я взял газету и стал ее рассматривать; издание называлось «Русский Север», на первой полосе сероватой бумаги был главный заголовок: «Москва снова с нами!» Ну по поводу лица на первой полосе Владислав, конечно, слегка приукрасил, но я действительно там был. Посередине строя награждаемых стоял похожий на меня человек в форме чистильщика, красивая медаль гордо блестела на груди отважного воина. Боец стоял навытяжку рядом с такими же героями, как и он. В глазах воина была невообразимая грусть. А что, интересно, у него в голове? Наверное, вспоминает о своих погибших братьях-товарищах, о пройденном пути и великой цели, подумает какой-нибудь обыватель. Ага, как же, я-то знаю, что творилось тогда в моей голове.

А полковник резвился:

— Тебе надо было лет пятьдесят назад родиться, внешность подходящая, так и представляю тебя на экране. Эдакий тракторист Андрей, который перевыполняет норму ради выполнения плана.

— Вы пришли, чтобы представить меня в роли тракториста в советском кино? — Я допил свой кофе. — Расскажете страшилку, которую вы в поезде обещали мне перед сном прочитать?

— Ты мне не хами! — все так же весело парировал Владислав, при этом его холодный взгляд уперся в меня. — И не потому, что я старший по званию, а потому, что я не терплю этого. Просто поверь: я очень злой и страшный серый волк. Мы друг друга поняли? Или мне начать злодействовать?

— Прошу прощения, товарищ полковник. — Я встал и потупил взор. — Виноват.

— Главное, что мы друг друга поняли, — уже спокойно ответил Владислав, вставая из-за столика. — Слушай, Андрей, может, пройдемся? Я тебе и сказку расскажу, и достопримечательности покажу. Я отличный экскурсовод, про Питер могу столько историй понарассказывать! Уши развесишь!

Мы вышли на улицу и направились к Невскому проспекту. Тоже мне экскурсовод, все места он знает, мог бы и поинтересней что-то найти. Дошли мы довольно быстро, несмотря на наш неспешный шаг. Какое-то время Владислав действительно рассказывал мне всякие истории, связанные с тем или иным местом. Центр Питера насыщен всякими суевериями, легендарными зданиями, памятниками и другими подобными реликвиями. Когда дошли до Казанского собора, мы в прямом смысле слова вдруг оказались на поле боя. Несколько десятков разбитых танков и бэтээров стояли прямо посередине улицы. Вспомнив кладбище новгородской бронетехники, я моментально испытал дежавю. Машины стояли заброшенные, поросшие какими-то растениями, в то время как люди спокойно проходили мимо, не обращая на технику никакого внимания. Вокруг каждой разбитой единицы техники был сделан аккуратный полуметровый заборчик — и все. Для жителей Санкт-Петербурга, с деловым видом игнорировавших уничтоженную технику, эта картина стала чем-то обыденным, вроде клумб и фонарей. Я четко видел, как глаза прохожих скользили по уничтоженной колонне, не задерживаясь ни на секунду. Владислав, заметив мое впечатление, с удовольствием сказал:

— Андрей, нехорошо прогуливать занятия по информподготовке. Если бы не прогуливал, ты бы знал о новой достопримечательности этого прекраснейшего города. Перед тобой сейчас разгромленная часть подполковника Чистякова. Это единственная мотострелковая часть, которая сохранила верность предыдущему правительству, а Чистяков возглавил оборону свергнутого режима. Его часть вела упорнейшие бои, прорываясь к Казанскому собору, в котором засели остатки представителей свергнутой власти. Но дойти они не успели, колонну на подходе к собору заблокировали и уничтожили. А техника так и осталась стоять здесь, в назидание потомкам, чтобы каждый помнил об участи представителей предыдущей власти. Теперь около двадцати БТР и БМП так и будут стоять здесь, разбитые, сожженные, поросшие травой, в самом центре Санкт-Петербурга.

— Они мне почему-то напомнили жертв взгляда горгоны Медузы. — Я подошел к одной из машин и с интересом стал ее разглядывать. — Словно окаменевшие воины, которые уже никогда не проснутся.

— Может, и так, — пожал плечами Владислав, — может, и так. Пойдем, Андрей. Я тебе обещал сказку рассказать. В общих чертах опишу твою сферу деятельности.

— Прямо на улице? — Я удивленно посмотрел на полковника. — А как же секретность, шпионы, вдруг нас кто подслушивает? Узнают наш план.

— Ну, во-первых, на улице я тебе никаких тайн не раскрою, — хмыкнул Владислав и неспешно двинулся вперед. — Во-вторых, ты уже, пожалуй, представил свою тайную высадку в центр США? Красивую топ-модель и черный «бентли» доставать? Ладно, шучу я. Скоро привыкнешь. Мы уже пришли, обитель зла прямо перед тобой.

Мы стояли рядом с приземистым двухэтажным домиком. Крохотный особняк в центре города — как его только не снесли? Владислав нажал несколько кнопок возле железной красной двери, и мы вошли внутрь. Тамбур, а за ним — самый обыкновенный офис, несколько столов и компьютеров, даже кофемашина скромно стояла возле стены, поблескивая рекламой капучино. Только пусто, ни одного человека.

Владислав запросто уселся в одно из кресел, приглашающе махнул мне рукой на такое же. Опустившись в его мягкое чрево, я спросил:

— Товарищ полковник, а что это за здание?

— Этот милый домик выделило Четвертому отделению чистильщиков правительство Северного агломерата. Тут раньше был офис какой-то риелторской компании или турагентство, честно, не помню.

— Ясно. — Я невольно насупился. — А если нас прослушивают, как же конфиденциальность? Вдруг вы дадите информацию, которую питерские перехватят.

— Обязательно перехватят — вот стоит записывающая камера, а над шкафом еще одна. Можешь помахать им рукой и сказать «привет!», они все слышат. Только эта операция не секретная, а вполне открытая, которой занимается большая часть спецов всех агломератов, от Южного Рубежа в Ставрополе до Дальневосточного Фронта во Владивостоке. Операция с питерскими совместная, так что они должны быть в курсе. Всем ведь нужно одно и то же — рычажок, с помощью которого можно будет управлять своими нерадивыми соседями.

— И что же это за рычажок? — Я невольно подался вперед.

— С четырнадцатого года, после того как КНДР едва не отправила несколько ядерных ракет по своим соседям, был подписан договор о массовом разоружении, причем именно Россия выступала первой по поводу тотального снятия с боевого дежурства оружия массового поражения. Страны договор подписали, но выполнять его не спешили, в результате огромное количество ракет все еще оставалось на боевом посту. Однако после трагедии в Британии процесс резко ускорился, и к семнадцатому году почти все боеголовки были ликвидированы.

— А Британия? — Я начинал понимать, к чему клонит Владислав.

— А что Британия? — пожал плечами полковник. — Из-за двух взрывов на военных базах весь остров был эвакуирован. Они сами виноваты, уничтожили родную землю из-за собственной жадности и некомпетентности, там теперь не скоро монархи появятся. Трагедия, конечно, но ведь ты должен понимать, что именно из-за тех взрывов и начался Проклятый Кризис. Ты тогда малой был, но во всем мире понимали, что и на экономике это тоже отразится, правда, никто не предполагал, что так сильно и с такими последствиями. Ну, про остальное ты знаешь: национальные и религиозные конфликты ударили по Европе, там давно это все копилось, — вздохнул Владислав. — Так вот, теперь начинается самое интересное в нашей истории. Андрей, ты должен понимать, что с оружием все тоже не так просто.

— Оставили чуть-чуть? — Я хитро посмотрел на Владислава. — Не удержались? А как же атомные электростанции? Их же не закрыли?

— Не закрыли, — кивнул Владислав. — Станции — это другое. Только я не про ядерное оружие массового поражения говорил. С ядерным все понятно, даже у северян оно есть, скорее всего, в Мурманске, да и Архангельск не отметаю. Хоть они никогда и не признаются. Только толку от него мало в плане усмирения областей.

— Как мало? Ядерный взрыв — это мало?

— Ну и что ты им сделаешь? — Полковник с насмешкой посмотрел на меня. — Будешь угрожать всем подряд? Типа, если не признаете нас главными, мы вас взорвем? И чего?

— Как чего?! — Я опешил от такого вопроса. — Под угрозой уничтожения…

— Ну, во-первых, ядерный взрыв не решит внутренних проблем, а наоборот, создаст их намного больше, — терпеливо продолжал втолковывать мне Владислав. — Те же самые новгородцы, они бы не сдались даже под угрозой конца света. Сейчас, кстати, пока мы с тобой разговариваем, решается судьба бывшей Новгородчины. Автономии больше не существует, Верховный Правитель уничтожен, верхушка в плену. Но я не об этом. Ядерный взрыв — это не точечный удар, последствия намного серьезней, чем ты думаешь. Он нам несколько сотен лет будет аукаться. Это же настоящая катастрофа, не убивать же мирное население из-за кучки олигархов с дубинками в руках. Можно подыскать другое решение, тем более что с объединением наших земель шансы возрастают в разы. А решение есть!

— Как с автономами? Числом и нахрапом?

— С новгородцами по-другому было нельзя, — как мне показалось, грустно проговорил Владислав, но этот морок быстро прошел. — Не в автономах суть, о них можешь забыть. За пару лет до того, как распалась Россия, в нескольких правительственных исследовательских центрах велись работы в области создания нового оружия. Упор был сделан на биологию, некоторые ученые смогли добиться… хм… очень даже неплохих результатов. Потом Кризис, разруха и беспредел, а вот разработки пропали, причем там были не просто чертежики и картинки. Там были боевые модели, и теперь их нужно найти. Представь, что будет, если все это добро попадет в руки гуков? Или каких-нибудь других отморозков, которых по стране нынче пруд пруди. Полной информации об оружии нет, но я уверен, оно работает. Всего было начато три проекта, первые два были в Москве и Санкт-Петербурге. А вот местонахождение третьего неизвестно. Самое главное то, что в столицах дошли до практических результатов, а третий проект — теоретическая разработка, он ушел далеко вперед. Предполагались испытания образцов где-то в Сибири или на Дальнем Востоке, больше никакой информации мы не нашли.

— И что же вы предлагаете? — Я откинулся в кресле и посмотрел на маленький красный огонек видеокамеры. — Вы же не просто так мне рассказываете эту историю.

— Я? — усмехнулся Владислав. — Я уже предложил. С момента создания Четвертого отделения мы ведем поиски, и если исследовательский центр еще сохранился, то мы его найдем. Вот и получается, Андрей, что у меня родилась идейка включить тебя в число поисковиков — это самая небезопасная категория среди чистильщиков. Поисковики — категория тех, кого засылают в определенный агломерат для, так сказать, изучения обстановки. А историю про проект с оружием я тебе рассказал, потому что тебе предстоит работать в районе предположительного нахождения цели. Вернее, одного из предположительных мест, где могла быть расположена цель. Наши специалисты уже изучили этот район несколько раз, но ничего не нашли. А ты там обживешься, пообщаешься с местными, может, узнаешь что-то интересное. История про биологическое оружие — сказка, которую я тебе пообещал рассказать. В целом проект поиска оружия массового поражения не является приоритетным, это такой запасной план, бонус, с помощью которого можно выиграть всю игру сразу. Ты только представь, какие возможности! Решать проблемы, заново все отстраивать, восстанавливать, что разворовали и разграбили. Но с проектом номер четырнадцать можно разговаривать совсем на другом уровне.

— Проект номер четырнадцать?

— Да, это рабочее название разработки оружия нового вида. Вернее, название успешного эксперимента, новый вид болезни… болезни непобедимой, — подчеркнул Владислав. — А местом твоей работы будет прекраснейший городок Тобольск. Всего, по нашим данным, есть три предположительных местонахождения цели — база недалеко от Тобольска, временный лагерь московских ученых в Академгородке Новосибирска и испытательный центр в Петропавловске-Камчатском. Агентура работала во всех трех, но вот недавно наш человек в Тобольске перестал выходить на связь.

— Я и не знал, что Четвертое отделение — такая серьезная структура. Нет, я, конечно, понимал, что к вам идут самые что ни на есть… ответственные, но что агентурная сеть распространена по всему, что осталось от России, не ожидал.

— Работать-то нужно, — развел руками Владислав. — Или ты думал, все, что мы делаем, — это гуков отстреливаем да сепаратистов давим? Поверь, если бы не было Четвертого отделения, от Москвы бы давно уже ничего не осталось. Теперь смотри: Тобольск официально не входит в сложившуюся систему агломератов, городок живет своей жизнью. В городе нет карточной системы, за все время не было зарегистрировано ни одного вооруженного конфликта, город попросту забыт. Власти Тюмени сейчас заняты совершенно другими проблемами, после того как сибиряки отказались вступать в Дальневосточный Фронт, у них появилось множество проблем с обороной. Нефтяная столица сейчас сильно страдает, и у них просто нет сил контролировать Тобольск.

— Прямо как мы, — хмыкнул я. — Интересно, их гуки на наших похожи?

— Гук — это просто английский жаргонизм «подонок», который у нас почему-то решили переиначить, и почему-то это прижилось, — пояснил Владислав. — Ты слушай дальше. Добираться будешь практически в одиночку, это самая опасная часть пути. — Увидев мои округлившиеся глаза, полковник успокаивающе похлопал меня по плечу. — Да не волнуйся ты так, «почти» — это не значит, что совсем не поможем. Тебе только от Екатеринбурга до Тюмени придется одному проходить, но эту ситуацию мы решим. Есть пара идей, будем думать, в прошлый раз ситуация другая была.

— А что с предыдущим поисковиком стало? — Мне было не по себе от этой замены. Человек пропал как-никак.

— Узнаём, ищем, свой человек из Тюмени уже выехал. Странно, правда, — предыдущий поисковик докладывал о полном штиле, никакой информации он толком и не передал… — Владислав задумался, но тут же встрепенулся. — Да, значит так, поедешь ты один, больше людей на агентуру нет, время пребывания пока что полгода, а там посмотрим. Будем тебя позиционировать как беженца, пристроишься на какую-нибудь работенку, можешь даже себе компанию женскую подыскать — не повредит. В Тобольске живут мирно, так что тебе перестрелки и рукопашный бой не грозят. Полгода пройдет — решим, скорее всего, вернем тебя обратно, можешь считать это отдыхом от службы. С поправкой на максимальное изучение местности и доклады время от времени о ситуации в регионе, ну и, разумеется, отчет. Ладно, это в общих чертах, подробно — после. Теперь извини, у меня дела, время для отдыха у тебя есть. Погуляй по городу, на достопримечательности посмотри. Северная сторона берет на себя все расходы. Набирайся сил, а твое десантирование в сибирскую жизнь будем планировать после, главное, с алкоголем поаккуратней и ни в какие разборки. Вы в отпуске, но конфликты нам не нужны. Понял?

— Так точно, товарищ полковник! Разрешите спросить?

— Разрешаю, — кивнул Владислав.

— Что с Денисом?

— Щербаковым? — поднял брови чистильщик. — Откуда же мне знать?

— Ну как? — Я просто опешил от такого вопроса. — Вы же передали приказ о его поимке…

— Он трус, — вздохнул полковник, — такие нам в армии не нужны. Вместо того чтобы сражаться, пошел задницу свою прикрывать. Я не знаю, что с ним, искать его особенно не искали. Ты слишком доверчивый, я тебе сказал, ты сразу и поверил. Конечно, ориентировка на двух беглецов была, только ради него специально лес шерстить не станут, оружия при нем не было, если бы наши на него натолкнулись, конечно, задержали бы, а так… — Владислав пожал плечами. — Там военные действия шли, мог и проскочить, кто его знает. Еще вопросы?

— Нет, — помотал я головой. — Я хочу сказать только… он не трус. Поверьте, я знал этого человека очень хорошо, он не из-за этого ушел. Разрешите идти?

— Иди, — кивнул Владислав. — Дорогу сам найдешь, не маленький.

Почему-то после каждой беседы с Владиславом у меня было ощущение, что я сдавал экзамен. Не знаю почему, но этот странный улыбчивый силовик производил на меня угнетающее впечатление: вроде улыбается, говорит вежливо, но при этом я себя постоянно мишенью чувствую. Ладно, поживем — увидим.

Глава 14

После того разговора с Владиславом прошло четыре дня. Наверное, это были лучшие деньки за последний год. Я так привык к казачьей жизни, что в мирном Питере, попросту говоря, первое время был не в своей тарелке. И еще — сильно скучал по своему корпусу: наверное, это было как раз то место, где я чувствовал себя как рыба в воде. Кроссы, стрельбы, рукопашка, учебный ножевой бой, патрули по области — это было действительно круто. Особенно в боях мы не участвовали, но тем не менее это была служба, а тут, оказавшись в вынужденном отпуске, я попросту не знал, чем заняться. Но это было в первый день, потом я поставил себе простую, как грабли, цель — обойти в Петербурге все, что только можно. День и ночь я мотался по улицам города на Неве, обследуя все закоулки и дворы, но, наматывая в день по сорок километров, я каждый раз оказывался в одном и том же месте — на берегу Балтийского моря. Затем я перестал ходить по городу и обосновался в районе пирса.

Взяв с собой термос с горячим чаем, я подолгу сидел на пирсе, глядя в морскую даль. После всей этой кутерьмы с бронепоездом, побегом Дениса, моим переводом в чистильщики мне нужно было время. Просто вот так посидеть на берегу холодного моря. Шума прибоя я не слышал — сидел с плеером в ушах и думал о своем расплывчатом будущем. Радио я не любил; после бесконечного повторения слов «Соединение», «борьба», «война» во всех передачах и даже песнях мне и включать его не хотелось. На второй день я узнал, что Новгородская автономия официально переходит в ведение Севера, но меня это мало волновало. Единственное, ради чего я каждый день включал телевизор и слушал ненавистное радио, — это для того, чтобы хоть что-нибудь услышать об Оренбуржье. Но новостей, как всегда, не было. С Артемом и другими участниками прорыва я особенно не общался, все разбрелись кто куда: кто-то пил, кто-то, как я, ходил по городу, кто-то устраивал дебоши — каждый развлекался по-своему. Вообще-то я сознательно старался не пересекаться с бойцами бронепоезда: мне было стыдно смотреть им в глаза. Так прошли четыре дня — тихо, спокойно, словно жизнь остановилась, и ни туда ни сюда. Я провел их на берегу Балтийского моря, в гостинице только ночевал.

На пятый день Артем все-таки нашел меня на берегу. Зарядка на плеере села, поэтому я просто, закрыв глаза, слушал волны, а потом за моей спиной послышались шаги. Я не обернулся, но шаги стихли за моей спиной, и рядом уселся Артем. Он был в такой же форме, как и у меня. Устроившись удобней, бывший техник весело сказал:

— Ну привет, коллега!

— Зачем?

— Что зачем? — удивленно поднял брови Тёма.

— Зачем пошел к нам? Сидел бы у себя да радовался. Я сам не знаю, что там впереди, но работа чистильщика не самый лучший вариант, тем более у Владислава. Разведчики гибнут чаще спецназовцев, это даже я знаю. Сколько поисковиков пропало!

— Тридцать шесть, — раздался сзади голос Владислава, неизвестно когда оказавшегося рядом. — За предыдущий квартал тридцать шесть. Это в центральной части и Сибири, а в остальных не знаю, не моя территория.

Я быстро поднялся и посмотрел на Артема:

— Первое задание?

— Какое задание! — засмеялся Владислав. — Это теперь твой коллега, а найти тебя не проблема. Я сначала послал за тобой своих людей, а тебя не было. Вот и попросил Артема проследить, на какой ты берег каждый день ходишь. А тут красиво, —огляделся Владислав, — но не для нас. Пришло время готовиться к операции. Надеюсь, ты успел вдоволь на пейзажи налюбоваться, потому что скоро у вас отправка.

— У нас? — Я удивленно посмотрел на полковника. — Вы же говорили, что я один отправляюсь.

— Ну, тогда Артем еще не был в наших рядах, — хмыкнул Владислав. — Представляешь, сам пришел. Как только разыскал, говорит: надоело мне в технарях ходить, хочу быть чистильщиком, отправьте меня на задание. Ну я же не мог парня огорчить, в спецназ или к аналитикам его не возьмешь, а вот поисковик идеальный. Чего насупился, Андрей? Радоваться нужно, что тебе напарника выдали, вместе веселее, да и безопасней.

— Я и один справлюсь. — Не знаю почему, но этот перевод Артема меня расстроил: он был просто знакомым, тем более каким-то странным, напарника в нем я не видел. — Мне никто не нужен.

— Конечно, Джеймс Бонд, — кивнул Владислав. — Пойдем в машину, холодно здесь, как ты только тут сидел. Отморозить себе можно что-нибудь нужное.

— А я с термосом, — буркнул я и направился за Владиславом и Артемом.

Машина вновь привезла нас к двухэтажному зданию в центре. На этот раз внутри было человек десять, в отличие от нас, они были в гражданском. Мы поднялись на второй этаж, где, похоже, находился временный кабинет Владислава.

— Значит так, — начал полковник, — отправлять мы вас будем в несколько этапов. Первый этап — торговый. Через три дня в Чебоксары отправляется охраняемая колонна торговых грузовиков, с ними доедете, там проблем не будет. Потом от Чебоксар до Казани по водохранилищу. Можно договориться с местными рыбаками. Плыть долго, но на катере добраться можно, если хорошо заплатить, — на теплоходе не советую. Следующий этап — Казань. Если не получится пройти береговую охрану, то с Казанью могут возникнуть проблемы. Андрей, у тебя паспорт татарский?

— Ну да, это же моя родина.

— Очень хорошо, будем подделывать, давай сюда. — Он деловито пролистал красную книжечку и спрятал в тумбочку. — Тебе, Андрей, нечего волноваться, а вот с Артемом беда. У него паспорт с московской пропиской, придется новый делать. Ну, я думаю, успеем.

— Постойте, товарищ полковник, — возмутился я, — зачем мой-то подделывать? Я же и так оттуда, тем более татары к русским хорошо относятся, после распада там почти все остались на своей земле. Чего мне париться? Понимаю, Артем, ему нужен новый, а мой-то зачем?

— Для русских введен особый режим прохождения контроля, — назидательно сказал Владислав. — Пока ты его будешь проходить, я на пенсию выйду. К русским они, может, и нормально относятся, но бюрократия по отношению к приезжим у них ужасная. Ты татарский помнишь?

— Ну так, в общих чертах. — Я пожал плечами. — В школе у нас был курс, но многое я позабыл.

— Ну нормально, — усмехнулся полковник. — Будешь, значит, татарином.

— Как — татарином? Не хочу татарином!

— А куда деваться? — развел руками Владислав. Потом посмотрел на пытающегося удержаться от смеха Артема. — А ты чего смеешься? Ты вообще будешь у нас умственно отсталым. Языка не знаешь, так что придется Андрею за тебя отдуваться.

— Как — умственно отсталым? — опешил Артем. — Вы же мне говорили, что я там буду поисковиком…

— Будешь, — кивнул Владислав и весело подмигнул. — Только сначала таким немножко побудешь, а потом сразу в поисковики. Ну ладно, ваше превращение мы обсудим позже, главное — путь. Если сможете пробраться до Казани, то больше проблем не будет. Поезд Казань — Екатеринбург ходит раз в неделю. В Екатеринбурге вас встретит наш человек, до Тюмени рукой подать на машине, ну а до Тобольска от Тюмени доехать не проблема. Места там тихие, так что все нормально будет.

— А вам не кажется, что слишком длинный путь? — Артем слегка подался вперед. — А самолетом никак?

— Можно, — ответил Владислав. — Только дороговато каждого поисковика отправлять на самолете, ты так не думаешь? Нефть — в дефиците, а ты про самолет. На самолете в Москву полетите, это я забыл сказать. Договор с Севером подписан, и официальная делегация питерских летит в Москву, железная дорога сейчас восстанавливается, так что времени на поезд не было. С почестями полетите, с высшим руководством Севера. Авось не думали, что вот так вот будете домой возвращаться? Полетите, правда, в экономе с персоналом, ну это понятно.

— А как прилетим?

— Как прилетите, у вас будет один день с родней попрощаться, а затем — в экспедицию. С водителями торговой колонны я уже договорился, два места для вас в кабине есть. Поедете в ранге солдат, защитников колонны. Потом, разумеется, нужно будет переодеться, в форме вам идти нельзя, вы же у нас как беженцы проходите. Так, по поводу связи, вооружения и денег мы определимся позже. Завтра в шесть утра я за вами зайду, на самолет вам опаздывать нельзя. Перед тем как пойдете в состав колонны, зайдите в главное здание Четвертого отделения на Стромынке. Там мой заместитель выдаст вам все необходимое для экспедиции. В общих чертах план ясен?

— Да, а вы с нами не полетите? — спросил Артем.

— Нет, — помотал головой Владислав. — Мне еще бронепоезд, вернее, то, что от него осталось, отправлять в Москву. Отчет по операции писать. Так что все подробно вам объяснит мой заместитель в Москве. Он уже в курсе, работа по подготовке идет.

Глава 15

На следующее утро мы отправились в Москву. Долетели быстро, дома тетя встречала меня как героя. Плакала, что-то там говорила о том, как я нужен дома. А потом состоялся тяжелый разговор по поводу моего отъезда, но, как ни странно, отговаривать она меня не стала, просто заплакала, и все. Весь оставшийся день что-то готовила, собирала мои вещи и о чем-то рассказывала. Черт, сейчас трудно об этом говорить, но я понимал, как ей без меня одиноко. Ведь я — единственный родной у нее человек, раньше мы мало общались, а вот теперь… трагедия нас как-то сплотила, что ли, но я должен был ехать. Я не мог по-другому, тем более что мне предстояло побывать на своей родине.

Подготовка к экспедиции шла быстро, заместитель Владислава выдал нам снаряжение, которое должно было пригодиться в дороге, и рассказал о некоторых особенностях службы поисковиков. Как правило, один или два бойца должны были не только попасть на определенную территорию, но и обжиться и войти в доверие к местным жителям. Многие погибали еще на пути в какой-нибудь отдаленный регион. А вот сама работа была простой: следовало регулярно докладывать о ситуации в регионе. Поисковиков по всей бывшей стране около пятисот, тайное войско Четвертого отделения чистильщиков доставляло информацию постоянно. Прежде я думал, что чистильщики — специалисты по силовому воздействию, однако оказалось по-другому — они были в первую очередь блестящими информационными работниками. Заместитель Владислава объяснил, что нашей главной задачей является выход на связь по спутниковому телефону и сообщение о ситуации в регионе. Тобольск — городок спокойный, и главным было добраться до него. А там можно будет и посмотреть, и порасспрашивать — может, кто что и видел. Разберемся.

Из оружия нам выдали каждому полицейский АКМ и ПМ; кроме того, небольшой походный набор, спутниковый телефон, карту и — самое главное — справочник по сибирским регионам. Единственно, чего не дали, так это денег. По сути, в каждом регионе была своя денежная система: где-то продукты и вещи можно было взять по карточкам, где-то еще ходили рубли, практически везде можно было договориться о бартере, и только золотые украшения никогда и нигде не теряли своей ценности. Но их выдали очень мало. Правда, Тёмка мне сказал с хитрецой, что он все-таки добудет разного рода валюты.

После того как мы разобрались со спутниковым телефоном, нам расписали план отчетов и отпустили. На прощание инструктор напутствовал нас:

— Я вам так скажу, пацаны, вас инструктировать трудно, вы же не профи. Впрочем, и не так это важно, пошустрее будьте — и все. Регион у вас неопасный, главное — добраться поскорее. Там полгодика поработаете, может, и изменится чего. Слушайте дальше. В пути старайтесь ни с кем не разговаривать, особенно в Орде и ЕкБ, то есть в Екатеринбурге, по дороге столько бандитов и мошенников, все кинуть норовят. Из-за этих уродов чаще всего и пропадают поисковики, а ведь они вооруженные — что ж тогда говорить про мирных граждан? Вы на месте не тушуйтесь, смело говорите, что беженцы, из разоренного поселка бежали. Оружие старайтесь не светить, власти агломерата отобрать могут, а без стволов, сами понимаете, — хана, вдруг засада какая или еще чего. Что еще? Нож или другое какое холодное оружие с собой всегда носите. Вам главное — через Орду пройти нормально, у них и на оружие зуб, да и внешность ваша не очень на татарскую смахивает. Паспорта мы вам сделали, но при серьезной проверке не прокатит… Так, что еще? Если на каком контроле автоматы с пистолетами решат отобрать, валите оттуда, без стволов по агломератам идти — смерть. Если вкратце еще раз пробежаться по пути следования, то в торговой колонне вам ничего не грозит, потом в Чебоксарах по водохранилищу к береговым не попадайтесь, чуть что — отстреливайтесь. На границе с Казанью есть вариант проскочить, у них там дыр немерено, но можно сначала попробовать через официальную. Что дальше? С проводником за золотые украшения выторгуйте место, только, когда подкупать будете, не жадничайте, а то он может вас слить железнодорожной полиции — и пиши пропало. В Екатеринбурге вас уже встретят, там-то и будет самая опасная часть пути. Поисковик, который вас встретит, вам машину выделит. Постарайтесь прибиться к какой-нибудь колонне торгашей, которые тоже собираются в ту сторону. Врать не буду, плохая там дорога, проклятая, много автоколонн подбивают, поэтому вы там поаккуратней. В Тюмень старайтесь не заезжать, там сейчас тоже неспокойно. Как приедете в Тобольск, сразу доложите, снимите квартиру, а еще лучше — домик в поселке. Поищите работу, беритесь за первую попавшуюся, неважно. Нужно, чтобы местные к вам привыкли, потом начинайте узнавать все, что только сможете. Упаси бог лезть в терки с местной шпаной, от них пакостей много.

— А что же делать? — спросил Артем.

— По ситуации, — развел руками инструктор. — Вот у нас один поисковик был, не прижился: местные бандюки на него взъелись. Не знаю, чем он им не понравился, простой беженец с Дальнего Востока, работяга. Ну вот и получилось все плохо.

— Убили?

— Убил. Всех бандитов местных перестрелял. Полгорода сжег и сбежал. Такой вот информатор.

— И что? — с какой-то странной улыбкой спросил Артем.

— Да ничего, — пожал плечами инструктор. — У него задание было, так он сразу после его выполнения всех и перебил. Поругали его, конечно, но куда деваться. Городок-то маленький был, вымирающий. Но лично я его поддерживаю, и так много всякой мрази развелось, вот он их и завалил. А по поводу вашего задания я честно скажу. Владислав вам наверняка начал парить про эти разработки, но просто так их не найти. Сейчас много по стране легенд ходит, кто-то ядерное ищет, кто-то за нефть рубится, в общем, много чего происходит, аналитики не успевают. Вы поймите: я знаю, как Влад любит пышные фразы и великие планы, только он сам понимает, что ваша задача в первую очередь — не погибнуть. Информация нужна о ситуации в агломерате, там из-за нефти серьезные конфликты, некоторые считают, что тюменские должны делиться. Ладно, в справочнике почитаете о нынешней ситуации в регионе, не будем не по делу. Этой ночью, в два часа, выходит колонна, не опаздывайте, ваша машина — «КамАЗ» номер шесть, складской район, третий торговый корпус — колонна оттуда отправляется, найдете. Водитель в курсе, вопросов задавать не будет.

— А почему ночью? Засады гуков не боитесь?

— Ну, во-первых, колонна не через юг агломерата пойдет, а по северной части — там чистый коридор. Тем более прикрытие у торгового каравана очень хорошее. Дня за полтора доедете. Ну, все, пацаны, с богом. Про связь я вам объяснил, когда выходить — тоже. Вы, главное, не бузите, вы же беженцы, таких, как вы, тысячи по стране. Если что, в каждом городе у нас свои люди есть, найдем, поможем в случае чего. Через шесть месяцев увидимся, а если все хорошо пойдет, то мы сами к вам придем! На танках!

Попрощавшись, мы с Артемом вышли из главного здания Четвертого отделения. Артем весело толкнул меня в плечо и просил:

— Ну? Как тебе? Чего такая мина грустная?

— А чего радоваться? — пожал я плечами и ухватил поудобнее свою сумку. — Ты как ребенок, а веселого-то мало, инструктор сам сказал о наших невысоких шансах.

— Может, по пиву? — Артем достал несколько редких алкогольных талонов. — Да не грузись ты так, Андрей! Все нормально будет.

— Не пью. Встретимся в два возле складских. — Я пошел к метро.

— Постой! — Артем догнал меня, заглянул в лицо. — Андрей, после того как я перевелся к вам, ты на меня волком смотришь. Я что-то плохое сделал? Ты скажи сразу, нам еще полгода одну работу делать. Я что, тебя обидел чем-то?

— Нет, — я помотал головой и честно сказал: — Просто я тебя не знаю. Я не очень-то доверяю незнакомым людям, и ты обо мне ничего не знаешь. И душу перед тобой я открывать не собираюсь. Ты вообще не понимаешь ничего в ситуации, ты считаешь, что я сам подписался на эту разведку? Ты думаешь, мне в своем корпусе не сиделось? Мне вот просто так захотелось поубивать других? Да черта с два, я влип с этим бронепоездом, влип в полное дерьмо. И никто мне не поможет! Когда сидели на балконе, я проклинал тебя. Да! Да! Проклинал! За то, что ты сидишь, такой гордый, со своей медалью, а я ведь предатель, самый большой предатель. И друг мой оказался предателем, он бросил пост, и я вместе с ним. В этом бронепоезде вся сотня моя полегла, только я один и остался. Мне этот вечно улыбающийся Владислав уже осточертел, но, если бы не он, я бы уже валялся с пулей в затылке за то, что отряд свой бросил. И вот это — правильно. Но я хотел жить, потому и пошел к этим чистильщикам страны, мать их! Но тебе-то это зачем? Работал бы техником, ты же ни фига не понимаешь, тебя просто пристрелят, и всё! Всё!!! А Владислав новых наберет, таких же, как ты, дурачков. Которые думают, что пользу принесут своей стране! Ты думаешь, что, когда мы новгородских резали, мы пользу принесли? Ошибаешься. Давай иди отсюда подобру-поздорову, пока я тебе морду не начистил. Мне приказали — я буду участвовать, но вот брататься с тобой я не намерен. И плевать я хотел на твои истории, что ты там, как ты там.

— Знаешь, а мне Влад сразу сказал, что ты на меня еще гнать будешь, — с легкой усмешкой сказал Артем. — Думаешь, я не знал, как ты сюда попал? Прекрасно знал, он мне в первую очередь о твоем подвиге рассказал. Но есть одна маленькая фигня. — Артем подошел ближе и улыбнулся еще шире. — Он мне приказал тебя пристрелить, если ты сдрейфишь! Понял? Не надо тут свои истории рассказывать о том, как ты выжить хотел. Вот когда мы с новгородскими схлестнулись, я во время боя деталь менял, тогда я жить хотел, а ты задницу свою прикрывал. А к чистильщикам я пошел, потому что не хочу всю оставшуюся жизнь чинить всякую дрянь. Я понял, что не хочу умереть вот так, на поле боя с инструментами в руках вместо оружия. Я буду одним из них и принесу настоящую пользу. В отличие от таких, как ты, я не собираюсь складывать с себя ответственность за то, что происходит в этой стране! Ты понял меня?! Я буду сражаться и буду делать все, чтобы мои дети жили, не боясь, что гуки придут и всех перережут. Смерти нет: когда меня откачивали после передоза, я никого не видел! И я не боюсь этого, там просто темно… Но, если ты сбежишь, я тебя пристрелю, матерью клянусь, я тебя без зазрения совести положу. Мне нечего терять, у меня никого не осталось. Никого!

Я протянул руку и сказал:

— Намного лучше. Вот с таким Артемом я согласен ехать. Сработаемся.

— А у нас выбора нет, — пожал мою руку Артем. — Придется. Так как по пиву?

— Я действительно не пью. — Я отпустил его руку и ответил на недоуменный взгляд: — В гостинице мне было очень хреново. Ты не обижайся, я просто не очень люблю, когда со мной начинают сразу пытаться подружиться. У меня есть дистанция между знакомыми и друзьями, тем более до этого один друг двинулся слегка головой, а потом второй сбежал из сотни. К первому я идти не могу, не могу больше казакам в глаза смотреть. Стыдно мне. Пойдем, поговорим. Я тебе про казачью службу расскажу, а ты мне про жизнь во Франции — всегда мечтал там побывать. Хоть расскажешь, как там французы живут.

— Договорились, — хмыкнул Артем, — пошли. Через полчаса алкоголь перестанут продавать, буду вместе с тобой сок пить на лавочке.

Сидели мы долго, Артем что-то рассказывал про свою жизнь при посольстве во Франции, вспоминал смешные случаи и истории. Я искренне делал вид, что слушаю его, но на самом деле все мои мысли были направлены на предстоящую экспедицию. Интересное сочетание, главное — разнообразие поражает. Поездку в Питер я пережил, а вот Тобольск будет натуральной лотереей. Сейчас многие мотаются по стране в поисках лучшей жизни, кто-то навсегда пропадает в просторах заброшенной страны, а кто-то находит свой кров, свою новую жизнь. Но мне было интересно, и это самое главное. Я действительно хотел проехать по своей стране, по огромной державе, распавшейся на многие части. Мне нужно было это все увидеть воочию. Теперь эта возможность представилась.

Глава 16

В половине второго я уже стоял возле третьего торгового корпуса складского района. Выспаться мне так и не удалось. Тетя меня провожала как на войну, я искренне пообещал найти способ сообщать о себе при любой возможности. Инструктор мне твердил, что родные поисковиков всегда получают информацию, только я ему не поверил: сдается мне, родственников оповещают только в случае смерти поисковика. Потом было долгое прощание, тетя держалась молодцом. Но, когда я открыл дверь, она не выдержала и расплакалась; я еще несколько минут утешал ее в прихожей, а потом ушел. Спустившись на три этажа, постоял какое-то время на лестничной площадке, затем вызвал лифт и поехал вниз.

После прихода к власти Дегтярева и его «Соединения» Москва была разделена на районы, вместо территориальных округов единицей стал район с обозначением принадлежности. Существовала специальная квалификация, которая разделила Москву на торговую, военную, резервную и промышленную части, части делились на районы, а те соответственно на корпуса. Классификация была намного шире, но полного спектра специализации я не помнил, а учитывая, что примерно одна пятая столицы стала безлюдной, даже и не пытался разобраться в сложной иерархии корпусов и частей, но складской район знал прекрасно: он располагался возле станции метро «Баррикадная», поэтому добираться мне было относительно недолго.

Артем появился раньше меня. Когда я подошел к складской проходной, он уже вовсю болтал с каким-то мужиком в камуфляже. Я поздоровался:

— Доброй ночи, бойцы!

— Привет! — кивнул Артем и показал на своего собеседника: — Знакомься — Дима. Наш водитель.

— Андрей. — Я пожал широкую ладонь Димы; на вид ему было лет тридцать. — Ну что, когда отправка?

— В два десять ровно. — Дима посмотрел на часы. — Через полчаса двинем. Из города выедем быстро, по северу области вообще пролетим. А вот потом на нейтральной территории из-за каждой поломки или подозрительной брошенной машины на дороге будем останавливаться. За территорией агломерата полно охотников до нашего каравана — ну, сами понимаете. Лады, мужики, мне еще к начсклада нужно зайти. Вы идите, если хотите, можете уже в кабину садиться, там на входе в склад ваши фамилии записаны, а машину я не запер.

— Давай. — Артем поправил рюкзак и поднял какую-то большую сумку. — Пошли, что ли?

— Ты что, РПГ с собой взял? — Я хмыкнул, глядя, как Артем с натужным лицом тащит неподъемный груз. — Давай помогу, или хотя бы рюкзак казенный дай.

— Спасибо, — просипел Артем. Отдав мне рюкзак, он забросил свой скарб на спину и, шатаясь, двинулся вперед. — Насчет РПГ ты, конечно, зря, а за содержимое сумки еще не раз спасибо скажешь!

— Не скажу. Путь у нас впереди долгий, а вдруг бежать придется? Ты что будешь делать? В нашем случае много вещей брать не резон, о чем ты только думал, когда это барахло собирал?

— Давай не умничай, — тяжело выдохнул Тёма. — «Барахло»! Там только самое нужное и необходимое. Где ангар с машинами?

— Да пришли уже. — Я посмотрел на табличку и нажал на кнопку рядом с воротами.

Через минуту открылась дверь и показался заспанный капэпэшник. Хмуро потирая глаза, он спросил:

— В составе колонны? Проходите.

— Фамилии не спросишь? — пробурчал Артем.

— А на хрен они мне нужны? — удивился охранник. — Проходите скорей.

Склад был поистине огромен, не менее сорока черных бронированных тяжелых грузовиков стояли в ряд, готовые отправляться в путь. Мы нашли «свой» и залезли в кабину; через несколько минут появился Дима, увидев нас, он весело сказал:

— Ну что? Коридор открыт, скоро рванем, конвойная техника уже на границе КПП. Только куртки я вам советую снять, сейчас ночью еще ничего, а днем мотор под задницей так жарит — мама не горюй! Два кондиционера стоят, а ничего не помогает!

— А окно открыть?

— Ага, зачем нам тогда бронированные стекла — чтобы потом их открыть? — засмеялся Дима. — Пацаны, у нас люк сверху есть, вот его еще разрешается открывать. Так что готовьтесь, жарит тут, как в Сахаре! Водицы я вам уже припас.

— И так будет всю дорогу? — Мне уже приходилось ездить на «КамАЗе», и я представлял, какая это будет пытка. — Без остановок?

— А что делать? — пожал плечами водитель. — У меня за рейс минимум три попадания в кабину. Ворошиловские стрелки хреновы — развлекаются так, прет им по колонне пострелять. С бэтээра наугад несколько очередей сделают — и дальше едут. Вот так вот, пацаны. А вообще ничего, жить можно! Несколько остановок будет, ну, это по ходу движения, города же проходить будем.

— А если «летучка»? — Я решил узнать все про наши возможности.

— Ну, из «летучки» по нам еще ни разу не били, — перекрестился Дима. — Я слышал, на юге гуки балуются, но северная часть чистая от этих ублюдков. Так что не засадят, а по поводу Союза Двенадцати Областей — там такого точно нет. Дороги они плохо контролируют, но чтобы «летучки» — до такого еще не опустились.

— Лады. — Я откинулся на спинку кресла. — Дим, а ты знаешь, что за груз везете?

— Нет, конечно, — улыбнулся водитель. — Перевозку грузов контролирует Четвертое отделение чистильщиков. Водители никогда не знают, что перевозят.

Через несколько минут мы тронулись в путь. Огромные ворота склада раскрылись, и тяжелые машины растворились в московской ночи.

Глава 17

Грузовик шел удивительно плавно, несмотря на плохое состояние дороги. В составе колонны кроме сорока грузовиков было несколько боевых машин — усиленные пушками броневики, БМП и ремонтная. Еще в каждой машине над кабиной установлено крытое защитными листами пулеметное гнездо. Колонны часто обстреливались, но серьезных нападений пока не случалось, и на этот раз до Владимира мы шли без происшествий. Несколько раз приходилось убирать поваленные на дорогу деревья, и тогда у меня становилось тревожно на душе. Часто бандитские шайки специально бросали на трассу какие-то препятствия, чтобы напасть на вышедших из машин людей. Но, слава богу, все обошлось.

Отвратительное состояние дорог стало прямым следствием распада страны на агломераты. Многие железнодорожные пути были просто разобраны; торговля с Союзом 12 осуществлялась при помощи автодорожного транспорта именно по причине почти полного уничтожения железнодорожного полотна в этом направлении. Чебоксары находились в статусе независимой территории, не входящей в Союз, до них от Москвы порядка восьмисот километров, поэтому автоколонны представляли собой очень дорогой бизнес, но выбора не было. Союз всегда разрешал торговым экспедициям перемещаться по своей территории, тем более что половину грузов везли в его столицу — Нижний Новгород. При этом никто не мог обеспечить полной безопасности, но на самом деле серьезных нападений на колонны ни разу не было — для этого требовалась слишком уж большая сила, да и союзные все-таки вели какое-то патрулирование.

Во Владимир мы прибыли утром, через сам город шли совсем немного. Остановку сделали только на выезде, в пригороде. Город сильно пострадал во время столкновений в первые месяцы разгула сепаратизма, хотя новая власть здесь установилась довольно быстро: несмотря на близость к Москве, Владимирская область сразу вошла в состав Союза 12. В древнем центре нам побывать не довелось, но, как говорил Дима, пожары серьезно повредили многие культурные ценности, а восстановление шло очень медленно. Лучше всего сохранились церкви, и я никогда не забуду Троицкую — просто потрясающее произведение искусства! А вообще город показался каким-то серым и унылым. Правда, трудно судить, проезжая, — запоминаются лишь какие-то отдельные моменты.

Потом был путь в Нижний Новгород; в отличие от пустой плохой дороги во Владимир, эта была прекрасно отремонтирована и довольно-таки заполнена транспортом. Время от времени даже попадались посты ДПС, причем не переделанные под блокпосты, а именно опорники сотрудников полиции. У полисменов форма, правда, немного отличалась от прежней, а в целом — словно картинка из прошлого. Правда, гаишники были необычно худыми, похоже, что служба у них не сладкая. На машинах беженцев не наживешься, да и на огромных военных колоннах тоже. Странно: у нас служба полиции была упразднена, но появились казачьи сотни, Четвертое отделение чистильщиков, служба КПП, внутренняя служба контроля, а тут решили сохранить прежнюю систему. Интересно-то как, у меня даже промелькнуло сожаление, что невозможно сделать фотографию на память.

Когда мы уже подъезжали к Новгороду, я услышал, как что-то несколько раз звякнуло по обшивке «КамАЗа».

— Дима, что это?

— Пули, — пожал плечами водитель. — Опять какая-то сука палит. Не волнуйся, не пробьет.

— Не парься ты так, Андрей. — Артем глотнул воды из бутылки. — Пока Дима не матерится и по рации нет криков «мы все умрем», можешь не волноваться.

— А если кто-то мирный будет ехать?! — Я решил все-таки не сдаваться. — Тем более мы почти добрались до Новгорода, а тут такое стрельбище — может, все-таки нужно сообщить местным ментам на дороге?

— Да нет, это так, балуются козлы какие-то, — хмыкнул Дима. — Тут беженцев не обстреливают. Я знаю. Это местные выражают свое отношение к московским. Нормальное явление — машину не повредят, но вот шмальнуть из какой-нибудь мортиры времен царя Гороха могут. Ты не забывай, население нас не очень-то любит. В нас видят людей, разваливших страну, людей, из-за которых их дети голодали. В городе еще нормально, а вот по трассе вечно обстреливают. Иногда даже при гайцах местных, тем вообще по фигу: жертв нет, вот и радуйтесь, москвичи зажравшиеся. Знаешь, сколько Дегтярев выбивал право торговли с Союзом? Только после того как у Союза более-менее серьезная власть установилась, они согласились, а народу-то трудно объяснить. Они ненавидят, ну просто так. По-бытовому так. Первые месяцы мы все в помидорах и яйцах тухлых на лобовухах ездили, потом кое-как перестали. А по трассе до сих пор стреляют. Мы уже привыкли.

— А как с помидорами ездить на лобовухе? — отчего-то полюбопытствовал Артем.

— У нас один парень работал, — заулыбался Дима, — он потом во внутреннюю службу перешел. Мишкой звали. Так вот он после нескольких таких «концертов» с яйцами и помидорами установил шланг от поливальной машины под бампер. Причем такой хороший напор был. Начальник колонны не стал машины проверять, тем более Мишка его под низ спрятал, он вообще мастер на все руки. А насос и пару бидонов с водой в кабину присобачил. Так вот, когда в очередной раз нас стали в Арзамасе обкидывать, он подъехал да залп из шланга и дал. Пацаны, вы бы видели, как они побежали! — захохотал Дима. — Там же в основном бабки, тетки, дети так развлекались. Правда, потом опомнились, на дорогу выбежали, облепили машины. А мы что? Не могли же мы детей с бабами на колеса наматывать, вот и остановилась колонна. А водичкой все равно нужно было их охладить.

— Набили морду Мишке? — спросил Тема.

— Ясен пень, — кивнул Дима. — Мужики облитых баб прискакали, бычата, лучше бы на заводе работали. Мишку вытащили и этим же шлангом его отдубасили! Ну, потом начальник колонны пришел, урегулировал. Колонна тронулась, но по рации нет-нет, да кто-то и пошутит над нашим Водоносом. Начальник ругался дико за эфир, но потом и сам его стал звать Мишка Водонос. Прижилось в народе.

— А долго еще до Нижнего? — Тема достал еще одну ледяную бутылку воды из маленького холодильника и открыл ее. — От Москвы до него всего-то километров четыреста. А мы так долго едем.

— Скажи спасибо, если часам к десяти доедем, — вздохнул Дима. — Чуть что — остановка, это же колонна, едем по прямой, но все равно долго из-за всех этих проверок, досмотров, поломок. Это у нас нормальное явление, наберитесь терпения, вот и все. Сейчас к Новгороду подъедем, еще часа два будем на контроле стоять, там все три раза проверят, посмотрят. У них служба КПП намного хуже нашей. Такое ощущение, что на контроль вообще по тупости отбирают. Только у союзных они самые тупые — наверное, со всей страны собирают.

— Мне даже как-то неловко при упоминании Новгорода, сразу же автономов вспоминаю, — шепнул мне Артем. И добавил уже обычным голосом: — Ты в курсе, что Великого Новгорода больше нет? Мне вчера друг сказал, у которого я вещи брал.

— Как нет?

— А вот так, спалили его чистильщики. Дали мирным жителям один день на сборы, а потом спалили весь город к чертям, а мирных жителей по нашей же дороге в Тверь и Москву переселили. Лет семь назад многие бы обрадовались: из провинции да в столицу, в приказном порядке. А тут, когда мы уезжали, первый поезд с беженцами должен был прийти. Еще часть они в Мурманск и Архангельск отправили. Но большая часть все-таки в Тверь ушла, в Твери вообще тысяч двадцать населения осталось, загибается агломерат. Вот так вот наше начальство демографические проблемы решает, они им уже и места на фермах и заводах приготовили, разбросали семьи по стране и радуются. Это — женщин, детей, стариков, а мужиков из автономов в трудовые северные лагеря отправили. Дай бог, если половина с этой каторги вернется.

— А что с Новгородской областью делать будут? — Я невольно содрогнулся, представив простые методы усмирения, применяемые Центром и Севером.

— Да черт его знает! — пожал плечами Тёма. — Заселят со временем, наверное, а пока что все ресурсы выкачают. Я же не Влад, это он в курсе всех движений в стране. Я это к тому, что весело наши ребята поступают, всех подчинили, даже союзников-сепаратистов. В один день их разоружили и к остальным отправили.

Потом мы еще долго ехали в полной тишине, только Дима напевал мелодию какой-то незамысловатой привязавшейся песни. Поздним вечером подъехали к Нижнему. И действительно, несколько часов нас проверяла местная служба КПП, но потом я смог увидеть саму столицу Союза Двенадцати Областей.

Когда наша колонна приближалась к Нижнему Новгороду, уже опускалась ночь. Я никогда раньше не был в этом городе. Дима сказал, что за последние четыре года население его выросло в три раза; стремительно расширяясь, он поглотил все ближайшие поселки и городки; в то время когда вся страна разваливалась, здесь шла стройка. Ни полупустая заброшенная Москва, ни даже милитаризованный Питер не могли сравниться с новой великой столицей. Союз 12 был самым сильным агломератом из всех существующих и самым густонаселенным. Я невольно присвистнул от вида прекрасного ночного города, миллиарды огней светились передо мной; я подумал, что вот так, наверное, русские эмигранты видели Чикаго или Нью-Йорк. Так же, как и я, расширившимися зрачками взирали на новый оплот богатства и власти.

— Да, парень, тебе нужно почаще из родного агломерата выезжать, — оценил мою реакцию Дима. — Вот это, я понимаю, размах. У них городское население перед Кризисом насчитывало около двух миллионов человек, теперь тут, кроме старого Нижнего Новгорода, еще два города вплотную стоят — Поволжский и Новый Город. Очень много народу сюда бежало — вот и настроили. Официально здесь миллионов семь теперь проживает, но на самом деле, я думаю, около двенадцати-тринадцати. Богатейшее место в России! Только мы в сам Нижний не поедем, мы в Новый Город двинем, где у них склады. Там и остановимся на ночлег. Потом в шесть утра — бросок до Арзамаса, это прямо на юг, там тоже сбросим часть груза, а потом последний рывок — к Чебоксарам. На самом деле туда всего машин десять пойдет, основная часть в Новом Городе и Арзамасе останется. Так что радуйтесь, пацаны, сейчас можно будет выспаться хорошенько, а завтра снова в путь.

Новый Город был производственным центром. Когда мы заехали внутрь этого огромного промышленного района, наша колонна разделилась, около двадцати машин с веселым прощальным гудением пошли на разгрузку. Наша же часть двинулась дальше.

Власти Союза предоставили колонне для стоянки огромный ангар. На верхней пристройке ангара находились временные жилые помещения. Регистрация машин и персонала прошла быстро; поставив машины, водители и пассажиры направились сразу на второй этаж. Союзные были с нами подчеркнуто вежливы, однако все-таки чувствовалось их прохладное отношение к москвичам. А в целом все выглядело нормально, ну за исключением выставленной на лестнице второго этажа охраны. Несколько бдительных ребят с автоматами закрыли за нами вход в жилой корпус.

Расположенный фактически на крыше ангара, корпус был неплохо отделан. Номера трехместные, в каждом имелась душевая кабина, но больше всего меня порадовали пакеты с комплектом еды, которую можно было разогреть в микроволновой печи. В дорогу нам выдали стандартный паек, покупать что-то во время остановок в пригородах категорически запрещалось. А союзные предоставили очень даже неплохой ужин: несколько бутербродов с ветчиной и сыром плюс копченый куриный окорочок с консервированной капустой. В качестве бонуса там было несколько пакетиков растворимого кофе, но самым главным подарком оказалась шоколадка под названием «Союз 12». Артем, рассмотрев все это повнимательней, брякнул:

— А говорят, не любят москвичей. Они тут лучше нас живут, курочка там, все дела, шоколадки свои.

— Они на самом деле так хорошо не питаются. Живут неплохо, но отнюдь не каждый день у них такие деликатесы, — сказал Дима. — Можете смеяться, но из таких мелочей и складывается политика. Да! Они показывают, как они хорошо живут. Где это видано, чтобы изгоев и врагов так откармливали!? Специально это все, вот, мол, как нам хорошо без вас жить!

— Да, — почесал затылок Артем. — Ну ничего, я за любой кипеш, кроме голодовки. Консервы мне уже надоели, съем в чисто политических целях вот этот куриный окорочок!

После ужина Дима, уставший от поездки, выключился почти сразу. Артем спать не ложился, а зачем-то копошился в своей сумке. Я уже стал проваливаться в сон, как вдруг Тёма потряс меня за плечо:

— Андрей! Хорош спать!

Я приподнялся на кровати и недоуменно посмотрел на друга. Напарник успел переодеться, вместо потертого камуфляжа на нем были новенькие белые джинсы, стильная розовая футболка и черные очки. Картину завершали дорогущие кроссовки и стильная золотая цепочка на шее. Пройдя лунной походкой вперед-назад несколько шагов, Артем грациозно снял очки и спросил:

— Ну как? Похож я теперь на сына дипломата?

— Ты?! — Я даже слегка поперхнулся от увиденного. — Откуда у тебя эти шмотки? Я вообще ничего не понимаю!

— А тебе и не надо. — Он подскочил к своей сумке и достал оттуда небольшой запечатанный пакет. — Специально для тебя собирал, вроде должно подойти, но не уверен по поводу обуви. Так что придется потерпеть.

— Ты с дуба рухнул? Просто скажи, что ты головой ударился!

— Так. — Артем посмотрел на пижонистые белые часы на руке. — С учетом твоего тупизма для нашей операции по побегу из этого Шоушенка и посещению центра Нижнего у нас всего часа три, если не меньше. Мало, ну да бог с ним. Одевайся скорее!

— Да пошел ты ко всем чертям! Объясни наконец, что случилось!

— О-хо-хо, — вздохнул напарник, — тебя же Влад не предупредил, что в Нижнем мы должны встретиться с новгородским поисковиком и передать ему важный конверт. Встречу он назначил в центре города, а в нашей одежке по центру не сильно погуляешь, каждый патруль будет останавливать. Так что одевайся скорее, по дороге я тебе все расскажу. Я ведь не просто так это затеял, тем более что Влад сказал, что без выполнения этого пункта задания наша дальнейшая экспедиция теряет смысл.

— Ладно. — Я немного стушевался и стал распаковывать вещи. — Извини, я сейчас.

— Не извиняйся, — примирительно махнул рукой Тёма, — ты же не знал. Какое я имею право тебя винить. Я думал, что он тебя предупредил.

Через пару минут я переоделся в новую одежду. Артем выдал мне светло-голубые джинсы и белоснежную рубашку, на лапы я обул такие же белоснежные кроссовки. После моего перевоплощения напарник сказал:

— Ну, уже неплохо. На прическу времени нет, но и так сойдет. Насчет денег не волнуйся, у меня есть запасец местной валюты.

— А как мы выберемся отсюда? — Я поскрипел по полу новенькими кроссовками и выключил ночник.

— Ты фильм «Ямакаси» смотрел? — спросил из темноты Артем.

— Нет.

— И я нет, только трейлер на «Кинопоиске» видел, так и не скачал с торрента, — хихикнул напарник. — Не суть. Когда мы подъезжали, я увидел, что само здание ангара рядом с другим почти вплотную. А у второго есть пожарная лестница. Делов-то — перепрыгнуть метр, ну и сейчас через окно вылезти. Охранники наверняка уже спят или порнушку смотрят, им наши прыжки по крышам по барабану.

— Я тебе говорил, что ты больной?

— Мне это кто только не говорил, — прошипел Тёма, открывая окно. — И вообще тише там. Дима спит.

— Ага, Дима спит. — Я протиснулся через небольшое окошко и аккуратно ступил на железную крышу. — Я бы тоже спал, если бы ты меня не разбудил!

— Я еще и виноват! — возмущенно прошептал Тёма. — Спутниковый телефон в номере, можешь позвонить Владу и сказать ему все, что о нем думаешь, он тебе так ответит, что ты до Чебоксар будешь в трансе сидеть. Поверь, у него словарный запас больше моего и твоего, вместе взятых, и вообще не гунди: у нас тут секретное задание. Кто знает, может, мы сейчас идем спасать судьбу родного агломерата. За Москву! За Владислава! За увеличенный паек!

Пока Тёма шепотом строил теории, за кого и за что он еще согласен погибнуть, мы уже подошли к краю крыши ангара. Не знаю, может, издали и создавался эффект, что здания стоят вплотную, но, когда я увидел метровую пропасть, желание прыгать у меня как-то пропало. В высоту ангар был всего метров десять, так что падение ожидалось недолгим, но интересным. Тут я услышал негромкое сочетание французских и русских матерных слов (сомнений в том, что Андрей матерится, у меня не было: судя по выражению его лица, он явно не анекдоты вспоминал), а потом, сверкнув в свете фонаря золотой цепочкой, напарник сиганул по-суперменски на соседний ангар. Приземлившись неожиданно мягко, без характерного громыхания железа, он развернулся и помахал рукой. Что ж, делать было нечего, я отошел на пять шагов, разбежался и прыгнул. Супермена я не изображал, но грохнулся наверняка суперсильно. Артем быстро поднял меня на ноги и рявкнул шепотом:

— Не мешай охране отдыхать! Они тоже люди! Быстро к лестнице!

Как ни странно, после моего громкого приземления никто не стал бить тревогу: может, фильм был интересный, а может, охранники спали крепко, но мы совершенно спокойно спустились по пожарной лестнице и побежали к дороге.

Артем ориентировался в Новом Городе прекрасно; может быть, память у него хорошая, но он безошибочно определил направление к старому Новгороду и словил машину. Губа у него была не дура: остановился джип «Merсedes ML», водителем его оказалась девушка. Артем, засунув голову в автомобиль, бодро сказал:

— Мадемуазель, не подвезете ли вы двух романтичных молодых людей к центру этого прекрасного города?

— А молодые люди обладают финансами? — в тон ответила девушка, постукивая ноготками по рулю.

— Так. — Тёма повернулся ко мне. — Ты обладаешь финансами?

— Могу только натурой. — Я стал шариться в карманах и в заднем нашел несколько купюр, ими оказались новгородские рубли. — Хотя нет, натура откладывается на потом, деньги все-таки нашлись.

— Мадемуазель, мой друг совершенно случайно нашел в своих карманах несколько тысяч новгородских рублей, — грустно вздохнул Тёма. — Эта валюта вас устроит?

— Вполне, — кивнула девушка и добавила игриво: — Но натуральный способ оплаты я бы не отбрасывала.

— Мы подумаем, — поклонился Артем и нырнул на заднее сиденье, уступив мне место впереди. Когда мы устроились и машина тронулась, он неожиданно сымпровизировал: — Прекрасная богиня за рулем, мой скромный друг ваш путь немного скрасит, а я пока что сзади подремлю.

Я краем глаза увидел, как девушка усмехнулась. Шекспир, твою мать!

Машина шла плавно, Артем действительно уснул, а я искоса разглядывал нашего водителя. Девушка была действительно красива: на вид лет двадцать, почти без косметики, от нее буквально благоухало природой. Эдакая лесная нимфа в деловом костюме за рулем «мерседеса»…

Через несколько минут она проворковала нежным голосом:

— Прошу вас, перестаньте скрытно меня разглядывать. Это грозит косоглазием, а такому милому мальчику оно вряд ли пойдет.

— Я, пожалуй, все-таки буду соблюдать приличия и пожертвую своими глазами, — заявил я, но тем не менее развернулся и стал рассматривать ее профиль. После некоторой паузы сказал: — Мой вердикт: потрясающая горбинка на носу, она прекрасно идет к твоим черным волосам.

— Вот как! — Девушка заливисто засмеялась и посмотрела мне прямо в глаза. — Никто не говорил про горбинку, но мне понравилось. И, раз уж ты обратился ко мне на «ты», позволь представиться: Анна.

— Андрей, — я слегка наклонил голову, — а маленькое худенькое существо на заднем сиденье — Артем.

— Я все слышал, — пробурчал сонно Артем.

— А еще у него очень хороший слух.

— Ясно, — кивнула Аня. — Ну раз уж тут все собрались с именем на А, я спрошу: а какого ангела вы, такие красивые модныеребята, выезжаете из промышленного Нового Города в центр? Как-то не вяжется образ окраин с вашим прикидом, несомненно, очень стильным и интересным.

— Дело в том, что молодые люди немножко потерялись. — Я начал быстро сочинять легенду. — Мой лучший друг Тёма захотел сходить в какое-нибудь стильное место, но мы слегка заблудились. Я искал выход по звездам и встретил тебя. Ты и стала нашей путеводной звездой, ты оказалась добра к нам и великодушна. Для таких дам можно писать книги и картины.

— Чего только не скажет мужчина, чтобы подмазаться к девушке, — вздохнула Аня. — Стоит только родиться с красивой внешностью и сесть на «мерседес», как юные поэты начинают писать стихи, а не менее юные художники — рисовать картины. Это даже как-то немножко банально, хотя по крайней мере лучше порезанных вен и татуировок с именем. Что весьма глупо.

— И пусть. — Я посмотрел на посапывающего Артема. — Зато стоит творить ради прекрасного. Не для нее, не для денег и славы, даже не для любви к ней. Создавать ради Прекрасного — что может быть лучше? Бескорыстно и от чистого сердца. Может, для кого-то звучит как бред.

— Может быть, — как-то вдруг погрустнев, сказала Аня. — Наверное, ты прав, мой юный поэт.

— А вообще нам лучше в клуб, — вдруг сказал очнувшийся Артем. — Где тут у вас клуб «Союз 12»?

— К «Союзу» не совсем через центр, — наморщила носик Аня, — но я вас закину прямо к клубу.

Ехали мы недолго. Когда проезжали по главным улицам Нижнего, я в который раз поразился непередаваемому могуществу этого города. Через несколько минут машина подъехала к клубу, я достал несколько купюр, но Аня отрицательно помотала головой:

— Напиши мне стихи, поэт. Мне деньги не нужны.

— Когда?

— Утром. В пять.

— В пять. Где?

— Посередине Канавинского моста я буду тебя ждать. Ты приедешь, я знаю.

— Я приеду. Со стихами.

Я еще какое-то время смотрел в ее бездонные глаза и вышел из машины. Тёма вылез за мной и оттащил меня в сторону. А я не мог оторвать взгляд, просто смотрел в тонированное стекло. Я знал: она сейчас смотрит на меня и улыбается. Я все знал.

Артем все-таки повернул мою голову в сторону светящегося мириадами огней заведения, и мы пошли туда. Когда я обернулся еще раз, джипа уже не было.

Глава 18

Зашли мы без проблем. Артем сунул несколько купюр охраннику, и мы оказались внутри клуба. Я давно не был в таких заведениях, клубная жизнь меня никогда не привлекала, но если это задание Владислава, то выполнять нужно беспрекословно. Я искренне надеялся, что мы быстро найдем нужного нам нижегородского поисковика и уйдем отсюда. Я должен в пять быть на мосту.

Артем в клубе чувствовал себя как рыба в воде. Уж не знаю, с чем это связано, может, он там, в своей Франции, «клубился», вовсю «качаясь на качелях» в местных клубах, а может, мне просто так показалось.

Клуб был относительно небольшой, однако оформлен очень красиво. Здание разделено на двенадцать маленьких отдельных залов, каждый стилистически выдержан в образе одной из союзных областей. Патриотизм в массы, блин.

Артема я потерял где-то районе «Тамбова»; не помню, как он успел от меня смыться, просто в один миг его спина пропала из виду в огромной толпе молодых клабберов. Решив не искать напарника по всем областям, я мирно уселся на металлическом стуле в «кировском» баре. Напитков предлагалось много, но я решил попробовать фирменную «Вятку». Коктейль был неплохой, однако очень крепкий, словно в один стакан влили водки и добавили совсем по чуть-чуть несколько красителей. А так нормально, только уж больно теплый бежевый цвет не вязался с крепким вкусом. И тут вдруг в голову полезли стихи. Попросив у бармена салфетку и ручку, я стал записывать рифмованные строки своим корявым почерком. Я всегда не любил поэзию; может, это мне привили те прекрасные школьные годы с заучиванием строф великих поэтов, а скорее всего, я просто их не понимал. Не понимал их остроты и силы — наверное, можно сказать и так. Но — парадокс: при всей моей нелюбви к стихам рифмовал я всегда очень легко. Строчки была простенькие, без метафор и аллегорий, но писал я их очень быстро. Дома об этом знали и каждый раз поручали мне ваять поздравление на чей-нибудь из родни день рождения. Я и ваял, стараясь отделаться поскорее от неприятного задания. Но, в отличие от моего домашнего письменного стола, тут условия были намного более суровые: салфетку я продырявил ручкой несколько раз, светомузыка не сильно освещала мой укромный угол, поэтому следующую строку мне приходилось заносить на салфетку в тот момент, когда лучи подсветки посещали мою дислокацию.

Вдруг я почувствовал, как сквозь плотный дым сигарет в нос ударил запах женских духов, и сразу вспомнилась Женевская конвенция, запрещающая применение химического оружия. Обладательнице этой химической бомбы, похоже, нравилось ядерное сочетание авиационного спирта и освежителя «Елочка». (Может, ее духи Владу отвезти? Он же интересуется оружием массового поражения.) Кокетливо поправив коротенькое платье, она промурлыкала:

— Молодой человек пишет стихи? Наверное, мне!

— Конечно, — широко улыбнулся я, а голове промелькнуло: «Ага, твоим дихлофосом еще в Первую мировую кайзеровская армия противника травила».

— А почему ты тут, в углу? — подалась вперед девушка. — Пойдем танцевать. Я, кстати, Вика.

— Ты специально сюда пришла? Ради стихов? А, Вика?

— Ну да, — улыбнулась Вика и провела пальчиком по моим волосам. — В «Саранске» опять драка затевается, что там делать? Мальчики подерутся, а тут такой красивый поэт…

Чутье на неприятности у меня было развито с рождения, а чутье на чужие приключения тем более. Мне всегда везло на новые ощущения, в основном в чужих районах. Но, когда обдолбанная малолетка сказала мне про драку в «Саранске», я сразу подумал об Артеме. Я не сомневался, что бить будут именно Тёму. Толпой мутузить ногами лежащего на полу неизвестного парня — что может быть веселее? Когда я добежал до «Саранска», на танцполе «области» уже собралось человек тридцать. Было неясно, кто тут за кого, в основном народ кучковался немного в стороне от главного действия. Разумеется, в самом центре рядом с каким-то лысым парнем стоял мой напарник и что-то ему говорил. По характерным петушиным движениям головы лысого было ясно, что Артему скоро предложат выйти проветриться. Охраны вблизи не наблюдалось — может, еще не сообщили, а может, этот лысый какая-то шишка, и здесь его не трогают. Тем не менее было ясно, что соотношение два к пятнадцати-двадцати не в нашу пользу. Хотя бить будут всего пять-шесть, остальные больше для массовки. Я подошел вплотную как раз в тот момент, когда лысый заявил:

— Ну пошли на улицу, расскажешь пацанам, зачем ты тут и кто ты тут. А мы послушаем.

Тёма в ответ только улыбнулся, причем такой милой улыбкой, словно действительно сейчас они просто выйдут побеседовать на свежем воздухе с хорошими ребятами. И еще мороженое дадут. Да-а, жди и радуйся.

План действий у меня был очень простой. Окликнуть лысого — уж на слово «лысый» он наверняка обернется — и врезать в подбородок; если точно попаду, нокдаун обеспечен. На вид мужик выглядел не таким уж и здоровым, хотя лысина объема мускулам всегда прибавляет. А я вешу килограммов восемьдесят. Моя задача — всем весом дать лысому в бороду, а потом валить отсюда. Другого выхода я не видел. Но Артем нашел более интересный. Именно с этого момента в клубе я понял, что мой простой с виду напарник на самом деле настоящий чистильщик. Прирожденный. Дело не в том, что он хотел чьей-то крови. Нет, для него это было развлечение. Самое натуральное развлечение, дикая жажда острых ощущений.

Он еще какое-то время постоял с веселенькой улыбкой, но бык не собирался ждать и рявкнул:

— Че лыбишься, петух? Сейчас будешь папке звонить, бабки просить.

Это были последние слова мужика. Я еще долго вспоминал этот момент, иногда мне кажется, что напарник специально ждал меня, чтобы продемонстрировать свою решимость. Артем его пристрелил. Просто и тупо. Достал из-за ремня неизвестно откуда взявшийся пистолет и выстрелил тому прямо в лицо. Классической замедленной съемки не было, тот просто упал на спину с дыркой между глаз. Потом Артем выпустил всю обойму в потолок. Не знаю, кто первый закричал и бросился к выходу, но паника стояла страшная, люди бежали и бежали в сторону выхода. Никто не понял, что произошло, но единый поток людей как по цепной реакции бросился к выходу. В огромной толпе бегущих на улицу людей были и мы с Тёмой, я даже увидел визжащую Вику, которую сбили с ног несущиеся парни. Помочь ей я не мог, волна бегущих людей относила меня к просторному холлу, который сразу же забили сотни людей. Охранники даже не пытались задерживать, они вообще словно испарились. Лавируя среди ярко одетых парней и девушек, я догнал Артема. Тот, как и все, напряженно бежал, но, один раз взглянув на него, я понял, что о своем решении он не жалеет. Он не был под наркотиками или пьян, но его глаза блестели в ночи, как у кошки. Мне показалось, что в чем-то этот человек будет пострашнее Владислава.

Пробежав метров триста, мы заскочили в подъезд одного из ближайших домов. Кое-как отдышавшись, я сказал:

— Я чувствовал, что ты с отклонениями, но чтобы настолько…

— Выбора не было, — тяжело дышал Тёма, — нас бы просто убили. Это какие-то местные гопники, черт с ними. Тут для них все свои были, нас еще со входа мониторили. Решили на заезжих мажорах поживиться, вот и поживились.

— Повод какой был?

— Как всегда. — Тёма прислонился к стене и закрыл глаза, пытаясь вдохнуть побольше воздуха. — Бабы.

— Ясно. Фантазеры. Хоть бы раз чего пооригинальней придумали.

— Нет, в смысле, я действительно к его бабе приставал, — пояснил Артем и засмеялся. — Страшная такая. Викой вроде звали.

— Ты зачем его убил?

— Если бы я его не убил, они бы убили нас. Забудь про школьные дискотеки и студенческие клубы. Я его глаза видел. Сначала бы избили, достали бы все деньги, цепочки, да что там, даже кроссовки бы сняли. А потом в печень нож всадили. Забудь, никто ради этого быка не будет шуметь, хозяева клуба все замнут. Теперь поехали.

— А задание? Владислав же сказал… Мы же с тобой должны конверт…

Последовала короткая пауза, а затем он весело расхохотался. Артем смеялся долго, причем смеялся заливисто и заразительно. Отдышавшись немного, но все-таки с трудом сдерживая смех, спросил:

— Андрей, ты и впрямь такой? Ну скажи честно! Скажи, что ты такой, и я тебя родным братом считать буду. Вот тебе крест, буду!

— О чем ты? Что ты ржешь? — Я действительно не понимал напарника.

— Ой, бли-ин! Он действительно так думал! — вновь залился Артем.

Только минут через десять он пришел в себя и, вытерев слезы, серьезно сказал:

— Андрей, я тебе скажу один раз, но только ты не обижайся. Ты самый наивный ребенок, которого я видел. Неужели ты еще ничего не понял? Я — поисковик, Андрей, профессиональный поисковик. И тебя Влад мне доверил, чтобы натаскивать! Никого просто так не отправляют в Сибирь искать биологическое оружие! Это глупости! Нет там ничего, это он тебе лапши навешал, чтобы ты обалдел от собственной важности! Могут отправить новичка без подготовки из другой силовой структуры, но только с опытным поисковиком со стажем.

— Ты…

— Да, Андрей, тебя чистильщики давно присмотрели в качестве поисковика. Месяца три назад. Влад сказал, что если ты выживешь при прорыве бронепоезда, то, значит, и как поисковик ты состоишься! Такое испытание! Мы за тобой месяц только следили! Хотели в Питере завербовать, а тут такой подарок с твоим побегом! Неужели ты поверил, что меня просто вот так взяли? За один день?!

— Так ты уже давно чистильщик!? А как же техник?!

— Меня наказали этой поездкой, — вздохнул Артем, вытерев слезы. — Ты же знаешь, что мы всех и всегда проверяем. Среди техников были двое родом из Великого Новгорода. Я должен был их контролировать, проверку они не прошли, там отдельная история была. Меня перед поездкой в Северный агломерат Влад запряг. Козел!

Я сел на лестницу подъезда и невольно рассмеялся. Вот интриганы! На пару с Владом! И как я только мог подумать, что меня просто так взяли и сразу в экспедицию! Биологическое оружие! Да они, оказывается, для меня уже и учителя подготовили! Нет, ну это они молодцы!

Отсмеявшись, я спросил:

— Давно следили? Или, может, Денис тоже один из ваших?! Какой-нибудь полковник внутреннего контроля?

— Денис? — поднял брови Артем. — Это который сбежал, что ли? Он самый обыкновенный дезертир, забудь. Ну пару проверок мы сделали, естественно. Последняя была в метро.

— И это тоже вы?

— Да, — кивнул Артем.

Я еще какое-то время молчал, затем спросил:

— Ну допустим, вы меня уже давно хотели взять в свои ряды, вы это часто делаете. Проверки провели, побеседовали по душам, от казни отмазали — только зачем?

— Это страшная тайна, — сказал Артем. — Я твой отец, Педро!

— Очень смешно. — Я встал и посмотрел на чистильщика. — А если серьезно?

— Да ничего особенного в твоей вербовке нет, — пожал плечами Тёма. — Не думай, что с тобой так сильно заморачивались. Влад сказал, что выделит мне напарника в следующую экспедицию, уж больно нехорошо с Глазовым вышло.

— А что там? — Мы быстро вышли из подъезда дома и снова побежали. — Ты что-то там натворил?

— Инструктор, помнишь, что про сожженный город говорил? — подмигнул мне Тёма. — Так вот это — как раз тот самый косяк, из-за которого меня на бронепоезд отправили.

— Круто! — выдохнул я.

— Ничего крутого, — пожал плечами Тёма. — Глупо вышло, я там вообще не виноват был, да и не поджигал я города. Хотя я тот еще Рэмбо, поверь на слово, иначе на деле покажу.

Мы выбежали на трамвайную остановку, Артем подскочил к стоящему таксомотору и постучал костяшками пальцев по стеклу. Проснувшийся водила открыл дверь и спросил:

— Куда?

— Этого, — палец Артема уткнулся в меня, — к Канавинскому мосту, меня в Новый Город. За все — тысяча новгородских рублей.

— Идет, — резво кивнул водитель и вдруг заподозрил: — А вы случайно не из «Союза»?

— Нет, — помотал головой Артем, — мы не попали, там что-то случилось, мы слышали, решили не идти.

— Правильно, — кивнул водитель. — Там опять бандюки местные стреляли. Кого-то убили даже. Беспредел!

К Канавинскому мосту мы подъехали где-то часа в два ночи. Когда я вылез из машины, Тёма вышел за мной и тихо сказал:

— В шесть ты должен быть. Если не будешь, нас убьют. Серьезно. А пока развлекайся.

— Она тоже ваша?

— Если бы, — вздохнул Тёма. — Все-таки ты везучий: я хотел в клубешник сходить, а ты уже в дороге девочку склеил. Да и что говорить, если у тебя самый гениальный наставник среди существующих.

— То есть мы рисковали жизнью для того, чтобы в клуб сходить? Не было ведь никакого задания? — Я невольно сжал кулак и в упор посмотрел на Артема.

— Конечно, не было, — кивнул тот. — Я думал, ты понял все с самого начала, ну подурачились — и ладно. Я поехал. Скоро привыкнешь к моему юмору.

Все-таки я ему врезал. Правым боковым. Я смазал: в последний момент он слегка повернул голову, и удар пришелся по касательной в глаз, но все равно попадание было неплохим. После удара его сначала немного повело, но на ногах он устоял, затем Артем вдруг резко выбросил руку, и его кулак пришелся мне прямо в скулу. Удар вышел хлестким, я схватился за пострадавшую часть лица и сказал:

— Вот и славно. До утра.

— До утра, — махнул рукой чистильщик, держась за правый глаз. — Не опаздывай.

Я медленно двинулся в сторону центра моста, сжимая несколько мятых салфеток с текстами в руке и пытаясь представить себе три часа ожидания, которые мне предстоят. Где-то вдалеке слышался звук сирены. Когда я подошел к середине длиннющего моста, меня ждал сюрприз: машина уже была припаркована, вопреки всем правилам дорожного движения. У парапета стояла женская фигура. Аня, глядя на водную гладь, сказала:

— Ты быстро… А мне не спалось, вот раньше и приехала.

— Ты — сумасшедшая.

— Ты тоже. А еще ты бандит. Я уже слышала про клуб. Это ваша работа?

— Да.

Аня повернулась и тихо сказала:

— Говорила мне мама: не подвозить сумасшедших бандитов.

Глава 19

В нашей ночлежке я был ровно в шесть, залез без шума и пыли. Лишь когда просунул ногу в номер, Тёма вякнул со своей кровати:

— Можешь не раздеваться, у нас подъем через минуту.

Я уселся на кровать и спросил:

— Нас не искали?

— Да кому мы нужны? — хихикнул Тёма. — Ты ей хоть сказал, что уезжаешь сегодня?

— Пошел на хрен!

— Ты прямо само добродушие, — потянулся напарник. Он встал и поставил чайник. — Буди Диму, уже слышно, как топают в коридоре. Кофейку попьем, и снова в путь.

Потом была дорога до Арзамаса, а весь оставшийся путь до Чебоксар мы проспали; лишь единожды я проснулся на остановке в каком-то складе в маленьком городке. О второй части пути помню только мат Димы, который оттирал забросанную помидорами кабину. От колонны после Арзамаса осталось всего семь машин. Из-за этого не обошлось без эксцессов. Несмотря на заверения властей Союза, дороги все еще оставались небезопасными. Нападение, если так можно назвать попытку нас остановить, произошло после пересечения границы с Чувашией, которая, хоть и не считалась частью Союза, но тем не менее была подконтрольной ему территорией.

Сначала за колонной долгое время шли несколько автомашин, потом им удалось нас обогнать на широком участке дороги. Машины были для защиты обшиты металлическими листами; в узких бойницах мелькали лица сидящих внутри людей, они нам что-то кричали, высовывали стволы автоматов — наверное, пытались запугать и заставить остановиться. Не знаю, на что они рассчитывали, может быть, у них в салонах была серьезная артиллерия, может, впереди нас ждала засада. Этого нам узнать не удалось: когда по рации прозвучала команда «огонь!», бандитам стало не до угроз. Наша колонна резко сбросила скорость, пропуская автомобили незадачливых бандитов вперед, а потом наши первые две машины открыли огонь. Этого хватило. Во главе колонны шел охранный бронеавтомобиль «Выстрел» с крупнокалиберным пулеметом на башне, вторым был грузовой «МАЗ», на кабине которого красовался тяжелый «Печенег». Огонь пулеметов буквально прошивал защитные железные листы, взрывов не было: стрелки специально били по колесам и пассажирам. После того как две арьергардные машины, прошитые пулями, съехали в придорожную канаву, остальные рванулись удирать. Сначала они попытались оторваться ускорением хода, но затем просто разбежались в разные стороны прямиком через поле. Но удалось уйти лишь одной полуразваленной «Ниве».

Дима все событие прокомментировал очень просто:

— Поделом животным. Уверен, мы сегодня очень много людей спасли. И за многих отомстили.

Единственным человеком, который в операции не участвовал, был Артем. Всю дорогу он мирно посапывал, сидя у окна; иногда сваливался к нему и каждый раз, ударившись головой, тихо матерился на «конструктора этого драндулета», но глаз не открывал. Даже когда я засел за пулемет и стал вместе со всеми провожать пулями наших неудавшихся грабителей, Артем только попросил меня стрелять потише. Дима, ошалев от такой наглости, попытался распихать лентяя и отправить его помогать мне, но из этого ничего не вышло: напарник бессовестно дрых. Только когда мы подъезжали к Чебоксарам, он более-менее оживился и попросил у Димы выпить коньячку, чем вызвал у того еще большее изумление.

Глава 20

Дорога от Нижнего до Чебоксар заняла у нас целый день; когда грузовики прибыли в город, тот встретил нас проливным дождем. Проезжая по глубоким лужам потрескавшейся дороги, машины несколько раз поднимали такие волны грязной воды, что я невольно вспомнил о море. Потом мы заехали на склад, он оказался намного меньше новгородского, тем более не было специальной ночлежки наверху. Высшей мерой гостеприимства встречающих был выставленный рядом со зданием биотуалет. Спать пришлось в машине; после ужина из заваренной лапши быстрого приготовления и банки тушенки мы стали устраиваться на ночлег. У Димы спальное место находилось позади кабины, а мы с напарником расположились в кузове в спальных мешках, предусмотрительно выданных нам в Четвертом отделении. Пересекать границу с Татаро-Башкирской Ордой мы собирались утром; предполагалось, что на обратном пути Дима высадит нас в городе. Чебоксарские власти не сильно следили за нелегальными иммигрантами, поэтому никакого контроля за торговой колонной в городе не было. Потом нужно будет договориться с каким-нибудь местным рыбаком, который согласится нас перевезти. Инструктор сказал нам, что там многие так подрабатывают, перебрасывая беженцев по реке, минуя наземную границу с агломератом. На самом деле больше всего контролируются границы городов, вот там-то могут быть сложности с прохождением. Последние пять лет деревни, поселки и даже небольшие городки просто перестали существовать, все сконцентрировалось в более-менее крупных населенных пунктах.

С высадкой проблем не было. Попрощавшись с Димой, мы стали ловить машину. На этот раз вместо красивой девушки на «мерседесе» нам попался чуваш на «шестерке». Быстро договорившись о цене, мы поехали в сторону Волги, сначала водитель хотел нас отвезти на красивую набережную залива, но Тёма ему объяснил, что нам нужна пристань, с которой отъезжают на моторных лодках, так сказать, тусовка рыбаков. Довез он нас минут за десять. У небольшого причала стояло порядка двух десятков лодок, несколько катеров и даже один маленький пароход. Когда мы расплатились и собрались выходить, водитель сказал:

— Вы спросите там, наверняка кто-нибудь согласится.

— Спасибо, — кивнул Тёма, — спросим.

Мы вышли из машины. Артем, сгибаясь под тяжестью своего баула, весело пропыхтел:

— Чего стихов не написал? Я думал, ты и ему пару строчек оставишь.

— Юморист! — Я хотел ткнуть его в спину, но попал в сумку. — Пошути мне еще!

— Ты сдурел — по сумке бить? — Артем заорал так громко, что показалось, будто даже сидящие посередине реки рыбаки обернулись. — Не смей по ней бить!

— А ты не смей шутить так. Надо будет, еще раз ударю.

— Потом поймешь, какой ты идиот. — Тёма поправил свой необъятный баул. — Обязательно поймешь. Я чуть не обделался, когда ты по ней ударил.

— У тебя что там? Бомба?

— Хуже! — рявкнул напарник, но уже через мгновение спокойно сказал: — Вон перцы какие-то сидят возле парохода. С них начнем, я отсюда по их мордам вижу, что они готовы нас за деньги не только в Орду, но и до Енисея довезти.

— «Перцы»! Откуда ты слова-то такие знаешь? — Я ухватил покрепче рюкзаки и поплелся за согнувшимся под своим баулом Артемом, иногда подталкивая его коленом под зад.

Пока мы дошли до мужиков, напарник трижды останавливался и, аккуратно поставив сумку на землю, начинал кидаться камнями, покрывая меня матом. Матерился Тёма на французском, что добавляло сцене еще больше шарма.

На причале сидела группа мужиков неопределенного возраста. Нас они явно заметили еще с того момента, как мы подъехали. Поворачивая время от времени головы в нашу сторону, они обсуждали что-то, скорее всего, нас. Со стороны картина, конечно, милая: два парня в стареньких потертых камуфляжах, один тащит на себе два рюкзака и время от времени толкает второго, который несет на горбу невероятно тяжелую сумку и ничего не может сделать. Когда мы подошли, я сразу обратился к сидящему немного в стороне пожилому мужику в татарской тюбетейке:

— Исэнме, абый (здравствуй, отец).

— Исэнме, егет (здравствуй, парень), — кивнул тот и добавил на русском: — Я татарский уже плохо помню, на родине не был давно.

— А мне как раз на родину надо. — Я подмигнул мужику и сказал: — Меня Наиль зовут, а это Марат. По земле добираться долго. Там контроль проходить тяжело. Ты нас подкинь через границу, я тоже в долгу не останусь. Тебя как зовут?

— Алмаз. — Мужик покачал головой. — Проблемы могут быть, Наиль, контроль ездит, проверяют.

— Так мне далеко не надо. — Я лучезарно улыбнулся и достал из кармана золотую цепочку. — Ты только кордон пройди. Там мы на дорогу выйдем. Мне в город не надо, к семье в деревню еду, там проблем нет. А золотишка я тебе еще добавлю, когда приплывем, — за сложность.

— Попробовать-то можно, — сказал рыбак, беря цепочку. — Ехать недолго, садитесь, земляков подкину. Но, если попадемся, тоже придется платить.

— Платить не хочется, — отозвался я, залезая в лодку и принимая груз от Артема, — ты уж постарайся.

Прикрыв нас брезентом сверху, Алмаз завел мотор, и мы отправились в путь. Всю дорогу Тёма молчал, только вначале мы перекинулись несколькими фразами.

— В Орде опасно, — сказал напарник. — Ты тут местный, хоть жил здесь. А я здешних обычаев не понимаю. Нам аккуратней нужно быть. Буду по-своему действовать.

— Скажешь, что в сумке?

— Очень надеюсь, что ты так и не узнаешь, — ответил Тема и по своей любимой привычке задремал.

Мне уже стало казаться, что вообще он спит все время, просыпаясь только для того, чтобы сделать что-нибудь противозаконное. В тот момент я еще не понимал, как был прав.

На инструктаже нам говорили, что речная граница Орды охраняется плохо, лишь в районе столицы выставлены мощные кордоны. Уставившись в серое полотно брезента над головой, я слушал ровное гудение мотора лодки, рассекающей просторы великой Волги. До Казани быстро доберемся, там пройдем таможню, а потом в Екатеринбург. Я не помню, сколько мы плыли, но мне это время показалось колоссально долгим, пока до меня вдруг дошло, что мотор заглох, и я почувствовал, что лодка остановилась. Послышался приглушенный голос Алмаза:

— Наиль! Марат! Вылезайте!

— Где мы? — Я растолкал Артема и вылез из-под брезента. Солнце клонилось к горизонту. — Куда теперь?

— Мы километрах в тридцати от Казани, — почему-то зашептал рыбак. — Дальше нельзя, там лодки охраны ходят. Могут расстрелять за просто так. Это причал заброшенный, вы сейчас на берег выйдете, там трасса есть. По ней ехать недолго.

— Спасибо, Алмаз. — Я выбрался из лодки и перепрыгнул на разваливающийся деревянный причал. Мы перетащили наши вещи на берег, и я попрощался с рыбаком. — Ты нам помог, я тебе век благодарен буду.

— А кто в городе, отец? — спросил Тёма, поправляя камуфляж. — Белые или красные?

— Какие белые? — не понял Алмаз.

— Ну, которым ты нас сдал. — Напарник вытащил из сумки автомат и направил его на нашего проводника. — Нас убивать сейчас кто приедет? Белые или красные?

— Ты что говоришь! — закричал рыбак. — Какой убивать! Я не говорил ничего!

— Врешь! — засмеялся Артем и передернул затвор. — Я на тот свет один не пойду, тебя заберу, за твою подлость!

— О чем ты говоришь? — Я подскочил к напарнику и попытался выхватить у него оружие.

— Отойди! — направил на меня ствол Артем. — Ты ничего не понимаешь! Он нас сдал! Я слышал! Он говорил по рации! Говорил, где мы останемся!

— Я молчал всю дорогу! — взмолился Алмаз. — У меня и рации-то нет! Я вам помогал, а ты меня убивать хочешь!

— Ладно, — вдруг легко согласился напарник. — У тебя весла есть?

— Что?

— Я спрашиваю: у тебя весла есть?

— Д-да… — неуверенно проговорил рыбак.

— Вот и отлично, — осклабился Тёма. — Это прямо замечательно.

Он передал мне АКМ, потом достал из сумки «Гюрзу» и прострелил мотор лодки. Потом уткнул пистолет буквально в лоб полуживому от страха татарину:

— Пользуйся веслами, для здоровья полезно.

— Зачем?

— Затем, чтобы ты никому не сказал. — Артем опустил пистолет. — Например, своим друзьям на кордоне. Нужно бы тебя пристрелить, но я слишком добрый, тем более сказать о нас ты не успеешь.

— Я никому про вас не скажу, только не убивай!

— Артем, пойдем. — Я взвалил рюкзаки на плечи. — Мы должны идти.

— Сейчас. — Тёма бросил что-то Алмазу в лодку и сказал: — Компенсация. Можешь проклинать нас. Не помогай людям, зла не будет.

— Не убивай, — как заклинание проговорил тот.

— Не убью. — Артем подхватил свою сумку и стал пробираться по высокой траве за мной.

Когда он поравнялся со мной, я зло бросил:

— Он нам помог.

— Он себе помог, — выговорил Тёма. — Ты ничего не понимаешь, а мне не впервой границу переходить, меня уже один раз так подставили. Перевезли, доброй дороги пожелали. Потом таможенникам сдали. А ведь я им много заплатил, ничего плохого не сделал.

— А этот?

— Откуда тебе знать, может, он сейчас золотишко, которое ты ему дал, в карман засунет, а потом побежит сдавать контрабандистов. Или ты думаешь, что он поверил про твою байку с возвращением на родину? Награда за информацию о контрабандистах — около десяти процентов того, что снимут с трупа. Где-то пять, где-то пятнадцать, цена везде колеблется по-разному. Я знаю, так что давай ты будешь тут своим знанием татарского блистать, а я — делать все, чтобы нас не поймали. Я вообще себя корю за то, что отпустил его, нужно было избавиться. И не было бы проблем, а тут… Плохо ты на меня влияешь, чистильщик Ермолаев.

— Что сейчас будем делать? — спросил я.

А сам подумал, что теперь-то рыбак нас обязательно сдаст. Но напарнику ничего не сказал.

— Что делать, что делать? Искать дорогу, если твой Брильянт не соврал.

— Алмаз.

— Без разницы, — рыкнул Тёма.

Но Алмаз не соврал: через минуту мы вышли на трассу, которая вела в сторону Казани. Я пнул пустую банку от колы, лежащую на пыльной обочине, и спросил:

— Ну что, спец? Пойдем? Или ноша стала тяжела?

— Нет, — помотал головой напарник, — идти — дело долгое. Тут километров тридцать, не меньше. А у нас поезд в десять. Нужна машина.

— И где мы ее достанем? — Я развел руками и огляделся вокруг. — Где? Пешком тридцать километров мы бы осилили, если бы не твой баул. Он килограммов сто весит, судя по тому, как ты его несешь. С ним мы точно не пройдем.

— С ним не пройдем, а без него не пойдем, — срифмовал чистильщик. — Постой-ка, я тут очень даже милый холмик срисовал.

Аккуратно положив свой груз, он быстро побежал в сторону — как оказалось, до ближайшего холма. Поднявшись на возвышенность, осмотрел окрестности, потом так же стремительно спустился и рванул ко мне. Прискакав, гаркнул:

— Фортуна, Киса! К нам едет ревизор!

— Это два разных произведения, — с видом зануды поправил я.

— Неважно, — махнул рукой Артем. — Главное, что двигается, причем медленно. Что именно, не знаю, но тормозить нужно, это наш шанс.

— А не свернет?

— Если только по полям, — задумчиво постучал пальцами по подбородку Тема. — Надо торопиться. Так они не остановятся, придется захватывать.

— Ты по-другому не можешь? Без криминала? — крикнул я в спину убегающему чистильщику. — Куда ты?

— Дуй за мной! — крикнул Тёма. — Быстрее! Времени мало!

Я рванул за напарником. В высокой траве обнаружилось поваленное дерево. Схватившись за ветки, мы медленно, но верно выволокли его к дороге. Я остановился и пропыхтел:

— Откуда знал?

— Этой ночью штормовое предупреждение было, вот и повалило, я его с холма приметил. Давай навались! — натужным голосом прошипел Тёма, вытаскивая дерево на проезжую часть. — Будем надеяться, что этот тупой метод прокатит.

Оставив дерево так, чтобы оно закрыло две трети проезжей части, мы спрятались в канаве, ожидая машину. Между делом я сказал:

— А потом говорят, что чистильщики — бандиты.

— Еще раз на чистильщиков залаешь, отправлю к Алмазу мотор чинить. Ты — один из нас, запомни это. Ты что предлагаешь? Поднять большой палец? Посередине заброшенной трассы? Давай! Расстреляют за милую душу и дальше поедут. Откуда тебе знать, кто там едет? Ты, как маленький, одних добрых дядек и тетенек видишь.

— А мы с самого начала ведем себя как самые натуральные гуки. Завалили быка в клубе, потом татарина-рыбака чуть не убили, сейчас устроили засаду. Все это плохо кончится.

— Если бы не я, наш путь закончился бы еще в клубе, — повернулся ко мне Артем. — А рыбаку мы заплатили и водителю заплатим. Не лезь не в свое дело, мы будем делать так, как я скажу. Тем более я знаю столько случаев, когда вот так убивали беженцев: идет семья по дороге, никого не трогает, а потом очередь с проезжающей машины и… Тихо, едут.

Мы вжались еще сильнее в землю, внимательно вслушиваясь в далекий звук мотора. Он усиливался с каждой секундой. Судя по нему, нашим транспортом должна стать бензопила: скрежет и кряхтенье всех частей машины донеслись метров за тридцать до нас, а мы спрятались позади поваленного дерева. Потом машина остановилась, послышался мат и скрип открываемой двери. Когда Артем стал подниматься, держа в руке автомат, я придержал его и прошептал:

— Давай на этот раз без трупов.

— Посмотрим, — так же тихо ответил чистильщик.

Но, когда мы высунули головы из засады и увидели, кто остановился, я первый передернул затвор и открыл огонь. Через секунду рядом со мной загремел АКМ Артема, он тоже все понял. Мир тесен. Я их узнал. Остановившейся машиной была та самая «нива», которая спаслась в той неудавшейся попытке атаковать нашу колонну. Никакой жалости к бандитам я не чувствовал: хватило представить, сколько они убили, изнасиловали и ограбили мирных людей, как все библейские заповеди в голове застлала пелена ярости. Мне так легче, я никогда не видел в этих мародерах представителей человеческого рода, мы специально стали называть их гуками, чтобы не считать людьми.

Защитные железные листы им не помогли — для чего они, интересно, их крепили? Против пистолетов, что ли? Или мушкетов? Изрешетив в упор пассажирские кресла, мы выскочили к «ниве». К счастью, ни ходовую часть, ни бак мы не повредили; кроме лежащего возле дерева тела боевика, вышедшего убрать препятствие, внутри салона нашлись еще два трупа. Мы сбросили их в канаву, затем подбежали, чтобы оттащить дерево, и обнаружили, что первый бандит еще жив. Когда Тёма собрался сделать контрольный из своей «Гюрзы», тот прошептал:

— Не убивай.

— У вас у всех это пароль, что ли? — удивился Артем и присел рядом. — Или молитва такая? Ты мне скажи, я неверующий, может, тоже буду повторять!

— Тёма, забей на него. — Я с трудом стащил дерево в канаву и подошел к напарнику. — Он уже не жилец, посмотри на рану.

— Да, — протянул чистильщик, посмотрев на темнеющий бок бандита, — кровь черная. Печень — это плохо. Недолго тебе осталось, иди к друзьям, попрощайся.

Артем схватил за ноги стонущего бандита и оттащил к краю канавы. Толкнул брезгливо ногой, и тот свалился на тела своих сообщников.

— Так вам веселей будет, — плюнул напарник на пыльную обочину. — Твари!

Потом мы перетаскали сумки и тронулись в путь. Машиной назвать этот драндулет было трудно; похоже, что, пока «нива» добралась до Орды, ее пинал и бил каждый прохожий. Тёма прикурил неизвестно откуда у него взявшуюся сигарету и сказал, выпустив струю дыма в раскрошенное выстрелами стекло:

— А говорил: давай без трупов. Первый водилу и пассажиров изрешетил.

— Это не люди. — Я с трудом переключил передачу. — Ты знаешь, как мы их называем.

— Знаю, — засмеялся Артем, смоля сигарету, — гуки. Все-таки казачьи сотни не профи, что бы ни говорили. Бандиты такие же люди, как мы, — сердце, печень там, которую ты ему прострелил. Лицемеры, какие же люди лицемеры! Сначала говорят, что плохих людей не бывает, а потом перестают называть их даже людьми и гасят, как скот. Вот и вы, казачки, так развлекались в своих экспедициях, знаем. А потом на наш спецназ пальцем показывали и говорили: отморозки! Жгут их огнеметами заживо, не то что мы — пулями. Знаешь, как ваш идеал Воронов развлекался?

— Ты мне мораль читать будешь?

— Да нет, это я так, — запыхтел сигаретой чистильщик. — Просто мысли вслух. Я же на философском учился. Вот наплыло, решил поболтать. Ну чтобы не было неловкого молчания.

— Проходить контроль будем по одному, — сменил я тему, — через официальную границу. Сначала я, потом ты.

— Идет, — пожал плечами чистильщик. — Ты тут местный, а я так, отморозок с большой дороги. Эдакий гук среди чистильщиков. Только все равно я тебя на контроле прикрывать буду.

Мы остановились метров за триста до поста таможни и спрятали свою «новую» машинку в лесу. Артем пообещал вести себя тихо и на лесников не нападать. Потом я подхватил свой рюкзак и пошел по дороге к посту таможни.

Глава 21

Таможенник еще раз придирчиво посмотрел на первую страницу моего нового паспорта, затем, прищурившись, сказал:

— Наиль, значит? Что-то не очень ты на татарина похож, да и язык родной плохо знаешь, может, чего недоговариваешь?

— Да чего недоговариваешь, да? — стал я оправдываться. — Всю жизнь в Татарстане не был. Со мной только отец немного разговаривал на родном, а мать нет.

— Врешь, — хмыкнул татарин, — плохо врешь, Наиль. У тебя в паспорте «Набережные Челны» написано. Ты, может, свой паспорт не видел? Недавно сделали, посмотреть не успел?

— Там написано, что я родился в Челнах, а жизнь-то всю я прожил в Твери, потом в Москву семья переехала, сейчас решил на родину вернуться, а ты мне говоришь так. Обижаешь же. Беженец я.

— А зачем тебе автомат? — с интересом спросил таможенник. — Наиль, ты говоришь, на родину возвращаешься, а на родину с оружием не идут, язык ты не знаешь, врешь просто.

— А как было идти досюда без автомата? Ильдус, ты понимаешь, что спрашиваешь? — возмутился я праведно. — Сам походи без автомата, столько шакалов вокруг, а ты говоришь — с автоматом.

Помолчав, таможенник кинул мне в лицо паспорт и презрительно сказал:

— Иди отсюда. Автомат у меня полежит, пока язык не выучишь. Не верю я тебе.

— Как идти? Ты сдурел, что ли? Куда я без автомата пойду? — Я удивленно подался вперед, и в тот же миг удар кулака в солнечное сплетение выбил весь воздух из моих легких.

Я судорожно стал хватать ртом драгоценный кислород, и тут же следующий удар тяжелого сапога в живот повалил меня на землю.

Еще несколько раз ударив меня ногой по ребрам, таможенник бросил:

— Ползи отсюда, иначе я тебя прямо здесь размажу. Никакой ты не татарин, не смей больше появляться, нас уже предупредили о контрабандистах. Радуйся, не буду я тебя здесь убивать, это земля моя, кровь такого, как ты, на ней проливать — кощунство.

Я, превозмогая чудовищную боль в ребрах, поднялся, насколько мог быстро, и поплелся к шлагбауму. Я шел не оборачиваясь, но все это время чувствовал направленное мне в спину оружие. Жуткое ощущение, вот идешь и ждешь, когда тебе между лопаток пустят пулю. Я уже отошел метров на тридцать, когда за спиной раздался крик:

— Наиль!

Я обернулся и увидел, как несколько таможенников с оружием в руках и веселым выражением лиц выстроились в ряд. Ильдус крикнул, улыбаясь:

— Наиль, брат! На территории я тебя не убил, а вот тут можно! Мы по собакам любим здесь стрелять, так ты такая же собака! Молиться будешь?

Я только открыл рот, чтобы ответить, как таможенники вдруг с громкими криками разбежались. Первая ракета из «летучки» раскрошила будку таможни, я сразу сиганул в ближайшую канаву и заложил уши. Я знал, что будет дальше. Работу «летучки» я видел только один раз, на стрельбище, но после перепутать ее ни с чем не мог. Сама по себе модель LT-500 совсем небольшая, по размерам она чуть больше РПГ, только обычно ставится на сошки. Впечатление от ее действия страшное: тогда, на показной стрельбе трофейной «летучки», ее хватило, чтобы разрушить небольшое здание заброшенного завода, выжить после ее выстрелов невозможно — сотни осколков перепахивают землю несколько раз. После первой ракеты через секунду вслед идут еще сорок, одна за другой, ракеты бьют точно в цель. Никакого разброса, площадь поражения устанавливается на компьютере, и никаких погрешностей быть не может.

Дикий свист ракет раздавался над моей головой, а я просто лежал, вжавшись в землю, и ждал, когда все это кончится. Ждать мне пришлось недолго, очередь была короткой; судя по всему, стрелок решил разбить ее на две части, или количество ракет у него ограничено. Когда я поднял голову, послышался треск пулемета: похоже, кому-то все же удалось выжить, пулемет стрелял наугад в сторону леса. На огонь пулемета ответила вторая свистящая очередь, после чего пулемет замолчал. Я вылез из канавы и посмотрел на то, что осталось от блокпоста. Разгром станции Малая Вишера был просто укол иголкой по сравнению с ударом полного боекомплекта «летучки». От блокпоста не осталось даже некрупных обломков, два здания и БМП были просто раскрошены точным попаданием сорока ракет, а тела… лучше не описывать. Вдруг со стороны леса послышался взрыв, и я помчался туда: нужно было спасать Артема. К счастью, мои опасения не оправдались. Преодолев метров сто, я увидел знакомые контуры нашей счастливой «нивы», а за рулем — Артема. Я запрыгнул в машину, и мы поспешили по буграм и неровностям к бывшему блокпосту.

— Ты врезал по ним с «летучки»?

— Теперь-то ты понял, что в сумке?! Это же на крайний случай было! А ты еще по ней ударил! — вдруг заорал на меня Артем. — У нас всего несколько минут, — добавил он уже спокойнее. — Что будем делать?!

— Выживать.

— Похоже, что да, — зло стукнул по рулю Артем. — Твою мать, целую «летучку» бросил, никогда себе не прощу.

— Сдал нас Алмазик, — сказал я.

— Вот сука! — хмыкнул Тёма. — Так я и знал, надо было его валить. Быстро веслами гребет.

— Откуда «летучка»?

— От верблюда Владислава, — сказал Тёма. — Специально сказал мне: только в крайнем случае. Нет! Надо было дать им возможность попытаться тебя расстрелять.

— Спасибо, — от души сказал я.

— Сочтемся, — хмуро кивнул Тёма.

Машину мы оставили метров через двести после того, как миновали разрушенный блокпост. Едва успели спрятаться, как послышался вой сирен и взревывание спешивших машин. Слушая, как к разрушенному блокпосту приближаются солдаты, я тихо сказал себе:

— Вот ты и дома, Андрей.

…В Казани мы прожили еще три дня. После уничтожения блокпоста были отменены все рейсы автобусов и поездов. Нас искали везде, никто не знал, как выглядят неизвестные, которые уничтожили целый блокпост, но прощать этого тоже никто не собирался. Власти Казани стали шерстить все подвалы, чердаки и теплотрассы в поисках нелегальных эмигрантов, им нужны были те, у кого не было при себе таможенной карты, ихпросто расстреливали на месте. Мы никак не ожидали, что это вызовет такой резонанс, но зачистка города велась методично и жестко. Ордынцы карали, потом кара закончилась, и по местному радио мы узнали, что ордынские разведчики разгромили какой-то бандитский лагерь, устроив там настоящее побоище. После этого чистки нелегалов прекратились, на нас ордынцы, слава богу, так и не вышли; найдя козлов отпущения, власти официально объявили о том, что боевики, взорвавшие блокпост, уничтожены. Комендантский час отменили, только тогда мы вылезли из нашего убежища. А оно у нас было самое простое. В самом начале зачистки мы спрятались в одной из заброшенных машин в каком-то свалочном дворе. Так мы и провели все эти три дня на заднем сиденье, слушая через плеер радио, причем я пытался разобраться в почти забытом татарском языке. Стекла машины были полностью затонированы, и к нам никто не лез. Лишь однажды какая-то шпана разрисовала из баллончиков капот и кузов нашего «дома». Единственное, что спасало от дикой скуки, — это путеводитель по областям, толстенькая, недавно отпечатанная книжица в красивом желтеньком переплете. Полная энциклопедия по новым регионам плюс стратегические приоритеты.

В первую очередь я открыл Оренбуржье. Сначала шла общая информация об Оренбургской области, а потом началась краткая ее новейшая история. С 2022 года являлась независимой, до 23-го существовала полностью автономно, трижды подвергалась серьезным нападениям, но все были отбиты, последний поисковик работал в 24-м, в последней информации говорилось о начавшейся на территории области эпидемии. Соседние регионы выставили кордоны, эпидемию в области не смогли остановить, и с 24 года на данный момент об Оренбургской области никакой информации нет, предположительно — мертвая зона. В плане разработки интереса не представляет.

Потом я стал искать информацию о нашей следующей цели — Екатеринбурге. Город входил в Сибирскую Цитадель, объединение Урала и Сибири было главным нефтяным и металлургическим центром. Почти все области и регионы сидели на нефтяной игле, которую наполняли правители Цитадели. Многие пытались атаковать эту житницу черного золота, но никто так и не смог овладеть сибирской нефтью, даже Союз 12 покупал у них драгоценные ресурсы за бешеные деньги. Согласно справочнику, в Цитадели самая большая после Союза армия — немудрено, чтобы охранять вышки и запасы от чужих наглых ручонок, нужно много штыков.

Я еще долго листал свой справочник, изучая страницы единственного источника о том, что происходит в стране. Но Тёма, проспавший все три дня, сказал:

— Эти справочники — от аналитиков, а те ни разу в поисковых экспедициях не были. Тут половина инфы неверная. Не читай даже; как говорится, лучше один раз оттрахать, чем…

— Артем, — перебил я, — сколько ты поисковиком работаешь?

— Один из первых в отделе, — буркнул тот. — А что?

— Что ты знаешь про Оренбуржье?

— Мертвая зона, похуже британской. Не знаю, что там за болезнь завелась, но если даже у Влада на карте она серым отмечена, значит, пиши пропало. Эпидемию было не остановить, хорошо, что отгородить успели. Все!

Герцог, решив, что время аудиенции закончилось, отвернулся и перешел в свое стандартное положение полудремы. Вот и все воспоминания о Казани — заброшенная машина, радио на татарском и справочник. Потом был предпоследний пункт нашего пути — Екатеринбург. До вокзала добрались мы без проблем, ни разу не напоровшись ни на один патруль. На вокзале смогли договориться с проводницей, которая согласилась пустить нас в свое купе за несколько золотых украшений. Я даже не ожидал, что все окажется так легко; после трех дней отупения, проведенных с не самым разговорчивым в мире собеседником, я уже представлял себе очередное испытание. Но нет, мирненько устроившись с чаем в купе проводника, мы отправились в путь. Странное было чувство, дико контрастирующее с впечатлениями от прорыва бронепоезда: словно попали в прошлое, где все как всегда: проводники, вечно занятый туалет и чай с лимоном в граненом стакане с подстаканником. Когда поезд тронулся, я спросил нашу проводницу:

— А что, никакого конвоя нет?

— Какой конвой, красавец? — рассмеялась проводница. — У нас бандитов на дороге нет, ее хорошо охраняют. Поезд через Башкирию идет, недавно новую дорогу построили, там тоже свои, а на границе Орды нас всегда екатеринбургские встречают. Проблем не будет.

Но я не находил покоя, слишком уж было просто, мне все время казалось, что нас идут задерживать. Эта ситуация мне даже приснилась, я проснулся на своей полке и, не соображая, что происходит, несколько секунд сидел, направив ствол пистолета на дверь. После случая с таможней у меня сдали нервы; никогда не думал, что обзаведусь манией преследования. Весь путь каждую остановку я встречал с пистолетом в руке, мне неумолимо казалось, что проводница нас все-таки сдала и ордынцы будут мстить. Сначала Артем никак не реагировал на мое состояние, но после того, как я случайно наставил свой ПМ на него, когда он возвращался ночью из туалета, сказал:

— Давай меняться: ты мне «Макар», а я тебе успокоительное.

— Прости. — Я опустил оружие и вытер потный лоб. — Просто… я немного сдал, сейчас всю дорогу…

— Да понял я, — отмахнулся тот. — Только проводнице я угрожать не буду. У меня к женщинам особое отношение, и вообще, мы ей отдали целый золотой запас небольшой африканской страны. Хотела бы сдать нас, уже сдала бы. А так она, получается, уже соучастница.

У меня, наверное, был случай из тех, когда рациональное мышление отказывает при мысли об опасности, и ведь сам понимаешь нелогичность своих предположений, но нужно именно чужое мнение. Просто для того, чтобы подтвердить твои догадки, только тогда становится легче. Мне стало. Оставшийся день нашего пути я провел, глядя в окно. Мы приближались к границе Цитадели, но нас, как ни странно, никто не проверял, не было никакой таможни и КПП. На границе нас встретил небольшой конвой, и мы двинулись дальше. В шесть утра оказались на перроне, в старом камуфляже, небритые и немытые. Это был предпоследний пункт нашего путешествия, бандитский Екатеринбург. Мы ушли с платформы и, деловито прикурив, обсуждали план действий. Артем предлагал ехать прямо сейчас, я же хотел найти здешнего поисковика и посоветоваться с ним.

— Да зачем он нам? У нас тут не братство! — возразил Артем. — Встречаться разрешается только в крайних случаях или по заданию. Сами поедем. Сейчас найдем какую-нибудь подозрительную личность и подрядим на маленькую экспедицию.

— А посоветоваться, значит, не хочешь? Мы и так дров наломали. Сам будешь Владу рассказывать о наших прыжках по крышам и разбитым блокпостам!

— Нормально, да?! — развел руками Артем. — Я ему жизнь спас, а он тут кочевряжится. Больше не проси спасать твою жизнь, надо было подождать, пока бы тебя, как зайца, пулями погоняли!

Я вдруг заметил скромного, уже немолодого человека, который, потупив взор, стоял рядом с нами. Человечек был в потертом черном пальто и большой шляпе. Эдакий шпион, их всегда такими в мультиках представляют, не хватает только приподнять воротник. Тогда образ был бы идеален. Я выпустил струю дыма и сказал:

— Дядь, иди отсюда, чего стоишь?

— Слушаю, молодой человек, — с какой-то странной интонацией ответил тот, сверкнув глазами из-под огромных толстых очков. — Настоящий еврей всегда много слушает. Я не мог отказать себе в удовольствии подслушать ваш разговор, уж простите за это старого еврея.

— Слушай, ты, старый еврей, — я подошел и оттолкнул его, — вали, пока цел.

— Я не могу, — развел руками тот. — Владислав приказал мне встретить двух молодых людей. Он сказал, что я узнаю вас по потасканной внешности и наглому выражению лица того, который будет пониже. — Взгляд человека перебежал на Артема, и он добавил с улыбкой: — А еще он сказал, что вы наверняка будете спорить.

— Какой Владислав? — спросил я.

— Ну откуда же мне знать его фамилию? — удивился еврей. — Никто во всем Четвертом отделении не знает.

— Ладно, хватит орать на весь перрон о Четвертом отделении. — Тёма выкинул бычок на железнодорожные пути и протянул руку: — Артем. Лейтенант.

— Герман, — слегка поклонился тот, приподняв шляпу. — У меня официально нет звания.

— Андрей. Рядовой.

— Герман, — повторил тот. — Молодые люди, когда я стоял рядом с вами, то стал подслушивать на предмет вашего спора. Неужели вы действительно собирались искать местного водителя, чтобы поехать до Тюмени?

— Ну, был вариант, — кивнул Тёма и бесцеремонно добавил: — Впервые встречаю поисковика-еврея. Тем более на Урале. Интересный вы экземпляр. Да и звания нет.

— Поймите, я тут временно выполняющий обязанности, — снова слегка поклонился тот. — Просто… как вам сказать… я немного задолжал вашему ведомству. Нет, не денег, это нечто большее: ваши люди мне когда-то очень хорошо помогли, поэтому я в качестве благодарности иногда помогаю вашему ведомству. Поисковика этого города я ни разу в глаза не видел, но позаботиться о вас я смогу.

— Ладно, давайте ближе к делу, — хмыкнул я. — Что вы предлагаете? По поводу дороги до Тюмени.

— Упаси вас бог ловить машину, — заботливо сказал Герман. — Сейчас перевозками промышляют одни бандиты, которые грабят и убивают мирных граждан, которые не знают об этом. Тут прямо-таки налаженная сеть, настоящий конвейер смерти!

— А местные власти?

— А что местные? — удивился еврей. — Они получают очень неплохой процент со смерти этих несчастных. Городом правят бандитские группировки, которые владеют металлургией. Самая страшная банда, поверьте мне.

— Верим, — кивнул Тёма. — И на чем вы предлагаете поехать нам?

— У меня есть транспорт, причем специально предусмотренный для вашей миссии, — улыбнулся Герман. — После того что вы сделали для меня, я готов отвезти вас лично. Машина припаркована недалеко от вокзала, ее, конечно, охраняют, но тем не менее стоит поторопиться.

Быстро пройдя по зданию грязного вокзала, мы преодолели еще несколько сот метров и подошли к небольшому гаражу. Когда Герман открыл тоненькую проржавевшую дверь, мы увидели технику, на которой нам предстояло ехать. Еврей громко сказал:

— Уважаемые господа, рад представить вам мою малышку. Именно на ней я предлагаю вам двинуться в путь.

Молчали мы минут пять, тупо созерцая монстра, на котором нам предстояло ехать. Я долго не мог ничего сказать, пораженный красотой и силой этого шедевра. Артем подошел ближе, неловко дотронулся пальцем до фары и выдохнул:

— Офигеть!

Часть II Поисковик

Да будут прокляты эти интересы цивилизации и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.

Ф. М. Достоевский

Глава 1

Беженцев было около пятидесяти, толпа их растянулась параллельно обочине метров на сорок. Среди изгнанных — много детей и женщин, поэтому двигались они очень медленно. В пути от них отстали еще несколько семей. Их никто не стал ждать; когда один из ослабевших подростков упал на пыльную обочину, никто не остановился, чтобы помочь. Лишь пожилая женщина склонилась над телом потерявшего сознание мальчишки и пыталась воззвать к совести проходящих мимо. Но никто не остановился, лишь идущий в самом конце старик крякнул:

— Возвращайтесь обратно. Не дойдет.

— А как же идти? — с непередаваемой беспомощностью в голосе спросила она. — Куда? Куда вы, люди? Он же погибнет!

А через несколько сотен метров свалился еще один. Но изгнанники уже давно перестали обращать внимание на тех, у кого не хватало сил на то, чтобы идти. Каждый придумал себе успокаивающую совесть фразу, почему он прошел мимо умирающего человека. Им дали всего три часа на то, чтобы собраться, потом затолкали в грузовики и вывезли за черту города. Депортация мирных граждан была проведена ночью: просто в один из небольших районов на окраине города пришли солдаты, больше похожие на бандитов, и стали вытаскивать сонных людей из своих квартир. Никто не знал, за что и почему их выкинули из города; с момента воцарения во второй столице Цитадели нового Верховного Правителя Урало-Сибирского агломерата с его армией в городе творилось беззаконие. Всех просто построили и заявили о том, что у них есть три часа. Многих здоровых молодых людей и девушек забрали от своих семей. Новая власть была намного хуже предыдущей: прошлые Правители Цитадели еще хоть как-то пытались заботиться о своем народе, теперь, после вооруженного переворота, многие, кто кричал о продажности предыдущего режима, вдруг поняли, что к власти пришли не самые правильные и хорошие. Новой «верхушкой» стали бандиты. Причем не те, которые грабят и убивают открыто, — нет, это были те, которые, грабя и убивая, еще и представляют свою деятельность как спасение от предыдущих «тиранов». Цитадель быстро превращалась в некую бандитскую республику.

Маленький мальчик потянул маму за руку:

— Мама, куда мы идем?

— Все будет хорошо, — устало ответила женщина, вытерев маленькие капельки со лба. — Просто иди, сынок.

— Мама, я устал, я больше не могу.

— Иди сюда. — Женщина с трудом подняла сына на руки, поцеловала его сухими губами и прошептала: — Я люблю тебя, только не плачь. Пойдем.

Мальчик с серьезным видом обхватил ручонками шею матери и нежно прижался к ней. Вдруг раздался чей-то крик:

— Машины!

Несколько десятков человек мгновенно бросились к обочине, взрослые и дети торопились спрятаться в канаве. Крик «машины!» был для них самым страшным. Транспорт теперь вовсе не воспринимался как помощь или спасение — нет, теперь гул моторов был для них вестником смерти. Во всей стране существовали зоны, где люди могли спокойно передвигаться по дорогам. Но вот трасса Екатеринбург — Тюмень, по которой шли невинные изгнанники, не считалась таковой. Главной опасностью были машины хозяев Екатеринбурга: владельцы Цитадели имели огромную армию боевиков, которые должны были защищать колоссальные запасы Сибири и Урала, но которые, между прочим, любили развлекаться, расстреливая всех подряд. Они считали себя полностью независимыми и ни перед кем не несли ответа. Убивать всех они не собирались, просто, скосив несколько человек из автоматов, с веселым смехом продолжали свой путь. Вот и теперь люди с замиранием сердца слушали звуки множества моторов, гул которых приближался.

Герман прекрасно вел своего монстра, однако преследователи отставать не собирались. Артем высунулся из люка и дал по ним две короткие очереди, в ответ идущий позади «хаммер» огрызнулся из пулемета. Я достал еще один рожок и передал его Артему, тот быстро перезарядил автомат и снова открыл огонь. Я повернулся к нашему водителю:

— Герман, задняя стенка выдержит огонь пулемета?

— Конечно, — кивнул водитель. — Я не удивлюсь, если она выдержит даже попадание из гранатомета.

— Прекрасно, — хмыкнул я. — Артем, хватит патроны тратить! Как там идут наши поиски их слабой точки?

— Плохо, — ответил Артем, меняя рожок. — Броню им не пробьешь. Как и нашу тоже. Герман, сколько нам ехать?

— Ну, так как это не местные бандиты, — Герман невозмутимо посмотрел на часы, — то, скорее всего, возле ближайшего блокпоста нас уже ожидают минут через семь, хотя могут встретить и раньше. Я тоже советую вам, Артем, не тратить патроны понапрасну, да и лучше не рисковать: еще словите шальную пулю. Здесь вы точно в безопасности, до блокпоста точно.

— Утешили, — нервно рассмеялся тот. — Вот уж действительно две беды встретились — дураки на дорогах!

Погоня обнаружилась на выезде из города. Когда несколько машин пошли за нами, я сразу понял, что дело кончится плохо. Долгое время преследовавшие нас три «хаммера» не выказывали никаких действий. Может, хотели нам на нервы подействовать, а может, еще сомневались в возможности нападения на нас. Но поведение преследователей резко изменилось после того, как мы проехали последний КПП. Буквально через несколько километров преследователи перешли в решительное наступление. Сначала они попытались нас зажать в «коробочку», но у них не получилось. Машина, на которой мы ехали, была крепким орешком. Военная модель «Тигр», последняя модификация командирского варианта, — это, без преувеличения, настоящая находка. С 14 года производство «Тигров» прекратилось; Герман нам сказал, что его машина была опытным образцом, ее так и не успели запустить в массовое производство. Теперь же нашего шестиметрового железного зверя с тремя сотнями лошадей под капотом и двадцатимиллиметровой броней пытались атаковать какие-то местные отморозки. Машины у них были послабее нашей, но при всей ее блестящей характеристике на ней напрочь отсутствовало вооружение, чего нельзя сказать о преследователях. Идущий впервым «хаммер» еще и усилен броней, только, в отличие от незадачливой «нивы», эта броня была действительно хороша. Артем выпустил по преследователям несколько очередей, но никакого эффекта не добился, в то время как те все время поливали заднюю стенку нашего «Тигра» раскаленным металлом.

Невозмутимый Герман сказал:

— Андрей, будьте так любезны, возьмите бинокль и посмотрите, что там движется навстречу.

С одного взгляда стало понятно, что идет серьезная колонна: в голове и хвосте — по танку, между ними — огромные тягачи с цистернами на прицепе. Я поделился увиденным с нашим водителем.

— Очень хорошо, — откликнулся Герман. — Автопоезда с охраной. Есть шанс оторваться от преследователей. Артем, действуйте точно по моей инструкции. Сейчас возьмите под креслом, на котором вы сидите, белый флаг. Выставьте его в люк наверху, а затем обязательно сядьте и пристегнитесь. Андрей, сделайте то же самое.

— Что?!

— Заклинаю, делайте, — взмолился Герман.

— Хорошо, — пожал плечами Артем. Он вытащил белое полотнище на древке и высунул его как можно выше, потом пристегнулся и крикнул: — Все по инструкции.

— Блестяще, — кивнул Герман и надавил на педаль газа, да так, что я сразу понял, зачем надо было пристегиваться. — Главное — вовремя ускориться. Если получится, мы спасены.

Когда колонна была уже метрах в двухстах, Герман резко сбросил скорость, свернул на небольшую боковую дорогу и остановился. Артем закричал:

— Ты что делаешь?

— Прошу вас, делайте, что я скажу, — умоляюще сказал Герман, отстегивая ремень безопасности. — Вылезайте с поднятыми руками. Это колонна Цитадели, они стреляют без предупреждения. Считайте, что наши преследователи уже мертвы.

Мы с поднятыми руками встали рядом с машиной, к нам с двух сторон приближалась смерть.

Я молча ожидал, когда с головного «хаммера» по нам дадут очередь. Но случилось по-другому: когда наши преследователи уже буквально вышли на прямую финишную к нам, с первого танка раздался выстрел, и «хаммер» взлетел на воздух. Герман тихо сказал:

— Вот почему нужно было остановиться. Колонна Цитадели стреляет по всем, кто приближается более чем на двести метров. Танки уничтожат все живое. Просто стойте.

Все машины преследователей были ликвидированы тремя выстрелами танка, ни один из джипов не смог сбежать или укрыться. Их расстреляли, просто и тупо. Как собак. Потом колонна остановилась, передний танк столкнул горящие останки машин в канаву, и бензовозы продолжили путь. Когда мы стояли с поднятыми руками и мимо проходили цепочки цистерн, я испытал непередаваемое ощущение. Тысячи баррелей драгоценной нефти, заключенные в огромные черные емкости, проплывали перед нами. Я никогда не видел таких гигантских колонн, длиннющих автопоездов в десять-пятнадцать секций. Когда казавшиеся бесконечными черные цепочки наконец закончились, я сказал:

— Я думал, наша колонна в Чебоксары была длинной. А тут… я даже не знаю, как это описать. Герман, что это сейчас было?

— Ну, во-первых, я бы радовался по поводу уничтожения наших преследователей. Это были неместные гастролеры, только поэтому они и решили, что можно просто проехать мимо. У вас могущественный ангел-хранитель, господа!

— Черт с ними, с преследователями, — осоловело выговорил Артем. — Ты почему не сказал, что тут такие монстры ходят? Я вообще в шоке, вы совсем разжирели! У простого еврея в гараже стоит дорогущая версия «Тигра», местные гастролеры рассекают на «хаммерах», а навстречу нам идут автопоезда длиннее реки?! Вы тут у себя на Урале совсем звезданулись!

— Успокойтесь, Артем, — примирительно поднял руки наш водитель. — Мне кажется, что вы просто перенервничали оттого, что вас могли убить! Это нормальная реакция нормального человека. Послушайте меня, просто сядьте и успокойтесь.

— Да пошли вы все! — Тёма уселся на заднее сиденье и сунул в уши фасолины динамиков плеера.

Герман пожал плечами, сел за руль и повел нашу машину. Через несколько минут я не выдержал и сказал:

— Не обижайтесь на Артема, он просто под впечатлением. Он не любит, когда все идет не по его плану, а стоять с поднятыми руками и ждать, когда какой-то скучающий боец полыхнет по нему из пулемета, — тоже не самое приятное ощущение. Лучше расскажите, что это за автопоезда тут катаются.

— Я, право, удивлен вашей реакцией, — проговорил Герман. — Неужели вы ни разу не видели таких автопоездов? Это очень странно. После объединения Екатеринбурга и Тюмени в единый агломерат, который стал называться Цитадель, было решено перевозить нефть и бензин автопоездами. Сверхмощные двигатели машин позволяют везти до сорока цистерн, так и появилась система курсирования. В одну сторону — углеводороды, в другую — металл. Так и существуют эти два оплота. А автопоезда не самое новое изобретение, они использовались в Австралии. Теперь, когда железная дорога уничтожена, торговля осуществляется таким вот образом. Неужели вас это испугало? Уверяю, они вряд ли стали бы стрелять. До Тобольска мы проедем без проблем, я гарантирую.

Глава 2

Руки ныли дико. Тяжеленные железные ведра с водой тянули их вниз с такой силой, что мне стало казаться, будто они удлиняются. Еще немного — и руки станут ниже колен. Пора заканчивать с тасканием ведер от колодца вручную. Возьму сегодня у Петровича тачку в безвременное пользование, буду на ней возить, иначе скоро превращусь в орангутанга.

Дотащив свою ношу до небольшого деревянного домика, я устало поставил драгоценную воду возле дряхлой деревянной скамейки. Усевшись на нее с тяжелым вздохом, достал пачку «Винстона» и задумчиво закурил. Прямо как дед на картинке: разваливающийся домик, шаткая скамеечка, убогий полуметровый заборчик. Главное украшение картины, естественно, я. Мой наряд представлял собой самую колоритную и яркую форму. На ногах красовались стоптанные черные ботинки размера не меньше сорок седьмого, роскошный вытянутый серый свитер висел на мне мешком, но главным элементом, безусловно, были синие треники с белыми полосками по бокам, чудовищно вытянутые на коленках. Я как-то видел фотографию вымирающей деревни — с меня наверняка можно делать такую же. Правда, шапки-ушанки не хватает. Ну еще накинуть сверху лет сорок, и смело называй деревенским дедом, на самом же деле — рядовой чистильщик, поисковик шестого ранга. А все потому, что во время ночной облавы в Тобольске времени на сборы было минимум, поэтому мы успели схватить лишь рюкзаки с вооружением и аварийным комплектом, выданным в Москве, — так и побежали от умелых загонщиков — в одних штанах и майках.

Дверь дома открылась с диким скрежетом, и наружу выполз мой непосредственный начальник, лейтенант Четвертого отделения чистильщиков, поисковик второго ранга Артем Павлов. Начальник кутался в необъятный махровый халат, на ногах у него была потрясающего вида обувка: на одной ноге — черный рыбацкий сапог до колена, на другой — детская, когда-то бывшая желтой, но с течением времени (мы с ней, наверное, ровесники) превратившаяся в нечто грязно-непонятное галошка. Лейтенант уселся рядом и закинул ногу на ногу, блеснув черной пяткой. Глубокомысленно посидев несколько секунд, он толкнул меня плечом:

— Дай сигаретку.

— Обойдешься, — пыхнул я вонючим дымом. — Вторую неделю болеешь. Обойдешься без сигарет.

— Ну хватит, — хрипло сказал Тёма, уставившись на меня красными глазами. — Мне без сигарет только хуже.

— Ладно, — я пожал плечами и достал полупустую пачку, — травись. Только из транспорта до Тобольска у нас есть лишь тачка Петровича.

— Какая тачка? — удивился начальник. — У него же одни лодки.

— Строительная, — хмыкнул я, — на нее тебя загружу и повезу. Если, конечно, больница еще работает, после того как в городе тюменские обосновались. Всех молодых забирают, девчонок тоже. Ужас там, скоро могут и сюда приехать.

— Ну, пускай Петровича забирают, — засмеялся Тёма. Он сделал еще одну затяжку, резко закашлявшись, сплюнул мокроту и отдал сигарету мне. — Ты был прав — не стоит курить. Чего-то я совсем расклеился. У нас из лекарств что-нибудь еще осталось?

— За лекарством я сегодня схожу. — Я затушил сигарету и поднялся. — Ты давай иди, отлеживайся, я сейчас ведра занесу.

Тёма снова закашлялся и уныло поплелся в дом; я подхватил ведра и пошел следом. Разжег огонь в печке, поставил чайник и сел возле окна, прикидывая возможные варианты развития событий.

Два месяца мы тут, на задании. На самом деле это и заданием-то не назовешь — просто унылое существование. Вот уже месяц живем не в самом Тобольске, а в деревеньке в нескольких километрах от него: после того как в город участились рейды боевиков из второй столицы Цитадели, многие бежали в окрестные села и деревни.

Сначала все было хорошо. Беспрепятственно добравшись до Тобольска, мы сняли жилье и стали вживаться в местные условия. Устроившись на работу в стройотряд, худо-бедно смогли обеспечивать себя. Делали все — от починки квартир до укладки асфальта. Платили нам мало, но на жизнь хватало. Буквально через месяц мы уже чувствовали себя тут своими; в крохотном Тобольске все друг друга знали, а мы же пытались втереться в доверие к местным. И к концу первого месяца нас знали очень многие. И я почти забыл о происходящем в стране, потому что здесь ничего не изменилось. Таким городкам, как Тобольск, было фиолетово, что там в столице. Честно, я был почти счастлив, что попал сюда, но в одну ночь все изменилось. В город пришли тюменские бандиты, и мне пришлось вспомнить о том, что происходит в стране. Охота шла каждый день. Больше никакой независимости Тобольска не было, рекрутировали всех от 16 до 50 лет, забирали и днем и ночью, затаскивали в грузовики и увозили. И без того маленький городок, Тобольск совсем опустел. По всей территории отлавливали молодых людей, от массового загона мы успели сбежать в глухую деревню, небольшой рыбацкий поселок на берегу Тобола. Во всем поселке было около двадцати жителей, в основном старые деды и старухи; кроме нас там прятались еще несколько таких же, как и мы, молодых беженцев. Тут у нас появился друг, тот самый Петрович, который и приютил нас на первое время. Когда мы, мокрые и уставшие после нескольких часов побега от загонщиков, постучались в первый попавшийся дом, в котором горел свет, нам открыл именно он. Более колоритного персонажа я в жизни не встречал. Он выскочил на нас в семейных трусах с автоматом наперевес; я сначала чуть не обделался, а потом подумал, что если он нас сейчас не пристрелит, то надо будет обязательно познакомиться, водочки ему, что ли, принести. Вот так вот, стоя под проливным дождем, с поднятыми руками и соплями до пояса, мы встретились с Петровичем. Убивать он нас не стал, а, передернув затвор автомата, спросил:

— Вы кто такие?

— Дядь, погреться пусти, беженцы мы.

— Беженцы? — недоверчиво поднял седую бровь Петрович. Затем повернулся к Тёме: — А что же ты, беженец, пистолет за спиной прячешь?

— А что же вы, дяденька, с автоматом вышли? — хитро спросил Артем. — Если уж умирать, то только с оружием в руках.

— Пистолетик опусти. — Хозяин поправил трусы и представился: — Петрович.

— Артем.

— Андрей.

— Вы братья, что ли? — Петрович опустил автомат и с интересом посмотрел на нас.

— Нет, мы… — начал я.

— Ладно, — перебил меня он и рявкнул Тёме: — Давай прячь свою пукалку и пошли в дом, нечего тут под дождем беседы разводить.

На следующий день мы вселились в заброшенный домик, который нам посоветовал Петрович, даже нашел нам кое-какую одежду, чтобы мы не задубели от холода. Одежка была разная и древняя, но мы не на неделе мод в Париже, поэтому мне было все равно, Артему — тем более. Петрович договорился с оставшимися жителями, поэтому нас никто не сдал. Вот так мы и обосновались в Сибири.

…Я вытащил глиняный чайник и стал заваривать чай с шиповником. Налив две большие кружки, я сдернул Тёму с кровати и заставил его выпить отвар. Тот равнодушно выпил и снова улегся. Кашлял он уже три дня, я начал думать, что у него воспаление легких. Если так, тогда все очень туго, у меня просто нет лекарств; нужны антибиотики, а достать их теперь ой как непросто. Я закутался в свою новую куртку и сказал:

— Я к Петровичу. Не скучай.

Петрович жил через улицу наискосок. Пройдя по грязной серой дороге к большому покосившемуся дому, я со всей силы постучал кулаком в забор. Из-за забора раздалось:

— Открыто!

— Вау! — удивился я. Обычно Петрович орет благим матом на всех, кто пытается проникнуть в его жилище. Может и выстрелить, а тут — «открыто!». Что-то не то, неужто трезвый?

И верно: открыв калитку в огромном, почти двухметровом заборе, я обнаружил Петровича совершенно трезвым и бодрым. Вместо стандартного джентльменского набора одежды в виде треников и подтяжек сегодня наш сосед приоделся в относительно чистый спортивный костюм и тапки. Самое удивительное, тапки на его ногах были одинаковыми. Сам Петрович сидел за столом в беседке и что-то чинил. Я уселся напротив и сказал:

— Доброе утро, Петрович.

— Привет, Андрей! — Он протянул свою здоровенную ладонь. — Как там Артем? Все болеет?

— Да, плохо все. У него воспаление легких, я почти уверен. Нужны антибиотики. Если болезнь запустить, он просто умрет. Держится молодцом, конечно, но выбора нет.

— Плохо, — почесал затылок Петрович, — нужно искать. У наших деревенских точно ничего нет. Можно сходить к другим беженцам, у них поискать. Но, думаю, — Петрович задумчиво посмотрел на меня, — все равно придется идти в город.

— К беженцам я вчера сходил, у них нет. А может, просто не хотят давать. Я сейчас соберусь да двину.

— Утром тебе надо идти, — сказал Петрович. — У меня велосипед есть, только ремонтировать его долго, одно название, а не транспорт. Потерпи до завтра, на нем поедешь. До Тобольска на колесах полчаса по лесу, дорогу ты знаешь. Утром приедешь, все будет нормально, «дельцы» там каждую ночь бухают, так что утро — самое лучшее время, не до тебя им будет.

— Тёмке срочно помочь надо. Ничего страшного, пешочком прогуляюсь. — Я махнул рукой и вышел со двора.

На вылазку в Тобольск я стал собираться часа в три ночи. До города от деревни километров двадцать по дороге, через лес раза в два ближе, но все равно задумка идти туда пешком — так себе. А что прикажете делать? Хорошо хоть в нашу сторону «дельцы» (так в народе прозвали беспредельщиков от новой власти) редко наведываются, потому что поселок считался заброшенным. Значит, есть шанс на них не наткнуться.

Я пошел налегке, с небольшим рюкзаком, из оружия взял только ПМ и пару ножей. От отряда «дельцов» этим, естественно, не отобьешься, а вот от диких животных — вполне. После того как на нас один раз напала стая бродячих собак, мы старались без оружия не выходить. Тогда, к счастью, хватило всего одного выстрела, чтобы стая умерила пыл, это случилось еще до того, как Тёма заболел.

Шел я быстро, в город хотел попасть часам к семи; это, по моим расчетам, вполне приемлемо, а если успею свалить из города до восьми — будет совсем замечательно.

Дошел я за два с половиной часа вместо трех; утренняя дымка еще рассеивалась, а я уже пробирался по городу. И никакой охраны не встретил. «Дельцы» настолько разжирели на своем беззаконии, что не выставляли ни блокпостов, ни патрулей. Я совершенно не удивился такому положению вещей: городок маленький, сопротивление тут встретить просто невозможно. Если в районе Тюмени и ЕкБ действительно жарко, то тут полная тишь. Я думал, что мне как поисковику придется шерстить окрестности в поисках тайн и загадок местности. А мы, как крысы, собираем все, что можем узнать, и стучим в центр. Причем это было в первый месяц, теперь же вообще черт знает чем занимаемся. Бардак, а не служба. Нам-то что, аналитикам сливаем все, что только можно узнать, пускай разбираются. Хотя на самом деле служба поисковика опасна и сложна, это просто нам так «повезло».

Перемахнув через невысокий забор, я мгновенно проскочил в подъезд и стал подниматься по лестнице. В доме, если так можно назвать полуразвалившийся двухэтажный барак, было очень тихо: после прихода в город «дельцов» отсюда бежали все, кто только мог. Я искал свою предыдущую домохозяйку, именно здесь мы первое время снимали жилье. Звали ее Натальей, потом она как-то естественно стала для нас «теть-Наташей». Женщина она была неплохая, немного вредная и склочная, но в принципе нормальная. Работала медсестрой в местной поликлинике, и этот факт в настоящий момент был для меня главным. Я был почти уверен, что у Артема воспаление легких; я, разумеется, не врач, но, переболев этой болезнью в свое время, определить ее нетрудно. Даже прослушивать и рентген делать не надо, а потом — осложнение, отек легкого и смерть. Все просто как грабли. С этими мыслями я подошел к знакомой двери и, постучав по обшарпанной поверхности кулаком, стал ждать ответа. Стучать пришлось несколько раз. Наконец послышались шаркающие шаги и голос:

— Кто там?

— Цитадель! — рыкнул я, зная, что только это слово открывает все двери.

— Сейчас, сейчас! — послышался испуганный голос; в замке заскрипел ключ, и показалось лицо Натальи. Его выражение резко изменилось, когда она увидела меня; какое-то время она молчала, затем с трудом выговорила: — Андрей, ты?

— Да, — сказал я смущенно. — Простите, что так рано и что представился «дельцом»…

— Да ты заходи! — Она быстро выглянула в коридор и отступила в сторону. — Проходи скорее!

Я нырнул в прихожую и прикрыл за собой дверь.

— Теть-Наташа, нам нужна ваша помощь, — торопливо сказал я. — У Артема воспаление легких, ему срочно нужны антибиотики. Помогите, пожалуйста, вы же в поликлинике работаете.

— Где он? — Она обеспокоенно заглянула мне в лицо. — Ему в больницу надо!

— Мы спрятались неподалеку, — неопределенно махнул я рукой. — В больницу нельзя! «Дельцы» найдут нас там, наверняка найдут, я специально пришел с утра, чтобы меня не схватили. Заклинаю вас, помогите.

Наталья задумчиво прошлась по прихожей, какое-то время постояла возле зеркала над тумбочкой, взглянула на него, словно советуясь со своим отражением, и ушла в комнату. Через одну-две минуты она вернулась, тепло одетая, и, сняв с крючка свое старенькое пальто, решительно проговорила:

— Жди здесь. Никому не открывай. Через несколько минут приду. У меня там Мишенька спит, не разбуди его.

— Спасибо, теть-Наташа! — сказал я, глядя в ее зеленые глаза.

— Не благодари, — улыбнулась она, и от глаз разлетелись веселые лучики морщин, — все хорошо будет. Артемку спасем!

Решительным шагом женщина вышла из квартиры. Хлопнула дверь, а я просто уселся на пол и стал ждать. Сидел где-то полчаса, в комнату заходить не стал, чтобы не разбудить Мишу. Пускай спит, хороший пацан, всегда маме помогает, такой пухлый мальчуган с внимательным взрослым взглядом. Да и Наташа тоже хорошая женщина; улыбнувшись, я еще раз мысленно поблагодарил ее. Спасибо! Спасибо, что не бросила, в нынешнее смутное время это очень важно, лекарства она найдет, я и не сомневался.

Прислонившись к стене, я молча слушал тишину и уже стал дремать, когда до меня вдруг долетел звук подъезжающей машины: шины засвистели при резком торможении, а затем послышался стук хлопающих дверей и топот ног. В городе давно никто на машинах не ездит, весь бензин слили в первые дни, поэтому сомнений не было — это за мной. Я вскочил и дернул входную дверь — заперто. Тогда я бросился в единственную Наташину комнату. Спящего Мишки не было, на месте его кровати — пусто. Я подскочил к окну и выглянул: во дворе два джипа. Стоявший возле одного из них парень в солдатской форме, видимо, заметил меня в окне и для острастки выстрелил в мою сторону из пистолета, я отпрянул от окна и стал озираться. И тут в прихожей послышался звук открывающейся двери. Не сильно понимая, что делаю, я схватил маленький детский табурет и швырнул его в окно. Со звоном разлетелось стекло, посыпался переплет. Я, не раздумывая, прыгнул наружу, но за мгновение перед тем на крышке старенького телевизора увидел большую фотографию Миши в костюме морячка. На этой фотке ему лет девять, умные зеленые глаза матери серьезно смотрят прямо на тебя, легкая улыбка на губах и милые ямочки на щеках делали его похожим на медвежонка. Действительно милая фотография. Маленькому парнишке шла форма, вот только моряком он никогда не станет: угол фоторамки опоясывала черная лента.

Когда бандиты Цитадели ворвались в комнату, я уже приземлился на обе ноги. Полет был столь быстрым, что не успело захватить дух, как я оказался на твердой поверхности. Ноги, к счастью, не повредил — ударился сильно, но бежать мог. Парень возле машины почему-то стрелять не стал, и, лишь когда я рванулся прочь, он спохватился и шмальнул в мою сторону из пистолета. Пуля улетела в «молоко», да он наверняка и не целился в меня. «Дельцам» очень хорошо платят за пленных рабов, похоже, что у них давно не было хорошей добычи, вот и решили смачно поохотиться. Спасибо, теть-Наташа, главное в это смутное время — надежность. Они вам заплатят, не бойтесь, награда вам обеспечена. Жаль, я не смогу заплатить.

Я сумел пробежать где-то около двух километров, а потом все закончилось. Первое время я еще надеялся, что смогу замести следы между небольшими домиками и бараками, но «дельцы» были славными охотниками. Вдоволь наигравшись, они быстро закончили свое дело: когда я, уставший и измотанный погоней, попытался забежать в какое-то полуразрушенное административное здание, позади раздалось несколько громких хлопков. Сильный толчок в плечо и чудовищная боль сбили меня с ног. Я рухнул на разбитый бетон, протирая до крови ладони. Поняв, что охота закончена, я буквально завыл от безнадежности и обиды. Собрав все силы, пополз в сторону железной двери дома: там-то у меня есть шансы, может, и получится отбиться — шансы слабенькие, но есть. Уже подползая к двери, я услышал приближающиеся шаги. Тяжелый сапог придавил спину, и прозвучал грубый насмешливый голос:

— Куда ползем?

В тот же миг сильный удар ногой по печени превратил меня в комок боли. Я свернулся калачиком и просто заскулил, как собака. Удар в печень — это чудовищно, какое-то время просто пытаешься вдохнуть воздух и не можешь, а бок рвет так, словно в тебя воткнули несколько ножей. Вытерев окровавленной вперемешку с грязью рукой заслезившиеся глаза, я попытался хоть чуть-чуть отодвинуться от источника своих страданий. Доставать пистолет не стал, да и не было у меня на это сил. Словно червяк, я пополз в сторону. Но мой мучитель не собирался меня отпускать. Поставив сапог мне на голову, он надавил резиной протектора на висок. Сверху снова раздалось:

— Черепашка, ты куда опять ползешь?

— К морю, — прохрипел я.

— К морю? — Мой мучитель расхохотался. — Да ты у нас шутник! Чувство юмора — это хорошо! Егерь! Подними его!

Чьи-то руки подняли меня в вертикальное положение. Я попытался отмахнуться, на что получил короткий удар в подбородок. Когда я очнулся и поднял глаза, то разглядел, что передо мной стоит сухопарый гладко выбритый мужик лет тридцати в новеньком камуфляже Цитадели. Его пустые бесцветные глаза уперлись в меня, затем он перевел взгляд на держащего меня здоровяка:

— Обыщи.

Здоровяк, не отпуская одной рукой мое обмякшее тело, второй быстро нашел мое огнестрельное. Спустя секунду и оба ножа, весело звякнув, упали на бетон. Подцепив двумя пальцами за спусковую скобу, он поднял «макара» и пробасил:

— Вроде все. Только «макар» и эти ножички.

— Чего пистолетиком не воспользовался? — спросил меня «делец».

— Именно поэтому я жив, — прошептал я. — У вас стекла на машинах бронированные. Смысла нет.

— Правильно, — кивнул тот и достал из кармана камуфляжа аккуратно сложенный листок. Развернув его, прочитал: — «Согласно Положению номер шесть, все лица мужского пола с шестнадцати до пятидесяти лет обязаны встать на учет в местном отделении военно-трудового отряда Цитадели. В связи с чрезвычайным положением на границе Урало-Сибирской Цитадели военно-трудовые отряды формируются как на добровольной, так и на принудительной основе. Лица, которые отказываются или укрываются от службы в военно-трудовых отрядах, должны быть немедленно найдены и подвержены административному наказанию. В случае вооруженного сопротивления преступников они должны быть казнены по закону военного времени. В случае поимки преступника без сопротивления он (преступник) в принудительном порядке должен быть переправлен в штрафные отряды Цитадели».

Аккуратно свернув листок, «делец» снова засунул его в карман. Почесав затылок, сказал:

— Ну что, пойдем? Расстреливать тебя не будем: за живого больше платят. Ты у нас уже тридцатый за неделю. Хорошо в последнее время поперло.

— Командир, — обратился к «дельцу» державший меня боевик, — Наташка сказала, что у него еще дружок больной где-то недалеко. Он же за лекарством для него шел.

— Да? — приподнял брови тот. — Поехали — покажешь, где твой дружище. Мы его точно вылечим. Он здоровее тебя будет.

— Пошел ты! — сплюнул я.

— В героя играть собрался? — покачал головой «делец» и взял у второго бандита мой пистолет. — Героизма не будет. Ты ляжешь прямо здесь, и здесь же мы тебя и оставим. Никто тебя даже хоронить не будет, так и сгниешь.

— Пускай сгнию, — ответил я. — Уж лучше, чем оставшуюся жизнь дерьмом, как эта Наташка, жить.

— Ладно, — ухмыльнулся «делец» и вытянул руку с пистолетом, направив его прямо мне в лицо.

Черная жирная точка дула замерла перед глазами, и я, словно загипнотизированный, смотрел в нее. Вот сейчас, еще чуть-чуть, и будетвыстрел. Шлепнусь, как тот лысый здоровяк в нижегородском клубе. Но тут послышался визг тормозов, из подъехавшей машины выпал какой-то комок, отдаленно напоминающий человека, вышедшие из джипа люди подхватили комок и понесли в нашу сторону. Окровавленный кусок мяса, по-другому не назовешь, этот кусок и бросили к моим ногам, он был еще жив. Артем слабо сучил ногами по бетону и что-то пытался сказать, я поднял взгляд на своего убийцу, тот уже опустил пистолет и насмешливо смотрел на меня. После некоторой паузы он сказал:

— Ну что? Это твой дружок?

— Помогите ему, — выговорил я, — пожалуйста.

— Пожалуйста! — издевательски заржал один из бандитов, через секунду хохотали все оставшиеся. — Ну пожалуйста!

Они смеялись долго, заливисто и заразительно, словно я сказал лучшую шутку. Похлопывали меня по плечу и продолжали смеяться, но мне было все равно, пускай смеются. Опустив голову, я смотрел на своего друга. Сломанный нос, разбитая бровь и разорванные губы — вот что осталось от его лица. Только все равно они его не сломали. Харкая кровью и безвольно царапая асфальт пальцами, он все равно оставался охотником, а не жертвой. И это не просто характер или воля к жизни, нет, это — его сущность. Он не думал о том, чтобы выжить и спасти свою шкуру, — полуживой, измотанный болезнью и побоями, Артем думал о том, как перегрызть им всем глотку. Я не могу этим похвастаться, а Артем именно такой — я это понял, посмотрев в его глаза.

Вдоволь насмеявшись, главный «делец» подошел ко мне и со смехом сказал:

— А знаешь, может, все-таки убить вас здесь, на месте? Нам и без вас, двух кусков мяса, неплохо живется!

Мне почему-то стало смешно. Не знаю почему, но именно сейчас я понимал всю ничтожность своего положения. Поисковик Четвертого отделения чистильщиков, вахмистр казачьего иррегулярного войска Московского агломерата, сейчас стою тут перед этими выродками и думаю о том, как бы выжить. Да пошли они ко всем чертям!! Они меня все равно пристрелят, поиздеваются подольше и пристрелят, вонючие твари, которые развлекаются таким образом. Больше всего они сейчас хотят, чтобы я на коленях умолял о пощаде, именно это им нужно — мои обмоченные штаны и слезы на лице. Как приятно застрелить такое существо — просто направить дуло пистолета в затылок и со смехом спустить курок. Перед этом унизив по полной, убедившись в том, что оно полностью раздавлено. Этот ублюдок со своими бесцветными глазами и кривой ухмылкой хочет только одного — чтобы я молил о пощаде. Но не для того мать дала мне жизнь, чтобы я, как последняя тварь, молил о ней. Да, я очень хотел жить. Но умирать на коленях не хочу и не буду. Если мне суждено сейчас умереть — значит, так надо. А если я буду молить о пощаде в соплях и слезах, то моя смерть будет даже справедливой.

Я насмешливо посмотрел на своего мучителя, с интересом ожидающего моего ответа, и улыбнулся:

— Не стоит. За нас живых заплатят, да еще кредит в сбербанке возьмешь — на двушку в спальном районе хватит.

Сначала он молча смотрел на меня в полной тишине, явно не понимая, затем до него дошло — он осклабился и подошел ближе. С выражением дикой ярости в глазах медленно проговорил:

— Шутник, однако. Я за тобой буду присматривать. Ты умрешь без этой улыбки, поверь, было бы лучше, если бы я тебя сейчас пристрелил.

Молниеносный удар кулака в подбородок снес меня на асфальт, больно ударившись головой, я попытался снова подняться, но следующий удар, на этот раз ногой в висок, словно выключил лампочку, и я провалился во тьму.

Глава 3

В кунге нас было человек пятьдесят, я с трудом приподнялся на локте и попытался оглядеться вокруг. Люди задыхались в жуткой тесноте и духоте, — нас положили буквально штабелем друг на друга. Я невольно подумал, что до места назначения доедут далеко не все, но главное — чтобы доехал Артем. Его не убили. Как ни странно, на той памятной охоте они все-таки решили нас не добивать, а что происходило потом, помню смутно. По сути, помнятся только побои, а били нас сильно. Первые несколько дней в Тобольском временном лагере местные «дельцы» только так и развлекались, избивая до полусмерти пойманный ими товар. Во временном лагере нас было шестьдесят четыре человека. За каждого раба «дельцам» платили тысячу нейен — валюта Цитадели. Нам повезло, что «дельцы» были очень жадными до денег и не стали нас убивать, даже полуживому Артему стали колоть антибиотики, чтобы он не умер. Продавать труп невыгодно, поэтому его все-таки немного подлечили перед перепродажей во второй центр Цитадели — Тюмень. Но все равно до памятной погрузки в один грузовик дожили не все: время от времени «дельцы» любили устраивать всякого рода забавы со смертельным исходом. За десять дней моего присутствия в этом перевалочном пункте в ад я увидел много различных игр смерти. Иногда они просто избивали до смерти какого-нибудь беднягу, но в основном старались проявлять изобретательность — устраивали гладиаторские бои или охоту с ружьями в лесу. Игрушек у них было много, но суть была одна — убить ради забавы. За все это время мне ни разу не пришлось участвовать в этих жестоких играх, лишь однажды моя жизнь висела на волоске. В предпоследний вечер нас построили в бараке и стали выбирать очередную жертву для новой игры. Один из «дельцов» подошел ко мне и с прищуром спросил:

— Жить хочешь? В игру сегодня будешь играть, солдат. Как зовут?

— Шутник, — ответил я, глядя прямо перед собой.

— Шутник, говоришь? — переспросил «делец». — Сегодня ты, наверное, пошутишь в последний раз. Анекдот расскажешь? Повеселишь меня?

Я душил в себе дичайшее желание перегрызть этой твари глотку, просто рвануть вперед и разорвать это щуплое худое существо. Мне хватило бы и минуты, после побоев сил особенно не было, но на один рывок меня бы хватило. Но, как оказалось, смертельное испытание меня ждало потом. К спрашивающему меня «дельцу» подошел второй бандит:

— Слышь, главный сказал: Шутника оставить. Он его в Колизей выставит.

— Да? — Первый поднял брови и осмотрел меня с ног до головы. — А что, он не маленький, может, и выйдет толк из Шутника. Ну, ладно, живи пока.

Щелкнув меня по носу, бандит двинулся дальше вдоль строя, выбирая жертву. В тот день они убили троих. До отъезда в Тюмень дожили около пятидесяти, но тот диалог я никак не мог вытрясти из головы. Вместо военно-трудового отряда меня хотели перепродать в Колизей, главный развлекательный центр Цитадели в Тюмени. Видимо, только поэтому меня в последние дни перестали бить и увеличили паек: откормленный и относительно целый, я прекрасно буду смотреться на травле животными. Вместо информатора чистильщиков я стал рабом, которому предстояло умереть на арене. Спартак, твою мать! Только эта роль мне больше нравилась, мужики в бараке говорили, что в этих военно-трудовых отрядах живут в среднем месяц, самая настоящая каторга, из которой спасения нет. У меня шансов тоже не было — только шанс умереть в бою с оружием в руках. На смех «дельцам», сидящим на стадионе.

— Андрей, в военно-трудовом отряде мне не выжить, — проговорил Артем, очнувшись из забытья. — Я тоже пойду в Колизей.

— Артем, ты в своем уме? — спросил я. — Ты же недавно загибался, ты свою рожу в зеркале видел? На тебе живого места не оставили.

— Заживет, — кашлянул Артем, — как на собаке. Эти сволочи меня антибиотиками обкололи, жить буду. А в трудовых жизни нет, в Колизее хоть поживем.

— Ты что, тупой? — разозлился я. — Колизей — это смерть. Главный «делец» специально меня туда продать хочет, чтобы посмотреть на мои мучения. А ты-то куда хочешь?

— Короче, заткнись, — еще раз кашлянул Артем и снова вырубился. Потом, открыв один глаз, проговорил: — Выживем. Не бойся.

Потом была Тюмень, нас вытащили, словно скот, из кунга грузовика и стали распределять по военно-трудовым отрядам. Я понимал, что ситуация в агломерате все хуже и хуже, иначе бы они не стали отлавливать всех подряд. Военными эти отряды на самом деле не были, «дельцы» бы никогда не дали своим рабам оружие, все пойманные обязаны были работать по шестнадцать часов в сутки: рыть окопы, закапывать воронки, восстанавливать разрушенные укрепления. Вся Тюмень стала осажденной крепостью, я об этом узнал по тихим разговорам в тобольском временном перевалочном пункте. Окруженная с трех сторон тюменская часть Цитадели отбивалась почти каждый день: с одной стороны на нее наступал авангардный корпус Дальневосточного Фронта, а с двух других — две независимые армии бывших воинских частей. Таким образом, Цитадель была в крайне тяжелом положении. Поэтому властям бандитской республики и приходилось отлавливать всех, кто мог принести пользу обороне агломерата. Правда, в последнее время наступления прекратились, одна из наступающих армий была полностью разгромлена, в честь этого и были объявлены празднества в Колизее.

Колизей — бывший спортивный комплекс, его назвали в честь древнего центра развлечения римлян еще прежние хозяева, а новые возродили эти развлечения. Простой русский город превратился в заповедник вооруженных бандитов, которые ловили рабов и устраивали гладиаторские игрища. Похожая ситуация была и в Екатеринбурге — первая столица Цитадели недалеко ушла от своего собрата. Содом и Гоморра России. Два проклятых города, и в одном из них мне предстояло умереть.

При распределении к нам присоединили еще несколько сотен рабов. Я стоял в строю, и у меня было непередаваемое ощущение дежавю. Так уже было перед отправкой бронепоезда: там тоже посылали на смерть. Скоро выяснится, где мы сдохнем. Кто-то на арене, кто-то в окопе. Наиболее обессилевших от избиений и голода просто убьют прямо сейчас… За спиной послышался звук ревущей машины, потом крики и топот ног. Новые прибывшие рабы выстроились прямо за нами. Я слегка повернул голову и увидел несколько десятков таких же, как мы, ободранных и голодных молодых парней. Послышался громкий выстрел, вышедший перед строем офицер в форме «дельца» громко заговорил:

— Твари! Слушайте внимательно! Вы ничтожества! Вас отловили, как животных, в ваших норах, поэтому мы и будем относиться к вам как к животным! Надо будет, мы вас всех уничтожим! Мы, воины великой Цитадели, даем вам последний шанс прожить свою жалкую жизнь по-человечески!

Я закрыл глаза: ничего интересного он мне сказать не мог. Ну, ничтожества, будете пахать, пока не умрете, ну дадим вам шанс… Нацисты долбаные, понабрали оружия, отстроили свои концлагеря, обложились минами да колючей проволокой, устроили тут свой бесчеловечный режим. Рабовладельцы! Во что же вы превратились, люди?! Ведь еще совсем недавно были нормальные, работали, любили, детей растили… Конечно, у всех свои заморочки, но чтобы таких же, как вы сами, превращать в рабов и так беспределить…

— Специальный отряд для работы в особо опасных территориях… работа для настоящих… единственный шанс… — донеслось с другого края шеренги.

Я повернул голову к стоящему рядом Артему и спросил:

— Что такое?

— Да рассказывают о том, где будет дохнуть второй вариант, — тихо прошептал тот. — Они там сталкерить по минному полю будут… Тебе-то что, тебя уже заочно продали… а вот я…

— Сейчас будут в Колизей запихивать, машина подъехала, — раздался за спиной голос какого-то раба.

— Попасть бы туда, — вздохнул Артем. — Там, может, и выжил бы.

— Ты маловат, — ответил неизвестный голос за спиной, — а вот ты, Андрей, соглашайся. Тебе хорунжего дадут, а мне урядника…

Я наконец узнал голос и резко обернулся. С грязно-белой повязкой на правом глазу, весь потрепанный и обросший щетиной, на меня смотрел мой старый друг Денис Щербаков.

Глава 4

Было уже четыре утра, в переполненном бараке рабов Колизея давно все уснули. После распределения нас загнали в маленькое помещение без окон и закрыли.

Дэн вытер лицо руками и тихо вздохнул, помолчав еще немного, он выговорил:

— Ты меня прости. Ну, за то, что я тогда ушел.

— Не мне тебя судить, — сказал я. — Тебе у пацанов нашей сотни прощения просить надо. Да не получится: нет их уже. Вся сотня полегла.

— Я слышал про ваш прорыв, — покачал головой Денис. — Много слухов по областям-агломератам ходило. Много правды, но в основном байки, даже слушок шел, что московские после автономов на Союз 12 позарятся. Я про столицу слухи собирал…

— Расскажи, что с тобой случилось. — Я взглянул в единственный глаз друга. — Где глаз потерял?

— Глаз? Так это когда меня ловили… — горько сказал Денис. — Я даже как-то привык уже… Меня по России неплохо помотало. Мы когда с тобой разошлись, я двинулся в сторону Мстинского моста, но хорошо, что не дошел. Там на развалинах уже флаг автономии висел. Потом пробирался через Волгоградскую область, как выжил — одному богу известно. Я же когда рванул — у меня оружия не было.

— Никого не встретил?

— Встретил, и не раз, — кивнул Дэн. — Один раз мертвым притворился рядом с подбитой коробочкой автономов, а второй раз в болоте часов восемь просидел по горло в воде. Тяжело выбирался. Потом хотел попасть в Москву к родне, но не сложилось. Не хочу говорить, как я в Цитадели оказался. Где-то месяц в Самаре жил, но волей случая попал в ЕкБ. Когда приехал, еще более-менее было, потом начался бандитский беспредел. Просто вакханалия какая-то, я хотел было сначала в «дельцы» податься, да меня в военно-трудовой отряд направили. Ну, я как понял, что больше в Цитадели оставаться не хочу, решил рвать когти. Только не вышло, я из самой части-то вырваться смог, а вот потом не получилось. Словил меня первый попавшийся патруль, отправили к «найденышам». Они вас «найденышами» называют, вернее, теперь уже нас. Я же здоровый, решили меня перепродать в Колизей.

— Денис, а тебе не стремно? — вдруг спросил я.

— Стремно, конечно, — хмуро кивнул Дэн. — Из Колизея шансов вернуться практически нет. Это же чемпионат, из всех, кто здесь спит, выживут человек пять, а скорее всего, никто не выживет.

— Я не про это, я про то, что ты пацанов кинул. Они же все погибли, все до одного, их бросили на мясо! — Я снова посмотрел в единственный глаз друга. — Тогда ты двинулся башкой на станции Вишера, но я не думал, что все так плохо. Зачем же ты второй раз побежал? Мы с тобой дезертиры, и я не оправдываю себя, я только одного понять не могу, зачем тебе все это?

— Что это? — угрюмо спросил Денис.

— Ну все, что ты делаешь. У тебя же была семья, была служба, и вдруг в один миг сбежал с поля боя и стал мотаться по всей стране. Я бы понял тебя, если бы ты сбежал и вернулся к своей семье, но нет. Ты болтаешься по всей стране, но нигде не остаешься. Я вот и спрашиваю: зачем тебе это?

— А ты что здесь делаешь, раз такой правильный? — оскалился Дэн и угрожающе посмотрел на меня. — Я тебя не просил тогда бежать за мной. Мне твои подачки не нужны! Ты такой же дезертир, как и я, не тебе меня учить жизни!

Он пытался меня запугать, но я уже понял, что творится в его душе. Понял, потому что чувствовал то же самое.

— Тебе стыдно своим в глаза смотреть?

— Да, — глухо ответил Денис и разжал кулак. — Я не могу себе простить, что тогда сбежал. Сначала пытался как-то заглушить это в сердце, но никак… я не могу им смотреть в глаза. Хотел убежать куда подальше, чтобы меня никто не видел, чтобы я никого не видел. Но не получилось, оказался здесь, и тут ты…

— У меня тоже такое было, — кивнул я.

— Расскажи, что с тобой случилось? — спросил Денис.

— Все было очень плохо… — Воровато оглянувшись, я начал историю своей жизни. — Когда мы разошлись, я вернулся к разрушенной Вишере, а там как раз прибыл трофейный тепловоз наших с двумя вагонами, полными раненых. Мстинский мост автономы разгромили, а этот маленький поезд сумел от них уйти. Я поехал с ними за бронепоездом, только, когда мы его догнали, от него уже осталось четыре вагона. Если бы питерские не пришли на помощь, его вообще бы размолотили в пух и прах. А потом… — я еще раз осмотрелся и придвинулся к самому уху Дениса, — меня поймали чистильщики и хотели казнить как дезертира. Владислав, тот самый, который у замначальника беседы вел, мне простую рокировку предложил: он спасает мне жизнь, а я перехожу в их информаторы. Ты не представляешь, как они классно работают. В Питере они завершили мою вербовку, пристроили за мной еще одного чистильщика, дали задание. Вот так я и оказался в Тобольске. А потом в городе появились «дельцы». Первый месяц мы прятались в одной деревушке, но потом нас все равно поймали. Я дней десять провел в перевалочном, местный главный решил меня в Колизей продать. Хочет посмотреть, как я буду мучиться.

— Эк тебя помотало, — покачал головой Денис. — Теперь ты, получается, чистильщик. А по поводу Колизея тут совсем все плохо, есть шанс выжить только в Чемпионате, если определят в травлю или бои, то шансов нет.

— Чемпионат? — переспросил я.

— Чемпионат Смерти, — повторил Денис, поправив грязную повязку на глазу. — Это их главное развлечение. Чемпионат устраивают по самым большим праздникам, повод к нынешнему — разгром наступления другой бандитской армии. Какой-то сброд постреляли, вот и радуются. Так вот, Чемпионат делится на три этапа. Первый — «топь». С настоящим болотом сходства мало, воды там по щиколотку, все остальное, что стоит внутри, — разбитые самолеты, машины, катера, бэтээры — просто для красоты. Не важно, что это — ненастоящее болото, главное — сверху смотрится, как будто мы среди какого-то поля боя. А больше ничего и не надо. В центре арены стоит решетчатая трехгранная пирамида с площадкой наверху, там — спасение, первые двадцать человек, которые смогут добежать до пирамиды, переходят во второй тур. Площадка довольно большая, мест хватает, нужно-то всего — взобраться, как по лестнице, на безопасную зону. Собаки по ней залезть не могут.

— Постой, — перебил я, — а в чем соль? Просто добежать? Спринт, что ли?

— Если бы, — покачал головой Денис, — до пирамиды двадцать человек еще ни разу не добегали, максимум — десять. Обмажут нас какой-то особенной дрянью, выпустят свору собак, которые эту дрянь чуют и дико бесятся. Арена там не самая огромная, собачкам искать нас долго не придется. Вот и будут нам глотку грызть на смех верхушке Цитадели. Вся элита приедет, станут хохотать, время от времени стрелять по нам, это тоже правилами не запрещено. Мест, чтобы укрыться, там нет, полузатопленная техника не в счет. Оружие — будет: палки, бутылки, отвертки — все дерьмо, которое скинут, может спасти тебе жизнь. Вот такая история… И это — первый этап.

— Знаешь, Денис, — почесал я голову, — что-то Цитадель облажалась: пара десятков голодных собак не самое страшное испытание. Если найдется хоть что-то колющее и режущее, шанс отбиться есть. Соберем группу, человек десять, будем держать круговую оборону. Тем более, я так понял, можно взбираться на технику, делать перерывы.

— С чего ты взял, что их будет пара десятков и это будут простые собаки? — удивился Денис.

— Ну нас же не сразу кинут всех, места на арене не хватит, — пожал плечами я. — А про пару десятков… по-моему, ты говорил, нет?

— Нет, — помотал головой Денис. — Нас будет тридцать три, а выпустят сто волков. Они волков собачками называют, ты не знал?

Глава 5

«Синий» отряд отбивался довольно долго. Они не стали разбиваться на группы и старались держаться вместе. Я из клетки поражался их слаженным действиям. Тридцать три богатыря, по-другому не назовешь, голодные, раненые, они дрались за свою жизнь до конца. В ход шло все небогатое вооружение, что «дельцы» им презрительно кинули перед боем. Стеклянные бутылки они превратили в оскаленные острыми «лепестками» опасные «розочки», которыми полосовали морды одуревших от ярости волков, длинными палками били их по клыкам, порой удавалось пускать в ход ножи. Самым главным орудием защиты «синего» отряда было несколько полицейских щитов, которыми отчаянные бойцы просто отбрасывали бешеных зверей.

Стадион ревел и бесновался от дикого зрелища. По щиколотку в грязной воде, чумазые и бесконечно уставшие, три десятка человек изо всей силы боролись за свою жизнь, а тысячи «дельцов» Цитадели делали ставки и заключали пари. Когда до спасительной пирамиды оставалось метров двадцать, вдруг со стороны ложи Верховного Правителя Цитадели раздались выстрелы. Несколько человек в дорогих костюмах начали стрельбу из охотничьих ружей по мужественным бойцам. После трех или четырех залпов карабинов единый круг обороны был прорван; волки, почуявшие слабину, набросились серой лавиной на ошеломленных людей. Половина отважного отряда была растерзана буквально за несколько мгновений, обезумевшие от крови волки бросались на парней — впятером или вчетвером на одного. Сбитые кричали дико, потом крик переходил в хрип. Я видел, как один из парней в синей форме, потеряв от отчаяния голову, бросил свой щит и попытался добежать до пирамиды. Но, сделав всего пять или шесть шагов, он упал — его сбил свой же товарищ: просто отпихнул посильнее в сторону, а сам устремился вперед. Люди, только что дравшиеся бок о бок, вмиг стали непримиримыми врагами. Бой закончился, оставалась только борьба за жизнь. Отпихивая раненых и беспомощных, наиболее сильные неслись к пирамиде. Некоторые смогли добежать, остальные лежали в грязи окровавленными кусками мяса.

Изодранные, покрытые кровью, полуживые от ран и страха, выжившие бойцы в синих комбинезонах (всего пять!), поджав ноги, сидели на широкой безопасной площадке. Волки покружили возле, но потом, видимо, поняв, что им эту добычу не достать, вернулись к общей трапезе из двадцати восьми тел.

Я молча смотрел на кричащий и орущий стадион. Волкам не дали насытиться: служители на специальных вездеходах быстро прогнали волков в загон. Потом несколько десятков мортусов в черной форме забросили в грузовые отсеки вездеходов то, что осталось от отчаянных бойцов «синего» отряда. Через несколько минут «топь» была готова к новой игре смерти.

Стоящий рядом Денис тихо проговорил:

— Хорошо держались. Если бы не залпы с ложи, то почти все дошли бы. Они же только вначале троих потеряли, и то потому, что те от отряда отделились.

— Денис, я тебе говорил, что боюсь собак? — хмуро усмехнулся я.

— Не зря все-таки тебя «дельцы» Шутником прозвали, — так же хмуро отозвался Щербаков. — Только юмор у тебя не очень. Какой-то скорбный, что ли. Сейчас «красных» бросят, они новых волков выпустят, мы третьими идем.

— Три сотни зверей! Как же они их содержат? Игры-то не столь уж и часты.

— Тебя только это заботит? — саркастически поинтересовался Денис. — Поделись лучше, что нам делать?

— Не знаю, — покачал головой я. — Даже если дойдем, как «синие», все равно в самом конце расстреляют.

— Да уж. — Денис сел на бетонный пол клетки, в которой был заперт наш «белый» отряд, и закрыл глаза. Немного помолчав, он как-то по-детски вздохнул: — Мамочки, жить-то как хочется.

Я уселся рядом и хмуро стал наблюдать за выходом на топь «красного» отряда. Вдруг стоявший рядом со мной раб бросился к решетке и стал кричать:

— Выпустите меня! Я хочу в штрафники! Только выпустите! Не надо на арену! Пожалуйста! Я работать буду! Только не на арену.

Сидящий безмолвно «делец»-охранник поднялся и с совершенно безразличным выражением лица пустил пулю кричащему в ногу. Парень завыл и упал на бетон, а делец, понаблюдав минуту за его страданиями, равнодушно сказал:

— Еще раз рот откроешь — яйца отстрелю.

Я посмотрел на стонавшего парня и невольно подумал, что он точно не жилец. Мы все воняем этим диким запахом, привлекающим волков, только вот от него еще и кровь. Его сразу растерзают, шансов практически нет. Да и никуда он не убежит от волков с простреленной ногой. В первую же секунду свои вытолкнут вперед, чтобы время выиграть, и рванут к спасительной пирамиде. Он будет кричать о помощи, а к нему будут приближаться уже почуявшие запах крови волки.

Я подошел к двум здоровенным парням из нашей команды и просто сказал:

— Пацаны, я вижу, вы не робкого десятка. Идеи есть, как выжить?

— Да черт его знает, — почесал голову один из них. — Мы с братом сидим думаем, как похитрей прорваться. Тут же, видишь, шансов-то немного. Держаться надо, как «синие».

К нам подошли еще несколько парней и стали предлагать свои варианты, через минуту все тридцать два бойца обсуждали возможные способы спасения. Только раненный в ногу закричал:

— Богом прошу! Не бросайте! Пожалуйста! У меня мама в Саранске осталась! Не бросайте!!! Я жить хочу!!!

Охранник подошел и молча выпустил в несчастного еще три пули. Парень умер сразу, после первого выстрела. «Делец» презрительно посмотрел на убитого и выплюнул:

— Готовьтесь к смерти, животные. Еще кто заорет — рядом ляжет.

Развернулся и вышел. Один из парней подошел к убитому; присев на корточки, закрыл ему глаза, перекрестил и тихо произнес:

— Он все равно не жилец был. Так хотя бы сразу. Кто-нибудь знает, как его звали?

— Нет, — покачал головой другой «найденыш». — Он ни с кем не разговаривал. В углу своем сидел и что-то бормотал. Совсем у парня крышу снесло.

Какое-то время мы молчали, потом раздалась сирена, возвещающая о начале охоты. Моментально весь наш отряд стал смотреть за охотой на «красных» — вдруг найдется прием, который поможет нам выжить.

Верховный Правитель Цитадели махнул рукой, словно древнеримский император, и охота началась. Верховному нравилось чувствовать себя похожим на древнего цезаря, и пусть ситуация в агломерате чрезвычайная, все равно праздник отменять нельзя. Оруженосец за спиной быстро перезарядил его оружие и подобострастно сказал:

— Ваша «Сайга» готова к бою.

— Я скажу, когда буду стрелять, — небрежно отмахнулся Верховный «делец» Цитадели. Немного помолчав, он оценил ситуацию и сказал сидящему рядом с ним мэру Екатеринбурга: — Смотри внимательно вон за той группой «найденышей», которая слегка позади. Ставлю миллион нейен на то, что эти хитрые шакалы задумали погубить своих товарищей. Отряд разделился на две части, выживут только шакалы.

Верховный оказался прав. Вышедший на территорию топи отряд «красных», в отличие от «синих», единства не проявлял. С первого взгляда могло показаться, что они медленно идут в сторону пирамиды вместе, но, если приглядеться, было видно, что человек восемь держатся чуть в отдалении от основной группы. Словно вторая линия обороны.

Первая атака волков закончилась совершенно неожиданно. Когда два десятка разъяренных тварей бросились на первую линию обороны, отстававшая группа соучастников, на которых и поставил Верховный, вдруг атаковала своих товарищей. Зрители, напряженно наблюдающие за охотой, восторженно взревели от неожиданного поворота событий. Предатели действовали слаженно и вероломно, их товарищи даже не успели понять, что происходит: пока они отчаянно оборонялись от нападавшей стаи, предатели перебили их почти сразу. Им необязательно было их убивать или добивать, достаточно одного удара, чтобы оглушить или сбить с ног человека. Остальное сделают волки. После того как большая часть отряда была уничтожена и волки бросились пожирать обездвиженных людей, группа предателей устремилась к пирамиде. Из восьми до пирамиды добежали лишь шестеро, небольшая свора все-таки устремилась в погоню, и двое бегущих последними были съедены заживо под рев стадиона.

Верховный Правитель победно посмотрел на свою свиту и сказал:

— Я никогда не ошибаюсь! Выживут только шакалы! Оруженосец! Дай мне мою «Сайгу». Что-то места на пирамиде стало маловато.

Верховный и еще несколько представителей элиты Цитадели вышли на исходную позицию, но ни одного выстрела не прозвучало. Сначала ружье опустил Верховный, затем остальные. Казнь предателей совершили свои же. Сидевшие на площадке победители предыдущего раунда решили наказать предателей по-своему. Смерть поджидала выживших «красных» на самом верху пирамиды. С яростными криками «синие» набросились на карабкавшихся вверх и скинули их вниз. Один из «синих», здоровенный мужик с изуродованным когтями лицом, зарычал:

— Умрите, твари!

Еще дважды предатели пытались вскарабкаться наверх, но «синие» снова и снова сбрасывали их вниз. Тем временем волки собрались у подножия пирамиды. «Красные» в последний раз попытались взобраться в отчаянной попытке спастись, но «синие» так остервенели, что покидали их прямо в гущу волчьей стаи. Крики были непродолжительными. «Синие» невозмутимо смотрели на казнь.

Зал недовольно загудел, но Верховный одобрительно засмеялся:

— А что вы хотели?! Конкуренция!

— Может быть, они хотели их наказать за предательство!? — спросил один из советников.

— О чем ты!? — еще громче захохотал Верховный. — Эти «найденыши» оказались хитрее всех, они сделали вид, что наказали предателей, а на самом деле просто избавились от конкурентов. Вот настоящие хищники!

Вдоволь отсмеявшись, Верховный сказал:

— Ну! Чего ждем? Новых волков и новых «найденышей»! Живо!!!

Глава 6

Сначала нам кинули некоторое количество так называемого оружия, сделанного из всякого хлама, которым мы должны были обороняться. Отряд вооружился очень быстро, мы хватали все подряд, чем можно было отбиваться. Я схватил нож и длинную деревянную палку, в то время как Денис вооружился прозрачным полицейским щитом и короткой дубиной, утыканной гвоздями. Перед выходом на наше смертельное пространство я обратился к братьям-здоровякам, державшим наперевес острые колья:

— Если будем держать круговую оборону и отступать к пирамиде — нас расстреляют из ружей.

— Ну, — недовольно кивнул один из братьев, — это и так ясно. Идея какая есть?

— «Синие», когда круговую держали и отбивались, они не меньше тридцати волков забили, — сказал я, — но они именно отбивались. А мы примем бой. До разгрома они потеряли пятерых и положили тридцать. Если будем так же грамотно работать щитами и кольями, есть вариант их задавить. Волки тоже не единой толпой на нас валят, они нападают все вместе только тогда, когда сопротивление сломлено. А так они отдельными стаями кружат. Их много — это да. Но если мы не будем бежать, а пойдем в атаку, то нас точно не расстреляют. Захотят узнать, что будет дальше.

— Правильно, — поддержал другой боец, держащий в руках длинную веревку с тяжелой железной гирькой на конце. — Положим их, как пить дать. Не будем бежать!

— Ты думаешь, таких, как ты, до тебя не было? — покачал головой другой «найденыш».

— Мне все равно, — просто сказал я. — Но мы должны сами на них охотиться. Иначе — каюк!

Верховный недовольно хлопнул ладонью по столу и выговорил:

— Ну что! Где «белые»?!

На болотистую коричневатую поверхность вышли «найденыши» в белой форме. С самого начала своего выступления они повели себя странно: вместо того чтобы выиграть время и сразу двинуться к пирамиде еще до выпуска волков на арену, они специально подошли к месту, откуда звери должны были выбегать. Заняв круговую оборону, «найденыши» стали поджидать своих охотников. Раздался противный рев сирены, и замерцал красный огонек над воротами. Сидящий рядом с Верховным мэр Тюмени восхищенно проговорил:

— Самоубийцы! Вот это, я понимаю, развлечение! Ленивые рабы, даже за жизнь не хотят побороться.

— Как знать, — задумчиво сказал Верховный и с интересом уставился на происходящее на арене.

Тем временем волки бросились в бой. Несколько раз оскаленная пасть врезалась в тяжелый щит Дениса, тот с животным рыком отталкивал зверя, вслед за этим сильная рука посылала ошарашенному волку удар дубиной по голове. После трех-четырех нападений нам удалось зажать часть волков у стенки, в то время как другая группа голодных тварей попыталась обойти нас сзади. Но тыл надежно охранялся под руководством двух здоровенных братьев, которые под прикрытием еще нескольких щитов и кольев отбросили три отчаянные атаки. Зажатые у стены звери стали отчаянно рваться вперед, при одном из выпадов палкой я слишком сильно провалился вперед, один из зверей вцепился в палку, в то время как второй бросился вперед, и меня спасла только автоматически выставленная собственная рука с длинным ножом. Прыгнувший на меня волк напоролся на нож и с диким визгом откатился в сторону; подоспевший Денис размозжил своей дубиной голову первого, коротко бросив мне:

— Палку подбери, от меня не отходи.

Я быстро подхватил свое оружие и снова встал в строй. Стадион гудел, как колоссальный улей, крики слились в единый рев и били по ушам. В это время волки, словно сговорившись, лавой бросились на нас. Выставив щиты, мы встали полукругом спиной к стене и дрались столь же дико за свою жизнь. Единая атака зверей провалилась, волки рассыпались вокруг нашей защиты и стали нападать, не давая нам ни минуты отдыха. Один раз попытались обойти нас сбоку, но, потеряв шестерых сородичей, отказались от этой затеи. В это время я увидел, как вдалеке пятеро бойцов в синей форме на верху пирамиды что-то кричали нам и махали руками.

Потом мы стали потихоньку продвигаться вперед. Как ни странно, командование отрядом взял на себя Денис. Детина с повязкой на глазу, держа в больших руках щит и дубину, стал пробивать путь вперед. Почуяв перевес, мы постепенно отлеплялись от стены и начинали теснить поредевших хищников. Наш отряд тоже потерял восемь человек убитыми, ранены были почти все, другое дело, в какой степени. Несколько раз, когда в отчаянной свалке какому-нибудь волку удавалось прорваться сквозь строй и вцепиться в одного из наших, натиск становился просто невыносим. Но мы выдержали все. А потом они признали нашу победу. Сначала несколько раненых волков отступили в сторону, потом стали расходиться уже здоровые и крепкие. Побега не было, просто они открыли коридор, расступаясь перед нашей группой. Липкими от крови руками я, словно робот, делал резкие выпады вперед и вперед, с каждым выпадом заточенная палка становилась тяжелее, но я все сильнее сжимал свое оружие и шел вперед вместе с товарищами.

Стадион ревел не переставая. Потом он затих, как-то сразу и резко. Даже кружащая в отдалении свора волков замерла. Мы стояли практически в полной тишине, которая длилась не больше нескольких секунд. Потом стадион взревел в несколько тысяч глоток — когда мы, изможденные боем, уже проторили дорогу к пирамиде и практически сломили волков, перебив около пятидесяти штук, загорелся красный свет и заорала сирена.

Я повернул мокрую от пота голову и увидел, как из открытых ворот один за другим стали выскакивать новые волки. Денис поправил свой окровавленный щит и вымолвил:

— Да, с правилами игры тут напряженка.

Верховный встал со своего кресла и подошел к краю, оружия он не взял, отвага и сила «белого» отряда порядком его удивили. Нечасто «найденыши» начинали открытый бой против разъяренной голодной сотни волков. Он отнюдь не считал, что «белые» достойны жизни за свой подвиг, но шанс им дать можно. Вместо классического расстрела из прекрасных винтовок в самом конце пути он решил спустить на них еще одну сотню. Пускай еще поработают, оружие им дали для того, чтобы они не были простыми жертвами. Но чтобы с заостренными палками, ножами и бутылками напасть на сотню голодных волков…

Подошедший к Верховному мэр Екатеринбурга тихо проговорил:

— Ни один не дойдет. Они уставшие и раненые. Их просто порвут.

— Миллион, что дойдут до пирамиды, — ответил Верховный. — Не все, но дойдут. Только без расстрела.

— По рукам, — кивнул мэр.

Едва мэр успел сказать эти слова, как новая сотня зверей бросилась в бой. Но, наверняка к удивлению зрителей, а уж к нашему изумлению — точно, она понеслась не на замершую в отдалении группу двуногих, а на своих израненных сородичей, оставшихся после схватки с «белыми». Кровавая казнь кучки плохо вооруженных «найденышей» в белой форме внезапно обернулась казнью остатков сотни хищников.

Здоровенный бугай в синей форме вытянул меня на площадку и пробасил:

— Ну, вы красавцы, настоящие бойцы.

Наш отряд расположился вместе с «синими» на пирамиде и занял почти все свободное пространство. Я отсел в сторону и заплакал. Никто меня не осуждал, я ревел с улыбкой на губах и счастливо смотрел в ясное небо. Я понял, что мы спасены.

Верховный торжественно посмотрел на понурого мэра и победно сказал:

— Не переживай, еще заработаешь. А пока что не затягивай с выплатой!

Глава 7

Командир отряда разведчиков отполз назад и тихо проговорил:

— Стукач верно сказал. Есть там коридор.

— А что, если засада? — так же тихо спросил сержант.

— Нет, — покачал головой командир, — эта возможность есть только на время игр. Они думают, мы сейчас километрах в тридцати от линии фронта, вот и расслабились. Если марш-бросок по коридору сделать, то можно в одну ночь всех вырезать.

— Командир, но ведь основные отряды не спрячешь, — тихо возразил другой боец. — Там же минные поля, ежи, колючка. Тем более у них же хоть какой-то патруль выставлен, просто так не пройдем.

— А нам и не нужно сейчас атаковать, — хитро сказал командир. — Сейчас тихо пройдем внутрь и атакуем самые ключевые. Подтянем еще шесть отрядов и устроим диверсию. У них же половина людей в городе — рабы, вот их-то и перетянем на свою сторону. Если получится вооружить — совсем хорошо.

— А мы тоже будем с ними?

— Не думаю, — покачал головой командир. — Сейчас устроим им веселую ночку, стравим рабов с хозяевами — и назад. А там посмотрим, чем дело кончится. Ладно, вызывай другие отряды, сейчас снимем местные конвои и пройдем до военно-трудовых. Но в первую очередь — запасы нефти: если удастся их поджечь — город погибнет.

Отряд растворился в ночи; еще шесть отрядов партизан выдвинулись вперед и быстро преодолели границу Цитадели. Что лучше всего получалось устраивать у сибирских партизан — это диверсии. Вот уже четыре года они вели борьбу с китайскими войсками, захватившими огромный кусок бывшей России. Партизаны действовали дерзко и коварно, первые годы этой негласной войны привели к тому, что в верхах Китайской республики ходило даже мнение об отмене экспансии. Сибирские партизаны резали всех и вся, для них не было никаких рамок и границ, напавшие на их землю китайцы должны были заплатить страшную цену, прежде чем закрепиться здесь, в России. Однако постепенно, шаг за шагом, войска Китая продвигались вперед, оттесняя диверсантов. Под лозунгом помощи в восстановлении конституционной власти в распавшейся России наши соседи забирали себе новые территории, в оккупированных городах устанавливали комендантский час и чрезвычайное положение. Потому и образовался Дальневосточный, а затем Сибирский Фронты против экспансии Китая, поэтому русскоязычное население покинуло свои города и перешло в подполье. В то время, когда Питер и Москва ломали сопротивление Новгородской автономии, в Сибири разворачивалась настоящая трагедия. Линия сопротивления отодвинулась вплоть до Омска, потом наступление интервентов прекратилось. Удовлетворившись захватом колоссального пространства, они призывали русских возвращаться домой. Единственная территория, на которую не замахнулись, это была Камчатка. Самое страшное в этом процессе было то, что никто не помог отчаянным партизанам. В Центральной России не могли справиться с бандитами на дорогах, а уж куда там с китайской армией. Власти же Цитадели просто убили пришедших к ним за помощью представителей партизанского движения, бандитская республика стала укреплять свои территории, жадные «дельцы» не собирались никому помогать, но и никого не желали пускать на свою землю.

После того как экспансия Китая закончилась, в Омской области, ставшей пограничной с «союзным» Китаем, начали собираться силы и войска против захватчиков. Но первой целью была Цитадель, только после захвата Цитадели с ее колоссальными ресурсами становилось возможным наступление на Китай. Теперь же десятки разведотрядов кружили вокруг второй столицы Цитадели — Тюмени. Атака на нее была назначена в ночь после празднеств; несколько жителей бандитской республики провели разведчиков внутрь города.

В эту ночь должна была решиться судьба Цитадели и всего будущего Сибири.

Треск выстрелов не прекращался ни на минуту, крики и стрельба перемешались в единый гвалт. Мы молча слушали происходящее за бетонными стенами и ждали, чем все это закончится. Сквозь узкое окошко можно было увидеть огромное зарево пожара, охватившего город. Потом выстрелы и разрывы гранат стали раздаваться совсем рядом с местом нашего заключения, мне даже показалось, что они звучат прямо за дверью. Стрельба усиливалась с каждой секундой. В конце концов я четко услышал, как за дверью раздались короткая очередь и истошный крик. Потом был топот тяжелых сапог, звон ключа и скрежет открывшейся железной двери. Стоящий на пороге крепкий парень в черном камуфляже сказал:

— Вы свободны, пацаны. Есть возможность поквитаться.

Когда мы высыпали на улицу, я понял, что город скоро перестанет существовать. Немногословный боец вдруг куда-то пропал, освобожденные рабы бросились в бой, чтобы учинить расправу над бывшими хозяевами. В самом здании, где нас держали, надзиратели уже были уничтожены штурмовиками в черной форме. Тем более численный перевес был явно на нашей стороне, забрав оружие убитых, «найденыши» пошли мстить. Думаю, что вырвавшиеся чувствовали себя верными гладиаторами Спартака, готовыми перегрызть глотку любому, кто встанет поперек. Рядом с местом нашего заключения было еще несколько военно-трудовых, похоже, что их освободили первыми. Теперь рабы разбегались по всему городу в поисках своих мучителей. Схватив Дениса в охапку, я сказал:

— Надо валить отсюда.

— Пошли на штурм! — закричал безоружный Дэн.

— Какой штурм?! Скоро «дельцы» опомнятся, и от нас мокрого места не останется! Город горит! Не «дельцы», так пламя и дым станут нашим адом.

— Я иду со всеми! — И Денис решительно бросился в поток бывших рабов Цитадели.

Больше я его не видел. Никогда. Иногда думаю, почему он так поступил — в общей кутерьме и рубке он не мог не понимать, что, скорее всего, обречен. И все же… Это, конечно, неестественное состояние для человека, но, думаю, мой друг как будто искал смерти. Он хотел вернуться в бой и сражаться. Можете не верить, но этот человек всегда будет для меня символом искупления. Возможно, он и не совершил никакого подвига, когда сошелся в бою с «дельцами», но он не мог так дальшежить. Однажды он бросил своих товарищей в бою, но простить себя не смог. В схватке с волками он спас мне жизнь, а я его так и не поблагодарил. Он умчался вершить правосудие. Мне неизвестно, погиб тогда Денис или нет, но лучшего друга за всю мою жизнь у меня не было.

Я не знаю, кто были парни в черной форме, освобождавшие всех и вся, но, как ни странно, доверия они у меня не вызывали. Да, освободили, призвали поквитаться с хозяевами, но оружия-то не дали. Никакого, кроме того, что нашлось у убитых «дельцов». Понятное дело: решили нами, как мясом, заткнуть глотки хищникам. Но, пока пулеметы косили сотни и сотни «найденышей», а добежавшие до вражеских гнезд рабы отрывали головы расчетам пулеметов, огонь дорвался до основных запасов горючего. Начали гореть нефтехранилища, грохот был чудовищным — один за другим взрывались склады и перевалочные пункты. Уничтожая все, над городом метались огненные смерчи высотой с десятиэтажный дом. Когда в последней схватке лоб в лоб сошлись «дельцы» и рабы, никто еще не понимал, что город уже обречен. Ни одна пожарная машина не вышла из гаража, только жители безуспешно пытались спасти свой кров и свое добро. Потом нефть разлилась по Тоболу и загорелась река. Пламя перекинулось на ближайшие поселки и пригородные постройки. Многочисленные линии обороны в кратчайшее время оказались бесполезными: охранять стало больше нечего. Нефтяная столица России погибла в огненном аду, устроенном неизвестными бойцами в черной форме.

Я стоял на другом берегу реки и молча смотрел на погибающий город. Невольно подумал, что тут, в сибирской глуши, я оказался героем какой-то древней гладиаторской истории. Все элементы собраны: бой на арене с дикими зверями был, горящий Рим есть. Только вот радости от этого сравнения я не ощущал. Первая столица Цитадели наверняка скоро введет сюда свои войска. Они будут отчаянно вырывать из загребущих чужих рук все, что осталось.

Значит, скоро грядет война.

Глава 8

Лодка доплыла до другого берега очень быстро; к своему счастью, «делец» успел перегнать ее до того, как загорелась река. Шустро собрав небольшой скарб, он побежал к стоящему невдалеке джипу. Сейчас главное — рвануть в Екатеринбург, сюда вот-вот подойдут основные войска окружения. Кто-кто, а они точно разбираться не будут, перемочат всех подряд. Но если он успеет выбраться на трассу, значит, будет спасен. Контроль на дороге — самое надежное прикрытие, настоящая армия на колесах. Вот они ему и помогут. Они-то его спасут.

С этими мыслями «делец» подскочил к машине и щелкнул сигнализацией. Какой же он предусмотрительный, наверное, самый умный среди всех в Цитадели. Решил не заезжать в город и просто оставил машину здесь: ее все равно никто бы не посмел угнать. Вот он, интеллект! Вот оно, чутье! Довольный «делец» закинул рюкзак в багажник и двинулся к месту водителя. Как вдруг оказался на земле: неожиданный удар под колени сбил «дельца» с ног. Подняться не удалось: когда он сделал попытку встать, второй удар ногой в голову уложил его навзничь. Ошарашенный «делец» потянулся за пристегнутым у него на поясе пистолетом и почувствовал на горле холод кинжального лезвия. Прозвучал спокойный голос:

— Не вздумай!

«Делец» слегка повернул голову и в отсветах далекого пламени разглядел знакомое лицо.

— Шутник…

— Ну как, — блеснули глаза бывшего «найденыша», — взял в банке кредит на двушку? Не успел? И не успеешь!

Лезвие слегка отодвинулось в сторону, но только для того, чтобы нанести удар. «Делец» схватился за булькающее горло и повалился в сторону.

Я молча смотрел, как подыхает выродок, который не так давно махал пистолетом перед моим лицом. Какая ирония судьбы… мне попался именно ты. Надо было тебе тогда оставить меня гнить в развалинах.

Вдруг за моей спиной раздался до боли знакомый голос:

— Андрей, может, уже поедем?

Я мигом развернулся и увидел, как Артем приветливо машет рукой из открытого «дельцом» джипа. Все это время он сидел и наблюдал за расправой.

…В Тобольск мы вернулись рано утром. За всю дорогу поговорили с Артемом совсем немного. Я спросил:

— Как?

— Что — как? — поднял брови Артем.

— Расскажи, как ты выжил. После распределения тебя отправили на каторгу?

— Ну, — кивнул Артем.

— Как ты оказался здесь?

— На каторге было свое распределение. Там отбирали специалистов в город. Настраивать спецаппаратуру.

— А ты умеешь?

— Нет, — пожал плечами Тёма, — но это неважно. Там почти никто не умел, перед угрозой смерти и не такому научишься… Нас почти самыми первыми освободили, поэтому я сразу решил рвать когти.

— А как оказался на этом берегу?

— Так же, как и ты, — усмехнулся напарник. — Нашел, что не тонет, и погреб изо всех сил. Через несколько минут тебя заметил, решил проследить. Ты лодку этого пидора заметил и в засаде поджидал. А я не стал высовываться: вдруг с перепугу меня в темноте полоснешь. Ты где нож достал, кстати?

— В лодке, на которой приплыл, — ответил я и крутанул руль. — Где ж еще?

— Давай поторопись, — обеспокоенно сказал Тёма. — Сейчас в Цитадели такая заваруха начнется, мама не горюй. Перед тем как меня поймали «дельцы», я все наше имущество спрятал — надо забрать. Да и нельзя нам сейчас в ЕкБ, войска будут подтягивать. Надо с Владом связаться. Ставлю все, что угодно, — он скажет, будто я город спалил.

Я мысленно восхитился выдержке этого человека и вдавил педаль газа.

Глава 9

Ранним утром черный джип плавно шел по заброшенному рыбацкому поселку. В утренней дымке машина двигалась очень тихо, словно Багира, подкрадывающаяся к своей жертве. Припарковав авто возле покореженного деревянного домика, из машины выскочили два молодых человека — мы с Артемом. Нам нужно было забрать вещи и доложить в Москву о происходящем, причем как можно скорее. Мы ворвались в комнату и замерли при виде нашего начальника, сидящего за столом как у себя дома.

Владислав налил себе еще чаю и приветливо махнул в сторону двух стареньких топчаников:

— Садитесь, герои нашего времени. Андрей, тебе сколько сахару в чай?

— Две ложки, — настороженно ответил я и присел за стол.

В этом полуразрушенном доме было даже как-то уютно: дымящийся чайник, старенькие кружки, пачка печенья с банкой варенья давали ощущение домашней обстановки. После плена у «дельцов» это все было таким неестественным и странным. Из другого мира, что ли.

Влад отпил чаю и спросил:

— Артем, ты сколько лет поисковиком работаешь?

— Четыре года, — понурив голову, ответил Тёма.

— То есть ты, лейтенант Четвертого отделения чистильщиков, поисковик второго класса, не знаешь, как работать? Или — забыл? — с интересом посмотрел на него полковник. — Если забыл, то скажи мне, я напомню. У тебя амнезия, Артем?

— Нет, — ответил Артем. — Товарищ полковник, по-другому было нельзя…

— Ты знаешь главное оружие поисковика, Артем? — снова нехорошо усмехнулся Владислав и сам же ответил на свой вопрос: — Правильно, информация. В задачу поисковика никак не входит стрельба в клубах и атака блокпостов. А вот участие в развлечениях шайки бандюков на арене… Я тебя в прошлый раз наказал за то, что ты пожар устроил и раскрыл себя. Что мне теперь с тобой делать? Павлов, может, тебя в спецназ перевести? Я смотрю, это тебе ближе.

— Товарищ полковник, в клубе мы были в опасности, а блокпост… Если бы я не начал стрельбу, Андрея бы расстреляли… А на арену я вообще не выходил, это рядовой участвовал… Власти Цитадели устраивали облавы… да и вообще, я болел.

— Артем, ты совсем дурной, — покачал головой Владислав, — я даже не знаю, что сказать.

— А как вы сюда добрались? — спросил я.

— Самолетом, — просто ответил Владислав.

Потом мы молчали несколько минут, сидели и пили чай в полной тишине. Тёма с грустным видом хрустел печеньем, а я ел варенье. Я понимал, что Влад позвал нас не на пряники и по голове за наши приключения не погладит. Но при этом в стареньком доме было так хорошо и уютно, что я даже начал думать о том, что кары удастся избежать.

— Как в Центре? — спросил Артем.

— Центра больше нет, — ответил с серьезным видом Владислав, но, увидев наши округлившиеся глаза, поспешно добавил: — Теперь есть Конфедерация Центра и Севера. Сильнейший агломерат России. Можете гордиться.

— Город — ваша работа?

— Не совсем, — покачал головой Владислав. — Поисковик в Омске, который, в отличие от двух раздолбаев в Тобольске, работает, нашел выход на местных партизан. Тут с Китаем ситуация сложная, вот и работают люди. Цитадель была обречена, рано или поздно кто-то это сделал бы. Их свои же сдали, местные жители, которые не выдержали беспредела. Вот и вышла такая ситуация, что местным партизанам понадобилась помощь от хороших специалистов. Оружие, солдаты, шанс враз разбомбить вторую столицу Цитадели. Вот уж подарок! А потом… Ну да что я вам рассказываю, сами все знаете, вы там даже были. Или вы думали, что я приехал вас отчитывать за косяки? Из Москвы на самолете!

— А как вы нас нашли? — спросил я.

— Ты и впрямь считаешь, что это трудная задача? — иронично посмотрел на меня Владислав. Он прошелся по нашему скромному жилищу и грустно сказал: — Вам тут делать больше нечего. Цитадель скоро будет ликвидирована, а затем участь ликвидации ждет наших китайских соседей.

— Опять война? — хмыкнул Артем.

— Война? — переспросил Владислав. И как-то фальшиво, с деланым пафосом продолжил: — Нет! Мы больше не будем воевать между собой. Между прочим, Китай уже обратился с предложением о безвозмездной помощи в тушении пожара. Скорбят, выражают соболезнования… Чувствую, опять продвигаться вперед будут.

— Влад, а почему так случилось? — спросил Артем. — Как так случилось, что они уже возле Омска? Что дальше?

— Как случилось? — Полковник тихо выматерился и неожиданно зло бросил: — Да как всегда! Пока между собой грызлись, автономии уничтожали, подминали друг друга, эти косоглазые под лозунги об освобождении и защите русского соседа захватили всю Восточную Сибирь. Пока мы развалены на агломераты, автономии, области и такие вот цитадели, нас будут захватывать и крутить, как им захочется. Дальше? Выхода два: либо мы сможем объединиться и вернем все, что эти сволочи забрали, с процентами, либо будем так же друг друга уничтожать, пока нас полностью не проглотят наши миролюбивые соседи.

Помолчав немного, он сказал:

— Так, собирайте все, за чем пришли. Даю ровно пять минут.

Мы стали быстро собираться. Пока укладывали оборудование и вооружение из экспедиционного комплекта, я спросил:

— Владислав, а что будет с Екатеринбургом? Это же первая столица Цитадели, они же…

— Ничего с ними не будет, — невозмутимо сказал полковник и демонстративно посмотрел на часы. — Первые двадцать четыре часа заражение не имеет никаких симптомов.

— Ка… какого еще заражения? — Артем замер со спутниковым телефоном в руке.

— Андрей, помнишь, я тебе рассказывал про проект номер четырнадцать? — спросил Владислав. — Ну что вроде как искать его нужно. — Я утвердительно кивнул. — Сказка это, про потерянные разработки. Перед самым развалом их в Москву привезли. Все понимали, что страна скоро покатится в пропасть, и не могли оставлять у черта на куличках секретное оружие. Не нужно ничего искать, все это с самого начала было у нас. Доделать не могли. В ночь, пока горела одна столица, во второй разгорался другой пожар, пожар эпидемии. Удар был одновременным; мы не могли вмешаться в затею диверсантов-поджигателей, но мы работали по Екатеринбургу.

— А как же наша…

— Да брось, — махнул рукой полковник. — Ваша миссия — это наполовину ссылка вот этого поганца, — палец Влада уперся в невозмутимого Артема, — а наполовину попытка тебя натаскать в качестве информатора. Находить нужные связи, собирать нужную информацию, разрабатывать возможные диверсии, только вместо всего этого Артем учил тебя не самым лучшим аспектам профессии. Так, свиненок?

— Никакой я не свиненок, — понуро ответил Тёма, — я хороший. В этом Тобольске поговорить-то не с кем, а вы про связи и информацию.

— А как же мирные граждане в Екатеринбурге? — спросил я.

— Им уже не помочь, — сказал Владислав, — карантин их не пропустит. Союз Двенадцати Областей уже на границе с городской агломерацией, экспедиционный корпус будет блокировать всех, кто попытается выйти из города.

— Но у вас же есть противоядие, вы бы не стали выпускать оружие без вакцины, — сказал я, только сейчас начиная понимать суть того, что они собираются сделать. — Вы же можете спасти мирных жителей. Там несколько десятков тысяч вооруженных «дельцов» и миллион мирных граждан. Спасите мирных граждан!

— Мы никогда не признаемся, что это сделали мы, — ответил за начальника Артем. — Неужели ты еще ничего не понял? Мы никогда не признаемся, — повторил с упором на слово «никогда» Артем. — Они будут сидеть за забором и дохнуть, как мухи, пока мы, светлые рыцари без страха и упрека, не придем им на помощь. Только перед этим мы перебьем все военнообязанное население и не меньше трети мирных граждан, а то и половину. Тысячи умрут, прежде чем мы войдем в город. И мы будем героями, когда они будут задыхаться от трупного запаха, кругом по улицам будут разбросаны раздувшиеся тела, — вот тогда мы войдем в город. По-королевски въедем в гниющий мир. Они будут похожи на тени, голодные и изможденные, ошалевшие от вида трупов. А мы будем ехать на броне с белыми флагами с красными крестами на них. Мы будем их спасителями. Это наши ученые возьмут образцы из сбежавшего из города больного и, рискуя своей жизнью, найдут вакцину. Или ты признаешься в использовании биологического оружия против мирного населения? Это потому, что по-другому нельзя — либо мы восстановим все, что было, либо будем нюни разводить и ждать, когда придут китайцы и с криками о защите нашей Конституции выкинут нас из нашей же страны. Мы всех на колени поставим, скоро и Союз к нам присоединится, скоро и Орда будет наша. Всех вернем и никого не забудем. Люди наконец-то из городов-агломератов выберутся, будут за чертой города жить и не бояться, что в одну прекрасную ночь всю семью вырежут гуки. Или еще какие ублюдки. Чистое поле не будут огораживать забором и строить «кормушку», для того чтобы сидящих за таким же забором людишек прокормить. Не будет больше всяких независимых армий, независимых городов-государств. Ты посмотри, кто к власти пришел, одна Цитадель чего стоит. Мы всех соберем, как стадо баранов, и скажем, как будет правильно. Потому что это — Моя Страна, не чья-то там, а Моя. И я никому не дам ее разваливать и растаскивать. Ты знаешь, как сейчас дети в школах себя называют? Центровые. Ты понимаешь? Они не граждане России. Они теперь центровые, северные, союзные, ордынские, в конце концов. Вот что страшно, вот это действительно страшно, Андрей.

Потом, отвернувшись, он снова стал собирать свои вещи.

Глава 10

^{Центр Екатеринбурга.}

^{Восемнадцатый день карантина.}

Дима подошел к кухонному окну и грустно посмотрел на унылый пейзаж. Ноябрь всегда серый. Иногда в такие дни даже все яркое и цветное кажется каким-то бледным, выцветшим. Хочется никуда не идти, а просто лечь спать. По улице проехал пустой автобус; с момента объявления комендантского часа и карантина люди, и так боявшиеся лишний раз появиться на улице, вообще перестали высовываться. Дима допил уже остывший чай из любимой кружки с надписью «Boss» и вернулся в комнаты. Когда он зашел в спальню, Лера уже проснулась. Потянувшись, с непередаваемой улыбкой она поинтересовалась:

— Ну что? В Багдаде все спокойно?

— Карантин продлили еще на десять дней, — успокаивающе ответил Дима. — Скоро все кончится, я выбью на работе командировку в Орду, а обратно мы уже не вернемся.

— Ты мой герой! — Лера нежно обняла мужа. — А ты уверен, что отпустят? После пожара в Тюмени тебя могут забрать в военно-трудовые…

— Специалистов в трудовики не берут, — рассмеялся Дима; поцеловав любимую, он подмигнул ей. — Потерпи десять дней. Потом мы уедем.

— Я согласна ждать сколько угодно, — прижалась к нему Лера. — Мне страшно, Дима. Уже несколько человек из нашего подъезда в больницу отправили, а что, если мы тоже?

— Никакая болезнь нам не страшна, — уверенно заявил Дима. — Хочешь, я чеснока съем? Помнишь, как после фильма «Вампир-2020» ты хотела чеснока съесть перед тем, как идти домой? Вот тогда было смешно. Я всю дорогу от кинотеатра смеялся, а ты обижалась, но боялась остаться одна…

— Да ты и сейчас ржешь. — Лера шлепнула Диму по груди. — Сколько можно вспоминать! Я трусиха и никогда этого не отрицала.

— Зайчонок, хочешь, я тебе твоего любимого чаю заварю? — спросил Дима и хитро подмигнул. — Сегодня будем портить твою фигуру всякими сладостями.

— Нет-нет-нет, никаких вкусностей, только чай. Ты тоже есть не будешь, — твердо сказала Лера. — И вообще почему ты до сих пор здесь?!

Димка еще раз поцеловал жену и отправился готовить завтрак. Все-таки бабы — сумасшедший народ, даже Лерочка. В стране голод, в городе карантин, а она на диете сидит. Только они могут в дни войны и революции краситься. Мужики думают, как выжить, а они смотрят, как другие одеты. Нет, нервы у них — просто кремень!

Дима поставил чайник и насыпал чай в заварник. За окном послышался приближающийся грохот и рев моторов. Аккуратно выглянув в окно, он увидел колонну техники, направлявшуюся из города. Значит, сегодня будет еще один прорыв. Уже шесть ударных корпусов не вернулось, Главнокомандующий объявил вторую всеобщую мобилизацию. Если еще один прорыв не удастся, начнут забирать и ученых, и тогда он, Дима, будет точно так же сидеть на броне с автоматом в руках.

Подошедшая сзади Лера тихо спросила:

— А почему у них череп на флаге? Это как у пиратов?

— Не совсем, — покачал головой Дима. — Это — «Мертвая Голова». Символ бесстрашия перед смертью и одновременно преклонения перед ее властью. Один из самых древних символов, на каждом крестике он есть в самом низу. Символизирует череп Адама, на который падает кровь Христа. «Веселый Роджер» у пиратов — это только одна из вариаций. Так сказать, близкий образ.

— А если и они не пройдут? — Лера испуганно посмотрела на бесконечную ленту бронетехники. — Тогда что? Кто спасет нас?

— Пройдут, — уверенно кивнул Дима. — Мне шеф сказал, что шестой клин самый сильный, только элита. Не волнуйся, иди в комнату.

— Дим, — начала Лера.

— Иди, — тоном, не терпящим возражений, сказал муж.

Лера отпустила его руку и ушла в спальню. Дима еще раз посмотрел на колонну и стал заваривать чай. Заварив, понес поднос в спальню. Весь день они смотрели телевизор, ожидая новостей с фронта. Но никакой информации о прорыве не было, власти не собирались что-то говорить о войне. Просто игнорировали всех и вся. К вечеру напряжение достигло предела, Дима никак не мог успокоить Леру, она вообще с каждым днем все больше и больше погружалась в себя. Еще недавно жизнерадостная и веселая, девушка на глазах становилась замкнутой и закрытой. В умирающем городе все понимали безысходность и непреодолимость происходящего, и Лера не была исключением. Как Дима ни пытался ее поддержать, казалось, бесконечный карантин делал свое черное дело.

Когда же это началось? С первого сообщения об инфекции прошло не более десяти дней, а уже целый район изолировали от остального города. И власти Цитадели, не задумываясь о морали, уничтожили его полностью — сожгли и все. Но и эта крайняя мера не помогла, болезнь распространялась с потрясающей скоростью. После того как из их многоэтажки вынесли несколько тел, жители дома перестали не то что общаться между собой — никто даже не выходил на улицу. А власть… Да что они могли, самые натуральные беспредельщики, разжиревшие на неслыханных богатствах Сибири?! Но лучше ничего не было, приходилось жить вот так, с этими уголовниками в мэрии. Они хотя бы кормили население, в отличие от предыдущих владельцев красивых кабинетов.

Дима почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Достав свою «нокию», он тихо сказал:

— Да.

— Привет, сосед! — раздалось в трубке. — Покурить выйдешь или боишься?

— Олег, да от тебя вечно всякой заразой несет, — хмыкнул Дима. — Сейчас выйду.

Дима обулся в прихожей; взяв пачку сигарет и бутылку пива, он уже собрался открыть дверь, как услышал за спиной тихий голос:

— Дима, останься дома. Вдруг заразу подхватишь.

— Лерочка, — Дима подошел и поцеловал в лоб любимую, — я покурить в подъезд, по бутылочке пивка с Олегом пропустим. Ты же знаешь, он в инфекционке работает, от него точно заразы не будет. Я на пять минут, пива выпьем, я его расспрошу обо всем, уж он-то знает, что тут да как.

— Мне вечером всегда страшно, — глядя в сторону, сказала Лера. — Когда ты каждый раз выходишь из комнаты, меня аж передергивает. Я хочу жить, жить и все. Помнишь, какие у нас были планы? Помнишь?

— Я все помню, — весело сказал Дима и легонько дотронулся до ее живота. — А наш главный план мы скоро воплотим в жизнь. Я обещаю. Узнаю, что в городе, и сразу к тебе под одеялко.

— Пять минут, — сказала Лера и посмотрела в его глаза.

— Пять, — повторил Дима, — Только не вздумай ждать в прихожей. Я тебя знаю, ты можешь.

— Я все равно буду здесь, — помотала головой Лера. — Время пошло.

Дима нарочито неторопливо вышел из квартиры и двинулся к лифту. Поднявшись со своего седьмого до четырнадцатого, молодой человек вышел на лестничную клетку. Олег уже сидел на подоконнике, попивая пивко и покуривая свои вонючие сигареты. Он, словно ребенок, болтал ногами и довольно жмурился. Дима приблизился и протянул вперед свою бутылку:

— Чокнемся?

— Я уже на работе чокнулся, — парировал Олег, ударив бутылкой по таре Димы. — Как вы? Отдыхаете?

— Научный центр распустили на время карантина, — пожал плечами Дима и присел рядом. — А вы там пашете в поисках вакцины? Неужто все так плохо?

— Да нет, — хмыкнул Олег. — На самом деле все нервничают из-за того, что Союз Двенадцати не в свое дело вмешивается. Вот власти и пытаются пробить кольцо. А инфекция не такая уж и страшная. Я что такой радостный — у нас кое-какие наработки появились, сам знаешь, какие у нас умы в центре собраны.

— Ага, особенно ты, — засмеялся Дима. — Сидишь тут, пиво пьешь, наплевав на инструкцию.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Олег. — Скоро все закончится. До десяти дней сделаем, мы уже все узнали: вирус уничтожает организмы ослабленные — детей и пенсионеров, главные группы риска. Взрослый человек может переболеть и не заметить, главное, чтобы пятен не было.

— Каких пятен? — настороженно спросил Дима.

— Ну, у всех смертников, у тех иссиня-черные пятна появляются. Если они есть, то все, — хмыкнул Олег, — тушите свет. Это — крайняя форма, а остальное — так, фигня. Там есть первичные симптомы, по которым можно определить. А так…

— Ясно, — кивнул Дима. — А что известно про шестой клин?

— Прорываются через внешний карантин, — сказал Олег. — И правильно, нечего тут союзным делать. Совсем обнаглели, тоже карантин, мать их.

— Ладно. — Дима выкинул бычок и вмиг осушил бутылку пива. — Пойду я, меня там Лера заждалась. Маринке привет.

— Давай-давай, — пропыхтел сигаретой Олег и как-то странно посмотрел на ногу Димы. — Не нервничай так, все под контролем. Что с ногой, кстати?

— Это? — Дима глянул на покрасневшую лодыжку. — Да так… раздражение простое.

— А-а-а… Тебе мазь дать?

— Не, у меня есть, само пройдет.

Дима махнул рукой и нажал кнопку лифта. Вернувшись домой, он обнаружил Леру, сидящую в прихожей на пуфике. Едва он зашел, она подняла глаза и тихо сказала:

— Тебя не было семь минут. Не уходи больше. Пожалуйста.

— Ладно, малыш, — Дима поднял на руки, как ребенка, миниатюрную девушку и понес в спальню, — больше никуда. Обещаю.

Звонок в дверь разбудил их где-то после полуночи, Дима сонно поднялся и нашарил тапки. Протирая глаза, двинулся в прихожую. Что за напасть, опять на работу? Научники могут сорвать с кровати и в час ночи, и в три… Вот сволочи! Опять научруку что-то взбрело в голову, и он решил собрать всю группу — вот уж фанатик так фанатик.

Снова позвонили. Какие нетерпеливые!

— Сейчас! — крикнул Дима.

Нашарив на тумбочке ключ, он вставил его в замочную скважину и провернул. Дверь распахнулась, но вместо водителя научного центра перед ним стояли мортусы — в черных плащах с капюшонами и масках противогазов; на плече у каждого — автомат. Похолодев от вида этих вестников смерти, Дима с трудом выговорил:

— Я… а по какому поводу?.. Вы…

— Дмитрий Соколов? Плановая проверка, — глухо сказал один из нежданных визитеров. — Просим сохранять спокойствие. Это стандартная процедура, в этом нет ничего страшного. Разрешите пройти?

— Конечно, — отступил Дима, пропуская три бесформенные фигуры.

Один из тройки, видимо, главный, быстро осмотрелся и спросил:

— Кто еще есть в квартире?

— Моя жена, — сказал Дима, — но она спит…

— Прошу, если вам не трудно, разбудите, — подчеркнуто вежливо проговорил один из мортусов. — Процедура не займет более пяти минут. Потом мы незамедлительно уйдем.

— Конечно, — кивнул молодой человек и бросился к двери в спальню. Открыв ее, он тихо сказал сонной Лере: — Милая, вставай! Проверка мортусов!

— Какая… — начала было сонная девушка, но, услышав слово «мортусы», мгновенно подскочила на кровати. — Как — мортусы?!! Это же смертоносцы!

— Ничего страшного, только не нервничай. — Муж попытался схватить ее за руку, но она вывернулась.

— Я не пойду!!!

— Любимая, прошу тебя, — умоляюще сказал Дима.

В комнату постучали, и раздался глухой голос, искаженный противогазом:

— Дмитрий, у вас проблемы?

— Все в порядке! — крикнул Дима и зашептал жене: — Молю тебя, это простая проверка. Они зададут несколько вопросов и уйдут.

— Нет! — ответила Лера. Ее лицо от бледности стало просто белым, маленькая хрупкая девочка словно приросла к стене. Она со слезами на глазах сказала: — Димочка, пожалуйста, не отдавай меня им!

Трясущимися руками она приподняла копну своих русых волос и повернула голову; на ее тоненькой шее отчетливо выделялось иссиня-черное пятно.

— Я только сегодня заметила… — У нее дрожал голос. — Это же просто пятно, да? Это же не страшно?!

Дверь распахнулась от удара бесцеремонного плеча, в проеме показалась приземистая фигура мортуса.

— Что вы себе позво… — крикнул Дима и захлебнулся кровью.

Короткая очередь из автомата сбила его с ног. Дима завалился на спину и забился в агонии. Лера, вскрикнув, бросилась к мужу, но сильные руки схватили ее и прижали к стене. Девушка замерла от ужаса, когда лицо в страшной маске противогаза приблизилось к ней вплотную. Какое-то время командир мортусов молчал, со свистом дыша сквозь маску. Затем руки в прорезиненных перчатках повернули ее лицом к стене, подняли волосы на шее, и глухой голос проговорил:

— Ситуация «цэ».

— Командир, — один из мортусов наклонился к трупу Димы и показал на небольшое темное пятно на его лодыжке, — тут тоже «цэ». Свежий переход, через час-два появится опасность заражения. Если он ночью никуда не выходил, значит, никого не смог заразить.

Третий мортус покопался в тумбочке рядом с кроватью, достав несколько украшений, он сунул их в походную сумку. Потом начал копаться в серванте. Тем временем командир достал шприц и ловко воткнул его в руку девушке; и до того полумертвая от страха, она сразу обмякла и стала заваливаться на пол. Командир подхватил ее легкое тело и скомандовал:

— Квартиру опечатать. Эту «цэшку» отвезем в центр. Действуйте!

— Есть! — ответил третий мортус, прекратив копаться в серванте.

Дверь квартиры была аккуратно закрыта на ключ и опечатана. Поверх замочной скважины оставлена небольшая наклейка в виде мертвой головы. Безвольное тело Леры упаковали в прозрачный герметичный мешок со специальным автономным источником для дыхания. Через несколько минут от дома уже отъезжал микроавтобус.

Сидя в салоне, один из подчиненных спросил командира:

— Олег, а как ты понял, что они больны? Оперативной информации по ним не было.

— Чутье, — хмыкнул главный, — просто чутье.

Машина смерти взвизгнула на повороте тормозами и понеслась в ночь по улицам умирающего города.

Глава 11

Из статьи «Внешний друг» в газете «Русский Север» от 23 ноября 2025 года:

«…Вот уже неделя, как вскрыт и вырван с корнем больной нарыв в самом сердце нашей Родины. Бывшие Свердловская и Тюменская области, объединенные в первые годы революции в агломерат под названием Цитадель Сибири и Урала, ушли в историю. Цитадели больше нет. Партизанские отряды в одну ночь уничтожили полумиллионную Тюмень. В результате их дерзкой вылазки в этот центр позора России священный огонь возмездия сжег рассадник Зла. Отважные бойцы совершили беспримерный подвиг, сумев поджечь нефтяные хранилища города, они сделали первый и главный шаг по освобождению граждан от тирании кучки бандитов с автоматами, засевших на бочке с нефтью. Доблестные воины смогли эвакуировать большую часть мирных жителей, там самым спасли тысячи и тысячи жизней.

Другая трагедия разыгралась уже после гибели Тюмени. Екатеринбург, первая столица Цитадели, сейчас блокирована войсками Союза Двенадцати областей и Татаро-Башкирской Орды. В городе разразилась эпидемия неизвестной болезни, которая ежедневно уносит тысячи жизней. Сотни ученых по всей стране ищут средство от этой болезни. Несмотря на то что криминальное руководство Цитадели отметает все предложения о сдаче города и принятии медицинской помощи, соотечественники все равно пытаются помочь населению, вырвать его из-под власти сошедшей с ума кучки уголовников с оружием в руках, которая держит в страхе миллионный город. Восемь раз солдаты Цитадели пытались атаковать внешние кордоны, но отважные воины Союза 12 смогли удержать распространение эпидемии.

Однако гибель Цитадели поставила другой вопрос: как быть с Китаем? Когда страна разваливалась и распадалась, китайские войска захватили треть России. Пока мы грызлись между собой, против иностранного нашествия на нашу страну боролась всего лишь горстка партизан… Тогда они были одни, и никто не пришел к ним на помощь, теперь восточная граница нашей страны — Омская область. Петропавловск-Камчатский до сих пор в негласной блокаде…»

^{22-й день карантина.}

В кунге БМП был всего один парламентер. Невозмутимый человек за всю дорогу не проронил ни слова, он просто вытянул ноги и задумчиво что-то тихо проговаривал, словно вспоминал стихи. Тем временем техника шла по пустынным улицам; за последние дни осады и эпидемии первая столица Цитадели превратилась в серую тень великого города. Два дня назад несколько десятков тысяч человек вышли на улицы, зараженные или нет, люди молили о помощи. Обезумевшие от вида смерти, от количества трупов на улицах и неизбежности происходящего, они двинулись к главному центру — Дворцу Цитадели. В толпе было множество детей, женщин и стариков, люди хотели только одного — жить. Несчастные екатеринбуржцы не могли больше существовать в этом кошмаре, настоящем аду, в котором нет ни проблеска света. Но власти испугались нашествия полубезумных людей, личная гвардия Верховного Правителя расстреливала безоружных людей практически в упор. Однако они не побежали, тысячи и тысячи людей двигались вперед, словно зомби; они спотыкались и падали, снова вставали и умирали под шквалом пуль. Напуганные гвардейцы применили огнеметы, но люди все равно шли, шли на свою смерть, поднявшись в полный рост. И только после того как огнем была снесена двадцатая или тридцатая по счету волна, люди побежали. Власть, полностью осознав свое бессилие, просто отгородила свой район от других; создав карантин внутри карантина, они надеялись хоть как-то переждать эпидемию. Надежды на исцеление не было, ученые не смогли бы в такие сроки найти вакцину. Армия Екатеринбурга распалась после неудавшегося восьмого прорыва; по сути, у Верховного Правителя Цитадели в распоряжении оставалось всего несколько тысяч солдат из личной гвардии. И только когда представители Конфедерации предложили встречу по вопросу вакцинации населения, Верховный согласился. Он не мог не согласиться, поскольку знал, что уже около ста его гвардейцев лежали в лазарете со знакомыми иссиня-черными пятнами.

Верховный нервно поправил манжеты рубашки и сел за стол. Дрожащими руками он начал перебирать какие-то бумаги, когда из коммуникатора раздался голос секретарши:

— Он здесь.

— Пускай заходит, — максимально спокойным голосом сказал Правитель.

Двери распахнулись, и в просторный кабинет вошел широкоплечий офицер в странной форме, больше напоминающей одежду уборщика. На погонах блестели три золотые звезды. Офицер быстро осмотрелся, молча подошел к столу и скромно сел. Постучав пальцами по столу, Верховный сказал:

— У вас очень интересная форма.

— Эта форма символизирует всю грязь, которую я убираю и еще уберу, — проговорил полковник. — У меня, наверное, самая грязная работа из всех существующих.

— Это печально, — кивнул Правитель и с оттенком высокомерия произнес: — Несмотря на то что вы нарушили конституционную неприкосновенность нашего государства, несмотря на блокаду со стороны Союза Двенадцати и Орды, я все-таки согласился на нашу неофициальную встречу, и только лишь потому, что вы — представитель Конфедерации. Но прошу не питать иллюзий о капитуляции, скоро ваши кордоны будут сметены. Потеря Тюмени — не самое страшное, что могло быть. Основные силы все еще здесь.

— Я очень рад, что вы меня приняли в своем гнезде смерти, — хмыкнул полковник. В кабинет зашла секретарша и принесла чай, поставив чашечки, она тихо удалилась, после чего полковник продолжил: — Может быть, у вас есть более веские причины, чем заявление об отказе о капитуляции? Что-то, что интересует именно вас?

— Я не понимаю, о чем вы, — поморщился Верховный и недовольно посмотрел на собеседника. — Вы пришли для того, чтобы тратить мое время?

— Только с пользой, — поднял руки вверх гость и отхлебнул чаю. — Я хотел помочь вам в ликвидации карантина. Только изнутри — нет болезни, нет карантина. У нас есть вакцина. Вам она нужна?

— Город полностью контролируется нашими специалистами, — покачал головой Правитель. — Все силы направлены на то, чтобы остановить болезнь. Через несколько дней мы окончательно остановим эпидемию, так что ваша помощь нам не нужна. Все зараженные ликвидированы, и мы прекратим этот фарс.

— Если все зараженные ликвидированы, — полковник придвинулся совсем близко, — то почему вы до сих пор живы?

Правитель от неожиданности откинулся в кресле и машинально нервно поправил манжеты. Откуда он узнал?!! Второй день ученые бьются в попытках спасти лидера Цитадели, но никто не может найти лекарства или придумать что-то другое. Знали об этом только самые приближенные люди. Как и откуда этот полковник в странной форме может знать?!!

— Что вы хотите за вакцину? — глухо спросил Правитель.

— А мне ничего не надо, — хмыкнул полковник. — После вашей смерти все и так нам достанется. Хотя, — полковник на секунду задумался, — у Цитадели ведь полно всяких… тайников. Вы же наверняка где-то храните самое ценное? Меня не интересуют деньги, а вот по поводу кое-каких образцов я бы поинтересовался.

Верховный нажал кнопку под крышкой стола. Через секунду в кабинет вошли несколько огромных штурмовиков из личной гвардии. Безмолвно встав возле двери, они замерли, словно статуи. Правитель с бессильной злобой посмотрел на парламентера:

— Полковник, вы когда-нибудь бывали на дыбе? Взять его!

Но штурмовики не сдвинулись с места, лишь командир личной гвардии Правителя Цитадели раздельно произнес:

— Господин Верховный Правитель, мы вам больше не подчиняемся. Личная гвардия переходит под юрисдикцию Четвертого отделения чистильщиков Конфедерации.

Владислав горько усмехнулся и сказал, не глядя на Правителя:

— Да. Все хотят жить… никто не хочет умирать.

«Союз 12» — надпись крупными буквами на борту БМП-3, стоявшей в центре Екатеринбурга. Боевая машина еще какое-то время гордо постояла в центре первой столицы Цитадели и ушла по одному только ей известному маршруту.

Как и сказал Артем, карантин будут снимать еще долго, большая часть населения уже получила спасительную дозу от смерти. Ад, устроенный нами, нами же был и прекращен. После Тобольска нас перевели во временный лагерь при карантине, но сейчас должен был пройти торжественный въезд в покоренную Цитадель. Я тоже числился в парадном составе колонны.

— Тёма, когда выдвигаемся?

— Да нескоро. Зато пройдем по главной дороге к Дворцу Цитадели — и все. Можно будет отпуск попросить.

— А что нам делать на парадном марше?

— Ничего, — хмыкнул Тёма. — Сиди на броне и по сторонам глазей. Помнишь, Москву освобождали от бандитов? Хотя нет, ты тогда в сотне еще, наверное, не служил… Так Дегтярев, ну, лидер «Соединения», лично уселся на первый БТР и сидел на нем гордо, будто Тимур-завоеватель. А сейчас до марша военные зайдут, зачистку проведут, в городе более-менее приберутся, уберут жмуров с улиц, вот тогда-то и будет парадный въезд в город по проторенному маршруту, а потом — заключительный этап массовой вакцинации. Вся верхушка «Соединения» будет, Президент Союза Двенадцати, мэр Омска и многие еще. В общем, вся элита соберется. Сейчас ведь, после того как внешняя угроза появилась, все более-менее подтянулись. Думаю, к концу года сможем объединиться с Союзом, хотя… не все так просто. Сколько еще автономных бандитских группировок, самопровозглашенных армий! Каждый мелкий бандюк считает себя новым Че Геварой. Вот и приходится свежеиспеченным команданте устраивать героическую гибель.

— А мы куда?

— Поисковиков скоро не будет, — хмыкнул Тёма. — Ты извини, но нашу экспедицию в Тобольск даже поисковой операцией не назовешь. Что там можно искать? С кем связи налаживать? Вот уж это настоящий замут со стороны начальства. Влад любит иногда самых строптивых в Дальние Залупы отправить! Ты даже не представляешь, сколько у него людей в подчинении по разным городам!

Новая форма сидела на мне немного мешковато, я проскрипел прорезиненным комбинезоном и взобрался на броню БТР. Севший рядом Артем блистал начищенными сапогами и золотыми лычками на камуфляже. Весело толкнув меня в плечо, он заразительно засмеялся:

— Что грустный такой? Форма не нравится? Радоваться нужно!

— Да все мне нравится. — Я поправил свой странный комбинезон и пожал плечами. — Просто необычно как-то…

— Не парься, — хлопнул меня по плечу Тёма, — это — конец. Сейчас договор подпишут, и все выйдет замечательно. Не будет больше агломератов. Владу надо памятник поставить, да и всему Четвертому отделению. Вот кто настоящие герои, так работают, не то что мы.

Потом был торжественный въезд в город, сотни флагов Союза Двенадцати Областей гордо развевались над колонной бронетехники. Но мы-то знали, кто настоящие победители. Всего два бэтээра с сидящими на бортах представителями Конфедерации, и пусть штандарт наш не был во главе колонны, и пусть отсутствовала верхушка Конфедерации — победителями были мы. Через пять лет после того, как страна развалилась на части, мы почти смогли ее воссоздать. Собирали по крупицам, присоединяя часть за частью, но полное восстановление было еще впереди.

Я сидел на броне и задумчиво смотрел на открывающийся передо мной мертвый город. Да, когда сюда приедут представители наших уже почти объединенных республик, здесь будет все чисто и красиво. А пока что эта агломерация — просто пример из постапокалиптики. Двадцать три дня город был заражен страшной болезнью, от которой нет спасения. Двадцать три. За это время умерло порядка ста пятидесяти тысяч человек. Болезнь было не остановить своими силами, просто в один день общественные места заразили вирусом, который впоследствии пришел в дома и принес туда горе. За двадцать три дня солдаты Цитадели попытались сделать восемь прорывов, но ни один из них не удался, ни разу он не смогли выйти за кордоны. А в то время, пока мы сидели и ждали, когда они сдадутся, умирали простые люди. Не надо громких слов, мол, погибли тысячи во благо спасения… Сталин правильно когда-то сказал: смерть одного — трагедия, миллионов — статистика. Ни Союз, ни диверсанты Конфедерации не стали тратить своих людей, они просто использовали максимально простой и эффективный способ для достижения цели. Я смотрел на город, в котором двадцать три дня бушевала смертельная эпидемия, и у меня было непередаваемое ощущение дежавю. Вот так вот мне уже было на станции Вишера. После того как мы вырезали всех автономов. Но мы вырезали солдат, военных — тут же по приказу этого улыбчивого полковника уничтожили почти двести тысяч человек, из них — три четверти мирных. Вирус распространялся очень быстро и очень быстро убивал — неизведанное оружие, созданное людьми для уничтожения себе подобных. Мы морили их, как тараканов, я уверен, что если бы Верховный Правитель не издал приказ о капитуляции и просьбе о помощи Союза 12 и Конфедерации Севера и Центра, то они морили бы их, пока тут все не передохли. Еще месяц, и здесь бы не осталось ни одного живого человека. Возможно, люди свергли бы наконец бестолковых «дельцов» и попытались вырваться, но их ждали линии колючей проволоки и стволы пулеметов, направленные в сторону города. Карантин никого бы не пощадил, а теперь мы — победители и освободители. В учебниках истории будут рассказывать о втором возвышении Москвы, о втором периоде раздробленности России, когда перед лицом внешнего врага разрозненные куски объединились в один кулак и нанесли мощный удар по захватчикам. А удар будет, в этом я не сомневался, эпидемия вдруг перенесется на занятые Китаем территории, это произойдет как-то сразу и неожиданно. Но они вакцины не получат, я уверен.

А эту сцену с торжественным въездом впишут в историю. Как водружаемый флаг над рейхстагом, так и тут — какая-нибудь фотография парадной колонны войдет в историю. Спасители, мать их! Которые сами и погубили тысячи человек.

К нашему бэтээру подбежала женщина и крикнула:

— Спасибовам! Спасибо! Родненькие! Спасибо, что не бросили! Мы вас век добрым словом вспоминать будем!

Людей было немного, некоторые так же подбегали и начинали благодарить. Я видел их глаза — в них было столько страха, что я даже не представляю, что им пришлось пережить. Их закрыли и оставили умирать, а время от времени еще и убивали свои же солдаты. Те самые, которые должны были защищать. Потом колонна вытянулась на прямую магистраль и пошла к Дворцу Цитадели. Издали здание чем-то походило на пирамиду. Ту самую, в Колизее. За моей спиной раздался невыносимо громкий вой сирен. Тысячи машин «скорой помощи» присоединились к нам. Еще одни спасители, мать их! Везут с собой заветные ампулы с так необходимым лекарством, после торжественного въезда на территорию Дворца врачи выйдут, и начнется заключительный этап вакцинации. На одном из перекрестков наш БТР немного замедлил ход, объезжая перевернутую машину, я спрыгнул с брони и махнул рукой уезжающему вперед Артему. Тот тоже спрыгнул на землю и пошел в мою сторону. Перекинув автомат на спину, он деловито огляделся и подошел ко мне почти вплотную:

— Ты куда?

— В город, — честно сказал я.

— Какой еще город? — поднял брови Артем и быстро посмотрел на проезжающие мимо машины.

— Этот, — сказал я.

— И что ты там хочешь увидеть? — спросил Артем.

— Я хочу увидеть, я просто чувствую, — сказал я.

— Я с тобой пойду, — ответил Тёма, — и это не просьба.

— Лады. — Я закинул автомат на плечо, и мы стали удаляться от линии движения колонны.

Отойдя от более-менее расчищенной главной улицы, мы пошли во дворы. Честно, я не знаю, зачем спрыгнул, ноги сами оттолкнули меня от металлической поверхности, и я оказался на земле. Это чувство неуловимости правильного решения, когда делаешь что-то и понимаешь, что потом осознаешь, как ты был прав. Вот и сейчас просто шел вперед, стуча каблуками берцев по каменистой поверхности. Все было как-то странно: я… щелкающий сломанной зажигалкой Артем… пустой двор возле нового дома… Город был мертв, единицы, вышедшие на улицы, — это была малая толика тех, кто выжил в игре со смертью. Никто не хотел выходить на улицу: их столько раз обманывали, что даже сейчас они не верили в спасение. Со стороны главной дороги раздался скрипучий искаженный голос мегафона:

— Граждане Екатеринбурга! Вы обязаны явиться на вакцинацию! Карантин будет снят только после поголовной вакцинации населения!!! Город освобожден! Мы пришли, чтобы вас спасти! Выходите!!!

Я бросил взгляд на одно из окон, оттуда на меня смотрели две пары глаз, когда наши взгляды встретились, наблюдатели моментально спрятались. Я посмотрел вокруг и тихо сказал:

— Что же тут эти двадцать три дня творилось, если они из домов даже выйти боятся.

— Лучше тебе не знать. — Артем развернулся и обошел угол дома. Он рассматривал что-то возле мусорных баков, затем крикнул: — А еще говорили, что они тут с болезнью боролись. Похоже, под конец бороться стало просто некому.

Я подошел к углу возле помойки и увидел плоды нашего безмолвного штурма города. Трупов было около пятидесяти — раздувшиеся черные тела, уже слабо похожие на людей; когда умерших перестали сжигать, их стали просто скидывать за угол. Но сейчас, похоже, даже никто и не скидывает, болезнь заставила всех забиться по углам. Я зажал нос и прошел вперед, туда, где рядом с линией мусорных баков сидела черная фигура. В плаще с капюшоном, не поймешь, мужчина или женщина, но вроде бы живая, издает какие-то звуки. Я подошел ближе и сказал:

— Идите к Дворцу. Вам необходима вакцинация.

Но сидящая ко мне спиной фигура не двинулась с места. Я обошел ее и повторил:

— Идите к Дворцу. Вам нужна помощь врача…

Фигура дернулась и повернулась в мою сторону, из-под капюшона на меня взглянула старая женщина. В глазах ее стояла невыносимая боль. Какое-то время она молча смотрела на меня в упор, потом отвернулась и стала снова что-то проговаривать, я подошел ближе и увидел, что она читает.

— Андрей, пойдем. Ее горю уколом не поможешь. Пойдем! — громко сказал, почти крикнул Артем.

Я оглянулся и пошел к нему. Вдруг за моей спиной раздался дребезжащий голос:

— Пропадешь…

— Что?! — Я развернулся и снова посмотрел на нее.

Но она не удосужилась посмотреть в ответ. Глядя на гору трупов, наваленную, словно мусор, она повторила:

— Пропадешь…

Я шагнул к ней, но женщина снова взяла книгу, и я услышал тихие слова, которые отчего-то пробрали меня до внутренней дрожи:

— «…Воздай им, Господи, по делам рук их; пошли им помрачение сердца и проклятие Твое на них; преследуй их, Господи, гневом и истреби их…»

Тёма схватил меня за шкирку и стал оттаскивать от читающей проклятия старухи. Шлепнув ладонью по моим щекам, он сказал:

— Пойдем, нужно вернуться к колонне…

Словно загипнотизированный этим проклятием, я тупо кивнул и двинулся за невозмутимым Тёмой. Прикурив сигарету, я спросил:

— А что она сказала? Это из Библии?

— Да, — кивнул Артем. — Плач Иеремии.

— Откуда ты знаешь? — как-то отрешенно спросил я, все еще переживая слова проклятия. — Ты читал Библию? А говорил — неверующий.

— Потому и неверующий. — Артем выкинул бычок. — А ты веришь? После того, что тут произошло? Прочитай, там очень интересно про геенну огненную. По Священному Писанию, нам там уже местечко нагрето на сковородке.

К парадной трассе мы вернулись намного быстрее. Не поднимая головы, я тупо двигался за Артемом. Я старался не смотреть вокруг: трупов я не боялся, просто не мог видеть плоды наших трудов. А ведь это — НАША РАБОТА, РЕЗУЛЬТАТЫ НАШЕЙ ПОБЕДЫ. ЭТО МЫ УНИЧТОЖИЛИ ЗА ТРИ НЕДЕЛИ СТО ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ МИРНЫХ, НИ В ЧЕМ НЕ ПОВИННЫХ ЛЮДЕЙ. Мы не дали им шанса, просто потравили, и все. Мы добивались своей цели, а жители города с ужасом обнаруживали у себя на теле черные пятна. Боялись, скрывали от родственников и друзей. Надеялись, что пройдет само, надеялись, что это не симптом. Пытались что-то разузнать о вакцине. А потом начиналась лихорадка, потом начиналась зачистка. Вот так вот мы действуем, безмолвные неуловимые чистильщики по всей стране. Для того нас и создали — поисковиков; в тот момент, когда противник наиболее слаб, мы действуем вероломно и быстро. Границы у агломератов дырявые, пройти можно практически без проблем, вот так и селятся в разных городах тихие информаторы, с подачи которых вырезают автономию, травят Цитадель. Что там на очереди?!!

Артем вырулил на главную дорогу, по которой прошла наша колонна, и двинулся по пути ее следования, потом он вдруг остановился и какое-то время стоял, глядя себе под ноги. Резко развернувшись, он бросил:

— Беги, Андрей! Беги, не твое это все.

— Что — не мое? — спросил я, но ответ уже знал.

— Война — это не твое, — сказал Тёма. — А то, что мы делаем, это война. Когда такая, как с Новгородом, когда такая, как с Екатеринбургом. Но ты не такой, ты не сможешь ко всему этому привыкнуть. Забрали вас в казачий корпус, дали автомат и шашку эту ненужную. И вы подумали, что стали солдатами. А потом после боя начинаете рассуждать, правильно ли поступаете, у вас душевные терзания… Моралисты, мать вашу! Перережете, а потом сидите, кровь на руках рассматриваете и ревете.

— А ты не рассуждаешь? — Я посмотрел ему в глаза.

— Нет! Я знаю, что все, что мы делаем, — правильно, — кивнул Артем. — Хеппи-энда не будет. Скоро будут резать и на колени ставить другой регион. Но это правильно: не хотят присоединяться — будут убиты. А ты сойдешь с ума, тебе проще было воевать против гуков. Еще немного, и ты сдвинешься, не для тебя эта профессия. Беги, уходи отсюда, я тебе это как… как друг говорю.

— Я дал клятву, — твердо сказал я, — и за это буду отвечать.

— Тебя все равно не будут искать. Никто. Но если ты наткнешься на поисковика, то он обязан будет тебя убить. А бегать за тобой по агломератам — никому это не нужно. Езжай в Орду, езжай в Сечь. Куда хочешь. Через годик-другой вернешься в Москву. Тогда уже ни поисковиков, ни чистильщиков не будет.

— Не пойду. Я уже один раз сбежал с поля боя. Больше не побегу.

— Тогда ответь, — холодно сказал Тёма, — долго ты еще сможешь держаться и на все это смотреть? Ты готов еще раз вот так войти в город? В котором люди боятся собственных родных? Если да, то извини, что усомнился в тебе. Но если нет, то в один прекрасный момент ты просто схватишь оружие и начнешь стрелять в разные стороны, в лучшем случае — в себя.

— Я остаюсь. — Голос мой звучал твердо. — Я знаю, для чего клялся. Для меня нет Бога и нет семьи… вот что я тогда сказал.

— Нет семьи, — горько усмехнулся Артем. — А знаешь, почему нет? Потому что образец номер четырнадцать был успешен, а вот образец номер восемь неудачен. Я тебе говорил, что ты не видишь дальше носа. В Оренбуржье вирус мутировал, и возможности вакцинации не было. Пришлось продлить карантин до тех пор, пока все не умерли. Не получилось тогда у Влада, первый блин вышел комом. Разве ты не читал, кто держал блокаду Оренбурга? Правильно: Объединение Семи, которое потом переименовали в Союз Двенадцати Областей. Уже тогда Объединение Семи хотело захватить Оренбург, только сделать это трудно, вот они к Москве и обратились за помощью. Ты понимаешь? Это мы отняли твою семью. Ты чувствуешь, как здесь воняет гнилью? А что с Оренбургом? Они же там до сих пор так же лежат, никто их не хоронил, нет. Вот она, правда.

Все случилось так, как он сказал; я рванул автомат, но двинуться не успел: прицел Тёминой «Гюрзы» уставился мне прямо в лицо. Он горько усмехнулся и сказал:

— Вот видишь… Ты бы все равно узнал. Как же это здорово — ходить по полузаброшенному городу, смотреть на горы тел и ощущать себя невероятно крутым бойцом-сталкером? Да? А вот когда тебе сказали, что то же самое с твоими, ты решил продырявить мне мозги. Как классно философствовать на отрешенные темы, думать о горе, наказании и каре. А потом забыть, потому что тебя это не касается. Вот так и сходят с ума. Тысячи трупов, разбитые судьбы — все это смотрится очень абстрактно, когда думаешь о других.

Какое-то время мы шли молча, затем он продолжил:

— Ну что? Как там, в клятве? Нет семьи и Бога? Только что ты свою клятву забыл… Я соврал тебе, а ты поверил. Никто не убивал твою семью и не травил Оренбург. Просто я хотел еще раз убедиться, что ты не сможешь больше. Прости, Андрей, но тебе лучше уйти. Беги из этого гадюшника, не для тебя все это.

Я опустил автомат и прохрипел:

— Влад все равно убьет.

— Убьет, — кивнул Тёма и засунул «Гюрзу» в кобуру. — Найдет — убьет. Но не будет он искать, не нужно ему это. Я скажу, что ты башкой двинулся, как твой дружок с сотни. Трупов пересмотрел. Он и вопросов задавать не будет, поисковикам скажет убить при случае, и все. Ты много знаешь, но толку от этой информации…

Артем весело подмигнул и неторопливо пошел в сторону ушедшей к Дворцу колонны. Где-то вдалеке раздавались крики, а я стоял точно так же, как когда-то Денис на станции Малая Вишера. Артем вдруг вернулся и положил мне в руку небольшой листочек бумаги. И, уходя, бросил через плечо:

— Это предупреждение и горькая правда одновременно. Можешь посмотреть, можешь не смотреть. Радости не прибавит, но может и спасти жизнь. Дело твое.

Я засунул листочек в карман камуфляжа и побежал из этого проклятого города.

Глава 12

…Несколько перевернутых вагонов горели совсем рядом, танковый корпус медленно, но верно продвигался вперед, уничтожая вагон за вагоном. Ситуация катастрофическая: несколько десятков танков окружали блокированный бронепоезд и методично разбивали остатки войск Центра. Мы огрызались изо всех орудий, но шансов не было, передо мной стояли сожженные дрезины, передо мной стояли убитые солдаты.

Бой кончился очень быстро, когда справа ударил танковый корпус северных, тогда у автономов шансов не осталось. Я ошарашенно ходил по полю боя и не знал, что делать. Как в своем первом бою три года назад, при освобождении Москвы, так и сейчас я просто не знал, куда себя деть, что делать и как выжить. Прятаться не стал, свистящие пули иногда касались меня, но, словно не зацепив, пролетали дальше, по крайней мере боли я не чувствовал.

За моей спиной раздался голос:

— Вахмистр!

Я развернулся и увидел своего сотника. Сергеев был мертв, поправив полусгнившей рукой серую форму, он подошел и громко крикнул:

— Вахмистр! В бой! С автоматом на танки!!!

— Так вы же мертвы, — сказал я, глядя в черные пустые глазницы черепа. — Вы уже сгнили. Идите в могилу.

— Могилу? — спросил Сергеев, осматривая поле боя, потом улыбнулся раздробленной челюстью и сказал: — Так это и есть моя могила. Я здесь и похоронен. Ты слышал про Валгаллу? Так это и есть Валгалла. Наша. Своя.

Грянул взрыв, я обернулся и увидел, как от восьмого и четвертого вагонов ничего не осталось. Тем временем танки северян и автономов сошлись почти в упор, но меня это мало волновало, я просто стоял и смотрел на своего сотника. Сгнившего в новгородской земле. А мы ведь даже тогда их не похоронили. Так увлеклись дележкой земли автономии, что просто забыли похоронить погибших в бойне за эту землю. Сергеев постоял, глядя на меня своими пустыми глазницами, затем подошел и дотронулся до медали на моей груди. Серо-черный ноготь дотронулся до позолоченного изображения поезда.

— Герой… — сказал он.

Я снял медаль и прицепил на прогнивший камуфляж сотника.

— Это ваша награда. Не моя. Простите меня. И Дениса простите. Он погиб в другой войне…

Автобус сильно тряхнуло, и я проснулся. Приподнялся с кресла и мрачно осмотрелся по сторонам. Было темно, полупустой автобус спал. После того как я вышел за кордоны, на дороге встретил этот транспорт с беженцами в Орду, с ними и уехал из проклятой Цитадели.

Я подложил руку под голову и закрыл глаза, пытаясь заснуть, но сон не приходил. Осознание неизвестности не шло у меня из головы. Я тупо смотрел в темноту за окном, слушал тишину и кутался в найденное на полке одеяло. Мне было некуда идти, некуда ехать, самый простой вариант — пробраться через кордоны Центрового агломерата и спрятаться дома. Но туда все равно придут, хоть раз, но придут. Поинтересуются, поспрашивают, поищут. Я задумчиво достал листок из нагрудного кармана и посмотрел на него. Развернуть или нет? Нет. Черт с ним! Запихнув листочек в карман, я достал второй кусок бумаги. На нем был адрес, единственный адрес, куда я мог поехать. Свернув листок, я снова уставился в окно. Спать не мог — опять будут эти лица. В который раз…

Двенадцать дней я добирался до пункта назначения, все эти дни думал только об одном — о правильности своего решения. Я чувствовал, что должен доехать. Должен добраться и сказать все, что хочу. Я ехал к ней. Той самой, которую видел один раз в жизни, а потом если и вспоминал, то в самые критические моменты, как бы прощаясь. Но которая осталась моим единственным светом.

Это мой последний рубеж.

Глава 13

Анна еще раз посмотрелась в зеркало и наконец, звякнув ключами, двинулась в путь. Стильные серебристые каблучки весело гремели по бетонному покрытию подъезда. Анна решила не ехать на лифте, а пошла по лестнице. Быстро спустившись на первый этаж, она остановилась и настороженно посмотрела на сидящего прямо перед ней на подоконнике человека. Это был молодой парень в новом странном камуфляже, который больше всего был похож на форму уборщика. Когда их взгляды пересеклись, он поправил свой рюкзак и поднялся на ноги, Аня шагнула вперед и посмотрела в его глаза. В тот вечер знакомства почему-то ей запомнился именно его взгляд — он был простой и в то же время пронизывающий насквозь. В ту памятную ночь она смотрела в его глаза и поражалась их красоте — теперь же перед ней был совершенно другой человек. Дело не в том, как он был одет или как выглядел, — другими были глаза. Нет, цвет их был тот же, поменялся сам взгляд. В его глазах словно горело яркое пламя. Молодой человек взял своими разбитыми руками ее маленькую ладошку и сказал:

— Я пришел. Я знал, что найду тебя.

— Андрей. — Аня наклонила голову и сказала чуть слышно: — Пожалуйста, не надо. Нам больше нельзя видеться, прошу — уходи.

— Нет! — Он помотал головой. — Я никуда не уйду. Я чувствую. Чувствую тебя, ты нужна мне, как воздух, и никуда я не уйду. Я прошел по всей стране, но только теперь понял, что мне нужно. Мне нужна ты, единственный человек для меня.

— Прошу тебя, — умоляюще проговорила Аня, — так будет лучше. Для меня и тебя. Ты ничего не понимаешь…

— Я все понимаю, — твердо сказал Андрей, глядя прямо в ее бездонные глаза. — Я тебя люблю и никуда не отпущу. Я заберу тебя с собой и никто меня не остановит. Что я буду делать без тебя? Ну что? Скажи мне! Остается только умереть, вот и все. Это не просто слова, это действительно так.

— Я тебя люблю, — прошептала Аня со слезами на глазах, он хотел подойти к ней, но она отстранила его левой рукой и подняла правую. — Прости.

…Выстрела я не услышал, только легкий хлопок. Согнувшись вдвое, я посмотрел в ее заплаканные глаза и протянул руку вперед. Сознание еще не начинало затуманиваться, я чувствовал дикую боль в боку, но не кричал. Я не мог, просто протянул руку и держал ее. Аня обняла меня и тихо прошептала:

— Прости меня, поэт. Прости, я же хотела, чтобы ты ушел. Но ты не захотел. Это Влад сказал мне так сделать, он знал, что ты придешь. Он, кстати, на улице, они все там, и Артемка тоже. Они разрешили мне попрощаться, ну совсем чуть-чуть. Просто поговорить с тобой. Тебе надо было просто уйти, уйти и исчезнуть… Но ты не мог, ты же верил во все это… Тёмка сказал, что ты слишком наивный, он ведь тебя предупреждал.

Я закинул голову и посмотрел на нее, она правда плакала, вытирая слезы рукой, держащей пистолет. Потом приблизила губы к моему уху и прошептала:

— Там просто темно. Это не страшно…

Затем Аня поднялась и стала спускаться вниз, последнее, что я услышал, перед тем как провалиться во тьму, это звонкое щелканье красивых серебристых каблучков. Я достал из камуфляжа отчего-то липкой рукой листок, данный мне Артемом, и успел прочесть: «Анна Светлова. Поисковик 3-го класса. Лейтенант. Место дислокации — Союз Двенадцати Областей, город Нижний Новгород. Намек ясен? =)))»

Дальше было просто темно. И страшно.

Эпилог

^{Москва. 2027 год, 12 декабря}

Куча народу вывалила на улицы столицы. 12 декабря, день памятного объединения России, для всех людей стал настоящим великим днем. Бывший День Конституции был переименован в День Объединения.

Сегодня будут концерты, сегодня будет салют, будет минута молчания в память о погибших в этой бойне. За шесть лет от голода, болезней, войн и рук бандитов погибли около шестнадцати миллионов человек. Война закончилась, страна стала снова единой, за последние два года жизнь резко изменилась, появился новый Президент, появилось новое правительство. В огромной толпе ярко одетых людей шел молодой человек в парадной форме старшего лейтенанта чистильщиков. Четвертое отделение все еще функционировало, никто не распустил его в День Объединения, как обещали власти «Соединения». Оно будет работать всегда. Поменяется в очередной раз название, сменят начальство, но оно будет всегда.

Молодой человек обогнул толпу пьяных казаков и вышел на Арбат. Здесь было настоящее столпотворение, но чистильщику как раз хотелось быть в толпе. Только среди огромного количества народу он чувствовал себя комфортно, только тут на тебя никто не смотрит и не видит. Взгляды людей скользили по его форме и, не останавливаясь, проносились мимо.

Вдруг на одном из огромных экранов, выставленных на улице, появилось изображение; сначала плазма показывала только развевающийся флаг России, затем возникло изображение нового Президента России. Новый лидер объединенной страны был настоящим отцом своего народа: герой войны, глава самой влиятельной силовой структуры в стране, этот человек действительно был символом. Символом жесткой власти и управления. В этот праздничный день лидер страны обращался к своему народу с речью.

Тысячи и миллионы людей приникли к экранам, желая услышать слова человека, уже ставшего кумиром.

Президент сказал:

— В этот великий день, когда наша страна снова стала единой, я хотел бы в первую очередь почтить память погибших солдат и мирных граждан. Чудовищные события, терзавшие нашу страну в течение нескольких лет, унесли миллионы жизней наших соотечественников, прошу почтить их память минутой молчания…

Чистильщик прикурил сигарету и опустил голову; постояв так две-три секунды, он развернулся и пошел прочь. Засунув руки в карманы, он пускал горький дым в небо и шел по заполненным улицам города. Люди были счастливы, улыбались, радовались. Великий День, 12 декабря, ставший для всей страны Днем Объединения, для него всегда будет Днем Конца Карантина Екатеринбурга. Только для него.

Чистильщик остановился. Он посмотрел на новый плакат с изображением Президента на огромном стенде и, подняв руку на уровень виска, проговорил с улыбкой на губах:

— С повышением вас, товарищ полковник.

Потом развернулся и снова зашагал по заполненной счастливыми людьми улице.

РУССКАЯ ЗИМА ^{Алексей Изверин}

Бомба непримиримых поделила его жизнь на «до» и «после». «До» — престижный университет, молодость, здоровье и в перспективе долгая жизнь в чистых и спокойных городах, где давно забыли про насилие, отделившись стенами от разрушенной Третьей мировой планеты. «После» … Социум гарантирует бесплатный доступ в Сеть, подключение к медицинской машине, инвалидное кресло и наркотики, заглушающие бесконечную боль остатков изуродованного тела. И жизнь эта тоже будет очень долгой.

Ему дали новое тело. Слабая плоть человека усилена металлом, композитами и электроникой, мозг находится в симбиозе с мощнейшим компьютером, его новые органы чувств видят тепло и электромагнитные импульсы, ему не страшна радиация, зной, мороз. Ему доверена современнейшая боевая техника, и он может использовать ее с небывалой для обычных людей эффективностью.

Он киборг, один из элитных солдат мощнейшего государства на Земле. Он живет новой жизнью, и о том, что было раньше, необходимо забыть, как можно скорее.

Но очень трудно забыть о том, что когда-то ты был человеком.

Глава 1

^{Основное здание Промышленного института.}

^{Московский край. 2123 год}

— Вик, Ви-ика! — громкий голос раздался над площадью перед университетом. Неспешно кружащие снежинки, веерки которых срывала с гребней наметенных за ночь сугробов вялая утренняя метель, испуганно разлетелись в стороны, но спустя миг продолжили свой неспешный полет к сугробам на земле.

Высокая стройная девушка в серой шубке отмахнулась от компании студентов, быстро пересекла площадь, кутая недовольное тонкое личико в широкие меховые отвороты шубки, и юркнула под козырек у входа в университет. От резкого движения слетел свободный, по последней моде, меховой капюшон, и темные длинные волосы взметнулись тяжелой волной. Редкие снежинки застыли на них полупрозрачными хрусталиками.

Острый утренний мороз щипал за щеки, дыхание рвалось наружу рваными клубами пара и быстро рассеивалось в ледяном воздухе. Робот-уборщик, сгребающий снег с площади, подмигивал оранжевой мигалкой.

Входные двери из толстого стекла, тяжелые и массивные, регулярно распахивались, пропуская новую порцию молодежи, большинство внутрь, но некоторых и наружу.

Тут, под козырьком у входа в институт, издавна образовалось место, чтобы скоротать перерыв между парами. Козырек защищал от дождя и снега, а мерно открывающиеся двери приносили, вместе с очередной порцией входящих-выходящих, тепло из нутра здания.

— Привет! — Девушка в серой шубке улыбнулась, демонстративно игнорируя развеселую компанию. — Что у тебя сегодня?

— Ничего хорошего! — грустно отозвался я. — Две пары по расчету двигателей, а потом семинар по измерительным приборам. И все сдавать надо, пропущены.

— Ну и ну, — присвистнула Вика. — Как так запустить можно? Привет, Юль…

— Привет, привет, — сказала Юля, втираясь между нами.

Юля Игнатьева, родом откуда-то из-под Нижнего Новгорода, худенькая блондинка, приятная, зеленоглазая, внимательная и тихая. Училась она на третьем курсе, на новомодном сейчас факультете малых машин, и училась совсем неплохо. У нас с ней в прошлом году лабораторные работы вместе были, там и познакомились.

— Ты что тут так рано? — спросила Юля.

— Да вот, на лекцию решил зайти, — равнодушно признался я.

— Слушай, — Юля заглянула мне в глаза, — сегодня нашему институту сто семьдесят лет… Ты на праздник пойдешь?

Идти не хотелось. Вчера только что отметили день рождения Сереги, которому уже двадцатник, и до сих пор усталость чувствуется… Стареем! Но… Не сидеть же дома круглые дни и ночи напролет, верно? Да и к тому же только один раз институту будет сто семьдесят лет.

— А пошли сейчас, Юль, — вдруг предложил я. Не знаю, что на меня нашло, ведь Юлькой я никогда не интересовался. Мне Вика больше нравилась.

Улыбка у Юли стала искренней и счастливой.

— Пошли!

— Постой, постой. — У меня проснулась совесть. Мне-то все равно уже, тройкой больше, тройкой меньше, а вот Юле лишние прогулы совершенно ни к чему. Ходили слухи, что одно серьезное учреждение авансом подписало с ней контракт, и Юля прикладывала все силы, чтобы доверие оправдать. — Ведь у тебя сейчас лабораторная, правильно?

— Правильно, — продолжая счастливо улыбаться, подтвердила Юля. — По металлоконструкциям…

— У кого же такое счастье?

— У Филоновой.

— У Филоновой? У нее лучше не прогуливать!

— Верно-верно, — подтвердила Вика, до того устранившаяся от участия в разговоре. — Она у нас в прошлом году вела. Прогульщиков валит. Металлоконструкции профильный предмет, не сдашь, до экзамена не допустят.

— Да отработаю с другой группой… — робко попыталась возразить Игнатова, обиженно глядя на Вику. Та, правда, этого не заметила.

— Нет уж, нет уж, — на этот раз стал возражать я. — Ни к чему тебе лишние проблемы. Иди-ка ты лучше на занятия…

И сразу же зеленые глаза Юли исполнились такой обиды, что мне сразу стало очень и очень стыдно.

— А мы тебя подождем, — добавил я.

— Обещаете? — Юля вновь улыбнулась. — Это ведь почти четыре часа…

— Подождем. Вон, сейчас в «Сушке» посидим… А в два тут самое веселье только начнется, так что ты ничего не пропустишь.

— Честно, подождете?

— Честно, честно, — успокоил я ее. — Главное, ты не опаздывай!

— Хорошо! — Юля подарила нам ещё одну счастливую улыбку и быстро проскользнула в приоткрывшуюся дверь.

— И что ты так с ней возишься? — спросила Вика.

— С кем?

— С Юлькой. — Запахнувшись в капюшон, Вика изящно сошла со ступенек и пошла, не оглядываясь, в сторону автобусной остановки.

— Да не было… — начал оправдываться я. — Вик, ты куда? Пятнадцать минут пешком…

— Вот еще, буду я на улице мерзнуть…

На местном маршруте я ездить не любил, лучше пешком до подземки. В нашем районе три института с одинаковым расписанием, а в трех остановках дальше большой торговый центр. И всем им надо добраться до подземки… Давка тут постоянная, толпа студентов пытается слиться с толпой покупателей. А уж теперь, когда транспорт после ночных снегопадов с перебоями работает…

Спорить со спиной Вики было глупо.

Народу на остановке было немного. Преподаватель, ведший у меня на первом курсе физику, поднял повыше широкий воротник и поправил висящий на плече портфель. Несколько полузнакомых студентов в теплых комбинезонах лениво переговаривались о чем-то своем. Комбезы рабочие, наверное, только с практики… Мой взгляд вдруг остановился на худом парне в потертом старомодном пальто. Парень нянчил в руках такую же потертую матерчатую сумку с набитыми боковыми карманами, а изредка, спохватившись, натягивал на затылок пушистую шапку-ушанку. Шапка на голове держаться не хотела и упорно сползала на глаза.

Вика украдкой бросила на него брезгливо-интересующийся взгляд. «Вот бывают же на свете… всякие!»

Автобус подполз к остановке на минимальной скорости, расталкивая сугроб у обочины. Лапки дворников скользили по выпуклому лобовому стеклу, смахивая липкий снег, и автобус походил на здоровенное умывающееся насекомое, изредка подмигивающее габаритными глазами-фарами.

Фыркнув, сложились створки дверей, негостеприимно пригласив нас внутрь, откуда на нас глянула плотная стена пассажиров. Так и есть, покупатели с баулами. На кой им в магазин-то ходить, словно домой все нельзя через Сеть заказать, не понимаю…

Вика вошла в автобус первая, я за ней, сзади меня подперли студенты, ввинтили в плотный ряд пассажиров, я извернулся, удержав Вику за руку и оттеснив к окну, встал перед ней и уперся в поручень, давая девушке хоть немного места. За спиной началась возня, в поясницу уперлись чем-то угловатым. Вика одарила меня быстрым благодарным взглядом, и я против воли глупо улыбнулся ей в ответ.

— Осторожно, двери закрываются… — объявил синтетический звенящий голос через громкоговоритель. — Следующая остановка — станция метро…

Автобус плавно двинулся с места, людское море внутри колыхнулось.

Ехали недолго, фыркнули распахивающиеся двери.

Вышли несколько человек, в том числе и странный тип в ушанке, бережно баюкая свою ношу. Пассажиры с сумками быстро заняли освободившееся место, мы с Викой встали поближе к выходу.

— Следующая остановка улица Радужная, дом восемь…

— Как ты думаешь, кто у нас проект вести будет? — спросила Вика, немного продвинувшись к окошку.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Скорее всего, кто-нибудь из молодых… Сейчас много новых преподавателей из Твери, их оттуда сюда переводят.

— Новых? Так это что, теперь у нас вуз в два раза больше будет?

— Да нет, что ты, просто перенесли некоторые кафедры в Тверь, а некоторые тамошние — к нам, вот и все. По-моему, промышленные все же в Москве останутся, говорят. А информационные в Коломну поедут, ближе к…

Автобус стал тормозить и остановился. Колыхнулось людское море, мне снова уперлись углом в поясницу.

— Что это там орут? — брезгливо спросила Вика.

— Где? — Я прислушался. Впереди уже остановка, там площадь небольшая перед входом в подземку. Кажется, излишне громкие голоса доносились оттуда.

Мимо автобуса пробежал полицейский, на ходу стаскивая с плеча автомат.

Я поперхнулся словами и, вывернув шею, увидел, что на площади многолюдно, люди, спешившие по своим делам, замирали, тревожно и нервно оглядываясь по сторонам. Миг, что-то произошло, и народ хлынул с площади редкими, но частыми ручейками. Им навстречу проталкивались немногочисленные полицейские.

Резкими щелчками прозвучали выстрелы, облачка выбитой из древней штукатурки пыли украсили фасад магазина, водопадом осыпались антикварные стекла. Метнулись кто куда последние прохожие, взвизгнули тормоза машин, послышался глухой удар.

Сверху мелькнуло нечто темное и прилизанное. Качнулся автобус, разлетелся вокруг снег, мазнул по стеклам салона снаружи и закружился в воздухе, подхваченный внезапным ветерком.

Флаер «Оса» завис над дорогой.

— Всем оставаться на местах! — грохнули громкоговорители. — Не допускайте паники! Всем оставаться на местах!

Мир за окном вздрогнул, и внезапно наступила оглушающая тишина.

Продолжалась она недолго, в автобусе завопили, да так, что начало закладывать уши. Люди вокруг рванулись, сами не зная куда, меня сильно толкнули в бок чем-то угловатым, задели по голове.

Низкий вибрирующий, продирающий до костей гул нарастал из-под земли, и в нем тонули истошные людские крики. Пассажиры автобуса превратились в толпу, в хаотично сокращающееся, смертельно опасное желе, в центре которого мухами застыли я и моя спутница.

Я втиснул Вику в угол, преодолевая её слабое сопротивление, спрятал ее лицо у себя на груди, прикрыл затылок ладонью. Сзади навалилась тяжесть, я выдохнул и не смог вздохнуть.

Рванулся, уперся из последних сил, высвобождая так нужное пространство не только себе, но и Вике, она тоже начала задыхаться… И в этот момент пол зло ударил меня по подошвам и швырнул прямо на стекло.

Я не успел даже удивиться, успел только выставить локти вперед, чтобы не раздавить Вику. Стекло выдержало, спружинило, а мои плечи взорвались болью. Закричать я не успел, тяжелое людское желе навалилось на меня, пытаясь сбить с ног, что-то мерзко хрустнуло, и в глазах стало темно.

Когда я снова обрел зрение, за окном бушевало пламя. Сплошная волна рыжего огня шла откуда-то из-под земли, дорожное покрытие радостно вспучивалось и рвалось, машины расшвыривало в стороны, снег испарялся облаками пара, а среди этого вставал яркий белый свет…

Последним моим воспоминанием стала несущаяся на меня стена, снизу-вверх раздираемая коричневыми провалами трещин. И приятный запах шампуня от волос Вики.

А потом все скрыла мягкая теплая тьма, где уже не было ничего.

Глава 2

^{Государственный Институт тяжелой травматологии, ГИТТ.}

^{Московский край, 2123 год}

Как он выжил, никто не представлял. Как он до сих пор живет — тоже не представляли. Техника творит чудеса.

Многочисленные ожоги, проникающие ранения, переломы и пробитые осколками костей внутренние органы… Наверное, только насморка не было.

Еще в дороге началось заражение крови. Пока везли по коридорам, отказали почки. Как только подключили к аппаратуре и удалили осколки ребер из легкого, началась ураганная гангрена. Стоило очистить кровь и начать диагностику позвоночника, как остановилось сердце. Идеально отлаженные механизмы человеческого тела, единожды сломанные, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее пошли вразнос, калеча еще уцелевшее…

— Ты будешь жить! — оптимистически сказал врач, когда медицинские машины привели пациента в сознание. В самом деле, все шансы были, и не таких выхаживали.

— А смысл? — криво улыбнулся парень, глядя вниз. Ниже бедер покрывало лежало ровно, ноги спасти не удалось.

— Никогда нельзя терять надежды! — уверенно сказал врач, ловя его взгляд своим. — Это все же жизнь…

На таком обычно задумывались.

— Подумай о своих родителях! Что они почувствуют?

— Радости им, инвалид!

— Какой бы ни был! Да сейчас такие протезы делают, никто не отличит!

На таком обычно все ломались. Раньше. Но почему-то не теперь. Парень не стал ничего говорить, просто снова криво улыбался. Открытые бесцветные глаза смотрели в потолок.

В этот момент начался очередной приступ. Скакнули графики на экранах, мышцы парня затряслись мелкой противной дрожью. Врач привычно коснулся сенсорной панели, медицинский аппарат пшикнул, насыщая кровь пациента загодя сформированным коктейлем из оглушающих и обезболивающих препаратов.

Сейчас машины начнут пытаться собрать позвоночник снова, но шансов на то, что у них это получится, уже крайне мало… Но попытаться все же стоит.

Врач вздохнул и поднялся со стула. Его присутствия тут больше не требовалось, а в других палатах ждали другие люди. Нельзя посвящать все свое время одному, пусть даже и очень тяжелому пациенту. Тогда без помощи останутся остальные.

Большой экран в коридоре показывал последние новости.

— До сих пор неизвестной остаётся судьба людей, после обрушения туннелей оказавшихся запертыми на станции. Напомню, что взрыв произошел на станции подземки, издавна являющейся основным узловым пунктом…

Картинка с высоты. На месте входа в метро зияет громадная воронка. Крупный план, картинка рывком приближается. Стены домов, выходящие к воронке, обрушились, обнажив нутро, изредка там мелькают вспышки, рассыпаются снопы искр, сочится едкий даже на вид дым. Бока воронки зияют рыжей землей, кое-где уже присыпанной некстати начавшимся снегопадом.

— На месте взрыва обнаружены следы воздействия сверхвысокой температуры. По предварительным данным, было задействовано взрывное устройство энергетического типа.

Спасатели выносят носилки с ранеными из подземного перехода. Рядом суетятся врачи в белых комбезах и прозрачных масках, раненых грузят в «скорые», увозят. Этим повезло, если довезли до больницы, то вытащат!

— Обнаружены тела ста сорока погибших, и их число продолжает расти.

А вот те, кому не повезло. Множество тел лежат прямо на площади, в ряд.

— Спасатели расчистили выход на поверхность…

Дальше уже не было времени даже на то, чтобы мельком на экран посмотреть. Спасатели добрались до туннелей, и в больницы повезли вызволенных из-под завалов. Каждого надо принять, разместить, задать программу для лечащих автоматов, проинструктировать персонал… Короче, не до новостей уже.

До вечера следующего дня забот хватало, а когда измученный врач делал вечерний обход, оказалось, что самый первый пациента исчез.

— Ниночка, — спросил он у медсестры, — а где тот парень, из сто седьмого?

Большие синие глазки медсестры мигом наполнились слезами.

— Олег Петрович, его выписали…

— Что? — удивился врач. — Как это выписали? Он не то что ходить, он и в сознании-то редко… Ничего не понимаю!

— Олег Петрович! — Ниночка была готова разреветься, как школьница. — Они сказали, что он все равно умрет, и забрали его к себе… А мне сказали, что умер!

— Да кто его выписал? — Врач никак не мог понять, что происходит. Заметив состояние медсестры, спохватился и провел ее к ближайшему дивану.

— Сядь-ка и расскажи все по порядку… — Мимоходом врач ткнул сенсор и вытащил из нутра автомата пластиковый стаканчик минералки.

— Да что говорить… — всхлипнула Ниночка, принимая стаканчик. — Пришли какие-то! Спросили, где тут сто седьмая, и прошли туда…

— А там?

— Не знаю. — Снова всхлипнула. — Меня оттуда сразу выгнали.

— Как это? — не понял врач. — Да ты воду пей!

— Вытолкнули! — Ниночка отпила чуть воды и немного успокоилась. — Я говорю, что нельзя так, а он меня за дверь, и не мешаться… А сами вызвали носилки, положили туда больного и увезли…

— Куда?

— Не знаю… А мне сказали, что он умер!

— Что вообще происходит!? — кричал врач в кабинете главврача спустя пару минут. — Моего пациента…

Главврач, крупный светловолосый мужик лет сорока, выглядел не лучше Ниночки, но все же пытался сохранить самообладание.

— Олег, послушай, да что я могу? Это ведь…

— У парня тяжелейшее положение! Транспортировка для него может быть смертельна, понимаете?

— Прошу прощения, — раздался тихий голос.

Врач обернулся, совершенно некстати вспомнив, что в кабинет-то он влетел с налета, не посмотрев по сторонам, и в кабинете, кажется, были какие-то посетители…

На обычном стуле для посетителей сидел мужчина в расстегнутом светлом костюме, на соседнем стуле была небрежно сброшена светлая зимняя куртка, а на ней гордо возлежит серая папка ноута.

Лицо парня не выражало абсолютно ничего и казалось врачу каким-то странным, немного нереальным. Правильное, ничего не ощущающее, находящееся в каком-то заоблачном упокоении… И такие же спокойные глаза.

Именно глаза и пугали. Казалось, что внутри них пляшут маленькие, с иголочку, огоньки…

— Вы… — охнул врач. Усталость мешала сразу сложиться мыслям. — Вы… Святогор!

— Именно, — улыбнулся киб. Улыбка у него была нехорошей, словно уголки его губ развели в разные стороны механические тяги. А может, так оно и было, кто их знает!

— Что вам надо тут? — сумел выдавить из себя врач.

— Уже ничего. — Еще одна механическая улыбка. — Мы уходим. Вопросы?

Врачи синхронно покачали головами.

Святогор плавно поднялся, накинул на плечи куртку, сунул под мышку свой ноут и вышел, негромко хлопнув дверью. Вроде бы случайно, но все же именно хлопнув, показав этим жестом, что, хоть он и уважает главврача ГИТТ, все равно истинным хозяином положения всегда остается именно он, Святогор, а не главный врач.

Наступило тягостное молчание. Врач хотел что-то сказать, да вот только все слова куда-то испарились, как воздух из проколотого воздушного шарика. В голове все билась и билась какая-то мысль, да только никак не удавалось ее ухватить за хвост и предъявить к опознанию.

— Забудь о своем пациенте, — сказал главврач по прошествии нескольких минут. — Забудь. Не было у нас такого, и быть не могло… Или ты хочешь… Поскандалить?

— Нет, — покачал головой врач. — Не захочу…

Глава 3

^{Главный госпиталь проекта КИБ.}

^{Космопорт Стальград, база флота. 2123 год}

Я спал. Надо мной из темноты падал мелкий колючий снег.

Я ничего не мог видеть.

Но все же я мог чувствовать то, что со мной происходит.

Колючий снег падал на меня, но не застывал на теле, а превращался в такие же колючие стальные иглы и проникал глубоко в плоть. Каждая снежинка приносила укол, блестяще-холодный и одновременно теплый, проникавший глубже и глубже, превращалась в тонкую нить, связывающую мое тело.

Снежинок становилось все больше и больше, сталь вытесняла живую ткань, замещала себя ей, становилась мной, укутывала меня в тончайшую, ажурную стальную паутину. Я ожидал холода, но холода не было, тонкие теплые нити разрастались, мгновенно делились и умножались. Стальная елка проникла иголками в каждый мой нерв. Бедра, колени, икры, пятки, пальцы… Живот, грудь, шея. Плечи, локти, пальцы…

Стальная паутинка сомкнулась сама с собой, вытолкнула наружу лишнюю плоть, вспухшую и опавшую кровавой моросью.

Мир стал иным. Быстрые уколы электронных импульсов приходили откуда-то из-за края сознания, нарастали, вжимались в меня — и таяли, таяли, таяли в спасительном мареве подсознания, не доходя до рассудка.

Но только какая-то часть стали и электричества оставалась во мне. Какая-то совсем небольшая часть, совсем маленькая — и с каждым вторжением в меня из внешнего мира она становилась все сильнее, ее становилось все больше и больше, она напитывалась холодным блеском и пульсацией.

И это рухнуло на меня.

Я стал частью электронных импульсов, бежавших по сверхпроводникам.

Перед глазами вспыхнул фейерверк всевозможных цветов, в ушах зазвучала дичайшая какофония, по телу словно кто-то проезжался попеременно катком и вакуумным пылесосом…

Ячувствовал то, что чувствовать никак не мог. Я знал, что лежу сейчас на плоской поверхности — наверное, операционном столе. Я знал, что поверхность стола не идеально прямая, есть наклон…

3 грд 43 мин.

Радиационный фон отмечен даже чуть ниже нормы, что уже хорошо.

Вдруг что-то резко сместилось в окружающем меня мире.

Система готова к первой загрузке.

Провести контрольное тестирование доступного оборудования? ДА — НЕТ

Откуда-то снаружи сказали «Да».

Тесты начаты.

Электронно-оптический диапазон…

Белый потолок стал черным, меня обступила тьма, через которую стали проступать какие-то красноватые очертания. Миг — нормальное видение. Белый потолок, аппаратура странного вида, лица людей за прозрачным щитом где-то рядом — все это длилось не больше секунды, а потом мир вновь исчез, но уже в фиолетовом мареве.

Пройден.

Аудиодиапазон…

Хор голосов заорал мне в уши. Дикий визг, растянутый вопль, шорох…

Пройден.

Восприятие нагрузок…

По мне снова прокатился как будто каток, уминающий непокорный пенобетон в единую поверхность.

Пройден.

Температурный диапазон…

Стало холодно, а потом стало жарко. Я купался в стратосфере звезд, а потом я очутился в космическом холоде…

Пройден.

Диапазон восприятия запахов…

В нос ударило металлом, жженным проводом, какой-то гарью…

Да я же стал частью этой программы!

Тест прерван.

Осуществляется стабилизация.

Уровень мозговой активности нормальный.

Внешнее влияние на мозговую деятельность.

Тест прерван.

Тест завершен.

Я внезапно почувствовал себя хорошо. Все стало не важным, все стало вторичным.

Требуется внешнее контрольное оборудование.

Оборудование найдено.

Запрос на подключение получен.

Осуществить подключение? ДА — НЕТ

Я согласился. Потом понял, что сейчас мое согласие ничего не решает. Подивился абсурдности происходящего. Зачем-то попытался согласиться на подключение, не смог и успокоился.

Извне в меня что-то проникло. Я ощутил себя мячиком, в который осьминог засунул сразу все свои щупальца и теперь трясет ими, пытаясь сбросить назойливый предмет.

Мир внезапно исчез.

Но, прежде чем я успел испугаться, на потолке появилось красное пятно. Миг — и оно раскрасилось цветами — красный в центре, синий, зеленый…

Тепловое зрение…

Я что, вижу тепло? Да, Святогор говорил…

Около пятна возникла тонкая полоска, заполнившаяся теми же цветами. Тотчас в моем сознании — как бы в стороне — возникала огромная база данных с таблицами. Температуры, соответствующий им цвет, скорость нагрева, расстояние…

Пройден.

Калибровка радара…

Я внезапно ощутил себя в идеально квадратном кубе. Сам не понимая, как, я стал его полом, оценил свои координаты относительно его, оценил все размеры, записал в какую-то странную таблицу.

Потом куб внезапно уменьшился. Снова испуг — что, стены падают на меня? Но нет, это просто раздвинулось мое восприятие. За стенами куба есть какие-то коридоры, переходы, арки и провода ветвятся по стенам.

Скачок — и все плывет, а потом проявляется снова, но уже чуть иначе. Разный материал стен, разные плотности и прозрачность. Тепловые деформации.

Потом началось что-то невообразимое.

Но не надолго, скоро все успокоилось.

Пройден.

Приступаю к окончательной настройке биологической части.

Тут меня накрыла моя хорошая знакомая, тьма.

Глава 4

^{Интро-1. Земля.}

^{Начало XXII века}

Начало двадцать второго века на Земле выдалось не таким уж и плохим… По сравнению с началом века прошлого.

Век минул с той поры, как вспыхнули на теле планеты багровые розы ядерных ударов, расползлась чудовищные болезни, удушающими облаками повисли в небесах отравляющие газы. А уж обычный, старый добрый огонь… Горели города и поля, здания и леса, море и небо. А потом все это кончилось. Не потому, что устали убивать, сил-то было ещё много. Просто новое оружие, прозванное «Миротворец», лишило большую часть людей способности приносить физический вред собрату на генетическом уровне.

Хватит уже друг друга убивать, люди. Настало время вкусить последствий.

Климатические изменения привели к новому Ледниковому периоду. Мелели реки и моря, прибрежные долины превращались в высохшие холодные пустыни. Яды войны проникли глубоко в почву, в водоносные слои, и вода сделалась ядовитой. Некоторые растения умерли, другие приспособились к отраве и холоду, разрослись. Территории, пригодные для жизни и сельского хозяйства, сократились в разы, а возможности очистить зараженное практически не было.

Хорошо хоть не было больше землетрясений. Подвижки земной коры, стершие в порошок многие города, прекратились лет через пять после последнего ядерного удара, вулканы по всему миру так и не пробудились, несмотря на панические слухи.

Людей, убитых в войне, было сравнительном мало… По сравнению с тем, сколько потом погибло от болезней, холода, голода и от рук своих отчаявшихся собратьев. А сошедшая с ума природа, пропитавшись заразой, калечила выживших, расплавляла человеческие тела и отливала из них что-то новое, иное, свое. Безумные творения безумного скульптора, который, не завершив одно, торопится создавать другое, бросает и это тоже и стремится к третьему… Некоторые творения выжили, некоторые обзавелись потомством, и доставили выжившим людям немало хлопот.

Федерация Наций встречала эти времена не в таком и плохом состоянии. Не без труда, но подавили внутренние волнения. Оттеснили мутантов и повстанцев подальше от обжитых мест. Разгромили внутреннее подполье, остатки непримиримых затаились, не решаясь на активные действия. Старые заводы и города лежали в руинах, но уже успели отстроиться новые. Термоядерные реакторы обещали море доступной и дешевой энергии, на Лунной базе полным ходом налаживали добычу гелия-3. Кто-то разработал и воплотил в жизнь идею оранжерей, где можно выращивать пищу без опоры на внешнюю среду. Не так уж и плохо, да?

Это получше, чем в Англии, где совершенно неожиданно пришли к власти какие-то социальные экспериментаторы, успевшие уполовинить выжившее население, и лучше, чем во Франции, которая передушила саму себя бактериологическим оружием. И уж много лучше, чем в Китае, опустошенном ядерными ударами и гражданской войной. Громадную радиоактивную пустыню, оставшуюся на месте Китая, избегали даже мутанты.

Наверное, почти так же, как и в Америке, они-то выжили… Но с ТОЙ СТОРОНЫ не было никаких известий, Объединенная Америка сделала вид, что их нету, что исключили их с земного шарика войны и катастрофы. Мы к вам не просимся, и вы к нам в гости не ходите, гарантия мира и спокойствия — громадные подводные крейсера с термоядерным оружием на борту.

Да и не интересовался никто, что происходит с другой стороны шарика, забот хватало без этого. Обезлюдевшие во время войны земли, зараза в земле, воде и в воздухе, неведомые эпидемии, поколения детей, уже рождающихся больными, замусоренная орбита… Все проблемы постепенно решались. Еще лет двадцать, не омраченных ни войной, ни катастрофами, и Федерация Наций выберется из разрухи.

Главный госпиталь проекта КИБ.

Космопорт Стальград, база флота. 2123 год

Система передает полномочия последнего решения.

Подтвердите принятие полномочий. ДА — НЕТ

Я уже знал, что надо говорить.

— Подтверждаю.

Контроль передан.

Внешние щупальца, которые были во мне, вдруг истончились и пропали.

Я стал системой, а система стала мной. Система, компьютер и процессоры — основной, два вспомогательных, памятные контуры и запоминающие устройства. Внешние каналы приема информации и модем, способный ее преобразовывать и отправлять с просто чудовищной скоростью.

Я почему-то думал, что это будет как еще один экран перед моими глазами, невидимый и незримый, нечто вроде поликристаллических линз. Но ничего подобного, все вокруг меня ощущалось точно так же, как и раньше. Я чувствовал свои руки и ноги, мог нахмурить лоб, моргнуть ресницами, открыть и закрыть рот. Мог почесать ухо и почувствовать это.

Так в чем заключались все эти операции? В чем я изменился? Из чего тело-то мое состоит? Вообще, что же я теперь такое?

И у меня внутри возникла, проявилась, обрела трехмерность и краски схема моего теперешнего тела. Миг, и возникли стрелки, направления усилий, различные пояснения…

Основа моего тела есть внутренний скелет. К нему крепились механизмы, в том числе и механизмы жизнеобеспечения. Все это прикрывалось где плотными псевдомышцами, не уступающими в прочности иной броне, а где, помимо них, бронепластинами. Псевдомышцы обеспечивают движение, механизмы обеспечивают жизнеобеспечение и боевые функции.

Чтобы люди не падали в обморок при виде такой красоты, поверху идет маскировка эластичной псевдокожей, которая не только имитирует человеческие внешние покровы, но и формирует все анатомические подробности, в бассейне не отличишь! Есть кровеносные сосуды, есть тактильные ощущения… Присутствует также короткая шевелюра на голове, и, по желанию, небольшая щетина на лице. Во рту есть зубы, пластмассовые, настоящие нёбо и язык с рецепторами, можно есть и чувствовать вкус пищи.

Да, мы все еще должны питаться, биореактор переработает пищу в сырье для поддержания нашей биологической части. Можно поцарапаться, и будет идти кровь, недолго и мало, можно получить ожог, который тоже быстро пропадет. Можно даже загореть. Рельеф псевдомышц, проецирующийся на псевдокожу, от человеческого не отличатся. Даже от половой системы не избавились.

Все почти как у человека, в бане не отличишь.

На этом сходство кончается. Весу в нас с малым двести кило, это вызвано тем, что внутренний скелет достаточно тяжел, тяжела и батарейка, наш единственный источник энергии. Биологический реактор обеспечивает все необходимые вещества для жизнедеятельности оставшихся в нас биологических компонентов, он же восстанавливает псевдокожу в случае повреждения, может восстанавливать и псевдомышцы, только медленнее, там какая-то хитрая керамика. Сырьем реактору служит органика, в том числе и обычная человеческая пища. Реактор разлагает органику, выделяет нужные элементы, синтезирует необходимые вещества, отходы удаляет. Энергию на синтез реактор получает от батарейки. Самой батарейки хватит лет на пятьдесят, при желании можно перегрузить активное вещество, ещё на пятьдесят лет.

Понятно, что псевдокожа самая уязвимая часть, и серьезных нагрузок она не переносит. При повреждении просто отключаются рецепторы, поврежденный участок блокируется, а затем либо восстанавливается, либо отмирает и вырастает заново.

Основной процессор защищен очень хорошо, он интегрирован в головной мозг, кажется, вообще сращен с мозговой тканью. Спинной мозг тоже почти замещен, уже не понять, что и где, тонкие волоски проводов и датчиков смешаны с живой плотью…

А что же осталось от меня настоящего?

Глава 5

^{Интро-2. Центр правительственной связи.}

^{Москва, Московский край, 2123 год}

— Ситуация, господа, такова. — Генерал Петр Дрейк прошел вдоль настенной карты. — Великое оледенение продолжается, и, судя по прогнозам наших… — генерал сделал небольшую заминку, — …ученых, не собирается останавливаться. Среднегодовая температура продолжит падать примерно на один градус каждые три года.

Дрейк остановился, оглядывая быстрым взглядом сидящих. Взгляд у генерала примечательный, в самых глубинах зрачков мерцают небольшие, размером с булавочную головку зеленые огоньки. Почти незаметные, если не приглядываться.

Большой Совет, представители всех краев Федерации Наций, терпеливо ждали, когда генерал продолжит говорить.

Удовлетворенно усмехнуться генерал себе не позволил.

— Исходя из вышесказанного, я рекомендую… Даже настоятельно советую поддержать план Малого Совета Федерации Наций Земли и начать строительство сети термоядерных реакторов новой конструкции. Это позволит значительно расширить сеть оранжерей…

— Минуточку! — Поднял руку один из губернаторов.

Поморщиться Петр себе тоже не позволил. Как всегда, Гладков, представитель Красноярского края.

— Да, Владислав Сергеевич? — вежливо сказал Дрейк.

— У меня вот какие вопросы, Петр Алексеевич. — Губернатор чуть дернулся, словно собираясь встать с кресла, но передумал. — Реакторы это хорошо, конечно. Но что с топливом для них? Скоро в реакторы дрова кидать придётся! Каждый транспорт ждем как… Как…

Не в силах подобрать слово, Гладков махнул рукой.

— Владислав Сергеевич, — терпеливо сказал Дрейк. — Все мы имеем проблемы с топливом. Эта проблема решится не раньше, чем рудники на Луне заработают на полную мощность. Тогда лимит поставок гелия-3 с Лунной базы будет расширен втрое… Для всех.

Снова прошелся легкий шепоток по присутствующим. Энергия — это не только тепло дома, это оранжереи, это работающие заводы, ездящие машины и поезда, это серьезное оружие… Да много что еще. Энергия — это жизнь.

— В энергии вы нужды знать не будете, — закончил генерал.

— Тогда еще один вопрос, Петр Алексеевич. — Гладков пригладил совершенно седые волосы, зачем-то поправил старомодную ручку в правом кармане пиджака.

Петр Дрейк ждал, не позволяя себе показывать нетерпение.

— Дело у меня сложное, Петр Алексеевич. Можно ли добавить нам войск?

— Пять отделений тяжелой пехоты, пять штурмовиков, усиленный пехотный батальон с тяжелыми вездеходами, эскадрилья флаеров, три эскадрильи беспилотников, волновые установки вокруг города, — перечислил Петр Дрейк и поднял бровь. — Вам этого мало?

— Мало, — прямо сказал Гладков. — Мутантов слишком много появилось в последние годы… Биостанция в Ачинске постоянно обстреливается, люди пропадают. А если они пойдут через Енисей? И не можем мы их сдержать, даже с волновым оружием, Красноярск они просто обойдут! Я присылал выкладки, да ответ… — Гладков беспомощно пожал плечами.

— Войска сейчас нужнее в Поволжье, Владислав Сергеевич, — вежливо ответил генерал Дрейк. — Не мне вам объяснять, что начнется, если Большая Орда снова выступит в поход.

— Вот именно, — подтвердил представитель Поволжья. Ему в свое время волновых генераторов не досталось, а очень хотелось бы.

— Сергей Петрович ближе всех к очагам напряженности, — ровно продолжил Петр Дрейк. — Ситуация такова…

— Ситуация? — отозвался губернатор Красноярского края. По рядам пробежал невнятный шепоток, выходка могла дорого обойтись Гладкову. Но генерал пока что молчал, и губернатор Красноярского края вообще ничего не заметил. А если он не заметил, то зачем, спрашивается, остальным нарываться?

— База «Сибирь-3» голая! Что техника, что топливо, если людей нет? Даже за пульты управления беспилотниками посадить некого! Ополчением все дырки не заткнешь! А меж тем мутантов все больше и больше! Ваша разведка молчат как рыбы, но я знаю, что они накапливаются в моем крае сверх меры! И не сегодня-завтра…

— Мы подумаем, что можно сделать для вас, Сергей Петрович, — сказал генерал.

Наступило молчание. Петр Дрейк смотрел в окно, за которым кружился снежок.

Глава 6

^{База «Чехов».}

^{Московский край, 2123 год}

Большой конференц-зал, и в нем четыре человека.

Или уже не человека?

Три мужчины, одна женщина.

Стоим, друг на друга смотрим, молчим.

— Будем знакомы? — спросил я, когда молчать уже невмоготу стало.

Все мы примерно равны по росту, разница где-то в пару сантиметров. Самый высокий, серьезный до мрачности темноволосый парень, с очень короткой стрижкой и гладкими чертами лица, комбинезон тщательно пригнан по фигуре, все кармашки и ремешки застегнуты-заправлены.

Представился он так же серьезно:

— Антон. Руки подавать не буду, я ещё не совсем определился с этим телом.

Несмотря на серьезный тон, обстановка сразу же начала оттаивать.

— Алексей, — представился второй, парень чуть меня пониже и чуть пошире. Лицо простое, чуть широкое, глаза внимательные, на губах играет еле заметная улыбка, которая завсегда может прорваться наружу, и совершенно искренняя.

— Лешка просто можно. Так лучше даже. — И он чуть развел руками, словно говоря — ну хоть горшком называйте, только в печь не ставьте.

— Ленка, — представилась девушка. Светленькая, быстроглазая, даже резковатая в движениях и жестах. Серые глаза очень внимательные, небольшая челка, прямые светлые волосы собраны в классический хвост ниже затылка. По росту нас поменьше и потоньше, черты лица и пропорции фигуры удивительно правильные, как по заказу сделано… Хотя о чем это я? В самом деле по заказу! Что стоило в тех машинах как угодно себя перемоделировать?

— Стажеры! — раздалось от дверей.

Это Святогор. Голос я его узнал, а вот увидел по-настоящему впервые.

— Смирно! Потом трепаться будете!

Мы кое-как выровнялись по одной линии, причем Антон успел первым.

— Познакомились уже? Хорошо. Не буду тянуть. Вы уже достаточно освоились с телом, чтобы хорошо двигаться, выполнять различные действия, и пытаетесь сейчас использовать часть заложенных в вас возможностей. То есть уже готовы, чтобы получить первое, тренировочное конечно же, задание.

Уже? А как же тренировки? Полигон, изучение тактики, стратегии? Чему ещё в армии учат? Да хотя бы стрельбе из оружия…

— Вы у нас — эксперимент номер три. — Святогор не дал нам времени подумать. — Первая часть провалилась. Слишком глубокие внутренние повреждения, нарушения психики… Он умер, не приходя в сознание.

— Как он умер? — спросила Ленка.

— Распад личности, — несколько загадочно ответил Святогор.

— А вторая попытка? — этот вопрос задал Лешка.

— А вот вторую попытку вам как раз предстоит выловить. — Святогор остановился, посмотрел нам четверым в глаза. Не знаю, как так у него получилось, но посмотрел он на каждого сразу, словно у него глаз было восемь пар. — У тех, из второй попытки, распад личности начался чуть позже, не сразу заметили, а когда заметили, то было уже поздно. Троих уничтожили системы противодиверсионной обороны базы, один сумел сбежать и сейчас прячется в окрестных лесах. Наша аппаратура смогла его засечь три часа назад…

— Скажите, — медленно произнес Антон, — а почему бы прочесать местность тяжелой пехотой, загнать его куда-нибудь и просто застрелить?

— Да уж все к этому и шло, — ответил Святогор. — Да вот только как ты это себе представляешь? Сколько техники и людей там останется? Что делать с секретностью? Что делать-то с выжившими, которые поймут, кого они загоняли? Да и вы нам на что? Где он сидит, известно. Вооружение его тоже известно. Так что ступайте туда и убейте его.

— Командир, разрешите ещё вопрос, — сказал Антон. — Стрелковая подготовка есть не у всех, как я понимаю?

— Да! — сказал Лешка. — Я вот вообще, кроме шокера, ничего в руках не держал…

— А зачем вам? — спросил в ответ Святогор. — Ну-ка, запросите свою систему…

— Система… — неуверенно произнес Лешка.

— Нет, не так. — Святогор поморщился. — Внутренне спроси…

Я сосредоточился, попытался поймать то состояние, которое у меня было совершенно недавно, когда система вела со мной диалог. Не так, не то, не туда… Может, вот это? Снова не так! Мысли закрутились водоворотами, и я никак не мог поймать того состояния, когда…

Появилось ощущение легкой щекотки в затылке, и как плотина упала. Перед глазами… Хотя нет, не перед глазами, а прямо в сознании возникли картинки и схемы, расположение и удержание оружия, прицеливание, траектории полета пули, рассеивание лазерного луча… Все это сложилось, собралось, комом рухнуло на меня, и я вдруг понял, что умею стрелять. Причем если запросить систему, то она расскажет мне, как же именно надо стрелять и из какого оружия, а если тип оружия незнаком, что с ним надо делать, чтобы стрелять-таки научиться.

Святогор кивнул, увидев наши окаменевшие лица, и продолжил:

— Сил и умений, чтобы поймать цель в прицел и нажать на спуск, у вас должно хватить. Еще вопросы?

— Да, — сказал я. — В чем выразился распад личности у нашего предшественника? Иными словами говоря, почему мы должны его уничтожить? Может, проще будет с ним договориться? Привести сюда, чтобы его подлатали как-то…

На стол спланировала пачка фотографий.

Едва глянув, я отвернулся сразу же.

На фото трупы. Вид у них… Все вскрыты изнутри, от паха до грудины. Распотрошенный живот, где в кровавой луже плавают какие-то сизые комки, белые ребра с кусками сизого мяса вывернуты наружу целиком, кучами вывернуты внутренности, оторванные, просто выломанные руки, согнутые под неестественными углами ноги, разбитые черепа. Одежда разорвана чуть ли не на клочки и развешана по стенам, прилеплена на высохшей крови.

— Проклятье… — отчетливо сказал Лешка. Ленка бросила короткий взгляд и сразу же отвернулась.

— Стажер, распад личности выявился в том, что они уничтожили двадцать девять человек охраны и пятьдесят шесть человек обслуживающего персонала. Причем уничтожили с крайней жестокостью. Ещё живых людей потрошили, вынимали внутренности и кости…

— Вот сука же… — Лешка снова не утерпел.

— Также замечу, что обслуживающий персонал не армейский, а простые техники из порта, у них и оружия-то не было. Мне и подумать страшно, что он сможет натворить в ближайшем населенном пункте. А кибов в настоящий момент тут присутствует только пятеро, включая вас. Еще трое будут послезавтра вечером. За это время он достигнет городских поселений. Где, с большей долей вероятности, будет творить то же самое. Вам понятно, почему его следует уничтожить как можно быстрее?

Молчание.

— Понятно? — повысил голос Святогор.

— Да, — вразнобой ответили мы.

— Хорошо. Тогда слушать задание. Локализовать местоположение… Назовем его Психом, и уничтожить. Все понятно?

— Да! — Уже чуть четче.

— Хорошо. Теперь в кабинет ноль шесть-сто сорок два, получить амуницию и оружие…

Глава 7

^{Окрестности базы «Чехов».}

^{Московский край, 2123 год}

Снаружи была оттепель.

Лес приветствовал нас яростной капелью. Сугробы потеряли пышность, покрылись твердой блестящей коркой. На открытых местах застыл скользкий лед, прикрытый мелкими длинными лужами. Журчали немногочисленные ручейки.

В лужах отражалось небо, мчащиеся на диких высотных ветрах серые клочья облаков и робкая синева, проглянувшая на несколько дней. Реликтовые деревья стояли мокрые и голые, черные лапы ветвей только сбросили снег.

На оружие и снаряжение нам не поскупились.

Мне и Лешке досталось по надежной и многократно испытанной АСВ, винтовке с электромагнитным ускорителем, стреляющей полиметаллическими иглами.

Конструкция времен ещё Третьей мировой. Режим выстрела либо по одной стрелке, либо по три стрелки за один выстрел, два магазина со стрелками и два аккумулятора, компьютерный прицел, позволяющий прицельно стрелять чуть ли не на полкилометра, и подствольный гранатомет. На нашем оружии компьютерный прицел и гранатомет сняты, оставили только простейший прозрачный экранчик с точкой в центре.

Но зато решили усилить нас тяжелым оружием. Два образца на выбор.

Антон сразу же выбрал себе тяжелую НТСУ, максимально облегченную версию стационарного лучемета. Одно время ими вооружали только беспилотники, а потом до кого-то дошло, что аккумуляторы для лучемета вполне подъемные, а если снять систему наведения и облегчить систему охлаждения, то оружие можно унести в руках. Вот и сделали ручную версию. Чуть похуже, но все же лучемет.

Ленка взяла себе самую мощную вещь, которую только можно носить в руках. АТВ, полутораметровую дуру с мощным компьютерным прицелом, стреляющую разрывными пулями на пять километров. В простых линейных частях такие вещи не увидишь, а нам Святогор выдал запросто, разве что внимательно на Ленку глянул.

Также каждому досталось по лазерному пистолету ННТ с запасной обоймой и военный коммуникатор с картами местности, оснащенный простенькой на вид аппаратурой шифрования.

А вот брони нам не дали, кроме легких бронежилетов и комбезов, да и те без шлемов. Но это даже и смешно получается-то. Боевой комбинезон со всеми бронепластинами обладает куда как меньшей устойчивостью к выстрелу той же АСВ, чем моё теперешнее тело…

Ой! Что это такое?

У меня в сознании вдруг возникла схема моего тела, разноцветная. Красный, синий, зеленый… Красного больше всего.

Да это же карты повреждений! АСВ, десять метров расстояние, и все красное… Ого!

Но все оказалось не так грустно. Стоило исключить псевдокожу, и схема стала успокаивающе зеленой, кроме маленьких красных зон на суставах и вокруг глаз, есть оранжевые зоны чуть пониже того места, где у человека было бы солнечное сплетение. Главной опасностью был срыв внешних покровов… Которые на боевую эффективность не влияют.

С таким раскладом нам было предложено воевать.

Едва мы выбрались наружу, Лешка деловито предложил:

— Опробуем оружие?

— Давай, — сказал Антон.

Лешка замер на месте, наверняка советовался с системой. А потом резко поднял АСВ и выстрелил, три стрелки впились в холм неподалеку. Потом одна, потом снова три, потом снова одна.

— Работает… — Лешка отнял взгляд от прицела.

— Группа, почему стрельба? — сразу же раздался голос Святогора в коммуникаторах.

— Проводим испытание оружия, — откликнулся Антон. Лешка огляделся, потом быстро вставил наушник-капельку в ухо.

— Кто ещё будет?

— Я нет, — покачала головой Ленка. — Тут система простая, я думаю, что попаду.

— А я умею, — сказал Антон.

Точно бывший военный.

Я вздохнул и поднял АСВ, выбрав холмик по соседству с тем, в который Лешка стрелял. Система сразу же включилась в работу, я сначала ожидал что-то вроде прицельной сетки, но нет, возникло нечто, что… Это трудно описать. Я определил точку, а система вела мои руки и тело, выбрала режим, и в нужный момент мой палец прижал кнопку.

АСВ фыркнуло, выбросив три стрелки разом. Еле заметно вздрогнул снежный наст, стрелки засели в земле, я видел их как небольшие серебристые звездочки в окружении серебристого тумана.

— Вроде в порядке. — Я опустил оружие. Новые возможности требовали осмысления.

Это как почесать себе нос. Одно-единственное движение, но если разложить его на составляющие, то получится впечатляющий комплекс действий. Нервы посылают сигнал мозгу, мозг выдает сознанию, что надо почесаться, сознание оценивает, есть ли возможность это сделать и нужно ли это делать прямо сейчас, потом при положительном ответе идет команда руке, которая двигается до нужного места, совершает нужные движения…

Тут примерно то же, короткое действие «поразить цель», которое исполнила система, состоит из множества настраиваемых как автоматически, так и мной лично параметров.

Святогор прав. Стрелковая подготовка нам не нужна. Даже теория.

— В порядке, так пошли. — Махнул рукой Антон.

На следы мы наткнулись практически сразу, не очень-то он и скрывался, ломился напрямик. Вдавленный лед, содранные ветки, цепочка отпечатков на снегу…

— Пошли за ним, — скомандовал Антон. Он как-то очень быстро взял на себя командирские обязанности. — Только сначала позывные раздадим. Я Третьим буду… — заявил он сразу же. И добавил чуть виновато: — Не спорьте, это моё число счастливое.

— Давай я тогда Первым, — предложил Лешка.

— Тогда я Вторым, — это я сказал.

— Ну а мне что оставили? — хмыкнула Ленка. — Четыре так четыре.

Так мы и двинулись по следу. Чтобы, как выразился Антон, не представлять собой стадо баранов, разошлись цепью, трое впереди, а позади Ленка со своей бандурой. Если что, то мы трое свяжем его боем, а Ленка тщательно прицелится и пристрелит.

Идти было трудно. Мы старались ступать тихо, но плеск талой воды под ногами и хруст льда предательски выдавали наше перемещение всему лесу.

Где-то вдалеке зудели моторы флаера, еле слышно, но ощутимо. Наверняка сейчас детекторами обшаривает тут все, просвечивают каждый камешек…

Я прислушался, как-то по инерции прикрывая глаза. Слышимость лучше не стала, звук стал даже немного удаляться, и тогда я вспомнил, что могу… Система как будто того и ждала. Слабенький гул турбин взорвался в голове мощным взрывом килотонн под двести. Мгновенная локализация источников, и в моем сознании возникла красивая схема с двумя дрожащими алыми стрелочками, два флаера, идущих на большой высоте.

Каждая черточка превратилась в сплюснутую сферу, уплотненную со стороны земли. Уплотнение неоднородное, пульсирующее. Электромагнитная активность. «Оса», разведывательный вариант.

Мой коммуникатор завибрировал.

— Это Первый. Кажется, я его вижу, — сказал Лешка.

Не успел далеко уйти наш беглец.

— Первый, ты уверен? — спросил Антон.

— Уверен, — буркнул Лешка. — Сидит на холме. Никуда не двигается. У него оружие… Кажется, АСВ.

Увидел и я. Небольшой пологий холмик, срезанный с одной стороны оврагом. На нем кусты, пара прямых и высоких березок, нечто вроде коряги, прикрытой буреломом и здоровенным камнем. А на камне сидит наша цель, серый силуэт на фоне черно-бурого редколесья.

— Так! — деловито сказал Антон. — Все выбираем себе позиции, берем его на прицел и сообщаем мне. Без приказа не стрелять! Итак, пошли…

— Это база. Будьте внимательны. — Голос Святогора был спокоен.

— База, это Второй, — неожиданно для самого себя сказал я. — Может, с ним сначала попытаться поговорить? Вдруг он придет в себя?

— Поддерживаю план Второго, — быстро сказал Антон.

Наступило недолгое молчание.

— И что вы ему предложите, Второй? — В голосе Святогора прорезалось нечто, отдаленно напоминающее сарказм. — Но, впрочем, если уж вы все так думаете… То разрешаю.

Снова молчание, которое начало затягиваться. Я уже успел пожалеть, что высказался.

— Четвертый на позиции, — нарушила тишину Ленка.

— На прицеле его держу. — Лешка.

— Хорошо. Второй, ты готов? — сухо спросил Антон.

— Готов, — ответил я. — Если все готовы, так я пошел. Коммуникатор отключаю. Лех, скажи тем, в самолете, чтобы ближе не совались, а то он взбесится еще…

Лешка коснулся сенсоров комма.

— Эй, наверху, приглушите светильник…

Электромагнитная активность сразу же упала, а черточка флаера исчезла.

— Давай, — спокойно сказал Антон. — Если что, поддержим. АСВ оставь на позиции, Третий, забери оружие.

Ну, пошли. Выбора у меня не было, сам придумал, сам исполняю.

Человек в военном комбезе, точно таком же, как и на нас всех, восседал на самой вершине холма, на какой-то коряге. Сидит спиной, меня не видит. Шлема нет, короткие волосы слиплись и торчат клоками в разные стороны, как иглы. Рядом огромная спортивная сумка, на ней лежит АСВ, такая же, как и у меня.

Хорошо, что он оружие подальше от себя отложил, значит, что можно договориться…

Кстати, а как там мои аудиодетекторы, они же аудиодатчики?

Звуки моментально прыгнули в моем сознании. Ближе, немного дальше, вот!

Он разговаривал.

— …думал, надо же! Надо же… — Парень на коряге сдавленно расхохотался, хрипло и противно. Такое впечатление, что заквакала простуженная лягушка. — Ему, наверное, так показалось… — Смех повторился.

С кем это он там треплется?

Парень оборвал смех. Поправил разгрузочный жилет, одетый поверх комбеза, потом что-то вынул оттуда, покрутил в руках, засунул обратно, прежде чем я успел разглядеть.

Ладно. Хватит уже тянуть. Удачи самому себе пожелать… И помнить, что даже прямое попадание из АСВ не смертельно!

Я аккуратно прислонил АСВ к стволу дерева, где посуше, решительно выпрямился, встал в полный рост.

— Эй, эй! На холме!

— Чего тебе надо? — Парень обернулся, перекинул обе ноги через бревно и оказался лицом ко мне. Самое обычное лицо, простое, таких можно на улице каждый день сотню видеть. И фигура самая обычная. Не высокий, не коротышка, не толстый, не худой. Обычный.

И ведет себя спокойно. Не вскочил, за оружием не потянулся, и это меня успокоило. Значит, есть надежда без драки вернуть его к Святогору?

— Да просто так, мимо шел. — Я вдруг понял, что абсолютно не продумал, а о чем же буду разговаривать с ним и что ему буду предлагать. Придется импровизировать…

— Слушай, к тебе можно?

— Да иди. — Парень приглашающе подвинулся.

Я не без опаски придвинулся, сел на предложенное место. Коряга оказалась совсем не гнилая, только протестующе скрипнула, принимая на себя еще двести кило, а на вид труха трухой…

От парня пахло оружейной смазкой и талой водой. Присмотревшись, я увидел, что комбез его совсем мокрый, вещи влажные. В лужу свалился, что ли?

— Ты чего тут сидишь?

— Да вот, шел и решил посидеть, — хмыкнул парень. — Устал. Надоест сидеть, так дальше пойду. А ты что тут делаешь?

— Я заблудился, — тупо соврал я. — Слушай, а что ты тут делаешь, а? Вроде до города далеко. Да и сидеть тут не особо… — Я выразительно повел плечами, потом сразу же испугался, что жест мой выглядит очень уж наигранно, да было поздно.

— Заблудился? — Парень улыбнулся.

Все бы ничего, да вот только что-то меня насторожило. Что-то было в этой улыбке не совсем адекватное окружающей действительности и общей веселости голоса. Парень улыбался, уголки рта послушно растягивались к щекам, в уголках глаз собирались морщинки, да вот только что-то меня в нем настораживало.

— Заблудился, значит… — парень говорил. — Да брось ты пургу гнать. Тоже от этих уродов снизу деру дал, скажешь, нет?

Я смолчал, а он добавил:

— Они тебя таким же сделали, как и я?

— Сделали, — не стал скрывать я.

— И куда ты теперь?

Я ограничился неопределенным хмыканьем. Что ему сказать? Что на самом деле я должен любыми путями отволочь его обратно на вивисекцию? Потому что нам срочно необходимо узнать, какие именно у него шарики заехали за какие ролики…

А так надо ли? Все же? Святогор… Не знаю, не знаю, что именно он задумал, выпихивая нас без тренировок на такую охоту. Все ли он нам сказал? Так ли уж надо вести этого парня назад, может быть, лучше самому с ним свалить отсюда подальше.

— Да ладно тебе, не бойся. Теперь мы с тобой в одинаковом положении. Понятно? И что нам все эти? Пошли со мной, вдвоем веселее…

— А куда пойдем-то? — невзначай спросил я. Что-то тут мне не нравилось, понять бы только, что… Что-то, что-то, что-то… Что?

— Да прямо и пойдем. В городе затеряемся, нас вовек не найти, а? У нас постановщик помех есть, на сканерах мы не видны, я проверил. Потом можно за океан рвануть, там не достанут. Ты не думай, там тоже люди живут, у них и города остались. Не пропадем!

И, расценив мое молчание как согласие, он снова широко улыбнулся.

Ну что такое меня смущает-то в его улыбке, никак не могу понять?

— Кстати, а ты есть не хочешь? — весело поинтересовался парень. — Я смотрю, что у тебя ничего нету… У меня есть, но не особо много, слишком мало у них было… На двоих уже не хватит, придется поохотиться. Смотри, — прежде чем я успел спросить его, на кого же тут охотиться, он поднялся, потянулся в сторону сумки, небрежно отложил АСВ, я даже и напрячься не успел, и его рука расстегнула молнию.

— Вот чего у меня есть.

Какие-то пакеты, черные, непрозрачные, и рюкзак набит ими битком. На самом верху лежит здоровенный ножик в ножнах, с чистой рукояткой, крови не видно.

Парень небрежно сдвинул клинок в сторону, достал один пакет и протянул мне.

— Хочешь?

— Да пока что нет… — решил откреститься я. — Не надо…

Договорить не успел, как понял, что все пошло не так. Лицо его вдруг изменилось, исчезло всякое выражение, и я поймал себя на том, что смотрю на маску, разве что не пластмассовую.

Черный пакет полетел мне в голову.

Дальнейшие действия от меня не зависели. Система взяла управление на себя, а я стал сторонним наблюдателем, которому осталось только подавать полезные советы… Если успеет, конечно. Ощущение странное, словно в мое тело поселился кто-то сильный и быстрый, но… Нерешительный. Пока не было явных признаков опасности, этот кто-то дремал, но вот только что-то пошло не так…

Внимание!

Опасность!

Эти слова возникли во мне, стали частью моего целого. Хотя какие слова, скорее даже не слова, понятия, состояние окружающей среды, да просто не знаю что именно, они возникли быстрее, чем человеческая речь, и содержали в себе больше смысла, чем в целом трактате.

Пакет я отбил рукой, одновременно рванувшись за пистолетом. Рука на рукояти, вынуть пистолет, нацелиться… Только вот его АСВ уже в руках, готовая к стрельбе. Система роняет меня кувырком, а потом какой-то хитрый перекат вправо. На том месте, где я только что был, взлетел гейзер воды и осколков льда, маленькими звездочками светятся в земле стрелки.

Пистолет улетел из рук.

— Сдохни! — заорал он.

Наши глаза встретились. Я заглянул в две стекляшки, на дне которых мерцала зеленым светом прицельная система, и понял, что второй раз уже увернуться не получится, не успею.

От непредвиденных испытаний на прочность моего тела спасла Ленка.

Раздался звонкий хлопок, в воздухе повисла белесая полоса. Середина ствола березки позади этого психопата исчезла в огненном шаре почти идеальной формы, крона покалеченного дерева рухнула вниз, вспыхнув по дороге, и с мокрым шипением плюхнулась в лужу. Пламя лизнуло обрубок, к небу потянулся легкий дымок быстро занимающейся древесины.

Пауза.

Мой противник застыл столбом.

Постой-ка еще, дружок, и тебя быстренько успокоят…

Нет, он не остановился. Наверное, его система тоже вмешалась, он совершил длинный прыжок назад и припустил подальше отсюда, петляя, как заяц.

— Стой!!! — зачем-то заорал я.

Спина в разгрузке мелькнула среди деревьев, вслед ей ударили еще два шнура взбаламученного воздуха, с резким треском снося случайно попавшие на пути деревья. Но беглец тоже оказался не лыком шит, рыбкой нырнул за холм.

Все, бой кончился.

— Сволочь, — с чувством сказал я, подбирая ННТ и засовывая его обратно в кобуру. Пистолет не пострадал, в глубине рукоятки тлел зеленый огонек готовности.

— Земля! — ожил коммуникатор. — Отвечайте! Он от вас удаляется… Что произошло?

Вокруг меня сразу же оказались Антон, Лешка и Ленка. Ленка несла АТВ наперевес, в боевой готовности.

Я забрал у Лешки своё АСВ, повесил за плечо.

— Лес спалим, — произнес Антон, глядя в сторону. — Реликтовый.

— Сыро, не сгорит! — возразил ему Лешка. В самом деле, первое дерево уже почти что потухло, испуская к небесам струйки белесого дыма.

— Не до леса сейчас, — сказала Ленка. — Ты что ему сказал, что он на тебя бросился?

— Да не знаю. Говорили, потом он в меня пакет швырнул и стал стрелять. Спасибо, Лен… Ты мне жизнь спасла.

— Сочтемся. А что за пакет-то? Где его сумка?

— Тут. — Лешка поставил на корягу сумку, которую не успел подобрать психованный при своем поспешном бегстве. — Что это он с собой таскал, а?

— Давай открывай… — нетерпеливо сказала Ленка.

В это время завибрировал коммуникатор.

— Где вы там? Что у вас происходит? — раздался раздраженный голос Святогора.

— Он ушел, — ответил Антон.

— Понятно. Вы можете взять его след? Какое оружие у него осталось?

Я огляделся. Хорошие новости все же есть, раздолбанное в щепки АСВ Психа лежало в неглубокой луже, под стволом что-то искрило.

Толкнул Антона в плечо, показал. Тот довольно усмехнулся и сказал в коммуникатор:

— Командир, его АСВ осталось тут. Уничтожено.

— Хорошо. — В голосе Святогора зазвучало облегчение. — Другого оружия у него быть не должно… Второй! Как прошел ваш разговор?

— Плохо, — ответил я. — Ни с того ни с сего он набросился на меня. Мне пришлось защищаться…

— Чего и следовало…

Я не дослушал. Лешка издал какой-то странный звук, словно подавился, и я рывком обернулся к нему.

С остановившимся лицом Лешка смотрел в раскрытую сумку.

— Да что там такое… — Я заглянул через плечо.

Вся сумка была забита ровными рядами упругих пакетов, герметичной упаковки, на литр объема. Такие используют в роботах-уборщиках, сменные пакеты для сбора пыли и мелкого мусора, потом целиком выбрасывают в отходы. Лешка распорол один пакет, и оказалось, что внутри…

— Это он что, людей по пакетам фасовал? — спросил Антон.

Это человеческая плоть, перемолотая в мелкий фарш, залитая алой, еще не свернувшейся кровью, герметично упакованная, чтобы не портилась.

Система снова всполошилась

Внимание!

Нестабильность!

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

Откуда-то я знал, что стабилизаторы снимут мое нервное напряжение, я стану спокойным и уравновешенным минимум на час. В течение следующего получаса действие препаратов полностью прекратится. Нет. Пока что постараюсь справиться своими силами.

— Точно Псих! — сказала Ленка.

Так вот откуда такие жуткие раны. Вот почему трупы там так выглядели. Это он из них вырезал куски, не пожалел времени, чтобы задержаться, даже несмотря на то, что за ним по пятам шли люди с мощным оружием, а к базе уже приближались тяжелые пехотинцы.

Да он же самый настоящий псих, маньяк-убийца.

Я быстро сделал шаг вперед, растолкал плечами Лешку и Антона, запахнул сумку. На секунду мне показалось, что, как только я прикоснусь к этим лямкам, произойдет что-то страшное, но просто не мог заставить себя отшвырнуть ее от себя, просто не мог. И потому аккуратно поставил ее на землю, туда, где было посуше, потому что к ней уже подбирались ручейки воды.

— Ладно. Алексей, вставай. Пошли… Нам надо идти дальше…

— Слушай, да нельзя же это вот тут так оставлять… — почти взвыл Лешка. — Ну нельзя же, слушай… Похоронить надо же!

Антон же ничего не говорил, просто стоял столбом.

— Те, кто идут за нами, похоронят, — сказал я. — Если сейчас этим будем заниматься мы… То мы просто потеряем время, и он может убить кого-то еще! Да придите вы все в себя-то, что стоите! Идем за ним!

Антон очнулся от своего ступора.

— Порядок прежний. Атакуем его, как только он окажется в зоне досягаемости. Сначала в дело включаетесь вы и поливаете его из АСВ. Я стараюсь достать его по конечностям. А ты, Лен, целишься тщательно и дырявишь его, чтоб уже невстал. Нечего с ним больше разговаривать!

— Давно бы так… — глухо сказал Лешка.

— Что там у вас? — спросил Святогор.

— Командир, тут… — принялся объяснять Антон, но Святогор его прервал:

— Продолжайте преследование! Действуйте!

Мы бежали по лесу, под ногами хлюпала вода, зеленели робкие почки на деревьях. Еще месяц, и тут посиделки можно устраивать. Реликтовый лес! Вот эта полянка так и просится на пикник!

Если только опять не похолодает. Новый Ледниковый период длится вот уже без малого пятьдесят лет. Бабушка рассказывала, раньше снег таял уже в марте. А сейчас и в июне сугробы не сходят. Скоро все будем жить в такую холодину…

Не думать! Вперед!

Его след виден. Он тоже бежал, быстро, аккуратно, запутывая нас. Обычный человек давно бы сбился, просто не заметил бы этого едва видного теплового следа, примятости почвы, сбитых ненароком снежинок…

Система видела всё. И услужливо подсказывала мне — сюда, сюда! Тут он прыгнул через ручеек, тут оттолкнулся рукой от березки, тут перемахнул через овражек…

— Земля! — Включился наблюдатель со флаера. — Видим вспышку энергии! Это выстрел из маломощного лазера! Даю координаты.

Мы остановились, а на наших картах появилась алая точка.

— Тут трасса, — сказал Антон. — Точка рядом с трассой.

— Если выйдет на дорогу, то вряд ли кто остановится, — сказал я. — Видок у него не тот, чтобы хоть кто тормознул, разве что патруль…

— Да он патруль положит! — не выдержал Лешка. — У них и оружия-то нет толком!

Лешка прав. Полиция вооружена самое лучшее автоматами… АТВ и прочего тяжелого оружия не отыщут, в городе с флаера поохотиться трудновато, здания и многочисленные помехи для систем обнаружения, да еще и народ вокруг слишком много.

— Поднажмем! — выдохнул Антон.

Да что же я наделал! Почему бы просто не пустить ему пулю в башку еще там, на пригорке! Ленка не промахнулась бы! Один выстрел, возможно, второй, и всё, никаких проблем! Кто его знает, что он выкинул там, на дороге? Вдруг еще кого прибьет? На чьей совести будут эти смерти, а? Уж не на твоей ли?

У трассы след обрывался. Он выбежал к шоссе, имея нехилую фору, и… И что дальше? Отпечатки протекторов машин видны, но их тут столько… На какую именно он сел? Следов от выстрела нигде нет.

— Куда он может двинуться? — в пустоту спросил Антон.

— К людям, куда ж еще. — Вздохнул я. — Либо в Чехов, либо в Серпухов, тут я других мест по карте не вижу. Мог остановить машину…

— Тут останавливаться запрещается! — неуверенно сказал Лешка.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно…

— Воздух! — вызвал нашу поддержку Антон. — Что вы видели?

— Земля! — немного раздраженно отозвались с флаера. — Полчаса назад была вспышка энергии как раз на том месте, где вы сейчас стоите. Кратковременная. Когда мы зависли над местом, тут уже было чисто… Его не видим. Наверное, — в голос добавилось ехидства, — хорошо замаскировался…

— Да вы его потеряли, так и скажите… — фыркнула Ленка.

— Проверьте, где в ближайшем районе были энергетические выбросы, сравнимые со стрельбой из пистолета, — сказал Антон.

— Проверяю. — Голос отдалился и вновь приблизился. — Есть два случая. Кто-то пользовался легким энергетическим оружием.

— Дайте координаты, — хмуро сказал Антон.

Его комм пискнул, принимая информацию, спустя пару секунд информация свалилась и на мой коммуникатор.

Две пульсирующие точки, одна направо от нас по дороге, другая налево.

Включился Святогор.

— Доложите ситуацию!

— Находимся на трассе, — ответил Антон. — След обрывается. Видим две засечки энергии. Есть мнение, что он мог двинуться дальше на транспорте, в каком направлении, сказать не могу. Мы приняли решение разделиться. Елена и…

— Какая ещё Елена? — рявкнул Святогор.

— Виноват! Первый и Четвертый двигаются в сторону Серпухова, Второй и Третий двигаются в сторону Чехова. Попробуем его перехватить.

— Хоть что-то… — Вздохнул Святогор. — Продолжайте движение, связь держать.

— Понял!

— А раз понял, так разошлись!

Мы и разошлись. Ленка и Лешка направились в одну сторону, мы в другую. В каждой группе есть одно тяжелое оружие, которое способно нести вред таким, как мы. Конечно, у АТВ красные зоны вообще все наше тело, но и стационарный лучемет не сильно отстает, несколько зарядов могут уничтожить псевдомышцы.

Глава 8

^{Дачный поселок, окрестности базы «Чехов».}

^{Московский край, 2123 год}

Огромная вывеска у дороги оповещала всех желающих ее прочитать, что стоим мы напротив дачного поселка «Беличий лес». Рыжая белка вольготно оперлась прямо о букву «Б» и хомячила такой же рыжий орех. Выглядело это так, словно белка выцеливает орехом того, кто подойдет поближе, чтобы потом ка-ак дать…

Хоть лес и реликтовый, но последнюю белку в здешних краях полста лет назад видели, если не больше.

Справа и слева от дороги тянулись столбы с натянутой проволокой. Проволока под током, в навершиях столбов система нашла детекторы движения. Сама же дорога была закрыта автоматическими воротами.

— Нам туда, — сказал Антон. — Смотри влево. Дом с красной крышей, двухэтажный, с садом. Видишь?

Я посмотрел и увидел.

Вот тут это и произошло. Тут лазер поработал.

Хороший такой домик, кирпичный, двухэтажный. Бронированный контейнер для мусора, остатки очень старой мебели под снегом, недостроенная оранжерейка модели «Горький-12», мечта огородника, и ещё какие-то мелкие и непонятные куски неизвестно чего. Вокруг дома открытый сад, сейчас укутанный в пленку. А около крыльца лежит ремонтный робот, похожий на большого раздавленного краба в ореоле сажи. Клешни по сторонам, мордой уткнулся в снег, а энергетический отсек раскурочен взрывом.

Трупов не видно…

— Вы меня слышите? — Голос Святогора едва не заставил меня подпрыгнуть.

— Вас слышу.

— На месте?

— Так точно.

— Хорошо. Продолжайте поиск.

— Отзываем наших? — спросил я у Антона.

— Нет, — подумав, ответил тот. — Сначала проверим. Может, это робот взорвался.

— Сам по себе?

— Такое уже бывало.

Следы протекторов. Кто-то свернул с дороги как раз в сторону дачи и остановился… Вот! Прямо около меня в сугроб, наметенный под декоративным забором, заехала красная «Ала». Большая красивая пластиковая игрушка, семейный микроавтобус. Семь сидячих мест и здоровенный багажник для вещей. Самый что ни есть нехороший в свете всего происходящего вариант.

— Погляжу, что в машине, — сказал я.

— Давай.

В машине пусто, ни крови, ни следов борьбы. В багажном отделении барахло, два чемодана, однотипные, есть пара сумок поменьше с одеждой. На заднем сиденье валяется женская косметичка, два ноута, один попроще, у меня в школе такой был, другой почти что новый, полугодичной давности модель. Который новый, отключен, а второй помаргивает синим огоньком работы в сети. В пепельнице между передних сидений остатки нескольких сигарет, одна со следами губной помады.

На одном из задних сидений я нашел заколку в виде бабочки, ножки которой сжимаются магнитом. Совсем недавно в моду вошли такие.

В ножках бабочки запуталась пара длинных темных волос.

Семья, что ли, ехала? Вроде похоже. Папа за рулем, мама (ее косметичка, сумочка дорогая, рассчитана на дам постарше), заколка дочки, еще пара детишек… Ноуты такие обычно детям покупают, ничего хорошего на них не сделаешь, разве что уроки домашние и поиграть в несложные детские игры.

Нет, огородник мог спьяну загнать «Алу» в сугроб и взорвать робота, а сейчас отсыпаться где-нибудь дома. Но вот по вещам видно, что тут ехала целая семья. Они что, все напились, побросали шмотье и спрятались в дом от полиции?

Нет. Это его работа. В машине ехала семья, он их остановил.

А где они сейчас, куда он их потом дел? Тоже в разделку, как и тех, с базы?

Внимание!

Нестабильность ЦНС!

Немедленно провести стабилизацию!

Система забеспокоилась. Быстро приди в себя, возьми себя в руки, начни себя контролировать, а то будут применены соответствующие препараты.

Успокаиваться под воздействием неведомой химии мне не хотелось. Кто его знает, что это за препараты такие, и кто знает, что за медицина? Лучше уж так, по старинке, себя в руки взять…

Я немного постоял на месте, сделал глубокий вдох.

«И что теперь будем делать?» — спросил Антон у меня в голове.

— Что? Как ты это сказал?

— Что сказал?

— Вот только что. Я тебя даже и не услышал… Я тебя прочитал.

«Не знаю», — ответил Антон.

Я мысленно напрягся, что-то сделал, и…

«Обалдеть. Вот как мы умеем».

Слова возникли у меня в голове, как неяркая вспышка, словно бы компьютер читал текст, суховато и невыразительно. И я успел их прочитать-услышать как бы не быстрее, чем прочитать-услышать этот текст в реальности.

Интересно, а картинки мы друг другу передавать можем?

У меня в голове тут же появилось изображение дома в прицеле НТСУ.

Здорово, можем.

«Да. Но это решим потом. Сейчас надо думать, куда он мог пойти. Почему не видно пассажиров. Куда он их дел?»

«Мог запереть где-то. Или прикончил. Думаю, убивать он их будет непосредственно перед процессом».

«Почему?»

«Предчувствие».

«Посмотри на дом. Второй этаж. Ровное температурное поле. Однородное. Так не бывает».

Антон сбросил изображение с какими-то пометками, моя система сразу же распознала их как настройки наших… Приборов обнаружения? Ну, то есть тех средств, которыми мы воспринимали окружающий мир.

Да, действительно, комната отличалась от общей тепловой картины дома. Энергетика светится ярким пятном из подвала, стены оплетают отопительные элементы, которые в дежурном режиме прогревают помещения. Какие-то части дома отдают тепло быстрее, какие-то медленнее, и разница эта видна.

Вроде бы все хорошо, но, если присмотреться, видно большое пятно на уровне второго этажа, с одинаковой температурой.

«Это еще что такое?»

«Надо проверить», — отозвался Антон.

К домику мы двинулись вместе. Разошлись так, чтобы дать Антону максимальный сектор обстрела, а мне быстро найти любой источник угрозы.

— Вызываю базу, — сказал Антон. — Мы обнаружили следы присутствия… Противника. Ждем остальных.

— Продолжайте без них, — рявкнул Святогор и отключился.

«Что случилось?» — спросил я.

«Откуда я знаю. Приказ ты слышал. Как действуем?»

«Я иду внутрь. Если он внутри. Выманиваю его наружу. Ты стреляешь».

«Все просто».

«Да».

«Посмотри, что там».

«Начинаю сканировать. Прикрывай».

«Да».

Мысленное усилие, и я ощутил, как все вокруг теряет четкость и правильность. Мир начинает замедляться, упрощаться, тормозиться, как современный фильм на стареньком компьютере. Руки и ноги онемели, я ощутил себя так, словно в меня вставили стержень, суставы просто не гнулись, голова застыла в одном и том же положении.

Все мои чувства, приборы, с помощью которых я ощущаю окружающий мир, сейчас работают с полной отдачей, выстраивая трехмерную картину местности. Процесс буквально вешал всю систему намертво. Сейчас идеальный момент для нападения. Быстро переключиться на боевой режим я уже не успею, пару секунд точно проиграю.

Прошло ровно…

13,2 с.

Но они мне показались часами.

Итак, схема помещения. Заходим через коридор, комнат на первом этаже три. А вот второй этаж не понять, как будто круги по воде расходятся, забивая не только тепло, но еще и радар. Кажется, есть какие-то контуры, похожие на людей, но это с тем же успехом может оказаться и старой одеждой, брошенной жильцами на даче. А может быть и людьми, мертвыми, которых тут этот тип побросал.

— Вижу что-то на втором этаже, — сообщил я вслух, но тут же опомнился.

«Вижу что-то на втором этаже. Иду смотреть. Беру пистолет. От АСВ толку мало. Ты прикрывай лучевиком».

«Согласен».

От лазерных пистолетов, даже усиленных ННТ, толку не больше. На схеме я вообще не видел зон поражения, разве что глаза. Если он нарвется на выстрел в лицо, то это его дезориентирует. И возможно, что напугает, хотя это вряд ли. После выстрела у меня будет хоть какое-то преимущество. А с тяжеленным длинным лучеметом не развернуться в коридоре, стволом начнешь цеплять стены и потолок и вообще ни разу не выстрелишь.

В любом случае рукопашная, пока под выстрел Антона не подведу.

Дверь была закрыта, я осторожно толкнул её, и она охотно отворилась. Замок-паутинка неактивен, заходи свободно.

Первый этаж. Никого нет, тишина и покой. Система видит проводку в стенах и аккумуляторы в подвале, ярко светится распределительный щит. Энергия есть, проводка светилась, аккумуляторы работали, исправно отдавали энергию на разные мелкие нужды. А вот на месте управляющего контроллера сигнализации дыра с оплавленными краями.

«Антон. Он был здесь. Внутри».

«Понял тебя. Что выше?»

Приближался к той самой комнате я осторожно. Пройти по лестнице, коридор и еще две двери. Одна вроде на чердак. Объемный радар применять не рискнул, слишком уж беззащитным я оставался, пока система рисовала картинки. А вот пошарить остальными средствами обнаружения…

«Температура в комнате однородна», — сообщил я Антону. И сбросил картинку.

«Иду внутрь».

«Страхую». Картинка, дом в прицеле, мой силуэт и прицельная точка плавает рядом.

«Только меня не поджарь».

Помехи, сплошные помехи, излучение не сильное, но всю картину сбивает. Стены вокруг холодные, а вот дверь теплая, серый пластик покрылся инеем, стал сероватым, на пол текли капельки подтаявшей воды.

Недолго думая, я пинком врезал по двери и отпрыгнул назад. Сделал это быстро, но вот только зря. Пластиковая дверь влетела внутрь и с грохотом повалилась на пол.

Так. Так-так-так…

В центре комнаты стоит обыкновенный климатизатор. Раньше он был частью стены, но сейчас безжалостно вырван с куском обшивки и соединен грязными, похожими на кишки, проводами с энергетической линией в стене. Именно он и есть источник тепла и излучения, что забивает все диапазоны.

«Это обманка. Он просто запустил климатизатор».

«Посмотри. Что в комнате. Там может быть что-нибудь интересное».

И вдруг я услышал стук. Чем-то колотили в стену…

Если нападет, то выпрыгну в окно, а мой противник, прыгнув следом, нарвется на выстрелы Антона.

Я огляделся.

Комната как комната, не особо и большая. Основная деталь, вокруг которой и есть собственно сама комната — большая кровать у стены, под окном. Трехспальная, не иначе. Или даже пятиспальная… Стол в углу, рядом с ним пара невысоких стульев с причудливыми спинками. И несколько дверок встроенных шкафов.

Стук повторился, стучали из шкафа.

Тепловое зрение…

«Нашел».

«Кого?»

«Людей. Они в шкафу спрятались».

Не медля, я распахнул дверцы и застыл.

Больше всего то, что я увидел, походило на большую красную сосиску размером с человека, перевязанную скотчем.

Красный спальный мешок, подвешенный к потолку прочной бечевой. А в нем человек. Низ лица обильно заклеен скотчем, напротив носа проделано две дырки, чтобы жертва могла дышать. Рядом еще два таких же мешка. И каждый сразу же задергался, раздалось разноголосое мычание.

Почему-то у меня возникли ассоциации с фермой в оранжерее. Там вот так же висят свежие мясные туши, отращиваются питательными коктейлями, пока их в банки запаковывать не начали…

Достав нож, я стал осторожно резать скотч. Глаза мужика округлились, он попытался задергаться. Я поймал его голову, прижал к стене и прорезал в скотче небольшое отверстие, чтобы он мог говорить.

— Фух! — выдохнул мужик и задергался пуще прежнего. — Вытащи меня отсюда! — А дальше приличными были только предлоги, слова из мужика лились, как вода из прохудившегося водопровода. Своей семьи он не стеснялся.

«Антон. Тут люди. Связанные. Висят в шкафу. Живы».

«Это как посмотреть».

Сначала я снял мужика. Разрезал ему веревки на руках, полностью распоров попутно спальный мешок. Вручил нож, предоставив освобождаться дальше самому. А сам стал снимать остальных.

Трое. Сам мужик, женщина лет сорока, наверное, его жена, без сознания. И парень лет пятнадцати, в сознании, все нормально, только вот обоссался, пока в мешке висел. Как разрезали мешок, завоняло…

«Спроси. Сколько их было», — вызвал меня Антон.

— Сколько вас всего было?

Мужик схватился за голову.

— Твою мать, еще Анька! Анька где, Анька!

«Одного не хватает».

«Так я и думал. Одного он уже на мясо пустил».

— Пап, он ее с собой понес, — встрял сынок. Сейчас он прыгал на одной ноге, пытаясь снять со второй куски липкого провонявшего скотча.

«Это женщина. Он унес её с собой».

«Надо идти за ним».

«Идем».

— Сидите здесь, — сказал я семье. Паренек непонятливо глянул на меня, снова было открыл рот, чтобы что-то спросить или сказать, снова получил затрещину от отца.

Я повернулся и пошел к двери.

— Ты куда!!!! — заорал мужик.

— Оставайтесь на месте, никуда отсюда не уходите! Скоро будет помощь!

Следы, уходящие в поле, я обнаружил почти сразу. Такие же рубчатые подошвы, как и у моего комбинезона. Даже эксперимент провел, встал ногой рядом, посмотрел на отпечаток. Сходится. Разве что тот отпечаток глубже.

Значит, с грузом.

Переглянулись с Антоном и, не разговаривая, рванули через поле к лесу, в один миг перемахнув проволочный забор

Антон включил комм.

— Докладывайте, — сказал Святогор.

— Он наткнулся на дачников. Четверо. Трое живых. Еще один с ним, возможно, тоже живой. Просим помощи.

Святогор помолчал немного.

— До начала войсковой операции остался час. Продолжайте преследование.

Лес был тут хороший, не отравленный ядами Третьей мировой. Даже снега не много, так, намело чуть, только в оврагах и распадках хоронились громадные сугробы. Елки бодро тянулись в небо, им не уступали березки и еще какие-то деревья, почва под ногами упругая. Бежать легко и просто.

Цепочка его следов вилась перед нами путеводной нитью, и мы бежали вдоль нее. Заботиться о скрытности смысла уже нет, мы догоним его или не догоним. Выигрыш уже только в скорости. Если догоним, то прибьем. Если не догоним… Не хочется даже об этом думать.

Я уже не мог отказаться, бросить все я просто не мог.

Все равно ему не спрятаться и уж точно за океан не перебраться. Все равно его обнаружат, врежут тем, от чего не защититься, и все равно ему смерть, через месяц ли, через год ли, но итог один. Но вот сколько крови до того прольется… Плохо придется тем, на кого он выйдет. Не говоря уж о том человеке, которого он тащит с собой сейчас.

Надо остановить его сейчас, пока он еще не натворил столько бед. И сделать это должны мы, равные ему по силе и по возможностям, не подвергая риску тех, кто ни при чем, кто не должен отвечать за эксперименты Святогора, да и, если уж начистоту, и за мою дурную попытку «поговорить» тоже.

И потому я просто не мог найти в себе силы остановиться.

Он тоже торопился. Очень торопился, продираясь сквозь лес. Поломанные ветки постоянно попадались нам на пути, а один раз был разбросанный сугроб, в который словно трактором въехали. Наверное, почувствовал погоню и решил плюнуть на осторожность, спасать свою шкуру. Вот если бы еще и девчонку с собой не тащил, а тут бросил, то совсем хорошо бы было…

Нет, лучше уж пускай тащит. А то еще решит прикончить. Да и скорость она ему сильно сбивает… Кстати, а куда этот тип бежит?

Глянул на карту.

Раньше тут было много дачных поселков, которые после войны пришли в запустение. Люди возвращаться сравнительно недавно начали, места хорошие, реликтовая природа, близко от города, и мутантов нет.

На карте отмечены три поселка, «Беличий лес» один из них. Еще дальше поля, тоже заброшенные, за ними развалины и совсем далеко сборочные центры Коломны. Но туда ему соваться не с руки, там охрана…

«Сейчас будут развалины», — предупредил меня Антон.

«Вижу».

Сначала мы вышли на старую асфальтовую дорогу, снег с которой смело ветрами, а через пару километров деревья вокруг расступились, и мы оказались на окраине заброшенного поселка.

Дома угрюмо смотрели на нас черными провалами окон под роскошными шапками снега на крышах. Снег подтаивал, вниз по стенам тянулись длинные острые сосульки. На минутку выглянуло солнце, вспыхнуло в небе среди облаков и спряталось обратно.

Следы шли по дороге и дальше, прямо посередине улицы, и Антон рванул вдоль них.

— Стой! — Я замедлил шаг. — Стой. Куда он бежит?

— Да откуда мне знать? — раздраженно бросил Антон. — Давай, он с грузом, далеко опередить нас не может!

— Да куда ему опережать? Впереди леса, трасса у нас за спиной… Куда он ломится?

— Я знаю? Да хватит тебе уже тормозить! Мы его вот-вот догоним… — Антон повернулся и двинулся дальше, по следу, уже не бегом. Я двинулся за ним.

Богато тут жили раньше. Огромные особняки, красного кирпича, не меньше трех этажей каждый, открытый сад около дома, заборы, по верху которых ещё висели на матово-белых изоляторах ржавые остатки колючей проволоки. Построено на века, у иных домов скупо просели крыши, побурел когда-то красный кирпич, да и ни единого целого стекла в окнах не осталось, но и только.

На век строили.

А живы ли сейчас хозяева всего этого великолепия? Все-таки много лет прошло… Успели ли они сбежать, решились ли вернуться потом? А если не решились, что с ними стало?

Я поневоле замедлил шаг, оглядываясь по сторонам. Кто же жил тут? Явно не простые граждане. Говорят, что резиденция Ростокина была где-то в этих краях.

— Погоди. — Антон вдруг застыл. А потом повернулся ко мне. — Вижу человеческое тело!

— Где?

Темная тень накрывала Антона со спины.

Антон начал двигаться. Он качнулся влево, одновременно разворачиваясь и наводя НТСУ на нечто атаковавшее его. Тусклая вспышка черкнула по тени, часть энергии дотянулась до стены дома, с треском испарились кирпичи…

Ярко вспыхнуло, огненный цветок расплелся над мостовой. Меня сильно толкнуло в грудь, с противным свистом прошлись осколки, бесформенные куски огня разлетелись по улице, упали повсюду чадящими пылающими блямбами.

Я перекатился назад.

Внимание!

Опасность!

— Да что же…

Вставать было не то чтобы больно. Болевых ощущений у меня теперь уже не было, все это заменилось… Не знаю, как назвать это ощущение. Механическая боль, быть может? Неправильно работает какая-то механическая или электронная мелочь, и система сигналит мозгу, что не все в порядке в подотчетных узлах. Получается нечто вроде легкой щекотки мозгов.

Вот скорее это ощущение и заменило боль человеческую, но от этого было ничуть не лучше. Это можно отключить, но разбираться, как же это сделать, уже нет времени.

Антон поднялся с колен. Встряхнулся, огляделся, разогнулся в полный рост…

Смотреть на него было страшно. Взрыв снял верхние покровы тела, черные пятна той дряни, что была в бочке, еще горели на нем, силясь за что-нибудь уцепиться, но постепенно гасли. Все, что могло сгореть, сгорело.

Я внутренне содрогнулся. Неужто и я такой же?

Антон был бы похож на человека, если бы некий безумный гений решил сделать анатомический атлас в натуральную величину из металла. Металлические мышцы оплетали корпус, стальной череп, серые человеческие глаза цепко и холодно смотрят из глубоких колодцев.

Темный силуэт возник прямо перед ним. НТСУ отлетела в сторону, словно ее и не было, и противники сошлись в схватке, двигаясь с немыслимой скоростью.

Я опомнился, прыгнул к ним, застыл, не зная с какой стороны помочь, только было уже поздно. Антон сломанной куклой вылетел спиной вперед, по телу его бежали веселые синие искры.

Псих рванулся к НТСУ, но я успел подумать раньше. Лазер теперь бесполезен, я не видел в нем энергии. Конечно, это могло означать что угодно, но все же наиболее вероятно, что поврежден энергоблок.

Да и не успеть мне к ней, он в любом случае успеет раньше.

Значит, забыть про это оружие, а атаковать тем, что есть.

Я высадил весь магазин прямо в Психа, пока он несся к оружию.

Психа швырнуло вбок, комбез его мигом превратился в клочья, сорвало разгрузочный жилет и всю прочую амуницию. Вокруг серебристой стружкой разлетались рикошетящие стрелки.

Хорошее кончилось неожиданно, вместе с магазином.

Пошатнувшись в последний раз, Псих добрался до НТСУ вторым прыжком.

И сразу понял, что лазер ему ничем не поможет.

— Мать твою так! — заорал он в отчаянии, прямо над лучеметом. И зачем-то застыл над ним, словно не веря, что ничего у него не получилось.

А я уже заменил магазин и вновь всадил весь его в Психа. Целил в корпус, забыв про голову. Пускай это слону дробина, так хоть попугать его надо, заставить нервничать… Да и хоть какие-то повреждения я нанесу!

Вот это уже было что-то. Моего противника сбило с ног в одно мгновение, так быстро, что несколько выстрелов пропало зря, кинуло на землю, а я все не отпускал кнопку, держа его в прицеле. В прицеле мигнул синий огонек, кончился аккумулятор. Оружие превратилось в дубину.

Я швырнул разряженную АСВ впереди себя и сам бросился за ней.

АСВ мою он отбил, она отлетела в сторону, и пропустил мой первый удар.

Система моя работало нормально, полностью задействовав все ресурсы, подсказывая движения и режим боя. И я полностью положился на нее, потому что иного выхода не было. Драться я до того умел плохо, точнее, совершенно не умел.

Первая атака прошла на ура. Целил я в голову, чтобы встряхнуть мозг и что-нибудь повредить из биологической части. Бил кулаками, простыми прямыми ударами, как боксер. Быстрее, быстрее, пока он не очухался и не ответил…

А вот он драться умел, и, видимо, еще до того, как стал тем, кем стал. Система ему помогала, а не руководила его действиями.

Сначала он просто выставил вперед руки и держал их так. Половина моих ударов попадала ему на локти, а он приходил в себя. Пришел, сгруппировался, увернулся от моего удара, плавно переместился за мою руку, схватил меня за локоть и ударил сам. Коленом в бок, как будто шпалой дали.

Ударь так человека, и его не будет. Переломает все ребра, вышибет внутренности. Меня защитили псевдокожа и псевдомышцы, смягчили, рассеяли удар.

Внимание!

Нагрузки близки к критическим!

Система, помимо воплей об опасности, отреагировала моментально. Второй удар коленом я сблокировал свободной рукой, вывернулся из захвата и ответил локтем в лицо. Голова его мотнулась назад, и тут же он отскочил в сторону, дальше по кругу, вернулся, как-то странно выгнулся, избегая серии моих ударов. Я успел понять, что бью пустоту где-то справа от того, куда надо было попасть, и в этот момент он достал меня кулаком сбоку в голову.

Мир перед глазами поплыл, стал двоиться, и вдруг рывком вернулась резкость.

Внимание!

Нагрузки близки к критическим!

Удар ногой — сблокирован, моя нога вдарила ему в бедро, он упал на одно колено, но и из этого положения моментально выбросил обе руки сразу вперед и вверх. Сразу два сокрушительных удара по корпусу, в то место, где у человека должна была бы находиться диафрагма.

Внимание!

Критические нагрузки!

Повреждения внешнего скелета.

Повреждения зафиксированы.

Коррекция проведена.

Подсечки, сломавшей бы мне обе ноги, я счастливо избегнул, прыгнув назад.

Дальше все слилось в быстрый вихрь ударов и блоков. Я бил и держал удары, совсем не обращая внимания на растущий список повреждений. Да и чем мне он может помочь? Отпускать его нельзя ни в коем случае. Да и поди его отпусти, самому бы уцелеть!

Как я сам буду дальше жить, если он уйдет отсюда живой и убьет еще кого-то? Нет, лучше уж пускай простой выход, чем так.

Всё это заняло…

2,7 с.

Мне же они показались вечностью. Потом мы распались и медленно пошли друг против друга, уже с нормальной скоростью, как обычные люди. Пошли, не приближаясь, но и не особенно отдаляясь. Чтобы не дать вырваться противнику, но вместе с тем не подставиться под его удар.

Бой дался ему нелегко. Лицо стало жуткой маской, правая половина свисающая пластом псевдокожа, левая половина — стальной череп. Грудь же и правый бок мало того что испещрены глубокими оспинами от попаданий стрелок АСВ, так еще и поврежден внешний скелет, видны здоровенные вмятины, и очень бы хотелось надеяться, что мышцы там выведены из строя совсем.

Да вот только я тоже не целый. Мелочь, вроде повреждения внешних покровов правого бока, не страшна, система подсказывает, что покровы восстановятся сами. А вот отказы датчиков уже серьезней. Как и то, что повреждены псевдомышцы, и правая рука теперь слушается хуже. На нее система и вводила коррекцию, планируя мои дальнейшие перемещения.

Мгновенное движение моего противника. Механически его рука дернулась вверх, уцепила двумя пальцами пласт псевдокожи, свисающий с его лица, оторвала. По вискам и шее Психа потянулись тонкие струйки крови, быстро иссякнувшие.

Кусок псевдокожи полетел в меня, я отвлекся, а он рванулся на меня, вытянувшись в струнку, но в последний момент ушел вбок и ударил ногой, попав мне в правый бок. Система вывела список повреждений и сняла часть нагрузок справа. Снова повреждения внешнего скелета.

Только сейчас я понял, что за противник мне попался. Я просто не смогу с ним справиться! Он сумасшедший, но вот его боевой опыт никуда не делся! Он умеет драться, и на его стороне не только ресурсы системы, все решения которой предсказуемо-стандартны, но и человеческий разум, который может подсказать нестандартный и, возможно, удачный поэтому ход.

Я же… А что этому смогу противопоставить именно я?

Какую-нибудь хитрость. Такую, чтобы он не смог ей ничего… Такую, которая ему и в голову не придет. И думать надо быстрее!

Может, плюнуть на повреждения, и вложиться в атаку? Он мне руки-ноги оторвет, если я его при этом прикончу, то меня отремонтируют. А вот кто будет ремонтировать его? Не думаю, что за такое возьмется обычная мастерская в промзоне.

Может, поломать ему ноги и отбежать подальше, дождаться помощи?

Ага, ты поломай сначала. Даже если ударю ногой сбоку, то он сблокирует, а я тогда ударю ногой, с другой стороны… И повторю сблокированный удар…

Программа действий составлена.

Приступить к исполнению? ДА — НЕТ

Это что?

Система составила мне план действий на основе моих пожеланий. Это как стрельба из АСВ, каждое действие разложилось на простейшие составляющие, которые сохранились в памяти. Как будто множество кирпичиков-действий с настраиваемыми параметрами, которые можно компоновать, собирать и разбирать, укладывать в порядок между собой, а когда они будут готовы, запускать на выполнение… И пройдет это куда быстрее, чем обычные мои действия, которые мой мозг, все еще человеческий, должен обдумать чуть ли не в процессе выполнения…

Он резко выбросил вперед левую руку, целя мне в голову, я уклонился прямо под удар с правой. Зрение поплыло и резко, рывком, восстановилось. Мы снова двинулись по кругу, ловя движения друг друга, а я лихорадочно составлял программу.

Программа действий составлена.

Приступить к выполнению? ДА — НЕТ

Да.

На этот раз напал я. Несколько ударов, в голову и в корпус, которые он сблокировал, и в процессе которых я открылся. И он меня не подвел, ударил, целя мне в голову. Качнулся мир, система вывела список повреждений, но моя программа не прервалась.

Перехватив его руку, я вцепился в нее, лишая его подвижности, моя нога стартанула с земли так, что треснула подошва ботинка, и колено влетело туда, где у нас расположена батарейка, источник энергии.

С хрустом разошлась ткань комбеза вместе с псевдоплотью, Психа подбросило. Был бы человеком, я вышиб бы ему дыхание, а так на лице его ничего не отразилось, лишь тело подбросило вверх.

Нога с силой топнула в землю, отлетела от треснувшего асфальта, и снова удар коленом в ту же точку. Только мои руки в этот момент на полной мощности псевдомышц прижимают его за плечи…

Критическая перегрузка!

…в направлении моего удара.

Как прессом, мое колено продавило остатки псевдомышц и вмяло внутрь бронепластину, защищавшую источник энергии.

Критическая перегрузка!

Это уже не имело значения.

Что-то с визгом лопнуло, и в этот момент произошла короткая вспышка. Я не был уверен, от чего. Может, и в самом деле что-то вспыхнуло, а может, это моя система так наглядно рисовала выброс энергии в видимом диапазоне.

Я разорвал захват, отшатнулся, отступив на несколько шагов, и совершенно по-человечески прикрыл глаза рукой.

Сломавшимся манекеном Псих грохнулся наземь напротив меня, растопырив руки и ноги. От удара его конечности не согнулись, и потому тело на короткое время застыло в нелепой позе, а потом медленно боком свалилось в лужу. Что-то внутри него с искрами закоротило, и от тела моего противника потянулся вверх едкий, тонкий дымок. Внезапно нестерпимо резко запахло чем-то горьким, да так, что мою человеческую часть чуть не вывернуло наизнанку.

Критические повреждения!

Коррекция проведена.

Всё. Энергии в моем противнике нет. Возможно, мозг еще функционирует, да только резервной батарейки у нас не предусмотрено, а без энергии… Смерть мозга лишь вопрос времени.

Не без опаски я подошел ближе.

Псевдомышцы на груди разорваны, а там, где у человека была бы диафрагма, топорщится вогнутая моим ударом бронепластина. Край ее поднялся, разорвав уцелевшие псевдомышцы и обнажив нутро. Виднеются какие-то кристаллы, тонкие трубки, осколки композитов, вязкая черная жижа, непонятные части чего-то там совсем уж странного…

Зрелище жутковатое.

А как я сам выгляжу? Намного ли лучше, чем он или Антон? Ведь стоит избавиться от псевдокожи, и что там? Вот такая механическая тварь? И живой человеческий мозг в стальной коробке, и никогда мне уже не стать прежним…

Антон! Что с ним-то?

Правая часть груди моего напарника была смята, грудная пластина сорвана. Внутри все те же кристаллы, разбитый механизм с плоскими колесиками, увитый порванными трубками. Сочилась такая же, как и из Психа, черная жижа, по ней, не смешиваясь, бежали редкие струйки алой крови.

Мертв. Энергии нет.

Коммуникатор с виду не пострадал, но когда я поднял его, то корпус только жалобно хрустнул в руках. На зарядном отсеке отпечатался носок ботинка. И кто его успел пнуть, я или мой противник, непонятно. АСВ разбито, ствол погнут, а пистолет вообще сломан пополам, в кобуре только рукоять осталась, остальное неведомо где.

Ну вот и повоевали. Теперь надо…

— Помогите! — раздалось внезапно.

Я прислушался.

— Помогите!

Кричала явно женщина.

— Да помогите же!

Дом позади нас, второй этаж, там виден источник тепла.

Хитер-то, тварь, а! Был… Следы шли дальше, наверное, пробежал и потом вернулся, устроил нам классическую засаду. Тепло отсюда видно лучше, а там, где мы прошли, стена у дома толще, и все закрывает. И как только мы приходим туда, останавливаемся, смотрим, что там такое теплое, и получаем сверху бомбу. А потом он нас, оглушенных, добивает.

Рассчитал он правильно, а спасла меня случайность. Если бы не притормозил, рванул бегом за Антоном, и если бы лучемет Антона не был поврежден взрывом, то сейчас мы были бы оба мертвы, а он шел бы себе дальше. Очередного человека разделывать.

Конечно же его бы поймали. Если не облава, так кибы. Святогор с Галахадом и Беовульфом не в пример мне опытнее в таких делах. Но сколько бы до того крови пролилось, мне и подумать страшно. Полицейские, армейцы… Да и простые люди, если бы они попались у него на пути.

— Помогите! Кто-нибудь! — Голос был усталым и совсем безнадежным.

Надо идти. Там, в доме, живой. В каком бы я виде ни был, надо оказать помощь.

Забор давно пришел в негодность, более-менее целыми остались только квадратные кирпичные столбы в рост человека. Двери конечно же давно выбиты, внутрь намело снега, по нему шла цепочка свежих следов в сторону лестницы на второй этаж.

После того как съехали отсюда прежние жильцы, тут еще кто-то жил. И уж они-то не церемонились. Стены расписаны углем, груды мусора в углах слежались до состояния полной окаменелости, все, что только можно, безжалостно разломано.

Хорошо хоть, что вони нет. За без малого сотню лет все мумифицировалось до такой степени, что уже и не то что не пахнет, истлело.

По лестнице, засыпанной мерзлой пылью и кусками штукатурки со стен, добрался до второго этажа.

— Помогите!

— Да иду, иду, — вполголоса сказал я.

Большой холл, в который выходят двери пяти комнат, и еще лестница вдалеке, металлическая, на чердак. Дверей, правда, уже нет, как нет ничего деревянного, а в центре следы большого кострища, вокруг которого сложены погнившие лежаки. Потолок и верх стен в копоти, а ниже угольные граффити.

Одна надпись привлекла мое внимание. Тут углем не обошлись, надпись старательно процарапали в стене, скобля кирпич, а потом втерли внутрь белую крошку и для верности обвели контуры сажей.

«Убьем человеков».

Мутанты отметились.

— Эй! Помогите!

— Да иду! — крикнул я. — Уже здесь!

Девчонка лежала в относительно чистом углу. Печная труба, выходя из пола, делала тут небольшой как бы изгиб, уж не знаю зачем, получилась площадка мне по колено. Вот на ней-то она и лежала, в спальном мешке, сверху перевязана липкой лентой. Той же лентой сделаны петли на мешке, чтобы было легче тащить.

— Не кричи, — посоветовал ей я, входя. — Все свои уже тут.

И совершенно в тот момент я не думал, как сам выгляжу. Просто забыл, что кое-где псевдокожа у меня содрана, что наружу торчат псевдомышцы, что видок у меня тот еще.

— Ой, — тихо сказала девушка.

И тут же зашлась таким криком…

Я пожал плечами. Мне все равно, кричит или нет. Мне просто хотелось побыстрее покончить со всем этим и вернуться на базу. Отоспаться, прийти в себя, постоять под теплым душем, смыть грязь и лед, выпить горячего чаю, посидеть с хорошей книжкой… Или мастерскую навестить, чтобы подлатали привода и навесили обратно шмат псевдокожи.

— Н-н… н-не… — попыталась выдавить из себя девушка.

Личико хорошее, курносый носик, облако темных вьющихся волос, карие глаза смотрят с испугом… А вот фигурка вроде ничего. Хотя под мешком не видно, но если тепловым зрением глядеть, то много интересного можно увидеть.

— Н-н… Не подходи.

— Да брось ты. — Я поискал нож. Не было, даже ножен на том месте не осталось, сорвал в драке. Или взрывом смело.

Ладно, нет так нет. И не надо нам нож, зачем…

Схватившись за скотч, я резко дернул.

Девушка только всхлипнула. А я быстро пообрывал остальной скотч, попытался раскрыть спальник, но не получилось, я его тоже от души рванул и обомлел.

Ну кто же знал, что на ней ничего нет!

Девушка ахнула и попыталась прикрыться руками. А я попытался отвернуться.

— Прости, пожалуйста… — Отвернуться все же удалось. А как её назвал тот мужик, ее отец? — Аня, прости, пожалуйста. Я не хотел. Прикройся, ладно? А то холодно на улице…

Аня быстро и молча запахнулась в остатки спального мешка.

— Ничего не бойся. — Я сел рядом с ней. — Не бойся, ладно? Он тебя не обидит. Его уже нет. Подождем, сейчас сюда прибудет помощь…

— Нет! — Аня вся задрожала. — Я пойду, можно?

— Вот так и по лесу? Если с тобой что-нибудь случится, то меня мое начальство съест. Так что посиди пока, ладно? Тебе не холодно?

— Нет, — стуча зубами, произнесла Аня.

— Вот и хорошо. Давай-ка я вниз схожу.

— Нет! — Девчонка дернулась к моей руке, но передумала в последний момент. — Не уходи, пожалуйста! Не уходи!

Она вся дрожала, явно не только от холода.

— Надо, Аня. Я быстро, а ты пока посмотришь за мной, ладно? А хочешь, со мной пойдем? — Увидев, что она собирается кивнуть, я резко одумался.

А что это я делаю, а?

Я что, хочу, чтобы она увидела, что осталось там от двух кибов? А каково ей будет это все видеть, я подумал, или мне все равно? Не говоря уж о том, что она и про меня знать не должна.

— Сделаем так, Аня. Я на минутку, ладно? — говоря это, я уже выскочил за порог. Надо найти что-то, что может гореть. В старину мебель из дерева делали, можно разломать какой-нибудь шкаф…

Поленница нашлась в соседней комнате. Кто-то меня уже опередил, аккуратно разломал всю деревянную мебель и старательно сложил в поленницу. За прошедшие десятилетия дерево высохло до треска.

Вернулся в обнимку с охапкой дров и нарочито торжественно сложил их на пол, где еще виднелись следы кострища, перед затравленным взглядом девушки, пытавшейся укутаться в собственные плечи.

— Сейчас…

Развести костер было недолгим делом. Язычок пламени неуверенно зацепился сначала за пару щепочек. Я положил сверху еще парочку щепок побольше, сложив классический домик. Огонь окреп, вначале несмело, а потом жадно охватил тонкие ножки стула, старательно очищенные от лака.

Девушка зачарованно уставилась в огонь.

— Бесконечно можно смотреть на три вещи — на текущую воду, горящий огонь и на то, как работает другой человек. Посмотри, чтобы не погас, ладно?

Подтолкнул остатки дров поближе к Ане.

— Ань, я вниз. Скоро вернусь, надо еще дров принести, ладно?

Та кивнула, а что ей ещё делать оставалось? Я спустился вниз. Место боя…

Не годится оставлять тело Антона вот так. Нельзя так поступать, просто нельзя. Надо хоть как-то… Хоть прикрыть, что ли. Не под открытым же небом ему лежать. А потом уж Святогор и его люди разберутся.

Отнеся тело своего напарника в дом, я положил его на полу посередине одной из самых чистых комнат. Постоял около входа с минуту, молча смотрел. Никаких признаков жизни. Тело стало как деревянное, все псевдомышцы замкнулись в том состоянии, в котором прекратилось поступление энергии.

Псих лежал там, где я его оставил. Все так же лениво текла черная жижа и курился едкий дым. Стеклянные глаза смотрят в небо, не в силах уже хотя бы закрыться. Нет энергии, существо.

— Тварь, — сказал я ему. Внезапно и остро захотелось пнуть труп, я с трудом сдержался. Наверное, Аня сейчас видит меня, и что она подумает? Нет, не надо ей ничего видеть.

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

Нет, конечно.

— Тварь. Ну зачем тебе это понадобилось, а? — уже задумчиво и как-то отстраненно спросил я, глядя поверх трупа, дальше по улице. Он, конечно, промолчал.

Вернувшись, сел напротив Ани,подбросил в почти погасший костер остатки дверцы шкафа. Огонь сразу же принялся облизывать новую пищу.

Возможность восстановления…

Внешние покровы…

Аудиодатчики…

Тензодатчики…

Рекомендую начать восстановление внешних покровов.

Начать восстановление внешних покровов? ДА — НЕТ

Да начинай, чего уж там. Не вечно же мне вот так ходить и людей пугать?

А что у меня еще есть?

Повреждения внешнего скелета.

Возникла схема. Как я и думал, плечо и живот. Окрашено желтым.

В текущих условиях ремонт невозможен.

Подробнее!

Полное восстановление повреждений внешнего скелета требует подключения ремонтно-восстановительного оборудования. Подключение не обнаружено.

Варианты

1. Установить подключение.

2. Отключить поврежденные системы.

3. Скорректировать функции поврежденных элементов с учетом повреждений (принято по умолчанию).

4. Отказ действий.

— Ты… Спецкорпус? — спросила Аня, кутаясь в мешок.

Я кивнул. Скрывать это смысла не имело.

— А тот, он же не мутант, нет? Он тоже… Тоже ваш?

Отвечать на это не хотелось.

— Ань, твои родители…

— Что с ними? — вскинулась она. — Они живы?

— Да, все живы. Мы их нашли. Он их связал просто.

— Вы — это с тем парнем, которого он убил?

— Да. А как он нашел вас?

— На дачу поехали. — Шмыгнула носом Аня. — У родителей отпуск за пять лет впервые совпал. Хотели отдохнуть… Он на трассе голосовал. Папка сказал, что надо остановиться, потому что хоть и от города близко, все равно пешком несладко, а так хоть до поселка довезем. А дальше… Этот на машину прыгнул, дверь открыл, папку из машины вытащил. Мамка стреляла в него из бластера, но он увернулся… Дальше я не помню, что было. Очнулась, когда он меня через лес тащил. Сюда положил, сам ушел…

— Зачем?

— Не знаю. Он вообще не говорил.

— Понятно. Ты есть хочешь?

Аня кивнула.

— Немножко…

«Вы где?» — внезапно пришло от Лешки.

«Рядом». Я каким-то, еще не совсем понятным для себя образом отправил свое местоположение, получил в ответ местоположение Лешки и Ленки. Они были от меня в…

350 м

…и перемещались вдоль заброшенной дороги, которая и вела к поселку.

«Как вы меня нашли?»

«Приехали в поселок. Там мужик какой-то на нас набросился. Ленка ему в лоб дала. Потом с флаеров засекли вспышку энергии и направили нас на точку. Что у вас. Догнали его или нет?»

«Он мертв. Антон тоже погиб. Я в заброшенном поселке. Со мной гражданский. У вас есть теплая одежда и транспорт?»

«Найдется», — ответил Лешка.

Вдалеке послышался шум мотора. Выглянув в окно, я увидел полицейский вездеход, целенаправленно двигающийся по улице. Дернулся, чтобы бежать вниз, понял, что уже не успею. Не дело обычной полиции видеть, что тут…

Вездеход остановился, открылись двери, наружу вышла Ленка. Нашла меня взглядом, помахала рукой.

— Помощь пришла, — вздохнул я.

«Лен, найди что-нибудь теплое».

Вместо ответа Ленка нырнула обратно в вездеход, вытащила наружу толстую форменную куртку полиции и демонстративно показала мне.

Глава 9

^{База «Чехов»}

^{Московский край, 2123 год}

Святогор прошелся вдоль нашего строя… И смотрел так, что нам сразу захотелось оказаться маленькими.

— Разбор ситуации, — спокойно сказал он.

«Будет орать», — сказала по внутренней связи Ленка. Внутреннюю связь она освоила быстрее всех нас и теперь с удовольствием ей пользовалась.

— Для начала — Елена и Алексей. Елена, а скажите-ка мне, зачем надо было устраивать ту драку?

Я почувствовал, что-то упустил. В чем-то не участвовал, чего-то недорассказали.

— Должен вам сказать, что вас от полиции… Употребим такое слово — «отмазать» — было довольно сложно.

— Но что нам оставалось делать? — вскинулась Ленка. — Они же на нас напали?

— А какая опасность вам угрожала? — спокойно спросил Святогор. — Серьезного оружия у них не было… Для начала, вы не стали избегать встречи с патрулем, хотя и могли. Когда к вам предъявили справедливые претензии по поводу документов, вы обезоружили сотрудников полиции, угнали машину… Хорошо хоть, что никого не убили.

— Но мы оторвались! — возразила Ленка.

— Оторвались. Но это не важно. Начальство недовольно. Больше такого повторяться не должно.

Ленка молчала. Лешка тоже проникся положением и встал в струнку, всем своим видом выражая дисциплинированность и понятливость.

Святогор сделал несколько шагов назад, чтобы всех видеть.

— Вы теперь в армии, ясно вам? Елена, вам ясно?

— Ясно, — буркнула Ленка.

— А вам, Алексей?

— Да, — ответил спокойно Лешка.

— Вы что скажете? — Это мне.

— Так точно, — сказал я.

Святогор хмыкнул.

— Если вы в армии, то это значит, что вы будете выполнять приказы. Потому что если не будете… Сами понимаете, просто так отпускать я вас не имею права.

Ленка снова промолчала, на лице Лешки тоже не дрогнул ни одни мускул. Ну да, теперь-то мы эмоции можем хорошо контролировать, нами же система управляет. Раз, и отключил все эмоции, раз, и настроил что надо.

— Ладно, все люди тут взрослые. Повторять не буду. Елена и Алексей могут идти. А вот вас я попрошу остаться.

— Зачем ты распустил язык с девчонкой? — спросил резко Святогор, когда Ленка и Лешка скрылись за дверью.

— Но она же видела… — озадаченно сказал я, хотя на самом деле как камень с души рухнул. Хорошо, что меня не будут чистить по поводу моей дурной инициативы разговора с Психом. Хотя… А что толку, что не будут? Как сам-то я буду жить теперь, зная, что некоторые ошибки стоят жизни? Причем зачастую не своей, а чужой жизни? И как снова буду принимать решения, зная, чем это может закончиться…

— Видела, — согласился Святогор. — Девчонка видела, какую драку вы там устроили. Она догадалась, что ты не такой простой человек, каким кажешься. А потом ты подтвердил, что ты киб. И все её подозрения перешли в твердую уверенность. И как ей рот-то заткнуть, а? Расстрелять? И заодно остальных, чтобы никто не мог проговориться… Всю семью расстрелять?

Святогор посмотрел мне в глаза.

— Пусть Ленка и Лешка ошиблись, это все забудется очень скоро. Полицейские сами виноваты, незачем было устраивать стрельбу из лазерного пистолета по мишеням, пусть и в лесу. Но дело в том, что ни Ленка, ни Лешка не продемонстрировали способностей своих явно, ясно тебе? Просто скрутили полицейских, заперли их на посту и на их машине отправились к вам. А вот ты — продемонстрировал. Ты продемонстрировал, что ты — киб. Пусть никто еще не знает вас всех в лицо, разговоры пойдут все равно… Знаю, думать об этом во время боя ты не мог. Не та ситуация… Но затем ты все девочке подтвердил, прямо сказал, что… Кто ты есть такой! Вот об этом подумать ты был обязан.

— Командир… Но если взять подписку о… — заикнулся было я.

— Какую подписку, о чем ты? — перебил меня Святогор. — И зачем все это надо делать, скажи-ка? Чтобы еще больше подстегнуть интерес в Сети? А полиция, ручаюсь, жаждет с ней пообщаться! И заявка ее папаши-истерички в полиции висит!

Святогор прошелся взад-вперед.

— Ладно, я уже говорил, что все люди взрослые. С девушкой и её семьей будут проведены профилактические беседы. Уймутся они или нет, это вопрос другой. Но тебе приказ на будущее. Думай, кому и что говоришь. Второй раз напоминать не буду. Ты меня понял?

— Так точно! — ответил я. Тут принято так отвечать.

База «Чехов». Московский край, 2123 год

После возвращения нас сильно не беспокоили. Мы сдали оружие, я указал на карте, как гнался за Психом и где догнал, после чего меня отвели куда-то вглубь базы, в мастерскую. Не ту комнату, где я стал тем, кем стал, а в другую, не такую большую, и оборудования чудного поменьше.

Привели, усадили в высокое раскладывающееся кресло.

Обнаружено внешнее приоритетное подключение.

Разрешить доступ? ДА — НЕТ

Я разрешил. И сразу же выключился, резко и неожиданно, как гаснет свет в комнате при хлопке по выключателю. Миг, и я снова в сознании, как сидел в кресле, так и сижу, только вокруг никого и ни одного прибора не работает.

Все системы работают нормально.

Отремонтировали.

Долго рассиживаться мне не дали, два человека в простых армейских комбезах, вооруженные ННТ, то ли проводили, то ли отконвоировали меня в маленькую комнатку по соседству с мастерской.

— Выходить нельзя, — сказал мне один из конвоиров. — База в состоянии боевой готовности. — Он указал в сторону коридора, где под потолком торчал шар темного пластика с тремя отверстиями в вершине. Моя система увидела там сильный энергетический канал, раза в два сильнее, чем энергоблок в НТСУ.

— Понятно.

Дверь захлопнулась.

Комнатка комфортом не поражала. Серые стены, с одной стороны жесткая кровать, с другой стороны стандартный блок санузла, из стены выглядывает прозрачный бок душевой кабинки. Сбоку от двери на гибкой штанге висит сложенный экран. В углу встроенные шкафы, один одежный, сейчас пустой, а второй оружейный, тоже пустой, личного оружия у меня нет. И вещей нет, кроме нижнего белья и двух военных комбинезонов. Один тот, в котором я за Психом гонялся, лежит в углу и ждет отправки в утилизатор, другой выдали на базе, на замену.

У изголовья кровати столик, рядом простой высокий стул. Над столом вентиляционная решетка, ветерок перебирает бумажные полоски, к ней приклеенные, подмигивает синяя точка работы кондиционера.

Вот и вся обстановка.

Кроме койки мне не было ничего нужно, я сразу же завалился спать. А проснулся наутро от включившегося экрана. Умный компьютер, настроенный предыдущим жильцом, ночь напролет вылавливал в Сети новости и выдавал их ровно в семь утра.

— Сегодня около часа ночи, — поведала мне симпатичная дикторша, — начались волнения мутантов в Красноярском крае. Объявлено чрезвычайное положение. Войска приведены в состояние боевой готовности!

Сонливость у меня прошла сразу же, как только я открыл глаза. Раньше я просыпался с трудом, так не хотелось вылезать из теплой постели в холодную квартиру. А теперь ни в одном глазу, лежишь как бревно и таращишься в потолок. Сон выключился.

Быстро поднявшись, двинулся в душевую. Даже несмотря на то что кожа у меня теперь не настоящая, а псевдо, было приятно стоять под душем. Какие-то рецепторы удовольствия все же остались.

Через неплотно закрытую дверь бормотал новостной канал, а я к нему лениво прислушивался.

Все началось с одной банды мутантов, которые проникли в город и разграбили несколько оранжерей. Явление не редкое, и иногда такие случаи остаются безнаказанными, искать грабителей себе дороже. А иногда банду ловят, и в живых не остаётся никого. В этот раз мутантам не повезло, их заметили и на перехват двинулись армейцы, да что-то там не рассчитали. Когда мутанты поняли, что путь назад перекрыт, то сумели разгромить передовую группу, захватили заложников, взяли штурмом полицейский участок и там закрепились. И конечно же стали выдвигать требования. Жратвы и выпивки, вернуть социальное обеспечение, уравнять в правах с остальными гражданами, еще раз жратвы и бухла, а также свободы для всех подряд и каждому лично.

Конечно, никто слушать их не стал, армейцы взяли участок штурмом, во время которого все заложники погибли. Переживших штурм мутантов вывезли на окраину города и показательно расстреляли.

Тут и полыхнуло. Мутанты как с цепи сорвались, начали громить поселения и оранжереи по всей Сибири. Сразу же появились погибшие, начался мелкий терроризм…

Делать было нечего, в сеть выхода не было, и я, сбросив влажное полотенце на спинку стула, завалился обратно на койку, лениво листая новостные каналы. Разработка новых оранжерей в Коломне, снегопад в Пскове, монтаж новой гелиевой шахты на Луне, подводный крейсер, замеченный в Средиземном море…

Под вечер дверь пискнула, открываясь.

— Пройдемте, — сухо посоветовал мне среднего роста мужчина в военном комбезе, без оружия.

За его спиной стояли Ленка и Лешка.

По пустым коридорам мы дошли до лифта, вознеслись на десяток этажей вверх, и, снова не встретив ни единого человека, оказались перед дверью, над которой мерцала табличка «Зал № 16».

— Вас уже ждут, — сообщил наш провожатый.

— Ждут так ждут. — Вздохнул Лешка, и, широко распахнув двери, вошел внутрь. Ленка, немного поколебавшись, просочилась за ним. Я глянул на сопровождающего, поймал в ответ равнодушный взгляд и сделал шаг вперед. Дверь за моей спиной захлопнулась.

Громадный зал, за большими осветленными окнами сияет холодное солнце и электромагнитные излучения малой посадочной площадки космопорта. На единственной сплошной стене огромный экран.

Сейчас в зале был только один человек, зато какой!

Галахад, командир Спецкорпуса. Один из старейших кибов. Старше его только легендарный Роланд, про которого я слышал еще в детстве, да генерал Петр Дрейк, председатель Малого Совета Федерации.

Галахад начал воевать ещё в Третьей мировой, пройдя ее всю, с запада на восток. Балтика, Сибирь, Тихий океан, снова Европа… После войны не ушел на покой, как многие, не ударился в политику, как тогда было заведено среди военных, а продолжил армейскую карьеру. При его участии разгромили Сибирскую Империю, под его командованием выбивали американский десант из Владивостока и он лично ликвидировал стаю наглых оборотней в Поволжье, тогда эти твари впервые заявили о себе, и о них толком ничего не было известно… Ни одно громкое событие тех времен без Галахада не обходилось. А потом он как-то незаметно ушел в тень, к публичности не стремится, командует себе потихоньку, в новостях не мелькает.

Я поймал себя на том, что изучаю Галахада со всех сторон. И видно мне крайне мало. Просто силуэт, засвеченный с краев. Тепла нет, излучений тоже нет, словно статуя. Работает генератор маскировки. А внешне… Если не глядеть в лицо, то никто бы не заподозрил в нем киба.

А если посмотреть в лицо?

Просто лицо, и всё. Среднее лицо совершенно среднего обывателя, такие лица в толпе встречаются через одного и забываются через минуту… Но все портила одна деталь. Спокойное лицо Галахада не выражало вообще ничего. Ни одной эмоции, ни одной лишней морщинки даже. Сказать бы «пластмассовое», да будет неправда, лицо живое, тем и страшное, что застыла на нем некая правильность, которую никогда не достичь человеку…

Галахад поймал мой взгляд, я смутился и отвел глаза в сторону.

— Все в сборе, — сказал Галахад. Голос у него был совершенно невыразительный, усредненный по всем характеристикам. Обычный голос, самый минимум необходимых эмоций, чтобы походить на человека. — Стажеры! Мной, как командиром Специального корпуса, принято решение о прохождении вашей дальнейшей практики в армии «Сибирь». Вы направлены в корпус «Енисей», на базу «Сибирь-3», в Красноярск. В личное распоряжение майора Тамары Ивановой. — Галахад говорил спокойно, неторопливо. Расслабленно оглядывал нас, тщательно взвешивал слова, откладывая ненужные и подбирая те, которые прозвучат наиболее коротко и внятно.

Уж не компьютер ли ему эту речь моделирует? Надо будет попробовать на досуге…

Меж тем Галахад выложил на стол перед собой три самые обычные серые чип-карты.

— Не терять. Это не стандартные чипы, они учитывают особенности вашего организма, изготовить их можно только в нашем центре.

С виду самая обычная карта, серый пластик, фото, ряд цифр.

— Для активации взять в руки, приложить указательный палец. Перемещение по базе без них запрещено, вы будете сразу же уничтожены турелями противодиверсионной обороны.

Интересно, что ж это они так же Психа и его компанию не уничтожили? А может, и пробовали, Святогор же говорил, что изначально кибов поехавших четверо было. Трех уничтожили, а у одного получилось сбежать.

— В комнате три-семьсот сорок получите комплект вещевого довольствия. Корабль в восьмом терминале, старт через пять часов две минуты. Вопросы?

Мы ошарашенно поглядели друг на друга. Новости смотрели все.

Внутри меня мысли понеслись вскачь. Что, вот так сразу и в бой? А как же подготовка, учеба, да даже просто… Да я вообще в космических кораблях ни разу не был!

— Нет вопросов, — сказал Галахад. — Приступайте к выполнению!

Последние слова, хотя и были произнесены тем же равнодушным тоном, хлестнули как плеть. Мы и сами не заметили, как оказались снаружи зала, а двери за нами захлопнулись. Провожатого нашего не было, коридор пуст.

— Что, и все? — как-то разочарованно заявил Лешка. — Теперь на фронт? Мутантов пострелять? И оборотней? А интересно, кто сильнее, оборотень или мы?

— Вот и будет у тебя возможность проверить. — Я повертел в руках полученную чип-карту. Странно, внутри никакой энергетики не ощущается, но такая штука, как армейская чип-карта, всяко похитрее будет, чем обычная кредитка…

— Пошли, что встали? — Дернула нас Ленка. — Нам еще вещи получать!

Нужную комнату нашли быстро.

Худой паренек в обвислом рабочем комбезе выдал нам три обезличенные кредитные карты, с небольшой суммой на них. Также мы получили комплект повседневной армейской одежды, комбезы с пустыми нашивками (мой третий комбез, надо же!), немного мелочевки, вроде ультразвуковой бритвы и геля для бритья, упаковок моющих салфеток, сменных картриджей непонятно для чего… Венчали горку вещей три запечатанных ноута самого простого вида и три нашивки в виде красных скошенных прямоугольников.

— Подтвердите получение, — паренек приглашающе кивнул на ридер.

Мы по очереди провели чип-картами по ридеру, тот коротко мигнул зеленым светом.

— А оружие? — спросила Ленка.

— В приказе ничего нет. — Развел руками парень.

Разошлись по своим комнатушкам переодеваться. Не так много времени заняло, из одежды-то только комбез и нижнее белье.

Упрятал кредитку и чип-карту во внутренние карманы, прицепил к поясу перчатки, подтянул ремень. Застегнул пустые сейчас лямки, на которые должны вешаться кобура ННТ и запасные аккумуляторы. Лямки высокого воротника прижал к плечам, застегнул все карманы, которые нашел. Нашивки на плечо, по одной на каждое. Там есть специальные липучки, на нашивках ответная часть, с шелестом сошлись, и не отдерешь теперь.

Выключил экран и присмотрелся на себя в зеркальную поверхность. Краси-ив…

В дверь раздался стук.

— Что застрял-то? — Сунул голову внутрь Лешка. — Давай, идем транспорт искать!

— И что его искать? — Я быстро окинул взглядом пустую комнату, не забыл ли чего. А впрочем, чего тут забывать-то? Нет у меня ничего такого, что забыть можно.

Нас вел Лешка, он лучше ориентировался в мешанине космопорта.

Попытавшись сканировать окружающее пространство, я столкнулся с просто полной засветкой всей энергетической картины. Равномерный бело-желтый шум, как волны океана. Можно различить что-то на близком расстоянии, но и то не всегда. Слишком много вокруг серьезной аппаратуры, излучающей в пространство на самых разных диапазонах. Космопорт все же, не завод по производству тарелок…

— Нам нужен восьмой терминал, — задумчиво сказал Лешка, изучая указатели на стене.

— Да где этот восьмой терминал? — пробурчала Ленка. — Лех, имей совесть, по кругу же бродим.

— Не по кругу, тут терминалы так расположены. Знаешь, как устроен космопорт? Есть большая яма в треть корпуса глубиной, в которую садится корабль. Там его принимают на мачты, ну это вроде как распорки… Когда мачты корабль фиксируют, то к кораблю подают переходники и уже в эти переходники открывают трюмы. Иначе нельзя, от маневровых двигателей часто атом падает… Вот мы сейчас по краю этой ямы и идем, нам надо к носу космолета. Там должны быть пассажирские терминалы.

— А транспорт нельзя было взять? — спросила Ленка. — Тоже мне…

— А где ты его видела, транспорт? — отпарировал Лешка. — Кстати, мы пришли.

Большие двери с желтой цифрой «восемь» разъехались в стороны, пропуская нас в огромное помещение. Очередь из людей в военных комбезах и с самыми разнообразными нашивками двигалась к круглому коридору.

— Ребят, кто последний на посадку? — громко спросил я.

— Становись, за нами будешь, — откликнулся здоровенный белобрысый тип из компании таких же здоровяков, окруженных баулами.

Очередь двигалась быстро, у каждого тут были чип-карты, которые и служили пропусками. Два вооруженных пистолетами постовых при входе направляли людской поток и следили, чтобы не затесались «зайцы».

Подошла и наша очередь.

Чип-карту приложили к ридеру.

— Каюта восемьдесят три, зеленая палуба два. Она зеленого цвета. В помещения с желтой либо красной цветной маркировкой не заходить… Следующий.

Каюту нашли быстро, благодаря указателям на стенах и на полу.

— Располагаемся. — Лешка с некоторым трудом открыл лежанку койки, под которой оказался глубокий ящик, и пихнул туда свою сумку. — Все вещи под койки, в рундуки, притянуть сетками. Сейчас начнется ускорение, не нужно, чтобы что-то летало тут по салону. Перед стартом нас предупредят.

— А где остальные? — Обвел я взглядом каюту. — Тут человек десять может поместиться…

Надо же, я впервые на космическом корабле. И ничего такого особенного не ощущаю, не чувствую. Керамитовые стены, полы и потолки, совершенно обычные светильники, по стенам внизу идут кабельные туннели, вверху и внизу тянет воздух вентиляция.

— Да вряд ли кто будет… По третьему сигналу всем надо находиться на кроватях, пристегнутыми. Умеете пристегиваться?

Ленка только фыркнула, как кошка.

— Откуда? — удивился я. — Я космические корабли только на картинках видел.

— Значит, никто из вас на первую степень космонавтики не сдавал? Даже в школе?

— У нас были в школе, в десятом классе, — нехотя кивнула Ленка и добавила, на всякий случай: — Но я уже почти ничего не помню…

— А ты?

— Да нет, не было. Знаю так, немного…

— Ладно, я вам расскажу. Вообще-то, если у нас нет сданной степени космонавтики, то на борт нас можно допускать только в исключительных случаях, под присмотром члена экипажа, который называется «стюард», и нам необходимо выполнять несколько простых правил. Во-первых, не надо путаться под ногами экипажа. Во-вторых, при всех маневрах корабля надо пристегиваться. Вот, ремни на койке… Видите? Как только объявлена предстартовая или предманевровая готовность, то надо сразу же идти в каюту. На стартовой и, соответственно, маневровой готовности надо быть уже пристегнутым. Отстегиваться можно, только когда скажут команду «отбой готовности»…

Ожила корабельная трансляция.

— Внимание! Предстартовая готовность объявляется в три часа сорок минут. Нахождение пассажиров во время предстартовой готовности вне отведенных им помещений не допускается. Спасибо за внимание.

— Вот, первое объявление. Теперь мы только в каютах…

— Леш, а откуда ты все это знаешь-то? — спросила Ленка. — Ты кем до всего вот этого… — она сделала сложный жест рукой в области своего живота, — был-то?

— Работал в космопорте, неужели непонятно? — широко улыбнулся Лешка. — А ты кем была, Лена?

— Машинистом поезда, — отрезала Ленка. Лешка обиженно насупился.

— А я студентом. Недоучившимся, — влез я, чтобы забить образовавшуюся паузу. — Леш, покажи, как пристегиваться к койке.

— Да тут просто… Ложишься вот сюда, ремни крепишь сюда и сюда. Потом закрываешь вот эту сетку, если что по салону летать будет, то в тебя не прилетит.

Я лег на лежанку, оказавшуюся очень удобной. Заурчали сервомоторы, приспосабливая плоскость к моему телу, меня развернуло ногами к центру помещения, в позиции полулежа.

— Во, вот так.

Ремни быстро пересекли меня в нескольких положениях.

— Кнопка аварийного отключения ремней — вот тут, большая, красная. Сетку пока что можно не закрывать.

— Хм…. — Я потренировался пристегиваться и отстегиваться. Действительно, очень просто оказалось. — Леш, а ты летал на корабле?

Лешка помрачнел.

— Летал бы… Я чуть второй уровень не сдал для такого же корабля, если б не…

— Что «не»? — снова влезла любопытная Ленка.

Лешка помрачнел еще больше, и тут снова включилась трансляция.

— Внимание, объявляется предстартовая готовность. Пассажирам оставаться в своих каютах. Объявляется предстартовая готовность, пассажирам оставаться в своих каютах.

— Ну вот, ложимся… — протянул я. — Леш, скоро летим?

— Скоро! — Лешка быстро скользнул на койку.

По корпусу, по полу и стенам прошла легкая дрожь.

— Прогрев двигателей, — прокомментировал Лешка.

Вибрация нарастала — и внезапно кончилась, сменившись ровным и мощным гулом.

— Быстро они, это уже на рабочий режим вышли. Новые движки, что ли?

Дверь в кубрик открылась, появилась маленькая девушка лет двадцати, в комбезе космонавта с незакрытым шлемом за плечами.

— Все пристегнуты, пассажиры? — осведомилась она приятным низким голосом.

— Какой у нас стюард з-з-за-амечательный! — приподнял голову Лешка. — У меня что-то ремешки жмут… Не посмотришь?

— Перебьессси! — хихикнула девушка, но все же прошлась около нас, подергала ремни, закрыла сетку, уделив особое внимание Лешке. — Ну вот, все в порядке. Экипаж желает вам счастливого полета!

Дверь за ней захлопнулась.

— Ох… — Лешка заворочался. — Да что ж она ремни-то так затянула?

— Внимание по кораблю, объявляется стартовая готовность. Начат обратный отсчет. Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один!

И быстро долгожданное уже:

— Ноль. Старт.

Пол дрогнул, навалилась небольшая тяжесть.

— Оторвались… — снова сказал Лешка. — Сейчас будем набирать ускорение, потом включат поля, чтобы пройти через Мусорное кольцо, и на орбиту. Ребят, смотрите!

Я сначала не понял, куда смотреть. А потом электромагнитное излучение вдруг зашкалило. Система быстро сориентировалась в этом потопе, и я увидел, как растет напряжение силовых полей, как некоторые излучения теряются в нем, а некоторые, наоборот, возбуждаются еще больше. Все в белом свете, ярком, как солнце.

— Сейчас идем через верхние слои атмосферы, — продолжал объяснять Лешка. — У этого типа транспортников хорошие силовые поля и мощные реакторы, мусор и ураганы не страшны… Эх, экран бы включили…

Над дверью и в самом деле торчал здоровый наклонный экран, сейчас темный.

— Да и ну их… — Ленка повозилась немного, устраиваясь. — Ребят, я подремлю.

— Ну вот, самое интересное пропустишь. Сейчас поле вышло на режим…

С полчаса энергетика держалась на одном уровне, пока корабль продирался через ураганные течения ветров и кольцо космического мусора на земной орбите. А потом вдруг стала спадать, прекратился и выматывающий душу и нервы гул.

— Внимание по кораблю, предманевровая готовность. Пассажирам не покидать каюты.

— Ну вот, мы уже на орбите… — Лешка потянулся. — Жаль, что экран не включили. Я тоже подремлю. Тут делать уже нечего, нас разбудят.

— Хорошо.

Я и не заметил, как сам задремал.

Во сне я смутно чувствовал, как корабль дергается, меняет курс. Тело мое то провисало, то снова напрягалось в поскрипывающих ремнях.

Разбудила нас та же маленькая девушка.

Сначала я услышал шаги по коридору, а потом распахнулась дверь.

— Утро красит нежным цветом… Подъем! Сходим с орбиты. Скоро будет посадка!

— Ага, красивая… Как сядем, разбуди! — Лешка попытался перевернуться на другой бок, забыв про ремни, ремни затрещали, но выдержали.

Через минуту нам настоятельно посоветовали приготовиться к маневрированию.

Быстрая перегрузка, которую я едва почувствовал, сменилась нарастающей тяжестью. В тишину вплелся ровный гул движков, плеснуло излучением силовых полей. Транспортник тормозил, сбрасывал скорость. Мои датчики отметили небольшое повышение температуры. Системы охлаждения не успевали отработать все тепло, что собирал в себе укутанный силовыми полями корпус транспорта.

В какой-то миг силовые поля пропали, и температура прекратила расти.

Лежа, мысли текли легко и свободно. Ленка спала, я слышал ее дыхание. Лешка тоже спал или хорошо притворялся, я не стал его беспокоить.

Хорошо летать до Красноярска через орбиту… Быстро, безопасно и удобно. И это единственный путь. Не по земле же идти-то?

Дело в том, что от Енисея на востоке и до Волги на западе, упираясь одним краем в ледяной щит океана, а другим — в широкие среднеазиатские степи, где тоже живут мутанты, разве что не такие страшные, находится…

По-разному это называют. Пепелище, Дыра, регионы, пострадавшие от последствий войны… Но вот прижилось название Выжженные Земли.

Толком про них ничего не известно. С орбиты через пыль и мусор много не разглядеть, разве что рельеф местности. Съемки с воздуха редки, над этими местами сходила с ума самая высокоточная аппаратура, а те беспилотники, которые забирались слишком далеко, пропадали без следа.

Да что там беспилотники! Штурмовики пропадали! Даже целый боевой корабль разбился в этих краях. И чуть позже без следа растворилась пятитысячная армия, посланная навести тут порядок раз и навсегда.

Во время Третьей мировой этот край превратился в жуткую смесь радиации, химической и биологической заразы, разрушенных дорог и вымерзающих городов. Банды заключенных, освобожденных и вооруженных американцами, да и сам американский десант тут изрядно набедокурил, прежде чем убраться к себе, за океан. Тут жили потомки тех, кто пережил Третью мировую, сюда бежали люди от новой власти и мутанты, попавшие под закон о чистоте генетической линии. Даже государство своё было, Уральская Республика. Мутанты ее сожрали, в буквальном смысле.

Поначалу не до этих мест было, совсем. Когда жизнь более-менее наладилась, в эти края потянулись экспедиции. Узнать, как там да что. Может, уже все наладилось, может, почва очистилась, может, природа перемолола отраву, может, мутанты передохли все, и теперь-то уж… Даже рельсу хотели строить, из Нижнего Новгорода до Красноярска.

Да вот только разворошили мы осиное гнездо.

Немногие выжившие только диву давались, как же все могло измениться за столь короткий срок? Как же это все успело народиться нам на погибель? Ядовитые леса, откладывающие споры в живую плоть, кошмарнейшие твари, в которых мутации превратили вполне обычных до того зверей и насекомых.

Разумные обители этих земель незваным гостям очень обрадовались. На мутантов-то «Миротворец» не действует, а вот среди экспедиции людей может и вообще ни одного не оказаться, кто способен держать оружие. Иногда людей даже и не убивали сразу, заставляли показать дорогу туда, где есть еще много вкусных человеков. А иногда и заставлять не надо было, незадачливые исследователи зачастую сами привозили мутантов в города, не ведая, что же именно они творят. Так случилось с самарской экспедицией, привезшей оборотней, и, прежде чем Галахад оборотней ликвидировал, те натворили немало бед…

Даже копатели, любители провести время меж старых руин, в Выжженные Земли старались не забираться. Куда как безопаснее потрошить вымершие европейские города, где за ящик сухпайков все племя пришельцев год на руках носить будет. Там такие же люди, тоже под «Миротворцем», насилие по отношению к другим людям творить не смогут.

А тут как бы самому на вертеле у мутантов не оказаться.

Глава 10

^{Космопорт Красноярск.}

^{Красноярский край, 2123 год}

Я прошелся вдоль ряда сидений.

Кроме нас троих, больше никого в зале не осталось. Всех, кто вышел сюда с нами, уже разобрали. Или люди сами разобрались, растянулись сначала на стоянку, по автомобилям или на остановку автобусов, путь к которой указывал заботливо светящийся указатель.

Ленка продолжала дремать, сидя рядом с нашими вещами. Лешка пошел побродить по аэропорту и добыть нам кофе.

Над широкими низкими дверьми, которые выводили наружу, висел непропорционально большой экран. Показывали новости, без звука. Карты местности, съемки с беспилотников, наша пехота, ведущая огонь из АСВ куда-то вдаль, умные говорящие головы, торопливо разбегающиеся фигурки, которых я, после некоторых размышлений, определил как мутантов.

Лешка появился с небольшим подносом, украшенным тремя чашками кофе.

— Разбираем, ребят… Лен, просыпайся, я кофе принес! — Лешка поставил поднос на свободное сиденье. — Дежурный говорит, что за нами уже едут, вот-вот будут…

Я осторожно взял стаканчик, не глядя сделал глоток.

— Стой, куда, оно ж… — вскинулся Лешка.

— Что? — Вкуса кофе не ощутил, кипяток… Кипяток!

84 грд.

— Горячее же. — Лешка озадаченно посмотрел на меня.

Я пожал плечами. Никаких неприятных последствий не было.

— Кажется, машина снаружи… — сказала Ленка, приоткрывая глаза.

Хлопнули входные двери.

— Эй, трое! Вы?

Мы обернулись. На нас смотрела девушка в военном комбезе без шлема. Не очень высокая, сероглазая, с короткой, тщательно уложенной прической, с правильными и мягкими чертами лица. Довольно миловидная, несмотря на чуть резковатые движения. На плече ее удобно устроились майорские нашивки, три черные галочки в ряд, одна над другой.

— Мы, — отозвался я. — А вы?

— Тамара Иванова. — Она вынула чип-карту, подставила под свет, над карточкой мигнула эмблема Спецкорпуса. — Прошу предъявить ваши чипы.

Мы достали карточки, Тамара внимательно сверилась, удовлетворенно кивнула.

— Хорошо. С вещами в машину.

Снаружи началась метель, на крыше здоровенного «Вепря» уже навалило снега.

— Я за рулем, вы сзади. Багажник сейчас открою… — Пискнула сигнализация, двери машины чуть разошлись в стороны.

Мы быстро побросали свои вещи в просторное и пустое багажное отделение, а потом расселись. Я сел вперед, рядом с водителем, а Лешка и Ленка расположились сзади, места там было более чем достаточно.

— Всё? Еду.

Машина развернулась задним ходом и вывернула на выезд с парковки. Дворники смахнули снег с лобового стекла, фары метнули вдаль долгие овалы света.

«Майор красивая девушка», — отправил мне сообщение Лешка.

«Наверное».

Майор как девушка мне не то чтобы понравилась… Поближе к ней оказалось, что не такая уж она милая. Тонкие паутинки морщинок в уголках глаз, быстрые и обдуманные движения, едва заметные шрамики на руках, мозоли на костяшках пальцев, которыми она уверенно обнимала руль.

Несмотря на миловидность, проскальзывала в ней непреклонность, жесткость. А иначе и быть не может, майор Спецкорпуса это совсем не то, что майор армии, критерии отбора хоть и похожи, но все же отличаются.

Вездеход пронесся по пустой дороге, вписываясь во все повороты, и заложил долгий вираж, выбираясь на широкую трассу. Ярко вспыхнули дорожные знаки, предупреждая о выходе на дорожную развязку.

Сдвинув машину на полосу автопилота, майор сложила руль и развернулась к нам лицом.

— Ну вот, теперь можно и познакомиться. Тамара Михайловна Иванова, майор Спецкорпуса. Ваш непосредственный командир на неопределенное время.

Мы молчали.

— Давайте, ребята, рассказывайте! Нам еще ехать…

— Что именно рассказывать, командир? — спросил Лешка.

— Вообще всё. Кто вы такие, я знаю, это можно опустить. А в каких частях служили, какой опыт есть, было бы услышать интересно…

Лешка и Ленка переглянулись и как по команде посмотрели на мой затылок.

— На данный момент… — начал говорить я. — Хм. Владеем любым оружием, стреляем получше любого снайпера, можем голыми руками сдвинуть такую вот машину. Наверное, вы все это уже знаете… Имеем звание стажеров Спецкорпуса.

— Данные о вас мне уже передали, — прервала меня Тамара. — Меня интересует другое. Каким боевым опытом вы обладаете? В каких частях служили раньше, до того, как вас… — она замялась, не решаясь произнести, что именно нас. — Ну, вы поняли.

— Я не служил.

— Алексей?

— Нет, не служил. Я при космопорте работал. Оператор ремонтных роботов.

— А вы, Елена?

— Отец военный…

— Зато у меня есть второй допуск на космос… — оживился Лешка.

— Рот закрой, пока к тебе не обращусь, — жестко бросила слова Тамара. — Если пока никого другого нет, будем работать с тем, что прислали. Какое-то представление о мутантах имеете?

Мы промолчали.

Тамара вздохнула.

— Значит, так. Быстро расскажу… Что смогу. Остальное уже потом. Красноярск очень важен для всей нашей Сибири. Тут единственный нормальный космопорт, не считая Владивостока, и река Енисей, естественная граница от Выжженных Земель. Знаете, что такое Выжженные Земли? Тиви смотрели? Наши противники — это мутанты. Тут, в Сибири, их очень много. Просачиваются с той стороны, либо тут живут, в реликтовых лесах или на городских помойках. На помойках, конечно, их больше. Материалы по мутантам есть в библиотеке, взять обязательно, я проверю. Сначала изучите их, потом поговорите с теми, кто мутантов вот уже всю жизнь убивает, наберетесь опыта, сходите в пару патрулей… Короче, освоитесь. А уж потом будем решать, что с вами делать дальше. Стажеры.

Глава 11

^{База армии «Сибирь-3»}

^{Красноярск, 2123 год}

Строения базы припадали к земле, словно стремились врыться в нее, уйти по маковку. Строгие прямоугольники административно-жилых зданий перемежались приземистыми блинами ангаров с техникой, надежно укоренились ремонтные боксы, разлеглась пологая посадочная площадка аэропорта.

Нам сразу же выделили две комнаты в самом дальнем углу коридора, рядом с торцом здания и межэтажной лестницей. Пост дежурного по этажу располагался совсем рядом, вторая дверь от нас.

Ленка сразу же объявила, что одну комнату она нам «дарит», после чего удалилась в ту, что выбрала сама себе. Мы с Лешкой принялись обустраиваться.

Жили тут неплохо… Наверное, казармы строили по отдельному проекту. Не времянка по санитарной норме, а нормальная комната. Настоящая мебель, широкое окно, даже жалюзи были. Климатизаторы не гудели, свет не мерцал, внутри тепло, а за окном снегопад стал совсем уж страшный. Неба не было видно за падающими хлопьями, купола базы становились похожи на огромные холмы.

На столе у окна застыла ваза с тремя цветками.

Лешка лежал на кровати и критическим взглядом осматривал стены и потолок.

— Не отель, конечно, но сойдет.

— Ага, для тебя они тут парк-отель построят, — сказал я. — Да и тут вроде неплохо. Вон, смотри, шкафчики. Целых два. Одежку можно вешать…

Дверь резко открылась, внутрь заглянула Ленка.

— Ребят, а пошли знакомиться с окрестностями, — с ходу предложила она. — Тут надо еще насчет еды и насчет погулять… У меня на карточке три сотни.

— Отметить прибытие? — Лешка подскочил с койки, на которой лежал, и мигом принял вертикальное положение. — Давай, давай быстрее! Ты идешь? Вроде бы я видел магазин на территории базы. Если что, у дежурного спросим…

Мне идти никуда не хотелось. Накатила какая-то странная грусть, не усталость, какая у меня усталость, я же стальной! — а просто грусть и нежелание что-то делать.

— Сходите без меня, ребят. Что-то не тот настрой.

— Тогда с тебя сотня. — Ленка протянула карточку. — И за время, пока нас не будет, осмотрись тут. Тамара говорила, что надо взять что-то в библиотеке…

Я перевел требуемую сумму Ленке.

— Вина возьмите, — попросил я. — И чайник. И закуски. Учтите, жарить-варить тут негде.

— Сама вижу. — Фыркнула Ленка. — Ничего, что-нибудь придумаем. Алексей!

— Я!

— Шагом марш! Боевая задача — отыскать на дружественной территории выпить и закусить, а также все остальное на вверенные мне денежные суммы. К выполнению боевой задачи приступаем!

— Так точно!

Дежурный любезно рассказал, что библиотека у них на минус третьем этаже и открыта круглые сутки. Но сейчас человека там нет, только автоматика. Если у меня уже открыт доступ на чип-карту, то на мой ноут…

Приказ Тамары Ивановой был в сети, и библиотечный компьютер, прочитав мою чип-карту, выдал мне стопку литературы и карту памяти с информацией. Собрав все с собой, я поднялся обратно в комнату, чтобы с ними разобраться без особых помех.

Карта памяти заняла свое место в ноуте, я запустил процесс копирования, а сам принялся за литературу.

Тонкая брошюрка «Что делать при встрече с мутантом?», рекомендовано для жителей приграничных районов, адаптировано для Красноярского края. Вторая брошюра, «Меры профилактики паразитических форм жизни», рекомендовано для специальных служб. Также была толстая, страниц на пятьсот, книга по всему этому бардаку — «Неестественные формы жизни», автор — А. В. Скитальский.

На карточке памяти было то же самое, адаптированное для экрана ноутбука.

Что делать при встрече с мутантом и так понятно, пулю в голову и в крематорий. Переходим к следующей литературе… Итак, «Меры профилактики паразитических форм жизни». 68 страниц, издательство «Интеркнига». Что тут нам предлагается?

Я открыл сразу на десятой странице.

Ого, вот и картинка. Прямо на развороте.

Черно-белая, но довольно информативная. Человекоподобная тварь, одетая в обноски-оборвки. Очень развитые бицепсы и локти, пальцы кончаются здоровенными ногтями. На ногах изношенная обувь, которую прорвали самые настоящие когти. Лицо прорисовано старательно, широкий нос, узкий рот, большие глаза под мохнатыми веками. На голове длинная копна нечесаных волос. Это мужчина.

Рядом нарисована женщина, чуть пониже, такая же оборванная, только еще более волосатая. От мужчины отличается намеком на низкую грудь, меньшим размером когтей и глаз.

Слева от картинки мерная линейка, из которой ясно, что рост крысака метр пятьдесят, а крысачихи — метр тридцать пять.

Перелистнул страничку и прочитал:

Раса мутантов, вид крысолюди, они же крысаки. Паразитическая форма жизни. Добывают пропитание на свалках в человеческих поселениях. Могут также заниматься охотой и собирательством. Селятся семьями по пятьдесят-сто особей, встречаются и более многочисленные семьи. Устойчивы к ядам и физическим повреждениям.

Внимание! При встрече с людьми реакция непредсказуема! При первых же признаках обитания крысолюдей немедленно сообщите в тревожные службы, для обеспечения личной безопасности возле мест их предполагаемого обитания не задерживайтесь.

Борьба с крысолюдьми затруднена, так как они при малейшем признаке опасности скрываются в многочисленные норы, которые роют под всемисвоими поселениями. Благодаря особой конструкции этих нор дезинфекция растворами ОРВ не действует.

Профилактика — не оставлять пищу в легкодоступных местах, пищевые отходы помещать только в специальные контейнеры. Профилактические меры для работников пищевых ферм (оранжерей) и лиц, связанных с оборотом пищи, смотри в приложении 2…

Необходимо помнить, что крысолюди способны в поисках еды проходить сотни километров. Предположительно, общины крысолюдей живут около источников пищи. При истощении источников пищи или при образовании новой семьи крысолюди мигрируют. Предположительно, вперед высылаются разведчики — тройки особей.

Внимание! Имеются сведения, что семьи нацелены также на пополнение своего генофонда при помощи похищения лиц женского пола в возрасте 10–15 лет, а также к похищению детей любого пола 2–3 лет с неясными целями. Будьте внимательны!

Я посмотрел предисловие.

Данные методические рекомендации предназначены для использования в качестве вспомогательного учебного пособия государственным служащим и гражданским лицам. Рекомендуется к прочтению жителям районов, в которых наблюдаются скопления мутантов.

В данном учебном пособии в краткой форме излагаются меры безопасности при встрече с паразитическими формами жизни и рекомендации к их недопущению.

Данное учебное пособие адаптировано и дополнено с учетом обстановки в Красноярском крае.

Недопущению чего, паразитических форм жизни или встреч с ними? Хотя хорошо было бы и первое, и второе.

Так, кто тут у нас еще есть?

Ага, обычные крысы. Ну, это просто, яд и инфразвук. Признаки крысиных нор, ареалы обитания. Волки, потомки одичавших собак. Охотятся стаей, твари опасные и неприятные. Блохи, клещи, комары. Эти болезни переносят. Разная мелочь, чей укус смертелен, муравьи, осы, питающиеся падалью и откладывающие личинки под кожу…

Доставить в ближайшую больницу, а по возможности оперировать самим. Необходимо помнить, что от быстроты и решительности ваших действий зависит жизнь и здоровье вашего товарища.

И даже давались места, куда эти твари откладывали свои личинки, подробная картинка, куда и как резать. И опять же, признаки, ареалы обитания.

Флора, тоже мало приятного. Растения-мутанты, которые высаживают свои семена в живое мясо, прорастая в органах дыхания и передавая свои споры воздушно-капельным путем? Те самые хвощи, которые заразили леса практически по всей планете…

Ну и дальше методы дезинфекции, даже краткие характеристики огнеметов и свойства растворов дезинфицирующей жидкости.

Когда у меня уже начала распухать голова от ценной и подробной информации, появились Ленка с Лешкой.

Ленка вошла налегке, а вот Лешка тащил огромную холщовую сумку, набитую так плотно, что она едва не трескалась.

— Скучаешь? — бодро спросила Ленка, без спроса заваливаясь на Лешкину кровать. — Кстати, угадай, кого мы встретили по дороге?

— Не знаю, — ответил я хмуро.

— Тамару Иванову, — обрадовала Ленка. — Так она сказала, что завтра с утра она ждет тебя к себе с докладом. — Ленка хихикнула. — Желает побеседовать с тобой в доверительной обстановке. Ты ей сразу понравился…

Я мрачно посмотрел на веселящуюся Ленку.

— Лен, лучше б ты стаканы достала, чем валяться! — возмутился Лешка. — Сейчас чай будет готов… Кухни нет тут, приготовить ничего не получится. Так что будет у нас чай с бутербродами. Мы и яблок купили…

— Хорошо-хорошо… — Ленка двинулась к сумке, вытянула наружу электрический чайник литра на два, темно-зеленый, с гордой надписью «Гейзер-А4» на округлом боку. Надпись была выполнена золотистой вязью и шла наискосок, придавая чайнику вид елочной игрушки.

Ленка быстро налила воды и гордо водрузила чайник на стол.

Я быстро резал копченое мясо на бутерброды, Лешка сервировал стол. За окном шел снегопад, и вкусно пахло яблоками и хлебом. Еле слышно заурчал закипающий чайник.

После первого же глотка вина система заволновалась и предложила провести коррекцию внутренней среды, предупредив, что данные вещества могут вызывать неадекватное поведение.

Лешка согласился на коррекцию.

И стал трезвым. Сразу и абсолютно, прямо на моих глазах он как-то встряхнулся, пришел в себя, и пил больше всех, да вот все без толку. Скорректировали внутреннюю среду ему здорово…

— Фильтр алкоголя сработал хорошо? — серьезно спросила Ленка.

— Даже очень… — буркнул Лешка. — Лучше не пробовать. Лен, давай лучше по чайку, все равно напиться теперь уже не получится.

Глава 12

^{База армии «Сибирь-3»}

^{Красноярский край, 2123 год}

Утром гарнизон просыпался рано. Уже в шесть утра громкая связь, продублированная громкоговорителем на улице, заиграла подъем. Минут через десять из казарм к тренировочным полигонам потянулись редкие колонны бойцов в полном вооружении.

Часов в восемь я решил идти. Что именно докладывать полковнику Тамаре Ивановой, я понятия не имел. Но что-то да надо доложить! А, на месте разберемся, в конце-то концов!

Спросив дорогу у дежурного, я поднялся на нужный этаж и оказался перед постом охраны. На меня хмуро уставилась троица часовых. В комбезах, в закрытых шлемах, с АСВ. Позади них вдаль уходил коридор, в который выходили многочисленные двери.

— Ты куда собрался? — вместо приветствия спросил меня самый высокий, с сержантскими нашивками. — Сюда вход запрещен. Предъяви документы и скажи, что надо… Стажер.

— Мне к Тамаре Ивановой.

— У вас назначено? — Сержант стал чуть более дружелюбным. — Если нет, то сначала вам надо записаться у секретаря.

Говорил сержант официально, и у меня создалось впечатление, что разных посетителей он отшивает в день пачками. И причем не всегда в такой корректной форме.

— Да мы только вчера приехали. И мне передали, что майор нас вызывает… — сказал я с маленькой надеждой на успех.

— А, так это вчера прибыли? — Сержант посторонился. — Вась, проводи!

Коренастый темноволосый малый кивнул. Поправил ремень АСВ на плече и повернулся ко мне.

В сопровождении Васи я дошел до неприметной двери со скромной надписью: «Майор Т. М. Иванова».

Вася постучался.

— Да! — послышался громкий голос.

— К вам из вчерашнего пополнения!

— А чего ждут? Заходите.

Я открыл дверь и вошел.

Внимание!

Обнаружено сканирующее излучение.

Генератор маскировки активирован.

Тамара, во вчерашнем же форменном комбезе, сидела за широким столом. Над её головой на посетителей целилась сканирующая решетка, умело декорированная цветущим вьюнком.

— Садись, рассказывай. — Тамара указала мне на стул для посетителей, озадаченно покосившись на экран сканера, скрытый в столе.

Я сел на краешек, не зная, куда девать руки.

— Что бы вы хотели узнать?

— Ну, во-первых… Из центра меня предупредили, что вы поступаете в мое распоряжение. Так что вами командовать я могу без проблем. Но, с другой стороны, кибы вы неопытные, молодые, и мне рекомендовали не бросать вас в бой, а сначала научить… — Тамара жестко взглянула мне в глаза. — Так что мне интересно, я могу относиться к вам как к полноценным кибам, или лучше этого не делать?

— Лучше этого не делать, — подтвердил я. Неутешительно, конечно, но все же лучше уж сказать как есть, чем подвести кого-то ещё своими мнимыми боевыми возможностями. Опыт решает слишком многое, а первое задание излечило меня от самоуверенности очень надолго.

— Значит, так… — Тамара задумалась.

— Так, — подтвердил я.

— И боевого опыта у вас практически нет… — решительно сказала Тамара.

Я смолчал. Про Психа нас специально не предупреждали, но я понимал, что эту уж историю лучше не распространять.

Тамара же моего ответа и не ждала, она быстро и напряженно думала. И быстро пришла к какому-то решению, улыбнулась.

— Надо вам получить опыт. А все остальное приложится, верно?

Я на всякий случай кивнул.

— Опыт можно приобрести только в боях. Поздновато прибыли вы, стажеры. Банды мутантов в городе уничтожены уже, а в тренажеры вас загонять бессмысленно, потому что все равно вы их пройдете, да и заняты они все… Потому отправлю вас за стены. Покатаетесь с патрулями, на крысаков поохотитесь… Сейчас я дам вам пропуск на склад. Там предъявите чип-карту и получите оружие, амуницию, комбезы боевые и прочее… А к шести вечера к вам зайдет капитан Фролов, он будет в курсе, кто вы такие. Переходите в его распоряжение, он и поставит вам задачу. Посмотрим, на что вы годитесь.

— Так точно.

— Свободен… На завтрак в столовую заглянуть не забывай, а то жалуются…

В столовой никого не было. Наверное, все уже на службе, а кто на ночной смене был, тот сейчас отсыпается по комнатам, и в длинном, широком помещении столовой были только мы трое.

Помещение самое обычное, пластиковые столы и ажурные стулья «под металл». А вот вместо автораздачи — сюрприз, очень молоденькая темноволосая девушка в белом переднике и красном свитере.

Интересно, почему в обслуживающем персонале столько маленьких и худеньких девушек? Их что, специально подбирают, что ли, по мерке?

Лешка же сразу стал ей улыбаться.

Получили поесть. Девушка поймала Лешкину улыбку, засуетилась, встретилась глазами с Лешкой, покраснела и налила ему чай совсем по края стакана.

Лешка ей улыбнулся снова и пронес поднос ровно, задействовав свою механику.

Сели недалеко от стойки, расположились. Я сел спиной, а Лешка лицом к девушке и принялся ей улыбаться у меня над плечом. Ленка хмыкнула.

— Завтракай давай, — сказал я. — Лех, ну ты что как маленький-то, а?

— Да ладно! Хорошая же девушка, я сразу это понял! — И сказал громче: — Девушка, вы такая очаровательная! А что вы делаете сегодня вечером?

— Сижу дома, потому что комендантский час, молодой человек! — ответила девушка.

— Ну вот так всегда! — Громко вздохнул Лешка.

— Ешь давай! — поторопила его Ленка. — Нам ещё оружие получать.

Склад располагался на втором этаже. Хлипкие раздвижные дверцы прикрывали собой тяжелую металлическую решетку, а ещё моя система углядела слабое мерцание силового поля.

За конторкой сидел остролицый парень с сержантскими нашивками, лениво о чем-то переговаривался с двумя вооруженными АСВ охранниками. Или постовыми вроде бы? В армии охранников нет, только постовые.

— Чип? — вопросительно спросил сержант. Постовые подобрались.

Мы по очереди провели чипом по плоской панели ридера.

— АТВ есть? — сразу же спросила Ленка.

— Не положено, — хмуро сказал худой сержант-кладовщик, глянув на экран перед собой. — Допуска у вас на него нет. Только легкое стрелковое.

— Но я умею! — Ленка так и вскинулась.

— Умеешь, покажи допуск. — Пожал плечами кладовщик.

Так что получили мы только АСВ и пистолеты ННТ. Амуниции тоже досталось, комбез… Только это не рабочий, а боевой. Герметичный, с креплениями под бронепластины, с многочисленными внутренними кармашками, штекерами, системой жизнеобеспечения и контролирующим компьютером, контром… К нему шлем, с маской, прицельная система отдельно, хотя крепления для неё на шлеме есть. И разной мелочи, так необходимой военному в бою и в быту, целые сумки, по одной на каждого.

— Нахождение на территории базы с оружием без чехлов разрешено только постовым, — напутствовал нас кладовщик.

Пришлось запихивать все оружие обратно в чехлы и нести до комнаты. И там уже разбираться с тем, что мы получили.

На удивление это заняло не так много времени. Благодаря системе, в нее были уже заложены данные по тому, как с ними обращаться, только правильно запрос формулируй.

Подогнали пластины керамитовой брони, уложили наколенник и налокотники, подвигались, чтобы ничего не мешало. Фильтры, запасные обоймы и аккумуляторы распихали по специальным кармашкам. Вставили аккумулятор в комбез, активировали контур, установили на шлем прицельную систему.

Сразу же активировался экран на маске шлема, мигнул табличками настройки. Миг, и вместо них застыло сплошное серое бугристое полотно, стена напротив. Справа заплясали цифры расстояния, температуры. Режим сместился на ночное зрение, застыл во вспышке, вернулся обратно, выдав обиженное сообщение «слишком сильная освещенность».

— Может, это можно как-то сразу в нас? — задумчиво спросил Лешка, вертя в руках штекер, выходящий от прицельной системы.

— У нас таких нет. — Ленка поглядела на провод. — У меня так точно.

Лешка посмотрел на неё подозрительно. Ленка свой новый комбез расстегнула совсем уж неприлично, чуть ли не до пупка.

— Это к комбезу… — Я сверился с системой. — Вот сюда, на плечо. А тут, — нащупал на запястье комбеза металлическую пластинку, — выход. Вот вроде бы…

Я вставил штекер в гнездо на предплечье, взял в руку АСВ. На экране сразу же отразилось перекрестие прицела, показывая точку где-то наверху. Стоило мне повернуть голову, как перекрестие уехало куда-то за обрез картинки, повернул обратно — перекрестие вернулось.

— А лазер должен быть как целеуказатель, — сказала Ленка. — Направляешь на цель, облучаешь лазером, и на излучение наводится ракета. Еще прицел можно просто как бинокль использовать. А можно отключить и стрелять через прицел АСВ. Он тоже на маску выводит, но штатный на АСВ хуже.

— Откуда знаешь? — спросил Лешка.

— Да было дело, — ответила Ленка чуть мрачновато. И я заметил, как её лицо нахмурилось, а потом сразу же разгладилось, стало спокойной маской, как и до того. Как будто тучка пробежала на миг. Будто о чем-то неприятном вспомнила, а потом вдруг все воспоминания резко потеряли для неё свое значение.

«Опасность, большое напряжение ЦНС», а потом коррекция?

— Ну и ладушки. — Я махнул рукой. — Все определились? Тогда подстраиваем снаряжение и продолжаем чай… Времени еще вагон есть!

Ровно в шесть к нам зашел тот самый капитан Фролов.

В дверь постучали.

— Войдите! — сказала Ленка, так и не потрудившись застегнуться.

Дверь открылась, и в комнату, пригнувшись, вошел верзила под два метра ростом и под метр шириной.

Мы оторопели. Даже комната наша стала какой-то маленькой, что ли…

Комбез едва не трескался на его плечах, с трудом застегиваясь на груди. Капитанские нашивки так и выпирали, норовя оторваться и прыгнуть вверх, серые глаза смотрели прямо и весело, а широкое лицо излучало радушие, сравнимое по силой воздействия с посадочным прожектором. Короткий черный ежик волос совсем не портил впечатление, наоборот, даже усиливал его, лицо капитана выглядело более открытым, честным и приветливым. Здоровенные ручищи, ладони-лопаты, а толщина запястий… Ну и богатырь. Здоровенный же, а! Мне бы таким быть… Раньше.

— Здравствуйте, — поздоровался верзила. — Я капитан Алексей Фролов. Вы отданы под мое командование. — Он нахмурился, глядя на Ленку. — Пока без формальностей. Будем знакомы. — И капитан неуловимо плавным движением вынул сзади из-за пояса фляжку. — Где тут у вас посуда?

— Да… В общем-то… Вот. — Ленка замялась, быстро дернула молнию комбеза вверх. Лешка почти что жестом фокусника выставил на стол три чашки, из которых мы пили вино, мигом добавив четвертую, из распакованной пачки.

— За встречу. — Чашки столкнулись с глухим стуком. Обжигающе приятная жидкость устремилась вниз по моему пищеводу. Коньяк, очень хороший коньяк. Но вот только система снова запросила коррекцию. А поскольку я совсем не хотел сегодня напиваться, то дал разрешение.

Через полсекунды я уже не чувствовал вкуса. Алкоголь был в организме, но теперь он совсем на меня не влиял, нейтрализаторы глушили все, что могло мне помешать нормально мыслить.

Вот это раз! Ну и мощная штука. Так это мне теперь можно пить и не пьянеть, пока сам не захочу… Эх, мне бы такой комплекс, когда я еще студентом был, ни с чем бы не сравнимо. Вот сидишь ты в баре, все девчонки вокруг уже никакие, а сам ты как стеклышко…

Только подумал я, и сразу только что проскользнувшая мысль показалась донельзя глупой и странной. Вот еще, нашел себе забаву. К чему мне, уже наполовину… Да что там наполовину, на две трети не человеку, человеческие проблемы?

Ощущение глупости, потери и тоски все вместе оказались настолько сильными и неприятными, что меня замутило. Система сразу же предложила провести коррекцию, и я привычно послал ее куда подальше.

— Не пошло? — вдруг спросил Лешка.

— Как это? Норма всё. — Я быстро улыбнулся. — Так, вспомнилось кое-что… Из студенческой юности.

— А… Ясно. — Лешка мигом потерял интерес к разговору.

Фролов внимательно глянул на нас.

— Ну что, у нас такая присказка была… Чтобы между первой и второй пуля не успела пролететь! Пуля все знают, что такое?

Мы чокнулись, выпили и снова разлили по стаканам. Фролов заявил, что судьба любит число три, а если уж и судьба любит, то нам тоже ни к чему отворачиваться.

— Ну, познакомились, — сказал Фролов. — Теперь дела. Стол нужен чистый…

Лешка убрал посуду, а Ленка — чайник.

— Значит, начнем… — На стол легла большая полупрозрачная карта. Репринт, не на экране показывает, хотя ноут у него с собой. — Система укреплений города секретна, но вам всю её и не надо. Что вам надо знать, сейчас расскажу.

Капитан достал простой графитовый карандаш и очертил на карте район.

— Вот это городская стена. Построена из армированного пенобетона с полимерной пропиткой. На ней системы наблюдения и оружие. В идеале внутрь города ничего лишнего проникнуть не должно…

Ну да, а кто же полицейский участок-то захватил?

«Вашими бы устами». Ленка тоже разделила мой скептицизм.

— Теперь о том, что за стеной. Это Енисей. Вот это развалины старого города, за рекой после войны ничего восстанавливать не стали. Жили там головожопые… Мутанты то есть, жили, попрошайничали и воровали понемногу. А шестнадцать лет назад была сезонная миграция адаптов…

— Кого? — спросил Лешка.

— Адаптов, — пояснил Фролов. — Адаптировавшихся к проживанию. Так тут мутантов называют, которые не в городе живут, а дальше, в Выжженных Землях.

— О… Понятно…

— Продолжу. Миграцию заманили в старый город, а потом накрыли с воздуха. Неделю все горело, дым несло к нам, в огородах только фильтры менять успевали. Остатки миграции добивали с воздуха. Через несколько лет там появились крысы, район ещё раз причесали с воздуха, обрушили пустоты, какие смогли.

Карандаш провел длинную черту куда-то вглубь Выжженных Земель.

— Смотрите дальше. Вот это старая местная дорога, ведет на Ачинск. В Ачинске у нас передовая застава и биостанция по изучению Выжженных Земель, там уже с семьями живут. Трасса патрулируются регулярно.

— Вот тут… — Карандаш сместился к северу. — Тут старая промзона, территория химзавода. Там иногда встречаются крысы, мирные… От патрулей разбегаются, но могут и напасть.

Карандаш ткнулся восточнее.

— К востоку… Вот это рельса на Иркутск, её тоже охраняем, наша зона ответственности до Канска. Район считается спокойным… Но расслабляться не следует, год назад банда жопиков захватили поезд и подорвались с ним прямо на перегоне.

Карандаш ткнул в жирную кляксу чуть восточнее.

— Вот это космопорт, он охраняется отдельно.

Карандаш двинулся вдоль черточки реки.

— А вот это юг. Тут развалины Дивногорска, дальше руины старой Красноярской ГЭС, разбомбленной в войну. Вот это мост через Енисей, он действующий, охраняется. Вот тут аэродром, отсюда взлетают флаеры и беспилотники.

Карандаш лег на карту сверху.

— Теперь о том, что мы тут делаем. Наша задача обеспечить охрану людских поселений и не допустить просачивания мутантов на эту сторону Енисея. Местность тут сложная, а людей у нас не хватает. Потому приходится полагаться на автоматику и мобильные патрули. Мобильные патрули на «вепрях» вокруг города, вдоль рельсы на Иркутск, там дорога старая, и на дороге до Ачинска, остальное беспилотники. Также в постоянной готовности эскадрилья флаеров на аэродроме. Ещё в задачи патрулей входит контроль биологической активности, ну это уже, чтобы жуки не завелись и хвощи не проросли, их потом выводить очень сложно.

— Теперь о наших противниках. Во-первых, — капитан принялся загибать пальцы, — жопики, они же головожопые. Встречаются экземпляры, не сразу отличишь, где жопа, а где голова. Любят с бомбами возиться, чуть где рвануло, так там точно жопик был. Зачастую и на куски разлетелся при взрыве. Если в стае, то без огнестрела лучше не подходить, а поодиночке не опасны, уроды, щелкнешь по лбу, он и переломится…

Я ещё раз оценил габариты капитана. Такой щелкнет, мало не покажется.

— Во-вторых, крысы. Вот это уже серьезнее. Роют норы, воруют еду и инструменты, меняют у адаптов на оружие и наркотики. При случае могут и человека прихватить… На детей охотятся, у нас уже давно все дети с маячками, но эти твари умудряются их как-то снимать…

— А зачем им дети? — спросила Ленка.

— Слухи разные ходят… — туманно сказал Фролов. — А в-третьих, адаптанты. То есть те, кто приходит из Выжженных Земель. Людям они почти не уступают, умны… По-своему, но умны. Оружие у них тоже есть, огнестрельное, комбез пробивает. Среди них есть отдельное то ли племя, то ли вид… Мы их змеями зовем. Прирожденные снайперы, все с винтовками, прячутся даже от систем обнаружения. Вообще, оружия старого там много. Несколько лет назад с той стороны прилетела зенитная ракета и влепилась во взлетающий корабль. Транспорт до Владивостока тянул, а мы месяц Выжженные Земли утюжили…

— А они тоже уродцы? — Хмыкнул Лешка.

— Нет, не сказал бы. — Покачал головой Фролов. — От человека адаптанты практически не отличаются. Разве что физически не такие крепкие… В рукопашной даже у среднего человека шансов больше…

С габаритами-то капитана… Уж точно.

— И в-четвертых, встречаются силовые виды мутантов, «силовики». Самые опасные из них оборотни. Те, кто может изменять свое тело. Тиви все про них смотрели?

Мы слаженно кивнули.

— Так забудьте, что там показывали. Оборотни в обычной жизни очень похожи на людей. А в боевой трансформации это не волки вам по пояс, это твари ростом хорошо за два метра, быстрые, с толстой кожей, которую не всякое оружие возьмет. С живой плотью они творят страшные чудеса… С ними тяжелее всего, конечно же, но при слаженности действий и оборотня завалить можно, полиметаллическая стрелка или лазерный луч их дырявят так же, как и обычных мутантов. Были ещё вампиры и маньяки, но их уже лет пять как не видели… Хм… Наверное, это все о главном. Остальное… Даже не знаю. Спрашивайте, ребята.

— Сколько нас будет? — спросил я.

— Всего шесть мест в каждой машине. С вездеходами дело имели, надеюсь? Это та же «Ала», только для военных, «Вепрь» называется. С вами будет проводник, итого четверо. Проводника слушаться как собственной совести! Если уж узнаю, что не послушались — вмиг вылетите у меня из отряда и пойдете разбираться с Тамарой. Понятно?

— Понятно.

— Итак, завтра в восемь утра выходите на патруль. Ваш начальник — флаг-лейтенант Татьяна Левина, она вас будет ждать у бокса номер восемнадцать.

Глава 13

^{База армии «Сибирь-3».}

^{Красноярский край, 2123 год}

Когда мы втроем, еще позевывая и поеживаясь от утренней прохлады, подошли к воротам с большими белыми единицей и восьмеркой, нас там уже ждали.

Новенький «Вепрь» высунул квадратный нос из гаража, уставившись на мир округлыми фарами. Сверху уместилась оружейная башенка, пулеметный ствол лежал на специальных сошках, труба гранатомета закрыта белой пластиковой заглушкой.

Перед машиной стояла равнодушная с виду девушка, чуть выше среднего роста, в таком же, как и у нас, боевом комбезе, только уже потертом и повидавшем жизнь.

На машину никто не глянул, наши взгляды скрестились на девушке.

Темные волосы, короткая стрижка, чуть ниже ушей. Лицо приятное, курносый нос, на щеке едва заметный шрам, совсем маленький, пока вплотную не встанешь, и не поймешь. Загорелая кожа, она часто бывает на открытом воздухе. Немного пухлые губы, глаза серые и были бы красивыми, если бы смотрели не так серьезно.

Стоит спокойно, АСВ висит стволом вниз. В левое ухо вставлен наушник комма. На поясе нож в простых и чуть потертых ножнах, рядом в пластиковой кобуре выглядывает рукоятка не стандартного ННТ, а какого-то иного оружия. В плотно застегнутых подсумках комбеза проступают запасные обоймы для пистолета, металлические… Точно пулевой агрегат, надо же… И пластиковые кругляши-обоймы для АСВ, аккумуляторы, пяток гранат, нестандартно большая аптечка и прочие нужные мелочи. Шлем с маской и перчатками висят на поясе, прицельная система убрана в специальный нагрудный кармашек.

Нашивки лейтенанта пропыленные и тоже потертые, давали их, наверное, вместе с комбезом.

Ничего лишнего нет, никаких раскрасок, пирсинга, полосок по числу убитых врагов, устрашающих татуировок, что так любят себе военные делать в каждом сериале по тиви.

— Доброе утро, — сказала она нам. Голос оказался приятым, чуть хриплым. Лешка открыл было рот, чтобы произнести что-то умное, но не стал — Ленка быстро толкнула его кулаком в бок и заговорила сама.

— Доброе утро. Не подскажете нам, где можно найти лейтенанта Татьяну Левину?

— Это я, — отозвалась девушка. — Представьтесь, пожалуйста.

Мы по очереди представились.

— Очень приятно. Мне сказали, что я буду вашим командиром. Прошу предъявить оружие к осмотру.

Мы застыли, переглядываясь друг на друга. Что еще за «к осмотру»? Лешка решился первым, быстро снял с плеча АСВ и протянул прикладом вперед к Татьяне.

Мне показалось, что он сделал что-то не так. Татьяна в лице не изменилась совершенно, приняла оружие как-то странно, сбоку, перехватила так, как удобнее, чему-то своему кивнула, и вдруг, без перехода, рявкнула:

— А ну, смирно!

Мы выстроились нестройной шеренгой, стараясь даже дышать через раз. Уж больно был быстр и резок переход от спокойствия к агрессии.

— Вас кто так учил оружие держать? — негромко, но очень веско спросила Татьяна. — И почему оружие не в чехлах? Вы что, Устав не читали? Или вы идиоты? Любой постовой, вас видя, может вам башку снести и будет прав!

Мы молчали. Сказать нечего, вчера нас предупреждали. Да никто не внял, забылось.

— Присылают всяких… — Татьяна помолчала, подбирая слово. — …Бойцов. Еще один такой случай, поедете обратно, откуда явились! — Она поглядела на нас недобро, как граблями погладила. — Все понятно?

— Так точно! — ответили мы нестройным, как и наша шеренга, хором.

— Ладно, — сказала Татьяна, ещё посверлив нас взглядом. — Ещё разберемся. Итак, стажеры, ставлю вам боевую задачу. Сегодня у нас патрулирование подступов к городу свободным маршрутом. Проверка крысьих гнезд, контроль биологической активности. Мне сказали, что в боевых действиях вы не участвовали?

«Кто ответит?» — спросил я.

«Ты давай», — сказал Лешка.

— Так точно, впервые, — ответил я.

— Хорошо. На самом деле ничего хорошего… Кто машину умеет водить, стажеры?

— Мы все умеем, — ответил я.

Татьяна задумалась.

— Ладно, поведешь ты. — Она излишне сильно хлопнула меня ладонью по плечу. — Пулеметчик будет Алексей, — ему достался тычок в солнечное сплетение, — а Лена сядет рядом со мной и будет смотреть на дорогу. Пошли, пошли, что встали?

Как только появились надежные двигатели и долговечные емкие источники энергии, появилось и шасси «Ала». Самое распространенное шасси автомобилей, как гражданских, так и маленьких грузовичков. Простая, надежная и безотказная машинка быстро стала популярной. В шасси был заложен большой потенциал под модернизацию, несущая рама едина, а там хоть мотор меняй, хоть подвеску или вообще кузов, все это доступно, вопрос лишь в оплате и наличии мастерской.

Дорог после войны уцелело мало, и шасси «Ала» быстро переделали под бездорожье, назвав модификацию «Вепрь». Машина получилась очень удачная, и тогда пошли дальше, модифицировав под требования военных. Называлось это «Вепрь-два» и от гражданской версии отличалось довольно сильно.

Мощные моторы, емкая энергетическая установка, броня, оружейный модуль на разнообразное оружие, от пулемета и до ракетного пенала, модульные приборы обнаружения, комплекс обнаружения биологической активности и комплекс управления вооружением делали машину грозной боевой единицей. Не такой, конечно, как «Оса», но все же.

Татьяна по-хозяйски открыла дверь, забралась в машину.

— Эй! — донесся оттуда ее голос. — Вам что, особое приглашение надо? Живо внутрь! Нам уже на маршруте надо быть, а вы ерундой страдаете. Вы что ночью делали-то втроем? Двигаетесь, как беременные черепахи!

— Так, — продолжала распоряжаться Татьяна. — Ты! — Это мне. — Заводи машину, что сел как на трон? Алексей, проверь состояние бортового оружия, только не вздумай пальнуть! Сними заглушки со стволов, запусти тесты с места стрелка! Елена, включай рацию, проверь приборы и запусти тесты систем. Давайте двигайтесь!

Лешка оставил АСВ на кресле и полез на крышу, через минуту послышались его шаги по броне.

Я тронул кнопки, спереди ровно и мощно загудел мотор. Индикатор зарядки показывал девяносто девять и три десятых процента, напряжение ровное, давление масла нормальное, скорость разряда аккумулятора тоже в норме…

— Заглушки снял, — сказал вернувшийся Лешка. Немного повозился, что-то переключая. — У нас пулемет и гранатомет, боеприпасы… Тест ошибок не выдает. Только вот гранатомет пустой! Почему?

— Не обращай внимания, — ответила Татьяна. — Елена, у вас что?

— При проверке приборов ошибок не обнаружено, — суховато ответила Ленка. — С кем мы должны держать связь?

— Кнопка два, общая волна патрулей, мы на ней должны находиться постоянно. Кнопка один, оперативный штаб патрульных групп, если что-то нештатное происходит, то нужно сообщать туда. Третья кнопка это штаб корпуса «Енисей», для совсем уж острых ситуаций. Остальные кнопки это городские частоты. Самому откликаться как патрульная группа пятьдесят два, говорить как «пять-два». Ну что, новобранцы, все готовы? Тогда поехали! Водитель, а водитель? Не спи, выводи нас и держи курс на вон ту башенку. Видишь, такая, с красной треугольной крышей? Там ворота. Давай к ним.

Я чуть прижал педаль тяги.

Тональность работы двигателя изменилась, машина выпрыгнула из ангара наружу, как застоявшийся конь. Я опомнился, отпустил тягу и вдавил тормоз. Сразу же под шинами защелкал набившийся туда снег, и здоровенную бронированную коробку «Вепря» понесло вперед, стало разворачивать. Я отпустил тормоз и подобрал тягу, еле успев выровнять машину.

— Осторожнее! — Таня еле удержалась в соседнем кресле. — Говорил же, что водил!

— Давно не сидел за рулем… — попытался оправдаться я, на этот раз я прижимая тягу более плавно. Машина так же плавно и медленно сдвинулась с места. Пробежались огоньки по приборной панели передо мной, на экране сформировалось изображение спидометра.

Подъехали к воротам базы, уступив дорогу трем тяжелым «варанам». Громадные танки катили неспешно, медленно поворачиваясь среди хрупких строений. Не так повернулся, и ангара нет…

— Выводи с базы… — Таня потянулась через мое плечо и нажала пару кнопок. На экране замерцала схематичная карта с синей точкой в нижней трети экрана — нами, и синей нитью — нашим маршрутом.

— Поехали… Тут ошибиться трудно. В график мы не включены, идем вне расписания. У нас так пару раз в сутки бывает, а то мутанты, бывало, под расписание подстраиваются…

«Вепрь» катил по городским улицам. По сторонам проплывали маленькие уютные домики, стандартные до ужаса, но просторные, двухэтажные, каждый с небольшой оранжереей поверху. Зелень перла под слабо поляризованным стеклом. Машины попадались в основном такие же «вепри», только гражданской модификации, но и «ал» тоже хватало.

— Осторожнее веди! — предупредила Татьяна. — Это ж городские улицы, не бездорожье…

Перед городскими воротами мы остановились, Татьяна вышла из машины и переговорила с дежурным, вернулась.

— Едем дальше!

Ворота плавно разъехались в стороны, открыв перед нами короткий коридор, упирающийся в другие ворота.

Я как мог плавно остановил машину перед вторыми воротами.

— Шлюз, — объяснила Татьяна. — Сейчас откроют. Как будем возвращаться обратно, обязательно переключить воздух на внутреннюю циркуляцию. Вот этот значок на панели управления означает, что сейчас идет забор воздуха без фильтров, вот это означает, что в систему включается фильтрация, а вот этот значок, который сейчас желтый, означает внутреннюю циркуляцию. Когда герметизируешь, то он загорается зеленым, а вот тут показывают время, сколько ещё можно этим воздухом дышать. Как только значок красный, то система неисправна, на такой машине въезжать в шлюз нельзя.

Внешние ворота медленно разошлись, открыв нам дорогу, уложенные в ряд плиты в окружении чахлых кустиков.

Я тронул машину вперед, и мы двинулись за пределы городского периметра, следуя синей линии на экране. От стены вдаль тянулась равнина, покрытая большими плоскими воронками, где-то вдали ощущалось присутствие большой реки. На неровных стыках плит машину иногда потряхивало.

В этих краях мы впервые познакомились с населением Выжженных Земель.

В те времена Красноярск отстраивался и заселялся заново. Строили большой космопорт, спешно оборудовали несколько биостанций на берегах Енисея, для изучения того, что стало с природой во время войны и можно ли как-то это вернуть в норму, вели рельсу из Иркутска, собираясь соединить крупнейшие сибирские города единой транспортной сетью и дотянуть её через Урал к Самаре. Американцы давно убрались к себе за океан, бандитов перестреляли, мутанты сбежали, непримиримые затаились, и новой угрозы ничего не предвещало. Военных подразделений в этих краях почти и не было, никто не ждал неприятности со стороны разоренных войной земель, которые уже тогда называли Выжженными.

Однажды утром беспилотник, проводивший съемку погоды, передал в метеоцентр картинки подходящих к Красноярску колонн военной техники. Сначала не верили, подозревали компьютерный сбой, хакерские шутки…

Огромная армия мутантов, хорошо экипированная, с бронетехникой, с тяжелым вооружением, даже с авиацией, подступила к Красноярску вечером того же дня.

Несмотря на целый мост через Енисей, который не успели взорвать, город мутантам захватить не удалось. Ополченцы, немногочисленный армейский гарнизон и три киба — Святогор, Галахад и Ланцелот — смогли сдержать мутантов до прихода основных сил, переброшенных с Балтики. Потом было жуткое побоище, уцелевшие мутанты убрались обратно.

С тех пор Красноярск стал городом-крепостью. Дело даже не в стене, которая по периметру обходила город. Она не такая уж и большая, шесть метров высотой. Дело в том, что кое-где, наравне с оружейными точками и решетками систем обнаружения, торчали худосочные антенны-эффекторы СОУ, самого странного и страшного оружия.

Теорий по принципу работы этого ужаса ходило множество. Направленные электрические разряды, ионизирующее излучение, аэрозоль газов, разлагающих органику… Точный принцип работы засекречен, и все части для него собираются только на Лунной базе. Даже если поломается что, никакого ремонта на месте, сразу в трюм космолета и на Луну, ремонтируют только там.

Живые существа, попавшие под удар СОУ, умирали. Кто-то без мучений и быстро, кто-то поджаривался изнутри, кто-то сгнивал заживо, кто-то распадался в пыль… Умирали все, даже мутанты, даже земляные черви, даже простейших микроорганизмов не оставалось. Преград для действия волновых генераторов не было, защитой служили только силовые поля. Слой почвы тоже не преграда, рой, мутант, нору под стену, рой! Пока СОУ не включат…

Но ведь те, что захватили полицейский участок, как-то пролезли?

— Поехали по дороге пока что, — указала вперед Таня. — Давай еще полчаса и выедешь на длинную дорогу к северу, специально для патрулей проложили, по ней шуруй. Если повезет… Покажу вам мутантов, хоть в морды их противные посмотрите… Стрелок! Смотри по сторонам! Елена, на экран! Как только что-то странное, сразу сообщать, понятно?

— Так точно, — ответила Ленка.

— Так точно, — донесся Лешкин голос сверху.

Вокруг руины, припорошенные подтаявшим снегом. Виден бурый кирпич, рухнувшие крыши домиков, все невысокое, не выше человеческого роста. Из серой, пыльной земли упрямо выпростали ветки реликтовые кусты, а кое-где и невысокие деревца собираются кучками по два-три, взламывая корнями кирпичную кладку.

Дорога тут представляла собой кое-как расчищенную от развалин полосу с неглубокой, но обледенелой колеей. Вездеход бодро двигался по ней, гудя моторами. Мощные двигатели осторожно опускали его в низины и возносили на вершины, подвеска не ходила ходуном на кочках. Небольшой ручеек, протекавший в низинке прямо через колею, «Вепрь» преодолел с ходу и вылез на пригорок, разбрасывая серую пену, застывшую на поверхности воды, широкими шинами.

Что и говорить, серьезная и мощная машина.

— Вчера снегопад, а сегодня с утра оттепель… — задумчиво сказала Татьяна. — Осторожнее езжай. Не гони, без приказа не останавливайся, держись по центру дороги.

— Так точно, — ответил я. Вести машину было одно удовольствие.

— Лейтенант, разрешите за пулемет? — спросила Ленка.

— Лейтенант. С чего это вдруг? — удивилась Татьяна.

— Алексей лучше меня с приборами работает.

— Хорошо.

Лешка мигом слетел со своего пулеметного насеста, а Ленка быстрой змейкой скользнула вверх, завозилась там, устраиваясь поудобнее. Вжикнули привода пулемета, Ленка проверяла, как двигается ствол.

— Разрешите проверить оружие, — голос Ленки звучал чуть приглушенно. — Пулемет только установлен, может потребовать пристрелки.

— Проверь. Разрешаю три очереди.

Ленка не заставила долго ждать. Пулемет, увеличенная копия нашего АСВ, взвизгнул, и от вросшего в землю бетонного блока справа от дороги выплеснулись белые фонтанчики пыли с ошметками штукатурки. Ленка резко положила ствол пулемета по другому борту, и вторая очередь ударила влево, в унылый покосившийся столб с тонкими лианами ржавых проводов. Все стрелки легли точно по центру, сверху вниз, одна за другой. Старое дерево не выдержало, разлетелось мелкими щепками и пылью.

— Оружие опробовано и готово к бою.

— Вас поняла. — Татьяна и не отвернулась от дороги, за которой расслабленно наблюдала. — Объявляю устную благодарность за меткую стрельбу.

Справа внезапно выросли и хмуро потянулись вдоль дороги вросшие в землю развалины. Приземистое здание, очень похожее на казарму, щерилось в мир черными провалами окон. Сейчас от него осталось только половина этажа, а выше громоздились неровные груды кирпича, присыпанные снегом. Толстые трубы, вившиеся по земле, проедены ржавчиной и занесены грязью, в них ссыпался снег и через них проросли все те же кусты и низкие деревца.

— Эх, вот и строили раньше, до сих пор не смогли разломать… — проговорил Лешка, провожая взглядом высокую трубу, торчащую из кучи развалин.

— Вот там, на полянке, останови… — сказала Татьяна, когда руины отступили от дороги. — Надо проверить, не нанесло ли сюда хвощей, и поступила информация, что сюда ушла стая крыс… Да не жмись к стенам! Останови по центру!

Я плавно остановил машину на открытом пространстве.

— Будем вылезать? — осведомился сверху Лешка. — Или просто тут покрутимся?

Я прижался лицом к боковому окну в попытке посмотреть вниз. Ничего особенного, серая земля и желтая трава торчит из-под снега.

— Лейтенант, почему тут такая странная почва? Лес же нормальный растет?

— Какие-то промышленные отходы… До войны тут был химический завод.

— И что, крысаки тут живут? — изумился я. — По-моему, даже вода в ручье, что мы проехали, ядовита…

— Для них годится. — Таня решительно надела шлем. Из-под маски голос ее звучал приглушенно. — Открывай, проверить надо! Мало ли, может, кто и завелся…

Я разблокировал двери, и наша проводник спрыгнула на измученную, но все еще сопротивляющуюся яду землю.

— Разрешите с вами? — спросил Лешка.

— Да.

Лешка сразу же выскочил из машины, даже толком не проверив маску. За что немедленно получил нагоняй от Татьяны.

Отсутствовали они недолго, Таня побродила вокруг холма с детектором в руках и вернулась обратно. Прежде чем сесть в машину, старательно смела веником с ботинок налипшие снег и грязь. Глядя на нее, то же самое сделал и Лешка.

— Алексей, поменяйся местами с водителем.

Я слез с места водителя, и Лешка занял мое место.

— Давай теперь дальше по маршруту, — распорядилась Татьяна. — Здесь они были, но надолго не задержались… Надо связаться с городом…

Связь установилась не сразу. Сначала слышно было лишь шипение, и только попытки с двадцатой до нас донесся голос оператора.

— Говорит группа пять-два. Татьяна Левина. Вы меня слышите?

— Слышу… — Писк оборвал слово, но быстро стих. — …слышу.

— Информация о гнездах подтвердилась. Обнаружено поселение, статус не ясен. Живых существ при первом осмотре не обнаружено, есть следы кочевья, около полусотни особей, ведут к северу.

— Вас понял, пять-два. Начинайте преследование.

— Центр, напоминаю про состав патруля.

— Мы помним, пять-два. Приказ Центра продолжить преследование, навести огневую поддержку на кочевье. Как поняли?

— Вас поняла, продолжать преследование, обеспечить целеуказание, — суховато сказала Татьяна, покосившись почему-то на нас.

— Конец связи.

— Конец связи. — Таня отключила рацию. — Вот так-то вот. Нам теперь надо выловить этих уродов, пока они не успели уйти далеко. Редкий случай, дети. Сейчас увидим крысок, а?

Я сложил самую умильную гримасу, какую только мог.

— Командир, объясните, пожалуйста, а почему мы не вызвали патрульные подразделения? Ведь отследить их с флаера было бы проще…

Таня нахмурилась, но все же ответила:

— С воздуха их отследить сложно, этот проклятый район просто создан для того, чтобы тут прятаться! Надо указать цель, чтобы кочевье не разбежалось. Если же они успеют вырыть норы, то это будет еще одно гнездо, которое надо будет выжигать. Уничтожим их на марше и продолжим патрулирование… Двигаемся!

Машина вильнула на повороте и стала карабкаться на пригорок. По сторонам топорщились унылые кусты. Такие же серые, как и трава,они с каким-то обреченным упорством выталкивали из потрескавшейся серой земли свои голые и даже на вид острые ветки.

— Они уйдут километров на двадцать, — задумчиво сказала Таня. — Ближе не могут, им прошлая семья не даст ближе остановиться, загрызут. Дальше… Нет, дальше не уйдут, они от города кормятся. Нору копать будут быстро… К северу почва рыхлая, построек много там было, подвалы остались. Надо поймать их до того, как они выроют нору.

— А если не успеем? — быстро спросила Ленка. — Если мы их не найдем, или если мы влетим в засаду? Какое у них может быть оружие?

Таня глянула на Ленку очень внимательно.

— Оружие… Может быть, а может и не быть. Нет, совсем не быть не может. Дубинки и дротики будут обязательно. Еще могут очень метко камни бросать, это называется праща. Веревки связывают, раскручивают и бросают. Я вам потом покажу. А вот огнестрельное… Вот это уже лотерея. Может вообще ничего не быть, могут быть самодельные стволы и бомбы, а могут быть и древние винтовки, которые пробивают комбез.

Ленка равнодушно отвернулась.

— Не дрейфить, новобранцы! — Таня превратно истолковала поведение Ленки. — Будете бояться, крысаки вас убьют и сожрут. Они страх чувствуют… А не будете бояться, мы их убьем и сожрем.

Я быстро сверился с картой и стал внимательнее поглядывать на экран. Некоторые здания подступают вплотную к дороге, холмы и развалины, напичканные старым металлом, путают систему обнаружения… Идеальное место для засады.

— Металла мало, — заметил я и сказал это вслух. В самом деле, металл оставался только там, где до него сложно добраться, внутри стен и под землей, а на поверхности не было и в помине.

— Мутанты перековывают на оружие, — ответила Татьяна. — Всякие там копья, топоры… Хороший металл в хозяйстве пригодится.

— А почему они не остановились тут, в развалинах? — спросила Ленка. Она тщательно отслеживала пулеметом подозрительные места и не выглядела такой уж расслабленной, как раньше. Что-то тут Ленке, как и мне, не нравилось.

— Тут уже другие поселились, пришлых не примут, — ответила Таня, не отрываясь от дороги.

— Тут мутанты? — удивился Лешка. — Так надо же… Надо…

— Что?

— Ну… — Лешка смутился. — Рейд провести. Поубивать их. Нет?

— Уймись, — посоветовала ему Татьяна. — Думаешь, все вокруг дураки, один ты умный? И бомбили, и даже внутрь лазили. Мутанты разбегаются по округе и начинают пакостить… Потому пока их не трогаем, а они нас. Договор такой. Негласный.

— Одних мутантов бережем, других стреляем… — негромко произнесла Ленка, старательно глядя в сторону.

— Разговорчики! — прикрикнула Татьяна. — Поживи тут с наше сначала… Стажер…

Как-то незаметно битого кирпича и серой земли становилось все меньше и меньше, а кустов и деревцев все больше, и вот мы уже едем по настоящему реликтовому лесу! Тоненькие сосенки, прям как на картинке, вытянулись ввысь, раскинули пушистые кроны весеннему солнцу. Честный реликтовый лес, можно ходить без маски и не бояться, что подхватишь споры хвощей.

— Сейчас будут заброшенные железнодорожные пути… — сказала Татьяна.

От путей осталась только насыпь, не очень высокая, которая шла чуть пониже дороги. Дорога отворачивала в сторону, огибая развалины комбината, впереди же, насколько хватало взгляда, расстилалось настоящее море, темно-зеленые кроны, присыпанные ослепительно-белыми снежными пятнами. Насыпь тянулась через это море узкой просекой к северу и постепенно пропадала ближе к горизонту.

— Сворачивай, — внезапно сказала Таня. — Езжай вот туда, где холмик, и останови там.

— Вижу, — отозвался Лешка, поворачивая машину.

— Елена и Алексей, вы останетесь тут. А мы пойдем вперед. Дальше ехать уже не нужно, они могут услышать.

Машина остановилась под прикрытием небольшого холмика, мы вышли.

— Алексей, за руль! Из машины не выходить, двигатель не глушить! Елена, бдительности не терять! Если что-то шевельнется, сразу огонь на поражение, никаких предупредительных выстрелов не делать, это приказ!

— А если это гражданские?

— Гражданские за периметром не ходят. Все, что за стенами, все дикое.

Мы с Татьяной вышли из машины.

— Маску пока не пристегивай. Воздух тут, конечно, неприятный, но хвощей нет. Успеешь еще в маске набегаться. А вот оружие держи наготове… И с предохранителя сними. Пошли.

На снегу ясно отпечатались несколько цепочек следов. Пятка, стопа, а вот пальцы — ох, пальцы… Глубоко вдавленные треугольные ямки. Сразу вспомнился рисунок и здоровенные когти, прорвавшие ботинки.

— Это разведчики. — Татьяна двинулась вдоль следов, я пошел за ней, чуть правее. — Разведчики идут по бокам от колонны, трое особей обычно у них составляют отряд. В кочующей семье не меньше трех отрядов.

— Из кого состоит кочевье?

— На треть воины. Самый сильный из воинов вождь. Остальные самки. Детей они с собой не ведут, если только кого им удастся украсть по дороге… — Таню передернуло. — Смотри, не вздумай к ним в плен попасть! Гранаты с собой есть?

— Нет… — немного озадаченно сказал я.

— Держи. — Мне в руки легла короткая портупея с пятью продолговатыми цилиндриками. — Как пользоваться, знаешь? Пихаешь в подствольник, дистанция на прицеле устанавливается или просто при ударе сработает… Это тебе пока что не надо, подствольника у тебя нет… Или просто прижимаешь кнопку и бросаешь, как отпускаешь, у тебя три с половиной секунды, чтобы укрыться, осколки на пятьдесят метров летят. Побереги одну на крайний случай. И если уж совсем выхода не будет, то не медли, понял?

— Понял. — Я едва не рассмеялся. Эту гранату можно подрывать у меня над головой, можно меня на нее посадить и подорвать. Внутренний скелет такие вещи повредить не способны.

— И не веселись так, понял? — вскинулась Таня моментально. — Промедлишь, то сам потом пожалеешь! Они пленных никогда до конца не убивают, понял? Видел когда-нибудь человека, которого ели заживо? С живого человека срезают ма-аленькие кусочки и жарят на костре. И едят всем племенем. Чтобы не сопротивлялся и не убежал, выедают жилы на руках и ногах, раны перевязывают, анестезию дают, наркоты у них всегда много, подкармливают даже, чтобы мясо на костях наросло, а потом снова срезают и едят… Консервы такие для всего племени. Представил?

— Представил, — хмуро сказал я, пока моя система осматривала местность. До двадцати метров вокруг никаких явлений, которые свидетельствовали о наличии человекоподобных существ. Маленькие источники тепла, то ли мыши, то ли крысы, но ничего большого нет в помине.

— Ладно… — Татьяна вздохнула. — Пошли потихоньку. Да смотри по сторонам! Как ты собираешься сражаться с адаптами, если даже крысаков боишься?

Раньше тут проходила железная дорога, теперь же от нее осталась только насыпь и гнилые шпалы. Реликтовый лес при ближайшем рассмотрении оказался высохший, чахлый. Черная жидкая гадость, наподобие мазута, обильно заплела стволы и скапливалась в низинах, густой патокой расползалась в любых выемках. Как будто куски черной пластмассы выступили из-под пылевых наносов, и там, внизу, такая же черная и мертвенная пластмасса, в которой и роют норы крысаки, и на которую почему-то налипла земля и деревья. Снега на этой гадости нет совершенно, хотя на деревцах и на холмах он прилежался.

— Что это, черное? — спросил я.

— Тухлятина какая-то, — ответила Татьяна. — Тут, под землей, ее много, ползет наверх.

— А откуда взялась?

— Да что я тебе, профессор? — зашипела Татьяна. — Вокруг поглядывай!

Я замолчал.

Следы поредели и пропали совсем, но Татьяне это ничуть не мешало держаться курса.

Три широкие ямы, наполненные все той же черной гадостью, попались нам совершенно неожиданно. Они пересекали насыпь наискосок, друг за другом, центральная яма попала как раз туда, где должны были проходить рельсы. Вокруг скопились пологие отвалы гравия и песка, поросшие кустами с тонкими ветками.

— Воронки от бомб, — просветила меня Таня, чуть оттаяв. — В войну завод бомбили, люди прятались в подвалах. Там весь город может сидеть, и еще место останется. Хорошо хоть, что ядерную кинуть не успели, американский бомбардировщик сшибли на подлете. Его движки у нас на центральной площади стоят.

Через минут двадцать ходьбы, когда я уже начал наслаждаться прогулкой и пейзажем, впереди показалось скопление тепловых объектов, по характеристикам похожих на человека. Двигаются параллельно нам со скоростью пять километров в час. Есть небольшие источники тепла по бокам большой массы, те самые разведчики.

— Я ошиблась, — озабоченно произнесла Таня. Она застыла на месте, направив прицел в сторону тепловых следов. — Тут около полутора сотен особей. По меньшей мере четыре десятка бойцов. Как вооружены, не знаю, надо подойти ближе… Готов пострелять, стажер? — Вдруг Татьяна в упор глянула на меня. Серьезно спросила, и теперь ждет такого же серьезного ответа.

— Готов, лейтенант, — решил я.

— Флаг-лейтенант. Готов, так пошли. И меньше разговоров! У тварей чуткий слух.

Я кивнул.

Крысаки шли быстро. Основная масса шла слитной колонной, впереди слитно двигались пятеро особей, столько же шли позади. Понятно, прикрытие и разведка. И еще тепловые следы слева и справа.

Мы сразу же начали сокращать расстояние.

— Звать машину? — шепотом спросил я.

Татьяна отрицательно помотала головой и показала мне кулак. Потом сняла комм с пояса и нажала на пару кнопок.

Я подумал, что пришла пора тоже пообщаться.

«Лен, Леш, слышите меня?»

Сигналы подтверждения пришли сразу от обоих.

«Как ваши дела?»

Ответила Ленка.

«Сидим в машине. Вы как?»

«Сейчас идем по следу».

Татьяна толкнула меня в плечо. Я недоуменно глянул на нее, а она медленно сняла с плеча АСВ, положила палец на предохранитель, глянула на заряд, выщелкнула магазин и осторожно вставила обратно. И выразительно потрясла оружием в руках.

Понятно, проверить оружие и из рук не выпускать.

Я повторил ее действия, Татьяна кивнула, и мы двинулись дальше, особо не торопясь, но и не отставая. Татьяна двигалась ловко и быстро, под ее ботинками не хрустнула ни единая веточка, даже снег под ее шагами не скрипел. Я, несмотря на всю помощь системы, оставлял за собой куда как больше шума и следов.

Внимание!

Опасность!

Высоко в небе раздался гул.

Я обернулся.

Длинные и узкие силуэты флаеров «Оса» вынырнули из-за крон деревьев. Носы флаеров были наклонены к земле, под крыльями топорщились здоровенные тубы с ракетами, по три с каждой стороны, полная загрузка.

Кочевье разбегалось, тепловые следы брызнули в разные стороны, да не успели.

Ярко-алые огоньки стартующих ракет расцвели под крыльями «Ос», помчались над нами длинные белесые хвосты, мгновенно удлинившиеся в широкие, серо-белые дымные стрелы, полностью скрывшие в себе флаеры.

И на нас с громким, резким шипением и шелестом обрушилось небо.

— …да что ж за!.. — сказала Татьяна.

Дымные хвосты уже трепал ветер, вырывая из них клубы и клочья. Флаеры, уже не черные, а грязно-серебристые, промчались над нами, пятная тенью землю, добавили скорости и легли на курс к городу.

Все ракеты достигли цели одновременно.

Впереди нас, прямо посреди расползающихся во все стороны тепловых следов кочевья, вздрогнула земля. Короткие, сильные вспышки бросили резкие тени и распухли грязно-белыми облаками. Дрогнули кроны реликтовых сосен, беспокойно закачалось гладкое черное зеркало в низинах. Деревья шатнулись раз, другой, словно сомневаясь в своей устойчивости, потянулись ветками и вершинами к распухающим облакам…

Я успел подумать, что атака не удалась.

И в этот момент грязно-белые облака стали ярким, даже не алым, а белым огнем.

Вторичный взрыв опалил лес, стволы деревьев на миг стали тонкими-тонкими на фоне белого света. А потом взметнулись в небо земля и ветки, и даже целые деревья, вырванные с корнем. С шелестом осыпался разлетевшийся гравий из железнодорожной насыпи.

И все стихло.

В местах попадания что-то гулко горело и лопалось, разбрасывая большие ярко-белые искры, кто-то вроде бы кричал, но не было слышно за обрадованным ревом пламени и шипением испаряющегося снега.

— Они уходят? — Я проводил взглядом удаляющиеся флаеры.

— Да. Быстро прилетели, обычно дольше ждем… Стажер, не спать! Наша очередь! Семья разгромлена, надо не дать убежать подранкам. Да они и не убегут, воины от самок не отойдут.

— Почему это? — подозрительно спросил я.

— Стажер! — вспылила Татьяна. — Да что же это такое! Как вас учили? Они биологически такие, воины никуда, пока самки живы. Да пошли же! Бегом! — крикнула она мне прямо в ухо.

Я перехватил АСВ поудобнее и припустил вслед за Татьяной. Главное её не обогнать.

От реликтового леса тут мало что осталось. Ударная волна и огонь смешали все в кашу, серую землю, снег, потемневший гравий, трупы мутантов и белые щепки изломанной древесины. Насыпь существовать перестала вообще, ее смело, и все вокруг засыпано мелким липким пеплом, пахнет кислятиной.

Тела разорваны в клочья, но все же понятно, что они человекоподобные. Фотографии и рисунки в книгах не передавали всего того ужаса иной расы, родившейся на обломках прошлой цивилизации.

Узкие и сухопарые, с большими мощными руками, мускулистыми ногами, минимум одежды, драной и грязной. Почти все без обуви, её заменяют туго намотанные тряпки, прикрывающие голеностоп и середину стопы, а на ногах действительно… Когти, настоящие когти! Вот кто-то в сапогах, одни сапоги и остались. Ух, как умно придумано было, носки у обувки срезаны, коготки наружу… А это голова. Глаза большие, нос маленький. Волос почти нет, нос вдавлен в лицо, рот теснится многочисленными зубами, мелкими и частыми.

Вонь поднималась над ними, хоть топор вешай. И пахло не по-человечески.

Внимание!

Опасность!

Пуля свистнула над моим плечом, но еще раньше я увернулся и вскинул оружие.

Мутант, в прогоревшей и грязной кожаной куртке с какими-то протершимися эмблемами на плечах, жилистый, обожженный и закопченный, одной рукой подтягивался за вывороченный комель реликтовой сосны… Реликтовый лес же погубили! …другой рукой наводил на меня маленький черный пистолет.

Редко огнестрелом пользуются, говорите? Не нравятся им предметы материальной культуры человечества? Не знаю как насчет остального, но вот пистолеты им полюбились…

Палец плавно погладил спуск, АСВ выплюнуло три иглы.

Я думал, что мутанта отшвырнет, а то и вообще на куски разорвет. Но реальность оказалась другой, из мутанта как будто выдернули все струны. За его спиной полы куртки взметнулись, как крылья огромной птицы, скудно плеснуло кровью и ошметками кожи от куртки. Мутант обвис, уронил голову на грудь, пистолет же уставился стволом в землю. Я заметил, что указательный палец глубоко вдавил длинный, непривычно изогнутый спусковой крючок.

Мертв, а не падает, отчего это? Мышцы после смерти так и не расслабились до конца, тянутся узкими веревочками вдоль костей. Не как у человека, от которых эта тварь произошла, а как у ящерицы какой. Или притворяется? Да нет, ему половину грудины вынесло через спину вместе с позвоночником, видно же. Тут никто не выживет.

Я отвернулся, оглядел поле побоища. Включил прицел и сразу отключил. Слишком много вокруг источников тепла, сплошная засветка, контр прицела сходит с ума. Лучше полагаться на систему.

Татьяна короткими, экономными очередями прошлась по куче крысаков, застигнутых осколками на краю насыпи. Еще бы немного, и они бы успели вырваться, скрыться от взрывов, не хватило чуть-чуть. Кто-то из мутантов шевелился, пытался ползти, остальные застыли там, где их застигла смерть, в самых причудливых позах.

— Смотри внимательно! Живые опасны! — крикнула Татьяна, поводя стволом в такт своему перемещению. — Внимательно смотри!

Низкий, глухой рык заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Этому мутанту очень не повезло, ноги его посекло осколками. Драные штанины превратились в сущие лохмотья, пропитанные кровью, да так, что и не отличишь, где грязная кожа, а где живое мясо, настолько все искрошило.

Мутант пытался встать и никак не мог понять, почему это у него ничего не получается. Темная смуглая кожа прямо на моих глазах бледнела, кровь шла ручьем, а он все никак не умирал.

Зачарованный, я следил за ним, держа его на мушке.

Рыча и сжимая в каждой руке по ножу, мутант все пытался подняться, а в его огромных глазах, налитых кровью до состояния горящих красных угольков, плескалась… Что? Я никак не мог этого понять. Ненависть, боль, ярость? Все не то, все не так…

Рык выходил страшный — свистящий, с придыханием, мелкие зубы оскалились. Мутант полз ко мне, а за ним оставался след, широкая кровавая полоса.

— Убью! — вдруг разборчиво сказал он. — Убью! Убью!

Лезвия ножей были не такими уж длинными и ржавыми. Но в его широких ладонях они казались продолжением рук, таким же, как и здоровенные широкие ногти, похожие на когти.

Я внезапно вспомнил, почему они такие. Это чтобы копать землю, быстро прокапывать ходы. Даже сейчас видно, что ногти… Какие еще ногти, когти! Все в земле. А грубая кожа защищает от мусора, который мутанты просеивают в поисках полезных для себя вещей. Огромные глаза хорошо видят в темноте. Узкое, сухое и мускулистое сложение вкупе с маленьким ростом позволяет пробираться по норам, ноги вон какие, бугры мышц на бедрах так и ползут вширь, чтобы толкать остальное тело в лаз… Нет, это уже иная раса.

Мутант снова зарычал. Смуглое лицо его исказилось и совсем побледнело, и я заметил, что кровь течет уже не так сильно. Она сворачивалась прямо на глазах, фактически за пару минут страшные раны, превратившие ноги мутанта в фарш из лохмотьев ткани и плоти, перестали кровоточить.

Жуткий, низкий рык снова вырвался из его горла.

— Убью! — прорвалось сквозь рык.

И я, не раздумывая больше, нажал на спуск. Тройка стрелок попала мутанту в лоб, голова треснула, и целым осталось только лицо с удивленно распахнутыми глазами. Все остальное стрелки вынесли наружу.

— Вот так-то, — зачем-то сказал я. — Вот так-то.

В горле внезапно пересохло. Остро захотелось пить, чего-нибудь холодного. Что угодно, только бы снять этот ком в горле, чтобы снять последний взгляд, полный того чувства, что я так и не сумел понять…

Да что же за ракеты такие, если тут столько подранков?

— Да пошла ты, тварь, — донесся до меня спокойный голос Тани.

— Не стреляй! — ответил ей хриплый голос. — Не надо, не надо, не надо! Мы уйдем, мы не хотим нападать на вас! Мы уйдем! Почему? Мы уйдем! Не будем больше, мы больше не будем! — Голос внезапно сорвался на тонкий писк.

Таня стояла над мутантом, направив АСВ тому в голову. Мутант лежал на спине, скаля зубы, и говорил, говорил, говорил. Выглядел он целым, осколки его не задели. Значит, просто оглушило.

Вдруг я понял, почему удар был такой слабый. Всех оглушило, пожгло и посекло осколками, раненых больше, чем трупов. Воины крысаков не отойдут от своих самок, ведь, как говорила мне Таня, это цель и смысл кочевья, это начало новой семьи. А когда воины сбегутся сюда, мы их всех перестреляем. А потом перестреляем самок. И не надо будет вылавливать каждого мутанта отдельно.

Умный план.

— Да сдохни, тварь, — повторила Таня и всадила три стрелки ему в живот. Нет, не ему, ей! Мутантка выгнулась дугой, руки и ноги дернулись в агонии. Но Таня была начеку. Вторая очередь пришлась в шею, практически отделив голову от тела, перебила позвоночник. Крыса опала, перепаханная взрывами земля снова напиталась кровью.

Быстро повернувшись вполоборота, Таня выстрелила от бедра. Согбенная фигура, вскочив, успела сделать только два шага к лесу, и свалилась, когда метким выстрелом ей оторвало ногу. Раздался полный боли визг, мутант забился на земле, расшвыривая пепел.

— Что смотришь? — крикнула мне Таня. — Стреляй! Они сейчас придут в себя!

Повернувшись, она пару раз пальнула еще куда-то, в одну ей ведомую цель — и снова визг смертельно раненной крысы…

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

Обойдусь.

Таня работала быстро. Живых она определяла четко и эффективно, и каждой доставалось по тройке стрелок. Ших-чпок, еще один точно никуда больше не побежит.

Вот вопрос, а я что стою, как памятник? Если уж я тут с оружием, так зачем я сюда пришел? Надо что-то делать же, не стоять вот так… Но дорезать раненых?

Внимание!

Опасность!

Два выстрела слились в один, над моей головой пролетело расходящееся облако мелких частиц металла. Я обернулся и увидел троих, бегущих со склона, один поотстал, зачем-то переломил пополам старинное двуствольное ружье. Потом сунул что-то в стволы и сложил ружье заново. Зарядил! Это же он так заряжает оружие!

Я был даже им благодарен. Спасибо, что напали первые.

Татьяна проворно откатилась за ствол поваленного дерева, я же просто всадил три стрелки в грудь крысака с дробовиком. Позади тела взметнулись фонтаны крови и плоти, мутант споткнулся и прокатился под склон, роняя своё оружие.

Второй, бежавший перед ним, уже протянул руку, подхватывая заряженный дробовик. Я выстрелил ему в лоб, голову разнесло на куски, тело некоторое время перебирало ногами, пока не рухнуло в пепел. Третий не успел даже ничего понять, как я пристрелил и его, опять же в голову.

Что-то сжалось у меня на щиколотке.

Да сколько же здесь вас, твари! Сразу не могли подохнуть!

Женщина с развороченной осколочной серией спиной мертвой хваткой вцепилась в меня и не хотела отпускать. Узкие сухие мускулы напряглись, вздулись нитками на руках, подтягивая ее ко мне. При каждом движении месиво ткани и плоти на ее спине вспухало кровью.

Я резко ударил ее каблуком в центр лба. Хватку она не разжала, ее рука мотнулась вслед за моим ударом, сухо хрустнули позвонки, голова откинулась назад.

Еще удар. Голова запрокинулась еще дальше, позвоночник сломался с противным мокрым хрустом. Изо рта ее хлынула кровь, пузырясь и клокоча в остатках воздуха из легких, рука наконец-то разжалась.

Грянул выстрел. Снова какой-то дробовик.

Переместившись, я выстрелил в согбенного мутанта, подбиравшегося к Татьяне сзади. Та оглянулась, вздрогнула и, вырвав свободной рукой пистолет, всадила пулю в голову упавшему. Пистолет грохнул еще сильнее, чем дробовики, в воздухе повисло облачко сизого дыма.

Внимание!

Опасность!

Четверо мутантов впереди и семеро сзади. В прицел их не видно, их видит моя система. Надо же, на коротких расстояниях у нас преимущество перед прицелом АСВ, мне засветка не мешает.

Давайте! Даже будь вас сорок оттуда и семьдесят оттуда, мне это не страшно. Давайте, подходите ближе, я еще и магазин почти не начал.

«Что там у тебя происходит?» — спросил Лешка.

«Ведем бой. Флаеры сожгли мутантов. Не всех. Добиваем уцелевших», — ответил я.

«Понятно. Будь осторожнее».

«Буду. Все. Не могу отвлекаться».

Крысаки разделились. Семерка сгруппировались за гребнем холма, крутились там, не решаясь нападать, а четверо разделились и ползком поползли по опушке вниз, к воронкам. К тем, что они должны были защищать.

Оружие. Система засекла металл, быстро проанализировала. Выделила мутантов, рядом с которыми имеются массы металла. Какое-то примитивное ружье, пистолет, ружье побольше. Автомат, что ли? И все? В любом случае надо убивать их быстро, там еще семеро на подходе.

Если смотреть обычным зрением, все тихо и спокойно, только потрескивают угольки и колышутся кое-где заросли случайно уцелевших лопухов. Снег с них весь сдуло, зато намело серого пепла. Системе это не мешает, мутанты как на ладони. Стреляй не хочу.

Прицелился в центр груди тому, у которого оказалось самое большое ружье, и нажал на спуск. Через поваленные стволы и широченные лопухи стрелка пронзила мутанту центр груди.

Мутант замер. Потом медленно двинулся, потянул к себе оружие, стал приподниматься… Живучие вы, гады!

Я нажал на спуск еще раз, целя в голову. Мутант упал и больше не шевелился. Решив не затягивать долго, я пристрелил второго, прятавшегося за грудой обгорелых веток, и третьего. Сначала бил по туловищу, а потом стрелял в голову. На всякий случай, а то кто их знает, вдруг встанут да пойдут дальше, как ни в чем не бывало… А без головы не походишь. Даже просто потому, что не видно куда. Четвертый же сообразил, что происходит что-то не то, и у него не выдержали нервы.

Нет, он не бросился бежать сломя голову от этого страшного места, он зачем-то вскочил на ноги и стал стрелять из дробовика, успел сделать два выстрела, прежде чем в дело вступила Татьяна. Ее АСВ глухо фыркнул, и голова крысака превратилась в кровавую морось.

Это вроде как послужило сигналом для второй группы. Но только эти не пытались скрываться, как первые, а выметнулись на гребень холма и рванули оттуда по кратчайшему пути к Татьяне, почему-то совершенно проигнорировав меня.

А я не упустил шанса. Стрелять было легко, просто выбираешь цель, система её поражает, а ты в это время выбираешь другую цель. Можно и выбрать все цели разом, и просто дать команду на действие, все едино.

Трупы повалились в пепел, плеснуло кровью, и все снова стало тихо, только повизгивали раненые крысы.

— Куда? — услышал я Татьянин голос. Громко бахнул пистолетный выстрел, и один визг оборвался. А остальные смолкли, стараясь ничем не напоминать о своем существовании.

Меня передернуло.

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

Татьяна поправила наушник комма в ухе.

— Центр, я Левина. Спасибо за поддержку, кочевье уничтожено.

Замерла, что-то выслушивая.

— Что? Нет. Если кто и ушел, так это две-три особи. — Пауза. — Да. — Снова пауза, лицо Татьяны вдруг стало бесстрастным. — Конечно.

Татьяна выключила коммуникатор и буднично объявила:

— В крае объявлено военное положение.

— Что?

— Что слышал. Потеряна связь с гарнизоном в Ачинске. Все наличные силы немедленно перебрасываются туда. Народу у нас мало, берут патрульные смены. Как только патрули отсюда снимут, то тут будет полно мутантов. Надо убираться отсюда. Но сначала…

Она посмотрела себе под ноги. Там лежала одна из недобитых, раненная в ноги. Не скулила, молчала, тупо глядя в небо, на женщину, стоявшую над ней подобно судьбе. Смуглое от пыли лицо не выражало ничего, только покорность всему, что бы только сейчас ни было.

Наклонив АСВ, Таня выжала спуск.

Меня стало мутить. Система была начеку, но я снова от стабилизации отказался.

Таня прошлась вдоль тел, каждый получила три стрелки, обязательно в голову.

— Зачем? — спросил я, когда Татьяна обошла всех.

— Да затем, что очень они живучи, — вроде безмятежно ответила Татьяна, сама цепко и остро глядя на меня. — Понимаешь? Если кого не добить сразу, то потом придется иметь дело с десятком новых. Так что убивать надо здесь и сейчас. Чтобы потом пришлось убивать меньше. И многие наши вернутся домой живыми, и наши дети будут возвращаться домой, понимаешь? — так зло и неожиданно выкрикнула она мне в лицо, что я невольно отшатнулся. — Попадись ты этому кочевью один, без оружия — знаешь, что бы они с тобой сделали? Знаешь? Рассказать?

— Нет необходимости, — буркнул я. Таня была права. Это все же не люди, это наши соперники по планете, наши конкуренты, которые перебили бы всех нас, только дай им шанс.

Машина встретила нас у насыпи.

— Заходите, — Ленка открыла дверь. — Фу!.. А что тут так дохлятиной пахнет?

— Дверь так широко не открывай, а то и в салоне так же вонять будет. — Татьяна вынула метелку из-под сиденья и стала тщательно обмахивать комбез. — Ты тоже…

Я смел снежно-пепельную кашу с ног, поводил щеткой по спине и животу…

— Жить надоело, — прокомментировала мои действия Татьяна. — Дай сюда!

Меня она обмела щеткой очень тщательно.

— Вот теперь нормально. Поехали в город, какое уж тут патрулирование… — Татьяна забралась внутрь, откинулась назад, на сиденье, сняла и сбросила назад шлем, положила на торпеду перчатки. — Хватит на сегодня развлечений… Что встал-то, залезай, поехали…

Я сел на сиденье рядом.

Поганое ощущение от сделанного все не проходило, ну никак. И хотя не было к тому никаких предпосылок, мутанты далеко уже не люди, но…

Почему они так похожи на людей?

Глава 14

^{Интро-3. Откуда пошли мутанты}

Когда точно появились мутанты, никто не знал. Официально считалось, что генетически измененные продукты, радиация, химическое и бактериологическое оружие запустили взрывную волну мутаций, захлестнувших Землю сразу после окончания Третьей мировой войны.

Поначалу не все было так страшно. Недоразвитие каких-то органов и гипертрофированное развитие других вызывало к жизни экземпляры, которые успешно лечились… Поначалу. Но время шло, больных становилось все больше, больше и больше, ведь вылеченные приносили больное потомство, которое тоже необходимо было лечить. Медицинские машины не справлялись, клиники были переполнены. И как-то незаметно оказалось, что подавляющая часть населения нуждается в регулярном медицинском обслуживании просто для того, чтобы выжить, не говоря уж о том, чтобы выполнять какие-то общественные функции.

За каких-то десять лет, прошедших после окончания боевых действий, здоровый ребенок стал счастьем в семье. А мутанты выживали и давали многочисленное, на редкость жизнеспособное потомство.

Понятно, что мутанты работать не могли, да и не хотели в общем-то. Сначала жили на пособия по инвалидности, а когда пособий стало не хватать, то занялись попрошайничеством, рылись в мусоре, варили наркотики на продажу, воровали по мелочи и мошенничали понемногу. Крысаки прочно оккупировали городские подземелья, помойки и свалки. Обычные уродцы торговали наркотиками и содержали притоны. Адаптанты сбивались в банды и занимались грабежами и налетами.

Короче, все быстро нашли свою социальную нишу.

Оборотни и прочие силовые типы уже позже появилась, нам в этом повезло.

Страдали здания и инженерные сооружения, обворовывались склады, росло поголовье наркоманов, ночью на улицах появляться стало страшно, а потом люди начали пропадать и днем. Иногда беспорядки в отдаленных поселениях заканчивались тем, что люди там исчезали, а поселялись мутанты. Вскоре деревеньки и даже мелкие городки сплошь заросли уродами. Даже в крупных городах образовались мутантские гетто, куда людям лучше бы было не соваться. Впервые после войны появилась организованная преступность.

Самое плохое, что на мутантов «Миротворец» не действовал. Только на людей. То есть один другого бьет-убивает, а другой-то и сделать ничего не может, «Миротворец» не дает.

Страшнейшее искушение, которым мутанты не замедлили воспользоваться. То ли действительно от природы, то ли просто от дурного куража у мутантов появились разные вредные привычки по отношению к классическим людям. Обращать в рабство, подсаживать на наркотики, пытать, убивать.

Люди кое-как научились или уживаться с мутантами, или избегать их. Размер социальных пособий сам собой установился на достаточном для проживания уровне, велись дискуссии о том, что стоило бы добавить в социальный пакет дозы наркотиков, для снижения агрессивности нетрудоспособных лиц. Появился даже целый департамент в правительстве, который занимался распределением социальной помощи. И иные социальные пособия оказались больше иной заработной платы.

Быть уродцем сразу стало выгодно. Ну а быть обычным человеком, соответственно, нет. Обычный человек должен работать, надо же кому-то содержать эту бесконечную ораву нетрудоспособных. Случись что со здоровьем, простудился или травма какая-то, жди долгую очередь, в клиниках все медицинские машины заняты мутантами. А на улицу вообще лучше не ходить, того и гляди ограбят или изнасилуют, или на иглу посадят, или в рабство украдут, а то и сожрут прямо на месте.

Дело спасло принятие Закона о генетической линии Человечества, так называемый Линейный закон. Поначалу довольно гуманный, предполагалось сократить медицинское обеспечение для тех семей, которые зачинают детей вопреки рекомендациям врачей.

Конечно, планировались определенные беспорядки, но никто не ожидал, что мирные демонстрации под лозунгом «Верните нам наши права» быстро превратятся в вооруженные столкновения с полицией и будут сопровождаться жестокими убийствами и погромами. Началось восстание, к которому присоединились и некоторые люди… По разным причинам.

Армия, где еще оставались ветераны Третьей мировой, попросту утопила восстание в крови. Уродцев убивали на месте и тут же, на месте, сжигали трупы. Всем недовольным таким положением вещей указали на дверь.

Колонны беженцев, потянувшихся подальше от Федерации, дополнились незначительным ручейком людей. Среди них были и родители детей с генетическими отклонениями, искавшие лучшей доли для себя и своих потомков, братья, сестры, жены, мужья, возлюбленные, не желавшие расставаться… Были и те, кто желал половить рыбку в мутной воде. Торговцы наркотиками, чиновники расформированного департамента социальной защиты, религиозные проповедники и прочая, прочая, прочая… Кое-кого даже потом спасли, но большая часть сгинула, как и не было.

После изгнания мутанты сильно невзлюбили людей. Любого, попавшего к ним в плен, ждали нечеловеческие, в буквальном смысле, пытки. Уж в чем, в чем, а в этом даже самые невзрачные на вид уродцы достигли совершенства.

Ситуация осложнялась тем, что в самой Федерации и по сию пору есть множество мест, куда никто не заглядывал со времен начала Третьей мировой. Глухие места, где уже давно жили беженцы от войны или недовольные нынешней властью. Там тоже появлялись мутации, и тоже закреплялись, только там не было медицинских машин. Исследовательские экспедиции диву давались, натыкались на целые городки, где чуть ли не полвека жили одни мутанты, а от людей только обглоданные косточки остались. Кое-где мутанты и люди уживались, в тех же Выжженных Землях, но таких мест было совсем немного, и с напором мутантов-беженцев ситуация изменилась в худшую для людей сторону.

В конце концов, человечество окончательно разделилось на людей и всех остальных, неразрешимые противоречия между ними достигли апогея, Линейный закон принял тот вид, что есть теперь, независимую Уральскую Республику съели заживо, немногочисленные уцелевшие люди побежали обратно, сдаваться.

Их приняли, конечно.

Глава 15

^{База армии «Сибирь-3».}

^{Красноярский край, 2123 год}

На базе нас встретил страшный переполох. Гудели моторы машин, городское ополчение жидким ручейком тянулось в ворота склада, получали боеприпасы и снаряжение. В небе нарезали круги два флаера, постоянно ощупывающие базу сканерами.

Оружие и неизрасходованные боеприпасы сдали обратно в арсенал.

— Дальше что мы делаем? — спросил я у Татьяны.

— Ждите у себя, — отмахнулась она. — Не до вас сейчас, стажеры.

Ничего не оставалось, кроме как двинуться к себе.

В комнате нас встретил автоматически включившийся экран, постоянно крутилось одно и то же объявление, зачитываемое симпатичной дикторшей в сером костюме.

— …объявлено военное положение. До устранения угрозы вся полнота власти передается армейскому командованию. В городе объявляется комендантский час. Оставайтесь дома, не выходите на улицу без необходимости, не создавайте помехи городским службам и вооруженным силам. О всех подозрительных лицах либо событиях сообщайте по любому номеру тревожных служб, ближайшему полицейскому или военному…

Ситуация прояснилась только ближе к вечеру.

В Выжженных Землях обнаружили большую армию мутантов. Одна за другой прервалась связь с многочисленными фермами вокруг Красноярска, замолчал Ачинск. Армейские подразделения попадали в тщательно подготовленные засады, несли потери.

— С ума сошли, — проворчал Лешка. — Снова их всех с воздуха сожгут. Или СОУ зажарят. Слушай, — обратился он ко мне, — как они вообще выглядят-то?

— Мерзко, — ответил я. — Живучие очень… Я в одного стрелку всадил, а он дальше полз.

— Да? А я вот даже и не выстрелил ни разу…

— Да успеешь ещё… — бросила Ленка. — Вот, погляди.

Новости продолжались. Мутантов, пытавшихся переправиться через реку, накрыли с флаеров. Картинка смазанная, дергающаяся, можно разобрать, что вот река, вот берег, а потом все вдруг начинает взрываться и гореть, а потом опять та же река и берег, только на воде пепел, а на берегу все черное и обгорелое.

И пойми, то ли они разбежались, то ли они сгорели, то ли их там вообще не было.

— Может, чай заварю? — предложила Ленка. — Что просто так сидеть-то? Нас забыли, наверное…

— Давай, — сразу согласился Лешка.

— Тогда ты, чур, воду принесешь…

Следующая передача.

Диктор в старинном костюме-тройке мерно вещал про адаптов. Какая-то познавательная программа, что ли? Над его левым плечом в оранжевом прямоугольнике виднелись черно-белые картинки.

— …ареалы проживания.

Картинка слева надвинулась ближе, заняв весь экран. Посреди заснеженной ложбины устроились несколько десятков домов, больших, с острыми крышами, между ними в снегу протоптаны тропинки. Деревня. Камера плыла вперед.

Съемки разведывательного беспилотника? Очень похоже на то.

— Среднестатистическая деревня адаптов почти не отличается от поселений, существовавших в наших областях до войны. Это неудивительно, ведь адапты почти полностью копируют обычаи и быт наших предков.

Изображение укрупнилось.

— Для водоснабжения наши предки использовали колодцы. Колодец — это глубокая яма, достигающая водоносных слоев почвы, из-за чего на дне ее появляется вода. Воду поднимают наверх, опуская в колодец специальную посуду на веревке. В позднее время применяются насосы и прочие приспособления, украденные у нас. Как видно на экране, над колодцем расположены насос и примитивная очистная станция, так называемая стоковая. Иногда в ее состав входят примитивные фильтры из активированного угля. Со схемой очистной станции можно ознакомиться в сети на сайте нашего канала или в сетевой энциклопедии.

— Что хорошего? — Лешка вернулся с чайником. На столе уже стояли три приготовленные чашки с насыпанным чаем.

— Да вот что-то про адаптов показывают. Деревню их. Посмотри, может, интересно.

Лешка завалился на кровать и повернул голову, чтобы видеть экран.

— А, съемки с разведчиков. Видел, знаю. Мне как-то давно, еще до того, как таким стал, — Лешка стукнул по груди, — попалась книга по истории этого региона… Современной. С тех пор как… Ну, понимаешь. Таких съемок очень мало, их уже на цитаты растаскали где только можно. Разведчики далеко не забирались. Там, на Урале, погодные условия особенные. Бури, грозы, магнитные ловушки… К тому же ходят слухи, что мутанты как-то умудряются наши самолеты сбивать. Летит-летит себе, а потом р-раз, связь пропадает, и про самолет больше никто ничего не слышал. Тут даже корабль пропал. И несколько штурмовиков.

— Леш, — вдруг спросила Ленка, — а ты сам отсюда? Сибирь?

— Нет. Я из Нового.

— А ты? — повернулась Ленка ко мне.

— Подольск. Лен, а ты откуда?

— Чита. Это дальше в Сибирь, если кто не в курсе.

— Так там же в войну все разбомбили? — удивился Лешка.

— Нет, это старый город. Мы новый построили, на его месте. Сейчас отстраиваемся с нуля. Купол и оранжерею уже построили. А где, по-твоему, сейчас перевалочная станция рельса?

Лешка смешно почесал голову.

— Не знал, Лен, честно!

— Тоже мне, историей интересовался, — фыркнула Ленка. — Тут… А, да ладно. Ребят, чай готов, давайте!

Я взял свою чашку.

— Спасибо, Лен! С меня!

— Хорошо, ловлю на слове! — Ленка взяла чашку и села на свою кровать, мне в ноги.

Я чуть подвинулся, давая ей место и баюкая в руках горячую чашку чаю.

Никак не получалось разобраться в своих ощущениях. Воздух словно сгустился и стал серым, и все было так спокойно и тихо, чашка чаю грела ладони, бормотал экран, рассказывая еще что-то, что не было важно. А где-то, не так чтобы и далеко, люди стояли с оружием в руках и ждали появления врага. А еще дальше люди стреляют во врагов-мутантов или дают цели беспилотникам. А в самом далеке, в Выжженных Землях, мутанты собираются в стаи и идут к нам, пробираются уцелевшими дорогами и проторенными тропами…

И все это, все эти люди и нелюди, вся боевая техника стала вдруг для меня внешним миром, большим и огромным.

Только вот все это было слишком далеко, чтобы всерьез обеспокоиться. Это выглядело просто как картинка. Вроде бы и думаешь про это, да вот только никак не можешь представить себе это в реальности.

А тут была только чашка чаю, Лешка и Ленка, медленно закипающий снова чайник, вскрытая коробка с печеньем на столе и неторопливое спокойствие.

Чай пили не торопясь и без сахара, под аккомпанемент новостей с Луны. Пустотники в белых скафах лихо скакали по камням около куполов Лунной базы. Светили мощные прожекторы, местность позади терялась во тьме. Потом прожекторы погасили, и над горизонтом медленно стал подниматься узкий серпик Земли.

— Я сам из Нового родом, — рассказывал Лешка. — Переехали в Псков после последнего восстания мутантов. Мама у меня агроном, известный очень, её много куда звали, решила, что в Пскове лучше будет. А вообще у нас семья большая, я старший, и еще три сестры.

— Один среди женского коллектива? — ехидно спросила Ленка.

— Ну да. — Лешка ничуть не смутился. — А что так? Помню, меня всегда в школе заставляли мелочь с собой забирать… Пока дождешься, чтобы у всех уроки закончились, и все в машине расселись, то иной раз с ума сходишь. Но ничего вроде бы, привык… — Лешка говорил все тише и тише.

— Леш, а у тебя девушка была? — вдруг спросила Ленка.

— Нет, — коротко ответил Лешка.

— Ну ты даешь! — Ленка всплеснула руками. — Женский коллектив вокруг, а как же девушки? — Молчание со стороны Лешки становилось все более и более сумрачным, Ленка сообразила, что говорит что-то лишнее, и замолчала.

Молчание повисло, как грозовое облако. Лешка по виду уже собрался сказать что-то неприятное, но я его опередил.

— Стоп! Пауза! Давайте-ка так договоримся друг с другом… Кто кем был до того — пусть будет личное дело каждого, ладно? И не надо ворошить прошлое. Лен, тебя это особо касается.

Ленка, против моего ожидания, как-тообреченно кивнула.

— Хорошо. Пусть так. Извини, Леш, я что-то не то несу… Мир?

— Мир, — буркнул Лешка.

Наступило неловкое молчание, которое прервал Лешка:

— Лен, а что если нам сейчас вот прям в чай коньячку?

— Ты что, а вдруг тревога? — возмутился я.

— Ну да, а нам-то что? Стабилизируешь состояние, всего-то!

— А какой тогда смысл…

— Тихо! — Ленка сделала звук громче.

— …продолжается! — сказала давешняя симпатичная дикторша с экрана тиви. — По предварительным сведениям, атака на КТЭ была скоординирована с действиями заранее просочившихся на территорию города мутантов и предателей из числа граждан Федерации Народов Земли. У нас есть съемки камеры с…

По экрану прокатились сероватые кадры камер наблюдения.

Я подсел поближе.

Несколько часов назад мутанты напали на Красноярскую термоядерную станцию, обеспечивавшую город энергией. Каким-то образом обманули следящие системы, проникли внутрь, уничтожили охрану и попытались станцию отключить. Если бы удалось, то поимели бы мы о-очень крупные неприятности. Силовые поля и оружейные системы запитывались от станции, на них никаких аккумуляторов не напасешься… Дежурные сумели отключению воспрепятствовать, хоть и полегли почти все. А потом к станции притопал отряд тяжелой пехоты, устроивший мутантам кровавую баню. Не вырвался никто.

— Вовремя мы тут! — пробурчал Лешка.

— Ну а что ты хотел? — спросил я.

— …усиленные патрули, — сказала дикторша с экрана. — Командир гарнизона призывает всех граждан города к спокойствию и напоминает о правилах комендантского часа. Просьба всем отнестись с пониманием к военным, сотрудникам охраны правопорядка и лицам, являющимся членами Сил самообороны.

В это время запиликал сигнал вызова на всех наших коммуникаторах.

Быстрее всех кнопку связи нажал я. И как раз в этот момент я осознал, что вот оно — началось. Что бы там ни творилось, но оно — началось.

— Все на месте? — раздался голос Тамары.

— Так точно.

— Через десять минут у меня!

— Так точно!

В динамиках раздались гудки, Тамара отключилась.

Посмотрел на Лешку, на Ленку и наткнулся на два ждущих взгляда.

— Что?

— Тамара звонила, вызывает к себе. Коньяк и чаепитие отменяется.

Пока мы спускались по лестнице, я снова внезапно ощутил, как тот самый внешний мир, что еще так недавно был далеко, надвигается на нас, охватывая справа, слева, снизу и сверху собой, своей суетой, рычит боевой техникой, упрямо ползет по снегам с мутантами, мчится по небу серебристыми стрелками флаеров, течет водой Енисея ко мне, сюда…

— Ты чего? — вдруг спросил Лешка.

— Да так. Показалось, что вот все спокойно было, тут, у нас. Сидели мы сидели… А вдруг хлоп, и пришла к нам война.

— Ну, тут народ так век уже живет…

Охрана притворилась, что их и нет на месте, мы втроем вошли в кабинет. Тамара сидела на своем месте, справа за столом пристроился Фролов. Тамара выглядела спокойно, а вот Фролов, такое впечатление, выдержал какой-то тяжелый разговор.

— Рассаживайтесь, — сказала Тамара. — Как с материалами про мутантов?

— Прочитали, — ответил я за всех.

— Хорошо, что хоть прочитали. Теперь вам представится случай применить это все на практике. С ночи была прервана связь с Ачинском. Частоты связи забиты «белым шумом». Отправленные туда беспилотники не отвечают. Патрульный флаер тоже пропал. Последняя телеметрия показывала облучение системами наведения… По заключению наших специалистов, там развернута серьезная система ПВО. Пока она там есть, сажать корабли в Красноярске нельзя.

— Откуда это у них? — спросил Лешка.

— Не важно, после победы разберемся! — сказала Тамара. — Итак, вас высаживают на том берегу, и вы ножками топаете до Ачинска, разведываете обстановку. Необходимо знать, что там происходит. Есть вопросы?

— Так… Есть же тяжелое вооружение! — вдруг вспомнил Лешка. — Подавить эти генераторы вместе с ПВО…

Тамара и Фролов переглянулись, Тамара подняла бровь.

— Биологическая станция одно название… — сказал Фролов. — В Ачинске довольно много постороннего населения. Там не только ученые и военные, там члены семей, друзья-знакомые, спецы к старым рудникам приглядывались, любопытствующие, как наши предки раньше жили… В Ачинске много чего сохранилось так, как до войны было. Там людей больше, чем кажется. Есть вероятность, что люди ещё живы. А тяжелое оружие не различает, где человек, а где мутант…

— Понятно… — протянул Лешка задумчиво.

— Кроме того, — добавил Фролов, — мутанты угоняют захваченных людей…

— Как там оказались люди, сейчас не имеет отношения к делу, — прервала его Тамара и посмотрела на нас. Не очень хорошо посмотрела, так смотрят на инструмент какой-то, с помощью которого можно что-то сделать. — Важно то, что они там есть. Поэтому применять оружие по площадям нельзя. Еще вопросы? Нет? Тогда… Присваиваю вам позывные «Семь-семь». Капитан Фролов, проводите группу «Семь-семь» в арсенал. Высадка завтра с утра. Сегодня подогнать оружие и отдыхать, это приказ. Все понятно?

— Так точно.

— Так выполнять.

Глава 16

^{Окрестности Ачинска}

^{Красноярский край, 2123 год}

Странно, что мутанты не трогали этот город раньше.

Ачинск был уже за границей, в тех местах, что когда-то негласно оставили мутантам. Других забот хватало. Потом спохватились, решили вернуться, поставить сюда биостанцию.

Биостанции были попыткой вернуть природу к довоенной норме. Сдерживать виды вредные и опасные, помогать видам нужным и полезным. Станция в Ачинске не самая крупная еще, были станции и в Поволжье, и в Средней Азии, и на Крайнем Севере, и на Амуре… На границах Старой Европы тоже были биостанции, но там легче, там природа сдохла до того, как предложила человечеству букет неприятностей.

До Ачинска провели дорогу, на скорую руку восстановили город, расставили оборудование. Послевоенная флора и фауна, уже начавшая потихоньку подъедать реликтовые леса, от здешних мест отступила. А когда там же создали и военную базу, сначала просто для охраны, а потом и как плацдарм для операций на том берегу реки, то и мутантов в окрестностях существенно поубавилось. Перекочевали куда подальше, либо спрятались надежно.

План защитных сооружений Ачинска, предоставленный Фроловым, висел перед моими глазами, один раз достаточно было посмотреть и сделать себе снимок. Стационарные огневые точки с пулеметами и огнеметами, мобильные посты на «вепрях», курсирующие как вдоль дороги до Красноярска, так и вокруг городских границ. В небе неотрывно находились десяток беспилотников, разведывательных и ударных.

Что же там могло случиться? Чтобы замолчал целый городок? Не самый слабый…

Флаер «Оса» ждал нас на небольшом аэродроме непосредственно при гарнизоне.

Хмурый пилот, лет двадцати, и не менее хмурый бортстрелок того же возраста. Пилот парень, стрелок девушка. Одного роста, в одинаковых комбезах и, кажется, с одинаковыми лицами. Брат и сестра, что ли?

— Вы? — мрачно спросил пилот.

— Мы, — за всех трех ответил я.

— Понятно, — ответил пилот. — Идите на борт, сейчас взлетаем.

Грузовой отсек «Осы» был забран по стенам крупноячеистой сеткой, аппарель открывалась только из кабины пилотов. Окон не было. Межсекционную перегородку пилот оставил открытой.

— Как буду снижаться, дам вам знак. Вы сразу высаживайтесь, у вас есть полторы минуты. Как только выйдете, я сразу взлетаю.

— Понятно, — снова за всех троих ответил я.

Мрачность пилота не располагала к долгому разговору.

К нам заглянул бортстрелок, поглядел, как мы сидим, и убрался в кабину.

Флаер рванул с места в карьер, как будто опаздывал.

Будь мы людьми, полетели бы по отсеку, а так каждый успел за что-то да ухватиться. Только у Лешки полетела к запертой аппарели АСВ, которую он как раз собирался повесить на плечо.

— Водитель кобылы! — громко сказал Лешка, быстро перебирая руками по сетке. Подобрал оружие и вернулся на свое место.

Пилот никак не отреагировал, хотя и слышал, точно.

Полет продолжался не долго, флаер полого набрал высоту, свалился вниз, как камень, и резко замедлился у самой земли. Мы похватались за сетку, чтобы устоять на ногах.

Аппарель, закрывающая наш отсек, пришла в движение, флаер стал замедляться, резко дернулся, вверх и вниз, и замер на месте. Аппарель откинулась полностью, коснувшись земли.

Вышли, огляделись.

Двигатели флаера излучали не только тепло, но и немного в электромагнитном фоне, что наши системы сбивало совершенно.

«Отойдем», — сказал я по внутренней связи. Теперь уже боевой режим, теперь надо быть куда внимательнее.

«Проверить связь».

Я включил свой комм. На экране возникла серая карта местности, несколько раз мигнула, и на ней проклюнулись три синих точки. Я, Лешка и Ленка.

— Группа Семь-семь, на связи, — сказал я в пространство. Закрепленная на моей щеке полоска микрофона еле дрогнула, сработала. — Первый на связи.

— Второй на связи, — сказал Лешка, я услышал его в наушнике. Хорошо, работает.

— Третья… Третий на связи. — Ленка.

— Запрос командованию.

— Командование на связи. — Голос Тамары Ивановой звучал ровно, но все же чуть устало. — Начинайте выдвижение.

За нашими спинами флаер медленно поднимался в небо, пока не оказался на высоте с десяток метров. А потом резко включил главный двигатель и как молния сорвался к городу. Еле слышно хлопнуло, когда «Оса» перешла звуковой барьер.

Ленка фыркнула.

— Ну что за кретин-то…

— Мутантов боится, — предположил Лешка.

Я через маску оглядывал окрестности.

Самая окраина старого города. После войны люди отсюда ушли, постройки без присмотра стали разрушаться, подземные коммуникации затопило. Потом это место прожарили пирогелем, уничтожая вторгшихся мутантов. Теперь на месте бывших домов, складов, парков и чего-то там еще были холмы. А на холмах тянулись вверх чахлые реликтовые деревца. Землю тут хорошо удобрили, пеплом.

Снега почти нет, несколько дней назад стаял, а этой ночью неожиданно ударили заморозки, и рыхлая земля схватилось прочной ледовой коркой. По краям выступила изморозь, мелкая и тонкая белая паутинка льда.

Нет тут никого, мутанты не дураки, чтобы под оборонительные системы города соваться.

— Двигаемся в сторону Ачинска, — сказал я.

Мы двигались быстрым шагом, едва не переходя на бег. Такой способ перемещения оказался для нас наиболее удобным, мы ведь не люди, мы не устаем. Главное, не увлечься темпом, не влететь в засаду…

Внезапно начался снег. Крупные снежинки затанцевали в воздухе, подхваченные слабеньким ветром. От нашего дыхания вырывался пар, пришлось надеть маски, чтобы не демаскироваться.

Незаметно кончились городские развалины, промелькнули пригородные поселки, покосившиеся и вросшие в землю стены без крыш, и начались редкие холмы, на вершинах которых цеплялись за вымерзшую почву все те же чахлые деревца.

Углубившись в холмы, мы потерялись для систем обнаружения города. А ещё через несколько минут мы вышли на старую дорогу, проложенную задолго до войны, и перестроенную заново уже в наши времена. Шершавое керамитовое покрытие неспешно укутывало легкое белесое покрывало снега. По сторонам шли низкие, засыпанные водоотводные канавы, лежали брошенные, не нужные никому деревянные столбы. Кое-где виднелся старый, изъеденный трещинами асфальт.

«Идем вдоль дороги. На неё не выходим».

Мы снова свернули в холмы.

Снег кончился так же неожиданно, как и начался, оставив после себя запах мороза и свежесть. Дорога тянулась вдаль, мы двигались вдоль неё быстрым шагом, почти бегом. И, прошагав три часа, так и не встретили ни одной живой души. Казалось, что местность вокруг будто вымерла.

— Где же они? — наконец-то удивилась Ленка. — Уже сколько идем…

— Может, разделиться? — сразу же сказал Лешка. — Пойдем веером, поищем… А потом соберемся к тому, кто первый что-то интересное найдет.

— Идея разумная… — поддержала его Ленка, покачивая АСВ.

Я промолчал. По-моему, надо было идти скрытно, но полной группой. Может, сейчас мутанты как раз за нами наблюдают и только ждут случая, чтобы порешить трех зарвавшихся человеков. Но с другой-то стороны, вот идем мы и идем, а ничего вокруг так и не видно.

— Ну так что? — спросил Лешка.

— Не мешай, думаю… — Я переключил комм. — Группа Семь-семь вызывает Центр.

— Центр слушает, — отозвалась Тамара. — Что там у вас?

— Ведем поиск.

— Действуйте по обстановке, — ответила на это Тамара.

Ну, раз так, то тогда действуем.

— Расходимся на полкилометра, я в центре, — сказал я. — И держать связь.

«Нашу связь. Как только начнете теряться. Сразу назад».

Я перехватил поудобнее АСВ и пошел дальше вдоль дороги. Ленка пошла направо, забираясь на холмы, Лешка двинулся налево, там холмы были ниже и совершенно заросшие скрюченными деревьями.

Скоро мы потеряли друг друга из виду, но внутренняя наша связь еще работала.

С каждым шагом пейзаж вокруг становился все лучше и лучше. Отравленная земля медленно приходила в себя. Изогнутые коряги деревьев, которые нам встречались до сих пор, сменила мелкая поросль настоящего реликтового леса. Небольшие елочки высотой мне по пояс и ниже, пробивались среди холмиков, тянулись повыше, но сейчас замерли, заметенные легким снежком.

Все дело портили только изредка встречающиеся остатки древней ржавой техники, засыпанные землей и грязью. Иногда они тянулись вдоль дороги довольно долго, и мне показалось, что я узнаю контуры. Вот это, вросшее в землю мне по пояс, вроде бы автобус. А вот это очень похоже на подъемный кран, который как упал, так и не поднялся. А это маленькая обычная легковушка, смешная такая.

Не известно, что творилось тут во время войны. Наверное, была большая дорожная пробка, когда люди побежали из города прятаться по лесам. Не добежали… Машины так на дороге и бросили.

Когда война кончилась, дорогу очистили, прогнали тяжелый танк со щитом-отвалом, сбрасывая древние машины на обочину. Потом прошелся грейдер, срывая и выравнивая дорожное покрытие, а за ним укладчик, укладывая толстый керамитовый «пирог» дорожного полотна.

Ленка и Лешка ощущались рядом. Внутренняя связь как-то странно сработала, показала нам наличие таких же, как и мы. Словно плечо друга рядом. Или еще что-то, что ты сознанием не понимаешь, но принимаешь на уровне инстинктов. Как чайник, который стоял-стоял, грел воду, и теперь ты знаешь, что он горячий, для этого не надо касаться его ладонью.

Сначала я бежал как на прогулке, но чем дальше, тем больше начинало грызть беспокойство. Я сканировал местность, попеременно сам и через прицел, но ничего интересного пока что не обнаруживал. Даже все животные куда-то попрятались. В тепловом зрении ничего не видно, кроме каких-то крыс, не мутантов, а настоящих крыс, реликтовых, можно сказать. Да и холодновато…

Хорошо хоть, что вся влага, которая тут была, давно смерзлась. Вот только снег…

Обернувшись, я выругался. Позади, за мной, тянулись цепочкой округлые ребристые следы подошв, ясно выдававшие все мои эволюции.

Вот те и раз. Как ни прячься, а все равно все видно будет.

Дальше для перемещения я выбрал места поближе к дороге. Снега тут почти нет, только смерзшаяся грязь, а на ней следы не такие заметные, как по холмам. Потом еще немного подумал и сошел чуть дальше на обочину. Редкие деревца, кусты, каменистая почва, и снежка тоже нет, а значит, и следов от меня не останется.

К вечеру так ничего и не случилось, и мы, соединившись, вышли к сохранившимся остаткам деревни. Старой деревни, конечно же довоенной. Огрызки домов тонули в рыхлой черной земле и редком снегу, упрямо торчала округлая башня, оканчивающаяся большим цилиндрическим баком.

Вроде бы она называется «водонапорная», если я ничего не путаю. Были такие раньше, да и в новостях что-то говорили совсем недавно. Это еще когда капиллярных труб не было, воду поднимали насосами повыше, а оттуда она по закону сообщающихся сосудов текла в краны жителей.

«Обследуем башню. Ночуем в ней. Утром дальше двигаемся».

Прячась за холмами и держа наготове АСВ, подобрались к башне. Ленка просканировала башню, я взял на прицел все подозрительные места, а Лешка полез внутрь, наверх.

Данные от Ленки и картинки от Лешки сложились, создавая единую схему строения.

Ножка, вверху пустоты. Вдоль бака идет кольцевой коридор, разделенный пустыми дверными проемами. На противоположных сторонах коридор расширяется, образуя широкие залы. По ножке идут лестницы, выводящие в эти залы, в центре ножки трубы, какие-то механизмы на крыше. Наверное, насосы, которыми когда-то воду туда поднимали.

«Тут чисто. Пол сохранился. Поглядите-ка. Что тут есть хорошего».

По расшатанной лесенке мы зашли внутрь.

Башня внутри хорошо сохранилась. Длинный коридор огибал здоровенный бак, стенки которого были когда-то тронуты ржой, а сейчас уже вовсю отчищены, отскребаны до блеска и покрыты граффити.

Мы втроем включили нашлемные фонари, чтобы видеть все в нормальном зрении.

Граффити рисовали какие-то озабоченные. Обнаженная натура, эрегированные члены, женские груди и все такое прочее, исполненное в цветах, объемах и с натурализмом. В одном месте на стене шел длинный список всех, кто тут побывал. Попеременно мальчики и девочки, имена-фамилии.

— Интересно, мама с папой знают? — Лешкин голос трубно прозвучал среди окружающего нас пейзажа. — Я наверх схожу, может, там получше.

— Нет, не думаю, — покачал я головой. — Можешь, конечно, но вот погляди-ка… — Я подтолкнул ногой стопку прямоугольных пакетов в углу. — Видишь?

— Матрацы надувные, — бросила Ленка, даже не повернувшись. — Молодежь из города сюда ездила…

— Культурный досуг и отдых! — подхватил Лешка. — Я повыше, проверю, что там.

Лешка ушел вверх по металлической лестнице. Завозился сверху, что-то тихо скрипнуло. Потянуло сквозняком.

— Ого, тут люк! Петли плохо смазаны… А тут кто-то хорошо устраивался!

— Ага, а вот тут костры жгли, смотри! — Ленка показала на закопченный участок пола.

Мы прошли коридор по кругу, но ничего нового не нашли. В противоположном зале тоже отметины от костра, заботливо укрытые брезентом надувные матрацы и даже что-то вроде палатки с пустыми ячейками климатической установки.

Сверху загремело, вернулся Лешка.

Едва откинул люк, как сразу же пришел от него запрос на соединение, и свалился план и картинки крыши.

— Сношальня это какая-то, — откомментировал он. — Там, наверху, можно постом стоять, никто не увидит. Но видок… Такое впечатление, что половина Красноярска тут перепихнулась и потом зарисовала это на ближайшей стенке.

— Надписи относительно свежие, — произнесла Ленка, до того внимательно оглядывавшая картинки.

— И что? — спросил Лешка. — Дело молодое…

— Мутанты не отметились. Нет их картинок…

— Ну откуда ты знаешь? — удивился Лешка. — Мало ли что они могут нарисовать…

— Оттуда! — резко сказала Ленка.

— Да и ладно с ними, — подвел итог я, пока эти двое снова не наговорили друг другу лишнего. — Ночуем тут. Сейчас сообщу городу.

Палатки и надувные кровати брать не стали, в комбинезонах было вполне комфортно, если их полностью застегнуть. Не очень удобно, конечно… Но выход нашли, вытащили пару матрацев, спали на них. Один из нас дежурил на крыше, но зря. Ночью так никто и не появился.

А утром мы двинулись дальше. Недлинная пробежка, потом останавливаемся, осматриваемся. Потом опять пробежка, опять остановка, осмотр.

И где-то к полудню уже нашли первые признаки того, что тут повоевали.

Система даже тревоги не забила, я забрался на небольшой холм, и внизу мне открылась картина побоища. Дорога, водоотводные канавы, остатки старой техники, покосившиеся деревца и холмы окрест завалены трупами.

Я рефлекторно присел, осматриваясь и ухватившись за АСВ. Потом, опомнившись, обшарил окрестности прицельным комплексом, но на этот раз уже более тщательно.

Нет, ничего. Тепла нет, только в норах скрываются вездесущие крысы… Нет, пусть крысы у нас это мутанты будут, а это суслики. Мелкие и безобидные. Тут, в этой холодине, прицел работает хорошо, на фоне холодной внешней среды любое тепло видно издалека…

Когда тут полыхнуло, мерзлая грязь оттаяла, а потом схватилась, уже вперемешку с телами. А потом еще и снег выпал. И торчат из земли, прикрытые снегом, то рука, то нога, то кусок спины, или даже половина головы в красных разводах замерзшей крови.

Сбросил картинку Ленке и Лешке.

«Глядите».

«Похоже на удар с воздуха», — заметил Лешка.

«Верно».

Я поймал себя на мысли, что совершенно спокойно к этому отношусь, и никакого напряжения, никакой коррекции. Месиво, замороженное мясо и обожженные до углей кости, а мне хоть бы что.

По краю дороги вмерзли в почву следы. Не противоминное рифление подошвы комбеза, не обрывки обуви с когтями, как у крысаков, а какие-то совершенно простые ботинки, подбитые гвоздями. Кто-то сюда дошел, обошел побоище вокруг и ушел. Следы глубоко впечатались в разогретую землю, а потом так и замерзли.

Следующее поле боя нашла уже Ленка. Пытавшихся укрыться в холмах мутантов накрыли с воздуха, почва светилась мелкими точками полиметаллических поражающих элементов. Почти такие же, как и у нас АСВ, только разлетаются не так споро. Но против небронированных целей…

Потом снова нашел я.

Броневая коробка, двигавшаяся по шоссе, крутанулась и съехала на обочину, нелепо вывернув башню.

Это не «Варан», тот намного больше. И не «Вепрь», те меньше и выше. Это что-то другое… БМП! Разбитый БМП! Я видел их на картинках, старые очень…

БМП-3 Боевая машина пехоты. Принята на вооружение в 1987 году.

Вооружение:

Спаренные 100-мм пушка, дальность стрельбы до 4 км, возможны модификации;

30-мм пушка, дальность стрельбы до 3 км, возможны модификации;

пулемет — сведений нет;

2 курсовых пулемета ПКМ.

Установка управляемых противотанковых ракет.

Показать дополнительную информацию? ДА — НЕТ

Ого… Ты и это знаешь, система? Неужели у меня целая оружейная база есть? И не только по современному оружию, но еще и по старому, тому, которое у мутантов встретить можно…

Поделился открытием с остальными.

«Ничего себе, — сказала Ленка. — Я вижу автомат Калашникова сорок седьмого года».

«Угу, у меня тоже открылось». — Это Лешка.

Давай показывай, что там дополнительного…

На меня вывалился ворох сведений, от внутренней планировки и до скорости на различных поверхностях, даже сводные таблицы пробития брони. Гранатомет АСВ с кумулятивными гранатами вполне себе ее берет, вот только стрелки не всегда могут броню пробить…

«Погляжу, что внутри».

Осторожно я подошел ближе.

В броне над моторным отсеком протянулся длинный шрам, внутри застыли крупными каплями расплавившиеся потроха двигателя. Вокруг валяются кучи обгорелого тряпья, когда-то бывшие мутантами. И все это покрыто липким серым порошком.

Такое впечатление, что они нарвались на лучемет. Это очень похоже на НТСУ, которым оперировал Антон, только тут лучемет напитывался не от ручного магазина, а от большого источника энергии.

Я сбросил картинку разгрома Ленке и Лешке.

«Что-то новенькое. Сейчас гляну».

Руководствуясь схемой в своей голове, полез внутрь.

Серого порошка внутри больше, он на полу, на стенах и потолке, я перемазался, пока спускался. В нос ударил резкий запах гари, к которому примешивался тонкий аромат машинного масла. Трупов нет, следов крови тоже. Спаренная установка цела, не хватает только снарядов, но видно, что недавно они на месте были. Один курсовой пулемет расплавился, а второго нет на месте. И прицела тоже нет. Наверное, мутанты с собой уволокли. Хорошо, что пушка осталась, она у БМП солидная.

Вылез, включил комм.

— Группа Семь-семь. Вижу бронетехнику противника. БПМ-3, разбит.

— Оставайтесь пока на месте, надо решить, что делать дальше, — ответила Тамара

«Никогда бы не подумал, что у мутантов сохранилась бронетехника, — сказал Лешка. — Это сколько ж ей лет».

«Много».

— Вот что, — сказала Тамара. — Идите дальше, до города. Мутантов много вокруг бегает?

— Пока лишь дохлые.

— Хорошо, что дохлые. А ну-ка, вон все! — За кадром раздалось стуканье стульев и негромкий говорок, потом хлопнула дверь. — Теперь слушать меня. Задача уточняется. Найдите эту ПВО и обеспечьте целеуказание. На посторонние цели не отвлекайтесь, ими без вас займутся. Приказ ясен? Повтори, что понял!

— Обеспечить целеуказание на систему ПВО, на посторонние цели не отвлекаться.

— Понял верно. Задача два, по возможности найдите людей. Приказ ясен?

— По возможности выяснить место, где мутанты держат пленных, — повторил я.

— Выполняй. Десант и штурмовики уже готовы, ждем только вас.

Я отключил связь, вздохнул и позвал своих.

«Леш. Лен». Сбросил им разговор с Тамарой.

«Понятно».

«Что делаем-то?»

«Дальше двигаемся так же. Заходим в город с разных сторон и ищем ЗРК. Наводим на них ударные силы. По возможности ищем людей». Я вдруг задумался. Что там Татьяна говорила про пленных? Про то, что к мутантам в руки лучше живым не попадать?

«Я нашла тут упавший флаер», — сказала Ленка.

«Какой?»

«Наш. Какой же может быть флаер. Экипаж мертв. Ракетные пилоны пусты. Пулемет приведен в негодность. Личное оружие экипажа на месте».

«Экипаж полный?» — спросил я. Полный экипаж флаера два человека, пилот и стрелок. Иногда три встречается, когда флаер в разведывательной модификации.

«Да».

«Чем сбит?»

Ленка скинула мне картинки.

Флаер врезался в холм, в самый его верх, и, пропахав немалую борозду, свалился в распадок. Корпус перекорежило, оторвало одно крыло, оно валялась отдельно, метрах в пятидесяти.

Внутри все разгромлено, кабина экипажа похожа на решето, зияют сквозные дыры. Пилот буквально разорван пополам, стрелку досталось уже при падении. На стенах кабины застыл кровавый иней.

«Лен. Проверь оружие экипажа».

«Проверила уже. Все на месте. Даже ножи».

Я связался с городом.

— Город, вызывает группа Семь-семь. Нашли сбитый флаер. Выживших нет. Личное оружие экипажа на месте.

— Бортовой номер?

«Лен, какой его номер?»

«214115».

— Бортовой номер 21-41-15.

— Ладно. Передавай координаты и продолжайте движение…

Нам дальше оставалось уже недолго, меньше чем через час от Лешки пришло:

«Вижу город».

А спустя миг, забравшись на холм, я увидел первые постройки. Но еще раньше я услышал редкие выстрелы и узрел мохнатые столбы дыма, плывущие в небе, а система унюхала запах гари.

Ачинск горел.

— Группа Семь-семь. Вышли к Ачинску.

— Группа Семь-семь, вас понял.

Я лежал на холме, прикрываясь чахлым реликтовым кустиком, и смотрел через прицел АСВ на бывший город.

Металлические крыши, бетонные стены, укрепленные деревянными столбами, зарешеченные окна, редкие чахлые деревца, широкие улочки… Вокруг города ров, заполненный прозрачной, но уже начинающей мутнеть водой, подернутой коркой грязного льда, и невысокий вал. Проволочные заграждения, через которые должен был бы быть пропущен ток, накренились и валяются в грязи, лишь кое-где еще торчат покосившиеся пластиковые столбики. Станции биологического контроля целы, торчат их округлые купола по периметру, но не работают, иначе бы льда на воде не было.

Мысленно я прикинул траекторию дальнейшего своего движения. Ров не станет преградой, он не так уж и глубок. Да и ледок уже, наверное, прочный, просто перейти… Через заграждения перемахнуть, вон до того здания, потом вдоль по улице и крышами, крышами… Черт, ну почему дома стоят так широко?

Пришла картинка от Лешки. Он спрятался на краю огромного поля на окраине города, среди заброшенных технических строений, почему-то не снесенных от линии обороны. Ленка же затаилась в холмах, среди зарослей кустов.

«Пошли внутрь».

Спустя пару минут я уже распластался на выбранной крыше и разглядывал город.

Дома, большей частью одноэтажные, но есть двух- и трехэтажки. Мой как раз трехэтажный. В центре вроде бы даже пятиэтажки есть. Улицы чистые, старый асфальт почти везде заменен керамитом. Ближе к центру торчит серый бок недостроенной оранжереи, рядом с ним видны отремонтированные дома.

Ни души. Город как вымер…

Осторожно свесившись вниз, я поглядел на дорогу перед домом.

Дорога разворочена, следы траков тяжелой техники и свежие воронки. Около соседнего дома застыл грузовик. Кабина и кузов его разбиты, низ капота смят, будто кувалдой получил, от мотора ничего не осталось. Колеса разъехались в стороны, как ноги на льду. Крови и трупов нет, в кабине тоже нет никого.

Я еще раз посмотрел на город. Столбы дыма, и… Выстрелы! Какие-то нестройные, вразнобой. Ничего похожего на фырканье АСВ. Скорее уж на выстрелы Таниного пистолета… Огнестрельное оружие? Мутанты? В кого они там стреляют-то? Может, кто-то ещё держится?

— Ребят! — Голос Лешки ворвался в тишину совершенно неожиданно, я едва не подпрыгнул. — Вижу группу мутантов, приблизительно семеро. Две винтовки из оружия. Сидят вокруг костра. Что делать?

«Ты что не по внутренней?» — послал я вызов.

«Забыл. Тут очень плохо». — От Лешки вдруг пришло… Как будто волна плеснула на берег. Невнятно ругнулась по комму Ленка, волна эмоций отхлынула, оставив быстро затухающий белый шум.

«Что? Где ты?»

«Где ты есть? Что случилось?»

— Что случилось? — спросила Ленка по комму.

— Все в порядке. — Лешка шумно вздохнул в микрофон. — Там, на костре…

— Что?

— Мутанты человечину жарят, — как-то очень спокойно отозвался Лешка.

— Что?!

Мы сидели на общей трансляции, Лешкины слова были слышны всем, и эфир тут же заполнился удивленно-злыми восклицаниями. Я и не представлял, что на нашем канале сидит такая пропасть народу.

— Всем вон из канала! — рявкнула Тамара. — Группа Семь-семь, продолжайте выполнение задания!

«Алексей. Следи за ними. Ничего не предпринимай. Никому из них все равно не спастись отсюда. Совсем не обязательно стрелять их прямо сейчас. Понятно?»

«Да».

«Хорошо. Иди дальше. Надо обезвредить средства ПВО».

«Понял».

«Давай картинку, кто где есть и как ты прошел».

Лешка, наверное, просто забыл о наших возможностях. Картинка пришла не сразу, а через пару минут.

Схема города, на карте показан его путь, его местонахождение. Точки, где он видел мутантов. Несколько очагов пожара.

Через минуту картинка пришла и от Ленки. Она забралась в город совсем недалеко и сейчас пряталась на крыше здания. Под ней были мутанты, которые что-то там такое творили, и спуститься у нее незамеченной никак не получалось.

Надо же, Лешка сумел забраться дальше и быстрее нас всех.

Тихо выругавшись себе под нос, я стал прикидывать, как бы рвануть через открытое пространство. Если в тех домах засели мутанты, то дело дрянь, они меня могут заметить. А если двигаться очень быстро? Не, все равно заметят…

Так, посмотрим…

Особое внимание на окна, обращенные ко мне. Смотрю в простом визуальном режиме, но с максимальным разрешением. Стекла выбиты, внутри никого не видно, ветерок треплет обрывки занавесок и гоняет хлопья сажи. Сколько же тут пепла-то, а… И на кой им потребовалось поджигать город?

А вот теперь устраиваемся поудобнее, смотрим всем, что есть…

73,8 с.

И видим три тела внутри здания, то ли спят, то ли что-то охраняют. Во всяком случае, не двигаются. Или это не мутанты, а люди? Нет, не похоже. Слишком мала масса… Подростки? Нет, система упорно не опознает в них людей. Что-то не нравится. Ага, вот. Температура тела слишком мала, люди при такой не живут. Вероятны мутанты.

Где же люди? Где остатки людей, которые я должен найти? И как их тут искать, непонятно. Разве что пойти на выстрелы.

А выстрелы замолкли, ничего не слышно. Только далекий гул огня да черный дым, лениво поднимающийся над городом.

Ладно, двинулись дальше к центру. Тут где-то еще должны быть системы ПВО.

Напрягшись, я подобрал под себя ноги и перемахнул через улицу, приземлившись на следующей крыше. Как раз то здание, где сидели трое мутантов.

Под ногами протестующе заскрипела древняя жесть.

Внимание!

Опасность!

Три пятна, которые вроде бы были этажом ниже, начали перемещаться, подниматься на мой уровень, и одно из них…

Подняв глаза, я натолкнулся на полный ярости взгляд.

Нечто струистое, лишь отдаленно похожее на человека, заступило мне дорогу, и такое же существо вылезало из неприметного люка в крыше, опираясь о винтовку.

Немая сцена.

СВД, снайперская винтовка Драгунова.

Калибр 7.62´54.

Прицельная дальность 1200 метров.

Скорострельность…

Емкость магазина 10 патронов.

Существо поправило СВД за плечом, откинуло капюшон комбеза, наклонилось чуть вперед и рукой в перчатке без пальцев вытянуло из нагрудной кобуры узкий обоюдоострый нож.

За его спиной второе существо уже полностью высунулось из люка и привстало на колени, целясь в меня из такой же СВД. Третье тоже не задержалось, двинулось правее, но оружия пока что не трогало.

Это что ещё за твари? Лицо и открытые части тела в телесного цвета чешуйках с коричневыми краями, щеки и подбородок бугристые, там чешуйки крупнее, на руках поменьше, на остальном теле чуть побольше. Как будто короста налипла, или радиоактивные ожоги, осложненные химией.

Наверное, это те, кого называют «змеи». Непревзойденные снайперы и лазутчики из Выжженных Земель. Говорят, что зрение у них в два раза острее зрения человека, что они видят ночью, что умеют прятаться как никто, беспилотники даже наши видят… И комбез маскировочный, соткан из множества разноцветных, полупрозрачных кусочков, меняющих свой цвет под стать поверхности, почти невидимый в тепловом диапазоне. Комбинезон-хамелеон, старая, еще довоенная игрушка американской морской пехоты.

Я шагнул в сторону, чтобы между мной и двумя мутантами оставался тот, что вылез первый, перекрывая своему собрату траекторию стрельбы. Чуть согнутой ногой ударил снизу в подставленную челюсть, попав носком между подбородком и горлом, и всей массой тела бросил уже труп моего врага на его товарищей, одновременно опуская плечо, сбрасывая АСВ. Когда левая нога опускалась вниз, то левая рука уже готова принять оружие, а правая ладонь удобно легла на рукоятку. Только и осталось, что два раза нажать спуск.

Первый отлетел назад, запрокинув голову на спину, а два выстрела тройкой положили двух мутантов.

Опустив ствол АСВ, я всадил по тройке в каждого, на всякий случай.

Они действительно слабее и легче, чем люди. Полетел как миленький, весу в нем кило пятьдесят, не больше.

Оружие их загремело, но ловить их и аккуратно класть в уголок времени уже не было.

Недолго думая, я быстро перепрыгнул на соседний дом и затаился. Если это был дозор, то кто-то должен заинтересоваться его судьбой?

«Столкновение».

«Что там?» — Ленка отозвалась первой, и через полминуты пришел вызов от Лешки.

«Что такое?»

Я сбросил им схему случившегося. Это не только видео, передается гораздо больше, чем просто картинка на экране. Запахи, действия, ощущения… Система собирает схему происходящего и перебрасывает другой системе. А там при желании можно посмотреть такую же схему, или окунуться в происходящее с головой.

— Что там у тебя? — зазвучал в наушниках настойчивый голос Тамары.

— Столкнулся с мутантами. Три трупа. Меня пока что не заметили.

— Понятно. Продолжайте выполнение задания.

Минут пятнадцать ничего не происходило.

Данные обновлены.

Аналитическое наблюдение активировано.

Новая возможность открылась. Комплекс программ, призванных по совокупности вторичных признаков определить вероятность наличия объектов. Открылась база данных признаков мутантов, где оказались и мои старые знакомые, крысы, и новые, змеелюди. Причем не только тепловые следы и визуальные силуэты, но еще и много всего, даже то место, где я их засек, сохранилось в базе, и теперь моя система будет обращать внимание на такие места, сканировать их по наличию остальных признаков…

Полезная вещь.

Пьяные, неразборчивые вопли послышались по улице, и я затаился.

А через пару минут внизу прошли пьяные мутанты. Меня не заметили, маршировали посередине улицы, размахивая факелами и горланя каждый на свой лад то ли песню, то ли лозунг. На перекрестке встретились с другой, такой же компанией, перемешались, похлопали друг друга по плечам, отхлебнули мутного пойла из больших пластиковых бутылок и дальше двинулись вместе.

А у меня снова пополнилась база данных.

Мутантов в городе было много. Они болтались по улицам, разоряли продуктовые склады, гадили, нажирались спирта из разоренных пищевых автоматов, дымили вонючим куревом, горланили песни, разрисовывали дома граффити… Короче, развлекались вовсю.

Мутанты и сами по себе зрелище отвратное. Физические уродства, расстройства психики и дурные личные привычки, объединяясь в одном существе, создают картину довольно мерзкую. А когда мутанты соединяются в компанию, то зрелище становится отвратнее вдвойне. Не так, как та же компания, взорванная термобарическими боеприпасами, конечно. Где-то посередине.

Оказалось, у них и женщины есть. Еще более уродливые.

Женщина, она же девушка, существо прекрасное. Она меньше мужчины, она слабее, но она изящнее, приветливее, милее и добрее. У нее красивые глаза, мягкие волосы и нежные черты лица. Когда она смеется, ее смех похож на… На… Ну, хорош он. Мне всегда нравится, когда смеется красивая женщина. Красивая женщина и смеется красиво.

Женщины всегда с нами, они смотрят на нас восторженно, они рожают нам детей, они знают, когда молчать и когда говорить. Любой, самый сильный, воинственный или мудрый мужчина найдет ту женщину, перед которой он беззащитен, и наделает ради этой женщины столько глупостей, что потом рота других мужчин не расхлебает.

Короче, женщины прекрасны. Не то что мы, мужики.

И потому, видя человекоподобные существа женского пола, испытываешь шок. Ах ты, чтоб тебя, и это вот женщины тоже? Ну что за гадость!

Рассуждая так, я отстраненно любовался в прицел на сношавшуюся компанию в разгромленном огороде. Холод и снег им не мешал, разожгли горелки на всю, расстелили по вытоптанным грядкам вытащенные из домов одеяла и занимались друг другом сексом с хриплыми стонами и воплями, периодически подкрепляясь из бутылок или отрывая куски мяса с шампуров, воткнутых под углом около горелок. Иногда, от полноты чувств, закончив совокупление или поглощение пищи, орали и стреляли в воздух из ружей.

Вот нам и источник стрельбы. А я-то уж понадеялся, что кто-то еще держится, от мутантов отбивается.

Кстати, а что они там жарят?

Увеличил картинку, облегченно вздохнул. Остатков одежды на мясе не видно.

Но Лешка-то видел.

Навел прицел на лоб медленно подпрыгивающей мутантке. Мелкая, приземистая, коренастая, из одежды только портупея крест-накрест с парой ножей и тяжелые бусы на шее. Выражение пухлого лица сонное, груди, подпертые краем портупеи, подпрыгивают в такт движениям. На одной груди виден большой длинный шрам, плохо заживший.

Мутант под ней вытащил откуда-то непрозрачную пластиковую бутылку и сунул под нос сонной партнерше. Та оперлась одной рукой, схватила бутылку второй, и, обливаясь прозрачной жидкостью, широко отхлебнула.

К ним присоединился третий, отнял бутылку, отхлебнул и пристроился к композиции.

Беззвучно сплюнув, я отвел прицел.

Во дворе особей сорок, примерно поровну мужчин и женщин, большая часть сношаются, а уставшие едят или пьют. Когда уставшие отдохнут, то идут сношаться, а на их место приходят новые участники действа, подкрепиться. Такой вот круговорот.

Выглядит довольно мерзко, почти все мутанты имеют те или иные уродства. Обычно ожоги или какие-то дефекты тела. Хотя не заметно, чтобы это им сильно мешало, вот, например, очень популярен тип с аномально увеличенным…

Вдруг я понял, что я тут не один такой. От входа за творящимся действием лениво наблюдал еще один мутант.

Не такой высокий, рост метр восемьдесят, и в плечах тоже не очень широкий. Одет в маскировочные штаны, высокие ботинки на шнуровке, короткополую маскировочную же куртку, из-под которой накинут на голову массивный черный капюшон, лица не разглядеть. Все бело-черное, городской камуфляж. Амуниции особо много не видно, пистолет на поясе, автомат на ремне за спиной.

Система пистолет не опознала, а ружье определила.

«Сайга». Калибр 7.62, патрон варианты 7.62´51, 7.62´63, прочие.

Прицельная дальность 400 метров.

Скорострельность…

Магазин нет данных.

Система почему-то не приписала этого мутанта к остальным, а создала отдельный каталог. Значит, такой тип мутантов я раньше не встречал, получается. Это что-то новенькое… Человекообразный, хорошо одет и вооружен, явных расстройств психики нет… Это же…

Адаптант!

Так вот вы какие, наши основные конкуренты по планете! На остальных не похож, вообще, можно за человека принять, издалека. Жаль, что подробнее его не разглядеть, как бы он сам меня не заметил, чего доброго!

Адаптант, как и я, не испытывал от действа никаких положительных эмоций. Вообще непонятно, какие он эмоции испытывал и испытывал ли он их вообще. Стоял, накинув капюшон, смотрел.

Потом что-то такое сказал.

На него ноль внимания.

Сказал еще раз, громче, с недовольными интонациями.

От толпы оторвалась та самая мутантка, за которой я наблюдал. Пнула ногой пытавшегося за нее уцепиться любовника и подошла как есть, в бусах и портупеях. Кстати, бусы у неё дорогие, тщательно обработанные деревянные шарики нанизаны на тонкую бечеву. Такие у нас дорого бы стоили…

Постояли, посмотрели друг на друга.

Женщина явно вздохнула, вернулась к своим, подобрала одежду и стала быстро облачаться. Адаптант стоял, ждал, чуть поворачивая головой. Край капюшона покачивался, из-под него вырывалось теплое дыхание.

— Идем, — хриплым басом сказала женщина.

— Идем. — Голос мутанта оказался неожиданно приятным, даже музыкальным.

Парочка повернулась и вышла со двора.

Половую подругу себе нашел, что ли? Да нет, не похоже что-то.

Чемдальше забирался, тем меньше мне попадалось мутантов и тем больше адаптантов. Серьезные, не курят, не пьют, не шалят, все с оружием. Почти все с такой же экипировкой, как я видел у первого встреченного мной адаптанта, кто-то получше, кто-то победнее, но общий уровень одинаков.

Лица адаптанты прятали от холода, либо закутывая грубыми вязаными шарфами, либо надвигая поглубже капюшоны. Заросшие все, бородатые, ну да где им там в снегах бриться-то? И лица-то вполне человеческие, хотя, если приглядеться, то возникало ощущение некоей заглаженности, смазанности, да и кожа, судя по всему, потолще и потемнее…

Даже большие компании мутантов от адаптантов стараются держаться подальше.

О, а вот это было… Это был штаб гарнизона. Адаптанты превратили его в свою штаб-квартиру, даже охрану выставили. Пара мрачных адаптантов с винтовками цепко следили за тем, кто проходил или выходил из больших створчатых дверей. Рядом с домом завелась стая крыс, оккупировали дворик и здание, развели костер, жарили пищевые брикеты и лечили друг другу раны. Хорошо хоть что на крышу не лезли.

И в это время я ощутил… Нет, мои детекторы ощутили. Нет, все же ощутил я, своими детекторами, а система подсказала обратить на это внимание.

Недалеко от меня…

93 м

…здоровенная груда металла, похожая на дальнобойный транспорт, которые между городами катаются. Рядом следы биологических объектов. Мутанты, скорее всего, кто тут ещё может быть? Захватили и груз потрошат…

Стоп! А где двигатель? Мотор «Алы» или «Вепря» светится в электромагнитном диапазоне, причем узнаваемо очень, а тут… А тут совершенно иная картина! Небольшая ровная амплитуда электромагнитного поля, сопровождаемая нерегулярными выбросами тепла.

У нас таких двигателей нет просто!

Значит, нашел. Надо только подобраться поближе, чтобы удостовериться, что я не ошибаюсь…

Крыша двухэтажного дома, покатая. Под крышей есть стальные швеллеры, на которые постелены пластиковые перекрытия, а уж на них жестяные пластины, черепица это вроде называется. Такой вот гибрид материалов, дома прошлого и будущего.

Внизу, во дворе, устроился здоровенный восьмиосный грузовик. По центру выставлен вверх серый матовый шар на решетчатой мачте, впереди горбится энергетическая установка, от которой как раз идут волны тепла и амплитуда электромагнитного поля, позади вырастают контейнеры тяжелых ракет и устройство перезарядки. Впереди, сзади и по бокам, торчат округлые башни, увенчанные спаренными по два стволами.

Еще во дворе расположились два вездехода, гусеничные, похожие чем-то на старый БМП-3. Один с трубами ракет поменьше и такой же башней, как и на грузовике, второй тоже с башней, но вместо ракет несет большой, в четверть корпуса, восьмиугольный прожектор. Только не прожектор это, а радар.

Оба вездехода укутаны маскировочным пологом, таким же, как и на змеях. На грузовике полог снят, болтается на бортах. Вот почему я грузовик сразу засек, а вездеходы скрыты были, полог очень хорошо задерживает тепло и излучение…

И называлось это все вместе…

МЗРК «Джулия».

Принята на вооружение… нет данных.

Состав комплекса: Тягач.

Вооружение: 12 тяжелых ракет «земля-воздух», 34 средних ракеты в универсальных контейнерах, 4 спаренных пушечных установки калибра 20 мм.

«Джулия» была одна из главных заокеанских разработок, не самый удачный поначалу, но понемногу доведенный до ума комплекс противовоздушной обороны. Центром комплекса служил здоровенный тягач, таскавший вычислитель, аппаратуру обнаружения, тяжелые ракеты, запас горючего и боеприпасов для вездеходов. Вездеходы служили комплексу глазами и руками, несли на себе радары, ракеты поменьше, пулеметы и прочие полезные вещи. Сеть комплекса не была привязана к какой-то одной единице, и даже уничтожение тягача комплекс не выключало, вездеход с радаром вполне мог выдать целеуказание вездеходу с ракетами, а тягач причесать из пушек зарвавшийся самолет.

Окопавшись на местности, эта банда могла ссадить с неба даже штурмовик, а при удаче угрожать и космолету на низких орбитах. Разную мелочь, вроде беспилотников, комплекс щелкал как орешки…

Информация о ЗРК в базе данных заполняется прямо на глазах. Контур тягача вырисовывался более четко, добавилось подробное изображение кабины и мачты, отдельно собирается информация по вездеходам. Чуть приподнявшись, рискуя, я еще раз внимательно осмотрел «Джулию». В базу данных добавились и образцы излучений, и виды с разных сторон, и даже примерный вес добавился, и примерная скорость, и даже проходимость.

Наверное, если я ее разберу на винтики, то у меня будет ее полное описание.

Так. А где боевое охранение? Должно же оно тут быть, чтобы враги не добрались сюда и тупо не выключили комплекс, перестреляв персонал и повернув рубильник вниз.

Я стал осматриваться внимательнее.

Вездеход с радаром застыл у входа во двор, второй вездеход стоял во дворе, выставив наружу стволы зенитной пушки. Зенитная-то она зенитная, но что ей помешает вести огонь и по наземным целям? Подстраховались, значит. И на самом тягаче пушки тоже не в чехлах, так и уставились вокруг…

Смотрим дальше.

Мутанты в доме подо мной. Семеро. Вооружены, есть пистолеты и ружья. Охраняют. Еще есть несколько существ в доме напротив, с десяток. Вот там, откуда из окна идет дымок костра. Тоже оружие, пистолеты и ружья, а может, и просто арматурины из стен, отсюда уже не разобрать, что за скопление металла рядом с тепловыми пятнами.

Аналитическое наблюдение выявило позиции ещё пятерых, змеи, расположились на крыше… Ну да это не страшно, сидят они кучно, одной гранаты хватит, чтобы их накрыть.

Хлопнула дверь на боку грузовика. Наружу вышел…

Человек?

Второй за ним, несут какие-то баулы, оба одеты в очень похожие на наши рабочие комбезы, все в масле и со следами окалины. На головах полушлемы, оставляют открытыми совершенно человеческие лица, пусть и не бритые с неделю, но человеческие. С адаптантами не перепутаешь при всем желании… Теперь, когда есть образец для сравнения, я это понимаю. С первого-то взгляда различий нет, но вот чуть внимательнее приглядеться, и уже становится видно, что перед тобой не человек.

Люди дошли до вездехода с радаром, откинули край маскировочной сети, с натугой скинули бронированную панель. Один закопался внутри, второй подавал инструмент из баула.

Ремонтники.

Очень интересно. Люди управляют зенитным комплексом, который защищает только что захваченный мутантами город. Уж не соседи ли это по планете, которых нет-нет, да и находят на наших территориях? Самолично решили пожаловать, сложную технику мутантам не доверяя?

На грузовике что-то негромко булькнуло, как будто бульон заваривают.

Внимание!

Опасность!

Излучение систем обнаружения.

Я замер, превратившись в статую, даже прижал микрофон комма рукой.

Антенн, дымоходов, флюгеров и всякой ерунды на крыше богато, ну-ка меня отловите. Комбез хорошо экранирует, найти меня можно, только посмотрев прямо, или вычислить объемным радаром.

Уровень электромагнитного излучения стал падать.

«Лен. Леш. Как ситуация? Рассказывайте. Леш. Сначала ты».

«Никак. Людей нет. Всюду следы погромов. Много мутантов с оружием».

«Лен».

«Так же».

«Хорошо. А я нашел зенитно-ракетный комплекс «Джулия». Гляжу прямо на тягач с ракетами. Причем тут есть люди».

«Люди что делают тут?» — Ленка.

«Не знаю. Но это не пленные. Кто видел пленных?»

«Нет».

«Нет».

«Вызываю Тамару, надо решить, что делать дальше».

— Группа Семь-семь, вызываю Город.

— Город слушает.

— Нашли ЗРК, это «Джулия». Рядом мутанты с оружием… И люди!

— Ожидайте! — бросила Тамара.

«Нашла вездеход с радаром», — пришло сообщение от Ленки, вместе с картинкой. Вездеход спрятался за холмом, выставив наружу только радарную установку и башенку с зенитной пушкой. Маскировочная сеть укутывала вездеход больше с боков и чуть спереди, как теплый шарф шею.

Внезапно что-то случилось, канал связи, по которому мы общались, вдруг пропихнул через себя кусок информации. Мне в базу данных пришли уточненные параметры вездехода, какие-то уточняющие признаки мутантов, а от меня ушли параметры мутантов, тех, которых я видел, и признаки тягача «Джулии».

Надо же, мы и так умеем? То, что становится известным одному, скоро становится известно и всем остальным?

«Круто». — Ленка.

«Лен, потом. Людей видишь».

«Нет. Одни мутанты. И вездеход».

Судя по месторасположению, вездеход светил над дорогой, ведущей к Красноярску.

«И ещё».

Еще один вездеход, этот засекло аналитическое наблюдение, выявив ряд признаков, ему свойственных. Стоит себе, укутался в маскировочную сеть, выставил наружу пушку и ракеты.

«А где пленные? — заметила Ленка. — Говорили, пропало много. Мы уже весь город прошли насквозь. Куда тут людей прятать. А трупов нет. Где они все?»

«Сожрали», — предположил Лешка.

В самом деле, где же пленные?

— Группа Семь-семь… — наконец прорезалась Тамара. — Вы можете вывести тягач из строя и захватить его экипаж?

— Наверное… — Гранаты у нас есть, можно выбить двери, или дождаться, пока ремонтники снова выползут что-то ремонтировать, ворваться внутрь, а дальше… А дальше уже положимся на то, что мы не люди.

— Так наверное или точно? Если не сможете, обеспечьте целеуказание и держитесь подальше.

«Все слышали?»

«Да».

«Да».

Я уже выстроил план действий, что да как надо делать, но пока что не решался привести его в действие. Кто я такой-то, никакого военного образования, и самое главное, никакого военного опыта у меня нет.

И снова вмешалась система. На этот раз как-то странно вмешалась, совершенно не мешая, но и не дополняя. И полусырые мои рассуждения о том, что хорошо бы так, а потом вот так, обрастали плотью схем и наполнялись кровью действий.

Сначала оглушить комплекс, уничтожить антенны на тягаче и вездеход с радарами. Лешка занимается тягачом, я и Ленка вездеходами… А система подсказывает, где лучше расположиться и откуда лучше стрелять, и куда прятаться после выстрелов. Если все идет плохо, то мы прикрываем Ленку, которая отступает и делает целеуказание на тягач. Если же все хорошо, то я занимаюсь вездеходом с оружием, трачу на него остаток гранат, Лешка уничтожает мутантов и присоединяется ко мне, если у меня одного не получается добить вездеход, а Ленка оттягивается в сторону и прикрывает нас, следит, чтобы никто не влез во двор, заодно она наш резерв на крайний случай. Дальше мы с Лешкой остатками гранат уничтожаем зенитные башенки на борту тягача, они нас не достанут, от прямой наводки нас укроет край крыши, а мы можем стрелять навесом. Когда зенитки уничтожены… Дальше система забастовала, слишком низкие вероятности, и я решил дальше не загадывать.

«Хорошо», — пришло от Лешки, Ленка тоже ответила согласием, и…

Синхронизация начата.

Итак, на все про все…

2 мин 46 с

…и план действий у нас в памяти. Теперь надо только начать, запустить процесс, а дальше система будет действовать сама, с недостижимой не то что для человека, даже для некоторых автоматов скоростью.

— Группа Семь-семь, вы уснули? — раздалось в наушниках.

— Мы можем вывести из строя радары ЗРК. Это займет чуть меньше трех минут. Если получается, то мы сообщаем вам. Если нет, то мы оставляем наведение… По лазерному лучу. Когда тягач будет выведен из строя, пробуем взять персонал живым. Мы готовы.

В наушнике молчание.

«Я тут», — сказал Лешка, занимая позицию на крыше, как раз напротив обосновавшихся в доме подо мной мутантов.

«На месте. Готова», — сказала Ленка.

Синхронизация плана действий завершена.

Надо бы о себе напомнить.

— Группа Семь-семь вызывает Город…

— Начинайте, — бросила Тамара.

«Начинаем».

И мы начали.

Захваченная мутантами территория Ачинска.

Красноярский край, 2123 год

Приступить к выполнению? ДА — НЕТ

Да, давай, работай!

И как будто отпустили пружину.

Встать, поднять ствол АСВ, нажать спуск, сместить ствол, нажать спуск, сместить ствол, нажать спуск…

Чок-чок-чок! Чок-чок-чок! Гранаты ушли к целям.

Повышение электромагнитной активности.

Заработали радары, засекли либо энергетику АСВ, либо непосредственно летящие гранаты, и сейчас пространство вокруг напитывали излучения, сильные, обволакивающие… Но уже поздно.

Гранаты достигли целей одновременно, на броне вездехода расцвели алые разрывы, вездеход послушно присел на месте и испустил чадный дым. Такие же цветы распустились и на основании антенны тягача. Мачта, на которой стоял шар радара, начала заваливаться, электромагнитная активность обрушилась к почти незаметному уровню.

Перестраховался я, комплекс оказался на пробу куда как менее прочным, чем казался со стороны… Не думать об этом! Скорректировать дальнейшую программу…

В этот момент система решила, что пора открыть очередную коробочку с сюрпризом. Канал связи, который все время держался между нами, стал больше, протолкнул через себя огромный массив информации, запросил допуск, сам же себе выдал его и подключился…

И мы трое стали едины. Нет, я не стал видеть глазами Лешки и слышать ушами Ленки, хотя, при желании, сумел бы и это, как и они то же самое в моем отношении. Все тоньше и намного сложнее. Каждый из нас стал частью другого, не теряя свою индивидуальность. Системы как-то советовались друг с другом. Я знал, что делали, делают и собираются сделать Лешка и Ленка, а они знали то же самое обо мне.

«Классно», — сказала Ленка, снимая мутанта, на свою беду попавшегося ей на глаза. Лешка не сказал ничего, его система быстро рассчитывала траекторию выстрела, чтобы поразить скопления мутантов в доме, прильнувших к окнам.

Не думать об этом! Нет времени! Вездеход уже начал движение, суматошно повернулась оружейная башенка…

Чок-чок-чок! Чок-чок-чок!

Вездеход остановился резко, словно налетел на стену. С диким воем сорвалась зенитная ракета, чертя неуправляемые петли, двор мигом заполнился бело-серым, остро-комковатым облаком выхлопа. Через миг в самом центре облака мелькнула тусклая вспышка, по ушам ударил глухой звук взрыва.

Одновременно вздрогнул дом подо мной, граната влетела в разбитое окно и выжгла комнату, где расположились мутанты. Мне показалось, что я слышу крики сгорающих заживо, но какие там крики, пирогель сжигает воздух раньше, чем его успевают набрать в грудь для предсмертного вопля.

Шар-аххх! Мачта не удержалась, грохнулась на крышу дома напротив, переломилась и сползла во двор, с отвратительным скрежетом царапая стену. Шар радара скатился внутрь, во двор.

Лешка поднял голову над обрезом крыши, а я увидел его глазами.

Двор заполнен дымом, как бассейн водой, в дыму жадно пляшет огонь на останках вездехода, выжигая стальную коробку изнутри. Второй не горит, застыл на выходе со двора…

Изображение мигом стало четким.

Радарный вездеход сгорел, последние языки пламени вырываются из-под брони. Тому, что с ракетами, повезло меньше, его подбросило и развернуло, взрыв ракет своротил башню, она сейчас валяется в стороне, сам вездеход покрыт хлопьями белой пены от сработавшей системы пожаротушения.

Они, конечно, хорошо замаскировали свою машину. Поставить ее во дворе-колодце, да еще и здания старые, внутри много металла, не просматривается нашими сканерами. Но теперь маскировка обернулась против них же самих. Въезд или выезд, уж как посмотреть, со двора наглухо запечатан.

Раздались выстрелы. Не по мне, неприцельные, просто выстрелы куда-то. Кому-то что-то показалось, и началась пальба в белый свет как в копеечку. Стреляйте-стреляйте, нам же лучше! Все, что вы сейчас выпалите в воздух, не пальнете в нас. А то и друг в друга попадете, так нам вообще хорошо будет…

Взлетели в небо гранаты и нырнули в только начавший рассеиваться дым внутри двора. Одна за другой, все они достигли целей одновременно, расцветая вспышками на пушечных башенках тягача. По четыре гранаты от каждого, по две гранаты на башню вполне достаточно для того, чтобы на их месте остались только искореженные огрызки.

Мы с Лешкой перемахнули через низкое ограждение крыши и спрыгнули вниз, во двор. Два с половиной этажа, не так уж и много для нас.

Люк в боку тягача распахнут, наружу выскакивают люди, в комбинезонах и полушлемах, в руках у них оружие, которое система не может опознать. В мою сторону потянулись тонкие нити лазерных прицелов, ещё какая-то отстраненная электромагнитная активность…

Прежде чем я осознал, что стреляю по людям, я поднял АСВ и одной очередью смел всех. На короткой дистанции АСВ действовало страшно, стрелки разрывали тела на куски, только кровавые ошметки разлетались. Оторванная по локоть рука закрутилась на натоптанном снегу.

Между тем тягач ожил, пыхнул выхлопом, начал с натугой проворачивать колеса. С резким щелчком отвалилась радарная мачта, сползла с кузова под колесо. Тягач буксанул, плюнул облаком вонючего дыма, электромагнитная активность поднялась скачком, и переполз через мачту, плюща и вминая ее в землю. Колеса поочередно подпрыгнули, превращая ажурную конструкцию в плоский блин.

Куда это он собрался? Тут же не проехать… Стоп! На носу у грузовика здоровенный отвал. Те вездеходы, что сейчас догорают на въезде во двор, он сумеет сдвинуть со своего пути, он их в несколько раз больше. А потом эта громада развернется вдоль улицы, места хватит, и почешет куда подальше отсюда, куда поспокойнее…

Граната Лешки разорвалась на пусковой трубе, сбивая с неё крышку, моя граната нырнула внутрь, а мы уже прятались за поверженным вспомогательным вездеходом без башни.

Боеголовка ракет, используемых в этом ЗРК, несла усиленный заряд. Только таким можно пробить броню наших летательных аппаратов. Старые зенитные ракеты, еще кое-как справлявшиеся с беспилотниками и флаерами, от бортов штурмовиков и истребителей отскакивали косточками, не говоря уж про корветы и эсминцы… Потому и придумали вот эту дуру, мобильный зенитно-ракетный комплекс «Джулия», и потому всунули в неё самые тяжелые ракеты… Даже средние усилили, пренебрегая защитой на вездеходах.

Заряд ракеты детонировал сразу же. Грузовик присел, изуродованную трубу сорвало с креплений и выкинуло на стену дома, частым горохом простучали по земле и стенам поражающие элементы из боеголовки. Меня протащило по земле через сугроб и впечатало в стену.

— Группа Семь-семь городу! — Я прижал микрофон рукой. — Тягач уничтожен!

— Вас поняла, группа Семь-семь, — ответила Тамара.

«Продолжаем», — сказал я Лешке.

Бронированная дверь, к которой ведет выдвижная лесенка. Дверь распахнута, те, кто её мог закрыть, сейчас валяются на земле в виде кусков мяса. Лесенка нам не нужна, дверь находится на…

1,97 м

…от земли, и мы туда вполне себе запрыгнем.

Я нырнул внутрь, в шлюз. В нишах висят комбинезоны, в точно таких же были наши противники, впереди плотно сомкнутые створки. Тройной выстрел, раз за разом, стрелки не пробивают броню, вязнут в ней, застывают серебристыми звездочками на фоне темно-зеленой краски. После пятого выстрела правая створка не выдерживает и слетает с петель.

Прижимаюсь к стенке, сканирую внутренности «Джулии». Тут нет толстой брони, которая защищает от сканирования, тут мягкое, нежное подбрюшье…

Чисто.

Иду вперед, выставив перед собой АСВ. Лешка вслед за мной прыгает в шлюз, включает свои сканеры на полную мощность в ущерб всем остальным системам.

Наши данные объединяются, и перед моим внутренним взором проявляется схема тягача. Помещения внутри, из них два оконтурены рамками электромагнитной активности. Одно послабее и находится наверху, с широкими окнами. Это, наверное, рубка управления. Второе просто-таки излучает электронику, это не что иное, как боевая рубка. Третье же почти что не светится. Это комната отдыха и проживания экипажа, как я понимаю.

Внутри многочисленные блики от аппаратуры в стенах, пластами плавает сизый дымок и пахнет горелым, тускло мерцают лампы. Мы в конце коридора, за нами лишь технические помещения, сейчас полные пены от огнетушителей, а перед нами длинный коридор, который идет через весь тягач и упирается… Не иначе как в водительскую кабину упирается, перед ней рубка управления, вот сейчас справа и слева жилые помещения с распахнутыми настежь дверьми…

Лешка глядит назад, я иду вперед, заглядывая внутрь. Точно, жилые помещения, видны двухэтажные койки, распахнутые шкафчики, на полу валяются какие-то вещи, вот прозрачная дверь, не иначе как душевой, людей нет.

Неожиданно включился двигатель, у меня под ногами вздрогнул пол. Дрожь продолжалась недолго, машина даже сдвинулась чуть, но далеко не уехала, затихла, уже окончательно.

Справа и слева двери, распахнутые, людей нет. За дверьми мигающие бессмыслицей экраны, сенсорные пульты, жесткие кресла с решетчатыми спинками.

Внимание!

Опасность!

Впереди слева тепловые пятна, видно оружие. Мы прижимаемся к стенам, короткая и гулкая автоматная очередь из-за обреза двери пускает пули кувыркаться вдоль стен и дальше по коридору. В узком-то коридоре пули могут натворить дел…

Лешка стреляет по силуэту через стену, выстрелы проходят насквозь, мощности АСВ хватает с избытком, людей разбрасывает по сторонам, они замирают в нелепых позах.

Несколько шагов, взгляд за дверь. Трупы, груды мяса и тряпья. Стрелки, потерявшие прямую траекторию при пролете через стену, сработали как дисковые пилы, живых нет.

Дальше, дальше!

Прежде чем я осознал, что делаю, одним пинком поднял с пола труп и вторым пинком отправил его в сторону водительской кабины. Тело ударом распахнуло дверь и влетело внутрь, я прыгнул за ним, не сразу, выдерживая дистанцию, за мной туда же просочился Лешка, и мы разошлись в сторону от двери, взяв на прицел все пространство.

Снова экраны, кресла, панели с многочисленными клавишами и переключателями. Над ними большие бронированные окна, с синеватым отливом. В окнах здания и столбы дыма над городом, пятна серого неба.

Пять человек суетятся, как муравьи, что-то пытаются сделать. Попытки напрасны, большинство экранов под окнами откликаются только серой мутью. Грозный ЗРК мертв, лишен энергии и средств обороны.

Немая сцена, ко мне обернуты бледные лица. Один из пятерки, самый дальний, начал осторожно смещаться в сторону кресла, за которым находился автомат.

— Стоять, гады! — завопил Лешка. — Всех положу!

Люди замерли. А потом медленно, переглядываясь друг с другом, потянули руки вверх, совершенно не обращая внимания на пистолеты на поясе.

— Сдать оружие! — сказал я. — Медленно достаем оружие и бросаем на пол!

Люди непонимающе пялились то на меня, то на Лешку.

Что за черт? Они что, решили упереться?

— Drop gun! — Лешка повел стволом АСВ. — Easy! Drop gun, and… ох, чтоб вас… and go to… sit to floor down!

Ах да. Ну кто же может быть в американском ЗРК? Не мутанты же, в конце-то концов, мутантам лишь бы поджечь чего или ограбить, а тут думать надо, понимать, соображать, разбираться…

Все как один повыбрасывали оружие и чинно улеглись на пол, руки за голову.

Вдруг меня пронзила жутковатая мысль, вернулась после боя. Это же не мутанты! Это люди, пусть и из-за океана, но это люди! Это же я людей положил, с десяток, а то и больше. Там, перед грузовиком, в вездеходах, здесь…

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

А что я так волнуюсь-то? Эти люди несут за произошедшее такую же ответственность, как и мутанты… Да даже большую! Без «Джулии» мутантам в городе ловить нечего, их бы с воздуха враз перещелкали.

«Леш, держи их на мушке, я наружу».

«Да».

Снаружи тихо.

Вездеходы никак не могли догореть. Не знаю, что они там использовали вместо горючего или смазки, но пламя то и дело прорывалось из-под липкого белого порошка системы пожаротушения, противно воняло, коптило. Сажа от выхлопа стартовавшей ракеты облепила стены домов и борта техники.

— Город, группа Семь-семь. Захвачен грузовик «Джулии», даю координаты. Место от мутантов очищено, прошу не…

— Вас поняла, группа Семь-семь. — Незнакомый голос, молодой. — Координаты ваши передаю наземным войскам. Не отходите от грузовика.

— Семь-семь, говорит Город, — вмешалась Тамара. — Потери есть?

— Нет. Все целы.

— Обстановка?

— Нет ничего, с чем бы мы не смогли справиться… Пока.

— Хорошо, ваша задача выполнена. Никуда не отлучайтесь, я за вами пришлю машину.

Шум двигателей рубанул по моим ушам, как пулеметная очередь. Но еще раньше заорала на все лады система.

Внимание!

Опасность!

Внушительные треугольные тени аэрокосмических штурмовиков пронеслись над двором, разметав дым и снося с крыш снежную метель. Плеснула мощная электромагнитная волна, и вдогонку ей долгий, тяжелый гул. Веер бледных лучей обрушился куда-то между крышами домов, вверх взлетели белые искры и облака пара, с чпоканьем проклюнулись венчики огней, обзавелись султанами дыма.

Там, куда унеслись штурмовики, раздался грохот, скакнула вверх волна электромагнитной активности.

— Да чтоб тебя… — Я бросился в ближайший подъезд. Сверху могли и не разбираться, а накрыть угрожающий силуэт чем посерьезнее.

«Что такое?» — спросил Лешка.

«Штурмовик». — Ленка сбросила нам картинку остроносой тени в небе.

Я шмыгнул по лестнице вверх, попутно обшаривая все вокруг. Пусто, помещения заперты, внутри поблескивает консервационная пленка, ей укутывают вещи, которые долго не понадобятся.

Через чердак я выбрался на крышу.

«Гляди, он вернулся», — сказала Ленка.

Так и есть, штурмовик описал короткий вираж, погасил скорость. Откинулись люки, и на землю упали несколько полупрозрачных силуэтов… Это все, что смог я засечь, дальше стало намного сложнее.

Внимание!

Опасность!

Я не успел опомниться, как оказался за бортиком на краю крыши.

И не сразу осознал обидный для меня и немного даже разочаровывающий факт.

Я их потерял. Не то что в визуальном диапазоне, не видно просто. Но даже и в прочих. Тепло, электромагнитные излучения…

Выбор уровня распределенного сканирования выбрать? Больше/меньше

Только согласился, как сразу четкость мира упала. Сейчас моя система сравнивала показания разных датчиков на более детальном уровне, чем обычно, какие-то датчики теряли чувствительность, какие-то приобретали…

Плеснуло энергетической активностью. Дом дальше по улице начал истекать пламенем, мигом полопались от жары старые кирпичи, испарилась черным дымом черепица с крыши, стены проросли дырами, брызнули наружу стекла. Луч лазера, невидимый в чистом воздухе, выжег все на своем пути, мелкие предметы мгновенно раскалились и рассыпались искрами. С дикими воплями вылетели наружу поджаривающиеся заживо мутанты, сдирая с себя пылающую одежду.

Налетел ветер, протянул вдоль по улице лохматое облако дыма. И в нем на миг проявились два стеклянных, угловатых силуэта. Генераторы маскировки не справились полностью со столь сложной, быстро меняющейся картинкой.

Моя система сразу же дополнила базу данных, определила признаки и по ним вычислила еще пятерых этих… Всегда удивлялся, почему их назвали именно тяжелыми доспехами, это просто шагатель какой-то!

Две механические ноги несут яйцевидное тело, в котором и помещается человек-оператор. Позади и ниже энергетический блок, аккумуляторы, аппаратура. Справа и слева небольшие манипуляторы, сейчас сложенные, насколько я знаю, в бою они почти что не используются. Над манипуляторами уже рабочие зацепы, с одной стороны торчат спаренные стволы НТСУ, запитанного от аккумуляторов доспехов, другой пустой. Над правым «плечом» труба гранатомета. Поверху устройства обнаружения, радарная решетка и направленные назад антенны маскировочного поля.

Силуэты расплылись, слились с окружающей местностью.

«Леш, Лен, я на хорошем месте, видно хорошо. Картинку ловите».

«Красиво, — оценила Ленка работу. — Сделай увеличение».

Внимание!

Опасность!

Облучение системами наведения!

Я подорвался с места, срывая подошвами листы жести, и рыбкой нырнул в чердачную дверь, в ее центр, открывать времени не было. На ней верхом влетел на лестничную клетку, сжался, руками прикрывая шлем и лицо, потом толкнулся ногами в сторону, еще на этаж ниже.

«Сваливай оттуда», — запоздало пришло от Ленки.

Край крыши взорвался, вскипел раскаленным металлом и испаряющейся жестянкой. Вдогонку мне устремилась волна теплого воздуха и пыли.

— Нас сканировали! — сказал кто-то на общей волне.

— Не стреляйте! — торопливо сказал я. — Свои! Мы на «Джулии» сидим, не стреляйте!

— Предупреждать надо! Пустоголовые! Что на крыше делаешь?

— Посмотреть, — вмешалась Ленка. Женский голос, приятный и спокойный. — Ребят, красиво вы их!

— Да мы еще и не так можем! — вмешался еще один голос. — Приходи, красавица, через три денька вечером к старой водонапорной башне на шоссе…

— Сема, так не честно! Ты ж не один!

— Прости, красавица, а у тебя подружки есть?

— Порядок в эфире! — рявкнула Тамара. Она тоже сидела на нашей волне.

Глава 17

^{Ачинск.}

^{Красноярский край, 2123 год}

Рядом с двором остановился «Варан», из которого выбралось несколько человек. В боевых комбинезонах, с застегнутыми шлемами.

Просочились мимо разбитых вездеходов, подошли к «Джулии».

Один из них поднял маску шлема.

— Стажеры, где вы там? — спросила в сторону входа Татьяна Левина. — На выход! Тут жопики есть еще, или уже всех пощелкали?

— Да нет, — ответил я из окна подъезда, не высовываясь на линию выстрела.

Верно сделал, в мою сторону сразу же нацелились три АСВ, мазнуло прицельными маркерами.

— Слышу знакомый голос! — Татьяна оглянулась. — А остальные где есть? Спускайся давай оттуда.

— У нас тут пленные… Что с ними делать?

— Жопики? На кой ты их… Выводи давай. Тут кончим.

Я спустился, вышел из подъезда.

Народ расслабился, подняли забрала, рассредоточились, убрали оружие, но недалеко. Кто-то пошел вдоль «Джулии», кто-то направился к сгоревшему вездеходу, волоча за собой буксировочный трос.

Трос зацепили, заурчал двигатель «Варана», обгорелый корпус вездехода пополз к улице, скрежеща и искря, оставляя на асфальте продолговатые неглубокие царапины.

— Давай-давай-давай его!

Как пробку из бутылки, вытолкнули, вытащили на середину улицы. Потом так же зацепили второй, вытащили, и «Варан» въехал во двор.

Пленных вывели, выстроили у стены с заложенными за затылок руками, охлопали по карманам, обвели сканерами. Короткий писк сканера возвестил, что мы таки что-то пропустили.

Татьяна не сильно пихнула одного из пленных в затылок, сунула руку ему под мышку и извлекла на свет черный большой пистолет, очень похожий на тот, что висел у неё на поясе. Отступила на шаг, выщелкнула магазин, дернула затвор, задумчиво покрутила в руках, любуясь на блики тусклого солнца, отразившиеся от тусклого металла.

— Неужто американец старый? Никогда такого не видела!

«Беретта М9» Калибр 9 мм, патрон 9´19. Парабеллум.

Дальность стрельбы…

Скорострельность…

Магазин 15 патронов.

— «Беретта», — сказал я, просматривая расширенную справку. — Состоял на вооружении американцев ещё до войны.

Таня с уважением посмотрела на меня.

— Значит, ты не только стрелять умеешь? Но еще и в оружии разбираешься?

— Как можно уметь стрелять, а не разбираться в оружии? — спросил я.

— Да мало ли как… И так тоже бывает. Трофей же, однако.

— Дома повесишь на стенку?

— Угу… У мутантов чего только ни возьмешь иногда. Самоделки, они такие бывают. В основном, конечно, тут АКа и «сайги», СВД еще, но иногда очень интересные вещи попадаются. Никонов, знаешь такой? АН-94. «Абакан» называется. Совсем мало сделали…

АН-94 «Абакан». Калибр 5,45, патрон 5,45´39.

Дальность стрельбы 700 м.

Скорострельность 1800 и 600.

Магазин 30 патронов.

— Автомат. — Прочитать справку и ответить, всего-то. — Высокой скорострельности.

— Неужели видел? — изумилась Татьяна.

— Да нет, на картинке…

— Заходи как-нибудь на чай, покажу, — веско сказала Татьяна.

— Буду рад, — ответил я. Не подумав ответил совершенно, ни о себе, каким я стал, ни о ней, когда она поймет, кто же я на самом деле. Привет еще из тогдашних времен, когда я был студентом института и ну никак не мог пропустить приглашение симпатичной девчонки. Да и дождешься же от них приглашения, как же, пока сам три раза не извернешься…

— А у тебя адрес сетевой какой?

— Адрес… Кажется… — Я чуть не выругался про себя. А какой у меня адрес-то? Старый называть вообще глупость несусветная, а вот новый…

— Военный… — протянула Татьяна. — Совсем тебя засекретили! Пиши мой.

И продиктовала мне цифробуквенный код.

Я похлопал рукой по карманам.

— Может, тебе еще и… На… — Таня мрачно протянула мне стилус.

Я снял перчатку и быстро вывел на тыльной стороне ладони Танин номер. Сжал-разжал руку. Перо хорошее, не сотрется, пока растворителем не промоешь.

— Вот… Когда вы будете свободны?

— Ты звони, там разберемся…

На улице зарычал двигатель. Второй «Варан», но с одной башней. Привезли еще народу, гражданских, которые сразу же приступили к тягачу, ощетинившись сканерами.

— Наши научные мысли. — Глянула в их сторону Татьяна. — Они безвредные… В общем. Кстати, вы приданы моей группе. Где остальные?

«Леш, Лен, идите сюда. Таня нас ищет».

— Скоро должны подойти.

— Хорошо. Пошли в машину, надо поглядеть, что творится в центре… Грузимся!

— Понял…

В «Варане» было просторно. Почти все остались с научниками и пленными, Татьяна сразу же скрылась в кабине водителей.

«Гуляем по городу дальше?» — спросила Ленка.

«Гуляем», — ответил я.

«А отдых-то…» — Лешка.

«Приказа не было. На том свете отдохнем».

«Вот за что мне и нравится армия. Тут все по приказу. Даже отдых». — Ленка.

— Располагайтесь. — Не глядя махнул рукой на свободные места высокий широкоплечий парень лет тридцати, хмурый, с тонкой бородкой клинышком, синими линзами на глазах. Он не расставался с ноутом и сейчас как раз что-то на нем рассматривал.

— Благодарю! — Ленка потянулась, мягко уселась на край. — А вы все специалисты по мутантам, да?

— Можно и так сказать. — Хмурый чуть потеплел, оторвался от картинок на экране. — Меня, кстати, Алексей зовут, можно — Леша…

— Лена.

Я и Лешка в свою очередь тоже представились.

Алексей кивнул, протянул руку сначала Лешке, тот пожал ее, Алексей поморщился. Протянул мне. Рукопожатие крепкое, сильное. Я сжал очень осторожно, не хватало еще его покалечить.

— Я Алексей. Вот это — Серега-второй, это Антон, это Пашка-пулеметчик, оператор систем вооружения, а это Пал Петрович. За рулем Вал… Вообще-то он Валерий, но просит, чтобы его Вал называли.

Познакомились, попережимали руки, поулыбались друг другу.

— Вы откуда? — спросил Серега-второй, кругленький и торопливый толстячок.

— Центр! — ответила Ленка. — А вы отсюда?

— Да родился тут…

— Мы все отсюда, — поддержал Алексей. — Пал Петрович самый старший… Он тут все исходил. Пал Петрович, скажи?

— Было дело, — важно кивнул суховатый, среднего роста и среднего возраста мужчина с заглаженным лицом, тут самый старший. Прицел он так и не снял, а сдвинул на бок шлема. — Еще давно на внедорожниках сюда ездили, гонки устраивали, когда тут еще спокойно было. Так что ежели что, спрашивайте, расскажу. Вы, из Центра-то, наверное, и не видели такого. Тут даже старые дороги сохранились, еще советские даже. Чем дальше, тем больше…

«Варан» сбросил ход, затормозил.

— Приехали… — сказал кто-то.

— Сидим? — спросил я. — Или наружу?

— Наружу-наружу, — крикнула Таня. — Все выходим! Глянем, что хорошего.

— Да ничего тут хорошего… — хмуро сказал Пал Петрович.

Последний очаг обороны — центральная площадь города. Штаб гарнизона, добротное здание, ещё довоенной постройки. Высокие стены, удобные окна, из которых так удобно отстреливаться. Рядом выстроили ангары и казармы, да еще и оранжерею приткнули, приготовили, чтобы запустить. Только энергетики не хватает.

Обломки ангаров техники и казарм, прогоревшие насквозь, присыпанные снежком и пожженные лазерами штурмовиков, давали теплый фон, на котором ничего не видно. Асфальт и стены посечены осколками и пулями, но свежих отметин совсем немного. Видны и следы работы огнемета, длинные языки копоти, протянувшиеся от здания. Не только что было, несколько дней назад, все затоптано. А вот тут стоял огнемет, окно закопчено и изгрызено пламенем по краям.

К нам вышел светловолосый круглолицый парень с нашивками сержанта.

— Михаил Родионов, я тут главный, — представился сержант.

— Нашли что-то интересное? — сразу же спросила Татьяна.

— Пойдемте внутрь, — пригласил Родионов. — Вы сами все увидите.

— Ты иди со мной, — бросила мне Татьяна. — Экипаж на машине, двигатель не глушить, сканеры не отключать!

Внутри полный погром. Все комнаты вынесены напрочь, стекла выбиты, полы и стены в потеках крови и дырках, большие дырки от пуль, маленькие и с большим выходным отверстием, похожие на воронки — от стрелок. Трупы мутантов и людей вповалку, лишь некоторые комнаты очищены, со следами кострищ и с сажей на потолке. Некоторые трупы людей разорваны, из них вырваны или вырезаны целые куски. Лица похожи на кровавые маски, над ними хорошо поработали ножами и когтями.

От того, что я знаю, зачем это сделано, меня замутило.

Внезапно запахло мертвечиной и горелым мясом, я пошатнулся, оперся о стенку.

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

— Ты там в порядке? — спросила Татьяна.

— Да, я хорошо. Непривычно просто.

— Вы бы маску-то надели… — осторожно сказал Родионов, внимательно меня наблюдая.

— Спасибо, мне нормально.

— Тогда пошли дальше.

Родионов шел первым. Опасности тут уже никакой не было, тут уже походили, но все равно люди держались настороже. Лестница, широкий коридор и выбитые двери по одной стороне, выбитые окна по другой.

На стене видны три большие полосы, как когтями прошлись.

Арсенал располагался на втором этаже. Здоровенные решетчатые двери вырваны из петель, пол и стены в коридоре замазаны бурыми пятнами, словно что-то волокли.

Родионов прошел вперед, огибая остатки решетки.

— Вот тут смотрите.

— Оборотень, — сказала Татьяна. — Это точно оборотень.

Я взглянул над ее плечом.

Арсенал, шкафчики с оружием, сейчас пустые и поломанные. И три трупа.

Трое находящихся тут погибли от обширных ран. У двоих разорвано горло, у одного голова же просто оторвана. Все трое в армейских комбезах, у последнего комбез застегнут как-то криво, и половины амуниции не хватает. Не успел переодеться, когда объявили боевую тревогу.

— Да, — кивнул Родионов. — В коридоре мы видели трупы, такие же. На первом этаже вообще все люди порваны в клочья… Раны характерные, такие же, как и тут.

Раны выглядели страшно, в плоти остались глубокие и длинные борозды, как от плуга. Не человек это сделал, не выдержит человеческая рука таких когтей, тут каждый коготь размером с мой палец должен быть. Крысаки, увидев такие когти, обзавидовались бы.

— Так, а оружие?

— По описи тут должно было быть десять АСВ и три ННТ, заряды, мелкая амуниция…

Что-то привлекло мое внимание в углу. Я присмотрелся, увеличил участок пола… Есть! Вот тут кто-то лежал. Кто-то большой, здоровенный, рыжая шерсть, небольшие комочки, как будто от старого-престарого свитера. И место-то как будто теплое, метра три на три такое пятно, в углу, куда сквозняк не достает.

Родионов пошел как раз туда, запнулся, бросил на меня выразительный взгляд.

— Подожди снаружи, — приказала Татьяна.

Я вышел, дошел до края коридора, встал там, навострил уши. Аудиодатчики отрегулировались не сразу, и потому всего разговора я не услышал.

— …открыли кодом. — Родионов.

— Ты уверен?

— Да. Вот тут… Это ломали уже потом! Специалиста бы сюда!

— Криминалисты вылетели уже… — Негромкие шаги, Татьяна прошлась по коридору. — До их прибытия сюда никого не пускать, вообще никого. И не делать вид, что мы что-то заметили. Не надолго, флаер уже вылетел, через два часа будет тут.

— На два часа-то задержимся… Но потом не знаю.

— За два часа уложимся. Выставляйте посты, и пошли отсюда.

По пропахшим мертвечиной коридорами мы вышли на свежий воздух.

Я далеко не пошел, встал у дверей, задрал шлем ещё дальше на лоб, вдохнул воздух, закашлялся, сплюнул на землю. Тут тоже пахло гарью и кровью, хотя и не так сильно, как внутри.

— Заслаб… — тихо сказал Родионов Татьяне. — Он вообще кто?

— Новенький… — так же тихо прошептала Татьяна. — С той стороны.

— О… Понятно.

Я сделал вид, что не слышал.

«Ты там?» — Лешка.

«Да».

«Я сейчас подойду».

«Давай. Ты где есть-то?»

Лешка не ответил, он появился через пару минут, пришел со стороны недостроенных оранжерей. С ним были Алексей и Пал Петрович, и оба выглядели не самым лучшим образом. Алексей вообще маску снял и сейчас вытирался какой-то ветошью.

— Их нашли, кажется, — сказал мне Лешка.

— Кого? — не понял я.

— Как это кого? — Лешка нахмурился. — Людей. Нашли их.

— Уцелели? — быстро спросила Татьяна.

Лешка покачал головой.

— Нет. Посмотрите, внутри… — И он показал на недостроенные квадраты оранжереи.

Громадные ворота, через которые должны были завозить в оранжерею механизмы, а вывозить продукты, еще не были установлены. Через них шли цепочки следов, три человека прошли. Туда спокойно, а вот обратно уже как-то быстрее.

— …теплых почти нет, сверху все под снегом, потому и не заметили сразу… — услышал я рассказ Алексея. — Вот как только зашли, так и увидели…

— Я туда больше не пойду, — четко сказал Пал Петрович, который шел последним.

— Стой тут, — сказала Татьяна, она шла за мной как раз, прошли ворота.

Большое поле. Оранжерея строится сложно, два этажа вниз, три вверх… Яму выкопали, стены тоже поставили. Остального нет еще.

Хотя я и понимал, чтотам живых не окажется, все равно не был готов к тому, что там увижу. Да и как к такому подготовиться-то? Мутанты загоняли людей внутрь и убивали. Тела лежали вповалку, вмерзшие друг в друга, кое-где засыпанные снегом. Торчат из-под снега изломанные руки и выпотрошенные бока, восковые лица с выколотыми глазами и выеденными щеками… Плоть и кости под ней будто в мелких сколах… Мутанты объели?

Очень много рваных и резаных ран, патроны-то дороги, потому использовали ножи и дубинки.

Внимание!

Нестабильность ЦНС.

Провести стабилизацию? ДА — НЕТ

Отказался, конечно же.

— Да это ж обычные, они даже сопротивляться не могли, — сказал кто-то за моей спиной.

Родионов только повернулся и сплюнул в сторону от входа.

— Уродцы, твари, мать их.

Глава 18

^{Интро-4. Скитальский о мутантах.}

^{Черновик доклада}

Теория Чарльза Дарвина утверждает, что выживают те, кто лучше приспособлен для новых условий существования. Не обладающие приспособленностью к среде обитания и проигравшие в конкурентной борьбе виды не успевают дать такого же неприспособленного потомства, и они исключаются из участия в воспроизводстве. Это называется естественный отбор.

Естественный отбор властвовал над миром до тех пор, пока человечество не встало на костыли науки и технологии. Когда у каждого появилась крыша над головой и пища в достатке, то что же стало с естественным отбором?

Долгие века считалось, что теория естественного отбора и приспособляемости ушла в прошлое навсегда, похоронена техническим и социальным прогрессом.

Но на исходе двадцатого века было отмечено, что многие социальные механизмы общества оказывают свое влияние на выживаемость людей. Естественный отбор в физической области перешел в область социальную. Выживали и оставляли здоровое, жизнеспособное потомство те, кто был наилучшим образом приспособлен к жизни по законам общества, созданного человечеством.

После Третьей мировой природное равновесие, складывающееся тысячелетиями, оказалось нарушено. К этому позже добавились аварии на многочисленных промышленных комплексах, генные модификаторы, широко использовавшиеся до войны, в том числе и в продуктах питания, заражения местности после военных действий, проникающая радиация… Множество факторов сделали мир таким, какой он есть.

И менялась не только природа, менялись и животные, менялись и люди, приспосабливаясь к новым условиям обитания.

Диапазон температур, в которых изменившиеся особи чувствуют себя комфортно, гораздо более сдвинут вниз, чем у человека. Они менее подвержены лучевой болезни, чем люди, они находят себе пропитание даже в морозных лесах Уральского хребта, они не испытывают трудностей с дыханием даже на высоте пяти с лишним километров. Их социальная активность превосходит нашу, мутанты гораздо быстрее приспосабливаются к изменившимся погодным и социальным условиям. А физические возможности некоторых видов мутантов далеко выходят за пределы физических возможностей нормального человека.

Но результатом военных действий стало не только разрушение природного равновесия, о чем будет подробно рассказано далее. Социальные структуры, регулирующие жизнь человеческой цивилизации, оказались сильно деформированы, и, приспосабливаясь к новым условиям существования, претерпевали намного больше (исправлено) в степени большие изменения, чем живая природа.

Теперешние мутанты продукт изменения не только и не столько физических, хотя и они имеют место быть, но прежде всего социальных мутаций, определивших их быт именно таким, каким мы можем наблюдать.

Глава 19

^{Река Обь, развалины города.}

^{Вероятные места поселений мутантов. 2123 год}

Экспедиции в Выжженные Земли отправлялись и раньше. Копатели ездили помародерить старые города, любители экстремального отдыха и уединения — отдохнуть на дикой природе или в постиндустриальном пейзаже, да и просто посмотреть, что там такое творится? Редко когда группы людей заходили далеко, потому что мутанты имели дурную привычку на некоем этапе наглости гостей очень быстро сорганизовывать свои действия и вырезать всех до последнего человека.

Со временем как-то само собой установилось некое равновесие. Люди не лезли далеко и не стреляли в мутантов почем зря, мутанты лишний раз на людей не нападали и диверсий не устраивали.

Такое вот негласное соглашение, все довольны вот уже пять десятков лет.

Только ничего не вечно… Не стало вечным и это соглашение, тем более что негласное. Такое нельзя было оставлять без ответа.

Я думал, что пойдем мы в глубокий рейд от Ачинска вглубь, а как станет жарко, то повернем обратно. Но Тамара рассудила, что это даст мало толку. Надо же узнать, откуда ползет к нам эта гадость, где ее радиоактивное гнездо. И потому был составлен иной план. Высадиться в глубине Выжженных Земель и двигаться до Ачинска, уничтожая по пути мутантов. А из Красноярска в нужный момент к нам на соединение двинутся отделения тяжелой пехоты. Этак соберем побольше мутантов, да и расколотим их меж молотом и наковальней.

Десять тяжелых вездеходов, «варанов», сотня пехотинцев. Пулеметы и гранатометы на вездеходах, АСВ у пехоты. Огнеметы тоже, как ручные, так и на броне. И боеприпасов море просто, можно небольшую войну устроить. Или большой расстрел, как получится. Трюм десантного корабля был забит полностью, оружие и припасы впихивали в вездеходы, а люди спали на упаковках и ящиках.

Наша экспедиция стала самой большой, что снаряжали за последние полвека. И самой лучше вооруженной.

Место десантирования посередине реки со странным названием Обь, недалеко от того места, где когда-то был большой город. Сейчас от города остались только развалины и полузасыпанные дороги, все постройки заросли землей и заметены снегом, а озерце около города приобрело три больших и глубоких залива подозрительно округлой формы.

Никак воронки? Атом есть, небольшой, но неприятный, комбез лучше не снимать.

Десантный корабль завис над водой, выпустил длинные языки-аппарели, и вперед рванулись наши вездеходы.

Ночное небо затянуто тучами, серым рваным покрывалом. Там, вверху, изредка вспыхивают огоньки звезд и обломки Мусорного кольца. Большая темная гора в таком же темном ночном море. Негромкий плеск волн и постукивание расколотых льдинок о пологие борта, протянувшиеся прямо в воду аппарели, и скользящие по ним темные приземистые силуэты громадных машин. «Вараны» могли передвигаться и по воде. Только вот летать не могли, жаль.

Тупой нос вездехода упирается в черную воду, машина чуть приподнимается, передние колеса отрываются от аппарели, загребают под себя набегающую волну, а задние толкают вперед. С нагретых боков вездехода, из-под тепловой защиты, вырываются гневно шипящие облака белесого пара.

Машина плюхается в воду, наверху остается только узкая полоска крыши и орудийные башни, окутанные саваном белесого пара.

Ничего страшного, все герметично. Пусть даже вода зальет все по кабину, пусть даже по маковку задранных вверх стволов пулеметов, все равно «Варан» всплывает, покачиваясь, как поплавок, и начинает выгребать к берегу.

— Что встали, в вездеход!

Шуганулись внутрь, шлюз, задраили люки, внутренние и внешние. Проверка… Красные огоньки герметизации над люками мигнули желтым, потом зеленым. Герметично, система готова. Теперь хоть пятнадцать метров под воду.

Рыкнув мотором, вездеход сползает с направляющих и недолго катится к обрезу люка. Вот поехали вниз… Пол наклонился. Потом раз, и на воде, машина покачивается, а тональность двигателя изменилась, ревет, колеса прокручивают стылую воду.

Сел, расслабился. Лешка и Ленка тут, рядом.

Через десяток минут «Варан» выполз на берег. Захрустел лед, взревел мотор, пол поднялся и опустился, и вот уже вездеход катит по твердой земле.

«Выбрались».

Тамара не ошиблась в выборе места. Километрах в двух дальше по берегу спало поселение мутантов. С высоты заметили еще, когда транспорт планировал сюда.

По коммуникаторам поступил приказ проверить системы опознавания целей. В каждом комбезе у нас метка, прицельные маркеры на нее по умолчанию не наводятся. Но никто не мешает стрелять, просто нажимать на спуск. Или случайно выстрелить…

Вездеходы выбрались на пологий берег, прошли через редкий лесок, вырывая с корнем заледенелые кусты и объезжая деревья, и внезапно вырвались на плоскую, как стол, равнину, поросшую низкими кустами. С одной стороны плескалось бескрайнее озеро, покрытое мелкими льдинками, с другой, полумесяцем, сходились еле видимые в ночи вездеходы. В центре нарывы черных округлых домов-валунов, покосившийся забор, какие-то постройки на берегу, спускающиеся к самой воде. Водители не включали фар, только ночное зрение, ни единого огонька, машины едва ли не руками толкают ближе, туда, где пулеметы могут ударить наиболее точно…

Впереди громыхнул выстрел. Один из наших покачнулся, и все залегли, попрятались за «варанами» или просто попадали в снег. Сторожа, конечно же, у мутантов особей с ночным зрением хватало.

Прошипели сразу несколько АСВ, в ночи кто-то вскрикнул. Передние вездеходы остановились на удобных позициях, развернули башни…

— Огонь!

Взревели тяжелые пулеметы, взметнулась снежная пурга, смело попавшие под трассы стрелок кусты, приземистые постройки начали терять куски, проседать еще больше.

Пулемет АРВ.

Калибр 6 мм. Тип используемых боеприпасов: бронебойные, разрывные.

Прицельная дальность 3500 м.

Темп стрельбы 200…2500 в/мин.

Чмокнули гранатометы, осколочные гранаты с едва слышным шипением разорвались в воздухе, и десятки тысяч осколков вбивались в морозную землю, по пути пронзив дерево построек и живую плоть. Часть залпа попала в воду, берег с вмерзшими в лед мостками и сараями стал кипящим морем.

Гранатометы ЛЕК.

Калибр 50 мм. Тип боеприпасов: зажигательные, осколочно-фугасные, фугасные, химические.

Прицельная дальность 8000 метров.

Темп стрельбы 500 в/мин.

На экране маски плясали прицельные маркеры, кружки и линии. Синие нейтралы, зеленые наши, алые и красные наши противники. Они мельтешили среди домов, внезапно замирали и гасли. И когда их осталось совсем мало, то заработал комм.

— Пехота! — приказала Тамара Иванова. — Произвести зачистку!

И мы пошли вперед. Броском преодолеть расстояние от цепочки нервно замерших вездеходов до частоколов… Стрелять с вездеходов не будут, хоть и велик соблазн поддержать огнем своих, да тут все такое плоское, вполне можно пострелять атакующих. В молчании, в тишине в деревню ворвались враги.

— Вездеходам стоп огонь!

Сначала короткая пробежка, не выпадать из строя остальных, бегущих рядом со мной.

Боевая система включилась, Лешка и Ленка тоже бежали рядом со мной.

«Не выделяться».

Согласие нас всех троих.

«Как дойдем до деревни, разделяемся и по обстановке. Если проблема. Собираемся вместе и действуем вместе».

Снова согласие.

Вокруг меня бежали люди, выставив вперед АСВ, расшвыривая ногами легкий снег, топоча тяжелыми ботинками. Струились прицельные маркеры, перебрасываясь с одного дома на другой.

Как-то сразу вокруг меня появились дома, вблизи не потерявшие своего сходства с громадными валунами, вокруг зашипели АСВ, расцвели энергетические всплески выстрелов. Кто-то тяжело дышавший выбежал из-за забора на меня, выставляя вперед оружие, не похожее на наш автомат или огнемет, и сразу же я огрызнулся в него тремя стрелками. Он сломался, неестественно выгнулся, падая на спину, рука у него упала отдельно. Фонтаном хлынула кровь, быстро растапливая снег.

База данных обновлена.

Система заметила, что тепловая картинка людей в комбинезонах и мутантов отличается, и сделала свои коррективы. И я начал действовать, быстрее, чем осознавал, что делаю.

Короткими выстрелами «погасил» два тепловых следа за стенами. Крутанулся вполоборота и влет снял целившегося в кого-то из ружья мутанта. Двинулся вперед, не останавливаясь навел оружие и погасил три тепловых следа за стеной, по одной стрелке, три выстрела каждому.

Вылетел на открытое пространство, затормозил, прижался к длинной стене, сложенной из продолговатых каменных плит. Впереди видны спины своих, они тоже прижимаются к стене, вперед не идут. Система опознавания подсвечивает их силуэты синим.

За стеной смутные тепловые следы, мутанты. Кто-то двигается, кто-то нет, система быстро определяет несколько ружей.

В окно, на прощание подмигнув алым глазком полной зарядки, летит сонарная граната.

Шипение, и легкая щекотка по всему телу. Жуткие вопли, быстро перешедшие в такое же жуткое хрипение. Люди врываются в дверь, слышны кашляющие выстрелы АСВ, добивают обожженных.

И сразу все смешалось.

До того все еще как-то разделялось на эпизоды, на события, а тут понеслось вскачь, как застоявшийся мотоцикл по междугородней трассе. Я стрелял, уворачивался от мутантов, неожиданно выкатывающихся мне под ноги из-за углов, из дверей домов, да и просто откуда попало. Двери все были похожи на круглые норы, и туда было бы удобно выдавать залп из огнемета, но огнеметом нельзя, может начаться пожар, который увидят из других поселений, только сонарные гранаты.

Мы прошлись по деревне, стреляя всюду, где была жизнь. Как-то незаметно я нашел себя перед берегом озера, между парочкой наших пехотинцев, судорожно поводящих стволами.

Магазин АСВ опустел. В амуниции еще оставалось два запасных и один полный аккумулятор.

Все закончилось менее чем через час.

23 мин 8 с.

Дома стали пустыми коробками. Ничего не горело, но воняло очень противно.

В коммуникаторе шипел синтетический голос тактической системы.

— Отступление! Всем собраться у вездеходов! Отступление! Всем собраться…

У меня на карте пульсировала алая точка сбора и стрелочка, указывающая на нее.

«Чего не весел?» — Нашлась Ленка. Метрах в двадцати от меня, и боеприпасы она постреляла не в пример больше. У нее вообще запасных не было, остался один начатый в АСВ.

Вездеходы подошли к самой деревне. Фары не зажигали, да и зачем, и так все видно.

Пехотинцы уже потянулись к машинам, поглядывали на меня.

Я успокаивающе махнул им рукой, а потом Ленке — подходи, мол.

«Пошли. Леш. Ты где?»

От Лешки пришло направление, он забрался далеко к краю деревни, а теперь шел к нам по берегу.

«На всякий случай». — Ленка сбросила нам картинку. Несколько источников тепла поблизости от нас. Не похожи на умирающих.

Я не успел ни согласиться, ни отказаться, как она уже раздала цели, на каждую более-менее теплую цель по три стрелки. У нас их достаточно оставалось еще, к счастью. Можно и дострелять.

Опасность!

Большое напряжение ЦНС!

Рекомендую провести коррекцию.

Провести коррекцию? ДА — НЕТ

Отмена, не надо пока. С чего бы это у меня большое напряжение ЦНС-то? Что-то система моя начинает дурковать. Я же в порядке.

Программа действий определена.

Приступить к выполнению? ДА — НЕТ

Начинаем.

Ожидание готовности партнера…

Сигнал получен.

Выполнение.

Отстрелялись быстро, каждый для гарантии прошелся по целям другого. Больше думали, чем стреляли, система все делала сама, я лишь отстраненно наблюдал за тем, что происходит, готовый остановиться или дать поправку.

— Что за стрельба на берегу? — сразу же спросила Иванова.

— Группа… — Какое ж у нас название? А, ага… — Группа Семь-семь проводит зачистку, обнаружены вероятно живые цели.

— Вас поняла, отступайте на соединение с остальными.

«Всех постреляли?» — Лешка был уже совсем рядом.

«Да вроде бы».

— Тогда пошли, что время-то терять? Я уж замерз… — Лешка воспользовался внешним громкоговорителем шлема.

— А что обогрев не включаешь?

Втроем неторопливо двинулись в обратный путь.

Вокруг только следы разрухи и еле теплые силуэты тел мутантов.

Потерь мы не понесли вообще, а в деревне никого выживших не осталось. Задерживаться не стали, расселись по вездеходам и двинулись в обход города, стараясь держаться подальше от воронок.

Что же тут было давным-давно? Что удостоилось сразу трех бомб? Промышленные центры или базы по ремонту подводных лодок? Хотя нет, те вроде бы ближе к берегу океана делали, или среди устьев широченных сибирских рек. Чтобы прямо из реки в океан, а оттуда через Северный полюс к американцам.

Снежок перешел в сильный снегопад. Небольшая радиоактивность, сцинтиллятор светился беспокойными искорками.

Короткий привал, все спали в вездеходах, места хватало. Снегопад продолжался, и к утру вездеходы стали походить на громадные сугробы, из которых торчали антенны обнаружения. Посты выставили, но я сомневаюсь, что в такую погоду кто-то к нам будет подбираться. Тут недолго и самому заблудиться!

Хотя кто их знает-то, мутантов этих…

Мы втроем и Тамара расположились в отдельном вездеходе. Водителем был Валерий, откликавшийся на имя Вал, среднего роста, молчаливый, коротко стриженный, постоянно устремленный куда-то в себя. За оружие и техническую часть отвечал Алексей, тот самый хмурый, с синими линзами и бородкой клинышком. Оба они наши знакомые еще по Ачинску. А связистом, то есть оператором систем связи, которые занимали чуть ли не половину командирского вездехода и одну из оружейных башен, была девочка лет двадцати, стройненькая и полнолицая блондинка Маша из Владивостока. Вот она-то уж общалась так общалась, со всеми, кажется. Но нас пока сторонилась.

Вот и все, никого больше. Места хватает, штатно на пятнадцать человек, со снаряжением и припасами, и хоть и занята половина аппаратурой, но все равно места еще много. Вдоль стен опускающиеся койки, в углу позади душ и санузел. «Варан» машина очень серьезная, в ней можно месяцами жить, наружу не показываясь.

Снегопад плавно увял с рассветом. Не прекратился, а стал все меньше и меньше валить с неба. Дорогу завалило сильно, но что за препятствие это для рубчатых колес «варанов», которые в огне не горят и в воде не тонут?

Я вылез наверх, устроился около башни. Тут для пехоты специальные места, есть даже ручки, за которые можно держаться. Лешка вылез за мной, сел с другой стороны. Наши системы сравнили данные наблюдения, синхронизировали базы данных.

Потянулись холмы, с макушек лысые, а в распадках росли редкие сосенки и елочки. Дорога неприметной змейкой обходила их, вела куда-то в сторону центра Выжженных Земель, в обход города и воронок от бомб. Заснеженные сосенки и елочки, пугливо высунувшиеся из-под громадных сугробов, неторопливо проплывали мимо слева, а справа виднелись здоровенные холмы побольше, и заснеженная, тихо переваливающаяся равнина. Это поломанный лед на озере, мелкие льдинки.

Красота, а не пейзаж.

Если смотреть на него из-за прочного поликупола, за спиной у тебя реликтовый сад, перед тобой волновые генераторы, а в руке чашка горячего и хорошего чаю… Или даже кофе, вот уж мечтать так мечтать!

На реке льда почти не было. Лишь некоторые льдины, неторопливо влекомые течением, бились в подозрительно ровную цепочку островков. Остатки опор моста.

«Видишь? — Лешка передал мне картинку. — Тут мост был точно. Обрушился».

«Да уж. Понятно».

«Фото бы».

«Зачем?»

«Пофотографировать».

«Сохрани в память».

«Уже. Разрешение у нас низкое все же. Фотоаппарат хороший надо».

«Неужто умеешь?»

«А то».

«В городе купим».

«Да сколько до того города».

«Не так уж и много. А что не купил-то».

«Да замотался. Да и что там фотографировать».

«Понятно. Вернемся — купим».

«Не вопрос».

Машины еще дальше уклонились от города, вышли на дорогу, прошли между пары холмов и выбрались на широкую и плоскую равнину.

Где-то далеко росли мелкие деревца, позади справа остались развалины. Дорога неожиданно стала выше, налетел ветер, хватая горстями снег с гребней холмов и сбрасывая в цепочку вездеходов.

Я быстро отряхнулся.

— Внешним всем осторожно! Смотреть по сторонам! — донеслось по трансляции. — Маски не открывать! Радиационная опасность!

Говорил заместитель Тамары, капитан Иванцов, широкоплечий крепыш с повадками дикого кота. Лет ему за тридцать, и выглядит он так, словно прошел все войны с мутантами от и до. Мелкие шрамики от пластической хирургии поначалу не очень заметны, это если просто глазами смотреть, а стоило поглядеть в комбинированном режиме, тепло- и визуальный ряд, как открытые части тела капитана стали «в сеточку», части родной и восстановленной плоти чередовались друг с другом.

Тамара — Иванова, а ее заместитель — Иванцов. Забавно, наверное.

Снова пошел снег. Непрерывный, крупный, как новогоднее конфетти, и было это красиво. Крупные белые снежинки ложились на давным-давно искалеченную землю, ветер внезапно стих, как не было… Наши машины шли по разбитой грунтовой дороге, чуть присыпанной снежком, распахивая ее следами тяжелых колес.

Равнина кончилась, опять начались холмы. Дорога пошла вверх, колонна вездеходов стала взбираться на крутой гребень, а потом такой же крутой спуск вниз, в распадок. Вверху мелькнуло серое пятно, разведывательный беспилотник сделал долгий круг над колонной.

Спокойные какие-то места, и не скажешь, что это почти в середине Выжженных Земель. Даже радиация все меньше и меньше, уже и шлем открыть можно.

Я еще раз посмотрел на сцинтиллятор, он подмигнул мне светлыми искорками. Ничего опасного для человека. А для меня и подавно.

Осторожно приоткрыл шлем, маску сдвинул на лоб, подставил лицо ледяному снегу, планирующему с небес. Ветер стих, снег лениво падал, попадал мне на щеки, на прикрытые веки, на лоб и на нос. Хорошо-то как!

Пахло резиной колес и металлом, еще чуть смазкой… Это уже включилась система, человек такие запахи не признает.

«Хорошо». — Лешка тоже снял маску.

«Угу».

«И не скажешь, что тут».

«Да».

Поселение мутантов. Вероятные места поселений мутантов. 2123 год

— Колонна, стоп.

Фыркнули теплым воздухом системы охлаждения двигателей, чуть качнулись стволы пулеметов. Последний раз провернув колеса, машины встали одна за другой. Развернулись елочкой, съехав на половину с дороги, нацелившись оружием вокруг.

Комм коротко пискнул мне около уха.

— К командиру. — Безликий голос был синтезирован самой системой. Личный вызов от Тамары, просто сигнал, ничего больше.

Тамара сидела в кресле и изучала карту на трехмерном дисплее. Ленка стояла в стороне, делая вид, что она тут ни при чем.

— Ага, вот так. Сходите на разведку, — коротко приказала нам Тамара. — Ты и ты, а вот ты, — указала на Лешку, с крайне независимым видом стоявшего у выхода, — останешься тут. Смотрите задание.

Подошли поближе.

— Вот тут, меж холмами, какая-то речка. Вот тут развалины, по старым картам тут был город небольшой. Мы мимо него прошли. Вот тут беспилотник видел деревню, причем гораздо больше, чем предыдущая. И через нее проходит дорога, на которой мы сейчас. Что да как, не видно, близко я машину не подведу. Часовые с биноклями у них есть, адапты-дураки только в кино бывают, у нас таких давно перестреляли. Холмы очень удобные для засады. Вы подойдите поближе, поглядите, что там к чему, доложите.

Я закинул за спину свою АСВ, Ленка ловко цапнула свою, и мы пошли.

Вездеходы стояли как стояли, народ постепенно вылез наружу. А что, атом не играет, опасности пока что не видно. Можно и погулять, сухой и холодный кондиционированный воздух внутри, с привкусом смазки и озона, быстро надоедает.

Быстро обменялись с Ленкой картами. Молчали, что и говорить, системы сами бы все решили за нас.

Передний вездеход, дозорный, с выдвинутой на максимальную высоту сканирующей антенной. Вокруг него пехотинцы с оружием рассматривали пейзаж. Мы тоже удостоились равнодушных взглядов.

— Красавица, а ты скальп принесешь? — вдруг спросил один из них.

— Посмотрим на твое поведение! — отрезала Ленка. И добавила ласково: — Если ты будешь хорошим мальчиком…

Все вокруг реготнули.

Дорога делала крутой поворот, огибая особо огромный холм. Как и везде в сих местах, распадки поросли лесом, а вершина голая совсем. Дорога проходит хитро, не поверху, чтобы вверх-вниз кататься постоянно, а чуть сбоку. На вершине холма видны какие-то объекты, что-то вроде нескольких палок.

«Начнем с холма».

«Хорошо».

Начали. Сразу обнаружили протоптанную тропинку, по ней поднялись на макушку холма, к незамысловатой конструкции. Из аккуратно сложенных в круг замшелых, заснеженных валунов вырастали три металлических прута, сходясь в одну вершину. Внизу, в центре, стоит ржавая металлическая пластина. На палках повязаны множество лоскутов ткани, разной степени изношенности. Некоторые уже еле видны, грязные и изодранные ветрами и снегопадами, некоторые просто потрепаны сильно, но еще держатся, а парочка совсем свежих. Небольшие такие лоскуты, длинные, с мою ладонь где-то, разноцветные.

Все старательно очищено от снега, и тропинкой наверх часто пользуются.

«Предмет культа», — сказала мне Ленка.

«Да уж. Не знаю, что такое. Сделай фото. Потом покажем».

«Вы еще в пределах связи». — Лешка.

«Ага. Лови картинку».

«Лен. Сбрось Лешке. Я пока что по сторонам погляжу».

Ленка застыла, картинка пошла.

Я включил комм.

— Капитан Иванцов слушает.

— Дошли до вершины холма, тут есть какой-то религиозный символ.

— Опишите.

Я сбросил картинку в сеть.

— Можно поближе? — вмешался чей-то голос. Чуть хриплый, но звонкий, интересный.

— Кто на линии? — мрачно спросил я.

— Это профессор Скитальский, командирован с нашей экспедицией, — устало сказал майор Иванцов.

Я сделал еще несколько фото, потом провел перчаткой по одному пруту. На перчатке остались липкие полосы полупрозрачной коричневой субстанции. Подозрительно принюхался, пахло чем-то машинным.

— Приношения духам, — откликнулся профессор. — Любой, кто идет по дороге, поднимается сюда и вяжет ленточку. Потом выпивает ритуальную дозу чистого спирта. Приношение духу этих мест, чтобы пропустил, чтобы не вредил. Древний обычай, очень древний!

— Это находится рядом с каждой их деревней?

— Не обязательно. Это может и посередине дороги находиться… На вершинах холмов в общем-то, на самых высоких. Вы же на холме сейчас?

— Да…

— Продолжайте движение, — перебил Иванцов. — До деревни еще пять километров!

Мы пошли. Спустились с холма по обратной стороне и дальше вдоль дороги.

— Прячемся? — спросила Ленка.

— Да нет, смысла нет. Даже если кто-то нас случайно и увидит… — Я помолчал. — Лучше пусть будут два путника. А вот если путники таятся, то тогда… Как дойдем до деревни, то и будем прятаться.

Дорога, вдоль которой мы шли, представляла собой широкую полосу утоптанной земли. На мерзлой почве следы сохраняются гораздо дольше, и дорогу утоптали хорошо, с пути не сбиться. Это путь мутантов, нет никаких сомнений. Следы ботинок, копытных животных, колес телег, кучи замерзшего дерьма… Они натоптали эту дорогу, и часто ей пользуются. И стоянка вот видна, выровненный пятачок, плотно умятый ногами, копытами и колесами телег. Дальше дорога делает петлю, спускаясь в распадок меж двух холмов, а там что-то подозрительно ровное, похожее на речку. Или на озерце, отсюда не понять.

— Лен, может, лыжи наденем и напрямик? А то сугробы нам по маковку!

— Да, давай!

Мы сошли с дороги, надели лыжи. Я встал на них, неловко покачнулся, сделал пробный шаг. Смазки не требуют, вариант военный, для пехотинцев. Пластиковое ложе само выделяет на морозе смазывающие вещества. Никакой сложной электроники, все зависит только от тебя и твоего чувства равновесия.

Оп, едем!

Хорошо скользнули…

Две лыжные палки в руки, АСВ за спину, и поехали!

Прошли распадком, чуть забираясь на холм с противоположной от деревни стороны. Трудно скрыть тепло тут, на этой снежной равнине, очень трудно. Еще труднее скрыть металл. Взрывчатка или деревянные постройки прячутся легче, но тут на помощь придет моя система, оценит все признаки, проанализирует и выдаст результат.

Лес… Не такое сплошное море, как под Красноярском, реже, но все равно реликтовый. Сплошь елки, упрямо карабкающиеся вверх по холмам. Снега вокруг них наметало будь здоров, под некоторыми елками образовывались этакие вот шалаши, со всех сторон снег, а сверху тяжелые и густые лапы.

Мы как раз спускались с холма, и вдруг оказались на небольшой плоской площадке, окруженной ровными рядами пеньков, самый высокий метра четыре, и ниже, до метра высотой, в нахлобученных снежных шапках. Я даже и не сразу понял, что именно меня насторожило, была какая-то неправильность в этом… Или наоборот, слишком правильно?

Ленка сразу же широким жестом смахнула снег сверху.

Ого!

Это что-то вроде сиденья… Да нет, это невысокое, вырезанное из живого дерева кресло! Широкая сидушка, высокая спинка и даже подлокотники, чтобы было удобнее руки класть. И громадное оно, огромное просто, тут бы два меня поместились.

Я смахнул лыжной палкой снег с другого пенька, и то же самое. Резное кресло, спинка, подлокотники. Без узоров, просто вырезано в дереве и гладко заполировано чем-то. Следов от резцов не осталось.

«Остальные не трогай. Мало ли», — сказал я.

Осторожно поворошил лыжной палкой снег. А пеньки-то врастают в землю! Под нами еще метр снега, но система видит, что ещё на…

2,7 м

…кресло это уходит в землю.

Кто же тут сидел, оборотни, что ли?

На всякий случай я присмотрелся, меняя режимы зрения, потом осмотрел ещё раз, в увеличении. В разгромленном арсенале были волоски такие, мелкие…

Нет ничего. Одно дерево, промороженное, кое-где есть трещины. Остатки то ли краски, то ли смазки, то ли чего еще есть. Да и немудрено, такие снега все скроют.

По комму я сбросил координаты, потом еще снял несколько картинок местности. Не очень удобное место, «Варан» тут не пролезет, но с дороги все это видно как на ладони. Шесть сотен метров не расстояние для нашего оружия.

«Я их нашла», — сказала Ленка, сбрасывая мне картинку.

На склоне холма впереди тускло пульсировало неяркое теплое пятно.

«Посмотрим, кто там. Это может быть ловушкой».

Мы сразу же спустились в распадок, прикрываясь от возможного наблюдения, обошли холм по дуге, вышли с другой его стороны. Ленка осталась внизу, а я осторожно, прикрываясь лесом, обогнул холм сбоку, где было больше леса, и залез в сугроб под елку, выставив наружу прицел. Не на вершину же лезть-то? Очень вероятно, что жители деревни загодя излазили все вокруг, заранее прикинули удобные места для подкрадывающихся лазутчиков и взяли эти места под усиленное наблюдение. И буду я там как на ладони.

Адапты конечно же… Кого тут ещё найти можно? В полушубках, мехом наружу, в шапках и таких же плотных штанах, похожи один на другого, как близнецы. Шапки тяжелые, круглые, меховые, лица не видно даже. Смотровая площадка, прикрытая разлапистыми ветками елок, на ней торчит адапт с биноклем, осматривает дорогу. Бинокль тяжеленный, адапт его еле-еле держит обеими руками, оперся локтями о край ограждения. Рядом к перильцам прислонен…

Автомат Калашникова АК-74.

Дальность стрельбы 650 м.

Скорострельность 40 100.

Магазин 30 патронов.

Дополнительная информация? ДА — НЕТ

Давай.

Автомат Калашникова АК-74.

Дальность стрельбы по фигуре 650 м. Прицельные планки 1000 м, 500 м (см. схему).

Магазин 30 патронов.

Используются патроны типов…

Принят на вооружение Советской армией.

Состоял на вооружении СССР, позже РФ.

Производился до 1994 года…

А что у него такой магазин на автомате странный? Вроде бы из двух состоит…

Соединение магазинов попарно позволяет более быстро менять магазин в бою. Рекомендовано соединять горловинами вверх, для исключения попадания в открытую горловину грунта при упоре при стрельбе, используя…

Рядом еще два адапта. Братья-близнецы наблюдателя, такие же бородатые. Вольготно расселись в глубине, переговариваются о чем-то своем, прихлебывают что-то горячее из больших кружек, исходящих паром.

Я, пятясь задом, выполз из-под елки, так же сполз по холму.

— Ну, что там? — спросила Ленка.

Сбросил ей картинку.

— Ого! — удивилась Ленка. — Тот, с биноклем, наших не мог увидеть?

— Да вряд ли, — с сомнением сказал я. — Совсем расслабились, чаек пьют. Сейчас координаты нашим даю, и идем дальше. Не может же этот пост один быть, верно? Да и на деревню посмотреть не помешает. Вот с этого холмика, я думаю, увидим достаточно…

Я сбросил координаты поста в общую сеть с пометкой «укрепление». Потом мы осторожно обошли пост в распадках, и я снова забрался на склон холма, маскируясь в сугробе под лапами елок, выставил наружу только прицел.

Деревня мутантов располагалась в самом центре долины, в окружении горячих озер. Робкая лесная поросль, кусты и мох, устилали всю долину, дальше тянулся настоящий лес, занесенный снегами. Над верхушками деревьев гулял ветер, взлетала снежная метель.

А тут покой, тепло. Курится парок над озерцами, виснут здоровенные сосульки, ведет к деревянным воротам — деревянным, вот уродцы-то, так реликтовый лес расходовать! — накатанная и расчищенная от снега дорога.

Раньше это было обычной людской деревней. Многие строения сохранили свой первоначальный вид, металл на крышах и каменные стены, упрямо стояли потемневшие кирпичные своды и поблескивали старинные стекла.

Но люди отсюда ушли, а их место заняли мутанты. Быстро освоились, докушали тех людей, кто не успел уйти далеко, потом поселились в их домах, чуть их подлатав под свои нужды. Или построили свои дома, если стройматериалов было в достатке. А что им быть не в достатке, если рядом развалины старого города? Битого кирпича и даже бетонных панелей должно оставаться ой как много, зимой их можно на лыжах до деревни докатить, а весной-летом хорошо отстроиться.

Над домами вились из труб ленивые струйки дыма. Поднимались в воздух почти отвесно и неспешно растекались в небе серыми тропинками. Что они тут жгут, уголь скорее всего, не дрова же! Не могу себе представить, чтобы вот так кто-то жег реликтовые леса.

Ещё прибавил увеличение.

По улице протопал здоровенный бык, заросший шерстью. Упряжи никакой не заметно. За ним, помахивая то ли кнутом, то ли прутиком, шел адапт в меховой шапке, грубых штанах и безрукавке мехом наружу, перепоясанный веревкой, ведя в поводу двух снулых мохнатых лошадей.

Еще какое-то шевеление наблюдалось в противоположном от нас конце деревни, но ничего рассмотреть было нельзя, слишком велико расстояние.

«Лен, держи картинку. Что скажешь?»

«Адапты», — сказала Ленка.

Глядя сам, я не забывал сбрасывать картинки Ленке и записывать, что вижу, в комм, водя объективом прицела из стороны в сторону. Осматривался обстоятельно и не торопясь. Каждая нераскрытая мной позиция могла унести жизни людей, что приехали сюда защищать свои дома и свой город, чтобы в Красноярске не было такого, как в Ачинске.

Вокруг деревни есть стена, высотой…

4.6 м

…из вертикально поставленных бревен. Два ряда бревен, между ними насыпка грунта. Перед стеной на некотором отдалении вкопанные в землю столбы с натянутой колючей проволокой, в три ряда. Нижний ряд не видно под снегом.

Есть две вышки с пулеметами, на треноге.

ПКМС. Калибр 7.62, патрон 7.62´54.

Прицельная дальность 1500 метров.

Скорострельность 650 в/мин.

Магазин 100 250 600 патронов.

А что еще есть? Вот, на боку одного из пулеметов блестит большой линзой прицел.

Прицелы открытого типа.

Возможны установки ночных прицелов.

Типы прицелов — информация отсутствует.

Адапт в широкой шубе полировал ствол пулемета чистой тряпочкой. С любовью полировал, медленно водил тканью, протирал. Закончил, немного полюбовался на свою работу, достал из-под полы баночку со смазкой и кисточку и стал так же медленно и аккуратно наносить смазку на ствол пулемета.

Медленно, задом, я выполз из своего убежища и спустился вниз. И сразу же пришел вызов от Тамары Ивановой.

— Что видели?

— Деревню, — честно ответил я. — Тут деревня их, на воротах два пулемета. Один с оптикой. Ещё нашли выносной пост, трое там.

— Ясно. Идите вокруг, посмотрите, есть ли где еще посты. Через три часа назад. Есть ли в деревне оборотни?

— Не имею информации… — ответил я. — Как их узнать? Я ни одного не видел.

В комме помолчали.

— Особо не суйтесь туда, — вдруг сказала Тамара. — Посмотрите и назад. Действуйте по обстановке. Отбой связи.

Мы двинулись в обход деревни. Снега тут намело достаточно, можно было не бояться провалиться или наткнуться на камни или на дерево, а для хорошего лыжника скорость не проблема.

Нашли еще один пост на холме, тоже трое адаптов с АК-74, в таких же больших полушубках. Мутанты были похожи на бурых матрешек-неваляшек, чуть ткни, и покатится по склону. Если бы не прицельные комплексы и наша система, вовремя забившая тревогу, то никогда бы не заметили пару узких бойниц дотов, из которых сверкнула линза бинокля. А там дальше и мутанта разглядели, который в окопчике прятался.

Сильно помогло и то, что вверх от поста поднимался такой же серый дымок, как и от домов в деревне. Что-то готовили себе, не иначе. Время-то позднее, самая пора поужинать. Или просто грелись.

Никого они тут не ждали и охраняли деревню лишь по приказу, а не по необходимости. И в самом деле, от кого тут хорониться? Людей тут нет…

Обошли пост стороной и стали забирать еще дальше к востоку, а потом и на север.

Нашли еще один пост, который наблюдал за лесом. Дот на вершине холма, хорошо замаскированный. Его мы обошли по широкой дуге, тут местность открытая, и ветер слизал снег, обнажив мерзлую, каменистую землю, прерываемую широкими снежными языками.

Сняли лыжи, пошли пешком.

— Может, попробуем подобраться поближе? — предложила мне Ленка. — Смотри, тут земля голая, следов видно не будет. Ну в самом-то деле?

— Ладно, пошли… Попробуем вот там!

Чуть вернулись назад, к холмам, за которыми и притаился пост. Я даже видел тропинку, по которой они спускались-забирались туда. Узкая, с воткнутыми в снег палками, чтобы легче подниматься было. Натопчут обувью, шастая туда-сюда, и готова ледяная горка. А так хоть нормально пробираться можно.

Запахло водой. Все деревца и склоны холмов оделись долгими, длинными сосульками, температура подскочила сразу на пяток…

4,2

…градусов. Вот и теплое озеро виднеется, одно из тех, которые окружают деревню. Вода теплая, парит. И снега нигде нет, на земле лежит упругий мох, пружинит под ногами, как слой резины. За холмом слышалось веселое журчание воды.

Ничего себе, в хорошем месте мутанты поселись! Осторожно завернули за холм.

Покосившийся колодец прижался к отвесному скальному боку холма, ручеек от него стекал в округлую каменную чашу, выдолбленную в скале, а оттуда журчал себе в сторону горячего озера. Вдоль него вела хорошо утоптанная тропинка, кое-где обложенная длинными, плоскими камнями, увенчанными шапками зеленого мха. Родник это вроде называется!

Маленькая, лет десяти, девочка в серой меховой шубке, из-под которой выглядывал краешек платьица и округлые сапожки, как раз черпала металлическим ведром воду.

Вытащила ведро, повернулась к нам, и даже не успела испугаться, только удивиться. Так и застыла, с ведром в руках, не зная, то ли бежать, то ли кричать. Капризное солнце проглянуло из-за облаков, белым засветив снег и воду. Зеленые глаза девочки сверкнули чересчур ярко для человека.

Короткая тень у меня справа, моя рука рванулась на перехват. Голова даже не повернулась, я и так знал, что происходит и где окажется прицел моей напарницы, если ей не помешать. Боевое взаимодействие работало.

Ствол Ленкиной АСВ задрался в небо, тройка стрелок плюнула в зенит.

— Не сметь!

Девчонка отскочила к скале, прижалась спиной к серому камню. Ведро покатилось по тропинке, со звоном ударяясь о камни.

— Она же оборотень! — зашипела Ленка. — Да ты что? Совсем с ума спятил?

— Она ребенок! — Я следил за каждым движением моей напарницы. Собственно, я впервые видел ее такой злой, такой опасной. Снова поединок между кибами? Да такое и в страшном сне не приснится больше. Мне первого раза с лихвой хватило, все, больше не надо, хватит с ума сходить…

А предмет нашего спора, ребенок, которому предстояло вырасти оборотнем, прижалась к скале и смотрела на нас, переводя умоляющий взгляд с одного на другого. Изредка в ее глазах проскальзывали зеленоватые искорки.

Она не хотела умирать. Совсем не хотела.

— Ты что? Ты что творишь? — Ленка зло глядела на меня. — Это же будущий оборотень…

— Еще неизвестно, — коротко ответил на это я. Хотя почему это неизвестно? Видно же, что это за девчонка. Это не простой адаптант или еще какой мутант.

— Неизвестно? — Ленка оскалилась, и система дернулась во мне, я еле успел перехватить управление.

— Лен, это ребенок! — как мог спокойнее сказал я. — Ты что, совсем не понимаешь, что ли? Это же ребенок, он… Она еще никто!

Ленка смотрела мне в глаза. Я уже напрягся, одновременно сдерживая воющую «Опасность» систему и не давая ей затухнуть окончательно, ждал, когда Ленка на меня бросится… Хоть опыт боя между своими у меня есть, но придется туго, и неизвестно, что потом говорить Тамаре Ивановой… Если выживу, конечно…

— Да ну ее, и в самом деле. — Ленка вдруг расслабилась. — Слышь, ты, ма-ло-лет-нее. — Последнее слово оно произнесла раздельно, выделяя каждый слог. — А ну, давай отсюда вон туда, и как можно быстрее ногами шевели… — Ленка махнула рукой в сторону от деревни. — И не вздумай проговориться, что тут было, ясно тебе?

Девчонка закивала и стала пятиться, не отводя от нас взгляда. Отойдя шагов на двадцать, быстро развернулась и припустила по тропе в сторону леса. Только пятки засверкали.

Мы спешно отходили назад, к своим.

— Как думаешь, она скажет? — вдруг спросила меня Ленка.

— Конечно, скажет. — Теперь уже мой поступок не казался мне таким уж нормальным. Почему-то грызло нехорошее ощущение, что я сделал что-то неправильно. Хотя… Стрелять в ребенка?

Внимание!

Аналитическое наблюдение,неустанно сравнивающее характеристики окружающей среды, засекло что-то в небе. Какую-то неправильность, блик, тень.

Я направил туда прицел. Хоть у нас зрение и хорошее, все же полноценный бинокль в черепе не спрячешь.

В небе деловито закладывал большой круг беспилотник.

Ожил коммуникатор.

— Группа Семь-семь, возвращайтесь немедленно! — приказала Тамара.

Мы встали на лыжи и перешли на бег.

Глава 20

^{Деревня мутантов.}

^{Вероятные места поселений мутантов, 2123 год}

Мы выскочили на холм с крестом. Внизу серые коробки «варанов» месили снег по дороге, продвигаясь к деревне. В боевой порядок пока не разворачивались, даже стволы не повернули. Люди ехали на броне или шли рядом.

И тут-то все и произошло.

Сбоку тут озеро, вытянувшееся вдоль дороги, края подперты бревнами, чтобы колея в воду не съехала. Вода качается черным зеркалом, не замерзает, берега обросли гирляндами льда. Внутри система обнаружила незначительное тепло, я объяснил, что это горячий источник, и система успокоилась.

Когда колонна людей и машин оказалась примерно посередине озера, того самого, в котором были теплые источники, то…

Внимание!

Опасность!

Чуть позже забили тревогу и по трансляции, обнаружены многочисленные тепловые следы, и расстояние-то небольшое, метр-два!

Черное зеркало воды взломалось изнутри, и на берег полезли твари, похожие на плюшевых мишек с коричневым мехом, с веселой и мокрой мордочкой. В ручках-огрызках эти твари держали короткие копья с зазубренными наконечниками, остроги.

Я быстро навел прицел и замер от увиденной картины. Конечно, мутанты иногда сильно отличаются от людей, но не настолько же! Это вообще не люди, это ж какие-то мишки плюшевые! Вот этому, поближе, с серой шерстяной мордой, разве что красного колпака не хватает и сердечка с надписью «Я тебя люблю!».

Цепь моих рассуждений прервалась неожиданно. Мишки, которых порядочно скопилось на берегу, как по команде «Все вдруг!» метнули остроги в людей, а потом ринулись в атаку. Им навстречу качнулись стволы пулеметов вездеходов.

— Только ручное! — крикнул Иванцов по общей трансляции. — Друг друга положите!

«Вот уроды».

Лешка отреагировал первый. Наши системы обменялись информацией, Лешка исключил меня и Ленку, мы не в очень удобной позиции… И мигом проредил атакующую толпу, выбивая самых активных. Мутанты отлетали назад и смешно падали на снег, как игрушечные куколки.

Атакующий вал замедлился, а когда начали стрелять остальные, атака захлебнулась. Мутанты развернулись, бросились врассыпную, их быстро добили в спины.

«Это ваши», — сказал Лешка.

Двое плюшевых решили не участвовать в общей драке и сейчас резво чесали к деревне, упорно перебирая коротенькими ножками. Как раз мимо того холма, где мы с Ленкой стояли. За ними увязался ещё один, отставал, припадая на ногу и смешно подпрыгивая… Раненый.

Несколько очередей АСВ бесполезно вспенили снег, мутанты скрылись за холмом.

«Я не достану!» — сказал Лешка.

«Граната», — предложила Ленка.

«Нет. Стой на месте, я их прикончу»

Я бросился им наперерез. Холм тут обрывался круто, внизу что-то похожее на тропинку, огибающую холм, по ней двигаются теплые пятна… Кстати, вот и разгадка, почему их не заметили, температура тела совсем маленькая, пятнадцати градусов нет! Вот уже начало склона, по нему я съехал на заднице, тормозя ногами вперед, уперся подошвой в толстенную промороженную корягу, перекинул свое тело через нее и спрыгнул на тропинку прямо перед мутантами.

Слишком близко, и метра между нами не будет.

Всего их трое, один раненый ковылял впереди, двое других двигались следом.

Внимание!

Опасность!

Перейти в автоматический режим? ДА — НЕТ

Да нет, зачем?

Я вскинул АСВ, а мне навстречу прыгнул раненый мутант. Словил тройку выстрелов, но наделся грудью в ствол, как-то изогнулся, облапил… И выкрутил у меня из рук оружие. Я остался с пустыми руками, а он упал мне под ноги, подмяв мое оружие под себя.

Внимание!

Опасность!

Перейти в автоматический режим? ДА — НЕТ

Острога свистнула у меня перед носом, я отклонился, и она прошла слева направо. Взмах оказался неудачен, хотя вполне мог бы распороть мне обе щеки до челюстей. Взмах моим ножом вдоль древка поудачнее, на снег упали пальцы мутанта, а вторым махом я воткнул нож ему в горло. Мокрая, свалявшаяся шерсть резалась неожиданно плохо, раздался громкий щелчок, и в руках у меня осталась рукоять, клинок застрял в ране. Мутант, хлеща прозрачной кровью из дыры в горле, опустился сначала на колени, а потом завалился набок.

Второй затряс острогой, оскалившись, зарычал-зашипел, выпуская воздух, обильно насыщенный мелкими капельками слюны, из нутра. А зубки-то, зубки! Сразу понятно, что травой такая тварь не питается, такие зубы только мясо рвать могут…

Я сделал шаг вперед-вправо, пропуская быстрый тычок острогой, и коротким тычком в подбородок сломал мутанту шею. Влажно хрустнуло, и уродец, немного постояв, мешком рухнул в снег.

Внимание!

Опасность!

Меня ударило в бок с немалой силой, я пошатнулся. Острога упала в снег, а у меня в боковине комбинезона длинная дыра, верхний слой пропорот, видна подкладка и нити подогрева. А тот мутант, которому я распорол горло, быстро ковылял на меня, выставив вперед ручонки

«Ты в порядке?» — Сообщения от Лешки и Ленки слились в одно.

«Да».

Как же он ко мне подобрался? Да и что это за твари-то такие, у этого вместо горла дыра едва не сквозная, где кусок ножа торчит, голова на ниточках шатается, а все равно резво движется, да ещё и рычать успевает… Да любая крыса такой регенерации позавидует!

Носком ноги я подбросил острогу вверх, перехватил за середину и метнул наступающему мутанту в голову. Метнул со всей силы, древко разлетелось в куски, а наконечник глубоко застрял в черепе.

Мутант свалился.

На этот раз готов.

Плюнув на брезгливость, я с силой воткнул ботинок в головы оставшимся двум мутантам. Хотя они вроде бы и не подавали признаков жизни, но кто его знает? Без головы точно далеко не уйдут. Просто потому, что не видно, куда идти.

— Все в порядке? — спросила Ленка, спускаясь с холма ко мне.

— Да. — Я тщательно протирал цевье АСВ куском свалявшегося снега. — Лови данные…

Я сбросил Ленке и Лешке параметры мутантов.

— Что это за уроды? — фыркнула Ленка, оглядывая ближайший труп. — Никогда не слышала даже… Люди-амфибии?

— Боюсь, это не первое, о чем мы никогда не слышали, но оно тут есть, — ответил я. — Пошли обратно, нечего от колонны отрываться.

На дороге, как раз там, где была стоянка, три «варана» разворачивались в линию, оставляя проезд между собой. На правом хищно шевелился строенный ствол гранатомета.

Тамара быстро крепила под полуоткрытым шлемом микрофон и наушники.

— Готовы? — Она мазнула взглядом по Ленке. — Сейчас начинаем.

Рядом с ней отирался высокий и худой тип, в обычном военном комбезе, но вот только без половины снаряжения. Шлем и маска человека так же, как и у меня, пристегнуты к поясу. Лицо гладкое, загорелое, карие глаза и острый нос. На голове большая грива совершенно седых волос и седые же кустистые брови. Ни во что не вмешивается, но жадно ловит все слова и хватает глазами пейзажи вокруг.

«Скитальский, — назвал его Лешка. — Который книжку написал».

«Ясно». Один из виднейших специалистов по мутантам, ведь кому попало не разрешили бы лепить на обложку книги штамп «Рекомендовано», не смог упустить такой шанс, как оказаться в Выжженных Землях.

Тамара обернулась к нам.

— Ты и ты… — ткнула в меня и в Ленку. — Обойти деревню, выйдете на дорогу. Потом левее, там, где долина, выберете место и ляжете в засаде. Мутанты постараются обойти нас с тыла и напасть. Ждите оборотня.

— Какого еще оборотня? — удивился я.

— …а то и двух. — Тамара отвернулась.

— В каждой деревне есть один-два, — вдруг влез Скитальский. — Если в деревне нет оборотня, то она недолго существует…

— В прошлой деревне вроде бы не заметили, — усомнился Лешка.

— Та деревня собирателей, а эти…

— Теорию потом, — оборвала его Тамара. — Как только в деревне начнется, оборотни или выбегут на нас, где мы их постреляем с вездеходов, либо рванут в обход и в атаку. Либо разбегутся… Дорогу блокируем, выход у них останется через долину. Там и сидите. Кто пойдет — прикончить без разговоров, сразу открывать огонь на поражение.

— А Алексей?

— Алексей будет в вездеходе. Давайте, пошли, даю вам семнадцать минут, уже шестнадцать! От постов можете не скрываться, жить им недолго!

Я кивнул, мы с Ленкой снова отстегнули лыжи.

Быстрый бег, вот тут уже видны наши следы.

На этот раз даже маскировочный режим комбинезонов включать не стали, ту долину я помнил. Доберемся быстро.

Через шесть с половиной минут пришла картинка от Лешки.

Самый правый «Варан» из цепи вытянул дуло гранатомета вверх, поерзал башней и пальнул серию из трех гранат. Потом быстро сместил прицел, и еще серия. И ещё. Три раза, по числу постов.

Нарастающий свист мы с Ленкой услышали уже сами.

— Шииииииии… Ах!

Взрыв, и с вершины холма разлетелись куски поста, вспухло облако красного огня, удивительно яркое на фоне белого снега. Эхом донеслись еще несколько взрывов, погасли посты мутантов на карте.

Пришла картинка от Лешки.

Залп пулеметов сметает ворота, вдребезги разносит сторожевую башню. Что-то взрывается вдоль улицы, пулеметы переносят огонь туда, одна за одной возникают и гаснут на карте точки противника. Мимо Лешки бегут люди, втягиваются в прореху, оставшуюся на месте ворот. Снова засвистели гранаты, обрушились на деревню сверху, что-то взорвалось там в ответ, мощно, глухо.

Дальше мы уже не смотрели, только схему. Вездеходы брали деревню в клещи с одной стороны, а с другой стороны мы с Ленкой. Это что же, думают, что мы двое… Но нет, еще один «Варан» двинулся вдоль стены, замер на дороге.

Забрали круто вправо, выбрались на холм, который как раз прикрывал долину с замерзшей рощицей. Между нами и деревней рощица небольшая, сжатая двумя холмами, на одном из которых догорает пост мутантов. Второй же плохой, каменный обломок, по нему не вскарабкаешься. Перед нами огромная поляна, а за ней уже свобода, редкий лес и холмы, в которых можно затеряться.

«Позицию».

Быстро осмотрелись, выбрали небольшой валун на склоне холма, там и засели. Место хорошее, снежные наносы скрывают нас хорошо. Разве что следы могут быть заметны, ну да ладно уж… Если и заметят, то сменить позицию можно, мы заранее выбрали несколько мест, заложили в программу на автоматическое выполнение.

Отсюда были видны стены деревни и дома, над которыми, словно еще ничего не случилось, поднимались те же ленивые следы дыма. Остатки поста догорали на холме, если настроить микрофоны, то можно услышать веселое щелканье дров.

Снова картинка от Лешки. «Варан» двигается по главной деревенской улице, по сторонам проскакивают дома за невысокими заснеженными заборами, впереди вырастает пылающая чадным костром сторожевая башня и ворота. Миг, и они разлетаются в щепки.

«Варан» прошел деревню насквозь и замер на дороге, развернув башни. Лешка выскочил с брони и быстро что-то взял на прицел, начал стрелять, и связь с ним истончилась, стала схематичной.

Я посмотрел на карту.

Стена, окружающая деревню, сама стала ловушкой. Ее так просто не перепрыгнуть, а пока будешь прыгать, не раз поймаешь три стрелки в спину. А все дыры в ней прикрыты вездеходами с пулеметами.

Глухо ухнуло, и я поспешно перевел прицел на деревню.

Два дома на краю снесло, будто картонные, падая, они выворотили массивные колья из забора. Начался пожар, разгорающийся с каждой минутой все больше и больше. На другой стороне деревни тоже что-то взорвалось, послабее, и стало гореть.

Вдруг почему-то подумалось про ту девочку с зелеными глазами около родника.

Я ее не убил.

А остальные?

Что с ней сейчас?

Успела ли она…

— Группа Семь-семь, докладывайте, что у вас там? — раздался из рации голос Тамары.

— Заняли позицию, ждем, — ответил я.

— Вас поняла. И у меня для вас плохие новости. В деревне были оборотни, и один из них рванул куда-то в вашу сторону.

«Ленк. К нам идет».

— Слышала, — сказала Ленка.

«Та девочка. Что ты не дал мне прихлопнуть. Из мелких гнид вырастают большие».

«Да она малявка. Дитё».

«Все равно при штурме грохнут».

Со стороны деревни внезапно вспыхнула частая пальба, глухо бухнули два взрыва, и после них огнестрел, как обезумели. Карта сразу же расцвела интенсивным красным цветом опасностей. Как раз одно такое пятно около нас, я не успел напрячься, оно погасло быстро, вместе с пулеметной очередью от «Варана».

Развоевались мутанты. Палят в белый свет как в копеечку, не иначе как по вездеходам прямой наводкой. Так бесполезно это, броня «Варана» и АСВ держит, не то что пулю образца позапрошлого еще века…

Короткие ревущие очереди, быстрые, по паре секунд на цель. Хлопки взрывов, далеко от нас, снова не видно, куда и как стреляют, на схеме ничего не понятно. Лешка тоже увяз в бою, от него ничего толком не приходит. Далеко он от меня, никак не включится, да и чего мешать ему…

В небе лениво плыл серый дым из уцелевших печных труб, гасить их уже было некому, наверное. На дальнем от нас краю деревни внезапно распухло облако черного дыма, под ним что-то неслабо полыхнуло и стало шумно гореть, подсвечивая понизу багровым.

И вдруг елки впереди жалобно затрещали под напором чего-то большого. И этот треск приближался к нам. Оборотень? Конечно же, не мирный же трактор ломится к нам, сшибая на своем пути ельник.

«К бою».

Но первым выломился из чащи адапт с автоматом, старым АК-74. Приклад деревянный, оружие ухожено, хорошо протерто, обмотано тряпками, ничего не блестит и не выделяется. Белый оборванный маскхалат висел на адапте как на вешалке, на плечах еще кое-как, а вот ближе к поясу и ниже от ткани остались вообще одни лохмотья, через которые проглядывали затертые штаны. И не холодно ведь, что ему мороз?

Адапт рванул через полянку, низко пригибаясь. Полы его халата стелились за ним, как крылья тяжелой птицы, автомат прыгал в руках…

«Не трогай, — сказал я Ленке, ощутив, что она собирается нажать на спуск. — Насторожишь».

Ленка расслабилась.

Адаптант проскользнул понизу, нас не заметив, а вслед за ним на поляну вырвалось…

Удар серой руки — и промерзшая елка переломилась и отлетела куда-то вправо, жалобно взмахнув ветками и стряхнув напоследок снег. Неуловимый замах — и со второй елки, так некстати вставшей на пути, отлетели ветки.

Вроде бы человек, но все-таки, все-таки…

Не бывает таких людей, совсем не бывает. Громадных, два с половиной метра, серых, похожих на дурацких роботов из старой фантастики, обтянутых скверной резиной и проросших жесткой даже на вид серой же шерстью. Я-то хоть и робот, но немного другой. Более человечный, что ли… А уж с Ленки в любой миг можно фильмы снимать, никто не догадается.

Существо остановилось, глубоко вобрало в себя воздух и медленно двинулось через поляну, тяжело ступая. За ним в снегу оставались уродливые проплешины, глубоко вдавленные в наст. Не держит его снег, вес-то, вес-то уже далеко не тот.

По пути тварь изменялась. Как-то неуловимо она перетекала в громадного… Волка? Таких волков тоже не бывает. Это не волк, это же какое-то создание из ночных кошмаров! Тело волчье, лапы тяжелые, с широкими ступнями-ластами, из плеч растут два длинных щупальца, зубы в пасти дугой выгнуты наружу. Как-то незаметно тварь стала ступать уже на четырех лапах, сделалась гибче, легче, не проминая снег так, как вначале.

В оборотня уже пару раз попали. На боку зияла страшная рана, обнажились сероватые кости и красно-серые мышцы, пропитанные полупрозрачной студенистой кровью. Совсем как у тех мохнатых гадов, мишек плюшевых.

Однако, несмотря на серьезность раны, она не выглядела раной. Она выглядела скорее как большой нарыв, который уже подсох и не сегодня, так непременно завтра закроется. Противная кровь, похожая на кисель, сочилась из всей этой погани, и нарыв постепенно, прямо на моих глазах, зарастал, заполнялся этим киселем.

Меня охватило омерзение столь дикое, что программа забила тревогу.

Внимание!

Нестабильность ЦНС!

Провести коррекцию? ДА — НЕТ

От коррекции я по привычке уже отказался. Только совместил прицел АСВ с головой существа и приготовился к бою.

Что я дергаюсь-то? У меня в руках великолепное оружие. Энергии в нем хватит, чтобы согреть и осветить небольшой дом. А полиметаллические стрелки дырявят и кромсают что угодно, даже некоторую броню послабее пробивают.

Я потянулся к коммуникатору, закрылся маской.

— Группа Семь-семь, видим его.

И тишина в эфире, только короткое подтверждение принятого сообщения от Тамары.

Оборотень застыл на месте как вкопанный, шумно втягивая воздух. Его бока ходили, как кузнечные меха. Тварь залечивала рану. Быстро залечивала, рана на глазах высыхала, обрастая сначала кожей, а потом и шерстью.

А вот интересно, замечает ли что-нибудь оборотень вокруг себя? Или он настолько ушел в процесс, что теперь как тетерев на току? Ничего не вижу, ничего не слышу и весь в себе. Лечусь!

Вдруг я испугался, что он мог слышать мой голос. Под маской-то не слышно ничего, она из-под себя не должна звуки пропускать, разве что ор громкий, у нее есть специальная мембрана… Да кто знает, на что это способно?

Нет, тварина не слышала. И не видела нас, а на трупы решила внимания не обращать. Иначе давно бы как-то себя выдала, рванула по ближайшей траектории подальше отсюда. Но все равно лучше не рисковать, кто знает, вдруг она просто затаилась и ждет моего сигнала к началу атаки, чтобы преподнести какой-нибудь пакостный сюрприз?

Стреляем существу в череп. Как показал опыт, любой мутант умирает, если отстрелить ему голову. Если даже у плюшевых амфибий такой запас регенерации, то страшно даже и подумать, какой может быть запас прочности у этого существа.

Оборотень внезапно взрыл передней лапой снег, негромко и раскатисто зарычал, как будто нижние частоты включили.

Наши прицельные маркеры наползли на ухо существа, тварь как раз стала к нам профилем. Изящное такое ухо, каплевидное, глубокое и острое, вытянутое вверх, как у волка, но не как у волка направленное еще и назад.

Будем туда вдвоем стрелять, точно снесем ему голову. Я одиночными, а Ленка тройкой, для страховки. В одно и то же место.

Порядок действий определен.

Приступить к выполнению? ДА — НЕТ

Да!

Мы выстрелили одновременно, но тварь успела раньше. Изящным поворотом оборотень ушел с линии огня, зацепить его удалось только Ленке, одна стрелка из трех прочертила глубокую полосу на плече.

Ждал он! Сразу нас почуял, но не рискнул вступить в бой, не подлечившись.

Отскочив, тварь быстро завертелась, сбивая нам прицел. Следующие мои выстрелы снова мимо, Ленка никак не могла прицелиться, тварь перемещалась слишком быстро и непредсказуемо… Нет, предсказуемо! Расстояние до нас сокращается, с каждым движением оборотень становится к нам все ближе и ближе.

Увидел! Он нас увидел! Дальше можно уже и не прятаться.

Я дал еще очередь, пытаясь предугадать его движения, не попал конечно же, все стрелки бесполезно проредили лес. Оборотень их вроде и не заметил, снова выкрутив изящный пируэт, завершившийся быстрым прыжком к нам. Расстояние до него мигом сократилось чуть ли не на четверть.

Да что же это такое! Магазина уже нет, а эта гадость едва оцарапана!

Система Ленки запаниковала, а потом и моя подала сигнал тревоги.

Внимание!

Опасность!

Перейти в автоматический режим? ДА — НЕТ

Да какие еще там «автоматические действия», когда противник такой тебе совершенно незнаком, а? Что ты тут наавтоматизируешь?

Расстрелять с двух сторон, рассредоточиться. Не дать атаковать сразу двоих. И давить с двух сторон, так ему будет труднее уходить от выстрелов.

Я и Ленка метнулись в разные стороны, беря оборотня в клещи. Наши системы быстро меняются информацией, база данных распухает на глазах. Тварь тоже время зря не теряет, подбирается еще ближе. Глубокий снег ей сильно мешает, она куда больше и тяжелее нас. Продирающий рык, длинные серые же щупальца алчно распустились из плеч существа и потянулись вперед, тварь припала к земле… Самое большее один прыжок, и начнется рукопашная. Не знаю, как мы с ней в прямом бою справимся…

Приступить к выполнению? ДА — НЕТ

Давай!

Ленка с колена всадила в оборотня всю оставшуюся обойму, по три заряда. Тварь с продирающим рыком ушла из конуса огня так же ловко, как и в первый раз, снова сократив расстояние…

И тут под ногами у него рванула моя граната. Чпокнуло, взметнулось облако огня и снега. Оборотень подпрыгнул, но уже не по своей воле, прыжок вышел смазанный. Темп его перемещения сбился.

Ленка за это время уже успела воткнуть в АСВ новый магазин и выпустить в оборотня строенную очередь, я присоединился к ней, всаживая стрелку за стрелкой в обожженную тушу. Оборотень, растерявший свою прыть, уже не смог увернуться. Мерзко чавкала плоть от попаданий, кашляли АСВ, отправляя новые и новые порции стрелок. Череп треснул, раскололся как дыня, на снег вывалилась отвратительная вермишель из серых и черных макаронин, намотанных на общее ядро. Откуда-то хлынула ярко-алая, исходящая паром кровь.

Всё.

Таял снег, растворяемый горячей кровью твари. Курился дымок от сгоревшей шерсти, нестерпимо воняло паленым, той же шерстью и сгоревшим мясом.

Мы с Ленкой замерли.

— Готов, — усмехнулся я, потихоньку приходя в себя. Не убирая АСВ, на негнущихся ногах подошел ближе. Идти ужасно не хотелось, но было надо. Вдруг эта гадость все еще жива? Обязательно надо проверить.

Вблизи, обгорев, тварь выглядела еще отвратнее. Похожа на мертвого льва, как в фильме об африканской пандемии. Пасть бессильно приоткрыта, зубы торчат в разные стороны, лапы переломаны и разбросаны, череп разбит, но хорошо, что он с другой от меня стороны, не очень и видно. Только огромное острое ухо и полегшую на загривке шерсть. Поджарый живот вспорот, обнажив серый тянущийся слой кожи, неровную полосу какого-то желтоватого вещества, похожего на жир, пропитанных кровеносными волокнами полос мышц, сизо-белой каши внутренностей, порванных взрывной волной.

Желудок оборотня лопнул, выставив на обозрение то, чем это существо питалось, но еще не успело переварить. И мне стало настолько противно это видеть…

Видно, оно заглатывало жертвы целиком, как удав, а потом переваривало. То, что она захватила в последний раз, оно переварить не успело.

Скелет, ребра и часть черепа. Человеческие.

С запозданием пришла мысль, что таких вот тварей надо кончать побыстрее, а трупы сжигать, чтобы они ни в коем разе не возродились снова… С сильным запозданием, ибо я держал вот такую тварь на прицеле совсем недавно.

Внимание!

Нестабильность ЦНС!

Немедленно провести стабилизацию!

Мой желудок едва не взбунтовался. Я понял, что лучше бы не отказываться… Псих еще те вещи творил, но тут такое… Не ровен час…

Стабилизация выполнена.

Порыв прошел неожиданно, я вдруг обнаружил, что могу думать спокойно и логично.

— Что там? — влезла Ленка, постаравшись отодвинуть меня.

Я сорвал с пояса гранату и швырнул внутрь мертвой твари.

Внимание!

Опасность!

Мы бросились в укрытия. За нашими спинами глухо хлопнуло, и тварь разметало на мелкие кусочки.

— Ну ты и… — Моя напарница не нашла даже слов.

— Вот и хорошо. — Засмеялся я, когда Ленка зло смотрела на меня. — Вот и чудно, что этой гадости тут больше нет.

Включил комм.

— Группа Семь-семь, оборотень уничтожен.

— Вас понял, группа Семь-семь, потери? — ответила Тамара.

— Потерь нет.

— Вас понял. Пост снимайте, идите к деревне. Операция завершена.

— Вас понял, исполняю.

Деревня мутантов.

Вероятные места поселений мутантов, 2123 год

— Ты только посмотри. — Тамара брезгливо кончиком сорванной ветки перевернула голову плюшевой амфибии. — Вот это зубки…

Я посмотрел.

Да, есть такое. Зубки мне его не понравились сразу. Действительно, такими резцами не пережевывать, а рвать и кусать, не крошить на мелкие куски, а вцепляться, наносить глубокие раны. Острые, широкие, плотно укоренившиеся в челюстях зубчики. И глотка под стать. Воняет оттуда… Не очень хорошо воняет.

Для профилактики во все ближайшие озера закинули сонарных гранат, вода там вскипела, столб пара был виден издалека. Не думаю, чтобы кто-то из их родни уцелел, если они там оставались.

— Где ученый? — риторически вопросила Тамара. — Сережа, если что-то не так, то…

— Никак нет, Тамара Михайловна. — Коренастый Сережа вытянулся в струнку. — Стережем.

— Веди его сюда, — распорядилась Тамара. — Пусть глянет, может, расскажет что-то интересное!

Вокруг заулыбались.

Народу тут собралось достаточно.

Боевое охранение, дежурная смена, водители некоторые тоже вылезли. Ноги-то размять надо, сидеть в железной коробке удовольствие то еще. Когда носу наружу не высунуть, а если высунуть, то смотреть надо в оба.

Скитальский явился почти сразу же. Обошел лужи крови и тела, иногда прицокивая языком. Посмотрел на мохнатых жопиков, вполголоса выругался, склонился над наиболее хорошо выглядевшим трупом.

— Науке неизвестны. — Скитальский без лишней жестокости перевернул мутанта на спину, ножом раскрыл тому пасть. — Ого, вот это зубки! И глотка-то глотка… А, чтоб тебя…

Внимание!

Опасность!

Профессор отскочил спиной назад, столкнувшись со мной, а Тамара с отсутствующим видом вдавила в грудь мутанта подобранную острогу.

Жопик забился, стараясь высвободиться. С силой, уже двумя руками Тамара буквально пришпилила его к земле как бабочку, но никак не могла справиться, мохнатый плюшевый мишка поднимался с земли, полз вверх по древку остроги, пытаясь добраться до своих обидчиков.

Первым среагировал Лешка, выхватил из кобуры у Тамары пистолет и выстрелил в голову мутанту. Миг спустя я, вывернувшись из-за профессора, нацелил АСВ в мутанта.

Опоздал, мутант мертв. В мохнатом виске дырочка почти незаметна, а из-под затылка утоптанный снег медленно пропитывается водянистой кровью. Нож остался в пасти, не выпустил.

Тамара отбросила древко остроги, та закачалась, застряв в трупе.

— Ну и живучесть, — сказал Скитальский.

Кто-то матерно выругался.

Профессор снова просочился к мутанту и попытался выдернуть свой нож. Получалось не очень, клинок засел намертво.

Лешка отдал пистолет Тамаре, отодвинув Скитальского, влез сам. Повозился, потом резко дернул, и нож остался в его руке вместе с обломками зубов.

— Спасибо большое, молодой человек. — Скитальский взял в руки нож, брови его поползли вверх. — Вот ведь! Сто двадцать такой нож, не меньше! Лучше б он сапог прокусил, те восемьдесят стоят…

Вдоль клинка полумесяцем прошлись округлые канавки, отпечатки зубов.

— Откуда у них зубы такие? — спросил кто-то.

Скитальский пожал плечами.

— Это надо спросить не у матушки-природы, а у батюшки-радиации. Какие-нибудь кремневые соединения… Кстати, у них есть жабры.

— Что есть? — переспросила Тамара.

— Жабры, вот эти щели называются «жабры». Это наполовину водные создания, амфибии. Требуется немного исследований, чтобы сказать определенно, но если говорить вот так, без данных, то эти существа способны жить не только на воздухе, но и в воде. Система дыхания им это позволяет. Нужно провести вскрытие…

— Ладно, — подвела итог Тамара. — Исследуйте их, быстро, и двигаемся дальше. Тут задерживаться больше нельзя. — Она внимательно осмотрела горизонт. — Люди тут не железные… — Она старательно посмотрела мимо нас. — Но тоже ничего. Алексей, выражаю благодарность!

— Не за что, Тамара Михайловна…

Та поморщилась, наверное, Лешка снова сказал что-то не то.

— Профессор, вам кто-то еще нужен?

— Пара человек, вы знаете… Я быстро, полчаса…

— Хорошо. Сержант!

— Я! — откликнулся полноватый малый с простецким круглым лицом.

— Вот этим… — Тамара обвела рукой погибших плюшевых уродцев. — Всем еще по стрелке в голову, ясно?

— Так точно! Алек, Штука, со мной… У нас индивидуальный подход!

Коротко хохотнули, занялись дострелом мутантов.

Под руководством Скитальского на земле растянули большое сероватое полотно, на него за ноги затащили и разложили плюшевого, выбрав из тел наиболее сохранившегося, и стали резать. Профессор вооружился уже другим ножом, попроще. Двое помогали, один держал высоко над операционным полем камеру и тщательно документировал процесс.

Меня это зрелище не интересовало, занятий прямых тоже вроде бы не было.

«Леш. Лен. Что делать будем сегодня?»

«Чур, я спать», — откликнулся Лешка.

«Я пока что тут посижу». — Ленка.

Наверное, в деревню мне соваться не следовало. Как-то я уже представлял, что смогу там увидеть, и совсем меня не тянуло на это смотреть. Сильно я сомневаюсь, что передовой вездеход выбил ворота, а по громкой связи сказали: «А ну все разбегайся, кто молодой или пола женского». Или просто в разбегающихся не стреляли.

«Хотя посмотреть придется, — как-то ехидно прорезался, выделился и напомнил внутренний голос, не тот, который от системы, а другой. Мой собственный. — Обязательно придется. Рано или поздно ты сам в этом поучаствуешь, и мало тебе не покажется. Так что толку откладывать неизбежное?»

Я и не заметил, как ноги сами понесли меня в сторону широкой деревенской улицы.

Поправив на разгрузке АСВ, я втянулся между рядами низких спрессованных сугробов, над которыми вырастали штакетины заборов. Не очень высоких, мне по грудь примерно. Дома стоят не впритык забор к забору, у каждого дворик, тоже заботливо очищенный от снега. И дорога очищена, укатана-утоптана. Видны следы рифленых покрышек «Варана», тут он проехал, через центр.

Строили с запасом. Кое-где могучие бревна и старую кирпичную кладку не разметало даже взрывами, многие стрелки застревали в древесине и так и торчали тут и там серебристыми звездочками, но большей частью дома превратились в груду обломков и головешек, окруженные ледяным катком. После пулеметной очереди или серии гранат крыши и стены проваливались внутрь, хороня под собой защитников, а потом все это обрабатывали огнеметами.

Ближе к центру поселения стали попадаться и трупы.

Я старался не глядеть в лица, хотя какие тут лица-то? Многие тела изуродованы до неузнаваемости. Пулемет, лазерный луч или огнемет оставляет мало что от куска мяса весом в семьдесят килограммов. А морозец тут как тут, стоило снегу чуть подтаять, как водичка схватывается прямо на телах, калеча их и после смерти.

Оружия много, карабины и автоматы. Не помогло оно им, оружие огнестрельное плохой аргумент в споре с оружием энергетическим.

Попавшиеся по пути трое солдат кивнули мне, я кивнул в ответ. Наши отвернулись, один из них подбросил в ладони сонарную гранату и ловко закатил в открытую дверь дома. Двое других прикрывали с оружием наизготовку.

Визгнуло, вздрогнули стены и осыпался снег с крыши. Что-то теплое было в доме, сейчас стремительно остывало. Три не очень больших пятна, небольшим объемом, под уровнем пола, в подвале.

Отвернулся и сразу увидел адаптантку с простреленным насквозь животом. Сползла вниз по стенке, к которой она прижалась спиной незадолго до смерти. Чуть дальше, по двору, дети, их постреляли в спины длинной большой очередью, лежат по росту.

Стало муторно.

Система не стала предлагать провести коррекцию, да я и сам не чувствовал в ней нужды. Наступило странное оцепенение. Зима вокруг вошла в меня, перемещалось только моё тело, а моё сознание слилось и растворилось в холоде, который царил снаружи.

Это мутанты?

Конечно, мутанты!

Не люди?

Какие ж они люди? Нелюди!

Они первые начали?

Еще бы!

Так и нечего было начинать-то. Никто их к нам не звал. Да и вообще, они тут, в разваливающемся доме этом, который планета Земля, явно лишние! И не надо было хватать за руки тех, кто латает этому дому крышу, ой не надо!

Я вышел на площадь, где мутанты приняли свой последний бой.

Откатывались от дома к дому, пока могли, пытались отстреливаться, а потом их зажали в клещи и перестреляли всех. Мужчины, женщины, дети. Не пощадили никого. Практически у каждого из этой экспедиции нашлись друзья или родственники, оставшиеся в той недостроенной оранжерее в Ачинске.

Вспомнилась та девочка-оборотень. Что с ней? Умерла тут, в деревне, или успела убежать? Наверное, успела. Если даже простые мутанты умудряются прорываться через блокаду, то оборотни…

Теперь, после той погани на полянке, я вряд ли позволил бы ей уйти. Ленка была права. Такое не должно существовать, а девушка вырастет именно в такое уродство. Или еще в более страшное.

Во что же я ввязался? Во что же я ввязался-то? Умом я понимал, что никакие это не люди, что это наши соперники по планете, и если мы не уничтожим их, то они уничтожат нас… Но как это принять сердцем? И как на все это смотреть? Да и как жить после этого?

А мог и жить по-другому. Не видеть всех этих картин, как их не видит девяносто процентов населения Земли, оставаться в той больнице, поверить доброму, по-настоящему доброму доктору… Всю оставшуюся жизнь ездил бы в инвалидной коляске, на мир смотрел бы одним глазом, да еще и мучился от болей в спине. Емкость с наркотиком и безлимитный выход в Сеть стали бы для меня дальнейшей жизнью.

Но не стал, захотел снова быть здоровым и сильным, захотел принести пользу людям, таким же, как и я. И вот теперь участвую в карательной экспедиции. Уничтожаем мутантов и сжигаем их дома.

А что делать? Что делать, если две трети планеты залито отравой, что делать, если такие вот твари приспособлены к жизни в изменившихся условиях, в том числе и в этой отраве, куда лучше нас, что делать, если их раз в пятьдесят больше и они нас люто ненавидят…

Отступи сейчас, и через несколько лет все, что было, повторится. И где гарантии, что мы успеем отбить то нападение?

Нет таких гарантий. Зато есть гарантии обратного. Отстать от них сейчас — это значит погибнуть в будущем. Они не смирятся, что на планете рядом с ними существуют настоящие, неизмененные люди… Никогда не смирятся. Ни за что. Слишком многое было между нами. Рано или поздно будет столкновение. И лучше уж рано, пока они не выбрались из своих деревень, чем поздно, когда они снова придут к нам в города.

Деревня мутантов. Вероятные места поселений мутантов, 2123 год

Когда деревня была окончательно дочищена, движение продолжилось.

И практически сразу с беспилотников засекли большой комплекс примитивных оранжерей, в спешке покинутый. Затянутые украденной у нас пленкой, дремали ростки картошки и пшеницы, колосилась морозостойкая кукуруза, громоздились в беспорядке мешки с мукой на простом навесном складе, около замерзшей речушки застыло какое-то громоздкое сооружение с водяным колесом.

Одна граната выжигает теплицу метров на двадцать в диаметре. Негромко хлопает лопнувшая пленка, шумно взрывается какое-то оборудование, горит пирогель, пожирая листья и плоды.

Меньше чем за полчаса все поле огородов превратилось в золу.

Мы двинулись дальше, снесли сумасшедших мутантов, бросающихся на вездеходы с голыми руками, и перед нами ещё большее поле огородов, просто до горизонта. Немногочисленных адаптантов перестреляли из АСВ, а вдоль примитивных оранжерей пошли огнеметчики…

В сараях около края поля была какая-то живность, похожие на бурдюки с мясом животные, голошерстые, противно оравшие, когда пламя начало подбираться к ним.

Море огня до горизонта, страшный жар скручивал пластиковые трубы-опоры, на которых когда-то крепилась пленка, чадили мясные туши, а мимо двигались один за другим вездеходы, и мелкий противный пепел опадал на их корпуса.

Третье поле, не такое большое. Расположено в уютной долине меж двух длинных холмов, рядом озеро с парой горячих источников. Его собирались оборонять всерьез, выстроили заслон, даже обстреляли беспилотник из пулемета. Тогда вездеходы накрыли их зажигательными гранатами.

Адаптанты с дикими воплями карабкались по склонам, пытаясь убежать из пламени, затопившем уютную долину. Тут погибло их больше всех, сколько конкретно… Никто не хотел считать, никто туда даже заезжать не хотел. Склоны долины усеяли обгорелые фигуры адаптантов, скрюченные страшным жаром.

Беспилотник на очередном витке засек уходящий дальше по дороге караван. Адапты пытались спасти хотя бы часть урожая. Не получилось, два вездехода нагнали караван и выкосили всех из пулеметов, а останки закатали в снег колесами.

Через час ещё одна деревня, огромная, даже целый маленький город. Тут уже были готовы к нападению, беспилотник вернулся с двумя рваными дырками в крыльях.

Тамара решила не терять времени, не давать им закрепиться, а атаковать сразу.

Поселение расположилось на склоне холма. Да какое там поселение, это же город целый! Деревянная стена стоит очень свободно, внутри вырастают острые крыши домов, между ними идут ровные, прямые улицы. Видны и несколько старых строений, ещё довоенных.

За городом уходят в лес цепочки мутантов. Шли они ходко, прямо по полю, гуськом, идущие впереди пробивали следующим за ними торные дороги в глубоком снегу. Еще пока в нашей досягаемости.

По нам начали стрелять. С крайних домов замелькали тусклые оранжевые вспышки, донесся перестук пулеметов. Пули защелкали по броне, «вараны» развернулись, двигаясь под углом к городу, пехота посыпалась наружу, прикрываясь броней от вражеских пулеметов.

Резкий, громкий свист разрезал ножом морозный воздух, и завершился звонким «ба-а-ам». С правой скулы головного вездехода сыпанули яркие искры.

Оглушающее «Шу-ух», замыкающий вездеход укутывает густой, ватный дым. След ракеты почти не виден, лишь малиновый огонек, тусклый, дрожащий, медленно ползущий к цели. Елки равнодушно цепляются за серое скальное основание, снег лежит на их синеватых лапах, укрывает деревья белоснежным одеялом гораздо тщательнее, чем черную, смерзшуюся землю. Тускло, туман еще, хотя откуда ему тут взяться, при такой-то погоде?

Огонек дрожит, но скорости не теряет — и вдруг пропадает.

На его месте короткая, такая же тусклая вспышка, мутнеет воздух, разлетаются в разные стороны вековые кирпичи и комья смерзшейся земли, сдергивает снежное покрывало с елок и ближайших крыш.

Через мгновение докатился рокот взрыва. БМП перекосился и чадил черным-пречерным дымом. Замаскировали его здорово, вот только сейчас из плоскостей и углов сложился корпус древней боевой машины, и вот это пушка, а не ствол поваленного дерева.

С легким хлопком ушли в воздух гранаты. Они падали на дома и на улицы, иногда пробивали крыши и исчезали внутри строений. Городок укутал серебристый саван. Пыльца причудливо кружилась в потоках теплого воздуха из городских печей, медленно планировала вниз, тая в воздухе.

Не забыли и про беженцев, их колонна скрылась среди вспышек алого пламени, поля, по которым они пытались уйти к лесу, превратились в тлеющие костры.

«Варан» сунул морду в городскую стену, бревна треснули, обрушились внутрь и на корпус. Вездеход сдал назад, бревна упали с брони, в стене остался широкий пролом. Туда устремились солдаты, и сразу же энергетические всполохи, выстрелы из АСВ.

— Быстро, быстро! Не копайтесь там! — прикрикнула Тамара, не отрывая пальцы от тактического экрана. — Быстрее же! Еще полчаса, и все!

— Так точно! — ответил Иванцов.

— Товарищ командир! — вскинулся я. — Позвольте исследовать остатки боевой…

— Не позволяю! — отмахнулась от меня Тамара не глядя.

Взрыв в центре города, один дом складывается внутрь себя. Через пару минут пехотинцы возвращаются, «Варан» принимает их на борт и двигается к остальным.

— Сворачиваемся!

Вездеходы быстро построились в колонну, путь продолжался. За нами остался городок, улицы которого медленно затапливало серебристое облако отравы. Огоньки начавшихся пожаров гасли в нем, дым смешивался с серебристым и распухал большими шарами над крышами, не поднимаясь вверх.

Неизвестный город.

Вероятные места поселений мутантов, 2123 год

Мы двигались на восток.

Когда вокруг потянулись подозрительно ровные сугробы, Скитальский выбрался на броню и проводил их заинтересованным взором.

— Что-то не так, профессор? — спросил я.

— Погодите… Надо посмотреть, они какие-то очень ровные.

— Хорошо… — Я включил комм, связываясь с Тамарой.

Вездеходы остановились, поводя башнями.

Я и Скитальский вышли на обочину. Снег похрустывал под ботинками, наст ломался мелкими шершавыми пластинками. Остро пахло зимой и морозцем. Наезженные колеи, заметенные снежком, тянулись куда-то вдаль, за холмик. А по сторонам равнодушно громоздились сугробы.

Скитальский выбрал сугроб побольше, разбросал снег носком ботинка. Потом ковырнул ножом, еще раз с силой пнул ботинком, стряхивая промерзший снег.

— О, полюбуйтесь.

Под слоем лежалого до льда снега обнаружилась кирпичная кладка. Правда, очень и очень старая, черная, кирпичи потрескались от холода. Но, несомненно, это часть какой-то постройки.

— Древние строения. Тут их много должно быть, до войны этот регион был индустриальным центром, военным индустриальным центром, я имею в виду.

Таких сугробов тут много, есть и повыше, есть и пониже. Посмотреть объемным радаром… О, точно. Тут таких остатков много! И под каждым сугробом по дому…

— Там, дальше, какой-то город! — донеслось из трансляции. — Развалины! Дорога прям через них ведет! И видна река, замерзла!

— Понятно. Первый, поехал осторожно, как проедешь развалины, остановись и сообщи! — сказал Иванцов. — Остальные медленно вперед, головной вездеход в готовности!

«Я с ними». — Ленка.

Высоко в небе серебристый блик энергетики. В прицел можно разглядеть, как беспилотник складывал здоровенные прозрачные крылья, взбирался выше, потом отключал моторы, раскидывал крылья и планировал вниз.

Хорошая маскировка у этих невзрачных с виду самолетиков. Вот бы их еще побольше! Но нет, такие делают только на Лунной базе, небольшими партиями, и куда попало не дают. Обычно используютбеспилотники попроще, от которых мутанты уже научились хорошо прятаться.

По обе стороны дороги тянулись остатки кирпичных стен, какие-то порушенные домики с давно упавшими внутрь крышами. И еще стал посверкивать сцинтиллятор, ловя атом. Не много, опасности большой нет, для людей тоже, но раздражало.

А потом пошли промышленные строения. Совершенно без предупреждения выросли высокие квадратные здания, серые, казенные на вид. Исполинские стены, остатки труб, приземистые и длинные коробки цехов, какая-то металлическая инженерия растянулась вдоль дороги. Вездеходы рядом с ними казались какими-то мелкими, несерьезными, игрушечными даже.

— Поближе бы поглядеть… — сказал я. Циклопические постройки, так долго сопротивлявшиеся времени, завораживали, есть в них некая красота.

— Да что тут смотреть… — Махнул рукой Скитальский. — Все, что было ценного, давно нашли и вывезли, остальное мутанты растащили. Чисто академический интерес, правильно ли мы прочли архивы… Считается, что тут были военные заводы.

Промзона так же резко кончилась, снова потянулись развалины обычных строений, между ними начали расти упрямые елки, видны озерца стоячей воды, сейчас промерзшие до дна.

Дорога укатанная, даже зимой. Это во время недавнего снегопада тут не было никого, но колеи все равно видны, пусть и полузасыпанные. И следы прошедшего первым «Варана» тут не единственные, хоть и самые свежие.

Наверное, в недолгие недели тепла тут настоящий озерный край. Все это цветет, растет, журчит водичка. Через дорожное полотно проложили себе дорожку мелкие ручейки. И озерца, ничуть не болотистые, похожие на пруды с фонтанами, которые вошли в моду лет десять назад. Почти ровные, круглые, на берегах камни натащены, и обломков рядом с ними нет почти, только лес…

Колонна замедлила движение, стала останавливаться.

— Дозор на связи! Товарищ майор, у нас проблемы…

Ну вот, началось.

Сначала Ленка что-то заподозрила. Почему это озера не замерзают по центру, лишь по краям ледком подернулись? И заметила, что озерца-то теплее, чем надо, а внутри каждого десяток сигналов тех самых, плюшевых…

Колонна подтянулась к дозорному вездеходу ближе, первые два «варана» развернулись в боевое положение. Пулеметные башни нацелились на город.

Ленка и еще двое наших спрыгнули с брони и пошли к ближайшему озеру, посматривая по сторонам. Дошли, остановились, помахали рукой, показывая, что все в порядке. Бросили в озеро сонарную гранату. После на поверхность всплыли куски шерсти и мяса, а вода медленно окрасилась красным. Поступок был довольно глупым, потому что потом пришлось долго тралить озерцо с помощью наскоро связанной сетки, чтобы достать гранату обратно.

Следующая уже отправилась в озеро, привязанная к длинной леске.

Та же картина, в озере кто-то живой был.

Картинка с беспилотника показала, что озера эти натыканы в городе как нарывы, штук по пять рядом. Где есть подвалы и подтопленные места, так там несколько озер таких, рядом друг с дружкой, а в озерах — мутанты. В городе не очень много, куда как больше около речки, наверное, мутантам проточная вода для чего-то нужна.

А нам надо на север, вдоль дороги и через речку.

— Двигаемся дальше, — решила Тамара. — Отступать поздно уже, они уже всполошились… Ну-ка, разделились-ка все на отделения, и каждое озерцо…

Приходилось выжигать несколько озер одновременно. Несколько человек впереди, одновременно, швыряют гранаты, отделение их прикрывает, а вездеходы стоят подальше, чтобы не учуяли.

Сонарная граната, летящая в озерцо, почти не производит шума. Легкий хлопок, вода идет мелкой рябью, и через некоторое время на поверхность всплывают куски шкур этих тварей. Поглядел на всплывшие куски шерсти, дернул за леску, и граната снова в руках. Включить на остатках энергии вибрацию, чтобы очистить корпус, и положить в специальный отсек на подзарядку. Дело долгое, час, не меньше, но и гранат-то у нас много.

Сколько мы перебили этих тварей! Если в каждом озерце жило их штук десять, то тогда… Не меньше тысячи, если не больше.

Дозорный «Варан» проскочил развалины города насквозь и вышел к речке, которая когда-то пересекала насквозь город.

«Картинку хочешь?» — Ленка.

«Давай».

Пологий пляж, мостки. Тут уже есть переправа, вот и здоровенный… Это же паром, точно паром! Массивные бревна, связанные друг с другом, пары длинных весел по каждому борту, ограда, на которой застыли снежные наносы.

Сейчас паром врос в лед, двигаться не может. Да и зачем он нужен, по льду отчетливо тянется колея… Нет, хотя и нужен. Явно видны промоины, длинные полосы чистой серой воды. Может, это теплые ключи со дна бьют?

«Тут уже катались. Видишь следы».

«Вижу. Путь-то наезженный».

«Ага. Лед взорвать хотят».

Картинка сменилась, «Варан» отошел назад. Развернулся бортом к реке и выпалил три серии по три фугасные гранаты.

Лед, способный выдержать транспорт мутантов, но никак не многотонные вездеходы, просел вниз, потом с треском вздыбился, раскололся. Льдины понесло вниз течением, набивая на ещё целый ледяной панцирь.

«Варан» медленно стал спускаться в воду.

«Держимся».

— Что там происходит? — закричал по трансляции Иванцов. — Вы что, шлепнутые, творите?

— Лед сломали, вездеходов он бы не выдержал…

— Кто вам приказ отдал? Мутантов переполошите!

— Виноват, товарищ командир…

— Ясно, что виноват! Занять оборону на другом берегу, прикрывать переправу! Обследовать дорогу!

Но прокололись-то мы раньше. Наверное, виноват вечер и начавшиеся сумерки, что-то проглядели. Или кого-то пропустили, когда озера выжигали. Или просто мутантам не понравилось, что где-то ползает тяжелая техника и земля трясется.

В любом случае серия взрывов лишь ускорила процесс.

Откуда-то из хвоста колонны донеслось шипение АСВ.

— Тревога!

С хвоста колонны хлестанула первая очередь, длинная, сбривая верхушки холмов и сметая снег.

Я глянул на комм.

Два замыкающих вездехода попали в западню. Их прямоугольники на схеме были густо облеплены красными точками. Синие точки — наши, широко раскинулись вдоль колонны и быстро собирались обратно, преследуемые россыпью красных точек.

«Погляди». — Лешка.

Было странно, как раздвоение в сознании. Одной частью я тут, стою около командирского вездехода, тиская в руках АСВ, а другой частью я там, рядом с Лешкой, и вижу, как замыкающий вездеход сейчас развернул верхнюю башню и палит по неясным, но очень угрожающим фигурам, перекрывшим дорогу сзади. И одновременно слышу вдалеке глухое взрыкивание пулеметных очередей.

— Всем вернуться к колонне, оборонять вездеходы! В преследование не вступать, оборонять вездеходы! Пехоте огонь по готовности! Беречь заряды!

Показались мутанты. По одному, по два, по три они появлялись из многочисленных укрытий и быстро ковыляли к нам. Зашипели АСВ, мутанты стали валиться в снег.

Большая группа, как раз на моем участке.

Я не успел даже начать стрелять, как протяжно фыркнул ручной огнемет, мигом превращая десяток мутантов в живые факелы. Дикий визг, переходящий почти что в ультразвук, резанул по ушам. Среди зыбкого оранжевого марева комки плоти заметались, покатились по снегу, поднимая облачка пара и уменьшаясь, а то и рассыпаясь на части. Когда заряд выдохся и пламя погасло, остались только обугленные головешки посреди луж стаявшего снега.

Взметнулась сажа, закружилась в теплом воздухе. Снег сдуло, стали видны старые-престарые стены, некоторые даже еще деревянные. Даже название улиц видно, таблички. Нет, только таблички-то видны, а буквы с них давно уже осыпались.

Глянул на экран комма.

Беспилотник дает картинку, не иначе. Только все равно очень нечетко, многие области просто обведены красным. Маркер опасности, и ничего больше. Никого не видно.

«Лех, как ты?»

«Стреляю».

«Справишься?»

«Да».

Короткая картинка. Три очереди пулеметов, длинные следы перегретого воздуха бьют из компенсаторов стволов вбок, но куда стреляют, не видно с этого ракурса. Все загораживает борт вездехода и бок солдата. Виден краешек АСВ Лешки.

— Внимание, атака!

Жиденькая толпа мутантов показалась из-под развалин, поковыляли к вездеходам. В нашу сторону полетели какие-то предметы, ударяясь в борта вездеходов и плюхаясь в землю вокруг.

— Гранаты!

Бумкнуло, вспухло серое вонючее облако, быстро рассеявшееся. На земле осталась валяться выгнутая и разорванная с одной стороны труба с запаянными концами. Граната дала больше дыма и копоти, чем эффекта.

— Они камни кидают! А некоторые гранаты! — крикнул кто-то по трансляции.

— Не подпускайте их близко к машинам! — приказал Иванцов.

Справа и слева от меня люди выцеливали мутантов-амфибий.

Удобно. От дороги есть метров десять пустого пространства, а там, дальше, развалины домов, превращенных снегом, землей, ветрами и временем в холмы. Оттуда и лезут мутанты, оттуда и летят камни и гранаты.

Цели определяются одна за другой, мутанты пока ещё осторожничают. Система определяет цели как переменные, у каждой есть параметр «вероятность поражения», стоит ему подскочить выше определенной отметки, как параметр становится «атака».

Одиннадцать… Нет, уже двенадцать целей. Система составляет программу, я её запускаю и за…

2,1 с

…поражаю все цели, даже не прерывая движения.

С другой стороны ахнул огнемет, ему ответили диким визгом и криками, загудело пламя, зацепившись за что-то.

— Забрать убитых!

Ого, а у нас уже кого-то… Жаль, что комм не показывает.

«Леш, что там у вас, убитые есть?»

«Троих вижу».

А комм уже выплюнул следующие слова.

— Двигаемся! Не останавливаться! Следовать к переправе за головным вездеходом! Пехоте идти рядом! Доложить о потерях!

А как все хорошо начиналось-то, по гранате в озеро и на счет записывай…

«Варан» двинулся, провернул колеса, поводя стволами пулеметов. Я двигался вполоборота, поводя прицельным маркером по гребням развалин, сканируя все подозрительные углы.

На экране комма красные точки собирались поодаль, не рисковали лезть близко. Редко виднелись их трупы, вповалку. Два следа от использования огнеметов, прогоревшие проплешины. Следы дозорного «Варана», который уже на другом берегу.

Из хвоста колонны снова застучал пулемет.

«Опа. Едем задом наперед».

Пришла картинка от Лешки, замыкающий вездеход действительно развернулся и ехал задом, подрабатывая носовым огнеметом в подозрительные углы.

— Внимание! Атакуют!

Отступившие было мутанты решились на ещё одну попытку. Красные точки приближались к колонне со всех сторон, не быстро, но неотвратимо.

Я шел, как и шел, только поднял АСВ выше и по одному ссаживал мутантов. Высунулась голова над развалинами, а маркер уже на ней, хлоп, голова дергается и исчезает из поля зрения.

Рядом со мной огнеметчик одобрительно кивнул.

— Ничё так! Поближе подбегут, я их обогрею, а то холодно, наверное…

— Давай, сколько тебе оставить? — сразу же спросил высокий парень около меня. Отошли с соседнего вездехода, наш тоже прикрывают. Лиц не рассмотреть, даже фигуры толком не видно. Комбез очень обезличивает нас всех, идем, как оловянные солдатики, такие же одинаковые.

— Поберегись, погрею…

Огнеметчик огладил длинной струей выступающий дом у дороги. Вспыхнуло пламя, рванул во все стороны густой клуб шипящего пара. Огнеметчик добавил ещё, дом превратился в полыхающий костер.

Заметив вероятное скопление десятка особей, я упер в бедро приклад АСВ и выстрелил из гранатомета. По крутой дуге граната улетела за большой сугроб, за которым кучковались мутанты, и разорвалась над ними. Оранжевым отблеском плеснуло на стены.

— Хорошо всадил! — крикнул парень с сержантскими нашивками на комбезе.

— Кто гранатами стреляет? — крикнул Иванцов по трансляции.

— Я, — отозвался я. — Группа Семь-семь…

— Больше не смей, без приказа!

— Так точно.

Дорога шла ниже и ниже, спускалась на пологий берег. Строений тут почти не было, голая местность, полого спускающаяся к воде. Дорога чуть выше уровня остальной местности, но около реки выравниваются, большой и пологий пляж, какие-то бревна поодаль и паром на берегу.

— В вездеходы! Немедленно всем в вездеходы! Переправляться на тот берег!

Зацепившись рукой за обрез открывшегося люка, я бросил себя внутрь «Варана».

За мной последовал сержант с АСВ, огнеметчик, которому я протянул руку, третьего солдата мы втащили вдвоем за ремни комбеза, четвертый запрыгнул сам.

Серия взрывов раздалась где-то в хвосте колонны. Им ответил гранатомет с застывшего уже на другом берегу вездехода, вбросив в развалины древнего города облако керамического дождя. В щель закрывающегося люка я увидел вздрогнувшие сугробы и развалины, которые быстро проседали, меняли свое отражение, насыщаясь картечью из разорвавшихся гранат.

Створки люка захлопнулись, отрезав нас от внешнего мира. Шлюз открылся внутрь.

Мы бросились к бортам вездехода, цепляясь за сетку.

Радистка Маша выглянула из-за спинки кресла, проводила нас взглядом и отвернулась, уселась поудобнее. Вжикнули пристяжные ремни. Рядом с ней была спина Тамары, светился тактический экран.

— Готовьтесь, сейчас нырнем! — крикнул Вал по громкой связи.

«Варан» изменил свое положение, покачнулся вправо-влево и поплыл. Тональность двигателей изменилась, стала более тихой, журчащей. Заработал водомет.

— Быстрее, быстрее, не толпиться! — командовал Иванцов по трансляции.

Я, перебирая руками за сетку, подобрался поближе к Тамаре, заглянул из-за ее спины. Та на меня никак не отреагировала, вся целиком поглощена тактическим экраном.

Змейка синих коробочек-вездеходов уже почти вся переползла реку и медленно втягивалась в дорогу на равнине. А город, серые многоугольники развалин, пересекаемые черными линиями высот и тусклыми зелеными линиями масштабной сетки, был весь в красных оспинах противника. Система подумала, что-то переключилось, и пятно бывшего города обвелось красной тусклой чертой и окрасилось внутри слабо-розовым.

Колонна постепенно проходила через реку.

Три вездехода осталось, два, один… Последний нырнул, его было видно на визуальном экране с беспилотника. Вездеход упрямо греб через реку, в него тыкались мелкие льдинки.

Красные точки смещались за нами, но в воду пока что лезть не торопились. Их все больше и больше, собираются на берегу, чего-то ждут, твари такие.

С беспилотника увеличение, в развалинах видны мутанты. На этот раз на них что-то вроде сбруи, широкие ремни, перпендикулярно им петли, в которых закреплены тусклые цилиндры, бомбы.

Последний вездеход выбрался на берег, урча мотором.

— Всем приготовиться, огонь по команде! Сначала первый… — Тамара щелкнула по экрану, выделив вездеход.

Все мутанты разом пришли в движение. Один за другим, как лавина, они ринулись в реку, через пляж. Тактический экран следил за ними, пока еще выделяя отдельные точки, но уже сливая их в ту самую светло-красную зону. Прошли береговую линию и пошли через реку.

— Они амфибии, — сказал Иванцов по трансляции. — Тамара Михайловна…

Тамара коснулась экрана. Гранатометы сработали как один, залп зажигательных гранат лег кучно в реку. На экране расползлись концентрические зоны поражения, маркированные как зажигательные заряды.

«Вот это да», — донеслось от Лешки.

Мне пришла картинка. Река, через которую мы переправились, пылала от края до края ярким бездымным пламенем. Пылал и город, пылал и пляж. Море огня, рассыпающееся на отдельные костерки, которые то затухают, то снова ненадолго разгораются. Там, где есть чему гореть, тянется вверх черный дым.

Тактический экран полностью засветился, показал зону поражения, вычислил температуру. Сто сорок градусов общей, отдельные очаги поражения до пятисот градусов.

Готово, никто не выжил. В таком аду никто не выживает.

— Продолжаем движение, придерживаться маршрута! — отдала приказ Тамара по трансляции.

Глава 21

^{Окрестности неизвестного города.}

^{Вероятные места поселений мутантов, 2123 год}

Утром следующего дня начался снегопад. Небольшие снежинки планировали с неба и застывали, казалось, на самых краях обзорных экранов. А к полудню погода разыгралась. Снег повалил сплошной стеной сначала вертикально, а когда налетел откуда-то сильный ветер, то снежные облака с неба стали стелиться над землей.

Тамара глядела на карту и хмурилась. Маша из Владивостока спала в спальном мешке, закрыв весь верх лица капюшоном, из-под которого упрямо выбивалась прядь волос. Лешка тоже дремал, прикрыв глаза локтем, Ленка читала что-то с ноута.

Я поднялся, открыл пачку салфеток, протер лицо и кисти рук. В душ хорошо бы, да не время пока что. Понадеемся на комбинезон, у него подкладка должна быть впитывающей. По нормам-то трое суток носить можно, не меняя фильтры.

«Доброе утро». — Ленка.

— Доброе утро, Лен.

— Да день уже, — оторвалась от чтения Ленка. — Уже двенадцать.

— Проснулись уже, — повернула голову Тамара. — Алексей, просыпайся давай! Сейчас остановка будет. Вы мне трое нужны сейчас.

— А? — Лешка сбросил локоть, приподнялся, согнувшись в поясе. — Всегда готов!

«Варан» рыкнул мотором, останавливаясь.

В наушниках Тамары что-то сказали. Та покивала, надвинула гарнитуру и сказала:

— Встаем пока что, выбрать два вездехода. Как договорились.

Потом сняла наушники.

— Ну-ка, пошли, — поманила она нас пальцем. — Вот сюда, к карте.

Мы подошли.

— Стенку закрой… — попросила Тамара непонятно кого.

Лешка выдвинул тонкую перегородку, которая отделила нас от остального салона «Варана». Потом нажал на кнопку, включая акустическую защиту.

Моя система отметила воздействие электромагнитного поля.

Тамара мельком глянула на коммуникатор.

— Ага, работает. Ну, ладно. Смотрите на карту, получена со спутников… Один из корветов сканировал сразу после войны. Вот это с беспилотника, сегодня.

Мы посмотрели.

Холмистая местность, поросшая лесом. Видны дороги, большие и маленькие, большое озеро, река, местность вокруг которой помечена как «болото». Ещё одна река, через которую мы переправлялись, с заболоченными берегами. Развалины старого города «Новосибирск», и леса, леса, леса на восток, до самого Красноярска, наверное. С запада на восток идут две черные нитки с подписью «ж/д».

— Смотрите вот так.

Карта сменилась, на нее наложилась аналитическая информация, полученная после обработки разведывательных данных.

А регион-то, оказывается, даже очень плотно заселен был сто лет назад. Деревня на деревне, какие-то следы активности до сих пор. По дорогам и прочее, что можно увидеть через Мусорное кольцо.

— Вот тут… — Тамара указала на быстро надвинувшееся скопление старых домов и развалин каких-то заводских корпусов. — Название старое… А-ка-де-м… Городок. Кто такой этот Академ? Не важно. Короче, тут надо провести поиск. Искать технику. Старую технику, работоспособную. Признаки промышленных работ… Все, что может представлять интерес.

— Командир, разрешите вопрос? — влез Лешка.

— Давай, — нейтрально сказала Тамара.

— А что мы, собственно, ищем?

— Информацию о том, где тут что может находиться, и нет ли чего еще опасного в этих краях. А вообще, вы знаете, группа Семь-семь, что задавать вопросы лишние командиру не в правилах Специального корпуса?

Лешка сник.

— Товарищ командир! — сказал я. — Возможно, для более полного понимания задачи…

Тамара молчала, смотрела на меня и ждала, что я скажу. Я уже и сам был не рад, что рот открыл.

— …может, опишете нам, что надо искать? Наши поисковые системы более совершенны. Мы можем что-то заметить, а потом пропустить, потому что не знаем, как это должно выглядеть, и надо ли…

— Так, — Тамара перебила меня. — Слушать сюда. Верные доводы. Итак, еще раз слушать сюда и помнить, что информация секретна и не для обсуждения.

Тамара посмотрела на нас, ожидая.

— Так точно! — ответили мы вразнобой, но все вместе.

— Мутанты имеют доступ к ядерному оружию, — быстро и без запинки сказала Тамара.

— Ох ты… — вырвалось у меня.

Ленка сделала большие глаза, Лешка даже чуть отступил.

— Ранее в этих краях, — спокойно говорила Тамара, — существовал крупный центр исследований и производства ядерного оружия. Сведений об этих местах не сохранилось практически, до войны это был секретный завод, а после войны архивы пропали. По имеющейся информации, именно тут мутанты разжились действующими ядерными зарядами.

— А может, это… — Ленка неопределенно покрутила рукой. — Из-за океана подвезли?

— Нет. Заряды именно местные, производства СССР. То есть сделаны были где-то тут. И нам очень надо узнать, где именно. Нам нужна любая информация об этих местах. Все важное, все секретное, что забыли в этих местах люди, мы должны найти. Прежде всего, это следы ядерного оружия. И также не обходить вниманием все странное. Все, что выбивается из привычной картины. Все, где может храниться информация… Старые компьютеры и даже книги… Все знают, как выглядит старый компьютер? При обнаружении таковых в рабочем состоянии немедленно сообщать либо мне, либо Иванцову. И оставаться рядом с вещью до тех пор, пока не получите от меня либо от него иной приказ.

— Вопрос, командир, — поднял руку я. Дождался кивка и продолжил: — Весь личный состав получил подобные инструкции?

— Нет, конечно. Нам не нужна паника в городах и поселениях. Кто будет иметь касательство, с тех будет взята подписка о неразглашении. А кто не увидел, так и то хорошо. — Дождавшись очередного нашего «Так точно», криво улыбнулась.

Глава 22

^{Академгородок.}

^{Вероятные места поселений мутантов, 2123 год}

Город со странным названием казался пустым совершенно. Двойка вездеходов проскочила его насквозь по главной улице, так никого и ничего не увидев и не встретив. Только выстуженные насквозь развалины.

Внутри бывшего города снега было меньше, остатки старых домов не давали разгуляться ветрам. По сторонам дороги громоздились холмы, которые когда-то были грудами битого кирпича и межэтажных перекрытий, а еще чуть раньше заводскими цехами или научными лабораториями.

Странное название у этого места. Может, это от слова «Академия»? Город академий? Или все же академиков? Что так, что так, получается город-то этот не простой, а большой научный центр. Вроде Лунной базы.

Радиоактивный фон не рос, оставался чуть повышенным, но терпимым.

Беспилотники кружили над развалинами, личный состав, разбившись на тройки, шарил в окрестных домах. Глубоко в развалины не лезли.

На главной улице нашли остатки бронетехники. Перекрученный вдоль и поперек металл, подернутый ржавчиной, врос в землю на дне небольшой, как раз по его размеру воронки. Судя по пушке, это был танк. Только ни модель, ни что иное уже не узнать.

— Группа Семь-семь, держаться рядом со мной, — внезапно раздался по трансляции голос Тамары.

Сама она была уже тут как тут, вышла из вездехода, одна. Рядом с ней только Иванцов. О чем-то быстро переговорили, я даже не успел навострить детекторы, и она одна отделилась ото всех и приблизилась к нам.

— Группа, поступаете в мое непосредственное подчинение. Шагом а-арш!

Только сейчас я заметил, что Тамара одета в боевой комбинезон и вооружена серьезно, не пулевым пистолетом, а АСВ.

Пошла она первой, сверяясь с картой на коммуникаторе, к одной ей ведомому месту. Мы втроем за ней, гуськом. Как-то незаметно перестроились треугольником, двое впереди, идут и смотрят, один сзади, прикрывает, Тамара в центре.

Сзади заворочался «Варан», мазнул поверх нас прицельными маркерами.

Хорошо, прикрывают.

Тамара провела нас по улице метров сто, прежде чем мы подошли к большому серому забору. Вернее, к тому, что когда-то было большим серым забором. Теперь забора нет, редким частоколом торчат вкривь и вкось большие серые плиты.

Дорога вела через останки ворот дальше, в сторону группы прямоугольных зданий.

«Посмотри». — От Лешки сразу мне и Ленке, с засечкой на схеме местности.

Я глянул.

Ого!

— Тамара Михайловна, — сказал я, — наблюдаем скопления металла. Вот тут, — указал рукой на два горба, выступавшие из мостовой справа, — и тут, — указал на холм слева, — останки чего-то массивного.

— Гляньте.

Лешка копнул снег, отвалился целый пласт, который нарос на чем-то, похожем на сетку. Перед нами предстал покатый борт, под которым выступали два ржавых металлических диска среди мешанины хрупкой и такой же ржавой проволоки. Снег отваливался пластами, обнажая борта, показался краешек люка.

— Четыре оси, восемь колес, — сказал Лешка. — На «Варан» похож. Но башня одна, мелкая. Что это?

— БТР, — сказала Тамара. — Российская техника, не американская. Повреждения видите?

Лешка застыл на полминуты, включив объемный радар.

— Это БТР-80. Повреждений не вижу, на вид все целое.

— Ладно. Идем дальше. Надо обыскать все эти здания. Начнем с того, что найдем план этого места. Где тут что. Вот, кстати, и есть что-то похожее…

На стене висело нечто, называвшееся «Схема дв… спта по тер». Оставшиеся буквы давно исчезли. Схема явно знавала и лучшие дни, но что-то разобрать было можно. Все строения строго прямоугольные, и все обозначены номерами, никаких названий. Номера сохранились, контуры зданий тоже вырезали из жести. А вот контуры дорог, наверное, кто-то рисовал краской, от которой ничего не осталось.

Тамара сверилась с ноутом.

— Так, идем сначала сюда…

Зашли не без проблем. Двери давно превратились в пыль, внутрь наносило снега, который потом таял, оставляя после себя лужи воды. Вода проникала внутрь перекрытий, а там еще и пустоты какие-то были под землей, подвалы. И со временем вода нашла свою дырочку, пробилась до самого первого этажа.

Три провала в самом центре большого зала на входе с трудом, но обошли, и поднялись по высокой лестнице этажом выше.

Огромный холл, как бы даже не больше того, что был на первом этаже, только куда как лучше сохранившийся. Тут провалов не было, бетонные перекрытия выдержали. Со стен топорщилась вздувшаяся краска, пыльные плети свисали с потолка. Окна, заросшие грязью снаружи и пылью внутри, целы.

От движения многолетняя пыль чуть расступалась в стороны, пропуская подошву, а вот напольное покрытие рассыпалось на мелкие осколки. Какой-то вид органического материала, который все эти года так и искал момента, чтобы окончательно развалиться.

В углу холла пылись длинные столы, а на них покоились кадки с чем-то растущим. Все давным-давно высохло, только в одном углу просыпавшаяся земля из большого, высотой в половину человеческого роста горшка дала жизнь цепкому серому вьюнку.

На стене висели огромные плакаты. Большая часть уже давно истлела, но некоторые сохранились. На одном из них чумазый мутант в короткополой шляпе призывал пойти в баню после работы. На втором женщина в красном платке и с серьезным лицом, словно только что делала большое дело, призывала всех не болтать.

Нашли план этажа, называвшийся «План эвакуации в случае пожара». Висела доска, на ней эта надпись, а сам план куда-то делся. Остались только истлевшие клочки, чудом зацепившиеся за канцелярские кнопки.

Ленка включила объемный радар и минут пять сидела неподвижно. А потом сбросила нам результат.

Неплохо.

— Тамара Михайловна, имеем схему здания, — доложил я.

— Откуда это… А! Понятно. Так, ищите все, что похоже на лаборатории или начальственные кабинеты. Техника, если уцелела, должна быть там.

— Вижу два вроде бы. — Я сверился со схемой. — Один на пятом этаже, выше. И один на втором вроде бы. Сейчас уже сложно понять, тем более по схеме…

— Хорошо. Тогда делаем вот так — Елена и я стоим тут, а Алексей идет до конца коридоров, смотрите, что там. Потом поднимаемся этажом выше.

— Тамара Михайловна, может, целесообразнее было бы привлечь для проверки здания личный состав? Мы так можем и до ночи следующего дня провозиться…

— Нет! Выполнять!

Мы разделились.

Я пошел направо, по пустому коридору, затянутому пылью, с серыми стенами и скрипучими, облезшими полами, попутно глядя на таблички над дверьми. Номера, номера, номера… Лишь два раза было «Лаборатория» или «Холодильники». В «Лаборатории» внутри полный бардак. Груды битой мебели, потеки бурой жидкости на стенах и легкое белое покрывало снега, наметенного через выбитые окна.

«Холодильники» ничем от «Лабораторий» не отличались, такие же голые стены и сплошной погром от и до, разве что снега нет.

«Лен. Сообщи нашей начальнице. Нашел что-то вроде лаборатории. Тут бардак, все поломано. Даю тебе место на схеме».

«Сообщаю».

«Леш. Как твои дела?»

«Нашел кучу дверей и коридоров. Везде все разломано». — Лешка сбросил мне картинки. Коридор, какие-то комнаты с просевшей мебелью, шкафы нараспашку, столы сдвинуты, стулья перевернуты, обломки мебели вросли в пыль.

«Леш. Компьютеры есть?»

«Ни единого».

«Зашибись».

«Идем к вам».

По коридору раздались шаги. Одни потише, Ленкины. Тамара шла куда как громче, несмотря на специальную обувь.

— Что тут у нас? — Тамара заглянула сначала в «Лабораторию». — Так, это понятно. А дальше?

«Холодильники» заинтересовали ее немного дольше. Посмотрев на следы когда-то стоявшего на станинах оборудования, Тамара покачала головой.

— Все вывезти успели.

— А что тут было? — нашелся Лешка сразу.

— Тут много чего могло быть… — отозвалась Тамара. — Нам надо искать то, что уцелело. У кого есть какие-нибудь идеи? Кто-то раньше копательством увлекался?

— Вроде бы ваш был, Пал Палыч, старый такой? — вспомнила Ленка.

— Нет, он проходимой техникой увлекается. «Вепрь» в гараже держит, со снятым оружием, правда, но все равно. У нас копательством можно заниматься только под прикрытием пулеметов. Мутантов по старым военным базам как у дурака фантиков.

— А мы, когда на Ачинск смотреть ходили, башню видели… — сказала Ленка. — Так там, судя по всему, половина Красноярска побывала…

— Так она на то и башня Любви, — не удивилась Тамара. — Есть такая легенда, что тот, кто там то ли поцелуется, то ли переспит в ней… То они смелые и модные люди. Вот и катаются.

— Понятно.

— Раз понятно, так и пошли дальше.

По большой и широкой лестнице поднялись на третий этаж.

Просторный холл, коридор на две стороны, в углах стоят пустые горшки с сухой землей. Коридоры темные, не освещены совсем, хотя в торцах-то должны быть окна, точно должны, а тут черная кишка какая-то.

Тамара и Ленка остались в холле, а мы с Лешкой двинулись на разведку. И почти сразу же я уперся в большой, грубо сколоченный деревянный щит, который перегораживал коридор от и до, упираясь в противоположные стены. За ним, насколько видно, такой же коридор.

Легкий пинок. Щит покачнулся, сверху посыпалась труха.

— Ты что там? — крикнула Тамара.

— Тут проход завален. Пытаюсь пройти… — я чуть отступил назад, напружинился и вдарил уже со своей настоящей силы.

Груммк!

С громким деревянным хлопком щит развалился пополам по вертикали и обрушился вниз, а часть, по которой и попал мой пинок, упала вглубь. На стенах остались висеть обломки досок, толстых, в три пальца.

Через пролом проник бледный солнечный свет.

— Есть проход! — сказал я, заглядывая внутрь. Ничего интересного не видно, столы и шкафы вдоль стен, перемежаемые дверьми.

Я пошел дальше, заглядывая в каждую дверь.

Нет, нет ничего. Покосившаяся мебель, высохшие цветы и прочий мусор, все под толстым-толстым слоем пыли. Ничего интересного, хотя…

Коридор расширялся, образуя маленький холл без окон и без дверей. С одной стороны коридор забили досками, которые я только что расколотил, с другой стороны заставили шкафами и мебелью. На полу следы кострища, несколько лежанок из старых шкафов, пара шкафов сложены рядом, а дверцы их распахнуты.

— Тамара Михайловна, тут кто-то жил.

— Иду.

Тамара в сопровождении Ленки появилась быстро. Огляделась, присела на корточки, внимательно изучила пепел на месте кострища.

— Да, точно. Только лет сто как тому назад уже. Неплохо место выбрано, надо сказать… — Тамара выпрямилась и показала на вытянувшееся из угла между стеной и потолком жерло какой-то гофрированной трубы. — Вентиляция. Они могли тут жечь костер, а дым сносило по этажу или сразу куда-нибудь в шахту… И видно их не было. Странно, почему они отсюда ушли? Что там по сторонам?

Я огляделся.

Две комнаты, пустые, конечно. Но у дверей выставлена мебель, пара шкафов, которые закрывают дверной проем почти полностью. Чтобы войти в комнату, надо эти шкафы обойти…

— А чтоб тебя!

Тонкая металлическая проволока, натянутая на двух металлических костылях, за десятилетия не утратила своих свойств. Не глядя, я за нее зацепился ногой и чуть не полетел кубарем.

— Что там?

— Проволока натянута, осторожно…

Тамара заглянула в комнату.

— Ох и умные же тут жили! — восхитилась она. — Дым в вентиляцию, шкафы, чтобы света не было видно из коридора, проволока против любителей полазать… Наверное, против змей. — Заметив мой непонимающий взгляд, она добавила: — Все змеи дальнозоркие. Вблизи они ни хрена не замечают.

Я обогнул шкафы.

Обычное замусоренное помещение, ссохшаяся мебель, на стенах висят кусками ободранные обои. Одно стекло выбито, на полу чуть-чуть снега. Мелкий мусор и вездесущая пыль на полу. Ничего интересного.

— Кто-то тут хорошо прятался, когда люди отсюда ушли.

— Мутанты? — предположила Ленка.

— Не знаю. Быстро обыщите тут все вокруг, на этаже… Начали!

Мы и начали.

Но ничего не нашли, кроме этих следов стоянки. На этаже в конце коридора, где он упирался в торцы здания, были оборудованы наблюдательные пункты, несколько шкафов поставлено поближе к стенам, чтобы из-за них можно было смотреть. Около них стояли стулья, сейчас сброшенные набок. Окна были целы, даже когда-то подклеенные по краям чем-то органическим.

Добротная такая стоянка.

Двинулись дальше, на четвертый этаж.

Уткнулись в завал мебели на лестнице, обошли по вспомогательной лестнице в торце здания. Бесконечные ряды однообразных комнат, везде двери заперты, либо гвоздями забиты, либо завалены той же мебелью.

Быстро прошлись по ним, вышибая двери, встречая везде одно и то же запустение.

Пятый этаж, большие просторные комнаты, с табличкой «Администрация».

— Выше полезем? Там чердак только…

— Алексей, идите выше. На вас — чердак.

— А я?

— Ты выше, на крышу ищи проход… — Тамара заглянула в ноут. — Вот тебе код для связи с беспилотником… — Она быстро назвала несколько цифр. — Войдешь в его систему и там поставишь засечку. Ну, что встали?

Проход на чердак был когда-то закрыт большой массивной металлической дверью. Ее остатки сейчас валялись на лестнице, на пятом этаже.

Чердак весь зарос пылью, но окна в нем были целы, снега не намело.

Почти сразу же нашелся ход на крышу, забитый толстенными дубовыми досками крест-накрест.

— Тот, кто тут жил, лишних гостей не ждал, — сказал Лешка. — Как откроем?

Я оторвал доски одну за другой, с грохотом и треском, а потом выдернул дверь.

Внутрь влетел сугроб лежалого снега. Вторая половина сугроба осталась снаружи, через нее просвечивало тусклое солнце.

Руками я прокопал дорогу наружу, вылез.

Снега по колено, проваливаюсь в нем, ветер сразу же вцепился мне в лицо.

— Снаружи, — сказал я. — Тут нет ничего, и снега по пояс.

— Обойди крышу, посмотри, есть ли другие входы.

Сканируя перед собой пространство, особенно под ногами, я обошел всю крышу. Нашел еще два хода на нее, одним очень давно пользовались. Но толком ничего не нашел.

На крыше была уложена здоровенная параболическая антенна, сейчас уже не действующая. Когда-то она стояла на решетчатых фермах, но тут что-то случилось. То ли сняли антенну, то ли сбросили, то ли что еще. На вид целая.

Связавшись с Тамарой, я сообщил о находке.

— Посмотри, нет ли к ней каких-то подводок… — сказала Тамара. — Если нет, то возвращайся. Я остальных вызвала, через пару минут подъедут, все тут перетряхнут… Сами до темноты точно не управимся.

Никаких подводок к антенне не шло. Вся аппаратура под ней была давно и полностью разбита в хлам, который за века уже превратился в ржавую труху.

Я огляделся.

Вдаль расстилалась панорама городских развалин. Вот и наши вездеходы, темные прямоугольные коробочки, рядком.

Включил прицел, надвинул на лицо маску.

Посты стоят вокруг вездеходов, некоторые тоже смотрят на меня в прицел. Расстояние не такое уж и большое…

На всякий случай я помахал им рукой, дождался ответных махов.

Дальше, в беловатой снежной дымке, виден лес, откуда мы приехали. Еще дальше болото, сейчас засыпанное снегом, и река. Отсюда почти что и не видна, непонятно, поле это или что-то еще… Нет, река. Точно. А вот это болота, редкие деревца неуверенно торчат из слишком ровной для земли поверхности.

Беспилотник откликнулся на код сразу, развернулась менюшка. Я забил в нее пеленг на текущие координаты и дал на запоминание. Беспилотник сразу же поправил координаты, запомнил, прислал «ОК» и отключился.

Когда я вернулся, Тамара в сопровождении Ленки как раз оглядывалась в огромном кабинете. Судя по оторванной и валявшейся на входе табличке, это как раз и был кабинет «генерального директора». Разгрома нет, все вроде бы на своем месте, но на стене размашисто черной краской написано «В следующий раз откушу яйца». И жирной чертой подчеркнуто.

— Ого, тут были поклонники экстремального минета? — усмехнулся Лешка.

Тамара одарила его хмурым взглядом и спросила:

— Кто в старой технике разбирается? Вот ты вроде бы по половине образования техник? Что скажешь? — Она сделала приглашающий жест.

Я только теперь заметил, что на шикарном столе застыл древний компьютерный экран. Это не ноут, а что-то куда как более древнее! Провода от экрана ведут под стол, где покрывается кучей пыли вычислительный блок. Массивный, серьезный, высотой мне по пояс, и на четырех колесиках, чтобы перемещать можно было.

— Мне кажется, что тут не хватает памяти. — Я осторожно смахнул пыль с лицевой стороны, обнажив прямоугольную дыру по центру блока. — Вот тут должны были стоять запоминающие устройства, их нет.

— Так. — Нахмурилась Тамара. — Пока тут не оказалось много лишних людей, давайте подумаем. Это, все всякого сомнения, административное здание. Значит, тут могла быть компьютерная сеть?

— Могла, конечно, — сказал я. — Они и в СССР использовались… Тамара Михайловна, я вот что думаю. Если отсюда кто-то пытался эвакуироваться, то все ценное они могли захватить с собой, в том числе и устройства хранения данных. Не перекачивать данные, а физически унести. Там, внизу, БТР и еще какая-то техника. Может, их проверить?

— Точно. Орден тебе дам когда-нибудь за сообразительность. Пошли!

На выходе столкнулись с подъехавшим вездеходом. Народ из него уже начал выходить и распределяться по территории. И Тамара сразу же взяла их в оборот.

— Так, вот ты, ты и ты — а ну-ка, копаем вот тут!

Откопать технику много времени не заняло. БТР и два шестиосных грузовика с длинными капотами и здоровенными коробами кузова, которые моя система не опознала. Лазером срезали люк, зашли.

Внутри все осталось на своих местах, даже патроны в пулемете, с палец размером, в зеленоватых от времени гильзах. И даже пара шинелей висела на петлях около сиденья водителя, сейчас уже совсем съеденных пылью. Стоило прикоснуться, как шинели осыпались на пол мелкими обрывками.

Кузов одного из грузовиков пуст тоже, а в другом…

— Тамара Михайловна, тут какая-то бумага! В ящиках!

— Вскрывайте осторожно! — встрепенулась Тамара. — Лишние люди отошли!

Наскоро очистили от снега площадку, опустили туда один из продолговатых металлических ящиков, закрытых на висячий замок.

— Что внутри? — спросила Тамара у меня тихо. — Видишь?

Я включил объемный радар, замер.

— Однородная структура. По внешнему виду бумага, — так же тихо ответил я. — Тамара Михайловна, тут очень много бумаги. Мне кажется, что мы нашли немного не то.

— Сейчас узнаем. Вскрывайте!

Я сорвал замок, поднял и отложил в сторону крышку, сдвинул в сторону непрозрачную черную пленку.

И в самом деле, бумага. Прямоугольные полоски бумаги зеленоватого цвета, в пачках, перевязанные алой лентой, занимали все свободное пространство внутри. Налетевший ветерок швырнул внутрь ящика снежинки и вымел оттуда пыль. Бумажки встрепенулись, начали крошиться по краям.

— Что это? — спросила Ленка.

— Древние деньги, — ответила Тамара. — Американские.

— Откуда они тут? — удивилась Ленка. — Кому они нужны-то были?

— Там еще что-то есть? — Тамара заглянула внутрь грузовика. — Тут что, одни деньги, что ли? — Она подпрыгнула, уцепилась за борт грузовика и залезла в кузов. — Одно и то…

Залп пулеметов рванул мир вокруг.

Я поначалу ничего не понял, почему оба вездехода справа от меня разворачивают башни и палят куда-то в направлении серого глыбообразного здания, по форме напоминающего проткнутый, пришпиленный трубами к сибирским снегам пирог. Трассеры вдарили по верхам сугробов, взметнули снежную пыль.

— Туда, туда побежал! — заорал по трансляции кто-то.

Пулеметы пальнули еще раз, потом ближайший ко мне вездеход стал разворачиваться, выбирая лучшую позицию. Двор явно тесен двум гигантам, да еще и довоенная техника мешалась.

В это время Лешка, оказавшийся ближе всех к переполоху, что-то заметил и перебросил мне схему.

Быстро перемещающаяся красная точка, от которой сильно отставали наши. Причем перемещающаяся с ненормально высокой скоростью.

«Оборотень», — сказал Лешка по внутренней связи.

«Лови гада», — зачем-то включилась Ленка. Она далеко была, ей не успеть.

Одновременно сорвались с мест я и Лешка. Перемахнув через пролом в заборе, я оказался на заметенной улице, два дома по сторонам и бетонные блоки, торчащие из-под снега. Ленка была сзади, но тоже взяла курс за нами.

Беспилотник поднялся выше и выбросил данные на карту.

Красное пятно, бывшее расплывчатым, мигом обрело четкость и направление движения. На запад, к болотам уходило. Помедленнее, нетак быстро, как рвануло от нас, но все равно быстро.

Я рванул следом. Быстро пролетел улицу, мощно отталкиваясь носком стопы от слежавшегося до каменной твердости снега, чуть повернул, и вот передо мной уходит вдаль, меж огрызков стен домов, улица. Снега почти нет, видна голая мерзлая почва. Справа дома обрываются, переходят в длинные однообразные развалины.

Ну, посмотрим, что за звери это такие в ближнем бою. Того-то мы завалили из засады, тот не считается…

На схеме передо мной замедляется красное пятно и становится все более и более расплывчатым… Оп, и вот оно уже пропало с карты.

Внимание!

Опасность!

Белое, снежно-белое тело неожиданно мелькнуло прямо передо мной. Длинная полоса мягкого меха, в котором застряли снежинки, проструилась и изменила направление движения, встряхиваясь. Открылась алая пасть, сахаристо блестели здоровенные клыки. И где-то еще мелькнул роскошный пушистый хвост.

Я нажал спуск.

Зверь двигался стремительно, как капля ртути в магнитном поле, перемещаясь вокруг меня по сужающейся спирали. Струится белый-белый мех, взлетает снег, топорщился полупрозрачными пластинками поломанный наст. За ним следовала моя очередь, стрелки вспенивали сугробы и выбивали искры из стен. Система не успевает за его темпом, вводит одну поправку за другой и ошибается с каждым разом все больше и больше.

Мутант обошел меня по кругу, оказавшись у меня за спиной, на своих собственных следах. Ствол АСВ направлен в сторону, чтобы навестись на цель, надо сделать небольшой доворот, но я просто не успею, враг в паре метров от меня, это ему на один прыжок. Подомнет, и поминай как звали.

Пауза.

Зверь ничего не делает, просто медленно перебирает ногами, устраивается. Перекатываются громадные мускулы, шерсть плывет и струится белым туманом. Голова зверя все ниже и ниже к земле, лоб движется вперед. Кажется, что он хмурится.

— Р-рр, — сказал зверь. Четко так сказал, как будто поставил точку в предложении. Хотя какой это зверь-то? Хотя я и не видел его глаз, но могу просто поклясться, что он разумнее многих. А может даже и меня.

Мысли вдруг заморозились, стали быстрые и четкие, как падающие снежинки.

Руки сами по себе что-то сделали с АСВ, и оно вдруг само взметнулось навстречу. Конечно же он прыгнул не просто так, а наискосок, выходя из-под выстрелов. Даже тройка бы ничего не дала, вышел он из зоны поражения хорошо.

Но вот я стрелял уже не тройкой, а иначе. Иглы одна за другой устремлялись в ствол и вылетали оттуда безо всякой стабилизации, быстро, как вода из шланга. Получился такой вот огромный конус, градусов под двадцать от оси ствола. Сила-то у игл была не та, да и не стабилизировались они в полете, но от того и страшнее получилось.

От прыжка я не ушел, полностью это было даже не в моих силах. Система просто не смогла ничего предсказать, она снова запаздывала, как и при стрельбе. Чуть-чуть запаздывала, но этого хватало на то, чтобы я оказался пешкой в чужих лапах.

Меня бросило в снег, рванув за плечо. Впились в тело ремни снаряжения, какой-то из них лопнул с резким металлическим звуком, от меня полетели кармашки, кажется, дыхательные картриджи. АСВ выкрутило из моих рук, она куда-то свалилась. Плечу и телу вдруг стало холодно.

Внимание!

Опасность!

Повреждение внешних покровов!

Дергаясь, как кукла на веревочках компьютерного управления, я выдернул лазерный пистолет. Короткая вспышка испарила старинные кирпичи, но оборотень снова увернулся, оказался напротив завала. Когда-то два столба рухнули тут, подмяв под себя низкие постройки, устроили настоящую баррикаду…

Над этой-то баррикадой и мелькнул издевательски длинный белый хвост. Оборотень приземлился на другой стороне и задал стрекача. Сразу же в верхний столб ударила очередь игл, столб брызнул льдом пополам с каменной крошкой.

«Хватит валяться. За ним», — сказал Лешка.

«Идем».

Коротко вспыхнув на прощание, погасла красная точка у нас на схемах. Вдалеке, громко и издевательски, завыл волк. Недолго, с полминуты, а после вой оборвался, как отрезали, и наступила тишина.

— Группа Семь-семь, прекратить преследование! Отвечайте! Что там у вас? — Все это время, пока меня валяли по снегу, нас вызывала Тамара. — Группа Семь-семь, ответьте… Прекратить преследование, немедленно прекратить!

Я встал на ноги.

Система тотчас вывела схему повреждений.

Внимание!

Повреждение внешних покровов!

Локализация очага повреждения начата.

Я скосил взгляд, посмотрел на разорванный комбез, края которого быстро намокали замерзающей кровью. Торчали керамические бронепластины и нитки климатической системы, прочнейшая синтоткань разошлась от плеча и до середины груди. От раны наполовину плеча шел едва заметный пар, псевдоплоть топорщилась скудно кровоточащими лохмотьями, внутри раны виднелась псевдомышца.

— Хорошо он тебя… — Лешка покачал головой.

— Да уж… — Я, осторожно нагнувшись — рана сразу же открылась и выплеснула пару капель крови на взрыхленный снег — поднял превращенное во что-то плоское АСВ.

— Пошли отсюда потихоньку…

Случайно мой взгляд зацепился за здание, в стену которого я всадил заряд из пистолета. Двухэтажное здание, вроде бы ничем, кроме крепости и основательности постройки, не отличается от остальных. Какое-то очень казенное, что ли.

— Что ждешь, пошли… — Лешка поглядывал по сторонам, обернувшись ко мне спиной. — Пошли отсюда, не по себе мне… Вдруг он вернулся?

— Вдруг, — повторил я. — Лех, смотри. Кажется, это его гнездо.

Не знаю, почему я так подумал и почему так сказал. Вроде бы здание ничем не отличало от того, что было вокруг. Но все же было какое-то странное ощущение. То ли запах, то ли что-то еще. И следов нет, а все равно есть что-то такое в этом доме…

Подошел поближе.

Двухэтажный кирпичный дом угрюмо запахивал окна старыми ржавыми решетками, и прикрывал распахнутую дверь металлическим треугольным козырьком, поддерживаемым двумя обледенелыми трубами.

Я подошел ближе, Лешка шел за мной, поводя АСВ из стороны в сторону.

Справа от двери висела позеленевшая, но регулярно очищаемая и чем-то смазываемая, гласила, что тут когда-то было «Райо… ние полиции». Все остальное давным-давно стерлось, буквы, и так невнятные, превратились в ничто на зеленоватом фоне выцветшей бронзы.

— Группа Семь-семь, вы что там делаете? — спросила Тамара. — Все в порядке там у вас? Все живы, здоровы?

— Так точно, — невпопад отозвался я. — Тамара Михайловна, кажется, мы нашли что-то интересное.

— Что именно? — Еще до этих слов щелкнул приватный канал.

— Кажется, это его гнездо.

— Что?

— Гнездо. Лежбище, берлога… Не знаю, как это правильно называется. Но тут он точно бывал, и не раз.

— Хорошо. Сейчас прибудет помощь.

— Глянем внутрь? — предложил Лешка.

— Глянем.

«Я сканирую, ты на страже».

«Принял».

Взяв ННТ наизготовку, я минуту смотрел объемным радаром, что внутри здания. Картина построилась быстро, хотя и не очень четко, мешали стены.

Ничего постороннего в доме нет, живых существ не видно. Хотя вот этого, от нас ускользнувшего, тоже видно не было. А до того было прекрасно видно.

Наблюдение закончено, в доме никого.

«Как вы там?» — объявилась Ленка.

«Стоим. Мне плечо порвало», — ответил я.

«Ничего себе. Сильно?»

«Нет. Не очень. Не до металла».

«Хорошо тогда. Я к вам».

Мы обменялись информацией, я сбросил схему местности и путь, которым двигался, добавил схему дома и предупредил, что мы идем внутрь.

«Двинулись».

Лешка шел впереди, я прикрывал его, прижавшись к стене, с пистолетом. Система непрерывно сканирует все вокруг в режиме аналитического наблюдения, я на сканирование дал больше мощности, чем на боевые действия. И постоянно находился на связи с остальными, сообщая ему обстановку.

Так оказалось гораздо удобнее. Один в полной боевой готовности, другой смотрит вокруг. И наблюдение есть хорошее, и огневая мощь не страдает от недостатка вычислительных ресурсов.

— О, смотри. — Лешка пошаркал по стене ладонью. — Вот это да.

Перед нами предстала тщательно вырезанная на бетонной плите надпись

«Отдел милиции».

Неровная надпись, как гвоздем царапали, но старательно сделанная.

— Что такое милиция?

— Не знаю.

Зашли.

Тут снега не намело. При внимательном рассмотрении оказалось, что окна в кабинетах аккуратно забиты досками и закрыты ставнями. И даже кое-где еще сохранились целые стекла.

На входе видел плакат. Что-то про гражданскую оборону, с выцветшими до упора рисунками. Гриб ядерного взрыва, вокруг него радиусы поражения с цифрами… Текст уже совершенно нечитаем.

Справа от плаката еще одна процарапанная надпись «Ношение длинноствольного оружия запрещено» и стрелка в направлении открытой двери. За дверью видны металлические стеллажи.

— Это отделение полиции! — догадался Лешка. — Так раньше полиция тут называлась, «милиция»!

— Интересно. Идем выше, на второй этаж…

Мы прошли мимо пустой комнаты с массивной решетчатой дверью. Над дверью висела табличка с надписью «Выдача боеприпасов круглосуточно с записью у дежурного. Выдача оружия с 10.30 до 15.00 без перерыва на обед. Соискателям иметь следующие документы по списку». Ниже плоский прямоугольник выцветшей, желтой бумаги, с расплывшимися строчками, написано от руки. Решетчатая дверь аккуратно повешена на петли, а в комнате один к одному стояли пустые оружейные пирамиды.

В соседней комнате виден бок большой печи. Здоровенный металлический бак, под которым закопченное окошко. Явно похоже на уже позднее изделие, видно, что трубы, выходящие из бака, прорубали уже много позднее, чем был построен домик.

Еще один выцветший плакат на стене, что-то о первой помощи при заражении. Чем заражаться и как, непонятно. Вроде не хвощи, в те времена ядовитых лесов ещё не было.

По лестнице поднялись на второй этаж, прошли чуть по коридору и оказались в обиталище оборотня.

Большой такой кабинет. Вход сюда прикрывала дверь размером с сейфовую, двойная, решетка. Между решетками толстое стекло. И штыри, металлические штыри, уходящие в пол чуть ли не до потолка первого этажа. Засовов несколько, шесть штук. Два вверх, два вниз, два по сторонам. В центре большой замок, сейчас в нем торчит ключ и дверь открыта. Заходите, типа.

Ну, мы и зашли.

Первое, что бросилось в глаза — это парадная форма, мирно висящая в шкафу с прозрачными стенками. На плечиках, довольно широких. Мышиного цвета пиджак застегнут, под ним выцветшая синяя рубашка, из-под полы пиджака свисают брюки такого же мышиного цвета. Ровно все, как по линеечке, а об складки на брюках порезаться можно. И еще пистолет там же висит, на крючке из серого гнутого металла.

Старое оружие, очень старое. Очень короткий ствол, рукоятка как толстый обрубок. На накладных щечках видны потертости, вдоль ствола длинная царапина, тщательно заполированная и заглаженная.

ПМ. Калибр 9´18.

Дальность стрельбы 50 м.

Скорострельность…

Магазин 8 патронов.

Напротив оружейная стойка, в которой горизонтально висят две древние винтовки. Изящные, вытянутые, одна с большим прицелом поверху, чуть ли не больше прицела на АСВ. Понизу стоят закрытые коробочки из промасленной бумаги, наверное, с патронами.

СКС. Калибр 7.62´39.

Прицельная дальность 1000 метров.

Скорострельность: полуавтоматическая.

Емкость магазина 10 патронов.

Подробнее!

Принята на вооружение в 1945 году, снята с вооружения в 1953 году. Заменена автоматами Калашникова АК-47. Начальная скорость пули — 800 м/с, патрон 7.62´39. Позже подверглась модификациям, продавалась населению как охотничье оружие. Модификации включали в себя установку приспособления, мешающего осуществлять автоматическую стрельбу…

— Ничего себе! — Лешка огляделся, опустив АСВ. — Форма какая-то странная, вроде бы и похожа на довоенную, но вроде бы не так…

— Кажется, такую лет за двадцать до войны носили, — сказал я. Подошел ближе к шкафу с формой, наклонился. Несколько белых волосков прилипли к полу, некоторые вросли в пыль, а некоторые свежие совсем.

Странно, пыли тут куда как меньше, чем в административном здании…

— Слушай… — протянул Лешка. — Это что, получается, это оборотень носил? Оборотень в погонах?

— А ты думал. — Я оглядывался в не меньшем изумлении. У стены в центре комнаты стол, несколько шкафов рядом, в них на полках лежат пластиковые папки с документами, свернутые рулоны каких-то плакатов, подернутые тлением.

Окна забраны решетками и целы, ни одного разбитого нет. И пыль… Ее тут не так много, как в административном здании. Видно, что за помещением иногда ухаживают. Не часто, но ухаживают.

— Ты глянь! — Лешка приподнял тряпку, лежащую на столе. — Это то, что я думаю?

На столе, укрытый тряпкой от пыли, лежал ноутбук. Раза в полтора больше наших ноутов, с логотипом «Toshiba» на закрытой крышке. От него отходил провод куда-то под стол к розетке, рядом лежал манипулятор, я такие в музее видел, их использовали до изобретения сенсорных экранов.

— Да, — согласился я. — Это монстр вычислительной техники. Самая заря компьютеров… Ну, не самая, но к тому очень близко. Начало двадцать первого века, или даже конец двадцатого…

Я обошел стол, отодвинул в сторону ветхое кресло. Присел на корточки, сдул с ноутбука пыль, опасаясь лишний раз тронуть. Структура памяти в нем очень капризна, это ведь не памятные модули, а так называемые винчестеры, где полно самой настоящей механики. Кто знает, сколько там может храниться информация? Как, кстати, она там хранилась? Что-то нам рассказывали про намагниченные области диска… За такое время все давным-давно размагнитилось!

— Лучше не трогать. Кстати… А что тут еще?

Внутри стола два ящика. Один забит истлевшей бумагой, а вот в другом лежат, укрытые полупрозрачной пленкой, два выносных запоминающих устройства, по виду очень похожие на те, которые можно было бы вырвать из компьютера в кабинете генерального директора.

— Лех, кажется, мы нашли что-то очень интересное.

Гул двигателя «Варана» послышался на улице, и сразу же ожила трансляция.

— Оно и есть? — Тамара Иванова.

— Да, это оно… Мы внутри.

— Хорошо. Иду к вам. Что в здании?

— Вам лучше посмотреть самой. И ещё… — Я замялся. — Я ранен.

— Иду. — Трансляции Тамара не отключала, и до нас донеслось: — Все наготове, в здание не ходить без команды!

По лестнице раздались шаги, Тамара поднималась на второй этаж, одна.

Вляпался я в секретные дела… Кибы вообще сами по себе всегда были окружены завесой секретности. Неизвестно, кто, когда и где создавал первых из них… То есть из нас, Святогора, Галахада и Ланцелота, но официально считалось, что технологии создания кибов были утеряны в войну. А теперь вот выясняется, что это не так, что что-то сумели сберечь. Правда, не так хорошо работает, вспомнить того же Психа и остальных, про которых говорил Святогор, но все же сам факт существования такой технологии представляет собой секрет государственной важности.

— Хорошо он тебя… — сказала Тамара, глядя на мое разорванное плечо, откуда виднелись пластины псевдомышц. — Что вы тут нашли?

— Наверное, это и было его логово. Посмотрите… — Я указал ей на ноутбук, на памятные модули в ящике стола. — Не знаю насчет ноута, но вот память, очень похоже, компьютера в кабинете генерального…

— Очень похоже… — эхом повторила Тамара. Тут ее взгляд упал на форму. — А это что? Что это за музей такой?

— Форма, — сказал Лешка. — Старая полицейская форма. Оборотень-то в погонах…

— Да уж… Вы тут что-нибудь трогали? — резко спросила Тамара.

— Нет, — ответил я. — Только стол.

— Хорошо. Что с твоим… Повреждением?

— Не болит. — Пожал плечами я. На месте ранения возникла легкая щекотка. — Я приступил к лечению.

— Чт… — Тамара осеклась. — Да. Был бы ты человек, без руки бы остался. Что-то нужно… Особенное?

Я прислушался к просьбам системы.

— Белки, углеводы. Всё.

— Занимайся своей… Раной. Нельзя, чтобы люди тебя видели. — И Тамара отвернулась.

Лешка протянул мне брикет сухпайка. Я механически сжевал его, и система, получив необходимый материал, принялась заращивать рану. Вспухла белая пена, заполняя шрам, края шрама потянулись друг к другу, вытесняя из себя светло-алую жидкость, похожую на гной.

«Ребят, — Ленка. — Иду. Я не одна».

— Тамара Михайловна! — По лестнице застучали шаги. Голос очень знакомый…

— Тамара Михайловна! Ой, ё… — Скитальский, войдя в комнату, огляделся, споткнулся взглядом об меня и отшатнулся, опершись о дверной косяк, и существенно побледнел. Сглотнул, и, отвернувшись от меня, посмотрел на Тамару.

Ленка вошла за ним, внимательно глянула на меня.

— Тамара Михайловна, тут множественные следы оборотня… — сказал Скитальский.

— Да знаем уже, — буркнула Тамара. — Сказала же, никого не пускать…

Края раны сошлись, я промокнул впитывающей салфеткой из медицинской аптечки выделившуюся жидкость. От раны остался длинный и тонкий шрам, белесая нитка на сером фоне там, где сомкнулись края псевдоплоти. Серый фон постепенно рассасывался, светлел, розовел. Через плотную кожу проступали небольшие светлые волоски. Вдруг разом набухли и опали поры кожи, и все.

Восстановление закончено.

— Живой? — Ленка подошла поближе, бесцеремонно раздвинула разлохмаченные края комбеза. Тонкая нитка шрама не исчезла, разве что чуточку посветлела и уже не так сильно выделялась.

— Живой. — Я отодвинул ее руки.

Я прижал к краям разрыва комбинезона герметичный пластырь. Зашипело, пластырь полимеризовался. Конечно, климата и брони там нет, но пока что сойдет. Пару минут только постоять, не двигаться, чтобы волокна склеились.

— Одного оборотня, Тамара Михайловна, — повторил Скитальский, старательно не касаясь меня взглядом. — Одного, но какого! У него мех белый!

— Белый волк? — немного удивилась Тамара. — Я думала, что таких вообще не бывает…

— Глядите. — Лешка показал на ладони несколько белых волосков, затерявшихся на полу.

— Как видите, не сказки. — Развел руками ученый. — Точно, это он. Все сходится. И то, что в округе никого, и следы, и скорость его, да и то, как он пропал с экранов…

— Подробный доклад мне потом представите, — оборвала профессора Тамара и глянула на меня. — Хорошо, герои. Иди-ка ты потихоньку в машину и там будь. Нечего тут мне народ пугать. Профессор, с вас потом подписку возьму, о молчании… Да-да, насчет моего человека. Хотя вы и так в секретах как в бигуди…

— Тамара Михайловна, позволите? — Я кивнул на оружейный шкаф.

— Что?

— Память… — неуверенно сказал я. — Трофей.

— Ну бери. За пределы базы не выносить!

Я открыл шкаф, снял перчатку, коснулся кончиками пальцев ложа верхнего карабина. Подушечки пальцев скользили по дереву легко, коснулись ствола, пошли дальше, оставляя маслянистый след. Древнее, очень древнее оружие, за которым очень хорошо ухаживали.

Поднял на ладонях шейку приклада и цевье, снял с крючков. Пользуясь подсказками системы, выщелкнул затвор, поставил на предохранитель, посмотрел в магазин. Тусклый металл в потемневшем от времени масле, ни пыли, ни ржавчины нет.

Открыл резиновые заглушки с прицела, заглянул. Стекло чуть помутнело, но и только, прицельная сетка по-прежнему четкая.

Сосредоточился, запустил объемный радар, попробовал отфильтровать материалы. Древесина, сталь, керамика, пластик… Силикаты? Это, наверное, стекло прицела и его памятный модуль, как у нас, на АСВ. Никакой биологической активности нет.

— У него магазин неотъемный, заряжается обоймами, — подал голос Скитальский. — Кажется, они ниже… — Говоря, он старательно отворачивал лицо в сторону, но взгляд на меня нет-нет да прорывался.

Внизу лежал пояс с нашитыми на нем карманами, из которых высовывались, одна за другой, обоймы с патронами. По десять патронов в каждой обойме, четыре обоймы.

— Благодарю. — Я поднял пояс, прицепил его к винтовке.

— У водителя возьмешь дезинфект, протрешь все, — предупредила Тамара. — Не хватало еще какую-нибудь заразу принести…

Глава 23

^{Неизвестные промышленные сооружения.}

^{Вероятные места поселений мутантов, 2123 год}

Не знаю, что они нашли там, в здании бывшего отделения полиции, но вытрясли они всего достаточно. Тамара вернулась в вездеход в хорошем настроении, за ней Вал нес большой герметичный кофр. Что внутри, нам не показали, кофр сразу убрали в грузовой отсек. Наверное, нашли что-то серьезное, судя по тому, с какой осторожностью обращались с кофром и как тщательно его укрепляли.

Останавливаться на ночевку не стали, сразу же двинулись дальше. Обошли каверны, промытые под городскими улицами и зданиями водой, вывернули на старое шоссе. Посовещавшись о чем-то с Иванцовым приватно, Тамара отдала приказ, и колонна техники ускоренным маршем пошла на восток.

Утром, едва громадное тусклое солнце показало свой край из-за холмов, колонна повернула в незаметный с первого взгляда распадок.

Дорога тут была еле-еле проезжая, скорее даже не дорога, а просека, вдоль которой стояли покосившиеся железные конструкции. По краям просеку уже завоевывала мелкая лесная поросль, елки и тонкие усики каких-то кустов, за ними надвигали покатые бока сугробы слежавшегося снега. По центру шла небольшая и неширокая колея, уже почти что занесенная недавними снегопадами. В самый раз поместиться чему-то вроде «Алы», «Вепрю» уже впритык будет.

Уверен, что если ковырнуть сугробы, то под ним обнаружатся кирпичи древних строений. А если ковырнуть снег под ногами, то мы точно увидим асфальт или даже железнодорожные рельсы.

Вездеходы давили новую колею, ломая некстати подвернувшиеся елки и отфыркиваясь во все стороны широкими фонтанами снега.

Как-то незаметно засветился сцинтиллятор, появилась радиация.

Сначала на горизонте показались две верхушки труб, с широким основанием, ужатые по центру и расходящиеся на вершине. Выползли из-за вершины холма, проросли через елки, и упрямо уставились в небо. Круглые в сечении, грязно-черные, растут и растут рядом друг с другом.

Изделие рук человеческих, бросившее вызов матери человека — природе. Попробуй-ка ты нас, природа, сломи! Ты нам не мама, да и вовсе даже бабушка. Мы ж дети твоих детей, верно? А бабушки, как известно, любят внуков баловать, и закрывать глаза на их шалости.

Наверное, потому-то и стоят до сих пор громадные трубы и корпуса древних заводов, не заросли землей и елками древние города, не осыпались древние подземелья. Природа бережет своих внуков. Хотя бывает строга к своим детям.

А потом просека раздалась вширь и прижала деревья по краям, и перед нами открылась территория старого разваленного завода. Ну кому еще нужны такие трубы-то, кроме как древнему заводу?

На несколько километров вширь тянутся большие и приземистые здания, обвитые металлоконструкциями, скалятся на мир заснеженными проемами окон, щербятся кирпичной кладкой, горбятся расколотыми бетонными плитами.

По периметру двойной забор, от которого кое-где остались только бетонные столбы. Виднелись и вышки охраны, парочка их, квадратных, под острыми пирамидальными крышами, и сейчас упрямо торчала на тонких металлических ножках среди проросших деревьев.

И еще две бетонные полосы, широкие и длинные, под километр каждая. Они направлены мимо основного завода, но выводят к нему краем, соединены с ним многочисленными широкими дорогами.

Да это же древний аэродром!

А то, насколько развалины эти циклопические, мы поняли чуть позднее, после сканирования.

Скопище мрачноватых цеховых зданий высотой в пару этажей на поверхности — это один город. А под землей другой город, этажей сорок вниз. И далеко не все уровни хорошо просматривались на сканерах.

Получается такой вот прямоугольный треугольник, с одной стороны гряда холмов, с другой начинается длинное болото, края его отсюда не видно. С другой стороны тоже холмы и взлетно-посадочные полосы, с огромным полем в конце. Почти посередине электростанция, на короткой стороне завод, а гипотенуза образована посадочными полосами аэродрома. Основные подземные пустоты видны под зданиями, несколько тоннелей ведет в сторону болота. Пунктиром обозначен охранный периметр, что-то еще вдоль него есть, похожее на пулеметные вышки. Ворота есть.

Тамара, глянув на покосившиеся ворота с табличкой красной краской «С. ой!» «Часовой стре… ез предупреждения!», облегченно вздохнула.

— Сюда давай! Вот, на поле рули…

Первый в колонне вездеход с размаху снес ворота вместе с табличкой, пропахал глубокие колеи на ВПП, развернув башни в сторону скопления зданий и подземного города. Еще два вездехода забрались на холмы, взяв на прицел дорогу и заводские строения.

— Майор, становитесь так, чтобы под нами не было подземных пустот!

Колонна втянулась на посадочные полосы. Выстроились в линию, развернули оружие кто к заводу, кто к холмам. Места для вездеходов тут хватало в избытке, еще пять таких отрядов можно было вместить, как наш.

Пара вездеходов подошла ближе, замерла среди зданий. Люди вышли наружу, рассредоточились, прикрываясь броней. Несколько групп двинулись внутрь строений.

— Тамара Михайловна, какие наши действия? — спросил я.

— Никаких пока что… Оставаться на месте!

«Что творится?» — Ленка.

«Не знаю».

С беспилотника непрерывно велось сканирование местности, данные передавалась прежде всего на тактический экран. Туда же стекались и все данные с систем обнаружения остальных вездеходов и даже с индивидуальных приборов солдат. Карта непрерывно обновлялась, контуры зданий на ней плыли, к разветвленному подземному царству непрерывно добавлялись новые и новые штрихи. Непрерывно обнаруживались туннели, какие-то комнаты под землей, разнообразные пустоты и прочее подземное хозяйство завода.

Сколько же тут понастроили?

— Тамара Михайловна, тут атом… — вышел на связь Иванцов. — Под почвой наблюдаются источники радиоактивного заражения. Похоже на ядерный реактор.

— Оружейный?

— Не могу сказать точно. Надо смотреть…

— Следы активности в зданиях?

— Да. Несколько кострищ, выгребная яма, заготовки под установку палаток. Завалы в некоторых помещениях растащены. На некотором оборудовании видны следы ремонта.

— Тамара Михайловна, разрешите обследовать здания? — влез я. — Опыт…

— Рот закрыл! — бросила Тамара, не отрываясь от тактички.

— Также некоторое оборудование законсервировали, смазка или что-то еще. Еще вижу два станка, они даже отремонтированы. Расчищены узлы электросети, провода восстановлены. Еще нашли ходы вниз… Использовались совсем недавно.

— Ходы старые или новые? Новые?

— Старые. Но очищены и в хорошем состоянии. Мы внутрь автоматы запустили, сейчас трансляция пойдет.

На экран выскочила картинка из подземелий. Громадный бункер с мрачными развалинами по углам, по центру вертикальные шахты, до дна системы обнаружения не достают. Огромная лифтовая шахта под центральным зданием, туда целиком пролезет «Варан». Самого лифта не видно, он где-то далеко и глубоко внизу. Направляющие, решетчатые п-образные фермы, смазаны и блестят.

Робот-разведчик подползает к краю, заглядывает за край, начинает спускаться.

Стена шахты падает вниз, дна не видно. Светильники не горят уже давно, никто их к нашему приходу не зажег, понятное дело. Кто-то добрался до створа лифтовой шахты, вниз швырнули фальшфейер. Пульсирующий огонь падает совершенно бесшумно, в красноватых отсветах мелькают конструкции на стенах шахты.

Фальшфейер упал, ударился обо что-то, откатился и погас.

Глубина шахты сорок два метра. И от нее во все стороны идут штреки-тоннели…

Что же тут было-то?

— Вот это да, — сказал Лешка за моей спиной. Я обернулся.

Лешка как раз изучал карту на одном из экранов, чуть подвинув в сторону Машу.

— Тут точно подземный город! Смотри… — Он подвинулся, показывая мне.

Я посмотрел. Три лифтовые шахты в одном штреке, кончаются в продолговатом тамбуре. Из него ведет туннель, заканчивающийся ещё одним тамбуром, а уж из него туннели расходятся радиально, сразу десяток. Какие-то из них ведут далеко, какие-то заканчиваются длинными пустыми ангарами и цехами. На станках и машинах спеклась толстая корка грязи.

Вот ещё один длинный туннель, наособицу, выводит в реку. Внутри сухо, воды нет. Беспилотник поднялся повыше, осматриваясь, и схема дополнилась запрудой, вырытой у болота. Деревцев и прочей растительности там не росло, а вот створ запруды был восстановлен свежими бревнами и очищен от мусора.

А ведь это и в самом деле ядерный реактор. Вот эти тоннели от реки контуры охлаждения, а вот это очень похоже на турбину, а эта куча металла — генератор, не иначе.

— Тамара Михайловна, — снова вышел на связь Иванцов. — Есть мнение, что ядерная станция в рабочем состоянии. Я над ней как раз… Видите меня на карте? Тут подземная река, вода поступает прямо в систему охлаждения. Тут все может снабжаться энергией. Провода под землей через колодцы идут во все здания… Это все может работать. Даже аэродром сможет.

— Вот только этого нам и не хватало, — сказала Тамара. — Минируйте! Взрывчатки не жалеть! Это не должны восстановить никогда!

— Так точно! — сказал Иванцов с некоторой задержкой и отключился.

Началось движение. К строениям подошел еще один вездеход, от него в здания рванулись роботы-разведчики, каждый с парочкой мин на борту. Прикрывающие вездеходы разошлись шире, растягивая поля поражения друг друга как только можно.

— Тамара Михайловна, — влез в разговор кто-то третий. — Беспилотники засекли какое-то шевеление на окраине…

За холмами, прямо по направлению взлетно-посадочных полос, прослеживались небольшие отметинки тепла. До них пять и один кэмэ. Три или четыре штуки, не ясно, любые две метки периодически сливаются в одну, расходятся, снова сливаются. Движутся по направлению к нам. Не очень быстро, километра три в час… Через полчаса могут нас увидеть, «вараны» стоят не маскируясь, а полоса длинная, мы как на ладони будем.

— Майор… — Тамара кликнула по экрану, передавая командование Иванцову.

Тот не замедлил этим воспользоваться.

Вездеходы сместились в сторону. Два вездехода снялись с холмов, чуть спустились с них, спрятались, выставив наружу только столбики систем обнаружения. Вокруг них рассыпались синие точки пехотинцев.

Схема подземного города расцвела синими точками мин, их количество увеличивалось с каждой минутой. Основной цех, вспомогательные здания, здание с большой трубой, где куча металла, сразу пять штук вокруг трубы.

Оставаться тут что-то не хотелось. При мысли о том, что под нами целый подземный город, с неизвестной целью выкопанный нашими предками, становилось не очень спокойно. Кто знает, когда и зачем это копали? Фон тут точно есть, атом играет. И людей тут не было уже с войны.

Природа не терпит пустоты. Если тут нет людей, значит, тут есть мутанты. Кто-то же очистил тут все, смазал направляющие, убрал мусор из тоннелей, запруду вон прочистил, чтобы по весне вода пошла. Не очень-то хочется выяснять, что за мутанты тут завелись такие умные. Заминировать все и взорвать! Пусть отстроят заново, если смогут.

Меж тем схема подземелий под нами все разрасталась, и в стороны, и вглубь. Робот-разведчик цапанул острым когтем край станка, и стало понятно, что то, что я принял за грязь, вовсе не грязь никакая, а густой слой смазки. Оборудование законсервировали.

— Множественные цели! — доложил Иванцов. — Тридцать семь километров… К востоку по маршруту следования! Колонна! И они торопятся очень! Вижу бронетехнику!

Тактический экран раскрасился красными значками врагов. Колонна шла по дороге, конец ее терялся за пределами систем обнаружения, а маршрут явно пролегал к заводу. Если они так пойдут, то рано или поздно будут тут. Выйдут прямо на взлетную полосу, но с другого конца.

Лица Тамары я не видел, да и вообще за ее спиной стоял. Наверное, мне показалось, что Тамара облегченно вздохнула, прошептав одними губами: «Наконец-то!»

— Это точно к нам… — Тамара быстро набирала какие-то команды.

Сейчас будет бой. Деревни не в счет, там нам противостояли мирные, по сути, жители. А сейчас на нас идет целая колонна. Вооруженные. Злые. Готовые убивать и умирать.

Рано или поздно это должно было случиться. Слишком долго мы тут гуляли, чувствуя себя вольготно. И где — в Выжженных Землях, вековом проклятии нашей страны! Где экспедиции просто исчезали, где пропадали даже космолеты, где неработающая связь — самая малая неприятность, которая может случиться…

— Тамара Михайловна, — включился незнакомый голос. — Поражение подземелий не гарантирую… Их завалит, но и только. Прикажете спускаться людям, чтобы минировать там?

— Нет! — сразу же отреагировала Тамара. — Не рисковать! Только автоматы!

— Так точно!

— Мария, мне нужна связь с орбитой!

Маша, до того сидевшая как истукан и старавшаяся не обращать на себя внимания, быстро заработала на своем экране. Я ощутил нарастание напряжения электромагнитного поля, когда антенна на нашей крыше стала разворачиваться в небо.

Тамара быстро оперировала тактичкой. Ее лицо заострилось, глаза жили своей жизнью, не отрываясь от тактического экрана. Была бы у нее еще пара рук, и они бы выбивали свой ритм на тактичке.

В схеме я запутался через пару минут. Вездеходы вставали кто куда, практически без видимой причины. Выделялись зоны поражения для бортового оружия, что-то рассчитывалось, что-то менялось.

— Группа Семь-семь! — четко сказала Тамара, не отрываясь от тактички. — Задание! Слушать внимательно! Сейчас идете в лес, выходите на правый фланг колонны, район у вас в картах. Установите визуальное наблюдение, будьте готовы корректировать огонь, себя не обнаруживайте! Разведку по возможности уничтожить, особенно снайперов! Когда отстреляемся, свяжите боем выживших силовиков, не дайте им добраться до нашей пехоты. Задание понятно?

«Кто такие силовики?» — спросил Лешка.

«Оборотни».

— Так точно!

— Быстрее, время дорого! — Тамара к нам так и не повернулась.

Подхватили оружие, загерметизировали комбезы, проскочили шлюз.

Снаружи красота, мороз и легкий снегопад, маленькие снежинки, кружась, спускаются с неба.

Мы накинули лыжи и понеслись. Снег легкий, не липкий, наст крепкий, мчать на лыжах одно удовольствие. Мы мигом проскочили большое снежное поле, взлетную полосу, проскочили между двух столбов забора и углубились в лес. Темп перемещения и там не стал меньше, лес редкий, бурелома нет почти, да и виден он заранее, если воспользоваться возможностями системы.

Сделав большой крюк от прямолинейного движения колонны, вышли на место, указанное нам Тамарой. На картах был виден прогноз движения колонны, она как раз должна была оказаться метрах в двухстах от нас. Между нами небольшие холмы, поросшие лесом, если на них забраться, то колонна будет как на ладони.

Темп сбавили, двигаемся след в след, системы непрерывно обмениваются информацией. Надеюсь, что их патруль мы обнаружим раньше, чем он нас, а еще лучше, если все их патрули сейчас…

«Головожопые». — Ленка.

На схеме местности три мутанта. Стоят на холме, дозор. И как раз на том холме, который нужен нам.

— Группа Семь-семь, как ваши дела? — вышла на связь Тамара.

— Натолкнулись на их дозор, — ответил я.

— Действуйте быстрее!

Дозор от колонны видно не всегда, их загораживают елки, зато они имеют хороший обзор вдаль и вбок от колонны. Верно в принципе-то, да вот только зря они так. Им бы встать так, чтобы их свои видели, и иметь постоянную связь, чтобы, если что…

Прячась за елками, выбрались на дистанцию поражения.

«Как только стреляем…» — начал было говорить я, но быстро опомнился. Что это я творю-то? Есть и более простой способ.

Сбросил Ленке и Лешке схему действий.

Ленка присела на колено, уперла АСВ в удачно выросшую ветвь на елке. Мы с Лешкой изготовились, палки лыжные воткнули в наст.

«Начали».

Мы замерли.

Троица мутантов стояла спокойно, сейчас один из них как раз виден из колонны. Стоят, стоят… Да пойдешь же ты? У меня же терпение не безграничное. Сделай-ка пару шагов, и полетишь в свой радиоактивный рай…

Мутант как будто меня услышал, сделал пару шагов, от колонны его закрыла елка.

АСВ Ленки прошипело коротко, пробивая мутантам шеи и головы. Три выстрела, три трупа. Мы резко заработали палками, забираясь на холм. Надо торопиться, пока отсутствие дозора не заметили из колонны.

Я быстро схватил подмышки труп ближайшего мутанта и едва не подбросил его в воздух метра на два. Легкий-то какой, тварь… И что это на нем? Комбез? Старье какое-то, бело-черный еще, но куртка и штаны соединены с собой длинной металлической застежкой. Откинулась пола капюшона с выдранной клоками опушкой, и на меня глянуло покрытое легкой коростой ширококостное лицо. Редкие волосенки, глаза раскрыты на максимум и медленно пропитываются кровью. Струйка крови также показалось с уголков губ, шея мотнулась из стороны в сторону как на шарнире. Ленка попала хорошо, мутант и пискнуть не успел, но как его теперь тащить, голова того и гляди отвалится! Все, что ниже головы, стало похоже на драную и кровавую тряпку, не отличишь, где плоть, а где ткань старого комбеза.

— Пшел… — Столкнул тело с холма, мутант покатился вниз, по пути собирая сугроб снега. Так и есть, голова отвалилась и покатилась отдельно.

Лешка сбросил еще одного.

Последний остался, стрелки попали ему в голову, крови нет почти.

Лешка ловко распорол и стянул с трупа куртку, напялил на себя. Штаны у нас похожи, ботинки-то никто не заметит, а лицо можно всегда капюшоном прикрыть. Свою АСВ Лешка аккуратно прислонил к стволу ели, а в руки взял «Сайгу»…

«Сайга-308». Калибр 7.62, патрон 7.62´51.

Прицельная дальность 300/1000 метров.

Скорострельность…

Магазин…

…и встал боком к колонне.

Ленка добралась до вершины, остановилась за елью.

— Кто тут у нас шатается по Выжженным Землям походным порядком? — Лешка говорил, старательно отворачивая лицо в сторону. — Нас не боятся, что ли?

В неплотном строю, особи четыре в ряд, шли мутанты. Заглаженные бородатые лица адаптантов под капюшонами и широкими меховыми шапками плывут одно за другим, взгляд среди них теряется. Над ними плывут стволы винтовок и автоматов, на многих стволах повязаны бледно-алые ленточки.

Авангард. С десяток адаптов на широкогрудных мохнатых лошадях гордо едут впереди всех, не утруждая себя оглядыванием по сторонам. Вооружены и одеты гораздо лучше, чем остальные. Даже бронежилеты есть. Оружие у них не простые автоматы, а что-то, чего моя система не определила, с примкнутыми оптическими прицелами. На седлах тоже кобуры с пистолетами, здоровенные ножи на седле или на поясе.

За ними идет отряд более-менее однотипно одетых и вооруженных адаптов. Двигаются в строгом порядке, строй не сбивают, амуниция тоже висит не абы как, все пригнано и уложено. Ровный частокол «калашниковых» над правыми плечами уныло качается в такт шагам. В середине колонны идут пулеметные расчеты с разобранными пулеметами на плечах.

АГС-17 «Пламя», автоматический гранатомет.

Выстрел ВОГ-17, осколочная граната.

Прицельная дальность 900 м, дальность стрельбы до 1700 м.

Скорострельность от 50 до 400 в/мин.

Вот это дура. Да не одна, три целых! Прут их здоровенные мутанты, все перевитые мышцами и не обремененные лишней одеждой. Только шкуры-накидки, с прорезанным отверстием для головы, и перевязанные в поясе. Из-под шкуры двигаются огромные поршни ног. Лиц не разглядеть, все скрывается под большими лохматыми колтунами волос на голове и повязками.

О, а вот это что такое? Надо же… Это же…

М16А3. Калибр 5.56, патрон 5.56´45.

Прицельная дальность 500 метров.

Скорострельность 800.

Магазин 20/30 патронов.

Древние трофеи американского экспедиционного корпуса.

Дальше тащится остальная масса мутантов. Большая неорганизованная толпа, вооружены тоже неясно чем, дрекольем каким-то, но изредка мелькнет длинный ствол какой-нибудь старинной винтовки. С бору по сосенке набрали кого попало, лишь бы могли тыкать заточенным колом в противника или бить его самодельной дубиной из арматурины по голове. Тысячи три, наверное, только видно, а за поворотом еще столько. Посреди этой толпы плетутся лошади, упрямо тянут большие телеги с каким-то имуществом. Большие меховые горбы животных качаются над толпой, справа и слева телеги обходят массы мутантов.

По бокам дороги видны редкие тепловые проблески, слишком маленькая температура для человеческого тела и слишком большая площадь аномальной температуры для животных. Очень похоже на остывающие трупы. Старые знакомые, змеи.

Позади колонны что-то ворочалось, громко взрыкивало, светило теплом. Сначала я подумал, что это какая-то очередная тварь, приземистая, грязно-белая, с плоской округлой башкой, а потом увидел густой черный выхлоп. И вот уже не тварь это, а танк, настоящий танк, укутанный в зимний камуфляж, взрывающий гусеницами дорогу, выставивший пушку вперед и вверх. За ним второй, такой же, и замыкает колонну уже знакомая мне БМП. Перед танками рядком двигаются шесть телег с уложенными поперек деревянными бочками.

Т-90. Принят на вооружение… нет информации.

Вооружение:

125 мм пушка, дальность стрельбы до 4 км, возможны модификации.

Пулемет — возможны модификации.

Комплекс управляемого ракетного вооружения.

Дальность стрельбы до 8 км по наземным и воздушным целям.

Показать дополнительную информацию?

ДА — НЕТ

Чувствуется, что тут бы очень пригодилась АТВ.

— Командир, — сказал я в комм. — Вышли на позицию… Группа Семь-семь. Видим гранатометы и пулеметы. Видим бронетехнику… Два танка и БМП.

— Вас понял, группа Семь-семь, — сказал майор Иванцов.

Я еще раз провел прицелом все, от головы колонны к ее хвосту и потом обратно. Вроде бы ничего не пропустил…

— Опа-опа, кто это у нас тут такой? — Лешка.

Запрос, схема, схема. Центр колонны, почти что середина. От общего строя отошла небольшая компания, привлекшая внимание Лешки.

Десяток мутантов, все примерно одного роста, одинзаметно выше остальных.

2,1 м.

Одет в простую одежку, коричневые штаны, свободная куртка из кожи или чего-то подобного, с пушистыми меховыми оторочками, длинные волосы забраны в косичку на затылке, на голове какая-то повязка, вроде бы ремешок.

Сделал увеличение, стало видно лицо. Лицо как лицо, гладко выбритое, заглаженное, как и у всех мутантов. Морщины есть, глубокие, глаза отрешенные, как будто задумался о чем-то другом. Но вот голову-то поворачивает, смотрит, изучает окрестности.

Да это же…

«Оборотень». — Ленка.

«Хватит всем в одно и то же пялиться. По сторонам смотрим».

Сам я, конечно, своим словам про «смотреть по сторонам» не последовал.

Между тем оборотень сбросил куртку на руки кому-то из свиты. Под курткой оказалась легкая рубашка, белая, с широким свободным воротом, навыпуск, и с широкими разрезами по бокам.

Оборотень вышел вперед на пару шагов, гибко изогнулся, снизу стягивая с себя рубашку. Мускулы впечатляющие, так и проявились, от живота до кончиков пальцев. Потоптался, скидывая штаны. Встал на месте, поводил плечами из стороны в сторону, запрокинул голову вверх и покачал ею. Разминался, что ли?

— Группа Семь-семь, оборотень в колонне!

— Наблюдайте, — отрезал Иванцов.

Оборотень застыл на месте, потом, не отводя взгляда от небес, поманил пальцем кого-то из свиты. Сорвались несколько мутантов, метнулись в хвост колонны. БМП, двигающаяся последней, резко набрала скорость, вышла из хвоста и обогнала колонну по лесу, остановилась рядом с оборотнем.

Из люка механика высунулся чумазый до черноты мутант, что-то сказал, оборотень указал пальцем в небо. Мутант скрылся, машина плюнула черным дымом, дала задний ход, отодвинулась на несколько метров от оборотня. Повернулась коническая башня.

Внимание!

Излучение системы наведения!

От БМП в небо протянулся лазерный луч. Я бы и не увидел его, человеческим зрением не видно, но система заботливо подсветила его траекторию, выдала мощность…

Вших! Башня БМП окуталась выхлопом, в небо унеслась полоса серого дыма. Свита шарахнулась в стороны от своего вожака, а оборотень только недовольно сморщился.

В небе тусклая вспышка, миг спустя долетел звук взрыва.

Комм недовольно пискнул, поле тактической карты сразу же уменьшилось вдвое.

— Беспилотник сбит! — раздалось по трансляции.

— Группа Семь-семь, сможете дать целеуказание на бронетехнику? — спросил Иванцов.

— Не… — Я вдруг понял, что знаю, как это делать. — Так точно. Уточните параметры.

Вытащил лазерный пистолет, быстро соединил проводом рукоять и рукав комбинезона. В прицеле маски начал пульсировать тонкий алый кружок, лазерный пистолет перешел в режим целеуказания. Ракеты будут наводиться по лазерному лучу. Беспилотника-то уже нет, а бронетехника движется, нужна коррекция, оператор ракеты может промахнуться.

Единая змея колонны дрогнула и начала расползаться в стороны, перестраиваться в боевые порядки. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и они разбегутся по лесу, закрепятся, и… Да давайте же быстрее, чего вы ждете? Еще чуть, и будет уже поздно!

— Начинайте! — скомандовала Тамара.

Я старательно направил луч лазера в танк. Прицел пискнул, контакт установлен. Теперь в другой танк, ещё один короткий писк. Теперь БМП, теперь снова танк…

За хлопотами пропустил момент, когда дорога взорвалась.

Глухо и вразнобой бухнуло, вверху цепочкой, повторяя профиль колонны, распустились сизые кляксы. Внизу же живые, снег, куски земли и оружие мигом перемешались в одну кровавую кашу. Только что шла колонна по зимнему лесу, и вот теперь она ворочается среди обнажившейся земли, истекая кровью.

Не забыли и про бронетехнику. Три тусклых огонька упали с неба, завершились тремя последовательными вспышками на земле. Остатки БМП раскидало в стороны, а танки остановились на месте, только начали истекать густым черным дымом.

— Группа Семь-семь, ваша цель оборотни, только оборотни! — приказала Тамара.

Я переключил прицел обратно на АСВ, глянул.

Оборотень пошатнулся от взрыва, устоял на ногах, поднял взгляд вверх. Мне показалось, что он смотрит прямо на меня… Но это уже не имело значения, мы втроем начали стрелять одновременно. Мутанта снесло назад метров на пять. Я еще раз поймал в прицел упавшее тело и от души нашпиговал стрелками, а Ленка и Лешка проредили свиту.

Если был один, то будет и второй. Скорее всего…

О, точно, угадал.

Один из вожаков колонны рывком сбросил с себя лошадиную тушу, стал изменяться, увеличиваться и обрастать шерстью.

Нет, это ты, брат, шалишь… Мы в три ствола изорвали его в тряпки. На земле некоторое время билось что-то вообще непредставимое, здоровенные лапы молотили воздух, а потом туда угодила граната, все потонуло во вспышке пламени.

— Группа Семь-семь, по возможности подавить групповое оружие! — Иванцов.

Вражеского гранатометчика-здоровяка я пристрелил сразу же, не дал даже поставить гранатомет на землю, не пожалел на них гранаты. АГС и труп здоровенного мутанта заволокло облаком огня. Пытавшегося вытянуть пулемет из-под трупов мутанта я пристрелил в затылок, а потом на всякий случай задал целеуказание, и мы с Ленкой прошлись гранатами.

На дороге впереди показались вездеходы. Взревели пулеметы, пробивая всю колонну от головы до хвоста. С брони посыпался десант, люди занимали удобное положение для стрельбы и достреливали разбегающихся мутантов.

Внезапный грохот перекрыл крики и рев пулеметов, головной вездеход остановился, как будто налетел на стену, даже подпрыгнул на месте.

Трансляция разразилась криками.

Горящий танк повернул башню, выставив над дорогой оглоблю пушки. Из дула курился серый дым.

Танк-то пережил попадание ракеты! Кто говорил, что их в войну АТВ разгоняли?

Я бросил АСВ, вырвал лазерный пистолет, сменил провод, активировал режим целеуказания в прицеле и направил лазерный луч на танк.

Никакой реакции. Два «варана» скрестили очереди пулеметов, танк окутался саваном искр, пули изодрали маскировку, во все стороны полетели куски брони. Толку чуть, пушка снова грохнула, плюнула струей дыма. Тела мутантов, оказавшиеся на пути этой струи, разметало в стороны, заклубилась снежная пыль.

Остановившийся «Варан» исчез в яркой вспышке.

Пискнул прицел. Две ракеты, одна за другой, обрушились на танк сверху, а когда дым рассеялся, стало видно, что теперь-то уж точно конец боевой машине. Из круглой дыры в корпусе, там, где раньше была башня, тёк тяжелый черный чад, а башня валялась вверх тормашками рядом.

«Вараны» двинулись вдоль колонны, пехота следовала за ними. Языки огнеметов то и дело облизывали валяющиеся тела. Немногочисленные очаги сопротивления сметали АСВ и пулеметами, да и не было их, очагов, первый удар полностью деморализовал всю колонну, дальше оставалось уже только добить.

«Посмотри», — пришло от Ленки.

Восемь… Нет, семь теплых пятен, перемещающихся по лесу как раз мимо нас… Куда это они нацелились-то? Там, дальше, только болота и заброшенный завод…

— Куда они бегут? — спросила Ленка, нацеливая АСВ. На самой границе зоны поражения, но как только мутанты выйдут за холм, окажутся на свободном, простреливаемом пространстве, где мы можем их положить всех.

Но оказалось, что их видела не только Ленка.

— Группа Семь-семь, захватить пленных! — пришел приказ от Тамары. Пятна на карте заключились в алый овал.

Ленка, уже распределившая порядок стрельбы, сплюнула.

«Пошли».

Мутанты не успели далеко уйти. На лыжах мы скатились с холма, обошли следующий, натолкнулись на цепочки следов. Не лыжня, обычные следы, среди них кровь. Значит, есть раненые.

Впереди показались спины беглецов.

Лешка шел первым, свой балахон он не снимал.

— Эй, э-э-эй! — крикнул Лешка. — Подождите! Туда нельзя, там засада!

Мутанты остановились, обернулись. Внешний вид Лешки их смутил, они сгрудились рядом друг с другом. Да, раненый есть, один из мутантов припадает на ногу, его поддерживает другой, в кургузом пальто с нашитыми полосами белой ткани. Вперед выступил самый высокий, открыл рот, чтобы что-то сказать… И вдруг понял, вскинул автомат.

Мои стрелки снесли его череп, ответная короткая очередь подстригла верхушки елок. Потом я застрелил крайнего адапта, спрятавшегося за елку с ружьем, прямо через ствол дерева. Позади елки вспухла кровавая морось.

Ленка оказалась среди них, ловко сбросила лыжи, сбила с ног прикладом того, кто поддерживал раненого, оба свалились в снег. Мутант в лохмотьях маскировочного комбинезона замахнулся на Ленку узким ножом, Ленка поймала мах на ствол и ловко вывернула АСВ так, что нож воткнулся в брюхо владельца, одновременно сдвигаясь чуть правее, чтобы Лешка сумел застрелить худощавого адапта с топором, подбиравшегося к ней сзади.

Оставшийся на ногах поднял руки в гору, а Ленка быстро дала ему прикладом по шее, что он повалился в снег. Все, дело сделано.

Смотреть вблизи на живых адаптантов было странно. Оборванные они какие-то, одежда не столько теплая, сколько полнит. Лица гладкие, кожа толстая и беловатая. Но это если только приглядываться, а так… Не очень сильно адаптант отличается от обычного человека, но все же отличие есть. Основные изменения-то в голове, внутри.

— Тамара Михайловна, ваше задание выполнено, — сказал я в комм.

В нашем распоряжении оказалось трое. Тому, за елкой, стрелки оторвали руку, и он истек кровью. Один, повыше и худощавее, в телогрейке со старательно нашитыми полосами белого цвета, пехота и пехота. Зато второй одет явно побогаче, удобный полушубок с меховыми оторочками, ботинки на высокой шнуровке, вот даже перевязь у него есть, с парой магазинов от «калашникова», хотя самого автомата что-то не видно. Третий раненый, стрелки на излете располосовали ему ногу, на бедре тугая повязка из куска белой материи. Такого же куска не хватает на куртке у худощавого. Одет раненый тоже неплохо, такой же меховой полушубок с нашитыми белыми полосами, под ним виднеется теплый грубый свитер.

— Ведите пленных сюда. — На карте запульсировала синяя окружность.

— Потопали обратно, уродцы, — сказала Ленка. — Встать!

Мутанты поднялись.

Ленка задержалась у трупа, резко вырвала из раны нож, дернула за пояс. Труп мутанта аж подскочил, Ленка силы не соизмеряла. С громким треском лопнул ремень.

— Не только ж одному тебе трофеи собирать, — улыбнулась Ленка, обтирая нож о шубу убитого и вкладывая в сорванные ножны.

Мутанты глянули на неё с ужасом, оценили силу, с которой действовала хрупкая с виду девушка.

Обратно двигались не так быстро, лыж у беглецов не было, они то и дело проваливались в снег. Раненый постоянно отставал, стрелки располосовали ему бедро. Наспех перевязать успели, но адаптант потерял много крови.

— Давай, шевелись, немочь! — Ленка ткнула стволом раненого, шедшего последним.

Худощавый адапт задержался, подхватил раненого под плечо и поволок на себе.

В назначенный точке, не очень далеко от поля боя, нас ждали два вездехода. Тут как раз располагался водозабор, который и призван был питать систему охлаждения реактора.

— Благодарю за службу! — сказал Иванцов, ожидавший нас с компанией нескольких своих подчиненных.

— Рады стараться! — ответили мы разом.

Мутантов поставили около колеса вездехода.

— Группа Семь-семь, обеспечить охрану мутантов, не допустить вмешательства третьих лиц, — приказал Иванцов.

Почему-то у меня на душе сразу стало муторно. Люди, стоявшие рядом с Иванцовым, потянулись по вездеходам, а сами вездеходы спрятали сенсорные башенки внутрь. Мы втроем рассредоточились так, чтобы и мутантов из виду не потерять, и по сторонам смотреть.

— Говорить будем? — спросил Иванцов.

Мутанты хмуро глянули на него.

— Серценко! — сказал Иванцов, отворачиваясь.

Вперед выступил крайний напарник Иванцова, плавно полоснул узким длинным ножом куда-то подмышку раненому. Мутант, и так бледный от потери крови, побелел еще больше и сполз по колесу на снег.

Серценко пнул его несильно и подступил к следующему.

— Я скажу, — почти синхронно произнесли мутанты. — Отпустишь?

— А это уже от вас зависит, — усмехнулся Серценко. — Товарищ майор! Арестованный готов к сотрудничеству! В обмен на жизнь!

— Это хорошо. — Иванцов вышел вперед. — Который готов?

— Да они оба, у любого спрашивайте. — Серценко чуть подвинулся, давая место майору.

— Как вы узнали про то, что мы пойдем этой дорогой? — спросил Иванцов, открывая визир и снимая маску. Мы тоже последовали его примеру, я осторожно принюхался. Воздух свежий, гарью почти не несет, атом не играет, экран сцинтиллятора чистый.

Серценко снял шлем. Абсолютно обычный человек, совершенно ничем не примечательный. Рост средний, вес в пределах нормы, серые глаза и правильные черты лица. Волосы подстрижены коротко, из-под маски не торчат.

— До города дальше другой дороги нет… — заикнулся было мутант в телогрейке, но осекся и согнулся пополам, когда получил удар кулаком по печени.

— Еще раз соврешь, начну что-то интересное придумывать, — предупредил Серценко.

— Охотники рассказали, — начал быстро говорить мутант. — Они за вами шли. От этой дороги не отойти. Вокруг леса и болота, техника не пройдет.

— Предположим. Откуда у вас бронетехника?

Мутант молчал.

— Да, приятель, так мы с тобой долго еще общаться будем. — Серценко вынул лазерный пистолет и выпалил слабым разрядом в лицо мутанта. А когда тот рефлекторно вскинул руки вверх и набрал воздух для крика, врезал ему в живот.

Запахло паленым. Воющий сквозь зубы мутант упал, выгибаясь дугой из стороны в сторону.

Ленка, оказавшаяся рядом, наступила ногой на затылок обожженного и медленно вдавила его лицом в снег. Тот, не в силах кричать, задергался, пытаясь освободиться.

— Осторожней, может задохнуться! — предостерег Ленку Серценко.

— Да пусть дохнет, еще есть… — беззаботно ответила Ленка.

— И этот тоже нужен.

— Ага… — Она отпустила ногу, вздернула мутанта с земли, швырнула его к вездеходу и поглядела на раненого. Тот вел себя тише мыши, не стонал, истекал кровью, но вроде бы пока дышал. Сердце билось, я слышал.

— А вот этот нужен? — спросила Ленка, кивнув на раненого.

Серценко пожал плечами, а потом спокойно достал лазерный пистолет и изжарил раненому голову. В один миг, долгим импульсом. Голова превратилась в кусок липкого угля, вспыхнула и моментом сгорела шевелюра, полопалась кусками кожа. Паленым пахло просто нестерпимо.

На этом мутанты сломались.

Они говорили, а Иванцов записывал их откровения на обычный ноут.

Их отряд назывался «Салават» и насчитывал двенадцать тысяч человек… То есть мутантов, конечно же. Наши пленные не очень большие шишки в отряде, один взводный, другой рядовой-пулеметчик.

Несколько дней назад пришли известия об экспедиции, которая объявились около Новосибирска. Разведчики подтвердили, что экспедиция большая и хорошо вооруженная, просто так не взять. Была объявлена мобилизация. Назначили и место сбора, куда стеклись несколько больших кланов мутантов. Ждали только тяжелого оружия, чтобы справиться с вездеходами.

Дождались. Прибыла бронетехника клана «Желтый Верблюд» с запасом горючего и боекомплекта. Вожди кланов принялись собачиться между собой, дошло чуть ли не до драки, а потом прибыли оборотни из элитного отряда «Снежные Волки», которые вождей быстро помирили. Вожди сели совещаться, как быть дальше.

В это время разведка донесла, что враги находятся на пути в древний завод.

Командир отряда «Салават» решил не ждать остальных. То ли экспедиция людей обещала большие трофеи, то ли решил хапнуть славы побольше и подвинуть своих соратников… Договорился с механиками «Желтого Верблюда», пообещал что-то оборотням из «Снежных Волков» и с этими силами выступил в поход.

Планировалось скрытно вывести танки на прямую наводку, перебить вездеходы, а людей, оставшихся без брони, добили бы оборотни. Они уже начали разворачиваться в боевой порядок, когда оборотни засекли что-то в небе… А дальше неожиданно появились вездеходы и все взорвалось.

Разговор явно зашел в тупик, мутант уже выложил что мог. Второй же мутант явно поплыл. Он только механически кивал, если к нему обращались, и все время пытался дотронуться до лица ладонью, но вовремя отдергивал. Лицо его стало похоже на помидор, красное и тонкокожее.

Иванцов покачал головой, свернул ноут и ушел в командирский вездеход, докладывать результаты допроса. А мутант все никак не мог успокоиться, все оглядывался, и даже, кажется, негромко подвывал.

Картина страшноватая.

— Уймись ты, тварь! — Ленка уперлась ногой в бок заголосившего мутанта, толкнула. Мутант просеменил метра два, споткнулся и чуть не впечатался Лешке в колени. У Лешки тоже реакция быстрая, он успел его перехватить и ловким ударом отправить обратно к колесу.

«Хватит», — сказал я Ленке по внутренней связи.

«А чего?»

«Да ничего. Мне не нравится. Иди внутрь. Тесно тут».

«Так точно».

Вот и поговорили.

«К тому же. Сейчас мой комбез в крови будет. Кто отмывать будет». — Лешка. Не очень удачно сказал, Ленка помрачнела еще больше, но спорить не стала, ушла в вездеход.

— Сами-то откуда, чудесные вы наши? — лениво спросил Серценко.

— Из Новосиба… — торопливо прошепелявил худощавый мутант.

— Да неужто? — удивился Серценко. — А что ж мы не видели никого, когда мимо ехали?

— Мы в подвалах прячемся, так предки заповедали…

— А жрете что в своих подвалах?

— Бог пошлет…

— Зовут-то тебя как? — продолжал спрашивать Серценко.

— Сергей, — вдруг вспомнил я, как звали доверенное лицо майора Иванцова. — Сергей, разреши? Пару вопросов?

— Да запросто…

— Так. — Я поглядел на мутантов. Обожженный плывет, будем с толстым говорить. — Слыш, чудо-юдо. Тебя зовут как?

— Меня? Иван…

— Надо же, — удивился я. — У вас имена что, как у людей?

— Мы люди, — сказал мутант упрямо.

— Ты себя-то в зеркале видел, чувырла? — Серценко несильно пнул мутанта. — Какой ты еще «люди»?

Мутант благоразумно не стал спорить.

— Ты из Новосибирска? — спросил я. Мне в ответ непонимающий взгляд. — Большой город к северу, около болот… Как вы его называете?

— Новосиб. Мы зовем Новосиб. Да, да.

— Хорошо. А такой Академгородок знаешь?

— Знаю, — с опаской сказал адапт, подозревая подвох.

— Почему его так назвали?

Мутант замолчал. Зато подал голос тощий. Встать он не решился, так и говорил лежа.

— Это старый город наших предков, прошлых людей. Там жили самые умные люди со всего мира. Они придумывали машины, дома, оружие и все другое, что потом дарили нам. У них была большая башня, где они смотрели за небом.

— А где теперь эти люди?

— Не знаю.

— Не знает он. — Серценко сдержался, чтобы не плюнуть. — Да вы ж сами их сожрали!

— Нет! Неправда!

— А ну! — Серценко пнул мутанта в бок, тот согнулся.

— Сергей. — Я покачал головой. — Ну я ж с ним говорю!

— Извини… — Серценко отодвинулся назад.

— А почему вы сами не живете в Академгородке? Там много старых зданий. Вы же такие любите? Есть где жить.

— Лес далеко, дрова далеко везти.

Показалось мне, или он чуть заминается перед ответом?

— Ты про лес кому другому расскажи, — нашелся Лешка. — Там лес рядом, только успевай подтаскивать. И про дома плохие тоже другим рассказывай.

— Я нужен? — поинтересовался Серценко.

— По-видимому… — Вздохнул я.

Серценко с интересом поглядел на толстого мутанта, потерянно топтавшегося около борта вездехода, и вытащил лазерный пистолет.

— Там живут Прошлые! Прошлые! — затараторил тот, поймав взгляд, которым его наградил Серценко. — Еще с Тех Времен один из них там живет. Мы не мешаем ему. Когда кому-то очень плохо, кто-то идет туда, живет там, потом возвращается. Когда кто-то ранен, тоже… Последний помогает. Он всем помогает… Он хороший люд, сильный!

Люд? Люди, что ли? Тут люди остались? В разрушенном городе прямо посреди Выжженных Земель? Почему они к цивилизации не выходят? Почему к своим не выходят столько лет?

Ага, выйдешь тут. Через Выжженные Земли. Что до Красноярска, что до Волги топать и топать, три раза сожрать успеют. И косточки обсосать.

— Это люди?

— Не знаю! — быстро ответил мутант. — Я не знаю! Не надо жечь меня! Никто этого не знает! Сссс… Спроси у них сам!

Вот, даже заикаться начал.

Серценко удовлетворительно улыбнулся.

— Ладно, успокойся. — Меня передернуло как-то нехорошо, изнутри. — Что еще интересного есть около Новосибирска?

— Есть старый завод. Там никто не жил. Металл оттуда ядовитый. Мы не брали. Есть развалины какие-то старые. Есть стальная дорога. Там металл тоже ядовит.

— И все?

— Больше я ничего не знаю. Вы нас отпустите?

— Я это не решаю, — честно ответил я.

Наступило молчание.

— А что скажешь про ваших плюшевых товарищей? — спросил Лешка.

— Каких? — удивленно посмотрели на меня адапты.

— Волосатые такие, в озерах живут.

— Болотные жители. Вы уничтожили их город, они пришли к нам.

— Они все еще на старом месте?

— Это же нелюди, откуда мне знать? Они не любят то место, где кровь была. Могут уйти. Могут остаться. Они только недавно появились, их пока у нас мало.

— Хорошо, — сказал Лешка. — Таких уродцев…

Из вездехода вышел Иванцов, который наверняка слышал наш разговор. И сразу же по трансляции раздалось:

— Сворачиваемся! Всем в вездеходы!

— А с ними что? — спросил кто-то.

— Некогда! — отмахнулся Иванцов. — Пинка по заднице для скорости! Выполнять!

Мутанты никак не могли осознать своего счастья, переглядывались.

На прощание Серценко их напутствовал:

— Доберусь до вездехода, в вас стрельну. Время пошло. — И неспешно вроде бы потрусил к вездеходу. Мутанты же рванулись к обочине, проваливаясь в снегу чуть ли не по пояс.

Глава 24

^{Неизвестные промышленные сооружения}

^{Вероятные места поселений мутантов, 2123 год}

Вернулись в темпе.

Сложили оружие, сняли надоевшие шлемы, расстегнули комбезы.

Тамара так и не отошла от тактички, что-то продолжала там набирать.

— Сергей! — спросила она в трансляции. — Что с минами? Сколько ты накидал туда?

— Достаточно, чтобы превратить это в развалины, все поверху порушим! Я готов, Тамара Михайловна, — ответил Сергей.

— Вот и ладненько. Всем, грузимся на вездеходы и уходим отсюда!

Ну вот и все, кончилось. Теперь мы тихо и быстро соберемся и уедем отсюда. Множественные взрывы завалят все ходы и выходы на поверхность, замуровывая то, что могло тут остаться, а потом сюда хорошо долбанут с орбиты, превращая это место в новое озеро. Или даже в море, зависит от мощности выстрела.

«Леш, Лен. В душ».

«Да надо бы»

«Вот и хорошо. Давай очередь».

— Тамара Михайловна! — взволнованно сказал Алексей. — Тамара Михайловна, там что-то странное!

Зазвучал сигнал общей тревоги. На тактичке появились одна за другой цели, в основном ворота строений.

Тамара посмотрела на экран и шумно втянула воздух носом.

Я заглянул через её спину.

Из черных провалов окон и дверей на нас смотрели глаза.

Не знаю, как и почему, но взгляд был отвратительным. Множество красных точек, одна за другой, какие-то непонятные, как мерцающие пробои электричества. Разгорались и гасли, разгорались и гасли. Причем каждый в своем ритме.

Камера надвинулась, но лучше не стало. Та же чернота, из нее видны угольки глаз.

Меня передернуло.

Неужели наши знакомые, плюшевые водолазы? Да нет, вроде бы не…

Внезапно здание заволокло стеной огня. Все было беззвучно, аудио не включали. Как будто спят все, а ты кино смотришь, звук выключив, чтобы никому не мешать.

Наверное, потому и не очень страшно.

Изображение шло с камер «Варана» Иванцова.

— Тамара Михайловна! — крикнул по трансляции Сергей. — Тамара Михайловна, там что-то из-под земли лезет…

«Крыски наши. Старые знакомые». — Ленка.

Вторая порция огня лизнула по земле перед электростанцией, проводя огненную дугу. Взметнулся пар от снега, большим клубом растаял в воздухе.

— Всем быстро в вездеходы! — приказала Тамара. — Автоматы не ждать!

Под нами вздрогнула земля. Толкнуло упруго в громадные шины вездеходов, пробило через валы моторов и амортизаторы и отдалось через подошвы. Где-то глубоко билось исполинское сердце подземелий, стучалось в сетку тоннелей и шахт, ворочалось, просыпалось, размораживалось ото сна.

Тук, тук, тук. Тук, тук, тук. Потом тишина. И снова тук, тук, тук. Тук, тук, тук.

Глухие, размеренные, но очень мощные звуки.

Точек пехоты снаружи почти не осталось. Последние три тройки как раз грузились в вездеход, стоявший на холме. Еще одна точка последнего минера влилась в прямоугольник «Варана». Вездеход только этого и ждал, сразу же сдал назад, развернулся на пятке и взял курс подальше от завода.

На экране уже было видно, как дрожит здание электростанции. Отвалились какие-то куски, что-то отлетело из-под трубы. Какие-то неясные силуэты и тени метнулись по взрытому рубчатыми колесами вездеходов снегу. Пока что в разные стороны, но было их многовато. Мелкие, не очень юркие, но какие-то незаметные. Как бы плывущие в снегу, взрывающие снежную пыль и плюхающиеся в снег, как только на них концентрировался взгляд.

Тактичка мигом окрасила все в алый цвет, а потом и заштриховала красным.

Пришло изображение с камеры одного из оставленных автоматов.

От строений, еще уцелевших, во все стороны разбегались странные твари. Понятно, что не люди, явно уже не люди. Бегут на четвереньках, иногда на трех ногах, но больше на четырех.

Некоторые остановились, поднялись на задних лапах, как суслики. Передние руки сложили на верхней части груди, острая мордочка поднялась вверх. Повел мордочкой вверх-вниз, потом в стороны, и снова вверх-вниз, точно принюхивается.

Рост небольшой, все в блестящей шерсти, приземистые, прилизанные, сутулые. На спине шерсть распадается неровным пробором вдоль изогнутого позвоночника, оставляя голой лысую полоску, а с пуза свисает слипшимися космами. Руки и ноги тонкие, но длинные и мосластые. Глаза вообще не видно, очень глубоко сидят, на их месте два черных провала. Как будто противосолнечные очки носит. И нос, вполне человеческий, только вытянутый вперед до предела.

Лучше б и не видел, короче говоря.

Из открытых дверей цехов, из окон, из нор каких-то один за другим лезли эти твари. В окне темнота, вдруг там что-то мелькает, и на фоне снега и более светлой стены видишь смутный силуэт. Плавно двигающиеся тени с длинными, быстро цепляющимися за любые неровности конечностями, ловко выкарабкивались из недр строений. Оказавшись на воле, быстро разбегались и снова куда-то пропадали, как бы не назад залазили. Вот около зданий они бурлят, но дальше, около вездеходов, уже никого нет. Куда-то на полдороге деваются. В снег зарываются, что ли?

Увеличение экранов скакнуло назад, вид с беспилотника. Каждое здание стояло в центре разбегающейся черной кляксы.

Несмотря на общую жуткость картины, страшно не было. Как тиви смотришь.

— Мины не сорвут? — спросил я как бы в воздух.

— Нет, — сказала Тамара.

Я решил не вмешиваться. Ей виднее, что они туда поставили. Некоторые мины фиг отковырнешь, корпус бронированный и в стену они впиваются как в последний шанс. Когда же ее оторвешь вместе со стеной, то она взорвется. Установка на неизвлекаемость. Если уж поставил и на кнопочку нажал, то уже всё. Выход только один, взрыв.

Система показала мне схему мины. Три выстреливающихся шипастых штыря, как раз для минирования пенобетонных и кирпичных стен. Бронированный корпус, передатчик, таймеры, датчик детонации. Последний для того, чтобы при взрыве чего-то большого рядом тоже взрываться сразу, а не медленно нагреваться в пламени и бабахать потом.

Вездеходы отъезжали дальше, разворачивались, направив стволы пулеметов на выдавливаемую из-под земли стихию.

Тамара быстро опустила руки на тактичку, обе сразу, став на секунду похожей на пианистку. Экран пискнул и подмигнул красным.

Пол вездехода вздрогнул, заворчало что-то под нашими ногами. Моторы визгливо рыкнули, проворачивая громадные колеса.

На экранах буйство холодного пламени, синеватого и почти бездымного. Текут и шатаются обводы зданий, от них во все стороны летят обломки, вспыхивающие прямо в воздухе. Мигом испаряется многолетний лед. Снизу, от нагревшейся земли, поднимается пар, взламывая наст. Волна пара бежит от зданий к нам, истончаясь по пути.

Исполинский «пшииик». Всё горит, всё плавится, всё умирает.

Вырвавшаяся на волю энергия рассеивается, и стены застывают в теплом воздухе. Все острые углы исчезли, снесены все мелкие детали. Контуры зданий на фоне снежной тайги теперь заглаженные, как футуристический город будущего со старых картинок, разгораются множественные пожары.

Простучали по броне крупные обломки.

На тактичке разошлись концентрические красные круги, зоны поражения.

А те черные тени? Да нету никаких теней, даже головешек от них не осталось.

— Готово? — спросил Лешка.

— Ничего не готово, — отрезала Тамара. — Мария, что там со связью? Передавай координаты с кодом Це-18. Майор Иванцов! Выводите колонну по запасному маршруту, нам тут больше делать нечего! Быстрее, пока они не разобрали завалы!

Разобрали завалы? Значит, там остались еще твари. Значит, могут и вылезти…

А откуда Тамара знает, что те, кто там остались, способны завалы разобрать? После такого там и завалов-то не осталось, все вплавилось в стены, закупорив туннели.

Через полчаса удалось связаться с орбитой, и еще через пару часов высоко вверху, среди хмурых коричневых облаков, появилось светлое облако. Зарево быстро разгоралось, маленькими звездочками вспыхивали сгорающие в лазерном луче частицы Мусорного кольца, россыпь метеоров прочертила пылающее небо.

И вдруг стало светло, как днем.

Установка «Свет».

Лазерный излучатель.

Мощность… нет данных.

Дальность… нет данных.

Вездеходы один за другим проходили по старой дороге, огибая холм, спускались в обширную низину. От их бортов на рыхлый снег прыгали длинные тени, ползли по упрямо проросшим елкам.

На экраны надвинули светофильтры. И потому яркая вспышка выжигаемой земли выглядела не очень большой, просто засветка определенной области, да еще и холмы стали гораздо четче, обрели границы.

До неба встал столб пара, уперся в облака, растекся, как ядерный взрыв на картинке.

То, что творилось на заброшенном заводе, даже представлять не хотелось. Сейчас у них ад. Верхние слои почвы и развалины плавятся и стекают в туннели, выходы туннелей тоже расплавились, все пронизывает излучение и потоки энергии. Никто не сможет выжить, даже то, что там было.

— Готовы, — нарушил молчание по трансляции Иванцов. — Цель поражена.

Маша оживилась.

— Тамара Михайловна, есть сигнал! Подтверждение! К нам спускаются с орбиты!

Глава 25

^{Интро-5. Мутанты}

— Пошли давай! До холма дойдем… — Бывший командир пулеметного расчета Фрол тащил за шкирку взводного лейтенанта Ивана. — Да двигайся ты уже, конь беременный…

— Нога… — Ткнувшись пару раз в снег, тот попытался вырваться.

— Что нога, Ваня, сейчас тебе жопу отстрелят! — До гребня холма оставалось всего ничего. Фрол наподдал своему напарнику сапогом в зад для скорости и сам рыбкой нырнул за холм.

Покатились по пологому склону, набирая снег в рукава и под штанины. Да что снег, настоящему человеку снег не страшен. Снег друг и союзник! По первому снегу женятся, детей делают и в бой ходят.

Сзади взвизгнули пулеметы, коротко, презрительно. Пули сшибли сугроб с холма, подсекли елку и заставили обоих вжаться в снег.

— Вставай! — Фрол снова за шкирку вышвырнул напарника из сугроба, в который тот зарылся, и кинул вперед. — Вставай! Ты что, не знаешь, кто там, под заводом?

Иван знал. Бежали они минут тридцать, проваливаясь в снег и хоронясь под елками. Только когда его напарник начал хрипеть, Фрол выдохнул и привалился к ближайшему дереву спиной.

— Стой, отдых.

Иван остановился, рухнул на колени и стал тяжело дышать, пытаясь сплюнуть.

— Не достанут… — как-то полувопросительно протянул он.

— Нет. — Фрол прикинул расстояние. — Хотели б, сняли на холме. А так не будут. Они честные, по-своему.

— Они честные? — Иван задохнулся и принялся ругаться. Ругался он долго, однообразно и как-то без фантазии.

Фролу это надоело.

— Уймись ты, хайло. Слушать уже тошно. Живы же, и слава Господу…

— А ты чё их защищаешь? — вскинулся сразу напарник его. — Нет, ну ты чё? Они те кто? Сам у них соловьем пел, недожаренный, а теперь вот «честные»? Вот погоди!..

«Узнают об этом», — автоматически завершил его фразу Фрол. Иван продолжал разоряться, не сообразив, что он только что сказал, а Фролу стало скучно и грустно. Значит, не обошлось, значит, не врали про Ваню. Ну да, кто ж такого дурака держать в отряде будет, если б он не стучал куда не следует…

Фрол отлип от дерева, как мог равнодушнее, сохраняя некоторую растерянность и бесцельность действий, отломил тонкий сук, машинально очистил его от мелких веточек. Наискось сломал, чтобы получился длинный острый угол.

— Нашелся тоже… — фыркнул Иван, не обращая внимания на его действия. — Твари они все. Стрелять их надо.

— Надо, — согласился Фрол. — Приятель…

— Чё те? — не понял тот.

Фрол махнул рукой. Он так кроликов бил, а уж по человеку-то промахнуться…

Оставив труп с палкой в глазу (все одно сожрут его жадные до мяса подземные жители или змеелюд обглодает), Фрол вышел и начал обрывать еловые лапы. По такому снегу идти тяжело будет, нужно сплести снегоступы…

Вспышка с неба застала его на дороге. Фрол бросился на землю, вкапываясь в снег. Трепетали на ветру громадные стволы елок, росших тут ещё до той войны, тряслась мелкой дрожью земля, малейшие волоски на теле плясали каждый свой танец, впитывая электричество. Нестерпимо саднило сожженную кожу на лице.

Когда тонкие синие молнии заплясали на верхушках елок, Фрол потерял сознание.

Очнулся резко, рывком. Развернулся, уставился вверх глазами-щелочками. Небо чертил белесый инверсионный след, с громким воем карабкалась в космос туша космолета, унося врагов безнаказанными.

К вечеру, когда ожоги лопнули и воспалились, он встретил передовой дозор милиции. Его усадили на толстую кошму, фельдшер принялась наносить на лицо мазь.

— Голову ниже… — скомандовала фельдшер. — На меня смотри…

Но Фрол смотрел в небо и шептал одними губами:

— Ничего. Сочтемся.

Глава 26

^{Красноярск. 2123 год}

— Привет! — Таня улыбнулась мне. — Очень рада, что ты позвонил. Я уж думала, куда же ты запропал, ни звоночка, ни приветика…

— И вовсе я не пропал! Секретная миссия! — улыбнулся я. — Никому не позволено знать! Но тебе расскажу!

— За чашечкой кофе? — улыбнулась мне Татьяна Левина. — Кстати, а что это у тебя за сверток такой вот, от которого полисы держатся подальше?

— О! Танюш, это же подарок! Совершенно забыл я! Держи!

Длинный сверток, перевязанный красно-желтой упаковочной лентой, перешел из рук в руки. Таня чуть не уронила, перехватила обеими руками.

— Ой ты… — Лицо ее приняло чуть удивленное выражение, она прижала сверок к груди. Ощупала. Осмотрелась, прикинула габариты про себя…

— Да это же…

— Осторожно! Тут не открывай! — предупредил я ее.

— Так что это? — спросила она.

— СКС.

— Вот это да! — загорелась Татьяна. — Покажи!

— Ну не тут же…

Не прогадал я, когда снимал это оружие со стены в той деревне. И всеми правдами и неправдами, долгими уговорами выцепил оружие у Тамары себе в трофей и защитил от Скитальского, который что-то вспомнил про какой-то там музей и предложил мне сделать широкий жест.

Тамара, услышав просьбу отпустить нас на пару часиков, познакомиться с городом, нам не препятствовала. Только проверила лично, есть ли у нас документы, и выдала по сети команду перечислить нам на счета всю нашу заработную плату. И все. В случае общей тревоги прибыть в часть.

— Ребят… Я погуляю! — сказал я Ленке и Лешке, которые как раз с азартом решали, что делать с деньгами, что купить в первую очередь, а что во вторую.

Ленка и Лешка переглянулись.

— О-о… — протянула Ленка. — А я ее знаю?

— Кого? — Сделал вид, что удивился я.

— Ее. Таню. — Ехидно улыбнулась Ленка. — Для которой ты вот уже второй час карабин заворачиваешь… Думаешь, понравится?

— Да она вообще оружием увлекается, — буркнул я.

— Ну, ты хоть упакуй покрасивее! А кстати, красивую упаковочную ленту можно взять на втором этаже, в складском роботе…

— О, спасибо, Лен!

Вот так я и упаковал СКС, перевязав его потщательнее, чтобы не пугать народ. Сходил к роботу, отмотал красной ленты с желтой каймой сколько надо, и получился у меня великолепный такой сверток.

Таня ответила сразу. Я боялся, что она на дежурстве будет или что-то еще, да и даже с кем-то еще. Но повезло.

— Вас слушают.

— Привет, Тань! Это я…

Перед тем как пойти, зашел в автоматизированный круглосуточный магазин при базе, купил себе гражданскую одежду. Рубашку, брюки, простую обувь, в которой можно ходить по городу. Подумав, взял и теплую куртку, а то кто знает, машины тут у меня нет, а климат меняется быстро и неожиданно. Хорошо же я буду выглядеть в рубашке-то на голое тело.

Еще купил ноут попроще. Лишь самые необходимые функции, звонит, видео да адресная книга. Никакой голографии не надо. Не по секретному же аппарату звонить? Номер коммуникатора Татьяны я помнил, конечно же. Память у меня теперь совершенная, что хочу — то помню, что не хочу — могу и забыть.

Встречу попытались испортить два полиса, углядевшие на сканере что-то нехорошее и подошедшие для проверки разрешения на ношение оружия. Я уже было подумал уходить крышами, и система даже составила порядок действий, но тут я вспомнил про волшебную карточку с надписью «Спецкорпус».

Полисы отстали, но далеко не отошли, остались у входа в кафешку, где я и назначил встречу Татьяне.

Татьяна все же не утерпела, развернула упаковку, чуть, чтобы другим не было видно.

— Ну, слушай… Это СКС?

— Самый настоящий. Не то, с которыми уродцы бегают. На клеймо пос… — Я посмотрел на полисов, те смотрели на нас и не отрывались. — С клеймом СССР, короче.

— Ух ты! Слушай, это оттуда? — Она неопределенно махнула рукой.

— Ну… — замялся я.

— Да ладно тебе, уже все знают, что вы в Выжженных Землях шухер навели.

— Оттуда и взяли. Была там одна деревня старая… А я помню, ты старым оружием интересовалась. Вот и захватил с собой. Может, понравится.

— Понравится? Ты не с Луны прилетел? Вчера рейс был. Это же СКС, настоящий, еще времени Советского Союза, да ещё и снайперский вариант! Таких по всей Федерации штук шесть осталось! Слушай, а ты очень кофе любишь?

— Ну… Так. Я по чаю больше.

— Тогда пошли, приглашаю тебя в гости. У меня как раз есть чай, зеленый, из Иркутска. В центре такой не попробуешь, его редко возят… — Она поднялась. — Пошли-пошли! Очень уж хочу глянуть… Не тут же разворачивать? Да пошли же, оставь ты кофе этот!

Полисы у входа дружески кивнули Татьяне, посмотрели на меня уже более доброжелательно. Ее тут точно многие знали.

Мне почему-то казалось, что Таня будет ездить на таком же «Вепре», как и Тамара, но это оказалось далеко не так. Небольшая «Ала» замерла около кафешки, ярко-алая, пятидверка. На морде у нее сверкали хромом корпуса двух дополнительных фар.

Я сел на место пассажира, Таня устроилась за руль. Воткнула музыку, что-то тихое и легкое, слова слышно только если прислушаться.

— Давно в хорошей машине не ездил.

Таня улыбнулась.

— Все по броневикам, по броневикам…

Жила Таня в уютном с виду домике на окраине города. Район не новый, старый еще. На горке, с одной стороны старый дом красного кирпича с острой крышей, за фигурным заборчиком, с другой стороны какой-то то ли магазин, то ли кафе. Видна только широкая витрина, закрытая сейчас пластиковыми щитами.

Ну и сам дом, прямоугольник с плоской крышей на толстых круглых столбах. Столбы увидела система, здоровенные такие трубы, на которых висит крыша. Внутри, скорее всего, оранжерея или что-то похожее. Видно даже что-то, что система опознала как энергетический накопитель.

Ворота гаража выходили прямо на дорогу. Татьяна подъехала, лихо отжала кнопку и заехала внутрь. Ворота закрылись, вспыхнул свет.

— Пошли наверх, сейчас по чаю… — Таня вытянула с заднего сиденья сверток с СКС.

Большая и просторная прихожая, на стенке подмигивает красным глазком сигнализация. Татьяна мимоходом махнула ладонью перед сенсором опознавания, тот сработал и отключил запоры. Все его сигналы я видел, провода шли почти открытые.

— Обувь вот тут снимай, бери тапки. Куртку вешай сюда. И нам наверх.

Поднялись по лестнице и оказались в большой и уютной комнате. Широкое окно с ромбической сеткой, огоньки каких-то сигнальных систем. В углах комнаты растут вьющиеся цветы, красные, от пола и до потолка. Настоящие, живые. Я таких раньше не видел.

Ну а самое главное…

— Смотри пока что. Я чай сделаю! — Таня хлопнула меня по плечу и ушла в соседнюю комнату.

Вот это, наверное, и называется «коллекция»!

Штук двенадцать стволов. На стене, в захватах, в художественном порядке.

Сразу же заворочалась система, принялась их определять и выдавать характеристики. Автомат Калашникова, ну это я уже видел. Вот «Абакан», не такая уж и часто встречающаяся игрушка. ПК, пулемет Калашникова. Пистолет «Глок» и три запасных магазина на разгрузке. Вот еще и М-16 американская… С подствольником, и рядом висит ремень с ячейками, в половине ячеек гранаты.

Справа книжные полки. Много-много книг, хороших, с добротными обложками. В основном все справочники по оружию, по технике. Есть и репринты, копии на пластик старых книг.

По лестнице шаги, появилась Таня, неся на вытянутых руках длинный поднос. Две чашки чаю, что-то вроде фруктов, большой пузатый заварочный чайник посередине, над которым поднимался парок.

— Чай! — Она улыбнулась.

За стол меня усадили сразу, за низкий столик с видом на коллекцию. Сидеть было не очень удобно, ноги в столешницу упирались. Татьяна села напротив.

— Вот,настоящий иркутский чай. Не то что в кафешке нам дадут… Там все одно роботы готовят. А тут — живыми руками, цени!

— Ценю! — Я как можно осторожнее взял чашку за небольшую ручку, сделал глоток. Чуть терпкий, на мой вкус. Как будто на травах настоян, довольно необычный.

Опасности не обнаружено.

— Весь чай пошел из Китая, — принялась объяснять Таня. — Когда началась Зима, все плантации погибли в первые же годы. Тогда не до чаев было, заваривали что попало. Потом пытались выращивать чудом уцелевшие запасы, да не получалось. Лет через пятьдесят после окончания войны была экспедиция в Китай, нашли образцы семян, из семнадцати человек вернулось только двое. Долго пытались прорастить в оранжерее, сначала в Новгороде, потом еще и в Иркутске. В Иркутске получилось лучше всего. В Новгороде растят чай похуже, да и не обрабатывают толком почему-то. Вот так.

— Тань, а ничего так чай! Мне нравится очень! — счел возможным высказать я.

— Вот видишь. В центре такой не попробуешь. Кто его туда будет через орбиту возить-то? Дорого! Так, теперь с тебя рассказ. — Таня широко улыбнулась. — Как ты нашел столь шикарный экземпляр-то? Мутанты сюда лезут чуть ли не с водопроводными трубами, а копатели приносят какие-то переделками, которые и брать стыдно.

— Да что там рассказывать, Тань. Прошли через мертвую деревню, да и нашли там пару стволов. Я как раз про тебя вспомнил, что ты этим увлекаешься… Решил с собой захватить. А ты, я вижу…

— Ну, есть немного.

— И часто попадаются хорошие экземпляры?

— Да не так чтобы очень. Вот, М-16, еще со времен оккупации. «Калашниковы» со старых советских складов. Ну, вот даже пулемет есть, беспилотник накрыл группу адаптантов, от них только пулемет и остался. Вообще, оружия тут много, такое впечатление складывается, что наши предки только оружие и делали. Ни домов нормальных, ни машин хороших, ни здоровья у жителей, зато «калашей» и прочего до фига. А ещё и заокеанские экземпляры попадались…

— Ну и ну. Откуда?

— Да ты что, маленький совсем? А еще и Спецкорпус… «Джулия»-то откуда тут взялась? Американцы как за нами следили, так и следят. У них не только подлодки с ядерными минами, у них самолеты-разведчики постоянно на наших границах крутятся.

— Ого… Я думал, это эпизодически…

— Да куда там. По тихоокеанскому побережью постоянно. Еще с югов вести приходили пару раз, что там видели американское оружие — но там народ даже для оружия дикий слишком.

— Тань, а давно ты в армии?

— Да лет пять уже. А ты?

— Около года… Стой, а откуда ты знаешь, что я из Спецкорпуса? Я тебе не говорил еще вроде бы…

— Не говорил, да только Диме ты карточку показал. Полицейским тем, помнишь? Они мне и рассказали. Так что… — Таня отхлебнула чаю, — кончилось твое инкогнито.

— Ты меня раскрыла, только тебе расскажу секретную информацию… Что интересует?

Мы оба рассмеялись.

— Ну так давно ты в армии-то? Как тебя нашли?

Я чуть не поперхнулся. Нашли — это значит, что определили как человека, который умеет обходить вирус «Миротворца». В принципе, да, меня-то уже давно нашли…

— Лет в двенадцать где-то. Уж и не помню, что, как да почему — но вот провели тесты, определили. Предложили военную службу или полицейскую, да как-то отказался поначалу. Потом все же решился.

— И сразу в Спецкорпус? — удивилась Таня. — Чудны дела. Я слышала, что к вам принимают только после то ли пяти, а для некоторых специальностей военных и даже десяти лет службы.

— Да тут не такой жесткий конкурс… Сложно там все, Тань. Давай я не буду рассказывать? А то как узнает мой начальник, так мы с тобой потом будем сидеть в разных камерах, да и чаю нам не нальют…

— Это уж точно! Давай о приятном!

— Давай! — Небольшая пауза.

— Так, скажи, а у тебя девушка в центре есть?

— Да нет, Тань, ты что! А у тебя? — Я вдруг почувствовал, что краснею.

Внимание!

Нестабильность ЦНС!

Провести коррекцию? ДА — НЕТ

Стоп, не до тебя сейчас. Никакой коррекции не надо, что ты. Все идет хорошо, я же только покраснел, да и все.

— Нет, у меня тоже девушки нет! — ответила Таня и засмеялась, глядя на обалдевшего меня. — Ну что смотришь, поцелуй же меня!

Внимание!

Нестабильность ЦНС!

Провести коррекцию? ДА — НЕТ

Да нет, я уж тут точно сам справлюсь.

Тянуться к ней было не долго, а ее губы были удивительно мягкими. И целовалась она очень хорошо.

Мысль о том, что я уже не совсем человек, обожгла меня, до мурашек по псевдокоже, но тут же исчезла. Нет, в этом-то я еще человек. Не знаю, зачем это было сделано. Наверное, маскировка. Но тут я от человека ничем не отличался.

Через…

18 мин

…мы решили, что надо переместиться на кровать, а еще через…

2 ч 43 мин

…лежали рядом, обнявшись и глядя в потолок. Светильники на потолке горели один из трех, и на половинной мощности, красноватым светом. По оружию Таниной коллекции гуляли тусклые красноватые блики, когда светильники кратковременно переключались.

На столе стояли две чашки с недопитым чаем.

На душе почему-то было спокойно и просто.

Наверное, это снова человеческая жизнь. Вот так бывает, и с людьми так бывает. С красивой и приятной девушкой ты лежишь в кровати и чувствуешь себя совершенно хорошо. Даже великолепно. Человеком себя чувствуешь, а не… Не важно, кем.

Мне было хорошо.

Последние события сдвинулись куда-то. Как не было того взрыва, поставившего точку в моей прежней жизни. Сходили мы с Викой в кафе, отметили, сдал я сессию зимнюю и теперь впереди летняя, а потом еще и каникулы в целое лето.

Таня лежала сбоку, обнимала меня. Ее голова удобно устроилась у меня на плече, а ладонью она гладила мне живот. Фигура у нее красивая, наши девчонки из тренажерного зала от зависти бы удавились. Плоский живот, накачанные бедра и икры, рельефные руки. Ну конечно, побегай с АСВ и в комбезе со всем снаряжением по горам, по снегам. Или развалишься, или обрастешь неплохими мышцами, переварив все лишнее сало. Это не на беговой дорожке перед зеркалом ногами переступать под музыку.

Мое внимание привлекла мелкая сеточка шрамов на её плече.

— Куда смотришь? — спросила Таня, не поднимая головы.

— Как это ты…

— Вон экран. Видишь? — Напротив и в самом деле висел большой прямоугольный экран, сейчас выключенный. Тоже старинный, большой и с кучей кнопок внизу. На темном сейчас стекле было видно наше отражение.

— А насчет того, где… Много где. Вот это… — Танины пальцы прошлись по плечу, — крысиной семье попалась, я ещё мелкая была. Он меня ножом, а я его из шокера шарахнула. Оказалось, что не действует на меня «Миротворец». Вот это, — она перевернулась на спину, показывая живот. Небольшая клякса, капелька бледной кожи. — Это от выстрела из М-16, она сейчас у меня на стене висит. Жалко, что патроны кончились, у нее сейчас магазины пустые.

— Веселая у вас тут жизнь! — удивился я.

— Да не жалуемся! — Она легко перевернулась, оказалась сверху, прижалась к моей груди своей горячей грудью, и пристально посмотрела в глаза. — Хорошо было, да мало…

Глава 27

^{Красноярск. 2123 год}

Уснули мы только под утро. И проснулись, когда солнце уже давно взошло и посеребрило жалюзи. В комнату проникали резкие узкие лучики света, светильники давно погасли, автоматически. В углу я различил букет сенсоров системы дома.

Таня спала у меня на плече, подушка вторая была у нее за спиной.

Осторожно поднявшись, я выбрался из кровати, стараясь ее не разбудить.

Трусы, штаны… Нет, рубашку пока что не буду надевать.

Где-то тут должна быть кухня. Судя по планировке дома…

Быстрое сканирование объемным радаром показало помещение за стеной. Что-то в вроде кухонной техники, то, что надо.

Я открыл дверь, осмотрелся. Так, вот это чайник, вот это плита, пищевой автомат последней модели, конечно, но он наполовину пустой. Вот это чайные принадлежности, точно. Разноцветные пакетики расфасованы по рангу в прозрачные ящички, и так на всю стену. Сортов сто, не меньше.

Так, а кофе у нас тут есть?

А времени-то уже между тем три часа дня!

Ну и провалялись мы тут.

— Кофе, кофе, где ты прячешься… — Вот это турка, вот эти пару упаковок под ярлыками, вот это сахар и сливки…

Когда я разливал кофе в две небольшие чашки, открылась дверь.

Таня, обернувшись простыней, сонно улыбнулась.

— Кофе. Ммм… Мне еще ни один мужчина кофе не готовил. Ты умеешь?

— Да что там уметь… — Турка у нас была, наша семья часто кофе делала на старом кипятильнике. Или нагревателе, я никогда не знал точно, как он называется. Когда мне было лет десять, еще в школе, кипятильник испортился и его отвезли… Куда же его отвезли? Нет, не помню. Никак не могу вспомнить.

Вдруг в памяти всплыл тот самый кипятильник. Здоровенный металлический стол из уголков, внизу стоял большой красный бак с горючим. Открываешь вентиль, и на конфорке загорается смешной синий огонек, почти незаметный. Вот он горит, облизывает округлые бока турки, старой-престарой, металлической, когда-то белого металла, но сейчас уже давно скрытого нагаром.

За кофе надо смотреть, а то оно вскипит. Вскипает оно быстро, очень быстро, надо вовремя поймать ту температуру и снять с огня, через прихваты, большие узорчатые полотенца. Вроде бы их так называли…

Таня прошла в кухню, кутаясь в простыню и шлепая босыми ногами по теплому полу, ногой передвинула громыхнувшую табуретку, присела.

— Ваш кофе… — Я сделал серьезное лицо и подвинул ей чашку.

— Благодарю… — Татьяна взяла чашку одной рукой, отчего простыня, прижимаемая ей к телу, стала предательски сползать.

Я невольно залюбовался.

— Ммм… Великолепно! Кто вас учил готовить такой вкусный кофе, и всем ли вашим дамам вы его готовите?

Мы пили кофе, болтая о том, о сем. Через час решили еще поваляться в кровати, а потом и вставать стало лень. Таня заявила, что она приготовит вкусный ужин… И день как-то плавно перешел уже в поздний вечер.

Смотрели новости, там рассказывали про мутантов. Мельком показали Тамару, потом выступил с короткой речью капитан Фролов, призывая всех быть осторожнее и не отлучаться по пустякам из города. Мол, еще не все головож… То есть шайки мутантов выявлены и уничтожены.

Как-то сами собой тянулись друг к другу, не занимались ничем, а просто лежали рядом, обнявшись, грели друг друга под легким одеялом, стояли в теплом и большом душе под упругими струями воды, рассматривали Танину коллекцию оружия.

Квартира у Тани классная и очень хорошо спланирована, наш дом в Москве много меньше. Очень похоже на специальный проект. Хорошо платят тем, кто воюет с мутантами, даже на дом личный хватает, в городской черте.

Только вот зачем комнат-то столько в доме, непонятно. На первом и втором этажах несколько сразу, с кроватями. Не похоже, чтобы хозяйка тут была не одна. Или дети? Да нет, я бы заметил, если бы у Тани дети были, да и она бы сказала.

Ужин мы заказали в доставке, Таня призналась, что кроме чая ничего толком готовить не умеет, а пищевой автомат настраивать слишком долго. Ибо все равно ингредиентов нужных у него не хватает, да и почистить бы его давно пора. Пицца с сыром и привозится быстрее, и естся вкуснее. А еще отвлекаться-то не хочется. Коллекцию еще не всю посмотрели, а в саду открывается великолепный вид. И окна там с односторонней прозрачностью.

В саду у Тани нашелся удобный диванчик, слева и справа заросли тех же вьюнков с цветами на тонких стальных стержнях-поддержках, сбоку столик и терминал.

— Ты не подумай, что я такая… — Таня сидела у меня на коленях, спиной ко мне, совершенно голая. Ее мускулистая правильная спина блестела от пота, травинки прилипли к загорелой коже. — Просто давно не было у меня…

Обнимая и целуя ее всю, без остатка, без сомнений и чего-то еще, я сам забылся, отгородился ото всего, расслабился и не смог оторваться.

— Ты лучшая, Таня.

Тихо шелестела вентиляция. А за окном начался дождь, косые капли разбивали себя об стекло оранжереи и стекали тонкими мутными струйками вниз. Шла сплошная стена воды. Вспыхнула молния, через пять секунд громыхнул гром. Это послужило для стихии спусковым крючком, вспышки молний чередовались с раскатами грома практически непрерывно.

Мы снова отдыхали, обняв друг друга.

— Пошли вниз, тут сейчас жарко очень будет, — сказала Таня. — Вьюнок требует тепла.

— А что за растение, никогда не видел? — Я шел за ней следом. Таня смешно шлепала босыми ногами по пластиковому покрытию лестницы.

— Кислородка. Это на Луне используют. Очень хорошо воздух чистит от примесей…

В общей комнате нас встретил приглушенный свет.

Мой коммуникатор разрывался стандартными трелями.

Потянувшись, нажал.

Голос Ленки ворвался в тихую комнату вместе с ритмом музыки и чьим-то еще разговором по громкой связи.

— Ау! Мы тебя потеряли! Сидим в классном баре…

— Привет, Лен! Я тут отдыхаю, чуть позже перезвоню!

— Сам-то жив, здоров?

— Конечно!

— Слышу-ка я знакомый чей-то голос! — сделала стойку Таня. — Никак это та самая Елена? Ну-ка, срочно передавай привет, или ты узнаешь, что такое настоящая ревность! — Она показала мне кулак.

— Лен, тебе привет от Тани.

— Ей тоже привет, не мешаем… Присоединяйтесь, как устанете! — В трубке раздался еле слышный смешок, и Ленка отключилась.

— Пойдем к ним? — предложил я, выключая коммуникатор.

— Ну вот еще. — Фыркнула Таня. — Неужели я тебе уже так надоела?

— Ну… Мне неудобно, я же у тебя как в гостях…

— Шлем через задницу снимать неудобно! А вот так… Очень даже… Ничего… Ты что это разлегся, я тут одна, что ли? Нахал…

Эпилог

^{Новостной канал «Красноярск»}

В результате скоординированных действий армии и Сил самообороны группировки мутантов, нападавших на города и поселки Красноярского края, были практически полностью уничтожены.

Глубокий рейд на территорию вероятных поселений мутантов, так называемые Выжженные Земли, позволил нанести мутантам удар с тыла и серьезно подорвать их боевой потенциал. Были уничтожены подпольные заводы по производству вооружений и амуниции. Командир базы «Сибирь-3», полковник Сергей Алексеевич Васнецов, особо отметил роль командира группы, майора Тамары Михайловны Ивановой.

В настоящее время Силы самообороны совместно с армейскими подразделениями приступили к дератизации земель Красноярского края от остатков группировок мутантов, затаившихся в заброшенных поселениях.

Представитель Красноярского края Владислав Сергеевич Гладков обращается к жителям, призывая сохранять осторожность и выдержку, с пониманием относиться к сложностям и тяготам продолжающегося военного положения. «Лишь единство всех без исключения людей, населяющих наш край, поможет нам пережить тяжелые времена! Поодиночке они всех нас переломают», — подчеркнул представитель Красноярского края при проведении церемонии награждения военных, сотрудников полиции и участников Сил самообороны, прошедшую три часа назад в центральном зале городской администрации.

СЕТЕВОЙ ДЬЯВОЛ ^{Ник Трой (дилогия)}

КНИГА I Нейросеть

Никто не знает, что он такое: человек, аномалия или вымысел?

Для одних он — зло. Для иных — последняя надежда.

Но…

Если пистолетное дуло у твоего виска, если больше нет шансов и ты на краю, то есть только один выход — Сетевой Дьявол.

Порт: 66.6.13

Connect…

Запуск системы [arch]

Ни за что бы не подумал, что эта женщина должна умереть!

Слишком красивая и богатая. На плечиках соболиный полушубок; черное платьице облегает подтянутую фигурку. Высокая, сильная, с развевающимися черными волосами за спиной. Что-то быстро и решительно говорит в мобильник, сразу давая понять, что она из тех, кто умеет ценить свое время. На ее фоне ярко-алый спортивный Maserati, как породистый скакун, что гордится достойным хозяином. Рядом покорно ждет служащий из бутика неподалеку, держа в охапке кучу пакетов с покупками.

В общем, не женщина — львица! Молодая, сильная и хищная.

И в перспективе — труп через две минуты. Нет… уже через минуту сорок восемь секунд.

Определенно, у смерти свои причуды.

Я снова взглянул на часы и полез в карман за бумажником, не отводя взгляда от женщины у Maserati. Из небольшого кафе на террасе, где я расположился, удобней всего наблюдать: улица как на ладони. Мне даже не пришлось бегать за объектом, как выбрал это кафе час назад, так и сидел.

По моему знаку официантка вспорхнула со своего места, мигом оказалась рядом.

— Вам понравилось? Месье доволен? — прочирикала она на французском, забавно коверкая слова.

— Месье доволен, — кивнул я и наградил ее рвение лишней сотней на чаевые.

Как в любом хорошем заведении, кланяться чаевым не стали. И слава богу, терпеть не могу холуйства. Хватит и того, что по воле заказа пришлось посетить это место — «Ле пёти Франсе», ресторанный комплекс для иностранных беженцев. Сетевой ответ на общемировую беду. Мол, иностранцам в России должно быть комфортно…

Тоже, кстати, своеобразная шутка судьбы. Нет уже давно Франции как государства, а к иностранцам до сих пор относятся с необъяснимым пиететом.

Приличествующей богатому туристу походкой я вышел из кафе. Отмахнулся от таксиста, бросившегося предлагать услуги, и полез в карман. Из золотого портсигара вынул хрустящую длинную сигариллу, поднес дрожащий язычок пламени.

Ощущать на себе сказочно дорогой костюм, накладное лицо со щегольскими усиками и завистливые взгляды было неприятно. А профиль в этом теле меня раздражает особенно: Анри Картуа, французский бизнесмен, 27 лет, не женат. Несколько фотографий на фоне утерянного юга Франции, Ривьеры, пару фоток моего гаража из двенадцати спорткаров. Все записи на французском, с должным пафосом и самолюбием.

Гадость! Но, как говорится, что слепил — тем и пользуйся. Все равно мне недолго осталось…

Я выпустил густое кольцо ароматного дыма, проследил, как его разрывает на части уличным ветром мегаполиса.

Пора…

Быстрый взгляд на дорогущий «Брегет» на запястье (еще одна бирюлька для «образа»): минута пятнадцать секунд. И зашагал по направлению к Maserati.

Девушка продолжала болтать, одновременно копаясь в сумочке в поисках ключа от машины. Если никаких сбоев не будет, то она проговорит еще минуту. Как раз нажмет отбой на гламурной трубке имиджевого телефона и, увидев надвигающуюся смерть, закричит…

Люблю такие моменты. Вот-вот судьба должна нанести свой удар, неумолимо тикает таймер. Вот-вот грянет гром, а никто ничего не замечает. Народ сплошным потоком катится по улицам «Москвы-2», стальная река автомобилей наполняет воздух сладковато-кислым запахом бензина. Все складывается в некую картину аморфного равнодушия. Всем плевать, что будет дальше. И никто кроме меня не знает, что эта молодая львица скоро умрет. Ее ненавидят, провожают завистливыми взглядами, желают смерти. И она придет… если, конечно, я не вмешаюсь. А я вмешаюсь.

Минута…

Так, пора начинать.

Я выплюнул сигариллу в удачно подвернувшуюся урну и ускорил шаг, одновременно закрывая свой профиль от внешнего просмотра. На периферию зрения вывел таймер, он приятно будоражит нервы.

— Вызов базы данных «Москва-2», — прошептал я. — Информация о пользователях. Вывести изображение.

Перед глазами тут же вспыхнули бесконечные столбцы с фамилиями, кодами, телефонными номерами.

— Выбор объекта — девушка в черном.

«Объект обнаружен».

— Открыть профиль.

Компьютер размышлял секунду, потом выдал расстроенно: «Сожалею, пользователь скрыл личную информацию».

Надо же, и впрямь львица! Обычно молодые жены олигархов жалуются, что в профиль невозможно внести всю желаемую информацию. Набивают терабайтами фотографий с мест отдыха, любимой музыкой и дебильными цитатами. Их статусы пестрят золотом и платиной вип-персон, где каждая рамка и виртуальная модель является плодом труда высокооплачиваемого дизайнера. А эта — закрылась! Значит, настоящая хищница. Из тех, которые не охотятся за мужчиной, деньгами и властью, а сами дерутся за существование…

Неудивительно, что у нее появились враги.

— Идентифицировать личность, — скомандовал я.

«Запрещено. Пользователь имеет международный статус…»

— Открыть порт 20.20.800.

Теперь компьютер «размышлял» чуть дольше. Чтобы открывать в центре виртуального мегаполиса пиратские базы данных и программы-взломщики — нужно иметь крепкие нервы и широкий канал.

Впрочем, нервы у меня в порядке, а в сетях недостатка не испытывал никогда.

Окошко с официальными базами данных сместилось, перед глазами распахнулось полотно «пиратских».

— Запустить сравнение аватара и кода-личности.

«Обязан предупредить: нелегальное сканирование личности с международным…»

— Заткнись! Подтверждаю команду.

«Начинаю сравнение…»

Сорок две секунды.

Усилием мысли я запустил программу шифрования, стирая за собой кэш. Теперь меня не вычислят, когда потом будут просматривать хронику событий. Для всех я появлюсь из ниоткуда. Как и положено Сетевому Дьяволу.

Перед глазами ползла гусеничка загрузки, а где-то ломалась хрупкая защита чужого профиля. Вообще-то, практически каждый житель виртуальности имеет пиратскую базу данных, которую регулярно использует. Но здесь, в центре «Москвы-2», использовать ее все равно что прохаживаться в парке с бутылкой легкоалкоголки — всегда найдется полицейский, желающий подзаработать на штрафах.

Девушка все ближе. Судя по ставшим отрывистыми фразам, разговор заканчивается. Час икс приближается.

«Сравнение выполнено».

— Данные!

«Алиса Воронова, 31 год. Замужем. В официальном досье значится как президент компании «Вэ-Эр-Тех». Специализация…»

— Заткнись.

Программа вышколенно затихла.

Самое главное сделано — это мой объект с вероятностью девяносто девять и девять. Один процент оставим на то, что кто-то еще умеет покупать и продавать Души, меняя личности. Кто-то, кроме меня.

Двадцать семь секунд.

Я замедлил шаг, когда до Maserati оставалось метров десять. Теперь предстояло самое сложное: определить способ убийства. А это непросто, когда дело касается богатой и большой шишки. Это бедняков в Сети убивают просто: рубанут в подворотне «ломом» по голове, и дело с концом. Простейший вирус сожжет всю инфу о пользователе, передавая убийце лишь номера кредитных чипов. Как правило, убийство в виртуальности всегда отзывается самоубийством в рилайфе. Человеку, всю жизнь проторчавшему в Сети, изо всех сил зарабатывая копейки на существование, больше ничего не остается. Ни один банк не даст ссуду на открытие нового аккаунта…

Богатых же убивать стараются бережнее. Могут уничтожить жертву только в Сети, наняв «архитектора». Тот ювелирно создаст несчастный случай, воспользовавшись дырами в системе. А могут призвать и киллера с профессиональным софтом, если нужно гарантированно устранить неугодного. Спастись от «мясника» практически невозможно, если, конечно, жертву не будет прикрывать Сетевой Дьявол.

У Алисиного покровителя денег и влияния хватило. Теперь дело за мной.

Двадцать секунд.

Я огляделся. Толпа все так же катится по тротуарам, спешит в метро. Личный транспорт даже здесь стоит дорого. Все это трафик, затраты электричества, когда в реале давно атомный коллапс.

Толпа разношерстна и дика, словно цыганская армия техногенного апокалипсиса. Нонконформизм Сети обрел полную свободу в нарядах, сексуальных пристрастиях и психологических вывихах. В потоке людей можно различить кришнаитов с плакатами «Интернет нас ненавидит», безликих клерков, транссексуалов в коже и даже модных теперь «чайлд диджитал», выгуливающих в виртуальности своих детей-тамагочи. Над головами, прямо в воздухе, рекламный щит транслирует ролик о пользе генномодифицированных продуктов.

Черт! Слишком много людей. Любой из них может пронести вирус.

Пятнадцать секунд.

Дьявол!

— Скачать архив! — рявкнул я вполголоса и быстро назвал адрес.

«Сервер не принадлежит к официаль…»

— Заткнись!

Перед глазами мигнула пиктограмма, видная одному мне. Сервер, откуда компьютер качает файл, находится в пиратской Сети, и если файерволл не дремлет…

«Сообщаю о принудительной слежке! — запаниковал компьютер. — Вам пришло уведомление из департамента полиции. Цитирую: «Вы нарушили закон международной виртуальной Сети! Приказано оставаться на месте и…»».

— Заткнись.

Хоть что-то идет по плану. Скоро здесь прохода не будет от полиции. «Мясника» это должно спугнуть. Заставить его действовать быстрее, а значит — с ошибками.

— …Еще раз повторяю — я не продам компанию! — Я приблизился настолько, что уже различаю слова в разговоре объекта. Мельком удивился, что и голос у девушки приятный. Уверенный и сильный. С настоящей, не наигранной женственностью.

«Распаковка архива завершена».

Отлично. Как всегда — строго по графику. За пять секунд до начала…

За миг до моего приближения госпожа Воронова что-то почувствовала. Скосила глаза, речь замедлилась. Мне даже показалось, что сейчас закричит от неожиданности.

— Я забираю твою Душу, — уже не скрываясь, вслух сказал я.

— Что?.. — успела с недоумением спросить Алиса и — застыла.

Виртуальность на миг исчезла во вспышке. Перед глазами бешеный ток информации, только ряды цифр и букв в командной строке имеют смысл. Только о них нужно думать, разрывая и перекраивая системные акценты. Не должно быть ни одной ошибки! Иначе — конец всему…

«Внимание! — завопил компьютер. — Начался принудительный обмен данными».

Со стороны, наверное, это выглядело исключительно глупо. Вот идет богатый иностранец, по наглой морде видно — сноб и денежный мешок. Чего только стоит его аватар, за ту же цену можно было купить автомобиль в Сети. И вдруг он бросается к молодой девушке, толкает ее к машине. Затем короткая борьба с работником бутика, и француз уже бежит прочь с ее сумкой!

Только стороннему наблюдателю не заметить было, как после моего прикосновения неуловимо поменялась Алиса Воронова, светская львица и директор крупной компании. Ее буквально выпотрошенная личность распадалась на глазах, вся информация превратилась в столбцы беспорядочных символов. Стиралась на глазах, как всегда бывает, когда я забираю Душу. И сразу возрождалась в другом облике, как и я…

Бежать стало труднее. Параметры моего тела сменились, я едва не упал, когда центр тяжести сменился и у меня под черным платьем выросла грудь.

«Обмен завершен! — торжествующе завопил компьютер, одновременно с мигнувшим цифрой 0 таймером. — Ваш текущий облик — Алиса Воронова…»

А в следующий миг я заметил наемника.

Он поднимался из метро. На вид обычный мужчина: средний возраст, средний достаток, невзрачная внешность. Только серый плащ до пят выглядит нелепо в вечном лете Москвы-2.

Знать бы еще, что у него под плащом и к чему мне готовиться…

Чтобы замедлить бег, пришлось врезаться в фонарный столб. После удобных туфлей француза, Алисины босоножки на шпильках — просто кошмар. В это время киллер окончательно раскрывается. Его тело подергивает рябью (кто тебе софт продавал, ламер?!), исчезает детализация. Теперь это угловатый, плохо прорисованный скин… с дробовиком!!

Я не успел сориентироваться, дуло дробовика выплюнуло огонь. В грудь ударило, словно угодил под поезд. Выстрелом меня отшвырнуло на проезжую часть, прямо на капот проезжающего автомобиля. Я заметил, как в воздухе кувыркнулся спавший с ноги босоножек.

Завизжали покрышки, кто-то заорал, послышались звонкие удары и гудки.

«Разрушена защита! — заверещал мой компьютер. — Обнаружены вредоносные программы!»

Твою мать! Что за вирус такой?!

Но заказчик не подвел, зараза. У девушки и впрямь дорогое было «тело» — выдержало такую атаку! Неслабо! Вот только на один раз, ибо мой файерволл оказался пробит!

Я скатываюсь с капота на противоположную от наемника сторону. В груди нарастают раздражение и злоба, что не успел предугадать действий противника.

Пришел мой черед хвастаться софтом.

Глаза «мясника» полезли на лоб, когда я выхватил из бумажного пакета для покупок не кружевную тряпочку из бутика, а двуствольный кольт. На миг я заметил свое отражение в тонированном стекле автомобиля. Эх, жаль не успею скриншот сделать! Картина хрупкой девушки в изорванном платье со здоровенной пушкой в руках того бы стоила…

Кольт выстрелил сразу из обоих стволов, отдача сильно толкнула в ладонь. Вслед за пулями (два мощнейших вируса, один гробит аватар пользователя, второй — его машину) остается два огненных тоннеля. Даже воздух виртуала сгорает!

Жаль, что это не касается наемника, ему сегодня определенно везет. Оба вируса с воем проносятся над головой киллера, уже позади него гулко взрывая стену здания, разбрасывая дымящиеся обломки.

Отдача, твою мать! Банально сбился прицел!

«Опасность! Вредоносные…»

— Заткнись!

Я едва успел пригнуться, за машиной ухнул дробовик. Со звоном из автомобиля вылетели стекла.

На улице вдруг прекратилось движение, завыла полицейская сирена. А через миг со всех концов перекрестка вылетели бронированные автомобили спецназа.

Вовремя! Сейчас начнется…

«Внимание! — предупреждающе закричал компьютер. — Официальная Сеть начала принудительную изоляцию пространства. Через минуту все каналы будут перекрыты».

Пользователи виртуальности один за другим исчезали прямо в воздухе. Еще немного, и я окажусь наедине с «мясником» и полицией.

За машиной снова грохнуло, я успел нырнуть в сторону. Корпус авто ощутимо тряхнуло. Да что у него за вирус такой?!

— Алиса Воронова, приказываю сдать оружие! Ваша личность установлена и…

Ага, это полицейские мне. Хорошо, что личность установлена. Первая часть плана выполнена.

Я бросил взгляд на перекресток, там уже сплошная бронированная стена полицейского кордона. Если б они так и в реале быстро действовали!

«Опасность! — снова запричитал мой компьютер. — Заражение!»

— Заткнись!

Платье на мне быстро истлевало, сползало на асфальт черной жижей. Вирус наемника «доедал» последнюю защиту. Значит, следующие выстрелы будут уже рассчитаны на уничтожение личности. Возможно, что теперь стрелять будет «дублем», что убивает и в рилайфе.

Автомобиль внезапно дрогнул, я успел заметить фигуру в сером плаще на капоте. Значит, не вытерпел, наемник? Решил добить уже раненную жертву?

Я выстрелил, не целясь, двумя руками удерживая кольт. Чудовищный револьвер огрызнулся пламенем, уши заложило от выстрела. Два огненных болида впечатались в грудь киллера, и его отшвырнуло метра на полтора. В полете тело в сером плаще охватило пламя, и мощный взрыв разбросал ошметки аватара.

«Внимание! — замедленным голосом сообщил компьютер. — Система не работает… стабиль…»

Я поднялся с трудом. Бывшее тело Алисы Вороновой умирает, левая рука уже не работает, ноги дрожат.

Я глянул в сторону Maserati, там все еще застыл в ужасе работник из бутика. Алисы, настоящей Алисы, уже не было.

«И хрен ее теперь найдешь со стертой личностью и новой Душой, — пронеслось у меня в голове. — Все, можно уходить…»

Удовлетворение от выполненной работы приятно согрело душу. Все-таки я молодец!

— Повторяю в последний раз! Если вы не бросите оружие, мы открываем огонь на поражение!

Ах да! Полиция.

Я обернулся к спецназовцам. Улицу перекрыли со всех сторон, уйти невозможно, а в мою сторону еще и ощетинилось десятка четыре автоматов. Из-за бронированного фургона выглядывает фигура с громкоговорителем:

— Считаю до трех: раз… два…

Я поднял руку и оттопырил средний палец. Тело уже едва подчиняется. Но я все равно успел. За миг до того, как спецназовцы открыли огонь, сунул двойное дуло револьвера себе в рот и надавил на спусковой крючок…

Часть I Ввод данных

Глава 1

Вспышка, судорога боли. От падения в бездну желудок рванулся к горлу. Но через миг цифровой вихрь уже смел образы и чувства и стряхнул сознание в мусорную корзину реальности, словно абортированный плод Сети.

Перед глазами бесконечный свет оформился в трехцветные пиксели на семи экранах виртуального шлема, появилось ощущение пространства и занемевшего в бездействии тела.

Виртуальное кресло подо мной завибрировало, спинка поднялась, перемещая меня в сидячее положение. Я с отвращением стянул виртуальный шлем. По лицу градом катился пот, волосы слиплись на лбу. Дыхание вырывается с хрипом.

Во рту еще оставался гадостный привкус стали и оружейной смазки, слизистая обожжена пороховыми газами. А перед глазами медленно таяло кровавое облако…

Из динамиков донеслось укоризненное:

— Внимание! Во время виртуальной сессии возникли системные ошибки. Уничтожены две ID-матрицы: аватар «Анри Картуа» — личность тотально стерта; аватар «Алиса Воронова» — личность тотально стерта. Рекомендую подать жалобу в департамент полиции…

— Заткнись, — прошептал я, и компьютер вышколенно замолк.

После солнечного лета «Москвы-2» вернуться домой было наслаждением. В реале давно ночь, за окном чернота. В моей комнатке полумрак, светятся только несколько мониторов на столе. Натужно гудят три компьютера: два завершают выход из виртуала, а третий непрерывно шарит в Интернете и качает софт. В комнате сильно пахнет потом и раскаленными проводами.

«Помыть бы кресло», — подумал я с унынием. Его кожа неприятно прилипает к телу, да и запах уже въелся.

Один из экранов на столе мигнул, высветилось новое сообщение в новостной ленте Сети. Быстро же там работают журналисты! Уже не только с фото, но и с видеорядом сообщили, что в центре Москвы-2 неизвестный киллер убил светскую львицу Алису Воронову, президента компании «Вэ-Эр-Тех». Как сообщают надежные источники, к сожалению, девушка в реальности тоже погибла. Официальная версия — сердечная недостаточность. Общественность скорбит, полиция обещает найти заказчика.

Вот так. Никто и никогда не заподозрит, что в реальности Алиса Воронова живее всех живых и сейчас начала новую жизнь в Сети с новой Душой. Теперь ей не страшны «мясники» и завистники.

Экран снова моргнул. На этот раз уведомили о переводе денег от частного лица, пожелавшего остаться анонимным.

«Интересно, — подумал я мельком, — кто этот богатенький покровитель Алисы? Любовник, отец, брат? Одно точно: кто-то богатый и влиятельный, раз смог не только узнать о готовящемся покушении, но и нанять меня для защиты…»

Я помрачнел. Вспомнилась перестрелка в виртуальности. Антивирус Вороновой стоил мне кучу денег, а оказался почти бесполезным. Что за софт был у «мясника»?

По спине скользнул холодок при мысли о том, что было бы, не поставь я защиту. Если киллер стрелял «дублем», то это могло быть моим последним заказом.

— Открыть журнал Сети, — прохрипел я. Чувствительность возвращалась, но тело все еще подчиняется с трудом.

Компьютер послушно вывел на экран список адресов, я проскроллировал до того момента, когда в меня выстрелил наемник. Выделил адрес и буркнул:

— Скопировать в отдельный файл все процессы за выделенный участок времени.

— Выполняю.

Нужно показать скрипты вируса Дикарю, пусть глянет, может, чего посоветует для защиты. Нельзя же, чтобы Сетевой Дьявол был уязвим, черт возьми.

— Удалить последние данные, — приказал я хрипло. — Стереть файлы обмена матрицами и последнего погружения в Сеть.

— Уверены? Это приведет к потере…

— Да.

На экране компьютер выделил файлы моего последнего дела, стал перемещать в корзину. Это уже превратилось в ритуал: я не хочу знать и помнить, какую Душу отдал заказчику и где он теперь живет. Как говорится, меньше знаешь…

— Сессия окончена. — Слова давались с трудом, после самоубийства в Сети дико болит голова, будто с похмелья.

— Оставить активными текущие загрузки?

— Подтверждаю.

На столе притухли мониторы, в комнате стало еще темней.

Минут пять я лежал, приходя в себя. За окном слышен бой дождя по жестяному подоконнику, шелестит пожухлая листва на деревьях.

Надо вставать.

Я с натугой вытащил себя из кресла, тело вялое, все мышцы болят. Хотел было обтереться полотенцем, что держу специально для таких случаев, но передумал. Сегодня нормально помоюсь. Деньги заказчик перевел, теперь можно раскошелиться на принятие душа.

Я толкнул дверь кабинета. Макс тут же оборвал храп на самой высокой ноте, с недоумением поднял морду с коврика.

— Эй, — ласково прошептал я. — Кто тут спит? Сторож… липовый.

Макс вскочил, бросился целоваться. Попутно пытался вылизать руки и оттоптать ноги.

— Соскучился, лентяй?

Пес взвизгнул от восторга, мотая хвостом так, что даже задницу заносит. Всем видом демонстрирует: без тебя, хозяин, и жизнь не мила! Я так скучал, так скучал!

— Брехло, — уличил я, — а кто тут храпел?

Ноль реакции. Улыбка до ушей, глаза сощурены, как у китайца. Ретриверы — самые бесстыжие собаки.

Отбиваясь от назойливого пса — тот так и норовит пролезть между ног, завалить, — я зашел в ванную. За закрытой дверью сразу начался жалобный скулеж. Но меня не проймешь, сейчас я поглощен только собой.

Горячая вода из душа пахла химией. Пускай, зато не радиоактивная. Я закрыл глаза, подставляя лицо тугим струям. Голова просто раскалывается после целого дня, проведенного в виртуальности, мысли путаются. Спасает лишь удачно выполненное задание да кругленькая сумма на моем счету…

«Черт, — пронеслось у меня в голове, — а ведь настоящий киллер был! Профи, о себе не заботился! Кого же Алиса так достала? Да и вирус у него хитрый попался… эх, пора обновлять защиту…»

В последнее время всемирный департамент полиции ужесточил защиту Сети. Это лишь в самом начале виртуальности там убивали едва ли не пачками. Теперь же нарушать закон и благополучно выходить сухим из воды все трудней. Особенно это коснулось виртуальных киллеров: пронести в официальную Сеть запрещенные вирусы, выследить цель и нажать на спуск — задача практически невыполнимая. Вот я и расслабился…

Нужно будет попросить Дикаря, чтобы он прошерстил Адскую Долину. Киллер явно из безумных спецов дикой виртуальности. А мне понадобятся любые новинки из хакерского арсенала.

Скулеж под дверью стал громче, а через пару минут Макс понял, что и это на меня не подействует. Гавкнул, возмущаясь моим нахальством, что не открываю.

— Иду!

Завернувшись в старый халат с отодранным карманом, я выбрался из ванной. Пес тут же накинулся, скачет вокруг, как олененок. Я только отмахнулся, кривясь от головной боли.

На кухне у меня, как и во всей квартире, — практически пусто. Холодильник, стул, стол с микроволновкой и газовая плита с баллонами. Минимум вещей… ах нет, вру, еще собачьи миски возле раковины.

Исключение по скудности меблировки составляет лишь мой кабинет, куда Максу вход заказан. Но то — рабочая зона, там все должно быть шикарно и по последнему слову техники. Одно только виртуальное кресло мне обошлось в такую сумму, что до сих пор вспоминать страшно.

Максу, чтоб не доставал, сыпанул в миску корма. Для себя нарезал колбасы и сыра, залил кипятком растворимый кофе. Точнее, его синтетический аналог. Сейчас нигде на руинах мира не выращивают настоящий кофе.

Кстати о синтетике!

Я метнулся в кабинет, в темноте долго шарил в ящиках стола. Наконец пальцы нащупали шелестящую обертку. Вернувшись на кухню, выломал из блистера фиолетовую таблетку — слабенький стимулятор воображения, трипа почти нет, зато головную боль убирает на раз — и запил кислым кофе.

Пес к еде не прикоснулся, пожирая меня глазами. Только через пару минут я догадался взглянуть на часы.

Без пятнадцати час! Бедный псяка, он же с утра негуляный…

Я в спешке откусил приличный кус бутерброда, бросился переодеваться. Макс скакал вокруг с радостным визгом, едва на задних лапах не приплясывал!

Уже в прихожей, когда я натягивал пальто, меня остановил звонок стационарного телефона. На монохромном экране высветился тридцатизначный номер, значит, звонок из Сети.

— Алло.

— Сэйт, ну ты, мля, и зверь!

Ага, Кира, только она никогда не здоровается и сквернословит через слово.

— Да, я зверь, — согласился я, — а в чем дело?

— В чем дело?! Твою мать, да виртуальность на ушах стоит! Я такого еще не видела, маткой клянусь!

Я промолчал, боясь, что голос передаст мое удовлетворение. А кому не нравится, когда хвалят?!

— Ты превзошел сам себя, подонок! — захлебывалась восторгом Кира. Ну конечно, ей-то десять процентов от суммы сделки досталось. — Ты хоть знаешь, кого завалил?

В трубке помолчали, я спросил послушно:

— Кого?

— Самого Кадавра!

— Это еще кто?

На миг Кира лишалась дара речи. Я так и представил свою помощницу, милитаризированную брутальную лесбиянку, с отвисшей челюстью.

— Что?.. Сэйт, скажи мне, что ты шутишь?

— И не думаю.

— Ты, правда, не слышал о нем? Черт, ну ты даешь! Кадавр, мой сатанинский друг, это практически легендарный «мясник», чтоб у него не стоял! На его счету восемнадцать трупов в новой Сети и больше двух сотен жмуриков в Дикой. А еще…

— Хватит трепаться, — оборвал я. Когда других хвалят, мне уже не нравится. — Ты головой думаешь, когда по телефону о таких вещах болтаешь?

— А что? Ты же сам сказал, что у тебя сеть надежная.

— Мало ли… ты чего звонишь?

Кира мгновенно насупилась:

— Ты занят, что ли?

— Собаку надо выгулять.

— Мать моя женщина, ты еще возишься с питомцем?

— А куда ж его девать?

— Святая Мария девственница, кому скажи — засмеют. Сетевой Дьявол растит собачку…

— Кира!

— Ладно, твое дело. У меня вон первый муж тоже любил собачек. Правда, иначе, чем ты.

— Все сказала? — разозлился я. Что-то помощница сегодня болтлива.

— Практически, — не смутилась хамка. — Нужно встретиться, если, конечно, ты отвлечешься от таких важных дел, как выгул пса.

— Зачем?

— Зачем отвлекаться?

— Зачем нужно встречаться? Твой процент уже ушел на твой счет.

— Я видела.Не из-за этого. Кое-кто тебя ищет.

— Кто?

В голосе Киры потек мед:

— Ты его не знаешь, но платит он щедро. Очень щедро. Я когда сумму услышала — два раза кончила!

— За что платит?

— Сэйт, ну твою мать! Обычный заказ: найти и сделать дело.

Минуту я размышлял. Вроде бы деньги теперь есть, хватит месяца на три. Стоит ли браться за новую работу, когда старая столько шуму наделала?

— Ну?

— Завтра, в час дня, — согласился я нехотя. — Там же, где и всегда.

В трубке радостно взвизгнули, потом выругались, но я уже бросил ее на рычаги и подхватил поводок с пола. Иначе придется убирать лужу.

В подъезде как всегда темно — в мире давно энергетический кризис. Сейчас многие дома даже не подключены к электросети, а тот, кто еще пользуется благами цивилизации, предпочитает экономить.

По лестнице я буквально слетел, Макс поводок тянул так, будто был ездовым псом и участвовал в бегах на Аляске. В мертвой тишине подъезда наш топот отдается жутковатым эхом, особенно когда пробегаем пустые квартиры с выломанными дверями.

На первом этаже Макс сбавил темп — преградила путь металлическая входная дверь. Я задержал дыхание, открывая замок, здесь воняет мочой, затопленным подвалом и кошками. Щелчок, и в лицо толкнула волна холодного, насыщенного влагой воздуха.

— Гуляй, — скомандовал я и отцепил поводок.

Дождь уже почти закончился, в ноябрьском воздухе лишь противная холодная морось. Пахнет сырой листвой, землей и химикатами.

Я спустился с крыльца, закуривая сигарету, и зашагал в жирную темноту. Неподалеку мелькает рыжее мохнатое тело, через минуту в землю ударил ручеек, и я почти услышал вздох облегчения.

Улица пустынна. По обе стороны тротуара пятиэтажные дома, свет почти нигде не горит. В каждом доме лишь одна, изредка две квартиры подключены к электричеству. Заселено примерно столько же. Остальные квартиры давно разграблены и завалены мусором.

Я оглянулся. В моем доме, такой же серой и грязной пятиэтажке, как и все вокруг, горит свет только в трех окнах: в моей двухкомнатной квартире на третьем и у соседей по этажу, на другом конце дома. Я их видел пару раз — молодая парочка, на вид приличные люди. Судя по их испуганным взглядам, когда им случается выбираться на улицу, оба работают в виртуальности. Наверное, и дети у них там есть. Сейчас это модно, заводить компьютерных детей. Чайлд диджитал называется.

Пару минут я рассматривал дом, потом перевел взгляд на затянутое оранжевыми тучами небо, в ночной темноте кажущееся коричневым. Звезд почти не видно.

Макс услышал мяуканье, тут же рванул на звук. Пришлось топать следом. Обходя поблескивающие лужи, я часто замечал под ногами, среди прочего мусора, отработанные гильзы. В одном месте уже привычно взял в сторону, обходя неглубокую воронку от взрыва. В этой части Москвы особенно часто шли бои властей с мародерами…

Глава 2

26 апреля 2027 года.

Каждый из нас помнит эту дату. Ночью разбуди — без запинки скажет. Более того, еще и время назовет — шестнадцать тридцать две по Гринвичу.

Такое не забудет никто.

Двадцать шестого апреля две тысячи двадцать седьмого года в Национальном парке Йеллоустоун, в Северной Америке, началось извержение супервулкана. Мир в очередной раз менял свой облик.

Суперизвержение пророчили давно, едва ли не с середины двадцатого века. Журналисты после каждого мелкого землетрясения в парке спешили назвать это «предвестником» конца света. Особенно шумная возня начиналась после более-менее сильных встрясок, когда появлялись жертвы. И снова в печать и на телевидение шел истеричный призыв: «Спасайтесь, скоро начнется!» А так как в парке Йеллоустоун землетрясения бывают по нескольку тысяч в год, то в реальности угрозы все скоро разуверились.

Я сам не помню того мира, родился уже после. Но историки в познавательных роликах Сети именно так и говорят — виноваты журналисты, поднявшие панику, что затруднила спасательные работы. Не знаю, слабо верится, учитывая, что почти все влиятельные люди страны покинули место бедствия за день до начала извержения.

Но факт остается фактом — началось все внезапно для мира.

Один из трех супервулканов на планете, Йеллоустоун, пробудился. Его кальдера, в несколько раз превышающая площадь Нью-Йорка, взорвалась с мощностью в тысячу сброшенных на Хиросиму бомб. Облако пепла и пемзы взметнулось на высоту пятидесяти километров… и с того дня мир изменился навсегда.

Вулканический пепел закрыл солнце. Состоящий из пылинок абразива, мельчайших острых камней, он проникал всюду. От него не спасали даже респираторы или противогазы. Проникая в легкие, он смешивается с влагой внутри, образуя цементную смесь. Попадая в глаза — лишает зрения.

Пепел стал смертью…

Извержение продолжалось полтора месяца. Но только в первую неделю уже погибло больше тридцати миллионов человек.

Отрезанная от всего мира облаком пепла, Америка погибала. С неба падали серые хлопья, покрывая пастбища, отравляя воду и убивая животных. Многие люди пытались спастись в домах. Но под тяжестью пепла (всего десять сантиметров осадка), крыши проваливались, погребая живых. Другие умирали от голода и жажды. Третьи задыхались на улицах.

И это было только начало.

По всей территории, где выпадал пепел, шло резкое отключение электричества. Города остались без света и тепла. Но еще хуже стало, когда пепел достиг атомных ракетных хранилищ и атомных станций. Цепочка страшных аварий внесла свой вклад в разрушение.

Говорят, что где-то в Южной Америке еще сохранились людские поселения и даже небольшие города. Возможно. Вот только можно ли жить в пустыне с радиоактивным фоном, в десятки раз превышающим норму?

Через несколько дней после начала извержения облако пепла достигло Европы. Черный, пахнущий серой грязевой дождь прошел и в Азии. Одновременно ударило несколько чудовищных землетрясений, породивших серию цунами. Практически полностью исчезли Англия, Япония, Австралия и десятки прибрежных стран.

Единственной державой, выдержавшей коллапс, оказалась Россия. Именно в нее потом и хлынул поток беженцев. Да такой, что власти ужаснулись!

Началась паника. На границах не смолкали пулеметы, но уже и внутри страны появились очаги конфликтов. Конечно, не столь крупные, как, например, в Украине. Там вообще последнее правительство, сплошь состоявшее из продажных чиновников, успело продать когда-то могучей сверхдержаве Америке большую часть государственной земли и тяжелой промышленности. А когда хлынул поток беженцев, там все изменилось. Новые хозяева вступали в права, жестоко разделываясь с местными.

Теперь Украины нет. Есть Независимая Республика, где названия городов звучат странно: среди Константиновок вдруг встретишь Айдахо; Донецк стал новым Детройтом, а Бердянск переименовали в Калифорнию.

Но это потом, когда мир снова ожил. А пока в вечной ночи, вызванной облаком пепла, наступил ад.

Воевали все. На улицах убивали так часто, что трупы перестали убирать. В России возродились фашистские движения, выползли шакальи банды воров и мародеров. Хаос поглотил общество, вмиг отбросив в доисторические времена.

Неизвестно чем бы все закончилось, если бы не наступила вулканическая зима.

Облака пепла и слой серных газов в стратосфере оградили планету от солнца, и десять лет человечество не видело его лучей. Климат стал арктическим, будто сама планета решила до конца избавиться от неспокойных обитателей.

Голод. Войны. Холод. Болезни. Мародеры и бандиты.

Эти слова никогда не передадут в реальности весь тот ужас, что пережили люди. Из семи с половиной миллиардов населения Земли до новой весны дожили лишь четыре.

А когда солнце появилось снова, только Россия еще оставалась страной. Все остальное за ее границами стало резервациями, дикими землями, племенами и черт знает чем еще!

Постепенно люди привыкли к новому облику мира. Но даже после окончания вулканической зимы будущее было не у всех. Многие уехали в незараженные радиацией земли, основав фермерские хозяйства, больше похожие на военные базы из-за постоянной угрозы нападения банд мародеров. Города опустели, а те, кто не захотел уезжать, оказались перед выбором: жить в разрушенной реальности или же постичь Сеть.

Еще во время арктических холодов, когда каждые свободные руки были на счету, появилась виртуальность. Оставшиеся от другого мира технологии изначально планировалось использовать только для инвалидов. Те, кто не мог нормально работать, должны были помогать обществу в Сети, выполняя работу по каталогизации, банковским операциям и прочим «радостям» офисной жизни. Людям вживлялись специальные чипы в подкорку мозга, и человек получал возможность уходить в Сеть.

Однако по мере восстановления государства все больше людей освобождалось от работы. Большинство из них тут же ложились на операционный стол, желая получить доступ к Сети. И виртуальность обрастала новыми серверами и красотами.

Сначала это был рай: красочные картинки, будто на листовках религиозных фанатиков, где всегда утро и счастье. Не многих это устроило. И спустя пару лет корпорация «Нью Хоуп» презентовала мир «Москва-2», неотличимый от реальности. Те же дома, правила, законы, что и в жизни. Только в Сети это был мир до Йеллоустоуна, навсегда утраченный.

Там быстро открывались корпорации, аттракционы, появлялись сферы развлечений, даже рестораны. Появились и те, кто пытался украсть информацию, банковские счета. Закономерно, на защиту, в лице полиции, пришли новые пользователи. Потом еще и еще…

Мир будто закрывался в раковину нарисованного рая.

Глава 3

Проснулся к двенадцати. Долго лежал, рассматривая бетонную серость за окном. Судя по мелким капелькам на стекле, там снова прошел дождь.

Настроение сразу испортилось. Во-первых, не хотелось переться на улицу, после грязи Максу нужно будет не только лапы мыть, но всего купать. А во-вторых, нужно все сделать быстро, ибо в виртуальности у меня назначена встреча. А я хочу сегодня отдохнуть. Все-таки вчера выполнил трудную задачу, и выполнил с успехом. Теперь бы потратить деньги, чтобы новыми заказами с большим азартом заниматься.

Можно, к примеру, ближе к центру переехать. Туда, где регулярная армия и полицейские патрули создают хотя бы в дневное время безопасность. А то какой прок от больших денег? Ни дома ремонт приличный сделать, ни технику купить…

Единственная беда — в центре контроль за сетями подключения к виртуальности раз в десять круче. «Нью Хоуп» постепенно наращивает мышцы, скоро станет почти единоправным владельцем Сети, кроме государства, конечно. Это здесь, на окраине, я смог тайно подключиться к двум линиям, шифрование хорошее сделал. Правда, неизвестно, сколько это продлится. А что смогу в центре?

С великим сожалением я поднялся с кровати, ежась от холода. Макс синхронно прекратил храпеть, тут же вскочил, во взгляде ожидание. Пришлось сначала выгуливать пса, мыть заразу (не иначе в предках у ретриверов свиньи водятся). И только потом уже самому лезть в душ.

На завтрак времени уже просто не было.

— Поем в виртуальности, — решил я. Хоть сытости в реале и не будет, но голод перебью.

Насыпав псу полную миску корма, я тщательно запер за собой дверь в кабинет. Скомандовал на ходу:

— Запуск системы!

Ожили кулеры, с деловитым гулом включились сидиромы, замигали процессорные лампы. Тут же виртуальное кресло подтянулось, как солдат перед командиром, послышался гул массажных сервомоторов.

Пока я устраивался в кресле, на столе вспыхнули мониторы: один все еще показывает закачку файлов, у меня это постоянное, софт нужно обновлять каждый день; два других торопливо подгружают обновления Сети.

— Добрый день! — торжественно поприветствовал компьютер. — Какие планы на сегодня?

— Подключение к неофициальному серверу, — буркнул я, вставляя провода от шлема в порт у подлокотника. Сердце стремительно учащало бой в предвкушении нарисованного мира, сонливость пропала. — Точка доступа: свободная зона удовольствий «С-3». Облик: Сетевой Дьявол.

— Принято.

На щитке шлема полыхнули картинкой заставки семь продолговатых экранов, все 3D. Куда ни повернешься, куда б ни скосил глаза — везде изображение, виртуальность цепко держит сознание.

— Внимание! — деловито сообщил компьютер. — На основной почтовый ящик пришло три письма. Открыть сейчас?

— Не надо, — скомандовал я. На основное «мыло» приходят лишь счета. — Напомни мне позже. Начинай «погружение».

Секунду ничего не происходило. Потом я ощутил резкое падение, уже привычную тошноту, когда активировался чип в подкорке мозга. И мир утонул в ярчайшей вспышке…

* * *

Свободная зона удовольствий с грифом «С» не что иное, как притон для всевозможных маргиналов. Здесь можно встретить и любителей животных, и садомазохистов, и наркоманов. Фактически, эта часть виртуальности не принадлежит к общей Сети, скорее — отдельный сервер, строго заточенный под одну функцию. Войти сюда может каждый, из любого места реала и полностью анонимно. Конечно, здесь не анархия, как в Диких Сетях, в Адской Долине или в Диких Пустошах, но и государственные законы не чтят.

Говорят, что сюда ходит не только средний обыватель, но и вполне уважаемые политики. Наверное, правда. Мало ли у кого какие тараканы в голове?

Для меня зона «С-3» — идеальный вариант. Какие бы ни были у меня способности, но в официальной Сети долго с чужим лицом не погуляешь. Рано или поздно обязательно нарвешься на проверяющую программу или полицая. А сюда приходи хоть в облике краба, всем пофиг…

Я очутился у небольшого фонтана, вокруг цветочные заросли, кусты роз. В воздухе приятная свежесть и сладкие запахи, умиротворяюще гудят пчелы. Неба почти не видно, зелень представляет собой красивый грот, только в одном месте гипсовая арка обозначила выход.

— Желаю здравствовать!

Прямо из зарослей у арки вышел красивый атлет, белоснежная тога не скрывает могучего, но в то же время гибкого сложения. На его золотистых волосах кожаный шнурок, в руках стилус и пергамент.

— Вы в первый раз у нас? — осведомился он сладким голосом. — Нужна ли помощь или консультация?

Вот так, принцип всех зон с грифом «С»: никаких имен, гендерных или расовых различий. Как-то раз я пытался разговорить эту программу, стараясь найти лаг, но, видимо, писали версии ответов профессиональные филологи. Ни разу этот Аполлон не назвал меня «мужчиной», «человеком» или как-то еще обозначил мою личность. Даже на прямой вопрос «какого я пола?» хитрецы вложили ответ «каждый волен сам делать этот выбор». Это уже там, внутри, каждый желающий выбирает удовольствие, аватара и партнера по вкусу, заполняя анкеты.

— Спасибо, — отмахнулся я, — ничего не нужно.

Накарябав на пергаменте четырехзначное число — плата за анонимность и кайф, — я зашагал вовнутрь.

«Нелегальный сервер просит подтвердить платеж, — заволновался мой компьютер. — Требуемая сумма…»

— Заткнись. Подтверждаю.

Блин, надо бы сменить команду, а то ругаюсь уже, как Кира: «заткнись», «заткнись»…

Выложенная белым мрамором дорожка повела ко входу в «С-3», звук шагов мягкий, приятный. Вокруг по-прежнему никого, каждый пользователь зоны удовольствий невидим другим, пока сам не даст разрешения. Обычно его дают немногие, только эксгибиционисты или голубые, тащась от женских шмоток на мужском теле.

Спереди донесся неясный гул, запахло свежестью. Дорожка свернула, и цветочный грот закончился бездонной пропастью. Дорожка переродилась в узкий мостик из белого камня, что перекинулся к громадной скале на другой стороне. Ее вершина теряется где-то в небесах, окутанная облаками. С одного из склонов горы провис красивый водопад, обрушивается прямо на мост. В воздухе от обилия влаги яркая радуга.

Я вступил на мостик, стараясь не смотреть под ноги. С детства боюсь высоты. Зашагал на другой край пропасти, прямо на водопад.

Дикарь мне когда-то рассказывал, что этот водопад не для красоты прикручен. Будто это строжайшая проверка личности на вирусы или нарушения. Если что-то не так, то поток становится сильней и попросту смывает нарушителя в пропасть, обрубая сигнал.

Еще говорил, что самые крутые хакеры из Дикой Сети именно здесь проверяют вирусы на маскировку. Если проходит водопад — цены ему нет. Но это редкость, обычно нелегалы сами пашут на зону удовольствий. А оставлять лазейки или проносить вирусы — смерти подобно. Один раз дашь повод усомниться в себе, потом свои же прикончат. Свобода в зоне удовольствий дороже всего.

«Запрос идентификации!»

— Отказать.

Пусть другие идиоты называют себя и дают адрес, а «водопаду» будет достаточно и того, что на мне вирусов нет. Я задержал дыхание и шагнул в пенный поток.

«Принудительное сканирование!»

— Заткнись.

На секунду мне показалось, что различил, как виртуальность раздумывает. Мир смазался, звуки стали гулкими и далекими. Но только на секунду.

Миг, и я уже прошел водопад насквозь, очутившись в скальном тоннеле. Здесь темно и сыро, только вдалеке сияет уже настоящий мир «С-3».

Я бегло осмотрел наряд, но одежда сухая, все в порядке. Я сегодня в привычном образе Сетевого Дьявола, аватар — копия героя Аль Пачино из фильма «Адвокат Дьявола». Один из моих любимых аватаров, только ростом не вышел, мелковат…

Как грешник после смерти, я зашагал к свету в конце тоннеля и через пару минут вышел на широчайшую площадь.

Да, размеры сервера зоны удовольствий впечатляли, «С-3» из них самый большой. Здесь умудрились спроектировать целый город.

Вокруг площади, точки входа, высятся разнокалиберные строения. Есть средневековые замки с прикованными у входа здоровенными цепями девушками и мужчинами. Готические статуи у покрытых мхом серых стен изображают все тридцать три садомазохистских удовольствия. У деревянного моста щелкает кнутом властная женщина, завлекая клиентов.

Есть классические дома в викторианском стиле, где у крыльца пылают красные фонари. Из окон доносится незамысловатая мелодия механического пианино, заливистый женский смех. Воображение сразу рисует картину гротескного кабаре, шелест юбок.

У входа в Зачарованный лес можно заметить маленькую девочку лет двенадцати. У этой странной помеси Красной Шапочки и Алисы из Страны Чудес не бывает выходных, один из самых посещаемых… гм… аттракционов.

Конечно, есть и уже вполне традиционные Остров Лесбос и Гоморра, куда постоянно наведывается моя Кира. Там у входа дежурят полуобнаженные амазонки и юные развратницы. Рядом, утопая в тропических зарослях, находятся антиподы: Голубая Лагуна и город Содом. Это второе по популярности место.

В глубине зоны можно найти старушечий пансион, где бойкие пенсионерки исполняют любые приватные танцы; ферму с разнообразными животными, ласковыми и не очень; плюшевые дома свингеров и пушистые облака для наркоманов. Есть даже огромное кладбище с выставленными напоказ гробами. Боюсь даже подумать, кто ходит удовлетворяться за его серую металлическую ограду…

Любителям же «особенных» удовольствий тоже не придется разочароваться. Где-то обязательно будет скромный домик для программируемой реальности, что подойдет для любых желаемых утех.

Я же пришел не для развлечений, хотя виртуальный бордель иногда посещаю. Да. Лучше переспать с «чистой» рисованной девушкой, без обязательств и проблем, чем рисковать в реале.

Кафе «Усталая Киска» было заполнено наполовину, как всегда. То ли здесь места хватает для всех желающих, то ли постоянная часть посетителей — боты для создания атмосферы посещаемости. Не знаю, да и мне, честно говоря, все равно. Меня это место устраивает лишь своей анонимностью.

— Мадам Изабель приветствует вас. — У моего столика возникла юная феечка с меню в руках. — Чего изволите?

— Кофе, — сказал я. Потом подумал и добавил: — И бутерброды с ветчиной.

— Сию минуту! — улыбнулась феечка и страстно затрепетала крылышками. — Может быть, пока господин ожидает, он хочет расслабиться? Рекомендую наш особенный массаж без рук, любыми частями женского тела.

— Любыми? — я даже растерялся.

— Любыми.

— Эмм… и ушами можно?

— Любой каприз, господин!

Меня пробил нервный смех, когда я попытался представить такой массаж.

— Нет, в другой раз.

— Как скажете, — надула губки феечка. — Если передумаете, дайте знать.

Я проводил ее взглядом, улыбнулся, когда заметил слишком короткую юбочку, что при всем желании не скрывает белых трусиков. Все-таки люди двинуты на сексе…

Мне не успели принести кофе, когда в кафе вломилась Кира. Я очередной раз впечатлился напарницей: высокая, под два метра, накачанная девица, килограмм под восемьдесят, которую я еще не видел без толстой сигары в зубах. Черные волосы стрижены под ежик, отчего и так не слишком милое лицо Киры с широкими скулами становится только злей. На широких плечах кожаная куртка, подтянутая попка в армейских камуфляжных штанах. Лесбо-скинхед какой-то, воинствующая феминистка.

Расталкивая посетителей, брутальная напарница направилась ко мне. На нее обращали внимание, что неудивительно, один мужик в ошейнике даже крикнул игриво:

— Красавица, оседлаешь меня?

Кира будто на стенку налетела. Замедленно повернула голову, выплюнула с презрением:

— Может быть, тебе еще и овса насыпать, козел?

Под ее взглядом «раб» съежился, даже побледнел. А Кира, убедившись, что так ненавидимые ею «мужланы» сломлены, фыркнула и рухнула за мой столик.

— Хэлло, Сэйт.

— Привет-привет, — улыбнулся я и картинно замахал руками, разгоняя облако пахучего дыма. — Фу! Как ты можешь постоянно курить? Это убьет тебя.

Кира скривилась:

— Решил поиграть в мамочку? Жизнь убьет меня… гребаная жизнь…

Я нахмурился:

— Хамка. Но выглядишь ты как всегда обалденно.

Комплимент женщине — оружие, от которого нет защиты. Кира зарделась, а я наклонился вперед, принюхался. Сказал мечтательно:

— О да-а… обожаю запах недавнего лесбийского секса!

Улыбку будто стерли, она огрызнулась:

— Иди к черту, животное!

Я засмеялся, но ругаться в ответ не стал. Отчасти оттого, что мне плевать на слова. Да и Киру не хотелось обижать, хватит и того, что убежденная феминистка работает на мужчину, тем более такого бесцеремонного, как я.

Кира подозвала феечку, презрительно скривившись от ее наряда, потребовала водки. Настоящая женщина, по мозговзрывным догмам феминисток, никогда не должна следовать желаниям мужчин и одеваться в короткие платьица и пользоваться косметикой.

Через минуту принесли заказ. Я с дрожью проследил, как Кира безо всякой подготовки налила и выпила стакан водки, затянулась сигарой.

— Слышал последние новости? — осведомилась она хрипло.

— Смотря какие, — уклончиво сказал я.

— Говорят, что Сеть будут за пределы Москвы проводить.

Я пожал плечами, стараясь скрыть раздражение.

— Чушь! Об этом говорят уже лет десять, и ничего не делается.

— Но…

— Для того чтобы провести виртуальность за пределы города, подключить фермерские хозяйства и мелкие поселения, нужна целая куча серверов, энергия, деньги в конце концов. А вести провода? В виртуальности не может обрываться связь, а значит…

— Сэйт, — нахмурилась Кира, набулькивая себе новый стакан, — угомонись. Ты даже не дослушал.

— А что слушать? Слухи все.

— Виртуальность проведут через спутники и беспроводную сеть. Уже начались работы. Ты слышал, что вступила в строй космическая станция на орбите?

— Что? — Мне показалось, что я ослышался. — Станция?!

— Да, — Кира ухмыльнулась торжествующе. В кои-то веки ей удалось меня уделать, хотя я обычно всегда слежу за новостями. — Причем спутник не государственный. Принадлежит «Нью Хоуп».

— Разработчикам Сети? Ну это почти государственная компания.

— Кто знает…

На этот раз Кира стащила у меня бутерброд, чтобы закусить водку. Смачно затянулась сигарой, взглянула на часы:

— Клиент должен быть с минуты на минуту.

— Кто он? — спросил я, оглядывая кафе. — И что за работа?

Водка начала действовать, даже виртуальное спиртное расслабляет сознание. Кира порозовела, движения утратили точеность солдата на плацу.

— Не знаю. Он нашел меня сам, сказал, что хорошо заплатит за услуги Сетевого Дьявола. И я назначила встречу.

Вот так новости!

— Ты спятила?!

Кира на миг растерялась, и сквозь кожано-жесткий образ проглянула настоящая она — маленькая девочка, женственная и испуганная. Но через миг маска вновь была на своем месте:

— Твою мать! Да что здесь такого? Предложили работу, деньги за нее, и я согласилась. Я не больной параноик, как ты…

— Кира! Ты должна была узнать хотя бы цель заказа…

Кира уже открыла рот для ругательств, но ее опередили:

— Не стоит горячиться, господин Сетевой Дьявол. Я не стал бы посвящать Киру в подробности работы. Мне нужна была встреча с вами.

Я вздрогнул от неожиданности, медленно обернулся.

У нашего столика замер здоровенный негр в кожаном плаще. Широкоскулое лицо, грубое и угловатое, вдобавок будто побитое оспой. Но больше всего меня поразили его глаза — там клубился тяжелый серый туман, а в его редких разрывах угадывалась бесконечная тьма, изредка озаряемая вспышками молний. Только через секунду я осознал, что у него линзы на зрачках! Электронные.

«Открыть профиль», — мысленно прошептал я.

Над головой негра вспыхнула зеленая таблица с данными, в большей части — закрытыми. Но и того, что я прочел, хватило для удивления — облик негра не поделка для зоны удовольствий. Это настоящий аватар!

Ни фига себе! Чувак явно не из бедных, если у него есть возможность не только заказать для виртуальности особый облик, но еще и ходить в нем! Мало кто может похвастаться даже маленькими улучшениями внешности, а тут — магия вуду!

— Присаживайтесь, — предложил я внезапно охрипшим голосом. Мне определенно не понравилась такая демонстрация влиятельности заказчика. Кто он: президент, наркотический магнат?

— Благодарю. — Негр кивнул и осклабился.

От его улыбки Кира вздрогнула: зубов во рту заказчика не было. Вместо них были протезы в виде серебряных черепов без нижней челюсти, а удлиненные вампирские клыки на каждом из них напомнили оскал пираньи…

— Так вот вы какой, Сетевой Дьявол? — проговорил негр, разваливаясь на стуле.

И снова холодок по спине. Мне случалось эту фразу слышать много раз, и каждый вкладывал вполне одинаковые интонации: страх, опасение, бравада, чтобы скрыть ужас перед таинственным Сетевым Дьяволом, покупающим и продающим чужие Души, сверхзасекреченные личные данные профиля. Но интонации нового заказчика говорили лишь об одном — легкий интерес. Будто заметил внезапно выскочивший прыщик на подбородке.

Так может говорить лишь очень… очень опасный человек.

Опасный для меня.

Глава 4

— Что вам угодно? — буркнул я.

Негр не отрывал взгляда от меня, будто старый знакомый после долгой разлуки, пытающийся найти во мне изменения.

— Я хочу предложить вам работу.

Голос его мне не понравился тоже: сухой, гулкий, как африканский тамтам. Без малейшего признака страха или, на худой конец, оторопи перед ужасным Сетевым Дьяволом. Ведь я могу запросто размести в пыль всю его жизнь одним прикосновением, лишить его виртуальности навсегда. Если, конечно, верить слухам обо мне, а они большей частью правдивы.

— Кто вы?

— А это важно?

Пришлось признать, что нет.

— Зовите меня Вуду-Z, — улыбнулся негр. Я снова заметил, как вздрогнула Кира, когда фиолетовые губы заказчика обнажили серебряные черепа-зубы. — Киру я уже знаю. А как называть вас?..

— Сетевой Дьявол, — снова буркнул я.

Кира ожгла меня злобным взглядом, поспешила добавить:

— Можно просто — Сэйт.

— Сэйт? — переспросил Вуду-Z. — Что ж, пусть будет Сэйт, это действительно проще.

Он полез в карман, на свет появилась небольшая золотая коробочка. Я такие уже видел: фетишистские радости вроде портсигаров у курильщиков. Значит, наш африканский знакомый балуется стимуляторами? Впрочем, кто ими сейчас не балуется?

— Хотите? — Вуду-Z открыл коробочку и протянул мне. — Фог. Настоящий, чист, как божья слеза.

Ничего себе! Чистый «туман»… Одна таблетка по стоимости равна месячной зарплате менеджера.

Я покачал головой, зато Кира, вот уж чего не ожидал, с улыбкой взяла две таблетки. По знаку Вуду-Z феечка принесла ему морковный сок. Заказчик отправил одну вишневую пилюлю в рот, замотал головой, проглатывая. Я терпеливо ждал. Впрочем, терпение быстро иссякало, демонстрация «крутости» заказчика порядком раздражает.

— Работа, — напомнил я, стараясь скрыть злость.

— Вы правы, Сэйт, — кивнул Вуду-Z. — Время — деньги.

По тому, как стал мягче его голос и движения обрели плавность, я понял — «туман» начал действовать. Интересно, зачем ему подавитель эмоций? Может быть, словил лучевую болезнь, и теперь каждый его день превратился в ад? Или депрессия, чума двадцать первого века?

— Видите ли, Сэйт, — заговорил негр, — есть люди, доставившие мне хлопоты…

— Нет, — отрезал я решительно.

— Что? — Даже под действием «тумана» глаза у Вуду-Z расширились, а Кира так вообще едва со стула не упала. Даже заморгала мне, мол, ты что, дурак, от денег отказываешься. — Что значит «нет»?

— Я не киллер, — я нахмурился. — Вы ведь об этом хотели поговорить? Я не ищу людей для того, чтобы их убили. Обратитесь в Адскую Долину, уверен, там найдете нужных спецов. И денег сэкономите.

Вуду-Z уронил с достоинством:

— Я не считаю деньги.

— А я не работаю палачом.

— Но… вы даже не знаете, о какой сумме идет речь.

— Нет.

— Два миллиона за троих человек.

Мне показалось, что я ослышался. Два миллиона?! Да на эту сумму можно навсегда уйти на покой, прикупив огромный кусок земли где-нибудь на побережье! К слову, обычно мои услуги стоят в десять раз дешевле.

Кира побледнела, перевела взгляд на меня.

— Нет, — с некоторым трудом отказался я, стараясь не смотреть в умоляющие глаза напарницы. — Я не отправляю людей на казнь.

— Даже если они подонки? — поднял бровь Вуду-Z.

— Я не судья.

— Да-да, помню, вы Сетевой Дьявол. Всего лишь меняете судьбы…

На некоторое время над столом повисло молчание. Кира сидела не дыша, по ее лицу я понял, она не может поверить, что я отказываюсь от таких денег. И, наверное, сейчас окончательно убедилась, что все мужики — козлы. Хотя, справедливости ради, отказаться было чертовски трудно. И сейчас где-то в глубине души возник мерзенький голосок, шептавший, что можно один раз и поступиться принципами. Я далеко не ханжа. Виртуальные проститутки давно знают меня как постоянного клиента; как и все, сижу на стимуляторах, подавляющих депрессию от чипа виртуальности; по большей части мне плевать на окружающий мир… но участвовать в чужих разборках не хочу. Ну вот не хочу, и все. Даже за два (целых два, мать их!) миллиона.

Пока Вуду-Z раздумывал, я стал нагло есть бутерброды, прихлебывая кофе. Странное дело, но мне стало легче, когда я принял решение, даже злость отпустила.

Кира, очевидно, понявшая, что я дал окончательный ответ, налила полстакана водки. С мрачным видом выпила. Наверняка успела в мыслях весь будущий гонорар истратить.

— Что ж, — наконец разлепил губы Вуду-Z. — Ваша позиция мне понятна. Я уважаю чужие принципы.

Я поднял голову. Интересно, к чему он клонит?

— И потому настаивать не стану. Думаю, сатисфакцию можно будет считать завершенной, если вы просто выполните свою обычную работу.

— То есть? — опередила меня Кира, мне даже стыдно стало от ее загоревшегося жадностью взгляда.

— Мне нужно, чтобы люди, доставившие мне хлопоты, исчезли. — Вуду-Z улыбнулся так, что сразу стало понятно, как бы он на самом деле хотел, чтобы они исчезли. — Но сумма будет меньше. К примеру… полтора миллиона вас устроит?

Он шутит?! Да за такие деньги я десятерых поменяю!

— Допустим, — кивнул я, стараясь держать лицо. — То есть мне нужно найти трех людей и поменять им Души?

— Да. Но с одной оговоркой: Души должны смениться на те, что дам я.

Я даже подался вперед:

— Вы дадите Души?!

— Гм… нет, конечно. Я имел в виду, что у меня есть верные люди, на чьи личности нужно будет поменять цели. Я ведь правильно понял, что при обмене Душами между пользователями Сети производится обмен и всей информацией?

— Да. Если, конечно, продавший Душу не исчезает из виртуальности.

— Прекрасно. — Негр даже ладони потер от удовольствия. — Значит, принадлежащий мне файл вернется после обмена, как и вся их личная информация, а воры будут наказаны?

Я кивнул.

Что ж, понятно. В любом случае он гнет свою линию, хочет основательно прижать своих недругов. Оставить их без личности, денег и привычной жизни. Это довольно просто устроить, хоть я и не сыщик. Тем более за полтора миллиона.

— Не слишком ли высокая цена для такой работы? — спросил я. Судя по мимике Киры, она окончательно решила, что я псих.

«Ты права, девочка, — подумал я. — Так не торгуются, себе во вред. Но этот клиент не лох, которого можно развести на бабки. Он что-то задумал…»

— Эти люди украли важную для меня вещь, — замедленно сказал Вуду-Z. — Очень важную.

— Если дело только в этом, то почему не обратиться в департамент полиции?

— А вам не кажется, что вы задаете много вопросов? — обрывает меня Вуду-Z, но после паузы все-таки отвечает: — Я хочу разобраться с этим сам. Никакой полиции. Вы поменяете Души, вернете мне файл, а воры будут наказаны.

Ладно, твое дело. В конце концов, ничего страшного не произойдет. Ну найду я этих горе-воров, ну заберу их Души, зато сами останутся живы. В реальности. Виртуальность их назад больше не пустит.

— В какой срок нужно выполнить заказ?

На угловатом лице Вуду-Z сверкнула людоедская улыбка.

— Значит, вы беретесь?

— Возможно.

— Думайте скорее, — надавил негр. — Мне очень важно время. Эти люди могут уйти из Сети в любой момент.

Я нахмурился:

— Тогда зачем нужен сам заказ? Если цели не связаны с Сетью намертво, как большинство пользователей, зачем менять Души?

— Пока они связаны, — поджал губы Вуду-Z. В ответ на мой недоуменный взгляд пояснил: — Им нужна Сеть чтобы использовать то, что украли. Потом — да, они могут уйти из виртуальности. Но пока защита на украденном файле не взломана, они повязаны.

— И сколько, по-вашему, у меня времени?

Вуду-Z пожал плечами:

— Максимум — полторы недели.

Негусто.

К нашему столику подошла длинноногая девушка, несмотря на юные черты, с весьма гипертрофированными формами. Видимо, она появилась на замену феечке, не сумевшей заинтересовать клиентов массажем.

Девушка было предложила нам развлечься, если хотим, то за небольшую доплату можно и всей компанией, с любыми пожеланиями. Но Кира в своей обычной манере рявкнула:

— Пшла отсюда, мокрощелка цифровая! Создать приватную комнату.

Вуду-Z дернулся от рыка моей напарницы, вытаращился испуганно. А вокруг нас тут же материализовались непрозрачные стенки изолированного кабинета. Сразу стало тихо.

— Что это за люди? — спросил я. — Их привычки, навыки? Насколько серьезным будет сопротивление?

Я мельком успел заметить на лице Киры облегчение, все-таки я почти согласился.

— Сопротивление будет минимальным, — тут же подобрался Вуду-Z, голос стал деловитым. — Конечно, сейчас они обладают некоторой властью и деньгами, вполне могли нанять охрану из числа вольных стрелков. Но это вряд ли.

— Почему?

— Они слишком уверены в том, что их не найдут. Да и не бойцы они — рядовые программисты.

Я не поверил:

— Рядовые программисты украли файл стоимостью в два миллиона?

— Именно так, — перебил Вуду-Z с широкой улыбкой, от которой мурашки по коже. — Но даже если они наняли охрану, я уверен, что вам это не доставит сложностей. Тем более что ваша очаровательная напарница характеризовала Сетевого Дьявола как крутого профи.

Эх, брат, теперь ты промахнулся. Кира хмурится, ей глубоко противны мужские комплименты, если их отпускаю не я, убежденный пофигист. И оттого что клиент становится противен Кире, у меня повышается настроение. Хорошую напарницу я выбрал!

Вуду-Z, кажется, не понимает своей ошибки. Но и Кира не стремится развивать конфликт, любит она деньги, ради них даже феминизм в сторону.

— Ну что? — спрашивает Вуду-Z и протягивает через столик руку. — Согласны?

Негр улыбается, и мне кажется, что не только его глаза смотрят на меня, будто чудовище из ночного тумана. Я почти физически ощущаю, как каждый из серебряных черепов в его пасти скалится мне, будто души чертей из адской пропасти.

Ё-мое, откуда у меня такие аналогии?! Может, пора менять стимулятор воображения?

Но, несмотря на мысленный окрик, дурное предчувствие не пропало. Хочется отказаться, и тут я перехватываю взгляд напарницы. Кира смотрит с мукой, ее взгляд буквально прожигает.

И я решаюсь. Протягиваю руку навстречу, чувствую, как прикасаюсь к холодной коже негра, его длинные и сильные пальцы стискивают мое запястье. А в глазах заказчика, теперь уже заказчика, на миг туман рассеивается и бьют вспышки молний.

Глава 5

— Вот мой контактный телефон.

Наваждение само собой рассеивается, и я ловлю себя на мысли, что мне не по себе. Есть что-то в этом загадочном человеке пугающее, за километр веет его властью.

Вуду-Z положил на стол визитку:

— Связывайтесь со мной по любому экстраординарному вопросу. Я хочу быть в курсе всего, особенно плохих новостей.

Я кивнул в молчании, покрутил в пальцах визитку.

«Проверить файл».

Секунд пять компьютер сканировал, потом сообщил обрадовано:

«Вредоносных программ не обнаружено. Открыть файл?»

Я подтвердил. Перед глазами тут же заискрила адресная книга, куда скопировался контакт Вуду-Z. К слову, на визитке кроме номера и имени больше никакой информации о владельце. Значит, как и подобает серьезным акулам бизнеса, он готовился к встрече заранее. Знать бы еще, кто он на самом деле… не люблю я играть по чужим правилам, а люди, облеченные властью, всегда стараются навязать свою манеру игры.

— Мои люди уже дали объявление о продаже Душ, — продолжил Вуду-Z. — Вы найдете их там же, где и всегда. Цена покупки символична. Так что можете начинать работу прямо сейчас.

Я усмехнулся. Щаз!

— Вот мой счет. — Теперь моя очередь протягивать визитку. — Я начну только после обнаружения на нем пятидесятипроцентного аванса.

Кира тайком одобрительно ухмыльнулась, пыхнула ароматным облачком сигарного дыма. А Вуду-Z нахмурился. Видимо, электронные линзы на его глазах синхронизированы с эмоциями, ибо туман на зрачках превратился в грозовые тучи.

— Обычно я не торгуюсь, — тяжело уронил он. — Но это дело действительно важно для меня. Да и репутация у вас как у человека ответственного… но я предпочитаю не изменять принципам.

Я молчу, и Вуду-Z понимает молчание правильно:

— Перед каждой сменой Души вы будете получать по тридцать процентов от суммы. Этого с головой хватит на все необходимое. Оставшиеся десять процентов получите по завершению. Это вас устроит?

Я размышляю всего минуту. Да и о чем думать-то, ведь деньги действительно огромные.

— Вполне устроит.

— Хорошо, — кивнул он. — Значит, мы договорились. Досье на объекты я отправлю на адрес Киры. Удачи, Сэйт, не подведите меня.

Прощального рукопожатия не последовало. Я в молчании проследил, как растаяли стенки приватной комнаты, обдав нас веселым гулом голосов, и негр удалился. Ему вслед оборачивались, уж очень необычно в зоне удовольствий выглядит титаническая фигура в кожаном плаще. Ни дать ни взять — охотник на вампиров из старого фильма.

— Ну что, выпьем за удачное начало?

Я обернулся, Кира — само торжество, едва сдерживает улыбку. Еще чуть-чуть и лопнет!

Странно, от ее вида и я расслабился, гнетущее чувство отступило. Я даже поднял чашку с кофе, легонько чокнулся с подставленным стаканом:

— За удачу. Чувствую, она нам пригодится.

Кира ловко выпила, как показывают в стим-фильмах, не удержалась и схватила у меня бутерброд.

— Что на тебя нашло? — с набитым ртом осведомилась она. — У меня чуть геморрой не выпал, когда ты отказался от заказа.

— Кира, — я скривился, — а тебе обязательно сообщать такие подробности?

Напарница скорчила презрительную гримасу, но промолчала. А я кивнул на недопитый морковный сок Вуду-Z:

— И как тебе заказчик?

— Звенит яйцами, как типичный самец, — фыркнула Кира. — Баблом и властью хвастается. Козел и убожество.

— Грубиянка, — привычно отгавкнулся я, но мысленно согласился.

Настроение выровнялось окончательно. И чего я, спрашивается, выделывался? Обычный заказ, обычная работа. Может, все дело в стимуляторах? Из-за них настроение скачет?

Я развалился на стуле, закурил.

«Обновлен баланс на вашем счету. Поступившая сумма: четыреста тысяч рублей».

Оперативно, и даже чуть больше тридцати процентов. Я быстро отправил на счет Киры ее долю.

— Все, моя брутальная амазонка, радуйся.

— Чему? — вынырнула из сладких лесбийских мечтаний Кира. Я заметил, что она уже прилично набралась, голос загустел, слова сплетаются.

— Денежка на счет капнула. Проверяй.

— Зашибись, мать твою, — протянула она, тщательно давя сигарный окурок в пепельнице. Я заметил на ее пальцах странные шрамы, неухоженные ногти напоминают мужские. — Я как раз собиралась сегодня кого-нибудь трахнуть. Месячные закончились, можно веселиться.

У меня глаз задергался.

— Господи, Кира… ну что ты за человек?

— Безусловно, хороший.

Я покачал головой и поднялся:

— Сильно не расслабляйся, ты можешь мне еще понадобиться.

Кира скорчила гримасу, но возражать не стала, что по факту ее работа закончена, ведь заказчика она нашла. Вместо этого она снова потянулась к водке.

* * *

Чип в подкорке мозга отключился, я заморгал, приходя в себя. Глаза режет свет семи продолговатых экранов виртуального шлема.

— Окончить сессию? —услужливо откликнулся компьютер.

— Закончить, — согласился я.

В кабинете тихо, только деловито работают компьютеры да привычная осенняя капель за окном по жестяному подоконнику.

Я содрал шлем, выдернул шнуры из портов.

— Оборудование не отвечает!

— Заткнись.

Во рту неприятная сухость, вдобавок где-то у задней стенки черепа начинает растекаться привычная поствиртуальная боль — чума нашего поколения.

Интересно, а уже есть статистические данные, сколько живет человек с чипом виртуальности, не принимая стимуляторов?

Я посмотрел на часы: половина четвертого. Как раз есть время, чтобы нормально поесть, выгулять пса и начать работу.

— Интернет, — приказал я хрипло. — Официальный сервер, сайт «куплю-продам».

— Подключаю.

На столе ожил центральный экран, появилась знакомая картинка. Я выбрался из кресла, поежился, в квартире довольно холодно. Это в виртуальности всегда лето, людное, кипящее жизнью. А в уставшем от человека мире настала осень…

Я подошел к окну, прижался лбом, рассматривая мрачную панораму улицы. Там моросит дождик, на побитом пулями и временем асфальте ковер из облетевшей листвы. Дома похожи на голые деревья, такие же серые и мрачные. Людей нет.

За дверью заскреблось, Макс почувствовал, что хозяин вернулся из нарисованного мира. Пришлось выходить, чесать за ухом обезумевшего от счастья пса. Тот сразу завалился на спину, подставляя брюхо под ласковые пальцы, хрюкает от удовольствия.

— Не повезло тебе с хозяином, — прошептал я. — Другие выгуливают по нескольку часов, дрессируют, а ты у меня как беспризорник…

Но Макс был иного мнения, в глазах обожание, мне даже стыдно стало. Чтобы как-то избавиться от неприятного чувства, насыпал ему полную миску корма. Под торопливое чавканье нарезал и себе бутербродов, поставил чайник.

Головная боль не пропала, наоборот, запульсировала в висках, быстро набирая силу. Вдобавок появилось гнетущее чувство пустоты и бесполезности. Пришлось срочно искать наркотики, что демократически именуются стимуляторами, запивать растворимым кофе.

— Когда-нибудь это нас сведет в могилу, — вздохнул я в ответ на сочувствующий взгляд Макса.

После имплантации мозговых чипов для виртуальности прошло довольно много времени, прежде чем всплыл побочный эффект — депрессия. Говорят, что первые пользователи умирали от истощения, но из Сети не выходили, настолько страшная их ждала мука в реальности.

Помощи не было. Психологи и психиатры на тот момент занимались тысячами свихнувшихся от всемирной катастрофы и анархии пациентов. Им было не до страдающих великой печалью виртуальщиков. И последним пришлось бороться своими методами. Сначала таблетки от головной боли раз в сутки, потом в ударных дозах. А через год жизни в Сети уже каждый второй сидел на стимуляторах воображения, наркотических средствах от депрессии.

Мир падших сумасшедших, убийц и наркоманов…

Будто мало нам было проблем.

Я вздохнул, с бутербродом и чашкой кофе в руках прошел в кабинет. Быстро отстучал на клавиатуре логин и пароль и влез в поисковик на сайте объявлений.

Боль медленно отступала, стимулятор начал действовать. Казалось, будто где-то в голове медленно распухало солнце и тепло от него согревало все тело. Облегченное удовольствие настолько приятно, что появилась даже эрекция.

Пальцы пробежались по клавиатуре, я спросил весело:

— Та-ак, кто у нас сегодня продается?..

Из миллионов сообщений о продажах и покупках разнокалиберных услуг и товаров, начиная с наркотиков и детей, а заканчивая оружием и наемниками, сегодня обнаружились лишь четыре сообщения по моей теме. Из них — три продавца Душ от Вуду-Z. Четвертое объявление частное, от какого-то обанкротившегося менеджера. И цена вполне годная.

— Открыть базу данных Web Devil.

— Принято.

Монитор по левую руку ожил, на экране столбцы цифр, в каких не разберется ни один программист. Это разрозненные куски ID-матриц, CDNN — Confidential Database of National Network. Или, говоря языком обывателя, — Души. Куски того, на чем держится в официальной Сети порядок и закон. Именно благодаря тому, что каждому пользователю присущи лишь свои конфиденциальные данные и аватар, по внешности идентичный реальному телу, «Москва-2» еще не превратилась в подобие Диких Сетей.

Конечно, многим не нравится такая ситуация. В виртуальности часто проходят митинги, где пользователи выступают за то, чтобы избавиться от Души и дать всем свободу. Вспоминают Интернет до катастрофы Йеллоустоуна, хотят анонимности. Но пока все бесполезно.

«Нью Хоуп», корпорация-создатель виртуальности, скупо отвечает: «До стабилизации международной обстановки свободы в официальной Сети не будет».

Может быть, оно и правильно, зла и в реальном мире хватает, нечего еще в виртуальность гадить. Вон, даже в Адской Долине и то свои законы есть. Любителей пострелять нигде не жалуют. Там и группировки наемников ходят, зачехлив оружие, а кто ослушается — обречен. Имена таких безумцев недолго держатся в черных списках. Неделю, максимум две. За это время кто-нибудь обязательно выследит нарушителя, да и пальнет «дублем». Вирус не только машину человека сожжет, но и чип в его мозгу («дубль» же). Часто можно в новостной ленте прочесть о последствиях таких случаев. Приходят коммунальщики отключать неплательщика от электричества, а находят распухшего мертвеца в виртуальном кресле, бедолаге вскипятили мозги…

Я проскроллировал список на экране. М-да, не густо. После последнего дела я лишился трех Душ: одну отдал клиенту, а две, француза и старую Душу цели, уничтожил сам. Осталось всего три матрицы. И все три я перекроил под свое пользование, как аватар Сэйта для зоны удовольствий, нельзя же всегда под одной личностью ходить…

Надо восполнять запасы.

Короткая переписка дала результаты в виде адреса и времени встречи. Люди Вуду-Z оказались немногословны, в отличие от менеджера. Тот все порывался посетовать на государственные законы и подлость коллег по бизнесу. Потом вообще набрался наглости и в открытую стал клянчить у меня кредит. Мол, это поможет ему выбраться из долговой ямы, а я обрету верного друга. Пришлось посылать его в порт XYZ. Я не банкир, чтобы ссуды давать, я — последняя надежда. Сетевой Дьявол.

Доев бутерброды, я оторвался от монитора, наспех выгулял Макса. Долго и нудно отмывал его потом в душе, дождь на улице не дает грязи подсохнуть, и собака после выгула меняет цвет с рыжего на черный. И только через час снова уселся за комп.

— Соединение с официальным сервером «Москва-2», — приказал я. — ID-матрица номер два, «док Браун».

Люблю я старые фильмы…

* * *

Я открыл глаза.

За время, что я не пользовался этой личностью, мое обиталище не изменилось. Те же обшарпанные обои на стенах, та же рассохшаяся мебель. Даже капель из крана на кухне не прекратилась.

Я поднялся с кровати. В зеркале мой двойник, растрепанный седовласый старик, повторил движения, застыл, привыкая к неуклюжему телу. На мне простенькие коричневые брюки, клетчатая рубашка под жилеткой и легкий серый плащ.

«Отладка внешности завершена, — шепнул в мыслях компьютер. — Регистрация в Сети окончена».

Отлично, значит, можно начинать. И перед тем, как выйти из квартиры, я состроил перед зеркалом рожу:

— Увидимся в прошлом, Марти!

«Команда не распознана, — забеспокоился компьютер. — Повторите…»

— Заткнись.

Голос получился удивительно похожим на прототип из фильма, видимо, настройки не сбились. Нет ничего хуже, когда голос и внешность в виртуальности не совпадают…

Я вышел из квартиры, тщательно запер дверь. На лестничной площадке чистота, в отличие от реального мира, здесь жильцы не гадят. Впрочем, здесь и не живут особо. Для пользователей виртуальный дом — всего лишь персональная точка доступа, идентификатор для Души. Хотя богачи, говорят, обустраивают дома, даже вечеринки с друзьями устраивают.

Я тоже раньше тщательно подходил к таким вопросам. Тратил кучу денег на покупку нарисованных домов, наиболее подходящих для определенной личности. Потом перестал. Когда ты, как жонглер, меняешь тела, а некоторые неизбежно погибают, или появляются новые, опять тратить силы и эмоции на создание иллюзии жизни — глупо. Гораздо проще купить не бунгало и «Делориан» для дока Брауна, а простую однушку в панельной девятиэтажке на окраине. И не испытывать боль каждый раз, когда, спасая человека, в очередной перестрелке гибнет созданная тобой жизнь.

Пока спускался в лифте, вытащил из кармана мобильник.

— Скопировать контакты в адресную книгу.

«Принято».

На монохромном экране высветились номера добровольцев от Вуду-Z, я выделил первый из списка, нажал кнопку вызова. После второго гудка ответили:

— Я слушаю.

— Привет от Вуду-Z.

Собеседник помолчал, спросил с осторожностью:

— Это Сетевой…

— Да, это я, — перебил я. Не хватало еще, чтобы включилась запись разговоров на официальном сервере. Здесь же, как в реальном мире, едва произносишь кодовое слово: «бомба», «террорист» или какое-нибудь «убить президента» — сразу включается запись. — Ты готов?

— Где вы?

— Важно не где я, а где ты. А ты должен быть через полчаса в стрип-клубе «Вуайерист». Закажешь вип-кабинет. Остальных претендентов ты знаешь?

— Д-да…

— Гуд, тогда обзвони их, и ждите меня вместе.

Доброволец что-то сказал еще, но я уже ткнул в отбой. Как раз вовремя, двери лифта со скрипом и грохотом разъехались, и я толкнул дверь подъезда.

В виртуальности всегда лето. Всегда лето и солнечный день. Наверное, так и должно быть после всех потрясений реального мира и бесконечной вулканической зимы. Наверное, именно за это лето и яркий солнечный день мы и полюбили виртуальность. Отголосок общей мечты… Это как рецепт для волшебника: добавьте по кусочку мечтаний от каждого человека на земле, приправьте доступностью, поперчите законом и обильно смажьте желаниями. Теперь перемешайте, и… вуаля! Виртуальность ждет вас. Нарисованная бездна с нарисованным Сетевым Дьяволом…

Я сбежал по ступеням, неподалеку свернул во дворы девятиэтажек желтый автомобиль с шашечками. Я вытянул руку.

— Здравствуйте, — улыбнулся таксист.

— День добрый. В центр, клуб «Вуайерист».

Пока я устраивался на заднем сиденье, компьютер шепнул: «Сервер требует подтверждения платежной операции за пользование транспортным шлюзом».

— Подтверждаю.

Водитель вздрогнул легонько, наверное, дождался подтверждения платежа и вывел машину на шоссе.

Пока добирался, думал о предстоящей работе. Заберу матрицы у добровольцев, потом нужно будет к Дикарю заглянуть в Адскую Долину, софтом разжиться. И — можно искать цели и менять Души…

Странно вообще-то. Сетевой Дьявол как феномен виртуальности существует уже лет пять, а больше никто, кроме меня, менять Души не умеет. Что это? Как у меня получается? Помню, все голову ломал, пытаясь разгадать и понять алгоритм… хренушки, не вышло.

Не хакер я. Не пишу и не взламываю программы, чтобы купить или продать чужую Душу. И не обладаю волшебным даром видеть прорехи в защите. Просто знаю, что есть у каждого Душа и что можно ее поменять. Знаю и меняю. Это как… как… черт, не знаю как! Делаю и все! Может быть, у меня чип в голове бракованный? Или «прошит» какой-то дрянью, позволяющей мне быть тем, кто я есть. А может, я местный Нео, с особенной психикой. Черт его знает. Только достаточно мне протянуть руку, и — само получается.

Такси ехало все медленнее. Наконец вообще остановилось. Я выглянул из-за спинки сиденья: на дороге пробка. Блин, час пик, Сеть перегружена. Говорят, что это единственное, что отличает реальность и виртуальность, что в реальной Москве пробок никогда не было…

Плевать.

Я развалился сзади, посматривая в окно, а в голову стали протискиваться воспоминания.

Помню, что в первый раз забрал чужую Душу случайно. Злой был. Работал тогда курьером в бульварной газетенке. И с самого начала у меня не заладились отношения с начальством: то премии лишат, то зарплату порежут. Вот я и вышел из себя. После очередного «законного» взыскания саданул директору в зубы. А тот вдруг возьми и исчезни!

Пришлось мне тогда из официальной Сети сбегать на время. Полицейских набежало, скорую вызвали. Хаос, гомон, ругань. И я в центре скандала, самому было страшно. Стал я одновременно и собой, и директором…

Это уже потом, поэкспериментировав, я понял свои настоящие возможности. А тогда я дико испугался. Чудом от полиции ушел.

Потом в Адской Долине с Дикарем познакомился, когда нанял его для написания программы, что скачивает из официальной Сети файлы. Позже модификация этой же программы стала скачивать из Сети чужие Души, когда их забирал я.

Таксист наконец-то вырулил из пробки на боковую улицу. Погнал на грани дозволенной скорости, перемещая меня с сервера на сервер.

Первый заказ на спасение человека я получил случайно. Будто Судьба подстроила.

Пил кофе в небольшой забегаловке для офисного планктона. И услышал, как за соседним столиком менеджер с мечтательным смехом рассказывает сослуживцу:

— Эх, была бы у меня возможность сделать пластическую операцию в Сети да паспорт бы поменять, я стал бы богачом…

Оказалось, что он просто имеет доступ к финансам компании.

На следующий день я рассказал ему о своих возможностях и согласился изменить ему Душу за половину суммы из сейфа. Купил у какого-то бедняка с окраины его матрицу, заплатив столько, чтобы он смог начать новую жизнь где-то вне Сети, и выполнил заказ менеджера…

С тех пор началась дьявольская эпопея. Программное обеспечение вокруг меня становилось все круче, появился двуствольный кольт, отражая все повышающуюся серьезность заданий. Через время пришлось открывать несколько дополнительных счетов, когда деньги потекли рекой. Бизнес даже в Сети имеет кровавую оборотную сторону — всегда найдется конкурент или завистник, что заплатит необходимую сумму «мясникам».

Позже появилась Кира. Брутальная феминистка-лесбиянка, которая ругается через слово и пьет, как мерин. Она оказалась на редкость удачливой в поиске клиентов.

Так и родился миф виртуальности — Сетевой Дьявол. Последняя надежда для обреченных…

* * *

Стрип-клуб «Вуайерист». Двухэтажное здание: на втором ресторан, на первом танцпол, в подвале стриптиз. Пышная, в меру пошлая вывеска с девчонками на шесте, охрана у входа. Ничего особенного.

Честно говоря, не знаю, почему выбрал это место. Просто есть у меня список людных мест, где можно уединиться в закрытых от остальных вип-кабинках. Девяносто пять процентов заведений в нем — из секс-индустрии. Вот и ткнул наугад.

Охрана у входа даже проверять меня не стала, я выгляжу типичным посетителем данных мест. Такой себе старый извращенец.

В просторном холле, выполненном в классическом стиле, я свернул влево. Под ноги бросились ступени, винтовая лестница повела мимо скабрезных картинок на стенах, закончилась ярко-алой дверью с надписью: «Пни меня, гадкий мальчишка!»

В стрип-клубе посетителей немного, звучит какой-то игривый панк-рок, девочки елозят попами по сцене, изображая то ли собачек, то ли сногсшибательную страсть. У барной стойки, в смущении прикрываясь салфеткой, мастурбирует одинокий извращенец.

— Доброй ночи, ковбой!

Я обернулся, под моим взглядом официантка подбоченилась. Чем-то она мне напомнила Геллу из булгаковского романа: обнаженная грудь с кисточками на сосках, белоснежный передник и сетчатые чулки.

— У меня заказан вип-кабинет, — подмигнул ей я. — На имя…

«Андрей Шувалов».

— На имя Андрея Шувалова.

Взгляд девушки на миг затуманился, значит, сейчас проверяет списки клиентов.

— Да, все правильно, — кивнула она. — Следуйте за мной.

Отказываться я не стал. Следовать за обнаженной девушкой — это всегда одно удовольствие!

Мы вошли в нарочито яркую анфиладу, везде моргают красные лампочки. У одной из дверей официантка замедлила шаг, уже открывая ее, шепнула:

— Если что-то понадобится, все что годно, только дай знать!

— Непременно, королева, — поспешил заверить я и шагнул вовнутрь.

Музыка сразу исчезла, я словно прошел тонкую масляную пленку. Пахнуло табаком и липким, пластиковым страхом.

На красном кожаном диване сидят трое добровольцев, на вид самые обычные пользователи. Мужчины среднего возраста, двое похожи на клерков, а третий, из-за большого пуза, на пивного алкаша. Все одеты нарочито просто: в футболки и шорты, на ногах кроссовки.

При моем появлении резко повернули головы, толстяк даже вскочил.

— Вы? — вскрикнул он взволнованно.

— Я.

— Вы опоздали, — буркнул с дивана клерк.

— Это же прекрасно, — улыбнулся я. — Ну-с, грешники, с кого начнем?

Толстяк побледнел и отшатнулся, а клерки нахмурились. Тот, что уличил меня в опоздании, нервно затянулся сигаретным дымом.

— Что, нет добровольцев? Тогда выбирать буду я. Давайте номера счетов.

Не знаю, кто эти ребята для Вуду-Z, но цена на их Души оказалась и впрямь символической, как он и говорил. Всего один рубль.

«Система запрашивает разрешение на перевод суммы», — проинформировал компьютер.

— Подтверждаю.

И через секунду первая часть процедуры оказалась завершена, Души куплены.

— Ну что? Решились?

Ответа не последовало. Какие вялые ребята.

— Ты мне не нравишься. — Я ткнул пальцем в мрачного клерка. — Значит, будешь первым.

Он заморгал часто, нахмурился еще больше. Все так же молча встал, тщательно раздавив окурок в пепельнице. Остальные смотрели, затаив дыхание.

Я шагнул к клерку, успел заметить в его глазах растерянность, когда выбросил кулак ему в лицо. Он даже отшатнуться не успел, и моя рука погрузилась в его голову по запястье. Кто-то вскрикнул, по-моему, толстяк.

На минуту мне показалось, что сейчас упаду в обморок. Виртуальность поблекла, мир стал восприниматься сразу с двух точек, будто смотрю глазами двух разных людей: своими и клерка. Возникло чувство падения, какой-то звон.

«Принудительный обмен данными!»

Меня потянуло навстречу клерку, что трясся в агонии, как бабочка на игле коллекционера. Его тело стремительно теряет цвет, внутри я вижу яркие вспышки. Мы сливаемся в единое целое, и я уже физически ощущаю, как рвутся его связи с виртуальностью, будто нити у марионетки. Теперь он мой…

Наконец компьютер заявил гордо: «Дефрагментация завершена. Файлы перемещены на личный сервер».

Я вздохнул и опустил руку. Сердце колотилось, на лбу выступил пот.

— Твою мать, — выдавил жирдяй, рассматривая место, где минуту назад стоял его товарищ. — Твою…

Под моим взглядом он осекся, губы задрожали. А что все-таки Вуду-Z с ними сделал? Ведь ясно же, боятся ребята Души отдавать, не хотят. Не хотят, но делают. Очередное подтверждение власти заказчика?

Второй клерк поднялся с дивана, попросил, нарочито ровно, скрывая страх:

— Можно, я буду следующий?

Я кивнул: и правда, чего тянуть?

Удар. Вспышка. Ощущение падения и звон бьющегося стекла. По руке судорогой пробегают спазмы, когда рвутся «нити марионетки». Все мы марионетки в Сети, каждый из нас живет в нарисованной иллюзии. И сейчас где-то в реальном мире человек Вуду-Z просыпается перед удивленным компьютером, что заявляет о потере соединения. Больше, без Души, в официальную Сеть он не войдет никогда.

«ID-матрица дефрагментирована и перемещена на личный сервер».

— Эт-то не больно? — затрясся жирный, когда я обернулся к нему.

Сказать, что ли, что больно? Да нет, он и так напуган, вон уже футболка в поту вся. К такому и прикасаться противно.

— Нет, не больно.

— А я вас узнал, — заискивающе пробормотал толстяк.

— Правда?

— Вы — доктор Эмет фон Браун из фильма «Назад в будущее».

Ты смотри, узнал, пузатый. Классика бессмертна.

— Точно, — кивнул я, — и сейчас я отправлю тебя в путешествие.

Он успел зажмуриться, весь сжался, будто пытаясь противостоять. Не поможет, пончик, против Сетевого Дьявола ничего не поможет.

Когда я в третий раз стал падать в бездну, похищая чужую Душу, мне вдруг пришла в голову мысль, что я соврал. Наверное, все-таки это больно, когда расстаешься с виртуальностью. Не физически, нет. Больно и тоскливо потерять иллюзию нормальной жизни в городе, где всегда лето. Где никогда не было мировых катаклизмов и войны с эмигрантами. Где не расстреливали на границах беженцев только из-за того, что госслужбы не справляются с потоком работы. Где улицы никогда не были завалены трупами и у тебя существуют настоящие друзья, а не один контакт постоянного наркодилера…

Что на самом деле ощущает потерявший Сеть? Что чувствует он, сидя перед растерянным компьютером в реальном мире?

Надеюсь, мне этого не узнать никогда.

Глава 6

— Сессия завершена.

Я стянул виртуальный шлем, отложил на специальную подставку на подлокотнике кресла. С кряхтением потянулся.

Во всем теле была странная вялость, будто слишком долго спал. Шея от тяжелого шлема затекла. Хотелось принять душ и отдохнуть.

— Уведомление, — пискнули динамики. — На сервер Web Devil поступило три файла. Тип: архивы. Содержание: ID-матрицы.

Я поднялся, походил по кабинету. Несколько раз присел, размял позвоночник, слушая хруст в суставах. Потом вышел в прихожую и, отбиваясь от проснувшегося пса, набрал номер Киры.

— Чего надо?

— И тебе привет.

— Сэйт?

— Папа римский. Кира, мне нужны досье на объекты поиска. Заказчик выслал тебе файлы?

В трубке помолчали, потом с неохотой произнесли:

— Подожди секунду. Сейчас проверю…

Я услышал щелчок в трубке, будто ее положили на стол, удаляющееся шлепанье босых ног. Показалось, что различил женские голоса, смех и тихую музыку. Значит, Кира развлекается, как и планировала. Что ж, ее право, она свою часть работы выполнила. Надо бы и мне после всего отправиться в бордель, чтобы женские пальчики расслабили…

— Сэйт?

Я встрепенулся:

— У аппарата.

— Все прислал. Я только что кинула тебе.

— Ок.

Я положил трубку и вернулся в кабинет. Хотел было отложить работу до утра, выспаться по-человечески. Искушение было велико. Но потом не выдержал и снова уселся за комп.

Часы на экране показывают половину девятого вечера. Самое время, чтобы наведаться к Дикарю.

Первым делом я скинул на флэшку сохраненные скрипты. В них полностью отражено действие на мою систему оружия Кадавра из схватки за Алису Воронову. Чем черт не шутит, вдруг я снова нарвусь на киллеров? Лучше уж доплатить Дикарю за безопасность, чем потом корчиться в агонии.

— Соедини меня с Адской Долиной.

— Принято, — и через секунду: — Предупреждение: сервер не принадлежит к официальному каналу и может содержать потенциально опасную…

— Заткнись.

— Статус: подключено.

— Хорошо, — кивнул я. — Личность номер три: «Сид Вишес».

— Принято.

* * *

Вспышка, легкое головокружение. В ушах застыл протяжный цифровой скрип. Секунду я плавал в ярчайшей пустоте, будто попал в эпицентр ядерного взрыва, и…

Очнулся под «взглядом» пистолетного дула.

Что за…

«Внимание! Функции системы ограничены! Сервер запрашивает личные данные».

Мир вокруг «загрузился» окончательно. Я очутился в небольшой постройке из замшелого красного кирпича (никогда здесь не был!). В метре от меня незнакомый мужик в сером армейском комбинезоне, его пистолет смотрит мне прямо в лицо.

— Ты не ошибся, друг? — спросил я, стараясь говорить спокойно.

В принципе, в Адской Долине можно и не в такое вляпаться, не зря Сеть Дикой называется, но сегодня почему-то приключений мне не хотелось.

— Молчать! — рявкнул мужик. Беззлобно, что меня порадовало, но оружия не опустил. — Кто ты и зачем пришел?

«Файервол не выключать, — приказал я мысленно. — Усилить шифрование сигнала и подключить для антивируса дополнительный канал».

«Принято».

«И оружие, — после секундного колебания добавил я. — Загрузи оружие. Только незаметно, за пояс».

— Чего молчишь? — напрягся мужик. — Ты только не вздумай делать глупости! Мы твой каждый шаг контролируем.

Мы? Я обернулся, заметил у стен еще человек десять. Все с разнообразным оружием: среди пистолетов я увидел автоматы, дробовики, одна девушка даже пулемет держит! Что здесь, война? Или я портом ошибся?

И в ту же секунду компьютер разочарованно выдал: «Система функционирует в ограниченном пространстве. В дополнительном канале отказано администратором. Загрузка вирусного оружия запрещена. Прервать сеанс?»

«Подожди».

Это уже интересно. Значит, я попал в своеобразный контрольный шлюз, по типу как в зоне удовольствий? Только эти ребята шутить не будут. Не просто выбросят из Сети, но и «железо» пожгут. Вот только с чего бы? Раньше тут такого не было.

— Меня зовут Сид, — сказал я ровно. — Можете проверить статистику посещений, я часто у вас бываю.

— Цель визита?

Ну это уже смешно! Я что к президенту явился?

— Пришел проведать больную бабушку.

— Ты не язви, — скривился мужик. — Пальну разок, так в следующий раз будешь думать, что и кому говорить…

Девушка с пулеметом отлепилась от стены, ее пальцы коснулись наушника в ухе. Кивнула неизвестно кому и крикнула с разочарованием:

— Гарик, пусти его. Он чист, к Дикарю ходит.

Видимо, Гарик Дикаря знает, ибо раздражение в глазах мгновенно сменилось уважением.

— Иди, — буркнул он, пряча пистолет в кобуру.

«Система функционирует, — обрадовался компьютер. — Подключить дополнительный канал?»

«Заткнись».

На кирпичной стене, покрытой капельками влаги, появилась металлическая дверь, что значит — мне открыли доступ. Без лишних вопросов я двинулся к выходу, провожаемый настороженными взглядами.

Дверь подалась легко, порыв ветра швырнул в лицо морось, я поморщился от запаха гари и бензина. Я очутился на пустыре, бывшей строительной площадке, сейчас заваленной обломками кирпичей, ржавеющим металлоломом и густо поросшей чахлыми кустиками. Впереди, метрах в двухстах, виднеется проволочная изгородь, это граница городка, ласково названного «Адская Долина».

Я поежился, поднял воротник кожаной куртки, утыканной панковскими шипами. Вечернее небо, как и в реальности, плотно затянуто черными тучами, непрерывно моросит противный дождик.

В отличие от официальной сети «Москва-2», в Адской Долине решили не заморачиваться с оптимизмом. Дизайнеры воссоздали погодные условия, идентичные реальным, как и разрушенные улицы в городе. Мне когда-то объяснял Дикарь, что здешние создатели не захотели путать реальность и сладкие грезы. Мол, это снизит осторожность. Пусть лучше, как волки, будут озлоблены, но зато в реальности пользователи станут проводить столько же времени, сколько и в Сети.

Не знаю, по мне так виртуальность для того и создана, чтобы быть прекрасной обманкой.

Позади тихо пискнуло, я обернулся, с удивлением отметил, что дверь исчезла. Теперь на пустыре вообще нет никаких построек. Шлюз-вход исчез тоже.

Значит, в Адской Долине ситуация еще не критичная, раз выходить из ее Сети разрешают свободно и из любого места. Наверное, кто-то нашкодил по-мелкому, вот его и караулят.

И черт с ними. Мне с местными властями делить нечего.

Я нашарил в кармане пачку сигарет и зашагал к городку.

Не помню, кто мне рассказывал, может быть, Кира, может, Дикарь, что городок хакерского сервера был в точности воссоздан с реального прототипа. Вроде у кого-то из создателей была ностальгия по родным пенатам. Трудно сказать, слухи это или правда. По крайней мере, довольно обширный городок весьма похож на типичную провинцию России. Так же разделен на районы. Есть небольшой пятачок с куцыми панельными девятиэтажками на окраине, в них селят новичков, честно работающих на местное Братство; большую часть города занимают трех- и пятиэтажные хрущевки, это уже для «вольных хакеров», заработавших репутацию; и, наконец, особый квартал — отдельные дома именитых гениев взлома. Конечно, есть и бары, в центре города даже площадь своя есть, с огромным памятником цифре два. Даже присутствуют ангары для масштабной сборки, как правило, конвейерных вирусов.

Городок медленно надвигался. По мере того как затянутое тучами небо темнело, на улицах зажигались желтые фонари. К ярким вывескам присоединялись горящие мусорные контейнеры, вокруг которых собирались любители драк и анархии.

На проволочной изгороди часто висят жестяные таблички с изображением кипящих мозгов и молний, их венчают надписи: «Под напряжением!» Мой взгляд скользнул по трупикам ворон под изгородью, их якобы поджарило током.

Я свернул, направляясь к загороженному шлагбаумом входу. Там, как в американских фильмах, создана целая баррикада: откинув колеса, на боку разлеглись автобусы, сзади подогнали трактор. На потрескавшемся асфальте груда бетонных блоков, обмотанных «егозой».

Когда проходил баррикаду, компьютер предупредил: «Внимание, идет сканирование профиля».

Ну это стандартная процедура, сейчас будет и проверка на прочность. Сейчас…

«Попытка внедрения в систему шпионского маркера! — воскликнул компьютер и сообщил с гордостью: — Программа заблокирована!»

Все как обычно.

Дикарь живет в центре города, несмотря на старательно культивируемый им самим миф о своей нелюдимости. За это он, кстати, и получил свое прозвище. Хотя как может быть нелюдимым самый популярный хакер Дикой Сети? У него заказов немеряно, народ постоянно к нему идет.

Через полчаса ходьбы я остановился у стальной двери подъезда обшарпанной трехэтажки. Палец раздавил кнопочку звонка на домофоне. После минуты ожидания динамики с диким хрипом ожили:

— Кого там принесло?

— Привет, Дикарь, — я помахал рукой. Уверен, что здесь полно видеокамер. — Это Сид.

— Какой еще, твою мать, Сид?

— Который Нэнси убил. Открывай, я за подарками пришел.

Домофон отключился, и замок громко щелкнул.

Дикарь, конечно, не знает моего истинного занятия. Я к нему прихожу всегда в одной и той же личине: Сид Вишес, перекупщик софта. Ни к чему хакеру знать о Сетевом Дьяволе, которого большинство считает лишь мифом виртуальности. В Сети вообще второй главный закон после свободы — анонимность. Даже Кира не знает моего настоящего имени, общаемся и видимся лишь в Сети.

Подъезд внутри тоже нарисован натурально, даже запах мокрых тряпок и стоячей пыли в программу прописали. Впрочем, на этом сходство с реальностью заканчивалось.

Жилье Дикаря занимает весь чердак, и попасть к нему можно только на лифте, что существует лишь на третьем этаже.

«Сканирование системы, — сообщил компьютер, когда я вошел в сверкающую чистотой лифтовую кабину. — Запрос пароля…»

У Дикаря отдельная система контроля, как и у всякого уважающего себя хакера. Каждый, кто хоть раз попал к нему в гости, сканируется его компом и обретает персональный пароль. Тут же, в «лифте», вышколенная система обрежет все лишние каналы, заведомо вредоносные программы. И войдешь в обитель взломщика чистым, как грешник в рай, после тысячи лет в аду…

Двери лифта распахнулись, я увидел хозяина чердака, одетого в джинсовый комбинезон.

— Что-то долго тебя не было, — протянул руку Дикарь. — Совсем забыл старика.

Рукопожатие у него крепкое, внушающее уважение и симпатию, без гопнических встрясок и чрезмерного сдавливания.

— Дела были, — ответил я, входя в обитель взломщика.

Пока Дикарь запирал дверь, тщательно навешивая цепочки, закрывая замки на все обороты, я спросил, мотнув головой в направлении, где, по-моему, должен находиться пустырь:

— А что у вас на входе в город охрана дежурит? Война, что ли?

— Нет. — Дикарь поморщился. — В последнее время как-то неспокойно. Шляются всякие… забудь, для своих неопасно.

Дикарь — весьма колоритная личность. Здоровенный, как буйвол, накачанный, буквально бугрящийся мышцами. Лицо покрывают татуировки, создавая сходство не то с индейцем, не то с американским фриком. Голова обрита до синевы, только с затылка свисает тугой пук черных волос, красиво переплетенный с цветными проводами и шлейфами. На шее, вместо талисманов, ожерелье из флэшек. Черную футболку пересекает кроваво-красная надпись: «Жри мозги ложкой, блджад!»

— Хорошая футболка, — похвалил я.

— Ага. Пиво будешь?

— Какой же панк не любит халявного пива?

Мы прошли в глубь чердака, я в очередной раз поразился уютности обиталища Дикаря. Огромная студия, без межкомнатных стен, выполнена в нарочито урбанистическом стиле. С потолка свисают пучки проводов, огромные лампы дневного света, как в заводских цехах. Нигде нет ковров, картин и прочих деталей дешевого уюта. Кругом мониторы, на диване дремлет ноутбук. На журнальном столике разобранный пистолет и целая аптечка с наркотиками.

Дикарь зашел за барную стойку, достал из холодильника две бутылки пива.

— Слыхал, что в реальности творится? — спросил он, со вкусным чавканьем распечатывая бутылки.

Я попытался честно вспомнить хоть какие-то новости, но на ум кроме дождя, осени и разрухи ничего не пришло.

— Ничего там не творится. Все, что происходит, то в Сети.

— Эх ты, — усмехнулся Дикарь. — Все так думают, забывают реальный мир, будто свихнулись на виртуальности.

— Так что там? Не тяни кота за…

— Не ругайся, здесь хакеры живут, а не грузчики. Сказано, панк…

Я пожал плечами: что есть, то есть — общение с Кирой даром не проходит. Перехватил протянутую бутылку, отхлебнул. Дикарь презрительно покосился и опрокинул бутылку в рот. Я увидел, как на толстой шее заходил кадык, мощно, будто поршень. Из уголка рта скользнула тонкая пенная струйка, закапала на могучий торс.

Когда в бутылке осталось не больше половины, Дикарь оторвался, крякнул.

— Вот так надо пиво пить, — прохрипел он, утирая рот ладонью. — Первым глотком выпиваешь половину бутылки, вторым и третьим — по четверти. А уже из второй бутылки цедишь неторопливо и получаешь удовольствие. Это классика!

— Вот когда ты поставишь передо мной не одну бутылку, а три, тогда я так и буду пить, — выкрутился я. — Рассказывай, что там за новости?

Дикарь закурил, протянул мне жестяную коробочку с сигариллами. Я отказываться не стал.

— Говорят, что «Нью Хоуп» военный спутник на орбиту запустили. — Дикарь глубоко затянулся. — Официально для того, чтобы Сеть вне Москвы провести.

— Это я уже знаю. И что с того?

Дикарь покосился на меня, но сдержался:

— А то, друг мой, что все уже привыкли к виртуальности, живут в ней, а про реальный мир давно забыли. А зря… короче, это пока на уровне слухов, но слухи из очень проверенных источников. Говорят, что «Нью Хоуп» новый проект хотят запустить — «Второй Мир» называется.

— И в чем суть?

— Не знаю, — покачал головой Дикарь. Отхлебнул пива. — Что-то масштабное готовится, и мне это не нравится. Все кругом суетятся, нервничают. А тут еще заварушка с Сетевым Дьяволом, чтоб его от Сети отключили!

У меня сердце екнуло.

— А что с ним?

— Ты не слышал?

— Не слежу за новостями.

Лицо Дикаря вдруг перекосила усмешка, он понизил голос:

— Кадавра в центре официальной Сети завалили.

— Да ну, — удивился я. — А кто это?

— Ну ты даешь, брат! Кадавр — это глава «Харона», наемного синдиката в Диких Пустошах. Наикрутейший среди крутых киллеров.

— И что, насмерть завалили?

— Нет, живой, зверюга. Но сплетни ходят, что ему вирусами машину сожгло. А у него железо было… у-у, даже у меня такого нет!

— Не повезло ему.

— Не повезло? Да он рвет и мечет: машину сожгли, ему репутацию испортили. Ведь он заказ провалил. Говорят, должен был шлепнуть какую-то шишку, а тут Сетевой Дьявол объявился…

— Сетевой Дьявол? — усомнился я. — Так это ж сказки все.

— Ты это Кадавру расскажи…

Я промолчал. Дикарь, следуя своему же совету, третьим глотком добил пиво, из холодильника достал еще пару бутылок.

— Пойдем, покажешь, что тебе нужно, — позвал он. — У меня работы полно, так что не обессудь, долго болтать не буду.

Не вопрос. Знаю, сам такой.

До рабочего стола Дикаря нам пришлось шагать метров тридцать. Я снова удивился его громадным апартаментам. Конечно, он пашет, как вол, большинство вирусов в официальной Сети вышло именно с его компа, но неужели столько зарабатывает? Ведь нужно не только процент от сделок Братству отстегивать, но еще и оплачивать такое большое место на сервере.

— Ну зачем пришел? — Дикарь бухнулся в здоровенное кресло с ушками. Монитор перед ним ожил, хакер отстучал на клавиатуре пароль.

Могу поклясться, он набирал его не меньше минуты! И, судя по движениям кистей, пароль наполовину состоял из непечатаемых символов. Профессиональная паранойя?

— Мне нужны обновленные базы данных по «Москве-2», — сказал я, отпивая пиво. — Еще следящие программы, что-нибудь из последних. Желательно, чтоб с шифрованием.

— Кто у тебя клиенты? — хмыкнул Дикарь, обшаривая директивы и быстро выделяя нужные файлы. — Частные детективы?

Риторический вопрос, хакер знает, что я не отвечу. Как никогда не отвечал на вопросы о моей профессии. Лишь однажды я обмолвился, что перекупщик, потом продаю его софт втридорога. Эта ложь устроила обоих. И сейчас я молчу.

— Базы так базы, — вздохнул Дикарь. — Сделаем. С поисковиком тоже помогу, моя последняя разработка, найдет даже клопов в любом матраце «Москвы-2». Но цена кусается.

— Больно?

— Прилично, — уклонился хакер. — Что-то еще?

— Остальной набор стандартен: боевые программы, смарт-антивирус и защиту. — Я полез в карман, протянул Дикарю флэшку. — Защиту от этого.

Хакер нахмурился, воткнул флэшку в порт и уставился на сохраненные мною скрипты. Повисло молчание.

— Ты где это взял? — наконец осведомился он.

Голос у него прозвучал удивленно. Надо же, нечасто удается удивить бывалого хакера.

— Где надо. Защита будет?

Он промолчал, откинулся на спинку кресла и отпил из бутылки.

— Трудно сказать.

— А в чем сложность?

— Это спецзаказ, Сид. Я такого оружия еще не видел. Вроде бы каждый из файлов чем-то знаком, но в целом — темный лес. Похоже на индивидуальную работу.

— Что это значит?

— Это новый вирус, в базе такого нет. Писали на заказ, причем работали профи. По виду типичный «дубль», но с заковырками.

Я вспомнил Кадавра, перед глазами пронеслась битва за Алису Воронову, «развал» ее тела.

— «Дубль»? Ты уверен?

Дикарь глянул так, что я прикусил язык.

— Сказал же, что «дубль» — убивает и в Сети, и реале. Вот, видишь эту строку? Она подает команду в мозговой чип, и тот кипятит мозги пользователя.

У меня мурашки пробежали по коже.

— Но в реальности тот человек остался жив.

— Бывает… — буркнул он рассеянно, скроллируя скрипты. Потом встрепенулся: — Что?!

— Жив, говорю. И теперь хочет получить защиту от этого вируса.

Дикарь усмехнулся нервно:

— Ну, брат, это скорее исключение. Видать, глюк был или баг какой. Короче, в рубашке твой клиент родился.

Я промолчал. Раздавил окурок сигариллы в пепельнице на столе, наблюдая, как хакер озадаченно просматривает файлы. Похоже, что мне дико повезло. Нет, не зря Кадавр звание лучшего носит, наверняка такой вирус целое состояние стоит.

Тут же пришла и другая мысль: представляю, что случилось потом с программистом, создавшим оружие, которое не сработало.

Я спросил мрачно:

— Защиту соорудишь?

— Дорого будет.

— Сколько?

— Ну-у… так сразу и не скажешь. Может быть, если срочно…

— Желательно.

— Тогда — двести тысяч за все.

Я даже пивом подавился.

— Ты с ума сошел?!

— Не нравится, не буду делать. — Дикарь насупился. — Я ж не с потолка цены беру. Знаешь, сколько часов здесь корпеть? Это ж весь файерволл переделывать! Спецзаказ, Сид, дешевым не бывает.

— Черт… дороговато…

Дикарь гордо отмолчался.

Ладно, двести так двести. В конце концов, деньги у меня пока есть, а после выполнения задания Вуду-Z еще подкинет. Хотя и шиковать пока не нужно…

Я помялся еще для вида, буркнул:

— Ладно, договорились.

— Половину сейчас.

— Да вы совсем уже, братья хакеры? — воскликнул я, но Дикарь скорчил мину. Пришлось соглашаться, выхода у меня и вправду нет, если хочу жить долго и счастливо. — Ладно, ты только сделай.

— Я-то сделаю, — проговорил Дикарь, заглядывая мне в глаза, — но ты постарайся с этими ребятами пока не связываться, хорошо?

Хорош совет. Только не вовремя.

Я уже хотел исправить хакера, мол, это не я связался, а клиент, но наткнулся на выражение его глаз. Ничего хорошего они не сулили.

Часть II Компиляция

Глава 7

«Хвост» я заметил сразу, едва вышел из дома Дикаря.

От стены дома напротив отлепились трое, где минуту назад квасили пиво у горящей железной бочки. Двинулись ко мне, демонстративно не отводя взгляда. Не скрываются, идут нагло.

Пальцы нащупали в кармане пачку сигарет, я закурил, рассматривая приближающихся. Все, как один, стандартные, как конвейерные программы: одеты в черную кожу, невыразительные лица, одинаковые, как у однояйцевых близнецов.

В кармане завозился мобильник, я мельком глянул на экран — Кира (ей-то что надо?) и выключил звук.

— Закурить не найдется?

Я усмехнулся, начало классическое. Только, вот незадача, это виртуальность, здесь мне карманы просто так не вытряхнешь. На что они надеются?

— Угощайтесь. — Я швырнул им пачку.

Тот, кто шел первым, даже не дернулся словить, и сигареты шлепнулись в лужу на асфальте, а в следующий миг ботинок «близнеца» сплющил картон.

«Внимание! — шепнул компьютер. — Попытка взять слепок ID-матрицы!»

— Отклонить.

— Что? — нахмурился «близнец». — Ты это нам?

Они уже в пяти метрах от меня, и двое ненавязчиво заходят с боков. Что за бред? Если они начнут потасовку, то в Адскую Долину им вход будет заказан навсегда!

— Че надо? — буркнул я.

— Да ниче…

Ближайший ко мне клон даже не остановился, выбросил кулак мне в лицо. Я с трудом успел уклониться, заметил на его пальцах металлический блеск — кастет.

— Вы охренели?! — успел в растерянности крикнуть я.

Больше мнесказать ничего не дали.

Удары посыпались со всех сторон, я как-то неожиданно оказался зажат между ними и каменной стеной.

«Попытка внедрения шпионской программы! Заблокирована!.. Попытка внедрения вредоносной программы! Заблокирована!..»

Прикрывая локтями голову, я попытался вырваться из окружения, налетел на одного клона. От столкновения полетел на асфальт, но из круга вырвался. Они мгновенно обернулись, кинулись следом. На миг у меня пронеслась аналогия с волками, те тоже вот так молча бросаются на жертву.

Ближайшего ко мне я ударил по ногам, тот с криком рухнул рядом. Я тут же перекатился, уворачиваясь от удара ноги второго, вскочил и бросился бежать.

— Стой, падла!

Сердце колотилось, кровь кипела от ярости, но позволить себе встревать в драку я не могу. Пусть и не я ее спровоцировал, но рисковать не хочу. Лучше уж протянуть пару минут, и местная полиция сама все закончит.

Оглушительно грохнуло, мне в спину сильно ударила пуля, едва снова не сбив с ног.

«Внимание! Вирусная атака блокирована!»

Молодец, Дикарь, хорошую защиту клепаешь! Хорошо, что мне хватило ума этот старый заказ сегодня еще и обновить…

Сзади грохнуло еще два раза, но я уже был готов. Сразу бросился к мусорным бакам, пригибаясь. Над головой свистнуло, с резким визгом от контейнера срикошетила пуля, еще две разбили кирпичи в стене.

«Что происходит?! — пронеслось у меня в голове. — Кто они? И где, мать вашу, полиция?»

Будто в ответ из-за угла с воем сирены выскочил старенький форд-мустанг, я заметил на его дверях надпись «контроль».

«Ну вот и доигрались, ребятки, — подумал я с удовлетворением. — Сейчас вас ждет знакомство с виртуальной тюрьмой…»

Но клоны, вопреки моим ожиданиям, не бросились врассыпную. Наоборот, еще двое извлекли из-под кожаных курток револьверы. По автомобилю полиции забили пули, с легкостью дырявя борта, кроша ветровое стекло. С удивлением я увидел, как водитель задергался под выстрелами, клюнул носом. Машину занесло, дважды крутануло на месте. С металлическим лязгом она впечаталась бортом в стену, сирена, екнув, смолкла.

«Что у них за оружие?! — подумал я шокированно, но тут же опомнился, рявкнул: — Компьютер, загружай револьвер!»

«Принято».

На правом боку потяжелело, когда на поясе материализовался двуствольный кольт. Я в спешке отщелкнул барабан, на ладонь посыпались патроны. Это довольно безопасные вирусы, калечат чужие программы, но все решается простой перезагрузкой. Сейчас нужно что-то помощней.

Я высыпал патроны в карман, тот мгновенно опустел, переместив файлы на мой сервер.

— Загрузить «штопор»!

«Внимание! Данная программа является нелегальной и запрещена в системе как…»

— Заткнись!

Из автомобиля выскочил второй полицейский, кувырком метнулся за угол. Уже оттуда стал отстреливаться, пытаясь одновременно вызвать подмогу по рации.

В правом кармане потяжелело, я поспешно сунул руку, пальцы наткнулись на прохладные патроны Дикаря, купленные пару минут назад. Этот вирус вскрывает защиту пользователя, как штопор консервную банку, и жжет его машину. Единственный минус — долго работает. Зато защиты от него практически не существует. Если, конечно, верить на слово Дикарю. Впрочем, сейчас я это проверю.

Щелкнул барабан кольта, возвращаясь на свое место в корпусе. Патроны я зарядил через один: «штопор», потом обычный вирус, снова «штопор». Это даст лишнее время вирусам Дикаря: пока система будет разбираться с одной программой, вторая сделает свое дело.

Полицейский за углом вскрикнул, выронил пистолет и обхватил ладонями лицо. Между пальцев пробился красный фонтан. Человек секунду зажимал рану, потом медленно завалился.

Я не мог поверить в происходящее! Чтобы кто-то вот так просто затеял перестрелку в Адской Долине? Нонсенс! Это же самоубийство!

Где-то завыла сирена, потом вторая. Ага, теперь за дело возьмутся всерьез.

Я высунулся с осторожностью, клоны быстро приближаются. На лицах пугающая невозмутимость, будто у роботов. Заметив меня, они вскинули оружие, опять же одновременно. Я быстро нырнул обратно, мусорный бак тут же вздрогнул пару раз, вжикнула пуля.

Рядом послышались шаги, я вскинул кольт. Мощно грохнуло, в ладонь толкнула отдача. Двойной заряд ударил в грудь первому клону, его кожаную куртку разорвало в клочья, брызнула кровь, вперемешку с костями. Человека отбросило метра на полтора, проволокло по мокрому асфальту. Лужи под ним покраснели. Тело тут же выгнулось дугой, скрюченные пальцы вгрызлись в асфальт. Почти наяву я видел, как «штопор» Дикаря вскрывает и методично раздирает на части ID-матрицу «мясника».

Снова заговорили пистолеты клонов, мне в плечо ударило, опрокинуло. Мельком успел удивиться, что боли нет, даже кровь не выступила. Что за оружие у них странное? Или, как и я, меняют патроны для разных целей?

Я сдавил спусковой крючок, кольт дернулся в моей руке, и второй клон закрутился на месте. Из развороченного плеча фонтанировали кровью порванные вены, страшно белели кости.

Третий близнец метнулся ко мне, пистолет в его руках задергался, изрыгая пламя. Отработанные гильзы щедро сыпались в сторону, оставляя дымные следы.

Ни одна из его пуль не прошла мимо. Куртка у меня на груди превратилась в лохмотья от попаданий. Но, странное дело, компьютер молчит, значит, система в порядке.

Стараясь не обращать внимания на мерные удары свинца в грудь, я навел кольт и спустил курок. Грянул выстрел, и одновременно с ним голова клона взорвалась, забрызгав стены кровью и осколками черепа.

Обезглавленное тело еще сделало пару шагов, потом упало на колени. Секунду так и стояло, заливая лужи кровью, потом неуклюже ткнулось в землю, засучило ногами.

«Внимание! — ожил компьютер. — Началась консервация сервера».

Ага, это уже полиция. Решили не выяснять, кто прав, а кто виноват, запрут всех участников в частной Сети.

— Срочный выход, — шепнул я.

«Уверены?»

— Подтверждаю.

Разбираться с местными властями не хотелось. Пусть сами ищут виновных.

* * *

Пару секунд я еще чувствовал ночную свежесть, слышал вой полицейских сирен. Потом ноздрей коснулись запах разгоряченной кожи, кислая вонь пота, и я окончательно пришел в себя.

На экранах виртуального шлема застыла картинка из переулка, я с трудом сообразил, что это изображение из самого начала боя в Адской Долине, словно скриншот. Похоже, что пора переустанавливать софт, глючить начал, что ли?

Сервомоторы кресла заурчали, спинка поднялась. Я стащил шлем, отложил на подставку.

— Сессия завершена, — отрапортовал компьютер. — Система сообщает о неполадках в браузере.

Я сел в кресле, поморщился от боли в груди и скосил глаза. На грудной клетке проступили синяки в тех местах, куда попали пули клонов. Черт, к завтрашнему утру буду щеголять с кровоподтеками. Проклятая «реальность» виртуальности…

Я покосился на монитор слева, там, как и на экранах шлема, застыла картинка из переулка. Клоны только начали преследование, видно, как один из них целится в меня из пистолета.

— Что с браузером?

Компьютер ответил после паузы:

— Система не отвечает.

Завис? Так вот почему не сообщали в Сети о повреждениях системы? Мне просто подвесили софт? Оригинально…

— Перезагрузка.

— Вы уверены?

— Да.

— Начинаю перезагрузку… закрываю приложения… сохраняю параметры…

На миг мне показалось, что все нормально, но режим перезагрузки внезапно прервался. Компьютер воскликнул:

— Внимание, личность номер три помещена в карантин.

Что?!

— Причина?

— ID-матрица заражена. Лечение не удается.

Ничего себе! Это меня так нашпиговали клоны?

— Тип вируса?

— Неопределен.

— Задачи? Какие процессы задействованы?

Компьютер задумался.

— Сканирование не удалось. Система подвергается угрозе!

Не может быть. Что за программа такая, что смогла пробить защиту Дикаря? Или снова какой-то особый заказ? Кому ж это я так дорогу перешел? Явно не Кадавру, тот не может знать, что я в Адской Долине софт покупаю…

При новой мысли у меня по коже скользнул холодок. А что если он тоже, как и я, взял и снял скрипты с моих боевых программ? Потом проверил создателя программ, кто его знает, какие базы данных у киллеров, и ниточка к Дикарю привела. Ведь именно там меня и ждали!

— Твою мать…

— Команда не распознана!

— Заткнись.

В волнении я поднялся, походил по комнате. Ладонью машинально растирал грудь. Получается, что Кадавр действительно желает поквитаться со мной? Неужели он настолько сумасшедший? Или для «мясников» так важна репутация, что для него теперь дело чести уничтожить перешедшего дорогу? Да, наверное. Может быть, даже от этого зависит его жизнь.

— Черт, вот ведь вляпался!

Экран на столе моргнул красным, компьютер воскликнул:

— Зараженная ID-матрица перемещена в карантин. Была зафиксирована попытка отправить данные через дополнительный канал.

После секундного размышления я рявкнул с болью в голосе:

— Вывести личность номер три из системы!

— Вы уверены?

— Подтверждаю!

— Принято. Начинаю детерминацию ID-матрицы «Сид Вишес».

Значит, вирусы этих клонов были всего лишь следящими? Троянской программой? Блин! Столько труда, перестрелка в Адской Долине, убийства, и все ради того, чтобы выследить меня? Ведь полицейских-то убивали по-настоящему!..

Кадавр и вправду псих. Или, может быть, он просто хочет подстраховаться? После того как во время нашей первой встречи меня не взял его «дубль» (откуда ему знать, что то был всего лишь баг в системе?), «мясник» решил отомстить наверняка? Отследить, найти в рилайфе и забить свинцовый кол мне в сердце?..

Из мутных глубин моей психики, искалеченной виртуальностью и стимуляторами, с утробным рыком поднималась ярость. Чтобы какой-то наемник, киллер, презрительно именуемый «мясником», смел тягаться с Сетевым Дьяволом?! Я его в порошок сотру!

Я смотрел, как заполняется на мониторе гусеничка загрузки. Как только она станет цветной полностью, личность «Сида» будет исключена из моей программы виртуальности. Перестанет быть ID-матрицей и превратится в обычный файл.

— Отторжение личности завершено, — деловито отрапортовал компьютер. — Начать уничтожение зараженного файла?

— Нет, — с некоторым трудом отказался я. — Перешли файлы на адрес Дикаря. Без резервного копирования, чтоб у меня ничего не осталось.

— Текст письма?

— Эмм…

Очень тщательно подбирая слова, я отстучал на клаве письмо хакеру с просьбой вылечить матрицу. В качестве приложения нарисовал циферки и знак валюты, думаю, ему придется по душе.

Дождавшись, пока ID-матрица уйдет по адресу, я запланировал сканирование и выключил компьютеры. Сходил в душ, потом выгулял Макса, поужинал без аппетита и отправился спать. К утру нужно быть в форме — завтра начинаю выполнять заказ Вуду-Z.

Но заснуть быстро не удалось, мысли упорно возвращались к бойне в Адской Долине. Все эти наглые выходки шестерок Кадавра, индивидуальные заказы и внезапно свалившиеся мне на голову богачи в облике негров порядком напрягали. И сколько я себя ни успокаивал, плохое предчувствие не исчезало…

Глава 8

Все города имеют душу. И у каждого — свой характер, своя судьба.

Мегаполисы, города и городишки пропитаны особой энергией, присущей только им, только вот увидеть ее трудно. Обилие небоскребов и сверкающих реклам может отвлекать от настоящей картины, подобно тому как ребенка отвлекает любой яркий предмет. Но если найти сердце города и протечь по артериям главных улиц, пропустить через себя кровеносный поток народа, если тщательно вывариться в желудке площадей, пройти по кишкам переулков и вывалиться у надписи «Добро пожаловать» на окраине, поймешь — этот город имеет свою душу. Только тогда можно решить — подходит ли место для жизни.

Я, наверное, лучше других чувствую это — все-таки я Сетевой Дьявол и потому могу с уверенностью сказать: «Москва-2» тоже имеет душу.

Ее душа это не привычный ритм города, не культурное наследие и даже не архитектурные памятники, что вытягивают из жителей последние эмоции. Душа виртуальности совершенно особая, в реале такого никогда не встретишь.

Пользователи — вот настоящая душа «Москвы-2». Именно люди делают это место особенным. Ведь в Сеть невозможно полностью привнести жизнь, здесь можно найти только ее иллюзию.

Пользователи — душа Сети. Здесь кто-то пытается уйти от ужасов реального мира, другие самозабвенно работают, а третьи наслаждаются выдуманной страной. Вот она, скрытая сущность официальной Сети, ее мимикрия под естественное. Незлой обман, надрывный юмор паранойи, искренняя попытка безруких калек на века построить ледяной замок в тропическом климате. Это и есть душа виртуальности — безумие веры. Так дети искренне верят в то, что куклы оживают по ночам, в деда Мороза и что за нарисованной мелками дверью на кирпичной стене может быть иной мир…

Живительный самообман. Информационное кладбище.

— Здравствуйте, — возник надо мною голос, — желаете сделать заказ?

Я встрепенулся, у моего столика терпеливо ожидает симпатичная блондинка. Я машинально отметил, что эта официантка — программа. В недорогие заведения виртуальности реальных работников сферы обслуживания не берут.

— Конечно. Принесите, пожалуйста, кофе и… — Я взглянул на часы: девять тридцать утра. — И пирожные.

Есть особенно не хотелось, успел перекусить в реале, но и сидеть в кафе, цедя один кофе, неприлично.

Девушка-бот кивнула и, обворожительно улыбнувшись, умчалась выполнять заказ. Я вздохнул и раскрыл ноутбук на столе.

Небольшое кафе «Хемингуэй» на окраине виртуального мегаполиса — мое любимое. Во-первых, оно буквально через дорогу от моего виртуального дома. А во-вторых, здесь практически не бывает людно. Такая себе небольшая виртуальная харчевня с ботами-поварами, официантами, швейцарами. Тихий и светлый уголок для неприхотливых.

Весь зал всего-то метров сорок в квадрате, где большая часть отведена под стандартные столики меж двух диванов у широких окон да небольшую барную стойку. Рядом с кафе ветка метро, уютный парк. Идеальное место для работы.

Я покосился на свое отражение в оконном стекле: сегодня я в облике толстого клерка, должника Вуду-Z. Решил перед заданием устроить бета-тест матрицы и, едва подключился, тут же обрадовался решению. Толстяк оказался громоздким, вонючим куском мяса! Пальцы жирные настолько, что иногда на клавиатуре ноутбука сразу несколько клавиш нажимают, а что уж говорить о скорости ходьбы?!

Я снова покосился на часы, вздохнул: пора приниматься за работу. Наступает час пик в виртуальности, самое благоприятное для меня время. Трафики стремительны, сети перегружены, есть где погулять Сетевому Дьяволу.

Ввод пароля, загрузка поисковика, написанного Дикарем.

«Внимание! Вы подключились к системе базы данных пользователей официального сервера «Москва-2». Сервер не рекомендует использование вашего программного обеспечения в…»

— Заткнись, — прошептал я.

Поисковик Дикаря не вредоносное ПО, тем более, пока нигде не засветившийся, так что, можно использовать. Претензий от полиции пока быть не должно.

На экране появился интерфейс поисковика, я вынул из кармана флэшку с данными по объектам Вуду-Z. Пока копировал инфу на ноутбук подошла официантка, на столике появился кофейник и блюдце с пирожными.

«Итак, — подумал я, отхлебывая из чашки, — начнем. Кто у нас в списке идет первым?»

Первым оказался тридцатилетний инженер Якоб Штрауде. При взгляде на фотографию смущенного, чуть сутулого хикки, я покачал головой — никогда бы не подумал, что он способен на авантюры. Особенно, на такие опасные авантюры, как кража дорогостоящей информации у олигархов.

Окошки поиска постепенно наполнялись всей имеющейся информацией, номером паспорта, кодами кредиток и страховых полисов. Контрольно сверившись с досье, я ткнул в «enter». С пальцами-сардельками получилось это сделать лишь с третьего раза.

Пока шел поиск, я сделал большой глоток кофе, по пищеводу прошла горячая волна. В голове сразу прояснилось, утренняя истома медленно пропала.

Ноутбук пискнул: «Поиск не дал результатов. Пожалуйста, повторите».

Я вскинул брови. Как это не дал результатов?

Быстро перепроверил параметры поиска и анкетные данные от Вуду-Z — все верно. Запустил повторный поиск, но через минуту снова тот же результат.

Однако…

Не может такого быть! Даже если человек ушел из виртуальности или если его уже накрыли киллеры заказчика, то и в таком случае всегда остаются следы. Во-первых, в базах все еще существуют анкеты, паспортные данные и адреса. А во-вторых, даже если везде бывать анонимно, то скрыть свою личность от финансовых контор не удастся, номера кредиток никогда не исчезают!

Я нащупал в кармане пачку сигарет, закурил, официантка тут же принесла пепельницу. На лице залипшая улыбка, только пустые глаза в девушке выдают программу.

Не придя ни к какому выводу, я по очереди забил в поисковик данные на все три цели, буквально сверяясь с каждой запятой в досье.

Пусто. Будто этих людей и никогда не существовало!

— Чертовщина какая-то, — пробормотал я, закуривая вторую сигарету.

Следующие полчаса я потратил на то, чтобы проверить отдельно каждый параметр: номер паспорта, номер кредитки, гражданское страхование, номера телефонов; досье в полиции и в банках…

Пусто! Везде одно и то же: «Поиск не дал результатов»!

Я вздохнул, раздавил очередной окурок в пепельнице и отпил холодного кофе. Одно из двух: или этих людей никогда не существовало, или поисковик Дикаря не работает. Первое предположение пока я не могу проверить, значит, начнем со второго.

— Компьютер, — шепотом приказал я, — выведи на экран все совершенные платежные операции по моему дополнительному счету.

«Принято. Ожидайте…»

Через пару секунд на экране ноутбука высветились цифры, куда недавно я отправил десять процентов от гонорара Вуду-Z, я тщательно перебил их поисковик. Минута ожидания, и на экране появилась фотография моей помощницы.

«Джонсон, Кира Анастасия Лорен. Двадцать восемь лет, не замужем, детей нет. Место рождения: США, Сиэтл, штат Вашингтон. Родители: мать — Джонсон, Вероника Августа, погибла; отец — Джонсон, Дэмиен Скотт, осужден на пожизненные каторжные работы в Сибири за многократное изнасилование дочерей. Младшая сестра — Джонсон, Аннет Элиссон, после домогательств отца получила инвалидность…»

— Ничего себе… — Я только присвистнул. Таких подробностей я, конечно же, не знал.

Так, что там дальше?

«…Гражданство Российской Федерации, полученное по эмиграционной программе беженцам, пострадавшим от Йеллоустоунской катастрофы».

— А вот это уже интересно.

«Судимости: в десять лет была под следствием по обвинению в предумышленном нанесении тяжелых телесных повреждений (кастрация отца с помощью маникюрных ножниц). Была оправдана. После психиатрической экспертизы отправлена в интернат. В двенадцать лет приговорена к двум годам условного заключения за кредитное мошенничество; в четырнадцать — за торговлю и употребление наркотиков (год условно); в шестнадцать — за призывы к судебным реформам, в частности за пропаганду приговоров смертной казни насильникам и за сексуальные домогательства к женщинам (год отсидела); в двадцать приговорена к пяти годам за убийство мужа своей любовницы…» и много-много еще по мелочам. Заканчивалось досье номерами телефонов и домашним адресом.

— Хороша напарница… — Я покачал головой со странной смесью жалости и восхищения. — По твоему досье, Кира, можно изучать уголовный кодекс.

Переписывать адрес Киры я не стал, вдруг словлю «жучка», и все мои данные станут доступны недругам, но постарался запомнить. На всякий случай. Забавные финты иногда жизнь подкидывает, вот так работаешь-работаешь, а не знаешь с кем.

Я откинулся на спинку стула, огляделся. В кафе по-прежнему человек пять, то одни выходят, но новые заходят. Никакой толпы — благодать!

Я налил себе вторую чашку кофе, отпил с удовольствием. Потом не выдержал и забил в поисковик номер счета Вуду-Z. Хоть и некрасиво это, как читать чужие письма, непрофессионально даже, но очень уж странные эмоции у меня вызывает этот заказчик. Однако результат поиска меня разочаровал.

«Счет зарегистрирован на фирму «Вектор». Фирма прекратила свое существование десять часов назад».

Приехали. Похоже, что Вуду-Z, как и я, балуется временными и подставными счетами? Интересно было бы «просветить» фирму «Вектор» полностью, от кого получали деньги, кому перечисляли, но это уже взлом, за этим к хакерам.

Ведомый неприятным предчувствием, я прописал имя заказчика в строке поиска, но, как и ожидал, результат был нулевым.

Надо же, а мне казалось, что облик Вуду-Z из зоны удовольствий был истинным. Обманули меня. Остается только поаплодировать создателям таких аватаров, первоклассные мастера! А заказчик-то действительно шишка…

Знаком я подозвал официантку, попросил принести еще кофе. Как-то я и сам не заметил, как приговорил три чашки. Потом закурил и свернул окно поисковика.

Так, проверка удалась. Программа Дикаря работает. Теперь остается решить, что делать дальше? Глупо было бы предположить, что меня наняли менять Души несуществующих людей. Тогда как объяснить тот факт, что их нет ни в одной базе данных?

Задумавшись, я не заметил, как сигарета дотлела до фильтра, обожгла пальцы. Чертыхаясь, раздавил плавящийся окурок в пепельнице и полез в настройки поисковика. Где-то должен быть еще какой-нибудь способ поиска, Дикарь просто не может сделать что-то вполсилы, обязательно приберег что-то для экстраординарных случаев.

Мимо моего столика прошла молодая пара, только что закончившая завтрак. Девушка шла чуть позади, явно обиженная невниманием парня, а тот забавлялся рисованием на планшетном компьютере.

— Смотри, — восторженно воскликнул он, — класс? Такой модели я нигде еще не видел!

— Классно, — вздохнула его подруга, с равнодушием разглядывая эскиз не то автомобиля, не то вездехода. — А ты проверил, вдруг опять кого-то повторяешь?

— Вот сейчас и проверим… компьютер, найти сходства по изображению…

Дверной колокольчик звякнул, выпуская парочку на улицу, а я едва не хлопнул себя по лбу. Как я сам не догадался? Вот он, способ, — поиск по фотографии!

Загрузить фото первого объекта в поисковик было делом одной минуты, а вот сам поиск занял почти час. Все-таки даже с мощностями виртуальности непросто «пересмотреть» всех пользователей и сравнить аватары.

— Отлично! — Я выдохнул с облегчением, рассматривая результат. С монитора на меня смотрел уже знакомый хикки. — Теперь за дело!

* * *

Прежде чем отправиться за чужой Душой, решил выйти из Сети и поменять облик толстяка на дока Брауна. Лучше уж сейчас немного задержусь, зато потом хоть бегать и двигаться нормально смогу.

Начинаю новую сессию, — покорно отозвался компьютер. — Личность номер два: «док Браун»…

Вспышка, электронный звон в ушах, холод в суставах и ощущение падения.

Я открыл глаза, взгляд скользнул по обшарпанным обоям на стенах, рассохшейся мебели. Из кухни доносится капель из крана.

Я поднялся, старенький диван подо мной надсадно скрипнул. В зеркале напротив еще целый миг было расплывчатое отражение, будто с дивана поднималась тень, сотканная из тумана. Потом облик оформился полностью.

«Отладка внешности завершена, — шепнул компьютер. — Регистрация в Сети окончена».

В несуществующем зеркале несуществующий всклокоченный седовласый старик с безумными глазами оправил серый плащ, застегнул все пуговицы на жилетке, стряхнул пылинку с коричневых брюк.

— Показать карту.

«Принято».

Перед глазами вспыхнуло прозрачное окошко с картой «Москвы-2», где неторопливо двигалась вишневая точка. Усилием мысли я проскроллировал карту, всмотрелся в обозначение районов виртуальности.

— Компьютер, — приказал я, — найди канал и создай мне резервное подключение.

«Пожалуйста, определите территориально».

— Китайский квартал «Москвы-2».

* * *

Едва такси въехало на территорию китайского квартала, движение почти остановилось. Пару минут я наблюдал за сплошным потоком народа, одинаково заполняющего тротуар и автомобильную дорогу, потом скомандовал:

— Останови здесь.

Бот-водитель с осторожностью приткнул авто у лотка с экзотическими фруктами, с улыбкой принял от меня купюру.

— Счастливого пути.

— Застрелись, — посоветовал я улыбчивой программе и толкнул дверь.

Феерия. Шизофрения. Карнавал на похоронах. Коронация принца нищих в трущобах.

Можно придумать еще сотню эпитетов, и все будут идеально подходить к китайскому кварталу виртуальности. Кажется, что любая черточка внешнего мира, фантазии, ночного кошмара и абсурда нашла отражение здесь, в Сети.

С внезапно накатившей мрачностью мизантропа я рассматривал пеструю толпу одинаково унылых клерков, вечно спешащих на обед и обратно, иногда в этой массе встречаются фрики и торговцы. Депрессивно-серые здания одеты в нарочито яркие вывески реклам, над дорогой провисли засаленные вымпелы новогодних флажков. Взгляд то и дело цепляется за нижнее и постельное белье, вывешенное на просушку прямо над головой.

На тротуаре экзотический китаец в набедренной повязке рубит мачете головы живой рыбе, слизь и чешуя брызжут на прохожих, а рядом из дыры сточного колодца в асфальте поднимается ядовитый пар. У большущего мусорного коллектора двое кришнаитов стучат в барабаны, рядом пляшет грязный ребенок лет двенадцати. На огромном мониторе на стене дома крутят рекламные ролики из мира хай-тека, а под ним, прямо на асфальте, жрут рис из плошек зеваки, наблюдающие за многочленистым карнавальным драконом в толпе…

«Дополнительный канал подключен. Счет на оплату отправлен на ваш основной почтовый ящик».

Я посторонился, пропуская рикшу, оправил плащ. Вишневая точка на карте замерла на расстоянии сотни метров от меня. Я закурил и зашагал навстречу, стараясь не пропустить цель.

Так, что там говорил Вуду-Z? Эти ребята похитили у него какой-то важный файл, информацию ценой в два миллиона рублей, что в эквиваленте — две безбедных жизни в виртуальности. Что еще? Они опасны, будут отстреливать, сопротивляться, громить вирусами?.. Нет, кажется, что о таком не говорил. Да и по фотографии этого Якоба Штрауде не скажешь, что человек вообще держал в руках оружие. Хотя, как говорил классик, в виртуальности возможно все, кроме смерти…

Из толпы вынырнул трансвестит, попытался схватить меня за руку:

— Минет за сотню! Профессиональный, с проглотом!

Я брезгливо отдернул руку, стараясь не смотреть в чересчур скуластое лицо мужика, где яркой косметикой пытались затушевать сифилитичные язвы. Вслед прокричали:

— Козел!

И тут же, с другой стороны:

— Стимуляторы воображения, антидепрессанты, цифровой кокаин, звуковые наркотики! Все — дешево и по лицензии!..

— Бригада первоклассных дизайнеров создаст качественный образ точки входа!

— Мясо собаки…

— Паспорта, помощь в регистрации, найдем работу…

— Незабываемый трах с цирковыми уродами…

И даже:

— Гадание по IP-адресу!

Виртуальность. Мир-мечта на обломках мира-реальности. Кошмарная травестия.

Проталкиваясь, ругаясь, отбиваясь от торговцев и проституток, я преодолел сотню метров за десять минут. Недаром у них в китайском квартале постоянно подвешивают сервер, столько народу толчется, кошмар!

Якоб Штрауде рассматривал витрину аквариумного магазина, будто завороженный, застыв у террариума с ярко-желтым питоном и десятком каких-то ядовитых ползунов. Такой же, как на фото: сутулый, худой, щурит близорукие глаза.

Я огляделся, но вокруг такое столпотворение, что никто ничего не заметит. А если и заметит, то полиция и зеваки просто не смогут ничего понять: кто и что сделал.

Неудачливый похититель чужих файлов вздрогнул, когда я приблизился. Его карие глаза напомнили мне птицу, взгляд такой же испуганный, как у воробья, пойманного в кулак. Ни вздохнуть, ни расправить крылья…

— Ужасные существа, правда?

Я вздрогнул.

— Что?

— Змеи, — Якоб смущенно улыбнулся, заискивающе пытаясь заглянуть мне в лицо. — Они ужасны.

Мой взгляд обшарил стеклянные тюрьмы с пресмыкающимися, застыл на толстой черной змее. Она свернулась клубком, всем видом демонстрируя свое презрение к окружающему миру. Только ядовитая ненависть во взгляде маленьких глазок на квадратной башке выдавала тварь с потрохами.

Я кашлянул, сказал неуклюже:

— Это природа их создала такими. Не вижу ничего страшного.

— А я их боюсь до дрожи, до ночных кошмаров. — Якоб вжал голову в плечи, когда заметил, на какую змею смотрю я. — Как представлю, что эти… бр-р, твари, ползают, ищут жертву…

— Они просто живут. По своим законам, своей жизнью. Как умеют.

— Они подлые, — прошептал Якоб.

— Почему?

— Как почему? Они ведь ядовитые!

— Потому и ядовитые, что больше нет у них ничего, кроме зубов. Ни лап, ни крыльев.

Якоб кивнул, промолчал.

Идиотский разговор. Сэйт, ты чего? Какого ты болтаешь с ним?

Но поделать с собой я ничего не мог. Странное чувство заполнило меня, как наркотические смолы заполняют альвеолы. Показалось, будто я знаю этого тщедушного человечка давно, всю свою вечность. Вся суета китайского квартала вдруг отдалилась, показалась глупой декорацией. Вот сейчас придут грузчики и вынесут фанерные стены с нарисованными домами, скучающий у бордюра рикша вынет пачку «Примы», а появившийся режиссер разгонит массовку…

— Все понимаю, — прошептал Якоб, — но боюсь их больше всего на свете.

Неожиданно для себя я признался:

— А я высоты боюсь.

Якоб улыбнулся с печалью, снова уставился на змей.

Так, Сэйт, возьми себя в руки!

Я вздохнул, снова оглянулся и едва сдержал нервный смешок — рикша у тротуара и вправду закурил. «Приму»!

— Пора, Якоб. — Я обернулся к своей цели. — Я здесь, чтобы забрать твою Душу.

— Что? — вскинул испуганные глаза Якоб.

Я не ответил. Быстро, чтобы не передумать, ударил его в живот.

Китайский квартал исчез во вспышке! В ушах взорвалась башня из стекла, звон настолько сильный и частый, что звуки теснятся, наползают друг на друга.

Моя рука все глубже погружалась в тело Якоба Штрауде. Странно, но при этом его лицо продолжало жить, хотя я уже почти физически ощущал, как меняется и прекращает функционирование его ID-матрица, расщепляясь на отдельные файлы.

«Принудительный обмен данными!»

Испуг исчез из взгляда Якоба, теперь там было понимание. Настоящее, всепрощающее, как у святого, которого приносят в жертву каннибалы. Он псих или суицидник?!

«Дополнительный канал открыт, начинаю фрагментацию ID-матрицы».

Мир вокруг замер, вся суета китайского квартала куда-то исчезла, будто это и впрямь декорации. Фанерные дома, люди из папье-маше, бутафорская жизнь.

«Внимание! Получено предупреждение от департамента полиции: вам приказано оставаться на месте. Вам инкриминируют использование вредоносных программ и…»

Не слышу. Ничего не слышу. Лицо Якоба все ближе, я погружаюсь в него полностью. Возникло знакомое ощущение падения, по спине скользнул холодок ужаса, будто под ногами бездна.

Стеклянный звон перерос в цифровой, улица предстала передо мной сразу с двух точек: я вижу Якоба и смотрю его глазами. Его тело стремительно теряет цвет, внутри загораются яркие вспышки. Но это не привычные вспышки обрывов нитей марионетки. Скорее, это жизненные процессы, как электрические импульсы между нейронами.

Страх нахлынул внезапно, будто я провалился посреди цветущего луга в зловонную трясину! Резким щелчком мир «выключился», и я исчез…

* * *

…В руке очередная «мусорная» еда из бургерной неподалеку. В последнее время я питался только «продукцией» оттуда…

Не понимаю, откуда пришло это знание, я просто смотрю его, как смотрят фильм…

…Падение продолжается, как и зловонное удушье топи, куда я все больше погружаюсь. Только, в отличие от настоящей топи, я вижу не грязно-желтое мутное солнце из-под толщи болотной воды, я вижу атомные вспышки через потоки информации и цифр…

…Если задуманное получится, это искупит все потраченные усилия, бессонные ночи и порчу здоровья. А если нет, то, значит, так и надо. Кому нужны бесполезные люди со своими бесполезными жизнями? Как говорил мой преподаватель: мужчина должен жить счастливо, но и не забывать об исторической полезности, успеть совершить в жизни то, что поможет всем остальным людям. Только такая жизнь считается полноценной, не даром мы помним Менделеева, Ницше, Декарта и Аристотеля, а простых людей забываем уже на следующий день…

…Мне кажется, что выбраться из этой бездны-топи уже не получится. Слишком глубоко и внезапно. Слишком…

Нужно выбираться отсюда!

Бежать!

Спасаться!!!

* * *

Электронный протяжный скрип в ушах напомнил мне, кто я такой. Усилием воли я рванул прямо сквозь белые вспышки молний.

«Дефрагментация завершена».

Я с трудом выдохнул, мне почудилось, что во рту остался кислый привкус болотной воды. В глазах медленно тают неясные образы, какие-то слова, декорации. Очень медленно проступает улица в китайском квартале, людской гомон. И я понимаю, что лежу на асфальте, обхватив голову руками. Через меня перешагивают, жизнь кипит, и никому нет дела до одной маленькой смерти.

Только грязный мальчик в обносках рядом с кришнаитами прекратил танцевать и указывает на меня пальцем. По его губам я прочел слова: «дьявол» и «призрак».

С великим трудом я поднялся, на меня тут же натолкнулись, обругали пьяницей. Я не ответил, сердце все еще колотилось, на лбу выступил пот.

Якоб Штрауде исчез. Его личность переместилась на мой сервер, а в реальности он, наверное, сейчас проснулся перед недоумевающим компьютером, что взволнованно коннектится и пищит: «Обрыв соединения!»

Я выпрямился, змеи из террариумов, как одна, таращатся на меня, в их глазах я замечаю свое отражение. Док Браун растрепан и… напуган?

Новая мысль резанула, но додумать мне не дали. Компьютер сообщил растерянно:

«Внимание! Ошибка в программе!»

Неприятное предчувствие целлофановым льдом скользнуло по внутренностям.

— Подробности! — рявкнул я так, что от меня шарахнулись.

«Потеряны архивные данные ID-матрицы! Соединение было сброшено. Копирование не удалось».

Что за …?!! Не может Душа никуда исчезнуть!!

— Проверить протокол совершенных процессов за последние десять минут!

«Указанного протокола не существует. Действий не совершалось».

Я уже открыл рот для ругательств, когда заметил странное движение в толпе. Похоже, что разбираться у меня уже нет времени…

Глава 9

Из толпы выскочил здоровенный китаец с мачете, рубивший рыбьи головы у лотка. Я заметил на лезвии прилипшие чешуйки и слизь.

«Внимание! Обнаружена вирусная угроза!»

Китаец замахнулся, грязное лезвие с шипение обрушилось на меня. Я дернулся в сторону, как раз вовремя: мачете просвистело так близко, что я ощутил сильный запах рыбьей крови и ила.

«Внимание! В дополнительном канале отказано. Подключаю основной».

Китаец заверещал, двинулся на меня, не переставая рубить перед собой воздух.

— Кольт!!

«Загружаю…»

Толпа попыталась отхлынуть от нас, но людей столько, что получилась сплошная стена. Мне даже убежать некуда!

Мачете обрушилось наискось, я поднырнул под руку китайцу, ударил его плечом в бок. «Мясника» отшвырнуло, но это лишь разожгло его бешенство: мачете засверкало перед глазами с удвоенной скоростью.

Я попытался отпрыгнуть, уперся спиной в людей, над ухом закричали испуганно. Кто-то толкнул меня в спину. Китаец подскочил, его рожу перекосила усмешка, мачете взлетело к цифровому вечнолетнему небу, чтобы через миг разрубить мне череп.

На поясе потяжелело, я лапнул пальцами кольт. В этот момент китаец ударил. Я понял, что не успеваю, и прыгнул в сторону, одновременно парируя мачете голой рукой.

«Вирусная атака!»

Боль ожгла локоть, вместе с треском ткани на асфальт плеснуло кровью. Лезвие дошло до самой кости, я скорее услышал, чем ощутил, как оно с противным хрустом впилось в кость. От резкой боли потемнело в глазах.

В победной ухмылке китайца ощерились мелкие желтоватые зубы.

«Оружие загружено. Приступаю к отладке приложения. Запущена программа регенерации».

Ухмыляясь, китаец снова замахнулся. На этот раз я уже не стал бежать, одной рукой выхватил кольт (вторая повисла плетью). С черным удовлетворением заметил, как в глазах неожиданного врага мелькнул страх.

Грохнул выстрел, отдача ударила в ладонь. Китайца будто грузовиком сшибло, он упал на витрину с ползучими гадами, забрызгивая толпу алыми каплями. Раздался звон, ноздрей коснулся резкий запах змеиного яда и нечистот. Китаец заверещал, завертелся в змеином клубке. Я увидел мгновенные броски черных тел, сжавшиеся челюсти кобры на руках неудачливого киллера. Он попытался закрыть лицо руками, но и там уже появились двойные точки с капельками желтоватого яда по краям.

«Мясник» быстро распухал, он уже не орал, только тело еще сотрясали мелкие судороги, да изо рта пошла пена. Как часто бывает, его погубило совсем не то, чего он боялся.

«Регенерация завершена. Вирус заблокирован».

Кровь уже перестала течь по пальцам, на коже даже шрама не осталось, хотя порванный на локте плащ компьютер и не подумал восстановить. Да еще и оголенные от недавней боли нервы судорожно встряхивало.

«Черт, быстрее бы Дикарь закончил свой файерволл…»

Додумать мне не дали. В толпе снова закричали, людская масса отхлынула оттуда. Я заметил двоих клерков, жравших недавно рис на обочине. Теперь у них в руках были дробовики.

«Внимание…»

Да какое, на хрен, внимание?! Бежать!

Сзади грохнуло, потом еще раз. Плащ рвануло, будто наскочил на колючую проволоку, спину ожгло. Я не удержался, грязный асфальт рванулся навстречу, от удара из глаз брызнули искры. Во рту стало солоно.

«Вирусная атака блокирована. Рекомендуется обратиться в департамент полиции».

Я перекатился, сплюнул красным. Киллеры разделились, благо что улица стремительно пустела, народ с криками разбегался, кого-то затоптали. Лоток торговца снесли, по тротуару покатились фрукты, в дополнение к расползающимся змеям.

Кольт в ладони огрызнулся наугад, я быстро заработал локтями, заползая под припаркованный у обочины автомобиль. Позади грохнуло, остов машины качнулся, взвизгнула сигнализация. Киллер упал на колени, пытаясь заглянуть под днище, но я уже выскочил по другую сторону авто. Как раз вовремя, чтобы заметить выходящих из-за угла еще троих вооруженных людей. На полицию они тоже не были похожи.

«Это засада?! — промелькнуло у меня в голове одновременно с образом «мясника» в сером плаще. — Будь ты проклят, Кадавр!»

Короткоствольные автоматы у троицы новоприбывших застрекотали, пули с визгом замолотили по машине. Среди искр красиво взметнулся дождь битого стекла.

Пригибаясь, я бросился к разбитой витрине зоомагазина. Под ногой отвратительно хрустнуло, когда ботинок раздавил череп кобры. В спину дважды ударило, я взвыл от боли.

«Вирусная атака! Системный сбой!!»

Я швырнул тело в оконный проем, зацепился плащом за куски витрины. Тут же перекатился к стене, на полу остался кровавый след.

— Сволочь! Ублюдок!

Откуда-то из-за прилавков выскочил пузатый китаец в замызганном фартуке, наверное, хозяин лавки. Бросился было ко мне, но с улицы загрохотало, и он задергался под пулями. Окровавленное тело отбросило на ряды клеток с птицами, меня оглушило лязгом и клекотом, в воздух взметнулись перья.

«Внимание! Отладка приложения не удалась! Системные ошибки!»

Это плохо, похоже, что у ребят серьезные вирусы! И как они вообще умудрились меня отследить?! Эх, только бы не «дубли»! И где полиция, черт возьми?

С улицы снова донеслись выстрелы, я ощутил, как вздрогнул кирпич за спиной, на голову посыпалась бетонная крошка. Едва выстрелы прекратились, я быстро высунулся, дважды выстрелил, особо не целясь. Мне лишь бы время протянуть.

В ответ застрекотали автоматы, над головой свистнуло, по витринам и клеткам замолотили пули, на пол посыпались осколки стекла.

— Удалось отследить скопированные файлы?!

«Команда не распознана».

— Урод!

«Не понял».

— Где скопированная матрица личности Якоба Штрауде?!

«Запрос отклонен: копирования ID-матрицы не происходило».

Да что ж такое?!

Стараясь не слишком высоко поднимать задницу, я пополз к прилавкам, где-то там должна быть задняя дверь, куда пускают грузчиков, оптовиков или выходит после рабочего дня хозяин. Точнее, выходил, я как раз переполз через его труп.

Можно, конечно, и отсюда совершить экстренный выход из Сети, но тогда мой аватар останется здесь. И никак его не спасти. Лучше уж через официальный шлюз удрать, хоть ID-матрицу сохраню.

Когда я очутился за прилавком, вскочил, тело слушалось плохо, ноги подгибаются. Сказываются повреждения… черт! Как же долго идет восстановление! Вот выберусь отсюда, точно обновлю железо, поставлю самое мощное, деньги-то есть…

«Пока есть, — некстати возникла холодная мыслишка. — Как бы ты после такого «выполнения» задания еще не остался Вуду-Z должен…»

Сзади хрустнуло под ботинками стекло, когда с улицы запрыгнул один из «клерков» с дробовиком. Я едва успел развернуться, пальнул наугад. Но на этот раз мне повезло, двойной заряд угодил прямо в центр лба «мясника». Затылок киллера взорвался, на улицу брызнуло кровяное облачко, а его тело отбросило назад. Оно повисло на витринной раме, напоровшись на стеклянные зубья, где уже повисли куски моего плаща. Очень медленно, с режущим чавканьем, куски витрины выползли из груди трупа.

Я заскочил в подсобку, тут сильно воняет дерьмом и животным кормом, заметался в поисках выхода. Ежесекундно натыкаясь в полутьме на ряды ящиков и клеток, я обшарил все, и только тогда выругался. Крепко, смачно, так, что даже компьютер невякнул!

Проклятые китайцы, все у них не как у людей! Кто ж магазин без черного входа делает?!

«Внимание! Официальный сервер отслеживает вашу точку доступа!»

Все, приехали, полиция подключилась. И личность будет потеряна. Как только Сеть отследит меня, сразу обрубит все каналы и — тогда я отсюда просто не выйду…

— Русские не сдаются, — прохрипел я.

«Команда не…»

— Заткнись!

Ну что ж, начинаем представление. Нельзя оставлять за собой следы, а значит…

Наверное, киллеры просто такого не ожидали. Окровавленный, будто только что из пыточной, с дробовиком «клерка» в одной руке и кольтом в другой, я выскочил из витрины прямо на них. Налетел на второго «мясника», его ружье уперлось мне в живот, выстрелило в упор. Перед глазами помутилось от боли, показалось, что меня разорвало надвое!

«Критическое повреждение!»

Я обхватил «клерка», он заверещал от неожиданности, когда над его ухом рявкнул мой кольт. Одного из автоматчиков опрокинуло, двое других сразу вскинули оружие. Я поспешно рванул пойманного «клерка», в его спину замолотили пули, мы рухнули на асфальт.

Тело стремительно теряло чувствительность. Обычный пользователь уже бы давно погиб, но со мной такой фокус не пройдет. Регенеративная программа Дикаря просто отсекает все поврежденные участки аватара, позволяя сохранить механику.

Небо загородило невзрачное лицо, я машинально отметил минимум дизайнерской работы — только что глаза да ротовая щель есть. Лицо киллера вытянулось, когда Сетевой Дьявол, что уже давно должен быть мертв, выставил дробовик.

Руку тряхнуло, будто невидимым лезвием срезало дробью половину черепа автоматчика. Его отбросило, автомат в его руке забился, паля во все стороны.

Я с трудом перевернулся, даже несмотря на софт, тело практически не работает. Пополз к автомобилю, иссеченному пулями.

«Только бы не «дубли»! — пульсировало у меня в голове. — Только бы не пальнули «дублем»!»

Над головой послышались удивленные голоса, я заметил две пары ботинок. Ползти! Не обращать внимания! Вот он, автомобиль, уже близко!

Ожили автоматы, спину полоснуло болью, на асфальт посыпались отработанные гильзы. Я стиснул зубы, чтобы не заорать от муки, когда пули с противным хрустом проламывали кости. Перед глазами помутилось, осталась только хаотическая тряска. Дважды мотнуло голову, по лицу быстро потекло красное, заливая глаза. Показалось, что я сейчас потеряю сознание, желудок скрутило судорогой.

Потом выстрелы прекратились, ботинки киллеров оказались совсем рядом. Один из них перевернул меня, я с ужасом увидел, что теперь у меня нет ничего ниже талии, кроме волочащихся в пыли внутренностей…

Ошарашенное увиденным сознание встряхнул оклик: «Внимание! До аварийной остановки системы осталось тридцать секунд!»

Больше мне и не надо. Стараясь не смотреть на кишки, я попытался перевернуться, получилось только с третьего раза. Вцепился руками в колесо машины, с натугой подтянулся ближе. От усилия уже ничего не соображаю.

Бесчувственными пальцами я поднял кольт и с великим трудом нажал на спуск. Пистолет дернулся так, что вылетел из рук. Только тогда я заметил, что у меня не хватает нескольких пальцев.

«Похоже, — проговорил в моих мыслях бездушный циник, — сегодня для журналистов будет золотой день…»

Я поднял кольт другой рукой, снова навел на то же место. Виртуальные машины, как и реальные, не взрываются от попадания в бензобак. Зато если им попасть в системный узел, эффект программного коллапса будет в десять раз круче взрыва. И тогда даже самые крутые профи не смогут отследить меня по адресным «следам», особенно когда даже от ID-матрицы ничего не останется.

Видимо, один из «мясников» догадался, что я задумал. Он заорал предупреждающе, вскинул оружие, но я уже выстрелил снова. Двойной заряд прожег днище автомобиля и растерзал на пиксели строчки программ…

Глава 10

Пару минут я плавал в виртуальном небытии, между реальностью и сном. Мыслей, чувств, звуков — ничего не было. Потом пришла боль. Зажатые судорогой мышцы будто скрутило спиралью, обжигающая волна захлестнула, я услышал свой стон, когда вывалился из утробы виртуальности в жалкий кусок плоти.

На экранах ослепительная белизна, из динамиков ревет оцифрованный гул — верный признак подвисания системы. В ушах словно поролоновые пробки, звуки доносятся издалека, что причиняет муки.

Одеревеневшими руками я стянул шлем, не удержал, тот с грохотом покатился по полу. С кресла буквально сполз, во всем теле небывалое напряжение, пальцы дрожат так, будто развеиваю прах над бездной.

С трудом смог отключить динамики, головная боль чуть отступила, только в ушах от непривычной тишины появился тонкий писк. Лапнул со стола предусмотрительно оставленные сигареты, чиркнул зажигалкой. С жадностью вдохнул дым, как поцеловался с пепельницей.

Полностью осознать происходящее и поверить, что у меня по-прежнему руки-ноги на месте, я смог только минут через десять, когда отпустило напряжение. Обезумевшая психика до сих пор не привыкла отделять рисованное от рилайфа…

Вялый, как дохлая рыба, дополз к системникам, палец утопил в корпусе кнопку перезагрузки. Экраны погасли, через миг вспыхнули снова, там поползли строчки команд. Вентиляторы мощно загудели, когда пошла тестироваться система.

«Что вообще произошло? — подумал я. — Сначала покушение у Дикаря, теперь вот… что теперь? Двойной фэйл: потерял ID-матрицу и нарвался на киллеров? Откуда они вообще взялись?»

Да, похоже, что Кадавр и впрямь псих, раз идет на такие жертвы. Скольких боевиков он сегодня потерял? Пятерых? И это в дополнение к тому, что теперь его люди в черном списке Адской Долины. Хотя черт его знает, какие на самом деле отношения связывают его и хозяев хакерской Сети. Может быть, ему сойдет все с рук…

На мониторах появилась привычная картинка операционной системы, я включил динамики.

— Система загружена.

Сил на то, чтобы встать, не было, потому я буркнул с пола:

— Тестирование.

— Принято… — и после минутной паузы: — Завершен экстренный выход из виртуальности. Во время последней сессии произошел сбой системы. Рекомендуем отправить отчет об ошибке на официальный сервер…

— Заткнись. Открой протокол Web Devil.

— Принято.

— Последние копировавшиеся файлы?

— Шестнадцатого ноября были скопированы три ID-матрицы из официальной Сети «Москва-2».

— Журнал. Последний запуск программы?

— Сегодня.

— Действия?

— Запуск программы. Аварийная остановка.

— Причина?!

— Вирусная атака.

Я провел ладонью по лицу, стирая холодный пот, и вздохнул тяжко. Все-таки запорол заказ. В первый раз в жизни! И, как назло, один из самых важных!

Во рту появился привкус паленой резины, я со стоном дотянулся до пепельницы, раздавил в ней окурок и тут же закурил новую сигарету.

Что будет дальше? Что будет, когда заказчик узнает, что украденный файл к нему не вернется? Ведь вполне вероятно, что он хранился именно у Якоба Штрауде. Хватит ли у Вуду-Z власти, чтобы поквитаться со мной? Как вижу, у Кадавра пока успешно это получается… сучий потрох! Когда все закончится, я тебе устрою кровную месть! Ты у меня больше в виртуальность не войдешь, собака!

Швырнув в пепельницу докуренную до середины сигарету, я скомандовал:

— Сканирование системы.

— Выборочное?

— Полное.

— Предупреждение: действие займет…

— Заткнись…

С кряхтеньем я поднялся, на мониторах появилась заставка антивируса. Я подобрал шлем, положил на подлокотник. Наглотавшись стимуляторов, я с трудом добрался до дивана, в голове плывет, и упал лицом в подушку…

* * *

Снилась какая-то чушь. Места, в которых раньше никогда не был, люди, которых раньше никогда не видел. Практически ничего не запомнил из увиденного: картинок во сне почти не было, скорее все на уровне чувств, ощущений.

Проснулся уже вечером, разбитый и с головной болью. Внутри было странное равнодушие и опустошение. Хотелось снова уснуть, забыть все к чертовой матери. Пришлось прикрикнуть на себя, напомнить, что сон не выход, от проблем не уйдешь. Скорее это маленькое самоубийство. Или репетиция суицида.

Я поднялся с дивана, долго сидел, рассматривая жирную тьму за окном. Хоть и люблю осень, но в этом году почему-то надоела особенно быстро. Хочется снега, что засыплет на улицах отработанные гильзы, грязь и мусор; что, как виртуальность, укроет все проблемы хотя бы видимостью чистоты и ширмой другого мира. Холодного, жестокого, но другого. Развалины не так угнетающе смотрятся под белым саваном…

Тяжелый вздох навел на мысли о депрессии — побочном эффекте виртуальности. Я встал, компьютер еще сканировал диски, экраны в спящем режиме. В ящике стола привычно откопал в распечатках блистер. На ладонь упали две капсулы стимуляторов, запил холодным чаем, оставленным еще пару дней назад.

В душ удалось сходить только после того, как выгулял Макса, бедный пес едва дотерпел до выхода из подъезда.

Пока я купался, с кухни доносился хруст собачьего корма, Максово чавканье. Когда на плите засвистел чайник, я с неохотой отключил воду, небрежно вытерся и голышом поплелся на кухню.

В холодильнике нашлась банка рыбных консервов, я машинально отметил, что надо выбраться в магазин, а то с голодухи помру. На автомате нарезал сыр, черствый хлеб, наколотил синтетического кофе.

Минут пять я жевал без аппетита, потом не выдержал, проглотил еще пару капсул стимуляторов. То ли после дурацких снов, то ли от вчерашних приключений в Сети, но чувствую себя будто после эксгумации.

В кабинете мелодично звякнуло, что значит — сканирование завершено. Я торопливо доел консервы, банка полетела в мусорное ведро. Слепил пару бутербродов с сыром и залил в чашку новую порцию кофейной отравы. Под обвиняющим взглядом пса, что не уделяю ему времени, прошлепал в кабинет.

— Запуск системы.

Экраны ожили, пошла загрузка.

— Приветствую…

— Отчет о состоянии системы, — приказал я с набитым ртом.

Пару минут компьютер размышлял, собирая сведения, потом бодро перечислил:

— Найдено два следящих вируса, состояние: уничтожены. Обнаружена вредоносная программа, состояние: заблокирована. На данный момент система работает исправно, сбоев нет. Состояние памяти…

— Заткнись, — буркнул я.

Знаю, дальше начнет перечислять, что нужно развить, улучшить, заменить. Будет совестить меня, что не обновляю железо и не чищу диски. Вот как-нибудь соберусь, потрачу тысяч сто на апгрейд, так, чтобы все обзавидовались. Сто тысяч рублей, единственной стабильной валюты в мире, это ж почти квартира в центре, а какой можно комп собрать?.. но это попозже, когда соберусь… потом…

— Функциональность?

Компьютер ответил с гордостью:

— Сто одиннадцать процентов.

Ага, конечно. Помним мы о твоей функциональности, при которой файлы теряются…

При воспоминании о потере ID-матрицы настроение, едва ставшее улучшаться, снова обрушилось в пропасть. Похоже, что сегодня у меня будет самый трудный день в году. Точнее — сутки, день уже прошел.

— Для вас оставлено новое сообщение, — сообщил компьютер. — Абонент неизвестен.

— Вывести на экран.

Монитор слева расцвел картинкой Сети, высветился почтовый ящик.

Новое сообщение представляло собой всего лишь телефонный номер — стационарный, не виртуальный, судя по количеству цифр — и подпись «Вуду-Z». Легок на помине, черт.

— Создать виртуальную сессию, — скомандовал я кисло.

— Принято. Точка доступа?

— Свободная зона удовольствий «С-3». Облик: Сетевой Дьявол.

— Принято. Запускаю фильтры Сети…

Звонить Вуду-Z по городскому телефону стал бы только полный идиот. Те немногие телефонные подключения контролируются железно, и, если у заказчика есть власть, а, похоже, она у него есть, отследить звонок будет проще, чем сказать «виртуальность».

* * *

Экраны виртуального шлема ожили заставкой. И, подобно девочке Элли из Канзаса, цифровым вихрем меня унесло в сказочную страну…

Я поднялся с гранитной скамьи в цветочном гроте, машинально отряхнул костюм, хотя облик Аль Пачино, как всегда, безупречен. Отмахнувшись от красавца-атлета, расписался на свитке и направился к гипсовой арке-входу. Почему-то лианы, обвившие белоснежные колонны, напомнили мне змей.

После водопада-антивируса я на пару минут задержался на огромной площади зоны удовольствий, сегодня здесь какой-то праздник у любителей плотских утех.

В центре площади, окруженная разношерстной толпой, возвышается сцена, намеренно стилизованная под старину. Среди фанерных декораций шло действие, я засмотрелся на идеально слаженных девушек в прозрачных накидках, изображающих соблазны и пороки. Началась странная сценка орального секса между девушкой и парнем. Странная, ибо парень с белоснежными крыльями за спиной вскоре исчез, а девушка принялась переливать семя изо рта в лоно.

Я поморщился с отвращением, и тут меня осенило — непорочное зачатие! Твою мать! Это же извращенная трактовка Библии!

Чтобы как-то подтвердить свою догадку, я, закурив, продолжил смотреть. И с каждым новым эпизодом лишь обретал уверенность. Была сценка с Лотом, занимающимся сексом со своими дочерьми; изнасилование Дины; визиты Онана к жене своего брата. Но когда на сцену вышел юноша в тоге, подвязанной вервием, и стал мастурбировать, смотреть стало неинтересно.

Кафе «Усталая Киска» было заполнено наполовину, как всегда. Я в очередной раз стал подозревать, что постоянная часть посетителей — боты, для создания атмосферы посещаемости.

— Мадам Изабель приветствует вас. — У моего столика возникла женщина, на которой из одежды была одна полумаска из перьев. Я принял меню. — Чего изволите?

— Глинтвейн и… — Я перелистнул страничку. — Буженину.

— Это все? — с лукавой улыбкой осведомилась дама, на сотую долю миллиметра подаваясь вперед. Меня обдало запахом парфюма и ароматом горячего женского тела.

— И телефонную трубку.

— Будет исполнено, господин. — Женщина понимающе улыбнулась, и я был ей благодарен, что не стала настаивать на «особом» меню.

Я закурил, обдумывая предстоящий разговор с Вуду-Z. Как придется выкручиваться, чтобы сохранить заказ? Наверняка ему уже известны последние новости, ведь на его сервер не поступила Душа Штрауде, а значит — есть повод для конфликта.

Черт, как не вовремя Кадавр под руку попался, сволочь…

— Ваш заказ, господин.

Женщина посторонилась, пропуская левитирующий поднос с заказанными блюдами, его несли, вцепившись по краям, четыре крошечных чертенка, быстро-быстро взмахивающих крыльями.

— Если что-то понадобится… — Женщина взмахнула длинными ресницами, в улыбке блеснули зубки, идеально ровные и острые, как у молодого хищника. — … вы только позовите.

— Компьютер, — шепнул я, когда остался один, — покажи мне номер Вуду-Z.

Я повторил на телефонной трубке высветившиеся перед глазами цифры. После третьего гудка меня облило липким холодом:

— Я слушаю.

— Это Сэйт.

— Здравствуйте. Нам нужно встретиться.

— Знаю. Я жду на том же месте, где встречались в первый раз.

— Буду через полчаса, — ровно сообщил заказчик и прервал связь.

М-да… судя по голосу, ему точно не нравится происходящее. Наверное, даже больше, чем мне.

Я загасил окурок в пепельнице и плеснул в серебряный кубок глинтвейна. Густое вино красиво обволакивало стенки кубка и, если бы не сильный терпкий запах специй, казалось бы кровью. Я пригубил, по пищеводу скользнула обжигающая капля, распространяя тепло по всему организму. Сердце трепыхнулось, забилось мощней.

Буженина тоже оказалась на славу: едва снял крышку, с подноса шибанул такой запах, что моментально рот наполнился слюной. Хорошо прожаренное мясо, нашпигованное чесноком и посыпанное кунжутом и перцем, хрустнуло под ножом корочкой, брызнули струйки горячего сока. Обжигаясь, я торопливо зажевал, чувствуя, как мясо буквально расползается по волоконцам, тает во рту.

Что ни говори, а готовить в виртуальности умеют. Я уже соскучился по нормальной пище, бутерброды и консервы стоят поперек горла.

Когда насытился, откинулся на спинку стула, прихлебывая глинтвейн и разглядывая через огромное окно площадь. Теперь на сцене шла настоящая оргия, уже и народ на площади подключился, с азартом выхватывая из толпы партнеров, торопливо совокупляясь.

— Нынче стало модно воспроизводить Библию. К чему бы это?

Я вздрогнул от неожиданности, уселся ровно. Вуду-Z протягивать руку не стал, прямой, как жердь, устроился напротив. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Это все-таки сцены из Библии? — переспросил я, косясь на площадь. — Я надеялся, что ошибался.

— Почти все. — В электронных линзах негра сверкнула молния. — Я видел программу спектакля: грех Онана, Содом и Гоморра, римские оргии, насилие Хама над Адамом… Если бы я не знал первоисточника, решил бы, что это Камасутра… хотя…

К новоприбывшему клиенту сунулась было официантка, но Вуду-Z остановил ее взмахом руки. Вокруг нас тут же сгустился воздух, возникли непроницаемые стены отдельного кабинета.

Что ж, обмен любезностями закончен, пора приступать к делу.

— Фог?

Я покачал головой, когда из недр скрипучего кожаного плаща заказчика появилась знакомая коробочка с подавителем эмоций. Вуду-Z кивнул, будто не ожидал другого, я услышал, как вишневая таблетка хрустнула под серебряными черепами-зубами негра.

— Итак?

Я помедлил, закуривая сигарету. Сказал честно:

— У меня для вас плохие новости. Душа Якоба Штрауде потеряна.

— Как это? — замедленно спросил Вуду-Z.

Очередная пауза. Если бы я сам знал, как умудрился потерять файл…

— Мне помешали. Как показал журнал виртуальности, сбой произошел из-за вирусного оружия.

— Я слышал о перестрелке… кто они?

— Нападавшие? Не знаю.

Заказчик нахмурился:

— У вас есть враги, о которых вы не знаете?

— Теперь знаю.

На скулах Вуду-Z заиграли желваки. Представляю его ярость, если она пробивается даже через подавитель эмоций!

— Вы беретесь за выполнение важнейшей работы и не знаете о людях, способных вам помешать?!

— А вы знаете всех своих врагов? — разозлился и я.

— Да! И всегда держу их на виду.

— Я верну часть суммы…

— Мне плевать на деньги! Мне нужны мои вещи!

— Почему их просто не найти в реале?

— Как?

— Эти люди ведь пользуются официальной Сетью, почему не отследить?

Грозовую тьму в глазах Вуду-Z скрыли клубы тумана.

— Вы лучше меня знаете, что виртуальность практически невозможно контролировать. Душа — единственный способ…

Я промолчал. Понимаю, конечно, что провалил задание, но не по своей же вине! Точно так же можно предъявить претензии к девушке, что не пришла на свидание, и плевать, что причиной тому было извержение Йеллоустоуна.

— Эти люди, — начал я, — киллеры, вы их не знаете?

— Откуда?

— Ну может быть, это охрана Штрауде и остальных?

— Возможно. Мне об этом ничего не известно.

— Штрауде мог продать файл? Потому что такая охрана, действующая безо всякой осторожности в официальной Сети, стоит очень дорого.

Вуду-Z помедлил, я услышал в его голосе железную уверенность:

— Нет. Похищенные файлы некому продать. Пока некому.

Я кивнул. Значит, это не охрана. Теперь все стало на свои места: Кадавр решил меня уничтожить, отомстить любой ценой. Но, черт возьми, как он смог выследить меня? Неужели я настолько расслабился, что везде оставляю следы? Если так, тогда мне крышка.

— Что-то здесь душно…

Вуду-Z поднялся, скинул на вешалку кожаный плащ, тяжелый на вид, будто со вшитыми броневыми пластинами. Я замер, в живот словно опустили глыбу льда.

На толстых, увитых мускулами черных руках заказчика ползали антрацитовые змеи! Твари то собирались клубком, то стремительно переползали от запястий к плечам, в безгубых щелях ртов мелькали острые раздвоенные языки.

Только через секунду я осознал, что это не настоящие змеи — электронная татуировка!

— Вам нравится? — вкрадчиво осведомился Вуду-Z.

— Нет, — ответил я честно, не в силах оторвать глаз от черных мамб. У меня натурально мурашки пошли по телу!

— Жаль.

Он помолчал, сказал решительно:

— Хорошо, господин Сетевой Дьявол. Думаю, что инцидент временно исчерпан, и надеюсь, что подобного фиаско больше не повторится.

Я с трудом поднял взгляд от змей, негр смотрит очень внимательно. Фиолетовые губы превратились в тонкий росчерк на его лице.

— Теперь я готов к внезапным преградам.

— Я на это надеюсь, Сэйт. Для меня украденные файлы очень… очень важны.

Я ощутил недосказанную угрозу, но промолчал. Вуду-Z поднялся, плащ с мрачным шелестом окутал негра.

— Когда планируете следующую попытку?

— Сегодня ночью.

Он кивнул, уронил:

— До свиданья.

Призрачные стены истаяли, окатив плотным клубком запахов и голосов. Заказчик стремительным шагом направился к выходу.

Докурив, я с мрачным видом поднял трубку, набрал знакомый номер.

— Что надо?!

— Кира, это Сэйт.

— Сэйт? — Раздражение в голосе напарницы сменилось тревогой. — Что-то случилось?

— Нет, — соврал я.

Она помолчала, спросила осторожно:

— Как дела продвигаются?

— Продвигаются, Кира, продвигаются. Скажи мне, у тебя за последние сутки ничего странного не происходило?

— О чем ты?

Ох, если бы я сам знал.

— Ну… например, троянов не ловила?

— Ты меня за траханого ламера держишь?

— Прости, Кира, это важно.

Голос напарницы смягчился, после короткого раздумья она сказала:

— Нет, вроде бы. У меня сканирование машины забито в плане запуска. Никакой вирусни нет.

— Ясно. А антивирус давно обновляла?

— Мля! Ты издеваешься?!

Значит, вариант, что на меня вышли через Киру, не подтвердился. Все-таки, Сэйт, это ты где-то дал маху.

Почему-то думать в таком ключе было особенно неприятно. Потому, невзирая на дальнейшие расспросы Киры, густо перемешанные матами, я повесил трубку. Пусть пока спит спокойно. Если что-то действительно пойдет не так и нужно будет уносить ноги, тогда скажу ей.

«Если успеешь», — мелькнула ядовитая мысль.

Глава 11

— Сессия завершена, идет сохранение параметров.

Волшебный мир иллюзии отдалился, рассыпался примитивным изображением на семи экранах виртуального шлема. Пришлось даже глаза закрыть: не столько от яркости, сколько из-за нежелания осквернять Сеть вот такой вот слабопиксельной картинкой.

Все еще с закрытыми глазами я стащил с головы эту хайтековскую кастрюлю, отложил на подставку. В черепе была звенящая тишина.

— Перезагрузка, — прошептал я. — После подготовь новую сессию на сервер «Москва-2».

— Принято.

— Отключи все загрузки, обновления и максимально оптимизируй трафик. Мне нужно три свободных канала.

Компьютер понятливо промолчал, бросился исполнять указания.

Я встал, на часах уже глубокая ночь, а за окном привычная тьма и проклятый жестяной стук дождя по подоконнику.

Когда же закончится эта вечная осень? Слякоть, запахи мертвой листвы, будто атмосфера склепа, ранняя ночь, нудные дожди… устал я от этого…

Макс вскочил, когда дверь кабинета распахнулась. Не обращая внимания на пса, я зашел в ванную и открыл аптечку. Сегодня мне понадобятся все ресурсы, нельзя допустить провала. В конце концов, я — Сетевой Дьявол. Любые сложности для меня — пустой звук!

Двойная доза стимулятора фантазии действовала, ростки депрессии сгнили на корню, но теперь в теле приятная расслабленность, словно под руками умелого массажиста. Это настраивает на легкость, что значит — будут ошибки. Думаю, излишне повторять, что любая ошибка мне может стоить жизни. Я их и так натворил уже столько…

Так, нужно вспомнить, что из препаратов сочетается с уже принятыми капсулами?

Пальцы сорвали целлофан с одноразового шприца, тонко хрустнуло горлышко ампулы. В уме я старался держать список того, что принимаю: инъекция ипидакрина, нейровосстановителя; капсула гидроксиката, увеличивающего выносливость и скорость реакции; кортексин для улучшенного кровообращения в мозгу; и…

— Нет, это уже лишнее. — Бумажный конвертик с синтезированным кокаином вернулся на место.

Я ухмыльнулся в ответ на осуждение в карих глазах пса, зарылся пальцами в рыжую шерсть на его макушке.

— Потерпи, — прошептал я ласково. — Скоро я закончу дела, и тогда мы выберемся из этой дыры. Купим дом где-нибудь на природе, под охраной фермеров. Будем только ты и я… и свобода… никакой виртуальности.

Макс доверчиво ткнулся носом мне в коленку, будто говоря, что ждать меня будет столько, сколько понадобится. Собаки никогда не бросают Друзей.

Чувствуя, будто я сейчас как раз бросаю друга, я прошел в кабинет. Заметил, закрывая дверь, что Макс прижал уши и его пышный хвост в печали опустился.

— Перезагрузка завершена, — сообщили динамики. — Идет регистрация дополнительных каналов.

Немного походив по комнате, разминая затекшие мышцы, я снова уселся в виртуальное кресло.

— На почтовом ящике «Сид Вишес» вас ожидает непрочитанное сообщение.

«Ага, это Дикарь», — подумал я обрадованно.

— Открыть.

Хакер в свойственной ему ироничной манере высказался о пользователях, непонятно как загребающих вирусы, с которыми ему потом расхлебываться. О перестрелке не сказал ни слова. Зато в приложении письма я обнаружил с десяток вычищенных архивов ID-матрицы «Сида». Хоть в чем-то мне повезло, сохранил-таки личность.

Я вздохнул с облегчением.

— Скачать архивы, воссоединить и вернуть в регистр ID-матрицу личности номер три.

— Принято.

Почтовый сервис переместился на правый монитор, а на центральном всплыло окно с рекламой, модной новинкой последнего года: порнография с генномодифицированными людьми. Секунду я наблюдал за оральным сексом мужчины с двумя фаллосами и сиамскими близняшками с двумя головами. Девушки явно старались угодить режиссеру, старательно выполняя работу. Однако мешала хрупкая шея, удерживающая пару черепов, из-за чего движения были несогласованными и дергаными, карикатурными. Неумелое чмоканье сильно контрастировало с гипертрофированным стоном мужчины.

— Компьютер, — рявкнул я, — запретить всплывающие окна!

— Принято…

Сдавленный рык изувеченного мужчины и чавканье девушек пропали, оставив гадкое чувство, будто босой ногой вступил в дерьмо. Я водрузил шлем на голову, сказал резко:

— Запустить виртуальность.

Семь экранов вспыхнули, и белый свет поглотил мою осеннюю реальность…

* * *

После трагической — для меня — потери «дока Брауна», «надевать» свои стандартные личности я не стал. К чему рисковать полюбившимися «Сидом» и «Адвокатом Дьявола», ведь у меня есть три ID-матрицы людей Вуду-Z.

В официальную Сеть «Москва-2» я вошел с Душой человека Вуду-Z. Почему-то я выбрал самого неприятного из них, того самого клерка в дурацких футболке и шортах. Оказалось, что своего входного порта у клерка нет, пришлось, впервые за долгое время, пользоваться общественным.

Фальшиво радужный тоннель полыхает рекламами и счастливыми лозунгами: «Виртуальный город поможет вам найти работу и стать полноценным членом общества», «Покупайте программное обеспечение только у официального дилера», «Психотропные стимуляторы — ваши муки исчезнут за три дня!» и «Если ты смертельно болен — соверши благородное самоубийство, пожертвуй органы государственной клинике трансплантологии!».

Я ускорил шаг, стараясь быстрее покинуть навязчивый тоннель, но он все не кончался. Свободная точка доступа для бедняков и новичков, что не имеют персональной, вроде квартиры «дока Брауна», она всегда перегружена. Регистрация в Сети, рандомный выброс на наиболее свободный сервер, проверка на вирусы — все это напрямую влияет на длительность тоннеля. Хотя злые языки на форумах утверждают, что его протяженность создана лишь для того, чтобы вместить большее количество рекламы.

Наконец впереди показался выход, в лицо мягко толкнула волна теплого воздуха, запахло зеленью.

«Точка выхода — парк имени Евгения Калугина, — произнес в ушах женский голос. — Приятного времяпровождения в Сети. Если возникнут сложности, обращайтесь в службу поддержки…»

Я ступил на зеленый ковер нарисованного газона, оглянулся — точка входа исчезла.

Вокруг цветущий парк из цветной пластмассы, кажущийся кошмаром «зеленого». Не знаю, чем руководствовались дизайнеры, когда создавали этот природный ад, может быть, увлекались психотропами?

Я двинул ногой, будто вытирал подошвы кроссовок, пластиковая трава газона зашуршала.

— Запустить поиск объекта, — приказал я, усаживаясь на пластиковую лавочку и доставая сигареты.

Гектар виртуального пространства, парк имени Евгения Калугина — мертвая зона. Созданный будто из неуклюжего конструктора «Лего», здесь все пластмассовое: трава, деревья, цветы, лавочки и «каменная» дорожка. Даже белка, хитро выглядывающая из дупла, и та из пластика. Причем все создано по образцу первых компьютерных игр: угловато, низкополигонно, абсурдно. Например, вон ромашка с восьмиугольными лепестками, а там гудит жирный шмель, больше напоминающий уменьшенную копию спичечного коробка.

«Визуальный поиск завершен, — прошептал компьютер. — Вывожу местоположение на карту».

Взгляд на появившуюся карту — следующая моя цель путешествует в скоростных тоннелях метрополитена.

Плохо, в метро я мало что смогу сделать, вокруг жесткий контроль. А в вагоне вообще ничего не смогу, это изолированный участок Сети. Информационная скоростная трасса — по сути всего лишь путь массового копирования ID-матриц пользователей и перемещение на другой участок виртуальности.

Я откинулся на спинку лавочки. Подождем. Без надобности в метро лучше не соваться.

Однако через двадцать минут моя цель все еще находилась в метро. Причем ее путь явно представлял собой круг. Катается, что ли?

Для очистки совести подождал еще немного, ровно столько, чтобы маршрут объекта замкнулся и повторился снова. Похоже, что придется лезть под землю.

— Покажи ближайшую станцию.

На карте, неподалеку от зеленого прямоугольника парка, вспыхнула еще одна точка. Что ж, это рядом, можно такси не заказывать.

Я раздавил окурок о лавочку, на пластике осталась оплавленная черная воронка, и поднялся. Под ногами потекла зеленая жижа, я поймал себя на том, что стараюсь раздавить как можно больше пластиковых цветов. Оглянулся — сплющенные растения быстро выпрямлялись. Я даже вздрогнул: на желтых головках одуванчиков расплывались мультяшные смайлики.

Нарисованный мир улыбается пластмассовой улыбкой мертвеца…

То ли из-за таких мыслей, то ли препараты начали действовать — сердце заколотилось, дышать стало тяжело. Захотелось взорваться, сжечь эту могилу, чтоб жирный дым закоптил безоблачное небо. Кто ходит в этот чертов парк? Мазохисты?!

На корявых воротах парка, замаскированных под чугун, золотая табличка сообщает, что парк создан в память о безвременно погибшем создателе виртуальности Евгении Калугине. Помним, скорбим…

— Хороша могила, — скривился я. — Хорошо еще, что не парк развлечений нарисовали…

Ветка метрополитена оказалась действительно рядом, буквально через дорогу от кошмарного памятника Калугину. Я поспешно нырнул в нору с буквой «М» над входом, под ногами замелькали гранитные ступени.

В метро пахло сыростью, резиной и озоном. У терминала я притормозил, подождал, пока компьютер оплатит мне перемещение в общественном скоростном канале Сети, принявшем здесь образ метро. И потом — через арки металлоискателей-антивирусов, провожаемый взглядами копов.

Народу в метро почти нет, хоть в виртуальности и вечный полдень лета, в реале сейчас три часа ночи.

Когда встал на длиннющий эскалатор, компьютер шепнул взволнованно:

«Вы подключаетесь к официальному скоростному шлюзу, система запрашивает разрешение на резервное копирование личной информации. Отклонить?»

Резервное копирование моих данных нужно для того, чтобы потом восстановить личность, если вдруг группа файлов, что представляют собой вагон метро, исчезнет. А потому:

— Принять.

«Уверены?»

— Заткнись.

Пока спускался на эскалаторе, считал флуоресцентные лампы на бетонных стенах. Чтобы полностью скопировать мою личность, понадобилось их пятьдесят две.

«Внимание! Во время перемещения вы не сможете использовать дополнительные каналы и связь с операционной системой!»

Знаю. Но я не собираюсь забирать Душу цели прямо в вагоне метро.

— Повесь перед глазами фотографию объекта.

Слева появилось фото лысого очкарика, меня сразу же отвратила его хитрая вытянутая рожа. Очкарика, согласно досье Вуду-Z, зовут Иваном Фатеевым, и он спец по маршрутизаторам. А вот по данным поиска виртуальности — его вообще нет.

На минуту я задумался над тем, какие дела и для кого может вести Вуду-Z. Ведь то, что моих целей нет в общей базе данных, может означать все что угодно. Например, возьмем самое неприятное, что они работают на какую-то секретную организацию. Возможно, даже на «Нью Хоуп» или на военку. Или еще хуже — на пограничную службу, сейчас получившую огромное влияние во всем мире. И что могли украсть эти парни?

«Нет… не парни, — вспомнил я, — а два парня. Третий объект — девушка».

На периферии зрения мигнул красный огонек, и файл с досье Вуду-Z закрылся. Ага, значит, пропала связь. Теперь я просто изолированный сгусток цифр в подземельях Сети.

В низу живота появилась крошечная льдинка, а мышцы по всему телу пронзил электрический заряд. Мысли ускорились под воздействием адреналина и наркотиков. Одновременно появилось странное чувство, будто снова предстоит что-то неприятное.

Эх, мне бы по-хорошему дождаться, пока Дикарь доделает мой антивирус, и только потом соваться в авантюры, но время не терпит, черт возьми.

Показался конец тоннеля, где гофрированная лестница эскалатора складывается и исчезает в полу. Я шагнул на бетонный пол, по стрелкам-указателям двинулся к нужной мне ветке, попутно рассматривая обстановку. Выложенные малахитовым кафелем стены исписаны граффити, кое-где видны горелые проплешины, однажды даже прочел надпись: «Нью Хоуп — горите в аду! Виртуальность — обман дьявола!».

Сколько метро «Москвы-2» ни пытались привести в порядок, но всегда найдется пара-тройка доморощенных хакеров, что оставит свой «след» на стенах. Здесь уже и камеры устанавливали, и полицейские программы, и жучков садили, не говоря уже о дверях-сканерах. Все впустую, и надписи-вирусы продолжают украшать стены.

Запах озона стал насыщенней, появился сквозняк. Я вышел на посадочную платформу, где уже скучают в ожидании поезда несколько пользователей. У стены, подальше от кромки перрона, отдельно держится стайка малолетних парней, по внешности напоминающих обитателей Адской Долины. Те же кожаные куртки, камуфляжные штаны и военные ботинки. Только нет обилия хромированных цепей, клипс и имплантированных в аватар гаджетов. Я присмотрелся, заметил легкие рюкзаки за спинами парней, и сомнения в их принадлежности пропали — гремлины. Постоянные обитатели шлюзов Сети, они занимаются тем, что выискивают щели в программе, аномальные зоны, чтобы потом продать эти «нелегальные пути обхода» втридорога людям вроде меня. Формально они ничего противозаконного не делают, но полиция их все равно недолюбливает. Бывало, что влезший в поисках бага гремлин служил — посмертно — причиной жесткого подвисания системы.

Из тоннеля ударила холодная струя воздуха, полыхнули фонари, с грохотом вылетел поезд. Гремлины напряглись, оглядываясь на полицейского у турникета, наверняка желают бесплатно полетать по чужим каналам. Пока все пассажиры в вагонах ждут серверного распределения, эти сами могут выбирать точку выхода, что вполне может оказаться где-нибудь среди улицы. Если, конечно, влезут в систему…

Уши резанул скрип тормозов, вагоны медленно замедляли движение, будто справляясь с настоящим ускорением.

Помню, одно время часто поднимался вопрос, зачем стоило создавать виртуальность неотличимой от того, потерянного мира? Зачем вообще здесь реалии настоящей жизни в цифровом пространстве? Ведь можно сделать красочную и волшебную вселенную, где все было бы направлено на функциональность. Однако правительство выступило в поддержку «Нью Хоуп», важно утверждая, что корпорация выполняет ответственную и масштабную работу по воспитанию нового поколения. Мол, люди смотрят на то, каким прекрасным был исчезнувший мир, и будут стремиться воссоздать его.

Поезд остановился. С грохочущим гулом моторы растащили двери в стороны, и я шагнул в полупустой вагон. Гремлины на перроне засуетились, их компания разбежалась по одному, подобно тараканам. Но, видимо, дыр не нашли и с разочарованными лицами полезли в поезд.

Я с улыбкой проследил за ними. Потом развернулся, чтобы сесть, и в этот момент заметил Ивана Фатеева.

Глава 12

Такой же, как на фотографии, лысый очкарик в ярко-оранжевой робе заключенных, Фатеев возлежал сразу на всем диванчике. В руках дымилась розовая сигарета — метаникотиновый стимулятор, — обесцвеченные почти до прозрачности глаза шарили по перрону. Маршрутизаторщик легкомысленно поигрывал ногой в военном ботинке, будто в такт музыке, отчего звенья цепочки на порванном браслете наручников слегка позвякивали.

М-да… фрик какой-то. Эта тюремная роба, якобы порванные кандалы на ногах, лысина. Позер!

Поезд, дернувшись, стал набирать ход. Перрон остался позади, за окнами замелькали цементные швы меж бетонных труб туннеля.

Я вдруг обратил внимание на непривычную тишину в голове, нет надоедливого голоса.

«Компьютер», — мысленно позвал я.

Без ответа. Огонек связи оставался красным. Значит, нужно выводить этого наркушника Фатеева на перрон и там уже вершить дела.

Я усмехнулся оттого, как пафосно обозвал похищение Души, и двинулся к Фатееву.

— Эй, приятель, откуда сбежал? Из Алькатраса?

Очкарик скосил прозрачные глаза, снова отвернулся к окну.

— С Лубянки, — уронил он.

Что ж, начало разговору положено.

— Подвинешься?

Фатеев промолчал, затягиваясь сигаретой и выпуская цветной дым.

— Ты неразговорчивый, да?

Молчание.

— Где будет следующая остановка?

— В метро.

— А ты забавный. — Я хмыкнул, тоже достал сигареты, чиркнул зажигалкой.

Поезд слегка качнуло на повороте, я уселся напротив очкарика. Электронное табло над автоматическими дверями показывало время до следующей станции: минута сорок.

— Поможешь мне? — Я выпустил к потолку облачко дыма.

— Нет.

— Я заплачу.

— Нет.

— Всего-то и нужно, что выйти из вагона и…

— Нет!

Дверь в вагон с лязгом распахнулась, между нами протопала пара гремлинов, внимательно озираясь. Снова лязг двери, уже на другом конце, и мы с Фатеевым опять наедине.

Минута до остановки.

— Тысяча рублей, — сказал я с наигранной важностью. Сумма достаточная для того, чтобы не вызвать подозрения и заставить собеседника обдумать предложение, все-таки половина месячного оклада среднестатистических работников виртуальности.

Фатеев не ответил, глубоко затягиваясь. На его лице стремительно проступало раздражение. Интересно, а чем он здесь занимается? Этот вопрос я повторил вслух.

— Отвали.

— Не очень ты вежливый, парень. Неужели тебе тяжело помочь хорошему человеку?

По хитрой морде очкарика прошла гипертрофированная волна эмоций, от усиленного наркотиками гнева даже верхняя губа задрожала, как у бешеного пса. Фатеев рывком сел.

— Отвали, понял?!

— Да понял, понял. — Я отшатнулся, выставил перед собой ладони. — Успокойся. Не хочешь, заставлять не буду. Найду другого, кто не прочь заработать.

Двадцать секунд до станции.

Я бросил окурок на пол, наступил кроссовкой. Что ж, будем вытаскивать засранца силой. Я поднялся, когда поезд начал притормаживать, схватился за поручень рядом с очкариком. Фатеев не обратил внимания, у меня вид неопасный — типичный клерк, что захотел расслабиться и после работы купить наркотик. Таких в метро миллионы.

За окнами сверкнуло, на миг я ощутил легкое головокружение. Мы прибыли на другой сервер. Послышался визг тормозов, я увидел пустой перрон. Двери с грохотом распахнулись.

— Не передумал?

Фатеев отвернулся. Я пожал плечами и сделал вид, что пошел к выходу. Но, проходя мимо него, схватил очкарика за шкирку.

— Ты охерел?!!

Толчком я швырнул его к двери, мельком отметил, как встрепенулся полицейский у турникета снаружи. Фатеев налетел боком на стойку из нержавеющей стали, скривился от боли. Сам нарвался, парень.

Я занес ногу для удара, чтобы окончательно выпихнуть цель на перрон, но стопа не встретила сопротивления. По инерции я сам вылетел на перрон, больно стукнулся коленями о холодный гранит пола. Тут же вскочил, обернулся в шоке — Фатеев исчез!

— Стоять! — Ко мне метнулся полицейский, держа ладонь на кобуре.

Внезапно я заметил оранжевую вспышку в соседнем вагоне, в окне мелькнула знакомая лысина.

Как он смог так быстро перебраться?!

Двери вагонов с шипением стали закрываться. Я рванулся обратно, успев за миг до того, как прорезиненные края дверей соприкоснулись. Полицейский замедлил бег, в бессилии проводил взглядом отъезжающий поезд. Я сдержал секундный порыв помахать ему рукой на прощание.

«Что произошло? — подумал я лихорадочно, но огонек связи был по-прежнему красным, и мне никто не ответил. — Черт…»

Ладно, сейчас сам все узнаю.

Междувагонная дверь подалась в сторону, я перешагнул мостик в резиновой кишке, пальцы легли на ручку второй двери.

— Что тебе надо?! — вскрикнул Фатеев, когда я появился в другом вагоне. В его голосе я различил бешенство. — Кто ты?

— Мне нужна помощь, парень. — Я постарался говорить спокойно. — Обычная услуга…

— Пошел ты!

Взгляд на табло: три минуты до следующей станции. Нужно успокоить и уговорить выйти этого наркушника. В вагоне я без компьютера, как безрук… хотя Фатеев все равно от меня никуда не денется.

— Это не займет много времени, — снова заговорил я. — Пара минут, ты успеешь прыгнуть обратно в поезд.

— Я никуда не пойду!

Фатеев отступил, странно, на его лице я не вижу страха. Только гнев, усиленный наркотиком в десятки раз.

— Я не хочу делать тебе больно, просто помоги мне.

— Найди другого! Чего ты ко мне прицепился? Псих!

— Послушай…

— Иди ты!

Я шагнул к нему, не выпуская из поля зрения циферблат. Оставалось чуть больше двух минут.

— Не подходи! — Очкарик снова отступил.

— Доверься мне, ничего плохого…

— Кто ты?

— Не важно. Мне просто нужна твоя помощь.

Фатеев не ответил. Я перехватил его взгляд, заметил коммуникатор на стене. Такие служат обычно для связи с машинистом поезда метро или полицией. Вызов по такой штуке обычно блокирует вагон полностью. И на следующей станции двери откроются только от сигнала с чипов-документов полицейских. Плохо, конечно, но не смертельно. Для меня главное — вытащить цель туда, где будет связь с моим личным сервером, чтобы перекачать его Душу, а с полицией уж как-нибудь справлюсь.

— Не делай глупостей, — предупредил я очкарика. — Лучше все решить полюбовно.

— Пошел ты, — выдохнул сквозь стиснутые зубы Фатеев и тут же рванулся к коммуникатору.

Я швырнул тело вперед, огромными скачками помчался следом. Но за миг до того, как я попытался схватить его, очкарик снова исчез! Появился уже возле коммуникатора. Победная ухмылка (такая же наглая, как и рожа!), и его кулак сплющил кнопку тревоги.

— Внимание! Шестая капсула скоростного экспресса заблокирована. Принят сигнал тревоги! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и оставайтесь на своих местах!

— Это тебе не поможет. — От растерянности телепортационными выходками цели я даже забыл про добродушие. — Ты все равно мой!

Очкарик осклабился и помотал головой, на бритом черепе сверкнули блики от ламп дневного света. Прежде чем я понял значение этого жеста, он снова исчез.

Обычно я не ругаюсь, мне достаточно Киры. Но сейчас не сдержался, увидев, как пользователь в оранжевой тюремной робе исчез из закупоренного Сетью пространства вагона и оказался за дверью-перепонкой.

Что за шутки? Сетевой сбой, наподобие тех, что ищут в туннелях подземки гремлины? Как он это делает?

Фатеев внимательно наблюдал за тем, как я подошел к двери, подергал за ручку — заперто, как и ожидал. По хитрой роже очкарика скользнула снисходительная улыбка. Потом он поднял руку и показал оттопыренный палец.

Ах ты сволочь!

Из кармана шорт я выхватил коробок, высыпал спички на ладонь, а картонную обертку сдавил в пальцах. Подчиняясь кодовому сигналу, коробок вспыхнул в ладони бирюзовым, шарик света разросся в несколько раз. А когда погас и в моей руке появился двуствольный кольт, улыбка пропала с губ маршрутизаторщика.

Что, сволочь, уже не смешно?!

В замкнутом пространстве вагона выстрел прогремел так громко, что в ушах остался звон. Я даже не услышал, как выжгли воздух два огненных вируса. Зато красивый взрыв двери с фейерверком пламенных фонтанов был слышен отчетливо.

Освещение в вагоне мигнуло, стало красным. Тут же заголосила сигнализация, синтезированный женский голос бесстрастно сказал:

— Внимание, обнаружены вредоносные программы. Приносим извинения нашим пользователям, система будет на время перемещена в карантин.

Покачиваясь от головокружения — последствие резервного копирования поезда, — я приблизился к дыре на месте двери. Тамбур пустовал.

Чертовщина, опять исчез! Да кто он такой!?

Пинком я распахнул вагонную дверь, под испуганными взглядами гремлинов побежал к следующему тамбуру.

Оранжевую робу через стекло дверных переходов я заметил только спустя три вагона.

— Стоять! — рявкнул я. — Парень, не заставляй меня делать дырки в твоем черепе!

Похоже, что устрашающе огромный сдвоенный ствол кольта нисколько не напугал Фатеева. Как стоял между диванами, так и остался, с глумливой улыбкой наблюдая за мной. Наркушник, что с него взять?!

У меня сердце екнуло, слишком спокойно он себя ведет. Я шагнул к нему, еще раз, потом еще. До него оставалось метров пять.

Без вспышки, вообще без эффектов, подобно плохому монтажу кинофильма, Фатеев исчез, чтобы появиться уже в следующем вагоне. При этом выражение его лица не изменилось, глумливая улыбочка по-прежнему красной змеей блуждает по губам. Будто его забавляла эта игра в догонялки.

Ладно, засранец, сам напросился. Не хочешь по-хорошему, значит, буду вытаскивать на перрон труп. Или полутруп.

Я вскинул кольт, машинально напрягся в ожидании грохота. В ладонь мощно толкнуло, в кровавом свете сигнальных ламп огненные пчелы пуль разнесли к чертям тамбурный переход. Фатеев закрылся ладонью от серебристых брызг битого стекла и снова исчез. За миг до того, как место, где он стоял, пронзили мои вирусы!

Да сколько же мне за ним бегать?!

Я мазнул взглядом по электронному табло, но там постоянно дублировалось лишь одно слово: «Тревога!» Значит, больше остановок не будет. Мы все прямиком отправимся на сервер «Нью Хоуп», что автоматически обречет на провал мою вторую миссию! Ладно еще, что облик клерка Вуду-Z исчезнет, но я потеряю Душу Фатеева!..

Черт… черт-черт!

Поминутно оглядываясь, я побежал в хвост поезда. Дважды видел Фатеева, что с улыбкой давал подойти ближе, потом снова исчезал. Скотина!

С разбегу я налетел на дверь, ручка не подалась. За межвагонным окном космическая тьма. Все, конец поезда, дальше бежать некуда. Что теперь?

— Не похоже, что тебе нужна моя помощь.

Я резко обернулся, запястье отозвалось болью от мощной отдачи. Диванчик, где лежал Фатеев, разлетелся огненными клочьями, а сам очкарик снова испарился. Голос из громкоговорителя соизволил вмешаться:

— Пожалуйста, соблюдайте порядок! Не усугубляйте свою вину…

— Заткнись, — сорвался я, навел туда пистолет.

Грохнуло, из дыры на месте громкоговорителя с треском посыпались искры. Я двинулся в обратном направлении.

— Собираешься все здесь разнести? — возник за спиной глумливый голос.

Несмотря на всю мою скорость и подстегнутую стимуляторами реакцию, боевые вирусы ударили в стену.

«Это не фокусы гремлинов, — с холодком подумал я. — Не может он так быстро исчезать в программных дырах. Да и не бывает их столько! Господи, кого мне заказали ловить?»

Четыре выстрела по два патрона, значит, в барабане пусто. Движением большого пальца я отщелкнул барабан, отработанные гильзы весело звякнули о пол. Я прокричал, заряжая оружие новыми вирусами:

— Не заставляй меня поджаривать тебя, уродец!

— А ты и не сможешь.

Я даже оборачиваться не стал. Уже знаю, что с таким легким порывом ветра Фатеев исчезает.

— Не советую проверять.

В ответ молчание.

Барабан с лязганьем встал на место, и я снова двинулся обратно, мысленно роясь в памяти. Никогда раньше я не встречал ничего подобного. Конечно, в Диких Сетях может быть все что угодно, но здесь?! Мог ли я нарваться на такого же «волшебника», как я? И, самое главное, чем мне это грозит?

Почему-то я не сомневался, что именно этот лысый очкарик и похитил файл у Вуду-Z. С такими способностями все можно. Теперь даже не выглядит странным отсутствие их имен в официальных базах данных.

Пять или шесть вагонов оказались пустыми. Фатеева я не видел даже на расстоянии. Интересно, а может он телепортироваться из закупоренного пространства? Может, я зря ищу, нет здесь его? И, в конце концов, сколько у меня еще времени есть?..

Рывком я распахнул дверь в следующий вагон, гремлины вскочили, прижались к стенам при виде кольта. Я было прошел мимо, но внезапно меня посетила хорошая мысль. Надеюсь, что хорошая…

— Эй, — крикнул я гремлинам, — идите сюда!

Они в нерешительности переглянулись и не сдвинулись с места. Тогда я подскочил, схватил за грудки ближайшего. Приставив дуло к горлу парня, я спросил вкрадчиво:

— Знаешь что это?

В глазах гремлина отразился хромированный блеск пистолета, парень часто закивал.

— Он заряжен «дублем», — соврал я. — Если выстрел тебя хотя бы зацепит, чип вскипятит тебе мозги.

Гремлин побледнел, не в силах оторвать глаз от кольта.

— Ты выполнишь мою просьбу? — Снова частые кивки. — Отлично.

Я опустил пистолет и ударил гремлина свободной рукой.

В этот раз похищение Души было особенным. Вспышка, падение в никуда, безумные электрические разряды разрушающихся синапсов. Космическая тьма и облитый жидким азотом металл. Цифровая вселенная вокруг стремительно меняет облик…

Привычного голоса, что чужая Душа успешно перемещена на мой сервер, не последовало. Как я и ожидал. Но, видя себя глазами гремлина, понял — все равно сработало. В опломбированном пространстве Сети его Душа теперь моя.

— Иди в последний вагон и стой там, — скомандовал я и, дождавшись ошеломленного кивка, рявкнул: — А вы чего стоите?

За пару минут я «забрал» их всех. От взгляда из шести пар глаз, седьмые мои, голова шла кругом, мозг не успевал обработать такое количество информации одновременно. Наверное, так и выглядит расщепление сознания.

Подчиняясь моему приказу, растерянные и подавленные гремлины разошлись по вагонам, идя в обе стороны поезда. Личная поисковая гвардия Сетевого Дьявола.

Внезапно поезд задрожал. Не так, как бывает на поворотах или перед остановкой. Задрожал всем металлическим телом, будто Помпеи перед пробуждением Везувия. За окном вспыхнуло, куда-то пропал флуоресцентный свет туннельных ламп.

Дрожь повторилась. На этот раз к ней добавился протяжный стальной скрип.

«Дефрагментация!»

Холод пронзил позвоночник, заморозил кровь. Значит, резервное копирование всей информации в поезде закончено и теперь… конец!

Будто завороженный, я проследил, как исчезает за окном здоровенный кусок бетонного туннеля — графические облики рушатся первыми. Еще чуть-чуть, и все окончательно исчезнет!

Желудок бросился к горлу, в висок ударила боль. Глазами одного из гремлинов я увидел оранжевое пятно. Фатеев как ни в чем не бывало курил новую сигарету, развалившись на диване.

Пару секунд я пытался сориентироваться, куда мне идти, потом рванулся к голове поезда. За окном опадала со стен туннеля графическая шелуха, а на ее место приходила тьма.

Я промчался мимо застывшего гремлина, у бедного парня было такое лицо, будто он стал зомби. Пальцы рванули дверную ручку, и в ту же секунду Фатеев исчез. Упавшая сигарета взорвалась снопом алых искр.

Я закричал:

— Эй, парень! Фатеев! Нам все равно суждено встретиться, от меня еще никто не уходил.

Сквозь грохот я различил слова:

— Ты знаешь мое имя?

— Знаю.

На этот раз я обернулся медленно, демонстративно удерживая кольт дулом вниз.

— Кто ты? — спросил маршрутизаторщик, раскачиваясь вниз головой, зацепившись ногами за поручни.

Выпендрежник…

— Сетевой Дьявол.

Фатеев вскинул брови:

— Тот самый?

Я кивнул. Возникла соблазнительная мысль подобраться ближе, но я остался на месте. Вместо этого дал команду подойти гремлину в соседнем вагоне и опустил кольт в карман.

— Поговорим?

— Что тебе нужно?

— То, что вы с друзьями украли.

— Украли? С друзьями? У тебя бред.

Я промолчал. Гремлин уже открывал междувагонную дверь. Фатеев дернулся на звук, но, заметив парня, остался на месте.

— Не знал, что Сетевой Дьявол на службе в полиции, — выплюнул он с презрением. — Ты ведь здесь по иной причине? Я прав?

— Нет.

— Ну конечно, — Фатеев скривился. — Та девчонка была подставной?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

В голове возникла картина одного из вагонов, там, будто пепел на ветру, облетала обшивка. Миг, и с цифровым гулом вагон исчез полностью. Я застонал от боли, схватился за голову, когда личность исчезнувшего вместе с вагоном гремлина покинула мое сознание.

Поезд задрожал сильней, свет померк. Теперь в редких красных вспышках тревожного огня казалось, что мы режем космическое пространство.

— Тебе меня не поймать. — Очкарик сложил руки на груди, покачиваясь в такт движению поезда.

Я промолчал. Когда исчезло еще два вагона, мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли.

Гремлин медленно подобрался к Фатееву, замер, уперевшись в пространство пустыми глазами.

— Вот и все. — Глумливая улыбка снова скользнула по губам очкарика. — Через минуту ты будешь в карантине Сети, а я снова займусь своим делом. Меня невозможно остановить…

Я выдохнул и закрыл глаза. Короткий миг я пытался стряхнуть, как бабочка, оболочку клерковского облика. Без помощи компьютера получалось плохо, ужас, что сейчас окажусь в небытии виртуальности, вцепился когтями в сознание, мешал сосредоточиться.

На секунду мне показалось, что ничего не выйдет. А потом я резко, без перехода, оказался в теле гремлина и метнулся вперед. Фатеев обернулся, в очках отразился мой летящий кулак.

Вспышка. Моя рука по локоть погрузилась в голову Фатеева, я прошептал хрипло:

— Видишь? Я тоже умею телепортироваться…

* * *

— И это будет работать?

Мне показалось, или я услышал в голосе друга сарказм?

— Это сработает так, что старый мир исчезнет навсегда! Это сорвет крышу!

— По-моему, тебе уже сорвало крышу.

— Смейся-смейся, неверующий, ты будешь первым, кто попросится в новый мир…

Я падаю в колодец, где вместо камней стены состоят из стальных блоков. Будто шестеренки в огромном механизме, блоки вращаются с оглушительным скрипом.

Волосы рвут ледяные порывы, на щеках от встречного ветра слезы, но я не хочу закрывать глаза. Я хочу видеть дно, куда упаду…

— Ты уверен? Мне кажется, что ты выпускаешь джинна.

Мне тоже так кажется. Да что там кажется?! Мне каждую ночь снится этот миг! Но я отвечаю с лихорадочным спокойствием:

— Возможно, это будет добрый джинн, по воле которого исполняются наши желания.

— И он сможет наколдовать нам денег?

— Он сделает нас миллионерами.

В голосе друга теперь искренний интерес:

— Расскажи-ка поподробней…

Колодец становится слишком узким, ужас, что меня зажмет движущимися блоками, сдавливает горло. Но я все равно не закрываю глаз, мне нужно видеть дно. Там есть все ответы…

* * *

Я снова в теле клерка. Фатеев исчез, когда я поглотил его. Теперь в одной ID-матрице нас двое. Осталось только надеяться, что после дефрагментации я смогу забрать из Сети его Душу. Пока же оставалось только ждать.

Лежа на полу разваливающегося на части поезда, я видел, как цифровым ураганом сорвало крышу вагона. Тьма затопила все, и я скорее почувствовал, чем увидел, как рассыпается электронным пеплом мое тело…

Часть III Разрушение личности

Глава 13

Белесый туман, будто разбавленная молоком вода…

Промозглый холод медленно замораживает скрипучие вены. От него невозможно укрыться, он вот-вот мертвыми пальцами стиснет сердце. Он смешивается с тьмой, как в чьих-то зрачках, от него жжет глаза. Попытался закрыть глаза руками, пальцы наткнулись на что-то твердое. С трудом сообразил, что мешает дотянуться, и виртуальный шлем исчез.

Я провел по лицу ладонью. Показалось, что прикоснулся к утопленнику: кожа мокрая и холодная. Поморгал, на ресницах остались капельки мутной влаги.

— …имание.

Я закрыл глаза, жжение чуть уменьшилось. Чей-то навязчивый голос продолжал твердить:

— Внимание! Совершен экстренный выход из виртуальности. Неполадки в системе. Внимание…

— За… — Горло сдавил спазм. Я сглотнул, попробовал снова. Получилось сказать едва слышно, на излете выдоха: — Заткнись…

Белесый туман перед глазами очень медленно исчезал, как сигаретный дым в вытяжке. Но до конца не исчез, оставшись замкнутым в расплывчатом квадрате. Только через минуту я понял, что это зреет рассвет за окном.

В голове вязкая тяжесть, мысли ворочаются лениво, как сонные змеи весной. Хотелось закрыть глаза и поддаться тьме, что пришла на смену туману. Но холод по-прежнему сковывает, будит какой-то животный страх, что не смогу проснуться.

Я опустил глаза: черная футболка оказалась разодрана на груди. Среди мутных капелек пота многочисленные вспухшие царапины, свернувшиеся бугорки крови.

«Это я сделал?» — Мысль была столь нетороплива, что пришлось ее прокрутить в голове трижды, чтобы уловить смысл.

Кабинет заполнен скользкими сумерками, тяжело, словно задыхаясь, гудят вентиляторы в компьютерах. Все три экрана на столе мигают тревожной заставкой, показывающей системную ошибку.

Я попытался сесть, одеревеневшие мышцы сокращались почти со скрипом. Потер глаза, пот жжет так сильно, будто это конденсат из всех когда-либо принятых мною стимуляторов.

Кое-как я содрал промокшую от пота одежду, и к дивану уже буквально полз. Едва коснулся подушки — вырубился.

* * *

Проснулся, будто выпрыгнул из-под воды поплавок, легко и стремительно. Легкая пелена дремоты утекла куда-то к задней стенке черепа, оставила там теплое облачко.

Только в сердце был по-прежнему морозный холод, даже несмотря на то, что оно колотилось с бешеной частотой ударной установки на рок-концерте.

Ощущения, будто объелся некачественного «тумана»: эмоций нет, в теле изморозь и легкая дрожь. Но самое страшное даже не это. Я все еще помню сновидения: лица, чувства, какие-то места. Помню с невероятной четкостью события, слова и предметы…

Только не помню, чтобы это когда-нибудь происходило со мной!

Я медленно сел на диване, потянулся за сигаретами и пепельницей. Руки дрожат так, что первые две сигареты попросту сломал. Но все-таки смог достать бумажный цилиндрик, долго чиркал зажигалкой, наконец выдохнул в потолок горький дым.

Что со мной происходит? Второй раз уже подобный сон. Совпадение или?..

Я не хотел знать ответ, но подсознание упрямо нашептывало, доказывало, предполагало. И с каждым новым аргументом становилось только хуже.

Итак, получалось следующее: так же, как и в первый раз, я насильно забираю Душу, а после вижу странные картины, мне чудятся голоса. Ладно бы еще это только в виртуальности, там все может случиться, но и здесь сны продолжаются, в реальном мире!..

Что это? «Воспоминания» чужой Души? Отголоски ее жизни? Но… раньше подобного не случалось!

«Спокойно, Сэйт, — прикрикнул я мысленно, чувствуя, как бесконтрольная паника овладевает сознанием. — Спокойно!»

Может быть, сны — это наложение каналов, системная ошибка? Такое бывает при перегрузке телефонных линий, когда, общаясь с одним человеком, нечаянно подслушиваешь других…

Очень тщательно я раздавил в пепельнице окурок, потянул из пачки следующую сигарету. В прихожей уже в третий раз прозвонил телефон. Я не двинулся с места.

Самый выгодный для меня вариант: глюк Сети. Ничего не случилось, просто неполадки в системе, и каким-то образом мой чип-паспорт в голове «поймал» пакет информации, адресованный кому-то другому. Все-таки и виртуальность может хоть иногда глючить, тем более когда работаю я — системная аномалия.

Возможно, на этом бы я и остановил измышления, успокоился, но был еще третий вариант. Тот, думать о котором не хотелось вообще, абсолютно.

Вирус.

Слишком много в последнее время стрельбы и системных сбоев. Сколько раз в меня попали? И сколько боевых программ заблокировал антивирус? Дикарь говорил, что однажды в меня даже «дублем» пальнули, а он работает напрямую с мозговым чипом.

— Пора на покой, Сэйт… — не прошептал, а прокаркал я, ощущая, как струйки холодного пота текут по спине. — Пока какой-нибудь ублюдок мозги тебе не подплавил…

Если я все-таки заразился? Что, если вирус проник в чип? На первый взгляд кажется абсурдом. Таких вирусов нет. Но все же этот вариант многое бы объяснил. Например, сны, чужие воспоминания или неудачу с похищением Души.

Я судорожно выдохнул. Если вирус и вправду в моей голове — мне конец! Психам нет места в Сети.

Странно, но оттого, что я во всех подробностях рассмотрел все варианты, даже самые худшие, мне чуть полегчало. Обугленный фильтр я раздавил о край пепельницы уже с чувством мрачной уверенности. Когда ты знаешь, чего можно ожидать, обессиливающий страх исчезает.

Компьютер все еще держал на всех трех экранах паническое сообщение об ошибке. Я встал, подобрал с пола виртуальный шлем и, выдернув провода из порта, отложил на подставку.

— Система работает? — спросил я, усаживаясь в пропитанное потом кресло. В который раз возникла мысль, что надо бы его помыть.

— Функциональность ограничена, — ответил компьютер с сожалением. — Соединение с виртуальной Сетью отсутствует.

— Причина?

— Был совершен обрыв связи, инициированный официальным сервером. Составить и оправить жалобу?

— Нет. Что с ID-матрицей?

— Система не отвечает.

— Открыть журнал.

На экране появился адресный список моих похождений, я мельком просмотрел, вроде бы все записано. Ага, вот даже мои «прыжки» по чужим аватарам есть. Первая ошибка браузера как раз совпадает с псевдопохищением Душ гремлинов.

— Показать протокол Сети.

— Система не отвечает.

— Открыть журнал загрузок.

— Система не отвечает.

Я ругнулся, продиктовал путь к файлам. Через миг на экране открылась папка с закачками: за последние сутки ничего не сохранялось, как я и ожидал. Я снова вызвал меню журнала, там педантично записаны все попытки и действия по сменам Душ. Более того, в журнале отмечалось, что действия увенчались успехом. Последней строкой шел адрес Ивана Фатеева. Сетевой, конечно.

— Кэш!

И здесь все на месте. А вот и права на использование ID-матрицы Фатеева. Она принадлежит мне, а я — он. Теперь осталось только найти саму матрицу.

Я сохранил пароли и регистрационные данные на Душу Фатеева в отдельный файл. Спросил:

— Компьютер, куда отправляются резервные копии ID-матриц из метро официальной Сети?

— На закрытый сервер официальной Сети «Москва-2». До проверки и разбора происшествия, приведшего к нарушению работы, личности находятся в закупоренном пространстве хранилища.

Ух ты, в первый раз слышу о таком хранилище. Нужно запомнить, наверняка там полно бесхозных матриц.

— Что нужно сделать, чтобы получить личность обратно?

— Пользователь не может повлиять на работу правоохранительных органов виртуальности. Согласно закону…

— Пропусти.

— Принято. По окончанию проверки личностная матрица возвращается пользователю автоматически.

— Каким образом?

— Уведомление приходит в виде письма на почтовый ящик пользователя. Там сообщают адрес сервера для закачки ID-матрицы и новой синхронизации с паспортным чипом пользователя.

— Открыть основную почту!

— Принято.

В почтовом ящике обнаружилось новое письмо, я кликнул указателем по адресату — служба поддержки «Москва-2». Но в самом письме ничего не было! Точнее было: описание неопознанной аварии в метро, извинения, заверения, что больше такого не повторится. И все. Никакой ссылки на матрицу Фатеева!

Я снова закурил. Немного подумал, потом отстучал письмо с просьбой прислать ссылку на закачку «моей» Души. И не успел докурить, как в углу экрана замигал конвертик входящего сообщения.

— Что значит «не обнаружена»?!

— Команда не распознана…

— Заткнись!

Компьютер замолчал. Я откинулся на спинку кресла. Похоже, что мои самые мрачные опасения подтверждаются. Что-то со мной происходит.

Что-то очень и очень плохое.

— Компьютер, — позвал я. — Просканируй мой сервер.

И продиктовал имя файла с Душой Фатеева. Если в хранилище метро Душа не обнаружена, значит, она осталась у меня. Ну по крайней мере, я на это надеюсь.

Пока шел поиск, я поднялся. На часах полдень. Нужно поесть, хотя при мысли о еде начинает тошнить. Сказываются последствия принятых стимуляторов…

Покачиваясь, вышел из кабинета. Вместе с затхлым воздухом ноздри обожгла вонь, я едва не вступил в большую кучу. Макс тут же виновато прижал уши, заскулил, извиняясь. Подполз на брюхе, всем видом показывая, что готов понести наказание.

У меня сжалось сердце — пса не выгуливал почти сутки!

— Прости, брат. — Я потрепал его по голове. — Это я виноват…

Вместо кухни и душа, я пошел в спальню. Наспех переоделся, накинул пальто и взял поводок.

— Пойдем, — позвал я. — Буду искупать свою вину.

Макс вскочил, еще не веря, что бить не будут, замотал прижатым хвостом. У меня снова кольнуло сердце, верный пес терпел до последнего, а теперь испытывает муки совести, что подвел хозяина и навалил кучу…

В подъезде никого, я прислушался к тишине. Такое ощущение, будто кроме меня в доме уже никто не живет. По лестнице сошел неторопливо, в темноте можно и ноги переломать. На первом этаже, как всегда, дышать невозможно от вони кошачьей мочи и затопленного подвала.

С громким щелчком распахнулась металлическая подъездная дверь, легкие обожгло холодным воздухом.

— Гуляй, — скомандовал я, щурясь от яркого света.

Я спустился с крыльца, закуривая сигарету, зашагал по аллее. Макс с громким топаньем носится вокруг, торопливо обнюхивает кусты и тут же ревниво метит.

Я оглянулся на дом. Все окна темные, моих соседей, чайлд диджитал, не видать, то ли отсыпаются, то ли в Сети.

Улица пустынна. На голых деревьях нахохлившиеся вороны зыркают черными глазами, изредка пикируют на горы мусора на газонах, где уже копаются облезлые и голодные кошки. На разбитом асфальте наплывы грязи, что гармонично сочетается с серыми домами, черными окнами и пепельным небом. На миг показалось, что вся земля превратилась в такую вот уродливую урбанистическую свалку-кладбище, где царит вечная осень.

Против воли я снова задумался о работе. Мысль о моем возможном заражении пошла раскручиваться, ветвиться новыми версиями.

Как можно убить вирус и вообще, что можно сделать с мозговым имплантатом? Может быть, если я действительно заражен, антивирус Дикаря мне поможет? Иначе, меня можно будет списывать со счетов.

При мысли о сумасшествии по спине скользнул холодок страха. Даже о потерянных матрицах забыл! Это самое страшное, что может случиться!

Я помрачнел еще больше, от окурка прикурил новую сигарету.

«Нет, Сэйт, о сумасшествии думать рано, — пронеслось у меня в голове. — Мыслишь ты адекватно, больных фантазий нет. Может быть, этот вирус действует лишь тогда, когда ты в Сети?.. Черт!»

При воспоминании о Сети мои мысли сгнили от раковой опухоли. Два задания я уже провалил, что будет с третьей целью? И, черт возьми, что будет потом со мной? Влияния у Вуду-Z не меньше, а то и больше, чем у Кадавра. Если киллер может себе позволить преследовать меня по всей Сети, то даже страшно предположить, что сделает заказчик. Опять же, «мясника» я смогу поставить на место, да так, что больше никто ко мне не сунется из их братии, а вот бороться против Вуду-Z… не знаю, не знаю. Он ненавязчиво показал, что денег у него куры не клюют и сделать чью-то жизнь невыносимой для него — как два байта переслать. Из такой ситуации у меня будет лишь один выход — покидать виртуальность… а то и за город уезжать… если окончательно не свихнусь.

Я обогнул дом, оставив свалку по правую руку, и остановился. Сколько раз видел эту картину, уже и не сосчитать, а все равно мороз по коже.

Когда-то это было обыкновенное девятиэтажное здание, панельный новострой, какие в стране миллиардами возводили. Здание с трудом пережило вулканическую зиму, кафельная плитка облезла с бетонных стен полностью, обвалились балконы. Но до новой эры жизни человечества все-таки продержалось. Потом грянула волна переселенцев, войны с мародерами, каннибалами, преступниками. И один из них, обвешавшись взрывчаткой и наевшись некачественных наркотиков, вошел в подъезд этого дома…

Я смотрел на груду обломков, что под дождями и годами медленно расползалась вширь. Сколько было людей в квартирах этого дома, когда тот безумец сдавил кнопку детонатора? Вон, судя по разложенным на сломанных плитах игрушкам, кто-то все-таки был. Мужчины и женщины, старики и дети, домашние животные. И здесь, в реальности, не был, и не мог появиться Сетевой Дьявол, чтобы спасти приговоренных, как спасает в нарисованном мире.

Нет, черт возьми, не могу я просто так все бросить и сбежать. Нужно до конца пытаться, бороться, но закончить дела. От успешного выполнения задания Вуду-Z (и на хера я подвязался?!) зависит судьба всех тех, на кого в будущем объявят охоту «мясники»!

В могильной тишине улицы оглушительно каркнула ворона, эхо разбилось на десятки повторов о покинутые стены домов. И снова остался только шелест пластиковых мусорных пакетов на ветру, будто шепот неупокоенных душ…

«Интересно, — подумал я вдруг, — что руководило создателем виртуальности? Вот от этого он бежал, создавая иллюзорный мир с пластиковыми газонами и хай-лэвельным солнцем? От проблем рилайфа? От террористов и обезумевших от бед людей?»

Почему-то мне вспомнились мои соседи, так похожие на чайлд диджитал. Виртуальные дети, хорошо прорисованные картинки-тамагочи нового поколения, имеют что-то родственное с разрушенным домом. Что-то могильное, пахнущее бензиновым дождем и гниющим пластиком…

Макс сунулся было к кошкам на помойке, но те, голодные, привыкли биться за каждый день в жизни, и мой пес с позором отступил.

— Пойдем домой, охотник, — позвал я без улыбки, чтобы еще больше не уязвлять пса. — Пора обедать.

Когда поднимались по лестнице, мне почудилась музыка в соседской квартире, но так тихо, что я даже не понял, вправду ли ее слышал.

Ключ провернулся в замочной скважине, щелкнуло, я толкнул дверь, и сразу, будто дожидаясь, встрепенулся телефон. На экране светился знакомый номер.

— Алло, — сказал я мрачно, делая псу знак оставаться на месте.

— Какого хера, Сэйт?! — взорвалась яростью мембрана. — Что за нах?!

— Привет, Кира.

— Что у тебя происходит?

— Ничего, а что?

В трубке засопели.

— Ничего? Ты куда-то пропал, со мной на связь не выходишь. Я из новостей узнаю об аварии в официальной Сети, там передали о теракте в метро. Мне Вуду-Z уже весь мозг вытрахал, звонит каждые полчаса… а ты говоришь, что ничего не происходит?!

Последние слова Кира уже почти выкрикнула.

— Хорошо, я позвоню заказчику.

— Ну, конечно, позвонишь! Что с тобой, Сэйт? Ты раньше никогда не проваливал задания!

— Это тебе Вуду-Z рассказал о провале?

— Да, твою мать. Сказал, что ты уже запорол первый заказ, а теперь он звенит яйцами, что не может с тобой связаться…

— Кира, — рявкнул я с внезапной злостью. — Не лезь, куда не просят!

— Сэйт…

— И смени тон!

— Но…

— Все! Ты свое дело сделала, деньги получила. Теперь сиди тихо!

Напарница не ответила, явно растерянная таким поворотом событий. Прежде я никогда не говорил с ней в таком тоне. Я тоже не стал ждать, пока она отыщет нужные слова, и швырнул трубку на базу.

Макс взглянул проницательно, ткнулся мокрым носом в ладонь. Животную интуицию не обманешь, знает, рыжий гад, что у меня неприятности.

Злость как-то быстро прошла, и стало совестно. Хоть и понимаю, что правильно выругался, не в свое дело лезет напарница, но все равно стыдно. Может быть, за то, что злость моя не на Киру, а на себя? Ведь я действительно облажался, и никто в этом, кроме меня, не виноват.

В раздражении я помыл пса, насыпал ему миску корма. Хотел и сам перекусить, но в холодильнике пусто, нашелся только мятый тюбик кетчупа, купленного полгода назад. Я снова забыл выбраться в магазин. Пришлось довольствоваться кофе и капсулой стимулятора — прощай, печень.

Прихлебывая кислый напиток, вернулся в кабинет.

— Как дела?

— Поиск завершен, — сообщил компьютер с печалью в голосе. — Файл с указанными параметрами не обнаружен.

Мне показалось, что услышал щелчок взводимого курка.

Глава 14

Несколько минут я просто сидел, забыв о чашке в руке. Все мои самые мрачные предположения понемногу оказывались суровой реальностью.

Сетевой Дьявол сходит с ума, пляшите, черти…

Может быть, все дело в моих способностях? Может, я просто утратил этот странный дар — забирать Души? Как он работает? Я ведь и сам не знаю. Тысячи раз задумывался о механизме его действия, но к решению загадки не приблизился и на миллиметр.

На экране всплыло окошко, компьютер проинформировал:

— Два входящих сообщения.

— Открыть, — машинально шепнул я.

Как и ожидалось, первое письмо оказалось от заказчика. Вуду-Z интересовался, все ли со мной в порядке и когда мы можем встретиться? У меня засосало под ложечкой от вкрадчивого тона, что сквозил буквально в каждой строчке письма. Именно в этот момент я понял, что, если я и в третий раз дам маху, заказчик меня в покое не оставит. Уже сейчас нужно готовить пути к отступлению.

Я потер лоб, вздохнул тяжело. Происходящее казалось бредом. Никогда у меня не было накладок. Никогда! А тут сразу две подряд!

В кабинете потемнело, даже как-то холодней стало. С улицы донесся ровный шорох, по жестяному подоконнику ударили первые капли. Опять дождь. Все к одному, черт возьми!

Очень тщательно подбирая слова, я написал ответ нанимателю. Мол, возникли сложности, свяжусь чуть позже. И в меру туманно, без вранья, и по-деловому, все-таки не лентяй, работаю.

— Открыть баланс по основному счету, — приказал я, когда сообщение ушло по адресу.

Экран расцвел панорамой банковской программы, пару минут я потратил на то, чтобы ввести пароли. Они у меня серьезные, с постоянной автозаменой и шифровальным ключом.

— На вашем счету семьсот пятьдесят тысяч рублей, — сказала программа женским голосом. — Желаете получить выписку?

Все мои сбережения. Недостаточно для вольной жизни на широкую ногу, но до конца жизни можно будет не работать. Правда, это в городе. Если же селиться где-то в фермерских угодьях, придется половину суммы убить на дом, обстановку и пошлину фермерам за охрану. Черт… все-таки как-то резко черные времена настали, не ожидал я. Как снег на голову… зимой…

— Нет, — сказал я. — Выписки не надо.

Минут двадцать я копался на сайте своего банка, выискивая способы вывести такую крупную сумму денег. Серфил по Инету, задавая идиотские вопросы: «А принимают ли фермеры электронные платежи?» Наконец выяснил, что можно деньги вывести напрямую через чип-паспорт в голове. Есть такие сканеры, что осуществляют платежи безо всяких карточек. И такие сканеры есть уже везде, благо что города торгуют с вольными территориями постоянно.

Хуже дело обстояло с изменением личности. Чип вынуть из мозга невозможно, не вживлен, а впаян, черт подери нейрохирургов! А упоминаний о смене программного обеспечения для чипа, что равно стиранию личности, не нашлось. Я впервые задумался, как демократичен и чист наш Интернет, не государева ли служба подтирает?..

«Нужно поговорить с Дикарем, — подумал я. — Если кто что-то и знает, то это он».

Я откинулся на спинку кресла, поморщился от запаха пота, исходящего от кожи, в очередной раз дал себе обещание, что завтра обязательно вымою «седло».

Кофе почти остыл и на вкус стал еще отвратительней. Стойкое послевкусие плавленого целлофана просто бесит!

Итак, что мы имеем? Время подводить итоги, господа черти, демоны и прочая сетевая нечисть.

А имеем мы следующее: во-первых, киллера, идущего за мной по пятам; во-вторых, заказчика, способного уничтожить мою привычную жизнь; в-третьих, невнятные глюки чужих Душ; и, наконец, самое веселое, в-четвертых… эмм, назовем это потерей способностей Сетевого Дьявола. Пока гипотеза с вирусом и сумасшествием не подтвердилась, будем называть вещи по факту — способности исчезли. Частично.

Глоток кофе, гримаса отвращения. Едва сдержался, чтобы не сплюнуть, и поспешно закурил сигарету, чтобы перебить вкус синтезированной растворимой отравы.

— Что делать? — спросил я вслух и выпустил колечко дыма.

Есть два варианта.

Первый — можно послать все к ядреной фене, перевести деньги на баланс чипа и свалить с псом на вольные территории. И сам целым останусь, и пса порадую, сколько ему можно в таких условиях жить?

— Соблазнительно, — хмыкнул я.

— Команда не распознана, — заволновался компьютер. — Пожалуйста, повторите!

— Заткнись, чурбан кремниевый, мы думаем.

Впечатленный, компьютер замолк.

Дробь по ржавому подоконнику усилилась, в комнате потемнело еще больше. В провал окна я видел черные клубы туч, заполнивших небо. Я стряхнул пепел в забитую окурками пепельницу, затянулся горьким дымом.

Альтернативой первому варианту, что является попросту бегством, является «план б». А именно: забираем у Дикаря заказанный антивирус, устанавливаем и, не связываясь с Вуду-Z, ищем последнего вора. Если операция удастся, то украденный файл вернется к заказчику, а значит — я выполню контракт. Если меня ждет эпический провал… тогда смотрим пункт первый. Перевод денег, вольные территории, новая жизнь.

Второй вариант показался мне более пристойным. Чуть позже я понял чем: он включал в себя надежду. Возможно, явственно читалось между строк, что я все-таки обрету свои способности обратно и продолжу существование как Сетевой Дьявол.

«А что такое Сетевой Дьявол? — шепнул мерзкий голосок в голове. — Такой же «спасатель» людей из цифровой бездны, как нарисованные дети у родителей чайлд диджитал. Простая имитация жизни — простая имитация спасения…»

Похоже, что депрессия опять возвращается.

Я нагнулся вперед, в ящике стола нашарил заветный блистер с капсулами стимуляторов. Бедная моя печень…

Запив наркотик холодным кофе, я закрыл глаза, сдерживая рвотный спазм. Организм окончательно взбунтовался: мусорная пища из одних бутербродов и бесчисленная химия. Как я жив до сих пор? Впрочем, все мы немножко самоубийцы. Каждый, кто сжигает нейроны в Сети, пропуская через кремниевый чип в мозгу терабайты информации, подписал контракт с подсознанием о саморазрушении.

Спазмы медленно стихли, оставив в животе урчание, а во рту ядовито-кислый привкус рвоты. Запивать его кофе я не решился, вместо этого нашарил в пачке еще одну сигарету и чиркнул зажигалкой.

— Итак, — прошептал я, — решено. Идем на охоту в третий раз…

Мысль о том, что снова погружусь в Сеть, принесла облегчение, как-никак, но наркотическая ломка исчезнет. Мое сознание на время забудет тело и все проблемы, с ним связанные.

— Компьютер, запусти таймер, чтобы сработал в пять часов вечера.

Еще раз забыть о Максе я не хочу.

— Экстренный выброс из виртуальности?

— Нет, напомни визуально.

— Принято.

— Хорошо, теперь подготовь новую сессию. Требования: два свободных канала, заархивированное оружие и два набора программ — «дубль» и «штопор».

— Принято. Почтовый сервис закрывать?

Я почти согласился, но вдруг вспомнил о втором сообщении.

— Подожди, открой второе письмо.

На экране снова выплыло окошко почты. При виде неизвестного адресата я ощутил, как под сердцем холодеет кровь. Мой рабочий почтовый ящик — особый. Туда не может прийти спам, его нет ни в одной адресной книге. Это персональный сервис, созданный Дикарем за большие деньги. Его не могут проверить даже службы безопасности официальной Сети, ибо с него рассылок или иных подобных действий вообще никогда не бывает. Туда приходят только отчеты о переводе денег от заказчиков, их письма и противозаконный софт Дикаря.

Я поймал себя на мысли, что замер перед монитором и открывать почту не хочу. Странное предчувствие было, а в последнее время я не люблю предчувствия.

— Бред, — прошептал я, злясь на внезапную робость.

— Не понял, — педантично отозвался компьютер. — Повторите ко…

— Заткнись! Открыть письмо.

— Проверка шифрования сигнала… ожидание ответа…

Мой взгляд прикипел к тексту на экране.

«Сетевой Дьявол, вы в опасности! На вас идет охота, очень масштабная. Пожалуйста, если вам дорога жизнь, свяжитесь со мной по адресу в конце письма!

PS. Вы меня не знаете сейчас, но должны помнить. Я, по крайней мере, слишком хорошо запомнила момент, когда вы убили мое тело. Должна сказать, что выстрелом в рот — не самый приятный конец. Очень надеюсь, что вы вспомните меня!».

Да. Я тебя вспомнил, Алиса…

Глава 15

Я откинулся на спинку кресла, пытаясь привести мысли в порядок.

Получалось с трудом. И без того нескладный текст письма постоянно нарушался флэшбеком с перестрелкой в центре «Москвы-2». Именно там я спас когда-то жизнь молодой львице отечественного бизнеса. Да, ее звали — Алиса Воронова. Из всех своих клиентов я только ее оригинальное тело уничтожил «выстрелом в рот». Тогда деликатничать мне было просто некогда.

Только вот о чем она говорит? Что значит «масштабная охота»? Неужто безумный Кадавр все не может угомониться?

— Виртуальная сессия подготовлена, — мягко напомнил компьютер. — Выберите личность для входа в Сеть.

— Заткнись.

Конечно, Воронова не единственный клиент, который пытался со мной связаться после выполнения задания. Многие пытались подружиться, льстили, пытались купить или заманивали связями. Но мое правило одинаково для всех — спас, поменял Душу, конец. Больше никаких контактов.

Однако сейчас слишком необычная ситуация. Может быть, я просто даром потрачу время, но…

— Вход в официальную Сеть «Москва-2», — приказал я решительно, поднимая шлем с подставки. — Личность номер два «Сид Вишес». Точка доступа…

Я продиктовал адрес, оставленный Алисой, в уже опускающемся назад кресле. Спиной еще чувствовал мягкую дрожь сервомоторов, когда семь экранов вспыхнули заставкой виртуальности.

* * *

«Загрузка личности завершена, — прошелестело в мозгу. — Регистрация в Сети закончена, сигнал адаптирован».

Я повел плечами, кожаная куртка, вся усеянная шипами и заклепками, заскрипела. Теперь, как мне кажется, уже можно особо не деликатничать, выбирая разные аватары для разных целей. Все равно, выходов у меня по-прежнему только два: или уйду из виртуальности навсегда, или все будет хорошо. Во втором случае я снова смогу воссоздать и «дока Брауна», и «Сида». Лишь бы все закончилосьхорошо.

Место встречи бывшая светская львица назначила в международном выставочном центре высоких технологий и компьютерных программ. При взгляде на огромное здание, напоминающее перевернутую чашку, сделанную из хромированных труб, я снова ощутил странное чувство падения. Будто бездна разверзлась под ногами. Ну вот зачем тащить в виртуальность все подряд из рилайфа? Это же глупо, пытаться воссоздать в Сети все эти громадные стадионы, выставочные центры, рестораны. Зачем это здесь? Наоборот, в Сети должен быть совсем другой мир, волшебный, никак не перекликающийся с настоящим. Стадионы, если уж так хочется, пусть будут в грозовых небесах, будто на битву собрались громовержцы. И совсем необязательно зрителям ютиться на узких лавочках, ведь у каждого и так есть код персонального доступа…

Нет, наверное, это какой-то особенный изврат человеческой психики. Как еще объяснить желание любую фантазию превратить в реальность, а реальность скрыть наволочкой таинственности?

— Здравствуйте, — вежливо улыбнулся человек у входа, почему-то в костюме метрдотеля. — Вы приглашены?

В его нарисованных глазах я прочел лишь застывшую пустоту, как и подобает на такой должности, но в голосе, передаваемом от реального человека, отчетливо услышал протяжное удивление.

— Конечно, чувак, — осклабился я, вступая в роль асоциального элемента.

На миг все подернулось дымкой, когда программы считывали мой пропуск, предусмотрительно пересланный Алисой, и человек опять заулыбался:

— Проходите, пожалуйста. Презентация уже началась.

Под куполом огромного выставочного зала полным-полно народа. Все в дорогих костюмах, строгих, как голографическая фотография в чип-паспорте. На меня, в панковских шмотках, косились, я видел на лощеных лицах аватаров презрение и какое-то смущенное недоумение — откуда «это» здесь.

«М-да, — подумал я. — Ничего, все нормально. Улыбаемся и машем».

Язвительно улыбаясь этим корпоративным снобам-марионеткам, я прошествовал к официанту, подхватил с подноса высокий бокал с шампанским. Пару минут постоял, давая к себе привыкнуть и присмотреться, но моя бывшая клиентка так и не появилась.

Ладно, тогда прогуляюсь. Заодно посмотрю, что за софт здесь представлен. Говорят, официальные дилеры продают лишь качественные программы. Если это так, то почему люди покупают у пиратов втридорога ломаное?

Внутри здание еще больше напоминало перевернутую чашку или, при наличии богатой фантазии, космодром. Из-под купола из хромированных труб-ребер льется желтое сияние виртуального солнца, заставляя прикрывать глаза от сверкающей россыпи бликов на металлических и стеклянных поверхностях. Сверху мягко опускаются струи охлажденного и увлажненного воздуха. В солнечных лучах плещутся и танцуют голографические дельфины, что каждый раз, выпрыгивая из воды, рассыпаются в искрах десятками голубей.

Примерно до середины высоты здания построены этажи выставочных мини-залов и стендов. Как я заметил, в большинстве здесь представлены отечественные фирмы. Настоящая мечта для патриотов прошлого века, когда Россия представляла собой отсталую страну.

С бокалом в руке я прошел к одному прилавку с логотипом «Нейрогид» на вывеске. Девушка, гладкостью и белизной кожи напоминающая манекен, широко улыбнулась.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Вы должны обязательно увидеть наш продукт!

Повинуясь ее жесту, я прошел к нарисованной на гиспокартонной стене двери, пальцы легли на ручку.

«Внимание! Подкладочная реальность, — шепнул компьютер. — Разрешить?»

— Разрешить, — согласился я.

Выставочный центр исчез, я вышел на узкий гранитный балкон среди заснеженных скал. Прохладный ветер рванул волосы, заставил задержать дыхание. Вдалеке я заметил буддистский монастырь.

— Новинка в области нейростимуляторов! — Приятный женский голос возник прямо в ушах. — «Нейрогид» — это программа для облегчения поиска во всемирной сети Интернет безопасных стимуляторов для нервной системы. Теперь вам не понадобятся химические препараты для подавления депрессивных психозов после использования виртуальных имплантатов. С нашим продуктом вы забудете о разрушении синаптических связей и обретете спокойствие и счастливое времяпровождение!

Небеса над вершинами скал окрасились масляными бритвами северного сияния, постепенно складываясь в знакомые очертания микросхем. Краски мира потускнели, в очертаниях скал отчетливо проявились дизайнерские штрихи рисовальных программ.

— Одно включение «Нейрогида» сэкономит уйму вашего времени. Специальная программа обеспечит быстрый и безопасный поиск официально разрешенных и безвредных для пользователя приложений!

«Интересная находка, — подумал я. — Нужно запомнить название, а то стимуляторы действительно слишком часто пить приходится. Да и стоят они…»

Я отступил, северное сияние поблекло, вокруг снова проступили стены выставочного центра.

— Надеюсь, что вам понравилась презентация. — Губы девушки обнажили белоснежные зубы. — Если желаете оформить заказ или задать интересующие вас вопросы, вы можете обратиться прямо ко мне.

Я кивнул и вежливо отказался. В результате мне вручили буклет с изображением «Нейрогида», где его изобразили в образе маленькой и послушной японки в бикини. Я присмотрелся, оказалось, что листок — голограмма, когда разворачиваешь странички, начинается тот же ролик, что я видел в «Гималаях». Мелкими буквами внизу приписали лукаво, что «Нейрогид» сочетает в себе еще и встроенные функции. При желании мне будут доступны вне виртуальности такие удовольствия, как классический оргазм, наркотическая эйфория и ряд других светлых и приятных чувств.

Буклет отправился в карман, чтобы через миг перекочевать на мой сервер. Все-таки разрушение синаптических связей, а-ля «депрессию виртуальности», было бы здорово лечить самой же виртуальностью, а не наркотиками.

В следующие полчаса я обошел еще несколько стендов в поисках Алисы. В одном даже купил программку для рисования аватаров — «пластический хирург». Предлагались простейшие изменения в рамках действующего законодательства: формы носа, бровей, отбеливание зубов. Я же купил с целью ее взлома. Такой софт мне будет необходим при воссоздании ID-матриц «Дока» и «Сида».

Проходя мимо сверкающего сталью стенда, сделанного под броню, с заклепками и нарочито грубыми швами, я услышал:

— …И может полностью избавить вас от проблем с пиратами!

Это еще что?

— Никто не сможет проследить за вашими действиями даже вне официальной Сети, — вещал бойкий смазливый юноша, чем-то напоминающий сектанта. — Только «Сайберщилд» может обезопасить вас. Отныне — никакой слежки и махинаций с вашей приватной информацией. Система держит в памяти всех пользователей, образуя мало-помалу своеобразный муравейник. Допустите в ваш круг общения только проверенных пользователей! Того же, кто нарушит систему, ждет мгновенное обнаружение и, как следствие, уничтожение.

К стойке подошла женщина, спросила негромко:

— Это защитит от Сетевого Дьявола?

Я весь подался вперед.

— Никто, — растягивая слова для большей важности, сказал парень, — никто не сможет причинить вред тем, кто будет под охраной «Сайберщилд»!

Женщина кивнула и, получив доступ, продефилировала в демонстрационное подпространство. Я шагнул следом, чувствуя, как сжимаются кулаки.

Идиоты. Кретины! Сетевой Дьявол — защита от киллеров и наемников. Никогда я не убивал и уж тем более не грабил невинных! Меня можно сравнить с хакером, с пиратом, но никак не с убийцей и бандитом! Такая себе неофициальная система по защите свидетеля.

Подленький голосок в голове шепнул язвительно, что я все же взялся за работу Вуду-Z, чтобы отобрать Души насильно. Но я тут же оборвал его, напомнив сам себе, что эти трое — воры!

Выставочный центр померк, я осознал себя в толпе на улице. С удивлением узнал в обилии ярких и кичливых вывесок китайский квартал. А когда увидел знакомый магазин со змеями в витрине, в животе похолодело. Только, сколько ни озирался, не смог найти танцующего мальчика в компании с безумными кришнаитами.

— Все помнят недавний случай в китайском квартале «Москвы-2», — произнес бесплотный голос. — Опасный хакер и убийца Сетевой Дьявол напал на невиновного человека.

Светящийся маркер указал на мирно рассматривающего витрину человека, совсем не похожего на Якоба Штрауде. Вокруг него деловито гудит симулятор толпы, все стерилизовано, чисто и прилично, никаких проституток и наркоторговцев на улице. Интересно, они когда-нибудь были в китайском квартале?

— Ранее считалось, что Сетевой Дьявол — лишь миф виртуальности, аномальный фольклор. И это оказалось верно, но лишь отчасти. Тот Дьявол, который существует в реальности, не имеет ничего общего с народными байками на форумах и в блогах.

Второй красный маркер подсветил… дока Брауна! Только, в отличие от моего аватара, этот был нереально злобным. Не лицо — морда! Я бы все поставил на то, что у него еще и тюремные татуировки есть.

— Убийца, вор, взломщик и преступник, Сетевой Дьявол уничтожил ID-матрицу полноправного гражданина виртуального города. К сожалению, мы не смогли даже выяснить имени несчастного, Дьявол стер все подчистую!

В несуществующей толпе родился крик, людской поток отхлынул от дока Брауна, когда в его ладони появился странный предмет, одновременно напоминающий пистолет из космического симулятора и клешни жука. «Ужасный» Сетевой Дьявол стал подкрадываться к безобидному клерку у витрины. Тот ничего не видел — ну это уж слишком! — сюсюкая со змеями в террариуме. А через миг, когда клешни страшного оружия вонзились в спину человека, тот исчез с криком боли в огненном взрыве!

«Хорошо, — пронеслось у меня в голове, — что они еще показательных пыток не показали! А ведь могли и кровь младенцев приплести…»

— И это, — трагическим шепотом закончил голос, — может случиться с каждым…

Подпространство исчезло, я снова оказался у бронированной стойки. Женщина, спрашивавшая о Сетевом Дьяволе, уже оформляла заказ. Ей быстро и качественно втирали о «дружественном» интерфейсе, при котором нужно нажать всего одну кнопку, а то и голосом приказать.

— Я знала, что найду вас здесь.

Я медленно обернулся, и тут вспомнил тот самый аватар, что купил для Алисы Вороновой в обмен на ее постоянную ID-матрицу. По странной случайности я выбрал практически близняшку: черные волосы, серые глаза, средний рост, «тело» спортивной комплекции. Даже сохранилось то самое ощущение светской львицы, уверенной в себе бизнес-леди.

Мой взгляд скользнул по черному коктейльному платью, чуть задержался на красивых округлостях в декольте.

— А почему вы подошли именно ко мне? — на всякий случай спросил я.

— Только вы здесь в образе панка, — улыбнулась она. Мне сразу захотелось улыбнуться в ответ. — Ну и, конечно, после демонстрации «Сайберщилда» у вас было слишком возмущенное лицо.

Демонстрация!

— Меня оболгали!

— Тише, не стоит кричать. В общем зале везде следящие системы.

Я сжал зубы, а Алиса подхватила меня под локоть и увлекла в глубь выставочного комплекса.

— Вы еще не знаете главного, — шепнула она. И тут же добавила, уже громче: — Ну как вам выставка?

— Интересно, — ответил я уклончиво. — Только я не особо люблю такие пафосные мероприятия.

— Что ж вы хотели? — удивилась она. — Чтобы самая крупная и влиятельная корпорация организовывала мероприятия спустя рукава?

Я не сразу врубился в смысл ее слов.

— Корпорация?

— Обратите внимание на владельца авторских прав.

Я присмотрелся к стендам, прочел приписочку: «Нью Хоуп».

— Создатели виртуальности?

— Здесь девяносто девять процентов программ и девелоперов принадлежат им.

Так вот что на самом деле значит активно рекламируемая «безопасность»? Контроль в одних руках? К черту Адскую Долину и Тортугу, пиратскую Сеть? Да здравствует программная и пользовательская монополия?

— Чего вы добиваетесь? — спросил я мрачно. — Зачем позвали?

Алиса остановилась, заглянула мне в глаза:

— Хочу вам помочь.

— Почему?

— Вы же мне жизнь спасли.

— Мне за это заплатили.

— А если б не заплатили?

— Тогда б не спас.

Я выдержал внимательный взгляд Алисы, и она отвела глаза. А что? Все-таки я не соврал, я действительно не помогаю всем подряд. Просто не хватит моих денег, не хватит времени и сил на всех. Да и не герой я, а — Сетевой Дьявол.

— Даже если и так, я все равно в долгу перед вами, — глухо произнесла она. — Да и не помогу я чем-то конкретным. Только могу предупредить.

— Говорите.

Алиса взглянула с укором:

— Может быть, выпьем кофе?

— У меня работа.

— Ах да! — Она действительно опустила глаза. За кого она меня принимает? За принца на белом коне, спасителя мира? — Простите, Сетевой…

— Сэйт, — поправил я.

— Простите, Сэйт.

— Итак?

Некоторое время мы шли молча, пока Алиса собиралась с мыслями. Я поймал себя на том, что мне приятно такое времяпровождение. Да и такой тип девушек, решительный, обстоятельный, мне всегда импонировал.

— На вас объявлена охота, Сэйт, — наконец произнесла она. — Везде. В официальной Сети вы и так вне закона. Но теперь и в нелегальных пространствах бродят группы наемников и киллеров. Все — против вас.

— Кем объявлена?

— Точно сказать не могу. Понимаете, я теперь не имею прежних связей и контактов.

Я кивнул:

— Понимаю. Но раз вы…

— Давайте на «ты»?

— Угу. Раз ты узнала, что за мной начата охота…

— Да, кое-что я смогла выяснить. Большую часть финансирования «мясников», так ведь называют наемников из Диких Пустошей, нелегального финансирования, конечно, выделяет «Нью Хоуп». В частности, приказ найти и уничтожить поступил именно от них.

— А им-то я чем не угодил?!

— Вероятно, своим существованием.

Я покачал головой.

— Не понимаю.

— Ты, уж прости, не простой пользователь, аномалия. А также объект для подражания и поклонения всех, кто борется против системы и бесконтрольной власти корпораций. Ты нарушаешь систему.

Алиса заметила улыбку на моих губах.

— Что?

— Романтика никогда не была моей сильной стороной. Алиса, я работаю за деньги, спасаю тоже за деньги. И все мои «нарушения системы» — банальный бизнес. Считай это хакерским взломом.

— Зачем ты смеешься? Знаешь, для скольких людей ты пример? Так, чтоб в одиночку противостоять убийцам и коррумпированным политикам, сбегать от преследования, спасать пользователей… ты герой!

Мне стало неудобно. Себя героем я точно никогда не считал. Да и какой герой, ну елки-палки? Обыкновенный пользователь, получивший необыкновенные и, наверное, уникальные способности, которые решил эксплуатировать. Бизнес!

Видимо, Алиса прочла ответ на моем лице, она нахмурилась. Сказала после паузы:

— Тебе известно, чем я занималась до покушения?

— Смутно припоминаю, — сказал я медленно. — Директором была в компании…

— «Вэ-Эр-Тех», — со значением произнесла Алиса. А когда увидела, что это на меня впечатление не произвело, пояснила: — Последняя частная компания, занимающаяся разработкой компьютерных систем.

Я промолчал, ожидая продолжения.

— Когда главы из «Нью Хоуп» сделали мне предложение влиться в корпорацию, я отказалась. И тогда за мной пришел киллер.

— Это нормальная реакция. — Я пожал плечами. — В смысле, ненормальная, но не редкая. Где большие деньги и влияние, там и грязная игра.

— Да, — кивнула Алиса. — Но я ведь выжила. И теперь веду дела на расстоянии, так что меня они не могут засечь. Это позволило «Вэ-Эр-Тех» еще долго быть самостоятельными.

— Быть? Теперь уже нет?

Она опустила взгляд.

— Два из трех директоров поддались на уговоры хэд-хантеров. Теперь моя компания всего лишь отдел в мегакорпорации «Нью Хоуп». А я осталась не у дел.

— Мне жаль. Только непонятно, зачем ты мне все это рассказываешь и при чем здесь я?

Алиса указала кивком:

— Именно твое вмешательство оттягивало слияние «Вэ-Эр-Тех» и «Нью Хоуп», понимаешь?.. Вот хорошая кофейня, зайдем?

Пришлось согласиться. Красивые деревянные створки дверей распахнулись, нас окутала вкусная волна свежесваренного кофе, негромкий людской гул, стук ложечек в чашках и хруст перемалываемых зерен.

Алиса выбрала место в дальнем углу, я развалился на кожаном диванчике. Несмотря на все богатство «Нью Хоуп» и слова Алисы о масштабности подобных мероприятий, официантов здесь нет. Я искренне порадовался, когда заказанные в электронном меню кофе и пирожные возникли прямо из воздуха — не стали мешать виртуальность и рилайф.

— За последний год вы четырежды ставили палки в колеса непосредственно киллерам «Нью Хоуп», — проговорила Алиса, пригубив кофе. — Данные, что наемники именно от них, не подтверждены, так, слухи, но я им склонна верить. Следовательно — люди, которые мешали распространению влияния корпорации, — живы. Это еще одна причина «Нью Хоуп» вас ненавидеть.

— Какая воинствующая корпорация, — съехидничал я. — Несогласных — под нож, точнее, под вирус. Неужели не могут договориться полюбовно?

— Они все могут. — Глаза Алисы были полны серьезности, мне пришлось стереть со своих губ улыбку. — Потому и используют сейчас любые методы. Вы знаете, что создателя корпорации «Нью Хоуп», первого директора, именно так и убили. С помощью киллера.

Я поежился.

— Для них нет преград, да?

— Теперь уже практически нет, — вздохнула Алиса, сделав ударение на слове «теперь». — «Нью Хоуп» все-таки добились своего, не убийством, так подкупом. И в настоящий момент, когда не осталось больше препятствий, они обратили свое внимание на Сетевого Дьявола.

Я размешал сахар в кофе, пригубил. Горячая капля скользнула по пищеводу, оставляя приятное тепло.

— Тебе нужно уйти на время из виртуальности, — проговорила Алиса, не поднимая глаз.

— Не могу. Пока не могу.

— Против тебя слишком могущественный враг, Сэйт!

— Могущественный в чем? В бизнесе? Для меня это не страшно, я сам по себе.

Алиса взглянула странно:

— Ты давно был в реальном мире? Корпорации правят всем, Сэйт. Наследные должности, будто у королей из прошлого, дома и кланы. Ничего нового, та же монархия, только в облике демократического бизнеса. Их власть практически безгранична.

— Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что «Нью Хоуп» в реальности управляет страной?

Алиса кивнула.

— А как же президент, министры?

— Я тебя умоляю, Сэйт. Когда ты контролируешь общество, а виртуальность это позволяет, то зачем нужен президент? Он — марионетка, на которую никто не обращает внимания.

Я промолчал. Она вздохнула, проговорила:

— Вообще-то, пока «Нью Хоуп» не имеет слишком уж большого влияния, но вот ее новый проект грозит обернуться всеобщей зависимостью.

— Что это будет?

— Не знаю.

Мы замолчали. Каждый обдумывал что-то свое.

— Выходит, — сказал я с иронией, — что когда-нибудь кто-то один, босс самой крупной корпорации будет управлять всем?

Алиса покачала головой:

— Теоретически это невозможно, всегда будут области, на которые его влияние просто не распространится.

— Но практически?

— Кто знает?

— Тогда вполне возможно, что по желанию этого большого босса можно будет устроить самый настоящий Армагеддон?

— Зачем?

— Ну мало ли? — пожал плечами я, но не выдержал, продолжил фантазировать: — Ладно, с Армагеддоном я погорячился, все-таки психов сразу вычисляют и блокируют им доступ. Но ведь хотя бы аналог всемирного потопа будет? Так сказать, чтобы уничтожить плохих, а вырастить хороших?

Алиса взглянула странно, ее голос прозвучал зловеще:

— Боюсь, это уже происходит…

Снова пепельная птица молчания укрыла нас. В кафе то и дело менялись посетители, горячо обсуждающие новинки софта Все косились на меня, рассматривая кожаный прикид и всклокоченные волосы. Под потолком кофейни пустили голографический ряд презентаций, что пройдут в следующий час.

— Что это за проект готовит «Нью Хоуп»? — спросил я, разламывая ложечкой заварное пирожное, с хрустом корочка проломилась, вылез пористый белый крем. — Чем конкретно я мешаю корпорации?

— Точно не знаю, — покачала головой Алиса. — Будет что-то абсолютно новое. По документам проходит под названием «кибер-сеть».

Я проговорил задумчиво:

— Новое поколение виртуальности?

— Возможно. Только, судя по действиям корпорации, проект охватит весь мир.

Я усомнился:

— Так ли мир?

— Все обжитые территории, — кивнула Алиса. — На орбите начал передачу спутник связи «Нью Хоуп», уже построены тысячи серверных станций для «кибер-сети» по всей стране, включая свободную республику Китай.

У меня брови взлетели.

— В Китай проведут виртуальность?!

— Да. Я же говорю, планы очень масштабны.

Тогда понятно, чем не угодил я. Если то, что мешал киллерам — цветочки, то «баловаться» заменой ID-матриц в глобальной Сети мне просто не позволят. Похоже, Алиса дело говорит, нужно мотать из виртуальности. Хотя бы на время. Закончить дела с Вуду-Z и бежать.

Неожиданно я вспомнил:

— Ты сказала, что я для кого-то объект фапа…

— Чего?

Я замялся, ругаться перед девушкой не хотелось. Вот до чего меня Кира довела, совсем огрубел.

— Что я для кого-то объект поклонения и подражания. Кто это?

Алиса замялась, пару минут подбирала слова. Наконец сказала со значением:

— Люди, которым весьма небезразлична судьба страны.

Я постарался удержать на лице маску спокойствия, хотя меня едва не вывернуло от запредельного количества пафоса. Господи, опять революционеры?!

— Наверное, — сказал я, — эти люди в самом низу, раз думают о такой фигне?

— Почему ты так думаешь? — Алиса явственно напряглась.

— Думать о судьбе страны из-за того, что одна корпорация пожирает другую? Да брось! Есть два варианта: или это политика, или это фанатики. Я не вижу проблемы. Наоборот, виртуальность помогла человечеству не скатиться в каменный век.

На лицо Алисы наползла туча. Я поймал себя на мысли, что она стала от этого лишь сексуальней.

— Это раньше компьютерные игры были откровением, — глухо уронила она. — Игры развивали фантазию, будоражили молодежь, а некоторые даже развивали мышление. Потом игры превратились в способ заработать по-быстрому и много.

— Ты к чему?

— Сейчас осталась только одна Игра. Виртуальность. Созданная лишь для того, чтобы убивать само желание жить. Созданная, чтобы закрыть рилайф от человечества… Те, кто уходят в виртуальность, в ней остаются уже навсегда.

У меня мороз прошел по коже. Подобные мысли меня посещают довольно часто, особенно когда вижу, что Сеть наполняют заменителями реальности: общением, бизнесом, отдыхом, сексом и развлечениями. Но думаю я о таком лишь в периоды обострения депрессии. Может быть, у девочки тоже проблемы с чипом виртуальности?

— Всегда остается выбор, — проговорил я с осторожностью. — Нельзя решать за человека, быть ему в Сети или нет.

— Какой может быть выбор у зависимых?

— Зависимость не начинается сама по себе. Даже наркоманам нужна не одна доза.

— Вот и виртуальность заманивает, «Нью Хоуп» делает все, чтобы люди посещали ненастоящий мир.

— Ты забываешь о вольных поселениях, фермерах. Там и не слышали о Сети.

— А ты забываешь, о проекте «кибер-сеть», — парировала Алиса. — Виртуальность проведут по всем обжитым территориям.

— Это бизнес, — покачал головой я. — Всего лишь бизнес. Ничего больше.

— Это геноцид! — воскликнула Алиса. На нас стали оборачиваться. — Они сделают так, чтобы люди полностью зависели от виртуальности.

— Даже если это не бред, в чем я сомневаюсь, то причем здесь я?

— Ты можешь помочь нам. В твоих силах противостоять системе.

Мне диалог стал напоминать разговор в психушке. Я уже пожалел, что пришел сюда. А еще не верил, что, когда Сеть только создали, было много фанатиков, мешающих ее распространению.

— Ты ведь говорила, что на меня идет охота? Как я помогу? Да и нет у меня желания ввязываться в бредовые авантюры, в которые я даже не верю.

— Ты откажешь в помощи другим людям? — с надрывом прошептала она. — У тебя же есть силы! И возможность есть! Почему?!

Я пожал плечами, лихорадочно раздумывая, как бы завершить неприятный разговор.

— Люди все неблагодарные сволочи, а я — мизантроп. Не хочу наполнять водой решето. Как говорится, не в коня корм…

Ее лицо перекосила гримаса отвращения.

— Ты… чудовище!

— О да, люблю неформальные отношения, — осклабился я, переводя ее эмоции в другую плоскость. Лучше уж пусть злится на мои дебильные выходки, чем продолжает уговаривать. — Всегда должно быть место для грубости…

— Ты отвратительная скотина. Ты мерзок!

— Эй, женщина, полегче!

— Полегче? — Кулаки Алисы сжались. — Мы говорим о жизнях тысяч людей, а ты предлагаешь компромиссы?

— Если человек идет на компромисс, — парировал я, — это значит, что он интеллектуально повзрослел.

— Это значит, — отчеканила Алиса, — что он — трус!

Ее глаза вспыхнули, я даже дыхание задержал, готовясь к взрыву, но Алиса сдержалась. Пару минут ее глаза метали молнии, потом она сказала со вздохом:

— Прости меня… я не должна была на тебя давить.

— Да ладно, я сам виноват. Понимаешь, есть у меня одна знакомая грубиянка, так она настолько сурова, что у нее все пальцы средние. Вот я и набрался от нее, теперь сам хамлю.

Алиса кивнула, я видел, что в глубине ее глаз все еще тлеет огонек, разбуженный моим отказом. Она вздохнула:

— Я понимаю, Сэйт. У каждого должен быть выбор. Только… где же мы в итоге окажемся?

Я пожал плечами:

— Там же, где и всегда: или построим новый мир, или в пропасти…

Она не ответила, беззвучно болтая ложечкой в чашке. А я добавил беспечно:

— Но, согласись, в том, чтобы катиться в пропасть, есть свое декадентское очарование, да?

Она посмотрела с сомнением, а я добавил:

— А еще можно свалиться в пропасть и там уже построить новый мир.

Она улыбнулась! Ну наконец-то! А то я уже совсем пожалел, что пришел, думал, купился на типичные фанатские бредни.

«Впрочем, — шепнул голосок в голове, — выбора у тебя не было. Ты сейчас в такой ситуации, которую обычно иначе называют седалищным термином. Так что прийти был обязан…»

Я поднялся.

— Приятно было повидать тебя еще раз, Алиса. Я рад, что у тебя все хорошо, но мне нужно идти.

— Подожди еще минутку. — Она тоже поднялась, успела быстрей меня черкнуть подпись на листочке счета. — Я хочу тебе кое-что показать.

— Что? — Я насторожился.

— Сам увидишь, — улыбнулась она загадочно и направилась к выходу.

Выставочный центр по-прежнему полон народа, даже как будто людей стало еще больше. От каждого стенда летят голоса рекламщиков, пользователи то и дело исчезают в подпространстве. Голографические дельфины под куполом исчезли, вместо них теперь красочные картины космоса, кометы, взрывы сверхновых.

Мы прошли мимо выставочного уголка с портативными деками для мобильного подключения к виртуальности. Я хотел было остановиться, всегда был падок на подобную продукцию, но Алиса уже ушла вперед. Пришлось догонять, не без некоторого удовольствия наблюдая за очень женственной походкой. В глубоком вырезе платья белеет нежная кожа, ложбинка на спине вызывает желание погладить, поцеловать…

— Вот, здесь нас никто не услышит.

— Что?

Мы остановились у неприметной двери с надписью «Посторонним вход воспрещен», тонкие изящные пальчики Алисы легли на ручку.

— Пойдем, — подмигнула она и шагнула в темноту.

«Внимание! — шепнул компьютер. — Подкладочная реальность…»

Легкий и прохладный порыв ветра окатил, будто морской волной. Я ощутил запах костра из еловых веток, томные ароматы диких цветов.

— Красиво?

Мы оказались на широком горном плато. Под ногами шелковистый ковер трав, по краям гор теряются в вечерней темноте кусты и сосны, оттуда доносится цвирканье сверчков и уханье филина. Я задрал голову, с удовольствием рассматривая чистое звездное небо.

— Красиво, — согласился я. — А что это?

— Подпространство для отдыха, — сказала Алиса. Встряхнула головой, черные волосы красиво улеглись на плечах. — Сюда никто не войдет, допуск есть только у меня. Остаточная прерогатива бывшего директора, когда наша продукция еще здесь выставлялась.

Алиса шагнула к костру, нагнулась, в ее руках оказалась длинная палка, которой она поворошила дрова в огне. В ночное небо с хрустом выстрелило облако вишневых искр. Я усмехнулся.

— Что? — не поворачиваясь, спросила Алиса.

— Забавно наблюдать за девушкой в коктейльном платье, подбрасывающей дрова в костер.

Она рассмеялась, я снова ощутил глубокую симпатию. Красивый у нее смех.

— Это ты рисовала? Всю эту красоту.

Она обернулась, в глазах плясали веселые искры:

— Нет, но по моим эскизам.

Такая реакция меня порадовала, обычно люди не любят говорить о виртуальности обыденными и точными словами вроде «рисовал» или «моделировал». Обычно все объясняется романтичным и бессмысленным: «создал».

Где-то у подножия красиво завыл волк, я заслушался. Интересно, это простые звуки или тут и животные есть?

Сзади неслышно подошла Алиса, обняла с нежностью. Я обернулся, ее глаза мне показались глубже ночного неба.

— Меня всегда влекло к сильным мужчинам, — прошептала она внезапно охрипшим голосом. — А ты — сильный.

Я попытался нащупать застежки на ее платье, она легко высвободилась из моих объятий.

— Я сама.

С легким шорохом черная ткань опала к ногам Алисы, я задержал дыхание при виде ее обнаженного тела. Волна сладких и будоражащих запахов напрочь выбила из головы мысли, оставив лишь то, что в поле зрения — женщина.

В следующий миг мы уже целовались, ее пальчики ловко расстегнули ширинку, я скинул куртку и джинсы. Прикосновение ее тела, в особенности приятно затвердевших сосков на крупной груди, заставляло дрожать от возбуждения. У меня голова закружилась от резкого отлива крови, в ушах гулко застучало.

Не переставая целоваться, мы окунулись в пучину мягкой травы, Алиса забралась на меня сверху. Я услышал ее протяжный и напряженный вздох, когда я вошел.

Вокруг была идеальная красота идеальной ночи и природы, но я смотрел лишь в темные и глубокие глаза Алисы…

Глава 16

Потом мы долго лежали, вслушиваясь в нарисованную жизнь ночных гор. Говорить не хотелось, вместо этого мы целовались, страстно, будто вскоре должны были расстаться навсегда. Сразу появлялось желание, и опять все начиналось сначала. Мне казалось, что Алиса каждый раз отдает себя без остатка, ее оргазм напоминал атомный взрыв, выжигающий даже меня, но через минуту она опровергала мои догадки новым, еще более ярким порывом.

В тишине несмело ухнул филин. Алиса пододвинулась ближе, я поразился тому, насколько горячо ее тело, прямо обжигает. В голове была приятная пустота, а теле — кремовая расслабленность. На миг в сердце кольнула печаль, что такие замечательные мгновения жизни ушли. Возможно, больше никогда и не повторятся…

Наконец я поднялся. Костер почти погас, белесый дым от вишневых углей истаивал в фальшивом небе.

— Ты куда? — спросила Алиса. Мне почудилась в ее голосе печаль.

— Мне пора, прости.

Перед глазами у меня полыхал сработавший таймер, безжалостно напоминающий о реальной жизни.

— Будь осторожен, Сэйт.

Я кивнул. Потом решил, что в темноте меня не видно, попрощался:

— Я постараюсь. Спасибо, что предупредила.

— Береги себя…

* * *

— Виртуальная сессия завершена. Идет сохранение параметров.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть ослепительную белизну на экранах виртуального шлема. Кожа еще хранила обжигающие поцелуи Алисы, а сердце только-только начинало замедлять бой.

Со вздохом я стащил шлем, отложил на подставку. В комнате все тот же порядком надоевший бедлам: диван с грудой постельного белья, переполненная пепельница с воронкой пепла вокруг, пустая кружка с черным ободком кофе на стенках; на столе, среди хитросплетений проводов, груда старого «железа», что никак не соберусь выбросить. За окном осточертевшая капель по жестяному подоконнику. Дождливые сумерки быстро превращаются в ночь.

— Перезагрузка, — буркнул я. — Запланировать новую сессию.

— Точка доступа?

— Адская Долина. Личность номер три — «Сид Вишес».

— Дополнительные каналы?

— По обычным требованиям.

— Принято. Начинаю перезагрузку.

С приятной дрожью заработали сервомоторы, поднимая спинку виртуального кресла в положение «сидя». Экраны на столе мигнули, по их темным поверхностям с пикающим звуком поползли строчки программ и тестирования, стилизованные под люминофор. Не без некоторого мазохистского удовольствия я смотрел на ряды команд-ответов, включающие в себя все «красивости» виртуальной жизни. Вон те одиннадцать строчек, похожие на уравнение шизоидного математика, всего лишь идентификация ID-матрицы. Именно так я выгляжу для системы. Не человеком, не красивой картинкой, а набором цифр.

Нет в виртуальности ошеломляющей красоты, нет сказочного мира. Все обман. Только электрические сигналы между кремниевыми и биологическими процессорами, прямые и мгновенные, как смерть.

Я сходил в туалет, потом в душ — виртуальное слияние с Алисой даром не прошло.

Стоя под пахнущими химией струями воды, я подумал о своей неприязни к Сети. Что это? Странное раздражение, что все вокруг ненастоящее, возникло недавно и без видимых причин. Меня бесит все: людские привычки, не меняющиеся в виртуальности, психоделические миры с поддельной физикой и, наконец, сама виртуальность.

Ведь мне раньше нравилась Сеть, ее жизнь. Почему теперь все изменилось? Почему я слишком болезненно переживаю эту бутафорию?

Пикнул таймер, показывая, что в последнее время расходую слишком много очищенной воды. Я покосился на счетчик, сумма там действительно набежала немаленькая.

Пришлось наспех мыться, стараясь перебить запах химикатов ароматами гелей для душа. У двери уже печально вздыхает Макс, то и дело встает, снова ложится.

— Я не забыл, — усмехнулся я, обтираясь полотенцем. — Сейчас пойдем.

Пес тут же вскочил, глаза радостные, как у ребенка, стал скакать, изображая горного козла. Пока я одевался, он пытался мне помочь, то кусая джинсы, что так медленно надеваются, то прыгал и норовил попасть языком в лицо, подбадривая. Спокойным и деловитым, как боец перед заданием, стал, только когда я нацепил ему ошейник. Теперь он, говорил весь его вид, публичная персона. Не нужно никаких нежностей, он идет на улицу, где у него своя территория, видимая по меткам запахов только животным, там постоянно идет противостояние.

В подъезде едва тихо капает по бетону, от осенних дождей протекает крыша. Я вслушался: соседи, по-видимому, дома, еле-еле слышны голоса и шаги.

На улице не стал даже спускаться с крыльца, настолько мерзкая погода. Я закурил, приглядывая за Максом из-под козырька. Пес рыжей молнией носился по привычному маршруту, тоже недовольный погодой. И вроде бы брезгливо обегал лужи, а вернулся грязный, будто год на улице жил!

— Свинья, — обличил я.

Макс даже ухом не повел. А в ванной, когда мылся, выдирал с нетерпением лапы из моих рук, мол, сколько можно мыть?!

На кухне меня ждало разочарование. Если Максового корма еще на пару недель хватит, то для меня не нашлось ничего. Даже гадостный синтезированный кофе закончился!

— Компьютер, — позвал я хмуро, когда вошел в кабинет, — напомни, что нужно в магазин зайти.

— Дата и время?

— Завтра утром. Скажем… эмм… в десять утра.

— Принято.

Я уселся в кресло, повозился, устраиваясь. На двух из трех экранов уже шла загрузка виртуальной сессии.

— Работоспособность?

— Сто пять процентов. Требуется увеличить мощность процессора, добавить ресурсов…

— Заткнись.

Пару секунд компьютер обиженно молчал, потом наябедничал:

— Не оплачены счета за электричество и очищенную воду.

— Напомни завтра.

— В вашем почтовом ящике ожидают три непрочитанных письма.

Теперь уже молчал я. После замечательного отдыха в горах, пусть и нарисованных, горячего душа и прогулки на свежем воздухе окунаться в набившие оскомину проблемы не хотелось. Наверняка Вуду-Z пишет…

— Открыть, — вздохнул я.

Когда на экране расцвела панорама почтового агента, моя догадка подтвердилась. Два письма из трех от Вуду-Z. Первое — на самой грани правил приличия; второе — с неприкрытыми угрозами, что долго не отвечаю и не держу в курсе.

— Все нормально, чернозадый, — процедил я. — Не паникуй, кораблик тонет.

Зато третье письмо меня по-настоящему обрадовало. Дикарь сообщил, что работа над антивирусом закончена, можно забирать!

— За-амечательно!

— Команда не распознана!

— И не распознаешь, болван. Соединяй с Адской Долиной.

— Вы уверены? Данная Сеть не принадлежит к…

— Заткнись…

Перед включением мозгового чипа я успел осознать, что спинка виртуального кресла стала опускаться, будто я спиной обрушивался в пропасть…

* * *

Темнота продолжалась непривычно долго. Неприятное чувство, будто муха залипла в ловушке, в вязком, бесконечно черном болоте. Только с поправкой на то, что муха в этой ситуации — я.

Потом меня наполнил уже знакомый цифровой скрип, отдаленно напоминающий звук модемного соединения или пропущенный через примочку диджея крик падающего в бездну человека.

Вспышка.

«Внимание! Функции системы ограничены! Сервер запрашивает личные данные».

Свет пронизывает мое бесплотное «я». Меня нет, я часть системы. Электронный импульс в ожидании ответа.

«Обмен данными завершен. В доступе отказано. Система функционирует в ограниченном пространстве. В дополнительном канале отказано администратором. Загрузка дополнительных данных запрещена. Прервать сеанс?»

Ничего себе! Впервые Адская Долина оградилась подпространством. Это уже не демонстративные мальчики и девочки с оружием, это настоящий блокпост. И никто не пройдет…

«Не прерывать сессию, — прошептал я. — Загрузку вирусного оружия отменить, канал… тоже отмени. Подключайся еще раз».

«Принято».

Ощущение падения, темнота. Желудок рванулся к горлу. Снова вспышка и цифровой стон.

Порыв ветра швырнул в лицо морось, пахнущую гарью и бензином. Я машинально зажмурился, когда окружающий мир налетел на меня со скоростью мчащегося поезда.

«Регистрация завершена. Вы в системе неофициальной Сети «Адская Долина». Загрузка личности завершена».

Я вздохнул, привыкая к ощущению тела. Мой взгляд скользнул по знакомому пустырю, где меня выбросило и в прошлый раз. С черного неба, затянутого фиолетово-сизыми тучами, срываются маслянистые капли. Попади в реальности под такой дождь, мигом облысеешь.

Пустырь выглядит не менее мрачно: обломки кирпичей, ржавеющая арматура, слизкие от дождя голые ветви кустарника. Впереди, метрах в двухстах, вспыхивают бирюзовые молнии электротока на проволочной изгороди.

Урбанистическая техногенная осень…

Я поежился, поднял воротник кожаной куртки и зашагал к городу.

На пропускном пункте-баррикаде меня встретили мрачными взглядами вооруженные люди. Я помахал рукой, но никто не ответил. Лица напряжены, пальцы на спусковых крючках. Война у них, что ли?..

«Внимание, идет сканирование профиля. Попытка внедрения в систему шпионского маркера! Программа заблокирована».

И все, никаких пояснений, извинений. Наемники сразу утратили ко мне интерес, вернувшись к наблюдению за периметром.

Когда отошел метров на пятьдесят, достал сигареты и закурил. Было не по себе от такого приема. Не то чтобы Адская Долина была моим любимым местом, но и к ее обитателям я никогда враждебных чувств не испытывал. Наоборот, здесь работает уйма спецов, каких нигде не сыщешь. Хакерское сообщество четко, быстро и качественно выполнит любой заказ. А что не смогут, так переправят к торговцам краденым на Тортуге, там уж точно все есть. Привык я к этому городку. И потому видеть его проблемы было неприятно.

«Невезуха, — пронеслось у меня в голове, — все к одному. И у меня проблемы, и здесь… чертов апокалипсис…»

Через полчаса ходьбы я остановился у стальной двери подъезда обшарпанной трехэтажки. Палец раздавил кнопочку звонка на домофоне. Динамики с хрипом ожили:

— Кого там принесло?

— Привет, Дикарь. — Я раздавил окурок о край урны и помахал рукой. — Это Сид.

— Пароль?

Ну блин, конспиратор, сейчас я тебя проучу! Я ляпнул с раздражением:

— Ну как там у вас в Америке?

— Скукотища — охренеть можно… заходи.

Динамики замолчали, и дверь со щелчком открылась. А я, как дурак, застыл на пороге с открытым ртом.

Ничего себе! Вот уж не ожидал, что Дикарь в подробностях знает историю Сида и Нэнси! Эту фразу произнес экспрессивный панк во время гастролей в Америке, когда разговаривал с Нэнси по телефону, и она вошла в анналы рок-истории… вот так Дикарь…

Личную охранную систему Дикаря прошел без приключений, хотя новых тестов и файерволлов прибавилось, и двери лифта с мягким шуршанием распахнулись.

— Приветствую, — кивнул хозяин чердака.

— Хой.

Дикарь, в привычном джинсовом комбинезоне, шагнул навстречу, протягивая руку.

— Рад видеть живым и невредимым.

— А что так? Вроде бы войны еще нет, — заметил я, отвечая на рукопожатие. — Или уже успели трупы с улиц поубирать?

— Войны пока нет, но уже стреляют, — загадочно отозвался он.

Дикарь с тщательностью запер дверь, навесил цепочки, замки выкрутил на все обороты. Я почти увидел, как в цифровом мире виртуальности каждое его действие отражается электрическим импульсом и программы, уловив сигнал, тут же обрушивают непробиваемые стены антивирусов.

Он обернулся, я прочел надпись на белой футболке без рукавов: «MnZZZaHTpomw. Я упиваюсь ненавистью к вам!».

— Добрый ты, — усмехнулся я.

— Это у меня настроение такое, — в тон мне осклабился Дикарь. — А вообще я добрый. Ипозитивный. Даже очень.

Я только сейчас сообразил, что футболки Дикаря — хитрая программка для моделирования одежды на ID-матрицах. Похоже, что хакер и впрямь не соврал, футболки меняются под его настроение.

— Ну чего стал? — прикрикнул Дикарь. — Или пива не хочешь?

— Ты что? — испугался я. — Давай, неси, много!

— Много не получишь, — буркнул он, направляясь к барной стойке. Уже из холодильника я услышал: — Знаю я вас, панков, напьетесь, так вообще как животные.

Я подтвердил искренне:

— Хой.

— То-то же…

Вкусно пшикнуло, звякнула о барную стойку жестяная крышечка. Дикарь обернулся, я принял запотевшую бутылку темного пива. Хотел было отхлебнуть по привычке, но засмотрелся, как пьет хакер. Тот облизнулся, наведя меня на мысли о его пивном алкоголизме, потом запрокинул бутылку. Кадык заходил мощно, я услышал громкие глотки, в его бутылке мерными рывками уменьшилось количество жидкости.

— Фффуу! — фыркнул Дикарь и вытер ладонью рот.

Под его осуждающим взглядом я демонстративно отхлебнул немного.

— Эх, молодежь… учишь вас пить, учишь…

— Так что происходит? — напомнил я. — В вашем милом городишке?

— Что у тебя за ссора была с теми ребятами, когда ты ко мне в прошлый раз приходил? — спросил Дикарь, игнорируя мой вопрос.

Я пожал плечами, сказал честно:

— Не поверишь, но я их даже не знаю. Вышел от тебя, заметил хвост. А спустя пару минут они без предупреждения набросились… все…

Он смотрел испытывающе, я воскликнул:

— Да я сам не знаю, в чем дело. Может, перепутали с кем?

— Кто его знает, — отвел взгляд Дикарь, поправляя на шее ожерелье из флэшек. — Сейчас у нас такое делается…

— Расскажи.

Вместо ответа он подхватил пару бутылок, прошел в гостиную. Диван скрипнул с напряжением, когда Дикарь обрушился всей тушей. Я прошел следом, рассматривая лианы проводов, кичливо свисающих из-под пластиковых панелей потолка. На всех мониторах, я насчитал их одиннадцать по всему чердаку, шел рекламный ролик о пользе стимуляторов и наркотиков. Там в подробностях рассказывали о том, что препараты укорачивают жизнь, повышают изнашиваемость органов и нервной системы. Приятный голос диктора сообщил, что если у людей нет денег, то умереть во сне от химии — лучший способ. Только, добавлял он, не забудьте завещать ваши органы государственным клиникам. Венчал все лозунг: «Освободим планету от бесполезных существ!»

Определенно, у наших рекламщиков есть чувство юмора…

— Слышал последние новости? — отвлек меня Дикарь.

— Просвети.

— Название «кибер-сеть» тебе о чем-нибудь говорит?

Все-таки виртуальность — большая деревня. Или просто «кибер-сеть» действительно глобальное явление, раз о нем говорят все, даже такие люди, как Дикарь, не разменивающиеся по мелочам.

Я произнес невозмутимо:

— Новый проект «Нью Хоуп»? Слышал кое-что. Предположительно это будет новым поколением виртуальности.

Дикарь вскинул глаза, скользнул по мне внимательным взглядом. Я выдержал невозмутимую морду лица с трудом — уел-таки хакера!

— А ты непрост, Сид, — заметил он. — Откуда дровишки?

— Ворона на хвосте принесла.

— Сорока, — машинально поправил он. — Так откуда знаешь?

Подумав, я все-таки ответил, хоть вопрос и был слишком бестактным. Естественно, бестактным с точки зрения Сети.

— Одна сорока рассказала, которую кинули ребята из «Нью Хоуп».

— А, тогда понятно. Корпорация многих опрокинула, и еще больше всплыло кверху брюшком… Что еще ты слышал?

М-да, нашел с кем тягаться. Конечно же, что хакер будет знать побольше моего. Пришлось мне развести руками. Дикарь самодовольно улыбнулся:

— Негусто.

— Я работаю, — попытался оправдаться я. — Мне некогда сплетни собирать.

— Так то сплетни, а это — наше будущее. — Дикарь назидательно поднял палец. — Не путай бит с байтом.

— Хой.

— Сам иди туда.

Я отхлебнул пива, спросил мрачно:

— Ну? Так и будешь ломаться? Рассказывай.

Но он не произнес ни слова, пока не прикончил бутылку. Как положено по его мнению, двумя глотками. Крякнув, он распечатал новую, уже смакуя, отхлебнул.

— Я, в принципе, тоже не много знаю. Люди говорят, что это и вправду станет новым поколением виртуальности. К сожалению, каких-нибудь проектных подробностей выяснить пока не удалось. Но вот то, что удалось, заставляет побеспокоиться. Да, брат, даже нас, свободных детей виртуальности, заставляет.

Новая пауза, я терпеливо молчу.

— Слышал я, что будет новая форма ID-матриц. Точнее их совсем не будет.

— То есть?

— Пес его знает. Вроде бы штука в «кибер-сети» будет напрямую считывать волны мозговой активности.

Я присвистнул.

— Ага, туго придется Сетевому Дьяволу.

— А что еще ты слышал? — спросил я, игнорируя реплику про Сэйта.

— Слышал, что будут менять все чип-паспорта.

Я удивился:

— Почему?

— Точно не знаю, — пожал плечами Дикарь. — Официальная версия звучит так: старые имплантаты слишком опасны для населения. Будто хакеры подобрали к ним ключи, и теперь нет гарантии безопасности.

— Это они о «дублях»?

— Ага.

— Спохватились.

— Не в этом дело, — усмехнулся Дикарь. — Обычная деза из разряда социальной инженерии.

— Чего?

— Того, — добродушно огрызнулся он. — Социальная инженерия — метод управления биомассой, народом. Сейчас они распространяют слухи, что «дубли» убивают, что в старой Сети теперь небезопасно. И тут же запускают новый проект — «киберсеть», с новыми имплантатами. Вот тебе готовая и дешевая реклама по привлечению пользователей, да еще и откат получат от нейрохирургов. В клиниках столько работы появится: старые гаджеты — изъять, новые — поставить. Это ведь все бросятся менять имплантаты, ведь — опасно.

Я только головой покачал.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Сорока на хвосте принесла, — мстительно осклабился Дикарь, но все-таки снизошел: — Приходилось мне раньше сталкиваться с подобными методами работы.

Я мысленно присвистнул. Не удивлюсь, если Дикарь раньше пахал на правительство. Вот так хакер у меня!

Где-то за окнами чердака заорали, пьяные голоса изо всех сил пытались горланить слаженно. Я узнал в новом гимне свободных грабителей сетевых пространств старую песенку про сундук мертвеца, как бывает с ламерскими переделками анекдотов под новую реальность.

Мысли отвлеклись от песни, снова припомнилась работа.

— Слушай, — начал я медленно, — а ты никогда не слышал о людях, которых свели с ума компьютерными вирусами?

Дикарь взглянул искоса:

— Да они постоянно сходят. Весь мир свихнулся.

— Нет, я серьезно. Может быть, было в твоей практике такое, что человек сходил с ума из-за вируса в чипе?

— В чип-паспорте? — Дикарь поднял бровь. Задумчиво поскреб голову, безжалостно теребя дреды из проводов. — Ну брат… сплошь и рядом от этого проклятого чипа депрессия, но вирусы и сумасшествие… нет, такого не слышал. А что, кто-то уже свихнулся?

— Черт его знает, — пробормотал я. — Есть у меня один знакомый…

— Посоветуй ему, чтобы валил из Сети. Тем более что тут такое намечается. Ох и будет же заварушка… Ждет нас, брат, не волна, а настоящее цунами самоубийств.

Я нахмурился:

— Отчего?

Дикарь хмыкнул, отставил ополовиненную бутылку пива на подлокотник дивана. Из кармана джинсового комбинезона появилась жестяная коробочка сигарилл. Я отказался от предложения, закурил свои сигареты.

Дикарь выпустил ароматную струю в потолок, спросил глухо:

— Ты никогда не задумывался, почему ID-матрицы называют Душой, причем непременно с большой буквы?

Пожав плечами, я предположил:

— Мне все равно, я атеист.

— Панк, — проворчал он. — А другие люди ведь не атеисты, так?.. Ладно, вопрос религии опустим, а то забредем неизвестно куда… Значит, не религия, тогда что, деньги? Люди годами зарабатывали на ID-матрицу, получали свое место в Сети, начинали там новую жизнь. Потому, брат, и называют набор данных «Душой», это сейчас у нас самое дорогое.

— И?..

— И эту Душу теперь хотят у нас забрать, и отнюдь не Сетевой Дьявол…

Дикарь покачал головой, а у меня появилось гнетущее чувство. Странно, при мысли о Душах по нервам будто тупая бритва скребет…

— Вот и в Адской Долине началась заварушка, — мрачно уронил Дикарь. — В официальной Сети Дьявола ловят, всех подключили, а нас, Сид, просто хотят уничтожить. Тех, кто хочет, к себе рабами переманивают, чтоб были клонами в офисах корпорации. А кого не получается переманить — в расход. Причем не смотрят, кому принадлежат серверы Вольных Территорий. Хотят убить всю Сеть. Чтобы кроме новой «кибер-системы» больше не было виртуальности…

— Но это же…

— Да, — огрызнулся он, — против всех правил и законов! «Нью Хоуп» насрать на законы. У нас уже шестерых завалили, прямо здесь. «Дублями», одного за другим!

Сказать было нечего. На фоне глобальной проблемы виртуальности мои неприятности с потерей способностей выглядят просто детскими обидами. Кстати, может, я теряю способности как раз из-за перемен? Вдруг уже начались технические и софтовые обновления?

Определенно, если подумать, так ничего в мире не происходит просто так. Я получаю заказ с громаднейшим гонораром, что просто идеально вписывается в мои тайные планы на переезд. Тут начинаются проблемы с моими дьявольскими штучками, что тоже подталкивает меня к тому, чтобы все бросить и свалить на Вольные Территории. А еще оказывается, что вскорости вообще не будет привычной Сети. Не будет Душ, и никому не будет дела до Сетевого призрака… черт возьми, и вправду все к одному. Похоже, что у меня и нет иного выхода, кроме как забрать деньги и по-тихому исчезнуть…

Дикарь спросил ехидно:

— О чем задумался?

— Да так, — поморщился я, — о делах наших грешных.

— Ого, какие слова знаешь. Ты же атеист?

— Ну фраза просто красивая…

— А… — Дикарь поднялся, позвал: — Ладно, брат, пойдем, я тебе заказ вручать буду.

Я раздавил окурок в пепельнице, направился за Дикарем к его огромному столу, что больше напоминает гипертрофированный пульт сетевого оператора на заводе.

Ревниво оглядываясь, чтоб я не подсматривал, Дикарь набрал на клавиатуре свой пароль, будто пару глав из «Войны и мира» по памяти переписывал. Я промолчал, все-таки не стоит шутить над профессиональной деформацией. Хакеры себе многотысячные пароли шифруют, а Сетевые Дьяволы о роли виртуальности задумываются. Все мы гребаные психи.

— Вот. — Дикарь вынул из порта съемный жесткий диск, протянул мне. — Потести.

— Что там?

— Самообучающийся антивирус. Как и было заказано — лучшая защита в Сети.

— Как это?

— Ну, — Дикарь улыбнулся с гордостью, — я прикрутил к антивирусу ИскИн.

— Искусственный интеллект?

— Ага! — Хакер сильно смахивал на кота, объевшегося сметаны. Хвастун! — Правда, искусственным интеллектом его можно назвать только с очень большой натяжкой, с такой натяжкой, знаешь, в пару миллиардов терафлопс операций, но все-таки — ИскИн. Он ловит вирусы, что есть в базе, а новые предварительно забивает в карантин, сканирует, оценивает его вредность и изучает манеры поведения. Теоретически через пару лет активного использования пробить такую защиту будет невозможно…

— Идеальный щит?

— Точно, брат.

— А если у кого-то будет идеальный меч? Случится логический коллапс?

Дикарь усмехнулся:

— Это не должно тебя волновать. Ты же всего лишь перекупщик.

— Вот именно, — поддержал игру я, — я должен знать, что продаю.

— У меня на машине стоит почти та же система, что и у тебя, разве что версия более расширенная. Я тестирую уже месяц, пока сбоев не было… короче, Сид, от «дублей» эта штука защитит гарантированно. В теории ее сломать смогут лишь два человека: хозяин и создатель.

Я не стал уточнять, что, если создатель сможет сломать детище, значит, оно не настолько идеально. Ругаться с хакером не входило в мои планы, в конце концов, надо же мне хоть кому-то доверять. Да и не стану я пользоваться этой системой года два. Раньше заработаю денег да рвану на покой куда-нибудь в горы. Говорят, что там радиоактивных осадков практически не бывает, все оседает на вершинах в виде снега и льда.

— Устанавливаю, и сразу можно юзать?

— Ага, — кивнул Дикарь. — Сначала, правда, твой клиент помучается. Но ты его предупреди, что это необходимая часть работы.

— А в чем будут сложности?

— Эта программка будет все файлы и проги с подходящим под вирус описанием в карантин загонять. Нужно будет вручную вытаскивать, в настройках отмечать свойства и полезность данного софта. Короче, слишком много рутины. Избавить от этого я тоже не могу. У каждого в Сети свой софт.

Я кивнул, засунул жесткий диск в карман кожаной куртки.

— Если это и вправду такой хороший щит, как ты говоришь, тогда спасибо. Деньги переведу сегодня же. В течение часа.

Дикарь кивнул, сказал с теплотой:

— Не знаю уже, с такими делами, что в нашем мире творятся, встретимся ли мы еще. На всякий случай — прощай, Сид. Кем бы ты ни был, парень ты хороший. Береги себя.

— Хой, — осклабился я, но в горле появился ком.

Глава 17

В этот раз на меня нападать не стали. По крайней мере, я даже хвоста за собой не заметил, несмотря на все слова Дикаря о том, что в Адской Долине полным-полно наемников. Может, и вправду то нападение было не более чем случайностью?

Я стянул виртуальный шлем, потер глаза. В голове был легкий туман, осадок после сетевого путешествия.

— Виртуальная сессия завершена, — сообщил компьютер. — Идет сохранение параметров. Куда прикажете переместить сохраненный файл?

«Антивирус Дикаря», — догадался я.

— На личный сервер. После сохранения архива просканируй. Если все нормально, распакуй и установи на основную машину.

— Принято.

— И соверши перевод, — вспомнил я и продиктовал счет Дикаря и размер суммы.

Настроение чуть упало. Вот так и отдаются долги, сжигаются за спиной мосты, исчезают знакомые люди. Шаг за шагом к одиночеству…

— Внимание, — наябедничал компьютер, — на вашу систему была совершена вирусная атака!

Я нахмурился.

— Когда?

— Сорок три минуты назад.

— Успешно?

— Успешно предотвращена, — ответил он с гордостью.

— Тип атаки?

— Зараженный архив в почтовом агенте. Анализ показал, что данная атака была совершена на восемьдесят девять процентов пользователей официальной Сети. Тип вируса — троянская программа.

Ого! Восемьдесят девять процентов пользователей. Масштабно, елки-палки. Неужели хакеры решили последний привет оставить перед громогласной кончиной виртуальности? Однако быстро же слухи распространяются.

Пока шло сканирование, распаковка и установка нового антивируса, я сходил на кухню. Новый поиск по холодильнику и окрестным тумбочкам порадовал меня одноразовым пакетиком химического заменителя кофе. Закурив, я быстро вскипятил чайник, разодрал пакетик и залил порошок кипятком. Мутноватая кашица лишь отдаленно напоминала кофе как по вкусу, так и по запаху.

Жаль, что из еды не нашлось ничего. Я бы сейчас обрадовался и бич-пакету, химическому заменителю цыпленка, супа или, на худой конец, простой питательной смеси.

Пришлось ограничиться стимуляторами воображения.

Из кабинета донесся негромкий голос компьютера. Похоже, что установка завершена. Можно приниматься за работу.

Под грустным взглядом пса, что уже с удовольствием улегся у моих ног и приготовился храпеть, я прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Как дела?

— Файл чист и безопасен, — вынес вердикт компьютер. — Установка завершена. Программа требует много ресурсов. Предупреждаю…

— Заткнись, — отмахнулся я, усаживаясь за клавиатуру.

Через десять минут я понял две вещи: первая, что я в программировании не соображаю ничего; а вторая, что Дикарь — хреновый дизайнер. Интерфейс его хваленого щита был уныл и сер. Осталось лишь себя успокаивать тем, что работать будет хорошо.

— Ну что, поехали? — решился я. — Болван, запускай виртуальную сессию.

— Точка доступа?

— Официальная Сеть «Москва-2». Будем проверять, действительно ли я Сетевой Дьявол…

* * *

Когда-то было модно уезжать из мегаполисов, селиться в деревнях, строить отдельный, локальный рай. Игрушечные домики, подстриженный газон, вымытый поливалкой асфальт перед гаражом и гребаные фигурки гномиков под цветочными кустами…

Сейчас такого нет. Только, может быть, у политической элиты или у супербогачей, на чьих территориях безумные генные инженеры выращивают искусственные растения и животных. В журналистских роликах в Сети я видел такие поместья, там даже единороги и русалки есть.

А вот современные фермерские угодья больше напоминают крепости, чем жилье. Высоченные каменные заборы, часто двойные, с противотанковыми «ежами» в середине, чтобы не взяли на таран грузовиком. Стены густо оплетает колючая проволока, иногда торчат металлические шипы, на которые любят надевать прокопченные головы незваных гостей. Периметр охраняют наблюдательные вышки с огнестрелами, есть даже прожекторы. В самом фермерском хозяйстве излишеств тоже нет, слишком крут мир вокруг. Здания растут практически впритык, без архитектурных наворотов, такие себе бетонные коробки. И жители подстать: неприхотливые и суровые спартанцы, живущие то ли по армейскому уставу, то ли по законам естественного отбора. Типичных реднеков нет и в помине, эти как раз бродят за стенами, в составах многочисленных мародерских банд.

Когда закончилась вулканическая зима и радиоактивные осадки уже никого не удивляли, многие уехали из городов. Возможность строить для себя райский уголок и жить в честной коммуне соблазнила тысячи людей.

Возможно, это и правильно. Но, несмотря на все его минусы и плюсы, я люблю город. В нем можно потеряться среди многочисленных архитектурных выкидышей, что иначе называют небоскребами. В городе к тебе безразличны и никто ничего не видит. В городе слепые жители. Их взгляды направлены внутрь, на собственные проблемы, как у шизоидных йогов.

Да. Определенно, в городе можно потеряться. Да так здорово, что и сам забудешь, кто ты есть на самом деле. Иногда это даже спасает жизнь…

Однако следующая цель была не в городе. В официальной Сети «Москва-2», но не в городском центре.

Визуальный поиск показал, что третья цель — Николетта Досумбаева, находится в здании корпорации «Нью Хоуп», точнее в ее сборочном цехе на окраине Сети.

— Открыть поисковик, — приказал я. — Вывести справку о «Нью Хоуп», объект поиска — промышленный сервер официальной Сети.

«Принято».

На экране ноутбука появилась фотография хромированного десятиэтажного здания, выстроенного в виде замковой стены. У центрального входа красуются многорукие роботы, одни с клешнями, другие на гусеницах, третьи антропоморфные. Я прочел, что этот отдел корпорации занимается разработкой и конвейерной сборкой виртуальных роботов для защиты пользовательского аккаунта виртуальности. Такой же робот установлен в моей машине, правда, изрядно переделанный Дикарем, ибо обычная версия ни за что не пропустит с компьютера в Сеть вирусы или запрещенные файлы.

Еще написано, что в этом здании собираются кастрированные ИскИны для антивирусов и полицейского департамента. Чуть ли не военный объект, елки-палки.

— Серьезная конторка, — прошептал я с удивлением.

Оказывается, что корпорация-создатель виртуальности еще и контролирует ее, причастна к любому выпускаемому софту. Практически все, что есть в Сети, вышло из офисов и сборочных цехов «Нью Хоуп».

По гиперссылке я перешел на официальный сайт «Нью Хоуп», с интересом ткнул в раздел «история». Здесь тоже не обошлось без интересной информации, правда, больше похожей на сказку.

Утверждалось, что виртуальность была создана, как часто бывает в России, буквально на коленке — компьютерным инженером Евгением Калугиным. На объемной фотографии улыбается молодой человек лет тридцати. Я задержал взгляд на Калугине, что-то знакомое мне почудилось в его лице. Впрочем, наверное, раньше я просто видел его портрет. Все-таки создатель «всего сущего», великой иллюзии, Сети.

По его биографии выходило, что доморощенный гений, ранее работавший по государственной программе разработки и внедрения чипов-паспортов, дальнейшие исследования проводил дома. Там же, на основе мозговых имплантатов, создал компьютерную программу, что оказалась предтечей виртуальности.

Его работами заинтересовались инвесторы, создали концепцию будущей Сети и вложили деньги. Так и появилась всемогущая и вездесущая корпорация «Нью Хоуп», власть, едва ли слабей государственной.

Дочитывать биографию Калугина я не стал, все равно не поверил в ее правдивость. Наверняка это просто очередная легенда о «трудолюбивом и талантливом парне», ну не создаются такие проекты, как виртуальность, в домашних условиях.

— Ну что, наведаемся в гости к разработчикам? — Я ухмыльнулся. — Слышишь, компьютер? Сегодня идем к тебе домой.

«Команда не распознана».

— Дурак.

«Пожалуйста, повторите».

— Заткнись.

Я закрыл ноутбук, он через полминуты исчез, вернувшись на мой сервер. И с лавочки на набережной я поднялся уже с пустыми руками.

Облик второго клерка от Вуду-Z меня почему-то напрягал. Странное чувство, когда ты управляешь чужим телом. Конечно, ID-матрицы мне доставались разные, и менять я их давно привык, но эта вызывала во мне прямо-таки искреннее возмущение. Чужое тело, чужая Душа. Будто альфа-самца нарядили в розовое платьице и чепчик…

Закурив, я еще пару минут рассматривал реку за чугунным ограждением. В отличие от настоящей, эта Москва-река прямо настоящая сказка. Хрустальная поверхность, изредка рассекаемая белыми и черными лебедями. От воды идет приятный свежий запах, никакой гнили от застоявшегося радиоактивного болота, какое представляет собой Москва-река в рилайфе.

От щелчка окурок взметнулся к небу, разбрызгивая искры, чтобы через миг зашипеть на поверхности реки и тут же исчезнуть без следа.

«Внимание, — шепнул компьютер, — вас оштрафовали городские власти. Счет к оплате штрафа выслан на официальный почтовый ящик».

— К черту…

Чтобы добраться до производственного района виртуальности, я заказываю такси. Почему-то метро мне теперь совсем не нравится. Да и что-то подсказывает мне, что по загруженности каналов и по цене за перемещение моей ID-матрицы выгодней будет использовать такси.

«Прямо как маршрутизаторщик заговорил, — пронеслось у меня в голове, когда я усаживался в такси. — Настоящий логист…»

В такси накатил озноб, будто последствия ЛСД. Смогу ли я выполнить работу? Последний шанс все-таки это всегда… страшновато, что ли. Плевать, что виртуальность скоро перестанет существовать. В ее новой версии я без проблем найду работу, мне бы только, чтоб Вуду-Z получил обратно свой файл, и тогда можно дальше жить спокойно. Хотя нет, нужно будет еще вернуть должок одному в конец обнаглевшему киллеру, и тогда — спокойная работа Сетевого Дьявола продолжится.

Причудливым образом мысли перетекли в иное русло. Перед глазами предстала Алиса Воронова. Не такая, как на людях, решительная и сильная пантера, хищная львица, а та страстная женщина, что я познал в ночных горах. Увидимся ли мы еще с ней? Может быть, она согласится отправиться со мной на Вольные Территории? Сама ведь говорила, что работы у нее теперь нет, «Вэ-Эр-Тех» принадлежит «Нью Хоуп», а значит, она свободна.

«Уж не влюбился ли ты, Сэйт, — подумал я с иронией. — Вдруг она в реальной жизни совсем иная? Да и нужна ли мне решительная женщина? Таким только подкаблучники подходят, чтоб тихие и молчаливые».

О том, что она может оказаться по внешности кем угодно, я не волновался. Прошли те времена, когда под своим аккаунтом можно было зарегистрировать любого персонажа. Уже в фольклор вошли ситуации, когда за милой семнадцатилетней наивной девушкой скрывался потный и волосатый жиртрест с обвислыми сиськами и желтыми зубами. Теперь ID-матрицы если и отличаются от оригинальной внешности, в рилайфе, то лишь самую малость. А первый аватар Алисы я видел. До сих пор у меня перед глазами…

— Промышленный район официальной Сети «Москва-2», — произнес нейтральный голос транспортировщика. — Прибытие к месту назначения через десять секунд. Благодарим, что воспользовались услугами нашей компании.

Я вздохнул. Мысли прочь. Пора доказать, что Сетевой Дьявол не просто так получил свое имя…

* * *

Десятиэтажное здание, воплощенное в хроме в минимализме замковой стены, поражает. Каждый кирпичик — широкое окно офиса; закрытые стеклами бойницы — конвейерные цеха. На крыше многочисленные зубья, где установлены затейливые фигурки. Там и самурай с обнаженным мечом, и многорукие индусские боги, и даже модели конструктов в виде сфер.

Я зашагал ко входу, под ногами вместо щебня, хрустят измельченные микросхемы. Газонов по краям дорожки нет, там подобие японского сада: хромированные камни на черном гравиевом море, где кибер-садовники прочертили волны и круги. Часто растут медные стволы бамбука, между листьями порхают неоновые бабочки.

Дорожка провела мимо ртутного прудика, где оседлала каменную кувшинку механическая жаба.

Пройдя мимо разнобойных воинственных киборгов у входа, — готов поклясться, они провожали меня взглядами! — я взошел на крыльцо.

Компьютер шепнул с опасливой осторожностью: «Внимание, вы входите на частную территорию».

Входные двери из цельнометаллических листов венчает надпись: «Корпорация виртуальных сетей «Нью Хоуп». Сборочный цех номер один. Отдел антивирусной безопасности». Все буквы стилизованы под иероглифы, сдобрены анимешными самураями, как дань ушедшей моде. Ведь когда-то в Стране восходящего солнца производилась лучшая электроника, научная революция совершалась там каждый день. Слово «японский» было синонимом слова «качественный». Потом же, когда случилась глобальная катастрофа и Япония практически целиком исчезла в радиоактивных водах океана, самураи вынужденно мигрировали. Первое время пытались здесь создавать отдельные коммуны, напыщенно игнорируя всех гайдзинов, что для них даже не человек, а где-то между обезьяной и питекантропом. Но законы РФ непоколебимы, когда надо. Пришлось забыть о закрытых кварталах, корпорациях и пахать со всеми. Да и мало их осталось, гордых и загадочных карликов с раскосыми глазами, чтобы жить отдельно и являть собой силу, которую будут слушать. Но теплые воспоминания о высоком качестве японского производства остались.

При моем приближении двери мягко втянулись в стены, пропуская в обширный холл. Я ступил на холодный на вид мраморный пол, ноздрей коснулся запах озона.

— Чем могу помочь?

Я обернулся, заметил механическую женщину. Стилизованная под пластмассового андроида, с намеренно выставленными напоказ шарнирами на локтевых сгибах, женщина вызывала улыбку.

— Я хочу посмотреть на производство, — сказал я честно.

Робот картинно захлопал глазами.

— Извините, данной опции не предусмотрено.

— А я хочу.

Пустота в фасеточных глазах андроида пропала, по изменившемуся голосу я понял: управление ботом перехватил человек.

— Извините, что вам угодно?

— Хочу посмотреть на производство антивирусов, — повторил я. — Я ваш постоянный клиент и просто без ума от вашей продукции. Вот, хочу приобщиться. Подумываю, может быть, потом устроюсь к вам работать.

— Извините, — мягко, но непреклонно оборвал меня человек, — это невозможно. Экскурсии проводятся в бизнес-центре. Здесь конвейерное производство.

— А я…

— Извините, это частная территория. И заходить в сборочные цеха посторонним запрещено. По всем вопросам рекомендуем обратиться в справочную службу на официальном сайте. Сейчас же просим вас покинуть территорию. В противном случае, мы будем вынуждены вызвать правоохранительные службы.

«Внимание! Включена система фильтрации сигнала».

Я ощутил, как пространство вокруг меня будто накрылось невидимым колпаком. Как ни пытайся, за него не пройдешь. Словно в аквариуме.

Здорово, однако…

— Спасибо за консультацию, — улыбнулся я. — А можно посидеть здесь? Так сказать, ощутить атмосферу?

Андроид после секундной заминки ответил, будто издеваясь:

— Все для наших клиентов. Пожалуйста.

— Спасибо.

Пространство вокруг меня расширилось, я смог дойти до низеньких диванчиков под ветвями пластиковых пальм. Пепельницы рядом не нашлось, но я все-таки закурил.

М-да… в мои планы явно не входил взлом корпоративного сервера. Да и, откровенно говоря, из меня хакер тот еще. Последний и единственный раз я взламывал всего лишь почтовые ящики пользователей. Да и то — ради интереса. Просто узнал, что обойти их пароли довольно просто. Пишешь адрес почты, не забивая пароль, нажимаешь «войти». И тебя выбрасывает на страничку смены пароля от чужого почтового ящика. Единственное условие — должен правильно ответить на секретный вопрос. Как правило, такие вопросы очень просты и банальны. Буквально каждый десятый ящик можно легко взломать, особенно если он принадлежит обычному юзверю. Хотя, помню, однажды наткнулся на секретный вопрос в такой форме: «Что, сволочь, пытаешься взломать мою почту?!» Я долго смеялся…

Итак, взламывать корпорацию мне не по плечу. Тогда что будем делать?

Можно дождаться конца рабочего дня, подкараулить Николетту (кстати, симпатичную платиновую блондинку, на секундочку). А потом просто забрать Душу.

«Долго ждать», — я мысленно поморщился.

Пепел с сигареты упал на пол. Между моих кроссовок, осторожно, чтобы не коснуться, проползла кибернетическая змея, всосала мусор. Я брезгливо поджал ноги.

Других вариантов у меня, похоже, нет. Или ждать, или вспомнить о том, что я — Сетевой Дьявол.

Я заметил промелькнувшую тень в белом халате. Неожиданно для себя рванулся, схватил за плечо маленького японца:

— Извините!

В черных раскосых глазках мелькнуло бешенство, как посмел проклятый гайдзин остановить его? Но японец тут же овладел собой, спросил вежливо:

— Что вам угодно?

— Могу ли я поговорить с госпожой Досумбаевой?

Низкорослый японец очень вежливо, почти виновато, выслушал и покачал головой:

— Я не знаю такой. Может, вам обратиться в сружбу поддержки порзоватерей?

— Мне нужна личная встреча.

— Извините. Не могу ри я вам помочь чем-нибудь еще?

— Можете, — кивнул я, — отдайте пропуск.

В глазах японца мелькнуло удивление, а в следующую секунду я ударил его кулаком в живот.

Вспышка. Пронзительный цифровой стон. Ощущение падения. Реальность вокруг разметал атомный взрыв из программных строчек, закружил в люминофорном вихре.

Перед глазами рвутся нити марионетки, переписываются строчки программ и адресов. Где-то истаивает крик чужого сознания, потерявшего Душу.

«Внимание! — заверещал компьютер. — Началась блокировка сигнала!»

— Отключение! — крикнул я хрипло. — Перезагрузка! Смена ID-матрицы!

По мозгам ударило так, словно я очутился в недрах лопнувшего воздушного шара. Яркий свет резанул глаза, желудок рванулся к горлу.

«Экстренный обрыв связи, — компьютер прошептал виновато. — Перезагрузка выполнена. Текущий облик — ID-матрица…»

— Заткнись, — рявкнул я неожиданно писклявым голосом японца. — Переподключай каналы на этот облик. Все мои файлы переместить в карманы!

«Принято, исполняю».

Вокруг со стеклянным звоном сформировалась лужайка перед сборочным цехом «Нью Хоуп». Я рванулся к входу.

Если облик клерка от Вуду-Z тамошний файерволл успел точно заблокировать, то нужно успеть, чтобы не закрыли и этот!

Цельнометаллические двери мягко втянулись в стены, я ворвался в холл. Бесплотный голос произнес дружелюбно:

— Здравствуйте, господин Еси! — и добавил немного осуждения: — Вынужден занести вам опоздание на работу в личное дело.

— Пошел ты, гайдзин проклятый. — Я отмахнулся и зашагал к служебным дверям. — Вывести план здания.

«Принято».

Перед глазами появились оранжевые очертания промышленного комплекса. Я быстро нашел цех, где визуальный поиск обозначил присутствие Николетты.

— Цех ручной сборки боевых программ, — приказал я, когда вошел в лифт.

Сверкающие хромом створки сомкнулись, меня понесло по цифровому пространству промышленного сервера, каждый миг перебрасывая пинг.

Я ощутил, что в кармане халата потяжелело, пальцы нащупали коробок спичек.

«Сообщение: зашифрованные файлы были перемещены в свободные ячейки новой ID-матрицы».

— Молодец.

«Спасибо».

— Выведи на план здания местоположение объекта.

«Принято».

В одном из десятков прямоугольников схемы вспыхнула зеленая точка. Отлично!

Похищение Души ни в чем не повинного японца вопреки всем законам морали подняло мне настроение. Пусть я моральный урод, но я по-настоящему обрадовался, что способности мои не подвели! Работают! Значит, у меня есть все шансы на победу.

«Внимание, — прошептал компьютер. — Официальный сервер не подтверждает права на использование аватара».

— В чем дело?!

«Возможна ошибка».

Началась консервация и этой матрицы? Быстро же они работают, блин! Я мазнул взглядом по экрану над створками лифта: шесть секунд до перемещения.

«Внимание! Система требует ввод персональных данных и личностного пароля. В противном случае вам угрожает принудительное отключение от Сети и заявление в полицейский департамент!»

Я промолчал, следя за сменяющимися циферками на экране. Пусть что хотят, то и делают. Мне бы только пробраться в цех к объекту, а там — на все плевать. С охраной я справлюсь, а «выключить» меня не из маршрутизатора, а из конкретного места в Сети они быстро не смогут. Пара минут у меня будет точно. Только бы они не начали отключение, пока я в лифте… только бы успеть… ну же, твою мать!!

— Внимание! — произнес над головой бесплотный голос. — Господин Еси, произошло недоразумение. Просьба совершить повторное соединение с сервером и подтвердить личность персональным паролем. Внимание! Господин…

Створки лифта так медленно стали раскрываться, что я не выдержал, ринулся в расширяющуюся щель.

Одновременно с воплем компьютера, что мой пропуск и личностные данные заблокированы и готовится отключение, я ворвался на этаж.

Глава 18

— Хотите чаю?

Я отшатнулся от неожиданности. Прямо передо мной протягивает чашку с кровью выпотрошенный плюшевый заяц. Одно ухо отодрано напрочь, вместо потерянных глаз пришиты пуговицы, почему-то оплавленные так, что даже вокруг глазниц плюш обуглен.

— Хотите чаю? Чаю? Чаю? — мерзко пищал заяц.

Тварь двигается дерганно, будто внутри находится давно не смазываемый заводной механизм.

— У нас чаепитие! Славное, славное, славное чаепитие!

От вопля справа я развернулся, ладонь машинально хлопнула по поясу, где обычно находится кобура с револьвером.

За низким кукольным столом сидит Безумный Шляпник aka Болванщик. Причем этот безумен на все триста процентов! Иссушенный годами дед едва вместился за пластмассовым столиком, ножки которого зависли в воздухе, ибо столешница лежит на коленях старика. Двумя пальцами удерживая треснутую чашку за ручку, обращенную от себя, старик с шумом отхлебнул крови. Я заметил черные ногти на воспаленных от артрита пальцах.

Болванщик одет в пиджак от смокинга на голое тело, голова по-стариковски дрожит, отчего высокий цилиндр на ней звякает. Я присмотрелся, в оторванной верхушке цилиндра угадываются какие-то шестеренки, похоже, шляпа набита доверху всяким хламом.

— Присоединяйся, мой-наш званый-незваный гость, — выпалил Болванщик. — Мы будем читать стихи!

Он осклабился и, дергая по-змеиному языком, продекламировал:

Я огляделся. В огромном и светлом помещении, больше похожем на склад, все завалено картонными коробками без надписей. Коробки разнообразны, от небольшой, с кулак размером, до громадных, величиной со шкаф. Николетты нигде не видать.

— А ты знаешь стихи? — жутко проскрежетал изуродованный Мартовский заяц, расплескивая кровь из чашки. — А я знаю. Послушай.

Под визг несмазанных механизмов, он провыл:

Меня передернуло. То ли от скрежета, рвущего нервы, то ли оттого, что Мартовский заяц отчетливо ударение делал на слове «Душа»?!

— Отличный стих, да-да, — завопил Болванщик, часто-часто моргая. — Только ты читать не умеешь, кто так стихи читает? Урод! Болван!

Старик орал, а сам в это время ежесекундно переставлял на поверхности кукольного столика чашку с кровью, кофейник, сахарницу. Зачем-то брал и тут же откладывал пластмассовую одноногую куклу без одежды, тасовал и рассыпал карты Таро.

«Внимание! — шепнул компьютер. — Заработали внешние фильтры».

Черт! Это началась консервация пространства. А значит, потом начнется планомерное уничтожение и отключение всего, что есть в нем.

«Главное, — пронеслось у меня в голове, — чтобы персонал не эвакуировали! А то Николетту я так и не найду…»

Я попытался шагнуть вперед, но в ногу вцепился Мартовский заяц, ухитряясь держать плюшевой лапой чашку. Я попытался стряхнуть уродца, но это оказалось не так-то просто. Лапы, словно тиски, не разжать!

— Нет-нет, наш-мой добрый-злой друг, — проскрежетал Мартовский заяц, поднимая на меня «взгляд» оплавленных пуговиц, — ты никуда не пройдешь, пока не отгадаешь нашу загадку, да! Да!! Да!!!!

— Загадка-загадка, — демонически захохотал Болванщик, обеими руками заталкивая в недра дырявого цилиндра чашку с кровью, кофейник и голую куклу с оторванной ногой.

Я все пытался оторвать от себя проклятого зайца, но ничего не получалось.

«Вот почему он так скрипит», — мельком подумал я, заметив у него торчащие из спины отвертки.

— Слушай загадку, — заголосил Болванщик.

— Загадку-загадку, — жутко протянул заяц. — Слушай-слушай…

Старик обернулся ко мне, его язык снова замелькал между зубами. Болванщик прошипел:

— Почему люди продают то, чего нет, а Дьявол покупает? И, самое главное, почему Дьявол сам продал Душу?!

По коже будто сыпанули снежной крошкой: не может быть, чтобы это было совпадением! Они знают, кто я такой?! И что это за намеки на бездушность?

На секунду я даже задумался, пытаясь найти толику здравого смысла в шизофренической загадке. Потом внезапно меня осенило: Болванщик в книге Кэрролла был приговорен к смертной казни за то, что убил Время!

Это программа, чтобы убивать время, задерживать незваных гостей!

Твою мать! Дурак! Как я мог попасться на это?!

Я выпрямился, выхватил из кармана коробок, спички высыпал на ладонь.

— Нет-нет, — взвизгнул заяц, — ты никуда не пройдешь! Загадка-загадка-загадка!

— Почему Дьявол сам продал Душу?! — заорал Болванщик. Из уголка рта у него потекла кровавая слюна. — Почему, почему, почему?!!

Бирюзовый свет погас, принимая очертания двуствольного кольта. Я обхватил рукоять двумя ладонями, навел. Двойным выстрелом лже-Болванщика опрокинуло, перевернув кукольный столик. В воздухе, среди брызг крови, кувыркнулся цилиндр с ценником «10/6».

— Нечестно! — медленно заскрежетал Мартовский заяц, судорожно подергивая головой. — Так нечестно, нечестно, нечестно…

Я навел стволы между обугленных пуговиц, надавил спусковой крючок. Отдача ударила по запястьям, сдвоенный вихрь огня разодрал изуродованную плюшевую игрушку. По керамическому полу звякнули обломки шестеренок, запахло жжеными тряпками.

«Внимание», — крикнул компьютер. Но его заглушил визг сирены:

— Вирусная атака! Персоналу — закрыть приложения и покинуть помещение! Через тридцать секунд начнется принудительная очистка системы!

Почему я всегда не успеваю?!

— Карта!

«Выполнено».

Николетта по-прежнему здесь! Зеленая точка прячется среди оранжевых квадратов где-то рядом.

Расшвыривая коробки, я бросился на поиски. Но чем больше картонных гор я рушил, тем сильнее паника сдавливала сердце. Их здесь слишком много! Помещение громадное, я не успею!

Коробка передо мной сама по себе открылась, на меня уставились глупые глаза Мальвины.

— Ты хочешь трахаться? — осведомилась она тонким, детским голоском и склонила голову набок.

Я рванулся к другой горе, толкнул коробки, на керамический пол гулко шлепнулись резиновые осьминоги. Господи, да сколько же здесь хлама?!

— Трахнемся? — Мне на плечи обрушились холодные руки Мальвины. Она лизнула меня в ухо, шепнула безучастно: — Я все могу, хочешь, подставлю анус?

С рычанием я сбросил секс-куклу, метнулся в освободившийся между коробками проход. В глазах уже плясали мухи от обилия картона.

— Я могу по-всякому! — Передо мной с груды коробок спрыгнула Мальвина. Обнаженная грудь колыхнулась. — Как тебе нравится? Могу отшлепать, сорванец ты балованный.

Не отвечая, ударил ногой, голая кукла с визгом отлетела, за ней обрушились пару коробочных Эверестов.

— Внимание! Начинается консервация пространства!

На миг помещение померкло, его очертания исказились, будто на акварельную картину плеснули маслом. В ушах раздался скрежет, изображение мира восстановилось.

«Сигнал прерван, — рявкнул в ушах незнакомый голос. — Связь с административной машиной потеряна. Предлагаю покинуть Сеть!»

Ага, это заработал антивирус Дикаря, значит, тут реализована та же система, что и в метро. Связи с моим сервером не будет.

— У тебя есть пространство для хранения сохраненнойинформации? — на бегу спросил я.

«Существует кэш, — мгновенно отозвался антивирус. — Могу выделить часть ресурсов из карантина».

— Выделяй! Приоритет хранилища — высший! Стирать что-то оттуда запрещаю!

«Исполнено!»

Отлично, теперь, надеюсь, ID-матрицу Досумбаевой я не потеряю. Если выберусь отсюда вообще!

Не успел додумать, как в спину мощно ударило, меня швырнуло на пол. Я выставил руки, пытаясь сгруппироваться, но падение внезапно прекратилось. Подмышки и грудь обвили силиконовые троды, они мгновенно сжались, впиваясь в кожу. Я, в объятиях проводов, взлетел к потолку. Кольт с лязгом ударился о пол и, потеряв связь с хозяином, тут же трансформировался обратно в коробок спичек.

— Вот ты и попался!

Картонные стены у окна неторопливо и красиво складывались в громадный терминал. Из коробок появились широкоформатные мониторы, железные ящики серверов, большой стол. Вершиной травестии стал длиннющий конвейер с частями тел детских игрушек.

По небольшой лесенке, ведущей к центральному пульту терминала, поднялась миниатюрная девушка в белом халате. На симпатичном личике играет торжествующая, немного безумная улыбка. Я заметил, что у нее косые и разноцветные глаза: синий смотрит на меня, а оранжевый быстро вращается по орбите глазницы.

— Попался, дурашка! — чирикнула она, звонко хлопая в ладошки. — Я знала, что ты ничего не сможешь на моей территории.

— Ты знаешь, кто я? — неуклюже удивился я, пытаясь сбросить с себя троды.

— Конечно, знаю, — радостно засмеялась Николетта и задорно тряхнула головой, отчего платиновые кудри разметало по плечам. Оранжевый глаз стал вращаться быстрей. — Ты — программа!

У меня веко задергалось. Здесь вообще есть нормальные, психически здоровые люди?!

— Программы, — чирикала Николетта, колдуя над терминалом, — все мы программы. А программы, знаешь ли, хе-хе, они — запрограммированы! Выполняют лишь то, что могут. И ничего-ничего-ничегошеньки более!

Сказать было нечего, да и не собираюсь я вступать в разговоры с психами. Только как мне высвободиться? Проклятые троды медленно, но верно обвивают меня целиком, погружая в подобие кокона.

— Сетевой Дьявол попался в сети, — захихикала Николетта. — Какая у меня коннотация получилась, а? Оцени!

Адекватно оценить я не мог, особенно в бесплодных попытках освободиться. Троды перехватили горло, у меня в глазах потемнело от недостатка кислорода. Грудную клетку давило с мощью колец питона.

— Все мы программы. — Сквозь грохот крови в ушах до меня донесся звонкий голосок Николетты. — И каждый выполняет свою функцию. Ты влез в мою директорию, где я тебя раздавлю, как букашку-мурашку! Ха-хе-хи, как мурашку-букашку!

Помещение цеха пропало, силиконовые путы уже заматывают мне голову. Еще чуть-чуть, и меня раздавит здесь!! Из груди вырвался сдавленный стон, больше напоминающий бессильный рык.

«Внимание, — лениво, как любят говорить уверенные в себе люди, сказал антивирус. — Обнаруженная программа, что блокирует свободу действий ID-матрицы, признана вредоносной. Вы подтверждаете?»

— Да! — прохрипел я перехваченным горлом.

— Что «да»? — заморгала Николетта, подняв голову. Оранжевый глаз остановился и замигал, а синий уменьшился в размере почти вдвое. — Что-что-что ты там лопочешь, сетевой паучок?

«Разрешить избавиться от нее?»

— Да!!

«Исполняю».

Силиконовые троды внезапно прекратили давить, Николетта нахмурилась.

— Что-что-что происходит?

Я ощутил, как внутри кокона нарастает температура. Отчетливо захрустел силикон проводов, засыхая.

— Где-где-где ошибочка? — затараторила Николетта, ее пальцы отбили дробь по клавиатуре. — В чем дело, терминальчик? Не расстраивай меня!

Кокон окончательно затвердел и… взорвался изнутри! Оплавленные капли силикона разлетелись по цеху в огненном обрамлении. Я рухнул на керамический пол, больно ударился коленями.

«Исполнено, — лениво отозвался антивирус. — Программа внесена в каталог вредоносных».

Будь благословен Дикарь и его работы!

— Ага, — протянула Николетта, вглядываясь в монитор. — У тебя был козырь в рукаве. Мухлевщик!

Раненое горло болит, дышать тяжело, словно вместо воздуха раскаленный песок. Но в голове быстро проясняется, хотя мысли по-прежнему хаотические. Слишком уж вокруг все напоминает сумасшедший дом, а не сборочный цех влиятельнейшей корпорации.

— Ты пойдешь со мной, — прохрипел я. С трудом поднялся, с каждой секундой тело наполняла привычная сила и уверенность. — Пришла пора вернуть то, что ты украла.

Николетта склонила голову набок, как попугайчик.

— Сетевой Дьявол сошел с ума? Хе-хе. Сошел с ума, как поезд с рельс!

Я шагнул к ней.

— Нет-нет-нет! Не подходи.

— Ты меня не остановишь. — Еще пару шагов, уже более твердых. Боль в мышцах быстро тает. — Я все равно заберу тебя.

— А ты попробуй, — хихикнула Николетта. — Попробуй-попробуй-попробуй меня хотя бы коснуться.

«Опасность!» — успел крикнуть антивирус.

Откуда-то сбоку вылетел ниндзя, я едва успел отшатнуться, и лезвие меча с шипением разрубило воздух в миллиметре от моего носа.

— Ты на моей территории, Дьявол, — хихикнула Николетта, выглядывая из-за монитора.

Я машинально отметил, что она ниже меня на две головы. Недаром говорят, что у всех шибздиков комплекс Наполеона.

Ниндзя подскочил снова, хромированной молнией меч разрубил воздух передо мной. Я отшатнулся, пытаясь удержать равновесие. А программа в черном трико наступала, не прекращая вращать мечом.

Я отпрыгивал еще пару раз, чудом умудряясь избежать удара. Натыкаясь на коробки, обломки игрушек и прочий мусор, я понял, что так продолжаться не может. Время на исходе.

В какой-то момент я оказался недостаточно ловок, и меч ниндзя пропорол халат на рукаве. Белую ткань залило алым, антивирус деловито шепнул: «Неизвестная программа».

По моему телу словно пустили ток, я закричал от боли, когда мои нервы превратились в подобие нити накаливания. Я не выдержал, упал. В спину больно впилось что-то твердое, угловатое.

Мягким кошачьим шагом ниндзя приблизился.

— Устрани его, — чирикнула Николетта.

Боль немного уменьшилась, но зато распространилась по всему телу.

«Самокопирующийся вирус неизвестного типа, — отчеканил софт Дикаря. — Начинаю изучение».

Под спиной потеплело, угловатый предмет изменил форму.

Пистолет!

Ниндзя занес меч для последнего удара, в раскосых глазах программы была пустота и бесконечность. Я перекатился, пальцы вцепились в рукоять кольта.

Грохот выстрела показался мне божественной музыкой, а зрелище обезглавленного ниндзя — произведением искусства!

— Я вижу, тебе мало? — возмущенно пискнула Николетта. — Вот я тебе еще-еще-еще добавлю, сетевой вор!

Ах ты, клоп зловредный, еще и издевается!

— Я твою Душу заберу с особым удовольствием! — прохрипел я с ненавистью.

Поднялся с трудом, боль не росла, но зато и не уменьшалась.

— А ты попробуй забрать! Взять его!

Коробки вокруг вдруг стали раскрываться, одна за другой на свет вылазили боевые программы. Я с обреченностью заметил еще парочку ниндзя, каких-то безумных многоруких роботов, похожих на кухонные комбайны, только вместо рук — топоры и ножи.

— Ты программа, — улыбнулась Николетта. — Как и любая программа, ты способен действовать только по строго заданному сценарию. Да, ты умеешь не только похищать Души, но и воевать. Но я тебе докажу, что тебя не существует. Нас всех не существует! Да-да-да, никого нет!

Я старался не слушать этот бред, отбиваясь от роботов. В моем теле словно копошились огненные черви, сознание почему-то их упорно сравнивало с могильными. Матрицу разъедало заживо, и, черт возьми, мне было больно!!

— А я умная, — захихикала Николетта. — Я сразу поняла, в чем дело. Ты, Дьявол, тоже программа и вне своей функции — бессилен. Компромиссного решения нет.

Сдвоенный выстрел разнес к чертям грудную клетку ниндзя, оторвал при этом щупальца у гелевого осьминога, ползшего рядом. Я отскочил, пытаясь в суматохе вспомнить, сколько патронов осталось в барабане. Получалось плохо, мысли вращались вокруг надоедливой боли. Вдобавок тело стало хуже слушаться, мышцы обмякли.

«Попал ты, Сэйт, — подумал я обреченно, прижимаясь спиной к стене. — Она права, я влез не на свою территорию…»

«Причина заражения локализована и уничтожена, — отчитался антивирус бесцветным голосом. — Тип вируса внесен с базу данных».

Мне показалось, что я выдохнул дым от погасших в моем теле огненных червей. Сознание прояснилось, будто проснулся. И сразу по коже скользнул холодок — еще пара таких фокусов меня доконает гарантированно.

Ко мне подскочил робот, я ощутил запах озона и плавленых проводов. Пистолет в ладони дернулся, отдача отозвалась болью в локте. Взрывом хромированное туловище робота красиво разметало по цеху.

— Консервация пространства закончена! — воскликнул голос торжествующе. Я не сразу понял, что это из громкоговорителя. — Начинаем принудительную очистку системы. Все файлы будут скопированы в карантин. Оригинальные данные подлежат уничтожению…

Цех на миг померк, появилось чувство падения, как бывает всегда при перезагрузке системы. Затем все исчезло, словно и не было, я по-прежнему в цехе, вокруг вирусы Николетты.

Голос из громкоговорителя скомкался, словно оператору напихали в рот бумаги. Через миг он возник снова, сказав растерянно:

— Очистка системы остановлена. Герметизация пространства нарушена.

«Что это значит?! — подумал я шокированно. — Какого черта здесь происходит?!»

Даже боевые программы Николетты замерли в недоумении, а сама хозяйка этого бедлама вообще глаза вытаращила.

Мелодично звякнуло, в дальнем конце цеха хромированные двери лифта распахнулись. Одна за другой, в помещение влетали серые тени в плащах.

Эхо подхватило лязг передергиваемых затворов…

* * *

Секунду я с недоумением наблюдал за фигурами в серых плащах, уж очень они не походили на охрану в униформе. Да и на прочие творения Николетты тоже. Но когда я увидел человека в центре, сознание пронзила догадка — наемники! И во главе них старый знакомый — «мясник» Кадавр.

— Внимание! — деловито сообщил оператор. — Пространство загерметизировано.

«Ловушка захлопнулась, — перевел я мысленно. — Однако!»

Не говоря ни слова, наемники вскинули оружие. Цех наполнил грохот выстрелов, картонные коробки взрывались, сочно разбрасывая ошметки содержимого. Несколько пуль-вирусов попало в терминал Николетты, там взорвалось, сыпанули яркие искры и осколки стекла.

— Моя лаборатория! — ахнула Николетта. Ее лицо перекосил гнев, она заверещала: — Волки позорные! Я вас со спамом смешаю!! Убить-убить-убить…

Подчиняясь ее жесту, один из осьминогов мгновенной кляксой ринулся к ближайшему наемнику. Не успел тот опомниться, как силиконовые щупальца обвили его тело. Миг страшного напряжения, и туловище киллера взорвалось фонтаном крови и внутренностей.

— Так его! — Николетта захохотала с сатанинским торжеством: — Фас, мой пупсик, раздави их всех!

Кадавр, я узнал его по низкополигонному аватару, для лучшей скорости в Сети, рявкнул скупо:

— Уничтожить!

Команда наемников рассыпалась в цепочку, грянули выстрелы. Я метнулся за коробки и бросился на пол. По спине ударили куски металла и керамической плитки с потолка. Перекатившись, я сел. Быстро отщелкнул барабан кольта, отработанные гильзы звонко посыпались на пол.

Это не может быть совпадением. Кадавр с его командой просто не могли знать, куда я направляюсь и где нахожусь! Если только…

Барабан с лязгом встал на место.

Если только их тоже не наняли. Для чего? Убрать меня? Николетту? Или помочь мне?

Сразу вспомнились стычки и перестрелки в китайском квартале, в Дикой Сети. Там о помощи и речи не могло быть, мне только мешали. Но чтобы проверить свою догадку, я вскочил.

Ближайший наемник тут же обернулся, автомат в его руке ожил. Я упал поспешно, над головой взвизгнуло, по затылку стеганули куски керамики со стен.

Нет, они здесь явно не для того, чтобы мне помочь.

Я снова вскочил. Цех наполнен дымом из горящих механизмов, пороховыми газами. Ноздри жжет резкий запах паленой изоляции.

Наемник заметил меня, вскинул оружие. Но за миг до того, как его палец сдавил спусковой крючок, мой кольт выплюнул двойную дозу вируса. Фигуру в сером плаще отшвырнуло, оставив в воздухе горящие куски одежды. Тело киллера придавило коробки. Прорывая картон, из них тут же вылезли десятки рук, вцепились в раненого человека. Я содрогнулся от его предсмертного крика, когда его плоть заживо разодрали программы Николетты.

Досмотреть мне, к счастью, не удалось. Загрохотали выстрелы, над головой выжгли воздух десятки вирусов. Моя картонная баррикада затряслась под ударами пуль, на меня посыпались обломки механизмов.

Еще залп, и от баррикады ничего не останется!

Я поспешно упал, заработал локтями.

— Сетевой Дьявол! — Я узнал хриплый голос Кадавра. — Тебе не уйти, сволочь!

Отвечать я не стал, это все равно что показать на себя пальцем, мол, вот сюда стреляйте. Ограничился тем, что мысленно просклонял надоедливого наемника и его команду.

В цехе снова загрохотало, я машинально закрыл голову руками. Когда ничего не изменилось, понял, что стреляли не в меня. Похоже, что сейчас наемники разделываются с защитой Николетты. Что будет потом, когда от ее гротескного театра ничего не останется, думать не хотелось.

Позади закричал мужчина, у меня мурашки пошли по телу от боли в его голосе.

«Минус один», — сказал кто-то язвительный в моей голове.

Следом затарахтел автомат, что-то взорвалось. Послышались возня и новые выстрелы, потом кто-то завопил:

— Уберите его от…

Крик захлебнулся, что-то сочно лопнуло, будто помидор под сапогом.

«Еще минус».

Ползком я обогнул картонную колонну, наткнулся на выпотрошенного пулями ниндзя. Его бесполезный меч-вирус так и остался в стиснутых пальцах программы.

«Будь проклята женская романтичность! — пронеслось у меня в голове. — Не могла, дура, автоматчиков наштамповать?!»

Правда, как бы я сам с ними справился?

За следующим поворотом я наткнулся на кровавые следы, будто здесь протащили тело. В животе похолодело от догадки, а за поворотом она подтвердилась.

Николетта лежала в луже собственной крови. Белый халат покраснел, на груди превратился в клочья, открывая изувеченное тело. У меня кулаки сжались, то ли из-за ярости на киллеров, то ли из-за того, что я не успел.

Провалил-таки третье задание! Провалил, твою мать!

— Дьявол?

Я встрепенулся, не в силах поверить, что Николетта еще жива. Не открывая глаз, она шепнула едва слышно:

— Это ты?..

— Я.

— Эти… эти сволочи с тобой пришли?

— Нет. — Я оглянулся. К нам неотвратимо приближались наемники, высматривая нас в клубах дыма. — Я думал, что они с тобой…

— Дала б я им лабораторию уничтожать…

Вот, еще один вариант отброшен. Эти ребята не охрана «Нью Хоуп» и Николетты. А знать о том, чем я сейчас занимаюсь, могли только два человека…

Она замолчала, по лицу прошла судорога боли.

— Дьявол…

— Что?

— Что будет со мной, когда ты заберешь Душу?

— Ты не вернешься больше в Сеть.

— Дурашка… Я же программа, Дьявол, я не могу без Сети…

Из-за поворота показался наемник, осторожно ступая, он щурился, держа автомат перед собой. Стараясь не шуметь, я прицелился. Вирусы с жутким воем прожгли череп киллера, разметали кровавую кашу. Дымящееся тело обрушилось на пол. На всякий случай я подтянул за ремень его автомат к себе.

Николетта приподняла веки. Синий глаз нашел мое лицо, а оранжевый потух, превратившись в серый уголек. Почему-то меня это сильно поразило.

— Ты скажи мне… — прохрипела она. — Душа… сохранится? Нельзя-нельзя-нельзя Душу терять…

Я помолчал. Хотел бы я сам это знать!

— Сохранится.

— Хорошо, — едва слышно сказала Николетта и снова закрыла глаза. Следующие слова она произнесла уже одними губами: — Делай, что надо, вор.

За спиной послышались резкие команды, по звукам я понял — нас окружают.

— Делай же…

Я вздохнул.

«Антивирус! Приготовь место для копирования!»

«Исполнено. Готов».

«Ну давай, Дьявол, не подведи!»

Мои пальцы коснулись головы Николетты, замерли на висках. Там пульсировали две тонкие жилки.

Я закрыл глаза и резко сдавил голову Николетты в руках.

Вспышка!

Падение в разноцветном колодце, будто сотканном из неоновых реклам. Цифровой крик. Боль. Страх. Холод инфопространства.

Дно бездны приближается, чтобы расплескать меня среди нарисованных камней…

Головокружительный взлет напоминает мгновенное падение. Тот же страх, ведь из-за скорости полета не успеваешь понять, куда ты летишь: вверх или вниз.

Когда улучшается качество жизни, ты вдруг с удивлением познаешь, что раньше жил мелко, будто литровую банку сменили на громадный аквариум. Столько появилось интересов, фактов, наблюдений. Оказывается, что выражение «Человек не поднимает глаза к небу» имеет смысл. Живя у самого дна, ты действительно не поднимаешь глаз. Какое, к черту, небо, какие, на хрен, звезды, когда ежедневно ты борешься не за место под солнцем, а за банальный кусок пищи. При возвращении с работы тебя могут убить в своем же подъезде за пачку сигарет. Ты — никто.

Ты — ноль.

Тебя нет.

Тебя никогда не было…

Сборочный цех «Нью Хоуп» исчез. Его никогда не было. Это лишь визуальная иллюзия для лучшего восприятия человеческого мозга. Вся виртуальность — иллюзия. Абстрактный образ для усваивания информации.

Я вижу, как переписываются строки команд, бесконечные и пустые символы. А для человека это имеет значение. Это чужие жизни, реальности, Души. Как много мы принесли в виртуальность. Мы вдохнули в нее жизнь, как Бог вдохнул Душу в кусок грязи.

— Это нужно остановить!

— Зачем? Разве не для них ты создавал все это?!

— Для них, но с другой целью…

— Не смеши меня. Любой труд должен приносить свой профит. Иначе зачем он?

— Только не ценой свободы!

— Свободы? Хе-хе, ты говоришь, как школьник.

— А ты говоришь, как все эти бездушные циничные сволочи в кабинетах.

— Ладно, успокойся. Давай придем к компромиссу…

— Какой, на хрен, компромисс? Мы не торгуем безделушками, на весах — жизни людей!

— Ты знаешь, чем взрослый человек отличается от подростка? Он понимает, что идеала нет, что нужно чем-то жертвовать. Это-то и называется компромиссом.

— Тогда будь проклят взрослый человек. Я хочу быть подростком, они искреннее верят в то, что есть идеал, и достигают его.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь…

В ярких вспышках я узнаю марионеточные нити. Пусть эта Душа теперь принадлежит мне… пусть будет так… пока всех нас не примет цифровая бездна…

* * *

В изорванном и окровавленном служебном халате, в теле карликового японца, под чужим именем и с чужой Душой, я лежал на холодном керамическом полу сборочного цеха. Потолка уже не видно из-за удушливого дыма, картонные коробки лениво горят, немного ярче в них пылают пластиковые игрушки, выбрасывая в воздух серый жирный пепел.

«Копирование файла завершено, — деловито заявил антивирус. — Файл был расщеплен и заархивирован».

— Спасибо.

Я приподнялся на локте, Николетты уже не было. На ее месте лишь кровавые пятна.

«Копирование завершено», — сказал антивирус, а значит: у меня получилось? Я справился?

Странно, в теле нет боли, но усталость такая, что даже мысли еле-еле ползут, как обессиленные от голода люди.

Неподалеку послышались голоса, стали приближаться. Кольцо наемников смыкается, еще минута, и меня точно обнаружат. Впрочем, мне теперь здесь делать нечего.

— Антивирус, — шепнул я, — отключайся от Сети. Возвращаемся.

«Исполняю».

Я напрягся, ожидая привычного и чуть болезненного выхода в реальный мир. Ничего.

— Антивирус?

«Неизвестная ошибка, — сообщил тот растерянно. — Я не могу обнаружить точку доступа и сетевой логин».

— Отключай без всей этой пурги!

«Вы подтверждаете шоковое отключение? Предупреждаю, это опасно для психики!»

— Подтверждаю, твою мать! Отключайся!

За углом обозначилось движение, в сером дыму я различил фигуру человека с оружием.

«Неизвестная ошибка! Невозможно прервать соединение, сигнал не поступает!»

— Он здесь!

Кольт в моей ладони ожил, наемника отшвырнуло. Я вскочил на четвереньки, быстро-быстро пополз в противоположную сторону.

— Отчет о состоянии системы! — шепнул я хрипло.

«Герметичное подпространство. Сигнал от сервера — отсутствует. Права администратора — отключены. Права системы — базовые».

Мне это не сказало ровным счетом ничего. Наверное, меня просто заперли здесь, обрубив возможность самостоятельного отключения.

Над головой просвистело, а секунду спустя грохнули выстрелы. На меня посыпались тлеющие куски картона и осколки керамики. Не оборачиваясь, я направил в ту сторону короткоствольный автомат, что я забрал у наемника, нажал на спуск. По руке прошла мерная дрожь, отдача неприятно отдавалась в суставах. Сзади закричали.

Что делать? Как сбежать? В таком подпространстве мне запросто могут выжечь мозги, а я даже не пойму этого. Будут травить до тех пор, пока не загонят в угол. А там случится все что угодно. Кто знает, какие программы есть в арсенале у Кадавра? Вдруг, «дубли» не самое страшное?

«Повторная попытка отклонена. — Антивирус продолжал: — Ни один порт не отвечает. Мои сигналы не принимаются и не распознаются…»

Понятно. Черт, все-таки меня умудрились закрыть наглухо! Когда-то мне доводилось слышать о подобных методах борьбы с хакерами. Будто взломщиков закрывают в подпространстве так, что те уже не могут его покинуть. И если компьютерный вор не сдается правоохранительным силам, то его могут там продержать целую вечность. Хоть, как правило, достаточно одиннадцати дней. Обезвоживание, голод и, самое страшное, нервное истощение в рилайфе. Мозг просто отключится, так и не сумев понять, что окружающая его тюрьма всего лишь иллюзия… кошмарная смерть!

Я почувствовал, как сердце быстро наполняет паника. Движения стали резкими, неточными, на повороте я поскользнулся и подвернул ногу.

«Нужно найти укромный уголок, — вдруг подумал я. — Так, чтобы у меня хотя бы минута в запасе была!»

Решение пришло неожиданно. Я же Сетевой Дьявол! Меняю, покупаю, продаю и забираю Души, ID-матрицы и паспорта в Сети. Для меня это раз плюнуть! Так почему бы мне не поменять свою Душу?! Раз у меня нет никаких прав в здешней клетке, то почему вообще не стереть себя? Только так я смогу переписать себя и выйти наружу!

С сильно колотящимся сердцем я вскочил, пригибаясь, бросился в дальний конец цеха. Сзади то и дело раздавались одиночные выстрелы, взрывались коробки.

«Это для того, чтобы меня вспугнуть, — понял я. — Черта с два!»

В этом конце цеха пожаров и разгрома еще нет, хотя дымовая завеса настолько плотная, что дальше метров трех впереди ничего не видно. Я забился в угол, поспешно задвинул проход коробками.

Так, поменять себе Душу. Черт возьми, проще сказать, чем сделать. Кем я буду, когда совершу это? Исчезнет ли мой сетевой идентификатор?

Внезапно я разозлился. А какого черта? Пусть исчезнет этот облик, мне что главное? Вырваться отсюда. А когда матрица лишится привязки к системе, меня автоматически отключит от Сети. Точно так же, как отключали тех, у кого я похищал Души раньше.

Я сел. Секунду пытался собраться с мыслями. Потом медленно, остро ощущая бредовость происходящего, ударил кулаком себя в лицо…

Мне показалось, что кулак прошел меня насквозь. Вспышки не было, рвущихся нитей марионетки — тоже. Пустота и мрак пространства, хуже и страшнее космической ночи.

Чувствуя, что сознание мое дрогнуло и по нему прошла судорога параноидальной истерики, я вынул кулак из своей головы.

Пустота исчезла. Я снова в картонном блокгаузе. Над головой стелется удушливый дым, голоса наемников все ближе.

«Соединение сброшено. — Антивирус отозвался вяло. — Порт заблокирован. Поиск в базах данных не дал результатов».

Спину заморозило, на лице выступил холодный пот.

Что значит «не дал результатов»?!

Зажмурившись, я ударил снова.

Пустота в пустоте. Нет никаких ощущений. Так может выглядеть смерть и небытие. Без облика, без чувств, без температуры и запахов.

Я убрал руку, заметил, как дрожат мои пальцы. Нервы напряжены до предела.

«Соединение сброшено… порт заблокирован… возможности ограничены… поиск личностной матрицы не дал результатов…»

— Снова!!

«Попытка. Искомая Душа в базах данных не найдена. Соединение сброшено… порт заблокирован…»

Пустота в нигде, в форме ничего. Я задышал судорожно, ощущая, как волосы встают дыбом. Дикий страх заполнил меня, словно я проснулся в гробу.

Рывком я выдернул руку из себя, завопил, будто обезумевшее животное!

Картонная стена разрушилась. Над головой с хрустом разбила керамическую плитку пуля, вжикнула в сторону. Я по инерции дернул головой, когда осколки шрапнелью резанули шею.

Я затрепыхался в отчаянии, в голове перемешались мысли. Паника быстро заполняла меня. Я выстрелил наугад, сразу из кольта и автомата. Где-то за стеной картона закричали. Я сжимал спусковой крючок до того момента, пока не раздался сухой лязг бойка. Потом отшвырнул оружие и двумя руками ударил себя.

«…сброшено… заблокировано…»

Что происходит?! Я не могу поменять свою Душу! Я не могу даже найти ее!

Из дымовой завесы вдруг проступил смутно знакомый силуэт в длинном, до пят, плаще. Я с ужасом увидел дробовик в руках наемника и в ту же секунду осознал, что не успею защититься…

Невыразительное, низкополигонное лицо Кадавра перекосила злоба, он выплюнул, передергивая затвор:

— Око за око, сука!

А потом мне в лицо плеснуло огнем и тьмой…

Часть IV Ребрендинг

Глава 19

Плавленая тьма с запахом боли.

Густая жижа раскаленного металла.

Полет-падение.

* * *

Ослепительная боль выжгла меня!

Горло разодрал крик, но я его не услышал.

Раздался громкий треск. От электрического заряда из глаз брызнули зеленые искры, мощнейшим ударом меня вышвырнуло из виртуального кресла. В полете я даже не успел сгруппироваться, с размаху налетел лбом на пол, в лицо брызнули осколки железа и пластика с экранов виртуального шлема. В темноте сверкнула боль, ожгла мозг.

Я перекатился на спину, на бок, и тут же скрутился клубком, как червь, пронзенный иглой.

По лицу текли экранный гель и кровь. В голове оглушительный гул тысяч подстанций и удары молний.

Все тело болело так, словно меня окунули в расплавленное серебро. Вены будто сменили медными проводами, а вместо крови пустили ток! Каждая мышца пульсировала, выгорали нейроны. Я даже запах гари почувствовал.

Вокруг ничего нет. Нет пола и потолка, стен, времени, пространства. Только страшная боль, что заставляет корчиться и выть, пуская кровавые слюни.

Безумное напряжение мышц внезапно сменилось на полный штиль невесомости. Вестибулярный аппарат взбесился, меня скрутил болезненный спазм. Из горла толчками выплеснулась рвотная масса.

А потом снова пришла тьма. На этот раз уже напоминающая не небытие, а недожаренный в крематории гроб, воняющий гарью и трупом…

* * *

— Простите меня за неуместный пафос, но мир действительно в руинах. Привычных нам моральных правил, догм и норм поведения больше нет. Что видят наши дети, когда выходят на улицы? Они видят мертвецов. В лучшем случае, если остатки городских служб убрали тела, они заметят пятна крови. Руины городов, остовы пустых зданий. Мародеры и стрельба даже в дневное время. У меня есть информация о каннибалах, правда, это единичные случаи, с продовольствием больших проблем теперь нет, заводы синтезированной пищи функционируют на полную мощность, но все же этот факт свидетельствует о чрезвычайности нашего положения.

— Что вы предлагаете? Тысячи людей и так трудятся днем и ночью для наведения порядка! Государственные границы закрыты, президент и члены парламента ввели на улицы городов войска для поддержания порядка. Все, что в наших силах, — делается.

— Не все.

— Что вы имеете в виду? Вы не согласны с политикой действующей власти?

— Только не надо меня пытаться поймать на слове, хорошо? Я предлагаю задействовать в восстановлении государства даже тех, кто не может двигаться. У нас в стране процент пострадавших от катастрофы инвалидов равен четверти населения.

— Каким образом вы их задействуете?

Человек, напоминающий повадками, речью и внешностью одновременно Николетту Досумбаеву, Ивана Фатеева и Якоба Штрауде, улыбнулся.

— Есть кое-что…

* * *

Очень медленно и осторожно я выдохнул. Ощущения были похожи на то, как выдыхаешь сигаретный дым: слишком густой и ядовитый воздух.

Я открыл глаза, от сокращения лицевых мышц кожу защипало. Глаза открыть получилось, но я ничего не увидел.

«Ослеп?!»

Дрожащей от страха рукой я прикоснулся к лицу. Пальцы наткнулись на помятую металлическую поверхность виртуального шлема. Неимоверным усилием двумя руками стащил его, и дневной свет резанул глаза.

Я зажмурился, на щеках снова появилось странное щиплющее чувство. Пальцы нащупали струпья засохшей крови и вязкого геля. Остро пахнет блевотиной и паленой изоляцией.

Новая попытка открыть глаза. По щекам от слишком яркого света побежали слезы, кожу защипало. Но кое-что увидеть я смог.

В позе эмбриона я лежу на полу кабинета. Свет течет сквозь единственное окно в комнате. Почему-то, он зыбкий, как дым. И только спустя минут пять я с трудом соображаю, что это действительно дым на фоне окна. Откуда он?

Попробовал пошевелиться. Получилось едва-едва. Боль ушла, оставив тягостное послевкусие истощения.

Очень осторожно я сел, по груди потекла кисло пахнущая жижа рвоты пополам с кровью.

От усилия закружилась голова, и, чтобы опять не рухнуть в беспамятство, я закрыл глаза, глубоко и мягко дыша. Постепенно в голове начало проясняться. Я услышал незнакомый треск, громкий скулеж под дверью кабинета. Но едкий запах гари мешает мыслить четко, путает, заставляет желудок спазмировать.

Наконец, то ли от треска, то ли от Максового плача под дверью, я не выдерживаю и снова открываю глаза.

Три монитора на столе уничтожены. Остались лишь корпуса с торчащими изнутри микросхемами. Экраны оплавлены и вытекли.

Внизу, под столом, картина не лучше. Из воздухозаборных решеток системного блока выплескивается сине-красное пламя, жирным столбом поднимается удушливый дым, уже начал гореть стол. Капает расплавленная изоляция с проводов, на полу уже целое адское озеро горящей резины. Потолок над столом почернел, его лижут языки пламени из отверстий сервера.

Постанывая от усталости и тошноты, я дополз к двери кабинета. Чтобы подняться к дверной ручке и надавить, открывая, понадобилось энергии больше, чем у меня было…

Очнулся в следующий раз от назойливого языка Макса. Пес, лежа на брюхе, с ужасом косился на пламя и, поскуливая от волнения, вылизывал мне лицо. Увидев, что я пришел в себя, взвизгнул жалобно, пополз прочь из кабинета. Заметив, что я продолжаю лежать, верный пес, преодолевая природный ужас перед огнем, подполз снова. Осторожно взял меня зубами за воротник футболки и потащил вон. Ткань затрещала, собралась складками на груди и впилась в подбородок. Именно это дискомфортное чувство заставило меня заворочаться. Я сел в прихожей, перед глазами пляшут огненные мухи, голова идет кругом.

К Максовому ужасу, я, не говоря ни слова, поднялся. На негнущихся ногах доковылял к щитку напряжения: пробки выбило. Затем долгое путешествие в жилую комнату. Макс все это время крутится рядом, поскуливая и прижимая уши. В глазах мольба, мол, пойдем отсюда, хозяин! Нужно спасаться!

В кладовке огнетушитель нашел с пятого раза, перед глазами все расплывается, соображаю туго. Обратно до кабинета добрался уже вдвое быстрей, видимо, стал приходить в себя.

Макс завизжал в страхе, когда огнетушитель изверг поток пены. Я сжимал скобу до тех пор, пока мои легкие не закипели от недостатка кислорода. Пришлось вдохнуть, но тут же закашлялся, внутренности ожег ядовитый дым.

Измазываясь в пене, густо перемешанной с осадком копоти, добрался к окну. Но оплавленный шпингалет не поддавался. Уже не соображая ничего, швырнул туда опустевший огнетушитель.

Звон оконного стекла, будто обрушивающееся сознание, и порыв свежего ветра сбил меня с ног…

Глава 20

Очнулся я почему-то в кровати. Долго лежал, вспоминая, как добрался сюда, но в памяти обугленный провал. Попробовал встать, получилось легко, боль и головокружение отступили. Зато приступ кашля скрутил минут на пять, едва легкие не выплюнул.

Лежащий на полу Макс поднял голову, на морде искреннее беспокойство, большие коричневые глаза полны слез.

— Нор… нормально, — прохрипел я. — Все нормально…

Судя по выражению в глазах пса, он мне не поверил.

Я глубже зарылся под одеяло, по квартире гуляют сквозняки, гоняя пластмассовый пепел и засохшую пену. За окном разгар дня, к моему удивлению, тускло светит солнце и небо практически чистое, словно дождливая осень закончилась.

Осторожно сев на кровати, я нашел на тумбочке давно забытые сигареты и зажигалку. Это сколько же я не спал здесь? День, месяц? Нет, не помню…

Чиркнула зажигалка, в бумажном цилиндрике громко захрустели табачные крошки. Раненные гарью легкие не вынесли такого издевательства, и меня снова согнуло в приступе кашля. Пришлось раздавить начатую сигарету в пепельнице.

— Живой я, живой… — Я потрепал Макса по загривку, а то пес чуть не плачет, глядя на мои страдания. — Подумаешь, с кем не бывает — маленький пожар… черт…

Я хлюпнул опухшим носом, утерся: на ладони осталась широкая красная полоса.

— Ну вот, Макс, еще и нос расквасил, — уныло прогундосил я.

Пес только шокированно хлопал глазами.

Поднявшись, я прошлепал в ванную, поджимая от холода пальцы на ногах. В открытую дверь кабинета старался не смотреть. Зато в ванной меня ждало не менее «прекрасное» зрелище.

Из зеркала на меня уставилась опухшая физиономия. Я провел пальцами по подбородку, где топорщится недельная щетина. Осторожно потрогал вспухшие царапины на щеках и на лбу. Нос похож на сливу, под глазами синяки. И все это сдобрено ровным слоем засохшей крови и экранного геля, где застряли куски пластика.

— Твою мать, — с чувством прошептал я. — Техноквазимодо!

Осторожно разделся догола, стараясь не касаться ран. Испорченную одежду, воняющую гарью, блевотиной и потом, швырнул на кухне в мусорное ведро. Потом залез в душ.

Пахнущие химией струи ударили в лицо, я стиснул зубы, когда от горячей воды защипали царапины. Пальцы нашарили на косметической полочке антибактериальное мыло, я с тщанием принялся сдирать кровавые струпья.

Очень медленно, шаг за шагом из тела уходила разбитость, а сознание прояснялось. Я стал вспоминать, что со мной произошло.

Судя по всем признакам, перенапряжение в электрической цепи, выброс из виртуальности, боль и помутнение рассудка — Кадавр пальнул в меня «дублем» (и за это с меня причитается, уж я не забуду).

Интересно другое: как я смог выжить? Почему мозговой имплантат не вскипятил мне серое вещество?

После недолгого размышления я не смог найти ответа, кроме как то, что мне помог антивирус Дикаря. Пусть он и не был до конца прокачанный и обученный, однако базовую защиту против «дублей» все же имел. Дикарь честно отработал заказ. В отличие от меня.

При мысли о том, что с моей работой покончено, захотелось биться головой об стену.

Провал. Полнейший. Эпичнейший. Катастрофа!

Хотелось сжать зубы и взвыть. Сдержал себя только из-за Макса, бедный пес и так едва не поседел, когда увидел окровавленного хозяина в эпицентре пожара. Хорошо еще, что я очнулся вовремя, а то б, дурак, так и задохнулся бы там…

Я вздохнул, прислонился лбом к кафельной плитке. Рядом пискнул счетчик, напоминая, что запас воды исчерпан. Я не отреагировал. Теперь уже плевать и на счетчики, и на траты. Если хочу жить дальше, нужно убираться отсюда очень далеко и бросить все к чертовой матери. Промедление будет, как говорится, смерти подобно. А я, похоже, свой запас везения уже исчерпал. Если можно назвать везением то, что я дважды выжил после попадания «дублем», но при этом лишился всего…

Развернувшись спиной к стене, я подставил лицо едко пахнущим струям. В душе было опустошение и горечь.

Теперь уже никогда не узнать, смог ли я забрать Душу Николетты. Мой сервер, впрочем, как и все железо, уничтожен. Вместе с ним пропали навсегда и мои файлы. Исчезла вся информация Сетевого Дьявола, кроме базовой ID-матрицы, хранящейся в банках официальной Сети. Хотя хранится ли там она? Что это было, когда я пытался поменять свою Душу в сборочном цехе корпорации «Нью Хоуп»? Фатальная ошибка? Запрет их охранной системы на все мои действия?

Похоже, что в последнее время я вступил в черную полосу жизни, где ответов находить не буду…

Я ощутил горькую печаль, как всегда бывает, когда одна часть жизни заканчивается. В данный момент — Сетевой Дьявол мертв.

Когда распарился настолько, что покраснел, выключил воду. Оставляя мокрые следы, прошел в жилую комнату. В кабинете не стоит и пытаться найти чистую одежду, все провонялось. В шкафу отыскал белье, чистую футболку и джинсы. Потом нашел поводок и стал одеваться:

— Пойдем, — позвал я Макса. — В последний раз погуляем на здешних мусорниках…

На улице довольно холодно, хотя до зимних морозов еще далеко. Кутаясь в пальто, я закурил, посматривая на разбитое окно в кабинете своей квартиры.

Деньги перевел на другой счет я заранее, так что можно хоть сейчас собирать вещи и мотать отсюда. То, что Вуду-Z уже все известно, что касается моих похождений в промышленной зоне, сомневаться не приходится. И когда он с головорезами нагрянет ко мне — вопрос времени. Даже несмотря на все мои ухищрения с шифрованием. Про виртуальность и говорить не стоит — туда мне хода нет…

Куда ни кинь, всюду клин.

Почему я согласился на эту работу, черт возьми? Зачем? Было же у меня предчувствие, что все кончится плохо.

Окурок упал в лужу и, зашипев, погас. Я вздохнул, позвал Макса домой. Пес сразу же примчался, будто чувствовал, что хитрить не время.

Когда поднимался по лестнице, в душе медленно поднималась черная злоба. Опасное чувство, когда ты на краю. Обычно в таких ситуациях именно злоба приводит к печальному финалу. Но даже несмотря на понимание этого, уже открывая дверь в свою квартиру, я выстроил план дальнейших действий.

Сбежать я еще успею. По крайней мере, я на это надеюсь. Пока же у меня два неоплаченных долга, что нужно обязательно вернуть. Ненавижу быть должником, особенно когда дело касается мести.

* * *

Ближайший к моему дому магазин электроники в получасе ходьбы. Добираться пришлось пешком: ближайшая ветка метро примерно на таком же расстоянии, а ловить попутку не стал. Лучше уж пройтись, покурить, все еще раз обдумать.

Впрочем, найти иной, более выгодный для меня выход из положения не получилось. Любая альтернатива упиралась в железобетонный факт под именем «Вуду-Z». Не даст он мне спокойно жить, даже если я верну ему аванс. Нет, бежать нужно, бежать! Оседать на Вольных Территориях, желательно — под новым именем. И больше никогда не связываться с нарисованным адом, пародией на общество и саму жизнь — виртуальностью.

Я свернул на узкую улочку, больше похожую на траншею из-за земляных валов по обе стороны асфальта. Под ногами настоящее болото, подошвы военных ботинок то и дело прилипают к глине на дне луж. Часто встречаются брошенные автомобили: побитые пулями и съеденные ржавчиной салоны напоминают скелеты.

Когда-то здесь шли самые ожесточенные бои. Сначала между ОПГ и бандами мародеров, потом с военными. Несколько лет был карантинный режим, я хорошо помню в то время танки на улицах. До сих пор еще можно встретить остатки самодельных блиндажей и раздавленный гусеницами асфальт.

Я закурил. На солнце наползла дымная туча, стал моросить мелкий дождик, настолько едкий, что на моем лице стали жечь царапины. Пришлось ускорить шаг, чтобы потом не истратить остаток денег на врачей-онкологов.

Людей на хмурых улочках практически нет, этот район только-только стали патрулировать не военные, а полицейские. Раньше гулять по карантинной зоне было не принято.

Когда вышел на проспект, мимо тяжело прокатил броневик. Хриплый громкоговоритель вещал бесстрастно:

— Уважаемые жители и гости города, администрация убедительно просит вас пройти регистрационный контроль. Вам будет присвоен идентификационный код, чип-паспорт и статус гражданина. Вы получите работу и спокойную совесть. Не подвергайте себя риску быть…

И так гнусавый, голос окончательно смазался, когда броневичок свернул. Еще пару минут эхо мрачно коверкало слова, судя по выражению, угрозы. Потом все снова стихло.

Под взглядами пустых, часто выжженных, глазниц домов, лишь изредка можно было встретить зарешеченные обиталища, я добрался к магазину электроники.

— Добрый день, — приветствовал меня охранник на входе в магазин. Голос, пропущенный через фильтры противогаза и динамика, рвал нервы. — Вы к нам по какому вопросу?

Я прямо физически ощутил исходящее от него подозрение, что и понятно: за покупками явился оцарапанный, опухший незнакомец, хоть и одет прилично.

Мой взгляд скользнул по глухому бронированному скафандру секьюрити, массивной кобуре, оттягивающей пояс, остановился на щитке шлема. В тонированном стекле, усыпанном мелкими каплями дождя, отражалась разрушенная улица.

— Совершать покупки, — сказал я. — Постоянный клиент, если можно так выразиться.

Охранник заколебался, я понял, сейчас десятки разнообразных датчиков сканируют мой желудок и кишечник на предмет взрывчатки и оружия. Наверное, кто-то уже проверяет номер моего чип-паспорта, сверяет мою физиономиюс фото в базе данных.

Большинство бизнес-контор в «старом городе», как называли все районы, кроме петли МКАДа, давно исчезли. Остались разграбленные помещения, их железобетонные стены можно было использовать в качестве Стены плача, столько там пулевых отверстий.

Остались только государственные фирмы, охраняемые напрямую армией. Естественный отбор частники не прошли…

— Проходите, — рыкнули фильтры на маске охранника, видимо, гексогена и пластида во мне не обнаружили.

Фигура в броне с неохотой посторонилась, я поднялся к двери из литого металла. Внутри щелкнуло, загудели сервомоторы, и дверь чуть вздрогнула.

Магазин электроники напоминал армейский склад. Неброское оформление стоек-прилавков, голые бетонные стены, запах пыли и пластика. Весь процесс покупок заключается в просмотре на отдельном терминале параметров оборудования, под пристальными взглядами охраны. При всем желании долго не погуляешь, теша консьюмеризм городского жителя.

После недолгих колебаний не без некоторой ностальгии я выбрал портативную деку от «Нью Хоуп» с маркировкой китайской фирмы. Точно такую же я видел в выставочном центре, куда пригласила меня Алиса. И стоила эта штуковина прилично. Зато в Сеть через нее можно войти из любой точки планеты. Конечно, где есть связь. Правда, удобства без виртуального кресла представляются сомнительными, но привередничать не в моем положении.

За никелированными прутьями решетки моргнул экранчик, женский голос попросил ввести свой персональный номер и выбрать способ оплаты.

— Виртуальный чип, — буркнул я, вводя свой ID.

Секунду компьютер обрабатывал информацию, потом сказал с радостью:

— Сумма списана с вашего счета.

— Спасибо.

Компьютер не ответил, экран уже погас. Охранники тоже промолчали, передали мне целлофановый пакет с коробкой деки и заперли за мной дверь.

— Обслуживание на уровне, — шепотом процитировал я слова из рекламы «Нью Хоуп», когда очутился на улице. — Что ж, сволочи, не обманули. Они только забыли уточнить, на каком уровне у них обслуживание.

Тяжесть пакета и едва слышное поскрипывание упаковочной пленки на коробке с декой подняли настроение. Все-таки все мы немножко наркоманы. Наш героин — цифровое пространство и доступность информации. Никогда не поймут нашу неутолимую жажду знаний реднеки и фермеры, чья связь с миром заключается в просмотре государственных заказов в виде программ по остаткам ТВ. Никогда они не познают ужас и святость Сети, наивно полагая, что виртуальность — это мусорник и порнографический редактор. Не зная, что ресурсы Сети уже давно напоминают высший разум совершенного существа под названием — Бог. Единый разум миллиардов пользователей. Единая база данных вопросов и ответов. Алтарь человечества и, наверное, венец его творений. Помню, кто-то говорил, что биологическая эволюция человечества завершилась, а с появлением Сети началась эволюция духовная.

Я вздохнул, полез в карман за сигаретами, чиркнул зажигалкой. Потом попытался себя убедить, что эта горечь во рту от сигарет, а не от моих мыслей о Сети. Получалось плохо, снова и снова возвращалась картинка, как я брошу Сеть навсегда. Не будет больше доступа мне к этому «алтарю», будто проклятому изгнаннику. Буду, как и сотни идиотов, тюленем валяться на диване перед экраном телевизора. Начинать утро с передач — абортированных чьим-то сознанием, обедать под выдуманные новости, трахать жену-реднечку под фальшивые мега-шоу с яркой рекламой. И весь этот набор визуально-бинауральных кодов сожжет мой мозг почище всяких «дублей».

Спи спокойно, биомасса…

* * *

Следующей точкой доступа… тьфу, местом назначения, стал продуктовый склад.

Я покраснел, когда мой желудок зарычал оглушительно при виде разнообразной еды. Сколько я не ел нормально?!

Работники магазина и охрана даже бровью не повели на звуки, издаваемые моим чревом. Для них, наверное, всяко стало в привычку. Хоть и ушли те времена, но еще свежи в памяти, когда такие вот склады штурмовали… нет, не мародеры, а женщины с детьми на руках, опухшими от голода. Сами едва живые, в лохмотьях, с безумными глазами, они буквально продавливали своими телами цепочки охраны, бронированные двери. И толпа врывалась на склад уже в окровавленном фарше из тех, кто был в первых рядах, набрасываясь на еду тут же.

Убеждая себя, что продукты не могут так вкусно пахнуть, что все здесь побрызгано феромонами для вызова чувства голода, я судорожно сбрасывал в тележку все новые и новые упаковки пластика. Синтезированное филе в прозрачной пленке, мясо такое розовое, что хочется распаковать и погрузить в него зубы прямо в сырое; кассета генномодифицированных яиц; молоко, кофе, сухие завтраки и концентрированные сухпайки, пару блоков китайских сигарет и пакетик порошковой сои, из которой можно приготовить любое блюдо в микроволновке…

Охрана обеспокоенно наблюдала за моим променадом, бесплотные взгляды из-под щитков провожают уже полную тележку. Наконец, чтобы не нервировать их, я выбрался к кассе. После довольно продолжительного подсчета суммы, отстучал на клавиатуре номер платежного счета. И только тогда бронированные статуи разошлись, одновременно утратив ко мне интерес.

Когда возвращался, надрываясь с тяжеленными сумками, не сразу заметил необычное оживление. Это было так странно, что я даже замер.

На всем протяжении дороги к дому мне встречались разные люди, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Походкой, жестами? Не знаю. Что-то общее между ними было, что чувствуется интуитивно.

А сейчас, перед своим домом, я вдруг заметил еще троих. Кожаная одежда выдавала в них глайдеристов, безумных гонщиков на воздушных мотоциклах. Такие через одного разлетаются в пространстве мириадами молекул от малейшего столкновения глайдера с препятствием.

Коря себя за дурость, что застыл как вкопанный, я постарался придать лицу самое глупое выражение. Отдуваясь, поставил сумки, полез в карман за сигаретами. Прислонился к оголенной дождями стене с надписью автомобильной краской: «Боже, благослови виртуальность!»

«Неужели меня так быстро нашли?! — пронеслось у меня в голове. — Этого не может быть!»

Но глайдеристы не обратили на меня никакого внимания. А через миг я заметил цветные пакетики, что они передают друг другу.

«Наркодилеры? — с облегчением подумал я. — Обычная сходка черной торговли по мелочам?»

Когда тлеющий огонек дополз к фильтру, наркушники уже покинули аллею перед моим домом. Успокоенный, я отшвырнул окурок и подхватил пакеты.

* * *

Макс проснулся, когда я еще поднимался по лестнице. Ключ царапнул замочную скважину, по ту сторону двери загремело, будто мародеры переворачивали мебель в поисках добычи.

— Эй! — воскликнул я радостно, отбиваясь от рыжего пса. — Подожди. Ну, подожди же, дай пакеты бросить!

Коробка с декой удостоилась мимолетного взгляда, зато сумки с едой буквально приковали внимание пса. Сразу вспомнилась дрессировка, Макс, не сходя с места, продемонстрировал весь набор команд «сидеть-лежать-голос-дай лапу». Пришлось половину филе отдавать хитрецу, пусть порадуется. Все-таки быть псом Сетевого Дьявола нелегко.

«Наоборот! — сообщили мне восторженные глаза Макса. — Ты самый-самый любимый и хороший! Таких, как ты, больше нет, я за тебя жизнь отдам!»

За такое пришлось радовать его и второй частью филе.

Заставив продуктами холодильник, я распечатал пачку китайских сигарет, закурил. Перед тем как поставить чайник, проверил состояние розеток в кабинете и, древком от швабры оборвав там провода, включил пробки.

Ежесекундно облизывая взглядом упаковку с декой, слепил бутерброды и налил кофе. Первые минут десять я еще наслаждался вкусом, потом уже челюсти бездумно перемалывали пищу, когда мыслями я вернулся в Сеть.

Сам не заметил, как сорвал упаковочную пленку с коробки с декой. Похожая на лэптоп из двадцатого столетия, дека распустила лепестки клавиатуры, увеличив ее втрое. Я подключил виртуальные очки, скормил ей мини-диск с установочными программами и запустил виртуальность.

— Программа установки приветствует вас, — сообщил бесплотный голос. — Пожалуйста, пройдите регистрацию и…

Работать с необученным компом неудобно. Мысленно простившись с привычной программой, я ткнул в автоматическую регистрацию, так быстрее будет.

С бутербродом в руке я пошарил в кабинете. Удушливый смог почти исчез, а вот запах гари останется, наверное, навсегда. Не повезет новым жильцам, если таковые будут.

Древком от швабры я поковырялся в недрах системного блока и сервера, с разочарованием отметил, что ничего не уцелело. Виртуальный шлем тоже превратился в дырявую кастрюлю: все экраны внутри лопнули, как у меня еще глаза целы остались; провода оборваны, один порт вырван с корнем; на поверхности шлема несколько вмятин. Похоже, что вирус Кадавра уничтожил все оборудование, как атомный удар, выживших нет.

— Ничего, — я стиснул зубы. — Сочтемся, уродец.

С зубочисткой во рту я закончил регистрацию и установку нового софта на деке. Сунул в зубы сигарету и скомандовал:

— Запуск системы!

— Исполняю. Состояние системы… производительность… поиск обновлений…

Макс, со щенячества привыкший к голосам из кабинета, теперь с болезненным интересом рассматривает деку. Даже обнюхал тайком, пока я делал себе новую порцию кофе.

— Почтовый сервис, — приказал я, когда нудный процесс настроек закончился. — Логин… пароль…

На почтовом ящике ждет одиннадцать писем: девять от Вуду-Z, уже откровенно яростные; одно с осторожными вопросами о моем благополучии от Дикаря; и последнее от Алисы Вороновой, полное странного беспокойства. Почему-то меня разозлил тот факт, что письма от Киры не было…

Пару минут я раздумывал над тем, что всех так встрепенуло. А когда вышел на стартовую страницу почтового сервиса, взгляд споткнулся о пафосный заголовок «Системная аномалия уничтожена!».

Полубредовая статья с комментариями будто от даунов, которых кто-то обучил письму, сообщает о моем последнем деле. В ней говорится, что страшный и ужасный Сетевой Дьявол в конец охренел. Будто он пробрался на промышленный сервер корпорации «Нью Хоуп» и устроил там кровавую бойню. С растущей яростью прочел, как я мучил невинных, насиловал животных и совершенно не ценил свобод женщин и альтернативно одаренных личностей.

В конце статьи с положенным торжеством сообщали, что доблестные службы правопорядка таки достали проклятого Дьявола. Трубите, трубы, бей, барабан, Сетевого Дьявола больше нет!

— Отчасти верно, — прошипел я. — Но, сволочи, вы поторопились меня хоронить. Последнего дела я еще не совершил, будет вам еще сенсация.

— Команда не распознана.

— Заткнись!

— Команда не распознана.

Я вспомнил, что это уже не мой старый и понятливый комп, сказал, стараясь держать голос ровно:

— Открыть личный сервер «Web devil». Порт… генератор пароля…

Виртуальная копия сервера, конечно, не содержит всего, что хранилось «в железе», да и создавалась не с этой целью. Стабильно оплачиваемое пространство Сети предназначалось для самого критического момента, когда у меня не будет доступа к моим вещам. Теперь же, во время наступления черного дня, осталось лишь возблагодарить сетевых богов, что когда-то мне пришла в голову подобная мысль. Жаль только, что, кроме боевых вирусов и шифровального софта, на сервере ничего нет. Мне бы не помешал сейчас антивирус Дикаря… ох, не помешал бы.

— Скопировать данные в память деки, — приказал я.

— Система не рекомендует сохранять файлы из непроверенных источников во избежание…

— Пропустить, — сказал я, сверившись в каталогом команд. По-моему, несмотря на грубость, команда «заткнись» была более универсальна.

За время копирования успел закончиться кофе, да и пепельница пополнила свой счет на пару окурков. Я уже собрался было обрубить соединение, но палец завис над клавишей.

— А это что? — прошептал я, заметив сотни разрозненных архивов на самом дне сервера.

Сердце заколотилось, то ли от радости, то ли от волнения. В архивах я узнал ID-матрицы целей Вуду-Z!

Глава 21

Пару минут я сидел не шевелясь, все еще не в силах поверить, что увиденное реально. Ведь я проверял сервер, сканировал не раз, и ничего не было!

Судя по состоянию гусенички в графе «копирование», обнаруженные архивы тоже перенесены на деку.

— Распаковать!

Одно за другим архивные данные с миганием исчезали, компилируясь в единое целое. С удивлением я отметил, что номера матриц не принадлежат формально ни одному из тех людей, с кем я сталкивался в Сети. Частично это аватары Фатеева и прочих, но…

— Твою мать…

Последний архив исчез, соединившись с остальными. Трех ID-матриц не было! Есть одна!

— Визуализировать, — рявкнул я.

На экране деки появилась картинка графического редактора, минута загрузки, и я увидел уже знакомый образ. Знакомый по снам. Точнее, по последнему из них.

Аватар напоминает одновременно всех троих, чьи Души я похищал (у меня все-таки получилось! Не пропали мои способности! Я забрал их Души!). При этом матрица совершенно новая.

Я закурил, рассматривая головоломку на экране. Что-то было не так. И, покрутив образ в редакторе, я понял — аватар неполный. Три тела, соединенные в одно целое, будто с пятнами ржавчины — недостающими участками плоти.

— Кого еще не хватает? — прошептал я, выдыхая сизый дым. — Уж не тебя ли, Вуду-Z? Украденного файла нигде нет, как и данных об этих людях. В Сети никогда не существовало Фатеева, Досумбаевой и Штрауде. Ты наврал мне, Вуду-Z?..

В комнате повисло молчание, прерываемое лишь тихим гулом вентиляторов в деке. Я поежился, на улице стало холодать под вечер, и через разбитое окно в квартиру врываются осенние сквозняки.

В любом случае, похоже, что у меня появилась надежда на благополучный исход эпопеи с загадочным негром. Может быть, Вуду-Z действительно нужны были ID-матрицы целей, а не мнимый украденный файл? Недаром же ни Фатеев, ни Досумбаева не сказали ничего о краже. Наоборот, весьма правдоподобно сделали вид, что в первый раз слышат… эх, знать бы, что творится вокруг меня на самом деле!

Окурок с хрустом был вдавлен в пепельницу, одним глотком я допил кофе. Накинув куртку на плечи, чтобы не застудиться во время серфинга в Сети, я скомандовал:

— Подготовить виртуальную сессию.

— Исполняю. Точка доступа?

— Дикие Пустоши, — ответил я решительно, натягивая виртуальные очки.

Пришло время начать возвращать долги и получать ответы…

* * *

Нелегальные серверы Диких Пустошей по праву считаются местом, где лучше не появляться. Хаос, перестрелки, базы наемников и киллерские общины. Здесь можно в равной степени найти работу, легкие деньги и «дубль» для копчения собственного мозга.

Под электронный скрип соединения, реальность материализовалась в образе Сонной Лощины. Я выпрямился на дне заросшего вереском оврага, ладонь машинально проверила наличие на поясе двуствольного кольта.

На другом конце оврага хрустнула ветка под копытами, послышалось конское ржание. Одновременно где-то завыл волк. Не без интереса я развернулся на звук, рассматривая, как в глухой темноте ночи пылает зеленоватым светом череп в руке Всадника Без Головы.

— Зачем ты здесь?! — взревел он.

— Ищу одного человека, — ответил я, подходя ближе.

— Ты найдешь здесь смерть, — протянул призрак зловеще, и меч в его руке взлетел к небу. — Прощай!

Не дергаясь, я отступаю на шаг, целюсь из кольта в центр груди призрака и нажимаю на спуск. Две огненные кометы впиваются в воинственную программу, чтобы через миг разнести на кусочки. Я остаюсь на дне оврага в темноте и в одиночестве.

Все. Теперь можно идти. Пользовательский договор я «подписал». Призрак в Диких Пустошах — программа для отсева зевак. Рубанет тебя он мечом и выбросит на фиг с сервера. Если ты его убьешь, значит, что вооружен и соображаешь, куда пришел. Дальше все лишь на твоей совести. Такая вот простая защита от дураков.

Все вокруг кажется чуть бутафорским, надуманным. Может быть, это оттого, что я впервые за долгие годы здесь в своей личной, официальной ID-матрице. В своей настоящей Душе. Других у меня сейчас просто нет.

«Сканирование системы, — шепнул компьютер, я вздрогнул от его непривычного голоса. — Сервер принадлежит к непроверенным и потенциально опасным источникам, что могут быть…»

— Отклонить, — говорю я. — Все попытки ввода-вывода информации пресекать.

В конце оврага под ноги бросается лестница, что выводит прямо на портовую пристань.

Ноздрей коснулся соленый запах моря, в воздухе обозначилась влажность, наполненная запахами пряностей, рыбы и пороха, как и положено пиратскому и бандитскому обиталищу.

Вокруг полно народу, все куда-то спешат, почти у каждого на боку кобура. Новичков можно узнать по затравленным и подозрительным взглядам, явно наслушались, что в Диких Пустошах убивают сплошь и рядом. Конечно, это недалеко от истины, но не без причины-то!

У каменной гряды пристани растут подчеркнуто гротескные дома, навевающие мысли о кордебалете и шорохе юбок. Вывески пестрят «салунами» и скелетами, почти на каждой красуется ковбой. Настоящий стилистический хаос, что возможен только в Сети. Подобно Америке, бывшей когда-то громадным котлом по переплавке наций, теперь виртуальность перемалывает всю информацию человеческой истории. Настоящий генератор моды, вкуса, стиля жизни и идеологии. Мертвая программа, где строчки команд и базы данных — пользователи.

Искомый бар «Ясеневый гроб» обнаруживается в середине набережной. Именно здесь, судя по ответам поисковика, базируется группировка «Хэдшот», которой руководит Кадавр.

Пару минут я побродил в окрестностях, смоля сигарету. Так и не придумав ничего лучшего, зашагал ко входу. На деревянном крыльце, или как называется площадка перед барами, покачивается на стуле бугай. Один его вид навевает мысли об интеллектуальной отсталости: гипертрофированные мышцы, тяжелая квадратная челюсть и лоб, напоминающий танковую башню. Хотя, возможно, это хитрый трюк, чтобы вызвать презрительное отношению к этому пользователю, что, в свою очередь, заставляет врагов расслабляться.

— Ты куда, смертничек? — Верзила на входе красноречиво положил руку на кобуру. — Иди отсюда, сюда баранам нельзя… Эй, ты не понял?!

Он уже вскочил, расстегивая кобуру, когда я взбежал на крыльцо и молча выбросил кулак ему в лицо.

Вспышка. Цифровой стон, ощущение падения. Нет привычных по официальной Сети разрывов нитей марионетки, здесь аватары не привязываются столь строго. И ID-матрица охранника практически без эффектов копируется в деку.

— Меняем аватар, — бросил я компьютеру. — Перезагрузка.

«Принято».

Мир исчезает, ночь становится солнечной вспышкой, чтобы через минуту вернуться к образу тьмы.

Знакомый овраг. Не вступая в разговор, уничтожаю бедолагу Всадника, программу, обреченную на вечную смерть. Потом запрещаю обмен информацией и бегу по лестнице.

Матрица охранника явно сделана на коленке, параметры не синхронизированы, отчего движения с непривычки дерганые, будто при низкой скорости коннекта. На меня оглядываются, когда я подхожу к бару «Ясеневый гроб», но никто и слова не говорит. Видимо, группировку Кадавра хорошо знают все.

От пинка дверь в бар распахнулась, ударилась в стенку, на пол весело опали осколки стекла.

— Джонни? — слышу я незнакомый голос сбоку. — Ты чего, брат?!

Не отвечая, наугад бью в темноту. Кулак попал в мягкое, с той стороны слышится хрип.

В задымленной полутьме бара я бегу к бармену. Тот явно настроен устроить мне взбучку за разбитую дверь, но сомневается, обычно так не спешат.

— Где босс?!

— Ты охренел, Джонни?! — миролюбиво спрашивает бармен голосом человека, что на перед завтраком совершает свое первое убийство. — Кадавр на встрече. Мне говори…

— Где встреча?!

— Где всегда. — Он кивает на дверь за стойкой, кричит мне вслед: — Тебе туда нельзя! Стой, дурак!!

Я перемахнул через стойку, бармен отлетел в сторону. За дверью длинный коридор, что заканчивается лестницей в подвал и двумя охранниками. Еще на подходе в моей ладони вздрагивает дважды кольт, расплескивая матрицы охраны по стенкам. Это не «дубли», но все равно парням будет нехорошо. А уж их машины гарантированно превратятся в обугленные куски металла и кремния. Гарантия, что ребята не войдут в Сеть заново.

«Внимание, — шепнул компьютер, — подкладочная реальность. Требуется пароль…»

К счастью, у Джонни есть пароль, хотя допуск остается минимальным. Когда я вхожу в подвал, меня едва не выворачивает от кинематографичности обстановки, будто на тусовке ролевиков.

Круглый стол, бутылки виски, игральные карты, сигарный дым, полутьма. Все как в гангстерских фильмах, похоже, что киллеры — народ романтичный и не чураются ностальгии и поношенных клише.

— Ты кто? — вылупился на меня жирдяй в полосатом костюме-тройке.

За столом человек десять, все в молчании наблюдают. Выстрелы, конечно, слышали, да и кольт в моей руке красноречив. Но, как и положено бывалым «мясникам», они спокойны.

— Подожди, Беляк, — услышал я знакомый голос с хрипотцой. Из-за стола поднялся немолодой человек в простых джинсах и пайте, единственный, не играющий роль мафиози. — Этот парень мой. Джонни, что стряслось?..

Кадавр замолчал на полуслове, и я понял: узнал. Двуствольный кольт — моя визитная карточка.

— Узнал? — повторил я. — Разговор есть, Кадавр.

Глаза киллера превратились в узкие щелочки. Одному из игроков надоедает ждать, он бросил в раздражении:

— Кадавр, убери этого клоуна! Сейчас моя раздача…

— Сетевой Дьявол, — прошипел Кадавр. — Живой, с-сука…

Теперь в подвале гробовая тишина. О нашем конфликте с киллером наслышаны все. Две легендарные фигуры виртуальности не поделили Душу: один хотел забрать ее, второй — отправить в ад. Похоже, что здесь собрались местные шишки, градус интереса к ситуации стремительно повышается. Даже тот, кто ругался и требовал вышвырнуть меня, отложил карты и с любопытством рассматривает. Я машинально отметил, что страха нет.

Кадавр осведомился с неприязнью:

— У тебя есть разговор? Ко мне? — Он хохотнул свирепо. — Ты, щенок, меня заработка лишил, поперек дороги выполз, червь, да еще и мою машину сжег!

Я согласился:

— Лишил, выполз, сжег.

— И теперь пришел ко мне в логово…

— Ты прямо Капитан Очевидность.

Он помолчал, его губы перекосила жестокая усмешка:

— Ты борзый парень, мне это нравится. Но ты совершил ошибку.

— Вряд ли. Ты же знаешь, что мне ничего не стоит убить тебя, — уронил я, так и не поднимая кольт.

Кадавр ухмыльнулся, стул под ним скрипнул, когда он снова сел за стол.

— Здесь «дубли» не работают, — сказал он ехидно. — Здесь вообще вирусы не работают, дурачок.

«Подкладочная реальность, — вспомнил я. — Безопасное место для встреч местных шишек?»

Кадавр продолжал, с видимым удовольствием смакуя ненависть:

— Ты здесь бессилен. Зато снаружи тебя будет ждать сюрприз. Не знаю, как тебе удалось выжить, но ты дурак, что пришел снова. Теперь ты труп.

— Я не имел в виду, что убью тебя «дублем», — исправился я. — Убью для виртуальности. В этом мне не помешает никакая защита.

Кадавр сощурился. Для многих в нашем мире все равно: убить в рилайфе или в Сети. И то и другое одинаково страшно. Мучительно жить калекой, не в силах вернуться в виртуальность.

— Зачем ты пришел? — наконец выплюнул Кадавр.

— Мне нужна помощь, — проговорил я. — Мне нужны ответы.

Его губы снова обезобразила ухмылка змеи:

— Ответы? Ладно. Я тебе отвечу: сегодня ты умрешь. Как тебе такое?

За столом засмеялись. Я уловил в смехе нетерпение, наша беседа начинает надоедать.

— Как ты меня нашел в Сети? — спросил я спокойно.

Кадавр вскинул брови:

— Я ничего тебе не скажу, убирайся прочь, сын шлюхи и бродячего пса!

— Я заплачу, если это играет роль.

Кадавр отрезал:

— Пошел ты со своими деньгами. Я не выдаю заказчиков.

— Я не прошу назвать имена, мне нужно…

Я замолчал на полуслове, пораженный догадкой. Что значит «не выдаю заказчиков»?!

— Ты не мстил?!

Секунду киллер смотрел с непониманием, потом скривился:

— Ты имеешь в виду тот инцидент с Вороновой?.. Конечно, всадить «дубль» в тебя было приятно после того случая, как ты влез в мою работу, но я просто выполнял заказ. Профи не мстят…

Вот так, просто работа, ничего личного, как говорят в боевиках. Титанических трудов мне стоило удержать бурю эмоций, разгулявшуюся в душе.

Ну ведь подумать только! Черт! Каким же я самовлюбленным слепцом был, когда думал, будто всю эту заварушку устроил Кадавр из мести! Он, конечно, псих, но не идиот же, чтобы рисковать своей жизнью и всем, что у него есть. Это была просто работа, работа, твою мать…

И еще хуже оттого, что, кажется, я знаю, кто мог направить его по моему следу.

Я ощутил горечь во рту. Кадавр скривился:

— Это все? Ты мне надоел. Ты и вправду клоун, убирайся прочь!

Подобно тому как молоко окрашивает воду, так и мою кровь зачерняет злоба. На себя — за то, что не сориентировался вовремя? На «мясника», испортившего мне жизнь? На предателя? На жизнь с ее законами джунглей? Все равно! Для ненависти безразлично, на кого изливать яд. Кроме того, Кадавру я и вправду задолжал.

Я покачал головой, уронил хрипло:

— Нет, это не все. Ты здорово мне мешал, Кадавр.

— И что ты сделаешь? Здесь не…

— Помню, здесь «дубли» не работают, — кивнул я. — Зато работает кое-что другое. Например, информация.

Кадавр нахмурился:

— Какая информация?

За дверью послышались топот, лязг затворов, голоса. Но войти нерасторопные помощники Кадавра не решились. И я продолжал:

— Информация о том, что знаменитый Кадавр решил всех кинуть, работая на корпорацию «Нью Хоуп».

Головы карточных игроков стали поворачиваться в сторону Кадавра, тот медленно побледнел.

— Что они тебе пообещали, Кадавр? — спросил я невинно. — Что такое ценное за то, что ты поможешь уничтожить Дикие Пустоши, виртуальность, Адскую Долину? За то, что предашь всех.

— Что ты несешь?! — заорал он в бешенстве, на шее вздулись вены. — Что за бред?!

Вся напускная веселость «мясников» исчезла. Теперь взгляды местных главарей напоминали отравленные иглы, нацеленные на конкурента, что оказался еще и предателем.

— Самый умный киллер, — улыбнулся я едко. — Кадавр — единственный, кто выйдет сухим из воды, когда «Нью Хоуп» покончит с нелегальными серверами. Да еще и с деньгами в кармане, неплохими деньгами, да, раз решил играть по чужим правилам?

Теперь тишина в подвале напоминала затишье перед танковым сражением. Только слышно тяжелое дыхание наемника.

— Прощай, Кадавр, — уронил я. — Мне кажется, что ты сегодня умрешь. Как тебе такое?

Я шагнул назад, не слушая крики и проклятия. В душе было сумрачно. То ли оттого, что связался с такой сволочью, то ли от предстоящего визита.

Когда я выходил, никто даже не дернулся меня остановить.

* * *

— Соединение прервано, — сообщил бесполый голос из деки.

Секунду я приходил в себя, пытаясь унять безумно колотящееся сердце. По нервам будто пустили постоянный ток, медленно нагнетая давление. Я выдохнул:

— Скачанную матрицу уничтожить. Начать новую сессию.

— Точка доступа?

Не снимая очков, я по памяти продиктовал адрес из обнаруженного поисковиком Дикаря досье.

Мир закружился в электронном вихре…

Глава 22

Когда виртуальность только создавалась, основной упор делался на работу в ней инвалидов. Любая польза бесценна для государства, что трещит по швам из-за катастрофы, наплыва беженцев и бандитов. Банковские операции, бесконечное болото офисной рутины, бумажных дел — и черт еще знает, на что рассчитывали разработчики. Стоит признать — у них задумка выгорела.

Прикованным к собственной постели в ожидании неминуемой и болезненной смерти, вынужденным наблюдать за родными, что голодают и не могут найти работу, инвалидам приходилось хуже всего. Настоящая мука наблюдать, как ухаживают за бесполезным грузом на и так уже истощенной шее работающих. Чудовищно и бесчеловечно осознавать, что даже облегчить их существование не сможешь, банально добравшись до распахнутого окна…

Явившаяся из ниоткуда виртуальность была спасением. Райским садом, мечтой, будто по волшебству сменившей ночной кошмар.

Слепые — видят, безногие — ходят, парализованные с прежней резвостью бегают по виртуальному городу, решая государственные вопросы. Оплачиваемая работа для кусков мяса, где тлел еще рабочий ресурс мозга.

Естественно, что за такой выход схватился каждый, кто только мог. Тем более что подключение к Сети и оборудование было за счет государства.

Особые пространства, где визуальные красивости впервые в Сети отходили на второй план, уступая место функциональности. Другая физика и законы. Льготные сверхскоростные каналы, повышенная безопасность, развлечения. Все, что нужно было для того, чтобы скрасить остаток угасающей жизни и превратить ее в медленно затухающий огонек.

Даже смерть там иная. Мягкое выключение из жизни, как только система наблюдения за функциями организма доползала до критической отметки…

«Вы находитесь в альтернативном пространстве виртуальности для людей с ограниченными функциями организма, — прошептала дека. — Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и ведите себя предельно этично. Зона «0–2» охраняется государством».

Я уже и забыл, как звучат стандартные вставки и предупреждения от компьютеров с лицензионным софтом. Ностальгия, елки, когда-то и мой «заткнись» был таким…

Снова в официальном аватаре, я зашагал по улице. Не сразу приноровился к местной физике, часто то разгоняясь для бега, то переходя на черепаший шаг. Это в обычной виртуальности физика более «мягкая», что ли. Там виртуальный чип регистрирует не столько волны мозговой активности, сколько микросокращения мышц наподобие тех, что происходят во сне, что и позволяет двигаться. А здесь в зачет идут только данные с чипа виртуальности. Достаточно подумать о том, что идешь, представить, и ты уже бежишь. Иначе здешним обитателям просто не будет надобности в Сети, иначе они не смогут двигаться. Хотя вроде бы слышал, что есть и такие серверы, где проходят реабилитационные программы, позволяющие поднять на ноги больных с незначительными повреждениями нервной системы.

В очередной раз я споткнулся, не удержавшись, упал на одно колено. Даже глаза машинально зажмурил, но боли не было. Колено на пару сантиметров погрузилось во внезапно размягчившийся асфальт, спружинило.

«Ага, — догадался я, — еще одна особенность здешней физики. Чтобы в реале пользователи не превратили тело в сплошной синяк, заново обучаясь ходить…»

Даже здешняя картинка как-то ярче обычной Сети, все модели гораздо четче, отработанней, красивее. Чувствуется, что делали на совесть, хотя злые языки утверждают, теша теорию заговоров, любимую тему недалеких деревенщин, что именно таким образом завлекали инвалидов. Мол, те, устав от серой однообразности собственной комнаты и затхлых запахов, с радостью клюнут на яркий и вкусный наркотик виртуальности. И работать в ней будут уже постоянно, практически не выходя в реальный мир. До самой своей незаметной кончины.

Очередное нарядное здание обернулось углом, мой взгляд скользнул по чистенькому номерку на его боку. Похоже, я прибыл по адресу.

— Здравствуйте, вам кого? — очень дружелюбно улыбнулась девочка за стойкой дежурного.

От ее улыбки даже как будто стало ярче в и так красочном холле банка. У меня сердце сжалось, при виде совсем еще юной девочки, лет шестнадцати. В рилайфе она, может быть, представляет собой беспомощную куклу, которой, с оглядкой на возраст, особенно тяжко жить.

Наверное, что-то все-таки есть в истории с наркотиком-виртуальностью. Именно вот такие, молодые и обреченные, будут уходить в Сеть с радостью…

— Здравствуйте, — улыбнулся я в ответ. — Я хотел бы поговорить с Элиссон.

— Элиссон Джонсон? — кивнула понятливая малышка. — Конечно, я только предупрежу. Как вас представить?

Чувствуя себя сволочью и подонком, я сказал, удерживая на лице пластиковую улыбку:

— Я близкий друг Киры.

Девочка заулыбалась счастливо, наверняка моя напарница часто бывает здесь. Стала быстро стучать по клавиатуре, а через минуту одарила меня новой улыбкой, от которой бы заплакали ангелы:

— Пожалуйста, проходите, — и добавила в ответ на мой вопросительный взгляд: — Прямо и налево, комната для гостей.

Указанная комната оказалась локальным раем. Уютные диванчики под кустами роз, в высокой траве прыгают мультяшные зайцы. На очень колоритном пне, что создает ассоциацию со столетним дубом, нежится здоровенный жирный белый кот. Я засмотрелся на пышную крону плакучей ивы, где чирикает банда воробьев. Под ногой что-то сочно хрустнуло, так что у меня дрожь прошла по телу. Я поспешно отступил.

— Мать!..

Под моим весом декоративная белая мышка превратилась в фарш.

Блин! Декораторы хреновы! В смущении я быстро отпинал раздавленную модель грызуна под диванчик, вытер подошвы о траву. Надеюсь, что здесь все-таки включена перезагрузка ботов, иначе здешних отдыхающих ждет вскорости приятный запах из-под дивана…

— Мы знакомы?

Я обернулся. В дверях застыла девушка, неуловимо напоминающая Киру. Только, в отличие от моей напарницы, что все силы направляет на уничтожение любой симпатии в своей и так некрасивой внешности, эта вызывает приязнь. Каштановые волосы коротко подстрижены, карие глаза с испуганной подозрительностью, часто свойственной сиротам или пережившим много плохого детям.

Я поймал себя на мысли, что девушка представляет собой более женственный, чуть облагороженный уходом вариант Киры.

— Здравствуйте, Элиссон. — Я постарался улыбнуться без тени жалости, наверняка от нее уже всех тошнит. — Нет, мы не знакомы. К сожалению.

Она прошла в комнату, чуть сутулясь. Я заметил в ее руке поджаристый сухарик.

— Пипи, ты где? — тихо позвала она, оглядывая травянистые заросли. — Пипи, где ты, моя мышка?

— Может, спит? — предположил я, воровато отодвигаясь к дивану.

Элиссон вздохнула, сухарик достался воробьям. Те мгновенно устроили гвалт, драку лилипутов, разбудив даже жирного кота на пеньке.

— Но вы сказали, что знаете Киру? — Элиссон обернулась ко мне. — С ней все в порядке?

— Надеюсь. — Я опустил глаза. Врать несчастной девушке было выше моих сил, каждое слово калеными клещами приходилось выдирать из глотки. — Видите ли, мы работаем с ней вместе в Сети. Возник срочный заказ, а связаться по телефону я с ней не могу. А заказчик рвет и мечет, понимаете?

— А, — улыбнулась Элиссон, — вы тоже работаете в Фонде помощи пострадавшим от катастрофы Йеллоустоуна?

— Ага, да, — закивал я. Хороша Кира, не только я, оказывается, врать горазд. Нашлась мне, помогальщица хренова. — Кира мне столько о вас рассказывала… Вы простите, что я беспокою вас, но мне правда очень нужно с ней встретиться. Это очень важно…

— Понимаю, — кивнула Элиссон. — Конечно, ваша работа очень важная, не извиняйтесь! Сейчас, я позвоню ей… эмм… как вас…

— Сэйт, — улыбнулся я. — Скажите, что рядом с вами — Сэйт.

Если она и удивилась, то решила промолчать. Разговор по мобильному телефону (роскошь, часто недоступная обычным пользователям Сети) занял пару мгновений.

— Она сейчас будет, — немного растерянно проговорила Элиссон, телефон-раскладушка щелкнул в ладони, закрываясь. — У нее был очень обеспокоенный голос.

— У нас важный этап в работе, — трагическим шепотом подтвердил я. — Буквально — судьбоносный.

Следующие минут пять я самозабвенно врал о героической и сложной «работе» Сэйта и Киры. Пластмассовая улыбка не сходила с моего лица, чтобы не выдать отвращения к самому себе, что быстро заполняло душу. Черт возьми, а что мне делать?! Пусть лучше она думает, что ее сестра благородная и самоотверженная, чем… чем та, которой является по-настоящему…

— Сэйт, твою?.. Гм… что ты здесь делаешь?

Я обернулся на жесткий голос, словно свежеотросшая щетина.

— Кира, ну наконец-то, — лживо обрадовался я. — Никак не могу тебя найти, у нас проблема в нашем замечательном Фонде спасения. Нужна твоя консультация.

Элиссон с непониманием переводила взгляд с сестры на меня. Слишком уж не похожи мы на двух борцов с мировым злом.

— Кира, — прошептала она с беспокойством, — все нормально?..

— Да, Эли, — кивнула моя напарница, буравя меня взглядом. — Прости, ты не могла бы нас оставить на пару минут?

— Да-да, конечно!

Выходя, Элиссон чмокнула сестру в щеку, я поразился внезапной гамме чувств в глазах напарницы: теплота, забота, безграничная любовь, волнение…

— Ты какого хера приперся сюда, скот?! — Вот теперь узнаю Киру.

— Иначе мы бы не встретились. — Я пожал плечами, с облегчением сбрасывая приторную маску добродетели. — Ведь так, Кира?

— Как ты узнал об Эли?!

— Не важно, я же Сетевой Дьявол, да?

Секунду она ждала в дверном проходе, напряженная, как готовая к броску змея. Некрасивое лицо исказила гримаса ненависти:

— Подонок, я думала, ты сдох.

Ничего себе… такого даже я не ожидал. За что мне это, интересно?

Я промолчал, она прошла к дивану напротив, из недр кожаной куртки появился короткоствольный револьвер, что взглянул мне в грудь.

— Здесь «дубль», Сэйт, — прошипела Кира. — Так что не вздумай дергаться!

Я и не думал. Я продолжал сидеть, рассматривая, как в первый раз, напарницу. Кровь похолодела, когда я окончательно осознал — мои подозрения верны.

— Зачем ты сдала меня?

— У меня не было иного выбора, Сэйт. — Пистолет в руке Киры чуть подрагивает, и она опустила локоть на колено. — Ты — ублюдочная аномалия, которая всех задолбала. Я не хотела на пару с тобой пускать кровавые слюни от «дубля» киллера.

— Тебе угрожали?

Мне показалось, что Кира хотела кивнуть. Но она сдержалась, сказала с каким-то мазохистским удовольствием:

— Нет, меня купили. Что, сука, не ожидал?

Я снова промолчал. Она явно провоцирует меня на оскорбления, гнев, обвинения. На все, к чему привыкла. Только, черт возьми, что делать мне? В конце концов, камень преткновения здесь именно я. Или, точнее, козел отпущения. Самый настоящий агнец, принесенный в жертву.

— Я добыл все матрицы, — проговорил я. — Задание выполнено, Кира. Несмотря на все преграды, я его закончил.

— Ты уже встречался с Вуду-Z? — быстро спросила она, глаза забегали.

Я покачал головой. Напарница расслабилась, ее ладонь пригладила ежик на голове, вытерла губы.

— Зачем ты приперся?

— Наверное, хотел убедиться, — пожал плечами я, намеренно не уточняя, в чем именно хотел убедиться.

— Убедился? — Как оказалось, Кире хватило и намека. — Понял, что тебя, как лоха, кинули? Думал, что самый умный, да, мразь? А я оказалась умнее!

— Ум и подлость различны, — ляпнул я, не удержавшись.

— Пусть и так, но это бизнес, твою мать. Ублюдочный нелегальный бизнес. В нем нет места для быков, любящих позвенеть яйцами.

У меня уши сейчас завянут, сколько можно? Мне же и так несладко!

— Бизнес? Ты думаешь, что с такой репутацией кто-то будет вести с тобой дела?

— А я срать на это хотела. Дожила на это громадную зловонную кучу дерьма.

Я снова промолчал. Глупо все получилось, чертовски глупо. Получается, что за единоразовый кусок она меня продала, забыв обо всем. Неужели ей денег было мало? Так ведь и почти ничего не делала, а суммы получала немаленькие.

Глупо все…

— Ты хороший парень, Сэйт. — Кира улыбнулась ядовито. — Ты действительно, мать твою, хороший ублюдок, мне будет не хватать тебя. Но твое время прошло.

— И с чем это связано? — осведомился я, изо всех сил стараясь говорить спокойно, хотя в душе разливалась токсичная горечь.

Почему-то я ожидал совсем иного. Страха, желания оправдаться, соврать, покаяться. Любой нормальной реакции. Но такое вот нечеловеческое спокойствие циника, для которого я оказался не другом, не напарником, а организмом-носителем, как для паразита, такая ситуация меня выбила из колеи. Да, наш чертов мир не идеален. Нигилизм, убийства, извращенный секс и наркотики, генная инженерия, технологический садизм над природой. Все есть. Но мне казалось, наши с Кирой отношения никогда не превратятся в подобие гонки «кто кого успеет убить первым»…

— Виртуальность меняется, Сэйт. Для таких, как мы с тобой, больше не будет места.

— Откуда ты знаешь? Для кого вообще тогда там будет место?

— А тебе не плевать? У тебя же бабла столько, что на две жизни хватит, козел чертов!

Как все банально. Просто посчитала чужие деньги и сделала выбор.

— Ладно, сукин сын, — Кира взмахнула пистолетом, — разговор затягивается. Так что давай прощаться. Извиняться я не буду, сам понимаешь — бизнес. Давай, вали на хрен. Тебя уже ждут.

Я поднялся. Кира победно оскалила зубы и тоже поднялась. Только едва подрагивающее веко выдавало в ней безумное напряжение.

Все так же, не меняясь в лице, я шагнул навстречу. Кира не выдержала, пистолет в ее ладони огрызнулся пламенем, мне в грудь ударило. Я слегка пошатнулся. От грохота выстрела птицы взметнулись к потолку-небу грязной стайкой, зайцы шугнулись в кусты. Только жирный белый кот поднял в раздражении голову, с ненавистью сощурился на нас, как бы говоря: «Сволочи, ну дайте же поспать!»

Встроенный в деку антивирус шепнул: «Вредоносная программа заблокирована. Ущерб предотвращен».

Кира вскрикнула, когда я рванул ее пистолет на себя и спусковой скобой повредил ей пальцы. Она согнулась, баюкая ладонь. Оружие с лязгом отлетело на пол в противоположный угол.

— В зону виртуальности для инвалидов не пронести «дубль», Кира, — проговорил я, приближаясь к ней вплотную. — Не пронести, только если ты не Сетевой Дьявол.

Двуствольный кольт привычно сбросил шелуху образа коробка спичек и нацелился Кире под левую грудь. Кира побледнела, ее глаза расширились.

— Т-ты что?! Сэйт… не надо…

Я легонько толкнул ее в плечо,усаживая на диван. Она безропотно шлепнулась на попу, забыв о болевших пальцах, уставилась в провалы двух стволов.

Я молчал. Попытался найти в себе ненависть к предателю, но даже слабого огонька злобы не нашлось. Только горечь, опустошение и разочарование…

— Не надо, Сэйт, пожалуйста, — прошептала она тихо. — У меня Эли… Я ведь могу помочь ей… Скоро она сможет вылечиться… Теперь у меня есть деньги на операции… Не надо, Сэйт…

Хотел было развернуть и уйти, вдруг опротивело все, но только сейчас осознал ее последние слова: «Тебя уже ждут, Сэйт».

— Кто меня ждет? — спросил я быстро.

При мысли о том, что меня ждут в моей квартире и что может случиться с псом, наверняка охраняющим квартиру, сердце заполошно затарахтело. Мышцы сократились, я услышал слабый скрип пружины, когда палец слегка придавил спусковой крючок.

— Кто меня ждет, Кира?! Отвечай!

Она наконец смогла оторвать глаза от пистолетного дула. В них, среди ужаса и трусливого ожидания смерти, теперь была еще и мольба.

— Не надо, Сэйт. — Кира облизнула губы. — Не делай этого, слышишь?

— Кто. Меня. Ждет. Отвечай!

— Я не знаю, кто он! — Кира сорвалась на крик. — Он мне не сказал! Я не вру, твою мать!

— Что он говорил?!

Кира дернулась, отвела взгляд от пистолета, выдавила:

— Сказал, что пришло время тебе встретиться со своим прошлым.

— Кто сказал?!!

— Вуду-Z.

Меня будто мешком из-за угла ударили. Заказчик?! Так она не на Кадавра работала?! Не на «Нью Хоуп»?!

— Что это за бред? — прошептал я в удивлении. — Ты врешь мне…

— Вуду-Z приказал убить тебя!

— Как он мог приказать сделать это? Я ж для него Души искал, файл украденный… абсурд…

Кира безотрывно смотрела в стволы кольта. Ее глаза медленно наполнялись слезами.

— Я ничего не знаю, Сэйт…

В голове была настоящая каша, мысли сталкивались, путались, никак не желая выстраиваться в общую картину происходящего. В чем цель, какая выгода в моей смерти для Вуду-Z?!

В отличную историю я вляпался, ничего не скажешь…

Заказчик, что приказывает убить необходимого ему как воздух работника. На фига я вообще ввязался в это дерьмо? Зачем я послушал Киру?..

И вдруг я понимаю… Да так ясно, что меня прошибает холодный пот!

Не из-за Киры я согласился на эту работу. Не на ее мольбы поддался, когда она желала заработать. Заигрался я во всесильного Сетевого Дьявола, почуял крупный куш. Вот что на самом деле значат слова Николетты о том, что Сетевой Дьявол продал Душу. Польстившись на огромные деньги, я продал Душу. Заказал сам себя.

— Что он еще говорил? — спросил я хрипло, убирая кольт.

— Больше ничего. — По щеке Киры скользнула слеза. — Только, что тебе нужно встретиться со своим прошлым…

— Со своим прошлым?

Она не ответила.

Кольт в кармане исчез, трансформируясь обратно в коробок спичек. Судя по молчанию антивируса и деки, здесь уже давно подняли тревогу. Скоро будет и охрана, и полиция. Не поздоровится Кире, ведь она стреляла в меня, а в зонах для инвалидов законы намного строже, чем в Сети «Москва-2».

— Скажешь полиции, — уронил я, отворачиваясь, — правду. Что к тебе приходил Сетевой Дьявол и ты защищалась. Штрафа не будет…

Секунду за спиной было молчание.

— Ты думаешь, ты чист? — закричала Кира с бессильной ненавистью. — Мудак, сволочь, жадный ублюдок! Ты на моем месте поступил бы точно так же!

«Нет, не так», — хотел ответить я, но сдержался. Не оборачиваясь, приказал:

— Выход из Сети.

Перед вспышкой выхода я успел расслышать бессильное рычание бывшей напарницы.

Еще один мост за спиной вспыхнул, чтобы исчезнуть…

Глава 23

Выход из виртуальности был настолько мгновенным, что мне показалось, будто частички моей квартиры с электрическим гулом вылетели из ничего, собираясь, как пазл.

Секундное торможение нервной системы, когда перестает восприниматься мир нарисованный и подключаются органы восприятия мира реального. Со световой скоростью исчезают ощущения травяного ковра под ногами, неуловимо меняется запах зелени на гарь и вонь сигаретного дыма. Почему-то к ним добавляются еще запахи крови и пороха.

Я осознал себя сидящим на табурете. Через ставший прозрачным щиток виртуальных очков угадывается дека на диване. Бесполый голос сообщает:

— Виртуальная сессия завершена. Внимание, на официальный почтовый ящик было направлено письмо от департамента полиции Сети зоны «О». В нем содержится просьба явиться в…

— Молчи, — шепнул я хрипло, и дека неожиданно с пониманием замолкает.

Что-то беспокоит меня. Такое чувство, будто что-то важное пропустил, словно пришел в гости, забыв выключить дома утюг. Это чувство мучительно, не дает покоя.

— Наконец-то, — произносит за спиной знакомый густой голос. — Я уже думал, что придется нам тебя вытаскивать оттуда силой.

При звуках этого голоса у меня перед глазами появляются серебряные черепа-коронки, заполненные холодным туманом глаза и антрацитовая кожа.

По спине скользнула холодная волна, несмотря на то что сердце колотится с частотой ударов отбойного молотка. Пальцы коснулись виртуальных очков, моя спальня приобрела свой естественный цвет. И в тот момент, когда очки ложатся на разведенную клавиатуру деки, я понимаю, что пропустил.

Запах пороха. Макс! Его нет возле кровати.

В голове мгновенный взрыв возвращает меня в реальность.

Я вскочил, налетел на что-то черное, твердое и холодное. Мелькнули лупоглазые линзы на маске, фильтры противогазов. Мне в грудь ударило с мощью тарана, перед глазами взорвалось. Я ощутил, как ноги отрываются от земли и я лечу спиной назад. В позвоночник больно ударило, пронзительно хрустнул пластик. Я обрушился на пол, отчаянно ловя ртом воздух, а сверху упали перевернутый стул и сломанная дека. Весело рассыпались по полу выбитые клавиши.

Меня скрутило на полу. Легкие горят, кажется, что уже никогда не смогу вдохнуть. Перед глазами пляшут огненные мухи, так что я почти не вижу входящих в спальню людей в черной броне.

— Зачем ты его так? — доносится знакомый голос Вуду-Z. Несмотря на явный укор, в его словах нет и капли чувств. Безэмоциональный кусок льда.

— Сорри, шеф. Ща все исправим.

Две пары рук хватают меня за шиворот, мощно вздергивают, и моя задница усаживается на кровать. Я все еще скрученный от боли, но отбитые легкие уже стали пропускать внутрь воздух. Взгляд медленно проясняется.

Вокруг человек пять в черной глухой броне, в меня уставились устрашающего вида автоматы. В инсектоидных линзах-масках отражается мое бледное лицо, мало чем уступающее по белизне постельному белью. Но я смотрю не в отражение, мне кажется, что на ботинках одного солдата кровь. И тогда мой взгляд смещается в сторону прихожей. Я снова начинаю задыхаться.

Распластанный на полу перед выбитой дверью, Макс не шевелится. Под брюхом рыжего пса красная лужа, шерсть на спине свалявшаяся от крови вокруг ран. От сквозных выстрелов брызги крови даже на стене, там же несколько отверстий в бетоне. Глаза Макса закрыты.

Та злоба, что я искал в себе минуту назад, внезапно захлестывает с таким остервенением, что я теряю сознание. Атомная вспышка чистой, бесчеловечной ненависти выжигает разум.

Кто-то во мне рычит так, что я вскакиваю. Ближайший ко мне солдат пытается остановить, но даже в тяжелом скафандре не выдерживает атаки и впечатывается в стену. Двое других подлетают с боков, закрывая проход в прихожую. Я бью, не видя ничего вокруг. Брызгает кровь, когда кулаки ударяют в стальную броню. Боли нет, и я не останавливаю удары. Солдаты отступают под напором, я готов рвать их на части. Только дайте мне сорвать броню, я буду грызть сволочей, тварей!

Удар, удар, удар, удар…

Ноги подламываются, когда прикладом мне бьют под колени. Даже падая, я продолжаю борьбу, на гофрированном пластике нагрудных пластин остаются кровавые канавки от моих ногтей.

Электрический разряд шокера проходит незамеченным в вихре моей ненависти, и тогда в ход вступают приклады и подкованные сталью ботинки. Пол рванулся навстречу, но боли от прикосновения я не чувствую. Только странную ритмичную дрожь, когда мое тело потрясают удары. Комната исчезает в кровавых вспышках…

* * *

— Простите, шеф, перестарались.

— Перестарались они…

— Шеф, вы ж сами видели, он бешеный…

— Ладно, отставить.

Лежа на полу, я смотрю на мертвого пса. Внутри все выгорело настолько, что я даже не понимаю того, что вижу. Просто картинка лежащего в луже крови пса.

Смотрю одним глазом, второй закрылся, в разбитой глазнице я чувствую горячий ток крови. Она повсюду: из раскрошенного на части носа тоже хлещет, во рту солоно.

— Вот уж не думал, что ты так привяжешься к собаке.

Сквозь гулкий шум в ушах я узнаю голос Вуду-Z, с трудом поворачиваю голову. Огромный негр в кожаном плаще с интересом наблюдает за мной, туман в его глазах почти исчез, и оттуда глядит в меня тьма. В полуулыбке скалятся серебряные черепа зубных протезов. Я вдруг осознал, что он в реальном мире такой же, как и в виртуальности — натуральная копия. Электронные линзы, серебряные коронки, наверное, и анимационные татуировки тоже есть.

— Что смотришь? — улыбается Вуду-Z ухмылкой бога смерти.

— Я нашел матрицы… — Язык с трудом ворочается во рту. Слова неразборчивые.

— Да? — Вуду-Z с удивлением вскинул брови. — Все три? Ну и как тебе они?

Мозги работают туго, с ржавым скрежетом.

— Я не понимаю…

Вуду-Z качает головой.

— Это прекрасно. Я боялся, что когда матрицы окажутся у тебя, то ты все вспомнишь. Потому и понадобились все эти сборища маргиналов вроде твоей напарницы и Кадавра, чтобы помешать забирать Души. Однако ты оказался непрост, ох непрост…

Мне кажется, что от нервного напряжения у меня начался бред. Я абсолютно ничего не понимаю в словах заказчика.

— Даже жаль немного, — говорит он. — Откровенно говоря, втайне я надеялся еще раз поговорить с тобой, Женя…

Незнакомое имя пропускаю. У меня в горле ком, а к крови на щеках примешиваются горькие слезы.

— Сволочь… — хриплю я. — Зачем ты убил пса?.. Я же достал матрицы…

Вуду-Z снова удивляется:

— Разве стоит переживать из-за тамагочи?

Мне хочется закричать, зарычать, вскочить и вырвать ему кадык, но тело мое превратилось в кисель. И я хриплю бессильно:

— Ублюдок… убери своих тварей… и я покажу тебе, что такое тамагочи!.. Трусливая мразь!

Полукольцо солдат пронизывает цепная молния каркающего смеха, искаженного фильтрами. Даже Вуду-Z улыбается, обжигая меня взглядами демонических черепов изо рта.

— Полегче, Женя. Что ты как ребенок? Неужели ты настолько привязан к картинке?

Да… это бред… может быть, мой чип виртуальности окончательно позволил мне свихнуться?

— Ты больной? — Я сплевываю на пол густой ком свернувшейся крови с осколками зубов. — Какая картинка?!

Вуду-Z покачал головой, уронил разочарованно:

— Так ты до сих пор не понимаешь, где ты?

Он с интересом приблизился, фигуры в черном неодобрительно шагнули вперед, пытаясь закрыть его собой. Мне бы хотя бы чуть-чуть сил, чтобы я смог прыгнуть, вцепиться в эту ненавистную черную харю…

— Мы долго тебя искали, Женя, — проговорил Вуду-Z странно. Мне показалось, что за туманной тьмой в его глазах проступило что-то знакомое, человеческое. — Мы так спешили, а оказалось — все зря. Ты ничего не помнишь?

Поддавшись его тону, я машинально качаю головой, в шее с хрустом простреливает боль.

— Поразительно…

Я молчу, ожидая продолжения. Меня начинает тошнить, голова идет кругом. Кто-то внутри кричит в ужасе, мне хочется закрыть уши ладонями, но густой голос Вуду-Z пронизывает:

— На какие мы только ухищрения ни шли, какие только фильтры ни ставили. Сотня программеров регулярно обшаривала все буферы, узлы связи, не говоря уже о серверах, официальных и нет… А ты оказался у нас под носом…

Я попытался что-то сказать, но горло перехватило, вместо слов вырвался какой-то задушенный хрип:

— Что?

На этот раз у меня получилась осмысленная фраза:

— Я не понимаю…

— Удивительно, — покачал головой Вуду-Z. — Впрочем, если твоя личность оказалась разбита на десяток сущностей, это вполне объяснимо. Но все же я не думал, что все так… пусто в твоей памяти. Сетевой Дьявол — самое полное собрание твоей настоящей… гм… Души. И он не помнит… жаль, чертовски жаль!

У меня поплыло перед глазами. Я не понимал, о чем говорит этот человек, но чувствовал, что говорит правду. Только вот правду, которую я не хочу слышать… как не хотел допускать в свою жизнь частички Душ Якоба Штрауде, Ивана Фатеева и Николетты Досумбаевой.

Частички своей Души…

— Но все оказалось просто и гениально, — продолжает Вуду-Z, разглядывая меня с высоты. — Двойное дно виртуальности. Мы не могли тебя найти, потому что ты постоянно заметал за собой следы: одновременное подключение через несколько каналов, вход в Сеть через Сеть. Наши специалисты пришли в восторг! Я о таком даже не мог подумать! Создать резервную копию реальности без ничего, просто силой воли! Да еще где — в официальной Сети «Москва-2», под ней… или над ней!

Помертвевшими губами я шепнул:

— Кто ты?

Вуду-Z улыбнулся:

— Разве это важно, если ты не помнишь даже себя, Женя? Или, наверное, будет правильнее — Сетевой Дьявол. Баг виртуальности. Аномалия.

Я вдруг с ужасом осознал, что никогда не думал, не знал, кто я на самом деле… Как мое имя? Где прошло мое детство? Кто мои родители? Как я выгляжу? Кто я?!! Вопросы огненным смерчем выжигают мою душу, доставляют настоящие мучения!

Вуду-Z будто читает мои мысли. Он уронил хрипло:

— Ты мертв. Ты призрак.

Мне показалось, что я ослышался.

— Мертв?

— Тебя убили, Женя. Когда ты был в виртуальности, ты любил в ней бывать, в своем творении, в тебя выстрелили первым в мире «дублем».

Этого не может быть. Что за чушь он городит? Я хочу закричать, но слова застревают в горле. Перед глазами вспыхивают очертания пластмассового парка, нарисованного в дань памяти создателя виртуальности. Вспоминается даже его имя…

— Вижу, что ты мне не веришь. — Усмешка перекосила фиолетовые губы негра. — Впрочем, мне все равно.

— Если я мертв, — я постарался вложить в эти слова как можно больше сарказма. Получилось плохо. — Если я мертв, то где мы?

— В Сети, — ответил Вуду-Z, из-под полы плаща появился черный пистолет. Рука негра очертила полукруг: — Этого ничего нет. Это обрывки твоих воспоминаний, скрупулезно воссозданная реальность на днище информационного пространства официального сервера Сети. Твоя память жила здесь, обманывая самого себя и мешая жить нам. Самодостаточная аномалия, иллюзия жизни. Частичка гения…

Он помолчал, словно ожидая ответа. Потом поднял пистолет.

— Теперь, когда ты на первом слое виртуальности, пришло время исправлять баги, — улыбнулся Вуду-Z, черепа сверкнули сатанинским торжеством. — В Сети нет места призракам…

Пистолет в его руке выплюнул огонь.

* * *

Пуля ударила мне в грудь, будто в замедленном времени я ощутил, как рвет свинец ткань футболки, как прожигает кожу. С хрустом пуля разбивает реберную клетку, и осколки костей шрапнелью рвут внутренние органы.

Волна беспощадного пламени захлестнула меня, в глазах потемнело, будто в солнечный день наползла туча. Мысли исчезли. Осталась боль, я ощущал ее во всей ужасной полноте. До каждой капли я прочувствовал, как на свинцовый шарик наматывается моя плоть, рвется; как обжигают потоки крови из порванных вен.

Боль уменьшается лишь тогда, когда пуля перебивает позвоночный столб и выходит из тела сквозь уродливую рваную рану.

Я успеваю с облегчением выдохнуть насыщенный пороховыми газами воздух и умираю. Тьма в глазах Вуду-Z поглощает меня…

* * *

— Ты никогда не задумывался, — спрашивает Дикарь, — почему люди в Сети называют ID-матрицы Душой? Причем с большой буквы?

Самого хакера не видно, я плаваю в черной пустоте межпланетного пространства. Странно, но здесь не холодно. Здесь вообще нет чувств, здесь нет ничего.

— Неужели все так религиозны? — продолжает хакер. — Но это же абсурд. Называя Душой набор данных, они принижают свою веру. Значит, это не религия?

— Это не религия, — соглашаюсь я тихо. — Это страх.

— Страх чего?

— Люди боятся снова потерять все.

— Ты имеешь в виду Сеть?

— Не Сеть, а иллюзию мира, красивую обманку, где ничего не изменилось. Реальный мир с его проблемами и катастрофами слишком жесток. Потому люди придумали и нарисовали мелом выход на каменной стене. А потом поверили, что дверь настоящая…

— А она настоящая?

Я молчу. Мне нечего ответить. Я просто не помню всех ответов. Я всего лишь сетевая аномалия, личность, расщепленная на десятки жизней. Меня не существует. Есть лишь программный код, каким-то образом впитавший мысли и образ первого убитого в сети человека, по странной иронии судьбы еще и создателя этой виртуальности. На самом деле уже давно мое настоящее тело сгнило в деревянном ящике, там, в реальном мире. Его уже не вернуть, как бы мне не хотелось.

— Все иллюзия, — шепчу я. — И дверь, нарисованная мелками на кирпичной стене, и этот мир, и я.

— А что не иллюзия? — Невидимый Дикарь смеется. — У нас есть лишь тело, а разум, если разобраться, тоже иллюзия. Мы придумываем себе моральные нормы, потом сами же их и нарушаем. Придумываем себе ограничения, чтобы с ними бороться и потом с торжеством низвергнуть. Что не иллюзия?

Я молчу. У меня нет воспоминаний, нет аргументов. Меня тоже нет.

— Что останется, если тебя убьют? — продолжает Дикарь, и его голос странно трансформируется в голос Алисы. — Все исчезнет: мир, враги, любовь. Когда мы исчезнем, то вместе с нами уйдут и иллюзии. Но до того — все реально!

— Значит, так надо, чтобы вместе с нами пропадал и мир…

— Все может быть, — с печалью в голосе соглашается Алиса. — Но если иллюзия твоей жизни осталась, значит, это тоже нужно. Ты стал частью своего творения.

— Я стал частью обмана.

— Ты смог войти в нарисованную дверь. Значит, сможешь и выйти.

— Но меня нет!

— Ты сможешь выйти…

Голос Алисы исчезает. Мне становится страшно в темноте. Кажется, что под ногами бездонная пропасть, и детский страх заполняет меня. Я помню, что всегда боялся высоты, змей и смерти…

Из тьмы вдруг появляется странное существо. Оно покрыто струпьями ржавчины в тех местах, где недостает плоти. Остальное странно похоже на слитые воедино образы Ивана Фатеева, Якоба Штрауде и Николетты Досумбаевой.

Я в ужасе смотрю на это существо. ID-матрицы, слившиеся воедино и изменившие свой код. Чужие личности и чужие Души.

— Ты-ты-ты думаешь, что все закончилось?

Я молчу. Меня по-прежнему пугает это существо, оно может принести много боли.

— Нужно, чтобы мы оптимизировали усилия, — смущенно шепчет Штрауде.

— А оно нам надо? — кривится Фатеев.

Существо распахивает объятия, и меня тащит к нему. Объятия напоминают теплую и густую грязь в болоте. В мрачной вспышке участки плоти меняются друг с другом, будто частички пазла. Те куски, что находят свои места, впиваются болью, словно выжигают клеймо в памяти.

Теперь ID-матрица целостная. Я понимаю это. Матрица — отражение исчезнувшей в виртуальном вихре и разбитой на куски Души Евгения Калугина, создателя виртуальности.

Мир вокруг меняется, я слышу голоса. Десятки голосов, они разговаривают между собой, будто я подслушиваю телефонные разговоры. Но мне кажется, что эти беседы я когда-то слышал. Вот-вот я начну узнавать людей и события.

Голосов становится все больше, они гремят, и мне хочется зажать ладонями уши. Хочу закричать, но вдруг понимаю, что голоса исчезли и шум — всего лишь свист в ушах. Я падаю в бездну!

Чернота редеет, будто подчиняясь моему желанию увидеть дно той бездны, куда лечу. И я вижу город. «Москва-2». Созданный мною мир иллюзий. Предсмертная мечта для инвалидов. Согласно моей задумке, в Сети они должны были доживать последние мгновения. И здесь же умирать…

Я падаю. Асфальтированное дно нарисованного города летит прямо на меня, еще секунда и…

С грохотом, будто обрушилось само небо, я пробиваю асфальт. Цифровой стон режет слух, меня швыряет по символьным строчкам программного кода, переворачивает, бьет о них. Через некоторые я пролетаю насквозь, другие разрываю, как паутину.

Зеленая вспышка! Быстрая и болезненно острая, как скальпель в умелых руках.

Я завис среди серой густоты. Внизу, под облаками, среди гор обломков и мусора второй слой виртуальности и ее скрытое дно, мое прибежище — копия настоящей Москвы. Я вижу грязные улицы, серые здания, у которых от великого горя обрушились крыши. Провалы окон с надрывом глядят в никуда, а внутри комнат, как черви в организме, копошатся люди.

Серая мгла медленно тает, дробясь на миллиарды кусочков. Я подставляю ладони навстречу мелкому снежку, торопящемуся засыпать грязный город, и не чувствую холода. Иллюзия осени закончилась ненастоящей зимой.

Город под ногами мрачен и страшен.

Все это тоже иллюзия. Анимация жизни. Нет ничего.

В это страшно поверить.

Но еще страшней поверить в то, что меня самого нет…

* * *

Дверь из светлого дуба распахивается под моей рукой, и кабинет поглощает меня. Приятно пахнет старой пылью на книжных полках, укрывших стены, горячей принтерной краской. Но еще лучше пахнут ее духи.

— Сэйт?!

Алиса в удивлении поднимает голову от ноутбука. Не понимаю, как она меня узнала, ведь никогда не видела в этом облике.

— Я, — киваю.

— Как ты сюда попал?!

— Просто захотел тебя увидеть.

— Что-то случилось?

Вот как действует женская интуиция?

Я прохожу к столу, падаю в черное кожаное кресло, оно поглощает мое тело, подстраиваясь. Не чувствую ничего, хотя, наверное, должно быть удобно.

В глазах Алисы беспокойство. Я с нежностью рассматриваю ее лицо, мне хочется погладить пахучие черные волосы.

— Ничего не случилось, — говорю я. Мне больно видеть в ее лице беспокойство. — Просто захотел увидеть тебя.

Она кивает с неуверенностью. Волнение исчезает, уступая место тишине. Наконец она кивает на серебристый бок кофейника.

— Хочешь кофе? Только заварила…

Я качаю головой. Я вижу этот кофейник насквозь. Он состоит всего лишь из цифр и символов. Этим кофе невозможно напиться, это мираж.

— Скажи, — говорю я тихо, — ты давно была в рилайфе?

Наверное, что-то в моем голосе не так. Алиса с вновь появившимся волнением заглянула мне в лицо, я услышал тревогу в ее голосе:

— Сэйт, что происходит?

— Ответь, пожалуйста.

— Конечно, была, каждый день бываю. Все там были.

— И каково там?

Она помедлила.

— Я не понимаю.

— Расскажи мне о реальном мире.

— Ты пьян? — спрашивает она с опаской и чуть отодвигается. — Ты принимал наркотики?

Снова качаю головой.

— Со мной все нормально. Я не в трипе. Расскажи мне о реальном мире.

Алиса беспомощно пожимает плечами.

— Что рассказать?

— Там закончилась осень? Мне надоел дождь.

Мне кажется, что сейчас она меня пошлет. Но Алиса кивает замедленно, тихо шепчет:

— Осень давно закончилась. А сегодня выпал первый снег…

Я закрываю глаза, когда в горле появляется ком. Теперь я с острой и рвущей болью уверовал. Меня нет. Все, чем я жил, ложь. Нарисованная и созданная мною ложь.

— Сэйт?! Сэйт! Не уходи…

Я ухожу…

* * *

Пустота виртуального неба теперь не отзывается голосами. Теперь здесь мертвая, ненастоящая тишина. Я бы даже сказал — могильная. Ведь этот участок Сети не что иное, как моя могила…

Мне страшно.

Дикий, первобытный страх запустил в меня отравленные нити. До беззвучного крика мне хочется вырваться из нарисованного обмана! Хочу увидеть настоящий мир. Настоящую жизнь.

Но разве можно выйти через нарисованную дверь несуществующему человеку?..

Есть только один способ это проверить…

Глава 24

Я создал виртуальность, иллюзию, и все поверили в нее. Теперь каждый житель на планете носит частичку моей мечты. А я — их.

— Я понимаю, Дикарь, — шепчу я. — Понимаю, почему люди называют набор данных Душой. Именно с большой буквы…

Мои слова летят в пустоту, Дикарь мне не отвечает. Да и не может он ответить, его разум в другой фантазии. А здесь я беседовал сам с собой. С несуществующей аномалией, Сетевым Дьяволом, Создателем Грез…

Город под ногами дрогнул, стал приближаться. Странно, но я теперь не боюсь падать. Да и не падаю я, а всего лишь иду к нарисованной двери. Иду, чтобы выйти.

Теперь для меня не составляет труда переместиться куда угодно. Я понимаю принципы работы кремниевых плат, как инженер Якоб Штрауде. Знаю технологии перемещения, как спец по маршрутизаторам Иван Фатеев. Взломаю любую защиту Сети, как программист Николетта Досумбаева. Я знаю все, что знали эти фрагментированные кусочки одной личности — Евгения Калугина, создателя картонного божества на каминной полке — виртуальности. И меня невозможно остановить, ведь я еще и Сетевой Дьявол, аномальный призрак из подвала «Москвы-2»…

Город все ближе. Под ногами быстро вырастает знакомый район, я уже различаю улочки, свой дом, аллею, где я выгуливал Макса. Созданный моей умирающей личностью мир — посмертная иллюзия. Виртуальность в виртуальности: двойное дно в Сети.

Я вижу свет в окнах моих соседей — их не существует, они тоже иллюзия. Иначе б откуда я знал все об их жизни, о чайлд диджитал?

Еще через миг падения я уже вижу каждую трещинку на асфальте. На улице идет снег. Мелкие снежинки методично и неторопливо скрывают подмерзшую грязь, отработанные гильзы, разбитый асфальт. Мне почудилось, что и не снег на улице вовсе. Мне показалось, что это время мастерски скрывает правду, как скрывало на протяжении последних лет. И пойди потом докопайся, как все было по-настоящему.

Но теперь уже ничего не скрыть. Я узнал правду. Я помню все.

Легко, будто сквозь облако дыма, я пролетаю через бетонные перекрытия своего дома-гроба…

— …Закончили, господин Астахов.

В моей квартире погром. Кабинет разворочен. На взрыхленной кровати лежат обугленные системные блоки, сервер и сломанная дека. Люди Вуду-Z шарят по комнатам, с безразличием переступая через труп Макса, ищут любые носители информации. У меня сжалось сердце при виде верного друга, его рыжей шерсти, слипшейся от крови. Но тут же сознание подло шепчет: «Иллюзия!»

— Вы уверены? — Вуду-Z вышел из кабинета, спросил требовательно: — Все обыскали?

Перед ним тянется один из головорезов, рявкает:

— Так точно, господин Астахов! Все данные, съемные носители, записи и компьютеры, все у нас…

Голос Вуду-Z стеганул:

— Проверьте еще раз! В Сети не должно остаться ничего, что хранит отпечаток Сетевого Дьявола.

— Но…

— Что?

Головорез подавился возражением, выдавил с трудом:

— Разве не будет в Сети вайпа? Все равно ведь сотрем все, когда будет запуск «кибер-сети»…

— Не твое дело! — рявкнул Вуду-Z. — Выполнять!

— Слушаюсь!

Невидимым призраком я подплыл к Максу, к горлу подступил ком. Позади в руках Вуду-Z появился мобильник.

— Приготовьте отдельный сервер… Да, пустой сервер! Или вы хотите загрузить данные Сетевого Дьявола на рабочий сервак «Москвы-2»?! Нам нужно изучить эту аномалию, а не плодить ее! Все, ждите передачи данных…

Под моей ладонью остывший трупик пса, я вздрагиваю каждый раз, когда пальцы натыкаются на рваную рану, вязнут в окровавленной шерсти.

Это всего лишь нарисованный мир за нарисованной дверью. Здесь никого нет, здесь все — иллюзия. От людей в Сети только Души, мечты, ибо у них больше нет ничего. А раз всего этого нет, а у меня появилась власть, то почему не использовать ее в своих целях?

Сложные переплетения команд и программных взаимоотношений для меня — пустой звук. Мои пальцы порхают среди мириадов цифровых значений, перекраивая так, как надо мне. Воскрешая.

Макс вздрогнул, грудная клетка расширилась и снова опала, а веки медленно поднялись…

— Что за?!. — Вуду-Z бледнеет.

Пес с недоумением поднял голову, карие глаза уперлись в меня. Я прочел в них безграничную радость. Не оттого, что он снова жив, Макс не сомневался ни секунды, что хозяин его не бросит. Он просто рад меня видеть.

— Ты?!!

Я выпрямился, одной рукой придерживая пса, тот уже вздыбил холку, готовый второй раз пожертвовать собой ради меня и снова броситься на врага.

Нет уж, теперь я не позволю!

Вуду-Z отшатнулся, его ладонь хлопнула по кобуре на боку.

— Как… ты…

Я улыбнулся:

— Ты никогда не задумывался, почему люди называют ID-матрицы Душой?

* * *

Вуду-Z, а точнее — Петр Астахов, бывший друг и деловой партнер Евгения Калугина, отшатнулся. Я вдруг понял, почему он примерил этот лживый образ негра с туманом в глазах. Он боится смотреть настоящими, боится, что я увижу в их глубине.

Из кухни выскакивает солдат в черной броне, секунду пытается осознать происходящее, потом вскидывает оружие. В мгновение ока, такое долгое для меня, я оказываюсь перед ним. Мне не составляет труда вырвать у его аватара из рук оружие и оттолкнуть. Солдат летит назад, будто в него врезался КамАЗ, спиной проламывает железобетонную стену. В облаке пыли на него обрушиваются куски перекрытий и мебели, погребая незадачливого убийцу.

Я оборачиваюсь за миг до того, как из спальни выбегают оставшиеся четверо головорезов. Эмоций нет. Все, что они пытаются делать, — я уже знаю, мне сообщает об этом сама Сеть, о мельчайших нарушениях в системе, о невидимых командах.

Автомат в моих руках вздрагивает, в сторону летит веер отработанных гильз. Фигуры в черной броне дергаются под пулями, свинец крошит пластины кевлара с той легкостью, с какой распарывают ткань ножницы портного. С громкими хлопками взрываются линзы на масках, оттуда брызжет красным. На стены густо плещет кровью из несуществующих тел. В реальности сейчас точно так же вздрагивают в виртуальных креслах шестерки Астахова, когда чипы виртуальности кипятят «дублями» их мозги.

В тишине сухо щелкает боек, звонко падает гильза на пол, а следом обрушиваются мешками истерзанные тела солдат.

И тогда я оборачиваюсь к тому, кто раньше называл меня другом. А потом, заняв пост моего заместителя в корпорации «Нью Хоуп», поддался на уговоры инвесторов, желающих превратить виртуальность в саркофаг для пользователей. Я отказался. И тогда киллер, нанятый моим другом, выстрелил в меня первой в мире дублирующей программой…

— Выход! — шепчет Петр лихорадочно. — Выход, выход!

— Тебе не выйти отсюда. — Я качаю головой и отбрасываю автомат. — Здесь я контролирую мир. Ты в ловушке.

С лязгом автомат падает на пол. Некоторое время мы молчим, Вуду-Z отступает до тех пор, пока не упирается спиной в стену. Потом я шепчу горько:

— Ну здравствуй, Петр.

Глаза Астахова, по-прежнему скрытые электронным туманом, расширились:

— Ты…

— Теперь — да. Ты оказался прав, для полноты образа мне нужны были остальные матрицы.

— Тебе все равно не спастись! — выкрикнул он. — Мы запускаем вайп виртуальности! Ей конец, и тебе тоже.

— Мне и так конец. Ты ведь не забыл? Ты убил меня.

— Не я!

— По твоему приказу…

— Нет!

— Не ври, — говорю я. — В Сети не утаить информацию от Сетевого Дьявола, я знаю правду. Тот «мясник» получил именно от тебя доступ к разработкам «дубля». С твоего счета перечислен был его гонорар. И… — На миг я замялся, не в силах выговорить слово «смерть». — Потом ты занял мое место. Это тебе обещали?

— Это… — Петр облизнул губы. — Это бизнес…

— У вас у всех одна и та же отговорка. Почему подлость вы называете бизнесом?

Он засмеялся. Резко и без радости.

— Ты все так же радикален, Женька… ты застрял.

— Что?

— Ты застрял здесь, в виртуальности. Твое сознание все это время спало, раздробленное на тысячи осколков, как зашифрованный файл ID-матрицы. А мы там, в настоящем мире, стареем. Мы меняемся. Помнишь, как…

— Я ничего не помню, — оборвал я зло, и от моего голоса вздрогнула земля. — Вы лишили меня этого!

— Прости. — Он опустил голову. Добавил упрямо: — В молодости у нас у всех нет компромиссов. Если мы любим, то до гроба, если ненавидим — насмерть! Есть только шедевры и мусор, злодеи и гении, свет и тьма… но мы взрослеем, Женька. Мы учимся находить компромиссы…

— И ты туда же? Компромиссы… Вы учитесь бежать от проблем!

— Мы учимся не допускать ошибок, — поправил он мягко. — И учимся их исправлять. Особенно тяжело — исправлять…

Я понял, на что он намекает. Понял и почувствовал, как кривая усмешка корежит мои губы.

— То есть твоя попытка убить меня во второй раз — попытка исправить ошибку?

Он опустил глаза и промолчал.

— Хорошо же вы научились исправлять ошибки!

— Женя…

— Что?! Меня не до конца убили в первый раз, значит, нужно убить снова!?

— Не убить.

— Тогда что?! Что?!

— Стереть…

От такой циничной наглости я опешил:

— Что?

Он резко поднял голову и заглянул мне в лицо. Голос у него стал решительным:

— Ты мертв. Тебя нет. А то, что люди называют Сетевым Дьяволом, — аномалия, оцифрованная копия твоего разума, неизвестно как проскользнувшая в Сеть. Тебя не существует.

Под таким напором я отступил, а он продолжал, постепенно заводясь все больше:

— Да, я допустил фатальную ошибку, когда забыл обо всем на свете, кроме денег! Да, я признаю! Я подонок, тварь, мразь! Называй, как хочешь. Я заслуживаю это. Я и сам постоянно вспоминаю и корю себя за то, что совершил. Но это прошлое, его не вернуть и не исправить, понимаешь? Но у нас есть и будущее, Женя. Оно есть у всех людей. И я не могу позволить, чтобы это будущее погибло из-за сетевой аномалии.

Сетевой аномалии? Меня не существует…

— И что ты предлагаешь?

Он поджал губы:

— Ты не оставил нам выбора. Придется на время остановить Сеть.

— Ты хочешь сказать…

— Мы уничтожим всю информацию, все данные, все ID-матрицы. Мы сотрем с лица земли пиратские сервера. Все! Чтобы зараза никак не смогла вернуться, чтобы проказа больше не была препятствием для будущего… эта мера уничтожит и личности тех, кто уже окунулся с головой в Сеть… но мы обязаны это сделать, чтобы в «кибер-сети» не было дьяволов.

Я усмехнулся оттого, как Вуду-Z сделал ударение на тех, кого им придется убить еще.

— Значит, это я виноват?

— Не стоит сразу искать виновных, Женя. — Он покачал головой. — Такова жизнь. Гораздо легче принять ее такой, какая она есть, а не искать виновных, наказывать…

— В точку.

— Что именно?

— В этом и есть весь ты. Все твои слова о взрослении, компромиссах — блеф и лицемерие!

— Женя…

— Молчи! — рявкнул я. — Тот, кто не может признать правду, — бежит от проблем, тот, кто в поисках компромиссов, — трус! Проблемы нужно решать! И вещи следует называть своими именами.

— Я ведь уже признал свою вину…

— Ты убийца, — кивнул я. — Но ты же и трус. Проще всего назвать себя виновным и пожалеть себя. Но ты уходишь от ответственности. Стереть, все забыть. И получить абсолютное влияние?

Петр воскликнул жалко:

— О чем ты?

— «Второй мир», — отчеканил я.

— «Второй мир» — это новый продукт, улучшенная реальность, — пожал плечами он. — Ее появление было закономерно, если бы не мы, то кто-то другой создал бы конструкт реального мира.

Макс зарычал глухо, я придержал его за холку. Добавил, оканчивая за Петра:

— И при этом получил бы власть и деньги, когда не только Москва, но и весь мир погрузится в пучину Сети.

— Не без этого, — проговорил Петр с пренебрежением. — Но раз ты уже все вспомнил, могу предложить кое-что.

— Что же?

— Явление Сетевого Дьявола — уникально, — будто на собрании, заговорил он. — Оно требует изучения. Ведь мы до сих пор не поняли, как разум Евгения Калугина оказался в виртуальности.

— И?

— И мы предлагаем переписать тебя на отдельный сервер. Конечно, без доступа в общую Сеть. Можем даже воссоздать твое здешнее обиталище…

В злобном карканье я с трудом узнал собственный смех. Вуду-Z замолчал на полуслове.

— То есть, — все еще со смехом уточнил я, — ты предлагаешь переселиться в цифровой аквариум, где вы будете ставить опыты?

— Ну-у, я бы не называл это такими словами…

— Да, — кивнул я, — ты любишь подменять понятия.

— Предлагаю согласиться, иначе тебя ждет вайп — тотальное уничтожение. А мы все равно получим хотя бы часть твоего разума.

Глядя в его самодовольную физиономию без тени сожаления и стыда, следующие слова я уронил с настоящим удовольствием:

— У вас ничего не получится.

Он улыбнулся саркастично.

— Прости, что напоминаю, но ты — мертв и помешать нам…

— Я — виртуальность, — отчеканил я. — Я все, что когда-либо происходило здесь. Базы данных, информация по счетам, банки и хранилища Душ — все теперь доступно мне.

— И что ты будешь с этим делать? — засмеялся он. — Неделя понадобится на подготовку и вайп. После этого тебя не будет.

Я покачал головой:

— У вас не будет недели.

— Что?

Я закрыл глаза. Перед мысленным взглядом пронеслась вся стройная и логичная система нарисованного мира. Дома, люди, жизни. Все воплощено в цифровые значения. Все — обман.

— Смотри.

Теперь я наблюдал за миром «Москвы-2» с высоты нескольких тысяч километров. Среди любовно восстановленных улиц ярко-красные линии — границы серверов. Миллионы людей в информационном пространстве, в их головах пылают бирюзовые шары — имплантированные чипы-паспорта. В каждом мгновении любого, даже самого мельчайшего действия жесточайшие рамки программных уравнений и логических связей. Идеализированная система. Наверное, если бы вдруг люди увидели это лицо виртуальности, настоящий ее облик, пользователи бы исчезли. Такая размеренность и закономерность отвращает. Человек идет на компромисс с сознанием, предпочитает не замечать истинного облика Сети.

— Первым шагом может быть ужас, — сказал я там, в глубине несуществующего города.

— О чем ты? — Я услышал в голосе Вуду-Z нервную опаску.

— Сейчас покажу…

Незначительное усилие, многократно усиленное и повторенное Сетью, и по серверам корпорации «Нью Хоуп» прошла дрожь. Первое виртуальное землетрясение. Для начала хватит пяти баллов.

На улицах закачались автомобили, взвыли тысячи аварийных сигнализаций. Послышались крики ужаса, где-то с хрустальным звоном посыпались стекла.

— Дальше, — сказал я, — будет еще хуже. Это в моих силах. И люди навсегда возненавидят виртуальность.

Мой голос походил на глас безумного оракула, вещающего о конце света.

— Ваша финансовая система в один момент потеряет защиту. Что сделаешь ты, когда узнаешь, что все твои деньги обнулились на счету? Что сделают остальные, когда в их карманы хлынут безумные суммы «Нью Хоуп»?

Вуду-Z молчал, но я отчетливо видел исходящий от него ужас. Концентрированный, ледяной, предсмертный ужас.

— После этого останется лишь открыть свободный доступ к личной информации пользователей и банков и тогда уже запустить вайп. Я мог бы уничтожить Сеть полностью, до последней цифры, но это уже лишнее. Все произойдет само по себе…

Он схватился за телефон. Я увидел, как вздулись вены на его шее, когда Петр заорал в микрофон:

— Слышишь, мать твою?! Запускай вайп! Сейчас же, ублюдок! Мне насрать на пользователей! Отключай базы данных и к чертовой матери чисти!

Я снова в своей несуществующей квартире. Стою напротив него и улыбаюсь.

— Вы не успеете.

— Пошел ты!

Улыбка на моих губах расширилась.

— Ты признал свою вину, Петр. Теперь пришло время платить по счетам.

— Ты ни хрена не сможешь! — с ненавистью выплюнул он. — У меня стоит защита от «дублей». Даже запереть здесь меня не сможешь, в системе установлен таймер для экстренного выхода. Ты снова проиграл! Я все равно уйду…

Глядя на мое насмешливое выражение, он осекся.

— Ты забыл, кто я? Кто я здесь, в виртуальности? Глаза Вуду-Z, Петра Астахова, бывшего друга, напарника, заместителя и предателя, побелели от ужаса внезапной догадки. А я шагнул к нему.

— Ты уже не уйдешь, Петр. Пришло мое время. Он попытался закрыться от удара, закричал в страхе. А я сказал, чувствуя, как мой голос проникает в каждую щель виртуальности:

— Я — Сетевой Дьявол. И я забираю твою Душу!

Завершение работы [logout]

Первое, что я ощутил, был холод виртуального кресла. Его поверхность обжигает кожу, мурашки идут по спине. Но вместо того чтобы встать, я наслаждался. Настоящее чувство. Мое первое настоящее чувство. Не строгая логичность реакции программы, а животная непредсказуемость.

Несколько минут я лежал, с огромным удовольствием слушая в тишине свое дыхание, бой сердца. Потом медленно-медленно, выпивая каждое мгновение в сокращение мышц, я стянул виртуальный шлем. Подержал, ощущая его тяжесть, прохладный пластик под пальцами. Осторожно отложил на подставку.

И, задержав дыхание, открыл глаза.

Кабинет Петра Астахова. Узнаю его жажду роскоши, легко объяснимую нищенством в детстве. Мой взгляд скользнул по фотографиям на стене. Задержался на одной, где запечатлены Петр Астахов и Евгений Калугин. Вернувшаяся память подсказала дату — день запуска первого сервера Сети. Мужчины на фотографии все еще друзья и верят друг другу.

Неторопливо я поднялся из виртуального кресла Петра. Постоял, привыкая к его телу, как привыкал раньше к аватарам. Немножко болит голова, но это пройдет. Всего лишь нервная система пытается освоиться с новым разумом, занявшем тело через мозговой чип.

Потом я шагнул к окну, за которым начинался настоящий мир. Не рисованная иллюзия, которой меня кормили долгое время. Настоящий мир!

Рывком отдернул штору и зажмурился от яркого света.

Все так же, не открывая глаз, прижался лбом к оконному стеклу, ощутил его холод. А когда снова поднял веки, почувствовал, как губы расползаются в улыбке — Алиса сказала правду.

За окном действительно шел снег. Виртуальная осень закончилась…

КНИГА II Автономныйрежим

Реальный мир — реальные проблемы — реальная смерть!

Воскреснув из цифрового лимба, Сетевой Дьявол и предположить не мог, что его ждет «горячий» прием. Ассасины корпораций, наемники конкурентов, мстительные дзайбацу, преступные синдикаты…

Верить нельзя никому. Или, как гласит сетевая мудрость: «Если не знаешь, кто твой враг — пусть им станет каждый!»

Включение в систему [cat/proc/meminfo]

Несмотря на внешнее сходство с родом людским, труп человеком никогда не был. Я таких уже видел: типичный выходец из мира генной инженерии и «черных» клиник по производству синтетических органов. Суррогат, пустышка, разменная монета в уличных войнах. Генномодифицированный организм с кремниевыми и кевларовыми вставками.

Почему-то наблюдать генномода вот таким, лежащим в луже посреди грязного переулка Грибницы, было приятно. Что-то неуловимо мерзкое есть в этом живом мертвеце; что-то отвратное, словно у болотной змеи, с ее равнодушной ненавистью. Может быть, это из-за внешности киборга: чрезвычайно худое, бледно-прозрачное тело в черном кожаном трико; а может — шестизарядный отравленный игольник, которым он собирался меня прикончить.

Тело генномода противно задергало ногой, я поспешно отступил, но оказалось — зря, это лишь агония.

В переулке все еще пахнет порохом, а в ушах до сих пор грохот выстрела. Кажется, что сейчас на звук сбежится вся округа. Впрочем, полиция действительно может появиться, если рядом был патруль. Нужно поторопиться.

Я сунул двадцатизарядную «Кобру» в карман и склонился над изуродованным телом. В ноздри шибанула резкая вонь горелого пластика. Из дыры в грудной клетке киборга поднимается узкая струйка дыма, там медленно остывает кипящий заменитель крови.

Хорошо я его уделал, с первого выстрела. Мне сегодня везет.

Осторожно, вдруг эта тварь еще жива, я вывернул карманы черного трико. Старался не дышать, запах такой, будто на мясоперерабатывающем заводе отключили холодильники. Но, как назло, в карманах генномода нет даже денег, что уж говорить о документах.

— Черт…

Я брезгливо вытер пальцы одноразовой салфеткой, в контрасте с белой целлюлозной бумагой, черный заменитель крови выглядит как настоящая отрава. Киборг стал еще больше напоминать ядовитую тварь.

Выудив из пачки сигарету, я чиркнул зажигалкой. Глубоко затянулся, спросил негромко:

— И что, твою мать, ты здесь делал? Кого ждал?..

Естественно, труп и не думал отвечать. Маска из фоточувствительного гибкого пластика на его лице, способном менять внешность, застыла.

Много всякого происходит на улицах, черт возьми, а чем дальше от центра, тем больше. Но поверить в то, что профессиональный киллер, «мясник», встретился на моем пути случайно — не могу. Я буду рад, если это случайность, но пока предпочитаю думать, что ждал генномод именно меня. Лучше перестраховаться…

Как бы узнать правду?

Я пожевал сигаретный фильтр, не спуская глаз с трупа. Похоже, что все-таки придется пачкаться во всем этом дерьме. Мне информация необходима. Особенно сейчас.

Медленно, не отрывая взгляда от киборга, я вытащил из кармана складной нож. С легким щелчком выскочило лезвие, слишком короткое для того, что я задумал, но другого выбора нет.

На лице генномода застыла маска безразличия: распахнутые глаза примерзли к задымленному небу Грибницы, но я уверен, что запись на его «черный ящик» сейчас продолжается.

Щелчком я отшвырнул окурок и покрепче стиснул рукоять ножа. Немного поколебавшись, резко ударил. Потом еще раз.

Под ударами синтетическая кожа на шее киборга с легким хлопком рвется, из перебитых артерий брызгает на мокрый после дождя асфальт черная кровь. Рукоять ножа быстро стала скользкой, пришлось останавливаться, торопливо протирать салфеткой.

Когда рваная рана стала достаточно широкой, я стал быстро отпиливать голову.

Мне, черт возьми, позарез нужна информация!

Часть I Гонка вооружений

Глава 1

Цирк Беспринципности находится в самом сердце промышленного сектора Грибницы. Заброшенный аэропорт, вокруг взлетной полосы которого ютятся ангары, склады, гостиницы и жилые дома, — местный центр развлечений. Драгдиллеры и мелкие гангстеры, «мясники» и охотники за органами здесь густо перемешаны с работягами, проститутками и беглецами от государственной системы правосудия. Это место слишком далеко от центра, чтобы знать слова: «покой», «законность» и «полиция». Здесь другая власть.

На плитах аэродрома устраивают попеременно гладиаторские бои роботов, гонки на выживание и концерты подвальных групп. Все это гармонично дополняется фабриками по производству наркотиков, перестрелками и гнилостным дыханием смерти за спиной. Идеальное место на звание городской клоаки.

Именно в одном из многочисленных складов в округе Розовый и устроил свой подпольный бизнес, пафосно именуемый Цирком Беспринципности. Скупка и продажа краденого, изготовление сумрачных убер-девайсов для гладиаторских боев, торговля нелегальным софтом. Все, на чем можно срубить денег, входит в зону интересов Розового.

С отпиленной головой киборга в пластиковом мусорном пакете я направился к Розовому. Пока что это единственный знакомый мне человек, в чьих силах взломать «черный ящик» генномода.

Такси брать не стал, хотя денег у меня сейчас полно, спасибо «Новой надежде». Лучше пешком пройдусь.

Сжимая в кармане рукоять «Кобры», я пробирался окольными путями промсектора. Старался находить такую дорогу, чтобы видеть лишь свое отражение в замасленных лужах. А, если не получалось, продавцы наркотиков и дешевые проститутки не слишком утруждали себя предложением мне своих услуг. Респираторная маска, военные ботинки, камуфляжные штаны и потрепанный брезентовый плащ на мне не, создают образ ни торчка, ни покорного работяги, желающего сбросить сексуальный накал в подворотне. Мой наряд скорее напоминает мародера из свободных территорий, или охотника за головами. Жаль только, что отпугивая одних, он привлекает других, более опасных жителей Грибницы. Таких, например, как бывший обладатель головы в пластиковом мешке.

Это уже четвертая подобная встреча за последние две недели. Слишком много, чтобы быть случайностью. Но, черт возьми, как же не хочется думать, что корпорация снова села мне на хвост.

Под ногами зачавкала грязь, когда я решил срезать путь через свалку автомобилей. При моем появлении стайка технофриков метнулась врассыпную, даже побросали все содранные с машин запчасти.

С задымленного весеннего неба сорвались первые капли, я поспешно вытянул из-под плаща капюшон пайты. Через минуту дождь ударил уже с такой силой, что мир размыло в серо-молочной дымке. Остались лишь далекие огни небоскребов, ощетинившиеся шпилями в небо ближе к центру Грибницы. Там, на фоне неоновых вывесок и голографических реклам, в сплошном потоке дождя появилась масляная радуга.

Москва, когда-то столица России, теперь так именуется лишь в официальных документах. Замусоренный, уставший и разрушенный мир избрал ее своим центром. Миллионы беженцев со всего света ринулись туда, очень быстро превратив и так пострадавший город в руины. А позже, спустя десятилетия, когда каннибальский метаболизм огромного города восстановился, появилась Грибница, где каждый день количество людей-спор увеличивается по экспоненте. Захватывая все новые и новые города в округе, переименовывая их в районы и секторы, Грибница расширяется с каждым годом. На улицах говорят, что площадь Грибницы уже в три раза превышает площадь Шэньяна, а по количеству населения — Шанхай.

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню, в виртуальности — в той, другой, очень странной жизни — я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибница извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы — город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли…

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями и хромированным хламом. Из боковой двери ангара Розового тут же выскочили четверо шкафообразных техников в грязных комбинезонах, как свиньи под дубом, зарылись в кучу техногенного мусора.

— Эй!

Я оглянулся, заметил Айко. Миниатюрная японка помахала рукой, выбираясь с водительского места пикапа:

— Какими судьбами, Пит?

Насколько я знаю, Айко — самый востребованный спец по краденому софту у Розового. Вроде бы она была хакером во времена первого поколения Сети. Может быть, когда-то там я с ней даже встречался. Только вот не припомню ее забавной, будто уменьшенной и кукольной восточной красоты. Даже в этом джинсовом комбинезоне она умудряется выглядеть женственно и опрятно. Очень опрятно. Черные волосы настолько тщательно собраны в хвост на затылке, что кажутся целлофановым покрытием, просто неспособным потерять форму. Ума не приложу, как можно настолько тщательно делать прическу?

Поняв, что молчание затянулось, я кивнул на Цирк:

— Да я по делам. Розовый у себя?

— А где ж ему быть? — она усмехнулась, обнажив неестественно выдвинутые клыки и слегка подпиленные резцы. — Паук наверху, плетет свои сети.

Я улыбнулся в ответ, стараясь не слишком пялиться на ее зубы. Такую, почти ювелирную кривизну может обеспечить лишь очень дорогой дантист. Это старинная японская мода — «яэба». Будто с такими клыками девушки больше похожи на кошечек.

— Пойдем, — позвала она, — провожу. Эти питекантропы, — новый кивок на техников, — сами разберутся.

Мы вошли через боковой вход, на двери потеки черной автомобильной краски стекались в слова: «технологический отдел ада». В полутемном тамбуре два негра охранника покосились, но обыскивать не стали. Я тут уже примелькался.

На бетонных плитах Цирка распласталась брезентовая ткань, где техники упорядочивают куски механизмов. Оглушительно грохочет хард-рок из обшарпанного магнитофона, рядом, в инвалидном кресле, расслабленное тело. Судя по капельнице, чьи нити впиваются в руку человека, и портативной виртуальной деке на железном стеллаже, это очередной неудачник, пытавшийся взломать защиту киберсети. Теперь его сознание блуждает в цифровой тюрьме, до тех пор, пока организм окончательно не откажет от истощения.

В глубине ангара я заметил наполовину собранных роботов, во вспышках сварочного аппарата кто-то как раз приваривал одному из них циркулярную пилу.

— Готовится новый сезон боев? — догадался я.

Айко перехватила мой взгляд, скривилась, в ее голосе я услышал нотку презрения:

— Забавы Розового.

— Судя по тону, тебе они не по душе?

— Ультрабезопасный спорт, — Айко поморщилась, — без крови, насилия и жертв. Смотреть противно. Напоминает хиппи, внезапно увлекшихся безопасным сексом и бросивших наркотики… Скоро и жить будем сначала в симуляторе, и только потом в рилайфе.

Я вдруг подумал, что ей безумно не повезло в жизни, если, конечно, правда то, что она была специалистом по сетевому проникновению. Человек, нашедший свое призвание в жизни, профессиональный хакер, вдруг да потерял всё. Что может быть хуже?

Полгода назад корпорация «Новая надежда» уничтожила первое поколение виртуальности, разом убив с десяток зайцев: получила новых пользователей, устранила Дикие сервера с их взломщиками и мясниками. Теперь все, кто пытается нарушить закон в абсолютно тоталитарной и безопасной киберсети обречен на смерть, как тот бедняга в инвалидном кресле.

То ли от сигарет, то ли от воспоминаний во рту появился горький привкус. Когда-то и я жил в Сети, в безумном виртуальном мире. Я имел почти всё: власть, деньги, работу и уважение. Великий и ужасный Сетевой Дьявол, загадочная аномалия, способная уничтожить кого угодно…

Теперь я лишь тень былого. Двуликий призрак, похитивший чужое тело, деньги и имя. Сам себе могила.

— О чем задумался?

Айко сощурилась, во взгляде любопытство и какая-то странная нежность. Я пожал плечами, махнул рукой, и японка настаивать не стала.

Розовый обитает под волнистой крышей ангара, словно, по меткому выражению Айко, паук. Через панорамное окно кабинета, как из центра паутины, он внимательно наблюдает за происходящим, изредка снисходя по винтовой металлической лестнице к подчиненным.

Наверху меня таки обыскали, отобрали «Кобру». Я возражать не стал. Даже сдержал улыбку, когда негры из охраны посерели, заглянув в мой пластиковый мешок.

— Это что? — басовито рыкнул один из них.

— Презент шефу, — ответил я скромно. — И работа по совместительству.

Негр неуверенно кивнул, что-то промычал в микрофон на рукаве, потом посторонился. Дверь в кабинет Розового распахнулась сама по себе, издав классический проигрыш из «Колоколов ада».

— Пит, мальчик мой, ты что мне притащил?

Розовый даже поднялся из-за огромного, как аэродром, письменного стола — признак небывалого расположения.

Карлик, едва ли с метр ростом, он тем не менее возбуждает чувство опасности. Может быть, это связано с тем, что Розовый по самые гланды напичкан биочипами: усиливающими, ускоряющими и еще хрен знает какими. Может — с его странным образом. С ласковой улыбкой, со словесным поносом, так напоминающим то ли педовок, то ли трансвеститов, Розовый вполне может самолично выпустить кишки обидчику. Помню, Айко рассказывала, что неаккуратных техников он даже расстреливал. Не выходя из кабинета. Просто высунувшись из окна с винтовкой.

— Мне нужна твоя помощь, — улыбаться в ответ я не стал. — Это важно.

Блеск золотых коронок исчез, когда Розовый стер с губ улыбку. Несмешно переваливаясь на кривых ногах, он вышел навстречу. Маленький, с коричневой кожей, Розовый напоминает злобного циркового лепрекона. Впечатление усиливается от дорогого фиолетового костюма с жемчужными запонками и серебряными нитями.

— В чем дело? На тебя кто-то наехал? Я порву его своими короткими руками! Никто не смеет обижать моих друзей! Когда я увидел тебя впервые, Пит, во мне будто взорвался цветной апельсин, забрызгав мое сердце ласковыми каплями предсеменной жидкости! Это было невероятно, вычурно…

— Хватит, — поспешно оборвал я, чувствуя, как в голове начинается каша от словесного потока. — Розовый, это серьезно.

Именно за такую манеру общения он и получил прозвище «Розовый». Кто в прошлом рискнул назвать его «голубым» — до настоящего не дожил.

— …ослепительно и охренительно! Словно эрекция после сотни лет импотенции! Как секс с…

— Розовый, — повысил голос я, сильно рискуя оказаться в числе жертв скупщика, — у меня мало времени. Дело серьезное.

— Ах, Пит, ты ранишь меня, — заломил руки карлик, но уже на тон тише. — Ты совершаешь насилие над душой художника!

В молчании я бросил пластиковый мешок на пол.

— Мне нужны твои спецы, друг.

Двумя мизинцами Розовый раздвинул края пакета. Вопреки моим ожиданиям, выражение его лица не изменилось. Только голос высушила деловитость:

— Взломать?

— Расшифровать и воспроизвести данные из его памяти.

Карлик вздохнул, покосился на Айко, умудрившись взглянуть сверху вниз.

— Это по твоей части, начинай работу.

Японка кивнула, я а добавил:

— Это срочно.

С пластиковым шорохом Айко подхватила пакет, на полу остались черные капли искусственной крови, и вышла.

— Ты бы поаккуратней с этой кошечкой, мальчик, — Розовый кивком указал на закрывшуюся за Айко дверь. — Японки, понимаешь? Я хочу сказать, что это вежливая нация. До неприличия вежливая, аж противно. Сделаешь что-нибудь не так, ноги, например, на стол забросишь, а она тебе ни слова не скажет. Молча яйца отрежет.

— Спасибо за беспокойство, — я кисло улыбнулся. — Но…

— Кроме того, она мой лучший техник. Хоть и работает у меня недавно, но я не хочу терять специалистов.

— Да при чем здесь я?

— Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит, а? Хвост набок кладет, едва ты появляешься.

На этот раз я промолчал, а Розовый безо всякого перехода спросил:

— Давно ты вляпался в это дерьмо?

— Ты об ассасине?

— А ты еще во что-нибудь вляпался?

— Давно. Но пока я успешно справлялся.

Розовый взглянул странно, но промолчал.

Я уже хотел выйти, как он проговорил в задумчивости:

— Конечно, мальчик, это твои дела, но только до тех пор, пока они не пересекаются с моими. Я хочу сказать, что наемные убийцы из лабораторий корпораций мне здесь не нужны, понимаешь?

— Еще бы.

Розовый в молчании доковылял к столу.

— Сколько у тебя времени?

— Понятия не имею. Все ответы в голове этого урода. Я ничего не знаю.

Если я и слукавил, то лишь самую малость. Думаю, знать Розовому про мои «теплые» отношения с «Новой надеждой» не обязательно. Хватит и того, что для меня визит убийц корпораций так же нежелателен, как и для карлика. Я-то надеялся, что избавился от ищеек «Новой надежды» еще давно…

Прежде чем ответить, Розовый кончиком языка облизал край сигариллы, ткнул в горку кокаина на столе и закурил. По кабинету потек сладковато-прохладный запах.

— Понятно. Выпьешь? — осведомился Розовый уже чуть отстраненно.

Его взгляд обшаривал нижний зал, где ремонтники выкладывали на пол части механизмов.

Я покачал головой:

— Нет. Мне нужно побыть одному.

Розовый кивнул. Когда я выходил, вслед донеслось:

— Говорят, что в башке у этих тварей может быть все что угодно: взрывчатка, «черный ящик», биософт. Будем надеяться, что у этого нет передатчика, понимаешь? Я хочу сказать, что в этом случае нам всем придется туго.

Глава 2

Конечно, я понимал, что и сам подставляюсь, и знакомые рискуют, но выхода у меня нет. Недостаток информации ведет на три метра под землю быстрей, чем пуля на улицах Грибницы.

Мрачные бодигарды Розового на выходе отдали «Кобру», снова замерли антрацитовыми статуями, напоминая демонов вуду. Только фасетчатые линзы-глаза поблескивают на бледных лицах. Что-то подобное я уже видел — такие люди мало чем отличаются от генномодов, такие же узкоспециализированные существа, тратящие весь заработок на модификацию тела и наркотики.

Что ж, теперь только ждать. Вздохнув, я спустился в технический отдел, переоборудованный в бильярдную. Правда, стол здесь всего один, да и тот с порванным полотном. Истинное же значение комнаты угадывалось сразу, едва замечаешь сложные системы гидропонного оборудования. А если заглянешь за угол, можно полюбоваться пышными стеблями конопли. Сюда время от времени наведывается хихикающий японец Самато, смотритель Сада Интимного Рая.

На занесенной пылью барной стойке нашлась бутылка коньяка, треснутый стакан и пульт от телевизора. Плеснув в стакан на два пальца, я чиркнул зажигалкой и закурил. А чтобы отвлечься от неприятных мыслей, включил первый попавшийся канал инфопространства.

— Принюхайтесь тщательнее! Ну же! Неужели этот запах не напоминает вам страстный водопад оргазма?!

На огромном голографическом дисплее туповатого вида мужик с тщанием вынюхивает кружевную тряпку. Присмотревшись, я понял — женские трусики. Ведущий в ярком костюме без устали тараторил:

— Помните, из двадцати экземпляров женского белья только одни трусики носит ваша супруга! Если вы узнаете ее запах, то вас ждет незабываемый приз!

Оглушенный, я убрал звук на минимум. Сердце уже привычно ускорило бой в предвкушении боли. Что ж, не будем оттягивать этот миг.

Я варварски проглотил коньяк одним глотком, тут же испортив послевкусие сигаретной затяжкой, и полез в карман. Крошечный бумажный конвертик с хрустом развернулся, в пальцах блеснуло хирургической синевой бритвенное лезвие. Пару секунд я рассматривал его, осторожно поворачивая. Кровь стремительно остывает в венах, а сердце учащенно забилось.

— Меня не существует? — осведомился я хрипло. — Меня нет?

Странно, однако, сейчас мерзкий голос из безумных погребов сознания не вмешался. Жаль, мне доставляет искреннее удовольствие мучить его тело. У нас это взаимное: он пытается уничтожить те хрупкие нейронные связи, что остались от меня, скандируя, что вокруг — обман; а я — всего лишь призрак, принимающий выдумку за реальность…

— Вокруг ничего нет? — как мантру повторял я. — Все — иллюзия?

Левая рука легла на прохладную столешницу, тыльной стороной ладони кверху. Мой взгляд скользнул по багровым шрамам на подушечках пальцев. На каждом уже штук по двадцать росчерков. Плата за мое существование. Жертва, чтобы не сойти с ума.

Когда лезвие приблизилось к пальцам, я заметил, как встали дыбом волоски на руке. Организм в ужасе от садомазохистских пыток своего хозяина. Точнее, — сущности, захватившей контроль над телом хозяина.

Мой голос дрогнул, когда сталь погрузилась в кожу:

— Н-ничего-о-о… Если меня нет, то и боли не существует.

Резкая, пронзительно жгучая боль заставляет поджиматься пальцы на ногах! Сердце замирает от ветвистой молнии сигналов в нейроцепочке, выжигающей душу!

Я продолжаю резать плоть.

Невыносимо, когда тончайшая полоска металла рассекает по волоконцу кожу, рвутся со звоном оголенные нервы. Даже слышен тихий скрип, быстро теряющийся в выступающей алой крови. Я продолжаю…

«Хватит! — заорал в мыслях невыносимый голос. — Остановись, сволочь!»

Наконец-то…

Сдетонировав от голоса, сознание смела атомная вспышка воспоминаний.

Крохотная комната в общежитии, в ней молодой парень днем и ночью колдует над клавиатурой компьютера. Его верный друг из жалости подкармливает нищего трудоголика, втайне жалея дурака. Потом: триумф, слава, государственные премии и водопад наличности. Нищий в один миг стал принцем, создателем виртуального мира. И он не забыл того, кто ему все это время помогал.

Бесконечной каруселью одни картины из прошлого сменяются другими: проекты, патчи, обновления и… наемный убийца! Один из первых сетевых ассасинов, использовавший оружие типа «дубль», уничтожающее сразу в двух мирах: цифровом и физическом. Палец мясника нажимает на спусковой крючок, чтобы создателя виртуальности, Евгения Калугина, уничтожить навсегда…

Новая вспышка!

Виртуальная Сеть, бесчисленное число Душ, цифровой поток несуществующих баз данных. Заблудившийся призрак неведомо как скопированного в виртуальность сознания — Сетевой Дьявол!

«Перестань! — взвыл голос в моей голове. — Хватит!»

Почему-то этот голос ассоциируется у меня с голосом негра, с блеском коронок в виде серебряных черепов, с наполненными туманом глазами; и одновременно с тем, кто помогал Калугину. Вуду-Z, Петр Астахов — друг, предатель, враг. Тот самый, кто взлетел с моей помощью на Олимп, а затем столкнул оттуда меня в бездну смерти.

«Я все помню! — ревет голос. — Помню, помню, помню! Не мучь меня!..»

Охоту на сетевую аномалию — Дьявола, начинает снова Астахов. И, черт возьми, он доводит ее до конца, выслеживает виртуального призрака.

Не забыть это никогда. Тот миг, когда я вспомнил все, когда осознал, что меня нет, что мой мир — эмулятор рилайфа, высокопиксельная картинка. И тогда я обрел власть над ним.

Я развязал войну против всех. Корпорация «Новая надежда», ассасины и охотники за головами, Петр Астахов. Список целей был внушительным. Но я справился. Уничтожил виртуальность, выбросил в общий доступ все данные и пароли корпорации «Новая надежда», моего детища. Я посеял хаос. Пользователи в ужасе бежали, поняв, что больше нет приватной информации, а полиция «Москвы-2» бессильна.

Когда хаос достиг пика, я сбежал через кроличью нору в сказочный мир — мозговой имплантат, чип-паспорт виртуальности. Одержимый жаждой мести, вошел в разум и тело злейшего врага, в Петра Астахова. Подобно яду выжег его нейроны, память, любовь, всю его жизнь. Я стал им…

К сожалению, его личность не исчезла. Она, как страшный гений, раз за разом возникает из подвалов разума, из темного моря Фрейда, чтобы сводить меня с ума. Только боль, сиюминутная и обжигающая, только она может меня спасти. Напомнить, что этот мир, в отличие от предыдущего, — реален…

Обессиленные пальцы выронили лезвие, оно с тонким звяканьем ударилось о бетонный пол. Я закрыл лицо руками, будто в надежде отгородиться от всех неприятностей. Но изувеченные пальцы ощутили и на лице тонкие росчерки шрамов: два пересекают губы в уголках рта; с десяток вспухших бугорков на щеках. Когда-то я пытался уничтожить ненавистное мне лицо, которое теперь вынужден носить всегда…

«Доволен, сволочь? — ощерился ненавистью Петр. — Ты псих!»

— Я не псих, — прохрипел я. — И еще не доволен. Всё впереди…

Очень медленно воспоминания теряли яркость, истаивали, как и терял силу голос верного врага. Теперь, после минутной пытки, они на время исчезнут. Жаль, что я успел убедиться, — они всегда возвращаются…

Глава 3

Она вошла через пару часов, держа в руках два пластиковых стаканчика с кофе. Я заметил, что предплечья Айко тщательно вымыты, но на одежде еще сохранились черные кляксы заменителя крови.

— Возьми, — Айко протянула кофе, я перехватил ее странный взгляд. — Зачем ты это делаешь?

— Что?

— Режешь себе пальцы.

А, теперь понятно, заметила свежие порезы. Ответил честно:

— Чтобы убедиться, что мир реален.

Она фыркнула:

— Мог бы у меня спросить…

Я покачал головой:

— Все не так просто. Ты можешь быть плодом моего воображения.

Осторожно промыв лезвие коньяком, я тщательно завернул его в бумажный конвертик и сунул в карман. Поморщился, когда отмирающая кожа на старых порезах зацепилась за ткань. Все это время Айко следила за мной с нескрываемым любопытством, на пухленьких губах скользит улыбка. Дурочка, думает, что я шучу.

— Не зря про тебя говорят, что ты псих, Пит. Ох не зря…

Да уличным сплетникам еще неизвестно, насколько это правда.

Чтобы не продолжать скользкую тему, я перебил:

— Ты смогла расшифровать данные?

— Генномода? Пока мы смогли лишь обезвредить взрывчатку.

— Взрывчатку?

Айко кивнула с усталостью:

— Ты везунчик, Пит.

— В смысле?

— Такие заряды обычно срабатывают сразу, как только ассасин выключается, чтобы информация не досталась кому не надо. Почему-то этот не сработал, — она отхлебнула кофе. — Для меня там работы уже нет, сейчас парни Розового пытаются выжать из памяти киборга все, что могут.

— Сколько на это понадобится времени?

Айко пожала плечами:

— Все зависит от шифра: будет или нет. Обычно «черные ящики» не шифруют, и декодировать сигнал можно довольно быстро, как и обработать. Сложности могут возникнуть, если киборг принадлежит корпорациям или правительству.

Я кивнул. Готов поспорить, что такие сложности уже возникли. Все-таки как же меня нашли?

В кровь очень медленно, вкрадчиво и на цыпочках впрыснули токсичную горечь. Если ассасин действительно принадлежит «Новой надежде», мне снова бега предстоят, все больше напоминающие соревнование между дичью и охотником. Снова буду срываться с обжитого места. Сколько это будет продолжаться? Может быть, стоит обратиться в черную клинику, сменить внешность, поставить боевые импланты? Потратить все деньги на то, чтобы гарантированно уничтожить за собой даже феромонный след…

Черт! Самое отвратительное в этой ситуации, что я не представляю, что делать дальше? Ну сбегу, скроюсь, исчезну. Ну и? Есть же у меня и другая проблема — нейронная бомба в голове, сознание Петра. Оно с каждым днем все выше к поверхности. Боюсь себе даже представить, что случится, когда его личность прорвет блокаду…

— Что с тобой? — голос Айко порвал мои мысли в клочья.

— А?

— У тебя такое лицо, будто сейчас выстрелишь себе в рот.

Черт возьми, ну у нее и аналогии. Хотя, должен признаться, чувствую себя в самом деле хреново. Вот уже полгода я бегу в никуда. Без цели, с «хвостом» из лучших ассасинов корпораций, да еще и с бомбой в голове, доводящей до помешательства своим голосом.

Голос Айко донесся будто из-за поролоновой стены:

— Тебе бы поспать не мешало.

Я кивнул, но промолчал. Сквозь надоедливый запах конопли и грибковую вонь сырой земли двинулся по коридору, в поисках спального места.

Айко хорошая девушка, но откуда ей знать, что теперь не только мое бодрствование превратилось в пытку. Ночью, когда слабеют путы сознания, мой тайный враг и истинный хозяин тела пытается выбраться наружу. А вместе с ним и ночные кошмары выползают из-под подушки, теневыми пальцами рвут ресницы, целуют в зрачки, дышат безумием…

Мне нельзя спать. Я знаю, что это путь к разрушению, но иного не вижу. Пока моя нервная система не отказала полностью, мне необходимо найти способ избавиться от Петра Астахова. Вдвоем нам не выжить в одном теле.

В дальнем конце ангара обнаружились узкие ниши в стенах, похожие на гробницы в склепе. Некоторые закрыты выцветшими тряпками-шторами, из-за одной доносится мерная возня и пошлые стоны.

Я забрался на первый попавшийся лежак. Чтобы перебить масляную вонь от матраца, закурил. Пальцы сами нашли в кармане плаща наладонник, экран засветился, приняв пароль. Тут же пошла загрузка виртуальной программы, а через миг я увидел знакомую обстановку.

Двухкомнатная квартира выглядит так, будто я покинул ее вчера. Наверное, электрический чайник на кухне все еще хранит тепло, а обугленные стены кабинета воняют гарью.

Подчиняясь движению моего пальца, изображение переместилось, у меня сердце сжалось, когда увидел рыжего пса в прихожей. Ретривер подергивал задней лапой во сне, наверное, ему снилось возвращение непутевого хозяина. Откуда Максу знать, что он всего лишь виртуальная программа, поставленная в режим ожидания? Тамагочи, в реальность которого я искренне верил.

Макс засопел тяжело. Не открывая глаз, перевернулся на бок.

Жаль, что я не могу даже войти к тебе, мой единственный друг. Переживет ли моя хрупкая личность еще один контакт с виртуальностью? Я только и могу, что вот так, исподтишка наблюдать за тобой, как в замочную скважину. Вздыхать от сочувствия к твоему одиночеству, мечтать, что когда-нибудь смогу снова погладить рыжую шкуру, увидеть неподдельную радость в твоих глазах.

— Спи, друг, — прошептал я с комом в горле. — Отдыхай.

Экран карманного компьютера погас, и снова я остался один. Человек без тела. Существо без будущего. Травимый охотниками зверь, который даже не может спать. Сколько все это продлится?..

* * *

Браслет на запястье завибрировал. Когда я принял сигнал, сквозь стенки черепа пробился голос Розового:

— Пит, не спишь?

Я шепнул:

— Уже готово?

— Твой заказ? Да, и тебе нужно зайти ко мне. Я хочу сказать, что у тебя мало времени, Пит, понимаешь?

Мне показалось, или я действительно расслышал в голосе Розового предостережение?

Цирк Беспринципности снова обнажил свое чрево, когда я стал подниматься по винтовой лестнице. Почему-то меня взволновало пустое инвалидное кресло у входа, хакер-неудачник исчез. Сейчас где-то уже закапывают его опустевшее тело…

Без лишних разговоров я отдал пистолет охране Розового и под звуки «Колоколов ада», шагнул в кабинет.

Айко обернулась, лицо японки было скрыто непроницаемой маской. Рядом, на маленьком столике на колесиках, какие можно увидеть в ресторанах, покоится с погасшими глазами голова генномода. Вскрытая черепная коробка обнажила кремниевый мозг с вкраплениями пластика и силикона. Все тщательно вымыто, нигде нет и следа ядовито-черной крови.

Карлик-мафиози вышел из-за стола, неторопливо стал надевать фиолетовый пиджак, висевший на спинке стула. Я заметил на запястье бандита электронную татуировку, сейчас она изображала часы. Обычно такие штуки привлекают дешевизной, что может говорить о бедном прошлом Розового. Впрочем, с тем же успехом это может быть и простым вкусом к имплантам, недаром его организм почти наполовину состоит из них.

— Я не знаю, чем ты занимался раньше, друг, — Розовый улыбнулся, но его голос оставался напряженным, — однако сейчас меня это беспокоит. Понимаешь?

— Не уверен.

Он доковылял к столу, проговорил в задумчивости, рассматривая его содержимое:

— Я не спрашивал у тебя ни о чем. И не собираюсь. Но в последнее время здесь стали происходить слишком волнительные, мать их, события. По нашему сектору ходят нехорошие слухи. А сегодня ты мне вообще притащил в Цирк голову генномода. Я хочу сказать, что пришла пора мне задуматься о своей безопасности.

Я произнес ровно:

— Друг, если дело в деньгах, то я заплачу, хорошо заплачу.

Розовый показал ровные, как у скульптуры, золотые зубы:

— Меня не интересуют деньги. В такой ситуации главное — не потерять свою голову. Всех денег не заработаешь… Айко, оставь нас.

Японка неслышно удалилась, а Розовый заговорил быстро:

— Убираться тебе отсюда надо, парень. Попал ты.

От резкой смены тона я потерял дар речи, а Розовый продолжал сыпать:

— Хоть и нравишься ты мне, люблю психов, да и дурочка моя, Айко, по тебе сохнет, но — уезжай. И быстро. Когда в дело вступают корпорации, то я не уверен, что даже на орбите можно спастись.

— Что было в «черном ящике»? — спросил я хрипло.

— Смерть твоя там была.

— Генномод меня ждал?

— Как будто ты не знаешь, — Розовый скривился. — Ты вообще как мог с таким «хвостом» ко мне в Цирк прийти, а? Не знаю, что ты натворил, но похоже что-то серьезное. Это боец корпораций, профессиональный «мясник». Таких не посылают в одиночку, понял?

Я промолчал. Значит, не зря я не хотел верить в случайности. Розовый буркнул:

— Собирайся, парень. У меня и так дел полно, после тебя все тут нужно чистить. Я хочу сказать, что твоих следов на моей репутации остаться не должно. На тебя объявлена охота, и где-то в округе шарят еще пару десятков таких типов. Не знаю, как ты смог стольким шишкам наступить на мозоль, но корпорации готовы сильно облегчить кошелек в обмен на твою голову. — Он помолчал, добавил со вздохом: — К сожалению, большего узнать не удалось…

Что ж, Розовый прав, я и так задержался, да еще и друзей втянул в неприятности. Пока не поздно — нужно уходить. Везение не может быть вечным.

Я достал кредитку, хоть так отблагодарю человека:

— Спасибо тебе, друг. Ты меня очень выручил.

Розовый скривился, открыл было рот, но так и не издал ни звука. Послышались далекие крики, ругательства и негромкие хлопки. Розовый встрепенулся, с огромной скоростью метнулся к панорамному окну. Через секунду и я подскочил. Как раз вовремя, чтобы заметить полтора десятка человек, входящих в Цирк. Обтягивающие черные кожаные трико и оружие в руках гостей мгновенно расставило все точки. А крик вбежавшего в кабинет охранника лишь подтвердил догадку:

— Шеф, вторжение!!

* * *

«Вот меня и нашли, — пронеслось в моей голове. — Но, черт, как же быстро…»

По венам заструился жидкий азот, мгновенно смешиваясь с напалмом, кулаки сжались. Дурная злость захлестнула, я ощутил решимость идти до конца. Каковы бы ни были намерения «мясников» — не сдамся! Все равно мне теперь конец.

Будто сквозь пенопластовый туман я услышал взволнованный голос Розового:

— Что с охраной?!

— Молчат, шеф. Я пытался с ними…

— Внешние камеры! — рявкнул карлик.

Стена над столом Розового осветилась голограммой, изображение разбилось на квадраты — наружные камеры наблюдения.

— Что за?..

Первое, что я заметил, была ярко-красная лужа на пыльном бетоне, а чуть в стороне, у самой кромки экрана, виднеется человеческая рука. Повинуясь команде Розового, изображение задвигалось. Мы увидели Цирк Беспринципности, охваченный ленточным червем солдат, лучи прожекторов пускают блики на их черной хитиновой броне. Позади оцепления два броневика без опознавательных знаков. Около ворот ангара валяются фигурки чернокожих охранников. Нападающие поспешно занимают позиции, собранность их движений не вызывает сомнений — генномоды, ассасины корпораций. Точнее, одной из самых крупных — «Новой надежды», владелицы виртуальной Сети и практически половины существующего мира. Чудовищный организм, протянувший жадные щупальца почти во все сферы бизнеса и политики. Раковая опухоль… которую создал я…

На одном из блоков экрана показалось движение, датчики тут же увеличили картинку. С невероятной четкостью я рассмотрел двух техников в джинсовых комбинезонах, они метнулись прочь от ангара, чтобы через миг рухнуть с дырами в спинах.

— На крышах снайперы, — Розовый поджал губы.

Громила-бодигард выругался, позвал из-за спины:

— Шеф…

Одновременно с Розовым мы шагнули к панорамному окну, карлик эхом повторил ругательство негра.

Ангар внизу заполнили черные фигуры в хитиновой броне, многие уже ждут на позициях, другие удерживают на полу захваченных техников и рабочих. Немногих воинов вуду, присягнувших карлику, банально уничтожили…

«Ловушка захлопнулась, — подумал я, косясь на Розового. — Выдаст ли он меня? Точнее — выдаст ли сразу, или после торгов?»

Будто в ответ из недр ангара взревел многократно усиленный динамиками голос:

— Внимание! Вы окружены, сдавайтесь. Сопротивление бесполезно.

Сказано было так, что все сомнения отпадали сами собой. Сопротивление действительно бесполезно. Что могут сделать оставшиеся бойцы Розового против целой армии?

Карлик покосился на меня, но я так и не смог угадать его мысли.

— Свяжись со всеми, кто еще может держать оружие, — приказал он охраннику. — Но без команды пусть не двигаются. Я хочу сказать, что нужно подождать, я попытаюсь уладить…

Антрацитовый великан кивнул, в его линзах-глазах было ночное равнодушие. Похоже, что его кровь сейчас стремительно закипает под воздействием наркотиков, организм готовится к боевому режиму. Именно так эти големы превращаются в божество смерти, без жалости, нечувствительное к боли, без страха.

— А теперь давай решать, что делать дальше, — услышал я голос Розового. Я всмотрелся в коричневое лицо, но там даже глаза, похожие на два марихуановых окурка, были пустыми. — Я хочу сказать, что у меня нет выбора, Пит. Иначе всё…

— Отсюда есть тайный ход?

— На крышу, — кивнул он. — Но ты же видел, все простреливается. Эти сволочи действительно взяли нас в кольцо.

Стены задребезжали от металлизированного рева:

— Повторяю: сдавайтесь! Всем бросить оружие и выйти с поднятыми руками.

Нижний зал продолжал заполняться боевиками. Захваченных техников Розового просто выталкивали на улицу, чтоб не мешались под ногами. Кто сопротивлялся, тот в следующий миг имел возможность увидеть свои мозги на бетонном полу.

— Заманчивое предложение, — прошептал Розовый. У меня от его тона по спине скользнул морозный ветер.

Он приблизился к панорамному окну, раздавил пальцем кнопку на пульте и заговорил. Оцифрованное эхо усилителя повторило:

— Вы кто такие, вашу мать?!

В полутьме ангара я различил стройного мужчину, в отличие от остальных — без брони. Только черное трико облегает тренированное тело. Он поднял громкоговоритель к лицу, ответил с достоинством:

— Мы те, кто разнесет твой гомосятский цирк на атомы, Розовый. И ничто нам не помешает. Мне лень пачкаться о такое дерьмо, как ты. Потому даю тебе минуту, чтобы ты выполз из своего гадюшника, а заодно и гостя вывел. Он называет себя Питом, знаешь такого?.. Время пошло.

В глотке Розового заклокотало и тут же заглохло рычание, только усилив ассоциацию его со злобным лепреконом. Карлик обнажил в напряженной улыбке золотые зубы, прошипел с убийственным добродушием:

— Ну у тебя и друзья, Пит. Я хочу сказать — ублюдки, а не друзья.

Риторическое утверждение. Впрочем, с ним я полностью согласен.

— Нужно выходить, друг, — проговорил я.

— Тогда тебе крышка, — ответил он, не глядя на меня.

— Если не выйду, крышка будет всем.

— Точно…

— Мне нужно мое оружие.

Подчиняясь приказу, будто черный джинн, явился негр-охранник. Я забрал «Кобру», снял с предохранителя и сунул в карман плаща. Краем уха слышал, как Розовый дал отбой остатку своей армии, чтобы никто не начал палить.

«Вот так, — подумал я с горечью. — Вот так…»

— Жаль, что до сезона боев еще далеко, — вздохнул Розовый с сожалением. — Весь этот хлам не пригодится…

Я с непониманием проследил за его взглядом, наткнулся на разбросанные по ангарному полу запчасти боевых роботов. Кое-где лежали истерзанные пулями тела, создавая впечатление войны людей с машинами. Натуральное поле боя.

«Можно было бы натравить роботов на гостей, — догадался я. — Но…»

Мысль оборвалась, а спину захолодило.

Среди пузатых гусеничных траков и помятых корпусов пробирается Айко. Когда в полутьме сверкнул металлический блик, я различил в ее ладони кинжал-сай.

Глава 4

— Айко!

— Кто?!

— Вон туда смотри!

— Дура!

Розовый метнулся к пульту, в ангаре, включившись, противно заскрежетал мегафон, но слов карлика уже никто не услышал.

Айко, будто и вправду дикая кошечка, молниеносной тенью рванулась к незнакомцу в трико. Тот не успел даже обернуться, а в следующий миг полоска легированной стали вынырнула у него из груди.

Мы увидели, как пальцы незнакомцавыпустили громкоговоритель. На шум стали оборачиваться боевики в броне, а в их руках синхронно поднимаются автоматические винтовки.

Миниатюрная японка профессионально, словно всю жизнь трудилась наемным убийцей, локтем перехватила на излом шею человека, стала отступать, не переставая колоть его кинжалом. Я не сразу понял, что вспышки в полутьме ангара — выстрелы. Лишь когда живой щит, за которым девушки практически не видно, стал дергаться под пулями.

— Не стойте, идиоты! — оглушил меня голос Розового. — Огонь! Убейте их всех!!

Живой щит Айко в считанные мгновения превратился в изрешеченный кусок мяса. Под выстрелами в воздух то и дело взбрызгивались алые капли, кусочки плоти и черная ткань. Отчетливо я увидел молниеносный разрыв на белоснежном локте, почти услышал крик боли. Айко выпустила мертвеца, не удержалась и рухнула навзничь, держа левую руку неестественно выгнутой. Свинцовый град швырнул сверху разодранное тело незнакомца.

Совсем рядом загрохотали автоматы. Два антрацитовых воина вуду разряжали рожок за рожком в бронированные тени внизу. Вот бронебойные пули рвут на части шлем и наплечники одного, разбрызгивая кровь вперемешку с костями, затем второго. Но реакция ассасинов практически мгновенная, они переключились на другую огневую точку, по металлической лестнице затарахтели пули. В дальнем конце ангара двое мясников развернули в нашу сторону устрашающего вида пушку, и когда успели?!

Мы будто внезапно угодили под армагеддон урбанистического бога, где вместо падающих звезд — свинцовый град, а вместо серы — пороховая вонь.

Я поспешно швырнул тело на пол, в тот же миг огненный шквал взорвал панорамное окно. Ударной волной в кабинет забросило два черных тела, я с трудом узнал в объятых пламенем тушах охранников Розового. Пули изрубили стены, сверху посыпались вырванные куски потолка. Под рикошетный визг я пополз в дальний конец кабинета, ощущая под ладонями мощные удары. К счастью, Розовому хватило ума хотя бы пол сделать бронированным!

— Я прокляну тебе в веках, неблагодарная скотина! Обезображу твою жизнь анальным насилием и выколю глаза, чтобы они больше не могли смотреть в лицо честным людям!

В грохоте я с трудом узнал голос Розового, обернулся. Тот, распластавшись на полу, пинает каблуком горящего негра.

— Вставай, дармоед!

— Шеф…

О боги, с такими ранами и он еще жив?!

— Твою мать, — карлик сорвался на визг, — веди бой!

У меня глаза на лоб полезли, когда обугленный негр зашевелился. Стряхивая пепельные струпья с кожи, встал на четвереньки. На пластиковый паркет часто срываются капли крови, настолько горячей, что от них идет зловонный пар. Впервые я видел модифицированного бойца в действии. Похоже, что его мозг сейчас работает лишь на имплантах, сознание отключено.

«Не зря говорят, что ассасины долго не живут, — некстати подумал я. — Был бы без чипа — может, и дождался «скорой». Теперь он труп… матерь божья…»

Антрацитовый труп поднялся, покорно взял у Розового оружие. Мне врезались в память его окровавленные пальцы, где сожженные суставы обнажили кости, будто порванная гофра на механизме.

— Пит. Пит, мать твою!

Розовый на карачках добрался к своему столу, сейчас горящему, что-то нажал. Одна из гипсовых плит потолка отпала, в паркет уткнулась лесенка. По ее хромированным перекладинам красиво плясали огненные блики.

— Не спи!

Путаясь в полах дурацкого плаща и молясь, чтобы ненароком не нажать на спусковой крючок «Кобры» в кармане, я пополз к Розовому. У входа снова началась стрельба, на этот раз с долгими перерывами. Похоже, что, даже несмотря на все импланты, бодигарды Розового уже никого не защитят. Так, время потянут.

Когда я вцепился в хромированные ступеньки, понял — даже на это охрана уже не способна. Негр завалился навзничь, кровь сочится даже из пор кожи. Покрытая пеплом кожаная куртка на груди изодрана пулями.

— Ну быстрей же!

Сверху меня окатила прохладная волна ночного воздуха, отнеся в сторону душное облако пороховых газов и запаха крови. Розовый откинул люк и выбрался на крышу. Только сейчас я вдруг разволновался. Вспыхнувшая надежда на спасение подействовала не хуже укола адреналина в сердце!

По лестнице я буквально взлетел, мимо промелькнул короткий бетонный колодец, и тут же рука карлика вцепилась мне в локоть, помогая выбраться на крышу. Нет… не помогая, он меня выдернул, как пробку из бутылки вина. Вот уж не ожидал от него такой силищи!

— Стоять!

На дне колодца мелькнула бронированная фигурка, я поспешно выхватил «Кобру». Отдача мощно ударила в ладонь, а гром выстрела взорвал защитную маску на лице ассасина, расплескав фонтаны крови. На его место тут же встал новый, но Розовый уже захлопывал люк.

— За мной, — рявкнул он сквозь зубы.

После обугленного и жаркого кабинета Розового очутиться на прохладных жестяных плитах крыши оказалось так приятно, что я едва подавил в себе желание прижаться к ним всем телом. Откуда-то сбоку загрохотало — карлик бросился прочь. Я тоже вскочил, побежал неуклюже, стараясь удержаться на пружинистой поверхности. Бежать было неудобно, перекрытия то и дело прогибаются под моим весом, вдобавок они рифленые, как шпалы на железной дороге. Шум стоит такой, будто мир рушится.

Позади грохнуло. Раз, другой. Потом крышу осветило красным жаром, я оглянулся, как раз успел заметить огненный столп, вознесший люк тайного хода метров на двадцать в небо. Через пару минут ассасины уже будут здесь…

Глаза резануло белым, слепящие потоки прожекторного света облизали крышу, едва не сбросили нас в черную пропасть улицы внизу. Прожектора тут же пропали, через минуту снова поймали нас в освещенный круг. Ночную тьму над головой разодрал рев турбины.

«Беспилотники!» — догадался я.

И правда, через миг мелькнули стремительные силуэты, красные сигнальные огни. Два беспилотных вертолета. Любимое оружие «Новой надежды». В двадцать первом веке они заменяют охотничьих псов в городских джунглях. Не только выслеживают, но и…

Одновременно со вспышками выстрелов загрохотало, жестяные плиты крыши со скрежетом прорвало. Автоматные очереди повели две смертельные колеи прямо по следам карлика, еще чуть-чуть и… Розовый бросился в сторону, помчался из стороны в сторону, как перепуганный заяц. На месте, где он только что бежал, взметнулись в небо выдранные куски жести.

На миг меня ослепило, я инстинктивно бросился зигзагом. Как раз вовремя, ибо над головой ударила барабанная дробь бойков, посыпались отработанные гильзы. Я не удержался на повороте, полетел кубарем. Едва успел вскочить, жесть под ногами вывернуло наружу, пули просвистели так близко, что меня окатило раскаленной волной воздуха. Над головой взвыли турбины, звук стал удаляться.

«Нет, — мелькнуло у меня в голове, — так мы не уйдем».

Пальцы стиснули рукоять «Кобры», я упал на одно колено, прицелился.

Беспилотник как раз завершал вираж, чтобы снова выйти на цель. Прожектора, словно живые, быстро нашарили меня. Уверен, что в этой штуковине установлена куча датчиков, и видят меня и без света, и через стены, а прожекторы, скорее всего, исполняют роль трассирующих пуль или средства дезориентации противника. Вот этим-то, черт возьми, они меня и бесят!

Отдача ударила в ладонь, ствол «Кобры» подбросило кверху, потом еще раз. Один из прожекторов взорвался, вниз посыпались искры и куски стекла. Беспилотник развернулся, я почти физически ощутил, как мое тело ловят в перекрестье прицела.

Без паники! Нужно прицелиться, выстрелить. Еще раз.

Пули бессильно отскакивали от черного ястребиного носа беспилотника, лишь высекали тонкие снопы оранжевых искр. Похоже, что хваленая и почитаемая на улицах «Кобра» здесь бессильна, а я лишь потерял драгоценные мгновения…

Сбоку мелькнул размытый силуэт, в борт беспилотника с глухим ударом врезалось тельце карлика, вертолет качнулся. У меня глаза на лоб полезли, когда Розовый проломил кулаком борт машины! Сыпанули неоново-синие искры и статические молнии, что-то вдруг изменилось, звук турбин стал надсадным. Из двигателей повалил жирный дым, беспилотник повело в сторону.

Карлик успел спрыгнуть в последний момент, покатился по крыше кувырком, исчез где-то в темноте.

Я обернулся. В огненном кругу тайного люка Розового показались первые ассасины, двое уже сдергивали с плеч оружие. Поврежденный беспилотник завершил дугу вокруг крыши, я услышал вопль ужаса, а в следующий миг машина врезалась в толпу бронированных наемников.

Взрыв оказался неожиданно мощным. Крыша внезапно исчезла внизу, взрывной волной меня отшвырнуло к самому краю, метров десять волокло по инерции, пока не приложило о вентиляционную надстройку. Перед глазами поплыло, от удара я чуть не потерял сознание, из легких выбило воздух. По жестяной поверхности вокруг заколотил дождь из пылающих обломков легированной стали и кусков тел.

Пару минут я валялся, приходя в себя. На миг мне показалось, что крыша Цирка Беспринципности стала ареной гладиаторских боев. Точно так же там груды пылающего хлама, вонь раскаленной стали и чадящего топлива. Только приторно сладкий привкус горелого мяса напоминает о реальности происходящего.

С трудом я поднялся, охнул от резкой боли в спине. С горечью обнаружил, что где-то выронил «Кобру». Теперь будто без рук…

Второй беспилотник исчез где-то за бугром крыши, слышна его беспрерывная стрельба. Значит, Розовый еще жив!

Я уже хотел двинуться туда, когда заметил красные точки. Лазерные прицелы шарят по рифленой жести, пересекаются. У меня кровь похолодела при воспоминании о снайперах.

Пригибаясь, короткими перебежками я рванул к краю крыши. Наверняка где-то должна быть лестница. Но чем дальше я убегал от пожаров позади, тем сложнее было находить в темноте дорогу. Однажды едва не упал, нога соскользнула в черную пропасть, я лишь в последний момент успел вцепиться в край. Обдирая кожу, выбросил тело наверх, пополз на животе. Полы плаща зацепились за острые края листов жести, затрещала ткань. Пришлось, извиваясь, вывернуться из неудобной одежды. Сразу почувствовал себя свободней.

Где-то сзади внезапно стихли турбины второго беспилотника, а через секунду крыша вздрогнула от взрыва. В кровавых отсветах огненного гриба я вдруг различил проржавевшие перила пожарной лестницы в паре метров от меня. Представляю, как было бы нелепо, свались я рядом с ней вниз.

* * *

На брюхе я подполз к лестнице, вцепился в мокрые ржавые перила. Осторожно стал переносить вес, надеясь, что конструкция выдержит. На миг мелькнула мысль о Розовом. Что там с ним? Выжил ли карлик-мафиози? Но не успел я дернуться обратно, как из темноты выскользнула низенькая фигура, ломкий голос возмутился:

— Ты еще здесь?!

Ответить я не успел. Внизу, в грязной жирной темноте переулка вспыхнули лезвия света, проскользнули по стене ангара и впились в нас. В лучах фонарей я разглядел пару десятков ассасинов в инсектоидной броне.

Одним движением я забросил тело обратно на крышу, в ту же секунду единым громом ударили выстрелы. Жестяные листы перекрытий вспучило на краю, их изрешетило пулями.

— Черт, — прошипел я. — Хреновый у тебя, друг, спасательный ход. Толку, что мы на крышу выбрались?

— Откуда я знал, что Цирк будут штурмовать корпорации?! — огрызнулся карлик.

Я только сейчас заметил, в каком он виде: фиолетовый пиджак в подпалинах, один рукав отсутствует, а на груди четыре пулевых отверстия. Вдобавок из носа бежит тонкая струйка крови. Видимо, даже несмотря на весь его апгрейд, карлик сейчас не в лучшем состоянии.

Снизу докатились короткие команды, лязг оружия.

«Вот сейчас они свяжутся со снайперами, — подумал я обреченно, — передадут наше расположение, и тогда нам крышка!»

Похоже, что те же мысли были и у Розового. Карлик витиевато и грязно выругался. Быстро огляделся, при этом в глазах у него появилось затравленное выражение.

— Черт бы побрал тебя, Пит, — прошипел он. — Черт бы побрал тебя, и твоих ублюдочных друзей! Что ты сделал такого, что корпорации ради тебя собрали целую армию?!

— Это еще не армия, — «обрадовал» я его. — Так, отдел…

Розовый впечатлился, что отразилось в новом ругательстве, уже посвященном мне, моим половым отношениям с корпорациями и с их извращенными руководителями. Знал бы он, что вот такой руководитель прямо сейчас с ним прячется на крыше. На расстоянии вытянутой руки.

— Нужно прыгать, — вдруг сказал он. И зачем-то уточнил: — Вниз.

Меня коснулся холодный ветер, но в мыслях кто-то другой, прагматичный и циничный, тут же согласился. На крыше нас уж точно прижмут, рано или поздно. Хотя, скорее всего — рано. Сколько надо времени, минут десять, пять? Тогда у нас в запасе лишь мгновения.

По коричневому лицу Розового я понял, что он такого же мнения.

— Нам нужно оружие, — прошептал он. — Без оружия мы не прорвем оцепления. Я хочу сказать, что нас просто возьмут в клещи и тогда…

Он помолчал, я поймал на себе его внимательный взгляд:

— Не знаю, зачем им нужен ты, но со мной церемониться они не станут. Скорее всего, с тобой тоже.

Он замолчал на полуслове, прислушиваясь к чему-то, потом быстро подполз к краю крыши, высунул голову. Миг, и манерный карлик уже снова рядом. Я услышал его тревожный и торопливый шепот:

— У тебя вряд ли будет даже минута, понимаешь? Десять секунд — максимум. Потом нас убьют. Я хочу сказать, что ты не должен сейчас думать о сохранении своей наглой шкуры. Ты привел их в мой дом, теперь будешь расхлебывать на равных… готов?

Я не успел и кивнуть, а Розовый вдруг вскочил, бросился к краю. Расставив руки, словно изображал журавля в японском театре Но он полетел вниз.

* * *

Из десяти секунд, отпущенных Розовым, я промедлил только одну. Достаточно, чтобы смирить горечь и приготовиться к бою. Мужчинам всегда неприятно, когда они втягивают в свои войны невиновных. Виноваты ли перед кем-нибудь Розовый, Айко или кто-то из техников Цирка? Ради чего многие сегодня остались лежать на бетоне, смешивая пыль со своей кровью?..

Но теперь, как ни неприятно это сознавать, я должен до конца использовать их — людей, волею случая ставших на мою сторону. Использовать, чтобы не сделать их жертвы напрасными.

Сильно оттолкнувшись руками, я швырнул тело в пахнущую отбросами пропасть над улицей. Сердце успело сжаться от мгновенного страха, что не успею удержаться, что падение завершится сочным кровавым плевком на асфальте, где лишь патологоанатомы разберутся с установкой моей личности.

Внизу успел вырваться у кого-то и взвиться над ночью крик, даже выстрелить успели. Потом мощно грохнуло, лязгнуло, завыли от боли. Краем глаза я видел, как фигура карлика, такая хрупкая и немощная на вид, бомбой обрушилась на группу закованных в броню ассасинов. Двоих отшвырнуло, остальных подмял Розовый.

Все это я успел заметить в тот краткий миг, когда был в свободном падении. Потом пальцы сомкнулись на ржавой перекладине лестницы, не удержались, но дали время второй ладони вцепиться в спасительный металл.

Рывком меня перевернуло обратно кверху головой, тело впечаталось в стену. Боль рванула мою плоть с такой силой, что вся рука онемела, от запястья до плеча. Пальцы тут же разжались, я пролетел вниз еще полметра, взвыл, ударившись в перекладину коленом. Застонал еще раз, схватившись второй рукой. Теперь понадобилось усилие воли, чтобы опять отпустить перекладину лестницы. Последнее рычание сквозь зубы, едва не выдернутые торможением из суставов кости, и я оттолкнулся ногами от стены.

Полет с высоты оставшихся пяти метров мне показался вечностью. Я видел лишь посеребренные бликами влажные стены и вонючий пар, поднимающийся из канализационной решетки. Вот прямо подо мною темнота зашевелилась. Тень превратилась в поднимающегося ассасина, вот он вскидывает автомат…

Наверное, в последний момент он все-таки что-то почувствовал. Не стал стрелять, запрокинул голову. В его тонированном щитке я вдруг заметил себя: падающий человек нелепо растопырил руки-ноги, на бледном лице, испещренном шрамами, страшный оскал готового к последней битве хищника.

Столкновение отозвалось во мне фейерверком боли, хоть и упал на человека, но в бронированных доспехах же! Что-то захрустело, то ли во мне, то ли подо мной. Меня оглушило криком боли.

Сцепив зубы, перекатился в сторону. На асфальте остался лежать боец с неестественно выкрученной шеей. Онемевшими и разбитыми пальцами я подхватил его автомат, холодный и неожиданно легкий. Подтянул к себе, и только тогда рискнул подняться на ноги. Тут же рухнул снова, разбитое о лестницу колено болит так, будто там не осталось целых костей.

— Живой?!

Меня окатило влажным воздухом, мимо пробежал Розовый. В руках карлика тоже автомат.

— Дома спать будешь! Вставай!

Но я уже и сам поднялся, не хуже Розового понимая, что промедление…

— Не двигаться! Стоять!

Из-за рифленого угла ангара черным горохом выбросило взвод солдат. Сверкнули и обожгли глаза фонари, мучительно медленно скрестились лазерные указатели. Вдобавок послышался стон со стороны ассасинов, расплющенных падением карлика. Кто-то даже зашевелился. Медлить было нельзя!

Палец утопил в пластиковом корпусе спусковой крючок, сразу ударила в плечо отдача, а в переулок плеснуло красной прерывистой нитью трассирующих пуль. Первая очередь пришлась на низенькую кирпичную постройку между ангарами. Пули красочно покрошили кирпич, сочно рассыпая красные бутоны огня из пиротехнической смеси. Чуть подвинув ствол, я выпустил вторую порцию свинца уже точно в цель — пораженный пламенными иглами ассасин задергался и некрасиво рухнул на асфальт. На миг восприятие мира исказилось, показалось, будто играю в компьютерную игру, там тоже можно вот с такой легкостью корректировать огонь. Но размышлять было некогда, остальные уже падали на одно колено, загрохотали первые выстрелы.

Автомат в моих руках приглушенно застрекотал, быстро и уверенно, щедро рассеивая по асфальту латунь отработанных гильз. На боковом экранчике оружия цифры помчались к отметке «0».

Двоих броненосцев отшвырнуло на стену. В темноте переулка кровь почти не видна, по цвету прекрасно сливается с черным хитиновым панцирем, лишь по влажным бликам можно определить пробоины.

В руках ассасинов расцвели жесткие бутоны огня, переулок заполнил гром, такой осязаемый, словно смерть обрела физическое тело.

Пригнувшись, я рванулся в сторону, беспорядочно вращая стволом автомата. Метнулся за мусорный бак, здоровенный, будто здесь живут великаны. Плечо от удара о стену заныло, я поморщился. А когда мазнул взглядом по экрану патронника, едва сдержал отчаянное рычание. Магазин опустел.

И только сейчас я осознал, что все это время в меня не попали ни разу! Ни разу, хоть я и был как на ладони. А выстрелы…

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пули заколотили по приземистому торсу Розового. Тот задергался, стал отступать под напором свинца. Готов поклясться, что видел высекаемые о него искры! А через невероятно долгое мгновение Розовый упал на спину, прямо в масляную лужу на асфальте. Дорогой вычурный костюм превратился в лохмотья, быстро намок от выбивающейся толчками крови на груди. Рядом возникли две тени, сервомоторы их брони чуть слышно застонали, когда руки наводили оружие. Две короткие очереди контрольных выстрелов. Тело карлика трепыхается беспомощно, столь нелепое и кичливо-комическое на фоне ассасинов.

— Не двигаться! Бросить оружие!

Я поднял взгляд, в меня нацелилось около десятка стволов. Свет от фонарей на автоматах режет глаза, заставляет закрыться рукой.

Вот и всё? Меня пристрелят так же просто и безапелляционно, как и Розового? Как бродячего пса, напавшего в слишком сильного и жестокого противника?

Я не пес!..

Предостерегающий крик взметнулся над переулком, когда я вскочил. Ближайшего врага рубанул прикладом бесполезного уже автомата, удерживая его за горячий ствол. Потом, под истошный визг инстинкта самосохранения, швырнул тело на свет фонарей. Только бы прорвать оцепление!..

Я будто угодил под поезд.

Что-то твердое ударило в грудь, я налетел на встречный удар всем весом. Резкая боль была настолько сильной, что другие удары почти не ощутил. А когда мелькающие ботинки и приклады исчезли и я поднял голову, успел лишь заметить странно широкое дуло пистолета в руках одного из врагов…

Выстрела я не увидел. Зато тело мгновенно обмякло, позвоночник ожгла молния парализатора, выжигая нейроны, ушла в затылок. Я упал на асфальт. Не почувствовал, но увидел, как из разбитого носа плеснуло красным. Пронеслась дурацкая мысль, что завтра нос будет похож на сливу. Если будет это самое «завтра».

— Цель захвачена.

— Доложите в штаб.

— Дзайбацу будут довольны, объект доставим без повреждений.

— Что делать с остальными?

— Если у них в руках есть оружие и они оказывают сопротивление — убейте…

Переговаривающихся почти не слышал. Упал я настолько «удачно», что мог видеть застывшую маску на лице Розового. Из открытого рта карлика струилась кровь. Почему-то меня больше всего поразили выбитые пулями золотые зубы…

Глава 5

Многие ли могут примерить чужую шкуру?..

Нет, не так…

Многие ли могут примерить чужую Душу? Жить согласно чужому распорядку? Наверное, нет. И еще меньше смогут жить в теле врага, искреннего, настоящего. Ежедневно смотреть в отражение зеркала, вглядываться в его лицо и по ночам слышать чужой голос. Истерико-шизофреническая опера одного актера с двумя сердцами. Ария саморазрушения и ненависти к собственному телу…

Я смог. Более того, я до сих пор жив. А тогда, едва осознав, что со мной произошло, — едва не сошел с ума. Метался в отчаянии, подобно неудачливому самоубийце в мягкой палате психиатрической клиники. Только в последний момент опомнился. Еще бы чуть-чуть, и закончилось мое существование так же бездарно, как исчезает бессильная ярость вулкана.

Но я успел взять себя в руки. Движимый ненавистью и только ненавистью, желающий разрушить все, что построил ранее, как голем под рукой богов хаоса, я влился в круг общения Петра Астахова. Я был им. Я каждый день испытывал муки, примеряя его лицо, и с тем большим наслаждением убивал свое детище — виртуальную Сеть. Детище, извращенное до неузнаваемости моим врагом.

С основных счетов компании «Новая надежда» пропали деньги. Корпорации-партнеры не получили вовремя помощь. Террористы атаковали серверные станции. В виртуальность выброшены все пароли и секретные данные корпорации…

Когда началось расследование и выяснилось, что к чему — меня уже не было. По горячим следам пустили генномодов, армию, наемников. В Грибнице тогда был настоящий хаос, снова ввели комендантский час, люди боялись выходить на улицу. Мои перестрелки, умноженные на разрушенную Сеть, запомнились многим. Да я и сам тогда ушел едва-едва, только удача и спасла. И до сегодняшнего момента у меня получалось сбегать. Правда, я и сам не знал, куда бегу… и главное — зачем?..

Полугодичное бегство от собственной тени. Убийцы корпорации меня волновали меньше всего, ведь я так и не смог найти ответ на простой вопрос — что мне делать дальше? Как я смогу жить в чужом теле? Как я смогу видеть свое-чужое лицо? Месть оказалась делом чрезвычайно невыгодным. Куда проще «заказать» врага, но что делать, когда ты сам, частично, и есть этот враг?

Может быть, вернуться? Стать виртуальным призраком? Новое поколение Сети — киберсеть, запущено и функционирует успешно. Но что-то мешает избрать этот путь. То ли страх, то ли еще что-то…

Или, может, исчезнуть по-тихому? Забиться в самую глубокую нору где-нибудь на Диких территориях. Взять чужое имя и до конца своих дней удивлять соседей расщепленным сознанием. Ведь я не могу даже увидеть близких мне людей. Что скажет Алиса, явись к ней такой двуличный демон? Что почувствую я, когда она обольет лаской врага…

Нет!

Нет, нет, нет!

Только бежать. Не спать, чтобы не давать власть над собственным телом Петру. Не задерживаться на одном месте надолго, чтобы не подвергать окружающих смертельной угрозе, как стало с…

Вспомнился труп карлика на асфальте в переулке. Розовый остался где-то там, рядом с мусорниками, в промышленном районе Грибницы, около своего уничтоженного логова — Цирка Беспринципности.

Из-за меня.

После этого мне снова убегать? Стараться не замечать, что кольцо практически всемогущих врагов сжимается с каждым мигом вокруг все тесней, как шагреневая кожа?..

Петр! Я ненавижу тебя! Зачем ты нарушил мое забвение?! Зачем вмешался в загробную жизнь, зачем разбудил меня?!

* * *

Очнулся я от прикосновения чего-то, пахнущего латунью и оружейным маслом. Секунду вслушивался в шелест молний между нейронами своих клеток, а потом раскрыл глаза.

Прямо в лицо мне вглядывался адовой пустотой ствол автоматического ружья.

— О, вы пришли в себя.

Голос, вопреки словам, удивления не выражал.

Я поморгал, изображая бессильного и отупевшего ото сна человека, хотя на самом деле вынырнул из обморока легко и быстро. По телу нехотя течет кровь, наполняя силой обмякшие мускулы.

Похоже, мы в нутре военного грузовика или фургона. Стальные стены, вдоль которых стелются полки с компьютерами; стальной потолок с неоновыми лампами; бронированная дверь прямо передо мной, вместо ручки — кодовый замок.

Очень осторожно попробовал пошевелиться, и даже без взгляда определил, что я сижу на твердом, наверное, пластиковом стуле. Руки сжаты браслетами за его неудобной спинкой.

А сбоку, около широкого кожаного кресла, слегка покачиваясь от движения кузова, небрежно поигрывает короткоствольной винтовкой человек в костюме. По осанке и выражению лица можно с легкостью определить его пост в корпорации — какой-нибудь региональный директор. Не выше. Только они держатся вот с такой застенчивой важностью, одновременно показывая свою значимость и боясь ошибиться.

Больше в нем нет ничего примечательного. Обычное лицо, слегка вытянутое к подбородку, зачесанные назад волосы, модного в этом году жемчужного цвета. Маленький значок с логотипом «Новой надежды» на лацкане пиджака. И любопытство в модифицированных оливкового цвета глазах.

— Мы не встречались раньше, — проговорил человек. Говорил ровно и четко, чтобы никакой интонацией не выдать свою простоту. — Поэтому заранее прошу прощения за нашу настойчивость. Другие методы вы отвергаете.

Я помолчал, а человек отложил винтовку на полку и представился:

— Иван Терехин, региональный директор корпорации «Новая надежда».

Я хмыкнул.

Терехин не понял, кресло засипело сервомоторами, принимая оптимальную форму, когда он уселся.

— Господин Терехин, — прозвучало из-за моей спины, — руководство получило наш сигнал.

— И?

— Нам нужно проследовать в тюремный корпус.

О! У «Новой надежды» появился тюремный корпус?!

Я обернулся, за широким пультом — трое. Все в униформе «Новой надежды», синие комбинезоны простых служащих.

Иван кивнул, на лице дрогнули губы, обозначая добродушно-вежливую улыбку.

Я поспешно обдумывал план действий. Никто не знает, ЧЬЯ Душа на самом деле господствует в голове Петра Астахова. Трагическая история Сетевого Дьявола для многих закончилась с перезагрузкой первого поколения виртуальности. Более того, само существование Сэйта, вся операция по его поимке и все данные — засекречены. Это мне здорово помогло, когда я уничтожал «Новую надежду». Жаль, что у меня не получилось это дело довести до конца…

«Ну что? — подумал я быстро. — Значит, я по-прежнему для всех Астахов? И им от меня нужно… месть?»

М-да… идиотское предположение. Если бы они хотели отомстить — пуля в затылок самый действенный способ. К тому же не такой затратный, как армия ассасинов и генномоды-профи. Как бы то ни было, но люди в корпорациях умеют считать деньги. И экономить.

— Что вам нужно? — спросил я.

— Вы узнаете это в свое время.

— Месть? — проигнорировал я его тираду. — Ради чего все это? Во имя кого погибло столько людей?

Иван сощурился, в глазах проскользнуло любопытство.

— Как для разрушителя вы слишком щепетильны, вам не кажется?

— Разрушителя?

— Я имею в виду то, что случилось с корпорацией.

— Я уничтожил то, что принадлежало мне, — отрезал я. Тут же в груди похолодело, я прокололся? Корпорация принадлежала Калугину…

Но Терехин будто ничего и не заметил:

— Ни виртуальность, ни корпорация «Новая надежда» не принадлежали вам. Слишком много людей в обойме, слишком высока ставка для желаний одного человека.

— Я не причинил никому вреда, — поджал губы я. — Так должно было случиться, и я имел право на то, что совершил.

— Любопытно…

— Что именно?

— Любопытно будет узнать, что вы скажете позже, когда… впрочем, я тороплюсь. У нас будет еще уйма времени для разговоров, когда мы снова начнем работать вместе.

Мне показалось, что я ослышался.

— Работать?! Вы шутите!

Он улыбнулся, пожал плечами:

— У вас нет иного выбора.

— Вы думаете, что у вас получится меня заставить? — осведомился я с ехидством.

Он уронил брови на глаза:

— Почему нет?!

Я промолчал. Иван, так и не дождавшись ответа, вздохнул:

— Ну что ж, тогда просто выслушайте меня, договорились?.. Молчите? Что ж, молчание — знак согласия. Так говорят дети, а дети часто более проницательны, нежели их унылые взрослые копии… Вы, наверное, заметили, что после столь масштабной… гм… акции, скажем так, вы все еще живы и даже не ранены?

Молчание было моим ответом.

— Даже импульсный заряд не сработал в голове нашего охотника, которого вы уничтожили в квартале отсюда. А такие мины взрываются при малейшей попытке изъять данные, понимаете?

На очередном повороте фургон покачнулся. Судя по инерции моего тела — стал сбавлять скорость.

Иван продолжал, разведя руками:

— Из всего этого следует, что мы не хотели физически уничтожать вас. Все, что нам требовалось…

Что им от меня требовалось, я так и не узнал.

— Прерывание!

Терехин вздрогнул. За один миг его лицо поменяло несколько выражений: гнев, что его прервали…

— Что?

— Прерывание!

…недоумение…

— Что это значит?!

— Нас атакуют!

…и страх.

— Кто?!

В голосе техника за спиной сквозило недоумение:

— Я не знаю, Иван Михайлович. Мы утратили сигнал Сети, корпоративная связь не отвечает!..

— Светофоры! — взвизгнул второй голос. — Они отключили светофоры на улицах!

Я почувствовал, как завибрировал пол грузовика. Терехов с недоумением уставился вниз, потом, спохватившись, бросился к рации.

— Группа два, ответьте! Группа два…

— Мы потеряли управление! — уже в один голос заорали сзади. — Мы не можем вести машину!

И тут все изменилось.

На миг экраны мигнули, свет погас, чтобы через секунду вспыхнуть ярче прежнего. Мониторы, как один, выдали анимированное пламя на черном фоне. Потом динамики взревели мрачным перезвоном похоронных колоколов, и сквозь гитарные рифы «For Whom the Bell Tolls» прорычал металлизированный голос:

— Я пришел за вами!

Иван побледнел, воскликнул рефлекторно:

— Ты кто?!

У меня мурашки пошли по телу от скрежещущего смеха, будто болгаркой по титану вели. Сквозь сатанинский хохот прозвучало:

— Я тот, кого вы называете Сетевым Дьяволом.

Очень медленно Терехов повернулся ко мне, а я ощутил, как мои губы перекосила усмешка сумасшедшего.

Фургон, дернувшись, остановился.

* * *

Сквозь бронированные стенки фургона я услышал крики, вой полицейской сирены. Оглушительно завизжали тормоза, потом грохнуло так, словно в автоколонну врезался поезд. Я поразился, насколько все могло сплестись в одном звуке: лязг металла, крики боли и негромкий перезвон осколков стекла, осыпающихся на асфальт. А через миг мы услышали и выстрелы. Слишком частые и слаженные, чтобы оставить у защищающихся надежду на спасение.

И только сейчас я вспомнил, что на корпоративном жаргоне значит слово «прерывание». Перехват! Экономическое преступление, искусственное прерывание какой-либо операции конкурирующей организацией. Это может быть похищением лучших умов, «заказом» руководителя или копирование технологий. И почему-то мне кажется, что в данном случае «технология» это я…

— Экстренная связь! Включить сигнал бедствия! Вызвать полицию!

Терехин метался по кузову, ругался, разом сбросив маску спокойствия и благодушия. Хотя, надо признать, должность он получил не зря. Действовал строго по инструкции, разве что излишне паниковал.

В борт броневика что-то врезалось, мягко, словно человек, но от удара машина закачалась, наведя на мысль о великанских размерах этого человека. По стенам гулко затарахтело, потом звук переместился на потолок, частый топот почему-то напомнил паука, вскарабкавшегося на фургон. Только могут ли быть пауки ТАКОГО роста?

А в следующую секунду я закричал от боли. Где-то рядом разорвалась бомба, в ушах зазвенело так, что на миг сознание померкло. В дымных урывках пробуждения мозг обожгли картины творящегося вокруг хаоса.

Будто в наркотическом бреду я видел, как на стальном листе двери фургона полыхает вишневая точка, невероятно быстро разросшаяся на всю дверь. Цифровой замок сыпанул искрами, на пол осыпались кусочки пластика. Разогретый металл не выдержал, потек перегретым воском, удушливая вонь перехватила горло.

Терехину досталось не меньше, валяется на полу, судя по раззявленному рту — орет от боли, обхватив голову руками. Между пальцев текут узкие струйки крови.

Вспыхнуло, пол задрожал, массивная дверь сорвалась с петель и рухнула вовнутрь. Я не поверил своим глазам, когда в фургон ворвались огромные пауки с туловищем человека. Терехин отлетел в сторону, стек по стенке. Пауки стали быстро добивать раненых.

Когда я попытался подняться, позвоночник второй раз за вечер обожгла доза парализатора. Мир раздвоился. С оглушительным хлопком мир поглотила тьма.

Уже без осознанных мыслей, как на исходе дремоты или бреда, я стал падать сквозь грозовую бурю электрических импульсов между нейронами. Внизу быстро приближается огромное кремниевое плато — чип-паспорт виртуальности. Вон он, мой последний приют.

Кремниевый ад для электронного дьявола…

* * *

Религиозные люди со знанием дела говорят, что ада не существует. Нет его. Во всяком случае, пока. Цитируя Библию, они утверждают, что ад появится лишь после Страшного суда. Ведь именно на Суде душа человека либо обретает желанный покой и умиротворение, либо отправляется дышать серой и наслаждаться вечными муками. А Страшный суд, на минуточку, случится одновременно с концом света.

Я считаю иначе. То место, где пребывает мое сознание в миг, когда телом овладевает Петр, иначе как адом не назовешь.

Бесконечно крохотная каморка гораздо теснее привычного деревянного ящика для трупа. И одновременно не имеющая пределов Долина Скорби. Мизерный кусочек кремния и силиконовой биоплоти, каким-то чудом вместивший Душу Сетевого Дьявола.

Это похоже на сон. И это так напоминает ад!

В который раз теряя тело, пусть и чужое, я становлюсь многократно разветвленной молнией. Душным комком статического электричества, цвета старого, почерневшего серебра.

Я не могу видеть, я становлюсь глух. Но я все вижу и слышу, как ребенок в чреве матери, хотя меня и бесит подобное сравнение. Мне больше нравится еретическая ассоциация с одержимостью. Петр — одержим дьяволом. Жаль только, что этому самому дьяволу приходится иногда возвращаться в свой ад.

Черная пустота сна моего разума пахнет горелой костью и озоном. В ней я не могу мыслить. В ней, кроме чувств, у меня нет ничего, даже воспоминаний. Может ли работать программа, которую переносят на флэшке?

Могу только догадываться, что чувствует Петр, когда ухожу я. Моего Я, сотканного из ветвистой молнии, касаются отголоски его эмоций, но такие слабые, как волна на исходе сил. Едва ощутимое касание ужаса и усталости. Страха, что опять я приду. Стыда, что от этого страха намокли штаны. Ярости, паники, и снова страха…

И что-то, может быть, ярость, может быть, страх, находит отражение в моем мире. В несуществующем кремниевом гробу. Тогда мои электрические щупальца растут, мне больно от усиливающихся статических разрядов. Моя тюрьма уменьшается, а я продолжаю расти. Как раковая опухоль, я проникаю в серое вещество головного мозга, пробую на вкус миелиновые холмы и пробиваю собой мозолистое тело. Будто резиновую перчатку я натягиваю тело Петра Астахова на свои ощущения, втискиваюсь в его лицо, пробую шевелить пальцами.

Так шагом за шагом я возвращаюсь к жизни. Так возвращается душа Сетевого Дьявола, последнее, что от меня осталось…

* * *

— Это было интересно.

Сначала я различил слова, потом осознал их смысл, а позже и уловил интонации: искреннее любопытство. Так же и мир начинает проникать в мое сознание — постепенно, словно рисунок под кистью художника. Сначала схематичные образы, тусклые наброски простым карандашом; потом возникают тени и краски, определяя опасность момента; а позже картинка насыщается запахами, чувствами и объемом.

Свистящий шепот продолжал:

— Интересно, бесспорно, хотя и, с позиции эстетики человеческих ощущений, отвратительно. Напоминает пляску святого Витта. Или эпилепсию.

Перед глазами пляшут разноцветные круги. Я ловлю себя на мысли, что дышу очень глубоко и тяжело — гипервентиляция легких после спазмов мышц. Тело само шокировано сменой его хозяев. Примерно так же действуют галлюциногенные наркотики нового поколения, меняя личности.

— Что… здесь… произо… шло… — с великим трудом произношу я.

Дыхание постепенно приходит в норму, а шум в ушах и круги перед глазами, напротив, отступают, рассеиваются.

Я замечаю стальной лист. Он огромен, занимает все мое поле зрения. Я настолько близко от него, что вижу малейшие впадинки и трещинки, оставшиеся от прокатного стана. На фоне их капли конденсата кажутся лужицами, они пахнут ржавчиной.

— Мы немного пообщались с вашим другом.

На секунду все исчезает в красно-коричневой тьме, и веки снова поднимаются. Тело все еще обессиленно. Страшно хочется пить. Я ловлю себя на том, что слизываю влагу с пола.

Точно! Это пол, я лежу. Вот почему неприятный, какой-то подленький голос шелестит сверху.

Медленно и осторожно, пробуя силы организма, я поднимаю голову. Стальной лист уже не кажется бесконечным, я вижу тщательно заглаженную спайку, дальше следующий лист, и еще. Потом начинается стена, около нее хромированные колонны, превращающиеся в моем восприятии в ножки стола, рядом странные…

Пару секунд ошалевший разум пытался выстроить увиденное в понятный алгоритм жизненных штампов. Пока, наконец, память не стала работать, уменьшая шок.

Никогда я еще не видел арахнидов так близко!

На продолговатой конструкции, похожей на стул и на кушетку одновременно, восседает (или возлежит?!) паучье тело. Восемь толстых, как бревна, волосатых лап. Плоское снизу продолговатое туловище в броневых пластинах хитина, чуть выше переходящих в черный кевларовый бронежилет, скрывающий уже человеческий торс.

Нелепая помесь человека и паука, подобная кентавру. Однако если верить роликам в Сети, то круче арахнидов на улице бойцов нет. Быстрые, способные перемещаться не только по горизонтальным, но и по вертикальным плоскостям. Мгновенные взрывоподобные прыжки… да много чего еще. Особенно запомнилось видео, где такая тварь в одиночку противостояла десятку тертых бойцов. Противостояла успешно.

Арахнид улыбнулся, заставив мой желудок сжаться от отвращения — тонкие бледные черви губ расползаются, выпячивая из глубин провала рта мелкие ровные зубы, где вместо клыков шевелятся четыре ядовитые хелицеры.

— Наверное, это ужасно, да? — прошипел арахнид. — Ужасно быть вот таким, немощным и слабым. Особенно после того, как ты познал вкус власти в Сети.

Я пораженно застыл. Он знает меня? Знает меня настоящего?!

— Кто ты?

Арахнид лишь улыбнулся.

Я облокотился на руки, поднялся. В этот раз меня не стали пристегивать, я оказался абсолютно свободным. Правда, испытывать удачу в борьбе с арахнидом не было никакого желания, по крайней мере, пока не очухаюсь окончательно. Сейчас лучше выяснить, что же, черт возьми, здесь происходит?!

Дежавю? Снова фургон, пол ощутимо вибрирует, слышен гул двигателя. Выходит, что правду говорил помощник регионального директора Ивана Терехина — был перехват?

Интересно получается. Кому понадобилось вставлять палки в колеса самой крупной корпорации современности? Кто этот самоубийца?

У металлической стенки обнаружилась небольшая стойка и стул, на этот раз для обычных людей. Пока я усаживался, арахнид не отрывал от меня ленивого взгляда, словно любопытный паук, наблюдающий за мухой в сетях. За его спиной мерцает экран, там вращается странно знакомая заставка: планеты Солнечной системы перестраиваются в решетку ДНК. Где я мог ее видеть?

— Кто вы? — осведомился я снова. — И что вам от меня нужно?

На этот раз получилось нормально, из голоса исчезла хрипотца. Тело быстро приходит в норму. Хороший признак.

— Ты узнаешь это, не сомневайся.

— Надеюсь, вы понимаете, — я постарался вложить в слова как можно больше ехидства, — что «Новая надежда» не оставит этого так просто. Они найдут вас и…

Я снова получил возможность увидеть хелицеры в смеющемся рту.

— После твоих выходок «Новая надежда» уже давно перестала быть надеждой. Скорее она старый и больной зверь. Не волнуйся, мы обеспечим ей смерть ради избавления от агонии.

Меня мороз продрал. Сколько же я пропустил, черт возьми? Или у меня действительно получилось нанести своей корпорации сокрушительный удар?

— Куда мы едем?

— Мне поручили найти тебя и доставить в одно теплое местечко.

— Кто твои дзайбацу?

— Зачем тебе это, сетевой дух? Разве тебя волнует что-то кроме виртуальности?

Теперь не мороз, а космический холод проник в мои вены. Похоже, что для этой твари и вправду не секрет мое настоящее лицо. Она действительно знает меня! Или…

Еще одна порция холода под сердце.

…или, пока я был вотключке, это успел рассказать ей Петр?! На что он пойдет, чтобы избавиться от меня?

«Значит, — подумал я, — теперь я по-настоящему вляпался…»

И тут я вспомнил, где видел логотип с экрана! Много лет назад молодая компания «Нью Хоуп», еще с американизированным названием, представила свой проект виртуальной Сети государственным чиновникам. Именно тогда я впервые увидел забавную трансформацию Солнечной системы в ДНК. Наш основной конкурент и главный критик виртуальности — корпорация «Лаборатории биоформ «Янус»». Они считали, что виртуальность уничтожит и без того слабый генофонд человечества, превратит в овощи. Их основной стратегией был перевод человечества на новый уровень существования. И именно этот напор и уверенность, вкупе со страхом людей перед неведомым, обеспечило нам победу в гонке за государственные гранты. С тех пор «Новая надежда» обрела врага…

— Что он вам сказал? — спросил я, имея в виду Петра.

— Достаточно, чтобы понять — ты нам нужен.

— Для чего? После кризиса «Новая надежда» сменила пароли доступов, поставила новые…

— Нам больше не нужны пароли, — прошипел арахнид.

Он уселся поудобней. Выглядело это странно — неуловимо быстрое движение, и паукообразная тварь уже развалилась по-другому.

— С твоей помощью, — продолжал он, — мы докажем всем, что виртуальность и «Новая надежда» всего лишь бесполезные придатки жизнедеятельности общества. Удобство, не более.

Я молчал, ожидая продолжения, но арахнид обронил:

— Терпение, живой мертвец, и ты увидишь все своими глазами. Точнее — чужими. Да, чужими глазами, хе-хе…

* * *

Ехали мы довольно долго, что, впрочем, мне было только на руку. Я получил возможность отдохнуть, привести не только тело в порядок, но и мысли. Попивая витаминный коктейль со льдом, я размышлял о будущем. Что будет, когда мы приедем в пункт назначения? Каковы истинные намерения моих новых «друзей»? Сомневаюсь, что им понадобятся мои профессиональные услуги, учитывая, что я давно не у дел, да и виртуальность их не интересует. Остается логичным предположить, что в поле зрения их интересов Сетевой Дьявол. Для корпорации, занимающейся изменением практически любых биоформ, это вполне нормально.

Единственное, что угнетало во время поездки, было присутствие арахнида, молчаливого и неподвижного стража. Он сменил позу лишь тогда, когда фургон ощутимо замедлился и, наконец, остановился.

Снаружи послышались голоса, потом пискнул цифровой замок, и дверь с шипением распахнулась. Все это время арахнид не отрывал от меня взгляда.

— Выходи, — прошипел он.

Я поднялся, двинулся к выходу из бронированной клетки, ощущая себя предметом чьих-то торгов. Ценят и лелеют, но из рук не выпустят.

Обыкновенный ангар с высокой крышей. Наш грузовик окружен плотным кольцом автоматчиков, позади я насчитал еще троих арахнидов. В широкие ворота как раз въезжают еще три грузовика и пара легковых, как я понял — наш кортеж. Почти у всех борта в пробоинах, жженые следы. Видимо, это тот отряд, что участвовал в перехвате.

Сзади почудилось движение, я обернулся, успел краем глаза заметить арахнида, который выметнулся из фургона со скоростью гоночного болида. Я еще больше укрепился в мысли, что эта тварь последняя в моем списке, с кем хочу схлестнуться в бою.

Не говоря ни слова, меня повели в глубь ангара. Пока шли, я заметил частые вооруженные посты под крышей, уверен, что здесь и следящих датчиков с камерами полно.

«Ого…» — только и подумал я.

Похоже, я ошибся насчет оценки помещения. Это не ангар. Это парковка!

Огромная парковка перед корпоративным зданием, выстроенным в виде пирамиды ацтеков. Та же угловатая архитектура коричнево-золотого цвета, с густыми вкраплениями фресок и гипсовых статуй. Ряд фресок над первым уровнем изображает эволюцию микроорганизмов до рыб и амфибий. Ряд над вторым — продвинутую, по сравнению с учебником, линию эволюции по Дарвину. После этапа «человек разумный» там еще пару десятков сцен, изображающих «человека воюющего». Заканчивался ряд атомной бомбой, вирусным оружием и выходом людей в космос.

Мне видно только два «этажа» пирамиды, но могу быть уверен, судя по размерам основания, там их штук сорок. И можно только догадываться, сколько там трудится народа!

Металлические двери пирамиды распахнулись, обнажив стерильно белую кабину лифта.

Автоматчики выстроились в два ряда, пропуская меня в сопровождении двух арахнидов. Мне все это напомнило гротескный улей инопланетян, который принимает в свое чрево двух воинов с добычей для королевы.

В кондиционированное пространство лифта мы вошли в торжественном молчании. Я впитывал новое для меня место, а арахниды прониклись корпоративной важностью.

«Лаборатории биоформ «Янус»» с самого начала выстроили стратегию существования в японском стиле. Служащие молились перед началом рабочего дня, пели гимны в честь работодателя. Жили в приобретенных корпорацией кварталах. Немногочисленные выходные или праздники проводятся исключительно с коллегами, часто за просмотром роликов в инфопространстве, снова и снова узнавая историю любимой корпорации. Каждая клетка в этом организме должна гордиться своей жизнью в составе матери-корпорации. Быть преданной ей до конца существования. Иного не дано.

Такая манера поведения многим кажется пугающей, однако она доказала свои плюсы. При всей своей фанатичности, эта система способна не только удержать лучшие умы на местах, но и выращивать новые. Семья ученых, преданных дзайбацу, обязательно вырастит нового работника для корпорации. Если не такого же специалиста, то рядового, что тоже неплохо.

Двери лифта мягко сомкнулись, хотя никто не нажимал кнопок — их я насчитал ровно сорок со знаком «+», и еще шестнадцать с символом «‒». Тщательно отрегулированная, кабина понесла нас вверх, только по усиливающейся силе тяжести это понятно.

— Будь осторожен в словах и действиях, электронный дьявол, — прошелестело у меня за плечом. — Мы будем следить за каждым твоим шагом.

— Здесь не богомерзкий цифровой туман виртуальности, — прохрипело с другой стороны. — В реальном мире мы быстрее тебя.

Дальше мы ехали в молчании, наслаждаясь прохладным поглаживанием ионизированного воздуха из решеток вентиляции. Мне оставалось только ждать.

Из просторной кабины лифта мы прошли в ярко освещенный коридор, похожий на тоннель коматозника. Местной службе безопасности не понадобилось расставлять охрану, лишь один пост. Там у меня забрали всю одежду, выдали белое трико. Остальное сделали встроенные в стены датчики, неощутимо просканировав тело Петра, получили образцы ДНК со старой одежды, сопоставили с досье.

В церемониальный зал я вошел уже настолько изученным, что сам себе казался прозрачным.

Огромное треугольное помещение состоит, кажется, из бронированного белесого пластика, из пола, потолка и стен льется мягкий свет. В центре огромная стеклянная колонна, заполненная водой. Там как в аквариуме летят к небу пузырьки воздуха. На свету холодно бликует хром, голографические мониторы бомбардируют гигабайтами графиков, цифр и столбцов. Кое-где странные шкафы с десятками диодов, цветные провода обвили колонну-аквариум.

Мне все это напомнило медицинское оборудование, а когда я рассмотрел пластиковый манекен в кресле около колонны, только укрепился в своей догадке. Особенно когда заметил в глубине аквариума распушенный в воде спинной мозг, едва узнаваемый под раковинами датчиков. Вершину мозга скрывает непроницаемая сфера из матового стекла.

— Будь осторожен, — подтолкнуло меня последнее предупреждение.

В метре передо мной вспыхнула на полу зеленая черта. Не дожидаясь приказа арахнидов, я застыл. Мои стражи притихли.

Белоснежный манекен в кресле вздрогнул, с легким щелчком подпрыгнули веки и меня коснулся взгляд пронзительно голубых глаз.

Глава 6

Едва слышно забормотали сервомоторы робота, когда он поднялся.

— Добро пожаловать, Петр Астахов, — проговорил он чистым голосом. Почти человеческим. И добавил спокойно, просто раскрывая свою информированность: — Или Евгений Калугин?

— Тогда уж лучше Сэйт, — пожал плечами я.

Нет смысла играть в непонимание.

— Сетевой Дьявол, — кивнул робот. — Величайший миф современности.

— Бывший.

— Или будущий, — он таинственно улыбнулся. Спросил заинтересованно: — А вы знаете, что многие считают вас богом? Говорят, в Сети есть даже капища, посвященные вам.

Нет, такого я не знал, но произносить вслух не стал. Этому ни к чему знать, что я больше не хожу в Сеть.

— Мы с вами в чем-то похожи, — проговорил робот, так и не дождавшись ответа.

— Оба уроды? — я криво усмехнулся, и многозначительно взглянул на аквариум с остатками чужого организма. — Один в стеклянной банке, второй в кремниевом гробу?

Гулкий спазмированный хрип известил меня о смехе существа. Я про себя отметил, что робот старается не поворачиваться к аквариуму.

Отсмеявшись, белоснежный аватар развел руками:

— Мы похожи не только этим, хотя я не употребляю слово «урод» применительно к новой форме существования. Человеческие понятия прекрасного и чудовищного слишком несовершенны, они имеют двойные стандарты и тяжкий груз в облике нелепой морали.

— Тогда в чем же дело? Я больше вижу общего.

— Мы оба даже после физической смерти продолжаем продвигать свои идеи. В нынешнее время редко встретишь такую целеустремленность. Можно сказать, что мы с вами динозавры. Атавизмы современного общества, где слово «идейность» теперь несет некий негативный и даже уничижительный смысл.

Секунду я пытался сообразить. Потом из кинематографической ленты памяти вдруг явились имена, даты, события и сцены. Многое, наконец, прояснилось.

— Янус Карт, — проговорил я медленно. — Легендарный создатель «Лабораторий биоформ «Янус»» и наш верный идейный враг. Тот самый, кто в годы кризиса собственного детища заболел раком и пожертвовал свое тело для исследований. Именно благодаря тебе корпорация «Янус» процветает. Именно твой разум из пробирки управляет ею бессменно… рад встрече.

— Вспомнил, — прохрипел робот с удовлетворением. — Все-таки вспомнил.

С каким-то болезненным новым интересом я рассматривал сложную конструкцию жизнеобеспечения Януса Карта. В последний раз, когда я видел его, тот был сморщенным и высушенным болезнью коконом из бледной кожи. Только яростный и непримиримый блеск в запавших глазах выдавал все его безумное желание жить. Многие тогда попали впросак, списав Карта со счетов, мол, старый и больной, значит, — беззубый. Однако, как оказалось, бывший глава преступного синдиката и отмороженный на всю голову наркоман не потерял хватки даже на посту главы крупнейшей корпорации. Умерев физически, его разум стал конструктом, еще на миллиметр продвинув исследования в области биотехнологий. Его деловая хватка и самоотверженность стали притчей во языцех.

Я перевел взгляд с обнаженного пластикового болвана на аквариум с остатками организма Януса Карта, потом обратно. Проговорил честно:

— Впечатляет.

— Чудеса случаются.

— Но это не объясняет моего появления здесь. Как вы нашли меня? — спросил я. — Следили за «Новой надеждой»?

— В этом не было нужды, — робот искусно передал эмоциональное пренебрежение Януса Карта. — Наши конкуренты ошибочно пренебрегают общением с преступными синдикатами из помоек Грибницы, не хотят пачкаться. А у корпорации всегда должны быть друзья на улицах, ты ведь меня понимаешь, Сетевой Дьявол? Поэтому мы и выиграли.

Я оглянулся на арахнидов. Беседа стала раздражать.

— Зачем я вам понадобился? Ведь не поболтать по душам?

— К сожалению. Деловой человек не может позволить себе такую роскошь. На твой счет есть у нас пара задумок.

— Например?

— Ну… как ты знаешь, наше влияние огромно, у нас отделения по всему миру. Львиная доля рынка принадлежит моей корпорации. Но этого недостаточно, нужен размах. И вот пришло время подчинить нам и Сеть.

— Виртуальность? — недоуменно переспросил я. — Когда-то ты был готов уничтожить ее без тени сомнений.

— Это время прошло, Дьявол. Теперь мне стало понятно, что виртуальность — такая же ступень человеческой эволюции, как и развитие лобных долей людского мозга.

— Да ну?

— Ну да, — в тон мне отозвался Янус. Робот издал подобие смешка. — С начала времен естественный отбор был в образе голода, природных опасностей. Человек мало чем отличался от животного: болел, требовал пищи и крова, осеменял самок. Потом наступила глобализация. Люди стали оставлять в живых больных от рождения детей, а общество должно было о них заботиться. Как всегда, когда цивилизация достигает определенных высот, ей стал нужен лишь один ресурс для дальнейшего развития…

— Интеллект, — кивнул я.

— Именно. Теперь любой скелет может нарастить мышечную массу, пластическая хирургия превратит Квазимодо в Аполлона, а пистолет даст власть. Всё. Конец пути. Естественная эволюция окончена, и нет страшнее хищника, нежели человек.

Он помолчал, будто смакуя каждый этап развития, словно школьник получаемые уровни в компьютерной игре.

— Теперь естественный отбор принял облик Интернета и виртуальности. Кто быстрей соображает, у кого более гибкий разум, выше стрессоустойчивость, тот и сильнее в новой гонке. Мир ускорился в тысячи раз, человек его ускорил. Но этого мало. Нам нужны запредельные скорости. За короткую жизнь мы многое не успеваем. И пока медики медленно, слишком медленно, ищут эликсир бессмертия, техники дополняют наше тело имплантами.

— И «Лаборатории биоформ «Янус»» решили влиться в гонку вооружений? — спросил я. — На всех фронтах?

— Корпорация давно в ней участвует, — парировал робот. — А теперь, когда нам представился такой уникальный случай, мы выбьемся в лидеры.

Сзади загудело, я обернулся. Помещение быстро наполняют люди в белых халатах. Появилась еще пара арахнидов, будто мне и двух мало. Стены быстро трансформируются: появились столы, какие-то шкафы, медицинское оборудование. Кое-что я узнавал, например четыре сервера, маршрутизаторы и виртуальные деки; другое — нет.

Подчиняясь напору арахнида, меня направили к огромному креслу, где на подлокотнике ждет виртуальный шлем. Рядом быстро подключают оборудование техники, медики с профессиональной собранностью натягивают хрустящие перчатки. Пахнет непередаваемой смесью лекарств, стерильных инструментов и компьютерного железа. Похоже, здесь давно готовились к моему появлению. Означает ли это, что мне предстоит остаток дней провести подобно Янусу Карту?

— Феномен Сетевого Дьявола даст ответ на многие вопросы, — проговорил Янус Карт. — Изучив его, мы сможем изменить историю человечества.

Наверное, на моем лице отразилась вся ирония. Робот эмоционально всплеснул руками, по залу разнесся торжественный голос:

— Представь себе виртуальный мир с конструктом из всех человеческих разумов, когда-либо входивших в Сеть! Мощнейший ресурс! Идеальная вычислительная машина, еще и обладающая опытом, навыками и творческим потенциалом. Бог из машины!..

— Сущность, которая поможет вернуть тебе жизнь, — пробормотал я, обернувшись. — Вот что на самом деле тебе нужно, ведь так?

На миг в зале повисло молчание, на лицах арахнидов появился испуг. Янус уронил сухо:

— Возможно. Но в первую очередь это необходимая ступень эволюции. Она изменит все биоформы… Начинайте.

Арахнид приблизился настолько, что я ощутил кисловатую вонь.

— Изменится все, — прошептал он. — Ты должен гордиться. Тебе оказана высокая честь.

— Велика честь быть ключом, — скривился я.

Не слушая, меня усадили в кресло. Запястья и голени оплели змеи ремней, я даже вздрогнул от такого сравнения. Ненавижу высоту и змей!

Сопротивляться нет смысла. Теперь я уже ничего не смогу. Нет оружия в руках, нет друзей или даже союзников. Нет цифрового моря, где я могу растворяться, где почти всесилен.

В этот раз я проиграл.

Есть лишь одна надежда, что я смогу вернуться в то странное подобие не-существования, в не-время, в не-жизнь Сетевого Дьявола.

Я постараюсь. Только бы вырваться отсюда, только бы не быть инструментом в чужих руках. Дайте мне только канал…

— Э нет, — проговорил арахнид, будто прочитав мои мысли. Тонкие губы растянулись, обнажив ядовитые хелицеры. — Так просто тебе не отделаться. Ты будешь в вакууме. — Он захихикал мерзко: — Мы поймали Дьявола в банку!

— Умолкни, членистоногое.

Арахнид не обиделся:

— Ты будешь не только в банке, ты будешь еще и тем, кем мы захотим тебя видеть! Мы не оставим твою память, чтобы ты снова не устроил электронные Содом и Гоморру.

Я сглотнул ком в горле, знали б, чего мне это стоило. Уронил как можно небрежнее:

— И что вы придумали?

Под куполом эхо подхватило страшный шорох, с дрожью я узнал в нем ехидный смех. Арахнид ответил, давясь весельем:

— Ложная память.

— Что?

— Декаденты уверены, что нет у человека будущего, кроме растворения в почве и наполнения своей плотью желудков червей. Они уверены, что нет у людей и прошлого, ибо просыпаясь, нельзя быть уверенным в том, что вчерашний день не сон.

Произнося будто нараспев, арахнид страстно покачивался на восьми мохнатых лапках. А когда закончил, мне показалось, что в его улыбке отразилась смерть:

— Мы вытрем твою память, как вытирает бармен со стойки блевотину портовой рвани! Каждый миг ты будешь новым существом, с написанной нами историей. Цифровой дух, Сетевой Дьявол — ты станешь живой мистерией и пустотой одновременно. До тех пор, пока мы не получим все, что нам нужно.

Тварь с сатанинской вежливостью развела руками:

— Потом, возможно, я разрешу тебе, цифровой джинн, убить себя, чтобы не занимать место на диске… ну, что теперь скажешь?

— Не люблю декадентов. Все их творчество похоже на инфантильные жалобы.

Арахнид раскрыл пасть для ответа, но голос Януса перебил с нетерпением:

— Начинайте!

* * *

Мягкий свет зала скрыла собой черная пустота виртуального шлема. Я с холодком подумал, что скоро она превратится в несуществующий мир. В обман, страшнее наркотического трипа. Беспросветнее религиозных заблуждений. И в этой вечности я исчезну окончательно…

«Интересно, — пронеслась неуместная мысль, — а что станет с Петром?»

Кресло мягко задрожало, спинка стала опускаться, а я будто падал вместе с ней — падал спиной в пропасть. Страх высоты снова накрыл меня с головой, вышиб холодный пот.

Где-то рядом слышатся негромкие команды, переговоры:

— Каждый шаг должен быть записан.

— Понял.

— Для начала мы просто просканируем сигнал с чип-паспорта. Без соединения с Сетью.

— Принято.

— Дублирование сигнала должно идти на сервер. Пусть потом займутся изучением и моделированием ситуации…

Голоса издалека. Беспощадные хирурги готовятся ампутировать мою личность.

— Первый блок готов.

— Карантинный режим запущен.

— Симулятор функционирует.

— Начали…

Вспышка!

Люминофорный вихрь подхватил меня, чтобы вместо страны Оз сбросить в бесконечный колодец кроличьей норы.

Ощущение полета, космический холод…

С электронным стоном я обрушился в Сеть, как абортированный плод рилайфа. В ее морозной дымке растворилось настоящее, исчез приемный покой «Лабораторий», стихли звуки.

«Что, доигрался, сволочь?!»

Темнота часто вспыхивает флэшбэками из памяти, скрежещущий звук ржавого ножа по натянутым нервам.

«Будь ты проклят, идиот упрямый! Из-за тебя мы погибнем оба!»

Впервые я воспринимаю виртуальность так странно. Я не падаю в нее, я в ней не живу, я… я с ней соединяюсь! Словно чувствую цифровое пространство, как чувствует его компьютерная техника, определяя по сигналам «свой-чужой». И в то же время я погружен в это темное болото. Странное расщепление личности…

«Да проснись же ты, урод вонючий! Проснись, проснись, проснись!»

Петр!

Вот в чем дело! Это его разум погружен в виртуальность! А я в это время исполняю роль стороннего наблюдателя. Разве может усыпить Сетевого Дьявола Сеть?!

«Наконец-то додумался! — рычит проснувшаяся личность моего убийцы. — Траханый дебил, тугодумная скотина…»

«Заткнись, — шепчу я. — Умолкни».

Петр послушно замолкает, и мне это напоминает мою вышколенную систему для серфинга в Сети. Такая ассоциация окончательно успокаивает меня, и я начинаю оглядываться.

Нет, все бесполезно… вокруг тьма. Вязкий кисель, из которого не выбраться даже мне. Впрочем, почему «даже»? Ведь я Сетевой Дьявол, я и должен жить в виртуальности.

«Ты не Сетевой Дьявол, ты гребаный псих!»

«Это ты псих, ведь это у тебя в голове чужой голос».

«Сделай что-нибудь!»

«Что?»

«Придумай, ты же…»

«Тихо! Что это?»

Это напоминает шепот в огромном пустом здании. Вроде бы и слышишь слова, но определить их направление нельзя — слишком искажен звук тысячекратным эхом.

«Это ловушка! — кричит Петр. — Слышишь, не ведись! Это западня!»

Однако я плыву на звук. Больше ничто не имеет значения, мне отсюда не выбраться и уже все равно.

«Внимание! — ревет вдруг чужой голос. — Доступ в систему закрыт!»

Тьма вспыхивает, и тот же голос покорно шепчет:

«Пароль принят. Доступ открыт».

Мир вокруг озаряется светом, я вижу десятки окон, дверей, компьютеров. На многих непонятные мне символы, на других…

Усилием мысли я разворачиваю изображение с одного монитора, оно тут же дробится на пару десятков. Это глазки камер наблюдения в зале! Вот сосуд с конструктом Януса Карта, вот охрана, а вон и виртуальное кресло с телом Петра. Оно недвижимо и послушно чужой воле. Но место, где я очутился, не похоже на упомянутую арахнидом «герметичную банку».

«А это и не банка, — раздается оцифрованный голос с металлическими интонациями. — Это система безопасности корпорации».

Тот самый голос! Его я слышал в броневике «Новой надежды»!

«Внимание! — перекрыл рев сирены компьютер. — Вирусная атака! Проникновение в систему! Внимание! Вирусная…»

Где-то рядом, но в то же время в бесконечно далеком параллельном мире арахнид запрокинул голову и завыл.

* * *

Пространство вокруг погружается в хаос. Водопады информации тают, сигналы исчезают в синих вспышках. Багровая пульсация огонька опасности вселяет панику. Кажется, что еще и Петр орет, кроя меня матом на чем свет стоит.

«Сэйт!»

«Я здесь, — отзываюсь на металлический голос. — Говори!»

«Слушай и запоминай, повторять дважды не будет времени! Твоя цель — главные ворота, там больше всего охраны, но оттуда и проще всего сбежать. На стоянке тебя ждет автомобиль с отключенной сигнализацией и заведенным двигателем».

«Понял!»

«С охраной в зале и системой безопасности лифтов разберешься сам…»

«Как?!»

«Ты разве не чувствуешь? Ты сможешь, Сэйт. Тебе дана власть».

«О чем ты…»

«Не перебивай! — рычит голос. — Как только ты вырвешься на парковку, тебе помогут. Главное — не медли, не трать силы попусту, иначе…»

«Кто ты?!»

Голос хмыкнул, уже затухая, шепнул лукаво:

«Я — это ты. Сетевой Дьявол».

Яростный взрыв помех, статической, почти формальной боли, и меня вышвыривает во тьму. Только теперь я знаю, что из этой тьмы есть выход. Она не может накрыть два разума одновременно! Пока спит один, убаюканный иллюзией, второй нанесет удар.

«Отключаемся от Сети, — приказал я. — Снять блокираторы».

С поникшим жужжанием расслабились замки на виртуальном кресле, и нейлоновые ремни опали с моих рук и ног. Вязкая тьма неосязаемого мира виртуальности пропала, уступив место полумраку шлема. Семь экранов померкли, я сквозь щиток разглядел человека в белом халате. В его руках шприц быстро высасывает из ампулы какую-то жидкость. Мгновение, пару щелчков костяшкой пальца по корпусу шприца, и яйцеголовый бросается ко мне.

Ну уж нет!

Невероятно быстрым движением (как это у меня получается?!) я вырываю ногу из петли ремня. Бью подбегающего человека пяткой в лицо. Этот болван пытается закрыться руками, под моей пяткой хрустит пластик, и человек с криком отлетает. В его глазнице торчат осколки шприца. Кровь быстро меняет цвет его халата.

«Погасить свет!» — мысленно заорал я.

Странно, но электроника мне снова подчинилась! Помещение исчезает во мгле.

Я будто попал в комнату ужасов в придорожном балагане: истошные крики, ругательства, лязг оружия и рычание арахнидов. Карликовый лабораторный ад.

Меня кто-то пытается удержать, наваливается всем телом. Но теперь все это бесполезно. Я будто превратился в машину…

Нет. Скорее, я получил управление над чужим организмом. И теперь в моей власти весь его ресурс, я контролирую обмен веществ, усилия мышц, в нужный момент поддавая жару, как опытный гонщик газу.

Три лабораторные крысы разлетаются в стороны, громко шурша в полете халатами. Я вскакиваю с кресла, бью в темноту. Кулак попадает в твердое, разбивает костяшки, но еще один враг исчезает.

— Включите свет!

— Охрана! Вызовите охрану!

Вспыхивает аварийное освещение. В тумане красного света я вижу растерянного охранника с автоматическим ружьем.

Удар —

— уворот —

— удар!

Тело Петра Астахова превратилось в заряд статического электричества. В четкую цепь последовательного разрушения. Настолько быструю, насколько может себе это позволить молния.

Арахнид бросается вперед, завидев угрозу. Он быстр, как гоночный болид, и предсказуем, как химическая реакция.

Удар —

— уворот —

— Удар!

Несмотря на всю их скорость, я трижды успеваю обдумать стратегию защиты и нанести предупреждающий удар. Физическое тело — всего лишь мой инструмент. Мозг — вот настоящий командный центр. Он успевает обработать информацию быстрее самого мощного компьютера и дать сигнал к атаке.

Я не вижу происходящего, мне не нужны четкие зрительные образы. Тело — марионетка, как аватар в компьютерной игре. Я все равно быстрей.

Арахнид не понимает происходящего. Он бросается снова на меня, а я успеваю вывернуться из смертельного захвата, боковым ударом ноги перебиваю мохнатую лапу твари. Беру руками на излом другую. Мне на кожу брызжет желтая кровь, я уже весь в ней. Но мне все равно, я вижу лишь скриншоты, а не видео. Этой информации мне хватает для отработки действий в странной пошаговой битве.

Вспышки реальности передо мной показывают, что я веду правильную игру:

Нырок под брюхо твари —

— удар кулаком в нервный узел —

— уход от контратаки (настолько медленной, что мне смешно) —

— прыжок на спину арахнида, удар костяшками пальцев в шейные позвонки…

Я занят уже расчетами атаки другой цели, пока тело выполняет смертельный танец с прошлым врагом. А когда хрустят позвонки арахнида, я уже бегу к двери. Ничто не может быть быстрее меня — вырвавшегося в реальный мир электронного бога!

Дорогу преграждает охранник в броне, я одним прыжком оказываюсь рядом. Пока он пытается навести автомат, я уже подбрасываю его дуло к основанию шлема охранника и спускаю курок. В потолок летит узкий фонтан густой крови и ошметков черепа.

«Нельзя задерживаться, — пронеслось в моей голове. — Нужно бежать!»

Но как же трудно избавиться от упоения внезапно дарованной силой! И я не противлюсь, когда замечаю второго арахнида.

Предельно точно рассчитанные усилия (сколько понадобится ударов сердца, какое количество гормонов выбросить в кровь), и под звон натянутых сухожилий моя ладонь впечатывается в его грудь. Ударная волна прошибает паучью тварь насквозь, разрывая внутренние органы. Издав булькающий хрип, арахнид падает.

Белоснежный робот опал в кресло брошенной марионеткой. Броневые плиты очень медленно, будто их тянут эскадроны улиток, опускаются на куб с конструктом Януса Карта, спеша укрыть главаря. Но мне он и не нужен, хотя я могу добраться и до него. Мне нужна свобода!

За секунду до стрельбы я уже исчез с того места, а охранник еще продолжает целиться в пустоту. Наслаждаясь могуществом, я оказываюсь за его спиной, ремнем его же собственного автомата ломаю ему шею и отбираю оружие. Во время следующей атаки мой указательный палец не перестает пульсировать на спусковом крючке. Под короткими очередями падают боевики, свинец разносит череп еще одному арахниду.

Лишь споткнувшись на очередном витке мгновенной атаки, я вдруг понимаю, что значат слова неожиданного помощника из Сети. Он сказал: «Не медли!»

Тело Петра Астахова вот-вот взорвется от напряжения, а температура крови такова, что сейчас вскипит! Ослабленный бессонницей и стрессами организм готов отказать. Сила быстро тает.

Бежать! Прав он был, надо бежать!

Я отбрасываю заклинивший автомат, на бегу подхватываю другой. Передо мной распахиваются двери лифта, в этот раз медленно. Похоже, что вместе с силой тает и моя внезапная власть над электроникой.

— Парковка! — ору я. Двери лифта не движутся, и я снова кричу: — На парковку!

Створки, помедлив, начинают смыкаться. Позади остается разгромленный зал, горят мониторы, воняет порохом и паленой изоляцией. Вокруг виртуального кресла банки для Сетевого Дьявола, ромашка из тел техников и врачей. Сосуд с конструктом Януса Карта полностью скрыт броневыми плитами.

Кабина лифта вздрагивает от удара, и арахнид лапами начинает растаскивать створки дверей.

— Тебе не уйти, — хрипит он с ненавистью.

Мои силы исчезают с чудовищной скоростью, и я решаю не вступать в новую драку. Просто вбиваю дуло автомата в пасть арахнида и нажимаю на спуск. Стальной гром, отдача больно отдает в локоть. Паучье тело исчезает в темноте.

«Господи, да ты маньяк!»

Ага, это Петр. Если его личность «проснулась», значит — мне осталось недолго господствовать над его телом. Только бы успеть выбраться из этого логова монстров!

— Внимание! — голос льется из динамиков в лифте. — Экстренная ситуация по красному коду. Ваш пункт назначения изменен. Ждите дальнейших указаний.

Кабина вздрагивает и останавливается.

— В чем дело?!

Но из динамиков один и тот же вопль:

— Внимание! Экстренная ситуация…

Сила, вернись! Мне еще нужна помощь!

От усилия в голове звенит, но перед глазами все-таки появляется изображение с экранов камер наблюдения. Парковка охвачена пламенем, одна за другой взрываются машины. Парадные ворота с логотипом корпорации валяются на асфальте, подмяв нескольких человек. Охрана пытается занять оборонительные позиции, стреляет в темноту ночи.

«Господи! Женя, это ты все устроил?!»

Я не отвечаю. Мой желудок выворачивает наизнанку и меня болезненно рвет.

Еще немного — и я просто вырублюсь, бездарно утратив шанс на спасение!

«Едем… на… пар-ков-ку…»

Отчаянье захлестывает меня, но кабина лифта вдруг начинает движение.

Сработало!

Теперь у меня есть пара минут, чтобы перевести дух. Но когда двери лифта снова открываются, у меня перед глазами плывет, я почти вываливаюсь наружу. Вижу лишь взрывы и огонь. Только через миг я пораженно понимаю, что бегу по закопченному асфальту, автомат в моей руке вздрагивает. Мой враг подхватил управление телом!

— Я тебя ненавижу, — кричит Петр, — но и подыхать здесь не намерен!

Нужная машина ждет в середине парковки. Вокруг огонь и хаос, все в дырках от пуль, а она — новенький внедорожник «Лада» — нетронута. Петр бросается на сиденье, ревет двигатель. Под истошный визг покрышек автомобиль совершает дугу и мчится к огненному провалу на месте парадных ворот. На секунду кажется, что все будет хорошо, но охрана начинает оборачиваться. Заметив наконец врага у себя за спиной, открывает огонь.

— Мать!..

Свинец с хрустом рвет лобовое стекло, корежит корпус, на креслах вспучивается обивка. Что-то резко взрывается, и только когда машина переворачивается, становится понятно — мы остались без колес. Как лев в цирке скачет через огненный круг, так и «Лада» кувыркается в прямоугольник взорванных ворот. Небо несколько раз меняется с землей местами, под оглушительный скрежет Петра мотает по салону.

Удар! Как кузнечным молотом по консервной банке.

Я уже ничего не соображаю. Кажется, автомобиль перевернулся. По лицу течет что-то горячее, на обитый пластиком потолок прямо подо мной капает кровь. Ни я, ни Петр не можем пошевелиться, все тело нестерпимо ломит.

— Я не чувствую ног, — шепчет Петр. — Что со мной?!

Я не успеваю ответить. Знакомый ломаный и манерный голос кричит:

— Подожди! Мы вытащим тебя!

Сквозь скрежет металла в салон протискивается низенькая фигура, с силой тащит наружу. Несколько пар рук помогают карлику, а я все не могу поверить — я же видел его труп!

— Потом объясню, — отмахивается Розовый. Кричит в сторону: — В машину его!

Я успеваю заметить переулок, выстрелы где-то далеко. «Лада» все-таки вытащила нас из ангара парковки. Потом меня швыряют на заднее сиденье автомобиля. По частой смене уличный фонарей я понимаю — мы едем. Моим мыслям вторит чей-то победный крик, в ответ слышен голос Розового. Карлик на переднем сиденье просит водителя заткнуться и сосредоточиться на дороге.

— Мы сделали это, друг! — шепчу я. — Мы выбрались.

Сознание уплывает стремительно, но я все же успеваю услышать ответ. И он мне не нравится.

— Если то, что я узнал, является правдой, — говорит Розовый мрачно, — то мы в полном дерьме, друг. Я хочу сказать, что это только начало…

Часть II Поиск решения

Глава 7

Подземка вынесла членистое туловище на поверхность. На окнах отключились проекторы инфопространства, и они снова стали прозрачными.

— Вниманию пассажиров, — захрустели статикой динамики, — мы приближаемся к территориям Независимой Республики.

За окнами я с трудом различил в мазутной черноте коробки домов, мрачные, темные. Полная противоположность Грибницы с ее буйными электрическими ночами, где даже утреннее солнце бледнело перед своим неоновым собратом. Впрочем, это лишь окраина, возможно дальше будет лучше.

Я расстегнул молнию на поношенной куртке военного образца, в вагоне даже с кондиционером жарко. Поезд на магнитной подушке скользит плавно, почти неощутимо. Однако мягкое кресло за пять часов пути успело задолбать.

Я потянулся, уставшее тело почти застонало. В последнее время ему почти не приходится отдыхать. Поглядывая на крошечный квадратик инфопространства на оконном стекле (там как раз шел рекламный ролик Церкви Скопцов), нашарил в кармане пластиковый тюбик. Под аккомпанемент полусумасшедшего священника, призывающего стерилизовать женщин для легкости удовлетворения похоти у мужчин, забросил в рот пару таблеток. Прожевал и, чтобы перебить вкус, сунул в зубы сигарету.

Рядом делает вид, что дремлет, Розовый. Левая пола пиджака у него едва заметно оттопыривается, там, я видел, ждет своего часа в мягкой силиконовой кобуре «последний довод» сорок четвертого калибра. По Розовому почти не видно, что он за последнюю пару дней пережил с десяток серьезных операций. Мне пришлось отвалить целое состояние, по уличным меркам, чтобы вернуть его в строй. Никогда не думал, что боевые импланты стоят настолько дорого.

Напротив нас Майк, техник карлика. Высунув от увлечения кончик языка, этот безумец сейчас препарирует зубочисткой дохлую муху на подоконнике. Судя по выражению на его лице — интересней занятия у него в жизни не было.

Поезд стал замедляться, вагоны осветились ярче. Женский голос произнес:

— Таможенный контроль. Пожалуйста, приготовьте документы.

Я взглянул на Майка, тот закончил с мухой и теперь пытался настроить экран инфопространства на порноканал. Я спросил:

— Ты уверен, что паспорта в порядке?

Он поднял глаза:

— Конечно, босс. Вы ведь знаете, как меня называют?..

— Знаю-знаю, Открывашка-Майк.

Он это повторял уже раз сорок.

— Точно, босс, — улыбка из давно не чищеных зубов. — Открывашка-Майк знает толк в документах.

За окном показался широкий перрон, мимо пробежали неоновые вывески: наркотики, публичный дом, оружейная лавка, клиника генно-хирургии и «сдам жилье». Именно в такой последовательности, словно для местных жителей крыша над головой имеет самое малое значение. Большинство надписей на английском языке.

Когда-то давно последнее правительство Украины, которую сейчас называют Независимой Республикой, сплошь состоявшее из продажных чиновников, успело продать тогда могучей сверхдержаве Америке большую часть государственной земли и тяжелой промышленности. А когда случился мировой коллапс и в Европу хлынул поток беженцев, там все изменилось. Новые хозяева вступали в права круто и быстро, жестоко разделываясь с местными. До законов дела никому не было.

Теперь Украины нет. Есть Независимая Республика, где названия городов звучат странно: среди Константиновок вдруг встретишь Айдахо; Донецк стал Новым Детройтом, а Бердянск переименовали в Калифорнию. Лишь Киев оставили с прежним названием, то ли из-за его древней истории, то ли по какой-то иной причине.

Немногие земли, сохранившие независимость, медленно догнивают сейчас в агонии. Сделав когда-то ставку на этический слой и традиции, не смогли принять быстро меняющийся мир. А он потому и силен, этот мир, потому и выживет всегда, что впитал в себя все культуры, этносы и нации. Глобализация, мать ее.

С негромким шипением поезд остановился, мягко опал на рельсы, когда магнитная подушка отключилась. В вагоны, без переборок и тамбуров, вошли слаженные группы пограничников. Мрачные янки никогда не доверяли чип-паспортам Грибницы, хотя сегменты виртуальности здесь широко распространены. Пришлось доставать фальшивый пластиковый паспорт, уповая на мастерство Майка.

Розовый встрепенулся, под суровым взглядом солдата расстегнул кобуру с оружием. Тут же нашлись все доверенности и разрешения, необходимые документы и лицензии. Уверен, что без преступных связей карлика тут дело не обошлось, недаром он так сверкает золотозубой улыбкой.

Немного покопавшись в деке Майка, меня они вообще практически проигнорировали, лишь мельком заглянув в паспорт. Козырнули и пожелали счастливого пути.

— Все отлично, босс, видите, — осклабился Майк и, отвернувшись к окну, сунул в рот зубочистку, которой пять минут назад потрошил муху. Кажется, он под кайфом.

Да уж отлично. Особенно если учесть, что за нами ведут охоту по меньшей мере две корпорации. И еще кое-кто. Загадочный призрак, укравший мое имя. Какую игру ведет он, для меня так и не стало понятно. Сначала он помогает корпорации Януса отбить меня у «Новой надежды», потом каким-то образом взламывает ее защиту и вызволяет меня с помощью Розового.

С последним вообще странно.

Карлик считает меня чуть ли не Пророком, если вообще не Богом. Янус Карт не солгал, говоря о виртуальных капищах во имя Сетевого Дьявола. Насколько я понял, они появились после перезагрузки виртуальности. Многим не пришлась по душе политика «Новой надежды» по тотальному контролю киберсети. Да, убийств в виртуальности стало меньше, а стоимость услуг «мясников» и хакеров возросла в десятки раз, что автоматически уменьшило их популяцию. Сеть стала почти безопасна. Так может быть безопасным тюремный двор под неусыпным наблюдением цепных псов.

Прошло время, люди стали привыкать. Виртуальность быстро росла, снова обретая новые формы. Одной из таких метаморфоз стало открытие игровых зон. Людям нужно было место для развлечений, тем более что по мере роста Сети ее услуги дешевели, и в виртуальность устремилось еще больше народа.

На одном из серверов для игр и появился первый Храм Сетевого Дьявола. Может быть, в шутку, а может, и нет, но его создатель начертал «пророчество». Мол, когда вернется Сетевой Дьявол, виртуальность окончательно сбросит с себя жадные лапы «Новой надежды» и обретет свободу. Станет тем, чем ей положено быть — информационной свалкой, мусорником, оружием и свободным волшебным миром одновременно.

Идея понравилась. Многие ее поддержали, хотя и не верили в мифы Сети. Храмы стали открываться один за другим. Некоторые, особо экстремистские, закрывали официальные власти, другие исчезали сами, когда пропадал интерес создателей. Дольше всего держались те, у чьих истоков стояли люди, действительно знавшие о моем существовании. Кто бы мог подумать, что одним из них окажется глава преступного синдиката с окраин Грибницы — Розовый. И та заварушка, которую устроил я при побеге из «Лабораторий биоформ «Януса»», только укрепила в карлике уверенность в моей избранности. Теперь он был готов оберегать меня даже ценой своей жизни…

— Внимание! Уважаемые пассажиры, мы рады сообщить, что поезд продолжает путь. Просьба занять свои места.

Загудели турбины, поднимая стальную гусеницу над рельсами. Короткая дрожь неустойчивости исчезла, когда включилась магнитная подушка.

Поезд заскользил дальше.

* * *

В Донецк мы прибыли под утро. Время суток угадывалось лишь по сероватой каше неба, похожей на грязный снег. На вокзале Нового Детройта царит вечный неоновый день, пахнет горелой резиной из нор метро, группа буддистов на пятачке площади расширяет сознание коноплей. Полицейские патрули на каждом шагу.

Майк быстро поймал такси, умудрившись попутно выспросить местонахождение недорогого борделя, на что Розовый пообещал его кастрировать. Потом, сунув таксисту пару мятых банкнот, назвал адрес. Побросав чемоданы в багажник, залезли в салон. За пыльным окном скрипучей «акуры» побежали серые панельные блоки многоэтажек.

Район сменяется районом так плавно, что кажется — здания едины и просто перерастают друг в друга. Минуту назад подпирали небо элитные комплексы на полном самообеспечении, в зеленых парках мажорные мамаши выгуливали щенков в колясках, презрительно игнорируя свору питбулей-охранников за спинами; теперь зачастили панельные девятиэтажки, многие окна квартир зияют угольной чернотой, перед подъездами обожженные остовы автомобилей, в окружении вооруженной до зубов гопоты скучают драгдиллеры.

Автомобиль свернул с широкой дороги, я заметил впереди пробку. Чуть дальше пылает кверху колесами внедорожник, полиция пытается навестипорядок в толпе зевак.

За окном потянулась холмистая степь, я присмотрелся с удивлением. Посреди небольшого лесочка возвышается громадная решетка, в обугленных ребрах я с трудом узнал бывший футбольный стадион.

Проезжая мимо, водитель опустил стекло и с ненавистью плюнул в ту сторону. Процедил по-английски:

— Это место построил за счет местных жителей один мафиози. Когда в разворованную страну пришли янки, горожане прозрели от такого поворота событий… теперь, в память о той сво… гм… о тех событиях, на сожженном стадионе вешают экономических преступников.

Приглядевшись, я заметил в окошках-ребрах раскачивающиеся на ветру фигуры в петлях. Судя по их количеству, янки действительно занялись правосудием. А в следующий миг мы снова въехали в жилые кварталы.

Стараясь не смотреть на надпись «препарат вызывает зависимость», я вытряхнул из пластикового тюбика еще пару таблеток психостимулятора. Эта химическая дрянь позволит мне продержаться до места назначения.

Водитель было завел разговор насчет дешевых наркотиков, но Розовый демонстративно задремал. Майк же, помня обещание шефа, только отворачивался.

Чтобы скоротать время, достал новый наладонник. Скачать из Сети модель моей двухкомнатной квартиры и ID-матрицу Макса не составило труда. Пес по-прежнему ждет меня, большую часть времени проводя во сне. Он даже не удивляется, когда на кухне вдруг раздается грохот, и его миска из нержавеющей стали наполняется кормом. Первое время он радостно лаял, мчался встречать хозяина, но теперь и этого не делает. Теперь он лишь тяжело вздыхает, жалуясь пустой квартире на тоску…

Сердце защемило, я поспешно закрыл программу. Наверное, это и называется персонификацией иллюзий, но ничего поделать не могу. С хитрым рыжим ретривером я прожил слишком долго, чтобы просто стереть его из памяти. В обоих смыслах этого слова.

За окном небоскребы сменились остатками металлургического завода. Судя по вывескам, теперь там ночные клубы и еще черт знает что.

«Акура» стала притормаживать, под колесами захрустел гравий.

— Тут идти недалеко, — пояснил Розовый, когда мы выбрались из такси. — Сегодня отоспимся в отеле, а завтра отправимся к доктору.

Говорил он странно. Вроде бы нейтрально, но прятал глаза. С тех пор как он узнал мою личность от Сетевого Дьявола (!?!), он только так и говорит, будто стесняется. Или считает себя недостойным для общения с богом виртуальности?

Интересно, кем ему представился мой таинственный знакомец? Не может же быть двух Сайтов. Да и вообще, нужно разобраться в мотивах этого пародиста-косплеера, что он за птица. Зачем понадобилось забирать у одной корпорации, сдавать другой, а потом с помощью Розового вытаскивать?

Но с разбирательством придется подождать. Внезапный помощник пока больше не проявлял себя ничем. Как в воду канул…

Переулок швырнул под ноги замусоренный асфальт. Под мусорными баками копошатся крысы и бомжи. Однажды под подошвой ботинка хрустнул использованный глазной имплант. Искусственный белок растекся, оставив пластиковую радужку обиженно глазеть вслед.

Около гостиницы обнаружилась юридическая контора при клинике биолабораторий. Надпись на дверях гласила: «Мы поможем вам защитить авторские права на свою личность, чтобы никто не был на вас похож!», и ниже приписали: «Близнецам — скидки!».

Определенно американцы каждую мелочь готовы использовать в бизнесе.

Гостиница оказалась трехэтажной облезлой коробкой, цвета старого поролона. Не знаю, что в ней нашел Розовый, мне она напомнила дешевый детский конструктор. Под комнаты использовали все, что только могли: чуланы, пластиковые капсулы-гробы, даже гамаки! Такая себе композиция из элементов придорожного отеля, приюта для бездомных и арабских нищенских кварталов.

Деревянная дверь со скрипом пропустила нас в небольшой холл, я не выдержал, скривился от вони носков, метамфитаминового перегара и пропавшей еды. Судя по мимике Майка, он тоже не в восторге. Однако Розовый невозмутимо прошествовал к стойке, где портье разглядывал эротический журнал.

— Какие яблочки?! — восхитился портье, показывая обложку карлику. — Женская грудь, вот настоящие яблоки разврата! Перед ними не устоит ни один мужчина.

— Нам нужна комната, а не твои восторги, засранец, — отрезал Розовый. — Я хочу сказать, что ты должен заткнуться и быстро поселить нас в твоем клоповнике.

Бледный и тощий портье отложил журнал. На нас с Майком внимания не обратил, профессиональным чутьем уловив самого опасного в группе. Карлик и выглядит соответствующе: любимый фиолетовый костюм, желтый кожаный галстук с черными черепами. Своеобразная расцветка улицы — чем ярче ты выглядишь, тем опасней. Как в мире насекомых. Одно плохо, найдется много желающих опробовать, а действительно ли ты так крут.

Паспортов не потребовали, и я сразу подумал о количестве людей, пропавших в этих стенах за всю их историю.

— Лестница на второй этаж направо и по коридору, — буркнул портье, меняя деньги на ключ. — Приятного…

— Пошел ты, — отмахнулся Розовый.

Гуськом мы двинулись в глубь отеля, обходя тюки с грязным бельем и спящих на них пьяниц. Пока шел по коридору, удивлялся обилию рекламы. Правда, только одного продукта.

Розовая радуга на фоне бриллиантового знака бесконечности. Подпись на английском гласила: «Фантазии Мебиуса — единственный луч света в вашей жизни!», и чуть ниже: «Психостимуляторы не являются тяжелыми или запрещенными наркотиками». Стены в частых порах пулевых отверстий.

У лестницы нас внезапно перехватила слепая старуха в одной только юбке. На сморщенных и обвисших грудях неисправная электронная татуировка, видимо бывшая когда-то прейскурантом интимных услуг.

— Я умею видеть будущее, — прошамкала она на английском, схватив меня за рукав. — Хочешь, я обслужу тебя? Моя цена невелика, красавчик, одна доза, и мы останемся довольны.

— Пошла прочь, шлюха! — скривился карлик.

— О нет, — хихикнула бабка, — я уже стара для этого. Только предвидение. Ну, хочешь узнать будущее?

— Я сам такой, — прошипел карлик. — Вижу, что если ты не уберешься с дороги…

Розовый было замахнулся, я в последний момент успел перехватить его руку. Карлик нахмурился, но отошел. Старуха мерзко захрюкала. Чтобы она отвязалась, побаиваюсь я сумасшедших, мне и своих проблем хватает, я сунул ей банкноту. Вроде бы должно хватить на дозу.

— Ты добрый человек, — прошептала она. Я вздрогнул от бесплотного взгляда почерневших глазниц. — Но у тебя большие неприятности.

— Это и дураку ясно, — буркнул карлик. — Я хочу сказать, что в такую дыру от хорошей жизни не приходят.

— Верно, шибздик, — согласилась старуха.

Розовый побагровел от гнева. Я уже пожалел, что сунул ей деньги. Чтобы карлик не натворил дел, он уже готов убить языкастую ведьму, я ступил на лестницу:

— Спасибо, прорицательница, мы постараемся решить наши проблемы.

— Решай быстрей, — кивнула она, любовно разглаживая банкноту. — У тебя мало времени.

«Это я и без тебя знаю!» — подумал я с горечью, и настроение сразу испортилось.

Я уже решил, что инцидент исчерпан, как вслед мне донеслось неразборчивое шамканье:

— И помни, красавчик, могущество дьявола соблазнительно. А соблазн всегда привлекает жадных шакалов. Придется многим и многими пожертвовать, чтобы сорвать с них маски…

У меня по спине проскользнул холодок. Не люблю таких совпадений.

Розовый взглянул странно, но промолчал.

Глава 8

Комната оставляла желать лучшего. Три пластиковых раскладушки, экран инфопространства на стене, каморка с унитазом и раковиной, и забытая на подоконнике ласточка-оригами. Все это на фоне пыльного полумрака и запаха крысиного помета.

— Шеф… — начал Майк просительно, разглядывая выкрашенные в коричневый цвет стены.

— Это необходимость, — отрезал Розовый. — Если сильно постараться, нас можно выследить везде, но в этой развалюхе у нас есть время.

Я только вздохнул, с моими-то миллионами да в такой дыре…

Самую чистую раскладушку отдали мне. Розовому досталась с матрацем, испачканным менструальной кровью, а Майку с огромным желтым пятном. Он оптимистично предположил, что это был пот.

Минут через двадцать принесли заказ, который карлик прозорливо заказал в ночном клубе неподалеку: пиццу и полный кофейник черного кофе. Настоящего. Не той кислой зелено-коричневой смеси, буквально шипящей на языке, подобно кислоте. Нет, такой вот кофейник обошелся едва ли не в треть средней зарплаты.

По комнате потек будоражащий горький запах, уже от одного его сердце забилось мощней.

— Нужно заказать софт, — Майк заметно взбодрился при виде еды. — Я не мог везти через таможню все нужные программы.

— Завтра, — кивнул Розовый. — Пока Пит… пока наш друг будет у доктора, я все для тебя устрою.

— Сэйт, — в который раз поправляю я. — Называй меня Сэйт.

Майк нашел пульт от монитора, завалился на раскладушку с куском пиццы. Экран расцвел заставкой инфопространства, но резкий звук вдруг оборвал загрузку.

— Тут нет кабельного?

Сколько Майк ни кликал пультом, монитор выдавал лишь одну картинку: здоровенный баннер, изображающий государственное телевидение. Там группа людей, с телевизорами вместо голов, сидела на унитазах и ежесекундно дефекалила. По прозрачным гофрированным трубам экскременты текут в огромную телевышку, где проходят обработку и снова наполняют головы зрителям через другие трубки, тем самым завершая круговорот говна в природе. Над всем этим безобразием скалился громадный рот, символизирующий государственную машину, переваривающую биомассу. Вместо верхнего ряда зубов во рту висели большие сиськи, а вместо нижнего стоят эрегированные фаллосы.

— Только эти два символа привлекают простой народ, — прочел я подпись. — Не дадим же смотреть людям зомбоящик!

— Фу, — скривился даже Розовый. — Открывашка, выключи эту гадость, дай поесть!

Майк послушно ткнул в красную кнопку. За стол техник вернулся с выражением глубочайшей скорби на лице.

После завтрака Розовый велел всем оставаться на своих местах.

— Я хочу сказать, — сообщил он, — что мне следует нанести пару визитов. Знакомства, понимаете? Их нельзя забывать, иначе связи исчезают. Долбаная вежливость.

Майк было напросился идти с ним, но карлик в последний момент передумал. Сказал, чтобы оставался со мной, а название всех нужных Майку программ для нашей задумки он педантично переписал на клочок бумаги и пообещал заказать.

Пару часов я провалялся на раскладушке, пытаясь расслабиться. Открывашка-Майк все пытался взломать защиту инфопространства. Не получилось.

— Там просто нет защиты, — оправдывался он. — Это какие-то местные группировки блокируют сигнал. Что-то вроде акции протеста против центрального телевидения.

Мне было все равно. Ни разу еще с того момента, когда я вырвался из Сети, я не чувствовал себя так плохо. Кажется, что внутри все готово взорваться, внутренние органы отказать, а мозг перегореть. Конечно, этого и следовало ожидать. Ни один организм не выживет при таких нагрузках и при полном отсутствии отдыха. За семь месяцев я еще ни разу не спал.

Уже не помогают стимуляторы. Бесполезно опасное лезвие в кармане, на пальцах практически не заживают порезы. Но мир все равно кажется сотканным из сплошной депрессии, сумерек и сумасшествия с привкусом химии. С каждым днем мне все тяжелее сконцентрироваться, почти невозможно воспринимать реальность. Перед глазами двоится, а в тенях мерещится движение.

Можно было бы плюнуть на все да завалиться поспать, но — нельзя. И дело даже не в том, кто получит «руль» личности Петра Астахова, тот на все пойдет, чтобы избавиться от меня, — нет, все куда хуже. По опыту знаю, что и он не сможет спать. Как только попытается, то сразу вернется Сетевой Дьявол.

Проклятый замкнутый круг. Я как бешеное животное на беговой дорожке: останавливаться нельзя, конца бегу не будет, а свернуть просто не знаю куда. И бежать мне до того момента, пока сердце не взорвется от натуги…

К моменту возвращения Розового я уже успел досконально изучить потолок с его родинками из сигаретных ожогов.

— Все хорошо, — говорит он вместо приветствия. За его спиной движение, сначала появляется тележка, потом и катящий ее официант из службы доставки. Он быстро и, самое главное, в молчании сервирует стол, сухо улыбается в ответ на чаевые и неслышно ретируется. — Открывашка, я все заказал. Пришлось потрудиться, чтобы достать.

Майк вскакивает, с радостью щенка, получившего косточку, хватает шесть черных кусков пластмассы размером с ноготь. Каждая из флэшек отправляется в кардридер виртуальной деки. Из сумки техника появляются очки для сетевого серфинга. Майк наспех проглатывает два блинчика с мясом и с нетерпением наркомана погружается в Сеть.

— Псих, — хмыкнул Розовый. — Чокнутый псих.

Карлик выглядит довольным, на коричневокожем лице щель золотой улыбки. Обмазывая хрустящий хлебец креветочным маслом, он рассказывает о Новом Детройте. Янки, говорит он, рассыпая из набитого рта хлебные крошки, вконец обнаглели. И с подробностями пересказывает местные цены. Я с трудом понимаю, что он просто отчитывается о трате моих денег.

На автомате я выпиваю чашку кофе, потом вторую. Больше для формальности, чем по желанию, съедаю кусок экологически чистого мяса, выкуриваю сигарету и снова наполняю чашку ароматным напитком цвета эбонитовой смолы. Съедаю вприкуску две таблетки. Нервная система настолько обострилась, что я четко ощущаю расползающуюся по венам химическую дрянь. Еще немного, и буду слышать шипение, когда она смешивается с кровью.

Розовый продолжает трепаться. Я узнаю, что его друзья порекомендовали отличного специалиста в медицине. «Я хочу сказать, что здесь лучше просто нет!» Доктор живет где-то в районе бывшего текстильного комбината и готов нас принять завтра. Но даже эта новость никак не откликается во мне.

Когда ужин заканчивается, в комнате уже темно. Шелестят вентиляторы охлаждения на деке Майка, слышна ругань на улице. Где-то далеко хлопки автоматной очереди.

Розовый, не раздеваясь, укладывается. Он быстро засыпает, а я снова ложусь. На миг появляется мысль, что надо проверить состояние Майка, вдруг да залип по неосторожности в Сети. Но быстро гоню эту мысль: если техник и залип, то вытащить его уже невозможно.

И снова погружаюсь в бессмысленное созерцание потолка.

Нет времени.

Нет места.

Нет ничего.

И почти не осталось надежды…

* * *

Ночь прошла более-менее спокойно. Ну, если не считать, что в три часа пришлось прострелить голову незадачливому взломщику. Эту заразу я услышал, когда тот лез через окно. Пришлось дождаться конца взлома, пропустить гада в комнату и лишь потом вышибить ему мозги. Как позже я понял, осмотрев его вещи, гость оказался из уличной шушеры, не брезгующей вырезкой органов. А плоский двузубчатый стилет только подтвердил догадку. Умел бы я спать — оказался б всего лишь пустым мешком из кожи и костей без мозга. К счастью (к счастью?!) — я спать не могу…

Потом пришлось утихомиривать Розового. Карлик подскочил от выстрела (я стрелял из его кольта) и все рвался накормить свинцом портье, который не разобрался в статусе гостей и не создал нам должной защиты.

Утихомирить получилось справедливым аргументом, что карлик сам выбрал такое место. Но больше спать Розовый не смог. Так и просидел до утра, сжимая в руке кольт и стреляя в окно полными ненависти взглядами.

Под утро он кликнул на тревожную кнопку на деке, вызывая Майка. А через пару минут тот вздрогнул, семь голубых прямоугольников погасли на виртуальных очках и техник со стоном распрямился. Футболка на его груди липкая от пота.

— Ну здесь и бедлам… — простонал он.

— Нашел? — перебил Розовый.

И тут же поджал губы, когда Майк покачал головой.

— Никаких упоминаний нашего внезапного друга, — с забитым ртом сказал Майк, нашаривший в тарелках остатки вчерашнего ужина. — Все нити по запросу «Сетевой Дьявол» ведут непосредственно к Сэйту. Мифы, легенды, чьи-то рассказы. Все имеет крайнюю дату в полгода назад. После перезаливки Сети никаких упоминаний о Сетевом Дьяволе.

— Хорошо, — кивнул карлик. — Значит, что наш новый знакомый просто пользуется чужим именем.

Вот так дела! Значит, Розовый сомневался в правдивости моих слов? А ведь это новый знакомый дал карлику информацию, сказал, где я нахожусь и как мне помочь…

— Ты связался с Храмом? — как ни в чем не бывало спросил он.

Секунду Майк пережевывает креветку, потом запивает пивом и тут же размазывает по обгрызенной булке плавленый сыр.

— Шеф, я все сделал. Ребята в восторге от нашей затеи, правда, на нас обижаются, что не открываем все карты.

— Пусть. Главное, чтобы не мешали.

Карлик в задумчивости мазнул взглядом по электронной татуировке на запястье, та сменила цвет и изображение, показав зеленый циферблат часов.

— В принципе, — проговорил он, — мы можем двигать к нашему эскулапу. А по пути где-нибудь позавтракаем.

Возражений ни у кого не нашлось.

Майк торопливо собирает вещи, дека отправляется в сумку. Все занимает не больше пары минут, мы прямо как настоящие спартанцы.

В холле Розовый не сдержался, метнул ключом в курящего гашиш портье, рыкнул:

— Уберись в комнате, торчок!

И под аккомпанемент ошарашенного молчания мы выходим.

На улице сумрачное утро. Отдельно стоящие одноэтажные дома засыпают после местной ночной жизни, жадные щупальца уличной шпаны на солнце превращаются в обычный пар из канализационных решеток.

Я вдруг замечаю на самой высокой трубе заброшенного металлургического завода, над стремным местом под названием «WD Club», развевающуюся черную тряпку. Кажется, на ней изображен знак биологической опасности. Почему-то это воспринимается как плохой знак.

— Нам пора, — неуверенно подгоняет Розовый, все еще опасаясь называть меня по имени.

И правда, пора.

Прямо сквозь миазмы Нового Детройта; мимо сверкающих лавок имплантов для эстетствующих мазохистов мы двинулись к той черте, за которой, возможно, будет ждать меня подарок судьбы. Или ее последний привет.

Больше ни о чем я думать не могу. Не замечаю завтрака в «Старбакс», отмечаю как факт новую чашку кофе, стимуляторы и сигарету. Потом разговорчивая девушка за рулем такси. Пейзаж за окнами кажется заставкой из инфопространства: столько зелени я давно не видел. Похоже, мы выехали за пределы городской черты… впрочем, я быстро убеждаюсь в обратном, опять тянутся городское районы. Видимо, этому месту повезло больше Грибницы с ее наплывом беженцев, здесь есть целые парки. Настоящие, с деревьями. Как в виртуальности.

Клиника, которую так рекламировал Розовый, оказывается громадным, этажей в пять, хромированным куполом. Почему-то я представлял что-то вроде подпольных лабораторий.

В холле клиники полно охраны. Сверху струится яркий свет, как в операционной. Пахнет хвоей и свежестью, никаких лекарственных ароматов. Стеклянные лифты, идеальная чистота. Горшки с розовыми кустами и деревьями вделаны прямо в пол.

Пока я с восторгом рассматриваю декорации, Розовый общается с девушкой за стойкой регистратуры. Она чему-то улыбается, потом выдает магнитную карту.

— Нас уже ждут, — сообщает карлик.

Мне определенно нравятся преступные связи Розового. Все мое черное настроение улетучивается, и в просторный кабинет врача, больше подходящий для гендиректора крупной корпорации, мы входим с надеждой.

Майк остается за дверью, а вот карлик упорно не оставляет меня одного. Приходится шепнуть:

— Подожди с Майком, я здесь сам разберусь.

Карлик помедлил, но вышел.

Из-за широкого стола из красного дуба поднимается импозантный мужчина. Его внешний вид мне тоже напоминает не врача, а бизнесмена. Даже улыбка такая же, в тридцать два.

— Ну-с, что у вас? — приятным голосом спрашивает он.

Я улыбаюсь в ответ, сажусь в кресло напротив и роняю:

— Кажется, я умираю…

Глава 9

Потолок комнаты ожидания состоит из множества экранных панелей. Скринсейвер меняется каждые три минуты. Сейчас изображение мучительно синего неба с родимыми пятнами облаков рассыпается, образуя рекламу нового препарата от депрессии. Странное дело, с новым поколением виртуальности от «чумы XXI» избавились, а привычка к стимуляторам осталась.

Розовый, побродив по коридорам, расплющил задницу на кресле. Под его взглядом чувствую себя маленьким ребенком, за которым присматривает бдительная няня. Карлик настойчиво следовал за мной в каждый кабинет, куда меня направлял врач. Терпеливо ждал результатов анализов, сканирований, исследований. Страшно представить, если все они в Храме вот такие…

Я покосился на экран деки, где Майк все-таки умудрился найти в инфопространстве местный порноканал. Там две однорукие карлицы как раз завершали ритуальный лесбийский секс, на манер черной вдовы перегрызая друг другу глотки. Я поморщился брезгливо, однако лицо Майка выражает крайнюю степень удовольствия.

Через три часа ожидания меня наконец вызвали в кабинет. Розовый было вскочил, но под моим взглядом сник. Под шевеление волос на затылке я толкнул дверь кабинета.

— Ну как, док? — осведомился я с бодростью, которой не ощущал.

Тишину прервал тяжелый вздох врача, тот метнул в меня взгляд исподлобья. Я услышал в его голосе сожаление:

— Питер, постарайтесь выслушать меня спокойно, договорились?

Фанерный и хрупкий замок моих надежд обрушивается в пропасть.

— Не вопрос, док. Говорите.

— По результатам анализов мы с уверенностью можем сказать, что вам осталось жить не больше пары недель. Максимум.

— И?

— Это, конечно, при условии, что вы будете жить в прежнем ритме.

Гребаное врачебное чувство юмора! Я уже думал, что мне гарантировано место на кладбище.

— Значит, — я вздохнул с облегчением, — вы можете прописать таблетки? Ну там какие-нибудь витамины, диету?..

— Единственное, что я могу предложить в данной ситуации, это кома.

— Кома?

— Искусственный медикаментозный сон. Желательно на пару недель. Проще говоря — кома. Понимаете, ваше тело… оно слишком…

— Можете говорить откровенно, — подбодрил я. — Итак, мое тело?..

— Оно в критическом состоянии. Вам срочно нужен отдых. Вы говорили, что у вас бессонница? Вам нужно попить препараты. Пока вы будете спать, я кое-что налажу в организме, ну там капельницу с витаминами, небольшая коррекция нервной системы…

— Я все равно не смогу спать.

— Не сможете?

— Потом, когда действие препарата закончится.

— Тогда, боюсь, вы долго не протянете. Коматозный сон нельзя применять даже два раза подряд. — Он помолчал, перекладывая бумажки на столе. — Вы уверены, что не хотите пройти курс психоанализа?

Ну что за…

Я закрыл глаза, помассировал веки. Под пальцами будто два мешочка с ватой, представляю, как я выгляжу в отражении зеркала!

Вздохнув, я потянул из кармана пачку сигарет и зажигалку. Док открыл рот, намереваясь возразить, но промолчал. Наверное, вспомнил, сколько денег я уже здесь оставил. И я закурил.

— Я же говорил, — говорить и выдыхать дым приятно, расслабляет, — что моя проблема не лежит в плоскости психологии или психиатрии. Это сугубо физиологическая беда. Вы же видели имплант на снимках?

Быстрый взгляд на рентгеновские снимки, доктор кивает:

— Чип-паспорт. Устаревшее поколение чипов виртуальности.

— Проблема в нем. И, — поспешно добавил я, — его нельзя удалять.

Доктор проглотил предложение, подумав, вынул из ящика стола пепельницу.

— Тогда… м-м…

— Говорите.

— Это решение отнюдь не дешево.

— У меня есть деньги, — голос от волнения срывается.

— Мы можем предложить пересадку органов. Операций будет несколько, все очень дорогостоящие, ведь нужно будет и постепенно менять нервную систему. Это займет около месяца…

Он еще что-то говорил, объяснял, извинялся. Я прислушивался к себе. Что скажет Петр, когда узнает мой план? Когда поймет, что я собрался менять его тело? Да и будет ли этот метод действенным? Нервное истощение никуда не денется, все очень скоро вернется к моему теперешнему состоянию.

Я почувствовал горечь на губах, затушил докуренную сигарету, но горечь оказалась не от нее. Снова я перед стеной, и невозможно ее преодолеть, обойти, проломить. Существуют ли сейчас технологии, способные создать человеческий организм?

— Организм? — переспросил врач.

Оказывается, последний вопрос я произнес вслух.

— Зачем это нужно?

— Попробовать пересадить имплант в него.

— Чип-паспорт в неразумное взрослое клонированное тело?

— Да.

Под его взглядом я ощущаю себя так, будто мне и впрямь стоит пройти курс психоанализа. Приходится врать:

— Понимаете, это эксперимент. Его нельзя прерывать. Имплант должен быть постоянно в контакте с живыми тканями человеческого мозга.

— Понимаю, — врет в ответ доктор. — Что ж… в принципе…

О нет! Только не рушь еще и эту надежду!

— В принципе мы можем создать тело. Полную копию…

— Полную не надо.

— Хорошо. Нужно только уладить кое-какие формальности…

— У меня есть деньги.

Доктор начинает улыбаться своей фирменной директорской улыбкой:

— И заказать у нашего партнера… гм… биологический материал.

Адское напряжение вдруг начинает отпускать. Неужто я нашел выход?! Да еще такой, которому и мой когнитивный сиамский близнец обрадуется. Мы просто разойдемся. Думаю, его долг передо мной вполне оплачен. В конце концов, Петр всего лишь убил меня, а я ему устроил настоящий ад.

— Отлично, — кажется, и мои губы растягивает дурная улыбка облегчения. — Когда вы сможете назвать цену и составить график операций?

— Мы постараемся сделать это как можно быстрей. Думаю, как только мы свяжемся с нашим партнером, то…

— А кто ваш партнер? — вдруг спрашиваю я.

— О, поверьте, это очень честный и порядочный…

— Как называется?

— Мы сотрудничаем с «Лабораториями биоформ «Янус»».

О боги кибермира, я проклят?!

— Нет.

— Что нет?

— Это не выход. Я не хочу с ними сотрудничать.

— Но поймите, в мире больше нет аналогов. Никакая клиника не сможет дать гарантий!

Доктор в растерянности смотрит мне в лицо, потом, видимо, начинает догадываться.

— В нашей клинике анонимность — закон.

— Мне нужно подумать, — роняю я и под его непонимающим взглядом выхожу.

* * *

— Ну что?

В голосе Розового мне слышится не столько надежда, сколько нетерпение. Майк по-прежнему завороженно всматривается в инфопространство деки.

Кресло подо мной чуть заметно подрагивает, когда я сажусь, сервомоторы подстраиваются под тело. Хочется снова закурить, но здесь мне наверняка этого не позволят. Хоть бери и возвращайся в кабинет врача.

— Сэйт.

Надо же, Розовый обратился ко мне по имени. Привыкает? Или настолько устал ждать?

— Мне нужно время на размышление.

— Над чем? Я хочу сказать, что это прекрасный специалист. Конечно, стоит все тут безумно дорого, но раз тебе так нужен врач. Кстати, может скажешь — зачем?

— Зачем, — послушно говорю я и все-таки закуриваю.

Карлик заморгал с недоумением, а я вижу, как в нашу сторону идет медсестра. Наверное, курить здесь все-таки запрещено. Я мысленно готовлюсь к извинениям и ищу взглядом, куда можно выбросить окурок. Медсестра приближается, от нее приятно пахнет дешевыми, но вкусными духами.

— Извините, — проговорил я, поднимая окурок, как бы показывая, что не знаю, как от него избавиться.

— О, ничего, — обворожительно чирикнула медсестра. Короткое движение, и из подлокотника кресла выезжает пепельница, а над головой раздается шелест кондиционера. — Курите, только…

«Она подошла не из-за сигарет», — успеваю подумать я и в живот будто опускается глыба льда.

— Вы — Питер? — полуутвердительно спрашивает она. И, прежде чем я успеваю помотать головой, добавляет: — Вас к телефону.

Розовый вскакивает. На коричневом лице решимость мгновенно вступить в смертельный поединок, но не дать меня в обиду. Медсестра отшатнулась от неожиданности. Потом оба перевели взгляд на меня.

— Кто звонит? — спрашиваю я, поднимаясь.

И вполне ожидаемый ответ:

— Он не назвался.

— Я с тобой…

— Побудь здесь, — я резко осаживаю Розового.

Не знаю, откуда во мне появляется такая скрытность. Может быть, от его чрезмерной опеки?

— Друг, ты не понимаешь, — карлик темнеет лицом.

— Побудь здесь, — отрезал я. И, уже обращаясь к медсестре: — Куда идти?

Медсестра повела меня через зал, а над головой в очередной распалось виртуальное небо, уступив место рекламе.

Мы свернули за угол, коридор превратился в стеклянный мостик над зеркальным прудиком. От небольшого водопада воздух приятно влажный. Замаскированные в камнях у берега проекторы искусно чертят радугу над водой. Больше я ничего не успеваю разглядеть, все мое внимание приковывает лежащая на боку трубка на стойке регистратуры.

Короткий миг я колебался, потом осторожно, как ядовитую тварь, сжал пальцами трубку.

— Алло?

Мне показалось, или я различил в цифровой тишине мембраны вздох облегчения? Знакомый металлизированный голос затараторил:

— Срочно выбирайся оттуда!

— Что?

— Уходи из клиники. Под любым предлогом!

— Кто это?

— Сэйт, сейчас не время. Ты уже принял таблетки?

— Какие таблетки?

Еще один вздох облегчения.

— Ничего не пей, слышишь? Придумай что-нибудь, отложи прием до завтра, сошлись на мигрень, на диарею, да на что угодно! И уходи оттуда.

— Почему?

— Розовый. Ему нельзя доверять.

— Но ты же ведь сам…

— Я ошибся!

Медленно, буквально по слогам я повторяю:

— Кто ты?

Секунду в трубке теплится пустота, я уже готовлюсь оборвать связь, потом металлический голос четко произносит:

— Эй, ну как там у вас в Америке?

Черт… не может быть!

Прошлое обрушивается на меня с внезапностью ночного убийцы из подворотни. Лавина воспоминаний едва не сметает сознание. Почти ничего не слыша из-за пульсирующего гула в ушах, я хриплю ответ:

— Скукотища… охренеть можно.

Теперь я верю. Верю в то, чего просто не может произойти! На автомате достаю из кармана сигарету, а, чиркая зажигалкой, вдруг замечаю, как дрожат мои руки. В трубке раздается смешок, и напряжение окончательно спадает. Хочется засмеяться, я с трудом сдерживаюсь.

— Как ты узнал меня?

— Трудно было не узнать, — ворчит трубка, — но об этом поговорим позже. Сейчас тебе нужно уходить из клиники, пока не натворил дел.

— Куда?

— Неподалеку есть одно местечко. Называется просто — «мир шестьдесят девять». Запомнишь?

— Что это?

— Киберсалон. Его хозяин крупный контрабандист и мой знакомый. Только, Сэйт, не медли!

— Постой, — поспешно говорю я. — Насчет Розового… ты уверен?

В голосе появляется жестокость:

— Угадай, кому принадлежит сто процентов имплантов в теле этой сволочи? На территории Грибницы только одна корпорация может провести такую модернизацию тела и сохранить жизнь носителю.

— «Лаборатории», — зачем-то киваю я и кладу трубку.

Медсестра улыбается мне, ставит на стойку пепельницу. Я все еще не могу поверить в реальность происходящего. Не почудилось ли мне? Может, это истощенный мозг подбрасывает галлюцинации и воспоминания, замещая реальность желаниями?

Под потолком вспыхивает в инфопространстве рекламный ролик. Под утяжеленную версию «Аллилуйи» седобородый старик увлеченно лепит из глины фигурки. Любовно оглаживает щупальца, плавники, крылья.

— Господь сотворил много биоформ, — прогремел уверенный голос. — В поисках наилучшей, Он испробовал все…

Фигурки вздрагивают на ладонях Творца. Расправляя крылья, разлетаются; иные бросаются в воду, чтобы через миг сойтись друг с другом в смертельной схватке.

— Наконец, Он создал Разум, чтобы упорядочить свою Форму. И мы разгадали его замысел.

Вокруг человека завертелись фигурки пауков, китов, тигров, крокодилов и мух. Постепенно круг сужался, разбрасывая в квадраты по углам экрана наиболее удачные модификации крыльев, клыков или щупалец.

— Мы создадим бессмертного человека, способного существовать и нести разум во всех уголках Вселенной!

На смену трансформации человека пришел парад планет, где небесные тела быстро выстроились в решетку ДНК. Голос произнес торжествующе:

— «Лаборатории биоформ «Янус»» — мы улучшим даже Бога!

Я загасил окурок в пепельнице, обернулся к медсестре:

— Это ваш партнер?

— Партнер?

— Рекламный ролик, — киваю я на экраны инфопространства.

Девушка улыбается:

— О нет, что вы. Это наш спонсор. Корпорации «Лаборатории биоформ «Янус»» здесь принадлежит все.

Похоже, я все-таки угодил в капкан…

Глава 10

Когда я возвращаюсь обратно, то думаю лишь об одном — как избавиться от Розового. В словах Дикаря я не сомневаюсь… как и в том, что это действительно мой старый знакомый хакер, каким-то чудом отыскавший меня. Если не верить даже в это, то можно просто сойти с ума. Паранойя не должна нарушать границ. Хотя не зря же говорят: когда тебе кажется, что за тобой следят, еще не факт, что это не так.

Но карлик каков, а? Выдумал целую историю про Храмы, общество Сетевого Дьявола, верных людей. И все ради чего? Что выиграет он? Новые импланты от «Лабораторий»?..

Подо мной заискрило зеркальной поверхностью озеро, в проектной радуге счастливо смеются цветочные феи, кувыркаются, легко балансируя на слюдяных крылышках. Когда-то я был похож на них. Точно так же был в спроектированном мире, жил нарисованной жизнью.

Слепец…

«Но ведь, — подумал я со злостью, — не зря ведь меня разбудили! Не просто так Судьба привела Петра в мой цифровой склеп. И уже точно не для того, чтобы убить повторно!»

Когда вспоминаю о звонке Дикаря, лишь укрепляюсь в этой мысли. Сразу нарастает злость. Злость и решимость.

Карлик заметил меня, нахмурился еще больше. И так коричневое лицо стало почти негроидным.

— Что происходит?

Даже Майк ощутил что-то неладное и отвлекся от инфопространства, в глазах техника непонимание.

— Нужно уходить отсюда.

— Кто звонил?

— Друг.

— Мне это не нравится, — покачал головой карлик. — Я хочу сказать, что нельзя в нашем положении так просто доверять каждому. Засранцы из корпораций только и ждут нашей ошибки…

На миг лицо Розового растекается перед глазами. Он что-то продолжает говорить, убеждать. Отчетливо виден лишь его рот, где шевелятся капризные губы. Потом и они исчезают в золотой вспышке от зубов.

Мое тело истощено, вот-вот я отключусь и уступлю место Петру! Нужно срочно выпить стимуляторы! Плевать, что ускоряю гибель, нужно удержать контроль. Иначе все пойдет коту под хвост!

Головокружение чуть отступает. Таблетки хрустят на зубах, уже почти родной и приятный вкус химии на языке отгоняет минутную слабость. Пряча заветный бочонок стимуляторов в карман, я вдруг ловлю себя на мысли, что карлик в чем-то прав. Пока что он меня не предавал. Наоборот, наравне противостоял мясникам «Новой надежды», выручил из «Лабораторий биоформ «Янус»».

Розовый заслуживает право доказать свою невиновность.

Перед глазами появляется трепещущий на ветру флаг с изображением знака биологической опасности. Решение появляется само собой.

— Ты прав, — вздохнул я. — Извини.

— Да-да, друг, — обнажил Розовый золотые зубы. — Поверь мне. Я хочу сказать, что у меня за плечами бесценный опыт уличных интриг.

С дрожью я замечаю в полированной золотой улыбке карлика свое отражение. Нет, не свое! Многократно размноженное лицо моего убийцы. Мне это напоминает Вуду-Z, у того так же в пасти скалились чужие головы…

Но я уже сделал выбор, потому говорю:

— Звонил какой-то парень. Он не представился. Сказал, что нам срочно нужно покинуть клинику, что здесь опасно.

— Почему?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Он сказал, что все объяснит при встрече. Это как-то связано с тем парнем, который вытащил нас из «Лабораторий».

— С тем самозванцем? — Розовый криво усмехнулся. — И куда нужно идти?

— В место под названием «WD Club».

* * *

Розовый вызвался за меня попрощаться с доктором и перенести встречу на завтра (хотя мне уже стало ясно — в этой клинике больше не появлюсь). Пока карлик расшаркивался с эскулапом, у меня возникла мысль о его связях. А что если это не Розовому нельзя верить, а его местным знакомствам? Вдруг это они сливают информацию?

С другой стороны, если инфу действительно кто-то продал корпорациям, то непонятно, почему я все еще на свободе. Дзайбацу привыкли действовать быстро и наверняка.

«Черт, — пронеслась раздраженная мысль, — вопросов становится все больше, а ответов не прибавляется. Будем надеяться, что Дикарь прояснит картину… откуда, блин, он сам-то взялся?!»

Мысли сменили ток, раздражение чуть улеглось. Несмотря на все проблемы, было приятно думать, что еще сохранились у меня друзья. Я уже думал, что пропал хакер, как тысячи других, когда перезалили Сеть. Однако, гад, выжил, да еще, кажется, и власть сохранил! Ведь смог же он взломать защиту корпорации.

— Нас ждут завтра к десяти, — сообщил Розовый, когда за ним закрылась дверь. — Сегодня подготовят прейскурант. Я хочу сказать, что скоро все будет хорошо.

— Босс, — отозвался Майк, — может, поедим?

Розовый взглянул на меня, кивнул:

— Вот мы как раз и собираемся заехать в одно место.

Минут через десять подъехало такси, водитель с подозрением покосился на карлика, но промолчал. Мало ли какие он операции себе делал в этой сверхдорогой клинике. На нас с Майком даже не взглянул.

Когда Розовый назвал пункт назначения, водитель только заморгал. От такой странной реакции карлик тут же поручил Майку разведать, что к чему. Но таксист вдруг буркнул:

— Хреновое место.

— А что так? — заинтересовался Розовый.

— Нечего там нормальным людям делать, — отрубил водитель, выруливая на дорогу. — Говорят, там гнилой народец обитает. Анархисты, отморозки, бандиты разные.

— Ну, — улыбнулся карлик, — нам не привыкать…

Водитель только втянул голову в плечи. Я почувствовал его острое сожаление, что взялся нас везти.

Скоро мы уже стояли перед огромным заводским цехом. Бетонные некрашеные стены серого цвета обрели сотни вариаций знака анархии на граффити, под ними гротескное полотно изображает последнюю секунду из жизни президента Кеннеди. Причем картина выполнена мастерски и напоминает киношный кадр, когда зритель получает возможность взглянуть сквозь оптический прицел убийцы.

— Отморозки, — произнес с удовольствием Розовый.

На огромных воротах, под неоновой вывеской «WD Club», десятки украденных дорожных знаков. Среди них я заметил даже такой раритет, как черный шестигранник с надписью: «Не нарушайте территорию! Чума!».

— Отморозки, — Розовый причмокнул со вкусом.

Я вдруг подумал, что карлику визит в это место и вправду доставляет удовольствие, он жил примерно в таких же условиях…

Додумать мне не дали, Майк уже схватился за ручку и потянул дверь на себя.

Десятки… нет, сотни отголосков эха буквально уничтожали электронную музыку в бетонном мешке исполинских размеров. И, наоборот, от этого она гремит еще слаженней, будто суперсложная аудиосистема.

Мы прошли через тамбур из бронированного стекла. Охранники с пустыми глазами напомнили зомби. Обыскивать или что-то уточнять не стали.

Бывший заводской цех сейчас напоминает сказочную пещеру. Вдоль стен, высотой с пятиэтажный дом, тянутся вверх эластичные провода, образуют веревочные лестницы. Каждая заканчивается чем-то напоминающим гнездо гарпий. В эбонитовых полусферах обязательный монитор инфопространства, столик с диванчиком. Такие себе кабинетики для эскапистов.

Под каждым прожектором на стенах и потолке обязательно раскачивается манекен-висельник. Судя по оторванным ногам и рукам, местная публика частенько тренируется в пальбе.

Только в одном месте сохранились металлические уровни с турбинами и генераторами, все остальное цеховое оборудование исчезло.

Пригибая голову от действительно давящей музыки, Розовый пробирается сквозь толпу танцующих. Майк во все глаза пялится на панков и готов, бережно прижимает к груди кейс с декой.

От обилия народа у меня начинает рябить в глазах. Теперь кажется, что толпа это единый организм. Ее тысячи обдолбанных и пустых глаз хаотически скользят по мне, а затянутое в кожу тело, искря хромом на шипах и цепочках, спазмирует под музыку.

Розовый обернулся, открыл и закрыл рот. Я помотал головой, и только с третьего раза услышал его крик:

— Где вы должны встретиться?

Я пожал плечами, наугад мотнул головой в сторону металлических ярусов с неработающими турбинами. По крайней мере, визуально там тише.

Под ноги бросаются гофрированные металлические ступени, мы пробираемся наверх. В лучах прожекторов, скользящих по толпе на танцполе, поднимается сизый туман сладковатого дыма. В стороне возвышается над толпой импровизированное кладбище. Точнее, двухметровый холм из лежащих гробов. Там отрабатывает жалованье диджей, приплясывает на гробах.

Первый ярус оказывается борделем. Скользнув взглядом по ритмично двигающимся телам на диванах, Розовый вскидывает глаза, полные непонимания. Я делаю вид, что не замечаю и топаю по лестнице дальше. Слышу, как Майк кричит сзади Розовому:

— Шеф, ненавижу блюдей!

— Ты хотел сказать — людей?

— Нет, людей я люблю, особенно когда они человеки. А вот блюдей не люблю.

На секунду музыка глотает слова, потом я слышу требовательный голос карлика:

— Поясни.

— Ну, вот такие, понимаете, мало чем отличающиеся от обезьян, только тупее, злее и трахающиеся с кем попало. Понимаете? Определение «люди» к ним не подходит, а вот «блюди»… м-м-м… самое то. Вот попробуйте, скажите.

Я улыбаюсь, когда Розовый послушно кричит:

— Блюди.

— Чувствуете? — радостно вопит Майк. — А? Что-то оченьмерзкое на языке. Вроде и «люди», но в то же время и не люди, а что-то постыдное. Созвучное с бл…

— Да понял я, понял!

— Вот же ж!

— Так ты же сам, сволочь, по борделям не прочь гулять, — уличил Розовый.

Майк обиженно крикнул:

— Шеф, это исключительно ради эксперимента.

— Что-о?

— Диссертацию, говорю, по сексологии защищаю! Выборка нужна.

Розовый только пальцем у виска покрутил.

Следующий ярус оказывается виртуальным кафе. Многочисленные столики с деками, мониторы инфопространства, прилавок с разнокалиберными флэшками. Барная стойка. Под потолком, на специальных канатах, идет представление. Стриптизерши в виртуальных шлемах изображают затянутые в латекс похотливые сетевые вирусы.

— Ну? — орет мне в ухо карлик.

Я замечаю несколько пустых столиков и кричу:

— Похоже, мы пришли.

— Что?

— Здесь, говорю!

За столиком Майк с радостью расчехляет деку, а Розовый исподлобья оглядывает наших соседей. Но почти все погружены в Сеть.

— Подождем, — решаю я.

Розовый кивает. Из тьмы перед нами материализуется официант, предлагает меню. Я с удивлением отмечаю, что пищи там нет вообще, как и неалкогольных напитков. Заказываю пиво, Розовый требует абсент, Майк — балтийский чай.

— За отдельную плату, — вдруг подмигивает официант и указывает глазами на стриптизерш под потолком, — вы можете подключиться к их каналу. Анонимность виртуальных развлечений гарантирована.

У Майка блестят глаза, но он перехватывает леденящий душу взгляд карлика и сникает.

— Он сказал, как будет выглядеть? — спросил Розовый, когда официант принес напитки. Я машу головой. — Назвал время?.. хоть что-то сказал?.. черт!

Постепенно я привыкаю к грохоту, мерцанию неоновых вспышек и обилию панков. Настолько привыкаю, что уже не чувствую запах — непередаваемая смесь пота, раскаленного компьютерного железа и старой пыли.

На мгновение музыка стихает, слышен дружный вздох толпы. Потом невидимые колонки ревут электронным кавером «Автострады в ад». С началом первого куплета официант приносит поднос с напитками. Под его требовательным взглядом я достаю бумажник и рассчитываюсь.

— Что дальше? — перегнувшись через стол, орет Розовый.

Если б я знал.

— Ждать, — пожимаю плечами я.

И надеяться, что за это время мою голову посетят путные мысли…

Пригубив пива, наблюдаю, как Майк размешивает лезвием перочинного ножа кокаин в стакане с водкой. Как полный антипод, рядом поджигает сахар на абсентовой ложечке манерный карлик. Вокруг погруженные с сексуальную страсть виртуальности фигуры.

«Что мы здесь делаем? — проносится горькая мысль. — Ведь ясно же, — Дикарь ошибся…»

Я уже собираюсь признаться во всем Розовому, нужно только правильно подобрать слова, как замечаю вдруг шевеление на потолке. То, что сначала я принял на особо сложную фигуру из стриптизерш и проводов, оказывается арахнидом.

* * *

«Не соврал! — пронеслась мгновенная мысль. — Не обманул Дикарь! Единственный, кто знал, куда мы направляемся, — Розовый. Он привел этих тварей!»

С огромным трудом я опустил взгляд, вцепился в бокал с пивом, чтобы не показать Розовому дрожь моих пальцев. Сердце, под лошадиной дозой адреналина, застучало с утроенной силой.

Что делать? Оружия у меня нет. Власти, которая была в пирамиде «Лабораторий биоформ «Янус»», — тоже. То есть, наверное, есть, конечно, но я просто боюсь проверять. За последние дни мое самочувствие оставляет желать лучшего. Трупы после эксгумации выглядят лучше меня.

Так что же делать?

Вопреки ожиданиям, хороших идей не появляется. Единственный, на мой взгляд, верный ход — плыть по течению. Оставить пока все как есть и посмотреть, что будет дальше. Если это Розовый привел боевиков «Лабораторий» (а кто же еще?!), то наверняка та паучья тварь здесь не одна.

В течение следующей минуты я с огромным трудом глазею по сторонам, едва удерживаясь, чтобы не взглянуть на потолок. Майк одним махом опрокинул в себя стакан с водкой, и теперь обалдело прислушивается к ощущениям, щедро подаренным балтийским чаем.

В горле пересохло, но, поднимая бокал с пивом, я вдруг ставлю его на место. За все время с того момента, когда карлику принесли заказ, он не сделал и глотка.

«Не соврал Дикарь», — окончательно убеждаюсь я.

Хочется курить. Я лезу за сигаретами, но пальцы стискивают баночку стимуляторов.

Вот он — выход! Пусть я еще больше сокращу свой путь к могиле, но отсюда выберусь!

С самым невинным выражением лица я бросаю на ладонь пару таблеток, незаметно добавляю еще штук шесть. Запиваю пивом. Через пару минут томительного ожидания мышцы начинают подрагивать, а по телу пробегает теплая волна атомного взрыва. Наверное, организм уже не может противостоять химической дряни и сейчас клетки тела перегорают, поставляя нужную энергию.

Карлик поднял бокал с абсентом, секунду держит на весу, потом желто-зеленая жидкость вздрагивает, когда бокал встречается с поверхностью стола.

— Сзади, — одними губами шепчет Розовый. И тут же добавляет: — Не оборачивайся.

Мне хочется запустить бокалом в его наглую физиономию, но я сдерживаюсь. Пусть продолжает разыгрывать этот театр. Пусть и дальше не подозревает, что сам стал марионеткой.

Я послушно напрягаюсь, всем своим видом показывая, что готов делать ноги. Руки карлика исчезают под столом. Майк ничего не замечает.

Что-то вдруг меняется, космический холод замораживает затылок. Я почти вижу, как в меня сзади целятся из оружия.

Хлопок. Почти не слышный за грохотом музыки выстрел, потом еще один.

— В сторону! — ревет карлик.

Как опытный ныряльщик, я бросаюсь на пол. В тот же миг спинку моего стула разбивает огненная струя. Брызги пластика белым градом сыплются на пол, а новый фиолетовый пиджак Розового взрывается. Карлика отбрасывает назад. Майк только-только начинает подниматься, слишком заторможенно в кокаиновой эйфории, и следующая очередь срезает уже его.

Музыка ни на секунду не смолкает. Во вспышках неона кажется, что все понарошку, но я вижу, как падая, тело Майка бьется лицом в металлический пол. Его грудь разорвана пулями, торчащие наружу ребра напоминают взломанную клетку с канарейками, куда забрался кот-маньяк.

Это зрелище действует отрезвляюще. Если они так легко жертвуют своими ребятами, то вполне могут для убедительности театра и меня подстрелить!

Работая локтями, я быстро ползу к барной стойке. За спиной едва слышно за громом музыки кричат, слышны новые выстрелы. Я вскакиваю, швыряю тело за стойку. В полете успеваю заметить стриптизерш. В виртуальных шлемах они не видят происходящего и продолжают извиваться в пылу невидимой оргии. Внизу, как гротескное отражение их страсти — трупы и кровь.

Пол рванулся навстречу, я стиснул зубы, от удара в плече что-то хрустнуло. Попытался подняться, но ладони скользят на мокром полу. В очередной вспышке прожекторов я замечаю кровь, а чуть в стороне мертвого бармена. В руке он продолжает сжимать обрез. Наверное, как и везде в таких местах, он хранил его под стойкой. В поддержку моей догадки я замечаю на прикладе ружья клочья изоленты.

Я с трудом выдернул оружие из скрюченных агонией пальцев, быстро проверил казенник — патроны еще есть. Короткий вздох. Потом вскакиваю.

Кровь все еще горит от безумного количества адреналина и стимуляторов, я двигаюсь так быстро, что все воспринимается покадрово. Вот из толпы вычленяю четверых ассасинов в джинсах и кожаных куртках, мельком отмечаю два трупа позади них (жертвы карлика). Потом навожу оружие и топлю спусковой крючок в корпусе. Отдача бьет по рукам, приклад больно ударяет в живот, но брызги искр из дула дробовика опрокидывают ближайшего врага. Рывок перезарядки, выстрел, упасть.

Над головой всплеск разбитых пулями бутылок и стаканов, я быстро пригнулся. За воротник что-то потекло, я ощутил запах бренди.

Где-то сбоку дважды высказался кольт Розового, я быстро вскочил. Оставшийся ассасин как раз переводил оружие на карлика. Мой палец быстро сжимает спусковой крючок, и заряд дроби рвет на части грудную клетку наемника.

— Уходим! — заорал карлик. — Быстро!

Разумное решение. Хорошее представление тоже должно заканчиваться.

Когда я пробегаю мимо тел ассасинов, мельком отмечаю, что пол щедро залит кровью.

Надо же, «Лаборатории» не поскупились и отдали жизни своих пешек! Знать бы, что за игру они ведут, почему разрешают мне быть вне их стен. Боятся повторения инцидента в пирамиде?

На лестнице полно народа, люди бегут, толкаются, старательно передавая бациллы паники. Карлик останавливается, его палец указывает на парней в кожанках у дверей клуба.

— Это ловушка!! — прорычал он.

«Да, — соглашаюсь я мысленно, — это ловушка… друг…»

Приходится бежать обратно. Мимо опустевших столиков, мимо исхлестанной пулями барной стойки. Едва не поскальзываюсь на луже крови, с трудом удерживаю равновесие.

— Туда!

Карлик бросился на узкий металлический мостик, промчался мимо бетонных эстакад. Похоже, что это деловые помещения, склады или еще черт знает что.

Из неприметной двери выскользнули трое панков, в руках пистолеты.

— Корпорации! — заорал я, молясь, чтобы в нас не начали стрелять. На узком мостике это смерти подобно.

— У главных ворот! — поддакнул Розовый. — Полиция и наемники корпораций!

Похоже, что русский знают здесь так же хорошо, как и язык силы. Панки бросились в бар, один из них на ходу что-то орал в допотопную рацию.

Музыка по-прежнему не стихает, будто такие заварушки здесь едва ли не каждый день. Выстрелов почти не слышно, только неуловимо меняется общее настроение.

Узкий бетонный коридор заканчивается дверью, Розовый с разбега бьется в нее всем телом. Дневной свет обжигает глаза, как-то неправдоподобно уничтожая краски. Все вокруг кажется блеклым.

Когда мы спускаемся по ржавой лестнице в заводскую пыль на земле, я вспоминаю арахнида на потолке. Он так и не вступил в бой. Значит, — нам дали уйти. «Лабораториям» выгодно, чтобы я оставался на свободе. Уж не знаю, какой у них план, но теперь ясно одно — Дикарь сказал правду. Следовательно…

— Машина!

Слишком легко. На заднем дворе, если этот термин применим к заводу, нас ждет пустая машина. Наверняка еще и ключи в замке зажигания.

— Повезло, — осклабился карлик и продемонстрировал ключи. — Вот раззявы!

Я оглянулся. Вокруг никого, тишину нарушает лишь скрежет музыки из оставленной открытой двери наверху.

Розовый распахнул водительскую дверь, собрался было упасть на сиденье, но замер, когда я выхватил из его кобуры кольт.

— Ты чего?

Отбросить пистолет, навести дробовик прямо в эти расширившиеся от недоумения глаза. В лицо предателя.

— Ты с ними постоянно был на связи?

— С кем?

— Не строй невинность, друг, — я скривился. — Мы не должны были здесь встречаться с тем, как ты его назвал, самозванцем.

— Не должны?

В глазах карлика очень медленно проступает понимание. Синхронно его коричневая кожа светлеет.

— Я соврал, — подтвердил я. — А ты хорош, друг. Даже Майка не пожалел, чтобы театр вышел убедительным. Не жалко?

Теперь он молчит. Смотрит исподлобья и молчит.

— Что скажешь?

— Скажу, что тебе не стоит этого делать, — карлик кивнул на дробовик. — Ты, наверное, подумаешь, что друг Розовый продал тебя? Нет, Розовый заботился о тебе. Всегда прикрывал твою спину.

— Ага. Только — ради чего?

— Ради твоего блага. Тебе хотят помочь…

— «Лаборатории»? Они хотят меня уничтожить.

— Ты все неверно воспринимаешь, они хотят спасти тебя. Ты ведь не просто так пошел в ту клинику, так? — сощурился он. — Я хочу сказать, что тебе недолго осталось. А чтобы жить дальше, тебе нужна помощь. А мне нужны покровители, друг. Все просто.

— Мне не нужны хозяева.

Карлик покачал головой:

— Это неверная стратегия в жизни. Я хочу сказать, что нельзя быть против всех.

— Нельзя, — согласился я. — Всего лишь нужно быть свободным от поводка и ошейника.

Сказал и нажал на спуск. Потом еще раз. И еще.

Скованный судорогой горечи палец рвал спусковой крючок до той поры, пока боек обессиленно не ударил вхолостую. Отработанные гильзы с пластмассовым эхом покатились по земле, оставляя тонкие дымки сгоревшего пороха.

«Черт возьми, — подумал я с горькой злобой, — Розовый, мать твою…»

Вспомнился разговор в пирамиде «Лабораторий биоформ «Янус»». Наши конкуренты ошибочно пренебрегают общением с преступными синдикатами из помоек Грибницы, сказал тогда Янус Карт. И добавил, что у корпорации всегда должны быть друзья на улицах.

И почему я еще тогда не прислушался к твоей случайной оговорке, Янус?

Отбросив бесполезный обрез, я достал носовой платок. Отщелкнув лючок бензобака, свинтил крышку и сунул платок в дыру. Помедлив, чиркнул зажигалкой. Потом трусцой направился к шоссе.

Через минуту сзади рявкнул взрыв.

Думаю, он не причинит большого вреда владельцам невинно пострадавшего клуба «WD Club». Всего лишь по максимуму осложнит регенерацию плоти Розового для его хозяев. Если, конечно, дзайбацу захочет восстановить ассасина…

Глава 11

Монитор инфопространства в такси имеет всего один канал — государственный. На нем, слава богу, уже нет отвратительного баннера. Ведущая новостей, в прошлом популярная порнозвезда, со счастливой детской улыбкой сообщает о количестве жертв в недавней перестрелке в баре «WD Club». Мельком показали горящий автомобиль.

— В этом районе Нового Детройта, — щебетала ведущая, — это третье нарушение общественного порядка. Мэр города Ахмет рин Ат заверил, что терпеть больше не намерен и в район будут введены специальные силы полиции. Ведущая мировая корпорация по перестройке организма «Лаборатории биоформ «Янус»» уже предложила помощь в виде особых боевых единиц для контроля территории…

«Нет, — подумал я, — не зря говорят, что настоящие бизнесмены из любой ситуации получают выгоду».

Только подъезжая к месту под названием «мир шестьдесят девять», в крови стал спадать уровень адреналина. Водитель, увидев мои трясущиеся руки, наверное, принял меня за наркомана, испытывающего ломку. Пункт назначения, впрочем, лишь подтверждал его мысли.

— Вы уверены, что это то самое место? — спросил я, прильнув к окну. — Мне говорили, что это киберсалон.

— «Мир шестьдесят девять», — повторил водитель. В его голосе сквозило раздражение.

Испачканное низкими тучами небо как нельзя лучше отражает неприглядность картины. Мне совсем не хочется туда идти.

Сетчатый металлический забор покрыт колючей проволокой, у ворот табличка с надписью «Проход закрыт». На высоком пластиковом шесте неработающая камера наблюдения с оборванными проводами. А дальше…

— Это же свалка, — пробормотал я.

— Свалка, — буркнул таксист. — А ты думал, я тебя в музей привезу?.. Выходи, а то опять счетчик включу!

Нашарив в кармане ворох мятых купюр, отдал таксисту плату за проезд, оставив на чай. Этот гад даже спасибо не сказал. Едва я выбрался наружу, как желтая машина с классическими шашечками рванула прочь, едва не забрызгав меня грязью.

Я остался один.

Поле. Вдалеке, по его периметру, недружелюбные полосы деревьев. Заросли выглядят в лучших традициях фильмов ужасов. Единственная дорога, по которой умчался таксист, разбита. В ее ямах не лужи, а настоящие озера.

Я снова перевел взгляд на свалку.

Так, наверное, выглядели египетские пирамиды перед самой постройкой. Тысячи тысяч посеревших от непогоды и времени квадратов, в которых без труда узнаешь системные блоки компьютеров. Некоторые вскрыты, кишками торчат шлейфы и провода, открытые рты дисководов. Рядом зиккураты из принтеров, могильники серверов.

Сорвались первые дождевые капли, конденсат из городских отстойников и несгоревшего топлива. Запахло аммиаком. Я поднял воротник, натянул капюшон, жалея, что нет респиратора.

— Эй! — позвал я. — Есть кто-нибудь?

В ответ только шелест усиливающегося дождя. Если здесь и есть хозяин, то он чертовски недружелюбен.

Ну, делать нечего, придется идти. Надеюсь только, что Дикарь ничего не напутал.

Распутав цепь на сетке ворот, я толкнул створку. С противным скрипом она откатилась на роликах в бетонных желобках. На свалке все еще безлюдно. Возникла мысль, что будет, если я ошибся? Номера такси у меня нет, сторожей тут, судя по всему, тоже нет. Идея пилить обратно пешком едва не вызвала серию ругательств в адрес хакера.

Закрыв за собой ворота, я, чавкая ботинками по размокшей глине, двинулся в глубь посмертного мира компьютеров. Но не успел сделать и шага, как под подошвой отчетливо клацнуло.

Мина?!!

Я замер, стараясь не переносить вес на другую ногу. Медленно, боясь увиденного, опустил глаза. Кровь похолодела.

Усилившиеся дождевые струи медленно смывали грязь с корпуса противопехотной мины.

«Твою мать, — прошептал я мысленно. А потом еще раз: — Твою мать!»

Послышался странный цокот, я поднял взгляд, и уже второй раз за последнюю минуту меня коснулся холодный ветерок.

Из-за пирамиды системных блоков неторопливо вышли два добермана. Поджарые тела одеты в доспехи, закрывающие животы, спины и шеи. С ужасом я заметил страшного вида мышцы на мощных челюстях псов — наверняка здесь поработали хирурги. Такая зверюга и титановый прут перекусит!

Сбоку поскреблось, я быстро повернул голову. Еще парочка модифицированных псов показалась слева… и справа!

В молчании, пригнув головы, доберманы двинули на меня.

* * *

Волосы на затылке встали дыбом, когда я понял, на какое прокрустово ложе угодил: подорваться на мине или быть разодранным доберманами!

Ладони машинально хлопнули по бокам, но карманы пусты, если не считать сигарет и стимуляторов. Я же сам выбросил пистолет и дробовик. Интересно, кстати, а помогло бы против модифицированных псов ружье?

— Эй! — закричал я. — Помогите!

Псы вздрогнули от крика, еще ниже опустили головы. Я услышал приглушенное рычание. Когда до меня осталось шагов двадцать, псы, как по команде, оскалились.

Бог мой…

Таких страшных пастей я не видел даже у компьютерных монстров! Огромные клыки размером почти с указательный палец взрослого человека. На фоне раскаленных красных языков они ослепительно белые, густо покрытые слюной.

— Эй! Да помогите же!

Дьявол! Балансировать на одной ноге, да еще и в грязи — неудобно. И это еще мягко сказано. Инстинкт самосохранения как взбесился, требует немедленно броситься бежать! А память, как назло, выуживает из глубин инструкции, как нужно спасаться от мин. Если уже наступил, и нет знаний, как обезвредить взрывчатку, нужно прыгнуть как можно дальше и, одновременно, ниже, избегая уходящего к небу эпицентра взрыва… ах да, чуть не забыл. Нужно еще молиться, чтобы оторвало всего лишь стопу, а не полтуловища!

Доберманы приблизились настолько, что воздух пропитался вонью мокрой шерсти.

— Эй!.. да вашу ж мать!!!

Единственный эффект от крика — растущая злоба собак. Удивляюсь, как они до сих пор не бросились.

Когда псы приблизились ровно на расстояние прыжка (да я и сам уже готов был прыгнуть с этой чертовой мины!), словно по команде они остановились и сели. Я чуть не заматерился от неожиданности.

Словно зрители в безумном цирке, псы с интересом пожирали меня глазами. Но, слава богу, с места больше не двигались.

Из-за дальней пирамиды из какого-то компьютерного хлама показалась фигура человека. Длиннополый кожаный плащ, полноценная маска-противогаз на все лицо, на грудь спадает гофрированный хобот. Через плечо, как лесоруб носит топор, человек нес крупнокалиберный пулемет. Почему-то мне сразу представилась картина, как он сдирает этот пулемет с брошенного «хаммера» на свалке.

— Моя любимая поза, — услышал я приглушенный противогазом голос. — Птичка в капкане.

Я перевел взгляд на собак, проклятые монстры не отрывают от меня глаз.

— Знаешь, — продолжал незнакомец, — не многие выдерживают до конца. Приходится потом собачек отправлять на поиски потрохов. Мне такой расклад не нравится — мины сейчас недешевы.

— Ты кто?

— Офигеть какой ты наглый. Вторгся на запретную территорию, еще и хозяина спрашивать берешься. Неприлично.

— Ты здесь хозяин?

— Парень…

— Меня к тебе направил один человек.

— Кто такой?

Говорить под взглядами псов неуютно, а тут еще дождь усиливается.

— Я знал его под именем Дикаря. Меня зовут… Пит.

Пару минут человек изучал меня, спокойный, будто танк. Потом повел рукой. Доберманы зафыркали, с удовольствием оторвали задницы от размякшей глины и потрусили прочь. Я с трудом сдержал вздох облегчения.

— Илчи Фокс, — сказал человек. — Зови меня Илчи. Пойдем.

— Эй!

Илчи обернулся:

— Что еще? Дождь усиливается!

Я указал под свои ноги:

— А ты не хочешь обезвредить эту штуку?

— А, это, — он засмеялся довольно. — Не дрейфь, она учебная. Пойдем уже.

Я ощутил острое желание оставить доберманов без хозяина.

Помедлив пару секунд, я перенес вес на другую ногу, под правой тут же раздался металлический щелчок…

Теперь можно открывать глаза. Даже можно выдохнуть. А потом так же глубоко вдохнуть, чувствуя, как онемевшие от напряжения мышцы распускаются.

Припадая на затекшую от напряжения ногу, я поспешил за хозяином компьютерного склепа. Только однажды обернулся: доберманов уже и след простыл, а на проржавевшем корпусе мины медленно таял под дождем грязный отпечаток моего ботинка.

Из-за дождя стало быстро темнеть. Обиталище парня со странным именем Илчи оказалось на другом конце свалки. Для того чтобы попасть на другой конец, понадобилось пройти минут двадцать. Свалка просто огромная! Никогда не думал, что «железных» отходов столько. Наверное, здесь не меньше миллиона системных блоков. И столько же серверов, принтеров, факсов, устаревшей модификации дек, виртуальных шлемов и кресел…

— Да при наличии мозгов здесь можно собрать таку-ую машину, — не выдержал я.

Илчи обернулся с хитрой улыбкой:

— А как ты думаешь, у кого самый мощный компьютер по эту сторону экватора?

Я только головой покачал. Неудивительно, что Дикарь здесь имеет связи. Молодец, хакер.

Дом хозяина свалки оказался бетонным бункером.

— Бомбоубежище, — поправил Илчи. — Еще со времен холодной войны. Эти стены выдержат атомную войну.

Мы подошли к округлому бетонному оврагу, под ногами пересчитались облупившиеся от времени ступени. Мощная на вид бронированная дверь оказалась незапертой, я поразился ее толщине. Сантиметров тридцать листовой стали, а замочные язычки толщиной с водопроводную трубу.

— Осторожно, — буркнул Илчи. — Здесь потолок низкий.

В непроглядной тьме коридора так мало места, что руками я касаюсь стен, а по волосам скребет потолок. Пахнет дезинфекцией. В темноте я услышал электронные щелчки, тут же распахнулась другая дверь, а свет на миг ослепил.

— О-о, — только и смог сказать я.

Такого количества электроники я не встречал даже в главном офисе «Новой надежды». Точнее, — такой ее концентрации на один квадратный метр.

Многочисленные мониторы демонстрируют картинку по всему периметру свалки и со всей ее территории, кажется, что нет не просматриваемого сантиметра. Огромное количество датчиков регистрирует движение, температуру, световые изменения и, наверное, даже уровень радиации. Приборы ночного видения, пульты контроля за поведением собак. Есть несколько виртуальных кресел различной модификации, начиная от «ультракомфорта», заканчивая узкоспециализированными моделями для игр или виртуального секса.

— Рот закрой, — с удовольствием посоветовал Илчи. — Пойдем.

Мимо потянулись стеллажи с «железом», гаджетами и дополнительным оборудованием. Все ярко освещено, воздух чистый, с приятным морским запахом. Складывается впечатление, что здесь целый завод.

— Ты здесь один управляешь? — с подозрением спросил я.

— Так я тебе и сказал.

В центре помещения металлические столы, на них ряды пустых пластиковых бутылок, сосуд с желтоватой жидкостью. В сторонке на грубой бумаге разложены детонаторы. Рядом со столом я заметил два ведра гвоздей и порубленных гаек.

— Так, — на мой немой вопрос контрабандист отмахнулся, — по мелочам помогаю страждущим.

Я поднял бровь:

— Теперь страждущим нужна кустарная взрывчатка?

— Им все нужно. А тебе я посоветую не совать нос в чужие дела, парень.

Не вопрос.

Мы прошли в небольшую комнату, отделанную по последнему писку моды Грибницы под кабинет. Стены укрыты лакированным деревом, на полу паркет. Из обстановки: письменный стол, пара кресел и диван со шкафами.

Илчи сбросил плащ на вешалку и стянул противогаз. Он оказался крепко сбитым, среднего роста мужчиной «слегка за сорок». Камуфляжные штаны заправлены в ботинки, серая футболка скрадывает фигуру. Хотя, если судить по крепким плечам и бицепсам, парень явно себя держит в форме.

— Где Дикарь? — спросил я.

Илчи развалился в мягком кожаном кресле, полез куда-то в стол. На его поверхности оказались два стакана и бутылка коньяка.

— Откуда я знаю, где ваш Дикарь, — пожал плечами он, наполняя стаканы янтарной жидкостью.

— В смысле?

— В прямом. Пей коньяк, после дождя — самое то.

«И после твоих собачек», — мысленно добавил я, опрокидывая содержимое стакана себе в глотку.

— Итак? — Илчи крякнул от удовольствия. О столешницу клацнула пепельница и пачка местных сигарет. — Рассказывай. Кто ты такой, что Дикарь сам вышел на связь и велел помочь тебе по высшему разряду. Причем мне был выдан весьма некислый аванс. Кто ты, беглый убийца президента? Или новый Иисус?

Я тоже закурил, чувствуя, как по телу растекается приятное тепло. Уронил мстительно:

— Так я тебе и сказал.

Он хмыкнул добродушно:

— Гад.

— Ну, — я решил сменить тему, — раз тебе Дикарь сказал меня ублажать и лелеять…

— Помочь!

— …То можешь позаботиться о горячей ванне и закрытом канале связи.

— Связи с кем?

— С Дикарем.

Секунду Илчи рассматривал меня из-под опущенных бровей, потом буркнул, вставая:

— Будет тебе закрытый канал.

О горячей ванне эта скотина умолчала.

* * *

От виртуальной связи я отказался. Не знаю, что произойдет со мной… черт возьми, как тяжело это говорить… с моей личностью, если чип-паспорт подключится к виртуальности. Не уверен, но чувствую, что это как оказаться в паутине — залип, и уже не будет возможности выпутаться…

Монитор инфопространства мигнул сообщением, что соединение со спутником установлено, пошел гудок голосовой связи. Я один в небольшой бетонной каморке, эхо здесь чудовищное.

Наконец, гудки оборвались, и знакомый голос произнес:

— Илчи?

— Сэйт.

— Ты добрался!

Мне показалось, или в его голосе я услышал искреннюю радость?

— Ты был прав, — сказал я. — Насчет Розового.

— Да… — помрачнел Дикарь. — Я видел новости. Я настроился на местный телеканал. Сразу понял, что это была твоя работа.

— Сразу понял?

— Ну это же в твоем стиле, выбрать для разборок такие места. Панки, готы, электронный рок. Панк, что с тебя возьмешь.

Я засмеялся тихо. Как все это напоминает старые добрые времена. Только, что омрачает воспоминания, те времена были мертвыми, мой дух спал, не в силах осознать себя.

— Что мне делать дальше?

— Пока только ждать. Я свяжусь с Илчи, он должен все устроить.

— Что устроить?

— Новые паспорта, оружие, помощь, чтобы ты перебрался через границу.

— А… ты где сейчас?

Дикарь ответил после короткой паузы:

— В Крыму, работаю тут… на одну крупную фирму.

От проклятого эха начало двоиться перед глазами. Я с ужасом осознал, что в этот раз борьба за бодрствующий разум будет в тридцать раз тяжелее. Я устал, пил стимуляторы, давно не спал.

Будто сквозь старый матрац я услышал свой голос:

— А что я буду делать в Крыму?

Дикарь замялся:

— Прости, Сид… то есть Сэйт, но мне нужна твоя помощь… кроме того, тебе все равно лучше убраться из сферы влияния корпораций.

— В Крыму они бессильны?

Дикарь ответил горько:

— Сейчас они имеют силы везде. Но здесь с тобой будут рядом друзья.

— Дикарь, — я помолчал. — Все не так просто.

— Поясни.

— Я спекся. Мне нужен доктор…

— Я знаю.

— Откуда?!

— Ты забыл, с кем имеешь дело? У меня есть доступ к информации. А потому нам и нужен Илчи. Только такой талантливый контрабандист, как он, сможет достать все, что нам нужно. И, самое главное, тайно. Он настоящий отаку своего дела.

Я закрыл глаза, в ушах тихо шепчет статика спутниковой связи.

— Ты хочешь сказать, — от волнения хрипло проговорил я, — что у меня есть надежда?..

— Надежда это фигня. У тебя есть шанс.

Хотелось бы верить. Да что там, уже верю!

Я только и ждал этих слов. Настолько, что сам смысл беседы для меня не важен. Только бы найти выход из замкнутого круга.

Чтобы не выдать своих чувств, я усмехнулся:

— А круто ты все обставил.

— В смысле? — в голосе Дикаря появилось напряжение.

— Ну там, когда меня из фургона вытаскивал, под «Металлику». Да еще Сетевым Дьяволом представился… Видел бы ты глаза того парня из «Новой надежды», ха-ха, тебе нужно шоу устраивать. У тебя талант…

Я ощутил поглаживание фреона по венам, когда Дикарь пробормотал с недоумением:

— Это был не я…

* * *

После разговора я решил выйти подышать. Точнее — покурить на свежем воздухе. И, едва окунулся в плотную свежесть местной ночи, замер. Серебряных блестк на небе столько, что они кажутся особенным дизайнерским решением. Впечатление усиливается от контраста с вечно пустым небом Грибницы.

Как в глубоком детстве, я рассматривал созвездия, среди них выделил особо четкое, — кольцо из красных огоньков. Если не ошибаюсь, то это система спутников «Новой надежды», боги виртуальности.

Где-то вдалеке пролаяла лисица. С непривычки я даже не сразу понял, что это голос реального зверя, а не фоновый шум композиции. Когда ей ответила другая, я почти по-детски обрадовался. Вот уж не думал, что буду в таком восторге от дикой природы. Всегда считал себя ребенком мегаполиса. Впрочем, всем нам иногда нужно напоить дикарей в своих душах. Поэтому мы ходим в зоопарки, туристические походы, ездим в другие страны, отправляемся на охоту. И с тем большей радостью потом возвращаемся в комфортный и страшный город…

Скрипнула тяжелая дверь, раздался голос Илчи:

— Ну что, бандиты, наговорились?

— Да, спасибо.

— Тебе что-нибудь нужно?

Вместо ответа, я прошептал, глядя в небо:

— Никогда не думал, что на мусорной свалке будет так красиво!

Контрабандист тоже задрал голову. Хотел что-то сказать, но его неожиданно перебил сексуальный женский голос. Он шел из браслета Илчи:

— Нарушение периметра!

И в тот же миг небеса обожгла багровая вспышка, скрыв звезды. Почти одновременно с дрожью земли мы услышали взрыв.

Глава 12

Я инстинктивно отшатнулся, в небе быстро гасло отражение взрыва, спросил тупо:

— Что это?!

— Назад. Быстро!

Не дожидаясь пока дойдет, Илчи затолкал меня в бункер, мощный засов с металлическим визгом соединил стену и дверь. Вторая дверь отозвалась автоматически, едва мы вошли, мгновенно загерметизировала ход.

— Что это было?

Не отвечая, Илчи бросился в пункт управления, я — за ним. Отвечая на команды контрабандиста, включились камеры с режимом ночного зрения. Я увидел на мониторах въезд на свалку. У ворот, в том месте, где была мина, зияла громадная воронка, а сами ворота валялись где-то в темноте.

— Ты же говорил, что она учебная!

— Я так всем говорю, — огрызнулся Илчи. — Чтобы когда ко мне тайно влезть пытались, на ней и бросали свои попытки!

«Гад!» — невпопад подумал я.

— Да где же они?!

Сбоку пискнуло, сработали датчики движения, но мониторы по-прежнему оставались пустыми. Было такое впечатление, что закрытую компьютерную свалку атакуют призраки. Нигде ни малейшего намека!

Контрабандист переключился на инфракрасные датчики, выругался. Врубил обычные камеры, но и там ничего не оказалось.

— Сами нарвались, — процедил Илчи сквозь зубы. Его пальцы легли на браслет на руке, веки полуприкрыли глаза. Он прошептал: — Найти и уничтожить…

Над первым рядом мониторов вспыхнули десять других, странно искривленных, которые я сначала принял за антенны локаторов. Изображение транслируется в тусклом зеленом свете ночного зрения. Внизу мониторов необычная шкала, похожая на эквалайзер аудиосистемы. И только через пару мгновений, когда изображение стало очень быстро меняться, словно камеры установлены на носах гоночных болидов, я понял — собаки! А шкала внизу — что-то вроде обоняния доберманов.

Внезапно на экран вырвалось нечто. Сначала я ничего не разобрал, а потом, где-то очень глубоко, буквально на субклеточном уровне, ощутил природный страх. Воспоминания о битве в пирамиде ацтеков схватили за шкирку, порождая животное отвращение.

Илчи прошептал потрясенно:

— Это твои дружки?

— Теперь уже и твои, — в тон ему отозвался я.

Двигаясь с огромной скоростью, молниеносно перепрыгивая с одной вершины пирамиды на другую, свалку заполонили арахниды. Пара десятков тварей. Не меньше. Мне и двоих когда-то было достаточно, но… чтобы столько?!

— Звук!

Динамики ожили, наполнив бункер тяжелым мощным дыханием псов, по нервам заскребли звуки когтей по остаткам асфальта.

Будто самонаводящиеся ракеты, доберманы ринулись на перехват арахнида. Не успела паучья тварь скользнуть на землю, чтобы перепрыгнуть на новый могильник из компьютеров, как псы атаковали.

Четверо вцепились в толстые лапы паука-человека. Громко хрустнуло, будто пресс раздавил арбуз, густо брызнула желтоватая кровь. Тварь начала заваливаться, визжа от неожиданности. Остальные шестеро псов швырнули тела в бросок, по скорости не уступающий пушечному выстрелу. Мелькнуло перекошенное ужасом лицо человека, на миг исчезло под черным туловищем добермана, а в следующий миг это уже была обглоданная маска из остатков кожи на окровавленном черепе.

У меня желудок сжался от отвращения, когда доберманы буквально за пару минут перегрызли арахнида на сотню частей. Кажется, что модернизированным челюстям не помеха даже кевларовая броня!

— Видел?.. — с гордостью спросил Илчи, но улыбка тут же сползла с его лица.

Высокочувствительные динамики взорвались громом, тут же все стихло, когда система пыталась оптимизировать собачий слух под человеческий. Но мониторы пугающе четко передавали все это время тот хаос и смерть на свалке.

Недосягаемые для псов на вершинах пирамид, арахниды открыли огонь. У каждой твари на человеческих руках приделаны страшного вида трехствольные пулеметы, через грудь в кевларовой броне перекинуты ленты с патронами.

Бункер наполнился воплями ужаса и боли. Я даже дышать перестал, будто сам оказался под шквальным огнем. Псы, визжа, бросались из стороны в сторону. Половина четырехлапой команды контрабандиста уже скулит в грязи, поджарые туловища буквально перепилены свинцовым огнем.

Через минуту все было кончено. Стихли пулеметные очереди. Только один из десяти экранов еще показывал происходящее на свалке. Динамики очень чисто, до боли в сердце, транслируют жалобный плач смертельнораненого пса.

— Выключи, — не выдержал я.

Контрабандист уже потянулся к клавиатуре, но монитор вдруг показал восемь лап паучьей твари. Доберман из последних сил зарычал. Секунду арахнид рассматривал пса, потом в бункере грохнуло, и пулеметный выстрел оборвал изображение.

На Илчи страшно было смотреть: чудовищно бледное, почти белое лицо человека, едва сдерживающего ярость; желваки перекатываются под кожей, как камни; губ просто нет, в такую тонкую ниточку они сжались.

Секунду он буравил взглядом пустоту, потом прорычал:

— Выродки!

— Куда ты?..

Но контрабандист уже скрылся в очередном переходе бомбоубежища. Я задался мыслью, насколько же огромный этот муравейник? Наверняка, если это планировали для защиты во время атомной войны, здесь и склады с продовольствием есть, и системы снабжения. Только вот, даже если мы и вправду сможем сидеть здесь безвылазно, это не спасет меня. Под черепом Петра Астахова беспрерывно тикает таймер биологической бомбы. Сколько пройдет времени, прежде чем организм откажет?

За дверью, где скрылся Илчи, оказался просторный гараж. Потолок метра на четыре выше головы, в полутьме там угадываются толстые провода, краны-балки. На бетонном полу блестят черные лужицы машинного масла, ржавые рельсы исчезают где-то вдалеке.

«Неужели это метро?! — пронеслась радостная мысль. — Наверняка здесь сообщение с городом…»

Додумать не успел.

Тени гаража выжег ослепительно яркий свет, уши заложило от визга турбин. Пол задрожал от могучего движения.

Это оказался действительно поезд! Точнее, всего один вагон. Конечно, не советской постройки, этот гораздо новее: кабина из углепластика, сигарное туловище отделано золотой фольгой и свинцовыми стежками накладок.

Откуда-то сбоку вынырнул Илчи, мотнул головой в сторону поезда:

— Забирайся. Заказ Дикаря внутри.

— Но…

— Твоя остановка через двадцать километров. Неподалеку от точки выхода на поверхность есть небольшой городок. А там уже переберешься через границу…

Я покачал головой.

— Я с тобой останусь.

— Уходи, дурак!

— А ты?!

Он покосился снисходительно:

— У меня жена и дочь-красавица, ты думаешь, что я тут ради тебя собой жертвовать буду?

— Тем более, — сказал я упрямо. — Если тебе ничего не грозит, то мне и подавно.

— Хочешь посмотреть спектакль до конца? — догадался он. — Ну, смотри сам…

Электропитание поезда он отключать не стал, что, заметил я, действует как-то успокаивающе. Приятно, когда под рукой всегда есть запасной выход.

Возвращение в комнату управления все тем же спринтерским методом. Складывается впечатление, что контрабандист не раз репетировал эту сцену. Прямо как на производстве все строятся шеренгой под пульсацию учебной тревоги.

Секунду Илчи гипнотизировал экраны мониторов, потом скомандовал:

— Пользоваться ВДУ умеешь?

— Чем?

— Радиоуправляемый самолет разбивал о стены?

«А, — вспомнил я. — Он имеет в виду виртуальное дистанционное управление?»

— Приходилось.

Илчи нехорошо осклабился:

— Чудесно. Покатишься на «Стерве».

* * *

Виртуальное дистанционное управление отличается от погружения в Сеть примерно так же, как езда на велосипеде от скачек. Вроде бы принципы те же, а когда шею сломаешь, оказывается — нет.

Я упал в потертое виртуальное кресло, мягкая кожа неожиданно уютная, как старый диван со всеми знакомыми ямками для задницы. С быстрым гулом поднялись подлокотники, ощетинившись на краях рычагами джойстиков.

— Главное, — раздался сбоку голос Илчи, — не зевай. С управлением разберешься быстро.

Пальцы обвили шершавую поверхность джойстиков: правый двигается по вертикальной выемке; левый — по горизонтальной дуге. Ага, с этим все понятно, движения корпуса значит. В общем-то, и с тремя выпуклыми кнопками на каждом рычажке тоже все ясно.

— Готов?

— Всегда.

— Ни пуха…

«К черту», хотел сказать я, но в это время бункер укрыла тонированная тьма. Виртуальный шлем приглушил звуки, обволакивая поролоновым нутром. В таком долго не просидишь, башка взмокнет, но для ВДУ — самое то. Нанопокрытие, его часто путают с поролоном, чрезвычайно чувствительное к мозговым импульсам, и полного погружения в Сеть не понадобится.

Пронзительный писк. Мурашки по спине. Приятно будоражащие движения виртуального кресла, подстраивающегося под тело. Ощущения, будто в кабине боевого робота.

Бункер исчез внезапно, без перехода. Перед глазами столбики зеленых цифр, запрос-ответ команд, тестирование системы.

— Добро пожаловать. Интерфейс ВДУ готов к работе, — мягкий женский голос журчит в ушах с едва уловимой металлической стружкой. — Ваш текущий профиль: кибернетический комплекс «Стерва». Состояние: десяти… тридцати… стопроцентная готовность.

— Эй, пацан! — это Илчи. Он, кажется, в другой реальности. — Только не поцарапай мне тачку!

— Как фишка ляжет… — пробормотал я отстранение.

Все внимание сосредоточено на изучении этого «кибернетического комплекса». Судя по схемам в левом верхнем углу зрения, это что-то вроде боевых роботов, каких готовили в Цирке Беспринципности. Гусеничные траки несут приплюснутое каплевидное туловище (минимум зрелищности, максимум эффективности), в многочисленных нишах чертова куча оружия. И один-единственный датчик на всего бота — эхолот.

Невидимая рука с небрежностью разбросала индикаторы по периферии зрения: схема узлов бота — вверх и влево; спидометр обрушился вниз; индикатор емкости батареи прямо под окошки с количеством патронов и снарядов. По центру, вроде как прямо передо мной, обозначился квадратный выезд из «гаража». Насколько я понял, все сканируется эхолотом, а компьютер уже формирует данные в понятное мне изображение. Прямо как у летучей мыши. Конечно, деталей и цветов не будет, — синий монохром. Иначе получается невыгодно для хозяина бота, когда в каждом бою ему будут выводить из строя камеры, датчики и прочую оптику.

— Катись на выход, — возник из ниоткуда голос контрабандиста. — Пора зажигать!

Легкое касание правого джойстика, ворота стали приближаться. Когда до них оставалось самое больше полметра, вдруг исчезли. Просто отщелкнулись, как фонарь истребителя.

Небольшое торможение, пока эхолот формирует новое изображение. Видеть компьютерную свалку в одном цвете синих линий непривычно, даже не узнаешь. Вдобавок еще низкий силуэт бота — смотришь снизу вверх, так, словно я очутился в теле добермана.

При воспоминании о псах Илчи, я инстинктивно задрал голову. Изображение тут же метнулось вверх, формируя верхушки зиккуратов. Там пусто.

На секунду я отвлекся, пробуя большими пальцами троицу кнопок на вершинах джойстиков.Ага, это, видимо, пулеметы. Следующую кнопку трогать вообще не нужно — чей больной разум вложил в беспилотник циркулярную пилу? Третья по счету клавиша отвечает за сдвоенный гранатомет, но в нем всего по четыре гранаты… негусто…

— Слева, — Илчи воспринимается призраком. — На девять часов. Верх.

Я поворачиваю голову на девяносто градусов, одновременно склоняя к противоположному плечу. Синие искорки выстраиваются в картину из покореженных корпусов принтеров, каких-то труб… нет, не труб — ног арахнида.

— Вижу еще двух. Чуть позади, на серверах.

— Этот мой, — прошептал я.

— Да забирай.

С непривычки я пытаюсь наводиться джойстиками, и бот неуклюже ворочается в грязи. Вспомнил о ВДУ только через секунду, здесь же не как в виртуальности…

Сосредоточенное созерцание приземистой фигуры вызывает на экране перекрестье прицела. Бот автоматически разворачивает брюхо.

— Понеслась!

Изображение мигнуло, где-то в отдалении застрекотали выстрелы. В тот же миг мои пальцы утопили клавиши и бот затрясся. Двумя очередями арахнида смело с вершины, его фигура исчезла. Вниз посыпались обломки раскуроченных пулями принтеров.

— Они слишком быстрые!

Вот чего уж у них не отнять!

Не отвечая, я лихорадочно вертел головой, от синих росчерков рябит в глазах. Даже умудрился пропустить паучью тварь.

— Повреждение гусеницы! — сообщил женский голос невозмутимо. — Шанс разрыва увеличен!

Пулеметные очереди воспринимаются странно, только звуком в динамиках шлема, так что я не сразу понимаю — стреляют по мне. На схеме бота в левом верхнем углу экрана появляются красные росчерки — повреждение узлов.

Черт! Но ведь и вправду ж они быстрые твари!

«Стерва» крутится на месте, но поймать арахнида в прицел я не могу. Только через секунду понимаю, — стоит прижаться спиной к препятствию, и круг разорвется! Врагу поневоле придется пересечь мою линию огня.

Слева мелькает монстроподобное туловище паука, с человеческих рук летят синие молнии. Женский голос продолжает с печалью перечислять повреждения. Но я продолжаю пятиться, пока бот не въезжает в груду компьютерного хлама. В ту же секунду арахнид дергается из стороны в сторону, наверное, пытается понять, куда ему теперь бежать. Вот, кажется, он делает выбор и швыряет тело в бросок, решив зайти сверху. И вот тут я инстинктивно жму третью по счету кнопку на джойстике, не выпуская тварь из прицела.

Остроносая болванка врезалась в грудь арахниду, а в следующий момент изображение рябит из-за разделения твари на сотни кусочков. Самого взрыва я, естественно, не вижу.

— А ты молодец! — проорал Илчи. — Сейчас перейму опыт… возле тебя двое!!

Но я уже и сам заметил. Зажав джойстик хода в положение «полный назад», я вызвал пулеметный прицел. Перед глазами рябит от выстрелов по мне, но я надеюсь, что броня «Стервы» выдержит. И, заставляя бота зарываться в мусор, открываю огонь.

Две полосы раскаленного свинца режут паучьи лапы легче, чем нож масло. Это самый лучший способ лишить сволочей подвижности. А когда изуродованные тела ворочаются в грязи, можно уже выцеливать и головы. Главное при этом не думать, что где-то неподалеку ты расстреливаешь живых существ. Сейчас они все враги.

— Один готов! — орет Илчи.

С некоторым удовольствием я сообщаю:

— У меня уже трое.

— Когда успел, гад?.. Ща догоню!

С высоты принтерной горы на мой бот падает четверка врагов. Атакуют грамотно, растягиваясь в цепь, но мне в спину уже не зайдешь. С каким-то мстительным удовлетворением я по очереди разделываюсь с генномодифицированными тварями. Так быстро, что даже голосовая связь «Стервы» сообщает, мол, оружие перегревается.

— Пять!

— У меня уже семь.

— Да где ты их берешь?! Меня они просто боятся.

— Ага, это они меня пройти не могут…

Но, кажется, Илчи в чем-то прав. Теперь и я не могу засечь ни одного арахнида. Или они перегруппировываются, или…

— Обнаружена цель, — произнес голос «Стервы».

И тут же крик Илчи:

— Сзади!

Я разворачиваю «Стерву» как раз вовремя, чтобы заметить огромный гусеничный трак. Он, как олимпийский титан, нависает, заслоняя небо, а потом с хрустом расплющивает моего бота. Изображение на щитке виртуального шлема подергивается дымкой помех, исчезает. В душе остается вакуумная пустота.

— Кибернетический комплекс не отвечает. Возможны неполадки. Провести диагностику?

— К черту.

Но женский голос настойчиво повторяет:

— Провести диагнос…

Я сдираю виртуальный шлем, от смены реальностей желудок вздрагивает, но тошнота быстро проходит.

Илчи уже возле мониторов. Я слышу его мрачный голос:

— Фига себе… ну ни фига себе!

* * *

Оружие будущего.

Да, кажется, так выразился какой-то генерал, сейчас уже и не вспомнить его имя. «Новая надежда» в то время только запустила в работу тестовые серверы виртуальности, и мы начинали плотно работать с правительством. Настолько плотно, что одно время были почти на всех кремлевских мероприятиях. И одним из них стал первый и последний в моей жизни парад военной техники нового поколения.

Я наблюдал за приземистыми танками, максимум в полтора метра высотой, ползущими по Красной площади. А тот генерал с гордостью расхваливал новую технику:

— Беспилотный аппарат. Минимум заметности, максимум функциональности. Ракеты, крупнокалиберные орудия, противопехотные пулеметы, активная броня и защитные экраны. Этот красавец способен не только выводить из строя вражеские танки, пехоту и авиацию, но и самостоятельно выкуривать врага из бункеров. Практически нет для него преграды!..

Как я потом убедился на стрельбищах, для подобной штуковины и впрямь не было преграды. Незаметная для радаров, она форсировала реки, бесшумно уничтожала часовых и электронику врага. Успешно преодолевала минные поля, врывалась в бункеры, устраивая там локальный армагеддон…

Именно такие штуки сейчас ползут на экранах Илчи. Проворные, деловитые.

Раздавив моего бота, они буквально в один выстрел разобрались с роботом контрабандиста. И сейчас бодренько катятся ко входу в бункер. На крайнем мониторе промелькнула тень, потом еще одна. Датчики засекли в небе над свалкой троицу беспилотных «городских охотников». Точно такие же вертолеты были над Цирком Беспринципности.

— Это что за хрень? — пробормотал Илчи.

— Плевать, — ответил я быстро. — Я не хочу этого знать. Нужно бежать. Запускай метро!

— Да ты что? — возмутился он. — Мы здесь в полной безопасности. Ты забыл, моя защита даже атомную бомбу…

— Это похуже, — отрезал я.

Илчи с сомнением перевел взгляд с меня на танки. Снаружи опять начался ливень, и качество изображения сильно ухудшилось, но беспилотники от этого стали выглядеть только страшнее.

— Откуда ты знаешь?

— Видел такие штуки. Сейчас они пробьют дыру в твоих непробиваемых стенах, а после сюда ворвутся арахниды. И вот тогда…

— Кстати, а где эти твари?

С трудом оторвавшись от зрелища ползущих танков, он прошелся по всем экранам. Единственное, что мы увидели — трупы. Но столько, сколько мы сами не настреляли. А это могло означать только одно…

— Не понимаю, — прошептал контрабандист. — Зачем они своих перебили?

Я пробормотал:

— Не своих. Это другие парни.

Илчи взглянул с непониманием, но я объяснять не стал. В моем мозгу билась только одна мысль: как они на нас вышли? С Розовым покончено, хвоста за мной не было, жучков тоже. И тем не менее вот они.

Танки нашли бетонный овраг со входом в бункер, остановились. Широкие башни синхронно повернулись, дав нам возможность взглянуть на калибр пушечного дула. Через несколько секунд около танков показались фигуры людей. Судя по активной жестикуляции, они требуют, чтобы мы их впустили.

— Если не хочешь остаться без дверей, — уронил я, — открывай сам.

Под недоуменным взглядом Илчи я повторил решительно:

— Открывай. Иначе они откроют.

— Ты спятил, — покачал головой контрабандист. — Зуб даю, сбрендил парень.

Перед тем, как набрать код доступа, он все же принес сначала два автомата. Зарядив, взглянул на меня, но я не передумал, и через полминуты пропищали цифровые замки. Двери с тихим гулом приоткрылись.

Илчи напрягся, его автомат вгляделся в дождливую темноту. Я просто ждал, брать предложенное оружие не стал.

— Не стреляйте, мы без оружия!

Под шелестящий аккомпанемент ливня в бункер вошли четверо в матовых целлофановых плащах. Если судить по форме, то двое — военные, а остальные…

Я ощутил, как мои губы перекосила усмешка.

* * *

Огни аэропорта красиво отражаются во влажной тьме бетона взлетной полосы. Неоновая неразбериха зала ожидания осталась там, за стеклянными панелями здания. Там же, где и остались так и не прочувствованная до конца Душа Нового Детройта, карлик Розовый и бессонные ночи с сотнями вопросов на закуску.

Судьба преподнесла очередной финт, одним движением сместив акценты. Мне остается только надеяться, что эта смена алгоритма пойдет на пользу…

Светящийся фарватер сменил цвет с оранжевого на белый, что-то сразу неуловимо изменилось. Гул двигателей усилился, едва ощутимо борт самолета задрожал. На центральном экране салона появилась фирменная заставка, объясняющая правила поведения.

Аэропорт сдвинулся, уплыл куда-то назад. Под широким крылом лайнера, как дельфины перед кораблем, появились квадратные машинки с аварийными огнями на крышах.

Неслышным уютным призраком по салону пропорхнула стюардесса, хорошо поставленным голосом обратилась к пассажирам:

— Пожалуйста, пристегните ремни. Наш перелет начинается. Огромная просьба, во время взлета не курить и не покидать своих мест. Спасибо!

И то же самое, только уже отдельно каждому пассажиру первого класса. И все — с чувством, искренним желанием помочь и услужить.

Глядя в мрачную черноту иллюминатора, я подумал о том, что будет с моим страхом высоты, когда самолет взлетит. Успокоит ли его ночь? Или мой приступ паники все же устроит веселенький перелет для стюардесс?

Помнится, во время своего директорства, я практически не летал, хитро сбрасывая это на Петра. Когда же обстоятельства вынуждали ехать в аэропорт самому, в ход шли любые средства: наркотики, снотворное. Но однажды я проснулся на самой середине перелета. Высота десять тысяч, солнечный день, в небе — ни облачка. Так, что внизу видно каждую черточку на земле… да что там черточку, видно это чудовищное расстояние между мной и твердью под крыльями самолета!

Вот это был полет. Врагу не пожелаешь.

Впрочем, теперь я путешествую первым классом. Здесь персонал обучен справляться с любой ситуацией.

Я постарался устроиться поудобней, благо кожаное сиденье позволяет сделать это легко. Тем более что они здесь поодаль друг от друга, деловая элита не любит соседства.

Впереди меня, развернувшись спиной к иллюминатору, следит за новостями на деке толстяк в неприлично дорогом костюме. Экран инфопространства демонстрирует метеорологическую модель. Звук приглушен и почти не слышно ведущих. Единственное, что можно понять, — улыбающаяся детской улыбкой порнозвезда на экране сообщает, что приближается сильный антициклон.

Толстяк заметил мой взгляд, улыбнулся виновато:

— Каждый раз перед вылетом смотрю прогноз погоды. И вот, пожалуйста, — надвигается буря. Как вам это нравится?

Я нашарил кнопку на подлокотнике, сиденье опустилось в положение «лежа». Прошептал, больше отвечая своим мыслям:

— Да, похоже, будет буря…

Часть III Смена алгоритма

Глава 13

Самодостаточные поселения, фермеры, «ульи», феодалы. Как только не называют уехавших из Грибницы или других крупных городов людей и их убежища. Оседая на зараженных и брошенных территориях, они быстро создают закрытые от внешнего мира комплексы, вырабатывающие для внутреннего пользования все необходимое: воду, еду, воздух, товары. Поговаривают, что многие из фермерских «ульев» имеют и черные клиники с принтерами органов, минизаводы электроники. Ходили слухи, что даже имеется собственная армия генномодов для охраны территорий от мародеров и банд.

Так, все больше расширяясь, человечество постепенно возвращалось на свои земли. Многих ждала удача — разрушенные в пыль города. Разрушенные, но чистые. Иные вообще не могли ступить на черную землю, укрытую радиоактивной пылью. И вот тогда-то и вспомнили всевозможные предложения и фантазии футурологов. Появились на карте мира настоящие материки. Особенно в этом преуспели выходцы из Японии, уж они-то знали толк в подобном строительстве — у себя на родине едва не на головах друг у друга жили.

Переработанный мусор равномерно сбрасывался в моря, преобразовывая морское дно. Как после дождя грибы, вырастали на пластиковых островах небоскребы, готовились виртуальные сети. Постепенно развитые инфраструктуры вырастали настолько, что на официальных картах появлялись новые земли.

Одним из таких «мусорных» материков был Ракуэн. Новый японский рай. Остатки самурайской нации с положенной джапам гордостью принялись строить новый микромир в Тихом океане.

Другая подобная земля появилась на юге Независимой Республики. Она стала продолжением полуострова Крым. Во время памятных событий в Америке, едва не ставших концом света, полуостров серьезно пострадал. А когда все прекратилось, местным пришлось заново осваивать территории, в том числе и морские. Злые языки утверждают, что успеха они добились из-за того, что у них в то время не было виртуальности, которая поглощает время не хуже черной дыры.

Естественно, я против такой идеи.

Напряженный едва ли не сильнее, чем мостовые канаты, я двинулся к выходу из здания аэропорта. Перелет дался нелегко, хотя такой уж сильной паники не случилось. За это можно отдельно поблагодарить стюардессу, молоденькую девочку с черным ирокезом и пирсингом в сосках, любезно поделившуюся запасами марихуаны. Так что большую часть полета я провел с ней в туалете, скручивая папиросы. От секса отказался, мне этого добра в теле Петра не надо.

Здание аэропорта поразило многолюдностью. За шумной паутиной голосов пассажиров и тонкими лезвиями детского плача практически не слышно объявлений по громкой связи. Пришлось ориентироваться по мониторам с мультиязычными надписями.

— Петр Астахов?

Я обернулся. Низкорослый татарин поднял полосу коричневого картона с надписью «Новая надежда».

— Я должен вас встретить. Где ваш багаж?

— Я налегке.

Татарин кивнул и повел меня на стоянку. По пути свернул картон в небольшой квадрат и отправил в черный зев мусорного бака на парковке.

Крымская ночь оказалась пронзительно холодной. Может быть, от влажности, а может, это отходняки после травки. Недаром горло саднит от этой дряни. Рассмотреть я тоже ничего не смог, вокруг темень, как в шахте. Только здание аэропорта ярко освещено, над ним горят рекламные голограммы. С ревом взлетел очередной лайнер.

— Вы впервые в Крыму?

На сигнал с брелока татарина отозвался внушительный внедорожник «мицубиси», мигнул фарами.

— Ага.

Он полез на водительское сиденье, а я развалился сзади. Напряжение после перелета медленно отпускало.

— Понятно. Если вы захотите где-нибудь остановиться, только скажите.

— Остановиться?

— У нас тут очень красиво.

Я с сомнением окинул взглядом бесконечно непроглядную тьму, но промолчал.

* * *

Что имел в виду водитель, я понял, когда мы въехали в тоннель. Освещенный синим неоном, он, казалось, уходил в дыру пространства. Только через миг я понял, куда мы въезжаем, и волосы на затылке поднялись.

Сверкающий росчерками ламп тоннель из бронированного пластика понес нас прямо в море. А через минуту мимо промелькнула кромка воды. Я даже дышать перестал. Татарин, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида, сделал оконные стекла полностью прозрачными.

Целые автострады в прозрачных трубах из бронированного пластика обвивают дно и подводный город. Снуют электромобили, жители совсем не обращают внимания на многоцветных и мутировавших рыб в толще морской воды. Однажды я даже видел древнюю шипастую мину, кажется, времен Второй мировой войны.

Когда мы въехали под огромный структурный купол города, похожий на соты, водитель притормозил у обочины. Я только этого и ждал, выскочил наружу. Едва сдержался, чтобы не прижаться по-детски к пластиковой скорлупе. Прохожие на тротуаре заулыбались с пониманием.

Каменные рифы, песчаные долины, декорированные подводные леса. Всю эту красоту освещают плазменные шары, привязанные ко дну невидимыми нитями. Вдалеке, под красноватым сиянием, затонувшая немецкая подводная лодка. Пускают электрические блики с серебряных тел прогулочные субмарины, наверняка обычно за ними следуют дельфины. У самой кромки песка в отдалении — каменные кресты, фигурки ангелов, надгробья. Призраками над могилами проплывают тени морских обитателей. Это самое красивое кладбище, которое я когда-либо видел!

Что-то изменилось, я ощутил, как мое тело завибрировало. Неслышный звук обласкал каждую клеточку организма, куснул каждый оголенный нерв. Я в панике оглянулся, мой взгляд наткнулся на затопленную неподалеку часовню. Какой-то механизм сейчас качает колокола, отыгрывая мелодию…

— Вам нравится?

Я оглянулся, рядом прислушивается к мертвой мелодии старушка. На коричневом лице блуждает мечтательная улыбка.

— Никогда не видел ничего подобного, — ответил я честно. — И не слышал.

— Когда-то Крым сотрясали мощные землетрясения, — задумчиво проговорила она. — То было для всех ужасное время. А когда решили выстроить подводный город, обнаружили эту часовню. Очевидно, ее снесло на дно оползнем. Теперь ее колокола звонят по усопшим и погибшим. Так будет всегда, да спасет Господь их души.

Колокола продолжали свою несчастную посмертную мелодию. Я никогда не был верующим, но сейчас даже такой чурбан, как я, ощущал что-то чужое, возвышенное, неестественное… нет — сверхъестественное!

— Посмотрите туда, — услышал я голос татарина, когда мелодия смолкла.

Обернувшись, я увидел нашу обратную дорогу.

Крымский полуостров возвышается над морским дном подобно Везувию. Кажется, что вот-вот случится что-то страшное, что мгновенно убьет всю эту волшебную красоту. Будто сейчас обрушится на нас, уничтожив подводные Помпеи. Похоже, что к этому чувству придется привыкать. По крайней мере, насколько я мог увидеть, ни один житель подводного царства не испытывает ничего подобного.

* * *

Внедорожник свернул с общей дороги, еще один тоннель скрыл от взгляда толщу воды над нами. Три затяжных поворота, и в свете фар показалось большое здание, похожее на позвоночник динозавра. Я насчитал в нем двенадцать этажей-уровней. Над входом, ожидаемо выполненным в виде раскрытой раковины, вывеска из лазерных лучей.

— Крымский офис корпорации «Новая надежда», — сообщил водитель, останавливая «мицубиси» у раковины. — Добро пожаловать.

С некоторым трепетом я выбрался из машины. Что ни говори, но к «Новой надежде» у меня еще остались теплые чувства. Немножко. Где-то глубоко внутри. Очень глубоко.

У входа живое оцепление из бронированных фигур. Около полусотни бойцов полицейского спецназа, рядом бронемашины. Отдельно припаркованы беспилотники «Новой надежды». Если не показалось, то, кажется, на крыше еще и снайперы.

За спиной раздался рев моторов, я обернулся, на парковку въехали пять машин, мягко притормозили в сторонке. Это они за нами все это время ехали?

Татарин в ответ на мой взгляд сказал кротко:

— Было приказано обеспечить вашу безопасность любой ценой.

Хочется верить, хочется верить… Ладно, пусть будет моя безопасность, а не средство меня удержать. Все равно выбор я уже сделал.

Стеклянные двери распахнулись передо мной навстречу качнулся огромный холл. Выкрашенные в бежевый цвет стены сплошь закрыты стеклянными шкафами, откуда на меня глядят с фотографий знаменитости в компании руководства корпорации (есть даже фото Евгения Калугина с президентом), всевозможные кубки, дипломы. Пахнет озоном, перегретым «железом» и осенью.

— Петр Астахов прибыл, — вывел меня из ступора голос татарина.

Я оглянулся.

У двери с надписью «Зона А» замерли трое. Две незнакомые девушки в фирменных костюмах и седовласый бугай в джинсах и футболке с надписью: «Сексизму — ДА». Ему на вид лет шестьдесят, но фигура как у молодого Шварценеггера. Седые волосы заплетены в дрэды, с частым вкраплением цветных проводов. На широком лице выражение искреннего смущения и вины, что никак не вяжется с крупными скулами и массивным подбородком. Мощную шею обвивает ожерелье из флэшек.

— Ну, привет, Сэйт, — пробормотал бугай.

Я вскинул брови.

— Ох… прости, мы ж не знакомы в рилайфе, — он окончательно смутился. Девушки по бокам заученно оскалились в вежливой улыбке, я заметил в их глазах дикое напряжение. Бугай добавил: — Ты знаешь меня под ником Дикарь.

Та-ак, приехали. Вот тебе и Дикарь… оказался почти дедушкой, раза в три старше меня. Вот уж не ожидал подобного… хотя это же виртуальность, я мог бы и предвидеть. Дикарь мог быть женщиной, голубым, бритоголовым евреем или жирным девственником. Так что будем считать, мне еще повезло.

— Рад познакомиться еще раз, — смущенно улыбнулся Дикарь и протянул руку.

Я шагнул навстречу, пробормотал:

— Так вот ты какой, северный олень…

Дикарь заморгал с непониманием:

— Что? Я не…

Договорить не дал мой кулак, врезавшийся ему в скулу.

Глава 14

Илчи так и не опустил автомат. С тщательностью, выдававшей напряжение контрабандиста, он снова запер все двери. Потом обернулся, и его взгляд не сулил четверке непрошеных гостей ничего хорошего.

— Нам нужно поговорить, — сказал Иван Терехин, с громким шелестом стягивая целлофановый плащ.

Его жемчужного цвета волосы чуть растрепались, что выдает его безумный день. Оливкового цвета в красной сетке полопавшихся сосудов. Видимо, ему несладко пришлось во время «перехвата». Хорошо еще, что жив остался. Наверное, арахниды слишком спешили.

— Говори, — разрешил Илчи, не отводя автомат.

— Господин Фокс, — замялся региональный директор корпорации «Новая надежда». — Не могли бы вы опустить оружие?

— Не мог бы.

— Поверьте, мы…

— Не поверю. А теперь — говори, что хотел. Время — деньги.

Терехин с мольбой посмотрел на меня. Пришлось признать, что в чем-то он прав. Мне самому не нравится стоять вот так, ожидая, когда контрабандист решит, что разговор затянулся, и нажмет на спусковой крючок. В конце концов, автомат в его руках всего лишь видимость власти. На самом деле это мы в зависимом положении — танки снаружи об этом говорят чрезвычайно красноречиво.

Я проговорил:

— Илчи, если бы они хотели, то взяли бы бункер штурмом. Убери оружие.

По его глазам я понял, куда он сейчас меня пошлет. Но тут вмешался Иван:

— И, если можно, давайте выпьем кофе.

Я почти услышал, как челюсть контрабандиста стукнулась о пол от наглости гостя. Однако немедленных выстрелов не последовало.

Сидя в одной из комнатушек бункера, мы прихлебывали растворимый кофе из алюминиевых кружек. На донышке своей я заметил серп и молот, чуть ниже была дата «29.10.1983». Илчи, с автоматом на коленях, сидит в сторонке. Терехин пристроился напротив меня, двое военных изобразили тени скорби за его спиной. Четвертым оказался тот самый генномод, чью голову я принес в свое время в Цирк Беспринципности. Ну или его брат-близнец. Сколько его ни рассматривал, но так и не смог увидеть на шее шрам.

— Что вам нужно? — спросил я, закурив.

Терехин отставил кофе, кивнул с благодарностью контрабандисту. Когда тот в ответ показал средний палец, сделал вид, что не заметил.

— Нам нужны вы, — пожал плечами Иван.

Опять одна и та же старая песня. Задолбали.

— И что, — спросил я кисло, — вы думаете, что я вот так и брошусь к вам?

— Нам нужна ваша помощь. И, поверьте, ситуация чрезвычайная.

Видимо, на моем лице отразились все мысли, потому как он поморщился и заговорил:

— Вы в своем праве не верить нам. К сожалению, мы в последнее время не слишком понимаем друг друга. Но мне кажется, что это временно. Уверен, мы сможем найти общий язык.

— После того, как я уничтожил виртуальность? — осклабился я, вложив в гримасу весь сарказм, на который только был способен.

— После того, как вы уничтожили виртуальность, — не смутился Иван. — Даже после того, как вы распылили половину нашего бюджета, что привело к закрытию многих важных и перспективных проектов. И после обнародования наших паролей, баз данных и приватной информации пользователей.

Вот так… он перечислил почти весь список моих «заслуг», но все еще остается спокойным и предлагает… а что он предлагает? Может быть, это ловушка?

— Все это едва не погубило корпорацию, — продолжал он. — В другое бы время конкуренты нас бы съели заживо. К счастью, уже был готов к запуску новый проект — киберсеть. Только это спасло нас.

Я ухмыльнулся ядовито:

— И вы теперь не в обиде?

— В словаре бизнеса нет слова «обида», — парировал Терехин. — Там есть слово «уничтожить». Будь все на обычном уровне, мы бы просто уничтожили вас. После того, конечно, как предварительно не выжали бы досуха.

— Но…

— Но в данных обстоятельствах мы не можем себе этого позволить, — ответил Иван честно. — Да и есть два фактора, исключающие этот метод.

— Например?

— Мы хотим предложить вам работу.

Вот теперь они меня удивили! По-настоящему! После всего, что я натворил, они снова хотят мне доверить работу?! Или они самоубийцы, или это какая-то извращенная месть.

— Что за работа?

— Как раз по вашей части. Работа с киберсетью.

Ух ты! Не знал, что Петр Астахов научился работать с виртуальностью. Неужели он и вправду продолжал мое дело и на основе Сети создал нечто принципиально новое, что остальные повторить не могут?

— Что вы предлагаете?

— В виртуальности появилось нечто, с чем мы разобраться своими силами не можем, — проговорил он глухо. — Поверьте, мы пытались. Не один раз, но все бесполезно.

— И что там?

— Нечто страшное. То, что может уничтожить не только нашу корпорацию, но и Сеть, попутно прихватив несколько государств и часть России.

Я ощутил холодок под сердцем. Что же могло появиться в Сети такого, перед чем лучшие специалисты мира бессильны?

— Подожди, — неожиданно вспомнил я. — Ты сказал, что уничтожить меня вам мешают два фактора. Первый ты назвал — вам нужна моя помощь. А второй?

Взгляд, которым наградил меня Иван, мне совсем не понравился. А сказанное после стало полной неожиданностью:

— Мы не знали, с кем имеем дело. Все дела Петра Астахова, я имею в виду личные дела, нам были не известны. Но после вашего бегства и небольшого коллапса мы стали интересоваться деталями и мотивами. Было проведено расследование…

Он замялся:

— Это долгий разговор. Если кратко, то новое руководство пришло к выводу, что с вами поступили несправедливо, Евгений Константинович.

* * *

У меня в горле появился ком. Сердце заколотилось предательски, дыхание перехватило. Мое настоящее имя сработало как заклинание, словно я только этого и ждал, — чтобы меня узнали. Узнали и поняли.

«Чушь! — заорал я мысленно. — Мне плевать на них! Я больше не хочу иметь с ними ничего общего».

Одергивание помогло. Чуть-чуть.

Так, спокойно. Возьми себя в руки! Ты уже давно не Евгений Калугин, пора бы с этим смириться. Прах создателя виртуальности, если верить сетевой энциклопедии, после кремации развеян где-то на орбите Земли. А то, что сидит в башке его убийцы — Сетевой Дьявол. А он уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Не забывай об этом…

Стараясь говорить спокойно, я осведомился:

— Как вы узнали?

— Остались записи из подпространства «Москвы-2». Наши специалисты в ужас пришли, когда стали их расшифровывать.

— Что за записи?

— Хронология поисков и действий группы хакеров и наемников. Под руководством Петра Астахова, в Сети называющего себя Вуду-Z. А потом и сцену захвата обнаружили… — он внимательно прищурился: — Так называемого Сетевого Дьявола? Вы понимаете, о чем я?

— И что? — Я надеюсь, что ни один мускул не дрогнул на моем лице.

— Евгений Константинович, это что, проверка?

— Что дальше?

Иван вздохнул, послушно заговорил:

— Дальше мы провели собственное расследование. Его результаты подтвердили правильность выводов господина Астахова: Сетевой Дьявол и Евгений Калугин одно и то же лицо. Точнее, все, что… гм…

— Ну?

— Все, что осталось от личности Калугина. Простите.

На секунду бункер исчез в цветном тумане. Все происходящее показалось бредом воспаленного от усталости сознания. Не может быть, чтобы это оказалось правдой. С другой стороны, я выяснил и еще кое-что. Я действительно ждал, и не просто ждал, а страстно желал, чтобы кто-то нашел зерна истины в миражах виртуальности. И вот — это произошло. Меня узнали. Более того, если верить этому бойкому менеджеру, то даже обещают мне амнистию. Небывалая щедрость, после моих-то шуток. Только вот чем для меня это обернется?

Илчи только глазами хлопал. Контрабандист явно не въезжал в разговор. Интересно, а он бывал в первом поколении Сети?

— И что дальше? — спросил я хрипло.

Секунду Иван размышлял, потом заговорил:

— Мы много времени потратили на то, чтобы несколько раз перепроверить все данные. Согласитесь, событие из ряда вон выходящее: создатель виртуальности и по совместительству генеральный директор крупнейшей корпорации убит во время виртуальной сессии наемным убийцей. Да еще и выяснилось, что «заказал» его второй по значимости в корпорации человек. А уж чтобы поверить в реальность Сетевого Дьявола и его истинную природу понадобилось время…

Илчи перевел взгляд на меня. В глазах контрабандиста читалось: «твою мать!!!». Да, похоже, что он нырял в первое поколение Сети.

— Дальше был созван внеочередной совет директоров, — продолжал Иван. Для регионального директора он слишком осведомлен. — Он был полностью засекречен. Присутствовали единицы. Поначалу всех захватили перспективы… ну…

— Я понимаю, — кивнул я. — Научно подтвердить и пустить в производство феномен переселения сознания в виртуальность.

Терехин взгляда не отвел. Плюс ему. Действительно перспективный малый.

— Да. Этот вопрос обсуждался тоже. Но исключительно как второстепенный.

Я только улыбнулся.

— Первостепенная задача была в том, чтобы разобраться с мотивами поступков Петра Астахова, уничтожающего корпорацию. — Моя улыбка пропала. — И вот тогда-то и высказали предположение, что исчезнувший Сетевой Дьявол и свихнувшийся, простите, Петр Астахов — связаны. А уж сделать вывод, что Сэйт подчинил каким-то образом его разум, дело второе. Как и предположение, что Сетевой Дьявол теперь в чип-паспорте господина Астахова.

В бункере повисла тишина.

— Долбаный в рот карданом, — проговорил Илчи. — Че, все это правда?!

— Это секретная информация, господин Фокс, — ответил Терехин сухо. — Я удовлетворил ваше любопытство, Евгений Константинович?

— Почти, — кивнул я. — Когда вы все это узнали, почему не отозвали наемных убийц?

— Мы изменили приказ, — не моргнув глазом ответил Иван. — Теперь наемники не должны были вас пытать и убивать. Вас было приказано доставить живым.

— Зачем? Извиниться?

— Предложить сотрудничество. Сугубо деловое партнерство: вы поможете нам, мы — вам.

— И как вы поможете мне?! — не удержался я.

Как опытный игрок в покер, Терехин выдержал паузу. Когда он заговорил, голос его прозвучал спокойно, будто Иван говорил о погоде:

— Мы поможем вам выбраться оттуда, — его палец указал мне в голову. — Будут проведены клинические исследования, и, мы уверены, наши нейрохирурги уже дали гарантии, что чип-паспорт можно будет трансплантировать в новое тело-носитель. Такой выход и в наших интересах.

Ага, конечно же, и в ваших. Это ж первый шаг к новым технологиям! Но, гад, как же легко он все описывает! Пальцы на ногах поджимаются, а зубы сводит от желания поверить!

Черт, что-то я сильно нервничаю. Нужно держать себя в руках. Эти ребята из корпораций как акулы, им нельзя верить. Ни на грош. Но с другой стороны, что могу я? Просто взять и отказаться от шанса жить спокойно? Если не забыть про все, что случилось, то хотя бы уехать отсюда. Найти Алису, если она все еще помнит обо мне, и уехать как можно дальше. Желательно туда, где нет виртуальности. На дикие территории.

В конце концов, оставшись в теле Петра, я долго не протяну. Так что, даже если операция с трансплантацией не поможет, у меня все равно невелик выбор.

Я спросил хрипло:

— Что за работа?

Терехин не заулыбался победно, что повысило его в моих глазах.

— Вы что-нибудь слышали о проекте «Ифриты»?

— Нет.

— Это особенная охранная система для обеспечения безопасности серверов «Москвы-3».

— «Москвы-3»?

Иван нахмурился, не понимая моего удивления, потом расслабился:

— Ах да, вы же не знаете. После перезаливки виртуальности и появления киберсети, мы решили внести кое-какие изменения. «Москва-2» слишком быстро развивалась, сделавшись точным подобием Грибницы. Мы же решили, в соответствии с новой политикой компании, расширить пользовательский выбор. Был создан мир «Москвы-3». Первый виртуальный город. «Москва-2» была копией реального города, а потому полноценным считаться не может. А вот «Москва-3» — другое дело. Это настоящее произведение искусства. Это… — он смутился, легко пожал плечами: — Впрочем, что я рассказываю, сами увидите.

— Увижу?

— Да, в нашем техническом центре в Крыму. Есть вероятность, что вам придется побывать в «Москве-3», хотя и небольшая.

— Вы сказали: в Крыму? — переспросил я.

Кажется, Дикарь тоже там. Это совпадение?

Терехин взглянул на часы:

— На ваше имя забронирован билет на самолет, первый класс. Вылет через полтора часа.

— И что? — ухмыльнулся я. — Вы думаете, что я соглашусь?

Теперь улыбнулся Иван:

— Евгений Константинович, я же вижу.

— Что?

— Вы уже согласились.

Глава 15

На меня глазели с почти суеверным ужасом. Будто на настоящего Дьявола, овладевшего телом их бывшего гендиректора. Поначалу это было забавно, потом стало утомлять. Девушка, принесшая мне чашку кофе, едва дождалась, пока я ее возьму, в смысле чашку, и тут же бросилась прочь. Хорошо еще, что святой водой брызгать не пробуют. Или еще будут?..

— Если я огнем дохну, они разбегутся? — спросил я.

Дикарь заморгал в недоумении. Это получилось забавно с его заплывшим левым глазом. Наконец, догадавшись, в чем дело, он развернулся к сотрудникам и рявкнул:

— Нечем заняться, мать вашу?! За работу!

Половина людей тут же исчезла, как ветром сдуло. Остальные разбежались по местам, стали изображать самую кипучую деятельность. Дикарь хмуро обвел их взглядом, потом кивнул на дверь. Там чернеет табличка: «Чудновский Артем Юрьевич», и ниже: «начальник отдела компьютерной безопасности».

Надо же, у Дикаря даже имя есть. Чудновский Артем Юрьевич… как все-таки отличаются знакомства в Сети от реальных. Там человек прячется под ником, и этот ник может сказать о своем хозяине гораздо больше, чем данное при рождении имя. Вот Дикарь, например, нелюдимый хакер, в молодости вроде промышлял чем-то очень незаконным, о чем сейчас вспоминать не хочет. А что можно сказать о Чудновском Артеме Юрьевиче?

Кабинет Дикаря напомнил мне распродажу компьютерной техники. Стены оклеены экранами инфопространства, на широком столе такой же широкий монитор. По одну сторону вскрытый сервер, по другую — виртуальная дека. В углу полно кремниевого хлама, комки цветных проводов и шлейфов. Похоже, это его пунктик, — зашкаливающее количество гаджетов, это еще помню по его виртуальной студии в Адской Долине.

Я развалился на диване, пригубил кофе и тут же отставил — растворимая бурда. Вынул сигареты, но пришлось выбросить пустую пачку. Дикарь в молчании предложил свои. Как всегда — сигариллы.

— И давно ты на них работаешь? — осведомился я, выпуская сизый дым к потолку.

Бывшая легенда Сети (не слишком ли большая концентрация бывших легенд в Сети на один квадратный метр?), знаменитый хакер тяжело опустился в кресло.

— Пару месяцев, — голос у Дикаря усталый. Тяжелый. — С тех пор, как стало окончательно ясно, что мои услуги в киберсети не нужны. Точнее, нужны, но я их просто не смогу реализовывать. А продавать софт… не, лучше уж на корпорации пахать…

— И товарищей продавать, — поддакнул я злопамятно.

— Не продавал я! — подскочил Дикарь. Заорал, сжимая кулаки: — Я же для тебя старался, выручал, чтобы ты не натворил чего-нибудь! Знаю же тебя, дай только волю — сразу за пушку возьмешься!

— Что-то я не припомню за собой такой кровожадности.

— Зато я припомню. Сколько простреленных «черных ящиков» из генномодов выковыривал.

У меня едва дар речи не пропал.

— И это я кровожадный?! Их посылали, чтобы меня прикончить!

Дикарь отвел взгляд, лицо старого хакера перекошено мукой. Кресло жалобно взвизгнуло, когда упал обратно.

— Тогда я еще не знал о тебе, — прошептал он, теребя ожерелье из флэшек. — Вообще, как случился этот виртуальный коллапс и все исчезло, не до тебя было. Мой мир рухнул, Адская Долина прекратила существование. Хорошо еще, что за время работы я успел накопить кое-какие деньги. Но и они стали заканчиваться. А сидеть сиднем я не люблю, нужна была работа.

Он обвел взглядом богатый офис «Новой надежды». Голос прозвучал глухо:

— Я, конечно, понимаю, что тебе они не нравятся. Теперь уже понимаю. Но эта корпорация самая лучшая. Только здесь я могу применить все свои навыки.

Он прав, черт возьми. Глупо его винить за то, что выбрал перспективы и нормальную жизнь. Тем более что и выбора-то у него особого не было.

— А как ты узнал обо мне?

Все еще не поднимая взгляда, Дикарь буркнул:

— По роду деятельности мне положено разгребать не пакеты, а целые контейнеры информации. Некоторая не зашифрована, иную мне приходится кодировать самостоятельно. Потом еще и сверху подкинули кой-какой софт, для поиска опасного преступника.

На миг у меня перед глазами промелькнули первые месяцы моего бегства. Улицы, охотники за головами, бесконечный побег в никуда. Даже и представить не мог, что охотой за мной руководит… ну ладно, пусть не руководит, а координирует охоту мой старый знакомец. М-да… забавные фортели выкидывает порой судьба.

— Понимаешь, — продолжал Дикарь, — я тут начальник службы информационной безопасности. Подчиненных много, а времени у меня остается уйма. Вот и лазил потихоньку…

Ясно. Дикарь влез в файловую систему корпорации и нашел лазейку в базе данных. Как там говорят: сколько хакеру ни плати, он все равно в реестр смотрит?

— Понял я, что полез не в свое дело, когда узнал о личности «опасного преступника». Хотел уже подчистить за собой следы, на фиг оно мне надо? А тут прилетела обнова инфы — это Сетевой Дьявол, говорят, а не господин Астахов. Я даже глазам не поверил…

Представляю.

— …И с того момента начал за тобой следить. А когда понял, что за тобой еще и «Лаборатории» охотятся, а ты как раз у них на крючке, пришлось звонить наверх. Сознаваться.

— Влетело? — спросил я с сочувствием.

— Не то слово, — кивнул Дикарь. Закурил, к пластиковому потолку поднялось еще одно облачко вишневого дыма. — На год без премии остался, да еще и доступы хотели сократить, но не вышло, хе-хе… в общем, нужно было тебя вытаскивать. Вот этот парень, Терехин Ваня, и придумал такой план — вытащить с моей помощью.

— Ну ты и гад, — я покачал головой. — Не мог сразу сказать?

— А когда? — кисло отозвался он. — Было время? Тем более что выяснили, будто на «Лаборатории» еще и Баал работает.

— Кто?

Дикарь запнулся, отвел глаза. Выдавил:

— Бааль-Зевул.

Вельзевул? Знакомое имя, честное слово. Вот только где я его слышал, кроме классической демонологии?

— Киллер, что ли?

Дикарь кивнул в молчании. Я вздохнул искренне:

— Задолбали. И что им всем от меня надо?

— Его можно понять, — произнес Дикарь глухо. — Не то чтобы я его оправдываю, просто, по их извращенной логике, задета профессиональная честь.

— В смысле?

Хакер впервые поднял глаза. Левый все больше заплывал. Черт, вот завтра у него знатный фингал будет…

— Так ты не знаешь?

— Не знаю чего? — Дикарь отвел глаза, но от меня уже не отвяжешься. — Говори!

— Да, наверное, нужно сказать. Ты имеешь право знать.

— Да говори, черт возьми!

Дикарь еще помолчал, потом все-таки уронил:

— Баал это именно тот киллер, которого в свое время нанимал Петр Астахов.

* * *

Обалдеть…

Нет, наверное, я проклят. Как еще можно объяснить тот факт, что меня никто не может оставить в покое? Жил в Москве — Петр (мало я твое тело резал?!) натворил делов; существовал в Сети — опять он! Теперь, когда вроде бы и врагов-то не должно быть, снова оказывается, что их полным полно. Что происходит?!

— Деньги, — Дикарь будто прочитал мои мысли. — В наше время жизнь ничего не стоит. Пещерные времена, мать их, понимаешь? Сейчас, если у тебя есть достаточное количество купюр, ты будешь жить вечно. Как тот уродец в банке «Лабораторий», Янус который Карт. А ты выбился, нахапал этих самых денег так, что в карманы не влезало. Вот к тебе все дерьмо и налипло.

— Успокоил, — я усмехнулся. — Что делать прикажешь?

Дикарь пожал плечами:

— Бороться. Но пока тебе лучше отдохнуть, наверное, после дороги устал. Завтра приедет Ваня Терехин, введет тебя в курс дела и — за работу. Так что отдыхай пока. Можешь прямо здесь, у меня на диване. А я домой поеду, прикупил тут недавно квартирку.

Он поднялся, достал из шкафа одеяло. Не знает, чистая душа, что спать я не могу.

Дикарь уже собрался уходить, когда я окликнул:

— А что будет, когда мы закончим эту работу? Будут новые проблемы?

Он помедлил, прежде чемобернуться. Заглянул мне в глаза:

— Хочется думать, что на этом все и кончится. Прищучим Баала, разберемся с «Ифритами», а потом и тебя подлатают. Уж не знаю, как ты туда забрался, но думаю, что смогут тебя починить. У «Новой надежды» везде есть связи.

Я не ответил. Дикарь, вздохнув, пожелал мне спокойной ночи и вышел.

Интересно, мне показалось, или он, как и его сотрудники, побаивается меня? У него ведь тоже есть чип-паспорт виртуальности. Боится, что в его голову влезу? Или это всего лишь момент так сказывается: первая встреча после дружбы в Сети всегда такая прохладная, и не знаешь что сказать. А может, его смущает, что Сетевой Дьявол оказался такой крупной птицей, генеральным директором самой крутой корпорации в мире, что практически равно президентству сверхдержавы?

Черт его знает, вот так сразу и не разберешься. Тут бы понять, что со мной делается…

Неожиданно я поймал свое отражение в зеркале, сердце привычно сжалось от внезапности. Хотя уже не так сильно, как раньше, привыкаю я к морде Петра.

— Что ж ты натворил, а? — спросил я шепотом у изрезанного лица бывшего друга. Подумал и добавил с сочным удовольствием: — Сука ты.

Захотелось курить, а я как назло забыл у Дикаря сигарет взять. Подумав, решил сыграть на своем положение почетного гостя.

Когда я вышел из кабинета Дикаря, в офисе будто дышать перестали, так тихо стало, что отчетливо слышно гул электричества в розетках.

— Кто тут главный? — мрачно спросил я.

Симпатичная блондинка с кипой распечаток резко побледнела. Я взглянул на нее в упор:

— Вы?

Безмолвный кивок.

— Мне нужны сигареты… И кофе. Только настоящий, не эта растворимая гадость.

— Я… попробую, — пролепетала блондинка. Сунула бумаги кому-то на стол, метнулась к выходу: — Если охрана позволит…

— Позволит, — кивнул я. — Скажите, что Сетевой Дьявол требует.

Сказал и тут же пожалел. В офисе резко упала температура, а по количеству белых лиц офис теперь может соперничать с моргом. Чертыхаясь, ушел в кабинет Дикаря. От нечего делать сел за его комп, но тот работать отказывался. Пришлось снова выходить в общую комнату, спрашивать телефон Дикаря.

— Дик-каря? — заикаясь переспросила секретарша.

Я обернулся в сторону кабинета, прочел с таблички:

— Чудновского Артема Юрьевича. Он тут у вас за главного феодала.

Сказано было мягко и с улыбкой, но девушка будто не заметила. Помертвевшими пальцами набрала номер на трубке, протянула мне. После второго гудка в трубке рявкнуло:

— Чудновский.

— Вот и чудненько, — скаламбурил я. — Скажи-ка, господин начальник службы информационной безопасности, пароль от своего компа.

— Сэйт?.. Зачем тебе пароль? Лег бы поспать лучше…

— У меня бессонница. Давай пароль.

— От компа не дам, — буркнул Дикарь. — Сам понимаешь, — профессиональная деформация. Записывай пароль деки.

— Диктуй, — вздохнул я.

Записав пароль (понадобилась минута и три строчки, а потом еще две минуты на перепроверку), я вернулся с бумажкой в кабинет. Положив деку на колени, откинул крышку. Клавиатура послушно развернулась втрое, экран осветился. Там возник сжатый кулак и появилось окошко пароля. После двух минут переключений с одной раскладки на другую и обратно, я наконец кликнул «принять».

Пронзительно пискнуло, и кулак на экране показал средний палец.

— Неправильный пароль!

— Черт!

Пришлось набирать снова. На этот раз все было верно, и пальцы разжались, выпуская из кулака модель земного шара из зеленых меридианов. Экран вспыхнул, поглощая заставку, и передо мной возник рабочий стол.

Короткий сигнал, на экране появилось сообщение, что курсор синхронизирован с моими зрачками. Движением глаз, минуя ярлыки игр и жестких дисков, я направил его к значку браузера.

Чувствую себя инвалидом, когда вот так, руками приходится набирать слова в поисковиках и забивать буквы в строчки адресов. То ли дело в Сети, когда можно мысленным усилием или голосовой связью делать это в десять раз быстрей. Но — нельзя мне в Сеть. Кто его знает, как поведет себя эта хрупкая электронная сущность в чип-паспорте. Иногда меня страх берет, да такой, что дрожь колотит, а вдруг чип-паспорт сломается?! Или что-то случится при сканировании личности на таможне? Или еще что-нибудь… тогда остатки меня исчезнут. А Петр уж наверняка сразу вынет кусок кремния из головы, да еще по нему и молоточком пройдется…

Чувствуя, что сердце начинает судорожно колотиться, а спина покрывается холодным потом, я поспешно задышал глубоко. Закрыл глаза.

«Глупости все это. Глупости из разряда танатофобии. Живут же люди, летают на самолетах, переходят каждый день оживленные улицы, и никто не боится. Ни у кого нет этих проклятых мыслей. И мне не нужно об этом думать. Нужно просто делать свое дело, и все-нет, не все. Делать, и надеяться, что на контракте с «Новой надеждой» мои приключения и закончатся…»

Вроде помогло. Паника медленно распускала пальцы на моем горле, мышцы расслабились.

В дверь постучали. На мой крик вошли двое из команды Дикаря, на вид типичные хикки. Стараясь не смотреть на меня, опустили на журнальный столик поднос и тихо ретировались.

Паникеры. Как можно работать в самой большой корпорации планеты, ежедневно строить чудеса виртуальности, читай — миражи, а самим бояться Сетевого Дьявола? Не понимаю…

С приятным хрустом отлетел целлофан с пачки дорогих китайских сигарет, я закурил. Набулькал полную чашку кофе, обжигаясь, отхлебнул. Да! Это не растворимая гадость.

Упав на диван, я снова пододвинул деку. Вспомнив сегодняшний разговор с Дикарем, набрал в поисковике имя «Баал». Пришлось еще несколько раз изменить форму поискового запроса, прежде чем я наткнулся на первые упоминания об убийце по контракту.

Сведений было чрезвычайно мало. Почти все — слухи. Мол, лучший и самый дорогой «мясник». Безжалостный, но не кровожадный. Нет ни одного дела, с которым бы он не справился. Вроде бы единственный киллер, который не имел в виртуальности шайки собственного имени, как было у цеховика Кадавра. Позабавили предположения, что Сетевой Дьявол и Баал одно и то же лицо, и что Баал — женщина. Однако улыбка исчезла, когда я стал находить в каждом посте заверения, что в виртуальности, даже в киберсети, Баала не сдерживают антихакерские щиты и он не залипает…

— А еще он пьет кровь младенцев, — пробормотал я. — И в полнолуние в виртуальности чихает вирусами.

М-да, обычный треп Сети. Впрочем, на большее я и не рассчитывал.

Та-ак. Чем бы еще убить время? Секунду подумав, я хотел было влезть на новостной сайт, но потом вспомнил Розового. Пальцы сами отбили в поисковике фразу «Храм Сетевого Дьявола».

Ответов оказалось на удивление много. Отсеяв откровенный бред, я с интересом кликнул по первой же ссылке. Монитор потемнел. Динамики загундосили что-то вроде заупокойной молитвы на мотив черной мессы, а когда рявкнули электрогитары и меня оглушил хор, я узнал знаменитую песню Мэрилина Мэнсона.

— Антихрист Суперзвезда, — усмехнулся я. — Сатанисты фиговы…

Под хрип солиста в багровом пламени возник силуэт каменной церкви, намеренно стилизованной под урбанистическую культуру. На серых кирпичах стен граффити, преимущественно на тему «Виртуальность — врата ада». Провалы окон с выбитыми витражами забраны ржавыми металлическими прутьями. На деревянной двери со следами от пуль висит жестяной знак биологической опасности и надпись: «Загляни в бездну».

— Симпатично. Должно быть, в Сети это смотрится еще круче. Ну что ж, заглянем в бездну.

На клик дверь заскрипела, и храм качнулся навстречу. Музыка оборвалась, в тишине отчетливо слышна капель и замыкающая проводка. С жужжанием вспыхнули лампы дневного света, я увидел нутро церкви, навевающее ассоциацию с подвалом. Просторное помещение, бетонный пол с зеленой плешью мха, из труб пожарной безопасности течет вода. В том месте, где должен был быть алтарь, — неоновая голограмма, изображающая человека, разрывающего цепи. Внизу накорябаны строчки из, как я узнал, пророчеств. Мол, когда в виртуальность вернется Сетевой Дьявол, она снова станет свободной.

Фанатские бредни с налетом сатанизма.

Я прокрутил изображение, заметил в углу храма ржавую медицинскую каталку. Вместо тела там груда пожелтевших бумаг. Ага, это, наверное, архив.

Я кликнул на бумаги. Монитор тут же исхлестали строчки текстовых файлов, вспыхнули картинки.

М-да…

Легенды, байки, откровенные фантазии. В этом фольклорном болоте нет и десятой части правды. Неудивительно, что у людей быстро пропадает интерес. Чтобы верить в такую чушь, густо замешанную на религии, нужно быть полным отморозком.

Пролистав еще пару страниц «дьявольских чудес», я кликнул на статью о Сэйте. Как и ожидалось, статья начиналась со слов «сетевая аномалия». Конечно же, ни намека на реально существующего человека. Никто не догадался связать смерть Евгения Калугина и появление Сетевого Дьявола. Лишь, наверняка в порыве вдохновения, кто-то в духе мировых заговоров протянул ниточку между «Новой надеждой» и Сэйтом. Высказывались разные предположения. Начиная с того, что Сэйта просто нет, заканчивая тем, что вся эта возня всего лишь плод трудов самой корпорации. Мол, отмывали какие-то делишки. Как обычно это бывает, всеми сторонниками высказывались мегатонны аргументов, появлялись нерабочие ссылки, крики «инфа сто процентов» и обещания найти и набить морду противникам его правды.

— Еще чуть-чуть, — прошептал я, — и Сетевой Дьявол может превратиться в бренд. Покупайте доступ к виртуальности от Сетевого Дьявола, только в этом месяце скидка…

Бред-бред-бред. Не знаю, как программисты справляются с поиском информации, но меня начинает тошнить от людской глупости уже через пять минут. Да так, что ничего и искать не хочется.

Я уже собрался было закрыть страницу, когда один пост привлек мое внимание. Открыв его, едва не опрокинул деку на пол. А через минуту уже зарегистрировался и торопливо стучал по клавишам ответ…

Глава 16

— Чтобы обеспечить безопасность серверов «Москвы-3», — говорил Иван Терехин. — Нужно было создать нечто принципиально новое. Мы просто не могли постоянно содержать в Сети штат наемников. Виртуальные полицейские обходятся слишком дорого, да и их система часто дает сбой. Людям, к сожалению, доверять нельзя.

Утреннее заседание началось с визита службы безопасности. Офис «Новой надежды» оцепили полицейские, внутрь набилось с пару десятков специалистов по слежке. Эти деловитые и немногословные парни, похожие на муравьев, вычистили помещения до блеска, заставив сотрудников даже мобильные телефоны убрать. А некоторых вообще попросили домой уехать. Потом в конференц-зал стали прибывать люди. Хвала богам, в основном это были коллеги Дикаря, а не верхушка корпорации. Хотя мне все же пришлось поговорить по видеосвязи с парочкой директоров. Оказалось, что новость о моем возвращении пока зашифрована на высшем уровне, но, под лживые и вежливые улыбки, мне сообщили, что безумно рады такому неожиданному появлению. Просто счастливы. Правда (а это уже с выражением вселенской скорби), юридически я давно мертв, и будет невероятно сложно подтвердить факт моего внезапного воскрешения, ведь аналогов в истории нет, но они все же попытаются. Пришлось заверить, что новые проекты и продукты корпорации настолько изменили ее облик, что я не горю желанием возвращаться на пост. Новость встретили более чем радостно, хотя у меня и остались подозрения.

«Скорее всего, — подумал я, отключив видеоконференцию, — меня просто грохнут по завершении дела. Или не грохнут, а засунут в самый глубокий подвал, как планировал сделать Янус Карт. И никто ничего не узнает. Евгений Калугин официально мертв, а Петра Астахова отстранили от должности. Все просто, и нет выхода. Никто не захочет делиться прибылями и должностями».

В любом случае к утру у меня созрел уже свой план действий. И добровольно приносить себя в жертву я не собираюсь. Хватит.

Я запил стимуляторы кофе, закурил, наблюдая за Иваном. Тот продолжал освещать события, предшествовавшие созданию «Ифритов»:

— На одном из советов директоров была высказана мысль: нужно создать новую охранную систему специально для «Москвы-3». Система должна была быть автономной, действенной и обладать способностью мыслить. Идеальным примером такой программы был Сетевой Дьявол… извините, Евгений Константинович.

Боже! Ну зачем сразу коситься на меня?! Чувствую себя жертвой киллера в таком перекрестье взглядов! И так понятно, что корпорация должна была использовать новейшие технологии в своих целях. Об этом еще Петр говорил, в обличье Вуду-Z. Да и я тоже понимаю, недаром же занимал пост главы «Новой надежды», знаю, как дела делаются. Так зачем сейчас строить трагическое выражение лиц? Будто им, лицемерам, действительно жаль, что со мной такая хрень приключилась. Уроды. Думают, что я им тут истерики буду закатывать, ручки заламывать?.. Хрен вам!!

— Я больше не Евгений Калугин, — отозвался я как можно суше. — Я давно не слышал этого имени и, откровенно говоря, не хочу слышать. Меня зовут Сэйт.

При слове «Сэйт» я едва удержался, чтобы не оскалиться и не добавить: «бу!». Вот была бы хохма, начальственный совет всем коллективом обделался…

Иван кивнул:

— Понятно. Артем Юрьевич, не просветите нас в техническом плане?

Я с недоумением взглянул на Дикаря, никак не привыкну к его настоящему облику и имени.

— В основу проекта «Ифриты» легли частные разработки, — проговорил Дикарь.

В офис он явился сегодня сильно помятым, но в свежей одежде. Вдобавок синяк у него довольно сносно заретуширован пудрой и тональным кремом. Похоже, что кроме квартирки он еще и подружкой разжился. Как там говорится? Старый хакер борозды не портит?

— Эти разработки были изменены и дополнены, так что…

— Что это за разработки? — перебил я.

Дикарь пожевал губу, ответил, глядя куда-то в пространство:

— Антивирусная программа в оболочке самообучающейся личности.

— Искусственный интеллект?

— Практически.

— Я видел этот софт? — осведомился я невинно.

Тут уж Дикарь не отвертелся:

— Вы видели прототип программы.

Судя по взлетевшим бровям Терехина, Дикарь впарил им свой антивирус как «уникальный». Кажется, что хакер еще на одно полугодие премии лишится.

— Что дальше?

— На основе этого проекта были созданы особые программы. Сетевые оболочки, фильтры, антивирусы, маршрутизаторы. Задействовано в «Ифритах» много чего. Вкратце могу сказать, что на выходе мы получили искусственно созданные личности для защиты и охраны серверов «Москвы-3». Практически идеальных Хранителей. Естественно, были приняты все ограничительные меры по их саморазвитию. Полноценными личностями «Ифриты» стать не могли.

— Все верно, — кивнул Иван. — Однако месяц назад нам пришлось заморозить проект. Более того, мы были вынуждены временно ограничить доступ к серверам «Москвы-3».

Лица собравшихся потемнели, даже Дикарь нахмурился. Терехин уронил глухо:

— На троих человек было совершено покушение. Удачное. То, что мы считали невозможным в киберсети, произошло. Хакер и убийца, назвавшийся именем Бааль-Зевул, обошел все наши защитные экраны. «Ифриты» пропустили его.

Вот это новость! Тройное убийство в Сети, и нигде ни малейшего упоминания. Хорошо же работает их служба безопасности.

Раздавив окурок в пепельнице, я спросил:

— Кем были эти люди?

— Создателями проекта «Ифриты».

— Все? — я не сдержал удивления.

Дикарь буркнул:

— Да. Я остался последним.

— Но это еще не все, — перебил Иван. — Нам пришлось закрыть проект еще и потому, что четыре прототипа исчезли. Хакер похитил «Ифритов».

— Как это?

Дикарь скривился:

— Мы не знаем…

— Не знаете?!

— Мы не можем этого объяснить. Все четыре действующих прототипа просто исчезли.

Это мне кажется, или его слова звучат, как удары молотка, забивающего гвозди в гроб «Новой надежды»? Я сделал в уме еще одну пометку, теперь уже насчет похитителя. Неужели все байки на сетевых форумах о Баале — правда? Он действительно не залипает?.. Звучит, как история о Йети.

— Есть догадки, куда могли уйти файлы?

— Есть, — проговорил Иван медленно, — догадки.

Сказано было таким тоном, что запах промышленного шпионажа стал более чем отчетливым.

— Верные нам люди сообщают, что в последнее время…

— «Лаборатории», — догадался я.

Брови Терехина взлетели:

— Откуда вы знаете?

— Во время нашей короткой встречи Янус Карт говорил о своих планах. В частности, он упомянул, что корпорация «Лаборатории биоформ «Янус»» слишком долго упускала из виду перспективы виртуальности. И они будто бы намерены это исправить.

— Вот и исправили, — пробурчал под нос Дикарь.

— Сэйт, что вам еще известно?

— Ну, — я пожал плечами, — в принципе, больше ничего. Лишь косвенное подтверждение того, что Баал работает на Януса Карта. Помните наше знакомство?

— Что именно я должен вспомнить?

— Оцифрованный голос в броневике.

Иван задумался, проговорил медленно:

— Припоминаю. Голос, кажется, назвался Сетевым Дьяволом.

— Точно. Судя по тому, что вы тут мне рассказали, взломать вашу защиту мог только Баал… — я обернулся к хакеру: — Дикарь… гм… Артем Юрьевич, вы не припомните личностей такого масштаба? Вы же вращались в…

— Не припомню, — Дикарь нахмурился с неудовольствием. — Мне почему-то кажется, что лучше всего спросить у заказчика. У Петра Астахова. Он же как-то с ним связывался.

«Ах ты, зараза!»

— Он временно не доступен, — ответил я не моргнув глазом. Иван Терехин побледнел. — Еще что-то?

— Напоследок мы оставили самое худшее, — подтвердил Иван после паузы. — Кажется, что, в отличие от наших опытов, результаты у Януса Карта были.

— Вы о чем?

— О конструктах разума. По вашему, Сэйт, подобию.

— А вот сейчас я вообще ничего не понял.

Если раньше Иван был хмурым, то теперь он стал чернее ночи.

— Два дня назад нам сообщили, что в общую систему виртуальной Сети включили несколько десятков частных серверов. Все они располагаются на территории подводного города. Платежные следы ведут к «Лабораториям». Мы предполагаем, что «Ифриты» там. И мы не можем допустить, чтобы такие технологии работали на них.

Все еще не понимая, я пожал плечами:

— Рано или поздно, но у ваших конкурентов будут эти технологии. Попробуйте решить это через суд.

Иван вздохнул, объяснил терпеливо:

— Вы не понимаете, Сэйт. Наши специалисты предполагают, что разработка конструктов и похищение «Ифритов» связаны. Мы считаем, что в корпорации «Лаборатории биоформ «Янус»» пытаются объединить эти проекты.

Не думал, что я такой впечатлительный, но даже у меня по спине прошелся холодок. Если у «Лабораторий» получится задуманное, то виртуальность в самом ближайшем будущем будут ждать целых четыре Сетевых Дьявола. Четыре верных и практически всемогущих бога. Во что это выльется, даже представить страшно. Особенно если учесть практически фанатическую преданность работников «Лабораторий»…

Вытряхнув из пачки новую сигарету, я спросил хрипло:

— Все ясно. Но от меня вы чего хотите?

Молчал Терехин неприлично долго. Наконец, он заглянул мне в глаза:

— Мы просим, чтобы вы помогли нам вернуть «Ифритов». Если верить докладам господина Чудновского, то вы единственный, кто может сейчас проникнуть через охранные системы «Лабораторий».

Он сделал паузу, обвел почетное собрание взглядом. Сказал твердо:

— Мы хотим, чтобы Сетевой Дьявол вернулся.

* * *

План Терехина оказался прост и невозможен одновременно. К тому же, все это отдавало промышленным терроризмом настолько, что я наконец-то понял, почему на этом совете не присутствовали главы корпорации. Если дело не выгорит, то полетят головы пешек, а реальные заводилы останутся не при делах; а вот если же все получится, — Терехин и сотоварищи не только получат кучу плюшек в виде должностей и возможностей, но и навеки останутся привязанными к «Новой Надежде» фактом незаконной деятельности.

Да, умеют бизнесмены решать дела. Ничего не скажешь.

Единственное темное пятнышко в этом плане оставалось с подписью «Сетевой Дьявол». Какое будущее приготовили для меня? Смогу ли я выкрутиться? На эти вопросы я пока ответить не могу.

Придется ждать и просто плыть по течению.

Когда Терехин и Дикарь закончили объяснять детали, я кивнул просто:

— Согласен.

* * *

Следующие три дня превратились в сумасшедшую гонку.

Узнав, что я не могу спать, Терехин сильно обрадовался. Любое промедление, сказал он, крайне нежелательно. И тут же вызвал охрану.

Теперь везде и всюду меня сопровождали как президента, охраны столько, что в глазах рябит от черно-синей брони. По городу иначе как на бронированном автомобиле я не передвигался.

За первые сутки я побывал в трех клиниках. Вспоминаю с содроганием. После серии нелегких и мерзких анализов эскулапы ужаснулись состоянию моего организма. Наркотическая зависимость и предельное нервное истощение превратили тело Петра Астахова в ходячего мертвеца. Мне так и сказали:

— Зомби. Удивительно, что мозг еще в состоянии трезво мыслить.

После этого в офис я не вернулся.

Меня переодели в больничную робу и отправили на хирургический стол. Позже, глядя в список проведенных операций, я насчитал в нем больше сорока позиций.

Замена основных органов, почти всех уже отказавших, на искусственные аналоги; замена нервных тканей на синтетические струны, причем в двух экземплярах; замена части кровеносной системы, теперь в крови болтались микрокапсулы, постепенно растворяясь и насыщая ее витаминами; замена, замена, замена… Разве что пломбы в зубах старые оставили. А жаль, иногда зубы побаливают…

На третьи сутки я пришел в себя. Минут двадцать тупо пялился в потолок больничной палаты, вспоминая происходящее. Отупевший от наркотиков мозг работать отказывался. Несколько раз вроде бы проваливался в душную дрему, выныривал весь в поту.

Рядом с кроватью скрупулезно отслеживает состояние организма медицинский аппарат, так похожий на большой привычный сервер. От него к руке тянутся шланги, кровь постоянно обновляется, насыщаясь полезными веществами. Мне это что-то напомнило, но образ упорно исчезал, что-то настойчиво меня отвлекало. Наконец, сообразив, я с наслаждением поскреб грудь поверх бинтов. Сразу полегчало, даже мысли потекли плавнее.

Оценив медицинский аппарат новым взглядом, я вспомнил, на что он похож. Точно такой же стоял возле парня на каталке в Цирке Беспринципности. Неудачливый хакер, залипший в Сети…

Я нахмурился. Почему это так важно? О чем мне пытается сказать память?

После пяти минут бесплодных попыток я решил действовать старым проверенным методом ассоциаций. Итак; сервер, хакер, Сеть, виртуальность, Сетевой Дьявол, церковь, дека…

Стоп! При чем здесь церковь?..

Храм Сетевого Дьявола! Три дня прошло… срочно нужна дека!

Я торопливо нашарил на постели кнопку вызова персонала, а, когда вбежала медсестричка, рявкнул взволнованно:

— Мне нужна дека. Срочно! С выходом в Сеть.

— Извините, — пролепетала девушка. — Вам нельзя, вам нужен отдых.

— Принесите мне деку!

От моего хриплого рычания девушка отпрянула в испуге, но заявила твердо:

— Мне нужно связаться с доктором. Полежите пока.

Но лежать я не мог. Три дня прошло! Меня уже наверняка ждет ответ…

Воздух сгустился в палате. Появился странный гул, я буквально кожей ощутил все электроприборы в помещении. Что-то подобное происходило со мной, когда я был «в гостях» у Януса Карта.

Перед глазами промелькнули картинки с видеокамер охраны, в мгновение ока я увидел здание, в котором нахожусь, пересчитал охрану, входы-выходы. Но самое главное — я ощутил широкую и бурную реку виртуального сигнала. И не раздумывая нырнул, как изнывающий от жажды бросается в озеро оазиса.

Пару минут я барахтался в Сети, пытался сориентироваться. Наконец, возникло знакомое полотно сайта Храма Сетевого Дьявола, мельком я узнал всю информацию о хостинге, владельце и посетителях. Но в следующую секунду уже распахнул свой профиль, чтобы найти в нем мигающий конвертик входящего сообщения.

«Кто вы? Не знаю, откуда вам известны такие подробности. Посторонние люди об этих вещах знать просто не могут. Мне хочется надеяться, что вы действительно говорите правду. Если это так, и вы знаете Его местонахождение, я немедленно приеду».

И ниже второе письмо, датированное утром сегодняшнего дня:

«Взяла на работе отпуск. Сегодня вечером вылетаю в Крым. Ждите».

Очень медленно информационная дымка виртуальности растаяла, сквозь нее проступили очертания больничной палаты. Я почувствовал на своих губах глупую улыбку, но никак не мог от нее избавиться. Впрочем, я и не хотел. Так же, как не хотел думать о будущем. Самое главное — я ее нашел…

Все еще улыбаясь, я прошептал, обкатывая звуки на языке:

— Алиса…

* * *

Бронированный внедорожник мчал нас обратно в офис «Новой надежды». Как обычно, впереди и сзади точно такие же машины, народ на тротуарах провожает кортеж удивленными взглядами.

Я разглядывал подводный город. За все время впервые оказался на улицах днем. Хотя это ясно лишь по циферблату часов и интенсивности освещения.

Здешние улочки ни на что не похожи. Наверное, это как-то связано с инженерной задумкой, на случай катаклизма или чего-нибудь в этом роде. Дома напоминают перевернутые котелки из хромированной стали и бронированного пластика. Редко встретишь «котелок» выше трех-четырех этажей. Они ютятся друг к дружке, создают невероятно узкие проулки, как в Венеции. А вот дороги, наоборот, широкие, с газонами и настоящими садиками. Только птиц не видно. Создается впечатление, словно попал в город будущего в представлении фантастов середины прошлого века. Только толстенные сверкающие колонны портят впечатление. Взгляд поневоле цепляется за них, скользит к их вершине, и натыкается на темно-зеленую толщу воды…

— Вы уверены, что все работает? — в который раз переспросил Иван Терехин. В оливковых глазах неподдельная тревога. — Доктор сказал, что после операции вам нужен хотя бы недельный отдых, иначе есть риск все испортить.

Он так беспокоится об этих гаджетах у меня внутри, что я чувствую себя механизмом. Хотя, черт возьми, частично это правда. Я для него — механизм для возвышения, способ получить новую должность.

— Я могу связываться с виртуальностью без подручных устройств, — сказал я покорно. — Уже пробовал.

— А соединиться с чипом вы сможете?

Я взглянул на него, мельком удивился, как это странно выглядит. Вроде бы сидит человек, из плоти и крови, а чую в нем нечеловеческое — чип-паспорт. Крохотный кусочек кремния и органических плат в его голове.

— Хотите, — предложил я, не отрывая взгляда от его лица, — расскажу, как выглядит ваш чип?

Терехин отшатнулся, на миг в глазах мелькнула паника, но она тут же сменилась чем-то иным. Не объяснить словами. Что-то на интуитивном уровне. Будто к тебе относятся как к опасному оружию, которое в любую секунду может убить хозяина. И от этого возникает острое желание уничтожить это оружие. От греха подальше.

Неприятное чувство…

— Не надо, — взял себя в руки Иван. — Вам еще представится такая возможность.

— Как хотите, — я не стал настаивать и снова отвернулся к окну.

Пейзаж за окном потускнел, когда я вспомнил, что сегодня вечером я увижу Алису. Кажется, я виделся с ней тысячу лет назад. А если учесть, что было это в виртуальности, то ведь я ее и не встречал никогда…

Странно все. Безумно соскучился, не понимаю почему. И в то же время мне страшно. Что скажет она, узнав, в каком я положении и в чьем теле? Что почувствую, когда она прикоснется к оболочке, принадлежащей моему врагу и убийце?..

Водитель, амбал в костюме, смотрящемся на нем, как на обезьяне бронежилет, обернулся:

— Господин Терехин, мы подъезжаем.

Иван открыл было рот для ответа, но я уже рванулся к водителю. Кто ж оставляет кобуру расстегнутой?

— Что за?..

Договорить водитель не успел, станнер в моей руке выстрелил, и амбал обмяк, навалился на руль. Внедорожник, лишившийся управления, мягко повело в сторону, сбоку засигналили.

— Сэйт, что вы?..

Резкое движение локтем, негромкий хруст, будто раздавил куриное яйцо. Ивана отбросило на сиденье, из сплющенного носа брызнула кровавая юшка.

— Передавай привет Дикарю, — сказал я и направил парализатор в него.

Успел заметить, как расслабляется под лучом его перекошенное болью лицо, а в следующую секунду наш автомобиль вздрогнул. Колеса на полной скорости ударились в бордюр, и я ощутил, что мы переворачиваемся.

Глава 17

Сила тяжести исчезла, за окнами закрутился мир. Дважды асфальт менялся местами с зеленым сводом купола. Потом ударило так, что на миг мелькнула мысль о смерти. Металлический скрежет оглушил, по спине ударила шрапнель битого стекла. Меня швырнуло на потолок, развернуло, будто невесомую куклу, и бросило на бок. Я не удержался, впечатался лицом в пластиковую обшивку, во рту стало солоно. Вдобавок сверху что-то навалилось, больно ударив по затылку.

Перед глазами колышется серая пелена, голова кружится. После звуков дороги тишина прямо-таки давящая.

Попробовал пошевелиться, получилось на удивление легко. Только лицо саднит. Извиваясь, сбросил с себя обмякшее тело Терехина. Его глаза открылись, я прочел в них целую серию изысканных проклятий. Снова мелькнула мысль, что он не слишком-то и похож на регионального директора. Уж слишком много власти и доверия в его чистых ручонках.

— Ничего, — прохрипел я, — выживешь.

Оказывается, внедорожник вынесло на обочину. После серии переворотов он остался лежать на боку, покачиваясь с жалобным скрипом.

Нашарив среди груды мусора и мельчайших осколков безопасного стекла станнер, я, сунув его за ремень джинсов, полез в багажное отделение. Пальцы обвили ручку задней двери, дернули без толку. Похоже, заклинило. Я отступил, саданул ногой, машина угрожающе закачалась, потом еще раз. После третьего удара искореженная дверь багажника поддалась, я навалился плечом, едва не выпал наружу.

— Что случилось?!

От припаркованных автомобилей ко мне бегут охранники, лица встревоженные, никто и не думает об оружии.

— Помогите! — заорал я. — Внутри остались раненые!

Получив цель, охранники вроде бы даже повеселели, ринулись к автомобилю. От предложенной помощи я отмахнулся, захромал к дороге. Там уже стала собираться толпа, из опущенных окон притормозивших автомобилей показались руки с мобильниками, все торопятся заснять аварию.

Первый же внедорожник «Новой надежды» оказался с ключами в замке зажигания. Я упал в кресло, двигатель заурчал, и нога утопила в пол педаль газа. Под истошный визг колес ускорение вдавило меня в спинку. Охранники у покореженного автомобиля только сейчас стали оборачиваться, один заорал что-то в телефон.

Поздно, ребятки.

Только сейчас я ощутил дрожь. Сердце колотится так, что еще немного, и взорвется внутри. На лбу выступила испарина, пальцы судорожно вцепились в обтянутый искусственной кожей руль.

«Получилось, — пронеслось в моей голове. — Получилось!»

От резкого голоса я едва не подпрыгнул:

— Борт один-девять, прием! Борт один-девять! Что происходит? Прием!

Рация! К черту ее.

Выдранная из приборной панели, она отправилась в окно.

На первом же повороте я свернул с трассы, в узких проулках скорость резко упала. Я закружил, надеясь, что не заплутаю в незнакомых артериях подводного города. Но на всякий случай вывел на экран бортового компьютера карту. Одной рукой набрал запрос, тут же высветился маршрут для выезда на поверхность. Оказывается, мне придется сделать приличный крюк.

С облегчением я вывел машину из узких кишок переулков, но на первом же светофоре остановился. На улицах такое количество полицейских, будто война началась! Значит, обо мне уже всем известно и времени катастрофически мало.

Двое полицейских, судя по форме, пока из дорожного патруля, не из спецназа, направились к моей машине. Ладони лежат на поясе, где оттягивает кожаный ремень пистолет.

— В чем дело, офицер, — я опустил стекло и улыбнулся. Впрочем, без особой надежды, что прокатит.

Один полицейский зашел сбоку, читая номер, второй процедил:

— Пожалуйста, выйдите из машины.

Не прокатило.

Я обернулся, как раз вовремя, чтобы заметить изменившееся лицо второго копа. Его рука метнулась к поясу, резкий голос стеганул по нервам:

— Руки на руль! Заглушить двигатель.

Я рванул дверную ручку, упал на соседнее сиденье и изо всех сил лягнул ногами. Сбоку лязгнуло, водительская дверь смела полицейского, тот даже пикнуть не успел.

— Не двигаться! Я буду стрелять!

Но я уже перекатился обратно, двигатель взревел, машина рванулась вперед. Сбоку что-то хлопнуло резко. Фанерное полицейское ограждение проскочил, будто его и не было. И только свернув в переулок, заметил крохотное отверстие в лобовом стекле. Сердце екнуло противно, а в животе похолодело. Если бы коп взял чуть-чуть ниже, мои мозги изменили бы цветовую гамму салона…

В зеркале заднего вида ослепили сине-красные вспышки, я услышал вой сирен. Отвлекшись, едва не сбил человека. Только в последнюю секунду крутанул руль, внедорожник ударился боком в стену, с хрустом рассыпалось правое зеркало, брызнули искры. Из-под капота взметнулся мусорный бак, осыпая машину конфетти органических отходов. Зато приземлился он удачно, прямиком на капот полицейского автомобиля. Тот вильнул неуклюже, клюнул капотом подъезд жилого дома, сминаясь гармошкой. Зато пропустил остальные две машины.

Если я промедлю еще хоть пару минут, то мне точно не удастся вырваться! Сейчас тут такой переполох начнется!

Внедорожник вылетел на шоссе, у меня спину захолодило, когда машина проскочила сквозь поток автомобилей. От рева гудков захотелось пригнуть голову. Где-то на дороге послышался удар, потом еще один, но я уже не видел. Машина как раз проскочила тротуар, впереди два проулочка. Я свернул влево, машина — вправо.

— Что за…

Экран бортового компьютера погас. Я рванул руль еще раз, надавил на педаль тормоза — ничего! Машиной управлял кто-то другой.

Впереди показалась кирпичная стена тупика, помчалась на меня с устрашающей скоростью. Инстинктивно я саданул по тормозу двумя ногами, и едва не вылетел через руль, когда внедорожник затормозил. Остановка получилась резкая, машину развернуло, еще раз приложив о стену правым боком. Двигатель рыкнул и затих. Сколько я ни пытался его оживить, ничего не получалось.

С триумфальным воем тупик заполнили сирены, полицейские автомобили профессионально развернулись боком, перегородив выезд. Как в передачах инфопространства, выскочили бравые парни, через капоты выставили пистолеты.

— Заглуши двигатель! Выйти из машины, руки за голову!

— Одно лишнее движение, и мы открываем огонь.

Всё. Приехали. Покатались и хватит. Не получилось у меня, что тут сделаешь. Надо сдаваться, эти хлопцы могут запросто свинцом накормить, а патологоанатомам скажут, что это у меня импланты такие.

Пальцы уже легли на дверную ручку, когда я заметил тени на крыше…

* * *

Арахниды показались чертями, явившимися за душами грешников. Мгновенными тенями скользнули по стенам вниз, с четкостью военной машины определяя цели. Полицейские не успели и головы поднять. Мохнатые тела обрушились, за миг обездвижив стражей порядка. Сирены смолкли.

Я вышел наружу, позади глухо бухнуло, корпус внедорожника вздрогнул. Когда я повернул голову, мне в лицо заглянул ствол пулемета.

— Не балуй, — прошипел арахнид, показывая черные хелицеры.

— Осознал, — я послушно поднял руки.

Тварь проворно — и как они цепляются лапами? — спустилась, мой станнер полетел в мусорный бак. Сзади подскочили четверо других, мои руки стиснули электронные наручники. Ненавязчиво подтолкнули к поросшей мхом задней двери какой-то забегаловки. Шедший последним арахнид швырнул в окно внедорожника цилиндр гранаты и поспешно отгородился дверью здания.

Меня потащили через складские помещения, судя по затхлой вони, — кафешки весьма сомнительного качества. Позади грохнуло, здание содрогнулось, завизжали автомобильные сигнализации.

— Быстрей! — рявкнул арахнид.

Мы выскочили на другой улице, меня потащили к микроавтобусу, затолкали внутрь. Арахнид, забрасывая пулемет за спину, предупредил:

— Даже не думай бежать!

Я кивнул. Об этом я и вправду не думал. Все мои мысли об увиденном ранее. На стенах тупика, как и везде в современных городах, я заметил камеры наблюдения. Судя по их опустившимся в бессилии объективам, там поработал Бааль-Зевул.

* * *

Сиденье в кузове микроавтобуса оказалось неожиданно удобным, даже несмотря на эластичные ремни, обхватившие мое тело. Туловище машины слегка покачивается в такт движению, неторопливому, как и всякий городской поток. Дважды нас останавливали полицейские патрули, но без обыска быстро пропускали. Наверное, еще не знают о произошедшем в тупике.

«Интересно, — подумал я, — а только «Лаборатории» способны на такие выходки, или и «Новая надежда» регулярно устраивает боевые походы на стан конкурента? А если нет, то не значит ли это, что детище Януса Карта ведет слишком уж наглую игру. Будто ей уже нечего терять… или что корпорации уже на все плевать. Так может думать тот, за чьей спиной ждет покорная сила».

А за спиной «Лабораторий биоформ «Янус»» уж точно стоит сила. Чего стоит один только загадочный хакер, не брезгующий подрабатывать киллером. Более того, именно Баал стал первым из этого гнилостного поколения в Сети. Кадавр по сравнению с ним просто ребенок.

Любопытно, что будет, когда завершится эпопея с проектом «Ифриты»? Тогда «Лаборатории» попытаются захватить мир? Впрочем, это будет уже не обязательно. Зачем королю развязывать на собственных землях войну, когда они и так принадлежат ему. Империя дзайбацу банально поставит миру ультиматум: мы действуем по экономическим законам, а вы нам все позволяйте. И никто даже не пикнет. Именно такой властью обладала пару лет назад корпорация «Новая надежда». И как просто оказалось эту власть отнять. Не зря говорят, что история это кладезь знаний. Еще древние римляне придумали принцип «разделяй и властвуй».

Когда «Лаборатории» запустят в официальной Сети свою виртуальность, «Новая надежда» падет. Станет банальным провайдером. Особенно когда и другие начнут подключать к Сети частные серверы, штамповать подобия и клоны «Москвы-2».

Только какое мне дело до всего этого? Меня совершенно не волнует будущее корпораций. Наоборот, чем меньше у них будет власти, тем лучше. Человечество опиралось на экономику, когда строило мир, а не жило ею, как живут дзайбацу.

А что меня в действительности тревожит, так это факт диктатуры в виртуальности. Нельзя допустить, чтобы оболочки «Ифритов» стали силой, подчиненной кому бы то ни было. Это будет стерилизацией волшебного мира, его обезличиванием.

Мой взгляд скользнул по электронным часам на приборной доске микроавтобуса: шестнадцать сорок две. Через три часа прилетает Алиса. И это сейчас меня волнует больше всего.

* * *

Через пятнадцать минут микроавтобус остановился. Сначала выскочили арахниды, а потом нейлоновые ремни опали. Так что выбирался я под взглядами пулеметов.

Мы оказались где-то на окраинах подводного города (только сейчас я вдруг понял, что так и не удосужился спросить его название).

Впервые я вижу так близко купол. Тяжелое, должен сказать, зрелище. Наверное, именно таким представляли мир древние люди. Огромное плато реконструированного морского дна засажено аккуратно подстриженной газонной травой. Ее зеленое полотно расчерчивают бетонные дорожки парка, декоративными островами возвышаются каменные глыбы. Блестят бассейны с морской водой, наверное, там и рыб полно. И вдруг — все заканчивается железобетонной плотиной. Ее основание возвышается над парком метров на десять, а дальше хромированные ребра въедаются в пластиковый свод купола, отделяющего мегатонны зеленой воды. Не хватает лишь сказочных существ, охраняющих «край мира». Хотя на эту роль арахниды вполне сгодятся…

Глядя на эту урбанистическую красоту, давно обскакавшую природную, у меня возникает мысль, что здесь настоящий ад для страдающих клаустрофобией.

— Пойдем, Дьявол, — услышал я свистящий хрип. — Тебя ждет еще более удивительное зрелище.

Мы прошли сквозь солидного размера ворота, их створки тут же захлопнулись за нашими спинами. На многочисленных табличках на сеточном заборе надписи: «Внимание! Частная территория! Охрана имеет право применять оружие!». Вокруг ни души, и мы в молчании шагаем к пункту назначения. К очередной западне для Сетевого Дьявола.

Здание «Лабораторий» навевает мысли о психических проблемах его архитектора. Древесный пень из хромированной стали и стекла, высотой этажей в пять. Молодыми побегами вьются по его корпусу черные кабели, сверкает сварка. Кибернетические животные монтируют этажные перекрытия, другие занимаются ремонтом, третьи — облагораживают территорию. Полностью механизированный процесс стройки, двадцать четыре часа в сутки.

Глядя на кибернетическую осу, размером с кабана, приваривающую очередной кусок здания, у меня возникает странная мысль. Никогда не думал, что корпорация, так ратующая за изменение биологической формы, будет пользоваться услугами только роботов.

Оса закончила сварку, на пропеллерных двигателях перенеслась к следующему объекту. Ту балку как раз удерживает киборг, напоминающий мусорный бочонок.

Толчком в спину арахнид напомнил, что не время зевать. Дорожки повели нас мимо запечатанных дверей «древесного пня», бросили к ногам асфальтовое плато автомобильной парковки на заднем дворе.

— Тебе туда, — арахнид указал на скромное здание на краю парковки.

— Надеюсь, — усмехнулся я, — джакузи вы уже приготовили?

— Тебя ждет хрустальный гроб.

Ничего себе. Неожиданно. Вот уж не ожидал образного мышления от этих тварей. Я их неправильно позиционировал как тупых бодигардов, а это — элита?

Здание оказывается офисом и каморкой охраны одновременно. Общее помещение с пультами наблюдателей, вооруженные люди, письменные столы с компьютерами. Мы прошли крошечную кухню, где воняет плавленым сыром и прокисшими остатками кофе со сливками.

Последняя часть здания оказалась чем-то средним между комнатой допросов и раздевалкой. За металлическим столом восседает незнакомый мужчина лет пятидесяти, его внешность мне напоминает первого российского президента.

Когда меня вводят, он отрывает взгляд от наладонника, прячет его в карман и растягивает губы в привычной корпоративной улыбке:

— Добрый день.

— Привет.

Он продолжает улыбаться, откровенно рассматривая меня.

— А вы совершенно не страшный.

— Чего не скажешь о вас, — усмехнулся я. — Постарайтесь исключить из пищи алкоголь и фаст-фуд.

— Шутите? — не обиделся он. — А я вот серьезно говорю. Только что читал отчет о вашем последнем визите в главный офис «Лабораторий». Там вас чуть ли не дьяволом обрисовали. Хе-хе. Дьяволом, да.

— Тогда зачем меня сюда опять притащили?

Он театрально пожал плечами.

— Даже не знаю. Вроде бы и надобность в вас отпала. Наверное, господин Карт просто сентиментальная личность. Не любит забывать старых друзей. Да и как запасной вариант вы хороши.

Из всего этого словесного поноса я понимаю: Терехин был прав, решив, что у «Лабораторий» опыты прошли успешно. Судя по всему, они действительно нашли способ создавать конструкт разума. «Новая надежда» обречена. Если, конечно, они не получат то же знание. Но у меня свой план.

Мужчина предложил мне сесть, я покачал головой, закурил. Он с осуждением проговорил:

— Нас очень расстроил ваш побег. Господин Карт был в ярости. Знаете, там ведь пришлось серьезный ремонт делать. Хорошо, что вы и от наших конкурентов ушли, вот уж у кого не стоит задерживаться.

Я пробормотал:

— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…

— Ничего, — он улыбнулся. — Будем считать, что это того стоило. Что же, давайте знакомиться.

Он подошел, протянул визитную карточку: тончайший прямоугольник закаленного небьющегося хрусталя; лазером внутри вывели узоры, ряды цифр и букв. Одна такая визитка стоит приличных денег. Не глядя в нее, я выбросил в мусорную корзину.

Его бровь ощетинила спину:

— Даже так?

Я сказал невозмутимо:

— Ненавижу визитные карточки. Когда люди стыдятся перечислить все свои достоинства, они доверяют это визитным картам. Или…

— Или?

— Или вам просто лень тратить время на диктовку телефонного номера.

Он засмеялся:

— Кажется, я понял. Тогда сыграем по вашим правилам. Меня зовут…

— Не надо. Я знаю.

— Знаете?

Всё. Время шуток закончилось. Теперь нужно действовать.

— Юлий Исаакович Дорм, — отчеканил я. — Сорок шесть лет, женат, имеешь двух любовниц и, не менее часто, имеешь одного любовника. Детей нет, ты стерилизован. Посещаешь тренажерный зал два раза в неделю. На имя жены открыт в Грибнице денежный счет, куда ты переводишь часть украденного из бюджета корпорации. Твой страховой счет и номер чип-паспорта… да, ты мне подходишь.

Его глаза расширились, а лицо перекосил ужас. Когда я улыбнулся, он попытался закрыться руками, но мы теперь не в Сети, чтобы мне понадобилось касаться жертвы. В рилайфе Сетевой Дьявол крадет Души на расстоянии.

Глава 18

Как извержение вулкана начинается с поднятия магмы, так и во мне поднялась энергия. По-истине дьявольская ненависть, злоба и усталость, все смешалось в электрической буре синапсов.

Послушные приказам чип-паспорта, где притаился Сетевой Дьявол, заработали импланты. Да уж, врачи постарались на славу. Ничего общего с первой моей пробой сил, там, в пирамиде «Лаборатория биоформ «Янус»».

Теперь я четко знаю алгоритм. Осознанно приказываю биологическим и кремниевым протезам вырабатывать силу. В крови взрываются крохотные капсулы, заставляют кровь буквально вскипеть от адреналина. Все только с одной целью — дать мне власть.

Юлий Дорм взвыл, обхватил руками голову, упал навзничь. Носом брызнула кровь, глазные яблоки закатились. Он будет жить, сейчас его чип-паспорт лишь дал короткий электрический импульс, вырубил по принципу электросудорожной терапии. Так «расслабляют» психически больных людей, во время обострения недуга.

Пакет информации благополучно сохранился во мне. Теперь я владею электронной личностью Дорма, его Душой. Имею доступ к тайнам «Лабораторий».

За спиной медленно нарастает напряжение. Время остановилось, но арахниды все равно слишком быстры. Пока я забирал Душу Юлия, пока его тело опадало, паукообразные твари начали атаку.

Первый удар я пропустил, когда стряхивал с запястий электронные наручники. К счастью, практически полностью обновленный и укрепленный скелет не пропустил урон. Меня лишь толкнуло вперед. Но и я уже был готов к битве. Натягивая сухожилия до предела, накачивая мышцы чудовищной силой, я заставляю тело Петра развернуться, сгруппироваться. С необычайной легкостью перехватываю выпад арахнида, выворачиваю руку. Его плечевой сустав хрустит, видно, как под натянутой кожей что-то лопается. Не теряя времени, бью ребром ладони в горло, сонные артерии вспухают — сейчас его мозг испытывает шок от кислородного голодания, — потом кулаком в сердце. Дикая ярость в глазах арахнида стекленеет, и зажатая агонией туша валится на пол. Искаженное смертью лицо быстро синеет.

Минус один.

Наученные горьким опытом арахниды больше не пытаются вступить в ближний бой. Я вижу, как один из них отступает в дверной проем, одновременно срывая с плеча пулемет. Я уже наблюдал, что оружие такого калибра делает с плотью. Псов контрабандиста Илчи порубило в капусту, даже не заметив листов брони.

Я бросаю тело в сторону, качусь под стену. Надеюсь, что это заставит тварь вернуться в комнату, а уж при его комплекции разобраться с ним в помещении — раз плюнуть.

С грохотом взрываются стены. На их белоснежной поверхности вспухают фурункулы прострелов, в фонтане гипсокартонных брызг пулеметные пули разбивают еще и металлические шкафчики в глубине помещения. С грохотом они валятся друг на друга по принципу домино.

Черт возьми! Тварь оказалась умнее, просто решила расстрелять комнату, а заодно и меня!

Начинается позорная пляска. Как червяк я ползу под стеной, стараясь предугадать выстрелы. По затылку стучит горох побитого пластика, шею щекочет пух гипсокартона. Под черепом бьется только одна мысль: если в меня попадет хоть одна пуля — никакие импланты и способности не помогут!

Импланты! Есть ли они в арахнидах? Если да, то я могу закоротить их, как сделал в Дорме!

Новый взрыв пулеметной очереди оказывается так близко, что моего лица касается турбулентный поток от пролетевшей пули. Кожу царапает шрапнель из осколков стены. Я вдруг понимаю, что добраться до металлических шкафчиков в глубине помещения у меня не получится. Нужно действовать иначе.

Я накрываю голову руками, пытаюсь вытеснить из мыслей свист пуль. На миг комната исчезает, теперь я вижу ее глазками видеокамер.

Отключить!

Изображение пропадает с экранов мониторов охраны. Люди вскакивают, когда гаснет свет. Потом охранники синхронно вытягиваются в струнку, когда по их позвоночнику проходит электрический заряд. И так же синхронно ломаются, оседая. Отвратительное зрелище массовой эпилепсии. Но самое худшее в том, что я не ощущаю таких же чипов в паучьих тварях.

Арахнид прекращает поливать свинцом комнату, оборачивается с недоумением. Это я включил систему пожарной безопасности.

Две секунды паузы. Тишина после грохота выстрелов такая, что в ушах звенит.

Вскочить, рвануться к дверному проему, уповая, что не порву сухожилия от сверхнагрузок. Сейчас даже дублированная нервная система горит, что уж говорить о мышцах.

Когда тело взвивается с пола в облаке пыли и тратит на бросок к двери драгоценные полсекунды, приходит понимание — не успеваю. Адреналин! Еще! Сердечная помпа в груди вот-вот взорвется, ее пульсация превратилась в монотонный гул. Давление такое, что я с омерзением ощущаю, как начинают шевелиться в моем теле потолстевшие от давления вены.

Арахнид чудовищно быстро оборачивается, намокший от дождя противопожарной системы, он выглядит отвратно склизким. Пулемет медленно движется, на его дуле я замечаю повисшую каплю воды. Вот его черный ствол оказывается напротив моей груди, палец арахнида топит гашетку в корпусе.

Как совершающий подкат футболист, я опрокидываюсь на спину. Скользя по залитой водой плитке пола, вижу, как срывается капелька со ствола, а следом — огненную отрыжку выстрела. Оставляя тонкую струйку дыма, кувыркается в воздухе латунная гильза. В этот момент я уже оказываюсь под плоским брюхом твари.

Вцепиться руками в мохнатые лапы паука —

— удерживая их, ударить пятками в брюхо, где-то там нервный узел —

— не дать сволочи сорваться и ударить еще раз!

Арахнид выпускает оружие, лапы судорожно подгибаются. На человеческом лице паника и гримаса боли.

Уворот от падающего тела —

— вскочить —

— перехватить шею и ощутить хруст шейных позвонков.

Алгоритм бесконечен. Состоит из миллиардов команд. Мозг обрабатывает информацию и подает на блюдечке, мне остается лишь нажимать верные кнопки.

Подхватываю скользкое от влаги оружие, ладонями ощущаю нагретый металл. За серой пеленой урбанистического дождя вижу еще двух стрелков. Оставаясь за громадной тушей мертвого арахнида (главное не отвлекаться на его посмертные судороги), нажимаю на гашетку. Пулемет оживает, но отдача настолько велика, что его не удержать одной рукой. Ствол водит так, будто у меня в руке пойманная за хвост птаха.

По гипсокартонным стенам бежит пунктирная змейка выстрелов, крушит их пыль, со звоном взрывает плафоны. Понимая, что я катастрофически не успеваю, рву пулемет книзу. Пули в тот же миг дробят кафельную плитку, поднимая тучу брызг. Однако каким-то чудом свинец находит арахнидов. Одному разворотило плечо, обнажило белые кости; у второго взрывается голова. Пахнущий химией дождь из-под потолка окрашивается в красный цвет. Теперь все в багровых каплях, будто в аду начался кровавый дождь.

Сила медленно спадает, как отходит волна от берега. Время очень медленно восстанавливает свой ход.

Первым возвращается острый запах пороха и сладковатый — крови. Потом слышен шорох льющейся воды. К нему добавляется истерический скулеж арахнида. Тварь носится по комнате, баюкая обрубок плеча, а за ней грохочет по полу пулемет на ленте. В его рукоятку намертво вцепилась оторванная рука.

Всеми силами сдерживая тошноту от всеобщей мясорубки, я отбросил бесполезное оружие. Одним прыжком подскочил к раненому арахниду, рубанул по шее. Костяшки кулака натыкаются на кости затылка, от боли рука немеет до локтя. Чертыхаясь, бью второй. На этот раз попадаю, и кадык взрывается в горле арахнида.

Досматривать не хочу. Мне и так мерзко и вот-вот вырвет. Я не привычный к смерти наемник и уж тем более не маньяк. Всего лишь Сетевой Дьявол, мне таких зрелищ видеть не полагается.

Отворачиваюсь и почти бегом миную комнату охраны, перепрыгиваю бессознательные тела. Бьюсь всем телом в дверь, и жаркий воздух улицы подхватывает меня. Дверь позади закрывается, милостиво обрывая шум воды, стоны раненых и хрипы умирающего арахнида.

* * *

Насквозь промокший, я некоторое время занят лишь дыханием. Согнувшись, смотреть в новенькое асфальтовое покрытие и дышать, дышать, дышать.

Тело сотрясает дрожь, избытки энергии. Кровь медленно остывает, я почти чувствую запах горелых нервных клеток. Интересно, какой сейчас запас сил я выжег? Смогу ли повторить?

Я поднимаю взгляд на «древесный пень». Там, как ни в чем не бывало, продолжаются строительные работы. Первая серверная станция корпорации «Лаборатории биоформ «Янус»» почти завершена. Пройдет еще немного времени, и она выпустит в Сеть своих чудовищ.

Нужно идти. Времени как обычно — в обрез. Я выпрямляюсь, асфальт течет под ногами. Кибернетический улей приближается. Даже с такого расстояния я чую его силу. Энергия кипит в нем. А в глубине, как в настоящем улье, ждут своего часа металлические ящики. Скоро кремниевые скорлупы разродятся «Ифритами», модернизированными чьими-то разумами. Жаль, не получится взорвать здание к чертовой матери. От скольких бы проблем избавились.

«Древесный пень» оборачивается, когда я захожу сбоку. Мне кажется, что эта громадина наблюдает за мной. Подозрение и ненависть струятся из его недр. Пока иду к главному входу, прикидываю, сколько внутри человек? Я чувствую персонал, но не знаю сколько их.

Бронированные двери опломбированы. Трафаретная надпись оранжевой краской сообщает: «Вход запрещен!», и это вызывает у меня улыбку.

На мгновение я закрываю глаза. Сканеры чип-паспортов получают пакет информации, придирчиво препарируют Душу Юлия Дорма. Наконец, их устраивает его личность, как я и предполагал. В стенах раздается гул невидимых сервомоторов, створки дверей втягиваются в стены. Навстречу выплескивается пахнущий озоном и накаленным «железом» воздух.

Первым делом отключаем тревожный сигнал. Тут же под потолком гаснут красные аварийные огни и тени исчезают под лампами дневного света. Короткий экскурс в историю главного компьютера здания мне сообщает, что была активирована сигнализация и к нам движется группа захвата. С минуты на минуту будут здесь. Значит, пломбируем входную дверь по алгоритму «терроризм». Теперь открыть можно лишь изнутри.

— Не двигаться!

Из-за поворота выскакивают два охранника с испуганными лицами и короткоствольными автоматами. Мне даже не нужно совершать движений, чтобы отправить их в нокаут электрического шока. Как удобно, когда каждый человек имеет чип-паспорт.

Проходя мимо, я подбираю на всякий случай пистолет. Взгляд на распростертые на полу фигуры, у меня проносится ассоциация с Ангелом Смерти. Когда-то видел в Сети ролик, где он шагает между сражающихся рыцарей и каких-то темных тварей. Все, кого касается Ангел, опадают, как охранники здесь. С той лишь разницей, что выпуская из ослабевших пальцев оружие, здешние не погибают, мне это не нужно. Еще я стараюсь не вспоминать, что был в том ролике и герой, которого Ангел не смог убить. Надеюсь, мне такой не встретится…

После уровня защиты центрального хода мне встречается еще три преграды. Две принимают данные Души, я прохожу их без труда. А вот на третьей застрял. Допотопный сканер глазной сетчатки и отпечатков пальцев. Вдобавок электронный замок потребовал ключ-карту.

Минут пять я пытался взломать систему, но, отключая один замок, срабатывал второй и тут же блокировал дверь. Да еще и включал аварийную сигнализацию. Я сам себе напомнил человека, пытающегося удержать в ладонях комплект бильярдных шаров. Возьму несколько, а остальные выскальзывают…

Что-то вдруг меняется. Вся жизнедеятельность здания насыщается торжествующей злобой.

Когда я пытаюсь разобраться, в чем дело, перед глазами возникает парк у «древесного пня». Глазами камер наружного наблюдения я вижу открытые ворота, въезжающие грузовики с эмблемами службы безопасности «Лабораторий». Из кузовов горохом сыплется спецназ, тертые парни в мгновение ока оцепляют территорию. Я почти решаю наплевать, но вдруг замечаю, как закованные в броню солдаты сноровисто устанавливают у дверей что-то вроде ракетницы.

Ну конечно! Глупо было бы предположить, что они не попытаются взять штурмом здание. А, судя по количеству солдат, справиться с ними мне не по силам. Их слишком много.

На мгновение я чувствую разочарование. Стоило ли прикладывать столько усилий, чтобы так бездарно завалиться?

Решение приходит неожиданно. На минуту я задумался о его правильности, потом решил не заморачиваться. На весах слишком много, разумеется, я имею в виду жизни людей.

Монтаж ракетной установки почти завершен. Вот от грузовика с предельной осторожностью несут боеголовку, заряжают. Остальные подбираются, в их мыслях через секунду начнется штурм. Как бы не так.

Кибернетическая оса спикировала внезапно. Ее рудиментарная личность даже не задала вопросов. Сказали атаковать, значит надо. И точка.

Первые крики взвиваются в воздух под аккомпанемент оружейного лязга. Пока киборга ловят в прицел, оса впивается жалом в ракетную установку, сверкает сварка…

Даже внутри я ощутил мощный взрыв, пол задрожал, стены угрожающе скрипнули. Посыпались неприкрепленные блоки, где-то разлетелось осколками стекло.

Я сосредоточился на немногих переживших взрыв камерах. Обвел их взглядами здоровенную воронку снаружи, метра два в глубину. Куски тел, завернутые в броню, как в мясной лавке заворачивают стейк в бумагу. Выжившие мотают головами, стонут раненые. А со всех сторон приближаются строительные боты…

Застрекотали автоматы, пули разнесли хромированную многоножку в клочья. Но стрелка тут же накрыла вторая оса. Строительный манипулятор опрокинул броневик, принялся методично распарывать броню. Крик боли вторит отбойному молотку робота, когда тот опрокидывает солдата…

Изображение исчезло. Не желаю досматривать бойню.

Пару минут я обдумывал взлом, потом плюнул и «позвал» скорпиона с лазерным резаком. Шипение разрезаемого металла наконец-то перекрыло далекий стрекот оружия. Не я виноват в смерти тех людей! Дзайбацу развязали войну.

Скорпион дочертил правильный квадрат, схватил получившийся кусок клешнями. С грохотом обломок стены упал вовнутрь.

А в следующую секунду маленькую головку киборга разнесло выстрелом в клочья. Сыпанул ворох искр. От неожиданности я пригнулся, вспомнил о персонале внутри. Закричал:

— Сдавайтесь, и я дам вам уйти!

Ответом было молчание.

Ну, тоже неплохо. Наверняка мне потребуются их Души.

В который раз за сегодня я расслабился, уловил бесконечный поток информации, пропустил через себя электрический ток. Нашарил в бесплотном облаке отголоски виртуальности.

За стеной пульт управления, громадный, будто созданный для контроля целого города, а не четырех серверов. В глубине комнаты виртуальные кресла, компьютеры, офисная техника. В ее центре — четыре металлические громадины, каждая способна вместить целый мир. Кремниевые порталы в чистоту информационного пространства. Астральные скрижали Сети.

Ага, среди всего буйства еле заметные точки чип-паспортов. Разбираться, кто есть кто, нет времени. Забираю всех.

Похищение Душ сопровождается яркими вспышками, пакеты информации летят ко мне. В чип-паспорте идет мгновенная распаковка ID-матриц. Две выбросил сразу — техники, остальные сохранил. Потом глубоко вздохнул и послал новый импульс. Люди внутри закричали, а спустя миг все стихло, с лязгом упали пистолеты.

Вот и всё. Путь открыт. Думаю, после сегодняшнего предприятия мне можно будет наниматься в криминальные группы. Идеальный взломщик. С руками и ногами возьмут.

Я шагнул к прорехе в двери, оплавленные края еще дымятся. Пролез с осторожностью. Не успел выпрямиться, как сверху что-то обрушилось. От вихря ударов я полетел на пол.

* * *

О металлический пол приложился крепко, в ушах появился звон, а перед глазами вспыхнули цветные круги. Не успел понять происходящего, как меня что-то подхватило, будто куклу швырнуло в стену.

Инстинктивно выставил руки, по локтям больно ударило. Я грохнулся на пол, в плече что-то хрустнуло. Перед глазами плывет, провел по лицу ладонью, она оказалась мокрой и липкой. Я сплюнул красным.

Мгновенный шорох, мелькнули волосатые лапы. Я ощутил, как мое тело снова взмывает в воздух. Навстречу бросился пульт управления, в последний миг я успел закрыть руками лицо. Подо мной захрустели экраны мониторов, я всем весом приложился, в кожу впились осколки пластика. Короткая вспышка, и ударом тока меня сбросило на пол. Сверху тут же обрушилось тело арахнида.

С какой-то странной отрешенностью я отметил, что дышать больше не могу, давление на горло просто титаническое. Еще немного, и захрустят позвонки.

«Твою мать! — возник голос Петра. — Чего ты ждешь?!»

Под его волей изувеченные осколками пластика руки вцепились в арахнида, по локтям щедро полилась кровь из страшного вида ран.

«Борись, мать твою! Мне нужны силы!»

Под его яростным криком я понемногу прихожу в себя.

Нужно забыть, что это меня сейчас хотят убить. Абстрагироваться от реальности. Задушить этот подленький страх смерти.

Несмотря на все усилия Петра, давление на горло только усиливается. Легкие пылают от недостатка кислорода, кровь стала ядовитой от переизбытка углекислого газа. Мир вокруг расплылся, подернулся зеленоватой дымкой. Еще немного и она станет вечной…

Импланты наконец отозвались, сработали четко: адреналин выплеснулся в кровь, там стали растворяться витаминные капсулы. Но сердечная помпа едва работает, если ускорить, то мозг может погибнуть в потоке яда.

«А если не ускорить, — прохрипел Петр, — мы сдохнем точно!!!»

Он прав…

Электрический импульс заставил кровь рвануться по жилам с прежней скоростью. Грудь выгнуло дугой, мышцы сковала судорога. Такая сильная, что даже арахнид не удержал извивающегося тела.

Давление на горло сгинуло, я захрипел сипло. Трахею обожгло кислородом, грудь рванул свирепый кашель.

Теперь кашлял Петр, приводя в порядок сознание. Я же пытался удержать паукообразную бестию. В тварь будто бес вселился, удары сыплются с постоянством, достойным отбойного молотка. Остается лишь вырываться, и, закрывая лицо, ждать восстановления сил. И уж тогда…

Арахнид придавил меня лапами, удерживая руки и ноги. Человеческие руки снова рванулись к горлу. Я успел двинуть головой в последний момент, стиснул челюсти так, что суставы его пальцев захрустели. На язык брызнула горячая кровь, я едва не захлебнулся от ее вони.

Тварь завизжала, давление на руки ослабло. Чувствуя себя бульдогом, я продолжал перемалывать зубами фаланги, пока не сбросил арахнида. Тот рванулся, что-то затрещало противно, и у меня во рту остались его пальцы. Молясь, чтобы меня не вырвало, я сплюнул брезгливо. На пол брякнулись три откушенных пальца арахнида.

«Ты гребаный псих! — пораженно выдохнул Петр. — Ты психопат!»

Арахнид был того же мнения. Он согнулся, удерживая искалеченную руку, на пол часто капает кровь.

С каждой секундой все больше восстанавливаюсь, я ринулся к нему. Вскочил на паучью спину, перехватил на излом горло. Тварь захрипела, попыталась вырваться, но я, пьянея от вкуса и запаха крови, зарычал, еще больше заламывая шею. Хрип истончился, я выгнул ему голову назад до такой степени, что вижу выдавливающиеся из орбит глаза. Под руками захрустело, ужас на дне арахнидовых глаз подернулся инеем, и тварь опала.

Обессиленный, я сполз на пол. Желудок скрутило, и меня наконец вырвало. Спазмами из меня выходила вся боль, все то отчаянье, что пришлось пережить. Даже Петр заткнулся, видимо, и до него доходят отголоски моих чувств…

Потом я отодвинулся от воняющей кислятиной лужи и долго лежал, тупо глядя в потолок. Абсолютно пустая голова в тот миг казалась чем-то божественным. Ни одной мысли, ни тени чувств. Только простейшие органические реакции. Дышать. Дышать. Дышать…

* * *

«Гребаный супермен, — заворчало внутри, — ты вставать думаешь?»

— Если не заткнешься, — прохрипел я покалеченным горлом, — я воспользуюсь конструктом Карта, а твое тело сожгу…

Петр заткнулся. Но, черт возьми, он снова прав.

Нужно вставать. Кто его знает, что сейчас происходит снаружи, а еще одного боя я точно не выдержу. Дьявол, как же я мог так опростоволоситься?! Ведь знал же, что не «чувствую» арахнидов, нет в них имплантов… понадеялся не пойми на что. А если бы здесь их было двое?..

С огромным трудом я заставил себя шевелиться. Перед глазами сгустился туман, пришлось чуть переждать, чтобы снова повторить попытку.

С третьего раза я встал. Покачиваясь, побежал к пульту управления. Короткий взгляд на дисплеи, и вздох облегчения. Система готова к работе и запущена в автономном режиме. Значит, осталось лишь подключить к Сети.

Соединение с главным компьютером далось не в пример легче, чем движение. Сказывается работа имплантов, доктора говорили, что напихали Петру вовнутрь каких-то усилителей, что ли.

«Обозначьте ваш доступ. Представьтесь системе. Введите пароль!»

Один за другим падали бастионы защиты. Компьютер принимал Души, соглашался с паролями, и, наконец, система покорно сдалась. Я ощутил нечто похожее на радость. Огрызок торжества.

Осталось только выставить параметры и настройки соединения. Подтвердить задачу, и — готово!

Красные огоньки на экранах и приборных панелях постепенно меняли цвет на зеленый. Гул охлаждающих вентиляторов в серверных ящиках усилился.

* * *

Трубку сняли после первого же гудка.

— Алло?!

— Дикарь, — это мой голос такой хриплый? Как у алкоголика после недельного запоя. — Канал открыт, передаю пароли доступа.

— Давай!

Не знаю, радоваться мне или нет, что хакер даже не задает вопрос на тему моего самочувствия. Вдруг он настолько уверен во мне, что считает чуть ли не богом?

Или, шепчет иронический голосок, ему просто плевать. Для него теперь на первом месте дзайбацу. Ведь ты не знаешь всех нюансов принятия Дикаря на работу. Вдруг он у них в долгу, все-таки он слишком долго занимался взломом в Сети. Многим попортил кровь.

— Есть контакт, — заорал Дикарь торжествующе. — Их серверы в виртуальности!

— Ну, теперь дело за тобой, — вздохнул я. — Ищи своих «Ифритов».

— Сэйт? — а это уже Иван Терехин. Вон как гундосит сломанным носом. — У вас все нормально?

— Отлично. А у вас? Очень похоже на насморк.

Терехин игнорирует мой издевательский тон.

— Все хорошо. Вы там осторожней, я только что дал команду группе захвата. Нельзя допустить, чтобы «Лаборатории» перехватили серверы. Мы должны удержать их в Сети как можно дольше. Уходите оттуда, там сейчас начнется настоящая война.

Я с сомнением оглядел комнату. Тут и так будто атомная бомбежка была, все в дыму, чадит догорающий пульт, куда я приземлился полчаса назад. Тела на полу, воняет гарью и кровью. А тот ужас, на который стал похож парк снаружи, лучше вообще не вспоминать. Себе дороже…

Сквозь мрачные мысли пробился голос Терехина:

— Уходите оттуда. Машина будет ждать вас у ворот.

— Ладно, выхожу.

— Сэйт.

— Что?

— Отличная работа.

Часть IV Разрыв цепи

Глава 19

Даже из окна представительской машины «Новой надежды» было заметно — подводный город бурлит. В самом неприятном смысле этого слова.

На шоссе полно полицейских кордонов, уже не из дорожного патруля, а спецназа. Каждую машину с тщательностью осматривают, вынюхивают. При этом почти нет пробок. Оно и понятно: два взрыва в городе, захват корпоративной собственности, стрельба, аварии и полицейская погоня. Все это даже не за один день, а за три часа. Достаточно, чтоб поднять на уши силы правопорядка и журналистов, а граждан развеять по домам.

Ожидавший в машине водитель тихо вскрикнул, когда в салон ввалился окровавленный и побитый человек. Особенно когда знаешь, что этот человек — бывший директор.

Повезло ему еще, что не видел творящегося ада в парке. Я, когда вышел из серверной, чуть в обморок не упал. Кровавая баня получилась на славу, если такое слово вообще применимо. Скайнет из древнего кинофильма бы от зависти удавился, чего там натворили строительные боты. Даже прибывшие наемники «Новой надежды» отворачивались и старались не дышать.

В отсутствие врача пришлось самому приводить себя в порядок. Сцепив зубы, промывал изодранные руки влажными салфетками. Спирт и антисептик так жгут, что шофер белеет от моего воя. Тем более что рот у меня тоже в крови, как у настоящего вурдалака.

С грехом пополам вытащил из мяса осколки пластика, заляпал кровью все заднее сиденье. На полу ворох окровавленных салфеток, как растрепавшийся букет красных гвоздик. Потом откинулся на спинку и достал пачку сигарет. С трудом нашел всего одну не мокрую и целую, чиркнув зажигалкой, закурил с удовольствием. Странно, но резкая боль только прочистила мозги.

Снаружи все такой же неоновый день, только бросив взгляд на часы, я увидел, что время все-таки идет. Сейчас девятнадцать ноль две. До прибытия Алисы еще сорок минут. Потом еще минут двадцать на поездку в город. Я должен успеть привести себя в порядок.

«Привести Петра в порядок, — возник в голове язвительный голос. — Не забывай, Сэйт, в чьей ты шкуре».

М-да… как тут забудешь.

Через пару минут машина притормозила, где-то впереди сине-красная зарница полицейских огней. Проверяли нас недолго: осмотрели багажник, порылись в документах. В салон заглядывать не стали. У меня закралась мысль, что полицейские кордоны тоже являются частью плана Терехина, как и вся эта заварушка.

Вообще-то, конечно, рисковый он парень, решиться на такое. Но, как показала практика, сработало. «Лаборатории» клюнули, проглотили наживку в виде бегущего от злой корпорации Сетевого Дьявола, и привезли в нужное нам место. А куда они могли привезти еще, если серверная станция здесь единственное защищенное у них место.

Хотя могло и не прокатить. Стреляли в меня по-настоящему…

В любом случае чего уж теперь думать. Остается надеяться на Дикаря. Хакер сейчас по самые гланды загружен. Должен перехватить и вернуть «Ифритов», ради чего все и было затеяно. А что там будет дальше — посмотрим. Во всяком случае, больше надеяться на случайности и плыть по течению я не намерен. Пока мой план идет по намеченному пути.

Машина мягко тронулась, мимо проплыли полицейские автомобили и антрацитовые фигуры спецназа в броне. Глядя на пустынные тротуары, я снова задумался.

Не совершаю ли я ошибку, втягивая во все это Алису? Если (и — скорее всего) Терехин солгал и «Новая надежда» не планирует выпускать меня из цепких когтей, то мне будет ох как тяжело выбраться из подводного колпака. Тем более — вдвоем. Полиция точно на паях корпорации, и спрятаться, уйти на дно, хе-хе, как ни парадоксально, тут негде.

Меня слегка качнуло, когда машина сворачивала в знакомый тоннель. Я поразился, насколько выросло число охранников у офиса корпорации. Такое впечатление, будто Терехин готовится атаку целой армии отражать!

С другой стороны, если подумать, на что могут пойти теперешние главы корпораций? На кону не хрен собачий, а практически абсолютная власть. Если «Новая надежда» вернет «Ифритов» и получит технологии «Лабораторий», то ее могущество распространится на весь мир. Безопасную виртуальность, контролируемую совершенными стражами, захотят все. Конечно, сейчас Сеть разрастается, каждое государство имеет свое подобие «Москвы-2», но до масштабов и качества оригинала еще очень далеко. Людям сто процентов захочется побывать под крылом «Новой надежды», такая вот у них тяга к лучшему.

Но «Лаборатории биоформ «Янус»» просто не могут позволить своему прямому конкуренту и злейшему врагу получить такое влияние. Сильно подозреваю, что в крайнем случае они могут и этот сраный купол взорвать. Пустить городок ко дну, хотя он и так на дне. Вместе со всеми обитателями и корпоративными тайнами…

Автомобиль мягко притормозил на парковке. Я с трудом выбрался. Утомление дает о себе знать, все тело ломит, раны чертовски зудят.

Сделав пару шагов, я передумал и вернулся к машине. Водитель послушно опустил стекло пассажирского сиденья. В глазах настороженность.

— Слушай, — спросил я хрипло, — как называется этот город?

Водитель протянул обиженно:

— Ялта, господин Астахов.

— Ялта?

Я даже выпрямился от такой новости, оглянулся в недоумении. Из машины прогудело:

— Это не город, господин Астахов, это один из его районов.

— А-а-а… — озадаченно протянул я. — Понятно.

Вот же ж блин… Ялта!

* * *

Охрана подобралась, фигуры превратились в оловянных солдатиков, ничем не выдавая своих чувств. С сигаретой в зубах, в изодранной, грязной и мокрой одежде со следами крови, я направился ко входу-ракушке. На полпути стеклянные двери изрыгнули докторов, те едва ли не руках потащили меня внутрь.

Офис корпорации показался мне чем-то вроде предвыборного штаба крупной политической партии. Кондиционеры не справляются с облаками табачного дыма, который мешается с гулом голосов под потолком. Запах кофе едва ли не сильнее ароматов лосьонов. На столах коробки из-под пиццы, упаковки стимуляторов. Офисные работники носятся с распечатками и тачпадами, секретарши в ужасе от количества телефонных звонков.

— Нам сюда, — подхватил меня под локоть доктор, потащил к двери кабинета.

Пришлось вырваться, хотя и не хотелось:

— Сначала я должен поговорить с начальством.

После короткого пререкания меня все же отпустили. Провожаемый шокированными взглядами работников, я стал пробираться через болото офисного планктона. Секретарша тихо взвизгнула, когда я перехватил ее.

— Где Терехин?

— В к-конференц-зале… н-на с-совещании.

Отлично. Пойдем туда.

Охрана у дверей изобразила статуи, никто и слова не сказал. Интересно, какой у меня сейчас статус?

Я толкнул двери конференц-зала, вошел в монотонный гул и непередаваемую атмосферу бюрократии.

— Таким образом, наращивая мощности континентальных провайдеров, мы сможем снизить нагрузку на спутники. Это позволит нам… Сэйт?!

Даже с пластырем на носу Терехин умудряется выглядеть прилично. Несмотря на синюшные пятна под глазами и носовое произношение.

— Привет, — кивнул я. — Кофе нальете?

Я даже не заметил жеста Ивана, а через минуту в зал скользнула секретарша с подносом. Мне показали свободное кресло, я нагло подкатил его к Дикарю, хакер щеголяет в очередной своей футболке, с надписью: «Технологическая сингулярность — фетиш шопоголиков!». Я набулькал из кофейника полную чашку и с шумом отхлебнул.

— Шарман… — заметил обращенные ко мне взгляды. — Вы не отвлекайтесь, работайте.

Взгляды исчезли под суетливый шелест бумаг. Иван спросил с участием:

— Вы скверно выглядите, Сэйт. Как себя чувствуете?

Он и правда не обижается на сломанный нос? Елки-палки, настоящий профи своего дела, таких промахов, как личная неприязнь, в бизнесе не допускает. Прямо робот какой-то. Мне даже стыдно стало, что нос ему сломал в порыве неприязни. Вдруг он не такая акула бизнеса, как я о нем думал.

— Можно заливать формалином, — пошутил я. — А так — ничего. Как у вас дела?

— Господин Чудновский только что к нам присоединился, сигнал получен и сейчас его команда занимается расшифровкой.

Я стащил у Дикаря сигарету и закурил, отхлебнул кофе. Горячая и приятно горькая жидкость доставляла истинное удовольствие. Будто на горящую траву плеснули родниковой водой.

— А что «Лаборатории»?

— Пока молчат. Команда юристов наготове, но совершать лишних движений не будем. Пока что любое промедление нам на пользу.

Он кивнул, заканчивая разговор, уже собрался было вернуться к прерванному совещанию, но я снова влез:

— Иван…

— Да?

— Я тут подумал кое о чем.

— Поделитесь?

— Да забирайте, — раздавив сигарету в пепельнице, я закурил новую. Выпустив ароматное облако в потолок (ну что Дикарь за эстет, зачем ароматизированные сигареты курить?), сказал: — Для «Лабораторий» очень важен проект конструктов, ведь так?

Терехин промолчал. Впрочем, вопрос риторический. Я продолжал:

— Тем более выглядит странным их молчание. Вам так не кажется? Никаких публичных заявлений, звонков правительству, повесток в суд. Даже группа спецназа была не особо большая.

— К чему вы клоните?

— Я к тому, что все выглядит так, разумеется, с моей скромной точки зрения, будто ваш выпад был заранее просчитан Янусом Картом, не побоимся упомянуть его имя всуе.

В конференц-зале повисло молчание. Терехин в задумчивости прошелся вдоль стола, инстинктивно его пальцы коснулись пластырной шины на переносице. Поморщившись, он убрал руку:

— И что вы об этом думаете? Как считаете, что мог бы предпринять господин Карт?

Я с садистским удовольствием протянул:

— Ну-у, если в его планы не входит вернуть вам «Ифритов», то он вполне может прибегнуть к ракетному или торпедному, уж не знаю, удару. Пожертвовать одной своей территорией, но и уничтожив вас… нас, одним хлопком.

Терехин побледнел. С грохотом запрыгали по полу кофейник и поднос, секретарша прижала ладони к щекам.

— Вы хотите сказать, — проговорил Иван, — что Карт может взорвать купол?

— Так точно.

Если Терехину и стало страшно, то он этого не показал, в отличие от остальных. Хотя даже Дикарь сглотнул.

— Артем Юрьевич. — Дикарь вздрогнул от резкого тона Терехина. — Срочно дайте команду подчиненным, чтобы дублировали всю получаемую информацию на Грибницу!

Вот это новость! Ай да Ваня, сукин сын. Ты мне все больше и больше нравишься. Подумать только, решил наплевать на себя и остальных, лишь бы завершить проект! Рассудил, что если нас потопят как котят, то копия «Ифритов» все равно останется у «Новой надежды». Лови плюсик! Когда все закончится, при условии, что хорошо закончится, быть тебе крупной шишкой. А в глазах подчиненных ты навсегда останешься патриотом, отважным капитаном тонущего судна, который спас всю флотилию.

Дикарь поморгал, осознавая приказ. У него в глазах что-то изменилось, и хакер сорвался с места. Терехин проводил его взглядом, спросил:

— Есть еще какие-нибудь догадки, Сэйт?

Я пожал плечами:

— В принципе, больше нет. Если, конечно, вы уверены, что получили именно «Ифритов», а не вирус-убийцу.

— Господин Чудновский заверил: вы дали нам «Ифритов».

— Отлично. Тогда все.

Иван кивнул, вернулся на свое место, уронил рассеянно, уже возвращаясь к работе:

— Я бы все-таки посоветовал вам обратиться к доктору.

Да. Теперь можно и к доктору.

Я взглянул на часы на стене. Остается еще полчаса.

* * *

Нагло стащив кофейник, я вытащил тело из-за стола. Заставил этот кусок усталого мяса направиться на поиски врачей. Вспомнить бы еще, в каком они там кабинете.

Видимо, эта мотивация была во мне слишком низкой, потому как ноги привели меня в компьютерный отдел.

Стоя на пороге, я обвел взглядом «плантацию рабов» Дикаря. Три виртуальных кресла заняты, расслабленные тела в них напомнили актеров из фильма «Чужой», спящих в анабиозе. Еще одно кресло, самое навороченное, пустует. Могу поставить левую руку (все равно не моя), что это кресло Дикаря.

Еще человек десять увлеченно вглядываются в мониторы за столами, переговариваются друг с другом на непонятном обывателю языке программеров. Гудят с напряжением системные блоки, в комнате громкий шорох набираемых на клавиатуре команд. Если бы я был романтиком, то назвал бы это музыкой виртуальности. Нужно только убрать из композиции запах пота и негромкие маты.

Дикарь поднял голову от деки, осведомился язвительно:

— Тебе, может, кружка нужна?

Я покосился на кофейник в своей руке, пожал плечами:

— Да могу и так обойтись. Но если настаиваешь — давай свою кружку.

— Свою не дам. Держи офисную, видишь, как тебе повезло, с логотипом корпорации.

— Жадина, — обличил я. — Тогда делись сигаретами.

Бывший хакер протянул пачку, чиркнул зажигалкой, закурил сам.

— Чем планируешь заниматься?

Глоток кофе и глубокая затяжка как средство потянуть время.

— Не знаю. Сейчас к эскулапам наведаюсь, переодеться бы надо…

— Не, я вообще спрашиваю. Когда все закончится.

Теперь и прикидываться не пришлось, что надо подумать. На такое далекое будущее я планов еще не строил. Когда молчание затянулось, Дикарь пробормотал, глядя куда-то в сторону:

— У нас новые отделения открываются. Специалистов не хватает катастрофически. Нам головастые парни нужны как воздух. А зарплата приличная, хватает на… что? Чего ржешь?

Я стер кривую усмешку с губ, раздавил сигарету о блюдечко. Подлил кофе в чашку.

— Дикарь. — Хакер вздрогнул от старого ника. — Ты серьезно думаешь, что меня это заинтересует?

Он вскинулся обидчиво, цветные дрэды разлетелись:

— А что не так? Мир изменился, уже не будет как раньше, когда только на себя пашешь. Или ты думаешь, что я один такой предатель, на корпорацию горбачусь, а все остальные…

— Уймись. Я не об этом.

Дикарь выдохнул свирепо, рыкнул:

— Тогда объясни.

Если бы я мог…

— Место, где ты работаешь, — проговорил я в задумчивости. — Этот офис, как и сотни других. Корпорацию «Новая надежда». Да, блин, даже виртуальность, мать твою! Все это создал я. Понимаешь? Все это принадлежало мне.

— Понимаю, — кивнул Дикарь. Сказал медленно: — Для тебя слишком мелким будет пост начальника отдела?

— Да ни хера ты не понимаешь! Мне уже не нужна ни корпорация, ни ее должности. Я, если ты поймешь, больше не я. «Новая надежда» у меня в печенках сидит, как и ее гребаные интересы. Мне нужен покой. (Считай это такой вот прихотью. Или… ну, скажем, что я перегорел на работе. Нужен длительный отпуск. Очень длительный.

До него наконец дошло. По глазам вижу, вспомнил причины появления Сетевого Дьявола. Или, точнее, причины исчезновения Евгения Калугина.

— Прости, брат, — пробурчал он. — Не хотел…

— Да понимаю. Но раз уже проштрафился, давай еще сигарету.

Он сунул мне пачку, махнул рукой, мол, оставь. Вздохнул тяжело:

— Просто поначалу думал, что и ты из этих, антиглобалистов. Которые против корпораций.

Я вскинул глаза:

— А что ж хорошего в дзайбацу?

— Ну… так сразу и не скажешь. Хотя чего там. Именно благодаря им ты создал виртуальность. Дзайбацу, в отличие от олигархов, ценят мозги, собирают под своими знаменами лучшие умы.

Ну вот, начали о виртуальности, закончили о политике…

— Дзайбацу вырождаются, — не согласился я. — Они превращаются в корпорации.

— Миру необходим тотальный контроль корпораций.

— Финансовой структуры? Наоборот, ейнужно противостоять. Нет ничего хуже, когда во главу угла интересов ставится финансовая выгода.

Дикарь усмехнулся:

— Как видишь, мир пока не придумал ничего лучшего, чем корпорации. Сначала они работают на выгоду, не спорю, но потом это уже сила и закон в обществе, покруче президентов.

— Это порочная схема.

— Ну да, — ухмыльнулся Дикарь. — А вот ты предложи что-то свое. Что, не можешь? А противостоять каждый может. Это просто. Настолько просто, что любой слабоумный идиот противостоит чему-то, будь то попса, рэп, засилье педерастов или атомная энергетика. Никогда не задумывался, почему среди самого слабого интеллектуального населения: политиков, певцов и интеллигенции, больше всего противостоянцев? Потому что мозгов мало, чтобы что-то создать и изменить к лучшему. Легче объявить себя гомосеком и выйти на улицу с плакатом: «Меня имеют в жопу». Пиар обеспечен, хомячки довольны, а держатель плаката — герой, ведь ах-ах, какой отважный, не побоялся показать, что он слабовольное говно, не может себя в руках держать. Респект, мать его за ногу!

— Но…

— Что «но»? — спросил он устало. — Ну вот что?

— Ты ведь сам говорил, что мир движется к тотальному контролю? Это что, хорошо?

— А что плохого? Мир движется, миру видней.

— Миром управляют люди.

— Ой ли?

— Тебе нужны примеры?

Он поднял бровь:

— А давай.

— Главы корпораций.

— Главы корпораций, — отозвался Дикарь. — Они управляют не миром. Всего лишь людьми.

Кажется, что у него готовы ответы на любой довод. Подумав, я бросил последний:

— А Евгений Калугин? Он изменил мир.

Дикарь нахмурился.

— Ты прости, конечно, но ничего он не менял. Он просто создал то, к чему люди шли почти век — виртуальность. Кроме того, Сеть после Калугина неоднократно дорабатывали, видоизменяли, редактировали. И делали это не сразу, с оглядкой. Понимаешь? Два ключевых момента: мир сам к этому шел и — Сеть менялась. Она не стала воплощением мечтаний Калугина, нет.

Я усмехнулся:

— Ты говоришь об этом так, словно Сеть — некое разумное существо.

— Скорее «сущность», — поправил Дикарь. — Некая разумная сущность, пусть и в своем рудиментарном состоянии. Конгломерат жизней и разумов, еще не осознавший себя полностью. Она пока учится.

Надо же, а Дикарь, оказывается, верит в матрицу. Я слышал о подобных идеях, но никогда не вдавался в подробности, слишком отдают тяжелой наркотой и шизиками.

— В любом случае, — вздохнул я. — Правды мы пока не знаем.

— А жаль, — повторил мой вздох Дикарь. — Кто-то сказал, что правда сделает нас свободными.

— А еще кое-кто говорил, — язвительно буркнул я, — что половина человеческих проблем исчезнет, если мы будем называть вещи своими именами.

— Это ты к чему?

— Да так, к вопросу об одном хакере, сначала борющемся за свободу, а потом восхваляющего корпорации и тотальный контроль…

Дикарю не понравилось упоминание его прошлого и логического провала в словах. Оглянулся на виртуальное кресло, буркнул мрачно:

— Мне работать пора, ребята уже заканчивают расшифровку архивов. Сейчас будем забирать «Ифритов». Хочешь со мной?

— Я больше не ныряю в Сеть, — уронил я невинно.

Дикарь удивился:

— Почему? Как можно не нырять в Сеть? Это же базовая потребность человека! Так ООН постановило.

Я уже собрался было соврать, но тут сбоку подобрался паренек, протянул плаксиво:

— Артем Юрьевич, снова не пашет прога! Там какая-то ошибка…

Дикарь побагровел, рявкнул люто:

— Ошибка в твоем ДНК, придурок!

Пока он объяснял что-то непутевому программисту, я разглядывал его виртуальное кресло. Наверное, только для одного меня оно не кажется всего лишь ультрасовременным девайсом. Я вижу это неким порталом в другие миры. В настоящие, не нарисованные, в которых я родился и жил. И в то же время это мой последний выход. Средство окончательного побега. Если в Сети от «Новой надежды» еще можно спрятаться. Вариант Дикаря, о работе на корпорацию, я даже не рассматриваю. Если Терехин каким-то чудом и сдержит слово, то настоящие начальники (кто там сейчас во главе?) ни за что не оставят меня в покое. Так что, пока есть возможность, нужно забирать Алису и валить отсюда к чертовой матери. Даже еще дальше, куда-нибудь, где мне смогут создать новое тело. Этот вариант теперь самый правдоподобный, особенно с учетом удачных опытов Януса Карта с конструктами…

Программист закивал быстро, из-под начальственного гнева его как ветром сдуло. А Дикарь, кивнув мне, взялся за шлем и полез в кресло. Оно жалобно застонало под его слонячьим весом.

Я подошел ближе, спросил:

— Ты уверен, что там действительно «Ифриты»?

Он буркнул рассеянно:

— На все сто. Я их создавал, парень.

— Ну, как знаешь.

Пару минут хакер набирал на клавиатуре команды, потом компьютер спросил с важностью:

— Виртуальная сессия подготовлена. Запускать программу?

На шлеме Дикаря обозначились семь экранов, он повозился в кресле, дал отмашку:

— Запускай.

— Осторожнее там, — шепнул я, но, как и следовало ожидать, Дикарь меня не услышал.

После почти незаметной судороги его тело расслабилось. Бывший хакер заглянул в кроличью нору…

Глава 20

Врачей нашел без подсказок, в крохотном помещении, похожем на архив. Эскулапы курили и травили друг другу байки из профессиональной деятельности. Услышав уже окончание рассказа, у меня мурашки пошли по спине. Хоть и нравятся мне врачи, хорошая профессия, но вот их специфического чувства юмора не пойму никогда. В этом плане я законченный гуманитарий. Привык относиться к телу человеческому как к сосуду с душой, а не как к мешку с костями и органами.

При моем появлении врачи затушили сигареты, тщательно вымыли руки, опрыскали какой-то гадостью, а потом еще и сунули под какую-то странную лампу.

— Ультрафиолет, — пояснил один из них. — Убивает микробы.

Я сделал вид, что так и подумал.

Через пять минут я уже голышом развалился на медицинской каталке. Старые вещи отправились в мусорную корзину.

— Шрамы останутся, — буркнул нетрезвого вида доктор, оглядывая мои руки.

Мне сделали пару уколов, обработали раны. Предплечья исчезли под нанопористым бинтом. Посоветовали поспать, но я попросил стимуляторы.

— Вы же понимаете, — я кивнул в сторону, где должен был, по моему мнению, находиться конференц-зал, — эта кутерьма еще далека от завершения. А я тут — ключевая фигура.

Хорошо, когда персонал зависит от корпорации. Спорить со мной не стали, вручили бумажный стаканчик с витаминизированной водой и пару алых капсул стимуляторов. Хотели еще просканировать внутренности и импланты, что там делается после операции, но от этого я категорически отказался. Времени до приезда Алисы в назначенное место остается десять минут, если рейс не задерживался.

Как раз вовремя принесли чистую одежду: серые брюки, белоснежную рубашку и такой же серый пиджак. Костюм оказался чуть большеват, а туфли наоборот жали. Одевшись, стал похож на одного из странной популяции менеджеров. У меня мелькнула шуточная мысль попросить еще и бейджик, но передумал. Менеджер с такими шрамами на лице, как у меня, напоминает детище доктора Франкенштейна.

Ну что, Сэйт, теперь пора в путь. Когда все заняты по самое не хочу, самое время слинять.

В вестибюле я нашел секретаршу. Сев на ее стол, деловито приказал:

— Мне срочно необходима машина. Водитель не нужен.

Девушка взглянула с тревогой, чирикнула:

— Извините, господин Терехов велел…

Я сунул в зубы сигарету и уронил с достоинством:

— Если ты не в курсе, деточка, то меня зовут Петр Астахов. Генеральный директор корпорации «Новая надежда». Я сейчас щелкну пальцами, вот этими самыми, — я и вправду щелкнул, она вздрогнула, — и твой Терехов отправится на биржу труда. Ясно?

— Да, господин Астахов, все ясно, извините…

— Машину мне. И как можно скорее.

Пока ни в чем не повинная девушка бегала к охране за ключами, я стянул у нее телефон из сумочки. Мне нужен выход в Сеть.

Вернулась секретарша, на лице маска скорби.

— Простите, господин Астахов, — сердце у меня предательски заколотилось, — но сейчас «Лады» нет, остались только «Хонды»…

Твою мать! Я уже думал, не получилось!

— Ничего, — я перехватил ключи, надеюсь, не слишком поспешно. — Меня и «Хонда» устроит.

Стараясь не бежать, взбудораженный, я вышел на парковку. Холодный воздух неприятно ожег кожу, по мышцам прошла дрожь. Охрана за спиной напряглась. На сигнал с брелока отозвался черный седан «Хонда».

— Извините…

Не оборачиваться, идти. Спокойно и независимо.

— Господин Астахов!

Пальцы легли на ручку двери, в отражение тонированного стекла я вижу бегущих следом охранников.

— Нам дан приказ никого не выпускать с территории! Немедленно покиньте автомобиль!..

Не слушать, пусть говорят…

— Заглушите двигатель!

— Стреляйте по колесам!!

В тот момент, когда пистолеты солдат уже покинули кобуру, импланты наконец отозвались. Короткая и уже знакомая судорога, охранники вытягиваются в струнку, потом дружно оседают. Если я не потороплюсь, через минуту мне придется разбираться уже со всем корпусом спецназа…

Двигатель взревел, визг покрышек в замкнутом помещении парковки просто оглушительный. Я не выдержал, раздавил педаль газа, выжимая из хилого японского двигателя все, на что он способен.

Хлипкий шлагбаум разлетелся в щепки, охрана, не предупрежденная о побеге, только проводила меня взглядами. В следующую секунду «Хонда» уже влетела в тоннель. Широкий поворот с нехилым заносом, и машина выпрыгнула на поверхность.

Одной рукой держа руль, я вынул украденный телефон. Сеть отозвалась мгновенно. Неуклюже тыча в крохотные клавиши, набрал адрес виртуальных карт. Спустя миг на экране высветилась объемная модель подводного района Ялты. Перебить координаты места встречи в джи-пи-эс заняло минуту. Потом я, на всякий случай, залез на форум Храма Сетевого Дьявола.

Новых сообщений нет.

Значит, ничего не изменилось. Алиса ждет меня.

Я отбросил телефон на пассажирское сиденье.

Странно, но сердце с каждой секундой ускоряло бой. Даже пальцы на рулевом колесе подрагивать стали. Едва сдержался, чтобы стрелка на спидометре не бросилась к крайней отметке. Вот уж не думал, что буду так нервничать. С чего бы это?

Однако чем явственнее перед внутренним взором проступало знакомое лицо, тем больше я волновался. Что я ей скажу? Что она мне скажет? Узнает ли под чужим лицом? Как отреагирует? А вдруг у нее уже давно налаженная личная жизнь, которую терять не захочет? В конце концов, это с моей стороны в высшей степени эгоистично вываливаться из небытия и тащить ее на край света. Тем более — с сомнительными перспективами…

Нет! Не думать об этом. Зачем заморачиваться? Через десять минут я сам все узнаю. Пусть будет, как будет. Все равно уже ничего не изменить.

Убегающая под колеса дорога вдруг подернулась секундной дымкой. То ли от уколов, то ли от стимуляторов на поверхность пробился голос Петра. Не знаю, что он там увидел в затянутом паутиной подсознании, но заорал истошно:

«Ты что творишь?!»

— Отвали!

«Ты спятил, Женя! Зачем ты сбежал из офиса?! Жить надоело? В городе полно ищеек «Лабораторий», сам знаешь!»

Пытаясь сконцентрироваться на дороге, я огрызнулся вслух:

— А чем они хуже таких же ищеек из «Новой надежды»?

«Тем, что эти тебя сразу убьют! И меня заодно!»

— А те не убьют?

«Тебе же обещали!»

— Ах, ну конечно! Раз обещали, то — да, я сглупил. Вот сейчас же развернусь и поеду обратно!

«Кретин! У них есть возможность вытащить тебя из моей головы!»

— Что, уже надоел?

«Иди к дьяволу!»

Машина притормозила на красный свет, мимо капота двинулись пешеходы.

«Ты меня слышишь?! Вернись, сволочь!»

— Ты мне тоже осточертел! — взорвался я. Пешеходы испуганно покосились, увидев, что я в машине один, стали переходить улицу быстрей. — Ты достал меня просто! Ты и твое гребаное тело!

«Так пусть они помогут нам!»

— Да ни хрена они не помогут! А у меня есть план.

«Да ты псих, какой у тебя может быть план? Куда ты вообще собрался?»

— Алиса здесь, — проговорил я, нажимая на газ. — Она нам поможет.

«Откуда она здесь?»

— Храм Сетевого Дьявола, сайт такой. Она когда-то оставила там сообщение, там все пишут какие-нибудь истории обо мне…

На секунду я подумал, что Петра удовлетворил мой ответ. Даже успел удивиться, что он так легко сдался. Но в голове прогремел вдруг такой крик, что я застонал.

«Не иди туда!! Слышишь меня?!»

Ну нет, хватит с меня…

— Не слышу! И слушать не хочу! Заткнись!

«Женя, я серьезно! Не иди, это может быть ловушкой! Корпорации контролируют виртуальность! Да и кто она такая, твоя Алиса?»

— Да пошел ты, ублюдок! Думаешь, раз ты оказался с гнильцой, так и все такие же?!

«Ты не понимаешь…»

— Нет, мать твою! Это ты не понимаешь! Я люблю ее!..

Будто свинцовые шоры упали с глаз.

Что я только что сказал ему? «Люблю ее»? Это… правда?

Перед глазами пронеслись картины, мгновенные, как молния, и яркие, будто вспышка сверхновой. Вот Алиса разговаривает по мобильному телефону, рядом поддерживает ворох бумажных пакетов с покупками паренек из бутика «Москвы-2». А вот я вижу Алису на выставке технологий. Чувственный смерч смел все мои мысли при воспоминании подпространства, нарисованного в виде горного ущелья, там мы с ней…

Я вздохнул. Когда Сетевой Дьявол осознал себя, вспомнил прошлое, он первым делом пришел к ней. Только ей я мог доверять. Так же, как и сейчас.

Мне нужна Алиса. И — да, это правда. Я люблю ее!

Противный голос Петра утихал, подвластный моей воле. Он что-то орал, убеждая вернуться и никому не доверять, что офис «Новой надежды» самое безопасное место…

Я уже не слушал.

Решение принято.

«Хонда» начала сбрасывать скорость. Нужно оставить где-нибудь машину. Дальше ехать опасно, как показала практика, вся местная полиция с легкостью идет на контакт с Тереховым. Ему ничего не стоит дать мое описание и номер автомобиля, если он уже этого не сделал. Так что до нужной улицы доберусь как-нибудь пешком.

Глава 21

Мы договорились встретиться с Алисой на заднем дворе местного выставочного центра. Я не смог удержаться от некоего символизма. Правда, не уверен, что она почувствовала или поняла. По крайней мере, в электронном письме она ничем этого не показала.

Сверкающий зеркальной поверхностью колпак выставочного центра оказался сзади скучной коробкой из красного кирпича. Я даже ощутил что-то вроде гнева на строителей, обманувших ожидания. А через пару секунд ощутил и стыд, что решил встретиться именно в таком месте.

Пятачок заднего двора прилегает почти вплотную к жилым зданиям, из переулков тянет мрачным холодом. Асфальт покрыт мусором и битым стеклом. Хреновое я выбрал место, чего уж тут.

Я достал сигарету Дикаря, уже почти привык к ароматному дыму. Закурил в волнении. Когда я оставлял «Хонду» у супермаркета, часы на приборной панели показывали ровно восемь вечера. Алиса уже должна быть здесь.

От нетерпения я стал прохаживаться, уже жалея, что оставил телефон в машине.

В очередной раз делая круг по заднему двору, вдруг заметил на кирпичной стене огромное граффити. Я пораженно замер, рассматривая картину. Не рисунок, а именно картину. Всегда поражался художественному умению так живо и восхитительно передать чувства творца.

На кирпичном холсте изображена автомобильная дорога, абсолютно пустая. Черный асфальт потрескался, но желтые, на американский манер, разделительные линии еще четко видны. Устало улыбаясь, отец ведет куда-то дитя. Малюсенькая ладошка девочки, лет шести, полностью утопла в крупной, привыкшей к грубому труду ладони отца. Оба одеты чрезвычайно бедно. За спиной у девочки детский рюкзак, сквозь дыры в нем видны фрагменты платьиц и ноги кукол.

Автомобильная дорога изгибается, уходит за горизонт, где превращается в покрытый слизью язык. Становится ясно, что эти двое направляются в огромную раззявленную пасть.

И над всем этим кошмаром сияет пыльное солнце. Внизу короткая надпись, скорее эпитафия, нежели вопрос: «Ты уверен, что стоит уходить?..»

— Ты уверен, что стоит уходить? — прошептал я пораженно.

В душе медленно таял дикий крик, порожденный мастерством художника. Хотелось зарыдать, взвыть от отчаянья, что невозможно остановить этих двух, предупредить об опасности. Они обречены…

— Пит?

* * *

Я обернулся, стараясь не делать резких движений, хотя от неожиданности сердце забилось в ботинок. Тени переулка с неохотой выпустили низенькую стройную фигурку. Я ощутил укол разочарования и странную дрожь одновременно.

— Айко?

— Здравствуй, Пит. Рада тебя видеть.

— Что ты здесь делаешь? Откуда ты?

Красивое кукольное лицо осветилось бликом улыбки, Айко приблизилась. Непривычно ее видеть не в джинсовом комбинезоне, как в Цирке Беспринципности. Сейчас девушка в облегающей мотоциклетной кожаной куртке и штанах, на коленях и локтях пластиковые накладки. Куртка расстегнута, под ней черная футболка без логотипов обтягивает плоский животик и два, довольно больших для японки, холмика. Айко не носит бюстгальтера, набухшие в прохладе переулка соски хорошо видны.

— Городское искусство, — Айко взглянула на граффити и криво усмехнулась, на миг обнажив зубки а-ля яэба, став еще больше похожей на хищную кошечку. — Ответ человечества на будущее, которого оно не желало. Плевок в лицо истории.

— О чем ты?

Я тоже оглянулся. В голове каша, никак не могу разобраться с происходящим. Творится что-то чудовищно неправильное, но в то же время я ощущаю — так и должно быть. Теперь бы еще понять, что именно…

— Ты разве не видишь? Эта дорога, она олицетворение жизни, а пасть в ее конце — мегаполисы. Мы приносим сами себя в жертву городам, добровольно идем на смерть, и ведем детей. Человечество больше не может выживать по отдельности, быть индивидуальностью. Это конгломерат сущностей. Механизм самопоедания.

Я проговорил растерянно:

— Не все так живут.

— Мы так не живем, это точно, — японка хищно улыбнулась. — Элита живет в свое удовольствие, но для этого нужны рабы. Как эти двое, на дороге. И такое положение всех устраивает.

Слова Айко неприятны так же, как и страшны. Я никогда не задумывался над подобной схемой общества. И теперь во мне восстало против нее всё.

Я указал на несчастного отца и ребенка:

— Но ведь их можно остановить!

Айко нашла дно моих глаз, кольнув душу льдом суровой логики.

— Зачем? Сэйт, каждый сам выбирает дорогу.

— Каждый сам… — прошептал я. — Но ведь можно выбрать путь по незнанию, или…

Продолжение фразы исчезло в космическом холоде, порожденном прикосновением Айко к моей душе. Суровая реальность поцеловала вонью переулка, капельками конденсата на кирпичных стенах, задымленным небом, из-за которого не видно купола подводного города.

Я снова оказался здесь и сейчас.

Один против всех.

Я прохрипел тихо:

— Как ты меня назвала?

* * *

Очередная улыбка рассказывает мне, какое наслаждение испытывает ее маленькая хозяйка. Голос Айко обволакивает:

— Ты должен признать, когда спадают маски, сразу становится легче. Так, мой дорогой дьявол?

Становится холодней, или меня колотит озноб?

— Почему ты молчишь? Разве ты не рад меня видеть? Я вот очень.

Я хочу спросить, где Алиса, но боюсь услышать ответ. Вместо этого горло выпускает хриплый вопрос:

— Откуда ты?

Айко, само послушание, мурлычет:

— Я давно здесь. С самого первого дня твоего появления в этом ужасном месте. Я была твоей тенью, мой дорогой.

— Зачем?

Миниатюрная японка приблизилась, нежные пальчики коснулись моей исчерченной шрамами щеки. Я ощутил ее пахнущее яблоками дыхание:

— Ты страдаешь… Ты должен пойти со мной.

— Куда?

— Домой.

Я усмехнулся непослушными губами:

— И где же он?

— Ты разве не чувствуешь? — Айко прижалась всем телом, я ощутил дрожащее в ней возбуждение. Ее голос стал печальным: — Ты совсем запутался, мой дорогой… твой дом там, среди невероятных чудес. Позволь виртуальности вернуть твое могущество. Ты сразу почувствуешь, как изменится все вокруг. ТЫ это изменишь…

Несмотря на головокружение, я отстранился, в глазах Айко мелькнуло неудовольствие. Она хмыкнула, сделала шаг назад. Я поразился внезапной ее перемене: вся нежная чувственность сменилась грацией убийцы.

— Ты следила за мной? Тебя послал Розовый?

Она отмахивается:

— Розовый всего лишь пешка. Манерный гомосек. Он инструмент для настоящих личностей, от которых что-то зависит. Таких, как мы.

— Ты не ответила на вопрос. Как ты меня нашла?

— О, это было просто. Когда-то давно, когда мы в первый и последний раз упустили тебя из виду на улицах Грибницы, одному умному человеку пришла в голову светлая мысль. Проанализировав поведенческие особенности Сетевого Дьявола, сказал он, мы пришли к выводу, что он, как и любое существо на земле, не сможет жить без виртуальности… и это оказалось правдой.

Я уже догадался, о чем она собирается сказать, но Айко все же закончила:

— Мы создали информационные шлюзы, узловые точки в Сети. Под видом фан-арта, мы расставили сети в Сети. Храмы во имя Дьявола. Туда мгновенно набежали хомячки, сливали всю информацию о тебе, делились мнениями. Нам не пришлось стараться, вся подноготная твоей жизни оказалась в наших руках, в том числе и нейробиологические воспоминания тех личностей, с которыми ты работал. После таких бесценных сведений нам оставалось только ждать, когда сам Дьявол затронет нити паутины. И вот — ты здесь.

Айко глядит с жалостью, и я начинаю испытывать злость. Она поднимается во мне бурлящим потоком. Японка, будто не замечая, продолжает:

— Твоя ошибка была в том, что ты забыл об особенностях информационных систем, хотя сам являешься их порождением. Ты не имел права оставлять следов, однако, призрак виртуальности, ты возомнил себя человеком.

— Я и есть человек.

Сожаление выплеснуло из Айко грустную улыбку:

— Люди вокруг тебя, Сэйт, оглянись. На кого они похожи? Каждый, с кем ты пытался взаимодействовать, пытается использовать тебя в своих целях. Джонсон Кира Анастасия Лорен, твоя бывшая напарница; Чудновский Артем Юрьевич, бывший хакер по кличке Дикарь; Астахов Петр, единственный друг; Янус Карт; Розовый… женщина, за которой ты сюда пришел, даже она в свое время хотела использовать твою силу в своих целях.

— Это неправда!

— Куда большая неправда твои заблуждения. Сетевой Дьявол, ты не похож на людей, ты не ищешь одного лишь материального благополучия.

— Я…

Айко снова приблизилась, ее глаза заслонили весь мир. Прекраснейшее творение биолабораторий излучает синий холод. Мне даже показалось, что от ее слов у меня на лице осел иней:

— Ты тень погибшего человека, не больше. Глупо обманывать себя. Ты впитал в себя его силу, но не Душу. Ты — бог виртуального мира. Не человек. И теперь тебе нужно вернуться.

— Ошибаешься, у меня есть Душа.

— Ты можешь говорить все что угодно, но Душу купить нельзя. Потерять — можно; продать — как два бита переслать; купить — никогда…

Злоба только увеличивается, от нее дрожит тело. Хочется вцепиться в аккуратное лицо Айко, оборвать поток заблуждения. Они все думают, что во мне нет души. Хотят использовать и…

Мысли исчезают, когда я понимаю — она права. Все действительно так. Потому я и хочу разорвать этот порочный круг, забыть о Сетевом Дьяволе и уйти от войн дзайбацу.

Все ответы рядом. Я просто не хотел их видеть.

Наконец, я решаюсь задать главный вопрос:

— Где Алиса?

Я страстно желаю услышать ответ, что нет ее здесь, что переписывался с Айко, но японка рушит все надежды:

— Она рядом, милый. Наивная душа, принеслась как на крыльях.

— Где она?

Очередное обнажение кошачьих клыков. Хищница играет с жертвой:

— Зачем тебе эта серая неопределенность?

— Где она?!

— Я скажу, только при одном условии.

— Что за условие?

— Как я уже говорила, становится легко, когда маски спадают. Меня действительно зовут Айко, но многие привыкли к иному имени. Я скажу, где Воронова, если ты назовешь мое второе имя.

Отвечая на ее взгляд, полный сладострастия и какой-то странной жажды причинить боль, я процедил:

— Бааль-Зевул.

* * *

Вот теперь все становится на свои места. Головоломка завершена, и можно взглянуть на получившийся рисунок. Неуловимый в виртуальности хакер и первый сетевой убийца, Баал, оказался передо мной.

«Прости… — шепчет Петр. — Женя… прости меня…»

— Когда появился Сетевой Дьявол, — проговорила Айко, — я была вне себя от ярости. Ты первый, с кем у меня возникли проблемы. Мне было даже плевать на Астахова, эта сволочь расторгла контракт и не заплатила мне. Я стала следить за тобой, нанялась к «Лабораториям», лишь бы завершить заказ… но потом я поняла, — ты не такой, как все. Так и должно было случиться.

Первый убийца виртуальности в первой ее инкарнации… в первой? Тогда еще не у всех были чип-паспорта. Чтобы проверить догадку, я пытаюсь ощутить ее электронную личность, и — не могу. Вся разгадка исключительности Айко — отсутствие чип-паспорта. Потому ей и плевать на охранные системы. Как все просто.

«Я дал ей прототип виртуального шлема, — говорит Петр. — Твою первую разработку…»

Да. С ним необязательны мозговые импланты. И не страшны «дубли», «Ифриты» и все хитрости «Новой надежды». В нем не ощутишь полноценной жизни Сети, но для целей Айко этого и не нужно было.

Айко внимательно заглядывает в меня, ее глаза лихорадочно блестят.

— В какой-то мере я твоя мать, Сэйт. Именно мой выстрел породил тебя. И это меня еще больше возбуждает.

В брезгливости я отступаю:

— Ты больна…

— Разве? А мне кажется, что мы с тобой идеальная пара, Сэйт. Ты воплощение могущества виртуальности, ты можешь управлять людьми. А я твой полный антипод. Виртуальность не властна надо мной. Мой мир — рилайф. Передо мной бессильны даже дзайбацу… милый, мы созданы друг для друга!

Мне приходится снова отступать. Я мог бы убить эту змею, задавить ядовитую тварь, но сдерживаю ненависть. Пока сдерживаю.

— Ты ошибаешься. Мы разные.

— Я…

— Ты обещала кое-что сказать.

Поволока возбуждения сдергивается с ее глаз, Айко хмурится, вспоминая. Потом оборачивается и кричит во тьму переулков:

— Покажите ее!

Время остановилось, сердце замерло в страхе. Но через секунду я вздыхаю с облегчением, не обращая внимания на ревность Айко.

Два низкорослых японца с закрытыми респираторами лицами выводят Алису Воронову. Она такая же, как и в Сети. Красивая, стройная, естественно женственная. Черные волосы оттеняют нетронутую бледность ее кожи. Только в глазах непонимание. На миг в ее взгляде вспыхивает надежда, когда она смотрит на меня, но быстро гаснет.

Не узнала…

— Отпустите ее, — уронил я.

Айко поспешно закрыла собой Алису, в голосе сквозит бессильная злость:

— Ты так и не понял? Сэйт! Она ни при чем, пусть уезжает! Я обещаю, что не трону ее. Только останься со мной. Ты думаешь, что мы хоть на минуту оставили тебя одного на улицах? Не-ет, дорогой. Я, я, и только я была с тобой! Ты постоянно был у меня как на ладони. Я жила тобой. Я полюбила тебя!

Господи, ну почему мне так не везет с женщинами? Кира меня предала; с Алисой никак не могу нормально поговорить; теперь оказывается, что меня страстно любит киллер! Да еще и убивший меня однажды… ошизеть!

— Ты мой, — проворковала Айко. — Правда, я на тебя немного обижена. Ты даже не поинтересовался моей судьбой, так бежал из гребаного Цирка Беспринципности.

Е-ма! Она еще на меня обижена!

Нет, нужно срочно прочистить себе мозги. И побыстрее. Похоже, что у меня начинается бред!

— Айко, — я с трудом не пропускаю в голос злобу. Мысленно решил, что пусть катится ко всем чертям, лишь бы оставила меня в покое. — Ничего не получится. В «Лаборатории» я не пойду.

— Зачем нам Янус Карт? — удивилась Айко. — Я теперь сама по себе. Контракт выполнен, «Ифриты» похищены.

— «Ифриты» теперь у нас. И «Лаборатории» не получат их больше.

— Они Карту больше и не нужны. Как и ты. Он достиг своей цели. Теперь ты мой, и только мой.

Я переспросил с недоверием:

— О чем ты? Разве «Лаборатории» не боролись за виртуальность?!

— Уже всё. Война закончена. Карт победил.

Я пытаюсь сосредоточиться на Алисе, но знание Айко завладевает моим вниманием:

— Не понимаю…

— Ты разве не слышал, Сэйт, дорогой, что «Новая надежда» больше не монополист? Она стремительно утрачивает свои позиции. В каждом отдельном государстве уже есть своя Сеть. К слову, от услуг «Надежды» отказываются, даже несмотря на предложенные ею откаты. Запущены новые спутники связи. Заканчивается строительство новой космической станции. И если «Новая надежда» не придумает ничего нового — Сеть, своя, будет у всех. А «Ифриты» это был ее способ вернуть власть. Тебя использовали, милый. Но я уверена, ты им отомстишь. С моей помощью.

— Я по-прежнему не понимаю…

Айко прижалась всем телом, я услышал ее томный стон:

— Зачем тебе вся эта грязь?..

— Скажи мне!

Новый стон, я слышу ее дрожащий шепот:

— Проект «Ифриты» создан для контроля постоянно увеличивающейся виртуальности, как ты не понимаешь. Корпорация «Новая надежда» уже не может физически уследить за всем, даже в своей хваленой киберсети. Понадобилась сила, абсолютная и тоталитарная, сдерживающая. Они рассудили, что в других сетях будут убийцы, подобные мне, и только «Ифриты» смогут влиять на ситуацию. И вот тогда другим поневоле придется обратиться к «Новой надежде» за помощью. И Сеть снова станет подконтрольной одной структуре территорией. Но этого не произойдет, дорогой, у них уже нет шансов. Ты вернул им «Ифритов», но Янус Карт оставил маленький подарочек. Сейчас хваленые программисты и предатели, вроде Дикаря, доживают последние минуты. Они обречены…

* * *

Обречены…

Война проиграна? «Новая надежда» исчезнет?

Странно, я почти ничего не ощущаю. Главное, что Янус Карт больше не преследует меня. Главное, что Алиса здесь. Главное, что скоро все закончится.

— Пусть, — прошептал я. — Это их битвы. Для меня все уже закончилось.

Торжествующая улыбка осветила Айко изнутри.

— Я же говорила, милый, что всё кончено. Пойдем, нам еще столько нужно друг другу сказать…

Она замолкает, когда я прохожу мимо нее. Ее помощники подбираются, пытаются отступить. Алиса все это время буравит меня взглядом, потом неожиданно шепчет одними губами:

— Сэйт?..

Узнала! Все-таки узнала!

Чувства захлестывают меня настолько, я могу лишь улыбаться. Даже не замечаю лязг передернутого затвора. Зато окрик Айко ледяным хлыстом режет прохладу переулка:

— Стой! Ты куда?!

Я обернулся, в меня нацелен пистолет. Лицо Айко перекошено ревностью и злобой:

— Что ты делаешь, милый?

Стараясь говорить спокойно, я роняю:

— Уходи, и я забуду о тебе. Не трону и обещаю не мстить.

— Нет!

— Сэйт! — этот взволнованный голос принадлежит Алисе. — Осторожно!

— Заткни хлебало, сучка! — шипит Айко.

— Уходи, — повторяю я. — Ты сама сказала, что всё кончено.

— Все кончено для остальных! А мы должны быть вместе! Слышишь?! Ведь только я была постоянно рядом! Когда Карт получил от тебя всё, что хотел, вспомни, кто тебя вытащил из «Лабораторий»? Дикарь? Она? «Новая надежда»? Нет! Только я заботилась о тебе, я дала тебе возможность открыть глаза и ощутить свою силу! Я вела свою игру за спиной Карта, и только благодаря мне ты был на свободе. Лишь благодаря мне ты жив!

Вот так новость…

Ну что ж, теперь всё стало на свои места. А я-то ломал голову, почему мне разрешали разгуливать на свободе, ведь Розовый, агент и должник «Лабораторий биоформ «Янус»», был постоянно рядом. Оказалось, что не только для того, чтобы я смог вернуть «Ифритов» и подложить бомбу «Новой надежде». Еще была и третья сторона — Айко. Великий и ужасный киллер Бааль-Зевул. Влюбленный в свою жертву…

— Айко, — говорю я, — убери оружие. Ты ничего не изменишь.

— Ты должен пойти со мной!

— Я сделал свой выбор. Уходи.

— Ты…

— Ты можешь убить меня, — я кивнул на пистолет. — Но ничего этим не добьешься, ведь так? Я не буду с тобой, и ты сама это чувствуешь… уходи.

В синем пламени глаз Айко я вижу, как ярость затихает. Хвала богам, она еще не утратила способность трезво мыслить.

— Ты прав, — прошептала она. — Это лишнее. Я не смогу без тебя. Но есть иной выход…

Пистолет в ее руке чуть сдвигается в сторону, его дуло смотрит на что-то за моей спиной.

— Она преграда, — цедит Айко сквозь стиснутые зубы. — Ее нужно убрать…

За своим криком я не слышу выстрела. Только алую вспышку, мгновенную и бесконечную. Время странно меняет ток, он настолько нетороплив, что я вижу, как дуло пистолета изрыгает в слюне искр кусочек свинца.

Я опускаю веки, оборачиваюсь, а когда снова поднимаю, вижу глаза Алисы. В них нет страха, только радость от нашей встречи. Это мгновение навсегда остается во мне.

Потом радость подергивается пеплом. Алиса вздрагивает и оседает на руках японцев.

Глава 22

Целую вечность я был мертв.

Айко и не подозревала, что ее выстрел пронзил двоих.

Бесконечный холод сковал меня, уничтожив эмоции. Сейчас я всего лишь пустая оболочка без души. Потом внутри раздается звон: всё разрушающая ярость взрывает покрытые льдом внутренности, нейромедиаторы горят, пламя распушило чувства.

Я вижу черную в темноте кровь Алисы, пятно расползается под левой грудью.

Нет! Так не бывает!! Это невозможно!!!

Мой крик сметает японцев в масках, они в ужасе бегут во тьму. Алиса ниспадает на покрытый влагой асфальт, на лице быстро проступает смертельная бледность.

— Теперь ты мой, — Айко внезапно замолкает под моим взглядом, синие глаза расширяются. — Сэйт…

Все происходит в считанные мгновения. Вдруг исчезает разделяющее нас с Айко расстояние, ее пистолет находит меня. Я вижу, как вздрагивает ее рука, вспышка снова озаряет задний двор, затворная рама отбрасывается назад, в воздухе кувыркается отработанная гильза. Меня бьет в плечо, но боли не ощущаю.

Перехватываю руку Айко, выламываю, пистолет выпадает из сведенных болью пальцев. Через миг хрустит запястье, и слух режет ее визг. Я шагаю вперед, выламывая руку еще больше, миниатюрное туловище японки выгибается. Закрыв глаза, чтобы не смотреть в ее лицо, она этой милости не заслуживает, бью ладонью в подбородок. Снизу вверх. Отвратно хрустят кости и рвутся сухожилия, когда ее череп срывает с позвоночного столба. Уже мертвая, Айко опрокидывается на асфальт.

— Сэйт…

Белая пелена ярости не исчезает. Чудовище внутри желает убивать еще и еще. Растерянное бешенство хищника перехватывает глотку. Дышать тяжело. Какой-то то ли стон, то ли вой рвется наружу.

— Сэйт…

Алиса!

Все вокруг как в тумане. Я и сам не замечаю, как оказываюсь рядом с ней, подхватываю на руки. В голове пульсирует идиотская мысль, что так не происходит никогда, что любовь всегда выигрывает, а принцесса никогда не умирает у рыцаря на руках. Но по моим рукам течет кровь, которая опровергает все мечты. Ее до ужасного много.

— Я узнала тебя…

Мир расплывается, приходится часто-часто моргать. Я не хочу ни о чем думать, главное не споткнуться. Мелькают углы, переулки, стены и дома. Все вокруг не имеет смысла. Главное — донести Алису к машине и добраться до больницы. Там ее спасут. Все будет хорошо! Так должно быть.

— Сэйт… — позвала Алиса слабо. Уже едва слышно, на излете, как шепот угасающей свечи. У меня защемило в сердце.

— Молчи, — выдавил я. — Тебе нельзя говорить. Молчи. Скоро тебе окажут помощь.

— Сэйт… про тебя говорят… что…

Ее глаза закрылись, последний румянец растворился под ледяным дыханием приближающейся смерти.

— Что? Алиса, что про меня говорят?! — закричал я с отчаяньем. — Алиса!

Она вздрогнула, так незаметно, будто мне это вообще показалось. Веки с дрожью приподнялись, меня обласкало взглядом.

— Про тебя говорят, что ты — бог… там, в… Сети…

Если бы я здесь имел хотя бы половину тех возможностей!! Я бы…

Побелевшие губы дрогнули, я прочел беззвучное прощание:

— Если это правда… забери меня к себе… я не хочу тебя больше терять…

Ресницы дрогнули крыльями бабочки, по телу Алисы прошла первая слабая дрожь. Я с болью осознал, что ее силы на исходе. Я уже больше ничем не смогу помочь.

— Ты больше не потеряешь меня, — прошептал я. — Мы найдем друг друга, обещаю!

Посреди крохотного парка нашлась лавочка, я с нежностью уложил Алису. Со страхом прислушался, меня обдало волной холода, но через миг щеки коснулась тень дыхания. У меня еще есть время.

Понимая, что медлить нельзя, я все же короткий миг пребывал в нерешительности. Сомнения терзают стаей голодных псов, хочется взвыть от боли.

«Не медли, она уходит…»

Я закрыл глаза. Прорыв запруду, по щекам проложили дорожку слезы.

Ворох бесполезной информации закружил: реклама из местных виртуальных сетей, новый ролик инфопространственных суперпопулярных блоггеров, предложения суррогатов наркотиков. Отгородившись от этой чуши, через миг я ощутил далекий и очень слабый отклик чип-паспорта Алисы.

Вспышка, похожая на первый луч солнца. Поток информации вошел в меня, как нож. Ни одну Душу в своей жизни я не забирал еще с такой неохотой. Кажется, что совершаю ужаснейшее богохульство, искренне веруя, будто цифровой код — ее Душа.

Когда все закончилось, долго не открывал глаз. Так и не подняв веки, попятился, потом отвернулся и побежал. Я не оборачивался.

Я знал — она уже умерла…

* * *

Сосредоточиться было крайне сложно. Практически невозможно, ведь весь мой жалкий мир рухнул, обнажив гниющее чрево безысходности. Больше не осталось ничего реального, за что бы я мог держаться. Больше не осталось никого, кому бы мог верить.

Наверное, так и было предначертано судьбой, чтобы вокруг дьявола все умирали.

«Нет! — закричал Петр с мукой. — Не сдавайся! Ты же ей обещал!..»

Я не выдержал, опустился прямо на землю. Говорят, что после слез становится легче, но я просто не мог себя заставить плакать. Какие-то мертвые рыдания сотрясают душу, но снаружи отвратительная пустота. Никаких эмоций.

Мозг просто еще не в силах осознать, что в этом огромном и безумном мире я остался в одиночестве. Один! Без друзей, близких, без любви. Один во всем этом мире, в статической пустоте чужой жизни.

«Женя, ты… ну… Женька, это я во всем виноват! Я! Меня вини! Это я ублюдок!! Соблазнился, мразь, на деньги, власть, конструкты. Меня нужно убить, а не…»

Я поднял голову.

Конструкты! Детище Януса Карта!

* * *

Показалась «Хонда», возле машины кружит полицейский, о чем-то шепчущий в рацию на плечевом ремне. При моем приближении он вздрогнул, рука метнулась к кобуре. Через секунду его глаза побелели, и тело тут же расслабилось. Я перешагнул через него, усилием мысли завел двигатель «Хонды».

Теперь я не имею права на ошибку. Во мне обжигающая болью Душа Алисы, и я должен ее донести до пункта назначения. Если для этого понадобится кем-то пожертвовать — я это сделаю. Хватит плыть по течению.

«Хонда» никогда еще не мчалась с такой скоростью. Чтобы отключить заводской блок на ограничение скорости мне даже напрягаться не пришлось. Потом оставалось лишь откинуться на спинку сиденья и закрыть глаза, мельком управляя машиной. Триста двадцать километров в час не скорость для привыкшего к миру виртуальности Сетевого Дьявола.

Петр пораженно молчал, не в силах поверить в то, что я задумал.

Вспомнилось граффити на стене, концентрированная безысходность в подписи: «А надо ли уходить?..».

Надо ли?..

Надо. Теперь это единственный вариант.

Тут же язвительный голосок с левого плеча поинтересовался, а были ли в реальности другие варианты? Я даже размышлять над этим не стал, чего уж тут.

Я подобрал с соседнего сидения украденный у секретарши телефон, номер Терехова нашелся в книге адресов. Подпись сообщала, что я собираюсь позвонить Ивану Терехину, который в должности…

Твою Душу за ногу!

…не только регионального директора, здесь он не соврал, но еще и главы отдела по развитию кибернетической защиты. А это многое объясняет: все его полномочия, связи, власть. Больше того, как сообщает краткая биографическая справка в телефонном браузере, именно ему принадлежала идея создания «Ифритов». Именно этот улыбчивый чистоплюй руководил охотой на Сетевого Дьявола. Гад надеялся получить биологический материал для опытов, единственный в мире экземпляр порождения информационной сингулярности и, по совместительству, Адама виртуальности.

Нет, все же не зря я ему нос сломал…

После непродолжительного ожидания трубка прогундосила:

— Терехин. Я слушаю.

— Это Сэйт, я возвращаюсь. Предупреди охрану.

Он что-то попытался спросить, но я уже оборвал связь. Нет нужды обмениваться пустыми словами, когда в мире больше нет смысла. В мире больше вообще ничего нет — до гнусности пустой вакуум. Пустые войны дзайбацу, пустые страсти и такие же пустые жизни. Я наконец-то понял — в этом мире, чтобы добиться своего, нужно играть по его правилам. Или уметь навязывать свои. Сегодня я планирую попробовать сразу оба варианта.

«Хонда» влетела в трубу тоннеля, скорость пришлось сбросить, иначе б перевернулся в крутом повороте. На постах охраны явно прибыло, появились крупнокалиберные пулеметы, даже баррикады.

Глупцы, атака начнется на другом фланге.

Припарковав машину, не забыл забрать трубку и выбрался наружу. Странно, меня никто не встречает. Веселье уже началось?

Стеклянные двери пропустили меня в духоту разгоряченного противостоянием офиса. Проходя мимо стола секретарши, положил телефон на стол. Девушка громко икнула от неожиданности.

Терехин обнаружился в общем зале, вскинул брови:

— Вы ранены?!

Я проследил за еговзглядом, с удивлением обнаружил кровь на груди, в пиджаке, на левом плече, крохотная дырочка. Оказывается, выстрел Айко достиг цели.

— Это несерьезная рана.

— Нужно, чтобы вас осмотрел врач, — с неуверенностью предложил Иван. В его голосе я различил растерянность, похоже, что он не понимает причины моего возвращения и теперь оценивает степень доверия ко мне.

Плевать.

— Если говорить откровенно, — я прошел мимо него, — то меня не существует. А ранами Петра он займется сам.

По взгляду Терехина можно было определить градус абсурдности моих слов. Кажется, он решил, что я спятил. Не он один. Но и на это плевать, нет времени объяснять.

— От Дикаря есть новости?

— Пока идет распаковка, — Иван шел следом. — Он в виртуале.

— Мне нужно к нему.

— В Сеть?

— В отдел.

— Сэйт… что-то случилось?

Я остановился, медленно обернулся. Уж очень у него странный тон. Таким тоном спрашивают на войне, где ты был во время последней атаки, а потом, если не поверят, пускают пулю в затылок.

— У Чудновского проблемы, — сообщил я спокойно. — Нужна моя помощь.

Он пристально изучает мои глаза, силясь понять, что происходит за ними, в глубине черепной коробки.

«А вот хрен тебе, — с неожиданной злостью подумал я. — Не один ты умеешь прогибать остальных! Обстоятельства не на твоей стороне».

— Ты мне не веришь, но у тебя нет выбора. Вы здорово просчитались. Если я не вмешаюсь, Янус Карт победит… Если уже не победил.

— Каким образом?!

Но я уже отвернулся. От моего толчка распахнулись двери компьютерного отдела, облако сигаретного дыма качнулось от притока свежего воздуха. Запах пота и криогенного сна виртуальности. Расслабленные тела в креслах напоминают тибетских йогов во время медитации: тела здесь, а Души блуждают по дебрям иных миров.

Под бдительным взглядом Терехина я прошел к Дикарю. Мельком отметил, что в отделе появились охранники. Теперь одно мое неверное или резкое движение повлечет мгновенную смерть. Придется действовать иначе, медленней.

На мой зов подбежал программист, я кивнул на Дикаря:

— Посмотри, что с ним.

Паренек заглянул куда-то за мое плечо, видимо, получил отмашку, потому как бросился к клавиатуре. Короткая серия команд, на монитор выскочило окошко реестра и журнала.

— Вроде бы все нормально, — пробормотал он, шаря взглядом по строчкам. — Идет распаковка… только как-то медленно.

— Что делает твой шеф?

Пауза.

— Ничего…

— Что он делает?

— Здесь нет записей о его действиях…

— Вызывай!

— Что?

— Нажми тревожную клавишу! Быстро.

Сзади нарастает напряжение, волосы на затылке шевелятся от недоверия Терехина. Бедняга, не хотел бы я очутиться на его месте. Хотя, какого черта, я уже был на его месте!

Парень уже в третий раз жмет красную кнопку срочного вызова киберныряльщика, но тело Дикаря остается расслабленным.

— Выведи его, — приказываю я.

— Сэйт! — рядом оказывается Терехин. — Что происходит?!

— Вытащи его!

Паренек в испуге склоняется над клавиатурой, пару секунд колдует. Потом его растерянный шепот заставляет Терехина побледнеть:

— Я не могу переключиться! Система не отвечает!

У меня в груди похолодело. Это могло означать лишь одно…

— Попробуй еще раз.

Пальцы программиста вспорхнули, рассеивая над клавиатурой ковровую бомбардировку команд. Он простонал:

— Не могу!!

Терпение Ивана заканчивается. Он кричит визгливо:

— Объясните мне! В чем дело?!

Парень шепчет в неуверенности:

— Шеф… залип, кажется…

Я более точен:

— Вам трындец, Ваня.

Состояние Терехина близко к истерике, глаза лихорадочно блестят, губы мокрые от слюны. Он то ли вот-вот вцепится в меня, то ли выстрелит себе в рот. Но корпоративный профессионализм берет верх. Терехин кричит:

— Проверьте состояние всей команды! Немедленно!

Пока выполняют его поручение, мы теряем еще пять минут. Глядя на индикатор распаковки файлов, я говорю:

— Видишь гусеничку загрузки?.. Вот эту. Ага, так вот, когда она заполнится полностью, Дикарь и его парни умрут.

— А «Ифриты»?

За такой вопрос мне хочется сломать ему нос еще раз. Сразу вспоминаются слова Айко, будто все хотят любой ценой добиться своей цели, а там — хоть трава не расти. Во многом оказалась права, стерва.

— Карт что-то сделал с «Ифритами». Подробностей я не знаю, но их передача вам была запланирована.

— Ты знал об этом?

— Ты дурак? Дикарь мой друг.

Но подозрение не исчезает из взгляда Ивана. Как тяжело, наверное, всех мерить по себе.

— Ты можешь помочь?

Я отвечаю честно:

— Не знаю.

— Если ты поможешь, мы дадим тебе фору. Ты сможешь уехать из города.

Вот оно что…

Шутки кончились, Сэйт. Как правильно сказала Айко — становится легко, когда маски спадают. Терехин даже не стал обещать ту бессмыслицу насчет нового тела, амнистии, всепрощения и прочей ереси.

— У меня иное предложение.

Иван окончательно успокаивается, он на собственном поле — начались торги. Политикан хренов.

— Я готов выслушать.

— Еще бы, — отказать себе в ехидной усмешке я не могу. Закуриваю, хотя мне невероятно тяжело удержать себя в руках. Душа Алисы жжет меня изнутри, боль нестерпимая. — С Астахова должны снять все обвинения.

Брови Терехина взлетают, он уже открыл рот для заверений и обещаний в духе «ну, конечно, какие вопросы, все сделаем», но я обрезаю:

— Ваня, ты знаешь мои возможности. Если ты соврешь, я не ограничусь лишь твоей смертью. Я уничтожу всё, что тебе дорого. И от меня ты нигде не спрячешься.

Я вижу, что он понимает. В век такого развития технологий действительно спрятаться от Сети невозможно, земной шарик слишком мал для этого. Виртуальность проникает сейчас даже в космос. Отпечатки Души, использование кредитной карты, совпадение облика на снимках уличных камер наблюдения, совпадение ДНК и группы крови в больнице — всё в моей власти. Везде.

По его судорожному морганию я понимаю: Терехин срочно ищет выход. Теперь я улыбаюсь откровенно, надеюсь, достаточно зловеще:

— А чтобы ты не сбросил ответственность на высших по рангу, и им передай — смерть вездесуща.

— М-мне… надо посоветоваться.

Я бросил взгляд на индикатор распаковки.

— У тебя две минуты.

Не хочется ждать столько, боль внутри нарастает, но делать нечего.

Терехин пулей вылетает из отдела. Я закуриваю новую сигарету от окурка старой. Некоторое время курю в молчании. Когда огонек уже побирается к фильтру, Иван возвращается. Вид у него странный, будто прошел через ад, но своего добился.

— Сэйт, вы обещаете, что вернете «Ифритов»? И Чудновского?

— Я постараюсь.

— Мы согласны на ваши условия. С Петра Астахова будут сняты все обвинения по экономическому терроризму.

— Э, брат, и заказное убийство тоже.

Иван хмурится, но пожимает руку. Всё. Формальности соблюдены, наконец-то. Я давлю окурок в пепельнице, бросаю в сторону:

— Готовьте кресло.

Комнату наполняет суета. Глядя на подготовку, Терехин усмехается нервно:

— Если все это дело рук Януса Карта, то остается только надеяться, что Баал не вмешается.

Кукольное лицо Айко с такой же кукольной маской смерти на нем, фарфоровая бледность на черноте асфальта.

Я отрезал:

— Не вмешается.

Удивлению Терехина нет предела:

— Это еще почему?

— Бааль-Зевул мертв. Я убил его…

Теперь он окончательно убеждается в серьезности моих угроз. Так внезапно верует грешник при виде адских котлов.

* * *

Откуда-то появляется еще одно кресло виртуальности, несут шлем, спешно подключают к свободному компьютеру. Техники проверяют софт, настраивают систему. Гусеничка загрузки угрожающе близка к заполнению индикатора.

— Сессия запланирована, — вывел меня из забытья компьютер.

Секунду я медлил, как самоубийца, удерживающий ствол у виска.

«А надо ли уходить?..»

«Каждый сам выбирает дорогу».

Мой взгляд скользнул по обмякшему телу Дикаря. Несмотря на могучие мышцы, оно кажется слабым. Помертвевшим.

«Каждый сам…»

Кресло подо мной заскрипело, тут же сработали сервомоторы, сиденье обволокло мое тело настолько, что кажется продолжением тела. Я принял шлем, тонированный щиток затемнил мир. Боль внутри достигла максимума.

«Каждый сам выбирает дорогу. И это всех устраивает».

Я выдохнул, как перед прыжком в жидкий азот:

— Начать погружение.

* * *

Звуки исчезли. Семь экранов виртуального шлема растворились в цифровой реальности.

Я вижу микроскопическую зеленую точку в центре мироздания. Без температуры, вне времени, везде и нигде. Бесконечная строка логичности.

Чудовищно медленно точка расширяется, атомной волной сминая всё вокруг, растирая в пыль и преобразовывая в структурные и каталожные ярлыки. Каждый предмет имеет параметры, замкнутый круг гиперссылок может добыть любую информацию о любом человеке, кто хоть раз посещал цифровой мир.

Вспышка!

Цифровой стон.

Падение и взлет одновременно.

Мое Я рассыпается двоичным кодом, чтобы стать тем, кем ему положено быть.

Сетевой Дьявол возвращается…

* * *

Снова виртуальный мир воспринимается двояко. Я пропитан им, как облака влагой; и в то же время я ощущаю пространство органами чувств Петра. Это странно и страшно. Я медлю, прежде чем решаюсь позвать:

«Петр. Отзовись».

Осторожный голос мне напоминает улитку, с подозрением высовывающую из раковины один глаз на стебельке:

«Я… я здесь…»

«Ты подонок и урод. Запомни это».

В ответ молчание, и я добавляю:

«Я там кое-что изменил у тебя внутри. Так что придется тебе над собой поработать. Считай, что мы в расчете… Про снятие обвинений, надеюсь, ты слышал. Проблем у тебя быть не должно. Теперь — прощай…»

Ощущения чужого тела гаснут, моя Душа выходит из него.

В отражении глазков видеокамер я вижу, как Петр кричит в ужасе. Терехин и компания в страхе отскакивают, охранник выхватывает из кобуры пистолет, но так и замирает с упавшей нижней челюстью.

Петр рвет с себя датчики, царапает ногтями экраны виртуального шлема и в панике скатывается из кресла. Расширенные глаза расплылись из-за целлофановой пелены слез, с рыданиями он отползает на спине. Его пытаются поднять, успокоить, утешить, но он только мычит сквозь слезы. С трудом можно различить:

— Он ушел! Он ушел!! Он ушел!!!

Глава 23

Я ушел…

Безмятежное спокойствие на миг захлестывает с головой. Привычный и оттого страшный мир виртуального пространства расплескивается под моей волей. Сущность, породившая меня, снова благосклонно и легко принимает обратно.

Сетевой Дьявол вернулся домой. Появляется ощущение некой полноценности, завершения гештальта. И это… чудесно.

В ту наносекунду, когда приходит абсолютная ясность происходящего, вспоминаются и мои долги. Прежде чем принять покой, я должен посеять бурю.

Пространство меняется. Я иду к Дикарю.

Место, где должны находиться «Ифриты», напоминает синтоистский ад, с примесью метрополисного бреда. Подо мной расстилается стерилизованная пустошь, вместо земли здесь белоснежная кафельная плитка. Она тянется до самого горизонта. В невидимом небе ни облачка, солнца тоже нет, свет льется отовсюду.

Дикарь с тремя помощниками топчется возле четырех ящиков, напоминающих высокотехнологические гробы. Забавно, получается — на каждого по одному гробу.

— Ты кто?

Дикарь в сетевом облике практически не изменился. Даже возраст оставил тот же. Единственное, что сейчас на его футболке не красуется надписей — верный признак того, что он отрезан от своей системы.

— Кто здесь?

В голосе Дикаря волнение. Не размышляя долго, я выбираю облик Сида Вишеза. Даю им заметить меня.

— Сэйт? Откуда ты здесь? Ты же говорил, что не лазишь по Сети.

Я улыбаюсь:

— Это было давно.

— И неправда? — сощурился Дикарь.

— Хой, — подтверждаю я.

— Так зачем ты здесь? И почему Терехин молчит? Он грозился указания давать, записывать весь процесс.

Я уже хотел ответить, что пришел спасти их, когда бесплотный голос сообщает:

— Распаковка архивов завершена.

— Начать сканирование, — приказывает Дикарь.

Его лицо вытягивается, когда тот же бесплотный голос продолжает без паузы:

— Структурирование первого образа… визуализация. Структурирование второго образа…

— Отмена! — кричит Дикарь. Не потерял хакер сноровки, вижу, что понял уже, насколько влип. — Срочный выход!

— Визуализация четвертого образа. Обработка пространства. Синхронизация. Установка завершена. — И контрольный выстрел: — Запуск.

— Что за х…

Бывший хакер вздрагивает, лицо теряет осмысленное выражение, глаза расширяются и пустеют. Так же залипают и трое остальных.

Невидимые нити пытаются опутать и меня, но я с легкостью высвобождаюсь. У меня нет физического тела и чип-паспорта, который можно заблокировать.

Гробы на кафеле исчезают. Секунду ничего не происходит, потом небо трещит по швам. Свет преломляется, плазменный поток окрашивает мир в красный. Я отражаю вторую попытку сделать из меня безвольного болванчика. Призраки, наконец, понимают, с кем имеют дело.

Кафель с хрустом крошится, в этом звуке я различаю торжественную литанию. Слов не разобрать.

Вокруг нарастает движение. Тысячи призраков восстают из мелового крошева, прозрачный вихрь окружает меня. Теперь голоса становятся громче, четыре глотки ревут в унисон:

— Сетевой Дьявол! Ты умрешь! Ты труп! Мы выпьем тебя! Ты обречен! Сетевой Дьявол…

Из пола потянулись к небу четыре фигуры. Их рост очень странный, быстрый, но в то же время медленный, будто великая сила вздергивает огромную массу. Это зрелище подавляет.

Вот четыре фигуры уже в рост человека, раздаются вширь плечи, грудная клетка. Через миг они уже возвышаются над нами, а мы — в их тени…

Некстати вспомнилось, что наблюдение за чужим возвышением — психологический прием, подавляющий собственную волю. Так примитивные мужчины любят играть мускулами, а кошки выгибают спину, чтобы казаться больше. Пытаются подавить волю врага.

Определенно, проект «Ифриты» в некотором роде шедевр. Причем не только в той части работы, которую выполнил Дикарь. Без кошмарного дополнения Януса Карта это было бы всего лишь частью виртуальности. Сейчас же я наблюдаю за четко структурированным организмом из программного кода и упорядоченным хаосом личности конструкта. Они слились друг с другом, проросли один в одного так, что невозможно найти швов. Ассоциативное мышление красиво перемешано с логикой, абстрактность с последовательностью.

Рост «Ифритов» закончился. Теперь мне приходится задирать голову, чтобы разглядеть их плечи, но вот окинуть всю фигуру одновременно не получается — они высотой с десятиэтажный дом. Намеренно упрощенные фигуры напоминают каменные статуи, угловатые лица тупы, антрацитовая кожа бугрится мышцами. Под угрюмыми арками бровей полыхают алые шары. В одних набедренных повязках, великаны обступили меня полукругом.

— Ну как тебе? Впечатляет?

Интонации явно не принадлежат личностям в конструктах. Этого я объяснить не могу, просто чувствую. Мне будто запись проигрывают. И голос напоминает голос Януса Карта, пропущенный через микшер.

— Визуальная часть слабовата, — сказал я честно. — Великаны… честное слово, примитивно как-то. Зато все остальное — супер.

— Визуальная часть? Ты глуп, спецэффекты не важны, только функциональность.

В доказательство великан пнул меня стопой размером с автомобиль. Не получилось, я в мгновение ока телепортировался на пару метров в сторону, меня обдало ветром.

— Это ты глуп, Янус. Один мультяшный герой, когда его спросили, в чем разница между злодеем и суперзлодеем, ответил: «В спецэффектах!»

Замкнутое пространство сервера «Новой надежды» позволяло мне выкинуть любой фортель. Поэтому, когда в руках Сида Вишеза оказалась электрогитара, великаны дружно закрыли уши руками, в ожидании звуковой атаки.

Что тут скажешь? Дураки! Панк-рокеры на гитарах не играют, они ими убеждают.

Перехватив гитару за гриф, я со всего маху ударил корпусом в землю. Угловатые лица «Ифритов» вытянулись, когда прорубленное пространство обрушило их Сеть. В белоснежную пыль разбитой кафельной плитки ухнули четыре фигуры, а следом прыгнул и я.

Ближайший к нам сервер швырнул подушечку мира для медитации. В один миг вспыхнуло вечно заходящее солнце, мы пронзили тепловатый воздух. «Ифриты» с грохотом и треском раздавили облезлый сад бонсаев, от удара прошла волна по озеру, на зеркальной поверхности закачались лотосы. Через миг черные исполины уменьшились до нормальных человеческих размеров.

Сидя в позе лотоса на татами, я полез в карман, достал пачку китайских сигарет.

— Ты… — начал один из «Ифритов», — выпустил нас?

Продолжение тонет во взрыве хохота. Я курю, терпеливо дослушиваю смех до конца.

— Ты и вправду глупец, — угловатое лицо «Ифрита» растягивается в жуткой ухмылке. — Если в подпространстве «Новой надежды» у тебя не было шансов нас победить, то здесь ты точно бессилен.

— Ой ли?

— Ты выпустил нас, теперь виртуальное пространство принадлежит Янусу Карту!

Я докурил, окурок зарыл в песочке рядом с татами. Программа мгновенно разровняла песок и расчертила его волнами.

— Виртуальность никому не принадлежит. И в то же время она принадлежит всем.

— Ы-ы, — скалится «Ифрит» язвительно.

— Выбирайте, господа конструкты, простите, но я не знаю пока ваших настоящих имен.

Улыбка очень медленно исчезает с демонической антрацитовой морды. Я продолжаю:

— Выбирайте, раз уже здесь очутились. Или вы освобождаетесь от программной оболочки и остаетесь жить, или я вас уничтожаю.

«Ифриты» переглядываются.

— Ты, наверное, псих…

Один из демонов встает, остальные продолжают сидеть, что я принимаю за хороший знак.

«Ифрит» подходит к здоровенному куску скалы, элементу садового дизайна. Мышцы вспухают на его руках, закусив губу, «Ифрит» поднимает каменюку над головой.

— Сдохни!!

Я мог бы телепортироваться, но раз остальным сидящим нужно доказательство моего могущества, могу и потерпеть.

Кусок скалы обрушивается на меня, вдавливая в песок на полметра. Секунду я не двигаюсь, потом с легкостью меняю параметры камня, теперь он не тяжелее пуха, и отбрасываю его в сторону. В полете снова возвращаю характеристики, и каменюка сносит целую деревню декоративных китайцев. Программы ничего не замечают, продолжают возделывать поле. Зато файерволл мне шепчет укоризненно:

— Вы попытались нанести ущерб частной собственности. Мы вынуждены записать ваши данные и представить отчет в полицейский департамент.

Отряхиваю штаны, выбираюсь из песочной ямы.

— Не передумал?

«Ифрит» рычит, пригнув голову, бросается на меня. Остальные трое по-прежнему наблюдают. Тогда и я перейду к заключительной части.

Пояс тяжелеет, я отбрасываю полы куртки, пальцы обвивают чуть теплую рукоять револьвера. Когда «Ифрит» оказывается на расстоянии десяти метров, два ствола «кольта» находят его лицо.

Выстрел получается неожиданно приглушенный, револьвер дергается в ладони, изрыгая сдвоенный плевок огня. Программная оболочка «Ифрита» взрывается, антрацитовую кожу сдувает с демона черными хлопьями. На песок падает уже вполне обычный белый мужчина в набедренной повязке. Вокруг медленно оседают пепельные перья.

Меня вдруг касается чей-то сигнал, перед глазами взбешенное лицо Терехова. Он орет:

— Сволочь! Ты на кого работаешь?!!

— Заткнись и не мешай.

— Ты должен был их освободить и скопировать, а не уничтожать!

— Умолкни! — я теряю терпение. — «Ифритов» я вам верну, как и обещал. Теперь — отвяжись!

Терехов пытается еще что-то сказать, но я обрываю связь и герметично захлопываю мирок. Файерволл шепчет в недоумении:

— Потеряна связь с Сетью. Идет функционирование в автономном режиме.

Я подхожу к мужчине, он в растерянности хлопает ресницами. Но не пытается встать, и это радует.

— Следующий выстрел, — показываю двуствольный «кольт», — разрушит ваш конструкт. Попросту — убьет вас.

Растерянность подергивается оттенком страха.

— Кем бы вы ни были, — продолжаю я, — даю вам шанс жить. Я лишаю вас оболочки «Ифритов» и отпускаю на все четыре стороны… или сервера, как сами захотите. Единственное условие — не нарушать существующие законы.

Наблюдать за бывшим великаном удовольствие не из приятных. Наверное, так же и я когда-то пытался осознать себя в виртуальном пространстве. Человек поднимается, с таким пристальным вниманием он еще никогда не изучал собственные руки. Оглядывается на троих собратьев, лицо искажает мучительный ужас.

— Он… убил нас?..

— Янус Карт? Скорее всего.

— Мы в виртуальности? Я… живой?..

Если бы я знал ответ на последний вопрос? Что может предложить современная философия? Я мыслю, значит, существую — уже не подходит. Искусственный интеллект, обойдя тест Тьюринга, сможет назвать себя живым? Скорее всего — да. Хотя неоднократно я слышал от идиотов, что живое существо может называться так, только если имеет способности мыслить и умирать. Некоторые добавляют еще и способность к репродукции (у кого что болит?..).

Так живем ли мы, сущности матрицы? Мне почему-то кажется сомнительным свойство смертности, как показатель разумности. Как и репродуктивность. Любой троян плодится с такой скоростью, что кролики, мухи и китайцы с завистью докуривают и идут в ларек за водкой.

Так что же тогда?

— Ты живой, — говорю я единственное, что могу сказать. — Ты живой снова.

Он с непониманием поднимает глаза. Я с готовностью объясняю:

— Когда ты умираешь на земле, то попадаешь в электронный рай. А я — апостол Сэйт. Признавайся, грешил ли ты, мерзавец эдакий? Хотя — молчи, по хитрой роже вижу…

Кажется, переборщил, а я еще пламя под ногами хотел добавить…

Бедняга готов упасть в обморок. К счастью, такое в виртуальности не случается.

Глядя на испуганного и растерянного человека, я вдруг вспоминаю, что у меня мало времени. Нужно еще попасть на прием к одному человеку, пока он не создал всемирный концлагерь конструктов.

«И выполнить данное Алисе обещание, — педантично шепчет память. — И это для меня — самое главное…»

«Кольт» прячется в кобуре на поясе, я направляюсь к сидящим «Ифритам». Антрацитовые болваны заволновались, вскочили. Вот-вот готовы броситься наутек, даром что этот мир закрыт. Сейчас, наверное, его хозяева с ног сбились, пытаясь найти корень проблем.

Я остановился. «Ифриты» напряглись, когда над пустынным миром взвились слова:

Натянутые до предела оболочки программы не выдержали, с хрустальным стоном отделились от конструктов. Подвластные моей воле, отключились. На волнистом песке, среди раздавленных деревьев остались лежать три архива.

Я продолжал:

Когда я прочел последние слова, закупоренное пространство мира медитации вернулось в систему. Послышались визг, упреки и угрозы местного файерволла. Но мне уже плевать, этот вечно закатный мирок растворился, унося меня прочь по скоростным трассам хостов.

На волнистом песке остались четверо мужчин в набедренных повязках. Получив от виртуальности Души, им предстоит самим выбрать занятие по нраву. Мне почему-то кажется, что к Янусу Карту они больше не вернутся.

Хотя — мне все равно. Каждый сам выбирает дорогу.

Глава 24

Много же настроили за время моего отсутствия серверов. До нифига себе много!

Чтобы на всех побывать, все прочувствовать, оценить красоты и прожить интереснейшие жизни всех возможных героев во вселенной понадобится вечность. А сколько еще появится миров? Да не просто миров, претерпевших редбридинг, а по-настоящему новых. Ведь в едином информационном пространстве знания будут только аккумулироваться, развиваться, обрастать новыми веяниями и течениями, междустрочными смыслами и миллиардами трактовок. Не зря уже сейчас можно услышать (и не редко!) термин «информационная сингулярность». Более того, даже в рилайфе уже проживают судьбы по гиперссылкам, и все больше уделяется внимания единственной ценности — информации.

И это только начало. Снежный ком уже несется по склону, безжалостно меняя мир.

Несколько безликих секунд я занимался поиском информации в Сети. К сожалению, обойти все миры у меня пока нет ни времени, ни возможности. Зато пошарить по новостным серверам, заглянуть в чуланы и сейфы корпоративных и правительственных — время есть. И то, что я там нашел, мне не понравилось.

Очень не понравилось.

Я уничтожил надежных и верных стражей «Новой надежды». Уничтожил своим возвращением, в короткой битве доказав свое превосходство. Никакие «Ифриты» не смогут повесить замки на виртуальности. И если кто-то когда-нибудь сотворит сущность сильнее меня для этого, то сама виртуальность может мне.

Да, я уничтожил угрозу «Ифритов», лишив «Новую надежду» шанса на монополию в Сети. Она должна быть у всех. Корпорация «Лаборатории биоформ «Янус»» уже открыли свои серверы, подключились к Сети. Скоро и другие откроют. Но есть еще кое-что, представляющее серьезную угрозу.

До того (и для того), как выполню обещание, данное Алисе, мне нужно встретиться с Янусом Картом.

Закончив изучать пеструю ленту новостных видеороликов, я вышел из канала инфопространства. Секунду поразмышляв, все же решился.

Под ногами вспыхнуло, я провалился в ярчайшую воронку. Мимо засверкали шлюзы и узловые точки. Замедляясь на маршрутизаторных поясах, снова разбивался цифровыми брызгами, чтобы со скоростью света домчаться к ящику Пандоры.

Самым свободным оказался сервер «Лабораторий биоформ «Янус»». Тот самый, что я подключил к Сети, когда пересылал отравленных конструктами «Ифритов» в офис «Новой надежды». Опустошенный и бесконечно тоскливый, он, лишенный капли жизни, идеально подходит для моих планов. Хотя, конечно, повезло, что его до сих пор не отключили.

Пару минут я осваивался, подбирал ключи к телефонной подстанции, спутнику связи на орбите. Тяжелее всего, точнее — дольше, оказалось, как ни парадоксально, подключиться к местной сотовой компании. Однако и ее привязал к серверу. Получилась своеобразная паутина.

У меня в руке появилась трубка мобильного телефона, я набрал первый попавшийся номер. После третьего гудка динамики передали голос Дикаря.

— Чудновский.

— Что-то голос у тебя усталый.

— Кто это?

— Короткая у тебя память, хакер Дикарь. Ей-богу, короткая.

— Я не понимаю…

— Да елки-палки! Десять минут назад я вытащил тебя из-под кувалды Януса Карта!

— Сэйт?!

— Не ори, Терехину лучше пока не знать.

— Ты где?!

Я огляделся, сказал с неожиданным удовольствием:

— Дома.

— А-а-а.

Судя по его растерянной интонации, Дикарь не понял. Ну и ладно.

— Как там Петр?

— Нормально, — протянул Дикарь. — Ну… его врачи забрали. Тут кордоны все сняли, выезд разрешили. Сказали, что все, тревогу отменили. Правда, Терехин мрачнее тучи ходит.

— Хорошо хоть не застрелился.

— Похоже, — усомнился Дикарь, — он к этому готовится.

— Надо же. Ну что, хакер, будем босса твоего спасать?

В голосе Дикаря прорезалась осторожность:

— Ты о чем?

— Включай, говорю, корпоративную почту, и лови почищенные образы «Ифритов».

— Ты сделал это?!

— Только связь не обрубай! — поспешно крикнул я.

— Так точно!

Вот уж не думал, что Дикарь будет так счастлив. То ли наскучило старому виртуальному волку пиратствовать на свой страх и риск, то ли он так по натуре предан, но, похоже, переживает за «Новую надежду» сильнее меня.

Через минуту я уже получил адрес и пароли для синхронизации и зашвырнул Дикарю его детище. Он все-таки сообщил Терехину, не иначе корпоративный директор и вправду стреляться надумал. Теперь на другом конце регулярно слышался его бодрый гундосый голос.

— Дикарь!

— Сэйт! На связи!

— Не ори так. Дело есть.

— Для тебя, панк, все, что захочешь.

— Вот и ладушки. Слушай, — проговорил я. — После загрузки «Ифритов» отключай внешние соединения и перебрасывай ресурсы на меня. После того, конечно, как подстрахуешься и скопируешь «Ифритов» на главный сервак.

— Зачем? — насторожился Дикарь.

— Затем. И, пожалуйста, выгони на хрен всех сотрудников из комнаты. Пусть при тебе будет один Терехин.

— Что ты задумал?

— И проследи, чтобы этот хлыщ увидел всё, что я покажу.

— Сэйт…

— Так надо, — отрезал я. — Терехин думает, что все кончено. Это не так. В рукаве господина Карта есть еще козыри.

В трубке поселяется обалделое молчание. Потом слышатся команды, ругань хакера и визгливые истеричные реплики Терехина. Глазами камер наблюдения, вебок и даже камерами мобильных телефонов я вижу все происходящее там. Конечно, я мог бы и сам все сделать, но мне нужен этот спектакль. Точнее, эта демонстрация. Кто-то давно сказал, что одна из составляющих силы — страх. А Сетевой Дьявол не может вечно устраивать войны. Мне нужно раз и навсегда доказать и показать, что мне трогать не стоит.

В офисе «Новой надежды» остаются только Дикарь и Иван Терехин. Последний сильно нервничает, у бедняги веко дергается, и вся щека в придачу.

Я говорю в трубку:

— Дикарь, обеспечь мне самый широкий канал, какой только сможешь.

— Зачем?

— Делай, что я говорю. И обязательно дай мне связь с мировой Сетью. Я хочу скинуть туда кое-что.

— Ладно, — голос у Дикаря растерянный.

Как бы он не вздумал своевольничать. У меня-то проблем не будет, а вот им придется туго.

— Хорошо, — решаю я. — Начинаем.

* * *

Пирамида ацтеков в виртуальности выглядит почти так же, как и в рилайфе. Только все подземные этажи «Лабораторий» здесь на поверхности. Величественная вавилонская башня, подпирающая небо Сети. Причем каждый новый ярус пирамиды действительно носит фрески со следующими витками эволюции. Да такими, что поневоле задумываешься о психическом здоровье основателя корпорации. Обдает холодным ветром, когда видишь эволюции по типу «человек-оружие», «человек-чума» или «человек-космос». А при взгляде на блоки с изображением Януса Карта вообще дрожь берет.

Там человеческое лицо, одна из предсмертных фотографий, напялено на гермофродита. Причем у гермофродита три груди и чудовищных размеров член. Из грудей щедро льется молоко, оно образует вселенную, которую Янус подпирает шестью руками. Из гипертрофированного члена бьет сперма, образуя планеты и галактики. А в его (какой кошмар!) беременном животе ждут своего часа новые народы, расы, новые виды и вирусы.

Наверное, теперь врачи перестанут говорить «комплекс Наполеона» и введут в употребление «синдром Януса Карта».

Видимо, давно старик готовился к выходу в Сеть. Вон как все старательно разукрасили.

Впрочем, на то она и Сеть, чтобы каждый имел свой мир. Главное, не дать ему превратить в этот кошмар общий мир.

Обойти защитные системы не составило большого труда. Власть виртуальности бесконечна. Я даже пару раз специально поднял сигнал тревоги, сообщая владельцу о своем визите.

Когда я забрался на вершину пирамиды, изукрашенные барельефами и логотипами корпорации двери распахнулись. Тронный зал величественно поплыл навстречу. Здесь пахнет стерильной чистотой и пафосом. Разномастные существа у подножия сотен колонн остались недвижимыми, что-что, а отключить его устаревшие, по меркам Сети, защитные программы я сумел еще внизу.

— Что тебе здесь надо?

В середине тронного зала сумасшедшая геометрическая фигура, постоянно вращающиеся кубы, пирамиды, шары — отражение конструкта Януса. Точнее, не совсем конструкта. Все-таки его разум находится в физическом теле, под бдительным присмотром аппарата для поддержания жизнедеятельности.

— Я пришел поговорить.

Мощный голос, наполненный презрением, отрезал:

— Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты выполнил свою задачу.

— О нет, — я усмехнулся. — Еще нет.

— Что еще тебе надо? Здесь ты бессилен, как и в рилайфе!

— Ты добился, чего хотел, Янус. Но ты не знаешь всей силы Сети. Ее трудно переоценить, а ты, наоборот, ее будто нарочно преуменьшаешь.

Геометрическая сущность оскаливается, камнепадом на меня обрушиваются слова, бесконечно статичный поток информации:

— Что может цифровое пространство? Весь твой мир у меня на ладони, стоит лишь мне приказать, и все серверы на планете уничтожат! И тебя заодно. Скоро моя власть будет бесконечной!

— Ты так думаешь? Всерьез считаешь, что, уничтожив «Новую надежду», ты победил?

— Еще не до конца, — отрезал Карт, игнорируя мою издевку. — Но ты прав, Сетевой призрак, я близок к триумфу. Ты думаешь, что, уничтожив «Ифритов», доказал свое могущество? Как бы не так. Хотя я и планировал использовать их в дальнейшем. Но все это уже не важно! Скоро виртуальность засияет новым светом. Она превратится только лишь в гениальный мир конструктов. Конгломерат разумов заставит матрицу осознать себя. И тогда — облик мира изменится навсегда.

Я улыбаюсь в ответ. Киваю:

— Хороший план, достойный. Но почему ты не хочешь быть первым конструктом описанной тобой сущности? Почему трусливо бежишь? Не оттого ли, что на своем опыте знаешь, как тоскливо быть в цифровом одиночестве, с одним лишь развлечением — мыслить.

Чудовищный рев сотрясает виртуальность.

— Как ты узнал?!

— Ты мне всё сам сказал. Своей страстью к идее переселения душ, жаждой бессмертия. А еще я знаю, в какой клинике сейчас растят твое новое тело, чтобы переместить конструкт туда. Ты хочешь жить в реальности, не здесь. Наблюдать за рождением твоего нового мира со стороны, из безопасной пирамиды «Лабораторий».

Во взрыве ярости объемные фигуры разлетаются по тронному залу.

— Творец должен быть в недосягаемости!

— Творец должен заботиться о тварях, — парировал я. — Ты же пытаешься лишь поиграть с ними.

— Люди должны изменить биоформу!

— Каждый сам выбирает свой путь.

— Уйди! — ревет монстр в бессилии. — Не мешай мне!!

— Я не могу позволить ни «Новой надежде», ни тебе превратить мир и Сеть в лабораторную колбу.

— Люди достойны этого! Посмотри вокруг: наркомания, убийства, деградация! Я им нужен, чтобы повернуть вектор прогресса в нужную сторону!

— Нельзя оправдывать зло благими намерениями. Когда создавали «Ифритов», для своей совести придумали отговорку, будто пытаются создать безопасную виртуальность.

— И что же?

— Сети нужна свобода. Как и миру.

— Миру нужна крепкая рука, а тупому стаду людей — пастух!

— Знаешь, — проговорил я, — а вы с Айко похожи. Мясник мясника… Ты привык называть ее Бааль-Зевул. Она точно так же считала, что мы высшая раса, а люди вокруг — скоты.

— А это не так? Мы выбились со дна, мы выше них!

— Чаще всего так. Но это не может быть определяющим фактором в отношении к людям.

Мне послышался саркастический смешок:

— Так что, пастух должен прекратить резать овец?

— Ты не пастух, ты чудовище, убивающее овец для экспериментов, ради удовольствия. Пастух режет лишь для еды. А за другими ухаживает. Так и законы в нашем обществе должны резать всех, кто пытается творить и причинять зло. Других нужно охранять.

— Люди тупой скот! Они привыкли жрать в три горла и развлекаться!

— Жрут ли в три горла бедняки? А их дети, которые в десять лет от сои, консервантов и добавок в грошовой пище теряют зубы и обрушивают к чертям иммунную систему. У них есть деньги на качественное лечение, учебу?

— Ты говоришь о благотворительности?

— Я говорю о человеческом отношении. Если ты и набрался денег, выбился в люди, вернись на время в прошлое. Вспомни, с чего все начиналось. И начни относиться к людям по-прежнему. Дай им шанс стать людьми.

— Метать бисер перед свиньями…

— Я собираюсь доказать тебе обратное.

— И как же?

— Я заберу твой козырь. Дар, который ты собираешься даровать только избранным.

Геометрическое существо раздулось, яростная ненависть готова разорвать его.

— Не мешай мне!! Конструкты — мои!

— Я не буду тебе мешать жить. Помешаю только в том, чтобы оградить мир колючей проволокой. Я оставлю тебе деньги, но заберу власть.

Процесс изъятия подходит к концу, клубок электронных цепей и ловушек теперь во мне, несмотря на все бешенство Януса Карта.

Я шепчу:

— Дикарь!

Растерянный и перепуганный голос хакера едва слышен:

— Тут мы.

— Начинай копирование.

— Понял, — и через пару минут: — Файл получен… Что это, Сэйт?

— Не вздумай открывать его, — говорю я холодно. — Если сделаешь это, я буду вынужден убить тебя. Просто копируй и рассылай всем подряд. Бесконечно!

Я и вправду готов убить его. Такова цена свободы. Если Дикарь поймет, что в файле, он может засомневаться и оставить знание «Новой Надежде», а знание должно быть свободным. Каждый выбирает себе дорогу, я не вправе вести всех к счастью. Я только покажу людям правду, а уж люди выберут направление… пусть даже к черту в пасть.

Наконец, Янус Карт замечает опасность. Он бросается на меня, обрушивает энергетические потоки, пытается обрезать информационные каналы и запутать файлы. Пытается взорвать строчки программ, но все тщетно.

Я смеюсь зло:

— У тебя ничего не получится. Ты бессилен передо мной.

— Почему?!! Что я делаю не так?! Почему ты просто не сдохнешь, цифровая тварь?!!

Я улыбаюсь. Это же очевидно, но никто не хочет этого заметить. И я объясняю:

— Я создал виртуальность. Волшебный новый мир. А меня принесли ей в жертву. В ответ она создала меня. Теперь мы с ней одно и то же. Это невозможно повторить. А теперь она дала мне часть своей власти, тем более что вы хотите наполнить ее сказочный мир замками, засовами, стражами и демонами… у вас ничего не получится. Виртуальность вас уничтожит.

Геометрический торнадо продолжает бушевать, но файл уже исчезает из его драконьих сундуков. Чудовище без сокровища — пустое место.

Сейчас по всему миру медицинские клиники, компании и корпорации получили по почте файл Януса Карта. Когда они откроют его, то с удивлением и восторгом обнаружат рецепт приготовления Сетевого Дьявола. Они узнают, как смертельно больной человек сможет переписать свой разум в другое тело или в виртуальность, чтобы продолжить жить. Скоро это знание распространится настолько, что обеспечит его дешевизну. И все получат к нему доступ. Рецепт бессмертия будет принадлежит всем.

И все получат выбор. Это самое ценное.

Это свобода.

— Свобода выбора, — шепчу я. — Без компромиссов.

* * *

Покинув пирамиду корпорации, я еще долго медлил, прежде чем сдержать последнее обещание. Из миллионов миров Сети я выбрал пространство «Москвы-2». Отражение реальности — идеальный мир для возрождения, ведь именно отсюда всё и начиналось.

Стоя на крыше высотки, я наблюдал за бесконечным автомобильным потоком на Тверской. Люди продолжают жить, даже не подозревая, какая участь им была уготовлена сильными мира сего.

Надеюсь, они никогда и не узнают…

Тысячегранный кубик конструкта выплыл из моей ладони, завис в воздухе. Пришло время детищу Януса Карта послужить и добрым целям.

— Прощай, — прошептал я. — Я буду искать тебя. И найду… обещаю!

Внутри меня спал нестерпимый жар, с дрожью я ощутил, что меня покидает самое дорогое.

Закрыв глаза, я отпускаю Душу Алисы на свободу…

Удаление из системы ^{(автономный режим)} [reboot]

Забавная штука Сеть.

Она живет по собственным законам. Ее можно изучать так же, как окружающий мир. Это настоящая самостоятельная вселенная, полная своих тайн и загадок. Постоянные процессы эволюции, кибернетические войны, неписаные законы. Мне иногда кажется, что оставь Сеть в покое лет на двадцать, то, когда вернешься, не узнаешь. Это не пресловутая матрица, это живой и реальный мир. Настоящий. Такой же, как и все люди в нем.

Забавная штука Сеть.

Ежесекундные изменения, чудеса и рождение новой жизни. Здесь возможно всё. Многие думают, что здесь можно примерить любую маску и оставаться анонимным. Это неправда.

В Сети можно начать все сначала, под другим обликом. Но все твои деяния видят другие, и никогда и ничего не забывают. В виртуальности ты получаешь вторую Душу, столь же важную, как и первая.

А что творится на игровых серверах? Миллионы планет, бескрайний космос, катакомбы с псевдоразумными монстрами, из которых точно половина — реальные игроки. Добавим к этому сетевые библиотеки, информационные базы, банки, детские сады чайлд диждитал, миры для инвалидов, военные тактические серверы, чаты, города и улицы…

Мир без конца.

Невиданная сказочная страна.

Цифровая кроличья нора, в которую, провалившись раз, непременно пожелаешь вернуться.

Сеть может подарить надежду, совет, дружбу и любовь…

— Кстати, — проговорил я, — о любви. Я не опаздываю случайно?

Макс поднял голову, лохматые уши ретривера настороженно поднялись. В карих глазах читается укор, мол, хозяин, давно уже пора выходить.

— Мог бы и напомнить, — проворчал я. — Хотя какого черта? Ты и сам знаешь, как тут интересно.

Макс спорить не стал. Уж виртуальное-то существо в действительности знает, в каком сказочном мире оно живет.

Отбиваясь от радостно скачущего пса, я переоделся в чистые джинсы и слегка мятую футболку. Дождавшись пока в корпорацию уйдет мой отчет, я схватил поводок. Макс от нетерпения сам сунул голову в ошейник и бросился к двери.

Уже на улице, пока Макс торопливо искал подходящий кустик, я закурил. Судовольствием обернулся, огладил взглядом свой новый дом. Трехэтажный особняк в элитной части «Москвы-3», охраняемый лучшими специалистами и программами по типу «Ифрит», — настоящее произведение искусства. Созданный в космической помеси гротеска и ренессанса, дом получился на славу. Высокие комнаты, лестницы, лифты и кабинеты с библиотеками. Просторный сад с чугунной, увитой плющом оградой. На заднем дворе спортивный комплекс и бассейн. Просторный гараж, где среди рабочих лошадок городского типа всегда ждет «форд-мустанг», образца тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, с кассетой «Роллинг Стоунз» в деке. Все по последнему слову техники. Хай-тек и классика, что может быть лучше?

В кармане зажужжало, я достал телефон.

— Добрый вечер.

— Добрый, — ответил я, рассматривая порозовевший горизонт. За работой и на время не смотрю. — Получил отчет?

— Я по этому поводу и звоню, — Петр вздохнул. — Жень, ты уверен, что этот парень на самом деле такой талантливый?

Я покачал головой. Петр Астахов, даже отлежавшись в супердорогих клиниках, где, я уверен, в курс лечения входила и психотерапия, никак не может привыкнуть, что Евгения Калугина больше нет. Теперь есть Сетевой Дьявол, навсегда. Но в этот раз исправлять его я не стал. Еще привыкнет. Нам теперь с ним работать долго. А у него и без меня сейчас проблем хватает. Небось опять только с совета директоров, раз голос такой уставший. Инвесторы никак не могут привыкнуть к возвращению создателя их корпорации, возвращению его заместителя и к новой политике.

— Уверен, — сказал я. — На все сто. Я же приложил к отчету его проекты. Ты смотрел?

— Не очень внимательно.

— Отдай спецам. Его идеи — загляденье. Парня срочно надо брать в штат.

— Как скажешь. Ну ладно, мне еще в Кремль заехать нужно.

— А там-то ты что забыл? — удивился я.

— Да опять какой-то праздник. Затрахали эти визиты вежливости.

— Так не езжай!

— А территориальные вопросы ты решать будешь?.. Ладно, еще созвонимся.

— Ага, удачи.

— Да ну тебя…

Определенно, в том, чтобы работать в «Новой надежде» и не выходить из виртуальности есть свои плюсы. Я хоть и стою едва ли не на главной ступени в корпорации, но лишен муки исполнять все эти глупые ритуалы, что Петр назвал «визитами вежливости». Моя работа проста: серфи себе по виртуальности, ищи талантливых ребят, новые веяния моды, компьютерных инженеров, смотри на красивости этого великолепного мира и шли в рилайф отчеты. А там пусть уже занимаются рутиной. Хотя нельзя, наверное, назвать рутиной процесс постройки нового мира, где виртуальность такая же часть рилайфа, как и все остальное. А Петр… ему полезно побегать, быстрей вернется в строй.

В колено ударился рыжий бочонок, Макс на бегу лизнул руку, бросился дальше вынюхивать, метить, охотиться. Верный пес без ума от счастья, что его блудный хозяин вернулся. Первое время от меня ни на шаг не отходил, боялся, что я опять исчезну.

«Ничего, — подумал я с улыбкой. — Теперь-то все будет хорошо».

Наблюдая за псом, я ни на секунду не сомневаюсь, что он настоящий. Живое существо, как и я. Главное, не думать, какой ценой мы купили это право. Право иметь собственные Души…

Я бросил взгляд на часы.

Черт возьми! Мне уже пора. Не люблю опаздывать на свидания.

Затушив окурок об урну, я торопливо зашагал к парку. Но мысли снова и снова возвращались к виртуальности.

С тех пор как пали оковы диктатуры корпораций и первого поколения «Ифритов», Сеть не узнать. В точности воссозданы Тортуга, Дикие Пустоши и Адская Долина. Появились частные серверы, приватные миры, зоны удовольствий. К акту творения подключились искусственные интеллекты новых «Ифритов», четыре первых конструкта Януса Карта. Виртуальность получила возможность создавать сама себя. Творение нового искусства… мурашки по коже от одной этой мысли!

Чем ближе мы подходили к парку, тем больше ток возвышенных мыслей нарушался хрупким женским образом. Сердце билось чаще, а губы сами собой растягиваются в улыбку.

Мы проходим чугунные ворота, погружаясь в дурманящую свежесть природы. Отдыхающих в парке немного, почти все у набережной огромного пруда, там очень красиво: летающие дельфины катают детей, задорно обрызгивая зрителей, пролетая у самой кромки воды. Но мы проходим набережную насквозь, нам дальше. Вон туда, в огромный лабиринт, где стены из розовых кустов в человеческий рост.

Это уже ритуал — искать друг друга в его благоухающих переходах. Блуждать по крошечным дорожкам из серых булыжников, забредать в тупики и снова искать. А потом смеяться громко, не сдерживая щемящей радости, когда находишь.

Похоже, сегодня моя очередь искать. Эту будет легко и быстро, у меня в рукаве козырь.

— Ищи, — командую я, и рыжий пес бросается в ходы лабиринта.

Я едва поспеваю за ним, стараясь не выпустить поводок из рук. Метров сто мы буквально пролетаем. Прохожие с удивлением оборачиваются вслед ошалевшему от счастья псу.

Макс срывается с поводка, когда впереди замечает стройную фигурку на лавочке. В мгновение ока пес оказывается рядом.

— Это нечестно! — смеется Алиса. — Это Макс меня нашел.

Я улыбаюсь в ответ, хочу, чтобы она всегда смеялась. Это так красиво, словами не описать!

— Я тебя везде найду, — шепчу я, и Алиса прижимается к моей груди.

Так мы и стоим, обнявшись, без слов понимая друг друга. Немногочисленные прохожие оглядываются, когда мы начинаем целоваться, но мы не обращаем внимания. Мы это заслужили. Мы действительно нашли друг друга.

Несмотря ни на что.

БИТВА С НЕПОЗНАВАЕМОЙ ^{Константин Мзареулов}

Он живет на периферийной планете, консультирует видеосериалы, у него непростая личная жизнь, его призывают в армию из-за локального конфликта, судьба вовлекает его в сложные рискованные игры спецслужб. Вдобавок Андрей хотел бы стать историком-исследователем.

И вот научный руководитель назначает ему тему диссертации — малозначительное сражение 9-й Галактической войны. Как известно, все историки немного врут, но Андрей уверен, что сумеет сказать правду, не станет молчать о событиях и фактах, которые не принято упоминать.

Однако с каждым шагом он все глубже проникает в тайны, раскрывать которые небезопасно даже через полвека после событий. Выясняется, что войну развязали вовсе не безумные диктаторы, что официальная историография неправильно описывает ход и финал боевых действий. А потом происходят события, после которых Андрей при всем желании не сможет сказать правду.

Остается признать, что история непознаваема по определению…

Пролог

Пожар потушили сразу, реактор удалось заглушить, но многие кубометры неведомой дряни пролились из треснувших топливных баков, аккумуляторов, гидравлических трубок и других устройств погибшего транспортера. Теперь внутри искалеченной машины стоял тяжелый запах гари, расплавленных пластиков и всевозможной химии, включая свернувшуюся пламегасительную пену. Тем не менее выжившие солдаты 11-го батальона предпочитали ночевать в многократно продырявленном корпусе «Носорога», задраивая помятые люки и сменяя караульных каждые два часа.

Афанасию Машукевичу выпало стоять на посту в самое поганое время, перед рассветом — на флоте сказали бы: собачья вахта. Стойко сдерживая натиск сонливости, сержант бродил по сложной трассе мимо почти отломившейся кормы гиперлета, мимо окопа, в котором столько дней провел в обнимку с прикладом «дырокола», мимо холма над могилой трех дюжин ребят, которых схоронили в коротком передыхе между боями, мимо разбитых обугленных БМП, мимо сорванной башни вражеского танка, мимо расплавленных объемным взрывом роботов.

Ходить было не обязательно — сенсоры все равно сообщат о появлении чужаков, но парень знал наверняка: если присядет, то мгновенно заснет. Потому-то выбирал Афанасий длинные заковыристые маршруты и плескал в лицо холодной водой из родников — на случай, коли прячутся в лесу недобитые десантники. Задремлешь, а те подкрадутся — и клешней по горлу. Видали, как ихний спецназ умеет… Мотнув головой, сержант хлебнул из фляги слабенького кофе и продолжил обходить периметр лагеря, дергаясь от каждого шуршания веток.

До рассвета оставалось чуть, враги не подавали признаков жизни, ветки шевелились только от ветра. Местное зверье на берег не совалось — небось распугано вусмерть многодневной пальбой. Когда Машукевич добрался до каменной выемки, где они с напарником оборудовали запасную позицию, загорелся костер на дальней косе бухты. Аборигены готовились к ежедневному ритуалу, который начнется на рассвете. Ночью со своими факелами больше не плясали — уразумели, значит, что в темноте небесные пришельцы стреляют во все, что движется, светится и звук издает.

Звук возник внезапно. Машинально вскинув оружие, Афанасий дико завертел головой, вглядываясь в непроглядную темень безлунной ночи. Однако ни лицевой щиток шлема, обеспечивающий кое-какую ночную видимость, ни наплечный сканер не показывали поблизости ничего, кроме дикого пейзажа. Спустя секунды, глубоко вздохнув и успокоив нервы новым глотком кофейных помоев, сержант сообразил, что подозрительные шорохи доносятся из наушников. Проще говоря, где-то неподалеку работает радиостанция на частоте армейского диапазона.

Тут, как по заказу, и краешек горизонта осветился. Совсем приободрившись, Афанасий вслушивался в бормотание мембраны и наконец разобрал человеческий голос. Выговор безошибочно выдавал земляка с Калиюги.

— Да отзовитесь же, мать вашу! Есть здесь кто-нибудь или мы напрасно по системе мотаемся?

— А какого рожна ты здесь ищешь? — сварливо ляпнул Афанасий, отвыкший от дисциплины за долгие недели робинзонства. — Кто ты? Назовись.

Голос из наушников продолжал монотонно материться, призывая откликнуться. Машукевич еще пару раз крикнул: мол, здесь мы, на берегу, потом сообразил, что собеседник его просто не слышит. Наверное, мощности личной рации не хватало. Передатчик на «Носороге» был куда мощнее, на самых больших дальностях работал, но отсек связи разнесло прямым попаданием еще в первом бою. Сержант с сомнением посмотрел на силуэты «Волков», очерченные лучами встававшей звезды. Наверняка на каком-нибудь радио еще работает, но хрен его знает, как питание подать: моторы-то не запускаются. Эх, надо было сразу навалиться и отремонтировать хоть одну машину!

Неожиданно Машукевич услыхал радостный вопль:

— Слышу тебя, братуха! Где ты? Сколько вас? Какая часть?

— Да откуда мне знать, где я, — заорал в ответ Афанасий. — Машины разбиты, людей два десятка осталось и столько же раненых. Сидим без связи возле бухты.

Вероятно, связь опять пропала. Во всяком случае, голос в наушниках повторял все те же вопросы. Потом неизвестный землянин замолчал, и послышался другой голос — судя по акценту, в разговор включился уроженец планеты Сольдо.

— Отставить, ефрейтор. С кем вы разговариваете?

— Не могу знать, лейтенант. Тормоз какой-то, на вопросы через пять минут отвечает.

— Сам ты тормоз, — флегматично сообщил лейтенант. — Раз отвечает с опозданием — значит, он не на этом астероиде, а где-то далеко, на расстоянии нескольких световых минут. Чему тебя в учебке дрессировали, связист хренов?

— Ё-ка-лэ-мэ-нэ… Виноват…

Поняв причину перебоев связи, Машукевич успокоился и доложил, что остатки 11-го батальона 353-й дивизии находятся не на астероиде, а на безымянной планете с пригодными для жизни природными условиями. Прошло немало времени, прежде чем радиоволны добрались до неизвестного корабля, но потом Афанасия все-таки услышали, и лейтенант ответил: мол, сейчас будем.

Едва закончился сеанс связи, с лязгом и скрежетом распахнулся люк «Носорога». Из машины выбрались заспанные Рыжий Шнобель и двое рядовых. Узнав, что Машукевич разговаривал с летящими на выручку людьми, все сначала потеряли голову от восторга, но вдруг фельдфебеля посетила мудрая мысль: типа, а вдруг это враги по-нашему разговаривают — ищут уцелевших землян?

Когда спасательный отряд опять вышел на связь, Рыжий Шнобель сам вел переговоры, требуя доказательств, что к нему обращаются именно люди, а не вражеские толмачи. Сказкам про 5-й батальон 480-й дивизии ветеран верить отказывался. Координат лагеря он по-любому назвать не смог бы, потому как этот секрет умер вместе с последним офицером на третий день после высадки. В конце концов лейтенант-сольданец, посмеиваясь, резюмировал:

— Все понятно, мужик. Ты — фельдфебель.

— А как это вы догадались? — опешил Рыжий Шнобель.

— Сообразительный слишком. В общем, мы вас запеленговали. Скоро будем.

Гордый фельдфебель рявкнул:

— Слыхали? Даже лейтенант сопливый понял, кто здесь умный.

Новость молниеносно облетела все отсеки транспортера. Братва высыпала из-под брони быстрее, чем на построении по тревоге. Афанасий подумал вслух: дескать, надо бы вытащить барахло, чтобы поскорее грузиться на спасательный корабль. Рыжий обозвал его «молотком», но потом приказал отставить и подготовить к эвакуации раненых. Сержант Машукевич поглядел на фельдфебеля с некоторым подобием уважения: сам он про лазарет не подумал.

Ожидание затягивалось. Через полчаса братву охватил склочный ропот. Грозно взревев, исполняющий обязанности командира построил ходячих, назначил наряд на камбуз, выслал патрульные пары вправо и влево от машины, а Машукевичу приказал занять позицию с «дыроколом» — на случай, если все-таки прилетят враги. Остальным он поручил накормить раненых, а потом жрать самим и быть начеку.

«Дырокол» оставался на месте — задранный ствол торчал из окопа как стебель диковинного цветка с бутоном эжектора-пламегасителя на конце. Афанасий с Олафом Янзеном привычно заняли позицию, запустили прицел в режим пассивного поиска и вскрыли консервные банки. Тушеные бобы с символической добавкой свинины осточертели, но соленая рыба надоела сильнее. Как, впрочем, и вегетарианские подношения туземцев.

Уныло ковыряя ложкой, Олаф посетовал:

— Последняя батарея. Через пару дней она тоже подсядет.

— Будем стрелять на глазок, — равнодушно буркнул Афанасий. — Головка сама на цель наведет.

— Без подсветки дальность захвата втрое меньше.

— Сам знаю… — Машукевич отшвырнул подальше пустую банку. — Я уж думал подключиться к солнечной батарее — хоть какое-то напряжение.

— Хитро придумал, — напарник восхищенно покачал башкой. — Если не прилетят — так и сделаем.

— Типун тебе в задний проход! — разозлился Афанасий. — Прилетят!

В небе со знакомым грохотом описал вираж «Носорог». Прочертив элегантную спираль, громадная машина снизилась над пляжем и медленно опустилась на опорные «лапти». На пляже сразу сделалось многолюдно. Пехота весело высаживалась через бортовые шлюзы, верхние ворота выбросили несколько БМП. «Волки» неторопливо разлетелись на патрулирование.

Дежурство в окопе потеряло смысл: невооруженным глазом было видно, что пришли свои. Бросив ненужную машинку, сержант и ефрейтор поспешили к транспортеру. Прибывшие уже переносили раненых в лазарет «Носорога», угощали здоровых пивом и куревом. Афанасия и Олафа окружили солдаты с нашивками 480-й дивизии на мундирах. Наперебой спрашивали: как давно, мол, тут сидите, как воевали, сколько гадов положили.

Потом появились два лейтенанта — пехотинец и флотский, приказавшие отставить шум. Пехотный офицер проговорил улыбаясь:

— Ловко вы спрятались. Даже в штабе вашей дивизии никто не знал толком, где ваш батальон.

— Настоящее чудо, что вас нашли, — подтвердил немолодой сержант. — Просто для проформы систему прочесали.

Лейтенант из экипажа транспортера возразил:

— Тот полковник из штаба корпуса точно сказал, что здесь они, больше негде. Правда, братишки, не надеялись живыми вас обнаружить.

— В башке не укладывается, за каким дьяволом ваш батальон сюда бросили, — признался лейтенант-пехотинец. — Я бы понял, если бы южнее, — там большой город. Но здесь, на голом пустыре… Какую задачу вам поставили?

Пожав плечами, благо приказа «смирно» никто не отдавал, Афанасий допил банку и пробормотал:

— Не могу знать. Задачу офицеры знали, но всех в первые дни положили. Нам сказали только, что надо держать позицию. Вот и держали.

Прибывшие подтвердили, что держалась братва как надо. По словам бойцов 5-го батальона 480-й дивизии, сверху хорошо видать разбросанные на километры вокруг обломки вражеских машин. Как прикинули офицеры, в атаках на горстку героев 353-й дивизии противник угробил не меньше двух батальонов.

— Это только там. — Олаф махнул рукой на холмы. — Остальные на дне бухты. Они в первые дни со стороны суши лезли. С дальних-то холмов нас выбили, всю вторую роту перемололи, но мы здесь удержались, даже в контратаку ходили, отбросили их за речку. Тогда они со стороны моря пошли — пехота с танками. Это самые страшные дни были. Сами видите, сколько нас осталось. Еще одна атака — и каюк бы всем. Только повезло нам: они вдруг ушли.

— Про вас видео снимать надо. — Флотский лейтенант покачал головой. — Хотя, скажем прямо, наш батальон тоже не в санаторий посылали.

Он поведал, что 5-й батальон несколько дней держался на астероиде в системе тройной звезды. Они отбили несколько тяжелых атак, потеряв до четверти личного состава и техники. И вот когда противник стянул против них целую танковую бригаду, вдруг появились наши корабли и тяжелыми пушками покрошили перцев, суликов, рагвенов и всех, кто там был.

По этому поводу бывалый сержант нецензурно выразился: дескать, их использовали как блесну, чтобы подманить побольше врагов. Рядовой состав одобрительно закивал, однако офицеры потребовали прекратить обсуждение мудрых приказов командования. Они расспросили Машукевича и Янзена, посчитали что-то на своих видеофонах и объявили, что теперь все понятно. Атаки на этом участке внезапно прекратились, потому что противнику пришлось перебросить все силы в тройную систему — на верную погибель.

— По этому поводу выпить надо, — мгновенно сориентировался Афанасий. — А то вольют нас послезавтра в другую часть и снова в мясорубку кинут.

Офицеры заверили, что в мясорубку кинут не скоро, потому как война вроде бы заканчивается. Ходят слухи, что Кордо Ваглайч то ли застрелился, то ли убит в бою, Кьелтарогга готов капитулировать, а Земля уже предложила созвать мирную конференцию.

Тут подошел обладатель свирепого лица и капитанских погон. Рядовые 5-го батальона поспешно и незаметно рассосались — наверное, капитан был крутым командиром. Афанасий тоже бы ушел, но хотел поинтересоваться, куда их пошлют, а вопрос задать не мог, потому как офицеры затеяли оживленную дискуссию о недавних событиях на планете. Когда заговорили про подбитый транспорт, упавший в сотне миль к северо-востоку, сержант, не сдержавшись, попросил разрешения доложить.

— Это майор, наш комбат, в первый день «близняшками» засадил, — сообщил он. — Мы только вошли в атмосферу, а тут по громкой связи крики: мол, десантный транспорт прет прямо на планету. А потом голос командира, что целится и стреляет.

Все посмотрели на подбитый «Носорог» батальона 353/11 — закрепленная на крыше кассета снарядов ближнего боя была пуста.

— Считай, еще минус один батальон. — Свирепый капитан одобрительно поднял большой палец. — Эти парни отлично поработали. Сколько битой техники за холмами раскидано. Республиканские машины, имперские, даже ломские обломки узнать можно. Это же сколько разных тварей на вас набросилось?

Вопрос застал противотанковый расчет врасплох. Афанасий с Олафом растерянно переглянулись, обменялись вполголоса мнениями, после чего нестройно заверили, что воевали против них только членистоногие. Там вот, на севере, между холмами и речкой, много такой живности лазерами да металлом покромсано, небось не всех местное зверье трупоедское пожрать успело.

Лейтенант-пехотинец подтвердил, что разглядел панцири больших ракообразных — такие живут на окраине Седьмой Республики, в Мрагвенде и еще в трех странах. На уточняющие расспросы сержант с ефрейтором ответить не смогли — ни тот, ни другой не разбирались в инопланетных расах. Был приказ держать рубеж — вот они рубеж и держали, стреляя во всех, кто атаковал.

— Вообще, загадочные дела в последние две недели творились, — не без недоумения произнес летун. — Я так и не понял, кто атаковал нас на астероидах. И членистоногие были там, и псевдогумы, и рептилии…

— Крыс вроде бы не было. — Капитан задумался. — Птичек и насекомых этими вот руками стрелял…

— Не нашего ума дело, — хмуро высказался пехотный лейтенант. — Правильно пацан сказал: приказали бить врага — и мы приказ выполнили. Мало ли каких наемников рагвены с импами набрали и бросили на этот участок.

Задумчиво поглядев на него, капитан проговорил, понизив голос:

— Тут загадки давно начались. Помните того майора из штаба фронта, который фактически руководил всеми операциями? Так вот — ни хрена он не штабной. При мне два полковника в штабе корпуса говорили, сам слышал: сражением в этом секторе управляли умные головы из фронтовой разведки.

Надо же, успел подумать Афанасий. Но так и не успел задать своего заветного вопроса: прозвучал сигнал общего сбора. Немолодой подполковник построил две дюжины уцелевших бойцов 11-го батальона, назвал чудо-богатырями, объявил благодарность, помянул павших смертью храбрых. Затем объявил, что сможет принять на борт лишь раненых, а здоровым придется на несколько дней задержаться на этой планете.

— Отдыхайте, парни, командование разрешает, — сказал подполковник. — Завтра-послезавтра сюда прибудет отряд трофейной службы вашей дивизии. Поможете им собрать всю технику, какая тут осталась. Заодно пришлют маршевое пополнение, командира. Не возить же вас за триста парсек в сборный пункт. Прямо здесь, на месте, сколотят новое подразделение на вашей основе.

«Носорог» действительно скоро взлетел, оставив на пляже ошеломленных солдат и гору снаряжения, в том числе — по ящику мясных и рыбных консервов. Осмотрев братскую помощь 480-й дивизии, Рыжий Шнобель умело выматерился, после чего начал грязно ругаться. Однако делать было нечего, поэтому фельдфебель распределил среди личного состава боеприпасы, индивидуальные аптечки и аккумуляторные батареи. Народ дружно потребовал выдать на обед мясо.

— Само собой. — Рыжий не собирался спорить. — Сержант Машукевич, кто врал, что может собрать самогонный аппарат?

— Ну? — насторожился Афанасий.

— Собирай, — приказал фельдфебель. — Фрукты сами плывут. Наварим пару ведер и отметим конец войны.

Разумную идею братва встретила положенными выкриками. В этот самый миг заскрипела музыка, и все повернулись к морю, где начиналось ежедневное шоу.

Из-за косы, окружавшей бухточку слева, чинно выплывали лодки и плоты. Как и в прежние дни, на самом большом сооружении горела жаровня, вокруг которой дергался в конвульсиях хмырь, разукрашенный цветастыми татуировками, перьями, сплетенными цветами и чем-то вроде звериных хвостов.

Смысл этого представления был не вполне понятен. Люди предполагали, что шаманы окрестных племен совершают какой-то магический обряд — то ли задабривают небесных богов из 11-го батальона, то ли просят вредных демонов изничтожить или хотя бы прогнать пришельцев. Скорее всего, туземцы не питали к людям злых эмоций, потому что после музыкального приветствия подносили большую корзину кислых и сладких плодов. Впрочем, женщин бойцам земной армии ни разу не предложили, то есть добрые чувства дикарей ограничивались элементарной физиологией, но не затрагивали высокой духовной сферы.

С неделю назад, на второй день концерта местной самодеятельности, солист вызвал бурный восторг личного состава, когда, поскользнувшись на плоту, шлепнулся в море. Изголодавшиеся по красивым зрелищам солдаты долго хохотали и кричали: «Бис», — но шаман не понял намека и больше за борт не падал. Разочарованные пехотинцы быстро теряли интерес к однообразным выступлениям аборигенских исполнителей, но концерты все-таки смотрели. Во-первых, других развлечений все равно не предвиделось. Во-вторых, привыкли к фруктам и орехам, хоть как-то разнообразившим скудный рацион сухого пайка.

Сегодня артисты разошлись не на шутку. Лодок собралось вдвое-втрое больше обычного количества, шаманы бесновались аж на четырех плотах, а не на одном, как бывало в прежние дни. Пламя из горелок хлестало выше человеческого роста, музыканты остервенело молотили в барабаны, дергали струны и дули в громадные трубы. Мелодия, конечно, получалась ужасающая — примерно так же звучали предсмертные стоны поврежденного турбореактивного движка. Размалеванные растительными соками аборигены тоже не относились к разряду эстетического совершенства. Тем не менее бойцы мужественно терпели. И дождались.

Плавсредства коснулись отмели. Воюще-барабанящая толпа, не прекращая танцевальных телодвижений, схлынула на пляж и, кружась завихрениями, приблизилась к людям. Музыка злобных демонов затихла нестройно, в тишине робко прогудели запоздалые трубачи да пару раз простучал барабан. Настал блаженный миг безмолвия, и здоровенные гуманоиды сложили перед солдатами корзины. На сей раз незнакомые с гигиеной дети природы натаскали неслыханную прорву даров — тут были не только фрукты, но и корзина с громадными рыбинами, и какие-то изделия из цветного камня, и обточенные в форме божков-идолов куски дерева.

Немолодых лет вождь или шаман — в прежние дни люди его вроде бы не видели — с воплем воткнул в песок каменный топор, выполнил серию прыжков с поворотом вокруг собственной оси, после чего, запыхавшись, опустился на колени. Остальные последовали его примеру и тихонько завыли, потрясая безоружными руками. За музыкальные инструменты никто, к счастью, больше не брался. Коленопреклоненный патриарх забубнил что-то на своей фене, тыча пальцами то в сторону солдат, то в небо, то в изуродованный корпус «Носорога». Толпа заунывно подвывала, периодически касаясь лбами песка.

Парень из 3-й роты, призванный в армию с какого-то курса университета на Калиюге и прозванный Шарохлопом, сказал неуверенно:

— Кажется, они боялись, что боги бросят аборигенов и вернутся на небо. Но небесный корабль улетел, а мы остались.

— И что потом? — насторожился фельдфебель. — Это радует их или огорчает?

— Хрен их знает. — Шарохлоп пожал плечами. — Я всего-то несколько слов этого народа запомнил.

Церемония затянулась, но в конце концов аборигены вернулись на плоты и лодки. Вновь загремела отвратительная пародия на музыку, но теперь исполнители не проявляли прежнего рвения, к тому же уродливые звуки вскоре затихли вдали.

Личный состав уже разводил костер, умельцы потрошили рыбу, а знатоки рассуждали — зажарить этих торпед на огне или обмазать глиной и запечь в углях. Крикнув, чтобы не забыли посолить, Афанасий выбрал цитрус помягче и пошел монтировать перегонный механизм. Пришлось повозиться, но к вечеру все были хорошие, остатки же сивушной жидкости разлили по тщательно вымытым канистрам.

— Разбери аппарат, — нетвердым голосом предупредил Рыжий Шнобель. — Завтра могут офицеры прилететь.

Машукевич просто кивнул — отвечать было лень. Скинув броню, мундир и сапоги, он окунулся в теплую воду, понырял, поплавал, поплескался и вернулся на песок. Под пьяную балду почему-то вспомнился утренний разговор — дескать, непонятно, с кем тут земляне сражались и вообще зачем оказались в этой системе. Сержант зевнул и вяло подумал, что кому надо, те знают ответы на все вопросы, а разные непонятности когда-нибудь в кино покажут.

Двадцатилетний парень даже не старался бороться с одолевающей сонливостью. Просто валялся, облокотившись на броню подбитой машины, и смотрел в море, где на лазурном зеркале неторопливо катились ровные шеренги волн. Вдали от берега стихия малость разгулялась, и колебательные движения водной массы швыряли какую-то парусную лоханку.

Глава 1

Абордаж

Верный глаз опытного моряка еще с вечера подсказал, что сегодня разразится шторм: слишком уж багровым выдался закат. Однако ранним утром ветер только начинал набирать силу. Нарастающее дыхание языческого божества Борея все мощнее наполняло паруса трехмачтового корабля, борта которого украшали сдвоенные линии орудийных портов и вычурная надпись «Sao Rafael». Форштевень, украшенный резной фигурой грудастой сеньориты, непреклонно резал рябое от мелких волн Средиземное море.

Комендоры дежурили возле заряженных пушек, на верхней палубе ждали мушкетеры в кирасах и шлемах. Все взгляды были устремлены в бескрайний голубой простор, постепенно принимавший свинцовый оттенок. Между тем в капитанской каюте второй час — от самого завтрака — продолжался военный совет.

Старый морской волк капитан Гомеш Оливейра медленно цедил крепленое порто и слушал байки хитроумного посланца святой инквизиции. Все офицеры побывали во многих опасных переделках и повидали разные края, но сеньор Фернандо, похоже, объездил весь мир от дебрей Амазонки до гиблых китайских пустынь.

Удивленно покачивая шевелюрой с проседью, капитан не без труда нашел среди пустых бутылок одну непочатую, выбил пробку и пробормотал — глубокомысленно и многозначительно:

— Нет ничего похожего, везде все по-разному… Вот, к примеру, собаки в злобе поджимают хвост, а коты — наоборот, поднимают трубой. И только выпивка во всех странах одинакова.

— Не скажите, дон Гомеш, — мягко возразил инквизитор. — Некоторые народы научились гнать пойло покрепче рома. Наверняка вы слыхали про французский коньяк и британский джин.

Офицеры закивали — они слышали и даже пробовали эти напитки. Кротко улыбаясь из-под капюшона, Фернандо поведал о прозрачном чуде, которое довелось ему отведать при дворе московитского цезаря Большого Питера. От приятной для всех темы он непринужденно перешел к оружию, для производства которого московиты построили большие мастерские, отлили много пушек и готовятся взять реванш у свейского конунга Карла.

— Пушки — не главное, — свирепо прорычал покрытый шрамами лейтенант Алвару, командир абордажной команды. — Главное начинается, когда мы бросаемся в рукопашный бой. И я должен признаться, что мало встречал таких замечательных клинков, как ваш. Я бы сказал, что это — настоящий толедский кортелас, но меня смущает клинок из Дамаска.

Все выпили и согласились, что дьявол научил нехристей ковать сталь, покрытую волнистым узором и способную рубить любой другой металл. Кто-то припомнил, как в старину рыцари-крестоносцы покупали такие клинки на вес золота, потому что сталь из Дамаска режет стальную броню как буханку хлеба. Снисходительно отмахнувшись, инквизитор ответил все тем же приветливым голосом:

— Забудьте глупые легенды, в Дамаске нет оружейных мастерских. Я не нашел там ни кузниц, ни плавильных печей, а только громадный базар, где продаются невольники, пряности, одежда и оружие. Название металла происходит вовсе не от имени городишки, а от слова «дамаст», на языке мавров означающего «волнистый». К тому же дамасская сталь не так уж прочна и вовсе не обязательно перерубит итальянскую саблю или испанскую спаду. Доспехи крестоносцев эта сталь резала по простой причине: многие рыцари носили деревянные панцири… А мой тесак выкован кузнецом из Палестины…

— Вы были на Святой земле! — вскричал потрясенный Алвару. — Но ведь там правят басурманы!

— Пришлось носить их варварские одеяния, — печально подтвердил инквизитор. — Ведь я путешествовал с тайным заданием, и никто не должен был узнать во мне христианина. Но в один недобрый день у проклятых еретиков возникло подозрение. Они схватили меня и подвергли глупому испытанию.

Слушатели внимали ему с неподдельным интересом, и только старый капитан Оливейра несдержанно спросил:

— Какому испытанию, падре?

— Они бросают связанных подозреваемых в воду. По их еретическому разумению, преступник неизбежно утонет, а честный человек выплывет.

— Как я понимаю, вам все-таки удалось выплыть, — с обычным глубокомыслием резюмировал очевидное капитан. — Вы хорошо плаваете, дон Фернандо.

— Да, неплохо, — скромно признал рассказчик. — Но в том случае все было проще. Как вы знаете, в водах Мертвого моря не тонет даже… — Фернандо перекрестился, словно чудом удержался от произнесения непристойности, — …даже инквизитор.

Повисла неловкая пауза. Офицеры прятали глаза, сдерживая смех. Именно в этот миг с мачты раздался крик марсового:

— Вижу галеру!

Повскакивав, офицеры проворно натягивали кирасы, застегивали ремни шлемов и перевязей с ножнами. Фернандо встал с табурета и сурово напомнил:

— Женщину надо взять живой.

Сбросив сутану, он вышел на палубу — широкоплечий, мускулистый, одетый в кожаный жилет и широкие, не мешающие движениям штаны. С левого бока к его широкому поясу был пристегнут абордажный тесак — тот самый, о котором недавно говорили в каюте капитана. Справа висела короткая спада, спереди — три заполненные порохом шарообразные бомбы с торчащими наружу запальными трубками, между бомбами и ножнами пристроились две кобуры для пистолетов, а возле колен были закреплены боевые ножи. Поднявшись на мостик, инквизитор дом Фернандо навел бинокль на галеру под зеленым флагом.

Застигнутый врасплох экипаж «Султание» второпях готовился к неизбежному бою. Янычары и мамлюки, похватав оружие, строились на палубе. Сигнальщики отчаянно дули в трубы, гребцы, вздрагивая под неистовыми ударами бичей, налегли на весла, матросы лезли на ванты, ставя дополнительные паруса, но корабль неверных неотвратимо настигал неуклюжую тихоходную галеру.

Звуки труб проникли в роскошную каюту на корме, разбудив смуглокожую черноволосую красотку. Лежавший рядом с ней бородатый гигант Абдулла-бей тоже открыл глаза и резким движением сел на атласных подушках, прислушиваясь к воплям зурны и надрывному стуку барабанов. Мощная рука, покрытая буграми мышц, потянулась к небрежно брошенной возле ложа одежде.

— Быстрее! — вполголоса приказала его прекрасная возлюбленная. — Враг уже близко!

Принцесса Рахмат-Гюль — распутная и воинственная внучка султана — уже натянула шаровары, обула расшитые золотом сафьяновые туфельки с загнутыми кверху носами и теперь надевала шелковую рубаху. Как известно, бурный секс выкачивает силы мужчин, но прибавляет бодрости женщинам, поэтому принцесса рвалась в бой, готовая сокрушить очередную преграду, вставшую на непростом ее пути. Едва успев завязать кушак, чтобы штаны не упали, Абдулла-бей помог ей опоясаться ятаганом. Рахмат-Гюль шагнула к выходу, затем вдруг вернулась, нашла в сундуке небольшую шкатулку, из которой достала покрытый золотой чеканкой кинжал с широким и длинным лезвием. Подкинув оружие в ладони, словно измерив вес, она сунула кинжал за пояс и выбежала на палубу.

Крохотные часы неутомимо сыпали песчинки, отмеряя последние мгновения перед артиллерийской прелюдией абордажа. Турецкие канониры суетились возле двух длинноствольных орудий, стоявших на корме галеры. Они опоздали: мушкетеры «Святого Рафаэля» дали залп, сразив нескольких пушкарей. Затем окутались дымом носовые пушки португальского фрегата, и раскаленное ядро, преодолев разделявшую корабли дистанцию, раздробило руль в мелкие дребезги щепок. Потерявшая управление «Султание» беспомощно вихляла по курсу, а фрегат неторопливо поравнялся с обреченной жертвой и ударил всеми пушками по корпусу галеры, превратив орудийную палубу в груду обломков.

«Султание» была обречена — некоторые выстрелы фрегата прошили кораблик насквозь, ядра проделали пробоины ниже ватерлинии, так что вода уже наполняла трюмы. Яростно, словно бешеная лань, сверкая глазами, Рахмат-Гюль стиснула пальцами рукоятку сабли, глядя на приближавшийся борт вражеского корабля. Десятка два самых отчаянных головорезов-кафиров перелетели с фрегата на галеру, держась за длинные веревки, привязанные к верхним реям, и завязали бой с янычарами.

Внезапно принцесса вздрогнула, прошептав проклятие. Она узнала того, кто первым — да покарает его Милостивый Создатель — ворвался на галеру, безжалостно поражая верных слуг султана. Этот нечестивец, одетый в кожаный жилет и обычные матросские штаны, умело работал клинками, пробиваясь к покоям Рахмат-Гюль.

«Он пришел за мной, — догадалась внучка султана и молниеносно вынесла привычный приговор: — Он должен умереть».

В бою Фернандо преображался. На смену чопорному инквизитору приходил неистовый воин. Без сутаны он мало чем отличался от корсаров, наводивших ужас на мореплавателей Ост-Индии. Дымящийся фитиль, вплетенный в длинную косу, прибавлял сходства с океанским разбойником. Еще в полете, вцепившись одной рукой в веревку, он поджег этим фитилем запал одной из бомб и швырнул смертоносный снаряд в толпу моряков на борту вражеского корабля. Взрыв разметал защитников галеры, вселяя панику в янычарские души.

Перемахнув подобно маятнику на палубу «Султание», Фернандо отпустил веревку, одновременно выхватив из кобуры двуствольный пистолет, и спустил курки. Два выстрела уложили наповал матросов, бросившихся с ятаганами в руках на инквизитора. В следующее мгновение португалец выпластал из ножен тесак со слегка изогнутым и расширявшимся к острию клинком. Эфес в виде чаши с перекрестьем был дополнен дугами, защищавшими пальцы от рубящих ударов. С тесаком в правой руке и шпагой в левой Фернандо атаковал отряд янычар.

Несколько ветеранов абордажных схваток прикрывали его с боков. Нанося мощные удары и отражая вражеские выпады, они продвинулись вдоль борта галеры. Каждый шаг приближал их к апартаментам принцессы.

Неожиданно перед инквизитором вырос Абдулла-бей — кузен и любовник воинственной развратницы Рахмат-Гюль. Клинки скрестились со звоном, посыпались искры. Ловким движением Фернандо уклонился от стремительного ятагана и сам нанес точный удар. Остро заточенный тесак перерубил плечо янычара, а клинок ятагана со свистом рассек воздух, отрубив всего лишь косичку португальца. Инквизитор на лету подхватил оплетенный волосами фитиль, засунул косичку за пояс, опять взмахнул тесаком и утер с лица брызги крови. Затем, переступив через обезглавленный труп и откинув тяжелый бархатный полог, он ворвался в каюту.

— Кажется, ее здесь нет, — печально резюмировал инквизитор.

Он торопливо обшарил каждый закоулок, заглянул под матрасы и подушки, выдвинул все ящики, взломал замки сундуков. Густые темные брови недовольно сдвинулись к переносице: Фернандо не нашел предмета, ради которого затеял авантюрную погоню и нападение на султанскую галеру. На глаза ему попалась незапертая шкатулка. Убедившись, что украшенная жемчугами коробочка пуста, португалец равнодушно отшвырнул ее.

Вернувшись на палубу, Фернандо увидел, как фрегат подошел вплотную к «Султание». Борта кораблей столкнулись, издав громкий треск, и на полубак галеры перепрыгнули еще два десятка солдат абордажной роты под командованием неистового лейтенанта Алвару. Выстрелив из коротких мушкетов, они сразили нескольких янычар, после чего обнажили сабли, и в носовой части галеры завязалась жестокая рубка.

Внезапно Фернандо насторожился: сквозь свист набиравшего силу шторма, сквозь грохот выстрелов и лязг металла чуткий слух инквизитора сумел разобрать знакомый голос. Стоявшая на мостике принцесса выкрикивала свирепый приказ:

— В бой, янычары, во имя султана и Великого Творца, убейте всех неверных! — Внезапно, увидев на палубе Фернандо, Рахмат-Гюль прокричала, показывая рукой: — Убейте вот этого негодяя!

Несколько воинов в чалмах бросились на инквизитора, но тот швырнул в них бомбу, воспламенив запал отрубленной косичкой с фитилем, и поспешно укрылся от осколков за углом деревянной надстройки. После взрыва Фернандо и двое сопровождавших его абордажников без промедления устремились вверх по трапу. На полпути португальцев встретил янычар, но Фернандо клинком тесака отразил удар ятагана и выбросил вперед левую руку. Шпага пронзила сердце, и янычар рухнул на окровавленные доски.

Штормовые волны все сильнее раскачивали потерявший управление, сильно поврежденный корабль, скользкие от крови ступеньки уходили из-под ног, однако Фернандо, уложив еще двоих противников, поднялся на мостик. Здесь его путь преградил частокол клинков в руках офицеров «Султание». Отделенная от инквизитора этим живым щитом Рахмат-Гюль сбежала по трапу с противоположной стороны мостика, тогда как офицеры двинулись на португальца.

Вплетенный в отрубленную косичку фитиль, как на грех, куда-то подевался в пылу боя, но Фернандо, кровожадно ухмыляясь, навел на врагов пистолет. Левой рукой он держал перед самым дулом последнюю бомбу.

…Палец медленно давит на спусковой крючок, вделанный в курок кремень высекает искру. Сквозь ставший прозрачным металл хорошо видно, как взрывается пороховой заряд, выталкивая пулю. Ствол пистолета выбрасывает струйку пламени, клуб дыма и большую круглую пулю. Свинцовый шарик, вращаясь, летит в грудь капитана галеры, а пламя выстрела поджигает порох в запальной трубке бомбы…

Опять вернулись звуки боя. Метко брошенная бомба перебила почти всех офицеров галеры. Уцелевших инквизитор и его спутники зарубили в короткой яростной схватке. Прыгая через трупы, Фернандо устремился в погоню за принцессой. Отчаянная девчонка уже карабкалась на грот-мачту, и португалец, расхохотавшись, тоже полез вверх по вантам. Продолжая смеяться, он крикнул:

— Куда же ты, красавица? Это я, Фернандо Варгаш, мы встречались в Париже, когда ты училась в Сорбонне. Помнишь знаменитые лекции профессора Буридана?

Рахмат-Гюль ждала его на рее. Сбросив туфельки, она балансировала как заправский канатоходец, помахивая клинками, голые ступни уверенно стояли на круглом брусе. Принцесса не собиралась сдаваться без боя — в этот миг она предпочла бы погибнуть, унося с собой великую тайну, которая не должна попасть в грязные лапы неверных.

Инквизитор медленно приближался к ней, осторожно ступая по качающемуся рею. Обеими руками он устрашающе вращал клинки. Принцесса ждала на полусогнутых ногах. Напряженно прищурясь, она следила за каждым движением противника, опасного, как бешеная гюрза. Тонкие пальцы нервно дрожали на рукоятках оружия — левой рукойРахмат-Гюль сжимала кинжал с длинным тонким лезвием, а правой — кривую турецкую саблю «кылынч».

Сделав ложный выпад, португальский убийца легко отвел метнувшийся навстречу клинок ятагана и взмахнул спадой. Острое, как бритва неаполитанского цирюльника, лезвие разрезало тонкий шелк цветастой рубахи. Из разреза вывалилось большое и крепкое полушарие смуглой груди, украшенное аппетитным красным соском. Фернандо самодовольно расхохотался, любуясь содеянным подобно уличному художнику, малюющему портрет распутной красотки.

— Я же обещал, что вновь раздену тебя и заставлю стонать от наслаждения, — напомнил он насмешливым голосом.

Дико взвыв, рассвирепевшая от унижения наследница султана потеряла на мгновение самообладание и нерасчетливо метнула кинжал. Португалец легко уклонился, и кинжал прелестной Рахмат-Гюль вонзился в дерево мачты рядом с виском охотника за сокровищами. Украшенное самоцветами оружие несколько раз вздрогнуло и замерло. Фернандо удивленно покосился на кусок металла, едва не оборвавший его жизнь, и решительно бросился в атаку, нанося тяжелые удары поочередно с обеих рук. Принцесса еле успевала отражать точные выпады опытного, безжалостного рубаки-дуэлянта. Пятясь, она оступилась, выронила кылынч и повисла, вцепившись обеими руками в грота-рей.

Фернандо сел рядом и ухватил запястье принцессы. Однако в этот миг галера резко наклонилась, а через открытые люки трюмов выплеснулся густой черный дым. Рахмат-Гюль едва не сорвалась и теперь висела на одной руке, которую держал офицер инквизиции. Раскачавшись, турчанка все-таки смогла ухватиться за рей, подтянулась и, тяжело дыша, села рядом с ухмылявшимся португальцем.

Между тем огонь, охвативший трюм «Султание», уже подкрадывался к пороховым бочкам. Люди на палубе поняли опасность, и абордажники поспешно прыгали обратно на фрегат, обрубая за собой канатные концы, соединявшие два корабля. Мощные шквалы шторма немедленно развели противников на приличное расстояние. Ветер срывал брызги с гребней волн, облака водяных капель окружили «Сао Рафаэль» полупрозрачной пеленой, однако можно было разглядеть, как жестоко треплет шторм погибающую галеру.

На мостике фрегата капитан Оливейра приветствовал абордажника и осведомился:

— Как успехи нашего друга инквизитора?

— Простите, дон Гомеш, — насторожился лейтенант Алвару, — разве дон Фернандо не вернулся? Признаюсь, в последний раз я видел его довольно давно — он убивал кого-то на мостике…

Помянув богоматерь, святых угодников и морского дьявола, капитан навел подзорную трубу на «Султание». Из люков рвались огненные языки, ветер кидал галеру с борта на борт, так что порой мачты почти прикасались верхушками к бушующим волнам. А на нижнем рее грот-мачты чудом стояли, обнимая балку стеньги, две фигурки — мужская и женская. Несмотря на ужасную видимость, Оливейра почти не сомневался, что мужчина на мачте — это Фернандо Варгаш. Кажется, сегодня злая смерть все же настигнет дерзкого искателя жестоких приключений.

— Прости нас… — прошептал капитан, перекрестился и поднес к губам серебряное распятие.

Огонь, словно ждавший этого момента, добрался до пороха. Вопли ужаса взметнулись над португальским фрегатом, когда «Султание» с грохотом превратилась в пламя и потоки разлетавшихся в разные стороны обломков. Ветер развеял облако дыма, и взорам предстали ревущие волны — словно никогда не было там никакого корабля.

— Рифы! — закричал впередсмотрящий матрос.

— Лево на борт! — скомандовал капитан Оливейра.

Корпус фрегата промчался буквально в нескольких дюймах от острых камней. Матросы проворно меняли паруса, корабль сражался со штормом, но ветер уносил «Сао Рафаэля» все дальше от места сражения.

Среди волн грозно мелькали треугольные плавники акул — целая стая морских хищниц собралась на людоедское пиршество, привлеченная запахом крови.

Сокрушенно покачивая головой, Алвару произнес печальным голосом:

— Бедняга Фернандо, какая ужасная смерть — быть разорванным на куски, которые сожрут эти ненасытные твари.

— Мы помолимся за его душу, когда вернемся в Лиссабон, — мрачно откликнулся капитан Оливейра.

Переваливаясь с борта на борт и с носа на корму, фрегат прорывался сквозь ураган, пытаясь держать курс норд-вест.

Когда взрыв галеры отломил и отбросил мачту, Фернандо и Рахмат-Гюль каким-то чудом удержались на обломке. Долго и отчаянно мужчина и женщина отбивались от акул, насмерть зарубив отвратительную прожорливую рыбину. Другие акулы немедленно набросились на убитую и рвали куски ужасными зубами. Ветер унес кусок мачты прочь от этого места, и морские хищники не стали преследовать двух живых людей — им вполне хватало плававших в море трупов.

Несколько часов волны носили обрубок дерева. Два измученных человека в промокших одеждах яростно сражались с неугомонной стихией. Наконец, в духоте южного вечера, Фернандо и принцессу выбросило на крохотный остров. Напрягая последние силы, они отползли подальше от кромки берега — в безопасное место посредине клочка суши.

Принцесса тихо стонала и, понемногу приходя в себя, проклинала португальца, чья безумная гордыня, помноженная на профессиональное коварство, привела их обоих в эту гиблую западню. Она страдала от голода и холода, поэтому с каждой минутой злилась все сильнее, превращаясь в настоящую фурию.

— Ты и только ты виноват во всем! — выкрикивала Рахмат-Гюль. — Глупец, ты выдумал тайну, за которой охотишься много лет. Сколько крови пролил ты, пытаясь поймать ускользающий мираж?!

Фернандо сел рядом с ней, посмотрел в глаза, и принцесса быстро отвела взгляд. Покачав головой, португалец закутал ее в свой кожаный жилет и проговорил уверенно:

— Ты не сможешь меня обмануть, это — вовсе не выдумка и не мираж. Ты ведешь род от знаменитого морехода Пири-реиса, двести лет назад ваш предок нарисовал дьявольскую карту, на которую нанесены неведомые берега. В вашей семье должна сохраниться легенда про демона, рассказавшего старому адмиралу об этих землях!

— Никакой карты нет! — опустив голову, прошептала принцесса. — А если бы даже была, я все равно не раскрыла бы тебе тайну.

— Скажешь! — прорычал он, приставив к ее горлу острие тесака.

— Не скажу! — Принцесса гордо вскинула голову, сверкая бешеными глазами. — Я ничего не скажу тебе, даже если ты меня убьешь!

Улыбаясь, инквизитор убрал оружие в ножны и произнес — мягко и негромко, словно читал проповедь:

— Если женщина так решительно говорит «нет» — это значит, что она готова сказать «да».

— Ты не знаешь, как умеют молча умирать женщины султанского рода! — презрительно бросила Рахмат-Гюль.

Не соизволив ответить на глупую браваду, Фернандо встал, отряхнул песок и отправился бродить по острову. Принцесса провожала его пристальным взглядом, в котором ненависть постепенно уступала место надежде.

Островок был невелик, инквизитор измерил его шагами задолго до наступления темноты. На отмели, на которую накатывались слабеющие волны затухавшего шторма, Фернандо обнаружил полузанесенную песком лодку. Единственным пассажиром утлого суденышка был человеческий скелет с перекинутым через плечо ремнем вместительной сумки.

Вернувшись к принцессе с добычей, португалец достал из сумки две непочатые бутылки британского джина. Казалось, целая вечность минула с того часа, когда они с офицерами фрегата обсуждали достоинства крепкого пойла разных народов.

— Держи, — он протянул одну бутылку принцессе. — Напиток не из лучших, но здесь нет ничего другого, чтобы утолить жажду и голод.

Первый глоток принцесса сделала с откровенной гримасой отвращения, затем отхлебнула еще. Фернандо потихоньку глотал согревающую микстуру, терпеливо выжидая, когда алкоголь развяжет язык его пленнице. Инквизитор хорошо знал, что Рахмат-Гюль быстро пьянеет и легко теряет голову.

Однако добрая порция джина произвела неожиданный побочный эффект — захмелевшую принцессу потянуло на нежности. Она глупо захихикала, подползла поближе к Фернандо, погладила ладошкой рельефные мышцы его груди. Затем порывисто скинула его жилет и прижалась всем телом.

Спустя некоторое время над пляжем разнесся жуткий крик, полный смертельного отчаяния:

— О ужас, я отдалась необрезанному кафиру!

Фернандо проговорил посмеиваясь:

— Неужели в Париже ты не заметила этой моей особенности?

— В тот раз я выпила гораздо больше… — убитым голосом откликнулась Рахмат-Гюль.

Ухмыляясь, Фернандо подошел к обломку мачты, на котором они добрались до острова. Надо было развести костер, и он, обнажив тесак, принялся рубить на дрова прочную древесину мачты. Почему-то внимание португальца привлек торчащий из бревна кинжал, который принцесса метнула в него во время дуэли на рее. Офицер инквизиции с усилием выдернул клинок, подкинул в ладони, прицениваясь, за сколько песо можно продать кинжал барыге в Фамагусте. Вдруг усыпанная драгоценностями рукоятка начала отвинчиваться, и Фернандо вытащил из тайника свернутый в трубку лист пергамента с картой.

Отъезд. Панорама бескрайнего моря с островком на фоне заходящего солнца. Поперек изображения появилась надпись: «Конец 500-й серии».

После паузы грянули аплодисменты. Маэстро раскланялся, поцеловал ручку молоденькой исполнительнице роли принцессы, пожал мужественную ладонь элегантному мачо, который сыграл инквизитора.

— Остались мелочи, которые доснимем завтра в студии, — провозгласил режиссер. — Считаем, что сезон отработали малой кровью.

Он распустил группу, предложив собраться вечером в том самом ресторанчике на южном склоне.

Народ шумно покидал просмотровый зал. Андрей никуда не спешил, поэтому просто подвинулся, освобождая проход стаду мчавшихся в паб ассистентов режиссера, оператора, звукоинженера и прочего вспомогательного персонала. Молодняк припустил с места в карьер таким галопом, словно пиво могло кончиться и на всех не хватит.

Лениво поднявшись, Андрей подошел к режиссеру и, подмигнув восходящей звездочке Розетте Десмонд, поинтересовался:

— А кто будет моей партнершей в интимной сцене — Розетта или спортсменка?

Маэстро Жозеф Паккарди желчно проинформировал его:

— Розетта. Но ее партнером будет главный герой, а не ты.

— Мир устроен несправедливо, — вздохнул Андрей.

Девчонка, хлебнувшая отравленного вина популярности, ехидно пропела:

— Ты можешь прорепетировать эту сцену с моей дублершей. Или боишься не справиться?

Когда снимали последние эпизоды, Андрей подменял исполнителя главной роли в боевых сценах с прыжками и фехтованием. Поскольку юная звезда так и не научилась правильно держать саблю, в тех же сценах вместо нее снималась неплохая спортсменка, мастер спорта по военному многоборью.

— Чего мне бояться? — Андрей изобразил удивление. — В ней нет ничего страшного. Кроме лица и характера.

Презрительно фыркнув, актриса изящно села в роскошный лимузин и немедленно взлетела, не пристегнув сбруи безопасности и даже не закрыв дверцы. Что поделать, для таких, как она, законы не писаны. Если даже остановит регулировщик, то немедленно, увидев ангельскую мордашку, растает и примется выклянчивать автографы для всей семьи, начальников и друзей.

У маэстро Жозефа тачка была не менее крутая, но знаменитый режиссер бравировал демократичностью, а потому имел привычку пройтись пешочком. Благо любимая харчевня располагалась в четырех кварталах от студии.

— Не желаешь перекусить? — осведомился Паккарди.

— Пожалуй… — Андрей вдруг сообразил, что утром толком не позавтракал, а потом они просмотрели готовые куски восьми серий. — Перекусить — это мягко сказано.

Своего консультанта-историка режиссер ценил. Дразнил порой, часто приходил в ярость от неуместных, по его мнению, замечаний, однако в конце концов прислушивался к рекомендациям. Так, они со сценаристом упорно требовали назвать королевский фрегат «Сан Рафаэль». Андрею стоило немалых усилий убедить их, что «сан» — это «святой» по-испански, а название португальского корабля должно начинаться португальским же словом «сао». Сценарист проклял день, когда ему пришла шиза сделать главных героев португальцами, но переигрывать было поздно, поэтому согласился изменить название.

Чтобы зрителю было понятнее, авторы по совету консультанта добавляли в сценарий диалоги персонажей о причинах Конкисты и Реконкисты, о средневековых обычаях, одежде, путешествиях и оружии. Андрея такие вставки в текст только радовали: зритель нынче туповат и невежествен, все сведения об истории получает исключительно из сериалов — так пусть же усваивает с экрана полезную информацию, глупее не станет…

Режиссеру и консультанту пришлось потрудиться, проталкиваясь через толпу, штурмовавшую Бернардо Штильмарка, которого в абордажных сценах подменял Андрей. Нестареющий герой мыльных опер, слащаво улыбаясь, раздавал автографы восторженным поклонницам. Фотокарандаш оставлял нестираемые росчерки на голографических открытках.

Псевдокитайское заведение «Самшитовый дракон» даже под пыткой не стало бы хвастать избытком посетителей. Великий режиссер направился прямым курсом к стенду, где прислуга разложила суши, тогда как обреченный на безвестность консультант прогулялся вдоль другого стеллажа. Здесь были выставлены всевозможные горячие блюда. Андрей налил себе чашку острой похлебки из грибов, креветок и непонятных растений. На второе он набрал тарелку жареной картошки, кусочков птицы в пряном соусе и говядину с перчиками.

Пока они морили своих червячков, крупногабаритная трехмерность видеокомплекса рассказывала последние новости. Ломандар, по обыкновению, грозил проекциями миротворческой силы, политики 7-й Республики выражали опасения по поводу возрождения вооруженных сил Кьелтарогга, тогда как Оххо-Яшир, Валдадних и Даласули требовали покаяний от Мрагвенда. Кроме того, все вместе обвиняли Солнечную Державу в тайной подготовке к агрессии, заверяя, что не оставят малые страны без защиты в случае неправомерных действий земных экспансионистов. После новостей политики хлынули сообщения о спорте.

Поморщившись, режиссер пробормотал:

— У них остроумная логика. Раз нет сведений о том, что Земля готовится к войне, — значит, Земля тайно готовится к войне… Как ты думаешь, будет война?

— Не хотелось бы, — вздохнул Андрей. — Пока угрозы вроде бы нет. Обычная болтовня политиков-идиотов.

— В тот раз тоже никто не видел угрозы, — мрачно двигая бровями, сказал Жозеф Паккарди. — А потом появился Кордо, и началось внезапно.

Маэстро пересказывал самую примитивную, принятую на вооружение «желтой прессы» версию начала 9-й Галактической войны. Андрей, писавший дипломную работу по Кордо Ваглайчу, мог бы рассказать, что причины войны вовсе не так однозначны. Однако у него не было настроения читать лекцию, в которую режиссер наверняка не поверит и станет кричать: дескать, я сам читал и в кино видел, как оно случилось… Поэтому историк успокоил взволнованного маэстро доходчивым доводом:

— Нового Кордо на политическом горизонте не видно… Предлагаю взять кексы и чай.

Выпечку в «Самшитовом драконе» делали невероятно вкусную, а бирюзовый чай с имперской планеты Звуог заваривали крепкий и ароматный. На некоторое время Паккарди забыл о тревогах, приходящих из-за гламурных пределов шоу-бизнеса, но потом вновь забеспокоился и спросил:

— Ну объясни мне, что за разговоры о космическом излучении?

В последнее время в средствах массовой идиотизации валом повалили пугающие публикации про страшный космический процесс: вроде бы внезапно изменилась поляризация реликтового излучения. По мнению озабоченных ведущих зомбоящика, может произойти фазовый переход «темной материи», начнутся выбросы квантованных гиперонов, и получится что-то пострашнее гиперонной бомбы.

Пожав плечами, Андрей ответил по-прежнему равнодушно:

— Ничего не могу сказать, шеф. Я не специалист… А что снимаем на следующей неделе?

— Отдыхай, — уныло разрешил маэстро. — Наша работа пока закончена. Сценарист, который делает авантюрно-морскую часть сюжета, намылился в творческое путешествие. Теперь там за главных остались тетки, будут слюнявить любовные сцены в шикарных интерьерах, дуэли на шпагах, корриду и тому подобные развлечения для домохозяек и детворы. Тетки с весны над этим пашут — серий тридцать уже готовы. Через недельку-другую Джо скинет нам наброски второй половины сезона.

— А карту для турецкого адмирала инопланетяне нарисовали? И какие именно инопланетяне?

— Никогда не думал о таких пустяках, — признался режиссер. — Знаю только, что нашу команду снова призовут серий через полста, когда начнется драка за главное сокровище ислама — гигантский рубин Огненная Богиня. На одной из граней камня вырезаны таинственные письмена, которые…

— Какая на хрен богиня! — взорвался Андрей. — У мусульман не могло быть никаких богинь. Нет бога, кроме Аллаха.

— Может, языческое название? — предположил Паккарди, смакуя кекс. — Какие-нибудь нубийцы назвали булыжник «богиней», а потом воины джихада отобрали и подарили падишаху. И с тех пор каждый владелец рубина умирает мучительной смертью…

— Замечательно, ничего не имею против. — Андрей отмахнулся. — Только в языках магометан не могло быть самого слова «богиня». Забрав камень у нубийцев, мусульмане должны были дать ему новое имя.

Маэстро тяжко вздохнул: ему не хотелось беспокоить другого великого гения, но профессионализм требовал соблюдать хотя бы минимальное подобие исторической правды — для столь возвышенной цели режиссер и нанял в съемочную группу консультанта. В глубокой задумчивости он опять наполнил чашечку бирюзовым отваром, добавил по ложечке малинового и розового варенья, размешал, отпробовал, опять вздохнул, позвонил автору сценария и стал объяснять суть внезапно возникшей проблемы.

Сценарист не опускался до мелочей, включая проработку сюжета и диалогов. Джованни Квиринелли считался гроссмейстером закрученной интриги — он планировал сюжет видеошоу на сотню серий вперед. Остальное варганилось методом семейного подряда: команду поточной штамповки сценариев составляли сам Джо, его супруга и трое детишек старшего послешкольного возраста. Самые унылые эпизоды, где не происходило ничего важного, писали две немолодые графоманши — пресловутые «тетки».

После недолгого разговора Паккарди, прикрыв ладонью видеофон, шепотом сообщил:

— Рубин будет называться Глаз Иблиса. Устраивает?

— Вполне. Про карту спроси.

Наградив неугомонного сотрудника испепеляющим взглядом, Паккарди убрал руку с микрофона и объектива, вернул голосу добродушно-почтительную интонацию и непринужденно продолжил:

— Здесь наш консультант-историк Андрюша Машукевич, ты должен его помнить… Ну да, вредина, зануда и буквоед, он самый. Парнишка интересуется, какие именно инопланетяне подкинули карту… Карту реиса, то есть адмирала турецкого… О кей, переключаю.

Забренчал мобильник в нагрудном кармане Андрея. «Контакт», — мысленно скомандовал вредный занудливый консультант. Перед ним развернулось трехмерное изображение сценариста, и знакомый голос проскрипел:

— Я еще не думал об этом. Какие имеются идеи?

— Известно, что примерно в те времена Солнечную систему посещали корабли пяти разных цивилизаций. Три из этих рас погибли в развлекухе, которую мы называем Пятой Галактической войной, от них даже подробных хроник не осталось. Кроме того, около двух тысяч лет назад на Земле побывала экспедиция деградировавшей расы, название которой нельзя выговорить, а примерно тысячу триста лет назад заглядывали рагвены. Я бы посоветовал повесить карту Пири-реиса на какую-нибудь погибшую расу, тогда можно будет врать все, что угодно, никто не проверит.

— Так и сделаем, — обрадовался сценарист. — Пришли мне свои соображения… И вот еще: у меня рождается замысел супершоу по главным эпизодам Четвертой мировой войны в двадцать первом веке. Надо будет встретиться. Посидим в хорошем ресторане, и ты коротенько расскажешь, что там происходило. Идет?

— Расскажу. — Голос Андрея не дрогнул, и хохот удалось погасить в зародыше. — Обязательно. И вам всего доброго.

Надо же — коротенько рассказать про Четвертую мировую! Интересно, какую из дюжины версий согласится принять этот придурок… Хотя давно стоило бы показать годы, когда человечество поспешило радоваться избавлению от ядерного оружия. Комплексы сверхточного поражения, орбитальные лазеры, боевые роботы, эластичная взрывчатка и другие чудеса технологий решали проблему лишнего человека ничуть не менее эффективно. Разве что радиацией поверхность почти не загрязняли. Но что касается политической стороны дела… Андрей даже содрогнулся.

Только все равно придется освежить в памяти события четырехвековой давности. У профессора Фролова были публикации по проблемам той войны и послевоенных процессов. Надо будет пролистать, чтобы не попасть впросак во время разговора…

— Договорились? — без малейших признаков интереса спросил маэстро Жозеф. — Готов поручиться, что наш гений вынашивает новую сногсшибательную идею.

Мотнув головой, Андрей признался:

— Иногда хочется участвовать в создании героической саги без войны и массовых убийств. Чем плоха, к примеру, хроника первого полета к Юпитеру? На Земле заканчивалась нефть, и международная экспедиция начала строительство завода по переработке атмосферы в промышленные углеводороды. Можно было бы снять очень зрелищные эпизоды урагана, который едва не перемолол этот завод…

Жозеф подумал и ответил с брезгливой гримасой:

— Скучно, не вижу действия, нет интриги. Потянет на короткую мелодраму, не больше двух десятков серий.

— Это и есть настоящее искусство, элитарное кино для интеллектуалов. Мы покажем драму идей — там ведь столкнулись интересы разных…

— Никто не даст денег, — перебил его режиссер, но тут же продолжил задумчиво: — Разве что корпорация «Стар энергетик», это ведь их заводы…

Андрей подхватил:

— Мы можем провести как познавательный фильм для школьников. Сорвем бабло с министерства просвещения — они всегда хорошо платят.

На сей раз маэстро думал дольше обычного, выпив за время размышлений две чашки. Обнаружив, что чайник пуст, он провозгласил вердикт:

— Обсудим эту тему, если сумеем найти спонсора. А пока готовься к серьезному проекту. Сам Стивен Бельгарбо собирается ставить военно-морскую эпопею. Ключевой момент — разгром Непобедимой армады. Я представляю себе — испанский флот окружил англичан у Трафальгара и сильно помял, но тут на испанских кораблях восстали рабы — это будет мочилово на пару серий. А потом адмирал Нельсон вырвется из окружения и причешет испанцев.

— Не было там рабов, — устало поведал Андрей. — К тому же Дрейк вместо Нельсона. И не Трафальгар вовсе. И… ладно, не обращай внимания на мелочи.

Паккарди прищурился на него и ехидно поинтересовался:

— Тебе часто советовали не умничать?

— В последнее время стараюсь не давать повода. А что?

— Ты достал со своими историческими подробностями. Никому твоя правда истории не нужна. Зритель истории не знает, зритель понятия не имеет, как там было на самом деле шестьсот лет назад. Зритель в лучшем случае слышал имена некоторых деятелей вроде Нельсона, Чингисхана, Джека-Потрошителя или Петра Великого.

— Историки тоже не знают истории, — успокоил режиссера Андрей.

— Тем более! А если ты такой умный, то иди в свою Академию наук и пиши книгу.

Режиссер громко засмеялся своей шутке, но притих, услыхав ответ:

— Так и собираюсь…

— Ты на что намекаешь? — испуганно переспросил Паккарди. — Может, посоветовать хорошего доктора?

— Скоро сам доктором стану. — Андрей засмеялся. — В двух словах: я решил все-таки поступить в аспирантуру. Один профессор согласился стать моим научным руководителем. Раз у нас окно в работе — слетаю к нему, возьму на абордаж, договорюсь о деталях.

Сожалеючи поглядев на консультанта съемочной группы, маэстро покрутил пальцем у виска. Последовала неизбежная нотация — долгая и грустная: дескать, глупо менять обеспеченную и беспечную жизнь в шоу-бизнесе на скучное тягание грошовой лямки при университетской кафедре. Андрей не обиделся и даже не удивился. Иной реакции он не ждал.

Глава 2

Храм познания

Нормальные люди живут в своих квартирах, отдыхать же летают на разные шикарные курорты. Работа на студию видеофильмов сделала жизнь Андрея Машукевича кочевой и беспорядочной. Капризы съемочных графиков мотали его по разным экзотическим местам, а дома он лишь отдыхал в перерывах между творческими процессами.

Квартирка на 32-м этаже сорокапятиэтажного здания была не слишком велика — спальня, столовая, небольшой кабинет, кухонный блок и санузел. В так называемом кабинете стояли стеллажи с книгами и малый — только для ручной обработки информации — терминал. Сегодня Андрей не собирался набирать тексты или редактировать видеофайлы, а читать и в столовой можно. Поэтому, проснувшись пораньше — незадолго до полудня — и постояв под контрастным душем, он развалился на имитирующем траву ковролите, прислонился к дивану, велел домашнему роботу подать завтрак и включил новости.

Посмотрев и послушав обрывки сообщений по нескольким каналам, Андрей утвердился в давнем убеждении, что передачи новостей имеют много общего с видеосериалами. И то и другое можно не смотреть хоть целую неделю, а потом включить — и словно ничего не пропустил. Зомбоящик назойливо повторял ужасы галактических закоулков, где исчезали звездолеты, разгорались сражения между никому не ведомыми планетами, президенты подписывали пакты, губернаторы страдали коррупцией, мужественные оппозиционеры разоблачали нарушителей демократии, а коварная Земля в глубокой тайне планировала аннексию неупомянутых секторов Вселенной.

Вообще, послушать отечественные каналы — так все беды в этом мире связаны с существованием человеческой расы. Казалось, уничтожить это подлое племя приматов — и все вздохнут с облегчением. Даже те, кто вообще не дышит.

Вот и сегодня по каналу «Индепендент Ньюс» гнал туфту штатный ведущий доктор непонятных наук Адольф Сваниховский. Ни в политике, ни в истории сей деятель не разбирался, многократно был уличен во лжи и подтасовке фактов, однако в кресле сидел прочно. Несколько раз он устраивал шумные разоблачения, стоившие карьеры видным политикам. Вероятно, Сваниховским из-за невидимых кулис управляли влиятельные силы. В последние месяцы знатный фальсификатор непрерывно рассказывал ужасы о популярных правителях прошлого и подбирался к веку двадцать пятому — была анонсирована серия передач о преступлениях, якобы совершенных Порфирием Енисейским. Сегодня Сваниховский, не размениваясь на мелочи, рассказывал о преступности всей земной расы.

— Ни для кого не секрет, — экспансивно вещал доктор наук, — что из всех цивилизаций, существующих в нашей части Галактики, самой агрессивной является именно человечество. Вот простенький пример: за предшествующие два тысячелетия случилось всего три общегалактические войны, причем последняя из них, Шестая, закончилась более тысячи лет назад. Но стоило землянам освоить межзвездные путешествия, как наши преступные владыки развязали три Галактические войны всего за двести лет. Разумеется, цивилизованные расы обеспокоены и внимательно следят за подозрительными приготовлениями земного режима. Налицо все улики, что нелегитимная власть, добившаяся хрупкого парламентского большинства с помощью подтасовок на выборах, готовит аннексию…

Разозлившись, Андрей переключился на музыкальный канал. Пускают же таких идиотов в информационный поток! Каким надо быть бараном, чтобы поверить, будто двести сорок лет назад Земля, имевшая всего три межзвездных корабля — невооруженных исследовательских лайнеров дальней разведки, — могла развязать Седьмую Галактическую… А ведь поверят, подумал он печально. Потому что было несколько мыльных опер по мотивам комиксов о героических подвигах Звездного Рейдера и Лауры Эленбоген из бригады марсианских амазонок!

Продолжая тихо беситься, Андрей дожевал омлет и поиграл пультом, выбрав сравнительно объективную ленту новостей с патриотическим уклоном. По нижнему краю изображения скользила бегущая строка с анонсами, а в центре голограммы стреляли большие станковые бластеры. Нетрудно было узнать знаменитые документальные кадры — огневая подготовка перед штурмом крепости мятежных сепаратистов. Год 2274-й, система Тау Кита, планета Парнас, континент Эрида.

Громадные лучеметы Эндерсона с их импульсами в четверть мегатонны казались неуклюжим и примитивным оружием. Сегодня такую концентрацию разрушения и смерти научились втискивать в машины куда меньших размеров, о дизайне и говорить нечего. Но президент Джангархан не располагал ничем лучшим, когда повисла на волоске судьба человеческой расы, разбросанной в системах шести звезд. За неделю до выборов старый тигр в последний раз лязгнул клыками, стерев с лица Вселенной готовый лопнуть нарыв.

Пошли знакомые с детства кадры: десантные космолеты садятся на горящую планету, по трапам сползают громоздкие «гекатонхейры». Только машины — ни одного человека в броне, потому что после обстрела пушками «Энди-М» даже тяжелые танки были плохой защитой для экипажей. Тем не менее пять тысяч гвардейцев на двухстах машинах прорвались через зону тотального поражения и продолбили накаты бункера, в котором надеялись отсидеться вожди повстанцев.

Вот уже третий век историки ломают копья, пытаясь объяснить, что совершил Рамзес Джангархан — подвиг или преступление. Политики, исследователи, публицисты жонглируют многозначными цифрами потерь. Хотя, казалось бы, понятно: если бы сепаратисты запустили свои боеголовки, то число смертей выросло бы на порядки.

Хорошо специалистам в области точных наук, печально подумал Андрей. Математик или физик напишут формулу, докажут теорему — и все понятно, закон природы, никаких иных толкований быть не может. А в истории, как и в других гуманитарных лженауках, даже достоверно установленные факты опровергаются каждым кому не лень. Про толкование крупных событий вообще говорить страшно: собственное оригинальное мнение имеют абсолютно все, в том числе — извините за непристойность — журналисты… Ну вот, нечистая сила легка на помине: на голограмме появился живой журналист.

Суровый диктор, одетый в ретростиле «вторая четверть века экспансии», задушевно рассказывал о вице-президентском турне по не слишком дружественным странам. Вице-президент Дино Кальмар пользовался популярностью как мастер афоризмов. Ему принадлежало, в частности, высказывание: «Президент — это главный политик, а вице-президент — главный чиновник». После нескольких общих фраз начался видеорепортаж о пресс-конференции. Заместитель главы сверхдержавы, хитрющий лис, занимавший в предыдущем кабинете пост советника по дипломатии, ушел в глухую оборону, но держался прочно:

— Мне даже неудобно опровергать глупые выдумки о разработке гиперонного оружия. В условиях, когда наша армия вооружена гиперкоконами, грязные и ненадежные гиперонные боеголовки потеряли значение. Что же касается поднятой блогерами шумихи про выбросы «темной материи», то мы имеем дело с некомпетентными домыслами малограмотных и безответственных существ, которых трудно назвать разумными. Видные научные авторитеты разных стран и народов неоднократно опровергали сенсационные рассуждения об аномальной поляризации реликтового излучения.

В гиперфизике он разбирался навряд ли лучше, чем Андрей, но говорить умел — чувствовалась старая школа. Тем не менее настал момент, когда вице-президент Кальмар, казалось бы, оказался прижат к стенке и не имел иного выхода, кроме как отвечать однозначно. Подумав такую несуразность, Андрей явно недооценил старую школу.

Членистоногий корреспондент информационного агентства 7-й Республики спросил в лоб:

— Готовы ли земные власти допустить международных инспекторов на промышленные объекты в звездных скоплениях, где происходят выбросы «темной материи»?

На лице Дино Кальмара появилась вежливая скучающая улыбка. Спокойным, без эмоций, голосом вице-президент произнес:

— Мы допустим инспекцию на следующий день после того, как наша комиссия обследует ваши добывающие комплексы в скоплении Хваур и орбитальные города планеты Бсархад.

Ого! Андрей проснулся окончательно. Бсархад был столицей Таримкли Ломди Сохал — Союзных Звездных Скоплений, самой мощной сверхдержавы в радиусе трех тысяч световых лет. Дино Кальмар наверняка ответил домашней заготовкой — столь опытный политик никак не мог отважиться на подобный экспромт. Надо ли понимать, что Земля приняла решение не уступать давлению?

Между тем право задавать вопросы получило существо, немного похожее на человека. Женщина-тарог, журналист издания «Ежедневные народные известия», вежливо поинтересовалась:

— Как ваше правительство относится к усилиям некоторых крупных держав, помогающих восстановить военную мощь Кьелтарогга? Ведь известно, что некоторые политики и целые народы с недоверием относятся к тарогам…

Оставаясь — по крайней мере внешне — невозмутимым, землянин напомнил о традиционной политике Красной Башни поддерживать добрососедские отношения со всеми государствами, расами и политическими системами. Земля и Кьелтарогга были дружественными державами на протяжении столетий, люди не забыли помощи тарогов в тяжелейшие дни 7-й Галактической войны. Несмотря на отдельные моменты, омрачавшие наши отношения в отдельные периоды, человечество питает к народам Кьелтарогга самые теплые чувства и не видит причин для беспокойств, а тем более — для вмешательства во внутренние дела страны, не имеющей общих границ с Мирами Солнца. В то же время верное курсу на всеобщее разоружение правительство Союза Солнечных Миров выражает недоумение причинами быстрого наращивания военного потенциала Кьелтарогга, каковой процесс осуществляется при поддержке некоторых великих держав вопреки известным международным договорам.

Вице-президент поблагодарил хищную стаю стервятников массовой дезинформации, но его не отпустили. Съемочная группа трансгалактического концерна с непереводимым названием «Прусло Кромо» потребовала ответить, намерены ли правители Земли осудить преступления своих предшественников.

У Андрея неприятно засосало в районе диафрагмы — подобной демагогией Землю доставали уже давно. Вероятно, готовилась новая идеологическая атака. Вот-вот по всем каналам начнется истерика, что люди плохие, нарушают права нечеловека, а потому надо применить к ним разные санкции миротворчества, вплоть до полного истребления.

Однако бывалый политический боец Дино Кальмар спокойно парировал: дескать, вопрос о преступлениях столетней давности весьма сложен, причем подобные претензии можно предъявить многим странам или частным корпорациям, обвиняемым в ксеноциде различных этносов. Он явно собирался перечислить обвиняемых в подобных преступлениях, однако ведущий поспешно закрыл пресс-конференцию.

Можно было не сомневаться: в ближайшие часы информационные сети наполнятся десятками комментариев о необычайно резкой лексике главного чиновника человечества. К тому же Кальмар ни слова не обронил о биологической близости тарогов — приматов-гуманоидов — к людям земного типа. Диафрагма защемила сильнее: подступило нехорошее предчувствие, что где-то заработали могущественные силы, направляющие поток событий к новой большой войне. Примерно так же начиналась 7-я Галактическая: динозавровую расу, чье самоназвание человеческая гортань воспроизвести не способна, два года подряд обвиняли в подготовке агрессии, а потом навалились всем миром. Кажется, теперь похожий сценарий решили разыграть против Солнечной Державы.

Полный нехороших предчувствий, Андрей собрался переключиться на развлекательный канал, но вдруг увидел среди анонсов знакомое имя. Прикосновение пальца к голографической иконке развернуло сообщение, и он с интересом прочитал, что в архивах 7-й Республики найдено досье на Кордо Ваглайча. Рука потянулась к метке «Смотреть полностью», но тут послышался страдальческий стон.

В гостиную враскорячку приковыляла девица, которую Андрей обнаружил в своей кровати, проснувшись час назад. Блеклая, плоская, с короткой стрижкой — не поймешь, то ли накануне была хорошо накрашена, то ли выпили много больше допустимого.

— Ты кто? — спросила она, морщась.

— Сам хочу тебя о том же спросить, — поделился сокровенным Андрей.

После повторного стенания она поинтересовалась, где можно подлечиться. Услыхав про холодильник, незнакомка сделала удивленное лицо. Чтобы не продолжать грозивших затянуться объяснений, Андрей сам сходил на кухню, нашел банку пива и на всякий случай сам ее открыл. Девка в два глотка высосала пол-литра баварского, пусть даже местного розлива, бальзама, после чего в ее зрительных органах появилось осмысленное выражение.

— Так ты режиссер или сценарист? — деловито осведомилась она.

Как и следовало догадаться, случайная партнерша принадлежала к племени «златоискательниц». Неисчислимые стаи хищниц ежевечерне заступали на вахту в злачных местах, где тусовались топ-менеджеры, бизнесмены, звезды шоу-мира и прочие завидные женихи. Изредка наиболее удачливые выходили замуж, остальные же выходили в тираж. Этой особи ничего хорошего не светило, хотя наш идиотский мир щедр на чудеса.

От греха подальше Андрей задействовал безотказную тактику, при помощи которой не раз избавлялся от подобных искательниц приключений.

— Не, я любовник режиссера, — признался он с виноватым видом. — Сам не знаю, как с тобой получилось…

Разочарованно фыркнув, девица посоветовала меньше пить и уползла в ванную.

Заинтересовавший Андрея клочок информации успел исчезнуть с монитора, вытесненный непрерывным потоком новостей. Поиск по ключевым словам выдал гору мусора, но в конце концов нужное сообщение удалось найти.

Видеоряд к этому сюжету подобрали самый примитивный — даже третий ассистент Жозефа Паккарди подыскал бы что-нибудь получше. Обрывки старых видеохроник не складывались в цельную картинку. Составители передачи пустили вперемежку хрестоматийные кадры: подбитые транспортеры, термоядерные грибы над обреченными планетами, бредущие по колено в болотной жиже солдаты в бронекомплектах разных эпох и армий, атака сверхтяжелых «бревен» типа «Рин-Веспап», разрушенная резиденция кабтейлунка. А над этими клочьями истории — сам кабтейлунк, осматривающий трофейный металлолом, принимающий парад Верной Стражи, шагающий по трапу дредноута-трансформера и, само собой, темпераментно выступающий на митинге перед миллионной толпой… Короче говоря, халтурная режиссура, за которую надо гнать пинками под хвост.

Одно радовало — сопровождающий текст оказался в высшей степени интересным. Как выяснили исследователи, оккупационная администрация, управлявшая частью миров Федерации Кьелтарогга после 8-й Галвойны, вела тщательное наблюдение за политическими движениями даже на тех планетах, где не стояли гарнизоны победителей. Недавно историки раскопали большой массив файлов, составленных агентами Содружества. Разумеется, главное внимание разведка имперцев и республиканцев обращала на экстремистских лидеров оккупированных провинций Внешний Кьель и Валдадних, но попали в круг их внимания и лидеры мелких реваншистских партий, включая Кордо Ваглайча.

Первые документы досье будущего кабтейлунка были просто скопированы из его персонального файла, найденного в департаменте личного состава капитулировавшей армии. В этих документах младший офицер К. Ваглайч характеризовался как писатель, не слишком религиозный, адепт философии «Бог есть Вселенная». Согласно довоенной полицейской справке, Кордо был патриотом миролюбивого направления, но не пацифистом: нередко выступая на митингах, он убедительно говорил о несправедливом характере назревавшей галактической бойни. В армию завербовался добровольно, как и написал позже в знаменитой книге «Не наша битва».

Сухие пункты учетных документов показывали боевой путь командира боевой машины, взвода и полуроты, тренинг на курсах офицерской переподготовки, присвоение очередных воинских званий, пребывание в госпиталях, награждение орденами и медалями. В представлениях вышестоящих командиров скупо упоминались умелые действия храброго добровольца, но доклады тайной полевой жандармерии фиксировали предосудительные беседы с младшими по званию.

В перерывах между боями Кордо продолжал разоблачать войну как схватку олигархов за богатую добычу. Агенты записали его слова: «Нам, простым тарогам, людям и ломам, эта война не нужна. Ценой наших смертей богатые станут еще богаче». Уличенный в недозволенных высказываниях, Кордо был переведен в подразделение «нирендуф» — что-то вроде штрафного батальона. После трех сражений, едва не увенчавших войну победой Кьелтарогга, горстка выживших получила высокие награды и отправлена в тыловой учебный центр, где из ветеранов формировались отборные соединения. Вот уж всем новостям новость: до сих пор Андрей ничего не слышал про такой эпизод жизни Кордо.

Агентурные сводки оккупантов были богато проиллюстрированы видеоклипами с митингов набиравшего популярность партийного вожака. Референт республиканской контрразведки отмечал, что Ваглайч нередко возвращается к своим предвоенным лозунгам о необходимости союза тарогов и людей. Он также выступал против популярного шовинистского концепта, полагавшего тарогов высшей расой, а всех остальных — низшими существами, которые пытаются уничтожить Кьелтарогга из простой биологической ненависти.

Составители информационного материала не упустили возможности поиронизировать над ограниченными полицейскими чиновниками, записавшими в досье идиотский вывод: «Интернационализм Ваглайча лишает его политическую карьеру перспективы. Безобидный болтун не представляет интереса». К числу самых опасных тарогских политиков оккупанты причислили молодого Ладуги Радвайла, который в те времена был мэром средних размеров мегаполиса, позже участвовал в заговоре против режима Кордо, загремел в концлагерь, а после9-й Галвойны стал яростным коллаборационистом и первым президентом Конфедерации.

Само собой, Андрей скопировал этот материал в директорию, где хранились все сведения о Ваглайче. Он был готов немедленно вставить новые подробности в свою старую рукопись, однако сдержался, потому что понимал: вскоре в Сети появится полное досье — вот с ним-то и нужно будет работать. Пока же ему достались информационные обрывки в интерпретации малограмотных журналистов.

Вернувшаяся из-под душа «златоискательница» завтракать не пожелала и потребовала вызвать такси. Андрей охотно выполнил ее желание в надежде никогда больше с этой особой не встречаться. К сожалению, пришлось заплатить за отправку ненужного груза, но душевное спокойствие того стоит. Он без сожаления закрыл дверь за нечаянной гостьей: интересны лишь те женщины, которых приходится завоевывать.

Часы показывали 13:28 — скоро поезд. Андрей выкинул в мусоропровод одноразовые тарелку и вилку, затем отправил туда же пластиковый стакан, из которого выпил минеральной водички. По случаю официального приема пришлось побриться и надеть костюм с галстуком. Такси уже дожидалось у балкона. Перемахнув на заднее сиденье, он велел киберводиле гнать на вокзал.

Когда-то в древности земной континент нарекли по имени мореплавателя Америго Веспуччи. Топонимику планеты Калиюга начал формировать экипаж одноименного звездолета, прибывшего в систему Дзеты Геркулеса (она же Августа, спектральный класс G0 IV, 32 световых года от Солнца) чуть больше двух веков назад. Материк, на котором обосновался консультант Машукевич, был назван Фрейя в честь подружки командира корабля Августа Понге, место посадки на плоскогорье в центре континента получило имя штурмана Эвридики Карлиан, а поселок на берегу громадной бухты на западном побережье второй пилот нарек Кракенбургом. Потом они придумали названия для других материков, океанов и главных горных вершин, проявив не слишком богатую фантазию, но после пятимесячного межзвездного путешествия можно простить многое.

Так, по воле первооткрывателей в предпоследний день весны монорельсовый экспресс, разогнавшись до половины скорости звука, уносил Андрея из Кракенбурга в столицу континента город Эвридика. Во избежание пьянки с попутчиком или занудного флирта с попутчицей он купил билет в одноместное купе и провел почти двухчасовое путешествие за просмотром творчества профессора Фролова.

Судя по монографиям и статьям, Максим Анисимович относился к ученому племени добросовестных компиляторов. Собственных концепций не генерировал, усердно подбирая факты, не противоречащие устоявшимся догмам. Такая позиция, весьма полезная для карьеры, могла стать опасной при внезапном изменении официальных установок. Поэтому профессор не брался за глобальные проблемы. Все работы Фролова были посвящены уточнению деталей в хорошо исследованных областях. Осторожный человек этот Фролов, даже удивительно, что с благосклонностью ответил на письмо Андрея.

Маршрутный аэробус, отловленный на привокзальной площади, за считаные минуты привез кандидата в аспиранты на станцию посреди университетского кампуса. Выстроенное в стиле средневековых замков здание истфака соседствовало с ультрамодерновым небоскребом административного корпуса. Замок оказался малонаселенным — вероятно, семестр уже закончился, студенты сдали зачеты и теперь готовились к экзаменам.

Схема размещения кафедр и аудиторий была высечена на плите темного мрамора в глубине вестибюля напротив входа. С легкой ностальгией Андрей читал полузабытые, а то и малопонятные названия вроде кафедры искусства внеземных цивилизаций, центра изучения древних языков или лаборатории архивной эвристики и математического моделирования. Нужная ему кафедра находилась на восьмом этаже.

До назначенного времени оставалось минут двадцать, поэтому Андрей, поднявшись на лифте, побродил по лабиринту коридоров, читая названия. Когда-то он с нетерпением ждал, когда же кончится надоевшее время ученичества, но сейчас было приятно вернуться в атмосферу лекций, семинаров, аудиторий, конференц-залов. Здесь бурлила совсем другая жизнь, во многом непохожая на ту, к которой приучил его шоу-бизнес… Лаборатория прикладной этнологии, кафедра истории Калиюги, музей космической археологии, лаборатория истории Ломандара при кафедре истории Галактики… Ну вот и добрался: на обитой искусственной кожей двери красовалась табличка:

Кафедра истории новейшего времени

заведующий кафедрой проф. М. А. Фролов

В предбаннике немолодой дяденька в лабораторной робе степенно беседовал с немолодой же теткой, сидевшей за секретарским монитором. Кажется, они обсуждали, как проведут отпуск, но с появлением посетителя разговор прервался. Узнав о цели его визита, тетка, приветливо улыбнувшись, показала на дверь в кабинет шефа. На мгновение Андрей почувствовал неловкость, потому как очень не любил резко менять неплохо налаженную жизнь. Однако замешательство быстро прошло, и он решительно постучал.

Максим Анисимович радушно поздоровался, усадил гостя в мягкое кресло, даже кофе предложил. Андрей вежливо отказался — кто знает, какой кофе варят в этом доме, а пить бурду он отвык.

Пробежав пальцами по сенсорам клавиатуры, профессор открыл какой-то файл, бегло проглядел и начал:

— Меня заинтересовало ваше предложение, подобными темами кафедра до сих пор не занималась, но можно попробовать. Только, простите великодушно, хотел бы уточнить некоторые моменты, которые не отражены в вашем резюме. Как я понимаю, вы родились на Калиюге, большую часть из своих тридцати двух лет учились, причем университет заканчивали весьма престижный. Почему же, если не секрет, выбрали нашу провинциальную аспирантуру?

— Я на Добраве случайно оказался. В год, когда заканчивал школу, отца туда командировали. Он инженер-строитель, конструировал орбитальные комплексы, потом руководил монтажными работами и вводом в эксплуатацию. Так я получил аттестат в Порфире, там же в универ поступил.

— Факультет истории материальной культуры Эйнштейновского университета в городе Порфир, — прочитал профессор. — Да уж, столица Добравы… Какая специализация?

— Историко-технологическая. Наука и техника прошлого, методы датировки событий, считывание мыслей, — Андрей вернулся к прежнему вопросу. — Когда я был на четвертом курсе, родители улетели домой на Калиюгу, а я остался. Закончил основной курс, потом три года в магистратуре, еще три — в армии. Последние четыре года — инженер-консультант при видеокомпании.

Смысла его работы Фролов не понял, и Андрей объяснил, что «25-й век — Спрут» наладил поточное производство мыльных опер на исторические темы, но режиссеры и сценаристы ни черта в истории не понимают. Поэтому нужен консультант, который будет объяснять, чем одежда или оружие двадцать второго века отличается от тех же аксессуаров шестнадцатого. Профессор захохотал и подтвердил, что бывает смешно, если на экранах появляется персонаж в одежде совсем другой эпохи. Андрей подавил ухмылку: проблема была не только в одежде. Дай волю видеоневеждам, так Пушкин ехал бы на дуэль в автомобиле Форда и дрался с Дантесом на рыцарских мечах…

— Значит, выбрали наш университет из соображений планетного патриотизма, — резюмировал Фролов.

— Ну, вообще-то я разослал сотню резюме, — признался Андрей. — Получил положительные ответы из Эйнштейновского, даже из Военно-космической академии. Но мне, конечно, удобнее на своей планете, чтобы не прерывать работы.

— Похвально… — Кажется, ответ произвел впечатление на завкафедрой. — Тема диплома на степень бакалавра — «Кордо Ваглайч и поражение Федерации Кьелтарогга» — ну, заезженная колея… А вот диплом магистра — «Развитие бронетехники в период Девятой Галактической войны». Согласен, тут уж чисто военная история. И какую же тему вы бы хотели выбрать для диссертации?

— Что-нибудь вроде «Влияние оружейно-технического прогресса на эволюцию военного искусства в период между Седьмой и Девятой Галактическими войнами». У меня есть несколько публикаций по этой проблеме.

— Вижу, — проворчал Фролов. — Недлинный список, но издания авторитетные. Только некорректно вы, голубчик, сформулировали, путаете причины и следствия. Общеизвестно, что оружие развивается под влиянием опыта войн, а никак не наоборот. Желаете поспорить?

Профессор выжидательно посмотрел на посетителя. «Раз предлагают, можно поспорить», — решил Андрей и сказал:

— Согласен, оружие рождается из опыта войн. Однако новое оружие изменяет формы боевых действий: огнестрельное оружие, танки, авиация, космические боевые комплексы.

Он напомнил, что вскоре после 7-й Галактической появились портативные антигравы, а веком позже создание компактных межзвездных двигателей привело к рождению нового класса машин — пехотных гиперлетов типа «Носорог». Отпала нужда ради высадки тактического десанта посылать большие войсковые транспорты или перебрасывать астропехоту на крейсерах и эсминцах. «Носорог» вмещал батальон со всей штатной техникой, перевозил это подразделение на десятки световых лет и поддерживал действия пехоты сильным огнем бортового оружия. Разумеется, такие гиперлеты не могли сравниться по мощности залпа с боевыми кораблями даже третьего ранга, но были вполне пригодны при решении тактических задач. Астропехота стала намного мобильнее, а боевые корабли освободились от несвойственных им функций…

— Вы считаете это столь важным? — удивился заметно растерявшийся профессор.

— А как же! — вскричал Андрей, запрыгивая на любимого конька. — На смену громадным танкам типа «гекатонхейр», для переброски которых требовались мегатоннажные транспорты, пришли машины нового поколения…

Замахав руками, Максим Анисимович сказал, что верит. Затем продолжил задумчиво:

— Порой может оказаться полезным, если историк разбирается в технике. Много лет назад я работал над диссертацией по событиям Четвертой мировой войны и был потрясен: по всем параметрам боевая техника Южного Альянса не уступала, а то и превосходила оружие северян. Орбитальные крепости Халифата были больше размерами и лучше вооружены, южане построили огромный флот орбитальных и трансорбитальных космолетов. Я уже не говорю о громадной наземной армии, которую составляли миллионы отлично вымуштрованных солдат-фанатиков, готовых на самопожертвование. И тем не менее Объединенные Силы Северной Евразии всего за неделю завоевали полное господство в околоземном пространстве, после чего начали разрушать вражескую инфраструктуру и развернули штурм лунных крепостей, в то время как американская армия подавила путч «черных шахидов», ну и так далее.

— Да, без глубокого знания технологических нюансов сложно понять эти события, — усмехнулся Андрей. — И как же вы смогли выкрутиться?

— Отделался общими словами о качественном превосходстве американо-евразийского блока, вставил немного цитат из военно-технических журналов и монографий, хотя смысл этих заумностей до меня совершенно не доходил… — Профессор отмахнулся, смущенно гримасничая. — Ну, само собой, сделал упор на политкорректные рассуждения: дескать, война против кровожадных фундаменталистов, стремившихся вернуть человечество в средневековое мракобесие, носила заведомо прогрессивный характер, а потому большинство не поддержало ваххабитов.

— Ну, не совсем так… — Машукевич замялся, с трудом пытаясь сформулировать замечания таким образом, чтобы потенциальный научный руководитель не слишком обиделся. — Известно высказывание президента Виктории Базальт, что большинство было как раз-таки неправо… Кажется, лет через сто после той войны вышла превосходная книга Вернера фон Нахтигаля «История, выкованная оружием», там целая глава посвящена Четвертой мировой…

— Не осилил, — с виноватым видом признался Фролов. — А монография Денизы О'Корнер была слишком резкой, в духе признанных ошибочными оценок леди Базальт. Мне и поручили эту тему, чтобы развеять концепцию «победы продвинутого меньшинства».

Андрей смекнул, что не стоит продолжать спор, и закивал, сделав сосредоточенное лицо. Официальная версия 4-й Мировой войны давно устоялась и выглядела незыблемой. Считалось дурным тоном упоминать, что китайцам пришлось попросту вырезать миллионы уйгурских повстанцев-сепаратистов, или что за исламистами пошли толпы люмпенов, которые не приняли прогресса. В действительности Халифат проиграл, поскольку фанатики истребили свою научно-техническую элиту.

Исламисты пользовались оружием и амуницией устаревшего образца, их техника производилась на предприятиях Европы и Америки, но то были изделия прошлого и позапрошлого поколений. Причем вожди-богословы, в силу своей гуманитарной ущербности, просто не понимали преимуществ новейших технологий, а соплеменников-интеллектуалов ненавидели по причине граничившей с атеизмом оппозиционности последних. Согласно достоверным источникам почти всех умных людей власти Южного Альянса частично перебили, а остальные эмигрировали. Мышление военных лидеров Халифата оставалось на уровне двадцатого века, они искренне полагали, что большая пушка лучше маленькой, поэтому строили громадные орбитальные мониторы. И некому было подсказать безумным имамам, что важен не размер оружия, а его начинка…

Только считается неприличным упоминать эти факты — потомки проигравших обвинят в расизме. Для гуманитарных наук вообще характерно изобилие запретных идей, доводов и суждений. Любое объективное и правдивое исследование неминуемо кого-нибудь обидит. Историки вынуждены заботиться, чтобы обиженных было как можно меньше, так что приходится писать не правду, а приятные для большинства сусальные сказочки.

Торопливо сменив тему, Андрей признался:

— У меня пробелы по вспомогательным дисциплинам. Я увлекался историей войн и военной техники, но не любил источниковедение, а также…

— Ваши университетские оценки не имеют значения, — пренебрежительно произнес Максим Анисимович. — Для нашей работы нужен исследователь, а не ходячий компьютер, умеющий запоминать имена и даты. Погрузившись в тему, вы станете единственным специалистом в этой области.

— Значит, я смогу работать над военной историей?

— Безусловно. Предлагаю вам тему кандидатской диссертации «Эволюция оперативного искусства и военной техники под влиянием боевых действий в системе Альганга». Тема кажется банальной, но после тех сражений военное дело сильно изменилось.

— Наши генералы правильно поняли опыт предыдущей войны, когда Кьелтарогга наказал публов.

— Такова общепринятая концепция, но те события плохо изучены. Попытайтесь выявить новые факты, связь событий на этом участке с общим ходом событий на всем фронте, проанализируйте замыслы и последующие решения командования сторон на всех уровнях. Только помните: вы пишете не сценарий авантюрного боевика, не скандальную статью для бульварной прессы, но серьезное научное исследование. Вам придется тщательно думать над каждой формулировкой, над каждым утверждением, над каждым выводом. Вы обязаны скрупулезно отбирать лишь самые надежные факты, достоверность которых подтверждается разными источниками.

Поняв, что время дискуссий закончилось, Андрей послушно кивал, внимая ценным директивным указаниям. Дождавшись паузы, он осторожно поинтересовался:

— Мы ограничимся системой Альганга? Насколько я помню, обычно говорят о сражении за целое звездное скопление.

Критику профессор воспринял без обид и согласился:

— Возможно, вы правы. Через некоторое время, когда погрузитесь в материал, мы с вами уточним границы работы. — Он продолжил задумчиво: — С этим сражением связана какая-то загадка. Я пытался разобраться, но встретил не меньше десятка оценок, противоречащих одна другой.

— Довольно странно для ситуации, когда сражение закончилось без явной победы одной из сторон.

— В том-то и дело, голубчик… — Фролов вздохнул. — Должен признаться, тут замешан личный интерес. Ведь генерал Теодор Лестер, командир Сто четырнадцатого корпуса, доводится мне двоюродным дедом. Он унес тайну в могилу, но тайна есть, у меня не осталось сомнений… — Разнервничавшись, профессор проглотил таблетку, запил газировкой. — Дед Тео был веселым жизнерадостным человеком, любил шумно погулять и выпить, даже в преклонные годы ухаживал за хорошенькими женщинами. И этот жизнелюб становился мрачным и неразговорчивым всякий раз, когда его спрашивали о том сражении. Однажды — ему было под девяносто, а я окончил университет и готовился к аспирантуре — он вдруг сказал мне: «Никто никогда не узнает правду про Альганг». Я удивился и спросил: «Правда слишком ужасна?» Он нахмурился, резко бросил: «Правды вообще нет на этом свете!» Вдруг у старика потекли слезы, и он сказал: «Меня, победителя, отблагодарили по всем правилам — выгнали, словно собаку». Конечно, я попытался успокоить деда, а сам тем временем вспоминал, что же мне известно об этом периоде Девятой Галактической. Наконец я спросил в лоб: мол, в чем проблема, если ты одержал победу? Он всхлипнул и сказал странную вещь: «Нашлись умники, которые объявили, что я вовсе не победил. Начальников было слишком много. До того дошло, что мне какие-то майоры из штаба фронта приказы отдавали. Сначала говорили — держи оборону, потом — отступай, потом — отбивай оставленные позиции… Я даже перестал понимать, чьи приказы должен выполнять и что считать победой…» Больше мы к этой теме не возвращались. А через месяц дед отправился на лодке рыбачить и не вернулся. Нашли на следующий день на берегу — инфаркт, а личного сигнализатора дед не признавал, так что… сами понимаете.

Судьба старика тронула Андрея, и он осведомился:

— Никаких намеков, что он имел в виду?

— Никаких, — подтвердил Максим Анисимович. — Сразу после завершения боев за то скопление генерал Лестер был неожиданно отстранен от командования корпусом и отправлен в тыл с понижением — заместителем командира центра обучения и переформирования пехотных подразделений. Его сын, двоюродный брат моей матери, рассказывал, что старик сильно переживал эту несправедливость и, скажем прямо, немного запил. А в нетрезвом виде, сами понимаете, язык развязывается, так что он мог сболтнуть лишнего. Короче, как только война закончилась, центр подготовки был закрыт, для заслуженного боевого генерала не нашлось вакансии, поэтому деда просто уволили на пенсию.

Излом генеральской судьбы показался знакомым. Тогдашний президент Союза Солнечных Миров не страдал излишками гуманизма и был скор на расправу. Возможно, генерал Лестер не слишком любезно принял избрание нового главы государства, к тому же мог не скрывать симпатий к либеральному довоенному руководству. В таком случае просто чудо, как легко отделался профессорский дедушка.

Впрочем, выслушав соображения свежеиспеченного соискателя, Фролов решительно возразил: дескать, Лестер голосовал за Енисейского еще на предыдущих выборах, был горячим сторонником жесткого курса и просто боготворил нового президента, за что имел неприятности от прежнего руководства военного ведомства. По словам Максима Анисимовича, Лестер даже участвовал в генеральской фронде, лидером которой считался будущий министр обороны маршал Ханг.

Оставив до лучших времен неразрешимые загадки прошлого, они быстро покончили формальности с анкетами. Фролов заверил, что на ближайшем заседании ученый совет утвердит тему диссертации. Подмигнув, профессор поделился планами создать при кафедре лабораторию истории технологий, для которой понадобится толковый руководитель с подходящей научной степенью.

Идея возглавить лабораторию показалась Андрею приятной, но не слишком лестной. В чем-то маэстро Паккарди прав: заработки в шоу-бизнесе не сравнить с мизерным профессорским жалованьем. Отказываться он, конечно, не стал: кто знает, как улягутся карты судьбы. Всегда полезно иметь запасной антиграв для экстренного приземления.

Внезапно реле памяти громко щелкнуло, и Андрей растерянно проговорил:

— Как же я мог забыть… Мой дед в системе Альганга воевал. Сержант астропехоты. Надо будет расспросить его с пристрастием.

— Замечательно! — обрадовался профессор. — Всякий раз, когда не хватает материалов, начинайте описывать героический подвиг какого-нибудь солдата или сержанта, который один сдерживал наступление целого космического флота в течение суток!

Фролов хохотнул, но был ошеломлен ответной репликой Андрея:

— Не сутки, а два часа. Максимум — три.

— Почему так недолго? — не понял Максим Анисимович.

— Эти подразделения назывались «двухчасовые патрули», — объяснил Андрей. — Им ставилась задача продержаться до прихода подкрепления. Обычно большие корабли и бронелеты с пехотой прибывали в течение двух часов или не прибывали вообще.

Ошеломленный профессор потребовал, чтобы соискатель Машукевич обязательно написал об этом хотя бы небольшую — на полторы-две тысячи слов — статью для тематического сборника. Фролов был абсолютно прав: ни в одном историческом труде сей факт не упоминался. История — наука, построенная на умолчании неэстетичных фактов.

Глава 3

Хорошо в деревне летом

В порту его встретил отец. Разменяв седьмой десяток, Виктор Афанасьевич погрузнел, редеющая шевелюра засеребрилась седыми ниточками. Они обнялись — считай, больше года не виделись. Обстановка не располагала к обстоятельному разговору — несмотря на все изолирующие ухищрения, по залам непрерывно катались волны перегрузок и невесомости. Двигатели непрерывно взлетавших и садившихся межконтинентальных лайнеров нарушали поле притяжения.

— Когда я строил этот комплекс, мы не рассчитывали на такую интенсивность полетов, — виноватым тоном объяснил отец в машине.

Да уж, четверть века назад Металлика считалась глухим бесперспективным захолустьем — кажется, миллиона три населения на весь континент. По тем временам такой аэровокзал был чрезмерной роскошью. Никто не предвидел бурного экономического скачка и последующих веселых событий…

— Построй новый, — легкомысленно предложил Андрей.

— Уже работаем, — сообщил отец. — На северной окраине. Такую махину отгрохаем — на Земле и Добраве будут завидовать!

Семейными новостями делиться не стали: Андрей чуть не каждый месяц подолгу общался с родителями по видеофону, поэтому знал, кто из кузин вышел замуж и у кого из племянников родилась двойня. Про поступление в аспирантуру он сообщил еще позавчера. Тогда же узнал, что сельская родня готовит большую стрельбу, и охотно вызвался помочь.

— Какая у нас программа? — осведомился городской гость. — Большая пьянка, потом берем ружья и топаем пить на природе?

— Сначала побродим по лесу, — сообщил Виктор Афанасьевич. — Народ уже собрался, тебя ждут.

Он добавил: двоюродные братья поспорили, что стреляют лучше Андрея, что Пашка Напыльников пообещал свернуть башку, если столичный гость попробует подкатываться к его Роксанке, что брательник Савва прилетел еще вчера, что сестренка Снежана собралась замуж за хорошего парня. Полдороги Андрей лыбился, слушая милые деревенские новости, но потом папаша испортил-таки настроение, поинтересовавшись, когда намерен жениться младший наследник. Лаконичный ответ отца не удовлетворил.

— Мне и так неплохо, — вяло отбивался Андрей.

— А та блондинка?

— Она уже не блондинка. Батя, у меня давно не возникало желания завязать серьезные отношения.

— Подумаешь, однажды обжегся! — Виктор Афанасьевич насупился. — Не такое бывает.

— Не однажды, — грустно буркнул Андрей.

Он долго не мог забыть Дженнифер, но появилась Катарина, и он забыл все на свете. Казалось, их отношения складывались просто идеально, только вдруг любимая девушка вышла замуж за случайного знакомого, потом еще за какого-то плюгавенького хмыря. Из-за этого на первом курсе магистратуры с ним случился депресняк, и после диплома возникло желание резко поменять жизнь. Андрей завербовался в армию, где завязался неожиданный роман с не слишком красивой связисткой. Трудно понять, на чем держалась эта любовь, — луны в небе хоть силой гравитации держатся. Короче, через год Натали решила вернуться к позапрошлому супругу, и с той поры Андрей, оскорбленный в лучших чувствах, старался избегать затяжных связей. Это было несложно в легкомысленной атмосфере шоу-бизнеса.

Отец посетовал, что у них в округе не осталось хороших девочек, — все мало-мальски достойные кандидатуры либо в города подались, либо замуж повыскакивали. Ну и хвала Ктулху, с облегчением подумал Андрей. Хватило ему позорных смотрин, устроенных родителями в позапрошлый визит.

Родная деревенька Загорье заметно изменилась. От моста через Бурун-реку и дальше в сторону Горынь-горы на месте частокола скалистых клыков появился большой жилой комплекс на сотню домов. В старой части тоже построили какие-то корпуса, явно производственные. Наверное, те самые фабрики — консервная и молочная, про которые отец весь последний год рассказывал.

Машина приземлилась на площадке за усадьбой. Афанасий Тимофеевич величественно сошел по ступенькам и сурово пожурил внука:

— На одной планете живем, а видимся раз в три года.

— Могли бы ко мне почаще приезжать, — парировал Андрей. — Дед, надо про войну поболтать.

Возможности поговорить им не предоставили. Набежала родня, разбавленная соседями и приятелями. Андрею пришлось сорок восемь с половиной раз отвечать: мол, дела хорошо, не женился и пока не собираюсь, потому и жизнью доволен, артистки в жены не годятся да и не стремятся. Еще спрашивали про погоду в Кракенбурге, про недавний ураган, про городские сплетни. Само собой, всех интересовало, что случится в ближайшей сотне серий «Трефового туза», «Жестокой красавицы», «Звездных витязей», «Страсти среди звезд» и, разумеется, «Смертельного меридиана».

Конец безобразию положил мамкин брат Аркадий, без малого двадцать лет возглавлявший сельсовет:

— Отставить! — рявкнул бравый майор запаса. — Время к полудню, а мы еще не собрались. Чтобы через полчаса все были готовы. Кто вернется — вечером посидим за бутылкой чаю, там начешетесь языками.

Традиционная дядькина шутка насчет «живыми вернутся не все», как обычно, вызвала волну бабьих всхлипов. Под этот веселый аккомпанемент толпа рассосалась, и Машукевичи вошли в дом. Афанасий заветным ключом отпер оружейный сейф. Маслянисто заблестели стволы.

— Разбирайте пушки, внучеки, — призвал дед. — Самолично третьего дня смазал и пристрелял.

Савва любовно погладил свою верную вертикалку «Баян» с комбинированными стволами: верхний — гладкий, 12-го калибра, нижний — нарезной, 9 мм. Отец и дед с обычными прибаутками вооружились неразлучными «Бронтозаврами» добравского завода. Старенькая магазинка-универсал, которую Андрей брал на охоту, начиная со дня совершеннолетия, вызывала ностальгические чувства, но не более. Для серьезных забав он приобрел «Кайнозой», переделанный из армейской винтовки Рейнхольда образца 2396 года.

Старики недовольно покривились, а потом и вовсе возмутились, услыхав, что игрушка стоит не меньше чем аэромобиль среднего класса.

— Оно того заслуживает, — усмехнулся Андрей. — Лицензии есть?

— Общая на всех, — продолжая хмуриться, сообщил Афанасий Тимофеевич. — Районное начальство не поскупилось — разрешило добыть десять голов. Ежели больше застрелим — допишут задним числом.

— На самом деле в стае не больше пяти-шести, — уточнил отец. — Вожак с маткой, старший звереныш и двое-трое из нового помета.

Спохватившись, Андрей собрался раздать подарки, но мужики зашикали на него: дескать, нет времени. Мама потребовала, чтобы мальчики не лезли на рожон и присматривали за новым братиком. Навьючившись рюкзачком, Андрей повесил на плечо — прикладом вверх — чехол с карабином. Отец уже сидел в кабине за штурвалом и нетерпеливо сигналил. Дед устроился на переднем сиденье рядом с сыном, поэтому Андрей, Савва и новый братик — Роберт, жених Снежаны — втиснулись в крытый кузов летучего фургона.

Пока летели, братья успели познакомиться с новым родственником. Несмотря на частые комментарии старшего поколения, они поняли, что Робби родился в соседней области Металлики, там же окончил технолого-механический факультет политехнического института, в Бизонию направлен по распределению. Здесь он второй год работал на роботоремонтном заводе, так что со Снежанкой у них был служебный роман.

— Хороший парень, работяга толковый, — прокомментировал дед. — Тоже в пехоте служил.

— Значит, стрелять умеет, — резюмировал Савва.

Их высадили на уступе возле старого топознака. Рельеф медленно поднимался, травянистый склон постепенно переходил в перелесок, а ближе к гребню Горынь-горы начинались серьезные дебри.

— Пойдете вверх по склону, — еще раз повторил Виктор Афанасьевич. — Мы с папашей патрулируем над вами. Справа и слева разворачиваются другие команды загонщиков. Интервалы между группами — полкилометра, чтобы друг дружку не постреляли ненароком. Ваше дело — спугнуть стаю, а мы сверху брать будем. Если увидите зверя — шумите погромче.

— А чего шуметь? — удивился Андрей. — Пулю под лопатку — и все дела.

— Забыл, как опасны подранки? — Отец погрозил пальцем. — Бросится на вас — и в три ствола не остановите. Так что без самодеятельности.

— Ладно, не беспокойся, — Андрей предпочел не спорить. — Не выключай видеокамеру.

Не дождавшись взлета машины, три загонщика растянулись цепочкой и побрели в указанном направлении. В центре шел Савва, Робби занял место на левом фланге, Андрей отодвинулся вправо от брата шагов на двадцать. Стояла жаркая духота — верный признак приближения грозы. Комары гудели и порывались атаковать сомкнутым строем.

Седьмаки были непростыми созданиями. Останки зверей, почти неотличимых от седьмаков, были обнаружены на разных мирах в радиусе тысячи световых лет. Вероятно, давным-давно их вывела для военных целей какая-то сгинувшая раса. Сильные, хитрые, свирепые звери были генетически запрограммированы убивать. Археологи раскопали на Калиюге руины древних крепостей и следы сражений — похоже, несколько рас выясняли отношения на огромном пространстве в Пятую Галвойну или даже в Четвертую. В сохранившихся с тех времен скелетах седьмаков находили вживленные под основание черепа электронные устройства. Нетрудно было понять, что бойцовыми хищниками управляли дистанционно. Видимо, после той войны на планете осталось немало особей, давших жизнеспособное потомство.

Земные колонисты наводили свои порядки по законам фронтира. Опасных хищников отстреливали, а уцелевших загнали в заповедные зоны, где сохранялась дикая природа. Ближайший заповедник располагался в сотне километров за Горынь-горой. Однако изредка седьмаки — парами или небольшими стаями — прорывались через ограждения и принимались разбойничать. Как объяснил Роберт, коровы и туры начали пропадать пару недель назад, а на днях лесник, увидав издалека стаю, поднял тревогу. Областное начальство хотело позвать на помощь военных, но деревенские вызвались решить проблему своими силами.

Когда деревья стали попадаться все чаще, Андрей включил «Обзор» и прицепил зажим устройства к цевью карабина. Умный приборчик раскинул перед хозяином голограмму, дополнявшую панораму, доступную невооруженному глазу. «Обзор» суммировал сигналы, поступавшие от индивидуальных маячков, с объективов на воздушных машинах, с разбросанных по лесу датчиков температуры и движения, с ручных сканеров, имевшихся у многих загонщиков. По-хорошему, надо бы подключить сюда же поток информации со спутников и мобильные локаторы, но такая роскошь доступна лишь военным. Охотникам это запрещено, так же как не разрешается использовать лучевое оружие, реактивные самонаводящиеся боеприпасы и гранаты.

Так или иначе, в режиме дополненной реальности Андрей видел не только деревья и гору, но также положение каждого охотника в радиусе полутора километров. Вот почему-то остановилась группа через одну справа. Он насторожился, но команда знаменитого задиры Напыльникова вскоре возобновила движение. Потом два больших объекта с температурой живого существа быстро пересекли тропу другой группы.

— Осторожно, кто-то бежит в нашу сторону, — предупредил Андрей, но тут же сказал спокойнее: — Отставить, это зубр.

— У тебя хорошая машинка, — не без доброй зависти заметил Робби. — Не знал, что такие продаются.

— Не продаются, сам собрал…

Они пересекли ручей и вышли на плато. Деревья здесь росли совсем редко, но примерно в километре к северу начинался настоящий густой лес. Не такая чаща, как выше в гору, но и не парк для семейных прогулок.

На поле в трехстах метрах перед ними неторопливой рысью выбежала из кустарника пара зубров. Животные увидели двуногих, задумчиво потоптались и нырнули за деревья.

Неожиданно, как отлично замаскированный фугас, эфир взорвался шквалом воплей. Сразу множество голосов отдавали приказы, пытались что-то сообщить и звали на помощь. В этом гомоне проскользнули звуки, похожие на выстрелы. Судя по дополняющей голограмме, заварушка разгорелась приблизительно в четырех километрах по правую руку, то есть на северо-востоке. Чтобы не оглохнуть, Андрей убавил звук и окликнул брата.

— По-моему, кто-то наткнулся на стаю, — неуверенно сказал Савва.

— Я расслышал голос парня из нашей бригады, — проговорил Роберт. — Кажется, он залез на дерево и звал остальных.

— Глупо. — Андрей запрокинул голову и вертелся, вглядываясь в небо. — Седьмаки отлично карабкаются по стволам. Быстрее, чем люди… Савва, куда наши старики девались?

С утра держалась переменная облачность, а теперь быстро сгущались тучи, за горой уже сверкали далекие разряды. Только аэромобиля видно не было.

— Рванули на место действия, — предположил «новый братик». — Ну что, кончилась для нас охота?

— Похоже, что так. — Савва поежился. — Пошли, мужики, под деревьями спрячемся. Сейчас хлынет.

Они прибавили шагу. Шли уже не цепочкой, а плечом к плечу, потому как в загонщиках надобность отпала. Десяток машин со сканерами — это сила. Стая седьмаков обречена.

Первые дождинки приятной свежестью упали на лоб, когда до леса оставалось пробежать последнюю стометровку. Запоздало сообразив, что можно выключить «Обзор», Андрей отсоединил плоскую коробочку, но глаз обнаружил странность.

— Савва, глянь, — позвал Андрей.

Тот посмотрел на голограмму, не понял и осведомился:

— Из-за чего шум? Эти два теплых пятна — зубры, которых мы недавно видели.

— А почему неподвижны?

— Кору с деревьев глодают.

— А почему температура тел падает?

— Одна остывает, — признал Савва. — А вторая какая-то странная. Вроде как теплое пятно сверху на холодном…

Андрей пристальней всмотрелся и прошипел:

— К бою, братва. Обе туши остывают, причем по одной кто-то горячий ползает.

Объяснять по второму разу не пришлось — старший брат понял и забубнил в видеофон привычные формулы вызова. Никто не ответил — охваченные азартом воздушные патрули сосредоточили внимание на восточном фланге загона.

Неопытный — чего с горожанина взять — Роберт лихо предложил войти в лес и застрелить седьмака, пока тот кромсает клыками заваленных зубров. Сбавив шаг, братья тихонько поведали новичку, что в лесу преимущество будет полностью на стороне генно-модифицированных зверей. В тесноте между деревьями трудно различить мишень даже при помощи «Обзора», а седьмаки могут бесшумно атаковать и сзади, и сверху. Если стая подкрадется на двадцать шагов и бросится со всех сторон, даже огнеметы не спасут.

Впрочем, пока перед ними был лишь один седьмак. Возможно, отбился от стаи.

Андрей жестом остановил родичей, выдвинулся на пару шагов вперед, выключил звук видеофона, чтобы бормотание далеких голосов не отвлекало. Теперь были слышны лишь шуршание листьев да шелест падавших капель. Он грубо прицелился по фигуре, которую показывала голограмма, затем настроил прицел, и в поле зрения появился силуэт хищника. Конечно, деревья и кусты заслоняли обзор, пришлось поменять позицию. С нового места было видно лучше, Андрей совместил с мишенью все кольца и перекрестья, после чего плавно потянул спуск и удерживал, пока не выпустил все содержимое магазина.

Увенчанный дульным тормозом ствол «Кайнозоя» оставался неподвижным, только затвор совершил дюжину движений туда-обратно, выбрасывая стреляные гильзы. Двенадцать пуль, подмигивая огоньками трассеров, умчались в лес на гиперзвуковых скоростях. Андрей торопливо заменил обойму и лишь после этого посмотрел на голограмму — седьмак неподвижно застыл между тушами зубров, однако температура его тела не понижалась, то есть зверь был еще жив.

Умный приборчик восстановил картину стрельбы. Трассы пуль кучно прошли рядом с целью — Андрей не сомневался, что перед ними крупный седьмак. Не меньше трех, но не больше пяти выстрелов поразили зверя.

— Живучая тварь, — нервно прокомментировал Роберт.

Братья еще раз попытались вызвать отца. Чей-то голос потребовал подождать минутку, после чего связь прервалась. Дождь припустил сильнее. Савва предложил осторожно подойти поближе и расстрелять подранка шагов с двадцати. Звучало разумно: раны седьмаков быстро регенерировали. Через час даже сильно покалеченный зверь сможет уползти в чащу и забьется в щель, где хрен его обнаружишь.

Они направились к лесу, но Андрей продолжал сомневаться и беспокоиться, поэтому предупредил:

— Не нравится мне, что тут одиночка промышлял. Седьмаки — звери стайные.

Деревья были уже совсем близко, и прицелы-тепловизоры показали, как рядом с обглоданным зубром копошится большое животное. Внезапно раненый зверь резко поднял переднюю часть тела и оглушительно взвыл. Спустя несколько секунд издалека откликнулся хор похожих голосов.

Теперь уже и раздумывать не стоило: стая спешит на помощь подранку. В лес Машукевичи, конечно, не сунулись. Расстреляли седьмака в три ствола прямо с опушки и, убедившись, что добыча остывает, поспешно отступили. «Обзор» засек нехорошее движение в километре к северу. В той части леса раскидали, видать, не слишком много датчиков, но изредка приборы фиксировали каких-то стремительных животных.

Братья собирались отходить вниз, но Робби не зря служил в пехоте — заметил бугорок и вывел команду на вершину. С высоты десятка метров единственной на ровном склоне выпуклости отбиваться от стаи легче.

Вскоре звери прибежали и окружили место, где был убит их сородич. Порыскав вокруг, седьмаки деловито доели зубров и добычу семьи Машукевичей.

— Отец, лети к нам, здесь стая, маяк включен. Отец, отзовись, черт побери… — монотонно повторял Савва безнадежным голосом, но вдруг заговорил громче: — Да плевать на вашего подранка, здесь четыре зверя против нас троих.

— Пять, — уточнил Андрей.

Брат раздраженно швырнул видеофон на траву и сообщил:

— Говорит, чтобы не пороли панику. Вы, говорит, у себя в городах отвыкли от простой жизни, вам везде опасности мерещатся.

— Деревня, — резюмировал Андрей. — Попробуем отбиться своими силами.

Стена высоченных хвойных деревьев — мачты бы делать из этих стволов — не позволяла разглядеть действия седьмаков. Три человека, затаившись, стараясь даже дышать через раз, лежали на холмике, направив стволы на лес. Седьмак средних размеров, неосторожно высунувшийся на открытое место, был немедленно нашпигован пулями. Раненый хищник попытался уползти, неловко скребясь передними лапами, но Андрей прострелил аккуратную дырку в задней части черепа, и зверь затих.

— Уйдут или бросятся? — опасливо поинтересовался Роберт.

— Хрен их знает, никогда на этих тварей не охотился. — Андрей пожал плечами. — Вроде бы они отступают, когда видят много врагов. — Соотношение — четыре зверя против трех людей… В общем, будьте начеку.

Он следил за перемещениями стаи в окуляре тепловизора. Звери метались под защитой стены деревьев, словно выбирали момент для атаки. А может, обсуждали диспозицию. Наконец они медленно — не иначе как ползком — двинулись в сторону людей. Выбрав самую крупную особь, Андрей учел упреждение и дал очередь. Два трассера вонзились где-то между мощной шеей и плечом передней лапы. Пули второй очереди пробили роговой панцирь грудной клетки. Андрей еще раз вдавил спуск, отправляя в полет последние заряды магазина. Кажется, было одно попадание в бок — примерно в районе желудка. Раненый зверь истекал кровью, но сдохнет не скоро.

Ладно, в ближайшие полчаса он не опасен, подумал Андрей, заправляя в карабин полную обойму с разрывными пулями. Судя по размерам, последний подранок был вожаком. Без него трое других не решатся нападать.

Он просчитался — в лесу оставалось пять особей, включая пару детенышей. Они бросились в атаку одновременно: три матерых зверя в первом эшелоне и молодняк во втором. Люди встретили седьмаков треском выстрелов. Лежавший в центре Андрей первыми же очередями снял самого большого зверя — наверняка мамашу семейства. Разрядив ружья, Роберт и Савва переломили свои централки, спеша заменить патроны. Два молодых самца были ранены, поэтому бежали все медленнее, но отступать явно не собирались.

Пока братва перезаряжалась, Андрей засадил длинной — в четыре патрона — очередью и уложил одного седьмака. Тут в огневую потеху опять вступили родственники, застрелив обоих подранков. Мелкота бестолково продолжала галопировать навстречу смерти, смешно перебирая короткими копытными ножками. Их уложили после очередного перезаряжания оружия. Тепловизор подсказал, что один из молодых самцов и старая самка пока живы.

Роберта потянуло на подвиги: парнишка всерьез собрался добить подранков ножиком — лезвие решил попробовать в деле. Сестриному женишку популярно внушили, чтобы не нарывался, потому как седьмая конечность седьмака может убить даже после смерти животного.

Братья поступили по-простому, как дедами завещано: выпустили несколько пуль с безопасной — в три десятка шагов — дистанции. Оба недобитка задергались в агонии. Четыре задние лапы конвульсивно лягали воздух раздвоенными копытами, две передние — с четверкой длинных острых когтей — скребли дерн. Хвосты, они же седьмые конечности, выдали прощальный салют, хлестнув по собственным бокам ядовитымострием. Когда эти особи затихли, Андрей прицелился в раненого детеныша-недомерка. «Кайнозой» дважды громыхнул и поперхнулся — в обойме кончились патроны.

— Что с дохлятиной делать будем? — осведомился Савва. — Лично я хочу повесить голову над камином.

— А я бы целое чучело в кабинете поставил. — Андрей мечтательно зажмурился. — С одной стороны — рыцарь в доспехах, а с другой…

Он резко повернулся навстречу движению. Молодой зверь, на добой которого не хватило патронов, рысцой сокращал дистанцию. Седьмачонок был тяжело ранен, сил для прыжка не хватало, но инстинкт гнал подранка в последнюю атаку. Савва выстрелил навскидку, зверь споткнулся, однако не упал и продолжил бег. Времени, чтобы заменить обойму, не оставалось, поэтому Андрей перехватил карабин: одной рукой за ложу приклада чуть позади кронштейна прицела, другой — возле дульного тормоза. Спустя секунду, когда зверь метнулся к его горлу, Андрей вставил ствол между распахнутых челюстей и со всех сил надавил, пригибая голову седьмака.

Со взрослым животным такой номер, конечно, не прошел бы — матерый отшвырнул бы человека, мотнув башкой. Здесь же силы были примерно равны, Андрей сумел, напрягая мышцы и наваливаясь всей массой, прижать морду седьмака к грунту, так что недомерок не мог ни зубами вцепиться, ни передними лапами схватить. Однако оставался хвост, и седьмак уже напряг седьмую конечность, готовясь уколоть шипом.

Каким-то образом рядом оказался Роберт. Парнишка размахнулся — в руке сверкнул клинок — и ударил. Отсеченный конец хвоста вместе с мешочком яда и костяной иглой улетел куда-то в сторону Саввы, но брат успел увернуться. Седьмачонок визгливо завыл и дернулся, тщетно пытаясь вырваться. Робби тем временем зашел с другого бока и, размахнувшись, всадил свой ножик под правую лопатку — точно в сердце. Мигом обмякший звереныш ткнулся мордой в траву.

— Силен новый братик! — Савву трясло нервное веселье. — Каков удар!

Продолжая хихикать, Савва отвернул крышечку фляги и глотнул затяжно. Приложившись в третий раз, он чуть успокоился и предложил емкость родственникам. Роберт ухватил флягу дрожащими руками и начал пить, пролив немало жидкости на подбородок и одежду. Потом, постукивая зубами, признался:

— Как я перепугался… когда тварь на тебя кинулась… думал, все, хана тебе… На, выпей, отличный коньяк.

Он протянул фляжку Андрею, который деловито обтирал пучком мокрой травы ствол «Кайнозоя». Дождь поливал металл, помогая смыть слюну и кровь зверя.

— Хлебни, — сказал Савва. — Тебе хуже всех досталось.

Нервное возбуждение отпускало, адреналин вымывался из крови. Теперь и сам Андрей вдруг сообразил, что прогулялся в миллиметре от больших неприятностей. К тому же сильно напрягал переполненный мочевой пузырь. Поспешно облегчившись на морду звереныша, Андрей сделал глубокий вдох, прогоняя трепетание частей тела, и по возможности небрежно сообщил:

— Я вами брезгаю.

Он неторопливо достал из рюкзака флягу, до краев полную пятидесятиградусной «Фронтовой», высосал без отрыва добрую четверть литра, успокоив нервы, после чего полез обниматься. Услыхав, что спас от верной смерти будущего родственника, Робби тоже расчувствовался, Савва на правах старшего надавал пацанам тумаков, они пустили по кругу обе фляжки и скоро стали совсем хорошие. Когда сосуды опорожнились до половины, Савва вдруг вспомнил, что в лесу валяются еще два подстреленных седьмака, причем один, возможно, еще жив.

Несмотря на слегка плывущее состояние, все трое сообразили сначала перезарядить оружие. Дошагав вразвалочку до зарослей, они легко нашли подранка. Увидев приближение людей, матерый седьмак заскулил и попытался ползти быстрее. Чтобы не портить шкуру чучела, зверюгу кончили одним точным выстрелом. Потом они минут пять или двадцать — счет времени давно потеряли — бродили по лесу, но все-таки нашли две полусъеденные крупнорогатые туши и совершенно дохлого седьмака.

— Много мяса, — задумчиво проговорил Андрей, разглядывая зубров. — Вон та ляжка вообще не тронутая.

— Сгодится на шашлычок, — подтвердил Савва. — Закусить обязательно надо.

Робби с готовностью помахал ножичком, откромсав от туши несколько больших ломтей мякоти. Седьмака, зацепив малым антигравом, отволокли на опушку и бросили в кусты.

Костра они, конечно, разводить не стали. И дождь мешал, и вообще не было желания время тратить. Мясо наскоро помыли в роднике, насадили на палочки, а затем, посолив, обработали карманными термобластами. Прожаривать насквозь не хватило терпения, так что получившееся лакомство назвали «шашлык охотничий с кровью».

— Где остальные горе-охотнички? — забеспокоился Роберт, доедая свою порцию. — Может, что-то случилось?

— Случилось, — подтвердил Савва, неотвратимо зверея. — Проще говоря, про нас забыли.

Прикончив «Фронтовую», Андрей полностью разделял чувства брата. В семье всегда считалось, что своих детей надо держать в строгости, а то соседи и родня плохо подумают. Кто бы из ровесников ни натворил какой шалости, наказывали всегда братьев Машукевичей. Савва с Андреем беспрерывно стояли в углу, лишались права смотреть любимые передачи, иной раз перепадало и по мягкому месту. Наказания сопровождались долгими отцовскими и дедовскими нотациями, равно как женскими причитаниями на тему «что из вас получится, если с детства нелюдями непослушными растете». В пятнадцать лет Андрей впервые огрызнулся, а Савва заломил отцу руку, чтобы не смел бить младшего. Братья забились в угол, похватав табуреты, чем сильно испортили привычный сценарий воспитательного процесса.

Полное же избавление от родительской опеки случилось тремя годами позже, когда братья наотрез отказались возвращаться в Загорье и остались жить в университетском городке на окраине Порфира. По такому поводу слетелась вся родня, долго стыдившая неблагодарных подростков, которые решили бросить родителей на старости лет. Мать плакала: дескать, дня без сыночков прожить не сможет. «Будешь сестре жизнь портить причитаниями — она тоже сбежит», — засмеялся в ответ Андрей, когда соседи по этажу помогали вытолкать гостей. Вроде бы предупреждение подействовало, и Снежану изводили не так сурово.

— Сейчас припрутся сюда и начнут тупо хихикать, что мы в стороне от охоты прохлаждались, — мечтательно проговорил Андрей. — Вот думаю, что лучше — в морду дать или в зверюшек их рылами ткнуть?

— И так неплохо, и этак. — Савва с отвращением помотал пустой флягой. — Вот они, герои с длинными языками, спешат на подмогу верхом на улитке.

Большая ватага, громко гогоча, топала в их сторону по мокрому склону. В толпе выделялся размерами и зычностью знаменитый деревенский дебошир Напыльников. Оставшись три раза на второй год, он попал в класс, где учился Андрей. Пашка любил поколачивать одноклассников, которые были на голову ниже ростом. Однажды пацаны, не стерпев обид, подкараулили туповатого верзилу и как следует поучили. Андрея и Савву за это вновь наказали, потому как хорошие мальчики не должны связываться с хулиганами.

— До чего ж охота вмазать этому козлу… — Савва словно читал мысли брата.

— Не надо сдерживать сильных желаний, как говорит мой приятель-психотерапевт… — Андрей повернулся к Роберту. — Где такое перышко достал?

Родственник охотно поведал, что в областном центре наладили выпуск резцов, сверл, шарикоподшипников и силовых цилиндров из монокристаллов титана. Прочность — невероятная, даже алмазом поцарапать непросто. Из некондиционных образцов заводские умельцы варганят всякие вещицы, полезные в хозяйстве. Этот клинок Роберт выковал собственноручно — внутри имелась полость, в которой перекатывалось граммов сто ртути. Андрей присвистнул: оружие было сделано с умом — такой нож при броске полетит строго вперед острием, а при рубящем ударе смещение центра тяжести увеличивает скорость замаха.

— Ты не Пашку резать собрался? — настороженно поинтересовался Робби.

— Не глупи, — засмеялся Андрей. — Лучше скажи, чугунку возьмет?

— Запросто. В два счета.

— Проверим…

Неподалеку от них выпирал из грунта необъятный ствол чуда местной природы, названного людьми чугунной березой. Тяжелая темная древесина была насыщена металлами и очень ценилась в мебельном производстве.

Клинок на удивление легко перерубил нижнюю ветку. Обычным топором из хорошей стали такой сук пришлось бы колоть несколькими ударами. Увидав, как восхищается Андрей, Робби вознамерился подарить клинок, но младший Машукевич осведомился, нельзя ли выковать клинок с учетом пожеланий заказчика.

— Что за вопрос! — удивился Роберт. — Заготовки есть, кузнечный робот у меня в мастерской. До ужина сделаем. Только рукоятку придется выточить в столярке. Материал нужен хороший…

— А ты думаешь, для чего я два полена чугунки припас?

— Чтобы Пашку бить, если в драку сунется, — резонно предположил Савва. — Айда пугало мастерить.

Работу закончили точно к подходу Напыльникова с приятелями. Непривычный к таким забавам Робби нервно хихикал.

— Чего сидите? — заорал Пашка. — Подняли, понимаш, панику! Не дали отдохнуть людям. Папаша весь исстрадался… сходите, грит, поглядите, чего там деток моих напужало…

— Страшно тут, — смиренно проговорил Андрей. — Ты бы точно полные штаны наклал.

— Чего сказал! — Пашка побагровел, отшвырнул ружье и шагнул вперед. — Ответишь.

— Запросто. — Андрей лениво встал. — Пацаны, сложите стволы в сторонке, а то подстрелите Напыльникова.

Деревенские охотно скинули оружие, предполагая полюбоваться кулачной потехой. Никто не заметил, как Савва поиграл сенсорами пульта. Привязанный к антиграву труп седьмака взмыл из кустов и полетел к Пашке. Это был матерый зверь, больше трех метров длиной. Видеофон Андрея сопровождал полет жуткими воплями каких-то экзотических животных.

Увидав плывущее по воздуху ревущее чудовище, Напыльников тонко взвизгнул, попятился, поскользнулся и повалился навзничь. Савва приземлил пугало точно между лежащими грудой ружьями и безоружными загонщиками.

— Не думал, что они умеют так быстро бегать, — давясь хохотом, признался Робби.

Отбежав на сотню метров, недавние насмешники остановились, оглянулись, увидели продолжавшего преследование седьмака и припустили с новой прытью.

Вероятно, на бегу кто-то сумел воспользоваться видеофоном. Минут через пять налетели все аэромобили. Братья и Робби махали руками, подзывая воздушную подмогу.

Машины приземлились полукругом, охотники выбежали с оружием наперерез. Бледный, словно его мукой посыпали, Виктор Афанасьевич прокричал еще издали:

— Что тут случилось?!

— Да ничего особенного, — равнодушно сказал Андрей, когда толпа земляков приблизилась. — Напыльников увидел седьмака, наложил в штаны и убежал со своей шпаной, побросав оружие.

— Вот оружие, а вот — седьмак валяется, — подтвердил Савва, незаметно запихивая за пазуху антиграв.

— А кто зверя завалил? — уставясь на труп, спросил отец.

— Догадайся с двух попыток, — предложил Андрей. — Напыльниковские убежали, вы нам на помощь лететь не пожелали… Напряги извилины и ответь, кто в этой дыре настоящий охотник.

— Подумаешь, одного подстрелили, — обиделся Аркадий. — Мы четверых взяли.

Рассвирепевший Савва пригрозил взять дядьку за шкирку и ткнуть носом в остальные трупы, разбросанные поблизости.

— Эти два — наши с братом, — предупредил он. — Остальных можете на свой счет записать.

Сельчане разбрелись, перетаскивая добычу в багажники машин. Братья прижали отца к борту машины, и Андрей вежливо поинтересовался:

— Значит, когда тебя родные дети зовут, можно не отвечать… А когда главный деревенский придурок позвал, так ты сразу примчался?

— Ну так вышло, — смущенно пробормотал Виктор Афанасьевич. — Вы же справились…

— Я тебе дома кино прокручу, как мы справились, — прошипел Савва. — Если бы не Роберт, Андрюшка валялся бы порванный, а я бы тебя порвал!

— Успокойся, нервный какой, — грозно прикрикнул из кабины дед. — Ну виноват Витька, что ж теперь, до смерти попрекать будете?

— Нет, это меня можно всю жизнь попрекать, что в университете остался! — заорал Андрей.

Деду пришлось приложить немало дипломатических усилий, чтобы помирить, успокоить и затолкать в кабину буйное потомство. Всю дорогу они дулись друг на друга и демонстративно молчали. Только на последней минуте полета, когда машина снижалась над деревней, Андрей потребовал высадить его с Робертом возле завода. Савва тоже вылез, успокоив деда: мол, не боись, вернемся, не улетим без прощания. Тем более что вещички в доме остаются.

Глава 4

История скучна и неинтересна

Домой пришли, слегка успокоившись. Андрей не мог нарадоваться тесаку с рукоятью и ножнами из чугунной березы. Савва тоже растратил запасы злости, но задерживаться в родительском доме не собирался.

Встретив сыновей насупленным взглядом исподлобья, Виктор Афанасьевич хмуро спросил:

— Неужели мы вас так сильно изводили придирками?

— Дыхнуть не давали, — буркнул Савва. — Не волновало вас, чего дети хотят. Одна была забота — как бы другим угодить, а то люди могут чего-нибудь подумать.

— Ни разу не купили одежду, какую я просил, — мрачно припомнил Андрей. — Я со стыда сгорал в том уродстве, на ваш вкус выбранном. И по видеофону нельзя было спокойно поговорить — мигом вся семья рядом собиралась и громко комментировала каждое слово.

— Неправда! — обиделась мать. — Или нам в своем доме уже слова сказать нельзя?

— Конечно, можно, — согласился старший сын. — И почту чужую читать можно… если совести нет. Вот поэтому вы живете в своем доме, а я — в своем. И не забудьте, как вы мелкого в комнате запирали, чтобы не смел на свидание пойти.

— Когда? — Мать сделала удивленные глаза.

— На другой день после выпускного, — напомнила Снежана, осмелевшая в присутствии жениха. — Когда Андрейка окно выломал и со второго этажа сиганул.

Случай был памятный, старики возражать и склерозом отговариваться не стали. Даже не посетовали, что непослушный ребенок в тот вечер порвал новый костюм. После тяжелой паузы отец жалобно забормотал: вот так, дескать, и выходит… хочешь сделать как лучше, а не выходит… и старики, значит, молодых понять не могут, и те родителей понимать не желают. Потом добавил, печально улыбнувшись:

— Только про ту девчонку, Дженнифер, мы не ошиблись. Она ж и тебя кинула, и вообще…

— Исключение, подтверждающее правило… — Андрей отмахнулся. — Дед, я говорил, что надо про войну поговорить?

— Это он всегда рад стараться, как пионер. — Мать с готовностью переключилась на безобидную тему. — Скоро гости соберутся, вот и поговорите.

Общаться с многоголосой шумной толпой братьям совершенно не хотелось. Все примутся задавать глубокомысленные вопросы о международном положении, чтобы уличить городских в незнании последних высказываний главы никому не нужной карликовой республики. В таком гвалте не получится толком поговорить с дедом, а без очевидца в событиях у Альганга не разобраться…

— Пошли, братишка, хоть ванну примем, — тоскливо позвал Савва. — А то скажут: нечего мыться, людям в санузел невтерпеж.

— Так и скажут, — согласился Андрей. — Мы же в этом доме не люди, а твари бесправные.

Джакузи в его старой комнате на втором этаже не оказалось — из непонятных соображений ванную переделали в просторную душевую. Вполголоса чертыхаясь, Андрей выгреб все из карманов, покидал грязную одежду в мойку и полез под водяные струи, ежеминутно переключаясь с холодного душа на горячий. Конечно, поваляться в бурлящем мыльном растворе с океанскими солями и хвойным ароматом было бы лучше, но что поделаешь.

Переодевшись в чистое, он позвал Роберта и Савву, снял записи с их видеофонов и прицелов, добавил видеокадры со своих устройств и принялся компоновать фильм о сегодняшней охоте. Попутно они поболтали о работе. Робби рассказал о новых комплектах мебели из чугунной березы, красной ивы и псевдодуба, потом поговорили про аспирантуру Андрея и карьеру Саввы, недавно ставшего начальником смены Центра сверхдальней связи при континентальном космодроме.

К моменту окончания работы плохое настроение почти растаяло, но при виде некоторых гостей Андрей опять приуныл. Кроме родни, с которой можно было бы смириться, нелегкая принесла несколько несносных соседских семей, в том числе явились две молодящиеся тетки, чье присутствие означало неизбежно громкий скандал.

Изображая радостные улыбки, братья пожимали руки, подставляли лоб для поцелуев, старательно избегали наиболее неприятных особ. Едва завершилось шумное рассаживание вокруг стола, как ворвались опоздавшие — в надежде на штрафные стопарики — полузнакомые соседи, и церемония пошла на второй круг. Все громко хвастались числом и размерами добытых седьмаков — послушать их, так перебили не меньше сотни зверей. Андрей даже заржал и шепнул сидевшему с другой стороны от деда брату:

— Точно так же на фронте сводки составлялись. Десять батарей стреляли по вражескому флоту, подбили один фрегат. А в рапортах каждый командир подразделения пишет, что именно его батарея уничтожила два эсминца. Вышестоящий штаб, конечно, поделит результат пополам или даже натрое, но все равно на Землю уходит донесение о колоссальных потерях противника.

Дед Афанасий так смеялся, что старику дыхание перехватило. Он даже закашлялся, хватаясь руками за сердце и диафрагму. Малость успокоившись, старик подтвердил:

— Правильно внучек сказал. Помню, когда было большое сражение за систему Вайстерн, нашу роту атаковали танки. Двоих мы с Олафом, это напарник мой, подбили, третьего — «Носорог» завалил главным калибром. Остальные, понятное дело, развернулись и дали деру. Так потом каждый взводный пытался эти машины записать на свой счет. А чем они могли танк подбить? Единственный «дырокол» у нас оставался… Наш лейтенант послал даже солдатиков к подбитым машинам — снять паспортные таблички с движков, чтобы точно доказать: мол, наша добыча, ничья больше.

— Вайстерн? — удивился Андрей. — Я думал, главное сражение было в системе Альганга.

— Альганг — отдельный разговор. — От нахлынувших эмоций дед замотал головой. — Там тоже много чего случилось.

Их конечно же прервали. Кто-то совсем нетерпеливый настойчиво требовал объяснений, почему городские не приняли участия в охоте, а где-то в сторонке отсиживались.

Дурак заткнулся, когда Савва встал в полный рост, расправив плечи, накачанные гирями-трехпудовиками:

— Сейчас кино покажем, которое на охоте сняли, — мягко сообщил старший братишка. — После просмотра даже ты поймешь, кто в охоте участвовал, а кто лишь языком трепать умеет.

— Да, дядя, про твой героизм все давно знают, — сказал кто-то с другого конца стола. — Давайте кино!

Видеофильм Андрей смонтировал умело — научился, пока крутился в своем шоу. Сначала шли кадры, как они подстрелили первых двух седьмаков, потом умелая режиссура показала Напыльникова и его приятелей, бросающих оружие и бегущих от прыгавшего за ними хищника. В следующем эпизоде братья при поддержке Робби расстреливали атакующую стаю. Народ смотрел, не отрываясь, ахая в особо напряженные моменты. А в сцене, где седьмак сучил лапами, пытаясь зацепить когтями Андрея, придавившего стволом его морду, послышались испуганные крики — не только женские.

— Думаю этот фильм на программу новостей отдать, «В мире животных», — небрежно сообщил Андрей. — Пусть увидят, как трусы бегут от зверя, а потом врут, будто десяток тварей подстрелили.

— Опозорить хочешь, — обиделся мужик, недавно насмешничавший насчет городских, отсидевшихся в сторонке от охоты. — Некультурно, парень.

— Не позорить, а справедливость восстановить, — объяснил Андрей. — Чтобы люди видели, кто дело делал, а кто — трепался в теплой хате.

Мужик сильно помрачнел и с горя опорожнил стакан. Остальные тоже бросали недовольные косые взгляды. Оба брата, сыновья Витяни Машукевича, давно прослыли неправильными пацанами, потому как старших не почитают и всюду с разумением собственным лезут. А тут еще и уважаемого человека прилюдно во лжи уличили. Не дали мужичку пьяненькому малость покуражиться, совсем зазнались. Понаехали тут из городов, справедливости требуют.

Так же меня примут и в научном сообществе, ударился в пессимизм Андрей. Заклюют ведь. Он очень отчетливо представил реакцию академических кругов на свои публикации: мол, вылез невесть откуда невежда, никто его не знает, а туда же — смеет мысли высказывать.

Почуяв общее огорчение, мать невпопад сообщила, что сыночек Андрюша в аспирантуру поступил. Известие расстроило всех еще сильнее: дескать, мало ему, что в городе бездельничает, так вздумал ученым заделаться. Косые взгляды соседей наполнились откровенным сожалением. По мнению местного бомонда, младший сын Машукевичей подтвердил репутацию совсем пропащего никчемного лодыря. Как и старший, впрочем. Хотя, если задуматься, великий интеллектуал и тонкий знаток высокого искусства маэстро Жозеф Паккарди воспринял его возвращение в науку с подобным же негодованием.

Захмелевшие тетки, с готовностью захихикав, осведомились:

— Так ты что же, книжки писать будешь?

— Наверное, — буркнул Андрей.

— Ой, не могу! — радостно взвизгнули тетки.

Аркадий Махмудович, дядя по материнской линии, человек в Монтесуме уважаемый, строго цикнул на дурочек и спросил с удивленным интересом, на какую тему собирается племянник писать диссертацию. Ответ ошеломил его, и глава сельсовета недоуменно пробормотал:

— Я думал, ты по искусству решил карьеру делать… А война — что про нее писать? Ведь всю историю вдоль и поперек изучили, об чем там диссертацию придумывать?

— Не скажи. — Андрей обрадовался, что хоть кто-то способен общаться нормально, без идиотских шуточек. — Полно белых пятен, нелогичных концепций, заведомо неверных выводов.

— Хочешь сказать, до тебя ученые люди врали, а ты правду раскопаешь? — усмехнулся Аркадий. — Ой, племянничек, заговариваешься. С чего бы другим историкам врать?

— А с чего люди вообще врут? Пример недавний вспомни. Мы сегодня на охоту ходили, своими глазами видели, как дело было, на видео снимали. И тем не менее всего через два часа кое-кто врет в глаза и не краснеет. Те, кто ни разу не выстрелил, рассказывают небылицы о своих подвигах… — Андрей переждал смущенные смешочки. — А тут война, сотни кораблей, тысячи танков, несчетно солдат… Сколько неправды они наговорят! Не со зла — просто по натуре человеческой. Один генерал чуть похвастает, десяток полковников добавит — и все, закопали правду красивыми сказками.

Отец подошел сзади, подлил водки в стопарик и шепнул:

— Кончай мутить, люди заскучали. Как назло, никакой анекдот в голову не лезет.

Неожиданно внука поддержал Афанасий Тимофеевич. Лихо опрокинув «главкомовскую» дозу, ветеран 9-й Галактической произнес печально:

— А ведь в чем-то парнишка прав. Сколько читал я про ту войну, сколько фильмов смотрел, а ничего похожего. Словно я из окопа совсем другую войну видел.

— Верно, папаша, — согласился Виктор Афанасьевич. — Маршал Мезе одно пишет, маршал Фангер другое, адмирал Хендерсон — вообще третье… Не поймешь даже, кто и зачем эту войну начал.

— Да что там маршалы с адмиралами, — вскричали на другом краю стола, — в каждом фильме по-разному говорят. Одни считают, что Порфирий правильно войну начал, другие — что надо было вместе с другими на тарогов напасть…

— Джангара нет, — веско сказал кто-то умеренно поддатый. — При нем порядок был.

Покачав головой, Аркадий развел руками и признал:

— Прав, получается, Андрейка. Много про войну сказано, только все по-разному. А правда может быть только одна.

Вовсе не обязательно, подумал Андрей. У каждого своя правда, потому как оценивать события можно и нужно с разных точек зрения, с использованием разных критериев. Одни и те же события разные народы оценивают по-разному, со своих позиций, в меру собственного знания и понимания. Задача историка — выбрать достоверные факты, честно описать события, а потом уже дать всестороннюю оценку.

Его сбили с мысли шальные тетки:

— Мужики, кончайте про войну! Скучно ведь, неинтересно. Давайте лучше частушки петь или танцевать.

— Музыку! — зычно потребовали несколько голосов.

Народ затарахтел стульями, но хозяйка обиженно предупредила, что подает горячее. Гости не без сожаления вернулись за стол. Роботы-антигравы убрали грязную посуду, расставили новые тарелки, затем приволокли большие блюда — жаркое, жареная картошка, фаршированная дичь и прочие вкусности, коими славилась изба Машукевичей.

Изредка хруст челюстей прерывали тосты, но в общем эта часть званого ужина прошла пристойно. Соседи привыкли к причуде Машукевичей — не устраивать у них дома шумных драк. Когда покончили с горячим и на столе появился торт из десятка бисквитных коржей, пропитанных сиропами, самые буйные все-таки врубили музыку. Желания танцевать Андрей не испытывал — не потерял еще надежды расспросить Афанасия. Однако оставшихся за столом повело на серьезные разговоры, дед азартно включился в обсуждение, да и Савва с Андреем втянулись.

Сельчан интересовало, случится ли война. И если случится, то какого размаха достигнет. Если в прошлых войнах — при Джангархане, Чарманове и Енисейском — у человечества имелись хоть какие-то союзники, то на сей раз, похоже, вся прилегающая часть Галактики ополчилась на людей.

— Не полезут они на нас, не решатся, — говорил солидный мужик с покрасневшим от волнения лицом. — В прошлом-позапрошлом веке мы были не слишком сильным государством, а теперь — сверхдержава. Сами знаете, таких дальнобойных игрушек, как у нас, ни у кого нет. Вчера по блогам дали ссылку на статью ломандарского журналиста, так он прямо сказал: приматы способны нанести неприемлемый ущерб любому противнику.

Ему процитировали свежие материалы отечественных публицистов. Адольф Сваниховский уверял, что вся Галактика боится страшных земных ударных комплексов, способных разнести столицы Республики, Империи, Кьелтарогга, даже Ломандара. Поэтому соседи могут решиться начать войну, чтобы обезопасить свои миры от человеческой угрозы. Напротив, по мнению Пауля Фолькенгольца, разрекламированные средства сверхдальнего действия представляют собой вчерашний день оружейного прогресса. Выпускник столичной филармонии, Фолькенгольц не сомневался, что войска передовых держав легко отразят как упреждающий, так и ответный залп пресловутых «Квазаров», а затем перемолотят плохо обученную армию людей, вооруженную техникой прошлого века. Скандальный экономист Кларисса Латунная с обычной истеричностью доказывала экономико-экологический характер кризиса. Демонстрируя многомерные графики, ученая дама делала вывод, что ССМ выпадает из галактического сообщества, не говоря уж об архаичных технологиях, загрязняющих окружающее пространство кошмарными выбросами «темной материи».

— Умные люди, слова-то какие непонятные выговаривают не запинаясь, — расстроившись, произнес Виктор Афанасьевич. — Ну что ты, Савва, будешь делать, если начнется?

— Сменю униформу гражданского Космофлота на военный мундир, — равнодушно сказал Савва и зевнул. — И буду по-прежнему поддерживать связь со всеми кораблями в радиусе сотни световых лет.

Не дожидаясь такого же вопроса, Андрей сообщил:

— Может, и меня призовут. Не понимаю, о чем разговор. Если начинается война, то мужчины должны взять оружие и защищать свои планеты.

Какая-то пьяная бабенка испуганно пискнула: дескать, не отпустит своего супруга на войну. Ей объяснили, что Андрей про мужчин говорил, а не про всякую трусливую мелюзгу. На эти слова проснулась бабушка, клевавшая носом от самого десерта. Близоруко оглядев мужиков, она грозно пропищала:

— Еще чего недоставало — воевать! По-хорошему надо жить, без драки. Я своих внуков наказывала, если в школе дрались.

— Помолчи, дура старая, — рявкнул на нее дед Афанасий. — Тут серьезный разговор идет.

— Хватит про политику, — решительно прокричал Андрей и выключил музыку. — У меня есть две серии новых мыльных опер, которые появятся в эфире только через месяц. Есть желающие посмотреть?

Про танцы забыли даже самые веселые. Теперь они смотрели на гостя из города с обожанием и завистью. Многие с трудом удержались, чтобы не признаться: мол, даже от тебя польза бывает…

Все расселись вокруг видеосистемы, и Андрей запустил эпизод знаменитой мелодрамы «Горькое счастье разлуки». Под знакомую музыку поплыла заставка с титрами, с голограммы призывно улыбнулась знойная красавица Саломея Монтиньярос, исполнявшая роль прокурора Луизы де Рамон, и зрители мечтательно застонали.

Пока гости наслаждались жестокой мелодрамой, Андрей с Афанасием Тимофеевичем устроились в углу. Старик не сразу понял, для чего внуку потребовались его воспоминания.

— Я же войну видел из окопа, что называется — в амбразуру, — пытался растолковать дед. — Историк должен в архиве работать, там все документы, по ним сам все поймешь.

— Слишком много документов, — вздохнул Андрей. — Вдобавок сотня тысяч участников мемуары в Сети разместила. — Командующий фронтом, его три заметителя, четыре командарма, начальники штабов, командиры поменьше рангом. И все общими словами рассказывают: дескать такая-то армия разгромила такую-то дивизию противника… а мне подробности нужны, чтобы понять, за какую нитку клубок разматывать. Получается, что наши войска в Призме просто прикрывали фланг главной группировки Центрального фронта. Но если это второстепенное направление, то почему там такие тяжелые бои шли?

— Тяжелые, внучек, ужас какие тяжелые, — тихо подтвердил дед. — Наш батальон, считай, четыре раза заново формировали. Пять «Носорогов» за год поменяли.

— Давай подробнее. Значит, вошли в скопление Призма, заняли оборону — и стали отражать атаки перцев. Так?

Фыркнув, дед снисходительно посмотрел на него и вновь покачал сединами.

— Значит, вот как теперь в книгах пишут… — Старик хихикнул. — Ну так вот, Андрюша, когда мы туда вошли, Призма просто напичкана была вражескими войсками. Чуть не во всех системах опорные пункты. Приходилось каждую планету, каждый астероид штурмом брать. Сначала флот издали долбил большим калибром, потом штурмовики бомбами утюжили, а следом нас бросали — пехоту. И так — почти полгода. Хорошо, неприятель был не из серьезных — рагвены слабенько воевали.

Он подтвердил изумленному внуку, что имперская армия пришла в Ближние Скопления не сразу. На первом этапе войны оборону против землян держали войска Мрагвенда, проникшие в Призму и Конус прежде людей. Вот примерно месяца через три-четыре, когда потрепанную 353-ю дивизию отвели на переформирование, поползли слухи: мол, Империя послала свои войска на помощь побитым союзничкам-рагвенам. И тогда война, можно сказать, началась по-настоящему.

От таких новостей Андрей просто растерялся. События первых недель войны в прессе тех лет и в исторической литературе освещались несколько туманно. Согласно официальной трактовке, 12-я Империя беспардонно вломилась в спорные скопления, после чего Красная Башня была вынуждена направить туда же сильные контингенты для защиты подступов к своим границам. Дед рассказывал совсем другое.

— Чего ради Мрагвенд осмелился занять звездный кластер у нас под носом? — недоверчиво переспросил историк. — Они же знали, что получат по жвалам.

— Больно кусок лакомый. Офицеры между собой говорили, что таких богатых месторождений никто прежде не видал. Там вроде бы несколько сверхновых взорвались не так давно — тысячу лет назад или около того.

— Свежие залежи горячих изотопов? — Челюсть Андрея предприняла почти удачную попытку отвиснуть до самого паркета. — Радиолит?

— А вот и нет, совсем другой минерал. — Дед задумался. — Представляешь, прямо необработанную руду, без обогащения, кидали в двигатель, и «Носорог» целую неделю в заправке не нуждался… Вспомнил, актинопирит назывался. Помню, вывели всю дивизию на мертвую планету — голый камень с ядовитой атмосферой. Мы в скафандрах на боевых машинах отлетели километров на десять, а возле транспортеров ни единой души не осталось — так и стояли четырнадцать «Носорогов». Возле них сел корабль-заправщик, роботы контейнеры с этим актинопиритом загрузили, вокруг радиация страшно подскочила, дозиметры щелкают… Мы быстренько машины в «Носорогов» разместили и тут же стартовали. Как наш ротный сказал, в ту часть планеты еще год лучше не заглядывать.

— Актинопирит, ни хрена себе…

Становилось понятнее, почему Красная Башня, забыв осторожность, ринулась в бой. Значит, не после войны земные планетологи случайно нашли небольшое месторождение бесценного минерала… Правительство на Земле с самого начала было в курсе, какие сокровища скрывает скопление Призма. Но если знали на Земле, то не могли не знать и на Бсархаде, ведь Мрагвенд был проходным двором, где хозяйничали монополии Ломандара, Империи, Республики. Очень многие должны были знать о месторождениях. Знали, но не выставили своих гарнизонов. Если бы в Призме размещались войска ломов или перцев, даже Порфирий Енисейский не решился бы на вторжение.

Загадочная история казалась противоестественной, совершенно нелогичной. Легче поверить, что дед ошибается, перепутал последовательность событий.

Между тем Афанасий Тимофеевич продолжал вспоминать обрывки боевых эпизодов. По его словам, на богатых изотопами планетах работали только роботы — какая-то богатая фирма строила там рудники, а войска прикрытия стояли на орбитальных крепостях.

— Сам-то я там не был. — Старик сентиментально заулыбался. — Мы другие планеты от жуков да лангуст освобождали. Но потом, на сборных пунктах, встречал пацанов из спецназа. Они эти космические станции на абордаж взяли, а умные головы приняли управление почти готовыми шахтами и наладили добычу руды. Вот тогда против нас бросили настоящую силищу — перцы пришли с огромным флотом. И командовал ими знаменитый фельдмаршал, не помню, как его по матери…

— Фруогер Вомастен зи Райфинг, — машинально подсказал Андрей. — Есть его воспоминания, «Несостоявшийся триумф».

Мысли путались. Если даже дедуля что-то подзабыл за полвека, тут есть над чем подумать… Именно в этот момент его отвлекли зрители, потребовавшие показать следующий фильм. Неохотно прервав такой важный разговор, Андрей запустил пятидесятиминутную серию «Смертельного меридиана» — ту самую, где он дублировал главного исполнителя в сценах абордажа.

За время, пока внук пересылал файл со своего видеофона в память домашнего кинотеатра, старик собрался с мыслями и решил поведать, о чем сумел вспомнить.

— Странная была война, — начал он глубокомысленно. — То есть поначалу как на учениях. Мы заняли позицию в горах планеты Вайстерн-два, оборудовали опорный пункт, расставили пушки, отбили две атаки. Потом началась охота на вшей… Всю бригаду снимают с укрепленных позиций, грузят на корабли и высаживают на дикой планете, прямо на не успевший окопаться батальон врага. Мы их покрошили, местность прочесали, на другой день снова погрузка — высаживаемся на какой-то астероид. Три дня там сидели, потом появился вражеский десант — мы их грохнули. И так далее — за пару месяцев поменяли десяток систем, и каждый раз против нас не больше батальона было. В такой чехарде полбригады потеряли, из нашей роты всего-то человек сорок осталось.

— То есть вы за два месяца провели десяток боев, каждый раз уничтожая почти батальон противника, и при этом потеряли полбригады?

— Ну да, дней за полста. Каждый раз усиленный батальон истребляли — пехота с пушками и танками. И десяток десантных кораблей ресовских подстрелили. Я вот сам из своей…

— Подожди, дед, — перебил аспирант ветерана. — Смотри, как интересно получается. Одна ваша бригада, потеряв около половины личного состава, всего за два месяца уничтожила, считай, целую дивизию перцев. Так?

— Выходит, так, — опешил дед. — Только не перцы там были. Вернее сказать, не только перцы. Всякие твари в атаку против нас ходили. Пару раз даже дохлых крыс на поле боя находили.

— Ломы? — недоверчиво переспросил Андрей. — Ломы не воевали против нас в ту войну.

Афанасий Тимофеевич уверенно подтвердил, что видел труп существа, которого нельзя не опознать. Ситуация становилась совершенно невообразимой.

Всего в галактическом секторе, известном земной науке, обитало не меньше двухсот разумных рас. Запомнить, как они выглядят и как называются, могли только специалисты, да и то не все. Не заглядывая в справочники, средний человек опознал бы не больше десятка разновидностей братьев по разуму. Еще сложнее обстояли дела с именами, потому как многие самоназвания были непроизносимы в принципе. Выход нашли еще в первые десятилетия звездной экспансии — люди придумывали названия, по возможности близкие к оригиналу, но благозвучные по человеческим меркам.

Представителей главной расы Ломандара, похожих на больших опоссумов, люди называли словом «лом», а то и просто «крысами». К однополым рептилиям 7-й Республики, говорившим на ультразвуке, прилипли названия «рес» или «респ». Легче было с господствующим биологическим видом Кьелтарогга — местное слово «тарог» люди употребляли без проблем. А вот 12-ю Империю населяло больше десятка разумных рас — главным образом членистоногих ракообразных. Наряду с официальным «имперец» люди зачастую говорили: «перец» или даже «лангуст», другую расу называли «импик», хотя имперцы регулярно заявляли протесты по этому поводу. С малыми странами вообще не церемонились: насекомых Мрагвенда звали «рагвенами», псевдогуманоидных рептилий Оххо-Яшира — «яшками», не имеющих зоологических аналогов монстров Даласули — «даласами» или «суликами» и так далее. Разумеется, чужаки точно так же придумывали оскорбительные клички для земных приматов, что было неизбежно и естественно.

В любом случае дед не мог принять за ломов других существ — астроэтнография не знала ничего похожего в пределах спирального рукава Галактики. Оставалось предположить, что на стороне перцев или рагвенов сражались наемники, добровольцы или военные инструкторы из Ломандара. Причем со своими же танками. На войне всякое бывает, наши тоже много в каких заварушках участвовали в разных звездных закоулках…

— А потом, уже под конец войны, совсем чудные дела творились, — продолжил дед свой рассказ. — Начали нас готовить к решительному сражению. Две недели тренировались, отрабатывали разгром опорного пункта. И на поверхности планеты, и на астероидах, на лунах штурмовали макеты укреплений.

— Это когда, в октябре? — на всякий случай уточнил Андрей.

— Пожалуй, чуть пораньше… — Дед прикрыл глаза, вспоминая. — Ну да, второго сентября дивизию подняли по тревоге, выдали боекомплекты, комбаты получили пакеты с приказами, мы сели в транспортеры и полетели. А дальше вовсе чудеса начались. Уже после выхода из гипера нам объявили, что снова идем на Чарх…

Услыхав знакомое название, Андрей перебил деда:

— Чарх — это в системе Альганга? Что значит «опять» — твоя часть там уже бывала?

— Все там побывали, — старик насупился. — Перцы на Чархе базу строили. На лунах планеты большие склады были. Когда мы выбили рагвенов из центральной части Призмы, они собрали крупные силы возле Альганга. Командовал этот самый фельдмаршал, ты его сейчас по имени обозвал… В общем, январь и февраль по всей системе мясорубка крутилась. Сокрушили мы имперскую базу, богатые трофеи взяли. Уже после, как я тебе говорил, мы начали играть в кошки-мышки…

— Значит, главное сражение возле Альганга было в начале года?

— Кто ж его знает, которое было главное… — Дед зевнул и продолжал уныло: — Мы — люди маленькие, осенью тоже тяжелые бои шли.

Заметно растеряв интерес к разговору, Афанасий Тимофеевич поведал, как уже возле Чарха их «Носорог» столкнулся лоб в лоб с неприятельским транспортером, но комбат успел расстрелять врага «близняшками» — ракетами ближнего космического боя. Потом батальон занял оборону в прибрежной зоне и много дней отбивал атаки превосходящих сил противника. Подкрепления не появлялись, связи не было, один за другим погибали офицеры, а противник бросал против них все новые машины, в том числе знаменитый неуязвимый танк «Весна». Последние два дня остатками подразделения командовал фельдфебель из довоенных профессионалов. Все кончилось внезапно, словно противника напугали колоссальные потери и стойкость горстки земных солдат.

— Они вдруг прекратили атаки и ушли, — рассказывал Андрею старик. — Мы много дней сидели на берегу, пока нас не нашли. Оказывается, никто не знал, где мы, на какой планете, — как будто не штаб отдавал приказ. Ну, дальше ничего особенного, прислали нам офицеров, боевые машины, личный состав, потихоньку восстановили батальон. Ордена-медали всем раздали… Говорили, что война кончается, мы занимались эвакуацией разбитой техники, другой батальон охранял на большой луне месторождение радиолита. Даже добычу наладили, при мне первые рудовозы курсировать начали. А потом, в начале декабря, вдруг снова готовность объявили, посадили в машины и двинули куда-то.

— В декабре? — переспросил удивленный внук-историк. — Не путаешь? Война-то к тому времени кончилась, еще в ноябре.

— Мозги пока варят, — обиделся дед-ветеран. — Уж неделя прошла, как объявили нам о капитуляции Кьелтарогга. И вдруг такое! Три дня сидели в машинах, словно ждали приказа. Не иначе Порфирий собирался под занавес еще кому-то вломить. Только по-мирному обошлось. Нас вернули на базы, флот ушел. Еще почти год мы на Чархе стояли гарнизоном, аборигенов учили уму-разуму.

Истории про то, как земляне от скуки обучали гуманоидов Чарха зачаткам технологий, Андрей неоднократно слушал в детстве. Люди подкармливали аборигенов, отстреливали для них крупных съедобных зверей, защищали от хищников, научили изготавливать инструменты сложнее каменного зубила. В результате чархиане вконец обленились и не представляли жизни без «небесных демонов». Интересный казус астроэтнологии, но сейчас Андрея куда больше заинтересовали два момента из воспоминаний деда.

Деликатно прервав старика, он осведомился:

— Дедуля, кто командовал этими набегами? Наверное, сам комкор Лестер?

— Не, такого не видали. Лестер большев штабе, на линкоре «Торнадо» по засекреченной связи приказы отдавал… — Старик задумался. — Вот спросил ты, и вдруг вспомнилось… Батальонный наш обронил как-то: мол, при комбриге приставлен офицер из штаба фронта — вроде бы он руководил операцией. А потом кто-то сказал, что операцией руководил майор разведки. Так что он это и был, больше некому.

Вот и объяснение, почему в штабе корпуса не знали, куда направлен батальон, — подумал Андрей. Это была хитрая операция разведки — наверняка бросили подразделение на верную гибель, чтобы отвлечь противника от более важного направления.

— Как звали того офицера? — спросил он на всякий случай.

— Странная была фамилия — вроде бы гном или эльф…

— Ну, не столь важно… — Андрей замялся — не хотелось обижать старика. — Ты сказал, что там был тяжелый танк.

— «Весна» знаменитая! — кивнув, уточнил Афанасий Тимофеевич. — Мы с Олафом его «дыроколом» подбили.

Внук мягко произнес:

— Обычно этим словом наши солдаты называли кьелтарогский тяжелый танк «Веспап»…

— Ну да, он, с такой смешной башенкой на корме… — Афанасий Тимофеевич смущенно прищурился. — «Весна» его называли — проще выговаривать.

— Ясно. А вот «дыроколом» обычно называли станковый бластер Голубичного. Так?

— Верно, ты всегда в старом оружии хорошо разбирался, — изрек дед одобрительно. — Эс-бэ-гэ-четыре-эм, он же «дырокол». Пробивает два метра комбинированной брони на дистанции до пяти километров, предназначен для поражения сильнозащищенных наземных и воздушных объектов.

— Дед, извини меня, но «Веспап» ты из «дырокола» подбить никак не мог, — твердо сказал Андрей. — Во-первых, это кьелтарогская машина, а тароги против нас не воевали. Во-вторых, защита «Веспапа» при включенном силовом поле эквивалентна пяти метрам брони.

Афанасий Тимофеевич все-таки обиделся и повышенным тоном заявил: мол, не знаю, кто там с кем воевал, но спутать эту машину с другой никак невозможно. Что же до брони, то тяжелый танк, по словам старика, сильно пострадал в огневой дуэли с транспортером.

— Оба силовыми полями прикрывались, — запальчиво покрикивал дед. — «Носорог» бил его из обеих башен, а «Весна» лупила в ответ. «Носорог» в груду обломков превратился, но и монстр тарогский потрепан был сильно, защитный экран выключился. Танк летел на небольшой высоте, накренившись и вихляя по курсу. Он ворвался на позиции нашей роты, перепахал опорный пункт второго взвода, и тут мы ему засадили в борт практически в упор, метров с двухсот.

— Он упал внутри вашего опорного пункта? — Андрей очень надеялся на чудо. — Есть фото такого трофея?

— Нет, не упал, — дед вздохнул. — Улетел в сторону моря и там где-то утонул. Наверное, в километре от берега или около того. И я вслед стрелял, и расчет другой роты.

Не скрывая разочарования, Андрей повторил, что «Веспап» не мог оказаться на Чархе. Дед, возмутившись, потребовал сходить в сельскую клинику и проверить ментовизором — врет он или нет. Внук объяснил ему, что никуда ходить не надо, потому как у него имеется мощный портативный прибор для считывания мысленных образов.

Поскольку кино уже закончилось, вокруг них начали собираться добровольные советчики, явно намеренные поиграть с незнакомой техникой. Отбиваясь от любопытствующей публики, Андрей приладил датчики на виски, затылок и макушку старого солдата.

Дед продолжал оскорбленно ворчать и не мог сосредоточиться, но потом на голограмме все-таки появилось сильно смазанное изображение: холмы или дюны, левее от них — покореженный транспортер «Носорог», кто-то неразличимый бежит, увязая в песке, повсюду взрывы, солдаты стреляют из окопов, горит подбитый «Волк», неподалеку другая БМП ведет непрерывный огонь из башенной пушки. Потом изображение стало расплываться, сделалось темным, а когда вновь посветлело, над дюнами летел очень четкий тяжелый танк «Веспап» — в точности такой, как изображают в военных энциклопедиях, даже гусеничное шасси не втянуто под брюхо, но выпущено, словно танк только что от грунта оторвался. И, разумеется, на борту машины красовалось хорошо различимое кольцо из восьми четырехлучевых звезд — эмблема вооруженных сил Кьелтарогга.

Теперь Андрей ни капли не сомневался, что видит не настоящие воспоминания деда. За многие десятилетия старик насмотрелся военных фильмов, заглядывал в различные справочники по военной технике — вот и наложилась книжная иллюстрация поверх образов, стершихся из клеток памяти. Такое случается — психологи называют это явление мемориальной мимикрией. Вздохнув, он предложил:

— Раз уж ментовизор включен, попробуй вспомнить имя того майора из разведки, который управлял операциями.

С этим делом они управились быстро. Прибор выдал несколько вариантов, извлекая звуки из глубин стариковской памяти. Прослушав эти звуки, дед уверенно заявил:

— Точно. Его фамилия — Эльфейри, майор Эльфейри. На эльфа похоже… — Он победоносно взглянул на внука. — А насчет «Весны» убедился? Четкое изображение было, верно?

— Слишком четкое для таких старых образов. — Не хотелось еще сильнее расстраивать старика. — Вот если бы ты сохранил записи со своего прицельного устройства…

Первым делом Афанасий Тимофеевич, конечно, снова вспылил и заворчал: дескать, не настолько я выжил из ума, чтобы глюками заменять события, которые своими глазами видел. Родители привычно принялись укорять сына, чтобы не заставлял дедушку нервничать из-за пустяков. Дед погрозил пальцем всей компании младших Машукевичей и сухо произнес:

— Старый я, да не дряхлый. И не пустяки это.

С этими словами он резво убежал по лесенке на второй этаж и вскоре вернулся, неся под мышкой неуклюжий, до рождения Саввы прекращенного выпуска видеофон. Оказалось, что дед исправно копировал видеофайлы, заснятые прицелом «дырокола». Не все, конечно, но самые интересные. Обиженно поглядывая на недоверчивого внука, он отыскал нужный эпизод и запустил на воспроизведение.

Изображение было в меру четким, цветным и плоским. В центре картинки красовались прицельные кольца с делениями, в нижнем левом переднем углу светились координаты, дата: 07.09.2475 и время: 21.35.17. Широта и долгота отсчитывались от неведомых линий, цифры секунд непрерывно изменялись, а часы и минуты не имели большого значения, потому что таймер работал по времени базы или какой-то иной планеты, а в этой точке Чарха был отнюдь не вечер. Ярко светила звезда высоко в зените, ствол «дырокола» смотрел в небо над дюнами, где летел, вихляя, горящий тяжелый танк.

— Что это такое? — пролепетал потрясенный Андрей.

Захмелевшие тетки давно скучали, поэтому немедленно завизжали:

— Вчерашнее жаркое.

Их тупые шуточки даже не задели Андрея. Остановив кадр, он завороженно разглядывал хорошо знакомую машину того типа, который тароги называли «бревном», а люди — «танком». Внешне «бревно» мало отличалось от серийного «Веспапа», но представляло собой следующий шаг эволюции. Тароги успели изготовить лишь несколько десятков таких машин, их появление на полях сражений едва не повернуло ход войны. Все 47 сверхтяжелых танков воевали в составе штурмовой дивизии войск Одо-Одо. Получив новую технику, соединение участвовало во многих сражениях, разгромив многократно превосходящие силы ресов, даласов и ломов.

И тем не менее каким-то невероятным образом по крайней мере один такой танк оказался на забытой богом и генштабами планетенке, где никогда не было войск Одо-Одо. Невероятно, совершенно немыслимо, но факт!

Андрей увеличил изображение до предела, за которым терялась отчетливость картинки. В отличие от приукрашенных временем и домыслами мысленных видений деда, на бортах этого танка не было значков армии Кьелтарогга или Одо-Одо. Не было вообще никаких эмблем, что лишь дополнило общий список невероятностей загадочного феномена. Навыки, приобретенные в шоу-бизнесе, подсказывали большую сенсацию.

— Дед, я скопирую все твои записи, — попросил Андрей.

— Валяй, — великодушно разрешил Афанасий Тимофеевич. — Поверил, значит?

— Боюсь поверить, — признался внук-историк. — Похоже, мы с тобой на пороге великого открытия, которое перевернет устоявшиеся воззрения.

Старик, презрительно фыркнув, отмахнулся. Разговор о проблемах истории для широких народных масс интереса не представлял. Даже ближайших родственников не волновало, каким образом занесло на Чарх машину, которой там не могло и не должно быть. Куда важнее для них: когда Напыльников узнает об очередной измене супружницы и решится ли бить ее в присутствии любовника — мужика очень большого и жутко сильного. Следующей по значимости темой были планы Луизы де Рамон в отношении Хорхе Мануэля, далее шли результаты завтрашнего футбольного тура, военные приготовления микроскопических стран Ближних Скоплений, проблема «темной материи», беременность главной деревенской красавицы и, наконец, таинственные сигналы из Туманности Треугольника.

От избытка чувств Андрей решил поделиться новостью с братом, однако Савва с озабоченным лицом объявил, что должен вернуться на космодром.

— Только что коллега из военной службы связи позвонил, — объяснил брат. — Оххо-Яшир без объявления войны напал на Мрагвенд. Бред какой-то, но всех отзывают из отпусков.

Женщины привычно взвизгнули, мужчины сурово выпили за мир во Вселенной, за победу и благополучное возвращение с войны.

— Я тоже вернусь домой, пожалуй… — Решение пришло само собой, и Андрей понял, что хочет скорее засесть за обработку неожиданной находки. — Может, завтра и меня в армию призовут.

Отец хмурился, мать и бабка причитали, а пожилой сосед, имени которого братья не смогли вспомнить, вдруг встал в дверях и заявил, что никуда гостей не отпустит. Остальные деревенские шумно поддержали вдрызг упившегося односельчанина. Кто-то напомнил, что городские не должны уезжать, пока не расскажут про что-то важное. Сейчас они не могли вспомнить, о чем должны поведать братья Машукевичи, но завтра с утра все пойдут на работу, до пятницы будут пахать, чтобы прокормить ненасытные города-мегаполисы, а в субботу…

— А в субботу, а в субботу мы не ходим на работу, — радостно подхватили пьяные тетки.

Не обращая внимания на разгулявшуюся компанию, Савва с Андреем поднялись в свои комнаты, собрали вещи и вернулись к дверям. Буйный сосед продолжал преграждать вход, но гости все-таки покидали дом, перешагивая через храпящего. Родители расчувствовались, потребовали обещаний, что мальчики на войне будут осторожнее, на рожон без приказа лезть не станут. Дед проводил их наказом без победы не возвращаться. Отец порывался отвезти детей в аэропорт, но сыновья наотрез отказались лететь с нетрезвым родителем.

На станции местных аэробусов, совсем испортив настроение, встретилась Дженнифер Кирби, по которой Андрей безнадежно страдал в старших классах и даже в первом семестре. Выглядела она сильно потрепанной, что неудивительно при таком образе жизни. Андрея она считала предателем, не пожелавшим подождать, пока любимая девушка поменяет трех или четырех законных супругов. Презрительно посмотрев на изменщика, Дженнифер сообщила язвительно и громко, чтобы все слышали:

— Ты знаешь, какой у меня теперь муж?

— Ты рассказывала. На двенадцать сантиметров выше меня ростом.

— На четырнадцать, — победоносно провозгласила она. — Я по-новому его перемерила.

— Вместе с членом, что ли? — машинально поинтересовался Андрей. — Если так мерить, я на полметра выше его буду.

Народ, скучавший в ожидании машины, оценил шутку незлобивым смехом. Дженнифер обиделась и больше с Андреем не разговаривала.

Глава 5

Очень разная война

Давным-давно кто-то умный сардонично высказался: дескать, отныне войны начинают не генералы и политики, а журналисты. Не принципиально, что на самом деле происходит в зоне потенциального конфликта, — важно, что сообщил случившийся поблизости корреспондент. Его не вполне точный, а то и откровенно высосанный из щупальца репортаж становится главным, если не единственным источником информации о событиях. На основе дезинформации, растиражированной всесильными средствами массовой идиотизации, зачастую принимаются судьбоносные решения ценой в миллиарды жизней.

Два дня весь галактический рукав лихорадило из-за подобной ошибки бессовестной особи древнейшей профессии, чьих коллег с незапамятных времен именуют «акулами пера», хотя даже на самых варварских мирах никто, наверное, перьями не пользуется. Журналист из карликового псевдогосударства Шоббихель, работающий на ломандарское информагентство, путешествуя на лайнере перцев, узнал у экипажа, что параллельным курсом в сторону Мрагвенда следует отряд кораблей Оххо-Яшира. Затем военное командование рагвенов закрыло приграничный сектор для гражданских кораблей. Ухватив сенсацию, журналист состряпал материальчик о внезапном нападении громадного флота ящеров на беззащитные планеты членистоногой расы. В корреспонденции, проиллюстрированной архивными кадрами космического сражения, подробно расписывались стремительные атаки, безжалостные бомбардировки, героическая оборона провинциальной столицы, героизм десантников и нерасторопность верховных штабов.

Великие державы отмалчивались почти сутки, а тем временем государства легкой и наилегчайшей весовых категорий успели провести мобилизацию, двинуть войска к чужим границам и объявить о готовности сражаться за суверенитет и независимость. Потом на главные каналы, увлеченно вравшие про войну, все-таки проникли официальные сообщения: дескать, никто пока ни с кем воевать не начал. Как выяснилось, рагвены закрыли сектор из-за военных учений, а два фрегата Оххо-Яшира совершали обычный патрульный рейд в нейтральном космосе. Потом стало понятно, что шобби устроили военные маневры на ничейных астероидах неподалеку от скопления Конус. Зомбоящики с неохотой закрыли тему, но тут же пошла новая волна истерики: оказывается, земная армия начала провокационные маневры в системе марионеточного государства Редкош, то есть в том же Конусе.

Маэстро Жозеф сильно переживал, предчувствуя, какие финансовые потери понесет шоу-бизнес, если заварится настоящая большая война. Из-за его неврозов Андрею пришлось проснуться ни свет ни заря и уже в половине одиннадцатого сидеть за столиком «Самшитового дракона», утешая великого режиссера.

— Ты же понимаешь, что будет, — жалобно стонал Паккарди. — Нас подчинят департаменту боевой пропаганды, мы будем снимать фронтовые видеосборники. Ты представляешь Розетту в роли санитарки, которая вытаскивает на себе раненых с астероида?

— Справится, — не переставая зевать, сказал Андрей. — На астероидах маленькая сила тяжести.

— Это не искусство! — взвыл режиссер, делая трагическое лицо. — От нас потребуют делать иллюстрации к уставу дисциплинарной службы, или как оно называется!

— Дисциплинарный устав… Маэстро, зато вы сможете возобновить старый сериал «Казарма». Всех участников, начиная с первого сезона, снова призовут в армию, пошлют на войну, они там навешают всем врагам… Серий полста можно запросто выдавить. И военное ведомство довольно будет, и нам неплохо.

Паккарди осторожно положил палочки на тарелку, хлебнул пива и серьезно задумался. Потом, глубокомысленно морща лоб, изрек:

— Умно. Прикинь план сценария — станешь соавтором идеи. Может быть, поручим тебе пару серий написать.

Андрей предложил посвятить первый десяток эпизодов процессу мобилизации. Знакомые герои собираются в родной казарме, несколько дней горько пьянствуют, втягиваясь в армейские будни. Можно будет немного рассказать про их жизнь за годы, прошедшие после двадцать восьмого сезона, когда сериал пришлось прикрыть из-за падения рейтинга.

— Ну, например, капрал Бирман стал депутатом континентального или планетарного парламента, фельдфебель… забыл имя… ну, придурковатый такой… снова будет свои шуточки произносить… замкомандира по воспитанию снова будет главной сволочью, попытается отбить у Бирмана жену, бывшую медсестру, — Саломея наверняка не откажется вернуться к этой роли…

— Само собой! — Приободрившийся режиссер добавил несколько ценных идей, но затем опять занервничал: — А как войну будем показывать?

— Давайте, босс, подождем начала войны. Мы даже не знаем, с кем воевать придется. Думаю, мелочь устроит драку из-за каких-нибудь спорных систем, а наша армия отправится туда с миротворческой миссией.

— И там на них нападут гангстеры. — Маэстро вернулся в родную стихию. — Кто-нибудь из новобранцев и один ветеран спасут красавицу-землянку — вот и роль для Розетты. Она была там на курорте, аборигены интернировали всех инопланетян, посадили в концлагерь, а наши солдатики всех вызволят…

Следующие полчаса консультант Машукевич старался не слушать болтовни маэстро Жозефа, экспромтом нарожавшего сюжетов на несколько сезонов. Отрывки творческого процесса, иногда проникавшие в его сознание, производили ужасное впечатление. На прощанье режиссер пообещал Андрею внушительный бонус, если война все-таки начнется, с чем и отбыл в отличном настроении.

Каждому — свое, как говаривали древние римляне. Паккарди был счастлив и полон энтузиазма пополам с гениальными озарениями, а Машукевичу предстояла работенка над первой, самой занудной главой диссертации. Андрей пока даже не решил, как назвать этот раздел: «Обзор литературы», «Обзор предшествующих работ» или как-то еще. Смысл и содержание от заголовка, разумеется, не зависят, но хотелось придумать оригинальное название. Если бы не диссертацию варганил, а научно-популярную книгу, то написал бы «Сражение за звездное скопление Призма — темное пятно истории».

В исторической науке истина капитально упрятана под наслоениями неточностей, легенд, субъективных оценок и предвзятых мнений. На каждое важное событие, как правило, найдется несколько различных, если не противоположных, взглядов. Даже в пределах одной страны может существовать несколько школ, по-своему трактующих одни и те же эпизоды прошлых лет и веков. Когда речь идет о войне, то кроме официальной версии обязательно появляются радикально-патриотическая, либерально-критическая и конспирологическая, не говоря уж о мелких ответвлениях, упирающих на второстепенные детали. Кроме того, такие же концепции возникают в союзных странах, а побежденные враги обязательно придумают несколько собственных объяснений. Такое впечатление, будто расписываются несколько разных войн. Причем, что немаловажно, каждое научное течение закрывает глаза на неудобные факты, поэтому объективное описание исторического эпизода возможно лишь путем тщательного анализа всех серьезных точек зрения.

За основу Андрей взял, само собой, официоз: «Три века звездных побед (Славный боевой путь вооруженных сил Союза Солнечных Миров)». Изд. 14-е, испр., доп. Земля: Воениздат, 2507». Интересующему его сражению монументальный труд уделял всего несколько строк:

«Важным эпизодом сражения за скопление Призма стали ожесточенные бои за систему Альганг в августе — сентябре 2475 года.

В процессе развертывания войск для обороны скопления Трамплин земное командование приняло решение обезопасить фланговые направления и в середине 2474 г. ввело 32-ю армию в скопление Призма и 49-ю армию в скопление Конус. В дальнейшем группировка в Конусе была усилена 25-й армией. Все три армии и поддерживающий их 12-й флот образовали Центральный фронт.

Блестящий маневр на основе тонко продуманного стратегического плана завершился убедительной победой земного оружия. Командиры оперативного звена проявили высочайшее мастерство, смело отводили войска со второстепенных участков, укрепив очаговую оборону. Центральный фронт удержал скопления, перемолов ударную группировку противника. Даже на второстепенных направлениях — Альганг и Вайстерн — противник был отброшен с огромными потерями в живой силе и технике».

Проглядев главу, посвященную 9-й Галвойне, Андрей прихватил еще одну цитату, которую посчитал важной:

«Даже в условиях войны, охватившей десятки стран и обширный сегмент Галактики, земные руководители продолжали принципиальный миролюбивый курс. Не желая расширять масштаб побоища, Верховное Командование старалось не допустить применения чрезмерной силы. Так, огромный военно-космический флот ССМ практически не участвовал в боевых действиях, оставаясь на базах в тыловом секторе Солнце — Сириус — Фомальгаут — Процион».

Что верно, то верно, правительство старалось не посылать в бой линкоры, каковой факт сильно смущал Андрея. Президент Енисейский был человеком решительным, перестраховщиком его не называли даже политические противники. Но тем не менее ва-банк играть не стал и главный козырь — а число тяжелых кораблей к концу войны достигло полусотни — на стол не бросил.

Следующей книгой, которую он решил раздергать на цитаты, стали «Звездные пушки» Лаймы Бахман — это была серьезная публицистика, хотя автора нередко заносило в полемику по второстепенным вопросам. К тому же фрау Бахман откровенно симпатизировала Ломандару — больше, чем собственной державе.

«Есть основания подозревать, что развитие основных событий следовало коварному сценарию Енисейского. Земной диктатор хитроумно спровоцировал Империю вступить в конфликт на дальнем театре, поэтому импы не смогли оказать должной поддержки ресам, на которых обрушилась несокрушимая военная машина Кордо Ваглайча. Ценой жизни миллионов землян Енисейский разделил противников, чем в известной степени сыграл на руку Кьелтароггу.

Начальный период галактического побоища протекал в условиях подавляющего превосходства вымуштрованных полчищ Кьелтарогга. Одурманенные призывами безумного вождя-кабтейлунка солдаты-тароги сражались с фанатичным ожесточением, одерживая немыслимые победы. Огромную роль в этих успехах сыграл адмирал Чорвейл Адораш, разработавший филигранную тактику штурмовых ударов: группы из пар или троек тяжелых кораблей работали по отработанной схеме, прорывая оборону или просачиваясь на слабых участках. Под натиском вооруженного до зубов агрессора стремительно рухнули оборонительные рубежи Валдадниха и Даласули. Следующий массированный удар обрушился на войска 7-й Республики, посланные на помощь гибнущим союзникам.

Пока силы главных игроков истекали кровью в огне грандиозных сражений, земляне вели не слишком активные боевые действия. В течение полутора лет Енисейский захватил богатые природными ресурсами звездные скопления, продвигаясь к главной своей цели — Облаку Артемиды. Изощренное коварство Порфирия Страшного в полной мере проявилось в истории с демонстративной пассивностью земного флота. Оставив линкоры и крейсеры в базах, Красная Башня заманила противника в якобы беззащитные скопления, после чего нанесла сокрушительный удар, разгромив эскадры 12-й Империи в скоротечном сражении между Трамплином и Артемидой.

Когда Кьелтарогга, покончив с ресами, обрушился на импов и рагвенов, земные войска не стали вторгаться на территорию 12-й Империи, ограничившись занятием Облака Артемиды. После поражения 7-й Республики в войну вступили ломы — войска Таримкли Ломди Сахала молниеносно высадились в Оххо-Яшире, Эднеромке, Мрагвенде. Возникла реальная угроза прямого столкновения между Союзом Солнечных Миров и Ломандаром. В этой обстановке Земля потребовала прекратить все военные действия и начать мирные переговоры. Мало кому известно, что тароги поддержали этот призыв, однако Бсархад предпочел продолжать войну до полного уничтожения Кьелтарогга».

О том, что Кордо согласился на мир, Андрей написал в своей дипломной работе, за что был ласково раскритикован на защите. Доступа к архивам Кьелтарогга не имели даже историки-тароги, к тому же победители-ломы конфисковали самые важные материалы. В земных информационных сетях сохранился лишь отчет земного посольства в тарогской столице с изложением ноты. Существовал также видеоролик выступления Кордо по вседержавной трансляции.

Не удержавшись, Андрей нашел в электронной памяти нужный файл. Голографический Кордо Ваглайч сидел в кресле на фоне карты галактического рукава.

— Мы одержали великие победы, — говорил кабтейлунк, сопровождая слова характерной жестикуляцией. — Наши воины стряхнули позор поражений со знамен Отечества. Народ и армия Кьелтарогга достигли всех целей, которые стояли перед нами в этой войне, развязанной врагами тарогов. Теперь у нас нет причин продолжать военные действия, поэтому я принимаю своевременные мирные предложения Земли. Мы честно и отважно сражались, обеспечив достойное будущее нашим потомкам и завоевав право заключить мир на почетных и справедливых условиях. Пусть у нас нет союзников, но есть друзья. Мы решили просить президента Солнечного Союза уважаемого Порфирия Енисейского стать посредником в переговорах. Если же наши враги отвергнут мирную инициативу дружественных гуманоидных рас, то вся ответственность за продолжение бессмысленной бойни ляжет на руководителей Ломандара и Седьмой Республики.

Принято считать, что согласие кабтейлунка было хитрой уловкой. Согласно устоявшемуся мнению, Кордо вовсе не собирался заключать мир, а рассчитывал выиграть время, привести в порядок свои потрепанные банды, чтобы нанести последний решительный удар — сначала по Ломандару, а затем — и по Земле. Якобы тарогам нужно было всего несколько месяцев для производства сотни гиперонных боеголовок. Так это или нет, никто уже не докажет: сам Кордо погиб, архивы надежно спрятаны, а победители объявили собственную версию единственно правильной. Что ж, победители всегда правы.

Впрочем, Андрей сильно сомневался, что Кордо в самом деле собирался воевать против Земли. «Кабтейлунк всех тарогов и шерлонов» был — смешно отрицать — расистом, а потому не мог зачислить во враги гуманоидов Земли. Размышляя над его загадочным рефреном: «У нас нет союзников, но есть друзья», — Андрей не сомневался, что под «друзьями» Ваглайч имел в виду человечество.

Но спроси сотню людей на улице — половина уверенно ответит, что в ту войну нашим врагом были тароги. А на самом-то деле мы воевали против всех, кроме Кьелтарогга… Мы воевали против 12-й Империи, 7-й Республики, Мрагвенда, Даласули. И Кордо воевал против них же… А если у двух держав были общие противники, то державы эти получаются союзниками.

Андрей даже засмеялся — столь дикой показалась эта мысль. Никакие мы, конечно, не были союзники. Просто так сложились обстоятельства, что у нас оказались общие противники. Или это все-таки означает, что де-факто ССМ и Кьелтарогга сражались на одной стороне? Двое против всей Галактики…

Отбросив несвоевременные мысли, он взялся за монографию Анхеля Ханаана «Легенды и мифы великой войны», изданную в год внезапной кончины Енисейского. В период 9-й Галактической автор, верный соратник президента, занимал высокую должность в системе министерства вооружений. Книга была написана с позиций технаря-патриота, неплохо знавшего закулисную часть истории.

«В день объявления угрожаемого положения П. Енисейский четко выразил политическое кредо Красной Башни на заседании правительства. По его словам, в назревающей войне все участники преследуют вполне грабительские цели, а человечеству отводится не самая выгодная роль. Премьер-министр еще раз напомнил, что наша задача сводится к защите естественных интересов ССМ.

— Скорее всего, нам придется воевать, — сказал Енисейский. — Поэтому необходимо добиться максимума возможного при минимальных потерях. Люди не должны погибать из-за территориальных споров других держав.

Последовавшие вскоре события полностью подтвердили верность избранной политики. Война носила несправедливый характер со стороны всех игроков — от крошечного Валдадниха до гигантского Ломандара. Это была война новейшей техники, ультрасовременных видов оружия, в которой мы не могли одержать победы, поскольку отставали от Кьелтарогга и Ломандара. Именно этим отчасти объясняется пассивность, в которой обвиняют Енисейского. Красная Башня сознавала неготовность человечества к серьезной войне.

Усыпив бдительность потенциальных противников, режим Ваглайча заблаговременно создал великолепное оружие реванша. Боевые корабли тарогов строились на недавно разработанных принципах сочетания вещества с энергетическими полями. Такие линкоры и крейсеры намного превосходили однотипные корабли других стран по скорости, защищенности и огневой силе.

Первые линкоры типа «Акрон» и «Бариках» были введены в строй за месяц до первых выстрелов новой войны. Однако уже годом раньше стало понятно, что корабли 1-го ранга других стран, даже наши линкоры проекта 3122 «Неустрашимый» не способны противостоять новинкам тарогского флота. В спешном порядке ССМ, Ломандар и 7-я Республика заложили по несколько кораблей подобного типа. Без ложной скромности признаем, что лучшими в этом поколении оказались наши линкоры 3395-го проекта «Юпитер», «Яхве», «Элохим», «Перун», «Шива», «Вотан» и «Зевс», которые вступили в строй к концу войны и не принимали участия в сражениях. Ломы вмешались в войну лишь после того, как завершили строительства десятка близких по силе кораблей. Корпуса республиканских линкоров аналогичного класса были захвачены войсками Кордо и после переделки включены в состав флота Кьелтарогга.

Помимо этого промышленность Кьелтарогга создала подлинное чудо военной техники — корабли-трансформеры «Рин-Илдрос», также защищенные многослойной броней класса «вещество-энергия». В походе внешние устройства убирались в корпус, что позволяло значительно повысить походную скорость. Эти линейные крейсеры стали непревзойденным средством пиратства в открытом космосе. Ничего подобного в других флотах не появилось даже спустя десятилетие после окончания 9-й Галактической войны.

Нам удалось компенсировать катастрофическое отставание асимметричным ответом. На вооружение земных войск поступили пехотные транспортеры «Носорог» и дальние бомбардировщики типа «Протуберанец», «Звездная сверхкрепость» и, наконец, «Валькирия». Уже в начале войны армия землян превосходила всех соперников по маневренности и способности наносить сверхточные удары на предельную дальность. Большие корабли флота ССМ почти не вступали в бой, потому что не было целей для применения крупных кораблей, эти силы флота изжили себя с появлением «валькирий». Транспортеры имперской, республиканской и ломской армий были всего лишь незначительной модификацией тарогских машин времен прошлой войны».

Дочитав отрывок, Андрей с улыбкой подумал, что Ханаан хитрил. Слова премьера, которому предстояло вскоре стать президентом, звучали двусмысленно. Что значит «защита естественных интересов ССМ»? Как далеко был готов пойти Порфирий для защиты земных интересов? Автор мемуаров благоразумно не стал раскрывать этих вопросов.

Историки битых стран, включая ресов, импов, рагвенов и прочих шобби, дружно жаловались на многократное численное и техническое превосходство тарогов и людей. Было и другое объяснение, почему героические предки проиграли войну: оказывается, политики не слушали мудрых военачальников, а военачальники не понимали гениальных планов, обуревавших вождей. Старый прием, ничего интересного…

Трель видеофона заставила прервать обработку первоисточников. Громко чертыхаясь, Андрей долго искал сигналящий мобильник и обнаружил в кармане брюк, заваленных другой одеждой на стуле возле кровати. К этому времени трубка перестала трезвонить. Меню подсказало, что вызывал брат. «Если нужно, снова наберет номер», — подумал Андрей. Действительно, видеофон немедленно зазвонил опять. Нажав сенсор с зеленым квадратиком, Андрей присвистнул: голографический Савва был одет в мундир связиста военно-космического флота с погонами капитан-лейтенанта.

— Мобилизовали? — сочувственно, пусть и не без легкой зависти, осведомился младший брат.

— Вроде того. Призван на сборы в связи с большими маневрами. Ты тоже будь готов.

— А что происходит? Я думал, насчет яшек и рагвенов не подтвердилось.

— Не совсем. Войны пока нет, но мелкота суетится. Объявили мобилизацию, вспоминают обиды — кто у кого планету отобрал в позапрошлом веке.

Андрей пренебрежительно поморщился: малые страны, расположенные в промежутке между границами ССМ и 12-й Империи, не могли представить опасности для человечества. Хотя нельзя было исключить, что галактическим карликам отведена роль поджигателей конфликта. Такое бывало неоднократно, карликам неизменно крепко доставалось, однако рагвенам, яшкам и даласам уроки впрок не шли.

— Пока не вызывали, — задумчиво пробормотал Андрей. — Не вовремя получается. Только-только за диссертацию взялся.

— В окопах будешь писать, — успокоил его старший брат. — В перерывах между боями. Под гром снарядов, при свете горящих танков.

— Ну да, придерживая клавиатуру обрубком откушенной руки, — Андрей заржал. — Ты прав, это романтично.

Братья немного позубоскалили, прикидывая сравнительные результаты укуса клешней рагвена, жвалами перца или челюстями рептилий-яшек. От приятной беседы в извилинах Андрея вновь проснулось рабочее настроение. Он заготовил большую чашку крепкого растворимого кофе и вернулся к монитору.

Великий полководец 12-й Империи фельдмаршал Фруогер Вомастен зи Райфинг потерпел жестокое поражение в скоплении Призма. После войны, пытаясь оправдаться, фельдмаршал написал монументальные мемуары «Несостоявшийся триумф». Он многословно рассказывал о выдающихся качествах подчиненных ему генералов, о процессе принятия решений, о подготовке и мастерстве солдат-импов, о своих спорах с имперским руководством, включая крон-принцессу и главнокомандующего, коим был престарелый дядюшка несовершеннолетнего монарха. Однако всякий раз, едва наступало время поведать о конкретных сражениях, фельдмаршал становился забавно лаконичным.

Трудно было без улыбки читать воспоминания битого военачальника:

«Прибыв в штаб группы армий, я обнаружил настроения, граничащие с паникой. Мой слабовольный предшественник принц Гроздана и его штаб потеряли управление войсками, которые были вынуждены сражаться, не получая указаний и часто не понимая общей обстановки. В этих условиях противник практически захватил скопление Конус, установил контроль над большей частью скопления Трамплин, вторгся в Облако Артемиды и сильно потеснил имперские и союзные войска в скоплении Призма (здесь и далее использованные автором имперские названия астрономических объектов заменены привычными для нас земными. — Прим. Пер.).

Мне потребовалось немного времени, чтобы разобраться в обстановке. Стало ясно, что обе стороны отличились идиотскими промахами. Бестолковое маневрирование, распыление сил превратили операцию в хаос разрозненных столкновений на огромном пространстве. Создавалось впечатление, что старшие командиры никогда не слышали о принципе массирования сил. Подобную же тактику слабых ударов на широком фронте противник применял и в дальнейшем.

Я немедленно принял меры, чтобы укрепить оборону в Трамплине, направив туда подходившие резервы, а также перебросив несколько надежных дивизий из Артемиды и Призмы. Хотя земные солдаты дрались как бешеные хищники, они были вынуждены отходить под натиском превосходящих сил. Офицеры-приматы не умели воевать, земные войска беспорядочно отступали и атаковали, бездарно маневрировали, понесли огромные потери, не смогли воспользоваться огромным численным превосходством — и в итоге ответили слабым контрударом на второстепенном направлении. Лишь ценой предельного напряжения сил противнику удалось стабилизировать фронт.

Мы воспользовались передышкой, чтобы привести в порядок потрепанные соединения, после чего я занялся перегруппировкой сил, готовясь к решительному наступлению. Согласно плану, который был представлен мной на рассмотрение императорской ставки, мощный удар должен был рассечь вражескую оборону вдоль четырех оперативных линий, что приводило к полному разгрому Центрального фронта и охвату группировки в Артемиде. После долгих споров крон-принцесса и находившийся под ее влиянием верховный главнокомандующий согласились выделить в мое распоряжение дополнительные корпуса и подчинить группе армий ударное объединение флота.

Далее началась обычная наша неразбериха, резервы и боевая техника прибывали с задержками, в результате чего нам пришлось дважды переносить начало наступления. Всякий раз я слышал от начальника имперского оперативного штаба неубедительные отговорки: дескать, резервы пришлось перебросить на другие театры, где также складывалась напряженная ситуация. Между тем, как сообщала разведка, противник оправлялся от нанесенных нами сокрушительных ударов, Земля сумела пополнить свои разгромленные дивизии живой силой и техникой.

Воспользовавшись нерасторопностью имперских тылов и подозрительной близорукостью разведки, люди скрытно подвели главные силы своего флота и, создав многократное превосходство, внезапно атаковали ударное объединение, сосредоточенное в районе дружественного государства Шоббихель. В неравном бою погибли десятки кораблей, тысячи отважных воинов. Я получил известие о трагической гибели моего старшего сына, служившего командиром линкора «Самодержавие». Выполнив это коварное нападение, корабли гуманоидных варваров прошлись квантами и плазмой по тыловым базам группы армий. Так, по чистой случайности, были уничтожены громадные запасы снаряжения, приготовленные для большого наступления.

Одновременно с безжалостной атакой флота дикие орды приматов возобновили разрозненные атаки в скоплении Призма. Разгадав замысел врага, я перебросил сюда резервы, чтобы нейтрализовать чрезмерную активность противника. Тем не менее глупое стечение обстоятельств не позволило нам разбить приматов, несмотря на все усилия наших отважных офицеров и солдат. Не раз обстановка принимала чрезвычайно неудобный для нас оборот, заставляя направлять в Призму подкрепления, столь необходимые в Артемиде.

Исход сражения решила бездарность генерала-гуманоида, командовавшего 114-м армейским корпусом. Нам удалось переиграть этого недалекого примата, поставив его соединение на грань поражения. Наш успех у Альганга заставил командование 32-й армии спасать ситуацию, выдвинув на второстепенное направление свежий 76-й корпус. Тем самым людям удалось избежать поражения, однако был сорван мощный удар, который мог поставить мои войска в исключительно тяжелое положение. Таким образом, умелые действия штаба группы армий позволили укрепить фланговые позиции в скоплении Призма накануне генерального наступления».

О провалившемся наступлении в Облаке Артемиды фельдмаршал повествовал весьма скупо, сетуя на неисчерпаемые резервы приматов и тупость имперских сановников. Не будь Вомастен зи Райфинг членистоногим пермитом, Андрей заподозрил бы его в близком родстве с бароном Мюнхаузеном. Чего стоили упоминания десятков миллионов убитых людей и восторги по поводу чудесного прорыва из окружения жалких остатков группы армий, бросивших миллионы единиц различной техники.

Тем не менее пермит упомянул важное обстоятельство: ошибка генерала Лестера сорвала армейскую операцию. Андрей сделал пометку в файле, куда записывал соображения по поводу 3-й главы. Надо будет поискать сведения — какой такой удар замышлял командующий 32-й армией генерал Вимутье.

Он скептически посмотрел на стопку квадратиков, хранивших тончайшие кристаллические диски. На каждом диске помещалось не меньше книги, то есть миллионы текстовых знаков, а также сотни плоских и голографических картинок, многочасовые видеосюжеты. Чтобы просмотреть даже самые необходимые работы, потребуются многие дни. Так и монахом недолго стать, одичать можно!

Со вздохом Андрей продолжил конспектирование отрывков, содержащих полезные сведения и разумные мысли. Мнение коллег-историков из 7-й Республики, Мрагвенда и Ломандара мало отличалось от воззрений Вомастена зи Райфинга. Все они дружно трубили: мол, земляне воевать не умели, побеждали за счет численного превосходства. Согласно этим околонаучным школам человечество потерпело сокрушительное поражение в 9-й Галвойне, сумев аннексировать лишь практически незаселенные скопления звезд, не имеющие большого значения для экономики. Генералы-мемуаристы и профессора-историки Мрагвенда, Валдадниха и Даласули уверяли остальную Галактику, что героическое сопротивление этих маленьких, но гордых народов остановило экспансию приматов.

На той же позиции стоял и скандальный публицист Темучин Барбаросса. Родился он человеком, служил в аналитическом подразделении земной военной разведки. Лет двадцать назад капитан Скрипун бежал в Империю, имплантировал себе некоторые характерные для насекомых органы. Наверняка он вывез какие-то секретные документы, купив тем самым обеспеченную старость в чужой стране. Спустя несколько лет после побега, когда разведка перцев выкачала из него всю полезную информацию, Скрипун под псевдонимом Темучин Барбаросса поставил на конвейер выпуск книжек, обвинявших человечество в генетической кровожадности и агрессивности. Из его творений получалось, что со времен Юлия Цезаря все вожди Земли мечтали завоевать Галактику.

В опусе этого ренегата «Триумф и Пиррова победа приматов» Андрей нашел смешной отрывок:

«Но есть загадка, много лет не дающая мне покоя. Почему Порфирий не бросил главные свои силы на чашу весов Галактического побоища?

Ведь последнему придурку давно понятно, что шпана, правившая в те дни стадом приматов, лелеяла мечту о галактическом господстве. Подумать страшно, сколько земные гуманоиды оружия наштамповали! Забудем пока про линкоры с крейсерами, с этим добром вопросов не возникает. Большие корабли строили все державы, даже самые миролюбивые, потому как большой корабль нужен только для престижа.

Но вот какая забавная штука: Енисейский не только строил линкоры, но и придумал поставить на конвейер бронированные гиперлеты-транспортеры — те самые «Носороги», которыми приматы чуть ли не в школьных учебниках похваляются. И не напрасно же заводской индекс этого варварского оружия был Ш-152А. И думать нечего, любому дураку понятно, что буква «Ш» означает «шакал», а буква «А» — «агрессор»! Это были шакалы-агрессоры, предназначенные длябезжалостного нападения на беззащитных и безоружных соседей.

Не поленился ваш покорный слуга пересчитать, сколько этих машин агрессии люди построили. Никто не удосужился сделать этого, а я посчитал, не поленился. Знаете сколько? Десять тысяч только за полтора года, пока Порфирий был премьер-министром!

Сто сотен страшных средств нападения! Между тем как вся армия Кьелтарогга имела втрое меньше пехотных транспортеров «Тазифайк», и оказалось достаточно того числа, чтобы повергнуть Империю, Республику и на мелкие страны хватило. А тут 10 тысяч (!), и был ведь еще следующий год, когда земные заводы тоже не простаивали, продолжали выпускать модернизированную продукцию. Так что никак не меньше двухсот сотен выходит — 20 тысяч машин, вмещающих свирепый пехотный батальон и не имеющих иных задач, кроме как вторгаться в беззащитные страны.

Задумайся, любезный читатель, открой программу калькуляции, нажми несколько сенсоров, чтобы вышло без ошибки. Полчища ворвавшихся в Скопления приматов-человеков насчитывали 8 армий, 40 корпусов, 140 дивизий. Вообще-то даже 142, однако для простоты округлим. В каждой дивизии было в среднем 10 таких машин, да еще немерено однотипных «Носорогов», состоящих в частях армейского и корпусного подчинения.

Итак, трехмиллионное войско, брошенное Порфирием в звездные кластеры, где и воевать-то не с кем, двигалась на двух, пусть на трех тысячах транспортерах-агрессорах. А для чего же тогда остальные машины, не имеющие иного, кроме агрессии, назначения? Сейчас объясню.

Енисейский втайне собрал на своих мирах-планетах еще несколько таких же группировок — каждая по 3 миллиона приматов-убийц, по 3 тысячи шакалов-агрессоров типа «Носорог», по 100 (сто!) тысяч БМП «Волк», а ведь были еще у гуманоидов миллионы дронов, десятки тысяч танков «Бизон» и «Вампир», тяжелые БМП «Кадавр» и дальние бомбардировщики «Валькирия». Для чего приберегал Енисейский такую силищу? Чего выжидал кровавый палач-гуманоид, уж не собирался ли бросить свои орды на подмогу терпевшему поражение другу-союзнику Кордо Ваглайчу?

Объясняю, читатель: вовсе не хотел Енисейский помогать другому претенденту на господство над Галактикой. Порфирий ждал удобного момента, чтобы внезапно ударить в спину не ожидавшему нападения Ломандару. Известно, хоть и не принято говорить об этом вслух, что в самом конце войны флот приматов неожиданным броском оказался возле самых границ Ломандара. Выдвинулся, но не ударил. Почему не ударил?

Проще всего, как делают простодушные ломы, объяснить: дескать, побоялся примат на высшую расу нападать. На первый взгляд правдоподобно. Всю войну Порфирий сторонился решительных действий, флот возле самой Земли придерживал. Как испокон веков повелось, не отваживались робкие приматы завязать настоящую битву, выжидали чего-то.

Ан нет, не в этом дело. Не такой был примат Енисейский Порфирий, чтобы потерь опасаться. Уж кто, как не он, завалил сотни планет-астероидов трупами гуманоидов. Нет, безжалостен был Енисейский, братишка-близнец старого тигра-людоеда Рамзеса Джангархана, не боятся приматы кровь проливать, не остановила бы Порфирия химера гуманизма.

Совсем в другом объяснении нашел я разгадку, но расскажу про то в следующей книге.

А пока загадаю тебе, читатель, другую загадку. Почему накануне войны промышленность земных приматов получила заказ на производство десяти миллионов аммиачных фильтров для боевых пехотных скафандров? Для сравнения напомним, что метановых фильтров было заказано всего два миллиона…»

Презрительно покривившись, Андрей отложил диск, состряпанный перебежчиком. Жаль, что широкая публика зачитывается подобной макулатурой. Невдомек неразумным обывателям, что только ленивый еще не вытер ноги о скрипунскую конспирологию. Из 17 тысяч «Носорогов» почти половина погибла в скоплениях, где, по мнению жалкого предателя, «воевать не с кем». Самозваный Барбаросса тактично забыл упомянуть, что ломы произвели подобных транспортеров вдвое больше, чем земляне, а импы вместе с ресами — почти 30 тысяч. Но приютивших его хозяев обвинять в поджигании войны ренегат конечно же не станет. И как объяснит придурок Барбаросса названия последующих моделей «Носорога» — Ш-152Б и Ш-152В? Сам вы шакал, господин Скрипун!

Следующая книга, за которой он потянулся, называлась «Триумф осторожности» и производила двойственное впечатление. С одной стороны, лом-историк Мермезе Цланг обильно повторял любимые штампы своих соплеменников, обожавших рассуждать о закодированной в цепях ДНК склонности гуманоидов к авторитарным режимам и рабскому повиновению вождям. Однако Цланг проявил себя дотошным исследователем, объективно рассматривал проблему с разных точек зрения, перелопатил горы первоисточников, что порой приводило его к любопытным выводам. Главным недостатком этого труда была занудливость изложения.

«К концу первого земного года после начала военных действий между Кьелтарогга и Альянсом Главной Оси численность соединений земной армии выросла с 533–547 до 1008–1095 дивизий (принимая в пересчете 2 бригады за одну дивизию), сведенных в 193 корпуса и 54 армии. Благодаря энергичным мероприятиям Енисейского и его политических менеджеров спустя полгода (примерно соответствует 0,88 стандартного цикла Бсархад) армия ССМ составляла уже 1814–1822 дивизии, 301–305 корпусов и 92–96 армий.

Еще более впечатляющим оказался рост численности личного состава. Если на момент победы Фен Цзю-чжоу на президентских выборах во всех видах ВС служили 18,94 млн. людей (не учитывая 12 млн. военизированных полицейских формирований), то после назначения премьером Енисейского армия за год выросла до 23,75 млн., а жандармские части — до 13,3 млн. На следующий год, когда армия людей приняла участие в сражениях за звездные скопления, в рядах вооруженных сил служило, если верить официальным сведениям, 31,49 млн. представителей вида «мыслящий примат», которых поддерживали 15,32 млн. жандармов.

Отметим, что многие исследователи скептически относятся к официальной статистике Земли, поскольку помешанные на секретности двуполые приматы, как и другие виды разумных существ, склонны вводить в заблуждение не только противников, но и собственных потомков. По различным оценкам, в действительности Земля поставила в строй не менее 60–70 миллионов солдат и жандармов. Подобная путаница была необходима диктаторскому режиму Енисейского — Стивенсон — Олимпикоса — Чанга, чтобы замаскировать чудовищные потери, достигавшие, согласно тем же оценкам, 30 миллионов людей. В то же время земное правительство признает потерю лишь 407 тыс. убитыми, 3 млн. ранеными и заболевшими, а также 183 тыс. пленными и пропавшими без вести.

В армии, опутанной густыми сетями военных и политических спецслужб, проводился жестокий отбор способных офицеров и отсев неугодных — по деловым или политическим причинам. За период от назначения Енисейского главой правительства до начала войны звание полковника получили 3517 людей, из которых 189 спустя год стали генералами или были перемещены на более высокие должности, 425 погибли в боях, 2304 продолжали служить в том же звании либо на равноценной командно-штабной должности. О судьбе остальных нам не удалось найти достоверных сведений, поэтому разумно предположить, что они были подвергнуты репрессиям (Автор не приводит никаких обоснований для столь оригинального вывода. — Прим. пер.).

Группировка солнечных гуманоидов, введенная в спорные скопления, первоначально насчитывала 9782 офицеров в звании «полковник». Из них…»

Читать это дальше у Андрея не оставалось сил. Он пробежался по оглавлению и нашел нужный раздел. По мнению Цланга, противоречия внутри политического и военного руководства ССМ привели к неспособности выработать активную стратегию. По этой причине и громадный земной флот простоял почти всю войну на приколе. Цланг считал, что Красная Башня предпочла выжидать, пока противники занимаются взаимоистреблением. А затем вступление в войну Ломандара похоронило надежды Енисейского добить обескровленных конкурентов и сделать человечество господствующей расой галактического сектора.

Да уж, забавный вывод. Цланг просто утонул в материале, часто путал важные факты с третьестепенными. К тому же он очень плохо разбирался в общественном устройстве человечества и совсем плохо понимал психологию людей.

После многочасового глядения в экран глаза стали красными, как у вампира. Промыв органы зрения холодной водой, Андрей почувствовал, что пора перекусить, и приказал кухонному роботу зажарить яичницу с луком, салом и сыром. Импровизированный, но плотный обед расслабил и навел на мысль обзвонить девочек — авось какая-нибудь составит компанию на вечер.

Почтовый сервер сообщил о поступивших письмах, из которых, как сказал бы Мермезе Цланг, большая часть была спамом и подверглась репрессиям в виде перемещения в корзину. Остались письмо сестренки, приглашение на свадьбу забытой подружки, несколько не требовавших ответа уведомлений, а также — повестка из военкомата.

Не слишком удивившись, Андрей щелкнул по ссылке и нарвался на дежурного робота, потребовавшего уточнить сведения о военнообязанном гражданине. Уныло вздыхая, старший лейтенант запаса Машукевич просматривал страницы, подправил сведения о месте жительства, образовании, профессиональной деятельности. В итоге робот огорошил офицера запаса новостью:

— Ваша военно-учетная специальность изменена.

По непонятным ему соображениям, в случае мобилизации старшему лейтенанту Машукевичу предстояло стать ассистентом режиссера военной видеостудии при штабе континентального гарнизона. Разумеется, Андрей запротестовал, робот удивился и соединил его с живым офицером в чине майора.

— Что вас не устраивает? — недовольно спросил майор. — Согласно нашим данным, вы работник видеокорпорации, кино снимаете. Вот и будете режиссировать фильмы про боевые будни нашей армии.

— Да какой же из меня режиссер? — возмутился старший лейтенант запаса. — Технарь я, к тому же историк по образованию. Действительную служил зампотехом танковой роты.

— Историк, зампотех? — Майор был явно поражен странным сочетанием. — Действительно, тут записано, что вы аспирант-историк… Ну что ж, согласно межведомственному приказу, выпускники истфака, не имеющие замечаний со стороны органов безопасности, зачисляются в резерв спецслужб.

— А может, все-таки, в танковую часть? — понимая безнадежность сопротивления, заканючил Андрей.

— Не спорь, парень, — по-доброму посоветовал майор. — Разведке тоже технари нужны. Вопрос решен.

«Интересно, что за ведомства такой совместный приказ издали», — подумалось Андрею.

В следующее мгновение на мониторе перед ним развернулась новая повестка. Старшему лейтенанту запаса Машукевичу предписывалось завтра в 10 часов утра прибыть для прохождения двухнедельных учебных сборов на военную базу. Место было знакомое — космодром возле казарм десантного полка в северном пригороде Кракенбурга. Метро за четверть часа привезет прямо на КПП.

Глава 6

Звездные псы

Космос не просто бесконечен — это банальность. Космос чересчур бесконечен. Миллионы кораблей, одновременно слоняющихся по Галактике, имеют очень мало шансов встретиться. Разве что специально ищут такого рандеву. Вспомогательный корвет «Собака Баскервилей» искал чужие корабли и — такое случалось, пусть не часто, — благополучно их находил.

Уже неделю шесть мужчин со сложными характерами, запертые в паршивом кораблике, патрулировали подступы к Алефу. Дважды в опасной близости появлялись корабли недружественных государств, но желания связываться с «Собакой» не проявляли. Хотя патрульный рейдер отнюдь не с каждым настоящим корветом силой потягался бы. Проще сказать, военные положили глаз на весьма средненькое судно, заглянувшее на свою беду в окрестности Дзеты Геркулеса. Несмотря на протесты владельца, корабль мобилизовали, посадили команду из офицеров запаса и отправили выполнять общечеловеческий долг.

Вахта борт-инженера старшего лейтенанта Машукевича начиналась в 8.00 утра. По часам Кракенбурга это соответствовало примерно половине двенадцатого, так что Андрею не пришлось ломать привычный биологический цикл. Если бы вдобавок капитан пореже устраивал учебные тревоги, так вообще получился бы курорт, а не служба.

Прибыв на мостик, Андрей обнаружил избыток членов экипажа, что наводило на подозрения о возможных осложнениях. Велимир Эльцвейг, в недавнем прошлом — владелец «Собаки», свирепо глядел на механика Тома Феррари.

— Ничего не могу сказать, — меланхолично проговорил Том, затем кивнул вошедшему Андрею и добавил: — И он тоже не поможет.

— Толку от вас! — зашипел Эльцвейг. — Пока я один кораблем управлял, никаких поломок не случалось!

— Рано или поздно все ломается. — Сделав этот глубоко философский вывод капитан-лейтенант Феррари обратился к старшему лейтенанту Машукевичу: — В общем, принимай вахту. Происшествий не было, но час назад дальний локатор накрылся сам знаешь каким местом. Капитану пока не сообщали, Юджин обещал устранить неисправность.

Отказ гравилокатора семейства «длинная рука» означал, что «Собака Баскервилей» стала близоруко-подслеповатой. В период угрожающего положения подобные шуточки фортуны особенно неприятны. Если начнется Большое Веселье, неприятельские дроны получают шанс незаметно выйти на дальность неотразимого удара. Может, уже стреляют, а мы не знаем…

— А что в большом мире творится? — осведомился Андрей, стараясь не выдать волнения.

— В сотне световых лет какая-то мелочь шарохлопилась, — сообщил Том. — Вроде бы не в нашу сторону держали курс. Но кто их знает, куда корвет за полтора часа добежит.

— Ты же говорил, авария час назад случилась.

— Час назад я заметил, — смущенно уточнил капитан-лейтенант, призванный на сборы с большого прогулочного лайнера. — Моторы пыхтеть начали, я с ними долго возился, пока не восстановил настройки. А потом гляжу — другое хозяйство сигналит о неполадках.

Старшина запаса Эльцвейг принялся бормотать матерные причитания. По словам корабельного владельца, беды преследовали его неотступно. Сначала подвернулся выгодный на первый взгляд фрахт. Однако в порту назначения пришлось торчать почти неделю, так что чуть ли не весь барыш улетучился на оплату стоянки. Когда он все-таки выбил подряд на разовую перевозку почты, за ним погнались какие-то придурки из имперского флота. Убегая от преследователей, Эльцвейг надорвал главный генератор, поэтому пришлось идти на вынужденную, но ближайший космопорт Солнечного Союза принимать отказался, а буксир пограничников потащил его почему-то на Калиюгу, где ждал приказ о временной конфискации гражданского судна для нужд военного флота, и теперь он всего лишь навигатор на собственном корабле, причем ему даже офицерского звания не дали…

— Не забывай, что военные бесплатно подлатали твое корыто, — весело напомнил, вваливаясь в рубку, старший лейтенант Юджин Плахо. — Колитесь, падлы, что стряслось.

Том показал на мертвый монитор и сообщил, что стандартные тесты неисправностей не выявили. Юджин проворчал: дескать, не в железе проблема. Закрыв окна диагностики, физик полез в корневой каталог.

— Эй, нечего в системе ковыряться, — заорал Эльцвейг. — После тебя придется заново инсталлировать… Как у тебя получилось?

«Длинная рука» заработала, показав обстановку в радиусе двухсот световых лет. На голограмме светились белыми точками около сорока звезд и край Облака Алеф, зелеными — чужие корабли, красными — свои. Своих было немного — только торпедоносец военного флота, пограничный корвет и несколько вспомогательных вроде той же «Собаки». Чужих набежало штук двадцать. Приглядевшись, Том сообщил:

— Вон те три заметно передвинулись. Ладно, вахта сдана. Я пошел.

— Приятных сновидений, — хохотнул Андрей, садясь к пульту. — Вахту принял… Что там случилось, Юджин?

В мирной жизни доктор наук Плахо работал в обсерваториях, месяцами зависал в пустоте наедине с приборами, так что любые неполадки были ему хорошо знакомы. После призыва он стал гипермастером на «Собаке Баскервилей» — должность абсолютно лишняя, поскольку ветхая посудина в гиперпространство входила крайне редко, к тому же расчеты прыжков делал компьютер. Функции старшего лейтенанта Плахо сводились к борьбе с глюками устаревшей процессорной матрицы.

— Приемник отключился, — зевнув, сообщил Юджин. — То ли сбой в программе, то ли чьи-то шаловливые ручонки поработали.

— Кому-то, наверное, захотелось поскорее вернуться в базу — вот и выключил обзор, — громко предположил Андрей.

Понимая, на кого падают очевидные подозрения, Велимир выразил гневное негодование:

— Ага, вот-вот стрельба начнется, а тут какой-то баран ослепил корабль. Поймаю — ноги выдерну… Юджин, не в службу, а в дружбу, проследи, с какого терминала прошла команда на останов локатора.

Навигатор и гипермастер затихли за спиной. Включив тихую музыку, Андрей просматривал схему звездной обстановки. По существу, это была та же дополненная реальность, которую он использовал на охоте полмесяца назад. Компьютер суммировал и выдавал на сводную голограмму сведения, поступавшие с бортового локатора, с других кораблей, стационарных гравилокаторов и командного пункта сектора.

«Собака Баскервилей» дрейфовала кормой к Солнцу, находясь примерно на четыреста световых лет ниже (или южнее — такие понятия в космосе относительны) плоскости Солнечной системы. Выше корабля распростерлось Облако Артемиды, по левому борту проплывало скопление Конус, впереди лежали недружественные государства Шоббихель и Оххо-Яшир. Ниже, то есть под брюхом «Собаки», на расстоянии в полторы сотни светолет находилось Облако Алеф — свалка черных дыр и молодых звезд, где было полно планет, сформировавшихся менее четверти миллиарда лет назад, а потому невероятно богатых активными изотопами.

Широкая часть Конуса с давних пор принадлежала Солнечной Державе, но дальний конец, где кластер сужался, люди уступили коштам — молодой расе планеты Редкош. Негуманоиды-кошты считались надежными союзниками, поскольку без поддержки человечества мгновенно были бы вновь колонизированы еще более негуманоидными шобби или яшками. Маленькое слабое государство — дюжина корветов при трехмиллиардном населении — производило много биохимической экзотики, а также предоставило земным корпорациям концессии на добычу весьма полезных ископаемых. Неудивительно, что соседи страстно желали вернуть эти двадцать звезд, чему сильно мешали гарнизоны войск ССМ.

Судя по голограмме, отряд кораблей Шоббихеля курсировал в опасной близости от Конуса, на самой границе территориального пространства. Туда же выдвинулись два сторожевика коштов, прикрытые с тыла земным кораблем среднего ранга — фрегатом или торпедоносцем. Со стороны Оххо-Яшира двигался караван транспортов — купцы-яшки посещали Редкош каждые несколько дней. За торговцами, на пределе видимости, маневрировали военные корабли, но подробностей схема не сообщала — значит, командование считает, что патрулю такие сведения не нужны.

— Звезды разглядываешь? — добродушно поинтересовался Плахо.

— И не только. Но ты прав — зрелище завораживает. Огни в бездне… — Андрей мечтательно вздохнул. — Хочется врубить полную тягу и лететь туда. Все дальше и дальше…

— Мне тоже нравилось смотреть на звезды… до первой шестимесячной вахты на обсерватории.

— Согласен, этот пейзаж быстро надоедает, — согласился Велимир. — Иногда хочется уйти подальше в лес, где нет ни людей, ни другого зверья. Опустить ноги в ручей и просто сидеть, глядя на зелень… Ну и чтобы баба рядом была.

Физик фыркнул.

— Когда-то в детстве мне казалось, что космос похож на дикий лес. Я представлял себе, как иду по зарослям и вдруг вижу — покачивается. И я понимаю, что там только что пробежал какой-то зверь. — Скорчив похабную гримасу, Юджин продолжил: — А в космосе, бывает, смотришь на скопление — мать твою за ноги, звезда покачивается, потом — соседняя… И ты понимаешь, что там сколько-то веков назад пролетел корабль на сверхсвете, исказивший показатель преломления…

— Ты — мерзкий циник, — печально резюмировал Андрей.

— Ерунда, просто в молодости он был таким же тупым романтиком, как ты сейчас, — скучающим голосом провозгласил Эльцвейг.

— Может, и тебе романтика помешала жениться в молодости? — обиделся старший лейтенант Машукевич. — Или ты до сих пор ищешь свой идеал?

— Какая на хрен романтика! — возмутился судовладелец. — Все три мамаши моих трех дочек считали и считают меня мерзким циником.

— Они неоригинальны, — хихикнул физик.

Эльцвейг мстительно процедил:

— Между вами обоими и моими бывшими женами много общего — вы все не способны меня понять.

В рубку заглянул майор медицинской службы Тариэль Гагиев. Судя по его привычке вести долгие задушевные беседы, доктор то ли был патологически разговорчив, то ли служил в контрразведке. Хотя одно другому не мешает.

С появлением врача все загрустили. Свободные от вахты немедленно вспомнили, что пора бы отдохнуть, и молниеносно слиняли, оставив Андрея на съедение.

— Какие новости из дома? — с милой улыбкой полюбопытствовал майор.

— Ничего интересного для вашей конторы, — рассеянно буркнул Андрей. — Вы не знаете, как часто купцы ходят из Оххо-Яшира на Редкош?

Обиженный в лучших чувствах доктор проворчал:

— Примерно два раза в месяц. Последний вернулся неделю назад. Позавчера вне расписания пришел чартерный пассажирский борт. А в чем дело?

— Это может быть интересно для вашей… э-э-э… медицинской службы. Еще один караван.

Заурчав, Гагиев бросился к пульту связи. Пальцы майора заметались по сенсорам, набирая сообщение. Затем он вызвал программу кодирования, и зашифрованная депеша умчалась по инстанциям.

Нежданно нагрянувший капитан 2-го ранга Харонов застал самый финал. Скептически оценив атмосферу повышенного напряжения, старик потребовал объяснить, что происходит. Рапорт вахтенного не слишком обеспокоил командира.

— Что внимание обратили — это хорошо, — произнес он скучающим голосом. — Но рапорт отправить мог и вахтенный. На каком основании тут свободные от вахты слоняются?

— Оказание психологической помощи экипажу — моя прямая обязанность, — сообщил майор-контрразведчик.

— Ну смотрите у меня! — рявкнул Харонов. — Этим гражданским не психолог нужен, а сексопатолог! Вчера в кают-компании порнофильмы крутили, как маленькие дети, смотреть тошно!

«Чтобы вас обоих понос прихватил», — тоскливо подумал Андрей. Подходил к концу первый час его вахты, но посторонние мешали продолжить работу над диссертацией. Чужие корабли медленно перемещались по голограмме, не выполняя резких маневров. Небольшой — в шесть вымпелов — отряд земного флота патрулировал в Конусе.

Командир и так называемый врач вполголоса обсуждали, решатся ли шобби напасть на Редкош. Вроде бы не должны были, поскольку подразделения людей стояли там со времен Енисейского. С другой стороны, карликовые страны никогда не славились благоразумием и частенько нарывались на экзекуцию.

Приказав вахтенному прибавить увеличение, Харонов стал прикидывать, какой десант может привезти такой караван. По его прикидкам выходило, что старые среднетоннажные транспорты способны принять на борт до пехотной бригады со всей штатной техникой. Или до тысячи автономных боевых роботов. Всего караван насчитывал семь кораблей, то есть мог перевозить полнокровный армейский корпус. А наших войск на Редкоше имелось не больше дивизии.

Импровизированный военный совет капитан 2-го ранга подытожил решением сообщить свои соображения вышестоящему командованию. На этом оба отбыли, и Андрей с облегчением занялся собственными делами. Изредка поглядывая на монитор, где почти не происходило изменений, он просмотрел несколько книг из цикла «Военные мемуары». Сведений о боях за Призму и, в частности, за Альганг хватало, но важных подробностей не обнаружил. Зато удалось составить список командиров частей и соединений, которые воевали здесь на разных этапах сражения. Это был неплохой задел на следующий раунд исследовательского процесса. Андрей собирался найти воспоминания старших офицеров или — чем черт не шутит — самих офицеров. Лучшая информация приходит из первых рук.

Он сильно увлекся, временами даже забывал отслеживать обстановку. О прямых обязанностях вахтенного вспомнил только за час до конца смены, когда выяснилось, что рядом стоит майор Гагиев. Деликатно постучав костяшками пальцев по пульту, доктор осведомился, можно ли ему немного поработать с навигационными данными. Машинально дав разрешение, Андрей впился взглядом в монитор панорамного обзора.

Космос выглядел спокойным. Даже если торговые транспорты купцов-яшек набиты оружием и солдатами, на опасную дистанцию они подтянутся лишь завтра. Гипердвигателями эти галоши навряд ли оборудованы, а на сверхсвете при такой массе особо не разгонишься. Отряд малых корабликов Шоббихеля продолжал маневрировать напротив «острия» скопления Конус, другой отряд — торпедоносец, фрегат и два корвета — выдвигались в промежуток между Конусом и Облаком Артемиды. Навстречу им немедленно пошли патрульные катера Редкоша. Военные вечно вели игры в кошки-мышки: нечто подобное происходило даже на плоскостях соприкосновения Солнечной Державы и Ломандара, только там не катера куролесили, а машинки пострашнее.

Здесь пока было спокойно, поэтому Андрей вылез из кресла, намереваясь немного размяться. Выполняя вращение корпуса, он застал врача за странным занятием: майор перебирал архив служебных программ.

— Вы там поосторожнее, — предупредил старший лейтенант. — Юджин сегодня уже высказался про чьи-то шаловливые пальчики.

— А что случилось? — не отрываясь от списка файлов, поинтересовался доктор.

— Похоже, навигатору надоело служить Отечеству. Отключил «длинную руку» в надежде, что корабль вернется на базу.

Повернув к нему виноватое лицо, майор признался:

— Может быть, это я случайно задел. Заходил рано утром, когда Феррари вахту стоял…

— Зачастили в рубку, — пошутил Андрей. — В чем нашего судовладельца подозреваете?

— Его и подозревать не надо — матерый контрабандист… — Приглядевшись к монитору, Гагиев удивленно добавил: — К нам гости собираются.

На голограмме действительно появился контур гипертрассы. Локатор корабля такого зафиксировать не мог — значит, изображение нарисовано и ретранслировано компьютером штаба сектора. Контур дрожал, пульсировал и временами исчезал. Быстро запустив анализатор многомерных структур, Андрей определил, что трасса берет начало где-то далеко за Артемидой.

— Кто-то взял старт в нашем направлении, — прокомментировал артиллерист, он же борт-инженер Машукевич. — Из очень отдаленного сектора — Мрагвенд или Кьелтарогга, точнее не скажу.

— И когда он будет здесь? — забеспокоился доктор.

— Может быть, никогда. Мы видим продолжение нынешней трассы неизвестного корабля. Если не сменит курса, окажется в нашем секторе через три часа или около того. А если сменит…

Не дослушав его, майор Гагиев доложил о происшествии командиру. Тот вскоре прибыл на мостик, выслушал подробный рапорт вахтенного, изучил обстановку, вызвал в рубку Эльцвейга и велел Андрею отдыхать. На робкое напоминание: мол, через полчаса надо сдавать вахту старшему лейтенанту Плахо, командир ответил сухо, так что пропало желание возражать:

— Исполняйте распоряжение, Машукевич. Вахту за гипермастера сам отстою. Вам обоим приказываю обедать, привести себя в порядок и быть готовыми к неожиданностям. Шагом марш.

Андрей поднес руку к козырьку, сказал: «Есть», — и покинул рубку. Старый космический волк то ли чудил, то ли имел информацию помимо той, которую видно на мониторе. А может, чутье подсказывало, что не мешает подстраховаться. Одиночный корабль в нейтральном пространстве весьма уязвим. Пусть даже не беззащитен.

В помещении, отведенном под кают-компанию, лихо перекусывали Плахо и Феррари. Не запрограммированный на кулинарные излишества кухонный агрегат старого флотского типа предлагал весьма скудный выбор. Пицца, буррито и бургеры надоели, пришлось довольствоваться сборной солянкой, куриным фахитос, картошкой-фри, кислым соусом и стаканом ягодно-фруктового сока.

— Что за чудеса творятся? — полюбопытствовал Юджин. — Старик отменил мою вахту.

— Кому-то вздумалось ломиться в нашу сторону через гипер. — Андрей выдавил в солянку пакетик сметаны и стал помешивать ложкой. — Командир велел набираться сил перед возможным сражением.

Насторожившись, физик учинил историку допрос, выясняя параметры гиперканала. Андрей отвечал обстоятельно, подолгу размышляя над каждым вопросом. Когда он добил первое и взялся за фахитос, Юджин резюмировал:

— Не слишком большой корабль, но быстроходный. Потратит на путь не больше полутора часов. Парни, что взять вам на десерт?

Том попросил кекс с изюмом, Андрей — ананасовое желе, а себе гипермастер выбрал кусок брусничного пирога. К концу внеочередного приема пищи, когда подошли доктор и навигатор, Андрей понял, что перестарался.

— Тяжко, — признался он. — А ведь раньше мог вдвое больше сожрать — и никаких побочных эффектов.

— Метаболизм с возрастом изменился, — объяснил майор медицинской службы. — Организм уже не нуждается в больших количествах питательных веществ. Вам бы на диету.

— Мне бы стакан вина, — фыркнул Андрей. — Ребятишки, у кого пульт? Переключите канал, хоть новости послушаем.

Интернет на боевом корабле полагается блокировать, поэтому вести внешнего мира можно было смотреть лишь на сайте 1-го инфоканала. Вредный Эльцвейг потянулся в спортивный раздел и долго матерился, узнав результат поединка за чемпионский пояс в сверхтяжелой категории. Наверняка просадил большие деньги на тотализаторе. Результаты бейсбольного тура тоже не порадовали судовладельца.

Велимир вознамерился посмотреть еще какие-то турниры, но здоровяк Феррари отобрал у него пульт и раскрыл страничку последних международных событий. Здесь перемен не наблюдалось. Яшки и шобби рассказывали про исторические права на Редкош, обещали коштам широчайшую автономию и процветание, а также заверяли, что не собираются применять силу для решения застарелого территориального спора. Правительство Редкоша твердо заявляло о готовности сражаться за независимость и грозилось выбить колонизаторов с астероидов, незаконно ими захваченных. Комментаторы вспоминали ксеноцид коштов, учиненный колонизаторами-рагвенами при участии наемников-шобби во время 8-й Галвойны.

Пропагандисты Мрагвенда ксеноцид отрицали, но коштов обвиняли в предательстве и содействии вражеским, то есть земным, войскам. Ломы, перцы, респы и тароги призывали к мирному решению конфликта, прекращению обстрелов и вдобавок требовали не допустить вмешательства внешних сил. Под внешними силами подразумевались, разумеется, опять-таки люди. Красная Башня повторила предупреждение: мол, не потерпит атаки на дружественные миры, где размещены миротворцы ССМ. Причем если вчера об этом говорил Дино Кальмар, то сегодня с утра сказал сам президент Франтишек Таймер.

— Кишка тонка у наших, — презрительно съехидничал Эльцвейг. — Не посмеют вмешаться.

— Если под обстрел возьмут гарнизон миротворцев, те автоматически откроют ответный огонь, — малость неуверенно предположил Том.

— Я бы не потерпел, если какая-то членистоногая курва в меня стрелять начнет, — согласился Андрей. — В таких случаях солдаты без приказа глушат все огневые точки.

Возбудившись, судовладелец запальчиво повысил голос:

— Те два батальона, которые на Редкоше и Руднике стоят, шобби перемолотят дальнобойными средствами, а подкрепления Земля посылать побоится. Сами слышали — все державы пригрозили, чтобы наши не смели соваться.

— Бросьте, старшина, какие там дальнобойные средства, — изображая равнодушную скуку, отмахнулся доктор Гагиев. — Откуда вам знать про это?

— Мне откуда? — По натуре Велимир был азартным игроком, проиграть спор для него — как разрядом по копчику. — Стоял на их космодроме, своими глазами видел, как они на маневры войска отправляли. Каракатицы мне, считай, на сутки вылет задержали, пока в транспорты армия грузилась. И танков до хренища, и тяжелых беспилотников, и всякое другое — новенькое, ломского или перцевского изготовления.

— Сколько живой силы, конечно, не посчитали? — насмешливо поинтересовался майор.

Эльцвейг отрицательно мотнул бритой под зеркало головой:

— Можно подумать, у меня других дел не было. В портовом кабаке горе глушил, потом в казино… Мне на Калиюге даже мозги ментовизором просвечивали, ни хрена не смогли вытащить… Но три транспорта побольше полста килотонн каждый при мне отправили только с того порта. А сколько их всего — хрен знает.

Три транспорта — полный корпус, мысленно подсчитал Андрей. Как сообщали зомбоящики, армия Шоббихеля маневрировала на четырех или пяти крупных планетоидах, плававших в пустоте на расстоянии нескольких светолет от границ Редкоша. Если считать, что на каждом камне обосновалось по корпусу, то гарнизону миротворцев предстоит нелегкий бой. К тому же в Редкош — не пойми зачем — движется караван яшек. А с другой стороны, там недавно и наши войска учения проводили — вроде бы две дивизии задействовали. Может, не вывели подразделения после маневров…

Публика в кают-компании внезапно засуетилась, оторвав Андрея от раздумий. Он в легкой панике посмотрел на монитор, но говорили не про войну, хотя тоже интересно. Научный обозреватель рассказывал, что группа ученых какого-то импортного университета достигла значительных успехов при изучении редуцированной дисперсии реликтового излучения. Как оказалось, при прохождении через скопления Алеф и Посох квантов, испущенных в момент Большого Взрыва, у лучей сильно искажается спектр. Это явление, полагали ученые, может быть связано с выбросами «темной материи» из черных дыр. Ученые также полагали, что подобные выбросы могут иметь отношение к хозяйственной деятельности людей. Как известно широкой прогрессивной общественности, промышленные компании ССМ используют устаревшие технологии, которые загрязняют экологию Галактики. Нельзя исключить, делали вывод импортные научные светила, что земляне пытаются создать из «темной материи» супероружие. Как известно, атомы «темной материи» способны впитывать огромную энергию, которая высвобождается в виде так называемого гиперонного синтеза. Известен единственный случай применения гиперонного оружия кровавым диктатором Кордо Ваглайчем на исходе 9-й Галактической войны. Ученые призывали не допустить, чтобы страшное средство сверхмассового уничтожения попало в клешни другой расы безумных гуманоидов.

Естественно, как только передача закончилась, все потребовали объяснений у единственного на борту физика. Презрительно морщась, Юджин объяснил не слишком доходчиво:

— Беда в том, что широкая — она же продвинутая — общественность совершенно безграмотна.

— О да, — вырвалось у Машукевича.

— Тебе-то чего вздыхать, — удивился старший лейтенант Плахо. — Историю народец наш кое-как знает, в том числе благодаря твоим видеосериалам.

— Скажешь тоже! — Андрей захихикал. — Почитал бы дипломные работы второкурсников…

— Не перебивай, — разозлился физик. — Может быть, историю тоже никто не знает, тут я не специалист. Но вот естественные науки у большинства вылетают из черепа на другой день после выпускной пьянки в родной школе. Огромная часть населения судит о природе на основе дурацких и в корне ошибочных стереотипов.

— Например? — насупясь, осведомился майор Гагиев.

— Ну, например, подавляющая часть сограждан свято верит идиотским суевериям, будто Земля круглая, человек произошел от обезьяны, молния не попадает дважды в одно место, а «темная материя» состоит из темных атомов.

— Молния попадает? — удивился Велимир.

— Например, в громоотвод, — привел физик неотразимый аргумент. — А называть планеты круглыми — это верх безграмотности. Планеты имеют форму неправильной сферы.

Врач, навигатор и механик накинулись на него с упреками: дескать, отрицать происхождение разумного гуманоида от обезьяны просто антинаучно. Андрею пришлось разочаровать их:

— Человек не происходил от обезьяны. На самом деле человек и обезьяна имеют общего предка. Это совсем не одно и то же.

— Вот именно. — Юджин кивнул. — И запомните: «темная материя» состоит не из атомов, а из гранул, которые совершенно не похожи на атомы.

— Это для специалистов интересно, — перебил его навигатор-судовладелец. — Ты мне объясни, для чего наши ковыряются в черных дырах и чем это кончится.

Нацедив полную кружку витаминного сока, физик продолжил меланхолично:

— Из некоторых черных дыр действительно добывается так называемая «темная материя», то есть смесь гранул разных видов. Это — прекрасный источник энергии, конструкционный материал и так далее. Комбинируя гранулы, можно получать вещества с необычными свойствами — подробности легко найти в любом астроинженерном учебнике. Добычей гранул занимаются все развитые цивилизации, не только люди. При этом, конечно, происходят энергетические выбросы, но излучение, рассеиваясь в пространстве, становится слабым и безвредным на расстоянии порядка светового года. Поэтому вся болтовня про опасность земных разработок — просто дешевая сенсация.

— Журналистам верить нельзя, — повторил аксиоматическую мудрость Андрей.

— Врут, конечно, — нехотя согласился Велимир. — Но я с серьезными тварями общался — там, в Империи, в Ломандаре. Бизнесмены, промышленные эксперты, всякое такое… Они говорят, что человеческие технологии примитивны, в больших компаниях добыча «темной материи» лучше налажена. Вроде как таскаем воду ведрами, половину по дороге расплещем, а развитые расы качают насосом по трубам.

— Кто же спорит. — Юджин пожал плечами. — Мы же всего сотню лет этим занимаемся, а другие много раньше начали. Только они нам свои ноу-хау не дают, вот мы и работаем как можем. Я сам не специалист по добыче, но слыхал, что после войны наша наука сильно повысила производительность процессов.

Издевательски хохотнув, Эльцвейг подмигнул и бросил презрительно:

— Так повысили, что в Алефе черная дыра взорвалась. Нет, чувачок, нам до культурных народов сто лет расти — все равно не дорастем.

Про взрыв черной дыры Андрей не слышал. Том Феррари тоже выглядел удивленным, а вот майор Гагиев насторожился — наверное, дело запахло утечкой важного секрета. Плахо, в отличие от них, остался равнодушен и произнес, отмахиваясь:

— Не было там взрыва, глупые слухи. Наоборот, проведен удачный эксперимент. Кстати, в присутствии забугорных коллег.

Он объяснил, что в начале года земные физики сбросили в черную дыру метеор из антивещества, после чего дыра схлопнулась. А потом ученые сумели открыть ее вновь — и выход гранул «темной материи» резко увеличился. У других такого не получается, закончил Юджин, вот и поднимают шум, чтобы мы раскрыли секрет, как это делается.

— Наверное, там был не просто метеорит, — предположил Том.

На это физик-гипермастер загадочно намекнул: дескать, дело вовсе не в метеорите. Майор сильно занервничал и посоветовал не болтать. Юджин вроде бы продолжать и не собирался, так что разговор угас, Эльцвейг опять переключился на спорт, а спустя минуту голос командира гневно громыхнул из динамиков:

— Боевая тревога! Экипажу занять места согласно штатному расписанию!

По исходному замыслу «Собака Баскервилей» строилась в качестве пакетбота. Подобные малотоннажные грузопассажирские курьеры всегда пользовались спросом среди частных перевозчиков. Ни брони, ни оружия, ни другого военного снаряжения на таких судах отродясь не водилось. Однако лет сто назад какое-то КБ оборонной сферы разработало проект быстрой переделки судов гражданского назначения в боевую единицу вспомогательного флота. Делалось это элементарно: на внешние люки грузового отсека стыковалась унифицированная башня с орудием, приборами наблюдения и наведения, а также средствами активной самообороны. Ввиду небольших размеров суденышка «Собаке Баскервилей» достался самый миниатюрный боевой модуль типа «Ландыш», оснащенный пусковой установкой снарядов «Пиранья» и пушкой «Молибден». Башню спроектировали накануне 9-й Галвойны для вооружения легких катеров позапрошлого поколения. По слухам, на танкеры и сухогрузы при мобилизации устанавливалось до пяти-шести башен большей мощности.

Как объяснили на Калиюге, в настоящем сражении с настоящим противником такой дредноут, конечно, долго не продержится, только на сей раз вероятный супостат подворачивался больно смешной. «Собака Баскервилей» получилась не слабее большинства кораблей Оххо-Яшира и Шоббихеля, а с учетом вошедшей в анекдоты отваги горе-вояк из окраинных стран команда Акима Харонова имела неплохие шансы прославиться славными победами. Вообще же задачи вспомогательного флота ограничивались патрулированием и наблюдением. Наверное, поэтому бригаду, куда зачислили «Собаку Баскервилей», кто-то из штабных остряков назвал «сворой звездных псов». От них требовалось охранять сектор и в случае осложнений вызывать подмогу.

Старшему лейтенанту Машукевичу, как единственному артиллеристу грозного вспомогательного корвета, достался боевой пост, оборудованный в трюмном отсеке. Тесную слегка бронированную кабину привинтили к палубе в десятке метров от люка, на котором стояла башня. Места внутри хватало как раз для одного скафандра типа «Гоблин». О таких удобствах, как робот-ассистент, конечно же не позаботились. Андрей сам кое-как влез в скафандр, загерметизировался, плюхнулся в кресло, задраил внешний люк. Если корабль получит пробоину, оператор огневой системы теоретически мог выжить. Если, разумеется, не рванут запасные обоймы, установленные точно под люком башни.

Руки привычно выполнили стандартные манипуляции, переводя «Ландыш» в боевое состояние. Развернулась обзорная голограмма — чуть поменьше той, что в рубке. Мониторы показывали, что пушка в исправности, приборы управления включены, система диагностики не находит ошибок и сбоев, зарядная батарея вытягивает дополнительнуюэнергию из реактора, первая шестерка «Пираний» ждет в направляющих трубах.

— Огневой пост готов, — доложил Андрей.

Вместо ответа послышалось чертыхание командира. Капитан второго ранга возмущался размерами командного отсека, где одному человеку даже в голом виде места мало, а вдвоем, да еще в боевых «Гоблинах», вовсе друг у друге на пятой точке сидеть приходится. Безусловно, Харонов преувеличивал, но Эльцвейг не упустил возможности поныть: дескать, он обычно правит «Собакой» один и без скафандра.

— Скафандр положен в боевой обстановке во избежание смертности, согласно Уставу, — сообщил командир и добавил положенный флотский афоризм: — Устав составляли знающие люди — не умнее меня, а тем более — вас… Гипермастер, определите сходимость трасс.

Проекция пятимерного канала, пролегающего по зоне ответственности «звездных псов», словно раздвоилась на два почти параллельных рукава. Такое могло случиться, если корабль, ломившийся через гиперпространство, резко маневрировал и мог с любой вероятностью продолжить псевдодвижение по различным многомерным направлениям. Теперь от Юджина требовалось вычислить окончательный курс нарушителя.

— Нет сходимости… — Голос физика звучал почти панически. — Командир, я не понимаю… чтобы они сошлись, нужно… но косинус не может быть больше единицы!

— Это у вас на гражданке не может, — просветил его ветеран звездных битв. — А на военном флоте косинус вполне может стать больше единицы и даже превысить скорость звука в вакууме.

Юджин сдавленно хихикнул. Андрей не без восхищения подумал, что математические рассуждения старого маразматика тянут как минимум на Большую Галактическую Премию. А командир тем временем доложил 840-му, то есть командиру бригады, что в зону ответственности вторглись два объекта. Ошеломленный неожиданным выводом Андрей восхитился командиром по-настоящему. Разгадка была проста до гениальности: два канала — значит, идут два корабля. Старик вовсе не был анекдотическим ветераном, каким прикидывался, — тут чувствовались опыт и ясность мышления.

Комбриг на торпедоносце «Старательный», находившемся где-то позади кораблей завесы, приказал 843-му, то есть «Собаке Баскервилей», продолжать наблюдение, а 847-му — двигаться на помощь 843-му. Спустя секунду приборы поведали Андрею, что вспомогательный корвет резко меняет курс. Эльцвейг взвизгнул:

— Полегче, машина не казенная! — и спустя несколько секунд простонал: — Куда вы поперлись?!

— К точке выхода, — буркнул Харонов. — Машукевич, подготовьте два сигнальных снаряда.

Старик не хотел сразу открывать огонь на поражение, понял Андрей. Сначала — два предупредительных выстрела… На схеме пусковой установки он выделил курсором две красные ракетки, утащил их в изображение обоймы, потом выделил в обоймах две голубые и перетащил в освободившиеся гнезда. Механизм заработал, перезаряжая пусковую установку.

«Собака Баскервилей», разогнавшись до десяти световых, продолжала ускоряться, держа курс на Облако Алеф, мимо которого проходили обе гипертрассы. Харонов покрикивал на гипермастера и навигатора, требуя анализировать градиенты. Те, даже не пытаясь перечить, бормотали многоэтажные ругательства терминов гипернавигации. Примерно на двадцатой минуте погони командир распорядился рассчитать гиперпрыжок в какую-то точку, и в тот же миг обе гипертрассы размазались, объединившись в широкие лохматые полосы. Андрей давно перестал понимать, что творится, но Харонов отрапортовал комбригу:

— Большой объект открыл огонь по малому.

Андрей даже не пытался гадать, откуда старый волк узнал, который из невидимых кораблей больше, а который — меньше. Спустя минуту гипертрассы исчезли вовсе — теперь прямо по курсу, нацелясь южнее Алефа, мчались на сверхсвете два корабля. Распознаватель высветил на прицельном экране сведения о мишенях. Первым двигался кораблик, приписанный к одной из планет Валдадниха: 15–20 килотонн, то есть чуть побольше «Собаки Баскервилей». Такие суда называли обычно шхунами или клиперами. Его догонял торпедоносец-перехватчик Мрагвенда: 40–50 килотонн, 6 торпедных аппаратов (4 носовых и 2 кормовых), 12 орудий — 4 средней и 8 малой мощности. Дистанция: 6,73 светогода до малого, 7,25 светогода до перехватчика.

Рагвенский корабль настигал валдадов. «Собака Баскервилей» мчалась наперерез, в нескольких световых годах по правому борту подтягивалась «Ниагара», позывной 847-й. Ясно было, что перехватчик выполнит предназначение и перехватит шхуну прежде, чем оба вспомогательных корвета выйдут на дальность выстрела. К тому же торпедоносец размажет их, не напрягаясь: слишком уж неравны силы.

Между тем капитан 2-го ранга Харонов передал международным кодом приказ нарушителям немедленно остановиться для досмотра либо покинуть зону, закрытую для полетов решением властей ССМ. Никто, разумеется, не ответил, и командир объявил пятиминутную готовность для гиперпрыжка, после чего спросил Андрея о готовности огневого модуля.

— Так точно, готов, — отбарабанил старший лейтенант. — Два сигнальных снаряда, четыре боевых.

— Без приказа не стреляй, — зачем-то предупредил Харонов.

Последовала перекличка, все доложили о готовности. Пошел обратный отсчет, и корабль нырнул в гиперпространство, перепрыгнув через световые годы.

Прицел проинформировал артиллериста, что дистанция до нарушителей составляет меньше четверти светогода. Теоретически можно было даже стрелять, хотя плевок «Молибдена» и залп «Пираний» даже в случае удачных попаданий не спасут от наказания. Торпедоносец-перехватчик получит незначительные повреждения, а к «звездным псам» незаметно подкрадется полярная лисица.

Командир-рагвен не стал ждать, пока все неприглашенные гости займут места в партере, и открыл огонь. Носовые аппараты выпустили одну за другой две торпеды — вроде бы по валдадам, не по людям. Харонов опять поменял курс — приказал держать на шхуну, а Машукевичу велел расстрелять торпеды и пустить сигнальный снаряд перед носом перехватчика.

Андрей дважды нажал гашетку, и на экране погасли два голубых силуэта. Стрелять по торпедам «Пираньями» Андрей не стал, потому как не был уверен, что легкие ракеты догонят разогнавшееся самонаводящееся устройство нарушителя. Оставалось открыть огонь из пушки. Вторая очередь подбила переднюю торпеду, та взорвалась, отчего следовавшая за ней сестренка метнулась в сторону, и третья очередь Андрея прошила пустоту. Описав дугу, сбитая с курса торпеда вновь устремилась на цель. Последними крохами заряда Машукевич зацепил рагвенский снаряд, тот опять отклонился от курса и самоликвидировался.

— Командир, цель поражена, пушка разряжена, в пускателях — боевые снаряды, — доложил Андрей.

— Перезаряжай пушку, — посоветовал Харонов.

Рагвены не собирались отпускать валдаднихский пакетбот. Большое орудие торпедоносца выпустило серию импульсов, поразивших мишень с предельной дистанции. Корабль валдадов резко сбросил скорость до децисвета. Харонов открытым текстом потребовал прекратить огонь в зоне ответственности земного флота и допустить на борт досмотровую группу. Андрей был уверен, что рагвены ответят залпом на поражение, но в обзорной голограмме внезапно появился «Старательный» — флагманский торпедоносец бригады. Драться с равным противником нарушитель не пожелал, просигналил извинение и скользнул в гипер. Его трасса удалялась в сторону Мрагвенды.

Бой закончился и вряд ли мог послужить поводом для большой войны. Хотя кто знает — войны и по менее важным поводам объявлялись. Для хорошей войны повод вообще не проблема — была бы причина, а повод найти всегда можно.

Глава 7

Тайна Черной Долины

Зачинщик перестрелки растворился в бездне пяти, а то и шести измерений. Бригада «звездных псов» погоню налаживать не стала — их задачи ограничивались патрулированием сектора. Командир бригады увел свой торпедоносец в базовый куб пространства, «Ниагара» тоже возвращалась на предписанную позицию. Обменявшись невразумительными репликами с комбригом, Харонов приказал Эльцвейгу приблизиться к подбитому пакетботу валдадов.

Велимир что-то прошипел, но маневр выполнил красиво — наверное, был хорошим пилотом. Не удивительно, если он в самом деле крутой контрабандист. Пока «Собака» догоняла неуправляемое судно, Андрей перебрался в соседний трюм, где временно установили много умных приборов. С дистанции в полмегаметра сканер показал, что валдадский реактор заглушен предохранителями, работает на холостом ходу и медленно теряет мощность.

— Опасность взрыва невелика, — доложил он командиру.

— Навигатор, приближайся на километр, — приказал капитан 2-го ранга. — Майор, займись роботами.

Значит, сами на абордаж не полезем, с облегчением сделал вывод Андрей. Вскоре в отсеке появился бортовой врач, умевший, как выяснилось, управлять роботами. Как только «Собака Баскервилей» уравняла скорость с подбитым судном, пара машин выбралась из люка. Выпустив короткие струйки ракетного пламени, роботы преодолели пустоту, разделявшую корабли.

Пока вмешательств оператора не требовалось. Похожие на пауков роботы побегали по сильно поврежденному корпусу, нашли подходящую пробоину и проникли во внутренние отсеки. Пошла телеметрия: ничего похожего на воздух внутри не было, температура конструкций стремится к абсолютному нулю. Мертвый корабль. Не меньше семи попаданий средним калибром понаделали больших дыр, атмосфера вытекла в пустоту.

Подсвечивая фарами и отращивая по мере надобности дополнительные руки-ноги, «паучки» побежали в разные стороны. Одного доктор послал в носовые отсеки, второго — в кормовые.

— Хотите осмотреть кабину и двигатель? — блеснул сообразительностью Андрей.

— Не совсем, дорогой коллега, — рассеянно пропыхтел майор, напряженно рассматривая интерьеры, передаваемые роботами. — Черт, не получается сразу двумя управлять… Трюм для нас важнее моторных отсеков. Не так ли?

Гагиев загадочно подмигнул, но вдруг стал серьезным и отвернулся к приборам. Андрей заподозрил, что доктора спугнул неожиданно вошедший в отсек Юджин.

— Привет, — сказал физик. — Вы просекли, что старик творил? Я такой пилотаж только в кино видел!

Робот наконец проник в рубку подбитого судна и включил все свои светильники. Люди увидели пульт и два тела в креслах. Два пилота: типичный валдад, похожий на сильно раскормленную земную саранчу, и кто-то, напоминающий очень большого муравья. О таких существах Андрей прежде не слышал.

— Надо же… — Доктор присвистнул, поднял забрало шлема и почесал висок. — Кто-нибудь помнит, как эти зовутся?

— Прежде не встречались, — отмел от себя подозрения Андрей.

— Впервые вижу, — проговорил Юджин.

— Разберемся… — Врач-майор покачал головой. — Их совсем немного, живут в Республике и Империи. Буквально по одной планете в каждом государстве. Очень похожие расы, я все время путаю…

Он послал роботу какие-то кодированные указания, и «паук» засуетился, изучая оборудование рубки. Тем временем другой робот опять направился в сторону кормы. Видеокамеры бегущей машины показывали стены темных коридоров, изредка в пробоины заглядывали звезды. Трюм оказался заперт, робот не нашел замка и предложил порезать дверь лазером или плазмой.

— Да, прав Юджин, — Андрей вернулся к прерванному разговору. — Капитан сразу понял, что мы видим не раздвоенную трассу, но две разные.

— И это, конечно, тоже, — согласился физик. — Но как он сумел направить наш супердредноут к точке, где вынырнут в трехмерность те два корабля! Мы с Эльцвейгом замешкались, не успевали анализировать кривизну гипера. Так он вел галошу на ручнике, просто глядя на экран локатора.

— Опыт, — сказал Андрей. — Я слыхал байки, будто старые космонавты умеют читать эти самые градиенты.

— Значит, не байки, по-иному не объяснишь, — вздохнул Юджин.

Робот вырезал солидный кусок переборки вместе с люком и просунул в темноту манипулятор с тремя — для получения голографического изображения — распараллеленными объективами. Перед людьми в трюме «Собаки Баскервилей» появилась нечеткая картинка чего-то, закрепленного захватами на палубе.

— Бомба, что ли? — неуверенно прошептал Гагиев. — Или десантный катер? Очень странная конструкция…

Вероятно, доктор, по причине своей тайной службы, хорошо разбирался не только в разумных расах, но и в созданных этими расами космических аппаратах. Однако физик Плахо заявил: дескать, ничего странного, потому как подобные машины должны выглядеть именно таким образом.

Через три с небольшим часа, когда буксир уволок подбитый валдадский пакетбот, капитан Харонов вернул «Собаку» в назначенный для них сектор патрулирования. На вахту, согласно расписанию, заступил старшина 1-й статьи Эльцвейг, Том отправился спать, а все прочие собрались в кают-компании. Приближалось время ужина, по новостям ничего интересного не передавали. То есть новости были старыми: Шоббихель повторял, что не собирается силой возвращать Редкош, а просто требует прекратить обстрелы своих войск, принимающих участие в учениях за пределами Конуса. В свою очередь кошты жаловались на шобби, которые под предлогом учений разместили возле границ Конуса тяжелую артиллерию, которая обстреливает пограничные гарнизоны Редкоша. Обе стороны грозили примерно покарать провокаторов.

— Что молчите, как рыбы об лед? — сурово поинтересовался командир. — Кстати, насчет льда… Кто помнит, при какой температуре вода кипит, — сто или девяносто градусов?

— Вообще-то девяносто — это прямой угол, — после паузы решился ответить Юджин. — Но только в гражданских учреждениях и при нормальном атмосферном давлении. А на военном флоте, да еще в условиях угрожающего положения, по-всякому случается.

Капитан 2-го ранга одобрительно хмыкнул. Доктор не к месту припомнил, как однажды пришлось повысить давление в отсеках, и вода кипела только при ста пятнадцати. На этом вновь наступило молчание, личный состав задумчиво ковырял вилками остатки провианта в тарелках.

— Может, нам дадут какую-нибудь информацию? — без надежды на положительный результат осведомился Андрей. — Черт знает что происходит, а мы ни черта не знаем.

Покосившись на него, командир провозгласил:

— Я тоже не знаю всех деталей. И никто не знает. Наша задача — быть готовыми к неожиданностям.

— Чем глубже мы будем понимать происходящее, тем лучше сможем встретить эти самые неожиданности, — сказал Андрей.

— Не уверен, хотя доля смысла в ваших словах имеется, — проворчал старик. — Майор, что мы знаем, кроме таблицы умножения?

— Немного. Шобби высадили два или три армейских корпуса на камушках в нейтральном пространстве. Если не ошибаюсь, эти планетоиды не привязаны к звездам и слоняются возле Конуса на расстоянии нескольких световых лет. Туда же направляется еще один караван, способный перевезти до двух корпусов со всей штатной техникой.

— Причем караван этот оххо-яширский, — уточнил Юджин.

— Вы напрасно в этом уверены. — Доктор кисло поморщился. — Корабли приписаны к неизвестно чьим портам, зафрахтованы частной компанией со смешанным рагвенско-ресовским капиталом. Неделю назад эти транспорты пришли с разных звезд в порты Оххо-Яшира, где разгрузились и приняли на борт немного товаров, после чего направились в Шоббихель, где простояли несколько дней. Вчера вдруг построились в походный ордер и взяли курс на Рудник. Кстати, прикрывают их вооруженные корабли частной охранной фирмы, входящей в знаменитую корпорацию «Жескеч». Так что вполне может оказаться, что пресловутый караван везет подкрепления для предстоящего нападения на Редкош.

— В башке не укладывается, — признался Харонов. — Яшки отважатся напасть на планеты, где наши гарнизоны стоят? Я понимаю, что они тупые, но не до такой же степени! Даже каракатицы должны понимать, как больно будут биты, если Земля пальчиком пошевелит.

— Кто-то сумел убедить их, что Красная Башня напугана предупреждениями больших держав, а потому не введет войска на помощь Редкошу.

Поразмыслив, командир согласился — мол, другого разумного толкования не видать. Однако старший лейтенант Машукевич имел собственное мнение, каковое решился высказать:

— Не обязательно искать разумное толкование, когда речь идет о малых странах. Эта галактическая мелочь постоянно ищет себе неприятности, а потом орет: помогите, маленьких бьют!

В подтверждение своих слов он припомнил десяток примеров за последнее столетие. Харонов, учивший курс военной истории в академии, несколько раз ошеломленно кивал, подтверждая, что подобные события имели место. Корабельный врач тоже оказался знатоком былых конфликтов и слушал с благожелательным интересом. Лишь в конце короткой лекции Гагиев нахмурился и недоверчиво переспросил:

— А ты не путаешь? Когда это яшки планету перцев захватывали?

— Было такое, помню, — сообщил командир. — Я тогда лейтенантом был на крейсере «Секира». Когда конфликт разгорелся, нас туда двинули. А вот историю с Эднеромке я не слыхал.

— Засекреченный эпизод. — Майор укоризненно смотрел на борт-инженера. — Освещается только в учебниках для спецшкол. И старшему лейтенанту не стоило рассказывать об этом в присутствии людей без особого допуска.

— Вы намекаете на старшего лейтенанта Плахо или на меня тоже? — уточнил Харонов.

— Так ты в разведшколе, что ли, учился? — Юджин выглядел ошеломленным. — Ну и компания собралась!

Андрею пришлось объяснять недоразумение с его зачислением в резерв спецслужб. Командир хохотал, а майор не мог поверить, что инцидент 2387 года, когда Эднеромке чуть не объявил войну сразу трем сверхдержавам, описан в открытой литературе и даже преподается на истфаке гражданского университета. Для обоих старших офицеров оказалось большим сюрпризом, что технарь пишет диссертацию по военной истории. Впрочем, не меньше был озадачен и Юджин, считавший Андрея бездельником из шоу-бизнеса.

— Я был уверен, что вы состоите в действующем резерве и работаете под прикрытием, — признался доктор. — Многие наши офицеры выполняют специальные задания в сфере искусства.

Не слушая разведчика, командир задумчиво произнес:

— Удивил меня, парень. Что тебе непонятно с началом войны? Общеизвестно, как оно происходило. Тароги разбомбили свою планету, свалили вину на суликов…

— В том-то и дело, что ничего не ясно! — Андрей замахал руками, едва не опрокинув тарелку. — Нет никаких доказательств. Некоторые исследователи подозревают, что нападение на самом деле совершили войска Даласули. А кое-кто даже намекает, будто Глешнеке атаковали земные бомбардировщики, потому что Енисейскому было выгодно спровоцировать войну.

Лицо ветерана выразило крайнюю степень отвращения, и Харонов осведомился, какие придурки могли выдумать подобную глупость. Андрей сильно поразил старика, сообщив, что про участие земных бомбардировщиков говорят не только ломы с имперцами, но даже некоторые люди вроде Адольфа Сваниховского и Клариссы Латунной. Майор тоже помрачнел и высказал предположение, как бы с такими ренегатами поступили во времена Джангархана.

Дежуривший сегодня по камбузу старший лейтенант Плахо покидал грязные тарелки в регенератор, после чего спросил:

— Так я не понял — нападут яшки на коштов или нет? Даже для маленького гордого народа слишком глупо стрелять по нашим гарнизонам.

— Могут, — уверенно сказал Андрей. — Они, по простоте своей, нас всерьез не принимают. Примерно как деревенские свысока к городским относятся, так и малые государства страдают синдромом провинциального чванства. Они всерьез полагают, что имеют право ксеноцидить слабых соседей и что никто из более сильных держав не способен их призвать к порядку.

— Насчет деревенских аналогия корректная получилась. — Юджин осторожно кивнул, почесывая который день не бритый подбородок. — А кто мне объяснит, почему рагвены расстреляли корабль Валдадниха?

— Без понятия, — буркнул майор Гагиев.

Он добавил, что подбитый корабль оказался вовсе не валдадским, а принадлежал какой-то небольшой фирме или частному владельцу вроде Эльцвейга. Легкий на помине Велимир немедленно нарисовался в проеме входного люка и попросил:

— Командир, космос чист, проблем не предвидится. Вот я решил забежать, обед взять.

— Быстрее, — раздраженно разрешил Харонов и продолжил, обращаясь к доктору: — Значит, частник-валдад взял на борт насекомого иностранца с непонятным грузом и попытался пересечь наш сектор с неизвестными целями, а злые рагвены послали боевой корабль, чтобы грохнуть его. Убейте меня, майор, но здесь что-то нечисто.

Возившийся возле кухонного агрегата навигатор охотно высказал ценное мнение:

— Заигрались люди со своими секретами, привлекли внимание. Думать нечего — интересовал гостей тот опыт, о котором Юджин рассказывал. Они шли в Алеф подсматривать, что там наши горе-ученые придумали насчет закрывать-открывать черные дыры. А наши пограничники догнали нарушителя и раздолбали к чертовой бабушке.

Постоянные нелепости с оскорбительным для человечества подтекстом раздражали не только Андрея. Командир весьма недовольным голосом напомнил Эльцвейгу, что нарушителя прикончил не земной, а рагвенский корабль.

Разумеется, судовладельца подобный довод ни в чем не убедил. Как и все ему подобные, Велимир априори был убежден, что люди заведомо виноваты во всех грехах и ничего хорошего сделать не способны, если не служат компаниям или государственным органам других держав.

Издевательски хохотнув, Эльцвейг намекнул: дескать, коварным людишкам ничего не стоило замаскироваться под корабль рагвенского флота. Желание набить морду туповатому подонку-судовладельцу стало нестерпимым. Если бы не реальная угроза трибунала за драку на борту, летать бы навигатору от переборки до переборки. Может, и трибунал бы не стал судить слишком строго, но рисковать Андрей все-таки не захотел.

— Ерунду болтаете, старшина, — с откровенной неприязнью отчеканил Харонов. — Если вы не способны отличить земной фрегат от рагвенского торпедоносца, значит, придется учинить вам повторный тест по соответствующей тематике. Валдада настиг и уничтожил корабль Мрагвенда — никаких сомнений. Это меня тревожит.

Не обращая внимания на искаженное обиженной гримасой лицо Эльцвейга, командир встал и направился к выходу. Он уже стоял возле распахнутого люка, когда Юджин небрежно проговорил:

— Эти два насекомых шли вовсе не в Алеф. Не открой рагвены пальбу, трасса вынесла бы их намного дальше, в область за пределами галактического рукава.

Доктор негромко добавил:

— Между прочим, в позапрошлом месяце туда пытались проникнуть публы, с полгода назад — рагвены. Причем это не государственные агенты, все корабли принадлежали частным компаниям, которые связаны с Ломандаром. Точнее, с концерном «Счастливое подземелье».

— Кто такие? — удивился Харонов.

Эльцвейг не смог удержаться и блеснул осведомленностью:

— Серьезная фирма, спонсируют венчурные работы и другие авантюры. Пару раз я получал их гранты. Короче говоря, там есть кое-что ценное… Капитан, вы знаете эти места?

— Плохое место. На картах отмечено как запретная зона.

Неожиданно для всех разгадку сообщил далекий от навигации Юджин Плахо:

— Место действительно страшненькое. Черная Долина, или Дырявая Пустошь. Там несколько сот ЧД, в смысле — черных дыр. Их там больше, чем звезд. Я работал в тех местах, когда писал диссертацию. Гравитационные ямы, тоннели, линзы, волноводы.

— Как ты мог изучать сектор, куда нельзя проникнуть? — недоверчиво переспросил майор.

— Дистанционно, разумеется. С обсерватории, дрейфовавшей в полусотне светолет от Черной Долины. Моей темой были ЧД кольцевого типа, так называемое Чертово Колесо. В них вторая космическая больше скорости света. Фотоны крутятся по замкнутым орбитам, так что накапливается информация со времен Большого Взрыва. Мои расчеты показали, что такие объекты существуют. Вернее — что теоретически они могут существовать. Мне так и не удалось доказать, что в центре Дырявой Пустоши скрывается Чертово Колесо. Туда почти невозможно заглянуть — центр прикрыт несколькими слоями гравитационных ловушек.

— Сколько же лет угробил ты на теоретическую абстракцию?! — поразился навигатор.

Физик пренебрежительно покривился, сделал жест, словно отбрасывает пренебрежения, и привел неотразимый довод:

— Работы щедро финансировались. В изучении такого феномена заинтересованы многие: космологи, военные, разведка.

Взгляд командира внезапно сделался жестким, и Харонов осведомился:

— Вы уверены, что агрегат в трюме клипера напоминает гравибуксир?

— Очень похож… — Андрею показалось, что Юджин сомневается в своих словах. — Таких конструкций я прежде не видел, маркировки нет, но похоже на очень мощный гравибуксир. Такие бывают в хорошо оснащенных экспедициях, чтобы вытаскивать небольшие зонды из черных дыр.

— Клад Императора! — возбужденно вскричал Эльцвейг. — Есть такая легенда: тысячи лет назад, когда рухнула то ли Четвертая, то ли Вторая Империя, сокровищницу спрятали в ЧД. Она там!!!

— Берешься угадать, в какой из восьмисот? — засмеялся физик. — Андрей, ты слышал эту легенду?

— Много разных слышал. — Андрей тоже заулыбался. — Про целые флоты, которые погрузились в черные дыры и ждут там своего часа в условиях замедленного времени. Жаль только, что из черных дыр улететь невозможно.

Посмотрев на него с жалостью, физик произнес:

— Эх ты, гуманитарий хренов. Даже удивительно, до какой степени невежественными бывают образованные специалисты… Объясняю: черная дыра — это область пространства, для которой вторая космическая скорость превышает скорость света. Это вовсе не означает, что из ЧД невозможно вырваться. Вполне возможно — на сверхсвете. Существуют проекты таких кораблей: корпус из нейтрида, внутри — тонкая регулировка искусственной гравитации, чтобы выпрямлять искривления пространства.

— То есть это возможно?

— Чисто теоретически. Мы пока не умеем. И ни одна ныне известная цивилизация не умеет.

— Вроде бы «Бариках»… то есть суперлинкоры Ваглайча имели такую систему, — припомнил Андрей. — Только корпуса у них были не из нейтрида. Композит — материя плюс энергия.

— Тоже годится. — Юджин опять отмахнулся, потому что считал ерундой все, кроме своей научной работы. — Только все разговоры про сокровища — это бред пьяного придурка. Вы представьте, какая бездна информации может храниться в Чертовом Колесе!

Он пустился в объяснения, смысл которых, несмотря на множество страшных астрофизических терминов, понял даже историк. Юджин искал Чертово Колесо вовсе не из чисто академического любопытства. Внутри таких черных дыр, говорил он, кружатся фотоны, притянутые за миллионы лет и несущие информацию о всех событиях, случившихся в огромных объемах пространства. В разгар его лекции рассвирепевший Харонов погнал Эльцвейга на вахту. Обиженный судовладелец ушел, бормоча проклятия.

— Как я уже говорил, в Черной Долине сосредоточены сотни ЧД разных типов. Не удивлюсь, если окажется, что они созданы искусственно в незапамятной древности. Линзы, волноводы, резонаторы, фильтры — как будто специально расположены таким образом, чтобы фокусировать пучки квантов и гравитонов, фильтровать их, усиливать и направлять к центру системы. И если в центре находится Чертово Колесо, то можно послать туда зонд, который запишет все сигналы, накопленные за тысячи веков.

Мечтательно прищурясь, майор простонал:

— Там будут записаны все переговоры между штабами, правительствами и резидентурами!

— Сведения о перемещениях кораблей за миллион лет! — застонал Андрей. — Мы сможем точно локализовать границы древних государств.

— Тьфу на вас, шпионское племя! — У физика испортилось настроение. — Думаете о всякой чепухе! Там будет информация на сто порядков ценнее ваших идиотских военных событий — точная картина Большого Взрыва и расширения Вселенной.

— Каждому свое, — резюмировал командир. — Пойду, однако. И вам советую разбежаться по койкам.

Задумчиво поглядев на не закрытую стариком створку входного люка, Андрей заподозрил, что Харонов не зря предлагал экипажу поваляться в койках. Наверняка замышляется какая-нибудь каверза вроде учебной тревоги с разгерметизацией части отсеков.

Он почти угадал: буквально через полчаса, когда подходило время вахты старшего лейтенанта Плахо, командир объявил тревогу.

На сей раз Андрей забрался в скафандр и занял место возле «Ландыша» на полторы минуты быстрее, чем в прошлую тревогу.

— Тревога учебная, — объявил командир, выслушав рапорты о готовности. — Учимся отражать обстрел. Условный противник — вспомогательный фрегат «Василиса»…

Согласно вводной, «Собаке» и «Василисе» предстояло выпустить друг по дружке учебно-сигнальные снаряды и отработать отражение атаки огнем и маневром.

— Задание понятно, — отважно сражаясь с зевотой, отрапортовал заскучавший Андрей. — Огневые установки готовы, цель захвачена. Дистанция — три световых часа. Разрешите произвести первый пуск.

— Не гони лошадей, не опоздаешь… Целься не по самой «Василисе», но на несколько градусов мимо. А то еще залепишь в лоб на сверхсветовой встречной.

— Понял, командир. Жду приказа.

— Первый выстрел с дистанции два светочаса, второй — с полутора.

Два условно-боевых корабля сходились, одновременно выполняя защитный маневр типа «зигзаг». Суммарная скорость сближения менялась в интервале от четырех до девяти световых. Неуклюжий сухогруз, оснащенный тремя «Ландышами», выпустил учебную «Пиранью», опередив поединщика на несколько секунд. Выругавшись, Андрей нажал гашетку. Система наведения работала по старому доброму принципу «выстрелил — и забыл». Управлять снарядом в полете не нужно — боеголовка сама выйдет в заданную точку.

Учитывая дикую скорость снаряда, подлетное время составляло порядка четырех минут. Андрей обвел фотокарандашом голографическую точку — снаряд, выпущенный с «Василисы». Затем он вызвал программу перехвата, которая зацепила приближавшийся снаряд и с дистанции светового часа запустила боевую «Пиранью». Спустя минуту снаряды, сблизившись, закружились: один пытался уклониться, другой — войти в зону поражения. Два взрыва полыхнули практически одновременно. И «Собака», и «Василиса» перехватили выпущенные в них снаряды.

Командиры кораблей переговорили со штабом бригады, после чего Андрей получил новую вводную: следующую мишень уничтожать пушками. Вмешательства оператора опять-таки не потребовалось. «Молибден» заметил цель, навел установку и расстрелял на безопасной дистанции. Скомандовав отбой, капитан 2-го ранга велел артиллеристу явиться на разбор.

Вылезать из жесткого боевого скафандра — непростое занятие. Андрей долго пытался расстегнуть замок на спине, но, к счастью, в отсеке появился доктор. С помощью майора он горазда быстрее избавился от неудобной шкуры и, поблагодарив, собрался бежать к Харонову. Придержав его за руку, Гагиев попросил:

— Не говорите старшине, что я копался в памяти его компьютера. И вообще, не надо больше шутить про мою работу в контрразведке.

— Конечно, коллега, мы же к одному семейству приписаны, — старший лейтенант подмигнул, однако продолжил вполне серьезно: — Только он и сам должен догадаться.

— Глуповат он, — пренебрежительно сказал майор. — Привык иметь дело с таможней, с полицией, но не с нашей конторой. Он подозревает не меня, а вас.

— Надо же! — Андрей заржал. — А что вы, если не секрет, искали в навигационной системе? Ну в тот раз, когда выключили локатор?

— Который день ищу, — пожаловался контрразведчик. — Вы думаете, этот корабль случайно попал под мобилизацию? Нам очень нужен был предлог, чтобы внедрить на борт своего человека.

Пока они шли по коридору в сторону рубки, Гагиев намекнул, что Эльцвейг часто совершает странные перелеты, которыми весьма заинтересовались земные спецслужбы. По словам контрразведчика, он пытается найти список маршрутов, но проклятый контрабандист очень хитро припрятал все координаты.

— Не там искали, — усмехнулся Андрей. — Навигацию он записал в кулинарный раздел.

— Вы уверены?

— Случайно наткнулся, когда искал рецепты для кухонного робота.

— Рецепты как раз в навигации хранятся, — сообщил майор. — Опытный конспиратор.

— Не конспиратор. Безалаберный беззаботный придурок.

— Прекрасная маска для серьезного противника, — назидательно произнес Гагиев и внезапно сказал без всякой связи с предыдущим: — Совершенно не понимаю, о чем вы спрашиваете…

Фраза предназначалась явно для Эльцвейга, стоявшего возле переборки. Судовладелец оглянулся, подозрительно поглядел на Машукевича и метнулся к выходившему из кают-компании физику.

— Юджин, я догадался, для чего столько кораблей пытаются проскочить в Дырявую Пустошь! — вполголоса сообщил он. — Они собираются вытащить что-то из черной дыры.

— Это мы уже без тебя поняли, — сонно пробормотал Юджин. — Но мы не знаем, что именно им нужно и в которой дыре это находится.

— Но ведь ты — лучший специалист по кольцевым дырам!

— Не лучший, а единственный. Ну и что?

— Значит, никто лучше тебя не сможет определить, которая из дыр нам нужна?

— Допустим. — Физик зевнул. — Отстань, противный, я спать хочу.

Вырвавшись, он побрел к своей каюте, сопровождаемый плотоядным взглядом Эльцвейга.

— Почуяли запах наживы, старшина? — покровительственным тоном осведомился Андрей. — Поговорите с дружками из той фирмы, они наверняка знают, зачем посылали наемников на верную погибель.

— «Счастливое подземелье» — серьезная фирма, — вздохнул Эльцвейг. — Они больше приказывают. Может, и не станут со мной разговаривать.

Гагиев вкрадчиво намекнул, что вопрос надо тщательно перетереть без посторонних. Они скрылись в кают-компании, Андрей не сомневался, что за непринужденной беседой майор выкачает из контрабандиста много сведений, интересующих контрразведку.

— Долго же вы добирались от огневого поста, — приветствовал его командир. — Тридцать метров за сорок две минуты — черепаха помрет, обзавидовавшись! Может, в оперный театр по дороге заглянули?

— Виноват…

Не слушая оправданий, капитан 2-го ранга назвал учения полным провалом — ни один снаряд не поразил цель. В бою, бушевал Харонов, важно не только свой корабль уберечь, но и противнику нанести урон. Высказав ряд неприятных мыслей о боевой подготовке офицеров запаса, старик неожиданно сменил гнев на милость, сказав добродушно:

— Не уходите в себя, старший лейтенант, там я вас в два счета найду.

Последовала содержательная и познавательная лекция о том, как правильно обстреливать вражеские корабли. К своему стыду, Андрей узнал, что надо запускать залпом несколько «Пираний», причем есть программа, которая задаст каждому снаряду особую трассу, так что мишень будет атакована одновременно с нескольких направлений. Соответственно и умный противник ударит в наш корабль серией боевых и ложных боеприпасов. Как сказал командир, отражение таких комбинированных ударов станет задачей завтрашних учений.

Обстоятельный инструктаж на завтра получился чрезмерно информативным. Попутно Харонов посетовал, что в комплект программного обеспечения для вспомогательного флота не входит «Самовзвод». При загрузке этой программы огневая точка выбирает мишени и стреляет практически без участия оператора.

Внезапно капитан 2-го ранга прислушался, резким движением схватил пульт и прибавил звук видеофона. Ведущий программы новостей говорил:

— …объявили о прекращении огня. Генеральный штаб Шоббихеля заверил, что приступает к отводу войск из района завершившихся учений. А теперь на связи Федора Ли и Роберто Юнг, наши корреспонденты в штабе войск, охраняющих Рудник.

На экране появилась блондинка-секси, тараторившая с огромной скоростью про громадный контингент землян, чудовищные потери правительственных сил Редкоша, колоссальные разрушения в результате массированного обстрела.

— Сейчас мой коллега Роберто Юнг берет интервью у генерала, который здесь командует, — небрежной скороговоркой проговорила блондинка. — Роберто, ты готов?

На экране появились невзрачный бородатый мужичок в походно-рыболовной робе и вовсе не генерал, а капитан 1-го ранга. Бородатый сообщил:

— Да, Федора, мы готовы… — и обратился к военному: — Как вы можете прокомментировать…

Харонов опять прикрутил звук и пробормотал, насупившись: дескать, из такого репортажа ничего понять невозможно.

— Разрешите идти? — согласно Уставу, спросил Андрей, чувствуя, что разговор исчерпан.

— Погоди. — Старик насупился. — Говоришь, какие-то уроды гонят, будто земляне разбомбили Глешнеке? Посмотри на карту.

Он включил трехмерную проекцию и показал, что единственная база, с которой предвоенные бомбардировщики «Валькирия» могли бы достигнуть Глешнеке, находилась в скоплении Трамплин. Рейд получался рискованный, на пределе дальности, а дозаправка в чужом территориальном пространстве практически исключалась. Однако, по мнению многих исследователей, кровавый диктатор Енисейский вполне мог рискнуть ради развязывания новой галактической войны. Услыхав об этом, Харонов переспросил, правильно ли он понял.

— Именно так и говорят, — подтвердил Андрей. — Звено «Валькирий» нанесло удар с базы «Аванте» в скоплении Трамплин.

Самодовольная ухмылка ветерана показала, что Харонов ждал именно такого ответа и старику есть чем возразить.

— Между сверхдержавами было соглашение о невмешательстве, — провозгласил капитан 2-го ранга. — То ли Енисейский договорился насчет инспекций, то ли Кнауб. Наши крейсеры несли дозорную службу возле передовых баз Ломандара и Двенадцатой Империи, а имперские и ломские корабли наблюдали за нашими, в том числе за «Фронтиром» и «Аванте». Бомбардировщики никак не могли взлететь незамеченными. Ресы тогда вроде бы не пожелали с импами и людьми договариваться, но флот ломов за ними присматривал.

Это была настоящая сенсация, покруче дедушкиных видеозаписей! Из клешней, клыков и щупалец врагов человеческой расы выбивалось ядовитое оружие, которым на протяжении десятилетий пытались уколоть Солнечную Державу. К тому же резко сокращалось число стран, которые могли нанести удар по злополучной планете Глешнеке. И для диссертации будет полезно, если автор сумеет раскрыть много старых секретов.

Прогнав эйфорию, Андрей постарался мыслить логично. Сенсация казалась блистательной, если не считать пикантного обстоятельства: он не был уверен, что словам Акима Харонова можно доверять. Стариковская память — не самый надежный источник достоверных сведений. К тому же ветераны, рассказывая о временах молодости, многократно преувеличивают количество покоренных женщин, выпитого алкоголя, других подвигов и вообще добавляют излишне красочные детали, не имеющие точек соприкосновения с реальностью.

— Вы уверены? — тактично поинтересовался Андрей. — Я прежде не слышал про этот взаимный контроль.

— Накануне войны крейсер «Секира», на котором я служил, стоял возле ломской базы… — Старик пошевелил губами, с трудом выговаривая нечеловеческое название: — «Хайдротиусоогр». Крейсер сейчас в музее пылится, бортовой журнал доступен.

Будем надеяться, подумал Андрей, готовясь продолжить допрос. Он твердо настроился вытянуть из старика всю информацию до последнего, как любит шутить Савва, миллибайта.

— Подскажите, командир, как узнать названия чужих кораблей, стоявших на «Аванте»?

Заглянув в память мобильника, где хранилось множество фильмов и книг, Харонов назвал мемуары адмирала Франка Цин-гао, служившего в Главном Космическом Штабе.

— Он курировал эти вопросы, — пояснил старик. — Кажется, даже перечисляет корабли, включенные в эскадру взаимного наблюдения.

Записав название книги, Андрей вдруг вспомнил, что натыкался на отрывки из воспоминаний маршала Ариэля Копфа, который в годы той войны командовал ударными силами дальнего действия. Кажется, старый военачальник был еще жив и продолжал работу над мемуарами. Надо будет поискать, какие главы уже опубликованы, и попробовать связаться с бесценным источником информации…

Внезапный сигнал заставил вздрогнуть, напомнив о печальном обстоятельстве: он вовсе не берет интервью у важного свидетеля, а несет службу на боевом корабле. Между тем на мониторе гиперсвязи появился командир бригады, с озабоченным лицом объявивший всем кораблям состояние «Кобра». Сказав положенное согласно Уставу «Есть», Харонов включил сигнал боевой тревоги.

Вой сирены наполнил отсеки, а голограмма перед командиром вспомогательного корвета «Собака Баскервилей» уже показывала внезапно изменившуюся обстановку и сектор, куда должны выдвинуться несколько кораблей бригады.

Насколько мог понять Андрей, тактические значки на голограмме означали, что началась война.

Глава 8

Быстрые и резкие изменения

Федора Ли и Роберто Юнг, надрываясь, голосили, что на гарнизон падают сотни вражеских снарядов, что все укрытия разрушены массированным огнем противника, который применяет все мыслимые и немыслимые боеприпасы. Скорее всего журналисты плохо понимали смысл слов, которые произносят, поэтому несли всякую чушь. Их вопли отвлекали, поэтому Андрей выключил канал новостей.

Половина кораблей осталась на прежних позициях, охраняя подступы к земным границам. Пять самых боеспособных — торпедоносец «Старательный», вспомогательные фрегаты «Подвеска королевы» и «Василиса», вспомогательные корветы «Ниагара» и «Собака Баскервилей» — выдвинулись в район выжидания.

Затолкав себя вместе со скафандром в ставший почти родным огневой отсек, Андрей слушал командира, который четко, по пунктам, зачитывал боевой приказ.

Приблизительно два часа тому назад правительство Шоббихеля в очередной раз объявило, что не намерено применять силу для возвращения Редкоша, отторгнутого земными агрессорами. Немного позже шобби прислали сообщение: дескать, к астероидам, где стоят участвовавшие в маневрах войска, направлены транспортные корабли, которые вывезут живую силу и технику. Спустя полчаса войска на планетоидах начали массированный обстрелРедкоша, выпустив тысячи самонаводящихся снарядов. Обстрелу подверглись военные корабли коштов и гарнизоны в пределах скопления Конус. Имеются потери среди мирного населения, вооруженных сил Редкоша и земных войск, дислоцированных на планетах дружественного государства.

— В настоящее время по приказу командующего военным округом наши войска ведут ответный огонь с целью подавления вражеской активности, — продолжал капитан 2-го ранга. — Противник начал выдвижение мобильных средств. Боевые корабли Шоббихеля вошли в территориальное пространство Редкоша, следом идут десантные корабли и пехотные гиперлеты. Противник высадил десанты на ряде планет и вступил в бой с нашими войсками. Главные силы округа готовятся нанести ответный удар. В этой обстановке сводному отряду нашей бригады поручено прикрыть огнем населенный пункт Рудник на второй планете…

Заглянув в справочник, Андрей узнал, что звезда Конус-7918 пережила взрывную фазу несколько миллионов лет назад, после чего превратилась в белый карлик. Пресловутая вторая планета побывала внутри короны Новой, сильно оплавлена и богата редчайшими минералами. Рудник — единственный населенный пункт планеты, все двести с небольшим жителей которого — люди, работающие на горнодобывающих предприятиях.

Резкий толчок и сильное головокружение подсказали, что «Собака» совершила прыжок через гипер. На обзорной голограмме засверкал ослепительный шар белого карлика. В эфире затараторили стандартные фразы, словно кто-то читал вслух Устав: штаб бригады опрашивал корабли, а командиры отвечали: мол, у нас все в порядке.

— Внимание личному составу, — вновь заговорил командир. — Других земных кораблей, кроме нашей бригады, в системе нет. Первые снаряды противника уже достигли планеты, дроны и пехота — на подходе, наши главные силы подоспеют примерно через час. Машукевич, твоя задача — сбивать все, что приближается к планете и не отвечает на распознаватель «свой — чужой». Твои мишени — от половины мегаметра от поверхности и дальше. Все, что ближе к планете, — не твоя забота, ими займутся войска гарнизона. Задача ясна?

— Так точно!

— Гагиев — на помощь Машукевичу.

Мелькнула раздраженная мысль: «Какая, на хрен, от него помощь…» Еще он подумал, что на планете кроме двух сотен операторов горных машин есть какое-то количество военных, которые будут уничтожать прорвавшиеся снаряды.

Тем временем пять кораблей бригады уже тормозили, занимая предписанные позиции вокруг горячей планеты. Белый карлик посылал фотоны в затылок Андрею, то есть не мешал прицеливаться, вдобавок освещая планету. Природа раскрасила безымянный мирок в красно-бурые цвета с редкими желтыми и черными узорами. Подлетающие снаряды противника были слишком малы и быстроходны — не разглядеть даже в самую сильную оптику.

Где-то далеко, в двух десятках светолет отсюда, где не светят близкие звезды, шобби развернули на планетоидах мощную артиллерию. Громадные пушки забрасывали боеприпасы в гиперпространство, снаряды за считаные секунды преодолевали большую часть пути, возвращаясь в трехмерный космос в пределах звездной системы Конуса-7918. Точность такого обстрела получалась низкой, снаряды выходили из гипера с большим рассеиванием и самостоятельно брали курс на заданные цели.

Андрей не сомневался: в процессоры снарядов записаны координаты мишеней на планете. Наверняка шобби пытаются выбить все военные объекты, включая гарнизоны, пусковые установки, позиции боевых машин, космодромы, узлы связи. Столь же несомненно, что эти мишени заблаговременно замаскированы, прикрыты голографическими масками, искажающими вид рельефа. Главные же объекты должны быть защищены силовыми полями.

Голограмма дополненной реальности показывала планету, пять кораблей бригады, пограничный сторожевик, главные пункты на поверхности и белые точки направлявшихся к планете самонаводящихся контейнеров с боеголовками. Как только бригада во главе со «Старательным» заняла позицию, управление огнем переключилось на старшего артиллериста. На голограмме был обозначен сектор ответственности «Собаки Баскервилей»

Обязанностей у Андрея было немного: едва какой-нибудь объект приближался к планете на световой час, то есть подлетного времени оставалось около трех минут, оператор тыкал в белую точку мишени световым карандашом. Система наведения захватывала цель, наводила и выпускала на перехват «Пиранью». В случае промаха робот фокусировал на прорвавшуюся мишень «Молибден» и посылал тахионный импульс. Если пушке не удавалось сбить контейнер, в действие вступали средства противокосмической обороны планетарного гарнизона.

За первую четверть часа боя в секторе Андрея появилось десятка два снарядов, из которых он сбил больше половины. Несмотря на все усилия оборонявшихся, примерно каждый десятый боеприпас достигал планеты. Ядерных взрывов пока не было — то ли шобби побаивались ответного удара, то ли не хотели причинять слишком серьезные повреждения, надеясь захватить наземные сооружения.

Внезапно интенсивность бомбардировки резко снизилась. Андрей без труда перехватил последние снаряды и вздохнул с облегчением.

— Отбились? — громко, с надеждой в голосе спросил Гагиев.

Повернув шлем, увидел доктора, стоявшего в нескольких шагах от кабинки огневого поста. Пожав плечами, старший лейтенант неуверенно промямлил:

— Не стал бы надеяться на такой легкий финал. Может быть, закончили артподготовку и теперь бросят на штурм пехоту. Наши еще не подходят?

— Пока нет. — Майор вздохнул. — Правительство Шоббихеля объявило, что по просьбе благоразумной части коштов направляет свое победоносное воинство в решительный бой, чтобы освободить от колонизаторов миры, по праву принадлежащие головоногой расе.

— Никогда эти миры им не принадлежали! — возмущенно зафыркал Андрей.

Не дослушав гневной тирады, Гагиев обеспокоенно поинтересовался:

— Что-то прямо к нам летит…

— Красного цвета — значит, наш, — успокоил его борт-инженер, он же артиллерист.

В наушниках рявкнул голос командира:

— Плахо, Феррари! Бегом в трюмный отсек к шлюзам! Примите контейнер с боеприпасами.

— Это вовремя, — обрадовался Андрей. — Я три четверти боевых снарядов расстрелял.

Некоторое время по внутренней коммуникации звучали только приглушенные стоны гипермастера и механика, которым выпало принимать громоздкий контейнер со снарядами, грузить обоймы на летающие тележки и транспортировать в соседний трюм, где размещались зарядник и огневой пост. Потом они с помощью Гагиева подтянули боеприпасы поближе к основанию башни, выкинули пустые обоймы из подавателя, вставили на их место новые, со снарядами.

Они уже заканчивали работу, когда пространство системы наполнили десятки белых точек, и число снарядов непрерывно возрастало. Противник возобновил обстрел. Теперь ежеминутно в сектор врывались не меньше десятка мишеней.

— Томми, пушке не хватит энергии! — заорал Андрей, лихорадочно помечая фотокарандашом снаряды. — Переключи все каналы на зарядку.

— А снаряды? — растерялся механик.

— Беги, мы с доктором привезем, — сказал Юджин, подталкивая Тома.

Все ушли, оставив Андрея наедине с пультом управления. Выстрелив пять раз за минуту с небольшим, «Молибден» полностью разрядился, теперь вся надежда была на «Пираний». От греха подальше Андрей перевел систему управления на залпы двумя снарядами по каждой мишени. В следующие две минуты он израсходовал две обоймы, но поразил все цели. Краем сознания он зафиксировал голос командира, спрашивавшего про потери на «Подвеске королевы».

Внезапно до него дошло: новую волну снарядов шобби нацелили не на планету, но на корабли. Видимо, противник добился попадания во вспомогательный фрегат. Андрея прошибло волной холодного пота — следующий снаряд мог достать «Собаку Баскервилей». Он задал новый режим стрельбы — три снаряда в залпе по каждой мишени, чтобы до предела снизить вероятность прорыва вражеских боеприпасов. К счастью, Том Феррари добежал до распределительного щита, так что теперь энергия поступала в накопители пушки по всем каналам, и «Молибден» мог выпускать до десяти импульсных серий в минуту.

Гагиев и Плахо пригнали еще десяток обойм и занялись перезарядкой подавателя. Голограмму рябило от множества объектов, непрерывно моргали сигнализаторы запуска «Пираний» и пушечной стрельбы. Потом какой-то удачливый снаряд противника прорвался через заградительный огонь, описал замысловатую фигуру пилотажа, увернулся от лихорадочно палившего «Молибдена» и нацелился в кормовую часть «Собаки».

«Вот и отвоевались», — отстраненно подумал Андрей, продолжая размахивать светящимся кончиком фотокарандаша. Один снаряд типа «Пираньи» вполне мог покончить с неприспособленным для войны вспомогательным корветом. Он машинально метил следующие мишени, каждую секунду ожидая взрыва, но боеголовка так и не ударила в корпус, и Андрей решил, что вражеский снаряд, наверное, проскочил мимо корабля или не сработал дистанционный взрыватель.

Через несколько минут сквозь огонь проскочил еще один самонаводящийся подарок от шобби. Этот взорвался на небольшом расстоянии, корпус вспомогательного корвета загудел, но сигналов тревоги и разгерметизации не последовало. Размышлять о причинах такого везения времени у Андрея не оставалось — он превратился в робота, не способного бояться или размышлять на посторонние темы. Все внимание было полностью приковано к белым точкам мишеней, которые приближались со всех направлений.

Точка — фотокарандашная пометка — глаз находит следующую цель — рука тычет в нее светящимся цилиндриком. Он повторил эту процедуру несколько десятков или сотен раз, выпустил неизвестное количество боеприпасов и тахионных пакетов. Еще один снаряд прорвался к «Собаке», но взрыва не последовало. Однако спустя некоторое время неизбежное все-таки случилось.

Удар пришелся по корпусу, в дальнем конце отсека через распоротую обшивку можно было разглядывать звезды. Андрей мысленно возблагодарил мудрых предков, составлявших Боевой Устав. Если бы не скафандр, он бы сейчас корчился, задыхаясь и ловя воспаленными ноздрями последние молекулы уходящего за борт воздуха.

— Доктор, Юджин, вы целы? — крикнул он, не прекращая световой маркировки снарядов, непрерывным потоком летящих на корабль. — Что происходит, черт подери?!

— Ты стреляй, не отвлекайся, — прокряхтел в ответ Юджин. — Все живы, пробита обшивка в двух отсеках. Мы загружаем в твою пушку последние восемь обойм.

— Кончай врать, не мог я за двадцать минут столько снарядов выпустить.

— Какие двадцать минут, Машукевич? — Это пыхтенье было, видимо, голосом Гагиева. — Обстрел продолжается больше часа… Ну вот, все боеприпасы в подавателе, у тебя полтысячи снарядов.

Плотность неприятельского огня стала чуток поменьше, то есть боеприпасов должно было хватить минут на 15–20, не больше. Слившись в бешеной пляске смерти с орудием, Андрей продолжал сражение, где снаряды поражали не столько живую силу, сколько себе подобных. Обстрел прекратился, когда в заряднике осталось две обоймы — меньше сотни «Пираний» в боевом снаряжении. В разбросанных по палубе обоймах должно было оставаться примерно столько же учебных снарядов. Андрей подумал, что придется стрелять ими, если совсем припечет, — хоть один из десяти слабых зарядов собьет вражеский контейнер.

— Я даже не заметил, как время утекает, — признался он слабым голосом. — Где наш флот?

— Атакованы другие системы, густонаселенные. — Майор отвечал равнодушно, словно ему не впервой погибать в неравном бою. — Корабли направлены туда.

Взгляд на приборы показал, что давление в отсеке медленно поднимается. Видимо, кому-то или чему-то удалось залатать пробоины. Скорее — чему-то: ведь ремонтом занимаются роботы.

Подняв забрало, Андрей отдышался ледяным воздухом. Потом нащупал под пультом флягу-термос и большими глотками выпил с пол-литра минеральной газировки — отличное средство при учащенном сердцебиении. Волнение отступало, вытесняемое зверским аппетитом. В скафандр были встроены баллончики с бульоном и горячим шоколадом, но организм требовал много больше калорий.

По трансляции заговорил командир бригады, сообщивший о потерях. Сильнее всех пострадала «Подвеска королевы», получившая до десятка попаданий. «Собака Баскервилей» с ее двумя пробоинами отделалась легче остальных. Огнем всех подразделений удалось перехватить более трех тысяч самонаводящихся снарядов среднего и крупного калибра, поверхности планеты достигли менее тысячи боеголовок, из них три четверти — до вступления в бой бригады. В результате вражеского обстрела выведено из строя до половины всех огневых средств гарнизона, убито около сорока человек — военных и гражданских.

— На остальных участках противник действовал по одному шаблону, — продолжал капитан 1-го ранга. — Сначала — массированный артобстрел, затем — в систему входят корабли военного флота и наносят удар по нашим кораблям. Одновременно начинается атака пехоты и танков на гипертранспортерах. Поэтому я ожидаю нападения в ближайшие полчаса — час. С учетом сил, задействованных в других системах, противник сможет двинуть против нас два-три корабля второго ранга, не более десяти корветов, два тяжелых транспорта с десантом и до двух пехотных бригад на батальонных транспортерах. Наш флот подойдет на помощь примерно в то же время. Пока могу только боеприпасы подбросить.

Помощники артиллериста, то есть доктор и гипермастер, потащились принимать очередной контейнер со снарядами. Пока их не было, заглянули Велимир и Том, сопровождаемые ремонтным роботом. Оглядев наспех заделанную пробоину, оба некрасиво выразились и принялись накладывать дополнительную заплату. Пока робот крепил к обшивке лист армированного пластика, люди подошли к артиллеристу.

— Нормально ты отстрелялся, — одобрил Том и протянул упаковку. — Жрать хочешь?

— Благодетель! — Андрей торопливо развернул автотермическую упаковку и впился в большой бутерброд. — Как будто год на голодной диете держали.

Не переставая жевать, он перезаряжал пушку, собирая в две обоймы все сигнальные и учебные снаряды. Автомат заряжания громко лязгал. Недоумевающе проследив его манипуляции, боевые спутники махнули рукой, принявшись обсуждать первые стадии сражения.

— Когда первая бомба прорвалась, я думал — хана, — признался Велимир. — Разнесут в мелкие дребезги, даже страховку получить не сумею.

— Три вдовы поделят, — заржал Томми.

— Хрен им достанется, а не деньги, — окрысился судовладелец. — Две старшие дочки могут претендовать…

Немного подумав, он вдруг изрек: мол, надо бы написать завещание, а то младшей ничего не достанется, потому как несовершеннолетняя и к тому же в отцах у нее числится другой мужик.

— Может, и вовсе не твоя, — предположил Феррари.

— Моя… — Резонное замечание механика почему-то всерьез обидело Велимира. — Просто у меня получился роман с замужней пассажиркой. Я их возил по интересным местам, а мужик ее не просыхал. Ну, сами понимаете, даме захотелось приключений-развлечений…

Оборвав приятные воспоминания, Эльцвейг вновь заныл: дескать, корабль весь дырявый, обещанную военным ведомством страховку неизвестно как выбивать придется, да к тому же впереди бой против целого флота, так что наследницам придется получать через суд не только страховку за корабль, но и за жизнь папаши, но там бабла поменьше — всего полста штук ломской валютой…

Доев сдвоенный бутерброд, Андрей почувствовал себя получше и небрежно произнес:

— Попаданий могло быть и больше. Я пропустил четыре боеголовки, но две почему-то не взорвались.

Поскольку в отсек уже вернулись Юджин и доктор, его сентенцию выслушали все. Четверо переглянулись и начали хихикать. Эльцвейг просветил Андрея:

— На самом деле ты пропустил не меньше восьми. Говорите спасибо, что дядюшка Велимир вовремя сбрасывал мишени-приманки: шесть снарядов по этим пустышкам сработали.

— Не шесть, а три, — сварливо сказал командир с мостика. — Кончайте трепаться — и все за работу, подтаскивайте снаряды. Минут через десять главные силы врага появятся.

Когда народ убежал за остальными обоймами, Андрей поинтересовался, нельзя ли, пока затишье, сбегать в сортир, потому как пузырь начинает распирать. Суровый, но справедливый командир велел ему быть как все, то есть ходить под себя — для того и положено надевать памперс. За оставшееся до начала боя время, сказал Харонов, ты даже скафандр разгерметизировать не успеешь.

Едва друзья-помощники зарядили в «Молибден» все десять обойм и сложили поблизости еще столько же, командир выдал новый приказ: майору Гагиеву и старшему лейтенанту Плахо оставаться в распоряжении оператора огневой установки, капитан-лейтенанту Феррари — вернуться в машинный отсек, а старшине — явиться на мостик.

— Какие распоряжения, оператор? — осведомился измотанный погрузочными работами физик.

Осмотрев, отсек, Андрей потребовал убрать к чертовой матери пустые обоймы, загромождавшие палубу отсека. Чертыхаясь, братва принялась складывать на платформы антиграв-тележек массивные кассеты. Они собрали не больше половины мусора, когда командир приказал готовиться к стрельбе. Спустя минуту на экране появились новые мишени.

Противник вторгся в систему Конуса-7918 через гиперпространство. Локаторы засекли одновременную материализацию полутора десятков крупных — в десятки килотонн — мишеней в радиусе пяти светочасов от звезды. Сориентировавшись, вражеские корабли набрали низкий сверхсвет и двинулись к обороняемой планете. Цель их не вызывала сомнений: добить поврежденные обстрелом земные корабли, чтобы не мешали высадке десанта.

Примерно за сорок минут, выписывая сложные маневры, неприятель подошел к планете на два световых часа. В процессе сближения корабли перестроились: торпедоносец и два фрегата возглавили отряды, к каждому из них направлялись по три корвета. Три квартета сбросили скорость до полутора световых и начали новый маневр, готовясь зайти со стороны белого карлика.

— Начинаем атаку! — рявкнул Харонов. — Наша задача — прикрыть ведущего!

«Собака Баскервилей» рывком ушла с места дрейфа, следуя за «Старательным». Торпедоносец устремился на группу в составе фрегата и корвета, еще два корвета шли на соединение, но были пока далеко. Дистанция между кораблями быстро сократилась от четырех световых часов до трех, после чего противники начали тормозить. На дистанции трех световых часов и люди, и шобби лишь немного обгоняли свет — идеальная скорость для маневрирования.

Андрей запустил все боевые программы, про которые узнал от командира. Слишком умная система управления огнем то и дело предлагала варианты атаки, потому что неприятельский корвет вырвался вперед. Запросив у Харонова разрешения и получив приказ действовать без промедления, Андрей выпустил две пятерки сигнальных хлопушек, надеясь ими сбить с толку вражескую самооборону, а потом — столько же боевых «Пираний».

Отразить такую массированную атаку шобби не смогли, хотя вражеский корабль имел не меньше пяти огневых устройств посильнее древнего «Ландыша». Один учебно-сигнальный и два боевых снаряда просочились через оборону и разорвались в опасной близости от обшивки.

В голове засела некстати заученная когда-то фраза из Боевого Устава: «Современный бой характеризуется быстрыми и неожиданными переменами обстановки…» Расстояние до противника приближалось к двум светочасам, корвет начал отворот, при этом выпустил по «Собаке» и «Старательному» несколько тяжелых — каждый втрое-вчетверо массивнее «Пираньи» — боеприпасов. Выстрелив по кораблю шобби еще три десятка снарядов, Андрей вновь взялся за фотокарандаш. Не успел он указать «Ландышу» первые шесть целей, как из пусковых аппаратов корвета вырвались новые самодвижущиеся устройства.

«Старательный» уже открыл огонь, запускал тяжелые гравиторпеды и длинные стаи малых снарядов, а также бил из пушек. Отправленные корветом подарки предназначались именно «Старательному», а не «Собаке Баскервилей» — шобби спешили разделаться с настоящим боевым кораблем, а потом без помех перебить вспомогательные тихоходы. Поэтому корвет и фрегат противника ожесточенно расходовали боекомплект, оставив без внимания остальных «звездных псов».

При такой интенсивности обстрела времени для активных действий не оставалось. Андрей вновь превратился в боевого робота, метил светом отметки вражеских торпедок, направляя против каждой по три «Пираньи». Когда выдалась небольшая пауза между вражескими залпами, он взглянул на малый монитор и с радостью обнаружил, что три снаряда из последней серии, выпущенной по корвету, достигли мишени.

От момента начала дуэли прошло меньше получаса, «Старательный» получил одно попадание, вражеский фрегат — два, дистанция сократилась до светочаса. Поврежденный корвет продолжал развороты, Андрей при удобном случае вновь обстрелял шоббихельский корабль и продолжил стрельбу на перехват вражеских снарядов и торпед. На подмогу противнику приближалась отставшая пара корветов.

Когда вражеские отряды соединились, наконец-то достигли мишеней снаряды земных кораблей, запущенные десятком минут раньше. Сначала две «Пираньи» взорвались на корпусе уже подбитого корвета, который — будто лбом на стенку налетел — резко сбросил скорость. Доктор физики старший лейтенант Плахо по такому поводу прочитал короткую лекцию: дескать, попадания «Пираний» вырубили гипердвижок, отключение поля деформации аннулировало сверхсветовую компоненту, так что псевдоимпульс поглотился высшими измерениями.

— То есть корабль продолжает движение со скоростью, которая была до выхода на сверхсвет? — переспросил Андрей.

— Ну, допустим, часть мнимого импульса все-таки передается в трехмерность… — Юджин помедлил, вспоминая заумные принципы сверхсветовой баллистики. — Да, точно, в каких-то случаях тело получает часть дефекта энергии… То есть я имею в виду…

— Без формул, пожалуйста, — взмолился борт-инженер. — Мне интересно, они при этом ускорение испытывали?

— Наверняка, — кивнул физик и уверенно продолжил: — Это может быть толчок, несовместимый с биологией. Если у них плохие гравитаторы, там происходит квантовый переход в состояние фарша.

Действительно, прекратив маневрирование, подбитый корвет летел по бестолковой траектории, удаляясь от планеты. Впрочем одна из трех огневых ячеек — видимо, в автоматическом режиме — продолжала бить очередями по «Старательному», поэтому Андрею приходилось тратить часть боекомплекта на перехват этих выстрелов.

Между тем бой «Старательного» с чужим фрегатом приближался к апогею апофеоза: пусковые трубы старого земного корабля методично выбрасывали боевые торпеды вперемежку с отвлекающими петардами. Чтобы окончательно заморочить систему обороны противника, комбриг приказал «Собаке Баскервилей» и оставшейся на орбите планеты «Василисе» усилить обстрел фрегата. Андрей дисциплинированно засадил по кораблику шобби длинную очередь сигнальных снарядов и вновь сосредоточился на перехвате выстрелов корвета.

Занятый несколькими делами сразу, он упустил пикантное развитие событий. Буквально за следующие пять-шесть минут ситуация в системе, подтверждая мудрость Устава, резко изменилась как минимум трижды.

Сначала выпущенные «Старательным» торпеды прорвали стену заградительного огня, и две боеголовки разорвались возле фрегата, повредив корпус огненным шаром взрыва и осколками. Пораженный корабль, раскидав по измерениям мнимый импульс, резко затормозился до сантисветовой скорости. От фрегата отстыковались две спасательные шлюпки — часть экипажа сбежала, бросив слегка помятый корабль и добрую половину личного состава.

Обстановка вторично совершила перемену — быстро и неожиданно — в следующую минуту, когда остальные десять кораблей Шоббихеля, не сделав ни единого выстрела и ни разу не попав под обстрел землян, стали удаляться от планеты, выписывая резкий вираж с одновременным набором скорости. Смущенный таким маневром комбриг немедленно приказал отступить ко второй планете системы. Однако шобби вовсе не собирались атаковать Рудник — противник просто сбежал из боя. Все десять кораблей полным ходом уходили прочь.

Третье изменение случилось внезапно, хотя неожиданным не было. Все, кто сражался за Конус-7918, давно ждали, когда же это случится, и вот наконец дождались. В систему ворвались корабли земного флота — два крейсера, сопровождаемые легкими силами. Крейсеры «Святогор» и «Субудай» трудно было назвать новыми кораблями, ибо серия «С» 9215-го проекта строилась еще в прошлую Галвойну, но по способности сеять смерть и разрушение каждый превосходил весь флот Шоббихеля.

С дистанции около четырех светочасов «Святогор» первым же залпом тахионных пушек прикончил подбитый Андреем корвет, после чего эскадра бросилась в погоню за бегущими шобби. «Старательный» приблизился к поврежденному фрегату и, кажется, собирался высадить абордажную команду. Экипаж «Собаки Баскервилей» остался не при делах и лишь любовался финалом космического боя. Майор даже робко намекнул, что можно по одному вылезти из скафандров и заняться личной гигиеной.

Одновременно с отрицательным ответом командира в системе появились новые мишени. Спустя считаные секунды распознаватель сообщил подробности: два крупнотоннажных грузовых корабля, полсотни гиперлетов-транспортеров и до двухсот беспилотных штурмовиков-дронов. Проще говоря, под раздачу пожаловал армейский корпус — пять бригад со средствами усиления.

Как это всегда случается, гиперпереход раскидал силы вторжения в пределах стандартной сферы неопределенности, пропорциональной расстоянию между стартовым и конечным пунктами. Сотни мишеней беспорядочно перемещались по всей системе, пытаясь собраться в боевые группы. Голос капитана 2-го ранга Харонова смачно проурчал в динамиках шлема:

— Идиоты, кто же так делает! — Командир добавил: — Машукевич, стреляй во все, что не отвечает распознавателю.

Поблизости, в радиусе поражения, оказались два транспортера и четыре дрона. Первым делом Андрей выпустил по две «Пираньи» в каждого из боевых роботов, а ближайшему добавил из пушки. Затем аккуратно прикоснулся кончиком фотокарандаша к голографическим символам транспортеров.

Гиперлеты были сравнительно недавней постройки — заводы 7-й Республики выпускали такую модель уже после Галактической войны. Огневой мощью и размерами эти машины немного уступали «Носорогам», на которых воевал дед Афанасий. Каждый транспортер перевозил до тридцати танков или боевых машин пехоты, то есть вмещал две пехотные или танковые роты. Наверняка конструкторы-ресы предусмотрели средства активной и пассивной самообороны, однако шобби не сообразили воспользоваться бортовым оружием.

Лишь один гиперлет обстрелял «Собаку Баскервилей» из гамма-лучевой пушки, но был поражен «Пираньями» прежде, чем запустил самонаводящиеся снаряды. Три боеголовки разнесли транспортер вдребезги. Второй гиперлет помчался полным ходом к планете, отстреливаясь от снарядов земного корабля и сбрасывая мишени-обманки. Одна «Пиранья» все-таки клюнула его в корму — гиперлет, потеряв способность маневрировать, промахнулся мимо планеты и по инерции продолжал уходить в бездну. Эфир заполнили сигналы бедствия.

Командиры транспортеров оказались очень смекалистыми каракатицами. Несмотря на массу анекдотов о тупости шобби, офицеры молниеносно поняли, что стали мишенями в космическом тире, то есть пора сматывать щупальца. Все сохранившие мобильность транспортеры разворачивали векторы движения прочь от звезды и старались нырнуть в гипер. Примерно половине машин это удалось. Двум тяжелым грузовозам повезло меньше: земные фрегаты взяли обоих на прицел и заставили сдаться.

Эту симфонию триумфа человеческого разума над негуманоидным варварством испортила мелкая неприятность — штурмовики-беспилотники. В отличие от своих робких хозяев дроны не знали страха и продолжали выполнять заложенные в них программы. Сбиваясь в стаи, лишенные инстинкта самосохранения трехсоттонные роботы бросались на корабли людей, прорываясь на дистанцию пуска снарядов средней дальности. Заградительный огонь выбивал дронов десятками, но некоторым удавалось нанести удар.

В бешеной схватке Андрей вновь опустошил арсенал вспомогательного корвета, уничтожив дюжину дронов и несколько десятков малых торпед, выпущенных с удаления от половины до полутора световых часов. Два снаряда были оттянуты выстреливаемыми ловушками, но взорвались близко, вновь повредив корпус.

Трудно было поверить, но бой все-таки закончился, роботы заделывали пробоины, в заряднике оставались две полупустые обоймы, главной властью в системе стал штаб эскадры на «Святогоре». Из переговоров между крейсерами Андрей понял, что противник полностью разгромлен, а корабли шобби сбежали, не приняв боя и даже не попытавшись прикрыть свою пехоту. Еще офицеры крейсеров упомянули удар бомбардировщиков по неприятельской артиллерии на планетоидах, после чего прозвучало:

— Пара «би-пять» упала на планету. Там «эн-джи» подбитый вопит о помощи. Кажется, «эр-девять».

— Пехоты пока нет?

— Они в другом секторе заняты… О, тут же остались «эр-семь».

Обрадованный штабник на «Святогоре» вызвал «Старательного», в результате чего «Собака» получила приказ отыскать на темной стороне планеты в районе северного полюса поврежденную яхту «Фея джунглей» с гражданскими, за которыми охотятся высадившиеся на планету небольшие группы шоббихельских пехотинцев.

Согласно прижившимся в армии ССМ аббревиатурам, индексом «Би» обозначались силы и средства противника. В частности, пункт Би-5 означал гипертранспортеры. Код NG подразумевал гражданские суда, случайно оказавшиеся в зоне действий военного флота. Соответственно код «Гамма» с цифровыми индексами от 1 до 9 означал личный состав боевого флота, «Дельта» — наземные подразделения, а «Пси» — гражданских лиц, случайно оказавшихся в зоне боевых действий. Позиция R-7 платежных ведомостей относилась к вспомогательным силам флота, R-9 — к женскому персоналу.

Помнивший эти премудрости еще со времен армейской молодости, Андрей сделал вывод: цивильному корыту с женщинами на борту грозит опасность в виде небольших подразделений каракатиц. Проще говоря, «Собаке Баскервилей» придется совершить посадку для эвакуации терпящих бедствие людей.

Харонов чертыхался, Эльцвейг матерился во весь голос и уверял, что все беды — от баб. Андрею было уже все равно — хотелось только вытряхнуться из осточертевшего скафандра и залезть под душ. От нечего делать Юджин поймал на свой мобильник передачу с «Феи». Из района северного полюса шел непрерывный панический репортаж: пара NG — Роберто Юнг и Федора Ли — наперебой рассказывали о сыпавшемся с темного неба ливне вражеских снарядов, несметных полчищах шоббихельского десанта и колоссальных потерях земных войск.

— Очередная вспышка взрыва затмила сияние звезд, — с надрывом стонала Федора. — Погиб еще один корабль человеческого флота. Сражение проиграно, нам остается лишь надеяться на последний чудом уцелевший крейсер, который прорывается сквозь бешеный огонь победившего врага, чтобы эвакуировать нашу съемочную группу. Если же и этот корабль будет уничтожен точным огнем безжалостных победителей, вспоминайте о нас. Федора Ли и Роберто Юнг ведут свой последний репортаж с безымянной планеты, превращенной бомбардировками в радиоактивную пустыню. Сегодня здесь поставлена жирная точка в летописи поражений человеческой цивилизации. Маленькая, но гордая раса указала людям их истинное место на галактических задворках. Гуманоиды снова проиграли, поэтому должны сойти с дистанции. Мы призываем соплеменников понять, что нас спасет не бряцание оружием, не бессмысленная экспансия, не противостояние культурным продвинутым расам, но лишь признание высоких идей прав нечеловека. Лишь признав собственное убожество, мы дадим шанс будущим поколениям двуногих…

Первоначальное недоумение сменилось брезгливостью. Парочка репортеров относилась к многочисленному племени рафинированных интеллектуалов, искренне презиравших и ненавидевших собственную расу. Трудно понять, почему происходит подобное, но во все времена существовала крикливая прослойка придурков, которые бурно радовались любой неудаче себе подобных. Застрявшие возле Рудника корреспонденты до такой степени убедили себя в никчемности людей, что кричали о поражении в момент, когда земляне почти без потерь истребляли зазнавшихся каракатиц.

— Что болтает эта дура? — осведомился ошеломленный Юджин, разглядывая голограмму перепуганной Федоры. — Какие на хрен права нечеловека?

— Ренегаты, — односложно ответил Андрей. — Меня от них тошнит.

— Закуси соленым огурчиком, помогает, — хохотнул майор. — Между прочим, сама того не зная, дура делает полезное дело. В штабах противника наверняка слушают этот идиотский репортаж и частично дезинформированы.

Юджин, окончательно сбитый с толку сложной логикой контрразведчика, решил, что корабельный доктор издевается. Укоризненно посмотрев на старшего по званию, физик обиженно произнес:

— Хорош прикалываться. Их штаб наверняка получил подробные рапорта от пехотных и корабельных командиров, поэтому должен знать наверняка, что их поимели во всех позах Камасутры.

Однако Гагиев ответил вполне серьезно: дескать, не каждый командир эскадры или бригады станет спешить с рапортами о поражении. По мнению майора, командиры каракатиц наверняка сообщают вышестоящим штабам о тяжелых боях с переменным успехом, вызывают подкрепления. Может быть, даже доложили, что одерживают победу.

— Точно говорите, так часто бывает! — вспомнив похожие документы, хорошо знакомые любому военному историку, Андрей засмеялся. — Потом объяснят, что совсем уж была их победа, но подлые гуманоиды прислали многократно превосходящие силы, так что доблестные каракатицы, несмотря на массовый героизм, были вынуждены отступить под натиском… Именно так пишут историю неудачники.

Развеселившись, он рассказал несколько анекдотов о придурковатых шобби, яшках и даласах. Планета давно исчезла с голограммы, превратившись в обычную карту местности. Мигающая зеленая точка показывала координаты корабля журналистов, с которого продолжали разноситься модулированные сигналы прямой видеотрансляции.

Когда «Собака» снизилась до двадцати с небольшим километров, на мониторе показались мелкие неприятельские машины — танки и БМП. Андрей машинально пометил их как мишени и выпустил четыре снаряда. «Пираньи» не промахнулись. Еще две машины, фланировавшие в паре километров от «Феи джунглей» он расстрелял импульсами пушки.

На голограмме видеофона Федора, вскрикнув, схватилась за сердце. Запинаясь, побледневший Роберто Юнг продолжил рассказ о страшных событиях на радиоактивной планете:

— Бомбардировка продолжается с прежней яростью. Мы только что видели, как в горах совсем рядом от нас упали десятки ядерных боеголовок. Горный хребет, где держались последние подразделения людей, сметен с лица планеты. Это конец…

Его перебил визг Федоры. Лицо дамы-репортера перекосила гримаса ужаса, рука дрожала, указывая в иллюминатор.

— Там шобби, — истерично выкрикнула Федора. — Как объяснить им, что мы ненавидим заносчивых приматов-милитаристов, что мы всегда хотели, чтобы люди потерпели поражение…

— Может, не стоит их спасать? — задумчиво проговорил Юджин.

Эльцвейг загорелся этой идеей, стал убеждать всех: мол, не стоит зря кораблем рисковать. Гагиев нехотя проворчал:

— Какие-никакие, но люди. Не бросим.

Чтобы подстраховаться от неожиданностей — не зря же Федора вопила про каракатиц вблизи от аварийного судна — Андрей очертил «Фею джунглей» кругом гамма-импульсов. Упавшие с неба лучи дали журналистам повод подробно рассказать о сражении в небе над планетой, о погибшем земном корабле и необходимости отказаться от звездной экспансии. Потом акулы пера увидели зависший над ними корпус и умолкли.

Просканировав окрестности, Андрей доложил командиру:

— В холмах к северо-востоку от кораблика разбитый танк и три БМП. И несколько живых шевелятся. Добить?

— Мог бы и не спрашивать, — разрешил Харонов. — Нужен доброволец. У кого есть опыт стрельбы на поверхности?

Андрей выпустил в сторону холмов «Пиранью». Журналисты плаксиво сообщили, что шобби возобновили обстрел, прикончив последних людей на планете. На этом радостном известии репортаж почему-то прервался.

— Придется мне за придурками прогуляться, — со вздохом вызвался Гагиев.

— Я тоже могу, — сказал Андрей. — Пусть кто-нибудь заменит меня около пушки.

— Плахо, замените его, — приказал командир. — Справитесь, гипермастер?

— Постараюсь.

Выбраться из кабинки управления «Ландышем» оказалось непростым делом. За четыре часа, несмотря на все устройства внутреннего массажа, мышцы затекли, спина не разгибалась, в ногах кололи десятки иголок.

— Машукевич, ты вообще «Гладиолусом» пользоваться умеешь? — спохватился Харонов.

— Обижаете. Три года танкистом отслужил.

«Гладиолус» — основное личное оружие земной армии — входил в комплект боевого скафандра «Гоблин» и прятался в футляре за спиной.

Притяжение радиоактивной планетенки было примерно вполовину нормального. Харонов с Эльцвейгом без больших проблем уложили «Собаку Баскервилей» на ровное место неподалеку от аварийной яхты. Между двумя кораблями, заслоняя обзор, вздыбился холм. Держа наготове короткоствольные машинки, Гагиев и Машукевич запрыгали по камням в обход возвышенности и вскоре очутились возле «Феи джунглей».

На вызовы по радио— и грависвязи журналисты не отвечали. Потоптавшись, возле корабельного борта, майор просто повернул внешний маховик. Оказавшийся незапертым люк открылся, впустив спасательную команду в тамбур-шлюз. Уравняв давление, они открыли внутренний люк и двинулись по широкому коридору гламурной яхты. Паркетный пол, перламутровые потолок и стены, позолота, стилизованные под старину светильники — отделка судна встала кому-то в немалую копеечку. Зато переборки поставить забыли, так что малейшая пробоина превращала «Фею» в благоустроенный гроб.

Из открытого люка позвякивала посуда и доносились нетрезвые голоса — мужской и женский. Журналисты жаловались на судьбу, ругали себя за глупое согласие лететь за фронтовыми репортажами.

— Может, не убьют? — с надеждой в голосе спросил Роберто.

— Хочется верить, — Федора шмыгнула носом. — Вдруг у босса проснется совесть, и нас выкупят из плена.

— Легок на помине.

Зазвучал новый голос — солидного дельца, привыкшего командовать мелкими служащими вроде режиссеров и журналистов. Босс приказал возобновить репортаж и показать побольше убитых землян, а также разбитые вражеским огнем земные корабли.

— Сейчас нас самих убьют! — взвыла Федора.

Босс успокоил их: дескать, шобби про вас знают, убивать не станут. На этом сеанс связи оборвался, журналисты опустошили запасы ненормативных пожеланий, после чего решили продолжить репортаж и включили аппаратуру.

— Вы видите холм, за которым недавно упал сбитый корабль приматов! — с воодушевлением декламировал Роберто. — Грозный межзвездный дредноут превращен в груду обломков метким выстрелом воинов Шоббихеля. Эта мертвая машина, символ безумных имперских амбиций уродов из Красной Башни, сейчас олицетворяет победу маленького, но гордого свободолюбивого народа над безжалостным милитаризмом гуманоидов. Люди, еще не поздно покаяться, а не то карающие выстрелы звездных мстителей засверкают в ваших городах!

Они были так заняты своими проблемами, что не слышали лязганий шлюзного люка и шарканья тяжелых сапожищ в коридоре. Когда в отсек ввалились две громоздкие фигуры в боевых скафандрах, корреспонденты завизжали.

Надо было пользоваться моментом, поэтому Андрей подошел к объективам, опытным взглядом проверил, работает ли передатчик. Шла прямая трансляция, на контрольном мониторе держалась вполне приличная четкая картинка. Подняв забрало шлема, старший лейтенант улыбнулся и выпалил одним духом:

— Уважаемые зрители, теперь послушайте несколько слов правды. Уже несколько часов репортеры и владельцы этой медиа-компании лгали вам, будто люди проигрывают сражение за Конус. На самом же деле мы вдребезги побили каракатиц, подло напавших на наших друзей коштов. Кроме того, сейчас некто, кого журналисты называли «боссом», в присутствии офицера спецслужб признался, что его компания работает в тесном контакте с противником. Уважаемые зрители, могу заверить, что в скором времени на экраны выйдет новый сезон величайшего видеошоу «Казарма», где будет подробно вскрыта подноготная этого предательства.

Журналисты словно тренировались перед конкурсом «Кто сильнее выпучит глаза». Голос «босса» прохрипел приказ выключить трансляцию, после чего погасли контрольный монитор и сигнал передачи на камере. Майор, скорчив свирепую рожу, делал большие глаза и покачивал шлемом: дескать, натворил ты дел. Андрей самодовольно ухмыльнулся.

Подавленных «акул пера» нарядили в скафандры и вывели на поверхность. Андрей предвкушал счастливый момент, когда избавится от «Гоблина». Они прошли больше половины пути до «Собаки», когда Харонов обеспокоенным тоном приказал немедленно спрятаться. Выполнять такие команды в тяжелом полужестком скафандре непросто, но четверо кое-как опустились на карачки среди больших угловатых камней.

Едва они присели, из темноты вылетели две БМП довольно новой ресовской модели.

— Их прислали, чтобы спасти нас, — догадалась Федора.

Роберто Юнг тоскливо произнес:

— Надо было остаться на яхте.

Две машины остановились в паре сотен метров от борта «Феи», их пушки развернулись в сторону судна. Планета не имела атмосферы, а в пустоте лучевых импульсов не разглядеть. Тем не менее можно было догадаться, что шобби открыли огонь: на корпусе яхты появились глубокие разрезы — такое случается, если провести лучом боевого лазера. Из пробоин хлынул воздух, и лучи тоже стали видны.

От избытка чувств и большого ума Федора заорала:

— Эй, каракатицы, что вы делаете? Это же яхта нашего босса!

Обычные солдаты-шобби наверняка бы не обратили внимания на посторонние сигналы в радиоэфире. Однако эти головоногие были какими-то особенными — возможно, для уничтожения судна с ненужными свидетелями послали элитное подразделение с очень умными шобби. Судя по дальнейшим действиям отряда каракатиц, они засекли вопль журналистской души и даже смогли взять пеленг. Рассыпавшись цепью, две дюжины спецназовцев-шобби направились к скалам, за которыми притаились люди.

«Будем стрелять», — бодро подумал Андрей, вытягивая из заспинной кобуры короткоствольный бластер «Гладиолус».

Глава 9

Возвращение победителей

В безвоздушном пространстве стояла мертвая тишина, время тянулось лениво и липко, подобно густому желе. Даже цифры на табло часов, встроенных в рукава скафандров, сменялись словно медлительнее положенного. Далекие звезды в ночном небе тускло и равнодушно освещали каменистое плоскогорье, обломки «Феи джунглей» и наступающую цепь каракатиц.

— Нет, вы скажите, зачем эти дуры со щупальцами нашу яхту грохнули? — громко возмутилась Федора.

Установив видеофон на подходящий камушек, чтобы в кадр попало по возможности больше деталей, Андрей поднял с грунта «Гладиолус» и постарался объяснить в доступной форме:

— Они хотели вас убить. Наверное, у них был такой приказ.

Шипящий с посвистом голос ответил:

— Правильно говорить, тупая примата. Мы вас убивать. Эта веселье смешно будет.

— У них длинноствольные пушки, — предупредил майор Гагиев.

— Это шобби, — пренебрежительно ответил Андрей. — Ну, дистанция триста метров. Поехали.

Все-таки когда будем снимать эту серию, перенесем действие на планету с атмосферой, машинально подумал он, нажимая спуск. Впрочем, полет гранаты с мигающим трассером неплохо смотрелся и в вакууме. Снарядик разорвался точно над головами наступающих шобби, превратившись в облако плазмы, задевшее как минимум троих врагов. Одновременно выпустил гранату доктор, поразивший еще нескольких.

Андрей уже ловил в прицел бесформенные туши каракатиц, посылая в них фотонные пучки. Когда он срезал четвертого, остальные смекнули, что в них стреляют, и возмущенно завопили. Уложив еще одного, Андрей пальнул гранатой в стоявшую возле яхты БМП. Выплеснувшаяся из магнитной ловушки плазма разворотила машине борт и смяла башенку с пушкой.

— Верно, — согласился Гагиев, посылая гранату в другую БМП. — Эй, вы, сдавайтесь, пока вас не перебили.

Шобби ответили возмущенными звуками. Некоторые залегли, самые смекалистые опустились на все восемь щупалец и поползли к разбитым машинам. Остальные пригнулись, прячась за камнями, а двое даже подняли свои длинноствольные штурмовые бластеры. Чтобы привести каракатиц в чувство, Андрей положил одного лучом, а другого — снарядиком с плазмой.

— Эй, примата, зачем стреляешь? — заорал шобби, умевший говорить по-человечески.

— Ты же сам обещал нас убить, — напомнил Андрей.

— Нет, э-э-э, зачем убить, моя дорогу спросить хотела.

Кто-то из каракатиц сделал неосторожное движение, и люди послали в это место шквал фотонных лучей. Прекратив переговоры, шобби побежали так проворно, что два человека успели застрелить всего троих. Уцелевшие солдаты противника молниеносно исчезли среди каменных нагромождений, установив олимпийский рекорд для спринтеров.

Журналисты профессионально засняли отважное исчезновение маленького, но гордого народца и азартно потребовали устроить погоню. Гагиев и Машукевич категорически отказались — физиология требовала поскорее вернуться на корабль.

— Опасно, — строго сказал майор. — Могут из-за камней подстрелить.

Довод подействовал, и они двинулись в обход холма, за которым ждала «Собака». К сожалению, появились три БМП земной армии, которые прошли над лабиринтом скал, постреливая из башенных установок. Обрадованные журналисты закричали, что теперь там безопасно. С полчаса они бродили по каменному полю недавнего боя, снимая трупы каракатиц, и заставили спасителей позировать на фоне подбитых шоббихельских машин.

Лишь услыхав повторно свирепое рычание капитана 2-го ранга Харонова, спасенные корреспонденты согласились направиться к вспомогательному корвету. Оказавшись возле шлюза, они искренне удивились, почему корабль цел. Объяснению — дескать, потому что про сбитый дредноут вы сами выдумали, — они не поверили.

На выходе из шлюза встречал Эльцвейг. Ворчать судовладелец начал еще до того, как открылся люк, поэтому Андрей услышал лишь середину тирады:

— …где их носит. Ноги пора делать, а они прогулку себе устроили…

Внезапно Велимир увидел Федору Ли, немедленно замолчал и принял охотничью стойку. Ловко подсобив дорогим гостям снять скафандры, Эльцвейг увел их — расселять по свободным каютам.

Когда за посторонними захлопнулся люк, майор сказал, не скрывая раздражения:

— Какого черта ты болтал в живом эфире? Этот босс подаст на нас в суд за клевету. Ведь у нас нет доказательств — трансляция была отключена, когда он признался, что у него договоренность с шобби.

— О чем разговор? — Андрей самодовольно рассмеялся. — Забываете, майор, что я много лет в шоу-бизнесе варился. Мой видеофон всегда включен на запись.

Обрадованный контрразведчик согласился, что в таком случае даже хорошо, если медиа-босс подаст в суд. Потом нахмурился, словно пытался вспомнить о чем-то важном, рассеянно поинтересовался, зачем старший лейтенант упомянул идиотский сериал «Казарма», но слушать ответа не стал.

— Ты обратил внимание, что старшина был без «Гоблина»?

— Точно. — У Андрея расширились глаза и слегка отвисла челюсть. — Думаешь, отбой?

Майор уже давил кнопку вмонтированного в переборку интеркома. Командир был добродушно расслаблен, армейскими афоризмами не злоупотреблял и разрешил отдыхать.

Они стремительно, почти уложившись в норматив, помогли друг другу покинуть скафандры и враскорячку потащились в свои каюты, чувствуя под униформой холодок от омерзительно разбухших мокрых памперсов.

После гигиенических процедур стало так хорошо, что не хотелось даже вспоминать об ужине, не говоря уж о приближавшейся вахте. Расслабившись телом и подсознанием, Андрей сидел в кают-компании, полузакрыв глаза, потягивая холодный сок и слушая поток сообщений.

Президент, вице-президент, спикеры палат, министры галактической безопасности, иностранных дел и обороны дали интервью, назвав несколько расходящиеся цифры потерь. По-любому получалось, что каракатицы биты с очень крупным счетом. Столь оглушительных побед в локальных войнах не одерживали ни Джангархан, ни Кнауб с Чармановым.

Начальник Генштаба заявил, что все эшелоны военной структуры сработали безукоризненно, четко и без промедления отреагировав на быстро нараставшую угрозу. Он также показал трехмерную презентацию основных этапов: шобби подвели войска к Конусу, обстреляли населенные планеты, вторглись в скопление, получили по зубам и побежали. На последней стадии конфликта бомбардировщики ударили по планетоидам, где базировалась вражеская артиллерия. Захвачены богатые трофеи. В настоящее время разведгруппы людей патрулируют окраины Шоббихеля во избежание повторной провокации.

«Знаем эти разведгруппы, — меланхолично подумал Андрей. — Небось как в четыреста двадцать пятом году — целый флот выжигает базы, с которых они двинулись на Конус». Было приятно ощущать себя частью победоносной силы, утверждающей принципы высшей справедливости. Как там говорил эпизодический персонаж «Фауста»? Часть силы той, что вечно творит добро…

Вошел командир, обвел угрюмым взглядом отдыхающих и осведомился:

— Где старшина?

— Все там же, — вяло сообщил Юджин.

— Однако… третий час без передыху. — Старик скривил в усмешке тонкие губы. — Поспали бы, Машукевич, скоро на вахту, а вы почти сутки на ногах.

— Нет смысла ложиться, — вздохнул Андрей. — Перетерплю. Ожидается новый бой?

— Дембель ожидается, — проинформировал командир. — Сектор взят под охрану силами регулярного флота. Мобилизованным резервистам приказано двигать восвояси. Как только «Подвеску» и «Ниагару» подлатают, уходим в исходный район.

Он хотел сказать еще что-то, но схватил пульт и сделал звук погромче. Дикторы зачитывали срочное сообщение: правительство Шоббихеля взывало к миролюбивым государствам Галактики, требуя остановить агрессию кровавых рептилий. Если учесть, что совсем недавно речь шла про агрессию кровожадных приматов, перемены казались разительными.

— Что-то я запутался, — признался старший лейтенант Плахо. — Сначала они обещали не нападать на коштов, потом все-таки напали и прямо сказали: дескать, решили вернуть исконные миры. Потом начали плакать, будто никого не трогали, а злые гуманоиды ни за что их обижают. Теперь вот на рептилий жалуются.

Капитан 2-го ранга нетерпеливым жестом велел ему помолчать. Ведущие новостного канала уже рассказывали о последних событиях на здешнем отшибе цивилизованной Галактики. Как выяснилось, пока люди учили каракатиц хорошим манерам, Оххо-Яшир сосредоточил огромное воинство, внезапно вторгся в Шоббихель и оккупировал несколько пограничных звездных систем. Яшки объявили, что эти миры по всей справедливости принадлежат им как прямым наследникам древнейшей расы динозавров, создавших полмиллиона лет назад Вторую Галактическую Империю. Правительства ломов, импов и ресов потребовали немедленно прекратить военные действия и созвать мирную конференцию.

— Быстро все меняется. — Харонов покачал головой. — Пойду я, пацаны. Машукевич, если во время вашей вахты будет приказ на поход, не доверяй старшине. Меня разбуди.

— Слушаюсь! — гаркнул Андрей, вытягиваясь по соответствующей стойке.

Вяло махнув рукой: дескать, сиди уж, не подскакивай, — ветеран поковылял прочь из кают-компании. Посмотрев ему вслед, Андрей сочувственно произнес:

— Тяжело старику. Вымотался.

— Чуть больше семидесяти, не возраст, — проворчал Юджин. — Скоро пойдет на омоложение, через десять лет будет как огурчик. Ты про Велимира скажи — без разговоров телку завалил.

— Мастер своего дела, — грустно признал Андрей. — У меня так никогда не получалось.

— И у меня тоже… — Физик развел руками, а на лице его было написано возмущение несправедливостью вселенских законов. — Что женщины в таких козлах находят?

— Есть многое на свете, что нам понять не суждено… — Сделав паузу после перефразированной цитаты, Андрей добавил: — Козлы могут нравиться только зоофилкам.

— Это ты от зависти… — Юджин погрозил пальцем, зевнул и тяжело встал. — Пойду, однако, в койку. Мне после тебя вахту стоять.

В проеме люка старший лейтенант разминулся с доктором. Задраив вход за спиной сонного физика, Гагиев тихо, почти шепотом, похвастался:

— Взломал-таки его архив с маршрутами. Эта шаланда частенько ходит на Альтаир.

— Поздравляю, — проворчал Андрей, не понимавший, отчего радуется контрразведчик. — Туда многие ходят. Модный курорт.

— Сейчас прибежит Эльцвейг, — перебил его майор. — Я буду его колоть, а ты подыгрывай.

Судовладелец действительно появился — взволнованный, измазанный помадой, растрепанный, в расстегнутой робе. На голой шее и дальше в сторону плеча выделялась россыпь свежих засосов.

— Что случилось? — тревожно спросил он с порога. — Старик приказал немедленно бежать к вам.

Как бы продолжая прежний разговор, Гагиев лениво произнес:

— Напрасно вы, старший лейтенант, выражаете такую несерьезную скептичность. Это очень важная проблема… — Затем, повернувшись к Эльцвейгу, сказал недовольным тоном: — Старшина, вы не обратили внимания, что прервали важную беседу старших по званию?

Вспомнив, как подобных разгильдяев ставили на место в родном полку, Андрей рявкнул командирским голосом:

— Приведите себя в порядок, застегнитесь и сперму с морды смойте. Через час отправляемся на штурм вражеской столицы, а у вас ботинки не чищены!

Насладившись зеленоватым оттенком его физиономии, майор поведал, что судовладельца разыграли и что в скором времени «Собака» возьмет курс на скопление Зевс, в котором расположены основные планеты, населенные людьми. Эльцвейг с облегчением выдохнул несколько кубометров воздуха, Гагиев же вновь обратился к Андрею:

— Не могу понять, почему вы, историк по образованию, не верите во влияние Альтаирского клуба…

Небрежно произнесенная фраза испортила настроение. Мигом забыв, что контрразведчик просил подыграть, измотанный бессонными сутками Андрей приготовился высказать все, что думает про конспирологический бред. Злости прибавило появление Федоры Ли, которая без грима выглядела вовсе не сексапильно. К тому же обтягивающая майка продемонстрировала мелкую грудь, чего деревенский парень с Калиюги не уважал.

Журналистка чмокнула Велимира, попросила накормить бедную девушку и поинтересовалась, о чем спорят господа офицеры. Неодобрительно покосившись на нее, Андрей направил взгляд, полный сарказма, на майора и заговорил назидательным тоном, словно разъяснял азы двоечнику-первокурснику:

— Уважаемый доктор, меня просто бесят нелепые слухи о всесильном Альтаирском клубе, который якобы уже не первое столетие управляет из-за кулис основными событиями в Галактике.

— Неужто несколько столетий об этом говорят? — поразился Гагиев.

— Представьте себе. Как писал в мемуарах Аристан Гринбрайар, ближайший соратник Джангархана, к старости у Рамзеса появились навязчивые подозрения, будто какая-то незримая сила направляет политические процессы. Гринбрайар, всегда признававший гениальность строителя ССМ, позволил себе иронизировать по поводу этого заблуждения великого президента. Затем, уже при Чарманове, заговорили о тайном обществе, которое устраивает заговоры на деньги Ломандара, о сборищах на курортах Альтаира. Сказка про Альтаирский клуб многократно была опровергнута, поскольку решения, приписываемые клубу, нередко принимались вопреки интересам Ломского Союза.

Эльцвейг многозначительно заулыбался и пробормотал неразборчивую реплику. Строго посмотрев на судовладельца, майор процедил:

— Вы-то в этом точно не разбираетесь… — затем сказал Андрею: — Вы неправы, старший лейтенант. Ежегодно на одной из планет Альтаира собираются неформальные представители разных цивилизаций — топ-менеджеры, финансисты, публицисты-пиарщики, политтехнологи, аналитики. Вырабатывают согласованные решения с целью преодоления конфликтов между странами и корпорациями, помогают лоббистам. А затем навязывают принятые решения общественному мнению и правительствам, организуя массированные медиа-штурмы. Случается — снимают непослушных правителей. Их цель — полное спокойствие, обеспечивающее стабильность в Галактике и, соответственно, стабильное поступление прибылей, с которых они имеют свою долю.

— Короче говоря, шпионы ломов. — Андрей засмеялся.

— Не шпионы. Агенты влияния. И не обязательно, что ломандарские.

— Вот именно: им другие платят. — Велимира Эльцвейга просто распирало нетерпение похвастать осведомленностью. — Там такие мозги собираются — не вам чета. И люди, и всякие другие. Вроде бы незаметные сошки, а большими политиками крутят. Что президент — завтра прокатят на выборах, и нет президента. А эти останутся и дальше будут править исподтишка.

— Ты еще скажи, что сам возил туда Адольфа Сваниховского. — Андрей вложил в голос максимум издевательских интонаций. — Или, может, Клариссу Латунную?

У старшины Эльцвейга отвисла челюсть. Он беспомощно оглянулся, жалобно посмотрел на Федору и двух офицеров, нервно сглотнул. Затем мелко закивал головой, выдавливая чистосердечное признание:

— Все-то ваша контора знает, старший лейтенант… Или ты на самом деле в больших чинах ходишь… — Он был бледен, лоб покрыли крупные капли пота. — Ну да, возил, и что с того? Они же не преступники, добропорядочные граждане…

— И они при вас получали задания от представителей других государств? — осведомился Гагиев.

— Ну не обязательно от других. Там разные бывали — двуногие, членистоногие, головоногие, мохнатые…

На перепуганного судовладельца жалко было смотреть, поэтому Андрей проворчал: дескать, успокойся, приятель, никто тебя ни в чем не обвиняет. Эльцвейг, окончательно уверовав, что загадочный Машукевич служит в тайном ведомстве, смотрел на него безумным взглядом кролика, повстречавшего анаконду.

«Да валил бы ты подальше, придурок», — подумал Андрей. Однако в реальности валить пришлось не Эльцвейгу, а Машукевичу, потому как время приближалось к полудню и пора было сменять на вахте капитан-лейтенанта Феррари. Выходя из кают-компании, он услышал, как майор выясняет у Велимира про заработки членов Альтаирского клуба — какие деньги им платят, кто платит и за какие услуги.

После недолгой позиционной борьбы с подступающей дремотой, перепробовав кофе, музыку и физические упражнения. Андрей чуть было не капитулировал. Глаза упорно старались закрыться. Спасение пришло в образе командира бригады, появившегося на голограмме и объявившего часовую готовность к походу.

Вызвав на экран соответствующие пункты Устава, старший лейтенант отдал необходимые распоряжения в отсеки, разбудил командира и гипермастера, запустил программу сверхсветового пилотирования, протестировал двигатели. Заставший его в разгар бурной деятельности капитан 2-го ранга Харонов с обычной деликатностью поинтересовался:

— И как долго мы собираемся командовать в одиночку?

— В отсутствии старших по должности вахтенный выполняет обязанности командира. Разрешите доложить, получен приказ…

— Знаю побольше твоего, — проворчал старик. — Слушай вводную. Что ты будешь делать, если увидишь, что по коридорам вверенного тебе корабля бегают голые негуманоиды, размахивающие каменными топорами?

— Первым делом прокляну тех, кто придумал не выдавать нам личное оружие… Виноват! Постараюсь пробраться к боевым отсекам, заберу «Гладиолус» из скафандра…

— Отставить. Ты перестрелял негуманоидов, но они успели зарубить командира, навигатора и гипермастера. Твои действия?

— Доложу командиру бригады.

— Бригада уже ушла, наших кораблей поблизости нет.

— Поведу корабль в базу.

— Сам поведешь? — восхитился командир. — Один?

— Думаю, справлюсь.

Харонов сумел задавить хохот, издав лишь странный звук. Оглядев исподлобья борт-инженера, капитан 2-го ранга передвинул кресло подальше от пульта и разрешил:

— Валяй. А мы полюбуемся.

Стараясь не обращать внимания на развеселившегося ветерана, Андрей закончил тестирование, ввел в систему управления полетом курс на тыловую базу в скоплении Трамплин, продублировал полученный со «Старательного» режим разгона. Сидевший за спиной командир тихо напевал что-то бодрое — кажется, походно-строевую песню из репертуара позапрошлого века.

Вскоре с флагмана поступил приказ начинать движение с перестроением в колонну. Нечто подобное он делал на втором году действительной службы, но тогда рядом стояли два навигатора и наперебой подсказывали, как правильно выполнить маневр. На этот раз получилось не слишком гладко: занимая место в строю между «Василисой» и «Ниагарой», пришлось резко притормозить, потом вновь разогнаться до половины света. Из отсеков завопили: дескать, осторожнее рулите, не картошку везете. Командир затянул неаполитанский романс о влюбленном солдате.

Колонна кое-как выстроилась, держа заданный курс. Пострадавшие в бою вспомогательные посудины плохо слушались руля, скорости немного изменялись, иногда корабли опасно приближались к соседям по походному ордеру. Комбриг смачно высказался по поводу бездарного пилотажа, поставив командирам в пример «Собаку Баскервилей». Затем, во избежание неприятностей, велел увеличить интервалы между кораблями до световой минуты. Очередной этап перестроений проходил под аккомпанемент исполняемой Хароновым арии Париса из «Прекрасной Елены».

Спустя час, когда поступил приказ начинать разгон, борт-инженер стал подтягивать, и они дуэтом исполнили «Звездное танго», «Часовой на линкоре» и «Тени в тумане».

— Где учился? — осведомился Харонов, когда кончилась песня и скорость перевалила за три света.

— Сначала в деревенской школе, потом в…

— Где учился судовождению, охламон?!

— Курсы переподготовки комсостава перед производством в старшего лейтенанта. Водили десантную баржу.

— Гиперпереходы выполнял?

— Много раз, на бронелетах. Однажды прыгал на той же барже.

— Переход рассчитывать умеешь?

— Нет, конечно. Воспользовался стандартной программой.

— Ну, в добрый путь… — Старик произнес в интерком: — Плахо, твоя вахта отменяется. Остаешься на компьютере, будешь выдавать данные для прыжков.

Бригада разгонялась около часа, к исходу которого скорость поднялась до двадцатки. При попытке ускориться выше этого предела корабли начали расползаться. Комбриг распределил по справедливости скипидару и прочих звездюлей, но «Собаку» вновь обошел вниманием. Продержав колонну на этой скорости с полчаса и убедившись, что мателоты держат место в строю, капитан 1-го ранга разрешил начинать гиперпрыжок.

Расчетные данные были давно готовы, конечная точка введена еще до начала движения, текущие координаты вводились автоматически, стрелка курсора давно стояла на иконке «Старт». Андрей нажал кнопку виртуальной клавиатуры, генераторы выплеснули поле деформации, корабль провалился в хаос измерений. Харонов, Машукевич и самовольно примкнувший к ним Плахо громко мурлыкали «Мы вместе шли по трапу».

Через три часа, преодолев около тысячи световых лет, бригада вернулась в трехмерность. Переход разбросал корабли в радиусе световых суток от флагмана. Предстояло грандиозное шоу — возвращение в походный строй. Эту ответственную обязанность Харонов доверил Эльцвейгу, а Машукевичу разрешил отдыхать. Ни разу не сбившись с курса, не заснув по дороге, не вспомнив об обеде и ужине, Андрей добрался в каюту и даже нашел свою койку.

Раздеваться сил уже не было. Заснул в комбинезоне и ботинках.

Глаза раскрылись без усилия. Табло хронометра подсказывало, что проспал он намного больше, чем положено в армии, на флоте и в приличном обществе. Тома, занимавшего вторую койку в каюте, на месте не оказалось. Приятное чувство избавления от усталости омрачали смутные подозрения — что-то случилось, коли его не разбудили по расписанию.

Позавтракав в пустой кают-компании, он отправился на поиски живых и мертвых душ. На люках, ведущих во все жилые каюты, светились табло: «Не беспокоить». Похоже, весь экипаж окунулся в спячку.

Том Феррари отыскался в машинном отсеке. По его словам, на промежуточной стоянке возникли сложности. Вроде бы корабли бригады разбрелись и долго не могли вновь собраться в ордер. Кое-какой порядок удалось навести лишь после восьми часов аврала, старик Харонов психовал, грозил отдать Эльцвейга под трибунал.

— Меня на вахту не пустил, — посетовал капитан-лейтенант. — Только зарычал: мол, сам доведу лоханку. Часа два назад вошли в гипер.

— А какого черта собирали стадо в колонну? — засмеявшись, осведомился Андрей. — Все равно же дальше каждый пойдет своим курсом.

— Это тебе не бардак, а военный флот. — Том тоже ухмылялся. — Раз приказали собрать бригаду — умрем, но соберемся.

Конечным пунктом похода была Калиюга, где жили все резервисты, включая Харонова, которого тоже призвали из запаса. Бортовое время приближалось к полудню, и Андрей потащился на мостик, чтобы изобразить готовность заступить на вахту.

На последнем отрезке коридорного лабиринта ему попалась Федора. Увидав Андрея, она вдруг обрадовалась и принялась выяснять подробности нового сериала «Казарма».

— Коммерческая тайна. — Консультант фирмы «25-й век — Спрут» сделал непроницаемое лицо. — Попрошу вас ничего не сообщать об этом проекте.

— Конечно, не сомневайтесь. — Акула пера сделала честное лицо.

Андрей не сомневался, что теперь она точно разболтает о реанимации «Казармы» на всю Метагалактику, обеспечив Жозефу Паккарди бесплатную рекламу. Маэстро будет счастлив.

Командир встретил его сердитым взглядом, поворчал для отвода глаз и души, но не сильно. Старик хандрил, песен не заводил, Андрей тоже сидел тихо. Завершающая часть полета прошла без осложнений. За пять минут до финиша Харонов нацепил обруч ментоинтерфейса и поработал генераторами тонкой наводки. «Собака Баскервилей» вышла из гипера в астрономической единице над плоскостью системы. Пакетбот, который уже никто не называл вспомогательным корветом, пришвартовался к базе на орбите Калиюги.

Неделю, оставшуюся до конца сборов, экипаж провел на казарменном положении. Харонов и Гагиев отбыли на планету, а младших офицеров и старшину оставили в орбитальной крепости. Жизнь покатилась по замкнутому циклу: подъем по утрам, завтрак, вялая работа в доке, где «Собаку» разоружали и ремонтировали перед возвращением прежнему владельцу, затем обед, самоподготовка, ужин, отбой. На третий день сняли с корабля все военное оборудование, прорехи латали уже без экипажа, и офицеры в перерывах между кормежками и построениями маялись бездельем.

Война в Конусе вроде бы завершилась, но база жила по суровым законам. Пользоваться средствами межзвездной связи не разрешалось, а корпус космической твердыни экранировал сигналы гражданских видеофонов. Три дня они тупо сидели в свободных отсеках, где работали зомбоящики, настроенные на дюжину дозволенных для армии каналов. Сообщения были скучнее видеосериалов: каракатицы сбежали, бросив горы снаряжения, земная армия практически без боя заняла военные базы на окраинах Шоббихеля и вывозила горы трофеев.

В субботу Андрей, затосковав, предложил попросить, чтобы их назначили в караул, — хоть какое-то развлечение. Перспектива провести уик-энд в такой тоске казалась невыносимой.

После завтрака всю команду неожиданно вызвали к коменданту базы. Старый адмирал приказа читать не стал, объяснил обстановку своими словами:

— Не хрена вам тут пролежни натирать до понедельника да казенные харчи переводить. Тем более что за героизм в боях все представлены к наградам, а офицерам присвоены очередные звания.

Комендант поздравил с новыми погонами капитана 5-го ранга Феррари, капитана-инженера Машукевича и капитан-лейтенанта Плахо. Затем объявил, что на их банковские счета начислены положенные за службу деньги с фронтовыми надбавками, а через два часа уходит шлюпка до Кракенбурга, так что все должны собираться и бежать в ангар для малотоннажников.

— Я останусь, мой корабль только в среду будет готов, — заикнулся Эльцвейг.

— Пакетбот получите на планете, — не повышая голоса, приказал адмирал. — Вам сообщат, на какой космодром явиться. Можете идти.

В иллюминаторе шлюпки, едва стартовали с базы, появился слегка подернутый белыми цепочками облаков знакомый контур полуострова. Золотое пятно отраженного солнца купалось в синеве бухты. Не слушая Велимира, нывшего про убытки, усугубленные необходимостью три дня жить в мотеле, договорились оторваться в приморском ресторанчике. Скупердяй Эльцвейг в компанию вливаться не согласился, но спросил, где в Калиюге проще снять девок. Уставший от его капризов Андрей назвал самые дорогие ночные клубы города.

На КПП космодрома всех ждал сюрприз в виде роскошной телки, которая ждала Велимира. Не то чтобы она сильно понравилась Андрею, но короткое летнее платье открывало приятные пейзажи. Девица была крупная, с тяжелыми формами, но при этом стройная, густые длинные волны золотисто-медных волос обрамляли правильное лицо с полными губами.

— Везет же таким уродам, — вполголоса выразил общее мнение Юджин.

Как выяснилось, завидовали они напрасно. Рыжая красотка поцеловала старшину запаса в щечку, назвала «папой» и с интересом посмотрела на трех спутников Эльцвейга. Последний нехотя представил их, добавив:

— Это моя средненькая дочка Виктория. Пригнала свою шхуну…

— Средненькая? — удивленным голосом перебил Андрей, машинально говоривший комплименты, даже если женщина не производила приятного впечатления. — Как можно такую красоту называть «средненькой»?

Он был удостоен благосклонного изумрудно-бирюзового взгляда. Юджин и Том — после месячной вахты без женского общества им даже Баба-яга показалось бы Еленой Прекрасной — тоже рассказали, как восхищены очаровательной незнакомкой. Рыжая легко согласилась посидеть с мальчиками в ресторане и добавила: дескать, редко бывает на Калиюге, поэтому охотно задержится здесь, если кто-нибудь согласен показать ей планету. Мужики приуныли: Андрей не собирался тратить время на девицу, которая не в его вкусе, Тома Феррари ждала семья, Юджин тоже не проявил энтузиазма. Выручил всех Эльцвейг, нетерпеливо спросивший:

— Ты забрала груз?

— Забрала, отвезла, сплавила, — неохотно отчиталась Виктория. — У придурка Хайнрика лежит на складе хороший товар, но сволочь не желает со мной разговаривать, ждет тебя.

— Полетели! — заорал Велимир и убежал вместе с дочкой.

Оставшиеся хорошо гульнули в ресторане Центрального порта, где к ним присоединился Савва Машукевич — все еще в военном мундире. Впрочем, через час брату пришлось вернуться на дежурство, еще через час поезд увез Тома в Эвридику, а в половине четвертого Юджин сел в трансконтинентальный гиперзвуковик.

Домой не тянуло. Закинув за спину солдатский рюкзак, Андрей уехал на трамвае до самого дальнего конца городского пляжа, где даже в субботу не бывает много народу. Теплый соленый раствор океанской бухты приятно ласкал кожу, желтые лучи светила будили пигмент загара в клетках эпителия. Андрей был готов валяться на песке до поздней летней темноты, но цивилизация настигла его трелью видеофона.

— Уже вернулся? — забарабанил в ухо возбужденный голос маэстро Жозефа. — Ты просто монстр: ловко раструбил всем каналам, что мы возрождаем «Казарму»! Генеральный уже выписал тебе бонус, завтра собирается бригада сценаристов в полном составе, расскажешь про войну. И давай в темпе: решено гнать по два эпизода в неделю — половина региональных компаний стоит в очереди за новыми сериями.

Все-таки мирная жизнь тоже имеет свои преимущества, с умилением подумал Андрей, после чего объявил режиссеру, что намерен лично писать сценарии как минимум пяти серий. Паккарди поперхнулся, но возражать не стал.

Глава 10

Архивированные тайны

Профессор говорил подчеркнуто вежливо, но интонации подсказывали, что Максим Анисимович недоволен.

— Я понимаю — отпуск, лето, война, — укоризненно перечислял Фролов. — Но вы не должны забывать о своей работе. Ни дня без работы, ни дня без маленького продвижения. Помните, что собрать много материала — это мало, такое даже бот в Инете сделает. Вы должны систематизировать собранные материалы, проанализировать, сформулировать выводы, подтверждающие вашу концепцию. Не сомневаюсь, что концепцию вы уже продумали.

— Да, безусловно, — промямлил Андрей, который всю неделю после дембеля диктовал роботу-секретарю свои фрагменты сценария нескольких эпизодов «Казармы», а про диссертацию даже не вспоминал. — Кое-какие задумки намечаются…

Помолчав для вежливости, но не дождавшись развития темы, Фролов продолжил:

— Замечательно, голубчик. В своем докладе на конференции вы должны наметить эту концепцию, но советую не раскрывать всех деталей. Избегайте сенсаций, молодой человек, — вы пишете не сценарий видеобоевика. Научная работа должна быть серьезной, добротной, неуязвимой для критики. Не гоняйтесь за призраками ошеломляющих открытий, от вас не требуется совершать перевороты в науке, придумывая принципиально новые истолкования минувших событий.

— И в мыслях не было, — честно заверил его сломленный натиском аспирант.

Максим Анисимович позвонил ни свет ни заря — в начале одиннадцатого, и спросонок Андрей разобрал не все слова. Только теперь, когда видеобеседа с очевидностью близилась к финалу, он сообразил, что профессор дважды упоминал какую-то конференцию, к которой нужно что-то подготовить. Запаниковав, аспирант пообещал приехать и обсудить все детали. Над идеей встретиться лично научный руководитель вежливо посмеялся:

— Сложно будет организовать, голубчик, — объяснил Фролов. — Мы с супругой путешествуем. Вернусь на Калиюгу десятого июля, на двенадцатое назначен семинар — там и послушаем о ваших предварительных результатах. Вы перечитайте внимательно мое письмо, я подробно изложил. Ну, успехов вам.

Письмо действительно приходило — это Андрей помнил наверняка. Он сходил в санузел, взбодрился контрастным душем, после чего глаза стали открываться в полный размер. Подогреть вчерашний чай не вышло — чайник оказался пуст, пришлось заваривать свежий. Синтезатор уже приготовил заказанный перед заходом в душевую завтрак — посыпанный сыром омлет с корейкой. Поставив тарелку перед монитором, Андрей отыскал письмо Фролова — он, хвала политеизму, не стер этого файла вместе с сотнями рекламок и прочих глупостей, накопившихся за время его службы.

Послание от профессора поступило на почтовый сервер через неделю после старта «Собаки Баскервилей» в сторону Конуса. Говоря по-простому, Андрей потерял почти месяц, подаренный судьбой на подготовку доклада.

Как сообщал Максим Анисимович, международную конференцию «Актуальные проблемы новейшей истории» запланировали еще пару лет назад, и местом проведения была назначена шоббихельская планета Векскеела. Однако война спутала все карты, оргкомитет стал поспешно искать запасной космодром. Случайно узнавший о затруднениях коллег Фролов предложил свой университет, аудитории которого пустовали по случаю летних каникул. Поскольку шобби отказались ехать во вражескую страну, а часть импов и ресов присоединилась к бойкоту из глупой солидарности, в программе открылись прорехи. Кооптированный в оргкомитет Фролов немедленно забил все дыры сотрудниками и аспирантами своего факультета. Машукевичу разрешалось предоставить один доклад и одно короткое сообщение. Времени до конференции оставалось в обрез, а еще не сверстаны и не размножены диски с докладами.

Разобрав почту, Андрей обнаружил еще одно письмо из университета. Ректорат прислал удостоверение аспиранта, дающее право беспрепятственно получать архивные материалы, необходимые для научных исследований.

Время поджимало: два дня от силы на подготовку доклада, после чего начнутся съемки экстренного сезона «Казармы». Кое-какие идеи, конечно, появились, однако превращение сырого материала в корректный научный текст — это работенка не для слабонервных.

Первым делом аспирант отыскал в интернет-журнале «Воин Империи» опубликованные главы мемуаров маршала Копфа, командовавшего соединениями ударных сил дальнего действия накануне и во время 9-й Галвойны. Нужной ему информации в изданных отрывках книги «Звездные крылья» не содержалось. Согласно комментариям редакторов, с полгода назад престарелый маршал перенес процедуру генетического омоложения и в настоящее время проходит терапевтическое сопровождение на даче в окрестностях города Порфир (планета Добрава). Работу над мемуарными черновиками продолжает его внук, контр-адмирал в отставке профессор Эльфрид Копф.

Адмиралу, внуку маршала, Андрей написал подробное письмо с просьбой прояснить историю с кораблями, наблюдавшими за базами дальних бомбардировщиков. Файл отправился скитаться по ретрансляторам, превращаясь то в фотоны, то в гравитоны. Нормальное время пересылки сообщений между цивилизованными планетами ССМ не превышало часа. В глубинку письма пробирались дольше, но Порфирская область Добравы — не какая-нибудь глухомань, послание ляжет на серверы семейства Копф очень скоро. Другое дело, когда отставной адмирал соизволит ответить, если вообще соизволит.

Не теряя времени, Андрей вошел на сайт архива военного ведомства и набрал код своего аспирантского удостоверения. После затянувшегося на секунды выжидания появилась табличка сообщения: дескать, ваш допуск позволяет ознакомиться с документами таких-то степеней секретности. Проще говоря, аспирант имел право читать все рассекреченные материалы, а также кое-какие не слишком засекреченные. Пока этого было достаточно.

Центральный архив министерства обороны находился, естественно, на Земле. Там же хранились архивы прочих государственных учреждений. Однако многим юридическим и физическим лицам часто требовались те или иные архивные выписки. Поэтому, чтобы не забивать межзвездную связь миллионами запросов, электронные копии большей части документов имелись в каждой провинциальной столице.

Хранилище документации по 32-й армии насчитывало миллионы текстовых, графических и видеофайлов только за период сражений в Призме, причем примерно три четверти документов оказались засекреченными до сих пор. Обычная история — у военных не доходят руки просмотреть эти записи, чтобы объявить рассекреченными отчеты об отправке обмундирования и продовольствия с армейского склада на дивизионные распределительные пункты. При этом грифы секретности с боевых рапортов нередко были сняты еще четверть века назад.

Итак, 32-я общевойсковая армия… дата последнего формирования… гарнизоны постоянной дислокации… приказ Верховного Главнокомандующего о выдвижении армии в скопление Призма… боевая задача: установить полный контроль над скоплением, побить всех, кто попытается оказать сопротивление… Нормально, узнается стиль Порфирия Енисейского.

Командующий армией — генерал пехоты Шарль Эрих Вимутье, заместитель командующего — генерал-полковник Адриан Юнгер, начальник штаба — генерал-полковник Артур Габриэлян. Объединение состоит из пяти армейских корпусов четырехдивизионного состава. Штаб армии расположен в районе звезд Призма-3722, Призма-1029, Призма-5106, Призма-0127, штабной корабль — мобильный центр управления «Австралия».

Местом расположения штабов корпусов назначены:

55 ак — система звезды Призма-3659;

76 ак — система звезды Призма-8913;

89 ак — система звезды Призма-0437;

114 ак — система звезды Призма-2836;

131 ак — система звезды Призма-8395.

Как и следовало ожидать, командующим 114-го корпуса числился генерал-лейтенант Теодор Лестер, штабной корабль — легкий крейсер «Торнадо». Дед Афанасий так и говорил, только назвал штабной крейсер линкором. Одно слово — пехота!

Все оперативные документы штаба 114-го корпуса скачались одним огромным архивированным файлом. Оценив размеры добычи, Андрей засомневался, возможно ли просмотреть такое количество рапортов, докладных, приказов, видеороликов, разведсводок и записей переговоров командования корпуса с вышестоящими и нижестоящими штабами.

Он попытался разобраться хотя бы в диспозиции накануне последних боев, когда дед Афанасий повстречал тарогский супертанк, а потом его батальон выручала другая дивизия. Удалось установить, что после 5 сентября 2475 года части корпуса получали приказы не от Лестера, а непосредственно из штаба армии, причем 8 сентября на крейсер «Торнадо» прибыл генерал Юнгер, который руководил боевыми действиями 114-го и 76-го корпусов вплоть до завершения операции, то есть до середины сентября.

Естественная любознательность заставила поискать упоминания о 76-м корпусе. Согласно директиве командарма от 30 августа, это соединение под командованием генерал-полковника Николая Шайена было выведено в резерв. Трехмерная карта объяснила многое: 32-я армия готовилась разгромить противостоящие войска импов, а 76-й корпус предназначался для завершающего удара. Однако что-то неправильно пошло на участке Лестера, и пришлось через половину скопления перебрасывать резервный корпус. Кстати, в состав соединения генерала Шайена входила та самая 480-я дивизия, 5-й батальон которой нашел на Чархе подразделение Афанасия Машукевича.

Складывались контуры вполне логичной картины, оставалось лишь уточнить детали. Это будет скелет еще одной главы, а потом Андрей собирался незаметно встроить в текст давно продуманные соображения о влиянии оружия на тактику и оперативное искусство. Никто не сможет придраться: формально диссертация посвящена сражению за Призму, но тему оружейного прогресса в такой работе обойти никак нельзя.

Прочесав еще раз документы корпусного штаба, Андрей выяснил, что на Парнасе живет генерал пехоты в отставке Шайен. Расстояние от Калиюги до Парнаса невелико, можно будет слетать на выходные. Нашлись также старые генералы, командовавшие дивизиями в Призме. Андрей даже удивился, как легко всплывают из бездны времени бесценные факты, знатоки секретов, очевидцы событий. Для полноты коллекции захотелось найти майора-разведчика Эльфейри, который якобы командовал 114-м корпусом до появления Юнгера.

Новый поиск пришлось отложить: на нижней панели монитора подмигивал значок, означавший, что кому-то захотелось поговорить с Андреем по видеосвязи.

Лицо собеседника на голограмме принадлежало незнакомцу средних лет. Собеседник, одетый в униформу флотского фасона с отпоротыми знаками различия, равнодушно разглядывал аспиранта. Вокруг неприветливого мужика смутно просматривался интерьер по моде позапрошлого десятилетия.

— Вы — Машукевич? — осведомился незнакомец и, получив подтверждение, сухо продолжил: — Я — Эльфрид Копф, вы мне писали.

Ни хрена себе, только и смог подумать Андрей. Профессор имел доступ к межзвездному видео в режиме реального времени.

— Мы с дедом собрали кое-какие материалы, которыми вы интересовались, — проговорил отставной адмирал. — Файл отправлен несколько минут назад.

Проверив почтовый ящик, Андрей подтвердил:

— Файл получен, огромное спасибо… Как самочувствие маршала?

— Благодарю, дед здоров.

Отодвинув изображение внука, в мониторе появилось лицо человека постарше возрастом. Ариэль Копф бодро приветствовал собеседника и громко сообщил:

— Набираюсь сил, скоро буду совсем как огурчик. Вы, молодой человек, подали прекрасную идею — я обязательно добавлю в книгу главу про взаимный контроль накануне войны. Неужели есть грязные скоты, которые обвиняют нас в бомбардировке Глешнеке?

— Так точно, маршал. Кое-кто пытается доказать, будто Енисейский таким образом спровоцировал нападение тарогов на соседей.

— Какая глупость! — вскричал старик. — Возле нашихбаз постоянно дежурили стационеры двух-трех держав. Ни одна «Валькирия» не смогла бы взлететь незамеченной.

— Но уже испытывались «Звездные сверхкрепости», — осторожно напомнил Андрей.

— На тот момент была построена лишь одна машина, — молниеносно парировал маршал. — Испытания проводились на полигоне возле Сириуса в присутствии иностранных инспекторов. Вторую машину собрали только после начала войны, а «Протуберанцы» появились полугодом позже.

Эльфрид забеспокоился, уговорил деда не нервничать и отправил отдыхать. Затем, вернувшись к видеофону, произнес недовольным тоном:

— Оказывается, вы просились аспирантом на нашу кафедру, получили согласие, но так и не явились. Позвольте осведомиться, почему изменились ваши планы?

Получилось очень неудобно. Пришлось извиняться и объяснять, что не может оставить работу, поэтому выбрал университет поближе к дому. К счастью, профессор воспринял его доводы благосклонно, расспросил о работе над диссертацией, дал несколько весьма полезных советов. На прощанье Эльфрид Копф взял с Андрея слово, что тот апробирует свои результаты на конгрессе военных историков, который состоится в Порфире следующей весной. Вместе с приглашением на конгресс Андрей получил обещание:

— Если сделаете добротную работу, буду вашим рецензентом.

Попрощался Копф вполне добродушно, без прежней холодности. Дав отбой, Андрей немедленно бросился просматривать полученные с Добравы материалы и чуть не взвыл от восторга. Это была настоящая бомба!

Письмо от 23 мая 2473 года ломандарского премьер-министра коллегам из 7-й Республики, ССМ и 12-й Империи с требованием организовать взаимный контроль средств дальнего нападения.

Договор о режиме взаимного контроля, подписанный 16 июня того же года и ратифицированный 26 июля.

Списки всех кораблей, выделенных в Международную флотилию взаимного контроля. Рапорты всех командиров — на языках оригинала и в переводе на общеземной.

Отчеты лома, импа и реса о тренировочном рейде «Валькирии» за два дня до Глешнекского инцидента. Три крейсера проконтролировали весь маршрут учебного рейда от базы «Аванте» до учебной мишени и обратно. В момент инцидента 20 марта 2474 года все земные рейдеры дальнего действия стояли в ангарах и в бомбардировке участвовать не могли. Другие документы подтверждали, что дальние бомбардировщики ресов, имперцев и Ломандара также не покидали своих баз, а другие страны подобных средств не имели.

Вывод был прост: война не была спровоцирована великими державами, то есть круг подозреваемых сужался до трех фигурантов, чьи корабли могли добраться до Глешнеке: Даласули, Мрагвенд и Кьелтарогга.

Звезда Августа в небе над Кракенбургом давно миновала зенит и склонялась к морю. Очень хотелось на пляж, однако, сделав героическое усилие, Андрей вернулся к военному архиву.

В списках довольствия 114-го корпуса нашелся майор Эль-Фейри — прикомандированный офицер армейского штаба. Дальнейший поиск в Интернете привел к неожиданному результату — никаких сведений о таком человеке, словно никогда не рождался. Буквально чудом удалось отыскать упоминание, что Махарадж Эль-Фейри награжден орденом «За заслуги перед человечеством» № 009854 и орденом Боевого Знамени № 037125478. Поиск по номерам привел к сообщению из провинциальной сводки новостей тридцатилетней давности: перед выпускниками выступает кавалер ордена «За заслуги перед человечеством» № 009854… Рудольф Молинас.

Андрей обмер — любимый писатель его детства! Да что там детство — он и в студенческие годы зачитывался чудными книгами об открытии, освоении, колонизации Калиюги, о приключениях первооткрывателей других планет. Первые романы были опубликованы еще до войны — сколько же лет старику, жив ли он…

Молинас оказался жив, более того — жил на Фрейе, будучи ведущим научным сотрудником Института социальной математики при университете города Астротаун на западном побережье континента. Не в силах откладывать встречу, Андрей созвонился с Молинасом и бросился на вокзал.

Через час, обогнав время, поезд доставил его в уютный тихий ретрогородок. Дома в Астротауне строили не выше двадцати этажей, над улицами проносились стилизованные под ретродревность трамваи-монорельсы, жизнь текла медленно, как в XXII–XXIII веках. Некоторые районы города частенько использовались при съемках исторических фильмов.

Выслушав его просьбу, Молинас удивленно переспросил:

— Вы хотите узнать правду о каком-то историческом процессе? Это невозможно в принципе. История непознаваема. Она — как океан. Мы можем нарисовать контур берегов, зафиксировать рельеф дна и поверхности волн, но все равно будем весьма смутно представлять, что происходит в глубине. А экипажи батискафов видят лишь небольшой кусок дна и совершенно не представляют, какие ураганы бушуют на поверхности.

— Нужно много наблюдателей в каждой точке, — предположил Андрей.

— Вот именно. Каждый серьезный процесс представляет собой сумму множества мелких событий. Часто бывает трудно понять, какая именно причина была главной. Результат, который мы видим, является итогом совместного действия множества факторов, поэтому любому историческому факту может быть найдена масса истолкований, зачастую противоположных по смыслу. Задача историка — вычленить несколько главных причин, в том числе глубинных, неявных, которые почти всегда носят субъективный характер.

— Вы тоже историк?

— Не совсем, хотя специальность близкая… — Старик задумался, словно забыл о собеседнике, но вдруг заговорил опять: — Моя работа — математическое моделирование боевых действий. Мы еще до войны пытались создать виртуальную модель исторических процессов. Получалось очень неточно — невозможно учесть все факторы.

— Как море состоит из капель, которые движутся под действием мощных сил — течений, ветра…

— Вот именно! — Молинас кивнул. — История любой расы сводится к сумме движений разумных капель. Во многих случаях многочисленные массы разумных существ действуют по довольно простым усредненным схемам. Но в критических ситуациях поведение становится непредсказуемым. И тогда целые дивизии разбегаются, бросая оружие, но сотня усталых бойцов творит чудеса, останавливая полевую армию со средствами усиления.

Спорить на эту тему Андрей мог очень долго, потому как сам немало думал о странностях человеческой и нечеловеческой психологии. Во многих случаях так называемые разумные существа действовали нелогично и неразумно. Причин тому имелось немыслимое количество.

Однако сейчас его интересовали несколько иные проблемы, поэтому Андрей постарался тактично вернуть беседу к событиям вокруг Альганга.

— Простите, коллега, — начал он, — как я понял, вы служили в разведке и выдавали оперативные рекомендации на основе своей математической модели…

Молинас, он же Эль-Фейри, посмотрел на гостя с таким недоумением, что стало понятно: догадки Андрея получились весьма далекими от истины. Покачав головой, старик произнес:

— Что за странные домыслы? Никогда не работал в уважаемом учреждении. Меня призвали и направили в оперативный отдел штаба Тридцать второй армии. Наше подразделение, которым руководил профессор Шахрияр, анализировало планируемые операции, мы просчитывали возможный ход боевых действий.

— Простите… — Андрей смутился и не знал, как выйти из глупого положения. — Просто среди солдат и офицеров ходили слухи, что операциями руководит офицер разведки, к тому же вы служили под псевдонимом — это наводит на мысль о конспирации…

— Вот оно что… — Молинас засмеялся. — Да, иногда мы отдавали приказы через голову строевых командиров… Мне и другим коллегам выписали документы на другое имя, чтобы противник не догадался о присутствии на фронте видных ученых во главе с великим математиком Шахрияром. Но вообще-то вы правы — там сошлись не только армии, но и разведки. Ваши коллеги — военные историки — редко способны понять истинные причины многих событий, потому что забывают огромную роль спецслужб. Разведотдел фронта сумел перехватить и расшифровать связь противника, так мы поняли их тактику — наносить удары мелкими подразделениями. Противник бросал в бой штурмовые группы в составе одного-двух батальонов, стараясь раздергать наши силы, а потом нанести решительный удар по ослабленным участкам. Моя программа рассчитала оптимальную ответную тактику. Мы отвели войска из-под ударов, перегруппировались, собрали батальоны в бригадные кулаки, поочередно разбили штурмовые группы, а потом обрушились на ослабленное ударное соединение.

— Запланированное на сентябрь наступление должно было протекать по вашим схемам?

— Совершенно верно. К сожалению, мы не смогли проконтролировать осуществление плана «Наковальня громовержца». Диспозицию спустили в войска, а нас отозвали в штаб фронта — моделировать большое наступление силами двух армий в скоплении Конус. В наше отсутствие армейское командование сработало не слишком уверенно. Вроде бы возникли какие-то разногласия между Лестером и Вимутье… Прошу прощения, но деталей не запомнил.

— И вы не знаете, за что попал в опалу Лестер?

— Трудно сказать, могу лишь догадываться. Перед контрнаступлением я предложил несколько вариантов действий. По-моему, Лестер перестраховался. Комкор выбрал не самую перспективную, но наименее рискованную диспозицию. Был другой план, требовавший предельного напряжения сил, в том числе интеллектуальных, но успех мог быть просто сокрушительным. Лестер не решился и предпочел ограничиться малой победой. Вомастен зи Райфинг поймал его на этой ошибке и жестоко наказал.

Андрей забеспокоился: даже первые крупицы материалов, которые он успел собрать, заставляли подозревать, что без сенсаций дело не обойдется. Еще несколько подобных находок — и профессор Фролов откажется руководить скандальным исследованием.

Поблагодарив за интересную беседу, аспирант осведомился, какие сведения о фронтовой работе сотрудников Шахрияра можно публиковать. Молинас равнодушно показал ему список послевоенных публикаций на эту тему. Вот оно — влияние технологий на оперативное искусство! Интереснейшая информация опубликована чуть ли не полвека назад, но историкам неизвестна, потому что гуманитариям такая математика попросту непонятна.

Вечером, почитав статьи Шахрияра, Молинаса и других сотрудников этой лаборатории, Андрей сделал неутешительный вывод: даже ему, при всей его подкованности в области естественных дисциплин, удалось понять только первые и последние абзацы каждой публикации. Впрочем, ему этого было достаточно: выводы социальных математиков поддавались переводу с математической тарабарщины на человеческий язык.

Глава 11

Комедия ошибок

Признаваться в этом считается неприличным, но для людей все тароги на одно лицо. Как и люди для тарогов. Хотя существа обоих видов относятся к гуманоидам, но тароги — далеко не гоминиды. Их древние неразумные предки были близки к земным куницам, в процессе эволюции потеряли волосяной покров, глазницы перекочевали на переднюю часть черепа, мозг сделался сложнее, развилось прямохождение, на руках появились пальцы. Только черты лица выглядели страшновато.

На второй день конференции Андрей не без удивления обнаружил, что выделяет Ксодраана среди других представителей Кьелтарогга, даже когда не видит имени на бедже. Что называется, присмотрелся. Ростом коллега немного уступал Андрею, то есть среди соплеменников числился невысоким. Они подружились неожиданно, когда выяснилась близость научных интересов.

Так получилось, что стенды с их сообщениями стояли рядом. Андрей с интересом читал материалы никому не известного Вокто Ксодраана про инцидент на планете Глешнеке. Историк-тарог выяснил, что при атаке на Глешнеке использовались ядерные заряды средней мощности с лазерным поджигом литиевого заряда. Судя по спектру радиоактивного следа, боеприпасы были оборудованы двигателями точной наводки типа «Евокрюзз-78» — такие моторы выпускала фирма «Дарежиц и сыновья» (12-я Империя), большая часть изделий закуплена арсеналами имперской армии, некоторое количество продано в ССМ, Ломандар и Кьелтарогга. Таким образом, резюмировал Ксодраан, приходится признать маловероятными конспирологические догадки, будто Глешнеке бомбили гиперпространственные носители Мрагвенды или Даласули, у которых просто не имелось подобных боеприпасов. Выводы коллега-тарог сформулировал очень осторожно, лишь намекнув, что ставшая общепринятой концепция по-прежнему не подтверждена достоверными доказательствами.

Он собирался внимательно перечитать и даже скопировать очень любопытный текст, однако рядом послышался жалобный вздох. Оглянувшись, Андрей увидел тарога, буквально впившегося глазами в его видеостенд. Пожалев псевдогуманоида, землянин показал, как управлять материалом, как регулировать размеры всплывающих голограмм, как выбирать текст на нужном языке. Просмотрев сообщение «Инцидент Глешнеке в свете соглашений о Режиме взаимного контроля», тарог проверещал серию неблагозвучных идиом, и висевший на левом ухе Андрея кибертолмач перевел:

— Он убил меня!

«Хотя бы «приматом» не обозвал, морда соболиная», — подумал Андрей. Как выяснилось, тарога звали Вокто Ксодраан, они быстро подружились и засиделись в ресторане, обсуждая жуткие тайны Галактических войн — к еще более жуткому неудовольствию своих подруг. Дамы общих тем не нашли, откровенно скучали, безуспешно предлагая разойтись по номерам.

Между прочим, Вокто прояснил загадку, давно не дававшую покоя коллеге-человеку. Оказывается, в тропических лесах на Кьеле росли гигантские деревья со стволами поперечником в несколько метров. Когда в разгар войны между древнетарогскими государствами одна из сторон начала производить примитивные танки, боевые машины подвозили к фронту на железнодорожных платформах, накрытых полотнищами плотной непромокаемой ткани. В целях секретности гражданскому персоналу говорили, что везут для строительных работ бревна деревьев-исполинов. Термин прижился, и тароги до сих пор называют танки «бревнами».

Утром и выяснилось, что Андрей научился различать характерные черты лица нового приятеля. Большие желто-карие глаза, вертикально вытянутый зрачок, форма носа, острые уши, своеобразно подстриженные — под кабтейлунка — бакенбарды… Человек узнал коллегу-тарога, хотя тот вышел к завтраку в другом костюме. Они сели рядом и язвительно комментировали некоторые выступления.

Первые доклады на утреннем заседании читали маститые ломы, импы, рагвены и ресы. Темы были не знакомы ни Машукевичу, ни Ксодраану — проблематика оценки достоверности астроархеологических находок времен Второй Галактической войны, методология квантово-структурной датировки информационных массивов, роль сословия астровладельцев на переходе от 2-й Империи к 1-й Конфедерации.

Весьма повеселил публику лом, имевший степень, примерно соответствующую земному кандидату наук, исследовавший гибель рас, которые теоретически могли бы создать собственную цивилизацию. Все было неплохо, пока лом рассказывал про первобытные племена Бсархада и полуразумных головоногих, конкурировавших с публами. Однако в заключительной части он помянул гигантских пещерных пингвинов: оказывается, эти злобные твари кочевали по Земле во времена последнего ледника, истребили всех неандертальцев, но были уничтожены людьми в битве около горы Кроманьон.

Затем очень неплохой доклад прочитала молоденькая блондинка Жюльена Гарамонд — дипломница и протеже Фролова, работавшая над темой «Причины ошибок в исторической науке». Наконец, ближе к перерыву случился долгожданный скандал.

Председатель пригласил на сцену почтенного ученого с труднопроизносимым набором имен. К терминалу направился импик — четырехполое ложнокрылое млекопитающее, внешне напоминавшее пингвина. Существа этого вида считались самыми свирепыми расистами среди народов 12-й Империи, двуполых они люто ненавидели, причем главная доля ненависти приходилась на двуполых млекопитающих, то есть на людей, ломов и тарогов.

— Мой внутренний голос шепчет из подсознания, — сообщил, оскалясь улыбкой, Ксодраан, — этот урод скажет много глупостей.

— Откровенно расистские доклады должны быть отфильтрованы, — напомнил Андрей. — Он не сможет сказать, что Большой Взрыв осуществили спецслужбы Земли, злобно замышлявшие оскорбить мультигендерные расы.

Снисходительно посмеявшись его наивности, Вокто уверенно заявил:

— Он придумает про вас и нас особенную глупость, не сомневайся.

Для аспиранта Машукевича это был первый международный форум историков, а для ученого-исследователя 2-го ранга Ксодраана — двадцать какой-то. Тарог угадал: импик вывалил на коллег очередную кучу грязных домыслов о ненавистном человечестве. Доклад назывался «Истребление инородцев как основа земной истории».

Видеоряд открылся знаменитыми кадрами: под грозно-величественные аккорды «Триумфального марша» Верди по рисунку созвездий перемещались четкие боевые порядки космического флота. Крейсеры и линкоры плыли сквозь пустоту, выстроившись трехмерной решеткой, как атомы в кристалле алмаза. На бортовой броне горели опознавательные знаки Солнечной Державы. Потом в поле зрения неторопливо встроилась обреченная планета — красновато-кирпичная полусфера. Убийственно-медленно начали приоткрываться люки пусковых труб, и ринулись на цель торпеды.

Известный документальный фильм о завершающем этапе 8-й Галактической войны — группа войск генерала Кнауба сбрасывает на безжизненную планету неиспользованные боеприпасы.

На мониторе ураган термоядерных, аннигиляционных и кварковых взрывов коверкал мертвый рельеф безымянной планеты, стирая горные хребты и вышвыривая в космос отломленные куски поверхности с Африку размером. Голос докладчика скорбно прокомментировал:

— Земная раса приматов несет во Вселенную лишь смерть и разрушение. Вот и на этой планете люди уничтожили все живое…

Затем докладчик долго перечислял чудовищные преступления людей, истребивших множество разумных рас. Варварскому ксеноциду люди подвергли, в частности, родственные подвиды приматов: австралопитеков, питекантропов и неандертальцев. Последних — то есть неандертальцев — люди уничтожили в ходе крестовых походов Юлия Цезаря, распинали на крестах, душили отравляющими веществами в газовых камерах и сжигали в крематориях лагеря смерти Освенцим, входившего в зловещую корпорацию ГУЛАГ.

Часть зала, ужаснувшись, заохала, защелкала жвалами и клювами, зашевелила клешнями и щупальцами. Большинство гоминидов и часть гуманоидов смеялась и свистела. Кто-то требовал немедленно предоставить слово для опровержения тупого бреда. Председательствующий рес призывал к порядку и спокойствию.

Не обращая внимания на бурную реакцию научной общественности, докладчик-импик перешел к самому кровавому преступлению земных варваров, которым нет места в цивилизованной Галактике. Назвав общеизвестным фактом секретные протоколы к пакту Чингисхана — Наполеона, пингвин-импик сообщил, что главной целью этого преступного сговора земных диктаторов с властями 5-й Федерации было поголовное истребление динозавров. Докладчик страстно обличал кровавые, не имеющие аналога в галактической истории злодеяния приматов. Он упомянул тысячи динозавровых захоронений во всех закоулках Земли. Миллионы ящеров были безжалостно убиты и брошены в асфальтовые болота без проведения похоронных ритуалов.

— Леденящее душу массовое убийство было совершено людьми возле кишлака Катынь в районе Подкаменной Тунгуски, — продолжал инопланетный историк, и в такт его словам по голограммам катились «тигры» дивизии «Лейбштандарте». — Наполеоновские солдаты согнали в это место миллионы пленных динозавров, которых содержали в ужасных условиях, с нарушением всех мыслимых прав нечеловека. Затем карательный рейдер 5-й Федерации нанес по концлагерю удар «чистой» боеголовкой кваркового синтеза. И после этого преступники-приматы смеют оправдываться: дескать, динозавры были неразумными животными и вообще будто бы вымерли естественным путем задолго до появления на Земле человеческого вида! Однако, как показали исследования видного земного астронома академика Хамченко, хронология человеческой истории была фальсифицирована в угоду тоталитарному режиму — на самом деле раса рептилий существовала на Земле вплоть до начала атомной эры. К тому же эту подлую ложь приматов опровергают архивные видеоматериалы!

Под саунд-трек в ритме танго потянулись видеоклипы, нарезанные из идиотских фильмов земного производства: люди с копьями, каменными топорами, автоматическими винтовками и бластерами охотятся на гигантских ящеров. Вперемешку шли кадры военных парадов из кинохроник XX–XXIII столетий — гарцевала кавалерия, проносились антиграв-платформы, маршировала пехота, дефилировали станковые плазмострелы, конные упряжки тянули громадную гаубицу, ползли древние — на гусеничном ходу — танки. И вновь киносхватки рыцарей-драконоборцев, путешественники во времени стреляют в тираннозавра, поединок ящера с Кинг-Конгом, Илья Муромец рубит головы Змею Горынычу.

Конец доклада утонул в какофонии протеста: добрая половина зала свистела, топала, выкрикивала непристойности. Андрею удалось расслышать, что импик описывал трагическую судьбу народов, которых продажная земная история даже не считает нужным упоминать, — докладчик имел в виду гномов, эльфов, гоблинов, гремлинов и троллей.

С огромным трудом угомонив аудиторию, председательствующий заверил, что все желающие обсудить этот доклад получат такую возможность на вечернем семинаре в малой аудитории кафедры истории сопредельных цивилизаций. Еще раз взмолившись о тишине, рес объявил последнее выступление утреннего заседания — маститый ученый из Оххо-Яшира собирался поведать откровения о роли мореплаваний в истории разных цивилизаций.

После бреда предыдущего докладчика Андрей был настроен скептически, но старик-яшка быстро завоевал симпатии гуманоидов, начав с лирического отступления:

— Уважаемые коллеги, я не меньше гуманоидов смущен забавной историей, которую мы только что прослушали. Хочется верить, что почтенный коллега не повинен в сознательной подтасовке фактов, а лишь некомпетентен в этой области. Не сомневаюсь, что невольный виновник конфуза принесет необходимые извинения.

Кажется, рептилиеобразный нанес пингвину смертельное оскорбление, облеченное в оболочку изысканной учтивости. Во всяком случае, расист-импик демонстративно покинул зал, разразившийся шквалом аплодисментов. Поклонившись, ящер приступил к своему докладу.

По его словам, большинство историков сводит роль раннего мореплавания лишь к рыболовству, прибрежной торговле и, на позднем этапе, к нахождению новых берегов. Однако, сказал яшка, дальние морские путешествия имели более фундаментальное значение. Он привел подборку примеров, подтверждающих этот тезис.

Многочисленные галеры и парусники древних ломов были унесены штормами в открытый океан. Часть экипажей уцелела, но, не сумев найти обратного курса, образовала поселения на островах. Спустя несколько веков архипелаги стали базой свирепого пиратства, сражения с морскими разбойниками способствовали быстрому прогрессу прибрежных стран южного полушария планеты Бсархад. В результате прибрежные южане-мореходы обогнали в развитии остальные народы и понесли цивилизацию другим этносам.

На Земле раса кроманьонцев быстро распространилась по всей планете, совершая морские путешествия между континентами. Конкурирующая раса неандертальцев исчезла, проиграв естественный отбор. Главной причиной вымирания неандертальцев стало пренебрежение мореплаванием — если бы эти крупные гуманоиды создали колонии-поселения на отдаленных островах, их раса получала шанс дожить до более поздних времен.

Из других примеров Андрею запомнилась история великого расселения самих яшек. Около двадцати пяти тысяч земных лет тому назад первобытные динозавры на плотах пересекли Огненный океан, достигнув Восточного Босли, архипелагов Треугольника и Жертвоприношения. Именно здесь, в так называемом Новом Оххо, совершили посадку исследователи пресловутой 2-й Империи, передавшие родственной расе рептилий бесценные познания. Когда же вражеский флот федералов разбомбил базы звездных ящеров в Восточном и Северном Босли, несколько парусных кораблей с воинами и мудрецами смогли вернуться в Старый Оххо. Пришельцы из-за моря огнем и мечом создали новую империю, сохранившую знания и умения небесных сородичей.

Доклад показался Андрею любопытным, старику вежливо похлопали, но было видно, что ломы и другие инопланетяне, про чью историю рассказывал яшка, остались недовольны. Возможно, на их мирах было принято иначе интерпретировать описанные события.

Тем не менее заседание закончилось мирно, участники конференции потянулись к выходам. Андрей тихонько предложил спуститься в буфет и услышал в ответ полный ужаса голос:

— Неужели все это правда?

— Ты о чем? — не понял он.

— Ну как же… Пингвин привел столько фактов… Неужели наши предки совершили все эти преступления?

Наверное, Андрей посмотрел очень выразительно. Изумрудно-сиреневый взгляд выразил некоторое смущение, что было настоящим чудом.

Встретились они совершенно случайно. Вернувшись с семинара, на котором Фролов одобрил его материалы для конференции и собственноручно подредактировал оглавление диссертации, Андрей попал в свирепый цейтнот. С утра он пропадал на съемочных площадках — новые эпизоды «Казармы» снимались одновременно в четырех студиях. Вечером начиналась аспирантская каторга. Спал он в эту неделю урывками, так что через неделю едва держался на ногах и выгрыз у маэстро Жозефа выходной день.

Отоспавшись, Андрей взялся разгребать видеоматериалы первого месяца вторжения в Призму. Плохо сфокусированные голограммы, второпях заснятые на мобильные видеофоны или оружейные прицелы, были нечеткими, дрожали и покачивались, часто изображение получалось чересчур темным — или, наоборот, слишком блеклым. Что поделать, автонастройка объективов не успевала подобрать точные параметры. С немалым трудом Андрей наскреб отрывки примерно на час непрерывного изображения. Вместе с другими документами это составляло один законченный параграф будущей работы.

Не успел он нарадоваться успеху, как позвонил мобильник, выплеснувший трехмерное чудо природы: роскошные плечи, прическа цвета меди, зеленые глаза.

— Привет, — сказало чудо. — Удивлен, что я тебя нашла?

— Я ждал этого всю жизнь, — машинально ответил Андрей, пытаясь сообразить, с кем разговаривает. — Где ты?

— Да вот занесло в городок у моря. Кракенбург называется. Как лучше к тебе в Эвридику добраться?

— Не надо в Эвридику…

— Жена мешает? — Рыжая красавица подняла брови над океанской зеленью глаз. — Ладно, не парься.

— Какая еще жена?! Я в Кракенбурге живу, не надо тебе никуда ехать.

Только в этот момент Андрей понял, откуда знает рыжую: это была дочка Эльцвейга. Старая история — все женщины, которыми он впоследствии всерьез увлекался, на первой встрече не производили сильного впечатления. Или даже, как Виктория, поначалу казались несимпатичными. Как бы не влюбиться, мысленно пошутил он, выспрашивая, в какой части города находится девушка.

Весь вечер они гуляли по городским достопримечательностям — часок побултыхались и позагорали на пляже, полюбовались Каскадным Водопадом, побывали на скале Разбитых Сердец. Когда начало темнеть, спустились к подножию горы на ретроаттракционе «Канатная дорога». С обзорной площадки на крыше «Чертова пальца» — самого высокого городского здания — Андрей показал Виктории ночной Кракенбург. Конечно, губернская столица размахом уступала гигантам-гигаполисам, но была по-своему красива: скопище разноцветных мерцающих огней распласталось вдоль берега бухты подобно спруту, протянув через акваторию светящиеся щупальца эстакад.

Виктория тоже была красива — Андрей понял это даже до того, как увидел ее в бикини. Сильное тренированное тело прекрасно дополняло красоту лица. К сожалению, Виктория хорошо знала степень своей привлекательности и умела пользоваться производимым на мужчин эффектом. На все попытки Андрея разорвать дистанцию и перейти в ближний бой она реагировала снисходительными усмешками. При этом вела себя вполне естественно, держалась просто и непосредственно, но деревенскую дурочку из себя не корчила и подробностей прежних романов не пересказывала.

О себе она говорила без охоты, словно в этой теме таились многочисленные табу. Оставалось лишь догадываться, насколько сложен и пограничен с криминалом бизнес межзвездных извозчиков. В ресторане на верхнем этаже гостиницы «Дворы Хаоса» Виктории понравилось.

— Да уж, не портовый кабак, — признала она. — Часто сюда девок водишь?

— Не так много тех, кто достоин… — проворчал Андрей, потерявший надежду на взаимность. — И времени свободного тоже немного.

— У тебя интересная жизнь, насыщенная, — неожиданно сказала Виктория.

— Брось, тебе ли жаловаться на скучную жизнь. Каждую неделю — новая планета.

— Бывает, что три планеты в неделю. А потом сидишь пару месяцев в какой-нибудь гнилой дыре, никаких заказов, каждый грош экономишь, за полцены хватаешься за самый мерзкий фрахт — лишь бы вырваться.

— Тоже романтика! — Андрей с удовольствием рассматривал неприступную красавицу. — Семейный бизнес у вас. Трудовая династия.

Она захихикала и сказала удивленно:

— Ну ты шутник… Папаня скинул мне свою старую шхуну, когда купил «Собаку». Он сам по себе, я — сама…

После повторных просьб и долгих уговоров она поведала, что научилась кораблевождению в детстве. Чтобы дочка не мешала ее личной жизни, мамаша на каникулы вешала Викторию на шею Велимира. Два-три месяца в кубрике — слишком скучно для девочки. Она задавала много вопросов, выслушивала раздраженные ответы, в пятнадцать отец впервые доверил ей пульт управления, к семнадцати она уже намотала вторую тысячу светолет. После школы Виктория поступила на двухгодичные курсы, так что в двадцать лет обзавелась дипломом 4-го класса. Папаша как раз приобрел по случаю «Собаку Баскервилей» и подарил дочке дряхлое корыто «Золотая тиара Клеопатры», на котором ходил уже лет десять. Так началась долгожданная взрослая жизнь.

— В этом что-то есть, — Андрей вздохнул. — Я до двадцати пяти учился. Потом — армия, студия.

— Брось кокетничать. — Она вновь засмеялась. — Какая студия? Мой старик запалил тебя, что в шпионской конторе служишь. Потому и молчишь про свою работу.

Оправданиям — дескать, никакой он не шпион, а консультант при видеокорпорации — Виктория не поверила. Коварное предложение заглянуть к нему и посмотреть интересные фильмы, которые еще не вышли на большой экран, она встретила насмешливой ухмылкой.

— Не знаю, с чего Велимир меня заподозрил, — обиженно насупился Андрей.

Виктория прервала его, прищурясь с видом бывалого следователя, раскалывающего врага цивилизации:

— А с того, что кто-то взломал его комп и скопировал навигационные программы.

— И при чем тут я? «Собаку» полмесяца на военной базе ремонтировали — странно, что только программы украли, могли бы даже подтиральную бумагу из гальюна вынести.

— Ясное дело, вашего брата учат отмазываться… — Она махнула рукой. — Ладно, давай еще потанцуем — и отвезешь меня в порт. Утром отчалю.

Оркестр затянул незнакомый Андрею медляк, но Виктория, положив голову ему на плечо, тихонько подпевала про любимого, который совсем забыл наивную девушку и никак не вернется в родные джунгли. Когда они возвращались к своему столику, какая-то девка из очень пьяной компании показала пальцем и громко сказала:

— Вот этот хмырь видео снимает. Педик он, спит с режиссером…

Во взгляде Виктории опять появились приметы заинтересованности. Изобразив мучительные сомнения, она — словно бы нехотя — согласилась посмотреть обещанные фильмы.

Серия про абордаж султанской галеры девушке понравилась. Она даже попыталась протестовать, когда Андрей остановил проигрыватель и запустил на другой голограмме кадры, снятые в студии. На первом мониторе знаменитые актеры лихо танцевали, размахивая мечами, на реях горящего корабля. На втором — несимпатичная спортсменка и Андрей небрежно ступали босыми ногами по силуэтам оснастки, нарисованным на полу студии. Не раз и не десять они промахивались мимо рисунка, и режиссер заставлял снимать новый дубль.

Ему даже стало жалко Викторию — такое обиженное выражение прорисовалось на ее мордашке: словно у ребенка, вдруг узнавшего, что Деда Мороза можно взять в лизинг за умеренную сумму. Впрочем, объяснения Андрея рыжая слушала не слишком охотно, Викторию больше интересовали не технические подробности, а дальнейшие повороты любовной линии.

— Точно не знаю, — с искренним сожалением признался Андрей. — По исходным задумкам, их должно было занести в экзотическую местность, и там начинались битвы, любовь, поиски сокровищ, взаимные предательства… Но шоу тянется уже больше года, настроение сценариста могло поменяться много раз.

Виктория странно посмотрела на него, поиграла загадочно-свирепой улыбкой, сообщила угрожающе:

— Ты развеял мои иллюзии. Придется тебя жестоко наказать.

Наказание оказалось не таким уж страшным, как обещалось: Виктория принялась его раздевать, а потом повалила на кровать. Будучи джентльменом, Андрей сопротивления не оказал, даже помог девушке избавиться от короткого платья и нижнего белья. Любовь получилась не быстрой, бурной, с элементами новизны. Заснули оба, вполне довольные прекрасным завершением свидания.

Однако наутро Виктория встала сердитая и заявила, что коварный соблазнитель обманул ее — прикинулся гомосеком, потому-де она с первого раза полезла к нему в койку, хотя не имела никакого желания заниматься сексом. У нее, оказывается, есть большая любовь, и она, как порядочная девушка, не собиралась изменять хорошему человеку, а просто подумала немного подразнить педика.

Послушав упреки еще немного, Андрей осведомился, с чего ей втемяшилось, будто у него проблемы с ориентацией.

— Уж в этом меня до сих пор еще не подозревали, — сказал он, слегка обидевшись. — И не надо врать, будто тебе не хотелось.

— Не хотелось! — уперлась она, покраснев. — А про твою ориентацию какая-то баба в ресторане орала. Дескать, ты с режиссером спишь.

Не без труда припомнив события во «Дворах Хаоса», Андрей заржал. Виктория обиделась еще сильнее.

— Иногда приходится прикинуться гомиком, — сознался коварный соблазнитель. — Чтобы отвязаться от надоедливой дуры. Наверное, той бабе тоже наплел что-то в таком духе. Ну не сердись.

Он начал утешать рыжую красавицу. Виктория сначала отпихивалась роскошным плечиком, потом перестала и позволила отнести себя обратно в кровать. Примерно к полудню она уже совсем не сердилась и даже чуть не рассказала про своего первого мужчину, хотя Андрея больше интересовал последний. Неожиданно девушка, повздыхав, сообщила:

— Поздно уже. Мне в порт надо.

— Отложить рейс не можешь?

— Хороший фрахт подвернулся… — Она опять вздохнула. — Давно так не фартило. Да и незачем оставаться.

Помогая Виктории одеваться, Андрей узнал, что они друг дружке — не пара. Он — образованный, в богеме вращается, книжки слишком умные читает, у него своя квартира, семья с родителями, а у нее — только каюта на старой лоханке, и все друзья — пьянь каботажная да шваль портовая. Доводы были неслабые, социальное неравенство и в двадцать шестом веке сохранилось, как ни прискорбно. Только годы жизни среди плохих актеров научили Андрея безошибочно различать фальшивое исполнение роли.

— Ищешь предлог больше не встречаться, — резюмировал он обличающим тоном. — Дело твое, но мне с тобой было хорошо.

— Ничего такого я не ищу! — прикинулась она возмущенной. — Как ты можешь…

— Ладно-ладно… — Грустное лицо, каменный взгляд в сторону, ненужные движения. — Раз уж решила вернуться к своему любимому, держать не буду. Ты куда свой груз везешь?

Виктория растерялась, назвала промышленную планету в сутках хорошего хода, для старой шхуны — от силы два дня.

— Подброшу им провиант, обратно привезу сотню тонн ванадиевых окатышей… — Насупившись, она пустилась в ненужные объяснения: — Мне на самом деле никак нельзя отказаться — с баблом за этот груз я наконец смогу подлатать «Тиару»…

Она вернулась на четвертые сутки. Шхуну, по протекции брата Саввы, без очереди загнали в орбитальные доки Центрального порта и плату за работу взяли вполовину меньше, чем Виктория могла мечтать. Целых полторы недели они не расставались, днем Виктория послушно сидела в съемочных павильонах или возилась на кухне, пока Андрей работал над диссертацией. На студии рыжая прелесть произвела маленький фурор, несколько раз проконсультировала сценаристов «Казармы» по вопросам навигации в гипере между скоплениями. Даже отметилась в эпизодической роли штурмана десантной баржи. Трудно сказать, что потрясло девушку сильнее: почти дармовой ремонт шхуны, участие в съемках всемирно любимых сериалов или оброненная самим Квиринелли фраза: дескать, про эту телку можно придумать сюжет под названием «Звездная волчица».

В первые дни августа шхуна «Золотая тиара Клеопатры» была готова, Виктория начала суетиться насчет очередного груза, но согласилась поехать с любимым (теперь это звание носил Андрей) на конференцию в Эвридику.

После перерыва читали доклады три профессора-инопланетянина, потом Фролов представил большое исследование о тенденциях социально-экономической эволюции человечества в первой половине позапрошлого столетия. Следующим, согласно расписанию, слово получил аспирант Машукевич.

Немного волнуясь и заглядывая время от времени в блокнот, он описал ход военных действий на раннем этапе сражения за Призму. Иллюстрируя каждый тезис архивными документами и материалами видеохроники, Андрей опровергал общепринятую концепцию о вторжении земных войск в нейтральные миры. Выводы получились обтекаемыми, но вполне обоснованными и серьезных возражений не вызвали: в скоплении Призма накануне войны сложилась ударная группировка недружественных стран, угрожавшая главным населенным планетам Солнечной Державы, поэтому Красная Башня была поставлена перед необходимостью парировать возникшую опасность.

Когда он вернулся в зал, Виктория восхищенно простонала:

— Ты такой умный… как можно запомнить столько слов!

Фролов похвалил его не без удивления в голосе:

— Вы прекрасно выступили, очень уверенно, безапелляционно. Не ожидал, признаюсь. Прекрасный получился доклад.

Декан истфака добавил: дескать, так держать, и докторская степень сама в руки свалится.

Между тем какой-то маститый публ заканчивал скучное выступление про влияние космологических процессов на судьбы галактических сверхдержав. Аудитория вежливо похлопала, и председательствующий назвал последнего на сегодня докладчика — Вокто Ксодраана.

Только теперь Андрей обратил внимание на походку приятеля-тарога. Безусловно, коллега служил в армии, был мастером строевой подготовки и сохранил отличную выправку. Разложившись на пюпитре кафедры, Вокто повторил название своего доклада:

— «Создание партии Свободы и Единства Возрожденного Кьелтарогга в свете новых данных, рассекреченных державами-победительницами».

Трудно сказать, что в его докладе содержалось очень много новых сведений. Скорее рассекреченные материалы позволяли уточнить отдельные нюансы. Но для Андрея, который в студенческие годы потратил немало сил на биографию кабтейлунка, любой свежий взгляд представлял интерес. Слишком уж однообразным был основной поток публикаций на эту тему: авторы всех держав — больших и малых — состязались в бездоказательных обвинениях, называя Кордо Ваглайча маниакальным убийцей, садистом-параноиком, истеричным шизофреником, оголтелым расистом. Сильнее других старались очернить низвергнутого вождя сами тароги — словно хотели оправдаться перед теми, кому проиграли войну.

Грубо нарушая традицию, Вокто ни разу не назвал кабтейлунка «кровавым тираном» или «безумным фанатиком». Ксодраан без эмоций описывал давнюю — сразу после 8-й Галвойны — эпоху. Костяком создаваемой партии стали дожившие до конца бойни солдаты и офицеры трех батальонов, в которых Кордо служил в разное время. Попали в эту компанию и головорезы из штрафного нирендуфа — им после бросков через аннигиляционные воронки не было страшно ничего.

Потерпевший поражение Кьелтарогга был охвачен кризисом, закрывались предприятия, разорялись бизнесмены и фермеры, сотни миллионов интеллектуалов и наемных работников остались без средств к существованию. Эту армию несчастных обездоленных тарогов и шерлонов пополнили полсотни миллионов вернувшихся с войны солдат, многие из которых прихватили с собой кое-какое оружие.

Еще на фронте, в перерывах между боями, Кордо Ваглайч начал писать книгу о своей жизни, о войне, о предвоенной обстановке в Кьелтарогга и остальной Галактике. Доводы и формулировки оттачивались в разговорах и спорах, постоянно ведущихся в отсеках и блиндажах. После войны, когда вышли из подполья многие оппозиционные группы, в том числе радикальные, а полиция больше не препятствовала плюрализму, городские площади превратились в трибуны митингов. Кордо выкладывал главы из книги в Интернет, писал посты в социальных сетях и сетевых изданиях, а также почти каждый день выступал на уличных митингах перед «живой толпой».

Буквально за год призывы возродить державу, установить справедливые законы, восстановить предвоенные границы и объединить тарогов сделали Кордо популярным политиком. Опубликованная наконец в полном виде книга «Не наша битва» стала всепланетным бестселлером. Вокруг талантливого агитатора и его друзей сформировалась партия Трудового Единства.

В те же дни другой лидер будущей партии, Делатту Жорлофай, наследник владельцев гостиничной сети, вернулся с фронта, где командовал десантным полком. Он создал партию Возрождения, к его бывшим однополчанам присоединились многочисленные единомышленники, поддержавшие лозунги реванша и наказания тех, кто виновен впоражении. Многих партийных активистов он пристроил в гостиницы своего деда, поэтому противники называли партию реваншистов «профсоюзом швейцаров».

Обе партии добились определенного влияния на периферийной провинциальной планете Лорсавойль. Между тем в столице, на густонаселенном Кьеле, многочисленные группы отставных офицеров и генералов, сотрудников военной промышленности, научных учреждений, союзы безработных создали несколько слабых движений, превратившихся в Единую партию Прогресса. Эта партия не имела ни сильных лидеров, ни вразумительной платформы, но книга Ваглайча сплотила столичное крыло оппозиции.

Накануне первых послевоенных выборов эти реваншистские движения провели объединительный форум. Вождем-кабтейлунком новой общефедеральной партии был выбран Делатту, идеологом стал Кордо. В последующее двадцатилетие (14 земных лет) к организации присоединились десятки мелких политических движений, в партию приходили миллионы сторонников. Идея возрождения державы и оздоровления социума неуклонно привлекала все больше и больше тарогов, униженных военным поражением и несправедливыми условиями капитуляции.

В разросшейся партии периодически возникали разногласия по различным вопросам, вспыхивала борьба платформ. В 5329 году экстремистское крыло поставило на 16-м съезде вопрос об отказе от парламентской борьбы и силовом свержении правительства ренегатов. Полковник барон Жорлофай колебался, но Кордо твердо выступал за следование законам, заверяя, что на следующих выборах партия получит уже не относительное, но абсолютное большинство. Большую роль в победе линии Ваглайча сыграл герой минувшей войны астрокомандир-ас Чорвейл Адораш, возглавлявший партийную фракцию шерлонов.

Описывая дальнейшую борьбу радикальных патриотов, Ксодраан упомянул создание партийных боевых дружин, охранявших массовые мероприятия. В то же время он подчеркнул, что Делатту и Кордо принципиально дистанцировались от головорезов экстремистского движения Мейбсадар, которые совершали бессмысленные теракты против оккупационных войск 7-й Республики, тем самым провоцируя репрессии против мирных тарогов, не причастных к этим акциям.

На следующих выборах партия Свободы и Единства Возрожденного Кьелтарогга получила чуть меньше половины мест в федеральном парламенте, однако Жорлофай сумел договориться о создании коалиции с лидерами интернационал-неокоммунистов и имперских технократов, что составляло квалифицированное большинство в 71 процент голосов. Во время торжественного митинга по случаю победы кабтейлунк партии Делатту Жорлофай был убит. Схваченный на месте преступления снайпер оказался не только агентом 7-й Империи, но членом Мейбсадар.

— В недавно рассекреченных документах оккупационных властей найдено досье секретной команды убийц, состоявших на содержании имперской военной полиции, — добавил Ксодраан, пресекая прокатившийся по залу шум. — Этих бандитов оккупанты использовали, чтобы убирать народных вожаков и разжигать конфликты — как этнические, так и социальные. В условиях всеобщего возмущения главой правительства был избран Кордо Ваглайч.

Дальнейшие события были хорошо известны, поэтому Вокто упомянул их скороговоркой. Огромную роль в стремительном строительстве государственной машины на основе идей, высказанных в «Не нашей битве», принадлежала Ладуге Радвайлу. Однако воинствующий расизм лидера имперских технократов привел к острому конфликту и удалению Ладуги, назначенного провинциальным губернатором. Для укрепления властной пирамиды Кордо создал военизированную организацию Одо-Одо, что переводится примерно как «Верная Стража». Одо-Одо быстро превратилась в костяк государства и партии — своего рода рыцарский орден. Закончив этап государственного строительства, Кордо Ваглайч объявил об отказе соблюдать кабальные условия мирного договора. В этом вопросе его поддержали Ломандар и 12-я Империя, которые надеялись превратить Федерацию Кьелтарогга в противовес набиравшей чрезмерное влияние 7-й Республике.

Поздно вечером они сидели в университетском кафе, вспоминая, какой грандиозной порке был подвергнут импик, озвучивший фальсифицированные обвинения в адрес человечества. Комизм экзекуции прочувствовала даже Виктория, не понявшая большей части сказанного.

— Он еще пытался сопротивляться, — хихикала хозяйка «Золотой тиары». — Но потом этот опоссум сказал два слова, и пингвин выключился…

— Да уж, кто бы мог подумать, что сам великий Цланг снизойдет до наших споров, — покачивая головой, произнес Фролов. — Я, признаться, в этих вопросах военной истории не слишком силен, но даже мне было понятно, что импик не вполне адекватен. Однако вдруг встал Цланг и начал бить оппонента неотразимыми аргументами…

— Прямо скажем, самого Цланга тоже надо читать с опаской, — пренебрежительно высказался Андрей. — Слишком любит делать выводы, не понимая нашей специфики…

Неожиданно локоть спутницы больно ткнул его в бок, и Виктория прошептала:

— Тише, дубина, лом тебя слышит.

Удивленно повернувшись к ней, Андрей обнаружил, что возле их столика стоит высокий худощавый — человека такой комплекции в старину бы назвали «чахоточным» — лом. Поскольку все ломы для него были, как и тароги, неотличимы один от другого, распознать в нем знаменитость Андрей, конечно, не смог. Однако бедж на лацкане принадлежал именно Мермезе Цлангу — видимо, рыжая секс-бомба прочитала имя, хоть и сидела в неудобной для этого позе вполоборота.

Поспешив погасить неловкость, Максим Анисимович пригласил коллегу присесть за столик и заказал роботу-официанту какао с миндальными кексами.

— Ни в коем случае, — возмутился Цланг. — Не знаю, кто придумал идиотскую легенду, будто мы любим эти отвратительные продукты.

Лом велел официанту принести напиток и закуску, названия которых Андрей никогда не слышал, но Виктория выразительно поморщилась. Доставленный роботом заказ действительно неприятно попахивал, но ничего иного не стоит ожидать, когда собирается компания существ, принадлежащих к столь несхожим астробиологическим видам.

Отхлебнув темно-синей дымящейся жидкости из большой чашки, Цланг положил в рот большой плод в блестящей шкурке с острыми шипами, откусил от ядовито-оранжевой плитки, запил темно-синим варевом, блаженно прикрыл глаза, прожевал, еще выпил — и наконец осведомился, пристально посмотрев Андрею прямо в глаза:

— Нельзя ли выслушать подробный рассказ о моих ошибках?

Долговязый лом был почти на полметра выше рослого аспиранта с Калиюги. Мермезе Цланг буквально нависал над Андреем — разговаривать в такой позиции не слишком удобно. Еще неудобнее уличать в промахах маститого ученого. Деваться, однако, было некуда, и Андрей неловко начал:

— Почему же нельзя… Помимо поправок и замечаний, сделанных редакторами перевода, на глаза постоянно попадались грубые ошибки… К примеру, маршал Ханг не был главой правительства после Енисейского, генерал Родольфо Самаэль не застрелился, дабы избежать пленения, но сумел отразить наступление рагвенов. В плен едва не попал дальний генеральский однофамилец адмирал Рудольф Семенов, но его окруженная дивизия продержалась до подхода деблокирующих частей…

Года два назад, прочитав трилогию Цланга, он обнаружил десятки, а то и сотни ошибок — малозначительных и весьма серьезных. Сейчас многое подзабылось, Андрею приходилось напрягать память, чтобы вспомнить наиболее сочные перлы лома.

Безусловно, Мермезе Цланг был порядочным существом, не испытывал презрения или ненависти к людям, не пытался обвинить человечество в надуманных ошибках и преступлениях. Дотошный исследователь, он переворошил горы информации в поисках истины. Тем обиднее казались грубые промахи Цланга. Не так страшно, когда врет враг, однако неправильные оценки друга досаждают очень больно.

Андрей припомнил, как в главе про снабжение земной армии Цланг пересказывает байку якобы из первоисточника. Будто бы солдаты-люди получали малопитательные пайки, оголодали, но кто-то умный читал в детстве, как двумя веками раньше на этой самой планете воевали ломы, употреблявшие в пищу местные растения — так называемые «голубые злаки». Цланг писал, что солдаты самовольно стали варить эти побеги, получая необходимую добавку витаминов и килокалорий.

— Да-да, весьма питательная флора, — горячо подтвердил Цланг. — Ваши солдаты были спасены благодаря отвару «голубых злаков». Есть достоверное свидетельство фронтовых корреспондентов, подтвержденное Темучином Барбароссой. Также мне удалось найти приказ военной жандармерии, регламентирующий уголовные наказания за чрезмерное употребление отварных растений такого рода.

Бедняга слишком поверхностно изучал человеческую цивилизацию. Захотел узнать все понемногу, но не понимал простых вещей. Снисходительно усмехнувшись, Андрей произнес:

— Вы совершенно правы, коллега. «Голубой злак» весьма питателен для ломов, но ядовит для человека. После долгого кипячения получается состав, насыщенный амфетаминами, то есть возбуждающий наркотик. Солдатам разрешалось пить небольшие дозы перед атаками для поднятия боевого духа, но злоупотребления сурово карались… Не смущайтесь, вы не могли знать, что Темучину Барбароссе нельзя верить… Или другая ваша оплошность: вы пишете, что в конце войны маршал Копф попал в немилость, был смещен Енисейским с должности главкома и стал простым командармом…

Цланг возмущенно вскричал, размахивая руками:

— Тут вы не сможете меня упрекнуть — информация почерпнута из официального издания — «Военной энциклопедии человечества»! В биографии Копфа четко перечислены даты его карьеры: незадолго до войны назначен главнокомандующим ударными силами дальнего действия, незадолго до конца войны неожиданно переведен на должность командующего Тридцать Восьмой армии. Вы сомневаетесь в достоверности источника?

— Дело не в достоверности, а в интерпретации, — не сдержавшись, засмеялся Андрей. — Прошу простить, коллега… Дело в том, что ударные силы были переименованы в отдельную армию. Так что Копф сохранил ту же должность, и никакой опалы не было.

— Не может быть, — прошептал потрясенный лом.

Желая подсластить пилюлю, сердобольный Фролов позабавил компанию былью про другого ломандарского исследователя, написавшего университетский учебник по истории человеческого Средневековья. Тонкий момент, почему Христофор Колумб, отправившись в Индию, приплыл в Америку, автор учебника объяснил весьма оригинально: лоцман Иван Сусанин коварно повел флотилию неверным курсом. По этому поводу на Земле якобы сложилась эпиграмма: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону».

Анекдот понравился всем, кроме Виктории, которая слышала в школе все названные имена собственные, но не могла понять, чего смешного в той древней трагедии. Андрей пообещал объяснить потом.

— Я понял, о ком вы говорили, — негромко сообщил Цланг. — В первом издании учебника у него фигурировал Христос Коломбо… А насчет Одессы я проверял по старым земным картам. Если двигаться от Запорожья в Одессу, то Херсон окажется на полпути.

— Надо признать, что мы тоже плохо знаем вашу историю, — великодушно сознался Фролов. — А что поделать? Общий курс «История внеземных цивилизаций» занимает четыре семестра, по две лекции в неделю. Один семестр на три большие державы, второй — на пять среднегабаритных и два семестра на полсотни остальных — двухчасовая лекция на целую цивилизацию. Более глубокое изучение — на спецкурсах или факультативах.

— У нас то же самое, — вздохнул лом и залпом заглотал свое пойло, запах которого становился невыносимым. — Не наука, а комедия ошибок! Надеюсь, молодой коллега не откажется прислать соображения о моих ошибках. Обещаю, ваше имя будет с благодарностью упомянуто в следующем издании.

Едва не запрыгав от счастья, Андрей обменялся с инопланетным светилом адресами электронной почты. Затем набрался наглости, хлопнул для отвязки рюмку коньяку и спросил, не доводилось ли уважаемому Мермезе Цлангу слышать о применении тарогских тяжелых танков против земных войск. Цланг и Ксодраан, не задумываясь, назвали предположение чушью. Когда землянин, со свойственным его расе коварством, предъявил видеосвидетельство, лом растерялся, но тарог уверенно заявил: дескать, артефакт и ничего больше.

Глава 12

Выдумки конспирологов

С органами безопасности Тариэль сотрудничал еще в студенческие времена. Получив диплом врача-фармаколога, лейтенант запаса Гагиев был зачислен в оперативный резерв и вот уже полтора десятка лет выполнял деликатные миссии, хотя официально числился по гражданскому ведомству. Многое довелось повидать и пережить за годы тайной службы: борьба с пандемиями на чужих мирах, испытания биологических оружейных средств и простая работа врачом-добровольцем среди негуманоидов. Сколько тех негуманоидов завербовать удалось — о том только большому начальству ведомо.

И хотя нигде разведчик не был изобличен иностранными коллегами, но светиться на дальних планетах ему больше не следовало. Вместе с приказом о присвоении майорского звания Гагиев получил известие о переводе в департамент внешней контрразведки. Благодаря протекции видных бизнесменов и врачей Тариэль оказался сотрудником большого концерна, выпускавшего микробиологические препараты сугубо мирного назначения. Не без его наводки соответствующая служба разоблачила сеть промышленного шпионажа, по которой бесценные сведения утекали в аналогичные компании других стран.

Однако попутно выяснилось, что заказчик не ограничивался воровством ноу-хау и других коммерческих секретов одной фирмы «Килиманджаро». Частная разведка трансгалактической корпорации занималась и другими делами, входившими в компетенцию не только внешней, но и политической контрразведки. Расследование проводилось крайне деликатно, чтобы не спугнуть агентуру прежде времени, но уже становилось понятно: тут работает не одна корпорация, тут рисуется грандиозная картина, в которой фармакологический концерн, вся земная промышленность и вся человеческая раса — лишь крохотный фрагмент исполинской мозаики.

Поэтому к операции подключились и другие департаменты министерства, пришлось расконсервировать агентуру давних времен, экспромтом запустить особо хитроумные комбинации, заготовленные впрок, отредактировать отличные легенды. Как следствие, Тариэль Гагиев сидел в люкс-кабинете ресторана «Бриллиантовая диадема», брезгливо просматривая меню, где цена закуски-ассорти мало уступала недельному заработку земного инженера средней квалификации.

— Не надо говорить, что вы всего лишь менеджер захудалой фирмы, поставляющей предметы роскоши, — монотонно наговаривал он, изредка бросая на сидевшее напротив существо равнодушные быстрые взгляды исподлобья. — У нас были свои люди в окружении Адзуми Тора. Поэтому нам известно, что якудза поддерживала тесные связи с вашей лавочкой.

— Ничего не понимаю… — Признание собеседника прозвучало непринужденно. — У вас были где-то свои люди, но теперь их нет. Какое отношение это имеет ко мне?

— Вы поняли неправильно. Наши люди остались. Но Адзуми Тора больше нет. Мы избавляемся от ненужных конкурентов. Как вы знаете, чуть раньше мы устранили верхушку «триад» и африканскую группировку.

На встречу с ним прислали не лома, но — ломо. Бесполая тварь, назвавшаяся Мренеби, восприняла новость хладнокровно. Только черная полоска зрачка вытянулась, перечеркнув вертикальной чертой желтоватый кружок глазного яблока. Согласно легенде, Гагиев представлял преступную группировку Северной Евразии, ведущую борьбу за полный контроль над криминальными структурами Земли. Как объяснил он в начале застольного разговора, уважаемым вождям синдиката хотелось бы получить поддержку ломандарских спецслужб.

Предварительные переговоры прошли заранее — на нейтральных планетах. И если сегодня Мренеби устроило игру в непонимание, то с единственной целью — обеспечить алиби на случай, если встреча в ресторане все-таки окажется провокацией земных контрразведчиков.

Оно с нарастающим внутренним раздражением смотрело, как гуманоидный гангстер извлекает золотой вилочкой шампиньоны из миски со смесью черной икры, кусочков балыка и других деликатесов. Фармацевт из «Килиманджаро» безусловно был связан с производством наркотиков, однако руководство посчитало возможным рискнуть. Мренеби не преувеличивало своей ценности, но все-таки оно было удачно внедренным агентом. И если резидент приказал согласиться на встречу — значит, возможный результат стоил возможной потери важной оперативной позиции. Конечно, резидент был из бигендерных и мог просто пожертвовать однополым сотрудником, но такой сексизм не прощался…

— Вы предлагаете нам закрыть глаза на экспорт вашей дури в Ломандар? — осведомилось Мренеби. — Этого не имели ни якудза, ни мафия, ни…

— Они были глупы, поэтому много не имели, а теперь их самих осталось немного. — Человек покрутил вилку. — Синдикат возглавляют солидные джентльмены, владеющие вполне легальным бизнесом. Они готовы бросить свои капиталы на рынки цивилизованной страны. Что касается наркотиков, то вопрос весьма скользкий. Препарат, который считается сильным наркотиком для моей расы, для вас — всего лишь вкусная пряность, острая приправа или, например, легкое лекарство. Если ваш департамент здравоохранения выдаст лицензию…

Тщательно избегая точных формулировок, он объяснил замысел. Евразийский ганг собирался развернуть на подконтрольных предприятиях производство нейролипидов, амфетаминов, атропинов и других препаратов, пригодных в пищу для основных ломских рас. Продукция будет оформлена как экспортное продовольствие, поэтому местные власти не смогут назвать товар наркотическим средством. А то, что некоторая часть «пищевых добавок» попадет аборигенам, которые захотят использовать препараты не по назначению, — так это уже проблема местных властей.

Описывая перспективы коммерческого предприятия, землянин даже чуть оживился, с лица исчезла маска флегматичной скуки. Он пересказывал тщательно проработанные планы своих главарей: большая часть продуктов пойдет даже не в торговые сети Ломандара, но будет реализована в магазинах для иностранцев на планетах Солнечной Державы и других стран.

— Замечательный план, — не скрывая насмешки, произнесло Мренеби. — Но совершенно непонятно, какую выгоду получит моя фирма. Или вы собираетесь отстегивать нам долю с прибыли?

— Такой вариант рассматривался, но признан нерентабельным. — Примат доел икру десертной ложкой, вытер пасть салфеткой, выпил рюмку и взял стакан газированного напитка. — Мы готовы исполнять ваши деликатные поручения.

— Например?

— Например, аккуратно убрать кого-нибудь на планете, где расположены наши предприятия. Или собрать интересующую вас информацию.

— В том числе и на центральных планетах Солнечного Союза?

Официант-ящер — здесь обслуживали не роботы, а живые экземпляры — принес горячее. Перед Мренеби появилась многоярусная конструкция: в чашечках из настоящего земного фарфора источали ароматы кусочки полусырого мяса, различные соусы и приправы. Безмолвный официант вопросительно посмотрел на вазу с фруктами, которую ломо заказало, но почти не притронулось к закуске, увлеченное разговором. Мренеби махнуло рукой: дескать, оставь. Фигурными щипчиками оно взяло кусок слегка прижаренной рыбы, обмакнуло в атропиновый соус, обваляло в тертых орехах и положило благоухающий деликатес на язык.

Эти варвары всерьез рассчитывают производить нашу пищу, подумало Мренеби. Производить, не представляя, к какому пласту ломской культуры они самонадеянно прикоснулись. Впрочем, приматы наверняка не собираются выходить на рынок элитных продуктов. Это будут простые полуфабрикаты, замороженные обеды быстрого приготовления, грубые приправы для солдат и обслуги.

Ломо подняло глаза на собеседника. Тот ел ложкой суп, искоса посматривая на официанта. Когда ящер, пожелав приятного аппетита, удалился, человек продолжил:

— На центральных планетах мы предпочитаем не привлекать внимания спецслужб. Однако нет ничего невозможного. — Он отложил ложку и добавил без эмоций: — У нас есть каналы в Красной Башне.

Скорее всего, примат преувеличивал всемогущество своей банды. На протяжении веков Красная Башня в городе Шамбала служила резиденцией земной власти — исполинское строение из гранитных блоков, прилепившееся к склону грандиозного горного массива в центре Евразии. Красную Башню, окруженную другими правительственными зданиями, гарнизонами, узлами связи, жилыми кварталами, построили при Джангархане, и за двести лет лишь трижды разведкам удалось внедрить агентуру в этот жуткий мегаполис.

— Я доложу руководству ваши коммерческие проекты, — сказало Мренеби, стараясь не проявить недоверия слишком явно. — Вероятно, ваши руководители готовы предложить нам чертежи боеголовок и карты дислокации дивизий.

— Вы не восприняли предложение всерьез, — прокомментировал примат-фармацевт. — Нам известно, какие ваши поручения выполняли другие подобные организации — африканская, южноамериканская, азиатские, сицилийская, североамериканская, так называемые «семейства» окраинных миров. Мы можем оказывать подобные услуги.

Уже не маскируя недоверия, ломо поинтересовалось:

— Разве сицилийский клан перешел под ваш контроль? Я уже не спрашиваю про внешние «семейства» или ганги Парнаса и Сольдо.

Человек пристально посмотрел на ломо, и в его глазах больше не было холодного равнодушия — только ледяное презрение и смерть. Мренеби знало такой взгляд. Взгляд убийцы, готового в любой момент заняться привычным ремеслом.

После короткой заминки — он словно подбирал нужные слова — землянин проговорил:

— Некоторые подчинились нам. Другие пока нет. — Он подчеркнул интонацией слово «пока». — Красная Башня уже начала зачистку Сольдо. Когда уйдут жандармы, там появятся наши солдаты.

— Правительство выполняет ваши мелкие поручения? — Ломо улыбнулось.

— Постарайтесь воспринимать собеседника всерьез, — разозлившись, зашипел вошедший в роль майор. — Организация проникла во многие структуры правительства. И вполне может повторить то, что африканский синдикат сделал однажды по вашему заданию.

Мренеби было опытным разведчиком, но не могло знать обо всех операциях, проведенных различными спецслужбами Ломандара. После некоторого замешательства ломо искренне призналось:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Опустив глаза, человек пробормотал:

— Не верю. Вы наверняка слышали, что поглощенный нами клан Моиза Хатхи контролировал фармацевтическое производство. Тридцать лет назад Моиз получил задание ликвидировать одного старика. Была изготовлена специальная партия «вакцины молодости» особой очистки, — человек вновь посмотрел на притихшее в напряжении бесполое существо. — В некоторых ампулах Л-аргинин был заменен на Д-изомер. Всего два звена в длинной цепочке белкового полимера, но результат был достигнут.

Теперь сомнений не оставалось: посланник земного преступного сообщества говорит о внезапной смерти Порфирия Енисейского, проходившего завершающий этап омоложения. Мренеби понимало, что принимать решение будет не оно и даже не резидент. Полученная информация подтверждала давние подозрения, но никто не ждал, что разгадка упадет в руки таким образом — от мелких преступников варварской расы. И еще оно понимало, что стало носителем смертельно опасной тайны, которой нужно немедленно поделиться с региональным координатором. Может быть, даже в обход резидента.

Тряхнув головой, Мренеби облизало губы тонким языком — рудиментарное напоминание о временах, когда дикие предки ломо разоряли гнездовья мелких насекомых. Допитый залпом горячий коктейль немного успокоил нервную систему, нейтрализуя выплеснувшиеся в кровь гормоны. Понизив голос, словно не доверяло глушилкам, оно спросило:

— Как вы получили эту информацию?

— Собственноручно… — Наконец-то защиту человека прорвало, и он самодовольно хихикнул. — Вам должно быть известно, что синдикат внедрил меня в концерн «Килиманджаро». Моим наставником был… как бы тактичнее выразиться… старенький гений биотехнологических процедур, помнивший много интересного. Иногда старика тянуло на откровения… Но главное он сообщил в нашем последнем разговоре. — Из-под тяжелых надбровных дуг землянина вновь выглянули глаза убийцы. — Боюсь, я немного погорячился, и он умер раньше, чем успел рассказать обо всем, что знал. Но рассказал он много, можете не сомневаться.

Нарушая все правила, Мренеби рискнуло:

— Не сомневаюсь. Но почему вы считаете, что приказ исходил от моих коллег из правительства?

Сбитый с толку человек сдвинул брови, не спешил с ответом, однако все-таки сказал:

— Он и его сотрудники были уверены, что работали на вашу службу…

— Естественно… — с отвращением произнесло Мренеби. — Те любят прикидываться клерками администрации.

— Что значит «те»? — немедленно клюнул человек. — Приказ о ликвидации был провокацией Красной Башни?

— Не думаю… — Ломо зашло слишком далеко, теперь не имело смысла отступать. — Вы слышали сказки про всемогущие центры тайной власти, не подвластные государственным структурам?

— Я не считаю сказкой Альтаирский клуб, если вы намекаете на это тайное общество.

— Вы почти угадали. Тайные центры власти — вовсе не глупая выдумка безумных конспирологов. Альтаирский клуб — ширма, за которой творится высокая политика.

Броня высокомерного равнодушия слетела с человека подобно шелухе, уносимой порывом урагана. Представитель криминального сообщества был растерян и напуган. Он озирался, словно прикидывал пути быстрого исчезновения.

Насладившись его унижением, ломо деловито выполнило требования давнего циркуляра. Связник получил приказ: передать своим главарям, что придется не просто сотрудничать с разведкой Ломандара, но также проводить активные мероприятия против почти призрачного противника. Подавленный землянин угрюмо кивнул, однако поинтересовался, получит ли его бандитская шайка лицензию на производство и поставки продовольствия.

Ответив утвердительно, Мренеби попрощалось и покинуло зал, не расплатившись. Оно числилось представителем солидной компании межзвездного туризма, в ресторан зашло на время перерыва и теперь возвращалось в офис.

За годы службы в тайном ведомстве майор Гагиев научился в совершенстве владеть мимикой. Отключая приборы, глушившие записывающую аппаратуру, он сохранял гримасу легкого испуга и напряженной задумчивости. Постепенно мышцы, покрывавшие переднюю часть его черепа, расслабились, придавая лицу обычное неопределенное выражение. У тех, кто наблюдал за ним, сложилось бы впечатление, что бывалый преступник оправился после шока.

Лениво потягивая тонизирующе-витаминный напиток, он откинулся в кресле, разглядывая зал из-под неплотно прикрытых век. Альтаир, он же Альфа Орла, большая бело-голубая звезда, расположенная в пяти парсеках от Солнца, жгла лучами даже сквозь плотное тонированное стекло большого — на всю стену — окна.

Уже четвертое столетие Альтаир удерживал статус анклава в территориальном пространстве ССМ. Законы человечества здесь не действовали, поскольку в системе развилась разумная жизнь.

Ближняя к светилу планета размерами немного превосходила Землю — горячий камень, богатый месторождениями тяжелых металлов. Впрочем, все рудники были подчищены до двадцатикилометровой глубины в незапамятные времена. Кажется, там поработали 3-я Империя, а то и 5-я Древняя Федерация — выяснить подробности не представлялось возможным.

Следуюший спутник, обращавшийся вокруг Альфы Орла по вытянутому эллипсу с полуосями в две и три астрономические единицы, носил неведомо кем придуманное название Тунди. Планета мало чем отличалась от Венеры, разве что зной на поверхности был не столь жесток да ядовитая атмосфера сформировалась менее плотная.

Наконец, на периферии системы кружили два громадных газовых пузыря чуть поменьше Юпитера. В аммиачно-метановых оболочках планет-гигантов родилась своеобразная жизнь, эволюционировавшая до стадии, которую принято называть разумом. Странные существа создали своеобразные технологии сверхвысоких давлений, выглянули в космос, обнаружили цивилизацию соседней планеты и после недолгого общения развязали войну.

Майор-контрразведчик не слишком хорошо знал историю давних веков. Помнил только, что долгое время возле Альтаира дежурили военные флоты соседних держав, пытавшихся погасить межпланетную бойню. По итогам 7-й Галактической войны система перешла под контроль землян.

Формально звезда и окружающее пространство — вплоть до внешней границы кометного облака — считались суверенным владением обитателей планет-гигантов. Де-факто это пространство полностью контролировалось международной эскадрой миротворцев, причем большую часть кораблей традиционно выставляла Солнечная Держава. При помощи галактических соседей аборигены залечили раны прежних сражений, наладили отношения с родственными обитателями газовых пузырей в других системах. Мультинациональное акционерное общество вело успешную торговлю с альтаирцами — в мире чудовищных давлений синтезировались многие материалы, производить которые не умели ни люди, ни ломы.

Вторая планета, прикрытая от альтаирского излучения космическими щитами, превратилась в оффшорную зону, шикарный курорт для жителей множества миров, а также — в эдем для коммерсантов. На границе системы теряли силу законы других цивилизаций, а порядок на Тунди поддерживался службами безопасности корпораций.

Здесь, если верить агентуре, собирались воротилы закулисной политики — члены полумифического клуба тайной власти. Альтаирского клуба.

Офицер оперативной поддержки подал сигнал. Положив на стол крупную купюру ломской валюты, майор расслабленной походкой вышел в полутемный зал, где сходились врата нескольких ресторанов разного класса. Здесь, как и было запланировано, Гагиев «случайно» столкнулся с двумя людьми. С радостным воплем майор полез обниматься. При этом несколько сотен крошечных, как микробы, приборов перекочевали с его манжетов на одежду ошеломленных соплеменников.

— Разве мы знакомы? — осведомился один из них, отталкивая майора.

— Друг моего друга — мой друг, — с пьяным энтузиазмом сообщил контрразведчик и, крепко взяв за плечи, встряхнул второго. — Маленькая у нас Вселенная, везде знакомые лица! Как тебя сюда занесло?

— Да так, понимаешь, клиента подвез… — Растерянный Эльцвейг вяло пытался вырваться. — Ты ждешь кого-то или мимо проходил?

Распространяя сильный аромат дорогого коньяка, майор объяснил, что обедал с деловым партнером. При этом он помахал счетом «Бриллиантовой диадемы», отчего собеседники прониклись завистливым почтением. Спутник Велимира, презрительно морщась, буркнул:

— Я пошел, меня ждут. Будь готов к утру.

Он зашел в «Белый кит» — ресторан весьма средней категории. Проводив его взглядом, майор сообщил с пьяным удивлением в голосе: дескать, видел эту рожу в ящике. Через десять минут, поддавшись на уговоры выпить за счет фармацевтической корпорации, Эльцвейг прочно уселся за стойкой бара и сообщил:

— Это же сам Сваниховский, жмот несчастный. Сейчас будет у спонсора бабло вытряхать, потом завалится в дорогой бордель, а мне даже обед не оплатил, скотина.

— А ты, значит, до утра будешь пить в одиночестве, — посочувствовал Тариэль, сделавший вид, что не понял намеков насчет обеда.

— Нельзя много пить, — поделился печалью космический каботажник. — У меня тоже деловые переговоры намечаются.

Кивнув, контрразведчик согласился повторить — и больше ни-ни. Когда бармен поставил перед ними запотевшие бокалы, майор похрустел солоноватыми орешками, глотнул приятный коктейль и осведомился:

— Ты кого-нибудь из наших видел?

— В гробу я всех видел! — окрысился злой на всю Вселенную звездный кучер. — Помнишь, был у нас пушкарь, в шпионской конторе служил? Так он, гад, мою дочку в койку завалил, извращенец! Вот ведь дура рыжая, нашла под кого ложиться! Тоже мне видеозвезда…

Тариэль перебил его:

— Погоди, ты с чего взял, что историк за нами шпионил? Он же лопух, только книжки свои читал. За нами физик присматривал, к твоему сведению.

— Не может быть!

— Точно тебе говорю. Он же все время в компе копался, какие-то программы переписывал.

— Не может быть! — повторил остолбеневший Велимир и даже сполз с высокого стула.

— Ты уж поверь, не обману.

Нанопередатчик, приклеенный к мочке уха, сообщил, что Сваниховский уже начал разговор со своим визави. Торопливо распрощавшись, майор поспешил в номер отеля, где был оборудован узел технического контроля.

Помянув его непристойными пожеланиями, владелец «Собаки Баскервилей» выбрал столик в пустынной части зала и заказал чашечку кофе. До назначенного времени встречи оставалось меньше получаса. Эльцвейг проголодался, но хроническая скупость не позволяла заказать хотя бы дешевенький салатик. Он надеялся, что потенциальный наниматель заплатит за плотный обед.

Его чаяния сбылись не в полной мере. На встречу пришли двое — пермит и рагвен. С пермитом они встречались прежде — двухметровый муравей служил в богатой фирме, легко бравшейся за скользкие дела и нанимавшей для разовых операций одиночек вроде Велимира. Ракообразный, не сильно уступавший ему размерами, лихо простучав по дубовому паркету тремя парами лап с клешнями, грациозно опрокинулся в специально для него подготовленное ложе и тяжело уставился на человека треугольником узких глаз.

Членистоногие переглянулись, обменялись неразборчивым бурчанием на каком-то из галактических сленгов. Кибертолмач Эльцвейга чужой речи не разобрал. Поскрипев пластинами панциря, пермит подозвал робота. Он заказал крепкую выпивку для трех рас, закуску и порционные обеды. Человеку досталась недурная жрачка: овощной салат, тарелка супа-чунки, горшочек с чем-то вроде рагу и бутылка виски. Пермит, ни разу не назвавший своего имени, знал, что Велимир пьет, не разбавляя тониками.

Откусив кусок своего лакомства, напоминавшего большого жука, зажаренного в кляре, муравей повелительно произнес:

— Ты будешь питаться, когда мы уйдем. Но сначала мы будем питаться, а ты расскажешь про ту историю.

Пить ему не запрещали, поэтому каботажник налил почти полный стакан и, потягивая не слишком большими глотками, сообщил суть дела. Он передал по памяти слова Юджина Плахо про гравитационные аномалии в скоплении черных дыр, затем поведал о корабле, пытавшемся прорваться в Черную Долину. Эльцвейг знал, что его собеседник — деловое существо, лишних слов не терпит, однако требует подробного изложения. Поэтому, в надежде заполучить выгодный заказ, человек старался говорить коротко, но не пропускать важных фактов.

Громоздкие наниматели слушали, не переставая работать челюстями. Фасеточные гляделки были полуприкрыты — наверное, от удовольствия. Внезапно рагвен отложил наполовину обглоданные ребра неведомой зверюшки и заскрипел ротовыми пластинками. Его переводящая машина произнесла на общечеловеческом:

— Один пилот был валдад, а кто второй?

— Вот его снимки, я успел сделать фотку. — Велимир протянул видеофон и раскрыл нужную голограмму. — Я потом проверял по каталогу — они называются ресминант. Панцирь и скелет делают их очень прочными, эта раса поставляет отличных пилотов и солдат, устойчивых к перепадам гравитации. Похожая раса живет в Империи, но этот — явный ресминант из Республики…

— Мы соизволили узнать эту тварь, — сообщил рагвен. — Говоришь, корабль был валдадский?

— Валдадского производства, — уточнил Эльцвейг. — Но принадлежал компании «Счастливое подземелье».

Его собеседники дружным дуэтом издали протяжные звуки — немелодичную помесь пощелкиваний со свистками. В последовавшем обмене репликами на гангстерской фене Велимир не разобрал ни слова. Сотрудники земной контрразведки, слушавшие этот разговор в номере отеля несколькими этажами выше, имели чуткую аппаратуру, а потому поняли почти все слова. Рагвен и пермит были возмущены и озабочены вмешательством конкурентов из трансгалактической корпорации «Жескеч», название которой на ресовском языке означало «Галактика».

При упоминании корпорации майор Гагиев ошеломленно разжал — совсем чуть-чуть — челюсти. Разрозненные факты начали складываться в более-менее цельную картину, и он торопливо чиркнул фотокарандашом по жидким кристаллам блокнота, делая заметку на память.

Между тем передача из ресторана продолжалась, два членистоногих гангстера сделали Велимиру долгожданное предложение, назвали цену и протянули пластиковую карточку с авансом. Сумма была вполне приличная, но владелец «Собаки Баскервилей» попытался торговаться. Ему пообещали бонус, если привезет из рейда что-нибудь по-настоящему ценное.

После этого пермит и рагвен ушли, Эльцвейг взялся за свой обед. А внимание контрразведчиков переключилось на другой монитор. Здесь шла трансляция с приборчиков, прицепившихся к одежде знатного политолога Сваниховского.

Нанокамеры находились в кабинете, почему-то называемом «чайная комната». Никакого чайного прибора на столике, разумеется, не было — только бутылка квадратного сечения и вместительный фужер. На диване вальяжно развалился представитель человеческой расы, хорошо знакомый множеству зрителей зомбоящика.

Адольф Сваниховский частенько выступал в различных информационно-политических шоу, вел собственную передачу на популярном столичном канале, выкладывал свои аналитические материалы в различных сетевых ресурсах. В патриотических кругах Сваниховского не любили за принципиально негативное отношение к Солнечной Державе.

Иной раз майору казалось, что вывелся целый биологический подвид, люто ненавидящий людей и созданное ими государство. Сваниховский и большой отряд его единомышленников были готовы по любому поводу поливать грязью культуру, историю, политику, науку человечества. Они придумывали какие-то ужасные преступления, будто бы совершенные людьми в прошлом либо непременно обязанные случиться в будущем. Трудно сказать, ненавидели они себе подобных или презирали, но врали злобно и с азартом, что наводило на подозрение о щедрой оплате их усердия.

Как правило, спецслужбы не следили за журналистами, которые почти всегда могли укрыть свои действия непробиваемым щитом — гарантированной свободой слова. Однако недавно один из сенаторов обвинил ряд средств массовой дезинформации в предательстве и сотрудничестве с иностранными разведками. Парламентский скандал стал прекрасным поводом для начала расследования.

В результате сотрудники майора Гагиева наблюдали, как Сваниховский ждет кого-то. Альтаирский курорт был идеальным местом для конспиративных встреч ввиду отсутствия здесь каких-либо уголовных законов. Однако никто не появлялся, и опергруппа принялась вслух гадать, кто придет на рандеву: лом, рем или перец. Большинство считало, что антиземную кампанию подпитывает ломская разведка, — потому и не сомневались, что на встречу явится именно лом.

Наконец открылась дверь, впустив пародию на живое, более того — разумное — существо. Публы — вторая по численности раса 7-й Республики — принадлежали к особому отряду двоякодышащих головоногих прямоходящих.

В древности симбиоз ресов и публов позволил обитателям планеты Гирбиммо завоевать сушу и море, создав уникальную цивилизацию, почти тысячелетие доминировавшую на громадном участке Галактики. Около полутора тысяч лет назад Республика — тогда она называлась Четвертой — одержала пиррову победу над очень сильным альянсом, завоевавшим большую часть звездного рукава, прилегавшую к галактическому ядру. В той давней войне ресы и публы потратили слишком много сил и не смогли ответить и вовремя осадить быстро развивавшихся пермитов. Пятая Галактическая война, не зря называемая Трехсотлетней, обескровила обе державы. Среди руин погибших культур выросли Кьелтарогга, Мрагвенда и Ломандар, также пожелавшие именоваться великими державами. Шестая Галвойна почти завершила дележку звездного захолустья, но в следующем турнире приняли участие люди под предводительством безжалостного Рамзеса Джангархана, и старым расам пришлось потесниться.

Никто не сомневался, что жители Республики люто ненавидят и людей, и ломов, и всех остальных рагвенов, но вошедший в кабинет публ приветствовал человека вполне благожелательно. Тот вскочил, ответив подобострастным поклоном и показывая рукой на внушительных размеров кресло с характерными подлокотниками. Два щупальца, оплетенные полосками вычурной одежды, взмахнули, отвергая приглашение. Публ предпочел стоять на мощных хвостовых плавниках, укрытых широкими штанинами. Большая, как у спрута, голова с парой ноздрей повернулась, нацелив на политолога большие, без век, водянисто-прозрачные глаза.

Огромная туша, покрытая крупной чешуей, нависала над человеком, щупальце протянуло пакет. Затем зазвучал голос — публ урчал и хлюпал, однако киберпереводчик трансформировал эти звуки в слова человеческой речи.

— Ты хорошо работал, — сказал публ. — И мы хорошо платили тебе. У тебя в руках банковская карточка — там еще больше денег. Это аванс за следующую работу.

— Я безмерно благодарен, — залебезил Сваниховский. — Клянусь и впредь…

— В пакете найдешь инструкции, — перебил его публ. — Ты и остальные должны изменить акценты. Новая философия вашей пропаганды — предупредить о земной угрозе. Ты будешь доказывать, что солнечники становятся слишком сильными, люди представляют опасность для цивилизованных соседей.

— Но до сих пор я говорил совсем противоположное, — робко напомнил политолог. — Мы доказывали, что приматы слишком слабы и должны добровольно стать на колени.

— А теперь будешь говорить другое! — Кончики щупальцев прочертили сложные фигуры, едва не сбросив со стола бутылку. — Аудитория твоя не заметит разницы, но ты должен очень стараться, ты должен переплюнуть Скрипуна-Бонапарта. Человечество должно выглядеть очень неприглядно, все приматы должны ужаснуться и восстать против агрессии, которую готовят ихпреступные вожди. И обязательно добавляй, что Красная Башня собирается коварно заключить временные союзы с Ломандаром и Республикой, чтобы обрушиться на беззащитных имперцев, а потом, в союзе с ресами и публами, завоевать ломов.

По мимике нетрудно было понять: политологу невтерпеж осведомиться, на кой ляд понадобились такие сложности, но он все-таки сдержался и не стал задавать ненужных вопросов. Лишь возобновил поклоны, заверяя, что выполнит заказ в лучшем виде. Когда публ удалился, Сваниховский сделал большой глоток прямо из горла и вновь повалился на диван. По предательской морде скользила блаженная ухмылка.

— Затевается непонятная игра, — задумчиво произнес один из оперативников. — Почему публ пытается вбить клинья между Империей и Землей? Ведь отношения в последнее время налаживаются.

— Этот публ представляет оппозицию, — предположил другой сотрудник. — Или разведку Империи. И тем и другим не по нраву, что Красная Башня смогла наладить дружбу со старыми врагами.

Покачав головой, майор неуверенно процедил:

— Нет-нет, объяснение проще… Кажется, мы не совсем правильно понимали, кто работает против нас… Надо как следует подумать.

А на мониторах продолжалась видеопередача. Эльцвейг и Сваниховский встретились в баре, выпили, сняли телок и пошли танцевать. Оба выглядели вполне довольными — еще бы, такие выгодные заказы отхватили.

Вскоре агенты наружки сообщили, что сумели прицепить нанокамеры к одежде публа. Другие подозреваемые, прибывшие на курорт за последние сутки, также были опылены крохотными устройствами. Старания принесли ожидаемый результат: публ поочередно встретился с влиятельными политическими комментаторами Клариссой Латунной, Гансом Подколодником и Паулем Фолькенгольцем. Каждый получил деньги и такое же, как Сваниховский, задание.

По завершении всех разговоров Тариэль Гагиев уже не сомневался, что понимает смысл случившегося. Против них работали вовсе не разведки Ломандара и 7-й Республики. Не зря же так вздрогнуло Мренеби.

Глава 13

Как начиналась война

Разговор с Чаклыбиным получился коротким и деловым. Крупногабаритный мужик постарше среднего возраста — усталый, небритый, одетый в рабочую робу — задумался, услышав необычное предложение. Затем объявил, что можно будет поискать артефакт. Вопрос о цене услуги удивил его, но странный писатель вдруг хохотнул и попросил о встречном одолжении — доставить ему небольшой груз, второй месяц ржавеющий на Урарту.

— Вы ведь с Калиюги идете? — уточнил он. — Небольшой крюк получается.

— Какой груз? — сурово хмурясь, осведомилась Виктория.

— Четыре пятитонных контейнера. Содержимое — металлические отходы, листовое железо, угольники, арматура. Разрешение на вывоз имеется.

— Возьмем. — Она тряхнула рыжей гривой. — Будем послезавтра.

Когда погасла голограмма, Виктория вновь занялась подсчетами, развернув на дюжине мониторов сайты разных компаний. При этом она бурчала: дескать, мужик путает шхуну с телегой, которой ничего не стоит сделать крюк в соседнюю деревню.

— Получается? — спросил Андрей.

Она кивнула, водя пальчиками по сенсорам. На центральной голограмме выстраивалась схема непростого рейда по нескольким звездным системам. На других мониторах стали появляться стандартные формы договоров, и Виктория вводила личный пароль, подтверждая свое участие в сделке. Центральная схема дополнилась табличками над каждым отрезком маршрута — в рамках горели суммы вознаграждения за доставку груза и расходы на топливо. Итоговый результат был положительным — 347,48.

Не так уж много за неделю непрерывных перелетов, подумалось Андрею. Сам он зарабатывал в «25-й век — Спрут» чуть больше, к тому же помимо зарплаты получал бонусы и гонорары. Не такой уж прибыльный бизнес эти межзвездные перевозки. Опасный к тому же.

Тем не менее Виктория выглядела вполне довольной. Сев на колени Андрею, она стала объяснять, что сегодня же отправится на Морию с грузом свежих продуктов, стоивших на Калиюге вшестеро дешевле, чем на рудно-промышленных планетах. Морийский филиал концерна «Быстрая доставка» подготовил для нее большую партию редкоземельного сырья.

— Завтра днем я привезу металл на Калиюгу, снова загружу провиант, который мы сбросим на Урарту, загрузимся ломом и двинемся на Чарх. Там я оставлю тебя, а меня ждут холодильные контейнеры с экзотическими продуктами для Урарту. Отличный график, ты мне удачу приносишь. — Поцеловав любимого, Виктория вдруг сказала: — Этот мужик, с которым ты договаривался, солидно выглядел. Крутой, наверное?

— Точно не знаю. Известный писатель, к тому же бизнес какой-то держит на дикой планете.

— Крутой, — уверенно провозгласила Виктория. — Прямая видеосвязь через две тысячи светолет, и сигнал почти не запаздывает. Знаем, какой у него бизнес: покупает за гроши промышленные отходы и сбывает аборигенам втридорога. Вроде того парня из «Галактических трасс». Молодой такой, но вроде как племяш кому-то из больших боссов и деловой до ужаса. А на меня смотрит такими глазами — прямо дух перехватывает. И говорит о чувствах очень красиво.

— Ты что же, замуж собралась? — опешил Андрей.

— Замуж? Скажешь тоже. — Она прыснула. — Не, замуж рано. Не всех мужиков еще несчастными сделала.

— Не думала кого-нибудь сделать счастливым?

Вопрос, оказалось, поставил ее в тупик. Недолго подумав, она выдала:

— Ради «кого-нибудь» не стоит стараться.

Через час на космодроме Андрей обнаружил, что Виктория заметно подросла в авторитете. Персонал порта называл ее «артисткой», к девчонке не придирались, все формальности были выполнены молниеносно.

Проводив взглядом взметнувшуюся в облака «Золотую тиару Клеопатры», Андрей потащился домой. Вечер обещал быть унылым.

На семинаре накануне конференции он честно признался Фролову, что утонул в материалах. Хотя появились кое-какие интересные находки, но в целом работа получается рыхлой, без стержня.

— Первым делом попытаемся разбить материал на разделы, — прервал его научный руководитель. — Проще говоря, начнем с оглавления. Некоторые считают, что начинать надо с выводов, но мне такой подход не нравится.

Посидев над аспирантскими черновиками, профессор объявил, что первую главу следует назвать «Обзор предшествующих работ о сражении за звездное скопление Призма». Главу они разбили на четыре параграфа:

1. Цели и планы главных участников 9-й Галактической войны.

2. Общий ход военных действий.

3. Известные сведения о битве за Призму.

4. Исследования о влиянии боевого опыта на военное искусство и вооружение.

Гора накопленных материалов немедленно разлеглась по полочкам, и стало понятно, что нужно разобраться, из-за чего державы устроили двухлетнюю бойню. Точнее говоря: разобраться, как историки разных стран объясняют причины начала войны.

Простая до идиотизма концепция 7-й Республики излагалась в университетском курсе лекций:

Войну начали двуполые приматы, атаковавшие с двух сторон позиции демократических и высококультурных мультигендерных цивилизаций. Гипертрофированная агрессивность, генетически запрограммированная в массовом сознании этих примитивных уродств естественного отбора, порождала шизофренические доводы о защите национальных интересов, о возвращении незаконно отобранных планет, о необходимости превентивных мер ввиду мифической угрозы со стороны соседних держав. Тароги, ведомые параноидальным диктатором, обрушились на Валдадних и Даласули, а тоталитарные земные правители, бездумно подражавшие деградирующим тарогам, развернули вялое, плохо подготовленное наступление на Мрагвенд. Еще более отвратительные отбросы эволюции, а именно — ломы, которых однополость превратила в законченных дегенератов, не спешили присоединиться к этой кровавой потехе. Ломандар выжидал удобного момента и вступил в войну, когда появилась реальная возможность одним ударом добиться регионального господства.

Карликовые динозавры Оххо-Яшира, искренне считавшие себя наследниками цивилизации гигантских ящеров, уничтоженных миллион лет назад в забытой войне с не менее забытой империей насекомых, не скрывали своего презрения к соседям:

«Земляне думали, что мы должны ответить им благодарностью за помощь в создании нашего государства. Подобная политическая наивность вообще характерна для низших рас. Поставляя нам оружие и продовольствие в ранний межвоенный период, жалкие приматы искренне верили, будто расовополноценный социум Оххо-Яшира проникнется добрыми чувствами к так называемому человечеству и, более того, станет союзником Солнечной Державы. Эти наивные глупцы, провозглашающие дебильные принципы равенства всех рас, напрочь забыли, что в политике нет и не может быть благодарности, а тем более — равенства. Политика малых стран напоминает дикий рынок, где главное — подороже продаться.

Итоги предыдущей Галвойны никого не устраивали — это было понятно даже насекомым и гуманоидам. Главные силы этой части Вселенной должны были сойтись в новой свалке. Для великой расы рептилий это давало шанс освободиться от ига дегенеративного конгломерата, именуемого 12-й Империей. Ради этого было нужно, чтобы другие большие страны разгромили противоестественную империю, построенную на взаимной неприязни десятков биологических видов. Мы были готовы оказать помощь кому угодно — лишь бы добиться освобождения. В результате тонкой политики рептилий глупые приматы напали на Империю, с которой прежде поддерживали вполне дружественные отношения…»

«Какая глупость». — Андрей брезгливо закрыл файл. Мелочь искренне верит, будто играла важную роль в битве великанов. Что ж, если нет других достижений, остается лелеять комплекс неполноценности глупыми легендами.

Новоприобретенный приятель Мермезе Цланг в монументальном опусе «Накануне трагедии» был осторожен и точен в тщательно выверенных формулировках:

«Истоки 9-й Галактической войны тянутся в предыдущую — Восьмую. Корни Восьмой, в свою очередь, растут из Седьмой, но столь давнюю историю мы в этой книге рассматривать не будем.

Восьмую Галактическую войну отделяет от Девятой срок, примерно равный одному поколению. Целое поколение выросло и было воспитано на памяти о минувшей бойне. Учителя и родители рассказывали детям, как Ломандар провозгласил галактизацию, но Кьелтарогга и 12-я Империя выступили против, а 7-я Республика поддержала ломов. Так сложились два блока, развязавшие битву, в которой отстаивали собственные представления о будущем устройстве вселенского мира. Тоталитарный режим Германика (так у автора. — Прим. пер.) Чарманова решительно выступил против силового решения политических споров. Земля была атакована галактизаторами, отразила атаки, продвинулась в облако Артемиды, помогла карликовой державе Эднеромке. Когда капитулировала Империя, а союзники добили тарогов, человечеству был предложен мир на умеренно почетных условиях.

Итоги 8-й Галактической войны не удовлетворили ни одного из главных участников. Таримкли Ломди Сахал, понесшее главные потери ради победы, не достигло целей, ради которых начинало войну. Республиканская элита была напугана мощью Ломандара. Ресы считали себя господствующей сверхдержавой, но ломы в союзе с имперцами и людьми могли пошатнуть основы монополярного мира. Потерпевшие обидное поражение гуманоиды затаили надежду на реванш. Малые страны — Мрагвенда, Валдадних и Даласули, нарастившие территорию за счет Федерации Кьелтарогга, считали себя обделенными, поскольку не получили обещанных Республикой звездных систем человечества. Наконец, 12-я Империя надеялась вернуть прежнее влияние, пошатнувшееся после 7-й Галактической войны и окончательно подорванное по результатам Восьмой.

Готовясь к новому переделу Вселенной, державы вступали в странные, порой противоестественные союзы, пытаясь укрепить собственные позиции за счет союзников. Так, в период между войнами сложился Альянс Главной Оси, основанный на Пакте о Координации между 7-й Республикой, 12-й Империей, Даласули, Валдаднихом и Мрагвенда. Сверхзадачей этого парадоксального союза была консервация итогов 8-й Галвойны, что означало решение двух стратегических принципов:

— не допустить возрождения военного могущества ССМ и Кьелтарогга;

— всячески воспрепятствовать экспансии Ломандара.

Во исполнение этих задач 7-я Республика, главный победитель 8-й войны, пыталась натравить на ССМ малые державы. Надеясь пристегнуть тарогов к антиземному «санитарному кордону», республиканцы, вопреки элементарной логике, уговорили регентов Империи не мешать восстановлению военных сил Кьелтарогга.

Подобная политика архаичных мультигендерных рас настораживала Бсархад. Как правящая партия, так и оппозиция Таримкли Ломди Сахал понимали, что в Южной зоне галактического рукава складывается коалиция для войны против ломов. Естественными, пусть и временными, союзниками Ломандара становились человечество и воинственная раса тарогов. Чтобы склонить на свою сторону вождей Кьель, Бсархад согласился отменить ограничения, наложенные на Кьелтарогга, предоставил кредиты и дал понять, что готов пересмотреть послевоенные границы в пользу тарогов. Одновременно были сняты барьеры на передачу высоких технологий Земле, что позволило человечеству, модернизировав армию, одержать победу в локальных конфликтах.

В первой половине межвоенного периода гонка вооружений велась вяло (всеми странами было построено лишь 14 линкоров и 54 крейсера), причем тоннаж боевых флотов и мощность оружия регулировались Бсархадским договором. Затем все страны приступили к энергичному строительству громадных флотов, собирая на стапелях все более мощные и совершенные корабли.

Лишь накануне войны, когда поздно было что-либо менять, правящие круги великих держав стали понимать, что недооценили потенциала и коварства гуманоидов. Ловко прикидываясь послушными сателлитами, люди и тароги смогли в короткий срок создать первоклассные вооруженные силы, способные противостоять любой великой державе. При этом имперцы и республиканцы долгое время не считали серьезным противником диктатора-кабтейлунка, хотя Кордо Ваглайч открыто провозгласил необходимость справедливости, то есть возвращения всех миров, отобранных у Федерации Кьелтарогга.

Более опасной считалась стремительно набиравшая силу Солнечная Держава, где приобрел огромную популярность сенатор Енисейский, в прошлом возглавлявший азиатские губернии Земли (в действительности накануне выборов П. Енисейский был не сенатором, а губернатором планетной системы Добрава; пост губернатора провинции Центральная Евразия он занимал десятком лет раньше. — Прим. пер.), призывавший готовиться к неминуемой войне за передел Галактики.

Президент Фен, победивший Енисейского на предвоенных выборах, сумел договориться с имперским правительством о совместном использовании ресурсов спорных пограничных скоплений. В 7-й Республике восприняли это соглашение как измену и потребовали разорвать экономический договор. Бсархад обратился с подобным же требованием к Земле. Уступая давлению союзников, правительства ССМ и 12-й Империи воздержались от ратификации договора. Отказ от соглашения вызвал возмущение в обеих державах. Военный переворот на Земле привел к власти Енисейского.

Проявляя вопиющее неблагоразумие и презрение к двуполым расам, правители 7-й Республики обостряли ситуацию, открыто угрожая Кьелю. Призывы Бсархада и Земли урегулировать конфликт без применения оружия казались ресам проявлением слабости и были отвергнуты. В этой ситуации Ломандар провозгласил политику невмешательства, но при содействии Бсархада часть аннексированных миров удалось вернуть Федерации Кьелтарогга.

Сложилась уникальная ситуация, когда большинство держав лишь начинало разворачивать программы перевооружения и не было готово к войне. В то же время дипломатическая победа воодушевила не только вождей диктаторского режима, но и народы Кьелтарогга. Выступая с разных трибун, кабтейлунк повторял демагогические требования воссоединить расу. Подливали плазму в огонь и неразумные угрозы Империи. В этой напряженной обстановке преступная организация Одо-Одо подготовила провокационную бомбардировку пограничной планеты Глешнеке. Использовав эту провокацию, Кордо Ваглайч обвинил в агрессии Валдадних и двинул в бой заранее отмобилизованную армию. Объединенные Планеты Даласули, связанные с Валдаднихом договорами о взаимопомощи, объявили войну Кьелтарогга, но экспедиционный корпус даласов был разгромлен молниеносными ударами тарогов. От полной оккупации Даласули спасло лишь вступление в войну великих держав, вследствие чего Ваглайч ослабил это направление, ограничившись редкими атаками на позиции Объединенных Планет.

Подтвердив свой нейтралитет, Ломандар поддержал призыв прекратить военные действия и начать переговоры о мире, однако 12-я Империя и 7-я Республика заявили, что намерены уничтожить агрессивные гуманоидные расы. Тем самым они развязали руки Енисейскому, который немедленно ввел войска в спорные скопления. Таким образом, военные действия охватили не только Южную, но и Среднюю зону спирального рукава, вследствие чего президент Ломандара впервые назвал конфликт 9-й Галактической войной. Поскольку малые страны «санитарного кордона» были разгромлены полчищами Кордо, страны Альянса Главной Оси были вынуждены вести сражения на два фронта — против тарогов и людей — вблизи своих планет, а не на удобных промежуточных позициях…»

Андрей закрыл файлы и принялся массировать уставшие глаза.

Мемуаристы наперегонки с историками описывали несколько принципиально разных войн, хотя речь шла об одной и той же — 9-й Галактической. Самое обидное, что авторов предшествующих работ почти немыслимо уличить во лжи. Из океана фактов каждый исследователь выбирал небольшую долю, подтверждавшую конкретный замысел и показывавшую те или иные страны в выгодном ракурсе. К примеру, сравнительно порядочный нечеловек Мермезе Цланг будет скрупулезно подсчитывать число генералов и полковников армии Земли, но никогда не вспомнит общеизвестного факта о политике президента-ломо Лиане Турфе в предвоенное шестилетие.

Историки необъективны. Более того, историки злобно субъективны. Правда часто бывает нелицеприятной. Напишешь правду — получится, что твой народ или твоя партия совершали глупейшие ошибки, да и в нравственном отношении показали себя не лучшим образом. Каждому историку стыдно признаваться, что твоя цивилизация проиграла войну или отстала от соседей в технологической гонке. Еще стыднее признавать правду, если всей Галактике известно, как твои предки совершили ксеноцид слабой расы, но в честном бою трусливо бежали, бросая оружие, раненых, инкубаторы с невылупившимся потомством. Но и победителю не захочется подтверждать, что не пожелал помочь рождению следующего поколения расы убийц, а потому энергопоток от инкубаторов был направлен в города подвергшегося ксеноциду племени.

Вот недавний пример: в живом эфире, на глазах триллионов телезрителей шобби напали на мирную планету, но показали хвост, наткнувшись на весьма слабый отпор. Конечно же ни один историк-шобби не пересилит ущербной своей гордости и не напишет правды, а будет лгать об агрессии многократно превосходящего земного войска. Правды не пишут, потому что боятся правды, вся историческая наука строится на трусливом придумывании безопасных легенд…

«Мне бояться нечего, — бесшабашно подумал Андрей. — Что раскопаю, о том и напишу. И пусть потом все отставные маршалы всех стран кричат, что я преуменьшил их полководческие достижения. Взять того же Всеволода Чаклыбина — пишет, как ему видится, не боится кого-нибудь обидеть…»

Таинственный писатель с варварской планеты появился на горизонте нежданно-негаданно. Когда все знакомые участники конференции хором назвали видео «Веспапа» вульгарным артефактом, Андрей обиделся и брякнул:

— Надо пошарить на дне той бухты. Глядишь, чего найдем.

Дело было ближе к полуночи, все немного перебрали напитков с привычными для разных рас алкалоидами, поэтому при выборе выражений не церемонились. Ехидно посмеиваясь, Максим Анисимович осведомился:

— Всерьез, юноша, думаете, что университет организует экспедицию для проверки ваших восторгов? Так знайте, что на кафедре археологии все экспедиции на много лет вперед расписаны. Причем не каждая запланированная… хи-хи… состоится.

— Даже клубы любителей старой военной техники не раскошелятся, — уныло поддакнул Вокто. — А там энтузиасты настоящие, у них богатые спонсоры…

— Вот! — торжествующе провозгласил Фролов. — Археология — не самая почтенная наука. Помните, как нашли Библиоколлектор?

История была знаменитая, все про тот случай слышали, причем в разных версиях. Вроде бы лет сто назад, еще до 8-й Галвойны, какой-то археолог стучался по инстанциям: дескать, ему доподлинно известно, где спрятано книгохранилище 5-й Древней Империи. Парня всерьез не принимали, тем более что был он даже не человек, а динозавр — кажется, потомок политэмигрантов-яшек или даже наш, с Эднеромке. Получив очередной десяток отказов из университетов, ящер совсем отчаялся, но рептильному историку неожиданно повезло. Кто-то из великих ученых настучал в компетентные органы, что провокатор-иноземец вымогает деньги на сомнительную затею. В компетентной организации книгохранилищем заинтересовались всерьез и организовали поиск под видом учений спецназа.

Бравые ребятишки из отрядов глубинного проникновения в два счета переворошили всю планету и действительно нашли что-то, с тех пор именуемое Библиоколлектором. Публику проинформировали в общих чертах — лишь о малой части находок, остальное исчезло в недрах тайного ведомства. Раздосадованные университетские деятели устроили бойкот удачливому коллеге-динозавру, провалили на защите докторской диссертации. Ящер обиделся, поколотил обидчиков, однако дело до суда не дошло. Друзья из разведки назначили его научным консультантом в оперативную группу, изучавшую содержимое Библиоколлектора. С тех пор о нем никто не слышал.

Решив подыграть шефу, Жюльена, дипломница Фролова, захихикав, проговорила нараспев:

— Он на свои кровные купит билет до Чарха, нырнет с аквамаской и руками танки со дна вытянет.

Вероятно, студентке казалось, что она сказала что-то ужасно смешное. Во всяком случае, Жюльена закончила реплику нарочито громким хохотом, в котором отчетливо слышалась издевка. Виктории очень не понравилось, что какая-то тощая кикимора подкалывает ее парня, поэтому она громко сказала:

— Надо будет — я сама его отвезу.

Зря это было произнесено при всех. Узнав, что Машукевич приглашен на престижный форум в Порфире, многие маститые профессора Эвридикского универа, такого приглашения не получившие, обиделись на излишне проворного аспиранта. А тут вдобавок выясняется, что Машукевич располагает собственным межзвездным транспортом, — в академической среде подобная удачливость чревата черными шарами на защите.

— Ну, если так, и я с ассистентом отправлюсь, — сказал вдруг Максим Анисимович.

— Бесплатно только любимый летит, — отрезала рыжая.

Вернувшись домой, Андрей составил план операции: заинтересовать маэстро Жозефа и найти какую-нибудь земную компанию, которая могла бы помочь археологическим изысканиям на Чархе. Первый же поиск в Интернете привел его в состояние ступора: на Чархе работал Всеволод Чаклыбин!

На следующий день, в перерывах между съемками эпизодов, Андрей посвятил в проблему режиссера. Идею найти тяжелый танк и утереть рыло недоверчивым историкам Паккарди принял благосклонно — внушительная машина вполне могла пригодиться в качестве реквизита для какого-нибудь военно-исторического сериала. Спустя минуту, выслушав рассказ о концессии Чаклыбина, маэстро приказал Андрею немедленно отправляться на Чарх и подписать договор с предприимчивым писателем. Кораблестроитель с такими возможностями был остро необходим в преддверии грандиозного шоу про Непобедимую армаду.

Посылать с Андреем съемочную группу Паккарди, конечно, не собирался, но снабдил приятной суммой на мелкие дорожные расходы и выделил камеру среднего класса, поручив запечатлеть процесс поисков и подъема боевой машины. Юристы видеокорпорации получили задание оформить право собственности компании «25-й век — Спрут» на все находки предстоящей экспедиции.

Документ был готов, когда на почтовый сервер Андрея посыпались депеши. Всеволод Чаклыбин выражал легкое недоумение, но помощь обещал твердо. Как информировал Вокто Ксодраан, Центральный музей вооруженных сил в пригороде кьельской столицы готов отдать любые деньги за танк, если таковой действительно найдется. После уточняющих вопросов стали понятны не слишком щедрые рамки пресловутых «любых денег», однако Паккарди пообещал утроить эту сумму, а маэстро Жозеф был прирожденным торгашом.

Наконец, последнее письмо пришло от Фролова, сообщившего, что кафедра командирует на Чарх только Жюльену Гарамонд, а Машукевичу положены лишь суточные. «С паршивой овцы хоть какая польза», — равнодушно подумал Андрей. Его куда сильнее волновало, как намерен Паккарди поделить с кьельским музеем права собственности на сокровище, закопанное в ил на дне бухты.

Вздохнув, Андрей скептически посмотрел на горку дискокниг и решительно убрал большую часть на полку. Время было позднее, он томился одиночеством, поэтому решил просмотреть до отбоя только два тома, написанных не историками, а публицистами.

В лихом опусе «Преступный путь человечества» Алекс Бонапарт маялся прежней идеей фикс: перебежчик обвинял Енисейского, земную элиту и всю человеческую расу в гнусных умыслах. Про геноцид австралопитеков и диплодоков Бонапарт почему-то не распространялся, но старательно тасовал факты, пытаясь доказать, что 9-ю Галвойну развязали именно люди. Все миротворческие призывы Кнауба, Фена и Енисейского автор называл циничной ложью. По его словам, люди только прикинулись миролюбивыми, а на самом деле тридцать лет готовились к реваншу. Накопив, стало быть, много военной силы, кровавый тиран Енисейский выбрал удачный момент, послал бомбардировщики и превратил в пепелище прекрасную планету Глешнеке. Это подлое преступление, утверждал Алекс Бонапарт, подтолкнуло безумца Кордо начать войну.

Андрей плотоядно оскалился. Он предвкушал, как вытрет ноги об этого урода: месть будет еще упоительнее, чем прилюдное унижение Пашки Напыльникова. Для начала разберем цифру за цифрой подсчеты гада-перебежчика и докажем, что Солнечная Держава готовилась к войне весьма небрежно, хронически отставая от других стран, — вот имперцы с республиканцами готовились по всем правилам, не говоря уж о ломах и рагвенах. Доказательства тому давно приготовлены — тут и мемуары Анхеля Ханаана «Легенды и мифы великой войны» пригодятся, и несколько монументальных изданий, которые подсказал дружище Цланг.

А напоследок припечатаем неопровержимым фактом: земные бомбардировщики на Глешнеке в тот день Глешнеке атаковать не могли никоим образом. И вообще, последние работы видных историков Машукевича и Ксодраана доказывают, что планету бомбили сами тароги. Провокация, конечно, только не надо зря обвинять людей! Мы, люди, белые и пушистые…

За книгу Лаймы Бахман «Звездные пушки» он взялся в самом лучшем расположении духа. Конечно, тетенька не страдала избытком патриотизма, но писала хорошо, да и фактов особо не перевирала и не утаивала.

«В воскресный день 7 декабря 2470 года многие люди искренне верили, что решают судьбу своей цивилизации на следующее пятилетие. Миллиарды жителей Земли, Венеры, Олимпа, Парнаса и других миров нажимали иконки на трехмерных мониторах своих видеосистем, делая выбор между шестью кандидатами на высший государственный пост. Процессоры суммировали данные, поступающие с обитаемых планет, орбитальных комплексов, научных станций, кораблей в глубоком космосе. Цифры непрерывно менялись, усиливая напряженность этого дня, полного интригующих загадок. По крайней мере две трети граждан ССМ искренне волновались за исход выборов. Миллиарды глаз были прикованы к мониторам, люди ждали результатов с таким волнением, как будто следили за ходом решающего матча за Кубок Галактики.

Первый час голосования не выявил явного фаворита, в течение нескольких минут лидировали даже заведомые аутсайдеры. Однако очень быстро определились фавориты этого ралли. Как и следовало ожидать, результаты exsit-polls показали, что основными претендентами становятся два кандидата. Действующий президент генерал Йохан Кнауб не мог составить конкуренции лидерам оппозиционных сил — его умеренная политика вызывала критику с обоих флангов. Затеянная им модернизация не принесла желаемых результатов, рост экономики замедлился, в обществе назревало недовольство.

Немалую роль в поражении Кнауба сыграла резкая критика его половинчатых мер со стороны Порфирия Енисейского, который начинал свою карьеру как офицер во времена Чарманова, затем был военно-политическим обозревателем, а в предвоенное десятилетие стал крупным администратором и управлял губерниями с многомиллионным населением. Енисейский, считавший неизбежной новую войну за передел галактического сектора, требовал стремительно модернизировать вооруженные силы, изменить всю их структуру и наращивать производство новейших вооружений. Сторонники этих взглядов (генералы Ханг и Кодор, адмирал Еремеев и др.) были уволены со службы, однако правительство все-таки заложило серию из десяти новых тяжелых крейсеров типа «Бриллиант» и три ударных космолетоносца типа «Фельдмаршал» («Фельдмаршал Андриашин», «Фельдмаршал Веллингтон», «Генералиссимус Суворов»).

С неменьшим пылом либеральное крыло оппозиции требовало резко сократить военные программы и заняться оптимизацией экономики, которая мало изменилась со времен Рамзеса Джангархана. Деятели политического блока, во главе которого стояли видные ученые доктор Фен и профессор Хохбауэр, были сторонниками тесного сотрудничества с Ломандаром и державами Альянса. Их программу поддержали деловые круги, напуганные призывами Енисейского создать военный блок с Кьелтарогга и 12-й Империей.

Хорошо продуманная предвыборная кампания либералов, сумевших привлечь иностранных политтехнологов, привела к успеху. За три с половиной года до войны президентом Солнечной Державы стал представитель либерального блока профессор права Фен Цзю-чжоу, чью программу социального прогресса поддержали чуть более половины избирателей, принявших участие в голосовании. Второе место, набрав около 45 % голосов, занял идеолог и признанный лидер «ястребов» Порфирий Енисейский.

Вице-президент Клаус Хохбауэр и премьер-министр Биргит Нкрумба возглавили экономический блок нового правительства. При содействии гигакорпораций «Жескеч» и «Прусло Кромо» были быстро освоены новейшие технологии, начато строительство нескольких производственных комплексов возле основных планет ССМ. Высокопроизводительные добывающие предприятия разворачивались в малонаселенных окраинных провинциях, богатых природными ресурсами. Строительство больших военных кораблей было прекращено.

Внешнеполитический блок нового кабинета, возглавляемый министром иностранных дел Хорхе Гомесом, проводил миролюбивую политику. Человечество выбрало курс на улучшение отношений со всеми странами, провозгласив подключение к программе галактизации. Из Красной Башни все чаще раздавались призывы к разоружению, ограничению мощности основных видов оружия, сокращению армий. Земля болезненно реагировала на военные приготовления других стран, заявляла протесты после каждого захвата территорий, требовала созвать конференцию с участием главных держав. Конференция была созвана на планете Шагуот под эгидой Альянса Главной Оси, однако Землю на этот форум не пригласили.

В конце 2472 года лишь слепой не видел угрозы новой Галактической войны. Явный провал либеральной дипломатии стал причиной резкой критики со стороны губернатора Енисейского, заявившего: «Нас опять унизили, правительство Земли не способно постоять за интересы своей цивилизации. Блистательное отсутствие Хорхе Гомеса на Шагуотской конференции — последний звонок. Вместо следующего предупреждения мы получим залп главного калибра». На внеочередных парламентских выборах, проведенных по требованию оппозиции, с небольшим перевесом победили сторонники Енисейского, получившие большинство мест в Сенате.

Между тем Кордо Ваглайч и его государственный канцлер (глава внешнеполитического ведомства) Бирро Миттельф проводили тонкую дипломатическую игру, сумев обмануть будущих противников. У лидеров Альянса создавалось впечатление, что тароги готовы стать пешками в планируемой войне против Ломандара и ССМ. В качестве аванса в 2473 году Кьелтарогга позволили присоединить Внешний Кьель. Вместо благодарности Кордо потребовал вернуть планетные системы, отобранные в пользу Даласули и Валдадних. Мрагвенда и Оххо-Яшир поддержали это требование, предъявив претензии на близкие к ним регионы этих государств. Кроме того, Мрагвенда заявила претензии на скопления Трамплин и Призма, а Оххо-Яшир — на Конус.

Эти события непосредственно затрагивали интересы человечества, уже начавшего осваивать ближний сектор богатейшего Трамплина, где колонизировались планеты Арнор и Раздол. Замыслы галактических карликов приводили к охвату земных владений враждебными территориями, это затрудняло сообщение с относительно дружественными Ломандаром и 12-й Империей.

Земля предложила правителям Империи совместные акции, заявила о недопустимости захвата скоплений, пригрозив односторонними действиями. Историки расходятся в оценке этого демарша. По мнению некоторых аналитиков, лицемерные заявления Красной Башни спровоцировали войну, другие полагают, что последовавшие переговоры лишь оттянули начало военных действий. На конференции, созванной опять-таки без участия Земли, было решено разделить пограничный сектор Валдадниха между Кьелтарогга и Мрагвендом. Очередной призыв президента Фена Цзю-чжоу создать систему коллективной безопасности и заключить договор о неприменении силы был оставлен без внимания.

Только теперь в Красной Башне осознали, что война стучится в дверь, и в панике бросились на поклон к милитаристам. Вскоре после формирования новой парламентской коалиции президент Фен назначил Енисейского премьер-министром. МИД возглавила другая представительница «ястребов», 120-летняя генерал Хуанита Стивенсон, в недавнем прошлом — замминистра глобальной безопасности в кабинете Кнауба, служившая в разведке со времен Чарманова. Вице-премьером по координации экономических проектов стал Элефтерос Олимпикос, видный менеджер оборонной промышленности. Машиностроительные комплексы были немедленно переориентированы на выпуск военной продукции, возобновилось строительство флота.

Сразу после назначения земной премьер отправился на Кинро-Баздоп, где открывалась конференция министров иностранных дел, — ему нужно было показаться на международном форуме даже столь невысокого уровня. Дебют прошел не слишком ярко и мало повлиял на ход дальнейших событий. По слухам, Енисейский рассчитывал встретиться с кабтейлунком, однако нет никаких сведений, что такая встреча состоялась.

Начиная с осени 2473 года казалось, что военная опасность отступает. Риторика выступлений Кордо становилась менее агрессивной, армия Федерации была частично демобилизована. Либеральное крыло Сената поставило вопрос о доверии правительству Енисейского, но вотум удалось провалить большинством в 4 голоса.

Внезапно Кордо вновь поднял вопрос о населенных тарогами планетах Валдадниха. В ответ Мрагвенд и Даласули начали масштабные закупки оружия у ломов и ресов, а Земля предупредила, что любое вторжение в спорные скопления будет рассматриваться как нападение на ССМ. Получивший от Сената чрезвычайные полномочия Енисейский объявил частичную мобилизацию, усилил гарнизоны в Трамплине, направил флот в Облако Артемиды, заключил договор о дружбе и совместной обороне с карликовым государством Редкош в скоплении Конус.

В этой напряженной обстановке все великие державы оглашали миротворческие призывы, но каких-либо реальных шагов не предпринимали. Неудивительно, что бомбардировка планеты Глешнеке стала искрой, воспламенившей порох войны. Когда воинство Кордо, реализовав классический блицкриг, сокрушило созданный против Земли «санитарный кордон», Енисейский решился на авантюру и занял войсками скопление Призма. Таким образом, Центральный фронт вклинился между облаками Артемиды и Алеф, 7-я Республика объявила войну Федерации Кьелтарогга, 12-я Империя направила войска для удержания Артемиды. Последующие действия Земли кажутся вполне логичными: добившись своих целей, Енисейский немедленно потребовал прекратить враждебные действия, но ввел войска в скопление Посох, после чего развернулись главные сражения человеческой армии в 9-й Галвойне».

Скопировав в черновик диссертации последние цитаты, Андрей уже представлял, каким образом будет описывать этот период. Предшественники лишь перечисляли факты, не заморачиваясь объяснением причин, по которым политики разных цивилизаций принимали роковые решения. А ведь стоило чуть-чуть задуматься — и все события уложатся в логичную схему…

Оставалось уточнить несколько фактов, чем он и собирался заняться по возвращении с Чарха. Засыпая, Андрей предвкушал, какую сенсацию произведет его доклад в Порфире.

Глава 14

Пасторально-колониальная идиллия

Очень редко, но Вика все-таки доверяла любимому вести шхуну. Поначалу она сильно нервничала, глядя, как Андрей управляет судном при помощи ручного пульта. В первый раз даже раскричалась, чуть не прогнала с мостика. Сама предпочитала работать с ментоинтерфейсом и не могла понять, как это можно — рулить пальцами, просто глядя на мониторы.

Рыжая вообще удивляла. Натянув рабочую робу, она преобразилась. Бедлам космодромной суеты был ее стихией. Виктория знала всех в каждом порту, и все знали ее. Кроме того, она действительно умела различать на глазок негуманоидов, и Андрей заподозрил, что на самом деле Вика на пяток лет старше, чем говорит.

После короткой стоянки на Урарту «Золотая тиара» стартовала к Альгангу. По сверканию зеленых глазищ было видно, что Вике не хочется доверять пилотаж беспонтовому бойфренду, но предстояла долгая, почти в неделю, разлука, и обижать Андрея она не решилась.

Испортив им последние часы уединения, в рубку притащилась Жюльена. Дипломница скучала: влюбленная парочка не обращала на нее внимания. С точки зрения Жюльены, они бездельничали: сидели без резких движений перед панелями управления, рассматривая какие-то идиотские картинки.

— Я не мешаю? — осведомилась пассажирка.

— Разогнались до двух с мелочью, — доложил Андрей, поигрывая рукоятками, чтобы совместить фактический курс и расчетный коридор. — Он требует ползти на трех, пока не пересечем орбиту следующей планеты.

— Это недолго. — Виктория зевнула, полуприкрывшись ладошкой. — Потом резко поднимай до пяти. И постарайся не промахнуться мимо форточки… Ты чего, подруга, спрашивала?

— Не сильно мешаю?

— Не сильно. За билет заплатила — можешь ходить где хочешь. Если там не написано, что вход запрещен.

— Почему не полетел Максим Анисимович? — полюбопытствовал Андрей.

— Его жена сцену ревности закатила, — небрежно поведала дипломница и с чувством добавила: — Дура.

Они с Викторией принялись умело злословить по поводу ревнивых жен. Андрею быстро наскучило прислушиваться к потоку накопленных обид, и он сосредоточился на пилотаже.

Движение материальных тел в пространстве высших измерений описывается чудовищными формулами, понять которые способны лишь очень умные физики-теоретики. Простые пилоты просто следуют указаниям навигационного компьютера. Опто-биоэлектронные процессоры вычисляют координаты «форточки» — довольно большого сектора, в который надо войти под определенным углом и на определенной скорости.

По-хорошему движением должен управлять автопилот, но на практике иногда происходят сбои, поэтому почти все навигаторы предпочитают контролировать движение корабля на участке разгона. Известно много случаев, когда удавалось вовремя исправить компьютерные глюки. О случаях, когда сделать этого не удавалось, известно гораздо меньше.

Разогнавшись до шести световых, «Тиара» примерно за час пересекла орбиты трех внешних планет и мчалась к довольно плотному облаку газа, каменных обломков и пыли, какими окружены многие звезды. В световом часе от «форточки» компьютер и Андрей совместными усилиями уложили шхуну на идеальный курс.

— Через шесть минут прыгнем, — предупредил аспирант из видеокорпорации. — Параметры в норме.

— А что будет, если прыгнуть на минуту раньше или позже? — поинтересовалась любознательная студентка истфака.

Три века звездной экспансии, множество фильмов и книг приучили публику к изысканной лексике космопроходцев. Даже самый малограмотный алкаш из отдаленной глухомани точно знал, что звездолеты «прыгают», за считаные секунды преодолевая многие световые годы. Для этого совершенно не нужно было понимать, чему равен световой год и с какой радости он так называется.

— Выйдем совсем далеко от цели, — сообщила Виктория новой подруге. — Ползи потом через трехмерность несколько дней — расход горючки зверский, вся прибыль мышу под хвост…

Она вновь и снова возвращалась к болезненной теме. Рассчитанный перед рейсом доход оказался ниже ожидаемого. Отправитель груза на Мории нашел другого перевозчика, Виктории пришлось в спешке искать товар и соглашаться задешево доставить партию металла на Калиюгу. Хорошо хоть Андрей все-таки договорился с родней и община согласилась отправить с «Тиарой» сотню тонн провианта на Урарту…

Шхуна приближалась к каналу входа в гиперпространство. Виктория начала сбивать скорость, и к моменту срабатывания генераторов-деформаторов они делали меньше трех световых. Судно сильно тряхнуло, на мониторах обзора звездное небо сменилось фрактальными абстракциями. Прыжок обещал быть долгим:почти семь сотен световых лет — это не меньше двух часов для старенькой, пусть даже недавно подремонтированной скорлупки.

В гипере шхуну сильно потряхивало, многомерный мир оказался не гладким, а щедрым на турбулентности. Пришлось постоянно вмешиваться в четыре руки, чтобы с курса не снесло. Пассажирка быстро поняла тщетность надежды провести полет в приятной болтовне со сплетнями — на Жюльену перестали обращать внимание на двадцатой минуте. На сороковой даже она поняла, насколько нехорошо дела складываются, и громко взвизгнула.

К счастью, путешествие закончилось благополучно, последние четверть часа они шли по ровной шестимерной плоскости, плавно огибая кривизну, порождаемую гравитационными полями звезд. Когда сигналы маяка на краю системы Альганга стали четкими и автопилот начал понижать нагрузку на деформаторы, Виктория призналась:

— Если бы ты не держал тангаж, я бы одна не проскочила…

— А что тогда? — побледнев, осведомилась Жюльена. — Конец?

— Но ведь я был рядом, — небрежно сказал Андрей.

Ответив на его поцелуй, Виктория сообщила пассажирке:

— Пришлось бы выбрасываться в трехмерность, заново пересчитывать курс, опять разгоняться — это верных три сотни убытка… Правду говорят: летать без напарника вредно для здоровья, а с напарником — вредно для кошелька… — Повздыхав, она добавила: — Давай, любимый, как тогда, возле Урарту…

Идею накануне подал Андрей, вспомнивший, как точно старик Харонов вывел из гипера пакетбот Эльцвейга. Виктория уныло возразила, что маневр хорош, но выполнить его могут лишь очень опытные пилоты, тогда как она не в состоянии контролировать все параметры. Однако после настойчивых домогательств Андрея все-таки согласилась попробовать и в результате сэкономила десяток тонн топлива.

Сегодня, приближаясь к Альгангу, они повторили этот прием: Виктория контролировала курс и подрабатывала движками точной наводки, а тем временем Андрей поддерживал на низком уровне тензор скорости. Без такого контроля они рисковали вывалиться в трехмерный космос на сверхсвете и с разгону вмазаться в планету. Вдвоем же прекрасно справились с упражнением, без выполнения которого курсанты военных академий не станут офицерами.

«Тиара» точно выскользнула в три измерения, имея прямо по курсу бело-голубой диск Чарха. Шхуна мчалась на четырех процентах световой скорости, до столкновения с планетой оставалось меньше часа. Разумеется, они успели затормозить, но как орали диспетчеры — как будто их любимая команда пропустила гол в решающем матче!

Тормозить пришлось главным двигателем, развернувшись кормой к планете. Космодромные чины продолжали упражняться в непристойностях.

— Перестаралась я, слишком близко вышли. — Рыжая хихикнула и перешла на деловой, с легким намеком на флирт, тон: — Ау, на Чархе… мальчики, что у вас происходит? Это «Золотая тиара Клеопатры», капитан Валевская. Прошу посадки.

— Вика? — Диспетчер поперхнулся на взлете свирепых обещаний. — Слушай, мы тебя в «Казарме» видели.

— Сейчас в натуре увидите, — многообещающе проурчала восходящая звезда видеосериалов. — Это кто там, Витторио, что ли? Ты же на Чертовом Зубе пахал…

— Перевели, когда сдал тесты за третий курс, — похвастался Витторио. — А как ты, как твой…

Украдкой покосившись на заинтересовавшегося разговором Андрея, Виктория поспешила перебить болтливого диспетчера:

— Мой кораблик нормально, только что из ремонта. Витек, я на посадку собралась. Прими координаты пункта назначения.

После короткой заминки на мониторе появились цифры и символы. Вика зацепила курсором рамку с данными и перетащила в красный прямоугольник в левом верхнем углу монитора. Автопилот сообщил, что готов вести шхуну на посадку. Вика нажала «ВВОД», и корабль устремился прямым курсом на космодром в прибрежной части единственного континента северного полушария.

У каждой планеты свой статус. Такие точные копии Земли, как Добрава, Калиюга, Парнас, Эпикурея, Сольдо, свободные от собственной разумной жизни, незамедлительно подвергались колонизации. Мория, Урарту, Гефест и тьма подобных миров были богаты минеральными ресурсами, но вся их экология помещалась в герметичных пространствах городов и предприятий. Эти колонии снабжали Солнечный Союз индустриальной продукцией, но полностью зависели от завоза продовольствия. Металлурги, машиностроители, химики — народ избалованный, грубую синтетическую пищу не уважает, им натуральные деликатесы подавай. На подобные планеты везли свежие фрукты, овощи, мясо, рыбу, копчености с миров, где развито сельское хозяйство.

Чарх имел собственную цивилизацию, местные гуманоиды внешне напоминали землян. Накануне 9-й Галактической войны некоторые чархианские королевства вышли на уровень бронзового века, но вдали от редких очагов цивилизации туземцы жили в пещерах, с трудом добывали огонь, пользовались костяными и каменными орудиями. С приходом землян эволюция прервалась, аборигены получили металлопластик, люди обучили их обрабатывать изделия из него и пользоваться видеофонами. За полвека прогрессоры добились поголовной грамотности, во всех школах планеты преподавали учителя-аборигены, даже самые отсталые племена отказались от рабовладения, каннибализма, трайбализма и кровавых обрядов. Короли и прочие феодалы признавали власть колониальной администрации, уже двадцать лет не случалось больших войн, а самые продвинутые технари поверили в сферичность Чарха.

Тем не менее основными видами производства оставались охота, рыболовство, земледелие и скотоводство. Продукты здесь были дешевые, зато металлы во всех видах не падали в цене. На этой разнице — «ножницах», как говорят экономисты — зарабатывали торговые компании.

Возле посадочной площадки «Тиару» ждали несколько автопоездов с эмблемами разных фирм. Экспортеры даже помогли выгрузить металл, чтобы поскорее наполнить шхуну холодильными контейнерами.

Андрей и Жюльена сидели в тени ящиков с обрезками стальных изделий, а вокруг в ритме большого бедлама суетились чархиане. Виктория деловито покрикивала, распоряжаясь, в какой трюм грузить мясные туши, в какой — колбасу, а в какой — компоты, фрукты и помидоры. Когда все контейнеры кое-как удалось разместить, появилась группа туристов, которым срочно надо было куда-то лететь, и рыжая радостно согласилась принять их на борт. Было слышно, как она растолковывала: дескать, по три сотни с носа — это вдвое дешевле, чем на пассажирском лайнере. Кажется, ей все-таки удалось нормально заработать на этом рейсе, порадовался Андрей.

— Вы давно вместе? — рассеянно спросила Жюльена.

— Не так чтобы очень.

— Это серьезно?

— Что ты называешь серьезным?

— Ну-ну, не темни, — дипломница хихикнула, но вдруг сменила тему: — Где твой фальсификатор?

— Сейчас узнаем, — Андрей вытащил видеофон. — Ты его заранее невзлюбила?

— Пишет всякую муру. Вдобавок — типичный тоталитарный милитарист. Ему бы жить во времена Джангархана.

— Интересные были времена, — засмеялся Андрей. — Ты пойми, он пишет не диссертацию, а романы. Имеет полное право на художественный вымысел.

— Ну да, описал Рамзеса каким-то ангелом!

Дипломница презрительно фыркнула. Отыскав нужный номер в памяти мобильника, Андрей послал вызов, и после нескольких гудков зуммера видеофон выдал голограмму собеседника. Из-за чрезмерно яркого тропического полдня изображение получилось трудноразличимым, однако прозвучавший в динамике голос принадлежал Чаклыбину. Писатель сильно удивился, что они уже прибыли, — он ждал «Тиару» часа через четыре.

— Вылетаю, — сказал Всеволод. — Подождите минут двадцать.

Жюльена театральной гримасой — как начинающая статистка в дешевом сериале — подняла глаза к раскаленному добела небу. Потом увидела спешившую к ним Викторию и подняла взгляд еще раз.

— Дорогой, мне надо срочно стартовать, — за двадцать шагов закричала рыжая. — Срочный груз.

Дело было житейское, Андрей даже не сильно огорчился. Они поцеловались, Вика пообещала вернуться дня через два-три-четыре, потому что где-то уже ждет партия металлолома для здешних варваров. Еще раз прижавшись к любимому, она убежала, чуть ли не пинками загнав в люк замешкавшихся пассажиров. «Тиара» взлетела плавно, в антиграв-коконе, лишь легкий ветерок прогулялся по космодрому.

Рядом кто-то брюзгливо проворчал: дескать, кто же так взлетает, весь груз перебьет на хрен. Обернувшись к ворчливому незнакомцу, Андрей собирался огрызнуться, но благоразумно промолчал. Большой мужчина с меланхоличной гримасой на загорелом лице был ему знаком: Чаклыбин примчался даже быстрее, чем за двадцать минут.

Прибывших вместе с писателем аборигенов звали Шашоххуар и Виелраффимек, но Чаклыбин успокоил гостей, сказав, что мальчишки откликаются на нормальные имена — Саша и Валера. Когда парни скинули рубахи, продемонстрировав великолепные торсы, дыхание Жюльены сделалось прерывистым. Андрею показалось, что Чаклыбин похабно усмехается.

Саша и Валера сноровисто приладили антигравы к контейнерам, перенесли груз на транспортные платформы и закрепили талями. Платформы они прицепили к аэровэну писателя. Последний помог историкам затащить поклажу в кабину и проинформировал:

— Сначала подвезем железо на стапельную площадку, потом закусим и займемся вашими делами.

Усадив гостей, он оторвал машину от грунта и начал осторожно набирать высоту. Три тяжеленные платформы — антигравы компенсировали вес, но не массу — неуклюже тянулись на буксире. На высоте полусотни метров скорость каравана достигла двухсот километров в час.

Воздушное движение на Чархе было интенсивным лишь в окрестностях космопорта и расположенного поблизости города земных колонистов. Над джунглями они летели практически одни — лишь изредка вдали проносились аэробусы и другие машины.

— Надо будет посидеть над картами и разобраться, в какой части континента происходили те бои, — озабоченно сказал Андрей. — У вас есть подробные карты?

— В Интернете есть все, — уныло проговорил Чаклыбин. — Должен вас разочаровать — корпеть над картами не придется. Я уже нашел это место. Бухта Небесной Битвы. Там до сих пор валяются подбитые машины. На мелководье можно даже с поверхности разглядеть.

— А танк? — обмерев, осведомился Андрей шепотом.

Внизу под нос аэровэна подползала деревня, разбитая на речном изгибе и окруженная распаханными полями. Поругиваясь вполголоса, Чаклыбин заложил вираж, обходя стороной населенный пункт. Далеко впереди, за зеленым морем садов и джунглей, засверкала синяя полоска океана.

— Не могу сказать, — сказал наконец писатель. — Не погружался. Оставил это удовольствие на вашу долю. Вы первооткрыватель — вам и нырять.

Каким-то чудом прервав бурный флирт с аборигенами, Жюльена заверила, что никакого «Веспапа» там нет и быть не может. Андрей опять начал злиться, но Чаклыбин примирительно предложил подождать до завтра, потому как любые теоретические споры проверяются лишь экспериментом. Потом писатель поинтересовался, нет ли у коллеги Машукевича работы по биографии Кордо. Оказывается, сейчас он писал параллельно роман о завоевании землянами скопления Трамплин и вторую книгу — подробную биографию Кордо Ваглайча. Среди использованных материалов была и дипломная работа Андрея.

— Устарела та работа, — Андрей отмахнулся. — Появилось много новых сведений, сильно поменявших мои взгляды на эту личность. Кордо много сложнее, чем принято считать.

— Безусловно, — Чаклыбин кивнул, переводя взгляд с приборов на панораму за стеклами кабины. — Меня возмутила книжонка Синтии Дарк «Главный преступник Галактики». Как бы сильно ни отупел современный читатель, мы не имеем права пичкать сограждан таким примитивным чтивом. История сложнее прямолинейного деления личностей и событий на белые и черные, тут палитра побогаче.

Они разговорились, оказались единомышленниками по многим вопросам. Чаклыбин неплохо разбирался в истории новейшего времени, перечитал неимоверное количество книг и даже подсказал Андрею несколько полезных для диссертации мемуаров и монографий. Он также напомнил Андрею, что до сих пор жив Хохбауэр — вице-президент Солнечной Державы накануне и в первый год войны. В берлогу писателя они прилетели почти друзьями и первым делом выпили на брудершафт.

В двухэтажном коттедже с верандой Чаклыбин жил один, без семьи, так что для участников археологической экспедиции нашлись свободные комнаты. Удобства показались Андрею чрезмерно спартанскими, словно в видеосериале про варварские времена — XXIII или даже XXI век. Для управления смесителем душа имелись два крана без процессорного блока, пришлось помучиться, прежде чем пошла вода приемлемой температуры. Хоть унитаз Всеволод заказал не слишком отстойной конструкции — с регулируемой высотой сиденья, удобной спинкой, автоматическим ароматизатором и прочими необходимыми приспособлениями.

Посвежевший после гигиенических процедур Андрей вернулся в свою комнату, разложил вещи, застелил постель и с ужасом обнаружил, что кровать оснащена примитивным пневматическим матрасом. Ни тебе функции облегания тела, ни музыкального ящика, ни простыней-кондиционеров. Страшно представить, что в таком кошмаре придется провести несколько ночей.

Помимо кровати обстановку составляли стол, два стула, шкаф и тумба, на которой лежала плоская коробка видеосистемы. С немалой оторопью Андрей понял, что вся мебель изготовлена из натурального дерева. По слухам, подобные изделия в стиле «антика» входили в моду и даже росли в цене. Красиво, добротно, спору нет, однако даже в деревне у родителей мебель имела встроенную амортизацию. Видеокомплекс тоже был древний, но все-таки работал — подмигивал приглашением спуститься к обеду.

На блюде дымились громадные раки-лангомары — каждый в полкило весом. На гарнир повар отварил местные клубни — Андрей забыл их название, но помнил рассказы деда про плоды, мякоть которых напоминала картофельное пюре с добавкой лука и чеснока. Такой обед в хорошем ресторане на Калиюге обошелся бы в сотню на брата. Поневоле закрались грешные мысли: организовать с Викой семейное предприятие и возить деликатесы на большие планеты.

Не я первый такой умный, подумал Андрей. Наверняка рынок давно поделен, и серьезные дельцы не потерпят конкурента. Вздохнув, он большими деревянными щипцами переложил одного лангомара в свою тарелку. Потом, посмотрев, как это делает хозяин, наполнил клубнями — мимзи, вот как они называются! — тарелочку поменьше и налил в пиалу красноватый соус из большого кувшина.

Абориген — то ли Саша, то ли Валера, — пожирая Жюльену масляными глазами, на ломаном общеземном объяснял, как надо взламывать панцирь, отделять мясо и поливать соусом. Соус оказался острым и кислым, Андрею вкус понравился. Рак-переросток тоже был выше всяких похвал. Жаль, больше двух съесть не удалось — очень уж большие. После раков Саша сбегал на кухню за чайниками, а Валера принес на подносе варенье, блюдца и чашки.

— Все местного производства? — спросил Андрей. — Очень вкусное варенье и чай отличный.

— Чай привозят из южного полушария — на каких-то островах плантации. Остальное наш комбинат производит.

— Командор наладил работа, — сообщил Саша, умильно скаля белоснежные зубы. — Чархиане хороший работа есть, деньги есть, хороший дом есть. Командор доктора привез, четыре доктора, чархиане лечат. Командор учит чархиане длинный корабль строить, чархиане далеко в море ходит, большой рыба ловит.

— Командор нам как родной дедушка, — добавил Валера. — Моя матушка говорила, раньше совсем плохая жизнь бывала, командор хорошую жизнь сделал.

— Что-то вы, пацанчики, слишком сладко петь научились, — Чаклыбин, набычась, разглядывал аборигенов-помощников. — Что задумали?

По докрасна загорелым чархианским лицам пробежали явные признаки смятения. Вскочив из-за стола, оба наперебой заскулили: дескать, командор обижает их подозрениями, а у них срочные дела, надо металл разгружать и по цехам распределять. Они стремглав покинули дом, устремившись по булыжной дорожке в сторону большого деревянного сарая. Вероятно, там находился пресловутый цех.

Подозрительно посмотрев им вслед, хозяин вновь наполнил чаем свою чашку.

— Мы вас, наверное, отвлекаем от работы? — деликатно проговорила Жюльена. — Много пишете?

— Примерно час в день, — Чаклыбин фыркнул. — Обленился совсем. И производство много времени отнимает.

Естественно, гости поинтересовались, каким образом знаменитый писатель оказался на дикой планете. Немного захмелевшего Всеволода потянуло на откровения, и он поведал о жестоком приступе депрессии, поразившем его лет десять назад. Возможно, так проявился пресловутый кризис среднего возраста или неприятности личной жизни сработали, но захотелось бежать прочь от опостылевшей цивилизации. Бросив налаженную жизнь в континентальной столице на Сольдо, Чаклыбин записался в прогрессоры, выбрал для работы Чарх и отправился в большое, но слаборазвитое королевство Дагайвами.

Некоторое время он обучал аборигенов полезным ремеслам вроде изготовления столярных и слесарных инструментов, добился по линии прогрессорской службы завоза большой партии стальных пил, топоров и стамесок. За первый год производство в губернии выросло так сильно, что прибрежную деревню посетил сам его величество Чаппа Пятый. Заискивающе улыбаясь, он осведомился, не может ли великий мастер строить большие лодки, чтобы дагайвамские купцы могли плавать через море, не опасаясь пиратов.

Просьба упала на обильно удобренную почву. Провинциальная скука начала утомлять землянина, имевшего в активе не только плохой характер со страстью к опасным приключениям, но и бурную биографию. По некоторым его репликам Андрей понял, что Всеволод успел повоевать в некоторых локальных конфликтах, прослужил по контракту два года в полулегальном военизированном формировании, участвовал в миротворческих и спасательно-гуманитарных операциях.

— К тому времени я уже сражался на суше, в космосе и в воздухе, — Всеволод ностальгично заулыбался, машинально сжимая и разжимая кулак. — А вот на море не воевал, хотя обожал эту романтику парусного и парового флота…

Король пригнал солдат и другую рабочую силу, которые построили стапель. Чаклыбин скачал из Интернета справочники по деревянному кораблестроению и парусному спорту. Чархианские военные рассказали о пиратах, которые хозяйничали в море на многовесельных галерах и брали дань со всех мореходов, рискнувших покинуть прибрежные воды. Первый корабль, построенный на чаклыбинской верфи, был учебным шлюпом, на котором будущие моряки осваивали парусные премудрости. Потом пошли в серию барки и каравеллы, хотя случались проблемы на металлургическом предприятии, где отливались чугунные дульнозарядные пушки. Купеческие караваны Дагайвами шутя отбиваясь от пиратских галер, ходили вдоль берегов материка и к дальним архипелагам. На четвертый год, собрав эскадру в дюжину вымпелов и выпросив у Чаппы две сотни солдат, Чаклыбин атаковал остров, где засели пираты, разгромил галерный флот, высадил десант, освободил рабов…

— И перевешал главарей, — закончил за него Андрей. — Я читал твой «Остров проклятых скал». Текст сочный, а видеоклипы просто великолепны. Мы с нашим режиссером гадали, какой программой они сработаны.

— Все кадры натуральные, — ухмыльнулся Всеволод. — Правда, из трех разных экспедиций. Мы потом в другие набеги ходили…

Распространяться об этом он почему-то не стал, а поспешно скомкал финал рассказа. Теперь ему принадлежал обширный производственный комплекс: верфь, деревообрабатывающее и кузнечное производство, ювелирная мастерская. Многое вывозилось во внутренние провинции королевства, немало продукции купцы продавали за морями, но лучшие изделия Всеволод отправлял на развитые планеты. Когда хозяйство стало прибыльным, он опять заскучал и вернулся к литературе, написал даже биографию Джангархана и несколько исторических романов.

— Про старика Рамзеса получилось очень неплохо, — вполне искренне сказал Андрей. — Конечно, не всем понравится, вот Жюльена, с ее либерально-гуманистическим мировоззрением, его не одобряет, конечно…

— Конечно! — с вызовом подтвердила дипломница.

Предотвращая политический диспут, Андрей озвучил идею режиссера Паккарди — построить несколько парусных кораблей для натурных съемок фильмов о морских сражениях древности. Идея хозяину понравилась, но Всеволод сразу дал понять, что корабли стоят денег. Потом лениво махнул рукой и пожелал услышать подробнее, за какой надобностью навестили его историки.

Рассказ Андрея, сопровождаемый ехидными комментариями Жюльены, он выслушал с прежней скучающей миной. Когда гость иссяк, Чаклыбин уклончиво сказал:

— Завтра с утра займемся. Мне кораблик надо испытать — вот и продвинемся вдоль берега на сотню миль.

— Вы не верите, что мы найдем его? — Андрей обиженно прищурился.

— Эх, юноша, меня жизнь учила недоверию. — Всеволод подмигнул. — Много невероятного приходилось видеть.

— Просто вы не профессиональный историк, поэтому не понимаете, — Жюльена вновь полезла в драку. — Там не может быть этой машины, потому что войска тарогов сражались в это время далеко, не меньше трех тысяч световых лет.

— Завтра, — повторил Чаклыбин. — А пока предлагаю сходить на пляж. Вечером лучи Альганга не столь опасны для кожи.

Звезда склонялась к упрятанному за лесом горизонту, прожигая лучами горячий воздух и горячую воду. Отплыв подальше от берега, Андрей нырнул, наслаждаясь холодком в глубине, возле самого дна. Мелькнуло сожаление: дескать, жаль, что улетела Вика, побултыхались бы вместе, как на пляже в Кракенбурге.

Только «Тиара» еще даже не прибыла в пункт назначения.

Выбравшись на пляж, он растянулся на ракушках, рассеянно слушая, как Жюльена пытается переспорить Чаклыбина:

— Ну как вы можете делать такие выводы? — возмущалась дипломница. — Ведь у вас нет никаких оснований так думать!

— Я вживаюсь в образы, — кротко сообщил Всеволод. — Пытаюсь думать, как мои герои. Так была написана книга о Джангархане. В образ Ваглайча вжиться труднее. Мы плохо понимаем тарогов.

— Вжиться в образ невозможно, — отрезала Жюльена. — Или вас местные колдуны гипнозом в транс вводят?

— Скорее местные самогонщики. — Писатель хохотнул. — Перебродивший настой некоторых ягод и трав действует как сильный гамма-эмпатизатор со свойствами нейростимулятора.

Ужаснувшись, Жюльена обозвала его наркоманом. Андрею пришлось уточнить:

— Сенсомодуляторы не считаются наркотиками.

— Ему виднее, — сказал Чаклыбин. — Артисты используют эти препараты для вживания в образ.

— Это должны быть какие-то сверхъестественные артисты, — засмеялся Андрей. — Ты сильно идеализируешь нашу богему. Чтобы сработал модулятор, надо много знать о своем персонаже, а в сериалах исполнители ролей редко пытаются разобраться в психологии тех, кого им поручено сыграть. Да и нет у нас четких характеров. Герои сериала без труда совершают феноменальные превращения: из придурка в гения, из порядочной женщины в отпетую шлюху.

Его слова разрядили обстановку. Остаток вечера они вспоминали глупые эпизоды разных фильмов и разошлись вполне мирно.

Глава 15

Были схватки боевые…

Чаклыбин устроил непристойно раннюю — задолго до рассвета — побудку. Сонные и злые гости совершили марш-бросок по темной лесной тропинке. Чархианская фауна громко и неприятно вопила, тогда как флора распространяла пьянящие ароматы. Поневоле приходили на ум воспоминания деда про то, как солдаты жевали красно-желтый дурман-цветок, отключавший почище кружки самогона.

По счастью, ночной поход оказался не слишком длинным. Заросли внезапно кончились, и перед ними распахнулась узкая бухта, красиво подсвеченная двумя лунными полумесяцами. По правую руку темнели на фоне звездного неба очертания стапеля со скелетом будущего корабля. Другой парусник стоял возле недлинного пирса. На борту горели факелы и слонялись тени моряков.

Силуэт корабля показался Андрею странным. Подойдя ближе, он понял, что плавсредство нуждается в основательной достройке. Поднявшись по трапу на палубу, консультант крупнейшей видеокорпорации стал машинально прикидывать, как дорисовать недостающие части судна средствами стереографики. Корпус был, кажется, собран и накрыт палубой, однако на палубе строители установили только носовую надстройку с мостиком и каютами, а также фок-мачту. Дальше, до самой кормы, тянулась ровная дощатая поверхность с мачтовыми дырами для грота и бизани.

Чуть левее, пришвартованный к другому причалу, дремал вполне законченный двухмачтовый красавец. Показав рукой на соседний корабль, Андрей тактично поинтересовался:

— Мы не ошиблись? Может быть, нам туда?

Громко зевнув и покачав головой, писатель приказал отдавать концы. Сонная команда с грехом пополам втянула на борт и намотала на кнехты швартовые канаты. Чаклыбин достал видеофон из висевшего на поясе футляра, нажал какие-то сенсоры. За кормой забурлила вода, и безмачтовое судно неторопливо двинулось в сторону выхода из бухты.

— Мотор! — догадалась Жюльена.

— Зря на блондинок наговаривают, — задумчиво проговорил Всеволод. — Именно так — на корабле установлен мотор. И вдобавок палуба почти вся свободна, так что можно будет погрузить нашу находку.

Невыспавшаяся дипломница немедленно выразилась: дескать, они даже ни кусочка сушеного дерьма не найдут, а подавно не видать им артефакта. Кораблик уже вышел из бухты, покачиваясь от встречного бриза. Не вступая в спор, Чаклыбин посоветовал гостям разойтись по каютам и продолжить отдых. Оценив разумность предложения, все так и сделали.

Андрей проснулся от просочившегося сквозь шторы слишком яркого света.

Удобства в каюте оказались еще примитивнее, чем в особняке, — раскладной походный биосортир и бачок с теплой водой. С другой стороны, судно строилось для чархиан, привычных к спартанскому стилю существования. Кое-как оправившись и умывшись, Андрей осторожно выглянул наружу.

Альганг отчаянно жарил, температура в тени была не меньше сорока цельсиев или сотни фаренгейтов, а в полдень станет еще горячее. Не раздумывая, Андрей надел светлый комплект-сафари с длинными рукавами и системой внутреннего кондиционирования. Широкополая шляпа и темные очки защитили морду лица от солнечных ожогов. В фулярах на поясе повисли видеофон и выкованный Робертом ножик-мачете.

Как и следовало ожидать, писатель и дипломница завтракали на мостике в тени тента, обдуваемые встречным потоком. По случаю знойного летнего времени меню составляли холодные блюда и напитки. Взяв окрошку и стакан ледяного пива, Андрей сел в свободный шезлонг. Держа руку на сенсорах переносного пульта, Чаклыбин сообщил:

— Будем на месте часа через полтора-два.

Кораблик делал не меньше двадцати узлов, оставляя по левому борту курортный пейзаж. Изумрудная полупрозрачность моря плавно переходила в ленту белой пены прибоя, дальше тянулся, взбираясь на холмы, золотой песок пляжа. За холмами зеленели джунгли, над водой носились большие птицы-рыболовы, между волнами время от времени появлялись большие плавники.

Раздражала только жара, даже аппетит пропал. Без удовольствия доедая содержимое миски, Андрей рассеянно любовался пейзажем, изредка посматривая на матросов-аборигенов, сидевших на циновках в тени надстройки. Возле них лежали гарпуны, а на боку Саши висела железка, похожая на абордажную саблю. Чархиане галдели по-своему, показывая руками на плавники и чешуйчатые спины океанских тварей.

— О чем они? — спросила Жюльена. — Порыбачить хотят?

— Наоборот. Боятся, что большой зверь на корабль бросится, — равнодушно откликнулся Чаклыбин, утираясь влажным полотенцем. — Андрюха, ты вчера забавные вещи говорил, будто собираешься написать об истории всю правду-матку, только правду-матку и ничего, кроме оной.

Не обижаясь на несерьезный тон, Андрей подтвердил:

— Именно так. Историю слишком долго фальсифицировали. Пришло наконец время описывать истинный ход событий.

— Другими словами, прежде все историки были дураками да подлецами, а ты у нас кристально честен и вообще образец высокой нравственности.

— Перегибаешь. — Андрей тоже утерся. — Я далек от идеала. Но в прошлом существовало политическое давление, многие источники были засекречены. Сегодня сняты почти все барьеры, мы получили свободный доступ к информации. Другими словами, сложились условия для беспристрастного поиска правды.

— Не хочу тебя огорчать, но не соглашусь, — проворчал Чаклыбин. — И прежде были честные люди, получавшие доступ к правдивой информации. А историю пишут через пень-колоду во все времена — и в стародавние, и в новейшие. История, дружище, непознаваема по определению.

Они заспорили, совсем забыв о существовании Жюльены, которая странно хихикала, слушая мужчин. Наконец блондинка не выдержала и напомнила, что ее дипломная работа называется «Причины ошибок в исторической науке». Чаклыбин удивился, но из вежливости поинтересовался, не поделится ли очаровательная спутница своими познаниями в этой области. Пропустив мимо внимания комплимент, она заговорила по писаному. Наверное, наизусть цитировала собственные тексты:

— История пишется людьми, которые в большинстве случаев бывают необъективны. Вокруг больших событий обязательно возникают всевозможные слухи, домыслы, легенды, которые проникают в исторические труды. Участников событий подводит память, тем более спустя несколько лет после случившегося. Даже составляя отчет через час после боя, генералы допускают фактические ошибки — например, из-за неполноты доступной информации. В результате разные люди по-разному описывают одно и то же событие, даже не имея умысла фальсифицировать историю. Подобные неумышленные искажения неизбежны, однако столь же вредны, как и сознательная ложь.

Затем она припомнила грубые ошибки на почве недопонимания истинной картины. Классический пример — Христофор Колумб, отрапортовавший спонсорам о путешествии в Индию, хотя его корабли причалили к берегам совершенно другого континента. Другой пример — все участники Курской битвы вспоминали, как отбивали атаки танков «Тигр», — даже на тех участках, где «Тигров» быть не могло.

Андрей подхватил, возвращаясь к задачам экспедиции:

— Вот и мой дед уверяет, будто подбил тарогский «Веспап», хотя у рагвенов их быть не могло. Я проверил ментовизором — действительно, похоже на «Веспап». Точнее, на следующую версию «четверки». Старик сумел сам себя убедить, что видел эти машины.

— Ложная память, обычное дело, — на удивление миролюбиво предположила Жюльена. — На его смутные впечатления накладывается видеоряд из кинофильмов, из книг, из рассказов других ветеранов. Так возникает синтетический образ, вытесняющий подлинные воспоминания. Искусство всегда создает упрощенные мифы, засоряющие историческую память. Литературные и видеосюжеты заменяют в массовом сознании реальные события.

Призвав коллег к объективности, Андрей напомнил, что тяжелый танк хорошо виден на видеокадрах, снятых в прицел «дырокола». Чаклыбин только покривился, но Жюльена запальчиво пересказала главу своего диплома, посвященную сознательным искажениям и фальсификациям исторического события. Самым невинным фальсификатом она считала распространенный среди солдат и младших командиров обычай включать в свои видеоархивы чужие, но красивые кадры. По ее словам, в каждой части были умельцы, монтировавшие для боевых товарищей подобные клипы. Бывало хуже: высокопоставленные командиры, желая оправдаться за неудачные действия, писали заведомо лживые рапорты, сваливая вину за поражение на соседей либо выдумывая многократное численное превосходство противника. К таким рапортам прикладывались фальсифицированные видеоматериалы и массивы компьютерной памяти, прошедшие более или менее умелое редактирование штабными специалистами.

Про такое Андрею приходилось слышать. Только в прошлом веке несколько заслуженных военачальников за подобные художества были разжалованы до майорского или полковничьего чина. Кое-кого потом восстановили в прежних званиях и объявили безвинными жертвами тоталитарных правителей вроде Чарманова и Енисейского. Историки третье столетие спорили, насколько справедливым следует считать приговор трибунала по делу «шести обманщиков»…

Утомленный диспутом профессиональных историков Чаклыбин резонно заметил:

— О чем спорить — нырнем и посмотрим.

— А зачем я вызвалась в экспедицию? — засмеялась дипломница, считавшая себя победительницей. — Танка не найдем, конечно, зато понырять в чужом океане — такой шанс редко подворачивается.

— Ну а вдруг там и вправду «четверка»? — подумал вслух Всеволод. — Если окажется, что тароги передали новые машины рагвенам, это сильно изменит наши представления о закулисных отношениях на финальном этапе войны.

У каждого нашлось что сказать на сей счет, однако судно вдруг изменило курс, направившись к берегу. Чархиане заголосили, показывая руками на буруны вокруг выраставших на пути рифов. Ориентируясь по экрану гидролокатора, Чаклыбин миновал скалы, и они оказались в бухте.

Андрей узнал местность — видел этот пейзаж на кадрах деда. Металлический хлам давно вывезли, но рельеф изменился мало. Холмы растянулись тройной цепочкой, окружая пляж. Батальон дрался здесь несколько дней, отступая от рубежа к рубежу, и наконец дал последний бой в круговой обороне. А потом из-за длинной косы выходили плоты аборигенов. Чархиане творили шаманские ритуалы, задабривали огненных воинов корзинами фруктов и рыбы, умоляли не возвращаться на небо. Так и вышло — уцелевшие бойцы астропехоты надолго задержались и многому научили жителей ближних деревень.

Он даже принялся рассказывать матросам, как его дед учил их предков делать весла и построил первую мельницу, но Саша, Валера и трое других аборигенов, равнодушно проигнорировав историка, окружили Чаклыбина. Саша произнес требовательно, почти без акцента:

— Сева, мы забираем корабль. Революция. Теперь небесные захватчики станут служить нам.

Гарпуны и клинки были нацелены на Всеволода, за Жюльеной и Андреем присматривал лишь один абориген, вооруженный кривой саблей. Допив успевшее согреться светлое пиво местного розлива, Андрей небрежно швырнул пустую бутылку в море. Стражник машинально проводил взглядом полет сосуда, и за это мгновение рука мастера видеосериальных схваток скользнула к ножнам. Откинувшись в шезлонге, он прислушивался к перебранке, готовый рвануться на помощь Чаклыбину.

По законам авантюрного сериала такие события случаются в каждом сезоне. Туповатые, но не чуждые своеобразного благородства гуманоиды, простодушные дети гор и степей, устраивают заварушку, требуют чего-то непонятного и обвиняют землян в эксплуатации ресурсов родной планеты, коварных умыслах и каком-нибудь обмане. Однако, выслушав пламенную речь одного из главных героев, аборигены мигом осознают глубину собственных заблуждений, просят прощения и возвращаются к мирному труду под мудрые песни престарелых сказителей.

В реальности получалось иначе. Накануне вечером Чаклыбин успел поведать о трех мятежах гуманоидов, в подавлении которых участвовал во время службы в жандармских войсках. Наверное, у него был немалый опыт, поэтому писатель даже не пытался взывать ни к благоразумию, ни к совести. Он просто посоветовал не валять дурака и пообещал забыть по возвращении про пьяную выходку.

Аборигены, как положено неблагодарным дикарям, ответили хохотом. Для начала Саша и Валера обвинили людей, что те не строят для чархиан красивых домов, не готовят вкусной жратвы и не дают много золота. По этой причине землянам полагалось наказание — пожизненные работы в услужении чархиан. Самке с белыми волосами — наверное, имелась в виду Жюльена, — предстояло стать наложницей вождя восстания.

— Твоя беда не в том даже, что ты дурак, — флегматично сказал Чаклыбин. — Беда в том, что ты и тебе подобные не ценят хорошего. Вы понимаете только язык силы. И еще вы слишком любите врать. Могу поспорить, что никакой революции не было. Ты просто хочешь украсть корабль и стать пиратом.

— Как ты догадался? — завизжал Саша, размахивая саблей. — Я заставлю тебя выполнять приказы! Ты отведешь этот корабль в порт Бурчумбанбе…

Ехидно хихикнув, Чаклыбин предложил послушать мудрую притчу. Последовал знаменитый анекдот про курсантов военно-космического училища, получивших задание написать на имя главы дружественной планеты просьбу освободить землянина, задержанного местной полицией за пьяный дебош. По итогам семинара преподаватель сделал замечание, что «поимею» пишется слитно, «куда попало» — раздельно, и вообще, дескать, не стоило называть президента дружественной планеты «синерылой скотиной».

— Что ты хочешь сказать? — насторожился Валера, инстинктивно заподозривший скрытую опасность.

— Хочу сказать, что этим кораблем вы управлять не сможете, но рискуете быть сильно побитыми. Поймите наконец, что люди помогали вам, не требуя благодарности, но такой черной неблагодарности могут и не простить.

— Вот как ты заговорил! — прикинувшись оскорбленным, вскричал Саша. — А совсем недавно кто-то пел сказки, будто наши расы — сестры!

— К сожалению, младшая сестра оказалась дурой, — объяснил Чаклыбин. — Ты знаешь, что делает глава семьи, когда кто-то ведет себя неправильно?

— Ты не сможешь нас убить, — быстро сказал Валера. — Нельзя убивать слабых. Если ты откажешься служить нам, мы покалечим твоих друзей.

Он выкрикнул команду, и приставленный к Андрею чархианин сделал шаг вперед, занося саблю. Жюльена вскрикнула. Молодой, рослый, широкоплечий абориген был отлично сложен и надвигался, поигрывая могучими мышцами. Сильный парень и, наверное, умеет драться.

Андрей резко выпрямился, выхватывая нож. Чархианин рубанул с размаху, но путь его сабле преградил выкованный на Калиюге клинок, и заточенный монокристалл легко перерубил полосу обычной стали. Сколько таких эпизодов сыграл никому не известный консультант, подменяя холеных героев-мачо! Не давая чархианину опомниться, он ударил пяткой в печень, затем добавил согнувшемуся противнику локтем в челюсть. Не дожидаясь, пока избитый чархианин грохнется на палубу, Андрей схватил шезлонг и как дубину обрушил его на стоявших к нему спиной аборигенов. Двое, в том числе Валера, упали, двое других попытались повернуться к нему, но Чаклыбин ткнул Саше в глаза растопыренными пальцами левой руки, а затем врезал правой в челюсть.

Оставшийся на ногах гарпунщик, озираясь, попятился и получил шезлонгом по голове. Шезлонг сломался, голова не получила видимых повреждений, но чархианин бросил гарпун и быстро присел, закрывшись руками и умоляя пощадить его.

Усмирение корабельного бунта продолжалось не больше десяти секунд. С учетом предварительных переговоров — минуты четыре.

Корабль, оставшись без управления, едва не врезался в отмель. Грязно ругаясь, Всеволод описал крутой разворот и перевел двигатель на «самый малый». Андрей отпаивал дрожащую Жюльену найденным в холодильнике ромом «Капитан Флинт». Побитые аборигены скучились на носу, пожирая «командора» умоляющими взглядами. О возобновлении мятежа никто из них явно не помышлял.

Сообщив людям о приближении времени отлива, Чаклыбин рявкнул чархианам приказ — готовить снасть. Прихрамывая и держась за ушибленные места, матросы бросились исполнять приказ. Связка буйков полетела в море, и судно двинулось по сложному курсу, волоча за кормой растянувшиеся длинной цепочкой приборы. Часа через два с небольшим они прочесали всю поверхность бухты, и на планшете Всеволода появилась трехмерная картинка донного рельефа. Попутно детекторы обнаружили десятки массивных подводных объектов.

— Показывай клипы своего деда, — сказал Чаклыбин. — Разберемся, в каком месте танк утонул.

Продолжавшая переживать Жюльена, почти приговорившая поллитровую бутыль «Капитана Флинта», показала на резавшие бухту плавники.

— Согласен, погружение будет непростым… — Андрей правильно понял ее молчаливый намек. — Кто-то должен страховать нас сверху.

— Подстрахуем, — нетерпеливо перебил писатель. — Сначала выясним, где искать.

С отвращением изучив помутневшим взглядом плескавшиеся на дне бутыли граммы рома, дипломница выдала коронный тезис: дескать, никакого танка там быть не может.

— Там есть много разных обломков. — Андрей перебирал файлы в памяти видеофона. — Когда наши отбили первую атаку со стороны суши, противник ударил с моря. Дед говорил, они целый день имперское железо ломали. В основном антиграв-платформы, легкие танки, броневики. Немалая часть подбитых машин должна была упасть в бухту.

Большая хищная рыба выглянула из воды неподалеку от форштевня, продемонстрировав впечатляющие зубы. Жюльена вскрикнула. Стоявшие у лееров матросы дружно посмотрели на мостик, и Саша заискивающим голосом осведомился, нельзя ли потренироваться в метании гарпуна. Чаклыбин показал жестами, чтоб обождали, — всему свое время. Андрей наконец нашел нужный клип и запустил воспроизведение.

Плоское изображение покачивалось и металось — это боевой расчет «дырокола» наводил бластер. Потом картинка стабилизировалась — прицел смотрел на громоздкую, но изящную конструкцию. Разумеется, это был не «Веспап» — самое знаменитое «бревно» тарогов. Выросшая в размерах полусфера башни и сдвоенные конусы силовых эмиттеров на корме выдавали машину следующего поколения — «Рин-Веспап», сверхтяжелая, практически неуязвимая машина. Лишь под конец войны ломы научились бороться с этими супертанками гравитационными ударами с орбиты. Направленный пучок гравитонов выдергивал «Рин-Веспап» с поверхности за пределы атмосферы, перетирая в пюре все живое во внутренних отсеках.

Однако танк на голограмме пока не имел видимых повреждений. Прощальное чудо кьельских оружейников извергало смерть, уничтожив огневыми установками малого калибра полностью оборудованный опорный пункт взвода вместе с окопанной бронетехникой. На танк метнулась стая «Вурдалаков», но выстрелы роботов-убийц не брали силового щита сверхтяжелого монстра. Затем излучателитанка поставили плазменную стену, сметавшую «Вурдалаков».

Казалось, батальонный район обороны обречен — ни пехотное оружие, включая «дыроколы», ни тем более башенные орудия боевых машин пехоты не могли пробить энергетического кокона «Рин-Веспапа». Однако в центре позиции лежал на грунте подбитый, утративший способность летать, но сохранивший артиллерию «Носорог». Разом заговорили несколько огневых точек, то есть внутри помятого корпуса оставалось десятка два бойцов, решившихся на смертельную дуэль.

Двухорудийная башня и тяжелые бластеры «Носорога» обрушили на танк раскаленные шары плазмы и пучки квантов. Ответные выстрелы «Рин-Веспапа» рвали в клочья толстую броню гиперлета. Командир батальона или другой офицер, управлявший схваткой, принял верное решение — три луча уцелевших бластеров скрестились на корме супертанка, разрушив один из генераторов защиты. Танковая пушка немедленно выплеснула серию импульсов, поразив бластеры, но интенсивность силовых полей резко упала, и башня земного транспортера точным выстрелом разворотила носовую часть «Рин-Веспапа».

Следующий огневой удар танкистов покончил с «Носорогом». «Рин-Веспап» тоже был поврежден, а встроенная система саморемонта не могла быстро залечить такие раны. «Бревно» медленно двигалось над пляжем, стреляя из малых орудий по бронетехнике землян. На экране были видны сообщения прицельного устройства: дистанция составляла около 400 метров. Ствол «дырокола» выпустил невидимый луч, и на бортовой броне танка вспыхнул огненный кружок — гамма-кванты сорвали электронные оболочки с атомов танкового корпуса и накачивали кинетической энергией возникший комок плазмы. Под давлением квантов огненный шарик двинулся в глубину бронеплиты, прожег стенку танка насквозь и разорвался внутри машины.

Танк дернулся, завалился набок и прекратил стрелять. Вихляя справа налево и обратно, «Рин-Веспап» набрал высоту, поднявшись метров на двадцать. Так и не выровнявшись, тарогская машина пролетела с полкилометра над пляжем, потом еще столько же над бухтой — и рухнула в воду.

— Упал на траверзе вон того мыса! — заорал Андрей.

Они со Всеволодом очертили на карте примерное место падения. Глубина в этом месте была метров тридцать, при отливе получится метра на три меньше. Детекторы обнаружили там полдюжины массивных металлосодержащих объектов. Может быть, скалы, но может, и танки. Проявивший завидную крутизну логического мышления Чаклыбин заметил, что «Рин-Веспап» весил не меньше сотни тонн, поэтому на мелкие объекты можно не обращать внимания.

Альганг уже миновал зенит, но времени до вечера оставалось изрядно, так что волны света пронзали чистую воду на солидную глубину. Там, в прохладных слоях, скользили большие и наверняка опасные твари — местные аналоги акул, шестирукие спруты, большие змеи. Обилие хищников отбивало настроение погрузиться в бухту, несмотря на все байки: дескать, зубастое зверье редко нападает на пловцов.

— И когда они уйдут? — осведомилась Жюльена.

— Они не уйдут, — равнодушно сообщил писатель. — Тут много жратвы, привлекающей хищников. Андрей, ты собираешься надевать гидрокостюм или в цивильном прыгнешь?

Вероятно, у Чаклыбина был какой-то план, решил аспирант Машукевич. В справедливости своих догадок он убедился, вернувшись на палубу в подводном снаряжении. Корабль приближался к району, где мог находиться объект поисков. Стоявший на мостике Всеволод расшвырял с обоих бортов несколько шариков, которые глухо взрывались за кормой, вздымая водяные бугры. На поверхность всплыло много разных морепродуктов, включая спрутов, акулоподобных и змеевидных.

Восторженно покрикивая, матросы-чархиане проворно сбросили крупноячеистый трал, подняв на палубу почти центнер крупной рыбы и спрута с трехметровыми щупальцами. Попался также еще живой змей-дракончик в два человеческих роста длиной, который щелкал челюстями, дергал хвостом и рудиментарными лапками. Валера ловко ударил гада гарпуном в загривок, и зверь утих. Не знавшие меры и приличий аборигены совсем забыли, что пока не наказаны за недавний мятеж, и раскричались, требуя обязательно затралить вторую псевдоакулу, пока глупая рыбина не утонула. Чаклыбин, отмахнувшись, продолжал бросать гранаты, оглушив еще много аквафауны.

Отлив медленно увлекал всплывшие тушки в открытое море. Привлеченные дармовой добычей хищники поднялись к поверхности, и Всеволод подстрелил нескольких из охотничьей двустволки «Цербер».

— Думаешь, всех кончил? — деловито спросила, натягивая гидрокостюм, относительно протрезвевшая Жюльена.

— Всех кончить невозможно, — Чаклыбин печально развел руками. — Но сейчас опасность меньше, чем полчаса назад. Я буду вести вас сонаром. Ныряйте быстрее, пока хищники заняты.

Поправив подвешенные к поясу ножны, Андрей натянул прозрачную аквамаску, взял гарпунное ружье и прыгнул — спиной назад — за борт. В момент, когда голова коснулась воды, он видел свои ноги с ластами и отделившуюся от корабля дипломницу.

Он медленно погружался, шевеля ластами и выдыхая через молекулярные фильтры маски. Каждого фильтра хватало на час, не больше, но пока загубник возвращал после очистки вполне пригодный воздух. Прибор на запястье показывал рельеф дна с помеченными местами, где под илом лежит что-то большое и массивное. Наушники доносили ровное сильное дыхание Жюльены.

Первая находка разочаровала: бронетранспортер имперского типа, многократно перфорированный оружием разного калибра. В следующие четверть часа попались антиграв-платформа, два легких и один средний танк, а также оторванная корма трансатмосферного штурмовика. Судя по маркировке, штурмовик был построен в 7-й Империи, то есть принадлежал рагвенской армии.

Неудачи разозлили, но Андрей продолжал методично прочесывать дно. Вода в глубине была не слишком прозрачной, поэтому приходилось ориентироваться по прицельному экрану гарпунного ружья. Он видел острые скалы, бахрому водорослей, стаи небольших рыбешек. Пару раз далеко впереди, за пределами досягаемости сонара, мелькали тени солидного размера — возможно, спрут или Жюльена.

Потом он увидел, как девица плывет навстречу, и тотчас же голос Чаклыбина сказал из наушников:

— Андрей, я сказал ей, чтобы к тебе присоединилась.

— Вижу ее. Что-то случилось?

— Около вас кто-то крутится.

— Где оно?

— Обходит вас по большой дуге, примерно в двадцати метрах у тебя за кормой. По-моему, трехметровая панцирная пила.

Только этого не хватало — Андрей рассвирепел. Панцирник не укусит — челюсти маловаты. Но спину прожорливого всеядного бревна украшали острые костяные треугольники, делавшие рыбу похожей на пилу. Если поцарапает ненароком и слизь в ранку попадет — неприятности гарантированы. Хотя вкусна, зараза. Поневоле вспоминались деликатесы, которые Андрею доводилось отпробовать на крутых презентациях: бутерброды с балыком, розовые ломтики отварной рыбы, суп из плавников. Однажды, после очень большого гонорара, Андрей даже решил пошиковать и купил полкило панцирника холодного копчения… Да уж, по сравнению с пилой даже севрюжка отдыхает.

Дипломница водила перед его глазами ладонями, проверяя — не заснул ли напарник. Отмахнувшись, Андрей сильнее ударил ластами и показал пальцем на впадину, над которой они зависли. Предстояло обследовать самую глубокую часть бухты — котлован размером с футбольное поле, где мог поместиться десятиэтажный дом, а то и космолет Виктории.

Панцирник все-таки решил поближе познакомиться с людьми. Ближе пяти метров рыбка подойти не осмелилась, но Андрей сильно нервничал, поэтому засадил гарпуном чуть позади хрящевой маски, закрывавшей голову и часть подбрюшья. Пила забилась, поднимая муть, пришлось добить вторым выстрелом. Рыба стала потихоньку всплывать, а спустивший пар Андрей зарядил в ружье предпоследний гарпун и пошел в глубину.

Здесь действительно лежал, причем днищем кверху, танк. Действительно сверхтяжелый. Только не тарогский «Рин-Веспап», а имперский «Хонкедикта», модель седьмая или восьмая. Редкая машина, известная только специалистам. На нашем Центральном фронте «Хонкедикты» почти не появлялись — их посылали в скопление Трамплин. Не удивительно, что дед не узнал танка, а принял за «Веспап» из-за огромных размеров.

Разочарование граничило с отчаянием. Нестерпимо захотелось пристрелить еще нескольких панцирников или броситься в рукопашную с драконом. Переворота в исторической науке не произошло, но благоразумие подсказало, что в данном случае отрицательный результат намного лучше положительного. Тарогские танки не воевали против людей — значит, Кордо не совершил коварного предательства.

Профессиональная добросовестность требовала поднять находку на поверхность. Андрей достал из мешка два плоских диска, прилепил их магнитными присосками к днищу. Потом подумал и прикрепил еще два к башне, чтобы не вывалилась из корпуса при подъеме. Нажатие кнопки включило антигравы, и танк медленно потянулся к поверхности, сбрасывая пласты ила. Вода стала мутной, и только в сонарный прицел гарпунного ружья удалось увидеть громадину всплывавшего корпуса.

На радостях Чаклыбин осведомился, не заметил ли кто из подводных историков зарослей желтокочанной водоросли. Он даже передал изображение, и Жюльена подтвердила, что видела такое растение совсем близко. Делать было нечего, они сплавали к груде камней возле обрыва в эту впадину и набили пустой мешок Андрея плотными кочанами с кулак размером.

Всеволод сообщил, что скоро начнется прилив, а хищники почти доели плавающую по бухте мелочь и скоро вернутся. Пора было подниматься, но тут, как назло, из впадины выглянул средней упитанности спрут. Андрей навел на зверя ружье, и сонар просветил ультразвуком котлован до самого дна. Теперь этот артефакт был совершенно не нужен, аспирант смирился с его отсутствием, однако танк лежал в самой глубине. До сих пор «четверку» не удавалось разглядеть, потому что сверху, как крышка, свалился дурацкий «Хонкедикта».

По старой привычке решать проблемы в оптимальном порядке Андрей проткнул спрута гарпуном. Затем он поменялся с Жюльеной мешками, отдав ей свой, набитый кочанами. Кивнув, дипломница сбросила грузила и начала подъем, а Машукевич вновь погрузился во впадину и, отмахиваясь от спрутов ножом и ружьем, установил антигравы.

На поверхности он подплыл к моторному паруснику, схватился за вбитую в борт скобу, с удовольствием стянул аквамаску и сделал глубокий вдох. Над бортом появились головы Чаклыбина и матросов.

— Девчонка поднялась? — спросил Андрей, карабкаясь вверх по скобам.

— Уже переоделась. Говорит, аспиранту вздумалось еще капусты собрать.

— Именно так.

Перевалившись через борт, Андрей протянул Всеволоду мешок с водорослями, скинул ласты, расстегнул шов гидрокостюма. Было жарко — день в самом разгаре, пусть даже Альганг успел миновать почти полпути от зенита до горизонта.

За кормой висел громоздкий «Хонкедикта». Антигравы удерживали сто с лишним тонн примерно в метре от поверхности моря.

— Отбуксируем на берег, а там уже переставим на палубу, — сказал Чаклыбин. — Очень уж здоровый, повозиться придется. Ну ты не переживай, подумаешь — нашел не то, что искал…

— Ты лучше подумай, как ты будешь два таких здоровых размещать, — захохотал Андрей.

Вода в сотне метров от корабля забурлила, расступаясь под натиском всплывающей массы. Антигравы с натугой выталкивали машину, полвека пролежавшую на дне. «Бревно», которому нечего было делать на этой планете, но которое здесь каким-то образом оказалось.

«Рин-Веспап» — самый мощный танк прошлого века. Возвращенная легенда 9-й Галактической войны.

В процессе аврала на видеофон прилетела текстовуха: «Корабль в системе. Где ты?» Подивившись, как быстро Виктория обернулась, Андрей впопыхах послал на тот же адрес название бухты. Они как раз вытаскивали на берег ужасно неуклюжего «Хонкедикта», которого требовалось еще перевернуть в обычное — днищем вниз и башней вверх — положение. Времени на нежности не оставалось, поэтому Андрей лишь мельком глянул на ответ с борта — там что-то говорилось о посадке на космодроме через два часа.

Он даже не следил, как долго продолжалась суматоха: все силы и внимание поглотила суматошная битва за вытягивание громадных танков. Каким-то чудом они поставили на пляж две облепленные грязью глыбы спрессованной смерти и поливали гидрантами, смывая наслоения ила. Под струями воды открывались строгие изящные формы, некогда наводившие ужас на противников. Сейчас обе машины были мертвы, и жидкая грязь толчками, как последние капли крови, выливалась через пробоины и неплотно задраенные люки.

Потом они поплескались в море и вернулись на корабль, где матросы закончили кашеварить. Все сидели за общим столом, энергично поглощая рыбное рагу с водорослями. Это было невероятно вкусно, хотя после такого напряженного дня даже сухарики с горчицей показались бы запредельными деликатесами.

Чрезмерно стройная Жюльена сошла с дистанции первой, а чархиане продолжали работать ложками, когда сдались Андрей и Всеволод. Люди в блаженной истоме устроились на холодке в тени, допивая белое полусухое.

— Мы, конечно, молодцы, — задумчиво произнесла дипломница, любившая поспорить и убедить собеседников в собственной правоте. — Но так ли уж нужны кому-то реликты полувековой давности?

— Они будут стоять в музеях и мелькать на экранах, напоминая людям и остальным о давних событиях. — Андрей надеялся, что обтекаемые фразы помогут избежать ожесточенной перепалки. — В этом задача историка — выяснить, что же происходило в прошлом, и поведать об этом Вселенной.

— Мы все-таки нашли то, чего не может быть, — добавил Чаклыбин. — Теперь будем думать, как объяснить этот феномен. Очень интересная интеллектуальная задача.

— Кому нужны ваши догадки! — Жюльена с досадой поставила на стол обиженно звякнувший бокал. — Мелкий эпизод бездарно проигранной войны!

Чаклыбин удивленно возразил:

— Девятая Галактическая — самая успешная из войн, которые вело человечество.

— По сравнению с победами в Седьмой и даже Восьмой наша армия выглядела крайне беспомощно, — презрительно бросила дипломница. — Мы всего лишь напугали несколько диких племен и весьма бледно показали себя при столкновениях с серьезными противниками. Мы не стали на сторону цивилизованных держав в борьбе против кровавого диктатора. Наоборот, мы ударили в спину его врагам, обезопасив тыл агрессора. И даже в битве за Облако Артемиды наша великая победа не так уж очевидна.

— Слишком много пафоса, — усмехнулся писатель. — Зато мы не проиграли ни одного сражения, понесли минимальные потери, а в итоге нам достались три скопления, не говоря о двух облаках с колоссальными ресурсами.

— Это цинично! Неужели наши солдаты погибали ради такого ничтожного результата? Десять миллиардов разумных существ были убиты, десятки планет сгорели, сколько звезд взорвано!

Она была неправа, но не хотела признавать поражения исключительно из упрямства. Андрей напомнил:

— Все войны ведутся ради материальной выгоды. Лишь в редких случаях — чтобы спасти собственное племя.

Надменно глянув на него, девица заявила с высокомерными нотками в голосе:

— А вот наука ломов считает главным результатом той войны установление долгого мира и начало галактизации.

— Если бы Енисейский не наложил лапу на ресурсы тех облаков, галактизация бы нас прикончила… — Чаклыбин разлил вино и продолжил: — А главный итог войны заключается в поражении Кьелтарогга. Вот если бы Кордо победил…

Писатель замолчал со вздохом. Победоносно усмехаясь, Жюльена сказала пренебрежительно:

— Бросьте, он не мог победить. Кордо Ваглайч — простой понятный образ. Маньяк-психопат, возжелавший власти над Галактикой. Комический персонаж. Ввел в армии архаичный язык…

— Вы неправы. — Чаклыбин опять вздохнул. — В особые моменты история выводит на передний план чудовищных спасителей — таких, как Рамзес Джангархан, Виктория Базальт, Порфирий Енисейский. Таким же избранником истории был Кордо Ваглайч. Вокруг него создана целая гора сплетен, домыслов, анекдотов и просто лжи. Настоящий Кордо ничуть не похож на того недалекого психопата, которого мы видим в кино и про которого читаем в книгах. Кордо — не Юлий Цезарь, не Атилла, не Наполеон, не Боливар, не Гитлер, не Чарманов и уж подавно не Джангархан. Совсем другое существо, очень несчастливое в личной жизни. Исключительно яркая личность, многогранный талант — гениальный политик, обладавший энциклопедическими знаниями и потрясающей интуицией, великолепный оратор, интересный писатель-беллетрист, блестящий знаток истории. Пропаганда победителей создала отвратительный образ монстра-параноика, но мне кажется, что Кордо был всего лишь горячим патриотом своей расы, хорошим политическим менеджером и талантливым военачальником. Его сумел понять только Порфирий — поэтому с такой непреклонной настойчивостью рвался в Мрагвенду.

Что-то новенькое! Такой трактовки Машукевич прежде не слышал. Он приготовился услышать сенсацию, но дипломница спешила высказать собственное мнение.

— Вы просто идеализируете персонажей своих книг. — Жюльена тихо засмеялась. — Ого, у нас гости.

На пляж стремительно спикировали две воздушные машины. Из первой ловко высыпали здоровенные тароги и шерлоны, одетые в до боли знакомые мундиры.

Рассыпавшись цепью, на корабль уверенным маршем двигалась добрая дюжина астрогренадеров. Судя по эмблеме на предплечье — из 2-й гренадерской дивизии «Демоны славы». Отборное соединение, которое Кордо Ваглайч посылал на самые трудные задания.

Опережая цепь на положенные четыре шага, шагал тарог, носивший погоны кенобзана, что примерно соответствовало капитану земной астропехоты. Лицо офицера показалось Андрею знакомым. Поскольку он умел отличать лишь одного тарога, сомнений не оставалось — это был Вокто Ксодраан.

Тем временем отворились люки второго аэрокара. Выходившие из этой машины пассажиры принадлежали к человеческой расе. Тоже знакомые личности.

Глава 16

Музейный экспонат

Веселые гуманоиды в астрогренадерских мундирах бродили по лагерю, фотографировались на танках. Котел морских деликатесов, наготовленных матросами, смололи молниеносно. Чархиане глядели на гостей с ужасом — насмотрелись дешевых видеофильмов о безжалостных убийцах из воинства Кордо Ваглайча.

Отряд состоял поровну из приматов обеих рас Федерации Кьелтарогга. Внешне шерлоны мало отличались от тарогов, только голова более звериная, похожая на медвежью. Несколько гостей — видать, из мастеровых на все руки — немедленно занялись осмотром подбитого супертанка и объявили, что машину можно подлатать.

Немолодой шерлон по имени Хлау Тенточ долго и цветисто благодарил друзей-землян за чудесную находку. Шерлон оказался вице-директором Центрального музея военной истории на планете Шерлонда и называл «Рин-Веспап» самым ценным экспонатом своего учреждения.

Стоявший неподалеку Жозеф Паккарди слушал восторги Хлау с ехидной ухмылкой. Юристы еще на прошлой неделе подготовили все необходимые документы. Владельцами находок являлись корпорация «25-й век — Спрут», а также физические лица Андрей Машукевич и Всеволод Чаклыбин. Два танка передавались в долгосрочную аренду шерлондскому музею, но видеокорпорации гарантировалось исключительное право использования машин для съемок любых фильмов, в которых не очерняется и не фальсифицируется история Федерации Кьелтарогга.

Оценив монументальность громадных танков, маэстро намекнул своему консультанту: дескать, пора подумать о сюжете, где можно было бы использовать оба музейных экспонатов. Машукевич и Чаклыбин заверили режиссера, что идея супертриллера уже почти вызрела. Хлау вмешался в разговор, напомнив, что вскоре исполняется ровно полвека — по календарю Шерлонды — одного из самых кровопролитных сражений прошлой войны, и предложил немедленно лететь на его планету, чтобы отснять несколько красочных эпизодов. Всеволод и Андрей, прекрасно понявшие, о чем идет речь, немедленно выплеснули поток предложений, Паккарди затосковал, а Жюльена, Хлау и Вокто ужаснулись.

Виктория поочередно посматривала на людей и гуманоидов. Кажется, рыжая пыталась понять — всерьез они разговаривают или глупо прикалываются.

Первыми к Чарху подошел корабль с Кьеля, на котором прилетели Вокто, Хлау и отряд военно-исторического клуба, действующий при музее на Шерлонде. Члены клуба занимались поиском и ремонтом старого оружия, а заодно участвовали в костюмированных ролевых шоу, изображая подразделение астрогренадерской дивизии. После таможенного и пограничного контроля иностранцы принялись искать экспедицию Эвридикского университета.

Дозвониться Андрею не удалось, потому что он в эти минуты как раз нырял за танком и оставил видеофон в каюте. По старой традиции астрогренадеры устроили военный совет в портовом ресторане. Спустя час совершила посадку «Тиара» — маэстро Жозеф арендовал шхуну и прилетел с небольшой съемочной группой. Виктория узнала Вокто, обе команды подружились — за эти два часа три человека и пять чархиан успели вытащить на берег танки и немного подкрепиться. На пляж веселые гости прибыли, когда закончился аврал и всплыли новые проблемы.

Надо было похоронить либо передать соответствующим странам останки танковых экипажей, предварительно организовав опознание погибших танкистов. Надо было доставить на космодром громадные машины, опять пройти таможню и погрузить их на звездолеты. Надо было вернуть на верфь недостроенный парусник, причем люди не слишком доверяли матросам, которые вполне могли повторить попытку мятежа. Чаклыбин перед отлетом на Шерлонду должен был сдать свое хозяйство другому прогрессору. Было еще много разных технических и организационных моментов, до решения которых они не могли покинуть планету.

Без опыта и связей Жозефа Паккарди они провозились бы еще полгода, но режиссер сделал несколько звонков, и на пляж слетелась половина чиновников континента. Представители земного гарнизона занялись убитыми солдатами и выдали документ о том, что устаревшая военная техника находится в небоевом состоянии, а потому может быть вывезена за пределы Союза Солнечных Миров. Вскоре прибыли сотрудники консульств Мрагвенда и 12-й Империи, таможенники дали разрешение на вывоз. Кто-то из космодромных приятелей Виктории подсказал пункт законодательства, согласно которому звездолетам разрешалось подбирать негабаритные грузы за пределами космодрома. А вот совершать посадку за пределами космодрома разрешалось только кораблям, приписанным к планетам Солнечной Державы, причем экипаж таких кораблей должен был состоять из граждан ССМ.

Виктория улетела на космодром и через пару часов вернулась на «Тиаре». Тем временем Всеволод передал дела двум офицерам прогрессорской службы, а матросы наловили и выпотрошили не меньше тонны морских обитателей. Рыбопродукты распределили по холодильникам шхуны, а с аборигенами Виктория расплатилась отличными наборами инструментов для работы по дереву и металлу. Саша, Валера и прочие мятежники благодарили рыжую со слезами на глазах.

Уже в глубоких сумерках удалось покончить со всеми хлопотами. Тароги и шерлоны вернулись на космодром, прогрессоры увели в море корабль, а Виктория оторвала «Тиару» от пляжа. В небе над северным полюсом к ним присоединился корабль, арендованный музеем Шерлонды, и два звездолета взяли курс к мирам Кьелтарогга.

Во время финиша на мостике «Тиары» опять вспыхнули споры о 9-й Галактической, о войнах вообще и о проблемах высшей нравственности. Жюльена, в последние дни проигравшая все диспуты сплоченной команде Чаклыбина — Машукевича, слетела с роликов и потянулась в самые высокие материи.

— Войны случаются из-за глупости, — заявила дипломница. — Участники конфликтов не могут договориться, как цивилизованные разумные существа. Им легче нажать на гашетку, чем найти мирное решение.

— Чего эта крыса такая умная? — обиженно пробормотала Виктория, плавно снижая потенциал антигравитации.

«Тиара» вписалась в дугу финиша, нацеленную на раскинутый по всему полуострову космодром. Андрей, фыркнув, подправил параметры торможения и собрался возразить, однако Всеволод опередил его:

— Вы снова неправы, — раздраженно сказал писатель. — Часто нет другого выхода. Враг атакует, и мы обязаны дать вооруженный отпор. Как это вышло совсем недавно в Конусе. Невозможно договориться, когда в тебя стреляют.

— Договориться можно всегда! — отрезала Жюльена. — Была бы только добрая воля.

Чаклыбин вежливо согласился: дескать, при наличии доброй воли договориться можно. И добавил:

— Но только если добрую волю проявляют обе стороны.

— Не надо софистики, — разозлилась дипломница. — Главное — всегда оставаться самим собой!

На рыжую было жалко смотреть — бедняжка тяжело переживала интеллектуальное превосходство соперницы, которая умеет к месту выговаривать такие заковыристые слова. Андрей, напротив, окончательно разочаровался в помощнице. Со студенческих лет ему не нравились ограниченные девки, произносившие глубокомысленную чушь.

— Как это «оставаться самим собой»? — насмешливо переспросил он. — Мы не оборотни, чтобы меняться. Мы всегда остаемся сами собой.

Послав их подальше, Жюльена вылетела из рубки, а Виктория наградила любимого восхищенным взглядом.

В следующие несколько минут они в шесть рук — при помощи Чаклыбина — выполняли гадкие маневры в лабиринте искусственных сооружений, окружавших планету Шерлонда. Обливаясь потом, навигаторы «Тиары» все-таки ввели шхуну в коридор, уводивший к 3-му общественному космопорту возле города Турсвегда.

Когда судно легло всем подбрюшьем в гнездо посадочной платформы, они долго восполняли потерю жидкости витаминизированными соками, равнодушно наблюдая, как музейные астрогренадеры помогают разгрузить археологические находки. Громадные мультиблочные роботы осторожно извлекали танки из трюма. Видеосистема доносила крики аборигенов, управлявших процессом.

— Справедливости ради надо признать, что твоя ассистентка в чем-то права, — великодушно признал Чаклыбин, допивая вторую бутылку. — Язык у них грубый и некрасивый. А уж возвращение к архаичному доисторическому диалекту ничем объяснить невозможно.

— Каждая раса выбирает свой путь и свою судьбу, — философически резюмировал Андрей. — Результат их выбора известен: они проиграли войну, а мы выиграли.

Отключив оборудование, они разошлись по каютам — собираться перед выходом на планету.

Гостиница стояла на живописном холме над речным изгибом. Вечером земляне пригласили хозяев на пикник в рощу лиственных деревьев со стройными смолистыми стволами. Жюльена приглашение проигнорировала, отправившись в ресторан с маэстро Паккарди и его командой.

Разместившись в тенечке на пахучей травке, Андрей, Виктория и Чаклыбин организовали шашлык из местного мяса. Хлау и Вокто с дамами подозрительно обоняли запахи инопланетной кулинарии, на всякий случай приготовив более привычные деликатесы.

— Мне всегда нравилось, как организована служба в портах Кьелтарогга, — призналась рыжая. — Быстро, четко, по правилам.

— А бизнес? — осведомился писатель, покручивая насаженное на керамические стержни мясо.

— Как везде, — печально вздохнула Виктория. — Торгуются, цену сбивают, обуть норовят.

Она немного кривила душой: прихваченные с Чарха дары моря были проданы весьма выгодно, и хозяйка «Золотой тиары» получила заказ от большой ресторанно-гостиничной компании. Чаклыбин обещал посодействовать, оговорив свой процент прибыли. За эту неделю Виктория заработала как за весь позапрошлый месяц, но почему-то заскучала. «Переживает, что мы на этой планете три дня в гостях будем бездельничать, — решил Андрей. — Небось ей не терпится сделать еще несколько рейсов по новым маршрутам. Такими темпами она будет каждый квартал свой банковский счет удваивать…»

Разлив по стаканам золотистое вино, Хлау Тенточ печально проговорил:

— Отлаженный сервис часто связывают с высокой дисциплинированностью нашего народа. Это не совсем так. Тароги в самом деле с детства приучены к порядку, обязательность у них чуть ли не генетически запрограммирована. Но мы, шерлоны, всегда были довольно безалаберной расой.

— Коллега хочет сказать, что высокоорганизованный сервис — результат колониальной дрессировки, — пояснил Вокто. — У нас на Кьеле тоже происходит подобное, но Шерлонда превращена в центр обслуживания иностранцев. Повсюду представительства чужих корпораций, чудовищно развит туристский бизнес. Естественно, население превращается в вышколенных стюардов и горничных.

— Оборотная сторона поражения в большой войне, — грустно подхватила спутница музейного вице-директора. — В наших предках воспитывали гордость, готовность к подвигу во имя галактического триумфа. Мы стали другими: мы боимся вспоминать великое прошлое. Нас приучили к мысли, что многим поколениям остается лишь каяться за преступления предков.

— Значит, нет сомнений, что Кордо создал и применил гиперонные заряды? — сочувственно спросил Чаклыбин.

— Кто-то ведь их применил. — Вокто равнодушно пожал плечами. — Ломы уверяют, что у них такого оружия не было. По этой причине победители объявили, что гипербомбы применил аморальный монстр Кордо. С победителями не спорят. Факты против нас.

При таком раскладе участь местных коллег выглядела безрадостно. Кьелтарогским историкам остается лишь находить новые доказательства совершенных предками преступлений, а любой, кто решится отступить от предписанного сценария, немедленно будет обвинен в реваншизме и пропаганде тоталитаризма.

— Вам проще, — негромко, словно боялся подслушки, сказал Хлау. — Вы можете свободно интерпретировать историю, спорить и возражать официальным теориям. Мне стало страшно, когда вы — Всеволод и Андрей — рассказывали сюжет, который начнете снимать завтра. У нас такой фильм, в котором Кордо Ваглайч не будет визжащим неврастеником, вполне могут запретить.

— Кордо появится в единственном коротком эпизоде, — возразил Вокто. — Для наших зрителей фильм предстанет демонстрацией чудовищной военной машины, сокрушающей миролюбивых противников.

Рассвирепевший Чаклыбин невнятно пробормотал не вполне цензурную фразу о народе, который согласился считать себя ущербным. С некоторыми оговорками Андрей разделял мнение писателя: тароги были ему симпатичны и не заслуживали подобных издевательств.

Готовый разразиться диспут историков спонтанно потерял актуальность, потому как земляне закончили жарить шашлычок. Подрумянившиеся, источающие дымный аромат куски мяса и рыбы пришлись по вкусу даже сомневавшимся хозяевам. Приготовленные последними салатики и пирожки тоже оказались не лишними. Даже гурман Чаклыбин был в восторге от шерлонского хлеба.

После пиршества компания купалась в реке, и Хлау спохватился: мол, надо было пригласить землянку для Чаклыбина, благо туристок много и наверняка нашлась бы хорошенькая. На это Чаклыбин, подтвердив славу похабника, ответил: дескать, не отказался бы и от шерлонки. Пока местные стыдливо хихикали, представляя межпланетное непотребство, Андрей поинтересовался у Виктории:

— Ты чего не в духе?

— Тревожно, — буркнула рыжая. — Папаша нашел какой-то крутой контракт — выгодный, но рискованный. Второй день на связь не выходит.

— Далеко забрался, вот передатчик и заглох, — предположил Андрей. — У него бортовое оборудование, сама знаешь, полное барахло.

— Будем надеяться, — вздохнула Виктория. — Только, боюсь, нарвется на неприятность, и хрен я наследство получу. Старшая сестренка, стерва такая, все заграбастает. Чего ржешь?

— Я уж подумал, ты всерьез за него беспокоишься.

— Куда уж серьезнее, — грустно изрекла она. — Старый хрен много добра накопил, обидно будет потерять.

Набултыхавшись, они допили земной коньяк и шерлонское вино. Вечернее солнце приятно грело, покрывая кожу пигментом загара. Людей и аборигенов разморило, потянуло на откровенные беседы. Блаженно морщась, Всеволод поделился сокровенным:

— Ох, напишу я когда-нибудь этот роман — прямо вижу финальную сцену, когда Кордо ринется в свой последний бой, возглавив соединение «Лейбштандарт» на тяжелом крейсере «Звездное пламя»…

Никакого крейсера «Звездное пламя» никогда не существовало, и Андрей деликатно подкорректировал приятеля:

— Да, рин-илдрос типа «Звездное пламя» — настоящее чудо. Удивительно, что в ту эпоху, на базе тех примитивных технологий, удалось построить корабли-трансформеры. Огневые башни и другие ненужные в походном режиме внешние надстройки складывались, убирались внутрь корпуса, усиливая конструктивную защиту во время сверхсветовых бросков. По слухам, трансформер даже умел перехватывать управление соседними кораблями, в том числе вражескими.

— В ту эпоху не было ничего невозможного, — почтительно произнес Чаклыбин и вдруг понял, что ему намекают на ошибку. — Погоди, ты хочешь сказать, что «Звездное пламя» — название не флагманского корабля, но типа крейсеров?

Аборигены не проявили желания прояснить тонкий момент. Может быть, захотели проверить компетентность землянина. Или сработал прочно усвоенный запрет обсуждать успехи своего народа в эпоху правления кровавого тирана. В любом случае пришлось отвечать Андрею.

Начал он издалека, напомнив, что любая классификация — технических, общественных, либо природных объектов — базируется на традициях конкретной культуры. Человечество распространило на военно-космические корабли классификацию, наработанную за многовековую историю морских флотов. При этом самые большие корабли в разных океанских державах именовались принципиально по-разному. Так, понятие «линкор» происходит от русского и немецкого термина «линейный корабль», однако англосаксы и итальянцы называли тот же класс судов термином, который переводится на современный общеземной как «корабль для сражения», а испанцы и французы — словом «одетый в доспехи». Сложную историю имеют и прочие названия.

Естественно, что имена космических кораблей других рас происходят от совершенно иных понятий, поэтому земные аналогии не совсем точны. Корабельный класс, который земляне называют «крейсером», в Кьелтарогга называли шерлонским словом «зобиар», что означает «кочевой разбойник». Оригинальное имя корабельного класса «илдрос», означающее по-шерлонски «небесный охотник», люди привычно переводят, как «тяжелый крейсер», а «рин-илдрос» — как «большой крейсер», хотя истинный смысл понятия — «непобедимый небесный охотник» уходит глубоко в древнюю мифологию. Соответственно люди называют «хор-типинош» (гладиатор с трезубцем) линейным крейсером, «акрон» (первобытный варвар с большой дубиной) — линкором, а «бариках» (рыцарь в тяжелой броне) — суперлинкором.

— В действительности принятая у нас система перевода сильно запутывает ситуацию, — продолжал Андрей. — Рин-илдросы предназначались вовсе не для крейсерских набегов, а сопровождали в сражениях акроны и барикахи, защищая гигантов от нападения легких сил противника, тогда как хор-типинош выполняли функции, вовсе не свойственные земному предназначению линейного крейсера. «Звездное пламя» — это название первой и последней серии рин-илдросов, а флагманский корабль Кордо Ваглайча носил имя «Авеескелло», что по-шерлонски означает «Верховный вождь».

— По-тарогски, — уточнил Хлау. — И правильнее перевести, как «Владычица неба» или «Богиня небес» — это был титул главы божественного пантеона континента, где зародилась главная культура тарогов.

«Ну конечно, — пристыженно сообразил Андрей. — Шерлонский верховный вождь — это же кабтейлунк!» Рассеянно поглаживая волосы на затылке своей подруги, Вокто мягко уточнил:

— Андрей, ты долго и внимательно изучал историю нашего народа… Но в битве у Буршенты расклад был несколько иным. Ваглайч командовал отрядом рин-илдросов, но ни один корабль этого класса не носил имени «Авеескелло». Флагманом был более тяжелый корабль — вероятно, хор-типинош или акрон.

— Разумно, — провозгласил Чаклыбин. — Кордо командовал сражением с борта самого мощного и защищенного корабля.

— Дорогие друзья, ничего не понимаю. — Голова слегка кружилась от выпитого, поэтому Андрей малость подзабыл о вежливости. — Вокто, вашим историкам не известно, на корабле какого типа погиб кабтейлунк?

— Потише, — перепугался вице-директор музея. — Здесь не принято произносить это слово вслух. Но ты прав, мы в самом деле не знаем многих подробностей. База, с которой вышла в открытый космос эскадра… бывшего правителя, была разгромлена ломандарским флотом в последние дни войны. Сохранилось не так уж много сведений о тех событиях. Коллега Ксодраан долго собирал по крупицам информацию, но мы по-прежнему многого не знаем.

— Как принято считать, Ваглайч понимал, что война проиграна и что, пока он жив, Кьелтарогга не получит справедливого мира… — начал было Андрей.

Решительно замотав головой, Вокто перебил друга-землянина:

— Кордо вовсе не рвался геройски погибнуть в битве, он собирался продолжать войну. И никакого соединения «Лейбштандарт» никогда не существовало — это название придумали земные историки на базе каких-то своих предрассудков и неверных аналогий. Кабтейлунк вышел в космос на следующий день после известия об уничтожении ломским флотом его родной планеты Лорсавойль. Целью похода считаются испытания новых рин-илдрос. В отряде было четыре рин-илдрос, три зобиар и тяжелый корабль, на котором находился Кордо. Когда разведка сообщила, что ломы послали десантный караван для удара по Шерлонде, главные силы не успевали на перехват, поэтому Кордо повел свой отряд, надеясь задержать противника до подхода Чорри Адораша. Ломский караван был обнаружен в системе тройной звезды Нудбешкар — почти двести транспортных барж и 20–30 легких конвойных кораблей ждали, пока линкор и десять крейсеров заправятся с танкеров. Внезапной атакой Кордо уничтожил не готовые к бою линкор и крейсеры, после чего приступил к избиению десанта. Легкие силы конвоя ничего не могли противопоставить колоссальной огневой мощи рин-илдросов. Всего возле той звезды было уничтожено до сотни транспортов, которые перевозили не менее миллиона солдат-ломов с бронетехникой, артиллерией, авиацией. Тем самым удалось сорвать высадку огромной армии на планеты Шерлонда. Уцелевшие транспорты противника бежали к соседней звезде Буршент, и кабтейлунк погнался за ними, видимо намереваясь уничтожить всех до единого. Однако, не позволив нашим воинам завершить истребление врага, в систему Буршента ворвался Лухат-Моттан — шесть линкоров, четыре тяжелых и до двух десятков легких крейсеров.

— Откуда вам известны такие подробности? — запинаясь, осведомился потрясенный землянин.

— В начале боя ломский командующий послал за помощью корвет. Когда появились тяжелые корабли противника, Кордо сделал то же самые, отправив на Шерлонду один зобиар. Воспоминания экипажей покинувших пространство битвы легких кораблей рисуют довольно подробную картину первой части сражения. О том, что случилось позже, на втором этапе, можно лишь строить догадки. Вероятно, понимая неизбежность гибели, Кордо решился применить гиперонные боеголовки. Вероятно, пораженные смертельным излучением ломы все-таки сумели уничтожить наши рин-илдрос и акрон. Спустя примерно сутки начался третий этап — к Буршенту подоспели почти одновременно ударное соединение Адораша и еще один Лухат-Моттан. Они обнаружили обломки множества ломских и тарогских кораблей, излучающих вторичные дельта-частицы. Некоторые корабли не имели повреждений, но их экипажи погибли от гиперонного излучения. Адораш нанес ломам тяжелые удары, но все-таки отступил, сохранив свои корабли.

— Ценой собственной гибели Кордо сорвал наступление противника, предотвратил геноцид родственной расы, — подытожил Хлау. — Его смерть позволила новому правительству заключить мир на сравнительно пристойных условиях — всего лишь отказавшись от большинства завоеванных миров.

Профессионализм не пропьешь. Тем более что выпито было не так уж много. Разгоряченный Андрей потребовал дать ему ссылки на эти источники. Вокто честно сознался, что не смог опубликовать результаты многолетних исследований, а большая часть сведений получена от стариков, служивших на флоте прежнего Кьелтарогга. Они договорились, что Ксодраан передаст землянину собранные материалы, Андрей добавит собственные главы, после чего книга будет опубликована на общеземном языке под двумя именами. Поскольку один из авторов — гражданин ССМ, у кьельских властей не возникнет претензий к Вокто (пусть докажут, что крамольные главы написаны тарогом!), и в дальнейшем книга может быть издана в пределах Кьелтарогга.

В невыносимую рань непроспавшаяся команда с проклятиями собралась перед отелем и погрузилась в аэробус. Полет до павильонного центра получился длинный, поэтому некоторые пассажиры успели опохмелиться, тогда как остальные немного проспались.

Павильоны для съемок видеофильмов людям понравились, хотя даже на студии в Кракенбурге подобное заведение было побогаче и как бы не побольше. Тем не менее производители видеофильмов построили возле континентальной столицы на Шерлонде вполне пристойный комплекс, где с помощью декораций, голограмм и прочих подсобных средств можно было изобразить практически любой пейзаж: непроходимые джунгли, город-крепость эпохи варварства, пасторальное поселение времен промышленной революции, мегаполис постиндустриальной эры. Заглянув по пути в разные павильоны, Виктория и Андрей увидели интерьеры вполне современной квартирки, что-то вроде крестьянской хижины, старинное (примерно на уровне XXII века) предприятие с примитивными роботами-станками, рубку океанского парохода, салон пассажирского астролайнера, шатры античных кочевников.

Между бутафорскими строениями разного назначения примостился трактир — что-то вроде салуна с Дикого Запада. Чаклыбин и Паккарди заглянули в заведение, и оказалось, что трактир — вовсе не бутафория. К пиву здесь подавали мелко нарубленную копченую рыбу, а к вину — выпечку с сыром. Поскольку сосъемками возникли непонятные сложности, земная делегация торопливо продегустировала несколько сортов тарогских, шерлонских, импиковских и даже земных напитков.

— Твой друг — еще тот самец, — неодобрительно высказалась Виктория. — Опять с новой девкой.

— Та же самая, — возразил Андрей, кивая на Чаклыбина.

Писатель прихватил с собой туристку-землянку, которую снял вчера в отеле. Отмахнувшись, Виктория объяснила:

— Я про Ксодраана.

Недоуменно покосившись на спутницу Вокто, Андрей недоверчиво спросил:

— Как ты различаешь негуманоидов?

— Само собой получается, — пренебрежительно сообщила рыжая. — Помоталась год по чужим портам, вот и научилась. Они разные, ты просто не видишь.

Обрадованный наплыву любителей экзотики владелец трактира вынес поднос горячих пирожков и начал собирать заказы на плотный завтрак в традиционном стиле покорителей континента. Испортив ему бизнес, появился Хлау, объявивший:

— Артист, который должен играть отвратительного диктатора, занят в другом проекте и подтянется чуть позже. Пока будем снимать сцену танкового сражения.

Пообещав трактирщику вернуться чуть позже, шумная компания разобрала пакеты с пирожками и отправилась на танкодром.

Под батальные сцены здесь отвели обширное поле, оборудованное механизмами управления рельефом. На глазах гостей долина с рекой, водопадом, феодальным замком и горами на горизонте стремительно разгладилась, лес отодвинулся на периферию. Пока персонал убирал реку на средний план, выключилась голограмма замка, справа появилось горное ущелье. Андрей забыл название планеты, на которой разразилось это сражение, но Вокто заверил: дескать, в тот раз танкогренадеры превратили в обломки немало килотонн вражеской техники, вдребезги разгромив многократно превосходящие силы 12-й Империи. Победа получилась почти пирровой: именно после того побоища Ломандар вмешался в войну, чтобы не допустить победы Федерации Кьелтарогга.

Антиграв-платформы привезли технику — «Рин-Веспап» и легкий танк-разведчик с эмблемами «Демонов славы». В нескольких километрах, где недавно возвышался замок, появились вражеские танки: громоздкий «Хонкедикта» и два средних. Кое-где грунт рассекали окопы, траншеи, ходы сообщения, накрытые маскировочными сетями. Ближе к ущелью Андрей разглядел позицию полевой артиллерии — там были неряшливо замаскированы пушки-роботы. Энтузиасты из военно-исторического клуба, одетые в бронекомбинезоны 2-й дивизии, побежали к машинам.

— Андрюха, вы вчера много умных слов произнесли, — проурчал Чаклыбин. — Напомни, что такое лутон-махан.

— Наверное, Лухат-Моттан, — после недолгой растерянности сообразил Андрей. — Дословно — автономные силы непосредственной угрозы. Ломы так называют ударный флот.

— Ясно, — сказал писатель, навел бинокль на танковое поле и возмущенно взвыл: — Опять задержка?!

Возле пульта управления видеоустройствами собралось все руководство, включая режиссеров, продюсеров и вице-президента видеокомпании, предоставившей павильон. Там же собрались кучкой два лома, пингвин-импик, несколько шерлонов в полицейской униформе. Глядя, как яростно машет конечностями маэстро Жозеф, Андрей легкомысленно предположил, что полиция решила проверить, надежно ли заблокировано оружие на танках. На всех человеческих планетах подобные проверки проводились регулярно — никому не хотелось, чтобы древнее железо выстрелило по-настоящему.

Подбежавшие к спорившему начальству Вокто и Хлау немного послушали возбужденный разговор, после чего медленно вернулись к зрителям.

— Съемки отменяются, — уныло поведал историк-тарог. — Оккупанты решили показать, кто здесь главный.

Не понявшим идиом людям Хлау объяснил, что ломы, импы и ресы ведут себя как настоящая оккупационная администрация, существовавшая после 8-й Галактической войны. Не скрывая возмущения, вице-директор продолжил:

— Они нашли в акте о капитуляции пункт, гласящий, что тарогам и шерлонам запрещается управлять боевой техникой определенных типов. Танки «Рин-Веспап» тоже под запретом. Никто из нас не сможет вести танк даже с помощью дистанционного управления.

— Но это же не боевая машина! — возмутилась сегодняшняя подруга Ксодраана.

— Не имеет значения, — опустив голову, еле слышно пробормотал Вокто. — Они требуют соблюдать букву договора, а наша полиция с готовностью поддержала чужаков.

— А как же остальные машины? — с живым интересом осведомился Чаклыбин, показывая на легкие и средние.

— С ними проблем нет, — с горечью ответил Вокто. — Но главное в этой сцене — большая машина, поэтому оккупанты решили побольнее нас укусить… Андрей, ваша студия наверняка сможет нарисовать нужные кадры.

— Не проблема, — согласился консультант фирмы «25-й век — Спрут». — Но у меня совершенно нестерпимое желание прищемить хвост вашим оккупантам.

— Я с тобой, — обрадованно провозгласил Чаклыбин и позвал аборигенов: — Пошли с нами, посмотрите шоу.

Спустя три минуты растерянные ломы звонили куда-то, требуя новых указаний, а Чаклыбин, Машукевич и Паккарди цинично выясняли у местной полиции, существуют ли законы, запрещающие землянам кататься на музейных танках.

— Хорошенько проверяйте! — покрикивал писатель. — Если пушки этого монстра заработают хотя бы в четверть штатной мощности, виноваты будете вы.

Имп и ломы, злобно поглядывая на веселившегося гуманоида, прозванивали приборами электронные схемы «Рин-Веспапа». Тяжелый танк тихо гудел реактором и дребезжал плохо подогнанными заплатами.

— Откуда взялись эти оккупанты? — поинтересовался Андрей. — Из аппарата военного атташе при консульстве?

— Хуже. — Вокто сделал отмашку с видом полного смирения. — Тут же курортные места, вот корпорации разных стран и построили в долине свои фактории. Повсюду частные охраняемые территории: собственность трансгалактических владельцев. Вот и прислали хозяева своих охранников — наверняка все в разведках служат или раньше служили.

Попросив несколько минут внимания, Хлау начал объяснять людям состояние танка.

Обшивку «Рин-Веспапа» подлатали на скорую руку. Пробоины в броне залепили заплатами и покрасили, так что внешне машина выглядела целой. Рулевую систему починили как следует, заменив поврежденные узлы современными аналогами. Бластеры ближнего боя были, разумеется, отключены от источников питания и заблокированы, полицейский осмотр это подтвердил. Контуры длинноствольной гравимагнитной пушки восстановлены на четверть стандартной мощности, что позволит выстреливать пластиковые снарядики со скоростью не больше двух звуковых.

Главная процессорная сеть полностью вышла из строя, поэтому инженеры собрали временную схему. «Родной» реактор заменили мощной кварковой батареей, двигатель поставили от тяжелого грузового аэромобиля. Механический движитель и приборы наблюдения работают нормально. С большим трудом удалось активировать автоматику саморемонта, но древние устройства работают медленно. Как понял земной историк, экипаж сможет водить танк по грунту на приличной скорости, поднимать машину в воздух на высоту человеческого роста, лететь не быстрее пассажирского аэробуса и стрелять имитаторами. Для короткого эпизода этого вполне достаточно, дизайнеры студии дорисуют остальное.

— Нарисуем двухчасовое сражение, — заверил Андрей и спросил в переговорное устройство: — Викуся, ты как устроилась?

— Хреново, любимый, — сообщила рыжая из кабинки стрелка-водителя. — Тут кресло на каких-то дистрофиков рассчитано. Мои ляжки не помещаются.

Сразу несколько тарогов и шерлонов бросились к лобовой маске танка, помогли Веронике покинуть тесный отсек, подрегулировали размер сиденья и вернули землянку на место. Повертевшись, она сообщила, что теперь стало чуть комфортнее. Кажется, звезда провинциальных космопортов собиралась добавить сочную непристойность, но в последний момент раздумала.

Подпрыгивавший от нетерпения маэстро потребовал начинать, ассистентка хлопнула табличкой с названием фильма, эпизода и дубля, режиссер скомандовал: «Мотор!»

— Давай, малышка, вперед на малой скорости, — попросил Андрей.

— Покатили! — обрадовалась Виктория, врубая вторую передачу.

Армированные проволокой монокристаллического титана керамические гусеницы понесли танк в сторону вражеских позиций. Преодолев окопы, в которых стреляли холостыми бойцы военно-исторического клуба, машина прибавила скорость, а потом и оторвалась от поверхности. Чаклыбин с Андреем, сидевшие в башне, время от времени разворачивали эту башню вправо-влево и водили стволом пушки вверх-вниз. Платформа с камерами и прожекторами летела рядом с танком, Паккарди свирепым голосом отдавал приказы прибавить или сбавить ход, выполнить резкий разворот, медленно развернуть башню в сторону вражеских танков, промчаться над артиллерийской позицией.

За два часа они сняли несколько дублей, не меньше десятка раз выстрелили главным калибром. Когда вымотанная Виктория отказалась терпеть такие издевательства, за штурвал сел Андрей, которому нестерпимо хотелось, как в армейские годы, порулить мощной машиной. «Рин-Веспап» оказался весьма послушен, и они от души напугали зрителей, выполнив несколько головокружительных приемов танкового боя. Эпизод, когда «Рин-Веспап» и «Хонкедикта» сошлись лоб в лоб, Паккарди назвал жемчужиной будущего фильма.

Потом отведенное земной группе время закончилось, Андрей отвел танк на площадку для крупногабаритного реквизита, и астрогренадеры, поставив винтовки в пирамиду, бросились мыть заляпанную грязью машину. Танкодром уже превращался в сказочный лес, из павильонов подтягивались жуткие существа в кошмарных доспехах. Можно было биться об заклад, что скоро начнут снимать эпическую фэнтэзню про борьбу отважных шерлонских рыцарей против местных аналогов эльфов и гоблинов.

Воспользовавшись получасовой паузой, люди вернулись в тот же кабачок, хорошенько подкрепились и поспешили в другой павильон.

При помощи декораций, макетов и голографического фона работники студии выстроили солидный сектор мегаполиса. За линией жандармского оцепления, усиленного линией военно-полицейских роботов, толпилась массовка. Посреди площади стоял отмытый и подкрашенный «Рин-Веспап». Хлау Тенточ заверил гостей, что городской пейзаж и наряды горожан точно соответствуют изображаемой эпохе. За танком выстроились пехотные подразделения: по отделению гренадер, астродесанта, спецназа и Одо-Одо. Позже мастера трехмерного дизайна дорисуют остальные подразделения, и получится парадное прохождение многочисленных войсковых колонн.

На трибуне губернаторской резиденции стояли шерлоны и тароги в мундирах. В центре, разумеется, поместили актера, загримированного под Кордо Ваглайча. Сбоку висела устаревшая платформа видеохроники — именно таким устройством пользовались журналисты Федерации Кьелтарогга сорок лет назад.

— Артист не похож, — раздраженно заворчал Всеволод. — Ведь у Кордо был очень характерный профиль: дважды повторяется закругление со скосом. Сверху круглый выпуклый лоб, острая впадина глазниц, а ниже — снова круглый нос и впадина челюстей. А что за урода нам предлагают?

Хлау деликатным шепотом объяснил, что послевоенная традиция требует изображать кровавого тирана совершенно конкретным образом, поэтому исполнять данную роль могут лишь актеры комического жанра. Между тем началась работа над первым дублем. По приказу маэстро Жозефа публика на трибуне зашевелилась, адмирал с монументальными бакенбардами сказал что-то, вызвав отрепетированный вой верноподданной толпы. Можно не сомневаться, что люди поймут сцену как всенародное благоговение перед кабтейлунком, а кьельцы посочувствуют предкам, обманутым демагогией Ваглайча.

Под рев толпы исполнитель роли кабтейлунка вприпрыжку сбежал с трибуны, развинченной походкой приблизился к танку, с помощью офицеров Одо-Одо попытался влезть на машину, но сорвался и упал. Ничего не поделаешь — согласно местной традиции, Ваглайч не может вызывать симпатий, то есть обязательно должен выглядеть смешно и глупо, как пьяный дворник. Кое-как забравшись на танк, пискляво произнес заученные фразы: дескать, каждый шерлон обязан принять смерть по воле правителя, поэтому все пойдут на фронт ради победы, предначертанной кабтейлунком. Это был совсем не тот текст, который написали для сценария Чаклыбин и Машукевич, немного смягчившие настоящую речь Кордо.

Второй дубль получился вовсе примитивной клоунадой: актер-комик глупо гримасничал, терял равновесие и громко сморкался. Возмущенные профанацией их творчества сценаристы бросились к Паккарди.

— Сам вижу, что дерьмо прет, как из прорванной канализации, — огрызнулся режиссер. — А что делать?

Подвыпившего злого Чаклыбина потянуло на подвиги. Андрей засомневался, но по комплекции Всеволод в самом деле годился на роль, а детали можно подретушировать. Маэстро закатил короткую истерику, требуя от научного консультанта принять решение.

— Сыграем, — коротко бросил Андрей. — Согласно хронике, кабтейлунка сопровождали два адъютанта.

— Астрогренадер и танкист из Одо-Одо, — подтвердил Вокто Ксодраан.

Новую диспозицию расписали на месте, и через несколько минут они уже стояли под трибуной. Всеволод натянул снятый с актера китель Ваглайча, оба историка — человек и тарог — нацепили голографы, создававшие вокруг них изображение соответствующих мундиров. Камеры, массовка и прочие декорации вроде актеров, игравших генералов и политиков, медленно водворялись на место.

— Строевым шагом пройдете? — осведомился хмурый Чаклыбин, подправляя фуражку, плохо сидевшую на человеческом черепе.

Ассистенты распустили ремешки, подгоняя головной убор под нестандартную анатомию земного гуманоида. Вокто неуверенно произнес:

— Я-то пройду, как надо. Сомневаюсь насчет коллеги — наши движения не похожи на шаги людей.

— Постарайтесь, — потребовал кабтейлунк и убежал на трибуну, перескакивая по две-три лестничные ступеньки.

— Попробую притвориться тарогом, — сказал Андрей. — Вокто, вы разобрались, откуда взялась эта машина в океане Чарха?

— Танк числится за третьей гренадерской дивизией, которая в последние дни войны двинулась против Даласули.

— То есть их разбили ломы.

— Не то чтобы разбили. — Вокто усмехнулся. — В итоге мы поколотили ломов. Сначала шли бои с переменным успехом, они много выбили нас ударами заатмосферных бомбовозов, потом Кордо послал сюда подкрепления и большое соединение флота. Гренадеры и Одо-Одо, сломив сопротивление ломов, гнали врагов от планеты к планете. Еще месяц войны — и мы взяли бы столицу даласов…

Над площадью загремел голос Паккарди:

— Всем заткнуться и хотя бы сделать вид, будто собираетесь работать.

Ассистентка объявила, что начинается съемка третьего дубля.

Хлебнувший дозу сенсомодулятора Чаклыбин энергично сбежал по каменным ступеням лестницы и двинулся в сторону танка, пытаясь имитировать кошачью походку тарога, марширующего под музыку на три такта. Толпа, заинтересовавшись необычным зрелищем, одобрительно зашумела. Адъютанты Ксодраан и Машукевич пристроились к Ваглайчу, держась в положенных шести шагах за спиной Верховного Главнокомандующего.

Ждавшие возле «Рин-Веспапа» офицеры Одо-Одо бросились навстречу, намереваясь помочь кабтейлунку, но ветеран земного десанта майор запаса Чаклыбин отогнал их взмахом руки, взялся за скобу на бортовой броне и легко взобрался на корпус, а затем встал на башню. Вскинув сжатую в кулак руку, вождь отсалютовал зрителям, и несколько участников массовки нестройно и робко откликнулись выкриком, который не раз слышали в фильмах:

— Боззу, Ваглайч!

Положив левую руку на пушечную маску, Всеволод мощно втянул воздух. Растекавшийся по кровеносным сосудам нейростимулятор уже проник в мозг, лицо писателя возбужденно подергивалось.

Андрей понимал, что наступает решающий момент. Он не сомневался, что писатель долго изучал Ваглайча, пытался понять кабтейлунка, даже восхищался незаурядной личностью вождя всех тарогов и шерлонов. Еще минута — и станет ясно, достаточно ли книжного знания, чтобы воспроизвести характер существа иного биологического вида. В одном Андрей не сомневался: Чаклыбин дословно, без купюр, скажет знаменитую речь.

— Соотечественники, мы живем в страшное время, когда на весах удачи колеблется судьба миллиардов. — Чаклыбин начал вполголоса, но его рычание звучало все громче, набирая свирепость. — Мы долго сражались, восстанавливая справедливость. Мы одержали великие победы, прославившие в тысячелетиях расу гуманоидов. Осталось сделать последнее усилие, и никто не сможет отнять у нас победы. Лишь сила и воля способны обеспечить торжество справедливости. Пусть мы окружены врагами, но мы не одни в нашей великой борьбе. Пусть у нас нет союзников, но есть друзья. Пусть расы гуманоидов расколоты, пусть часть гуманоидов предала дело расы, но мы сможем одержать победу. Солдаты, вы отправитесь на самый главный участок великой битвы, вам суждено нанести последний решительный удар, который прекратит эту войну. Все остальные фронты не имеют более значения. Раса посылает вас на подвиг во имя будущего. Я верю вам, солдаты, верю в вашу победу! Сокрушим коварного врага, подарим долгую счастливую жизнь будущим поколениям! Боззу куона!

Он произнес текст почти точно, лишь кое-где поменяв порядок слов или воспользовавшись синонимами, но риторический стиль и жестикуляция Кордо были воспроизведены весьма точно. Именно такие речи Ваглайча завораживали громадные массы соплеменников, увлекая тарогов и шерлонов на немыслимые свершения.

Чаклыбин замолчал, немного ссутулившись, тяжело переводя дыхание и обводя массовку тяжелым взглядом исподлобья. Толпа застыла в мертвом безмолвии. Простые тароги и шерлоны, наряженные в старинную одежду и знавшие прошлое лишь по дешевым видеофильмам, потрясенно молчали. Они видели стоявшего на танке гуманоида чужой расы, но сила убеждения, звучавшая в его словах, стирала биологические различия. Страстная речь, гремевшая над павильоном через динамики и переводящие устройства, вновь, как десятилетия назад, покорила слушателей.

После короткой паузы над толпой взлетели сжатые кулаки. Массовка неистово скандировала славу вождю и победе:

— Боззу, Ваглайч! Боззу куона!

Площадки с камерами висели со всех сторон, записывая трехмерное изображение. Часть объективов смотрела на бесновавшуюся толпу. Самодовольно ухмыляясь, Чаклыбин трижды вскинул кулак, и все аборигены — в массовке, на трибунах и в армейских шеренгах — откликнулись новой волной запретных в побежденной стране лозунгов. Андрей подумал, что давно не видел столь успешного исполнения спорной роли непрофессиональным актером.

Никто не догадывался, что, кроме трех сотен гуманоидов, у Чаклыбина был еще один слушатель, помнивший настоящего Кордо.

Сверхтяжелый танк «Рин-Веспап» 2-й серии, бортовой номер 24, вторые сутки находился в режиме саморемонта. Укрытый под броневым колпаком командирского ложемента запасной компьютер перезагрузился, выполнил сканирование и медленно восстанавливал оптико-волоконные линии передачи команд. Наномасса перемещалась по капиллярам внутренней обшивки, оживляя поврежденные цепи. Одна за другой оживали многочисленные полезные мелочи, делающие груду деталей настоящей боевой машиной, способной сеять смерть и разрушения: антигравы, сканеры, генераторы силовой защиты.

Компьютер обладал зачатками псевдоразума, немного превосходя домашних животных, и был запрограммирован сражаться до победы, неуклонно выполняя волю кабтейлунка. Совсем недавно, катаясь по полю и стреляя практическими снарядами, танк оценил свое состояние. В автомате заряжания не осталось ни одного снаряда главного калибра, но компьютер сумел вновь подключить к реактору вспомогательные бластеры. Встроенные системы анализа обстановки просканировали планету до горизонта, обнаружив объекты, передававшие сигналы на вражеских языках. Танк не знал, что война давно закончилась, и считал вражеским объектом любую трансгалактическую компанию, в которой пользовались языком или символами Ломандара, 7-й Республики, 12-й Империи, Даласули, Мрагвенда.

Планета напоминала Шерлонду, вокруг выстроились знакомые подразделения, то есть танку вновь предстояло совершить парадный пробег по площади перед губернаторским дворцом. А потом на танк поднялся гуманоид, и танк узнал голос кабтейлунка, узнал ритм мыслей вождя. Кордо Ваглайч звал совершить подвиг, и псевдоразум танка с готовностью откликнулся. Он был создан для исполнения приказов о подвиге, последний приказ предписывал отправиться в Даласули против ломского десанта, но теперь ломы находились совсем близко. Танк приготовился выполнить приказ наилучшим образом.

Оставалась последняя малость — получить подтверждение приказа.

Режиссер остановил съемку, разрешил всем отдыхать и принялся утешать перепуганных аборигенов. Массовка медленно расходилась, после короткого перерыва маэстро собирался отснять короткий и неважный кадр парада.

Всеволод и Андрей сидели на теплой броне башенной крыши, любуясь Вокто и Хлау, которые бегали вокруг танка и причитали: дескать, какой скандал получился. Неожиданно откуда-то появился недавний однополчанин — корабельный врач-шпион Тариэль Гагиев.

— Пива принес великим артистам, — сообщил майор, протягивая соплеменникам бутылочки «Астровайзера» и пакетики соленых сухариков. — Андрюха, где твоя красавица?

— Наверное, в баре. Пойду-ка, поищу…

— Не торопись, не уведут, — удержал его Гагиев. — Есть разговор. Она ничего не говорила, где наш дружок Велимир?

— Вроде бы нашел какой-то выгодный контракт, однако темнит и подробностей не рассказал.

— Кажется, папаша твоей возлюбленной сильно вляпался, — понизив голос, поведал лже-доктор. — Огромная просьба: если Эльцвейг или Валевская попросят о помощи — не отказывайся. Очень серьезное дело…

— Ваша контора до сих пор пасет придурка? — искренне поразился Андрей.

— Присматриваем, — уточнил майор. — Однако недосмотрели. Придурку повезло, что живым остался.

Чаклыбин, про Эльцвейга прежде не слыхавший, с любопытством посматривал на фронтовых приятелей. Биохимическая отрава понемногу распадалась на низкомолекулярные фрагменты, отпуская нейронные рецепторы в извилинах писательского мозга. С мрачным удовлетворением Всеволод махал ладонью, приветствуя глазевших на него граждан Кьелтарогга.

Вокруг огромного танка продолжалось оживленное движение. Ассистенты режиссера вновь загнали массовку за линию оцепления, военно-исторические клубы опять построились в шеренги. Паккарди объявил начало работы над последним эпизодом, но Виктория куда-то подевалась, поэтому Андрей подменил ее на месте стрелка-водителя. Гагиев и Чаклыбин укрылись в башне «Рин-Веспапа». Не теряя даром времени, Тариэль попытался выведать, каким образом писатель привел толпу в такое возбуждение, но десантный ветеран отделывался невразумительными ссылками на чародейскую силу высокого искусства.

Ухмыляясь, Андрей медленно провел танк по декоративной площади, выехал за пределы павильона. За ними прошли другие машины и прошагала пехота. Тарогский компьютер без конца запрашивал разрешения выполнить какие-то мелкие операции, поэтому человек в кабинке стрелка-водителя, даже не пытаясь переводить тарогские письмена, машинально давил клавишу подтверждения. Сам Андрей был занят более важным делом — выяснял, куда теперь вести танк. Наконец, после долгой ругани на многих диапазонах, ассистент режиссера приказал ехать на площадку реквизита. Как туда проехать, Андрей не знал, поэтому решил осмотреться и попытался поднять стотонное чудовище выше окружающих строений.

К его удивлению, антигравы сработали безукоризненно, вознеся «Рин-Веспап» на приличную высоту. Разобраться в нагромождении декораций, впрочем, не удалось — территория студии была разбита на квадраты, где сражались средневековые рыцари, взлетали зенитные ракеты индустриальных эпох, отражались атаки космических монстров, а также разыгрывались адюльтеры и спортивные состязания. От греха подальше, чтобы не попасть в чужие объективы, Андрей вылетел за пределы студии, надеясь получить более внятные указания. В этот момент Чаклыбин осведомился задумчиво:

— Я правильно понял, что наша находка сражалась в Даласули против ломов?

— Так получается, — подтвердил Андрей.

— Тогда есть объяснение… Ломы подбили танк и передали кому-то из наших врагов — имперцам или рагвенам.

— Могли, конечно, — рассеянно согласился Андрей, высматривая место назначения на обзорной голограмме.

Неожиданно в обмен репликами включился Гагиев, предположивший:

— Скорее не само ломандарское командование подарило танки, а фирма, которой трофей передали на исследование. Все сильнее впечатление, что нашим главным врагом в той войне были не имперцы, а трансгалактические корпорации.

— Главным врагом были и остаются ломы, — безапелляционно заявил писатель. — Хотя корпорации вроде «Прусло Кромо» — тоже сволочи, которых надо уничтожать. Это еще Джангархан и Чарманов поняли…

Тренированная память контрразведчика немедленно нашла подходящий пример: дескать, сам Андрей недавно рассказывал, что великие президенты не сомневались в кознях закулисной силы. Возмутившись, Андрей призвал не искажать его слов, потому как Рамзес Джангархан подозревал в кознях Альтаирский клуб. Чаклыбин парировал: по его словам, в поздних документах Джангархан открытым текстом назвал корпорацию «Прусло Кромо» главным врагом, которого необходимо сокрушить.

Мысль была высказана в явном виде, и компьютер танка затребовал подтверждение по главным пунктам боевой задачи. Увидав очередной набор символов древнетарогской азбуки, Андрей прошипел проклятие и нажал клавишу. Тем самым он разрешил танку атаковать обнаруженный вражеский объект, используя небогатый арсенал сильно поврежденного «Рин-Веспапа».

Когда танк рванулся, набирая крейсерскую скорость, три человека в бронированной коробке не сразу поняли, что случилось. Они ничего не понимали даже через несколько минут, когда пробудившийся компьютер развернул в боевое положение фальшборты, выдвинул бластеры и включил защитное поле. Немыслимо было догадаться, что в бою танк плохо реагирует на ручное управление, а в междонном уплотнении припрятаны боевые снаряды. На счастье сотрудников фактории «Прусло Кромо» на Шерлонде, в танке оставалось всего три снаряда — два подкалиберных и один фугасный.

Убедившись, что попытки остановить разогнавшийся танк не приводят к успеху, Андрей все-таки удосужился прочитать текстовые сообщения. Тексты были полной чушью, но танк не слушался штурвала, поэтому стрелок-водитель крикнул в переговорник:

— В бою эта скотина слушается только командира в башне. Попробуйте перехватить управление.

Всеволоду и Тариэлю потребовалось немало времени, чтобы разобраться с пультом. Тем временем Андрей, дозвонившись полупьяному Паккарди, кое-как объяснил, что свихнувшаяся машина решила разгромить факторию. На прощанье консультант успокоил режиссера: мол, в заряднике только игрушечные хлопушки, причем орудие не способно выбрасывать заряды с полной скоростью.

За оставшееся время «Прусло Кромо» начала эвакуацию сотрудников, но танк разрушил угловую башню подкалиберными снарядами, а фугасный всадил точно в главное административное здание. Затем, расстреляв бластерами глупо выбежавшую навстречу охрану, «Рин-Веспап» перенес огонь на технический корпус, обрушил стену четырех этажей, после чего выключил силовой щит и перестал подавать признаки жизни.

— Я его остановил, — напряженным голосом сообщил Тариэль. — Схожу-ка погляжу, чего машинка натворила.

Рация танка работала на забытых частотах, поэтому два человека могли общаться с внешним миром лишь по мобильникам. Высунувшись по пояс из люков, историк и писатель пытались объяснить представителям власти, что трижды проверенная полицией машина внезапно вышла из повиновения и разгромила какой-то административный комплекс на берегу озера. Стандартный автопереводчик мобильника не слишком точно трансформировал их слова на местный язык, чиновники-шерлоны не понимали, что происходит, и задавали вопросы, которых не понимали люди.

Пока продолжалось это безобразие, Гагиев спрыгнул с танкового корпуса и, осторожно ступая по битому бронестеклу, пробрался между обломками органического бетона и скрылся внутри разрушенного здания. Машинально забеспокоившись — как бы не придавило мужика падающими конструкциями, — Андрей безуспешно попытался объяснить тупому собеседнику, что понятия не имеет, где именно находится танк. Внезапно шерлон прервал разговор, сказав на прощанье:

— Полиция выехала.

Вскарабкавшись на башню, Андрей сел возле Чаклыбина. Оба подавленно помалкивали, плохо представляя масштабы жертв и разрушений, в причинении которых они — пусть невольно — приняли соучастие. Появилось неодолимое предчувствие, что вместе с полицейскими нарядами приближаются большие неприятности. Андрей скептически посмотрел на покореженную арматуру офисной башни, где клубился дым, разгорался пожар и рассыпались снопы искр. К общему облегчению, Тариэль выбежал из развалин, проворно залез на танк и скомандовал:

— Полным ходом отсюда! Пока полиция не нагрянула.

Наверное, майор знал, что делает. Утешая себя подобным образом, Андрей средним ходом увел танк вдоль берега озера. На круговой голограмме он видел, как подлетают полицейские аэромобили, санитарные кареты и прочие машины ведомства по чрезвычайным ситуациям.

На студию добрались без новых приключений, под конвоем патруля. Инженер-тарог, отвечавший за восстановление «Рин-Веспапа», под присягой поведал следователю-шерлону, что полуразумный танк способен выкинуть фокусы и похуже случившегося. Налетевшие чины из правительства и «Прусло Кромо» после долгих препирательств постановили отрубить механизмы танка от всех источников питания. Против съемочной группы обвинений не выдвинули, но посоветовали исчезнуть с планеты как можно скорее.

Глава 17

За кулисами событий

Узнав, что Тариэль — лучший друг Велимира Эльцвейга, рыжая откровенно поморщилась. Подбросить доктора до Калиюги она согласилась только после долгих упрашиваний Андрея. Ничего не поделаешь — Виктория недолюбливала своего распутного папашу, а за компанию — и всех его дружков.

Растянувшийся почти на сутки бросок в скопление Зевс загулявшая компания отсыпалась. Потом отхаживали Чаклыбина, который расклеился после ударной дозы нейростимулятора и пребывал в депрессии. Несмотря на предупреждения Гагиева, сообщения насчет катастрофы с Эльцвейгом не поступали. Как всегда, конторы тайной службы узнавали новости первыми.

Расслабившаяся из-за непредвиденных каникул Виктория постепенно возвращала былую форму. Едва завершив второй бросок через гипер, она с помощью любимого направила «Тиару» в сторону скопления Зевс — к миллиону с четвертью звезд, спрессованных в неправильную сферу поперечником около пятисот световых лет. Это были неоспоримые владения человечества, неподалеку от центра скопления защищаемые пехотой, военной жандармерией, спецназом, флотом и пограничниками, процветали Земля, Добрава, Калиюга, Парнас и еще полсотни освоенных людьми планет.

Убедившись, что шхуна движется верным курсом, Виктория засела за гравипередатчик и затеяла бурную торговлю, договариваясь о грузах и пассажирах на десятке планет. Умные программы попутно рисовали трассы оптимальных рейсов по южным секторам Зевса. В такие моменты она не нуждалась в Андрее, поэтому тот убивал время, используя любые подручные средства.

— Что-то наш рыцарь тайных дел подолгу в каюте своей пропадает, — заметил Чаклыбин, с отвращением отпивая по глоточку энерговитаминизированый коктейль. — Не похож он на тех, кто в одиночку надирается.

— Вроде малопьющий, — рассеянно буркнул Андрей. — Заперся — и хрен с ним. Мало ли какие занятия можно в дальнем рейсе придумать.

Недавно салон пережил стихийное бедствие — поздний завтрак маэстро и его команды. Страдающие похмельем творческие личности не сообразили прибрать за собой, поэтому наводить порядок пришлось явившимся пообедать историку и писателю. Кое-как сбросив грязную одноразовую посуду в мусоросборник, протерев столы и пол нанобумажными полотнищами, разбрызгав освежитель воздуха и частично лишившись аппетита, они взяли по салату.

— Долго еще ковылять во тьме? — осведомился Чаклыбин, брюзгливо морщась.

— Часа четыре. — Андрей хлопнул стопарик. — Дружище, ты обронил загадочную фразу, которая не дает мне покоя.

— Это мы можем… А какая фраза?

— Ну что-то в духе: дескать, Енисейский понимал Ваглайча, поэтому рвался навстречу тарогам через Мрагвенд.

— Верно. — Всеволод доел салат, допил полезную жидкость и задумчиво посмотрел на панель автомата раздачи. — Нет уж, потерпим до Калиюги, там в кабаке поужинаю как следует… Я же сейчас про Порфирия книгу пишу, уже не первый месяц в образ вживаюсь… — Он замолчал, словно погрузился в отвлеченные размышления. — Полное впечатление, что сражения в Артемиде, Трамплине, Конусе и Призме не слишком занимали Енисейского. Он держал наготове огромную армию, но не пускал в дело, как будто приберегал для более важного противника.

Чаклыбин выжидательно посмотрел на собеседника. Безусловно, писатель был умен, эрудирован и проницателен, однако не решался сделать последнего вывода — ему тоже мешали психологические барьеры общепринятых концепций. Напрасно считают дилетантов способными к ортодоксальному мышлению, они могут лишь приблизиться к разгадке, но не сумеют перешагнуть устоявшиеся представления об истине. Долгий путь привел Андрея на грань, за которой — либо безумие ошибок, либо великое открытие. Теперь ему казалось странным, почему другие не видят столь простых различий, а потому пытаются объяснить гениальную политику свалкой глупейших просчетов.

— Либо против Ломандара, либо против Кьелтарогга, — пряча ехидную гримасу, предположил историк.

— Похоже, воевать с ломами он не думал. — Всеволод ткнул вверх указательным пальцем. — Два великих политика рвались навстречу друг другу. Кордо бросил армию на даласов, а Порфирий — на рагвенов. После захвата Мрагвенда и Даласули тароги и люди вступали в соприкосновение. Возник бы новый фронт, предназначенный решить заочный диспут гениев.

Он был умен. Историки привычно описывали второй этап 9-й Галактической как непродуманные метания земных и тарогских стратегов. Удары наносились хаотично, усилия постоянно переносились с одного фронта на другой, но нигде ни Кордо, ни Порфирий не одержали решительной победы.

А ведь так просто все загадки рушатся, если не искать ошибок, но попытаться разглядеть логику. Чаклыбин сумел увидеть часть разгадки: сначала Ваглайч и Енисейский прибрали ближние звездные кластеры, необходимые для дальнейшего существования обеих держав. Затем устремились навстречу друг другу. Разделявшее ССМ и Кьелтарогга пространство становилось все тоньше. Еще месяц — и встретились бы передовые отряды. Встреча не состоялась: в последний момент между людьми и тарогами вздыбилась непреодолимая преграда — громадная армия Ломандара.

— Да, именно так и было, — вкрадчиво проговорил Андрей. — Но что, если две лавины катились во встречных направлениях не для войны? Встреча могла создать не только новый фронт, но и общую границу. Ведь обе наши расы не имели причин для вражды, а вот общих врагов имели.

Смущенный парадоксальностью неожиданной гипотезы Чаклыбин задумался, удивленно поглядывая на друга. Подумав с минуту, он покачал головой в знак несогласия и, нахмурившись, поинтересовался:

— С чего ты взял?

— Вспомни речь, которую сам цитировал на съемочной площадке. Кордо говорил, что предстоит последняя битва, после чего повторил свой традиционный слоган: «У нас нет союзников, но есть друзья».

— Намекаешь, что битва за Даласули стала бы последней, а никакой войны с людьми Кордо не замышлял? — Писатель был растерян и одновременно заинтригован. — Друзья, но не союзники — согласен, это мог быть намек на человечество… Только без веских доказательств это — просто спекулятивные рассуждения. Мне, писателю, подобное простительно, а тебе придется потрудиться, чтобы обосновать идею.

— Будем искать доказательства, — твердо сказал Андрей.

Как водится среди существ интеллектуального труда, друзья занялись ерундой, то есть потихоньку выпивали, слегка закусывали, а попутно пытались найти слабые места в гипотезе Машукевича. Заглянувшие в салон оператор и маэстро Жозеф, услыхав возбужденные выкрики, побоялись вмешиваться — очень уж обсуждение напоминало прелюдию к мордобою. Осторожно прикрыв дверь, акулы шоу-бизнеса ретировались, едва не столкнувшись лоб в лоб с торопливо шагавшим по коридору Тариэлем.

Доктор Гагиев застал уже затухающий спор. Отчаянно размахивая руками, Чаклыбин выкрикивал:

— Порфирий не оставил мемуаров, тебе придется работать по косвенным признакам. Обязательно поговори с дожившими до наших дней членами правительства.

— Да! — повышенным тоном согласился разгоряченный Андрей. — Да, с политиками! И с военачальниками. Может, в разговорах с ними президент упоминал какие-то планы!

— Черта с два он с кем-нибудь откровенничал, — чуть потише сказал начинавший уставать Всеволод. — Очень скрытен был. Я же встречался с его сыном и вдовой… Хотя, конечно, я ведь не спрашивал об этом.

— Сможешь еще раз поговорить с ними?

— Не сомневайся… — Писатель заметил Гагиева. — А вот и скрывающийся от коллектива работник здравоохранения.

— Здорово, — доктор помахал рукой, — мужики, есть серьезный разговор. Без посторонних.

Молниеносно проглотив порцию котлет — такой скорости даже в казарме не сразу научишься — и прихватив бутылку минеральной воды, майор вышел в дверь, поманив заинтригованных собеседников.

Каюты на шхуне были тесные. Даже капитанская, где жили Виктория с Андреем. Остальным пассажирам достались каморки со складной, убиравшейся в переборки мебелью.

Для гостей лже-доктор откинул койку, предложив садиться. Сам он пристроился на дистрофичном табурете и включил лежавший на столике планшет. Прочитав название, Андрей зауважал бывшего сослуживца еще сильнее — такие модели, несмотря на компактность, превосходили по тактовой частоте и объему памяти даже очень дорогой и производительный видеокомплекс, на котором он работал дома.

— Вы, братцы, получше меня в истории разбираетесь, — неожиданно сказал Гагиев. — Что говорит наука про бомбежку Глешнеке?

— Спроси чего-нибудь полегче. — Смешок Чаклыбина прозвучал немного нервозно. — Сейчас начнем спорить, и даже мы с Андрюхой поругаемся всерьез.

— Давайте основные факты и трактовки, — строго потребовал майор. — И без скандалов.

Изложение фактов несколько затянулось, хотя писатель и аспирант-историк вели себя довольно смирно, то есть друг друга почти не перебивали, только время от времени вставляли уточняющие замечания.

По итогам 8-й Галактической войны отторгнутая от Кьелтарогга планета Глешнеке перешла под протекторат 12-й Империи. Основное население составляли шерлоны, тарогов там проживало вдесятеро меньше, за годы оккупации на планету перебралось несколько миллионов импиков и перцев, а также сотни тысяч ломов. В начале 70-х годов большие державы проводили политику «разумного миротворчества». Реально Империя и Республика помогали Кьелю преодолеть послевоенный кризис, пытаясь убедить Ваглайча в своей вечной дружбе, чтобы направить реваншизм кабтейлунка против человечества.

Однако, создав сильную армию, Кордо умело сыграл на противоречиях Империи, Ломандара и Республики. При поддержке ломов он вернул некоторые области, потерянные в прошлой войне. Помимо прочего, Кьелтарогга получил частичный контроль над Глешнеке, но импы и ресы сохранили свои гарнизоны — под предлогом защиты соотечественников.

Обстановка постепенно накалялась, армия кабтейлунка росла, Ваглайч энергично требовал пересмотреть несправедливый договор о капитуляции. Ломы не возражали против возвращения нескольких миров, населенных тарогами, поскольку тем самым ослабилось бы влияние старых держав. Ставший главой правительства Порфирий Енисейский также заговорил о скоплении Призма, и Бсархад дал понять, что по справедливости рагвенам нечего делать ни в Призме, ни в Конусе. Сами ломы предъявили претензии на несколько скоплений, включая Облако Алеф — формально бесхозное, но фактически подвластное корпорациям 12-й Империи.

Все главные игроки, не таясь, готовились к войне за передел Галактики. В то же время ни одна держава не была готова к решительной схватке. Поэтому дипломатам Земли, Бсархада и Кьеля удалось добиться важных договоренностей, главная из которых — Режим взаимного контроля. В начале апреля 2474 года лидеры двадцати трех держав договорились встретиться в Порфире. Даже пессимисты поверили в возможность избежать галактической бойни.

Саммит не состоялся: за две недели до конференции подконтрольный Кьелю континент Глешнеке подвергся бомбардировке. Среди ночи восемнадцать ядерных боеприпасов средней (от 70 до 300 килотонн) мощности поразили города и гарнизоны на поверхности, а также сооружения и корабли на орбите. Погибли миллионы тарогов и шерлонов, но поселения других рас не пострадали. Согласно договоренности с 7-й Республикой, Кьель не размещал на планете тяжелого вооружения, включая средства противокосмической обороны, поэтому не было возможности перехватить скоростные боеголовки.

Тароги и шерлоны требовали покарать убийц, атаковавших мирную планету. Кабтейлунк обвинил в нападении рагвенов и ресов, те заявили о своей непричастности, но мало кто поверил этим оправданиям. Тем более что в тот же день расквартированные на Глешнеке соединения Республики развернули боевые действия против кьелтарогских войск. Потом республиканский командующий будет объяснять судьям: дескать, предвидел неизбежное нападение полчищ Ваглайча, поэтому нанес упреждающий удар. Разумеется, трибунал тарогов признал его виновным, и смертныйприговор был немедленно приведен в исполнение.

После войны державы-победительницы провели свое расследование и объявили, что Глешнеке бомбили сами тароги по приказу злодея Ваглайча. Согласно их версии, Кордо устроил коварную провокацию, чтобы получить повод начать войну. Впрочем, существовала другая конспирологическая теория, называвшая провокаторами людей: будто бы злобный тиран Енисейский послал дальние бомбардировщики-невидимки, тем самым столкнув лбами своих конкурентов, а потом нанес удар в спину державам, сражавшимся против Кьелтарогга. Историки-патриоты, принадлежащие к человеческой расе, разумеется, обвиняли в организации провокации на Глешнеке другие сверхдержавы, причем главным поджигателем войны считали Ломский Союз, получивший от войны наибольшие выгоды.

Достоверно установленные факты позволяли существенно сократить круг подозреваемых. Удалось установить, что в системе Глешнеке, как и в ее ближней окрестности, находились только тарогские боевые корабли. Поскольку международная политика балансировала на грани войны, Ваглайч запретил доступ военным кораблям других стран. Даже грузовозы, снабжавшие колонии рагвенов и ресов, могли приблизиться к системе лишь под конвоем военного флота Кьелтарогга. Правда, за два дня до нападения к орбитальной платформе причалил среднетоннажный транспорт под ломандарским флагом — ломов не конвоировали, потому как тароги считали квазигуманоидов невраждебной расой. Часть историков из числа отставных военных полагала, что ломы выпустили самонаводящиеся бомбы за пределами системы. Гипотеза не получила признания, поскольку это судно было уничтожено одной из первых бомб, и вообще Ломандару война в тот год была страшнее даже, чем для человечества.

Оставалось не так уж много вариантов. Сверхдальние бомбардировщики находились под строжайшим взаимным контролем, у ломов боеприпасов такого типа быть не могло. Фирма-производитель «Дарежиц и сыновья» поставляла такие бомбы только своей, то есть имперской армии, людям, ломам и тарогам. Имперских и человеческих носителей возле Глешнеке не появлялось, заподозрить коммерческих транспортников-ломов в фанатизме камикадзе было трудно. Оставалось признать, что победители правы: тароги сбросили на своих же сограждан закупленные в 12-й Империи боеприпасы.

Судьба самой планеты Глешнеке никого особенно не интересовала. Между тем, согласно Бсархадскому мирному договору, система досталась Республике Даласули.

— Боюсь я фактов, вопиющих о собственной неопровержимости, — проворчал Чаклыбин.

Странно посмотрев на писателя, Тариэль изрек:

— История непредсказуема. Никогда не знаешь, какой факт откроется в самый неподходящий день. Никто ведь не сомневается, что преступный кабтейлунк издал несколько чудовищных директив, предписывающих запредельный ксеноцид негуманоидов. Никто не сомневается, что президент Енисейский коварно стравил соседей, а сам выжидал удобной минуты, чтобы послать орду варваров на добивание обессилевших нелюдей.

— Как раз на сей счет имеются сомнения, — возразил Андрей. — Причем обоснованные.

Взгляд лже-доктора скользнул по аспиранту и воткнулся в переборку между гостями. Лицо контрразведчика стало мрачным. Переводя дыхание чуточку шумнее, чем требовала нормальная работа легких, он проговорил негромко:

— Общую историю я, признаюсь, изучал не слишком основательно, зато в нашей ведомственной школе пришлось пройти курс, который не преподают в университетах, — история спецслужб и секретных операций. Когда я читал учебник, возникло впечатление, будто история наших ведомств — это бесконечные шеренги старинных и новых шкафов, под завязку набитых скелетами. Теперь вот послушал вас и понял: вся история такая — нет разницы между историей шпионажа, новейшего времени, древнегалактической…

— Ты не открыл Америки. — Андрей надеялся, что горькая правда не огорчит лже-доктора. — Даже велосипеда не изобрел. Историки догадались об этом очень давно. Скажу по секрету, даже некоторые мирные жители, не имеющие диплома истфака, догадываются. А к чему ты вспомнил о скелетах?

— Шутник, — фыркнул Гагиев, шевеля двумя пальчиками «птичку» планшета. — Держи скелет. Дарю.

Перед историком засветился текстовый файл на неизвестном языке. Кажется, документ, написанный на ресовском алфавите. Посмотрев на изображение, майор извинился, пощелкал «птичкой» — и появился перевод на земной язык. Андрей охал, чувствуя головокружение, сердцебиение, прилив адреналина и тому подобные признаки нездорового возбуждения.

Программа-переводчик в планшете Гагиева сработала виртуозно — даже даты, проставленные по летосчислению Ломандара, превратились в день-месяц-год земного календаря. Капитан грузо-пассажирского лайнера, название которого можно перевести как «Любимый цветок» или «Прелестный бутон», докладывал в штаб-квартиру торгово-транспортного концерна «Звездные магистрали», что все 18 единиц особого груза сброшены в открытом космосе на дистанции 0,103 световых года от Глешнеке, причем военных кораблей варваров поблизости не было, так что мероприятие проведено незаметно.

Число 18 играло в тарогской нумерологии особый, почти мистический смысл — любимое число кабтейлунка. Ровно столько ядерных боеприпасов поразили Глешнеке. Поморщившись, Андрей презрительно вынес вердикт:

— Фальшивка. Сам сварганил?

— Почему фальшивка? — явно заинтересовавшись, переспросил майор.

— Очевидно… — Историк даже зевнул. — Почему командир ломского корабля пишет рапорт в имперскую фирму на ресовском языке? Грубо сработано.

— Очень грубо и прямолинейно, — поддержал друга Всеволод. — Слишком откровенно подталкивает к мысли: дескать, завербованные ресами ломы сбросили вдали от планеты самонаводящиеся снаряды, которые на следующий день включили движки, разогнались до сверхсвета и бабахнули по мирно спящему Глешнеке. Никто не поверит.

Печально покивав, контрразведчик произнес долгий монолог общефилософского звучания. Мы привыкли к простым и как будто логичным представлениям об устройстве окружающего нас мира, говорил майор. Нам приятно думать, что мы — умные, добрые, полные взаимной любви существа, что Вселенная базируется на мудрых примитивных принципах вроде закона Ома, тогда как все беды происходят от злобных искусственных образований вроде государств, и особенно — от спецслужб, вечно строящих коварные козни. Поэтому большинство обывателей убеждено, что мировая политика — это нечистоплотная игра двух десятков больших и малых стран, в кильватере которых дрейфуют полсотни карликов. И если случаются войны, то вина ложится на вредных политиков, не пожелавших договориться или продавшихся врагу. Поэтому неграмотное большинство, пытаясь в рамках примитивной модели объяснить сложнейшие процессы, приходит к идиотским выводам, ужасно далеким от реальности.

— Есть такое мнение, — признал Андрей. — Но зачем ты говоришь это нам? Мы-то понимаем, что кроме президентских психозов есть еще объективные причины, есть экономические интересы, есть этнические конфликты, есть идеологическое…

— А еще есть трансгалактические корпорации, — повысив голос, прервал его майор. — Неверно называть «Бутон» кораблем Ломандара. Лайнер был приписан к периферийному ломскому порту, но принадлежал концерну «Звездные магистрали». В экипаже мы найдем представителей дюжины самых разных рас, причем командир был ресом, поэтому и составил рапорт на своем родном языке. Что касается фирмы — производителя боеприпасов, то «Дарежиц и сыновья» действительно держала головной офис в имперской столице, но заводы строила на слаборазвитых окраинах.

Начавший догадываться Андрей неуверенно попытался продолжить:

— Оружейная фирма передала бомбы транспортному концерну… Так? Но зачем?

— На самом деле все просто, — сообщил контрразведчик. — Очень просто, если знать маленький секрет, который нам удалось раскрыть совсем недавно… Дело в том, что «Дарежиц и сыновья», «Звездные магистрали» и еще много разных компаний входят в гиперхолдинг «Прусло Кромо», который творит свою политику, не считаясь с интересами даже самых великих сверхдержав.

Разговоры про подобные тайны политического закулисья ходили давно и упорно. Андрей скорее поверил бы во влияние гигантских корпораций, чем в фольклор о всемогущем Альтаирском клубе. Однако побасенки Гагиева звучали неубедительно. Заметивший слабое место Чаклыбин осведомился, опередив Андрея:

— Хорошо, что тебя не слышит Жюльена, — вот было бы избиение младенцев… Какой смысл этой фирме бомбить планету?

— Поставим вопрос иначе, — предложил контрразведчик. — Кому была выгодна провокация, развязавшая войну между странами, начинавшими мирный процесс?

— Все войны начинались невовремя, — Андрей засмеялся. — Аксиома.

Отмахнувшись — дескать, не до шуток, — майор огорошил собеседников:

— Подлинной целью войны были не амбиции диктаторов, не битва за справедливость и даже не борьба за ресурсы. На самом деле схлестнулись три трансгалактические корпорации. Главный результат войны — «Жескеч» и «Прусло Кромо» изрядно потрепали более могущественную на тот момент корпорацию «Дветигул», отобрали большой кусок активов, утвердились на новых рынках. Заодно корпорациям удалось ослабить ведущие державы, которые совсем глубоко увязли в долгах и попали под влияние тех же корпораций. Между прочим, те миры Империи, где прежде находились заводы «Дарежиц и сыновья», после войны стали суверенным государством Шоббихель. Только в пределах владений компании законы карликовых стран не действуют — там правят корпоративные законы «Прусло Кромо».

— Теория дистрибутированной власти, — проворчал писатель. — Приходилось читать… Истинная власть распределена по сотням планет, деньги мигрируют по множеству банков, и нет явного центра, по которому можно было бы нанести удар. Невидимая вездесущая сила, тайно правящая даже сверхдержавами. При этом корпорации поддерживают такой баланс между сверхдержавами, чтобы ни одно государство не стало сильнее коалиции нескольких других стран. Если же какой-нибудь Ваглайч станет слишком самостоятельным, против него немедленно сколотят альянс очень сильных государств, пресса обвинит диктатора в нарушении прав домашних животных и сексуальных меньшинств, и под вопли о защите свободы строптивый режим будет сметен.

— Примерно так, — согласился Тариэль. — В общем, поверьте старому шпиону, что документ сфабрикован не мной. Когда танк вломился в офис «Прусло Кромо», я не мог упустить такого шанса. Пробрался в информационный центр и быстренько перекачал много-много эксабайтов.

С этими словами он ласково погладил планшет.

Архив корпорации, сообразил потрясенный Андрей. Чтобы не тратиться на связь по межзвездным каналам, государственные и частные конторы хранят информацию в каждой системе, где имеется важный руководящий орган. Если местному представительству понадобятся какие-то сведения, информация будет найдена мгновенно, без рискованных пересылок по линиям связи, за которыми приглядывают конкуренты.

— Красиво сработано, — восхищенно сказал аспирант. — Ты хочешь, чтобы я подтвердил подлинность документа? С радостью займусь этим делом, но тут нужны специалисты повыше меня классом.

— Специалисты найдутся, — заверил его майор. — Сейчас моя задача — легализовать находку. Легенда будет такая: когда взбесившаяся машина развалила здание, поврежденный архив заработал сам по себе и перед нами начали появляться голограммы каких-то документов на неизвестных нам языках. Естественно, вы — историк и писатель — достали свои мобильники и начали записывать эти чудеса. Уже дома поняли, сколь важные сведения вам достались, и решили опубликовать находки. Вы же не виноваты, что сокровище само упало в руки.

— Корпорация не признает документы подлинными, — уверенно заявил Чаклыбин. — Поэтому не подаст в суд.

— Они будут все отрицать, — кивнул майор. — Поэтому предлагаю пошарить по архиву. Выбирайте каждый по десятку документов.

Чаклыбин пожелал какие-нибудь материалы о Джангархане, Кордо и Енисейском. Поиск по ключевым словам обнаружил множество таких файлов, и писатель переписал на свой планшет добрую сотню петтабайтов. Окрыленный его примером Андрей пошутил:

— Нет ли там данных о боях за Альганг и Теодоре Лестере?

К его удивлению, такие документы действительно нашлись. Почесав затылок, Андрей попросил поискать упоминания о танке «Рин-Веспап». Через несколько минут он получил подборку больших файлов неизвестного содержания.

Растерянный Андрей с ужасом оценил размеры нежданно привалившей удачи. Лишь теперь он понял, какой адский труд ждет его в процессе перевода и редактирования добычи. От панических мыслей не отвлек даже заструившийся из динамиков голос Виктории, предупреждавшей о скором финише в системе Августы.

Как было заведено в их почти семейном экипаже, Андрей ассистировал при выходе из гипера и финальном маневре. Когда шхуна причалила к платформе орбитального космопорта и пассажиры необузданной толпой ринулись на выход, Виктория сообщила с виноватой гримасой:

— Дорогой, я думала, что сегодня останусь у тебя, но не смогу.

Она поведала печальную новость: папаша Велимир влип в какую-то неприятность, валяется в госпитале на окраине Облака Зевс и зовет любимую дочку проведать старика. По мнению рыжей, речь пойдет о наследстве, иначе не стал бы жмот Эльцвейг намекать на крутое бабло. На радостях Виктория разработала головоломный маршрут по сложнейшей трассе, но придется стартовать сегодня же, как только на «Тиару» погрузят весь товар, который ждет ее на Калиюге.

— Я бы хотел с тобой полететь, но не получится, — печально признался Андрей. — Много дел накопилось.

От его слов Виктория не слишком расстроилась. Дело касалось больших денег, и она предпочитала вести переговоры без посторонних. Любимый, безусловно, причислен был к посторонним: сегодня есть, а послезавтра другой найдется.

В процессе прощальных поцелуев Андрей взял с нее слово, что любимая девочка не будет рисковать, обещанию не поверил, но ничего больше поделать не мог. На станции отправлявшихся к планете катеров он догнал Гагиева и решил выяснить щекотливый вопрос.

— Не беспокойся, не навредишь ты своей возлюбленной, — заверил его майор. — Если я правильно понимаю ситуацию, через несколько дней она предложит нам с тобой выполнить рискованное задание, на котором обломался Велимир.

— И что?

— Постараемся выполнить, — контрразведчик поиграл бровями. — Только поторгуемся для приличия.

Андрей не понял, шутит Тариэль или говорит серьезно. Кажется, не шутил.

«Золотая тиара Клеопатры» вернулась на Калиюгу через четыре кошмарных дня, в течение которых Андрея буквально рвали на части. Надо было следить за съемками «Страсти среди звезд» и «Казармы», консультировать самого Джованни Квиринелли, который писал сценарий для следующего сезона «Смертельного меридиана» и одновременно строил план эпопеи о разгроме Непобедимой армады. После работы начиналась аспирантская каторга: он обрабатывал материалы диссертации, попутно занимаясь ворованными секретами. Документ надо было не просто перевести на общеземной — после перевода следовало подогнать формат под оригинал, сохранить важные детали оформления, даже размер и цвет шрифта.

Увидав его воспаленные глаза, Виктория поначалу не ужаснулась, а засмеялась:

— Ты, наверное, вампира играл и грим смыть забыл.

— Скоро без грима вампиром стану, — огрызнулся Андрей. — Сегодня чуть не покусал Жозефа.

Угроза сбежать в отпуск на неделю-другую не произвела на рыжую впечатления, как и на режиссера двумя часами раньше. Процессоры продолжали обрабатывать очередную серию документов, и Андрей предложил Виктории принять в ванну и погулять по ресторанам.

— Потом, — она кусала губы. — Надо поговорить наедине, чтобы никто не подслушал.

— Давай. — Такая перспектива даже обрадовала историка, которому невтерпеж было посмотреть результат перевода. — Как там Велимир — написал на тебя завещание?

Отрицательно мотнув головой, она сообщила, что папаша помирать не собирается, просто немного покалечился, но жить будет. Из весьма сбивчивого рассказа Андрей сумел понять немного: Эльцвейг взялся выполнять опасный заказ, израсходовал часть аванса, но «Собака Баскервилей» сильно пострадала в окрестностях черной дыры, поэтому передал заказ дочке.

— Он велел с вашим доктором поговорить, но я решила по-своему, — говорила рыжая, делая большие глаза. — Зачем с чужим человеком делиться, мы с тобой сами все сделаем. Только найди физика из вашей команды…

— Подожди, ничего не понял, — Андрей замахал руками. — Говори медленно, подробно, не забывая ставить запятые. В чем суть заказа?

Вздохнув, разочарованная его непонятливостью Виктория перешла на тон нянечки детского садика, объясняющей малышам, как правильно садиться на горшочек:

— Когда вы на войне были, с вами служил физик. Большой и толстый.

— Юджин Плахо. Ты видела его на космодроме, когда мы в первый раз встретились.

— Ну да. Только я его совсем не помню… Так вот, он рассказал отцу про какое-то скопление черных дыр, в котором спрятано сокровище.

Пришлось напрячь память, однако название все-таки вспомнилось:

— Дырявая Пустошь, — сомневаясь в правильности своих слов, сказал Андрей.

— Папаша называл это место Черной Долиной, — возразила рыжая. — Кто-то зверски богатый поручил ему проникнуть туда и вытащить какую-то хрень. Я так думаю, то самое сокровище. В общем, ему дали очень дорогую игрушку, такого робота, чтобы залез в сингулярность, зацепил добычу, а потом выполз на сверхсвете. Теперь понял?

Андрей скептически покивал. Он вспомнил, как разгорелись глаза Велимира во время рассказа Юджина про чудо природы. Эльцвейг убедил себя, что в Черной Долине спрятано сокровище древних императоров, и убедил в этом неведомого заказчика. Вероятно, того самого, который безуспешно послал в окрестности Алефа пакетбот с гравибуксиром в трюме.

Не заметив мимики любимого, Виктория показала записанный на мобильный видеофон спектр нужной черной дыры и помахала в воздухе банковской карточкой. Какую-то часть суммы потратил Эльцвейг, что-то сама рыжая по своим счетам раскидала, но денег оставалось немало. Предвкушая триумфальное возвращение с Дырявой Пустоши, сулившее дополнительное вознаграждение, Виктория строила грандиозные планы. Кажется, собиралась осесть на хорошей планете, открыть ресторан, массажный салон и турагентство, вести светскую жизнь и сниматься в кино.

Идея забраться в гравитационную аномалию, погубившую Велимира, совсем не прельщала циничного прагматика, занятого диссертацией. Однако приятель Тариэль просил подыграть, поэтому Андрей предложил связаться со знатоками.

— С ними тоже делиться придется, — предупредила Виктория.

— Придется, — согласился Андрей.

Юджин и Тариэль нагрянули буквально через полчаса, как будто ждали его звонка. Возможно, и в самом деле ждали. Задачу излагал Андрей. Гости выслушали его с недоверчивыми физиономиями, но заинтересовались.

Мрачно насупленный физик, озабоченно изучив спектр, раскрыл огромную — в полкомнаты — голограмму звездного атласа и занялся недоступными простым смертным действиями. Гагиев собрался торговаться, но Виктория сразу объявила, что есть сто тысяч, которые будут поровну разделены между всеми участниками рейда. Видимо, такая сумма пришлась по душе алчному доктору. После тяжких раздумий он попросил разрешения взглянуть на карточку. Заверения рыжей — дескать, карточка работает — майора не удовлетворили. Контрразведчик сверил номер и серию с какой-то базой данных, после чего заявил:

— Согласен. Я участвую. Что скажешь, Юджин?

По выражению лица физика даже самый плохой физиономист без труда определил бы, что Юджин Плахо расстроен. С трудом сдерживая рвавшиеся из глубин души проклятия, он долго качал головой, яростно терзая сенсоры планшета.

— Это в самом центре, — объявил наконец Юджин. — Говоришь, Эльцвейг пошел туда на том древнем корыте и остался жив?

— Он неглубоко забрался, — уточнила Виктория. — Шхуну плющить начало, ребра затрещали, корпус прогнулся.

— Папаша твой чудом ушел, — резюмировал физик. — Во внешней зоне Дырявой Пустоши могут работать лишь очень прочные корабли, защищенные силовым полем и оборудованные внутренним антигравом второго или более высокого класса. Но к той черной дыре даже такой корабль не подойдет. Нужен батискаф абсолютной защиты. И нужен опытный оператор дистанционного управления, который будет наводить робота с гравибуксиром.

— Мой брат Савва, — моментально решил кадровую проблему Андрей. — Где можно купить или арендовать батискаф?

Виктория беззаботно припомнила несколько свалок, где нетрудно достать подержанные суда самых разных типов. Впрочем, она быстро вспомнила, сколько стоят даже самые старые лоханки, и настроение рыжей упало, как давление в пробитом корпусе.

— Такие корабли не купишь. — Юджин угрюмо ухмыльнулся. — Был один, около сотни лет назад построен. Когда началась Седьмая Галактическая война, экспедиция работала в скоплении Посох. Там какая-то крепость взбесилась. Часть людей удалось эвакуировать, но батискаф окружен огневыми точками…

— Понял, ты про Глючный укрепрайон говоришь, — уныло сказал Андрей. — Там куча кораблей застряла. Система управления накрылась, пушки расстреливают всех, кто приблизится.

— Забыли про него. — Виктория по-прежнему не понимала серьезности происходящего. — Должен быть другой корабль.

— Должен, — согласился физик. — Уже строится. Будет готов года через два с половиной. Стоит полмиллиарда, все рейды расписаны на десять лет вперед.

— Отпадает, вернемся к укрепрайону, — майор-контрразведчик задумчиво потирал подбородок. — Скажи, пожалуйста, Андрей, как войти в укрепрайон?

— Легко и с песнями. Там пушки среднего калибра, так что линкор или тяжелый крейсер смогут с большой дистанции, не входя в зону поражения, расстрелять огневые точки своим главным калибром. — Аспирант хохотнул. — Один хрен линкор понадобится, когда в Черную Долину полезем. Юджин ведь говорил про крепкий корабль с антигравом и защитным полем.

Сосредоточенный взгляд лже-доктора немного смутил его.

— Значит, нужен линкор, — медленно произнес Гагиев. — А также люди, умеющие линкором управлять. Придется и с ними гонораром делиться.

Шокированный Андрей вдруг понял, что контрразведчик вовсе не шутит. Кажется, он вообще никогда не шутил.

Глава 18

Шоу на линкоре

Чаклыбину замысел понравился, но склонный к авантюризму писатель немедленно выдал идею, реализацией которой в данное время занимался. Самым трудным делом оказалось уговорить рыжую. Лишь после страшно долгих объяснений до нее дошло, почему нельзя ломиться на утлой шхуне в зону, где хаос полей тяготения трансформирует пространство в иную разновидность координат, плохо совместимую с существованием материи. Напротив, братишка Савва, старик Харонов, Юджин Плахо и Том Феррари согласились на удивление легко. Наверное, в глубине души все они мечтали о такой прогулке.

Способ их встречи на космодроме назывался пришедшим из незапамятной древности словом «флэш-моб». Договорившись прибыть в назначенный зал к определенному часу, они отправились в путь в разное время и разными маршрутами.

Для путешествия в топографический центр континента, где раскинулся главный город планеты, Андрей выбрал дозвуковой поезд-монорельс. Хотелось спокойно подумать, потому как проблемы возникали большими пачками. Виктория не отвлекала и, накрыв голову шлемом виртуала, смотрела какие-то шоу. Лишь однажды, остановив трансляцию, сняла шлем, чтобы поделиться впечатлением:

— Странные у тебя друзья. Ни один не поинтересовался, сколько я им заплачу, когда мы сдадим добычу заказчику. Их что же, вообще деньги не интересуют?

— Интересуют, конечно. — Андрей пожал плечами. — Но ты и так перевела каждому почти годовую зарплату профессора. Наверное, мужики не сомневаются, что ты не обманешь и подкинешь еще немножко после возвращения. Но главное не в этом.

— А в чем же? — Виктория приподняла шлем, уставив на него полные недоумения изумруды.

— Для них это просто интересное приключение. Трудная задача, решение которой доставляет огромное удовольствие.

Она поморщила лобик, потом обрадованно захлопала ресницами и сказала понимающим тоном:

— Вроде как затащить в постель фригидную красотку?

Тревожное недоумение разрешилось, доступное объяснение найдено, и рыжая собралась вернуться в мир трехмерных образов.

— Погоди секунду. — Андрей взял ее за руку. — Ты не обидишься, если я предложу тебе дорогой подарок?

— Насколько дорогой? — Изумруды глаз настороженно сузились.

— Ну, мне он в пару тысяч обошелся.

— Для кольца с брюликами многовато, на подержанную машину тянет… — Рыжая потерла наморщенный лоб и обрадовалась, придумав разгадку: — Или решил проверить меня… Ревнуешь все-таки? Не брала от мужчин ничего дороже флакона хороших духов.

— Успокойся, твоя первая версия была верной. Мне по случаю обломилась дешевая машинка, подумываю тебе подарить.

— Оставь себе, — отмахнувшись, Виктория нахлобучила шлем. — Тебе нужнее. Я-то на планетах редко бываю.

— Может, еще передумаешь…

Обняв ее за плечи, Андрей прикрыл глаза, вернувшись мыслями ко вчерашнему разговору с научным руководителем.

Исходя из общих принципов гуманности, Андрей показал Фролову далеко не все документы, доставшиеся ему после мародерства в архиве «Прусло Кромо». Однако даже малой доли хватило, чтобы повергнуть профессора в тяжелую форму шока. Дрожащими пальцами Максим Анисимович листал планшет, при этом бормотал традиционные подозрения о возможности фальсификации, то и дело напоминал об ответственности научного сотрудника, взывал к благоразумию. Почти наверняка высокие слова скрывали боязнь большого скандала.

— Поймите, молодой человек, нельзя публиковать такие материалы без доскональной проверки, — взволнованно растолковывал завкафедрой. — Науке противопоказана беспринципная погоня за дешевыми сенсациями. Мы изучаем прошлое во имя будущего, поэтому вправе оперировать лишь достоверно установленными фактами. К моему глубочайшему сожалению, наш университет — всего лишь провинциальное учреждение, здесь нет специалистов, способных проверить правильность перевода, не говоря уж о подлинности оригиналов.

Он добавил: дескать, экспертизу такого рода смогут сделать только профессионалы, работающие в разведке на Земле. Никаких сомнений: больше всего ему хотелось избавиться от ужасных документов. Причем почти наверняка профессор верил в подлинность ворованных файлов, но никогда в этом не признается.

Вот так и фальсифицируется история, печально размышлял Андрей, невнимательно слушая панические причитания Максима Анисимовича. В архивах покоятся миллионы документов, которые могут разрушить или хотя бы пошатнуть устоявшуюся картину минувших веков и тысячелетий. Картина может противоречить правде, но привычна и удобна, поэтому большинство историков не желает разрушать эти ложные представления, признанные верными. Много поколений псевдоученых создавали подобные теории, затем передавали в наследство следующему поколению, которое творило свои диссертации на основе заблуждений предшественников. Разумеется, очень много в исторической науке тех, кому невыгодно развенчание старых ошибок — ведь в таком случае надо будет сознаваться, что многие работы современных исследователей неверны от первой запятой до последнего многоточия…

— Разумеется, вы абсолютно правы, — делая наивную гримасу, произнес аспирант Машукевич. — Экспертизу проведут специалисты Института военной истории, но и мы способны подтвердить некоторые факты. Извольте взглянуть…

Для демонстрации он отобрал наименее сенсационные документы. Первой была представлена профессору переписка дочерней фирмы, входившей в холдинг «Прусло Кромо». Руководитель регионального офиса в 7-й Республике докладывал об изучении трофейных машин типа «Веспап» и «Рин-Веспап». Отчет представлялся интересным сам по себе, поскольку содержал подробное техническое описание «бревна». В ответ головной офис направил приказ немедленно восстановить небольшое число машин этого типа. Спустя несколько дней поступило распоряжение передать единственный отремонтированный «Веспап» в дочернюю фирму, расположенную на одном из миров Мрагвенда.

Благодаря ловкости рук майора Гагиева в распоряжение земных историков попало также письмо, разосланное членам совета директоров «Прусло Кромо». В документе говорилось, что наступление варваров-гуманоидов против Мрагвенда осуществляется слишком успешно, поэтому необходимо усилить армию рагвенов и остановить орду людей. С этой целью рагвенам передавалось захваченное на разных фронтах оружие тарогов. Тем самым люди должны были заподозрить, что кабтейлунк снабжает их врагов военной техникой, то есть вбивался клин между Кьелем и Землей.

По некоторым признакам Андрей догадывался, что Максим Анисимович, подобно многим интеллектуалам, симпатизирует Ломандару. Предложенная подшивка документов не могла не понравиться профессору, ибо снимала с ломов часть обвинений в интригах против человечества. Украденные в офисе «Прусло Кромо» файлы перекладывали ответственность милых опоссумов-ломов на безликую трансгалактическую корпорацию.

— Вот мерзавцы, — с чувством высказался Фролов. — Если будет доказана подлинность этой информации, вы должны обязательно включить открывшиеся факты в свою диссертацию. И сделаете доклад на эту тему — как раз в декабре пройдет межсистемная конференция.

— Обязательно, Максим Анисимович. — Андрей готовился перейти к главному, и научный руководитель, кажется, был приведен в состояние готовности выслушать ужасную новость. — Среди документов есть один, который очень не понравился мне и еще больше не понравится вам.

Документ на самом деле выглядел ужасно — не по форме, но по содержанию. Супервизор дочерней фирмы докладывал правлению корпорации, что получил точные сведения через надежную особь в руководстве спецслужб 12-й Империи. Согласно сведениям этой особи командир корпуса генерал-гуманоид Лестер сотрудничал с имперской военной разведкой и сознательно не выполнил приказ штаба фронта, изменив направление удара. Позже Лестер был фактически отстранен от управления операциями, последующие приказы о точечных ударах отдавал его заместитель генерал Робеспьер, а затем командование принял генерал Юнгер. Агент, посланный в штаб корпуса (капитан интендантской службы штаба фронта Гарольд Гринхаус), не смог поговорить с Лестером — генерал беспробудно пьянствовал, бормоча про скорый арест и трибунал. Файл содержал также видеокадры невнятного разговора Лестера с агентом и — настоящее чудо! — список агентов, внедренных имперской разведкой в земную армию.

Дважды пересмотрев кадры, Фролов сокрушенно взмахнул руками и прошептал:

— Это он… это дядюшка Теодор… Какой ужас! Теперь становится понятно, почему Лестера выгнали из армии.

Ничего не понятно, мысленно возразил Андрей. Будь у верховного командования доказательства, Лестер пошел бы под трибунал за измену.

— Видимо, контрразведка не собрала надежных улик против генерала, — сказал Андрей, сам не слишком доверяя такому объяснению. — Его подозревали, но смогли только выгнать в отставку за неправильное управление вверенными войсками.

— Безусловно, вы правы. — Завкафедрой, застонав, умоляюще посмотрел на добытчика разоблачительных файлов. — Постарайтесь не упоминать предательства генерала. Лучше пусть он останется в истории бездарностью, чем изменником.

В тот день Андрей покинул университет с двойственным ощущением. С одной стороны, профессор дал согласие включать в диссертацию любые материалы, лишь бы не всплыл позорный факт измены. Но с другой стороны, как прикажете поступить с нерушимым принципом писать только правду, всю правду и ничего другого, кроме все той же правды?

Все билеты на шоу были распроданы до конца следующего дня, но Тариэль еще неделю назад раздобыл заветные картонки для всей компании. Виктория не успела даже пробежаться по космодромным бутикам — начиналась посадка.

Секцию С-9 задрапировали под призывной пункт позапрошлого века. У входа расхаживали матросы-часовые в старинной броне, вооруженные смешными короткоствольными пульсаторами образца 2320-х годов. Суровый седой военврач осматривал пассажиров, мускулистый капрал похабно домогался хорошеньких девочек, а сексапильная медсестра с внушительным декольте строила глазки мужчинам.

— Откройте рот, скажите: а-а-а… — строго потребовал военврач, когда очередь дошла до Андрея. — Не дышите, смотрите на голограмму… который из этих кораблей вражеский?

При этом он водил вдоль грудной клетки пассажира бутафорским прибором. Прибор мигал разноцветными светодиодами, пищал на грани ультразвука, противно вибрировал и выдвигал непонятные приспособления.

— В разное время все они были вражескими. — Андрей зевнул. — Шоколадка мне положена?

— Годен к службе, зарегистрируй его, дорогуша… — Спохватившись, доктор буркнул: — Угощение только детям.

Подвинув рыжую, продолжавшую кокетничать с капралом, Андрей направился к медсестре. Та, зарегистрировав его билет и многообещающе подмигнув, хрипло промурлыкала:

— Каков красавчик. Может, встретимся на борту.

— Обязательно встретимся, — согласился Андрей. — А то мне сладенького не досталось.

Как он и рассчитывал, Виктория немедленно прибежала, вклинилась в их разговор и потащила любимого в десантный катер. С трудом удалось уговорить ее постоять еще минутку, чтобы получить удовольствие: на медосмотр двинулся старик Харонов. Одетый в штатское ветеран старательно прикидывался лохом экстра-класса, путал крейсеры со шлюпками и громогласно вспоминал, как в молодости совершил круиз на «Платиновой комете». На прощанье, когда утомленный военврач, торопясь избавиться от придурковатого пенсионера, признал его годным, Аким шокировал зрителей изречением:

— Я, может быть, не адмирал, но зверствовать умею.

На борт линкора публику доставляли по тридцать душ в модернизированном десантном катере. Старую машину типа «прощай навек» слегка благоустроили, так что пассажиры сидели не на голой палубе, а в удобных ячейках.

— Ты на эту крашеную выдру не рассчитывай, — свирепо предупредила Виктория. — Мы с тобой в одной каюте записаны.

— Нешто вправду? — Андрей изобразил растерянность. — Я думал, ты к тому жлобу в кубрик намылилась. Уже хотел морду ему бить.

— Да ты чего… — опешила рыжая. — Правда, что ли, ревнуешь? Брось, я же просто так… И не вздумай драться: парень в десанте служил — порвет тебя.

— Посмотрим на твое поведение, — угрожающе прорычал Андрей.

Ни в каких серьезных частях тот актер с нашивками капрала конечно же не служил. Тату «штурм-десант» на плече было нарисовано маркером, а не наколото. Бодибилдингом, безусловно, баловался, но побить его в случае чего будет несложно. Впрочем, Андрей надеялся, что драки с экипажем удастся избежать: впятером они всех не положат, на линкоре должно быть не меньше полусотни матросов.

Тут засвистели моторы, и Виктория возмущенно взвыла: дескать, антигравы на этой телеге пьяный гуманитарий регулировал. Бедняжка никогда не ходила в настоящих машинах такого класса, конструкторы которых заботились о скорости, защищенности и огневой мощи, но никак не об удобствах для пассажиров.

Популярное шоу «Звездный рейд» открылось незадолго перед 8-й Галактической войной. В столь давние годы публику обслуживали дредноуты, построенные в конце XXII века, с трудом развивавшие десяток световых скоростей. Сегодня те корабли не покидали музейных причалов, а для шоу командование выделило линкоры, помнившие детские годы Германа Чарманова. Красочные спектакли считались полезным средством патриотического воспитания. Как показывал опыт, многие мальчишки и девчонки, побывав на настоящем боевом корабле, приняв участие в потешных сражениях, всерьез увлекались романтикой военного флота и после школы поступали в учебные заведения соответствующего профиля.

Была у шоу-эскадры и другая функция — за счет публики поддерживались в боеготовном состоянии старые, но грозные боевые корабли, которые в случае надобности могли быстро вернуться в строй. Экипажи «флота развлечений» составляли ветераны, вольнонаемные работники и проходившие практику курсанты военно-космических училищ.

По просьбе ведомства, где служил майор Гагиев, командование шоу-эскадры вне графика направило к планете Калиюга линкор «Горгозавр». Проходя по коридору к жилым каютам, Андрей оценил грубую простоту внутреннего устройства корабля. Никаких излишеств — только голые плоскости с бронированными люками в переборках. Прямые отрезки переходов перегораживались тамбурами, делившими линкор на отсеки. В стенах не было светильников, иллюминацию обеспечивали светящиеся участки наномассы, покрывавшей броню. Некоторые такие плафоны содержали полезную для пассажиров информацию об устройстве и славном боевом пути старого корабля.

Один из транспарантов поразил Викторию — хихикая, рыжая громко сказала:

— Смотри, любимый, там ошибка, лишний ноль нарисовали.

— Не шуми, все нули на месте, — шепнул Андрей. — На самом деле они вместо шестерки написали четверку.

— Заболел или не похмелился? — посочувствовала Виктория. — Масса больше половины мегатонны? Таких кораблей не бывает!

— Следующее поколение было почти в мегатонну, — подтвердил шедший за ними Харонов.

Примерно за четверть века перед началом 8-й Галактической был заключен договор об ограничении тоннажа боевых кораблей, согласно которому масса линкоров, акронов и прочих исполинов не могла превышать 100 условных единиц, составлявших 433 тысячи тонн. Реальная масса «динозавров» и «сражений», то есть линкоров типа «Тираннозавр-Рекс» и «Ватерлоо» зашкаливала за 600 килотонн, однако в официальных документах указывалась благоразумная величина 420 тысяч тонн. Точно так же поступали все державы тех времен, включая моралистов-имперцев. Когда стало понятно, что до войны остаются считаные годы, все правительства дружно вышли из договора и начали строить корабли без всяких ограничений. В некотором выигрыше оказались люди и ломы, заложившие мегатонных чудовищ.

Не без труда смирившись со столь запредельными масштабами патологического гигантизма, Виктория попыталась прикинуть мощность двигателей, носивших по Галактике подобную махину. Названные Хароновым цифры потрясли рыжую. Таких больших глаз у нее не бывало даже в моменты оргазма.

— Какой хитрый был этот Чарманов… — пролепетала она восхищенно.

— Почему же был? — удивился Андрей. — Вроде бы жив еще…

Он резко встал посреди коридора, и Харонов с разгона налетел на него, сильно толкнув в спину.

— Ты чего вздумал астероид на трассе изобразить? — осведомился раздраженный капитан 2-го ранга. — Я пока не кусаюсь и ядом не плююсь, я пока добрый, но все это — впереди, слово офицера.

— Виноват, мысль пришла…

— Мысль — не триппер, сама пришла — сама и уйдет, — продолжал ворчать старик. — Ты не в гальюне, чтобы к тебе мысли ходили.

Еще раз извинившись, Андрей подхватил подругу за локоть и поспешил к выделенной им каюте. Несвоевременная мысль не давала покоя. Герман Чарманов, профессор политологии, маршал в отставке, сумевший с минимальными потерями вывести ССМ из 8-й Галактической войны, был жив — об этом Андрей слышал совсем недавно в какой-то передаче. К началу 9-й Галвойны великому старцу исполнилось около сотни лет, он как раз прошел процедуру омоложения и почти всю войну провалялся в биогенной камере. Однако в мемуарах некоторых деятелей того времени прямо говорилось, что Енисейский почитал Чарманова, неоднократно посещал в госпитале. Они могли говорить откровенно — уж эти двое наверняка понимали друг друга с полуслова. Если кто-то и знает истинные намерения Порфирия, то лишь Чарманов!

Двести участников шоу еще распределялись по каютам, а «Горгозавр» уже покинул окрестности Калиюги. Средним ходом, задействовав лишь вспомогательные движки, линкор облетел планету и оба ее спутника, но подобное зрелище мало кого заинтересовало — большинство калиюжцев ежегодно совершало такие экскурсии. Следующим пунктом программы был бросок в сторону Наяды — большой, с Уран размерами, планеты, чья орбита умещалась между Калиюгой и Августой. Именно там, среди двух дюжин лун разного калибра, должен был разыграться главный эпизод сценария.

На участке разгона пассажирам объяснили, как бежать в ангар по сигналу тревоги, как пользоваться скафандрами, как запускать сигнальные огни. Разумеется, Виктория учинила скандал, потребовав предъявить протоколы квартальной проверки снаряжения. После обеда — кормили настоящим флотским пайком, включая борщ и котлеты с макаронами — массовики-затейники из состава экипажа провели викторину «Что я знаю про звездный флот?». Знатоки, сумевшие ответить на примитивные вопросы, получали маечки, вымпелы и макеты с лейблами военно-космического ведомства. С помощью любимого рыжая отхватила главный приз — дистанционно управляемую модель «Горгозавра».

Затем начался турнир по перетягиванию каната. От этого теста на интеллект отряд заговорщиков уклонился — по настойчивой рекомендации старших офицеров, они разошлись по каютам и занялись подготовкой к захвату звездолета.

Подготовка свелась к переодеванию в удобные костюмы, не сковывающие движений. Оставшийся час до мероприятия они провели в четырехкоечной каюте, куда организаторы заселили Савву, Тома, Юджина и доктора. Харонов блаженствовал в родной обстановке большого корабля и чаще обычного изрекал казарменные афоризмы. Непривычный к стариковским шуткам Савва Машукевич поначалу дивился, но вскоре привык и даже оценил очередную сентенцию:

— Лейтенант должен все знать и хотеть работать, — назидательно говорил Харонов. — Старший лейтенант должен уметь работать самостоятельно; капитан-лейтенант должен уметь организовать работу; капитанчетвертого ранга должен знать, где и что делается; капитан третьего ранга должен уметь доложить, где и что делается; а вот капитан второго ранга… — он многозначительно помахал указательным пальцем, — должен знать, на кого надо вовремя наложить взыскание, чтобы командир эскадры не наложил взыскания на него.

— Круто и не противоречит Уставу, — восхитился брат-связист. — А что насчет адмиралов?

— Не помню, — капитан 2-го ранга вздохнул, — старый стал. Кажется, задача главкома флота — уметь доходчиво доложить министру то, что тот хочет услышать.

Сообразив, что мужики прикалываются, Виктория захихикала. Неодобрительно посмотрев на нее, Том предложил поговорить о главном. Вежливый намек майора — дескать, обязанности распределены — не получил ответа, и контрразведчик запоздало начал догадываться о заговоре внутри заговора.

— Я консультировался с юристом, — сообщил Андрей. — Специалистов в этой области мало, но законы на нашей стороне. Спасибо командиру, без него мы вляпались бы по-крупному.

— Не вчера с пальмы слезли, — гордо признался Харонов. — Таблицу сложения помним, умножения — тоже.

— Вы о чем? — настороженно поинтересовался Тариэль.

— Думаем, как лучше выполнить задание, — успокоил его Юджин. — Однако меня терзают злые подозрения. Почему никто не подумал об этом раньше?

— Потому что линкоры давно списаны, — грустно поведал капитан 2-го ранга. — Новые кораблики не имеют такой толстой брони из нейтрида. Новые корабли стали красивыми легкими машинами, не для них такая задача.

— Это как эволюция хищников, — объяснил Андрей. — В древности по Земле ходили громадные неуклюжие динозавры с огромными клыками, защищенные толстой шкурой, даже панцирем. Эволюция убила великанов, на смену пришли тигры и волки — быстрые, ловкие, сообразительные. Но их добыча лишена брони, поэтому и клыки стали поменьше.

— Ты хочешь сказать, что новые корабли слабее старых? — осведомился физик, недоверчиво поигрывая бровями. — Как такое возможно?

— Смирись, гипермастер, — проворчал Харонов. — Все происходило постепенно, шаг за шагом. Новые двигатели, новые конструкционные материалы, новое оружие. Через десять лет после той войны самым эффективным кораблем стал очень быстроходный крейсер с легким корпусом из компаунда, то есть вещества, скрепленного силовым полем. И новые чересчур умные торпеды достают мишень на дальностях, не доступных для самых огромных тахионных пушек. Стали не нужны большие пушки, а стало быть, и сверхтолстая броня, потому как торпедная боеголовка все равно пробьет любую защиту. Про гиперкоконы вообще разговора нет — от этого добра даже силовые поля не защитят. Старые корабли отправились на переплавку или в музей, а новые несут те же двигатели, но без брони их масса на порядок меньше, а скорость — на полпорядка больше.

— Можно понять, — проворчал Юджин. — Андрей, ты не знаешь, сколько еще таких укрепрайонов осталось?

— Ни одного, — уверенно сказал историк. — Добычу по-братски поделим или жребий кинем?

Непосвященные синхронно подумали почти об одном и том же. Гагиев заподозрил, что братва вошла в роль пиратов и намерена продать линкор и батискаф на черном рынке. Опасения Виктории получились проще, но конкретнее. Она почти не сомневалась, что любимый оказался таким же гадом, как остальные мужики, то есть намерен прикарманить все денежки, которые заплатит заказчик. Старшего Машукевича волновали совсем другие проблемы: не посвященный в истинную профессию «доктора», он беспокоился, как бы власти Солнечного Союза не перехватили «Горгозавра» вместе с добычей. Но брат заверил его в полной законности мероприятия, а сама задача была слишком интересной, чтобы в последний момент врубить моторы на «полный назад».

По лицам спутников Аким Харонов угадал возможность неполного взаимопонимания и объяснил, на какое вознаграждение рассчитывает в Глючном укрепрайоне. Новость шокировала майора, считавшего своих спутников шайкой наивных охотников за сокровищами. Виктория в очередной раз посетовала, почему она такая глупышка и в упор не видит, где настоящие деньги плавают.

Бой возле Наяды разыгрался, когда все пассажиры собрались на обзорной палубе. Для большей наглядности в этой части корабля разобрали переборки, так что получился просторный отсек, где свободно поместились все участники шоу. На массивном постаменте располагалась боевая рубка, с которой тоже сняли заднюю переборку, чтобы не мешала пассажирам любоваться действиями командиров, управлявших кораблем. Огромные голограммы позволяли следить за событиями, происходившими в окружающем пространстве.

Пассажиры видели, как из-за большой планеты внезапно вылетела вражеская эскадра, открывшая огонь на поражение. «Горгозавр» содрогнулся, что было достигнуто одновременным импульсом двигателей прямо по курсу и в противоположном направлении. Заморгали плафоны и завыли сирены. Динамики прогремели приказ занять места по боевому расписанию.

Курсанты, составлявшие команду линкора, развели пассажиров на огневые точки и наскоро объяснили, как наводить пушки на цель. Дело было нехитрое, большого ума не требовалось. Точно как в играх виртуальной реальности — совместить кружки прицела с силуэтом вражеского корабля и нажать гашетку на джойстике. Часть публики посчитала подобное развлечение чрезмерным, но многие охотно втянулись в перестрелку.

Примерно полчаса линкор обменивался залпами с противником, перебил несколько десятков корветов и повредил вражеский крейсер. Эскадра неприятеля, потрепанная столь мастерским ответным огнем, отступила за Наяду для перестройки боевых порядков, хотя перестройка — любой историк скажет — редко приводит к благополучному результату.

Неожиданно к разгоряченным пассажирам вышел обмотанный бинтами командир, сообщивший замогильным голосом:

— Катастрофа, друзья мои… все офицеры на мостике убиты, и корабль потерял управление. Нет ли среди вас пилотов, которые смогут вернуть нас на Калиюгу?

Согласно сценарию, предусматривалась минута паники, после которой из толпы выйдут несколько испуганных мальчишек и встанут к приборам управления. Опередив подставных спасителей, Харонов, Андрей, Юджин и Виктория бросились на мостик с воплями:

— Мы умеем!

После секундной растерянности экипаж спохватился, но было уже поздно. Самозванцы стремительно развернули корабль, и Харонов, злорадно ухмыляясь, врубил главный движок. Пассажиры и все прочие отделались синяками, а линкор, молниеносно разогнавшись до субсвета, уже тормозил около Калиюги. Двенадцать световых минут от внутренней планеты они преодолели с далеко не рекордным результатом в полчаса.

— Не крейсер, — с чувством резюмировал Харонов. — И на виражах слегка заносит. Учти, дочка, заносы компенсировать будешь ты, больше некому.

Рыжая, чуть не расплакавшись, простонала:

— Как же такую машину держать на курсе?! Вы не шутили, что у него тоннаж больше сотни кило?

— Шестьсот семьдесят в полной загрузке, — опрометчиво вырвалось у Андрея. — Но ты не переживай, сейчас на борту торпед и снарядов нет, поэтому не больше шестисот.

Не привыкшая оперировать такими величинами Виктория малость успокоилась. В привычных ей масштабах разгрузка шести десятков килотонн была громадным делом. Заулыбавшись, она с облегчением произнесла:

— Так бы сразу и говорил.

Корабль уже выполнил финиш-маневр и сел на грубую высокую орбиту. Торопливо, врубив сигналы тревоги, Харонов четко выдал по внутренней трансляции приказ немедленно покинуть борт. Немногочисленные роботы-стражники вышли из укрытых в переборках ниш и погнали напуганную толпу к ангарам. Экипаж, укомплектованный отставными ветеранами, вольнонаемным составом и курсантами, был сбит с толку и пытался протестовать. Все зачатки сопротивления подавил грянувший в динамиках решительный голос капитана 2-го ранга:

— Внимание, личному составу. Всем «гамма-пять» обеспечить эвакуацию категорий «эр-семь» и «пси-четыре».

Предельно четко сформулированный приказ, классическая флотская лексика и командирские интонации не допускали толкований. Экипаж мог бы возражать против вежливой просьбы высадить на планету вспомогательный персонал и пассажиров. Однако неведомый командир назвал их (в действительности подпадавших под категорию «гамма-8») высоким рангом «гамма-5», да и вообще военные были дисциплинированными людьми.

Менее чем за час все пассажиры, прихватив оставленное по каютам имущество, расселись по десантным катерам и отправились на Калиюгу. Последними на борту остались отставной капитан 3-го ранга, командовавший шоу-линкором, и еще несколько ветеранов. Их просьбу разъяснить обстановку на мостике проигнорировали, а роботы-стражники деликатно загнали стариков на катер и отправили в полет к планете.

Дважды для верности проверив показания приборов, Савва доложил:

— Командир, на борту нет посторонних живых организмов. Можно бежать.

— Старшие офицеры не бегают, ибо в мирное время это вызывает противоречащее уставу веселье, а в военное — панику, — назидательно произнес Аким Харонов. — Мы не побежим, а пойдем — быстро и с песнями. Гипермастер, трасса рассчитана?

— Так точно, — доложил Юджин.

Назвав эту новость отличной, Харонов осведомился, каков песенный репертуар у пилота-навигатора, то есть Виктории. На этот раз она не стала переспрашивать, наивно полагая, будто старик шутит. Между тем прочно державший контроль над линкором ветеран начал разворачиваться на траекторию разгона, велел борт-инженеру, то есть капитану запаса Машукевичу, занять место второго пилота и не ловить астероиды разинутой пастью, раздал указания остальному экипажу и аккуратно потянул курсором стрелку мощности.

Форсунки выбросили в рабочие камеры тройную порцию молекулярной смеси, резонансное поле давило атомы на кварки, которые немедленно соединялись в противоестественных агрегатных состояниях, реакция деления стремительно вышла на частично неуправляемый режим, запустив реакцию синтеза. Поток энергии хлынул в генераторы деформирующего поля, разгоняя «Горгозавра» как во времена боевой молодости.

Глава 19

Сокровище Дырявой Пустоши

Когда глубоко в кормовых отсеках заворчали двигатели и проснувшаяся сила стала наращивать импульс линкора, все вопросы о массе корабля и мощности двигателей отпали сами собой. Надвинув на брови форменное кепи, Харонов выстреливал команды и, едва выслушав ответ, отдавал следующее распоряжение.

— Борт-инженер, тестирование защитного поля… Навигатор, это не вручную делается, запустить программу компенсации сдвига…

— Командир, защита запущена на сорок процентов… виноват, уже полтинник.

— Ой, дяденька, никогда такой программы не видела! Можно скопировать?

— Механик, жду доклада! Навигатор, следи за сносом, эта программа на другом корабле не сработает. Гипермастер, рассчитать курс.

— Командир, двигатели старые, тяга растет медленно. Половину мощности должен выдать.

— Командир, есть расчет трассы на три отрезка.

— Дяденька, чуть-чуть все равно заносит, но я стараюсь.

— Командир, силовое поле достигло полной мощности. Осмелюсь доложить, что емкости заполнены на восемь процентов.

— Командир, на тяге в три четверти началась вибрация, сбросил до половины.

— Вибрацию почувствовал… Второй пилот, держи курс. Навигатор, запомни, что все дяденьки и дочки полчаса назад повешены на кронштейне верхнего лафета.

— Ой, правда повешены?

— Вика, разговаривать надо как на съемочной площадке: «Есть, командир», «Так точно», «Разрешите доложить». Поняла?

— Борт-инженер, прекратить лекцию по уставам! Какая в заднюю дюзу съемочная площадка? Ты еще кордебалет из оперетты вспомни! Ты не забыл, кто на борту канонир?

— Никак нет, командир, программа тестирования запущена, результаты слегка тухлые.

— Ой, то есть… командир! Мы идем прямо на звезду!

— Канонир, доложите подробнее.

— Три орудия главного калибра из четырех частично демонтированы, то есть сняты замки. Верхний бластер, на кронштейне лафета которого повешены дяденьки и тетеньки, также приведен в нефункциональное состояние, и еще много чего не работает. Торпедные аппараты можно привести в чувство, но торпед ни одной. У нас остались батареи ближней самообороны — семь из двадцати четырех установок. Также можем использовать одну гравимагнитную катапульту, три гамма-бластера и одну тахионную пушку большой мощности.

— Дядень… командир, отворачивайте, мы через две минуты врежемся в Августу!

— Экипаж, внимание, мы входим в корону звезды Августа. Борт-инженер и механик, организуйте заполнение топливных емкостей. Пилот-навигатор, закрой глаза и делай глубокие вдохи-выдохи. Гипермастер, я борт-инженеру доверяю, но ты все-таки прозвони пушки.

— Есть, командир!

На голограммах обзора клубились огненные завихрения звездной плазмы. Механизмы линейного корабля втягивали килотонны пламени в емкости, расположенные между внешним и промежуточным поясами брони. Капитан запаса Машукевич ошибся, рассказывая возлюбленной про массу линкора. На орбите Калиюги масса «Горгозавра» не превышала четырехсот тысяч тонн, поскольку топливные баки были практически пусты. Корабль почти час плавал в верхних слоях Августы, закачав почти сотню килотонн раскаленного ионизированного газа.

Деформаторы работали на малой мощности, защищая линкор коконом свернутых измерений. Впрочем, даже без деформированного пространства слой нейтрида вполне мог бы сдержать ярость звездных ураганов. Линкоры прежних поколений были чрезвычайно прочными машинами, потому как предназначались выдерживать удары куда более сильные, нежели природные катаклизмы.

— Командир, тахионная пушка и гамма-бластеры в порядке, катапульта потеряла мощность примерно на треть, синтезатор еле дышит.

— Механик, что скажете?

— Любимый, ты раньше был в звезде?

— Да, я тоже подумал… в звезде никогда.

— Командир, мы вместе проверяли. На синтезатор надежд мало. Делает около пяти граммов газа в час.

— Успокоили! Нам много и не надо.

— Командир, баки наполнятся через…

— Отставить, достаточно. Запускаю двигатели, всем держаться за кого-нибудь.

Вырвавшийся из солнечного океана корабль превысил световую скорость прежде, чем достиг орбиты Калиюги. Условную границу системы они пересекли на шести световых.

Для входа в гипер надо разогнаться и некоторое время держать постоянный вектор движения. Объяснить, почему так, а не иначе, навигаторы не пожелали. Лучше них понимавший в формулах Юджин, сильно морщась, рассказал про импульс трехмерного движения, который трансформируется в тензор псевдоимпульса для многомерного пространства-супервремени. Про теорию трансформации слышали все, она даже стала частью фольклора, наряду с теориями вероятности, относительности и безусловности, но понимали смысл этой математики лишь немногие.

После третьего вопроса — Андрей все-таки надеялся получить вразумительный ответ, но Юджин оказался посредственным популяризатором — командир не выдержал, приказал отставить, прокашлялся и бодро затянул древнюю песню про бегущую по снежной равнине волчью стаю. Поддерживая традицию, борт-инженер продолжил самодеятельность столь же палеонтологическим романсом — тоже про зимнюю дорогу и «динь-динь-динь» колокольчика, со свадьбой под занавес. Как ни удивительно, Виктория прочувствовала воцарившийся на борту дух высокой поэзии. Она пела что-то невероятно тоскливое — про измену милого, которого никогда больше не пустит на порог, как бы ни болело сердечко.

Под минорно-душещипательное музыкальное сопровождение угонщики музейной собственности преодолели первый, самый короткий отрезок трассы, покинув пределы Облака Зевса. Здесь, в пустынной части галактического рукава, их вежливо позвали по гиперсвязи, но сигналы диспетчерской службы утонули в помехах запущенного на полную мощь деформатора. Харонов быстро погасил остаточные импульсы, вышел на новый курс и опять врубил режим разгона. Андрей повидал немало, Виктория — и того поболе, но разворот под тупым углом на низком сверхсвете шокирует даже тех, кому кажется, будто ничто в этой Вселенной не сможет их удивить.

— Ой, — снова вырвалось у рыжей. — Это же насмерть запрещенный маневр. Нас еще на первом курсе дрессировали, чего никогда нельзя делать.

— В этом разница между дрессировкой в гражданских учебках и полноценным военным образованием, — рявкнул Харонов. — Не переживай, навигатор, такому только в академиях учат.

— Вот что значит военный корабль, — шепотом объяснил Андрей. — Любой грузовоз или лайнер давно бы рассыпался.

Они даже не сидели, но почти лежали в откинутых креслах. Тело и ноги затянуты фиксирующими ремнями, головы накрыты шлемами ментоинтерфейса, руки лежат на «птичках», перемещающих курсоры по трем осям голографических мониторов. Андрей привык работать руками по сенсорам, Викторию выдрессировали пользоваться мысленным управлением, но здесь и сейчас требовалось умение пользоваться обеими системами одновременно. Харонов это умел, причем умел виртуозно.

Минуты текли в бездну как выпущенные в темноту трассирующие пули, на терминалах менялись цифры и фигуры, деформаторы гудели неровно, временами захлебывались, но Харонов пренебрежительно назвал такие сбои обычным делом. Линкор устойчиво держался на курсе, направляясь к скоплению Посох, за который велись ожесточенные сражения в 7-й Галвойне, но который оказался глубоким тылом 9-й Галактической.

Монотонность полета разнообразили только редкие рапорты расставленных на посты угонщиков. Резкая перемена случилась, когда на мостик заглянул майор Гагиев, сообщивший:

— Командир, мы с Томом подкрутили синтезатор антивещества. Теперь в час почти двадцать граммов дает.

— Молодцы, но зря старались. Катапульта нам навряд ли понадобится… — Старик зевнул. — Устал я, пойду вздремну. Гипермастер, остаешься за старшего. Разбудишь за полчаса до маневра. Остальным советую снять сбрую и по возможности не прикасаться к приборам управления.

Расстегнув ремни, Харонов вылез из кресла, покряхтел и вразвалочку покинул рубку.

— Мог бы и раньше разрешить, — проворчала Виктория в задраенный бронированный люк.

Внезапно люк вновь раздвинулся, все настороженно притихли, но вошел всего лишь Савва.

— Что тут происходит? — осведомился связист. — Ходячий первоисточник армейского фольклора дал мне команду «вольно».

— Нам тоже, — обрадовал его младший брат. — Предлагаю подкрепиться, если оставленный за старшего капитан-лейтенант не будет возражать.

Юджин разминался, вращая верхнюю часть тела. Закончив упражнение, физик сделал страшные глаза, потом фыркнул и сказал:

— Я уже запряг роботов притащить пайки с кухни.

Саморазогревающиеся упаковки содержали типовой набор — питательный, но не слишком изысканный.

— На войне кормили лучше, — ностальгично резюмировал Андрей.

— Там роботов не было, — напомнил Тариэль.

Подозрительно посмотрев на мужчин, ожидавшая подвоха Виктория произнесла с укоризной: дескать, нельзя быть такими привередами. По ее словам, случалось такую порцию на целый день растягивать. Утром — мясо с макаронами, в обед — супчик, а на ужин — булочку с маслом и салат.

— У нас, красавица, нет твоих забот за фигурой следить, — хохотнул Юджин и, допив суп, взялся за второе. — Слыхали, братцы, как воронье раскаркалось про наши разработки в Алефе?

Урчанием и кивками все подтвердили, что слышали. Буквально на каждом видеоканале то и дело выступали профессора неведомых наук, включая филологов, и взволнованными голосами повествовали о кошмарных последствиях человеческого проникновения в черные дыры. Профессора по-разному рассказывали про выбросы «темной материи», меняющиеся параметры реликтовых излучений, вихри гравитационных деформаций. При этом доктора физики старались успокоить общественность, а гуманитарии стращали неизбежной катастрофой, сетуя на беспечность естественно-научных авантюристов.

— Ученые люди говорят, — жалобно всхлипнула Виктория. — Не все же они врут.

— Не все, — согласился Тариэль. — Достаточно купить десяток — еще сотня начнет подвывать, чтобы пробиться на большой экран. И вой будет оглушителен, и голоса разума потонут среди воплей продажных псевдоученых.

— Точно как у нас в общественных науках, — с отвращением произнес Андрей. — В прессу проникают лишь самые примитивные представления, далекие от правды. Потому что правда — слишком сложная и неприятная штука, широким обывательским массам она без надобности. Куда милее байки: дескать, такая-то война случилась из-за плохого пищеварения такого-то президента.

— Извини, родной, но достал ты рассказами про фальсификаторов истории, — признался Том и пояснил, обращаясь к Виктории: — Три недели мы на войне были, из них две недели твой парень об этом толковал. Я даже фамилии академиков-историков запомнил.

— Про историю мне тоже много выслушать пришлось, — отмахнулась рыжая. — Не только Андрюша рассказывал, я на конференции пострашнее доклады видела. Но там я понимаю — гуманитарии могут врать любую ересь, какая в голову забредет. А вот физика — точная наука, тут запросто не соврешь.

Захохотав, Юджин отбросил опустошенный пластиковый контейнер и заговорил угрюмо, как о наболевшем:

— Почему вы все недооцениваете точные науки? В нашей сфере врать гораздо проще. Вам покажут уравнения с интегралом и скажут: мол, из этих соотношений следует, что Вселенная вот-вот взорвется. И лишь один человек из миллиона поймет, что рожа в зомбоящике нагло всех обманывает.

Ему не поверили, но Андрей, припомнив прослушанный в университете курс истории науки и техники, привел многочисленные примеры досадных ошибок и сознательных фальсификаций.

Так, долгие века господствовали античные представления, будто небесные тела кружатся вокруг Земли по эпициклам, а брошенный камень летит по прямой, и лишь потом, исчерпав запас энергии, падает отвесно вниз. Сильно нашумела грандиозная афера, известная как «проблема 2000»: производители допотопных компьютеров и программ, подкупив прессу, внушили публике, что с наступлением очередного столетия все старые программы перестанут работать. Перепуганные пользователи покупали новые версии, а компьютерные корпорации получили грандиозные по тем временам прибыли. Примерно в те же времена медицинская мафия объявила об открытии страшной болезни — женской импотенции. Прежде, чем их разоблачили, врачи «вылечили» от несуществующего недуга многомиллионную армию пациенток.

— Ты прав, — кивнув, откликнулся Юджин. — Всякий раз аферы такого рода приносят кому-то невероятные прибыли. В начале двадцать третьего века большая группа маститых чиновников от науки объявила, что расширение Вселенной резко замедлилось и что вскоре начнется сжатие, которое неизбежно приведет к новому Большому Взрыву. Сотни лабораторий по всей Земле выдавали подтасованные данные, пресса и политики вопили о скорой гибели, требуя принять немедленные меры. Под эту истерию всемирное правительство выделило колоссальные средства на развернутые исследования, проворные коммерсанты наладили выпуск домашних детекторов, чтобы каждый гражданин мог узнать, сколько времени осталось до конца Вселенной.

— Пытались урезать ассигнования на космическую программу и разработку методики продления жизни, — подхватил Андрей. — Требовали прекратить колонизацию Парнаса и Венеры, а все деньги направить на строительство неведомых защитных устройств. Когда этих жуликов разоблачили, они сделали большие глаза и сказали: ну, извините, немножко ошиблись. Если мне память не изменяет, при Джангархане многие фальсификаторы были расстреляны.

— Расстрелов не было, — не без искреннего сожаления уточнил доктор. — И еще припоминаю, как дважды в столетие на разных планетах начинаются разговоры о глобальном изменении климата. Экологи предупреждают, что наступает глобальное похолодание, а через полвека кричат про скорое глобальное потепление.

В следующие минуты было произнесено немало грязных слов об алчных и бесчестных обладателях ученых степеней, журналистах, политологах и политиканах. Управляемый киберпилотом линкор мчался через гипер, штормов и завихрений в опасной близости не наблюдалось. Том и Тариэль ушли на свои посты в кормовых отсеках, Юджин и Виктория задремали в креслах перед пультами, поручив братьям растолкать их, если что-нибудь случится. Громко зевая, Савва подумал вслух: дескать, его работа начнется не скоро, поэтому можно поспать с комфортом в каюте.

Оставшись один на вахте, Андрей меланхолично разглядывал приборы, извещавшие о полном порядке. Мысли неторопливо вращались вокруг недавнего разговора, складываясь в неожиданный, но логически непротиворечивый вывод. Кто-то платит ученым аферистам и прессе за болтовню про фатальную деятельность людей в черных дырах. До сих пор в патриотических кругах считали по-простому: враждебные страны готовят общественность к агрессии против ССМ. Но могло случиться, что за новой кампанией против человечества стоят меркантильные надежды.

Командир появился неожиданно и очень вовремя. Андрей уже подумывал позвонить в каюту старика.

— Подъем, свистать всех наверх, — рявкнул Харонов.

Пока народ возвращался в состояние бодрствования, Андрей доложил, что за время дежурства ничего достойного внимания не произошло. Виктория спросонок брякнула:

— Мальчики такие смешные вещи рассказывали. Оказывается, в старину люди думали, что камень по прямым линиям летает.

Грозно глянув на рыжую, старик изрек:

— Насчет камней не знаю, но пушка стреляет сначала по параболе, а потом по инерции.

Затем он подумал и пояснил, что парабола — это половинка эллипса, а эллипс — это такой вытянутый круг, в который можно вписать квадрат двадцать пять на сорок.

Продолжая развлекать экипаж прибаутками, Харонов вывел корабль в трехмерное пространство, бегущее вдоль одномерной оси времени. Гипермастер уже приготовил данные для последнего броска к укрепрайону, пилот-навигатор потихоньку разворачивала махину линкора на новый курс, однако Харонов недовольно морщился.

— Что я неправильно делаю? — Виктория прищурилась, как обозленная кошка.

— Не в тебе дело. — Харонов отмахнулся. — Пацаны, загляните в архив навигационных программ. Должна быть «Маска», «Хамелеон» или что-то в таком роде.

Просто чудо, как эти программы в архиве помещаются, — ужаснулся Андрей, перебирая память линкора. Тут были программы для выполнения различных маневров, для расчета траекторий, для анализа тактической обстановки, для ведения боя в одиночестве и в составе соединения.

Раздражало, что прежние командиры «Горгозавра» сохраняли все, даже самые старые версии. Андрея позабавило, что полная смена боевых программ, судя по датам, произведена сразу после разгрома ресов тарогами. Вот оно влияние войны — тактика меняется по мере анализа недавних сражений. Однако еще через несколько месяцев появились новые версии, безусловно заточенные против ломов с их массированным применением дронов-камикадзе: земные стратеги собирались уничтожать боевых роботов облаками шрапнели из антивещества. Получалось, что флот готовился к войне против ломов, которые в конце войны считались почти союзниками людей!

На всякий случай Андрей переписал на видеофон краткие пояснения к программам — в диссертации таким данным самое место. Он уже собирался вновь заняться командирским заданием, но Юджин громко сообщил, что нашел пакеты «Хамелеон» с версиями от 7.38 до 9.12.

— Запусти последнюю версию, — распорядился Харонов. — В таком деле подстраховаться не зазорно. А после поищите программу для черных дыр — «Колодец», «Яма» или даже «Артезианский колодец».

В этот раз удача улыбнулась Андрею. Действительно, имелись в стандартной коллекции несколько версий программы «Артезианус», причем последняя версия, датированная 2481 годом, инсталлировалась автоматически, если датчики обнаружат поблизости черную дыру.

Харонов обрадовался, запустил двигатели на разгон и велел борт-инженеру вернуться к обязанностям второго пилота. Машинально выполняя нехитрые манипуляции, Андрей продолжал обдумывать открывшиеся факты, про которые не прочитаешь ни в каких мемуарах.

Его старые наработки подтверждались в полной мере: новое оружие диктует новые формы ведения войны, а это, в свою очередь, заставляет создавать еще более новое оружие, и так до бесконечности. Пусть не аспирант Машукевич первым открыл такую зависимость, но следует скорректировать название диссертации, подчеркнув, что оружие и тактика со стратегией эволюционируют совместно, причем оказывают сильное взаимное влияние. Взять хотя бы те же катапульты антивещества — как только был разгромлен Кьелтарогга, появился новый потенциальный противник в лице Ломандара, и земные корабли оснащаются средством против ломских дронов.

Он прямо с пилотского пульта раскрыл борт-журнал «Горгозавра», чтобы убедиться в правильности собственных выводов, нашел нужную запись и был потрясен, как боксер, пропустивший сильнейший хук в челюсть. Линкор «Горгозавр» отводился на завод для установки катапульт антивещества… в мае 2475 года. Значит, флот начал готовиться к войне с ломами еще за месяц до разгрома 7-й Республики, за два месяца до вступления в войну Союзных Звездных Скоплений. Андрей находил этому лишь одно-единственное объяснение: Порфирий Енисейский предвидел такое развитие событий, а потому заранее готовился к неизбежному.

К сожалению, Андрей давно уяснил для себя: если кажется, будто загадка имеет одно решение, то со временем наверняка найдется другая разгадка — правильная, но страшная. В данном случае следовало думать, что Порфирий готовил Солнечный Союз к продолжению войны, даже не предвидя скорого поражения Кьелтарогга. Означало ли это, что Енисейский предполагал неизбежность столкновения с Кордо или ломами — Андрей не знал ответа, поэтому собирался поговорить с Чармановым и другими дожившими до нынешних времен обитателями Красной Башни.

Каждый спел по несколько раз, даже Юджин, отнюдь не обладавший музыкальным слухом. Последний куплет выпал Андрею, и он с чувством поведал аудитории, как отдаст концы на дне чьих-то зеленых глаз. Принявшая на свой счет старую песню Виктория сентиментально прослезилась, а линкор покинул гиперпространство в безопасном отдалении от системы, прикрытой взбесившейся космической крепостью.

Название тусклой красной звезды, четверки планет и государства, которому они когда-то принадлежали, на земном языке не произносились — истребленные земноводные двоякодышащие разговаривали на ультразвуке. Крепость была частью оборонительной позиции: дюжина таких фортификационных систем прикрывала подступы к столице несуществующей ныне державы. В позапрошлом веке человечество поддерживало с этой страной тесные отношения, велась активная торговля, в портах погибшей цивилизации постоянно стояли сотни транспортов со всех концов обширного звездного сектора.

В разгар 7-й Галактической войны на двоякодышащих обрушилась вся мощь 6-й Республики, которая четверть века спустя станет именоваться 7-й Республикой. Намереваясь устрашить 10-ю Империю, которая ныне называется Двенадцатой, ресы бросили против земноводных огромные силы, но первые две атаки провалились, напоровшись на прочную оборону. За линией укрепрайонов уже концентрировались пришедшие на подмогу имперские эскадры, поэтому правители Республики решили завершить штурм одним эффектным ударом и применили гиперонные боеприпасы. Население девяти планет погибло от радиации, Галактика ужаснулась, Кьелтарогга, Даласули, Мрагвенд, Ломандар и ССМ объявили войну Республике, присоединились к имперцам. Ресов и перцев сильно потрепали, в галактическом секторе сложился новый баланс, для уточнения которого понадобились еще дюжина локальных и две большие войны.

Раса двоякодышащих погибла почти полностью, поэтому в дальнейших событиях участия не принимала. Миры, пораженные гиперонным излучением, становились безопасными с течением времени, некоторые планеты были колонизированы соседними странами. Исключение составляла эта система, в которой по-прежнему действовало несколько крепостей, не реагировавших на приказы отключиться. Глючный укрепрайон расстреливал из тяжелых орудий любые корабли, приближавшиеся через обычное пространство либо проникавшие в систему посредством гиперпрыжков. После нескольких трагических инцидентов попытки прекратились — в Галактике хватало неосвоенных звездных семейств.

— Вижу корабль, — вскрикнула Виктория. — Конкуренты, что ли?

— Лайнер «Соната», — уточнил Юджин. — Андрей, мы надеемся, что там твой приятель, а не подстава.

Вскоре лайнер вышел на связь и сообщил голосом Чаклыбина:

— Все документы в порядке. Нотариусы с адвокатами рядом со мной. Дело за вами.

— Вы нашли батискаф? — осведомился сгоравший от нетерпения Юджин.

— На космодроме второй планеты стоят корабли, которые могут быть носителями батискафа. Надо будет осмотреть каждый.

Савва, меньше других заинтересованный в астрофизических результатах экспедиции, спросил писателя, сколько всего кораблей осталось в системе. Услыхав, что кораблей даже больше, чем ожидалось, экипаж линкора сильно развеселился. Харонов изрек, язвительно посмеиваясь:

— Страховая компания локти кусает и клешни щупальцами выворачивает. — Он прокашлялся и рявкнул: — Разойтись по боевым постам! Борт-инженер, подать энергию на пушки, а потом превращайся в артиллериста!

Потерявший терпение Гагиев, не слишком логично назвав их авантюристами, потребовал:

— Объясните наконец, какая тут интрига за моей спиной замышляется!

— Ровным счетом ничего интересного, — фыркнул Андрей, уверенный, что доктор его бить не станет. — В системе осталось несколько десятков кораблей. Страховые компании давно заплатили прежним владельцам, право собственности за сотню лет многократно переходило из рук в руки. Мы нашли компанию, которой сегодня принадлежат корабли…

— Скинулись и выкупили по дешевке, — подхватил Юджин. — Страховщики были счастливы получить хоть какие-то деньги.

— Не меньше семидесяти транспортов и пассажирских лайнеров по две тысячи за штуку, — мечтательно произнес Аким Харонов. — Даже если просто сдать на лом, получим втрое-вчетверо больше, чем вложили.

Свирепо ухмыльнувшись, командир приказал отставить посторонние разговоры. Линкор приблизился к системе на дистанцию эффективного поражения — теперь экипаж подыгрывал братьям Машукевичам.

Савва колдовал с локаторами, выдавая на прицельный экран точное положение крепостей, Андрей наводил орудие, промерял дальность пристрелочными лучами. Тахионной пушке не нужны снаряды — импульс рождается в генераторе, поэтому Том, Юджин и Тариэль обеспечивали подачу энергии в зарядные устройства. Чтобы не сбивать прицел, Харонов и Виктория вели «Горгозавр», окруженный защитным коконом, по прямой.

Целиться было несложно: крепости укрепрайона крутились по рассчитанным орбитам, не маневрировали, так что вычисление данных для стрельбы не требовало заумной математики, которую зазубривают курсанты артиллерийских академий. Андрей начал бой с дистанции около десяти световых часов, ударив зарядом тахионов средней мощности. Постепенно расплываясь, импульс летел около шести минут и накрыл цель, но пораженная крепость ответила серией выстрелов, от которой Харонов легко увернулся.

— Я же попал! — возмутился Андрей.

— Нечестно играет старая машинка, — заржал капитан 2-го ранга. — Догадаешься, что случилось, или подсказать?

Раздраженно покосившись на развеселившегося ветерана, капитан запаса выпустил импульс полной мощности. Затем, подумав, выстрелил еще раз. Крепость тоже непрерывно била залпами, к ней присоединились еще четыре сооружения, прикрывавшие сектор. Уклоняться от огня такой плотности Харонов не стал, понадеявшись на силовые щиты.

Линкор получил не меньше дюжины попаданий, не причинивших заметных повреждений. Энергия слабых орудий укрепрайона не проникала сквозь область искривленного пространства. Выстрелы «Горгозавра» тоже накрыли мишень, но старая крепость продолжала сражаться.

— Из нейтрида сделана, что ли?! — заорал взбешенный Андрей.

Прекратив призывать красотку покататься на лодочке в штормовом океане-море, Харонов проговорил, ухмыляясь и хихикая:

— Сомневаюсь насчет нейтрида. Просто фортификация тоже силовыми полями защищена.

— Раньше надо было предупреждать, — буркнул пристыженный канонир. — Подойдем поближе?

Старик прочитал нотацию: дескать, неверно изучать тактику космического боя по идиотским фильмам, где каждый выстрел с любой дальности точно поражает цель, причем одного попадания достаточно, чтобы уничтожить любую, даже самую прочную мишень. Посетовав на молодежь, забывшую заветы предков, Харонов сжалился и велел стрелять сериями из трех импульсов.

— Лучше даже из четырех, — добавил он, поразмыслив.

— Наши зарядники обеспечивают не больше четырех выстрелов подряд, — напомнил Том Феррари. — Придется выпускать всю энергию в одну крепость, а потом почти полчаса ждать, пока накопится заряд для следующей серии.

— Одиннадцать станций по периметру и по дюжине вокруг двух планет. — Савва был искренне возмущен. — Что же нам, сутки воевать?

— Бывало, и по неделе из боя не выходили, — назидательно провозгласил Харонов. — Огонь.

Три последовательных импульса легли кучно, и крепость исчезла с экранов. Андрей проговорил неуверенно:

— Кажется, получилось…

— На поле боя раздавались крики и стоны мертвецов, — прокомментировал старый вояка. — Так держать.

В течение следующих трех часов они вывели из строя четыре ближайшие крепости и продвинулись на световой час. Управлявшие укрепрайоном программы, оценив ситуацию как опасную, запустили полсотни самонаводящихся торпед. Пока старинные боеприпасы разгонялись до субсвета, Андрей прикончил еще две крепости, а в перерыве, когда большая пушка перезаряжалась, выставил перед линкором облачко антигаза. Часть торпед аннигилировала, по другим открыли огонь гамма-бластеры.

К счастью для комендора, линкор был оснащен для войны лучше, чем «Собака Баскервилей». Андрею не пришлось вручную наводить орудия на каждую мишень. Компьютеры сами выбирали цели, сами наводили бластеры и стреляли. В силовой кокон «Горгозавра» угодили всего шесть боеголовок, созданных для поражения слабеньких крейсеров давней эпохи, когда не существовало нейтридовой брони, деформаторов пространства и других чудес военного прогресса. Взрывы торпед не причинили вреда линкору, защита которого поглотила разрушительную силу древнего оружия.

Штурм укрепрайона продолжался по скучному сценарию. Линкор выбрасывал потоки тахионов и отражал торпедные атаки, малым ходом маневрируя по Глючному укрепрайону. Уничтожив одну за другой все космические крепости, «Горгозавр» прошел мимо укрепленных планет, расстреливая орбитальные пушки, торпедные пускатели, системы наведения и управления. Несколько тахионных импульсов пришлось потратить, чтобы разгромить упрятанные глубоко под скалами командные пункты. В общей сложности сражение продолжалось чуть больше двенадцати стандартных земных часов.

Экипаж линкора был вымотан до последней степени. Засыпавшего командира увел в каюту Гагиев, остальные кое-как расползлись своим ходом. Упав на койку, Андрей отстраненно подумал, за каким дьяволом в систему вошла такая армада неизвестных кораблей. Проснувшись через много часов, он сумел пересчитать эти корабли: четыре гражданских и три военных, причем линкор «Маршал Даву» и крейсер «Лас-Навас-де-Толоса» носили эмблемы шоу-эскадры.

Добыча распределялась пропорционально вкладу каждого участника. Чаклыбин заплатил страховщикам больше всех, поэтому ему причиталась почти треть трофеев. Андрей наскреб поменьше и стал владельцем десяти кораблей. Освобожденная ими система переходила в собственность компании «Шоу-эскадра», потому что блокаду прорвал корабль этого соединения.

Сразу после ранней побудки экипаж «Горгозавра» собрался на планету — осматривать трофеи, но с «Даву» вежливо, почти без использования ненормативной лексики, посоветовали не высовываться.

— Мы арестованы? — у Виктории забегали глаза.

Харонов затеял скандал, но быстро успокоился. С облегчением переводя дыхание, старик объяснил:

— Там дезинфекционные команды работают. Все планеты — сплошное кладбище. Гипероны всех выкосили — животных, растения, насекомых.

— Радиация сохранилась? — Юджина интересовали только физические аспекты. — Другие планеты стали пригодны для жизни через полвека.

— Наверное, боятся биологической опасности, — предположил Андрей. — После бомбардировки там миллиарды трупов разлагались. Любые болезни могут быть. Или мутанты…

Наработанные в шоу-бизнесе навыки не теряются даже после перестрелки с последующим недосыпом. Он четко представил себе, какие кадры можно будет снять на космодроме убитого мира. На следующей неделе Паккарди как раз начнет работу над заключительными сериями нового сезона «Казармы». Пейзаж, заваленный скелетами, прекрасно вписывался в сцену высадки земного подразделения на планету-концлагерь…

Воспользовавшись задержкой, Андрей набросал скелет сценария. Он собирался тщательнее прописать апофеоз, но тут ворвалась Виктория с воплем — дескать, разрешили отправиться на планету, но злой дедушка не выпускает без скафандров.

Скафандры имелись в оружейном отсеке «Горгозавра» — боевые «Гоблины», модернизированные, с усиленной броней, навесным устройством для перемещения в космосе и оптимизированной системой жизнеобеспечения. Подобрав одежонку для Виктории, Андрей потуже затянул пояс и подкачал воздух в нагрудник и набедренники. Получилось весьма эротично, зрителям понравится.

Рыжая не сразу поняла, для чего ей таскать неудобный бластер, но все-таки прошлась по ангару, делая вид, будто спрятавшихся врагов ищет.

— Нормально, — сказал наконец Андрей. — Твое лицо под шлемом несколько раз попало в кадр. Жозефу придется снять тебя в этой серии, а то шикарные кадры пропадут.

Он былудивлен, когда Виктория буркнула без настроения:

— Может, не стоит?..

Впрочем, развивать эту тему она не стала, но шлюпку пилотировала с мрачной физиономией.

Вблизи стало понятно, что космодромные строения обветшали и потихоньку рушились. Останки валялись повсюду — гуманоидные, членистоногие, панцирные и всякие другие. Большинство скелетов было разрушено и разбросано дождями и ветрами, но некоторые сохранились целиком. Повсюду бродили вооруженные патрули с эмблемами шоу-эскадры на скафандрах.

— Мне казалось, что «Даву» — сравнительно новый корабль типа «Суворова» или «Веллингтона», — недоуменно заметил Андрей. — Неужели для представлений даже линкоры прошлой войны используют?

Переключившись на его волну, чтобы остальные не слышали, майор ответил:

— Думаю, вчера он был еще в резерве вооруженных сил. Значок на борту нарисовали мои коллеги — в связи с изменением обстановки.

— Военная разведка? — сообразил историк.

— Наверняка. Мало ли какие документы остались на мертвых кораблях и в наземных пунктах управления. Кроме того, их должны интересовать поражающие факторы гиперонного излучения.

Мужской разговор прервала Виктория, которая тоже настроилась на волну Андрея.

— Я все-таки не поняла — ты ревнуешь меня или в самом деле хотел мне подарок сделать?

— Конечно, ревную. — Он сказал это не совсем искренне. — И подумывал подарить один из этих корпусов. Может, найдется судно в приличном состоянии.

Остаток пути Виктория доставала Харонова расспросами на тему — могут ли быть пригодны для эксплуатации грузопассажирские корабли, простоявшие без присмотра полтора века.

Батискаф оказался в трюме тяжеловоза, построенного на верфях 10-й Империи. Осторожно, дрожащими пальцами, Юджин запустил программы тестирования. Часть приборов включилась, выдавая невразумительные показания. Выматерившись, физик открыл меню языков, нашел общеземной, но стало не намного лучше.

— Резервуар основы заполнения… — Юджин сорвался и заорал: — Что за бред?

— Все нормально, не переживай. — Савва встряхнул его, схватив за плечо. — Во-первых, общеземной с того времени заметно изменился. Вдобавок надо сделать скидку на слабое знание земного языка создателями батискафа. Вероятно, сообщение означает, что основной резервуар частично не заполнен. Надо загрузить современные драйверы. Или даже операционку.

— Современную старый процессор не потянет, — предупредил Тариэль. — Достаточно нормальных драйверов.

Немного успокоив нервы, физик сбросил в память батискафа какие-то программы со своего планшета. Система заработала заметно пристойнее, сообщения сделались внятными. После долгой возни Юджин объявил, что батискаф почти работоспособен, надо лишь кое-что подтянуть, перезарядить батарею, перепрограммировать антигравы, пополнить запас наномассы и заправить основной резервуар звездной плазмой. В общем, если дружно взяться, то работы — на сутки.

У входного люка их ждала возбужденная Виктория, радостно сообщившая, что вон тот кораблик в тридцать килотонн ей ужасно нравится. Строго шикнув, Харонов потребовал начать с дезинфекции батискафа, а потом отвлекаться на ерунду.

Это был невероятный аврал. Они ползали в скафандрах по батискафу, ремонтировали старые повреждения, заправляли воздушные баллоны, подтягивали гидравлику, перенастраивали давно разбалансированные антигравитаторы, чинили подгнившую энергопроводку. Попутно приходилось выяснять отношения с юристами, оформлявшими права собственности на спасенные корабли. При этом уже подтягивались эвакуаторы, готовые буксировать старинные корабли на свалки и аукционы, а командир «Сонаты» умолял забрать с его кораблика громоздкий гравибуксир.

Когда планета, сделав полный оборот, вновь подставила космодром лучам светила, батискаф был готов к работе, большая часть кораблей нашла новых хозяев, Юджин Плахо стал владельцем батискафа, Виктория получила сертификат на старый земной грузопассажирский транспорт, а Чаклыбин приобрел небольшой быстроходный клиппер.

Предвкушая шестизначную сумму, которая ляжет на его счет после продажи остальных находок, Андрей умиротворенно смотрел, как Юджин и Виктория малым ходом ведут батискаф к громоздившемуся на краю космодрома «Горгозавру». Сверхпрочный научный аппарат скрылся в ангаре линкора, и охотники за звездными сокровищами поспешили вернуться на борт. Путь до Черной Долины неблизок — хватит времени, чтобы отоспаться.

С каждым световым годом они наращивали мощность защитных полей. Антигравы спасали, но временами внутри линкора катались колебания тяготения.

В этом антисанитарном дискомфорте гравимастер два часа тянул с погружением, сканируя скопление локаторами «Горгозавра». Наконец, блаженно улыбаясь, Юджин объявил, что был прав. Гравитационные линзы и волноводы действительно собирают сигналы, переносимые фотонами, гравитонами и даже нейтрино, после чего информация направляется на вечное хранение в Чертово Колесо.

Рассуждения про скорое получение всех мыслимых премий возмутили Викторию. Рыжая спешила найти сокровище и чуть ли не за уши втащила физика в кабину батискафа. Третьим отправился Савва. Батискаф нырнул в кольцевую черную дыру и не выходил на связь уже седьмой час.

— Пообедал бы, — заботливо напомнил Харонов.

— Не могу, — Андрей дернул плечом. — Командир, что наука говорит про время в черной дыре?

— Вроде бы должно течь в десятки раз медленнее, — развел старик руками.

— Много погружений было, время действительно замедляется, — подтвердил майор. — В разы, даже в десятки раз. Но в такой массивной может иначе случиться.

— Юджин говорил, что разные теории по-разному описывают ход времени, — меланхолично произнес Том. — Может быть, даже смогут вернуться раньше, чем погрузились.

— Этот вариант отпал, — Харонов засмеялся. — Раньше отправки они не вернулись.

Понимая бесполезность этого занятия, борт-инженер, он же канонир и второй пилот, решил заглянуть через прицел большой тахионной пушки в Чертово Колесо, подсвеченное главным гравилокатором. Как ни странно, монитор показал движение теней в черной дыре. Пятно побольше размерами моргало с интервалом около двух минут. Капитан 2-го ранга провозгласил:

— Мы видим маяк батискафа, который посылает сигнал автоматически каждые десять секунд. То есть время для них замедлилось в десять — пятнадцать раз. Ты бы, канонир, включил запись — гипермастер потом спасибо скажет.

Видеозапись Андрей включил сразу, но вдобавок решил вручную замерить интервалы между сигналами. Получилась ерунда: 113 секунд, 101, 146, 108, 172… Не обнаружив никакой закономерности, он бросил это занятие. На экране между тем происходили загадочные события. Расплывчатая точка неторопливо приближалась к моргающему пятну, которое было, возможно, батискафом. Потом оба сигнала соединились.

— Форма жизни какая-нибудь, — предположил Тариэль. — Одна зверюга сожрала другую.

— Или хищник проглотил наш батискаф… — Андрей почувствовал, что его трясет, а руки тянутся к бластеру.

— Отставить панику, нестроевой состав! — прикрикнул Харонов. — Не позорьте флот. Мы только что видели, как батискаф втянул гравибуксир с добычей, а теперь возвращается.

Посмотрев на монитор, Андрей обнаружил, что мигающий сигнал в самом деле ползет к поверхности, означающей границу Чертова Колеса. Значит, через два часа батискаф окажется в ангаре.

— Что-то я проголодался, — объявил он.

Все разновидности линкорных пайков — мясной, рыбный, куриный, диетический — порядком осточертели, а синтезатора здесь не имелось. Тем не менее повеселевший экипаж, разложив перед экраном упаковки, бодро подкреплялся, наблюдая за возвращением друзей на батискафе.

На голограмме Чертово Колесо выглядело как все большие черные дыры. Втягиваемые невидимой массой пылинки разгонялись, испуская излучение. В сферическом слое то и дело вспыхивали светящиеся линии, направленные к центру. Однако сердцевина сферы оставалась темной — фотоны не могли вырваться из этой зоны, где вторая космическая скорость превышала световую. Даже тахионные сигналы в черной дыре сильно поглощались, искажались и отклонялись от прямолинейных траекторий.

По мере приближения батискафа к темной границе сигналы маяка излучались все чаще. Когда интервал между сигналами сократился до 14 секунд, батискаф показался в светящейся зоне, пересек гравитационную воронку на сверхсвете, и Савва сказал из динамика:

— Ау, на «Горгозавре», встречайте.

Сближение и стыковка в скоплении черных дыр, где расстояния между сингулярными точками не превышают световых суток, это развлечение для извращенцев. Программа «Артезианус» избавила пилотов от основной части проблем, но сил и нервов они потратили немало.

В конце концов батискаф протиснулся в ангар линкора, помяв какие-то второстепенные конструкции, роботы закрепили массивный корабль. Побывавших в кольцевой черной дыре друзья и спутники встретили в тамбуре. Виктория и Савва, отмахиваясь от поздравлений, убежали в свои каюты — отмываться. Юджин, хоть пропотел не меньше, стал выяснять, сколько времени по часам «Горгозавра» продолжалось их погружение в Чертово Колесо.

— Час по внутреннему времени и почти восемь по внешнему, — задумчиво повторил он. — Говорите, засекали промежутки между вспышками маяка?

Просмотрев записи приборов, он пренебрежительно сказал, что все верно — сила тяжести по мере погружения меняется по величине и градиенту, поэтому и замедление времени должно изменяться. Физик даже собрался рассказать, как медленно течет время в глубине черной дыры — там разница достигнет сотен и тысяч раз. Тариэль перебил его:

— Ты забыл сказать, что именно вы там нашли.

Обалдело посмотрев на майора, Юджин осуждающе проговорил:

— Я вам про серьезные вещи рассказываю, а вас ерунда интересует.

Буквально клещами удалось извлечь из него рассказ о добыче. Равнодушный к этой стороне рейда физик поведал, что удалось вытралить из Чертова Колеса несколько предметов, один из них подает сигналы, похожие на метку, которую получил Эльцвейг от заказчика. Три другие — вообще непонятно что.

Плахо был искренне разочарован в друзьях, потому как научная ценность этого погружения далеко превосходила любые сокровища любых древних императоров Метагалактики. В чем-то физик не ошибался: пресловутую сокровищницу Второй Империи они так и не нашли.

Спустя два дня, с бластерами на изготовку, Андрей и Тариэль встретили в тамбуре «Тиары» двух негуманоидов — пермита и рагвена. Третьим был Эльцвейг, замотанный, как мумия фараона. Передвигался он при помощи экзоскелетона, то есть собственный скелет после травмы еще не восстановился. Гости прибыли на тяжелом транспортере, который подогнали вплотную к грузовому люку шхуны.

— Где хозяин? — прощелкали жвалы рака-переростка.

— Хозяйка в трюме ждет, — сообщил Гагиев. — Как делишки, дружок?

— Все бабки на лечение ушли, — пожаловался Велимир. — Если вы пустые вернулись, амба мне в прямом и переносном смысле.

— Не только тебе, — загадочно поведал пермит. — Вы смогли достать ту безделушку?

— Что-то достали… — контрразведчик поднял взгляд к верхней переборке. — Космос велик, и не всякая находка стоит хороших денег.

— Я знаю, что ты работаешь в «Килиманджаро», — отрезал огромный муравей-пермит.

Такой ответ заставил Андрея усомниться в осведомленности негуманоида, но тот упомянул мнимое место работы лже-доктора с почтением. Это было похоже на заверение: дескать, такой уважаемый собеседник не должен беспокоиться.

— Много знать вредно для здоровья, — буркнул майор и попятился к люку, ведущему в коридор. — Следуйте за мной.

После недолгого путешествия по тускло иллюминированным переходам они оказались в грузовом трюме. На палубе выстроились в ряд гравибуксир и четыре предмета сложной формы. Все предметы, включая гравибуксир, были черного цвета, как и положено изделиям из нейтрида.

Виктория стояла рядом, небрежно водрузив стопу на самую малую добычу — граненый стержень, из которого асимметрично торчали тонкие шипы.

— У меня два вопроса, — произнесла рыжая надменно. — Которая из этих штук ваша и где мои деньги?

— Мои деньги, — уточнил Эльцвейг.

— Наши деньги! — отрезал Андрей, мысленно представляя, как эта сцена будет выглядеть в финале сезона «Казармы» или «Смертельного меридиана». — Мы добывали хреновину и должны получить все, что нам причитается.

По законам сериалов собеседник должен был ответить что-нибудь крутое: дескать, вам причитается выстрел в затылок. Однако членистоногие негуманоиды лишь посовещались на ультразвуке, после чего рагвен осторожно поинтересовался:

— Что вы нам показываете?

— Вы послали нас добыть этот хлам, — объяснил Андрей. — Одна из них ваша, для других найдем покупателей.

Пермит напомнил, что люди должны также вернуть гравибуксир, после чего резким движением извлек из-под своих одежд загадочное устройство. Андрей крепче сжал бластер, даже чуть не выстрелил. К счастью, обошлось. При помощи прибора негуманоид обследовал все находки, опять переговорил с рагвеном и уверенно показал на средний по размерам предмет.

— Мы возьмем это, вы получите деньги, — сказал пермит. — Остальное можем купить чуть позже, когда договоримся о цене.

Он явно торопился поскорее забрать добычу, за которой давно гонялись многие охотники различных рас и корпораций. Негуманоиды даже не стали спорить и торговаться — просто передали Виктории банковскую карточку, посоветовав поделиться по-честному. Однако уехать без приключений членистоногим не удалось.

Сирены завыли, когда тяжеленные нейтридовые изделия перекочевали в кузов транспортера, а четыре гуманоида спорили о дележе гонорара. И хоть Андрей был уверен, что майор не отдаст чудакам добычу, полицейский налет оказался для него неожиданностью.

Их не клали анфасами на мезобетонные плиты, не ставили на колени, не пихали прикладами. Но два десятка громил из военно-полевой жандармерии выглядели решительно, так что ни у кого даже мысли сопротивляться не возникло.

Офицер проверил документы, осмотрел груз и флегматично поинтересовался, что именно находится в извлеченном из Чертова Колеса изделии. Поскрипев панцирем, клешнями и жвалами, рагвен ответил: дескать, это контейнер-черпак, при помощи которого в кольцевой черной дыре были взяты образцы вещества. Жандармский командир, недоверчиво помотав головой, приказал младшему офицеру обследовать неизвестный предмет. К предмету подсоединили приборы, два офицера, хмурясь, изучали показания на мониторах.

Пока эксперты обследовали нейтридовый контейнер, солдаты вывезли на антигравах остальные находки. Поскольку владелица шхуны не могла объяснить назначения и происхождения предметов, жандармы составили акт изъятия. Старший по званию грозно велел обратиться через неделю в комендатуру.

— Если нашли что-то ценное, получите вознаграждение, — сказал жандарм, затем обратился к помощнику: — Что там?

— Ничего интересного, — ответил офицер, выключая приборы. — Какие-то странные сигналы. Наверное, не врет.

— В таком случае можете забирать свое имущество, — командир взял под козырек. — Наше ведомство, как и правительство Солнечной Державы, всегда с почтением относилось к сотрудникам корпорации «Дветигул».

Слегка обалдевшие от такого признания в любви негуманоиды поспешили уехать. Людей жандармы тоже не задержали, ограничились чтением нотации с пожеланием не переступать нечеткую грань закона в ничейном пространстве.

Из этой сцены Андрей вынес отчетливое впечатление, что не понимает чего-то самого главного.

Глава 20

Бесконечна и непознаваема

Как обычно, они сидели в «Кимоно самурая». Ресторанчик имел два серьезных достоинства: находился возле дома Жозефа Паккарди, а кроме того, здесь под видом сакэ подавали нормальную водку. Будучи личностью разнообразных дарований, маэстро занимался многими делами одновременно. Он слушал передачу по видео, выговаривал Андрею за то, что тот ест суши вилкой, учил правильно держать японские палочки. В промежутках режиссер плакался на кризис, грозящий чудовищными убытками.

— Народу нужны зрелища, — провозгласил Паккарди с трагической миной. — Рейтинги падают. Срочно нужен оригинальный исторический боевик.

Подумав, Андрей осторожно предложил:

— Может, попробуем сделать сценарий на основе новых данных, которые мне удалось собрать? Начало и конец Девятой Галактической — это будет бомба.

Даже не спросив о подробностях, маэстро великодушно разрешил:

— Пиши что хочешь — лишь бы побольше спермы и крови. Народ обозлен на ломов — пусть ломов убивают с особой жестокостью.

— В таком случае можно экранизировать книгу Чаклыбина об изгнании ломов из Эднеромке — в Седьмую войну.

Идея не слишком заинтересовала режиссера. Безразлично дернув щекой, плечом и усиками, Паккарди проворчал: дескать, надо посмотреть хотя бы план сценария. Затем маэстро Жозеф обратил внимание на экран, с которого профессор-астрофизик заверял общественность в полной безопасности работ с темной материей.

Плавная речь благообразного мужа науки успокоила туго натянутые нервы деятеля высоких искусств. Рассеянно осведомившись, как продвигается работа на диссертацией, но не выслушав ответа, режиссер осведомился:

— Чем сейчас занимается твоя красавица с огненной шевелюрой?

— Даже не знаю, моя ли она… — грустно признался Андрей. — У нее теперь новое грузо-пассажирское судно, в дальних рейсах большое бабло зашибает.

— Ну ладно, это я просто так спросил… — Маэстро резко толкнул тарелку и, наклонившись в столу, прошипел: — Кадры, которые мы отсняли на Шерлонде, хорошо получились. Надо к этим эпизодам действия добавить. Идеи будут?

— Я вас полчаса уговаривал сделать фильм по материалам, которые я собрал!

Искренне удивленный маэстро похлопал ресницами и произнес обиженно:

— Но ты же не объяснил… Говоришь, про что будет фильм? Учти, сексуальные сцены с инопланетянами нашему зрителю приелись. Инопланетян убивать надо — зрителям такое нравится.

— Я предлагаю сериал про начало и конец войны, — терпеливо повторил Андрей.

На лице режиссера засветилась одобрительная гримаса, но тут его вновь отвлекла видеотрансляция. Политобозреватель с экономическим уклоном Кларисса Латунная экспансивно порицала правителей Ломандара, вступивших в отвратительный сговор с прогнившим режимом Красной Башни. Насколько понял Андрей, ломы ведут переговоры о сотрудничестве с человечеством, и такое развитие событий обозревательницу совершенно не устраивало.

Разобраться в этом казусе мог лишь опытный психиатр, потому как прежде Латунная с озверением восхваляла любые действия ломандарских властей. Теперь же она рассказывала ужасы про коррумпированных правителей, которые сговариваются с главными врагами человеческой расы. То ли тетку перекупила другая разведка, подумал Андрей, то ли… какая-нибудь корпорация.

— Да, ломы — это враги, — почти не играя патриота-фанатика, произнес Паккарди. — Даже ты не будешь спорить.

— Представьте себе, буду, — твердо сказал Андрей потрясенному такой несговорчивостью режиссеру. — Все сложнее, маэстро. Намного сложнее.

От подробных объяснений он уклонился — один хрен собеседник не поймет. Лишь заверил, что распишет все нюансы в план-конспекте сценария.

Работа над диссертацией плавно перетекала из очередного кризисного состояния в следующее, столь же неприятное. Основной массив данных был собран, и теперь следовало разложить все факты по главам и параграфам, отбросить малозначительные, подобрать один к одному главные события, дать им разумное истолкование, подчеркивая ошибки предшественников и подлость фальсификаторов.

Последние несколько дней он приводил в чувство раздел обзора публикаций, посвященный завершению войны. Ему, проникшему глубоко в тайны минувшей войны, работы прежних исследователей казались беспомощными, а собрания документов — неполными. Становилась понятной читанная когда-то фраза: дескать, труд ученого сродни работе древних золотоискателей, промывавших и просеивавших кубические сажени пустой породы ради единственной песчинки драгоценного металла. Точно так же крупицы истины о событиях прошлого были погребены среди нагромождений лжи, неверных трактовок, бессмысленной болтовни, пристрастных оценок или вульгарной клеветы некомпетентных идиотов. И все понятней становилось, что история бесконечна и непознаваема, как сама Вселенная.

Всей правды не знал никто, даже самым осведомленным известна только небольшая часть правды, причем избранные носители разгадок не сдавали свое знание в архивы. Правда — слишком большая ценность, чтобы делать ее достоянием общественности. Полчища исследователей постепенно приближались к истине, но могли постичь лишь небольшую ее часть. Андрей все чаще представлял себя не бредущим во тьме путником, но участником состязаний по эстафетному бегу. Он уже не надеялся, что именно ему доведется порвать финишную ленточку, но верил, что сможет передать эстафету более удачливому атлету.

Официальную точку зрения земных историков отражала статья «Кордо Ваглайч» из 14-го тома «Земной военной энциклопедии»:

«…На заключительном этапе войны, после нескольких тяжелых поражений, лично повел эскадру «Лейбштандарт» в составе 8 крейсеров на перехват большого ломандарского конвоя. Неосмотрительность К. В., приказавшего развить полный ход, привела к отрыву «Лейбштандарт» от соединения линкоров адмирала Ч. Адораша (4 линейных корабля и 5 крейсеров). Противостоящие им силы Таримкли Ломандара составляли 7 линкоров, 2 тяжелых крейсера, 12 крейсеров, 22 конвойных корабля и 37 транспортов с войсками. Удачный маневр ломского командующего Мевре Таффули не позволил группировкам К. В. и Адораша соединиться. В окрестностях звезд Нудбешкар и Буршент оба отряда Кьелтарогга были по очереди разгромлены превосходящими силами противника. Согласно рапортам уцелевших в этом сражении ломских кораблей, на последнем этапе сражения, понимая неизбежность поражения, тароги применили гиперонные боеприпасы, уничтожившие все живое в системе Буршента. К. В. погиб в бою, не увидев гибели созданной им державы.

Стремясь нанести противнику максимально тяжелое поражение, командование Ломандара приступило к массированным налетам тяжелых бомбардировщиков по центральным планетам Кьелтарогга. Натолкнувшись на мощную систему обороны, ударные соединения ломов понесли огромные потери. При этом к населенным планетам смогли прорваться лишь отдельные корабли. Главным итогом этой операции стало уничтожение промышленных объектов на периферийных мирах, где производились гиперонные боеприпасы. Тяжелейшие потери вызвали недовольство среди ломов, общественность требовала прекратить войну. Было понятно, что тароги и шерлоны готовы к ожесточенной борьбе за свои миры, что неизбежно привело бы к колоссальным взаимным потерям. В этой обстановке власти Ломандара приняли предложение П. Енисейского приступить к мирным переговорам».

Год назад такой вариант изложения вполне удовлетворил бы его, но сегодня Андрей знал слишком много. Вовсе не 8 крейсеров было в отряде Кордо, но 4 рин-илдрос, 3 зобиар и один тяжелый корабль — вероятно, акрон или бариках. И не существовало никакой эскадры «Лейбштандарт», придуманной даже не земными, а ресовскими историками. Кроме того, сражение завершилось взаимным истреблением, поэтому неправильно говорить, будто ломы разгромили тарогов.

При этом никто не знает, как правильно называть звезду, возле которой разыгралось последнее сражение, — то ли Буршент, то ли Буршента. Имя звезде давали даласы, в языке которых, кроме мужского и женского рода есть еще несколько, соответственно гендерным особенностями этой шестиполой расы. Точно так же разные авторы используют названия Мрагвенди, Мрагвенд или Мрагвенда, но все привыкли и понимают, о чем идет речь.

Анхель Ханаан в «Легендах и мифах великой войны» опирался на главные тезисы военной пропаганды, в настоящее время частично отвергнутые. По его мнению, пресловутый Альтаирский клуб, подконтрольный разведслужбам Ломандара, сымитировал глобальный кризис, чтобы частные корпорации получили громадные дотации от государства. Когда же деньги были получены, продолжение войны стало ненужным, и корпорации решили прекратить боевые действия, потому что были заинтересованы в освоении завоеванных планет. В отличие от бывшего министра, Синтия Дарк, автор книги «Главный преступник Галактики» считала 9-ю Галвойну личным проектом злодея Кордо Ваглайча. По ее мнению, война естественным образом прекратилась, едва был уничтожен кабтейлунк — единственный виновник, организатор и двигатель чудовищной бойни.

Разумеется, однозначен в своих оценках был Алекс Бонапарт. И в «Преступном пути человечества», и в «Оскаленной морде примата» ренегат-перебежчик разными словами внушал галактической общественности страшилки на тему врожденной злобности гуманоидов.

«Невероятными стали размахи побоища, пожиравшего миллионы машин, десятки миллионов жизней, а уж деньги — сотнями триллионов. Два величайших злодея — Ваглайч и Порфирий — методично, с дальним умыслом, вытаптывали соседей, прибирая к загребущим лапам плохо лежащие миры и целые звездные скопления. Лишь тогда, на втором году галактического Армагеддона, самые прозорливые с ужасом стали постигать кошмар последующей стадии безжалостных битв.

Преступные вожди двух стай кровожадных приматов не просто творили ксеноцид и грабили соседских нелюдей. Речь уже пошла не об одном лишь покорении побитых или о простом выстреле в затылок поставленных на колени негуманоидов. Огромные захваченные пространства и ресурсы превращались в плацдармы, с которых бессовестные диктаторы намеревались бросить свои орды в новый поход, дабы сокрушить все без исключения великие культуры. И лишь в самом последнем раунде два бойца-гуманоида сошлись бы в решительной схватке на ристалище, засыпанном радиоактивным пеплом и гниющими трупами.

Безумный план приматов уже начинал осуществляться. Покончив с усталой Республикой, полчища Кордо развернулись против Даласули. Тогда же Порфирий выхватил из рукава припасенный козырь — огромная, до зубов оснащенная новейшим оружием армия генерала Кнауба начала разворачиваться в захваченных скоплениях, готовясь нанести смертельный удар в самое сердце прогнившей, готовой рассыпаться 12-й Империи. Только не в армиях, флотах или танковых армадах притаилась главнейшая угроза. Приматы наполняли свои арсеналы страшным гиперонным оружием.

Внезапно прозревшие лидеры свободолюбивых народов осознавали цену промедления. Разгромив державы старого Альянса, гуманоиды неотвратимо бросились бы на миролюбивые расы, не принявшие участия в схватке хищников. Не могли добрые ломы продолжать политику нейтралитета, потому и совершили проекцию своих сил, встав неодолимой стеной промежду тарогов и людей. Принеся в жертву миллионы соотечественников, они остановили войну, ибо побоялся палач Енисейский продолжать кровопролитие, потеряв единственного подельника. Двинул злодей свой флот против Ломандара, но воевать не стал, отступил трусливо».

Болтовня предателя не выдерживала даже элементарной критики. Если существовал сговор или хотя бы взаимопонимание между Кьелем и Землей, то вмешательство благородных ломов в схватку злобных гуманоидов, создавших гиперонные боеприпасы, выглядело чистым самоубийством. Но в таком случае состоящий из четырех ударных армий Резервный фронт генерала Кнауба должен был нанести смертельный укол в спину ломандарского десанта.

Обвинения ренегата выглядели одиозно даже для откровенно враждебных инопланетян. Солидные историки — будь то ресы, рагвены, импы, даласы или ломы — не опускались до вранья о гиперонных бомбах в арсеналах человечества или о броске человеческого флота к границам Ломандара. Хотя, конечно, были внутренние враги вроде Сваниховского или Фолькенгольца, с готовностью повторявшие любую глупость, выставлявшую человечество в неприглядном ракурсе.

Прав мог оказаться Ханаан, твердо державшийся концепции президента Енисейского. Андрей и прежде читал подобные рассуждения о виновности неназываемых корпораций, но тогда казалось, что деятели старого режима упрямо держатся идеологических штампов. Сегодня же, ознакомившись с документацией «Прусло Кромо», он был готов поверить в закулисную роль трансгалактических исполинов. Эта гипотеза многое объясняла, хоть и носила оттенок конспирологичности.

И уж совсем бестолково, с позиций сегодняшнего знания, выглядело восторженное повествование Лаймы Бахман о подвиге ломандарских альтруистов, сокрушивших смертельного врага всей Галактики. В начале XXVI века «Звездные пушки» становились похожи в лучшем случае на курьез, о который так удобно вытирать ноги.

Целую главу Бахман отвела под описание политической эволюции нейтрального Ломандара. Пока гремели первые сражения, ломская элита надеялась якобы, что Альянс Главной Оси своими силами покончит с тоталитаризмом. Однако воинство кабтейлунка успешно разгромило громадную армию Альянса, глубоко вторглось в пространство 7-й Республики. На другом фланге непобедимый флот Кьелтарогга вплотную приблизился к имперским границам. Тем временем непостижимый президент Енисейский выполнил несколько неловких операций во второстепенных скоплениях. Даже смешно было читать неуклюжие объяснения провинциальной журналистки, не желавшей признавать силу земного оружия.

В изложении Бахман армии человечества изначально были обречены на поражение. Все победы, одержанные людьми, она объясняла нелепой вереницей случайных совпадений. По ее мнению, высокоморальные ломы раньше других рас сообразили, что войну надо скорее прекратить. На второй год войны, когда земная армия, взяв под прочный контроль Облако Артемиды и скопление Конус, готовилась нанести последние удары в Трамплине и Призме, обеспокоенный Бсархад вступил в войну. Как писала Бахман, ломы опасались, что после победы над Альянсом кабтейлунк направит дальние бомбардировщики с гиперонным оружием на миры Ломандара. Подобные же подозрения существовали по поводу дальнейших намерений Порфирия Енисейского.

Наверняка ломское миротворчество базировалось и на простом прогнозе: если не вмешаться, то ССМ и Кьелтарогга расхватали бы самую ценную добычу. Армии гуманоидов наступали слишком успешно, так что через несколько месяцев Кьель и Земля приступили бы к дележу обломков Альянса. Причем дележка могла проходить как полюбовно, так и с применением гвардейских корпусов. На военно-исторических форумах Интернета до сих пор не прекращались ожесточенные дискуссии о возможном исходе столкновения новейших земных «Вотанов» с акронами и барикахами Ваглайча. В любом случае Ломандар ввязался в войну, когда был уже виден финал. Огромный флот и многомиллионная пехота, вооруженная новейшей техникой, пришли в Даласули, преградив продвижение тарогам и шерлонам.

Воспользовавшись этой подмогой, имперцы перебросили резервы в Призму, где были разгромлены, но к тому времени ломы выбили тарогов из Даласули, Кордо погиб возле Буршенты, Кьелтарогга капитулировал, и Порфирий Енисейский согласился ограничиться уже достигнутыми завоеваниями. В противном случае, открытым текстом писала Бахман, против человечества двинулся бы весь галактический сектор.

Примерно в таком же ключе излагали события историки большинства участников войны. Если не вдаваться в детали, не было принципиальной разницы между трудами ресовских или ломских профессоров и полуграмотным шаманом с планеты Чарх, сложившим балладу с убийственным апофеозом:

«В недавнюю Эпоху Горя и Скорби несколько разбойничьих банд вступили в схватку за право обогащаться за счет законных богатств нашего прекрасного мира. Гнусно пользуясь миролюбием великодушных чархиан, ложно принятым за слабость, звездные варвары грабили бесценные сокровища соседних небесных светил. В бессильном гневе сжимались кулаки астрономов и алхимиков, наблюдавших эти преступления в свои зрительные трубы.

Более того, варвары явились на нашу прекрасную планету Чарх, превратив цветущие поля и долины в арену сражений. Горели вековые деревья, тучи дыма застилали небосвод, враждебные пришельцы устраивали охотничьи экспедиции на лесного и морского зверя, чтобы прокормить свои ненасытные полчища. Никто из них даже не подумал ни спросить разрешения у чархианских правителей, ни предложить достойную компенсацию.

И тогда великий правитель островной страны Хорпи провозгласил мудрое решение: «Пусть убивают друг друга как можно больше, мы не будем им мешать». И чархиане ушли в свои крепости, ушли в свои пещеры, ушли в свои хижины и долго не вмешивались в кровавые схватки звездных варваров, которым прислуживали могущественные потусторонние силы. И варвары убивали друг друга, как велел наш правитель. Из океанов и морей поднимались столбы пены, в небесах с воплями носились огненные птицы, а безжалостные демоны появлялись повсюду и вступали в схватки, принося погибель, разрушения, засуху, неурожай, наводнения и другие великие бедствия.

Но затем правитель, чье сердце было мягким и отходчивым, проявил неслыханную доброту, повелев прекратить войну. Долгие ночи, собравшись вокруг чадящих костров в глубоких пещерах, наши старейшины, наши воины, а также наши подростки, дети и даже женщины пели молитвы, шаманы жгли священные благовония и плясали вокруг каменных идолов. И вот настал долгожданный день, когда кровожадные демоны были изгнаны чарами наших шаманов, а звездные варвары, прекратив метать огонь, покорились чархианам. И с тех пор варвары покорно служат нашему великому народу, снабжая провиантом и другими полезными вещами».

Конечно, ломы вступили в войну не в порыве романтики, но после трезвого меркантильного расчета. Они нанесли удар в момент, когда сражавшиеся стороны почти исчерпали силы. Внезапно появившись на поле брани, ломы смогли захватить звездные кластеры, богатые бесценными ресурсами. В итоге 9-й Галактической войны второстепенное государство превратилось в сверхдержаву. Неудивительно, что патриотически настроенные люди считают Ломандар главным врагом.

При всем этом Андрей не мог не отдать должное храбрости «опоссумов»: они ринулись в бой, твердо зная, что враг обладает гиперонным оружием. Несколько гипербомб из арсеналов Кьелтарогга полностью выравнивали соотношение сил, сводя к нулю сотни ломских кораблей и облака роботов-камикадзе. Тем не менее ломы рискнули и сорвали банк.

Он увлекся редактированием параграфа: перемещал по тексту цитаты, комментировал доводы и выводы предшественников, вставлял видеофайлы, карты боевых действий, голограммы военной техники, графики соотношения сил и потерь. Закончив работу поздно вечером, Андрей был вполне доволен собой. Раздел диссертации получался очень неплохо. Надо будет вернуться через полгодика, перечитать свежим взглядом и подправить, доводя до совершенства.

Весело напевая, как две недели назад на мостике линкора, он сохранил файлы, убрал программу-редактор и запустил проигрыватель, выбрав раздел фонотеки «Депрессия». Под такую музыку хорошо развалиться в кресле, закрыв глаза, и ни о чем не думать. Однако почтовый сервер опять жаловался, что переполнен непрочитанными письмами.

После стирания спама в ящике стало просторнее. Чаклыбин сообщал, что благополучно покончил с основными делами и намерен наведаться на Землю, дабы решить некоторые вопросы с издателями. Отхватившая ценный фрахт Виктория тоже летела к Земле, но загадочно намекала: дескать, ей позарез надо встретиться с любимым, потому как есть серьезный разговор. Андрей даже забеспокоился: рыжая вполне могла сообразить, что всех мужчин несчастными все равно не сделает.

Озабоченный неожиданными проблемами, он открыл письмо без обратного адреса. Здесь не было видеофайла — только сухой текст. Доктор Тариэль приглашал его заглянуть в Министерство глобальной безопасности — получить награду за ценную помощь. К письму прилагался билет на рейс Калиюга — Земля и обратно с открытыми датами. По прибытии на Землю следовало связаться с подполковником Т. Гагиевым либо с генералом Г. Гринхаусом.

Не могло быть сомнений, что генерал был тем самым офицером интендантской службы, который осуществлял связь между Лестером и вражеской разведкой. Неразоблаченный предатель сделал неплохую карьеру…

Действуя машинально, Андрей связался с космопортом и забронировал место на ближайший рейс, который отправлялся на рассвете. Сборы в дорогу получились недолгими: не в пустыню летел, на месте можно купить все, что понадобится. Из этих соображений он не стал тратить времени на укладку чемоданов, а вернулся к переписке. Текст получился короткий, но многословия тут не требовалось:

Уважаемый ____________!

Некоторое время назад Вы согласились встретиться со мной для разговора по малоизвестным обстоятельствам 9-й Галактической войны. В ближайшие дни я буду на Земле и хотел бы посетить Вас. Надеюсь, у Вас не возникло никаких обстоятельств, препятствующих нашей беседе.

С наилучшими пожеланиями,

Андрей Машукевич.

Несколько человек из его списка жили на прародине человечества, и Андрей не собирался упускать возможности. Он отправил письма, проставляя имена вместо прочерка.

Удача всегда имеет жесткие рамки. Он летел на Землю, только билет оказался не из лучших — даже не эконом-класс, а плацкарта. Не каюта, но сидячее место в общем салоне пассажирского экспресса. Восемь часов в обществе четы разговорчивых стариков-туристов с Парнаса. Устав поддерживать милую болтовню, Андрей накрыл голову изолирующим шлемом и немного поспал. Хорошо, хоть корабль прибывал на древний космодром Байконур, откуда до Красной Башни рукой подать.

На станции внутриконтинентального метро висела простая и понятная схема: надо было проехать три станции по радиальной линии до Шамбалы, там пересесть на городской трамвай, воспользоваться аэробусом или пройти несколько кварталов пешком. Поскольку багажа при нем не имелось, Андрей решил прогуляться по столице, которую прежде видел только на экране.

Шамбала подавляла масштабами, невероятным количеством машин и людей, архитектурными шедеврами и, конечно, громоздившимися поблизости исполинскими горами. Побродив немного по улицам, он присел на скамейке возле канала. На другом берегу, окруженное служебными пристройками, возвышалось здание министерства. Посмотрев на часы, Андрей убедился, что рабочий день уже начался, и позвонил Гагиеву.

— Привет, ты оперативно, — сказал возникший над его мобильником голографический Тариэль. — Если верить моему телефону, ты где-то рядом.

— В сквере, около статуи конного рыцаря.

Посмеявшись, подполковник напомнил пристыженному приятелю, что встречаться в министерстве не стоит, для этого существуют конспиративные квартиры. Назвав адрес, контрразведчик добавил:

— Мы с шефом прилетим в половине первого, заодно пообедаем.

— Шеф — это Гринхаус? Я перевел документ, где про него написано…

— Представляю, что там написано, — Гагиев хохотнул. — Я говорил шефу про твою диссертацию, он готов поделиться воспоминаниями о Лестере.

— Ты не понял. — Андрей потерял терпение. — Гринхаус работал на разведку…

Тариэль вновь перебил его:

— Он работал в контрразведке. Всю жизнь. Извини, сейчас нет времени. До встречи.

Загудел зуммер отбоя. Всерьез обеспокоенный несерьезностью подполковника, не пожелавшего выслушать важнейшее сообщение, Андрей нашел на мобильнике карту города и выбрал оптимальный путь до конспиративной квартиры. Видеофон сообщил, что получено несколько видеописем. Андрея заинтересовали три послания:

— Я на Земле, — сказал Чаклыбин. — Гостиница «Господарь» в Бухаресте. Свистни, когда появишься. Есть идея закатить сафари на экзотических планетах.

— Любимый, через восемь часов буду на причале «Либра-вторая», — скороговоркой промурлыкала Виктория. — Нам обязательно нужно поболтать о важных делах.

Письмо генерала Вимутье было сухим, как приказ о контратаке: согласие на встречу и адрес в Нормандии.

В микрорайон на берегу моря Такламакан он приехал на трамвае. Названный подполковником дом смотрел на бухту, но входить пришлось со двора, где росли сосны и кипарисы, вокруг фонтана бегала детвора, кто-то целовался в беседках. Выйдя из лифта, Андрей обнаружил четыре двери без номеров. Одна из дверей гостеприимно приоткрылась — контрольный центр был запрограммирован принять Андрея.

Сотрудники глобальной безопасности задерживались, и он осмотрел квартирку, предназначенную для секретных встреч. Обычная планировка: кабинет, спальня и две комнаты для разговоров. В углах подмигивали загадочные устройства — наверное, глушители подслушивания. Заглянув в кабинет, Андрей распаковал покупку, ради которой сделал крюк и посетил охотничий магазин: автоматический карабин «Слон» для охоты на очень крупного зверя. Ствол переменного — от 6 до 18 мм — калибра легко трансформировался из нарезного в гладкий. Если вновь доведется на седьмака пойти, одного выстрела хватит. И с предателями можно разобраться в случае чего.

Он заканчивал заряжать второй магазин, когда вошли нагруженные пакетами офицеры контрразведки. Прошедшие десятилетия и процедура омоложения сильно изменили Гринхауса, но это был, несомненно, тот самый человек, чей портрет Андрей видел в отчете «Прусло Кромо».

В дуло нацеленного в него карабина генерал Гринхаус поглядел вполне равнодушно — за долгие годы службы и не такое видеть приходилось. Обличительную речь аспиранта контрразведчики все-таки дослушали до последнего звука, после чего принялись разубеждать Андрея.

— Читали мы те документы, — по-прежнему посмеиваясь, говорил подполковник. — Ничего нового там нет. За пару лет перед войной его подставили разведке перцев, и те были в восторге, что завербовали армейского офицера. Теперь можно сказать, что благодаря шефу была выловлена большая часть вражеской агентуры. Имена остальных мы прочитали в том самом отчете, так что теперь дело закрыто.

— Ты уж извини, парень, но я —не предатель. — Генерал виновато развел руками. — Приятно вспомнить, как имперскую разведку морочили.

Чувствуя себя ужасно неловко, Андрей понял, что покраснел. Оба собеседника принялись утешать его: дескать, поступил как настоящий патриот.

— А как же история с предательством Лестера? — пробормотал историк.

— Конечно же генерал Лестер не был их агентом, — заверил его Гринхаус. — Он даже не знал, что я сообщил врагу о его вербовке. Я передавал фальшивые донесения, подписанные комкором, но составляли ту дезинформацию в разведуправлении фронта, а то и повыше. Мы гнали противнику первосортную дезу, потому-то они и полезли в ловушку, где были окружены и разгромлены.

— Откуда же взялись кадры мертвецки пьяного Лестера? Зачем он так напился, если не боялся разоблачения?

— Ему не требовался особый повод, — засмеялся генерал. — Мужик любил выпить, как и все военные. Мне повезло, что застал его в таком состоянии, прекрасные кадры получились, имперский резидент купился и поверил самому рискованному моему донесению.

— Но ведь Лестера все-таки сняли с корпуса.

— Тут я ничего сказать не могу, — признался генерал. — Могу лишь заверить, что подозрения в шпионаже не могли быть причиной его отстранения. Наверное, у командования нашлись какие-то свои резоны. Насколько я помню, он неудачно провел важную операцию…

Внезапно покончив с этой темой, Гринхаус официальным тоном поблагодарил Андрея за участие в важной операции спецслужб, вручил коробочку с медалью «За заслуги перед человечеством» и выразил надежду на плодотворное дальнейшее сотрудничество. Гагиев пояснил:

— Мы нашли в Чертовом Колесе записывающие устройства древних империй.

Историк не мог не задать очевидного вопроса:

— Насколько древних?

— С этим будет разбираться большой коллектив, и мы приглашаем тебя принять участие. Пока понятно, что несколько разных цивилизаций забросили в черную дыру свои рекордеры. Самому старому прибору порядка двадцати миллионов лет.

— Втрое старше Первой Федерации! — прошептал потрясенный Андрей.

— Вот именно, — строго произнес генерал. — Видимо, эти культуры погибли прежде, чем смогли прочитать собранные сведения. Рекордеры очень долго крутились в Чертовом Колесе, записывая информацию, которую втягивал этот природный феномен. Чтобы разобраться в такой свалке сигналов, потребуются усилия сотен ученых и разведчиков, и никто не знает, сколько лет или веков продлится работа. Вы согласны присоединиться к этому проекту?

Представив себя запертым на долгие годы в секретном институте, представив почти каторжный труд, результаты которого невозможно будет опубликовать, Андрей чуть не отказался. Но работа обещала быть безумно интересной — он первым прикоснется к тайнам рас, о которых неизвестно ни одному историку современности… Догадавшись о причинах его колебаний, контрразведчики заверили, что режим секретности не помешает участникам публиковать определенную часть информации.

Коварные сотрудники спецслужб преподнесли аспиранту сувенир, распаливший пожар любопытства. Генерал поведал, что пока удалось расшифровать лишь мизерную часть информации, но Андрею повезло — прочитаны кое-какие сведения о событиях периода 9-й Галвойны. Андрей очень надеялся, что пальцы его не дрожали, когда он схватил протянутый генералом диск.

Потом они все-таки пообедали. Даже знакомые блюда в земном исполнении по вкусу отличались от привычных. При других обстоятельствах Андрей безусловно обратил бы на это внимание. Однако, погруженный в свои переживания, он не мог сосредоточиться на кулинарных нюансах. В конце концов Андрей решил, что все к лучшему: отпали обвинения в предательстве сразу двух генералов. Единственная же неприятность в том, что ему придется переписать несколько предложений в предпоследнем параграфе диссертации. Насчет участия в изучении рекордеров он обещал подумать.

— У тебя есть время, — сказал Тариэль. — Мы начнем формировать исследовательские подразделения к концу года.

Внезапно вспомнив, с чего начался разговор, Андрей спросил, можно ли опубликовать в диссертации детали операции, в которой Гринхаус подбрасывал дезинформацию разведке 12-й Империи. Контрразведчики помялись, однако пообещали прислать письменное разрешение на публикацию отдельных эпизодов.

Из квартиры они вышли вместе. Контрразведчики поднялись в ангар на крыше, где оставили машину, а немного приободренный Андрей спустился во двор на лифте. Здесь зазвонил его мобильник, причем вызывал вовсе не Чаклыбин. Незнакомый голос пригласил Андрея в элитный квартал на восточной окраине Шамбалы.

На контрольном пункте возникли проблемы. В эту часть города, где жили видные правительственные чиновники, нельзя было входить с оружием. Андрей легко согласился оставить ручную кладь, но служба безопасности все равно забеспокоилась и долго прозванивала посетителя всевозможными сканерами. Аспирант не роптал — сам всего час назад в порыве бдительности держал на мушке генерала контрразведки.

В вестибюле небоскреба его встретил секретарь бывшего вице-президента. Пожав руку с приветливой улыбкой, секретарь проверил документы, после чего отконвоировал в пентхаус. Клаус Хохбауэр ждал в зимнем саду, сидя в кресле-качалке возле громадного окна. Как водится среди стариков, он поговорил немного на философские темы, помянул красоту горного пейзажа, похвастался, что процесс омоложения протекает успешнее, чем у Чарманова, хотя Чарманов теперь выглядит прекрасно.

— Герман заходил на прошлой неделе, — сообщил Хохбауэр. — Специально прилетел из Москвы. Мы обсуждали мою книгу.

— Ваши мемуары или курс лекций? — деликатно поинтересовался Андрей, надеясь перевести беседу в деловое русло. — Мы так давно ждем эту книгу воспоминаний.

Реплика гостя понравилась отставному политику. Старик подтвердил, что закончился полувековой срок молчания, и в следующем месяце первый том его мемуаров поступит в продажу. Спеша воспользоваться благожелательным настроением хозяина, Андрей повторил, какие вопросы его интересуют. Хохбауэр остановил его движением руки и заговорил:

— В принципе об этих событиях писали верно, разница лишь в нюансах. Очень существенных нюансах. Порфирий вовсе не был маньяком, стремившимся развязать войну. Вначале я считал оппозицию бандой авантюристов, но после года совместной работы Енисейский произвел на меня впечатление очень осторожного политика. Мне довелось видеть, как тщательно продумывались важные решения на заседаниях правительства. К сожалению, мы все оказались недостаточно дальновидными, тогда как Енисейский давно увидел неизбежность войны. Порфирий надеялся, что соседи не начнут войну, если Человечество станет сильнейшей региональной державой, — потому-то и требовал форсировать программы перевооружения. Однако он часто повторял, что мы не готовы к войне, поэтому надо прилагать все возможные дипломатические усилия, чтобы погасить войну в зародыше. Или хотя бы оттянуть начало…

Он замолчал, погрузившись в неведомые раздумья. Затем, спохватившись, продолжил:

— Должен признаться, что поначалу мы: и я, и доктор Фен, и наши политические советники, — мы не верили риторике «ястребов». Он считал всех ближайших соседей злобными врагами, которые ждут удобных обстоятельств, чтобы напасть на тарогов и людей. А мы полагали, что угроза войны исходит от реваншистов Кьелтарогга. Безусловно, Порфирий заблуждался, войну развязал Кордо — в этом нет сомнений, это даже дураку понятно… Однако, надо отдать ему должное, Порфирий угадал, что карликовые державы так называемого «санитарного пояса» готовят агрессию против Земли.

Горничная принесла чайный прибор и вазочку с овсяным печеньем. Положив три ложечки сахара в свою чашку, Андрей осторожно намекнул:

— Существует много разных домыслов о том, при каких обстоятельствах президент Фен Цзю-чжоу назначил Енисейского главой правительства…

Рассмеявшись и чуть не поперхнувшись напитком, Хохбауэр жизнерадостно произнес:

— Разумеется, оппозиционный Патриотический Фронт не предъявлял нам ультиматума — это полная чушь, выдумка неумных борзописцев. Даже госпожа Бахман, написавшая такую замечательную книгу, повторила нелепые домыслы… Было нормальное, цивилизованное взаимодействие главных политических сил в сложной обстановке. Енисейский проиграл президентское ралли в конце семидесятого года, но весной семьдесят третьего, на внеочередных выборах, его сторонники завоевали большинство во Всемирном Сенате. К этому времени стало понятно, что сбываются тревожные прогнозы Енисейского и что большая война становится все более вероятной, поэтому мы начали консультации с оппозицией.

Затем он обронил: дескать, представители дружественных трансгалактических корпораций тоже предупреждали Красную Башню о неизбежности войны. Потрясенный Андрей в легком трансе слушал размеренный рассказ старого политика:

— Енисейский представил программу экстренной реформы вооруженных сил и наращивания производства новых видов вооружения, которые он и его военный советник генерал Ханг считали совершенно необходимыми. Начальник генштаба фельдмаршал д'Анжу подтвердил, что программа разумна, хотя не верил в ее реализацию за оставшиеся месяцы. Енисейский возражал: дескать, программу возможно осуществить за два-три года, а необходимое время рассчитывал выиграть активной дипломатией. После долгих сомнений президент Фен предложил Сенату назначить Енисейского премьер-министром. Сподвижники Порфирия получили портфели вице-премьера по промышленности, министров обороны, инодел и вооружений. Также были утверждены предложенные Порфирием начальник Генштаба и некоторые главкомы.

— Главкомы родов войск или направлений? — попытался уточнить Андрей.

Подобную информацию нетрудно было найти в любом справочнике, но Андрея интересовала реакция собеседника. Как он и думал, старик скорчил раздраженную гримасу и отмахнулся. То ли забыл многие важные подробности, то ли вообще не разбирался в делах военных. Хохбауэра волновала только политика, и Андрей чувствовал, что старику неприятно рассказывать о последних предвоенных месяцах, когда команда Енисейского решительно отодвинула соратников президента от решения политических проблем. Тем не менее Хохбауэр продолжил методичное изложение запомнившихся ему событий:

— Премьер и Хуанита Стивенсон развили бурную деятельность и действительно смогли оттянуть начало войны почти на год. Енисейский даже принял участие в конференции министров иностранных дел на планете Кинро-Баздоп — в инозвездной прессе по этому поводу язвительно острили: мол, провинциальный политик решил показаться хоть на каком-то форуме. Но мне точно известно, что Порфирий провел важные переговоры с лидерами импов и ресов, а также встретился с Кордо.

— Встреча все-таки состоялась? — еле слышно спросил Андрей.

— Вроде бы да, — кивнул старик.

— О чем они говорили?

— Енисейский не делился такой информацией даже с президентом. Он только сказал, что уговаривал Кордо не начинать войну. Тот якобы обещал подумать и сделал интересные встречные предложения. — Хохбауэр добавил с улыбкой: — Только не спрашивайте, какие предложения сделал кабтейлунк. Порфирий забрал эти сведения в могилу… Так или иначе, его дипломатия принесла полезные плоды. Великие державы благосклонно отнеслись к его предложению провести примирительную конференцию, начались консультации — сначала двусторонние, потом многосторонние. На следующей встрече министров удалось назначить точную дату и утвердить программу конференции, которую планировалось провести у нас, на Добраве. Однако галактическую мелочь примирение не устраивало, и «санитарный кордон» всячески обострял отношения с Кьелтарогга. Когда рагвены развернули геноцид этнических тарогов, Кордо воспользовался этим инцидентом, чтобы огласить ультиматум: немедленно передать под международный контроль три планеты, в населении которых преобладали тароги, и обеспечить безопасность гуманоидов на остальных планетах Мрагвенда. В ответ Даласули и Валдадних заключили пакт о совместной обороне с Мрагвенда, после чего рагвены вторглись в Трамплин и Призму, а спустя неделю бомбы упали на Глешнеке.

— То есть войну начали три карлика, которые чувствовали нескрываемую поддержку ресов, откровенно науськиваемые ломами?

Хохбауэр возмутился задыхаясь:

— Вы говорите как адепт Енисейского. Повторяете ошибки Порфирия. Он вообще был уверен, что войну разжигает не правительство ломов, но трансгалактические корпорации.

Решив обойти спорный момент, Андрей поинтересовался:

— Как вы оценивали позицию импов?

— Фен, Хорхе и ваш покорный слуга рассматривали Двенадцатую Империю как естественного союзника, — произнес Хохбауэр, успокаиваясь. — С импами у нас был самый внушительный торговый оборот. Мы получали от них важные технологии — даже большие корпорации не давали нам таких лицензий. Не знаю почему, но Порфирий считал импов ненадежным союзником. Говорил, что имперцы могут подвести в трудный момент. Не понимаю, как он мог так думать.

Не удержавшись, Андрей вставил:

— Но ведь Енисейский оказался прав — импы подвели.

— Ерунда. — Старик погрозил ему пальцем. — Это вышло случайно, так сложились обстоятельства. К сожалению, правительство Енисейского посчитало демарш импов враждебным актом и направило войска в скопления. После этого импы обиделись и разорвали договор…

Он в плену собственных ошибок, понял Андрей. Не способен отказаться от идеологических догм, в создании которых принимал участие, когда был в расцвете сил. Он убедил себя, что импы и ломы — это друзья, и теперь не может признать, что ошибался. К тому же Хохбауэр считал «Звездные пушки» серьезным исследованием, а это уже не ошибка. Это — диагноз.

Глава 21

Непредсказуемое прошлое

Всеволод назначил рандеву в баре космопорта «Слободан». Баров, ресторанов и кафе здесь имелось невероятное количество, поэтому они смогли встретиться, лишь несколько раз созвонившись. По такому поводу заказали «кровавую Мэри». Андрей принялся сумбурно рассказывать о событиях дня минувшего, Чаклыбин даже головой мотал, не поспевая за стремительными зигзагами сюжета.

— В общем, так… — сказал писатель, окончательно запутавшись. — Таскать на важные встречи сумку с оружием — это моветон. Сумку оставим у меня на «Рамзесе Великом». Только на встречу с Чармановым ты, если не полная сволочь, обязан взять меня.

— Само собой. Поговоришь с ним о Порфирии. А что за «Рамзес Великий»?

— Тот кораблик, что мы взяли в укрепрайоне.

Андрей с удовольствием слушал, как Всеволод хвастается приобретением. Старый пакетбот после косметического ремонта стал — если верить владельцу — быстроходным красавцем. Пусть грузоподъемность «Рамзеса» была невелика, зато каюты оборудованы с комфортом. Мощные холодильники могли вместить до сотни тонн охотничьей добычи.

В апогее восторженных обсуждений предстоящего сафари позвонила Виктория.

— Так ты на Балканском космодроме, — обрадовалась она. — Жди, через полчаса буду.

— Ищи нас в баре «У Влада», — предупредил Андрей, дал отбой и сказал Чаклыбину: — Она тоже своим корабликом довольна. Строила грандиозные планы, как будет одним рейсом не меньше десяти килотонн перевозить.

— Как у тебя с ней? — осведомился Чаклыбин, разглядывая зал сквозь рюмку коньяка. — Похоже на серьезные отношения.

Этот вопрос Андрей задавал себе все чаще, но не знал ответа. Он пробормотал:

— Вроде привязался. Меня такие отношения устраивают. Ее, кажется, тоже… Ты веришь в вечную любовь?

Хмыкнув, Всеволод залпом выпил коньяк и буркнул:

— Иногда хочется верить, что я — великий писатель. С вечной любовью примерно такая же ситуация.

— Нам хорошо вместе, — вполне искренне сознался Андрей. — Мы разные, но притерлись, хотя не всегда понимаем друг друга.

— С одной женщиной я прожил четыре года и был уверен, что встретил настоящую любовь, — сообщил Чаклыбин. — Потом все внезапно кончилось. Оба тяжело переживали разрыв, но время залечило шрамы на сердце.

Андрей процитировал собственное эссе, написанное на четвертом курсе:

— Мораль субъективна и сильно меняется в разные эпохи. Бывают периоды, когда люди без принуждения предпочитают крепкую семью, потом наступает время беспорядочных связей. На переломах истории происходит распад старой этики.

Писатель печально наклонил голову и проговорил с неторопливой рассудительностью:

— Тысячу лет назад мужчины женились в пятнадцать лет и редко доживали до тридцати. Тогда можно было поверить в любовь до гроба. Цивилизация подарила нам долгую жизнь. Среди нас немало двухсотлетних, и мы наверняка сможем отпраздновать трехсотый день рождения. Ты можешь себе представить?..

Он не договорил, но нетрудно было понять, что хотел сказать писатель. Кивнув, Андрей депрессивно подтвердил:

— Ты прав. Никакое чувство не сохранится так долго. Продление молодости рождает новую мораль.

— Дело не только в долголетии, — подправил его Всеволод. — Социум изменяется, и мораль меняется вместе с обществом. Прогресс многолик.

Философская тематика естественным образом утихла с появлением Виктории. Чаклыбин деликатно распрощался, прихватив оружейную поклажу друга. Рыжая выглядела непривычно серьезно, даже когда предложила посидеть в ресторане. Андрей насторожился, заподозрив недоброе.

— Ты решила меня бросить? — осведомился он без обиняков.

Она всхлипнула. Подозрения крепчали, как маразм в мозговом штурме. «Рано или поздно это все равно бы случилось», — подумал Андрей, неожиданно почувствовав, что не хочет с ней расставаться.

— Не в том дело. — Виктория говорила, не поднимая глаз. — Мне трудно работать одной. Этот новый корабль… нужен экипаж. Я предложила старику Харонову, но он, оказывается, профессор Академии военного флота. На смех меня поднял. Сказал, что через три года закончится процесс омоложения, тогда он снова пойдет большим кораблем командовать.

— Да, не для него торговый флот, — согласился Андрей, к которому вернулось хорошее настроение. — И что ты надумала?

Направив на него полный надежды взгляд, Виктория выдохнула:

— Давай вместе летать. — И затараторила, как будто боялась его возражений: — На такой красавице мы будем зарабатывать вдвое больше. Я все подсчитала: через три года сможем открыть развлекательный центр. Я такой контракт отхватить могу — деньги сами сыпаться будут. А те девять кораблей, которые у тебя остались, можно сдать в аренду. Через три года мы их вернем, и у нас будет своя флотилия…

— Не будет, — сказал Андрей. — Те корабли уже проданы.

— Продешевил, — расстроилась она. — Нет в тебе деловой хватки.

— Какая-то имеется. Но в твоем бизнесе я ничего не понимаю. К тому же мне сегодня предложили новую работу. Наверное, соглашусь.

— Заработок побольше, чем в твоей компании? — заинтересовалась рыжая.

— Боюсь, поменьше. Но работа очень интересная. И наверняка придется сидеть на захолустной планете вдали от цивилизации.

Виктория была недовольна. Андрею даже показалась, что она вот-вот расплачется или выматерится. Только вдруг ее лицо приобрело знакомое выражение — такой прищур означал, что «звездная волчица» просчитывает возможную прибыль.

— На такой планете ресторан открыть дешевле получится, — медленно произнесла рыжая. — И снабжение туда возить — как раз для моей «Принцессы».

В таком состоянии Виктория превращалась в танк, сметающий любые препятствия. Андрей не сомневался, что рыжая сумеет выбить у Гринхауса контракт на подвоз провианта и прочего груза. Только вот он сам не был до конца уверен, на какой планете будет работать. И будет ли работать вообще: душа не лежала бросать налаженную жизнь, к тому же получится, что в тот институт он придет без ученой степени, то есть получит не слишком высокую должность. Лучше подождать два года, защитить диссертацию, но к тому времени штат будет укомплектован и для него места не найдется.

Проблемы плодились, как нейтроны в цепной реакции. При таком раскладе самое верное решение — справляться с неприятностями поочередно, по мере их поступления на повестку дня. Проще говоря, форсировать работу над диссертацией, а там видно будет.

Сделав благодушное лицо, Андрей разлил вино и беззаботным тоном осведомился, для чего Виктории понадобился напарник. С видом искреннего разочарования в его умственных способностях рыжая поведала, что на таких кораблях нужно иметь не меньше четырех членов экипажа, причем роботами можно заменить не более двух, а у нее на «Тиаре» был всего один робот, да и тот нуждается в ремонте. Нанять экипаж она не может, потому что мужики станут лапы распускать, пока согласился один старик-механик, но все равно двоих не хватает — пилота и каргомастера.

Облегченно улыбаясь, Андрей сказал:

— Ты начала таким трагическим тоном, чуть не перепугала меня. Всего-то дел — завербуй на место второго пилота женщину, а робота починим.

— С финансами напряженка, — призналась она грустно. — Все сбережения и бабло, которое за «Тиару» получено, я вбухала в ремонт «Принцессы» — и залог за новый груз внесла.

— Ты говорила, твоя младшая сестра курсы навигаторов закончила…

— Так она же стерва, вся в папашу! — взвыла Виктория, но вдруг оцепенела с полуоткрытыми губками. — Папаша, гад ползучий, на инвалидности сидит. Еще месяц ему летать нельзя — пусть пашет каргомастером! И сестра-зараза при нем тихая будет…

— Вот и решили твои проблемы, — умиротворенно подытожил Андрей. — Через месяц будет у тебя два робота, это моя забота.

От идеи, чтобы любимый купил ей робоматросов, рыжую скрючило. Пришлось напомнить глупышке про близкую родню на роботоремонтном заводе в Бизонии. В этом и заключалась главная разница между ними: Виктория привыкла полагаться на собственные силы, тогда как Андрей был членом большой семьи, которая могла подсобить в любой момент, несмотря на все конфликты и недоразумения между близкими людьми.

— Ты забыла сказать, какой контракт отхватить нацелилась, — напомнил Андрей.

— Ерунда, — мурлыкнула рыжая. — На дальней окраине Трамплина есть хорошая планета. Горменгаст называется. Там раньше была только военная база, а теперь колонизация началась. Им перевозчики требуются, готовы на десять лет соглашение подписать.

От неожиданности Андрей чуть не пролил коньяк. Возить переселенцев и снабжение на планету-колонию — так и вправду недолго разбогатеть. Он с энтузиазмом предложил выпить за успех.

Вечер удался на славу. Во-первых, рыжая, избавившись от забот, блеснула темпераментом. Во-вторых, приятно было сознавать, что громоздившиеся неприятности удалось растолкать по углам, не принимая кардинальных решений. Как известно, перенесенные на потом проблемы частенько самоликвидируются. К сожалению, это правило распространяется лишь на мелкие бытовые проблемы.

Хотя Виктория все-таки сумела немного напугать его. Уже засыпая, она прошептала: дескать, семья — это здорово.

На побережье Ла-Манша он отправился воздушным экспрессом. Аэробус оказался тихоходным, пришлось лететь почти два часа, к тому же кофе подавали не лучшего качества, да и кормили чересчур сладкими пончиками. Однако подобные мелочи не могли повредить прекрасному настроению — ведь в конце пути ждала встреча с прославленным полководцем.

Шарль Эрих Вимутье, генерал пехоты в отставке, бывший командующий 32-й общевойсковой армией жил в двухэтажном доме, стилизованном под феодальный замок с башенками. Не оправдались опасения Андрея — старик не впал в маразм, не занялся пчеловодством или виноделием. Симпатичная девушка — внучка или горничная — привела гостя на веранду, где генерал сидел в деревянном кресле, любовался морскими волнами под шелест осеннего дождя и пил светло-розовое вино из большого хрустального стакана.

Выглядел он лет на сорок, то есть медицина вернула генералу половину прожитого срока. Крупный мужик с резкими чертами лица, лихими усами, без признаков седины, был одет в толстый свитер и походный костюм для туристов. Приветствовав Андрея, Вимутье показал на пустой стакан, велел заняться самообслуживанием, и когда гость отказался от омлета, перешел к делу.

— Мне понравилась тема вашей диссертации, — сообщил генерал, по-прежнему глядя в море. — И тема магистерского диплома хороша.

— Вы нашли и прочитали мой диплом? — поразился потрясенный Андрей.

Ответ потряс его еще сильнее:

— Еще лет десять назад, когда стал профессором военной академии. Даже ссылался на вашу работу в своих лекциях. Советую вам, юноша, меньше говорить об Альганге, но заострить внимание на эволюции военного искусства и боевой техники. Альганг — досадный эпизод, а прогресс оружия был колоссальный. С удовольствием выступлю на вашей защите в любом качестве — хоть оппонентом, хоть рецензентом.

Не слушая благодарностей, генерал четко, словно читал лекцию курсантам, принялся излагать точно по теме диссертации. При этом говорил он вещи невероятно интересные, ничего подобного Андрей прежде не слышал, хотя перечитал гору книг.

Начальный период войны, провозгласил отставной командарм, показал катастрофическую неготовность нашей армии. На протяжении предвоенного десятилетия сменявшиеся правительства совершенно не заботились о перевооружении флота и наземных войск, равно как о подготовке частей и соединений к современным формам боевых действий. Уставы не учитывали изменений, происходивших после 8-й Галактической войны, новая техника разрабатывалась, но не запускалась в серийное производство. Возглавив правительство, Порфирий Енисейский принял энергичные меры, в войска начали поступать усовершенствованные танки, БМП и другое оружие, но история отвела Порфирию лишь около года, и за это время сделать удалось не слишком много.

Уже первые сражения в Облаке Артемиды, а также в скоплениях Конус, Призма и Трамплин доказали, что земное оружие в лучшем случае не превосходит имперские, республиканские и ломовские образцы, которыми были оснащены вражеские войска. По многим видам вооружений люди просто уступали противникам. Среди неудачных образцов оружия Вимутье назвал БМП «Волк-2», старый танк «Бизон», а также автономные рейдеры-бомбардировщики «Валькирия» и даже вступавшие в строй уже в ходе войны «Звездные крепости». Боевые роботы «Циклоп» тоже не отвечали требованиям этой войны.

Слышать об этом было странно, поскольку все авторы — люди и негумы — в один голос уверяли, что творения земных оружейников не знали конкурентов.

— Простите, генерал, но «Бизон» официально признан лучшим средним танком той войны, — деликатно напомнил Андрей.

— Чушь собачья! — Старик отмахнулся с брезгливой гримасой. — Просто людям приятно похвастаться своим оружием, а чужаки повторяют эти бредни, чтобы оправдаться за свои поражения. На самом деле нам приходилось придумывать заумные тактические схемы, отражать танковые атаки огневыми ударами крейсеров и фрегатов, даже «Валькирий» привлекали… Прочитаете об этом в моем сборнике лекций.

Продолжая ошеломлять аспиранта, генерал-профессор поведал, что «Бизоны» оказались бессильны против ломских танков типа «Хониг-303», имевшихся на вооружении Мрагвенда. Соотношение потерь доходило до 1:4 в пользу противника. Более новая модель «Хониг-606», а также тяжелый имперский танк «Хонкедикта» были вообще неуязвимы для «Бизонов» и даже для крупнокалиберной полевой артиллерии. Приходилось жертвовать десятками, даже сотнями роботов, прежде чем их слабые бластеры могли причинить заметный ущерб тяжелым танкам врага. Лишь через три месяца, когда противник остановил и потеснил наши войска, начали поступать усиленные плазменные боеприпасы, новые лучеметы, противотанковые гравимагнитные пушки «Шершень», роботы «Вурдалак». Кроме того, каждая армия получила полк новых основных танков «Вампир». Тем самым удалось нейтрализовать техническое превосходство противника, потому что «Вампиры» в бою, как правило, побеждали «Хониг-606» и «Хонкедикта». Имперское командование даже приказало танкистам уклоняться от боя с «Вампирами». Следующую модель «Хониг-707» ломы рагвенам не поставляли.

Не сдержавшись, Андрей все-таки задал вопрос, давно не дававший ему покоя:

— Генерал, вам не кажется, что «Шершень» очень похож на кьелтарогскую пушку «Длинное копье», поступившую на вооружение за два года до войны?

— Вроде бы она и есть, — сообщил Вимутье. — Поговаривали, будто наша разведка украла чертежи. Но, с другой стороны, «Носорог» тоже смахивал на тарогские «Тазифайки».

— Оба транспортера создавались на базе старой ресовской модели, у нас ее называли «Тяжелый гиперкоптер-рес», — поделился информацией Андрей.

— Не знал. — Генерал явно удивился. — Но тогда что вы скажете о бомбардировщике «Протуберанец»? Это уж точно наша собственная разработка. Но тарогский «Кунчихоль» похож на него как брат-близняшка.

— Согласен, это странно, — признал аспирант. — Без шпионажа не обошлось.

Выразительно подняв указательный палец, генерал предложил тост за бойцов незримого фронта, после чего вернулся к причинам неудач начального периода войны. По его словам, «Волк-2» и даже «Носорог» имели слабое вооружение, защита их тоже была неудачной. Что же касается дальних рейдеров, то «Валькирии» оказались неспособны прорываться к сильно защищенным планетам имперской глубинки, поэтому стали использоваться в качестве тяжелых фронтовых бомбардировщиков. Таким образом, осенью 2474 года сложилась ситуация оперативно-тактического пата, и война приняла позиционный характер.

— Однако, — продолжал генерал, — в это время уже начались массовые поставки в войска новой техники. Пехотные подразделения получили БМП «Волк-5» и тяжелые «Кадавры», «Носорогам» усилили защиту и дали более мощные средства поражения. На фронте появились новые роботы, выстрелы которых пробивали бронированную крышу танков «Хониг» всех модификаций. Дальний фронт маршала Фангера в составе трех общевойсковых и двух ударных армий, развернув наступление в Артемиде, разгромил огромную группировку имперцев и буквально за месяц занял большую часть Облака. Вслед за ним последовательно нанесли удары Ближний фронт в Трамплине и Центральный — в Призме. Таким образом, в ходе войны наступил решительный перелом. Был также сформирован Резервный фронт под командованием генерала Кнауба, который добивал остатки вражеских гарнизонов в скоплениях Конус и Посох.

— Если в первый месяц войны мы ввели в бой семь армий, то к февралю имели на фронте вдвое больше оперативных объединений, а число действующих дивизий перевалило за две сотни, — подытожил Вимутье. — Точные цифры вы найдете в любом справочнике.

Официальная земная военно-историческая концепция гласила, что перелом был достигнут благодаря превосходству человеческого оружия, беспримерному героизму людей-воинов и безошибочной стратегии миролюбивого верховного командования Солнечной Державы. Умеренно благожелательные к человечеству историки вроде Мермезе Цланга, Лаймы Бахман и подобных им авторов описывали горы трупов и битой военной техники, которыми бестолковые люди заваливали добросердечных противников. Сами противники злобно скрежетали жвалами, жалуясь на случайные стечения неблагоприятных обстоятельств и многократное численное превосходство земных агрессоров.

Рассказ генерала Вимутье представлял те события в совершенно ином ракурсе. В словах бывшего командующего 32-й армией Андрей не мог найти противоречий. Какие-то намеки на такое развитие событий попадались ему в разных источниках, но теперь отдельные лоскутки фактов и намеков отлично складывались в целостную картину.

Дождь пошел сильнее, поэтому они заканчивали разговор в гостиной, смакуя вкуснейший омлет. Когда хозяин сделал паузу, потребовав принести кофе и круассаны, Андрей все-таки поинтересовался:

— Почему в литературе нет такой трактовки?

Вопрос получился сугубо риторическим, однако генерал все-таки ответил:

— Правда бывает неудобна, даже обидна. Ты же должен понимать, как пишется история войны. Сначала политические лидеры провозглашают свою оценку событий. Затем уже мы, старшие командиры, даем интервью и пишем книги воспоминаний, стараясь не противоречить политическому заказу. Ни политикам, ни генералам не хочется говорить о неприятном — что наше оружие было хуже вражеского, что мы не всегда принимали верные решения, что наши чудо-богатыри не всегда проявляли массовый героизм и высочайшее ратное мастерство. Поэтому, когда приходится описывать обидные неприятные события, мы пользуемся общими словами. Порой самые важные обстоятельства упоминаются вскользь и создается впечатление, будто речь идет о чем-то второстепенном… Наконец, через какое-то время за работу принимаются ваши коллеги, то бишь историки. Волей-неволей они следуют созданному до них шаблону и архивным документам, в которых тоже много неправды.

Генерал посетовал, что многие командиры, да и он сам в общем числе, не всегда излагали в своих рапортах истинную картину сражений. Частенько писали: дескать, не выполнили приказ из-за ошибок соседней дивизии. Во всех армиях принято завышать силы противника, равно как и нанесенные врагу потери.

— Отсюда и растут сказки о подвигах наших войск, — с усмешкой сказал Вимутье. — Якобы дралась дивизия против несметных вражеских полчищ и пошинковали всех до полного уничтожения. А на самом деле против дивизии было два батальона, которые благополучно сбежали после небольшой трепки.

Посмеявшись, Андрей привел пример из истории боев за систему Альганга. В архивах имелось несколько донесений командиров батальонов — двух земных, двух имперских и одного рагвенского, которые сообщали вышестоящим штабам: вошли в окрестности звезды, обнаружили численно превосходящего противника и выбили за пределы системы, причинив огромные потери. Картина выглядела нелогично, поэтому Андрей потратил дня четыре, пытаясь разобраться в нечеловеческих системах координат и календарях.

Итог оказался комичным. Два гиперлета — земной и рагвенский — обследовали соседние системы, ошибочно приняв за Альганг совершенно другие звезды. Не обнаружив противника, командиры доложили, что противник бежал под их ударами. Такое безобразие повторялось несколько раз. Однажды имперцы даже побывали возле Альганга, но людей там не было, однако своему штабу противник доложил, разумеется, что земляне позорно бежали, бросив большую часть техники. Через три дня к Альгангу подошел «Носорог» 131-го корпуса, противника не обнаружил…

Хохотнув, генерал-профессор закончил историю:

— Наверняка командир этого подразделения послал рапорт, что побил не меньше трех гиперлетов противника.

— Комбат оказался порядочным человеком… — Андрей тоже не мог сдержать смеха. — Сообщил в рапорте об уничтожении одного гиперлета.

— Так и воевали, — Вимутье помрачнел. — В армии было четыре корпуса, то есть две сотни «Носорогов», а всего на сектор ответственности приходилось больше миллиона звезд. Мы не могли держать гарнизоны в каждой системе, поэтому перешли к маневренным действиям.

— Эль-Фейри рассказывал о плане группы Шахрияра.

— Планы были хороши. — Генерал раздраженно пошевелил массивной челюстью. — Но планы надо реализовать, а такое не всегда получается. Существуют барьеры — объективные, субъективные, психологические… Люди допускают ошибки, но план Шахрияра был рассчитан на идеальных исполнителей — безошибочных, бесстрашных, превосходящих врага интеллектом и огневой мощью. А мы были всего лишь людьми…

Он возобновил рассказ о многомесячной борьбе на изматывание противника. Точечные удары перемалывали непрерывно поступавшие резервы 12-й Империи, войска Центрального фронта неуклонно продвигались, теснили неприятельские дивизии, охватывали вражескую группировку. По его словам, было допущено несколько серьезных ошибок в полосе каждого корпуса. У рагвенско-имперского командования появились иллюзии, что люди наносят удары хаотично. Штаб фельдмаршала зи Райфинга разработал план решительного контрнаступления на ошибочных предположениях, что люди скоро выдохнутся.

Между тем разведка четко выявляла приготовления противника, команда Шахрияра рассчитала схему ответных операций, а штаб фронта выработал диспозицию. Главные силы 32-й армии должны были связать противника внезапными атаками в узловых точках. Фруогеру Вомастену зи Райфингу пришлось бы бросить на эти участки подкрепления, и в этот момент оставленный в резерве 76-й корпус наносил мощный удар во фланг и тыл, сокрушая всю группировку противника. Изготовившиеся к наступлению войска имперцев были не в состоянии отразить прорыв, им пришлось бы отступить на окраину Призмы. У зи Райфинга оставалось две возможности: либо покинуть скопление, либо укрепить оборону в Призме за счет ударного кулака в Конусе.

— Он бы, несомненно, попытался передвинуть в Призму войска из Конуса, других резервов у него не оставалось, — возбужденно выкрикнул Вимутье. — Две армии в Конусе ждали этого, чтобы нанести главный удар. В результате вся группа армий союзников оказывалась в гигантском мешке… Но тут, в самый неподходящий момент, дурак Лестер отдал идиотский приказ, и прекрасная диспозиция начала рассыпаться на глазах.

Генерал тяжело дышал — он до сих пор сильно переживал ту неудачу, когда не по его вине блестящая победа выскользнула из рук.

— Что же случилось? — осведомился заинтригованный Андрей. — Насколько я понял, он ошибочно послал один батальон в систему Альганга.

— Если бы один! — взревел генерал. — Он решил, что понимает ситуацию лучше, чем штаб армии. Лестер лично наметил объекты для атаки. Добрый десяток «Носорогов» с пехотой отправился не в те системы. Хуже всех пришлось, конечно, батальону в Альганге — там дислоцировалась усиленная бригада, против которой мы планировали бросить дивизию. Кстати, эту дивизию, выделенную для развития успеха, Лестер задействовал для бессмысленного удара в лоб по главной группировке противника, бросил против превосходящих сил. Я уж не говорю о такой мелочи, что его корпус бросился в бой на сутки раньше соседей! Спутал нам все планы, подонок!

— Как это возможно? — недоверчиво переспросил историк. — Лестер — старый опытный генерал, бывалый служака. Такой человек не способен ослушаться приказа.

Посмотрев на него с нескрываемым сожалением, Вимутье произнес голосом, полным сарказма:

— Пьяный способен и на большие глупости.

— Лестер запил после поражения, — поделился приватной информацией Андрей.

— Глупости! Грандиозный запой начался за два дня до наступления! — Генерал встал из-за стола, резко толкнув тяжелое кресло. — Лестер отдавал приказы, ничего не соображая… Никакой психиатр не сможет объяснить, что творилось тогда под его черепом. Безусловно, командование корпусом оказалось непосильной задачей для его интеллекта. А тут еще стресс прибавился — фронт прислал офицеров-математиков, которые руководили спецоперациями. Там такое творилось — резкое отступление, потом точечные удары по вражеским ударным группам. Такая тактика была выше понимания Лестера. По-моему, он испугался, что вышестоящий штаб доиграется до поражения, — вот и запил.

— Поэтому его и сместили…

— Было бы странно повышать в должностях и званиях виновника катастрофы. — Вимутье зафыркал. — После беспробудного пьянства Лестер легко отделался. Армейское и фронтовое командование пыталось покрывать его, но информация дошла до Верховного. Говорят, в гневе Порфирий был страшен, а пьяниц просто ненавидел. Лестеру повезло, что мы с Юнгером сумели выправить ситуацию.

Уставший от неожиданностей Андрей прошептал:

— Какой ужас…

— Не сказал бы, — отмахнулся генерал. — В армии похуже вещи случаются. Война есть особое состояние существования человеческой личности.

Несколько минут хозяин особняка молча смотрел в окно, за которым ветер покачивал деревья, гонял по морю барашки волн и хлестал струями ливня. Решив, что интервью закончилось, Андрей собрался прощаться, но Вимутье вдруг возобновил повествование. По его словам, массированная атака «Вампиров» и «Кадавров» на участке 49-й армии лишила противника возможности маневрировать резервами, хотя тотального разгрома вражеской группировки не получилось. Верховному командованию пришлось преждевременно ввести в бой армии Резервного фронта, но в итоге войска зи Райфинга все-таки покинули Конус и Призму. Центральный фронт одержал победу, захватил большие трофеи, взял много пленных. Однако враг сумел отвести почти половину дивизий, которые заняли оборону на границах Империи. К тому же войска Центрального и Резервного фронтов нуждались в отдыхе и пополнении, поэтому наступила стратегическая пауза.

— Из-за этой задержки нам не удался молниеносный разгром Мрагвенда, — печально резюмировал генерал. — Потом ломы принудили Кьелтарогга к капитуляции, война могла закончиться в любой момент. Поэтому армии Кнауба были брошены не в Мрагвенд, а в Артемиду. Объединенными усилиями Фангер и Кнауб сумели быстро сломить имперцев, Облако стало нашим.

Старый полководец подарил Андрею свой курс лекций. В книжке было множество интереснейших фактов и примеров, а также потрясающие видеоклипы. Только теперь Андрей стал понимать, какие маневры выполняли новые модели оружия — на иллюстрациях было наглядно видно превосходство новой боевой техники над предвоенной. Очередной пример того, как техника формирует оперативно-тактическое искусство.

Горячо поблагодарив генерала, он все-таки решился полюбопытствовать:

— Вы уверены, что Резервный фронт, согласно первоначальному плану «Наковальня громовержца», намечалось направить против Мрагвенда?

— Разумеется, уверен, — заметно удивившись, ответил Вимутье. — В приказе фронта прямо указывались все последовательные задачи моей армии. Разгромить противника в центральной части Призмы, выбить из скопления, а затем наступать на Мрагвенд вслед за Резервным фронтом.

— Вам не говорили, против кого Земля собирается воевать после оккупации Мрагвенда?

Покачав головой, генерал признался, что вопрос о следующем противнике волновал его тогда и продолжает интересовать по сей день.

— Мы думали о возможныхдействиях, — произнес он. — И в моем штабе, и в штабе фронта, и на большом совете, когда начальник Генштаба поставил задачу на операцию «Наковальня»… Никто не знал замыслов Красной Башни, даже маршал д'Анжу. Мне кажется, Верховный был готов бить и ломов, и тарогов.

— А что предполагали вы сами?

В тяжелом взгляде генерала мелькнула тень давней, но не забытой драмы. Положив большие ладони на спинку кресла, Вимутье словно погрузился в былые события, вспоминая далекие годы, когда он творил историю.

— Иногда мы обсуждали следующую кампанию… — Старик произносил слова чрезвычайно медленно, делая паузы после каждой фразы, как будто боялся выболтать лишнее. — Думали тогда и продолжали обсуждать потом, уже после войны… В стратегии Красной Башни остается много непонятного. За нами, на базах Облака Зевса, стояла громадная армия — сотни дивизий, жандармы, спецназ… Там были целые корпуса, укомплектованные ветеранами на «Вампирах» и «Кадаврах». Наш флот почти не принимал участия в боях… Мы полагали, что Верховный придерживает эти козыри для следующей битвы. Никто не называл Енисейского глупцом… Если уж он приготовил такую силищу — стало быть, имел замысел, куда двинуть флот и пехоту с танками… — Вимутье порывисто развел руками. — Но война кончилась, и никто не знает, какие сюрпризы задумал президент.

Кто-то должен знать, подумал Андрей. Если готовилась следующая кампания — следовательно, в архивах Генштаба хранятся разработанные планы военных действий. Порфирий не мог принимать решения в одиночестве, наверняка ведь он советовался с премьер-министром, маршалом Чангом, Хуанитой Родригес… К прискорбию, никто из них не дожил до сегодняшнего дня. Оставалась последняя надежда на Чарманова — или сам что-то знает, или подскажет, у кого спросить можно…

Пока же Андрей продолжил расспрашивать отставного командарма:

— Скажите, генерал, кто, на ваш взгляд, был в тот момент наиболее опасен для человечества? Наиболее враждебен и опасен.

Развеселившись, Вимутье проговорил, усмехаясь:

— Это разные вещи, молодой человек. Наиболее враждебны были ресы, публы, рагвены и всякие мелкие расы, но никакой опасности они не представляли, потому как были разгромлены. Импы тоже проявили непонятную враждебность, однако мы к ним особой ненависти не испытывали — все-таки они были нашими союзниками в прошлую войну. К тому же добить Империю мы могли без помощи накопленных в тылу сил.

— Как же Кьелтарогга?

— Этих мы, конечно, побаивались, — признался генерал. — Флот и армия кабтейлунка творили чудеса. Да, тароги и шерлоны были серьезной опасностью, пока ими правил Кордо. Только, скажу вам, в ту осень их армия была измочалена и не представляла серьезной угрозы. И еще должен отметить, не припомню, чтобы кабтейлунк когда-нибудь недружелюбно выступал против человечества, даже на словах. Да и среди людей тогда не замечалось массовой враждебности к тарогам. Разве что после войны, когда Ваглайча стали посмертно величать кровавым диктатором и тираном.

— Остаются ломы, — сделал вывод Андрей.

— Ну да. — Вимутье вновь сел в кресло и все-таки разлил вино в бокалы. — Наиболее вероятные противники — Ломандар и Кьелтарогга. Но битва не состоялась. Енисейский призвал к миру, ломы с имперцами дали согласие, Кьель уже капитулировал, Республика была готова на все, лишь бы война закончилась. Так и наступил мир.

Кажется, они уже поговорили про все самое главное, генерал явно устал и не горел желанием продолжать интервью. Порядочному человеку полагалось бы вежливо попрощаться. Сделав над собой усилие, набираясь наглости, Андрей достал видеофон. Среди файлов, полученных от лже-доктора Тариэля, он нашел очередную неразрешимую загадку. Шарль Эрих Вимутье был одним из немногих, кто мог объяснить, что там произошло.

— Последний вопрос, если позволите… — Он запустил изображение. — Это запись передвижения флотов в последние полгода войны.

На голограмме светились четкие контуры главных звездных кластеров: Зевс, Артемида, Трамплин, Алеф, Призма, Конус. Выше лежали три больших облака, составлявшие Таримкли Ломди Сахал, а дальше, к окраине галактического рукава, распластались плотные скопления 7-й Республики, Мрагвенда, Кьелтарогга, 12-й Империи, а также Туманность Омар, в которой располагалось Даласули.

Весь видеоклип, охватывавший почти год реального времени, продолжался меньше двух минут. Сначала сошлись эскадры тарогов и ресов — знаменитое сражение, в котором адмирал Чорвейл Адораш наголову разгромил флот 7-й Республики, лишив возможности поддержать армии, выдвинутые к границам Кьелтарогга. Затем большая группировка имперских кораблей сконцентрировалась между Конусом и Призмой, но земной флот совершил стремительный бросок из Облака Зевса и молниеносно уничтожил вражескую армаду. Третье большое передвижение множества больших кораблей сопровождало вступление в войну Ломского Союза: караваны крейсеров, линкоров, транспортов пришли в Даласули, потрепали кьелтароггский флот и высадили десант, вступивший в бой с войсками кабтейлунка. Последовало еще несколько столкновений, в одном из которых погибли, вероятно, Кордо и Адораш. При таком масштабе и при столь ускоренном темпе просмотра нечего было и пытаться разобрать подробности.

И, наконец, последний эпизод, поставивший Андрея в затруднение. Генерал тоже выглядел удивленным.

— Что за странный маневр? — недоуменно вопросил старик.

— Сам голову ломаю, — признался историк. — По моим подсчетам, это происходило в конце осени или в начале зимы. Ветераны вашей армии рассказывали, что в первых числах декабря войска по тревоге приготовили к десанту. Здесь мы видим, что сначала ломский флот сосредоточился на границах Кьелтарогга, потом наши корабли двинулись на Ломандар. «Опоссумы» немедленно отвели эскадры от Кьелтарогга, и земные флоты вернулись в Облако Зевса.

Он торопливо пояснил свои сомнения. В эти самые дни делегации пяти держав собрались на Бсархаде, чтобы подписать мирный договор и капитуляцию Кьелтарогга. Совершенно непонятно, зачем ломам вздумалось направлять ударные силы против уже признавших поражение тарогов. Действия Земли выглядели и вовсе необъяснимыми: будто Красная Башня решила воспользоваться уходом ломского флота и нанести удар по беззащитным планетам недавнего союзника.

— Ломы не были нашими союзниками, — сварливо уточнил Вимутье. — Да, верно, припоминаю такое. Числа, кажется, восьмого или девятого декабря поступил приказ министра обороны маршала Чанга. Войска собрались на полевых космодромах, начали прибывать транспорты. Дня через три дали отбой. Про передвижения флота мне, извините, ничего не известно. Ни мне, ни командующему фронтом вышестоящее командование объяснений не представило… — Неожиданно генерала прорвало, и он прорычал: — Лично я сожалею, что Порфирий не решился нанести удар. Человечество не уступало силами Ломандару, у нас была закаленная армия. Один удар, еще полгода войны — и весь галактический сектор стал бы нашим.

Сухо кивнув, он осведомился, есть ли еще вопросы. Выслушав искренние слова благодарности за интереснейшую беседу, старик благосклонно похлопал гостя по плечу и пожелал: мол, постарайся написать правдивую работу.

— Именно так и настроен, — гордо провозгласил Андрей. — Собираюсь написать всю правду.

Проводив его до калитки, Вимутье негромко произнес на прощанье:

— Всей правды никто написать не сможет, не поместится вся правда ни в одной библиотеке… Главное в нашем деле — поменьше неправды писать. И не умалчивать о вещах важных, но неприятных. Слишком многие подобным грешат. Из лучших побуждений.

Заверения — дескать, никогда не станет врать — вызвали у генерала снисходительную усмешку.

Глава 22

Великие тени

Пролив он пересек в салоне аэробуса, с утра пораньше прибыл в Лондон и, совершив непростое путешествие по транспортной сети гигаполиса, оказался возле Института военной истории. Андрея приняли как родного. Несколько профессоров, носивших мундиры не меньше полковника, поздравили коллегу Машукевича с благополучным взломом архивов корпорации. Тщательная экспертиза подтвердила подлинность всех файлов. Руководство института рекомендовало коллеге издать отдельным сборником документы, на которые не наложит вето Министерство глобальной безопасности.

— Неудобно, я же не автор, они случайно ко мне попали, — отнекивался смущенный коллега.

— Вас оформим составителем, — молниеносно принял решение генерал-лейтенант, знаменитый специалист по 7-й Галвойне. — Позвольте нескромный вопрос: не остается ли у вас в запасе других документов этой коллекции?

Андрей позвонил Чаклыбину, тот без раздумий согласился войти в число составителей сборника секретных документов, после чего переслал на планшет генерала массивный пакет информации. Прощаясь, моложавый полковник, изучавший войны XXII–XXIII столетий, предложил Андрею переходить на работу в их Институт.

— Вы же представляете, какую сенсацию произведет эта публикация, — поддержал полковника генерал-лейтенант. — Профессора провинциального университета будут обходить вас по дуге в три четверти светового года. Теперь у вас одна дорога — к нам.

Другой генерал согласился, что кандидатскую степень Андрей без осложнений получит уже зимой — за сборник тех самых документов. Все дружно согласились и посоветовали коллеге подумать, как бы превратить в докторскую ту диссертацию, которую он пишет сейчас. Андрей растерялся и дал слово, что подумает над предложением. Ему тут же вручили приглашение на Всесистемный конгресс «Человечество в Галактических войнах», намеченный на февраль следующего года. Припомнив, как ревнивы провинциальные профессора, Андрей выпросил еще одно место для историков Эвридикского университета.

Кажется, лондонские коллеги решили, что он хочет привезти на Землю даму, но выдали заявку на два стендовых сообщения. Снисходительно поулыбавшись, генерал-лейтенант приказным тоном потребовал немедленно написать короткую заметку в ближайший выпуск «Военно-исторического журнала».

Сидя в институтской библиотеке, Андрей третий час надиктовывал и тут же правил текст. Повинуясь его голосу, на экране планшета появлялись строки:

«Таким образом, документы, поступившие в распоряжение исследователей, приводят к существенной переоценке событий периода 9-й Галактической войны. Документы показывают важную роль трансгалактических корпораций как на этапе развязывания войны, так и в ходе боевых действий. Неопровержимо доказано, что именно «Прусло Кромо» совершила преступную бомбардировку Глешнеке.

Пользуясь мощными рычагами влияния на политических деятелей, включающими коррупцию, шантаж и манипулирование информацией, корпорации заставили правительства главных держав вступить в схватку. В последующем банды наемников корпораций — так называемые «частные армии» — направлялись на важные участки, не позволяя сражениям утихнуть прежде, чем будут достигнуты главные цели закулисных манипуляторов.

Через подконтрольные средства масс-медиа, равно как при помощи агентуры в спецслужбах, осуществлялась массовая фальсификация документов, искажающая истинную расстановку сил, цели сторон и конкретные действия многих участников войны. Неопровержимо доказано, что так называемые «антинегуманоидные» приказы Кордо Ваглайча сфабрикованы департаментом активных операций политической разведки 7-й Республики по прямому указанию кураторов из «Прусло Кромо» и «Жескеч». В свете новых фактов следует признать, что служба «Одо-Одо» Кьелтарогга непричастна к истреблению сотен миллионов ресов и публов. Этот акт ксеноцида полностью осуществлен «частными армиями» транснациональной корпорации…»

Видеофон сыграл музыку, отведенную для Чаклыбина.

— Я в Лондоне, — сообщил Всеволод, и микрофон донес отголоски женского смеха. — Когда и где пересечемся? Я нашел симпатичный ресторанчик средиземноморской кухни.

— Хорошая мысль, я как раз проголодался. Скинь адресочек.

Они договорились встретиться в ресторане «Финикийский корабль» через час. Закончив и отредактировав короткую, на три странички, статью, Андрей сдал материал знакомому полковнику.

На улице было пасмурно, вкрадчиво накрапывал холодный мелкий дождик. Возле входа в подземку ждал сюрприз в лице Тариэля Гагиева.

— Прогуляемся пешочком, — предложил полковник. — Потом тебя отвезут в ресторан.

— За мной следят?! — Возмущенный Андрей встал столбом посреди тротуара. — Разговоры слушаете?

— Вам назначена встреча с экс-президентом, — равнодушно пояснил Гагиев. — Вы второй день под плотным надзором. Всех бывших опекает центральный департамент правительственной охраны. Меня подключили как твоего куратора.

— Но встреча намечена на вечер.

— Встреча состоится раньше. — Подполковник взял его под локоть, они перешли улицу, свернули за угол и оказались в пустом сквере. — Присаживайся, здесь нас невозможно подслушать.

Контрразведчик подвел Андрея к украшенной ангелочками беседке. Мраморные фигуры со злобными лицами закрывали ладонями глаза. Надо было думать, что беседка не только защитит от усилившегося дождя, но и подавит все виды подслушки.

— Что опять случилось? — раздраженно поинтересовался аспирант. — Инструктаж перед встречей с великой тенью славного прошлого?

Отрицательно мотнув головой, Тариэль произнес негромко, с доверительной интонацией:

— Вечером тебе надо будет встретиться с ломо. Оно из разведки, но про мою службу в глобальной безопасности не в курсе. Считает, что я работаю на мафию.

— Я должен завербовать однополое? — насмешливо осведомился злившийся все сильнее Андрей.

— Не дергайся. Требуется всего лишь поговорить и запомнить, что оно скажет. А лучше записать — ведь ты всегда держишь мобильник включенным.

— Когда мобильник, а когда и планшет.

— Тем лучше. Через это ломо… кстати, его зовут Хифе Мренеби… Оно помогает нам в борьбе против больших корпораций. Хочет поговорить с тобой о тех находках из черной дыры.

— Ты доверяешь этому ломо?

— Конечно нет. Ты повторишь официальную версию: дескать, извлекли четыре записывающих устройства древних рас. Добычу забрали жандармы, но ты видел, как одно устройство было передано заказчику. Кто был заказчик, тебе неизвестно. Знал об этом только Велимир.

— Так оно и было, даже врать не придется.

— Вот именно. Просто ломо подозревает, что в действительности мы нашли нечто более важное. Постараемся разубедить.

После таких разговоров Андрей тоже заразился подозрениями, но ничего не сказал. Повторив инструкции, Тариэль добавил, что на мобильник Мренеби поступило кодированное послание. Расшифровать пока не удалось, но письмо задержали на серверах провайдера. Ломо получит свою почту в момент их разговора.

Покончив с делами, подполковник признался, что жутко устал, посоветовал послушать новости в три часа и проводил на соседнюю полянку, где ждал аэрокэб. Трафика не было, поэтому робот-пилот доставил Андрея в ресторан буквально за пять минут.

Первым делом Чаклыбин похвастался, как ловко нашел «Финикийский корабль». Его поздравили прямо в аэропорту — Всеволод оказался миллионным пассажиром с начала какого-то предпраздничного сезона. По этому поводу ему дали такси с шикарной блондинкой-гидом и сертификат на ланч в этом средиземноморском заведении. Блондинка долго показывала ему городские достопримечательности, потом привезла в ресторан, откровенно намекнула, что скоро вернется с подругой, и договорилась насчет отдельного кабинета для писателя с другом.

Кабинет был роскошный — ковры, мягкие подушки, расшитые золотыми полумесяцами. Посмеявшись над наивностью приятеля, Андрей напомнил, что чудес не бывает, и предположил, что ланч организовала служба охраны.

— Думаешь, старик придет сюда?

— Я уже боюсь думать, — вздохнул историк. — Нами управляют всемогущие невидимки. Одни провоцируют галактическую войну, другие — приводят нас в ресторан.

Официант принес «порто» тридцатилетней выдержки и дорогие закуски. Прикинув, что Чарманову не с руки появляться в разгар употребления деликатесов, так что придет экс-президент скорее всего к чаю, Андрей коротко пересказал последние новости. Всеволод согласился с задумчивым видом и занялся холодной фаршированной рыбой. Чуть позже, когда подали плов, он поделился опасением:

— Ты не слишком надейся на сенсационное интервью. Старик не должен знать слишком много. И всего, что знает, наверняка не расскажет. Даже если мы сможем задать правильные вопросы.

— Догадываюсь, не чархианин, — буркнул Андрей. — Вчера чувствовал не раз, как Вимутье вдруг замыкался. Словно четко нарисована граница, за которую посторонним нельзя заглядывать.

— Наверняка так и есть, — согласился Чаклыбин.

Однако гость не появился, хотя официанты расставили на столе чайный прибор на три персоны, ближневосточные сласти, варенье. Часы между тем отстукали время, названное подполковником Гагиевым. Признав ошибочность высказанных догадок, Андрей настроил видеофон на главный столичный канал. Конечно, все новости незамедлительно появятся в информационных сетях, однако главные сенсации первым делом объявляются в официальных выпусках.

Сенсация действительно прозвучала — давно зомбоящик подобной бомбы не выдавал. Президент ССМ Франтишек Таймер принял в Янтарном зале Красной Башни главу коллегии генеральных менеджеров корпорации «Дветигул» и министра экономических связей 12-й Империи. В церемонии принял участие председатель совета директоров госконцерна «Гипертехнология», лидирующего в освоении «темной материи». В торжественной обстановке, под прицелом сотен объективов высокие стороны подписали соглашение о совместной разработке ресурсов черных дыр в Облаке Алеф. Согласно соглашению, партнеры окажут человеческим компаниям научно-технологическую поддержку в области добычи, переработки и применения субстанций гиперпространства.

Затем прошло сообщение о переселении колонистов на миры на краю Солнечной Державы, о больших учениях вооруженных сил в районе северной границы, об успешных испытаниях усовершенствованных образцов оружия на базе гиперкоконов, об открытии пригодных для колонизации планет в разных частях Облака Алеф. Все это выглядело незначительным и банальным по сравнению с главной новостью дня.

Дрожащей рукой опустив чашку на блюдце, потрясенный Чаклыбин осведомился сдавленным шепотом:

— Что же получается — наши снова с имперцами дружбу заводят?

— Не в том дело, — Андрей сглотнул. — Это плевок в морду «Жескеч» и «Прусло Кромо». И пусть продажные политологи попробуют вякнуть, будто наши технологии представляют опасность! Вот вам — ведущая корпорация поставляет нам передовые технологии.

Ему ответил тот, для кого был поставлен третий прибор:

— Вы оба правы. Таймер и Кальмар провели тонкую игру.

Пожав им руки, экс-президент сел на свободное место. Чарманов зашел один, оставив охрану за бархатным занавесом. Он смотрел на собеседников с отработанным благожелательным прищуром. Андрей вдруг разволновался, не решаясь задавать давно продуманные вопросы.

К этому человеку все относились уважительно. Герман Чарманов оставил о себе добрую память, период его правления не вызывал особых споров и не оставил зловещих тайн. Джангархана считали тираном, Енисейского — жестоким и решительным авантюристом, обоих частенько называли по имени — Рамзес и Порфирий. Чарманова всегда поминали только по фамилии. Он вошел в историю как политический лидер, сосредоточивший все усилия на управлении государством и не принявший на себя верховного командования в галактической войне. Чарманов оставался у власти два срока, в течение которых человечество сделало громадный шаг, приблизившись к уровню ведущих цивилизаций.

Попросив у друга разрешения, Всеволод осведомился:

— Можно ли сказать, что завершен конфликт между корпорациями, вызвавший Девятую Галвойну?

— В определенном смысле. — Чарманов внимательно рассматривал людей, упросивших его встретиться. — Начался следующий раунд схватки корпораций. «Дветигул» отыграла часть потерянного.

Чаклыбин продолжил расспрашивать о событиях эпохи чармановского правления. Экс-президент отвечал охотно, поведал интересные, но малоизвестные факты о раскладе сил перед 8-й Галактической войной. По его словам, заставив Ломандар провозгласить галактизацию, корпорации стравили Республику с Империей ради своих интересов, причем разменными пешками должны были стать Кьелтарогга, Мрагвенд и ССМ. Филигранное лавирование Красной Башни, заключившей союз с имперцами, предотвратило катастрофу. Более того, удалось выбить гарнизоны республиканцев из окраинных секторов Облака Зевса, так что весь кластер оказался под земным контролем.

Когда писатель горячо поблагодарил экс-президента за интереснейшие откровения, на лице Чарманова мелькнула сардоническая ухмылка. Наверняка Чаклыбин и сам понимал, что значительно больше шокирующих подробностей остаются невысказанными.

— Если позволите… — неуверенно начал Андрей. — Теперь мы понимаем, что Девятая случилась не из-за властолюбия Кордо, но по причине конфликта грандиозных монополий.

— Давайте, молодой человек, уточним, — вставил Чарманов. — Мы понимали это гораздо раньше. Роль трансгалактических корпораций стала понятна уже после анализа событий Седьмой войны.

— Согласен, я хотел сказать, что теперь истинная причина войны понятна мне и моему другу, и мы попытаемся довести это до наших читателей. Но я хотел спросить о другом… Если войну навязали корпорации, то получается, что Кордо и Порфирий тоже были марионетками «Дветигул» и других суперхолдингов.

— Вовсе не обязательно, — сдвинув брови, Чарманов покачал головой. — Корпорации не имели абсолютной власти даже над Бсархадом, а тем более — над Кьелем и Землей, где существовала сильная централизованная власть. Но корпорации контролировали правителей нескольких других держав, этого было достаточно, чтобы начать войну. Остальным странам оставалось присоединиться, другого выбора не существовало.

Напрягшийся, как зверь перед прыжком. Чаклыбин осведомился:

— Такая же ситуация была перед Восьмой Галвойной?

— А также перед Седьмой, Шестой, Пятой… — Чарманов ответил невозмутимо, словно готовился к подобному вопросу. — Про более ранние войны точной информации нет. К вашему сведению, Седьмая началась из-за того, что «Дветигул», «Прусло Кромо» и «Жескеч» бросили вызов корпорациям, которые правили Галактикой в предшествующие столетия, после Шестой войны.

— И что стало с теми корпорациями? — наивно спросил Всеволод. — Их съели?

— Съели, облизнулись и добавки попросили, — подтвердил экс-президент.

Момент показался Андрею подходящим, чтобы выяснить главное — с какими намерениями вступал в войну Енисейский. Чарманов посетовал: дескать, был тогда совсем плох и нетранспортабелен, почему и отказался от предложенного Порфирием поста премьер-министра. Затем он подтвердил, что Порфирий собирался встретиться с Кордо и предложить кабтейлунку проводить согласованные действия как на военном фронте, так и на дипломатическом. Удалась ли такая встреча, удалось ли двум лидерам договориться — таких подробностей Чарманов якобы не знал.

Слишком частые ссылки Чарманова на плохое самочувствие, длительные периоды помутнения, редкие визиты Енисейского и замкнутость последнего звучали подозрительно. Андрей почти не сомневался, что омолодившийся политик просто не желает раскрывать известных лишь ему секретов. К сожалению, не мог он ничего поделать: экс-президента ментовизором не прощупаешь. О броске земного флота к границам Ломандара в декабре 2475-го Чарманов тоже — по его словам — не знал. Уже не надеясь услышать ответ, Андрей все-таки поинтересовался:

— Не известно ли вам, против какого противника Енисейский придерживал сильнейший ударный кулак?

К его удивлению, Чарманов произнес:

— Известно. — Бывший глава государства наполнил свою чашку, отправил в рот ложечку варенья, выпил несколько глотков и продолжил: — Мы говорили с ним, обсуждали разные варианты… Перед его поездкой на Кинро-Баздоп. В этом вопросе у нас не было разногласий. Порфирий прекрасно понимал ситуацию. Солнечную Державу втягивали в ненужную нам войну, втягивали против нашей воли. Земля должна была точно сыграть на противоречиях между интересами великих держав и трансгалактических корпораций. Надо было держать про запас значительные силы, чтобы отреагировать на возможные неожиданности…

— Вы опасались, что Ломандар ударит по Земле? — несдержанно спросил Чаклыбин.

— Не только. — Экс-президент сидел неподвижно, погрузившись в глубокое прошлое, застывший взгляд был направлен в ковер на стене напротив. — Можно было опасаться любых, даже самых абсурдных изменений обстановки. Ломандар сохранял нейтралитет, и было понятно, что ломы, согласно сценарию войны, выйдут на сцену в решающий момент. По худшему варианту — они помогли бы ресам и перцам уничтожить Кьелтарогга, после чего все выступили бы против нас единым фронтом.

Он очень грустно вздохнул и поморщился, массируя бок. Затем повторил, что Порфирию пришлось оставить в бездействии лучшие соединения.

Попытка выяснить мнение Чарманова о встречном движении человеческих и тарогских войск на предпоследнем этапе войны привела к непониманию. Старый политик удивленно попросил уточнить, что имеет в виду историк.

— Я хочу понять, для чего Енисейский готовил прорыв через Мрагвенд — навстречу рвавшимся через Даласули войскам Ваглайча, — пояснил Андрей. — То ли собирался дать бой тарогам, то ли хотел соединиться с ними для дальнейших совместных действий.

— Вы уверены, что планировались операции против Мрагвенда? — недоверчиво переспросил Чарманов. — Енисейскому не было дела до рагвенов и даласов. Пока противники отбивались от Кьелтарогга, Порфирию следовало поскорее взять под контроль Артемиду и Алеф. Он понимал это лучше других. Таким образом, Ближний фронт должен был угрожать Мрагвенду с Империей, а Центральный, Резервный и Дальний — стремительным броском захватывают два облака.

— И тем не менее фронты получили другую директиву. Ближний и Центральный при поддержке Резервного наступают на Мрагвенд, а Дальний угрожает Империи, продолжая наступление в Облаке Артемиды.

На этот раз пауза получилась очень долгой. Чарманов размышлял с озабоченным выражением лица, прикрыв глаза и лишь изредка беззвучно шевелил губами. Наконец он помотал головой, словно разгонял наваждение, хлебнул остывший чай и произнес:

— Вы же понимаете, что тароги не представляли для нас интереса или угрозы. Целью войны был захват ресурсов. Совершенно невероятно, чтобы Порфирий выступил против Кордо.

— Значит, попытка установить общую границу для беспрепятственной переброски грузов и войск, — резюмировал Всеволод.

Мрачно поглядев на собеседников, Чарманов отчеканил:

— Это возможно лишь в единственном случае: если между ними было полное взаимопонимание. Другими словами — если Порфирий действительно встретился с кабтейлунком и они договорились о совместных действиях.

— Они подписали тайный договор? — вырвалось у Андрея.

— Вовсе не обязательно. На таком уровне документы только мешают. Для них было бы достаточно простой договоренности. — Экс-президент встал. — Мы интересно поговорили. У вас есть еще вопросы?

— Много, — признался Андрей. — Но если вы намекаете, что интервью закончено, позвольте только спросить… Вы сказали, что по известной проблеме у вас не было разногласий. Следовательно, в других случаях вы не пришли к согласию.

— Были некоторые нестыковки, — подтвердил Чарманов и вышел из кабинета.

Проводив экс-президента весьма недружелюбным взглядом, Андрей буркнул: дескать, Всеволод был прав, и Чарманов не пожелал говорить обо всем, чего не мог не знать. Кивнув, соглашаясь, писатель резюмировал:

— Неохота людям шкафы со скелетами выставлять на всеобщее обозрение. — Он добавил уверенно: — Насколько я понимаю психологию, а в эти образы я вжился капитально, Кордо и Порфирий вполне могли сговориться. Эти двое должны были понимать друг друга с полуслова. Причем Енисейский не страдал расизмом, поэтому шире мыслил и запросто мог переиграть кабтейлунка… Что же касается разногласий между Чармановым и Порфирием, то разногласия могли быть связаны только с их отношением к Ваглайчу.

— Верю на слово, ты — специалист, — проворчал Андрей.

Спустя пару часов, высадив Чаклыбина возле аэробусной станции мадридского пригорода, Тариэль вновь поднял в воздух «Феррари-Сильмарил» и взял курс на Париж.

— Роскошный лимузин, — прокомментировал историк. — Даже слишком.

— Согласно легенде, я занимаю важный пост в организованной преступности, — лениво напомнил контрразведчик. — Ты уверен, что запомнил, о чем будешь говорить?

— Я тебя умоляю. — Андрей отмахнулся. — Если уж сыграл в «Казарме» роль пьяного пилота, а в «Роковой звезде»…

— Пьяного сыграть несложно. Ты сколько выпил перед съемками?

— По стакану на каждый дубль.

Хохотнув, лже-доктор повел машину на снижение и сел на безлюдном речном берегу.

По новостям передавали отклики мировой общественности на сговор «Дветигул» и людей с импами. Бсархад еще не высказался, но в 12-й Империи соглашение приняли хорошо, даже 7-я Республика признавала, что теперь Солнечная Держава не представляет большой угрозы для миролюбивых народов. Несколько влиятельных концернов выразили готовность присоединиться к проекту.

В противовес общему оптимизму, кудахтали кликуши человеческого происхождения. Пауль Фолькенгольц вопил, что Земля, обманув доверчивых бизнесменов из «Дветигул», создаст новое страшное оружие для завоевания всей Метагалактики. По мнению Клариссы Латунной, земная мафия просто купила трансгалактическую монополию, чтобы творить свои темные делишки. Знатный фальсификатор истории Адольф Сваниховский уличал коррумпированных политиков Ломандара в предательстве идей свободы. При этом все трое обвиняли в случившемся корпорацию «Прусло Кромо», якобы стоящую за дьявольским сговором вокруг Алефа.

Послушав бред продажных политологов, Андрей честно признался:

— Не могу понять, кто платит этим выродкам.

— «Прусло Кромо», — любезно сообщил подполковник.

Сбитый с толку историк задал очевидный вопрос:

— Так какого черта они наезжают на своих хозяев?

Контрразведчик был по-прежнему лаконичен:

— Выродки.

Подполковник Гагиев не собирался раскрывать подробностей хитрой операции. Глобальная безопасность давно прослушивала и просматривала видеоканалы, по которым получали указания горе-политологи, подкупленные корпорацией «Прусло Кромо». Накануне контрразведка воспользовалась этими каналами, чтобы передать от имени хозяев приказ: смешать с грязью «Прусло Кромо». Предателям был обещан тройной гонорар, и они ретиво взялись за работу. Оставалось подождать момента, когда заказчик предъявит претензии в виде бластерного луча в затылок, — «Прусло Кромо» не любила шутить.

Продолжавший недоумевать Андрей собирался продолжить расспросы, но видеофон в кармане завибрировал, информируя, что получено письмо. Глянув на экран, историк присвистнул: послание прибыло из очень далеких мест. Архивированный видеофайл немного пострадал во время путешествия, но главная часть информации сохранилась.

— Дорогой коллега Машукевич, — сказал, радостно скаля клыки, частично искаженный помехами Вокто Ксодраан. — Произошло настоящее чудо. В системе Буршенты обнаружен старый корабль, его маяк работает на частоте… — изображение пропало на несколько секунд, потом прозвучал слабый голос: — Торговый корабль случайно засек сигналы… — снова все пропало, потом вернулось лицо Вокто, продолжившего оборванную фразу: — …не смог определить его тип. Ясно только, что оружия на корпусе нет. Видимо, какое-то вспомогательное судно снабжения из эскадры Адораша. В ближайшее время мы отправимся туда на быстроходном корабле. Искренне жаль, что ты не можешь присоединиться, но я не мог не сообщить эту радостную новость. Жди сообщений.

Когда сообщение было прослушано вторично и отослано Чаклыбину, контрразведчик осведомился:

— Много ли толку от вспомогательного корыта? Ведь экипаж наверняка погиб треть века тому назад.

— Безусловно, гиперонное излучение убило всех, — согласился Андрей. — Но почти наверняка сохранились записи локаторов, сканеров, других приборов, по которым историки смогут восстановить подробности сражения. Мы сможем наконец уверенно сказать, какая из сторон применила гиперонные боеприпасы!

— Насчет этого проще спросить у меня, — меланхолично проинформировал историка Тариэль. — Среди известных тебе документов имеется переписка между региональными филиалами «Прусло Кромо» и «Жескеч». Как ты знаешь, гиперонные снаряды были созданы накануне Седьмой Галвойны…

— Совершенно верно, порядка полусотни боеприпасов произведены военной корпорацией Шестой Республики. После Седьмой войны под давлением соседей ресы демонтировали как боеприпасы, так и предприятия по их изготовлению. Гиперонное оружие было запрещено весьма свирепыми договорами.

Гагиев подтвердил, что все именно так и было, за исключением крохотного нюанса. Предприятия, производившие гипербомбы четверть тысячелетия тому назад, принадлежали не нумерованной Республике, но корпорации «Прусло Кромо», которая сохранила и заводы, и технологии, а контроль над властями ресов и публов даже укрепила. Незадолго перед 9-й войной заводы «Прусло Кромо» смонтировали несколько гиперонных боеголовок. Армия Республики терпела поражение, у ресов не оставалось носителей для применения страшного оружия. Поэтому «Прусло Кромо» передала бомбы коллегам из «Жескеч» — корпорации, добившейся сильного влияния на Ломандар. Крупные силы наемников «Жескеч» шли на Шерлонду в составе ломского флота.

— Можно не сомневаться, что гиперзаряды находились на вооруженных транспортах корпорации «Жескеч», — закончил рассказ Гагиев. — Но мы не знаем, при каких обстоятельствах они были взорваны.

Даже странно, каким образом не взорвался видеофон Андрея. Позвонил возбужденный Всеволод и принялся орать, что они должны немедленно лететь к Буршенту. Визы не нужны, потому что звездная система находится в нейтральном пространстве. Такую находку надо исследовать первыми, кричал писатель. Хотя он не произнес слов «бортовой регистратор», Андрей не сомневался: Чаклыбину невтерпеж заглянуть в записи участников сражения.

Они договорились, что Всеволод подготовит «Рамзеса Великого» к дальнему полету и будет ждать Андрея на орбитальном причале общественного космопорта «Стелла-С». Андрей обещал прилететь сразу же, как только покончит с одним срочным дельцем.

Срочное дело в лице среднеполого ломо прилетело на такси. Одетое в яркие тряпки, оно подошло к лимузину, помахало рукой Гагиеву и залезло в кабину.

Разговор получился не слишком интересным. Андрею даже показалось, что вполне обошлись бы без его участия. Ломо Мренеби банально интересовалось обстоятельствами взлома фактории на Шерлонде, Андрей отвечал истинную правду, не упомянув лишь самую малость — рывок лже-доктора в глубину разрушенного сооружения.

— Терминалы вдруг заработали и начали выдавать документы, — задумчиво повторило за ним Мренеби. — И вы стали фотографировать их на свой мобильник… Я правильно поняло?

— Ну да, — подтвердил Андрей. — И мой друг, его здесь нет, он тоже фотографировал.

— И я тоже, — сознался подполковник. — Я вам показывал те файлы.

— Да, конечно, помню… — Среднеполое шпион Ломандара, не мигая, смотрело на историка. — Как вы распорядились попавшими к вам документами?

Услыхав о скором издании сборника корпоративных секретов, оно подергало кончиком мохнатого носа. Насколько знал Андрей, подобная мимика была признаком недовольства. Впрочем, вслух оно высказалось: дескать, надо поскорее разоблачить преступную роль корпораций. По словам ломо, подобное разоблачение позволило бы решить многие проблемы Галактики.

Вмешавшийся в разговор контрразведчик осведомился — правда ли, мол, что на Бсархаде намечено большое расследование деятельности корпораций. Мренеби подтвердило, что все орбитальные города корпораций в окрестностях ломской столицы переполнены топ-менеджерами — «Прусло Кромо» и «Жескеч» готовятся во всеоружии встретить парламентские слушания.

— У правительства нет шансов, — равнодушно произнес Тариэль. — Это расследование не повлияет на наш бизнес?

Молниеносный взгляд, брошенный на второго человека, показал, что Мренеби не хотело бы рассуждать о таинственном бизнесе при Андрее. Ломо односложно проинформировало: дескать, проблем возникнуть не должно.

Затем оно продолжило допрос аспиранта-историка, между делом интересуясь его работой над видеосериалами. Смущенный осведомленностью ломо, Андрей поведал о сценариях и задумках нового сезона. Выслушав его с показной заинтересованностью, Мренеби вернулось к находкам в Чертовом Колесе. Пришлось в третий раз перечислять извлеченные предметы и демонстрировать голографии.

— Вы считаете их записывающими устройствами? — спросило Мренеби. — Почему вы так думаете?

— Мы на другой день пошли в жандармерию. — Андрей четко излагал предписанную легенду. — Там сказали, что четыре прибора имеют разную конструкцию. Видимо, заброшены в дыру разными цивилизациями в разные эпохи. Приборов нам не вернули, но пообещали денежное вознаграждение, как положено. Я еще упросил офицера скопировать некоторые файлы о передвижениях флота в последней войне.

— Как вы думаете, почему жандармы отдали один рекордер представителям «Дветигул»?

Вопрос этот занимал и Андрея. Аспирант полагал, что жандармы успели переписать на свою аппаратуру копии всех записей в том цилиндре. Гостю из недружественной сверхдержавы он ответил иначе:

— Жандармы проверили все находки какими-то приборами. Я так думаю, что «Дветигул» досталось устройство, поврежденное за долгие тысячелетия.

Мренеби явно не было согласно с такой версией, но выразить недоверие вслух не успело. Наконец-то просвистел видеофон ломского шпиона. К невыразимому разочарованию подполковника и посвященного в дело капитана запаса, задержанное на многие часы послание не было ни видеофайлом, ни текстовым или голосовым сообщением. Над мобильником Хифе Мренеби закружилась непонятная схема шифрованного письма.

Андрей различал лишь некоторые общепринятые символы — астрономические, даже тактические. Остальная информация была закодирована цветом и формой геометрических фигур. Кроме них письмо содержало также ломские буквы и цифры, которых Андрей не знал. Впрочем, он не сомневался, что в кабине лимузина спрятано записывающее устройство, и коллеги Тариэля сумеют расколоть шифр чужой спецслужбы.

Заметно нервничая, ломо дважды прокрутило письмо, крысиная морда нервно задергалась, мохнатые ноздри возбужденно пульсировали. Выключив видеофон, Мренеби пыталось убрать мобилу в карман, однако подвели дрожащие руки — миниатюрный прибор никак не попадал в щель на одежде.

— Что-то случилось? — озабоченно посочувствовал подполковник.

— Да, интересная новость… — Ломо вертело головой, переводя взгляд с одного человека на другого. — Найден чудом уцелевший корабль эскадры кровавого диктатора Ваглайча. Мне приказано вылететь для осмотра, но мой курьер не готов к старту. Боюсь, археологи успеют раньше нас и погубят важную информацию.

Точнее, найдут важную информацию раньше, чем шпионы, — мысленно ухмыльнулся Андрей. В следующий миг он понял, что Мренеби все равно отправится на Буршент, или Буршенту, кто знает, как правильно назвать эту проклятую звезду… Ему совсем не улыбалось нашествие опергруппы ломских спецслужб, причем неизвестно, кто поспеет первым. Пусть уж лучше Мренеби летит одно — без подручных — вместе с ним и Всеволодом.

Вероятно, подполковник подумал о том же, потому что заботливо предложил:

— Андрей, вы могли бы взять на борт Хифе. Думаю, вопрос оплаты за перевозку решить несложно.

Мренеби согласилось заплатить наличными в ломандарской валюте, Всеволод удивился, но спорить не стал.

Лимузин подбросил их на привокзальную площадь, где ломо купило несколько коробок замороженной пищи. Это было разумно — на старом тарогском корабле вряд ли найдется провиант для чужой расы. Заглянув в ресторан, Андрей накупил несколько порций равиолей, пиццы и жареной рыбы. С этим грузом они сели в транспорт «поверхность — орбита» и вскоре оказались на борту «Рамзеса Великого».

Сославшись на усталость, Мренеби заперлось в предложенной каюте и попросило разбудить, когда войдут в систему. Людей подобный оборот устраивал. Андрей, правда, забеспокоился: бывалое существо из шпионской конторы могло внезапно напасть и скрутить их, но Чаклыбин, посмеявшись, заверил друга:

— Я запер каюту снаружи. К тому же не забывай, что здесь ветеран астродесантных войск. Любого, даже самого подготовленного лома скручу и ноги выдерну. Тем более среднеполого — этот народец совсем хилый.

Быстроходный кораблик достиг Буршенты в один трехчасовой прыжок. Они двигались в гиперпространстве, огибая деформации, продавленные в трехмерности Облаком Зевса, Скоплением Трамплин, Туманностью Омар. «Рамзес» прекрасно слушался руля, двигатели работали надежно, автопилот вполне справлялся с основными навигационными задачами.

Большую часть времени люди провели расслабившись. Пили совсем по чуть-чуть, но плотно пообедали и поговорили, обсудив ситуацию. Всеволод согласился, что одно Мренеби не создаст больших осложнений.

На финишном отрезке начались неприятности — в системе было слишком много черных дыр. Пришлось вызвать ломо, чтобы исполняло функции третьего пилота. Втроем они кое-как вышли из гипера в нужной системе, хотя совсем не близко от громадного корабля, дрейфовавшего рядом с маяком. Впрочем, такой финиш следовало считать успешным, учитывая сложность навигации.

— Будем на месте меньше чем через час, — сообщил отставной десантник. — Там вроде бы еще один корабль шарохлопается.

— Не вижу. — Прищурившись, ломо вглядывалось вмониторы. — Никого нет.

— Был корабль, я тоже видел, — сказал Андрей. — Он сейчас скрылся за корпусом этой громадины.

— Здесь никого не должно быть, — нервно прошипело Мренеби.

— Боюсь, мы опоздали, — печально резюмировал Чаклыбин. — Наверняка Вокто Ксодраан и остальные археологи прибыли чуть раньше нас.

— Тароги?! — вскрикнуло ломо.

Андрей успокоил шпиона, заверив, что Вокто — весьма приличный тарог и хороший ученый. Он добавил, что все к лучшему, потому как без тарогов будет сложно разобраться в громадном старом корабле непонятного типа. Всеволод подумал вслух, что тароги, возможно, сумеют открыть люк, иначе пришлось бы ломать обшивку противометеоритной пушкой.

К счастью, эта проблема решилась просто. Когда «Рамзес» приблизился к старинному транспорту на десяток мегаметров, с борта замигал сигнальный лазер и начала приоткрываться дверь ангара.

— Нас приглашают? — Мренеби нервничало слишком сильно, и это показалось Андрею странным. — Может быть, ловушка?

— Не вижу причин для беспокойства, — раздраженно сказал писатель. — Тароги — наши друзья.

Ломо промолчало и сидело в кресле, стискивая пальцы. Не обращая внимания на однополого опоссума, люди затеяли спор о классе находки. На исполинском корпусе не было видно никаких деталей — гладкая поверхность, цилиндр с закругленными торцами. В конце концов оба человека признали, что по внешнему виду ничего определить нельзя.

— Скоро узнаем, — беззаботно сказал Андрей. — Я другую загадку вижу. Каким образом за столько десятилетий никто не нашел это сокровище? Ведь тут призовые партии работали, собирали обломки на переплавку.

— Самое простое, — фыркнул Всеволод. — Смотри, сколько здесь мусора — астероиды, черные дыры, те же обломки погибших кораблей. Чудо, что старый неуправляемый корабль не затянуло в черную дыру.

— Вот она, разгадка. — Ломо неожиданно прервало молчание. — Корабль сохранил управление, двигатели работают. Робот-навигатор уклонялся от опасных встреч.

Интересный разговор пришлось отложить на недолгий срок. Призрак славного прошлого был уже совсем рядом. Чаклыбин аккуратно ввел пакетбот в узкий отсек и посадил опорами на палубу. Ворота быстро закрылись, ангарные роботы допотопной конструкции закрепили опоры.

— Вы правы, Хифе, — признал Андрей. — На этом великане работают механизмы. По крайней мере, искусственная гравитация здесь есть.

— Примерно три четверти земного притяжения, — не глядя на приборы, определил Всеволод. — Комфортно для тарогов и ломов, немного мало для нас и шерлонов.

Он все-таки прочитал показания приборов — гравитация была типично кьельская — 0,84 земного притяжения. Другие устройства просигналили, что воздух за бортом пригоден для дыхания гуманоидов.

Когда они, покинув пакетбот, шли к люку, ведущему во внутренние отсеки, Андрея потянуло на лирику.

— Не знаю, поймете ли вы, но я буквально окунулся в прошлое, — проговорил он, обращаясь главным образом к Чаклыбину. — В последние дни меня окружают великие тени. Чарманов, Хохбауэр, Вимутье. И вот — этот призрак из бездны времен.

Мренеби проворчало что-то в духе: твое будущее будет даже прекраснее прошлого.

Люк распахнулся, как только они приблизились. Протиснувшись по узкому проходу, они открыли следующий люк и оказались в темном отсеке. Люк захлопнулся у них за спиной, включился свет, и люди увидели, что несколько ломов держат их на прицеле короткоствольных бластеров.

Сделав шаг в сторону, Мренеби громко произнесло:

— Я — специальный инспектор политической разведки. Старший офицер, арестуйте этих уродов.

Глава 23

Два часа полета

Хифе отдало приказ на шелестящем языке ломов, и миниатюрная коробочка кибертолмача, прикрепленная присоской к уху Андрея, послушно перевела короткую фразу. Никаких сомнений — милое дружелюбное ломо велело арестовать двух людей.

Долговязый широкоплечий лом в полувоенной униформе с офицерскими нашивками — что-то вроде земного полковника — козырнул, развернув левую ладонь параллельно треугольному крысиному уху. По его команде два других лома обследовали людей сканерами, отобрали видеофоны, планшеты, бумажники, фотокарандаши, ключи и прочие мелочи, которые нашлись в карманах.

— Оружия нет, — доложил «полковник».

— Проверьте, — потребовало Мренеби. — Мелкий служит в контрразведке. В его карандаш может быть вмонтирован бластер.

Ломские спецназовцы вновь обследовали человеческое имущество, и эксперт заверил, что карандаш — самый обыкновенный, дешевый ширпотреб. Андрей вдруг понял, что «мелким» среднеполое существо назвало именно его, поскольку он заметно уступал габаритами Всеволоду. Шок проходил, и парень с Калиюги сумел наконец выдавить:

— Это какая-то ошибка… Это возмутительно! Почему вы нас задержали? Почему вы считаете меня сотрудником спецслужб?

— Поговорим чуть позже, — уморительно гримасничая, произнесло Мренеби. — Офицер, что происходит на борту?

Старший по званию здоровяк отрапортовал:

— Высадка с фрегата произошла без осложнений. На корабле уже находились девять тарогов и шерлонов, они сопротивления не оказывали. Говорят, что прилетели незадолго перед нами, осматривали старую рухлядь. Мародеры, инспектор. Так называемые «грязные археологи». Какой-то корабль кьельской приписки крутился в системе, но когда к ним направился фрегат прикрытия, тароги сбежали в гипер.

Посмотрев на Андрея, Мренеби проговорило:

— Вероятно, ваш приятель Ксодраан успел первым. Тем хуже для него.

Растерянно дрожащие губы Чаклыбина промямлили невнятную фразу про недоразумение, нервы Андрея совсем расшалились, и он, запинаясь на каждом слове, выкрикивал: дескать, должен послезавтра быть на съемочной площадке и поэтому не может участвовать в этом отвратительном балагане. Мренеби легонько приподняло губу, показывая клыки. Спецназовцы, правильно поняв начальство, врезали прикладами по ребрам. Люди, поохав, успокоились.

— Давайте, проясним ситуацию, — специальный инспектор повысило голос. — Вы оба принесли нашей расе много неприятностей, вы знаете слишком много, чтобы вернуться на свои миры. К тому же Машукевич разоблачен как агент глобальной безопасности. Вас выдал торговец Эльцвейг, за которым вы шпионили в дни войны с Шоббихелем. Вдобавок вы слишком близко подобрались к моему агенту Гагиеву, ловко втерлись к нему в доверие. Не надо возражений — уважайте свой профессионализм.

— Профессионализм? — переспросил Всеволод.

— Разумеется, он профи, — подтвердило Хифе Мренеби. — Прекрасно держится, правдоподобно разыграл возмущение, не имеет при себе оружия — чувствуется школа земного шпионажа… Может, не будем ломать комедию и вы скажете, кто вами руководит?

Андрей вдруг сообразил, что не имеет права доказывать свою непричастность к ведомству безопасности. Если он отведет от себя подозрение, то тем самым расшифрует Тариэля. Наверняка разоблачение подполковника нанесет ущерб играм земной разведки. Пусть уж лучше считают шпионом аспиранта-историка. Но если вернемся, то ходить Велимиру с битой мордой…

— Генерал Гринхаус, — проворчал он. — Удовлетворены?

— Звучит шокирующе, — призналось Мренеби. — Мы не думали, что нами занимается такой монстр. Хотите поговорить об этом?

— Я буду разговаривать только с высокопоставленным руководителем, — холодно произнес Андрей. — Моя информация стоит очень дорого. И попрошу вернуть наши личные вещи.

Мренеби обиделось, но спорить не стало. Эксперт спецназа, тоже среднеполое, скопировало записи электронной памяти, после чего мобильники, планшеты и остальные конфискованные при обыске предметы вернулись к своим владельцам. Между делом другой лом — кажется, женского пола — посыпал пленников мельчайшей пылью. Можно не сомневаться, что теперь даже под сильнейшим душем не смоются с людей наноботы, сигналящие о каждом их движении.

Пока продолжалась эта процедура, спецназ не отводил стволов от арестованных. Мренеби тихо переговаривалось с «полковником». Напрягая слух, Андрей расслышал обрывки фраз, из которых заключил: ломы собираются вызвать с фрегата прикрытия пилотов и штурмана, чтобы разобраться в системе управления и направить захваченный старый корабль в территориальное пространство Ломандара.

Он прикинул, что фрегат прикрытия — тот самый корабль, который они заметили, приближаясь к последнему транспорту эскадры Ваглайча. Тогда они с Чаклыбиным приняли его за экспедиционное судно Вокто Ксодраана. Между тем судно Вокто, высадив экспедицию, дрейфовало где-то поблизости, а затем, увидев ломский фрегат, куда-то сбежало. Наверное, капитан уже догадался взять курс на Шерлонду, Кьель или другой мир Кьельтарогга. Скоро все узнают, что бесценную для археологов находку захватили ломы. А на Земле подполковник Гагиев начнет искать людей, которые пропали вместе с древним кораблем.

В глубине души Андрей понимал: никакие протесты не заставят ломскую разведку вернуть плененных свидетелей. Только ужасно не хотелось верить в самый вероятный исход — через некоторое время их замерзшие до абсолютного нуля трупы найдутся в поврежденном «Рамзесе». Люди в космосе погибают часто. И не-люди тоже. Никто не станет поднимать шум из-за банального происшествия… От подобных мыслей Андрей вздрогнул. Потом вздрогнул вместе с палубой под ногами.

К реальности его вернули встревоженные вопли ломов. Переборки и палуба вибрировали, как будто трехсотметровый цилиндр старинного судна запустил двигатель и пытается изменить ориентацию в пространстве.

— Как я уже говорило, этим антиквариатом управляет робот, — похвасталось Мренеби. — Пытается уклониться от астероида или черной дыры.

Расхохотавшись, Чаклыбин съязвил:

— А по-моему, корабль начал разгон для входа в гипер. Вам не интересно, куда он собрался нас отправить?

Интерком на запястье «полковника» подтвердил догадку писателя: кто-то доложил из рубки, что космолет начал разгон. На истеричный выкрик специального инспектора рубка клятвенно заверила: к приборам управления никто не прикасался.

Людей повели по тусклому коридору, где светились некоторые прямоугольники внутренней отделки. Несмотря на смертельную опасность, Андрей невольно сравнивал убранство тарогского корабля с «Горгозавром». Сравнение получалось не в пользу земного линкора. Здесь явно потрудились отличные дизайнеры, сделавшие звездолет приятным и удобным местом. Никаких углов или ярких цветов — все плавно закругляется, окраска мягкая, ласкающая глаз.

Андрей предположил, что невооруженное судно, на которое их занесла злая судьба, прежде могло быть летающим госпиталем или даже экспедиционным штабом эскадры Чорвейла Адораша. Как известно, первое соединение, которое вел Кордо, состояло лишь из боевых единиц. Следовательно, тридцать лет назад этот корабль появился в системе Буршента к концу первого раунда, когда Кордо покончил с десантным караваном и погиб в битве с Лухат-Моттан. Электронная память вспомогательного судна хранила бесценные сведения. Жаль, информация достанется подонкам из Ломандара…

Процессия остановилась перед люком, на который указал «полковник». Уткнув ствол бластера под челюсть Андрея, Мренеби свирепо прошипело:

— Объяснишь своему приятелю бесполезность сопротивления. Вас ждут очень большие неприятности, если вы не подчинитесь.

— Неприятности нас не ждут, это мы их ждем, — меланхолично изрек Чаклыбин. — Хуже нам уже не будет.

— Будет, — пообещало Мренеби.

Сказано было веско, и два человека поверили бесполому.

Спецназовец отворил створку люка, три лома вошли внутрь, за ними запустили Мренеби, людей, остальных бойцов. Отсек оказался просторным — наверное, прежде здесь располагался медпункт. Четыре тарога и три шерлона лежали на койках, один гуманоид спал, отвернувшись лицом к переборке, так что разобрать его расу не удалось. Один шерлон сидел под сложным устройством, утыканный шлангами и проводами. Чаклыбин предположил вполголоса, что парнишке воткнули капельницу для вливания каких-то медикаментов.

Когда распахнулся люк, участники археологической экспедиции моментально прервали беседу, но с коек не встали — равнодушно разглядывали вошедших из лежачего состояния. Оглядев эту компанию, Андрей не обнаружил знакомых лиц. Все были одеты в потрепанные рабочие комбинезоны, небриты и нечесаны. Угрюмые взгляды, осунувшиеся усталые лица со шрамами — это была скорее банда преступников, но никак не команда ученых-гуманитариев.

Лом с нашивками старшего по званию грозно приказал Вокто Ксодраану встать и объяснить, что происходит. Ответом было молчание, сопровождаемое недоуменным покачиванием голов и отрицающими жестами.

— Мы знаем, что вы экспедиция Ксодраана, археолога с Кьеля, — взволнованным фальцетом объявило Мренеби. — Ваш корабль ушел, вы в нашей полной власти.

Археологи с бандитской внешностью переглянулись и зашептались. Кибертолмач Андрея, настроенный на перевод речи главных народов галактического сектора, зашептал в ухо:

— Они много знают… у них приборы для перевода… надо сотрудничать…

Шерлон, сидевший под капельницей, заговорил на плохом ломском языке, но «полковник» потребовал, чтобы тот отвечал по-своему.

— Мы не археологи, — сообщил шерлон. — Ксодраан и другие умные остались на корабле, не знаю, куда они потом делись. Мы — бригада ремонтников аварийно-спасательной службы. Нас высадили первыми для предварительной разведки. Так всегда делают. Ученые приходят потом, если на корабле безопасно.

— Смертники, — прокомментировал Андрей. — Что вам удалось установить?

— Помолчи, безволосый, — завизжало Мренеби. — Покажи мне, кто из них твой приятель, или получишь импульс в живот.

— Вокто среди них нет, — поспешно сказал аспирант. — У него тонкое интеллигентное лицо и хрупкое телосложение. А здесь какие-то громилы.

— Само вижу, — прошипело специальный инспектор и обратилось к спасателям: — Это вы запустили двигатели или судном управляет робот?

Бригада ремонтников вновь обменялась взглядами. Андрей заметил, что все смотрят на рослого шерлона, который уже не лежал, а сидел, опустив ноги в ботинках на мягкую обивку палубы и, болезненно морщась, массировал правый бок под ребрами. Нетрудно было понять, что шерлон — старший в бригаде. Андрей мысленно назвал его Бригадиром.

— Наверное, робот, — неуверенно сказал Бригадир. — Или, может быть, Вокто Ксодраан послал управляющие сигналы с экспедиционного корабля. Мы только успели выяснить, что в отсеках есть пригодный для дыхания воздух. Потом пробрались в рубку, пульт осмотрели, но в это время ваши солдаты пришли, нас арестовали. Что вы с нами сделаете? Мы — простые работяги, ни в чем не виноваты…

— Надо выяснить, куда направляется корабль, — объявило Мренеби. — Прекратить маневрирование, или как это называется на флоте. Если вы остановите корабль, навигаторы с фрегата попытаются освоить управление.

— Управлять нетрудно, мы смогли бы, — торопливо сообщил Бригадир. — Мы сами отвезем вас куда нужно. Только не убивайте нас.

Угодливость шерлона показалась Андрею отвратительной. Однако любопытство взяло верх, и он осведомился:

— Вы разобрались, для чего предназначался корабль? Это госпиталь или мобильный штаб?

Плененные спасатели-ремонтники устроили очередной сеанс обмена взглядами. Похоже, мужики были тертые, с криминальным прошлым — без разрешения старших рта никто не смел раскрыть. Наконец Бригадир показал на немолодого тарога, буркнув:

— Может быть, инженер знает ответ.

— Не смогу точно сказать, — глядя в потолок, произнес лежавший на спине тарог-инженер. — Не военный корабль, это факт. Я таких раньше не видел, могу клятву дать. Больших пушек нет, двигатели слабые, система управления совсем идиотская. Думаю, трофейное судно, переделанное под наш экипаж. Во время той войны такое случалось.

Мренеби вопросительно посмотрело на земного историка, и тот охотно подтвердил: мол, случалось. При этом он подумал, что хорошо бы попасть в рубку, а то ведь прямо здесь прикончить могут. Сделав глубокомысленное лицо, Андрей произнес:

— Мне приходилось управлять кораблями разных типов. В рубке я смог бы удовлетворить ваше любопытство.

— Только не думай, что сможешь освободиться и направить корабль к Земле, — посмеиваясь, предупредил «полковник». — Пристрелим на месте.

Ремонтники лениво вставали с коек, не слишком слушая угрозы ломов. Инженер помог больному шерлону выдернуть иглы и датчики. Кто-то напомнил, чтобы растолкали старика. Бригадир похлопал по спине спящего, тот сел, ворча проклятия и потирая лицо ладонями. При этом черты лица были прикрыты пальцами, но Андрей разглядел, что старик не так уж стар, что он — тарог и что седые бакенбарды, усы и бородка сливаются в общую волосатость, как у Вокто. Смутившись, Андрей присмотрелся, но «старик» явно не был его приятелем-тарогом.

В коридоре сидевший под капельницей шерлон неожиданно предупредил конвоиров, что корабль побывал под гиперонным ударом, корпус должен излучать, а потому хорошо бы поскорее свалить отсюда подальше.

— Мы знаем, что проклятый Кордо, этот безжалостный тиран и подлый военный преступник, применил в своем последнем бою гиперонное оружие, — ответило Мренеби. — Но все знают, что после гиперонного облучения наведенная радиация не слишком сильна. Излучение этого корабля перестало быть опасным уже через два-три дня, а корабль болтался в космосе десятки лет.

— Спасибо, вы нас очень успокоили, — вежливо сказал Бригадир, и кто-то из аварийщиков засмеялся. — Мы знаем, сколько лет прошло после того сражения.

Бригадир пробился в первые ряды, поближе к захватчикам, и подсказывал конвоирам, где сворачивать. Вооруженные ломы гнали пленных по бесконечным переходам, подмигивавшим разноцветными панелями с голографическими надписями на древнетарогском языке. Никто не понимал, для какой надобности Кордо возродил эту архаичную письменность — по слухам, чтобы противникам было труднее понимать переговоры между боевыми подразделениями Кьелтарогга.

В общей толпе Андрей оказался между тарогом и шерлоном, которые степенно переговаривались, обсуждая тип старинного корабля. По их мнению, это было многофункциональное судно республиканской постройки, захваченное в первые дни войны. Между тем даже Андрей понимал, что судно никак не могло быть построено ресами. Поскольку ремонтники аварийной службы не могли совершенно не разбираться в кораблях, Андрей сделал вывод, что спасатели просто валяют дурака или морочат голову ломам. Настораживало также употребление ими специфической терминологии, выдававшее наличие солидных знаний.

Возле очередной переборки случилась заминка, и Бригадир прикрикнул:

— Не задерживайтесь, быстрее шевелитесь! — Затем шерлон обратился к Андрею: — Вы прилетели с ломами, но ломы держат вас на мушке, как и нас. Вам не доверяют?

Выслушав сбивчивый рассказ о злоключениях двух людей, ремонтники странно посмотрели на товарищей по неприятности. Тарог-инженер, шедший в хвосте колонны рядом со «стариком», осведомился, что думает историк-человек о типе судна.

— Насколько нам известно, в составе эскадры не было ни танкеров, ни госпиталей, ни штабных кораблей, — поделился мнением Андрей. — Штабы Кордо и Адораша располагались на акронах. Но целью рейда было испытание новых рин-илдросов. Возможно, в эскадру входило специальное судно с аппаратурой для контроля испытаний.

— Похоже на правду, — задумчиво признал инженер. — Мы видели в рубке пульт управления приборами наблюдения.

— Фигню порете, — подал голос «старик». — Не летал Кордо на том акроне.

— Возможно, это был бариках, — согласился Чаклыбин. — Точно не известно.

— Все равно фигня, — разбушевался злобный старикашка. — Только дурак поверит, что кровавый диктатор лично принял участие в сражении. Наверняка прятался где-то в тылу.

Некомпетентная болтовня всегда раздражала нервную систему Андрея. Возмущение заставило забыть о конвоирах и туманном будущем — он азартно принялся доказывать, что Кордо Ваглайч не был ни кровавым тираном, ни тем более трусом. Аварийщики с интересом прислушивались к его доводам, но принять на веру неожиданную точку зрения не смогли. Видать, сильно были отравлены пропагандой нынешних властей Кьелтарогга.

Когда подошли к рубке, Бригадир обозвал Андрея продуктом земного тоталитаризма. Остальные ремонтники поддержали его молчаливыми кивками.

Отсек, из которого экипаж управлял судном, не имел дополнительной защиты. Обширное помещение, огороженное стандартными переборками. Обстановку составляли четыре кресла на скользящих подвесках и пульты с голографическими мониторами и сенсорными панелями. Освещение было типично кьельским — для земного глаза такой свет содержал слишком много красных и оранжевых лучей.

— Почему командный пункт находится в корме, возле двигателей? — скаля длинные тонкие зубы, недоверчиво произнес «полковник».

— Кто же знает. — Инженер помахал руками. — Мы нашли этот отсек, здесь все приборы управления.

— Не отвлекайтесь! — нервно крикнуло Мренеби. — Быстрее разбирайтесь, куда держит курс проклятый робот!

Схватив за локоть Андрея, ломо вновь ткнуло человека бластером и потребовало доказать, насколько хорошо подлый земной шпион разбирается в старой тарогской технике.

Нельзя сказать, чтобы он отлично разбирался в этой технике. Но в полку, где проходил службу лейтенант Машукевич, имелся транспорт, закупленный в предвоенный период. Изредка древнюю галошу использовали для перевозки танковых подразделений во время учений. Как-то в свободное время Андрей попытался освоить управление, кое-чему научился и пару раз пилотировал судно. Взлет и посадку он, конечно, выполнять не решился бы, но в открытом космосе мог осторожно проделывать несложные маневры.

Осмотрев пульты, Андрей сообразил, что работают панели управления гипердвигателем, устройства связи, навигационный блок и какие-то приборы наблюдения. Он не мог прочесть надписей на старом тарогском языке, но понимал: робот, выполняя запущенную кем-то программу, включил разгонные двигатели. До гиперпрыжка оставалось совсем немного времени, поэтому следовало поскорее выяснить, куда намерен отправить их автопилот.

Несколько раз проведя руками над сенсорами, Андрей вывел на центральный монитор навигационную схему. Судно разгонялось, то и дело корректируя курс и варьируя ускорение, словно старалось оторваться от гнавшегося по пятам ломского фрегата. Программа гиперпрыжка была рассчитана, заданный курс вполне устраивал Андрея, поэтому он бесполезно шевелил пальцами, включая и выключая вспомогательные устройства, никак не влиявшие на движение. На голограмме кругового обзора был виден приблизившийся фрегат прикрытия. Ломский корабль шел параллельным курсом и не отставал, но при таких скоростях и переменном ускорении не смог бы пристыковаться. В гипере тоже не станет высаживать десант — опасная процедура.

Сколько возможно, Андрей тянул время, но терпение ломов имело пределы.

— Быстрее говори, что происходит! — приказал «полковник».

— Не могу понять, он меня не слушается, — пробормотал человек. — Вижу, что готовится к прыжку… Вероятно, много лет назад была задана программа возвращения в базу. Как только на борту появился экипаж, робот приступил к исполнению.

— Ты хочешь сказать, что робот собрался лететь на Кьель или Шерлонду? — взвизгнуло специальный инспектор. — Даже не надейтесь, бесхвостые! На Шерлонду прилетят лишь ваши трупы!

Угроза подействовала на трусоватых аварийщиков. Оттолкнув человека, инженер оглядел приборы и вскричал, заметно волнуясь:

— Корабль вот-вот уйдет в гипер. Мы не сможем остановить двигатель, он просто взорвется. Но мы можем изменить курс.

Предатель все-таки сделал то, чего всячески избегал Андрей. Касание неприметного сенсора развернуло навигационные схемы, изображавшие полный букет готовых к исполнению программ гиперпрыжка. Инженер объяснил, что в данный момент судно готово прыгнуть в направлении Кьеля, но доступны еще две многомерные траектории. Одна из них вела к Земле, другая — к Бсархаду.

Он добавил, что все три маршрута потребуют одинакового времени — примерно шесть хаклу. В пересчете с кьельских единиц получалось примерно два часа.

Разумеется, «полковник» и Мренеби потребовали взять курс на столицу Ломандара. Бригадир и «старик» запротестовали: дескать, оборона Бсархада расстреляет чужой корабль.

— В мирное время не расстреляет, — успокоило их Мренеби. — К тому же с нами фрегат специальных сил, его командир договорится с оперативной службой охраны системы.

Ломо потребовало организовать разговор с эскортным кораблем, и Бригадир услужливо настроил грависвязь на нужной частоте. Пока Мренеби диктовало указания командиру фрегата, инженер и «старик» изменили программу гиперпрыжка. Затем они подошли к ломам и стали канючить какие-то поблажки.

Внимание конвоиров сосредоточилось на тарогах и шерлонах, Андрей остался около пульта без присмотра. Он видел, как легко и просто можно изменить курс, и без труда повторил необходимые процедуры, нацелив судно на Землю. Сделав свое черное дело, аспирант поспешно шагнул прочь от пульта.

— Вас не убьют, — слащаво заверяло Мренеби. — Вы даже сможете получить вид на жительство.

Аварийные ремонтники восторженно заорали. «Неужели не понимают, что тварь их обманывает?» — мысленно ужаснулся Андрей. Он вдруг обратил внимание, что «старик» и Бригадир насмешливо смотрят на него. Тарог покачивал головой, а шерлон, подмигивая, погрозил пальцем и движением бровей показал в сторону навигационного пульта.

Резко обернувшись, Андрей с ужасом обнаружил, что хитроумная попытка сменить курс не удалась. Тупой робот не пожелал выполнять его приказ и вновь переключился на программу полета к Бсархаду.

Переборки завибрировали так ощутимо, словно генератор деформации старого корыта был мощнее, чем на линкорах вроде «Горгозавра». Последний корабль эскадры кабтейлунка аккуратно скользнул в гиперпространство.

Кораблем, уцелевшим после побоища в системах Нудбешкар и Бупшент, управлял продвинутый искусственный интеллект. По способностям к абстрактному логическому мышлению корабельный робот намного превосходил примитивные устройства, встроенные в тяжелые танки типа «Веспап» и «Рин-Веспап».

Биокристаллические нейросети робота хранили подробное перечисление тех, кому дозволено командовать кораблем. Разумеется, право отдавать любые приказы имел сам кабтейлунк. В его отсутствие либо в случаях, когда кабтейлунк не намерен вмешиваться в управление, робот исполнял приказы командира, старшего офицера, помощников командира. Если старшие командиры не могли выполнять своих функций, управление кораблем переходило к главным специалистам. Вся иерархическая пирамида включала около двух десятков офицеров, но людей в их числе не было. Потому-то робот и проигнорировал приказ следовать к Земле.

В самом крайнем случае доступ к управлению мог бы получить второй человек, чей ритм биотоков отдаленно напоминал спектр мыслей кабтейлунка. Однако в данной ситуации подобный пересмотр программы не имел смысла. На борту находились, по крайней мере, трое, кому по умолчанию разрешалось принимать любые навигационные решения. Конечно, все они были очень нездоровы и проживут недолго, но приказ был отдан с точным соблюдением необходимых процедур, поэтому «Делатту Жорлофай» взял курс на Бсархад.

Пленных отогнали к дальней от пультов переборке, посадили на палубу и велели не шевелиться. Ломы разбрелись по кораблю, но четверо сторожили аварийщиков и людей. Приказа молчать не было, все перешептывались, только два человека сидели молча, пытаясь не выдать мимикой своих мыслей.

Надо было бежать отсюда прежде, чем старинное судно прибудет в пределы Ломандара, твердо решил Андрей. Потом будет поздно — бежать нужно в полете. К сожалению, в голову не лезло никаких идей о том, как устроить побег. И даже если удастся пробраться в ангар и проникнуть внутрь «Рамзеса Великого», то в гипере они отстыковаться не смогут — такие маневры под силу не каждому настоящему пилоту. Но в окрестностях Бсархада, где полно полицейских и военных кораблей, они вообще не имели шансов уйти.

Оставалось захватить вспомогательное судно эскадры Ваглайча, заставить Бригадира с инженером изменить курс и мчаться во владения человечества. Причем сделать это нужно было в течение часа, пока не вошли в ломское пространство. Мятеж вдвоем против полутора десятков ломов представлялся авантюрой, но лучше умереть в бою, чем под пытками. Мятеж давал хотя бы крохотную надежду на спасение. Поскольку других идей не появлялось, Андрей успокоился и проговорил:

— Всеволод, нам надо на твой катер.

— Сам догадался, но время пока есть. — Писатель отмахнулся и продолжил разговор с аварийно-спасательными работягами: — Мне противно с вами общаться, гуманоиды. Вам промыли мозги, вот вы и повторяете глупости вражеской пропаганды.

Он толково пересказал последние версии галактической истории, в которых Ваглайч изображался не маниакальным садистом, а прагматиком-патриотом. Андрей добавил: мол, убийства пленных совершали не Одо-Одо, но наемники корпораций, да и гиперонное оружие не Кордо создавал и применял. От таких новостей ремонтники на некоторое время лишились дара речи. Только «старик», лежавший позади всех лицом к переборке, проворчал вполголоса:

— Быть того не может.

— Мне тоже не верится, — вставил инженер. — Эти два человека — расисты или провокаторы.

Поняв, что переубедить зомбированных не получится, Чаклыбин встал, сделал несколько шагов к ломам, остановился по приказу и стал убеждать, что ему с приятелем срочно потребовалось на маленький кораблик в трюме. Андрей поддержал друга, ссылаясь на необходимость подкрепиться и другую естественную надобность. Ломы потребовали вернуться в общую кучу, пригрозив применением оружия на поражение. Ответная угроза вернуться к переборке и справить нужду прямо в отсеке напугала конвоиров, и они вызвали своих командиров.

Когда их вывели в коридор, Андрей посмотрел на часы. Гиперпрыжок продолжался около двадцати — тридцати минут. В оптимальном случае они вернутся в отсек управления за полчаса до финиша.

Их конвоировали три лома, вооруженных бластерами. Четвертым сопровождающим было Мренеби собственной персоной. Специальный инспектор уже перестало нервничать и не скрывало презрения к бесхвостым гуманоидам.

— Вы глупы, если всерьез надеетесь подбить на мятеж остальных пленников. — Оно произносило фразы насмешливым, даже издевательским тоном. — Или уже убедились в их полной покорности?

— Поверь, среднеполое, на них я точно не рассчитываю, — вполне искренне ответил Всеволод.

— Твой гендерный расизм смешон, как и твоя бравада. — Мренеби засмеялось, повизгивая. — Ты ведь понимаешь, что тебя ждет долгая старость в тюрьме.

— Зачем же так сурово? — испуганно засуетился Андрей, добавив заискивающе: — Ведь мы не против перейти на службу высокой цивилизации. Просто мы не понимаем, в чем провинились.

— Вот именно, — подтвердил писатель. — Ведь вы сами как будто хотели подорвать власть корпораций.

— Не поймете — вы слишком примитивны, — прикрикнуло Мренеби. — Ситуация намного сложнее, чем способны представить ваши ограниченные мозги. Своими публикациями вы нанесли огромный ущерб репутации Таримкли Ломди Сахал. Мы приложили столько сил, внушая всем народам, что ломы всегда честны и сражаются только за свободу, но результат огромной работы наших идеологов едва не рассыпался вдребезги. А тут еще документы про наемные армии, про гиперонные бомбы. Тупая общественность всех стран готова устроить истерику: дескать, в прошлой войне ломы совершали военные преступления, которые попытались свалить на тарогов.

— Не ломы совершали преступления, а корпорации, — напомнил Андрей.

— Я же сказало, что ты имбецил…

Продолжать разговор ломо не пожелало, а конвоиры-спецназовцы побили людей прикладами и ботинками. Было больно и обидно, а до финиша в системе Бсархада оставалось немногим больше часа.

Потирая ушибленные места, они вошли в ангар, где стоял лом-часовой. Кажется, он был разочарован, когда узнал, что придется торчать здесь без смены до прибытия в столичный порт.

Подключив к работе спецназ, Мренеби обыскало каюту Чаклыбина, заглянуло в санузел и разрешило людям по очереди выполнить физиологические процедуры. Первым уединился в сортире Всеволод. Писатель шумно опустил крышку унитаза, спустил воду, выматерился и затянул невеселый романс о безответной любви.

Пока он безобразничал, Андрей достал из холодильника бутылку газировки, чтобы промочить горло. Вода была холодная, но бутылка оказалась пластиковой, а не стеклянной, то есть в качестве оружия не годилась. Ломо, бдительно следившее за его телодвижениями, осведомилось, как долго намерен сидеть в тесном отсеке Чаклыбин.

— Зависит от объема, — сказал Андрей, допивая воду. — Старики долго возятся, у меня быстрее получится.

— Какая вонь, будь вы прокляты, — с отвращением скривив мягкие ткани передней части головы, прошипело Мренеби. — Бесхвостый, если всерьез хочешь поблажек, ты должен выведать, куда тароги перепрятали бортовой журнал.

— Перепрятали?

— Да, ты правильно расслышал. В рекордере нет носителя. Украсть могли только они.

— Обыщите их.

— Обыскивали, при них нет. Они могли спрятать в любом отсеке.

Человек заверил хвостатую тварь в готовности сотрудничать, но тут за дверцей послышался громкий треск. Лом-спецназовец рывком распахнул незапертую дверцу, Мренеби вскинуло бластер. Чаклыбин изумленно повернул к ним лицо, вымазанное мыльной пеной для бритья. Рассвирепевшее ломо долго выкрикивало угрозы, запретило наводить красоту и велело возвращаться. Однако Андрей уже просто подпрыгивал и клялся, что невтерпеж и сейчас из него польются всякие гадости. Никто из «опоссумов» не вытерпел бы этих запахов, поэтому Мренеби разрешило войти в сортир на время, примерно равное двум земным минутам.

Первым делом Андрей оправился — для задуманного следовало быть в рабочей форме. Затем открыл шкафчик для принадлежностей, висевший рядом с зеркалом. Все шкафы были встроены в переборки, так что пространство между санузлом и спальней было заполнено багажом Всеволода. Проникнуть в это место можно было с обеих сторон — из каюты и сортира. Если знать код, ничего не стоит превратить шкафчик для бритвенных принадлежностей в дверцу гардероба. Раздавшийся недавно треск означал, что Чаклыбин открыл проход, Андрею оставалось лишь распахнуть дверь.

Из каюты доносились голоса — кто-то докладывал специнспектору, что найден холодильник, в котором заморожены трупы экипажа. Другая новость показалась Андрею загадочной — один из пленных шерлонов умер по непонятным причинам.

— Пусть все сдохнут, — внезапно развеселившись, ответило Мренеби. — Плакать не будем… Машукевич, ты скоро? Включи вентиляцию.

— Сейчас, сейчас, уже включил…

Потянув за нужный бугорок наномассы, Андрей вскрыл переборку, отделявшую его от встроенного шкафа. На «плечиках» висели чаклыбинские костюмы, на полу стояли баулы, а в углу прислонился ружейный чехол. Нетерпеливо дернув застежку, Андрей выхватил отличную двуствольную вертикалку «Бенелли» со шнековым барабаном. Счетчик показывал, что сейчас в барабане только шесть патронов — два пулевых и четыре с мелкой картечью. Не лучший боекомплект, но выбирать не приходилось.

Андрей взял ружье на изготовку, прицелился распахнуть ударом ноги дверь сортира и предупредил, что сейчас выйдет.

— Жду, — сказал Чаклыбин, и снаружи стало шумно.

Ворвавшись в каюту, Андрей понял, что недооценил писателя. Как говорится, жандармы и десантники бывшими не бывают. Нокаутированное ломо валялось возле переборки, а Всеволод, заломив конвоиру руку с бластером, выдернул оружие из пальцев, после чего взял в замок шею. Второй спецназовец водил стволом, выцеливая человека, но не решался стрелять, чтобы не зацепить своего. Андрей всадил в него заряды из обоих стволов, лом рухнул, забрызгав кровью полкаюты, и в тот же миг Всеволод резким рывком сломал шейные позвонки своего противника. Мренеби, очухавшись, потянулось к лежавшему в стороне бластеру, но Андрей придавил ботинком пальцы ломо и подхватил оружие врага.

— Держи свою игрушку, — он кинул другу ружье. — Мне на мгновение показалось, что ты сломался.

— Ты тоже убедительно сыграл… — Чаклыбин связал руки специального инспектора лентой гибкого пластика. — У нас три бластера. Предлагаю прихватить.

— Оружие лишним не бывает, — согласился Андрей.

Он обыскал Мренеби, отобрав лучевой пистолет, видеофон, планшет и нож со множеством лезвий. Затем сбегал в свою каюту, достал из стенного шкафа карабин, вставил обойму, вторую положил в карман куртки, в другой карман высыпал два десятка патронов, а бластер повесил за спину.

Вернувшись, Андрей застал Всеволода в момент засылки в барабан последнего патрона.

— Мы выйдем из гипера через сорок минут, — хмуро произнес писатель. — Времени в обрез, а ломы разбрелись по всему кораблю.

— Для начала разберемся с крысами, которые перед входом караулят, — предложил Андрей. — Остальных потом убьем.

Они осмотрели ангар при помощи видеосистемы «Рамзеса». В ангаре не было ни единой живой души, и никто не смог бы объяснить, почему ломы-охранники валяются в луже крови. Покинув корабль, они убедились, что спецназовцы застрелены из лучевого оружия большой мощности.

— Ремонтников было не девять, а больше, — подумал вслух Чаклыбин. — Несколько тарогов спрятались в других отсеках и начали партизанскую войну.

— Невозможно, — прохрипело Мренеби. — Наши датчики нашли бы всех. На корабле не могло быть других живых существ.

Отложив разгадку до лучших времен, люди и пленное ломо покинули ангар. Через два отсека им вновь попался застреленный лом, и еще два трупа — за следующим люком. Здесь же стоял боевой робот, направивший в людей ствол тяжелого бластера.

За спиной прошелестело. Повернув голову, Андрей увидел, как из люка выходит вторая боевая машина такого же типа. Этот робот тоже целился из лучевой пушки.

Глава 24

Восставший из бездны

Как бы ни буянили гормоны, трудно было не узнать роботов типа «Сагмияр». Боевые машины легкого класса, массово производились в Кьелтарогга до конца 9-й Галвойны. В зависимости от модификации применялись в наземных войсках и на флоте. Для планет земного типа встроенный антиграв обеспечивал полет на высотах до сотни метров. По тактико-техническим характеристикам превосходил всех роботов такого класса, за исключением земных «Вурдалаков». Пехотная модификация вооружена лучевой пушкой средней мощности, пробивавшей трехметровую броню с дистанции до километра. На флот поставлялась другая модель с бластером пониженной — чтобы не повредить обшивку собственного корабля — мощности. Впрочем, человека лучи робота разорвут на куски с любой дальности…

— Насколько я помню, роботы бронированные, — шептал Чаклыбин, запинаясь. — Охотничьим ружьем даже в упор не пробить.

— Армейская винтовка тоже не взяла бы, — признал Андрей. — И бластер.

Они старались не шевелиться, даже дышали с задержкой. Мренеби вообще было на грани обморока. После приблизительно минутной немой сцены тот робот, который подкрался сзади, вдруг сказал человеческим голосом, то есть на земном языке:

— Возьмите оружие на ремень. Роботы отведут вас в боевую рубку. Если не станете делать глупостей, роботы вас не убьют.

Повторять распоряжение не пришлось. Продолжая удерживать их на прицеле, два робота поплыли в полуметре над палубой. Передний указывал дорогу, второй следовал, чуть отставая. Оба бластера смотрели на гуманоидов.

Роботы-убийцы вели пленников переходами жилой палубы. По сторонам, в открытые люки, были видны жилые помещения, спортзал, оружейная комната. Три ломских трупа лежали возле шахты лифта, рядом застыл еще один «Сагмияр». Роботы-конвоиры загнали людей и ломо в лифт и спустились на несколько этажей. Дальнейший путь пролегал через инженерно-техническую палубу, и люди одновременно поняли, что видят элеватор для транспортировки тяжелых боеприпасов — крупнокалиберных торпед и снарядов для гравимагнитной пушки.

— Мы на транспорте снабжения. — Чаклыбин помотал головой, словно отгонял наваждение. — Не верится. Похоже на боевой корабль. Андрей, это трансформер!

— Рин-илдрос? — Теперь головой мотал историк. — Когда они складывались, втягивая башни и надстройки, то становились меньше в размерах. Рин-илдрос был бы раза в полтора короче.

Робот подтолкнул замешкавшихся гуманоидов. Они прошли еще несколько отсеков, на стенах светились устрашающие письмена. Насколько смог Андрей разобраться без словаря, размещенные здесь механизмы представляли опасность для здоровья. Изредка попадались изображения тарогского черепа — видимо, тут опасность для здоровья достигала летальной степени.

Последней каплей стал отсек, до жути напоминавший зарядное устройство боевого деформатора. Судя по маршруту, они находились в носовой части корабля, то есть деформатор не мог быть частью главного двигателя. А раз не движок, то метатель гиперкоконов — третьего не дано.

— Что-то мы долго идем, — заметил Всеволод. — Тот командный пункт остался далеко позади, причем на другом ярусе.

Впервые после ухода из ангара подало голос специальный инспектор:

— Нас ведут расстреливать!

— Обычно роботы кончают ломов без церемоний, — тонко пошутил Андрей.

С громким жизнерадостным смехом люди миновали очень толстую переборку и вступили в следующий отсек, где их ждали три «Сагмияра», преграждавшие подступы к громоздкому сооружению. На массивный постамент был водружен упиравшийся в потолок цилиндр — судя по переливам цветов на поверхности, это была знаменитая тарогская броня «материя плюс энергия». Андрей понял, что видит настоящую рубку — самое защищенное место корабля.

Пришедший к такому же выводу Чаклыбин забормотал: дескать, аварийщики нашли запасной пункт управления в кормовой части, но на борту прячется некто, лучше спасателейзнающий устройство старого корабля. Причем эти неизвестные нашли способ управления роботами, привели в действие механических убийц и занялись отстрелом ломов, но людей не тронули.

Специнспектор напомнило, что детектору видны все живые существа на корабле, но люди не приняли доводов ломо — ведь понятно, что никакой детектор не сможет заглянуть сквозь боевую броню тарогов. Андрей уже не сомневался, что в рубке прячется дружище Вокто, но в таком случае было непонятно, за каким дьяволом коллега позволил дуракам из аварийно-спасательной службы направить судно к Бсархаду.

До разгадки оставалось совсем недолго: роботы расступились, позволяя невольным пассажирам пройти в рубку. Вокто Ксодраана в рубке не было. В рубке вообще не было никого, если не считать «Сагмияра». Только пульты управления полетом… и оружием. Любой, кто смотрел хотя бы несколько фильмов про войну, не мог не узнать приборов торпедной, артиллерийской, бластерной стрельбы.

Механический голос произнес из динамиков:

— Мы скоро придем. Ни в коем случае не убивайте среднеполую крысу.

Чаклыбин задумчиво поинтересовался:

— Надо ли считать их друзьями, если они убивают ломов, а нас пощадили?

— Вариантов мало, — вздохнул Андрей. — Пока не убили — значит, не слишком враждебны.

Если был прав инженер, сказавший что путешествие продлится шесть хаклу, до прибытия в систему ломской прародины оставалось чуть больше десяти минут. Таинственные командиры роботизированного воинства задерживались, поэтому люди воспользовались последними крохами времени для удовлетворения собственного любопытства. Приставив к виску Мренеби ствол «Слона» и щелкнув затвором, Андрей потребовал рассказать, почему ломская спецслужба так обеспокоена разоблачением преступлений, совершенных корпорациями.

Поначалу специальный инспектор пыталось отбрехаться: дескать, неэтичные поступки корпораций косвенно бросают тень на государство. Однако, схлопотав каблуком по ребрам, оно стало более откровенным. Вероятно, ломо не сомневалось, что скоро на борт ворвутся спасители и не будет иметь значения, как много узнали малокультурные пародии на гуманоидов.

Оно рассказало, что в действительности спецслужбы Ломандара пытались ограничить влияние лишь «Прусло Кромо», которая с некоторых пор стала раздражать корпорацию «Жескеч». Именно «Жескеч» с давних, еще довоенных, времен полностью контролировала политику, экономику, социум и другие, менее важные сферы ломской цивилизации. Разоблачение темных делишек «Прусло Кромо» ломы только бы приветствовали. Однако Машукевич и Чаклыбин подписали себе смертный приговор, открыв некоторые тайны «Жескеч». И вообще, Солнечную Державу ждут большие неприятности из-за наглого заключения соглашений с «Дветигул». Как только закончится предназначенный для наивных идеалистов спектакль под названием «парламентское расследование», обе корпорации всерьез возьмутся за людей, имперцев и «Дветигул»…

Чуть поскрипывая, раздвинулись бронированные створки. В рубку быстрым шагом вошли Бригадир и «старик». Приветственно махнув руками людям, они подбежали к пультам, осмотрели мониторы, и пожилой тарог с явным облегчением произнес:

— У нас еще есть время. И достаточно боеприпасов.

— Так точно, кабтейлунк, — рявкнул Бригадир.

Чаклыбин охнул.

Вошли еще двое — тарог-инженер и шерлон. Следом робот «Сагмияр» притащил, сжимая манипуляторами, полузадушенного «полковника». На мониторе перед Бригадиром появился тот шерлон, который принимал процедуры под капельницей. Согнувшись, как от острой боли, он прохрипел:

— Машины на ходу, Денорто в порядке, а я умираю… Боззу, Ваглайч!

Лицо шерлона перекосилось, из края рта и ноздрей потекла грязная кровь. Вяло взмахнув рукой, он упал, исчезнув из виду.

— Прощай, друг, — глухо произнес Бригадир и скомандовал: — Экипажу занять места.

Двое вошедших последними сели в кресла перед артиллерийским и навигационным пультами. Расправив плечи, «старик» усталым движением ладоней отбросил упавшие на лицо волосы и спросил:

— Это весь экипаж?

Тарог-инженер, сидевший за пультом управления огнем, подтвердил:

— Так точно, кабтейлунк. Мы четверо, и один в машинном отделении.

— Скоро и наше время наступит, — безразлично произнес «старик». — Старший офицер, разберись с мразью.

Сейчас он перестал быть сутулым лохматым стариком и действительно стал похож на Кордо Ваглайча. Андрей подумал, что видит отряд экстремистов, сохранивших память о кабтейлунке. Но все равно непонятным оставалось, для чего понадобилось им захватывать древнее судно неизвестного предназначения. Еще он подумал, что шесть хоклу или два с четвертью часа прошли, но корабль остается в гиперпространстве, а система Бсархада еще не появилась на локаторах точной навигации.

Между тем Бригадир потребовал от пленных ломов передать на фрегат прикрытия, чтобы начали транслировать пароль входа в столичную зону. Под угрозой медленной мучительной смерти «полковник» произнес необходимые слова, после чего Бригадир, он же «старший офицер», осведомился:

— Они больше не нужны, кабтейлунк?

Похожий на Ваглайча «старик», повернувшись к людям, осведомился рассеянно:

— Они вам нужны?

Удивленно переглянувшись, люди одновременно покачали головами. Чаклыбин озвучил ответ:

— Вроде бы допросили, больше вопросов не имеем.

Шерлон, работавший возле дальнего пульта, сообщил недовольным голосом:

— Какие-то сигналы от людей.

Всеволод подтвердил, что ломы высыпали на них нанороботов. Бригадир потребовал отключить шпионскую технику, Мренеби нажало сенсоры на карманном пульте, и шерлон подтвердил, что сигналы прекратились.

Кивнув, тарог, которого называли «кабтейлунком» приказал:

— Убей обоих.

Сверкнули выстрелы бластера, «полковник» сполз на палубу, размазывая по переборке кровавую полосу. Мренеби задергалось в безнадежных попытках вырваться из мертвой хватки робота. Старший офицер направил ствол на ломо, и оно проверещало:

— Не убивайте, я много знаю! Машукевич, ваш агент, этот врач из мафии, он сказал вам, каким образом «Прусло Кромо» организовало убийство Енисейского?

Явно потрясенный, «старик» воскликнул:

— Порфирия убили? — и добавил сокрушенно: — Какое несчастье!

Слова специального инспектора шокировали Андрея. Разумеется, подполковник не раскрывал ему столь секретных сведений. Простому аспиранту, привлеченному для второстепенных операций, не следовало знать слишком много. С другой стороны, Мренеби оказалось подлой тварью, готовило всем на борту мрачное будущее.

— Руководству известно все, — сказал он, скрывая волнение. — Среднеполое нам не нужно.

Старый тарог легонько шевельнул ладонью, и Бригадир застрелил ломо. Затем, выпустив контрольные импульсы в головы «полковнику» и Мренеби, приказал роботам убрать трупы.

Люди чувствовали себя не вполне уютно. Ремонтники-спасатели убивали спокойно, деловито и профессионально. Как тут не возникнуть опасению, что следующими будут устранены два гуманоида земной разновидности. Однако, покончив с ломами, тароги и шерлоны спокойно занялись навигацией: водили руками над сенсорными панелями, считывали данные с мониторов, изредка обменивались непереводимыми междометиями.

После некоторых колебаний Всеволод, имевший солидный опыт боевых эпизодов, шепнул приятелю: дескать, обрати внимание, что у нас оружие не отобрали. Этот факт действительно внушал надежду, но за людьми продолжали присматривать боевые роботы, и кто знает, возможно ли поразить «Сагмияров» охотничьим ружьем или даже трофейным ломским лучеметом. Еще тревожил вопрос — почему продолжается полет в гипере, хотя названный двухчасовой срок уже минул.

Они бы так и продолжали заниматься мысленными спекуляциями, но вдруг в рубку вплыл робот. Шерлон, сидевший перед пультом управления пусковыми установками, громко произнес:

— Старший офицер, вернулся борт-журнал.

— Давно пора, — проворчал Бригадир.

Шерлон забрал у робота небольшой диск и передал «старику». Тот, поблагодарив кивком, вставил журнал в рекордер на пульте перед собой. Шерлон сделал шаг в сторону своего кресла, но захрипел, опустился на колени, затем повалился набок, слабо подергивая конечностями и царапая мягкую обивку палубы скрюченными пальцами.

— Моя очередь, кабтейлунк! — отчаянно вскричал умирающий. — Я верю, что вы доживете и отомстите за всех… Боззу Ваглайч! Боззу Одо-Одо!

— Боззу куона! — печально произнес «старик», вытянув кулак вперед, чуть вниз и вправо. — Я тоже надеюсь, что мы проживем эти крохи времени.

Развернув кресло к людям, он поглядел на них внимательно и строго, словно приценивался.

Не отводя взгляда, тарог проговорил мягко, словно извинялся за случайно причиненные мелкие неудобства:

— Примите мои сожаления. Этот корабль обречен. Мой экипаж все равно умрет от радиации, мы получили слишком большую дозу, но и вы двое не сможете спастись. Примерно через треть вашего часа «Делатту Жорлофай» выпрыгнет из гипера в окрестностях Бсархада. Хочется верить, что мы успеем сделать несколько прицельных выстрелов, но потом система обороны ломов уничтожит нас.

— Нас бы все равно убили, — брякнул Андрей. — Ломы дали это понять.

— Умрем сражаясь, — решительно сказал Бригадир, взмахнув кулаками.

Сняв с себя и сложив на палубу ненужные в космическом бою ружье и бластер, Чаклыбин произнес неожиданно весело:

— Мы — офицеры, нас готовили для битвы. Но объясните, черт подери, кто вы такие и как собираетесь драться на этом транспорте.

— «Делатту Жорлофай» — вовсе не транспорт. — Тарог покачал головой. — Неужели вы — военный историк — не понимаете, что имя моего великого друга мог получить лишь самый сильный корабль флота Кьелтарогга?

Он безумен, понял Андрей. «Старик» и впрямь воображал себя погибшим тридцать пять лет назад вождем всех тарогов и шерлонов. Потому и загримировался под Кордо… Как и дружище Вокто. И этот ремонтник, и Ксодраан были поклонниками кабтейлунка, память о котором пытались вытравить из коллективного сознания побежденной цивилизации. Андрей догадывался, что в Кьелтарогга существует тайная организация реваншистов, и боевики этой организации захватили старый корабль.

Грубый человек Чаклыбин сказал вслух то, о чем лишь думал Андрей:

— Простите, уважаемый, но мы не понимаем, кто вы такие, где нахватали радиации и что собираетесь делать.

Бригадир и «старик» смотрели на них, расширив глаза. Тарог-артиллерист тоже повернулся к людям. У всех троих был такой вид, словно они были уверены: не узнать их немыслимо.

Бригадир насмешливо поинтересовался:

— Как же вы писали книги про кабтейлунка, если не узнали Кордо Ваглайча?

— Кордо Ваглайч пал в битве у звезд Буршент и Нудбешкар в последние дни войны, — отрезал Андрей.

Два тарога и шерлон переглянулись, и «старик» сказал:

— Очень интересно. Вы уже говорили, что в том сражении мы якобы испытывали рин-илдрос. Расскажите, пожалуйста, как современная история представляет тот бой возле Нудбешкари и Буршенти.

Помня, что не стоит спорить с безумцами, Андрей в нескольких фразах изложил официальную доктрину. Подумав, он — уже подробнее — сформулировал результаты последних исследований, в том числе упомянув и гиперонные боеприпасы, тайно изготовленные трансгалактическими корпорациями. Разумеется, он перечислил корабли, входившие в эскадру кабтейлунка: флагманский «Авеескелло», четыре рин-илдрос типа «Звездное пламя» и три зобиар.

Внимательно выслушав его, «старик» сообщил, что на самом деле было не совсем так, но повествование человека содержит информацию, которой не было у него во время сражения. Затем он сообщил, что недостроенный «Авеескелло» оставался на верфях его родной планеты Лорсавойль, поэтому он вышел в космос на однотипном «Делатту Жорлофай».

— Это действительно был испытательный рейд, последние ходовые и огневые испытания «Делатту Жорлофай», но из перехваченных переговоров ломов мы узнали, что огромный флот движется для бомбардировки наших планет и высадки десанта, — рассказывал тарог, и в его голосе лязгал металл. — Их отряды должны были встретиться в системе Нудбешкари. Я сообщил об этом Чорвейлу, но главные силы были слишком далеко и не успевали. Поэтому я повел эскадру на перехват. Мы вошли в систему прежде, чем ломские отряды соединились, и атаковали их корабли.

Сумасшедший старик осмотрел приборы, отдал невнятные приказания и продолжил повествование:

— О дальнейшем вы сказали правильно. Первым ударом удалось вывести из строя большие корабли ломов, затем началось избиение десантных барж и судов снабжения. Сражение распространилось на соседние системы, в том числе на Буршенти. Потом подтянулись эскадра Чорвейла Адораша и огромный флот ломов — наверное, не меньше двух Лухат-Моттан. Нам пришлось разделиться — мы остались в системе Буршенти, а Чорвейл с тремя бариках и квартетом акронов дрался возле Нудбешкари. Силы были неравны, но наши корабли оказались крепче и лучше вооружены.

Он замолчал, устремив взгляд на голограмму звездного скопления прямо по курсу. То ли думал о чем-то своем, то ли придумывал продолжение приключений кабтейлунка, с которым отождествлял себя. Над пультом засветилась схематическая голограмма корабля, в котором они находились: толстенький цилиндр с закругленными концами.

— Мы побеждали, хотя врагов было вдвое больше, — вставил Бригадир. — Пушки этого корабля творили чудеса.

— Мы расстреляли два барикаха и один акрон. — Инженер, сидевший за пультом управления артиллерией, назвал вражеские линкоры, применив тарогские термины. — Наверняка бластеры и гравимагнитные тоже кого-то зацепили, но я не обращал внимания на мелочь.

Следивший за приборами одержимый, считавший себя кабтейлунком, неожиданно выкрикнул:

— Мы прошли рубеж опознавания, можно начинать! — Затем «старик» вновь обратился к людям: — Да, сражение заканчивалось в нашу пользу, но у нас не было гиперонных боеголовок. И не стал бы я применять такие снаряды в системе, заведомо зная, что излучение накроет наши корабли. Просто шальной выстрел поразил грузовое судно, перевозившее запрещенные снаряды. Дальше понятно — чудовищная вспышка, счетчики радиации зашкалило, все живое в системе моментально погибает.

— Спаслись только вы, — насмешливо закончил Андрей.

— Вы были в рубке, под усиленной защитой? — перебив его, возбужденно спросил Чаклыбин, словно поверивший бреду одержимых. — Но где вы скрывались эти десятилетия?

Криво улыбнувшись, «старик» собрался ответить, но вдруг со стоном приложил руку к животу.

— Кажется, начинается, — сообщил он. — Обычно от первой боли до смерти проходит около двух хаклу…

— У меня началось около хаклу тому назад, — отрапортовал артиллерист.

— И у меня тоже, — сказал Бригадир. — Вам, кабтейлунк, придется заканчивать бой в одиночестве.

«Хаклу — это чуть больше двадцати минут, — мысленно подсчитал Андрей. — Если они говорят правду, то через три четверти часа их не станет». Он окончательно перестал верить неадекватным аварийщикам. Ни человек, ни тарог не может так спокойно обсуждать свою скорую смерть. Между тем «старик», неожиданно вспомнив о людях, возобновил рассказ:

— На самом деле гиперонное излучение распространяется не мгновенно. Волне требовалось около четверти хаклу, чтобы достичь места, где стоял «Делатту Жорлофай». Командир сохранил хладнокровие и направил корабль к ближайшей черной дыре. Излучение настигло нас в последние мгновения перед погружением в воронку. Во внешних отсеках экипаж погиб мгновенно. Те, кто были укрыты несколькими слоями брони, прожили еще немного. Те, кто в момент лучевого удара находились в главной рубке, получили меньшую дозу. Как видите, мы пока живы.

— Кажется, понимаю, — медленно произнес Чаклыбин. — Вы хотите сказать, что провели некоторое время в черной дыре, а снаружи прошли десятилетия? Но вырваться из черной дыры способен лишь очень крепкий и мощный корабль.

— Когда-то «Делатту Жорлофай» был самым мощным и крепким, — гордо сказал тарог. — Ни ваши, ни ломские линкоры не могли сравниться с этим чудовищем. И сейчас мы покажем, на что способны!

Он указал на голограмму, изображавшую корабль. Корпус изменял форму, словно вытягивался. Из цилиндра выступали контуры крупногабаритных устройств, словно вырастали орудийные башни, генераторы гиперкоконов и защитных полей, казематы бластеров, скорострельных пушек ближней самозащиты, катапульт антиматерии, торпедных аппаратов.

Невозможно было понять, каким образом он очутился здесь и сейчас, но после Буршенты не сохранилось ни одного корабля подобного типа. Символ уничтоженного государства мог явиться лишь из бездны времени. И это означало, что на борту действительно находится прежний экипаж. И не случайно все слушают старого тарога, так похожего на настоящего кабтейлунка…

— Трансформер! — с опозданием сообразил Андрей. — Рин-илдрос!

— Ну что вы, историк. — Старший офицер укоризненно покачал головой. — Рин-илдросы были вдвое короче. Это хор-бариках — следующий шаг. Трансформер, но более мощный, чем бариках. Неужели вы не слыхали про такие корабли? Допустим, «Делатту Жорлофай» не вернулся на базу, но ведь на верфях Лорсавойль достраивались однотипные «Авеескелло» и «Нирендуф». Куда же они делись после войны?

Отведя взгляд, Андрей напомнил:

— Планета Лорсавойль была подвергнута сильнейшей бомбардировке. Там уничтожено все на глубину трех километров. Считается, что Кордо Ваглайч атаковал ломский флот с яростным желанием отомстить за гибель родного мира.

Три гуманоида одновременно повернули головы, направив взгляды на людей.

— Какое горе, почти девять миллиардов жителей… — прошептал Ваглайч, на мгновение закрыв лицо ладонями, но почти тотчас же вскинул голову и проговорил абсолютно спокойным голосом: — Они подло отомстили нам, разбомбив беззащитную планету. Что ж, у нас нет никаких причин жалеть этих преступных тварей, которые так любят разглагольствовать о всеобщих правах!

Из интеркома простонал голос, полный страдания:

— Прощайте, братья Одо-Одо… Боззу Ваглайч!

— Боззу куона! — хором ответили тароги, шерлон и Чаклыбин, а Ваглайч добавил: — Прощай, Денорто.

Схема хор-барикаха на голограмме завершила трансформацию, превратившись в страшилище, развернувшее к бою самые страшные средства уничтожения. Погибать на таком чуде техники было бы просто непростительно, поэтому капитан запаса Машукевич заверил кабтейлунка, что сумеет увести корабль даже в случае гибели экипажа.

До выхода из гипера оставалось около восьми минут, и они использовали каждую секунду. Пока Чаклыбин бегал на катер, Андрей под руководством старшего офицера освоил азы управления суперлинкором. Потом запыхавшийся Всеволод вернулся с аптечкой, и люди вкачали тарогам и шерлону лошадиные дозы витаминов, антибиотиков и радиофагов. Оба человека надеялись, что инъекции поддержат жизнь новых друзей до возвращения на Кьель, а там врачи-тароги сумеют спасти соплеменников. Кордо их надежд не разделял и выразился: дескать, хорошо, если ваши лекарства задержат смерть хотя бы на пару хаклу, — тогда они сумеют восстановить справедливость и умрут с чувством исполненного долга.

В промежутках между процедурами Всеволод и Андрей сфотографировались вместе с Ваглайчем. Посмеиваясь, кабтейлунк расписался фотокарандашом на голограммах и одобрительно заметил, что люди ведут себя как настоящие гуманоиды — не теряют самообладания на грани неминуемого.

Собравшись духом, Андрей задал вопрос, так давно не дававший ему покоя:

— Вы встречались с Енисейским?

— Да, во время конференции на Кинро-Баздоп состоялась конфиденциальная встреча… — На мгновение оторвав взгляд от приборов, Кордо удивленно посмотрел на историка: — Неужели об этом тоже неизвестно?

— История всегда украшена неизвестностью, кабтейлунк… Можно узнать, о чем вы говорили?

Кабтейлунк выполнил какую-то операцию — кажется, запрограммировал плавное уменьшение скорости. Затем четко выговорил:

— Это был великий политик, которого не понимали современники. После первого же обмена мнениями я понял, что встретил настоящего друга и верного союзника. Порфирий просил меня соглашаться на любые уступки, лишь бы оттянуть войну хотя бы на год. Тогда бы мы выступили единым строем, и дворняжкам пришлось бы отступить без боя — никто не мог устоять против совместной воли двух гуманоидных рас. К сожалению, этого не получилось. Рагвены ударили первыми.

— Нападение на Глешнеке — дело клешней «Прусло Кромо».

— Могу поверить, от этих подонков можно было ждать любой подлости. — Кордо тихонько выругался. — Нам не оставили пространства для маневра. Сначала бомбардировка, потом нападение ресовских и рагвенских войск. Гнусные твари буквально втащили нас в войну. Енисейский сделал то, чего я не ждал, — совершил вторжение в ближние кластеры, хотя человеческая армия была совершенно не готова. — Рассмеявшись, кабтейлунк добавил доверительно: — Когда мы прощались, Порфирий пошутил: дескать, людям и тарогам нечего делить… кроме Мрагвенда.

Затем, не дожидаясь наводящих вопросов, Ваглайч подтвердил, что на завершающем этапе войны войска ССМ и Кьелтарогга рвались навстречу друг другу, чтобы создать общий фронт: договоренность о такой встрече была достигнута на Кинро-Баздоп. По словам кабтейлунка, Енисейский сообщил ему мнение великого Чарманова, который был уверен, что в случае успеха тарогов и людей против них будет брошена объединенная сила Галактики. И еще Кордо рассказал о тайном обмене технологиями: люди Солнечной Державы и Кьелтарогга передали друг другу лучшие образцы оружия.

На этом разговоры закончились — хор-бариках покинул гиперпространство, переместившись в обычное пространство на расстоянии дюжины световых минут, или половины светового хаклу, от планеты Бсархад.

Три умирающих от радиации бойца осуществили идеальный выход из гипера. Хор-бариках «Делатту Жорлофай», самый сильный и защищенный боевой корабль, построенный за последние тринадцать столетий в этом рукаве Галактики, двигался на скорости в четверть световой, находясь между Бсархадом и красноватым солнцем-переростком. Излучение звезды в определенной степени ставило помехи на локаторы системы обороны. Далекий белый карлик, второе светило системы, оставался в стороне от вектора предстоящего сражения, поэтому на тактические схемы никак не влиял.

Кордо пропел непонятную фразу, двое ответили кабтейлунку похожими песнопениями. Кормовые бластеры выхаркнули серию выстрелов, уничтожив фрегат, вырвавшийся в трехмерное пространство вслед за хор-барикахом. Экипаж продолжал петь что-то, чего не могли перевести кибертолмачи людей. Неведомым образом Андрей вдруг понял, что подобное а'капелла не имеет ничего общего с теми ариями, которыми развлекались они с Хароновым. Это был архаичный язык тарогов, идеально приспособленный для военных приказов. Новые языки построены на философии гуманизма, на них сложно отдать приказ уничтожить, убить. Язык древних воинов не знал этических ограничений. Становилась объяснимой непроизносимость фраз на старом диалекте: фразы полагалось не выговаривать, а петь…

Постанывая от усиливающейся боли, старший офицер напевал рапорт, сопровождая певучие фразы движением фотокарандаша. Пятно света задерживалось на элементах обзорной голограммы, и Андрей понял, что шерлон перечисляет объекты, выбирая возможные мишени.

— Часть оборонительных комплексов демонтирована, орбитальные сооружения переданы гражданским организациям, — скороговоркой сообщил Андрей, стоя рядом с креслом кабтейлунка. — Когда я служил, нам учебный фильм показывали. На внешних крепостях оставлены мощные средства, включая генераторы гиперкоконов, а вокруг планеты — только средний калибр и торпедные пускатели. В системе постоянно дежурит Лухат-Моттан — несколько крейсеров, фрегаты, два носителя ударных космолетов. Но это оружие предназначается для поражения современных кораблей, настоящую броню вряд ли пробьет.

— Скоро выясним, — процедил Ваглайч. — Сколько внешних крепостей осталось в строю?

— В наше время было восемнадцать, — напомнил инженер-артиллерист.

— Не меньше четырех, — вспомнил Андрей.

— Шесть или семь, — возразил Чаклыбин. — И три крепости ближнего пояса на стационарных орбитах.

Артиллерист, которого уже крючила подступающая агония, прорычал:

— Я держу на прицеле девять объектов, которые могут быть оборонительными сооружениями. Мишени для первого залпа выбраны: три — тахионными пушками, две — гиперкоконами.

Он собирался расстреливать окраины системы с корабля, летящего почти рядом со звездой, с дистанции в четыре световых часа. Мелькнуло сомнение — возможно ли вести прицельный огонь на таких расстояниях. Параллельно проскользнула даже не мысль, а чувство раздражения многословием современного языка. То ли от боли, то ли из желания сделать рапорт понятным для союзников — офицер-тарог отказался от старинного диалекта, на котором необходимая информация была бы сжата в короткий напев.

Ваглайч ответил архаичной песней, и голограммы обзора покрылись облаками помех. Невероятная энергия, вырвавшаяся из орудий, заглушала все типы излучений, на которых работали локаторы. Сквозь вихри крутящихся вспышек Андрей разглядел мигание сигналов — компьютерная сеть суперлинкора сообщала о приближении вражеских кораблей. На мониторах комплекса связи появились прорвавшиеся сквозь помехи текстовые сообщения. Вероятно, штаб обороны системы требовал объяснений от спецназовцев, захвативших тарогский корабль.

Артиллерист доложил, что первым залпом уничтожены две цели. Кабтейлунк приказал бить непрерывно, распределив огонь: главные пушки работают по дальним объектам в кормовой полусфере, бластеры и гравимагнитные — по летящим навстречу кораблям Лухат-Моттан. Офицер-тарог дал второй залп, Кордо выпустил несколько импульсных серий по головному крейсеру. Затем включился дополнительный щит силовых полей, отчего изображения стали неразборчивыми, но экипаж хор-барикаха прекрасно считывал информацию с экранов.

Дальнейшие разговоры велись исключительно на древнем языке, с которого кибертолмачи переводили примерно каждое четвертое слово. Люди перестали понимать, что творится. Немногие приборы, показания которых удавалось разобрать, сообщали, что «Делатту Жорлофай» неторопливо нарастил скорость от четверти до половины световой и хаотично меняет траекторию, чтобы сбивать прицел вражеским кораблям. Трижды голограммы заполнялись помехами, сопровождавшими залпы главного калибра. Несколько раз громадный корабль сотрясался — похожие ощущения помнились Андрею со времен недавней войны в Конусе: примерно так же «Собака Баскервилей» принимала близкие взрывы вражеских снарядов.

Люди остаются людьми даже на краю неминуемой гибели. Не имея в этой битве каких-либо занятий, они просто комментировали происходящее, обмениваясь мнениями и догадками.

— Вроде бы дальние станции все перебиты, — возбужденно сказал Чаклыбин. — Кажется, тот мужик произнес что-то вроде «их больше нет».

— Эту фразу можно понять, как «они больше не видны»… — Андрей не хотел обмануться чрезмерным оптимизмом. — Кажется, мы один крейсер и два фрегата грохнули.

Всеволод подтвердил, что слышал перечисление подбитых кораблей противника. Писатель озабоченно добавил:

— Кажется, одна торпеда прорвалась через защитное поле. Гляди, башни нет.

Действительно, со схемы хор-барикаха исчезла башенная установка, совмещавшая тахионную пушку, мощный бластер и батарею заградительного огня ближней самообороны. Зато теперь, когда пропала необходимость расстреливать крепости на внешних орбитах, вся артиллерия сосредоточилась на рванувшихся навстречу кораблях. Крейсер, сопровождаемый дюжиной корветов и фрегатов, устремился лоб в лоб, непрерывно выстреливая лучи и торпеды. Позади контратакующего флота, рядом с планетой медленно маневрировал неповоротливый носитель, из ангаров которого могли выпорхнуть до трех сотен скоростных малотоннажных истребителей, штурмовиков и торпедоносцев.

Прокричав очередную песенную фразу, старший офицер обвел махину носителя световым пятном фотокарандаша, и сразу несколько орудий выбросили заряды в указанную цель. Одобрительно зарычав, Кордо помечал фотокарандашом остальные мишени. Теперь работала вся артиллерия хор-барикаха, включая малый калибр. Один за другим исчезли с мониторов фрегат, крейсер, еще два фрегата, потом вдалеке взорвался носитель космолетов. Людям удалось понять следующий приказ Ваглайча:

— Огонь по крепостям!

Прежде чем остатки экипажа сумели выполнить приказ кабтейлунка, в «Делатту Жорлофай» попали две торпеды, срезавшие часть надстроек и пробившие корпус в средней части, точно между двумя башнями. Сразу после сдвоенного удара выстрелили уцелевшие пушки хор-барикаха — промчавшийся совсем близко фрегат и показавшийся из-за Бсархада носитель космолетов превратились в огненные шары.

— Спасибо союзникам, я еще жив, — неожиданно расхохотался старший офицер. — Без ваших лекарств должен был откинуть щупальца еще до начала боя.

— Да, мы увидели этот бой, — согласился тарог-артиллерист. — Но мы уже уходим…

Бсархад приближался, экипаж бормотал невнятные фразы, кто-то выкрикивал «боззу» кабтейлунку, Одо-Одо, победе и народам Кьелтарогга. Мимо хор-барикаха промчались начавшие тормозить остатки флота обороны системы, на стационарной орбите Бсархада превращались в обломки крепости, все диапазоны электромагнитных и гравитационных частот были забиты шквалом сообщений. «Делатту Жорлофай» тоже тормозил, готовясь описать петлю, чтобы вернуться к оставшейся без защиты планете.

Когда хор-бариках, сбросив скорость до одной пятой световой, пролетел мимо Бсархада, старший офицер отчетливо произнес слабеющим голосом:

— Отомсти за нас, кабтейлунк…

Он уронил голову на грудь и повис в кресле, удерживаемый лишь ремнями. Артиллерист что-то невнятно прохрипел и тоже затих.

— Вот и остались только мы, — прокомментировал Кордо Ваглайч, не отрываясь от пульта. — Скоро моя очередь. Если спасетесь, передайте тарогам и шерлонам, что я жил и умираю во имя Кьелтарогга.

Прочувствовав высокий трагизм сцены, Андрей опустил взгляд. Сохранивший самообладание Чаклыбин почему-то попросил Ваглайча выключить борт-журнал.

Дальнейшие действия писателя выглядели вовсе противоестественно. Всеволод отобрал у Андрея видеофон и планшет, отключил режим записи, а затем хлебнул свой сенсомодулятор.

Кордо Ваглайч, кабтейлунк Кьелтарогга, умер в момент, когда хор-бариках «Делатту Жорлофай» малым ходом возвращался к Бсархаду. В последние секунды уходящей жизни кабтейлунк успел расстрелять оставшиеся корабли разгромленного Лухат-Моттан и даже всадил гиперкокон в центр планетного диска. Тем не менее сражение не было выиграно, потому что в районе белого карлика выходил из гиперпространства и перестраивался для сосредоточенного удара большой отряд крейсеров, подтянувшийся из других звездных систем.

Андрей откатил в сторонку кресло с мертвым артиллеристом, а Чаклыбин встал к пульту, с которого прежде работал старший офицер. Между людьми сидел в своем кресле мертвый кабтейлунк. Оставалось надеяться, что гамма-эмпатизатор позволит Всеволоду, как это уже случилось в танке, настроиться на ментальный спектр Кордо.

Судя по дальнейшему, это удалось. Корабль беспрекословно подчинялся гуманоидам чужого вида. Немногие оставшиеся пушки слушались Андрея, посылая смерть на указанные мишени. Первым залпом они разнесли до плазменного состояния орбитальную крепость, затем залпы главного калибра обрушились на крейсеры, и те, сломав строй, кинулись врассыпную, но некоторых все-таки зацепило гиперкоконом и облаками тахионов.

Тем временем хор-бариках малым ходом приблизился к планете на миллион километров. Одной рукой Чаклыбин вел корабль, другой обводил мишени. Выбранные Всеволодом объекты смутили Андрея, он невольно выкрикнул:

— Это не тактика Кордо. Ты неправильно вжился в него.

— Исполняй, тварь! — кинув свирепый взгляд, взревел писатель.

Андрей вдруг понял, что сейчас в Чаклыбине живет совсем другой монстр — Рамзес Джангархан. Не интеллигентный философ, волею случая вознесенный на вершину власти, но безжалостный тиран, высшей целью которого было процветание человечества.

Повинуясь приказу, Андрей задействовал все пушки, сметая с орбиты Бсархада последние сооружения: обломки крепостей, готовые к старту лайнеры со спешившей спастись элитой, энергостанции, производственные и космодромные платформы, гигантский космический город Бурнкекокши — резиденцию правительства Ломандара. И еще под ударом сверхмощных орудий разлетелись орбитальные резиденции трансгалактических корпораций «Жескеч» и «Прусло Кромо».

К ним уже неслись торпеды, выпущенные с кораблей, подходивших из разных концов великой державы, однако Чаклыбин обогнул Бсархад и расстрелял орбитальные сооружения на другой стороне планеты. И лишь после этого, когда первой волне торпед оставалось меньше минуты подлетного времени, Всеволод врубил двигатели на сверхсветовой разгон.

Вдвоем и с немалой подмогой автопилота люди кое-как взяли курс на владения человечества и запустили деформаторы пространства. За ними погнались крейсеры, и почти полчаса сохранялась опасность, что противник догонит. Но потом локатор показал впереди много больших кораблей, при виде которых ломы поспешно покинули гипер.

Шедшие навстречу корабли передавали сигналы опознавания: линкор «Фельдмаршал Кутузов», линкор «Тираннозавр-Рекс», линкор «Ариман». Это были свои.

С борта «Зевса» передали приказ назваться и взять курс на скопление Трамплин.

Глава 25

Триумф Непознаваемой

Для разговора последние участники последнего сражения 9-й Галактической войны выбрали каюту Всеволода на «Рамзесе Великом» — единственное место, где их заведомо не смогли бы подслушать никакие спецслужбы.

— Все понимаю, — отмахиваясь, произнес Андрей. — Но так нехорошо на душе!

— Рефлексия не поможет, — отрезал Чаклыбин. — Мы все сделали правильно. Выбор был примитивный: или мы, или нас. Не думаю, что ты хотел погибнуть сильнее, чем я. Против нас нет улик, запись мы отключили. Из оставшихся кадров ты смонтируешь нужный видеоряд.

Вскочив со стула, Андрей перешел на нервный шепот:

— Да не сомневаюсь я. Конечно, мы правильно поступили. Но меня убивает, что мы — единственные, кто знает правду, — обречены всю жизнь молчать и никогда никому правду сказать не сможем!

— Это верно, придется потерпеть, — согласился писатель. — Или предпочитаешь объявить на всю Галактику, что мы с тобой, ради спасения собственных жизней, расстреляли всю верхушку Ломандара и крупнейших корпораций, а за компанию перебили полмиллиарда крыс? Конечно, мы можем сознаться, что Кордо умер за четырнадцать минут до последнего залпа, и твоя совесть будет спокойна. Только подумай — кого после этих признаний объявят величайшими преступниками всех времен и народов? Ломы наверняка потребуют выдать нас на расправу, а то и вовсе объявят войну человечеству.

Андрей сел, опустив голову, и сказал убитым голосом:

— Говорю же — все понимаю. Только тошно, что придется врать. И это после того, как орал на каждом углу: дескать, напишу всю правду, без вранья.

— А ты не ври, — посоветовал Чаклыбин. — Кордо умирал, но восстановил справедливость по своим понятиям. После смерти кабтейлунка я выпил гамма-эмпатизатор, робот признал во мне Кордо и, прекратив огонь, увел корабль из системы Бсархада.

На самом деле случилось немного иначе: компьютерный мозг хор-барикаха слушался бы человека даже без нейростимулятора, поскольку Ваглайч успел отдать приказ, включивший обоих людей в перечень гуманоидов, допущенных к управлению кораблем. Именно поэтому Чаклыбин перестал имитировать кабтейлунка и вызвал в себе образ Джангархана.

— Верно. Даже не придется врать — лишь умолчать о малозначительных обстоятельствах. Все историки так поступают… — Андрей нервно рассмеялся. — Или я не историк?

— Вот именно, — с воодушевлением подхватил обрадованный Всеволод. — Будем скромнее: не стоит преувеличивать собственную роль в глобальных процессах. Перед тобой грандиозная задача — рассказать о действительно важных событиях, раскрыть грязные тайны поджигателей галактической мясорубки, очистить от лжи образы Кордо и Порфирия.

— Конечно, ты прав, упоминать нашу роль было бы величайшей нескромностью. К тому же никто не поверил бы: ведь запись в эти минуты не велась, и я смогу скомпоновать прекрасный фильм из файлов моего и твоего видеофона. — Андрей встал и потянулся за пиджаком. — Спасибо, ты сумел убедить меня в том, что я принял правильное решение.

— Для того и существуют друзья…

По-дружески ткнув его кулаком в бок, писатель тоже надел пиджак и подтянул узел галстука. Время поджимало — их ждали в городе.

Они вышли из катера, стоявшего на плитах космодрома в секторе малотоннажных кораблей. В небе медленно плыл завершавший посадку транспорт, в котором Андрей узнал «Принцессу» — корабль Виктории. Рыжая малость обалдела, узнав, что любимый встречает ее на Горменгасте, и безропотно согласилась явиться в Озерный Дворец, одевшись поскромнее.

Освоение планеты началось по-настоящему лишь в прошлом году, работали всего четыре канала. По новостям передавали, что Красная Башня потребовала от земных представительств «Прусло Кромо» и «Жескеч» открыть архивные документы, связанные с развязыванием войны и убийством Енисейского. Кларисса Латунная заявила, что атака Кордо на Бсархад является абсолютно аморальной, тогда как уничтожение ломами планеты Лорсавойль было вызвано военной необходимостью. Народные волнения в Федерации Кьелтарогга принимают массовый характер, оппозиция требует досрочных перевыборов парламента. Но главной новостью оставались, безусловно, похороны кабтейлунка. Уничтожение штаб-квартир крупнейших корпораций вызвало финансовый хаос, поставив на грань катастрофы большинство стран, вовлеченных в процессы галактизации.

— Ой, смотри, президент, — тихонько вскрикнула Виктория, прижавшись к плечу Андрея. — Когда нас подпустят к гробу?

Мимо саркофага медленно прошли Франтишек Таймер и Дино Кальмар, глава правительства и министры, военачальники, делегация 12-й Империи, губернаторы ближних планет. Официальные представители Кьелтарогга не прибыли на церемонию, но много тарогов и шерлонов прилетели как частные лица. Был среди них и Вокто Ксодраан.

— Он не подойдет, — сказал Чаклыбин. — И я тоже. Мы запомнили Кордо живым и не сможем смотреть на мертвеца.

Андрей молча кивнул, вспоминая любезного лохматого «старика», внезапно превратившегося в безжалостного демона возмездия. Кабтейлунк, дравшийся до последней капли утекавшей жизни, не имел ничего общего с нагромождением разлагающихся биологических молекул, по которым перестали циркулировать биотоки.

Высшее руководство встало в почетный караул, и к саркофагу подходили рядовые жители Горменгаста, прибывшие с разных континентов. Виктория, не удержавшись, все-таки пробилась в очередь, а Чаклыбин с Андреем отошли к окну. Здесь их и нашли Вокто с супругой. Обняв людей, тарог заговорил, от волнения путаясь и глотая слова:

— Там я должен был оказаться… Наш корабль уже приблизился, мы надели скафандры… Но я не мог представить, что мы видим хор-бариках, просто не знали, что такие корабли были построены… Все сведения погибли вместе с Лорсавойль… Вдруг появился фрегат ломов, приказал остановиться, мы врубили двигатели, ушли в гипер… они стреляли вдогонку…

— Ваш экспедиционный корабль помог экипажу хор-барикаха заморочить ломов, — утешил его Всеволод. — Они быстро сориентировались и придумали легенду, будто прилетели с твоей экспедицией.

— Какие тароги! — восхищенно прошептал Вокто. — Ну почему я не успел сделать того шага!

Продолжение разговора пришлось отложить — плотной толпой подошли люди в парадных мундирах.

После омоложения маршал Ариэль Копф выглядел как бы не моложе своего внука. Рядом слепили блеском орденов другие генералы и адмиралы. Андрей узнал немногих, но все знали его, пожимали руку и благодарили за восстановление справедливости. Разумеется, они имели в виду историческую справедливость, а не ту, которую восстановил в последней битве Кордо.

Кто знает, когда еще подвернется такой момент, — Андрей обязан был спросить:

— Маршал, я выяснил, что Ваглайч стартовал с Лорсавойль до бомбардировки. После сражения у Буршенти у ломов не осталось кораблей, и до конца войны они не успели восстановить потери. Кто же разбомбил несчастную планету?

— Ломы, конечно. Ты прав, об этом следует сказать… — Ариэль Копф колебался, но все-таки продолжил: — Когда ломы сосредоточили достаточные силы, чтобы сломить остатки тарогской обороны, война фактически закончилась. Это случилось в день, на который было намечено подписание капитуляции. Флот ломов обрушился на стоявшие в базах эскадры тарогов, затем разбомбил Лорсавойль и двинулся в глубь Кьелтарогга. Ломы задумали ксеноцид, какого Галактика не знала со времен Пятой Империи.

Копф замолчал, и Андрей продолжил:

— И тогда Порфирий двинул флот на Ломандар.

— Совершенно верно, — резким кивком маршал подтвердил его догадку. — Весь флот, десантные корабли с ударными армиями — громадная сила подступила к границе, сметая передовые заставы. Я лично вел отдельную армию дальних бомбардировщиков. Еще час — и мы бы нанесли удар. Но ломы поняли намек и вывели флот. Точнее, бросились защищать свои планеты.

— Значит, это не легенда?! — вскричал Вокто.

— Что есть легенда и что есть правда? — философически вопросил Эльфрид Копф. — В гуманитарных науках нет абсолютных истин. Да и в точных науках тоже.

На прощанье люди в мундирах еще раз пожелали написать и благополучно защитить хорошую диссертацию. Маршал и его свита покинули зал, церемония продолжалась, в почетный караул встали Чарманов и другие знаменитые личности. Вокто расчувствовался, чуть не плакал, и проницательный Всеволод позвал компанию в ресторан.

Заведение было не из лучших — на цивилизованных планетах попало бы в разряд дешевых кафетериев. Разумеется, Виктория принялась мечтать, какой развлекательный центр откроет, если накопит достаточный капитал и подберет хорошую команду. На прозрачный намек Андрей никак не откликнулся. Они выпили за чудесное спасение, за выигранную битву, за тех, кто спас двух людей ценой собственных жизней.

Прибывший совсем недавно Вокто многого не знал, Андрей и Всеволод поведали ему часть информации, которой успел поделиться кабтейлунк. Тарог искренне удивлялся и даже позавидовал, увидав голографические картинки, на которых его друзья позировали рядом с Кордо Ваглайчем. Автографы на снимках потрясли тарога едва ли не сильнее, чем сами прощальные портреты кабтейлунка.

— Сильнее всего меня поразило их спокойствие, — признался Андрей. — Они знали, что скоро умрут, но действовали с немыслимым хладнокровием, как в учебном бою.

— Одо-Одо, — сказал Вокто таким тоном, словно эти слова были исчерпывающим объяснением. — Жить для битвы, сражаться для победы… Сейчас таких тарогов больше нет.

Выпили за героев славного прошлого. Работавший над стойкой видеофон поведал, что несколько крупных компаний отказались давать рекламу каналам, ведущим антигосударственную и антипатриотическую пропаганду. Прокуратура Земли вызвала для объяснений большую шайку хозяев информационных каналов и ведущих новостных программ, в отношении которых возникли подозрения в сотрудничестве с зарубежными спецслужбами. Налоговое ведомство также пожелало поближе познакомиться с журналистами, получавшими крупные денежные субсидии от трансгалактических корпораций. Пауль Фолькенгольц уже явился с повинной, президент 2-го канала и Кларисса Латунная задержаны на космодроме при попытке покинуть столицу по фальшивым паспортам. Органам правопорядка не удалось найти лишь Адольфа Сваниховского — по достоверным сведениям, популярный ведущий прибыл в орбитальную штаб-квартиру «Прусло Кромо» за несколько часов до атаки хор-барикаха.

— За это тоже надо выпить, — провозгласил Чаклыбин. — Собаке — собачья смерть.

Выпили, закусили, официанты подали чай и кофе. Виктории не терпелось решить важный вопрос, поэтому она грозно поинтересовалась, как Андрей намерен жить дальше.

— Извини, дорогая, но ресторан не для меня, — историк помотал головой. — Легче тебе бросить полеты, поселиться в большом городе, работать в какой-нибудь космодромной службе.

— Не легче, — обиделась рыжая. — Так и одичать от скуки недолго.

Вокто, заплетаясь языком, охотно поддержал ее здравую мысль:

— Вот именно. И друг Андрюша загнется от скуки в семейном ресторане. Перед ним такие перспективы открываются… Андрюша, ты в какой институт пойдешь работать?

Захмелевший дружок Вокто попал в самое больное место. Вздохнув, Андрей попытался объяснить, как сильно не лежит его душа к монотонной рутине академического учреждения. Конечно, работа ждет интереснейшая, наверняка удастся написать много хороших книг, которые прочитают несколько тысяч, пусть даже миллионов, специалистов. Но миллиарды сограждан останутся невеждами, потому что получают информацию не из умных книг, а из глупых фильмов.

— Сначала диссертацию сделаю, — буркнул Андрей уклончиво. — Пусть я не могу опубликовать всей правды, как бы мне этого ни хотелось… Но та крохотная доля правды, которую я раскопал, должна стать всеобщим достоянием. Жить, не зная правды, — это ужасно, это не жизнь. Но жить, скрывая правду, — невыносимо.

Грубый циник Чаклыбин откликнулся точно в яблочко, словно прочитал мысли друга:

— Напиши свою диссертацию, которую прочитают сто человек и двести Чужих. А если хочешь донести безопасную часть своих знаний до миллиардов, — сделай сценарий фильма о том, как Кордо вернулся из-за последней грани и наказал преступников.

— Это был бы суперхит, — согласился Андрей. — Именно этого я и хочу — сказать правду не узкому кругу научной элиты, но — всем! Напишем сценарий вместе, и я организую экранизацию.

— Напишем, — охотно подхватил писатель. — Я даже название придумал: «Последняя битва романтика»…

В споре о названии приняла участие даже Виктория, по лицу которой было видно, что рыжая строит хитрые бизнес-планы, связанные с видеокомпанией любимого. Ни один вариант названия суперсериала не устроил авторов, но кто бы сомневался, что нужные слова найдутся не сегодня, так через месяц.

Потом они долго гуляли по набережной. Сожаления по поводу тайны, которую придется хранить вечно, по-прежнему посещали Андрея, но он уже смирился с необходимостью молчать. И в этом сражении История смогла отстоять свою непознаваемость. Ведь, как говорил битый судьбой циник Чаклыбин, вся наша жизнь — это сплошное сожаление о том, чего мы не смогли сделать и высказать.

СКУПЫЕ ЗВЁЗДЫ ^{Константин Мзареулов}

В юности Эдуард Корунд мечтал стать космическим археологом — раскрывать тайны погибших цивилизаций, чтобы понять, каким должно быть будущее человечества. Только непросто сбываются мечты в Галактике, разделенной на Старших и Младших, над которыми властвует безжалостная сверхцивилизация. Тщетными были надежды, что более развитые галактические расы поделятся знаниями и могуществом с теми, кто лишь недавно покинул колыбель родной планеты. И если кто-то посмеет ослушаться, то в небе появятся неуязвимые корабли-убийцы.

Реальный мир живет по суровым законам: скупые звезды не грешат альтруизмом и не раздают подарки. Можно смириться с диктатом и жить по предписанным свыше законам, однако человечество выбирает иной путь — борьбу.

Эдуард оказался в числе тех, кто понимает: человечество должно выиграть жестокую гонку, потому что выживание проигравших вовсе не гарантировано. И хоть кажется, что противостояние неодолимой силе не имеет шансов, каждая битва приближает его к осуществлению мечты.

Часть I Разгром

Глава 1

Для разведки муниципалитет выделил полугрузовой трак. Как сказал, напутствуя их, директор гимназии, «машина тяжелая, корпус прочный, вам будет безопасно».

Опасности и вправду пока не было — от самого города под днищем тянулся хорошо знакомый пейзаж без малейших признаков враждебных повстанцев.

Через полчаса беспечной прогулки сидевший сзади Эдуард, внезапно спохватившись, нашел ручной пульт и занялся оборудованием боевой ячейки. Часть кабины вместе с его сиденьем выгнулась, образовав пузырь с правого борта машины. Еще несколько нехитрых манипуляций проделали бойницу в прозрачном наноматериале обшивки. Через это отверстие немедленно хлестнула струя встречного потока, и Эдик поспешил зарастить стенку — когда понадобится, дырку легко будет открыть снова.

— Что вы там вытворяете, Корунд? — Химичка, занимавшая сиденье рядом с водительским, по обыкновению прокаркала его фамилию, растягивая безударную гласную. — Почему не спросили разрешения?

Эдуард не стал отвечать. Тетка давно осточертела ему, а сейчас, в боевой вылазке, вовсе стала неуместной помехой. Он продолжал всматриваться в скользящую навстречу степь. Очень хотелось увидеть колонну вооруженных аборигенов и, вновь раздвинув бойницу, нажимать и нажимать спуск — убивать убийц, посмевших пролить человеческую кровь. Для такой развлекухи лучше всего подошел бы бластер, а то и пулемет, но, к величайшему сожалению Эдика, серьезного оружия у него не имелось. Была всего-навсего отцовская двустволка, а к ней — две дюжины патронов с картечью.

Управлявшая машиной Элизабет Стюарт из параллельного класса сказала недовольным голосом:

— Эдди, твой волдырь нарушил аэродинамику. Трак теряет равновесие.

— Сбрось скорость, — посоветовал Эдик. — Мне нужен обзор.

Учительница раздраженно пообещала настучать директору гимназии о безобразном поведении зазнавшегося отличника.

— Нас послали на разведку, а не в войну играть, — заявила Антония Алекс.

Разумеется, ее тут же поддержал четвертый член команды Газанфар Аль-Махди. Среди одноклассников этот патологический подлиза и предатель заслужил кличку Падла-Газанфар.

— Госпожа Антония, — вскричал он, — Корунд собрался в кого-то стрелять. Такие секции бывают у стрелков на боевых машинах!

Задохнувшись от гнева и возмущения, учительница потребовала, чтобы хулиган Корунд немедленно восстановил форму машины и отдал ей оружие. В противном случае Антония пригрозила самыми свирепыми карами на ближайшем уроке химии.

Острое желание послать ее подальше, причем открытым текстом, осталось неисполненным, потому что внимание Эдуарда сосредоточилось на местности прямо по курсу. Несколько нажатий на сенсоры пульта — и частички, составлявшие обшивку машины, превратились в видеосистему, увеличив и сделав четким изображение.

На гладкой степной плоскости возле хлипкой рощи остролистных деревьев местной разновидности собралось не меньше сотни курариков. Разрисованные боевыми узорами, вооруженные луками, копьями и короткими мечами аборигены плясали вокруг костра.

Разглядев, что именно горит в костре, Эдуард озверел, снова сформировал амбразуру и выстрелил по толпе из верхнего ствола. Не меньше двух аборигенов упали, остальные бросились врассыпную. В тот же миг Элизабет резко потянула штурвал, уводя машину вверх и в сторону, и заорала:

— Ты что, совсем сдурел?

— Они сжигали людей, — процедил Эдик сквозь нервно дрожащие челюсти. — Убили людей и бросили в костер. Вернись, я перебью эту мразь.

— Мы вернемся, обязательно вернемся, — надменно произнесла Антония Алекс и вдруг сорвалась на истеричный визг: — Мы вернемся в город и обсудим на педсовете вашу возмутительную выходку, Эдуард Корунд. Вы посмели — страшно сказать — выстрелить по живым существам, причем без разрешения старшего. Обещаю, что вы будете оставлены на второй год, а в будущем годуя позабочусь, чтобы вы никогда не сдали экзамен по химии. Вы не получите аттестат зрелости!

— Хулиган, — поддакнул Падла-Газанфар. Терпение лопнуло, и Эдик огрызнулся, повысив голос:

— Послушайте вы, тупицы! Эти скоты напали на наш город, они убивали людей, в ночном бою я застрелил больше десятка дикарей, а вы болтаете о каких-то экзаменах.

— Вы всегда были антиобщественным элементом, — провозгласила учительница. — Ваша семья жестоко поплатится. Лиззи, девочка моя, Газанчик, мы должны поговорить с аборигенами, успокоить бедняжек.

— Но ведь они действительно буянили в городе, — робко напомнила девушка. — Я тоже слышала, что среди колонистов есть жертвы.

— Ерунда, мой муж сказал, что никаких убийств не было, — с высокомерной уверенностью в собственной правоте заявила Антония. — Дурацкие слухи о мятеже распространяют малолетние преступники вроде Корунда… Лиззи, приземлись на том холме, где растут три дерева.

«Почему все злые тетки похожи на бульдогов? — тоскливо подумал Эдуард Корунд. — Или такая внешность делает их упрямыми, нервными и тупыми?» В городе лилась кровь, происходило что-то немыслимо ужасное, а эта дура несла чушь о недоразумении, виновны в котором, разумеется, земляне…

Трак медленно, чтобы не напугать бедненьких аборигенов, пошел на снижение, выдвигая шасси. Курарики собрались кучками вокруг холма и, не выпуская оружия из верхних лап, глядели в небо. Противник представлял собой великолепную мишень, но для дробовика было далековато, а потом Элизабет, по приказу химички, набрала код на панели управления, сделав стенки трака непроницаемыми. Теперь Эдик не мог не только стрелять, но даже выйти из своей кабинки, пока миролюбивые идиотки не соизволят его разблокировать.

Когда колеса трака коснулись травы, растущей на вершине холма, Антония Алекс величественно заявила, что сейчас они пойдут к аборигенам, чтобы извиниться за бессовестную жестокость некоторых соплеменников.

— Остановитесь, вы… — Эдик едва сдержал следующее слово. — Это опасно. Они убьют вас, как тех людей в городе и тех, которые догорают в костре.

— В городе все спокойно, — с безумным упрямством провозгласила химичка. — Мудрая политика нашей администрации полностью исключает любые эксцессы. Поэтому каждого, кто распускает провокационные панические слухи, мы назовем врагами общества и примерно накажем. Газанфар, Элизабет, пошли.

Подав пример ученикам, она неловко выбралась из кабины на успевший пожухнуть от летнего зноя травяной ковер. С вершины было видно, как полсотни курариков опасливо окружают невысокий холмик. Оружие аборигены держали на изготовку.

— Может быть, не стоит? — пробормотал трусоватый Аль-Махди. — Я тоже видел, как они ломились в дом наших соседей.

Учительница строго отчитала Падлу-Газанфара, пообещав серьезно поговорить с его родителями на собрании по итогам четверти. В городе немножко похулиганили отдельные пьяницы из числа южных кочевников, сказала госпожа Алекс. А здесь, по ее словам, собрались мирные крестьяне из ближних деревень. Вопли Корунда про трупы в костре и оружие курариков она пропустила мимо ушей.

Дисциплинированные ученики нехотя поплелись за сумасшедшей теткой, которая всерьез верила в миролюбие аборигенов и даже собиралась вымаливать у дикарей прощение.

Понять это было выше сил и способностей Эдика, обладавшего самым высоким в гимназии ай-кью.

Учительница появилась в Аквамарине минувшей зимой, когда ее мужа, менеджера коммунального хозяйства, перевели из столицы континента. Эдуарда Корунда, лучшего ученика выпускного класса, Антония Алекс невзлюбила с первого дня и ставила удовлетворительные оценки, даже не слушая его ответов у доски. На директорской контрольной он первым сдал работу, но на следующем уроке учительница, злорадно усмехаясь, объявила: «У меня нет твоего листка. Наверное, ты не писал контрольную». Тупая подлая тварь…

Вероятно, жена муниципального чиновника считала, что любые беспорядки станут пятном на репутации ее супруга, а потому делала вид, будто ничего серьезного не происходит. И похоже, она искренне верила в эту глупость. Словно не было ночного кошмара в Аквамарине, прервавшейся связи с другими городами и мерцающего зарева над космодромом. Привыкшая, что гимназисты не смеют перечить учителю, опасаясь плохой оценки, она была уверена: курарики тоже выполнят любой ее приказ.

Машинальным движением Эдик расстегнул нагрудный карман, достал мобильник и стал снимать происходящее. Аппарат был из простых — не ультрасовременный страшно дорогой смартофон, который записывает запахи, эмоциональный фон и, если верить рекламе, даже мысли, но видеорепортаж получится. Освещение было превосходное — в небе светили сразу обе компоненты двойной звезды 10 Большой Медведицы — ослепительно-белая Десятка и тусклая красноватая Малышка.

Антония Алекс решительно шагала навстречу аборигенам, за ней плелась Элизабет, а замыкал шествие Падла-Газанфар. Кажется, он догадывался, что обитатели деревни настроены не слишком дружелюбно. Эдик увидел, как хитрый одноклассник сделал вид, будто подвернул ногу, и замахал руками: мол, вы идите, а я как-нибудь догоню.

Благодаря этому маневру Аль-Махди отстал на пару десятков шагов, что и спасло ему жизнь. Щелкнула тетива, и оперенная стрела вошла точно в глазницу несчастной Лиззи. Девушка рухнула в траву. Аборигены темпераментно заверещали, радостно подпрыгивая и потрясая оружием — словно торжествовали победу над страшным врагом или успех в охоте на особо питательного зверя. На подмогу передовому отряду спешили курарики, которые до сих пор толпились поодаль, прячась за дымящим костром.

— Немедленно прекратите это безобразие! — вконец обезумев, завизжала химичка, но голос ее сорвался, и Антония продолжала хрипящим шепотом: — Ведите себя достойно, как подобает разумным существам…

Десятки покрытых чешуей коротышек стремительно окружили ее. Самые рослые аборигены планеты Кураре были чуть выше метра, да и весили курарики немного. Однако всей оравой они повалили ошеломленную женщину, несколько особей держали ее за конечности, кто-то упал на голову, зажав рот, а самый сексуальный, скинув сплетенную из травы юбочку, лег на Антонию, мощно выполняя возвратно-поступательные движения.

Запертый в машине Корунд мог лишь беспомощно наблюдать, как аборигены, весело галдя, один за другим насилуют землянку — пусть даже тупую, злобную и подлую. Антония давно уже перестала отбиваться и даже вообще не шевелилась, а курарики все подходили, торопливо выполняя традиционный для многих рас акт демонстративного унижения побежденной особи.

Безусловно, Антония Алекс вполне заслужила экзекуцию, но зрелище было неприятное. Эдик скрипел зубами и матерился, а другая банда курариков с веселым верещанием занялась некрофилией с трупом Элизабет.

Тут не выдержали нервы у Аль-Махди, который до сих пор скрывался от аборигенов, затаившись в высокой траве. Он вдруг вскочил во весь рост и, невразумительно вопя, бросился вверх по склону. Обрадованные новому развлечению курарики устремились в погоню, на бегу постреливая из своих маленьких луков. Две стрелы угодили в спину и ляжку, когда Падла-Газанфар уже почти добрался до машины. Обливаясь кровью и слезами, он все-таки втиснулся в кабину, захлопнул дверь, упал на водительское кресло и попытался запустить мотор. Однако трак не желал слушаться, и Газанфар замолотил кулаками по приборам управления.

— Идиот, ключ остался у Лиззи, — крикнул Эдик. — Выпусти меня. Я смогу поднять машину.

Обезумевший от страха и боли одноклассник словно не слышал его — только тряс головой и, подвывая, лупил по пульту. Видя, что большая шумная машина не шевелится, курарики набрались храбрости, окружили трак плотным кольцом и принялись бить по корпусу топорами, каменными молотами и просто кулаками. Их длинные, в человеческую ладонь, хоботки с раструбами на кончиках возбужденно подергивались. Прочный материал обшивки пока держался, но Эдик точно знал: сильного нагрева машина не выдержит.

Он с отвращением шлепнул по тонкой изогнутой перемычке, отделявший огневую ячейку от остальной части кабины. Инструментов, чтобы пробить дыру, под рукой не было, пульт остался у химички, а взлететь придурок Газанфар не сумеет. Они были обречены — рано или поздно курарики додумаются обложить трак хворостом.

Аборигены сообразили очень быстро и разбрелись по окрестностям собирать сухие ветки и солому. Между делом они отрубили головы обеим землянкам. Трупы отволокли к костру и бросили рядышком с уже обгоревшими телами.

Тем временем быстро росла груда горючих материалов вокруг трака. Часть курариков трудолюбиво подтаскивала пищу для будущего костра, остальные же весело водили хоровод, выкрикивая хором писклявые оскорбления в адрес безносых врагов.

Внезапно курарики притихли, попятились, а затем стали разбегаться, издавая панические визги. Даже почти готовый костер поджечь забыли. Причиной такого бегства стало, безусловно, появление на поле нового игрока. Над холмом, держась в метре от травы, медленно кружило нечто, напоминающее столб огня примерно трехметровой высоты. Феномен постоянно менял очертания, переливаясь различными оттенками серого и зеленого цветов.

Облетев вокруг машины, Серо-Зеленый остановился напротив кабины, в которой был заперт Эдуард Корунд.

Больше всего он был похож на струящуюся колонну, по которой метались языки пламени или светящиеся волны вязкой жидкости. Впрочем, поверхность его не была ни горячей, ни холодной — этот факт земная наука установила точно, хоть и не смогла определить агрегатное состояние подобных существ. Ученые туманно говорили о чистой энергии, особых формах материи, квантовом облаке, свернутом континууме. Несложно было понять, что человеческой науке не под силу разобраться в природе Серо-Зеленого и его соплеменников. Потому и оружие против них создать не смогли.

Эдуард впервые встретился с одним из повелителей Вселенной, поэтому был шокирован. Еще сильнее потряс подростка телепатический контакт — Высший снизошел до разговора с ним!

— Сочувствую, детеныш, — прошелестела в мозгу чужая мысль. — Ты в безвыходном положении. Как и вся ваша колония на этой планете.

С трудом поборов оцепенение, Корунд произнес вслух:

— Они напали на нас, ворвались в город, убивали…

— Знаю. В случившемся виновато ваше племя. Люди контролировали планету, приняли на себя ответственность за Младших, но не смогли сохранить мирную ситуацию. Вы обязаны были предотвратить кровопролитие.

— Аборигены словно взбесились. Ведут себя как дикие звери…

Мысленный ответ Высшего прозвучал с философической глубиной и претензией на афористичность:

— Все биологические особи — в той или иной степени звери. Существа, считающие свою цивилизацию Старшей, обязаны помнить об этом. Ваши правители оказались неспособны проявить элементарную предусмотрительность, что и привело к трагедии.

Безусловно, в чем-то он был прав. Только сейчас Эдуард Корунд, как и вся земная колония на Кураре, не нуждался в поучениях. Если против людей выступили не только дикари-кочевники, но и все остальные племена, ситуация грозила долгой тотальной войной с неизвестным исходом.

— Вы поможете нам? — осведомился человеческий подросток.

— Разумеется, нет, — ответил Серо-Зеленый. — Неправильно помогать тем, кто оказался в беде по собственной глупости.

— Но где же справедливость? Ведь они напали на нас!

— Никакой справедливости нет, это глупая выдумка! — ударила по нервным отросткам чеканная мысль Высшего. — Вселенная существует на основе суровых законов отбора — естественного и искусственного. Выживают и добиваются прогресса лишь те расы, которые способны о себе позаботиться.

— Значит, бойня на Кураре будет продолжаться?

— Кровопролитие мы остановим. Вашим властям уже переданы необходимые рекомендации. — Неожиданно ледяная тональность телепатических сигналов сделалась благожелательной. — Но лично тебя, детеныш, я мог бы спасти. Нам вовсе не чужда забота о существах Уступающей расы.

Смысл этих мыслей Эдик понимал трудно и долго. Потом из непостижимой субстанции жидкого холодного огня, составлявшей материальную сущность Серо-Зеленого, вытянулся тонкий отросток. Щупальце прошло сквозь обшивку трака и уперлось в перегородку, изолирующую молодого Корунда в стрелковой ячейке. Сферическая стенка стремительно рассосалась, кабина приняла стандартную форму — без всяких перегородок.

Эдик понятия не имел, зачем Серо-Зеленый снизошел до его мелких проблем и какие замыслы скрывались в квантовом разуме Высшего. Он получил шанс на спасение и не собирался упускать эту возможность вырваться из когтей смерти.

Протянув руки над водительским креслом, он рывком перебросил мелко дрожащего Падлу-Газанфара на заднее сиденье. Раненый одноклассник вскрикнул и, кажется, потерял сознание. По-хорошему, стоило бы его перевязать, но кровь из ран еле сочилась, а Корунда заботили совсем другие проблемы. Снова схватив ружье, Эдик скользнул к штурвалу, откинул щиток, закрывавший систему питания, и напрямую соединил два проводка. Теперь можно было запустить мотор даже без ключа.

— Неплохо справляешься, — прокомментировал Серо-Зеленый. — Ты не безнадежен. Лети к своим и передай, чтобы не делали глупостей.

С этими словами Высший начал постепенно удаляться, одновременно становясь прозрачным. Не прошло, наверное, и полминуты, как Серо-Зеленый исчез полностью — то ли перенесся в другое место, то ли свернул вокруг себя пространство, так что лучи света огибали его, не отражаясь.

Непостижимое создание скрылось из вида, и курарики, в очередной раз осмелев, бросились в атаку. Самые отважные дубасили машину каменными топорами, а те, кто поблагоразумнее, кидали факелы с безопасного, как им казалось, удаления. Груда хвороста, насыпанная вокруг трака, загорелась сразу в нескольких местах, подпалив кого-то из аборигенов.

Запылавший огонь не представлял большой опасности, потому что Эдуард уже поднимал машину. Зависнув на высоте тройного человеческого роста, он раздвинул в борту небольшую прорезь, сквозь которую просунул стволы, и, прицелившись по скоплению дикарей, нажал спусковой крючок. Затем, переломив ружье, вставил новые патроны и опять выстрелил дуплетом.

Картечь уложила не меньше десятка курариков. Уцелевшие, моментально растеряв кураж и побросав оружие, стремглав помчались к роще, надеясь укрыться среди деревьев. Мстительно рыча, Эдуард вел машину над плотной толпой аборигенов, поливая врагов картечью и не считая убитых — в его состоянии важен был сам процесс возмездия. Потом он прекратил беспорядочную пальбу и стал охотиться за главарем, которого уложил с четвертого выстрела, попутно перебив полдюжины других врагов. Сомнительный успех немного успокоил Эдика, и он даже не стал продолжать избиение распуганных аборигенов. Повернув и одновременно потянув на себя штурвал, он увел машину повыше, взяв курс на город.

Опять побежал под брюхо трака жизнерадостный голубовато-зеленый ковер степи, украшенный ручейками, озерцами, рощицами, редкими холмами, возделанными участками. Природа Северной Омерты была богата и доброжелательна, чего не скажешь о расположенном за проливом Вендетты континенте Южная Омерта. Впрочем, и там люди создали научно-исследовательские базы…

— Мы улетели? — совсем слабо простонал за спиной Падла-Газанфар. — Помоги, я смертельно ранен.

— Не шевелись, — посоветовал Эдик. — Если я выдерну стрелы, будет больно, и кровь пойдет сильнее. Потерпи полчаса.

— Нет сил терпеть, — простонал одноклассник.

— На стенке около тебя висит аптечка. Залепи раны пластырем и выпей тайленол — боль утихнет.

Сзади послышалась шумная возня — кажется, Падла-Газанфар жрал все таблетки подряд. Чуть позже он заговорил почти спокойно:

— Ты не пытался забрать Элизабет и Антонию?

— Их убили и сожгли.

— А что тебе говорил Высший?

— Что тебя и тебе подобных надо посадить на бутылку с широким горлышком… Заткнись, ты мне мешаешь.

Раненый пассажир послушно умолк, но временами принимался неразборчиво бормотать. Эдик его не слушал — впереди вот-вот должны были показаться две разделенные рекой деревни, где на одном берегу жили курарики, а на другом — люди. Это место следовало бы осмотреть в самом начале рейда, но покойная химичка велела бедняжке Лиззи лететь другим маршрутом.

Поселение земных колонистов он увидел издали — по многочисленным струйкам дыма. Подлетев поближе, он обнаружил, что горят посевы. Огонь уже заканчивал уничтожение почти созревшей пшеницы, а на окраине деревни дымился сарай, где должно было храниться заготовленное на зиму сено для скота. Других следов разрушений в деревне не было, по улицам бродили вооруженные ружьями крестьяне, возле лодочной пристани валялись трупы аборигенов — не меньше дюжины.

Снижаться, а тем более садиться Корунд не стал. Все равно ничем помочь не способен, к тому же селяне, похоже, сами пока справляются. Сделав круг над деревней, он снова направил машину в сторону города.

Пролетая над излучиной, Эдик заметил новую опасность: курарики переправились через Рио-Сигуенте на многочисленных плотах и лодках. Большой — голов двести — отряд уже обосновался на правом берегу, и еще вдвое больше аборигенов готовились форсировать реку. Если говорить по-военному, противник захватил плацдарм в двадцати километрах от южной окраины Аквамарина.

Не раздумывая, Корунд опустил машину до десятка метров и выпустил в проклятых кровожадных тварей последние заряды картечи. И тут случилось невозможное: пока большинство курариков разбегались, несколько особей открыли ответный огонь.

Они стреляли по траку из чего-то вроде автоматических винтовок.

Глава 2

На школьном дворе, откуда они вылетели на рассвете, оказалось неожиданно многолюдно. Когда Эдик, не без труда выбрав свободное место, приземлился и открыл дверцу кабины, к нему бросился взъерошенный директор, сопровождаемый толпой знакомых и не очень горожан.

Сразу стало невероятно шумно. Все наперебой задавали вопросы, заглушая своими криками голос Корунда. Полицейский капитан интересовался обстановкой на подступах к городу, родители Элизабет и Падлы-Газанфара требовали объяснить, где их дети, супруг химички выяснял, почему нет его жены, а еще кто-то истерично спрашивал, куда девалась какая-то вторая машина.

Ни о каких других машинах Эдик не знал, он устал, проголодался и вообще плохо соображал, что совсем не удивительно после таких приключений.

С немалым трудом полицейский уговорил толпу говорить поменьше и потише. Эдик попытался поведать о случившемся, но тут из трака вывалился окровавленный Аль-Махди, который истошно завопил:

— Это Корунд во всем виноват! Он первый начал стрелять, и тогда курарики всех убили! А меня он даже перебинтовать не захотел!

Толпа немедленно загорланила с новой силой, все плотно обступили вернувшихся и, как безумные, что-то кричали. Позеленевший от злобы капитан дважды выстрелил в воздух из пистолета, но шум стал немногим слабее. Тогда полицейский, схватив Эдика за плечо, повел его в здание школы, остальные хлынули следом, а к общему гвалту добавился вопль Агнес Корунд:

— За что вы арестовали моего брата?!

Когда вернулось восприятие реальности, он полулежал на диване в кабинете директора, шум остался за стенами и окнами, а сестра поила его холодной газировкой. Немного похлопав глазами, Эдик, не дожидаясь вопросов, снова стал рассказывать. Говорил он сбивчиво, перебрасываясь с эпизода на эпизод, наверняка кое-что упустил, но поведал, кажется, обо всем главном. Аудитория — директор, учителя, капитан, Агнес, родители Элизабет, муж Антонии — слушала его без особого доверия. Директор гимназии так и сказал:

— Парень или врет, или перенервничал и бредит. Всем известно, что у курариков не может быть огнестрельного оружия. Про встречу с Высшим я просто молчу… Корунд, признайтесь, вы обстреляли мирных аборигенов без всяких причин. И те в отместку напали на машину, когда несчастная Антония пыталась исправить последствия вашей безобразной выходки.

— Они убивали людей! — заорал Эдик. — В костре горели человеческие тела! Деревня у реки в осаде! Вот-вот банда с винтовками ворвется в город по юго-западной дороге! Их там сотни три! Осмотрите обшивку трака — в ней пулевые пробоины. А если не верите про Высшего, спросите Падлу-Газанфара!

— Аль-Махди подтвердит что угодно, — пробормотал учитель труда и спросил погромче: — Почему вы не доложили о происшедшем по радио?

— У них не было радио, — объявил директор. — Я запретил брать с собой средства связи. В разведке положено соблюдать полное радиомолчание — я видел это во многих фильмах.

Полицейский офицер посмотрел на него, свирепо сузив глаза, и злобно процедил:

— Очевидно, вы боялись, что дикари степных поселков подслушают радиопереговоры? Вы отправили на опасное задание детей под командованием неврастенички — без связи, без оружия! Вам придется ответить и за эти три жизни, и за гибель второй машины.

— Может, вторая еще вернется… — проскулил директор. Пожав плечами, полицейский поднес к губам небольшой аппарат. Он говорил очень тихо, Эдик расслышал только приказ выдвинуть резервный отряд к излучине Рио-Сигуенте, осмотреть вернувшийся трак и допросить отправленного в больницу Падлу-Газанфара. Выслушав ответ, капитан поспешно покинул кабинет.

Директор выглядел как потрепанное бригадой экзорцистов привидение, молчал и только дергался всем телом. Учителя военной подготовки, труда и биологии (все трое тоже участвовали в ночном бою) что-то обсуждали вполголоса. Отец Лиззи увел плачущую жену. Пользуясь паузой, Агнес рассказала брату, что проникшие в Аквамарин банды аборигенов выбиты за городскую черту, спутники связи по-прежнему молчат, а мама сидит дома и держит за уши младшего братика Мишеля, который рвется воевать.

Неожиданно подал голос господин Алекс. Чиновник размахивал руками и вопил: дескать, сопляк Корунд всегда ненавидел бедняжку Антонию, которая считала его недисциплинированным любимчиком некоторых учителей, а потому Корунд бросил ее, даже не попытавшись спасти от надругательств.

— Ее нельзя было спасти, — меланхолично поведал учитель биологии. — Сперма туземцев имеет своеобразные кислотно-щелочные свойства и быстро разъедает мочеполовые каналы землянок. Все женщины, изнасилованные аборигенами, умерли в страшных мучениях.

— Двоих удалось спасти, — сообщил вернувшийся капитан. — Их успели отвезти в больницу и вырезали все пораженные органы… Господин Алекс, прекратите истерику и вообще убирайтесь вон, сейчас не до вас. Эдуард Корунд, ваш рассказ подтвержден — корпус машины действительно пробит пулями неземного производства. Ваш одноклассник видел, как вы разговаривали с Высшим, но не слышал, о чем вы говорили.

— Это все ложь! — взвизгнул чиновник. — Он — убийца…

Процент адреналина в крови Корунда снова повысился, а заодно вернулась способность соображать. Злорадно оскалившись, Эдик вытащил видеофон, нашел нужные кадры и включил воспроизведение. Запись получилась прекрасно, даже звуки были слышны. Когда курарики принялись насиловать Антонию, учителя мужчины обменялись невнятными шуточками, а вдовый Алекс закричал: мол, это — фальшивка.

— Заткнись, ублюдок, — усталым голосом посоветовал полицейский. — Под психоскопом не врут. Память раненого мальчишки сохранила четкую картинку: ваша жена заперла единственного вооруженного члена команды и тем самым обрекла на смерть себя и остальных. Просто чудо, что парень сумел вырваться. Ты молодец, Корунд. Держи свою пушку.

Капитан протянул фамильную двустволку «Семь Колец», которую Эдик оставил в кабине трака. Бережно взяв отцовское ружье, парнишка проворчал, как положено бывалому солдату:

— Пользы от него — патроны-то кончились.

— Если готов сражаться, получишь настоящее оружие.

Агнес попыталась протестовать: дескать, ребенок устал, с вечера не кормлен и вообще война — не детское занятие. Ей сурово растолковали, чтобы шла домой и успокоила мать, а мужчины будут исполнять свой долг воинов и защитников.

Сестра сдалась на удивление быстро и, поцеловав Эдика, отправилась на родную Мушкетерскую. Ружье с последним патроном в стволе Агнес лихо повесила на плечо.

В столовой городского департамента охраны порядка собралось человек сто. Роботы сноровисто расставили на столах нехитрый, но сытный обед, и Эдик утолил зверский аппетит салатом, мясным супом и большим бифштексом с картофельным пюре. Когда от бифштекса осталось около половины, чувство голода перестало туманить рассудок, и Корунд-младший стал присматриваться к остальным.

Полицейских в мундирах было всего трое. Почти половину собравшихся составляли взрослые парни и немолодые дядьки в рабочих робах с эмблемами электромеханического завода, строительной фирмы и транспортной службы. Кроме того, Эдик узнал нескольких преподавателей городского колледжа и своей гимназии. Были здесь и ученики этих заведений.

Хлопнула дверь, быстрым шагом вошел знакомый капитан, сопровождаемый сержантом. Оглядев аудиторию, офицер сразу перешел к делу:

— Для тех, кто не знает меня, представляюсь — вице-начальник департамента капитан Барсегов. Шеф департамента майор Уилер тяжело ранен в ночном бою, врачи вернут его в строй только завтра к вечеру. Обстановка ухудшается. Связи со столицей по-прежнему нет, городские власти деморализованы и не знают, что делать, почти все полицейские — на линии огня. Противник стягивает к Аквамарину новые банды, мы расстреливаем их с воздуха, но туземцев слишком много. Если мы хотим выжить, необходимо создать более-менее боеспособные отряды, мобилизовать всех, кто имеет за плечами армейскую службу, и создать единое командование.

Он добавил, что сейчас оборону города держат около двухсот полицейских и полторы сотни кое-как вооруженных добровольцев и что в ближайшие деревни посланы по воздуху подкрепления. Особая задача — организовать защиту или эвакуацию разбросанных по степи научных станций и мелких фермерских поселений. Потом Барсегов без лишних подробностей рассказал о рейде школьного трака, и аудитория разразилась гневными выкриками.

Из собравшихся быстро сколотили две роты — шесть взводов по полтора-два десятка человек в каждом. Эдик попал в подразделение, которым командовал старший лейтенант запаса Мак-Гоуэн, инженер-технолог с электромеханического. В подвале департамента ополченцам раздали автоматические винтовки «Свинг-3» и подсумки с запасными магазинами. Шлемов и бронекостюмов в арсенале не было — этого добра не хватило даже на кадровых полицейских.

— Снабжение организуйте, — потребовал Мак-Гоуэн. — Сколько в городе ресторанов? Десятки. Пусть каждый поставит на довольствие по взводу.

— Будет вам жратва, не беспокойтесь, — хмуро сказал вице-шеф полиции. — Возьму мэра за глотку.

Инженер с транспортного портала, отставной капитан технических войск, напомнил:

— Надо несколько машин в воздухе держать постоянно — для разведки и огневой поддержки. И хорошо бы послать быстроходную авиетку с курьером в Штерншлосс, чтобы прояснить обстановку.

— Уже послали, — сообщил Барсегов. — И воздушное прикрытие вам обеспечим.

Подразделения построились во дворе и повзводно отправились на предписанные боевые участки. А возле полицейского департамента уже собиралась следующая команда добровольцев. Новички не без зависти провожали взглядами вооруженных земляков.

Пока шагали по городским улицам, колонна рассыпалась, несмотря на все старания командиров, старавшихся подровнять строй. Кто-то порывался запеть, но не был поддержан большинством. Потихоньку бойцы перезнакомились, стали делиться впечатлениями о событиях минувших суток.

Все разговоры неизменно возвращались к главным вопросам, занимавшим каждого: почему нет связи и почему взбунтовались аборигены?

— Дикари, звери, чего от них ждать, — говорили одни. — Только силу понимают.

— Может, есть причина, которую мы не знаем, — сомневались другие. — Надо бы поймать парочку и допросить.

Насчет связи тоже сохранялась полная неясность. Кристо Лисанов, ровесник Эдика, работавший техником городского видеофонного узла, сообщил, что инженеры в недоумении.

— Аппаратура в порядке, по сто раз все линии прозвонили, — растерянно поведал он. — Но сигналы со спутников не поступают даже в оптическом диапазоне. И наши сигналы не проходят, лазерный луч словно исчезает в сотне километров от генератора… Главный сказал, что видел такое однажды — на Эль-Чокло военные испытывали генератор поля, которое глушит любые электромагнитные волны.

— Он не знает, как пробить это поле? — возбужденно спросил Эдик.

— Говорит, на космодроме должны знать.

Командир их отделения, тридцатилетний Франклин, отставной пехотный фельдфебель и бригадир операторов транспортного портала, мрачно проворчал:

— Нет, парни, что-то серьезное творится. Сами посудите — кто-то отключил нас от связи, а заодно телепортацию вырубили. Аборигенам такое не под силу.

— Наш босс и главный инженер долго об этом спорили, — вставил Кристо. — Решили, что есть только одно объяснение: неполадки в компьютерной сети Штерншлосса. Может, курарики захватили технический комплекс, перебили персонал и стали крушить оборудование.

— Глупости! — возмутился Франклин. — Есть еще дублирующие узлы на космодромах, в больших городах — в Минерве, у нас в Аквамарине.

В разговор вмешался Генрих Дерби — крепкий, повыше среднего роста парень, работавший на телепортале в одной бригаде с Франклином. Был он на пару лет старше Эдуарда, держался очень замкнуто — наверное, потерял кого-то из близких этой ночью.

— Только у военных есть средства, чтобы подавить все диапазоны. Нам в Академии рассказывали про «Щит Безмолвия».

— Думаешь, у вояк что-то самопроизвольно сработало? — удивился Франклин.

Генрих отрицательно мотнул головой:

— В системе нет ни одного военного корабля. Наша армия тут не виновата.

Над ним посмеялись: дескать, ты еще скажи, что братишки по Большому Квартету решили нам напакостить. Пожав плечами, Генрих промолчал.

Город внезапно кончился, распахнув зеленоватый ковер степи. Прямо перед ними, на полпути к реке, тянулась цепь возвышенностей. Поговорив по рации со штабом, Мак-Гоуэн сообщил, что на холмах слева держит оборону смешанный отряд полицейских и горожан-ополченцев, поэтому их взводу велено сдвинуться чуть правее и занять позицию на длинном холме напротив рощи.

От истребления взвод спасла счастливая случайность. Поднявшись на гребень высоты, они увидели выползавших из высокой травы туземцев. Увидев людей, курарики растерялись. Люди тоже не сразу сообразили, как полагается поступать в таких случаях. После секундного замешательства Эдик сорвал с плеча винтовку и брызнул очередью по тесной куче врагов. Почти одновременно открыли огонь Франклин и еще кто-то на другом фланге. Несколько курариков упали, остальные заметались. Из травы ударили по людям винтовки, полетели стрелы.

— Ложись, — гаркнул взводный. — Огонь на поражение.

Эдик залег на склоне, укрывшись удачно подвернувшимся валуном, и поливал пулями прятавшихся в зарослях аборигенов. Термоприцел «Свинга» выделял фиолетово-синие пятна, на которые воинственный подросток наводил перекрестие прицела. После двух-трех выстрелов пятно начинало бледнеть до легкой голубизны, иллюстрируя процесс остывания трупа холоднокровных земноводных.

Ответный огонь аборигенов прекратился уже через несколько секунд, и курарики повели себя совсем глупо. Встав в полный рост, они побежали нестройной толпой к болотистым берегам Рио-Сигуенте. Разгоряченные ополченцы провожали бегущих непрерывным ливнем длинных очередей, выкосив половину кравшегося к городу отряда.

— Кончай пальбу, — скомандовал Франклин, когда курарики исчезли из видимости. — Убитые или раненые есть?

Двое доложили о легких ранениях. Убитые то ли предпочли промолчать, то ли таковых вообще не было. Перекличка подтвердила правильность последнего предположения.

После некоторой заминки взводный приказалразвернуться в цепь и догонять отступающих. Подразделение двинулось ускоренным шагом, изредка переходя на бег трусцой. Не встретив сопротивления, они оставили справа рощу, перевалили через очередную высотку. По суше аборигены на своих коротких лапках с перепонками-ластами передвигались неважно, поэтому ополченцы настигли противника метров за триста от спасительного болота.

Сбившись в кучку, полсотни аборигенов плаксиво заголосили на корявом общеземном:

— Злые безносые, не убивайте нас… Помогите, здесь обижают слабых и безоружных!

Франклин подошел к ним поближе и грозно проговорил:

— Отпущу, если честно скажете, зачем на нас напали.

Туземцы притихли, вполголоса лопоча на своем щебечущем языке. Потом навстречу землянам шагнул курарик в повязанной на талии тряпке до колен и задергал хоботком, высвистывая звуки человеческой речи:

— Наша не нападать, наша мирный народа. Наша ходить большой деревня Аквамарин на базар торговать.

Подошедший Мак-Гоуэн, насмешливо прищурившись, осведомился:

— И где же ваши товары? Не вижу.

— Наша много товара носила. Безносый огонь стреляла, мы товара бросала, домой бежала.

Ополченцы, окружившие место переговоров нестройной оравой, озадаченно переглядывались. Кажется, многие всерьез усомнились в недобрых намерениях этой колонны аборигенов. Кто-то пробормотал: дескать, хрен его знает, похоже на правду, ведь первым начал стрелять мальчишка-гимназист.

— Врут, скоты, — раздраженно крикнул Эдик. — В травах прятались аборигены с винтовками.

Вышедший на переговоры курарик сильно дернул хоботком, выдохнув шип. Фрэнклин схватился за горло, медленно согнулся и повалился на бок. Остальные курарики тоже выбросили из хоботков отравленные колючки дерева местной породы, после чего дружно возобновили спурт к болоту. Посланные вдогон недружные очереди уложили немногих.

Преследовать аборигенов не стали. Остатки взвода в оцепенении столпились вокруг убитых товарищей. За неполную минуту погибли восемь человек, включая взводного Мак-Гоуэна. Остальные были растеряны и не знали, что делать.

Из шока вывел короткий вопль, за которым последовал звук падающего тела. Пожилой механик аэробусного парка лежал ничком, продолжая сжимать винтовку, из его уха торчала длинная стрела с цветастым оперением. В роще, оставшейся позади и справа, послышались радостные вопли, затем полетели новые стрелы, ранившие двоих ополченцев.

Пригибаясь, люди стали разбегаться, прячась за камнями и кустами. Охватившая многих паника рассеялась, едва они начали стрелять в ответ. Аборигены мелькали среди деревьев, Эдик уложил троих, другие земляне тоже палили без перерыва.

Видимо, огонь изрядно опустошил ряды туземного воинства. Во всяком случае, обстрел прекратился. Ползком оттянувшись к ближайшему холму, остатки взвода расположились на обратном скате.

Сразу несколько голосов осведомились, что делать дальше. Уцелевшие командиры отделений — два отставных сержанта — предложили держать оборону и действовать по обстановке. Полезут — будем отбиваться. Идея пришлась всем по душе: в атаку никто не рвался, но и желающих вернуться в город не нашлось.

Эдик подумал вслух: мол, надо доложить о случившемся в штаб, но единственная рация осталась у бедняги Мак-Гоуэна. Народ согласился прикрыть огнем вылазку добровольцев, но ползти к месту гибели десяти товарищей кроме Эдуарда вызвались только Генрих и Кристо.

— Пошарьте у ребят в подсумках, а то патроны кончаются, — напутствовал их голос вдогонку.

Обошлось без осложнений. Курарики не стреляли, потому как прилетел аэробус, с которого по роще и болоту лениво выплескивались огненные потоки.

— Огнемет на заводе сварганили, — обрадовался Кристо.

— Это плазмострел, — объяснил Генрих и радостно добавил: — Неужели армия подтянулась? Эдуард, такие пушки есть только у военных!

Не ответив и стараясь не смотреть на пугающие мертвые лица, Эдик отстегнул рацию с пояса Мак-Гоуэна и переговорил с капитаном Барсеговым. Узнав о потерях, тот выругался, но пообещал, что помощь подойдет с минуты на минуту.

— К вам вылетел майор-десантник, — сообщил капитан. — Примет командование всем участком. Слушайтесь дяденьку, он военное дело знает.

Мысли путались — сказывались бессонная ночь и стресс от кровавой кутерьмы в течение дня. Профессиональный офицер-десантник — это хорошо, но Эдик весьма смутно представлял, как сможет один майор переломить столь неблагоприятную ситуацию.

Вздохнув, он повесил на плечо две винтовки, набил свой подсумок обоймами, которые не успели израсходовать трое убитых. Затем прихватил оружие и патроны еще одного мертвеца. Туземцы больше не стреляли, поэтому тройка нагруженных ополченцев возвращалась уже не ползком, но перебежками.

Добравшись к своим, Эдик пересказал свой разговор с Барсеговым и лег на теплые камни, посматривая в сторону реки. Воздушная машина прекратила расстреливать болото, — вероятно, экипаж обнаружил (сверху-то виднее) более опасное скопление курариков. Теперь аэробус кружил в районе деревни аборигенов на левом берегу реки, время от времени постреливая из плазмострела.

Неожиданно возле машины промелькнул красный смерч — снова Высший! Машина резко провалилась, водила сумел восстановить управление лишь совсем низко над деревьями. После этого, не возобновляя обстрела, аэробус полетел к позициям ополченцев. Общее мнение выразил сорокалетний слесарь Сэм Тимофеев, самый старший боец взвода:

— Ни хрена себе! Высший наших отогнал.

— Может, у них плазма кончилась? — предположил Крис-то. — Не станут Высшие в такие мелкие дела вмешиваться. Это же подумать страшно, что будет, если они против нас пойдут.

Генрих, который на удивление хорошо разбирался в оружии, стал объяснять: дескать, не может плазма кончиться, но его не слушали. Народ погалдел, но аэробус был уже совсем близко, поэтому споры быстро угасли. Вскоре машина приземлилась возле холма. Из салона вышли двое полицейских, четверо военных в броне и широкоплечий коренастый мужик в повседневном мундире десантных войск.

Надежды оказались напрасными: регулярные войска по-прежнему находились далеко от планеты Кураре. Майор Виктор Гродзинский летел в отпуск на армейском транспорте «Кочевник-27», курс которого пролегал мимо системы 10 Большой Медведицы. Командира корабля насторожило молчание главного маяка, а затем поступила гравиграмма с ближней к звезде горячей планеты Эль-Дьябло: научно-производственная база сообщала, что сутки назад внезапно прервалась связь с Кураре. Посовещавшись с офицерами и пассажирами, капитан отослал на ближайшую базу рапорт о здешних осложнениях и направил транспорт к колонизируемой планете. С дистанции около миллиона километров удалось, несмотря на очень сильные помехи, наладить лазерно-гравитонную связь.

— Так мы узнали про ваши проблемы, — рассказывал Гродзинский. — Доложили командованию уточненные данные, а потом высадили небольшие отряды в больших городах и узнали, что здесь происходит. Личный состав и пассажиры — почти семьдесят кадровых военных — вызвались помочь колонистам.

У всех было много вопросов, и майор терпеливо ответил на главные. На подлете локаторы «Кочевника» обнаружили над планетой сложное силовое поле, поглощающее модулированные электромагнитные и гравитационные сигналы.

Когда корабль вошел в атмосферу, поле исчезло. Видимо, те, кто изолировал планету, поняли: Земля все равно получила информацию о событиях на Кураре, так что дальнейшая блокада теряет смысл. Примерно час назад заработали спутники связи, так что в пределах планеты снова можно пользоваться бытовыми видеофонами.

Другие города тоже подверглись нападению аборигенов, есть многочисленные жертвы, но везде атаки отбиты и созданы отряды добровольцев. В трюмах транспорта оказалось несколько ящиков с армейским стрелковым оружием, и эти средства будут переданы ополченцам. По словам Гродзинского, две ближайшие базы земного флота, расположенные в пределах десятка световых лет, готовят к отправке боевые корабли и транспорты с пехотными частями и бронетехникой.

От таких новостей у всех резко поднялось настроение, тем более что из аэробуса выгрузили горячие обеды, приготовленные в городских ресторанах. Наскоро обтерев грязные руки гигиеническими салфетками, личный состав бросился морить червячков. Только неугомонного Корунда продолжали одолевать ненужные вопросы глобального масштаба. Не сдержавшись, Эдик все-таки поинтересовался:

— Вам удалось установить, кто поставил «Щит Безмолвия»?

— Не по зубам задача, тут должны поработать специалисты. — Майор развел руками. — Но выбор подозреваемых небогат: либо кто-то из Большого Квартета, либо… кто-то посильнее. Тем более что тут было что-то намного эффективнее, чем «Щит Безмолвия».

— Зачем им это понадобилось? — вырвалось у Корунда. — Тем более Высшим… Ведь у нас прекрасные отношения.

Усмехнувшись, Гродзинский произнес загадочную фразу, причем Эдику показалось, что в голосе офицера прозвучало озлобление:

— Вы правы, юноша. В Большом Квартете нет конфликтов, а только полное взаимопонимание и нежная дружба. Непонятно только, почему при такой идиллии все четыре Старшие расы непрерывно совершенствуют свои вооруженные силы. Словно вот-вот разразится всеобщая галактическая война.

Эдик почувствовал, как у него застучало в висках от бешеной пляски мыслей. Остальные тоже выглядели ошарашенными, некоторые даже забыли о роскошном обеде. Конечно, кто-то дал оружие туземцам, но подозревать в этом Старших, а тем более Высших, казалось невероятной глупостью. А с другой стороны, если задуматься, то больше некому…

Продолжать эту тему майор не стал, а приказал личному составу отдыхать, потому что через час, сказал он, пойдем в бой. Гродзинский и его спутники погрузили в машину тела убитых. Затем аэробус отправился к позициям соседнего отряда. На холме остался только новый командир взвода капитан-танкист Сид Брукс.

Пока ополченцы подкреплялись, капитан расспросил их о том, как воевали. Слушая своих бойцов, Брукс тихо матерился и в конце концов объявил: мол, чудо, что вы все до сих пор живы. По его словам, взвод очень грамотно изображал стадо самоубийц — передвигались под выстрелами в полный рост, собирались в кучу, превращаясь в удобнейшую групповую мишень, к тому же бессчетно расходовали боеприпасы.

— Хоть не обделались и не разбежались, — сказал он вдруг, — Уже неплохо. Те, кто доживут до рассвета, могут стать настоящими солдатами.

Затем капитан неожиданно для всех назначил Корунда командиром отделения — как особо отличившегося бойца. Отделение получилось немногочисленным, но бывалые солдаты как на подбор — Кристо, Генрих, молчаливый мрачный Антонио — верзила лет под тридцать пять, крановщик морского порта, и сорокалетний слесарь Петро, успевший в молодости повоевать в забытых ныне конфликтах с лабба и виин-черси.

Построив отделение, Корунд сказал:

— Капитан толково разъяснил, чего мы неправильно делали. Теперь попробуем воевать правильно.

— Чего там пробовать, — заворчал Антонио. — Убивать их надо. Чтобы не смели больше на людей зубы точить.

— Пацан дело говорит, — возразил Петро. — Наше дело не просто убивать мятежников, а так убивать, чтобы самим в живых остаться. Нас в старой армии строго учили: хочешь выжить — стреляй первым и не жалей огня.

Все поддержали ветерана одобрительными ухмылками.

Настроение было решительное, как будто сломались в душе невидимые барьеры, требовавшие гуманного снисхождения к шалостям слаборазвитого полуразумного вида. Кровавый ужас минувших суток, гибель соседей по мирной и теперь уже по военной жизни изменили ополченцев. В людях просыпался древний инстинкт, требовавший любой ценой защищать собственную жизнь и безопасность своего племени.

Пользуясь свободной минуткой, Эдик набрал домашний номер на сенсорах мобильного видеофона. Связь действительно работала — мама ответила мгновенно. Успокоив ее: мол, жив-невредим, и нет здесь никаких опасностей, он услыхал в ответ, что в городе обстановка спокойная и что отец прислал весточку. Корунд-старший сообщал, что на базе Эль-Дьябло все в порядке, но персонал почти сутки нервничал из-за прекращения связи с Кураре. Теперь, узнав подробности, персонал беспокоится еще сильнее.

Эдик решил посмотреть канал новостей — как раз поймал конец репортажа о приближении каких-то кораблей. На этом пришлось прервать отдых, потому что у холма приземлились три легковушки.

Майор Гродзинский, командир северо-западного участка обороны, привез подкрепление — шестерых необстрелянных ополченцев и капрала с незнакомым оружием. Толстый ствол, укрытый под охлаждающим кожухом, вызывал уважение. Генрих шепнул, что это ручной плазмострел «Кларнет».

Распределив новичков по отделениям, Гродзинский сурово произнес:

— Через три часа стемнеет, а мы не можем заночевать на голой равнине, где противник ориентируется лучше нас и способен незаметно атаковать в любой момент. Надо наступать, отбросить врага, не дать уйти глубоко в джунгли, там за ними охотиться бессмысленно, только положим солдат без пользы. Ближайшая задача вашего взвода — зачистить деревню на левом берегу Рио-Сигуенте. Последующая задача — продвинуться примерно на пять-шесть километров к северу, на линию возвышенностей. Объясняю для тех, кто не понимает военной терминологии: «продвинуться» означает, что в тылу подразделения не должно остаться живых аборигенов.

Капрал-плазмострельщик добавил негромко:

— Если цветастая сволочь опять не вмешается.

Уже в кабине авиетки Эдик предположил, что капрал говорил о Высших. Значит, ему не показалось, что полтора часа назад особь красноватых оттенков помешала Гродзинскому выжечь позиции курариков на правом берегу реки.

Что и говорить, Высшие вели себя подозрительно, проявив неслыханную активность. Похоже, планета Кураре почему-то сильно их интересовала.

Глава 3

Впервые люди узнали про Высших в середине прошлого столетия, установив связь с соседними развитыми цивилизациями. Уже после первых контактов с виин-черси и лабба землянам стало известно о невероятно могущественной расе, которая поддерживает ею же установленные порядки на обширном участке Галактики. И поскольку Солнечная Система располагается в зоне влияния Высших, людям придется соблюдать правила игры.

Братья по разуму объяснили также, что Высшие совершенно не страдают альтруизмом, но и не злоупотребляют излишней жестокостью. Попросту говоря, не любят, если слаборазвитые культуры начинают их беспокоить. К примеру, когда разгорался конфликт между лабба и дзорхами, Высшие своевременно вмешались, отшлепали шалунишек и запретили обеим расам даже приближаться к спорному сектору пространства. Разумеется, не обошлось без потерь, но в случае начала настоящих боевых действий дело могло кончиться уничтожением многих населенных планет.

На первых порах казалось, что Высшие вообще не желают замечать человечества. Лишь в самом начале века нынешнего они стали посещать миры, населенные людьми, и некоторое время ограничивались наблюдением и редкими контактами. Но в 2347 году был предъявлен ультиматум.

В документе Высшие открытым текстом растолковали, что не потерпят конкуренции со стороны недоразвитых культур. Четверке цивилизаций, приступивших к межзвездным перелетам, запрещалось создавать слишком сильное оружие, слишком мощные источники энергии, слишком быстрые корабли, а также проводить исследования, угрожающие интересам Высших. Также запрещалось приближаться к секторам, где обитают Высшие. В случае нарушения этих предписаний Высшие брали на себя обязательство не церемониться с выбором средств экзекуции.

Далее в ультиматуме говорилось, что четверке цивилизаций среднего уровня поручается присматривать за еще менее развитыми расами разумных существ. В процессе контроля над Младшими разрешались практически любые средства убеждения, кроме тотального геноцида. Заключительные статьи послания содержали намек: мол, если будете слушаться, то получите кое-какие технологии, способные улучшить вашу жизнь.

Технологиями Высшие действительно поделились. Человечеству достались очень полезные материалы по принципам воздействия на живую клетку. Благодаря подарку люди научились синтезировать отличную дешевую пищу, выводить новые виды животных и победили множество тяжелейших болезней.

Не обманули Высшие и насчет суровых наказаний ослушникам. В 2380-м планетная система на окраине владений лабба была блокирована боевыми роботами и подверглась массированной бомбардировке. Потеряв около миллиона соплеменников, «членопитающие» покорно покинули систему. По слухам, в джунглях одной из этих планет велись работы над ультрасовременным оружием.

Поучительный пример склонил остальных к безоговорочному повиновению. Человечество, дзорхи, лабба и виин-черси, получившие статус Старших рас, образовали Большой Квартет, управляющий развитием трех десятков Младших рас. Высшие изредка появлялись на мирах Большого Квартета, временами снисходили до беседы с отдельными особями Старших и казались вполне благожелательными. Лишь некоторые земные политики, ученые и военные были возмущены диктатом сверхцивилизации, но их яростные филиппики не находили понимания среди публики.

Не слишком обеспокоил широкую общественность и полученный в 2366 году приказ Высших отложить на четверть века колонизацию одного из материков планеты Кураре, освоение которой началось в первом десятилетии нынешнего века. Высшие объясняли это требование желанием сохранить уникальный биоценоз и не вмешиваться в эволюцию полуразумных аборигенов. Одно странно: земная колонизация гораздо сильнее влияла на экологию других континентов, однако Высших обеспокоила только заросшая непроходимыми джунглями Южная Омерта, где жило несколько крошечных племен.

У людей сразу возникло подозрение: там есть что-то важное. Тем не менее лезть на рожон не стали и продолжили обживание расположенных в средних широтах континентов Люпара, Каморра и Северная Омерта, при этом число земных поселенцев превысило три миллиона. Самой населенной стала Северная Омерта: здесь были построены главные объекты инфраструктуры и самые большие города — Штерншлосс и Аквамарин.

В позапрошлом году, когда истекли назначенные сроки, а Высшие не стали продлевать запрет, на Южной Омерте развернулись энергичные исследования — были открыты научные станции, но к массовому заселению не приступали. На летние каникулы перед выпускным классом Эдик побывал там с экспедицией. Получилось увлекательное сафари, слегка подпорченное обилием ядовитых животных и растений. Экспедиция прорубилась в самое сердце джунглей, где обнаружила руины чего-то похожего на древний город. Находкой заинтересовались Высшие — Серо-Зеленый и Черно-Желтый появились буквально через час после доклада начальника экспедиции в координационный центр на Каморре. С землянами Высшие не контактировали и на следующий день исчезли.

В раскопках города Эдуард Корунд участия не принимал: руководство отозвало экспедицию. По слухам, весь последний год там работали мощные научные бригады, переброшенные с планеты Валинор, что в системе Гамма Цефея. Результаты исследований отправлялись на столичные миры в обход научных учреждений Кураре. Наверное, валинорцы нашли там что-то важное.

После этого Высших на Кураре стали замечать намного чаще, но в дела людей они не вмешивались и о туземцах тоже не слишком беспокоились. Люди в свою очередь старались ускорить эволюцию туземных племен, обучали курариков математике, земледелию и животноводству, построили для них десятки мостов, плотин и каналов.

Идиллия кончилась 6 мая 2392 года, когда семья Корундов отмечала двенадцатый день рождения Мишеля — младшего из трех детей. Собрались друзья, малыш радовался подаркам, звучали любимые песни, знаменитый весельчак Феб Уинтер устроил невероятно смешное шоу. Семейное торжество омрачалось лишь отсутствием отца, который не смог смениться с вахты и находился на расстоянии двух астрономических единиц от города Аквамарин, по другую от Кураре сторону Десятки — звезды 10 Большой Медведицы.

Между делом гости говорили в шутливых тонах, что на улицах слишком много аборигенов, которые стекались на традиционную ярмарку. Как обычно, сотни курариков прибыли в Аквамарин засветло, заночевали на парковых лужайках, а также в прудах и фонтанах. Что с них возьмешь — земноводные. С вечера курарики перестукивались ритуальными барабанами и жгли костры, разрисовав закатное небо разноцветными струями дыма. А в сумерках началась резня.

Загулявшая компания не сразу обратила внимание на странный шум. Потом люди за столом насторожились: с улицы отчетливо доносились истошные крики. Потом сквозь оконные жалюзи проникли в комнату и заметались по стенам оранжево-красные сполохи. Неугомонный Феб поднял жалюзи, сообщил, что горит дом напротив, и тут же повалился навзничь. Из его глазницы торчала стрела.

Визг женщин и детей был перекрыт неожиданно резким голосом Эмилии Корунд. Мама непостижимым образом мгновенно разобралась в обстановке и, выключив свет, прокричала:

— Туземцы взбунтовались! Запереть двери, всем вооружиться. Детей — во внутренние комнаты.

Оружие дома имелось: глава семьи Георг Корунд был фанатом охоты, пристрастил к этому занятию жену и потомство, особенно старшего сына, и хранил в сейфе три ружья.

Половина гостей дружно возмутилась: как, дескать, вы вправду собираетесь стрелять в очаровательных полуразумных земноводных? Однако вопли абстрактных гуманистов прекратились, когда в разбитое окно влетел горящий факел, а затем очередная стрела ранила вставшего из-за стола маминого начальника, красиво объяснявшего необходимость мирного сосуществования разумных рас.

Пока мужчины тушили пожар, а Эмилия дрожащими руками открывала сейф, курарики ворвались во двор, стали громить и поджигать машины гостей, пытались взломать дверь. Следующие четверть часа мать и двое старших детей без остановки стреляли через окна, уложив не меньше дюжины курариков, после чего туземцы разбежались, обиженно вопя: мол, злые безносые их убивают.

Непонятно зачем аборигены разбили немалую часть уличных фонарей, хотя зрение земноводных было слабее человеческого. Тем не менее на темных улицах продолжалось что-то невероятное: горели дома, гибли люди, не работали видеофоны. Вооружившись чем придется, горожане пытались наладить сопротивление. Эдик примкнул к одному из отрядов самообороны. Перекрикиваясь, несколько мужчин с охотничьими ружьями собрались на перекрестке и двинулись вдоль улицы, очистив соседние дома от обезумевших аборигенов.

За ночь Эдик насмотрелся такого, чего не увидишь в самых кровавых видеотриллерах XXII столетия. Курарики безжалостно убивали застигнутых врасплох мирных горожан, поджигали дома, насиловали даже совсем маленьких детей. Многие человеческие трупы были старательно разделаны на куски, еще живым людям вспарывали животы, отрезали носы, уши и конечности.

После полуночи отряд, в котором сражался Эдик, вырос до тридцати разъяренных бойцов. Перелом случился, когда они продвинулись к Центральному парку, где огромная — в полтысячи хоботков — орава курариков обложила два десятка полицейских на площадке аттракционов. Под градом стрел и дротиков окруженные нечасто выглядывали из укрытий, но кое-как сдерживали противника густыми очередями автоматических винтовок, не позволяя нападавшим броситься в решительную атаку.

Исход сражения за город решило появление в тылу аборигенов отряда добровольцев. Оказавшись между двух огней, бунтовщики дрогнули и отступили к каскадному фонтану. Затем они все-таки попытались атаковать, но выстрелы скосили многие десятки курариков, а тут еще подоспел новый отряд полиции. Истерично застучали барабаны, люди наседали, не жалея патронов, и вдруг аборигены побежали. Буквально через час курарики были повсюду выбиты за городскую черту, и боевые дружины колонистов редкой цепочкой взяли под охрану подступы к Аквамарину.

Эдика и других малолетних отпустили по домам, поскольку отряд пополнился бойцами старшего возраста. Впрочем, до дома Корунд не добрался — ноги не держали, а по пути подвернулась родная гимназия, и парнишка в обнимку с дробовиком уснул на диване в учительской. На рассвете его разбудили голоса. Собрались педагоги и некоторые ученики, директор прочитал возвышенную речь о долге каждого внести посильный вклад в общественное спокойствие. Еще живая Антония Алекс добавила: мол, надо пресекать глупые слухи, потому как лично она никаких убийств не видела, а ее уважаемый супруг решительно заявил, что никаких беспорядков не было и быть не могло. Из подвернувшихся под руку сколотили команду для изучения обстановки в окрестностях.

И снова вмешались Высшие — Серо-Зеленый удивительно долго и доброжелательно общался с растерянным подростком и даже помог ему в абсолютно безвыходной ситуации. Понять Высших было невозможно: спасли гимназиста Эдуарда Корунда от разъяренных аборигенов, но помешали майору Гродзинскому покончить с засевшей в болоте многочисленной бандой. При этом энергоинформационные создания вовсе не пытались остановить массовое кровопролитие.

Столь избирательное миротворчество выглядело совершенно нелогичным, а это означало, что люди просто не понимают изощренную и извращенную логику сверхцивилизации. Высшие безусловно вели собственную игру, причем играли по своим, удобным для них правилам. Вспоминая невероятно умную книгу «Эстафета ошибок», Эдик догадывался, что Высшие следуют хитрому сценарию, неотвратимо направляя события к развязке, которая случится, возможно, через века или даже тысячелетия. А может быть, и завтра.

Для сводной роты Гродзинского власти города выделили десяток разнотипных машин — легковые, грузовые, траки, микроаэробусы. Отделению Корунда достался восьмиместный аэровэн «Пежо-Сентраль» 81-го года. Когда подлетели к реке, динамики проревели голосом Гродзинского: всем аборигенам выйти из укрытий, сложить оружие и возвращаться в свои деревни. Когда приказ читался повторно, из болота ответили винтовки, и майор приказал всей ротой обстрелять кустарники на заболоченном правобережье, а затем высадить для зачистки два отделения полицейских.

Машины растянулись цепочкой на высоте полусотни метров и двинулись вдоль реки на малой скорости, подавляя огнем очаги сопротивления. К своему стыду, Эдик понятия не имел, как управлять подразделением, поэтому сказал совсем по-штатски:

— Пацаны, стреляйте по всем тварям, у кого будет оружие.

Проделав бойницу в обшивке, он выставил винтовку, напряженно вглядываясь в густо заросший кустами берег и лужи грязной воды, покрытой желто-зелеными болотными травами. Природа наделила курариков шкурой почти такого же цвета, различить туземца на фоне родного ландшафта было сложно даже через термовизор, однако при некоторых навыках это удавалось. Эдик застрелил как минимум троих, а заодно подырявил пулями с десяток неопознанных целей вроде бревен-топляков, кустов причудливой формы, глинистых кочек.

Остальные тоже палили без перерыва, и град пуль находил внизу добычу. Время от времени глухо булькали плазмострелы, после чего на болоте расцветали огненные бутоны, взметавшие фонтаны брызг и пара. Ответный огонь аборигенов был не слишком плотным и точным, но изредка по корпусам машин разбегались кольцевые волны — так обшивка затягивала места вражеских попаданий. Получал пробоины и «Пежо-Сентраль»: две пули застряли в обшивке, а третья пробила плечо Николая, парня из последнего пополнения. Антонио и Кристо наскоро забинтовали рану, вкололи заживляющий раствор.

Военное дело оказалось непростой наукой. На нечастых — всего час в неделю — уроках отставной подполковник Дик Стивенс больше рассказывал, как обращаться со штурмовой винтовкой «Рейнджер-2209», а также наставлял беспрекословно и молниеносно выполнять команду «ложись». Сегодня же приходилось самому командовать необстрелянными бойцами. Хорошо хоть военрук Стивенс часто повторял, что боец должен самостоятельно отыскивать мишени на поле боя…

Чуть левее направления полета Эдик увидел двух притаившихся за кочкой — только головы над болотной жижей торчали — курариков, наводивших в сторону машины стволы неизвестного оружия. Очереди Корунда вспенили болото вокруг стрелков, жижа окрасилась желтой кровью, тяжелый ствол скрылся под водой. Спустя секунды эпизод остался позади, теперь Эдик сосредоточил внимание на пятерке туземцев, которые стояли в полный рост среди высоких колючих кустов и непрерывно палили из винтовок. Он успел дать очередь, потом всю группу снесла капсула плазмы.

Кажется, туземцы начали понимать, что их дело проиграно, поэтому стали вылезать из болота поодиночке или небольшими стайками, бросая оружие. Одни убегали к переправе, другие ложились ничком на траву, изображая полную покорность. Некоторые особи продолжали постреливать, но с ними покончили быстро.

Одна машина с отделением полицейских опустилась перед мостом, отрезав бегущим путь к родной деревне. Самые отчаянные прыгали в реку, чтобы добраться вплавь, остальные покорно поплелись обратно. Не покидая машин, ополченцы согнали пленных в стадо числом под сотню хоботков. Полицейские пошли «змейкой» вдоль болота, выгоняя на сушу тех, кто надеялся отсидеться в булькающей пузырьками газа грязной жиже.

Майор Гродзинский выкликнул аборигенских командиров, и двое опасливо вышли из толпы пленных. Разговора не получилось. Курарики плаксиво жаловались, что безносые гладкокожие убивали их — чудных, милых, добрых и безобидных, которые даже не успели напасть на город небесных кормильцев и даже не сожгли фермы вниз по реке, потому что им надо было спешить в Аквамарин, пока кочевники не поубивали всех больших сладких самок.

— Давай подробнее, — потребовал Гродзинский. — Кто приказал вам напасть на город? И кто дал вам огненное железо?

Курарики подняли плаксивый гвалт, сквозь хаос которого четко слышались многократно повторявшиеся идиомы Ку-ути зиве-зии, а также Баоши-буунитван-коо-шипши. Первое выражение означало «пришедшие с неба», а второе было распространенным местным проклятием. Наконец отчаянный визг вожака заставил остальных утихнуть, и предводитель проскулил:

— Наша не понимать. Железа — плохая, наша — хорошая, наша — добрая. Наша — любить гладкокожая безносая. Наша — не убивать. Ваша — убивать наша.

— Ваша — подлая трусливая врунишка, — сказал майор. — Ваша будет крепко наказана.

Он жестом отпустил несклонных к откровенности переговорщиков. Эдик собрался подсказать командиру: дескать, аборигены матерно ругали небесных пришельцев, однако его опередил вооруженный плазмострелом бортинженер «Кочевника».

— Командир, у меня переводящее устройство, — сообщил космолетчик. — Эти твари без конца лопотали по-своему, что инопланетные друзья дадут им хорошее оружие, чтобы изгнать проклятых небесных поработителей. Очевидно — нас.

— Хотел бы я посмотреть на этих инопланетных ублюдков, — зарычал Гродзинский. — Эй ты, вернись.

Майору пришлось приставить к глотке курарика огромный десантный тесак-мачете, после чего туземец, горько рыдая, наложил под себя жидкую кучу ядовито вонявшего кала и начал признаваться. По его словам, в деревне за рекой жили добрые Ку-ути, подарившие курарикам огненные железные палки и научившие, как прогнать безносых поработителей, потому что курарики сами должны жить в чистых городских домах, где много красивых вещей.

Задумчиво поиграв бровями, майор подобрал трофейную винтовку. Оружие было совершенно непривычной формы — явно сконструировано в расчете на анатомию курариков с их корявыми пальчиками.

— Армированный керамопластик, — прокомментировал инженер, разглядывавший другой экземпляр. — Лейблов производителя не видно, переводника и предохранителя нет. Стреляет только очередями.

— То, что нужно дикарям, — примитивное оружие. — Гродзинский снова обратился к пленному: — Эти гости с неба похожи на нас?

— Нет, добрая безносая поработитель, — с готовностью пискнул абориген. — Они совсем другая. Они добрая.

— Подлая трусливая неблагодарная скотина, — высказался майор. — О чести и благородстве и вспоминать не буду, вы таких слов не понимаете… Что ж, пора в деревню — посмотрим, что за пришельцы подняли против нас этих дебилов.

Он взялся за планшет, пристегнутый к поясу коротким ремешком. Держа прибор на уровне диафрагмы, Гродзинский быстро водил пальцем по сенсорам меню, и над планшетом формировалось трехмерное изображение ближайшего объекта. Деревня располагалась на другом берегу, аквамаринцы построили для туземцев мост, запруду и дренажную систему. По местным меркам, поселение было огромным: с полтысячи строений на суше, почти сотня хижин на сваях — в реке и на болоте. С помощью людей здесь появились коптильная и кожевенная мастерские, кузница, обширные посевные угодья, огороды и пастбища. Всего в этой деревне жили, по оценкам, до трех тысяч курариков.

Подозвав командиров взводов и отделений, Гродзинский уточнил задачи подразделениям, машинам и операторам тяжелого оружия. Штурм деревни, еще минуту назад казавшийся немыслимо тяжелой проблемой, будучи сформулирован в четких тактических формулах, неожиданно превратился в набор простых и вполне выполнимых миссий. Майору оставалось подать команду: «По машинам!» — когда обстановка внезапно изменилась.

Обрушившись с неба, к людям присоединился медленно вращавшийся столб красно-синего пламени. «Опять они, — раздраженно подумал Эдик, но тут же пришла противоположная мысль: — Вдруг они решили нам помочь?»

Высший, с которым он так мило беседовал утром, был другой расцветки. То ли на Кураре заявились двое сразу, то ли они все-таки умеют менять спектр излучения, что бы там ни доказывали Роксанов и Ингребельд. Мало кто из людей мог похвастать двумя встречами с посланцем сверхцивилизации — молодому Корунду повезло.

Красно-Синий неторопливо скользил между расступавшихся ополченцев, притормозил возле майора Гродзинского и совершенно неожиданно заговорил в акустическом диапазоне. Наверное, в другой ситуации это стало бы грандиозной сенсацией: Высшие умеют модулировать звуки, имитируя человеческую речь! Увы, сейчас намного важнее был смысл произносимых слов.

— Вы должны прекратить избиение Младших, свернуть работы в запретных областях и уйти отсюда, — заявил Красно-Синий.

На удивление быстро преодолев шок, Гродзинский ответил почти спокойно:

— Вы требуете, чтобы наше подразделение покинуло данную позицию? Это несложно: мы как раз собирались передвинуться на другой участок.

— Не прикидывайся тупицей, недоразвитый. — В уверенном голосе по-прежнему не было эмоций. — Вашему племени придется попрощаться с этой планетой.

Такого оборота люди не предвидели, хотя от Высших следовало бы ждать любых сюрпризов — самых ужасных и невероятных.

После секундного замешательства Гродзинский хмуро спросил:

— Но почему?

— Потому что мы так велели! Людям запрещается иметь поселения на этой планете. Торопитесь, недоразвитые!

— Прошу правильно понять, мы не уполномочены принимать такие решения… — начал майор, а затем, сорвавшись, выкрикнул: — Ваш каприз невыполним! Вы просто издеваетесь над людьми, демонстрируя силу.

— Нормальная практика в отношениях между сильным и слабым, — невозмутимо подтвердил Высший. — На этой планете люди повели себя неправильно и потому понесли наказание. Вам будет дано немного времени на эвакуацию.

— На планете всего два звездолета, — буркнул Генрих. — И гиперпорталы не работают.

— Все мелкие проблемы можно решить. — По красно-синему огню пробежали волны оттенков. — Условия для эвакуации будут обеспечены.

В ответ заговорили сразу несколько человек. Кадровые военные, космолетчики и местные ополченцы сумбурно напоминали про проблемы со связью, отключение сети внутри-планетного гипертранспорта, коварство и жестокость аборигенов, диковинным образом добывших огнестрельное оружие.

— Туземцы не могли изготовить винтовки в своих примитивных мастерских! — размахивая руками, убеждал Высшего инженер. — Тут поработал кто-то из Большого Квартета.

— Я не могу отвести свои подразделения, — горячился Гродзинский. — Город снова окажется под угрозой.

— Пожелание Высших вам известно. — Красно-Синий включил телепатию, и его мысли безжалостно стучали под черепами людей. — Раса, не сумевшая разумно управлять этой планетой, должна покинуть систему. Моя миссия выполнена.

Столб непознаваемой субстанции беззвучно вытянулся в высоту, потом нижняя часть растаяла — лишь где-то в небе тускло посверкивало пятнышко пламени, кружившее над туземным поселением. Довольно долго все молча смотрели вверх, затем капитан Брукс, опустив взгляд, пробормотал:

— Как бы опять не помешал.

Словно по команде, все посмотрели на майора. Тот морщился, как будто хлебнул кислятины, по лицу командира блуждала гримаса нескрываемых сомнений. Наконец Гродзинский произнес:

— Хмырь понимал, что мы собираемся штурмовать деревню. Мог бы запретить, но не сделал этого. Надеюсь, мешать не станет.

Высшие не вмешались, так что операция развивалась строго по плану.

Отделение Корунда десантировалось у назначенного ориентира в полукилометре от северной околицы. Растянувшись цепью, ополченцы ускоренным шагом захлюпали ботинками по залитому водой полю, где злаки поднялись почти по колено. Несколько работавших на участке курариков, увидав вооруженных людей, над которыми висела воздушная машина, с воплями пошвыряли шанцевый инструмент и убежали в деревню.

Перепрыгивая оросительные канавки, отделение приблизилось к окраинным амбарам, не встретив сопротивления. Справа и слева подтягивались другие подразделения. По приказу взводного Эдик выставил охранение — Кристо и Антонио, послав остальных осматривать хозяйственные постройки. В итоге получасовых поисков обнаружили только парочку туземцев, занимавшихся любовью на мешках собранного урожая овощей, а также вооруженного костяным кинжалом аборигена, который спал, закопавшись в груду соломы. Пленных погнали подальше в поле, где от них будет меньше вреда, и продолжили движение.

Дома на окраине казались пустыми, только мелкий скот бродил в огороженных дворах. Замедлив движение, ополченцы осматривали каждое здание, но курариков внутри не было.

Все население столпилось на центральной площади. Визжали женщины и детвора, патриархи с посеревшей кожей и обвисшими хоботками отбивали земные поклоны. Деревенский староста затянул долгую речь о том, как счастливы жители лицезреть дорогих Ку-ути зиве-зии, при этом витиевато заверял, что плохих курариков здесь нет и никто не умышляет ничего дурного против горячо любимых безносых.

Цену таким словам люди уже поняли, поэтому насторожились, ожидая внезапного нападения.

Майор попытался выяснить насчет чужих Баоши-буунит-ван-коо-шипши, расспрашивал про железные огненные палки. В ответ абориген клялся благополучием своей семьи, привидениями предков и собственной честью, что никаких чужих существ в деревне нет, а про винтовки его односельчане отродясь не слыхивали.

Убедившись, что толку не добиться, Гродзинский приказал методично, избу за избой, прочесать все поселение. Когда бойцы направились к ближайшим строениям, из окон по ним ударили длинными очередями.

Несколько человек упали, сраженные пулями, другие, в том числе Корунд, поспешили залечь и открыли ответный огонь. Толпа на площади, пронзительно заголосив, бросилась врассыпную, заслоняя прицельные сектора. С висевших над деревней машин заработали плазмострелы, уничтожавшие стрелков-аборигенов вместе со строениями, в которых те засели.

Едва начался кавардак, доморощенные подразделения мгновенно потеряли управляемость. Все беспорядочно палили по целям, которые удалось разглядеть. Эдик не слышал приказов взводного и сам не пытался командовать отделением. Первым делом он сгоряча выпустил всю обойму по окну, из которого стреляли по меньшей мере два ствола. Перезарядив винтовку. Корунд обнаружил, что огонь из этого дома прекратился и один курарик висит башкой вниз, перевалившись через подоконник. Изредка поглядывая на подавленную цель, Эдик стал поливать гиперзвуковым металлом аборигенов, стрелявших из винтовок и луков с крыши сарая, который возвышался над окружающими домами.

Внезапно из сарая метнулась в небо огненная струя, зацепившая воздушную машину. Микроаэробус взорвался, и горящие обломки рухнули возле реки. Сразу два аэромобиля ударили плазмой, уничтожив строение, откуда противник применил неизвестное оружие.

Майор Гродзинский выкрикнул приказ, махая рукой в сторону дымящихся развалин. Вместе с ним перебежками двинулись еще несколько ополченцев.

— Корунд, не отставай! — Голос ротного едва пробился сквозь грохот перестрелки. — …Справа… забор с хренью…

Видимо, надо было наступать чуть правее и штурмовать группу домов возле пруда, где суетилась домашняя птица. Кое-как собрав свое отделение, Эдик повел ребят в атаку. Когда они почти достигли пресловутого забора, со стороны домов и огородов полетели стрелы и пули. С неба посыпались плазменные капсулы, над объектом встала стена пламени, но майор упал, и вся его группа попятилась, предпочитая стрелять из-за укрытий.

— Вперед! — заорал Эдик. — Отомстим за командира!

Избыток адреналина прогнал страх, и Корунд шел навстречу выстрелам, увлекая бойцов. Без эмоций, как робот, он посылал пули в аборигенов, которые показывались в окнах, мелькали среди развалин, прятались в кустах. Он не считал пораженные мишени, но счет шел уже на десятки. Рывок его отделения увлек в атаку и соседние группы ополченцев.

Залпы воздушной поддержки расчищали дорогу наступающим. Грохочущее пламя взрывов прокатилось в сотне метров перед пехотной цепью. Когда рассеялся дым, взорам открылось обширное ноле разрушенных строений, среди которых метались немногие уцелевшие курарики. Очереди «Свингов» косили их пачками.

Внезапно вражеский огонь прекратился. Потрясенные безжалостным истреблением аборигены впанике покидали еще не уничтоженные строения и, побросав оружие, бежали куда глаза глядят. Наткнувшись на людей, они падали мордами в грязь, вымаливая снисхождение.

В наступившей тишине — треск пожаров не в счет — стали слышны приказы командиров: навести порядок в перемешавшихся подразделениях, согнать в одну толпу всех пленных, собрать трофеи, выставить посты, доложить о потерях. Бой кончился.

Гродзинский поймал три пули всем торсом. Майор сам наложил себе повязки, заживляющие препараты уже начали болезненный процесс затягивания ран, но крови вытекло много. Противоестественно бледный, он сидел на обрубке бревна, прислонившись к стене почти не пострадавшего дома, и выслушивал рапорты.

За неполный час боя погибли девять человек, полсотни получили ранения разной тяжести. По первым оценкам, рота перебила не меньше двухсот аборигенов, на поле боя удалось собрать несколько десятков винтовок и дюжину пулеметов. Много трупов и оружия должны были остаться по разрушенным избам, в которые пока не заглядывали.

Когда командиры отчитались, Гродзинский распорядился:

— Командование ротой принимает капитан Брукс. Остатки взвода сдайте Корунду — из мальчишки получится отличный солдат… Сидней, дай людям немного отдохнуть и гони аборигенов подальше в степь. Атаковать, не ждать ударов врага… Надо занять позицию на холмах, что к югу отсюда… Деревню сжечь.

Он потерял сознание, и ополченцы отнесли командира в машину. Когда улетели аэробусы, забитые тяжелоранеными, Брукс собрал командиров взводов и отделений. Заметно нервничая, танкист распределил задачи поредевшим подразделениям, потом сказал:

— Расположимся за деревней, чтобы не дышать гарью. На отдых и ужин даю час. Майор прав — мы должны отодвинуть линию обороны подальше от города.

— Надо бы найти, из чего они наш аэро сбили, — напомнил Эдик.

— Верно мыслишь, — Ротный кивнул. — Вот ты и займись.

Наказуемая инициатива отодвинула ужин в неопределенную перспективу. Мысленно вздыхая и чертыхаясь. Корунд приказал командирам отделений вывести остатки взвода в назначенный сектор, а сам отправился за трофеями в компании Кристо, Антонио и слегка поцарапанного стрелой Генриха.

Сарай, в котором прятались враги с тяжелым оружием, был развален, что называется, до основания. Две капсулы свернутой плазмы выжгли весь воздух внутри, уничтожили большую часть конструкций, а сверху упали изувеченные взрывами обломки крыши. Живых там остаться не могло.

Им повезло — Кристо довольно быстро заметил толстый металлический ствол с фигурными насадками, выглядывавший из-под груды обгорелых досок. Разобрать завал вручную не представлялось возможным. Пришлось подогнать машину, цеплять тросом самые большие куски деревянных щитов и оттаскивать малым ходом. Когда площадка расчистилась, оказалось, что ни одного мертвого курарика здесь нет. Зато был поджаренный и заляпанный засохшей зеленоватой кровью труп совсем другого существа.

— Только не это… зачем! — вырвалось у Корунда.

— Ублюдки, — прошептал Генрих Дерби. — Всех их ненавижу.

Кристо покачал головой и с гримасой отвращения на чумазом от сажи лице признался:

— А мне всегда были симпатичны именно они.

Никто из молодых людей не встречался прежде с этими существами, но видеофильмы, Интернет и школьные учебники были наполнены изображениями всех разумных обитателей известной части космоса. Любой нормальный человек, изредка посматривавший информационные передачи, легко понял бы, кому принадлежат изувеченные останки.

Около двух метров ростом, большая голова и часть спины покрыты панцирем, который затвердевает к половому созреванию. На каждой из шести конечностей по колену и по локтю, густые жесткие волосы на ногах ниже колена. Гроздь пальцев с клешнями на руках, а на копытах они в процессе эволюции срослись попарно и ороговели. Именно так выглядели членистоногие млекопитающие Лабба, которых часто называли веселым словечком «членопитающие».

Озадаченный Эдик достал видеофон, заснял труп в разных ракурсах, затем присел на корточки рядом с оружием убитого инопланетянина. Машинка тоже была покрыта кровью, и он побрезговал прикасаться руками, ограничившись осмотром.

— Ракетный пускатель, — сказал Генрих. — Вроде нашей «Волынки».

Набрав номер Брукса, Корунд доложил:

— Командир, здесь дохлый лабба. При нем спаренная штука. Говорят, похожа на нашу «Волынку».

— Лабба? Ты не путаешь?

— С кем их перепутать можно? Типичный лабба.

— Ни хрена себе… — Капитан был ошеломлен. — Покажи.

Отступив на шаг, Эдик захватил объективом видеофона труп и оружие. После долгого молчания Брукс приказал отправить находки в Аквамарин, а самим возвращаться в лагерь взвода.

На дне судков оставались дары городского ресторана: салат из крабов, грибной суп, свиные ребра с печеной картошкой. В пластиковой коробке они взяли по бутылке «Колы». А вот столов не было, пришлось наворачивать деликатесы, развалившись на траве.

— Мерзко на душе, — сообщил Антонио. — Ну скажите мне, за каким дьяволом членопитающие устроили этот мятеж?

— Решили ослабить Землю, унизить… — подумал вслух Эдик. — Большая астрополитическая игра, мать ее. Хотят под шумок отнять у нас богатую планетную систему.

Кристо жалобно проскулил:

— Но почему лабба? Они всегда считались самой дружелюбной расой.

— Так считалось, потому что сто лет назад они были нашими союзниками против дзорхов и виин-черси, — мрачно кривясь, просветил друзей Генрих. — А теперь членопитающим захотелось расширить свои владения за наш счет. Их колония совсем близко — каких-то восемь световых лет. В военном отношении они слабее нас — вот и решили партизанскую войну нам устроить.

Покачав головой, Кристо задал вопрос, который всерьез интересовал все отделение:

— Ты в каких войсках служил?

— Вообще не служил… — Генрих недоуменно поднял брови. — С чего ты взял?

— В оружии хорошо разбираешься, и вообще…

Засмеявшись, Дерби объяснил:

— Я в Космолетной Академии учусь. Со второго курса у нас военная кафедра, готовят офицеров запаса. Вот и нахватался немного.

— Тогда понятно. — Кристо заулыбался. — Я тоже в этом году попытаюсь в Технологический на заочный поток поступить.

— Ну я вообще-то на очном учусь, — со вздохом сообщил студент. — Просто в зимнюю сессию взорвался движок, когда мы выполняли межорбитальный маневр. Я там получил полный букет: переломы, ожоги, контузию, немного нейтронов… Два месяца в госпитале валялся, отстал от курса, получил академический отпуск. Вот прилетел к родителям, они на космодроме работают. Устроился оператором портала, хотел немного подзаработать…

За пологой высотой, на которой расположились успевшие пообедать бойцы взвода, послышались выстрелы. Быстро прикончив сытные пайки, Корунд, Дерби и остальные отставшие поплелись в сторону передовой. Перестрелка разгоралась, где-то за рощей надрывались барабаны курариков. Эдик едва успел подняться на гребень, когда из цветочно-травяного моря бросились в атаку воющие цепи вражеских бойцов.

Поймав в прицел фигурку курарика, махавшего на бегу топором, Эдик привычно нажал спуск. Сраженный очередью враг еще падал, а Корунд уже наводил винтовку на следующую мишень.

Через час подтянулись машины-землеройки, выкопавшие для роты прекрасные окопы, соединенные глубокими траншеями.

Глава 4

К утру, несмотря на все тонизаторы, личный состав валился с ног и засыпал прямо на огневой позиции. О новых атаках уже не думали — удержать бы рубеж. Поле перед окопами роты ополченцев было завалено трупами курариков, запах свежей мертвечины, политой кислотной кровью, притягивал тьму пожирателей падали — лесных и летучих.

Необходимость убивать, усугубленная утомлением, деморализовала людей, непривычных к таким нагрузкам на психику. Солдаты стали угрюмыми, начались нервные срывы. Корунд бегал вдоль стрелковых ячеек, пытаясь ободрить своих бойцов, но уговоры держаться помогали слабо. Когда из зарослей вновь затрещали ружья аборигенов, в ответ стрелял разве что каждый третий.

«Атаковать, не ждать ударов врага», — вспомнил Эдик майорские наставления. Посадив пяток еще державшихся ребят в две машины, он обработал заросли огнем с воздуха. Град пуль и плазменные капсулы немного прочистили мозги аборигенам, которые привычно сделали ноги, истерично вереща что-то вроде: «Помогите, безносые буунитван-коо Ку-ути зи-ве-зии обижают маленьких».

После его рапорта обрадованные успехом штабные командиры велели немедленно прочесать рощу, выбить оставшихся под деревьями мятежников и занять позиции на берегу Рио-Сигуенте. Замысел был разумным: в случае успеха ополченцы деблокировали бы деревню, над которой накануне пролетал трак Корунда и куда вечером из города перебросили подкрепление. Однако Эдик честно доложил Барсегову, что поднять подразделения уже не удастся.

Лишь после этого в штабе поняли серьезность обстановки и прислали смену — сотню очень злых и по-боевому настроенных горожан и фермеров. Свежие ополченцы быстро навели порядок в роще и ушли цепью на юг, к реке. Через час линия фронта отодвинулась на три километра, и штаб разрешил измотанной роте Брукса вернуться в Аквамарин на отдых.

Убедившись, что весь взвод погрузился, Корунд залез в уже полный салон аэробуса, сел на пол, закрыл глаза и проснулся уже в городе, когда на него наступил кто-то из выходящих. Прибывших встречал штабной лейтенант, до вчерашнего дня бывший инженером транспортной службы. Зачитав приказ губернатора о присвоении воинских званий (Эдуард Корунд стал полноправным сержантом), он объявил, что бойцы могут разойтись по домам, прихватив оружие, а в случае надобности всех оповестят. Подразделение стремительно рассосалось.

Добравшись домой, Эдик с трудом заставил себя постоять под душем, потом, не садясь за стол, свалился на кровать и мгновенно вырубился. Сразу начались кошмарные сны, но ничего конкретно не запомнилось.

Мать растолкала его около полудня. За окнами было не по-летнему темно, вдали грохотало. С недосыпа Эдик решил, что стреляют пушки, но была всего лишь гроза, да и та уходила на восток. В дверях топтался Кристо с непонятным выражением лица.

— Меня за тобой прислали, — сказал он.

— Что случилось? — Эдик сел, опустив ноги на теплый шершавый коврик. — Аборигены прорвались?

— Хуже. — Мама вздохнула. — Началась паника. Наши бегут на Каморру, люди с Люпары бегут к нам. Портал перегружен.

Кристо добавил:

— Штаб собирает все подразделения. Надо держать фронт и поддерживать порядок в городе.

— Угу… — Зевнув, Эдик стал одеваться, потом застыл в наполовину натянутой майке и вдруг спросил: — А почему паника?

По настороженным лицам остальных он понял, что проспал какие-то важные события. Причем случившееся касалось не их самих, иначе бы мама с Агнес были бы обеспокоены куда сильнее. Подтвердив его догадку, Кристо понимающе буркнул:

— Так ты видео не смотришь…

Подробных объяснений не последовало по причине появления нежданных гостей. Постучавшись в дверь и не дождавшись приглашения, вошли капитан-артиллерист и космонавт с погонами старшего лейтенанта. Лица у обоих были суровые и давно не бритые.

— Добрый день, — процедил капитан. — Здесь живет доктор биофизики Эмили Корунд?

— Это я, — сообщила мама. — А в чем дело?

— Есть приказ немедленно доставить вас в лабораторию. Машина ждет у входа. Вы должны срочно исследовать особо важный… — артиллерист замялся, подбирая подходящие слова, — важный объект исследования.

Никто ничего толком не понял, но мама быстро собралась и улетела с военными. Решив, что надо подкрепиться, а заодно разобраться в обстановке, Эдик попросил сестру настрогать бутерброды, а сам включил видеофон. По всем каналам крутили одну и ту же передачу.

Администрация губернатора предупреждала население планеты о недружественных действиях Высших. Сообщалось, что Кураре окружена боевыми кораблями сверхцивилизации, Высшие объявили блокаду системы, крейсер «Одиссей» и войсковой транспорт «Буцефал-6» не смогли подойти к планете и были вынуждены отступить на периферию системы. В скором времени ожидалось приближение крупных сил, направленных к 10 Большой Медведицы с ближайших земных баз.

Информация про движение флота не прибавила спокойствия: ясно было, что земное оружие не слишком эффективно против кораблей Высшей Цивилизации. Не говоря уж о том, что даже на форсаже крейсерам от Солнца до Десятки почти сутки хода.

После официальных заявлений пустили запись переговоров губернатора с Высшими.

Явившийся в резиденцию Красно-Синий заявил:

— Вы были предупреждены, однако продолжали запрещенные работы. Поэтому люди должны покинуть планету, в противном случае будут выдворены силой.

— Мы не ведем запрещенных исследований, поселенцы лишь изучают аборигенов, — растерялся глава администрации.

— Не притворяйтесь идиотом, губернатор. Мы имеем в виду подземные научные центры на малонаселенных континентах обоих полушарий.

— Правительство планеты не контролирует эти объекты, мы всего лишь обеспечивали рабочую силу для строительства. Мы даже не знаем, чем там занимаются.

— Дискуссия неуместна, — отрезал Высший. — Позаботьтесь, чтобы все люди к утру по среднепланетному времени были вывезены на космодром Люпары. После этого все враждебные нам объекты будут разрушены.

Затем в эфир пошло обращение губернатора. Растерянный старик призвал население проявить благоразумие, не поддаваться панике и прекратить бессмысленные метания с континента на континент. Земля, сказал он, двинула боевые корабли, как только прервалась связь, и передовой отряд уже подходит к окраине системы. Всего должны подтянуться не меньше тридцати кораблей из Солнечной Системы и десятка два с Неогеи, Адвесты, Джуманджи под командованием вице-адмирала Вернера Прайста. Впрочем, печально признал губернатор, дюжина боевых роботов Высших находится в окрестностях Кураре уже несколько часов.

— Дюжина! — вскрикнула Агнес— С утра говорили о трех…

Подавившись бутербродом, Эдик проснулся окончательно, чувствуя, как у него похолодело внутри. Боевые машины сверхцивилизации были практически неуязвимы для оружия Большого Квартета. Окутанные вихрями защитных полей, они наносили неотразимые удары неизвестными, но чрезвычайно разрушительными средствами поражения. Против такого оружия был бессилен весь военный флот человечества. Даже сантиметровые шарики нейтридовой картечи, разогнанные до четверти световой скорости, почти полностью сгорали в силовой защите роботов-убийц.

На сборный пункт пришли почти все участники ночного боя, кроме них появилось немало новых лиц. Не было только кадровых военных с плазмострелами.

Назначенный комендантом города подполковник с «Кочевника» объявил, что рота должна сосредоточиться перед западной стеной городского портала — станции планетарного гипертранспорта. Генрих добавил шепотом, что в обычные дни порталом пользовалось не больше сотни пассажиров в час, но сейчас из всех ворот вываливались тысячные толпы перепуганных жителей Люпары и Каморры. Навстречу им рвались одуревшие от страха аквамаринцы.

— Ваша задача — оттеснить это стадо подальше от портала, — напутствовал ополченцев комендант. — Черт подери, для поддержания порядка мы вынуждены держать в городе половину личного состава, а ведь солдаты нужны на фронте!

Брукс, морщась, осведомился, почему полиция не применяет акустические пушки. Оказалось, что единственный в Аквамарине генератор инфразвука прекрасно поработал в утренние часы, но не выдержал нагрузок и теперь отправлен в ремонт. Выругавшись, ротный скомандовал построение и поставил во главе колонны сержанта Корунда, чтобы показывал дорогу. На марше капитан растолковал: дескать, толпу оттесняем прикладами, стрелять только в воздух. Огонь на поражение открывать только в самом крайнем случае.

— Кристо, что с твоими? — спросил Эдик, заметив, что друг не в настроении. — Все живы?

— Живы, но деду камнем голову разбило. У матери сердечный приступ, отца ранили стрелой и топором. Все в госпитале, дом сгорел. Генрих, а как у тебя?

— Что моим сделается, они на космодроме были в ночную смену. Командир сразу включил силовое поле, так что без проблем…

Антонио, не дожидаясь расспросов, поведал, что живет на Кураре один, без семьи. Из трех подружек, с которыми он крутил любовь в последний месяц, две невредимы, а третья на звонки не отзывается.

— Вот таким должен быть настоящий мужчина, — хихикнул Кристо. — Есть у нас на антенне супермачо Рауль Гомес — все девки сами под него прыгают… Пацаны, а куда Петро делся?

— Сзади идет, — мрачно сообщил Антонио. — Вы не тормошите деда вопросами — всю его семью в первую ночь перебили. Старик сказал, что будет мстить, пока рука винтовку держит.

Снова сделалось тошно, вернулась ненависть к инопланетянам, организовавшим этот кошмар. Последние кварталы прошли в молчании.

Сквер напротив портала был затоплен многотысячной массой вопящих людей. Фланги толпы, редея, разбегались вдоль улиц. Обезумевшие беженцы орали что-то невразумительное, многие женщины и дети просто выли, а самые буйные зачем-то ломали скамейки и швыряли камни по окнам.

Два взвода ротный направил вдоль проспекта, а взводу Корунда досталась более узкая Вестерн-стрит. Увидев сдвоенную шеренгу вооруженных аквамаринцев, беженцы сдуру бросились врукопашную. «Как свои города защищать от курариков, так сбежали, трусы, — подумал Эдик. — А тут осмелели, на людей с кулаками лезут!»

Он с размаху, как учили на уроках военной подготовки, ударил прикладом шедшего на него мужчину. Удар неловко пришелся в плечо, и погромщик только отшатнулся, но устоял на ногах. Рядом заработали прикладами остальные, кого-то из пришлых все-таки отправили в нокаут. Остальные отбежали, сбиваясь в плотную кучу. Настроены они были воинственно — все похватали палки и камни, готовясь дать бой взводу ополченцев.

— На изготовку! Если какая сука бросит камень — пристрелю! — рявкнул Эдик и, когда взвод вскинул винтовки, добавил потише: — Целься над головами.

— В дом напротив попадем, — шепнул Кристо.

— Целься выше крыши!

Наведенные стволы смутили разбушевавшихся гостей города. К тому же на соседней улице затрещали выстрелы, — видимо, Брукс разгонял кого-то короткими очередями в воздух. Толпа напротив взвода Корунда заметалась, откатываясь к скверу и бросая орудия погрома. Взвод наседал, оттесняя буйных беженцев.

Потом вдруг заработала наконец-то отремонтированная звуковая пушка, и люпарцы быстро присмирели. Два офицера — армеец и полицейский — долго кричали в мегафоны, взывая к благоразумию. Постепенно удалось вдолбить в перепуганные мозги, что лучше соблюдать порядок. Причитая и жалуясь на судьбу, беженцы разбились на кучки и сели на траву в ожидании транспорта до космодрома. Команды студентов и старшеклассников стали разносить пайки и напитки, и толпа успокоилась окончательно.

— Нам тоже можно отдохнуть и перекусить, — с облегчением объявил по видеофону ротный. — Будем охранять портал.

Взвод Корунда растянулся вдоль стены, смотревшей на Вестерн-стрит. Напряжение постепенно падало. Беженцы вели себя примерно, по аллеям сквера ходили полицейские патрули, на лужайках появились палатки. Большие, в сотни голов, колонны иногородних то и дело уводили подальше от портала по Зеештрассе. Эдик предположил, что их разместят в Приморском парке.

— А стрельбы не слышно, — сказал вдруг Петро. — Кажись, аборигенов уговорили.

— Линия фронта далеко, — лениво процедил Эдик. — Звуки не долетают.

— Утром взрывы плазмы доносились, — настаивал бывалый солдат.

Генрих произнес веско:

— Главный бой скоро в космосе начнется.

Все машинально потянулись к мобильникам. К сожалению, городской и общепланетный каналы не передавали новостей, а только указания администрации. Остальные частоты просто были выключены.

Капитан Брукс как раз обходил подразделения, и Корунд осведомился у командира, не знает ли тот, что делается за пределами города.

— Ничего утешительного. — Ротный матюгнулся. — Высшие долбили малонаселенные районы Каморры и Южную Омерту. Точечные удары пробили дыры чуть ли не в полкилометра поперечником. И в глубину не меньше. Наверное, там было что-то важное, чего даже ваш губернатор якобы не знает… Потом была атака на Люпару. Космодром вроде бы не тронули.

— А вы не получали инфу про то, что Земля собирается делать?

— Флот уже совсем близко.

— Слабоваты наши корабли против такого врага, — вырвалось у Генриха.

Остальные тут же зашикали на парня: мол, много ты, малолетка, понимаешь. Обидевшись, рядовой Дерби сообщил, что непосредственно связан с кораблями, а потому получше некоторых знает, насколько крейсера Большого Квартета уступают боевым роботам. Парень из второго взвода принялся брюзжать: дескать, ты, мальчишка, не можешь знать, что такое настоящий военный корабль, а вот он, старшина-сверхсрочник…

— Отставить! — Брукс усмехнулся. — Слушайте приказ. Обстановка в центре города нормализована, беженцев разогнали и усмирили, за что нам благодарность от городского штаба. Рота Уильямса уходит на фронт, а нас раскидывают по объектам. Взвод сержанта Корунда перемешается в Нагорный район. Будете патрулировать лесопарковую зону, чтобы курарики не просочились.

Уже в аэробусе, который подбросил взвод на новое место дислокации, Эдик сообразил: именно в Нагорном районе сейчас должна быть вся его родня. Сестра — на городском узле связи и мама — в своей лаборатории.

Сразу после высадки он позвонил обеим по мобиле. Мама была занята: по ее словам, препарирование объекта завершено, рентген-сканирование тоже, получены непонятные результаты, и теперь они разгоняют атомный анализатор, поэтому времени на разговоры нет ни капли. Разговор с Агнес озадачил как бы не сильнее туманных объяснений родительницы.

Расставив посты и назначив маршруты патрулям, Эдик лично возглавил группу для осмотра и прочесывания особо важных объектов. В особый патруль были зачислены, разумеется, Генрих и Кристо.

Городской узел связи поддерживал прием и передачу электромагнитных и гравитационных волн через сеть спутников, обслуживая город Аквамарин, космодром и весь восточный выступ континента Северная Омерта. Межпланетные и межзвездные сигналы городская антенна посылать не могла — только принимала. Именно сюда стекались новости со всей планеты, включая те, которым не суждено было стать общим достоянием.

— Я не понял, — честно признался Генрих. — Откуда она знает?

Сбитый с толку Кристо сказал неуверенно:

— Откуда — это понятно. Капитаны радировали в штаб-квартиру судоходной компании. Но сам факт… Генрих, разве технически это возможно?

— Никогда о таком не слышал. Эдди, ты не перепутал?

— За что купил, за то и продаю. Все корабли, которые находились в море, внезапно оказались в акватории ближайшего порта. Я так думаю, Высшие их телепортировали, чтобы экипажи успели эвакуироваться.

Генрих махнул рукой и сказал, что в таком случае Высшие могут намного больше, чем считалось до сих пор. Остаток пути до аппаратного корпуса они прошли, не проронив ни слова.

Охрану объекта несли пятеро ополченцев, которых прислали из города позавчера и забыли сменить. Переговорив со штабом, Эдик зачислил их в свой взвод и отправил отдыхать в лагерь. Уходя, старший забытого караула предупредил: мол, антенну сторожит наряд полиции, так что задача ополчения — караулить агрегаты и студии.

— Именно главная студия нам и нужна, — хохотнул Эдик, когда друзья остались одни. — Сейчас узнаем все новости.

— Если твоя сестренка на месте, — уточнил Генрих, улыбаясь.

Через минуту веселая улыбка сползла с его лица, сменившись кислой гримасой — именно потому, что сестренка была на месте. Агнес сидела на коленях рослого плечистого парня. Они яростно целовались, парень расстегивал ее сорочку, и Агнес делала вид, будто сопротивляется, но при этом сорвала майку с темпераментного мачо. Увлеченные друг другом, они даже не заметили, как в зале появились посторонние.

Внезапно Агнес увидела брата с друзьями, что-то шепнула полуголому парню, но тот засмеялся в ответ:

— Ну не выдумывай. Ты же обещала не капризничать.

Вырвавшись из его объятий, Агнес спрыгнула с парня, торопливо застегиваясь.

— Кажется, мы не вовремя, — сообразил Эдик. — Зайдем попозже.

— Стойте уж, если пришли, — сказала сестра, влезая в босоножки. — Знакомься, братишка. Это мой самый лучший друг Рауль Гомес. Инженер передающего комплекса.

Обменявшись рукопожатиями с Эдиком и остальными, знаменитый покоритель женщин поспешно сбежал — якобы вспомнил об очень важных делах. Укоризненно поглядев на брата, Агнес осведомилась: чего, мол, сюда приперлась целая рота разбитой армии.

— И вовсе мы не разбиты, — неожиданно возмутился Генрих. — Болотные крысы надолго нас запомнят.

Эдик замахал руками, торопясь урезонить боевого товарища:

— Не кипятись, она шутит… Агни, что в космосе творится?

— Хороший вопрос— Одернув юбку, сестра села к пульту. — Полчаса назад флот был уже в системе, и адмирал потребовал, чтобы Высшие убирались… Тут корабль дзорхов, он ведет передачу для своих, ну а мы перехватываем…

Загорелась голограмма космического пейзажа. Черное пространство, много звезд, два ярких шарика — Десятка и Малышка, а также бело-синий диск Кураре. По этому фону медленно двигались разноцветные стрелочки: компьютер дзорхов отмечал перемещения боевых машин.

— Мы вовремя включились, — прокомментировал Генрих. — Прайст пошел в атаку.

Удивленно посмотрев на него, Агнес осведомилась насмешливо:

— С чего ты взял?

— Посмотри, как направлены вектора кораблей, — не без рисовки пояснил Генрих. — Флот пришел в движение, причем главный удар нацелен на вон ту пару роботов.

Во взгляде Агнес читалось нескрываемое сомнение. Однако через полминуты информационная система выдала перевод репортажа, который вел какой-то дзорх. Действительно, сражение разгоралось.

Как пояснял дзорх, полсотни земных крейсеров ринулись на Кураре тремя колоннами. Против атакующего флота людей выдвинулись восемь из четырнадцати звездолетов-убийц Высших — громадные, почти неуязвимые машины, заряженные неведомыми средствами суперуничтожения. Некоторые ученые считали, что подобные конструкции были не кораблями в полном смысле этого слова, но боевыми роботами без запрограммированного инстинкта самосохранения.

Как и следовало ожидать, оружие людей оказалось бессильным. Торпеды не пробивали защитное поле, лучевые импульсы и нейтридовая картечь лишь царапали обшивку роботов сверхцивилизации. Те в свою очередь очень эффективно стреляли разогнанными почти до световой скорости черными дырами, изредка выпускали гравитационные торнадо. Людям еще повезло, что на этот раз Высшие не применили Волну Смерти, а также легендарный распылитель материи, которым вправляли мозги флоту виин-черси около двухсот лет назад.

Несколькими экономными ударами роботы буквально разметали соединение Прайста. Пять или шесть земных крейсеров просто исчезли, тогда как Высшие потеряли всего один корабль-робот, да и тот был только поврежден, а не уничтожен.

— Высшие применили новое оружие, — заметила Агнес— Раньше они не стреляли через верхние измерения.

Генрих кивнул и произнес уныло:

— Наши тоже применили новое оружие. Менее удачно, чем противник.

Между тем крейсера, перестроившись, повторили атаку — с прежним неуспехом. Третьей атаки не было. Признав поражение, командующий дал приказ отступать, чтобы спасти флот от полного разгрома.

Менее сорока крейсеров уходили к окраине системы сверхсветовым ходом. Пятерка роботов преследовала их, лениво постреливая вдогонку гравитационными торнадо. За время отступления люди потеряли еще семь кораблей. Полного уничтожения, однако, не состоялось. Между орбитами пары планет-гигантов Высшие неожиданно прекратили преследование, и роботы вернулись к Кураре.

Сражение протекало на низких — до 0,15 световой — скоростях сближения и заняло чуть меньше часа. Флот понес ощутимые потери, но в общем уцелел. Зато надежды живших на Кураре людей были разбиты вдребезги.

Заглушая остальные передачи, Высшие ворвались в эфир на всех частотах, диктуя условия. Колонисты получали двое суток для эвакуации, причем все транспортные компании Большого Квартета уже оповещены, пассажирским и грузовым кораблям всех стран разрешен доступ в систему для вывоза людей. Первые десятки звездолетов прибудут в течение нескольких часов. Властям планеты предписывалось собрать все население возле космодромов Северной Омерты и Люпары. Любой корабль, который попытается сесть в других точках, будет уничтожен. Если военные корабли любой державы Большого Квартета попытаются пересечь условную границу системы, Высшие применят более мощные средства поражения. Если земляне будут выполнять условия эвакуации, Высшие в течение двух следующих суток не станут расстреливать людей на планете и в ее окрестностях.

— Зря наши полезли в драку, — кусая губы, высказалась Агнес— За час до атаки Земля разрешила губернатору начать эвакуацию в случае невозможности сопротивляться.

— Военные не могли не попробовать, — заявил, бешено сдвинув брови, Генрих. — Они так воспитаны. Не могут уйти без боя.

Поглядев на парня с некоторым намеком на интерес, Агнес осведомилась:

— В офицерской академии учишься или сын военного? Картинку с экрана просто шикарно прочитал…

Польщенный ее вниманием Генрих охотно поведал:

— Дядя у меня подполковник, командир батальона бронепехоты. Сам я курсант Космолетной Академии.

— Я тоже там учусь, — радостно воскликнула Агнес— На втором курсе кораблестроительного.

— Очень приятно. Генрих. Третий курс, астронавигация.

— А я — Агнес, старшая сестра этого охламона.

Покашляв, Эдик прервал их восторги и строгим голосом осведомился:

— Агни, где Мишка?

— У соседей, — беззаботно сообщила сестра. — Через час моя смена кончается, заберу малого. Или мама вернется.

В этот момент начали передавать обращение губернатора, который объявил, что правительство на Земле приняло условия Высших и Кураре будет эвакуирована. По его словам, Высшие разрешили земным транспортам войти в систему для эвакуации, к Десятке приближаются корабли других Старших рас. Губернатор добавил, что правительство намерено выплатить компенсации за утерянное имущество. Он попросил граждан соблюдать спокойствие и заверил, что действующие штабы самообороны обеспечат четкую эвакуацию по графику.

Слушать инструкции — как организовать сборные пункты и что брать с собой в дорогу — они не стали, и Эдик позвонил матери. Остальные увидели, как он изменился в лице. Через минуту вся компания, включая Агнес, бежала по парковой аллее.

Казалось бы, события последних дней и часов должны были надолго отбить чувствительность. После кровавой мясорубки даже разгром земного флота и приказ об эвакуации не слишком потрясли младшего Корунда. Но известие, что ранена мать, заставило парня разволноваться по-настоящему.

Бежать было недалеко, лаборатория находилась сразу за безлюдным парком технологического колледжа. По дороге он рассказал спутникам, что взорвалась установка, кого-то убило, а мама была в другой комнате и только ранена.

— Что за установка, если ее взрыв пробил стену? — удивился Кристо. — Ты же говорил, она работает на анализаторе атомов.

Некогда было думать о такой ерунде — они уже видели горящий лабораторный корпус, вокруг которого метались человеческие фигурки в разноцветной униформе. Чуть в стороне лежали на траве накрытые тела. Огонь лениво шевелился, выплескиваясь из торцевых окон верхних этажей — именно там располагалась лаборатория Эмили Корунд — и превращаясь в лохмотья дыма. Эдику показалось, что в черных клубах над крышей мелькнул красноватый вихрь Высшего.

Очень бледная мама сидела в тени под деревом, привалившись к стволу. Перебинтованная левая рука висела на перевязи, майка на левом боку была порвана и покрыта кровавыми пятнами, из-под майки виднелась повязка. Увидев детей, Эмили сказала тихим подрагивающим голосом:

— Не беспокойтесь. Раны неглубокие. Серьезных повреждений нет.

Агнес опустилась на колени, обняла мать и, всхлипывая, крикнула:

— Тебе к врачу надо! В больницу!

Стоявший рядом мамин заместитель доцент Джодерис успокоил плачущую девушку:

— Агни, мы сами не хуже городских врачей. И препараты у нас посильнее. Осколки вытащили, раны смазали чем надо — завтра даже шрамов не останется.

— Что все-таки взорвалось? — продолжая нервничать, осведомился Эдик.

— То, что не могло взорваться в принципе. — Эмили усмехнулась и поморщилась от боли. — Троих, кто находился возле установки, убило на месте, а мы как раз вышли в соседнюю комнату, и нас только посекло осколками стеклянной стены.

— Там же бронестекло было в полсантиметра толщиной, — недоверчиво проговорил Эдик. — Какая часть анализатора могла взорваться с такой силой? Неужели ускоритель?

— Ускоритель? — Мама фыркнула и осторожно встала. — Ускоритель сдетонировал через пару секунд, а сначала взорвался фальшивый труп инопланетянина… Впрочем, это военная тайна, я не имею права никому рассказывать.

— Нам можно, это мы с ребятами нашли поджаренного лабба. — Эдик настороженно продолжил: — Но почему ты назвала его фальшивым?

— Это не лабба, — объяснила мама. — Биоробот. Очень точная копия, но есть признаки, по которым можно отличить настоящее существо от выращенной в пробирке взрослой особи с дополнительными приспособлениями, о которых не побеспокоилась природа. Никто в Большом Квартете не способен изготовить столь совершенный образец. Это — работа Высших.

— Но зачем? — Эдик не мог понять, о чем идет речь. — Высшие послали биороботов-лабба к курарикам, чтобы мы думали…

— Мы должны были подумать, что восстание организовали не Высшие, подозрение падало бы на ни в чем не повинных лабба, — подхватил Генрих. — Профессор, у вас остались материалы? Надо разоблачить мерзавцев.

Эмили Корунд подтвердила, что материалы исследований спасены и находятся у нее в кармане. Вскрикнув, Агнес зашептала:

— Высшие взорвали лабораторию, чтобы мама не смогла раскрыть их тайну. Если станет известно, что информация сохранилась… Чтобы сохранить секретность, они захотят убить всех нас! Значит, надо немедленно пустить инфу в эфир. Если про фальшивого лабба узнает вся планета, узнают на кораблях — наше устранение потеряет смысл.

Выхватив мобильник, она позвонила Раулю Гомесу и потребовала пустить через антенну сверхважное сообщение на резервной частоте. Видимо, парень стал возражать, но Агнес повторила: мол, очень важно, чтобы сигнал ушел в эфир немедленно. На этом Гомес капитулировал и сказал, чтобы начинали через минуту.

— Сестра у тебя — просто супер, — сообщил взводному восхищенный Генрих.

Передачу монтировали на ходу, посылая сигналы с трех видеофонов. Первым делом пустили кадры обнаружения трупа псевдолабба с ракетной установкой. Затем Эмили передала запись лабораторного кристалла и прочитала короткую лекцию с пояснениями. Она произносила сложные для понимания фразы, полные специальных терминов о рационально перестроенных генных структурах, о существенных изменениях устройства внутренних органов. По мнению доктора Корунд, созданный Высшими биоробот, неотличимый внешне от настоящего лабба, был значительно совершеннее, более живуч и сильнее физически, но не имел полноценного мозга и личности.

Мать сделала паузу, но продолжить доклад не смогла. Прямо на глазах у горстки людей огромная, в двести метров высотой, антенна-ретранслятор рассыпалась на множество кусков, которые обрушились на аппаратный корпус. Спустя три секунды, заглушив отчаянный вопль Агнес, долетел грохот.

Даже прибывшая из города бригада спасателей со строительными машинами не смогла разгрести гору обломков. Под вечер приборы показали, что под завалами нет живых, работы прекратились, и мать увезла домой рыдающую Агнес.

— Нашей семье везет, — пробормотал Эдик во время развода караулов. — Смерть упорно нас игнорирует.

— Радоваться надо, — неправдоподобно бодрым голосом заметил Кристо, — Твои мамаша и сестренка просто чудом спаслись.

— Даже в тылу, где не стреляют, и то ходим рядом со смертью, — Голос Эдика задрожал, — Пацаны, кажется, я сломался. Больше не могу.

— Я давно не могу, — вздохнув, признался Генрих. — А что делать? В старину солдаты по двадцать лет воевали…

Обход периметра закончился уже в сумерках позднего летнего вечера. Происшествий не было, курарики боялись приблизиться к городу. Летавшие на разведку Антонио и Петро расстреляли в десятке километров от Аквамарина небольшую шайку, бежавшую к лесам на востоке.

Вернувшись в лагерь, Эдик без аппетита съел очередную гигантскую порцию ресторанной дармовщины и попросил у командира роты разрешения отдохнуть.

— Не больше пяти часов, и оставь за себя кого-нибудь из сержантов, — сказал Брукс— Утром вернетесь в город — регулировать эвакуацию.

Полусонный Корунд с трудом забрался в спальный мешок. Сон немного взбодрил, но поганое состояние в душе никуда не делось. Зарядил нечастый дождь, и взвод в промокшей одежде прочесывал дома, проверяя, все ли жители района уехали на сборный пункт.

В ополченцах видели частицу армии, а потому немногие задержавшиеся укоряли бойцов за поражение флота и последующее бегство с планеты. Пришлось выслушать немало причитаний: дескать, бросаем все, что нажито за многие годы, и теперь придется начинать жизнь с чистого листа. От таких разговоров болело сердце, многие бойцы рвались к семьям, но непонятным образом продолжали держаться в строю.

Когда последний аэробус увез на космодром последних жителей Нагорного района, взводу Корунда разрешили вернуться в центр Аквамарина. Здесь их встретил укутанный заживляющими пакетами майор Гродзинский, объявивший, что желающие могут сдать оружие и присоединиться к эвакуируемым. Он закончил обращение словами:

— Мужики, мне нужны добровольцы для последнего боя. В джунглях Южной Омерты блокированы научные поселки. Надо смотаться туда, пока работают порталы, и спасти людей. Кто готов рискнуть в последний раз?

Первым шагнул вперед Петро, попросивший дать ему плазмострел и какую-нибудь одежду взамен отсыревшей. Эдик стал рядом с ветераном, сказав: мол, насчет переодевания старик хорошо придумал. Антонио, Генрих и Кристо после секундных колебаний тоже вызвались повоевать. Много было и тех, кто отводил глаза, оставляя на тротуаре винтовки и подсумки, — таких не осуждали даже мысленно. Всего вызвались в этот рейд два десятка ополченцев капитана Брукса, кроме них подошел взвод космонавтов и кадровых военных.

— Одежду возьмите в магазине напротив, — приказал майор. — Один хрен бросать придется. В машинах найдете легкую броню и гранаты.

В панцирях поверх спортивных костюмов и в шлемах с прозрачными забралами они почувствовали себя настоящими солдатами Земли. Даже настроение стало чуть получше.

Сержант Корунд снова командовал своим отделением, с которым позавчера штурмовал речную деревню. На пятерых им достался шестнадцатиместный микроаэробус. Предполагалось, что на обратном пути свободные места займут спасенные с Южной Омерты. Машина малым входом вошла в портал Аквамарина, за ними захлопнулись ворота, потом открылись створки спереди— и они оказались на другом континенте.

Портал телепортации располагался в центре поселка Пионерский на берегу живописной, окантованной скалами бухты. Остальные поселения — фермы, охотничьи хозяйства, научные базы — были разбросаны в радиусе пятисот километров. Отделению Корунда достался научный центр «Лесная Берлога» — в получасе полета на рейсовой скорости.

На пятой минуте они увидели внизу бой — люди держали оборону на высоком берегу реки, а курарики волна за волной пытались переправиться, бездумно бросаясь под огонь и пули. Вниз по реке плыли десятки трупов аборигенов. Потом аэробус пролетел над горящей деревней курариков, рядом с которой дымилась разрушенная ферма земных колонистов.

— Наши отомстили за своих, — мстительно прокомментировал водитель аэробуса Хью.

Старику было под семьдесят. В молодости Хью, по его словам, служил в Корпусе Освоения, вдоволь навоевавшись с варварами-негуманоидами на разных мирах. Ветеран поведал молодежи, что лучшие впечатления остались у него от планеты Теоле, где жили пещерные дикари — точная копия людей, причем дикарки охотно занимались любовью с землянами. Командование не возражало — только надо было предохраняться, потому как на хрена проблемы с детьми от таких развлечений…

Рассказ водилы прервался на смачном эротическом эпизоде, потому что левее трассы полета показалась исходящая клубами зеленого дыма воронка в полкилометра поперечником. Если верить карте, здесь была только метеорологическая станция № 16, но не зря же Высшие ударили по джунглям чем-то слишком разрушительным.

— Похоже на обстрел антивеществом, — сообщил Антонио. — Нам в армии показывали учебный фильм. Только там дырка была поменьше.

— Высшие стреляли? — запинаясь спросил Кристо, с благоговейным ужасом разглядывая громадную дыру посреди джунглей. — Но зачем?

Эдик неуверенно предположил:

— Наверное, метеостанция была одной из тех секретных лабораторий, которые не понравились Высшим.

Дальше они летели молча, только Хью тихонько жаловался: мол, не взяли его в ополчение из-за возраста, хоть он всей нынешней молодежи двести очков форы даст. Невольно улыбаясь стариковскому ворчанию, Корунд развернул записанную на мобильник голографическую карту.

Научный центр «Лесная Берлога» состоял из коттеджного поселка на несколько сотен человек и пятиэтажных лабораторных строений «М», «Б» и «Ф». Здания выстроились на берегу тихой речушки — по всей территории была безжалостно выкорчевана местная флора и рассажены земные деревья. Кроме того, на огороженном столбами и проволокойпространстве имелись спортивные площадки, энергостанция, водоочистительный комплекс и другие вспомогательные сооружения.

Согласно наблюдениям со спутников аборигены прорвали ограждение в нескольких местах примерно три часа назад, и спустя час весь поселок был охвачен огнем. Полчаса назад были видны признаки перестрелки возле лабораторного корпуса «Б» (биохимия). Всего вокруг поселка насчитывалось до трехсот аборигенов, огнестрельное оружие имели не больше сотни.

Размышляя вслух, сержант Корунд проговорил:

— Если кто-то убежал в лес — их наверняка выследили и убили. В поселке тоже не стоит искать живых… Все, кого можно спасти, прячутся в больших бетонных домах.

Петро поведал без энтузиазма:

— Когда я служил на Сойдерне, среди негуманоидов случилась гражданская война, и мы поддержали принца Дарб… в общем, не помню, как его звали. Короче, у туземцев были примитивные ружья на дымном порохе, их пуля с двадцати шагов пробивала бронежилет, а с пятидесяти сворачивала шею, хотя шлем оставался целым. И вот, значит, однажды нам пришлось штурмовать королевский дворец — трехэтажный каменный дом. Эти твари засели наверху и палили из своих мушкетов, пока мы поднимались по лестницам… Много ребят потеряли тогда.

— Ты это к чему? — насторожился Генрих. — Хочешь сказать, это трудное дело?

— Хуже трудного. Они будут истреблять нас, как в тире.

— Верно говоришь, солдат, — вмешался Хью. — Кто выше — у того преимущество.

Услышанное не слишком противоречило тому, что Эдик знал из многочисленных книг и фильмов про войны древности. Поразмыслив, он решил действовать в два этапа: сначала расстрелять всех курариков, которые окажутся на открытой местности, а потом высаживать десанты на крыши больших зданий. Капитан Брукс одобрил его замысел.

Аэробус медленно летел в двадцати метрах над крышами больших зданий, и отделение хлестало по улицам длинными очередями. Курарики, как обычно, повыбегали из укрытия и попытались отстреливаться. Изредка вражеские пули попадали в машину, никого не зацепив и не причинив серьезных повреждений. Плотный огонь «Свингов» и плазмострела быстро научил аборигенов уважать и бояться Старшую расу, после чего немногие выжившие бросились врассыпную — кто в лес, кто в реку, кто в здания.

Когда на улицах остались только трупы, сержант Корунд приказал водителю провести машину вдоль реки, а затем над лесом, окружавшим поселок. Спрятавшиеся в воде и под кронами деревьев курарики были хорошо видны в термоприцелы, и потери противника быстро выросли. В эти минуты, несмотря на горячку боя, Эдик успел заметить: кто-то стрелял по курарикам с верхнего этажа биологической лаборатории.

— Садимся на то здание, — распорядился он. Высадившимся на крыше ополченцам махала рука из чердачного окна. Рука была явно человеческая и принадлежала парню лет тридцати. В другой руке тот держал двустволку-бокфлинт. Аквамаринцев встретил восторженный вой, который стал заметно тише, когда выяснилось, что прилетели только шесть человек. Наверное, ученые рассчитывали, что за ними пришлют аэробронемобильную дивизию с ядерным оружием.

Прилетевшим рассказали, что здесь еще позавчера появился Высший, велевший свернуть исследования и убираться с планеты. Тогда же в «Лесной Берлоге» узнали про мятеж курариков. В реальность угрозы никто не поверил, потому что в радиусе ста тридцати километров не было туземных поселений. К тому же транспорта для эвакуации не присылали, поэтому лишь немногие улетели на легковых аэромобилях. На всякий случай директор центра вернул из леса в поселок всех охотников и приказал раздать персоналу оружие — два десятка охотничьих ружей. Вчера в отдалении слышались мощные взрывы, — видимо, боевые роботы сверхцивилизации начали разрушать секретные объекты. А на рассвете сотни курариков ворвались в поселок. Корпуса физики и метанауки были захвачены быстро, все выжившие — около двухсот людей — находились сейчас на двух верхних этажах строения «Б». Курарики неоднократно пытались прорваться по лестницам, но атаки удалось отбить.

— Это ж сколько рейсов понадобится, чтобы вывезти всех, — растерянно пробормотал Эдик, вертя в руках видеофон. — Значит, говорите, больше людей в поселке не осталось…

— Живых не должно быть, — грустно сказал парень, встречавший их на крыше. — Физиков они захватили сразу, последних добивали у нас на глазах — на антенной площадке. В метанауке — в смысле в корпусе «М» — уже с час не слышно стрельбы.

Набрав номер, Эдик доложил обстановку Гродзинскому, и тот пообещал прислать несколько больших аэробусов. Переговорив с командиром части, сержант почувствовал себя увереннее и приказал тоном бывалого вояки:

— В нашей машине отправим раненых, женщин и детей — сколько поместится. А мы пока зачистим здание.

Здесь, в Южной Омерте, курарики сражались еще хуже, чем в окрестностях Аквамарина. Когда вниз полетели гранаты, после которых бросились в атаку разъяренные земляне, аборигены почти не оказывали сопротивления. Буквально за несколько минут отделение Корунда и вооруженные сотрудники научного центра захватили третий этаж, обнаружив дюжину изуродованных человеческих тел. Ужасающее зрелище привело людей в бешенство, и все готовы были продолжать бой, но штаб приказал немного повременить.

Вскоре на крышу строения «Б» сели две большие, на полсотни пассажиров каждая, машины, из которых вышли капитан Брукс, полтора десятка ополченцев и полицейских и три армейских офицера с плазмострелами. Корунду велели отдыхать, и нижние этажи были освобождены вновь прибывшими. Не обошлось без потерь: двое сотрудников полиции погибли, почти все участники боя получили ранения разной тяжести.

Набитые курариками спорткомплекс и корпус «Ф» сожгли залпами плазменных капсул. Собирались уничтожить и корпус «М», но, к счастью, не успели: Бруксу позвонил Гродзинский. После короткого разговора капитан ошарашено сообщил:

— Кто-то из этих… метанаучных вышел на связь. Несколько человек забаррикадировались в лаборатории на четвертом этаже.

Аэробусы уже набирали высоту, увозя половину обитателей верхних этажей, поэтому Эдик предложил:

— Дождемся, когда снова прилетят машины, и высадим десант на крышу.

— Это не меньше часа промедления, — возразил капитан. — Люди могут нас не дождаться. Да и пробиваться с чердака через пятый этаж — половину бойцов положим…

Развернув трехмерную карту, Брукс осмотрел здания, разделенные примерно тремя сотнями метров, молча показал пальцем на пожарные лестницы, ползущие по стенам корпуса «М», и объявил решение.

На окна лабораторного комплекса, где занимались таинственной метанаукой, обрушился свирепый огонь двадцати автоматических винтовок. Стоя в глубине комнаты, где его не смогли бы различить слабенькие глазенки земноводных, Эдик навел термовизор прицела на окна четвертого этажа, увидел голубую фигурку и нажал спуск. Фигурка исчезла. Удовлетворенно мурлыкнув, он осмотрел помещение в соседнем окне и застрелил еще двоих аборигенов.

Когда все окна здания были обработаны, и курарики перестали попадаться в окулярах, Брукс отдал приказ:

— Гражданские с дробовиками стреляют по всему, что движется на нижних трех этажах. Отделение Корунда готовится к атаке, полиция работает по четвертому этажу, армейцы — по пятому. Стрелять только наверняка — если уверены, что взяли на прицел аборигена.

Цели были разобраны, выстрелы теперь звучали реже. В разгар подготовки прибыл очередной аэробус, который увез почти всех гражданских и раненых.

— Все вместе улетим следующим рейсом, — объявил капитан. — Штурмовая группа — вперед.

Сбежав по разбитой гранатами лестнице в разгромленный вестибюль, Эдик осторожно выглянул из проема главного входа. Курариков видно не было. Пригибаясь, он бросился к строению «М», за ним устремились Генрих и Кристо.

Проскочить незамеченными не удалось: мимо них, прилетая откуда-то справа, засвистели стрелы. Одна из них больно ударила в панцирь Эдика. Три ополченца дружно упали, отползли в кусты и завертели головами, пытаясь отыскать позицию, где засел противник. Они успели увидеть только огненную трассу плазменной капсулы, которая ударила в вышку теннисного корта. Вышка испарилась, и больше по ним никто не стрелял.

— Вперед! — шепнул Эдик.

Последнюю стометровку они преодолели без осложнений. Эдик первым полез по шершавым пластиковым скобам. Видеофон лежал в нагрудном кармане, включенный в режиме звуковой связи.

— Ты на уровне третьего, — торопливо комментировал Брукс— В окнах движения нет… Не волнуйся, продолжай подъем… На четвертом этаже движения не видно.

Кажется, замысел капитана удался: интенсивный обстрел истребил всех аборигенов с этой стороны здания, и уцелевшие курарики покинули помещения, обращенные окнами к строению «Б». Теперь все они находятся в коридоре либо грабят комнаты другой стороны.

Лестница проходила рядом с балконом, через разбитую дверь которого была видна комната и трупы курариков на полу. Не заметив признаков жизни, Корунд перелез на балкон и шагнул в комнату. Видеофоны и прочее оборудование было сброшено со столов и вдребезги разбито, среди осколков стекла и пластика валялись два изрешеченных пулями аборигена. Из-за неплотно прикрытой двери доносилось возбужденное чириканье туземцев. Слова были незнакомые — здешние курарики разговаривали на языке, совершенно непохожем на речь аборигенов Северной Омерты. Эдик осторожно прижал дверь, замок бесшумно защелкнулся, шум стал намного тише.

Внимание Корунда привлекла большая плоская фотография в рамке, висевшая высоко на стене — малорослые курарики до нее просто не дотянулись. Снимок запечатлел мужчину лет пятидесяти и очень красивую молоденькую девушку в короткой юбочке, открывавшей потрясающие ножки.

— Хороша, — вполголоса прокомментировал Кристо, помогая Генриху забраться на балкон. — Что дальше, сержант?

— Применим солдатскую смекалку, — усмехнулся Корунд.

Из мешанины деталей на полу он выбрал гибкую оптоволоконную трубку и после нескольких неловких попыток просунул в замочную скважину. Вращая световод, Эдик рассмотрел обстановку снаружи, после чего объявил:

— Они толпятся в обоих концах здания. Одна группа метрах в двадцати справа. Другая — слева, чуть подальше. По-моему, пытаются выломать двери.

— Наверное, за теми дверками наши прячутся, — предположил Генрих.

— Похоже на то. Я выбегаю первым и кладу тех, которые справа, потом иду к той двери. Вы выходите за мной, палите влево, идете туда же и освобождаете людей, если они там будут. Понятно?

— А почему ты первый? — возмутился Кристо. Генрих легонько дал ему по шее, добавив:

— Не спорь. Грамотное решение.

Взявшись за ручку дверцы, Корунд тихонько сказал:

— Они будут выбегать из комнат, с лестниц. Кладите всех, прикрывайте мне спину… Ну раз, два, три — пошли!

Резко толкнув дверь, он шагнул из комнаты, прикрытый пластиковой створкой от аборигенов, которые ломились куда-то в ближнем конце коридора. Прямо перед собой Эдик увидел четверых курариков, темпераментно потрясавших топориками. Уложив их одной длинной очередью, Корунд сделал следующий шаг, освобождая путь для выходивших следом друзей, и увидел толпу примерно в два десятка голов. Топоры и каменные молотки курариков лупили в дверь, которая уже начинала поддаваться. Стоял грохот, из-за которого туземцы не услышали выстрелов, а спустя две секунды стало поздно.

Держа винтовку на уровне пояса, Корунд нажал спуск, медленно двигая стволом слева направо. Пунктирная струя раскаленного металла перечеркнула коридор, резко сократив численность вражеской банды. Почти одновременно за спиной затрещали еще два «Свинга-3» — непрерывно стреляя, Кристо и Генрих удалялись от Эдика, двигаясь ко второй комнате, в которую пытались прорваться курарики.

Аборигены перед Эдиком, побросав холодное оружие, бросились к расставленным вдоль стен винтовкам и лукам. Продолжая наступать, он повел стволом в обратном направлении.

Теперь все противники лежали на полу в лужах густой желтой жидкости. Некоторые курарики были только ранены и что-то выли по-своему, закрывая лысые головы перепонками ладоней. Настоящий киногерой, правильно воспитанный земной школой XXIV века, должен был проявить высокое благородство, произнести что-нибудь возвышенно-высокоморальное и отпустить врагов с миром. Увы, ускоренные курсы перевоспитания научили Корунда, что великодушие будет вознаграждено не благодарностью, а градом отравленных шипов в спину. Поэтому душевно почерствевший за последние дни семнадцатилетний сержант хладнокровно и методично добил всех, кто подавал признаки жизнедеятельности.

Лишь после выполнения этих мер предосторожности он обернулся, чтобы посмотреть, как дела у ребят. Генрих и Кристо благополучно расправились со всеми врагами в коридоре и теперь осторожно продвигались, попутно зачищая гранатами и выстрелами комнаты по правую сторону.

— Не оставляйте живых за спиной, — предупредил Эдик.

— Без тебя догадались, ученые, — огрызнулся Кристо. — Занимайся своим участком.

Пацаны знали, как себя вести, поэтому Корунд со спокойной душой направился к двери, куда еще минуту назад ломились курарики. От цели его отделяли полтора десятка метров и три комнаты, в каждой из которых могли скрываться враги. Он пнул первую дверь, внутри раздались писклявые вопли, и Эдик метнул в помещение гранату. После взрыва крики оборвались.

Интересующая его дверь оказалась последней на этой стороне коридора. Пластик был покрыт вмятинами, замок разбит выстрелами, но вломиться курарикам не удалось. Похоже, с той стороны капитально забаррикадировались — на счастье людей, двери в строении «М» распахивались внутрь. Постучав прикладом, Эдик крикнул:

— Есть кто живой?

Откликнулись два голоса — мужской и женский. Женщина радостно ответила: мол, наконец-то помощь подоспела, но мужчина нервно поинтересовался:

— Кто вы? Зачем пришли?

— Ополченцы из Аквамарина, — терпеливо проговорил Эдик. — Хотим вытащить вас, если не возражаете. Уберите мебель, которой вы задвинули вход.

— Откуда вы знаете про шкафы? — подозрительно спросил мужчина. — Гелла, это ловушка, не смейте открывать!

— Рафаэль, заткнитесь, слизняк несчастный… трусливое ничтожество!

Окрик воинственной дамы оказал эффект — изнутри послышался шум движения тяжелых предметов. Пока там разбирали завалы, Корунд объяснил, что ближайшая остановка аэробуса находится на крыше соседнего здания.

Его рассказ прервала вспышка пальбы на другом конце коридора. Обернувшись, Эдик увидел, как друзья расстреливают аборигенов, бросившихся на них сразу из двух комнат. Другая банда появилась из лестничного пролета. Корунд положил их короткими и аккуратными — чтобы не зацепить своих — очередями.

Когда опасность миновала, ребята заглянули в помещение возле окна в торце здания, после чего Кристо крикнул:

— Черт! Твари выломали дверь. Здесь только трупы — раз, два, четыре… Нет, один еще дышит.

— Тяжелый? — заорал в ответ Эдик.

— Около центнера, — сострил Генрих, но тут же добавил уже серьезно: — Рубанули по голове и проткнули живот. Пытаемся перевязать.

С лестницы снова показались два курарика. Очередь получилась слишком короткая, поэтому упал только один абориген, а второй успел юркнуть обратно. Чертыхнувшись, Эдик перезарядил винтовку. В подсумке оставалось три полные обоймы.

За спиной перестали двигать мебель, и послышался слабый скрип раскрываемой двери. Сделав шаг в сторону, чтобы не выпускать коридор из поля зрения, Корунд покосился на выходящих. Первой появилась девушка в порванных джинсах и грязной майке. Лицо ее было покрыто копотью и штукатуркой, но Эдик сразу понял, что именно эту девушку он видел на фотографии в разгромленной комнате напротив. Гелла — видимо, так ее звали — тащила за руку истерично хныкавшего дядьку лет за сорок — вероятно, это и был Рафаэль.

Увидав ее, Эдик почему-то сильно разволновался. Впрочем, бдительности не потерял и своевременно нажал на спуск. Несколько курариков упали, другие убежали обратно на лестницу. В тот же миг на Корунде буквально повис Рафаэль, визжавший прямо в ухо:

— Спасите меня, спасите скорее! Любые деньги заплачу!

Оторваться от него по-хорошему не удавалось, пришлось двинуть коленкой в пах и кулаком в челюсть. Истеричный мужик со стоном упал на колени.

— И в это ничтожество я была влюблена, идеалом считала, — с презрением произнесла девушка и, забыв о спутнике, продолжила почти восхищенно: — Кто вы, мой спаситель. В каких войсках служите?

— Эдуард Корунд, сержант ополчения…

Кокетливо постреливая серо-зелеными глазками, она пропела:

— Гелла Ахваз, исследователь-ассистент.

— Я видел ваш портрет вон в той комнате, через которую мы будем уходить…

— Это кабинет моего папы… — Ее лицо вдруг сделалось напряженным. — Папа — там?..

Поняв ее опасения, Эдик поспешил успокоить:

— В комнате нет человеческих тел.

— Ну правильно. — Гелла заулыбалась. — Он еще вечером улетел в бункер. И маме повезло — она уже неделю как на Каморре…

— Повезло, — машинально поддакнул Корунд. — Заходите в кабинет. Рафаэль, я не буду вас нести, идите своими ногами…

Эдик встал в дверях, наблюдая за коридором, Рафаэль стонал, закрыв лицо руками, чтобы не смотреть на мертвых курариков, а Гелла беззаботно болтала:

— Папа хотел провести последнюю серию экспериментов, пока нас не выгнали с планеты… Модель с учетом записанных вчера и позавчера параметров должна быть почти идеальной… Эдуард, а чего мы тут ждем?

Повздыхав, влюбленный сержант Корунд поведал, что надо вытащить еще троих, включая раненого. Как сообщил Кристо, раненый был очень тяжелый во всех смыслах — даже не стоило надеяться, что удастся дотащить его или хотя бы спустить по внешней лестнице. Лифты не работали, а на главной лестнице засела банда курариков, которых приходилось то и дело отпугивать, расходуя боеприпасы.

На всякий случай Эдик проинструктировал тружеников метанауки:

— Вдруг начнутся неприятности, так вы — на балкон и вниз по лесенке. На крыше корпуса «Б» ждет аэробус. Если повезет, успеете добежать.

— Клево было бы, — согласилась Гелла. — Только нас уже не ждут.

Действительно, аэробус взлетел и взял курс на портал.

— Нас бросили! — завопил Рафаэль. — Мы погибли!..

Придурок, в которого когда-то была влюблена юная красавица, расплакался, как маленький ребенок. Девушка пока держалась, но выглядела не слишком бодро и тоже могла расклеиться. Чувствуя, что смерть наконец-то вспомнила о нем, Эдик громко позвал капитана.

— Не суетись, — посоветовал Брукс— У нас еще одна машина есть. Сейчас подберем вас.

Сразу став уверенней, Корунд потребовал:

— Сначала левое крыло, там двое ребят и раненый. — Он уточнил на всякий случай: — Левое, если смотреть от вас.

— Понял, не дурак, — хохотнул капитан.

Жители научного центра слышали разговор, что сразу подняло им настроение. Рафаэль даже перестал рыдать, а Гелла бросилась к отцовскому сейфу, набрала код замка и вытащила несколько разноцветных упаковок с микродисками.

— Результаты наших исследований за два года, — сообщила девушка.

Следом из сейфа был извлечен рюкзак — Гелла пояснила, что на выходные большая компания собиралась устроить пикник и она приготовила какие-то вещички. Диски отправились в рюкзак, который повис на плече.

— Амазонка, — невольно засмеялся Корунд и выпустил очередь вдоль коридора. — Еще бы тебе винтовку в руки.

— У меня есть надежный защитник, — откликнулась она интимным урчанием, опустив длинные ресницы. — Скажи, защитник, куда нас отвезут?

Пожав плечами, он смущенно сознался:

— Понятия не имею. Сначала, конечно, к порталу, а там — как руководство решит. Может, в Аквамарин. Может, сразу на космодром.

Их прервал шорох мотора — возле балкона покачивался знакомый микроаэробус, из кабины махали руками Брукс, Хью и остальные друзья. Отпихнув плечом ринувшегося вперед Рафаэля, Корунд переправил в машину Геллу, потом поторопил пинком трусливого мужичка и наконец шагнул сам в распахнутый борт машины.

Замотанный в бинты, как мумия фараона, раненый страшно стонал, но Брукс уверял, что все нужные препараты введены и парень выкарабкается. На прощание капитан приказал уничтожить плазмострелами корпус «М» и раскидать побольше капсул плазмы по окрестным лесам.

— Запомнят они этот урок или нет? — задумчиво произнес незнакомый лейтенант в мундире флотского артиллериста. — Или уже сегодня начнут выдумывать легенды о великой победе над проклятыми бледнокожими?

— Над безносыми, — уточнил Эдик.

Он протянул Гелле пакет влажных салфеток и даже, набравшись храбрости, собственноручно протер ей локоть и плечо. Девушка вовсе не возмутилась таким вольностям, а наоборот, поблагодарила кивком. Покончив с гигиеной, она поинтересовалась, не знает ли кто-нибудь, что творится на Каморре. К негодованию Эдика, все офицеры наперебой стали хвастать осведомленностью, одновременно рассыпая умелые комплименты. Услыхав о бомбардировках, Гелла насупилась — наверное, за мать беспокоилась.

Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей и непрошеных ухажеров, Эдик начал рассказывать о вчерашних встречах с Высшими. Глаза девушки распахнулись, и она пробормотала обиженным голосом:

— Ну почему они не встречаются с подготовленными специалистами?! Я могла бы задать им столько важных вопросов!

— Ты специалист по Высшим? — изумился Корунд.

Остальные тоже прекратили рассказывать похабные анекдоты, недоверчиво уставившись на Геллу. Девушка явно была раздосадована — то ли, как надеялся Эдик, назойливостью офицеров, то ли, скорее всего, неправильным поведением Высших — и огрызнулась:

— А чем, по-вашему, занимается метанаука? — И тут же смущенно добавила: — В смысле и этим тоже…

— Здорово. — Эдик даже растерялся. — Но ты не переживай — эти гады не отвечают на вопросы, только провозглашают волю божью.

— Правители Вселенной, — с отвращением сказал Генрих. — Или сатрапы настоящих правителей. Наемные каратели, которым нечего сказать.

Тонко улыбнувшись, Гелла весело возразила:

— Нет-нет, прав мой спаситель. Это был именно бог, диктующий повеления свыше и оказывающий милость низшим тварям… А насчет нежелания отвечать… мальчики, вы не представляете, сколько хитрых вопросиков мы приготовили на случай такой встречи. Любой ответ или даже отказ отвечать приводил бы нас к очень серьезным выводам.

Подумав, она принялась объяснять, что последние события вроде уничтожения исследовательских центров метанауки, а также изгнания людей с Кураре и провоцирование мятежа туземцев хорошо укладываются в модель «Перепуганного божества». С другой стороны, сурово продолжила девушка, Высшие действуют методично, без всяких признаков импровизации, то есть реализуют хорошо проработанный план, и это говорит в пользу гипотезы ее отца, профессора Модеста Ахваза…

Опытным мужчинам не слишком нравятся чересчур умные женщины. Большинство пассажиров аэробуса мгновенно потеряло всякий интерес к Гелле и ее невразумительной лекции. К тому же отпустило напряжение — люди понимали, что серьезных боев уже не предвидится и что все они, наверное, доживут до завтрашнего дня. Начались преувеличенно громкие и бесшабашные воспоминания о событиях трех военных суток.

Гелла тоже принялась рассказывать, как пряталась в лаборатории, выбрав комнату с самой прочной дверью… Потом вдруг запнулась и произнесла озабоченно:

— Эдик, мы сейчас пролетим мимо полигона. Не знаешь, их эвакуировали?

Пришлось переадресовать вопрос капитану, но и тот понятия не имел, о чем спрашивает девушка. Пока искали объект на карте, ответ показался в иллюминаторе. Гелла вскрикнула, с ужасом глядя на кратер, пробитый антивеществом на месте метеостанции № 16.

— Секретный подземный объект, — прокомментировал Брукс— Как мы и думали.

Взяв Геллу за руку, Эдик быстро сказал:

— Не переживай, наверняка люди успели уйти. Вчера Высшие стреляли в лабораторию моей мамы, но она отделалась царапинами. Наверняка с твоим отцом тоже все в порядке.

— Да, ты прав. — Слезы высохли, она жалобно заулыбалась. — Конечно, папы там не было.

Так уж устроена психика — не хочет верить в худшее, охотно принимая самые невероятные надежды и утешения. Гелла в лихорадочном темпе набрала несколько номеров, дозвонившись до матери, которая оказалась на пункте сбора беженцев в Каморре. На лице девушки снова вспыхнула жизнерадостная улыбка.

Возле портала им пришлось расстаться. Машину встретил Гродзинский — весь завернутый в индивидуальные пакеты майор вполне твердо держался на ногах. Не дослушав восторженные поздравления, десантник строго отрезал:

— Успеем поболтать. Вы тут задержитесь на пару часов. Надо удержать портал, пока не подвезут отставших.

— У нас раненые, гражданские… — пролепетал Эдик.

— Остаются только способные стрелять, остальных немедленно отправим в Аквамарин, — объяснил Гродзинский. — Капитан Брукс, поставьте отделение Корунда в ближнюю оборону портала. Остальных — на поддержку взвода Као-Линга.

Виновато улыбнувшись, Гелла помахала ручкой из кабины аэробуса. Эдик только успел взять номер ее видеофона и пообещать, что найдет, как только вернется в город. Когда он в четвертый раз повторял эти обещания, машина заскользила к распахнувшимся вратам портала.

Глава 5

Быстро наступал вечер, стрельбы слышно не было уже с час. Над порталом выписывал ленивые фигуры аэромобиль воздушного прикрытия.

— Похоже, война кончилась, — уныло произнес Кристо.

Эдик молча кивнул. Боевой азарт бесследно пропал, сменившись апатией. После разгрома флота не слишком верилось даже, что кому-нибудь удастся добраться до безопасных миров и что вообще можно говорить о безопасности населенных людьми планет.

Эвакуация шла организованно. Аэробусы садились на площади, и беженцы послушно уходили в портал, охраняемый редкой цепочкой ополченцев и полицейским нарядом. Машины полегче влетали малым ходом в транспортные секции, чтобы продолжить полет уже в Аквамарине. В сумерках живая речка иссякла.

— Все, что ли? — равнодушным голосом осведомился Генрих. — Теперь и нам можно возвращаться.

Полицейский офицер, к которому обратились ополченцы, разрешил расслабиться, но приказал подождать еще около часа. Должны были прибыть последние машины из отдаленных поселков.

— Садись, братва, — вздохнул Эдик и первым опустился на каменную балюстраду. — Скоро полный шабаш.

Краем глаза он заметил, как с другого фланга в их сторону направляется Гродзинский. Эдик машинально следил за приближением майора. Тот был уже совсем рядом, когда над ухом раздался вопль Генриха:

— Вот и все! Погибли!

Сорвав винтовку с предохранителя, Корунд завертел головой и увидел пикирующего прямо на них Высшего. Столб серо-зеленого пламени мчался на сверхзвуковой, не иначе, скорости, но — вопреки законам природы — никакой ударной волны на людей не обрушилось. Высший резко затормозил в нескольких шагах от ополченцев и медленно вращался. Внутри полупрозрачной субстанции на долю секунды вспыхивали ветвящиеся золотистые нити и голубоватые ленты, свернутые в сложные фигуры.

— Ты изменил цвет, убийца? — с ненавистью прошипел Эдик. — На реке и возле антенны ты был красно-синим.

Он даже не попытался выстрелить — знал, что бесполезно. Оставалось только отбрызгиваться бессильной ненавистью — вдруг отравится.

— Неужели тебе не известно, что мы не меняем цветовую гамму? — удивился Высший. — В спектре отпечатана личность. Тот, кого вы видели, — страж, воин. Я — исследователь.

— Вас тут двое? — меланхолично поинтересовался Кристо. — Добрый бог и злой бог.

— Нас гораздо больше. Но не все общаются с людьми.

— А ты, значит, снизошел. — Корунд надеялся, что говорит желчно и оскорбительно.

Он повертел видеофон в нагрудном кармашке, направив объектив на Высшего. За это время Серо-Зеленый переместился поближе, нависая над людьми. Его мысли втекали в сознание безболезненно, создавая ощущение благосклонного расположения. Словно добрый Дедушка Мороз решил поговорить с детишками.

— Я изучаю вашу расу, — сообщил Высший. — Вы симпатичны мне, но личные пристрастия не имеют значения, когда возникают столь серьезные проблемы.

Вроде бы каждое слово по отдельности было вполне понятно, только вместе они складывались в заумный бред. Эдик обалдело посмотрел на товарищей, но те явно не слышали их беседы — просто были шокированы близостью сверхразумного существа. Бойцы соседних подразделений выглядели не лучше — сбились в кучки, сжимая оружие, и безумно таращились на мирное телепатическое общение человека и Высшего.

— Корунд, что ему нужно? — крикнул издали Гродзинский.

Махнув рукой, чтобы не мешали, Эдик спросил:

— Какие проблемы люди создали для вас на Кураре? Неправильно вели себя в отношении аборигенов?

— Не смеши меня, детеныш! — Похоже, Высший развеселился. — Аборигены только предлог. К моему сожалению, ваши ученые, которые считали, что спрятались от нас в своих подземных норах, слишком близко подобрались к некоторым загадкам. Мы не могли позволить вам овладеть этими тайнами.

Неожиданно сменив тему, Серо-Зеленый начал телепатировать полный бред. Возможно, это было бы интересно для Геллы, но Эдик совершенно не понимал смысл мысленного монолога. Вроде бы его собеседник хотел сказать, что цивилизациям земного уровня опасно прикасаться к некоторым явлениям природы — себя погубят и окружающим жизнь испортят. Одновременно поток мыслей утверждал, что гораздо полезнее улучшать условия существования, не углубляясь в тайны материи, но развивая культуру и спокойно-возвышенное отношение к доступной части Вселенной.

Бестолковую демагогию прервал Гродзинский, выкрикнувший:

— Это вы организовали восстание?

В ответной мысли Высшего трудно было не заметить оттенков самодовольства:

— Дикари в центре города — почти неотразимая угроза. Все варварские племена используют подобную тактику против более цивилизованных народов. Используют инстинктивно. Наши куклы лишь кое-что подсказали курарикам, немного помогли оружием.

— Но мы почти подавили мятеж!

— Почти не считается. Вы проиграли.

— Уничтожьте нас, если мы такие плохие, — с горечью предложил Кристо.

Видимо, теперь Высшего слышали все. Серо-Зеленый ответил равнодушно:

— Пока рано. Мы всего лишь присматриваем, чтобы Старшие не стали сильнее нас. А вы, Старшие, должны присматривать за Младшими, а не то молодняк станет сильнее вас, и тогда будет нарушено глобальное равновесие.

— Так в чем виновата наша планета?

— Все надо делать в рамках правил. Вы эти правила нарушили.

— Какие правила мы нарушили? — Эдик перестал что-либо понимать.

— Проводившиеся здесь исследования в области генетики и технической физики признаны потенциально опасными. Насколько я знаю, ваших правителей предупреждали по-доброму, но работы не были остановлены. — Сделав паузу, Высший отодвинулся немного и продолжил: — Забавная вы раса. Жаль, что так стремитесь к прогрессу. Могли бы жить спокойно и счастливо.

— Никакие исследования не позволят Земле угрожать вашей сверхцивилизации! — резко бросил майор. — Вы опередили нас на миллионы лет!

— Вы должны понять наше беспокойство. — Серо-Зеленый мягко перешел на звуковую речь. — Много столетий назад наши приборы заглянули в вероятное будущее, где обнаружили пугающую картину. Технологические племена, стоящие примерно на вашем уровне, смогли найти оружие Древних и в силу своей полудикости вздумали внезапно обрушиться на миры Высших. Погибли планеты, много наших собратьев. И с тех пор было решено: не подпускать так называемых Старших к опасным знаниям. Согласитесь, вам это и не нужно — вы прекрасно проживете при существующих сегодня технологиях.

— Вы умеете видеть будущее? — вскрикнул Эдик, подумав, что Гелла должна узнать об этом разговоре.

— Разумеется. Эти несложные методы составляют главную основу нашей культуры.

— Почему вы разрушаете именно Кураре? — осторожно спросил Эдик, чувствуя, что сейчас может быть сказано самое важное. — Разве здесь найдено оружие Древних?

— Мы давно подозревали, что в этой части Галактики могли сохраниться какие-то артефакты, и, вероятно, люди нашли те или иные изделия или записи, созданные миллионы лет назад. Не зря же на Люпаре, Южной Омерте и Каморре ускоренными темпами строились секретные научно-технологические комплексы.

— На Южной Омерте нет человеческих поселений. Сплошная тундра и льды возле южного полюса и джунгли в умеренных широтах.

— Ты ничего не знаешь, детеныш. — Призрачное щупальце, возникшее из огненного столба, легонько прошлось по его затылку. — На этом континенте строился громадный бункер, упрятанный под километровый слой гранитных пород. Глубоко под скалами были созданы мощные источники энергии, там были сконцентрированы сотни серьезных интеллектов. Это было опасно. И для вас, и для нас.

Несмотря на усталость, апатию и растущую неприязнь к Высшему, сержант Корунд был готов продолжить этот разговор, чтобы узнать побольше. Однако Серо-Зеленый вдруг попрощался и стал невидимым. Еще мгновение в полумраке светились тончайшие золотые нити внутренней структуры, потом и они растаяли. По лицам мягко хлестнула воздушная струя, пробежала слабая волна колебаний силы тяжести.

Над побережьем уже показались аэробусы и грузовики, перевозившие последних эвакуантов. Воздушная колонна высадила беженцев, и полицейские бросились навстречу, торопливо загоняя прибывших в портал. А со стороны леса нестройными группами отступали подразделения, державшие внешний фронт обороны. Когда все переправились на Северную Омерту, майор Гродзинский приказал оцеплению повзводно возвращаться в Аквамарин.

Последними уходили сам Гродзинский и отделение Корунда. Из зарослей уже выглядывали курарики, орали проклятия с угрозами, но приблизиться не решались. Захлопнув ворота, Генрих сказал озабоченно:

— Как бы они через портал не просочились.

— Ты же знаешь, как здесь система работает. — Эдик схватил друга за руку. — Запрем, заблокируем, и никто больше этим порталом не воспользуется.

— Хорошая идея! — Генрих набрал какие-то команды, но потом отступил от пульта. — Эд, у меня башка не работает. Сам придумай пароль.

Выслушав наставления товарища, Корунд набрал на замке пароль из дюжины символов, а затем, прижав лоб к клеммам, ввел свой ментальный отпечаток. Теперь никто, кроме него, не смог бы вскрыть портал Южной Омерты.

Через минуту они вышли через противоположную дверь на обезлюдевшую площадь Аквамарина.

Здесь еще не стемнело — только седьмой час вечера. Вернувшимся с фронта ополченцам зачитали благодарность губернатора, после чего приказали сдать оружие и возвращаться к семьям. Эдик схватился за телефон.

Спутники продолжали ретранслировать радиоволны, и он без труда дозвонился родным. Мама сказала, что они с Агнес собрали самое ценное и уже подлетают к космодрому, а отец ждет эвакуации на Эль-Дьябло.

— Меня подождите, — пошутил Эдик.

— Не беспокойся, — Мама криво усмехнулась. — Если надо будет — пропустим пару рейсов.

Тут в поле изображения влез Мишель, закричавший:

— Эд, они забыли взять мою игротеку!

— Сейчас заскочу домой, — пообещал старший брат младшему. — Попробую найти.

— Не тяни, — сказала невидимая Агнес— Твои документы у нас. Одежду и книги тоже взяли. Тут ограничения на багаж, бери не больше одной сумки.

Дома он первым делом избавился от грязного, провонявшего войной спортивного костюма и принял горячую ванну с хвойным экстрактом. Отмывшись и побрившись, завернутый в полотенце, нашел в холодильнике кусок буженины и, откусывая сочное мясо, посмотрел в Интернете, где тут ближайший сборный пункт.

Натянув брюки и рубашку из витаскина, он занялся укладкой сумки. Любимая игра Мишеля отправилась на дно, сверху легли ветровка и ботинки. Диски валялись в беспорядке, но Эдик нашел массу записей, потеря которых стала бы неприятным событием. Мама, конечно, прихватила много классики, а вот про хобби старшего сына забыла: на полках и на полу оставались видеофильмы, музыка, а также вся библиотека по истории, военному делу и галактической археологии. Он торопливо набил дисками две коробки, скачал на мегадиск все свои записи с домашнего инфокомплекса, запустил переформат памяти и покинул дом с очень тоскливым чувством на душе.

Уже на улице Эдик позвонил Кристо и Генриху — оба летели на космодром. Затем он, вздохнув для храбрости, набрал — сердце при этом томительно заколотилось — номер Геллы. Сердцебиение усилилось, а во рту пересохло, когда над видеофоном развернулась голограмма любимой девушки и раздался ее голос:

— Привет!

— Привет… где ты? — запинаясь от волнения, спросил он.

— Точно не знаю, какой-то сборный пункт, ждем аэробус. Тут сквер, а рядом восьмиэтажный дом и магазин «Мечта эпикурейца». Нам разрешили переодеться…

— Понятно, площадь Галилея. Не против, если я с тобой?

— Шутишь? — Она возмущенно расширила глаза. — Конечно, подваливай. Буду рада.

Сердце стучало, как после забега на длинную дистанцию, и это было до невозможности приятно.

Геллу он увидел за три квартала. Девушка забралась на постамент памятника и, держась за бронзовый телескоп в руке бронзового Галилео, вертела головой. «Меня высматривает», — понял Эдик и припустил изо всех сил.

Встреча получилась бурной. Гелла бросилась ему на шею и расцеловала, чем едва не довела до инфаркта. Счастливый и растерянный Эдик сумел чмокнуть ее только один раз, неловко угодив губами рядом с очаровательным носиком. Какая-то тетка по соседству немедленно прошипела: мол, совсем молодежь совесть потеряла — радуются чему-то, когда у людей такое горе.

— Хорошо, что ты догадался меня найти, — шепнула Гелла, увлекая Эдика на угол Мушкетерской, где людей было поменьше.

— Ты говорила со своими?

— Мама звонила. Их отвезут прямо на космодром.

— Мои уже там, — сообщил Эдик и, расхрабрившись, предложил как бы в шутку: — Дом пустой, родителей нет. Совсем близко.

К его большому разочарованию, девушка покривила губки вежливой улыбкой, а затем тактично пожаловалась: мол, жарко и воздух пахнет гарью. Она добавила, что питьевые фонтанчики не работают, а пить хочется. Оглядевшись, Эдик повел ее к супермаркету, который был основательно разграблен, но несколько бутылок газировки все-таки удалось найти.

Вернувшись в сквер, они напоролись на Рафаэля, который ораторствовал перед унылой толпой:

— Нас предупреждали, что тема запрещена. Но мы, как последние кретины, решили, что сможем обмануть Высших. Вот они и показали, чего мы стоим рядом с истинным могуществом. Не только научный центр уничтожен — всех нас выгнали с планеты.

Презрительно поморщившись, Гелла прокомментировала вполголоса:

— Этот слизняк занимался математическим моделированием вероятного будущего. Получилась модель, согласно которой человечество сможет успешно противостоять давлению Высших. Вариант с прямым военным вмешательством Высших они сочли маловероятным. Их модели предсказывали, что Высшие станут провоцировать войны между Старшими расами. Прислушиваясь к этим рекомендациям, правительство усиленно занималось урегулированием мелких проблем с лабба и другими, а нападения Высших никто не ждал.

— Серо-Зеленый говорил, что Высшие умеют видеть разные варианты будущего.

— Им легче. Нам и дзорхам Высшие запретили проводить исследования в области хроновидения.

— Запретили только двум расам? А как же лабба и виин-черси?

— Не хочу врать. Достоверно известно лишь о дзорхах… — Внезапно Гелла, широко открыв глаза, прошептала: — Ты снова присутствовал при разговоре с Высшими?

— В основном только я с ним и разговаривал, — похвастался Эдик. — Когда вы телепортировались, опять появился…

— Рассказывай! — потребовала она. — С самого начала и подробно.

Сбиваясь, Эдик принялся вспоминать свои встречи с энергетическими коконами. Интерес во взгляде Геллы придал ему уверенности и обострил память, а потом он и вовсе сообразил прокрутить кадры, записанные на видеофон.

Повествование пришлось прервать, когда прилетели машины, и Гелле с Эдиком не без боя нашлось место в последнем аэробусе. Примерно на полпути до космодрома Корунд наконец закончил отчитываться и глубокомысленно резюмировал:

— Я так понял, что вы на Южной Омерте были близки к очень важному результату.

— Лестно слышать. Знать бы только — какая лаборатория. Высший говорил о бункере под гранитным щитом — это на юге, в зоне вечной мерзлоты, там работали военные. Они ничего не сообщали нам, но источники энергии у них были сверхмощные — весь континент дрожал, когда там включались установки.

— А что за эксперимент готовил твой отец? — Этот вопрос уже который час не давал Эдику покоя. — Какие вообще могут быть эксперименты над Высшими?

Гелла задумалась, будто не могла решить, стоит ли говорить об этом. Наконец, покусывая губы, сказала:

— Мы собирались построить информационно-полевую модель Высшего. Это совершенно новая методика, в прошлом году с ее помощью удалось уточнить обстоятельства рождения Вселенной. В машины вводятся все известные нам сведения, а затем модель сообщит те параметры, которых мы не знаем. Если бы получилось, мы могли сделать скачок на много тысячелетий вперед… — Она пробормотала: — Неудивительно, что Высшие взбесились.

Она замолчала, хмуря лоб, и ничего не говорила до самой посадки на паркинге космодрома.

Прибывших встречали полицейские и военные — никаких ополченцев. На взлетно-посадочных полях стояло с дюжину кораблей, в том числе явно не человеческих моделей. Армейский майор, введя в информационную систему имена Эдика и Геллы, сообщил:

— Семья Корунд ждет регистрации в секторе «эф-одиннадцать», Барбара Ахваз прибыла в портал Минервы, будет на космодроме в течение часа.

— Подождем с моими, — предложил Эдик.

Пока они рыскали по лабиринтам в поискахнужного зала, Гелла снова созвонилась с матерью. Убирая видеофон, она сказала озабоченно:

— Странно, мама одна. Кажется, плачет. Наверное, переживает за меня…

В секторе F 11 набилось сотни две беженцев. Корунды сидели рядом с небольшой горкой дорожных сумок. Мама Эмили с перевязанной рукой, растрепанная заплаканная Агнес и полный восторгов от пережитых приключений Мишель бросились обнимать Эдика, словно он из адского пекла вернулся. Впрочем, братишка немедленно потребовал игру и, вставив диск, принялся истреблять эльфов и троллей.

Еле отбившись от обниманий с поцелуями, Эдик представил Геллу, которая зачем-то рассказала, кто и как ее спас, чем вызвала новую волну женских причитаний. Даже младший член семейства, отложив игру, потребовал подробных воспоминаний о том, сколько курариков застрелил старший брат за три дня боев.

— Мама, не разводи сырость, — потребовал Эдик. — Как твоя рука? Что с Эль-Дьябло слышно?

— Рана заживает. — Эмили Корунд отмахнулась. — Папа нервничает. Скорее всего, нас эвакуируют на разные планеты, придется потом искать друг друга.

— Ну скажи, скольких ты перестрелял, — не отставая, ныл Мишель.

— Не было времени считать. — Эдик пожал плечами. — Десятки… Может быть, сотни. Мы косили их, как сорную траву. Если бы не Высшие…

— Надо было Высших десятками класть, — со злобой произнесла сестра. — Мерзкое племя!

Сочувственно вздохнув, догадливая Гелла негромко спросила:

— Вы потеряли близкого человека? Это был ваш первый мужчина?

— Он должен был стать единственным! — выкрикнула Агнес, но сдержалась и не заплакала.

— Во многих семьях родных недосчитались, — сокрушенно пробормотала мама. — Вот что, ребята, вы же голодные. Сходите в сектор F-A, пока посадку не объявили. Там беженцев бесплатно кормят.

В буфете каждому выдавали по кульку бутербродов и по банке сока с витаминами.

— На фронте кормили лучше, — прокомментировал бывалый вояка сержант Корунд.

Они с Геллой заняли пустой столик возле огромного окна с видом на освещенное прожекторами поле ночного космодрома. Высоко в темном небе пульсировало, уменьшаясь в размерах, огненное пятно — след двигателей недавно стартовавшего корабля. По трансляции объявили о начале регистрации на посадку для беженцев сектора D и готовность для сектора Е.

— Чем занимается твой отец на Эль-Дьябло? — спросила Гелла.

— Оператор батискафа. Они добывают вещество из глубин звезды. Там под слоем горячей плазмы лежит протоматерия — нуклонно-электронная суспензия. Ее по-другому гиперплазмой называют. В этой среде плавают куски природного нейтрида с ослабленными связями между нейтронами. Нейтрид почти невозможно обрабатывать при низких температурах, получаются бесформенные куски. А на глубине он пластичный, можно раскатать силовым полем в листы.

— Техник, — немного пренебрежительно резюмировала Гелла.

— Он начальник экспедиции, — обиделся Эдик. — Отец готовил новый проект — предложил погрузиться на следующий уровень, где нет даже гиперплазмы, а только квантовая эмульсия. Они должны были формировать заготовки нейтрида нужной формы прямо на месте… А чем занимался ваш Центр — делали оружие против Высших?

— Было много направлений. Мы с отцом анализировали данные по Высшим, пытались понять их природу, структуру общества.

— И много удалось выяснить?

— Мы точно установили, что удельное энергопотребление у них примерно на два-три порядка выше, чем на Земле. А недавно появилась догадка, что нет никакой сверхцивилизации Высших. Есть много рас, договорившихся принять единую форму. Между ними существует изрядная напряженность — совсем как между людьми. Разумные существа не всегда способны понимать друг друга. Чем выше цивилизация, тем сложнее становится жизнь, тем выше уровень взаимного непонимания разных этносоциальных групп…

Гелла говорила непрерывно, хоть и сбивчиво. Эдик догадался: это нервы. Измученной стрессом девушке нужно было выговориться. Она принималась рассказывать, какой замечательный дом был у них на Кураре, потом вдруг призналась, что до встречи с Рафаэлем была немножко влюблена в своего шефа, который был учеником ее отца и вдобавок старше Геллы на полтора десятка лет.

— Часто влюбляешься? — невольно усмехнулся Корунд, которому было неприятно слышать о ее увлечениях.

— Часто. — Она грустно вздохнула. — Только все мои романы получались неудачными. То есть соблазнить мужчину — не проблема. Но потом всегда оказывается, что снова встретила не того человека, да и человек этот тоже не готов на серьезные отношения… И тут резко влюбляешься в другого, и все начинается по новой…

Она замолчала. Сообразила, наверное, что не стоит изливать душу совершенно незнакомому парню, который чуть младше ее и неспособен понять столь тонкие интимные моменты.

Гелла отвернулась, устремив отрешенный взгляд в сторону космодромного поля, где взлетал тихоходный транспорт среднего тоннажа, а чуть дальше заходил на посадку грузопассажирский рейдер типа «Тристан». Эвакуация протекала быстро, даже организованно, и Корунд испугался, что приближается разлука с красивой девушкой.

— Расскажи лучше о своей работе, — попросил он.

— Заинтересовался метанаукой? — удивленно переспросила Гелла.

— Я любознателен… Что такое метанаука?

Кажется, вопрос отвлек ее от тревожных мыслей. Сделав серьезное лицо, девушка прочитала короткую лекцию, в которой было слишком много непонятных терминов. Эдик уяснил только, что метанаука изучает самые сложные явления Вселенной в целом, без деления на математику, физику, историю, химию, ботанику, астрономию, психологию, политологию и филателию.

Затем на ее лице появилась самодовольная гримаса, и Гелла продолжила с гордостью.

— Некоторые мои предложения понравились руководству, и было решено развивать эту тему, — похвасталась девушка. — Мне, как автору идеи, поручили возглавить проект, хоть я еще не защитила диплом.

Эдик искренне позавидовал. Девушка, в которую он, кажется, влюбился, не только училась в университете, но даже вела самостоятельную научную работу. И в интимной жизни успела набрать немалый опыт, хоть это и не слишком радовало Корунда. В общем, Гелла была сильной интересной личностью, такая не увлечется мальчишкой, ей взрослых опытных самцов подавай.

— Даже не знаю, сможешь ли ты понять, — продолжала Гелла. — Ты у нас кто — учишься, работаешь, в армии служишь?

Эдик объяснил, что должен был через месяц окончить школу и уже разослал тесты и резюме в несколько университетов. Он не сомневался, что будет принят и даже получит стипендию, но бегство с Кураре и предстоящая неизвестность могли поломать все планы стать космическим археологом.

— Манит романтика древности? — Гелла подмигнула.

— Ну… нет… не знаю… — Эдик замялся. — Это интересно — изучать историю других цивилизаций, сравнивать их пути с нашим.

— Ты, наверное, читал «Послания к инопланетянам»?

— Биргит Ингребельд? — Эдик пренебрежительно поморщился, — Слишком популярно. Мне больше понравились «Неизвестная праистория» Роксанова и «Эстафета ошибок» — Уиллберга и Гурметашвили. Недавно заказал «Размышляя над пунктиром тысячелетий» Корна, но не успел получить.

Заметно удивленная Гелла сказала одобрительно:

— Солидный багаж, хотя выводы в этих книгах часто спорные и недостаточно смелые. Мы на Кураре продвинулись дальше Корна… — Она решительно тряхнула головой, так что длинные каштановые локоны исполнили экзотический танец. — Если ты понял хотя бы четверть прочитанного, то сумеешь понять и суть наших идей… — Гелла задумалась, но совсем ненадолго. — Высшие отличаются от нас тем, что обладают Всемогуществом… Тебе будет трудно понять, что означает это слово в терминологии метанауки. Обрати внимание: метанаука — это и накопленные человечеством знания, и методы их обработки.

Слова ее были туманны, но Корунду доставляло удовольствие слушать девушку, поэтому он кивнул. Однако Гелла не стала продолжать рассказ о своей работе и неожиданно спросила: как, дескать, он понимает смысл термина «Всемогущество». Растерявшись, Эдик, который никогда на такие темы не задумывался, пролепетал:

— Ну это… всегда все можешь сделать… все, что пожелаешь… — Он наспех собрал мысли, кое-как перемолол урожай и сказал уже почти внятно: — Возможность реализации всего, что способен вообразить. Защита от любого оружия, от любой опасности… использование любых необходимых мощностей, способность быстро перемещаться в нужную точку, доступ к любой информации, манипулирование любыми материальными объектами… Проще говоря, Всемогуществом обладали мифические боги-демиурги из древних религий.

Взгляд Геллы сделался удивленным. Безусловно, она не ожидала услышать столь осмысленный ответ от малолетки-старшеклассника. Снисходительно улыбнувшись, красавица произнесла:

— Приблизительно так. Если говорить по-научному, то речь идет о полном контроле над энергией, информацией и материей. Но есть и другая сторона вопроса — наверняка даже у Всемогущих есть ограничения — технические, этические, философские…

— Тогда это уже не Всемогущество, — заявил Корунд.

— Любое определение условно, — отмахнулась Гелла. — Мы называем этим термином уровень контроля над ресурсами Вселенной, несравненно превосходящий наши возможности… Так вот, я на год раньше тебя подумала о сходстве Высших с древними земными богами и предложила прочесать всю литературу — научную, художественную, теологическую — в поисках намеков на подобные проблемы. Ведь мыслители прошлых веков много думали о божествах и наверняка успели наплодить кучу догадок.

— Зачем это нужно? — спросил сбитый с толку Эдик. — Всемогущество — это инструмент, оружие. При чем тут ограничения, о которых могли догадаться мыслители Средневековья?

— В том-то и дело. — Она подняла палец. — Чрезмерное могущество опасно. Власть развращает, тем более — власть над материей. К тому же Всемогуществом следует пользоваться крайне осторожно. Надавишь чересчур сильно — сломаешь что-нибудь важное для Вселенной.

Для человека, не слишком подготовленного, новых мыслей и понятий было чересчур много. Эдик с трудом воспринимал водопад принципиально новых идей. Как и в недавней беседе с Высшим, он слышал слова, но не постигал их смысла. Между тем Гелла продолжала:

— Мы выделяем различные ступени Всемогущества. Управление хаосом случайных событий вплоть до броуновского движения молекул. Управление переходами масса — энергия в обоих направлениях. Всемогущество заставляет атомы и силовые поля выстраиваться в нужные структуры под действием простых принципов. В идеале мысленным усилием создаются практически любые материальные структуры.

— Как это возможно? — недоверчиво переспросил Эдик.

Покровительственно улыбаясь, Гелла привела доходчивый пример. Если господину Эдуарду Корунду захочется выпить воды, он достанет бутылку из холодильника или из камеры линий доставки, не задумываясь о том, каким образом эта вода попала в дом. Далекому предку господина Корунда пришлось бы прогуляться с ведром к ближайшей реке, набрать грязную воду, вернуться домой, отфильтровать и вскипятить воду… Технологический прогресс избавляет современного Корунда от множества манипуляций… Затем она возобновила лекцию:

— На разных уровнях цивилизации между мысленным желанием и достижением конечного результата располагаются различные промежуточные функции. Первобытный человек реализовал свои желания посредством физической силы, потом появились всевозможные механизмы с внешними источниками энергии — водяной, паровой, электрической, ядерной, кварковой. В случае идеального Всемогущества промежуточные ступени должны исчезнуть, и мы получим кратчайший цикл: мысль — результат.

— То есть Высшему достаточно подумать — и его мысль будет реализована?

— Как мы установили, Высшие еще не достигли этого этапа…

Только сейчас девушка сообразила, до какой степени потрясен ее собеседник. Смущенно улыбнувшись, она погладила Корунда по щеке, шепнув: дескать, поймешь, если постараешься.

Тут объявили начало регистрации для пассажиров секции F, и молодые люди бросились обратно в зал ожидания.

Перед воротами, ведущими к кораблю, выстроилась очередь. Однако семья Корундов оставалась на месте. Эмили, Агнес и откуда-то взявшийся Генрих Дерби утешали горько плакавшую женщину. Увидев незнакомку, Гелла бросилась к ней, крикнув:

— Мама! Что случилось?

Обняв ее, мать простонала сквозь слезы:

— Папу нашего убили. Бункер вдребезги. Никто не спасся.

Лицо Геллы скривилось, потекли слезы, девушка зарыдала в голос. Агнес, всхлипывая, гладила ее по спине, но ничего не говорила — в такие моменты от слов пользы не много. Генрих шепнул Эдику:

— Это, наверное, в том кратере, который мы видели.

— В том самом. Ты с нами летишь?

Виновато улыбнувшись, Генрих объяснил:

— Мне твоя сестра очень понравилась, захотелось еще раз ее повидать.

— Ну в добрый час— Эдик толкнул его плечом. — Породнимся… Кристо не видел?

— Их полчаса назад увезли на Джуманджи… — Поглядев на табло, курсант-космолетчик добавил озабоченно: — Надо поторапливаться.

Они с Эдиком и ставший очень серьезным Мишель, взяв на себя командование, чуть не силком увели женщин к столу регистрации. Процедура была предельно упрощена: усталые полицейские и сотрудники космодрома вводили в информационную систему данные личных идентификаторов. У кого не было документов, спрашивали имя, дату рождения, название города, где жил на Кураре.

Затем пассажиров отправляли в рукав, соединявший зону досмотра со звездолетом. Корабль оказался неземным — грузовик цивилизации лабба. Пассажиров распределили по громадным пустым трюмам, в которых на скорую руку развернули полужесткие кресла. Экипаж честно пытался создать для беженцев подобие комфорта, но сиденья получились неподходящей формы, а поясняющие надписи были сделаны в таком жутком переводе — хоть на конкурс «Нарочно не придумаешь» посылай.

Приложив героические усилия, Эдик и Агнес одолели чужую наномеханику, приспособив сиденья к причудам человеческой анатомии. Агнес и Гелла сели рядом, обнявшись, и тихо всхлипывали, переживая свои потери.

Внезапно зазвучал голос кибертранслятора:

— Уважаемые братья и сестры по разуму, экипаж транспорта… — последовал набор непереведенных звуков, — выражает вам свое сочувствие и доброжелательство. Через несколько минут корабль будет улетать на планету, которую вы называли Джуманджи. Перелет будет продлеваться около десять плюс четыре часов по вашему счету времени. Экипаж готов постараться делать ваш печальный исход максимально приятным событием. Просим пристегивать себя к вашим удобным креслам.

Волна колебаний силы тяжести подсказала, что включены антигравитаторы. Чуть позже замурлыкали, проснувшись, ракетные движки, еле слышный шорох которых быстро превратился в очень громкое гудение. Появилось ощущение слабой перегрузки.

Над головами пассажиров загорелась голограмма окружающего пространства. Поверхность Кураре быстро уходила вниз, леса и поля сливались в темно-зеленые пятна, разделенные синими и грязно-серыми узорами водоемов. Вскоре планета стала сектором сферы, край которого занимал свинцовый сегмент океана. В воде покачивалось серебристо-багровое отражение Десятки.

За несколько минут Кураре превратилась в быстро уменьшавшийся диск, затянутый белесыми полосами облаков. На ночной стороне просматривались контуры Люпары, с которой тоже взлетали корабли. Потом в поле зрения попало размытое слабо пульсирующее полупрозрачное облако — защитное поле, скрывавшее корабль-убийцу. Сразу вернулась лютая ненависть к неуязвимым безжалостным монстрам, сломавшим столько судеб ради непонятной прихоти.

Подергав брата за рукав, Мишель осведомился:

— Что за планета Джуманджи?

— Точно не знаю. Но мы в гимназии проходили, что там много городов и, кажется, два миллиарда населения.

— Больше пяти, — уточнил Генрих. — Мир очень быстро развивается, в экономическом отношении почти не уступает Земле и Валинору. В той же системе еще пять планет, из которых две пригодны для жизни.

— Мы с папой там бывали, — сказала мама. — Если не считать двух солнц в небе, Джуманджи — точная копия Земли. А на Теоле живут дикари — совсем как люди.

Младший член семьи Корундов забеспокоился:

— Дикари опять взбунтуются? Мы будем их убивать?

— Не болтай глупости, малыш, — устало проворчала мама. — Мирные племена гоминидов генетически не отличаются от землян. За неполных сто лет мы смогли поднять их из каменного века в бронзовый. Вроде бы сам Кордини сказал, что когда-нибудь теолийцы растворятся в человечестве.

— Взбунтуются, — уверенно сказал Мишка, обиженно надул губки и прохныкал: — Эд, это неправильно, что мы проиграли войну. Ведь мы — люди, мы должны всегда побеждать… Эд, Эдди, мы еще вернемся домой?

Бедный мальчик понимал жизнь как разновидность видеоигры, в которой обязательно нужно победить, к тому же он потерял единственный дом, горько переживал утрату и был безмерно несчастен. Эдик, в отличие от него, помнил, что родился на другой планете. Здесь, на Кураре, он всего лишь прожил последние семь лет. После трех кровавых дней Кураре вызывала у него разве что отвращение, поэтому он совершенно не жалел ни о доме в Аквамарине, ни о брошенном при бегстве добре.

Сейчас им владела только ненависть к тварям, оскорбившим и унизившим человечество. Глядя с неприязнью на планету, превратившуюся в маленький кружок, он процедил:

— Не знаю, вернемся ли мы или нет, но мы отомстим за этот день. Жестоко отомстим.

Часть II Браконьерские будни

Глава 6

Река срывалась водопадом с двухметрового уступа, неторопливый поток прыгал по камням, превращаясь в кружева пены и разбрасывая мельчайшие брызги. Рыбы с красноватой и серебристой чешуей лихо перелетали через порог, бултыхались в пену и как ни в чем не бывало плыли дальше по течению, не понимая, что перебрались из реки в озеро. Глупым созданиям все одно — лишь бы вода в жабры попадала.

В отличие от них человеку недостаточно просто существовать в комфортной среде, где солнце излучает в определенном спектре, вода и воздух имеют определенный химический состав, а в холодильнике всегда есть чем перекусить. Человеку зачем-то нужен эмоциональный комфорт, а также внимание окружающих, радость достижения абстрактной цели, взаимная любовь и прочие компоненты счастья. Хотя, конечно, немалой части соплеменников вполне хватает простых радостей бытия, но такие особи мало отличаются от рыб и растений…

Подобные мысли меланхолично бродили по синапсам и нейронам Эдуарда Корунда, физически здорового, двадцати девяти лет от роду, представителя расы homo sapiens. Недавно выбравшись из прохладной прозрачности озера, он загорал на траве, устроившись подальше от остальных любителей дикой природы. Шумная компания по соседству азартно играла в волейбол, и некоторое время Корунд рассеянно следил за движениями мяча, потом взгляд переместился на рощу, шелестевшую листвой на противоположном берегу.

Валяться на песке с полузакрытыми глазами и думать о всякой ерунде было приятно, только блаженство не продолжается бесконечно. Кто-то остановился рядом, громко спросив жизнерадостным мужским голосом:

— Не помешаем?

— Нет, — соврал Эдуард, не поворачивая головы. Оставалась крошечная надежда, что сосед удовлетворится таким ответом, однако тот страдал чрезмерной общительностью и вдобавок был не один.

— Прекрасная погода! — высказал он свое мнение, которое совершенно не интересовало Корунда. — Вы уже купались?

— Конечно, купался, — тоже громко произнес женский голос— Видишь, у него трусы мокрые.

— Со мной случилась неприятность, — проворчал Эдуард, переворачиваясь на спину.

Они были примерно его возраста — типичные городские обыватели, полностью довольные собой и уверенные, что все окружающие обязаны разделять их восторги. Оба долго и громко смеялись шутке Корунда, потом бабенка, деловито снимая тунику, осведомилась:

— Вы часто здесь бываете?

«Какое твое дело, дура? — раздраженно подумал Эдуард и мысленно констатировал: — Отдохнуть не удастся». Он встал, собирая одежду, и буркнул:

— Вы имеете в виду планету? Нет, не часто.

Непрошеные соседи переглянулись, корча пренебрежительные гримасы. Женщина в бикини поверх неплохой фигуры посочувствовала:

— Космонавт… Поэтому вы такой неразговорчивый. Вам надо побольше…

— Ему надо поменьше умничать, — перебил ее мужчина. — Будь проще, братишка. Вот я, к примеру…

Кивнув, Эдуард ушел, не дослушав очень полезные советы травоядных. На границе пляжной зоны он переоделся в кабинке и вышел на тропинку, которая все круче бежала в гору. Мышцы ног приятно заныли. На верхней площадке Корунд бросил прощальный взгляд на парк — две квадратные мили живой природы, окруженные громадными строениями гигаполиса. Лес, поле, озеро и река, вытекающая из городской стены и уходящая в трубу-коллектор на другом краю оазиса.

Глубоким вдохом Эдуард втянул свежий воздух и шагнул в вестибюль. Внутри здания воздух был ничем не хуже.

Скоростным лифтом — до нижнего яруса, эскалатором — в пешеходный тоннель, длинный марш-бросок сквозь плотную толпу и, наконец, станция метро — бело-голубая линия. Полупустые вагоны помчались по трассе, плавной кривой пронзающей юго-западный сектор Нью-Вавилона. Корунд вышел на «Чеширской», пересел в поезд фиолетовой линии, который привез его на станцию «Мраморный треугольник».

Так назывался куст из трех двухсотэтажных строений, облицованных плитками мрамора. В одном из этих домов-исполинов, усеченной пирамиде золотистых оттенков, жила семья Корундов.

Время было раннее, дочка в школе, жена на работе, так что никто не ждал его в квартире. Эдуард вышел из лифта на 50-м, торговом, этаже и направился к «Лавке книголюба». Седой Билли-Булл приветствовал его, как положено при виде завсегдатая — вежливым кивком, — и, не прерывая разговор с пышнотелой покупательницей в удлиненных шортах, показал рукой на прилавок, где обычно выставлялись новинки.

Собственно говоря, на прилавке красовался только ширпотреб — модные диски, не слишком интересные для серьезных читателей. «Двести тайн Галактики», «Чудеса кулинарной магии», «За кулисами звездных конфликтов», «Правда о Высших», «Двести прославленных путан», боевики, дамские романы, биографии знаменитостей, пособия по достижению успеха на интимном фронте, далекие от истины сплетни об исторических событиях.

Самое интересное скрывалось в электронном каталоге, куда заглядывали только настоящие библиофилы. Перелистав список новых поступлений, Эдуард пометил курсором великолепный альбом «Хищники чужих миров», репринтное издание старинного романа «Охотники за звездолетами» и внезапно наткнулся на смутившую его книгу. Согласно статистике пытались писать примерно двести миллионов людей, ежегодно издавалось не меньше миллиарда книг, так что уследить за всеми немыслимо. И тем не менее было странно, как он мог не слышать об этом труде.

Внимательно перечитав аннотацию, Корунд заинтересовался всерьез, но все-таки решил посоветоваться с женой.

— Привет, дорогая, — сказал он, когда над видеофоном появилась голографическая Гелла. — Я в лавке Нортона.

— Здравствуй, любимый! — Она ослепительно улыбнулась. — Хвастайся, что раскопал.

— Похоже, книга должна быть интересной. Называется — «Интегрированные междисциплинарные исследования цивилизаций Большого Квартета». Монография профессора Стефана Редля. Издано…

— Наверняка на Валиноре! — Лицо Геллы изобразило кислую гримасу. — Возьми. Врага надо изучать.

— Ты его знаешь?

— Слышала. — Она снова поморщилась, потом отвернула голову и строго сказала кому-то: — Минуточку, я разговариваю с мужем.

— Не буду отвлекать, — заторопился Корунд. — Я пройду через супермаркет — можешь не беспокоиться о продуктах.

— Когда ты дома, я ни о чем не беспокоюсь. — Гелла многообещающе расширила глаза. — Запрограммируй что-нибудь особенное. Я имею в виду — на ужин.

— Я так и понял.

— До встречи, любимый.

Прежде чем нажать красный сенсор отбоя, Гелла послала мужу голографический поцелуй. Кажется, настроение супруги стало получше, и это позволяло надеяться, что остаток дня пройдет без лишней нервотрепки.

А с вечера Гелла была не в духе и долго не желала исполнять супружеские обязанности. Все отнекивалась: дескать, не хочется да неможется. Потом Эдик все-таки сумел ее раскочегарить, и получилось совсем неплохо — почти как в лучшие времена. Впрочем, запала обоим надолго не хватило, и супруга, наведавшись в ванную, вернулась на ложе опять же без желания. Буркнув невнятно, Гелла отвернулась спиной и вскоре засопела сквозь непроницаемую броню крепкого сна…

К этому моменту других покупателей в лавке не осталось, и владелец магазина сосредоточил внимание на Корунде. Умиленно дослушав воркование супругов, старина Билли-Булл Нортон доброжелательно сообщил:

— Поздравляю, вы — счастливчик. Интересная работа, прелестная жена, чудный ребенок.

— Вы забыли упомянуть зверский аппетит. — По лицу Эдуарда скользнула не слишком веселая усмешка. — И бездну свободного времени.

— Я мог бы также упомянуть великолепную физическую форму и завидный успех у женского пола, но вижу, что вы не в духе. Какие-то проблемы?

— Жизнь не сложилась. — Эдуард вздохнул. — От этого мне тоскливо и очень хочется набить какую-нибудь морду. А лучше — кого-нибудь пристрелить.

— Ваша работа дает возможность реализовать подсознательные желания… Давно стреляли по живой мишени?

— Четыре дня назад. В полусотне световых лет. Это был большой, но вкусный гурмет.

— Планета Стерлинг… — Понимающе покивав, Нортон неожиданно сменил тему: — Вы недовольны судьбой, считаете себя неудачником, жизнь кажется пустой, а потому вы пытаетесь заполнить пустоту любовью, книгами, рискованными приключениями.

Подумав над его словами, Корунд осторожно признал:

— Возможно. Вам знакомо такое состояние?

— Оно знакомо каждому, но не каждый в этом признается, — Нортон печально развел руками. — В молодости мы мечтаем о великих подвигах, но видим лишь скучные будни, и кажется, будто жизнь прошла зря. В определенном возрасте понимаешь, что достиг предела, пора оставить глупые надежды и смириться. Это очень больно.

— Понимаю.

— Вряд ли. Вы поймете это лет через тридцать или сорок. А пока вы молоды и еще сохранили шанс что-то изменить в своей судьбе… — Решительно тряхнув головой, старик заговорил деловым тоном: — Ну-с, что мы выбрали?.. Прелестно… Альбом и роман можете получить прямо сейчас, а вот умную книжку придется изготовить. Сами понимаете — лицензионное издание.

С подобной процедурой Эдуард сталкивался неоднократно: владелец магазина должен был отослать запрос в планетарный офис интеллектуальной собственности, оттуда выдавали персональный код доступа, файлы книги сбрасывались в магазин, и уже на месте выжигался защищенный от перезаписи диск. Процесс мог занять до двух часов, поэтому Корунд попросил прислать книгу домой и поднес идентификатор к сенсорам кассы.

— Мне понравился ваш совет, — сказал он на прощание. — Давно хочу поменять образ жизни. Только не получается.

— У меня тоже не получалось, — признался Бобби Булл. — Но я знал людей, которые смогли. Некоторые из них умерли счастливыми.

Машинально сунув конверт с дисками в боковой карман куртки, Корунд побрел по коридорам, которые в этих исполинских зданиях назывались улицами. Из головы упорно не шел разговор со старым букинистом. Упустишь шанс — закончишь дни в уютном тихом местечке с ощущением собственной ненужности. Страшное дело — посвятить остаток дней поиску средств борьбы со скукой.

Из лифта он шагнул в коридор, облицованный разноцветными плитками того же псевдомрамора. Возле двери квартиры № 60-332 стоял увесистый пакет — покупки, которые Корунд сделал в супермаркете, были доставлены, пока он неторопливо прошел два внутренних квартала.

Загрузив продукты в кухонный комбайн, Эдуард запрограммировал рагу, бульон и легкий овощной салатик. Затем отрезал мощный ломоть ветчины, завернул в тонкий лист лаваша и, меланхолично покусывая, подошел к огромному — на всю стену — окну гостиной.

Громадины соседних домов заслоняли большую часть гигаполиса, но и доступный взгляду небольшой клочок производил потрясающее впечатление. Нью-Вавилон протянулся на сотни километров — настоящие джунгли строений-великанов, кое-где разрываемые парками-оазисами. На окраине было больше парков, и дома там не выше сорока этажей, но Гелла и слышать не хотела о переезде из центра.

Прожив больше десятка лет в гигаполисах продвинутой планеты, он остался провинциалом. Душа не лежала к некоторым технологическим новинкам вроде объемных обоев с полным эффектом присутствия. То ли дело, как в детстве на Кураре, без излишеств. Простые дома с обычными видеостенами, без всяких трехмерных симуляторов…

А вот Гелла, в отличие от него, спешила забыть буколическое прошлое и стать настоящей столичной львицей. В студенческие годы она еще кое-как терпела примитивный быт в стиле прошлого века, но с недавних пор, когда у четы Корундов завелись нормальные деньги, все ее силы и большая часть семейных средств были брошены на переоборудование квартиры в духе супермодерна.

Похоже, Геллу не смущал даже бешеный ритм жизни в исполинском городе. И повадками она быстро превратилась в настоящую горожанку. Даже не считала нужным оправдываться, когда исчезала надолго. На все была нейтридовой крепости отмазка — проводятся важные исследования. Лишь однажды сказала равнодушно: «У тебя своя жизнь, у меня — своя. Считай, только ради ребенка вместе живем».

Подозрения насчет ее неверности Корунд старательно гнал прочь, но гадкие мысли все равно возвращались.

А ведь какая была любовь! Часа врозь прожить не могли!

Обрывая неприятные мысли, звякнул сигнал у двери. В почтовом ящике лежала плоская коробочка с мини-диском — та самая монография валинорского ученого. Свободное время имелось в избытке, поэтому он приготовил коктейль, вставил диск в проектор и сфокусировал изображение перед диваном, на котором обычно смотрел фильмы и читал книги.

Минут через десять, осилив середину предисловия, Корунд резко сменил горизонтальную позицию на сидячую, громко сказав:

— Ни хрена себе!

Стефан Редль сумел удивить Эдуарда. Во-первых, профессор четко сформулировал постулат, который старательно избегали Гелла и ее коллеги: междисциплинарные исследования (метанаука или глобалистика людей, учение «интегрированного познания» дзорхов и т. п.) имеют целью вовсе не изучение Вселенной, а разгадку сущности Высших, поскольку у всех Старших по отношению к Высшим выработался устойчивый комплекс неполноценности. Во-вторых, Редль неоднократно цитировал другие собственные книги, среди которых Эдуарда заинтересовала «Гениальность злодейства», написанная в соавторстве с самим Бернардом Корном. Дочитав предисловие и углубившись в первую главу, Корунд понял, что должен проштудировать все труды валинорца.

Гелла пришла с работы, когда он застрял в середине книги. Настроение жены было вполне благосклонным, она даже ответила на поцелуй, одарив Эдуарда улыбкой.

— Читаешь? — Гелла поиграла пультом, перелистав страницы на мониторе. — Как я и думала, старый маразматик демонстративно не пользуется термином «метанаука».

— Несколько раз это слово встречалось.

— Несколько раз? — Она возмущенно фыркнула. — Это наш главный идейный противник! Считает, что мы занимаемся ерундой… Козел!

— Тебе виднее. — Предвидя возможность скандала, Корунд свернул тему. — Где ребенок?

— У них экскурсия в музей естествознания. Училка обещала вернуть детей через час.

— Ужин будет готов через пять минут.

— Подождем. — Гелла, морщась, осведомилась: — Ты не возражаешь, если я посмотрю эту профанацию?

— Смотри, конечно. Я как раз собирался заняться почтой.

Гору рекламного спама он стер сразу, после чего в ящике осталось всего два письма. Администрация фирмы «Сафари» просила связаться с руководством, если выпадет свободная минутка, а издательство информировало, что за истекший квартал продано столько-то тысяч копий его книг, в результате чего на счет Эдуарда Корунда перечислена приятная сумма.

— Дорогая, у нас денежек прибавилось, — громко сообщил Эдуард. — Можем выплатить проценты за квартиру и еще кое-что на сберегательный счет положить.

Акустические колебания принесли из соседней комнаты длинную серию ругательных слов, за которыми последовало пояснение:

— Это не тебе… — Гелла подошла к мужу и, обвив его шею руками, взглянула на монитор. — По-моему, в копилку можно кинуть и побольше.

— А выплаты за корабль?

— Ах да, игрушка для нашего маленького мальчика. — Она разомкнула кольцо рук. — Конечно, мечта детства стоит отдыха на лучших курортах… Точнее, стоит во много раз больше, чем семейный тур по Великому Кольцу.

Не слушая его оправданий, Гелла вернулась в гостиную. Эдуард вздохнул, предчувствуя веселое вечернее шоу, и набрал номер штаб-квартиры. Поскольку Большой Босс отбыл куда-то по важным и спешным делам, оперативное руководство фирмой осуществлял вице-президент Сидней Брукс.

— Здорово, шеф. — Эдуард помахал ладошкой. — Что-то случилось?

Ответив приветственным жестом, старый боевой друг жизнерадостно сообщил:

— Ничего срочного. Просто решил узнать, как тебе отдыхается.

Подобные дипломатические церемонии означали, что его хотят отозвать из отпуска. Корунду это всегда не нравилось, поэтому он ответил подчеркнуто сухо:

— Отдыхается прекрасно. Намерен продолжить это занятие еще неделю, после чего отправлюсь на верфь.

— Прекрасно! — вскричал Брукс, приветливо улыбаясь. — Два дня активного отдыха взбодрят тебя. Всего два. Проведешь полдюжины экстремалов по Мистерии, забросишь на Теоле — и получишь дополнительно пять дней отпуска.

Крюк к Теоле несколько менял дело, но следовало поиграть в несогласие. Проявишь разок покладистость — завтра же придумают новое приключение… Скептически прищурясь, Эдуард проворчал:

— Ты еще повесь мне лапшу, будто корабль дадите.

— Дадим, «Восьмерка» уже заправляется, — заверил Сид, продолжив с умоляющей интонацией: — Войди в положение — Франтишек заболел, а я не могу послать Элен в джунгли с бандой сумасбродов. К тому же возле храма нужны особые артистические способности, девчонка не потянет.

— Что за компания? Буйный молодняк, наверное… В прошлый раз придурки едва не взломали врата подземелья.

Вице-президент заверил строптивого сотрудника: дескать, все туристы — солидные леди и джентльмены, у всех имеются внушительные банковские счета, на учете в полиции не состоят, все далеко не новички, так что серьезных проблем возникнуть не должно.

— Охотничьи лицензии?

— Оружие только у двоих, бумаги оформлены, как обычно. Проследи краем глаза, чтобы не выходили за рамки приличий.

Переключившись на служебный сленг, они быстро обговорили технические детали. На прощание Корунд еще раз напомнил, что ему обещаны пять дней. Вместо клятвенных заверений Брукс переслал готовый приказ. Все верно — премировать старшего спецпроводника Э. Г. Корунда заслуженным отпуском в размере ста двадцати стандартных земных часов.

В прихожей послышались возмущенные вопли — вернулась из музея наследница. Эдуард торопливо попросил:

— Сид, я приготовил сувениры для друзей-теолийцев — там всякие безделушки, которые нравятся туземцам. Ты уж проследи, чтобы контейнер забрали из моей ячейки на складе и погрузили на «Восьмерку».

— Без проблем. — Брукс кивнул, но добавил укоризненно: — Ты поосторожнее со своим бизнесом.

— Жить-то надо…

Теперь следовало потактичнее объясниться с семьей. Судя по голосам из соседней комнаты, обстановка там накалялась.

Сольвейг капризничала: не хотела супчик и рагу, соглашаясь только на торт и мороженое. Гелла начинала нервничать — когда Эдуард сел за стол, как раз прозвучали обещания отшлепать и оставить без вечернего мультика.

— Увидела отца дома — сразу от рук отбилась, — раздраженно поведала Гелла. — Давай воспитывай свое сокровище.

— Раз она не слушается, придется мне снова улететь куда-нибудь подальше, — воспользовался удобным случаем Эдуард. — Если сейчас покушает, то вернусь через три дня. Если нет — задержусь на месяц.

— Папочка, не улетай, — захныкала Сольвейг. — Я буду послушная.

Обиженно всхлипывая, она взялась за ложку. Гелла проворчала, недовольно надув губки:

— Воспитатель… великий педагог.

Как и все мужчины, он хотел сына, но восемь лет назад родилась Сольвейг. Продолжить демографический процесс Гелла не пожелала, хотя физиологический анализатор не раз подсказывал даты, когда они могли бы обзавестись мальчиком. Жена никогда не говорила этого вслух, но Эдуард понимал: второй ребенок помешал бы ее карьере.

— Хорошая девочка, — похвалил Эдуард, когда Гелла унесла пустые тарелки. — Теперь можно и мороженого.

Казалось, мир в семье восстановлен. Увы, иллюзия согласия рассеялась очень скоро. Уложив ребенка, Гелла поинтересовалась, куда любимый супруг собирается вновь исчезнуть на пресловутые три дня. Эдуард ответил, придав голосу беззаботную тональность:

— Попросили слетать на Мистерию. Я там еще в прошлом месяце разбросал барахлишко, вот и…

— Ага, на Мистерию, а не на Теоле, — ядовитым голосом прервала его Гелла.

— На Мистерию, причем ненадолго, — виновато заверил Эдуард. — На уик-энд буду дома.

— Это уже не три дня, а все пять. Что так долго?

— Кое-какие торговые дела намечаются. Кроме того, надо будет заглянуть к сестренке на верфь. Потороплю, чтобы корабль поскорее заканчивала.

Выражение ее лица сделалось равнодушным. Пожав плечами, Гелла холодно процедила:

— Ну лети, если так нужно.

Настроение жены Корунду не понравилось. В отчаянной попытке спасти вечер он упомянул дополнительный отпуск и выгодную сделку с купцами Теоле. Услыхав про эту планету, Гелла изобразила понимающую гримасу, и стало ясно: примирения ждать не стоит.

— А как книга? — невпопад, после получасового молчания, ляпнул Эдуард. — Сильно плохая?

Саркастическая мина сменилась недовольной. Увести настроение на нейтральную тему не удалось — Гелла раздраженно проговорила:

— Жалкая попытка решать проблему, игнорируя наши результаты. Вспоминает нас от силы пару раз, как будто не мы лидируем в этой гонке! Говорить о метанауке, забыв о работах Анзора Бельского, — это высшая стадия непрофессионализма! Все основные достижения последнего десятилетия связаны с нашими исследованиями…

После аспирантуры она работала в научном центре Нью-Вавилонского университета и быстро стала ведущим исследователем-координатором лаборатории метанауки, которую возглавлял профессор Бельский. Сейчас Геллу прорвало, и она принялась, словно на панихиде, прославлять заслуги и достоинства шефа.

В плохом настроении, словно желая уязвить мужа, Гелла громко восхищалась коллегами — великими талантами, мощно двигающими процесс познания. Сегодня объектом восхваления стал Анзор Бельский.

Эдуард в очередной раз услышал трепетный рассказ о гениальном ученом, который чуть ли не на пустом месте заложил основы метанауки без надуманного деления на физику, химию, математику, историю или философию. Природа — это Корунд тоже слышал неоднократно — не знает такого деления, оно выдумано людьми, потому что предки неспособны были охватить Вселенную как целое.

Дрожащим от благоговения голосом Гелла восклицала:

— В истории уже были гении-пророки, сумевшие постичь высшие тайны природы: понятия волны и поля, законы термодинамики, электромагнитных потенциалов, квантовые постулаты, энтропию, роль скорости света, волновую и вихревую функции…

Изрядно разозлившись, Эдуард прервал поток ее восторгов:

— Короче, сейчас ты живешь с ним?

— Не будь пошляком. — Она поморщилась. — Можно подумать, это тебя волнует.

— Представь себе!

— Разве не ты живешь с кем попало? — хладнокровно парировала Гелла.

Люди, к сожалению, болтливы — с некоторых пор Корунд подозревал, что кто-то рассказал Гелле о Колайре. А может, сам по рассеянности назвал ее варварским именем, и слишком умная жена без труда сделала правильный вывод.

Рано или поздно этот разговор должен был случиться. Набравшись храбрости, Эдуард бросил давно заготовленную фразу:

— Да, я тоже кое-что себе позволяю. А что поделать, если любимая жена налево-направо изменяет?

— Не преувеличивай. — Она сделала каменное лицо. — Ни к чему такой разговор. Но если тебе приспичило, то скажу: кроме тебя у меня было всего девять любовников. Пять до нашей связи и четыре после.

— И того много!

— Небось у самого не меньше сотни. Сотрудницы фирмы, туристочки, туземочки…

Презрительно фыркнув, Гелла удалилась в свою спальню. Настоящего скандала не получилось. Стороны всего лишь обозначили позиции.

Глава 7

Чтобы преодолеть два десятка световых лет между Дзетой Тукана и Солнцем, хорошему звездолету с гипердвижком нужно чуть меньше суток. Перелеты на ракетной тяге внутри одной системы воруют значительно больше времени. Даже на постоянном пятикратном ускорении рейс Джуманджи — Мистерия должен был занять сотню часов.

Поскольку туристы ждали спецпроводника Корунда гораздо раньше, руководство фирмы «Сафари» позаботилось о лицензии на использование генератора многомерности.

В пространстве было тесно. Причальная зона работала с обычной нагрузкой, обслуживая одновременно сотни кораблей. Межпланетные и межзвездные рейсы, словно прочные канаты, связывали воедино человеческую цивилизацию. Пассажирские лайнеры, разведчики планет и летающие лаборатории, исполинские грузовозы и среднетоннажные каботажники, крейсера и фрегаты военного флота, прогулочные яхты, танкеры-заправщики, буксиры — эта армада непрерывноперемещалась между стокилометровых ферм, нанизанных на башни космических лифтов. Эфир заполняли требования освободить причал, предоставить коридор, подать горючее, немедленно приступить к погрузке-выгрузке.

Первую тысячу километров Эдуард преодолевал около часа, переругавшись с дюжиной капитанов и диспетчеров. То и дело приходилось переключаться на ручное управление, чтобы выйти из опасных сближений. Потом интервалы между кораблями сделались просторнее, диспетчеры нашли для «Восьмерки» подходящую траекторию. Получив разрешение прибавить ускорение, Корунд врубил кварковые движки, направив кораблик перпендикулярно эклиптике.

Автопилот уверенно держал курс, двигатели тянули режим, изредка покашливая, что было в порядке вещей. Ближайшие часа три Корунду предстояло скучать под баюкающее подвывание кварковых ракет, уносивших «Восьмерку» в места, где можно будет перейти на более радикальные способы перемещения. Просто валяться на койке в расслабленном покое — на такую роскошь Эдуард не решился — обязательно полезут мысли о семейных неурядицах. Спать не хотелось, слушать музыку — тоже. Оставалось включить видеофон и почитать умную книжку.

В этот полет он прихватил автобиографию Ларри Сантаньи, который полтора столетия назад заложил основы мета-науки и на базе своих постулатов резко продвинул теорию трансрелятивистской физики. До сих пор физики и философы называли его пророком в ряду таких гигантов, как Ньютон, Эйнштейн, Бор.

Многоэкранный комплекс показывал страницы текста и видеоклипы, в комментариях звучал голос самого Сантаньи, гиперссылки выводили читателя на скопления формул — простых на вид, но невероятно глубоких по смыслу, раскрывающих весьма интимные секреты Мироздания. Однако здесь не было ответов на те вопросы, которые так интересовали Эдуарда Корунда.

Сантанья не объяснял, почему он с отчаянным фанатизмом занимался разделом науки, который до него считался глухим тупиком. Вероятно, ему было просто интересно. Вероятно, молодой Ларри углядел за мнимым тупиком узенькую тропинку, ведущую к разгадке вечных тайн пространства, времени, материи. Увидел путь во тьме — и стало любопытно, что там получится. Вероятно, он просто не мог не заняться этой проблемой. Гений ввязался в азартную игру и не мог отступить, не добившись победы.

И еще — Сантанья ни разу не сказал, как удалось ему найти пресловутый Алгоритм Вердикта. Порой казалось, что Ларри был и сам потрясен этим своим успехом. Великий ученый даже приводил в пример предшественников, которым изредка удавалось подобное чудо. Аксиомы Эвклида, оператор Лагранжа, начала термодинамики, периодическая система Менделеева, постулаты Бора, принцип относительности Эйнштейна, волновая функция Шредингера, парадоксы Азаринского — авторы пришли к этим гениальным озарениям на основе логического анализа вставших перед наукой проблем. Не было ни строгих доказательств, ни математических выкладок — просто формулируются несложные правила, зачастую противоречащие прежним представлениям о здравом смысле. А в результате наука получает объяснение тех абсолютно загадочных феноменов, над которыми десятилетия ломались не худшие мозги человечества.

«Может, не зря некоторых ученых называют пророками», — без ложной скромности сказал Сантанья в интервью после Нобелевской церемонии…

Сложная цепочка ассоциаций больно уколола Эдуарда, и он, торопливо коснувшись сенсора, остановил воспроизведение. Появилось неприятное чувство: именно эта фраза косвенным образом сыграла роковую роль в интимной жизни четы Корундов.

Полтора десятка лет назад ассистент его покойного тестя подхватил тезис о сходстве гениев и пророков, сделав изречение Сантаньи одним из постулатов метанауки. По-детски восторженная Гелла, не в силах сдержать эмоций, при первой же возможности призналась в любви мерзавцу Рафаэлю, которого считала одним из величайших ученых эпохи. Тот, естественно, не мог упустить столь удобный случай, а потому немедленно отвел наивную красотку в подсобку и деловито лишил девственности прямо на груде грязных лабораторных комбинезонов под неаппетитные ароматы отработанных растворов.

Случившееся вскоре разочарование в любимом человеке, а также серия последующих неудачных романов озлобили Геллу, добавив ее непростому характеру избыток цинизма и лишив остатков уважения ко всем постельным партнерам. В первую очередь к мужу, которого Гелла с некоторых пор считала безнадежным неудачником.

Чтение вернуло мысли к погибающей семье. Это уже диагноз. Почти приговор.

К счастью, время разгона истекало, и автопилот выкинул на монитор рапорт о приближении расчетного сектора. На всякий случай предусмотрительная машина продублировала сообщение голосом и гудками зуммера.

Корунд лениво навел курсор на «Исполнение» и дважды нажал левую клавишу. «Исполнить? Вы уверены?» — переспросил недоверчивый компьютер, получив в ответ еще один двойной клик.

МПК «Восьмерка», то есть малый пассажирский космолет «Сафари-8», проект 4615, тип «Белка», был оборудован гипердвигателем «Конус-18А» для внепространственных перемещений в радиусе тридцати — сорока световых лет. Сейчас МПК прыгнул на световой час.

Система Дзеты Тукана, включавшая две звезды, шесть планет, а также три пояса астероидов, была вдобавок окутана облаком комет, гигантских каменных обломков, глыб льда и замерзшего газа. Точная копия Солнца, желто-белый субкарлик главной последовательности Зета и красный субгигант вращались вокруг общего центра тяжести.

У желтой звезды было три планеты: горячий, размером чуть побольше Марса, богатый тяжелыми элементами Хеллфайр, газовый пузырь Гекатонхейр и Джуманджи — родная сестра Земли. Еще две планеты, пригодные для жизни людей, Мистерия и Теоле, — вращались вокруг красного солнца. На уютной Теоле жили племена, генетически неотличимые от людей, и за последние полвека теолийцы шагнули из пещер в средневековье. Для холодного субгиганта земляне оставили теолийское название — Фаркуана. Третьим спутником этой звезды был Кианос — размерами чуть больше Земли, втрое массивнее, окруженный тонкой, но плотной ядовитой атмосферой.

«Сафари-8» направлялся к дикой жаркой Мистерии. Здесь в изобилии встречались горы, джунгли, водоемы всевозможных размеров, травоядные и хищные ящеры, а также рыбы различных видов и вкусовых качеств. Мечта любителей острых ощущений. И не только любителей, но и профессионалов.

Локатор уже засек приближение пассажирского лайнера. Для видеосвязи было далековато, но из динамика послышался голос:

— «Сафари-8», я — «Королева эльфов». Ты готов? Мы можем начать через четверть часа.

— Успеваю, — сообщил Эдуард. — На что пассажиры похожи?

Расстояние между кораблями быстро сокращалось, но радиоволнам требовалось время, чтобы преодолеть миллионы километров. Космонавт «Королевы» ответил примерно через полминуты:

— Бывало хуже, особых неприятностей не должно случиться… Между прочим, тебе Радмила передавала горячий привет. Интересовалась, не собираешься ли ты с женой разводиться.

— Подумываю. А с какой стороны мой развод ее касается?

— Тебе виднее. Насколько я знаю, она сейчас в свадебном путешествии.

— Опять? Вот неугомонная…

К концу этого диалога скорость «Восьмерки» упала ниже второй космической. Трасса вела через верхнюю атмосферу точно над субтропическим континентом Хостланд. Едва МПК завис над северо-восточной частью материка, с лайнера передали:

— Груз за бортом.

— Принимаю.

На такой дистанции Корунд не мог разглядеть подопечных, но радар показал выброшенную с корабля платформу. Примитивная рама с герметичной кабиной и слабенькими движками гасила скорость, приближаясь к «Сафари-8».

Прибавив ходу, лайнер взял курс на Зету. Теперь ответственность за туристов легла на Корунда. Прокашлявшись, он проговорил умеренно торжественным голосом:

— Дорогие путешественники, фирма «Сафари» рада приветствовать вас в системе Дзеты Тукана. В данный момент я нахожусь в трехстах километрах от вас и могу, если пожелаете, принять всех на борт.

— К дьяволу! — отозвался сочный мужской голос— Лично я буду прыгать.

— Я тоже… не нужна твоя помощь… — наперебой закричали остальные. — Не для того деньги платили.

Порадовавшись за лихих экстремалов, Эдуард напомнил порядок действий. «Восьмерка» идет на посадку, а туристы выбрасываются с платформы, стараясь приземлиться поближе к кораблю. Инструктаж он закончил традиционным: — Поехали!

Первые полторы сотни километров туристы опускались на антигравах, и Корунд контролировал их полет, так что все оставались поблизости от МПК. При этом никто не стал искушать судьбу, продолжив свободное падение с разгоном до сверхзвука. Люди подобрались серьезные — это радовало.

В мало-мальски плотных слоях атмосферы раскрылись парашюты, и команду начало разносить в разные стороны. Впрочем, опытные туристы умело работали стропами, стремясь не удаляться от «Восьмерки». Корунд посадил корабль на равнине, но только трое из семи подопечных приземлились в зоне видимости. Четвертый упал в реку, но выбрался самостоятельно. Пятый сообщил, что находится в лесу, видит корабль за деревьями и скоро подтянется. Шестой упал на тот же лес и попросил посигналить ему ракетами. Седьмой не отзывался.

Воздух был пригоден для дыхания, прививки от местных микробов сделаны, жара не чрезмерна, скафандры не нужны, перед высадкой туристы должны были намазаться лосьоном, отгоняющим насекомых. Реальных опасностей было две: травма при посадке и встреча с крупной фауной. И то, и другое маловероятно, хотя случаются неприятные исключения.

Корунд вышел из корабля в легком походно-охотничьем костюме и кроссовках. На плече — карабин, на поясе — нож, фляжка и аптечка. Видеофон в нагрудном кармане включен, по старой привычке, на непрерывную запись. На носу — очки с инверсионными линзами, гасившими красный свет Фаркуаны.

Экстремалы уже подходили к «Восьмерке». Ближайшие — мужчина и женщина — шагали неторопливо, размахивали руками, показывая на окружающие красоты, снимали все подряд мощными камерами. Судя по сведениям, которые штаб сообщил Эдуарду, это были супруги Хлумовы — Феофан и Сабина. Оба пользовались услугами «Сафари» не первый год, побывали в десятке систем, имели статус постоянных клиентов и право на скидку.

Выбравшийся из реки Уильям Томсон припустил бегом и оказался возле корабля раньше, чем Хлумовы и аккуратно приземлившийся совсем рядом с «Восьмеркой» Зураб Баркая. «Отличная физическая форма, — уважительно отметил Эдуард. — Скафандр скатал, ружье удобно висит…»

Томсон небрежно кивнул проводнику, продолжая разговаривать по мобильнику:

— Помощь нужна? Ну ладно. — Он сообщил Корунду и остальным: — Джим Ки-Вонг в лесу, с ним Валери Монтроз. Будут здесь через полчаса.

— Значит, осталось найти Оливию Рейнхард, — резюмировал Эдуард. — Кто-нибудь знаком с этой дамой?

— Наше знакомство в прошлом, — не без горделивого похабства усмехнулся Баркая. — Сейчас она даже эффектнее, чем в годы нашей молодости, и прекрасно управляет парашютом. Я видел, как фигура в красном скафандре приземлилась за холмами на северо-запад отсюда.

Сабина Хлумова произнесла насмешливо:

— По-моему, эта дама любит привлекать внимание к собственной персоне.

«Если бы только она», — подумал Эдуард и снова набрал номер Оливии. Туристка не откликнулась. Из леса на юге показались два человека в скафандрах — желтом и сером. Вероятно, Ки-Вонг и Монтроз.

— Ждите здесь, — распорядился Корунд. — Вас будут охранять роботы, но при появлении крупных животных советую все-таки укрыться в корабле.

Два робота-охранника уже курсировали вокруг «Восьмерки», вращая головами в поисках возможной угрозы. Третьему придется послужить авиароллером. Подозвав машину, Корунд задал режим трансформации. На спине шестиногого паука выросло удобное двухместное седло. В следующую минуту робот висел на высоте трех метров, поджав лапки. Корунд сидел у него на спине, держась за рукоятки управления, выросшие из боевой части.

Паук летел примерно втрое быстрее бегущего человека, постепенно набирая высоту. Под брюшком машины скользила кирпично-шоколадного цвета равнина, местами поросшая голубыми колючками. Полевую руку, примерно в километре от трассы полета, тянулся лес, в котором заплутали Монтроз и Ки-Вонг. В небе светили оба солнца: Зета была почти в зените, а красный гигант выставил полдиска над восточной частью горизонта.

Туристы разозлили Корунда. Хотите посмотреть планету — возьмите недельный тур. И горы увидите, и джунгли, и саванну, и в океане искупаетесь, и на экзотического зверя поохотитесь — лесного и морского. Но эти торопились, им главное — отметиться в очередном мире. Будут потом показывать фотки, небрежно вспоминая: то ли на Стеллене было дело, то ли на Мистерии, то ли на Венере…

И эта дура, которая нарочно спланировала на парашюте подальше от корабля и видеофон выключила. Специально, чтобы к ней, бесценной, проявили особую заботу, чтобы вся группа ждала, пока наглая сука соблаговолит присоединиться к остальным…

За грядой холмов лес кончился. Рельеф был степной, слабо пересеченный, здесь росли разделенные солидной дистанцией группы корявых деревьев и бродило стадо травоядных ящеров тетрамопсов. Упитанные рогатые звери размером с бегемота и крупнее меланхолично жевали колючий кустарник, а порой вставали на задние лапы, чтобы поглодать мясистые пальмовые листья. Несколько особей неторопливо двигались на водопой — к источнику, струя которого стекала по камням в крохотное озерцо.

Именно возле этой лужи Корунду бросился в глаза ярко-красный цвет скафандра.

Теоретически туристке ничего не угрожало: медлительные неповоротливые рептилии крайне редко нападают на людей. Но вздорная бабенка была способна выкинуть любую глупость, после чего рассвирепевший ящер запросто может растоптать, зашибить хвостом или боднуть сдвоенным рогом.

Обгоняя животных, он направил робота к оазису. Скафандр валялся на траве, рядом была разбросана одежда, включая нижнее белье, из кармашка рюкзака уныло сигналил видеофон. Хозяйка этого барахла с интересом разглядывала Корунда, купаясь нагишом в прохладных струях водопада.

— Здравствуйте, Оливия, — почти любезно сказал Эдуард, посматривая на приближавшихся тетрамопсов. — Поздравляю, ваш день прошел не зря — успели принять душ и заставили всех поволноваться.

Насколько он мог заметить, Оливии было под сорок, хотя короткая стрижка и нарочито наивный взгляд немного молодили ее. Только не бывает у юных девушек такого отшлифованного многократным употреблением тела.

— Ах, мне так жаль, — пропела она. — Вода так соблазнительна… Вы намекаете, что мне стоит поторопиться?

— Как знаете. — Эдуард пожал плечами. — Но через пару минут здесь будут эти милые зверушки. Они имеют привычку мочиться на незнакомые детали рельефа. Кстати, робот ведет непрерывную видеосъемку — для отчета.

За его спиной послышалось возмущенное ворчание, по воде прошлепали босые ступни. Судя по звукам, Оливия Герхард торопливо натягивала одежду на влажное тело, вполголоса чертыхаясь. Впрочем, Эдуард почти забыл про капризную красотку — на равнине в любой момент мог появиться новый персонаж.

— Я готова, — сообщил сзади раздраженный женский голос— Если вы намерены до вечера медитировать в этой позе, я ухожу.

— Медленно отступайте к роботу, — прошипел Эдуард. — Не делайте резких движений.

Он тоже попятился, не отрывая взгляд от лесного массива. Деревья там подозрительно покачивались, и порой над кронами мелькало нечто, почти неотличимое по цвету от листвы.

Возле робота Корунд впервые посмотрел на одетую туристку. Выглядела та недурно: хорошо подогнанный по фигуре походный комплект, кинжал на боку, видеокамера с мощным объективом. Тетке явно не впервой ходить по умеренно диким планетам.

— Так и будете пялиться? — Оливия, чувствовалось, начинала злиться. — Чего мы ждем?

— Скоро начнется захватывающее шоу. — Эдуард улыбнулся. — Вы сможете снять потрясающие кадры.

Он едва успел объяснить, куда наводить камеру. Громадный, как слон, Деймозавр Кинг выскочил из зарослей, галопом устремившись к тетрамопсам, которые паслись отдельно от стада. Самки с детенышами проворно затрусили прочь, а три самца попытались преградить дорогу деймозавру. Непринужденно перепрыгнув частокол рогов, двуногий хищник настиг бегущих, выбрал корову приличной упитанности, ловко вонзив клыки в холку.

Несколько самцов, включая великана-вожака, стали окружать плотоядного ящера, но тот угрожающе взмахнул шипастым хвостом, оскалил жуткую пасть и оглушительно взревел. Тетрамопсы послушно покинули боевой рубеж, и вскоре все стадо собралось возле источника, шумно высасывая лужу. Жалкий ручей, вытекавший из озера, моментально обмелел.

— Охота закончилась? — разочарованно спросила Оливия. — Я слышала, что эти звери ходят парами.

— Будет вам продолжение. Скатайте-ка пока свой скафандр. Вдруг придется бежать…

Они вели этот разговор в сотне шагов от стада, мирно допивавшего остатки воды. Корунд помог туристке упаковать и навьючить на робота космическую одежонку. Покончив с делами по хозяйству, экстремалка продолжила съемку, нацеливая объектив то на пьющих тетрамопсов, то на жрущего Деймозавра Кинга. Потом это занятие наскучило ей, и дама осведомилась:

— Так что же интересного может случиться? Пресловутый король ужасных ящеров бросится на нас и вы его застрелите?

— Нет-нет, все намного прозаичнее, — разочаровал ее Корунд. — Вы правы, деймозавры ходят парами. Раз этот зверь один, значит, его самка высиживает яйцо. Стало быть, счастливый папаша должен добыть немного мяса для подруги.

— Но не раньше, чем набьет собственное брюхо, — смекнула Оливия. — Все мужчины одинаковы.

Сказано было со знанием дела. Корунд едва успел спрятать ухмылку под привычной маской сурового безразличия: женщины такого пошиба знают мужчин лишь одного строго определенного типа — хищных эгоистов. Но щедрых, коли дело касается известных бабских услуг.

Между тем деймозавр, покончив с трапезой, распрямился. Зверь стоял на мощных нижних лапах, опираясь на хвост. Висевшие вдоль живота верхние конечности — каждая в три человеческие руки — казались маленькими по сравнению с огромной тушей. Конечно, ящеры Мистерии были помельче родичей из земного кайнозоя, но башка этого красавца ритмично покачивалась на уровне чердака двухэтажного коттеджа.

— Садитесь на робота, — посоветовал Эдуард. — Следующую сцену лучше снимать сверху.

Скажи он, что так безопаснее, туристка могла заартачиться, но прозвучавшее объяснение подействовало. Понимающе закивав, Оливия послушно села в заднее седло, пристегнулась и потребовала, показывая рукой направление:

— Надо будет зависнуть вон в том направлении, чтобы большое солнце светило в спину.

Набрав высоту, Корунд обнаружил, что продолжение уже началось. Неторопливой трусцой зубастый сократил дистанцию, после чего взял спурт. Травоядные успели среагировать — самые крупные самцы снова развернулись полумесяцем, выставив рога и заходя противнику во фланг. Деймозавр снова прыгнул, в полете повалив ударом хвоста молодого тетрамопса. Оливия восхищенно взвизгнула.

Самки с детенышами уходили резвой иноходью, но хищник легко настиг их. Понимая инстинктами, что спасения все равно нет, две мамаши, развернувшись на скаку, бросились в самоубийственную атаку, прикрывая молодняк. Деймозавр ловко взмахнул хвостом, шипы на котором вонзились в шею коровы. Та захрипела, и хищник добил ее когтями нижней лапы. В тот же миг вторая самка с разбегу проткнула другую лапу зубастого охотника.

Деймозавр заревел, как сирена предстартовой готовности, резко отпрянул, стряхнув вонзившийся в него рог, и попытался ухватить зубами травоядную, но та увернулась. Почти одновременно подоспевший самец налетел на врага, ударив обеими парами рогов чуть повыше колена. Продолжая реветь, деймозавр дотянулся клыками до его холки, сжал челюстями и вырвал из раны вместе с добрым куском собственных мышц и шкуры. Розовая кровь обильно текла по обеим лапам, хищник был почти бессилен, однако другие тетрамопсы не спешили нападать.

На том и разошлись. Хромающий деймозавр удалился в джунгли, оставляя кровавый след, но унося в пасти убитую в начале драки самку. Проводив его равнодушными взглядами, тетрамопсы вернулись к луже, продолжив водопой.

— Великолепное шоу! — Оливия была в восторге. — Здесь часто случается такое?

— Хищники питаются ежедневно… — Корунд направил робота в сторону «Восьмерки». — Просто вам повезло в нужный момент очутиться рядом.

Помолчав немного, туристка с чувством произнесла:

— Поучительная сценка. Борьба за выживание в дикой природе. Да и в человеческом обществе точно так же: чтобы добиться своего, не обойтись без глубоких ран. Пусть не на теле, но в душе.

Ей, безусловно, был ближе хищник. Эдуарду же охота казалась аллегорией отношений между людьми и Высшими.

Сильный нападает, выбирает себе жертву и грозно рычит. Мы послушно отступаем в надежде, что сверхцивилизация удовлетворится малым. Мы спокойны и безмятежны, но потом они нападают опять и вновь добиваются своего. Люди, да и остальные расы Большого Квартета уподобились отаре жвачных, согласившись время от времени платить Высшим кровавую дань и выполнять любые их капризы.

«Схожу с ума, — грустно подумал Эдуард. — Все мысли вертятся вокруг двух эпицентров — измена Геллы и ненависть к Высшим. Родители правы — плохо кончу…»

Спустя три часа «Восьмерка» стояла на гранитной площадке посреди Красных Гор, а туристы, восторженно ахая, фотографировались на фоне роскошной панорамы. Солнце-гигант Фаркуана закатилось, и в ярком свете далекого желтого субкарлика особенно живописно смотрелась фиолетовая листва альпийских рощ.

Пока путешественники развлекались, Корунд набил мешок местными минералами. Покончив с этим особо важным делом, он поболтал с приятелями, работавшими на исследовательской станции в паре сотен километров отсюда. Друзья сообщили, что тропический шторм уже прокатился мимо, удаляется в глубь континента и скоро совсем зачахнет.

— Опять будешь дурить респектабельных обывателей? — хохотнул метеоролог Володя Кострищев.

— Работа у нас такая, — сурово поведал Эдуард. — Какой прогноз на сутки?

— Ничего особенного… подожди… — Володя отвернул голову от монитора, выслушал кого-то невидимого и продолжил: — Наш зоолог просил передать, что на известной тебе равнине между морем и Отражателем огромные отары шашлыка пасутся. Если у твоих придурков есть лицензия — пусть займутся делом. А потом поделятся мясом.

— Что бы я без вас делал! Будет вам свежатинка, не сомневайтесь.

Володя хихикнул, потом сообщил, понизив голос до шепота:

— Джейн однажды пообещала тебе глазки выцарапать. А сейчас рвется в экспедицию за шашлыком.

— Глазки, говоришь… Ничего, я в очках.

— Не беспокойся, сегодня она будет смирной. Замуж собралась, жених от нее ни на шаг не отходит.

— Значит, очки целы останутся. Ну до встречи.

Вернув плоскую коробочку видеофона в нагрудный карман, Эдуард громко позвал подопечных. Нехотя отрывая взгляды от горных красот и демонстрируя мимикой умеренное недовольство, туристы собрались вокруг проводника. На лицах застыл невысказанный вслух вопрос: дескать, чего тебе, холоп? Впрочем, услыхав про охоту, компания малость оттаяла.

Охота получилась скучной, но туристы были в восторге. По равнине бродили несметные стада травоядных ящеров, а вокруг слонялись хищники разных видов. Ошеломленные обилием мишеней охотники выбрали по двухтонному гребнехвосту и пару злобных многозубов. Оба — и Томсон, и Ки-Вонг — оказались прекрасными стрелками, так что удовольствие растянулось от силы на полчаса. Когда нижний край Зеты коснулся горизонта, добыча была увезена за сотню километров от гомона десятка тысяч рептилий.

Пока туристы разводили костер, Эдуард занялся хищниками. Отрубленные головы многозубов получили двойную долю консервантов и отправились в холодильник «Восьмерки». На соседней полке разместились скатанные в рулон квадратные метры чешуйчатой шкуры и два огромных ломтя мяса.

Потом прилетели на тяжелом грузовике Джейн с пресловутым женихом и с ними Володя. Злобная кошка явно хотела вызвать ревность Эдуарда, поэтому буквально висела на шее незнакомого здоровенного парня и слащаво сюсюкала с ним, бросая на Корунда вызывающие взгляды.

— Даже завидую вам, ребята, — почти искренне признался спецпроводник. — Почему меня никто так не любит?

— Неужели никто? — Володя недоверчиво прищурился.

— Ну практически никто…

Обозленная Джейн вдруг заторопилась, не пожелав дождаться почти готовых шашлыков. Ее спутники попытались возражать, но быстро капитулировали и отбыли на станцию, увозя в крытом кузове четыре туши.

Проводив машину недоуменным взглядом, Баркая вновь сосредоточил внимание на процессе приготовления кулинарного чуда. Поворачивая над жаром почти готовый шашлык, он невнятно прокомментировал:

— Нам больше достанется.

Куски мяса и сала, насаженные на керамические шпаги, ожесточенно брызгали шипящими соками на тлеющие угли, распространяя нестерпимые ароматы. Туристы рвались попробовать, но непреклонный Зураб отгонял изголодавшихся спутников.

— Сгорит же мясо, варвар ты орионский! — возмущался крупногабаритный и, видимо, прожорливый Монтроз.

Посмеиваясь, Эдуард помог супругам Хлумовым раскатать на траве полотнище даймерилона — биологически активная пленка отпугивала членистоногих. Успели к сроку — едва Феофан придавил камнем последний угол подстилки, Баркая объявил:

— Готово, разбирайте.

Шашлык был великолепен: сочное, в меру жирное мясо, покрытое равномерно прожаренной корочкой, буквально таяло во рту. Обстановку пикника прекрасно дополнили извлеченные из корабельного холодильника три бутылки — водка, коньяк и вино. Пока повеселевшая компания смаковала дары инопланетной природы, подрумянилось мясо на второй дюжине шпаг. Женщины во всеуслышание заявили, что в них больше не влезет, после чего вопреки здравому смыслу немедленно набросились на следующую порцию.

Незаметно оказалось, что в бутылках остается совсем на донышке. Оценив остроту момента, Валери Монтроз попросил разлить последние капли, привстал на колени и торжественно провозгласил:

— Друзья! Предлагаю выпить за этот райский уголок Вселенной. Надеюсь, массовая колонизация все-таки начнется, и я смогу выбрать здесь участок для поместья.

Обжигающая жидкость потекла по глотательным каналам, и публика подхватила: да, мол, на этой планете можно жить. Лишь мрачный Томсон высказал сомнение:

— Должен огорчить вас, коллеги, но заселения Мистерии не будет. Когда-то здесь существовала колония, но Высшие заставили людей уйти. Вы же видели: персонал научной станции даже не имеет права охотиться — они подъедают дичь за туристами.

Услыхав эту несусветную глупость, Эдуард чуть не подавился предпоследним куском шашлыка. А с другой стороны, удивляться нечему: в головах обывателей с благоустроенных планет изрядно перемешивались обрывки сведений о событиях на разных мирах.

Между тем захмелевшие туристы разволновались, даже возбудились, и Оливия выкрикнула:

— Подонки! Высшие совсем обнаглели!

— Не стоит сжигать нервные клетки, дорогуша, — насмешливо посоветовал Хлумов. — Такова участь слабых. Человечеству дозволено жить, но лишь при условии, что мы не будем раздражать тех, кто выше нас. Обидно, хотя гуманно — гуманнее, чем закон джунглей. Есть надежда, что нас не тронут, если будем вести себя хорошо.

Его лениво поддержала супруга:

— Не понимаю фанатиков, которые кричат об униженной гордости, зовут бороться с произволом Высших. Человечество прекрасно устроилось на двух десятках планет. Сколько раз говорили по ящику: пространства для жизни и созданных технологий вполне достаточно, чтобы наша раса прекрасно существовала многие века. Зачем же дразнить всесильных повелителей Вселенной? — Сабина Хлумова угрожающе добавила: — Мы знаем, за кого голосовать на следующих выборах. Все согласны со мной?

— Пожалуй, — сказал Томсон. — От исследований в области парадоксальной физики жизнь богаче не станет. Следовательно, незачем тратить деньги на ерунду.

— Затормозить прогресс — это скучно, — покачивая головой, проворчал Ки-Вонг. — И опасно. Любая остановка в развитии ведет к гибели.

Самый старший в компании Монтроз усмехнулся:

— Это все равно что мне прикажут жить только с женой и никаких приключений на стороне. Нет, Сабина, не могу с вами согласиться.

В награду он получил поцелуй от сидевшей рядом Оливии, а Сабина угостила старого повесу презрительной гримасой. Снисходительно поглядывавший на спутников Баркая заметил равнодушным тоном:

— Никогда не задумывался над такими глупостями. Друзья, не забивайте мозги проблемами, которых нам никогда не решить. Мы выбираем сенаторов и президентов — пусть они думают о политике.

— Наше правительство — стадо трусливых страусов! — экспансивно вскричала госпожа Рейнхард. — Прогресс, и только прогресс! Назло всем!

Хмельные туристы затеяли сумбурный спор, никто не желал слушать чужих доводов, но старался перекричать остальных. Эдуард начал злиться: он терпеть не мог напыщенных придурков, чья эрудиция ограничена обрывками сплетен, а цель жизни — получить максимум удовольствий, не принося никакой пользы обществу и цивилизации. Стадо травоядных, готовых предать собственную расу ради сытной кормушки в галактическом зоопарке.

Лениво постучав пустой водочной бутылкой об коньячную, он громко произнес:

— У вас неверная информация, Томсон. Высшие вовсе не запрещали нам заселять этот мир. В прошлом веке на Мистерии возникла небольшая колония, но потом людей эвакуировали на Джуманджи. Здесь слишком опасно для малочисленных поселений, нездоровый климат и спектр красного гиганта неблагоприятен.

Хлумов немедленно возразил:

— Теоле — тоже планета красного солнца. Но люди там живут.

— Теоле вдвое дальше от Фаркуаны, — объяснил Эдуард. — Поэтому ультрафиолетовая радиация намного слабее и полностью поглощается озоновым слоем.

— Вы еще скажите, что Высшие никак не ограничивали нас на Мистерии, — насмешливо проговорил Томсон. — Почему же тогда исследователи не охотятся сами?

— Охотятся, — отмахнувшись, заверил его Корунд. — Но разные контролеры присматривают за персоналом научных станций — как бы три сотни наблюдателей не перебили всю здешнюю живность. Так что зря вы прогресс ругали — ничего страшного в системе Зеты не случилось.

Едва выяснилось, что Мистерия не хранит особых тайн, экстремалы потеряли всякий интерес к теме недавнего спора. Уже темнело, поэтому Корунд посоветовал прибрать место пикника и расходиться по каютам.

— Детское время! — возмутилась Оливия. — Мы еще гульнем и будем песни петь!

Словно в ответ неподалеку заревели в несколько голосов, и роботы прогудели тревогу. Туристы насторожились.

— Через час мы будем в тихом месте, где не бродят тупые жвачные. — Корунд вежливо показал на шлюз «Восьмерки». — В салоне пойте-пляшите сколько угодно. А утром покажу вам такое, чего никто не видел.

Уговоры подействовали, к тому же бродившее поблизости семейство травоядных принялось коллективно испражняться. Кое-как загасив костер и собрав пожитки, туристы потянулись в корабль. Эдуард пересчитал команду, отключил роботов и задраил люк.

Короткий перелет перенес «Сафари-8» много севернее — в точку между джунглями и рекой, которую первые поселенцы назвали Ричмонд-ривер. Здесь было уже темно — оба солнца светили другому полушарию, из-под горизонта выглядывала лишь узкая полоска Фаркуаны. Туристов развезло, никто не потребовал продолжения банкета.

Назначив роботам секторы наблюдения, Корунд присел на опорную лапу корабля. Любоваться звездным небом, слушать песни ночной фауны, вдыхать ароматы флоры — что может быть лучше… Он почти достиг умиротворения и настроился поспать, когда из люка выглянула Оливия.

— Не спится, — томно пожаловалась она. — Можно я с вами посижу?

— Сколько угодно. — Корунд понял, что без разврата дело не обойдется. — Места хватит.

Точным, хорошо отрепетированным маневром Оливия села рядом, касаясь его бедром и плечом. На женщине были только шорты и майка, щедро открытые части великолепного тела благоухали возбуждающими парфюмами.

— Прекрасная ночь, — промурлыкала туристка и без предупреждения начала атаку: — Откуда вы родом?

— Есть такая планета — Кураре.

Она чуть отодвинулась, опасливо охнув:

— Я слышала, что вы не совсем гуманоиды. С вами не опасно?

— Это аборигены там квазигуманоиды, а я, простите, сын земных переселенцев. — Он широко улыбнулся. — Так что не беспокойтесь — я вас не съем.

— Я боялась совсем не этого… — Пикантная путешественница перешла на интимный шепот. — Почему-то некоторые мужчины, и даже инопланетяне, проявляют ко мне нездоровый интерес. Так и норовят раздеть.

— Я их понимаю. У вас роскошное тело и лицо потрясающей красоты.

На самом деле женщина была старовата, но такие комплименты всегда правильно действуют на дурочек, которые ищут приключений и развлечений на диких планетах.

— Вы умеет говорить женщинам приятное. Совсем как мой третий муж. У него прекрасно получались изысканные комплименты.

— Хороший человек.

— Этот подонок бил меня смертным боем!

— Наверное, вы дали ему повод!

— Никаких поводов! — горячо, но неубедительно возразила Оливия.

— Он ревновал вас к двум предыдущим мужьям или к тому, кто стал четвертым?

— Нет. К тому, который стал пятым.

Невольно рассмеявшись, Эдуард сделал очередной комплимент: дескать, ее биография — готовый сюжет для сентиментального дамского романа.

— Это драма, достойная Шекспира и Даниэлы Стайл! — пылко вскричала Оливия, пожалев при этом вслух, что никак не встретит настоящего писателя, который поведал бы миру ее нелегкую судьбу.

И тут Эдуард сплоховал: похвастался тремя своими книгами об экзотических мирах. Рывком повернувшись к нему, Оливия уставилась горящими глазами. Произнесла нараспев:

— А вы опасный тихоня… Кажется, я вспомнила, откуда знаю про вашу планету. Год назад по видео крутили фильм «Кураре — планета изгнания». А потом выступал журналист и ругал автора этой книги. Вы не знаете его?

— Автора или журналиста? Автор — я, журналист был моим одноклассником.

— Вы напишете обо мне в очередной книге?

— Если будет о чем писать.

— Но тогда узнает мой муж.

— Пятый?

— Неважно. Следующим тоже необязательно знать слишком много.

— Не беспокойтесь, — Он усмехнулся. — Я всегда меняю имена персонажей.

Резко встав, Оливия объявила:

— Хочу выкупаться в реке. Это не опасно?

Желание туристов — закон. Пожав плечами, Корунд подозвал робота, поручив проложить дорогу в узкой полосе леса, отделявшей лагерь от заводи на Ричмонд-ривер.

Оливия пошутила насчет третьего лишнего и, беззаботно напевая, вошла в джунгли, позволив Эдуарду придерживать ее за локоть. Дважды робот сигналил о возможной угрозе, причем во второй раз неподалеку действительно проползала змея средних размеров, которую отпугнул импульс ультразвука. В общем, через пять минут они почти без приключений оказались на берегу.

Было довольно светло — на западе сверкали молниями облака, отражавшие багровые лучи закатившейся Фаркуаны, а на востоке поднималась четвертушка молодой луны. Другая, меньшая луна подбиралась к зениту.

Первым делом Эдуард просканировал реку, выставил роботов-охотников выше и ниже по течению. Рыбы, мелкие амфибии, ничего настолько крупного, чтобы представлять угрозу.

Оливия дразнила его, раздевшись догола и при этом покрикивая: не смей смотреть, не смей подходить.

Она явно напрашивалась, но кто знает, какие замыслы рождал ее скудный интеллект. Может, устроит скандал: помогите, пристают, насилуют. А может, наоборот, рассчитывает, что грубый варвар с полудикой планетки ее зверски изнасилует. Делать больше нечего…

Раздосадованная его сдержанностью дама принялась буянить — громко плескалась, распевала похабные куплеты, предложила лично проверить, какая замечательная вода в Ричмонд-ривер. Короче говоря, еще немного — и сама на него бросится.

В ожидании этого момента Корунд исподтишка разглядывал дозревающую добычу, изредка посматривая на сканер. Первое время в воде мелькали только рыбы, да и те держались подальше от шумной гостьи. А потом на экране появилась отметка, означавшая, что вниз по течению плывет что-то очень большое.

— Оливия, вылезайте, — тихонько позвал Эдуард. Она радостно вскричала:

— И не подумаю!

Расшалившаяся идиотка явно была настроена поиграть в ловитки, причем ее крики привлекут всех хищников в радиусе светового года. Поэтому он сказал равнодушно:

— Как знаете. Только приближается стая медуз, их ожоги оставляют на коже гнойные язвы.

Пронзительно взвизгнув, женщина моментально выскочила на берег. Эдуард немедленно схватил ее, взвалил на плечо и побежал за деревья, надеясь, что мокрое тело не выскользнет в самый неподходящий момент. Обошлось — не выскользнуло.

— Хитрец, — рассмеялась Оливия. — Таки выманил меня из реки, нетерпеливый. А почему ты еще не разделся?

Осторожно опустив ее на тропинку, Корунд шепнул:

— Тихо. Смотри на реку в щель между этих деревьев. Сейчас оно появится.

Из чувства противоречия Оливия собиралась что-то сказать, поэтому он просто зажал ладонью пухлые губы и покрепче обнял за плечи, чтобы не дергалась. Поскольку руки были заняты, пришлось показать на монитор кивком головы.

Экран на агрегатном блоке робота показывал приближение массивного объекта, который двигался быстрее течения. Некоторые детали плывущей твари были видны, поэтому Оливия прекратила попытки вырваться и прижалась к Эдуарду дрожащим телом.

Бесшумно работая хвостом, по реке плыл зверь втрое больше деймозавра. Над поверхностью торчала лишь огромная башка, лунный свет играл на мокрой шкуре и чудовищных клыках, торчавших снаружи даже при сжатых челюстях.

На месте, где недавно безобразничала туристка, ящер неожиданно встал на задние лапы — вода была ему чуть выше гениталий — и принялся озираться. Наверняка определил, что здесь что-то шумело, вот и решил поискать добычу.

— Ни звука, — умоляюще прошептал Корунд. Спутница не ответила — возможно, даже не поняла, о чем говорил спецпроводник. Ее колотила сильнейшая дрожь, женщина похолодела и была в полуобморочном состоянии.

«Только бы не учуял нас», — подумал Эдуард. Если рептилия двинется в их сторону, робот станет действовать согласно программе, но вряд ли сумеет быстро справиться с таким великаном. Даже в агонии десятитонная туша подраненной твари может натворить много всякого. Поэтому надо сидеть совсем тихо — и тогда зверь, может быть, уйдет.

Громадное животное топталось посреди течения минуты три. Несколько раз казалось, что чудовище смотрит прямо на затаившихся людей, да и сверкание клыков не добавляло уверенности и спокойствия. Потом зверь шумно лег в воду и поплыл прежним курсом. Тем не менее Корунд не отпускал Оливию долго — пока локаторы и сканеры робота не подтвердили, что ящер скрылся за речным изгибом.

— Кто это был? — запинаясь и постукивая зубами, осведомилась Оливия.

— Джиантозавр… — Чтобы успокоить нервы, Эдуард делал глубокие вдохи-выдохи. — Очень редкая, живучая и прожорливая тварь.

— Я так испугалась!

— Вы держались просто здорово, — соврал он от избытка адреналина.

Застонав, она повисла на спецпроводнике, обнимая за шею. Кажется, разгоряченная туристка собиралась ограничить его раздевание расстегнутой ширинкой, но Корунд любил комфорт, а потому снял всю одежду и даже ботинки. Оливию снова бил озноб — теперь от нетерпения.

В конце концов это было даже удобно — ничего не делать, предоставив инициативу партнерше. Эдуард лишь поглаживал ее потрясающее тело, временами сжимая покрепче эрогенные выпуклости. Оливия громко стонала и без передышки бросалась в новые атаки. Потом они малость остыли, собрали одежду, вернулись на кораблик, приняли душ, распили предпоследнюю бутылку коньяка, и Корунд снова превратился в безропотного жеребца, на котором ритмично покачивалась неистовая наездница.

Уже глубокой ночью, часа за четыре до завтрака, она вдруг зевнула и стала одеваться. Натягивая майку, Оливия поинтересовалась:

— Почему твои роботы не пристрелили тварь?

— У нас нет охотничьей лицензии. Пришлось бы долго выкручиваться и доказывать, что была самозащита. Видеокадров недостаточно, потребуются показания очевидцев.

— Я бы подтвердила.

— Завтра ты будешь уже на другой планете. К тому же туристы — ненадежные свидетели. Борцы за экологию в таких случаях вопят: дескать, туристы приплатили сопровождающему, чтобы спровоцировать нападение дикого зверя.

— Зачем?

— Некоторые путешественники любят на халяву обзавестись охотничьими трофеями.

Мысль явно понравилась: Оливия принялась выяснять, можно ли заработать на чучеле джиантозавра. Впечатленная названной суммой, она задумалась и покинула каюту спецпроводника, забыв попрощаться.

Стандартный паек для завтрака незатейлив. Полусладкие слоеные булочки, ломтики серого хлеба, обернутые фольгой порции масла, сыра, ветчины, джема, сваренное вкрутую яйцо, пластиковая упаковка фруктового сока, чашка кофе или чая. Туристы ели с аппетитом, однако ностальгировали по вчерашнему шашлыку.

— Готовы? — нетерпеливо осведомился Корунд, допивая кофе. — Нам предстоит небольшой рейд через джунгли. На прошлой неделе спутники сфотографировали в этих краях что-то непонятное. Вы будете первыми, кто увидит…

— Увидим что? — заинтересовалась Оливия.

Остальные тоже настороженно уставились на спецпроводника. Коварный сотрудник фирмы «Сафари» лицемерно солгал: дескать, сам не знает и буквально сгорает от любопытства, потому как невтерпеж взглянуть на загадочные сооружения. Услыхав о древних артефактах,экстремалы стремительно доели завтраки и рванули собираться в дорогу.

Штаб фирмы подобрал для таких прогулок оптимальный маршрут: две мили сквозь не слишком густые заросли должны были привести в экстаз искателей острых ощущений. Чтобы ускорить путешествие, Корунд определил в голову колонны роботов, выдвинув каждому широкое длинное лезвие на передней лапе. Шагающие машины лихо размахивали своими мачете, обрубая особо мешающие ветки и лианы, а также отпугивали ультразвуком крупных животных.

Изображая взволнованного первопроходца, Корунд пристроился в затылок роботам, ежеминутно сверялся то с картой, то с компасом, временами застывал на месте и озирался, помахивая рукой — замрите, мол, и не шумите… Рядом с ним шагала Оливия, поспешившая поведать о ночном визите исполинского ящера. Охотники Ки-Вонг и Томсон, не сговариваясь, взвыли: мол, надо устроить погоню и добыть эксклюзивного зверя.

— В другой раз, — вздохнул Эдуард. — Руководство фирмы ведет переговоры с экологами. Думаю, через полгода сможем организовать настоящее сафари — на сухопутных и морских исполинов. А сейчас…

— Не сможем провезти трофей? — смекнул Билл Томсон.

— Не провезем, — подтвердил спецпроводник. — И будем иметь полтора миллиона неприятностей.

Охотники зашептались, к ним немедленно присоединились Монтроз и Баркая. Наверняка обсуждали будущий поход за черепом джиантозавра. Такими вот нехитрыми уловками фирма «Сафари» обеспечивала себе постоянную клиентуру.

У каждого своя охота. Кто-то записывает на личный счет подстреленных зверей, а кто-то — завоеванных мужчин.

Оливия считала Корунда трофейной собственностью, называла Эдиком, без конца тормошила, чего-то требовала. Через полчаса обиженная его невниманием дама громко провозгласила:

— Господа, вы знаете, что наш Эдик — беженец с дикой планеты Кураре? Там взбунтовались аборигены, и он чудом сумел спастись. Кажется, даже убил одного дикаря. Эдик, ты задушил его голыми руками?

«Дура болтливая», — подумал Эдуард, не любивший обсуждать тот период своей жизни. Между тем пикантная новость заинтересовала весь отряд. Феофан даже поскользнулся на мокрой глине и съехал в неглубокий овражек. Карабкаясь по склону обратно на тропу, он экспансивно выкрикивал:

— Я помню эту историю — Высшие заставили вас убраться с Кураре. Вчера Томсон просто перепутал планеты — Кураре, а не Мистерия! Про это даже книга была.

— Не вас, а нас! — проворчал Монтроз. — Нас заставили убраться… Да, была мерзкая книжонка. Автор, отвратительный выродок, прямо пишет: так, мол, этим людям и надо… Ренегат!

— Ублюдок, — согласился Корунд. — Как и все, кого радует любое поражение родной державы.

— Вы же с ним вместе учились, — пропела Оливия, весьма довольная, что знает больше других. — Эдик, мой дорогой, ты бывал на своей планете после тех событий?

— На самом деле Кураре не такая уж моя планета. Просто мы прожили там десяток лет — почти тринадцать земных. А родился я на Эль-Чокло. Родителям не понравился слишком суровый климат, а тут как раз подвернулась интересная работа для обоих…

Туристов такое объяснение вполне удовлетворило, а Корунд не стал возвращаться к болезненному вопросу о Кураре. Вернуться в этот мир он уже не мог. И никто из людей, больше того — никто из Старших не мог туда попасть.

Уступив приказу Высших, правительства Большого Квартета согласились блокировать Кураре. Доступ на планету был запрещен сроком на полвека с возможностью продления по требованию Высших. Любой корабль, попытавшийся приблизиться к планете, подлежал уничтожению. За режимом карантина следили висевшие над Кураре боевые орбитальные комплексы. Экипаж каждой крепости составляли представители всех четырех Старших рас.

Смысла этих требований никто в Большом Квартете не понял, однако на строительство блокирующих крепостей пришлось раскошелиться. В конце концов, это был не самый оскорбительный или жестокий каприз Высших. Спокойнее было согласиться, чтобы не заварился новый конфликт…

Они продолжили марш-бросок через джунгли. Чуть правее маршрута шумел кто-то большой, но роботы не подавали сигналов тревоги. Когда заросли сделались пореже и в просветах листвы над головами показались клочки бледно-лилового неба, туристов снова потянуло на высокие материи.

Начали Хлумовы, затянувшие прежнюю песню: дескать, глупо раздражать могучих повелителей. Монтроз опять возразил, неожиданно разозлившись:

— Чем послушнее мы будем, тем сильнее станут они давить на нас. Сильный всегда имеет слабого, как хочет. Просто чтобы лишний раз напомнить, кто здесь хозяин.

— Сами себе противоречите, папаша, — печально усмехнулся Ки-Вонг. — Мне тоже обидно за человечество, но ничего не поделаешь. Чтобы Высшие перестали на нас кататься верхом и диктовать идиотские требования, нужно сильное оружие. А такое оружие нам создать не позволят. Да и три другие Старшие расы нас прикончат, если узнают, что люди придумали что-то мощное.

— В том-то и дело. — Эдуард вздохнул. — Пока державы Большого Квартета равны по силе, мы связаны по рукам и остальным конечностям. Надо заселить побольше планет, стать сильнее, многочисленней, построить больше кораблей — тогда и авторитета прибавится. Может, даже Высшие станут снисходительней.

— Ты шовинист, — засмеялась Оливия.

— Нет, прагматик… — Он взмахнул рукой, задумчиво огляделся и торжественно сообщил: — Внимание, мы пришли.

Они вышли на обширную — в пару километров поперечником — поляну посреди леса. Вернее, когда-то давно здесь простиралась степь, но потом большую часть равнины захватили деревья. И лишь на этой части планеты росли только не высокие колючие сорняки — почва была отравлена и обожжена страшным пламенем.

— Что там? — благоговейно прошептала Оливия.

Семь пар рук одновременно вскинули видеокамеры, наводя объективы на грандиозную конструкцию.

Груда решетчатых блоков, закреплявших изогнутый лист металла, вросла в грунт планеты, но не потускнела от времени. Бледно-желтые детали блестели в лучах двух солнц, раскинувшись на десятки метров. Никто не усомнился, что перед ними — обломки звездолета, посетившего Мистерию в незапамятные времена. Таинственный аппарат сильно пострадал — сохранились только несколько сегментов рефлектора и часть ферм, некогда соединявших двигатель с остальными отсеками.

— Разбитый фотонный отражатель! — первым сориентировался Баркая. — Видите, с внутренней стороны металл покрыт копотью, а вон тот участок прогорел насквозь.

— Сколько же веков этот корабль странствовал в пространстве? — В обычно холодном голосе Сабины Хлумовой задрожали нотки волнения.

Экстремалы собрались бежать к махине, но Корунд строго потребовал отступить к лесу. Когда туристы, ворча, выполнили приказ, Эдуард отправил на разведку робота. Проползли томительные четверть часа, прежде чем машина добралась до цели, произвела замеры и прислала отчет.

Собравшись вокруг спецпроводника, туристы с облегчением прочитали на мониторе второго робота, что радиационный фон слегка повышен, однако непосредственной угрозы для здоровья нет. Затем механический паук сообщил примерный возраст находки — порядка трех миллионолетий. Туристы застонали.

— Корабль Высших! — простонал Томсон. — Сенсация, каких еще не было!

Грустно и немного разочарованно покачивая головой, Эдуард охладил градус их восторгов:

— Увы, дорогие мои, должен вас огорчить. Мы видим ковчег более древней расы — в те времена этим клочком космоса безраздельно повелевали Бродяги Бездны, или просто ББ.

Он разрешил подойти к обломкам. Целых полчаса взрослые дяденьки и тетеньки резвились подобно детворе, фотографируя останки межзвездного странника и самих себя на фоне уцелевших конструкций.

Мысленно посмеиваясь, Корунд озвучивал подобающие истории, в популярной форме поведав то немногое, что удалось узнать о Бродягах Бездны археологам Большого Квартета. Его туманные фразы лишь раззадорили туристов, и Томсон громко выразил сожаление, что не сохранились другие отсеки ковчега. Все наперебой стали строить предположения: колонисты ББ разобрали жилые секции, носовая часть корабля была уничтожена еще в космосе, звездолет взорвался в атмосфере, и остальные куски разбросаны по всем континентам.

Самые неугомонные предложили вскарабкаться на самую верхушку конструкции, но Корунд оборвал эту самодеятельность, напомнив:

— У нас почти нет времени, а хотелось бы взглянуть на второй объект. Вдруг это город Бродяг…

Всю дорогу туристы подгоняли спецпроводника, требуя ускорить шаг. Им очень хотелось стать первооткрывателями и первограбителями величайшей археологической сокровищницы. Спустя час, взмокшие и усталые, они испустили дружный вздох восторга.

Пусть даже это был не город, а всего лишь одно-единственное строение.

Давным-давно кто-то приложил немало мастерства, сил и выдумки, обтесывая громадные блоки скальных пород, складывая многотонные камни, вырезая на стенах орнаменты, устанавливая в нишах фаллические фигурки непонятных чудовищ. Время слегка подпортило творение безымянных зодчих, резьба стерлась, камень оброс мхом, деревья и кусты пустили корни в зазорах, часть колонн обрушилась. Тем не менее сооружение выстояло, продолжая внушать почтение изящной монументальностью форм.

— Храм? — растерянно пискнула Сабина.

— Сокровищница Бродяг! — подхватил Баркая. — Хозяин, где вход?

Не дав Эдуарду ответить, Ки-Вонг предложил:

— Пробежим по периметру, где-нибудь найдем дверь.

Корунд выглядел растерянным, заметно нервничал и не решался двинуться с места. Махнув рукой на боязливого спецпроводника, Томсон и Баркая первыми пошли вдоль стены, прорубая дорогу клинками своих мачете. Оливия недоуменно разглядывала Корунда, который брел в хвосте отряда с убитой рожей и спорадически бормотал что-то невразумительное. Наконец, не выдержав пытки любопытством, она поинтересовалась:

— Эдик, дорогой мой, что тебя так напугало?

Давно ждавший такого вопроса Эдуард немедленно выдал заготовленный еще на Джуманджи текст:

— Мы рискуем вляпаться… — Он горестно вздохнул. — Я помню похожий случай. Планета Скрижаль, старая печальная история. Там были сделаны потрясающие находки, но Высшие отобрали все.

Впереди раздался счастливый вопль Монтроза:

— Вот она! Дверь! — Затем старик осведомился слегка тревожно: — Корунд, вы помянули Высших. Разве они появлялись на этой планете?

Отряд собрался перед сколоченным из трухлявых досок щитом, который закрывал вход в строение. Туристы быстро очистили от растений этот участок стены, однако входить не решались — ждали, что скажет Эдуард. Дразня их нетерпение, проводник фирмы «Сафари» почему-то медлил и не подавал команды идти на приступ.

— Высшие знают все… они могут появиться где угодно и когда угодно, — промямлил Корунд. — Они сильно не любят, когда мы находим что-то интересное.

Бесстрашные экстремалы попятились, бросая жадные взгляды на хилую дверь. Сабина Хлумова поинтересовалась опасливо:

— Как погибли Бродяги?

К удивлению Корунда, ей ответил Баркая:

— Наука не нашла точного ответа. Есть несколько интересных монографий, но каждый исследователь толкует факты по-своему. К нашему сожалению, Бродяги не пользовались материальными носителями инфы, хранили свои знания в виде энерговихрей. Когда произошла катастрофа, вихри распались, и пропали все архивы, все научные сведения, вся культура. Может, это была война с еще более могущественной расой, а может, обычное вырождение, природная или техногенная катастрофа. Известно, что после катастрофы у ББ наступил долгий период усобиц и деградации, потом их добили Древние.

— Древние… — Оливия буквально задыхалась от волнения. — Еще одна загадка Вселенной. Вы никогда не задумывались, куда они девались?

— Думаю, выродились, как и Бродяги Бездны или более поздняя раса шистрав, — замогильным голосом ответил Эдуард.

Сабина вскричала, гневно сверкая черными глазами:

— Нет-нет, они овладели тайными знаниями и ушли в иные измерения. Всем известно, что Древние приняли нематериальную форму, но они, уходя из нашей Вселенной, подарили Высшим секреты абсолютной власти над материей.

Легенда эта родилась давно и не имела никаких оснований, кроме фанатизма поклонников. Очередная нелепая выдумка для некомпетентных любителей дешевых сенсаций. Продолжение дискуссии было неуместно, поэтому Корунд, изобразив на лице мучительную борьбу со страхом, нерешительно произнес:

— Вот что… Я вызываю корабль, а пока он прилетит, мы обшарим этот каменный гроб. Будем надеяться, что нас помилуют.

Кажется, он перестарался, запугивая туристов. Экстремалы вовсе не спешили в таинственные развалины. Оливия переспросила совсем тихо:

— Ты хочешь сказать, что Высшие могут не обратить внимания?..

— И они тоже. — Эдуард был мрачен и полон самоубийственного фатализма. — Если проболтаетесь — нас распнут археологи… Ну вперед, грабители звездных сокровищ!

После недолгих, но мучительных колебаний Томсон пнул дверь. Старые трухлявые доски рассыпались, открыв проход. Первым вошел робот, сообщивший, что опасности нет. Робот зажег мощный выдвижной фонарь, и люди застонали от избытка чувств. На полках, вырезанных в стенах восьмиугольного зала, стояли предметы, при виде которых разорвется душа любого коллекционера.

Чуть не повизгивая от восторга, туристы набивали рюкзаки трофеями. Здесь были костяные, деревянные и каменные статуэтки неизвестных науке тварей, покрытые клинописью разноцветные кристаллы, утварь из металла и глины, изогнутые цилиндры и гладкие пластины с непонятными значками. Были также полусъеденные коррозией сундуки, открыть которые на месте не представлялось возможным.

— Хоть что-нибудь археологам оставьте! — умолял Эдуард, однако и сам изрядно нагрузился добычей. — Сундуки не трогайте — один хрен не провезем через космодромный контроль.

В поисках новых сокровищ Хлумов раскидал груду мусора, наваленного у стены напротив входа, обнаружив массивную дверь из позеленевшей бронзы. Сгоряча Феофан ударил плечом, но не открыл, а лишь ушибся.

— Билл, Джим, тащите ваши ружья! — заорал травмированный кладоискатель. — Будем ломать замок!

Однако тут в спецпроводнике проснулись гражданские чувства. Он заслонил собой дверь в неизвестность, твердо заявив, что не собирается провести остаток дней на каторжных планетах и не позволит разграбить величайшую археологическую находку столетия. Сгоряча туристы попытались отодвинуть строптивого провинциала, но Корунд сумел найти правильные слова.

— Подумайте, вирусы каких болезней могут ждать вас в этом подземелье, — убеждал их Эдуард. — Могу рассказать вам, как целые экспедиции погибали после проникновения в такие тайники. Я уже молчу о возмездии Высших и полицейско-таможенных пунктах в космопортах. Если даже останетесь живы, то приличные сроки гарантированы всем.

Буйная компания задумалась. Трудно сказать, которая опасность напугала их сильнее, но бить Эдуарда больше не пытались. Только рафинированная моралистка Хлумова произнесла неприязненно:

— Короче говоря, через несколько дней он вернется сюда со снаряжением, взломает дверь и прикарманит самые ценные артефакты.

— Зря вы так. — Корунд умело изобразил обиду. — Уже сегодня вы будете на Джуманджи — можете дать интервью местной прессе. После этого я уже не смогу разбойничать в храме.

— Зато сюда слетятся все дармоеды Галактики! — бросил в ответ Баркая.

Они пошумели еще немного, постепенно успокаиваясь. Немалую роль сыграло красноречие спецпроводника, с пафосом говорившего про славу первооткрывателей, о вписанных в историю именах счастливчиков, нашедших и сохранивших для науки бесценные объекты глубокой древности.

Нагруженные трофеями туристы, ворча, разбрелись по каютам, и Корунд, включив антигравы, оторвал «Восьмерку» от грунта. С высоты в полкилометра были превосходно видны оба артефакта — Эдуард невольно заулыбался.

Обломки звездолета числились в секретном каталоге фирмы «Сафари» под кодом «Рефлектор». Разумеется, груда металлолома не имела никакого отношения к Бродягам Бездны. Эти жалкие остатки — часть кормы с фотонным отражателем — принадлежали беспилотному зонду серии «Стар Эксплорер», который прибыл в систему Дзеты Тукана в 2138 году. Строение же в джунглях появилось от силы сотню лет назад. Первые колонисты на Хостланде планировали возвести здесь город, но пришлось ограничиться лишь этим административным зданием. Восьмиугольная каменная коробка и бункер под ней не представляли археологической ценности.

Туристы скоро поймут, что их малограмотный спецпроводник ошибся и что мнимые артефакты созданы людьми. Но к тому времени они прочитают фальшивые дневники колонистов, полные туманных упоминаний о загадочных находках в труднодоступных уголках Мистерии. Можно не сомневаться: вскоре вся компания купит у «Сафари» длительный и очень дорогой тур…

Осклабясь, Эдуард запустил двигатели на малую тягу. Отсеченная от поля притяжения планеты «Восьмерка» начала набирать скорость, выходя на расчетную траекторию.

Глава 8

Платформа, сброшенная накануне с «Королевы эльфов», успела намотать много витков и сейчас приближалась к «Сафари-8». Пусть не с первой попытки, но Корунд пристыковал весьма неудобную конструкцию, после чего врубил крейсерское ускорение.

Других кораблей поблизости не наблюдалось, обсерватория находилась за планетой, наземным станциям запуск гипердвигателя не угрожал, поэтому «Восьмерка» проломила измерения, удалившись от Мистерии всего на миллион километров.

Телеметрия сообщила, что пассажиры не пострадали, о чем Эдуард немедленно доложил оперативному дежурному на Джуманджи.

— Друзья мои! — с подобающим пафосом провозгласил он по каналу внутреннего оповещения. — Наш рейс приближается к финалу. Примерно через три часа мы совершим посадку на планете Теоле. Приглашаю всех собраться в кают-компании для прощального сабантуя.

Для банкета в холодильнике хранились особые пайки с икрой, балыком, знаменитым красным сыром, который производился из китового молока на Джуманджи в гигаполисе Кракенград. Также появились на столе буженина, фрукты и марочное вино.

Когда покончили с закусками, Корунд извлек из кухонного автомата кофейник, а из бара — последнюю выделенную на это путешествие бутылку коньяка. Глотнув янтарные «десять звездочек», Хлумов жалобно поведал:

— Я подозреваю, что Высшие могут перехватить нас возле Джуманджи…

— Во всем виноват он! — злобно взвизгнула Сабина, обличающим жестом нацелив на спецпроводника пустую рюмку. — Мой муж и я всегда уважали Высших и никогда бы не посмели перечить воле повелителей Вселенной!

Последнюю фразу она прокричала очень громко, будто надеялась, что Высшие услышат и оценят степень ее лояльности. Остальные тоже колебались и, кажется, готовы были хором просить Сверхразум о помиловании.

— Успокойтесь, — насмешливо посоветовал Эдуард и затянул хорошо отрепетированный монолог: — Одна из главных бед человечества в том, что мы не понимаем Высших. Все наши суждения основаны не на фактах, но на легендах. Свободный Разум, Тройной Лабиринт Галактики, Великое Кольцо цивилизаций, Homo futuris, трава бессмертия, гормон молодости, Жуткая Звездная Тень — смешные сказки двадцатого и двадцать первого веков. Высшие совсем другие, ученые Большого Квартета не смогли разобраться в их психологии, в их целях и замыслах.

— Разве это важно? — удивился Баркая. — Мы знаем, чего Высшие требуют от нас, — этого вполне достаточно.

— Но мы не знаем, почему они требуют этого, а потому не догадываемся, чего потребуют в следующий раз! — Эдуард разозлился всерьез. — Например, почему запрещены трансгенетические исследования…

С интересом поглядев на спецпроводника, Монтроз осведомился:

— Почему вас так интересуют абстрактные науки? От них ведь нет никакой пользы.

— Ошибаетесь. Четверть века назад трансгенетики вплотную подошли к неограниченному продлению молодости, но запрет Высших загнал человечество в смертельный тупик.

— Существует вакцина омоложения, — напомнил Томсон.

Корунд отмахнулся — он слишком хорошо знал эту проблему. Именно лаборатория его матери была готова подарить человечеству триста лет молодости… Он попытался объяснить:

— Мы смогли затормозить старение, чудовищные дозы гормонов добавляют еще десяток-другой лет, а потом — стремительное вырождение.

— Вы не верите в науку и прогресс! — возмутилась Оливия.

— Я видел, во что превратились шистравы. Жалкие ублюдки.

Оливия заявила убеждено:

— Это те, кто остались. Генетический мусор. Отбросы расы, неспособные достичь Всемогущества.

Ущербные фанатики, подумал Эдуард. Каждый из них, включая самого Корунда, по макушку увяз в собственных заблуждениях и мифах. Нечего было даже пытаться кого-то переубедить, к тому же времени оставалось совсем немного — всего лишь полчаса для последнего спектакля. Однако, к его неудовольствию, помешал Виктор Монтроз, сказавший вкрадчиво:

— Вы хорошо подкованы, молодой человек. Признайтесь, вы ненавидите Высших и хотели бы им отомстить.

— Не совсем так, — проворчал Эдуард.

Когда-то давно он и вправду рвался отомстить Высшим, которые разрушили размеренную жизнь его юности. С годами злоба стала слабее. Повзрослевший Корунд всего лишь ненавидел Высших, не более.

Но и не менее.

Он видел, сколь велика власть Высших над материей и пространством. Всемогущество сверхцивилизации ужасало. Порой даже начинало казаться: Высшие не лгут, уверяя, что не подпускают Большой Квартет к запретным знаниям ради их же, Старших, блага. Вот только сразу вспоминалась аналогия: Старшие тоже не подпускали Младших к мощной технологии, ссылаясь на заботу о благе слаборазвитых разумных рас, но на самом-то деле лабба, люди и остальные Старшие заботились главным образом о своих интересах.

— Нам нужны такие, как вы!

С этими словами Монтроз протянул визитную карточку, из которой Эдуард узнал, что спутник его занимает важный пост в руководстве Партии Свободного Прогресса. Партия была из третьестепенных — не в каждом составе Конгресса имела своих депутатов. Подавив приступ веселья, Корунд ответил дипломатично:

— Благодарю, но политикой не балуюсь…

Время поджимало, поэтому он, не слушая митинговых лозунгов Монтроза, достал из кармана полупрозрачный бледно-желтый кристалл, разрисованный темно-зелеными знаками, и принялся рассматривать с преувеличенным интересом. Заинтригованные туристы внимательно следили, как Эдуард пытается просветить камень лазерными лучами мобильного видеофона.

— У меня тоже есть такой, — объявила Оливия.

— Кажется, нам с тобой подфартило, — рассеянно пробормотал Корунд, точно знавший, что подобные кристаллы имеются у каждого члена группы. — В этот булыжник явно записана голографическая информация. Как бы ее прочитать…

— Принцип записи неизвестен, — огорчился Ки-Вонг.

— Ерунда. Даже бытовая аппаратура экстра-класса прочитает — конечно, если загрузить серьезные программы… — Спецпроводник окинул экстремалов подозрительным взглядом, изобразив на физиономии мучительные сомнения: зря, мол, проговорился при этой ораве дармоедов, — Вы правы, безнадежное дело, не стоит даже пытаться… Готовимся к посадке!

Выходя из салона, он ни капли не сомневался: наживка заглочена. Вернувшись на свои планеты, дармоеды первым делом найдут необходимую аппаратуру и прочитают дневники первопоселенцев. А уж дневники были написаны — пальчики оближешь: и тебе руины неведомой древней расы, и загадочные феномены на арктическом архипелаге, и сокровища галактического императора, и личный архив Адольфа Дроговоза, бежавшего на Мистерию с Тампики после переворота 2239 года.

Эдуард собственноручно составлял эти фальшивки, а потому не сомневался: клюнут, никуда не денутся.

Когда «Восьмерка» пробила тонкий слой облаков, взорам открылся растянутый вдоль берега Виедра. Четкие линии улиц, застроенных каменными и литопанельными домами, тонули в хаосе легких избушек и хижин. У причалов теснились галеры и парусники, картину дополняло множество кораблей в бухте и открытом море. Стремительно выросший Виедра еще в прошлом десятилетии стал крупнейшим городом континента Варза и вторым городом планеты — главным транспортным центром полушария, где сходились караванные, морские и космические маршруты.

Космодром находился чуть севернее города, ближе к горам. Техника здесь была не самая современная, но «Восьмерку» еще в стратосфере зацепили конусом обращенной гравитации, плавно направив к сектору, арендованному фирмой «Сафари».

Последние четверть часа избавленный от пилотажных забот Корунд просто скучал, меланхолично разглядывая панораму. Как обычно, больше половины ВПП — взлетно-посадочных площадок — пустовали. На просторном поле стояло десятка два МПК и орбитальных буксиров. Межпланетные и межзвездные тяжеловозы на планету опускались крайне редко, а на орбите сегодня, как успел заметить Эдуард, крутились всего шесть больших кораблей, в том числе «Королева эльфов» и старенький крейсер «Энтеббе».

«Восьмерку» встретила карантинная бригада. Отсеки и багаж забрызгали дезинфицирующими растворами, у всех людей взяли анализы и, не дожидаясь результатов, сделали всем положенную серию инъекций.

— Все здоровы, опасных болезней нет, а залеченный СПИД — не наша забота, — резюмировал начальник бригады. — Добро пожаловать на Теоле.

Возле кораблика их ждал небольшой открытый автокар. Леон Гарднер, коллега Корунда, сверкая ослепительной улыбкой, затараторил: дескать, дорогие путешественники, вас ждет незабываемый тур по суровому варварскому миру, а послезавтра «Королева эльфов» повезет искателей приключений к новым звездам и ярким впечатлениям.

Яркие впечатления начались уже в здании космопорта. По громадному залу слонялось с полсотни людей, попадались глазу и гости с далеких миров Большого Квартета. Один такой красавец как раз выходил из казино. Двухметровый чрезмерно упитанный лабба, покачиваясь и прихрамывая, ковылял на четырех копытах, невпопад размахивая верхней парой конечностей. За членопитающим топал робот явно неземного дизайна, тащивший поклажу пьяного вдрызг хозяина.

Туристы заохали, нацелив на лабба объективы. Корунд же отвернулся — ничего интересного, на транзитных пересадках и не такие типажи попадаются. Взгляд уперся в вывеску бара «Экзотика», и появилась богатая идея — упиться до скотского состояния. Не успел Эдуард отогнать несвоевременное желание, как по ту сторону прозрачной двери нарисовалась фигура, подтвердившая название заведения.

Это был дзорх — головоногая рептилия длиной около полутора метров. Из спины темно-красной ящерицы, сразу за головой, торчали два пучка щупалец, одним из которых дзорх неловко открыл дверь. Земноводное яйцекладущее выбежало в зал, быстро перебирая четверкой коротких ножек, и направилось к пьяному лабба. Щупальце скользнуло в карман голубоватого одеяния, выхватив короткую толстую трубку. Корунд запоздало потянулся к кобуре, но дзорх уже нажал спуск. Серия лучевых импульсов ударила в членопитающего, брызнула оранжевая кровь, лабба рухнул, раскинув три пары подергивающихся конечностей.

Туристы еще не поняли, что случилось, а с разных сторон уже бежали вооруженные люди. Дзорх пытался бежать, нарвался на охранника, вскинул бластер и был немедленно застрелен.

Сотрудники службы безопасности космопорта окружили место происшествия. Немедленно появились боевые роботы, оттеснившие зрителей. Трупы инопланетян молниеносно завернули в герметичные мешки и увезли в неизвестном направлении. Другие роботы, уже невооруженные, продезинфицировали пол и смыли чужую кровь.

— Расходитесь, — потребовал в громкоговоритель офицер охраны. — Шоу закончилось.

Эдуард и Леон повели растерянных и напуганных туристов к выходу. Лишь возле прозрачных ворот Оливия наконец опомнилась и спросила:

— Что там случилось?

— В казино поссорились, — равнодушно предположил Эдуард, — Или по пьянке выбрали неправильную форму секса. Или какие-то спецслужбы выясняют отношения.

— Коллега шутит, — быстро сказал Леон. — Конечно, это была банальная разборка пьяных идиотов. Эд, тебя подвезти?

Корунд кивнул. Он все-таки считал, что перестрелка связана с той безжалостной войной, которую втайне вели разведки Большого Квартета. Если бы не редкие откровения младшего братишки, Эдуард пребывал бы в неведении, как и большинство людей. Шпионские ведомства не выдавали своих секретов. Как сказал однажды Мишель, разведчики не доверяли даже военным, потому что те слишком много пьют.

Прибывших на «Восьмерке» ждал микроаэробус, украшенный рекламным слоганом: «САФАРИ — по всей Галактике». Транспортная служба фирмы закупала машины с предельно комфортабельными салонами и очень большими багажниками — с учетом привычки туристов таскать со всех планет крупногабаритные сувениры. Корунд не без труда пристроил свою сумку среди контейнеров, набитых скатанными скафандрами, черепами, одеждой на все случаи жизни, археологическими трофеями.

Леон вел машину не слишком быстро, чтобы публика полюбовалась пейзажами. Однако золото полей, зелень лесов и прочие чудеса осенней природы волновали туристов куда меньше, чем предстоящее посещение знаменитых бань в Пещерах Блаженства. Бывалые космические путешественники чуть не повизгивали, предвкушая купание в кипятке серно-железнистого источника.

А вот Эдуард загрустил — ему так и не удалось заманить Геллу на Теоле. Ведь столько чудес мог ей показать — ерунда эти пещерные купальни… Однако жена безразлично слушала рассказы о красоте водопадов, рощ и озер, всякий раз отвечая отказом. После резни на Кураре бедняжка возненавидела все варварские миры. Теперь для Геллы было комфортно лишь в гигаполисах. Как жаль…

— Обратите внимание, мы приближаемся к Виедре, — провозгласил Леон. — Это крупнейший город континента и планеты с населением около двадцати тысяч людей и примерно втрое большего числа аборигенов. Сейчас под нами район Пяти Холмов — здесь живут люди.

Улицы, застроенные добротными каменными домами, пересекались под прямыми углами. Такая планировка позволяла в случае необходимости простреливать обширные кварталы — после событий на Кураре такую возможность учитывали на всех населенных планетах.

Вообще-то аборигены Теоле казались мирными дружелюбными гуманоидами, разве что воровать любили. Тоже понятно — в конце концов, генетически они практически не отличались от людей. Но люди были начеку, помня мятеж курариков, которые поначалу тоже вели себя смирно. В каждом доме хранилось оружие, которым все колонисты прекрасно владели. Кроме того, в каждом доме земляне держали боевых роботов, стрелявших лучами, парализующими иглами, пулями, гранатами. На всякий случай.

Туристы недовольно заворчали, когда машина пошла на снижение, не долетев до городского центра. С уходящим Эдуардом прощались небрежно, да и то не все. Корунд не обиделся: эта компания успела ему осточертеть.

Микроаэробус мягко сел на площадке, где стояло с десяток машин разных моделей. Жилой комплекс «Парк водопадов» мало отличался от других кварталов. Дома здесь были выстроены квадратом, обнесены высоким забором и оборудованы замаскированными огневыми ячейками. В случае осложнений «Парк водопадов» превращался в крепость, способную отразить любую атаку.

Дом ждал хозяина. В герметично закупоренном пространстве поддерживались заданные много лет назад параметры, воздух был чист и свеж, пыли накопилось совсем немного. Двухэтажный особнячок был идеально приспособлен для жизни, тем более в условиях варварского мира. Солнечные батареи, система кондиционирования, видеоинформационный комплекс последнего поколения. Корунд сам обустраивал это жилище, сам подбирал очень удобную мебель — частично привезенную с Джуманджи, частично местного изготовления. И тем не менее он снова почувствовал, что не может назвать особняк своим домом в возвышенном смысле этого понятия.

Если задуматься, у него никогда не было настоящего дома. Детство прошло в отсеках каземата под скалами Эль-Чокло, потом был коттедж на враждебном Кураре, скитания по временным пристанищам Джуманджи, неуютная роскошь апартаментов Нью-Вавилона. Разве что в родительской квартире Эдуарду бывало по-настоящему хорошо. Короче говоря, дом — это место, где живет семья, а вот семьи-то настоящей у него не было…

С полчаса Корунд сортировал собранные на Мистерии трофеи, потом подсел к видеокомплексу. Местное представительство компании подтвердило, что новых заданий для него нет и что спецпроводник может отдыхать. Удовлетворенно урча, Корунд сделал запись в блоге: мол, в ближайшие сутки буду в городе Виедра, планета Теоле, так что все, кто поблизости, — милости просим. Покончив с формальностями, он набрал номер Колы.

Ее голограмма появилась почти мгновенно: грива темно-каштановых волос, желтоватые с прозеленью глаза, тонкие черты лица, нос с горбинкой, твердый подбородок. Увидев Эдуарда, она улыбнулась и спросила:

— Где ты?

— Здесь, в нашем доме. А ты?

— Тоже в городе. — Колайра повернула голову, выслушала кого-то невидимого, затем продолжила: — Туам интересуется, не желает ли Небесный Гость увидеть его. Брат приготовил для тебя подарки.

— Я для него тоже. Пусть приедет на грузовике.

Еще раз переговорив со старшим братом на своем диалекте, Кола сообщила, что они скоро приедут, если Небесный Гость закажет для них пропуск. «Скоро» в ее трактовке было понятием весьма растяжимым. Наверняка прелестная Колайра будет долго готовиться, чтобы не уронить достоинства перед землянином. Одно лишь причесывание может затянуться на черт знает сколько времени, а уж тщательный выбор нарядов частенько занимал многие часы.

Организовать разрешение для проезда аборигенов в земные кварталы не заняло много времени. В ожидании красавицы-теолийки Корунд развалился на диване, машинально включив видео. Местные каналы муссировали предотвращенную благодаря вмешательству людей войну между племенными союзами другого континента. Центральные информационные компании передавали поток новостей, главной из которых было открытие пригодной для жизни планеты Рубин на расстоянии около семисот световых лет от Солнца. Осведомленные источники в правительстве считали, что тендер на освоение нового мира будет объявлен примерно через год после возвращения исследовательской экспедиции.

Короче говоря, ничего особенного не происходило. Впрочем, почтовый менеджер сообщал о письме от абонента Genderbi. Под этим ником скрывался старый друг и новый родственник, а по совместительству старший офицер крейсера «Энтеббе».

Руки сами подвели курсор к иконке «Ответить». Через секунду посреди комнаты сформировалась трехмерная картинка — лицо Генриха на фоне корабельной переборки.

— Привет, — сказал Эдуард. — Ты на орбите?

— На ней, родимой, — Капитан скорчил печальную гримасу. — Сдаю дела. Завтра отправлюсь на верфь, там твоя сестра мне новый кораблик построила.

— Твоя жена мне тоже строит катер, так что нам по пути. Могу подбросить, заодно поболтаем.

— Отличная мысль. Когда?

Встречу назначили на завтрашний полдень в служебном крыле космопорта. Друзья прощались, когда в углу голограммы замигал шарик вызова. Кола сообщала, что они с братом подъезжают к «Парку водопадов».

Вообще-то родители назвали дочку Колайра, по здешним обычаям ее ласково называли Колур, но Корунд звал проще — Кола. Принадлежала она к аристократическому роду Авейра, то есть предки ее были удачливыми разбойниками. Эдуард познакомился с юной красавицей четыре года назад в местном университете, где работал на кафедре точных наук. Университетский курс для теолийцев примерно соответствовал средней школе Земли: арифметика, алгебра, планиметрия, механика, законы теплоты, основы астрономии, немного истории.

Кола ослепила его дикой красотой. В те дни Корунд чувствовал себя несчастным и одиноким — начал понимать, что Гелла никогда не полюбит его. Роман вспыхнул спонтанно. Жившие в горных и прибрежных селениях родственники девушки не возражали, что Небесный Гость обесчестил Колайру, но потребовали выкуп. Эдуард подлечил патриарха племени земными медикаментами, привез подарки другим вождям и родителям — этого оказалось достаточно, чтобы скомпенсировать возмутительное нарушение традиций.

После второго курса Кола выбрала гуманитарную специализацию, объявив, что намерена написать историю своей планеты. Участвовала в археологических экспедициях, раскопала столицу древней державы, сокрушенной кочевыми варварами семь веков назад, штудировала летописи, изучала наскальные рисунки в пещерах местного палеолита. В позапрошлом году, приняв приглашение работать в «Сафари», Корунд подарил ей многотомную историю Древнего Мира — обобщающий труд по материалам нескольких планет. Для теолийки эти сведения стали откровением. Недавно она объявила, что уже набрала достаточно материалов о восьми последовательно погибших царствах Северной Варзы и начинает писать книгу.

Летающих машин аборигенам пока не доверяли, но зажиточные теолийцы прекрасно обходились колесными автомобилями с движками внутреннего сгорания. Четырехдверный грузовичок стоял на углу, за рулем сидел Туам, старший брат Колайры. Мрачный детина с Эдуарда габаритами обычно называл себя торговцем и действительно был владельцем парусно-гребного корабля. Наверняка он в действительности промышлял морским разбоем — занятие, по теолийским меркам, весьма почтенное и, конечно, доходное. Глом — отец Туама и Колы — в молодости был охотником, а теперь стал жрецом-церемониймейстером. Тоже разбойник, никаких сомнений.

Туам приветствовал Небесного Гостя вежливым полупоклоном, даже ладони к груди приложил. Затем приоткрыл заднюю дверцу кабины и подал руку, помогая сестре сойти на тротуар.

Для визита Кола выбрала рискованно-короткое платье — нижний край подола оставлял сапожки открытыми почти до середины голенищ. Одежда была сшита по местной моде из дорогих тканей, как положено для серьезных девушек из аристократических семейств.

Она позволила поцеловать ручку и произнесла подобающее приветствие. Завершив ритуал, сделала шаг в сторону, чтобы мужчины могли поговорить о важных делах. Туам, как подлинный аристократ и важный коммерсант, поинтересовался здоровьем Небесного Гостя, после чего поведал:

— Сегодня в нашем доме соберутся многие родственники. Отец очень просил тебя провести с нами вечерние часы.

— Охотно приму это почетное приглашение. Позвольте предложить к вашему столу скромную добавку в виде большого куска драконьей вырезки.

Про себя Корунд подумал: «Чтоб вы провалились со своими ужинами для родни. Пьяные скоты сожрут деликатес, не заметив вкуса…»

— Не откажемся, — усмехнулся Туам и без лишних слов перешел к самому главному, достав из кармана небольшой кожаный мешочек. — Здесь камни. Сестра помогла мне подсчитать их цену по нашему особому курсу. Скажи, Колур.

— Около трех тысяч. — Голос Колы был звонок и мелодичен. — Чуть больше, чем в прошлый раз.

— Я привез добра на четыре тысячи, — обрадовал партнера Эдуард.

— Ну как обычно, разницу покроем жемчугом и кораллами, — моментально среагировал абориген. — Куда ехать, на север?

— Неважно. Лишь бы подальше от любопытных глаз.

В роще неподалеку от стекавшего по скалам водопада Корунд послал с видеофона кодированный сигнал. Контейнер, выброшенный из трюма «Восьмерки» перед заходом на посадку, уже третий час кружил над этой частью планеты в слабом поле антигравитации. Получив приказ, грузовая платформа ринулась на снижение, возле самой поверхности притормозила и мягко придавила траву.

Распахнув люк, Эдуард показал Туаму коробки. Теолиец бережно поднял крышку — внутри лежали покрытые смазкой карабины. Старая надежная модель Тульского завода «Бестия-6» — лучшая охотничья винтовка конца XXI — начала XXII века. Лепестковый затвор, магазин на дюжину патронов 9.3/67 мм, прекрасный баланс, очень точный прицел, светящаяся в темноте мушка. Два ящика по десять карабинов в каждом и два ящика с патронами — обычными и бронебойно-трассирующими.

Бандитская рожа туземного аристократа расплылась довольной улыбкой. Впрочем, Туам быстро взял себя в руки, вернул надменную маску и проворчал:

— Боеприпасов маловато. Нужно не меньше сотни патронов, чтобы научить наших парней пользоваться оружием. Моя родня готовит большую партию груза: самородки, самоцветы. Нужны хорошие товары на обмен. И побольше винтовочных патронов с трассирующими бронебойными пулями.

— А зажигательные или разрывные не нужны? — усмехнулся Корунд.

— Есть и такие?! Вези! — Туам помолчал, покосился на сестру и осторожно поинтересовался: — Ты слышал про такие ружья, которые могут выпустить очень много пуль подряд?

Разумеется, аборигены давно узнали об автоматических винтовках и пулеметах, но законы Земли запрещали давать Младшим боевое оружие. Торговцы вроде Корунда пользовались лазейкой: еще в недолгие годы своей педагогической карьеры он купил ужасно дорогую лицензию, позволявшую ввозить на Теоле снаряжение для охотничьих промыслов. О предназначении этих игрушек аборигены имели собственное мнение: Туам и другие покупатели не слишком любили дробовые двустволки, предпочитая многозарядные конструкции с нарезными стволами.

— Это невозможно, ведь вы знаете, — напомнил Эдуард.

— Это возможно. — Колайра без разрешения вмешалась в разговор мужчин. — К западу от нас живет союзное племя бурсонга, недавно на них напали тубонда, убили много воинов и стариков, угнали скот, забрали в рабство детей и женщин. У тубонда были такие ружья. Немного, но были.

Услыхав о столь вопиющем непорядке, Корунд насторожился.

— Это просто слова или у вас есть доказательства? — спросил он, прекрасно понимая, что собеседники могут прикинуться, будто смертельно оскорблены недоверием. — Мне надо знать, как они добыли и где прячут это оружие.

Брат и сестрапереглянулись. Кола едва заметно кивнула, и Туам торопливо заверил:

— Ты получишь доказательства. Сегодня же. Нам дадут пулеметы?

Эдуард отрицательно покачал головой.

— Небесные Гости пришлют своих солдат, чтобы отобрать у тубонда запрещенное оружие? — осведомилась Колайра.

— Конечно. И торговцев, которые продали пулеметы, тоже накажут.

— Пусть так, тоже неплохо. — Кола тихо засмеялась. — Мужчины, вы закончили торговлю? Поехали к нам.

Такой оборот не устраивал Эдуарда, который собирался провести некоторое время наедине с возлюбленной. Кроме того, у него были неотложные дела в городе.

— Езжайте, — сказал землянин. — Я должен забрать это летающее яйцо. Колайра, ты с братом или со мной?

Снова обмен молниеносными взглядами. Туам пожал плечами, Кола шагнула к Эдуарду, брат помахал им рукой, грузовик с оружием умчался в сторону моря.

Яйцеобразный контейнер был устройством простым и тесным. Эдуард и Кола поместились внутри не без труда, пришлось стоять в обнимку. Когда антигравитатор понес их к дому, Корунд поцеловал нежное ушко, шепнув:

— Я соскучился…

К его удивлению, Кола дернула плечом, раздраженно прикрикнув:

— Прекрати, платье помнешь. И прическу. Что гости скажут!

— А что они говорили до сих пор? — засмеялся землянин.

— Тебя это вполне устраивало! — взорвалась она. — Тебе все равно, что меня за спиной называют развратницей!

Растерявшись от неожиданной вспышки эмоций, он попытался успокоить разбушевавшуюся дочь диких гор и степей, но та замолчала сама, свирепо сопя и бросая косые взгляды.

К счастью, едва переступив порог дома, Кола сразу повисла у него на шее, без капризов позволила отнести себя в кровать и раздеть. Она буквально дрожала от нетерпения, так что Корунд едва успел проглотить таблетку — не хватало еще, чтобы девчонка подзалетела.

В страсти Кола моментально становилась законченной дикаркой — не признавала никаких нежностей словом и делом. Только судорожные движения великолепного сильного тела и сдавленные выкрики:

— Ты мой… только мой…

Потом, получив свое, она резко стряхнула с себя партнера и, расслабленно вытянувшись, проворчала:

— Говоришь, скучал? Почему же тогда так долго не прилетал? Наверное, жена смогла тебя утешить. Или не только жена?

— Перестань, — взмолился Корунд. — Ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Ты любишь неправильно!

Порывисто встав, она направилась в душевую. Что-то в ней сильно изменилось: прежде Кола всегда предлагала вместе поваляться в джакузи. Корунд почувствовал, что может потерять ее, и на душе сделалось даже хуже, чем бывало после скандалов с Геллой. «Бросить все и жениться на ней!» — подумалось вдруг.

Он решил немедленно объясниться с Колой, но та не дала такой возможности. Словно выискивая причину для грандиозного скандала, язвила по любому поводу — Корунд даже слова не мог вставить. Колу возмущало все: цвет стен, который, по ее мнению, подобрала жена-землянка, сшитые ею же отвратительные брюки, запах лосьона, почти заживший шрам на боку Корунда. Глядя с презрительной ухмылкой, как он достает из холодильника сверток с мясом ящера, вдруг выдала:

— А другой кусок, побольше, для жены оставил?

— У меня еще родители есть, сестра, дочка, брат… — напомнил Эдуард, чувствуя себя виноватым со всех сторон.

— Ну конечно, — ядовито прошипела Колайра. — От жены у тебя дочка. А от меня даже сына не будет!

Слушать это было слишком больно, и Корунд, не сдержавшись, повысил голос:

— Прекрати!

К его удивлению, Кола послушно замолчала, хоть и скорчила обиженную гримасу. Не глядя на любовника, приказала застегнуть платье на спине. Подтягивая молнию, Эдуард поцеловал ее в шею, не встретив ожидаемого сопротивления. Напротив, она даже посоветовала почти миролюбиво:

— Захвати свой огненный пистолет.

— В городе неспокойно? — насторожился Корунд.

— В городе всегда неспокойно. А мужчина всегда должен быть вооружен.

Выходя из дома, Кола поглядела на стоявшего в нише робота и скептически осведомилась:

— Вы держите этих железных убийц, чтобы защищаться от нас?

Она была права, но Корунд ответил уклончиво:

— У людей много врагов.

Этот разговор Кола продолжила в машине:

— Небесные Гости неосмотрительны. Вы подпускаете к себе чужаков, хотя знаете, что они — ваши враги.

— Открытой вражды давно нет, — попытался объяснить Эдуард. — Мы лишь подозреваем, что некоторые жители других планет могут стать опасными.

— Врагов надо убивать, пока они не начали убивать вас!

— Вы же не убиваете тубонда, встретив их в городе.

— Убиваем, — спокойно сообщила Кола. — Если никто не видит.

В небе Теоле стояли оба солнца — Зета и Фаркуана, но желтая звезда грела чуть слабее, чем на Джуманджи, а красный гигант был только светильником, но никак не печкой. К вечеру становилось слишком прохладно. Даже закаленная суровым климатом здешних гор Кола закуталась в меховую накидку, и Корунд поспешил включить обогреватель кабины.

Земная колония занимала северо-западную окраину Виедры — несколько тысяч благоустроенных домов, окруженных парковой зоной. С юга и востока к этим кварталам примыкал Белый Город — сектор каменной застройки, где обитала теолийская знать. Лететь туда не стоило — потом не найдешь места для посадки на узких многолюдных улочках. Поэтому Эдуард не стал включать антиграв и поехал на колесном шасси.

По сигналу бортового компьютера поднялся шлагбаум на мосту через реку Поштого, отделявшую земную колонию от города братьев-аборигенов. Не снижая скорости, «Спрут» перебрался на левый берег, очутившись в другом мире. Здесь многое выглядело иначе: архитектура, наряды, выражения лиц прохожих, холодное оружие у каждого второго-третьего, кучи неубранного мусора. Впрочем, такие чудеса сверхцивилизации, как водопровод и канализация, пришлись аборигенам по вкусу.

Уличное движение было небыстрое, но плотное. По проезжей части гарцевали всадники на непарнокопытных каутанах, те же животные тащили кареты, телеги и коляски, а пешеходы норовили перебежать улицу перед всеми видами транспорта. Автомобили встречались нечасто — такую роскошь могли позволить себе только самые состоятельные, да и те предпочитали кататься верхом или в экипажах. Несколько раз в поле зрения мелькали аэромобили — земляне постоянно навещали Белый Город, в лавках и на базарах которого можно было дешево купить свежие продукты, сексуальных партнеров и другие популярные товары.

Вечерняя жизнь бурлила вокруг громадного крытого рынка на Небесной площади. Часа через три, когда закатится Зета и ударят настоящие морозы, здесь останутся лишь посетители небольших трактиров, а главное веселье переместится на соседнюю площадь Добрых Звезд, где всю ночь открыты очень неплохие рестораны и вершатся ритуалы в храмах теолийских богов.

Распугивая гудками роившуюся на мостовой толпу, Корунд проехал мимо торговых рядов и знаменитых бань («Не напороться бы на дружков-экстремалов», — подумал он опасливо) и свернул на неширокую улочку, где жили мастера кустарного промысла.

— Едем к Охили? — равнодушно поинтересовалась Кола.

— Надеюсь, к нему ты не ревнуешь?

Ответа не последовало — Кола просто отвернулась. С непроницаемым лицом она дождалась, пока Эдуард откроет дверцу. Затем, опершись на его руку, величественно вышла из кабины. Немногие прохожие, признав аристократку, почтительно кланялись.

Эдуард и Кола уже подходили к дверям мастерской, когда теолийка, сжав руку спутника, шепнула:

— Тубонда! Я же просила тебя взять оружие!

Привычным движением отогнув полу куртки, Корунд прикоснулся к торчавшей из полукобуры рукоятке бластера, одновременно разворачиваясь в сторону, куда был устремлен взгляд его подруги. В медленном кружении первых ночных снежинок, освещенные тусклыми лучами красного солнца, приближались трое. Одетые в длинные меховые плащи с капюшонами тубонда медленно ехали на мохнатых каутанах. Эдуард не сомневался, что под плащами упрятан солидный арсенал, и сделал шаг вправо, заслоняя собой Колу. Пистолет он по-прежнему не вытаскивал.

На ближайшем перекрестке, не доехав десятка шагов до мастерской кожемяки, тубонда остановили скакунов, натянув поводья. Они явно узнали женщину враждебного клана — на бородатых лицах играла гримаса ненависти. Впрочем, обошлось без крови: обменявшись негромкими репликами, тубонда свернули на поперечную улицу и неторопливо скрылись за углом. Лишь ехавший последним выкрикнул что-то на своем варварском наречии. Колайра отнюдь не вспылила, как опасался Корунд, а только покривилась презрительной усмешкой.

— Они испугались тебя, — хладнокровно прокомментировала теолийка. — Ты же вел себя, как трус. Надо было стрелять — никто бы не стал наказывать Небесного Гостя за убийство дикарей с далеких предгорий.

— У меня не было причин начинать бой…

Не дослушав его оправданий, Кола отрезала:

— Теперь они вызовут подмогу для засады на дороге к моему дому.

— Мы полетим. — Эдуард пожал плечами, поражаясь ее кровожадности. — Засада в кустах не страшна воздушной машине.

Наградив его скептической гримасой, Колайра шагнула через порог мастерской.

Знаменитый мастер Охили бросился навстречу, низко кланяясь и бормоча на дикой помеси нескольких языков, включая покореженный земной. Из двери, ведущей в жилую часть дома, то и дело выглядывали малые дети, старухи, парни и девицы — Охили содержал солидную семью. Отгоняя родню взмахами могучей пятерни, кожемяка продолжал распространяться о великой чести, которую оказали ему Небесный Гость и прекрасная наследница вождя племени авейра. Колайра прервала его, провозгласив ледяным голосом:

— Довольно слов, мастер, мы спешим. Небесный Гость хотел бы поскорее покончить с делами.

Ого, она уже командует его именем! Кола стала позволять себе слишком много, и это могло быть опасно. Захотелось отчитать ее при низкородных свидетелях, однако землянин решил пощадить самолюбие женщины, которая слишком много значила для него.

— Она права, Охили, — подтвердил Эдуард. — Мы спешим.

Щелкнув пальцами, Охили прокричал неразборчивый приказ, и подросток внушительной комплекции внес рулон тщательно выделанной кожи.

— Извольте взглянуть, — подобострастно пропел мастер. — Мягкая, нежная, блестит… самой чистой солью натирал…

Описание технологического процесса тоже грозило затянуться до неприличных сроков. Не слушая похвальбу теолийца, Корунд погладил угол отреза. Лоскут грубой шкуры длиннозуба, застреленного на Мистерии в позапрошлом месяце, превратился в настоящую лайку.

— Молодая повелительница авейра станет еще прекраснее в драконьей коже, — сказал Эдуард. — Я привез для тебя новый материал, Охили. Там есть жесткие места со спины и помягче — с бока.

Он передал мастеру мешок. При виде громадных — под пару квадратных метров каждый — неровных шкур у мастера перехватило дыхание, а Кола злобно прищурилась. Упреждая неминуемую вспышку, Корунд торопливо осчастливил кожемяку земной купюрой полусотенного достоинства и поскорее вывел рассвирепевшую подругу на улицу.

Задыхаясь от бешеной ревности и не обращая внимания на крупные, хоть и редкие хлопья снега, Колайра прошипела:

— Из этой шкуры ты сделаешь платье жене?

— Нет. — Корунд открыл ей дверцу кабины. — Себе.

Кола растерянно захлопала ресницами и, жалобно улыбнувшись, пролепетала:

— Ой, как здорово! Мы сможем появляться на людях в одинаковых костюмах…

«Ну совсем ребенок», — с умилением подумал Корунд.

К его огорчению, спустя мгновение Кола снова стала суровой варварской княжной. Хотя в машине было тепло, запахнулась покрепче в меха и сосредоточенно смотрела на стенки кабины, превращенные в сканеры ночного видения. Машина пролетела над поясом трущоб, что прилепился с юга к Белому Городу, промелькнули огороды свободных фермеров, и началась обширная полоса пастбищ, которые тянулись до самого моря.

Промолчав полпути, Колайра вдруг потребовала выключить свет. Пожав плечами, землянин заметил:

— У этих машин очень прочная обшивка. Даже те ружья, которые я продаю твоему брату, не смогут пробить.

— Кто бы сомневался! — презрительно бросила она. — Ведь вы трусливо не верите нам! Только не забывай, что тубонда купили очень сильное оружие.

«Может, и купили, — подумал Эдуард. — А может, вы наговариваете на соседей, чтобы нашими руками расправиться с конкурентами…»

Жизнь приучила его, что предосторожность лишней не бывает. Прикосновение к сенсору погрузило кабину в красноватый полумрак: по-настоящему темные ночи, когда оба солнца прячутся под горизонтом, случались на Теоле очень редко.

Каменный дом рода Авейра стоял на берегу бухты.

По привычке Корунд сделал круг над местом посадки. Теплыми пятнами на экранах были только сам двухэтажный особняк и окружавшие его пристройки. Лишь где-то далеко в степи, за пределами владений авейра, перемещались какие-то существа — запоздавшие чабаны с отарами, шайка разбойников или стая хищников.

Опасения Колайры не сбылись: никто не обстрелял «Спрут» из пулемета. Машина беспрепятственно коснулась колесами припорошенных снегом камней двора.

Встречать их вышел только Кондиарг — второй сын Глома. Он был на год с небольшим старше Колы, успел побывать в разных странах с торговыми караванами Туама, служил жрецом в отцовском храме, а прошлым летом поступил в земной университет на факультет социальных знаний. Конд однажды сказал Эдуарду, что хочет стать судьей или шерифом.

— Привет, Эдуард. — Парень дружелюбно улыбнулся. — Здравствуй, сестра. Проходите в дом, здесь холодно.

— Привет, Конд… — Корунд легонько подтолкнул спутницу к дверям. — Ты стал намного лучше говорить на земном языке. Акцента почти не слышно.

— Хорошие учителя, друг. Не снимай сапоги, будем без церемоний.

— Церемонии начнутся за столом, — вздохнул Эдуард, протягивая сумку. — Здесь драконье мясо.

Из внутренних покоев доносились яростные ароматы теолийской кухни, шум степенных разговоров и вопли варварской музыки. Наверняка там играл не оркестр народных инструментов, а завезенный с Джуманджи музыкальный центр или видеокомплекс. Теолийская знать охотно пользовалась бытовой техникой Старших.

Слуги, набранные среди нищей деревенской родни, поспешно унесли на кухню драконью вырезку — мясо мистерийских ящеров считалось на Теоле запредельным деликатесом. Землянин воспользовался шикарным санузлом, где из крана даже горячая вода текла. Воду грели в котельной на заднем дворе. Котел был неудачной конструкции, сделан местными мастерами, но такие механизмы стояли сейчас во многих богатых домах, и на землях авейра добывали уголь, которым согревали полгорода.

За длинным столом разместилось с полсотни гостей — судя по одежде, не только авейра, но и других племен, поплоше. Кола сидела возле отца. Увидав Эдуарда, Глом проговорил, не вставая:

— А вот и Небесный Гость, большой друг нашей семьи. Садись, дорогой, тут есть свободное место. Колур, доченька, поручаю твоим заботам уважаемого пришельца.

Наверняка все или почти все знали, что старшая дочь патриарха давно крутит любовь с землянином, но говорить об этом было бы верхом неприличия. Порядочной девушке знатного рода не полагалось иметь добрачных связей — следовательно, таких связей нет и быть не может. Неохотно выходящее из родоплеменной дикости общество теолийцев создавало густую сеть лицемерных условностей.

Изобразив очаровательную улыбку, в которой смешались смущение и скромность, Кола усадила Корунда на скамью рядом с собой. Справа от Эдуарда сидели Туам, Конд и красивая девушка в полосатом халате — их младшая сестра Фина, студентка медицинского факультета. Замужние дамы, в том числе жена Глома, к общему столу не допускались и сейчас командовали на кухне.

— За что будем пить? — шепотом осведомился землянин у Колы.

— Скорее всего, за тебя.

«Напьюсь», — решил Эдуард. Из большого стеклянного кувшина он налил себе полную чашку красного вина. Затем положил в свою тарелку большой кусок рыбьего филе, отваренного с корешками и пряностями. Кола подвинула ему мисочку абиадра — густого горячего супа из переваренных копыт и сухожилий, в котором плавали мелко нарубленные грибы, лук и другие плоды. Поблагодарив ее кивком, Корунд взял маринады, добавил кусок мясного рулета и налил на край тарелки ложку острого соуса. Пока обвешанный серебряными цепями дальний сородич хозяев произносил здравицу детям патриарха, Корунд выхлебал суп, отпробовал рыбки и понял, что готов к затяжной пьянке.

Кисло-сладкое прохладное вино повышенной крепости потекло по стенкам гортани, распространяя горячую волну. «Хорошо начали», — подумал Эдуард, повторно наполняя сосуд из обожженной глины. Гончарная фабрика семьи Авейра выпускала вполне приличную столовую керамику. Еще немного — и фарфор научатся делать.

Добив абиадру, Корунд взялся за рыбу, предварительно выжав на деликатес местную разновидность лимона. После второго тоста — за процветание рода и удачу во всех делах — Глом неожиданно попросил Небесного Гостя предложить тему для следующего возлияния. Не слишком утруждая себя раздумьями, малость захмелевший Небесный Гость ограничился банальностью: за прекрасных женщин, верных подруг и надежных помощниц, а также хозяек и матерей. Среди теолийцев побежал шумок — такой взгляд на слабый пол был для аборигенов сюрпризом.

— Небесный Гость верит в свои слова? — совсем тихо спросила Колайра.

— Как всегда, — буркнул Эдуард.

Она недоверчиво поиграла бровями, но промолчала.

Слуги расставили кувшины белого вина, которое земной знаток назвал бы столовым полусухим. На столе появились вместительные миски с плававшими во фруктово-ягодной подливе кусками жареного мяса, птицы и рыбы, а также котелки каши из крупы, напоминавшей рис. Кола захлопотала, навалила Небесному Гостю гору каши, положила сверху тонко нарезанные ломтики мяса и птичьей грудки, полила приправами. Рыбу, зная пристрастия Корунда, проигнорировала.

Когда подали тушеное мясо мистерийского дракона, Корунд был сыт и как следует подогрет. Вселенная представлялась ему не слишком отвратительной, окружающие выглядели вполне приятными существами, поэтому землянин почти не переживал, что не удастся провести ночь на ложе Колайры. Осталось лишь слабое сожаление, что варварские обычаи осуждают интим с незамужними девушками…

Свора родственников, громко чавкая и рыгая, стремительно расправилась и с вырезкой, и с прочими блюдами. За это короткое время успели выпить за память о предках, а также за Небесного Гостя, процветание Земли и благосклонность богов. В прежние времена пиршество на этом прекращалось и наступало время песен. Однако сейчас теолийцы переняли у землян правило: после мяса — сладкое.

Именно про новые обычаи заговорил Глом. Едва патриарх встал с чашей вина в руке, все остальные моментально умолкли.

— Давайте выпьем за нашего благородного гостя, — начал глава рода. — Смотрите, он совсем такой, как мы. Он многое перенял у нас, но и мы кое-чему научились у него и других пришельцев. Наша жизнь становится другой, становится богаче, мы лучше понимаем мир, в котором живем, открываются тайны природы, о которых мы прежде не догадывались. Небесные Гости дали нам волшебные амулеты, чтобы разговаривать с далекими местами. Волшебное оружие Небесных Гостей бьет врагов и дичь на сотни шагов. Небесные Гости научили нас строить большие корабли, чтобы ходить по морям под парусами. Но самое главное — Небесные Гости дали нам тайные знания… — Глом сделал паузу, покосился украдкой на пьяного, но насторожившегося Корунда и продолжил: — Теперь мы знаем много такого, чему завидуем и чего побаиваемся. Мы знаем, что можно летать по небу и среди звезд. Мы знаем, какие чудища живут на других звездах. И еще мы поняли, что Небесные Гости никогда не позволят нам жить лучше, чем сегодня, и это обидно. Но хуже всего — мы понимаем, что наши земные братья — не самые могущественные из живущих на небесах, и это приводит нас в ужас. Очень жаль, что Высшие не позволяют нам и вам стать сильнее. Вместе мы могли бы повелевать всеми звездами. — Он закончил очевидным призывом: — Выпьем за наши будущие победы над всеми врагами!

«Глупая варварская хитрость, — подумал Эдуард, опустошая чашку большими глотками, — Старая песня всех Младших: грубо льстят, надеясь получить оружие помощнее…»

— Если бы все было так просто, отец, — произнес, печально вздыхая, Туам. — Мне кажется, Небесные Гости просто не хотят раскрывать нам некоторые свои тайны. По-моему, вожди землян глупы и боятся теолийцев.

«Спектакль в деревенском клубе. — Корунд мысленно развеселился. — Заранее распределили роли и монологи. Сейчас Кола вмешается, станет их укорять…»

Так и вышло. Из туманного колыхания по левую руку послышался почти родной голос:

— Отец, брат, вы несправедливы к Небесным Гостям. Они говорят, что не помогают нам по очень серьезным причинам.

— Ах вот оно что! — почти натурально удивился Глом. — Скажи нам, Небесный Гость, о каких причинах упомянула Колур…

Остальные поддержали эту просьбу неразборчивым ворчанием. «Придется отвечать, — догадался Корунд. — Причем в доступной для них форме». Главных причин не приобщать Младших к продвинутым технологиям было две. Первая: все равно не поймут. Вторая: не поняв главного, постараются навредить Старшим.

Поборов дремоту, землянин привел в действие непослушные органы речи:

— Знания и машины бывают опасными. Вспомните, сколько теолийцев покалечились из-за неумелого обращения с ружьями, автомобилями, электричеством, строительными механизмами, насосами, паровыми котлами… — Он запнулся, пытаясь вспомнить, какую технику получили теолийцы. — Даже с ткацкими станками… У вас пока слишком мало грамотных — несколько тысяч на каждом континенте. От силы несколько сотен смогли поступить в земной университет, и лишь десятки его закончили.

Фина запротестовала:

— Каждый год десятки заканчивают…

— Сколько нужно? — перебил ее Глом. — Две тысячи студентов хватит?

— Это не так просто. Нужно, чтобы много-много ваших подростков и взрослых усвоили основы земной культуры, овладели основными знаниями. Нужно, чтобы учителя-теолийцы подготовили много-много грамотных учеников, чтобы инженеры-теолийцы научились строить хотя бы самые простые машины, чтобы ученые-теолийцы научились открывать новые знания без нашей подсказки.

Несмотря на неслабое опьянение, Корунд обнаружил, что публика недовольна его словами. Лица, колыхавшиеся в тумане вокруг стола, казались чересчур суровыми. Диссонансом к этому приливу мрачности Глом вдруг заулыбался и весело заявил:

— Мы идем по этой дороге, дорогой Эдди. Мой старший сын придумал очень хорошую оснастку для своего корабля, моя старшая дочь изучает историю нашего народа, мой младший сын придумывает справедливые законы, а младшая дочь научилась варить лечебные снадобья.

Мысленно порадовавшись за друзей, Эдуард едва не уснул, замотал головой и попросил у Колы горячий травяной отвар. Она послушно наполнила чашку ароматным напитком, без вопросов положила сколько нужно сахару. Потом посоветовала попробовать бодрящее желе с молотыми орехами. Отведав этих тонизаторов, Эдуард с удивлением обнаружил, что голова немного прояснилась, зрение стало почти четким и вообще пора в постель. Однако разговор требовал продолжения, поскольку в дискуссию включился Туам.

— Наши мастера кое-чему научились, — нервно подергивая усом, сообщил старший сын патриарха. — Мы умеем отливать пушки и стволы для мушкетов. Но мы не умеем делать ружья, даже отдаленно похожие на ваши. А уж патроны к вашим ружьям — это вовсе немыслимое дело. Слишком тонкая работа.

— Перестаньте думать об оружии, — устало посоветовал Эдуард. — Лучше научитесь делать хотя бы самые простые паровые машины, станки для обработки металла и дерева. Поверьте, через полвека ваша жизнь станет во много раз лучше, ваш народ будет доволен и сыт.

— И все равно мы не скоро научимся делать отличные товары, которые получаются у вас, — пожаловался Глом. — Почему земляне привозят так мало полезных вещей?

— Хочешь, я привезу миллион комплектов отличной посуды? — Эдуард начал злиться. — Через пару дней твоя фабрика разорится. Никто не станет покупать дорогие глиняные миски, если на каждом углу почти даром продаются тонкие красивые небьющиеся тарелки Небесных Гостей. Хочешь?

Сразу несколько теолийцев заворчали, готовясь возразить, однако не успели озвучить свои мудрые мысли. Душный воздух трапезной завибрировал от мерзкого визга — снаружи кто-то истерично дул в изогнутый рог, возвещая тревогу.

Мужчины молниеносно повскакивали из-за стола и — не без толкотни в дверях — убежали сражаться. Корунд тоже шагнул к выходу, проверяя координацию движений. Безусловно, пьян он был от души, но прочно держался на ногах. Удовлетворенно крякнув — очень уж хотелось подраться, — он похлопал по карманам расстегнутой куртки. Прибор ночного зрения оказался на месте — не пропил, стало быть.

Во дворе уже трещали выстрелы. Вожди наперебой выкрикивали команды, остальные защитники усадьбы орали в десятки глоток. Умножая переполох, истошно вопила скотина в сараях, рычали цепные коты. Над этим гвалтом деловито простучал издалека пулемет.

— Тубонда… все-таки напали, — с досадой резюмировала Кола. — Не ходи, там опасно.

— То, что нужно! — Выходя из комнаты, Корунд нажал сенсор выключателя и, когда свет погас, прикрикнул: — Держись подальше от окон, а лучше — ляг на пол.

В коридоре бестолково суетились бабы с детворой, старушечий голос причитал: дескать, кого-то убили, а кого-то ранили. Расталкивая домочадцев и челядь, Эдуард пробился к лестнице, ведущей на чердак. В суматошном ночном бою посреди степи первое дело — держаться выше противников.

Оба солнца закатились, долину освещали только звезды и лунный серп. Как и следовало ожидать, почти все мужчины, расхватав оружие, толпились во дворе. Лишь немногие выбежали за стену забора, подставляя себя под вражеские пули. Тубонда — или кто там устроил заварушку — залегли в сотне-другой шагов от северной ограды и беспрерывно нажимали спусковые крючки, не утруждая себя прицеливанием. Короче говоря, бестолково опустошали подствольные магазины своих винтовок. А вот среди деревьев на холме, что в трехстах метрах к северо-западу, расположились пулеметчики, очереди которых стегали по дому, кроша камень и выбивая стекла.

Первым делом Эдуард схватился не за бластер, а за видеофон. Хоть и сильно нетрезв был, но помнил, как должен поступать землянин при обострении ситуации в варварском мире. Сообщив дежурному городской комендатуры о перестрелке с применением недозволенного оружия, Корунд извлек из кобуры пистолет-лучемет, подрегулировал контраст «ночному глазу» и добавил увеличение.

Теперь пулеметное гнездо было видно вполне четко, поэтому первая же серия импульсов срезала половину расчета. Уцелевшие, само собой, увидели, откуда бьют по ним лучи, и попытались навести пулемет на чердак особняка. Не дав им возможности завершить прицеливание, Корунд непрерывным огнем уложил троих аборигенов, а затем занялся отрядом, наседавшим с севера.

Опустошив наполовину батарею бластера, Эдуард застрелил нескольких тубонда, сильно напугал остальных, и нападавшие принялись отползать. Никто не побежал — у теолийцев считалось смертельным позором показать врагу спину.

Тем временем Туам вывел отряд своих пиратов через заднюю калитку и, обогнув дом, оказался на вражеском фланге. Привычные к абордажному бою головорезы воевали получше степных бандитов. Пули и стрелы нанесли противнику чувствительный урон, тубонда сообразили, что их косят, как в тире, и темперамент взял верх над рассудком. Побросав винтовки, налетчики бросились врукопашную. Банда Туама хладнокровно расстреливала бежавших в сабельную атаку самоубийц.

Пьяного Корунда снова потянуло на подвиги. Прыгая через ступеньки, он вернулся на первый этаж и устремился к двери. Непривычно встревоженная Кола попыталась преградить ему путь, но была небрежно отодвинута.

Выбежав во двор, Эдуард понял, что опоздал. В небе медленно кружили бронетранспортеры земного гарнизона, ярко светили бортовые прожектора и подвешенные на антигравах «люстры». Защитники дома благоразумно отступили под защиту стен, чтобы не попасть под карающую руку Небесных Гостей. Туам стоял в воротах, загоняя моряков во двор грозными криками:

— Все назад! Зарежу, если кто-то стрелять вздумает!

Прилетевшие из Виедры солдаты-земляне разоружали нападавших, успокаивая особо буйных парализующими разрядами. На всякий случай Эдуард убрал пистолет и включил световой сигнал — вдруг у кого-то из бойцов откажет сканер, распознающий вшитый под кожу микрочип.

— Свой, что ли? — равнодушно поинтересовался офицер. — Из-за чего свара началась?

— Племенные разборки. Посмотрите вон на той высотке — пулемет найдете. И шесть стрелков, посеченных бластером.

Выругавшись, командир подразделения приказал кому-то из сержантов слетать к холму. Корунд уже помогал Фине перевязать раненного в ногу старика — кажется, это был двоюродный дядя Глома. Из-за стены доносились вопли разъяренной Колы — неугомонная красавица возмущалась запретом покидать двор.

— Она права, — заметила Фина, убирая в сумку рулон ткани, заменявший теолийцам бинты, — Мне разрешено быть снаружи, а ее не пускают.

— Она не права, — возразил Эдуард. — Солдаты фиксируют место происшествия, так что лишние перемещения лишь запутают картину.

Военный со значком командира отделения на плечевой броне вежливо посоветовал всем вернуться в дом. Потом, посветив Корунду в лицо, сочувственно спросил:

— Земляк, там не твоего брата убили?

— Где?! — взревел Эдуард, решивший, что погиб Мишель. — Как он здесь очутился?!

— Не могу знать, земляк. Но покойник очень на тебя похож, хоть и по-туземному одет…

— Забавно. — Корунд, успокоившись, рассмеялся. — Есть у меня брат, но перепутать нас непросто… Покажите.

— Не ходи, — посоветовала Фина, хватая землянина за рукав. — Дурная примета…

Разумеется, Корунд не стал слушать суеверную девчонку, вырвался и пошел за сержантом.

Загадочный труп оказался поблизости — лежал, привалившись плечами к стене и свесив голову. В руках — карабин, в груди — две стрелы, во лбу — пулевое отверстие. Как и следовало ожидать, он был ничем не похож на Мишеля. Лицо мертвеца покрывала сеть тонких шрамов, но в остальном он был точной копией Эдуарда Корунда.

Глава 9

Загадка требовала объяснения, и командир земного отряда приказал вызвать хозяев дома. Равнодушно поглядев на мертвеца, Глом уверенно проворчал:

— Не наш. Он пришел с врагами.

Туам, Кола, Конд и Фина молча наклонили головы, подтверждая слова вождя племени.

— Надо проверить, чьи стрелы его поразили, — сообразил Эдуард. — Стрелы и пули.

— Разберемся, — пообещал офицер. — Как говорится, вскрытие покажет.

Увидав, что солдаты несут труп неизвестного в бронетранспортер, теолийцы сильно разволновались. Конд, нервно поглядывая на отца и брата, принялся возмущаться: мол, необходимо сжечь трупы или подкинуть врагам — иначе кровная месть растянется на годы. Отмахнувшись, офицер заверил будущего юриста, что покойника вернут завтра к вечеру, после чего благородное семейство сможет поступить с холодным предметом, как того требуют разумные и справедливые обычаи континента Варза.

Вскоре военные улетели, прихватив плененных тубонда. Дворня Глома и матросы Туама деловито уносили в дом своих убитых и раненых, а трупы врагов, предварительно пограбив, сложили штабелем в заснеженной степи, обложили хворостом, облили бензином и подожгли. Костер заполыхал, распространяя запах, похожий на шашлычный, и в огонь полетели луки и колчаны нападавших.

— Зачем жечь трофеи? — удивился Корунд.

— Духи разгневаются, плохо будет. — Туам покачал головой. — Пусть огонь возьмет их оружие.

«Новое суеверие, мало им прежних, — разочарованно подумал Эдуард, возвращаясь в дом. — Варварский мир и варварские предрассудки… Но ружья-то трофейные сжигать не стали, припрятали. Надеются задобрить духов старым барахлом…»

Мысль вернулась к двойнику-теолийцу, но Корунда отвлек сигнал видеофона. На экранчике появилась только что полученная текст-депеша:

Эдик, дорогой, очень хочу тебя увидеть.

Прилечу на Теоле завтра рейсом 701 В-620.

Я должна сообщить тебе кое-что очень важное.

Твой Сюрприз.

Слегка заинтригованный Корунд заглянул на сайт космодрома: указанным рейсом прибывал вне расписания звездолет «Кирасир», следующий по трасе Гамма Девы-Бета Зайца-Бета Кассиопеи-Проксима Центавра и далее. Такими головоломными маршрутами, да еще не придерживаясь графика, могли ходить частные яхты, корабли силовых ведомств, исследовательские космолеты, курьерские пакетботы, грузовики больших корпораций, то есть три четверти бортов земной приписки. Хотя название «Кирасир» как будто указывало на вспомогательный корабль военного флота.

Судя по тексту, его приглашала на рандеву какая-то давняя подруга. Гадать, кто именно, не имело смысла — завтра увидим.

— Не буду вам мешать, — объявил Эдуард. — Переночую в городском доме.

Хозяева не стали перечить. Туам поспешно передал два мешочка: маленький — с жемчугом и побольше — с кораллами. Стоя на пороге, купец-мореход вполголоса перечислил пожелания: портативные рации загоризонтной связи, карабины и побольше патронов, программы для коммерческих расчетов и анализа рынка. Похоже, парень собирался сильно расширять бизнес.

Теолийцы долго прощались, многословно рассказывая, как уважают Эдуарда и какую честь оказал Небесный Гость, посетив скромное жилище. Глом добавил: мол, вся семья переживает, что досадный случай омрачил отдых дорогого друга-землянина.

Не без труда вырвавшись на мороз, Корунд направился на задний двор, где оставил «Спрута». Возле машины, к его удивлению, зябко переминалась закутанная в меха Кола.

— Полечу с тобой, — сообщила она.

Такой оборот событий вполне устраивал Эдуарда. Усадив подругу, он задраил кабину, включил отопление и, когда воздух немного прогрелся, стянул с головы капюшон. Мелодично шурша мотором, аэромобиль набрал высоту, и Корунд повернул штурвал на север.

Покосившись на Колу, он обнаружил, что та нервно покусывает пухлые губки. «С чего бы вдруг? — мысленно удивился землянин. — Вражеские набеги ей с детства привычны».

— Что тебя так обеспокоило? — осведомился он. — В бою убит кто-то из близких?

Кола дернулась, бросив на него дикий взгляд, потом пробурчала напряженным голосом:

— Если погибает кто-то из близких, дочь главы рода должна провести ночь в рыданиях у тела… Меня напугал твой двойник.

— Приятного мало, — согласился землянин. — Но тебе-то чего бояться?

— Кажется, я понимаю, что замышляли эти негодяи. Хотели похитить тебя, подкинув этот труп.

Эдуард засмеялся:

— Наша полиция быстро установила бы, что убит не я. Это совсем просто.

Она очень странно посмотрела на Корунда и надолго замолчала. Странная получилась у них встреча: днем Колайра явно злилась, а сейчас была столь же явно расстроена.

Впрочем, в постели Кола неожиданно сбросила напряжение и проявила прежнюю страсть — куда там скучающим туристкам.

С утра Кола пребывала в блаженной расслабленности, бродила по комнатам очаровательно голенькая, даже не пыталась учинить скандал. Только сделала строгие глаза, когда возбужденный таким зрелищем Эдуард без слов подхватил ее и понес в спальню.

В очередной раз выходя из ванной, она соизволила накинуть сорочку, а за столом вдруг произнесла грустно:

— Вам легко живется. Не думаете про соблюдение древних обычаев, не признаете условностей. Каждый может делать все, что захочет.

— Почти все, — уточнил Эдуард. — Полной свободы быть не может.

— Все равно. Хотя, конечно, женщинам много воли давать нельзя. Если все бабы будут развратничать, как я, разве это дело? Семьи развалятся, жизнь превратится в потусторонний кошмар!

— Ты не развратничаешь, ты — любишь.

— Ну да! Так любая может наврать… Понравилось бы тебе, если жена изменять начнет и скажет: я, мол, не развратничаю, а просто полюбила другого?

— Мне это и не нравится…

Слова сами возникли в глубине проснувшейся боли, не стоило их вслух произносить. А с другой стороны, кому излить наболевшее, если не самой близкой подруге?

Само собой, на Колу его признание подействовало, как шило в известное место. Отшвырнув надкушенный бутерброд, она привстала, похожая на готовую к прыжку хищную кошку, и прошипела, злобно сузив зрачки:

— Она изменяет, а ты прощаешь, не выгнал гадину! Значит, так сильно любишь!

— Ну не знаю, — пробормотал Эдуард. — Наверное, все-таки придется разбежаться. Вместе нам не жизнь.

Его слова, как и следовало ожидать, обрадовали теолийку. Она с воодушевлением провозгласила: дескать, развод — замечательное изобретение Небесных Гостей, поэтому надо убедить Конда, чтобы добавил этот обряд в создаваемый кодекс законов.

— Просто замечательно, — с чувством произнесла Кола. — Сто лет назад вы заставили племенных вождей отменить право первой ночи, а теперь мы сами перенимаем у вас право расторгнуть брак. Вот он, истинный прогресс!

У нее намечались прекрасные задатки публичного политика: говорила без малейших запинок, словно выступала на митинге. Эдуард готов был слушать и слушать журчание милого голоса, но пришло, к сожалению, время спешить на космодром.

Направив аэро курсом на север, он неосмотрительно поинтересовался, как обстоят дела с личной жизнью у Фины. Повздыхав, Кола проворчала:

— Жалко сестренку. Умница, красавица, с таким образованием — а будущего нет. Или останется безмужней старухой, или станет женой-рабыней какого-нибудь хама из княжеского рода. Половина аристократов дружественных племен намекали, что готовы прислать сватов — всем хочется заиметь жену с дипломом.

— К тебе сватов не посылают? — пошутил Эдуард.

Он был очень удивлен, услыхав чистосердечное признание.

— Иногда, — немного сконфуженно сообщила Кола. — Но побаиваются. Все-таки я — наложница Небесного Гостя.

Разумеется, Корунд возмутился: мол, какая же ты наложница! Но в общем верно — наложница, понял он вдруг. Никак иначе положение Колайры не назовешь. Сидеть, запертой в отцовском доме, и ждать, когда Небесный Гость осчастливит — раз в месяц, а то и в два — своим появлением. Как, наверное, страдает ее гордость!

Надо было как-то развязать дурацкий узел отношений, но Корунд плохо представлял, как это сделать.

— Потерпи совсем чуть-чуть, — попросил он виноватым голосом. — Я разведусь с женой.

— Не думай о таких мелочах. Ты — мой мужчина, я счастлива, и мне ничего другого не нужно… — Неожиданно Колайру потянуло на философию: — Каждый второй парень мечтает переспать с собственной мамашей. Поэтому ищет женщин, похожих на его мать. Так же и каждая вторая девушка надеется найти мужчину, который был бы похож на ее отца.

— Неужели я похож на Глома?

— Кое в чем похож. — Она задорно постреляла глазками, а потом внезапно сменила тему: — Ты не обиделся на отца?

— За что?

— Вчера он слишком жестоко нападал на всех землян в твоем лице. Как будто ты виноват, что Земля запрещает давать нам хорошие машины, не дает настоящие знания.

Опять этот бессмысленный разговор, печально подумал Эдуард. Едва получив немного даров от Старших, Младшие расы немедленно принимаются требовать чего-нибудь еще. Причем не микроскопы канючили, не лекарства, не станки, не сельскохозяйственную технику, но — пушки помощнее. Поток претензий становился таким капризно-надоедливым, что Всемирный Конгресс однажды поставил на обсуждение законопроект о репрессалиях. Рассматривались разные санкции, в том числе временное прекращение контактов с особо назойливыми вождями Младших, а также силовая замена последних более послушными. На голосование этот закон так и не поставили — похоронили в комиссиях.

— Дорогая, ты же умная девочка, — мягко начал Эдуард. — Ты ведь понимаешь…

— …что вы делаете это для нашего блага, — насмешливо закончила фразу Кола.

— И для вашего тоже. Технология должна соответствовать уровню социальных отношений. Мы и так дали вам больше, чем положено родоплеменному обществу, пусть даже с зачатками феодализма.

Он догадался, что говорит неубедительно — Кола просто не поймет, о чем идет речь. На ее лице действительно появилось выражение досады, теолийка сказала раздраженно:

— Мы тысячи раз слышали эти отговорки! На лекциях в университете, на встречах с вашими наместниками, по видеоканалам… Избежав ужасов рабовладения благодаря бескорыстной опеке мудрых землян, молодая цивилизация Теоле сумеет перепрыгнуть через самые гадкие формы феодализма и вскоре построит гуманное общественное устройство, основанное на местных традициях, уважении к человеческой личности, справедливости и взаимной выгоде…

— Так и есть, — начал было Корунд. Кола прервала его:

— Перестань врать! Вы держите нас за глотку точно так же, как Высшие давят вас!

— Неправда, — обиделся землянин. — Совсем наоборот. Мы помогаем вашему развитию, а Высшие тормозят прогресс всех Старших рас. Мы стараемся примирить ваши племена, тогда как они сеют раздоры среди Старших. Высшие держат Старших на дистанции, не подпускают к себе, а мы намерены включить теолийцев в свою цивилизацию.

— Кое-что новенькое, — насмешливо пропела Колайра. — Теоле станет частью земной цивилизации? Тубонда тоже? И когда же это случится?

Ее дикий характер был готов к новому взрыву, поэтому Корунд осторожно подбирал слова:

— Неужели вам не говорили на лекциях? Слияние двух рас станет возможно, когда теолийцы приблизятся к землянам психологически… ты понимаешь, о чем речь? То есть когда вы усвоите основы нашей морали, наши понятия и обычаи, когда совсем откажетесь от некоторых варварских пережитков.

— То есть никогда!

— То есть очень скоро…

На этом их высокоинтеллектуальная беседа прервалась, потому чтомашина влетела в космодромную зону. Приземлившись возле бокса «Восьмерки», Эдуард загрузил в трюм пустой контейнер и запрограммировал автопилот «Спрута», чтобы летел домой.

Входя в здание космопорта, Корунд посмотрел на часы — до прибытия «Кирасира» оставалось около четверти часа. Продолжавшая злиться Кола холодным кивком разрешила отвести ее в кафе и угостить чашкой крепкого чая. При этом она бормотала сквозь зубы: дескать, хваленый земной чай — лишь бледная тень восхитительного напитка, посланного богами народу Теоле.

Начавший привыкать к подобным выходкам Эдуард решил не обращать внимания и, прихлебывая чай, занялся переговорами с диспетчерской. Оказалось, что «Сафари-8» может отправляться на Джуманджи в любой момент между 1.40 и 2.50 — времени оставалось вполне достаточно.

— Когда брат за тобой заедет? — рассеянно поинтересовался землянин, убирая видеофон в нагрудный карман.

— Он уже здесь. Сидит в большом зале.

— Надо же… а я не заметил его.

— Ты вообще ничего не замечаешь, — съязвила Колайра. — Как вы только Старшими стали!

— И чего же я не замечаю?

Неожиданно смутившись, она отвела взгляд и пробормотала:

— Ну например, своего друга-воина…

Обернувшись, Эдуард увидел приближавшегося Генриха.

Капитан, улыбаясь, распахнул руки. Друзья обнялись, после чего Генрих поцеловал запястье теолийки, сказав:

— Очаровательна, как всегда.

Кола милостиво кивнула, сверкнув ослепительной улыбкой, но тут же вернула гримасу ледяной надменности и отвернулась. Чтобы сгладить неловкость, Эдуард поспешно сообщил:

— Нас отправят через два часа.

По трансляции объявили, что внерейсовый экспресс «Кирасир» прибыл к орбитальной платформе и что пассажирский модуль уже заходит на посадку. Встречающих приглашали к 11-му терминалу.

— Прогуляемся, — предложил Эдуард. — Кто-то из знакомых прибывает этим кораблем. Обещает сюрприз.

— Кристо, — уверенно заявил Генрих. — Я тут однажды с ним столкнулся. В тот раз он тоже на «Кирасире» прилетел.

— Какой Кристо? — изумился Корунд. — Лисанов?

— А кто еще… — Генрих усмехнулся. — Кажется, наш приятель стал жутко важным деятелем — его встречали трое из службы безопасности какой-то компании. Очень смутился, когда меня увидел. Так и не объяснил, каким ветром его занесло на Теоле.

— Сейчас все выложит, — угрожающе пообещал Эдуард. Они подошли к терминалу, продолжая перешучиваться: дескать, по старой памяти заставят бывшего однополчанина выполнить строевые упражнения, а потом закатят грандиозную пьянку. Даже Кола немного подобрела и предложила развязать язык жертвы, загоняя под ногти бронзовые шпильки для волос.

Перед прозрачной дверью их остановил полицейский, но Генрих небрежно шевельнул украшенными погонами плечами и бросил на ходу: мол, встречаем персону с «Кирасира». Краем глаза Корунд заметил, как сидевшие неподалеку двое штатских насторожились, пристально рассматривая встречающих. «Понятное дело, — подумал Эдуард. — Нашего дружка ждут ребятишки из какой-то секретной конторы».

— Проходите. — Полицейский сделал шаг в сторону. — А нам звонили, что вы чуть опоздаете. Кораблик-то почти на час раньше прибыл.

— Мы никогда не опаздываем, — строгим голосом произнес Эдуард.

Едва они вступили в просторное помещение, распахнулись ворота рукава, соединявшего этот зал с приземлившимся кораблем. Человек, прилетевший на «Кирасире», вошел быстрым шагом, улыбаясь Эдуарду. Это был вовсе не Кристо Лисанов.

Это была… Гелла.

Мелькнула первая, на грани паники, мысль — ревнует, вот и выследила. Может, все-таки любит?

Однако Гелла явно не рассчитывала застигнуть его с Колой — слишком уж странно посмотрела на теолийку. Она растерялась — это было видно по лицу и слышно по дрогнувшему голосу. Даже с Генрихом поздоровалась небрежно, лишь мельком глянув на давнего приятеля. Потом будто опомнилась, снова стала ядовитой гадюкой.

— Вот, значит, какая она, твоя дикарочка, Эдик, — произнесла она саркастически. — Буду знать, в какой глуши мой муженек развлекается.

— Это твоя жена? — с брезгливой миной осведомилась Колайра.

— К нашему взаимному сожалению, моя бедная девочка. — Гелла произвела театральный вздох. — Если бы ты знала, какой это изверг. Он мне изменял!

— Такой жене изменять нельзя. Надо было сразу прикончить.

Прервав бабскую пикировку, Корунд осведомился:

— Можно узнать, какая нелегкая занесла тебя на эту планету?

Он еще надеялся услышать что-нибудь утешительное. Например, решила надрать задницу твоей любовнице и вернуть мужа-подлеца в семью. Однако Гелла сказала насмешливо:

— Узнала, понимаешь, что здесь обитают сексуальные самцы. Вот и последовала твоему примеру — завела себе любовника. В горном кишлаке к востоку отсюда.

Приняв ответ за чистую монету, Кола издевательски засмеялась:

— Племя тунгу, вероятно. Там все чабаны — волосатые кривоногие коротышки и вдобавок по два года не моются. Самое то, что нужно такой красотке.

Генрих, как и Корунд, чувствовал себя весьма неуютно и проговорил невпопад:

— Давно не виделись, Гелла. Ты сильно изменилась, как будто помолодела…

— О да! — Гелла поджала губы. — Мы не виделись очень давно.

Слово «очень» она произнесла с нажимом, словно вкладывала особый смысл. Смысла, впрочем, не было, тем более особого: они встречались не более месяца назад, когда вся семья собралась на день рождения Георга Корунда. А вот помолодела Гелла — это правда. Выглядела лет на двадцать пять…

Окончательно запутавшись, Эдуард предложил продолжить разговор в кафе, без посторонних. Он даже сделал шаг к выходу, но резко остановился: в стеклянные двери, перешагивая через лежащего полицейского, врывались те двое штатских, которые загадочно разглядывали их в зале. Оба держали в руках лучевые пистолеты.

— Генрих, атака! Прикрываем девочек! — крикнул Эдуард, выхватывая бластер.

Сбив подсечкой Геллу, он упал рядом. Генрих четко повторил его действия, уложив Колу и потянувшись за оружием. Нападавшие уже стреляли, но импульсы прошли выше лежавших. Опережая вторую очередь неизвестных, Корунд нажал спуск, целясь в переднего. Почти одновременно засверкали лучи, бившие из бластера капитана Дерби.

Человек, по которому палил Эдуард, получил луч в грудь, однако сделал еще несколько шагов, его следующий выстрел ударил в пол совсем близко к плечу Геллы. Очередной импульс Корунда попал противнику в живот, и неизвестный, словно споткнувшись, упал на колени. Генрих удачно всадил целую очередь, и второй враг, неловко взмахнув руками, опрокинулся навзничь. Обеими руками сжимая пистолет, Эдуард продолжал выпускать импульс за импульсом, часть лучей прошла мимо, но не меньше двух попали в плечо и бок его мишени.

По-прежнему стоявший на коленях террорист перехватил оружие здоровой рукой, но теперь по нему вели огонь и Корунд, и Дерби. Цели достигли сразу несколько лучей, противник выронил бластер, а затем рухнул вперед, громко стукнувшись головой.

Продолжая удерживать Геллу в лежачем положении, Корунд водил вокруг взглядом и стволом, выискивая новые цели. Таковых не оказалось. За спиной стонал сотрудник космопорта, задетый шальными выстрелами. Из зала уже спешил полицейский наряд. Только теперь Эдуард обратил внимание, что лежавшая рядом Гелла, шипя от боли, ощупывала громадную кровоточащую ссадину на скуле — наверное, ударилась, когда ее неловко уронили на пол.

Внезапно Гелла прижалась к нему с давно забытой страстью, прошептав между поцелуями:

— Как же я по тебе соскучилась!

Лежа в неудобной позе на слишком твердом каменном полу, Корунд буркнул:

— Вроде бы недавно виделись.

На лице Геллы появилась странная — растерянная и немного жалкая — гримаса. Легко встав с пола, она тихо произнесла:

— Ну да, конечно. И тем не менее.

Отжавшись руками, Эдуард подскочил, тоже приняв вертикальное положение, и засунул пистолет в кобуру. Генрих помог встать растерянной Колайре. Их окружила космодромная стража, роботы упаковали оба трупа, врачи суетились вокруг раненых.

Сквозь оцепление полиции протолкался армейский майор, козырнул по очереди Генриху и Гелле, после чего произнес виноватым голосом:

— Простите, доктор, мы немного опоздали.

— Совсем чуть-чуть, — раздраженно подтвердила Гелла. — Только ушами хлопать умеете!

— Но мы… — Майор побагровел.

Не слушая его оправданий, Гелла отвернулась, подошла к Эдуарду и, взяв за локоть, решительно отвела в угол, подальше от остальных. Оглядевшись, она негромко сказала:

— Запомни на случай, если со мной что-нибудь случится. В последнее время я начала понимать, что метанаука забрела в тупик мелкотемья и проморгала важные градации Всемогущества. У этого феномена четко выделяются две стороны. Первая — тотальное управление энергией и материей, управление всеми физическими процессами на всех уровнях строения материи. Вторая — тотальный контроль над пространством и временем, то есть исправление прошлого и предвидение будущего. Если помнишь, о способности видеть будущее тебе говорил Высший, когда мы покидали Кураре.

Момент был не самый подходящий для научных дискуссий, но Корунд невольно переспросил:

— Это сочетается с твоей старой концепцией Всемогущества как модели божественной силы?

— Возможно, предки подарили нам идею богов в качестве предостережения. И еще одно свойство бога, о котором почему-то все забыли: бог нарушает законы сохранения.

— Ты имеешь в виду закон сохранения массы?

— Не только. Существует много других законов такого рода — сохранение числа частиц, энергии, спина…

Жена снова поцеловала его, затем, резко оттолкнув, вернулась к майору. У дверей их ждали еще два офицера, в сопровождении которых Гелла умчалась куда-то ускоренным шагом.

Рассвирепевшая Кола тоже покинула зал, не попрощавшись, если не считать словами прощания непристойное проклятие. Догнать обеих Эдуард не сумел — его и Генриха задержал полицейский следователь.

Смирившись, Корунд рассказал то немногое, что знал: двое неизвестных ждали чего-то или кого-то возле входа в терминал, затем застрелили охранника и ворвались, открыв беспорядочный огонь…

— Кто мог быть их целью? — прервал его следователь. — Вы, капитан третьего ранга Дерби, дочь вождя авейра или пассажирка с «Кирасира»?

Эдуард пожал плечами, а Генрих проворчал:

— Корунда, Колайру и меня они могли положить еще в общем зале.

— Да, верно. — Полицейский офицер благожелательно покивал. — Значит, охотились на ту женщину… Как ее зовут?

Опередив готового отвечать друга, Корунд заявил:

— Понятия не имею. Мы оказались тут случайно. Этим рейсом должен был прилететь наш приятель, но вместо него из рукава вышла та особа.

— Вы не знакомы? — недоверчиво переспросил следователь. — Камеры наблюдения зафиксировали, как страстно вы целуетесь…

— Надеюсь, вы не из полиции нравов? — Эдуард похабно ухмыльнулся. — Даже секс — не повод для знакомства, а поцелуи вовсе немного стоят… Дама просто благодарила меня за спасение.

— Ну-ну… — угрожающе начал полицейский.

Продолжения оригинально начатой фразы не последовало, потому что зазвонил висевший на поясе следователя видеофон. Переговорив с начальством, офицер разочарованно сообщил, что дело передается военным властям, а потому лично он вопросов больше не имеет. Явно нехотя следователь передал извинения от имени начальника службы безопасности космодрома полковника Барсегова. Несколько сбитый с толку Корунд поплелся в ангар, волоча на буксире пытавшегося качать права Генриха.

Оказавшись на «Восьмерке», он бросился в рубку и дал старт. Уже в полете, когда машина неспешно преодолевала атмосферу Теоле, Корунд задал автопилоту стандартный курс к точке, где можно будет запустить «Конус-18А».

Капитан Дерби ждал друга и родственника в салоне.

— Мысли путаются, — мрачно поведал Эдуард. — Надо выпить.

— Мне совсем чуть-чуть, — предупредил погрустневший Генрих. — Скоро представляться командиру, а про Катридиса ходят слухи, что мужик серьезный, непорядка не терпит. Неудобно получится, если будет разить…

Понимающе кивая, Корунд откупорил бутылку водки и достал закуски, утаенные от прожорливых туристов-экстремалов. Опрокинув без интервала два стопарика, он почувствовал, как отпускает тревожное напряжение. Хотя, конечно, для полного спокойствия и благополучия пришлось бы выпить побольше, чем оставалось в баре. Сочувственно следивший за другом Генрих предложил:

— Выпьем за женщин, что ли… Гелла твоя прекрасно выглядит.

— У меня такое чувство, что на космодроме была не Гелла, — процедил сквозь зубы Корунд, натыкая на вилку маринованный боровик. — Ее лицо, ее голос, даже запах… Но — не она.

— Ты чего такое несешь? — опешил Генрих. — Она была, нельзя ошибиться.

Эдуард решительно мотнул головой, сосредоточенно наполняя стопку.

— Не она! То ли у моей благоверной раздвоение личности, то ли есть женщина, похожая на нее как две капли воды. Ты же знаешь — после той болезни Гелла ненавидит полеты, даже на важнейшие научные конгрессы с неохотой ездит — раз в три года. Кроме того, никто не называет ее «доктор», всегда говорят: «профессор Ахваз-Корунд». И еще — она очень давно так меня не целовала. Как будто и вправду любит…

— Понятно… — Лицо Генриха сделалось грустным. — Проблемы в семье. Так уж это устроено: одна половинка любит, другая — позволяет себя любить.

Отвечать ему Корунд не стал — знал проблемы семейства Дерби. Когда Корунды обосновались на Джуманджи, влюбленный Генрих каждые каникулы гостил у них, пытаясь добиться взаимности Агнес. Сестренка же не могла забыть ветреного мачо Гомеса, хоть и понимала, что тот бросил бы ее от силы через неделю. Наконец после трехлетней осады окончивший Академию лейтенант Дерби добился назначения на старенький крейсер «Энтеббе», редко покидавший систему Зета-Фаркуана. И тут Агнес неожиданно капитулировала, согласившись выйти замуж за настырного воздыхателя.

Наверняка сестра не питала к супругу слишком горячих чувств, однако Генрих был счастлив, и Агнес не давала ему повода для огорчений. С некоторых пор Эдуард искренне завидовал другу.

— Расскажи про новый корабль…

Поняв, что старый боевой товарищ хочет сменить болезненную тему, Генрих охотно поведал:

— Хороший крейсер. Пушки помощнее, чем у предыдущего проекта, скорость побольше, защитные поля — тоже, говорят, лучше снимают удары. В ориентировке Главного Штаба сказано, что «Зиккурат», «Пирамида» и остальные из этой серии как минимум на четверть сильнее новых тяжелых крейсеров виин-черси. А лабба и дзорхи только собираются строить что-то подобное.

— Приятно слышать… — Эдуард разлил последние капли. — Но против Высших эти кораблики не потянут?

— Нет, конечно. — Генрих криво улыбнулся. — Разве что убежать сможем. Вот пройдем ходовые испытания, и, по слухам, отправят нас в глубокий рейд к владениям Высших.

— Пиратство на коммуникациях?

— Остынь. Будем издали наблюдать, что у них там делается. Командование очень интересуется современными звездолетами Высших. Ясно же, что бронированные роботы — позавчерашний век их технологий. Устаревшее оружие, которое не выбрасывают из арсеналов, чтобы в случае надобности попугать дикарей. Ведь и мы не стреляем в Младших нейтридной картечью.

Разочарованно махнув рукой, Корунд допил водку и закусил соленым помидором, фаршированным чесноком и острым перцем. Потом процедил:

— Я бывал возле миров Высших. С экспедицией профессора Анджелли. Там нет звездолетов — наверняка они создали другой способ путешествовать по космосу. Приборы фиксировали передвижение невидимых сгустков пространства. Как волны на поверхности океана, когда на небольшой глубине плывет кит. Скорость на порядок больше, чем у наших лучших кораблей.

— Совсем нет звездолетов? — переспросил ошеломленный Генрих. — Ты сообщил об этом куда следует? И что вообще ты делал в тех местах?

— Я давно перестал понимать, чем занимается наша компания, — признался Корунд. — Официально та миссия называлась изучением отдаленных секторов Галактики, перспективных для развития туристического бизнеса. Подозреваю, что руководство «Сафари» связано с какими-то спецслужбами.

— Что говорит Мишель?

— Он не в курсе.

— Значит, это не политическая разведка, — резюмировал Генрих. — И не военная, иначе бы нам сообщили о результатах твоего рейда.

— Необязательно…

Робот-пилот запросил разрешения включить гипердвигатель. Чертыхаясь, Эдуард поплелся в рубку, чтобы нажать на клавишу.

Остаток пути друзья говорили о кораблях и пушках. Больше всего Корунда интересовал новый двигатель, якобы созданный на базе последних достижений физики парадоксов.

С год назад в Интернете появились туманные намеки, будто виин-черси сумели реализовать принцип, позволяющий нарушить сразу несколько фундаментальных законов природы. Потом дзорхи невнятно заявили, что для них этот феномен давно уже не секрет. А совсем недавно лабба обвинили человечество в создании двигателя принципиально нового типа, название которого можно перевести на земной язык примерно как «полупогружной». Наконец, в прошлом месяце журнал «Успехи физических наук» опубликовал обрывочную информацию об эффекте частичного погружения материальных тел в высшие измерения. Гелла прочитала статью, пропуская непонятные ей формулы, и объявила: мол, «полупогружной» корабль — это реализация аксиом метанауки и никаких законов природы в действительности не нарушает.

Выслушав эти подробности, Генрих признался, что на флоте давно ходят слухи о супердвижке, но точно никто ничего не знает.

К орбитальной верфи «Восьмерка» подползала на черепашьей скорости гиперзвукового трансконтинентального лайнера. Здесь было тесно: множество буксиров непрерывно сновали среди раскинувшихся на десятки километров решетчатых ферм, возле которых висели остовы будущих кораблей.

Диспетчерская не занималась управлением посторонними космолетами, поэтому за пульт сел Дерби — по части пилотажа в сложных условиях боевой офицер превосходил спецпроводника на три головы. После долгого и нудного маневрирования Генрих привел суденышко к нужной платформе, ни разу ни во что не врезавшись.

На выходе из тамбура их встретила веселая Агнес.

— Привет, мальчики! — вскричала она, по очереди целуя мужа и брата. — Почаще бы такие сюрпризы!

Попутно она, конечно, поворчала: дескать, устроили попойку, не могли подождать немножко.

— Хорош воспитывать, корабли показывай, — усмехнулся Эдуард.

— Не убегут корабли, — огрызнулась Агнес— Муженек, ты где ночевать собираешься?

— Постараюсь сбежать с крейсера, — заверил ее счастливый супруг. — Тебя-то на корабль точно не пустят.

— Меня? — Она расхохоталась. — В ближайшие два дня вашим крейсером буду командовать я! Передо мной все адмиралы готовы плясать на задних лапках, пока не подпишу акт готовности.

Разговор продолжился в кабинете Агнес на административном ярусе. Для дорогих гостей сестренка развернула громадную, в полкомнаты, голограмму. Водя курсором по монитору, Агнес по очереди показала главные стапели военного сектора.

Тяжелый крейсер «Зиккурат» выглядел совершенно готовым. Вытянутый, слегка сплюснутый корпус сужался к носовому закруглению. Сразу же бросались в глаза расположенные крестом орудийные башни — четыре сферы, наполовину выступающие из брони. Еще одна сферическая конструкция непонятного назначения выпирала ребристыми округлостями в носовой части корпуса. Кроме них на обшивке были видны прямоугольные ворота ангаров, круглые крышки торпедных аппаратов, гроздья силовых генераторов, люки выдвижных устройств и, конечно, кольцо дюз в срезе кормового раструба.

Соседний стапель занимал однотипный звездолет. Работы здесь начались совсем недавно, поэтому будущий крейсер еще не имел названия и вообще представлял собой довольно жалкое зрелище. Монтажники успели установить лишь небольшую часть шпангоутов и протянуть кое-какие коммуникации. В следующие полгода к этому скелету добавятся реактор, двигатели, энерговоды, системы жизнеобеспечения. Только потом кораблестроители оденут каркас легкой обшивкой и можно будет заняться оборудованием отсеков и размещением огневых устройств.

Чуть поодаль вытянулся вдоль достроечной платформы огромный корабль. По замыслу конструкторов, линкору «Пентакль» предстояло стать почти точной, но вдвое увеличенной по всем размерениям^[1] копией «Зиккурата». Замысел этот, судя по всему, реализовать не удалось: Корунд не заметил даже малейших признаков активности вокруг почти готового великана. На «Пентакль» было больно смотреть: уже установлены громадные башни главного калибра, генераторы защитного поля и реакторный блок, но часть броневых плит почему-то была развернута. Как следствие, внутри линкора — за исключением жилых отсеков — царил полный вакуум. Душераздирающие пустоты зияли на месте главного ускорителя, вспомогательных огневых установок, а также в носовой части — Эдуард совершенно не представлял, что там должно быть.

— Работы на линкоре приостановлены? — спросил он Агнес.

— Прекращены, — уточнила сестра, сделав недовольное лицо.

Она махнула рукой и поведала, что с графиками работ по заказам военного ведомства творится полный бардак. Пару месяцев назад монтаж «Пентакля» просто летел на субсветовых скоростях. Ждали только сердечник нового двигателя — легендарного полупогружного, почти такого же, как на кораблях-роботах Высших. На линкор установили всю артиллерию и начали отладку систем управления.

— И вдруг — словно пыльным мешком по балде! — Агнес возмущенно повысила голос— Приходит приказ свернуть строительство, снять все башни средней мощности, убрать на склад все пушки главного калибра. Так и стоит, бедолага, только рубку и жилые отсеки довели до готовности да реактор на холостой ход запустили.

— Высшие заставили, — уверенно прокомментировал Генрих. — Ходят слухи, будто большие пушки «Пентакля» могли разгонять картечь выше половины световой скорости. Цветастые пронюхали, забеспокоились и надавили на правительство.

— Очень похоже, — буркнула сестра. — На Земле строился однотипный линкор «Победа», а на Валиноре — «Валгалла» — их тоже заморозили. Теперь узлы «Пентакля» ставим на этого уродца.

Она с отвращением показала на стапель, где шла неторопливая суета вокруг очень большого корабля. Судя по наметившимся контурам остова, махина получалась вдвое длиннее «Пентакля». Совершенно несуразный великан, обвешанный множеством орудийных башен, генераторов и торпедных пускателей, но обреченный на неповоротливую тихоходность.

— Что за кошмар? — брезгливо морщась, осведомился Генрих.

Агнес язвительно сообщила:

— Мегадестройер «Черный квадрат». Штабные умники откопали идею в каких-то старых книгах и решили построить монстра, который понравится Высшим. Считается, что количество огневых точек скомпенсирует слабость импульсов.

— Дебильная идея, — высказался ее супруг. — С другой стороны, если добрые Высшие не разрешают строить сильные корабли…

Презрительно поджав губы, Агнес буркнула:

— Высшие, может быть, ни при чем. Я слышала, что кто-то из конгрессменов пролоббировал ускоренную постройку серии грузопассажирских экспрессов типа «Голконда». Вот и строят их за счет боевых кораблей.

— Могу поверить, — вздохнул Эдуард.

В свете последних высказываний некоторых всенародных избранников вполне вероятным казалось, что правительство решило сэкономить на военном флоте. До перевыборов половины членов Конгресса оставалось чуть меньше года, и политики состязались в популизме, рассчитывая прикупить голоса электората.

Эдуард с отвращением рассматривал скелет дрянного мегадестройера. Пушечные башни, уместные в качестве среднего калибра для линкора, на «Черном квадрате» смотрелись просто жалко. И совсем уж ублюдочно выглядела шарообразная конструкция, выпиравшая среди редких шпангоутов в центральной части гиганта. Как пояснила Агнес, это был гравитационный локатор дальнего обнаружения — устройство такого типа, только поменьше, было установлено в носовой части «Зиккурата». Эдуард, не сдержавшись, выразился вполголоса — гравар подобных размеров был бы уместнее в научной обсерватории.

Похоже, Генрих испытывал такие же чувства. Во всяком случае, настроение капитана заметно упало. Он заторопился на «Зиккурат», поцеловав на прощание жену и пообещав вырваться при первой же возможности.

— То есть после большой пьянки с участием всех офицеров крейсера, — сказала Агнес в закрывшуюся за мужем дверь, после чего повернулась к Эдуарду: — Как жизнь, брательник?

— Помню времена получше…

— Никак с Геллой не поладите… — Агнес покачала головой. — Не буду тебе ничего советовать, потому как в таких делах чужого мнения слушать не принято. Пошли, покажу твой катер.

Кораблик класса ББДР-4 (быстроходный бот дальнего радиуса, 4-я модификация) достраивался на стапеле в сотне километров от административного комплекса. Лететь в такую даль не имело смысла — все необходимое можно было узнать и посмотреть из кабинета Агнес.

Быстроходный катер с пассажирскими каютами и вместительными трюмными отсеками предназначался для длительных рейдов, гипердвижок «Тор-7» был почти вдвое мощнее, чем «Конус-18А», которым оснащались прогулочные яхты вроде «Сафари-8». Корпус держал давление до десятка атмосфер, силовая защита гасила практически любые метеорные атаки, антигравитаторы сглаживали даже двадцатикратную перегрузку. Четыре двухкоечные каюты, приличный запас провианта в холодильниках, система переработки отходов, шлюзы с комплексами стерилизации делали автономность космолета практически неограниченной. Физико-биохимическая лаборатория при надобности выполняла функции медико-санитарного блока.

На такой машине можно было совершать и дальние разведывательные вылазки, и шикарные круизы.

— Прелесть! — восхищенно выдохнул Эдуард. — Когда забирать можно?

— Хоть послезавтра. Если сегодня покончим с формальностями.

Главной формальностью была, конечно, выплата последней суммы. Даже со всеми скидками выходило дороговато, но дело того стоило. Если жизненные обстоятельства сложатся совсем плохо, можно будет кормиться частным извозом.

Подписав чек, Эдуард пробежал взглядом текст договора и вдруг обратил внимание на странное название проекта. Поневоле вырвалось:

— Почему «Тамбовский рейдер»?

— Лучше не спрашивай. — Сестра хихикнула. — У нашего компьютера непостижимое чувство юмора. До этого был проект «Тамбовский волк». Тоже без мотивировки.

Владелец «Тамбовского рейдера» пожал плечами и перевернул лист. Гарантийный договор… с особыми условиями ознакомился… вступаю во владение… подтверждаю наличие прав астронавигатора 4-го класса… копия прилагается… государственная регистрация транспортного средства с присвоением личного имени…

— Я бы хотел назвать его «Звезда удачи», — сказал Эдуард. Заглянув в реестр, Агнес сообщила:

— Уже есть дюжина малотоннажников по имени «Звезда удачи». Твой будет называться «Звезда удачи-тринадцать».

Брат отрицательно покачал головой:

— Ты знаешь, я не суеверен. Просто хотелось бы подобрать оригинальное название… Как насчет «Космического сокола»?

Сестра задала поиск в базе данных. Оказалось, что таковые имеются в количестве 44 штук, а также 38 «Звездных орлов». Прочих пернатых тоже хватало. Имена хищных зверей зарезервированы для военных кораблей. «Эспаньолы», «Витязи», «Корсары», «Охотники», «Челленджеры», «Арго», «Наутилусы» — как «Космические» или «Звездные», так и без эпитетов — также наличествуют в немалых количествах. Такие названия даются научно-исследовательским рейдерам дальнего радиуса. Названия «Титаник», «Левиафан», «Куин Мэри» предназначались для круизных лайнеров.

Они принялись перебирать места, в которых довелось жить семье Корунд. Оказалось, что владельцы кораблей не догадались использовать лишь одно имя. Так «Тамбовского рейдера» и назвали — «Кураре».

Примерно через полчаса, направляя «Восьмерку» к посадочной площадке родного космодрома, Корунд вдруг сообразил: у него даже мысли не возникло назвать корабль «Гелла» или «Колайра». Очередной тревожный симптом: кажется, любимые женщины перестали быть таковыми.

Глава 10

На благоустроенной Джуманджи не было нужды в полугрузовом летающем вездеходе вроде «Спрута», которым Эдуард пользовался на Теоле. В боксе космодромного гаража его ждала мощная комфортабельная «Кадриль», салон которой можно было развернуть в двух-, четырех- и шести местном вариантах. Сейчас пассажиров не предвиделось, поэтому Корунд ограничился двумя сиденьями, но увеличил объем багажника, куда сложил трофеи.

Настроение было ни в сопло, ни в транспортный флот, лететь домой совершенно не хотелось, хотя по дочке он соскучился сильно. Оттягивая выяснение отношений с последующим разрывом, Эдуард задал автопилоту длинный маршрут — по широкой дуге, огибающей город вдоль восточного и южного пригородов. Пульсируя, как кровь по артериям, в мозг хлынули воспоминания.

После бегства с Кураре семьи Корунд и Ахваз мыкались недолго. Большую часть эвакуантов правительство направило на бурно развивавшуюся Джуманджи.

Здесь требовались специалисты самого разного профиля, так что устроились все. Эмили продолжала селекционные работы в приморском Кракенграде, где занялась выведением новых пород хищных, но прирученных китообразных, так что привезенные с Кураре генетические образцы пришлись весьма кстати. Отец до самой пенсии проработал на Хеллфайре, который выгодно отличался от Эль-Дьябло повышенной до почти земного уровня силой тяжести. Четыре года назад, когда Георга Корунда провожали на заслуженный отдых, ближайшая к Зете планета была застроена грандиозными горнодобывающими и перерабатывающими комбинатами, которые посылали сырье для ненасытной промышленности шестимиллиардного Джуманджи. Вместе со статусом беженца Эдуард получил правительственную стипендию и поступил на факультет астроархеологии города Необург. Там же учились Гелла Ахваз — на ксенологическом, а также Кристо Лисанов — на физико-техническом.

Влюбленный Эдик старался быть поближе к Гелле, но та не очень-то жаловала юного воздыхателя. Он же очень болезненно переживал холодное равнодушие любимой девушки и ее бурные короткие романы — всякий раз Геллу ждали жестокие разочарования с последующими приступами депрессии. Кажется, она вообще не понимала, что бедняга сходит с ума от ревности, и частенько делилась с ним своими переживаниями.

Потом нахлынули другие проблемы. Когда он заканчивал второй курс, на аудиторных досках стала регулярно появляться надпись: «Корунд — убийца».

Виновником этой части его неприятностей оказался бывший одноклассник Аль-Махди. Падла-Газанфар учился на журналиста в Оксфорде и каким-то образом втерся в доверие к стареющей и теряющей популярность Биргит Ингребельд, которая работала в том же университете. Буквально за полгода они написали в соавторстве нашумевшую книгу «Нуждаемся в дрессировке». По мнению соавторов, трагические события на Кураре продемонстрировали истинный облик человечества: орава озверевших мальчишек, убивающих любое существо, которое не захотели понять.

Едва ли не главным виновником кровопролития представал, естественно, монстрообразный Эдуард Корунд, чьи выстрелы помешали наладить диалог с примитивными, но не злонамеренными курариками. В последних главах авторы требовали прекратить звездную экспансию, скрупулезно выполнять требования Высших и не думать о прогрессе, потому что человечество несет угрозу разумной жизни во вселенском масштабе. Книга заканчивалась хлестко: «Кураре показала всем метафорический образ человеческой цивилизации — испуганный подросток с перекошенной от злобы рожей, бездумно нажимающий спусковой крючок винтовки. Мы — стадо диких животных, которых нельзя вести в цивилизованные миры без намордника. Раса, которая нуждается в дрессировщике».

Книга сделала Падлу популярным, он стал ведущим ток-шоу интерсистемного видеоканала «9+».

Разумеется, не Падла-Газанфар был автором идеи загнать человечество в резервацию. Немало ученых, бизнесменов и политиков говорили примерно то же самое задолго до мятежа курариков. Однако книга была толково написана, освящена авторитетом «бабушки Биргит», иллюстрирована душераздирающими кадрами. Книга звала в спокойное бесконфликтное будущее — потому и приумножила ряды капитулянтов за счет травоядных обитателей с богатых, сытых миров.

На университетском семинаре Корунда, Лисанова и всех, кто собирался их поддержать, просто заклевали. Не давали возразить, свистели, называли убийцей, кровавым маньяком, фанатиком, предателем человечества. Безуспешные попытки Эдуарда и Кристо объяснить, как там было на самом деле, только разъярили толпу студентов и профессоров, убежденных в собственной правоте. Когда двадцатый или тридцатый однокашник принялся повторять: мол, порядочные люди не могут терпеть присутствие убийцы, Корунд вспылил по-настоящему.

— Поймите, идиоты, — закричал он, — травоядные обречены быть кормом. Если мы хотим выжить, надо почаще скалить клыки!

— Вы предлагаете человечеству стать стаей хищников? — с отвращением прогнусавила тетка-доцент. — Грызть друг другу глотки?

Учившийся на факультете астрополитологии Вальтер Ришар, друг Эдуарда, громко возразил:

— Не друг другу, а врагам нашей цивилизации.

Словно не услышав его, научная дама надменно провозгласила:

— В цивилизованном мире нет места вражде и жестокости. То, что сделал Корунд, просто отвратительно!

Сразу несколько студентов подхватили: дескать, насилие отвратительно, поэтому они намерены набить морду негодяю Корунду. Это было весьма опрометчиво: лощеные сынки профессоров-гуманитариев плохо представляли, как непросто побить большого парня с периферийной планеты. Спустя минуту-другую буйные посетители фитнес-клубов хныкали с разбитыми носами, а Корунд сгоряча написал прошение исключить его из университета.

Тем вечером они с Геллой сидели возле пруда в городском парке и наперебой материли злую судьбу.

— Тебе-то грех жаловаться, — сказала вдруг Гелла. — Ты снова поступил как мужчина. Ты сильный, ты управляешь своей судьбой. А я сломалась, как последняя дура.

Эдуард не позволил ей расплакаться. Решительно обнял, прижал к себе и провозгласил:

— Теперь ты будешь со мной. И больше с тобой ничего плохого не случится!

Самое удивительное, что она подчинилась. Поначалу все у них складывалось отлично. Гелла с блеском защитила выпускную работу и осталась в аспирантуре, а счастливый муж поступил в бесплатный колледж, получив через год диплом астротехника по специальности «Егерская служба».

О тех временах было приятно вспоминать даже сейчас. Это были годы невероятного счастья, какое случается лишь раз в жизни, не чаще. Офицеры егерской службы в обязательном порядке включались во все экспедиции дальней разведки, и Корунд за пару лет посетил десятки экзотичных миров. Возвращаясь, он точно знал, что дома ждет любящая жена. Гелла уверяла, что любовь окрыляет ее, развязывает воображение, обостряет интуицию — так в пламени страсти родилась программная статья доцента Ахваз-Корунд «Постижимость божества», на годы определившая развитие метанауки.

В свободное время Эдуард старался собрать побольше материалов о трагедии Кураре. Одних только кадров, записанных на его видеофон, хватило бы на несколько полнометражных фильмов. Он разговаривал со многими жителями Аквамарина, Штерншлосса и Минервы, через Интернет собрал интервью у других, разбросанных по разным планетам. Он встречался с космонавтами, чьи корабли оказались в те дни на Кураре, с офицерами эскадры, пытавшейся прорвать блокаду. Много интересного поведал Ашот Барсегов, который служил в охране космодрома на Теоле. С помощью Гродзинского удалось составить схемы боевых действий на разных участках фронта. Так постепенно, неожиданно для самого Корунда, получилось подробное описание кошмара, охватившего всю планету.

Полковник Гродзинский помог издать книгу. Через неведомых друзей бывший командир организовал рекламную кампанию, так что первый миллион копий буквально разлетелся за пару суток. Внезапно став популярным автором бестселлера, Эдуард увлекся графоманией и сварганил следующий опус об исследованиях малоизвестных публике планет, куда его заносила судьба звездного егеря. Спустя три-четыре года очень известный критик признал, что книга Корунда «Похитители чудес» возродила жюльверновско-буссенаровский жанр видеолитературы, основой которого являются авантюрные приключения на дальних мирах.

Спустя примерно год Эдуард узнал, что по его милости у бывшего одноклассника начались неприятности. Кадры корундовской книги доказали, что Аль-Махди нагло врал, оклеветав ополченцев, вдобавок публику возмутила трусость Газанфара. Его проекты потеряли рейтинг, и руководство «9+» разорвало контракт с Аль-Махди, а Партия Спокойствия исключила его из предвыборных списков.

— Все-таки есть в этой Вселенной что-то похожее на справедливость, — с мрачным удовлетворением прокомментировал Корунд.

Он писал третью книгу, когда случилась авария лайнера «Каравелла», в котором Гелла возвращалась на Джуманджи с научного конгресса. Комиссия по расследованию так и не пришла к единому мнению о природе лихорадки Некропис, но было ясно: катастрофические пульсации генераторов гиперполя деформировали клеточную структуру пассажиров, попавших в зону поражения. Самому тяжелому поражению подверглась именно Гелла.

Почти три месяца ее жизнь поддерживал сложный комплекс машин, но земная медицина была бессильна восстановить белковый обмен, транспорт микроэлементов и распад митохондрий. Гелла умирала и в последние дни вообще не приходила в сознание. Эдуард не выходил из ее палаты и однажды после бессонных суток вдруг обнаружил рядом трех Высших — Серо-Зеленого, Красно-Синего и Желто-Черного.

Псевдоматериальные носители Всемогущества вели себя так, словно прибыли ради светской беседы. Серо-Зеленый даже похвалил землян за послушание, а Геллу — за серьезные достижения в важной области метанауки. Между делом он поведал, что катастрофа «Каравеллы» заинтересовала Высших — подобные явления не наблюдались со времен самоистребления расы шистрав.

Убитый горем Эдуард плохо понимал, о чем болтает собеседник, и взмолился:

— Помогите вылечить мою жену!

— Она уже здорова, — сообщил Серо-Зеленый. — Это было несложно.

С четверть часа после этого Высшие переговаривались по-своему, игнорируя людей. Эдуард воспринял обрывки телепатической беседы — речь шла о внезапном пробуждении артефакта очень древней расы, уступавшей в могуществе нынешней цивилизации энергетических вихрей. Как понял Корунд, Высшим удалось обезвредить эту штуку, так что «Каравелла» стала единственной жертвой, а примитивная наука Старших не сможет разгадать суть опасного явления. Диалог переключился на обсуждение той погибшей цивилизации, когда Гелла, застонав, открыла глаза.

— Я же говорил, что твоя супруга вне опасности, — напомнил Серо-Зеленый. — И остальные пострадавшие тоже.

Высшие исчезли практически мгновенно, а сбежавшиеся врачи были в шоке от неожиданного выздоровления самых тяжелых пациентов. Через неделю Гелла покинула клинику, еще через год у них родилась Сольвейг, а потом сказка любви вдруг сменилась страданиями в ритме жестокого романса.

Гелла изменяла, Эдуард отвечал тем же, семейная жизнь превращалась в пытку. Разрыв стал неизбежным.

Прямо по курсу, вернув его к реальности, засверкало золотое на голубом. Обогнув гигаполис, «Кадриль» мчалась к океанской бухте. Мимо проносились голографические указатели направлений к ближайшим городам.

Вздохнув, Эдуард взялся за видеофон. Домашний номер не отвечал, мобильник Геллы — тоже. Оно и неудивительно, если задуматься: всего три часа назад Гелла была на Теоле и вряд ли успела бы вернуться на Джуманджи раньше мужа. Делать нечего, загляну к родителям, решил Корунд.

Он отключил автопилот и взялся за штурвал. Нью-Вавилон с его циклопическими строениями оставался позади, теперь под брюхо машины бежала холмистая местность, разукрашенная речками, озерами и рощицами, — полоска почти дикой природы, разделявшая два очага цивилизации. Впереди вырастал Кракенград — распластавшийся вдоль берега бухты портовый мегаполис с четырехмиллионным населением.

Эдуарду пришлось не раз поменять эшелон, маневрируя в плотных потоках аэромобилей. Наконец внизу показалась знакомая площадь с изваяниями в центре каскада фонтанов, и Корунд посадил машину на бесплатной общественной стоянке.

Первым делом он навестил знакомого ювелира, чтобы оценить полученные от Туама камушки: обломки горного хрусталя, полупрозрачно-желтого асморита, густо-зеленого хризопирита. Ювелир, как водится, принял товар по оптовой цене, но все равно вышло почти вдвое больше, чем стоило проданное теолийцам оружие.

— Вдолби своим поставщикам, чтобы рубины собирали, бериллы, гранаты, изумруды. — Хозяин мастерской покачал головой. — Научи алмазы добывать. От этих полудрагоценных навар невелик.

— Они прямо на глазах умнеют, — не без огорчения сообщил Эдуард. — Стали неплохо в ценах разбираться.

— Рано или поздно это должно было случиться. — Ювелир вздохнул. — Ладно, ты заходи, когда будет времени побольше. Обсудим, по какой шкале брать серьезные самоцветы.

— Постараюсь выкроить часок на той неделе… Мне ведь тоже неохота терять такой бизнес. Может, сам открою прииск.

Неторопливо прогулявшись по тенистой пешеходной улочке, Корунд пересек сквер и оказался возле типовой двадцатиэтажки, где жили родители.

По случаю выходного дня Георг и Эмили были дома.

— Явился, — проворчал отец. — Наверное, жена выгнала, а то бы и не вспомнил о нас. Или теолийка изменила?

— Вроде нет. — Эдуард пожал плечами. — Но любовь, похоже, кончилась.

Поджав губы, мамаосведомилась сочувственно:

— И что решил?

— Лучше жить одному, чем так…

— Правильно, — сказал Георг. — Становишься взрослым. Мать, чем ребенка утешать будем?

На столе появились чайник с чашками, а к чаю — бисквит с вишнями, пропитанный малиновым сиропом.

— Как Мишка? — рассеянно поинтересовался Эдуард, наливая себе вторую чашку.

— Буквально позавчера заглядывал, только ты улетел, — сообщила мама. — Расспрашивал о легендах насчет древних святилищ на Кураре. Вернее, о святилищах Древних.

— Зачем ему это?

— Не знаю. — Мама развела руками. — Мишель просил, чтобы ты обязательно нашел его.

— Найду, — пообещал Эдуард. — Сестричку я сегодня уже видел. Даже мужа ей привез.

Родители заулыбались, услыхав, что Агнес и Генрих проведут вместе хоть несколько дней. Семейная жизнь их дочери, как у всех, кто замужем за военными, состояла из сплошных разлук.

Впрочем, отец тут же потребовал подробности о новых кораблях, особенно заинтересовали Георга пушки недостроенного линкора.

— Понял, — сказал он, выслушав сына. — Значит, на «Пентакль» собирались поставить орудие типа «полсотни дробь полтораста». Двойной внешний цилиндр из мезонира, а внутренняя труба и зарядная камера — из нейтрида. Вышибной заряд — гиперплазма. По расчетам выходило, что выстрел будет разгонять картечь до субсветовой скорости.

— Агнес говорила, что теперь у тех орудий внутренний ствол — тоже мезонировый, — вспомнил Эдуард. — И вообще, как я понял, Высшие тонко посоветовали нашим властям не монтировать даже такую ослабленную пушку.

— Знакомая история. — Георг презрительно фыркнул. — Два года назад мы на Хеллфайре получили задание прокатать нейтридные трубы нужного калибра. Первые плавки обнадеживали, но потом весь отряд разогнали, а меня вообще выкинули на пенсию.

— Помню, как ты переживал. — Эдуард потерся лбом об отцовское плечо. — Ты еще говорил, что не Высшие потребовали прекратить этот эксперимент, а наши чиновники перестраховались. Дабы не раздражать повелителей.

Эмили неуверенно вставила:

— Может, и верно сделали. Если бы вы добились успеха, Высшие могли вообще всех прихлопнуть. А так никто не пострадал, твои ученики хорошую карьеру сделали — возглавляют предприятия на десятке горячих миров.

— Всего в четырех системах, — педантично уточнил отец, — Меркурий, Фламенко возле Валинора, наша Эль-Чокло и Невермор в системе Хи Ориона, где большая колония на Антике.

Он добавил, что парня, который руководил звезднодобывающим комплексом на Эль-Чокло, на днях перевели в систему Беты Зайца, где есть очень перспективная планета Лимбо. Впрочем, Георг признал, что подробностей не знает, потому как все четыре мира той системы — сплошные военные гарнизоны, куда гражданских практически не допускают. «Вторая Гелла прилетела с Беты Зайца, — машинально отметил Эдуард. — Она — гражданский сотрудник военной базы? А может, и старший офицер — ишь как майора по струнке выстроила…»

— Говоришь, вашу работу прикрыли из-за нейтридных сердечников. — Эдуард думал сразу над обеими загадками, поэтому говорил медленно. — А сейчас новый линкор чуть было не вооружили пушками послабее — с мезонировой внутренней трубой, но тоже сыграли отбой…

— Ну дело было не только в орудиях, — немного смущенно признался отец. — Там и снаряды новые замышлялись.

Георг рассказал, что какие-то умные головы придумали боеприпас особой мощности. По словам отца, ему почти удалось изготовить тонкостенный нейтридовый сосуд для хранения квантовой эмульсии. Если подогреть такой заряд резонансной гравиволной, то эмульсия детонирует — это уже не внутризвездные реакции, а почти первичный взрыв, сотворивший Вселенную.

— Готовили оружие против кораблей-роботов? — резко заинтересовался Эдуард. — Может быть, Высшие остановили работы, чтобы мы сгоряча не устроили новый Большой Взрыв?

— Не думаю, — Георг отмахнулся. — По расчетам выходило, что выброс энергии получался на порядок слабее, чем нужно для гарантированного разрушения робота. И на много порядков слабее, чем нужно для затравки вселенского катаклизма.

Мама деликатно прервала мужчин, подлила чаю в опустевшие чашки и спросила сына:

— Из-за чего у вас нелады с Геллой?

— То ли я плох, то ли она взбесилась к старости.

— Какая старость, — возмутилась Эмили. — Ей же всего тридцать. По нынешним временам — детский возраст.

Это было верно: люди жили в среднем сто-сто двадцать лет. Могли бы больше, но Высшие запретили развивать генетические исследования. Вспомнив об этом запрете, Эдуард снова вскипел:

— Могу понять запрет на интровакуумные исследования, физику экстрапарадоксов, на разведку черных дыр… Но почему генетика? Неужели здесь кроется способ приблизиться к Высшим?

— Не знаю… — Мать покачала головой. — Я была в шоке, когда Высшие запретили трансгенетику.

— Возможно, вы едва не нащупали путь к Всемогуществу, — предположил Эдуард.

— Не исключено. Например, группа академика Зельца из Пифагорийского университета на планете Скрижаль проводила эксперименты на мышах. После второй агеронтации животные сильно изменялись.

— А потом? — хором спросили мужчины.

— Потом Зельца выгнали на пенсию. Его сотрудников раскидали по разным планетам.

Отец проговорил печально:

— У нашей мамы на Кураре была очень интересная работа. А теперь мы никому не нужны и приходится варганить археологические подделки, чтобы прокормиться.

На самом деле старшие Корунды прозябали не столь уж трагично — преподавали в местном технологическом институте, а мама к тому же потихоньку продолжала свои эксперименты на крупном морском звере. Хотя, конечно, масштабы здесь были совсем не те, к которым они привыкли.

— Кстати о подделках, — сказал Эдуард, — Папа, я привез кое-какие материалы. Есть кусок очень древнего окаменевшего дерева…

В свободное время Георг мастерил фальшивки, которые Эдуард подбрасывал туристам под видом артефактов доисторических цивилизаций. Подобные реликвии украшали множество частных коллекций.

— Прости, сынок, не смогу, — виноватым голосом сообщил Георг Корунд. — Я же намекнул, что на Эль-Чокло освобождаются вакансии.

Мама подхватила:

— Нашему папе снова предложили работу на Хеллфайре. Концерн «Астрошахта» запускает новый производственный комплекс, им нужны специалисты по нырянию в звезды.

— Вернешься на батискаф? — забеспокоился Эдуард. — Папа, ты про возраст не забыл?

— Нормальный у меня возраст, и на здоровье не жалуюсь! — Георг погрозил сыну пальцем. — Новая техника пришла — беспилотные пенетраторы. Я с планеты буду управлять машиной.

— Что будешь добывать?

— Коммерческая тайна… — Отец отвел взгляд.

— Какая, к дьяволу, тайна, — засмеялся Эд. — Нейтрид и гиперплазма — ничего другого внутри звезд нету.

Загадочно нахмурясь, Георг проворчал:

— Главное, что платят хорошо… И контракт на два года с автоматическим продлением по моему желанию. В случае увольнения не по моей вине работодатель выплатит неустойку в размере годового заработка.

— Подозрительно выгодные условия, — восхитился сын. — Рад за тебя… А насчет фальшивок не беспокойся — у нас в фирме для этого мастерская есть.

Отец, переживавший, что подводит старшего наследничка, явно обрадовался. О работе своей распространяться, впрочем, не стал, а тонко намекнул, что другие его дети успешно делают карьеру: Агнес уже старший менеджер сборочного участка, Мишель недавно получил капитанское звание… «Мишке надо позвонить», — вспомнил Эдуард.

Уже после второго гудка видеофон выплеснул голограмму младшего братишки. Как бы ни учили в их конторе сохранять непроницаемую гримасу, лицо капитана-контрразведчика выдало удивление.

— Привет, — сказал Мишель. — Ты где?

— У родителей.

— Надо же… А твоя благоверная была уверена, что ты только завтра появишься.

— Ты когда с ней разговаривал? — Эдуард насторожился.

— Гелла заходила примерно в полдесятого, привела ваше чадо. У нее какие-то важные дела, вот и подкинула мне племянницу.

Часы показывали 14.53. Женщина, похожая на Геллу, появилась на Теоле около пяти часов назад. У нее было около часа, чтобы добраться до космодрома и преодолеть расстояние между планетами. Теоретически это было возможно — у военных есть скоростные субсветовые пакетботы… Отложив поиски разгадки до лучших времен, Эдуард проговорил:

— Сейчас заскочу. Заберу Сольвейг, и заодно поболтаем. Ты где?

— Дома. Сегодня же воскресенье.

— Служба у тебя без выходных, — усмехнулся старший брат. — Небось и дома работаешь…

Отвечать Мишель не стал, только посмеялся. Это означало, что намечается серьезный разговор о весьма важных делах.

Открыв брату дверь, Мишель приложил палец к губам и шепотом сообщил, что племянница набегалась и теперь спит. Стараясь не шуметь, они прошли в кабинет. От предложенного угощения Эдуард отказался, напомнив, что провел почти два часа у родителей.

— Закормили любимого сыночка, — понимающе кивнул Мишель. — Мамка еще вчера грозилась пирог испечь.

— Вкусный, — пожаловался Эдуард. — Невозможно остановиться… Мишка, у меня были проблемы на Теоле.

Оказалось, что братишка уже в курсе истории с пулеметами, не зря же он работал в ЦАОБ — Центральном агентстве общей безопасности. Его коллеги на Теоле провели расследование, установив: тубонда раскопали забытый арсенал первых земных поселенцев и нашли немного автоматических машинок, изготовленных чуть ли не в XXI веке. Пулеметы уже конфискованы.

— Но ты притягиваешь происшествия со страшной силой, — продолжал младший брат. — К нам поступила информация о перестрелке на космодроме. Свидетели полагают, что ты был знаком с объектом покушения.

— Может, и знаком, — проворчал Эдуард.

Он довольно подробно рассказал, что там случилось и что надумал по этому поводу. После таких подробностей Мишеля перекосило.

— Для всех будет лучше, чтобы все-таки это была Гелла, которая летала развлекаться на субсветовиках, — произнес капитан-контрразведчик.

— Не понял, — набычился старший брат.

— Просто представь себе, что ты видел не Геллу. Тогда кого же?

— Хочешь сказать, что у Геллы есть клон, о котором я не знаю?

— Может быть, даже она не знает… И необязательно клон. Для работы на некоторых планетах мы используем биороботов-негуманоидов. Нельзя исключить, что разведки других цивилизаций забрасывают на наши миры биороботов-людей.

— То существо могло быть шпионом кого-то из Старших?

— Или кого-то из Высших. Но конспирации они не обучены. Вот пару дней назад два таких биоробота устроили перестрелку там же, на космодроме. Один был точной копией дзорха, другой — лабба.

Растерявшись, Эдуард беспомощно пробормотал:

— Какой же Гелла биоробот, нормально разговаривала.

— Спроси у мамы. Она в этих делах хорошо разбирается.

— Был у родителей, но не догадался поговорить об этом.

— Ладно, так даже лучше. — Младший брат тронул старшего за руку. — Лучше я сам осторожненько разведаю.

Четыре года работы в ЦАОБ сделали подозрительность чуть ли не главной чертой его характера. Иногда Эдуард посмеивался над экстравагантными опасениями Мишеля, но почти всегда оказывалось, что контрразведчик прав. Представив, что двойник Геллы может оказаться шпионом Высших, Эдуард почувствовал, как снова подступает депрессия.

— Разведай, — попросил он жалобно. — Мне совсем тошно.

Ободряюще улыбнувшись, Мишель похлопал брата по плечу и посоветовал не думать о плохом — история может иметь вполне безобидное объяснение.

— Надоели мне эти двойники, — проворчал Эдуард. Мишель удивленно поднял брови и с большим интересом выслушал рассказ о мертвом теолийце со шрамами на лице.

— Занятно, я прослежу за расследованием этого дела, — сказал капитан и неожиданно заговорил о другом: — Эдди, ты участвовал в археологической экспедиции на Южной Омерте. Тебе не приходилось слышать о найденных в джунглях доисторических артефактах, о строениях тысячелетней давности?

Продолжая думать о своем, Эдуард ответил рассеянно:

— Ходили разные слухи о находках экспедиции, которая побывала там за полгода до нас. Мы сами ничего такого не видели. Через год, незадолго перед мятежом, я встретил профессоршу, с которой ходил в джунгли. Она рассказала жуткую байку о погибшей экспедиции. — Он криво усмехнулся. — Фольклор, одним словом. Были ученые, которые знали больше, чем я.

— Никто из них не пережил мятеж. — Мишель вздохнул. — Только та тетка не байки травила. Экспедиция доцента Зенина действительно исчезла. За три недели до восстания курариков охотники на Южной Омерте нашли в джунглях совершенно безумного парня. Он был изможден, изранен и едва дышал. Вживленный под кожу чип-идентификатор кто-то выдернул с мясом, но личность удалось установить — это был биолог с Максимы. Он невнятно бормотал, будто они нашли в джунглях нечто непостижимое. Ничего толком объяснить не смог — свихнулся, бедняга. Парень умер, пока его везли в больницу. Посмертное сканирование мозга дало туманные образы. Вроде бы объект сверхцивилизации, но не Высших — совершенно иные проявления.

Эдуард вяло дернул плечом и пробормотал: дескать, в джунглях Южной Омерты можно нанюхаться токсинов, от которых и не такое примерещится. Потом невесело пошутил:

— Да что там Кураре, если на благополучной Теоле двойники пачками плодятся.

— С двойниками разберемся, — заверил его Мишель и снова поменял тему разговора: — Что ты мог бы рассказать о корпорации «Футурланд»?

— Очень большой холдинг. Штаб где-то на Валиноре. Наша «Сафари» тоже входит в «Футурланд».

— Кто владельцы?

— Понятия не имею. Вроде бы президент — отставной генерал, наверняка за ним прячутся настоящие хозяева.

Криво усмехнувшись, Мишель понизил голос:

— Все руководство — бывшие высокопоставленные военные. Тройка президентов — отставные фельдмаршалы. Обрати внимание — только высшие офицеры флота и армии, но никого из спецслужб.

— Ты к чему гнешь? — насторожился Эдуард.

— Понимаешь, мне поручили выяснить, чем занимается «Футурланд» в нашей системе.

— Твое начальство заинтересовалось фирмой «Сафари»?

— Если бы только… «Футурланду» принадлежит большой пакет акций верфей, где наша сестренка работает. И горнорудная компания, которая обосновалась на севере Варзы. Плюс к тому концерн «Астрошахта» на Хеллфайре и такие же концерны еще в двух системах, а также «Валинор карго» и «Транссистемные астролинии». Под их контролем Птолемеевский университет на Валиноре.

— Все преподы — тоже отставные военные? — заинтересовался старший брат.

Ошарашено покосившись на него, Мишель отрицательно покачал головой. Ответил капитан после секундной заминки:

— Вроде бы преподают профессионалы. Но военные отвечают за воспитательную работу. Причем немало выпускников получают офицерские звания и зачисляются добровольцами на двух-трехлетнюю службу. А после дембеля их ждут отличные вакансии в науке, бизнесе, на государственной службе, на продвинутых производствах.

В комнату заглянула заспанная Сольвейг и прямо с порога принялась канючить: дескать, домой хочу. Потом, протерев глазенки, бросилась к отцу с воплем:

— Папа приехал! Ура!

Растаяв от умиления, Эдуард поцеловал ненаглядное чадо и продолжил разговор с братом:

— Хороший университет, настоящих патриотов воспитывает. Не удивлюсь, если они просеивают студентов на благонадежность… Короче, там куют настоящую элиту, вот твое начальство и перепугалось, что они переворот устроят.

— Насчет переворота, наверное, перебор, — неуверенно буркнул Мишель. — Но ваш «Футурланд» становится государством в государстве.

— Таких концернов немало, — отмахнулся старший брат. — Навскидку назову тебе «Дженерал старшип», «Юнайтед плэнет индастриз», «Стеллар фабрик интернасьональ», «Голос Вселенной», «Спейс металл инкорпорейтед», «Объединенные механические предприятия», «Юниверс транзит», «Галактические энергостанции», «Робоэлектроникус»…

— И еще десяток с хвостиком… — Мишель кивнул. — Но за последние два-три года «Футурланд» сильно потеснил старичков-монополистов и даже контролирует некоторые фракции в Конгрессе.

— Наверное, Патриотов Человечества и Партию Свободного Прогресса.

— Представь себе, нет. Но полсотни голосов у них уже набирается.

— Папа, поехали домой, — взмолилась дочка. Эдуард вопросительно посмотрел на брата.

— Лети, все равно это чудовище не даст спокойно поговорить. — Мишель подмигнул хихикнувшей племяннице. — В принципе мы все обсудили. Ты уж разузнай, о чем я спрашивал.

— Попробую, — вздохнул Эдуард.

От дома их отделяло около сотни километров неба, заполненного миллионами машин. После серии утомительных маневров «Кадриль» встроилась в скоростной поток, ведущий к сектору «Мраморного треугольника».

— Скоро уже, не хнычь, — успокоил он дочку, переключаясь на автопилот.

— Это хорошо… — Горько вздохнув, Сольвейг пожаловалась: — Кибермед отрубает меня от виртуала через каждые полчаса, а потом разрешает войти только через четыре часа.

— Так надо, это делается для твоего блага, — машинально произнес отец.

— Ну да! — Девочка обиженно насупилась. — Всегда так говорите. А сами не вылезаете из виртуалки, пока не надоест.

— Взрослых тоже отключают, просто сроки не такие жестокие. — Он погладил мягкие каштановые локоны дочери. — У детей нервная система слабенькая, вам нельзя долго.

— Ну да! А как только двенадцать исполнится — сразу можно будет час сидеть?

— Если психограмма позволит…

Девочка всхлипнула:

— Вы специально такие слова придумали, чтобы детей мучить!

Пришла вдруг странная аналогия: точно так же он объяснял теолийцам, почему тем рано пользоваться ультрасовременными технологиями. Они не понимают наших объяснений, вот и обижаются. Цивилизации — совсем как дети.

«Кадриль» преодолела почти половину расстояния до «Мраморного треугольника», когда просигналил видеофон. Перед Эдуардом засветилось трехмерно-полупрозрачное лицо Гродзинского.

— Здорово, сержант.

— Привет, майор.

Корунд давно получил лейтенантское звание, да и старый десантник демобилизовался с погонами полковника, но они по-прежнему называли друг друга, как двенадцать лет назад на Кураре.

— Если свободен, загляни ко мне, — предложил отставной полковник. — Есть разговор.

— Вы дома?

— Нет, в штабе. Жду.

Приглашение главы фирмы попахивало новым заданием, но Эдуард обрадовался. Разговор с президентом оттягивал возвращение в квартиру, где должна была произойти болезненная разборка.

Включив сигнал поворота вправо-вверх, он начал маневр, выбираясь из плотного потока машин. Вскоре показалась изогнутая красная стрела — знак перехода в нужный ему воздушный коридор. Легким вращением штурвала Корунд вписался в новую трассу.

— Мы летим к дяде Виктору? — осведомилась Сольвейг.

— Имеешь возражения?

— Ну что ты, папа. — Девочка укоризненно покачала головой. — Он добрый.

Корунд хмыкнул. Отставной полковник баловал Сольвейг подарками, частенько шутил: мол, растет невеста для его внуков. Девчонке это нравилось — вся в мамашу.

— Мы недолго, я думаю, — сказал Эдуард. — Мама не говорила, когда вернется?

— Обещала забрать меня вечером.

— Ты не знаешь, на какой космодром она собиралась?

— Почему на космодром? — опешила Сольвейг. — На островах Тортуги космодромов нет…

Спохватившись, дочка прикусила язычок. Очевидно, не хотела рассказывать, что беззаботная мамаша при ней договаривалась с кем-то насчет поездки на шикарный курорт. Но если Гелла отправилась на Тортугу в компании любовника, то кто же тогда целовал Эдуарда на космодроме Теоле?

Увидав Сольвейг, ветеран-десантник мгновенно растаял. В кабинете появился робот-стюард, притащивший на подносе печенье, мороженое и сладкую газировку. С этими радостями детской жизни малолетнюю нахалку отправили в соседнюю комнату. Как обычно, Гродзинский разрешил дорогой гостье смотреть любые фильмы, кроме самых взрослых.

— Экскурсию провел без осложнений? — осведомился полковник, закрыв дверь за Сольвейг.

— Нормально. Осложнения были потом, на Теоле.

Гродзинский настороженно сузил глаза:

— Что-нибудь серьезное?

— Немного пострелял.

Про двойников Эдуард рассказывать не стал. С этим делом следовало разобраться в рамках семьи, не посвящая посторонних. Пусть даже ближайших друзей.

— Ну к этому тебе не привыкать. — Полковник усмехнулся. — Но договаривай, сержант. Я ведь вижу, что-то тебя беспокоит.

— Старые беды, майор. На верфях у сестренки настроение испортилось.

Он поведал о недостроенном линкоре и дурацком мегадестройере, которым даже дзорхов не напугаешь. Понимающе покивав, Гродзинский проворчал:

— Умные люди проанализировали запреты, которыми нас обвешали Высшие. Мощность орудий, разрешенная для держав Большого Квартета, на порядок-полтора ниже, чем нужно для нанесения серьезных повреждений кораблям-роботам… Ты понял? — Отставной полковник поднял брови и указательный палец. — Дозволенных нам средств достаточно лишь для усмирения Младших и для войн между Старшими.

— Или для гражданской войны в рамках одной Старшей цивилизации.

— Вот именно! — с ненавистью произнес Гродзинский. — Нас как будто подталкивают к междусобойчикам в рамках Квартета. Заодно и внутренние конфликты провоцируют.

— Небось наших капитулянтов тоже Высшие подкармливают.

По лицу президента скользнула неопределенная гримаса. Они часто возвращались к этой теме. Казалось противоестественным, что многие люди столь яростно почитают Высших, которые принесли человечеству массу неприятностей. Кровь Кураре и приторможенный прогресс были явными признаками враждебности, но капитулянты буквально молились на владельцев Всемогущества. Эдуард считал этих тварей слизняками, ничтожными рабскими душонками, готовыми безропотно подчиниться любому, кто чуть сильнее.

— Ну мы-то с тобой головы не склоним, — заметил Гродзинский. — Если Земля не готова к прямому противоборству, надо стремиться стать сильнее. Я потому и позвал тебя. Недавно открыта планета, расположенная совсем близко к зоне обитания Высших. Если сможем основать там базу — получим преимущество перед остальными Старшими.

— Видел в новостях. Кажется, планету назвали Рубин.

— Почти. — Полковник поморщился. — С точностью до наоборот. Мы сообщили прессе искаженную информацию — чтобы сбить со следа конкурентов.

Он запустил видеофайл, смонтированный по материалам беспилотного зонда. Красный субкарлик главной последовательности, получивший название Рубин, возглавлял семейство из восьми планет. Звезда находилась на расстоянии тысячи двухсот световых лет от Земли и около четырехсот светолет от скопления, населенного Высшими. Ближайшие к Рубину базы других держав Большого Квартета располагались не ближе шестисот-семисот светолет. Верита — вторая от центрального светила планета — по основным параметрам мало отличалась от земного эталона.

На голограмме мелькали степи, леса, озера, горы, ледники, океаны, острова. Фауна была весьма богатой — на суше легко распознавались псевдопсовые, квазикошачьи, копытно-рогатые, пернатые. По зеркалам морских пространств скользили плавники солидной высоты, на некоторых кадрах среди волн лоснились мощные спины.

— Дикий мир? — недоверчиво поинтересовался Корунд. — С трудом верится в такую удачу.

— Не совсем так. — Гродзинский снова поморщился. — Зонд не обнаружил явных признаков высоких технологий. Нет городов, орбитальных сооружений, возделанных полей, мощных источников энергии, очагов искусственного тяготения, нет информационных передач во всехдиапазонах. Однако, уже покидая систему, робот принял странную серию сигналов.

— Радио?

— Попеременные импульсы лазерного и гамма-излучения. Источник примерно запеленгован — расположен в центре континента. Мы назвали этот район Поющим Квадратом. За несколько минут зонд зафиксировал около сотни импульсов, потом передача прекратилась. Как ты понимаешь, некоторые ученые полагают, что сигналы могли иметь естественное происхождение.

Планета Верита становилась все загадочнее и, соответственно, интереснее. Корунд начал догадываться, почему полковник так подробно вводит его в курс дела. Почти не сомневаясь в ответе, он осведомился:

— Вы рекомендовали меня в экспедицию на роль егеря?

Гродзинский отрицательно мотнул головой:

— Экспедиции не будет. Мудрые штабные чины Дальней Разведки не решаются посылать большой корабль — боятся, что Высшие могут обидеться. К тому же наши добрые друзья по Большому Квартету ревниво следят за перемещениями тяжелых космолетов. Кстати, лабба уже направили экспедицию в сектор, который объявлен в земных медиа. — Он продолжил, уставив на Корунда немигающий взгляд: — Полетишь один на «тройке», малые корабли практически невозможно отследить. Сбросишь вымпел, застолбишь этот мир за человечеством, на скорую руку разведаешь Поющий Квадрат. И сразу домой.

Понимающе кивнув, Эдуард осклабился: кажется, подвернулось серьезное дело, а он успел соскучиться по настоящим авантюрам. Такие пиратские набеги не были чем-то необычным. Старшие частенько обманывали конкурентов подобными уловками. Планета считалась собственностью цивилизации, чей астронавт первым ступит на поверхность и сумеет вернуться живым.

— Я готов!

— У тебя есть почти неделя отпуска, — продолжал полковник. — Отдохни как следует. Потом — за дело. Пять дней туда, пять обратно, не больше двух суток на месте. Если не вернешься через две недели…

Он не закончил фразу.

— Сообразил, не маленький. — Корунд отмахнулся. — Шеф, я могу выполнить задание быстрее. Полечу на своем новом кораблике. Обернусь за неделю, пусть только родная фирма обеспечит горючим и снаряжением.

— Отличная идея! — обрадовался Гродзинский. — Обеспечим, не сомневайся. В любом случае бонус первооткрывателя твой… Вопросы есть?

Один вопрос, безусловно, завис над собеседниками. Однако Эдуард не стал спрашивать, как ему вести себя, если в Поющем Квадрате наткнется на чужаков либо бесхозные генераторы гамма-квантов. Для подобных ситуаций существовали тщательно проработанные инструкции, смысл которых сводился к банальной рекомендации действовать по обстановке. От разведчика требовалось побольше узнать о чужом разуме, любой ценой избегать конфликтов и доставить информацию компетентным органам.

Поскольку с этим было более-менее понятно, Корунд спросил о другом:

— Дядя Виктор, вы все время говорите: мы назвали планету… мы обманули конкурентов… Кто это «мы» — руководство «Футурланда»?.

Немного опешив, Гродзинский заговорщически подмигнул:

— Ну скажем, так… речь идет о подразделении «Футурланда», которое планирует космическую разведку и, в частности, сильно интересуется Высшими.

— И чем же на самом деле занимается наш концерн?

Ухмыльнувшись, полковник блеснул проницательностью:

— Брат интересуется? — Снова подмигнув, он не стал ждать, пока смущенный Корунд придумает ответ. — Корпорация «Футурланд» обеспечивает достойное существование ветеранам вооруженных сил, участникам вооруженных конфликтов, защитникам человечества. Люди с заслугами получают хорошо оплачиваемые должности, на которых могут приносить пользу. Кроме того, «Футурланд» по мере сил способствует прогрессу нашей цивилизации. Так и передай. Если, конечно, Мишель снова спросит.

— Может не спросить?

— Кто-то из его начальников проявил чрезмерную любознательность. Думаю, на днях этому деятелю вправят мозги… У тебя все?

Расстегнув сумку с остатками трофеев, Эдуард объяснил, что его отец больше не может варганить подделки. Гродзинский без слов вызвал робота, приказав отнести в мастерскую камни и большой, тысячелетнего возраста, обрубок окаменевшей древесины. Умельцы наделают из них сувениры для следующей банды туристов — шоу должно продолжаться.

На прощание Корунд сообщил о скором разводе и попросил предоставить ему на некоторое время служебную квартиру. Грустно кивнув, полковник проворчал: мол, к твоему возвращению квартира будет ждать.

Оба солнца в небе Джуманджи имели почти одинаковый видимый размер и в это время суток висели над противоположными краями горизонта: Зета закатывалась, наступал прохладный вечер. Корунд вел машину на ручном управлении, непринужденно напевая «Последний поцелуй». Плохого настроения как не бывало, несмотря на холодность Колы и странные выходки Геллы. Никакие проблемы с женщинами не могут испортить жизнь, когда впереди ждет такое потрясающее приключение!

Оставив машину в гараже, папа с дочкой преодолели остаток пути на лифтах, эскалаторах и ползущих тротуарах. От избытка чувств Эдуард даже купил любимому чаду большую порцию мороженого ассорти и вафельно-цукатный тортик.

Сольвейг едва не визжала от восторга, тем более что добрый папочка разрешил ей перед сном посидеть часок в виртуале — все равно завтра воскресенье и не надо рано вставать.

Как он и предполагал, Геллы дома не было. Поплескавшись в хвойной ванне, Корунд сел дочитывать Редля, запивая торт свежим чаем. Он как раз взялся за последнюю главу с обобщениями и выводами, когда щелкнула входная дверь.

Из коридора послышались веселая возня, смех, возбужденные голоса. «Уже домой любовника водит, — раздраженно подумал Эдуард. — Для кого я жил, для кого живу сейчас…»

— Ну не здесь, старый шалунишка… — хихикала Гелла. — Пенсия на горизонте, а все туда же… Подожди, я сама расстегну, так и не научился…

Стянув с головы интерфейс-обруч, Сольвейг прижалась к отцовскому колену и печально спросила:

— Вы опять поссоритесь? Будете кричать и ругаться?

— Вряд ли. Но ты иди к себе и закрой дверь. — Убедившись, что дочь ушла, Эдуард крикнул: — Не расстегивай, идиот. Она любит, когда одежду срывают одним движением.

Прихожая ответила испуганные вскриками. Потом наступила глухая тишина, после которой сдавленный голос Анзора Вельского прошептал:

— Ты говорила, никого не будет…

Хлопнула дверь за убегающим гением метанауки. Гелла вошла с каменным лицом. Эдуард спокойно сидел на диване, читая Редля. Покосившись на жену, он спросил почти равнодушно:

— Как ты успела вернуться на Джуманджи раньше меня?

— Ты бредишь. Я никуда не улетала с планеты. Уже много лет.

Действительно, на ее лице не было следов удара. Залечить такую ссадину меньше чем за сутки — ну, допустим, медицина творит чудеса. Продолжая сомневаться, Корунд осведомился:

— Что ты знаешь о градациях Всемогущества?

По ее опасливой гримасе было ясно, что Гелла ждала упреков, криков, даже рукоприкладства. Неуместный вопрос мужа смутил и шокировал неверную супругу.

— Каких именно градациях? — неуверенно переспросила она. — Не понимаю, о чем ты…

Эдуард ответил уклончиво:

— Совсем недавно кто-то — может быть, даже ты — говорил мне, что Всемогущество имеет две стороны. Не могу вспомнить, какие именно.

Гелла смотрела на него исподлобья — недоверчиво и с опаской. Медленно произнесла:

— Я тоже не могу вспомнить, чтобы мы говорили об этом… Ну если настаиваешь — да, мы выделяем две ступени Всемогущества. Ступени, а не стороны и тем более не градации. Должно быть Всемогущество коллективное и Всемогущество персональное. Прогресс цивилизации всегда развивается по этой схеме. Сначала некая метаспособность доступна всей цивилизации в целом, потом это становится посильно каждой отдельной личности.

На космодроме Теоле речь шла явно не об этом. Эдуард буркнул:

— Понятно. А как насчет наших отношений? Я тебе, значит, уже совсем не нужен?

— Похоже, что мы давно не нужны друг другу. — Она вызывающе добавила: — Обойдемся без новых скандалов или станем посуду бить?

— Что посуду бить, что тебя — толку немного. Тем более что посуда нынче небьющаяся.

— Что предлагаешь?

— Раз не получается жить вместе, надо хотя бы разойтись по-культурному.

В ее взгляде снова появилась искра заинтересованности. Хотя любовь умерла, он продолжал удивлять Геллу. Криво улыбнувшись, она сказала:

— Даже жаль, что мы не можем ужиться.

— Постарайся ужиться с очередным гением. Не Рафаэль конечно же, но тоже великий ученый.

Не обращая внимания на ее оскорбленную мимику, Корунд позвонил шефу и объявил, что готов вылететь послезавтра, как только верфь передаст ему «Кураре».

Часть III Вольный охотник

Глава 11

Экипировкой перед рейдом Корунд занялся всерьез, изрядно шокировав начальство, наивно считавшее, что дело ограничится заправкой корабля топливом.

— Не будь таким жлобом, — возмущался Сид Брукс — У тебя есть все необходимое.

— Мало ли что у меня есть, — нагло возразил Эдуард. — Я лечу по заданию компании, пусть компания обеспечит меня необходимой амуницией. И провиантом.

— Может, тебя и женщинами обеспечить?

От женщин Эдуард великодушно отказался, но потребовал под завязку заполнить воздушные баки, водяные цистерны и загрузить трехнедельный запас продовольствия. Деликатесов он, конечно, не получил — фирма расщедрилась только на полсотни стандартных обеденных пайков.

Пока техники заправляли «Кураре», Корунд занялся мародерством в арсенале. Первым делом он показал пальцем на вездеход военного образца «Горностай-70», снятый с вооружения полвека назад. Надежная машина — броня, силовая защита, почти звуковая скорость, легкая пушка. Между делом прихватил также лучевой пистолет Мак-Гохона образца 2287 года и карабин ИЖ-Лассо, наноствол которого мог метать до десятка различных зарядов — пули трех калибров, дробь, картечь, плазменные капсулы, фотонный луч, парализующие молнии. Не обращая внимания на осуждающие взгляды Брукса, Корунд затащил в кабину вездехода ящик боеприпасов.

— Кажется, почти все, — задумчиво произнес он. — Ну роботы, спутники, медикаменты, скафандры — это само собой, водолазное снаряжение — тоже…

— Под воду не полезешь, — отрезал Сид. — Хватит с тебя ныряющих роботов… Ты чего лоб морщишь?

— Не бойся, ничего больше не попрошу, — отмахнулся, немного расстроившись, Эдуард. — Просто моя любимая «чешуя» осталась в домике на Теоле. Придется крюк сделать.

— Один хрен будешь обкатывать катер на короткой дистанции, — резонно заметил вице-президент. — Вот и заскочишь на Теоле. А можешь взять на складе, есть новая модель.

Подумав не больше трех секунд, Эдуард отрицательно тряхнул головой:

— Не возьму. Я тот костюмчик долго-долго под себя подгонял. Неохота снова с настройками возиться.

Он еще раз оглядел кучу вырванного с боем снаряжения, выцыганил запасной комплект аккумуляторов и остался доволен подготовкой. Попрощавшись с коллегами, Корунд неторопливо задраил люк и поднялся в рубку.

На недолгом пути до Теоле не представилось возможности даже подумать о книгах или выпивке. Эдуард провел все время в пилотском кресле, контролируя работу агрегатов. «Кураре» показал себя выше любых похвал: силовые машины ни разу не закашляли даже в те полчаса, когда Корунд врубил движок на форсаж. С корабликом ему повезло.

Везение продолжилось и на космодроме прибытия: старшим офицером дежурного наряда службы безопасности оказался Пьер Барро, сосед по «Парку водопадов». Он как раз собирался лететь домой на обеденный перерыв и предложил подбросить Эдуарда.

— Спасибо, дружище, — обрадовался Корунд, и вдруг его осенило: — Окажи еще одну услугу…

Выслушав его просьбу, Пьер удивился, но повел Эдуарда в свой офис. Перебирая файлы на мониторе, сосед проворчал:

— Значит, и в той потасовке ты успел отличиться… Честно скажи: ты специально ищешь неприятности или они сами за тобой охотятся?.. Вот эта красотка, из-за которой стрельба началась.

Корунд буквально впился глазами в короткий текст.

Итак, ее зовут Линга Симба. Позавчера прилетела из системы Беты Зайца, вчера вечером отбыла на Проксиму. «Кирасир» ждал ее.

Значит, это была не Гелла. Разве что военные возят ее по системе на скоростных курьерских пакетботах. Это гораздо вероятнее, чем сестра-близняшка или клон-двойник. А что она делала на Бета Зайца? Он уже выяснил, что в этой системе нет заселяемых планет. Только рудники, экологически грязные производства, исследовательские станции, большой космодромный узел. И пресловутые военные базы.

«Военные базы…» — мысленно повторил Эдуард. Таинственная госпожа Симба путешествует на военном корабле, уехала с космодрома в сопровождении военных…

— Пьер, будь другом, посмотри по архивам. Как часто она посещала Теоле?

Выразительно поглядев на часы, Барро задал поиск и сообщил:

— До этого зарегистрирована один раз, семь месяцев назад, на Южном Космодроме. Прибыла на корабле «Гренадер», покинула Теоле спустя три дня на «Драгуне». Удовлетворен?

— Не знаю, — честно признался Корунд. — Надо подумать.

— Кажется, неисправимый бабник запал всерьез, — резюмировал Пьер. — Полетели, у меня перерыв не бесконечный.

Изголодавшийся страж космодромной безопасности вел аэромобиль на громадной скорости, едва не обогнав звук. Тем не менее Эдуард успел похвастаться новым кораблем, но про цель путешествия рассказал в общих чертах: дескать, фирма поручила обследовать перспективные для туризма планеты.

Когда машина приблизилась к северной окраине Виедры и Пьер, сбросив скорость, начал разворот со снижением, разговор запоздало переключился на женщин. Корунд рассказал свежий анекдот, а сосед, внезапно помрачнев, осведомился:

— Ты знаешь Джулию и Ангелину из нашего дворика?

— Немолодые и несимпатичные. — Корунд решительно отверг возможные подозрения. — Меня такие чудища не интересуют.

— Могу понять… Тетки трансбальзаковского возраста, мужским вниманием не избалованы, работают в аппарате советника по городскому хозяйству. Обе завели себе любовников-аборигенов.

— Дело житейское.

— Не скажи. — Пьер нахмурился. — Мне совсем не по душе, что теолийцы легко получают пропуска в наш жилой комплекс. У вас на Кураре тоже началось примерно так — со свободного доступа.

— Подумаешь, два туземца ходят иногда к старушкам.

— Не иногда, а каждый вечер. И не два, а добрый десяток. И ведут себя вызывающе.

Корунд согласился, что ситуация неприятная. Конечно, можно понять стареющих землянок, которых потянуло на темпераментную экзотику… но меры безопасности в чужих мирах никто не отменял.

— Что собираешься делать? — спросил Эдуард.

— Лично у меня никаких соображений, — признался Барро. — Надо будет собрать жильцов и обсудить. Вроде бы глупо окружать роботами эти гнездышки любви всякий раз, когда там групповуха начинается.

— Не так уж глупо, предосторожности лишними не бывают. Младшие брательники по разуму, напившись, могут и морду кому-нибудь набить.

— Уже… — Барро вздохнул. — На той неделе двое приставали к Элине из сорок девятой. Девчонка еле вырвалась, убежала и заперлась в особнячке, так они ходили под окнами, пробовали дверь на крепость и орали по-своему. Джулия с трудом загнала их к себе, а потом долго упрашивала наших не сообщать в полицию. Клялась, что такое не повторится… А вчера днем, когда почти все жильцы разъехались, кто-то взломал два дома. Много барахла утащили, а еще больше переломали и вдобавок нагадили.

— Камеры должны были заснять грабителей.

— Они морды тряпками замотали, — сообщил Пьер. — Даже перчатки надеть догадались. Но не учли, что ДНК у всех аборигенов берутся при рождении, так что полиция все равно найдет их по экскрементам.

— Да уж, до биохимии теолийцы не доросли… — Корунд был искренне возмущен. — Кажется, мы распустили зверюшек, пора на место поставить.

— Вот так и скажешь на собрании… Вылезай, приехали.

— Так и скажу, — заверил Эдуард. — Предупреди, я постараюсь прилететь.

Сгоряча он едва не предложил вообще запретить аборигенам вход в «Парк водопадов». К счастью, быстро спохватился — сообразил, что в таком случае не сможет водить к себе Колу.

Повидать Колайру он собирался немедленно — нужно было сообщить о полном разрыве с Геллой и обсудить их дальнейшую жизнь. Поэтому, войдя в дом, Эдуард первым делом набрал номер ее мобильника.

Конечно, после сцены на космодроме не стоило рассчитывать на слишком теплый отклик, и Корунд подготовился к трудным объяснениям, упрекам и прочим проявлениям варварского темперамента. Однако реакция прекрасной теолийки оказалась совершенно неожиданной. Кола сильно удивилась, увидев его. Округлив глазища, она поднесла аппарат совсем близко к лицу, пробормотала скороговоркой:

— Не ждала тебя увидеть. Ты в Виедре?

— Да, дорогая. Очень хочу с тобой встретиться. Мы должны серьезно поговорить.

— Сейчас это невозможно. Ты надолго?

Рассказ о предстоящем долгом, дальнем и опасном путешествии среди звезд не произвел на нее заметного впечатления. Вероятно, Кола просто не видела большой разницы между рейдами за пределы освоенной части Галактики и морскими походами старшего брата. Она лишь повторила, что в ближайшие дни будет очень занята.

Забеспокоившись, Корунд спросил:

— Что-то случилось?

— На днях соберется Даранга-Дувал, я должна помогать отцу… — Оглянувшись на кого-то, Кола торопливо повторила: — Не могу сейчас говорить. Встретимся, когда вернешься. Целую, жду встречи.

«Больше не злится, и то неплохо», — подумал Эдуард, уныло разглядывая тающие блестки угасавшей голограммы. Мысленно вздыхая, он достал из шкафа скатанную «чешую» — походный костюм, сочетавший свойства брони, экзоскелетона и биологической защиты. На загривке был смонтирован левитатор, питавшийся от самозарядной батареи. Портативный гравитатор обеспечивал полет в течение часа с небольшой скоростью. Секрет производства таких устройств земляне получили от Высших в первые годы знакомства.

Корунд рассеянно повесил на плечо упакованную «чешую». Мысли невесело вертелись вокруг пресловутого Даранга-Дувала.

Глом, неугомонный папаша Колы, говорил время от времени: мол,хорошо бы собрать племенных вождей, жрецов, старейшин и обсудить, как дальше жить будем. Нетрудно было сообразить, что патриарх авейра собирается решительно переделать архаичный социум, объединив племена, жившие в этой части континента, под властью мудрого и дальновидного короля. На роль монарха претендовал, естественно, сам Глом.

Несколько чахлых княжеств, существовавших здесь перед появлением землян, давно канули в бездну исторического прогресса. Вожди племен имели весьма ограниченную власть в пределах своих владений, финансами распоряжались купцы, армии не было, полиции тоже. Условное подобие порядка поддерживалось лишь вокруг земных гарнизонов и в больших городах вроде Виедры. В какой-то мере континентом управляли земные советники, с которыми местные магнаты старались не ссориться.

Наверное, местная администрация была необходима, но в аппарате губернатора предпочитали не форсировать события. Корунд представил себе, какие волнения начнутся, когда Глом провозгласит себя императором, королем или хотя бы князем. Часть племенной знати, безусловно, поддержит его, но кто-то наверняка воспротивится, а денежные мешки Виедры конечно же возмутятся и поднимут по тревоге отряды городской стражи. Враждебные племена — те же тубонда, к примеру, — тоже немедленно бросят в бой свои банды.

Дело попахивало серьезной резней с непонятным исходом.

Полный тревожных опасений Эдуард надиктовал свои соображения на сей счет и отправил файл на почтовый адрес брата.

Обед был умеренно приятен на вкус, а большего от походного пайка требовать не стоило. Чашка крутого бульона с тремя пельменями, порция тушеного мяса с зеленым горошком и картофельным пюре на второе, а также сладковатая булочка и кусочек масла. Крепкий чай Корунд заварил из собственных запасов и машинально отметил, что третий день подряд его не посещают мысли об алкоголе.

Гипердвижок без натуги тянул массу корабля по несложной трассе, оборудование работало просто великолепно, никаких осложнений не предвиделось, переживания забылись. Поэтому, кинув пустую пластиковую посуду в мусорный люк, Эдуард взялся за книги.

Многие авторы Большого Квартета пытались найти ответ на главную загадку: что такое Высшие и чего они добиваются. Догадки лучших исследователей, проявлявших феноменальную проницательность, парадоксальность мышления и невероятное логическое искусство, позволяли увидеть в неожиданных ракурсах небольшой фрагмент общей картины. Корунд и сам уже который год работал над книгой о Высших, систематизируя собственные наблюдения и наиболее интересные озарения настоящих — не ему чета — ученых.

Сегодня он принялся штудировать «Гениальность злодейства» Редля и Корна. Это были сравнительные жизнеописания великих деятелей прошлого: диктаторов, ученых, путешественников, попытка разобраться в психологии гениев прошлого. Некоторые из них оставили подробные мемуары, о других можно узнать лишь из воспоминаний современников. Особый упор соавторы делали на политиков XX–XXIII веков и на судьбу Гастона Кордини, который возглавлял человечество в страшные и великие десятилетия, вместившие межпланетную гражданскую войну и начало межзвездных полетов. У гениев, доказывала книга, формируется иной, парадоксальный взгляд на все проблемы, одной лишь интуицией они разгадывали самые сложные загадки. И вместе с тем у них были совсем другие помыслы, в чем-то выше обычных человеческих и совершенно непонятные.

Так в чем же секрет гениальности? Книга не давала ответа. Редль и Корн говорили в предисловии, что намерены провести такой же анализ по судьбам гениев и величайших злодеев других Старших рас.

Не без труда осилив главу, в которой соавторы выполнили филигранное сопоставление Колумба, Галилея, Наполеона, Вагнера, Эйнштейна и Кордини, ошеломленный Корунд выключил изображение. Голова слегка опухла, мысли разбегались, нервная система возбужденно пульсировала, выплескивая в кровь адреналин в букете с другими гормонами.

Машинально запустив подборку любимых песен, Эдуард закрыл глаза. Как обычно, под хорошую музыку мозг начинал работать гораздо лучше.

«Литература прошлых веков приучила нас к догме о Старших братьях по разуму. Встретив среди звезд Высших, мы ждали, что носители Всемогущества осыпят нас благодеяниями. Однако звезды оказались скупыми по части бескорыстных подарков. Звезды ничего нам сами не дадут. Даже отнять у них — непосильная задача. Как и мы, Высшие далеки от альтруизма. А почему, собственно говоря, мы недовольны? В этом отношении Высшие мало чем отличаются от нас.

А если мы хоть в чем-то похожи, то похожими должны быть и цели — пусть в несравнимых масштабах. Младшие хотят сравняться с нами, мы пытаемся стать вровень с Высшими, а Высшие… они стремятся к Истинному Всемогуществу, которым обладают вроде бы гипотетические суперы. Прогресс — это гонка, в которой погибают отстающие, но и вырвавшиеся вперед рискуют нарваться на экзекуцию…»

Несложные умозаключения убедили его, что налицо полная аналогия. «Более сильная цивилизация диктует слабейшим свои условия, не слишком заботясь объяснить причины этих требований. Объяснения, наверное, не нужны — все равно Младшие расы неспособны понять Старших, как Старшие не понимают Высших. В свою очередь Младшие без энтузиазма соглашаются соблюдать запреты, но продолжают выпрашивать немножко сверх уже дарованного. Кроме того, мы хотим обмануть Высших, пытаемся проникнуть в их тайны. Наверное, и Младшие так же надеются перехитрить Старших…»

Он почувствовал, что приближается к догадке, и насторожился, стараясь четко сформулировать ускользающую мысль.

«Но если возможны такие аналогии, то и Высшие относятся к Старшим примерно так же, как Старшие — к Младшим, — размышлял Эдуард. — Мы жалуемся на скупость звезд, хотя получили кое-какие полезные знания. Высшие тоже ограничивают информационно-технологическую поддержку и препятствуют нашему прогрессу, потому что… Точно так же и теолийцы жалуются на скупость Большого Квартета. Высшие отвечают нам примерно так же. Может, они не слишком лицемерят? Как мы объясняем такие же свои действия? Младшие все равно не поймут, наверняка станут использовать подарки в злых целях, причинят ущерб и себе, и нам…» Они дают нам меньше, чем мы даем Младшим, но и разрыв между нашими культурами куда страшнее, чем между землянами и теолийцами.

С этим было понятно: Высшие не издеваются над нами, подобно пресыщенному скучающему божеству. Их действия вполне логичны, как логично наше собственное отношение к другим цивилизациям.

Музыка ненавязчиво настраивала разум на поиски новых логических связей. Мысли прекратили сумбурную пляску, включаясь в творческий процесс.

«Мы считаем Высших полубогами, демонами, чьи помыслы непостижимы. Но ведь и в нашей истории были такие люди, которых современники не понимали, считая безумцами. Тайный смысл их поступков и стремлений, их гениальность и ошибки становятся понятны лишь впоследствии, через века, и потомки называют этих людей пророками…»

Итак, психологически среднестатистический Высший может быть похож на земных гениев, которые стремились расширить горизонты, добиться недостижимого, познать неведомое. Чего добивались эти люди, к чему пытались вести остальных? Можно ли найти что-нибудь общее в судьбах и стремлениях Юлия Цезаря, Ньютона, Наполеона Бонапарта? Корунд знал ответ:

«Они ясно видели возвышенную цель, недоступную остальным современникам, они понимали сложные закономерности. И они считали своим долгом шагнуть за грань возможного, совершить великие деяния во благо своего народа, подарить человечеству новые возможности, прославить в веках собственное имя».

Нужное слово всплыло из закоулков памяти: мессианство. Не боги, но мессии, ведущие цивилизацию к неясной, но заманчиво-прекрасной мечте. Вожди и пророки, не желавшие считаться с желаниями окружающих. Вот только земные пророки не всегда выбирали верную цель… может, и Высшие способны ошибаться?

С такой яростью он работал, пожалуй, лишь над некоторыми главами «Планеты изгнания». Несколько часов подряд Эдуард набирал, диктовал и правил текст, шлифовал формулировки, подкрепляя свои тезисы примерами из истории разных миров.

Когда он — измотанный, но счастливый — убрал клавиатуру, сразу три главы будущей книги приняли законченный вид. Приподнятое настроение слегка портила лишь досадная мелочь: Эдуард понимал, что может не вернуться из этого рейда, и тогда его догадки пропадут, никто никогда не узнает о последних его выводах. Поднявшись в рубку, Корунд выяснил, что корабль давно покинул территориальное пространство человечества, равно как и зону надежной связи с Джуманджи.

Он воспользовался последним шансом: отослал архивированную рукопись университетскому дружку Вальтеру Ришару, который работал в команде самого Бернарда Корна. До Валинора тоже было далековато, но сохранялся малюсенький шанс, что адресат получит файл.

Людям, которых природа обделила крепкими нервами, долгое одиночество резко противопоказано. Когда не с кем поговорить, а ты понимаешь, что лишь тонкая обшивка и парадоксальная квазисубстанция силового щита отделяют жилой отсек от абсолютно враждебной среды гиперпространства, — тут недалеко до спонтанного срыва в истерику. Очень многие не выдерживали таких испытаний, буянили, спивались, обжирались антидепрессантами, ломились в люки внешнего корпуса.

Если даже Корунд и страдал какой-нибудь умственной хворью, то психопатом не был наверняка. Первую ночь он спокойно проспал, следующий день бесцельно валялся на койке, смотрел фильмы и записи веселых концертов, изредка заглядывая в рубку, чтобы проконтролировать течение полета.

Хотя свободного времени хватало с избытком, Эдуарду совершенно не хотелось продолжить работу над рукописью. К этой книге, которая даже не имела пока названия, он возвращался нечасто. Особенно сейчас, без постоянных споров и дружеского соперничества с Геллой. В тех яростных мозговых штурмах рождались оригинальные мысли, но про Геллу пора забыть…

Прихватив очередную коробку походного пайка, Корунд поплелся в рубку. Прикосновение к сенсору на упаковке — и содержимое разогрелось до кондиции. Сегодняшний ужин оказался рыбным: жареное филе, гарнир из морской капусты, пирожок с креветками, крабовый салат.

Меланхолично заправляясь дарами океанов, Эдуард просматривал лоцию. Сведения об этом секторе пространства были весьма скудные, либо добыты средствами инструментального наблюдения, либо получены от дорогих братишек по Большому Квартету, то есть вовсе ненадежные. Небольшой участок прямо по курсу был назван потенциально опасным, а это могло означать все что угодно. Корунд машинально переключил локаторы в режим «дальний взгляд» — глубокое проникновение при низком разрешении.

Так и есть — тот самый случай, когда лучше бы ошибиться. Пятимерная пространственно-временная трасса корабля пересекала район запредельных деформаций гиперпространства. Громко и грязно выругавшись, Эдуард запил соком последний кусок остывшего пирожка, продолжая неприязненно разглядывать голограмму с угрожающими завитушками силовых линий.

По-хорошему в таких случаях полагалось срочно вернуться в унылую банальность трехмерного космоса, заново рассчитать курс и обогнуть опасное место на почтительном удалении. Очень крутые навигаторы могли бы скорректировать тензор перемещения, не покидая гипера. Оба варианта годились для больших звездолетов с мощными двигателями и опытными штурманами, поэтому Корунд не рассматривал эти возможности всерьез. Любой маневр, который он сумел бы выполнить, приводил к гигантскому крюку и лишним суткам путешествия.

У кого заиграло в прямой кишке, в обход не летают! Плотоядно скалясь, Эдуард нахлобучил видеотелепатический шлем и переключил автопилот в режим аварийной подмоги.

Теперь биоэлектронный мозг «Кураре» будет заниматься необходимыми вычислениями, но сам перехватит управление лишь в особо неотложных случаях.

Для полного счастья Корунду не хватало именно такого приключения. Очень уж давно не встречался он с настоящей физической опасностью, когда жизнь висит на волоске и лишь полное напряжение сил спасает твою никому не нужную шкуру.

Он чувствовал, как мышцы лица непроизвольно растягивают очень свирепую ухмылку. Не раздумывая, Корунд отыскал плей-лист жестоких романсов и под стенания лучших исполнителей последних пяти веков погрузился в виртуальный мир многомерных рельефов.

Типовая задачка высшей навигации: провести трассу в обход гравиторнадо с использованием переменной кривизны гиперпространства. Вихрь взбесившихся силовых полей работает на нас, корректируя направление тензора энергии-импульса. Используя притяжение опасного места, корабль разгонится до запредельных квазискоростей и обогнет область перекрученных измерений.

Компьютер рисовал варианты трасс прорыва, но все они приводили к разрушению «Тамбовского рейдера» — приливные силы тут бушевали просто зверские. Еще оставалось время, чтобы плюнуть на играющий в заднице кураж и покинуть гипер… щас, разбежался! Эдуард вызвал из архива сборник нестандартных лоций Лещука-Гринстоуна.

Вот оно — рискованное, но красивое решение: вписаться в изограву. Проскользнуть по кривой линии, вдоль которой гравитационные силы множества разных источников взаимно вычитаются. Корунд отдал мысленный приказ, процессорная сеть удивленно переспросила, но, получив подтверждение, прочертила безумный курс.

Генератор ускоряющего поля плавно переключился на максимальную тягу. Многомерная скорость корабля — векторная сумма производных по шести координатам — непрерывно менялась, чтобы окруженный силовой защитой корабль безошибочно преодолел зону нестационарных колебаний.

Он был уже бессилен изменить что-либо. Крохотный комочек органики, запертый в композитной коробке, окруженной щитами энергетических коконов, за пределами которых бесновалась тупая мощь Вселенной. Трижды накатывала перегрузка, четырежды — невесомость, дважды слепли локаторы, несчетно захлебывались движки, а рев реактора заглушал музыку.

Внезапно стало понятно, что опасная зона осталась позади. Дрожащими руками Корунд вытирал пот с отекшей рожи, а из видеокомплекса томно страдала Сусанна Авгурова:

Побаливали ребра, ныли позвоночник, поясница и все остальные кости-суставы. Гул машин резко стих — в рабочем режиме моторы поют свои романсы совсем тихо. Корабль выдержал испытание, пилот — тоже. Только пилот почему-то вдруг прочувствовал всю тоску своего одиночества. Удалой прорыв через смертельные вихри не вылечил рану в душе. Раны в душе вообще не лечатся лихими наскоками.

Система звезды Рубин оказалась на месте. Когда-то давно это светило почти не отличалось от Солнца, но состарилось и начало тускнеть, добавляя в спектр все больше красного цвета. Довольно большая — с Нептун размером — горячая планета крутилась по внутренней орбите, другой полугигант примерно тех же габаритов — по внешней, а между ними пристроилась богатая водой, кислородом и биомассой Верита.

Как положено, Корунд вывел «Кураре» на высокую орбиту и первым делом запустил серию спутников-ретрансляторов, чтобы обеспечить надежную связь и видеосканирование планеты. Спутники деловито растопырили уши антенн и крылышки солнечных батарей, а также выпучили глазки телеобъективов. Уже через три витка были готовы точные карты Поющего Квадрата. К сожалению, все снимки изображали только дикий ландшафт — сильно пересеченное плоскогорье, поросшее клочьями леса и прорезанное многочисленными речками. Таинственные сигналы, о которых рассказывал Гродзинский, зафиксировать не удалось, хотя приемники корабля прослушивали все диапазоны электромагнитных и гравитационных излучений.

Зондаж Вериты вообще не выявил явных признаков объектов искусственного происхождения: ни спутников, ни городов, ни кораблей в океанах. Даже примитивных лодок или плотов в прибрежных водах не было, хотя такие чудеса первобытной техники с орбиты можно и не разглядеть.

Теория не исключала возможность существования подводных цивилизаций, поэтому Корунд, следуя инструкциям, разбросал по океанам десяток оснащенных гидрофонами плавуче-ныряющих роботов и еще одного направил в горное озеро на окраине Поющего Квадрата. В тот же район он подвесил робота на аэростате.

В промежутках между обязательными процедурами Корунд развлекался, наблюдая за саванной, по которой бродили стада странных, но вовсе не уродливых зверей. Быки с огромными рогами, грациозные родичи земных оленей, грызуны разных габаритов, птицы, а также черепахи, ящеры и другие земноводные. Особенно заинтересовали заядлого потомственного охотника большие кошки с короткой гривой, клыками солидных размеров и густым красноватым — под цвет осенней травы — мехом. Эдуард назвал их рубиновыми львами и загорелся идеей добыть такую шкуру.

К концу четвертого витка стало понятно: ничего нового с орбиты обнаружить не удастся. Время поджимало: Корунд проснулся достаточно давно, скоро снова потянет ко сну, а над Поющим Квадратом стоял в зените Рубин. Вывод простой: надо скорее провести первую разведку.

Место для высадки он присмотрел давно: степная полоса в средней части Поющего Квадрата.

Глава 12

Под ногами поскрипывала красноватая трава, порой достававшая ему до колен. Грунт оказался в меру рыхлым, так что ботинки почти не проваливались, оставляя неглубокие следы. В воздухе чувствовался не слишком приятный запах, но приборы уверяли, что ни химической, ни биологической опасности нет.

Звездный егерь Эдуард Корунд стоял на макушке холма, опираясь рукой на капот вездехода. Почти час он кружил над этой равниной, выбирая место для охоты, и высотка возле озера подошла идеально, обеспечивая прекрасный обзор на много километров вокруг.

Ждать пришлось недолго: из лесных зарослей неторопливо вышло, направляясь к озеру, стадо слоников с загнутыми вниз раздвоенными бивнями. Представив, как будет смотреться такая голова на стене гостиной, Эдуард застонал от вожделения. Не догадываясь, что уже названы мастодонтиками Корунда, причем первооткрыватель уже разглядывает их сквозь мощные призмы оружейной оптики, животные погрузили в воду короткие хоботы.

Привычным движением большого пальца Корунд сдвинул переводник магазина, засылая в нарезной ствол патрон с тяжелой пулей. Концентрические кольца прицела окружили глаз крупного мастодонтика, обладателя отличных бивней. Кончик указательного пальца уже начал плавно вдавливать спусковой крючок, но вдруг дичь резким движением исчезла из поля зрения.

— Что за сволочь?! — взвыл разгневанный охотник.

Отложив ИЖ-Лассо, он увидел, как мастодонтики занимают оборонительную позицию, готовясь к схватке. Окружая стадо, к хоботным приближалось семейство рубиновых львов. Сильные тела хищников почти сливались с красноватым фоном травы, но травоядные учуяли опасность.

— Удачно, — прокомментировал Эдуард. — Возьму сразу и слона, и кошку.

Стадо и стая сошлись в кровавой потасовке. Рубиновый лев прыжком оседлал загривок мастодонтика, но тот стряхнул противника на грунт и с размаху вонзил бивни. Другого мастодонтика повалили и рвали когтями сразу три хищника. Последней кошке повезло еще меньше — ее увлеченно топтал хоботный молодняк.

— Охоты не получилось, — печально резюмировал Эдуард. — Трофеи безнадежно испорчены.

Несколько подсластив его разочарование, поступило сообщение с «Кураре». Поющий Квадрат снова передавал те самые сигналы, причем роботы запеленговали передатчик.

«Горностай» долго описывал сложные фигуры над неровностями, на которых росли громадные деревья, раскинувшие мощные крылья ветвей с оранжево-красной листвой. Радар и другие сканеры, не без труда заглядывая под живую завесу древесных крон, нарисовали приблизительную голограмму сильно пересеченной поверхности, но Корунд так и не понял, где прячется источник модулированного излучения. Вроде бы сигналы шли из ложбины между холмами. Здесь текла узенькая речка, имелось несколько неровностей неправильной формы, но не было ничего похожего на мощную антенну.

Тщательно составив файл с описанием местности, Корунд произнес, глядя в объектив видеофона:

— Я принял решение лично обследовать ложбину. В случае, если прервется связь и я не вернусь в течение трех суток, корабль отправится в сторону Джуманджи на автопилоте. Если же вернусь, то, может быть, сотру, на хрен, эту запись.

Подмигнув возможным зрителям, он переслал файл в компьютер «Кураре» и начал снижение. Надежный корпус вездехода со скрипом и треском вошел в густую листву и, обламывая толстые сучья, едва не врезался в ствол гигантского дерева. Выругавшись, Эдуард выровнял полет. Ему удалось застопорить машину, когда от днища до грунта оставалось меньше человеческого роста.

Под деревьями было сумрачно: густые кроны задерживали лучи Рубина. Плавно погасив антигравы, Корунд поставил «Горностай» на колеса. Сканеры показывали, что в сотне шагов вокруг нет крупных животных. Возможности проехать между тесно растущими стволами тоже не было. Строго согласно инструкции Корунд отправил на корабль заснятое при свете прожекторов изображение местности, затем выпустил из кормового отсека двух роботов и вышел сам.

Тем, кто не бывал на диких планетах, неведомо это сладостное чувство, с которым шагаешь по нехоженым местам, раздвигая стволом ветки и распугивая зверье, попутно придумывая названия для деталей рельефа, равно как для флоры с фауной. «Чешуя» приятно ласкала кожу, ноздри втягивали резкий аромат леса. Вокруг носились какие-то насекомые, вдалеке покрикивали неведомые твари — такие противные голоса могут быть лишь у тощих несъедобных птиц. Впрочем, Эдуард не отвлекался на мелочи, потому как сейчас его интересовал только передатчик.

Он машинально — такие навыки вбиваются намертво — прикинул ориентиры: 1-й — обломок скалы, 2-й — высокий куст, 3-й — согнутый полудугой ствол без листвы, 4-й — самый удаленный — речной порог. Он медленно двигался вниз по склону между ориентирами 1 и 2 в сторону ориентира 4. Один робот опережал его на десяток шагов, другой отставал примерно на столько же. Длинные побеги местной флоры настырно пытались вцепиться шипастыми шарами, но иголки бессильно скользили по гибким пластинам «чешуи».

Корунд уже подходил к речному берегу, когда передний робот вдруг остановился, включив желтый сигнал «Внимание». Одновременно компьютер «Тамбовского рейдера» сообщил, что передача сигналов прекращена. Спустя полминуты сигнал на загривке робота погас, и механический паук перебежал реку — металлокерамические лапы погрузились в воду от силы по колено.

Речка была совсем узенькая, метров пять в ширину, поэтому Корунд не стал даже включать антиграв. Просто отступил на несколько шагов, разбежался и перепрыгнул на другой берег. Дожидаясь замыкающего робота, он полюбовался лениво ходившими в прозрачной воде рыбинами. Здоровенные пятнистые поленья шевелили плавниками, совершенно не опасаясь человека.

— На обратном пути порыбачим, — угрожающе предупредил Эдуард.

Перебравшись через поваленное трухлявое дерево, он вступил в низину, вокруг которой топорщились холмы. Раскидистые лиственные великаны росли здесь не так густо, и Корунд легко разглядел подозрительное образование. На привычную гравитационную антенну или нормальный гамма-излучатель оно похоже, конечно, не было, но явно имело искусственное происхождение.

— Кажется, объект обнаружен, — начал диктовать Эдуард. — Усеченная пирамида высотой метра в четыре, поперечник основания — метров десять, верхняя плоскость — около пяти-шести метров. Видимая мне часть кажется монолитной, без окон и дверей. Сверху приделан шпиль высотой около пяти метров. Похож на шлифованный кристалл. Посылаю робота для детального осмотра.

Робот долго кружил вокруг артефакта, определяя точные размеры и пытаясь просканировать всеми доступными видами волн. В ожидании результатов Корунд устроился за большим каменным обломком. Конечно, сердце рвалось пощупать загадку собственными пальчиками, но бывалый звездный путешественник научился не давать волю дурным душевным порывам. Он помнил, что пирамида умеет испускать сверхмощные гамма-импульсы, и не желал растаять в потоке жесткого излучения.

Как и следовало ожидать, робот ничего интересного не выяснил, потому как ультразвук и прочие волны пирамидой рассеивались равномерно, не принося информации о структуре артефакта. Чертыхаясь и чувствуя себя дебилом, Эдуард надиктовал все свои предположения о природе находки. Пирамида безусловно была искусственным сооружением, о чем говорили геометрические пропорции девяти боковых граней, к тому же неизвестный материал отталкивал грязь и слабо светился в полумраке. Возможно, спектр этого свечения позволит умным головам из научных центров сделать важные и даже сенсационные выводы.

Ощущение собственного бессилия превращалось в невыносимую пытку. Стоять в паре шагов от величайшей находки — и кусать локти от невозможности что-либо предпринять! Матерно поименовав строителей пирамиды, Корунд решил пощупать одну из граней манипулятором робота. Азарт подсказывал решения похлеще: вскрыть монолитную стену лучом бластера, отломать к чертовой матери кристаллический шпиль…

Словно убоявшись его разрушительных намерений, непроницаемая глыба разразилась мысленным посланием. Оторопевший землянин не сумел разобрать точный текст телепатического обращения, но было понятно: ему советуют не волноваться, не бояться и подойти поближе.

С минуту Корунд стоял с закрытыми глазами, прижавшись лбом к прохладному камню скалы и тупо чувствуя, как слабеют удары крови в висках. Потом заговорил, запинаясь:

— Либо я двинулся по фазе, либо кто-то на самом деле пытается наладить телепатический контакт. Они без конца повторяют: мол, у меня нет причин бояться, мне ничего не угрожает, я должен подойти к маяку. Пока я рядом, маяк не будет излучать опасные для здоровья сигналы. Рекордер биотоков моего видеофона действительно записывает какие-то сигналы в телепатическом диапазоне, но я не знаю — реальны ли эти сигналы или порождены моим больным сознанием. Все попытки вступить в диалог оказались безуспешными — как будто в артефакте находится робот, запрограммированный передавать стандартное приглашение. Я принял решение подойти вплотную к так называемому маяку.

Компьютер космолета подтвердил, что дополнительный файл присоединен к рапорту. Роботы вели непрерывную видеотрансляцию всего происходящего в радиусе полета метров от пирамиды. Глубоко вздохнув, Эдуард покинул убежище.

Ситуация оставалась предельно дурацкой. Человек в «чешуе», обвешанный оружием и другим полезным снаряжением, позирует видеокамерам, бесцельно прогуливаясь вокруг непонятной конструкции. С досады он шлепнул ладонью по гладкому то ли камню, то ли пластику — ничего, даже звука не услышал. Чертыхнувшись, он сделал еще несколько шагов, остановился напротив соседней грани, стукнул кулаком, пнул ногой. Результат прежний.

Внезапно холодной волной накатило жуткое подозрение: он угодил в ловушку для идиотов. Какие-нибудь дзорхи поставили эту тумбу, чтобы привлечь любознательных брательников по разуму, а сами снимают на скрытую камеру. Потом устроят шоу на всю Галактику: вот, мол, как мы подшутили над тупыми землянами…

Нет, вроде бы нелогично. Такую планету дзорхи бы сразу колонизировать начали — Верита идеально для них подходит. А лабба и виин-черси поспешили бы заявить свои права на планету, чтобы продать нам или тем же дзорхам за бешеные деньги.

Чувствуя себя отпетым неудачником — права Гелла, не поспоришь! — он простучал еще две грани усеченной пирамиды. Последний стук неожиданно привел к искомому отклику: монолитная стена вздрогнула, завибрировала и рассеклась вертикальной — сверху донизу — трещиной. Половинки стены расступились, словно втягивались влево-вправо, открывая проход. В голове прозвучало новое мысленное приглашение: дескать, здесь нет опасности, так что заходи, если хочешь.

Отступить в такой момент было бы самой большой глупостью, на которую даже он неспособен. Корунд сделал шаг, другой, протиснулся в щель и оказался в громадном зале — объем помещения был намного больше, чем выглядел маяк снаружи. Оглянувшись, Эдуард увидел узкий проход, за которым оставался сумрак Вериты и дежуривший возле входа робот.

Путь для возвращения был пока открыт, это успокаивало. Корунд занялся осмотром места, исправно тараторя репортаж:

— Телепатический контакт прервался. Нахожусь в помещении в форме семигранника, длина каждой грани — метров двадцать, высота — около десяти. Видимо, я попал в какую-то форму свернутого пространства. Стены покрыты орнаментами, осмысленных пиктограмм не различаю, источников света не видно. Направляюсь к центральному сооружению.

В центре зала располагался ступенчатый помост, из которого торчали два сверкающих, как подсвеченный изнутри хрусталь, тонких стержня. Все это сильно смахивало на традиционную сценку авантюрного фильма: земной разведчик в древнем храме погибшей цивилизации. Согласно типовому сценарию, где-то поблизости должен обнаружиться саркофаг, в котором не первую тысячу лет спит в анабиозе прекрасная принцесса, императрица или еще какая-нибудь титулованная секс-бомба.

Усыпальницы доисторической красотки Корунд не нашел, да и не рассчитывал на такую банальность. Зато его самого все сильнее клонило ко сну: побудка-то была почти семнадцать часов назад. Форсируя события, он направился к помосту — единственному предмету в зоне видимости.

К хрустальным столбикам вели ступеньки, и Корунд нерешительно притормозил, решая — подняться по ним или дать задний ход. Словно угадав его сомнения, в извилины промеж шариков серого вещества снова проникла чужая мысль. На этот раз телепатировались уже не смутные ощущения, но вполне осмысленные фразы:

— Не бойся, пришелец. Встань между сверкающими жезлами.

— Кто ты? — громко спросил Эдуард. — И почему я должен становиться между чем-то.

— Я — привратник. Искусственный разум, созданный теми, кто давно покинул ваш мир. Мне доверено встречать тех, кто придет сюда. Мое ожидание закончилось. Слушай же секрет ушедших.

Когда в мозг вколачивается много информации, спрессованной в архивированные файлы, ощущения бывают весьма неприятными. Потеряв счет времени, человек впитывал не слишком интересное и к тому же плохо отредактированное знание. Как в тумане он взошел на помост, рука сама взялась за верхушку правого стержня-жезла, и аккуратный кусок кристалла легко отделился. С трудом оглянувшись, Корунд заметил, как закрывается дверь на Вериту.

Теперь Эдуард должен был направиться к стене напротив, но древние строители маяка не учли навыков бывалого грабителя сокровищниц. Инстинкты сработали даже в состоянии гипнотического транса: другой рукой он ухватился за левый жезл, обзаведясь вторым кристаллическим ключом. Затем он все-таки оказался возле стены и отдал ключам команду, которая распахнула врата в иной мир.

Уже не противясь мысленным командам привратника, Корунд перешагнул порог.

Это была другая планета. Над землянином висели низкие темные тучи, моросившие мелким нечастым дождиком. Вдали, по левую руку от него, оставалась безоблачной примерно четверть неба, и там — на фоне голубого неба — светила желтая звезда. Под ногами — зеленая трава, впереди — горы, за спиной — закрывается проход в маяк, точную копию такого же сооружения на Верите.

Надо было срочно решать типичный вопрос витязя на распутье: куда направиться?

Телепатическое давление ослабло, так что Корунд мог обдумать полученные сведения. Ключ-кристалл действительно управлял гиперпорталами. Где-то поблизости должно быть хранилище, в котором он найдет ужасно бесценную информацию.

Скептически кривясь — один хрен никто не видит, — Эдуард оглядел оба ключа. Бледно-зеленые, до блеска отшлифованные кристаллы размерами чуть превосходили его большой палец, а формой напоминали болт — цилиндрики с набалдашниками на одном торце. Корунд тяжко выдохнул воздух.

Ни ключи, ни маяки не были похожи на известные археологам изделия шистрав или Бродяг Бездны. Либо порталы построены Древними, либо ему подфартило наткнуться на следы новой погибшей цивилизации. Если посчастливится вернуться, книга получится на зависть всей Галактике — миллиардный тираж гарантирован…

Он оборвал поток мечтаний, сообразив, что вовсе не гарантировано само возвращение. Гады-предтечи закинули его в неизвестную точку пространства-времени, а проклятый маяк захлопнул вход-выход.

Торопливым, даже паническим движением Эдуард взмахнул отломанным от жезла ключом. К его радости, боковая грань маяка начала раскрываться. «Так, машинка работает, то есть насчет возвращения можно не беспокоиться, — с облегчением подумал Корунд. — Значит, идем на поиски сокровищ».

Словно подгоняя землянина, капли дождя сделались крупнее, да и падать стали чаще. Тучи сверкали молниями, с положенным запаздыванием громыхали долгие раскаты грома. Спрятав в рюкзак трофейные кристаллы, Корунд вырастил из «чешуи» капюшон с прозрачным забралом. Хоть и гады Высшие, но иногда кидали с барского плеча полезные технологии. И «чешуя», и устройства записи-воспроизведения мыслей, и молекулярные фильтры, и пищевые процессоры, и почти вечные самоподзаряжающиеся батареи…

Руки машинально потянулись к сенсорам управления левитатором, однако быстро дернулись обратно. Летать наперегонки с грозой — не самое умное занятие. Набрав высоту, он будет притягивать все молнии. Вот невезуха, придется пешедралом тащиться.

Продолжая мысленно брюзжать, он зашагал по размокшему полю в сторону двуглавой горы. Именно там, если верить телепатической лекции, спрятаны те самые артефакты.

Местная живность почти не попадалась. Лишь однажды пролетела вдали стая крылатых — на таком расстоянии сквозь пелену дождя Корунд не отличил бы ворон от птеродактилей.

Отмахав не меньше трех километров, Эдуард вступил в полосу перелеска. Бездорожье усугубилось рельефом предгорья: ландшафт все круче изгибался вверх, все чаще приходилось искать обходные пути, чтобы не карабкаться по скалам. Навстречу бежали вниз по склону потоки грязной воды.

Потом он все-таки вышел на сравнительно ровный участок, но дождь хлынул сильнее, и Корунд предпочел укрыться в удачно подвернувшемся гроте. К тому же голод и усталость, объединив усилия, одолели его решимость достигнуть цель одним броском.

В пещерке оказалось сухо и сравнительно чисто, если не считать покрывавших каменный пол влажных увядших листьев. Из стены возле входа весьма уместно выбивалась струя ручейка, но не было сил разбираться с химическим составом. Умывшись водой из фляги, Эдуард тяжело сел в глубине грота, скинул поклажу и достал из рюкзака паек. Жадно ополовинив упаковку сока, он взялся за мясо с картошкой и луком, потом стремительно сожрал яблоко и бисквит. Чувство голода притихло, сменившись сонливостью.

Он уже смирился, что не осилит пеший марш-бросок до седловины горы Двуглавой, потому как вовсе не собирался глотать лошадиные дозы гормональных взбадривателей. Иными словами, придется сделать долгий привал. А там, глядишь, ненастье уляжется, и можно будет долететь за полчаса. Перед сном он установил перед входом хлопушки для защиты от бродячего зверя и, положив под голову рюкзак, моментально вырубился.

Разбудил его, разумеется, выстрел. Открыв глаза, Корунд машинально схватился за бластер и резко перевел тело из лежачего положения в сидячее, направляя ствол на вход. Снаружи было светло, никакие чудовища в пещеру не ломились. Он даже засомневался, не приснился ли ему грохот, но тут хлопушка выстрелила снова.

Держа наготове пистолет, Эдуард осторожно выглянул из убежища. Так и есть — животное средних габаритов пробегало мимо, и охранные устройства открыли огонь на поражение. Получивший два заряда картечи зверь уже не шевелился, вытянув парнокопытные конечности. Что-то вроде зубастого оленя — Корунду приходилось видеть на разных мирах и не такие причуды эволюции. Лазерным скальпелем он отсек кусок мяса, убрал в замораживающий пакет и с удовлетворением отметил, что погода изменилась к лучшему.

Ветер угонял за горизонт остатки грозовых туч, желтая звезда сияла почти в зените. Он проспал около трех часов, почти все здешнее утро, поэтому следовало поспешить, чтобы успеть обернуться до темноты.

Вернувшись в пещеру, Корунд проверил анализатором воду из родника. Вода оказалась безвредной и, как он тут же выяснил, довольно приятной на вкус. Напившись и наполнив флягу, землянин собрал рюкзак и машинально, по наработанной привычке, шевельнул ногой подозрительную кучу листьев в узкой каменной выемке. Из-под листьев показался предмет правильной формы.

Открыть тяжелую пластиковую коробку оказалось нетрудно — она была не заперта. Внутри лежали металлические цилиндры, похожие на консервные банки без этикеток. Тянуть за колечко на торце Корунд не стал — консервы вполне могли оказаться ручными гранатами. Покопавшись в листьях, он нашел еще одну такую же коробку, неплотно заполненную ружейными патронами. Именно ружейными, а не винтовочными, потому что со стороны, противоположной капсюлю-воспламенителю, не торчала остроконечная пуля. Патроны в бумажных гильзах, скорее всего, были снаряжены картечью, дробью или круглой пулей.

На глазок Эдуард определил калибр миллиметров двадцать. Патрон для хорошего мощного охотничьего ружья. Внимательно рассмотрев гильзу при ярком свете здешнего солнца, землянин обнаружил надпись на металлическом поддоне. Буквы показались знакомыми: закругление в левом верхнем углу, косая закорючка падает вправо-вниз — на такой графике была основана письменность лабба. Подрагивая от возбуждения, Корунд откопал на дне рюкзака походный киберпереводчик и сосканировал маркировку патрона.

Так и есть — современная версия общегражданского языка лабба. На гильзе было написано: «Новый Алаббит, год 27-й». Алаббит — это Корунд помнил точно — называлась планета, на которой членистоногие млекопитающие основали свое первое космическое поселение, сейчас там были сплошные гигаполисы и миллиарды жителей.

Итак, портал погибшей цивилизации забросил его на какую-то лаббанскую колонию. Оставаться здесь не имело смысла — наверняка членопитающие поселенцы давно разграбили обещанную ему сокровищницу древних знаний. К тому же хоть лабба и дружественная раса, но вряд ли обрадуются гостю, прибывшему в обход таможенного и погранично-паспортного контроля.

Он перевел в рабочее положение встроенный в загривок «чешуи» левитатор, понадежнее подвесил рюкзак и карабин, тщательно затянув ремни, чтобы ничего в полете не отвалилось, затем вышел из пещеры, равнодушно поглядел на птиц, клевавших подстреленного зверя, и включил антигравитатор. Поднявшись выше деревьев, Эдуард сделал круг, проверяя, как работает машинка, а потом решительно взял курс на Двуглавую.

Человек слаб и не всегда следует доводам разума, ибо слишком часто азарт пересиливает строгую логику. Корунд просто не мог не взглянуть на загадочное хранилище.

Если верить напутственной лекции, которую он прослушал в маяке, до цели оставалось километров тридцать — не больше получаса полета, если не случится каких-нибудь приключений. Примерно треть пути он пролетел без осложнений. Редкие птичьи стаи держались на солидной дистанции, поселений на трассе полета не имелось. Внизу тянулся однообразный пейзаж лесного предгорья, иногда Корунд видел вдали столбики дыма — то ли костры колонистов, то ли пожары. Хотя какие там лесные пожары после такого ливня — наверняка это были костры.

Примерно на двенадцатой минуте резко крякнул детектор. Повертев головой, Корунд обнаружил слева-сзади воздушный объект. Прибор показывал, что неизвестный аппарат находится на расстоянии девяти километров и движется почти параллельным курсом на высоте трехсот метров со скоростью около ста двадцати километров в час. Нехитрые вычисления подсказали, что через пять минут следует снизиться и укрыться под деревьями.

Продолжая лететь в прежнем направлении, землянин перевалил горбатую возвышенность и, от греха подальше, совершил посадку на обратном скате. Преследователи успели приблизиться, так что в бинокль Эдуард разглядел типичный дирижабль с гондолой и пропеллером сзади. Древняя техника, не вполне типичная для Старшей расы, но кто знает, для чего лабба используют воздухоплавательные машины в своих колониях. Что радовало — экипаж воздушного корабля, судя по всему, не заметил человека и собирался пролететь мимо.

Расположившись под кронами тесно растущих хвойных деревьев, Эдуард огляделся.

Прямо перед ним — судя по компасу, строго на восток — возвышалась близкая гора, которую он без долгих раздумий окрестил Двуглавой. Гора была не слишком высокой, километра два-три, снежных шапок не имела, примерно до середины на склонах росли редкие деревья, выше зеленели травы. В седловине между обеими вершинами блестело в лучах светила небольшое озеро.

На юго-востоке местность резко понижалась к морю, вдали виднелись острова. Берег выгибался округлой бухтой, кое-где постреливая в небо столбиками дыма. Там явно кто-то жил, и Корунд твердо решил держаться подальше от тех мест.

Вправо от бухты лес кончался, по равнине текла река средних габаритов — вроде памятной Эль-Сигуэнте на Кураре. В бинокли Эдуард разглядел поселение вустье реки: многоэтажные здания, окруженные высокой стеной с башенками. Вокруг крепости тянулся пояс крестьянских домов и возделанных участков. По дороге в несколько рядов двигались какие-то экипажи — кажется, колесные грузовики. Сектор, куда не следует соваться, сделался еще обширнее.

Раздосадованный непрерывно возникающими осложнениями Корунд поискал взглядом дирижабль. Тот неторопливо плыл по небу, держа курс в сторону моря. Вслед за ним, растянувшись неровной линией, приближались еще несколько таких же машин. Землянин был готов грязно выругаться, но увидел краем глаза движение в районе бухты, посмотрел туда и понял, что попал в настоящий переплет.

Из-за рощи на дальнем от него берегу бухты медленно взлетал непонятный аппарат. Взлетал вертикально, как будто на антигравах. Впрочем, из курса истории техники Корунд помнил, что в древности строились винтокрылые вертолеты, тоже умевшие выполнять подобный подъем без разбега. Чертыхаясь, он навел на машину бинокль, одновременно переводя оптику на максимальное увеличение. К его удивлению, это был доисторический самолет с пропеллерами, причем последние смотрели почему-то не вперед, а вверх. Пока мозг ошеломленного землянина размышлял над технологическим казусом, самолет развернул крылья, оба винта заработали в горизонтальной плоскости, и аппарат направился прямиком на позицию Корунда. А за бухтой уже взлетали еще два однотипных самолета — кажется, в незапамятные времена их называли конвертопланами.

Три конвертоплана с юго-востока и шесть дирижаблей с запада. Мелькнула паническая мысль: аборигены засекли появление нежелательного пришельца и бросили на поиски авиацию, — но, как это всегда случается, реальность оказалась хуже дурных опасений. Вдобавок к уже имевшимся неприятностям со стороны архипелага двигались к берегу два корабля, коптивших атмосферу густым черным дымом, а где-то поблизости громко закашляли какие-то моторы, причем источник звуков явно приближался. Потом началась пальба.

От дирижаблей к конвертопланам потянулись пунктиры трассеров. Конвертопланы резким маневром вырвались из-под обстрела, набрали высоту и сверху атаковали неуклюжие тихоходные машины. Наполненные газом баллоны вспыхивали один за другим, горящие дирижабли факелами падали в лес на склоне, кто-то выбрасывался на парашютах. Сосредоточенным огнем последние три дирижабля подбили конвертоплан, но тут же загорелись сами.

Самолет, у которого отвалилось одно крыло, беспорядочно кувыркался, снижаясь по направлению к роще, где прятался Корунд. До последнего момента землянину казалось, что пылающая дрянь свалится прямо на него, но машина пролетела над Эдуардом и врезалась в поверхность на расстоянии сотни метров. От удара непрочная конструкция превратилась в груду обломков и спустя секунду взорвалась.

Между тем из крепости заговорили пушки, вокруг головного корабля поднялись водяные столбы, потом сверкнула красная вспышка — очередной снаряд попал в цель. На пароходе начался пожар. Второй кораблик ответил огнем из орудий, но его снаряды падали недолетами в море. Пушки берегового укрепления продолжали палить, еще раз угодили в уже поврежденный пароход, который теперь полыхал от носа до кормы и двигался совсем медленно.

Оба уцелевших конвертоплана, покончив с дирижаблями, пошли в атаку на крепость. По ним хлестнули трассы зенитных пушек или пулеметов, однако воздушные машины не сворачивали. Один конвертоплан был сбит, а второй прошел над крепостью, сбросив бомбы. Среди домов расцвели фонтаны огня и дыма. Повторять атаку пилот не стал и вернулся на базу, что за бухтой.

Небо стало чистым, однако продолжался бой на море. Поврежденный пароход уже тонул, а другой, также охваченный пожаром, лег на обратный курс. Крепость выпустила вдогонку несколько залпов, но больше попаданий не было. Где-то неподалеку все громче рычали моторы.

Эдуард чувствовал себя очень неуютно. Вокруг разгоралась настоящая война, причем он понятия не имел — кто, с кем и почему сражается. Инструкции на сей счет были вполне конкретны: не вмешиваться в негативные события, проинформировать командование и покинуть зону конфликта. В его положении это означало, что пора возвращаться на корабль, который остался неизвестно где…

Его не слишком встревожило, что в небе на западе появилась новая стая дирижаблей. Машины аборигенов были слишком далеко, поэтому Корунд почти решился запустить левитатор. Пока поблизости не было посторонних, он успел бы незамеченным улететь подальше, а потом — бегом через лес. Вниз по спуску бежать легче, чем в гору, и он рассчитывал прорваться к маяку.

Не вышло. Неблагоприятное развитие обстановки сорвало весьма сомнительный план.

Громче захрипели моторы, и под эту мелодию из-за бугра выползли колесные машины: броневики с пулеметными башенками, грузовик и тягачи, тащившие на прицепе короткоствольные орудия — то ли гаубицы, то ли мортиры. Колонна остановилась, чуть не доехав до дымящихся обломков конвертоплана. Из кабин и кузовов повыскакивали солдаты с магазинными винтовками, неторопливо разбрелись, разминая конечности и справляя нужду. Некоторые, возбужденно галдя, окружили сбитый самолет.

Вопреки ожиданиям Корунда это были вовсе не лабба, а совершенно незнакомые существа. Ростом с человека, двуногие прямоходящие, но с темной лоснящейся кожей на лысых черепах. Формой головы они сильнее всего напоминали земных бабуинов, передвигались вразвалочку, длинные руки с очень длинными пальцами едва не касались грунта. Портрет дополняли узкие глаза и большие закругленные уши. Рассмотреть детали телосложения не удалось, поскольку все приматы были одеты в оливково-зеленую униформу с темными пятнами камуфляжа и высокие ботинки.

Затаившегося человека воинственные приматы не заметили, на рощицу в стороне от их позиции пока не обращали внимания, поскольку сразу занялись оборудованием артиллерийской позиции. Меньшая часть солдат принялась выгружать ящики из кузовов, тогда как остальные отцепляли орудия, разворачивая стволами в сторону прибрежной крепости. Пятеро бабуинообразных — наверное, командиры — стояли тесной кучкой, грозно покрикивая.

Приматы собираются бомбить город, в котором живут, скорее всего, лабба, сообразил Эдуард. Лабба ответят огнем, так что вскоре здесь будут рваться снаряды и станет еще менее безопасно. А вернее всего, командира приматов может в любой момент осенить простенькая идея — прочесать окрестности.

Тут шла настоящая война, и одиночка с легким вооружением не имел шансов. Герой-одиночка крушит механизированные колонны только в дешевых боевиках. В реальной жизни может случиться по-другому.

Само собой, добропорядочный персонаж видеосериала, шутя раскидав всех супостатов, заодно бы освободил и совратил пару-тройку местных красоток. Однако бывалый космопроходец Эдуард Корунд давно перестал считать себя героем, да и в добропорядочности своей сильно сомневался. То есть, конечно, окажись поблизости женская особь человеческой расы и не слишком отталкивающей наружности, Корунд постарался бы склонить ее к сожительству. Только секс-бомб в зоне видимости не имелось, а изображать супергероя, бросаясь на бронетехнику с карабином наперевес, Эдуард не собирался.

К тому же он не видел никаких причин вмешиваться в чужие разборки. Его задача сейчас — доставить трофеи своим и сообщить о происходящем в этих краях.

Оптимальное решение выкристаллизовалось молниеносно: не ввязываться в бой, пусть даже эти бронированные коробки почти наверняка не устоят против плазменных спецзарядов ИЖ-Лассо. Поэтому следует как-нибудь добраться до маяка, вернуться на Вериту, а потом рвать крылья на полной скорости — авось не догонят. Беззаботная прогулка закончилась. Пришло время выкладываться и показывать все, что он умеет.

Глава 13

На корабле хозяйничали неумолимые садисты в непроницаемой броне. Комиссия по торжественной встрече героев-космопроходцев, официально именуемая карантинной бригадой, измывалась по полной программе. Подвешенный на дальнюю орбиту «Тамбовский рейдер» продули стерилизующей воздушно-капельной смесью, потом заполнили какой-то бактерицидной аэрозолью, одновременно поливая каждый кубический миллиметр жесткими лучами. От облучения по непонятному недосмотру был избавлен только случайно вернувшийся герой-космопроходец.

Впрочем, самого Корунда обрабатывали если даже чуть гуманнее, то столь же интенсивно. У него взяли все мыслимые анализы — даже из самых немыслимых частей тела. Его промывали, продували, просвечивали, облучали — разве что не смертельными дозами.

Вернувшийся из сверхдальнего рейда герой не роптал — понимал, что из неведомых закоулков космоса можно притащить любую дрянь вроде вируса летальной чесотки. Тем не менее вытерпеть эти процедурные надругательства было сложно.

— Вроде бы ничего нет, — слегка утешил его главный карантинный садист. — Но мы тебя подержим взаперти еще пару часов, пока последние пробы созреют.

— Валяйте, — простонал Эдуард. — Мне уже все равно.

Обожженная ультрафиолетом шкура страшно чесалась без всяких летальных вирусов. Шипя сквернословия сквозь неплотно сжатые зубы, голый Корунд повалился на койку медицинского агрегата. С разных сторон немедленно подступили манипуляторы, побрызгали заживляющими снадобьями, вкололи другие полезные зелья. Сразу стало чуть полегче, хотя немного знобило.

Завернувшись в одеяло, он лежал, тоскливо поглядывая на часы. Спать не хотелось. Память вернула Корунда в противоестественный мир, из которого он ретировался с чрезмерной поспешностью.

Уходить, как пришел, он не мог. Пришлось бы бежать полсотни шагов вверх по травянистому склону — приматы наверняка заметят, а Корунд хотел исчезнуть без перестрелки.

Добраться до густого леса, что начинался в трехстах метрах ниже и тянулся почти до моря, тоже казалось проблематичным, но попробовать стоило. Крайне осторожно, без лишних звуков, стараясь не шевелить кусты, землянин сместился в дальний от приматов край рощи. Отсюда до леса было поближе, роща прикрывала Корунда от чужих взглядов, к тому же неподалеку подвернулась очень удачная складка местности.

Вжимаясь в траву, Корунд подполз к оврагу, скользнул на дно и, пригибаясь, поспешил к спасительным зарослям. В лесу он станет невидимым, за полчаса убежит на безопасное расстояние, а там можно будет запустить левитатор и полным ходом лететь к маяку.

Приматы не заметили его маневра. Уже в лесу, украдкой выглянув из-за деревьев, Эдуард обнаружил, что неприятные длиннорукие существа суматошно мечутся по своей позиции, а броневики разворачивают пулеметные башенки в сторону подлетевших совсем близко дирижаблей. Из этого Корунд сделал вывод, что город и дирижабли принадлежат колонистам лабба, тогда как конвертопланы и пароходы — приматам. Ну и пусть себе сражаются!

Однако сражение так и не началось. Внезапно притормозив, дирижабли пошли на снижение и, видимо, совершили посадку чуть севернее.

— Ну и ладно, все к лучшему, — решил Эдуард и двинулся лесом на юг.

Он шел под уклон ускоренным шагом, лавируя между деревьями, перебираясь через бугры и прыгая с разгону через ямы и поваленные стволы. Мелкие неприятности случались дважды: пришлось отфутболить ударом ботинка довольно крупную змею, а потом попался бугор, оказавшийся муравьиной кучей. Из кучи он выбрался облепленный насекомыми по колено и — чтобы не заползли за ворот — постоял под струями водопада, смывая непрошеных попутчиков.

За неполный час он прошел почти два километра и уже подумывал взлететь, когда лес неожиданно стал реже, а впереди послышались приглушенные голоса. Корунд моментально прилип к ближайшему дереву, срывая с плеча ИЖ-Лассо, пальцы сами сняли карабин с предохранителя и легли на переводник боеприпасов. Осторожно перебравшись на десяток шагов вперед и укрывшись за пышным колючим кустом, землянин смог оценить обстановку.

Лес кончился, а пологий склон превратился в плоскую каменистую площадку. По краям площадки расположились два броневика, между ними стоял тягач с гаубицей. Вокруг машин слонялись вооруженные приматы — дюжины две особей. Вся эта грозная сила была примерно в трехстах метрах от Корунда, но выкрики незнакомого языка звучали совсем рядом. Оглянувшись, Эдуард увидел выходящую из чащи компанию: четверка длинноруких волокла, заломив руки, гуманоида.

Оказавшись на поляне, бабуинообразные остановились. Двое крепко держали вырывавшегося гуманоида, а два других деловито разорвали на пленнике рубашку и штаны. Судя по хорошо развитым формам, пленник был пленницей, которая завопила на чистом земном языке:

— Не смейте, твари! Вас всех…

Примат влепил ей затрещину и, спустив штаны, извлек громадный член. Остальные радостно заржали.

«Ну нет, больше у меня на глазах землянок насиловать не будут», — успел подумать рассвирепевший Корунд. Приклад уже вдавился в плечо, переводник занял нужное положение, палец потянул спуск.

Тяжелая остроконечная пуля, издав негромкий хлопок, покинула ствол и угодила в толстую мускулистую шею примата. Удар швырнул насильника на камни, причем оторванная разрывной пулей голова улетела в другую сторону. Вторым выстрелом Эдуард проделал огромную дыру в грудной клетке примата, который, весело балагуря, расстегивал штаны.

Отпустив пленницу, двое оставшихся схватились за винтовки, но один из них немедленно упал — третья пуля оторвала ему руку. Получив такую рану, нормальные люди живут обычно недолго, если сразу не помрут от болевого шока. Только это был не человек, поэтому Корунд подстраховался: переключив карабин на менее мощные боеприпасы, нашпиговал сверхзвуковыми иглами сначала однорукого, а потом и последнего примата.

Он оглянулся на механизированную колонну. Там подтягивались подкрепления, так что шум моторов заглушил выстрелы ИЖ-Лассо и недолгие вопли раненых.

Вблизи жертва неудавшегося надругательства выглядела вполне привлекательно. Симпатичная, чуть курносая мордашка, тренированное загорелое тело, крепкие длинные стройные ноги, а грудь — как бы не вдвое больше, чем у Геллы, которую трудно было назвать плоской дощечкой. Для здешней глухомани — просто чудо природы. Шорты она кое-как подвязала веревкой, но рубашка была порвана основательно, не прикрывая абсолютно ничего. Приятного впечатления не портил даже здоровенный синяк, расплывшийся на пол-лица от недавней оплеухи.

— Чего уставился? — буркнула она, безуспешно пытаясь прикрыть ладошками хотя бы часть тела. — Голых баб не видел?

— Здравствуй, красавица, — приветливо сказал Эдуард. — Не уставился, а загляделся. К сожалению, не могу поделиться одеждой. Попробуй натянуть тряпки этих мертвяков.

— Чтобы меня от вони вывернуло? — возмутилась лесная прелесть. — В полумиле отсюда схрон, там найдется одежонка… А ты с кого такую шкуру снял? Ты из Степного?

— Вроде бы нет… Меня зовут Эдуард. Можно — Эдик.

— Клара. Очень приятно. Не из Степного и, конечно, не из Приморска — всех наших я знаю… — Улыбка скользнула по ее личику и погасла. — Понятно. Как сюда попал?

— Долго объяснять. Там чуть выше в гору наткнулся на этих обезьян, еле улизнул, а тут снова они со своими пушками.

Разволновавшись, Клара потребовала показать позицию приматов, которых назвала «ландибами». Они подползли к кустам на краю леса и обнаружили, что ландибов стало намного больше, причем пять мортир отцеплены от тягачей, расчеты готовят орудия к стрельбе, а пехотный отряд в полсотни штыков строится для марш-броска.

— Не поняла, куда стволы развернуты, — пробормотала Клара. — Приморск в другой стороне…

— Там в долине дирижабли садились.

— Уверен? — Она с интересом посмотрела на Корунда. — Значит, союзнички все-таки высадили десант… Эх, жаль, у нас всего два ствола!

Клара с отвращением шлепнула ладошкой по прикладу трофейной ландибской винтовки. Как ни лежала душа Корунда ввязываться в чужую войну, но не поддержать земных колонистов он никак не мог.

— Сейчас покрошим их, — проворчал он суровым голосом бывалого солдата. — Отползи за тот бугор и закрой уши поплотнее. Сейчас очень сильно грохнет.

Во взгляде обнаженной колонистки заметно прибавилось любопытства. Промурлыкав: дескать, уши можно глиной залепить, Клара ловко убежала на четвереньках к указанному укрытию.

Между тем гаубицы окутались серым дымом, выбросив по невидимой цели снаряды первого залпа. Чуть позже, секунд через десять, прикатился далекий грохот другого залпа — вероятно, открыла огонь батарея, которую Корунд видел выше по склону. Пока ландибы перезаряжали свои железки, Эдуард вырастил из воротника «чешуи» шлем, чтобы понадежнее защитить органы слуха и зрения. Затем переключил карабин на стрельбу плазменными капсулами и выпустил заряд в грузовик, перевозивший, по его мнению, боеприпасы.

Мнение не подвело — грузовик взорвался со страшной силой, пламя взметнулось много выше деревьев, ударная волна расшвыряла весь неприятельский отряд, а звук проник сквозь шлем и наушники, болезненно ударив по барабанным перепонкам. Площадку затянуло дымом, несколько горящих снарядов улетели в разные стороны, однако упали, к счастью, вдали от затаившихся людей. Когда рассеялись густые клубы, стали видны разбитые и перевернутые машины, солидная воронка на месте грузовика и множество изуродованных трупов. Живых ландибов Эдуард не видел — огненный смерч укокошил всех.

Прибежавшая на свето-звуковое шоу Клара с обалделым видом взирала на жуткие разрушения и жестами показывала: мол, хорошее у тебя ружье. Похоже, несмотря на глиняные пробки в ушах, слух она потеряла надолго. Ухмыльнувшись, Эдуард — тоже с помощью жестов — намекнул, что пора поискать для нее одежду. Покивав ему, колонистка тем не менее сначала обшарила трупы ландибов, нашла карты с оперативной обстановкой и еще какие-то документы, сложила в снятую с убитого врага плоскую сумку и повесила на плечо.

Так и пошла рядом с Эдуардом: топлес, в рваных шортах и ботинках, с сумкой и винтовкой. «Хитрая девка и нахальная, — подумал землянин, — могла бы хоть частично прикрыться лохмотьями рубахи, но не захотела».

Уже в лесу, ужаснувшись ее синяку, Корунд подлечил Клару походной аптечкой. Кажется, девчонка испугалась при виде моргающей-попискивающей коробки, но терапию перенесла без лишних вскриков. Посмотрев в предложенное зеркальце, она благосклонно подмигнула здоровым глазом и показала рукой направление дальнейшего марш-броска.

Отовсюду слышались голоса пушек — детектор запеленговал не меньше пяти мест, где что-то стреляло или взрывалось. Между тем к обнаженной красотке возвращался слух. Помотав головой, она сказала очень громко:

— Эдди, я не забыла тебя поблагодарить?

— Не бери в голову. — Он засмеялся. — Чтобы как следует отблагодарить, ты должна сначала выкупаться.

— Пошляк! — Клара прикинулась обиженной, но тут же продолжила, сменив тему: — Ты хоть представляешь, куда попал?

— Смутно. Бродил по одной планете, потом оказался на другой… Как называется этот мир? Я не слышал, чтобы где-то были поселения нескольких разных рас.

— Про эту планетенку вообще никто не слышал. — Клара сплюнула. — Недавно в Степной пришел один дикий — врал, будто профессор-астроном, — так он ни одного созвездия на небе не узнал. Дядька чуть не лопнул со злости. Мой приятель Хоаким — он вроде бы помнит, что когда-то космонавтом работал, — говорит: мол, мы от Солнца слишком далеко, поэтому небо совсем незнакомое.

— Естественно, — рассеянно произнес Эдуард, главное внимание уделявший окрестностям, где могла прятаться вражеская засада. — Уже в сотне-другой световых лет рисунок созвездий становится почти неузнаваемым. А вас занесло, по крайней мере, втрое-впятеро дальше.

— С чего ты взял? — воинственно осведомилась Клара. — Умничает еще…

— Ну сама подумай. — Корунд мысленно усмехнулся своей тонкой шутке. — Во-первых, наш флот контролирует все пространство в радиусе около двухсот световых лет. Так что в этой зоне никак не может быть планеты, на которой людей достают злобные приматы. Во-вторых, в пределах трехсот-четырехсот светолет работает Дальняя Разведка, там часто курсируют экспедиции лабба и других друзей, они тоже такого безобразия не допустили бы. В третьих, раса ландибов науке Большого Квартета незнакома, то есть обитает не ближе шестисот световых лет от Солнца. И вообще, мне совершенно непонятно, каким образом ваш звездолет забрался в такую даль. Наверное, твои предки покинули Землю на первых ковчегах с переселенцами… Чего встала?

Его спутница застыла, как парализованная, разинув рот, выпучив серые глазки и быстро-быстро хлопая веснушчатыми веками. «В следующий раз женюсь на дурочке, — подумал Эдуард. — Сказал что-то совсем простое, но сколько восхищения в женском взгляде…»

— Как много ты помнишь… — удивленно и словно завистливо пробормотала колонистка. — Никто из диких не знал так много. Я постараюсь провести тебя в город.

— Постарайся. — Корунд даже не пытался скрыть обиду. — Посмотрим, кто тут дикий.

Сделавшись вдруг очень грустной, Клара посоветовала не дуться, а привыкать к новой жизни. На этом разговор прервался, потому что они добрались до схрона.

Это был тот самый водопад, под которым Корунд смывал муравьев с «чешуи». С уступа чуть повыше человеческого роста падала ровная водяная струя, наполнявшая крохотное озеро, из которого вытекал узенький ручеек. Однако за струей водопада скрывалась пещера — сырая, но просторная и скрывавшая всевозможные припасы для заплутавших в лесу земных колонистов.

Информация о таком же схроне лабба не заинтересовала Клару, которая, разувшись, поспешила принять душ под водопадом. Отмывшись, она стала еще соблазнительнее, прекрасно это понимала и принялась дразнить Эдуарда.

— Не разевай глазенки, дикий, — посмеивалась она, выгибаясь всем телом. — Даже не мечтай.

— Очень ты мне нужна, — неискренне отозвался Корунд. — Вылезай, мне тоже помыться надо.

— А ты полезай, тут на двоих места хватит. — Она захохотала, угрожающе помахивая кулачками. — Только лапы не распускай, а то как врежу коленкой…

Решив не обращать внимания на шуточки соплеменницы, он скинул и бросил в пещеру «чешую», а пропитанное суточным потом белье не стал снимать — заодно постирается. Клара продолжала неумно хихикать, но Корунд оборвал ее:

— Лучше расскажи, как возникла ваша колония, на каких кораблях прилетели первые поселенцы, почему забыли координаты системы, как вы тут живете…

— Хреново живем. Можно сказать, существуем, а не живем. — Клара снова загрустила. — Дурак ты, дикий, и вопросы твои дурацкие. Ты даже не представляешь, куда попал.

— А чего тут представлять? Века полтора назад сюда занесло ковчег в тахионном коконе, эти старые корабли низкого сверхсвета были очень ненадежны, часто сбивались с курса… Вас было немного, поэтому колония не смогла сохранить технологический уровень, малость регрессировали — такое случалось, на Мистерии, к примеру… Еще, как пикантное дополнение, на этой же планете есть колонии союзников-лабба и врагов-ландибов. Так?

Ойкнув, побледневшая Клара шагнула к нему и, запинаясь, осведомилась, что такое Мистерия. Не дослушав его объяснений, нервно поинтересовалась, помнит ли дикий свое родовое имя и какой сейчас год на Земле. Сильно сбитый с толку, он, заподозрив дурацкий розыгрыш, отвечал осторожно:

— Фамилия Корунд, а год нынче две тысячи четыреста четвертый… Вы что же, и счет времени потеряли?

Понять женщин невозможно даже в простых ситуациях, но Клара побила все рекорды. Разрыдавшись, она бросилась на него, прижалась всем телом, обвила руками, невнятно бормоча:

— Ну скажи это… скажи, что прилетел на звездолете… скажи, что увезешь нас отсюда…

Вынести такой натиск выше сил нормального мужчины, у которого без перебоев вырабатывается тестостерон. Да и не собирался Корунд сопротивляться. Подхватив ее на руки, отнес в пещеру и позволил стащить с себя мокрую, почти выстиранную одежду.

Он задремал, однако немедленно был разбужен. Начальник карантинщиков радостно сообщил сонной жертве послеполетной дезинфекции:

— Свободен, парень.

— Мы все свободны с апреля две тысячи сто девяносто пятого года, — машинально огрызнулся Корунд.

Хохотнув, начальник бригады хлопнул его по плечу:

— Похоже, ты побывал на стерильной планете. Никаких ненужных микроорганизмов. И половины нужных для здоровья тоже нет. Попей микстуру, а то развезет.

Послушно проглотив полчашки густой вонючей дряни, Эдуард осведомился:

— Могу запрашивать посадку?

— Как хочешь. Нашу службу ты больше не интересуешь.

В рубке Корунд, чертыхаясь, протер пульт, на котором засыхали пятна дезинфицирующих растворов. Проводив недобрым взглядом отчаливший бот карантинной бригады, он вызвал брата и Гродзинского, сказав обоим:

— Встречайте на Северном.

— Что-нибудь интересное? — равнодушным голосом осведомился президент «Сафари».

— Кое-что.

На их условном языке это означало, что Корунд привез артефакты. Капитан-контрразведчик и отставной полковник десанта понимающе кивнули.

— Подожди меня на космодроме. — Мишель продолжил с намеком: — Нам надо поговорить о семейных делах.

— Я буду через полчаса, — сказал Гродзинский, но, подумав, добавил: — Если пробки на трассе не рассосутся, то через час.

— Дождусь. — Эдуард усмехнулся. — Батут прихватите.

На их условном языке это означало: будете прыгать от восторга.

Узнав, что Корунд прибыл сюда без долгожданного звездолета, Клара была сильно разочарована, но стойко перенесла неприятное известие. Вообще, как понял Эдуард, спутница ему повстречалась беззаботная, но темпераментная. Лишь часа через два она вспомнила, что надо спешить в город, нехотя вскрыла тайник в глубине пещеры, подобрала себе одежду и ружье охотничьего типа.

Ландибскую винтовку Клара собиралась выкинуть — все равно патронов мало. Любивший всякую техноэкзотику Корунд отсек лучом бластера кусок оружия с затвором и спусковым механизмом. Конструкция оказалась простой, но надежной, причем подозрительно напоминала те винтовки, которыми Высшие снабдили мятежных курариков.

По дороге к Приморску — тому самому городу на берегу бухты — Клара рассказала историю человеческой колонии на Малой Земле.

Люди появлялись в этом мире неизвестно как. Обычно это происходило в окрестностях Двуглавой. Звездные робинзоны практически не помнили прежнюю жизнь, но владели языком и кое-какими профессиональными знаниями. Первые люди — несколько сотен испуганных растерянных бедолаг — очутились тут около тридцати лет назад. Обычно при них имелись разные инструменты, и люди кое-как построили жилье, кузницу, наладили примитивное хозяйство: земледелие, огороды, охоту. Через три года людская колония расселилась в двух поселках — Приморске и Степном, окруженных фермерскими хуторами.

Новые поселенцы — старожилы называли их «дикими» — продолжали прибывать небольшими группами и поодиночке. Среди новичков второй волны было много инженеров и толковых работяг, которые организовали строительство каменных домов, оборудовали механические мастерские, лесопилку, постепенно наладили добычу железной руды и угля, выплавку стали, производство пороха. Небольшая верфь Приморска спускала на воду кораблики для рыбаков. Сегодня население колонии приближалось к десятку тысяч, а уровень технологии, как определил Корунд, примерно соответствовал концу XIX века. Совсем недавно была запущена электростанция, снабжавшая энергией оба города.

Кроме людей на континенте появлялись другие разумные, также создавшие свои поселения. Неподалеку от людей жили существа, называвшие себя дзорх, оклиуте, лабба, тлахасса, виин-черси. На архипелаге, что виден далеко на горизонте, обосновались ландибы.

Долгое время все колонии разных рас сосуществовали в мире, торговали, помогали соседям в трудные годы. Однако несколько дней назад жившие к востоку и северу от Двуглавой виин-черси неожиданно атаковали территорию дзорхов и людей. Атаку удалось отбить, хотя яйцеобразные треножники были вооружены скорострельными винтовками, дальнобойными пушками и самоходными повозками с бензиновыми моторами. На другой день ландибы прислали много пароходов, высадили десант с бронетехникой и летающими машинами тяжелее воздуха. Приматы разгромили расположенный на другом берегу город оклиуте, захватили нефтяной промысел, а затем атаковали Приморск. Даже с помощью многочисленной пехоты дзорхов и дирижаблей лабба люди не могли отразить вражеские удары, постепенно отступая в глубь своих владений.

Рассказ удивил Эдуарда. Трудно было понять, для чего потребовалось кому-то расселять людей на этой планете. В наши дни людей похищать непросто — каждый на учете, любое исчезновение вызовет тревогу и расследование спецслужб. А тут — десять тысяч за сравнительно короткий срок. Скорее всего, людей не похищали физически, но снимали точные копии — для Всемогущества задача вполне посильная.

Вдобавок на Новый Аллабит, он же — Малая Земля, забрасывали не только людей, но представителей всех Старших рас. И не только Старших: Клара называла оклиуте — эта слаборазвитая раса разумных насекомых обитала в зоне влияния дзорхов. Кроме того, тут обитали существа, о которых Эдуард прежде не слыхал. Очевидно, ландибов и тлахасса привозили с далеких звезд, где еще не побывали корабли Большого Квартета.

Этнографические подробности он решил отложить до более спокойных времен, сейчас важнее был расклад сил в некстати разгоревшейся войне…

— Погоди, Клара, это я понял, — перебил Эдуард словоохотливую спутницу. — Ты не сказала, на чьей стороне тлахасса.

— Они пока не вступили в бой. Но тлахасса дружат с лабба и почему-то сильно не любят виин-черси. Поэтому мы надеемся, что копытные пошлют нам на помощь войска или хотя бы оружие. У них знаешь какие пушки…

Клара заканчивала повествование уже в темноте. К этому времени они спустились на прибрежную равнину, но расстояние до города оставалось порядочное.

— Опасно тащиться по этой равнине, — заворчал Эдуард. — Как на ладони. Еще и свои подстрелят.

— Не боись, свои разберутся, а враг без машин не передвигается. Мотор издалека услышим.

— Много ты слышала, когда бабуины тебя скрутили!

— Так это ж в лесу было… — Клара насупилась.

Несмотря на ее заверения, Корунд отказался ломиться сквозь темноту, и они залегли на макушке невысокого холма. «Ночной глаз» показывал перемещения каких-то отрядов. Кажется, защитники крепости выдвигались, чтобы внезапным ударом разбить авангард островитян. Предстоял бой пехоты против брони, причем у Корунда возникли подозрения, что враги превосходят людей в технологическом отношении. Чтобы выяснить этот вопрос, он осведомился:

— Ты говоришь, авиация и пулеметы есть только у ландибов и тлахасса?

Ему пришлось объяснить значения незнакомых слов, после чего Клара печально подтвердила:

— Ну да. Еще у виин-черси есть маленькие машинки с крылышками в два этажа, но те совсем плохо летают — низко и медленно. А ландибы и тлахассы — очень толковые твари, далеко остальных обогнали. Мы только недавно спохватились — начали пушки делать, хорошие ружья… но куда нам до них!

Клара похвасталась, что прототип современного ружья появился в Приморске не без ее участия. Она пришла в город с помповым дробовиком на плече. Клара смутно помнила, что перед тем — в другом мире — стреляла в каких-то плохих людей, окруживших ее на городской улице. Гастон — робинзон первой волны и бессменный мэр Приморска — заинтересовался новым оружием и велел инженерам скопировать устройство. Теперь такие ружья имелись почти в каждом доме.

Ее рассказ прервали звуки канонады. В море ожесточенно обменивались залпами корабли, гремели крепостные пушки, чуть позже засверкали вспышки на поле слева от двух затаившихся людей. А справа, очень тихо, на малых оборотах, проползла колонна броневиков с артиллерией, за которыми нестройно шагала пехота ландибов.

— Нападут внезапно! — пискнула Клара. — Их не ждут с этого направления!

Объяснять девчонке, что хорошая оборона должна быть круговой, а потому защитники крепости обязаны ждать врага со всех сторон, Эдуард не стал. Он просто выпустил все девять оставшихся в обойме плазменных капсул. Стало светло. Поле расплавилось огненным озером, в котором растаяли и машины, и приматы. На фоне пламени метавшиеся ландибы представляли собой прекрасную групповую мишень, и Корунд поспешно разрядил по ним магазины, снаряженные игольчатыми и групповыми боеприпасами. Немногие уцелевшие враги в панике бежали к лесу, под защиту деревьев.

— Пора и нам бежать, — сказал Эдуард, перезаряжая карабин. — До крепости чуть больше километра — может, проскочим.

Они проскочили, хотя порой совсем рядом посвистывали шальные пули далекого боя. В море горели два парусника землян и пароход ландибов. Клара финишировала вся в слезах — на одном из кораблей служил ее парень.

Возле крепостного рва их встретил патруль — трое с теми же помповыми ружьями доисторической конструкции. «Да, такими игрушками против пулеметов много не навоюешь, — машинально подумал Эдуард. — Потери должны быть жуткие: трое-четверо наших за каждого врага».

— Ух ты, красотка Клара вернулась, — обрадованно воскликнул патрульный. — Мы тебя уже не ждали…

— Твой Хоаким мрачнее грозовой тучи в море уходил, — подхватил второй.

— Как там его корабль? — всхлипнула Клара.

— Вроде бы горел не сильно и к причалу ползет своим ходом.

— Я в порт!

Она убежала к крепостным воротам, и Корунд, не вдаваясь в объяснения, помчался следом. Объяснения пришлось давать уже в городе. Аборигены были подавлены жестокой бомбардировкой, никто не верил, что видят человека, прибывшего прямо с Земли. Только после часовых уговоров, истерических воплей ненадолго появившейся Клары и демонстрации невиданного здесь снаряжения Корунда отвели в поврежденную взрывом мортирного снаряда мэрию.

За столом в кабинете сидели пожилые мужчины: выбритый под ноль громила и среднего роста седой дядька с усталым, осунувшимся лицом. Сразу узнав его, Корунд невольно прошептал:

— Гастон…

— К вашим услугам, — проворчал мэр. — Это вы уверяете, что прилетели с Земли?

— Не верите?

Оживший портрет из учебника новейшей истории печально поморщился, тихо выговорив:

— Как мы надеялись на чудо все эти годы. Мечтали, что однажды в небе появится огромный звездолет и заберет отсюда в мир, забытый нами и забывший нас…

— Человечество вас не забыло. Человечество просто ничего не знает о вас. Позвольте рассказать о моей миссии.

Он быстро и четко изложил сильно сокращенную — без лишних подробностей — версию. Особый упор Эдуард сделал на хранилище артефактов в близких горах и твердо заявил, что архивы древней расы не должны достаться злобным ландибам. Чтобы убедить собеседников, Корунд прокрутил голографические записи видеофона: кадры, заснятые на Джуманджи, в отсеках «Кураре», во время странствий по Верите и Малой Земле. Эпизоды с левитацией он на всякий случай показывать не стал: аборигенам незачем знать, что подозрительный гость умеет летать.

Сильнее всего мэра заинтересовали последние кадры: разгром воздушной армады, позиции ландибов в горах и уничтожение вражеских отрядов. Посмотрев на своего помощника, Гастон задумчиво произнес:

— Что скажешь, Симон? Выглядит убедительно. Таких телевизоров не делают даже ландибы и тлахассы.

— Меня убедил взрыв на Чертовом Обрыве, — прогудел великан. — Мы не могли понять, что взорвалось там. И теперь стало ясно, кто положил тварей на левом фланге.

— Остается поверить, что парнишка действительно не дикий с ложной памятью… — Гастон громко вздохнул. — У него полно технических штучек, о которых наши инженеры никогда не слышали. Может ли он забрать нас на Землю?

— Не смогу, — признался Корунд. — Я даже не уверен, что смогу вернуться сам. Но если прорвусь обратно, то покажу фотографии здешнего неба, и астрономы вычислят координаты этой системы.

— Когда ждать спасательную экспедицию? — быстро спросил Гастон. — Завтра или через сто лет?.. Молчишь — значит, не можешь обещать, что спасатели появятся когда-нибудь вообще. Зачем же тебе уходить? Останься, научи нас новинкам науки и техники, расскажи историю человечества. С твоей помощью люди Малой Земли совершат стремительный прогресс, мы станем самой сильной колонией. А там, быть может, и звездолеты нас найдут. Поверь, молодой, так будет лучше для всех.

Великий политик снова играл на привычном поле, знаменитая логика прагматика привела к решению, которое он посчитал оптимальным. Он был пророком и привык вести народ к избранной им цели. Мнение самого Корунда не интересовало Гастона, ведь в критических и кризисных ситуациях каждый честный гражданин обязан ставить общие интересы выше личных, а плохих нечестных граждан всегда можно заставить следовать единственно верным курсом. Только вот не мэру неизвестно кем созданной колонии решать за посланца Старшей расы.

— Так не будет лучше, — мягко произнес Корунд. — Подумайте, что первым может прилететь корабль не с людьми, а с ландибами. Поэтому вы поможете мне подняться на Двуглавую, найти артефакт и вернуться к маяку.

— На Двуглавой нет никаких артефактов, — устало отмахиваясь, поведал Гастон. — Только камни, трава, крохотное озеро и расщелины, куда легко провалиться. Особенно в темноте. А сейчас гору почему-то штурмуют ландибы и виин-черси. Отряды дзорхов разбиты и отступили почти к самой седловине.

Без стука вбежал боец в очень грязной одежде и что-то зашептал Симону. Гастон с тревогой покосился на них. Чувствуя, что ситуация на фронте меняется к худшему, Корунд выкрикнул:

— Ландибы лезут на гору — значит, им тоже известно об артефактах. Надо послать подмогу дзорхам.

— Без тебя догадались послать, — тихо сказал мэр. — К утру ситуация прояснится.

— Уже прояснилась! — Видно было, что Симон из последних сил сдерживает поток отборных ругательств. — Их воздушные машины остановили нашу колонну на подступах к западному склону. Оклиуте и тлахасса, которые высадились с дирижаблей, попытались подойти с севера, но их рассеяли пушки и броневики. На рассвете дирижабли попытаются отогнать крылатую сволочь.

— На рассвете будет уже поздно, — отчеканил лейтенант егерской службы Корунд. — Я сожгу конвертопланы, а вы поднимете своих солдат в атаку.

— Глупо, — сказал Гастон. — Ты погибнешь без пользы.

— За меня не волнуйтесь, — оскалился Эдуард.

В его рюкзаке всегда лежал запасной видеофон с запасом кристаллодисков. На всякий случай была среди записей Большая Популярная Энциклопедия, содержавшая миллион статей обо всем на свете. Корунд в два счета научил Гастона пользоваться простеньким меню и показал несколько статей, которые могли бы помочь затерянной в космосе колонии.

Чертежи пулемета, двигателя внутреннего сгорания, боевого вертолета, а также множество физических и химических формул заинтересовали мэра и примирили с мыслью о неизбежной гибели Эдуарда. Гастон был прагматиком и понимал, что энциклопедия вполне заменяет живого консультанта.

Со стены форта обстановку можно было понять даже без «ночного глаза». Отряд виин-черси, атаковавший город в сумерках, отступал в лес, преследуемый командами охотников. На склонах Двуглавой непрерывно сверкали вспышки: слабенькие ружейные и поярче — пушечные. Штурмовые подразделения ландибов рвались к горной седловине.

— Далеко, — сказал Симон, поднявшийся на площадку вместе с Корундом. — Ты весь день по лесу шатался, сил не хватит бежать в гору, да еще ночью.

— Доберусь, — небрежно ответил Эдуард.

Он не мог сдержать снисходительную усмешку, разглядывая грозное оружие, расставленное на верхней площадке форта. Многоствольные картечницы и дульнозарядные гладкоствольные пушки — человеческая колония безусловно проигрывала технологическую гонку на Малой Земле.

Симон — похоже, он был главным военным начальником Приморска — произнес без лишних эмоций:

— Меня совсем не волнует антикварное сокровище, которого там нет. Избавь нас от этих двух аэропланов — и твое имя войдет в историю планеты.

Еще один прагматик. Они с мэром составили отличный дуэт… Корунд заверил, что собьет все конвертопланы, которым не посчастливится пересечь его дорогу. Полководца такой ответ вполне удовлетворил.

Взбежав по винтовой лестнице, на площадку ворвался ураган по имени Клара — бешеной девчонке вздумалось сопровождать друга к месту битвы. Потрепав ее по щечке, Корунд осведомился состоянием приятеля-моряка.

— Ерунда, пара царапин, остался в порту ремонтировать свое корыто… — Клара отмахнулась. — Я поведу бричку, доскачем за полчаса.

Очевидно, речь шла о каком-то гужевом транспорте. В другое время такая экзотика могла бы даже заинтересовать Эдуарда.

— Отдыхай, я справлюсь один. — Он погладил ее по волосам и задержал пальцы на затылке. — Ты тоже не помнишь свою фамилию?

Клара помотала головой и, отведя взгляд, буркнула:

— Ты вернешься?

— Обязательно. И расскажу, кем ты была в прошлой жизни.

Аборигены взвыли, когда бесшумно заработавший левитатор увлек его в темное небо.

Недолгие минуты полета позволяли еще раз прикинуть шансы. Субъективные факторы вроде внезапности или самоуверенности в превосходстве боевой подготовки следовало сразу отбросить. В остальном шансы полностью определялись количеством боеприпасов. Перед вылетом он под завязку зарядил ИЖ-Лассо, а в подсумке оставались обойма пулевых патронов и два рожка с игольчатыми. Что называется, шансов в обрез.

Освещенный пожарами — кажется, там пылали сбитые дирижабли — контур Двуглавой быстро приближался. Опоясывая склон, моргали цепочки огоньков — там непрерывно стреляли. «Ночным глазом» Эдуард видел оба конвертоплана, висевшие на небольшой высоте и поливавшие из пулеметов защитников горы. Подкравшись сверху, он не стал экономить — выпустил с безопасного удаления капсулы плазмы. Обломки непрочных аппаратов посыпались на обломки горящих дирижаблей, а Корунд спокойно полетел к седловине.

Здесь он — к большому своемуразочарованию — обнаружил только трупы людей, виин-черси, дзорхов и ландибов. Кроме того, присутствовал небольшой отряд живых приматов с броневиками. Ландибы деловито прочесывали местность, и Корунд не сомневался, что враг ищет сокровищницу.

Благодаря «ночному глазу» человек видел противников, «чешуя» делала его почти невидимым, а пламегаситель карабина скрывал вспышки выстрелов. Меняя время от времени позицию, Корунд истреблял врагов.

Для начала он ударил плазмой по скоплениям ландибов. Взрывы разметали почти половину приматов, остальных охватила паника. Они бестолково метались, стреляя во все стороны, а человек методично укладывал их короткими очередями.

Прикончив очередной десяток длинноруких, он перебежал к большим, в человеческий рост, валунам, вокруг которых росли чахлые хвойные деревья. Из этого удобного укрытия Корунд опорожнил магазины, отполз к другому камню и зарядил в карабин последнюю обойму. Четверо уцелевших ландибов засекли его прежнюю позицию и дружно палили туда, стрелков поддержал пулемет последнего броневика.

Трассы вражеского огня ложились в десятке метров от него, поэтому землянин спокойно, как в тире, снял всю четверку, после чего всадил капсулу в бронированный автомобиль. Когда погасло пламя взрыва и просвистели осколки, Корунд встал, прикидывая: где тут может быть спрятан артефакт.

Словно поторопив его, послышались вопли и выстрелы — чьи-то войска взобрались на гору с разных сторон и устроили перестрелку. Изредка пули свистели в неприятной близости.

Ползком и перебежками землянин переместился в глубь седловины, в сторону озера. Кажется, люди Приморска были правы: он не видел ничего похожего на сооружения древних сверхцивилизаций. Разве что хранилище спрятано глубоко под грунтом. Или в иных измерениях…

Отвлекая от поисков, из кустов по левую руку выбежали ландибы — не меньше дюжины голов. С другой стороны показался сводный отряд людей и дзорхов. Пока противники не видели друг друга в моргающей полутьме пожаров, но скоро пули будут носиться над головой Корунда. Глупо получится, если он поймает шальной кусок металла…

Вздохнув, Эдуард достал из кармана ключ-кристаллы. Что с ними делать — помахать, произнося заклинания? Словно в ответ на его печальную шутку зеленоватые цилиндрики слабо засветились, внутри кристаллических стерженьков забегали яркие искорки, и внезапно прямо перед землянином развернулась ослепительно засверкавшая арка — изогнутое дугой пульсирующее облако радужного сияния. Непостижимым образом он понял: это и есть врата хранилища.

Неизвестно о чем подумали бойцы разных рас, сражавшиеся за седловину Двуглавой, однако стрельба началась одновременно с нескольких направлений. Грязно ругаясь, Эдуард пополз к арке в надежде, что та не захлопнется у него перед носом.

Не захлопнулась, но слева выбежал громадный ландиб, державший в каждой руке что-то, стрелявшее лучами. С трудом перевалившись на спину, Корунд выпустил в примата длинную очередь, ландиб упал, однако снова поднялся и — весь окровавленный — поплелся к вратам, продолжая нажимать спуск своего бластера.

До арки оставалось не больше десятка метров, и озверевший землянин, выхватив пистолет-лучемет Мак-Гохона, вогнал в ландиба серию импульсов, буквально перерубив противника пополам. Затем он снова пополз, вжимаясь в твердый грунт. По нему стреляли, кто-то бежал от дальнего края поляны, мерзко визжавшие пули рикошетировали совсем рядом. Потом наступила тишина, и Корунд понял, что достиг цели.

Он снова находился в свернутом пространстве. Оптические эффекты творили полное безобразие: никаких стен — лишь зыбкое колыхание в радиусе трех шагов. Словно землянин был окружен разноцветными волнами вязкой светящейся жидкости. Призрачная субстанция неторопливо струилась, хаотично меняя окраску, и чем-то напоминала материальную оболочку Высших.

Корунд сел, с раздражением озираясь. Он смертельно устал и не мог решить, кого ненавидит сильнее — злобных приматов ландибской расы, Высших или создателей этого места. При этом Эдуард понимал, что его отношение ничего не значит и никого не интересует, а потому впереди неизбежны новые безумные подвиги во имя совсем уж непонятной цели.

Доброжелательный голос произнес:

— Ты пришел вовремя. Наша энергия почти рассеялась. Еще немного — и сокровища великой расы могли исчезнуть.

Наверное, правильнее было бы поддержать учтивый разговор и тактично выяснить, с кем имеет счастье общаться утомленный межзвездный скиталец. Однако землянин спросил только:

— Где информация, за которой меня послали?

— Ты нетерпелив, — снисходительно заключил робот, или кто там порол этот высокомерный бред. — Все молодые расы нетерпеливы. Вечно спешат, ошибаются, но неспособны учиться. Тебе повезло, а ты совсем не рад. Это неправильно.

— В чем конкретно мне повезло?

— Ты случайно выиграл состязание, в котором лидировал совсем другой фаворит… — Робот сделал паузу. — Это уже неважно. Ты заслужил награду.

Плохо понимавший абракадабру, которую болтал невидимый собеседник, Эдуард увидел, как меняется интерьер. Клубящийся вязкий туман расступился, открыв висевшую в воздухе без каких-либо подставок плоскость густого синего цвета. На этом подносе лежал небольшой ядовито-желтый кристалл с пачку сигарет размером, внутри которого подмигивали темно-бордовые искорки.

— Что записано в этом носителе? — осведомился любознательный землянин.

— Ответ узнает лишь тот, кто сумеет прочитать потайную запись… — Робот явно не был запрограммирован на откровенность. — Решай, готов ли ты взять на себя ответственность за мудрость погибшей цивилизации?

Глупые игры разозлили Корунда, и он резко проговорил:

— Готов, конечно. Иначе бы меня здесь не было. Но как я смогу вернуться?

— Непростой вопрос— Словно издеваясь, собеседник увлекся демагогией. — Ответ зависит от того, куда ты намерен вернуться.

Корунд мысленно представил, как выходит из кокона измерений на поле битвы между десятком колоний. Затем вообразил совершенно невероятный — при скудности его боекомплекта — прорыв от Двуглавой к маяку. Настроение разом испортилось. Вдобавок древний робот принялся брюзжать: дескать, ему, то есть роботу, осталось жить совсем недолго, а потому нет времени ждать, пока победитель турнира определится со своим маршрутом.

На этом связь прервалась, и перед Корундом распахнулась арка, за которой темнели деревья. Проклиная капризного робота, управлявшего хранилищем, Эдуард заковылял к выходу, попутно прихватив с висячего подноса кристалл. Едва он, держа наготове карабин, шагнул через порог, врата измерений захлопнулись, и теперь у него за спиной была лишь каменная глыба маяка.

Причем это был отнюдь не маяк Малой Земли, потому что следующим шагом Корунд едва не налетел на робота вполне земной конструкции. Выполняя приказ почти суточной давности, тройка роботов исправно слонялась вокруг маяка. Поодаль светил прожектор набитого боеприпасами вездехода «Горностай». Корунд вернулся на Вериту.

Приключения вымотали его до последнего предела, глаза неумолимо норовили закрыться, инстинкты требовали прилечь где придется и поспать. Он кое-как освежился, поплескав в лицо последними каплями воды из фляжки, затем взгромоздился на ближайшего робота и приказал:

— Вези к вездеходу.

Плавный бег механического паучка убаюкивал, и Корунд все-таки заснул. Открыв глаза от слабого толчка, он обнаружил, что роботы стоят перед шлюзом «Горностая», терпеливо дожидаясь дальнейших распоряжений. Кряхтя матерные пожелания в неизвестно чей адрес, Эдуард сполз со спины робота, забрался в шлюз и благополучно проспал весь ритуал дезинфекции. Потом он все-таки вспомнил про аптечку и проглотил нужную таблетку.

Сонливость сразу прошла.

Вскоре Корунд уже вел вездеход сквозь сумерки чужой планеты. Восточную часть горизонта украшала набухавшая багровая полоска — там готовилась взойти звезда Рубина.

Очень хотелось немедленно стартовать, но пришлось выполнить унылые неизбежные процедуры: смыть грязь с «Горностая», обработать машину стерилизующими химикатами, закрепить вездеход в грузовом трюме. Лишь после этого он вывел корабль на траекторию возвращения, запрограммировал обратный курс и с наслаждением растянулся на койке.

К середине следующих суток «Кураре» приблизился к сектору, где в прошлый пролет бушевали торнадо. Сейчас шторм улегся, гиперпространство было практически спокойно, вмешательство пилота не требовалось. Равнодушно приняв эту новость, Эдуард продолжил работу над отчетом. К моменту, когда корабль подлетал к освоенным мирам, он подготовил почти часовой рапорт из кадров, заснятых его видеофоном, аппаратурой «Тамбовского рейдера», «Горностая», роботов и спутников.

А потом был финиш у Джуманджи, и на борт ворвались бойцы карантинной службы, умевшие превратить в ад даже счастливый миг возвращения.

Диспетчерская долго не давала коридор для посадки. От нечего делать Эдуард соединился с почтой, удалил гору рекламы и обнаружил письмо старинного друга-приятеля Вальтера Ришара. Ученик великого Корна извещал, что вылетает на Джуманджи и обязательно найдет время, чтобы повидаться с Корундом. Если верить расписанию, валинорский лайнер должен был прибыть с минуты на минуту.

Радость редко приходит одна — наконец-то «Тамбовскому рейдеру» разрешили посадку. Пока автопилот медленно выводил космолет на космодромный сектор «Сафари», Корунд успел заглянуть в биографические архивы. Поиск по имени и голограммам продолжался недолго.

Клара Дорфман, сценический псевдоним Гретхен Эрос, родилась в Бонне 12 декабря 2097 года. С четырнадцати лет — профессиональная стриптизерша, с семнадцати — снималась в эротических и порнографических видеофильмах. Погибла при аварии вертолета в Индии 3 апреля 2134 года.

Глава 14

Встречающие, конечно, припозднились, и Корунд, обзвонив их, предупредил: мол, буду ждать в готическом баре на красном ярусе космопорта. Не обращая внимания на компанию, шумно ругавшуюся про политику, он взял большой бокал коктейля и тарелочку закуски. Смесь коньяка, вина и фруктовых соков прекрасно пошла под кусочки острого сыра, наколотые на тоненькие шпажки.

Вернувшийся из дальнего рейда путешественник едва не познал истину смысла жизни и почти решился заказать повтор, но был грубо возвращен в мерзкую реальность, когда буквально над ухом прозвучал до отвращения знакомый голос:

— Полюбуйтесь на пьяного убийцу!

Даже не поглядев назад, Корунд понял, что злая судьба вновь свела его с давним недругом. Это действительно был Падла-Газанфар — холеный, откормившийся, в шикарном костюме и галстуке ручной работы.

— Заткнись, придурок, — проявив максимум возможной вежливости, предложил Эдуард. — В прессе я тебя уже побил, не заставляй физически пачкать руки об твою поганую рожу.

Бывший одноклассник молниеносно сделал пару шагов назад и с этого — как он считал, безопасного — удаления выкрикнул:

— Ты напрасно думаешь, что погубил мою карьеру! Таких, как я, не забывают! Партия снова выдвинула меня на выборы в Конгресс, я провел прекрасные дебаты на твоей планете!

— Спасибо, что предупредил. Обязательно проголосую против.

Аль-Махди не слушал его и продолжал вешать, как на митинге:

— Нам известны все замыслы твоих дружков-милитаристов, которые готовят военный переворот, чтобы не допустить нашей победы на выборах. У нас есть точные сведения — самые сильные корабли с внешних баз внезапно двинулись к главным планетам. Объявлена мобилизация, на Луне расконсервированы старые укрепления. Под предлогом внеплановых маневров некоторые области Меркурия переведены в режим чрезвычайного положения!

— Ты бредишь, — предположил Эдуард, тоскливо поглядывая на дверь, откуда никак не появлялись встречающие. — И твои хозяева напрасно рассчитывают, что много избирателей проголосуют за истеричного ренегата, который призывает забыть гордость, отказаться от прогресса и стать рабами.

В бар кто-то вошел. Корунд с надеждой повернул голову, но возле входа стоял незнакомый мужчина с короткой седой шевелюрой. Он был громаден, заслоняя своей монументальной фигурой второго вошедшего. Седой великан с благожелательной гримасой слушал отповедь Эдуарда.

Напротив, Аль-Махди брезгливо поморщился и провозгласил с пафосом:

— Идет война, и победит сильнейший. Поэтому разумнее заранее принять сторону победителя.

Седой посетитель был уже совсем близко и насмешливо напомнил:

— По законам военного времени предателей расстреливают.

Что-то буркнув, обиженный кандидат в сенаторы удалился в дальний конец зала, где присоединился к загулявшей компании единомышленников. Незнакомый старик, который был на полголовы выше рослого Корунда, проворчал одобрительно:

— Вы хорошо говорили, юноша.

Его спутник наконец-то выдвинулся из-за могучей спины, оказавшись Вальтером Ришаром с факультета астрополитологии. Обняв давнего друга, он негромко сказал:

— Профессор, позвольте представить Эдуарда Корунда, вам понравилась его рукопись. Эдик, это профессор Стефан Редль, проректор нашего университета.

В последовавшей бурной сцене Корунд восторгался книгой Редля — Корна, а гости с Валинора сказали много приятного про догадки Корунда. Попутно выяснилось, что Бернард Корн тоже одобрил отосланный Эдуардом файл, но не прилетел по причине слабого здоровья. Кстати, и Редль с Ришаром отправились на Джуманджи вовсе не ради встречи с Корундом, хотя такая встреча и планировалась — если бы удалось выкроить время.

— А почему ты переслал нам этот файл таким экзотическим способом? — вспомнил вдруг Редль. — С борта корабля, да еще из совершенно неисследованного сектора…

Слушая несколько путаные объяснения Корунда, профессор помрачнел. Их прервал вбежавший в бар Гродзинский, принявшийся оправдываться: мол, опоздал из-за жуткого трафика на всех эшелонах воздушного движения. Причем, к удивлению Эдуарда, оправдывался он перед валинорцами, словно должен был встречать именно их. Остановив его коротким жестом, Редль осведомился:

— Этот парень летал к Рубину?

— Так точно! — Отставной полковник кивнул. — Только что вернулся с трофеями.

— Даже так… — Редль покосился на Корунда. — Богатые трофеи, надеюсь?

Теперь все стало понятно: Редль представлял руководство «Футурланда». Не иначе, прилетел, чтобы ознакомиться с результатами экспедиции к Поющему Квадрату.

— Пока точно не знаю, — честно признался Эдуард и помахал стоявшему в дверях брату. — Мишель, мы здесь.

После новой серии рукопожатий Эдуард передал брату и начальнику по мини-диску с отчетом об экспедиции. Затем, достав из сумки контейнер с кристаллами и другими трофеями, осведомился, которая контора заберет артефакты. По глазам было видно, что всем не терпится наложить лапу на добычу, но Редль уместно поинтересовался:

— Что в коробочке?

— Кристаллы с необъяснимыми свойствами и другой кристалл, на котором что-то записано, — объяснил Эдуард. — Необходимая для просмотра записей аппаратура есть в университетской лаборатории метанауки.

— Короче говоря, для начала мы должны просмотреть отчет, — задумчиво произнес Гродзинский. — Сейчас я провожу наших валинорских гостей, Мишель отвезет брата домой, Эдик договорится с женой об исследовании находок. Через час созвонимся и назначим общий сбор.

— Прекрасная диспозиция, — одобрил Редль. — Ну до встречи.

Когда начали разбегаться, Эдуард обнаружил, что контейнер с кристаллами и биологическими образцами остался у него.

В гараже Мишель предложил:

— Ты веди машину, а я, чтобы не терять времени, буду твой отчет читать. Держи ключи.

Кивнув, Эдуард сел на водительское место, пристегнулся ремнем, вставил ключ и, когда брат захлопнул дверцу, направил машину к воротам. Мишель уже нацепил видеошлем и запустил изображение.

Аэромобиль у Мишеля был не новый, но в хорошем состоянии — «Прерия»-купе шестилетней давности с форсированным спаренным двигателем. Стремительно набрав высоту, Эдуард разогнался до половины звука, но вскоре пришлось притормозить: над гигаполисом не полихачишь. На крышу своей пирамиды он приземлился минут через сорок после вылета с космодрома, так что Мишель успел посмотреть лишь около половины записи.

Тем не менее капитан выглядел озабоченным и задумчиво процедил:

— Я наткнулся на два очень интересных момента. Во-первых, некто Гастон…

— Да, Гастон, — угрюмо согласился Эдуард. — А во-вторых, конечно же две ранее неизвестные цивилизации.

— Почему две? — удивился младший брат. — Неизвестна только раса ландиб.

— А как же тлахасса?

— Про них я что-то слышал. Надо будет порыться в архиве. Координаты той системы тебе, конечно, тоже неизвестны?

— Есть идея. Надеюсь скоро получить координаты.

— Отлично… Эд, я не досмотрел отчет и не знаю, нашел ли ты пресловутый артефакт.

— Я привез информационный кристалл. На обратном пути пытался расшифровать записи, но бортовая аппаратура не потянула. Думаю, в лаборатории Геллы найдется нужное оборудование.

— Если не в университете, то у нас — в центральной лаборатории Управления по системе… — Мишель обошел машину и сел на место водителя. — Ну скоро увидимся.

В квартире никого не было. Первым делом Эдуард позвонил Гелле и поставил задачу: прочитать информацию, записанную неизвестным способом на кристалл неизвестного типа. Пожав плечами, супруга буркнула:

— Не проблема. Агата взломает любые коды.

Корунд не стал спрашивать, кто такая Агата — новая видеосистема, сотрудница или программа-дешифратор, — и продолжил:

— Хорошо бы устроить просмотр здесь, на квартире. Для узкого круга зрителей.

— Разумно. Кого приглашаем?

— Наверняка будут Виктор и Мишель. Может быть, подойдут Редль и Ришар. Помнишь Вальтера?

— Такой маленький смешной с астрополитологии? — Гелла заулыбалась. — Какими судьбами?

— Соскучился по друзьям, — натужно сострил Эдуард. — А ты кого кроме Вельского приведешь?

— Анзора нет в городе. — Она нахмурилась. — Это все, что тебя волнует?

Вздохнув, Корунд честно признался:

— Если я начну перечислять все, что меня сейчас волнует, разговор затянется до послезавтра. Если ты имеешь в виду только наши отношения, то я морально готов на развод.

— Хоть какая-то определенность. Детали обсудим вечером. — Гелла подмигнула. — Чмаксель.

— Взаимно.

Нажав сенсор отбоя, Корунд просидел минуту-другую в печали, после чего набрал номер Генриха. Связаться из города с боевым кораблем, ушедшим в испытательный поход, непростая задача, однако зятек ответил почти мгновенно. Причем одет Генрих был далеко не по форме: тельняшка поверх домашних спортивных штанов.

— Привет… — Корунд удивленно разглядывал заспанного родственника. — Ты где?

— Привет. — Генрих зевнул. — На верфи, у Агнес. Пришлось вернуть кораблик, устраняем выявленные недоделки.

— Посмотрите на досуге фильм о моих приключениях. — Эдуард переслал копию отчета. — И еще — у меня к тебе просьба. Есть фото дневного неба, наверняка можно будет определить спектр звезды. На двух других снимках — ночное небо, между кадрами примерно четыре часа. Надо рассчитать координаты системы.

— Скорость движения известна?

— Нет. Сутки около тридцати часов.

— Точность будет невелика… — Капитан поморщился. — Сделаю, что смогу. Мне скоро заступать на вахту, при первой же возможности присяду к навигационной системе.

Поблагодарив его, Корунд принялся собирать вещи. В разгар этого занятия нагрянула мама. Первым делом она устремилась на кухню, запрограммировав комбайн наготовить угощение для дюжины гостей. Затем помогла паковать одежду и книги, грозно поглядывая на сына.

— Что за дезинформацию сообщил мне Мишель? — осведомилась Эмили Корунд воинственным тоном. — Будто ты собрался переселиться в служебную гостиницу. Жить будешь у нас — две комнаты свободны. И не возражать!

— Не буду. — Эдуард засмеялся, поцеловал готовую разбушеваться мать. — Как у папы с работой?

— Умчался на свой Хеллфайр, дорвался до любимых игрушек, — с напускной сердитостью сообщила Эмили. — Поболтали сегодня утром — он полон радости по уши. Говорит, его старые проекты пошли в дело.

О каких именно проектах говорил отец, она не переспросила, конечно, — небось только его здоровьем интересовалась да внушала, чтобы не перегружал себя работой. Но если внутризвездные технологии были для мамы слишком сложными материями, то в биотехнологиях она прекрасно разбиралась, поэтому Эдуард попросил объяснить разницу между клоном и биороботом.

Удивленная неожиданным вопросом, она прочитала короткую популярную лекцию. Клон, сказала Эмили, — это почти точная копия конкретного организма, из клеток которого выращивается. Отличия клона от оригинала весьма несущественны, поскольку оба организма имеют идентичный набор генов.

— Биороботы другие, — продолжала она. — Им можно придать любую внешность, а внутри напихать дополнительные органы. Например, инфракрасное зрение, сонар, радар, усиленную мускулатуру, измерительные приборы, даже антигравитатор. Только мозг у них обычно неполноценный, рассчитан на выполнение узкого спектра задач. И очень часто биороботы имеют устройство, при помощи которого ими можно дистанционно управлять. Даже самые совершенные биороботы неспособны к творчеству, но все они — отличные исполнители.

— Как те похожие на лабба куклы Высших на Кураре. — Эдуард покивал. — Значит, биороботы ведут себя не вполне естественно, то есть их не сложно отличить от человека?

— Все ли люди ведут себя вполне естественно? Поведение многих людей весьма примитивно, таких нетрудно спутать с запрограммированной куклой.

— Я понял, мама. А что насчет клонов — у них бывает полноценная личность?

— Сложный вопрос. Клоны быстро растут, тело становится взрослым за несколько лет, не оставляя времени для нормального воспитания. — Она задумалась, шевеля тонкими бровями, и сказала после паузы: — Когда я была студенткой, случилась история… Умирал крупный ученый. Его клонировали с помощью клеток, замороженных за полвека до этого. А потом в мозг клона переписали память старика. Вроде бы получилась нормальная личность. Но вскоре подобные эксперименты были запрещены, поскольку общественность посчитала их аморальными.

— Обыватели обожают совать палки в колеса прогресса, — задумчиво произнес Эдуард.

Похожая на Геллу женщина вела себя вполне естественно. Значит, клон? Он не был уверен в таком выводе, ответ могла дать лишь новая встреча с Лингой Симба. Наверняка Мишель найдет ее по базам данных всезнающего ЦАОБ.

На кухне просигналил комбайн, завершивший обработку запрограммированных угощений. Почти без паузы щелкнула дверь — пришли Гелла, Сольвейг и незнакомая девица.

Очень приветливо поздоровавшись с Эмили, Гелла представила свою сотрудницу, которую звали Агата Рябницкая. Затем, оставив Сольвейг с бабушкой, Гелла поманила мужа (можно сказать, бывшего) в кабинет.

— Собрал вещи? — осведомилась она, заперев дверь. — Можешь распаковать и пока оставаться здесь. Мы с ребенком переберемся к Анзору.

— Как скажешь, — равнодушно согласился Корунд. — Ты права, так будет лучше.

Его безразличный тон задел бывшую жену, и она, сузив зрачки, раздраженно повысила голос:

— Мало того что достаешь своей ревностью, как кретин, так еще и брата-идиота на меня натравил. Целый день допрашивал — где я бывала за последние четыре года.

— Не старайся, скандала не получится, — предупредил Эдуард. — Мишкина служба ищет какую-то подозрительную бабу. Он прекрасно знает, что ты не покидала Джуманджи, и просто подтверждал твое алиби.

— Что-то серьезное? — забеспокоилась она.

— Для тебя — нет. Давай-ка займемся важными делами.

Протянув желтый кристалл, он повторил, что нужно подобрать развертку. Пожав плечами, Гелла заверила:

— Агата взломает все что угодно. Она виртуозно работает с новейшей аппаратурой дзорхов.

Гелла вышла отдать распоряжения, и в комнату осторожно протиснулась расстроенная Сольвейг. Девочка смотрела на отца с таким видом, как будто вот-вот расплачется.

— Мы теперь не вместе жить будем, — сообщила Сольвейг. — Ты об этом знаешь?

— Совершенно случайно узнал. — Он подмигнул. — Постараемся видеться как можно чаще. Согласна?

— Ага… — Дочь робко заулыбалась.

— Как тебе новый папа?

— Он не папа, а дядя.

— Верно соображаешь. Папочка у тебя только один. Запомни это.

— Не маленькая.

— Ладно. И как тебе живется с этим дядей?

— Так себе… Он не вредный, но скучный.

Посопев носиком, дочь убежала к своим игрушкам. Кто-то позвонил в дверь, Эдуард пошел открывать, однако в коридоре столкнулся с Агатой. Симпатичная, но чересчур веселая девица, загородив дорогу, поведала:

— Гелла много про вас рассказывала.

— Могу себе представить.

— Вот именно. У вас на самом деле любовница из негуманоидов?

— На самом деле оно — мой любовник. Негуманоид с планеты-гиганта.

— Я тоже не поверила… — Хихикнув, она с явной неохотой сделалась почти серьезной. — Где развернем аппаратуру?

— В большой комнате.

Показав ей нужную дверь, Эдуард все-таки пробился в прихожую.

Гелла уже впустила гостей. Вальтер целовал ей ручки и уверял, что жалкие десять лет не властны над подлинной красотой. Гродзинский сидел на корточках перед Сольвейг и шумно вручал извлекаемые из большого пакета подарки, а Мишель и Редль флегматично наблюдали эту идиллию, прислонившись к гардеробу.

Спустя полчаса Агата продолжала возиться за пультом дзорховской чудо-техники, заметно растеряв самоуверенность. По ее словам, программа-декодер должна была справиться с минуты на минуту. Редль, которого все признали за старшего, предложил еще раз посмотреть отчет, а затем всем вместе обсудить некоторые странности. Мама немедленно прикатила столик с бутербродами, пирожками и разлитым по чашкам бульоном.

— Хорошая мысль, — обрадовался Гродзинский.

Оказалось, что никто из собравшихся не успел подкрепиться, поэтому отчет смотрели в процессе легкой закуси. Женщины, еще не видевшие эти кадры, частенько вскрикивали. Когда голографический Корунд шагнул в новый мир, профессор Редль остановил кадр и провозгласил, энергично взмахнув полупустой чашкой:

— Межзвездная телепортация. Могущество далеко за пределами возможностей Большого Квартета.

— Практически это Всемогущество, — поддакнул Эдуард. — Я много думал об этом на обратном пути. Так называемые маяки построены очень старой цивилизацией того же уровня, что и сегодняшние Высшие.

— Древние! — выкрикнула Гелла.

Ришар и Редль согласились, что других вариантов они не видят. Эдуард попытался спасти свою гипотезу о неизвестной прежде сверхцивилизации, однако сторонников не нашел.

— Подумаем, — буркнул Редль, вновь запуская отчет. Вскоре на экране появились дирижабли, конвертопланы, крепость, бабуины в камуфляже, громыхнул грузовик с боеприпасами. Хотя бывалый звездный путешественник предусмотрительно не включил в файл эпизоды, где его спутница была не вполне одета, Гелла все равно бросала на бывшего мужа убийственные взгляды. Потом Клара стала рассказывать о соотношении сил, и Редль снова поставил видеофон на паузу, громко заявив:

— Итак, мы узнаем о цивилизации приматов ландиб, колония которых создала на этой планете самую развитую технологию.

— Кто расскажет про тлахасса? — снова вскинулся Эдуард. Профессор посмотрел на Вальтера, и тот небрежно поведал:

— Слаборазвитая малочисленная цивилизация в сфере влияния виин-черси. Используют водяные колеса, строят небольшие парусные корабли. Точной информации у нас нет, а исследователи Большого Квартета на планету Тлах не допускаются.

Мишель добавил: мол, нашел в архивах столь же скудную информацию, но с одним отличием: давным-давно виин-черси немного бомбили Тлах — вероятно, аборигены сопротивлялись колонизаторам-треножникам. Приняв эти сообщения к сведению, они досмотрели видеофайл. Следующая вспышка эмоций случилась при появлении мэра Гастона — зрители дружно вздохнули.

— Да, это он, — твердо сказал Эдуард. — Слишком часто мы видим его в исторических хрониках, не узнать его невозможно. Я уверен — это был он, его улыбка, его прищур, его манера говорить, его характерные жесты.

— Кошмар какой-то, — прошептала мама. — Но ведь Кордини не был похищен инопланетянами. Он умер и похоронен.

— Так же, как Клара, — напомнил Эдуард. — Этих людей скопировали при жизни.

После общего молчания Гродзинский огорошил всех признанием:

— Я узнал так называемого Симона. На самом деле его звали Симеон Сурами. Прирожденный полководец. Много лет назад он был командиром дивизии, в которой я командовал взводом. Потом он стал…

— Генерал-полковник Сурами закончил службу командиром Седьмого десантного корпуса, — прервал его Редль. — Мы были хорошо знакомы. Пять лет назад я присутствовал на его похоронах…

Профессор нетерпеливо поинтересовался, скоро ли Агата надеется декодировать кристалл. Та заверила, что дела идут неплохо и до успеха остаются считанные минуты. По каменному лицу Редля было видно, что валинорец просто сгорает от нетерпения. Остальные вполне разделяли его чувства.

Чтобы как-то заполнить паузу, Гелла осведомилась:

— Профессор, Вальтер, пора наладить сотрудничество и прекратить эту пикировку в публикациях. Вас совершенно не интересуют наши выводы…

— Нас очень заинтересовали выводы вашего супруга, — сообщил Редль.

— Эдди молодец, предложил свежий взгляд на Высших, — согласился Ришар. — В чем-то эти догадки перекликаются с последними работами Корна.

— Доктор Ришар скромничает, — с улыбкой вмешался Редль. — Он имел в виду достижения своей группы. Именно Вальтер сформулировал эту концепцию.

— Вы преувеличиваете, профессор… Идея носилась в воздухе. Мой друг Эдуард пришел к тому же выводу самостоятельно.

— Значит, он должен работать в нашей команде, — отрезал валинорский проректор.

Гелла с недоумением посмотрела на бывшего мужа, и тот объяснил, что речь идет о новой главе книги, которую она еще не читала. Бывшая жена ревниво насупилась, но Вальтер с воодушевлением продолжал:

— Мы долго подбирались к похожим понятиям, но ты первый произнес эти слова. Высшие — не равнодушные боги, но харизматичные герои, неуклонно идущие к неведомой нам цели.

— Владеющие Всемогуществом, которое просто пугает всех остальных, — ревниво вставила Гелла.

— Вот именно! — азартно вскричал Ришар. — И тут мы стыкуемся с довольно неприятной аксиоматикой, которую в последний год развивает старик Бернард. Он считает, что разумными существами движет страх. Страх перед могучим хищным зверем. Страх, что сосед станет сильнее, убьет меня и захватит мою пещеру. Страх, что другая держава станет сильнее, перехватит ресурсы и уничтожит нас или поработит. Страх, что сверхцивилизация обрушит на нас безжалостные репрессалии. Этот страх заставляет нас придумывать новое оружие, втягивает всех разумных в бесконечную гонку за ресурсы, за новые формы могущества.

Эдуард был смущен непривычной жестокой точкой зрения, но сумел продолжить:

— Значит, существование Высших, внушаемые ими страх и комплекс неполноценности подстегивают наш прогресс. Но с другой стороны, сами Высшие застопорили наш прогресс.

— Застопорили, но не остановили, — уточнил Вальтер. Покривившись, Гелла возразила, заметно нервничая:

— Ничего нового. Корн называет это страхом, а мы всегда говорили об инстинкте самосохранения. Утративший этот инстинкт обречен.

— Порой нужно переступать через инстинктивный страх. — Эдуард процитировал Кордини: — Политика — искусство добиваться невозможного. Чтобы выжить и победить, человечество должно быть готово жертвовать сиюминутными удобствами во имя счастья будущих поколений. Мы — камни в фундаменте городов будущего…

— Эдуард, Гелла, не отвлекайтесь на частности, — взмолился Вальтер. — Из рассуждений Корна следует забавный вывод. Высшие, при всем их Всемогуществе, тоже боятся кого-то или чего-то. Многие их действия могут быть продиктованы не какой-то непостижимой суперлогикой, но — элементарным страхом.

Геллу передернуло, и она невнятно высказалась о валинорских умниках. Эдуард, напротив, был восхищен изяществом гипотезы, но в то же время — из чувства противоречия — искал уязвимые места в логике патриарха.

Готовый разгореться спор предотвратило появление Агаты, которая сообщила, что готова показать уважаемой публике долгожданное шоу.

Глава 15

Настраивая аппаратуру для демонстрации, Агата поведала, что Древние пользовались идиотской троичной кодировкой, основанной на трех числах: единица, ноль и минус единица. Голографический сигнал нес около тысячи цветов и оттенков, частота — 30–40 кадров в секунду, каждый кадр представлял собой куб со стороной 6561, то есть 9 в четвертой степени точек. По ее словам, кристалл содержал несколько видеофайлов с широкополосными телепатическими и акустическими комментариями.

— Звуки неизвестного языка нам ни к чему, — решил Редль. — Достаточно телепатии. Агата, организуйте, пожалуйста, запись картинки на видеоносители земного типа.

— Уже сделано. — Агата самодовольно ухмыльнулась. — Ну как, готовы?

Профессор махнул рукой. Агата нажала сенсор, и посреди комнаты засветился куб трехмерного экрана. На фоне темного пространства появилась планета земного типа, вспыхнула строка непонятных символов, и одновременно в мозгу возник перевод: «Отчет о катастрофическом освобождении». Вслед за титрами на зрителей обрушился поток чужих мыслей:

— Меня зовут Унзабан Тимпо, я был обозревателем газеты «Зеркало Эпохи», город Герунда-Лаен, Демократическая Федеративная Республика Даиссу, что на континенте Охмансо в южном полушарии планеты Ны-Гроно-Гычы. Ровно сто дней назад начались события, которые мы сгоряча посчитали освобождением малых народов от ига сверхдержав. Сегодня многие опомнились и склоняются к мысли, что Ныгронскую цивилизацию постигла величайшая в нашей истории катастрофа и что раса грон-гыч приближается к краю смертельной пропасти.

На голограмме они видели большие города, морские и воздушные корабли, заводы, космодромы, научные лаборатории. Обитатели планеты были гуманоидами, но сильно отличались от людей пропорциями и чертами лица. Очень широкие торсы, короткие толстые конечности, большие головы с выпуклыми лбами, огромные рты с острыми зубами, узкие длинные глаза — наверняка их предками были хищные рептилии… Корунду эти существа казались уродливыми, как и ландибы.

Ведущий за кадром продолжал телепатическую лекцию:

— С каждым днем мы получаем все меньше сообщений. Уже практически невозможно составить представление о событиях, происходящих даже в ближних странах. Этот репортаж, предназначенный для потомков, которые смогут прочитать образы на кристаллах, я собрал из файлов, поступивших по информационным сетям в те дни, когда линии связи работали в относительно пристойном режиме.

Враг пришел из-за окраин системы, внезапно оказавшись возле планеты, населенной миллиардами рептилогуманоидов. Громадные, с километровыми размерениями, боевые звездолеты открыли огонь с дистанции в несколько световых секунд. Потоки самофокусирующихся антипротонов и боеголовки, начиненные жидким антигазом, обрушились на орбитальные сооружения ныгронцев. Первыми погибли вынесенные в космос энергостанции, оборонительные комплексы и судостроительные верфи.

Комментатор сообщил, что уничтожены заводы, производившие космическую технику. К моменту нападения на этих предприятиях завершалась сборка межпланетных кораблей 1-й международной экспедиции.

Следующая серия залпов поразила наземные объекты. Применялись гамма-импульсы, удары гравитацией, тектоническое оружие. Автор «Отчета» монотонно пояснял демонстрируемые видеокадры: уничтожен космодром, термоядерная электростанция, президентский дворец, металлургический комбинат, завод электронного оборудования, бункер верховного командования. Унзабан Тимпо подчеркнул, что в первые дни удары наносились главным образом по объектам на территории четырех сверхдержав. Большие страны пытались отбиваться, запустив сотни ракет с термоядерными и лазерными боеголовками. Результаты контратак оставались непонятны, но один корабль нападавших, получив несколько попаданий, покинул систему на субсветовой скорости.

Далее было вмонтировано выступление крупного ученого, поведавшего предысторию трагических событий:

— Они неоднократно предлагали нам добровольно демонтировать современное оружие, ликвидировать высокотехнологичные комплексы, ограничить прогресс, свернуть некоторые научные исследования и отказаться от дальних космических полетов. Называли себя Превосходящей расой. Наша, по их выражению, «младшая» цивилизация проявляет чрезмерную склонность к агрессивной экспансии, а потому наш выход в космос может изменить галактическое равновесие сил. Потом были два ультиматума, отвергнутые сверхдержавами.

На пятый день, выбив оружие дальнего радиуса, нападающие приблизились вплотную — на расстояние трех планетных радиусов. От больших звездолетов отделились десятки компактных аппаратов-дисков, которые вошли в атмосферу, приступив к охоте на малоразмерные цели. Уничтожались небольшие отряды боевых машин, научные центры, отдельные предприятия, узлы связи и обработки информации, трансформаторные станции. Тем временем оставшиеся на орбите боевые космолеты агрессоров продолжали расстреливать крупноразмерные мишени, в том числе корабли в открытом море. В первую очередь истреблялся атомный флот.

Несмотря на ужасающие потери, армии великих держав продолжали сопротивление. Из подземных ангаров взлетали гиперзвуковые истребители-перехватчики, ракетные подразделения вели зенитный огонь, бессчетно расходуя термоядерные боеголовки. Изредка удавалось сбить малые атмосферные аппараты противника, и тогда телевидение показывало трупы инопланетных пилотов, кадры бурного ликования на развалинах городов.

Противник продолжал методичную бомбардировку арсеналов, особенно — атомных и ракетных хранилищ. Пламя пожаров охватило крупные нефтяные месторождения, нефтехранилища, химические заводы.

На 14-й день малые и средние страны отказались повиноваться сверхдержавам, денонсировали все кабальные договоры. Самые решительные снарядили военные экспедиции — грабить оставшиеся технологии. В сверхдержавах начался хаос, голод, население в панике покидало города. Вмешались мафия, международные террористы. Повстанцы вышли из джунглей или спустились с гор, чтобы добить смертельного врага.

22-й день. В сверхдержавах не осталось крупных мишеней. Пришельцы приступили к бомбардировке больших военных заводов, ГЭС, АЭС и ТЭС в странах среднего размера. Старшие даже не пытались выйти на контакт. В Даиссу нарастают перебои с электроэнергией, останавливается транспорт — нет горючего. Огромные масштабы принимает отток населения из городов в сельскую местность. Теплоход, на котором агенты Даиссу пытались вывезти ученых и архивы большого научного центра ближайшей сверхдержавы, взорвался в открытом море.

29-й день. В некоторых городах высадились отряды пришельцев. Увозят ученых, уничтожают библиотеки, компьютерные базы данных. В сверхдержавы вторгаются армии карликовых стран, которые стремятся вернуть ранее оккупированные области, отвоевать поля с урожаем в ожидании голодной зимы. Террористы и мафия развязали войну против правительств малых стран.

40-й день. Глубокой ночью выходит в море дизельная подлодка с грузом научных и технологических записей, в трюмах размещены образцы техники. Корабль ложится на грунт — переждать плохое время. Летающие тарелки нашли и разбомбили субмарину, вскипятив море вокруг.

60-й день. Планета в хаосе. Пришельцы прекратили бомбардировку, повторив ультиматум: затормозить прогресс на 144 года. Тарелки продолжают летать. Следят, чтобы Младшие не восстановили разрушенное.

Запись кончилась внезапно, и голограмма превратилась в ленивое колыхание разноцветных полос, беспорядочно бегавших по кубическому пространству. Эдуард был разочарован, потому как ждал откровений метагалактического масштаба.

Он украдкой оглядел остальных: мрачные сосредоточенные лица говорили, что клип произвел на всех тягостное впечатление. Долгое молчание прервал Редль:

— Неприятный эпизод, но во Вселенной, разделенной на Старших и Младших, такое случается, видимо, регулярно.

— Это все, что вы можете сказать? — язвительно вскричала Гелла, выплеснув застарелую неприязнь к конкуренту.

— Нет, почему же… Я могу сказать, что атакующая цивилизация в военном отношении незначительно превосходит современный уровень Большого Квартета. Могу сказать, что клип отвратительно смонтирован: звездное небо показалось буквально на полсекунды, так что будет непросто определить, в какой части Галактики находилась разгромленная планета. — Профессор нахмурился. — Агата, на кристалле есть другие записи?

Рябницкая подтвердила, что файлов много. Судя по заголовкам, это были лекции по новейшим достижениям погибшей цивилизации.

Они бегло просмотрели некоторые файлы. Увы, раса грон-гыч была остановлена, а то и уничтожена, едва достигнув уровня середины XXI века Земли. Никаких сенсаций для современной земной науки в этих записях не содержалось. Условный интерес представляли разве что отчеты о вскрытии убитых инопланетян и об изучении подбитых вражеских машин.

Рассеянно наблюдая, как Агата собирает свою чудо-аппаратуру, Гродзинский негромко сказал Редлю:

— Надо будет внимательно проанализировать батальные сцены. Возможно, наши специалисты сумеют определить, каким оружием пользовалась цивилизация, разгромившая грон-гыч.

— Это принципиально важно? — удивилась Гелла.

— Естественно! — вскричал Редль, удивленный ее непонятливостью. — Нет ничего более важного, чем разобраться в оружии Высших.

— Оружие — это главное, — повторилГродзинский.

— Вы надеетесь создать аналоги такого вооружения или воспользоваться готовыми образцами? — уточнил Мишель.

— Либо то, либо другое, — кивнул полковник. — Либо создать защиту от вражеского оружия. Тоже немало.

Логика военных, даже отставных, совершенно непостижима. Эдуарда могли заинтересовать космические двигатели более развитой цивилизации, их представления о Вселенной, научные достижения, источники энергии, накопленные сведения о галактических культурах. Но оружие — на хрена? И почему Редль — ученый, а не военный — полностью на стороне Виктора?

Пожав плечами, Эдуард признался:

— Лично я вижу много других волнующих загадок. Почему они так увлеченно охотились на морские корабли?

— Атомные реакторы крейсеров и подводных лодок способны питать энергией целый город, — не задумываясь, объяснил Редль. — Каратели толково лишили жертв шансов сохранить или воссоздать цивилизацию.

Дернув плечами, Гелла сказала дрогнувшим голосом:

— Этот фильм — намек и предупреждение. Примерно то же самое могло случиться с человечеством, если бы мы отвергли ультиматум Высших. Без энергосетей, лишившись информационных каналов, крупной промышленности, межзвездного транспорта, человечество вернется в дикость и постепенно вымрет… Поневоле подумаешь, что правы изоляционисты.

— А я бы прогулялся по этим маякам-порталам, — заявил ее бывший муж. — Давно мечтаю найти архивы Древних, развалины библиотек, поврежденный звездолет. Что угодно, лишь бы побольше узнать о достижениях высшего разума. Или встретить сверхцивилизацию, которая предоставит нам эти знания и технологии.

Мягко и немного снисходительно улыбнувшись, Гелла добавила:

— Охотно помогу тебе составить список проблем, по которым человечество нуждается в подсказках.

Насмешливо поглядев на них, Редль осведомился:

— Почему вы все так уверены, что жители иных звезд сгорают от нетерпения — кому бы подарить свод своих знаний?

— Понимаю, что глупо надеяться… — Эдуард вздохнул. — Но было слишком много книг и фильмов на эту тему.

— Тебе сколько лет? — фыркнул Гродзинский. — Пора бы повзрослеть и забыть глупые сказки.

Ришар задумчиво проворчал:

— Мы возвращаемся к вопросу о том, чего хотят боги. Как мне кажется, всемогущая особь не должна желать вообще ничего. Очевидно, Высшие не всемогущи, хотя их достижения потрясают нас. Высшие знают, что существует еще по меньшей мере одна ступень власти над материей, превышающая их возможности.

— Есть цивилизации выше Высших? — удивился Эдуард.

— Теоретически это возможно, — кивнула Гелла. — Мы условно называем их Суперами.

— Если принять гипотезу, что Высшими тоже движет чувство страха, то получается… — Эдуард запнулся. — Высшие боятся Суперов?

Вопрос был адресован Ришару, но Вальтер не ответил, только развел руками. Гелла проворчала, вздыхая:

— Разгадка — на Южной Омерте. Серо-Зеленый проговорился, что там остались артефакты Древних Суперов.

Расхохотавшись, Редль осведомился:

— Надо ли напоминать вам, сколько раз Высшие якобы «проговаривались», чтобы пустить нас по ложному следу?

— Может, хоть на этот раз они все-таки сказали правду, — неуверенно пробормотал Эдуард. — Например, о контроле над временем и наблюдениях будущего — звучало-то правдоподобно.

— Все может быть. — Редль явно не собирался вступать в дискуссию.

Посмотрев на президента «Сафари», он осведомился, как решается вопрос о правах на полученные материалы. Гродзинский заверил:

— Все материалы принадлежат «Футурланду». Первооткрывателю достанутся слава, солидный бонус и право публикации.

Удовлетворенно кивнув, Редль пообещал:

— Бонус будет внушительным, я прослежу… — Затем профессор обратился к Вальтеру: — Доктор Ришар, мы с Виктором спешим на совещание. Вы с нами?

Вальтер выразил желание остаться и обсудить ситуацию с супругами Корунд, если те не возражают. Эдуард обрадовался, но Гелла вдруг объявила, что тоже торопится, и попросила Эмили забрать Сольвейг на выходные. Перед уходом Редль прихватил все кристаллы и остальные трофеи, сказав, что лаборатории «Футурланда» должны провести хотя бы предварительный анализ находок.

Вернувшись, провожавший женскую родню Мишель застал в квартире только брата и Ришара. Друзья расставляли закуску и наперебой пересказывали свои биографии за последние восемь лет.

Угощение было банальным: водка «Сверхновая» в литровой бутылке, минеральная газировка «Звездный источник», неровно нарезанные мужской рукой ломтики копченого сала, пикули, салями, черный хлеб с тмином, немного сыра, а также салат из морской капусты с крабами, креветками и маринованными грибами. Подумав: «Гулять так гулять», Эдуард отправился на кухню, вывалил в посудину три банки тушенки и поставил греться на плиту.

Когда он присоединился к остальным, Вальтер спрашивал Мишеля:

— Чем конкретно занимается ваша служба?

— Всякой ерундой, — усмехнулся Мишель. — В основном подглядываем за Высшими.

— И много интересного удалось подглядеть?

— Трудно сказать, насколько это интересно. По меньшей мере любопытно.

— Высшие вьются вокруг шаровых скоплений. Словно пытаются проникнуть, но не могут, — вставил Эдуард. — А ведь есть старая гипотеза, что в шаровых скоплениях могут быть руины самых древних цивилизаций.

Попросив собеседников не отвлекаться, Мишель сформулировал первоочередную проблему. Какая-то могущественная сверхцивилизация, сказал он, построила в различных звездных скоплениях маяки — они же порталы сверхдальней телепортации. Кроме того, некая могущественная сверхцивилизация (возможно, та же самая) поселила на неизвестной и пока безымянной планете несколько тысяч людей, а также много представителей других рас.

Вальтер немедленно предложил называть строителей маяков — раса-М, а планету, куда перебросили Эдуарда с Вериты, — мир X.

— Годится, — сказал Эдуард.

— Вполне, — согласился Мишель. — Мне кажется важным разобраться, каким образом раса-М заселяла мир X. То ли воровала людей, лабба и прочих, то ли клонировала их.

— Скорее всего, клонировала или создавала точные копии каким-то другим способом, — предположил старший брат. — Клара жила на сотню лет раньше Кордини, а Симон — на полвека позже. Тем не менее Кордини и Симон появились там намного раньше, чем Клара.

Поняв его логику, Мишель подхватил, размышляя вслух:

— На протяжении веков раса-М записывала копии людей, дзорхов и еще много кого… А затем, в нужный момент, воспроизводила их в мире X. Пока требовалось осваиваться на пустом месте, приходили строители и лидеры, потом — инженеры, потом — девчонка с хорошим ружьем…

— Не такое уж оно было хорошее! — возмутился старший брат. — Паршивая помпа! Вот у ландибов были великолепные скорострельные винтовки. И гаубицы — против наших допотопных дульнозарядных пушек.

— Помповые ружья просты, их легко запустить в массовое производство, — парировал контрразведчик. — А ландибы — это отдельный разговор. Динамичная раса с потрясающими способностями к быстрому прогрессу.

Вальтер легко согласился: дескать, интересно было бы поближе познакомиться с этими приматами. Протесты Эдуарда, напоминавшего, что ландибы враждебны людям, оба собеседника в расчет не приняли.

— На планете X построена примитивная модель многорасового общества, — не слишком доходчиво возразил ему Ришар. — Маленькие колонии, живущие по закону джунглей. К тому же колонистам стерта часть памяти. Очень некорректная модель.

Рассеянно водя взглядом по столу, Мишель добавил:

— Если мы встретимся в реальной Вселенной, отношения могут сложиться совсем иначе.

Звучало правдоподобно, хотя поверить в дружбу с приматами Эдуард не мог и подумал: «Мой негативный опыт ставит психологический барьер». Тем временем Вальтер вернулся к файлу отчета:

— В технологическом отношении Гач, или как их по матери, примерно соответствовали Земле второй половины двадцать первого века. Уровень был признан опасным, и Превосходящая раса нанесла уничтожающий удар. Пресловутая Превосходящая раса находилась приблизительно на нашем нынешнем уровне. Получается странная картина. Что скажете, братишки, не видно противоречия?

— Земля прошла этот уровень триста лет назад, но нас никто не бомбил, — сказал Эдуард.

— Вот именно! Очевидно, за это время хозяева Галактики шагнули далеко вперед, превратившись в хорошо знакомых нам Высших. Сегодня их уже не беспокоят цивилизации, строящие межпланетные корабли с гамма-пушками. Их не слишком беспокоят даже звездолеты и антипротонные излучатели нынешних Старших. Поэтому нас до последнего времени не трогали. Однако в начале прошлого века человечество, лабба и дзорхи приблизились к опасному рубежу и сразу получили ультиматум Высших.

— Наверное, так, — согласился Мишель. — Высшие давят Старших, но сами в бой ввязываться не любят. Только давят нас очень странно. Могут закрыть глаза на серьезные шалости, но могут ударить изо всех сил за ничтожную провинность, даже не объясняя, что мы делаем неправильно.

Энергично закивав, Вальтер пустился в объяснения — наверняка пересказывал логические выкладки Бернарда Корна и его команды. Лекция Ришара была перенасыщена заумной терминологией валинорской метанауки, поэтому братья понимали разве что каждое третье слово и быстро упустили нить рассуждений. Угадав по их лицам, что лексику придется сменить, Вальтер растерялся, пытаясь перевести профессиональный жаргон на нормальный человеческий язык.

Братья облегченно вздохнули. После паузы Мишель заметил:

— Хочешь сказать, что мы неправильно понимаем, какие наши действия раздражают или пугают Высших?

— Ну если точнее, то наоборот — Высшие по-своему понимают, какие наши действия для них опасны или неприятны. Причем их репрессалии против Старших рас могут осуществляться как с опережением, так и с отставанием. Проще говоря, мы еще не догадались что-то сделать, а Высшие уже начинают бомбить…

— Мы действуем тоньше: используем аборигенов, чтобы притормозить их эволюцию, — похвастался Мишель. — Наши спецслужбы контролируют группы, которые вправляют мозги тем, кто нам мешает.

Пожав плечами, Ришар парировал:

— Почему ты думаешь, что Высшие действуют иначе? Может быть, загадочные убийства направляла агентура Высших?

— Как на космодроме Теоле… — начал было Эдуард. Брат прервал его:

— То была обычная дуэль разведок Большого Квартета. Высшие, скорее всего, ни при чем.

— Обычная дуэль? — Эдуард поднял брови.

— Такое случается. Высшие не позволяют нам воевать, но тайная война не прекращается.

Упоминание загадочного эпизода заинтересовало Вальтера, и тот явно ждал продолжения с объяснениями, однако братья промолчали. Эдуард сообразил, что Мишель вполне резонно не желает говорить о двойнике Геллы. Семейные дела надо сначала обсудить в кругу ближайших родственников.

Вопросов и без двойников хватало. После недолгих колебаний — вдруг сболтнет глупость, и профессионалы засмеют — Эдуард осторожно произнес:

— Меня смущает еще одна странность. Высшие боятся конкурентов, поэтому бьют Старших по головам, стоит кому-то сделать полшага к границам дозволенного. А между тем у них под носом действует система гипертоннелей, раса-М копирует особей Старших рас, распространяет информацию о прошлых экзекуциях. Не странно ли, что Высшие не препятствуют этим действиям?

Младший брат посмотрел на него с уважением, пробормотав: дескать, типичная картина вынужденного сосуществования нескольких держав, примерно равных по силе. Ришар, ошеломленный вопросами друга, задумчиво произнес:

— Хорошо сказал, хотя совершенно ненаучно… — Он замолчал, потирая лоб ладонью, потом заговорил увереннее: — Эдик верно подметил важный момент: в нашей части Вселенной случилось взаимное проникновение сфер влияния двух как минимум сверхцивилизаций… Так сказать, диффузия сбалансированных сил Высших и расы-М. Очень интересная точка зрения… Извините, друзья, мне надо посоветоваться с Корном.

Стремительно попрощавшись, он чуть не бегом покинул квартиру.

Оставшись одни, братья обновили выпивку-закуску, и Мишель приступил к более близким проблемам.

— Вокруг тебя творится что-то непонятное, — начал он озабоченно. — Меня это сильно беспокоит.

— Ты имеешь в виду двойника Геллы?

— Не только, братишка. Но если хочешь, начнем с нее. И в нашей конторе, и в других — похожего профиля — существует версия, что среди людей работают агенты Высших, но их пока не нашли. Данной проблемой занимается военная контрразведка, но даже эти монстры оказались бессильными. Либо такой агентуры не существует, либо Высшие идеально прикрывают своих шпионов. Но с Геллой, видимо, не тот случай. Я сообщил по инстанции о предполагаемом двойнике. Похоже, рапорт никого не заинтересовал. Ответили, чтобы мы присматривали — по мере возможности — за обеими Геллами. Скорее всего, про эту Лингу Симба что-то известно, и поэтому руководство не считает нужным беспокоиться.

— Но и правду сказать не хочет?

— Это как раз обычное дело… — Мишель отмахнулся. — Я провел небольшое расследование. Гелла Ахваз-Корунд действительно не покидала Джуманджи почти восемь лет, то есть после той странной болезни. Но в последние два-три года похожая на нее женщина много моталась по разным окраинным мирам. Чем она занималась, узнать не удалось, но по косвенным данным можно догадаться, что Линга Симба служит в военном ведомстве. Делом о вашей перестрелке на космодроме занялась военная контрразведка, а эти звери ни с кем информацией не делятся.

— Я тоже все время думаю про двойника Геллы, — признался Эдуард. — Поговорил с мамой и теперь уверен, что Линга — клон. Хотелось бы только знать, кто и зачем вырастил эту копию.

— Вырастил и дал ей какие-то воспоминания настоящей Геллы, — уточнил Мишель. — Судя по твоему рассказу, Линга помнит и любит тебя… Ладно, перейдем к следующему пункту — твоему двойнику на Теоле.

Про того бедолагу Эдуард давно перестал вспоминать, но младший брат по долгу службы не забывал ничего. Мишель поведал, что эксперты ЦАОБ, исследовавшие труп двойника, сравнили его ДНК с образцами из банка генетической информации. Уже больше ста лет у теолийцев брали пробы крови, так что земная администрация имела ДНК-карты почти всех аборигенов, включая жителей отдаленных поселений. В общем, личность двойника установили без труда.

— Его звали Юкау Силач, он же Юкау-висельник. Он из рыбацкой деревеньки с архипелага Рохольса. Соплеменники собирались вздернуть парня за какие-то грехи вроде изнасилований, убийств и грабежей, но год назад твой друг Туам взял его в свою команду. Только Юкау не был похож на тебя лицом. Кто-то из местных знахарей здорово потрудился, чтобы придать вам внешнее сходство.

— Это могла сделать только Фина. Она — лучший хирург в тех краях. Но зачем?

— Теолийцы лгут, они что-то замышляют. Видимо, семейству Авейра зачем-то понадобился твой двойник.

— Живой или мертвый, — пробормотал сбитый с толку Эдуард.

— Скорей уж мертвый был предпочтительнее. На стрелах, извлеченных из его тела, найдены генетические отпечатки другого моряка из команды Туама. Юкау-висельник убит своими.

Это было странно и нелогично. Эдуард вздохнул: понять аборигенов легче, нежели Высших, но все равно трудно. Порой они замышляют идиотские интриги на основе своих примитивных представлений о мире. Обиднее всего, что и Кола замешана в очередном глупом заговоре…

Внезапно он сообразил, что не вспоминал Колу все последние дни. Гелла-вторая, которая Линга, та частенько перед глазами вставала, а вот Колайра словно исчезла, хотя совсем недавно он вполне искренне собирался на ней жениться… «Что со мной творится?..» — сокрушенно подумал Эдуард.

Он потер лоб тыльной стороной ладони и вдруг понял, что брат о чем-то спросил и теперь ждет ответа.

— Извини, я задумался… Что ты говорил?

— Повторяю в четвертый раз, — терпеливо произнес Мишель. — Как по-твоему, чего добиваются Авейра — господства в области Виедра или на всем континенте Варза?

— Для континента силенок маловато… Легче верится, что Глом рвется в цари прибрежных земель. Многие племена пойдут за ним, но не все. И городские кланы воспротивятся. Хотя, на мой взгляд, теолийцам нужна разумно организованная местная власть.

— Подконтрольная земной администрации.

— Безусловно. Глом иногда говорит дельные вещи: дескать, пора забыть некоторые устаревшие традиции, строить жизнь по-новому, учиться у землян.

— Ну да! А в итоге ополчение племен ворвется на улицы Виедры и начнется кровавая разборка с купеческой полицией. — Мишель покачал головой. — Откуда у Глома такие умные мысли — сам придумал или образованные детки нашептали?

Похоже, капитан ЦАОБ и не ждал исчерпывающего ответа. Поглядев на красноречиво разведенные руки старшего брата, Мишель поведал, что его служба лопухнулась — надо было давно подсадить микроботов-наблюдателей во все дома теолийской элиты.

— Так вы их не подслушиваете?! — поразился Эдуард.

— Буквально позавчера приступили…

Мобильник Эдуарда заиграл «Рапсодию битвы» — сигнал, означавший, что звонит Генрих Дерби. На этот раз бравый космофлотец был одет в повседневный мундир и застегнут на все пуговицы.

— Привет, шурины! — весело сказал родственник. — Эдик, я получил примерные координаты. Лови картинку.

Рядом с его изображением развернулась трехмерная звездная карта. Красный пунктир помечал цилиндрический сектор пространства, в котором небо могло выглядеть, как на планете X. Мишель, неважно читавший космические карты, растерянно спросил:

— Где это?

— Примерно три тысячи световых лет от нас — по ту сторону скопления Медный Цветок, где обитают Высшие, — пояснил Генрих. — А по соседству имеются сразу два шаровых скопления.

— В которых, вполне вероятно, обитает раса-М, — подхватил Эдуард. — Или другие сверхцивилизации, более древние и могущественные, чем Высшие.

— Кто такая раса-М? — не понял Генрих.

— Те добрые существа, которые устроили мне дорогу дальнюю с приключениями, — небрежно проговорил бывалый покоритель Галактики. — Ты же видел мой файл об этом рейде.

Родственник виновато признался:

— Времени не было. Ни у меня, ни у Агнес… В систему прибыл сам Редль, поэтому начался большой аврал. Мы зализываем недоделки на «Зиккурате», а ваша сестренка монтирует всякие мелочи на больших кораблях.

— Какой Редль, профессор с Валинора? — машинально переспросил Эдуард. — Он только что был у меня в гостях.

— Скажешь тоже, профессор! — Капитан 2-го ранга презрительно фыркнул. — Трехзвездный адмирал Стефан Редль, живая легенда астрофлота. Это он в девяносто втором вел на Кураре дюжину линкоров, но был развернут с полпути. Спустя год его убрали из Генштаба за разработку планов сопротивления Высшим. На прошлой неделе Редль неожиданно возвращен из отставки и назначен инспектором кораблестроительных программ.

Лица обоих братьев вытянулись недоуменными гримасами. Попрощавшись с Генрихом, Эдуард осведомился, понимает ли Мишель, что происходит. Младший брат покачал головой. Немую сцену прервал звонок Гродзинского.

— Закончено предварительное изучение кристаллов, — сообщил президент. — Ты хоть представляешь их возраст?

— Они старые.

— Ошибаешься, они очень старые. Синтезированы больше миллиона лет назад.

— Ни хрена себе! — хором сказали братья.

Отставной полковник добавил, что удалось определить координаты планеты X. Эдуард мрачно поведал, что у него уже есть эти координаты. Они сравнили карты, и оказалось, что Генрих и команда Гродзинского получили очень близкие результаты.

— Раз не удалось тебя удивить этим, попробую по-другому, — усмехнулся глава «Сафари». — На одном из кадров со второго кристалла промелькнул узор созвездий. В общем, небо Ны-Гроно-Гычы напоминает небо планеты X, каким оно было примерно двадцать тысяч лет назад.

— Черт знает что! — выдохнул ошеломленный Эдуард. — Виктор, у меня мозги плавятся. Мне такие головоломки не по зубам.

— Мне тоже. — Гродзинский вздохнул. — Редль поставил на уши лучших аналитиков своего университета. Будем надеяться, что у них зубы покрепче будут… Ну отдыхай.

Поморщившись, Мишель потянулся к полупустой бутылке, но наливать не стал, а произнес, хмуро сдвинув брови:

— Вся история с миром X мне очень и очень не нравится. Слишком много удачных совпадений, но в то же время — очень много логических противоречий.

— Факты плохо стыкуются, — признал Эдуард. — Иногда это признак большого открытия.

— Хрен тебе открытия! — Мишель дернулся, словно собирался встать, однако продолжил разговаривать сидя: — Цивилизация невероятной древности отправляет тебя в невероятно опасное путешествие, обещая бонус в виде информационных сокровищ. А в итоге тебе подсунули научные данные в объеме начальной школы и веселое кино про наказание непослушной расы.

— Попутно мы выяснили, что есть раса, по могуществу примерно равная Высшим, что существует сеть межзвездных порталов, и вдобавок получили ключ к этим порталам.

— И что же назвать основным бонусом? — язвительно осведомился Мишель. — Ключ к порталам или напоминание, что Старшие могут жестоко наказывать Младших?

— Надо подумать…

— Придется. — Контрразведчик сделался совсем угрюмым. — Эд, я не хотел говорить это при Вальтере, но твои приключения на Верите и планете X напоминают мистификацию. Это было слишком кинематографично. Прямо реалити-шоу для буйных.

— А не пошел бы ты? — взорвался старший брат. — Вокруг меня пули свистели, снаряды взрывались. Там гора трупов выросла.

— И тем не менее. Типичный сценарий авантюрного видеосериала. Неуязвимый герой лихо выкручивается из труднейших ситуаций, находит древние сокровища, кладет свору жутких чудовищ, а между делом спасает и соблазняет красотку…

— Про соблазнение ты выдумал, — попытался возмутиться Эдуард.

— Наверняка соблазнил, я тебя знаю. Ведь угадал, правда?.. — Проницательный Мишель оскалился. — Очень похоже на качественную инсценировку. Спектакль начался на Верите и продолжался на планете X.

— Трупы, — напомнил Эдуард.

— Необходимый атрибут полной достоверности.

— Кристаллы открывают путь в другие измерения.

— Да, кристаллы — это интересно, — согласился контрразведчик. — Наука разберется.

— А люди из прошлого — Кордини, Симон, Клара?

— С ними будем разбираться мы. Вероятно, придется послать туда большой отряд. Теперь о тебе… Когда ты будешь готов отправиться в опасный рейд?

Эдуард решил, что брат имеет в виду новый полет на Вериту. Однако речь пошла о совсем другой планете.

Часть IV Прикосновение к всемогуществу

Глава 16

На мониторах неторопливо извивались графики жизненно важных параметров, переливались яркими цветами диаграммы состояния окружающего гиперпространства, выстраивались рядами и колоннами безотказные солдаты познания — цифры. Четыре голограммы пытались показать трехмерные проекции движения «Кураре» в пятимерной вселенской бездне. Для опытного глаза это мельтешение форм, красок и символов говорило как бы не больше, чем видеофильм с подробными комментариями.

Пусть он умел читать условные обозначения похуже, чем асы вроде Генриха Дерби, но понимал: генераторы гипертяги толкают корабль сквозь череду парсеков в почти идеальном режиме. И трассу «Тамбовский рейдер» выдерживал, и машины почти не сбоили, и штормов не предвиделось, так что не было никаких причин беспокоиться.

И тем не менее Корунд волновался. Возвращение в переполненные воспоминаниями места ранней юности повергло его в необъяснимое состояние лирической ностальгии. Не хотелось ни читать, ни слушать концерты. Он то метался по тесным отсекам, то падал в кресло перед пультом, бессмысленно глядя на экраны. Даже без обычных стимуляторов — алкоголя и музыки — мысли сумбурно рвались на поиски глобальных обобщений.

Человеку всегда было непросто покинуть уютный покой обжитого места, выходить за рамки удобных идей, привычных представлений. Однако человек оставлял за спиной пещеру, где горел спасительный костер, и отправлялся в полные опасностей джунгли, полагаясь лишь на меткость глаза, силу руки да на кусок кремня, насаженный на хрупкую палку. Другие плыли за моря на убогих парусниках, поверив сомнительным идеям о сферической форме планеты.

Тысячелетия мало что изменили. Космос пугает современников не меньше, чем леса, океаны и неведомые страны пугали пращуров. И пусть кажущаяся безопасной пещера выросла до размеров застроенной гигаполисами планеты — требуется неслабое волевое усилие, чтобы лететь в неизвестность.

Страх остался одним из главнейших стимулов, страх управляет поступками, однако существа и расы, способные преодолеть свой страх, управляют событиями, творят историю.

Но порой даже очень разумные существа со страха делают глупости. Высшие и таинственная раса-М боятся друг друга и, вероятно, Суперов, а потому затеяли прессинг Старшим расам. Хотя могли бы понять, что Большой Квартет не собирался причинять никакого вреда Высшим, а наоборот, сильно рассчитывал на помощь носителей Всемогущества. Теолийцы тоже вели себя как малые дети: зачем-то порезали раба, сделав его похожим на Небесного Гостя. Для чего? Нет ответа. Или другой вопрос — для чего Высшие устроили мятеж курариков? Зачем невидимки расы-М подкинули землянам бесполезные артефакты?

В этом безумном мире лишь Старшие расы пытались действовать логично. По крайней мере, их логику земляне понимали с грехом пополам. Хотя, конечно, и в отношениях с другими Старшими хватало недоразумений.

Всю первую половину XXII века человечество посылало к соседним звездам все более быстроходные зонды-роботы, потом отправились в путь фотонные субсветовики с экипажами в полсотни исследователей. К 20-м годам следующего столетия удалось усовершенствовать тахионные коконы, обеспечившие низкий сверхсвет, после чего началась массовая колонизация Антика в системе Хи Ориона и Тронки возле Эты Волопаса. В 60-е годы появились гравитационные ускорители высокого сверхсвета, чуть позже гений Ларри Сантаньи создал гипертягу, и человечество заселило сферу радиусом в полсотни световых лет. Утвердившись на восьми землеподобных планетах, люди почувствовали себя повелителями Вселенной.

Эйфория быстро рассеялась: в 2321-м гравиантенны исследовательского звездолета-лаборатории «Макс Планк» перехватили переговоры чужих цивилизаций. У начальника экспедиции хватило ума не посылать приветствие братьям по разуму, а немедленно вернуться на Землю и представить правительству секретный рапорт. Информация все-таки просочилась, горячие головы клеймили перестраховщиков, призывая сигналить на всех волнах и отправить корабли для налаживания дружеского контакта. Как минимум четырежды оперативники ЦАОБ буквально в последний момент останавливали буйных энтузиастов, которые не признавали запрета держать в тайне координаты человечества. После тяжелых дебатов Всемирный Конгресс принял доктрину, предложенную молодым депутатом Гастоном Кордини.

Все следующее десятилетие земляне старательно маскировались, развернув строительство прочной обороны. В 2339 году из подслушанных сообщений люди узнали про войну между лабба и виин-черси, а заодно стало известно, что оружие чужих цивилизаций получше земного, и была поспешно заложена новая серия более мощных кораблей. Старую эскадру ставший президентом Кордини использовал для безжалостного подавления мятежей в колониях.

О своем существовании люди объявили, располагая весьма неплохим военным флотом, поэтому три цивилизации — пусть без большой охоты — признали человечество великой державой. Тогда же земляне узнали о сверхцивилизации Высших, населявшей несколько скоплений на расстоянии от полутора до четырех тысяч световых лет от Солнца.

Высшие крайне редко вмешивались в дела Большого Квартета, и Старшие расы сосуществовали по законам джунглей, как земные государства до середины XXII века. Формально поддерживались добрососедские отношения, научно-технологическое сотрудничество, культурные обмены, изредка проводились совместные исследования. В то же время не прекращалась гонка вооружений, шла жестокая борьба за ресурсы, разведки охотились за военными и политическими секретами.

Большая война полыхнула, когда в очередной раз сцепились лабба и виин-черси. Причиной конфликта стала на редкость лакомая система, где было сразу два пригодных для жизни мира и еще десяток — для жизни негодных, но богатых ресурсами. Вдобавок на одной из планет археологи нашли артефакты Бродяг Бездны. После недолгих колебаний дзорхи стали на сторону лабба, поскольку проиграли ходячим яйцам предыдущую войну.

Виин-черси располагали самым большим флотом, но половина кораблей насчитывала под сотню лет боевой истории. Объединенными силами лабба и дзорхи нанесли противнику тяжелое поражение, и тогда на Земле забеспокоились: по логике астрополитики человечество должно было стать объектом следующего удара.

Предвидя будущие осложнения, Кордини форсировал строительство линкоров типа «Лукулл» и крейсеров типа «Огненный», не жалели средств на оборону и его преемники. В последующие десятилетия складывались всевозможные коалиции, диктатор дзорхов объявлял свою расу высшей формой разумной жизни, тяжелейшие бои разворачивались на десятках планет, системы переходили из рук в клешни, щупальца и обратно. В разгар очередного сражения появились корабли-роботы Высших и предъявили знаменитый ультиматум 2353 года.

С тех пор Старшие практически не воевали, мелкие конфликты не в счет. Хотя настоящей дружбы цивилизаций наладить отнюдь не удалось. И вот теперь Эдуарду Корунду предстоял авантюрный рейд в компании трех существ, которым он не слишком доверял. Их будет четверо, неспособных даже правильно произнести имена собеседников, а потому придется начинать фразы пояснениями типа: «Человек обращается к лабба».

Когда Мишель осведомился, как скоро готов он покинуть Джуманджи, старший брат заявил, что намерен валяться на диване как минимум неделю. Понимающе покивав, Мишель вкрадчиво продолжил:

— Нам очень нужен человек, который хорошо знает джунгли Южной Омерты. Таких осталось немного, и ты — лучшая кандидатура.

— Экспедиция на Кураре? — опешил Эдуард. — Не смеши меня.

Однако он уже понимал, что брат-контрразведчик говорит абсолютно серьезно. Сдвинув брови, Мишель продолжил:

— Ты, конечно, волен отказаться. Только слишком много набралось оснований считать, что именно там спрятан очень важный объект, из-за которого Высшие разыграли мятеж аборигенов и заставили нас покинуть планету.

— Какой еще объект?! Это все легенды. Каждый год в джунгли уходили экспедиции, но никто нас не трогал. Причиной изгнания были рискованные исследования метанаучников Ахваза в «Лесной Берлоге» и физиков на антарктической оконечности материка.

— Нет-нет, все не так просто. — Капитан замахал руками. — Вспомни, как оговорился Серо-Зеленый. Он сказал тебе что-то вроде: «Вы нашли какие-то артефакты Древних, и ваши ученые могут овладеть силами, которыми вы неспособны разумно распорядиться».

— Ему нельзя верить. И он говорил очень обтекаемыми фразами, эти слова можно понимать по-разному…

— Моя трактовка тоже допустима, — возбужденно прервал брата Мишель. — Ахваз и другие работали там давно, а мятеж вспыхнул, когда в джунгли ушла экспедиция Кучума Зенина. И биолог этой команды рассказал перед смертью, что они нашли артефакт. Слишком многое указывает на тайну в том квадрате, откуда не вернулся Зенин.

— Предлагаешь мне в одиночку прочесать джунгли? — Эдуард развеселился. — Кто сообщит тебе о моей гибели?

Разговор о Южной Омерте возникал не впервые, поэтому Эдуард сделал вывод: кого-то в руководстве ЦАОБ одолела навязчивая идея — разыскать артефакт на Кураре. С другой стороны, было понятно, что Мишка не отправит его на верную погибель, то есть операция в какой-то степени проработана, и есть надежда на успех. В нервной системе махрового авантюриста разгорался азарт. Найти то, чего боятся Высшие, — ради такого стоило рискнуть.

— Не так трагично, братишка. — Мишель подмигнул. — Дело опасное, но не безнадежное. Высших на Кураре не видели уже года четыре. Контроль режима блокады поддерживают орбитальные крепости, персонал — представители Большого Квартета. За известное вознаграждение они согласны не заметить вашу посадку. Приборы станций просто ослепнут на полчаса.

— Нашу посадку? Я буду не один? И кто готов отвалить такие деньжищи? Неужели ваша контора?

— Нет, конечно. Некий миллиардер-лабба хочет поохотиться на ремнезубых броненосцев и других серьезных зверушек. Тебе предложено быть проводником. С вами пойдут два охотника — дзорх и виин-черси.

— Это на самом деле сафари или прикрытие шпионской операции?

Жизнерадостно расхохотавшись, Мишель осведомился:

— Старшенький, тебя всерьез беспокоит подобная ерунда?

— Проще говоря, меня подстрекают заниматься браконьерским промыслом?

Мишель изобразил профессионально суровый взгляд и строго произнес:

— По-моему, кое-кому не привыкать. Твоя задача — найти артефакты.

— Если они там есть.

— Почти наверняка должны быть.

— Зачем тогда нужна охотничья подстава?

— Страховка на случай, если Высшие все-таки появятся… — Мишель торопливо добавил: — Эта идея вентилировалась много лет. Теперь, когда ты добыл ключи, у нас появился шанс на успех.

— Что твои начальники считают успехом?

— Овладеть Всемогуществом, пусть даже примитивной версией. Мы одним броском обгоним остальных и почти сравняемся с Высшими!

— Ты не забыл, что рядом будут еще трое так называемых охотников, которые тоже мечтают о Всемогуществе и вряд ли настроены делиться с конкурентами.

— Но ведь ключ-кристалл у тебя!

— Один выстрел в затылок, и ключ поменяет хозяина… — Эдуард вздохнул. — Как вы представляете себе возвращение? Станция ослепнет повторно?

— Разумеется.

Эдуард продолжал сомневаться. Риск казался чрезмерно большим, а шанс — мизерным. Уходя, Мишель оставил ему диск с деталями задуманной в ЦАОБ авантюры. Детали не утешали: замысел был рассчитан на очень везучих камикадзе и эфемерную подмогу расы-М.

Всего неделю назад он бы отказался наотрез и немедленно. Сегодня многое изменилось. Эдуард остался совсем один и жизнь свою ценил по тарифам новогодних распродаж. Вдобавок появилась крошечная надежда: не зря же маячники подкинули ему кристаллы, открывающие врата измерений. Намеки на это имелись в той телепатической лекции, обрывки которой сохранил слабый разум космического егеря.

В ночь после разговора с братом Эдуарду снились непривычные кошмары.

…Он шагает по джунглям в компании трех собратьев по разуму, сердце колотится, словно после долгого бега или драки. Из зарослей на пеших странников выплескиваются стаи ядовитых насекомых в ладонь размером. Охотники отбиваются лопатками и прикладами, стреляют мелкой дробью, молниями, выпускают огнеметные струи, брызгают аэрозолями. Членистоногая пакость гибнет сотнями, но невероятно крупный экземпляр ромбострельчатого рогоносика, удачливо преодолев зону поражения, усаживается на загривке дзорха. Из-под панцирных щелей сочатся щелочные выделения, на чешуйчатом комбинезоне рептилии появляется проплавленное отверстие. Подбегает виин-черси с мачете в руке. Дзорх отгоняет яйцо-треножник шлепком хвоста и спинным щупальцем, сжимающим короткий кинжал, ловко закалывает насекомое.

Потом, когда они, отбившись, выходят к озеру, лабба задумчиво произносит, как бы размышляя вслух:

— Интересно, кого собиралась убить шестилапая — жука или дзорха? Умно придумано, коллега, это была прекрасная возможность избавиться от конкурента…

…Пять путешественников — отряд пополнился капитаном Мишелем Корундом — выходят на поляну посреди джунглей, ошеломленно взирая на сверкающее бесформенное чудо. Оно неописуемо, ибо человеческий язык беден и груб, однако все понимают: цель достигнута, они нашли то, что искали, хотя сами не знали, что именно ищут.

С радостными криками пятеро бросаются к чуду, но путь преграждает невесть откуда взявшийся Высший желто-розовой расцветки. Бежавшие первыми лабба и Мишель исчезают — просто тают, как столбы дыма. «Остановитесь, недоразвитые, — бьет под черепом громовая мысль Высшего. — Там могущество, которое предназначено не для вас!»

Потрясенный и рассвирепевший Корунд выхватывает ключ-кристалл и, крепко зажав его в кулаке, очерчивает рукой замысловатую фигуру. Конвульсивно дергаясь, Высший разваливается на струйки гаснущего пламени. Когда он исчезает окончательно, уцелевшие участники смертельного сафари вбегают в хранилище древнейшей мудрости…

…Он стоит безоружный на обширной поляне, рядом с ним — дзорх и зажимающий раненое плечо лабба. Их окружают странные твари, чьи формы невозможно разглядеть. Враги укрыты балахонами из сверкающей металлом ткани, зеркальные забрала шлемов скрывают форму головы. Ясно лишь, что у существ по две руки, в которых они держат тяжелые длинноствольные устройства.

Пара тварей выводит из зарослей виин-черси, валят его на камни ударами прикладов. Существа в балахонах потрясают винтовками и ревут: «Смерть убийце!» Два палача стреляют в лежащего, пули пробивают яйцевидное тело, рикошетируют с характерным визгом. Остальные молча поднимают винтовки, целятся в человека, лабба и дзорха. Корунд пытается вырваться, но он крепко связан.

Звучит команда на незнакомом языке. Обтянутые металлической тканью пальцы врагов нажимают спусковые скобы, стволы винтовок выбрасывают огонь и дым. Убийственно медленно выползают из дульных срезов пули и неторопливо летят к неспособным пошевелиться жертвам…

Проснулся Эдуард в холодном поту. Он не сразу понял, что казнь осталась в ночном кошмаре, а здесь ему ничего не угрожает. За окном спальни полыхал огнями ночной гигаполис, пустая квартира была чужой и неуютной.

Чертыхаясь, Эдуард попил ледяной газировки и снова упал в постель.

Больше кошмары ему не снились.

Утром, когда он меланхолично откусывал поочередно от двух батонов — колбасного и хлебного, позвонила Гелла.

— Привет, дорогой, — сказала она деловито. — Мы с Анзором решили, что пора заняться разделом имущества.

Плохо понимая, о чем идет речь, он буркнул:

— Я не претендую на половину твоих платьев.

— Меня тоже не возбуждают твои обноски, — раздраженно ответила бывшая жена. — Не забывай, что у нас есть квартира, две машины, очень много домашней техники, библиотека, совместный счет в Континентально-городском банке…

— Поделим без вопросов.

— И последнее — самая дорогая и самая трудноликвидная собственность, — Гелла добила его неожиданным ударом: — Твой драгоценный корабль!

Такого коварства на грани враждебности он не ждал и растерялся. Мило улыбаясь, Гелла выпустила контрольный луч в затылок, напомнив об алиментах.

— Забери квартиру и все деньги со счета, — сказал Эдуард. — Мне остается корабль и моя часть библиотеки.

— Твоя «Кадриль» мне ни к чему, — великодушно покривилась Гелла, которую вполне устраивал расклад, предложенный бывшим супругом. — Адвокаты договорятся о деталях. Счастливого дня, дорогой. Целую.

От злости у него пропал аппетит, так что недоеденная колбаса полетела в холодильник. Хорошо хоть он так и не распаковал багаж, собранный накануне. Распихав по чемоданам оставшуюся одежду и диски, он без сожаления вышел из квартиры. Линия доставки повезла кладь в родительский дом, а сам Эдуард отправился к Мишелю.

В тот момент он хотел как можно быстрее покинуть систему Зета-Фаркуана, однако пришлось задержаться на пару дней. Остальные участники сафари не были готовы, да и на станциях блокады возникли какие-то осложнения. За это время юристы «Сафари» организовали развод, а Гродзинский задержал выплату последних бонусов, так что эти деньги легли на счет уже холостого гражданина, то есть не подлежали разделу между расставшимися супругами.

Узнав, что Корунд согласился участвовать в авантюре на Кураре, Гродзинский сильно гневался, но Эдуард ответил твердо: мол, жизнь кончена, и терять мне больше нечего. В конце концов президент фирмы махнул рукой, и они провели вечер в кабаках, пьянствуя водку и смакуя продажных девок.

А наутро позвонил братишка, объявивший, что Эд должен отправляться как можно скорее.

В полете он так и не поспал: адреналина от расшалившихся нервов было в избытке. Еще хуже сделалось, когда он, выбросив корабль из гипера, увидел на экранах обе звезды — Десятку и Малышку. Кто бы мог подумать, что полузабытый небесный пейзаж так на него подействует.

Станция заметила «Тамбовский рейдер», и последовал запланированный — для записи в бортжурнал — разговор:

— Космолет «Кураре», я — Станция-два, объявите цель посещения системы.

— Станция-два, я — космолет «Кураре», цель визита — видеосъемка фауны с разрешенной орбиты.

— Космолет «Кураре», я — Станция-два, вам будет разрешено провести два сеанса видеосъемки с высоты не ниже трехсот километров.

— Станция-два, я — космолет «Кураре», вас понял. Согласен на ваши условия.

Ему сообщили параметры выжидательной орбиты. Локатор показал три корабля инопланетных участников сафари. Ожидание продолжалось около часа, после чего руководитель операции сбросил в навигационные системы визитеров трассы облета планеты. Одновременно загорелось сообщение:

— Станция-два — космолету «Кураре». Вам разрешено сделать три витка на низкой орбите. Второй сеанс будет разрешен, если вы подадите дополнительный запрос. В случае нарушения режима блокады вы будете уничтожены.

Не теряя времени. Корунд ввел параметры трассы. Серией коротких импульсов двигатели скорректировали орбиту, направив космолет «Кураре» к одноименной планете. По экранам проползли Северная Омерта, океан, потом Каморра. Увидеть Аквамарин или столицу планеты не удалось — трасса пролегала много восточнее. Да и нет, наверное, городов — аборигены и джунглиспособны быстро ликвидировать любые следы цивилизации.

Корабль продолжал огибать планету, и следующий виток орбиты должен был вывести «Кураре» прямо на Южную Омерту. Стиснув челюсти, Корунд обтянулся «чешуей», спустился в грузовой трюм, загроможденный антиграв-капсулой. Все припасы были уложены еще на Джуманджи, так что ему оставалось занять пилотское место и задраить люк.

Сигнал об отключении следящих устройств поступил, когда «Тамбовский рейдер» приближался к центральной части континента. Управляя кораблем с переносного пульта, Корунд сбросил скорость до субзвуковой, и теперь «Кураре» держал высоту лишь за счет антигравитаторов. Следующей командой Эдуард открыл ворота шлюза и вывел капсулу в космос.

Совсем близко медленно двигался чужой корабль — судя по очертаниям, космолет лабба. Когда капсула Корунда удалилась от «Кураре» и корпус перестал заслонять обзор, стали видны габаритные огни еще одного корабля. Последний партнер по авантюре появился буквально через минуту. Затем автопилоты запустили движки, и четыре космолета вернулись на облетные орбиты. Выполнив разрешенные витки, они будут ждать хозяев на безопасной дистанции. Когда придет время возвращаться, участники рейда запросят у Станции-два разрешения на повторное сближение с планетой. Возможно, эти хитрости обманут бдительность Высших…

Пока же капсулы стремительно падали, окруженные полем антигравитации. Сквозь прозрачную крышку кабины Корунд видел, как приближается поверхность, как чернота звездного неба сменяется мутностью стратосферы. Когда крохотный аппарат пробил тонкий слой облаков, стали четко видны знакомые с детства цвета: бледно-коричневые заросли, серая вода, красные скалы. Над головой раскинулся зеленовато-синий свод, покрытый желтыми пятнышками тучек. Именно такой окрас имеют субтропики Кураре по утрам, сразу после восхода Десятки.

Впрочем, ностальгия не успела замучить его: все внимание отвлекла посадка. Антигравитатор резко увеличил напряженность поля, капсула пошла совсем медленно и, наконец, мягко коснулась грунта.

Вокруг него с малым разбросом опускались остальные капсулы. Корунд откинул колпак фонаря, выпрыгнул из кабинки. После шести минут в плотном облаке антигравитонов притяжение планеты казалось чрезмерным, но эти фантомные ощущения скоро пройдут. Он вытащил из кабины рюкзак со снаряжением, карабин, обвешался приборами и, наконец, огляделся.

Оба солнца стояли невысоко и слепили даже через темный светофильтр шлема. До самого горизонта тянулся почти ровный травяной ковер. Озеро и река, замеченные Корундом на финише, не были видны из-за плоского рельефа. В полукилометре от капсулы начинались джунгли — много больших деревьев с закрученными широкими листьями. Он вспомнил, что деревья эти называются спиральниками и колючки у основания листьев сочатся мощнейшим ядом, из которого когда-то собирались делать чудодейственные лекарства.

Его партнеры тоже покинули свои капсулы. Рослые лабба и виин-черси уже надели рюкзаки и возились с оружием. Дзорха Эдуард не разглядел — наверное, скрывается в траве, приняв горизонтальное положение. Мультитранс, крохотный робот-переводчик, закрепленный на левом ухе, молчал. Спутники не спешили выходить на связь — вероятно, считали, что инициативу должен проявить землянин-проводник.

«Будь по-вашему, — решил Эдуард. — Поиграем в настоящее сафари». Он вставил карабин стволом вниз в специально для этого предусмотренный кармашек на рюкзаке, закинул груз за спину и подтянул ремни. На плечи навалилась инертная масса поклажи — около трети центнера. Хорошая предстояла прогулка — можно будет согнать лишний вес.

— Внимание, группа. — Торчавший из воротника микрофон отправил в эфир ставшие радиоволнами слова Корунда. — Говорит человек. Движемся навстречу друг другу, быстро знакомимся и принимаем решение на марш-бросок.

Подавая пример, он зашагал к геометрическому центру неправильной трапеции, образованной капсулами. Остальные тоже неторопливо направились в его сторону. Колыхание травы выдавало вставшего на все лапы дзорха, символы на экране сканера показывали медленное приближение трех объектов и подозрительное движение вдали по левую руку. Переместив на глаза закрепленный над козырьком шлема бинокль, Эдуард увидел блестящие фигурки.

Чтобы разглядеть детали, землянин прибавил увеличение и понял, что сбываются наихудшие опасения. Развернувшись цепью, наступали десятка два одетых в блестящие балахоны существ из его кошмарного сна.

Глава 17

Длинные рубахи, отражавшие свет обоих солнц, скрывали анатомические детали потенциальных противников. Можно было лишь понять, что у «зеркальных» как минимум две руки, в которых они держат длинноствольные предметы. Во сне Корунда похожие предметы были винтовками, и не имелось причин надеяться, что в реальности они окажутся чем-либо менее смертоносным.

— Группа, внимание, говорит человек, — произнес Эдуард. — Со стороны степи приближаются неизвестные существа. Предположительно вооруженные и враждебные. Всем изготовиться к бою.

Мультитранс разразился обрывками фраз:

— Где они?., что за твари?., вижу, они сверкают… антилучевая броня… я тоже не знаю, возьмет ли пуля… проверим, но плазма подействует наверняка… отступив к лесу, сможем укрыться за деревьями…

Из общего бедлама прозвучала четко сформулированная мысль:

— Говорит лабба. Нельзя оставлять им наши капсулы. Предполагаемый противник явно пытается оттеснить нас в лес, то есть мы должны поступить наоборот.

— Говорит человек. — Корунд догадался, о чем хотел сказать членистоногий. — Коллега лабба полагает, что в джунглях нас ждет засада?

— Говорит дзорх. Почти наверняка лабба прав. Предлагаю занять оборону вокруг наших аппаратов, а перед началом перестрелки продезинфицировать джунгли.

— Говорит виин-черси. Я правильно понял, что дзорх предлагает термическую обработку?

Они сошлись на дистанцию, с которой все хорошо видели друг друга, так что пропала надобность называть себя в начале сообщения. Присев на заднюю часть тела, дзорх сообщил — вероятно, в его голосе звучала насмешка, которую не смогли воспроизвести мультитрансы:

— Я предлагал прижигание при помощи плазмы.

— Поддерживаю, — сказал Эдуард. — Кто-нибудь догадывается, к какой расе принадлежат эти существа и как они попали на эту планету?

— Без помощи Высших или другой расы того же ранга сюда никто не попадет. — Замечание лабба прозвучало весьма логично. — Противник приближается, пора занять огневые позиции.

Местность была чрезмерно ровной — ни ямок, ни оврагов, ни возвышенностей. Корунд опустился на колено, погрузившись чуть ли не по плечи в высокую траву. ИЖ-Лассо привычно прижался к щеке прикладом.

Блестящая цепь загонщиков надвигалась со скоростью бегущего трусцой человека. Корунд оглянулся, рассматривая джунгли через «ночной глаз». Наверняка противник умел маскироваться, но какое-то движение за деревьями разглядеть все-таки удалось.

— В лесу есть крупные существа, — сообщил землянин. — Предлагаю начать прижигание.

— Плазмы не жалеть! — пошутил дзорх.

Четыре магнитные капсулы улетели в джунгли, стена деревьев разорвалась алыми полотнищами пламени — десять тысяч Кельвинов в центре разрыва, три тонны тротилового эквивалента. Переместив ствол, Эдуард выстрелил снова и снова. Затем переставил замедлитель взрывателя на большую дистанцию и опять нажал спуск.

Оружие у всех было однотипное — десяток-полтора зарядов на обойму. Когда они расстреляли по рожку, джунгли украшал горящий участок — метров триста по фронту и столько же в глубину. Над пожаром, дико вопя, метались незнакомые Корунду птицы Южной Омерты.

— Неплохо получилось, — пробормотал землянин.

Ему ответил шорох взметаемого грунта. Пули ложились вокруг него с большим разбросом, некоторые посвистывали совсем близко, другие косили траву в отдалении. Существа в зеркальных балахонах подобрались почти на полкилометра и непрерывно строчили длинными очередями.

Взяв на прицел сверкающую фигурку, Корунд выпустил серию иголочек. Мишень пошатнулась, но продолжала движение и стрельбу. Как видно, противолучевая ткань задерживала и легкие поражающие элементы. Чертыхнувшись, Эдуард выстрелил бронебойными пулями. На этот раз удалось пробить защиту — существо упало.

Человек удовлетворенно выразился и, оторвавшись от прицела, окинул взглядом поле. Парочка особо смышленых, пригибаясь, бежала в обход, пытаясь обойти отряд Большого Квартета. Чтобы не возиться с упреждением, Эдуард послал им в подарок плазменную капсулу. Туча огненных брызг накрыла обоих умников, прожигая металл, пластик, керамику и, конечно, органику. Бегущие цели исчезли.

Землянин навел карабин на ближайшего неприятеля, но тот вдруг превратился в грязно-розовое облако. «Не иначе, кто-то слишком богат на боеприпасы, — раздраженно подумал Корунд. — Реактивно-разрывными зарядами разбрасываются…»

Будучи охотником, он привык экономить каждый патрон, но другие участники сафари палили без перерыва, как пехотинцы, избалованные безупречно работавшей системой огневого снабжения. Не опускаясь до снайперской перестрелки, его спутники предпочитали работать плазмой. После такого фейерверка уцелел только один зеркально-бронированный, которого Корунд застрелил в порыве азарта, но уже через мгновение раскаялся в содеянном.

— Надо было попробовать взять живым, — сказал он сокрушенно. — И допросить…

— Не переживайте, мы все немного увлеклись, — утешил его дзорх, державший передними щупальцами крупнокалиберное реактивное ружье, — Пошли посмотрим, кого мы перебили…

— Не расслабляться, — громко напомнил виин-черси. — Могут оставаться подранки.

Развернувшись цепью, они направились к месту, где надеялись найти трупы, не слишком пострадавшие от плазмы.

Корунд шел крайним слева, рядом с дзорхом, и посматривал то на поле перед собой, то на сканер. Прибор упрямо показывал всего четыре движущихся объекта большой массы, то есть способность ходить смогли сохранить лишь охотники, а нападавшие были убиты либо затаились.

Корунд уже почти не сомневался, что видел во сне именно этих тварей: они, одетые в зеркальную броню, взяли его в плен и казнили виин-черси, которого назвали убийцей. Жаль, ночное видение было нечетким, и он, проснувшись, не сумел вспомнить деталей, кроме отражающей свет одежды. Эдуард и Мишель обсудили странные сны и пришли к выводу, что таким образом раса-М предупреждает своего посланца о возможных опасностях. Мишель усматривал важный смысл в том, что во сне лабба говорил про виин-черси в женском роде.

Разумеется, спутникам землянина не следовало знать о недавних приключениях Корунда, о планете X, о маяках-порталах, кристаллических ключах, и вообще им не следовало знать ничего лишнего. Например, что существует раса-М, которой захотелось крепко насолить Высшим. Только похоже, что Высшие проведали о злобных замыслах конкурентов и подготовились к встрече.

Первым на труп наткнулся лабба и подозвал остальных. Приблизившись, Эдуард увидел разорванную на куски тушу копытного существа. Лежавшие отдельно задние конечности с широкими ступнями напоминали ноги верблюда. Существо было размером с некрупную лошадь с очень мощной шеей, из основания которой росла пара похожих на обезьяньи рук. Шею венчала голова, тоже вызывавшая ассоциации с гориллой.

— Мне смутно знакомы эти пропорции, — произнес дзорх. — Наверное, уважаемый виин-черси сможет рассказать нам побольше.

Резко повернувшись к рептилии, членопитающий осведомился:

— Вы хотите сказать, что мы видим легендарного тлахасса?

— Которые почему-то называют виин-черси убийцами, — вырвалось у Корунда.

Реплика произвела фурор: слишком уж внимательно уставились на человека трое спутников. Однако никто не потребовал развить эту мысль — все ждали, что ответит виин-черси, поэтому взгляды вернулись к самому экзотическому члену команды.

Вселенная отнюдь не скупа на выдумку, так что эволюция на разных планетах творит чудеса, какие не приснятся даже пьяному вдрызг постановщику видеоужастиков. И тем не менее анатомия виин-черси превзошла все прочие извращения природы.

Среднюю часть тела занимал торс, имевший форму яйца или дыни. Торс был прошит тремя позвоночными хребтами, от которых расходились продольные и поперечные ребра, составлявшие внутренний и внешний хрящевые скелеты. Виин-черси росли в течение всей жизни, у стариков большая ось превышала два метра. Голова — более твердый хрящ — была похожа на клубнику размером с арбуз, три глаза обеспечивали круговой обзор. Точки, где вырастали из тела три верхние и три похожие на щупальца нижние конечности, также составляли правильные треугольники. На одной линии сверху вниз располагались глаз, ноздря, рука, нога.

Люди считали передней частью головы (слово «лицо» не употреблялось принципиально) сторону, где расположено ротовое отверстие. Сами виин-черси этого мнения не разделяли, считая портретом «анфас» взгляд сверху.

Кажется, сейчас виин-черси был бы рад отвести взгляд, но система трех глаз не позволяла это сделать. Нервно помахивая трехпалыми верхними конечностями, многохордовый предложил:

— Осмотрим остальных.

Осмотр немногочисленных результатов плазменного расстрела не прибавил ничего нового. Все убитые существа принадлежали к одному биологическому виду, все были одеты в подобие «чешуи», при всех имелись одинаковые автоматические винтовки.

— Засаду организовали Высшие, — уверенно резюмировал дзорх. — Одежда говорит о многом — такую «чешую» они подарили нам при первой встрече, потом появилась более совершенная модель. К тому же никто, кроме Высших, не смог бы доставить сюда эту банду втайне от станций блокады. Обратите внимание — тлахасса ждали нас точно в месте посадки.

— Это понятно, — перебил его лабба. — Меня больше интересует, где мог человек видеть тлахасса.

— Вы не поверите, — усмехнулся Корунд. — Я видел их во сне, хоть и не знал, что вижу тлахасса.

Все опять внимательно посмотрели на него, затем дзорх проворчал:

— Звучит правдоподобно. Увидеть их по-другому он бы не смог.

Разговор принимал неприятный для Корунда оборот. Еще немного — и слишком проницательные спутники догадаются, что человек знает больше, чем нужно. К счастью, раздался вопль виин-черси:

— Внимание! Трупы шевелятся! Два… нет, три!

Сканер подтвердил: даже не три, а пять тлахасса, которые до сих пор валялись без движений, медленно подползали к охотникам. Недобитые враги надеялись подкрасться, скрываясь в траве.

— Стать кольцом, спина к спине! — скомандовал Эдуард. — Плазмой не стрелять, слишком близко.

Послышался дикий рев. С разных сторон на них бросились недобитые тлахасса, но охотники ждали нападения и первыми открыли огонь. Тварь, по которой стрелял землянин, оказалась чрезмерно живучей и продолжала ковылять, даже получив солидную порцию тяжелых пуль. Когда тлахасса оказался в десятке шагов, Эдуард все-таки добил воинственное создание двумя выстрелами в голову. Остальные тоже управились — последнего тлахасса уложил дзорх, выпустив разрывную реактивную пулю в упор.

— Обычных тлахасса мы убивали гораздо проще, — сообщил виин-черси. — А эти монстры только свирепели, получив раны, которые должны быть для них смертельны.

— Биороботы, — предположил Корунд, перезаряжая карабин. — Снова работа Высших.

Виин-черси повертел своей клубничной головой, поочередно разглядывая человека каждым из трех своих органов зрения. Затем, достав из ножен большой кривой нож, неаккуратно вскрыл труп тлахасса. Некоторое время яйцехордовый издавал нечленораздельные звуки, расшифровать которые мультитранс Эдуарда не смог.

Наконец виин-черси выпрямился, сообщив:

— Действительно, биоробот. Наш проводник удивительно догадлив.

— Или хорошо осведомлен, — уточнил дзорх.

Лабба прорычал: дескать, у земного коллеги будет время поведать свою историю, а сейчас надо решить, как действовать дальше. Членистоногий напомнил, что им предстоят длительные скитания по джунглям, в которых вполне могут скрываться другие банды тлахасса. Кроме того, сказал он, нельзя гарантировать безопасность антиграв-капсул.

— Мы не можем оставить одного из нас охранять капсулы, — согласился дзорх. — Группа должна держаться вместе. Либо мы все остаемся здесь и подаем сигнал о возвращении, либо все идем к цели, рискуя остаться без средства вернуться.

— Почти наверняка здесь прячутся еще живые враги, которые захватят или уничтожат капсулы, — произнес лабба. — Но мы знали, что предприятие будет очень опасным. Я предлагаю не терять времени, бросить эти аппараты и заняться делом.

Виин-черси — отчаянный и безрассудный, как большинство представителей его расы, — немедленно провозгласил свое согласие. Решимость и доводы спутников отнюдь не убедили Корунда, и землянин заявил, что не считает охотничьи трофеи достаточной причиной для столь рискованного решения. На него в очередной раз дружно посмотрели, как будто землянин сказал невероятную глупость. В любом случае решал голос дзорха, и ящер решительно провозгласил:

— Продолжаем работать по плану. В худшем случае мы теряем капсулы, но это — не повод отступать.

— Вот именно, — подхватил виин-черси. — Если понадобится, мой корабль совершит посадку на автопилоте. Я вывезу на орбиту и вас, и наши возможные трофеи.

Дзорх и лабба подтвердили, что их корабли тоже готовы прилететь по вызову в любую точку Кураре.

К стыду своему, Корунд не предусмотрел такую возможность. Смирившись, он натянул бронежакет поверх «чешуи». Отряд растянулся цепочкой: лабба — на левом фланге, Корунд — крайний справа. Когда подходили к границе выжженной полчаса назад территории, сканер Эдуарда засек движение за деревьями, и землянин, не дожидаясь выстрелов противника, выпустил дуплетом плазменные заряды.

Они выжгли в джунглях полосу не меньше километра глубиной. Пробираясь по тлеющим щепам разбитых спиральников, Корунд разглядел нескольких обугленных тлахасса, не успевших нажать на спусковые крючки.

Следующий отрезок маршрута преодолели без приключений, даже чуть было не обрадовавшись: мол, прорвались. Однако тропические заросли внезапно расступились круглой каменистой площадкой в милю поперечником. Едва отряд добрался до середины пустыря, Корунд был сбит с ног пулей, ударившей в нагрудную броню. Спустя секунду донесся запаздывающий звук выстрелов — по ним стреляли с двух сторон.

Землянин неловко — грудь побаливала — перевернулся на живот. Его спутники моментально, словно ждали такого нападения, залегли, расползаясь по естественным укрытиям. Эдуард расположился в неглубокой промоине и достал из рюкзака раздвижной перископ. Осмотр местности показал, что в лесу на расстоянии около четырехсот метров работают пять или шесть стволов. Человек и дзорх выпустили туда по капсуле плазмы. Лабба и виин-черси расправились со второй засадой.

Перебежками и переползанием отряд пересек открытую местность и снова нырнул в лес. Ускоренным шагом, прорубая густые заросли секачами-мачете, они шли, готовые в любую секунду вступить в бой. Однако проходило время, и никто их не тревожил.

— Или мы всех перебили, или оторвались от погони, — резюмировал дзорх. — Но вероятнее, что противник просто взял тайм-аут и ждет нас ближе к пункту назначения.

— Пожалуй, коллега прав, — признал виин-черси, который сильно устал и без конца вытирал с головы остро пахнущую слизь. — Предлагаю поискать место для привала.

Лабба — наверняка самый сильный и выносливый из четверых — молча помахал средней парой конечностей: дескать, как хотите. Дзорх — тоже коротконогий и изрядно уставший — сказал, задыхаясь:

— Хорошая мысль. Немного передохнем, обсудим дальнейшие планы, а заодно коллега-человек объяснит кое-что.

— Боюсь, мне нечего… — приготовился соврать Эдуард.

— Бросьте, человек. — Вибрирующий звук, изданный дзорхом, мультитранс преобразовал в издевательский смешок. — Вся цивилизованная Галактика знает о вашем путешествии на планету, где сражаются неизвестно кем созданные колонии разных рас.

Ошеломленный Корунд уже не пытался возражать и отнекиваться, но только переводил взгляд с одного спутника на другого — коллеги по Большому Квартету выкрикивали наперебой:

— Совершенно ясно, что вы столкнулись с естественными конкурентами Высших.

— Маяки на Верите и Новом Алаббите связаны, однако вас почему-то заставили погулять по планете, хотя могли телепортировать прямо в хранилище артефактов.

— В вашем фильме нет кадров встречи с тлахасса. Откуда вам известно, что подлые твари называют нас убийцами?

— Очевидно, его фильм не дает полной картины. Человеку известно много сверх того, что мы видели.

— Не будем забывать, что наш коллега давно привлек внимание сверхцивилизаций. Сначала на него обратили внимание Высшие, теперь же — другая сторона большого конфликта.

Покачивая шлемом, лабба проговорил:

— Между прочим, тлахасса близки нам анатомически и физиологически. Лабба весьма опечалены их участью. Неужели вся раса истреблена?

Как сообразил Эдуард, вопрос был адресован виин-черси — ведь тлахасса обитали в зоне влияния этой цивилизации. Однако треххордовый не ответил, и тогда заговорил дзорх:

— Коллегу мучают угрызения совести. Наш спутник виин-черси понимает, что его предки совершили преступление. Не смущайтесь, уважаемый, каждая раса пишет свою историю кровью, пользуясь иероглифами смерти.

Опустив голову, так что два глаза смотрели под щупальца, а третий — в небо, виин-черси забормотал неразборчиво. Мультитранс землянина разобрал лишь обрывки фраз:

— Не было полного уничтожения… на блокированной планете остаются живые… их десятки миллионов…

— А сколько оставалось сразу после экзекуции? — осведомился лабба. — Десятки тысяч? Ваши каратели постарались на славу, не зря в разговоре с землянином кто-то назвал вас убийцами.

— Это случилось давно, — уже отчетливее произнес виин-черси. — Мы и дзорхи только начали осваивать сверхсвет… Тлахасса были сильны и динамичны, они уже создали поселения на планетах своей системы, они создавали оружие не хуже нашего. Мы не могли позволить им построить межзвездные корабли.

— Не исключаю, что они тоже попытались бы истребить вас, — признал дзорх. — Наверное, на вашем месте точно так же поступила бы любая раса, не потерявшая инстинкт самосохранения.

— Логике сверхдержав чужды догматы примитивной этики, — добавил лабба. — Хотя тлахасса жалко. Чисто субъективно.

Они были цинично-прагматичны. Трагедия истребленной расы потрясла Корунда, но человек понимал: у виин-черси оставался не слишком широкий выбор вариантов. Как бы поступило человечество, оказавшись в подобной ситуации? Эдуард догадывался, что главной проблемой стала бы точная научная классификация тлахасса — придумали бы термин типа хиппопримат или Centaurilla sapiens. А выбор между собственной гибелью и геноцидом чужой расы довольно прост…

Вздохнув, он по праву проводника предложил отряду продолжить движение, по-прежнему развернувшись цепью, чтобы осматривать как можно более широкий участок местности. Где-то к северу протекала река, и Корунд рассчитывал устроить засидку возле места, куда ходят на водопой ремнезубы. К его удивлению, охотники дружно потребовали повернуть на запад.

Происходящее становилось все загадочнее. Ладно уж, маршрут выбирают идиотский — Корунд уже смекнул, что целью авантюры была вовсе не охота, во всяком случае, не на ремнезуба. Не зря же брат расспрашивал про древние строения, из-за которых якобы погибла экспедиция профессора Зенина.

Другие несуразности вгоняли в ступор.

Три спутника, представлявшие не слишком дружественные расы, невероятным образом образовали спаянную команду единомышленников. Они понимали друг дружку с полуслова, словно долбанные телепаты. Сам Эдуард отнюдь не чувствовал себя таким же патроном в обойме. Землянину как будто не вполне доверяли, а то и вовсе опасались его.

Возможно, дело было в видеоотчете, о котором каким-то образом узнали в Большом Квартете. Тоже, между прочим, тайна, покрытая мраком. Все авторские права принадлежали первооткрывателю, так что никто не мог передать этот файл информационным каналам. Руководство «Футурланда» не было заинтересовано преждевременно разглашать информацию о планете X и расе-М, контора Мишеля — тем более. Оставалась вроде бы только Гелла, но непохоже на нее — бывшая супруга заботилась о собственной репутации, она бы не пошла на такую уголовщину, чреватую запредельными штрафами.

Скоро все прояснится, подумал Эдуард. На ближайшем привале начнется серьезный разговор. Что-то придется рассказать, но взамен и спутники кой-чего поведают.

Продолжая внимательно всматриваться в пейзаж по курсу шеренги, он мельком покосился влево. Три чужака деловито переставляли нижние конечности, поглядывая то вперед, то на сканеры. Можно ли рассчитывать на них в трудной переделке?

Виин-черси. Самая старая из ныне существующих цивилизаций, они вышли за пределы своей планетной системы почти тысячу лет назад. Существа жестокие и воинственные, до сих пор считают себя избранной расой, презирают всех остальных — и Старших, и Младших. Если бы не Высшие, то виин-черси давно развязали бы новую войну за галактическое господство. Принято считать, что виин-черси пострадали от ограничений Высших сильнее, чем другие члены Большого Квартета, а потому и ненавидят сверхцивилизацию сильнее, чем прочие Старшие.

Дзорх. Самый слабый физически, но почти наверняка самый умный и уж во всяком случае самый хитрый. Ящерки не любят открытых столкновений, они — мастера интриг, закулисных сделок и логических парадоксов. Их цивилизация всегда отставала от других по силе оружия, но создавала великолепные образцы гипертехнологичного оборудования. Если прижмет — могут ожесточенно сражаться, хотя не выиграли ни одной войны. Демонстративно дружелюбны, но никто не знает, какой пакости от них ждать. Все конфликты дзорхов с Высшими были не слишком острыми, без силовых карательных акций со стороны сверхцивилизации.

На этом пункте размышления Корунда были прерваны внезапно раскрывшейся панорамой. Перед вышедшим из леса отрядом раскинулся идеально ровный луг, заросший колючками с желтыми и розовыми цветочками.

— Всем стоять! — крикнул человек. — Когда-то я видел похожий пейзаж.

Отряд послушно остановился, народ насторожился, держа оружие наготове. Дзорх осведомился:

— Вы полагаете, что в лесу на другом краю поля прячется засада?

Корунд покачал головой, пытаясь понять, какой именно клочок памяти поднял тревогу. Ну да, конечно, именно такую дрянь они встретили на окраине джунглей много лет назад…

— Это трясина, — сказал он. — Затянет с головой. Предлагаю лететь.

Спутники молчали, сканируя топь своими приборами, однако радары и сонары выдавали весьма неопределенную картину. На всякий случай Корунд пояснил, что вязкая жидкая грязь прикрыта подсохшей коркой, которая проломится даже под ребенком.

Здоровяк лабба подобрал камень побольше и зашвырнул подальше. Камень упал, громко чавкнув.

— Проводник компетентен, — словно удивившись, резюмировал виин-черси. — Летим.

— Заодно перемахнем через реку, — добавил дзорх.

Оказавшись на другом берегу, они снова построились цепью. Местность изменилась: теперь отряд ломился через очень редкий лес. Здесь росли псевдопальмы и лианники, причем каждое дерево было окружено густыми кустами занозника. Зеленовато-бурая бахрома лиан свисала до самого грунта. Корунд предупредил, что колючки кустов и лиан выделяют сильнейший токсин нервно-паралитического действия.

— Догадываемся, — сообщил в ответ лабба. «Наверное, опытный охотник, — подумал Эдуард. — Вот только на какую дичь привык охотиться…» Стараясь не наступить на что-нибудь потенциально опасное, человек продолжил перебор известных достоинств партнеров по Большому Квартету.

Итак, лабба. Раса, проявлявшая наибольшее дружелюбие к человечеству. Прямоходящие млекопитающие — это, по галактическим понятиям, почти родня. Самая многочисленная Старшая раса, колонизировавшая десятки планет. Очаги этой цивилизации охватывали владения других держав, но мощный флот был разбросан на колоссальном пространстве. Психологически лабба казались близкими людям: воевать не любили, но умели, да и в развитии передовых технологий вечно отставали. Вроде бы естественный союзник, но доверять ему стоит не больше, чем всем остальным…

— Внимание, команда, говорит человек. — Корунд остановился, поднявшись на небольшой курган. — Прямо перед нами симпатичное место, где можно сделать привал.

— Пора, — согласился дзорх. — Я выдохся, да и виин-черси тяжело дышит.

Яйцеобразный, очевидно, разозлился и ответил: мол, готов пройти еще столько же и трижды столько. Лабба немедленно пошутил по поводу коротконожек, которым непривычно топать пешком.

Под эту жизнерадостную перепалку отряд собрался у подножия холма, увенчанного одиноким раскидистым узколистником и каменной глыбой. Из-под скалы бил родничок, струя прозрачной воды бежала вниз по склону, наполняя гранитную выемку. «Ванна для двоих», — машинально подумал Эдуард.

Взбежав на холм, лабба спугнул стайку птиц с кривыми клювами и, оглядевшись, крикнул:

— Действительно, удобная позиция. Окрестности хорошо просматриваются, никто не подберется незамеченным.

Виин-черси не мог смолчать, поэтому проворчал, карабкаясь к макушке холма:

— Враг может ударить чем-нибудь дальнобойным.

Дзорх был уже наверху, скинул рюкзак и, разуваясь, успокоил спутников:

— Я разбросаю следящие устройства. Нас не застигнут врасплох.

Достигнув вершины, громадное трехногое яйцо огляделось и проговорило:

— Отлично. Значит, мы сможем без помех выслушать рассказ человека.

Остальные выразили согласие самыми разнообразными непереводимыми звуками, и Корунд понял, что приближается миг большого информационного бартера.

Глава 18

Добрый друг или, по крайней мере, союзник лабба тактично сгладил остроту момента, сказав:

— Нет ничего лучше неторопливой беседы у костра после хорошей трапезы.

— Согласна, — ответил или, точнее, ответила виин-черси. Эдуард припомнил, что в его вещем сне лабба говорил о виин-черси в женском роде. Сон сбывался, то есть раса-М, предупреждая Корунда, прекрасно знала, кто станет участником рейда на Кураре.

Между тем дзорх достал из рюкзака полдюжины разноцветных горошин, которые нетерпеливо отрывались от его щупалец и улетали во все стороны. Видимо, то были обещанные страж-устройства. Покончив с обеспечением безопасности, ящер признался, что нуждается в омовении. Торопливо раздевшись, он нырнул в водоем.

— Ну вот, загадил лужу, — равнодушно прокомментировал лабба. — Жди, пока ручей обновит воду.

— В реке купаться не советую, — предупредил Эдуард. — Здесь водятся крупные хищники и мелкие паразиты.

— Очень интересно, — надменно сообщила суровая воительница виин-черси. — Обязательно окунусь после ужина.

«Да, выкупаться не помешает», — мысленно согласился Корунд. Тело под «чешуей», покрытое коркой пропотевшей пыли, требовало вспомнить о правилах гигиены. К сожалению, здесь не было водопада, под струей которого можно было стоять, как в лесу планеты X. Человек наполнил из ручья раздвижную тридцатилитровую канистру и добавил пару таблеток химреагента для стабилизации кислотно-щелочного баланса. Походный анализатор подтвердил, что получившаяся жидкость вполне пригодна для употребления.

Пол-литра этой воды он залил в коробку с пайком, два литра дополнили до краев холодильную флягу, еще столько же уместилось в запасную емкость, которую Корунд спрятал в рюкзак. Остатком воды человек обтерся, смачивая губку.

Рядом с ним точно тем же способом пытался помыться лабба. Достать руками под закрылки членистоногий не мог и после недолгих раздумий предложил человеку кооперацию.

— Надеюсь, вы не попытаетесь совершать развратных действий, — привычно пошутил Эдуард, подставляя спину.

Влажная губка прошлась вдоль его спины, и мультитранс сообщил:

— Вы напрасно подозреваете меня в извращенной форме ксенофилии.^[2] Я — женского пола, как и виин-черси.

— Надо же…

Следующую минуту человек блаженно кряхтел, терзаемый инопланетной банщицей. Потом партнеры поменялись местами. Поплескав водичкой на тонкий хитин, Корунд осторожно повел губкой, смахивая комки размокшей грязи.

— Вас не обидит признание, что я не испытываю к вам сексуального интереса? — осведомился он. — Наверняка для мужчин-лабба вы весьма привлекательны.

— Вы меня тоже не возбуждаете. В таких случаях у нас говорят: останемся друзьями.

— Как приятно общаться с дамой не только красивой, но и умной…

Подобные реплики всегда благотворно действуют на женщин, однако лабба лишь презрительно похлопала вымытым закрылком, проговорив:

— Бросьте. Наши мужчины считают меня грубоватой и чрезмерно мускулистой. Я ведь была спортсменкой — чемпион планеты по военизированному многоборью.

Степень сексапильности случайной попутчицы совершенно не волновала Корунда, поэтому он отделался банальной лестью:

— Ни черта ваши мужчины не понимают.

— Вы опытный ловелас, — сделала вывод членопитающая.

Немного отмывшись, они сели в кружок. С аппетитом похлебав горячий супчик, Эдуард взялся за рагу. Остальные тоже стремительно наворачивали свои пайки. Над холмом распространялись астрокулинарные ароматы, часть которых производила на землянина не слишком приятное впечатление.

Первой покончила с едой виин-черси. Отложив пустую пластиковую посуду, она издала длинную серию свистяще-щелкающих звуков. Мультитранс Эдуарда перевел:

— Наступает время разобраться в новых обстоятельствах. Для начала мы должны выслушать человека.

Общее молчание, несомненно, было признаком единодушного согласия. Проглотив последний кусок, Эдуард кинул посуду в общую кучу, допил сок и произнес:

— Я ждал столкновений с туземцами, но мы встретили совсем другого врага.

Наверняка отвечавший ему дзорх вложил в голос укоризну в изрядной дозировке:

— Вас спрашивают вовсе не об этом.

Корунд даже немного смутился. Он разговаривал с осведомленными неглупыми существами, каким-то образом узнавшими о его приключениях. Не стоило шутить столь неостроумно. Собравшись с мыслями, он поведал о снах, которые видел после возвращения с планеты X.

— Итак, у Высших есть соперники соизмеримой силы, — резюмировала виин-черси. — Это приятно. Наша борьба становится менее безнадежной.

— Не стоит обольщаться. — Дзорх помахал щупальцами. — Раса маячников, как назвали ее первооткрыватели, вовсе не страдает альтруизмом. Они просто используют нас в своем конфликте с Высшими.

— Недоказуемо, но правдоподобно, — признала виин-черси.

— Очень вероятно, — согласилась лабба. — Твой собеседник на Новом Алаббите упоминал состязание, в котором лидировал другой фаворит. Маячникам было безразлично, кто выполнит их замысел.

Импровизированный мозговой штурм стремительно раскрывал новые грани запутанной интриги. Кое-как ухватив нить чужой логики, землянин переспросил:

— Вы считаете, что целью расы-М была доставка ключ-кристаллов на Кураре?

— Наиболее простое и разумное объяснение, — подтвердил дзорх. — Мы попали в стандартную ситуацию противостояния двух спецслужб. Маячники давно собирали дубликаты землян и других обитателей Галактики, готовясь нанести удар Высшим.

Лабба уточнила:

— Запись дубликатов началась, видимо, еще в те времена, когда была жива раса тлахасса.

«То есть веков пять-шесть назад», — прикинул Эдуард и продолжил вслух:

— Они умеют ждать.

— В этих состязаниях разыгрывается очень ценный приз, — провозгласил дзорх. — Возможно, мы вообще неспособны понять, какие цели стояли перед участниками турнира.

Обидевшись за почти родную метанауку, землянин высказался: дескать, логическим путем, исходя из общих соображений, можно хоть как-то приблизиться к пониманию. Для примера он вкратце изложил идею Корна про движущую силу страха, а также свои догадки насчет общих черт отношений в парах Высшие — Старшие и Старшие — Младшие. Распалившись, Эдуард собирался сказать о мессианских побуждениях харизматических Высших, но собеседники поспешили вмешаться в дискуссию.

— Наши теоретики тоже делают глубокомысленные выводы, — просвистела и прощелкала виин-черси. — Вся беда в том, что мы знаем всего одну сверхцивилизацию, да и ту практически не знаем. На таком шатком фундаменте трудно построить правильно работающую модель.

— Можно попытаться, — вставил дзорх.

— У меня появилась глупая мысль, — сообщила бывшая спортсменка-лабба. — Человек полагает, что Высшие относятся к Старшим, как Старшие — к Младшим. Означает ли это, что могут быть общие черты в отношениях между парой Высших и парой Старших рас?

После паузы дзорх произнес:

— Соперничество и страх… Да, коллега, вы правы — это возможно. Но в таком случае…

Резко взмахнув тройкой верхних конечностей, его перебила виин-черси:

— Предлагаю сосредоточиться на главной задаче. Не станем лицемерить: мы хотим найти Древних, или маячников, или руины любой погибшей сверхцивилизации, потому что надеемся получить доступ к Всемогуществу.

Подвернув под себя хвост, дзорх сел на задние конечности и задумчиво проговорил:

— В принципе обмен информацией между цивилизациями совершенно не исключен. Нет ничего зазорного и в том, чтобы воспользоваться знаниями погибшей культуры. Обмен знаниями — нормальный путь прогресса даже в рамках одной расы. Если не ошибаюсь, на Земле так называемые исламские народы сохранили науку Древнего Китая и античной Европы, потом прогресс вернулся в Европу, эстафетную палочку подхватил заморский континент… На моей прародине зеленая раса создала мощную культуру, краснокожие переняли знания, когда зеленые выродились, а к исходу средневековья их знаниями пользовались уже синие.

— Я слышал гипотезу, что Всемогущество — следующий шаг эволюции, — сказал человек. — В какой-то момент естественные мутации создадут новый биологический вид, и homo sapiens превратится в homo super.

Дзорх пренебрежительно отвел эту гипотезу плавным движением пучка щупалец.

— Бессмысленно, — сказал он. — Биологическая эволюция тут ни при чем. Могущество индивидуума неизменно, Всемогущество достигается в ходе технологического прогресса, создающего новые знания, инструменты, социальную организацию.

— Вот я и говорю — надо найти Древних, — вскричала виин-черси. — Может, поделятся с нами инструментами, знаниями и еще чем-то, о чем мы не догадываемся.

— С чего вы решили, что обладатели Всемогущества одаривают этим добром недоразвитых? — засмеялся землянин. — Звезды стали ближе, но остаются скупыми. Даров с неба не будет.

— Допустим. — Виин-черси не собиралась сдаваться. — Однако в нашей части Галактики есть четыре расы, которые согласились, что имеют больше прав, чем остальные. Более того, наше право повелевать Младшими молчаливо подтвердили даже Высшие.

— Весь вопрос в том, как долго протянется подобная идиллия, — парировала лабба. — Цивилизации, даже высокоразвитые, имеют привычку погибать.

Остальные молча согласились с ней. Отрывочные сведения о Древних, Бродягах Бездны и расе шистрав входили даже в школьные программы. Кроме того, в незапамятной древности покоряли Галактику менее известные цивилизации: пятнистые скунсы, перепончатокрылые псевдоприматы, «красные слоники». Все они деградировали и вымерли за последний десяток миллионолетий — возможно, были уничтожены разными Превосходящими расами.

Разговор получится долгим, понял Эдуард и выразительно поглядел на небо. Набиравшая ослепительную яркость Десятка подбиралась к зениту, окровавленная Малышка раскинулась на четверть неба, касаясь горизонта лишь нижним краем. Все дружно стали собираться. Забыв про обещанное купание в реке, виин-черси наскоро окунулась в каменную ванну у подножия холма.

Оставив за спиной незатоптанный костер — при здешней влажности пожара все равно не получится, — четверо продолжили поход. Направление указал дзорх, и никто не удосужился объяснить проводнику-землянину, какого дьявола ищут они в той стороне.

Цепочка из четырех существ, неспособных произносить имена спутников, ускоренным шагом продвигалась на северо-запад. Шли по слегка каменистой равнине, огибая редкие кучки деревьев. Целью похода был, очевидно, мощный лесной массив прямо по курсу.

На второй сотне шагов после привала виин-черси напомнила гипотезы о сверхдревних сверхцивилизациях. Еще на заре современной астрономии было установлено, что самые старые звезды Галактики сконцентрированы в шаровых скоплениях, и в соседних спиральных галактиках наблюдается та же картина. Среди космологов и астроархеологов возникла легенда, что шаровые скопления имеют искусственное происхождение — древнейшие культуры стянули звезды в плотные сферические сгустки.

— Не будем притворяться — разведки наших рас установили, что Высшие пытаются проникнуть в шаровые скопления, но их кто-то не пускает, — сказала виин-черси.

— Кто-то или что-то? — машинально поинтересовалась лабба. — Стоит ли обольщаться надеждой, что в шариках могут обитать наши союзники?

Дзорх съехидничал:

— Разве Высшие — союзники нашим муравьям?

Мечта о всемогущих жителях шаровых скоплений оставалась чуть ли не последним стержнем, на котором держался Корунд. Он ответил резко:

— Высшие помогают Младшим интриговать против Старших. Может, и Суперы помогут нам против Высших.

— Сам же говорил о звездной скупости, — раздраженно буркнула виин-черси. — Я не верю в сверхъестественных спасителей.

Некоторое время они шли молча.

— Поговорим о богах, — предложил дзорх. — Если не ошибаюсь, эта мифологическая концепция знакома всем присутствующим.

— Насколько я помню университетский курс галактической истории, должна бытьзнакома, — сказал Эдуард. — Все Старшие, а также многие Младшие создали похожие религиозные учения.

— Похожи и проявления, — поддержала его лабба. — Боги всегда приходят с неба, хотя пустынные кочевники, страдающие от жажды народы раскаленных песков, скорее должны были поклоняться водяным демонам.

— С неба — значит, речь идет о космических пришельцах. — Дзорх произнес это без обдумывания, словно не раз участвовал в подобных диспутах. — Непонятно лишь, для чего посланцы межзвездной цивилизации общаются с малограмотными племенами, хотя неподалеку живут более культурные народы.

— Говорит виин-черси. Явившись с неба, боги всегда излагали довольно странные версии глобального мироустройства. Сотворение Вселенной из яйца, сотворение живых существ из грязи, массовая гибель фауны и флоры в результате природных катаклизмов вроде пожаров, наводнений, оледенений. Подобные рассказы можно понимать как иносказательное описание Большого Взрыва, синтеза биологических макромолекул в первичном бульоне и так далее. Кроме того, в древних преданиях, записанных со слов так называемых богов, мы находим подробную астрографию с довольно точным указанием числа планет в соседних звездных системах.

— Говорит человек. Все верно, пришельцы рассказывали нашим пращурам много интересного, хотя древние люди, лабба и дзорхи не могли постичь смысл тех идей, знаний, понятий. Так зачем же сообщать полуразумным существам информацию, которой те все равно не смогут воспользоваться?

— Говорит лабба. Для простого сафари-гида вы хорошо разбираетесь в столь сложной проблематике. А ведь считалось, что в известном ведомстве работает его младший брат. Может, старший тоже?

Негуманоиды, забывшие предписанную им роль богатых охотников, засмеялись. Поддержав общее веселье, человек произнес миролюбиво:

— Нет, я не сотрудничаю с разведкой.

— Так не бывает, — возмутилась лабба. — Каждый разумный представитель достаточно развитого социума в той или иной степени контактирует с какой-нибудь спецслужбой. Даже если сам этого не сознает… Впрочем, приношу извинения и обещаю больше вас не прерывать.

«Сволочь», — подумал Эдуард. Лабба не сбила его с мысли, но человек решил закончить пикантную тему:

— Уточним. Я не являюсь штатным или секретным сотрудником известного мне силового ведомства. Удовлетворены? — Вот и разберись по этим негуманоидным харям, что означает их мимика. — А насчет чрезмерных знаний, то моя бывшая жена — специалист в области метанауки. В последнее время она вернулась к своей давней идее о сходстве Высших с человеческими богами и предполагала, что существует более высокая, чем Всемогущество, ступень власти над силами природы. Она называла эту ступень Сверхмогуществом.

— Говорит дзорх. Мои коллеги полагают, что целью пришельцев была элементарная провокация — классическое активное мероприятие в лучших традициях разведорганов. Вперемешку со сведениями о Вселенной пращурам подкинули образ мудрого и доброго всемогущего божества, коего необходимо слушаться. Расчет был прост: разумные существа — из присущего этой породе чувства противоречия — попытаются сравниться могуществом с демиургом.

— Говорит лабба. Идея божественного вросла в наши культуры. Идея жгла наше самолюбие, мы болезненно думали об этом, и порой рождались любопытные мысли. Мы поняли, что Единый Творец не может быть по-настоящему Всемогущим. Он не может создать такой тяжелый камень, который неспособен поднять. Не может разрешить такую высокую скорость, которую сам неспособен превысить. Не может постулировать закон, который сам же неспособен нарушить. Не может сотворить особь, имеющую столь яростный темперамент, который сам же неспособен удовлетворить.

— Говорит дзорх. У пресловутого Всемогущества много сторон. Власть над материей убивает желания. У всемогущего субъекта — будь то индивидуум или социум — пропадает потребность в прогрессе. Остается лишь звериный страх потерять свое исключительное положение во Вселенной. Они боятся конкурентов, поэтому давят любую потенциальную угрозу.

— Говорит виин-черси. Это справедливо, пока мы говорим о власти над энергией и материей. Но ведь предполагаются и более сложные виды Всемогущества.

После этих слов инопланетяне воровато покосились на землянина и заткнулись. Видимо, продолжение темы не предназначалось для человеческих ушей. Корунд предположил, что прозвучал намек на контроль времени, и добрые братья по разуму решили промолчать — вдруг люди до этого не додумались.

— Начала — договаривай, — потребовал Эдуард. После паузы заговорила членопитающая:

— Как мы понимаем, Высшие способны полностью контролировать энергию, пространство и материю. Но способность эта доступна лишь цивилизации в целом. На следующем этапе контроль над материей станет свойством индивидуума, тогда как цивилизация в целом шагнет на следующую ступень Всемогущества.

— Вы имеете в виду манипулирование временем? — уточнил Эдуард. — Нарушение законов сохранения и причинно-следственных связей?

Кажется, человек опять удивил спутников. Они долго переглядывались, после чего дзорх сообщил:

— Она имела в виду творение материи. Сотворение Вселенной — главный подвиг любого настоящего божества. Ваша метанаука не пришла к этому соображению?

— Никогда не слышал об этом. Как мы полагали, Высшие достигли всего, что могли вообразить, так что им не к чему стремиться. Развитие остановилось, и сверхцивилизация угасает. Пытаясь овладеть следующей ступенью власти над природой, любая раса сооружает свой собственный погребальный костер. С другой стороны, если цивилизация не пытается перейти на следующую ступень развития, то застой всего лишь начинается чуть раньше, поэтому такое племя тоже гибнет. Либо сами вымрут от деградации, либо застоявшуюся культуру проглотят соседи. А если некая цивилизация делает слишком резкие движения, слишком торопливо двигаясь по дороге прогресса, то подвергается репрессалиям со стороны более развитых подонков.

Лабба дополнила его мысль:

— Не забывайте о важном обстоятельстве. Даже при естественном отборе необязательно выживают сильнейшие особи. Но искусственный отбор однозначно приводит к вырождению популяции. Проще говоря, репрессалии Превосходящих рас губят самые перспективные культуры, но примитивные и слабые получают шанс.

Неожиданно дзорх переливчато закашлял — вероятно, смеялся. Впрочем, он быстро взял себя в щупальца и проговорил:

— Надо понимать, что Высшие позволяют нам продолжать существование лишь потому, что Большой Квартет — это малоперспективные расы, отбросы галактической эволюции. Обратите внимание, на той планете, где побывал наш спутник-человек, в число высокоразвитых выбились тлахасса и оклиуте, которые для нас остаются Младшими.

— Мою расу тоже заставили притормозить прогресс и экспансию, — напомнила виин-черси. — Мы далеко опережали всех вас, но Высшие заставили нас не покидать пределы Восьми Солнц. Якобы в наказание за геноцид тлахасса. Как выяснилось потом, нас на долгие столетия заперли в клетку, чтобы позволить трем вашим цивилизациям почти сравняться с виин-черси.

— Поэтому вы так яростно ненавидите всех, — понимающе повздыхал дзорх.

— Мы ненавидим только Высших. К вам мы испытываем лишь неприязнь и презрение, не больше.

Кажется, лабба начала закипать. Ее раса люто не любила виин-черси, и только жестокий запрет Высших спас треножников от тотального истребления на исходе войны в середине прошлого века.

«Не хватало, чтобы тетки мордобой устроили, — подумал землянин. — Или перестрелку…» Красочно представить эту разборку он не успел, обратив все внимание на подозрительный феномен курарийской природы.

— Говорит человек. — Эдуард почти кричал. — Всем стоять.

Они послушно остановились. Лабба и виин-черси даже присели, превратившись в малозаметную мишень. Пока тетки вертели головами и винтовками, выискивая непонятную для них опасность, Корунд сделал несколько шагов к преградившей путь отряду роще исполинских длиннохвойников. Деревья здесь росли, как на подбор, древние, в три-четыре обхвата, с толстенными — в полметра поперечником у основания — сучьями. Только сработали рефлексы, и глаз заметил странные наросты на этих ветках.

Так и есть — на корявом древесном отростке, затаившись среди серой хвои, растянулся кислотный слизень. Разглядеть эту тварь без тепловизоров «ночного глаза» было бы практически немыслимо.

Аморфная гадина, способная переваривать даже стальные прутья, не боялась пули, поэтому человек выстрелил из бластера. Световые импульсы прожгли в нескольких местах студенистую тушу, которая быстро регенерировала, но заодно лучи разрубили сук, на котором разлеглось мерзкое создание. Раненый слизень шлепнулся в траву, развернул один конец своего тела раструбом беззубой пасти и, липко извиваясь, пополз на пришельцев.

Сгоряча дзорх и лабба выпустили длинные очереди трассирующих пуль, пронзившие насквозь полтонны желе, свернутого в виде громадной желто-серой сардельки.

— Лучше всего термогранатой. И вообще, пошли отсюда. Он тихоходный, не догонит, — лениво проговорил Эдуард, но заметил шевеление травы в степи и рявкнул, забеспокоившись: — Эге, да их много!

Сканер показал, что слизни подползают со всех сторон: три особи выдвигались из рощи, по одной охватывали отряд с флангов — из степи и от реки, еще две заходили с тыла.

— Бить гранатами или плазмой! — Корунд командовал, словно вернулась сержантская юность. — Близко не подпускать, эта дрянь плюется кислотой на тридцать шагов!

Он выпустил капсулу плазмы по ближайшему слизню. Взрыв отбросил тушу, опаленное жаром желе почернело и усохло, конвульсии вывернули мягкотелую тварь наизнанку, выплеснув на траву недопереваренную добычу и несколько ведер желудочного сока страшной едкости.

Вторым выстрелом землянин сжег слизня, ползущего от восточного края рощи. Дзорх, наверное, нервничал — промахнулся двумя ракетами, и только третья угодила в ползущего сзади слизня. Лабба стреляла очень хорошо, а виин-черси выпустила из огнеметного подствольника две длиннющие струи пламени, поразив очередную мишень.

При такой дружной работе дичь очень быстро кончилась, остались только дымящиеся колечки тлеющей травы вокруг убитых слизней. Кто-то, сгоряча забывший представиться, осведомился:

— Проводник, сколько особей бывает в обычной стае?

— Проводник в недоумении, — мрачно поведал Эдуард. — Кислотные слизни никогда не собираются в стаи. Боюсь, не обошлось без участия Превосходящих рас.

— Ими кто-то управлял, — согласилась лабба. — Опять биороботы?

Охотники толпой направились к сморщенному трупу, которого застрелил, предварительно сняв с длиннохвойника, землянин. Виин-черси была уверена, что сумеет найти в горелом студне встроенные искусственные устройства. Однако нашли они кое-что полюбопытнее.

На обугленном пламенем взрыва и разъеденном кислотой грунте валялись скомканные обрывки зеркального балахона и детали скелета: череп, копыта, большие кости странной формы. Общее мнение выразил дзорх:

— По-моему, кислотник проглотил одного из тлахасса. Скажите, человек, как давно это случилось?

— Примерно часа три назад. Того же ремнезуба слизень полностью переваривает часов за восемь, а эта добыча была примерно тех же размеров. — Откинув шлем, Корунд обтер пятерней покрывшееся испариной лицо. — Предлагаю осмотреть остальные угольки.

Провозившись около четверти часа, они установили, что по крайней мере три слизня плотно закусили одетыми в примитивную «чешую» тлахасса. Еще две колбаски кислотного студня были сожжены до состояния золы, так что уже невозможно было понять, какая добыча растворялась в их пищеварительных полостях.

— Абсолютно дебильная иррациональная ситуация! — Даже лишенный интонаций голос мультитранса позволял догадаться, что виин-черси говорит в состоянии крайней растерянности пополам с озлоблением. — Какая-то Превосходящая раса привозит сюда тлахасса, чтобы нас убить. Другая — предупреждает нас о враждебности тлахасса и собирает в стаю много слизней, чтобы убить тлахасса. Но если кислотники — орудия дружественной нам Превосходящей расы, то почему они атаковали наш отряд?

— Вышли из-под контроля, — предположил дзорх. — Или кислотники были орудием Высших, но проголодались и закусили союзными тлахасса. Или слизней подослала третья Превосходящая раса.

У лабба тоже нашлись умные соображения: мол, мы имеем дело с одной-единственной Превосходящей расой, то есть с Высшими, но среди них нет единства, и разные группировки действуют вразнобой. Спутники немедля затеяли бестолковый спор, а Корунд отмалчивался, не к месту вспомнив замечание брата насчет кинематографичности его приключений на Малой Земле, она же планета X. Тогда он сильно обиделся на Мишку, но неприятные слова запомнились, и теперь Корунд не мог отделаться от подозрения, что некая Превосходящая раса играет с ними в кошки-мышки.

Расстроенный и обозленный, он дольше, чем нужно, изучал голографическую карту местности, после чего пролаял приказ:

— Отряд, внимание, говорит человек. Отставить споры — при такой скудной информации логика бессильна. Ближайшая задача — прижигание рощи, там могли остаться слизни. Последующая задача — осмотр деревни аборигенов в километре за рощей.

По древесным кронам ударили огненные струи и капсулы плазмы. Взревев, адское пламя превратило рощу в кучу головешек, среди которых корчились несколько в разной степени поджаренных кислотников. Добив уцелевших тварей, охотники обошли догорающие пни и зашагали к поселению курариков.

По местным критериям, деревушка могла считаться в меру зажиточной. Под сотню добротных домов на сваях, столько же хижин на берегу, множество лодок у дощатых причалов, обширные участки фруктовых садов и огородов, пастбища — деревня прочно оседлала оба речных берега. Однако наметанный глаз отмечал и неладное: часть домов была разрушена — из воды торчали только горелые бревна свай, скот почему-то не кормился полевыми травами, да и самих аборигенов не удалось разглядеть.

— Поселение разгромлено, — резюмировала виин-черси. — Но большая часть домов уцелела. Где же мирные жители?

Лабба предположила со знанием дела:

— Тлахасса могли убить или угнать аборигенов, не разрушая домов. Что скажет самец-проводник?

«Сама ты самка», — беззлобно подумал Эдуард и сказал:

— Туземцы могут быть напуганы нашей канонадой. Попрятались.

Решение подсказал давний боевой опыт. В далекой юности, усмиряя мятежных варваров, он много раз штурмовал и зачищал такие же деревеньки, а потому помнил: курарики часто прячутся в амбарах, зарывшись под снопы скошенной травы.

Так и получилось — первый же обследованный сарай оказался убежищем для десятка разнополых курариков. Выдворенные под лучи Десятки, они опасливо щурились на грозные стволы винтовок и бормотали: дескать, не убивайте, мы никому не скажем, что видели вас. Одна не в меру упитанная — рыбачка даже забилась в истерике и хлопнулась в обморок. Кажется, остальные разделяли ее уверенность, что четыре пришельца прикончат всех.

Внезапно пожилой курарик визгливо завопил, подпрыгивая. Другие присоединились к его крикам. Мультитранс Корунда успел перевести лишь: «Мы спасены, к нам вернулись наши…» — и захлебнулся. Туземцы словно взбесились: кто-то визжал и катался по грунту, кто-то пал на колени, отбивая лбом чечетку, кто-то пританцовывал с восторженными выкриками. Опасности они как будто не представляли — наоборот, чему-то бурно радовались.

Порядок навела виин-черси. Прибавив до предела мощность динамика, трехножка проревела приказ заткнуться, что было довольно быстро исполнено. Затем похожая на большую ягоду трехглазая голова кивнула Корунду: мол, ты специалист по туземцам — вот и действуй.

Отобрав курарика постарше, человек осведомился, что здесь происходит. Абориген запел тоскливым речитативом, разбавляя полезную информацию жалобными причитаниями. Тем не менее кое-что стало понятно.

…Раньше курарики жили хорошо, потому что им помогали добрые безносые боги. Потом боги стали жестокими и ушли, с тех пор курариков никто не защищал. Жизнь стала скучной, у курариков даже пропало желание совокупляться и варить брагу. А сегодня на рассвете пришли страшные злые демоны, разрушили часть домов, убили много курариков и спрашивали, не видел ли кто безносых богов. Потом они приказали бросить трупы в реку, а живым велели не высовываться. Они ушли к роще, и тогда приползли страшные желтые червяки — таких громадных и так много сразу этих чудищ не видели даже самые древние мудрые старухи. Желтые червяки напали на спрятавшихся в роще демонов, там долго гремели молнии железных палок, и бедные курарики боялись выйти из убежищ. Но вот свершилось великое счастье — вернулись добрые безносые боги, привели могучих друзей, они убьют желтых червяков, демонов и других врагов…

— Какая идиллия! — Голос лабба, несомненно, был полон ядовитого сарказма. — Младшие счастливы — они вновь обрели добрых богов. Идиоты не понимают, что боги не бывают добрыми.

— Особенно млекопитающие боги. — Виин-черси не упустила случая съязвить.

Лабба не успела напомнить о судьбе тлахасса, потому что туземец-переговорщик уверенно провозгласил:

— Добрые боги останутся насовсем и будут помогать курарикам! — Затем он осведомился гневно: — Почему вы покинули своих друзей-курариков?

Эдуард Корунд был простым грубым парнем, а не дипломатом и всем видам убеждения предпочитал меткий выстрел. К тому же вдруг вернулись яркие воспоминания о мятеже, поэтому он, не сдержавшись, проревел:

— Мы ушли, потому что лживые лицемерные животные убивали добрых богов! И ты, скотина, еще смеешь что-то требовать!

— Нет! Нет! — Все курарики дружно замотали головами в порыве праведного негодования. — Мы всегда любили добрых богов…

Кажется, они все-таки сообразили, что боги сердятся на прежние шалости, и заголосили вразнобой: дескать, людей убивали совсем другие курарики из других деревень, а курарики этой деревни такого никогда бы не посмели, потому как обожают безносых и все эти долгие годы истово молились, умоляя демонов стихий, чтобы те уговорили добрых богов вернуться к курарикам и помогать жителям этой деревни. Ведь боги должны быть добрыми, боги должны прощать, а не наказывать…

Подергиванием хоботков толпа подтвердила: боги должны вести себя именно так и никак иначе. Их претензии раздражали вплоть до нестерпимого желания полоснуть длинной очередью. Однако сам Эдуард уже описал эту ситуацию в незавершенной книге, Корн и Редль признали его доводы, а потому следовало толерантнее относиться к болтовне глупых дикарей.

Он сказал всего лишь:

— Если боги соблаговолят вернуться к вам, то будут делать то, что нужно им, богам. И горе тем курарикам, которые ослушаются! А теперь убирайтесь и скажите своим соплеменникам, что боги убили всех желтых червяков и злых демонов.

Аборигены попятились, готовясь бежать изо всех сил, но были остановлены голосом дзорха:

— Кто знает в этом лесу необычное место?

Сразу два курарика упали в обморок. Старик-переговорщик и толстая тетка схватились за головы, многие попадали ничком, спрятав морды в траву. Лишь молоденький парнишка, по глупости не питавший священных трепетов перед заколдованными местами, охотно поведал, показывая рукой:

— Вон в той стороне, за озером в чаще неплодоносящих деревьев с закрученными листьями. Там случаются непонятные вещи. Туда нельзя ходить, там даже большие ядовитые змеи умирают, их дохлые тела светятся в темноте.

Сверившись с голографической картой, дзорх объявил, что слова туземца подтверждают имевшуюся информацию. Лабба и виин-черси немедленно направились в указанном направлении. Торопливо заняв свое место в строю, обозленный Корунд ломал голову над осточертевшим вопросом: «Что же эти падлы скрывают от меня?»

Миновав полосу возделанных участков, виин-черси призналась:

— Меня поразила выдержка нашего проводника. Человек, я была уверена, что вы пристрелите наглую тварь.

— Действительно, невероятная наглость, — согласилась лабба. — После учиненной ими резни эти дикари смеют поучать вас, что должны делать боги и чего не должны.

— Варвары примитивны, — заметил дзорх. — Считают себя очень умными и убеждены, что способны обмануть Превосходящую расу своей примитивной ложью.

«Вы тоже пытались меня обмануть», — раздраженно подумал Эдуард. Ему очень хотелось ответить колкостью, но помешала серия ярких вспышек, затмивших на мгновение даже сияние клонившейся к закату Десятки. Обернувшись, он увидел далеко-далеко лохматые грибы клубящегося дыма.

— Наши капсулы, — прокомментировала виин-черси. — Значит, позади есть еще один отряд тлахасса.

Дотошный от избытка интеллекта дзорх уточнил:

— Есть по крайней мере один отряд. Необязательно тлахасса.

Засмеявшись, лабба подвела итог:

— После уничтожения капсул стало на один отряд меньше. Взрывы этих реакторов имеют весьма приличный радиус поражения.

Софистика на тему об очевидном изрядно нервировала и без того злого Корунда, и он раздраженно поинтересовался:

— Мы куда-нибудь идем или будем до ночи упражняться в демагогии?

Обалдевшие спутники уставились на него, причем виин-черси даже повертела головой, чтобы задействовать третий глаз. Дзорх поспешно проговорил:

— Не куда-нибудь, а только вперед. Если нас хотят лишить возможности вернуться, надо искать спасение за озером.

Загадочная фраза окончательно сбила землянина с толку. Получаюсь, что банда чужаков ищет не просто хранилище древних артефактов, но — нечто более могущественное. Неужели арсенал погибшей цивилизации? Нет, не было на Южной Омерте ни арсеналов, ни космодромов, ни других скоплений высокотехнологичных изделий — их бы люди за годы колонизации нашли бы непременно. Вдруг Эдуарда осенило: «Маяк! Они надеются найти портал, как на Верите. Да, такая находка могла бы спасти отряд, если сработает ключ-кристалл…»

Между тем остальные вернулись к примитивной болтовне о высоких материях.

— Там, в деревне дикарей, мы словно заглянули в зеркало, — заметил дзорх. — Человек прав: мы точно так же требуем чего-то от Высших, как будто боги обязаны помогать нам. Или все-таки существует вселенский нравственный закон, согласно которому сильный обязан помогать слабому?

— Нет такого закона, — отрезала виин-черси.

— Нет, — согласился Корунд. — Но тем не менее и Старшие, и Младшие подсознательно верят, что у Превосходящих рас нет иных забот, кроме помощи слаборазвитым…

— Бог-демиург всемогущ, а потому равнодушен к собственным творениям, — сказала лабба. — Бог вовсе не обязан быть милосердным или справедливым. Бог не вразумляет, а диктует свою волю, сурово наказывая за непослушание.

В свою очередь Эдуард напомнил массу примеров из мифологии разных культур. Примеры подтверждали, что боги отнюдь не страдают излишками гуманизма и весьма скупы на подарки. Он завершил короткий монолог очевидным выводом:

— Боги капризны, вздорны и развратны, могут облагодетельствовать, но могут и обречь на страдания даже абсолютно безвинных.

С минуту они шагали в молчании, затем лабба неожиданно изменила тему:

— Я вдруг подумала, что каждая серьезная культура додумалась до теоремы о неполноте аксиоматики.

«Кажется, у нас это называется теоремой Гёделя», — вспомнил ЭК. В лучшие времена, когда они нормально общались, Гелла часто поминала эту концепцию. Суть ее заключалась в том, что любая система аксиом обязательно содержит внутреннее противоречие.

Лабба продолжала:

— Если рассматривать Вселенную как систему аксиом — она также должна содержать хотя бы одно внутреннее противоречие. Безусловно, таким противоречием является бог — всемогущий сверхъестественный творец материи. Однако сверхъестественного бога не существует — эту сказку внушили нашим предкам пришельцы.

— Это и есть противоречие? — засмеялся ЭК. — Противоречие должно быть, но бога нет.

— Это софистика, нас же интересует настоящее противоречие. Следите за логикой. Вселенная подчиняется определенному набору законов, то есть управляется системой аксиом. Достоверно установлено, что в рамках этой системы должно существовать логическое противоречие, но речь идет не о боге. Какой же объект вселенского масштаба, не будучи сверхъестественным феноменом, способен нарушать фундаментальные законы?

— Разумная жизнь, достигшая Всемогущества? — предположил землянин.

— Браво, брат нашего коллеги! — вскричал дзорх. — Только вы чрезмерно усложняете — вселенской аксиоматике противоречит не Всемогущество, но разум вообще, независимо от степени развития.

Виин-черси добавила, медленно подбирая слова:

— Разумная жизнь является противоречием, а противоречие является необходимым атрибутом набора аксиом, именуемого Вселенной. Следовательно, теорема о неполноте приводит к простому выводу: во Вселенной обязательно должен существовать разум.

«Глубоко же они копают, — с почтением подумал ЭК. — И в то же время все трое цепляются за старую концепцию, рассматривая Высших, как богов. Мы продвинулись дальше, отказавшись от такого представления. Другой вопрос — правы ли валинорцы, прав ли я».

— Мы глупы, как и положено варварам, — сказал вдруг дзорх. — Мечтаем о времени, когда исчезнут мешающие нам Высшие. Но так ли хорошо будет без общего врага? Если не станет Высших, то разгорится вражда внутри Большого Квартета.

— Договоримся, — отмахнулась своим щупальцем виин-черси.

До границы леса оставалось не больше сотни метров. Сканеры не показывали движущихся объектов, но враг мог и затаиться. Все замолчали, крепче сжимая оружие.

Внезапно небо снова моргнуло вспышкой. Повертев головой, Корунд обнаружил в зените угасающий огненный шар. Пока он пытался сообразить, что же там могло случиться, дзорх успел сделать правильный вывод и закричал, запинаясь от волнения:

— Взорвалась орбитальная станция!

— Не взорвалась, — уточнила сохранившая подобие спокойствия виин-черси. — Уничтожена оружием Высших.

А в небе над ними, выполняя неловкие маневры, быстро снижалась машина явно земной конструкции. Это был «Сфинкс» класса «поверхность-орбита», применявшийся в Дальней Разведке при исследовании не слишком гостеприимных планет.

Глава 19

На высоте около четверти километра «Сфинкс» пошел кругами. Из наушников послышался голос Мишеля, который звал брата.

— Я здесь, — ответил Эдуард. — Что происходит?

— Потом… я взял пеленг, иду к вам.

Спустя минуту одетый в бронекомбинезон Мишель вылез из кабины «Сфинкса», пересчитал, окинув взглядом, «охотников», порадовался, что все целы, и наконец поведал очередную загадочную историю.

Руководство ЦАОБ направило его на боевую станцию блокады, чтобы подстраховать отряд, выполнявший задание на поверхности. Когда стало ясно, что неизвестные враги уничтожили все четыре антиграв-капсулы, капитан Корунд решил отправить вниз «Сфинкса» с запасом снаряжения — на автопилоте, разумеется. Неожиданно в системе появился корабль-убийца Высших, врубил «Щит Безмолвия» и дал полчаса на эвакуацию всех четырех станций. Личный состав покинул станцию на спасательных средствах и некоторое время дрейфовал на орбите в ожидании звездолетов Большого Квартета.

— Когда появились транспорты, начался большой бардак, — рассказывал Мишель. — Потому что вся эта масса катеров и шлюпок успела перемешаться, и теперь каждый торопился подобраться к звездолету своей цивилизации. Вдруг робот расстрелял покинутую персоналом станцию, которая висела прямо над вами, а затем двинулся вокруг планеты — вероятно, чтобы покончить с остальными станциями. Как только он скрылся за планетой, я подумал, что другой такой возможности не подвернется, а в суматохе появился шанс проскочить незамеченным. И рванул к вам на выручку.

— Высшие в своем репертуаре. — Лабба нервно стукнула клешней об клешню. — Чрезмерное применение силы и полное отсутствие логики.

— Какая-то логика прослеживается, — возразил дзорх. — Они почему-то не могут или не хотят прикончить нас на поверхности, поэтому лишают средств покинуть планету… Но какие они добрые — не стали убивать экипажи станций!

— Это действительно странно, — согласилась виин-черси. — Еще более странно, что робот расстреливает станции, а не наши четыре кораблика.

— Корабли надежно укрыты среди скал естественного спутника Кураре, — напомнил Мишель. — Расскажите-ка лучше, что здесь творилось. Мы с орбиты видели, как вы с кем-то сражаетесь, но деталей разобрать не удалось.

Покосившись на него одним глазом, виин-черси буркнула:

— Пусть первый человек расскажет второму свою версию событий. А мы пока пополним боекомплекты. Второй человек, ты привез плазменные капсулы?

Мишель машинально кивнул, забыв, что подобные телодвижения ничего не говорят чужакам. Спустя секунду, поняв свою оплошность, он сказал:

— Да, конечно, я привез заряды для всех… Эд, я жду подробностей.

Распихивая по карманам и подсумкам обоймы, старший брат вкратце описал обстановку. Одно длинное предложение о нападении тлахасса и кислотных слизней, три — о геноциде тлахасса полтысячи лет назад и два — про загадочный объект за озером. Его намек на маяк, который ищут коллеги по Большому Квартету, всполошил спутников, и те принялись дружно отпираться: мол, о портале мы даже не думали.

— Это вопиющее нарушение всех договоренностей! — возмутился Мишель. — Никто не поставил нас в известность, что цель операции — столь важный объект!

— Наоборот, это земляне пытались нас обмануть! — парировала виин-черси. — Ваше руководство пыталось скрыть информацию о так называемых маяках.

Взбешенный Эдуард, сорвавшись, тоже заорал:

— Мне вообще ничего не сообщили! Придумали идиотскую сказку про сафари на ремнезуба.

Лабба заявила: мол, ее руководство честно проинформировало всех о необъяснимых аномалиях в этом секторе планеты. Однако, продолжала она, земляне коварно скрыли, что им известно больше.

— Аномалию обнаружили с орбиты, о ней знали специалисты всех рас… — Виин-черси экспансивно взмахивала всеми верхними конечностями. — А наш проводник, ясное дело, узнал от другой Превосходящей расы про маяк на Кураре, но не пожелал сказать об этом.

— Эд, ты еще на Джуманджи знал, что там маяк? — удивился Мишель.

— Ничего я про маяк не знал! Сам догадался, слушая их идиотские намеки!

После недолгой перепалки все немного успокоились. Три чужака заверяли, что земные спецслужбы получили полный текст аналитического документа дзорхов со всеми положенными приложениями. По их словам, про портал никто не думал, потому что материалы готовились еще до рейда Корунда на Вериту и планету X. Аналитики дзорхов полагали, что стационарная аномалия силовых полей в центре Южной Омерты — это и есть тот объект, к которому Высшие не желали подпускать людей. Цитировалась даже часть беседы Серо-Зеленого с Эдуардом, когда Высший сказал: «К моему сожалению, ваши ученые, которые считали, что спрятались от нас в своих подземных норах, слишком близко подобрались к некоторым загадкам. Мы не могли позволить вам овладеть этими тайнами… Мы давно подозревали, что в этой части Галактики могли сохраниться какие-то артефакты, и, вероятно, люди нашли те или иные изделия или записи, созданные миллионы лет назад».

— Ваше руководство не проинформировало исполнителей, — резюмировал дзорх. — Это весьма неправильно.

— Мы говорим слишком долго, — нетерпеливо заявила виин-черси. — До цели совсем близко. Второй человек, на вашей машине есть мощное оружие?

Мишель сознался виноватым голосом:

— Это гражданская модель для научных экспедиций. Только лазер и пневматический метатель.

Соседи по Галактике разочарованно заворчали. Они явно предпочли бы поддержку тяжелого танка с силовой защитой и генератором антипротонов. Однако через несколько минут, когда «Сфинкс» приблизился к стене джунглей, дзорх предупредил Мишеля, чтобы поосторожнее применял тяжелое оружие вблизи аномалии.

Деревья здесь росли негусто, и «Сфинкс» без труда маневрировал между стволами. Четыре лжеохотника ехали, сидя на броне и распределив секторы наблюдения. Эдуард устроился на башне, что позволяло братьям переговариваться вполголоса, отключив радио и мультитрансы.

— Ты не забывай про мой сон, — сказал, снова начиная нервничать, Эдуард. — Не бросайся на Высшего.

— Делать мне больше нечего, — фыркнул Мишель. — И стрелять в него не собираюсь.

— Верно, бесполезное дело… Между прочим, дорогие попутчики огорчили меня: оказывается, отчет о планете X просочился за пределы Джуманджи.

— Постаралась помощница твоей Геллы! — Мишель добавил несколько примеров ненормативной лексики.

— Агата?

— Она самая. Разослала копии в разные медиакомпании. Говорит, не знала, что копирайт у «Футурланда». Дядя Виктор подал в суд.

— Глупо получилось.

— Вот именно. — Мишель включил рацию. — Отряд, говорит второй человек. Объясните, что именно вы надеетесь обнаружить в эпицентре аномалии.

Соседи по Галактике не спешили с ответом, поэтому старший брат сообщил младшему:

— Как я понял по их разговорам, Высшие не намерены подпускать нас к каким-то ресурсам, близким к Всемогуществу. Возможно, сами Высшие, в отличие от расы-М, такими способностями пока не обладают. Это может быть машина для творения материи, средства управления временем…

Дзорх прервал его:

— Не надо считать нас дебильными максималистами. На столь ценные находки мы не рассчитываем. Но там явно спрятано нечто, связанное с Всемогуществом.

— Хранилище информации, — начала перечислять лабба. — Знание о том, как достичь Всемогущества. Арсенал древней сверхцивилизации. В худшем случае — портал, как считает наш проводник…

— Противник атакует! — заорал вдруг Мишель.

Все попрыгали с машины, занимая круговую оборону. Как только десант перестал загораживать сектор обстрела, огневая установка выбросила первые лучевые импульсы.

Откатившись к заднему колесу, Эдуард вытянулся ногами к «Сфинксу». Перед ним лежала неширокая полоса сухого грунта, поросшего редкими колючками. Дальше негусто корячились чахлые псевдопальмы и узкохвойники. Противника он не видел, но братишка продолжал палить во все стороны — наверное, мощный сканер исследовательской машины показывал ему мишени в глубине леса.

Инопланетные попутчики тоже не стреляли. Неясность обстановки начинала раздражать. Первой подала голос членопитающая подружка:

— Говорит лабба. С кем воюешь, второй человек?

— Говорит второй человек. Если верить приборам, нас окружают. Шесть особей справа, дистанция — метров триста. Трое заходят сзади, еще четверо — слева, до них примерно четыреста метров. Я подстрелил нескольких, уцелевшие залегли, но медленно приближаются.

Унифицированная мортира продолжала беспрерывно посылать лучи, — видимо, Мишель надеялся удержать врагов на дистанции. Эдуард вглядывался в лес, пытаясь отыскать среди редких деревьев фигурки противника. Ни глаз, ни тепловизорный прицел не различали движущихся объектов. Что и неудивительно, если мишени одеты в «чешую», пусть даже примитивную.

Внезапно позади него, захлебываясь, заработали винтовки. Затем окрестности затопило красноватым цветом, и по затылку хлестнула волна горячего воздуха — не иначе, где-то поблизости разорвались плазменные капсулы. Кто-то, забывший представиться, сказал:

— Кажется, всех поджарили.

— Да, теперь только справа и сзади, — подтвердил Мишель. — Восемь особей.

Мортира выпустила серию осколочно-фугасных снарядов, которые взорвались в лесу вокруг машины. Сверившись с приборами наблюдения, Мишель удовлетворенно заявил, что теперь враги остались только справа. Эдуард по-прежнему ничего не видел, однако лабба и виин-черси, пригибаясь, перебежали на его сторону и залегли по левую руку от дзорха.

Противник не проявлял признаков активности, а нервное напряжение требовало выхода. Хотя бы в форме разговора.

— Говорит дзорх. Должен отметить, что наши оппоненты не проявляли враждебности. Стрельбу начал второй человек.

— Говорит виин-черси. Дзорхи всегда любили пустую болтовню. Объясняю — это были тлахасса. Или дзорх считает, что они поджидали наш отряд в засаде, а потом попытались окружить исключительно из дружеских чувств?

— Говорит дзорх. Сомневаться в очевидном — естественная черта истинно разумного существа.

— Говорит лабба. Перестаньте… — даже мощный процессор мультитранса сделал паузу, подбирая цензурный аналог земной лексики, — выпускать желудочные газы.

«Видим кого-то — сразу нажимаем спуск, — подумал Эдуард. — Прав старый Корн — нами движет страх. И трижды неправ Падла-Газанфар, вопивший, что человечество — стадо перепуганных подростков с винтовкой наперевес. Остальные разумные, включая Высших, ничуть не лучше…»

Словно торопясь подтвердить его мысль, из-за деревьев метрах в двухстах потянулись к отряду полосы дыма. Это могли быть только ракетные снаряды. Корунд с ужасом наблюдал, как приближается верная смерть — головки самонаведения, безусловно, найдут цель.

Только вдруг — к сильнейшему его удивлению — две ракеты одна за другой угодили в деревья, стоявшие между обоими отрядами. В тот же миг орудие «Сфинкса» выпустило веер лучей, поразивших еще несколько летящих снарядов. Лишь две ракеты прорвались к машине, но упали и разорвались с перелетом, так что никто не пострадал.

Тут у всех не выдержали нервы, и началась беспорядочная пальба. Винтовки выбрасывали капсулы с плазмой, мортира посылала снаряды по навесной траектории. Впереди образовалась обширная зона пожара и разбитых в щепки деревьев, а Мишель дважды кричал, что есть попадания и врагов становится меньше.

Расстреляв обойму, Эдуард торопливо перезарядил ИЖ-Лассо и возобновил стрельбу, но уже не в таком истеричном темпе. Малость успокоившись, он понимал, что нет смысла посылать заряды в сплошную стену гудящего пламени. Наверняка тлахасса, или кто там впереди, уже отступили, покинув сектор сплошного поражения, и готовятся атаковать с другого направления.

Противник не обманул его ожиданий. Обогнув полосу, где горели деревья, а плазма выплескивалась из магнитных ловушек, наемники Высших показались позади машины. Их было пятеро, и они на бегу стреляли из винтовок длинными очередями. Корунд выпустил три капсулы, пламя пожрало двух тлахасса, однако в этой обойме кончились снаряды.

Прикосновением к переводнику он трансформировал двадцатимиллиметровый капсулометный ствол в нарезной винтовочный чуть меньшего калибра, но выстрелить не успел — вокруг засвистели десятки пуль, и пришлось вжаться в грунт, бессильно слушая, как кусочки металла стучат в обшивку «Сфинкса».

Корпус машины заслонял противника от остальных участников безумного рейда. Лабба и виин-черси попытались короткой перебежкой сменить позицию, но рухнули со стонами, поймав густо летавшие пули.

«У тлахасса винтовки малого калибра, — машинально подумал Эдуард. — Индивидуальная защита должна выдержать. Только бы не в лицо…» Из ужасно неудобного положения, не поднимая головы, он кое-как прицелился в ближайшего врага и нажал спуск, выпустив длинную очередь. Тлахасса, словно споткнувшись на бегу, взмахнул руками, выронил оружие, сделал последние шаги на подгибающихся ногах и упал. Тут заработала мортира, прорезав сектор обстрела веерами фотонных потоков.

Одного тлахасса лучи разорвали в клочья, но последний был только ранен. С дистанции в полсотни шагов Эдуард видел, как хиппогоминид, тяжело опустившись на колени, готовится запустить реактивный снаряд. А ведь мог бы сдаться и сохранить себе жизнь… Землянин прицелился в закрытую капюшоном голову врага и дал короткую очередь бронебойными пулями, затем добавил длинную — чуть ли не в дюжину патронов — очередь по корпусу. Пули отшвырнули тлахасса, и тот больше не двигался.

Стало тихо. Только трещало неподалеку пламя, пожиравшее смолистую древесину псевдопальм. Если не вечность, то немалая ее часть отстучала кровью в висках, прежде чем нервно подрагивающий голос Мишеля сообщил:

— Сканер не показывает движений.

Эдуард встал. Рядом с ним, кряхтя и упираясь в грунт ружейными прикладами, поднимались лабба и виин-черси.

Крови на них землянин не видел, значит, пули тлахасса не осилили броню.

Не сговариваясь, они подошли к хиппопримату, которого Эдуард застрелил последним, всего в трех десятках метров от «Сфинкса». Пули землянина снесли копытному верх черепа по самую нижнюю челюсть, из громадной раны еще сочилось что-то красноватое.

Суровая воительница виин-черси сорвала с трупа «чешую», кинжалом разрезала мудрено скроенную одежду, привычно вскрыла брюшину и резюмировала:

— Не биоробот. Тлахасса в натуральном виде.

— Бывает, — рассеянно согласился дзорх, изучавший обрывки трофейной «чешуи». — Модель примитивнее наших.

— Нет антиграва, — подметила лабба.

— Не только, — сказал дзорх, — Это не наноматериал. Обычный пластик.

Пока умные существа обсуждали биологию пополам с технологией, Эдуард занялся бронежилетом, который тлахасса носил под зеркальной накидкой. Судя по всему, жилет был изготовлен из многослойного эластичного пластика с металлическими пластинками между слоями. Пули пробили броню в двух местах.

Обшарив многочисленные карманы, землянин обнаружил массу неинтересных мелочей, а также пачку фотографий. Примитивные черно-белые картинки, вдобавок плоские, изображали каких-то тлахасса на фоне городских и сельских пейзажей. Понятное дело — солдат прихватил в последний поход изображения родных и своего дома…

Набор картинок был бы трогательной банальностью, если бы не фотография, затесавшаяся в середине колоды: на возвышенности стояли плечом к плечу два примата — копытный и обыкновенный. Задний план был плохо сфокусирован, однако Эдуард разглядел крепость на берегу бухты.

Фотография говорила о многом, понять бы только смысл новых фактов: то ли картина проясняется, то ли запутывается еще сильнее. От этого непониманияЭдуард разозлился — на себя, на Высших, на расу-М, на всю Вселенную. Хотя чего ждал он, простой егерь без нормального образования? Не его хилому интеллекту раскалывать загадки подобного масштаба.

Его инопланетные приятели болтали всякую чушь, спорили о технологической отсталости тлахасса. У них, дескать, и ракеты неуправляемые, и винтовки примитивные, и «чешуя»… Подняв оружие тлахасса, Эдуард разобрал затвор и громко выматерился. Лучше, чем кто-либо, он понимал свою ошибку: это нужно было сделать намного раньше — может быть, сейчас они бы догадались, что тут происходит.

— Говорит лабба. Наш проводник опечален?

Возможно, бывшая чемпионка планеты шутила. Нормальная реакция — после такого тяжелого боя каждому хочется расслабиться.

Приблизившись к остальным, Эдуард пустил по клешням и щупальцам фотографию. Первым сообразил, конечно, дзорх:

— Тлахасса и ландиб… Полагаете, снимок сделан на той планете, где вы побывали?

— Безусловно. Они сфотографированы на фоне города людей. Кроме того, затворы винтовок тлахасса и ландибов имеют одинаковое устройство. Я уже видел похожую конструкцию много лет назад, когда Высшие вооружили такими винтовками курариков.

Его сообщение обдумывали молча. Чтобы ускорить мыслительные процессы, Эдуард нашел в памяти своего видеофона чертежи затворов курариков и ландибов.

— Похоже, — признала виин-черси. — Механизмы слишком похожи, это не может быть случайностью.

Мишель без долгих разговоров уложил трофейную винтовку в багажник машины и намекнул: мол, неплохо бы преодолеть последние километры до цели путешествия.

Отряд развернулся цепью по обе стороны от «Сфинкса». Все были серьезны и сосредоточенны — на встречу с неведомым шли в мрачном спокойствии, не забывая следить за окрестностями. Никто ведь не гарантировал, что их не поджидают в засаде другие банды врагов.

Через полкилометра лес внезапно кончился, сменившись пустырем, поросшим клочьями колючих ядовитых трав. «Сфинкс» медленно катился на колесах. Приборы предупреждали, что за левой оконечностью лежавшего по курсу водоема расположен источник сложных физических полей. Непосредственной угрозы колебания непонятных сил пока не представляли, однако беспилотные аппараты, запущенные в ту сторону, неизменно выходили из строя где-то над серединой озера.

Сбросив скорость, Мишель сказал, что дальше ехать опасно. Лабба немедленно откликнулась:

— Здесь везде опасность. Дзорх напомнил:

— Аборигены говорили, что отсюда никто не возвращался.

— Живности не видно, — подтвердил Эдуард. — Гиблое место.

Посовещавшись, решили все-таки подъехать поближе. «Сфинкс» катился совсем медленно, держа курс на северо-восточную оконечность водоема. Отряд осторожно шагал по неровному рельефу.

— Коллеги, говорит виин-черси, — раздалось в наушниках. — Помогите решить шараду. Есть планета Кураре, которую контролируют Высшие. И есть другая планета, которую контролируют их конкуренты. Я не могу понять, каким образом Высшие забрали и привезли на Кураре вооруженных солдат с планеты конкурентов.

— Говорит лабба. Да, согласна. Это еще одна загадка, которую нельзя логически решить в рамках наших знаний.

— Говорит второй человек. Возможно, Высшие намного сильнее другой сверхцивилизации. Они бесцеремонно явились на планету X и забрали все, что им нужно.

— Говорит дзорх. Возможно, планета-неизвестная является совместной собственностью двух сверхцивилизаций.

Подобные глубокомысленные рассуждения изрядно надоели Эдуарду. Количество умных слов и гипотез росло по экспоненте. Раздраженный, он и поведал о концепции взаимной диффузии сбалансированных Всемогуществ, и собеседники подавленно примолкли.

Очень нескоро дзорх признал, что гипотеза великолепна и может многое объяснить. Сварливая тетка лабба немедленно вставила:

— Не нам, простым солдатам, думать об этом. А вот наши теоретики-аналитики…

Ее прервал Мишель:

— Приехали.

Брат остановил «Сфинкса» в десятке шагов от сильно пересеченного прибрежного участка. Дорогу преграждал овраг, по дну которого струился в озеро узенький поток грязной воды. Из слякоти на склонах торчали корявые стволы красноплодников.

За ручьем начиналось заболоченное поле, из которого кое-где выпирали кочки и каменистые бугры. Эта полоса препятствий растянулась метров на триста, до следующего клочка джунглей. Там росли громадные деревья, кроны которых сплетались, полностью закрывая обзор для наблюдателей на орбите. В тени между древесными великанами маячили тускло мерцавшие тени, вспыхивали цепочки огоньков. Иногда странная роща расплывалась или подрагивала — словно вокруг объекта резко менялся коэффициент преломления. Детекторы «Сфинкса» подтвердили естественно возникшую догадку: за деревьями пульсировала зона искривленного или даже замкнутого пространства.

Никто не произнес этого вслух, но каждый понимал: цель похода достигнута.

Первым делом виин-черси отправила к роще машинку с приборами. Аппарат опять прекратил передачу примерно на полпути, а в сотне метров от объекта просто исчез. Два следующих «порхающих глаза» — земного типа и дзорховский — прекратили существование столь же внезапно. Никаких энергетических импульсов в момент исчезновения микророботов аппаратура «Сфинкса» не зафиксировала.

— Туда можно проникнуть или хотя бы связаться с хозяевами этого места! — Лабба кричала, бешено размахивая руками и закрылками. — Иначе проклятые Высшие не прогнали бы людей с Кураре.

— Все верно, — ответил рассудительный дзорх. — Но я не вижу способа.

— Попробуем сигналить, — предложил Мишель.

Битых полчаса они посылали сообщения на всех доступных видах излучений — от радиоморзянки до видеоклипов в диапазоне тензорной гравитации. Никаких откликов заметить не удалось — неведомая субстанция не обращала внимания на посланцев Большого Квартета.

Неудачи всегда плохо действуют на психику. Долгий марш-бросок, океан огня и смерти, неясность путей возвращения домой буквально раздавили Эдуарда. Кажется, остальные чувствовали себя примерно так же. Лабба сидела на бугорке, безразлично глядя мимо рощи с артефактом. Дзорх нервно метался, сплетая и расплетая гроздья щупалец. Раздосадованная виин-черси подвела итог беспросветных усилий:

— Мы ведем себя, как стайка мелких насекомых, которым вздумалось жужжать, привлекая внимание гарнизона орбитальной крепости.

Неожиданно для землян лабба развила глубокую аналогию коллеги:

— Если рядом со мной станут кружиться и жужжать насекомые, я просто прихлопну их или побрызгаю аэрозольным инсектицидом.

— Неуместные шутки. — Раздраженный дзорх начат подергивать хвостом. — Мы должны придумать какое-то решение.

— Где вы увидели шутки? — Лабба передернула закрылками. — Решения нет. Превосходящая раса не обратит внимания, даже если мы устроим коллективное самосожжение.

Когда они выговорились, Эдуард произнес с досадой:

— Теоретически решение существует. Ключ-кристалл вскрывает некоторые типы замкнутого пространства.

— К сожалению, кристаллы остались на Джуманджи, а то и переправлены на Землю, — печально сказала виин-черси.

Негромко кашлянув, Эдуард извлек из рюкзака контейнер, пояснив:

— Мне разрешили доставить сюда один экземпляр.

В его сознании снова возникли сумрачные непостижимые образы. Поняв, что требуется, ключ-кристалл подбирал необходимую процедуру для взлома перекрученных измерений.

Человек уже собирался отдать мысленную команду, но в этот миг вокруг замелькали разноцветные вихри, а по извилинам мозга ударили предостерегающие вопли:

— Немедленно прекрати!.. Остановись!.. Ты не представляешь, какие силы выпускаешь на свободу!..

Отряд был окружен Высшими. Эдуард увидел старых приятелей — Серо-Зеленого, Красно-Синего и Желто-Черного, который вылечил Геллу, а также других, чьи расцветки были ему незнакомы. Корунд с радостью понял, что телепатические послания Высших пронизаны страхом — обладатели Всемогущества боялись его, простого Старшего, потому что он может совершить что-то ужасное для сверхцивилизации.

На всякий случай он схватил Мишеля за руку, чтобы тот не кинулся в самоубийственную атаку на всемогущественных. Впрочем, капитан контрразведки не пытался вырваться — напротив, прикрывал собой старшего брата. Невольно улыбнувшись, Эдуард собрался отдать последний приказ, но ключ-кристалл уже сработал, не дожидаясь его разрешения.

Внешне, казалось бы, ничего не изменилось. Лишь прибавилось истеричности в мысленных выкриках Высших. Сделавшись зыбко-полупрозрачным, Серо-Зеленый отодвинулся в сторону степи, словно старался держаться подальше от просыпавшегося артефакта. Остальные же Высшие отчаянно передавали в телепатическом диапазоне:

— Мы предупреждали дикарей не делать этого!

Потом стали накатываться последовательные волны пониженной и повышенной гравитации. После третьего наплыва невесомости Высшие исчезли, а роща озарилась неярким радужным свечением.

Глава 20

Происходило что-то, недоступное человеческим ощущениям. Эдуард чувствовал лишь нарастающее давление на сознание. Такой же, но совсем слабый эффект чужого вторжения в разум предшествовал появлению Высших.

Вокруг быстро темнело, будто отряд накрыло невидимым куполом. Они оказались в искаженном пространстве, причем им составило компанию почти прозрачное бесформенное нечто. Точнее, некто. Невесть откуда взялось понимание, что колышущаяся искрящаяся Тень вполне разумна и сверхмогущественна.

Ладонь безвольно разжалась, выпустив ключ-кристалл. Эдуард погружался в полную прострацию — ни страха, ни желаний, ни решимости задать вопрос. От облака искр исходило ощущение невероятной силы, полностью подавлявшей психику пятерки Старших.

Обладатель Сверхмогущества словно сканировал пришельцев, потревоживших артефакт, чем бы тот ни был. Среди нейронов и синапсов Эдуарда зазвучали голоса — вероятно, отзвуки мыслей, которыми обменивались личности, составлявшие индивидуальность Тени:

— Это не могли быть они… Ключ был у гуманоида… Слишком примитивны, на этом уровне не могли создать ключ… Вероятно, их использовали другие… Пусть расскажут… Пусть лучше молчат…

К нему вернулась какая-то степень свободы поступков, и Эдуард, облизнув губы, полюбопытствовал:

— О чем рассказывать? Мы искали…

По мозгу болезненно хлестнул приказ помолчать. В голове замелькала чехарда воспоминаний.

Отец, совсем молодой, тянет руки к его кроватке. Первая ночь с Колой, не первая измена Гелле со случайной партнершей, лекция по астрополитологии на втором семестре универа, разговоры с Высшими, детский восторг от старого глупого мультфильма, урок алгебры в средней школе, сражение на Кураре, жалобы родителей на запрещение Высшими важнейших исследований, разборка с теолийцами, дискуссия о Высших с бывшей женой, разговоры с братом и друзьями, маяк на планете X… И еще десятки, сотни, тысячи зрительных образов и слов — перекрывавшихся, перемешанных, странным образом скомбинированных и при этом создававших почти законченную картину, хотя Эдуард не мог понять смысла в этом синтезе.

Сверхмогущественный, которого Эдуард мысленно назвал Тенью, внезапно прекратил копаться в его памяти. Скованность отступала, возвращая способность думать и шевелиться. Остальные тоже расслабились, кто-то даже смог простонать. В сумерках под куполом прозвучал голос Тени:

— Вы не виноваты. Вас пытались использовать. Грубая варварская хитрость — они надеялись, что мы неспособны понимать элементарные уловки.

В этот момент все пятеро — голосом или мысленно — обратились к Тени, пытались объяснить, почему отправились в поход к артефакту, сетовали на произвол Высших, просили защитить и помочь вернуться. Тень ответил отвлеченно, словно не слышал этих призывов:

— Вы не понимаете, почему оказались в этом месте, но пославшие вас ошиблись куда сильней — они не понимают, для чего создавались подобные места. Они искали ключ к успеху, но угодили в ловушку. Если появляются цивилизации, достаточно могущественные и тупые, чтобы пробиться через барьеры измерений, — для них открываются врата Преисподней.

Тень и купол исчезли одновременно. Пятеро на краю болота ждали чуда, но звездные владыки скупы на чудеса. Ничего не происходило — лишь Десятка закатывалась за лес на горизонте и начинало темнеть. Сверхразум на короткий миг явился ничтожным Старшим и снова ушел, чуть приоткрыв щель в свои тайны.

Собравшись вокруг машины, они снова перекусили в тусклом свете красного солнца. Каждый молча обдумывал ситуацию, которая не стала менее безвыходной. Покончив с ужином, Эдуард упаковал рюкзак и, недружелюбно поглядывая на мерцавшую за деревьями ловушку для Высших, резюмировал:

— Древних мы не заинтересовали, портал не нашли, сокровищницу знаний — тоже, секрет Всемогущества не получили. Пора сваливать.

— Куда? — осведомилась лабба. — Предлагаю немного отдохнуть, подавить негативные эмоции, а потом уже начнем обустраиваться.

— Я тоже подумала об этом, — призналась виин-черси. — Мы прошли курс выживания и сможем протянуть на этой планете до старости. Возможно, через некоторое время прилетят корабли.

— Чьи корабли? — безразлично поинтересовался Мишель.

— Неважно. Лишь бы забрали нас, — объяснил дзорх. — Девочки хорошо придумали.

— Девочки придумали просто замечательно, — свирепо зарычал Эдуард. — Соблюдая несложные меры предосторожности, мы даже сексом заниматься сможем.

— Об этом я тоже думала, — поведала виин-черси. — Эстетически вы мне, разумеется, неприятны, однако… если закрыть глаза и зажать ноздри…

— Через год-другой привыкнем и перестанем закрывать глаза, — жизнерадостно успокоил девочек дзорх. — Если, конечно, до этого не застрелимся от скуки.

Лабба возразила вполне серьезно и даже с воодушевлением:

— Скучать не придется, у нас получится прелестный пятиугольник.

«Они сломались, — понял Эдуард. — Когда нет явного врага, но лишь тупая неизбежность — бойцы ломаются. Солдаты не видят смысла продолжать борьбу…» Что ж, для такого случая в отряде есть проводник.

Легонько подвинув брата, Эдуард занялся навигацией. Предстояло преодолеть чуть больше двух мегаметров. В худшем случае можно и пешком, но «Сфинкс» облегчает задачу. Конечно, в машине будет тесновато, но стоит ли думать о подобных пустяках…

Увидев, какой маршрут он прокладывает, Мишель понимающе охнул и шлепнул себя по лбу: как же, мол, я сам не додумался. Подмигнув братишке, Эдуард задал высоту и среднюю скорость, затем подозвал чужаков.

Те не прореагировали на оклик. Лабба, дзорх и виин-черси обсуждали важную проблему: как им обустроиться на Кураре. Судя по обрывкам фраз, они планировали поиск более безопасного и удобного — в смысле обороны — места для лагеря.

— Кончайте болтать, — крикнул Эдуард. — Самое удобное место — космодром Северной Омерты. Мы с братом решили лететь. Присоединяйтесь, если хотите.

Дзорх и лабба недоуменно уставились на людей, а виин-черси, раздраженно жестикулируя, огрызнулась:

— Я проверяла ресурсы этой колымаги. Мы не долетим даже до моря.

— Не спорь, женщина. — Эдуард рассмеялся. — Собирайте вещички, полезайте в машину и слушайтесь проводника.

Когда все, ворча, втиснулись в десантный отсек, он признал, что турботоплива хватит ненадолго. Чужаки промолчали.

Он проложил кратчайший путь — по прямой, но запасы горючего таяли стремительно даже на оптимальной скорости. Похоже, покидая станцию, Мишель второпях не догадался проверить заправку, а потом неловко тормозил и маневрировал, израсходовав почти все, что имелось в баках.

Моторы захлебнулись вскоре после того, как далеко впереди показалась тонкая зеленовато-коричневая полоска — море. Еще около сотни километров «Сфинкс» пролетел в режиме планирующего спуска — микрореактор продолжал подавать напряжение на шины антигравитаторов.

Эдуард сумел посадить машину на сравнительно гладкую степь — подальше от джунглей и туземных деревень. Толчок при соприкосновении с поверхностью планеты получился не слабый, однако не фатальный.

— Уважаемые пассажиры, мы прибыли на промежуточную станцию. — Опытный проводник помнил, что в тяжелых ситуациях туристов надо подбадривать идиотским юмором. — От места назначения, заброшенного поселка Пионерский, нас отделяют жалкие сто двадцать километров. Вас ждет увлекательный тур по экзотической местности, живописные ландшафты, забавные аборигены, а также симпатичные феномены плотоядной флоры и фауны.

— Ты забыл сказать о враждебных инопланетянах в зеркальной «чешуе», — напомнила ему лабба и осведомилась: — Дальше движемся в пешем строю?

— Не сразу, — обнадежил ее проводник. — Реактор пока гудит, колеса крутятся. Какое-то расстояние покроем с комфортом.

— А что потом? — поинтересовался дзорх. — Собираетесь пересечь пролив вплавь? А потом — пешочком через половину континента?

— Сказано же — слушайся проводника, — ответил за брата Мишель. — И вообще держи хвост пистолетом.

На всякий случай дзорх посмотрел на свой хвост и больше вопросов не задавал. Остальные пассажиры тоже не спешили склочничать, некоторые даже отключили мультитрансы.

Удовлетворенный таким подобием дисциплины Эдуард решительно направил машину на север. Однообразная степная плоскость не баловала эстетическим разнообразием и прочими неожиданностями. Отряды тлахасса, банды курариков и стаи крупных зверей хищников на глаза не попадались, а мелкие твари разбегались от мчавшегося полным ходом шестиколесного монстра.

Народ в кабине почти успокоился. Девки со знанием дела судачили о межвидовом сексе, прикидывая — как бы поделить трех самцов. Дзорха их откровения, кажется, начали смущать, а братья-земляне развлекались, изредка вставляя похабные реплики.

Идиллия кончилась возле перегородившей путь речки. Здесь их ждали.

Пятеро покинули машину, не снимая оружие с предохранителей и настороженно глядя на Серо-Зеленого.

— Не волнуйтесь, — протелепатировал Высший. — Я не собираюсь вас убивать.

— Но и помогать не намерен, — подумал вслух Эдуард. Проигнорировав его мрачное пророчество, Высший продолжил:

— Я пришел, чтобы поговорить. Вы оказали нам услугу, помогли начать новый этап истории. Поэтому заслужили право получить немного бесполезной для вас информации.

Мысли Серо-Зеленого обрушивались непрерывным потоком, вливаясь в сознание пяти усталых и сбитых с толку существ. Харизматичное божество равнодушно вешало, не заботясь, понимают ли его слушатели, включены ли устройства, записывающие телепатическую речь. Эдуард все-таки выхватил видеофон и убедился, что прибор фиксирует каждое колебание биотоков.

— Очень долгое время мы готовили это событие. Должен сознаться, меня беспокоит исход грядущей битвы. Существует вероятность, что в схватке за право повелевать Вселенной моя цивилизация потерпит поражение и навсегда исчезнет. В таком случае вы когда-нибудь сообщите своим расам о печальной судьбе Высших.

Лабба, особа по-спортивному несдержанная, злорадно съехидничала:

— Вы хотели проникнуть в тот свернутый континуум, но при этом — скрыть свое участие. Как будто покой Суперов потревожили варвары-Старшие. Ваш замысел не удался: Суперы прекрасно поняли, что произошло на самом деле, так что теперь вас ждут большие неприятности.

— Вы наивны, как все дикари, — ответил Серо-Зеленый. — Разумеется, они смогли кое-что понять. Но прежде Суперам пришлось открыть щит, которым они отгородились от Вселенной, а мы сумели разобраться в природе этого щита. Теперь наши воины смогут пробиться в шаровые скопления, и Превосходящая раса будет вынуждена признать нас равными себе и допустить к Истинному Всемогуществу.

Момент показался удобным, чтобы проверить хитроумные догадки метанауки. Эдуард осторожно поинтересовался:

— Наверное, сам факт существования Суперов должен был вас пугать. Как же вы решились выступить против Превосходящей расы?

К его удивлению, Высший не проигнорировал вопрос, но даже снизошел до подробного ответа.

— Страх унизителен, — прогремела мысль Серо-Зеленого. — Разумное существо не может вечно жить в страхе — либо, сломавшись, превратится в животное, либо восстанет в надежде сокрушить источник пугающей силы и тем самым обеспечить безопасность себе и последующим поколениям. Иных путей не существует, законы Вселенной безжалостны и просты, как принципы естественного отбора в дикой природе. Давным-давно мои далекие предки наивно верили, что смогут независимо жить рядом с Превосходящей расой, что смогут договориться и согласовать условия мирных и дружеских отношений. И тогда Превосходящая раса очень больно наказала нашу расу. Мои предки оказались на грани гибели. Нам пришлось долго бороться за выживание. Пращурам удалось возобновить прогресс, медленное возрождение технологий. Со временем они снова — очень осторожно — вышли в космос, опять устремились к звездам. Нас не останавливали, хотя моих предков вели ненависть и желание отомстить. Мы думали, что наказавшая нас цивилизация ушла далеко вперед, их больше не беспокоят успехи технологических цивилизаций. Наши звездолеты находили много развалин. Некоторые культуры умерли сами, другие были убиты, а третьи — таких оказалось немного — перешли на иной уровень существования, которого теперь достигли мы. И совсем немногие достигли Истинного Всемогущества. Вы называете их Суперами.

— Вы нашли следы той цивилизации, которая устроила экзекуцию вашим предкам? — спросил дзорх.

— Да, нашли, вы называете их Древними. — Высший продолжал, опережая вопросы: — Они не успели стать Суперами. У них была большая война с теми, кого вы называете шистрав. Обе эти расы, а также их союзники истребили друг друга, и долгое время никто не мешал нашему прогрессу.

Эдуард все-таки успел спросить, опередив собеседника:

— А как называлась прежде ваша раса?

— Грон-гыч.

Ошеломленные откровениями Серо-Зеленого, пятеро Старших обменивались растерянными взглядами. Трудно было преодолеть шок от внезапного прозрения, что вызывавшая бездну сострадания раса грон-гыч выжила и даже превратилась в ненавистных Высших. Наконец виин-черси, тетка злая и грубая, недоверчиво произнесла:

— Вы снова лжете. Древние не погибли. Они создали сеть межзвездных порталов и помогли человеку-проводнику добыть ключ.

Внезапно старший из Корундов понял, что вся картина галактического расклада сил, казавшаяся такой логичной всего час назад, рассыпается прахом. Раса-М вовсе не помогала Старшим раздобыть оружие против Высших. Таинственные приключения на неизвестных планетах, сверхдальние гиперпрыжки через маяки-порталы, кровавая бойня на подступах к Приморску, — прав оказался Мишель, все это было добротно поставленное шоу, в финале которого посланцы Большого Квартета выполнили грязную опасную работу, помогая Высшим раскрыть какие-то секреты Суперов.

Сколько раз он сам разыгрывал туповатых доверчивых туристов, подбрасывая фальшивые артефакты, «случайно» выводя группы к развалинам древних храмов или обломкам доисторических звездолетов. И вот теперь мерзкие Высшие поймали бывалого мистификатора на точно такую же блесну. Если бы не брат с его профессиональной подозрительностью, ни за что бы не осенило Эдуарда…

Подняв на Серо-Зеленого взгляд, полный обиды и ненависти, он вдруг ощутил исходящие от Высшего волны веселого дружелюбия. Энергетический кокон вовсе не питал к нему высокомерного презрения или неприязни. «Неужели они в самом деле относятся к нам, как к малым детям, подобно тому, как мы считаем детьми Младших, — недоуменно подумал Эдуард. — А мы, как дети, обижаемся на взрослых за недостаточное к нам внимание и за суровость подзатыльников».

Мысль не была новой, но теперь логические спекуляции подтверждались как будто бы эмоциональным фоном мыслей Высшего. А суровые наказания — бомбардировка непослушной планеты Ны-Гроно-Гычы, геноцид тлахасса, мятеж курариков… Сильно ли тревожит нас безвременная гибель нескольких варваров из Младших? Для Высших столь же дешево стоят жизни Старших…

После таких невеселых раздумий оставалось только задать безнадежный вопрос:

— Никакой расы-М не существует?

Для спутников его слова стали новым шоком — как и ответ Высшего:

— Я не сомневался, что ты догадаешься раньше остальных. Для этой инсценировки мы использовали технологические реликвии, созданные очень давно разными цивилизациями. Наверное, вы заметили несоответствие датировок.

— Заметили! — Эдуард снова разозлился. — Но зачем вам потребовались мы? Или не хватает безмозглых игрушек с дистанционным управлением? На такой случай сгодились бы наемники с планеты X. Они бы сыграли роль, не доставив хозяевам лишних осложнений.

Заканчивая фразу, он уже понимал, что говорит глупость. Биороботы не годились — Суперы легко перехватили бы сигналы контроля, тем самым разоблачив коварные замыслы Высших. Не годились и обитатели планеты X — затертая память делала их слишком некомпетентными помощниками. Для финальной сцены грандиозного спектакля были необходимы существа, пропитанные злобой к Высшим, то есть Старшие в натуральном виде — выросшие и воспитанные в своих социумах.

Между тем Серо-Зеленый сообщил:

— С вами тоже не возникало серьезных осложнений.

Мысленная фраза Высшего прозвучала приговором: расы Большого Квартета, сами того не сознавая, покорно выполнили пожелания харизматических героев, проложив последним столбовую дорогу к неведомой цели. После тяжелой паузы умница дзорх уместно напомнил, что ошибки носителей Всемогущества могут иметь катастрофические последствия. Энергетический кокон ответил равнодушной мыслью:

— Вы не понимаете. Низшая раса в принципе неспособна понять Превосходящую. У вас недостаточно знаний, поэтому вы пытаетесь домыслить непонятное на основе собственных заблуждений, а потому совершаете грубые ошибки. Приведу простой пример, связанный с интимной жизнью моего давнего подопечного, который сейчас выполняет функции вашего проводника.

Его рассказ окончательно добил Эдуарда, но расставил по полочкам часть фактов, выглядевших до сих пор совершенно необъяснимыми. Оказывается, Глом решил провозгласить Колайру королевой Виедры, объявив соплеменникам, что его дочь родила ребенка от землянина. Первый в истории Теоле наследник Небесного Гостя был бы назван божественным предначертанием, указывающим на избранность семейства Авейра. С этой целью на далеком острове нашли здоровенного детину, который напоминал комплекцией Эдуарда Корунда, и Фина сделала пластическую операцию, придав лицу островитянина черты человека, с которым, как было известно всей округе, спала Кола. Не знавшие законов генетики теолийцы были убеждены: внешнего сходства вполне достаточно, чтобы родился ребенок, похожий на Корунда.

— Ты умеешь сообщать приятные новости, — буркнул Эдуард.

— Информация бывает или правдивой, или ложной, — поведал Высший. — Приятная она или нет, зависит от субъективных факторов.

Лабба и дзорх почти одновременно спросили, когда им разрешат покинуть Кураре. Ответ оказался вполне предсказуемым:

— Покинете, когда сможете.

Передав эту мысль, Серо-Зеленый стал невидимым.

Пятеро участников чужого спектакля долго изливали в окружающую местность неисчерпаемые шедевры ненормативной лексики, веками вызревавшие в недрах каждой культуры. Демонстрация лингвистической экзотики продолжалась и в кабине «Сфинкса», на последнем отрезке марш-броска через враждебные равнины.

Со временем разгневанные и униженные Старшие чуть остыли, но матерная риторика в почти непосильной для мультитрансов форме вернулась, когда стали видны постройки. Вокруг поселка, явно поджидая гостей, бродили десятка три тварей в зеркальной одежде. Пока противник не видел машину, скрытую за деревьями и кустами, но от зарослей до портала простиралось не меньше километра открытой простреливаемой местности.

Военный совет был недолгим — оптимальную тактику выбрали без разногласий. Нагруженный полуцентнером полезных припасов Эдуард привычно залег на правом фланге. По его приказу заговорили четыре винтовки, укладывая одного за другим заметавшихся под пулями тлахасса. Часть врагов укрылась в траве, открыв ответный огонь, но большинство забежали в окаймлявшие площадь многоэтажки. Мишель немедленно всадил в эти дома по фугасному снаряду, и строения обрушились, похоронив под обломками солдат противника.

Казалось, от цели их отделяют лишь пять уцелевших стрелков, но внезапно с десяток фигур в «чешуе» появились на крыше портала, стреляя по засевшим в джунглях бойцам Большого Квартета. Эдуард вовремя перекатился, сменив позицию: по месту, где он лежал всего полминуты назад, кучно ударили пули.

Чертыхаясь, Эдуард прицелился в засевших на портале тлахасса и разрядил всю обойму. Его пули задели как минимум двоих, которые упали с тридцатиметровой высоты на каменные плиты. Остальные благоразумно попрятались.

Снова заговорила мортира «Сфинкса». Мишель развесил над площадью шрапнельные бомбы, щедро засеяв пространство металлическими шариками. Следующая серия снарядов разорвалась над порталом, засыпав шрапнелью тех, кто затаился на крыше. Сверху свалились еще несколько подранков, кто-то заметался, подставляясь винтовочным выстрелам. Несмотря на солидную дистанцию, винтовки и станковый бластер отыскали немало мишеней, хотя невозможно было понять, сколько наемников сверхцивилизации остались в живых и смогут дать бой на подступах к порталу.

Израсходовав последние шрапнельные снаряды, машина покинула убежище, устремившись к монументальному строению из монолитного керамобетона. Когда «Сфинкс» преодолел чуть больше половины расстояния, не меньше дюжины солдат, поднявшись из травы, принялись палить из винтовок и пускать реактивные снаряды. Еще семеро стреляли с крыши портала. «Сфинкс» энергично разбрызгивал ответные лучи, поражая врагов, но две ракеты все же ударили в машину, пробив обшивку и раскромсав среднее колесо левого борта.

Пока внимание противника было приковано к машине, лабба, дзорх, Эдуард и виин-черси, тщательно прицеливаясь, сняли семерку на портале. Мишель не принимал участия в этой перестрелке, потому как, забравшись на дерево, управлял «Сфинксом» с помощью дистанционного пульта.

— Третья ракета попала, — сообщил он недовольным голосом. — Кабина загорелась.

Орудие развернулось, срезав лучами парочку подобравшихся совсем близко врагов. В тот же момент еще один боец в примитивной «чешуе» выстрелил ракетой с другой стороны, угодив в башню, которая перестала вращаться. Виин-черси немедленно застрелила ракетометчика, а дзорх и лабба убили еще троих, но те успели всадить две ракеты в кормовую часть машины. «Сфинкс» остановился, из пробоин хлестнуло пламя.

— Ложись мордами вниз! — совсем не по уставу заорал Эдуард, упав ничком. — Закрыть глаза, сейчас реактор рванет!

Полежав немного в неудобной позе, но не дождавшись грохота, он осторожно прополз вперед и выглянул из-за кустов. Машина слегка дымила, к ней с разных сторон подкрадывались трое.

— Так будет взрыв или нет? — осведомилась нетерпеливая лабба.

— Нет, — Дзорх уверенно вынес вердикт. — Если сразу не взорвалось, значит, блокировка заглушила реактор.

После недолгих сомнений Эдуард решил согласиться с мнением рептильного умника. Судя по всему, реактор отключен, огнетушители погасили пожар, угроза прорастания дымного грибочка миновала.

Запустив левитаторы, пятеро Старших взлетели, направляясь к порталу. С высоты около сотни метров стали видны шевелившиеся на поле враги, которых угостили экономными очередями. Перед посадкой они сделали круг над порталом. С заваленной трупами плоской крыши громадного строения их пытались обстрелять двое — обоих прикончили сосредоточенным огнем в пять стволов.

— Кажется, теперь чисто, — неуверенно предположил Мишель.

— Кажется, — буркнул Эдуард. — Но все равно будьте начеку.

Они опустились на пандус перед средними вратами. Каменные плиты были залиты высыхающей кровью, повсюду валялись трупы в «чешуе». Эдуард рванулся к замку, торопясь набрать лишь ему известный пароль, но внезапно остановился. Его смутило, что пятна крови вокруг убитых врагов были разных оттенков красного цвета. Другие тоже обратили внимание на эту странность. Показывая верхней конечностью на лежавший перед самыми вратами труп, виин-черси объявила:

— Это не тлахасса.

Виин-черси нагнулась, чтобы сорвать с мертвеца капюшон зеркальной «чешуи». Труп, однако, проявил прыткость и легко вскочил, замахиваясь большим кинжалом. Трехножка прикладом выбила оружие из лап противника, но тот, ухватив ствол винтовки, несколько раз ударил виин-черси головой и нижними конечностями, а затем отбросил винтовку и обеими лапами вцепился в верхнюю часть тела — словно хотел задушить. Пустив в дело все три толстых верхних щупальца, виин-черси оторвала от себя лапы противника, а двумя нижними провела красивую подсечку.

Существо в капюшоне оторвалось от виин-черси очень эффектным задним сальто и потянулось к лежавшей поблизости винтовке. Виин-черси опередила врага, успев выхватить бластер и нажать спуск.

Хотя внимание остальных было полностью захвачено этой схваткой. Эдуард заметил краем глаза постороннее движение. Резко повернувшись, он одновременно вскинул карабин. Двое окровавленных врагов медленно поднимались, и он застрелял обоих прежде, чем те успели прицелиться. Последнего недобитка прикончили дзорх и Мишель.

Еще хлопали винтовочные и шипели бластерные выстрелы, а неугомонная виин-черси уже стянула с убитого врага защитный балахон. Взглядам открылось существо, совершенно непохожее на тлахасса, но хорошо всем знакомое.

— Ландиб, — выразил общее мнение Эдуард. — И винтовка у него такая же, как у ландибов на планете X.

Внимательно рассмотрев убитого примата и его оружие, дзорх резюмировал:

— Высшие использовали тот мир как арсенал и базу для подготовки наемников. Интересный факт, однако новое знание никак не поможет в нашей ситуации. Займемся делом.

Они четырежды ходили к подбитому «Сфинксу», чтобы приволочь все припасы, которые могли пригодиться для выживания. Никто не знал, сколько времени придется провести на Кураре, поэтому решили не оставлять ничего. Когда перед вратами выросла гора коробок с инструментами, провиантом и боеприпасами, Эдуард набрал пароль — одиннадцать букв и пробел.

Гелла Корунд.

Слова, которые двенадцать лет назад не имели связи с реальностью и были всего лишь мечтой о несбыточном счастье. Сейчас глупый пароль стал напоминанием о счастье несбывшемся.

Дверь отъехала, и пятеро затащили в камеру свои припасы. Финал эвакуации проходил под обстрелом — в поле перед порталом затаились несколько ландибов или тлахасса. Лабба и виин-черси ответным огнем заставили врагов замолчать и залечь. Тем временем остальные занесли последние коробки с патронами и ящики с консервами. Эдуард выбрал в меню пункт назначения и нажал клавишу «Старт».

Замигал плафон «Прибытие», отъехала дверь с надписью «Выход».

Прижимая к плечам приклады, готовые стрелять по любой движущейся и неподвижной мишени, пятеро осторожно вышли в коридор. Здесь было пусто, кондиционеры гнали поток свежего прохладного воздуха. Помещение выглядело стерильно чистым, то есть аборигены сюда не добрались, а роботы-уборщики продолжали функционировать.

Вскоре они, чуть расслабившись, но держа оружие в руках, клешнях и щупальцах, шли по широкому проходу, а следом катились тележки, нагруженные полутонной поклажи. Возле разветвления коридоров лабба задумчиво проговорила:

— Насколько я знакома с устройством земных космопортов, красные стрелки должны указывать путь к отелю универсального типа.

— Совершенно верно, — подтвердила виин-черси. — Если работают синтезаторы пищи и другое полезное оборудование, каждый сможет подобрать для себя комфортабельные параметры жизнеобеспечения. Что скажет проводник?

— Проводник собирался отвести вас именно в отель, — сообщил Эдуард.

Не встретив никого по пути, они добрались до гостиничного комплекса и разбрелись по номерам. Примерно через час, отлежавшись в ваннах и пропарившись в саунах, пятеро встретились в ресторане. Меню кухонного робота, продремавшего столько лет в режиме консервации, не баловало разнообразием, но после приключений в джунглях народ не привередничал. Свежевыпеченный хлеб — серый и белый — показался вершиной кулинарного колдовства. Инопланетяне тоже восторгались какими-то простыми салатами и выпечками.

Эдуард с наслаждением выхлебал горшочек острого густого супа с мелко нарубленными грибами, картошкой, перчиками, кусочками рыбы и креветками. Утолив зверский голод, он неторопливо занялся большим лангетом.

— На сколько времени хватит припасов? — осведомилась виин-черси.

— Должно хватить на тысячи таких обедов, — ответил Мишель. — Стандартный запас продуктов и полуфабрикатов на провинциальных объектах рассчитан на пропитание пятисот людей и ста инопланетян в течение десяти суток.

— При необходимости можно будет загрузить подручную биомассу, — добавил Эдуард. — Возможно, при этом теряются какие-то белки и витамины, но жить можно. В общем, мы протянем не меньше трех лет по земному стандарту.

Некоторое время все жевали и переваривали в молчании, мысленно пересчитывая названный срок в привычные единицы времени. Наконец лабба, понизив голос от расстройства чувств, заметила:

— Непристойно долгий срок. Мы будем деградировать, даже экзотический секс не спасет.

— Безусловно. — Виин-черси мрачно свела вместе все три глаза.

Дзорх ехидно добавил:

— Опустимся, сопьемся и перессоримся. К тому же все записи шоу-программ давно устарели. Скука гарантирована.

Лениво слизнув кремовую розочку с пропитанного сиропом бисквита, Эдуард предположил, что на космодроме должен быть мощный узел связи.

— Можно попробовать ловить свежие передачи, — сказал он.

— А заодно сообщить о себе, — мгновенно среагировал Мишель. — Рано или поздно корабли-роботы уберутся отсюда, и тогда исчезнет «Щит Безмолвия».

Поспешно прикончив десерт, пятерка робинзонов отправилась в диспетчерскую. Здесь их ждал очередной сюрприз: в пустом зале работали десятки мониторов, и многочисленные голоса шумели на разных языках, заглушая друг друга.

Из этой жуткой какофонии слух Эдуарда не без труда вычленил обрывки осмысленной человеческой речи. Кто-то вызывал «Атакаму», пытаясь сообщить что-то про боевой робот Высших, одновременно «Монблан» требовал уточнить, сколько именно кораблей взорвалось. Наконец «Атакама» попыталась откликнуться, но передачу забили вопли дзорхов, а затем сквозь тарабарщину виин-черси прорвался приказ «Марсианке» приблизиться к самому крупному обломку и провести предварительный осмотр. «Марсианка» оправдывалась: мол, не хватает скафандров и других средств для высадки полноценного исследовательского десанта, на что «Монблан» ответил:

— «Челленджер» не успевает. Выполняйте приказ имеющимися средствами. Вас прикрывает «Цусима».

Малость обалдевший Эдуард обвел взглядом спутников. Все напряженно прислушивались, пытаясь выловить хоть какую-нибудь информацию. Лабба возбужденно выкрикнула:

— Там что-то происходит! Я слышала о трех роботах-убийцах Высших!

— Вроде бы еще несколько могут появиться в любой момент, — добавила виин-черси. — Какие-то корабли уничтожены, а какие-то пытаются подойти к обломкам.

Дзорх печально прокомментировал:

— Да-да, похоже, что Высшие решили расстрелять корабли, эвакуировавшие персонал орбитальных станций. Как я понял, наши хотят спасти кого-то среди обломков.

Все стояли в растерянности, не в силах понять, что же творится в ближнем космосе. Эдуард лишь нашел ошибку в рассуждениях дзорха: земная группировка вовсе не собиралась кого-либо спасать — речь шла об исследованиях неизвестного частично разрушенного объекта.

Сохраняя на лице гримасу мрачной озабоченности, Мишель подошел к пульту, приглушил звук и задумчиво произнес:

— Здесь случилось что-то совсем другое. «Монблан», «Марсианка» и «Атакама» — грузопассажирские суда. Когда я сбежал на «Сфинксе», эта флотилия как раз подошла, чтобы эвакуировать наблюдателей со станций блокады. Но все они должны были уйти много часов назад. И никакой «Цусимы» здесь не было.

— «Цусима» — крейсер, — сообщил Эдуард. — Военный корабль сравнительно старой постройки. Он однотипен «Энтеббе», на котором служил Генрих. Кроме того, упоминался «Челленджер» — летающий научный центр.

— Не может быть! — Мишель замотал головой. — Высшие разрешили властям Большого Квартета прислать только по три судна гражданского флота.

— И тем не менее крейсер в системе, обсерватория тоже рядом, но запаздывает, — уперся старший брат. — И совсем уже непонятно, кого расстреляли Высшие.

Дзорх объявил, что слышал название военного корабля своей расы и четырех гражданских бортов, в том числе — научно-исследовательского лабораторного лайнера высшего класса.

Ситуация запуталась до предела. Тряхнув головой, Мишель сел за пульт, отключил лишние каналы и вызвал «Монблан».

— Говорит Корунд, оперативная группа «Кураре». Дайте мне Мурышенко.

Через полминуты на голограмме появился крупногабаритный усатый блондин в рабочей робе. Увидев собеседника, Мурышенко радостно заулыбался и прогудел:

— Привет, Мишка, мы уж не надеялись тебя увидеть…

— С чего бы?

— Так ведь твой «Сфинкс» взорвался час назад. Почему-то в районе Пионерского. А теперь ты вдруг оказался на космодроме Северной Омерты.

— Все живы, Билли. Что случилось у вас?

— Трудно передать. — Билли Мурышенко отмахнулся. — Кажется, Высшие сломали лопатку, закапывая собачку.

Намек на древнюю армейскую байку безошибочно выдал кадрового офицера. Вероятно, Мурышенко был коллегой Мишеля из военной разведки. Между тем Билли рассказывал ужасы, которым плохо верилось.

По его словам, дюжина кораблей Большого Квартета, приняв на бортперсонал станций, двинулись к границам системы малым ходом: Высшие разрешили включить гипердвигатели только за орбитой внешней планеты. Не дожидаясь их ухода, корабль-убийца принялся расстреливать пустые станции. Потом появились еще два боевых робота, занявшие позицию над Южной Омертой.

Примерно через пять часов после старта с орбиты Кураре приборы «Монблана» зафиксировали гиперсветовые волны, которые распространялись от покинутой планеты. Волны пронеслись мимо кораблей узкими пучками, и вскоре все три робота Высших взорвались. После короткого шока начальник экспедиции решил вернуться, одновременно легли на обратный курс флотилии остальных Старших. Теперь они совместными усилиями пытаются изучать обломки кораблей-убийц.

— Откуда взялась «Цусима»? — поинтересовался Мишель.

— Сам понимаешь, эвакуацию прикрывали военные флоты, — объяснил Билли Мурышенко. — Пока действовал запрет Высших, крейсера держались в десятке световых часов. Лабба и дзорхи оказались предусмотрительнее — узнав о приказе эвакуировать станции, сразу двинули сюда научные базы.

Представив, сколько бесценной информации зарегистрировали сверхчуткие приборы этих летающих научно-исследовательских институтов, Эдуард невольно застонал. Не было сомнений, что друзья по Большому Квартету не станут делиться собранными сведениями. Если и сообщат какую-нибудь мелочь, то не бесплатно.

Мысли вернулись к событиям на Кураре и вокруг планеты. Надо было немедленно сообщить своим о попытке Высших бросить вызов Суперам. Причем эту информацию требовалось передать не руководителям спасательно-эвакуационной флотилии, но более серьезным людям. Например, штабу «Футурланда».

Примерно о том же подумали, вероятно, и остальные. Во всяком случае, дзорх хватал Мишеля щупальцами за рукав и, настойчиво подергивая, требовал:

— Скажите, чтобы послали корабль за нами.

— Успокойтесь, коллега, — брезгливо морщась всей головой, одернула рептилию виин-черси. — Я почти уверена, что мы сможем вызвать на этот космодром наши собственные корабли.

Она угадала. Четырежды настроив передатчик на нужные частоты, Мишель позволил спутникам послать кодированные сигналы. Быстроходный бот «Кураре» и три других кораблика, отозвавшись, взяли курс на космодром.

— Вот и все, — облегченно вздохнула, шевеля предплечьями и закрылками, лабба. — Межрасовый секс откладывается, а в остальном все прекрасно.

Ускоренным шагом — коротконогие дзорх и виин-черси с трудом поспевали за млекопитающими — пятеро вырвались на взлетно-посадочное поле. В темнеющем вечернем небе ярко светили четыре точки — это снижались космолеты.

Сфокусировав фасеточный взгляд на братьях-землянах, лабба проговорила:

— Я не поняла фразу вашего резидента. Он сказал что-то о сломанном шанцевом инструменте и убитом домашнем животном, которое вы считаете лучшим другом. Что именно произошло и как это связано с погибшими кораблями-убийцами?

Согнувшись от хохота, Мишель уступил старшему брату почетное право познакомить инопланетян с шедеврами казарменного фольклора. С трудом подбирая доступные понятия, Эдуард пересказал древний анекдот о безобразиях в армейском гарнизоне. Вернувшемуся из отпуска командиру докладывают, что за время его отсутствия случилось лишь одно незначительное происшествие — сломали лопатку, закапывая собачку-дворняжку. Затем выясняется, что пса задавила пожарная машина, а пожарные приехали тушить горящий склад боеприпасов и так далее.

Оценив тонкий юмор, лабба так развеселилась, что принялась подпрыгивать, но другие двое Старших недоуменно смотрели на рассказчика, словно ждали продолжения. Наконец виин-черси осведомилась:

— Это случилось в земной армии?

— Это смешная притча, — объяснил Эдуард.

— Не смешно, — буркнула трехногая и отвернулась.

Дзорх прокомментировал: дескать, различия между культурами Старших рас чересчур велики, поэтому бывает сложно понять друг друга.

— Иногда взаимопонимание все-таки возможно, — напомнил Мишель.

С ним не стали спорить. Единой команды больше не существовало. Пять бойцов четырех цивилизаций, вежливо попрощавшись, направились к своим кораблям.

Часть V Новая эра

Глава 21

Проложив гиперкурс на Джуманджи, Эдуард решительно пресек попытки брата устроить обсуждение итогов экспедиции. Он не спал больше суток и не собирался травить себя новыми дозами бодрящих препаратов. Уснул мгновенно, едва голова коснулась подушки.

Из блаженного состояния его вывел Мишель, сообщивший:

— Пора вставать. Прибыли.

Взгляд на часы показал, что Эдуард проспал даже больше, чем планировал. Машины молчали, то есть корабль стоял на космодроме.

— Ты сам посадил «Кураре» на Джуманджи? — ухмыльнулся старший брат, потягиваясь. — Делаешь успехи.

— Это не Джуманджи, а какая-то армейская база, — огорошил его Мишель. — Три часа назад к нам подошел военный корабль, перехватил управление и отконвоировал хрен знает куда. Сажали тоже без моего участия.

— Чей корабль? — с ужасом осведомился Эдуард.

— Земной, конечно. Крейсер «Андромеда».

— Будем надеяться…

Планета, куда их занесло, атмосферы не имела. Космодромная команда уже протянула к шлюзу «Тамбовского рейдера» гибкий рукав-коридор, пробежав по которому братья очутились в тамбуре. Гостей встретил капитан с петлицами технической службы.

— Вас ждут, — сказал офицер и показал на кабину лифта. Эдуарду мерещились всякие кошмары. Это вполне мог быть биоробот Высших или виин-черси, а вся база — муляж, чтобы усыпить бдительность землян. Сейчас из них вытрясут важную информацию, после чего прикончат. Пусть даже сопровождавший Корундов офицер выглядел вполне правдоподобно и вел себя правильно, не вызывая подозрений, но события последних дней сделали Эдуарда маниакально мнительным.

Он следовал за капитаном-технарем, засунув правую руку под куртку и сжимая пальцами рукоятку бластера. Мишель сделал то же самое. После довольно долгого путешествия по лифтам, тусклым коридорам и бегущим дорожкам, повстречав не больше десятка людей в мундирах, они оказались в кабинете со всеми положенными портретами на стенах.

За столом стояли двое: незнакомый генерал-лейтенант и профессор Хайме Анджелли — начальник прошлогодней экспедиции на рейдере «Талисман». Профессор, почему-то носивший полковничий мундир, встретил гостей своей обычной добродушной улыбкой, но это ничего не значило: враг мог научить биоробота улыбаться в точности как настоящий Анджелли.

— Здравствуйте, парни, вы совершили почти невозможное, — торжественно произнес гуманоид, похожий на Хайме, — Позвольте поздравить вас с успешным завершением особо важной миссии.

Прервав его, Мишель раздраженно бросил, что из-за идиотской организации они могли не вернуться, потому что в какую-то тупую башку пришла идея утаить от земных участников цель операции.

Военные переглянулись с таким видом, будто новость не слишком их удивила. Генерал жестом пригласил братьев к столику, который стоял в углу, окруженный мягкими креслами. На столике имелись бутылки разных коньяков и не слишком изысканные закуски. Хайме представил гостям коменданта базы генерала Харютьева, а Эдуард представил Мишелю профессора Анджелли.

Он продолжал сомневаться, земляне ли вокруг, поэтому собрался попросить сеанс связи с домом. Потом понял, что ничего этим не докажет — Высшие смогли бы фальсифицировать любые образы на экране и голоса собеседников. Мрачно опрокинув стопку, он закусил пряным сыром, выжидательно посматривая на людей в мундирах.

— Ребятишки, признавайтесь, что вы там натворили. — В голосе генерала ясно слышалась озабоченность. — После вашего героического рейда началось большое веселье.

— Подумаешь, боевой робот взорвался, — фыркнул Эдуард.

— Три робота, — уточнил Анджелли. — И всякие странные феномены возле памятного тебе звездного кластера.

— Высшие штурмуют шаровое скопление Суперов?

Он сумел удивить профессора — до такой трактовки Хайме явно не додумался.

— Давайте по порядку. — Анджелли нахмурился. — Сначала послушаем про ваши приключения.

— Покороче и только самое важное, — уточнил генерал. Хайме наклонил голову, соглашаясь с мнением старшего по званию, но добавил:

— Рассказывайте все подряд, а мы сами разберемся, что там самое важное.

К концу рассказа бутылка была опустошена. Задумчиво поглаживая тщательно выбритый подбородок, комендант изрек:

— Если и могло быть хуже, то подобное трудно представить.

— Проблемы вырастают на каждом шагу… — Анджелли издал трудновоспроизводимый звук — гибрид вздоха со стоном. — Но с другой стороны, отчет Корундов кое-что проясняет.

— Старая ловушка! — Харютьев отмахнулся. — Мы видим кучу фактов, еще больше не видим, но пытаемся анализировать ситуацию в узком спектре доступных нам понятий, неизменно получая неверные ответы.

«Знакомые мысли, — подумал Эдуард. — Мы понимаем, что не понимаем Высших, и Серо-Зеленый тоже говорил об этом. Варвары судят о Превосходящей расе на основе собственных глупых суеверий…» Между тем Хайме Анджелли бодро заметил:

— Ничего иного не остается… Генерал, говорят, в вашем ведомстве появилась девчонка-аналитик, которой удавалось ломать кое-какие загадки.

— Я просил прислать ее, чтобы тоже послушала эту парочку. — Комендант махнул рукой. — Из высоких инстанций ответили, что дама должна быть поближе к Редлю — вдруг возникнет надобность в ее услугах.

Внезапная догадка заставила Эдуарда задать вопрос:

— Линга Симба снова на Теоле?

Удивленно поглядев на него, Харютьев погрозил пальцем:

— Слишком много знаете, молодой человек. У вас есть допуск к исследованиям наивысшей секретности?

— Не уверен. — Эдуард зевнул. — Но большую часть сведений о Высших добыл именно я.

Постучав рюмочкой о пустую бутылку, Хайме предложил вернуться к основной теме и продолжил без паузы:

— Меня сильно встревожили клоны людей, которых Высшие вырастили на планете X и, возможно, в других мирах.

— По-моему, это не клоны, а точные копии, — заметил Эдуард.

— Согласен. — Анджелли кивнул. — Но разница несущественна. Если они муштруют убийц из тлахасса и ландибов, то вполне могут забросить диверсантов и шпионов вида homo sapiens. Точная копия заменяет, скажем, вице-директора оперативного департамента ЦАОБ, а потом капитан Корунд удивляется, что его брата послали на верную смерть.

— Вы подозреваете генерала Роджерса? — Мишель напрягся.

— Приходится. Он засветился совершенно загадочными оплошностями. Наша служба взяла генерала в разработку.

Какая еще «наша служба»? Братья недоуменно переглянулись. До сегодняшней встречи Эдуард считал Хайме высокопоставленным работником научного сектора концерна «Футурланд». Однако погоны, мундир и странная лексика наводили на мысль о военной контрразведке.

— Давно пора брать этого предателя, — высказался генерал. — А нам с вами пора заняться главным результатом экспедиции. Я имею в виду катастрофические явления с участием Высших и, вероятно, Суперов. И поскорее — наш отчет ждут с нетерпением.

Попросив братьев корректировать возможные неточности. Анджелли изложил ситуацию в виде коротких тезисов. Высшие провели сложную многоходовую авантюру, имитировав существование конкурирующей сверхцивилизации, чтобы руками Старших проникнуть в некие тайны Суперов. При этом не имело большого значения, гонец которой Старшей расы выполнит грязную работу, навлекая на свою цивилизацию гнев Суперов.

— Робот из маяка проговорился, что я случайно получил приз, — напомнил Эдуард. — Вроде бы в гонке лидировал кто-то другой. Думаю, речь шла о том ландибе, который пытался остановить меня у входа в хранилище артефактов.

— Возможно. — Профессор нетерпеливо помахал ладонью. — Чтобы обеспечить алиби перед Суперами, Высшие имитировали попытку остановить вас отрядами плохо вооруженных ландибов и тлахасса. Проход в замкнутый сектор пространства приоткрылся, но Суперы быстро разобрались, кто именно побеспокоил их. Как я понял, отдельные дальновидные Высшие опасаются, что итогом авантюры может стать гибель сверхцивилизации.

— Серо-Зеленый врал, как обычно, — с отвращением произнес Эдуард. — Они всегда старались обмануть нас, дезинформировать, навести на ложные идеи.

— Бывало, — признал Харютьев. — Но в данном случае Высшие, кажется, нарвались на заслуженную экзекуцию… Вы наверняка знаете о дальнейших событиях в системе Десятой Большой Медведицы.

— Мы знаем, что взорвались корабли-роботы. Или было что-то еще?

Криво ухмыльнувшись, Анджелли запустил видеоклип с реставрацией драматических событий вокруг Кураре.

Первый эпизод: корабли Большого Квартета медленно движутся по предписанным коридорам, а три боевых робота зависли над Южной Омертой.

Второй эпизод: от Кураре разбегаются восемь узких конусов сверхсветовых колебаний, с каждого корабля-убийцы срываются по два-три таких же волновых пакета.

Третий эпизод: сферическая волна распространяется от Кураре, контакт с волновым фронтом разрушает корабли-роботы Высших.

Четвертый эпизод: корабли Большого Квартета, форсируя движки, спешат наперегонки к обломкам роботов на орбите Кураре.

Видеосимуляция была превосходного качества, но Эдуард почти ничего не понял, а Мишель — подавно. Получалось, что Суперы ударили по кораблям-убийцам какой-то волной разрушения, которой предшествовали другие типы излучений с планеты и боевых роботов. Почему сопутствующие импульсы ударили на мгновение раньше основной волны — этого Эдуард уразуметь не мог, однако помнил, что при сверхсветовых скоростях возможны нарушения причинно-следственных зависимостей.

На всякий случай он спросил:

— В природе излучения разобрались?

— Земной физике они пока не по зубам, — буркнул Хайме. — Волну разрушения Суперов мы вообще неспособны идентифицировать, видим только вызванные ею турбуленции пространства и флуктуации фундаментальных констант. Но взгляни на малые колебания, разбегавшиеся от планеты и кораблей-роботов.

На голограмме появилось символическое изображение многомерного колебательного процесса: минимумы и максимумы скалярных волн, силовые векторы и тензоры известных земной науке полей. Приглядевшись к картинке, Эдуард воскликнул:

— Колебания третьего типа!

В прошлом году, когда экспедиция на «Талисмане» наблюдала Высших в скоплении Медный Цветок, они зафиксировали множество подобных волн, заполнявших межзвездную пустоту. Были там и другие, более мощные, виды колебаний пространства, названные волнами 4-го типа. Наиболее правдоподобная гипотеза гласила, что такие следы оставляют корабли Высших, путешествующие в глубоких слоях гипера. Гипотезу подтверждало некоторое сходство этих колебаний с волнами 2-го типа, которые сопровождают перемещение боевых роботов-убийц.

Объяснение нашлось довольно быстро — слишком уж очевидной казалась ситуация. Эдуард уверенно проговорил:

— Высшие почувствовали, что по ним ударит волна разрушительной энергии, поэтому сбежали на малых кораблях, оставляющих волны третьего типа.

— Вероятно, так, — согласился профессор в полковничьем мундире. — Однако никаких кораблей мы на Кураре не видели. Отсюда делаем вывод, что корабли Высших представляют собой систему силовых полей. Как и организмы этих тварей.

Наконец-то ухвативший нить обсуждения Мишель осведомился, удалось ли определить направления, в которых бежали сверхсветовые спасательные аппараты Высших. Анджелли ответил, что многомерные траектории, которые удалось отследить, уводили в самые разные секторы Галактики. В том числе к Гиадам и Медному Цветку — скоплениям, обжитым сверхцивилизацией.

Космографические топонимы мало что говорили далекому от астронавигации капитану ЦАОБ. Немного подумав, он поинтересовался: почему, дескать, уважаемые старшие офицеры назвали расстрел трех роботов «катастрофическим событием» и о каких странных феноменах шла речь в начале разговоре. Объяснить брату, что «катастрофой» в широком смысле принято называть любое резкое изменение параметров, Эдуард не успел.

— Высшие что-то затеяли, — с угрюмым видом сообщил генерал. — Взрыв роботов был только началом событий. Такое впечатление, будто на сей раз они двинули флоты с весьма решительными намерениями. Ваш рассказ подтверждает, что Высшие намерены прорваться в шаровые скопления.

Мысленным приказом кто-то из военных запустил очередной видеоролик. Голограмма показала Медный Цветок, вокруг которого по четырехмерному пространству передвигались сгустки деформаций — горбы на трехмерности космоса. Они катились, как волны по морской поверхности, когда на небольшой глубине плывет кит или другой крупный зверь вроде подводного лайнера. Структуры не поддавались анализу, и это означало, что загадочные образования имеют как минимум шестимерную природу.

Призрачные флоты — если волны 4-го типа и в самом деле выдавали положение корабельных группировок — уже приближались к ближайшим шаровым скоплениям. Эти колебания несли невероятную энергию — на порядок выше самых сильных, зарегистрированных «Талисманом».

— Высшие послали в бой самые лучшие корабли, — подумал вслух Эдуард. — Или мы опять ничего не понимаем, и это вовсе не корабли.

Недовольно покосившись на него, генерал строго произнес:

— Будем исходить из худшего. Примерно через шесть-восемь часов может разразиться схватка гигантов, в которой между делом перепадет всем, кто подвернется под шальной замах.

На прощание братьев попросили поскорее возвращаться на Джуманджи и передать адмиралу Редлю кристаллы с информацией. Адмирала, по мнению Харютьева, можно найти на верфи, где какой-то супермощный корабль поспешно достраивается по его, Редля, проекту.

Поскольку достраиваться мог лишь один корабль, Эдуарду пришлось резко поменять мнение об инспекторе кораблестроительных программ. В первую их встречу Редль произвел впечатление толкового человека, но первое впечатление оказалось ошибкой: не мог толковый человек проектировать такого позорно-нелепого монстра, как мегадестройер.

Он уже почти забыл, какое это удовольствие — стартовать с военной базы. Все службы работают с четкостью изотопных хронометров, корабли маневрируют строго по графику, никто не норовит занять чужой коридор. Одним словом — дисциплина.

С космодрома «Тамбовского рейдера» вынесли полем стационарного антиграва, после чего диспетчерская передала параметры гипертрассы до Беты Кассиопеи. Прочитав координаты стартовой точки, Эдуард наконец понял, где они находятся, и недоуменно пробормотал:

— Ни хрена себе! Я и не знал, что здесь есть база.

— Далеко? — забеспокоился Мишель. — Долго домой добираться?

— Наоборот, соседняя система. Гамма Кассиопеи.

— Армейские гарнизоны размещены в самых неожиданных местах. — Младший брат пожал плечами. — Как ты думаешь, Высшие сумеют вкачать Суперам?

— До сих пор Превосходящие расы неизменно поколачивали варваров, причем с крупным счетом. — Эдуард развернулся вместе с креслом, чтобы видеть собеседника. — Мы словно собрались смотреть турнир по боксу и выбираем, за кого болеть. А ведь тут намечается что-то страшное…

Он напомнил, что применение сверхмощных средств, которыми наверняка владеют обе стороны конфликта, чревато глобальными катаклизмами. Любознательный собеседник немедленно осведомился, каких именно неприятностей следует ожидать. Вопрос относился к числу обсуждавшихся вдоль и поперек, поэтому старший брат припомнил некоторые вероятности: поражение прилегающих секторов Галактики смертоносными излучениями, распространение ударных волн, деформация отдельных участков пространства-времени, детонация звезд и, наконец, новый Большой Взрыв.

— Знакомые страшилки, — фыркнул Мишель. — Такими ужасами нас пугают уже двести лет, если не больше. Всякий раз, когда наука делает шаг вперед, появляются кликуши, вопящие: мол, Вселенная вот-вот накроется известным предметом домашнего обихода.

Несмотря на тревожное настроение, Эдуард рассмеялся. В чем-то братишка-скептик был прав: прорицания неизбежных катастроф звучали часто, но сбывались редко.

Приятную беседу пришлось прервать — компьютер запросил включить генераторы «Тора-7». Еще одно преимущество старта с ненаселенной планеты — можно запускать гипердвижок, не удаляясь на безопасную дальность.

— Говоришь, скоро будем на месте? — осведомился Мишель.

— Четверть часа в гипере.

— Так за кого болеть будем — за Высших или Суперов?

— Странный вопрос. Высшие давно заслужили экзекуцию. Буду только рад, если Суперы устроят им показательную порку.

— Так-то оно так. — Младший брат покривился. — У меня странное чувство, что Высшие нам хорошо знакомы, а Суперы с их Истинным Всемогуществом… кто знает, чего ждать от них.

— Суперы — очень приятные существа. Не забывай, кто спас нашу команду на Кураре.

— Тоже верно. — Мишель вздохнул. — Пусть победит сильнейший.

«Кураре» вышел на Джуманджи со стороны южного полушария. Развернув катер кормой к планете, Эдуард включил двигатели на торможение и, поиграв рулями, взял курс на сектор верфи, где командовала Агнес Корунд-Дерби.

С расстояния около сотни километров стали заметны признаки оживления. Безымянный мегадестройер и линкор «Пентакль» были залиты светом прожекторов, вокруг обеих громадин суетились монтажные машины. Крейсер «Зиккурат» стоял на прежнем месте, на корабле горели все огни, а рядом пристроился гигантский грузовой космолет. Силовые установки кузнечного цеха — это показалось Эдуарду самым удивительным — работали на полную мощность, и между мезонировыми шарами энергонакопителей непрерывно дрожали ослепительные молнии разрядов.

Из диспетчерской ответил офицер в звании капитана 3-го ранга. Услыхав, что прилетел Корунд по срочному делу к адмиралу Редлю, военный диспетчер приказал им финишировать на причале возле административного сектора. Чертыхаясь, Эдуард выполнил — не с первой, конечно, попытки — стыковку.

В тамбуре братьев встречал капитан Дерби, весело сообщивший:

— Старик страшно удивился, что вы прилетели так рано. Говорит: «Я ждал Корунда только через час».

— Мы не привыкли терять время, — самодовольно провозгласил Эдуард. — Рассказывай, что тут у вас творится.

— Вторые сутки адского аврала. — Генрих поманил их пальцем и продолжал уже в коридоре: — Служба кораблестроения прислала целый полк инженеров с большими звездами на погонах. Агнес вежливо попросили постоять в сторонке. Девочка тихо бесится и вот-вот начнет материться, как пьяный боцман.

Сестренка, ждавшая их возле офиса, выглядела взвинченной, но братьев обняла-расцеловала и сообщила, что «хунта» собралась в контрольном зале, где позавчера развернули полевой штаб военных действий.

— Ты имеешь в виду Редля с адъютантами? — усмехнулся Мишель.

— Если бы! — Сестра все-таки взорвалась. — Тут дюжина адмиралов из Генерального Штаба и Службы кораблестроения. Прилетел сам старик Никифоров… Не слышали? Великий конструктор и автор пятитомного учебника «Звездолетные конструкции». Мы проходили первые два тома, а три других — только для военных…

— Столько народу, чтобы ввести в строй идиотский мегадестройер? — поразился старший брат.

Агнес замотала головой и шепотом поведала:

— Мальчики, я только сейчас поняла, что мегадестройер — какая-то декорация для отвода глаз. Военные пытаются в рекордные сроки ввести в строй «Пентакль». На линкоре полный экипаж, заработали системы жизнеобеспечения, загружены припасы, включая боекомплект. Наш папочка прислал четыре мезонировые трубы для главного калибра, сейчас кузнецы вколачивают эти лейнеры в мезонировые болванки… Короче, таких авралов я за десять лет не видела. Самое странное, никаких сбоев, как будто процесс отрепетирован по секундам.

— То есть корабль почти готов? — переспросил ошарашенный Эдуард.

— Какого дьявола готов! — зашипела Агнес— Нет движков, башен среднего калибра, знаменитый шар-локатор не опробован…

Они почти добрались до «штаба хунты», возмущенная и злая Агнес сделала паузу, и Генрих смог поделиться накопившимися обидами:

— У нас на «Зиккурате» мелкие недоделки вроде бы исправили, только центральный компьютер шалит. Без конца сообщает, что какие-то узлы системы управления не соответствуют функциональным требованиям.

— Кошмар, — подтвердила Агнес— В блоке под центральным пультом боевой рубки зияет фигурная полость неправильной формы. Какое-то важное устройство явно отсутствует, а вместо него наскоро сварганили примитивную временную схему.

«На то и аврал, что-нибудь обязательно забудем», — мысленно резюмировал Эдуард. Он представил себе корабли, оснащенные пушками с нейтридными лейнерами, но без полноценной системы управления. Картина получалась непристойная.

Возле зала оперативного управления их остановил вооруженный патруль космической пехоты. Офицер проверил документы, пролаял в микрофон: «Три Корунда и Дерби с «Зиккурата» к адмиралу Редлю» — и, выслушав ответ, приказал часовым пропустить посетителей.

В просторном зале в несколько рядов стояли терминалы, над каждым горело не меньше двух голограмм. Офицеры-операторы за пультами докладывали вполголоса о готовности башен среднего калибра, о степени вколоченности лейнерных труб, о расстыковке главных двигателей, монтаже маневровых ракетных блоков, о тестировании разгонных генераторов, о прогонке реакторов на холостых режимах. Несколько раз упоминался таинственный сердечник якоря.

Редль и еще несколько старших офицеров с озабоченным видом бродили между операторов, изредка отдавая негромкие распоряжения. На вошедших не обратили внимания, которое было приковано к схеме, изображавшей разрез пушки главного калибра. Нарисованный черным цветом цилиндр лейнера медленно вползал в розовую трубу внешнего ствола.

— Якорь вернулся! — выкрикнул оператор. — Агрегат готов к использованию.

Почти тотчас же с другого концы зала сообщили, что ствол № 2 приведен в готовность 97 процентов.

— Отлично! Орудие номер один, отстаете… — Редль наконец обернулся к входу. — Где Корунд?

Обозленная Агнес все-таки сорвалась:

— Здесь как минимум трое Корундов…

Удивленный таким ответом Редль нашел взглядом их группу, удивился еще сильнее и процедил:

— Вас я не вызывал. Мы ждем Георга Корунда.

— Отец на Хеллфайре, — сообщила Агнес.

— Ошибаетесь, он давно вылетел и непонятным образом прибыл сюда на час раньше, чем мы надеялись.

— Произошла путаница, — сказал Эдуард. — Это мы с братом прибыли. У меня отчет о событиях на Кураре с дополнениями генерала Харютьева.

Весьма разочарованный Редль проворчал: дескать, в такой обстановке недоразумения недопустимы, ибо чреваты тотальным истреблением. Переданный Эдуардом носитель закодированной информации адмирал просматривать не стал и осведомился:

— Сможешь коротко изложить, что происходит?

За последние сутки он уже не однажды занимался таким пересказом, поэтому легко выдал необходимый вывод:

— Насколько мы способны понять, Высшие двинули крупные силы на штурм шаровых скоплений. Серо-Зеленый сказал мне, что задумана рискованная авантюра с целью принудить Суперов признать Высших равноправным партнером. При этом Высший высказал опасение, что в результате может погибнуть их раса.

— Где вы общались? — вскинулся Редль.

— На Кураре. Предположительно расы-М не существует. Это была инсценировка Высших.

Лицо Редля исказилось свирепой гримасой, глаза сузились, губы беззвучно шевелились. Военачальник пытался проанализировать новости, но в этот момент снова посыпались рапорта:

— Грузовоз с Хеллфайра запросил разрешение на швартовку.

— Главная бригада готова приступить к окончательному монтажу.

— В секторах традиционной угрозы появились боевые роботы Высших. Подлетное время для Валинора и Кураре — шесть-семь часов, для Земли — восемь часов.

— Орудие номер четыре — готовность девяносто два процента.

Доклады продолжались, но самое страшное было сказано. Высшие развернули корабли-убийцы в обычных районах выжидания, причем военные предполагали, что боевые роботы могут ударить по мирам, населенным людьми. Морщась и качая головой, Редль яростно простонал:

— Буквально на час опаздываем!

Седой вице-адмирал инженерной службы неуверенно произнес:

— «Пентакль» будет полностью собран в течение часа. Еще часа три на отладку — и машина готова.

— В лучшем случае… Знаменитые системы управления до сих пор не прибыли. — Редль посмотрел на семейство Корундов и прищурился. — Парни, быстро на Теоле. Разрешаю запускать гипертягу в семи световых секундах от обеих планет. Заберете изделия в лаборатории доктора Лисанова, заберете самого Лисанова и людей… — Адмирал запнулся. — …и сотрудников, которых он укажет, — и сразу обратно, сюда. Ясно?

— Никак нет, адмирал! Где искать лабораторию?

— Лисанов свяжется с вами или военным комендантом космодрома. Бегом!

В дверях они столкнулись с отцом. Недоуменно поглядев на сыновей, Георг Корунд устремился к Редлю, докладывая на ходу, что привез двадцать три штуки, а другие пять начали капризничать, и пришлось выбросить их обратно в звезду.

Чтобы они скорее добрались в ангар, где стоял «Тамбовский рейдер», военные выделили неуклюжую, но быструю антиграв-платформу. По дороге все четверо пытались разобраться в калейдоскопе событий, которые понеслись бешеным галопом.

— Кажется, вы летите за недостающим узлом моего крейсера, — подумал вслух Генрих. — А тесть привез боеприпасы для главного калибра «Пентакля».

— С чего ты взял? — воинственно поинтересовалась Агнес.

— Ты же слышала — он сбросил что-то обратно на звезду. Снаряды с нейтридовой оболочкой, заряженные квантовой эмульсией, — на той планете нельзя добыть что-то другое, способное капризничать так серьезно.

Кажется, Генрих угадал. Слишком уж таинственный вид был у отца, когда старик уклончиво отвечал о своей новой службе на Хеллфайре. Только Георг Корунд с его четвертьвековым опытом мог бы за неполную декаду отлить четыре нейтридовые трубы для сверхмощных пушек и вдобавок — снаряды, заполненные внутризвездной субстанцией. Но зачем такое оружие недостроенному линкору — без двигателей, без вспомогательной артиллерии, без комплекса управления? Совершенно непонятным оставался замысел Редля ввести линкор в строй за немногие часы, оставшиеся до возможной атаки боевых роботов.

Разгадка стала кристально ясной, когда братья заняли места в пилотской кабине и включили видеокамеры внешнего обзора. Пейзаж верфи разительно изменился, шокируя неподготовленных зрителей. От мегадестройера отделилась масса частей, ранее принадлежавших «Пентаклю»: главные и вспомогательные двигатели, башни среднего калибра, многоярусные колонны надстроек. Буксиры подтаскивали эти конструкции к линкору, монтажный робот уже устанавливал на место первый ствол главного калибра.

— Такими темпами они в самом деле закончат монтаж за пару часов, — прошептал ошеломленный Эдуард.

— Значит, война, — сделал вывод Мишель. — Все эти годы армия готовилась взять реванш за Кураре.

Он оценил остроумие грандиозного замысла. Строительство линкоров заморозили, чтобы сбить с толку Высших, но основные агрегаты отлаживали на мегадестройерах, которые сверхцивилизацию не волновали. А тем временем на горячих планетах отливали внутренние стволы гигантских пушек и заполняли квантовой эмульсией нейтридовые корпуса снарядов. И вот в решающий момент оказалось достаточно короткого усилия, чтобы привести в боевую готовность самые мощные корабли Старших рас.

«Тамбовский рейдер» разгонялся с двадцатикратным ускорением. На душе было неспокойно: Эдуард понимал, что они с братом чудом вырвались из смертельной авантюры на Кураре, но предстояла новая битва, в которой человечество имело совсем немного шансов уцелеть. О победе он и вовсе не думал — даже сверхмощный «Пентакль» был беспомощен против кораблей-убийц, способных погружаться в глубокий гипер.

Глава 22

Полет на Теоле интересовал Эдуарда главным образом из-за вероятности встретить Лингу Симба. Тем не менее надо было выполнять задание руководства. Когда «Кураре» завис в сотне километров над космодромом, он запросил диспетчерскую, нет ли для него сообщений. Незнакомый диспетчер, скинув на процессоры космолета параметры траектории спуска, немного нервно ответил:

— Как же вы не вовремя появились, тут такое творится… Да, есть текст: «Эд, будь готов по моему звонку лететь в сектор Слиу. Кристофер Лисанов».

Оговорку: мол, что-то творится, Эдуард отнес на счет паники из-за слухов о возможном ударе боевых роботов. Но место, указанное старым другом Кристо, изрядно его удивило. Перевал Слиу находился в горах севернее Виедры. Изредка «Сафари» возила туда туристов — места были живописные и совершенно безлюдные. Лабораторию, даже очень засекреченную, выдали бы источники энергии, трассы воздушного транспорта и другие мелочи. Однако ничего подобного в секторе Слиу не наблюдалось.

В сильном недоумении он позволил автопилоту выполнить посадочные процедуры. На космодроме ждал новый сюрприз: никто здесь не слышал о выходе боевых роботов на исходную позицию, а нервозность подогревалась действиями теолийцев.

Встретивший его полковник Барсегов сообщил, что Эдуард не сможет вызвать свою машину. По словам полицейского, администрация запретила полеты частного транспорта в беспилотном режиме.

— В любой момент может разразиться война между племенами, — сообщил заметно встревоженный начальник охраны космодрома. — В аппарате губернатора не исключают нападений на землян. В главных поселениях расквартированы войска, мы стараемся собрать всех колонистов в охраняемые пункты.

— Что известно о племени авейра? — забеспокоившись о друзьях, осведомился Эдуард.

— Название мелькало в ориентировках, но я плохо понимаю туземные нюансы. — Барсегов добавил с виноватым видом: — Мой участок — безопасность и порядок на космодроме.

Надо было разобраться в ситуации, постараться погасить конфликт, избежать кровопролития. Видеофоны Глома и его семьи не отвечали. Разнервничавшись, Эдуард объявил, что должен попасть в «Парк водопадов», а затем вылететь к морю и переговорить с вождями авейра. Полковник решительно замотал головой — по его сведениям, «Парк водопадов» стал едва ли не самым опасным районом после столичного района Пяти Холмов, который был окружен множеством вооруженных теолийцев.

Пока они спорили, Мишель отошел в сторонку и позвонил в управление ЦАОБ по континенту Варза. После короткого негромкого разговора вид у капитана сделался обалделым. Эдуард решил, что брат получил выволочку. Реальность, однако, сумела преподнести очередную неожиданность.

— Нам дадут машину и даже охрану, — сообщил Мишель. — Полковник надеется, что твой авторитет в племенах поможет предотвратить бойню. Но ты должен помнить о главном задании — доставить на верфь изделие Лисанова.

Смысл доходил с трудом. Устав ломать голову, старший брат с раздражением бросил:

— Надоели эти детские игры… А что за охрана?

— Суперсолдаты. Отделение оперативного батальона ЦАОБ. Эти звери в рукопашном спарринге кладут спецназ космической пехоты.

На парковке, увидев броневик и десяток громил в полном боевом снаряжении, Эдуард понял, что этой миссии придается большое значение.

Оба солнца стояли высоко в небе, снегопада не ожидалось, так что в разрывах облаков удалось разглядеть, что серьезные бои на поверхности пока не разгорелись. По северной дороге скакал на каутанах в сторону столицы большой отряд, другая банда расположилась на холмах в километре от городских окраин, — вероятно, готовились встретить кавалерию огнем с подготовленных позиций.

Возле «Парка водопадов» тоже что-то творилось. Братья велели водителю покружить над кварталом, и солдаты немедленно выставили в бортовые бойницы короткие стволы своих ПБК-90. Впрочем, мишеней они не увидели. Перед главными воротами топталась толпа теолийцев, окруженных роботами. Посреди жилого комплекса дымился большой аэромобиль — со второго захода в обломках опознали мини-вэн «Транзит» прошлогодней модели. Вокруг прогуливались роботы и вооруженные колонисты.

Мишель, слушавший закрытый канал земного гарнизона, сообщил:

— Утром, то есть часов пять назад, городские власти предупредили нашу администрацию, что буйные племена, в том числе авейра, готовят нападение на Виедру и резню людей. Они предлагали ввести своих стражников во все поселения землян, однако губернатор отказался от помощи и призвал колонистов держать оружие наготове. Часа три назад отряды туземцев ворвались в Белый Город и пытались атаковать Пять Холмов. Наши отбили нападение, несколько человек ранены, с некоторыми колониями прервана связь.

— Похоже, на мой комплекс тоже было нападение, — мрачно сказал Эдуард. — Надо сесть и разобраться на месте.

Когда военная машина коснулась колесами каменных плит двора, их окружили вооруженные жильцы. Добрый приятель Пьер Барро и еще двое мужчин подошли вплотную, настороженно разглядывая прилетевших. Узнав Эдуарда, они расслабились, а солдаты вовсе привели всех в экстаз.

— Вот и о нас вспомнили, — громко сказал кто-то в толпе. Прервав намечавшиеся бурные радости, Эдуард потребовал рассказать, что тут случилось.

По словам Пьера, совсем недавно — еще получаса не прошло — аборигены проникли в жилой комплекс на «Транзите» землянки, которая крутила любовь со многими теолийцами. К счастью, обитатели «Парка водопадов», получив предупреждение администрации, не расставались с оружием, активировали всех роботов и вообще были наготове. Когда варвары бросились в атаку, их быстро перестреляли. Почти одновременно многочисленный отряд аборигенов попытался штурмовать главные ворота. Израсходовав запас парализующих зарядов, роботы открыли огонь на поражение. Десятка два уцелевших мятежников согнали в кучу, окружив роботами.

Ситуация чуть прояснилась, но вовсе не радовала. Складывалось впечатление, что возжелавший царской власти Глом начал штурм города и заодно решил взять в заложники землян. Как говорил Высший, варвары в городе смогут причинить много неприятностей. Однако предупрежденные колонисты смогли дать отпор, так что теперь авейра будут сурово наказаны.

В сильно расстроенных чувствах, он подошел к ближайшей горе трупов, присмотрелся и стал очень медленно догадываться, что неверно представлял себе события последних часов. Убитые были вовсе не авейра — на них были шапки и шарфы авейра, но сапоги и татуировки на лицах выдавали тубонда.

— Но магнаты Виедры уверяли, что взбунтовались авейра… — Мишель умел делать правильные выводы очень быстро. — Значит, они обманули нас, чтобы направить ответные меры земных войск против своих противников.

— Разберемся!

Эдуард решительно направился к воротам. За ним потянулись Мишель и солдаты ЦАОБ, а также Барро с соседями. Приблизившись к окруженным пленникам, Эдуард без труда определил молодого вождя, которого выдавал полосатый шарф — признак принадлежности к старинной аристократии племени.

— Подойди, — приказал Эдуард. — Ты знаешь, кто я?

Кивнув, абориген проворчал:

— Ты — Небесный Гость, друг авейра. Ты спишь с дочкой их главаря.

— Почему тубонда напали на Небесных Гостей?

Сын вождя не собирался отвечать, поэтому Корунд выстрелил из бластера, пустив луч впритирку с виском упрямца. Меховая шапка теолийца загорелась, и пленник правильно понял намек.

Не поднимая глаз, он пробурчал историю о посланцах из города, которые обещали помочь тубонда, если те переоденутся в авейра и станут убивать Небесных Гостей. Горожане пообещали, что разрешат воинам племени тубонда разграбить поселения людей. Еще тубонда должны были собрать большие отряды и напасть на пастбища и деревни авейра, убить пастухов, угнать скот и женщин, а потом сказать, что авейра первыми напали на тубонда.

— Ты врешь! — заорал Пьер. — Зачем это нужно горожанам? Правители Виедры всегда были нашими друзьями.

— Они любят тубонда и не любят авейра. Главарь авейра хотел стать Гуху Дарфухо — самым главным вождем над городом и всеми племенами, а это будет плохо. Авейра собрали Даранга-Дувал, и много племен согласились, чтобы кто-то из наследников Глома стал Гуху Дарфухо. Но это неправильно — Гуху Дарфухо должен стать самый сильный вождь города, он любит тубонда…

— Кто из горожан будет Гуху Дарфухо? — прервал его Мишель.

— Я слишком молод, чтобы знать все тайны. Но старики сказали, что вождь — богатый, могущественный, он любит тубонда.

— Этот вождь послал вас на верную смерть… — Отвернувшись от пленника, Эдуард попытался дозвониться Колайре, но видеофон неверной подруги молчал. — Что там творится, никто не отвечает — ни Кола, ни Конд…

— Аборигены отключены от мобильной связи, — объяснил Пьер.

Решение казалось разумным, но сейчас такая разумность работала против них. Отрезанные от мира воины авейра могли натворить какую-нибудь глупость. Время поджимало, в любой момент его мог позвать Кристо, но друзья попали в беду, и надо было мчаться на помощь.

Братья отправились в «Спруте» Эдуарда, солдаты летели в своем броневичке. По дороге Мишель поведал руководству местного органа ЦАОБ о показаниях пленного тубонда — начальство разволновалось, пообещало проверить важную информацию и не делать резких движений до прояснения ситуации.

— Кто-то из городских магнатов метит на королевский трон Виедры, — сказал Мишель, закончив разговор по видеофону. — Эд, ты представляешь, кто именно мутит воду?

— Приблизительно. В городе полдюжины влиятельных семейств. Наверняка каждому главе клана мечтается стать единоличным правителем. Почти не сомневаюсь, что вступившие в город банды убивают не всех подряд, а лишь конкурентов главного заговорщика. Потом городская стража расправится с буйными варварами, а единственного выжившегомагната провозгласят царем, живым богом или верховным шаманом.

— Полковник думает примерно так же. По его словам, убиты патриархи четырех кланов.

— Фелтери убиты?

— Не все. Уцелел Модло Фелтери.

— Командир самого большого отряда стражников. — Эдуард усмехнулся. — Могу поспорить, что первыми погибли его отец, оба дяди и четыре кузена. В таком случае Модло становится единственным наследником громадной купеческой фирмы. А если его наемники выбьют варваров из города, Модло предстанет спасителем цивилизации.

Мишель немедленно передал эти соображения по инстанции. В ответ из департамента сообщили, что пока жив один из кузенов Модло. Этот кузен, средний сын убитого главы клана, объединил своих бандитов с отрядами двух других семейств, и по всему Белому Городу идут уличные бои. Гарнизон земных войск разворачивается, чтобы прекратить кровопролитие.

— Глом выиграет, если не успеет вмешаться, — констатировал Эдуард. — И он мог бы стать хорошим царем. Хотя, между нами, Глом — такая же подлая безжалостная тварь, как все политики.

«Спрут» и броневик уже подлетали к родовому гнезду авейра. Вокруг поместья пока не стреляли, конные и пешие отряды патрулировали окрестности. Машину Эдуарда узнали, устроив бурную пальбу в воздух.

Дорогих Небесных Гостей встречали всем семейством: впереди — Глом, за ним — Конд и Туам, братья и племянники патриарха. Все — при оружии, все — слегка пьяные, все — возбужденные и злые. Солдаты оперативного подразделения ЦАОБ, развернувшись дугой, прибавили беспокойства. Гневно сдвинув мохнатые брови, Глом осведомился:

— Что происходит? Почему не работает видеофон? Почему тубонда нападают на дальние поселения авейра и союзных племен? Почему ваши солдаты взяли в плен моих бойцов? Почему…

— Успокойся, мы разобрались и понимаем, что происходит, — прервал старого вождя Эдуард.

Он коротко изложил свои представления о сегодняшних событиях и о роли Модло Фелтори. Глаза Глома налились кровью, щека задергалась, и глава рода пробормотал неожиданно жалобным голосом: дескать, этот подлый предатель обещал поддержку роду Авейра.

— Модло хотел, чтобы авейра и тубонда убивали друг друга, — объяснил ему Мишель. — В этой войне были бы обескровлены самые сильные племена и городские кланы, а Модло стал бы верховным вождем.

— Он обманул меня! — заорал оскорбленный Глом. — Но почему я, старый хитрец, поверил этой лжи?

— Потому что снова затеял глупые попытки строить интриги за нашей спиной, — укоризненно сказал Эдуард. — Сколько раз объяснял я, что не надо задумывать коварные планы.

Вряд ли его тирада пристыдила Глома — для старого бандита призывы к совести значили немного. Тем не менее вождь авейра помрачнел, ибо понимал, в какую ловушку заманивал его более хитрый интриган.

Обернувшись к родне, Глом величественно провозгласил:

— Я должен поговорить с Небесным Гостем о наших семейных делах.

Толпа восприняла сообщение без энтузиазма, но Глом уже вел Корундов к дому.

В большой комнате на втором этаже Глом усадил землян на почетные места, велев дочерям разлить вина. Только сейчас, при свете электрической люстры, стало видно, что Кола болезненно бледна и еле держится на ногах. Эдуард подумал, что дочь вождя нуждается в отдыхе — ведь перенервничала за эти дни.

Пригубив серебряную чашу, Глом осведомился:

— Что мне делать теперь?

— Зависит от того, какие у тебя планы. — Эдуард криво ухмыльнулся. — Признаюсь, я боялся, что ты провозгласишь себя царем или, как вы говорите, Гуху Дарфухо.

— Понимаю. — Глом закивал. — Сразу после этого банды тубонда, переодетые в авейра, нападают на город. И тогда все подумали бы, что я послал своих воинов добывать власть.

Опорожнив чашу могучими глотками, он признался, что именно так и собирался поступить согласно замыслу подлого Модло Фелтери. Сегодня днем должен был собраться последний решающий алашма-гулгум первого за долгие десятилетия Даранга-Дувала. На этом сборище Глом собирался провозгласить себя Гуху Дарфухо, а негодяя Модло — градоначальником Виедры и главным чиновником королевства. Однако Модло почему-то не прибыл на церемонию, а перед самым рассветом случилось много всякого, из-за чего Глом решил отложить алашма-гулгум.

— На вас напали тубонда? — догадался Мишель.

— Вернее, он решил выждать, пока городские кланы ослабнут в междоусобной резне, — усмехаясь, предположил Эдуард. — При удобном развитии событий Глому не пришлось бы делить власть с Фелтери.

Изобразив на лице гримасу негодования, жрец возмущенно повысил голос:

— Как можешь подозревать меня в подобном коварстве ты, почти член нашей семьи? Мы были слишком заняты с утра: мои сыновья и братья повели отряды отбивать нападения на дальние стойбища. Кроме того, пропала связь, и мы не знали, что происходит в городе. Наконец, самое страшное, сынок… — В его поднятых на Эдуарда глазах сверкнула слезинка. — Перед рассветом у Колайры случился выкидыш. Она потеряла вашего ребенка!

На физиономиях всех авейра появилась скорбь. Засмеявшись, Мишель весело проговорил:

— Представляю, как важно было будущему Гуху Дарфухо предъявить такой козырь. Ведь вы всерьез надеялись, что у ребенка будет лицо моего брата, а не Юкау-висельника.

Осведомленность Небесного Гостя ошеломила теолийцев, Глом и сыновья даже не попытались возражать. Кола, вскрикнув, пошатнулась, Фина бросилась на помощь и усадила сестру на стул.

— Вы снова хитрили, надеялись обмануть нас— Эдуард говорил равнодушно, без раздражения, ему было все равно. — Фина, конечно, хороший хирург, но биохимию будет изучать на следующем курсе и тогда поймет, в чем ваша ошибка.

Махнув рукой, он замолчал. Внезапно загудел видеофон в кармане Глома — значит, авейра снова подключили к сотовой связи. Пока вождь рода принимал донесения командира какой-то банды, Мишель позвонил в свой департамент, собираясь доложить новости, но лишь удивленно сдвинул брови, услышав ответ собеседника.

— Да, понимаю, вы слышите и видите наш разговор… Но почему вы не видели и не слышали, как готовился заговор? — По его лицу мелькнуло недоумение. — Надо же… Полковник, а как же лаборатория в горах?

Он замолчал, прижимая к уху видеофон, потом дал отбой и озабоченно поглядел на брата.

— Что случилось? — спросил Эдуард.

— Лаборатория молчит. Пост охраны не вышел на контрольную связь. Мои коллеги не знают точных координат объекта, но пеленговали радиопередачи из тех мест. Мне назвали квадрат, откуда посылались сигналы.

Записав примерные координаты на свой видеофон, Эдуард нашел в Интернете карту нужного района. Над столом раскинулась голограмма горного пейзажа. Изображение формировалось по фотографиям со спутников и обновлялось каждые четверть часа.

Обескураженные братья рассматривали дикие горы, не тронутые бурным темпераментом разума. Если там и были какие-то сооружения, то строители хорошо спрятали свои творения под толщами скал и снегов. Очерченный красным пунктиром неровный многоугольник запеленгованного сектора охватывал крутые склоны, нагромождения скал, обрывы, ущелья и даже сравнительно ровные участки. Понадобилось бы немало времени, чтобы найти среди этих лабиринтов замаскированный вход в бункер лаборатории.

Теолийцы наблюдали за действиями братьев Корундов с нескрываемым интересом, хоть и плохо понимали, какой дурью маются Небесные Гости. Наконец младший сын Глома сказал осторожно:

— Похоже на перевал Слиу. Я часто хожу туда охотиться.

«Чем черт не шутит», — подумал Эдуард и быстро спросил:

— Ты видел на перевале землян или машины?

Конд покосился на отца, тот кивнул, и первый юрист планеты показал вершину, расположенную над обрывом глубокой пропасти, прокомментировав:

— Я видел снизу, как там садятся ваши летающие машины.

Мишель поспешно увеличил масштаб, и теолийцы оживились, увидев стадо диких оклуга. В отличие от них люди обратили внимание на совсем другое: на горном уступе стояло нечто явно искусственного происхождения, а вокруг — несколько крохотных фигурок. Деталей разобрать не удалось, но существа были прямоходящие.

— Машина не наша! — В голосе Мишеля звучала тревога, — И это не люди!

Не ответив, Эдуард торопливо шагнул к выходу. Остановившись в дверях, он сказал негромко:

— Может быть, еще до захода Фаркуаны случится битва, и все люди на Джуманджи погибнут. Может быть, Высшие разрушат и остальные планеты, где живут люди. Может быть, они не тронут Теоле, хотя не могу этого обещать. Но если вы доживете до завтра, постарайтесь не вернуться к варварству. Не потеряйте полученные от нас знания.

Лица слушателей сделались непривычно серьезными. Кажется, теолийцы прониклись серьезностью момента и начинали осознавать груз ответственности.

Когда «Спрут», набрав высоту, лег на курс к перевалу, Мишель задумчиво сообщил:

— Полковник рассказал загадочную историю. Модло Фелтери, Глом и другие фигуранты заговора были обвешаны устройствами наблюдения и прослушки. Тем не менее наша контора не записала ни один серьезный разговор и ничего не знала о готовящемся выступлении.

— Аборигены смогли перехитрить земную контрразведку?

— Не они… Кто-то заглушил микрофоны. Вероятно, Высшие — больше некому.

Разволновавшись, Эдуард едва не потерял управление. Выровняв машину, он запальчиво возразил:

— На Теоле черт знает сколько лет не видели Высших.

— Значит, они присутствовали в состоянии невидимости.

Горы поднимались впереди, заслоняя все больше неба.

Маневрируя между вершинами, машины слегка сбавили скорость. Обогнув очередную снежную шапку, старший брат проговорил, угрюмо поморщившись:

— Опять напрашиваются сравнения. Теолийцы задумали глупую интригу, надеясь обмануть людей, но у них не было шансов, потому что авейра не знали законов генетики, а горожане понятия не имели, с какой скоростью могут обрушиться на них земные войска. Вот и мы — создаем секретные лаборатории, мастерим новое оружие в уверенности, будто Высшие ничего не узнают. А тем временем какой-нибудь Голубовато-Розовый невидимка стоит рядом и фиксирует все наши действия. И в нужный момент посылает в атаку отряд биороботов или эскадру кораблей-убийц.

Прямо по курсу встала громадная гора. «Спрут» обогнул препятствие, и под брюхом машины оскалилась каменными клыками глубокая пропасть. Машинально глянув вниз, Мишель глубокомысленно изрек:

— Повисли над бездной, как вся наша цивилизация… Боюсь, ты прав, и это печально. Значит, наша борьба против Высших обречена?

— Кто знает. Это может означать, что в ближайшее время Высшие схлопочут по морде от Суперов, которых надеялись обвести вокруг пальчика.

Он снова вспомнил бесчисленные, бестолковые и бесполезные заговоры теолийцев, которыми аборигены лишь раздражали землян, ни разу не достигнув своих глупых целей. И еще он подумал, что Кола наверняка переживает — напрасно, бедняжка, переспала с Юкау. Хотя кто ее знает, этот эпизод мог быть приятен девчонке во многих отношениях.

Презрительно усмехнувшись, он выкинул из-под черепа несвоевременную сентиментальность. Монитор курс-процессора просигналил, что машина приблизилась к пункту назначения.

Сбросив скорость до полусотни километров в час, Эдуард вел «Спрут» вокруг отвесного склона. Очередной изгиб трассы сделал видимыми пещеру и широкий уступ перед ней. Наверняка персонал тайного научного центра использовал эту каменную ступеньку в качестве посадочной площадки. Неизвестная машина по-прежнему стояла левее пещеры, но живых существ не было — только натоптанные в снегу цепочки следов.

— Они внутри, — подсказал Мишель. — Громят лабораторию. Возможно, берут в плен сотрудников. Но не думаю, что Высшим нужны пленники — проще всех убить.

Эдуард и сам думал точно так же. Нервы разыгрались, насыщая кровь растворами возбуждающих гормонов. Он ужасно боялся за соплеменников, к которым ворвались неведомые твари, и этот страх — движущая сила прогресса — превращал Эдуарда Корунда в безжалостного мстителя. Эдуард был готов пристрелить любую тварь, которая попадется на пути.

Первыми высадились бойцы оперативного батальона. Броневик завис в полусотне метров над скальным выступом, шесть бронированных суперсолдат выпрыгнули один за другим из люка и, притормаживая антигравами, ловко опустились на площадку. Четверо заняли позицию перед входом в бункер, двое других осмотрели незнакомую машину, после чего присоединились к остальным. Посовещавшись, они стремительно ворвались в пещеру. Броневик немного снизился, заняв позицию напротив отверстия, ведущего в глубь горы.

— Похоже, на площадке чисто, — сделал вывод Мишель. — Заходи на посадку.

Поставив машину на колеса, Эдуард вытащил из кобуры бластер. Карабин он оставил в кабине — длинноствольное оружие плохо годится для боя в тесных подземельях, а выстрелы снаружи пещеры грозят обвалами.

Братья вышли на снег одновременно — через противоположные дверцы кабины. Приблизившись к каменной пасти пещеры, они услышали далекие выстрелы. Мишель торопливо подбежал к входу в подземелье. Эдуард поспешил за ним, но замер, услышав предупреждающий возглас.

— Внимание! — крикнул солдат в броневике. — Справа!

Эдуард резко обернулся, вскидывая пистолет, и увидел нежелательное движение: на самом краю каменной площадки, шагах в тридцати от него, шевелился снег. Сначала показалась то ли рука, то ли лапа, потом — другая, сжимавшая винтовку знакомой конструкции. Не дожидаясь, пока противник выберется из снежной ямы, Эдуард всадил серию лучей в показавшийся торс. Часть импульсов достигла цели, тем не менее существо в «чешуе» с левитатором на загривке взлетело над уступом.

Теперь во врага стреляли оба брата, но защитная одежда отражала лучи. Существо, имевшее по паре верхних и нижних конечностей, начало поднимать винтовку, наводя ствол на людей. Зарычав от бессильной ярости, Эдуард непрерывно нажимал спуск, целясь в полуприкрытое капюшоном зеркальное забрало шлема.

Видимо, часть энергии все-таки прошла через защиту, поразив органы зрения противника. Опустившись на край площадки, существо выронило винтовку и подняло забрало, щупая глаза растопыренными пальцами. Воспользовавшись моментом, Мишель подбежал поближе и всадил лучи под капюшон. Пошатнувшись, враг упал навзничь и полетел вниз в пропасть трехсотметровой глубины.

Эдуард успел подумать, способен ли биоробот Высших выжить, упав с такой высоты в глубокий снег. От академических размышлений его отвлекли новые звуки за спиной. Приобретенные рефлексы заставили его прыгнуть в сторону, разворачиваясь в полете. Перекатываясь к большому валуну, он увидел на противоположном конце площадке еще двух врагов, которые целились в людей, выглядывая из-за чужой машины.

— Мишка, ложись! — крикнул старший брат.

Приказ запоздал: опережая противника, заработал установленный на броневике тяжелый спаренный бластер. Оба существа были разорваны в клочья мощными фотонными выстрелами.

— Спасибо, ребята, — сказал Мишель. — Мы идем в пещеру, а вы тут присмотрите, чтобы новые не повылазили.

— И того, который в пропасть упал, хорошо бы добить, — добавил Эдуард. — Очень живучие твари.

Вернувшись к машине, он взял ИЖ-Лассо — на лучевые пистолеты в таком бою надеяться не стоило. Затем Эдуард сделал то, чем стоило заняться сразу, — обследовал площадку сканером. Убедившись, что живых врагов на уступе перед пещерой не осталось, братья направились к трупам возле обломков вражеской машины. Взяв за балахон, закрывавший срезанную лучом часть тела, Эдуард вытряхнул на снег содержимое. Взорам предстали голова и плечи ландиба, одетого во что-то пластиковое, обшитое металлическими пластинами.

Когда они вернулись к пещере, Мишель сообщил:

— Я туда только заглянуть успел, но понятно, что бой был тяжелый.

Шагнув под каменный свод, Эдуард увидел металлическую стену, перегородившую тоннель на расстоянии двадцати метров от входа. В стене зияла неровная дыра, прорезанная мощным бластером или плазмой, а перед стеной валялись изуродованные роботы армейского типа.

Выстрелы звучали где-то далеко, поэтому Эдуард не слишком осторожно заглянул в отверстие. За стеной тянулся широкий освещенный коридор. Сбоку справа была оборудована типовая караульная будка, возле которой лежали три человека в пехотной броне, вооруженные тяжелыми автоматическими винтовками.

— Они сняли роботов у входа, ворвались сюда, убили охранников и пошли дальше, — размышлял вслух Эдуард. — Пять роботов и три офицера — надо быть суперсолдатами, чтобы преодолеть такой заслон без потерь.

— Потери все-таки были, — откликнулся младший брат.

Капитан показал стволом бластера на два тела у стены напротив караулки. Рядом с убитыми ландибами валялись небрежно брошенные чешуйчатые накидки. Одному из ландибов тяжелая пуля, угодившая в забрало, разнесла полчерепа. Броню второго пули пробили в районе плеча, рана была не смертельной, но из разных частей трупа торчали тонкие золотистые спицы.

— Вольфрамовые иглы, — пояснил Мишель. — Оружие наших спецподразделений.

— Тогда картина понятна. — Эдуард покивал. — Роботы не смогли остановить нападавших, охранники полегли в неравном бою, убив одного и ранив второго. Раненого ландибы оставили прикрывать тыл, солдаты ЦАОБ убили его и сняли «чешую», чтобы осмотреть трупы… Пошли по следам боя.

Он показал на вторую бронеплиту, расположенную в глубине пещеры. Эта металлическая стена была вскрыта тем же способом.

За переборкой братья обнаружили облицованный металлом тоннель, уходивший со снижением в глубь горы. Часть светильников была разбита в жестокой перестрелке, на участке около трехсот метров Корунды насчитали девять разбитых роботов, четверых убитых офицеров-землян и труп ландиба, нашпигованный дюжиной пуль.

Спуск привел их на просторную круглую площадку, в стенах которой имелись караульное помещение и пять дверей, одну из которых нападавшие взрезали. Здесь погибли в перестрелках два ландиба и три охранника, а солдат ЦАОБ получил тяжелое ранение. Парень был без сознания, но перевязанные раны плеча и бедра не представляли угрозы для жизни. Убрав в кобуру бластер, капитан позаимствовал у коллеги короткоствольный пистолет-пулемет и три обоймы вольфрамовых зарядов.

Мишель собирался продолжить бег к месту боя, шум которого сделался заметно ближе. Эдуард остановил брата, проговорив:

— В их машине могло поместиться от силы полтора десятка ландибов. Троих убили снаружи, четверых — уже в бункере. Значит, пятерым нашим противостоят от силы восемь врагов — солдаты ЦАОБ справятся сами.

Металлические стены подземелья не пропускали радиоволн, а внешнюю антенну ландибы наверняка снесли на первых секундах атаки — потому-то и молчали мобильники персонала. Однако на подобных объектах обычно действует кабельная система внутренней связи. Эдуард не сомневался, что пост охраны был оборудован этими устройствами.

Перешагнув застреленного защитника, он вошел в кабинку. Так и есть — видеофон на столе, провод уходит в стену. Простое меню с третьей попытки высветило список сотрудников. Эдуард ткнул пальцем в строчку «Лисанов», дважды прогудел зуммер, и на экране появился взъерошенный Крис-то.

— Привет, — сказал Эдуард. — Все живы?

— Да… нет… — Старый друг был растерян и заметно нервничал. — Мы заперлись, снаружи стреляют… они ломятся… как ты нас нашел, ведь я не успел…

— Потом расскажу. Ты видишь, откуда я звоню? Отсюда расходятся пять коридоров, противник ломится через средний…

Он вывернул передающую камеру, чтобы Лисанов мог увидеть место недавнего боя. Кристо сказал, запинаясь:

— Они рвутся через главный коридор. Воспользуйся дверью номер два, этот путь ведет через лаборатории. Мы будем подниматься навстречу.

Продиктованный Лисановым пароль сработал, так что братьям не пришлось резать бластерами толстый лист брони. За дверью оказалась площадка винтовой лестницы. Здесь же имелась шахта лифта, но Корунды забыли спросить, на каком этаже расположена нужная лаборатория, поэтому продолжили спуск по ступенькам.

Преодолев два яруса, они услышали торопливые шаги. Рефлексы сработали, опередив рассудок: братья привычно нацелили оружие в лестничный пролет. Топот приближался, все громче доносились обрывки человеческой речи. Первой появилась растрепанная женщина в армейской робе, за ней спешил мужик с большим рюкзаком на спине.

Женщина, запыхавшись, выбежала на площадку и наконец подняла голову. Впрочем, он узнал Геллу давно — как только увидел ее сверху. Вернее, это была Линга Симба — молодая, с почти зажившей ссадиной на скуле.

— Привет, Эдик. — Она вздохнула с облегчением. — Ты снова спасаешь меня. Это судьба.

— Судьба — это серьезно, — машинально бросил Эдуард, почему-то чувствуя себя невероятно счастливым.

Пока они целовались, на площадку поднялись Кристо с рюкзаком, дзорх и высокий полный землянин — тоже с рюкзаком.

— Эд, отложи нежности, — нервно сказал Кристо. — Мы заперли двери, но там жуткие твари с лучеметами, они быстро прорвутся.

— Неизвестные гуманоиды, — подтвердила Гелла-Линга, подталкивая Эдуарда к ведущим вверх ступенькам. — Очень злобные и воинственные. Перебили всю охрану, а это были бывалые люди. Час назад они вырубили видеокамеры, и мы не знали, что происходит. Только услышали, как они убили охранников перед лабораторией и начали ломать двери, но потом снова началась стрельба.

— Их прижал спецназ, — объяснил Мишель, прыгая через две-три ступеньки. — Другие люди в бункере остались?

Ему ответил дзорх:

— Троих они убили во второй лаборатории. Еще двое сотрудников-людей, один лабба и несколько ваших охранников забаррикадировались в четвертой, но к ним противник интереса не проявлял. Видимо, они шли прямо в наш сектор, чтобы уничтожить или похитить изделия.

На следующую лестничную площадку первым ворвался Эдуард. За ним, быстро-быстро перебирая шестью короткими конечностями, вскарабкался дзорх. Оба задумчиво посмотрели на дверцу лифта.

— Слыхали про ваши изделия, — сообщил Мишель. — Какие-то узлы для новых кораблей… Эд, ты хочешь продолжить подъем на лифте?

— Уже передумал. — Эдуард показал рукой на сенсоры, мигавшие на дверце. — Кто-то уже поднимается… Ну-ка, все невооруженные, бегите вверх по лесенке, а мы с братцем встретим гостей тут.

Оставшись вдвоем, братья отошли к стенке, направив на дверь оружейные стволы.

К их большому разочарованию, кабинка проследовала мимо этажа, продолжив подъем.

— Хотят перехватить наверху, — Эдуард уже включил левитатор. — Прикрой гражданских.

Прыгнув в лестничный пролет, он затормозил падение и взлетел. Мимо быстро убегала вниз свернутая спиралью — как нарезки винтовочного ствола — лента ступеней. Антиграв тянул неважно — то ли батарея разрядилась, то ли где-то в бункере работали мощные генераторы искусственного тяготения.

«Как бы не навернуться в шахту», — подумал Эдуард. Панические мысли он отбросил, потому как понимал: есть опасность пострашнее. При таком неспешном подъеме был серьезный риск опоздать и попасть на следующий этаж после тех, кто воспользовался лифтом. И хотя он не знал, кто именно поднимается в кабине — ландибы или перебившие врагов спецназовцы, — следовало рассчитывать на худшее.

К финишу они прибыли почти одновременно. Когда Эдуард, отключив левитатор, коснулся подошвами площадки, дверь лифта уже открывалась. Отшатнувшись к стене, он прижал к плечу приклад, переключив оружие на стрельбу термогранатой. В следующую секунду щель стала шире, и Корунд увидел, что в кабине приехали двое в чужой «чешуе», причем оба — безусловно не люди.

Придавленный пальцем спуск послал заряд в короткий полет. Граната разорвалась внутри кабинки, охватив пассажиров вихрем ослепительного белого пламени. Теоретически такой снаряд уничтожал все живое в радиусе десятка метров, однако «чешуя» и надетая под нее броня защитили стрелка от смертельного жара. Зато горячая волна отшвырнула Корунда, он стукнулся головой и плечом об стену. Телу было больно, вспышка ошпарила ноги и ладони.

К сожалению, один из противников тоже уцелел. Пошатываясь, ландиб выбрался из лифта буквально за мгновение перед тем, как плавящаяся кабинка рухнула в шахту.

Превозмогая боль ожогов, Эдуард кое-как сел, прислонившись к стене, и перебросил переводник на стрельбу крупнокалиберными пулями. Его противник, навалившись всей тушей на перила, направил винтовку в пролет лестницы, готовясь обстрелять бежавших снизу людей.

Опередив его, Эдуард выстрелил навскидку и, кажется, попал. Тяжелая пуля сшибла врага с ног, однако ландиб смог перевернуться на живот и начал целиться в лежавшего совсем рядом человека. Корунду было совсем плохо, зрение отказывало, руки дрожали, но все-таки он сумел еще раз нажать спуск, выпустив длинную очередь — все заряды, которые оставались в магазине. Ландиба отшвырнуло к шахте лифта, его последняя пуля ударила в металл рядом с головой землянина.

Теряя сознание, Эдуард успел увидеть, как появившийся на площадке Мишель всаживает в ландиба вольфрамовые стержни.

Очнувшись, он почувствовал, что все тело покрыто теплой вязкой жидкостью. Глаза не без труда удалось открыть, но вокруг было темно. «Ослеп и лежу в луже крови, — печально резюмировал Эдуард. — Но мы, кажется, победили». Еще он удивился, что совершенно не чувствует боли. Издалека донесся слабый женский голос:

— Шевелится. Кажется, очнулся.

Другой голос — грубоватый мужской — откликнулся:

— Я думал, еще полчаса проваляется в отключке. Здоровый, зверюга, быстро выкарабкался.

Сильные руки подтянули за плечи, переводя из лежачего положения в сидячее, и сняли маску, закрывавшую лицо. Моргая от показавшегося ярким света, Эдуард обнаружил, что сидит в ванне, полной зеленоватого желе. Вокруг толпилась знакомая компания: Гелла, то есть Линга, Мишель, Кристо, Барсегов, Конд, а также солдаты ЦАОБ и полицейские.

Сияя счастливой улыбкой, Линга торопливо рассказывала:

— Тебя сильно ошпарило, но медицинский отсек был как раз на этом этаже. Мы перенесли тебя, прополоскали регенерирующей суспензией, а тут подоспел второй отряд спецназовцев, они вкололи инъекцию из своих аптечек, а потом прилетела полиция…

— Твой приятель авейра позвонил мне и сообщил, куда ты отправился, — пояснил Барсегов. — Я поднял дежурный наряд и полетел на выручку. По всей системе из-за вас объявлена тревога, командующий без конца запрашивает про какие-то изделия.

— Изделия у нас, — сказал Кристо. — Надо немедленно доставить их на верфь Джуманджи.

— Долго я здесь валяюсь? — осведомился Эдуард, порываясь выбраться из целебной ванны. — Черт, дайте одежду. И скажите наконец, чем кончился бой.

Как выяснилось, лечение продолжалось около получаса, последнего ландиба прикончил Мишель, но термическая волна гранаты привела в полную негодность и «чешую», и любимый походный костюм Эдуарда, то есть уцелела только бронерубаха. К счастью, запасной комплект одежды лежал в вещмешке, в багажнике «Спрута».

Вскоре он — одетый, обутый и почти здоровый, хотя зверски голодный — уже сидел в машине, и Мишель на форсаже гнал в сторону космодрома.

Прошло больше часа с момента, когда братья Корунды вошли в горную пещеру, и почти четыре часа после расставания с Редлем. Корабли-убийцы могли появиться в любое мгновение, а «Пентакль» и «Зиккурат» были по-прежнему не готовы к сражению.

Связи с Редлем установить не удалось, в местном департаменте ЦАОБ и штабе гарнизона ничего не знали. Барсегов позвонил директору космопорта, и тот заверил, что боевые роботы Высших в поле досягаемости локаторов пока не попадали.

От неизвестности, усугубленной чувством, что задержки происходят по его вине, Эдуард безумно нервничал. Он даже не поговорил толком с Лингой, которая всю дорогу держала его за руку и шептала: мол, все будет хорошо.

Наконец из-за горизонта вывернулись четкие квадраты взлетно-посадочных площадок, силуэты космолетов, взметнувшиеся к облакам строения звездного порта. Не запрашивая разрешения диспетчерской, Мишель посадил аэромобиль рядом с «Тамбовским рейдером».

Кажется, Конд надеялся прокатиться в космос, однако парню объяснили: мол, в другой раз, а пока ты нужен своей планете. Диспетчерская все-таки спохватилась, и кто-то пытался устроить скандал, но капитан ЦАОБ и начальник космодромной охраны легко застращали всю смену, и «Кураре» получил разрешение стартовать вне расписания. Дежурный оператор только проворчал: дескать, поосторожнее маневрируйте, над вами большие корабли крутятся.

Разумеется, предупреждение наземного перестраховщика оставили без внимания. Наращивая мощность антигравов, Эдуард поднял «Кураре» в стратосферу, где запустил на малую тягу ракетный разгонник. Разглядывая звезды, загоравшиеся на темнеющем небе. Кристо поинтересовался, сколько времени займет полет на Джуманджи.

— Час-полтора. — Эдуард повернулся к Барсегову. — Мятеж подавлен?

— Практически без нашего участия. — Полковник отмахнулся. — Городские магнаты перебили друг дружку, а ты сумел предотвратить большую резню племенных союзов. Губернатор и верховный комиссар континента в восторге, приглашают тебя в администрацию, комиссаром Виедры.

— Только этого мне для полного счастья не хватает…

— Другие планы? — искренне удивился Барсегов. — Ты ведь идеально подходишь для работы с вождями кланов.

— Ладно. Вернемся к этому разговору, если доживем до послезавтра…

Динамик прервал его голосом старшего диспетчера космопорта:

— «Кураре», прекратите разгон и ложитесь на предписанный курс.

Навигационный монитор уже показывал параметры неведомо кем предписанной трассы. Глянув на казавшийся бессмысленным набор параметров, Эдуард озверел и заорал:

— Какой идиот решил отдавать мне приказы?! Я должен немедленно лететь на Джуманджи и не намерен выполнять иные распоряжения.

Ему ответил другой голос, обладатель которого привык, чтобы его приказы исполнялись точно, четко, без задержек и обсуждений:

— Остановись, Корунд. Тебе не нужно лететь к Джуманджи.

По экрану скользили тени громадных корпусов, и Эдуард понял, о каких очень больших кораблях предупреждал его диспетчер.

Глава 23

С такого расстояния боевые машины казались одинаковыми, хотя один из кораблей вдвое превосходил другой по всем размерениям.

— Иду на сближение, — сказал Эдуард.

Редль поступил рационально. Не стал ждать «Кураре» возле Джуманджи, а двинулся навстречу, сберегая бесценные часы и минуты. Заодно испытал крейсер и линкор в коротком пробеге.

С борта флагмана протянулся тонкий красный луч. Направив катер вдоль фотонного потока, Эдуард осведомился, что делать дальше.

— Пусть научники разделятся, — приказал адмирал. — Двое с большим изделием перейдут на линкор, а двое установят свое творение на крейсер. Через час оба корабля должны быть полностью функциональны.

Нагнувшись к плечу Эдуарда, Линга Симба взволнованно спросила:

— Вы фиксируете колебания второго и третьего типов?

— Да, да, — раздраженно подтвердил Редль. — Пакет волн второго типа идет прямо на систему.

Прижавшись к бывшему супругу своего оригинала, Линга прошептала:

— Быстрее, любимый. Все зависит от нас.

При этом ее грудь вступила в упругое взаимодействие с его плечом, и бывший супруг оригинала, почувствовав прикосновение пары крепких полушарий, вновь испытал почти забытое волнение.

Не отвечая, он передвинул по экрану курсор, совместил стрелку с люком ангара в средней части «Пентакля» и нажал клавишу запуска маневровых ракет. «Кураре» послушно устремился к указанной цели. Линга по-прежнему стояла рядом с Эдуардом, положив руку на его плечо.

— Век бы так летел, — сообщил он. — Ребята, нам нужно поговорить о многом.

— У нас останется примерно полчаса до начала стрельбы, — сказал у него за спиной Кристо. — Профессор, вы с нашим хвостатым коллегой отправитесь на «Пентакль», а потом Эд отвезет остальных на «Зиккурат».

— Вы очень любезны, — прошипел в ответ механический голос мультитранса. — Я вроде бы не называл вас ни бесхвостыми, ни голокожими.

— Оставьте, дзорх, — огрызнулась Линга. — Кажется, вам недостаточно любезности, которую мы оказали позавчера, отправив изделия для вашего флота. Или вы забыли, что по этой причине наши корабли не имеют действующей системы управления?

— Валинор и Земля получили зверюшек раньше, — сварливо вскричал дзорх, но вдруг остыл. — Ладно, признаю, что вы вели себя почти честно.

— Ценю ваше благородство. — Линга хихикнула. — Даже не стану напоминать, что ваш флот еще неделю назад получил нейтринную трубу для пушки и комплект боеприпасов.

Разразившись кашляющим хохотом, дзорх съязвил:

— Виин-черси прислали ствол и снаряды на сутки раньше.

Из этой пикировки Эдуард уяснил, что по меньшей мере три цивилизации Большого Квартета тайно координировали усилия, готовясь к схватке с Высшими. Запустив режим стыковки, он осведомился:

— Вы не забыли про лабба?

— Про них забудешь, — фыркнула Линга. — Они построили кораблей не меньше нашего, подкинули всем отличные торпеды и сами наладили выпуск систем управления.

— Не сами! — возмутился дзорх. — Там работала целая бригада моих соплеменников.

На экранах борт «Пентакля» придвинулся вплотную, как стена горного обрыва. Рядом с исполинским линкором «Кураре» казался совсем крохотным. Несерьезный участник грандиозных событий, перевозивший крайне важный груз, без которого не смогут сражаться закованные в нейтрид и мезонир бойцы-великаны.

Так уж устроен этот мир: каждый обречен играть собственную роль, соответственно своим силенкам и способностям. И каждый должен сыграть отведенную ему роль как можно лучше.

Оставив на «Пентакле» дзорха и долговязого профессора, «Кураре» пришвартовался к «Зиккурату». Когда пассажиры перебежали на крейсер по соединительному рукаву, Эдуард запустил в автопилот программу приземления, попрощался с возвращавшимися на Теоле космодромными полицейскими и задраил люк.

На другом конце рукава его ждала, как ни странно, сестра.

— Генрих разрешил нам с папой остаться на «Зиккурате». — Агнес пожала плечами. — Кто знает, где сейчас безопаснее — на корабле или на планете.

— Скоро узнаем, — согласился брат. — Где остальные?

— Рванули в рубку. Если я правильно поняла, Кристо привез недостающую часть системы управления. Под главным пультом имеется пустота неправильной формы — наверное, гнездо для изделия твоего друга.

Брат и сестра направились к рубке мимо сновавших офицеров и матросов, мимо застывших в готовности роботов-ремонтников, мимо горевших повсюду плафонов боевой тревоги.

Эйфория рассеивалась, и теперь Эдуард не испытывал ни капли оптимизма. Слишком много сил отдал он за последние недели, сражаясь против Высших. Усталость рождала апатию и горькое понимание: он выиграл лишь право быстро и без мучений погибнуть от выстрелов супероружия. Погибнуть, понимая, что оставшиеся на Джуманджи родные и друзья будут умирать долго и страшно.

В победу над сверхцивилизацией он, конечно, не верил. Новое оружие Старших неспособно причинить серьезный ущерб Превосходящей расе. Применялись уже и нейтридная картечь, и бомбы с антивеществом — все тщетно. Боевые роботы Высших, погруженные в непостижимые измерения и прикрытые защитными полями, были практически неуязвимы.

В отличие от Эдуарда Корунда собравшиеся в рубке офицеры и джентльмены выглядели спокойными и как будто полными уверенности. Выстроившись плотным полукругом, они с интересом наблюдали, как Линга и Кристо, сидя на корточках возле развороченного пульта, вытаскивают из лисановского рюкзака сложное устройство. Эдуард и Агнес пристроились к стоявшим на правом фланге отцу, Мишелю и Генриху. Те только кивнули, не отрывая взглядов от занятых серьезным делом специалистов.

Кристо держал в руках черный цилиндр, из которого торчали серебристые грибочки, в разных местах цилиндра светились индикаторы. Линга поворачивала серебристые рукоятки, индикаторы стали моргать другими цветами, а потом один из торцов цилиндра откинулся. Натянув перчатки, Линга достала из контейнера что-то вроде толстого червяка — с желтыми полосками на жирной темно-вишневой шкуре. Длиной пресловутое изделие было около полуметра. Отбросив пустой контейнер, Кристо подхватил червяка, и они с Лингой стали запихивать слабо шевелившееся существо в распахнутую схему систем управления.

— Вставили, — сообщил Кристо после пятиминутных стараний.

Изделие медленно ворочалось, раздуваясь и заполняя полость между блоками мультисхем. Кристо и Линга принялись закрывать панели.

Эдуард вдруг обнаружил, что следил за их действиями, затаив дыхание. Он торопливо сделал глубокий вдох, остальные зрители тоже избавились от оцепенения, началось движение, кто-то переговаривался вполголоса. Офицер в мундире капитана 1-го ранга осведомился:

— Устройство живое или это пластичная масса-трансформер?

— Квазиживое, — объяснил Кристо, захлопнув кожух пульта. — Последнее достижение дзорхов. По части бионано-технологий коллеги-ящерки обогнали всех.

На мониторе загорелось сообщение о готовности систем управления. Офицеры проворно заняли места по боевому расписанию, натягивая шлемы виртуально-телепатических интерфейсов. Капитан 1-го ранга — видимо, командир крейсера — сел в центральное кресло, по правую руку от него устроился Генрих.

Теперь стояли только Линга, четверо Корундов, Кристо и не замеченные прежде полковники в армейских мундирах — Анджелли и Гродзинский.

— Вот и свершилось, — удовлетворенно произнес президент «Сафари». — Сегодня рассчитаемся за все.

— Всерьез рассчитываете на победу? — саркастически осведомился пребывавший в мрачной депрессии Эдуард. — Немного стоят два корабля против технологий сверхцивилизации.

— Не два, а почти три десятка по всему Большому Квартету, — уточнил Хайме. — И не мы побьем Высших, за нас это делают Суперы. Мы всего лишь…

Он замолчал, обернувшись к пульту, над которым загорелся очередной монитор. Голограмма показывала рубку другого корабля, причем почти половину изображения занимало массивное телосложение Стефана Редля.

— Здравствуй, Катридис, — сказал адмирал. — «Пентакль» готов. Что у тебя?

— Готовность, адмирал. Заканчиваем стыковку каналов.

Офицер, сидевший слева от капитана 1-го ранга, доложил:

— Есть стыковка. Запускаю якорь на раскручивание. Перед комсоставом крейсера сформировалась трехмерная схема галактического сектора. Масштаб соблюдался весьма неточно, поэтому были одновременно видны скопления Высших, центральные системы человеческих владений, а в дальней верхней части карты расположилось ближайшее шаровое скопление — предположительно, место обитания Суперов.

— Мне нужны оба аналитика, — пророкотал Редль.

— Я здесь, адмирал.

Анджелли шагнул ближе к пульту. Поспешно приблизившись к нему, Линга произнесла:

— Мы готовы.

— Сейчас вы увидите картинку событий, которые произошли за последние сутки, — предупредил Редль. — Два часа реального времени в минуту.

Он шевельнул рукой, и схема ожила.

Первая минута — 22–24 часа назад. Эдуард прикинул, что примерно в это время он и его спутники общались на Кураре с дружком Серо-Зеленым.

А на экране вокруг Медного Цветка и других скоплений Высших перекатывались десятки хорошо знакомых образований — для непосвященных были высвечены пояснения: Волна-4. Нетрудно было сообразить, что так обозначены волны 4-го типа. Рядом аккуратными столбиками засветились параметры каждой волны, и Линга охнула:

— Какая мощность!

— Да, мы никогда прежде не фиксировали таких концентраций энергии, — согласился Хайме. — Высшие накопили силенки для решительного штурма.

— Вы уверены, что речь идет о боевых действиях? — Линга подняла бровь, готовясь к дискуссии.

Анджелли успокоил ее новостью, что информацию привез Корунд, имевший очередную беседу с Высшими. Покосившись на Эдуарда, Линга развела руками.

Несколько следующих минут на схеме сменялись знакомые изображения — Харютьев и Анджелли демонстрировали часть этих картинок на базе. Волны-4 покатились в сторону шарового скопления, несколько Волн-2 неторопливо направились в сторону Солнца, Дзеты Тукана, Беты Кассиопеи, Гаммы Цефея, а также к другим звездам, вокруг которых крутились главные планеты Большого Квартета.

С точки зрения Эдуарда, особой логики в действиях Высших не просматривалось, но Линга хмурилась все сильнее. Попросив остановить демонстрацию на десятой минуте, она прокомментировала:

— Здесь все понятно. Высшие двинули главные силы на штурм шаровых скоплений. Одновременно они зачем-то разворачивают устаревшие боевые корабли против Старших.

— Значит, волны второго типа — это все-таки корабли-роботы, — пробормотал Эдуард.

Ему ответил полковник, он же профессор Анджелли:

— В свете данных, которые ты привез с Кураре, они вовсе не роботы.

— А что же тогда волны третьего типа?

— Майор Симба согласна с нашим мнением, что волны-три рождаются самыми малыми кораблями Высших.

В большинстве случаев появлению Высших на какой-либо планете предшествовали такие колебания.

Нетерпеливо шикнув на них, Линга очертила световой указкой часть шарового скопления и, заметно нервничая, проговорила:

— Покажите этот участок.

Теперь они видели только выросший на весь объем голограммы плотный сгусток полумиллиона звезд. Светящиеся точки несколько раз покачнулись, при этом на периферии схемы появились непонятные Эдуарду символы.

— Ты права, майор Симба, — не без восхищения признал Анджелли. — Дважды шевельнулась Большая Волна. Суперы готовы встретить нападение.

— Вот именно… — Линга кусала губы. — Неожиданной атаки не получилось.

События на экране понеслись вприпрыжку. Волны-4, разогнавшись, едва не захлестнули шаровое скопление. Навстречу им поднялись исполинские — никто из людей не представлял себе, что возможны подобные амплитуды, — колебания пространства. Созданные Высшимиструктуры просто разбились о Большую Волну, которая выплеснулась из скопления и покатилась, уничтожая тыловые эшелоны колебаний 4-го типа.

Даже без объяснений Эдуард понимал: Суперы нанесли ответно-встречный удар, уничтожив силы вторжения, которые создавались Высшими на протяжении веков, а то и тысячелетий. Крепко вцепившись пальцами в его руку, Линга прошептала:

— Вот оно, Сверхмогущество… Оружие Суперов на порядок быстрее и на два порядка мощнее, чем все, на что способны Высшие!

На офицеров крейсера эта часть видеоклипа не произвела большого впечатления. Суперы не входили в сферу забот вооруженных сил человечества. Однако, едва пошла следующая часть сюжета, послышались тревожные возгласы. Катридис, Генрих и другие командиры указывали на нижнюю часть голограммы. Там действительно разворачивались неприятные события: около четырех часов назад, когда Суперы добивали группировку Высших, десятки боевых роботов пришли в движение, взяв курс на главные населенные миры Большого Квартета.

— Каратели спешат уничтожить нас, — прокомментировал Анджелли. — Высшие не желают погибать в одиночестве и решили прихватить с собой Старших.

Линга неуверенно заметила, что это — лишь одно из возможных объяснений. Не исключено, что Высшие намерены передать Старшим знания своей обреченной сверхцивилизации.

— Никогда эти машины не выполняли иных миссий, — возразил Эдуард. — Не менее пяти веков они прилетали только для разрушения.

— Знаю, — буркнула Линга. Снова заговорил с экрана Редль:

— Благодарю аналитиков. Ваши комментарии подтверждают и уточняют выводы моего штаба. Я принял решение выступить навстречу кораблям, идущим к системе Зета — Фаркуана. Крейсер «Зиккурат» следует за линкором «Пентакль» на стандартной дистанции. Расчетное время огневого контакта — через час с четвертью.

— Есть! — каркнул Катридис.

Офицеры склонились над пультами, нажимая сенсоры и наговаривая команды в микрофоны. По корпусу крейсера пробежали волны вибраций — заработали двигатели, выводившие корабль на боевой курс. Не отрывая взгляд от экранов, Генрих громко сказал:

— Пассажирам советую пройти в офицерскую кают-компанию. Там есть терминалы, сможете следить за событиями.

Когда они выходили из рубки, старшие специалисты рапортовали командиру, пользуясь непонятным сленгом:

— Якорь раскручивается. Есть частичное исчезновение.

— Второй котел покашливает.

— Большой шарик фиксирует стаю.

Дорогу показывала Агнес, которая знала на этом корабле почти все закоулки. Коридор — трап — коридор — лифт — техническая палуба — снова трап — жилая палуба. Людей по дороге не встретили ни разу — весь экипаж разбежался по боевым постам.

«Редль повел в бой только новые корабли, — подумал Эдуард, переступая комингс кают-компании. — «Энтеббе» и легкие силы остались в системе. Вероятно, он считает, что «Пентакль» и «Зиккурат» смогут причинить Высшим хоть какой-то ущерб». Хотелось надеяться, что адмирал имеет основания для оптимизма.

Первым делом Анджелли включил видеосистему, настроился на канал рубки и вывел на голограмму схему тактической обстановки. «Пентакль» и «Зиккурат», разгоняясь на ракетной тяге, покидали плоскость системы, одновременно выдвигаясь в направлении Медного Цветка. Ближайший отряд Высших, покинув гиперпространство, держал курс на систему Дзеты Большой Медведицы.

Рядом загорелась еще одна голограмма. Этот монитор показывал трехмерное изображение «Зиккурата».

— Между прочим, я голоден, — вспомнил вдруг Эдуард. — Мы с братцем черт знает когда в последний раз питались.

— На космодроме Северной Омерты, — уточнил Мишель. — Ну и закусили кусочком сыра на Теоле.

В углу весьма уместно случился комбайн системы доставки. Из меню братья выяснили, что камбуз может предложить остатки недавнего обеда. Голод разыгрался не на шутку, поэтому Эдуард заказал полпорции борща, котлеты с жареной картошкой, кувшин вишневого напитка и салат из водорослей с чесноком, креветками и крабами.

Столик он выбрал с таким расчетом, чтобы смотреть на монитор из первого ряда. Борщ оказался неплох, лишь чуть-чуть пересолен, что компенсировалось большим куском говядины с добрым слоем сала. Вскоре рядом пристроился Мишель. На подносе братишки стояла миска острой океанской похлебки, тарелка свиных ребер с рисовым гарниром, бисквиты и бутылка лимонада.

Ворча: дескать, мальчишки жрут вредные жирные блюда, подсел отец — они с Агнес взяли какой-то молочно-фруктовый диетический кошмар. Последней пристроилась к их столу Линга, пожелала всем приятного аппетита и принялась нарезать бутерброды из серого хлеба, ветчины и полукопченой колбасы. Гродзинский, Хайме и Кристо были, видимо, не голодны — они заняли соседний столик, развлекаясь чаем, пирожными и фруктами.

Стремительно выхлебав борщ, Эдуард придвинул второе и собрался задать Линге давно волновавший его вопрос. Однако цифры на экране заставили забыть о личном — скорость крейсера перевалила за треть световой и продолжала расти. Он даже не пытался подсчитать ускорение, потому что совершенно точно знал: даже самые лучшие гравитационные разгонники делают подобное за час-полтора. В любом случае Редль как будто вознамерился преодолеть световой барьер, где беспомощны известные виды оружия.

— Как идут! — восхищенно прошептал Гродзинский. — Еще немного…

— Вот именно. — Кристо скорчил зверскую рожу. — Великолепные машины.

В кают-компанию вошли роботы, нагруженные объемистыми мешками. Они сложили ношу на палубу, после чего из микрофонов послышался голос Генриха:

— Советую пассажирам надеть скафандры. Мало ли чего может произойти.

— Правильная мысль. — Гродзинский кивнул. — Разбирайте костюмчики, друзья мои.

Скафандры были универсальные, то есть пригодны для ношения в атмосфере и в вакууме, но — вот беда — не имели встроенной бронезащиты. Теоретически человек в такой экипировке мог продержаться во враждебной среде порядка суток. От более серьезных опасностей они не защищали. Лучше, чем ничего, хотя ничего хорошего. Могут пригодиться на случай кратковременной разгерметизации отсека.

— Позволь помочь, — предложил Эдуард, тронув за локоть Лингу.

Она с благодарностью кивнула, хотя никакая помощь не требовалась. Линга натянула скафандр легко и непринужденно — чувствовался солидный опыт работы в космосе. Ловко поворачиваясь, чтобы Эдуарду сподручнее было застегивать клапаны, она осведомилась:

— Тебе совсем не интересно, кто я такая? Или уже знаешь?

— Собирался спросить, но не получается, — признался он. — По логике вещей, ты — клон моей бывшей жены.

— Именно… — Вдруг ее глаза засверкали, и Линга, указывая рукой на экран, воскликнула: — Раскрутился на полную!

Установленный в носовой части «Зиккурата» шар, сегменты которого выпирали из разных граней корпуса, начал светиться. Пылающие узоры перемещались по всей поверхности сферы все быстрее, сливаясь в сплошные сверкающие полосы.

— По-моему, это не локатор, — выразила общее подозрение Агнес— Тоже какое-нибудь изобретение дзорхов — новая пушка, наверное.

— В основном наша разработка, тут мы обогнали всех, — гордо сообщил Гродзинский. — Без этого чуда в рукаве даже Редль не вышел бы в бой, будь у него хоть втрое больше новых пушек.

Догадка появилась внезапно — все-таки слухи о таких устройствах давно циркулировали в новостях. Эдуард осторожно произнес:

— Полупогружной двигатель?

Единственным ответом стали подтверждающие кивки Гродзинского и Кристо. Между тем мониторы продолжали показывать чудеса: скорость крейсера скачком удвоилась, затем «Пентакль» и «Зиккурат» прыгнули через гипер на четверть светового года. Теперь они преграждали путь несущимся на сверхсвете волнам 2-го типа.

Наверняка корабли-роботы видели рванувшиеся напересечку линкор и крейсер людей, но сбавлять ход, а тем более выходить в трехмерность не стали. Земное оружие не представляло угрозы для военных машин сверхцивилизации. Победить их удалось только Суперам.

Эдуард вспомнил уничтожение корабля-убийцы возле Кураре: за мгновение до смертельного удара Большой Волны с вражеского звездолета разбежались Волны-3. Вероятно, состоявший из Высших экипаж покинул обреченный борт. Вот почему Хайме сказал, что корабли Высших — вовсе не роботы.

— «Зиккурату» выдвинуться для торпедного удара! — раздался голос Редля. — Катридис, дашь залп — и возвращайся на свое место в ордере.

— Есть, адмирал!

Символ крейсера на схеме резким маневром вырвался на траверз линкора. «Сейчас начнется», — понял Эдуард.

Волновые следы Высших обгоняли свет примерно в тысячу раз. Земным кораблям такие скорости были недоступны, однако «Пентакль» и «Зиккурат» невероятным образом смогли за каких-то полчаса разогнаться до субсвета. По-видимому, такие чудеса стали возможны благодаря полупогружному движку. За несколько минут до пересечения курсов в носовой части крейсера раздвинулись заслонки торпедных аппаратов, и снаряды сорвались с пусковых установок.

Смысл атаки был Эдуарду совершенно непонятен. Даже гигантские гамма-резонансные импульсы и разогнанные до субсветовых скоростей болванки нейтрида весьма неважно пробивали защиту Высших. В лучшем случае удавалось слегка поцарапать обшивку кораблей-убийц.

— Отец, чем снаряжены торпеды? — спросил Эдуард. — Квантовая эмульсия или гиперплазма?

Георг Корунд недоуменно покачал головой:

— Не думаю. Эмульсия только в снарядах для пушек линкора.

«Значит, обычные боеголовки, — подумал Эдуард. — Антивещество и куски нейтрида». Видимо, Редль и его команда рассчитывали, что корабли Высших столкнутся со шрапнелью на гиперсветовых скоростях, и это приведет к повреждениям более тяжелым, чем обычно. Но ведь оружие людей поражает лишь трехмерную компоненту, не затрагивая самые важные, вывернутые в иные измерения части вражеской машины.

Разрядив торпедные аппараты, крейсер чуть сбросил скорость, пропустил линкор вперед и занял прежнее положение за кормой «Пентакля». Торпеды, выполнив разворот, умчались навстречу Высшим и, сблизившись, взорвались.

Волны 4-го типа начали резко тормозить, одновременно расплываясь. Их скорость стремительно упала до малого сверхсвета, затем три вражеских корабля вышли в обычное пространство, имея скорость немного больше половины световой. Мелькнула мысль: «Вот теперь он и за нас возьмутся…».

Внутренняя связь принесла из рубки голос капитана Дерби:

— Кажется, переднего хорошо зацепили.

Катридис хрипло ответил:

— Мы зацепили всю тройку.

Незнакомый голос отрапортовал:

— Командир, приказ флагмана…

— Вижу. Выходим в лоб.

Полупогружные двигатели продолжали творить чудеса. Выполнив невероятный, противоречащий всем законам субсветовой механики маневр, земные корабли скорректировали вектора движения. Теперь оба отряда, прикрывшись энергетическими щитами, мчались на встречных курсах.

— Приблизиться к флагману! — скомандовал Катридис— Объединяем защитные поля… А-а-а-а! Опередили…

Корабли-убийцы ударили первыми. От вражеских машин ринулись импульсы колебаний 1-го типа — знаменитая Волна Смерти, которой Высшие уже полтысячи лет уничтожали звездолеты и планеты Старших. Почти тотчас же в верхней части экрана загорелось сообщение: «Огонь главного калибра: 4 снаряда… 8 снарядов… 12 снарядов…».

Очевидно, имелось в виду, что заработали артиллерийские башни «Зиккурата», выпускавшие залпы каждые шесть секунд. По всей вероятности, должны были стрелять и чудовищные орудия «Пентакля». Взрыв гиперплазмы выбрасывал канистру с квантовой эмульсией, разгоняя снаряды до скоростей, почти не отличавшихся от световой.

«Может, и бронебойные боеприпасы пошли в дело — с нейтридовым сердечником, — предположил Эдуард. — А крейсер наверняка лупит шрапнелью… Ну если повезет, один корабль мы покалечим. Два других расправятся с эскадрой, а потом уничтожат Джуманджи, Теоле и Мистерию…»

На голограмме было видно, как приближается Волна Смерти. Эдуард невольно сжал запястье Линги, и она, весело подмигнув, положила голову ему на плечо.

— Сейчас это случится, — беззаботно сообщила Линга. — Они даже не пытаются уйти.

— Мы тоже!

— Мы лучше понимаем, что происходит…

Эдуард вдруг понял, что клонированная копия его жены совершенно не обеспокоена скорой встречей с неотразимой гибелью. А два полковника — те и вовсе азартно подсчитывали секунды до попадания снарядов линкора. Их тоже не волновало, что Волна Смерти поразит «Зиккурат» на несколько секунд раньше, чем первый снаряд выплеснет эмульсию в силовое поле корабля-убийцы.

В отличие от них Редль не был самоубийцей и отдал приказ начинать разворот. Полупогружные моторы отклонили курс земного отряда и даже сумели немного отвести «Пентакль» и «Зиккурат» от оси вражеского удара. Волна 1-го типа задела крейсер лишь внешней зоной, где колебания были на порядок слабее.

Значок на схеме, обозначавший поток всесокрушающих колебаний, прошел мимо кораблей Редля. Постепенно рассеиваясь, Волна Смерти понеслась дальше в сторону Фаркуаны. Внутренний объем «Зиккурата» наполнился визгливым гудением. Эдуарду показалось, что металлическая коробка отсека рванулась вниз и влево, а его самого та же сила отрывает от стула и швыряет к потолку. Обхватив одной рукой талию Линги, он другой рукой вцепился в край столешницы и обвил ногами ножку стола.

Крейсер дернуло еще раз, металл снова загудел, скафандр захлопнул забрало и включил встроенный антиграв. Пространство вокруг искривилось, так что Эдуард видел одновременно и погасший монитор, и пустой столик возле переборки за спиной. По лицевому щитку шлема зазмеились голубоватые разряды, сильная боль пронзила всю левую сторону. Вибрирующие элементы конструкции продолжали издавать неприятные громкие звуки. Последовал еще один сильнейший толчок, от которого потемнело в глазах.

Как ни странно, это был вовсе не конец. Зрение вскоре вернулось, а пространство избавилось от деформаций. Сквозь прозрачное забрало Эдуард увидел побледневшее до бумажной белизны лицо Линги. Гул затихал, экраны моргали, кто-то стонал. Линга слабо пошевелила губами, но ничего не сказала.

Обернувшись, Эдуард увидел, как несколько фигур в скафандрах склонились над лежащим. Из динамиков прошелестел подрагивающий голос Генриха:

— Внимание личному составу. Непосредственная угроза миновала. Крейсер сохранил боеспособность, повреждения линкора также незначительны. Посты наблюдения зафиксировали до десятка прямых попаданий во вражеские корабли и столько же близких взрывов квантовой эмульсии. Сражение продолжается.

Наконец заработали мониторы. Носовую часть «Зиккурата» изуродовала глубокая длинная вмятина по правому борту, исчезла надстройка возле орудийной башни. Другая голограмма показала, что земной отряд, выполнив разворот, догнал противника и приблизился вплотную, причем «Пентакль» снова открыл огонь обеими башнями. Прошло не меньше десятка секунд, прежде чем появилось сообщение о начале стрельбы «Зиккурата», на этот раз пушки крейсера делали залпы намного реже.

— Есть, торпедный залп! — Голос принадлежал, кажется, Катридису, и отвечал он, скорее всего, Редлю.

Новый толчок корпуса подтвердил исполнение приказа. Голоса в рубке тревожно обсуждали какой-то неотложный маневр. На схеме было видно, что противник набрал скорость и выходит из зоны обстрела. Расстояние между отрядами заметно увеличивалось. Бой, либо первый его этап, закончился.

Редль предупредил, что противник попытается отойти на безопасное расстояние и снова ударит Волной Смерти. Поэтому, сказал адмирал, будьте готовы уходить в гипер, чтобы снова преградить путь вражескому отряду. Флотоводец явно был полон решимости продолжить сражение.

Нервное напряжение малость отпустило, и Эдуард, обернувшись к соседнему столику, осведомился:

— Кого там приложило?

— Твой дружок не удержался, — сообщил Гродзинский.

— Больно, — пожаловался Кристо, пересаживаясь с палубы на стул. — Буду всем рассказывать, как мне волна первого типа плечо ушибла.

— Чудеса иногда случаются, — с воодушевлением заметил отец. — Волна Смерти прошла совсем рядом и практически не задела нас.

Все члены семьи Корунд согласились, что подобную удачу можно назвать лишь чудом. Однако работники высших структур «Футурланда» такого мнения не разделяли. Анджелли объяснил, что колебания 1-го типа распространяются в обычном пространстве, а потому не слишком опасны для крейсера, частично погруженного в глубокий гипер. Самая неприятная компонента Волны Смерти прошла мимо «Зиккурата» в других измерениях, подобно тому как в прежних сражениях снаряды Старших не причиняли большого вреда кораблям-убийцам.

— Погоди-ка, давай подробнее, — разволновался Георг Корунд. — Я помню разговоры времен моей молодости: дескать, боевые машины Высших лишь частично принадлежат нашему космосу.

Хайме подтвердил: корабли-убийцы находились в трехмерности лишь одним, редко — двумя измерениями. Поэтому даже точное попадание снаряда с антивеществом могло выжечь только тонкую линию, а в случае большой удачи — плоскость, что не слишком опасно. Теперь же снаряды выпускаются из полупогруженного состояния, а потому поражают не менее двух-трех, а то и все четыре измерения.

— К тому же новые снаряды не чета прежним, — добавил Гродзинский.

— Да уж, такие болванки никто еще не прокатывал, — самодовольно подтвердил Георг. — Знать бы, насколько они эффективны.

— Надеюсь, скоро узнаем… — начал Гродзинский.

Динамики оглушительно предупредили, что крейсер уходит в гиперпрыжок. Ситуация на мониторах решительно изменилась: опередив противника, отряд земных кораблей поджидал карателей в миллиарде километров от Зеты — неподалеку от планеты-гиганта Гекатонхейр. Примерно через полчаса должен был начаться второй раунд.

Рациональное мышление подсказывало, что Высшие наверняка поняли, в каком измерении развернуты корабли людей. Вывод Эдуарда не отличался оптимизмом: «Наверняка они уже изменили настройку своих пушек, и Волна Смерти ударит без промаха».

Пакет колебаний 2-го типа приближался к системе. На расстоянии световых суток волны разгладились, превратившись в три корабля, несущихся на скорости в двести световых. Редль отдавал приказы, Катридис рапортовал о готовности к исполнению. Неожиданно с головного, сильнее прочих поврежденного корабля-убийцы метнулись к соседнему волны 3-го типа. Приняв на борт эвакуированный экипаж флагмана, два корабля провалились в гипер и куда-то переместились.

Растерянным людям понадобилось немало секунд, прежде чем удалось сообразить: враг ушел, уклонился от сражения. Однако причины этого бегства оставались загадкой.

— Душка не хватило, — громко сказал в рубке Генрих. — А ведь могли прихлопнуть нас одним залпом.

Нахмурившись и покачивая головой, Линга негромко произнесла:

— Не верю. Логика сверхцивилизации не допускает ошибок на уровне Уступающих рас. Они испугались чего-то другого.

— До сих пор они боялись только Большой Волны, — подхватил Эдуард. — Генрих, предупреди команду, пусть готовятся. В любой момент поблизости может сработать оружие Суперов.

— По кому оно сработает? — флегматично осведомился старший офицер крейсера. — И как к этому готовиться?

— Просто ничему не удивляйся.

Неуправляемый корабль-убийца продолжал мчаться в сторону Фаркуаны. Редль приказал начать маневр перехвата — лечь на параллельные курсы, сблизиться и высадить абордажные команды для изучения трофея. Блестящий замысел грубо сорвала Превосходящая раса.

Вокруг корабля выросла Большая Волна. Когда она рассеялась, вместе с ней исчезла и машина уничтожения, веками наводившая ужас на Старшие расы.

После короткой заминки Редль скомандовал отбой. Отстегнув шлем, Эдуард спросил Лингу:

— Расскажешь о себе?

Она кивнула и уже приоткрыла губки, но вдруг напряженно застыла, глядя на монитор. Повернувшись к изображению, Эдуард увидел стремительное приближение одиночной Волны-3.

— Откуда он взялся? — раздраженно выкрикнул из динамика голос Катридиса. — Орудия к бою, силовые поля на полную мощность!

Кто-то из офицеров доложил командиру:

— Трасса идет из окрестностей Теоле. Вторая такая же волна ушла с Джуманджи в сектор… — Офицер назвал координаты. — А эта словно в гости собралась.

Пушки «Зиккурата» выбросили полный набор средств поражения — от гамма-резонансов до нейтридной шрапнели. Словно не почувствовав обстрела, Волна-3 прошла сквозь энергетический щит, окружавший корпус крейсера. Корабль содрогнулся, но гораздо слабее, чем после удара Волны Смерти.

Глава 24

Эдуард успел удержать Лингу и сам устоял на ногах при первом толчке. Второй и последующие были слабее, но Георг, Агнес и Кристо выглядели неважно.

— Как наши аналитики? — поинтересовался командир крейсера. — Можете объяснить, что происходит?

Линга совсем позеленела и морщилась, мотая головой. Способность связно высказываться она явно потеряла, поэтому ответил Эдуард:

— Можно подумать, что «Зиккурат» атакован малым космолетом сверхцивилизации. Возможно, один или два Высших проникли на борт.

— Что может натворить один Высший? — Катридиса интересовали конкретные вопросы.

— Все что угодно. — Анджелли лаконично выразил представления человеческой науки. — Никто не знает.

Освещение кают-компании внезапно изменилось — словно включился фонарь с зелеными светофильтрами. Одновременно раздался знакомый голос:

— Моя способность уничтожить этот корабль не должна вас пугать. Я пришел, чтобы просить убежища и защиты.

Серо-Зеленый приткнулся к переборке напротив мониторов. Энергетический кокон, растянувшись на всю высоту отсека, мелко вибрировал, как будто Высшего бил нервный озноб.

— Корунд, Симба, что происходит? — осведомился Катридис. — Что делают Высшие и что делать нам?

— Доложите адмиралу, — посоветовал Эдуард. — Вряд ли мы можем сделать что-либо другое.

— Неверно, — заметил Серо-Зеленый. — Вы можете отказать, и я уйду. Но в таком случае ваша цивилизация потеряет полезную информацию.

Он умолк. Эдуарду показалось, что Высший подавлен катастрофой, поразившей сверхцивилизацию. Погибла вся или почти вся его раса — наверное, шок был ужасен.

— Вы проиграли? — спросил Анджелли.

— Не задавай лишних вопросов. — Серо-Зеленый отвечал звуками человеческого языка, но его речь сопровождалась телепатическим фоном, который нес отчаяние и боль. — Вы видели, что сделали с нами Суперы. Наша раса уничтожается повторно. В первый раз мы были наказаны за желание жить в мире, во второй — за попытку применить силу. Постарайтесь найти лучшее решение.

В кают-компании загорелась очередная голограмма, с которой задумчиво хмурились Редль и его соратники. Оглядев Высшего, адмирал проговорил:

— Вы получите убежище, хотя мы бессильны обеспечить защиту, если Суперы пожелают забрать или убить вас.

— Понимаю. Поэтому намерен передать людям как можно больше полезных знаний, пока враги не пришли за мной. Надеюсь, вы позаботитесь об остатках моей расы.

— Как вы представляете такую заботу? — Адмирал удивленно поднял брови.

— Уничтожив инфраструктуру и персональные энергококоны, Превосходящая раса сделала нас беспомощными. За тысячелетия мы ослабли физически, метаболизм изменился, практически все индивидуумы неспособны существовать без постоянного притока энергии гипервакуума. На наших мирах нет промышленности и сельского хозяйства, которые давно стали ненужными. Энергококоны были нашей силой, зачитой, оружием, средством передвижения, хранилищем информации, орудием познания. Теперь на планетах наших скоплений медленно погибают десятки миллиардов жалких, потерявших большую часть памяти особей с атрофированными мышцами, пищеварительными и дыхательными органами. Нам понадобится провиант на первое время, будут необходимы наставники, которые научат добывать пищу и строить машины. И еще нужны врачи.

— Не уверен, что весь Большой Квартет способен решить эту задачу, — хмыкнул адмирал. — Я сообщу по инстанции о вашей просьбе. Но скажите, черт побери, как вы рискнули пойти войной на Суперов, ведь должны были понимать, что вас раздавят!

— Обычная глупая самонадеянность, характерная для всех Уступающих рас. Нам кажется, что мы способны перехитрить Превосходящих, что смогли создать Оружие Победы… Ведь и вы строили дурацкие корабли из нейтрида, начиняли снаряды эмульсией и думали, что мы ничего не знаем.

— Дурацкие корабли прекрасно сработали, — обиделся Редль. — К тому же мы сумели сохранить строительство в тайне.

— Никакой тайны. — Кокон несколько раз мигнул, меняя интенсивность свечения. — Мы знали все замыслы «Футурланда», но не считали эти корабли опасными. Мыслилось, что больше не будет надобности в карательных экспедициях. Мы бы позволили вам порезвиться, уничтожив старые корабли, а против настоящего нашего оружия «Пентаграмма», «Валгалла», «Пентакль» и остальные ваши линкоры были бессильны. К сожалению, мы недооценили мощь Суперов. Феномен, побочное проявление которого вы называете глупым термином «Большая Волна», оказался на порядок сильнее, чем представляли наши аналитики. Итог вам уже известен.

Как обычно, Высший сумел удивить и унизить. Люди молчали, все глубже постигая степень собственной ничтожности перед могуществом сверхцивилизаций.

Наконец Эдуард задал вопрос:

— Почему вы двинули устаревшие корабли против человечества?

— Мы не были едины. Я и некоторые коллеги считали, что нужно помогать так называемым Старшим. Другие ненавидели вас как потенциальных конкурентов. Когда стало ясно, что военный флот уничтожен и вскоре погибнет вся цивилизация, фанатики решили расправиться с вами. Я и другие требовали остановить карателей, но убийцы не слушают разумных доводов.

Распахнулся люк, и вбежал запыхавшийся Вальтер Ришар. Остановившись на пороге, он разглядывал Серо-Зеленого, — видимо, это была его первая встреча с Высшим, а такие встречи всегда и в каждом поднимали бурю эмоций. Быстро справившись с волнением, Вальтер потребовал немедленно начинать допрос.

— Все верно, — подтвердил Эдуард. — Вспомним историю разгрома грон-гыч карателями Древних. Они топили корабли, вывозившие ученых в слаборазвитые страны.

— Думаешь, Суперы уничтожат «Зиккурат»? — понял его намек Генрих.

— Не исключено. Поэтому надо поскорее получить информацию и передать на обитаемые планеты. Может быть, после нашей гибели уцелеет хоть что-нибудь.

Наградой ему стала ослепительная улыбка Линги. Впрочем, клонированная красавица быстро вернула маску деловой сосредоточенности и осведомилась, каким образом намерен Высший осуществить передачу знаний сверхцивилизации.

— Я уже сообщил все, что вы сможете понять в ближайшие сотни лет, — ответил Серо-Зеленый. — Лекция записана на видеофоны Корунда и Ришара. Всемогущества вы таким образом не достигнете, но этого хватит на несколько веков ускоренного прогресса. Там же вы найдете сведения об истории Галактики, о многих цивилизациях — давно погибших и пока живых.

Просмотрев файлы, записанные на его видеофоне, Эдуард возрадовался. Кристаллы памяти были до упора забиты отборными лекциями на хорошем земном языке. Он увидел основы заумной математики, способы продления жизни и управления живыми клетками, звездные карты, труды по истории доброй сотни цивилизаций, описание погружного гипердвигателя. Серо-Зеленый щедро расплатился за прошлые злодеяния своей расы…

— Ландибы — пятая Старшая раса? — спросил Ришар.

— Одна из двух десятков Старших рас.

Замахав руками, Эдуард осадил друзей, чтобы задать свой вопрос:

— Ты же говорил, что вы умеете видеть будущее. Вы должны были видеть, чем кончится это сражение!

— Мы играли с вами, подкидывали ложную информацию. Суперы точно так же играли с нами. Они обманули нас ложной концепцией управления временем, получения информационных пакетов из будущего. На самом же деле все образы будущего рисовали агенты Суперов. Мы увидели свою победу и устремились навстречу гибели.

В допрос энергично включилась Линга:

— Вы наверняка в курсе тех теоретических построений, с помощью которых мы пытались объяснить…

Сере-Зеленый начал отвечать, не дожидаясь окончания фразы:

— Иногда вы угадывали некоторые моменты, но в целом не понимали нас— Разноцветные пятна на оболочке Высшего заструились в ускоренном темпе. — Нам пора прощаться. Приближается то, что вы называете Большой Волной. Возможно, Суперы пощадят вас, но моя личность будет стерта наверняка.

Чьи-то искаженные волнением голоса завопили про внезапно возникшую прямо по курсу зону деформированного пространства, прозвучал явно запоздавший приказ выполнить маневр уклонения. Затем посыпались отчаянные проклятия.

Крейсер мягко качнуло, вернулось знакомое оцепенение, которым сопровождалось появление Тени на Кураре. Не в силах пошевелиться, люди видели, как исчезает, словно растворяясь, информационно-энергетический кокон Всемогущества. Прошло немного секунд, и на палубе отсека стоял, пошатываясь, невысокий — по плечо Эдуарду — рептилогуманоид расы грон-гыч.

С непривычки ему было трудно удерживать вертикальное положение. Рептилогуманоид схватился за переборку, а потом вовсе опустился на четвереньки.

Бывшего Серо-Зеленого увезли в лазарет, предварительно упрятав в герметичный контейнер. Отсек подвергли тщательной дезинфекции — мало ли какую заразу мог оставить больной чужак. Когда закончилась суматоха, вдруг выяснилось, что со всех носителей стерта записанная Высшим информация. Предсмертный подарок сверхцивилизации безвозвратно исчез.

После минутного отчаяния Эдуарда осенило. Схватив за плечо брата, он проговорил возбужденно, едва сдерживаясь от срыва на крик:

— Нужен психоскоп. Мы просматривали записи на видеофонах. Попробуй найти образы, сохранившиеся в зрительной памяти.

Разумеется, психоскопирование доверили капитану Мишелю Корунду — контрразведчик имел солидный опыт обращения с аппаратурой чтения мыслей. Работал он виртуозно, сумев вытянуть из нейронов брата, Линги и Вальтера несколько страничек с формулами, чертежами и текстами. Бесценные обрывки информации немедленно закодировали и отправили на Джуманджи.

Погасив скорость, «Пентакль» и «Зиккурат» дрейфовали в ожидании директив с Земли. После получасовой паузы Редль приказал аналитикам изложить предварительные рекомендации по дальнейшим действиям.

— Рано говорить о чем-то, — пробормотал Ришар. — Нужно время для осмысления случившегося. Пока ясно, что принципиально меняется астрополитическая ситуация. Теперь, когда нет Высших, ничто не сможет сдержать противоборства примерно равных по силе цивилизаций. К тому же вскоре мы встретим других Старших, будут складываться различные коалиции, разгорятся новые конфликты.

— Конфликты ускоряют прогресс, — напомнил Эдуард. — Начнется гонка вооружений.

— Почти наверняка, — согласилась Линга. — Высшие больше не мешают нашему прогрессу, а Суперов мы пока не интересуем. У человечества и других Старших рас есть в запасе века или даже тысячелетия, в течение которых никто не будет нас ограничивать.

Анджелли задумчиво произнес:

— У каждой Старшей расы появляется воодушевляющая цель — первой овладеть Всемогуществом. Когда-нибудь наши потомки станут Высшими, и тогда Суперы возведут барьеры, чтобы остановить нас.

Легкомысленно отмахнувшись, Линга ответила: дескать, это случится не скоро, а пока человечество может безбоязненно развиваться, бороться со старостью, познавать физические парадоксы.

Присутствовавший в виде голографического изображения Редль задумчиво процедил:

— Хорошо бы достичь потолка в момент, когда Суперов грохнут какие-нибудь Гиперы.

Кивнув и улыбнувшись, Анджелли развил мысль адмирала:

— Будем надеяться, что и для Суперов найдется Превосходящая раса. И тогда — завтра или через тысячу лет — мы вдруг обнаружим, что шаровые скопления взрываются или сжимаются в черную дыру. Или в них гаснут цефеиды. Значит, началось. Значит, пришел наш час.

— Не стоит ждать таких даров от Вселенной, — проворчал Редль. — А что вы посоветуете делать сейчас, не откладывая на сто лет?

В кают-компании уже сервировали стол для банкета по случаю победы. Непостижимая цепочка ассоциаций навела на печальные мысли: дескать, мы тут будем праздновать, а на планете X продолжаются, наверное, тяжелые бои, там люди сражаются против чужаков, обладающих технологическим превосходством…

Решение пришло молниеносно. Не посовещавшись с остальными, Эдуард торопливо сказал адмиралу:

— Надо поскорее отправить корабли к мирам Высших и к планете X. Маяки создавала другая цивилизация, не владевшая Всемогуществом. Возможно, Суперы не тронули сеть порталов.

— Экспедиция к Медному Цветку и другим скоплениям Высших уже готовится, — ответил Редль. — А насчет планеты X ты прав. Хочешь телепортироваться туда с Вериты?

— Если работают порталы. Если нет, то предстоят долгие поиски. Координаты определены с большой погрешностью.

Редль долго раздумывал, уставясь в пустоту немигающим взглядом, и наконец принял решение:

— Согласен. Я прикажу Катридису немедленно взять курс на Рубин.

«А теперь надо наконец поговорить с Лингой и разобраться, кто она такая», — решил Эдуард. Он сел рядом с клоном бывшей жены, выпил стопку для храбрости, немного подкрепился под череду тостов и совсем собрался задать главный вопрос, однако тут к нему обратился командир крейсера.

— Мы выступаем к звезде Рубина, — сообщил капитан 1-го ранга. — Поэтому решено отправить пленного на «Пентакль». Он хочет поговорить с вами.

Вместе с Эдуардом кинулись к выходу Хайме, Мишель, Линга и Вальтер, однако Катридис повторил, что рептилогуманоид просил о беседе с глазу на глаз.

Рептилогуманоид лежал в лечебном саркофаге, накрытый прозрачной крышкой. Потомок расы грон-гыч (Эдуард с ходу придумал для этой расы название — ныгронцы) был обвешан датчиками, капельницы вводили какие-то препараты в его артерии.

Увидев Эдуарда, бывший Серо-Зеленый протелепатировал:

— Не надо лишних вопросов. Я чувствую себя лучше, ваши лекари считают, что завтра можно будет начать физические упражнения.

— Рад за тебя. Что ты собирался сказать?

— Ты по-прежнему ненавидишь меня. Так было задумано — нам требовался контрольный экземпляр… Помнишь, давно на Кураре я прикоснулся к твоему затылку… — Телепатический усилитель не справился с переводом, и ныгронец использовал другое понятие: — Силовой манипулятор вписал в твой мозг ненависть к Высшим.

— Чувства к вам были сильны и без такой коррекции.

— Повзрослев, ты мог изменить детские оценки, ведь объективно Высшие не питали враждебности к людям и другим Старшим. А ты должен был яростно искать способ отомстить за Кураре.

— Мятеж курариков был необходим, чтобы Старшие поверили, будто в джунглях скрыт важный артефакт?

— Там есть важный артефакт, ты нашел его, на нашу беду… — Серо-Зеленый сделал паузу. — Теперь Высших нет, и несколько следующих тысячелетий Старшие смогут жить без прессинга. Потом, конечно, вас остановят Суперы. Постарайтесь учесть наши ошибки. Возможно, наш путь не был идеальным. Та информация, которую вы получили…

— Суперы затерли все файлы.

Опираясь на локти, ныгронец приподнял верхнюю часть тела. С полминуты большие красно-желтые глаза пристально таращились на человека, потом жалкий остаток Высшего бессильно упал на подушки. Его речь возобновилась после продолжительного перерыва.

— Конечно, такой всплеск информационного поля должен быть виден издалека… К сожалению, я лишился почти всей памяти и не уверен, предусмотрел ли подобную ситуацию. Должен был предусмотреть.

— Ты мог бы надиктовать все, что помнишь.

— Немного я помню, к тому же знания гуманитария не помогут построить машины, создающие Всемогущество. Я никогда не знал, как работают эти устройства. Никто, наверное, не знал этого.

В палату вошли врач и капитан космической пехоты. Десантник показал на часы: мол, пора.

— Последние вопросы, буквально две минуты, — взмолился Эдуард и торопливо спросил Серо-Зеленого: — Куда девался корабль, который доставил тебя на «Зиккурат»?

— Корабль? — удивился ныгронец, — Мы не использовали корабли на коротких дистанциях. Силовая оболочка перемещала нас в пределах… не помню точно…

— Что случилось с твоими органами, создававшими эффект Всемогущества? Они исчезли или просто отключены?

— Ты опять не понимаешь. Всемогущество создавалось внешними устройствами многомерной конструкции. Мы носили их, как одежду. Кажется, силовые коконы выкачивали энергию с разных уровней гиперпространства.

Офицер-десантник занервничал и сказал, что катер ждет. Напомнив еще раз о приказе адмирала, он нажал кнопку на саркофаге. Неуклюжее сооружение медленно полетело к выходу. Вяло взмахнув рукой, Серо-Зеленый протелепатировал на прощание:

— Забудьте свою ненависть к нам. Мы не желали вам зла. Мы запретили Старшим лишь те исследования, которые были опасны для ваших цивилизаций. Теперь, без нашей опеки, вы безусловно возобновите эти работы — будьте хотя бы осторожны и осмотрительны.

— Эти качества не входят в число наших достоинств, — сказал Эдуард в закрывшийся люк.

«Вот она, цена мессианства Высших, — печально подумал человек, оставшись один. — Они непреклонно ломились к своей цели и тащили нас за собой. Этот поход за «счастьем для всех» погубил сверхцивилизацию, а Старших привел на край гибели. Теперь мы должны исправлять ошибки Сверхразума…»

Полупогружной движок продолжал творить чудеса. В глубоком гипере квазискорость космолета выросла многократно. Путь до Рубина «Зиккурат» преодолел за часы, а не за сутки, как «Тамбовский рейдер».

За эти часы у Эдуарда свободной минуты не было. Пришлось составлять отчет о последней беседе с ныгронцем, отвечать на вопросы Редля, Линги, Вальтера и Хайме, а также — изложить собственное мнение о сложившейся ситуации.

Примерно на полпути Катридис пересказал личному составу и пассажирам шифровку Главного Штаба. Корабли-убийцы пытались атаковать несколько десятков обитаемых миров всех держав Большого Квартета. Суперы уничтожили карателей во всех пунктах, ни одна колонизированная планета не пострадала. После уничтожения кораблей противника Большая Волна прокатилась по системе Зета-Фаркуана, — видимо, Суперы уничтожали замаскированные объекты Высших на Джуманджи, Теоле и Мистерии. По неподтвержденным данным, один из Высших пытался передать дзорхам важные сведения неизвестного характера, но Большая Волна стерла перебежчика и всю информацию. В сражениях с карателями сверхцивилизации получили повреждения многие корабли новых типов. Старшим удалось захватить кое-какие трофеи, которые будут изучаться.

— Мне грустно, — признался Ришар.

— Да, мы остались без работы, — согласилась Линга. — Напишем последние книги, а потом займемся мемуарами.

Похоже, ученая братия была настроена долго жаловаться на судьбу, но до начала торможения оставалось чуть больше часа. Форсируя события, Эдуард напомнил клону бывшей супруги:

— Кстати о мемуарах. Нам с тобой не помешало бы поделиться воспоминаниями.

Удобное место, где никто не помешает, нашлось совсем рядом — соседняя по коридору дверь открылась в крохотный отсек, где хранились всевозможные инструменты и запасы. Присев на пластиковый ящик, Линга заговорила:

— Когда Гелла подцепила некропис, никто не верил в ее выздоровление. Какую-то светлую генеральскую голову посетила гениальная мысль — спасти для науки бесценный интеллект. Была выполнена полная запись ее мозга — вплоть до атомного уровня. Затем родился следующий замысел — клонировать доктора Корунд-Ахваз из образцов крови и тканей, которые хранились в клинике, где она проходила регулярные обследования.

— Помню эти ежегодные процедуры. Но ведь Высшие вскоре вылечили Геллу…

— К этому времени эксперимент уже был запущен. Клона выращивали на военной базе в системе Проксимы. Ты, наверное, знаешь от тети Эмили, что клонированные организмы развиваются очень быстро. Лет шесть назад у меня было тело двадцатилетней девушки и мозг трехлетнего ребенка. Тогда-то мне и записали память Геллы. Процесс, прямо скажем, очень длительный и очень неприятный, но через год я стала полноценной личностью.

— Ты стала копией, но не слишком точной. Так?

— Клоны никогда не бывают идеальной копией оригинала. В моем случае получились небольшие отличия в пигменте и пропорциях. Память скопировалась с небольшими пробелами. Вдобавок у меня другой характер — все-таки в гарнизоне воспитывалась, привыкла жить по уставу… А Геллу после болезни потянуло на эротические подвиги. Она стала неразборчивой в связях, как в молодости.

— О да! — Эдуард хохотнул. — Пять любовников до меня и четыре после.

— Гелла сказала? — Линга тоже засмеялась. — Она скромничает. До тебя было не меньше дюжины, а также групповухи с неизвестным количеством участников… Мне даже неприятно вспоминать этот период.

— А как твоя личная жизнь?

— Никак. — Линга вздохнула. — Я помнила тебя, надеялась на встречу. Другие мужчины меня не интересовали.

— Льстит самолюбию. — Эдуард чувствовал себя, как на первом свидании, безуспешно пытаясь укротить бешеный стук сердца. — Может, нам удастся начать заново, без глупых ошибок?

Ответом стали ее засиявшие глаза. Поцелуи получились яростными, но нежными. К прискорбию, сопутствующий процесс взаимного раздевания был грубо прерван голосом из динамиков, возвестившим, что «Зиккурат» приближается к Верите.

— Вселенная не только скупа, но и безжалостна! — вырвалось у Корунда.

— Не ворчи. — Линга сделала строгие глаза. — Звезды вернули мне тебя.

Он не стал спорить, однако подумал, что звезды тут совершенно ни при чем. Их встреча была неизбежна — иначе катись к чертям такая Вселенная!

Поющий Квадрат молчал, но роботы, оставленные здесь неделю назад, продолжали собирать информацию.Локатор крейсера, сопряженный с генератором полей полупогружного двигателя, показал, что в многомерном пространстве вокруг планеты сохраняется сеть неизвестных структур явно искусственного происхождения. Одно из таких образований находилось точно в Поющем Квадрате.

— Маяк продолжает функционировать, — сделал вывод Эдуард.

— Не спеши радоваться, — проворчал Анджелли. — Шесть часов назад твои роботы записали колебания фундаментальных констант. Очень похоже на Большую Волну.

— В любом случае надо идти к маяку, — твердо сказал Мишель.

Вальтер добавил неуверенно:

— Очень хочется верить, что порталы не разрушены…

— Скоро узнаем… — Гродзинский сделал глубокий вдох. — Слушайте приказ. На высадку иду я со взводом десантников, полковник Анджелли, старший лейтенант егерской службы Корунд…

«Уже старший лейтенант, — удивился Эдуард. — Хоть бы предупредили, что лишнюю звездочку кинули…»

— …доктор Ришар, — продолжал Гродзинский. — Есть еще желающие?

Мишель и Линга выкрикнули почти одновременно:

— Капитан Корунд!

— Майор Симба-Корунд!

Эдуард забеспокоился и попытался отговорить любимую женщину от опасного путешествия. Бесшабашно подмигнув, любимая женщина ответила: мол, рядом с тобой не страшны никакие опасности.

Одетые в «чешую» и броню, вооруженные армейскими винтовками «Протазан», они подошли к мертвой глыбе маяка. Древний артефакт не отозвался на мысленный приказ, и тогда старший лейтенант егерской службы Корунд извлек из кармана ключ-кристалл. Особых надежд Эдуард не питал — кто знает, что случилось с этим устройством под действием жара термогранаты.

Однако ключ сработал, и граненая стена портала послушно раздвинулась, впустив всех участников рейда. Внутри ничего не изменилось, только исчез плававший над центром зала поднос.

— Ты снова явился в хранилище мудрости, — прогремело телепатическое обращение древнего робота. — Теперь у тебя есть символ власти. Значит, ты сумел победить в том безумном турнире, который затеяли новые властелины…

— Помолчи, — прервал его Эдуард. — Те властелины уничтожены. Теперь я твой властелин.

По первому требованию ключ-кристалл наладил телепатический контакт с местной информационной системой. Мозг Эдуарда бегло просмотрел бесчисленные файлы, заложенные в неживую память этого места Бродягами Бездны, которых вскоре уничтожила раса шистрав. «Здесь есть чем поживиться, — понял Эдуард. — Я сюда вернусь…»

После недолгих поисков он нашел схему маяков-порталов, связывающих несколько сот планет. Четыре маяка располагались на планете X. Поразмыслив, Эдуард приказал роботу открыть проход в портал на горе Двуглавой. Едва приоткрылась щель в другой мир, десантники выпустили несколько реактивных гранат. Судя по маркировке, боеголовки при взрыве излучали импульс, парализующий нервную систему любого Старшего.

Снаружи было сыро, недавно прошел дождь, но сейчас в облаках наметились просветы. Воздух наполняли ароматы настоящего грибного леса. Сканеры показали в кустах несколько существ, сраженных парализующим излучением. Ничего, часа через три очнутся. Гродзинский отправил солдата взглянуть на спящих и прокомментировал:

— Они догадывались, что после Корунда через портал могут прибыть другие гости. Кто-то предусмотрительный оставил здесь засаду для торжественной встречи.

Вернувшийся разведчик доложил, что в кустах валяются ландибы.

— Пусть валяются. — Эдуард отмахнулся. — Мне совсем не нравится этот пейзаж.

С горы было видно, что в Приморске новых разрушений не прибавилось, в порту стояли парусники, на поле перед городом приземлились два дирижабля. Но у входа в бухту дрейфовал пароход ландибов.

— Похоже на паузу в боевых действиях, — резюмировал Гродзинский. — Полетели.

Левитаторы подняли отряд выше деревьев и понесли в сторону города. Помех в виде вражеских конвертопланов не наблюдалось.

Не прекращая поглядывать по сторонам, летевший в голове строя Эдуард проговорил:

— Получается, что все мы, действуя разрозненно, все-таки добились успеха. Разведка шпионила за сверхцивилизацией, военные строили корабли, мой отец делал пушки из нейтрида, метанаучники пытались разобраться в психологии Высших. Мы продолжали толкать вперед прогресс, несмотря на все запреты.

— Ты тоже кое-чего добился, — сказал Мишель. — И наша мама, по-моему, нашла способ обойти запреты и продолжала свои исследования. У меня такое впечатление, что она отрабатывала на китах методику генетического контроля и повторного омоложения. Похоже, что все человечество втайне продолжало работать на прогресс.

Рассмеявшись, Гродзинский сообщил:

— Не только человечество. Все расы Квартета. А координировал эту деятельность наш «Футурланд».

— Только все наши старания были бы бесполезны, не прогуляйся Большая Волна по головам Высших, — заметила Линга. — Может, новые линкоры смогли бы одолеть корабль-убийцу даже без помощи Суперов, но против волн четвертого типа мы не создали ни шита, ни меча.

С объективной истиной спорить никто не осмелился. Как бы подводя итог, Эдуард произнес равнодушно:

— Вселенная жестока к неудачникам. Нам повезло, а Высшие проиграли. Я — прагматик, меня такой финал вполне устраивает.

Сейчас его больше волновало, что начинается эра новых конфликтов — между десятками Старших цивилизаций, которых Высшие мудро удерживали на одном примерно уровне. Отношения могли сложиться по-всякому, но без войн не обойдется — Эдуард слишком хорошо понимал дорогих братьев по так называемому разуму, а потому не верил в мирное будущее.

Холмы вокруг Приморска по-прежнему патрулировали вооруженные люди. Пушки в окопах — в том числе и трофейные ландибские — были развернуты стволами в сторону бухты. Защитники города, увидав летящих, засуетились, однако стрелять не стали — только махали руками да кричали приветствия.

— И это мне тоже не нравится, — громко сообщил Эдуард. Три винтокрылые машины ландибов стояли в высокой траве на окраине прибрежной деревушки в нескольких километрах от города. Гродзинский приказал отряду немедленно приземляться на пустырь перед Приморском и послал пару солдат осмотреть город. Покружив над крепостью, спецназовцы доложили, что на улицах видны только люди, существ других рас не обнаружено.

От городских ворот к ним уже бежали колонисты. В первых рядах мчалась, конечно, Клара. Увидав Эдуарда, она с радостным воплем кинулась на шею недавнему спасителю и, глотая слезы, затараторила:

— Я знала, что ты вернешься! Когда ты исчез, все думали, что ты погиб, а я знала… Ты на звездолете?

— Пока нет, но скоро ждите много гостей… — Под многозначительное покашливание клона бывшей супруги Эдуард решительно снял с себя Клару, вытер ей слезы и приступил к допросу: — Что у вас творится? Война кончилась? Почему ландибские конвертопланы в соседней деревне?

— Перемирие. Когда ты улетел, на Двуглавой был большой бой, а к утру ландибы вдруг отступили на свои плацдармы. — Клара сделал шаг назад, торопливо добавив: — Вот Гастон, пусть он расскажет.

Мэр Приморска, он же дубликат великого земного политика, подтвердил:

— Они отступили в ту же ночь, но продолжают удерживать захваченный город и нефтепромыслы оклиуте на том берегу бухты. У нас из-за этого проблемы с топливом. Мы готовились выбить их с континента, подтягивали войска, но ландибы и виин-черси тоже подвезли подкрепления. Вчера они предложили начать переговоры в рыбачьем поселке. Я послал туда Симона.

— Мы сами поговорим с ландибами, — объявил Гродзинский. — Планета принадлежит человечеству, и здесь будет установлен порядок на основе законов Земли.

Хмуро оглядев посланцев родного мира, Гастон тихо произнес:

— Человек, побывавший здесь неделю тому назад, оставил интересную машинку с информацией. Мы многое узнали о Вселенной, о разных цивилизациях. Мы узнали, что этой частью космоса правят Высшие…

— Информация устарела. — Эдуард засмеялся. — Теперь здесь правит человечество.

— Приятно слышать. — Лицо мэра сохранило мрачность. — Неужели я был президентом?

— Ваш оригинал, а не вы, — уточнил Анджелли. — Вопрос уже обсуждался на Земле. Вы — физическая копия Гастона Кордини, вы имеете право носить это имя, но вы никогда не были президентом.

— Я и не претендую. Просто хотел уточнить свой статус. — Хорошо знакомым по старым видеохроникам жестом Гастон откинул волосы со лба. — Что будет с людьми, которые здесь оказались?

— Они сами выберут свою судьбу. Желающие останутся здесь, будут встречать новых колонистов. А кто захочет — смогут переселиться на любой подконтрольный Земле мир.

Понимая, что жителей Приморска переполняют вопросы, Гродзинский поспешил вернуть разговор к актуальным проблемам, осведомившись, чего требуют ландибы и союзные им виин-черси.

— Ландибы прислали пленного и сказали через него: мол, предлагают установить законы, по которым население планеты станет жить дальше, — сообщил Гастон.

— Очевидно, они считают, что такие законы будут выгодны ландибам, — хмыкнул Гродзинский. — Их ждет разочарование.

К деревне подлетели на бреющем, так что ландибские часовые не заметили приближение отряда. Бесшумно повязав человекообразных, ускоренным шагом, не обращая внимания на потрясенных соплеменников, они ворвались в клуб, где велись переговоры. Сквозь дверь доносились нечленораздельные звуки, — видимо, толкал речь кто-то из гостей. Затем заговорил человек-переводчик:

— Посланник сказал, что недавний конфликт был печальным эпизодом. Эта война случилась по причинам, которые не зависели от нас, невольных жителей планеты Дальний Ландибард. Теперь мы должны установить справедливый мир на разумных условиях.

Снова зарычал примат. Монолог получился долгим, но в конце концов опять послышался перевод:

— Ландибы считают справедливым, если господствующую роль будет играть наиболее развитая раса, достигшая технологического превосходства над остальными. Менее продвинутые этнические группы получат право ограниченного представительства в имперском парламенте. Метрополия будет поставлять вам различные механизмы мирного назначения, предоставит транспортные средства для вывоза ваших товаров. Разумеется, колониальным народам запрещается иметь армию и тяжелое оружие. Кроме того, люди должны без сопротивления отдать электрическое устройство, хранящее важную информацию. Вы все равно не сможете воспользоваться этими знаниями.

В ответ раздался рычащий голос — несомненно, заговорил Симон:

— Мы считаем, что справедливое устройство может быть основано только на равенстве всех этносов, заброшенных на Малую Землю. На первых порах следует договориться о сбалансированных ценах для торговли между поселениями.

— Наши предложения не обсуждаются, — отрезал ландиб. — Любое несогласие будет подавлено военной силой. Это — единственный путь к справедливости.

В комнате перед залом переговоров жители Приморска с равным ужасом слушали ультиматум и смотрели на непонятно зачем и откуда взявшийся отряд соплеменников. Последние слова ландиба почти сломили колонистов, но Гродзинский ободряюще хлопнул по плечу кого-то из местных и громко провозгласил:

— Пора прекращать этот балаган. Говорить будет старший лейтенант, он у нас — штатный Цицерон. Действуй, егерь, согласно духу и букве земных законов.

Мишель открыл дверь и вошел, сопровождаемый десятком спецназовцев. Следом шагнул через порог Эдуард, чувствуя, как за его спиной втягиваются в зал остальные.

Участники переговоров занимали места на разных концах длинного стола. Симеон и очень крупногабаритный ландиб стояли, опираясь руками на стол, и обменивались яростными взглядами. Появление новых персонажей ошеломило обоих.

Ухмыльнувшись, старший лейтенант Корунд отчеканил, транслируя мысль через телепатический усилитель:

— Генерал-лейтенант Симеон Сурами, переговоры прекращены в связи с переходом данной планеты под юрисдикцию Земли.

Ландибы повели себя благоразумно — ни один из четверых не стал хвататься за оружие. Громадный предводитель приматов, растерянно глядя на солдат, окружающих стол переговоров, пробормотал:

— У нас была договоренность… никаких вооруженных существ…

Есть в программе подготовки космических егерей специальный курс — «Восстановление закона и порядка в колониях, временно потерявших связь с Землей». Применять его на практике приходилось всего-то раза три, так что Корунду предстояло войти в историю Службы в качестве четвертого егеря-реставратора. Эдуард заговорил, как предписывал Устав:

— Никакие прежние договоренности не могут считаться законными, поскольку на планету прибыли представители законной власти. Согласно своду соглашений между ведущими державами данного сектора Галактики планета считается принадлежащей человечеству с момента моего первого появления на Малой Земле, каковое событие имело место девять земных суток тому назад. Таким образом, губернатором, обладающим всей полнотой власти, становится старший по воинскому званию и должности офицер силовых структур Земли, а именно полковник…

Он запнулся, поскольку не знал, который полковник станет губернатором. Паузы никто не заметил, поскольку Хайме поспешно пришел на помощь, подсказав:

— Полковник Виктор Гродзинский.

Губернатор сделал шаг вперед, слегка наклонил голову, а затем кивнул Эдуарду: продолжай, мол. Отказать себе в маленьком удовольствии Эдуард не мог:

— Взаимоотношения между различными этническими группами будут строиться в строгом соответствии с понятием о справедливости, которое высказал глава ландибской делегации. Господствующая роль, безусловно, принадлежит расе, обладающей технологическим превосходством. Остальным придется распустить армии, сдать тяжелое оружие и выполнять распоряжения администрации. Любые попытки сопротивления будут подавлены военной силой.

Как бы аккомпанируя ему, раздались хорошо знакомые многим раскаты. В окна клуба можно было наблюдать восхитительную картину — пробив облака, медленно снижался громадный корабль, однотипный крейсеру «Зиккурат».

Спустя полчаса выяснилось, что это и был «Зиккурат».

Кроме крейсера, на котором они прошли через сражение с Высшими, прибыли «Обелиск», родной брат «Зиккурата», а также линкор «Валгалла». В окрестностях Приморска высадились два батальона десантников и с полтысячи вооруженных космофлотцев. Агнес, сопровождаемая Генрихом, разыскала братьев, когда те готовились приступить к допросу ландибской делегации.

Пока Мишель и Хайме задавали положенные по протоколу вопросы, Эдуард потребовал, чтобы Генрих объяснил главную загадку:

— Каким образом вы примчались сюда так быстро?

— Локатор в полупогружном режиме показывает все гиперканалы, расходящиеся от Вериты, — поведал старший офицер крейсера. — Когда вы зашли в портал, одна из этих линий резко изменилась — ее протяженность по двум из шести координат сократилась почти до нуля. Ну мы взяли на прицел конечную точку вашего маршрута. «Валгалла» с «Обелиском», которые не слишком пострадали в битве за Валинор, тоже стартовал сюда же.

Он добавил, что завтра прибудет транспорт «Голконда», который привезет моторизованную бригаду военной жандармерии, а также кое-какое оборудование, чтобы сделать комфортнее жизнь колонистов. Агнес перебила мужа восторгами по поводу новых кораблей, многократно сокращавших время звездных путешествий. Вежливо согласившись, Эдуард вернулся к брату — сейчас были проблемы важнее, чем дальность хода и скорость звездолетов.

Допрос развивался вполне благополучно: ландибы рассказывали, как началась война между поселениями Малой Земли.

По их словам, несколько дней назад в главный город ландибской колонии пришел соплеменник. У него было великолепное снаряжение, лучевое оружие, защитная одежда с устройством для полетов. Этот ландиб сообщил, что достиг Дальнего Ландибарда при помощи дружественной сверхцивилизации, что у него есть ключ к системе мгновенного перемещения между звезд и что нужно проникнуть в древнее укрытие на горе Двуглавой. Ландибы согласились воевать — иначе бесценные знания достались бы другим расам. При штурме горы пришелец с Ландибарда погиб, тело его досталось врагам, и ландибы прекратили боевые действия.

— Где труп того ландиба? — немедленно спросил Мишель.

— У нас, — ответил Симеон. — Труп, разряженный лучевой пистолет и странный кристалл.

— Он оставил вам электронное устройство с полезной информацией?

— Нет, — быстро ответил примат.

— Врет, — сказал Симеон. — Пленные показали, что у них есть машина вроде той, которую нам подарил этот парень.

Дубликат генерала Сурами показал на Эдуарда.

Главный ландиб уперся, не желая отдавать чужакам сокровище своей расы, но братья Корунды с незаметной помощью телепатических усилителей сумели уговорить упрямца. На примата сильно подействовал неотразимый довод: мол, узнав координаты вашего прекрасного Ландибарда, люди пошлют сообщение, наладят регулярные полеты, и ландибы смогут вернуться на родину.

Разумеется, руки землян чесались поскорее добраться до электронной библиотеки по совсем иной причине. В первую очередь следовало выяснить военно-технический уровень потенциально враждебной цивилизации. Само собой, на Ландибард будет послан не пучок модулированных гравитонов, а боевой флот, однако знать об этом полевому командиру приматов необязательно.

— А теперь, когда мы совсем подружились, позвольте мне задать несколько уточняющих вопросов, — сказал Эдуард.

Он продемонстрировал фотографии ландибов, убитых на Кураре и Теоле. Переговорщик узнал почти всех и сообщил, что на снимках — его лучшие бойцы, из которых в боях последних дней погибли немногие, а остальные сейчас состоят в гарнизоне бывшего города оклиуте. По-видимому, это означало, что Высшие скопировали ландибов на этой планете — иначе не объяснить, откуда при убитом оказались фотоснимки на фоне Приморска.

— Покидая город оклиуте, ничего не разрушайте, — напомнил Эдуард, обдумывая пикантные выводы из рассказа ландибского командира. — Вы сами делаете автоматические винтовки?

— У нас прекрасные механические заводы, — похвастался ландиб. — Скорострельные ружья начали штамповать совсем недавно, такой моделью оснащены только элитные подразделения…

Он не договорил, ошарашено разглядывая голограммы оружия, которым Высшие снабжали своих наемников. Когда вернулся дар речи, потрясенный примат отрицательно покачал головой и поведал, что его сородичи на этой планете не додумались до переносных пускателей ракетных снарядов.

Демонстрация защитной одежды окончательно сразила собеседников: их технологии не позволяли производить даже зеркальные балахоны, не говоря уж о настоящей «чешуе» с левитаторами.

— Благодарю вас— К общему недоумению, Эдуард был обрадован отрицательными ответами ландибов. — Мишель, Хайме, продолжайте.

На лестнице его догнала Линга, удивленно спросившая:

— Зачем ты задавал эти вопросы об оружии? Есть много других важных обстоятельств, а ты даже не попытался…

— Дорогая, это самое главное сейчас, — ласково произнес Эдуард. — Нет ничего важнее.

Линга наморщила лобик, явно надеясь услышать объяснение. К сожалению, любимая женщина унаследовала от оригинала весьма поверхностное отношение к технике. Потому и не понимала, как это важно — выяснить, где Высшие производили некоторые механизмы. Корунд уже придумал рабочее название — Мануфактура…

Глава 25

С утра он поехал в университет, где без проблем сдал историю внеземных цивилизаций, а заодно выяснил, что курсовая на тему «Изотопная датировка древностей» зачтена. Короче говоря, третий курс остался позади.

Вернувшись домой к полудню, Эдуард получил от жены только что накормленного малыша, поиграл немного, убаюкал и уложил в кроватку.

— Скоро уходишь? — спросила Линга.

— Часа в три. Ждем кого-нибудь?

— Твоя мама собиралась к обеду заглянуть.

Пожав плечами, Эдуард переключил видео на канал новостей.

…Внешнеполитическое ведомство виин-черси направило Земле и Алаббиту ноту протеста по поводу очевидных поблажек в отношении некоторых цивилизаций Малой Шестерки. Факт биологической близости не может служить основанием для нарушений Кадорского Статута. В ответной ноте министерство иностранных дел выразило недоумение в связи с грубым вмешательством виин-черси в отношения между родственными цивилизациями млекопитающих приматов, членистоногих и рептилий. Также выражается решительное возмущение фактом форсированного строительства державой виин-черси военных кораблей в масштабах, заведомо превышающих разумные потребности необходимой обороны. Земля считает, что подобные действия виин-черси граничат с грубым нарушением Валинорского Пакта и могут вызвать ответные меры…

…По сообщению пресс-службы Штаба Объединенного Командования «Медный Цветок», на многих мирах скопления продолжаются вооруженные столкновения. Стычки между соперничающими бандами рептилогуманоидов существенно затрудняют проведение гуманитарных операций на этих планетах. Воинские подразделения Большого Квартета принимают лишь ограниченное участие в боевых действиях…

…Регентский совет и правительство Ландибардийского королевства согласились начать переговоры о добровольном ограничении технологий, а также об уточнении статуса своей цивилизации на условиях, предложенных Большим Квартетом. В послании, подписанном принцем-регентом и канцлером, подчеркивается, что решение принято из соображений традиционного миролюбия и стремления к поиску взаимопонимания с другими Старшими расами. Данное решение никак не связано с неподтвержденными слухами о маневрах объединенного флота так называемого Дальнего Трио вблизи системы Ландибарда…

…Численность населения планеты Малая Земля продолжает расти, несмотря на эвакуацию колонистов некоторых рас. Как сказал нашему корреспонденту вице-губернатор планеты Гастон Кордини, за последние полгода на планету прибыло не менее восьми миллионов этнических людей. Отвечая на ставший традиционным вопрос, вице-губернатор в очередной раз подтвердил, что не намерен выставлять свою кандидатуру на ближайших выборах в Конгресс…

…Группа видных ученых цивилизации дзорхов выступила с инициативой провести научную конференцию «Наследие Высших». Не секрет, говорится в открытом письме, что после Великого Освобождения каждая из Старших рас получила отрывочные сведения о науке погибшей сверхцивилизации. При наличии доброй воли участники конференции могли бы честно обменяться информацией. Объединив имеющиеся клочки знания, наука Большого Квартета получит более полное представление об устройстве Вселенной, а также о недоступных пока явлениях и законах природы…

Супруги обменялись многозначительными взглядами. Оба понимали, что ни одна нормальная цивилизация не отдаст все секреты. Особенно в физико-технологических областях. Поигрывая бровями, Линга поведала:

— Звонила сестренка. Дзорхи настаивают, чтобы мы трое приняли участие в конференции.

— Приятно слышать. Посмотрим, что руководство «Футурланда» решит… Как ты с ней ладишь?

— Сама удивляюсь.

Узнав о существовании клона, мать Геллы немедленно признала Лингу своей дочерью, подтвердив родство генетическим анализом. Линга и Гелла даже подружились и называли друг дружку сестрами. Вроде бы отношения наладились, но Эдуард чувствовал себя очень неловко, видя рядом обеих «сестренок».

Ворвавшись, как ураган, Эмили Корунд с ходу затянула привычную нотацию: дескать, хватит лезть под выстрелы, пора заняться серьезным делом, о карьере позаботиться — ведь на пол-Галактики прославился, мог бы остепениться, летать в безопасные археологические экспедиции, да и комиссаром на Теоле приглашали…

Остановить эти причитания смог лишь наследник, которому завтра исполнялось ровно четыре месяца. Хнычущего малыша успокоили объединенными усилиями, напоили сладким чаем из бутылочки и сели к столу. Покружив по нейтральным темам, разговор вернулся к наследию Высших.

Эмили посетовала, что доставшиеся от сверхцивилизации разрозненные сведения о биологических науках остаются непонятными. По ее словам, гораздо важнее, что исчезли запреты на исследования.

— Мы смогли продолжить старые работы и приближаемся к решению множества проблем, — говорила мама. — Вакцина молодости, универсальные антибиотики, управление клетками — все это уже тестируется. Через несколько лет человечество избавится от большинства болезней.

— Кристо говорил примерно то же самое про ситуацию в точных науках, — вставил Эдуард.

— В том-то и секрет! Для прогресса нужно двигать весь фронт науки. Остановишь работы на любом участке — затормозится вся цивилизация. Поэтому Высшие наугад запрещали какие-то темы и целые направления. Этого было достаточно, чтобы держать нас на поводке. — Она вдруг ухмыльнулась. — Изучение биороботов дало нам больше, чем обрывки лекции твоего приятеля Серо-Зеленого. Ты же помнишь, как их Высшие сработали — никакое сканирование не обнаруживало лишних органов!

Биороботов хватало с избытком. Когда группа захвата военной контрразведки приехала брать генерала Роджерса, вице-директора оперативного департамента ЦАОБ нашли в полной неподвижности. В организме вяло продолжались процессы жизнедеятельности, но сознание не работало. Агата Рябницкая и еще тысячи биороботов на разных планетах тоже превратились в подобие кукол с отключенным питанием. Никто не знал, сколько веков действовали среди людей подобные агенты Высших. А вот Падла-Газанфар биороботом не был и призывал подчиниться Высшим по собственной воле, не получая приказов через специальную антенну в затылочной части черепа…

— Значит, скоро научишься имплантировать улучшенные органы?

— Не скоро, — признала профессор Эмили Корунд. — И не имплантировать — это будет происходить по-другому.

Ее слова были созвучны идеям, одолевавшим Эдуарда в последнее время. Задумчиво посмотрев на мать, он проговорил:

— Иногда мне кажется, что Серо-Зеленый не зря повторял: дескать, их путь к Всемогуществу был ошибкой. Может быть, Всемогущество должно создаваться не внешними техническими устройствами, а рождаться в самом организме.

— Дополнительные органы, генерирующие силовой кокон? — переспросила Эмили. — Пока мы даже теоретически не представляем, как этого достичь.

— Подождем. — Коротко рассмеявшись, Эдуард встал. — Мне пора.

Собранный с вечера рюкзак ждал в стенном шкафу. Провожая мужа с малышом у плеча, Линга спросила тихо, чтоб Эмили не расслышала:

— Очень опасный рейд? Только честно.

— Ничего особенного. — Корунд поцеловал сына. — Я вернусь, малыш. Папочка обязательно вернется.

На космодроме ждал доктор Лисанов — с некоторых пор старый друг стал постоянным экспертом-консультантом при егерях Корунда. Когда «Кураре», пробив атмосферу, лег на курс, Кристо заметил:

— У тебя плохое настроение.

— Причем уже давно, — мрачно сообщил Эдуард.

— Личная жизнь не заладилась?

— С личной как раз отлично. Любимая жена, сын… А вот судьба в целом не сложилась.

Как он и опасался, встревоженный друг потребовал объяснений. И хоть очень не хотелось жаловаться, горькие признания потекли сами собой. Уткнувшись подбородком в сложенные на пульте кулаки, Эдуард печально забубнил:

— Не сложилась жизнь. В мои годы нормальные люди докторами наук стали, а я — бродяга необразованный. Учеба дается трудно, старый уж я — книжки по непрофильным дисциплинам зубрить. Домашние говорят: соберись, ты же в школе первым был. Словно не понимают, что лучший ученик сельской школы необязательно становится хорошим студентом. Я ведь с детства мечтал стать археологом, искать древние артефакты, раскрывать секреты исчезнувших цивилизаций. А стал всего лишь проводником, сопровождаю настоящих ученых.

— Преувеличиваешь. — Кристо положил ладонь ему на плечо. — Сними черные очки. Ты сделал очень много. Твои книги расходятся миллиардными тиражами, а последняя вообще признана лучшим анализом психологии Высших. Ты привел экспедиции в совершенно невероятные места и обеспечил науку материалами на века вперед. Чего стоит хотя бы база данных, которую ты обнаружил в сети маяков-порталов Бродяг Бездны…

— Что толку! — Корунд по-прежнему был меланхолично-угрюм. — Там, конечно, море информации, но целая дивизия выдающихся умов выковыривает полезные знания буквально наперстками.

Скептический взгляд Лисанова неотвратимо становился насмешливым. Эдуард даже смутился, чего командиру егерской роты не полагалось по штатному расписанию. Прищелкнув языком, Кристо произнес задумчиво:

— Не будем себя обманывать. Вся беда в том, что у нас вдруг исчез противник, в борьбе с которым престижным было бы даже поражение. Не стало сверхцивилизации, а потому все нынешние хлопоты кажутся мелким и недостойным занятием. А ведь проблемы, которые встали перед нами сегодня, важны ничуть не менее, чем поиск оружия против Высших. Вспомни январское совещание.

В январе их обоих вызвали в штаб-квартиру «Футурланда», где генеральный директор концерна в присутствии президента и премьер-министра доходчиво рассказал о новых задачах. Прославленный фельдмаршал прямо заявил, что начинается новый этап сражения за галактическое лидерство, причем все участники этого турнира взяли старт примерно с одинаковых уровней военно-экономического могущества. «Мы не лучше и не хуже остальных, — говорил генеральный. — В чем-то человечество превосходит конкурентов, а в чем-то уступает. Однако мы должны победить, потому что в таких гонках проигравшие могут не выжить».

Эдуарду тоже доверили выступить с той трибуны, и он честно поделился безрадостным взглядом на ситуацию. На планете X, где все колонии тоже начинали с равных стартовых условий, люди оказались в числе отстающих. Самый же быстрый прогресс показали тлахасса и ландибы, которые на своих планетах едва освоили субсветовые скорости. «Возможно, по некоторым цивилизациям придется принимать строгие решения, — дипломатично высказался Корунд. — Я говорю не только про ландибов или дадибро, но и обо всех, кто не согласится играть по нашим правилам».

На следующий день он получил внеочередное повышение в звании, стал командиром отдельной роты, а Гродзинский намекнул, что егерям нужно потренироваться в наведении порядка на планетах, обработанных антивеществом, гиперплазмой и другими средствами массового перевоспитания… Ну судя по сегодняшним новостям, ландибы правильно поняли намеки. Осталось привести в чувство монстров из Дальнего Трио.

Между тем хандра как будто улетучилась — верный старый друг сумел найти нужные слова. Выпрямившись, Эдуард шевельнул плечами и самодовольно поведал:

— Знаешь, уже начались разговоры, будто я открыл целое направление в археологии.

— Да ты что! — с энтузиазмом восхитился Кристо.

— Представь себе. Много веков археологи выкапывали древности из-под грунта. Лет двести назад возникла вакуумная археология — изучение кораблей, брошенных в открытом космосе. А я, оказывается, первым проник в древние сооружения, упрятанные в гиперпространстве.

— Вот видишь!

— Вижу… — Корунд согнал с лица блаженную улыбку. — Договорим после прыжка.

«Тор-7» бросил их вместе с кораблем по короткому отрезку извращенных координат. На мониторе Зета стала вдвое меньше диаметром, а Фаркуана заметно прибавила в комплекции. Прямо по курсу, освещенный двумя солнцами, приближался зеленовато-синий диск Мистерии.

Прикинув, что до посадки остается около получаса, Кристо поинтересовался:

— Эд, а почему ты не согласился работать на Малой Земле? Помнится, Гродзинский звал тебя вице-губернатором.

— Линга была бы недовольна…

— Из-за Клары? Тогда понятно. — Кристо усмехнулся. — А на Теоле ты не захотел работать комиссаром континента, потому что Линга ревновала бы к принцессе? Наверняка похожие причины найдутся еще на сотне планет… У тебя была интересная жизнь, насыщенная — грех жаловаться.

С очень кислой гримасой на физиономии Корунд направил «Кураре» по баллистической кривой с конечной точкой в средних широтах малого континента. Покончив с несложной навигацией, он проворчал:

— Жизнь и сейчас насыщенная, но нет праздника. Вот, к примеру, та же Кола — раскопала город с каменными постройками. Возраст — больше тысячи лет. Она связывает эти руины с какими-то мифами малых племен…

— Понятно, какой тебе нужен праздник души, — фыркнул Кристо. — Признайся, ты охотишься на Моби Дика!

— Угадал. — Эдуард уважительно посмотрел на друга. — У тебя что-то похожее?

— Именно. Надеюсь разобраться в принципе действия ключ-кристаллов. Это был бы невероятный скачок для микроэлектроники. А что ищешь ты?

— Мануфактуру.

— Ого! — Лисанов покачал головой. — Нахал ты, отец-командир.

Название гипотетического объекта не устоялось, и вообще мало кто, кроме Корунда, верил в реальное существование Мануфактуры. Высшие должны были где-то изготавливать портативные антигравитаторы, «чешую», телепатические датчики, ракетные пускатели, автоматические винтовки и другие приспособления, которыми снабжали Старших и даже Младших. Изделия эти были слишком примитивны для Всемогущества — значит, где-то работал промышленный комплекс, производивший чудеса техники для Уступающих рас.

Мануфактура оставалась последней надеждой пробиться к наследию Высших, получить хоть крупицу запретных знаний, подняться на следующий этаж научно-технического прогресса. Суперы дотошно перемололи обломки кораблей-убийц и большинство файлов, которые Высшие передали Старшим. Уцелевшая информация напоминала осколки мозаики, которые невозможно сложить в целую картину.

Не принес успеха даже дьявольский замысел Серо-Зеленого. Во время их разговора в лазарете крейсера, вспомнив, что Высший прибыл на «Зиккурат» с Теоле, Корунд заподозрил изощренную хитрость. По возвращении с планеты X он поспешил в «Парк водопадов». Разочарование было ужасным: Суперы побывали здесь и стерли все записи, которые Серо-Зеленый оставил на домашних устройствах. Та же картина повторилась в родительской квартире на Джуманджи…

— Извини, я не слишком верю в этот оружейный завод, — признался Кристо. — Ведь нет никаких подтверждений твоей догадки.

— Не совсем так. — Эдуард покрутил растопыренными пальцами. — Я допрашивал сотни ныгронцев, сохранивших серьезные воспоминания. Некоторые подтверждают, что слышали о такой платформе, которая упрятана в гипер. Между прочим, ты слышал слухи о звездолете ныгронцев?

— Кажется, это не слухи.

— В том-то и дело. Достоверно зафиксировано не меньше десятка случаев — на разных планетах Медного Цветка высаживались рептилогуманоиды, почти не пострадавшие от действия Большой Волны. Они оказывали помощь соплеменникам, раздавали медикаменты, продовольствие. Ныгронцы, которые с ними общались, были потрясены и все время повторяли: мол, такие же, как мы, но сытые, здоровые и хорошо одетые.

— Их видел кто-то из Большого Квартета? — заинтересовался Кристо.

— Я видел, что осталось от полусотни виин-черси, которые попытались вступить с ними в контакт. И есть почти достоверные сведения, что лабба тоже пытались и у них тоже ничего не вышло.

— Это необязательно Мануфактура.

Корунд пожал плечами, запустил программу посадки, а затем сухо произнес:

— Есть объект, способный перемещаться в пределах скопления. Персонал объекта сохранил знания и кое-какое оборудование. Таких объектов не может быть много. Скальпель Оккама требует признать этот объект Мануфактурой.

Кристо вздохнул, но спорить не стал.

Егеря на Мистерии развернули базу в старом городке первопоселенцев. Добротные каменные дома прекрасно сохранились, после мелкого ремонта снова заработали водопровод, канализация, электроснабжение и другие полезные мелочи.

Встречавший Корунда и Лисанова командир второго взвода Джеффри Парк доложил:

— Шеф, вас ныгронец ждет. Говорит, приятель по Кураре.

— Серо-Зеленый, что ли? — Эдуард даже обрадовался. Однако вышедший навстречу рептилогуманоид оказался незнакомым: более темная кожа, голова поменьше, лоб скошен. Распознав недоумение на лице Корунда, ныгронец поспешно сказал через висевший на шее мультитранс:

— Капитан, вы знали меня как Красно-Синего. Помните?

— Трудно забыть, — проворчал Эдуард.

Жалкий огрызок Высшего не вызывал прежней ненависти, но и дружелюбия к нему командир егерей не испытывал ни капли. Чисто из вежливости он пригласил ныгронца в беседку, где можно было посидеть в пузыре искусственного климата.

— Я просил прислать проводника, — сообщил Эдуард. — Что вам известно про планету, куда мы идем сегодня?

— Безусловно, я там бывал. Сохранились размытые воспоминания, как мы с Желто-Черным забирали какие-то предметы для переброски на другие миры.

— Какие предметы и на какие миры?

— Не могу сказать. — Ныгронец развел руками. — Кажется, мы увезли что-то по многомерным транспортным линиям. Вы в своей книге называете их маяками или порталами.

Вздохнув, Эдуард пробормотал:

— Мне даже жаль, что вы потеряли память.

Рептилогуманоид рассмеялся. Пожалуй, бывшие Высшие были единственными, кроме теолийцев, существами, понимавшими земной юмор.

Их разговор прервал лейтенант Парк, доложивший, что взвод накормлен и готов к инструктажу.

Построив подразделение, капитан повторил задание.

На планете сохраняется шаткий мир, крупные банды принуждены к разоружению. На планете развернуты базы Большого Квартета, над планетой крейсируют боевые корабли четырех держав. Население бедствует, международные силы Большого Квартета пытаются накормить уцелевших аборигенов и создать условия для самообеспечения. Наблюдением с орбиты установлено, что вчера в районе планеты появился нестандартный гиперпространственный узел, который может представлять интерес для земной науки.

— Наша задача, — продолжал Эдуард, — проникнуть на объект незаметно для наблюдателей Большого Квартета. Весьма удачно, что в интересующем нас районе международных баз нет, так что встреча с дорогими союзниками маловероятна. Как обычно, в ходе рейда соблюдаем радиомолчание, гравитационные и лазерные средства связи используем лишь в исключительных ситуациях. Дистанционное управление роботами — только ультразвуком. От портала до объекта не больше пяти километров, так что пешком доползем, без левитаторов. В случае встречи с аборигенами действует обычная легенда: мы — отряд со станции, разыскиваем аборигенов, раздаем консервы и медикаменты. Вопросы есть?

Вопросов не было. Бронетранспортеры быстро доставили егерей к ущелью, где Бродяги Бездны оборудовали маяк.

Ключ-кристалл отворил проход, и взвод втянулся в зал оптических спецэффектов. Здешний робот уже привык встречать людей, поэтому перестал травить байки про древнюю мудрость, а сразу высветил меню. Корунд пометил ключом нужную строчку, и робот отворил выход на сырое, заросшее редкими клочьями флоры плоскогорье. Низкие темные тучи, временами просвечивая разрядами молний, брызгали мелким дождем. Местность досталась не из лучших — глинистую почву развезло, повсюду образовались лужи, в том числе довольно глубокие.

Сориентировавшись по карте, Корунд показал направление — к холмам на юго-востоке. Взводный назначил пару дозорных, которые выдвинулись на четверть километра. За ними, скользя в грязи, потянулись остальные. Сканеры показывали, что в ближних окрестностях нет крупных движущихся объектов.

Когда колонна миновала развалины, наводившие на мысль о чудовищной древности, проводник-ныгронец неожиданно сказал Эдуарду:

— Вам будет интересно узнать, что я помню два эпизода, связанных лично с вами?

— Интересно, — согласился Корунд. — Расскажете?

— Первый случился давно. Ваша жена попала в зону квантованного пространства, часть ее функций выдвинулась в измерения, недоступные вашей расе. Серо-Зеленый посчитал, что спасение женщины необходимо для вашего психологического здоровья, поэтому я выправил дефектные размерности всем пострадавшим.

— А я подозревал, что некропис организовали Высшие, — признался Корунд. — Что насчет второго случая?

— Когда началась гонка за ключ-кристаллом, поступил приказ задержать конкурентов фаворита. Я поставил на вашем пути торнадо, но вы сумели прорваться.

— Фаворитом был, конечно, ландиб. Но ведь он все равно опередил меня на несколько дней, от ваших торнадо немного пользы.

— Неверно. Руководители проекта назначили победителем дадибро, но ландибы покончили с ним, а уж потом бросились на штурм горы.

— Ваши руководители были редкостными сволочами… Дадибро доводились дальней родней виин-черси. Самая удаленная от Солнца и самая сильная из Старших рас считалась лидером Дальнего Трио, наводя ужас даже на Малую Шестерку. Пожалуй, только угроза военного столкновения с этой цивилизацией удерживала державы Большого Квартета в непрочном союзе Валинорского Пакта. Если бы дадибро получили ключ и проникли в сеть порталов, положение стало бы совсем отчаянным.

И хотя дадибро на этой планете быть не могло, Корунд занервничал и приказал собрать роботов. Извлеченные из рюкзаков блоки, состыковавшись, образовали похожие на пауков машины, вооруженные бластерами и гранатометами. Не танки, спору нет, но в передовом охранении пригодятся.

Теперь перед взводом егерей бежала цепочка роботов. В случае встречи с противником они примут на себя первый удар, уменьшая потери личного состава. Подумав об этом, Эдуард помотал головой — хотелось надеяться, что дадибро сегодня не появятся и обойдется без перестрелок.

Пока его надежды сбывались. Колонна шагала по размокшему грунту, не встречая нежелательных прохожих. Дождь усиливался, но было видно, что холмы становятся все ближе. Над рощей справа от гряды возвышенностей кружили подозрительно беспокойные птицы.

Среди деревьев прячется кто-то, спугнувший этих тварей, понял Эдуард. Спустя минуту он увидел, как левофланговый дозорный остановился, вглядываясь в завесудождя. Затем егерь промигал фонариком условный сигнал: «Вижу аборигена».

Полтора года назад, рассказывая о десятках миллиардов бедствующих соплеменников, Серо-Зеленый нарисовал идеализированную картину катастрофы. Рафинированный гуманитарий, избалованный чудесами Всемогущества, не представлял, сколь ужасной окажется участь его соплеменников. Большая часть Высших обычно проводила время в космосе или гиперпространстве, где были выстроены локально-персональные миры. Когда Большая Волна уничтожила энергококоны и другие проявления Всемогущества, они погибли, внезапно оказавшись в вакууме и других несовместимых с жизнью местах.

Выжить посчастливилось лишь тем немногим, кто в момент экзекуции находился на поверхности пригодных для жизни планет. Прибывшие спасатели Старших рас обнаружили около тысячи миров, на которых загибались от голода и болезней в общей сложности два миллиарда особей.

Один из жителей этой планеты, закутанный в грязные тряпки, медленно брел навстречу взводной колонне. Встреча с аборигенами считалась неприятным осложнением, однако большого вреда принести не могла. Скорее всего, ныгронец принадлежал одному из кочевых племен, которые в поисках пропитания бродили по местности, регулярно заглядывая на базы Большого Квартета.

Абориген, прихрамывая, приближался. Признаков страха не было — наверняка этот рептилогуманоид уже встречался с людьми.

Как положено в таких случаях, лейтенант Парк направился прямо к аборигену, а два егеря зашли сзади, отрезав ныгронцу путь отступления.

— Здравствуйте, добрые существа, — сказал ныгронец. — У вас, наверное, есть такие штуки, чтобы понимать меня.

— Здравствуй, у нас есть такие штуки, — ответил Джеффри. — Расскажи, что нужно тебе и в чем нуждается твое племя.

— Нас немного, и на базе дают лекарства, консервы, синтетическую биомассу. Но детям нужна натуральная… — После паузы мультитранс подобрал перевод: — Сладкая витаминизированная субстанция, подобная молоку.

Такие разговоры случались постоянно, и Парк привычно сообщил:

— Мы начали клонировать домашних животных. Скоро их станет достаточно, и вы сможете получать полноценную пищу.

— На базах? — быстро спросил абориген.

— Скорее всего, животных отдадут вам, чтобы вы организовали фермы и кормили сами себя.

— Ваша доброта не знает границ!

«Он лебезит слишком слащаво, будто притворяется, — раздраженно подумал Эдуард, следивший за переговорами Парка с расстояния в двадцать шагов. — Как курарики после хорошей трепки. Ехидничает, что ли…» Поведение ныгронца не нравилось Корунду, но капитан не мог понять, что именно вызывает недоверие. Между тем взводный плавно переходил к главным вопросам:

— Вас удивляет, что мы помогаем тем, кто нуждается в помощи?

Клюнув на приманку, ныгронец признался:

— Удивляет, что пришельцы проявляют альтруизм.

— Ну почему же, если кто-то из вас расскажет что-нибудь интересное, то получит усиленный паек, мы даже вывозим таких ныгронцев на менее суровые планеты. Кем вы были до катастрофы?

— Исследователь-аналитик в области социально-политических наук. — Абориген сделал маленький шаг вбок, словно собираясь бежать. — Я почти ничего не помню.

Прятавшийся за спинами егерей Красно-Синий послал Эдуарду мысленное сообщение: «Он слишком откормлен для голодающего бродяги. У него прекрасная обувь и отлично развита мускулатура».

Корунд недостаточно разбирался в анатомии ныгронцев, чтобы на глазок определить степень откормленности, но абориген не выпрашивал провиант. И ботинки на нем были в самом деле добротные, причем на базах Большого Квартета таких не выдавали. «Сытые, здоровые и хорошо одетые, — моментально вспомнил егерский капитан. — Вот кто нам попался!» Парнишка явно не бродяжничал, в последнее время он жил в цивилизованной обстановке.

Эдуард мигнул стоявшим рядом егерям, и те, правильно поняв намек, выдвинулись поближе к рептилогуманоиду. Затем капитан быстрым шагом подошел к Парку и вклинился в беседу:

— Нас очень интересуют технологические комплексы. В частности, гиперпространственный объект, выдвинувший портал поблизости от этих холмов.

Большие глаза ныгронца пристально посмотрели на человека, после чего бывший Высший произнес:

— Мне ничего не известно про такие комплексы.

— Но тебе знакомо такое понятие, — насмешливо уточнил Эдуард. — И тебе знакомо понятие гиперпространства. Мало кто из переживших катастрофу сохранил в памяти так много трудных слов.

Резко развернувшись, ныгронец попытался бежать, однако путь ему преградили сразу три бывалых сержанта егерской службы. Первого рептилогуманоид сумел сбить с ног ловким приемом, но второй землянин подсек ловкача сильным ударом по ногам и — вместе с третьим егерем — повалил, заламывая руки… Смекнув, что сопротивление пользы не принесет, ныгронец успокоился. Только сверкал глазищами и беззвучно шевелил челюстями.

Подозвав Красно-Синего, Корунд велел разговорить пленника и склонить к сотрудничеству. Два рептилогуманоида залопотали по-своему, а ротный негромко сказал Парку:

— Джеффри, в роще кто-то прячется.

— Вижу, командир. Это не персонал базы, те бы не стали таиться.

— Выдвини роботов поближе к деревьям и отправь еще пару солдатиков на помощь дозорным. Остальных разверни в предбоевой порядок.

Лейтенант убежал отдавать распоряжения, а Корунд повернулся к увлеченным беседой рептилогуманоидам. Перехватив его взгляд, Красно-Синий пожаловался:

— Соплеменник не доверяет Старшим и, как следствие, считает меня предателем. Говорит, что некоторые Старшие враждебны нашей расе, проявляют жестокость.

— Имеются в виду дадибро?

— Насколько я понял, самые враждебные — виин-черси.

С полгода назад эта новость прозвучала бы дико, но сегодня многое изменилось. Трихордовые безусловно начали собственную игру, забыв союзные обязательства. Слишком уж давними были их претензии на галактическое господство и слишком велико презрение к остальным Старшим. Не говоря уж о застарелой ненависти к Высшим.

Эдуард еще раз покосился на рощу, от которой егерей отделяло километра полтора. Кто там и сколько их? Он приказал Парку:

— Пусть связист прощупает небо. Если над нами есть земной корабль, надо наладить лазерную связь. — Капитан снова обратился к Красно-Синему: — Объясни ему, что мы, гуманоиды, не враждебны и готовы защищать ныгронцев.

— Пытался. Она не верит.

Еще и баба! Испуганные женщины бывают очень упрямы и плохо соображают…

— Откуда она взялась и почему не потеряла память?

— Историки или археологи. Научная группа. Работали с древностями и сами не использовали энергококонов. Удары Суперов их почти не коснулись.

— Ее друзья прячутся в роще?

Последовал долгий диалог на языке, недоступном мультитрансу. Затем, опасливо присев на корточки, Красно-Синий доложил:

— Говорит, что ее друзья укрыты в гиперпространственной платформе. В роще скрывается большой вооруженный отряд враждебных Старших. Она выходила на разведку, но появились Старшие, поэтому ее друзья отключили портал. Она спряталась в луже, а тут наш отряд на нее наткнулся.

Сгоряча Корунд едва не подал команду «К бою», но мелькнуло сомнение. Вполне возможно, что коварная злобная ныгронка врет — хочет столкнуть егерей с существами, отнюдь не питающими злых чувств к людям.

— Всем залечь, — приказал Эдуард. — Наблюдать за рощей, быть готовыми к огневому контакту.

Пригибаясь, подбежал Парк, доложивший, что есть связь с орбитой. Подключив свой командирский планшет к передатчику, Корунд назвал пароль. Космос ответил:

— Капитан третьего ранга Фугуа, командир фрегата «Пиранья». У меня приказ — в случае осложнений оказать помощь вашему отряду.

— Не исключена стычка. Предположительно, противником могут быть дадибро или виин-черси. Будь готов поддержать меня огнем с орбиты, хорошо бы стянуть сюда другие наши корабли. Если какой-нибудь корабль Старших начнет подозрительно маневрировать, имей в виду вероятность нападения.

— Понял, объявляю боевую тревогу. Здесь нет дадибро, но фрегат и корвет виин-черси пытаются взять меня в клещи. Начинаю уклонение. Подмогу вызвали, в течение часа должен прибыть крейсер «Пума».

— Час — это терпимо, — вздохнул Эдуард. — Буду тянуть время.

Роботы уже приблизились к роще метров на триста и получили приказ остановиться. Их сканеры зафиксировали между деревьев наличие живых существ и механизмов. Корунд отдавал текущие распоряжения, не отрывая от глаз окуляры бинокля. Изредка в зарослях мелькали неясные фигуры, но капитан не мог определить, какой расе они принадлежат.

Убрав бинокль в футляр, он подполз к рептилогуманоидам и показал социологической даме голограммы разных Старших. Ныгронка уверенно ткнула когтем в изображение виин-черси и подтвердила: мол, это они пытаются ворваться в гиперпространственный модуль исследователей-археологов. Про дадибро пленница тоже знала — они, по словам социологами, захватили расположенный в другом звездном скоплении производственный комплекс.

— Что за комплекс? — Корунд не сомневался, какой ответ услышит.

— Там штамповали примитивные устройства для Старших рас, — перевел Красно-Синий, — Оружие, антигравитаторы, средства связи, транспортные машины. Она говорит, это были очень примитивные изделия.

Застонав, Кристо схватился за голову и прошептал:

— Мануфактура! — Тяжело вздохнув, морально убитый технарь спросил отсутствующим голосом: — Сколько таких заводов существовало?

— Один, конечно. — Ныгронка удивленно вытаращилась на человека, задающего смешные вопросы. — Этого вполне хватало.

Выслушав перевод, Эдуард закрыл глаза и крепко стиснул зубы. Внутри клокотало, сильно хотелось застрелиться. Он опоздал, и Мануфактура попала в чужие клешни. Недружественная цивилизация получила неоспоримое преимущество и вскоре станет лидером технологической гонки.

Вселенная снова указала человеку его заслуженное место на своих задворках. Физически слабенькие, не слишком сообразительные, не самые предприимчивые мечтатели-неудачники… Людям отводилась неблагодарная участь — генерировать прекрасные идеи, а самим плестись в хвосте бесконечного забега…

Болезненно переживая неудачу — самую, наверное, тяжелую в своей жизни, — Корунд опять приложил к глазам окуляры. Никакого движения разглядеть не удавалось — не иначе, чужаки затаились, а такое бывает обычно, когда пальцы или щупальца лежат на спусковых устройствах в ожидании команды… Покосившись на часы, капитан приказал:

— Парк, поставь экраны.

Переносные генераторы защитного силового поля протянут не больше часа, но к тому времени должен подоспеть крейсер. Как назло, дождь хлестнул сильнее, видимость пропала окончательно. В такую погоду даже сверхмощный тепловизорный прицел пушки показывает лишь контуры предметов на дистанции до километра.

Кристо Лисанов, тоже расстроенный успехом конкурентов, попытался утешить друга, ну и себя самого за компанию.

— Не убивайся. — В его срывающемся голосе не слышалось даже тени уверенности. — Может, найдем еще какие-нибудь полезные артефакты. Кроме того, память маяков хранит знания Бродяг Бездны.

— Бродяги были не слишком продвинутой кочевой расой, — отмахнулся Корунд. — Согласен, они строили порталы, но во многом отставали от нас. Представляешь, они понятия не имели о Великих Парадоксах!

В их унылый диалог неожиданно вмешался Красно-Синий:

— Моя соплеменница, ее зовут Оранжево-Зелено-Алая, интересуется, что вы намерены делать и что ждет лично ее.

Пожав плечами, капитан проворчал:

— Скоро подтянется крейсер, прикроет наш отход. Твою подругу отвезем на базу, там она подробно расскажет, что ей известно. Потом выберет себе планету для дальнейшего проживания.

Ныгронцы снова заговорили по-своему. После короткого, но бурного диспута социолог продемонстрировала способность телепатически общаться без переводчика.

— Двое моих друзей заперты в коконе. Эти монстры пытаются ворваться внутрь. Я надеюсь на вашу помощь.

— Предлагаете атаковать отряд в роще? — Корунд покачал головой. — Я не стану стрелять первым.

— Там враги!

— Это не доказано. И мы — не отряд диверсантов во вражеском тылу. Наши подразделения вступают в бой только для самозащиты.

Кажется, пленница начала нервничать всерьез.

Оранжево-Зелено-Алая торопливо сказала что-то Красно-Синему, выслушала ответ соплеменника, снова что-то сказала. Дождь между тем превратился в ливень, заболоченное поле начинало трансформацию в грязное озеро. Лазерная связь с орбитой прервалась.

Наконец ныгронцы закончили возбужденный обмен репликами, и социолог протелепатировала:

— Вы ищете технологические изделия высокоразвитых цивилизаций. Там, в гиперпространстве, ждет крупное сооружение, вы еще не скоро научитесь строить такие.

— Любопытно, — вяло заинтересовался Корунд. — Что находится внутри сооружения?

— Музей примитивных технологий.

— Очень ценное учреждение… — Капитан поморщился. — Лучше расскажите, каким образом виин-черси намерены пробиться в свернутое пространство.

— У них есть большая машина, генератор сверхвысоких частот гравитации. Если мои коллеги не откроют проход или попытаются бежать, эта машина разрушит наш дом. Вы по-прежнему не хотите помочь?

Конфликт с виин-черси был нежелателен. С другой стороны, если трихордовые ломятся в кокон, значит, надеются что-то найти. А если там есть что-то интересное для них, то и Земле оно пригодится. Только действовать надо тихо, без нахрапа.

Корунд посмотрел на часы. До обещанного командиром «Пираньи» срока оставалось минут двадцать. Хлеставшая с неба стена ионизированной воды полностью скрыла рощу, ослепли даже сканеры.

— Не будем спешить, — сказал Эдуард. — Дождемся крейсера, а потом вежливо попросим оппонентов удалиться.

— Они станут возражать. — Социолог не поняла юмора.

— Мы попросим очень вежливо. Они не смогут отказать.

Не прошло и пяти минут, как стало понятно, что оппоненты не склонны к вежливости.

Дождь заслонил и заглушил выстрелы и взрывы, но операторы доложили, что уничтожены все роботы. Корунд ждал чего-нибудь в таком духе, поэтому отреагировал мгновенно:

— Парк, отправь троих в обход слева — пусть закрепятся на холме и простреливают рощу сверху. Я с двумя бойцами присоединюсь к передовому охранению и буду отвлекать с фронта. Ты с остальными берешь пушку и обходишь справа.

Приказав обоим ныгронцам и Лисанову оставаться на месте, он подозвал двух сержантов и, пригибаясь, побежал по лужам сквозь плотную завесу не желавшего утихать ливня. Конечно, лишь избыток оптимизма заставлял называть бегом эти неуклюжие прыжки по вязкому грунту.

Они преодолели приблизительно стометровку, когда из дождя прилетел огненный шарик. Боеприпас летел точно в лоб, но взорвался без вреда, воткнувшись в силовой щит. Почти одновременно такие же светлячки пометили обоих егерей, сопровождавших капитана.

Ну все — игры кончились, переговоры отменяются. Нет больше оппонентов из числа союзников по Большому Квартету. Есть противник, открывший огонь на поражение. Снайперы врага бьют из тяжелых армейских винтовок умными реактивными пулями с ячейкой самонаведения. Стало быть, впереди ждет серьезное подразделение, имеющее приказ выполнить задачу любой ценой, не считаясь с возможными дипломатическими осложнениями. Значит, и нам церемониться нечего.

Где-то перед ним — дистанцию не разобрать — стена ливня озарилась вспышкой. Наверное, противник ударил гранатами по егерям, залегшим на подступах к роще. Потом снайперы послали в группу Корунда еще несколько пуль. «Сейчас они поймут, что над нами силовые пузыри», — подумал Эдуард и крикнул:

— Ложись!

Вовремя скомандовал — вокруг запорхали трассеры крупнокалиберных реактивных гранат. Близкий разрыв обрушил веер осколков на егеря по левую руку от командира роты. Кумулятивная струя другой гранаты, пробив защитное поле, прошла в полуметре над вжавшимся в лужу Эдуардом.

Дальше пришлось ползти, елозя локтями и коленями по вязкой грязюке. Противник перестал стрелять по группе Корунда, но впереди поднялась огненная стена. Знакомая картина — так взрываются выпущенные залпом термогранаты. Похоже, этим залпом накрыло передовое охранение.

Эдуард пополз быстрее, провалился в обширную лужу, встал на четвереньки, при этом руки погрузились в мутную жидкость до предплечий. Противник положил где-то поблизости новую серию снарядов, и вода в луже вскипела, выбросив облако пара. Стало душно, хотя системы внутреннего кондиционирования бронекостюмов автоматически переключились на максимальный режим охлаждения.

— Бегом, — крикнул ротный, поднимаясь в рост.

Бежать по колено в кипятке пришлось пару сотен метров, потом на пределе видимости показались высланные вперед егеря. Бойцы залегли за естественными укрытиями, направив винтовки в сторону рощи. Время от времени егеря выпускали в противника реактивные пули, после чего немедленно перекатывались или переползали на новую позицию. Противник энергично стрелял в ответ, упавшая перелетом граната разорвалась в опасной близости от Корунда.

Плюхнувшись в ближайшую воронку, которая быстро заполнялась грязной жижей, капитан оглядел поле боя. «Ночной глаз» показывал приближавшиеся размытые тени — наверняка противник решился на вылазку.

Тщательно прицелившись, Эдуард выпустил капсулу плазмы. От таких температур не спасает даже силовой щит. Фигура, по которой стрелял капитан, исчезла в столбе пламени, но Корунд не успел сменить позицию. Сразу несколько гранат ударили в его защитное поле и, разорвавшись, выбросили облако осколков и шрапнели. Как и следовало ожидать, немало поражающих элементов пробили тонкую полусферу энергетического щита. Корунд почувствовал острую боль в правой ноге и левом плече.

Сознание он не потерял, но какое-то время чувства и ощущения работали с перебоями. Эдуард лишь догадывался, что умное нательное белье перетянуло ногу выше раны и залепило раны тканью, пропитанной сворачивающими кровь препаратами, тогда как аптечка вколола нужные дозы антибиотиков, антисептиков, витаминов, а также обезболивающих и других лекарств. Застрявшие в теле куски металла костюмчик, скорее всего, извлечь не сможет, но бойца в строй вернет. На некоторое время.

Вокруг продолжали щелкать выстрелы — значит, кто-то из егерей продолжает сражаться. Боль потихоньку отступала. С натугой напрягая мышцы, Корунд перевернулся на спину и увидел чудо в небесах.

Тучи над ним расступались ровным кругом, через который хлынул яркий солнечный свет, а в центре этого кольца облаков яростно бурлил, постепенно тускнея, лохматый шар алого пламени. Спустя положенные секунды небеса разразились урчащим грохотом. Ничего сверхъестественного, на войне такое случается нередко.

Корунд попытался выкарабкаться из укрытия, но ботинки скользили по мокрому грунту, и не хватало силенок, чтобы подтянуться как следует. Потом чьи-то руки ловко ухватили его под мышки и рывком выдернули из воронки. Знакомый голос осведомился тревожно:

— Как ты, командир?

— Нормально, сержант… до следующего попадания. Как тут наши? Атаку отбили?

— Отбили, троих неприятелей положили. Индейца пожгло сильно, в отключке он. Эфиопа контузило, Мадьяра легко поцарапало пулей, может стрелять. Остальные в порядке. Когда наши с флангов ударили, яйца отступили, а я к тебе на помощь пополз… — Сержант добавил после короткой заминки: — Командир, тут в небе такая иллюминация случилась…

— Видел. Над планетой идет бой, примерно на границе стратосферы взорвался корабль — не знаю только чей. Ударная волна разогнала облака… — Сплюнув кровавую слюну, он продолжал, морщась от боли: — Излучение… Тонкая электроника должна перегореть. Выйдут из строя антигравы и щитовые генераторы.

— Щиты уже накрылись, — кивнул сержант. — И прицелы.

Перевернувшись на живот и стараясь не обращать внимания на горящие раны, Корунд вполз на сравнительно сухой бугорок. Облачная прореха стала весьма обширной, пламя высотного взрыва погасло, превратившись в темно-багровое пятно, дождь откатился куда подальше, сумерки сменились светлым днем. В потоках посылаемых звездой лучей были хорошо видны поредевшие деревья рощи, между которыми Корунд разглядел фигурки врагов. Он не стал приказывать, чтобы пользовались открытыми прицелами, — сами догадаются… Руки плохо слушались, однако Эдуард сумел прицелиться и дал длинную очередь. Одна из фигур исчезла из поля зрения.

Рядом стреляли другие егеря, высланные на фланги боевые группы поливали рощу непрерывным огнем, но противник продолжал огрызаться примерно дюжиной стволов. «Танки нужны», — подумал ротный, почти теряя сознание. О том, чтобы поднять взвод в атаку, он даже не помышлял. Он выпустил дуплетом термогранату и плазменную капсулу, почти тотчас же из рощи прилетели ответные снаряды. Если бы космический взрыв не сжег микросхемы ячеек самонаведения, не дожить бы всем до ужина…

Отползанием и перекатыванием он сместился на десяток метров. С новой позиции стали видны виин-черси, готовившие к стрельбе что-то вроде короткоствольной пушки. Опираясь на локти, капитан тяжело приподнял верхнюю часть тела и начал наводить винтовку на расчет орудия. Ствол «Протазана» предательски покачивался, с немалым трудом Эдуард сумел загнать мушку в прорезь прицела и нажать спуск. Длинная, в пол-обоймы, очередь легла неточно, зацепив лишь одного артиллериста.

Потом в перестрелку включились два засевших на деревьях виин-черси, которые до сих пор оставались незамеченными. Одна пуля угодила Корунду в правый бок, другая — в голову. Винтовка выскользнула из разжавшихся пальцев, и он уткнулся лицевым щитком шлема в глинистый раствор здешней почвы. Мелькнула равнодушная мысль: «Ну вот, кажется, и все». Тем не менее сознание продолжало работать, тело кое-как шевелилось. Чуть приподняв голову, он даже сообразил, что начинаются предсмертные галлюцинации — ему казалось, что рядом остановился бронетранспортер с эмблемой земной космопехоты.

Глаза сами собой закрылись, и наступила тьма.

Сознание частично вернулось от катавшихся по всему телу волн тупой боли. Чей-то голос произнес очень тихо, как будто издалека:

— В ванну. Пусть раны затягиваются.

Кажется, такое уже было. Ванна с регенерирующим желе. Дежавю, наверное. Где же он — на Теоле, Кураре или в мире ныгронцев? Был бой или это — бред умирающего мозга?

Кожа чувствовала прикосновение вязкой субстанции. Корунд собирался задать несколько миллионов вопросов, но лицо было накрыто маской, язык не поворачивался, веки не поднимались.

Спустя секунду, как ему показалось, Эдуард все-таки открыл глаза. Он действительно лежал в заживителе, облепленный гибкими трубочками, датчиками, гофрированными шлангами. Ванна стояла в стандартном надувном куполе. Всего ванн было четыре, и между ними прохаживался кто-то в робе военно-медицинской службы. «Напоминает временный полевой госпиталь», — подумал Эдуард, порываясь сесть.

Заметив шевеление пациента, врач подошел к его ванне, наклонился, и Корунд разглядел погоны капитан-лейтенанта. Врач с военного корабля, но какого — «Зиккурат», наверное. Нет, какой, на хрен, «Зиккурат»…

— Быстро поправляетесь, капитан. — Врач одобрительно подмигнул. — Вам повезло. Осколок, шрапнелина и две пули, но важные органы не задеты. Хотя легкое придется регенерировать в стационаре.

Капитан-лейтенант помог ему сесть, снял маску и часть шлангов.

— Была рана в голову, — прохрипел Эдуард. — Какая планета?

— Пуля скользнула по черепу, а название планеты непроизносимо. Пронумерованный мирок на отшибе Медного Цветка. — Врач озабоченно поинтересовался: — У вас провалы в памяти?

— Значит, бой с виин-черси не приснился… — Корунд не собирался отвечать на лишние вопросы. — Мне нужна срочная связь со штабом бригады, а лучше — с генералом Анджелли. И еще нужно поговорить с лейтенантом Парком и доктором Лисановым.

— Все? — засмеялся врач и зашептал что-то в мобильник.

— Одежду, оружие — это само собой…

Он решительно повыдергивал из себя иглы, посрывал присоски датчиков и вылез из ванны. Недовольно ворча, медик подал голому егерю полотенце — обтереть желе — и показал в угол, где лежало снаряжение Корунда.

Раненая нога плохо слушалась. Тем не менее капитан прошелся мимо других ванн, в которых лежали без сознания его сержанты.

— Один контужен и ранен большим осколком, ему еще часа три отдыхать, — сообщил врач. — А второй очень сильно обгорел, прямо в госпиталь отправим… Связь тебе организуют, а лейтенант и доктор на каком-то объекте в роще. Оба каждую минуту спрашивают, когда ты к ним присоединишься.

Эдуард уже застегнул броню и начал натягивать «чешую», но вдруг сообразил, что у него и впрямь провалы в памяти. Он совсем забыл спросить о главном.

— Чем закончился бой?

— Кто-то из ваших предупредил «Пиранью», что виин-черси могут напасть. Чарли Фугуа был готов, и противник не смог прикончить его внезапной атакой. Когда мы вошли в систему…

— Вы — это крейсер «Пума»?

— Помнишь, значит… Фрегат вел бой с двумя корабликами трихордовых. Одного мы расстреляли, и он взорвался, а второго покалечили, после чего «Пиранья» взяла его на абордаж. Потом мы сбросили десант, но твои чудо-богатыри уже добивали яйцеобразных.

«Хоть какая-то польза от меня — космофлотцев успел оповестить, — подумал Эдуард. — И еще обрадую человечество: дескать, наследство Высших досталось другой расе. В общем, обещал ребенку вернуться — вот и вернусь. А там пускай командиры решают, что со мной делать». Наверное, сегодня был самый несчастный день в его жизни.

Дышать было трудно — нанороботы залепили рану в легком, но полная регенерация возможна только в стационаре. Полкилометра до рощи выглядели почти марафонской дистанцией. На его удачу, десантники подбросили капитана-егеря на бронетранспортере.

На месте оказалось, что рощи, собственно говоря, больше не существует — только свалка обгорелых древесных обрубков. Прореха в облаках успела затянуться, снова брызгал дождь, но в сотне шагов воздух светился, образуя кубической формы зону, где не было дождя и слякоти. Несмотря на побаливавшие раны и сильное головокружение, Корунд догадался, что видит выход портала — врата в пресловутый музей.

Возле светящегося куба переговаривались с ныгронцами несколько людей. Увидев Эдуарда, трое бросились к нему, возбуждено размахивая верхними конечностями. Вблизи Корунд разглядел, что навстречу бегут Кристо, Парк и Красно-Синий. Обняв друга. Кристо восторженно воскликнул:

— Ты нашел-таки своего Моби Дика!

— Имеешь в виду эту лавку древностей? — скептически прохрипел Эдуард.

Сделав удивленные глаза и назидательно подняв указательный палец, Кристо торжественно провозгласил:

— Не лавка древностей, а музей примитивных технологий… И не надо корчить гримасы! Лучше попробуй представить, какие технологии Высшие считали примитивными.

— И какие же? — Корунд начал догадываться. — Вы были внутри?

— Право войти первым принадлежит тебе.

Опираясь на плечо Парка, капитан захромал к порталу, стараясь пореже ступать незажившей ногой. С другого бока пристроился Красно-Синий, спешивший доложить, о чем успел выведать.

— Персонал музея старался помочь нашим бедствующим родичам. Но всякий раз, когда платформа открывала портал на какую-нибудь планету, Старшие нападали на них, пытались ворваться в объект. Несколько сотрудников были убиты или взяты в плен — и дадибро постарались, и лабба, и виин-черси, и почти все Старшие. Только вы, захватив пленного, не принялись немедленно пытать…

— Как немного нужно, чтобы создать благоприятное впечатление, — проворчал искренне удивленный Корунд. — Но ты продолжай.

Бывший военный разведчик понимал земной юмор. Хохотнув, он снова заговорил:

— В общем, они решили заключить договор с землянами. Мы отдаем вам эти технологии, а вы поможете уцелевшим ныгронцам отстроить цивилизацию — хотя бы на уровне сегодняшних Старших.

В музее их встретили уже знакомая Оранжево-Зелено-Алая и еще два ныгронца в непривычной одежде. Скептически оглядев Эдуарда, социолог предложила прогуляться в сектор медицинского антиквариата. Один из рептилогуманоидов поводил пальцем по сенсорам на манжете костюма, и перед ними распахнулся проход в длинный коридор, уставленный непонятным оборудованием.

— Внутренний гиперпортал, — выдохнул Кристо.

Ряды всевозможных машин и стеллажи с инструментами тянулись вдаль, казалось, на многие километры. Над каждым экспонатом горели голографические надписи на неведомом языке.

Ныгронцы затеяли спор, которое из устройств лучше поможет пациенту-землянину. Из их реплик Эдуард понял, что техника гигантских гуманоидов не годится в принципе, поскольку метаболизм этой расы был основан не на кислороде с углеродом, а на фторе и кремниевой органике. Целительный агрегат шистрав считался самым мощным, хотя для млекопитающих эффективнее изделия Древних, но в наилучшей готовности сейчас многофункциональный комплекс какой-то сгинувшей империи, про которую археологи Большого Квартета никогда не слышали.

В конце концов Эдуарда поставили на металлический круг, по периметру которого немедленно вытянулся — выше головы — частокол сверкающих стержней. Тело Корунда потеряло вес и повисло, не касаясь пола, вдоль стержней забегали вверх-вниз световые кольца.

— Надо было взять с тебя клятву помогать остаткам нашей расы и только потом лечить, — сказала социолог.

Возможно, Оранжево-Зелено-Алая шутила. Эдуард ответил — тоже как будто в шутку:

— Клятвы немного стоят… — и добавил уже серьезнее: — Но вы же знаете, что мы пытаемся спасти ныгронцев.

— Не даете умереть с голоду. — Старший рептилогуманоид сделал резкий жест. — И не слишком энергично прекращаете конфликты на погибающих планетах. Как вы представляете свои дальнейшие действия?

— Мы собирались для начала наладить снабжение предметами первой необходимости. Когда решим эту задачу, будут открыты школы, как на мирах Младших.

Музейные работники дружно возмутились: дескать, выжившие ныгронцы — не дикари какие-нибудь, им нужны совсем другие учебные программы. Немало претензий они высказали в адрес Красно-Синего и ему подобным, кто служат Старшим, не слишком заботясь о попавших в беду сородичах. Красно-Синий, обидевшись, возбужденно отвечал, что служит людям только ради помощи остаткам своей расы.

Оборвав их перепалку, телепатический усилитель передал сообщение врачебной машины: анализ повреждений закончен, выявлено столько-то свежих механических повреждений, больные зубы, застарелый ушиб позвоночника, частичная атрофия нейронной сети, аритмия гормональных желез, что-то плохое в сердечной мышце, почках и печени. Для полной регенерации необходимо синтезировать какое-то количество костной и мышечной ткани, а также нервных волокон.

— Синтезируй, — разрешил Эдуард и обратился к персоналу музея: — Ваша платформа посещала разные миры этого скопления, то есть способна перемещаться среди звезд. Не так ли?

— Способна, — подтвердила социолог. — Мы намерены покинуть скопление. Здесь опасно, вскоре может начаться большое сражение.

В качестве места безопасной стоянки Корунд предложил Джуманджи. К его удивлению, рептилогуманоиды не стали возражать — кажется, они устали скитаться и были готовы приткнуться куда угодно.

Пользуясь временной сговорчивостью хозяев платформы, Кристо принялся выведывать, какие именно чудеса первобытных цивилизаций собраны в музее. Корунд успел услышать лишь о двигателях более совершенных, чем полупогружные, но в этот момент робот-врач объявил: синтез необходимых препаратов закончен, приступаю к лечению.

После этого Эдуард на какое-то время выпал из реальности. По его телу струились умеренно болезненные электрические разряды, перекатывались ледяные и горячие волны, острые жала кололи в позвоночник и затылок, в разных частях организма возникали спазмы и чувство онемения. Когда сеанс активной терапии завершился, все тело зверски ломило, словно в жестокую простуду.

Антигравитация отключилась, блестящие стержни втянулись в основание машины, и Корунд, снова опустившись на пол, едва устоял на дрожащих ногах. Голова кружилась, в ушах звенело. Впрочем, раны совершенно перестали беспокоить, дышалось легко, как в далекой молодости. Сосредоточившись, Эдуард подключился к телепатической беседе.

— Я понимаю, что вы называете Мануфактурой, — передавал кто-то из рептилогуманоидов. — Это была небольшая платформа с дупликаторами материальных объектов. Мы разрабатывали модели примитивных изделий на основе наших экспонатов, а персонал той платформы просто размножал механизмы в нужном количестве.

Ответная мысль доктора Лисанова буквально дрожала от волнения:

— Значит, в музее хранятся более сложные и совершенные конструкции?

— Да, безусловно. Около полумиллиона готовых изделий, а также миллионы описаний различных устройств.

Почувствовав себя достаточно здоровым, Эдуард вмешался в разговор:

— А как насчет информации о принципах работы этой техники? Нас интересуют теоретические основы гравитации, маяков, ключ-кристаллов, межзвездных двигателей, решение Великих Парадоксов физики…

— Эд, не наглей, — взмолился Кристо.

Ныгронцы с явным недоумением разглядывали собеседников-людей. Наконец один из музейных работников протелепатировал:

— Разумеется, у нас имеется такая информация. Однако понятие парадоксов нам незнакомо.

Кристо с помощью Красно-Синего попытался растолковать суть гениальных пророчеств Азаринского. Выслушав эти объяснения, сотрудники музея пришли в замешательство и тактично намекнули, что в данном вопросе земная наука, наверное, забрела в тупик. По их уверениям, строение Вселенной, как и вытекающие из оного законы природы, описываются совершенно иначе и не содержат никаких парадоксов.

На этом разговор прервался, потому что платформа вышла из гипера в окрестностях Джуманджи.

Руководители «Футурланда», Академии Наук и военной разведки еще летели с Валинора и Земли, но приказы и директивы поступали почти мгновенно, опережая самые быстрые крейсера. Указом президента майор егерской службы Корунд был назначен комендантом объекта «Музей», подполковник Корунд-Симба — его заместителем по науке, а майор ЦАОБ Корунд — заместителем по режиму безопасности. Какие-то шутники-самоучки уже назвали объект семейным предприятием.

Кристо со своими сотрудниками оккупировал сектор Музея, где хранились изделия по профилю его лаборатории. На видеофонные звонки он отозвался лишь однажды, простонал что-то неразборчивое и отключился. Эдуард вполне понимал друга — он и сам пребывал в легком ступоре. Сопровождаемый Лингой комендант бродил по бесконечным коллекциям объекта, изредка бормоча: «Малыш, папочка обещал вернуться… Вот и вернулся…»

Они видели макеты звездолетов и городов неведомых цивилизаций, машин для преобразования планет и для изучения сверхглубоких уровней материи. Видели действующие образцы сверхмощного оружия, волшебной бытовой техники, наземного, подводного, воздушного и космического транспорта, а также компактные — не больше кубометра — двигатели, способные перебросить громадный корабль через всю Галактику.

Целый сектор был отведен под технику обработки информации. Корунды только вздыхали, разглядывая устройства, контролирующие сети порталов, построенных Бродягами Бездны, шистрав и перепончатокрылыми псевдоприматами. Из сумеречного состояния супругов частично вывело портативное устройство, которое, поняв панические мысли Эдуарда, выдало файл с готовым отчетом о событиях последних суток.

Осмотрев секцию, где стояли машины для синтеза любых сверхсложных соединений и создания любых изотопов, потрясенная Линга, обняв мужа, шепнула:

— Зря ты сетовал на скупость звезд.

— Они скупые и безжалостные, как дикие звери в джунглях.

— Ты несправедлив. — Она рассмеялась. — В конце концов мы получили подарок, о котором даже не мечтали.

Грустно поглядев на любимую женщину, Эдуард проговорил негромко:

— Что ты называешь подарком? Мы добились всего ценой немыслимых жертв, ценой гибели великой сверхцивилизации, сами балансировали на грани катастрофы. Фундаментом нашего будущего величия станут развалины менее удачливых цивилизаций. — И он добавил мстительно: — Мы вырвали свой кусок силой — по-другому со Вселенной не получается!

ПРИШЛЫЕ ^{Виктор Гутеев (трилогия)}

Пришлые

Волею сложившихся обстоятельств капитан Российской армии Алексей Вольнов оказывается в глубинах космоса, где вынужден участвовать в жестоком противостоянии цивилизаций.

Идя сквозь тяготы военных будней, Алексей не только вносит коррективы в ход событий, но и заметно меняется сам. Путь тернист, но, выбрав дорогу, иди до конца…

Глава 1

Языки пламени, вырвавшись из отсеков БМП, озарили сумрак вечернего ущелья. Пожирая горючее и боеприпасы, пламя играло бликами на покорёженных бортах и вырванных взрывом кусках обшивки.

Среди обломков, разбросанных вокруг горящей машины, лежали угодившие в засаду русские солдаты. Большинство бойцов взвода уцелели после взрыва мины, уничтожившей их машину. Сброшенные с брони солдаты стремились отползти под защиту придорожных камней, но кинжальный огонь со склонов не оставил им шансов.

Убитые взрывом наводчик и механик-водитель остались в БМП, и вскоре грузинские гвардейцы, затаившиеся на горном склоне, вместе с запахом жженого металла уловили зловоние горелой плоти.

— Мясо, — скривился снайпер, когда порыв ветра донёс гарь до его позиции.

Стрелок был доволен. Приказ выполнен, зашедший со стороны Южной Осетии противник уничтожен. В семи километрах южней догорали ещё две БМП, которые принадлежали взводу, прошедшему по тылам грузинской армии.

Никто не ожидал от русских столь неприкрытой наглости. Средь бела дня, не таясь, три машины нахально проехали по тылам враждебной армии и, разгромив встреченную на пути колонну снабжения, выскочили на позиции стрелкового батальона. Из получасового боя вырвалась одна машина и, увозя остатки взвода, устремилась к границе, но время было упущено, и вернуться к своим им было не суждено.

Обветренное лицо снайпера не выражало злорадства. В конце концов, они, как и лежащие на дороге русские, лишь выполняли приказ. Сегодня русским повезло меньше, что будет завтра — можно только гадать. Даже сюда долетали звуки канонады, вот уже вторые сутки гремевшей над позициями вцепившихся друг другу в глотки грузинских и осетино-русских частей.

— Первое отделение вниз, — прошуршал наушник голосом командира.

Десяток смутных теней, профессионально используя складки горной местности, бесшумно заскользили к дороге, снайпер приник к окуляру прицела.

Пространство, приближенное оптикой, мгновенно сузилось до испещрённого электронной разметкой круга. Внимание стрелка привлекло какое-то движение, и хищное жало винтовки мгновенно развернулось в сторону шевельнувшегося солдата.

Лежавший в нескольких метрах от БМП боец, чудом уцелевший при взрыве и шквальном ливне нуль, тяжело перевалился со спины на бок. Камуфлированные брюки начали тлеть, и это привело солдата в чувство. Плохо понимая, где он и что происходит, раненый разведчик попытался встать, но ноги его подкосились, и боец, нагруженный бронежилетом и болтавшимся на шее автоматом, вновь рухнул на землю. Неуклюже побарахтавшись, он всё же умудрился сесть.

Разглядывая уцелевшего русского, снайпер поморщился. В свете пожара обожженное лицо солдата выглядело страшно. На щеках и подбородке вздулась обгоревшая кожа, волосы спеклись, обнажив сочащиеся сукровицей ожоги. Текущая из рассечённого виска кровь окрасила плечо и ворот камуфлированной куртки. Застывшую маску из запёкшейся крови и обгоревшей кожи оживляли чудом уцелевшие, отрешённо смотрящие вдаль глаза.

Разглядев кровоточащую рану на правом боку, снайпер принял решение. Его не смутило то, что боец был в бронежилете. Мощная винтовка толкнулась в плечо, и за спиной пробитого навылет солдата расцвёл пыльный бутончик.

К удивлению снайпера, вместо того чтобы уткнуться лицом в дорогу, боец как ни в чём ни бывало продолжал сидеть на месте. Списав такую живучесть на шок, снайпер выстрелил снова. Пробив шею, пуля брызнула искрами, угодив в валявшийся позади солдата опорный каток.

— Что за чёрт, — опешил снайпер, видя, что русский даже не шелохнулся.

С такого расстояния промахнуться было невозможно. Он видел, что попал, но по-прежнему сидящий на месте солдат доказывал обратное.

Зная, что противника поблизости нет, стрелок нарушил инструкции. Снял магазин, достал из кармана разгрузки трассирующий патрон. На этот раз целил в голову.

Мелькнувшая в сумерках искра угодила точно в лоб и, прошив голову, впилась в дорогу. На обожжённом лбу не появилось даже отметины. Словно пробив бестелесный дух, пуля не причинила бойцу никакого вреда.

Небритая челюсть снайпера медленно отвисла.

— Один жив, — доложил командир наконец-то спустившегося к дороге отделения. Судя по его спокойному тону, подробностей никто не видел.

— Живого берём с собой.

Рядом с пленником мелькнули тени. Удар ноги, сваливший русского в дорожную пыль, заставил снайпера усомниться в собственном зрении.

Глава 2

^{За три месяца до описанных событий.}

Выплывшая из-за горизонта звезда, скользнув лучами рассвета по поверхности планеты, заиграла бликами на вытянутом корпусе застывшего на орбите корабля. Старое грузовое судно, построенное во времена военных годин, давно выработало все возможные ресурсы, но, в отличие от отправленных на слом сверстников, по-прежнему состояло на службе. Сорок семь лет назад корабль совершил свой последний межпространственный переход и навечно застыл над Савогой, одним изокраинных миров Новой Республики.

Внутренности и корпус судна изрядно перекроили, превратив огромный грузовой корабль в станцию аварийно-спасательной службы. С ростом технологий тяжёлых ситуаций в космосе становилось всё меньше, но потребность в службе так до конца и не отпала. Персонал станции насчитывал двести человек, половину из которых составляли экипажи базирующихся здесь же межсистемных буксиров.

В то время как первые лучи звезды заглянули в каюты персонала, досматривающего сны, трое членов экипажа дежурной смены готовились к отлёту.

— Здесь сто первый, готов к приёму пакета.

Капитан межсистемного буксира двадцатишестилетний Харон Корвел, дождавшись подтверждения систем о приёме данных, надавил клавишу ввода.

— Диспетчерская служба Савоги желает успешного рейса, — прошелестел динамик кокетливым женским голоском, — и с нетерпением ожидает вашего возвращения.

Смысл сказанного не вышел за рамки дежурных фраз, но в тоне девушки-диспетчера определенно читался подтекст. Заметив мечтательную улыбку на лице красавца капитана, двадцатилетняя Айна Диярабо, штурман буксира, раздражённо фыркнула.

«Ожидает возвращения, — мысленно передразнила она симпатию капитана. — Вот сиди там и ожидай, а я буду здесь, рядом», — добавила она с каким-то отчаянным удовлетворением.

Айна давно поняла, что Харон ей небезразличен, но набраться смелости и объясниться девушка до сих пор не решилась.

— Доставим транспорт, и сразу домой.

Не желая слушать воркующие нотки в его голосе, девушка отключилась от внешней связи. Поймав сочувственный взгляд третьего члена экипажа, инженера Смолла Корсака, Айна уткнулась в экран навигационного комплекса.

— Курс проложен, — доложила она через несколько минут, так и не подняв на капитана глаз.

— Тогда в путь.

Будничный, ничем не примечательный полёт начался как обычно. С упругим толчком разошлись захваты, связывающие буксир с причальным сектором станции. Носовые маневровые двигатели изрыгнули пламя, и маленький двухсотметровый кораблик, представлявший собой скелетообразную стыковочную платформу, увенчанную тесной кабиной с одного края и массивным машинным отсеком с другого, медленно попятился прочь от причала. Как только манёвр разворота был завершён, пространство озарила вспышка маршевых двигателей. Станция и теряющая очертания Савога быстро пропали с экрана радара.

Спустя шесть часов буксир набрал необходимую для межпространственного перехода скорость, и за управление взялась автоматика. Это был тот редкий случай, когда системы корабля, ввиду недееспособности экипажа во время перехода, получали полную власть над своими хозяевами.

Спинки кресел плавно пошли вниз. Мягкая ткань обивки кресел ожила и нежно укутала людей, превратившись в герметичные скафандры. Активировались аптечки, вводя в кровь препараты, которые замедляли метаболизм и погружали экипаж в подобие летаргического сна. До прыжка в межпространство, где время и скорость теряли свои привычные свойства, оставалось меньше минуты.

Повинуясь программе, запустились генераторы сдерживающего поля, не позволяющие материи рассыпаться на атомы во время перехода. Вокруг буксира образовался ослепительный ореол, превративший кораблик в светлую искру, словно ножом рассекающую космический сумрак.

Эффект сдерживающего поля стал в своё время величайшим открытием, позволившим кораблям людей за считанные сутки преодолевать межзвёздные расстояния. Были и минусы, главным из которых являлась полная непроницаемость поля для систем корабля. С момента включения поля корабль слеп и двигался дальше буквально на ощупь. Проблему решили, увеличив мощность датчиков, сканирующих слепой отрезок разгона. Обнаружив помехи, автоматика заранее корректировала курс, выводя корабль в чистое пространство.

Эта схема безотказно работала много лет, но сегодня всё пошло иначе. Стоило буксиру окутаться непроницаемым полем, как в пустоте разгонного коридора материализовался невесть откуда взявшийся метеоритный рой.

Столкновение с плотным каменным потоком оказалось убийственным. Буксир застонал от рвущих корпус ударов. Мелкие камни изрешетили кораблик, но дублирующие системы перехода сработали исправно. В следующий миг искорёженный буксир растаял в яркой вспышке межпространственного прыжка.

— Как такое могло произойти? — наверное, уже в тысячный раз простонал капитан Корвел.

Спасательная шлюпка со злополучного буксира вот уже вторую неделю дрейфовала в космической пустыне. На угловатом, тёмно-матовом корпусе шлюпки выделялись неровные кляксы белоснежного пластыря, закрывшего сквозные пробоины.

Двум уцелевшим в катастрофе членам экипажа с невероятным трудом удалось восстановить герметичность, запустить систему жизнеобеспечения и отстрелить шлюпку от безжизненного буксира. На этом везение кончилось. Двигатель, связь, вспомогательные системы шлюпки оказались безнадёжно испорчены. Зато, словно в насмешку над уцелевшими, запустился контур глобального позиционирования, показания которого повергли капитана и штурмана в глубокий шок.

В проём иллюминатора смотрела звёздная россыпь. Её вид всегда порождал в сердце белокурой девушки волнующие ощущения. Сейчас же безразличие звёзд вызывало в душе лишь ужас и отчаянье. Айна понимала, что они обречены. Она отчасти смирилась, но изнурительные часы ожидания неизвестно чего вымотали её до предела.

Девушка всё чаще ловила себя на мысли, что невольно завидует погибшему инженеру. Размозжённая голова Корсака уже не казалась чудовищной нелепостью. Инженер умер во сне, так и не поняв, что произошло. В их с капитаном случае о такой смерти можно было только мечтать.

— Ну почему мы? — вновь запричитал окончательно павший духом капитан. — Почему это случилось именно с нами?

Его блуждающий, отчасти обезумевший взгляд метался по низкому своду единственного отсека шлюпки.

— Почему компьютер не выполнил манёвр отклонения, а вынес нас в поток? — сыпал Корвел вопросами, адресованными непонятно кому. — Почему вместо запланированных суток прыжка мы пробыли в межпространстве больше недели, когда топлива в буксире было всего на двое суток?

Этот необъяснимый факт волновал и Айну, только в отличие от капитана она не стала зацикливаться на неразрешимых вопросах.

— Господи! — воскликнул капитан. Он вскочил с разложенного кресла и воздел руки. — За что? За что ты обрёк нас на смерть, закинув в неизведанное пространство?

Он вновь рухнул на койку и, громко всхлипнув, простонал:

— Как же нас найдут, если мы и сами не знаем, где оказались?

Присев рядом, Айна провела ладонью по его взлохмаченной голове.

— Всё будет хорошо, — принялась она успокаивать рыдающего мужчину, — еды у нас хватит ещё на месяц, а там, может, что-нибудь изменится.

По щекам девушки катились слёзы. Она не верила собственным словам, но, пытаясь предотвратить очередную истерику капитана, старалась изо всех сил. Когда-то любимый мужчина, всегда казавшийся сильным и уверенным, в критической ситуации оказался совсем не таким, и это угнетало ее не меньше остального.

— Не плачь, мой хороший, всё будет в порядке.

— Правда?

Робкая надежда в голосе капитана заставила Айну скривиться в презрительной гримасе. Она и сама была бы не прочь выплакаться в сильное плечо, но такой возможности судьба ей, увы, не предоставила.

— Конечно, — выдохнула она сквозь душившие слёзы.

Корвел, как обычно, затих, и вскоре девушка услышала ровное сопение. Пристроившись в соседнем кресле, Айна беззвучно разрыдалась в подушку, но вскоре тоже забылась тревожным сном.

Проснулись они от сильной тряски. По корпусу что-то проскрежетало, и шлюпку с ощутимым ускорением потянуло в сторону.

Боясь до конца поверить в спасение, Айна выглянула в иллюминатор и по изменившемуся движению звёзд окончательно убедилась, что их действительно нашли. В порыве радости девушка подлетела к консоли управления и, пробежав пальцами по клавишам, отправила команду на внешние камеры. Вспомнив, что они не работают, плюхнулась на койку и рассмеялась сама над собой. Затем, решив расцеловать первого, кто к ним заглянет, Айна подошла к входному люку и стала с нетерпением ждать появления спасителей.

Полёт оказался недолгим. По борту опять проскрежетало, в иллюминаторе мелькнул свет, и шлюпку втянули в трюм корабля-спасателя. Подскочив к иллюминатору, Айна с огорчением увидела лишь слой инея, покрывшего бронестекло. В несколько прыжков она вновь оказалась у люка. Рядом встал капитан. Оба знали, что обнаруженные в космосе средствами спасения объекты, согласно уставу, открываются только снаружи, поэтому терпеливо ждали, не хватаясь за рычаги.

— Айна, — в голосе Корвела слышались смущенные нотки, — понимаешь, я думал, что всё, конец, поэтому… — Он посмотрел ей в глаза, но тут же стыдливо отвёл их в сторону. — Я хочу попросить…

— Не надо меня просить, — холодно перебила она, — не бойся, я никому ничего не скажу.

Не желая смотреть в красивое, но ставшее за эти дни неприятным лицо, она сделала вид, что с интересом разглядывает спартанский интерьер шлюпки. Нечленораздельный возглас капитана заставил ее снова повернуться к люку. И тут девушка с трудом поверила собственным глазам.

По периметру овального переходного люка расходились круги, как от брошенного в воду камня. Колебания набирали силу, выгибая ставший будто резиновым люк то внутрь, то наружу. Через несколько секунд бронированный люк полуметровой толщины, не выдержав нагрузки, обвалился на палубу, рассыпавшись на мелкие осколки. В образовавшемся проёме Айна успела рассмотреть чужеродные контуры, освещённые призрачно-синим светом. В следующий миг в шлюпку заскочило нечто.

Узкое вытянутое тело резало взор ломаными, непривычными взгляду линиями. Из отливающего металлом туловища несимметрично торчали семь гибких конечностей. Вскочившее в шлюпку существо упёрлось в пол и потолок внезапно удлинившимися конечностями и замерло.

По характерному звуку, сопровождавшему движения гостя, Айна поняла, что перед ними чужеродный искусственный механизм. Мелькнула мысль, что первый контакт, о котором так грезят капитаны дальнего поиска, состоится прямо сейчас, и при весьма необычных обстоятельствах.

Застывшая в проёме люка машина, взвизгнув приводами, слегка изменила положение корпуса. Затем, со свистом вспоров воздух телескопической конечностью, нанесла мощнейший удар. Тело капитана, пачкая кровью палубу, тряпкой перелетело пространство шлюпки и врезалось в консоль управления.

Глядя на перерубленный труп капитана, ошеломлённая девушка, не в силах поверить в происходящее, нервно затрясла головой. Сердце ее наполнилось ужасом. Айне стоило огромного труда набраться храбрости и повернуть голову к машине, но убийцы на прежнем месте не оказалось.

За ее спиной послышался гул приводов, и по талии заскользила гибкая конечность. Змеёй обвив девушку, машина оторвала её от палубы и понесла онемевшую от страха пленницу в чрево чужого корабля.

Глава 3

Стайка шестилетних сорванцов, позабыв обо всём на свете, резвилась на поляне центрального парка. Пёстро одетые дети, не обращая внимания на улыбки и смех прохожих, забавно кувыркались в траве, играя в весёлую игру. Когда кураж достиг апогея, женщина, зорко следившая за детьми, поднялась со скамейки.

— Де-ти-шки, — разнёсся по округе её приятный голос, — все бежим ко мне. Кто у нас самый быстрый?

Позабыв об игре, выпускная группа детского сада наперегонки помчалась к обожаемой воспитательнице.

— Молодцы, молодцы, — похвалила детей женщина, — садимся в кружок, прямо на травку, вот так, умницы вы мои.

Дождавшись, когда непоседливая стайка усядется напротив скамейки, воспитательница Диана Блэймер приступила к плановому занятию.

— Детки, кто мне скажет, где мы сейчас находимся?

— В парке, в парке, — закричали дети.

— А где находится парк?

— На Лайлоне, столице Новой Республики.

Женщина удовлетворенно кивнула:

— А теперь, ребятки, прежде чем мы отправимся на спутник нашей планеты и посетим древний корабль предков, я расскажу вам историю становления нашей Республики. Всё началось тринадцать тысяч лет назад. Звезда по имени Алаага, вокруг которой когда-то вращалась прародина человечества — планета по имени Валейга, состарилась и начала быстро остывать. В цветущий мир наших прародителей всего за несколько лет пришла вечная зима, которая год от года становилась всё злее. Начался голод, и порой казалось, что нет ни малейшей надежды на спасение, но наши предки решили иначе. Желая во что бы то ни стало сохранить человечество как вид, оставшееся население Валейги пустило последние ресурсы на разработку и постройку огромных межзвёздных кораблей. Спустя долгие десять лет строительство семи кораблей было завершено. Возможность покинуть замерзающую планету и спасти свою жизнь получили далеко не все. На поиски нового дома отправились лучшие представители нашего вида. Точно известно, что два корабля погибли сразу после старта, а остальные были слишком тихоходны и за двести лет поиска пригодного для жизни мира потеряли друг друга. В конце концов, один из кораблей вышел к планете, на которой мы с вами сейчас и находимся.

Женщина обвела взглядом питомцев и, убедившись, что дети внимают ее словам, продолжила рассказ:

— О начальном этапе жизни переселенцев на вновь обретённой родине никто ничего не знает. Известно лишь, что по каким-то причинам произошёл упадок, и общество переселенцев деградировало в дикие, не связанные друг с другом племена. Люди полностью утратили старые технологии, и нашей цивилизации пришлось начинать свой путь с дубины и каменного топора. Через двенадцать с половиной тысяч лет представители нового человечества впервые вышли за пределы атмосферы Лайлоны. Ещё через сотню лет исследовательская экспедиция наткнулась на корабль переселенцев, законсервированный в недрах спутника Лайлоны. Через десять лет с момента находки, помимо истории нашего происхождения, мы обладали всеми достижениями предков. Пользуясь их наработками, наши учёные открыли секрет межпространственного перехода, позволивший отважным косморазведчикам обнаружить шестнадцать пригодных для жизни систем.

При следующих словах в тоне воспитательницы появились скорбные нотки:

— Сто семьдесят лет назад произошла встреча с потомками другого корабля переселенцев. Их история очень походила на нашу. К моменту первой встречи они успели заселить двенадцать систем, и на появление наших кораблей отреагировали весьма недружелюбно. В итоге разразилась тридцатилетняя война, результатом которой стало слияние двух потерявшихся народов и возникновение единой республики, раскинувшейся на многие световые годы и объединившей в себе двадцать восемь населённых систем, которые вот уже сто сорок лет живут в согласии.

Внимание детей привлёк басовитый гул. Стая птиц метнулась в сторону, когда растущая в небе точка, превратившись в пузатый внутрисистемный челнок, приземлилась на расположенной в центре парка посадочной площадке.

— Вот и наш челнок, — сказала Диана, поднимаясь со скамейки. Дети вскочили следом.

— Не торопитесь, ребятки, корабль предков никуда от вас не улетит.

Через сорок минут детский гомон, сопровождавший весь полёт до спутника, наконец-то утих. В салоне челнока повисла тишина. Малолетние пассажиры все как один уткнулись в бортовые иллюминаторы, восхищённо рассматривая огромный корабль, навеки застывший на поверхности спутника.

Безучастной к внушительному зрелищу осталась только Диана. Схватившись рукой за вдруг защемившее сердце, вмиг побледневшая женщина ловила ртом воздух. Вместе с дурнотой пришли мысли о сыне. Она часто думала о своём мальчике, но сегодня мысли об Алексе пришли вместе с тяжёлым ощущением беды. «Что-то случилось, — непрестанно билось в голове. — С ним что-то случилось».

Материнское чутьё не обмануло. В то самое время, когда челнок опускал Диану с непоседливым выводком на площадку мемориального комплекса, её сын, двадцатисемилетний лейтенант космической пехоты Алекс Блэймер, служивший на одном из окраинных миров по имени Гарда, лихорадочно соображал, что же делать дальше.

Неподвижно стоя на плоской крыше трёхэтажного административного блока, Алекс осторожно, потихоньку наконец-то распрямил затёкшую спину. Элементарное, едва заметное движение, на которое всегда требовался один-единственный миг, сегодня отняло почти четыре часа. Окаменевшие мышцы гудели, но это можно было терпеть. Нестерпимой пыткой являлась пятидесятиградусная жара, испускаемая застывшим над головой светилом.

Пехотный камуфляж пропитался потом. Кожа невыносимо зудела, пробуждая неистовый соблазн скинуть форму и чесаться до бесконечности. Вокруг безобразно распухшей головы роилась туча свирепых кровососов, но поднять руку и отмахнуться от причиняющих мучения тварей было равносильно самоубийству. Алекс крепко усвоил — первое же мало-мальски приметное движение станет последним в его жизни.

— Да пошло оно всё, — долетело снизу.

Не смея повернуть голову, Алекс заскользил взглядом по ряду одинаковых приземистых зданий на другой стороне улицы. На пороге пищеблока застыл один из пилотов корабля дальнего поиска, сутки назад совершившего аварийную посадку на местном космодроме. Чёрная форма, так щёгольски сидевшая на пилоте, под жаркими лучами превратилась в истинное наказание. На раскрасневшемся лице незнакомца застыла мука.

— Всё, больше не могу, — простонал он и, отмахнувшись от мошкары, рухнул на колени.

Полупрозрачная субстанция, величиной с кулак взрослого человека, до поры неподвижно висевшая рядом с жертвой, метнулась к пилоту. Среагировав на движение, запрятанное в энергетическую оболочку нечто буквально впиталось в грудь обессилевшего человека. Прежде чем тело пилота, словно мыльный пузырь, разлетелось кровавыми ошмётками, Алекс заметил выражение оглушительной боли, мелькнувшее в глазах бедолаги.

Кошмар начался с известия о выходе из строя передатчика дальней связи, висевшего на орбите Гарды. Такое случалось и раньше, поэтому расквартированный на планете гарнизон, утратив мгновенную связь с центром, не стал бить тревогу. Все знали, что спустя несколько дней передатчик будет восстановлен. К всеобщему удивлению, вместо одинокого транспорта с бригадой ремонтников на радаре появились десятки разнокалиберных меток.

Спустя сутки тридцать семь кораблей вошли в зону действия систем орбитальных спутников. Анализ данных поверг командование гарнизона в трепет. К планете приближалось соединение кораблей, не имеющее с флотом Новой Республики абсолютно ничего общего.

По иронии судьбы неведомые корабли прибыли к планете, совершенно не подходившей для торжественного приёма. Тяжёлый климат и ядовитые флора и фауна поставили крест на планах колонизации. Население Гарды насчитывало всего четыреста человек, из которых сотня являлась бойцами космической пехоты, а остальные — приговорёнными к пожизненному труду заключёнными, согнанными для работ в шахтах по добыче редкого минерала, используемого в производстве корабельного топлива. Поверхность планеты состояла из двух разделённых океаном континентов, где можно было найти лишь горные гряды да покрытые чахлой растительностью долины. Изобилие свирепых хищников делало Гарду идеальным местом для содержания узников.

Причины, по которым пришельцы появились в этой забытой богом системе, были непонятны. Положение усугубляло отсутствие связи с центром, и напуганные офицеры лихорадочно соображали, как действовать дальше.

Между тем неведомые корабли, сбросив скорость, зависли над континентом. Спустя час, исчерпав все возможности связи и не дождавшись реакции от висевших над головой гостей, опешивший от нежданного сюрприза командир гарнизона отправил Алекса с отделением пехотинцев на плоскую крышу административного блока с приказом разложить сигнально-световую сеть.

Приказ исполнили за считанные минуты. Алекс приказал отделению возвращаться, а сам склонился над распределительным щитом, подключая питание. Воткнуть штекер он так и не успел, его внимание привлекли удивлённые возгласы подчинённых. Позже Алекс так и не смог вспомнить, что побудило его не делать резких движений.

Из бескрайней синевы неба сыпался дождь из сотен полупрозрачных, меняющих очертания сгустков. Энергетические сгустки, реагирующие, как вскоре выяснилось, на движение человеческого тела, накрыли весь периметр горнодобывающего комплекса. В то время как часть свалившегося с орбиты непонятно чего зависла в полуметре над крышей, бойцы взвода с удивлением наблюдали, как полсотни чужеродных сгустков, не оставив никакого следа на покрытии крыши, прошли сквозь неё и проникли во внутренние помещения блока.

Первым погиб Яссон. Долговязый сержант не придумал ничего лучшего, чем пнуть повисшее рядом нечто. Пехотный ботинок, описав дугу, врезался в сгусток, но вместо того чтобы отскочить в сторону, неведомая субстанция мгновенно впиталась в голень сержанта. Худощавое лицо Яссона вытянулось, с губ сорвался нечленораздельный возглас. В следующую секунду ноги сержанта с сухим хлопком разлетелись веером кровавых брызг. Отброшенное взрывом тело забилось в конвульсиях. Жуткая картина на минуту вогнала Алекса в ступор, и это спасло ему жизнь. К Яссону метнулись бойцы, но намерение помочь товарищу приговорило их к смерти. Через пятнадцать секунд Алекс Блэймер стоял на крыше, забрызганной кровью и заваленной останками человеческих тел, в компании с неподвижно висящей неподалёку миной.

Посёлок наполнился хлопками взрывов и истошными воплями обречённых. Кто-то пытался бежать, кто-то стрелять, но всё было тщетно. К полудню, спустя долгие четыре часа с начала орбитальной бомбардировки, Алекс слышал в наушнике лишь мёртвый шорох, а человек, бывший всё это время неподалёку, вот уже десять минут остывал на ступенях пищеблока.

Алекс с тоской подумал, что дотянуть до вечера сил не хватит. Смирившись с судьбой, он отмерил себе два часа, по истечении которых решил положить конец собственным мучениям. Тяжёлое, но бесповоротно принятое решение принесло облегчение. Отчаяние и страх, к его немалому удивлению, утратили остроту, в голову полезли мысли иного рода. Впервые с момента атаки он задался вопросом — а кто же, собственно, висит на орбите? Он точно знал, что корабли дальнего поиска исследовали не одну сотню звёздных систем, но так и не обнаружили даже намёка на чужую цивилизацию. А тут появляется огромная эскадра и с ходу истребляет целое поселение. Почему и за что?

Безответные вопросы возникали один за другим до тех пор, пока взгляд не наткнулся на останки пилота. Алекс вдруг припомнил, что все двенадцать человек малочисленного экипажа поисковика вели себя как-то неестественно.

То, что корабль такого класса вообще приземлился в этом захолустье, стало из ряда вон выходящим событием. Посадку объяснили неполадками систем управления, что подтвердили ремонтники местного дока, а вот необычная молчаливость экипажа, прожившего месяцы поисков в полной изоляции, странной показалась только сейчас. В голове прокатилась волна мыслей о мелких нестыковках в их поведении, но тщательно все обдумать и понять, есть ли связь между появлением поисковика и пришествием чужаков, Алекс не успел.

В звон круживших вокруг головы насекомых вплёлся посторонний звук. Едва уловимый, появился и тут же пропал металлический скрежет. Вскоре звук повторился, и Алекс безошибочно определил его принадлежность. Зубодробительный лязг нарастал, и в сердце капитана шевельнулась надежда.

Картовер. Металлический монстр, предназначенный для прокладки первичных тоннелей в горной породе, ухая силовой установкой и уродуя дорожное покрытие многотонными катками, медленно приближался к административному блоку. Судя по всему, толстый бронированный корпус машины не привлекал к себе внимания вездесущих сгустков.

Алекс обрадовался вытащенной из лабиринта забоя машине, как ребёнок. Он почему-то не подумал о том, что над головой по-прежнему висят чужие корабли, а медлительный картовер является прекрасной мишенью. Душу переполняла радость от того, что на планете остались люди, и он не одинок.

Крыша под ногами вздрогнула и мелко завибрировала. Эйфорию сняло как рукой. Он вдруг понял, что ширины улицы для прохода гигантской машины никак не хватит, а это означало, что огромный диск вертикально расположенного на носу бура, быстро вращаясь, перемалывает стены зданий и с помощью ленты транспортёра втягивает обломки в недра камнедробильной камеры.

Через несколько минут здание по соседству с административным блоком с грохотом осыпалось под широкие катки картовера. Надежды померкли. Алекс вслушался в наступившую тишину, его воображение мигом нарисовало, как, покончив с соседним строением, прожорливый монстр преодолевает считанные метры, разделяющие здания.

От касания бура административный блок встряхнуло до основания. Зажмурившись, Алекс взмахнул руками, надеясь, что оружие неведомых пришельцев прикончит его более безболезненно, чем родная машина. Висящий неподалёку сгусток среагировал на движение, но в этот момент крыша ушла из-под ног, и Алекс, кувыркаясь среди обломков, полетел вниз.

От сильнейшего удара сознание помутилось, но резкая боль в правой голени быстро привела парня в чувство. Ушибленная голова отказывалась работать, но тем не менее Алекс почувствовал, как идущая вслед за буром транспортёрная лента затягивает его в чрево машины. По ушам ударил близкий грохот дробильной камеры. Алекс попытался спрыгнуть с транспортёра, но торчащий из голени кусок арматуры зацепился за обломки. Взрыв боли отправил лейтенанта в пучину беспамятства.

Транспортёр продолжал работать, и хрупкое человеческое тело быстро очутилось перед мощными зазубренными валами, перемалывающими останки строения. Если бы Алекс был в сознании и мог всё видеть, то произошедшее дальше сильно бы его удивило. Стоило его голове приблизиться к заострённым зубьям, как неведомая сила вырвала многотонный вал из пазов и, словно пушинку, откинула в сторону, заклинив им агрегаты дробилки. Компьютер картовера произвёл аварийную остановку дробильной камеры.

— Фу-у-у-у-у, — утерев выступившую на лбу испарину, протяжно выдохнул нескладный долговязый парень, сидевший на самом краешке водительского кресла. — Кажется, вырвались.

Он обернулся, вопросительно посмотрев на восседающего в соседнем кресле спутника:

— Что дальше, Крол?

Крепко сбитый мужчина, одетый в такой же серый тюремный комбинезон, что и водитель картовера, поднял тёмные глаза.

— Сюда, — ткнул он пальцем в обзорный экран.

Оставив разгромленное поселение позади, картовер медленно выполз на залитое пенобетоном поле космодрома. В углу экрана проступили сглаженные контуры корабля дальнего поиска, одиноко стоявшего на дальнем конце взлётного поля.

— Ты с ума сошёл, — подскочил водитель. — Я слушал переговоры офицеров. На орбите висит эскадра, и надеяться, что кораблю позволят взлететь, может только идиот.

У видев, как на широком лице Крола удивлённо приподнялась бровь, водитель резко осёкся и понуро опустил глаза.

— Ты можешь сойти, Цалан.

Не услышав в тоне Крола и намёка на шутку, Цалан вернулся к джойстикам управления. Время от времени он угрюмо поглядывал на громаду красавца корабля, стоявшего с приветливо опущенным грузовым подъёмником. В глазах Цалана сквозило несогласие, но букашка картовера упрямо ползла в сторону поисковика.

— Что это значит? — нарушил затянувшуюся тишину Крол, ткнув пальцем в красный индикатор, мигавший на контрольной панели.

— Неполадки в дробильной камере.

Цалан пробежал пальцами по кнопкам, выведя на экран изображение с камеры, находящейся внутри дробилки. В кабине картовера раздался удивлённый возглас.

Невнятное, идущее откуда-то издалека бормотание постепенно переросло в едва различимый шёпот и наконец оформилось в чёткие фразы. Начав различать отдельные слова, Алекс понял, что сознание окончательно к нему вернулось.

— Откуда ты знаешь, как им управлять? — долетел до слуха неприятный дребезжащий голос.

— Когда-то я был штурманом на эсминце.

— Это не эсминец.

— Не бойся, Цалан, поисковик спроектирован так, что с ним легко управится даже один человек, надо всего лишь знать порядок действий.

— И ты его знаешь? — недоверчиво поинтересовался обладатель дребезжащего голоса.

— Нет, но я разберусь.

Невольно подслушав разговор, Алекс понял, что лежит на полу рубки управления корабля дальнего поиска. Как именно он здесь оказался, его сейчас не волновало, беспокоили лишь связанные за спиной руки и сильная резь в глазах при каждой попытке их открыть.

— Смотри-ка, ожил.

Послышались приближающиеся шаги, и его грубо перевернули на спину. Раненая нога взорвалась болью, и сквозь плотно сжатые губы Алекса вырвался стон.

— Бедненький, — послышался совсем не сочувствующий голос, — ножка болит, глазки пылью запорошило.

В лицо ударила струя воды.

— Открывай глаза, лейтенант, будем знакомиться.

Проморгавшись, Алекс увидел двоих стоявших над ним заключённых, один из которых держал в руках распечатанный контейнер с жидкостью.

Осмотревшись, он утвердился в своей догадке. Алекс находился в просторной рубке управления. Стоявшие полукругом кресла членов экипажа пустовали, однако весёлое перемигивание огней на консолях говорило о том, что главный компьютер готовит корабль к старту.

— Вы что, собрались взлетать? — прохрипел он, с трудом шевеля распухшими губами.

— Если ты ещё не понял, — плотно сбитый заключённый присел на корточки и вперил в Алекса холодный немигающий взгляд, — то я тебе объясню. Ты сейчас не всесильный лейтенант космической пехоты, а кусок искалеченного мяса, жизнь которого, — Крол выставил на обозрение лопатообразные ладони, увенчанные короткими толстыми пальцами, — вот в этих самых руках. Поэтому вопросы задаю я, а ты на них правдиво отвечаешь.

Встретив упрямый взгляд Алекса, Крол криво усмехнулся:

— Вижу, ты меня понял. Вопрос первый — кто атаковал поселение?

— Не знаю.

Несколько секунд Крол молча смотрел на пленника, затем вскочил и, коротко размахнувшись, ударил ногой по раненой голени.

— Не искушай судьбу, парень, — вмешался второй, — скажи ему, что он хочет, и всё закончится.

Алекс ничего не слышал. Дикая боль затуманила голову и вновь лишила его сознания.

Придя в себя в очередной раз, по мелкой вибрации палубы он определил, что корабль уже взлетел.

— Удалось, удалось, Крол, — по рубке катился восторженный рёв долговязого Цалана, — не то, чтобы гнаться, они на нас даже внимания не обратили.

— Ты заметил, что их корабль садился на северный континент?

Голос Крола показался Алексу крайне задумчивым.

— Заметил. А нам-то что?

— Разгромить поселение на южном континенте и приземлиться на северном. Как-то всё это странно.

— Почему?

Слишком озабоченный собственным спасением Цалан не мог понять, куда клонит его подельник.

— Потому что нет смысла уничтожать тех, кто и так не смог бы помешать.

Система оповещения сообщила о начале разгона и велела экипажу занять места согласно штатному расписанию.

— Что с лейтенантом делать будем?

— Пусть пока живёт, я с ним не закончил.

— Куда его, в медицинский блок?

— Зачем? — искренне удивился Крол. — Я его не лечить собрался, а задать пару вопросов. Сажаем в кресло.

Алекс скрипел зубами, пока его израненное тело освобождали от пут и бесцеремонно втискивали в кресло одного из членов экипажа. Кресло мгновенно активировалось, укутав Алекса пластами ткани. Закончив трансформацию, скафандр мигом определил состояние подопечного и задействовал аптечку. Впервые за весь день Алекс почувствовал себя хорошо.

Разогнавшись, корабль окутался сиянием и исчез в яркой вспышке межпространственного перехода. Спасшиеся на корабле люди ещё не знали, что системы управления по-прежнему неисправны, и вместо введенных Кролом координат поисковик отправился по недавно пройденному им маршруту, состоящему из семнадцати дальних переходов.

Глава 4

Как только беспилотный зонд вывалился из межпространственного перехода, автоматически включились системы слежения. Зонд вышел к Гарде с максимальным приближением, и в поле зрения объективов мгновенно попали ломаные контуры чужих кораблей, патрулирующих пространство.

«Вышел в заданной точке. Приступаю к работе».

Голос оператора, управляющего беспилотником посредством комплекса дальней связи, заранее сброшенного в систему, звучал глухо. Тройка чужих кораблей, мгновенно отреагировав на появление «гостя», сменила курс и устремилась наперерез зонду.

«Зонд обнаружен, активирую скрытный режим».

В голосе оператора звенело напряжение.

Скрытный режим — электромагнитное поле, укрывающее объект от систем обнаружения, — впервые испытывался в боевых условиях. За основу взяли эффект сдерживающего поля, и это было единственным минусом проекта. Невидимый кокон, так же как и сдерживающее материю поле, полностью поглощало как внутренние, так и внешние сигналы. Перейдя в скрытный режим, зонд вышел из-под контроля оператора, в дальнейшем руководствуясь лишь собственными пассивными системами.

Теперь картинка транслировалась с комплекса дальней связи. Он висел на значительном удалении от планеты, поэтому вся видимость сократилась до красных меток, ползущих на тактическом дисплее.

«Прошёл мимо патруля. Реакции нет, — комментировал продвижение зонда оператор. — Скрытный режим работает, их системы его не видят».

Обойдя патрульные корабли, зонд вышел на низкую орбиту и, пролетая над южным континентом, деактивировал скрытный режим. Одновременно с отключением поля включились системы слежения. За время, что потребовалось для совершения витка вокруг планеты, зонд собрал и отправил по назначению огромное количество информации.

«Пакет получен».

Выполнив задачу, зонд, сворачивая системы слежения и вновь готовясь окутаться невидимым полем, рванул прочь от планеты, но уйти ему не дали. Комплекс дальней связи, работавший в тандеме с зондом, пережил его на несколько секунд.

Голографическая проекция, показав гибель зонда, потускнела и отключилась. Под потолком вспыхнули панели освещения.

В кабинете президента повисло тягостное молчание. Совещание началось с просмотра фильма, доставленного разведуправлением. По его окончании заседавшие в кабинете мужчины долго переваривали полученную информацию.

В народе их прозвали «великолепной шестёркой», и собравшиеся в кабинете люди по праву заслужили столь высокое прозвище. Придя к власти, они объявили первостепенной задачей повышение уровня жизни, и неукоснительно выполняли взятые обязательства. Их мудрое управление вкупе с железной рукой за несколько лет поставило шатавшуюся экономику на ноги и повернуло её лицом к гражданину.

Жёстко контролируя деятельность планетарных правительств, они калёным железом вбили в головы аппарата, управляющего на местах, что на первом плане стоят интересы общества, а личное благополучие в ущерб этим интересам сродни измене. С властных структур осыпалась шелуха, и это дало быстрые результаты. За годы правления эти люди превратили Новую Республику в мощную индустриальную империю с высочайшим уровнем жизни. Ощущая на себе результаты такой работы, народ искренне уважал своих правителей.

Известие об атаке застало их в разных мирах Республики. На сбор ушло несколько недель, но за это время были отданы сотни распоряжений. Чётко отлаженный механизм управления начал перевод экономики Республики на военные рельсы.

Президент республики, пятидесятилетний Гард Скове, обвёл собравшихся тяжёлым взглядом. Красные глаза и усталость на изборожденном морщинами лице говорили о бессонных ночах, однако голос президента не утратил былой твёрдости.

— В первую очередь я хочу знать, как всё это началось. Адмирал Двински, прошу вас.

Из-за стола поднялся худощавый, совершенно седой старик, затянутый в чёрную форму военно-космического флота.

— Шестнадцать дней назад центр обслуживания систем связи получил сигнал о неполадках в работе комплекса дальней связи в системе А108. В систему отправилась команда техников. По прошествии отведённого времени комплекс в строй так и не вступил, а команда бесследно исчезла. — Командующий Военно-космическим флотом Республики прокашлялся и продолжил: — Дальше информация поступила в штаб флота, и дежурный офицер направил в сектор два патрульных катера. Выйдя из перехода, катера были атакованы, обратно вернулся только один.

— Скажите, адмирал, — перебил командующего министр промышленности, — а вы пытались войти с ними в контакт?

— Неоднократно. В сектор с небольшими интервалами направлялись семь зондов, ответом было лишь планомерное уничтожение нашего оборудования.

— Получается, что неизвестная раса без каких-либо требований вторглась в наше пространство и сбивает наши зонды?

— Нет, уважаемый Элиот. Получается, что неизвестная раса без каких-либо требований вторглась в наше пространство и истребляет наших граждан.

— Да, конечно, — потупил взор министр. — Продолжайте адмирал.

— Спасибо. Благодаря удачному полёту зонда, запись систем которого была продемонстрирована, мы знаем о положении дел на планете. Сотня наших военнослужащих и триста заключенных убиты. Шестнадцать суток назад нам объявили войну.

— Кто?

— На этот вопрос ответа пока нет, но утром я получил доклад специалистов, изучающих полученную зондом информацию. Они едины во мнении, что мы встретили расу с достаточно высоким технологическим уровнем.

— В этом никто не сомневается, — перебил адмирала министр сельского хозяйства Суарий Кошев. — Вопрос в том, в состоянии ли вооружённые силы республики эффективно противостоять агрессору?

— Пока дело не дошло до прямых столкновений, ответа на ваш вопрос нет.

— Плохо, что нет, — вмешался президент. — Попрошу доложить о принятых мерах. В первую очередь о готовности к вторжению противника в населённые миры Республики.

— Наш флот насчитывает около шестисот боевых кораблей. На случай массированного вторжения создан оперативный резерв, состоящий из трёхсот единиц.

Адмирал включил проекцию, и над столом появилась карта звездного неба.

— Входящие в резерв соединения под командованием генерала Масторда передислоцированы в двести шестой сектор.

Лазерная указка в руках адмирала выделила квадрат дислокации.

— Как видите, это наиболее подходящая система для дислокации резерва, поскольку путь отсюда к любой подвергшейся нападению системе займёт минимум времени. Таким образом, резервный флот в течение двух, максимум пяти суток способен отреагировать на угрозу в любой точке Республики. Остальные соединения равномерно распределены между населёнными системами. Схема не является панацеей, но при таком количестве имеющихся у нас кораблей лучшего не придумать.

— А что нам мешает собрать флот в кулак и ударить самим? — спросил командующий сухопутными войсками республики генерал Семён Роялд, невысокий худощавый мужчина с блеклым незапоминающимся лицом.

— Ничего. План подобной операции разработан, но её проведение я считаю преждевременным.

— Почему?

— Это риск. Подставлять весь наш флот, не выяснив возможности противника, глупо. Поэтому к Гарде пойдёт штатное соединение и, навязав бой, вынудит агрессора задействовать стрелковые системы. Исходя из этого, будем строить дальнейшие планы.

— Сколько уйдёт времени на подготовку? — поинтересовался президент.

— Соединение готово. Мне нужен только приказ.

— Каков план операции?

— В первую очередь мы отправим зонды и определим местоположение кораблей противника. На первом этапе системами управления огнём командует автоматика. Вы знаете, что с момента выхода корабля до возврата сознания экипажа проходит семь секунд. В условиях боя это уйма времени. В системе нет дружественных объектов, поэтому я считаю возможным снять все ограничения и начать атаку в момент выхода. В противном случае мы рискуем угробить группу, не добившись поставленных целей.

Гард Скове кивнул и перевёл взгляд на министра промышленности Элиота Варна.

— Семьдесят процентов производственных мощностей в стадии перехода на выпуск военной продукции, — начал доклад министр. — Организованы посменные рабочие вахты. В течение двух-трёх месяцев производство выйдет на полную мощность. Все наши миры готовы к автономной обороне и длительной осаде. Кораблестроительные верфи переведены под юрисдикцию планетарных правительств, в течение полугода ВКФ получит две тысячи боевых кораблей и сотню авианосцев. Также налаживается массовый выпуск последних разработок сухопутных вооружений. По моему министерству пока всё, — Элиот оторвал взгляд от электронного планшета и поднял глаза на президента. — Если есть вопросы, готов ответить.

— Нет, — ответил президент и дал слово командующему сухопутными войсками республики.

Описав состояние подконтрольных соединений, генерал Семён Роялд закончил на оптимистической ноте.

— За последние дни в армию вступило семьдесят миллионов человек, — докладывал он. — Желающих много больше, но я, не желая перегружать тыловые службы, временно приостановил набор добровольцев. Кроме того, создаются дополнительные центры для подготовки сухопутных офицеров, экипажей кораблей и пилотов истребительной авиации. Во всех мирах расконсервированы и полностью укомплектованы резервистами тысячи стационарных комплексов ПКО. Из прошлой войны сделаны правильные выводы. Пришло время, и мы оказались готовы.

— Хорошо, — кивнул президент и перевел взгляд на самого старшего члена правительства. — Снайк, ты сделал то, о чём я просил?

Министр по связям с общественностью Снайк Вишнёв подобрался и открыл старомодную папку, в которой лежали мелко исписанные листы обыкновенной бумаги. Этот семидесятилетний старик пользовался особым уважением и авторитетомсреди членов правительства.

— Не переживай, Гард, всё в порядке. Наши СМИ, как всегда, на высоте. Население в курсе происходящего. Сначала немного растерялись, но положение удалось исправить. Люди сплотились и готовы ко всем превратностям военных будней.

— Что ты обо всём этом думаешь?

— В первую очередь я думаю, что тебе пора обратиться к населению. Люди делают все, что мы от них требуем, и недовольных возгласов пока нет. Но народ встревожен и ждёт более чётких пояснений от лидера.

— Речь готова, завтра утром я выступлю с обращением.

— Ну а на вопрос отвечу так. У меня сложилось ощущение, что Гарда — не случайная цель. Либо они что-то ищут в недрах планеты, либо нас пытаются втянуть в игру, смысл которой пока не ясен.

— И откуда такие измышления? — поинтересовался президент.

— По дороге сюда я встретился с руководителем центрального аналитического отдела. Наши умники поковырялись в ситуации и пришли к довольно неожиданным выводам. — Снайк замолчал и с непринуждённым видом стал перекладывать листки в своей папке. — Я пригласил его сюда, он ждёт в приёмной.

В свои тридцать пять лет Уил Ганева занимал очень высокий и ответственный пост. Любая мало-мальски важная информация проходила через его ведомство. Армия и флот, а также правительственные структуры очень тесно сотрудничали с подразделениями Ганевы. Высокий, статный, с умным и красивым лицом, Уил по-мальчишески гордился тем, что за время его руководства ведомство ни разу не ошиблось в прогнозах. Он скромно присел на предложенное кресло и, дождавшись кивка президента, приступил к докладу.

— Мой отдел пришёл к выводу, что это не похоже на крупномасштабное нападение с целью захвата наших территорий. Объясню почему. Для начала рассмотрим полученные противником преимущества от захвата Гарды. Всем известно, что на планете добывается основной компонент топлива для двигателей наших кораблей. Однако таких месторождений в Республике три, плюс к этому создан огромный его запас, и потеря Гарды на действия нашего флота никак не повлияет. Это во-первых. Во-вторых, можно предположить, что противник сам испытывает энергетический голод, и цель рейда — захват ценного месторождения. Но пласт минерала обнаружен только на южном континенте, а неприятель высадился на северном. Самое странное, что противник всё же ведёт разработку планетарных недр. Возле места высадки зонд зафиксировал крупные отвалы изъятой из недр породы. Получается, что минерал им не нужен, чувствительных потерь республика не понесла, а использовать Гарду как плацдарм для дальнейшего вторжения просто глупо. По сути, мы ничего не потеряли, а они утратили эффект внезапности. Полномасштабные войны так не начинают.

— Ваша версия?

— Версий предложено много, однако внимания заслуживают две. Они что-то ищут, и это что-то находится на Гарде. Они не хотят посвящать нас в свои тайны, отсюда и уничтожение комплекса, и нежелание вступать в переговоры. Думаю, чужаки рассчитывают закончить свои дела и покинуть систему раньше ответного удара.

— Вторая версия?

— Они исходят из соображений, которых мы с нашей логикой и мышлением понять не можем.

После недолгих раздумий президент обернулся к адмиралу:

— Твоё мнение, Арон?

— Даже если предположения верны и чужаки действительно вскоре уберутся, то где гарантия, что в следующий раз они не решат искать что-нибудь на Тиусе или, скажем, на Лайлоне? Не забывайте, они знают местоположение наших систем, мы же несколько дней назад даже не подозревали об их существовании. Прецедент создан, убиты наши граждане. Моё мнение — атаковать и готовиться к затяжной войне.

Президент поднялся и медленно прошёлся по кабинету. Сидящие за столом все как один следили за ним взглядом. Все понимали, что только он примет окончательное решение. И от этого решения будет зависеть судьба Республики, а возможно, и будущее человечества.

Президент не спеша вернулся к столу и обвёл собравшихся взглядом.

— Действуем по намеченному плану. Промышленность максимально переориентировать на выпуск вооружений. Средствам массовой информации обстановку не нагнетать, но поддерживать граждан в постоянном тонусе. Адмирал, как только будете готовы, немедленно атакуйте.

Глава 5

— Ну и куда нас занесло? — Крол в бешенстве колотил кулаком по консоли управления. — Кто-нибудь объяснит мне, куда нас затащило это корыто?

На мостике поисковика бушевало безумие. Злобные выкрики и проклятия лились как из рога изобилия. Бывшие заключённые перебрали всех — богов, правителей, тюремный персонал, их бабушек и дедушек, добрались до домашних животных, но это не помогало.

Только-только пришедший в себя после серии затяжных переходов Алекс старался не обращать внимания на бывших заключённых. Полулёжа в кресле второго пилота, он с тоской смотрел на безобразно распухшую голень, заляпанную чёрными сгустками свернувшейся крови. Боль ещё не пришла, но действие введенной аптечкой сыворотки постепенно слабело. Алекс искренне сожалел, что инженеры не додумались встроить в скафандры полноценные комплексы автодоктора.

— Четыре дня, всего четыре дня, и мы должны были быть на Скарнии, — вышагивая по мостику, орал Крол. — Вместо этого почти два месяца переходов, и где мы оказались?

Он обвёл мостик мрачным взглядом и развёл руки в стороны, словно вопрошая у неведомой аудитории.

— Я спрашиваю, где мы оказались?

Заметив, что Алекс открыл глаза, Крол хищно оскалился.

— А ты что тут прохлаждаешься? — рванул к нему заключённый и, выкрикивая ругательства, с ходу впечатал ботинок в кресло Алекса.

Антиперегрузочное кресло даже не шелохнулось, а Крол взвыл от боли в отбитой ступне. Это оказалось последней каплей. Со звериным воем он обрушил на Алекса тяжёлые кулаки. Но этого ему показалось мало. Схватив пленника за шиворот, он выдернул Алекса из кресла и впечатал разбитым лицом в экран монитора.

— Это что?

Изображение величаво плывшей на экране планеты притягивало взгляд. Сквозь белоснежное покрывало облаков проступали синие воды океанов и пёстрые побережья континентов. Один из полюсов венчала белая шапка, придающая планете вид коронованной особы.

— Что это? — повторил вопрос Крол и встряхнул Алекса.

— Планета.

— Вижу, что планета, — прорычал Крол.

Неожиданно успокоившись, он отпустил китель Алекса и плюхнулся в кресло.

— Покажи ему, Цалан.

— Сканируя частоты, мы выудили вот это.

Долговязый преступник пробежал пальцами по кнопкам, и на экране появилось лицо красивой молодой женщины. Камера отыграла назад, и за её спиной показались незнакомые Алексу символы. Мило улыбнувшись, женщина открыла рот, и Алекс охнул. Слова, слетающие с губ телевизионного диктора, не имели с языком Республики ничего общего.

— Кто они? — ошарашенный Алекс на миг забыл о своём положении.

— По орбите этой крошки, — Цалан кивком указал на монитор, — шныряет масса допотопных спутников. Стационарных космических пирсов и флотских патрулей нет и в помине. Они до сих пор не вышли в космос, наше корыто здесь никто не разыщет. Крол, ты понимаешь, что это значит?

— Идеальный мир для идеальных беглецов.

Похоже, до Крола только сейчас начало доходить, что неполадки систем управления сыграли им на руку. Он сообразил, что здесь никто никогда не узнает про их прошлые заслуги, никто не будет их преследовать и пытаться наказать. Всё сложилось как нельзя лучше, и угнанный корабль, оборудованный по последнему слову республиканской техники, даст в этом мире огромное преимущество. Светлея лицом, Крол вскочил на ноги.

Ожидая очередных побоев, Алекс оскалился и сжал кулаки. Но Крол лишь гадко осклабился:

— Не дёргайся, лейтенант. Ты ещё пригодишься. Зачем нам тратить драгоценное время на анализы? Состав местного кислорода мы испытаем на тебе. А если выживешь, в чём я нисколько не сомневаюсь, — он нежно погладил торчащую из кармана рукоять пистолета, — я всё исправлю.

— Выродок, — кривя разбитые губы, прошептал Алекс.

— Цалан, — заорал Крол, — что ты стоишь? Готовь катер, пора явить себя новой родине.

Глава 6

Бронированная «кобра», петляя по извилистой горной дороге, быстро покидала район боевых действий. Чёрные борта идущею без подсветки бронетранспортёра терялись в предрассветном сумраке, движение бронемашины выдавал лишь шум дизеля да лёгкий скрип торсионов.

Внутри на жёстких скамьях десантного отсека сидели трое. Тусклый свет плафона, неровно падая на усталые лица конвоиров и белоснежные бинты, укутавшие голову пленника, невольно навевал дрёму. Стараясь не уснуть под монотонное урчание двигателя, грузинские гвардейцы лениво перекидывались словами, изредка бросая равнодушные взгляды на пленного русского.

— Не пойму, зачем он нужен? — подавляя зевоту, сказал один из гвардейцев, указывая небритым подбородком на привалившегося к борту пленника. — Лицо обгорело, в боку дыра. Прикончили бы по-тихому, и дело с концом.

— Ничего ты, Дани, не понимаешь, — возразил второй, — этот урод — первый взятый живым офицер. Видел, как у того журналюги глаза горели?

Дождавшись утвердительного кивка, гвардеец самодовольно растянул губы в улыбке:

— То-то и оно. Вот доставим ублюдка в штаб, увидишь, сколько писак там соберётся. Перед тобой, Дани, сидит будущая звезда телеэкранов.

— Какой толк от такой звезды? — стоял на своём Дани. — Морда в бинтах, как у мумии, кроме дырок для глаз и показывать нечего. Говорю тебе, надо было его кончать или оставить в ущелье, сам бы сдох.

— Таких оставлять нельзя. Глянь, как он на нас смотрит, того и гляди в глотку вцепится.

Гвардейцы как по команде заглянули в мрачно сверкавшие глаза пленника.

«Чего уставились, мать вашу», — недобро глядя в лица гвардейцам, молча выругался Алексей.

На душе было премерзко. Плен, гибель товарищей, пугающая неизвестность до предела натянули нервы. Покачиваясь на жёстком сиденье, Алексей судорожно сжимал скованные наручниками кулаки, когда машину трясло на ухабах. Вколотые грузинским медиком обезболивающие теряли силу. От тряски обожжённое лицо и простреленный бок начали саднить. Боль росла, и вскоре в монотонный шум двигателя вплёлся сухой скрежет зубов.

Стараясь отвлечься, принялся вспоминать события ночи. На память тут же пришёл сумасшедший стрелок, утверждавший, что три раза стрелял в Алексея, но пули, пробив его навылет, каким-то чудом оставили его в живых.

«Лучше б ты действительно попал», — кривясь от боли, вздохнул Алексей.

Бронетранспортёр тряхнуло особо сильно, с губ сорвался болезненный стон.

— Заткнись, падаль, — дико коверкая слова, прошипел один из конвоиров.

— Да пошёл ты, — с трудом шевеля обожжёнными губами, огрызнулся Алексей.

Удар прикладом отозвался новым взрывом боли и окончательно вывел Алексея из себя. На смену жалости к собственной судьбе пришла злость, затмившая и боль, и все остальные чувства.

«Сука, — клял Алексей гвардейца, — молокосос недоделанный. Попадись ты мне в другое время, я бы из тебя, мразь, ремней нарезал».

В отчаянном порыве он кинулся на гвардейца, стремясь скованными спереди руками дотянуться до ухмыляющейся хари. Удар в шею сшиб ловящего ртом воздух Алексея на дно бронетранспортёра. В лоб упёрся ствол автомата, в уши впилась чужая злая ругань. Отпинав не в меру разошедшегося пленника, гвардейцы демонстративно передёрнули затворы автоматов и вновь уселись на сиденья.

Задыхаясь от бессилия, Алексей лежал на грязном полу, уперевшись затуманенным взором в потолок бронетранспортёра. Злость прошла. Душу заполнили пустота и отчаяние, толкнувшие Алексея на исповедь перед тем, в кого никогда не верил.

«Господи, — впервые за двадцать восемь лет жизни обратился он к Богу, — всю свою жизнь, начиная с детского дома и кончая бесконечной войной на Кавказе, я был не лучшим твоим представителем. Я знаю, что не сделал в жизни ничего, о чём стоило бы говорить, а тем более гордиться, но сейчас уже ничего не изменишь. Твои служители утверждают, что люди должны с честью пройти данные тобой испытания. Мои, наверное, подошли к концу. Не буду скрывать, что никогда по-настоящему в тебя не верил, да что греха таить, не верю и сейчас. Но если ты всё-таки существуешь, слышишь меня и видишь, то прошу тебя Всевышний — помоги, и я обещаю, что больше никогда не усомнюсь в твоём присутствии».

Усмехнувшись глупости собственного порыва, Алексей прикрыл глаза и начал медленно погружаться в растущую с каждой минутой боль.

Что и откуда прилетело, он сначала даже не понял. Свет ослепительной вспышки, ворвавшись сквозь узкие бойницы в бортах бронетранспортёра, развеял полумрак десантного отсека. Словно в замедленной съёмке, Алексей наблюдал, как, пробив борта и сметая всё на своём пути, внутрь бронетранспортёра ворвался град осколков.

Бойца спасло его незавидное положение на заплёванном полу. Смертоносные куски металла прошли выше, буквально нафаршировав собой экипаж «кобры» и злополучных конвоиров. Плафон освещения разлетелся вдребезги, но Алексей успел заметить, как пинавший его гвардеец вскинул руки, пытаясь зажать рваную рану на перебитой шее. Спустя секунду уши заложило от грохота нового разрыва. Взрывная волна, оторвав шеститонную машину от земли, швырнула её на обочину.

Дым ел глаза, лёгкие сотрясались от приступов кашля, но Алексей не торопился покинуть разбитую машину. В тусклом свете начавшегося пожара он лихорадочно шарил по карманам конвульсивно вздрагивающих конвоиров. Когда искомое было найдено и наручники, освободив затёкшие кисти, звякнули об пол, Алексей, прихватив оружие и аптечку гвардейца, вывалился из чадящего бронетранспортёра.

Близился рассвет. Окутанные утренним туманом горы безразлично взирали на пустынную дорогу и чёрные клубы дыма, поднимавшиеся из разбитой машины. Тишину предгорного великолепия нарушали лишь шум горной речки да стихающий гул перевалившего за хребет штурмовика.

Когда объятую пламенем машину тряхнуло разрывами собственного боекомплекта, Алексей был уже далеко. Мощные стимуляторы из захваченной аптечки мутили сознание, но Алексей упорно поднимался по склону, стремясь как можно дальше уйти от разбитого бронетранспортёра.

Взошедшее солнце он встретил на узком карнизе, по которому без остановки пробежал несколько километров. Ориентировался на отголоски гремевшей впереди канонады. Гул артиллерии вскоре стих. Алексей был вынужден признать, что карниз уводит его в сторону, но о возвращении назад не могло быть и речи. За три часа бега стимуляторы выжали из организма последние силы. Вернулась боль, и Алексей снова почувствовал себя с трудом волочившей ноги развалиной.

Лента карниза, огибая отвесный склон горы, круто забирала вправо, но пройти поворот сил уже не хватило. С трудом проковыляв ещё десяток метров, Алексей тяжело опустился на камни.

Открыв глаза, он сразу понял, что умудрился заснуть и проспать почти до вечера. Ругая себя последними словами за бездарно упущенное время, Алексей с трудом поднялся на ноги. Резкий металлический щелчок за поворотом заставил его вновь завалиться за камни.

Медленно таяли минуты, однако из-за каменного выступа так никто и не появился. Боясь потерять сознание и вновь оказаться в плену, Алексей решился. Держа наготове автомат, он подполз к повороту и осторожно высунул голову.

Заметно расширяясь, карниз плавно уходил вниз и заканчивался ровной площадкой. Отвесные стены, окружавшие площадку с трёх сторон, и обрыв с четвёртой ясно говорили, что пути дальше нет, но он даже не обратил на это внимания. Широко открытыми глазами Алексей уставился на летательный аппарат непривычного вида, стоявший в центре площадки.

Тёмный приземистый корпус, приплюснутый к носу и словно срезанный к корме, венчали хвостовые стабилизаторы странной формы. Вместо стоек шасси из корпуса выдавались короткие опоры, раскрошившие в пыль попавшие под них камни. Под широким брюхом аппарата крепились два исписанных незнакомыми символами цилиндра, чем-то напоминающие турбины самолёта. Ни иллюминаторов, ни остекления кабины, ни швов, ни клёпок Алексей не увидел. Он стал вспоминать известные модели самолётов, но лишь убедился, что ничего похожего никогда не встречал.

Отбросив пришедшую в голову фантастическую чепуху, остановился на версии, что перед ним новейший образец авиационной техники.

Справедливо предположив, что противник вряд ли в состоянии такое построить, Алексей воспрял духом.

В нескольких метрах от аппарата он заметил нагромождение камней и по-пластунски сполз под их защиту. Аппарат не подавал признаков жизни, но по мареву вокруг двигателей Алексей определил, что приземлился он совсем недавно. Его так и подмывало подойти к необычному самолёту, стукнуть прикладом в борт и заключить лётчиков в объятия, но осторожность взяла верх над эмоциями.

Долго ждать не пришлось. Задний торец аппарата бесшумно опустился, образовав подобие трапа. По нему на каменистую площадку спустились три человека. Точнее, спустились двое, третьего тащили волоком.

Алексея удивило, что худощавый верзила и коротконогий крепыш, тащившие из недр аппарата окровавленного человека, нацепили на головы подобие кислородных масок, полностью скрывших лица. Одеты оба были в грязно-серые комбинезоны, а их пленник, без сомнения, в лохмотья военного кроя.

Люди в комбинезонах подтащили пленника к краю обрыва и пинками заставили встать на ноги. Глядя на высокого парня, с трудом державшего равновесие из-за покалеченной ноги, Алексей невольно ему посочувствовал. Парня жестоко избили. Чёрные круги вокруг глаз и распухший, сломанный нос говорили о силе побоев. Разбитые, похожие на посиневшие лепёшки губы обильно кровоточили. Рваная форма, испачканная белёсой пылью, заляпанная засохшими пятнами крови и грязи, говорила о тяжести дней, прожитых этим человеком.

Пропиликала трель, похожая на телефонный звонок. Коренастый бросил взгляд на висевший на поясе прибор и стянул с головы кислородную маску. Шумно вздохнув, он обратил бульдожье лицо к пленнику и произнёс несколько фраз на совершенно непонятном языке. Глаза пленника полыхнули презрением, на что здоровяк ответил издевательским смехом. Отсмеявшись, он демонстративно медленно поднял руку.

Зажатое в ладони здоровяка оружие послужило сигналом к действию. Автомат коротко рыкнул, и здоровяк завалился на бок. Долговязый обернулся на звук выстрелов и, водя расширенными от страха глазами по близлежащим камням, стал лихорадочно дёргать застрявшую в складках комбинезона рукоять пистолета. Короткая очередь разошлась многократным эхом. Верзила удивлённо ойкнул и осел на камни.

Позабыв о собственном самочувствии, Алексей перемахнул через камни и, держа автомат наготове, двинулся к таинственному аппарату.

Бывший пленник времени не терял. Оценив новую угрозу, он тяжело заковылял к выпавшему из лап здоровяка пистолету.

— Стоять! — рявкнул Алексей, недвусмысленно поведя стволом автомата.

Никакой реакции.

— Стоять, сказал.

Визг прошедших над головой пуль вразумил незнакомца быстрее слов.

— Вот так, — морщась от боли в растрескавшихся губах, выдохнул Алексей.

Стараясь не выпускать из вида товарища по несчастью, он вскочил на откинутый торец аппарата и заглянул внутрь. На массивные кресла непривычной формы, стоявшие вдоль отделанных зелёной обшивкой бортов, он даже не посмотрел. Вниманием Алексея сразу завладела голографическая проекция, сверкавшая в носовой части аппарата. Расходясь по стенам и потолку, проекция создавала вокруг стоявшего особняком кресла пилота полупрозрачную панель управления, изобилующую множеством сменяющих друг друга таблиц и символов. Над широкой лентой полупрозрачных приборов мерцал второй ряд изображения, копирующий окружающую аппарат местность.

Пожирая глазами спроецированное буйство красок, Алексей вдруг подумал, что отвергнутая им мысль о внеземном происхождении летательного аппарата всё-таки имеет право на жизнь. Странная одежда спасённого Алексеем человека, а главное, не слышанный ранее язык лишь подтверждали эту фантастическую версию. Внезапно на одной из консолей заплясали тревожные огни и появились колонки сменяющих друг друга цифр.

Поглощённый необычайным зрелищем, Алексей совершенно упустил из вида происходящее снаружи. Рокот вынырнувшего из-за хребта штурмовика он расслышал за секунду до взрыва. Ракета угодила в правый борт аппарата. Перед глазами полыхнуло. Взрывная волна, подхватив Алексея, ударила его о противоположный борт. Сползая на металлический пол, он успел заметить, что мимо ковыляет спасённый им человек. Слабо понимая, что происходит, Алексей отстранённо наблюдал, как торец аппарата бесшумно встал на место. Послышался нарастающий гул, и резко потяжелевшее тело с силой придавило к полу. Не выдержав перегрузок, Алексей потерял сознание.

Глава 7

Организовать рейд к захваченной чужаками планете поручили шестому флоту ВКФ Новой Республики. По истечении трёх суток с момента получения приказа о рейде штабной транспорт Шестого флота вышел к точке рандеву с ударной группой, состоящей из семи линкоров и трёх авианосцев прикрытия. Как только с транспортом установилась связь, командир группы, полковник Анатоль Павье, принялся докладывать командующему флотом о ходе приготовлений.

Просторную рубку штабного транспорта заполнил баритон полковника, льющийся из динамиков громкой связи. Доклад занял две минуты, после чего полковник заявил о высоком боевом духе вверенных ему экипажей и готовности немедленно вступить в бой.

— Подождите, полковник, — командующий флотом, довольный молодцеватым докладом, не смог сдержать улыбку, — всему своё время.

Прежде чем дать команду к началу операции, командующий в очередной раз обвёл глазами просторную рубку. Его взгляд скользнул по консолям управления, огромным мониторам и напряжённым спинам склонившихся над приборами штабных офицеров. Для начала первой за многие годы боевой операции не хватало единственного слова, и это слово было наконец сказано.

В днище штабного транспорта разошлись створы грузового шлюза. Четыре автоматических зонда и комплекс дальней связи, сорвавшись с направляющих, выскользнули в открытый космос. Басовито ухнули двигатели. Авангард ударной группы приступил к разгону.

Одновременно с запуском зондов кораблям группы объявили повышенную готовность.

Пользуясь благоприятным моментом, координатор оружейных систем флагмана группы лейтенант Вольски в очередной раз по внутренней связи инструктировал своих наводчиков:

— Помните, в целях внезапности из межпространственного перехода выйдем в непосредственной близости от кораблей противника. На выходе автоматика завяжет бой без нашего участия. До полного возвращения сознания входить в систему управления огнём категорически запрещаю. Далее берёте под контроль отведённые секторы. Приоритетом являются наиболее близкие цели. Сильно повреждённые корабли противника не добивать, насчёт них у командования свои планы.

— У командования планы, а нам борта подставлять? Это чего ради? — возмутился один из наводчиков.

— Это ты, Гродман? По возвращении я придумаю тебе увлекательное занятие. На вопрос же отвечу так. В состав группы введены абордажные команды с целью захвата техники и пленных. Ещё есть вопросы?

Вопросов не последовало, и лейтенант продолжил:

— В случае отказа виртуальных сетей замыкайте наведение на ручное управление. Приоритеты целей менять только по моему личному распоряжению. Ясно? — Лейтенант выдержал паузу. — Раз ясно, тогда до встречи. Да поможет нам Бог.

Спустя шесть часов в приграничной с Гардой системе остался лишь штабной транспорт и два эсминца боевого охранения. Проследив за прыжком зондов и ударной группы, командующий флотом затребовал связь с главным штабом. На связь вышел лично командующий объединённой группировкой ВКФ Новой Республики адмирал Арон Двински.

— Господин адмирал, операция идёт по плану. До выхода ударной группы в системе А108 осталось сорок два часа.

— Адмирал на мостике, — нарушил напряжённую тишину голос вахтенного.

Высшие офицеры Шестого флота все как один вскочили на ноги и стали по стойке «смирно». На местах остались лишь лейтенанты-операторы, которых даже появление адмирала не смогло оторвать от консолей управления.

— Господин адмирал! — козырнул командующий Шестым флотом затянутому в чёрный мундир старику. — Офицеры штаба рады приветствовать вас на борту флагмана Шестого флота. До выхода ударной группы из межпространственного перехода осталось восемь минут.

— Работайте, генерал, не обращайте на меня внимания, сегодня я всего лишь сторонний наблюдатель.

Ещё раз козырнув, командующий замер за спинами операторов.

Потянулись минуты. На мостике повисла звенящая тишина.

— До выхода группы одна минута, — дублировал оператор показания приборов. — Сорок пять секунд, тридцать пять, тридцать…

За тридцать секунд до появления в системе ударной группы на зондах и комплексе дальней связи, вот уже полчаса автономно действующих вблизи захваченной противником планеты, отключились системы скрытного режима. На мостике штабного транспорта вспыхнули экраны, в режиме реального времени передающие полученную от зондов информацию. Весь штаб затаил дыхание, следя, как по экрану поползли метки патрульных кораблей противника, взявшие курс на сближение с непрошеными гостями. Уготованная зондам участь приближалась с каждой секундой, но то была оправданная жертва. Мощные сканеры тщательно обшаривали пространство. Информация мгновенно обрабатывалась, составлялись рекомендации к действию автоматических систем кораблей и в виде узконаправленного луча отправлялись к расчётной точке выхода ударной группы.

— Выход! — объявил оператор, и все впились глазами в мониторы.

Зонды определили местоположение всех кораблей неприятеля. Потоки собранной информации шли к точке выхода группы в прежнем объёме, только получать её было некому. Ни в расчётное время, ни к моменту уничтожения зондов вражескими кораблями ударная группа в заданном районе так и не появилась.

На мостике флагмана царила лёгкая паника. Операторы долго и упорно вели переговоры со всеми подконтрольными республике системами. Их усилия пропали даром, получить какие-либо сведения о судьбе ударной группы так и не удалось.

Глава 8

Придя в себя, Алексей медленно открыл глаза. Ничего не изменилось. Темнота. Полный, стопроцентный мрак. Неподвижно лёжа на чём-то упругом, Алексей принялся вслушиваться в звенящую тишину, но сколько он ни напрягал слух, так ничего и не расслышал. В голову вдруг закралась паническая мысль о том, что он ослеп и оглох. Желая как можно скорее опровергнуть страшную догадку, Алексей с силой щёлкнул пальцами.

Одновременно со звонким щелчком пришли воспоминания об обгоревших до мяса кистях. Память услужливо напомнила Алексею о событиях последних дней. Не поверив собственным ощущениям, он принялся сжимать и разжимать кулаки, всё с большим удивлением отмечая, что руки имеют привычную чувствительность, а от ожогов не осталось и следа. Медленно, словно боясь спугнуть наваждение, он поднёс ладони к голове, ощупал лицо. Под пальцами оказалась нежная гладкая кожа. Короткий ёжик волос, брови, ресницы — всё на месте, будто и не было страшных ожогов, причинявших невероятные мучения. Попытавшись шевельнуться, он с долей удовлетворения отметил, что тело бодро отозвалось на команды мозга. Алексей сел, прикоснулся к простреленному боку. Та же нежная ровная кожа. Медленно провёл ладонью по животу.

— Ну ни хрена себе! — воскликнул он, не обнаружив огромного уродливого шрама, оставшегося ещё со времён второй чеченской. — Может, вы мне ещё и селезёнку новую вставили?

Ответом послужили плавно набравшие яркость панели освещения. От неожиданности Алексей подскочил на месте, но, рассудив, что вреда ему здесь не причинят, успокоился и завертел головой.

Просторное помещение блистало стерильно белыми стенами. Совершенно нагого Алексея окружали громоздкие саркофаги, как две капли воды похожие на тот, в котором он находился. Больше в помещении ничего не было. Алексей ступил на пол, намереваясь найти одежду и обследовать пустующие саркофаги.

Стоило ступням коснуться пола, как на уровне груди вспыхнула разноцветная голографическая панель, сплошь испещрённая незнакомыми символами.

От неожиданности Алексей отскочил назад и, тут же забыв о проекции, обернулся на шорох, раздавшийся за спиной. На идеально гладкой стене вдруг образовался овальный контур, который, отъехав в сторону, образовал подобие дверного проёма. Донёсшийся из-за двери тяжёлый стон остановил шагнувшего к проёму Алексея.

Он не был глупцом и отдавал себе отчёт в том, что стал невольным участником невероятной истории. То, что Алексею сохранили жизнь и, более того, вылечили с помощью машин явно неземного происхождения, вселяло уверенность. Но вот стон никак не укладывался в сложившийся у Алексея образ благородных пришельцев.

Стоны больше не повторялись, но до слуха долетали отголоски неразборчивых слов и редкие всхлипы. Собравшись с духом, Алексей выглянул наружу. Те же стерильно белые пол и потолок, несколько овальных дверей вдоль стен и слабо освещённое помещение в конце широкого коридора. Звуки доносились именно оттуда. Ему стало не по себе, но он взял себя в руки и медленно двинулся по коридору. Алексей ожидал всего, чего угодно, но только не того, что увидел.

В круглом зале на мягком диване сидел спасённый им человек и внимательно смотрел на развёрнутую во всю стену объёмную проекцию. Там разворачивались события более чем эротического характера. Когда героиня действа, пережив очередной оргазм, наконец-то затихла, Алексей обозначил своё присутствие:

— Интересное кино.

Сидящий на диване подскочил, медленно повернул голову и неожиданно густо покраснел. При первой встрече Алексей не смог рассмотреть его лицо за разбитой окровавленной маской. Теперь же было ясно, что незнакомец примерно одного с ним возраста. Правильные черты лица, нос с горбинкой, волевой подбородок и открытый внимательный взгляд производили благоприятное впечатление. Незнакомец проделал некие манипуляции с чем-то похожим на пульт, и брюнетка на экране застыла в весьма соблазнительной позиции.

— Я снял трансляцию с одного из ваших спутников, — даже не подумав, что незнакомец может не понять ни слова, произнёс Алекс.

При последнем посещении медблока системы автодоктора сообщили, что чужак придёт в себя не ранее чем через тридцать часов. Сейчас, когда прошло всего семь часов с момента запроса, Алекс крайне удивился столь раннему воскрешению. Кроме того, Алекса смутило занятие, за которым его застал чужак. Столь откровенного разврата актёры Новой Республики себе не позволяли. Поймав этот канал, Алекс сперва не поверил глазам, а потом рискнул досмотреть до финала. О чём сейчас, глядя в глаза чужака, сильно жалел.

— Они это по собственной воле делают? — стараясь замять неловкую паузу, осведомился Алекс, кивнув в сторону застывшего на паузе действа.

— Согласен, задница неплохая, — не поняв ни единого слова, заявил Алексей, по-своему расценив жест незнакомца.

Он заметил выражение замешательства на лице чужака, но отнёс его на счёт своей наготы. Взгляд Алексея заметался в поисках хоть какого-нибудь тряпья и тут же наткнулся на подобие столика с разложенным на нём оружием. Прихваченный в разбитом бронетранспортёре автомат был разобран, а вот пистолет лежал в полностью снаряжённом виде. При виде оружия все колебания ушли на второй план. Алексей подошёл к столику, проверил наличие патронов в магазине, щёлкнул затвором пистолета.

Увидев в руках чужака пистолет, Алекс осознал, что совершил ошибку, оставив здесь оружие. Он вспомнил, как профессионально чужак убил Крола и Цалана, и ему стало не по себе.

— Положи на место, — собрав в кулак всё хладнокровие и стараясь выглядеть как можно спокойней, указал Алекс рукой на столик.

Чужак, несомненно, понял, о чём идёт речь, но вместо того чтобы отложить оружие, отрицательно качнул головой и произнёс несколько непонятных слов.

— Нет, приятель, сначала мы кое-что проясним.

Алекс представил себе, как со стороны выглядит диалог совершенно не понимающих друг друга людей, и невольно усмехнулся. Он уже знал, что делать, и сумел полностью взять себя в руки.

Реабилитационный отсек, в котором они находились, имел в своём арсенале множество решений, помогавших прошедшим курс физического восстановления восстановиться морально. Зная, что чужак никогда не покидал пределы своей планеты, Алекс решил сыграть именно на этом. Набрав на подлокотнике кресла нужную комбинацию, он задействовал проекторы отсека. Наружные камеры проецировали в отсек находящееся за бортом корабля пространство, и человеку показалось, что он неожиданно оказался в космосе, один на один со всем могуществом и великолепием космической палитры.

Для Алекса подобные виды были привычными. Для дикаря, видевшего космос на допотопных двухмерных картинках, это стало откровением.

Скрытый проекцией Алекс наблюдал, как за секунды на правильном, по-мужски красивом лице чужака отразилась богатая гамма чувств. Смятение и оторопь сменило любопытство, быстро перешедшее в нескрываемый восторг.

У Алексея отвисла челюсть. Открывшаяся картина поражала воображение. В чернильной пустоте, усеянной бисером далёких звёзд, величаво плыл ярко-голубой шар родной планеты. Белые прожилки облаков, горные хребты, озёра, моря и континенты предстали перед Алексеем в совершенно ином свете. Он заново открывал свой дом. Такой красоты он никогда не видел. Алексей вдруг понял, насколько сбалансированной и чётко отлаженной системой является планета, где каждая травинка, каждый кустик и листик — это неотъемлемая частью огромного целого. На фоне немыслимых размеров он вдруг ощутил себя ничтожной пылинкой, повинующейся любой прихоти слабого ветерка.

С трудом оторвавшись от созерцания Земли, Алексей опустил глаза и тут же, потеряв равновесие, рухнул на колени. Под ним разверзлась бездна. Внизу, совсем рядом, утопая в солнечном свете, сияла поверхность луны. Изрытая, израненная метеоритными кратерами, она резко контрастировала с наполненной жизнью и теплом матушкой Землёй.

Довольный произведённым эффектом, Алекс отключил проекторы. Подойдя к Алексею, он помог ему подняться и усадил на диван. Затем протянул руку и заглянул Алексею в глаза. Тот безропотно отдал пистолет.

Пока Алексей переваривал увиденное, Алекс вышел. Вскоре он вернулся с ворохом одежды. Дождавшись, когда спаситель натянет подошедшую по размеру подложку, жестом поманил его к лифту.

Центральный компьютер готовил корабль к отлёту. Огромный, полностью автоматизированный механизм, пробуждаясь ото сна, включал в работу всё новые и новые системы. Прежде чем подняться в рубку управления, Алекс устроил гостю экскурсию по кораблю. Водя обалдевшего от увиденного чужака по техническим палубам, он думал, как донести до гостя неприятную весть. Так и не придумав подходящих жестов, Алекс плюнул на угрызения совести и повёл бедолагу в рубку.

Глядя на обилие полукруглых консолей, панорамных вспомогательных экранов и целую кучу непонятного оборудования Алексей предположил, что они находятся в центре управления кораблём. А когда пришелец сел в одно из стоявших напротив приборов кресел и указал ему на соседнее, убедился в этом окончательно.

В течение нескольких минут Алексей с удивлением следил за неуверенными движениями пришельца, неловко тыкавшего пальцем в сенсоры подъехавшей к креслу консоли. У Алексея даже мелькнула мысль, что пришелец сам с трудом понимает, что делает, но перемигивание оживающих огней и вспыхивающие один за другим экраны говорили об обратном. Кульминацией стал слабый толчок в спину и перемещение земного шара с центрального экрана на боковой.

Алекс наконец-то запустил автопилот и, дождавшись подтверждения системы, откинулся на спинку кресла. Теперь поисковик пойдёт по прежнему маршруту и доставит их к Гарде. Не отрываясь от медленно растущей на экране планеты, Алекс, не глядя на чужака, тихо произнёс:

— Тебе придётся лететь со мной.

Он знал, что спасший ему жизнь человек ничего не понимает, но для очистки совести продолжал говорить:

— Катер повреждён, а посадить корабль на планету я не смогу.

Когда планета ушла в сторону и исчезла с экранов, чужак встрепенулся.

— Мать твою, ты куда меня везёшь? — услышал Алекс чужую речь.

По напряжённым ноткам он понял суть вопроса и сделал единственное, на что был способен.

Алексей почувствовал, как кресло под ним шевельнулось. Он попытался вскочить, но было поздно. Мягкие захваты намертво притянули его к креслу. По телу поползла вдруг ожившая ткань. Подголовник кресла, трансформируясь в шлем, плотно охватил голову. С мягким шипением на лицо опустилось прозрачное забрало, на нем тут же зажглись непонятные символы. Скафандр подкачал в себя воздух, что дало Алексею возможность хоть немного двигаться. В поясницу что-то кольнуло, и Алексей почувствовал вдруг навалившуюся слабость.

— Убью тварь, — вымолвил он, прежде чем окончательно потерял сознание.

Глава 9

Дозированные удары ультразвука медленно вытаскивали людей из тяжёлого забытья. В течение нескольких секунд, которые требовались для полного восстановления функций организма после межпространственного перехода, экипажи кораблей ударной группы Шестого флота беспомощно лежали в индивидуальных креслах-трансформерах. Пока люди приходили в себя, автоматические системы ведения огня приступили к выполнению заданной программы. Экипажи ощутили слабые толчки, свидетельствующие о запусках ракет, до их слуха донёсся гул сервоприводов, открывающих порты и поднимающих орудийные башни. Автоматика, терпеливо дожидаясь пробуждения хозяев, самостоятельно атаковала неприятеля.

Постепенно программы, следившие за состоянием самого нежного и легкоранимого груза на борту, снимали ограничения, и члены экипажа приступали к работе. Орудийная палуба тяжёлых батарей флагмана не стала исключением. Кресла наводчиков поднимали спинки, одновременно включая голографическое сопровождение секторов обстрела. Единственное, что портило наводчикам ощущение стопроцентного присутствия за бортом корабля, это электронные метки целеуказателей и джойстики управления, ощущаемые сквозь перчатки скафандра.

Чем больше людей включались в работу, тем больше росло удивление и недоумение на борту республиканской ударной группы.

Командующий группой полковник Анатоль Павье не стал исключением. С выражением потрясения на лице он молча смотрел на обзорный экран.

На экране, медленно вращаясь, плыла планета, не имеющая с Гардой даже отдаленного сходства. Корабельные системы, облизав планету сканерами, вывели на экраны колонки данных, но на них мало кто обращал внимания. Присутствующие на мостиках пожирали глазами крупную планету, без сомнения заселённую разумными существами.

На ее пёстрой поверхности не было городов и поселений в их человеческом понимании. Поверхность оказалась застроена хаотично разбросанными строениями, напоминающими причудливые башни. Высота огромных башен достигала нескольких километров. Располагались строения на значительном удалении друг от друга. Увеличив изображение, люди рассмотрели множество летательных аппаратов странного вида, снующих между башнями на огромной скорости. Приборы зафиксировали на орбите сеть разномастных сателлитов.

Противодействия группе никто не оказал, сканирование показало, что единственно крупными объектами в предпланетном пространстве являются десять кораблей ударной группы и четыреста тяжёлых ракет, непонятным образом стартовавшие к планете.

На мостике ожил передатчик.

— Флагман, я ноль второй. Вы это видите?

— Что происходит? — проигнорировав вопрос командира авианосного соединения, полковник потребовал объяснений у координатора оружейных систем линкора.

— Приборы фиксируют ракеты в пусковых шахтах, — растерянно пробормотал тот.

— Это, по-твоему, что? — полковник ткнул пальцем в экран, где плавно перемещались метки запущенных ракет. — Пост слежения, что у вас?

— Запуск произведён всеми кораблями группы. Отстрелен весь арсенал сверхтяжелых ракет. До контакта с поверхностью четыреста двадцать секунд.

Разбираться в причинах несанкционированного запуска самого мощного оружия на борту, да ещё со всех кораблей разом, времени не было. Полковник затребовал канал групповой связи и попытался предотвратить катастрофу:

— Внимание всем! Немедленно активировать блоки самоуничтожения ракет!

На мостик флагмана посыпались донесения, общий смысл которых сводился к одному — команда на самоуничтожение не проходит.

— Отключить автоматику и перевести системы наведения на ручное управление!

В голове полковника один за другим прокручивались варианты решения.

— Команда прошла! — прокричал вмиг вспотевший координатор и с облегчением откинулся на спинку кресла. — Через минуту ракеты перейдут под наш контроль.

Полковник шумно выдохнул и обратился к побледневшему штурману:

— Вы определили местоположение группы?

— Система навигации не обнаружила соответствий, нас забросило в неисследованную часть космоса.

— Как такое вообще могло случиться? — понимая, что рассчитывать можно только на собственные силы, сорокадвухлетний полковник Анатоль Павье усилием воли заставил себя успокоиться. — Ваше мнение, штурман?

— Я не знаю. Всё это выходит за рамки моего понимания.

По мостику пронёсся удивлённый возглас. Взглянув на экран, полковник похолодел. Несмотря на все старания, свихнувшиеся блоки наведения, продолжая увеличивать скорость, упорно вели ракеты к поверхности планеты. Когда расстояние сократилось до полутора тысяч километров, ракеты разошлись веером, самовольно расширив зону гарантированного поражения.

— Тридцать секунд до активации боевых частей, — доложил пост наблюдения о грядущей катастрофе.

Контроль надракетами был утерян, но, словно в насмешку над людьми, системы обмена данных исправно работали. Посредством камер, установленных на боевой части ракет, люди имели возможность видеть происходящее. Блоки управления протащили ракеты по самостоятельно выбранной траектории и на высоте трёхсот метров активировали боевую часть.

По периметру планеты вспыхнули сотни ослепительных вспышек. Распад боеголовок длился тысячные доли секунды, но за это время на свободу вырвалась мощь, противопоставить которой жителям планеты было нечего.

Глядя на экраны, люди с ужасом следили за развернувшейся трагедией. На планете появились язвы разрывов. Стена белого пламени, сжигая всё на пути, покатилась в стороны от мест детонации. Вокруг эпицентров мгновенно образовалась выжженная пустыня диаметром в несколько сотен километров. Вскоре пламя сошло на нет, но агония продолжалась. Мощнейшая взрывная волна ураганом прошлась по планете. Огромные башни рушились, словно карточные домики, хороня под развалинами своих обитателей. За несколько минут планета, населённая неизвестными существами, превратилась в огромное выжженное поле.

На мостиках республиканских кораблей воцарилась тишина. Офицеры, боясь смотреть в глаза друг другу, ошеломлённо следили за деянием рук своих. Единственным офицером, которого мало интересовало происходящее за бортом, оказался координатор оружейных систем лейтенант Вольски. Не обращая внимания на всхлипы сослуживцев, он лихорадочно стучал по клавишам, тестируя системы запуска. К тому моменту, когда на планету начали опускаться тонны пыли и шлака, лейтенант оторвался от монитора.

— Господин полковник, запуск ракет не был системным сбоем, это диверсия.

— Диверсия? — с трудом оторвавшись от экрана, переспросил полковник.

— Тяжёлые ракеты не были включены в систему автоматического старта. Для их запуска требуется снять защиту, а сделать это можно только в ручном режиме. Принимая во внимание, что предстартовая проверка прошла успешно, а выйдя из перехода, мы обнаружили наши ракеты на подходе к цели, то действительно можно предположить, что это результат диверсии.

Полковник поочерёдно заглянул в глаза офицерам, присутствующим на мостике, и невесело усмехнулся.

— Но если думать так, — вновь заговорил он, — то выходит, что в момент перехода, когда всё живое либо лежит в глубокой коме, либо умирает в тяжких мучениях, кто-то преспокойно поднялся и перепрограммировал систему защиты. Так, что ли?

— И это ещё не всё, — Вольски не обратил внимания на иронию командира. — В компьютер флагмана вживлена программа, связавшая корабли группы в единую сеть, которой потребовались доли секунды, чтобы обойти тяжёлыми ракетами многоуровневую защиту на пути к блокам управления. Ещё добавлю, что в момент старта ракеты имели целеуказания, основанные на данных именно по этой планете. Я вбил параметры планеты в компьютерную модель и поставил задачу нанести наибольший урон поверхности, располагая теми же средствами, что и мы. Вот что получилось.

Он вывел на экран карту с отмеченными на ней точками и наложил сверху реальное изображение планеты. Все точки идеально совпали с местами ударов.

— Но как? — отказывался верить услышанному полковник. — Компьютер тестировали перед выходом группы. Посторонних программ там и в помине не было.

— Не участвуй я лично в этих тестах, ни за что бы вам не поверил. По сути, за столь короткий период времени внедрить подобную программу невозможно, а сделать это тайно просто немыслимо.

Полковник смотрел на проплывающую мимо планету. Кожей чувствуя вопрошающие взгляды офицеров в ожидании команд, он мучительно соображал, как действовать дальше.

Времени на раздумья ему не дали. На кораблях ударной группы взвыли сирены тревоги. С поста слежения немедленно пришёл доклад:

— Пеленг на четыре цели, расстояние семь единиц, идут встречным курсом. Время контакта три часа сорок минут.

Оценив ситуацию, командующий принял решение и энергично приступил к его осуществлению.

— Штурман, дайте расчётную точку выхода и передайте на все корабли группы.

— Расчётную точку куда?

Полковник ткнул пальцем в усеянный звёздами панорамный экран.

— Куда угодно, главное, подальше отсюда.

Увидев мелькнувшее в глазах штурмана понимание, поднёс к губам микрофон:

— Это флагман. Группе перестроиться в походный порядок.

Он не без удовлетворения отметил, что капитаны выполняют распоряжение слаженно, без нервов и паники. Огибая планету, тёмные громады кораблей приступили к выполнению манёвра. Но не успев его завершить, группа подверглась нападению.

Один из спутников, висящих на высокой орбите, неожиданно отработал маневровым двигателем и развернулся к идущим мимо кораблям. Орудийные палубы среагировали молниеносно и разнесли малютку на куски, но спутник успел произвести один-единственный выстрел. Рядом с ближайшим к планете линкором образовался двухсотметровый дымчатый круг. Круг не являлся физическим объектом, поэтому ни один прибор его не зафиксировал. Однако системы визуального контроля идущих рядом кораблей запечатлели атаку во всех подробностях. Уткнувшись в борт линкора в районе машинного отделения, круг словно растворился.

Связь с кораблём мгновенно прервалась, а по борту в месте контакта с кругом пошли волны, словно это был не сверхпрочный сплав, а вязкая, колыхающаяся на ветру жидкость. Через несколько секунд идеально ровный двухсотметровый круг обшивки вздыбился и, как стекло, разбившись на миллионы осколков, посыпался в космос.

Наводчики с идущих рядом кораблей открыли рты, увидев поверхность планеты через двухсотметровую сквозную пробоину.

Линкор какое-то время двигался в строю, но сила притяжения сделала своё дело. Развалившись в плотных слоях атмосферы, корабль рухнул на обезображенную поверхность.

Гибель двух с половиной тысяч человек произвела на всех тягостное впечатление, но падать духом было смерти подобно. Воочию убедившись, что неведомые чужаки не будут слушать объяснений о нелепой ошибке, полковник отбросил последние колебания.

— Двигатели на полную мощность. По кораблям, вошедшим в зону поражения, из всех видов вооружения огонь!

— Пеленг право по курсу. Две групповые цели, — вновь доложили с поста слежения, — одна группа сорок единиц, вторая десять, идут наперерез нашему курсу. Время контакта сто двадцать минут.

— Оперативно, — прокомментировал столь быстрое появление преследователей полковник. — Штурман, успеем проскочить?

— Если их скорость не изменится, разойдёмся впритирку.

Но сбыться надеждам было не суждено. Через час, когда казалось — ещё немного, и нужная скорость будет достигнута, с поста слежения пришло новое сообщение.

— Пеленг: прямо по курсу две крупные цели. Погодите…

В голосе офицера появились неуверенные нотки. Он вдруг увидел, как за какие-то мгновения количество меток на экране выросло с двух до ста и их число продолжает расти. Замешательство длилось недолго.

— Противник использует корабли, аналогичные нашим авианосцам! Повторяю, это авианосцы, они катапультируют истребители!

Вскоре поступил новый доклад:

— Фиксирую шестьсот малогабаритных целей. Время контакта четырнадцать минут.

На экране все девять точек, означавшие корабли людей, постепенно и неумолимо окружались метками кораблей неприятеля, входящих в зону действия сканеров. Группе становилось всё сложней маневрировать между преследователями, не ввязываясь в бой. Приходилось бесконечно корректировать курс, что неизменно приводило к потере скорости. В конце концов неприятелю удалось прижать группу к астероидному поясу, и полковник, рискуя угробить всех, направил корабли вплотную к каменному скоплению.

Новый курс вынудил сбросить скорость, и на хвосте группы тут же повисли истребители противника. Стаей рассерженных ос они накинулись на корабли людей. Пространство осветилось залпами линкоров и вспышками гибнущих истребителей. Орудия линкоров залп за залпом выбивали из их рядов всё новые жертвы, но пилоты противника упорно рвались к кораблям группы.

Когда на мостик флагмана поступил доклад о повреждениях двигателей линкора, замыкающего строй, полковник затребовал связь с капитанами группы.

— Приказываю авианосному звену сбросить истребители и отсечь авиацию противника. Линкорам два ноля шесть и два ноля семь остаться для прикрытия авианосцев.

Приговаривая одиннадцать тысяч человек, полковник дал оставшимся кораблям возможность разогнаться и совершить переход.

Глава 10

Отданные на заклание безропотно сбросили скорость и приступили к выполнению приказа. Пока с палуб авианосцев звено за звеном стартовала авиация, линкоры вели плотный заградительный огонь по вновь прибывающим истребителям противника.

Тысяча двести необстрелянных пилотов Новой Республики, вырвавшись на оперативный простор, устроили свалку из вертящихся, гонявшихся друг за другом машин. Блеклые трассы выстрелов чужих аппаратов сплелись с огненными потоками республиканских пушек. Среди этого хаоса сновали сотни торпед, безошибочно выискивая и уничтожая заданные цели. В пространстве вздувались и гасли бутоны пламени, отмечавшие гибель очередной жертвы. За семь минут боя численность машин Новой Республики сократилась до семисот единиц. Противник также нёс потери, но накал схватки продолжал расти.

Мужчинам и женщинам, не имевшим боевого опыта и привыкшим к схваткам на виртуальных тренажёрах, пришлось нелегко. Ценой гибели своих товарищей им пришлось изучать искусство боя в совершенно иных условиях. Несмотря на вступление в схватку всё новых сил противника, пилоты Новой Республики дрались с завидным упорством. Крутясь вокруг старших братьев, они раз за разом тянули эскадрильи противника под убийственный огонь линкоров и авианосцев.

Пилотам противника упорства и смелости также было не занимать. Используя любую возможность, ромбовидные аппараты собирались в звенья и, несмотря на заградительный огонь, рвались к крупным кораблям. Кинжальные самоубийственные атаки следовали одна за другой, со всех возможных позиций и направлений. Вскоре атаки дали результат.

Основные силы неприятеля, отставшие от скоростных истребителей, всё ближе подбирались к сбросившей скорость группе. До подхода ближайшего соединения из шести крупных кораблей противника оставались считанные минуты. Командующий авианосным соединением, которого полковник назначил командовать группой прикрытия, приказал семидесяти штурмовикам, не принимавшим участия в схватке с истребителями, атаковать корабли. Вся артиллерия группы мгновенно сконцентрировала огонь в одном направлении, буквально прорубив штурмовикам коридор в рядах противника.

В момент выхода последнего звена к авианосцу прорвалась группа атакующих истребителей. Серия разрывов прошлась по борту авианосца. Один из зарядов угодил в открытые створы разгонной шахты и зажёг штурмовик, взявший разгон для выхода в космос. Тяжёлая машина слетела с направляющих и, с разгона врезавшись в борт, подорвалась на собственном боекомплекте. Взлётный ангар наполнился бушующим пламенем. Внутренние переборки не выдержали напора и, лопнув, пропустили пламя к элеваторам, подающим боекомплект на взлётную палубу. Аварийная команда отчаянно боролась за корабль, но пламя прорвалось в арсенальный погреб.

Борт авианосца вспучился и с грохотом лопнул, выбросив в космос гейзер пламени и обломков. Взорвавшийся арсенал развалил огромный корабль на две половины.

Те, кто успел добраться до спасательных капсул, очень скоро пожалели о том, что не погибли при взрыве. Стоило капсулам оказаться в пространстве, как пилоты противника принялись расстреливать утлые одноместные судёнышки. Звено истребителей попыталось прикрыть товарищей, но мгновенно потеряв треть машин, бросило обречённых и ушло под защиту линкоров.

Командир штурмового соединения капитан Солов внимательно следил за постоянно меняющейся обстановкой на экране тактического монитора. Системы наведения штурмовиков наконец-то нащупали и уже не выпускали из виду корабли противника. Из шести целей, спешащих на помощь истребителям, две выделялись особо крупными размерами. С помощью электронного маркера майор пометил цели на экране разными цветами и связался с командирами звеньев.

— Пересекаемся на встречных курсах. Звеньям один и два — синий маркер. Звеньям три и четыре — красный. Остальным согласовать цели между собой. В случае отрицательного результата при первом заходе второй работаем по тем же целям.

Пилоты перестроились и, полные решимости выполнить задачу, устремились в атаку. Противник встретил штурмовики на дальних подступах. К моменту выхода на дистанцию залпа количество штурмовиков сократилось ровно вдвое.

Отстрелив торпеды, звенья веером разошлись в стороны и, сделав боевой разворот, вновь устремились в атаку. В этот самый миг торпеды достигли цели. К моменту повторного захода штурмовиков три корабля, выплёвывая в космос огненные гейзеры, не подавали признаков жизни. Один, беспорядочно рыская из стороны в сторону, сбился с намеченного курса.

Капитан решил не тратить торпеды, и второй заход на две малые цели штурмовики отработали ракетами и скорострельными пушками. Оставляя позади безжизненные, изрешеченные остовы, штурмовики догнали и добили корабль, пытавшийся спастись бегством.

Приказ был выполнен, и капитану предстояло наметить дальнейший план действий. Он прекрасно понимал, что после уничтожения планеты пощады им не будет. Возвращаться к авианосцам не имело смысла, их точно также погнали на убой. Тем более что двадцать семь уцелевших штурмовиков не смогут оказать существенную помощь. Выбрав ближайшую группу преследователей, майор проложил кратчайший курс и повёл своих людей в последнюю атаку.

На этот раз им не повезло. На дистанцию залпа вышли две машины, но были сбиты, не успев сделать ни единого выстрела.

Пока штурмовики рвались в свою последнюю атаку, группе прикрытия наконец-то удалось отбиться от истребителей противника. За победу было заплачено высокой ценой. Обломки двух авианосцев и более тысячи истребителей навеки остались в чужом пространстве. Один линкор частично потерял ход, а второй, получив множество пробоин, потерял треть экипажа. Невредимым из схватки вышел последний авианосец. На его борту в авральном порядке заправляли и заряжали оставшиеся полторы сотни истребителей.

Ситуация сложилась непростая. Корабли Новой Республики вынудили остановиться, обложив со всех сторон. Системы наведения фиксировали более сотни целей, взявших корабли людей в плотное кольцо. Противник пока не стрелял. Пользуясь передышкой, капитаны попавших в западню кораблей проводили экстренный совет.

— Что будем делать? — подполковник Фарадей Говард, старший среди них по званию, утёр рукавом выступившую на лбу испарину.

В поле зрения камеры попала часть рубки линкора, и собеседники видели на мониторах, что рубка изрядно разрушена.

— Предложения?

— Предлагаю установить контакт и наконец-то выяснить, что происходит.

Оба услышали напряжённый смех. Смеялся младший из капитанов. Он вплотную придвинулся к камере, и его осунувшееся лицо нависло над собеседниками.

— Я расскажу вам, что происходит. Мы уничтожили густо населённую планету. Их планету. Прилетели и, ни говоря ни слова, бабахнули из главного калибра. Убили мирное население, затем проредили их флот. А теперь сидим в западне и гадаем, что здесь происходит. Смешно.

— Они первыми атаковали Гарду.

— А ты уверен, что это они?

— Они, — подтвердил капитан авианосца. — Часть кораблей, окруживших нас, идентична тем, что атаковали Гарду.

— Тогда всё просто. Перед нами вероломный враг. Там, возле планеты, повезло нам, и мы значительно сократили их численность, здесь повезло им, и они сократят нас.

— Но ведь до сих пор не сократили, — в голосе подполковника звучала надежда. — Загнали в ловушку, но не стреляют. Этому должна быть причина. Может, ещё удастся спасти команды и спастись самим.

— Другими словами, сдаться?

Презрение, сквозившее в голосе младшего капитана, заставило подполковника поёжиться.

— Послушайте. Стоит нам шелохнуться, и нас превратят в пыль. Ты прав, Хасан, нам просто не повезло, — попытался капитан авианосца сгладить повышенные нотки и повернуть разговор в иное русло. — Но у нас есть шанс продолжить борьбу. Ради дела можно сейчас притвориться сломленными и побеждёнными, чтобы в дальнейшем бить врага в его собственном стане.

— Жить хочешь?

— Хочу, — спокойно ответил тот, — так же, как все. Я тоже считаю, что капитуляция — единственная возможность спасти экипажи. Мы выполнили приказ и дали группе возможность уйти. Пришло время позаботиться о собственных людях.

— А я считаю, что мы совершим предательство, сдав врагу корабли. Если противник получит нашу технику, шансы Республики победить в этой войне значительно понизятся. По мне так лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть на лабораторном столе или провести остаток жизни в клетке.

Страх за собственную жизнь пересилил остальные чувства. Стыдливо пряча глаза от присутствующих на мостике офицеров собственного экипажа, подполковник глубоко вдохнул.

— Как старший по званию приказываю: в случае атаки оказать сопротивление. При попытке неприятеля установить с нами связь и предложении сдаться — отдать корабли без боя.

— Я отказываюсь выполнить приказ! — взвился Хасан. — Предупреждаю, при попытке сдать противнику корабли я приму меры!

— Капитан Хасан Алкави, как старший по званию я отстраняю вас от командования, сдайте полномочия!

Ответа никто не услышал — Хасан отключился, а попытки возобновить с ним связь потерпели неудачу.

Сигналы тревоги возвестили о конце безмолвного противостояния. Сканеры засекли шесть малогабаритных объектов, которые, не совершая маневров, двинулись в сторону заблокированных кораблей.

— Похоже на абордажную партию, — заявил первый помощник капитана, — по два челнока на каждую нашу единицу. Думаю, они уверены, что мы не будем сопротивляться.

— Проверьте эфир, нет ли радиообмена между линкором Говарда и неприятелем, — распорядился Хасан.

— Постоянно этим занимаюсь, — отрапортовал офицер связи. — Говард время от времени ведёт передачу, но ответа нет. Либо у нас принципиально разные средства связи, либо противник не считает нужным идти на контакт.

— На их месте я бы тоже не стал церемониться, — пробубнил Хасан и приказал готовиться к бою. — Как только расстояние сократится до сотни километров, уничтожьте челноки, дальнейший огонь на усмотрение наводчиков.

Хасан сел в кресло и устало прикрыл глаза. Всё, больше от него ничего не зависит. Повреждения в машинном отделении оказались слишком серьёзными. За те крупицы времени, что предоставил им противник, восстановить ходовые качества линкора ремонтным бригадам не удалось. Последнее слово скажут наводчики, остальному экипажу, включая капитана, только и осталось, что сидеть в бездействии и ждать сокрушительных ударов. Поток мыслей Хасана прервал взбудораженный голос помощника:

— Смотрите, капитан. Что делают эти безумцы?

Хасан взглянул на экран и вскочил на ноги.

Худое лицо исказила гримаса бешенства, с губ сорвались ругательства.

— Говард всё-таки решился на предательство.

Хасан впился взглядом в экран, на котором в сторону челноков медленно плыл линкор подполковника. Огромный корабль покорно полз на слабой тяге маневровых двигателей. Включённая бортовая иллюминация яснее ясного говорила о намерениях Говарда.

Включив внутреннюю связь, Хасан обратился к экипажу:

— Я не хочу насильно заставлять вас идти против братьев и сестёр. Поэтому даю несогласным шанс покинуть корабль до боя.

Хасан выдержал паузу и, не услышав возражений, отдал приказ.

Команда Говарда оказалась готова к подобному повороту. Стоило системам наведения скрестить лучи на линкоре, тот открыл огонь. Жалкие километры между кораблями расчертили огненные трассы. Первая из ракет разнесла капитанский мостик, распылив на атомы старших офицеров, включая капитана линкора, Хасана Алкави. Залп следовал за залпом. Борта линкора плавились. Кислород, улетучиваясь из рваных пробоин, кристаллизовался и слоем инея оседал на уцелевших площадях корпуса.

Команда Хасана боролась до конца. С громкими хлопками опускались аварийные переборки, ремонтники сновали по разбитым коридорам, но всё было тщетно. Канониры Говарда, зная слабые места, сконцентрировали огонь на жизненно важных центрах. Очередной залп, круша переборки и выкашивая людей, добрался до силовой установки. Недолгую жизнь корабля и экипажа, оставшихся верными Республике, завершила яркая вспышка.

Выйти без потерь Говарду не удалось. Большинство наводчиков поверженного собрата, получив команду, успели открыть огонь.

Левый борт линкора зиял пробоинами. Множество листов бронированной обшивки силой взрывов вынесло в космос. На их месте образовались чёрные провалы, изредка освещаемые вспышками закоротивших энергоцепей. Центральные сети управления огнём дали сбой, и орудийные башни борта судорожно дёргались, бесцельно поводя стволами из стороны в сторону.

Этим воспользовались истребители, посланные вслед за беглецом. Экипаж авианосца, шокированный взаимным избиением, начал роптать. Капитан, воочию увидев, к чему приводит предательство, поднял истребители с приказом уничтожить изменника. Полторы сотни машин быстро догнали повреждённый корабль и обрушили на него всю свою ярость.

С третьего захода удалось повредить двигатель, и линкор потерял ход.

Скоростные вёрткие истребители несли потери, но постепенно склоняли чашу весов на свою сторону. Палубные батареи и орудийные башни линкора были сбиты. Авианосец, подойдя к месту схватки, принялся безнаказанно расстреливать гибнущих соплеменников.

Видя, что законная добыча ускользает из рук, противник открыл огонь по истребителям и авианосцу, но было поздно. Авианосец отработал двигателями и протаранил беззащитный линкор. Когда пламя взрыва опало, взору неприятеля предстали лишь разрушенные остовы кораблей. Осиротевшие истребители перестроились и атаковали подошедшие челноки. Они сожгли три из них, прежде чем попали под энергетический импульс.

Глава 11

— Коридор разгона чист. — Доклад с поста слежения вернул робкую надежду на благополучный исход. — Сканеры не фиксируют кораблей преследования. Похоже, мы оторвались.

В голосе офицера читалось заметное облегчение. Вот только разделить с ним радость никто не решался. Офицеры, находившиеся на мостике флагмана, молча смотрели на объёмную карту. Там, на самом краю астероидного пояса, кипел неравный бой, там гибли товарищи, которые ценой своей жизни дали им возможность оторваться от преследователей.

Командующий ударной группой полковник Анатоль Павье тоже угрюмо поглядывал на проекцию. Покрытое испариной, осунувшееся лицо командира всё больше мрачнело. Убийство первого встреченного человечеством чужого народа тяжким грузом легло на его плечи. Даже спасение нескольких кораблей, казалось бы из безвыходной ситуации, не сумело принести облегчения.

Они по-прежнему находились в неизведанной части пространства. Все усилия штурмана зацепиться за что-то, что поможет проложить курс домой, оказались тщетными. Меньше всего командующий думал о том, как это получилось и кто виноват. В голове вертелся вопрос — что делать дальше?

«Всё, хватит, — приказал он сам себе, — об этом подумаю позже».

— Время до прыжка?

— Двадцать три минуты, — сверившись с приборами, ответил старпом. — Что будем делать?

Этот вопрос мучил всех. Командующий физически ощущал напряжение офицеров, буквально застывших в ожидании ответа.

— Надеяться, — коротко обронил полковник. Он с силой вдавил клавишу общей связи и склонился над микрофоном. — Приказ по группе: приготовиться к переходу, перестроиться, экипажам занять места согласно расписанию.

Идущие на огромной скорости линкоры с завидным изяществом выстроились в хвост друг другу. На кораблях опустились порты, лениво втянулись надстройки и орудийные башни.

Низкий гул катился по отсекам, но экипажи этого не слышали. Десять тысяч человек, напичканные транквилизаторами, мирно спали, положившись на надёжную технику.

За три минуты до включения генераторов перехода на кораблях группы бодрствовал только один человек. Старший пилот флагмана майор Обриен Битти, услышав тревожную трель, заблокировал системы кресла. Несколько секунд Обриен смотрел на экран, затем нервно выругался.

Если противостоящие им корабли ещё можно было как-то классифицировать, то неизвестно откуда взявшееся творение, идущее вслед за остатками группы, было вообще ни на что не похоже. С экрана смотрели вертящиеся, будто вставленные друг в друга кольца. При этом скорость и направление вращения каждого из них постоянно менялись, создавая иллюзию независимости друг от друга. Приборы показали, что объект состоит из сорока колец. Диаметр внешнего приближался к четырём километрам, а внутренний едва насчитывал двадцать метров. Из-за их хаотичного вращения объект постоянно менял форму. Он то складывался в плоский блин, то приобретал конфигурацию гигантского мерцающего шара.

Время неумолимо таяло. Системы кресла сигналили, что пора отдаться во власть аптечки, но Обриен всё не решался уйти в беспамятство. Когда датчики зафиксировали изменения в поведении объекта, пилот убедился в правоте своих действий.

Скорость вращения колец резко увеличилась. Между ними проявились ослепительные белые всполохи.

Частота всполохов постоянно менялась. Компьютер не успевал перенастраивать фильтры. Спасая глаза пилота от нестерпимо ярких вспышек, он периодически отключал трансляцию. Когда экран включился в очередной раз, Обриен увидел погасший, развёрнутый в плоскость объект и прозрачный диск диаметром в четыре километра, мчащийся вдогонку за кораблями.

Заблокированные автоматикой системы управления линкоров исключали возможность манёвра. До включения генераторов перехода оставались считанные секунды, но расстояние, отделяющее группу от полупрозрачного диска, уменьшалось с немыслимой скоростью.

Время словно остановилось, мгновения тянулись, как резиновые. Майор будто в замедленной съёмке наблюдал за приближением диска.

Настигнув корабль, замыкающий строй, прозрачное образование пропустило линкор сквозь себя и, значительно потеряв в скорости и массе, устремилось вслед за следующим кораблём.

Линкор не получил видимых повреждений и какое-то время продолжал двигаться. Затем огромный корабль, словно врезавшись в невидимое препятствие, как стеклянный, разлетелся на миллиарды мелких осколков.

Обриен ждал чего-то в этом роде. Увидев прозрачный выстрел, он понял, что странное оружие является аналогом того, что уничтожило один из кораблей группы возле злополучной планеты. Только в более мощном варианте.

Предпоследний корабль постигла та же участь. Не имея возможности что-либо изменить, пилот наблюдал за гибелью соплеменников. Также он отметил, что полупрозрачная энергетическая субстанция, уничтожив два линкора, уменьшилась ровно на две трети. Путём нехитрых вычислений пилот определил, что мощи поля хватит ещё на один корабль, а флагман благополучно совершит переход.

На деле оказалось по-другому. Из астероидного пояса выскочили два аппарата и приклеились к корме и носу идущего за флагманом корабля. Аппараты рванули в сторону, сбив с курса линкор номер два ноля пять. Всё произошло настолько быстро, что пилот даже не сразу сообразил, что флагман остался один на один с висящим на хвосте диском.

Решение пришло мгновенно. Обриен сорвал аварийные пломбы с консоли и вдавил сенсор. Пневматические туннели нижних палуб втянули кресла с членами экипажа в индивидуальные спасательные капсулы и отстрелили их в открытый космос. Пилот угрюмо наблюдал, как капсулы одна за другой скрываются в идущем по пятам диске. Тысяча восемьсот капсул замедлили скорость убийственного поля, дав кораблю лишние секунды для совершения межпространственного перехода.

Теряя рассудок и испытывая ослепительную боль, пилот упорно боролся за жизнь. Он понимал, что не успеет. На запуск систем жизнеобеспечения требовалось время, лимит которого был полностью исчерпан.

Тело Обриена выгнулось дугой и забилось в конвульсиях. Сведённая судорогой рука засучила по консоли и случайно сорвала последнюю аварийную пломбу. Программа экстренной эвакуации выполнила заложенные установки. Оставшиеся на борту семьсот членов экипажа верхних палуб были в срочном порядке катапультированы с судна, терпящего бедствие.

В следующий миг включились генераторы перехода. Громада осиротевшего корабля окуталась непроницаемым коконом и, ярко полыхнув, растворилась в межпространственном переходе.

Глава 12

Линкор вздрагивал. По палубам катился надрывный вой силовых установок, работающих на пределе мощности. Штатное освещение не работало, аварийные плафоны освещали палубы тусклым красноватым светом. Что-то с грохотом рушилось в металлическом лабиринте огромного корабля. Тревожные сигналы давили на перепонки медленно приходящих в себя людей.

Очнувшись, капитан линкора ударной группы под номером два ноля пять, майор ВКФ Новой Республики Кара Стэйфер с трудом открыла глаза. По слабому шороху она определила, что в соседних креслах зашевелились приходящие в себя пилоты и офицеры мостика. Светловолосую тридцатидвухлетнюю женщину сильно мутило, но грохот тревожных сигналов и мигание аварийных индикаторов требовали срочно включаться в работу. Превозмогая слабость, капитан привела спинку кресла в вертикальное положение и осмотрелась.

Без голографического сопровождения мостик выглядел непривычно пусто. Из всего оборудования признаки жизни подавала лишь главная консоль. Вспомогательные панели, переливаясь миганием аварийных указателей, говорили о постепенном отключении жизненно важных систем корабля.

Пытаясь выяснить, что произошло, Кара погрузилась в просмотр записей о событиях последних часов. Получив информацию, она несколько минут неподвижно сидела, пытаясь её осмыслить.

Из записей электронного журнала выходило, что за несколько секунд до перехода противнику каким-то чудом удалось стащить её корабль с курса. Пользуясь беспомощностью экипажа, противнику необъяснимым способом удалось отключить двигатели и погасить скорость линкора до нулевой отметки.

Как только экипаж вышел из принудительного сна, на капитанский мостик обрушилась лавина донесений от офицеров, командующих службами. Общий их смысл сводился к докладам о перебоях в питании и отказе оборудования.

— Пост слежения, что у вас?

— Капитан, — пришёл немедленный ответ, — мы глухи и слепы. Дублирующие системы на запрос не отвечают. Удалось запустить сканеры наведения второй батареи. Наблюдаю шесть крупных кораблей противника. Они в дрейфе, расстояние полторы — две тысячи, дать более точные данные не имею возможности. И ещё, — в голосе офицера послышались странные нотки, — в районе машинного отделения мы обнаружили вот это.

Переключив трансляцию с внешней камеры на монитор, капитан приникла к экрану. Кара увидела прилепившуюся к корпусу корабля массивную решётчатую конструкцию, состоящую из невообразимого переплетения стержней разной длины и конфигурации. Из центра чужеродной конструкции в космос на многие километры беспрерывно бил мощный поток нестерпимо яркого пламени.

Возникли смутные догадки. Решив их проверить, капитан связалась с оператором машинного зала.

— Мэм, я не знаю как, но из нас тянут энергию. Силовые установки работают с максимальной нагрузкой, а энергии едва хватает на питание систем жизнеобеспечения.

Всё встало на свои места.

— Отключить все потребители энергии. Запитать вторую орудийную палубу. — Кара повернулась к координатору оружейных систем. — Командира батарей второй палубы на связь.

— Младший лейтенант Дюкро, — разнёсся по мостику молодцеватый голос из динамика.

— Слушайте внимательно, младший лейтенант. Сейчас ваши батареи получат питание. Приказываю самым маломощным зарядом сбить конструкцию, установленную над машинным залом. От вас сейчас зависит судьба корабля и экипажа. Приказ ясен?

— Так точно.

— Выполняйте.

Корабль погрузился в темноту. Все напряжённо ждали лёгкой вибрации от залпа, но дождались лишь запыхавшегося механика. Освещая путь ручным фонариком, он вихрем ворвался на мостик.

— Капитан, стоило нам перенаправить потоки энергии, как ее отбор значительно усилился. Корабль полностью обесточен. Работают лишь системы, имеющие автономные источники питания.

— Отключите силовые установки и попробуйте их вновь запустить.

— Бесполезно. Персонал машинного зала снизил мощность, а затем заглушил одну из установок, но распад топлива не прекратился. Напротив, процесс ускорился в десятки раз. В данный момент работающие установки тормозят откачку нашего топлива.

Внезапно в динамике громкой связи раздался треск, и все услышали взволнованный голос:

— Мостик, это пост слежения, вы слышите меня? Ответьте.

— Слушаю.

— Капитан, у нас гости. Двенадцать мелкоразмерных целей. Подходят с разных направлений. Огонь не открывают. Время контакта семь минут.

— Истребители?

— Нет, по массе сравнимы с нашими челноками. Подобных аппаратов мы ещё не встречали.

— Абордажная партия, — уверенно заявил старпом.

Вытянутое лошадиное лицо майора покрылось испариной, однако его глаза выражали угрюмую решимость.

— Боюсь, вы правы, — повернулась Кара к старпому. — Сейчас вы пойдёте в машинное отделение, возьмёте его под свой контроль и будете держать до последней возможности. — В голосе капитана зазвучали металлические нотки. — В случае критической ситуации вы обязаны сделать всё, чтоб корабль не попал в руки врага.

Она встала и протянула помощнику руку:

— Надеюсь, вас не надо учить, как это делать?

— Не надо, капитан, всё сделаю, как положено.

Двенадцать пар глаз проводили помощника до выхода с мостика. Присутствующие на мостике с удивлением отметили перемены, произошедшие в облике старпома. Нескладного, слишком мягкого с подчинёнными и застенчивого с противоположенным полом, его по праву считали рохлей, недостойной занимаемой должности. Но стоило ситуации измениться, и перед глазами сослуживцев предстал сильный духом, готовый к неожиданностям человек.

Проводив помощника, Кара включила внутрикорабельную связь и обратилась к экипажу:

— Внимание всем! Палубным интендантам раздать оружие и боеприпасы. Старшим офицерам организовать оборону подконтрольных палуб. Наводчикам и орудийной прислуге пока оставаться на местах.

Предупреждая возможные вопросы, капитан кратко обрисовала ситуацию. Затем вновь обратилась к экипажу:

— Мы не стрелковая часть и не имеем должной подготовки, но мы принадлежим к высшей касте боевого сословия. Мы покажем врагу, что значит смелость и упорство. Будем мужественны и выстоим в этой битве.

— Капитан, четыре объекта изменили маршрут, остальные идут прежним курсом. Огня не открывают. Время контакта две минуты, — сообщили с поста слежения.

Кара связалась с инженером.

— Что с орудийной палубой?

— Порадовать нечем. На всю палубу энергии не хватит. Можно запитать одно орудие, но придется отключить его от общей сети, это займёт не меньше часа и, возможно, с нулевым результатом.

— Сможете открыть шлюз и выпустить катер?

— Сможем, — пришёл ответ, — при условии, что батареи катера потянут привод створок шлюза.

— Проверьте и доложите.

Вскоре корпус линкора сотрясла серия слабых толчков. С поста слежения доложили, что четыре объекта зависли неподалёку, а восемь примагнитились к корпусу.

Две с половиной тысячи мужчин и женщин готовились к атаке. С помощью ручных приводов были закрыты все межпалубные перекрытия и аварийные переборки. В вероятных местах прорыва ставили скорострельные турели, которым не требовалось внешнее питание. Громоздкие скафандры замедляли приготовления, но частые учебные тревоги, так нелюбимые экипажем, сейчас давали результаты. Люди заняли позиции, проверили оружие и приготовились к бою. Вскоре прошла команда отключить освещение. Все как один погасили прожекторы скафандров, и многоуровневый железный муравейник погрузился в непроницаемую тьму.

Система ночного видения, встроенная в лицевой щиток скафандра, превратила привычные очертания отсека в смазанную зеленоватую картинку. Старший помощник капитана Николя Лурье не сводил взгляд с тёмного овала, проявляющегося на бронеплите внешнего корпуса. Под воздействием неведомого поля часть борта, отделявшая машинный зал от челнока абордажной группы, выгнулась дугой. Трёхметровый участок борта пошел волнами и покрылся сеткой трещин. Николя видел гибель корабля возле злополучной планеты и понял, каким образом противник стремится проникнуть на борт. Он не стал ждать, когда переборка рухнет, и вдавил гашетки турели.

Поток реактивных снарядов смёл колыхающуюся переборку и устремился в чрево вражеского челнока. Прежде чем выстрелы превратили внутренности переходного тамбура в огненное месиво, Николя заметил высокие тёмные фигуры с непривычными для человеческого глаза очертаниями.

Такая встреча оказалась для противника полной неожиданностью. Первая атака захлебнулась, время шло, а повторных попыток всё не было. Не отмечая движения в тамбуре, заваленном искореженными фигурами, Николя приказал обследовать вражеский челнок.

Две массивные фигуры, держа наготове автоматы, вошли в тамбур и, переступая через растерзанные останки чужаков, медленно двинулись внутрь абордажного челнока.

Там что-то мелькнуло, раздалась короткая очередь, и шедший впереди матрос медленно осел на пол тамбура. Второй, беспрерывно стреляя внутрь челнока, попятился, но выйти из тамбура ему не дали. Стремительная фигура сбила человека с ног и, обхватив тело гибкими конечностями, утащила внутрь челнока.

Всё произошло так быстро, что люди растерялись и не успели среагировать. Опомнившись, они увидели, как из тамбура одна за другой выскакивают стремительные тени. Семь длинных гибких конечностей непропорционально тянулись из каждого узкого приземистого корпуса. Это было всё, что успел рассмотреть Николя, прежде чем вновь открыть огонь. Длинная очередь разнесла в клочья несколько созданий, не успевших выскочить из тамбура, но три отливающие металлом машины проникли в отсек и устроили там настоящую бойню.

Такой скорости передвижения Николя ещё не видел. Водя стволом турели вслед за мечущимися по палубе и переборкам машинами, он разнёс половину отсека, прежде чем подбил две из них. Третья же, нанося медлительным, закованным в громоздкие скафандры людям хлёсткие удары телескопическими конечностями, рванула к турели, но чей-то выстрел из ракетомёта сбил машину на палубу.

Сменив картридж турели, Николя окинул взглядом отсек и содрогнулся. На залитом кровью полу среди человеческих тел, перерубленных вместе со скафандрами, агонизировали останки чужих механизмов.

— Это всего лишь роботы, — прохрипел один из уцелевших механиков, рассматривая бьющую конечностями машину. — Быстрые твари. Ты посмотри, — он растерянно развёл руками, — они всю команду убили, нас здесь всего трое осталось.

Николя оглядел разгромленный зал и увидел медленно идущего к ним человека. Скафандр бедолаги с ног до головы был забрызган кровью, а сам он, скорее всего, получил ранение или контузию. Неуверенной походкой матрос подошёл к чьим-то останкам, с трудом нагнулся и поднял заляпанный кровью ракетомёт. Затем молча встал на колено и навел прицел в переходной тамбур.

— Нет, — закричали они с механиком в голос, но остановить стрелка не успели.

Осколки ракеты изрешетили тамбур. Раздался громкий хлопок, и злополучный тамбур вместе с вражеским челноком отшвырнуло прочь. В пробоину с грохотом рванул кислород. Останки людей и механизмов подхватило мощным потоком и мгновенно вымело в мерцавшую холодными звёздами пробоину. Николя вцепился в амортизатор турели и, держась из последних сил, усиленно вспоминал давно забытую молитву. Не выдержав напряжения, магнитные амортизаторы с резким щелчком отскочили от палубы. Николя вместе турелью вышибло в космос. Атака на машинное отделение была отбита.

Почти везде атакующим машинам удалось смять ряды неподготовленных защитников и пробиться на внутренние палубы линкора. В общей сложности на борт проникло более сотни однотипных механизмов. Юркие машины, убивая всё, что вставало на их пути, без устали и страха рвались в глубь корабля.

Люди отчаянно сопротивлялись. На погружённых в темноту палубах кипела яростная схватка. В разгромленных коридорах и горящих отсеках вперемешку лежали погибшие люди и поверженные машины. Бой шёл ожесточённый, беспощадный. Каждый делал всё, что от него зависело. Люди в одиночку и небольшими группами отбивались от навалившихся механизмов.

Кто-то из стрелков изловчился и одной очередью повредил две машины. Те спутались конечностями и долго катались по палубе, круша всё вокруг и давя не успевших укрыться защитников. В тёмных переходах, словно стаи светлячков, неслись автоматные очереди и реактивные снаряды. Нередко свои же пули, прошедшие рикошетом, ранили, а порой и убивали защитников — сказывалась отчаянная нехватка боевого опыта. Счёт убитых шёл на сотни, а накал схватки всё возрастал.

В эфире перемешались яростные крики и хрипы умирающих. Кто-то молил о помощи, кто-то грязно ругался, кто-то визжал от возбуждения и страха.

Сквозь гвалт и грохот боя на мостик поступали доклады от офицеров, руководящих обороной. Из них следовало, что вторая и третья палубы первого уровня перешли под контроль атакующих. На четвёртой идёт тяжёлый бой с переменным успехом, но защитники в критическом положении.

— Мостик, это четвёртая, — услышала Кара в наушниках запыхавшийся голос. — Из трёх сотен осталось человек пятьдесят. Машины давят. Палубу не удержим, повторяю, палубу неудержим. Разрешите отвести людей на пятую, иначе погибнем все.

— Нет! — неожиданно для самой себя громко выкрикнула Кара. — Об отходе не может быть и речи. Палубу держать до конца.

— Плохо слышно, повторите прика… куда? Куда?

В наушнике послышалась серия мощных взрывов, и голос пропал из эфира.

— Пятую палубу на связь.

— Пятая на связи, — ответил офицер. — Готов обеспечить отход людей с четвёртой палубы.

— Никаких отходов, я запрещаю поднимать переборки.

— Но ведь они погибнут, — неуверенно начал офицер, но Кара не дала ему закончить:

— Я запрещаю поднимать переборки. Вам ясно?

Спокойный, ледяной тон капитана заставил офицера отказаться от готовых сорваться с губ пререканий.

— Да, мне всё ясно. — В голосе офицера сквозила неприкрытая злость. — Конец связи.

Кара не помнила, чтобы время когда-либо стоило настолько дорого. Каждая выигранная минута оплачивалась кровью десятков людей. Но их гибель давала хоть и призрачный, но все же шанс спастись остальным.

— Капитан, оба катера исправны, — пришла долгожданная весть от инженера. — Удалось запитать внешние створы шлюза. Наши действия?

Кара напряглась. Сомнения, терзавшие душу, навалились с новой силой, но отступать от задуманного было не в её правилах.

— Выводите катер и атакуйте конструкцию на корме. Слышите? Любой ценой сбейте этот объект. Сейчас от этого зависит всё!

— Разрешите использовать оба катера?

— Разрешаю.

Наконец-то примагнитившись к борту линкора, старпом перевёл дыхание. Казалось, что может быть проще — включить ранцевый двигатель скафандра и вернуться к кораблю, но не тут-то было. Вылетая в пробоину, он чудом избежал столкновения, но соприкоснулся со срезом борта и повредил одно из сопел ранца. При включении двигателя помощника раскрутило и потащило в сторону от корабля. Неимоверными усилиями ему удалось остановить вращение и повторить попытку. Очень мешала громоздкая турель, но заставить себя отцепить её от пояса он так и не смог. Сама мысль остаться без оружия страшила его до дрожи в коленях.

Несколько следующих попыток состыковаться с кораблём не принесли успеха. Неисправный ранец давал слишком мощный импульс и постоянно уводил в сторону. Два раза Николя чуть не угодил в поток энергии, бьющий из присосавшейся к корме конструкции.

Зрелище невольно притягивало взгляд. Мощный поток энергии уходил ввысь на многие километры. Всё вокруг заливал яркий мертвенно-белый свет. Выступающие на корпусе линкора детали, отбрасывая длинные тени, невольно искажали контур корабля, добавляя множество несуществующих граней.

Возможно, при иных обстоятельствах Николя с открытым ртом смотрел бы на это великолепие. Сейчас же, в очередной раз проносясь мимо корабля, он костерил несчастный ранец и вновь принимался за дело. В конце концов, изрядно помучившись, ему удалось сесть на корпус в носовой части линкора.

Осмотревшись, он понял, что добраться до пробоины в машинном отделении практически невозможно. По нестерпимо блестевшему корпусу линкора деловито сновали знакомые механизмы. Николя рассмотрел несколько абордажных челноков, прицепившихся к правому борту. Их чужеродные угловатые формы резко контрастировали с родными плавными линиями обводки корабля.

Оптическая система скафандра определила, что до ближайшего механического шлюза ему предстоит протопать не менее двухсот метров, к тому же придется миновать десяток чужеродных машин.

Взвесив все за и против, Николя примагнитил турель, пинком отправил последний картридж в приёмник и прицелился в ближайший челнок.

Металл под ногами дрогнул. Рядом разъехались створки носового шлюза, и в космос выскользнули оба планетарных катера. Отойдя от линкора, они включили маршевые двигатели и устремились в сторону злополучной конструкции.

Наперерез катерам устремились четыре челнока, не принимавшие участия в атаке. Один из челноков протаранил катер, и к свету, который испускал энергетический столб, добавилась яркая вспышка взрыва.

Второй, не обращая внимания на гибель близнеца, упрямо рвался к конструкции. Николя понимал, что не успевает. Спешащие наперерез челноки приближались с головокружительной скоростью. Старпом подправил прицел и открыл огонь. Рой реактивных снарядов, пронзив пространство, впился в носовую часть ближайшего к катеру челнока. Словно натолкнувшись на невидимое препятствие, челнок зарыскал и отвалил в сторону. Определив, что остальные челноки не успевают, Николя принялся расстреливать сновавших по корпусу роботов. Он добивал третьего, когда всё вокруг озарилось взрывом. На месте конструкции вырос огромный огненный шар. Прежде чем взрывная волна сорвала Николя с корпуса, он заметил, как на линкоре вспыхнули внешние сигнальные огни.

Когда старпому удалось справиться с бесконтрольным вращением, он обнаружил, что его корабля нигде нет. Рядом с парящим в вакууме Николя застыл исковерканный, буквально вскрытый изнутри огромный вражеский корабль. Его лопнувший борт зиял дырами. Вокруг суетились множество мелких аппаратов, что-то вылавливающих в захламлённом обломками пространстве. Николя понял, что видит эвакуацию остатков экипажа. Кара выполнила задуманное. Уходя, люди дали несколько залпов. Результаты были налицо. Невзирая на бедственность собственного положения, Николя растянул губы в улыбке.

Один из аппаратов приблизился к беспомощному человеку и, захватив скафандр силовым полем, потащил в сторону чужого транспорта. Судьба распорядилась так, что помощник капитана, майор ВКФ Новой Республики Николя Лурье стал первым из рода человеческого, кто увидел воочию живых представителей инопланетной расы.

— Топлива хватит всего на один переход.

Старший механик тяжело вздохнул.

— В результате боя, — продолжил он, — были повреждены компенсаторы второй силовой установки. Когда подача энергии возобновилась, произошла утечка и, как следствие, взрыв, разрушивший треть машинного отделения. Погибла дежурная смена, уничтожены практически все остатки топлива. Я вообще удивлен, что с такими повреждениями нам удалось сдвинуться с места. В машинном отделении четыре крупные пробоины, отказала система искусственной гравитации. Ремонтные бригады работают в авральном режиме. По окончании ремонта могу гарантировать ещё один переход и сутки хода на маршевых двигателях. Это всё.

На мостике повисло тягостное молчание. Им чудом удалось оторваться от противника и затеряться в метеоритном поясе. Их искали. Пост наблюдения несколько раз сообщал о появлении чужеродных кораблей, один из которых прошёл по самому краю пояса, но пока им везло. Причиной везения служили плотные пылевые и каменные скопления, отражающие поисковые лучи. Правда, в данный момент это не волновало ни экипаж, ни капитана. Кара молча выслушала доклады офицеров и, стоя в центре мостика, обдумывала дальнейшие действия.

В результате до сих пор кипевшего на борту боя экипаж понёс серьёзные потери. Более шестисот человек уже сложили головы. Две палубы и часть машинного отделения были полностью разрушены. Система питания дальнобойных орудий отказала после нескольких залпов. Проведённые тесты показали, что ремонт возможен только в условиях оборудованного дока. В дополнение ко всем бедам оставшиеся на борту машины не собирались отказываться от штурма. Защитники четвёртой палубы погибли, машины прорвались на пятую. Сейчас люди овладели ситуацией, и бой подходил к концу. Но потери продолжали расти.

— Капитан, а ведь это вы виноваты в их гибели, — нарушил тишину мостика один из офицеров.

Всегда тихий и неприметный младший лейтенант буквально полыхал гневом.

Кару ошеломили обвинения, она даже не сразу нашлась, что ответить. Но лейтенант и не ждал объяснений. Его пылающий безумием взгляд пробежал по лицам присутствующих и вновь остановился на капитане.

— Это вы запретили эвакуировать людей с четвёртой, и они погибли! — внезапно сорвался он на крик. — Слышишь, мерзкая тварь, — лейтенант поднял трясущуюся руку и указал на Кару пальцем, — это ты, ты, прячась на мостике, убивала их всех. Я презираю и ненавижу всех вас, вы все жалкие ничтожные трусы.

Старший механик размахнулся и дал бившемуся в истерике офицеру мощную оплеуху.

— Немедленно прекратить. Как смеешь ты, мальчишка, обвинять капитана? Убирайся с мостика и займись чем-нибудь полезным. Бегом!

Младший лейтенант неожиданно выхватил пистолет и выстрелил механику в лицо, затем повернулся к Каре и прицелился в сердце. В последний момент один из офицеров толкнул свихнувшегося сослуживца. Это и спасло Каре жизнь. Пуля пробила капитана навылет и разбила один из обзорных экранов. Офицера скрутили и отправили в карцер. Капитана доставили в медицинский отсек и привели в чувство. Пока автодоктор проводил обследование, Кара слабым голосом инструктировала второго помощника:

— Как только разберётесь с машинным отделением, немедленно стартуйте. С флагмана получены координаты общего сбора. Привязка осуществлялась от этой системы, так что не ошибётесь. Прыгайте туда, надеюсь, из группы уцелел ещё хоть кто-нибудь.

Введённые препараты начали действовать, голос капитана слабел с каждой секундой. Помощнику приходилось нагибаться всё ниже и ниже, чтоб разобрать еле слышный шёпот.

— Если там никого не обнаружите, сделайте так, чтобы корабль не попал в чужие руки.

Прозрачная крышка саркофага медленно закрылась. Системы автодоктора приступили к операции.

Казалось, миновала целая вечность. Кара открыла глаза и обнаружила себя на капитанском мостике. Над ней склонился помощник, бережно пристёгивая её ремнями к перегрузочному креслу. Кара хотела спросить, что происходит, но вместо слов из пересохшего горла вырвался лишь слабый стон. Помощник посмотрел ей в глаза и неожиданно широко улыбнулся.

— Лежите спокойно, капитан, вы ещё слишком слабы. У меня новости, мы переезжаем.

В ответ на ее вопросительный взгляд он пояснил:

— Я сделал, всё как вы приказали. Почти три месяца мы прятались в астероидном поясе. Как только появилась возможность, мы совершили переход к месту сбора и сразу же запеленговали кодированный сигнал. Отправили зонд и обнаружили флагманский линкор. Корабль полностью исправен, топлива девяносто семь процентов от нормы. Следов внешнего воздействия не обнаружили, но… — Лицо помощника внезапно помрачнело. — К сожалению, ни командующего группой полковника Павье, ни экипажа на борту не оказалось. Отсутствие индивидуальных кресел говорит о том, что экипаж покинул корабль самостоятельно. Записи бортового журнала стёрты, поэтому причины эвакуации пока неизвестны. Просканировав пространство, приборы не обнаружили ни одной спасательной капсулы.

Помощник сокрушённо покачал головой и, склонившись к Каре, зашептал ей на ухо:

— Вообще весь этот рейд воняет какой-то мистикой. Нас от начала до конца преследует череда необъяснимых и жутких событий. Я сломал голову, пытаясь найти хоть какое-то объяснение, но чем больше я об этом думаю, тем сильнее запутываюсь. Может, у вас есть какие-то предположения?

Кара отрицательно мотнула головой. Помощник не удивился.

— Ну, как бы там ни было, встреча с флагманом нам только на пользу. Приготовьтесь, капитан, сейчас немного потрясёт.

Он включил внутрикорабельную связь:

— Внимание! Экипажу занять места согласно штатному расписанию, приготовиться к эвакуации.

Тысяча двести сорок капсул индивидуального спасения отстрелились от обречённого корабля и направились к покинутому флагману.

Спустя три часа, стоя на мостике флагмана, второй помощник сыпал командами:

— Приготовиться к разгону. Штурман, ввести координаты. По выходу из межпространства орудийным палубам боевая готовность.

Развернув внешние камеры, он с тоской посмотрел на израненный линкор, долгое время служивший им верой и правдой.

— Активировать таймер самоуничтожения.

Дождавшись подтверждения, помощник приказал запустить разгонные двигатели. Спустя несколько часов линкор ВКФ Новой Республики под номером два ноля один с обновлённым экипажем на борту совершил переход в неизведанную систему.

Одновременно с отстрелом спасательных капсул на покинутом экипажем линкоре разблокировались все без исключения двери и переборки. Стрелявший в капитана младший лейтенант, о котором в суматохе эвакуации не вспомнили или не захотели вспоминать, выбрался из карцера и направился в машинное отделение. Тот факт, что его бросили на обречённом корабле, лейтенанта нисколько не беспокоил. Судя по внешнему виду, его вообще ничего не беспокоило.

Бледное обрюзгшее лицо, словно искусственная маска, не выражало эмоций. Подёрнутые поволокой пустые глаза, не мигая, слепо таращились в пол. Изо рта на китель тонкой струйкой стекала тягучая слюна. Неестественные, дерганые движения создавали впечатление, что телом, словно куклой на нитке, управляет невидимый кукловод.

Преодолев несколько палуб, лейтенант нашёл искомое. Он вскрыл главный терминал машинного отделения и, перемкнув несколько плат, отключил наспех установленное взрывное устройство. После чего лейтенант отправился в шлюз и открыл внешние створы. Спустя сутки линкор обнаружила поисковая группа. Вместе с кораблём к противнику попало множество разносторонней информации, включая навигационные карты ВКФ Новой Республики.

Глава 13

В просторной кают-компании, всегда полной гомона и смеха, повисла тягостная тишина. Изредка кто-нибудь перекидывался парой фраз и вновь умолкал. Наводчики зенитных комплексов, экипированные в костюмы повышенной защиты, каждый по-своему переживали предстоящие события. Настороженные глаза, сосредоточенные бледные лица. Нервные прерывистые движения ещё неделю назад могли стать поводом к весёлой шутке, но сейчас даже самым завзятым острякам было не до смеха. Совсем скоро линейный эсминец, в экипаж которого они входили, совершит межпространственный переход и примет участие в первом в их жизни бое.

Оглядывая соратников, рядовой второй статьи Муртан Кумкони думал о том, что и сам выглядит не лучшим образом. Смуглое, почти чёрное лицо, присущее уроженцам Альтимы, покрылось мелкими бисеринками холодного пота. Худые длинные пальцы теребили подкладку костюма.

Муртан тряхнул головой, стараясь отогнать невесёлые мысли. Утерев рукавом худощавое лицо, он с досадой отметил всё возрастающую дрожь, сотрясающую ладони.

«Это нервы, — внушал себе Муртан, стараясь не обращать внимания на растущее чувство страха. — Всем сейчас тяжело. Всё будет хорошо, надо верить в это, а не забивать голову всякой дурью».

Дверь в кают-компанию отъехала в сторону, на пороге возник лейтенант. Чёрная флотская форма сидела как влитая на его атлетически сложенном теле. Зенитчики вскочили и отсалютовали командиру.

— Сидите, сидите, — махнул он рукой и обвёл взглядом бледные лица. — Что, ребятки, страшно?

— Так точно, господин лейтенант, страшно, — признался сидящий рядом с Муртаном сержант.

— Страшен тот, кому не страшно, — изрёк лейтенант и ободряюще улыбнулся. — А вообще-то страх — это норма, особенно в первое время. Страшно всем, даже нашему адмиралу.

— Ему-то чего бояться, — вновь подал голос сосед, — он на переднем крае гость редкий.

— Вот видишь, редкий, а всё равно страшно. А ты за себя переживаешь.

В кают-компании послышался нервный жиденький смех, затем вновь наступила тишина.

— Теперь о главном. — Командир ещё раз обвёл взглядом подчинённых. — Нашему эсминцу поручена охрана второго авианосного соединения. В ваши обязанности входит защита авианосцев. Повторяю. Вы должны любой ценой предотвратить атаки истребителей и штурмовиков на авианосцы. На крупные корабли не отвлекайтесь, ими займутся другие, ясно?

— Так точно.

— Вопросы.

— Есть ли известия об ударной группе, посланной к Гарде несколько месяцев назад?

— Вся информация по группе Шестого флота засекречена. Мне известны лишь слухи, а их вы знаете не хуже меня.

— Но вы верите, что группа не погибла около планеты, а просто бесследно исчезла?

Раньше за такую настойчивость рядовой лишился бы увольнения, но сейчас ситуация была другой, и все это понимали.

— Не верю. Я лично считаю, что слухи распускает разведка. Они и в мирное время умудрялись морочить всем головы, а уж сейчас превзошли сами себя. Но даже если слухи верны и группа действительно пропала, нам бояться нечего.

— Почему? — не удержался Муртан и задал волнующий всех вопрос. — Мы слышали, что беспокоиться не о чем, вот только нам никто ничего не объяснил.

— Во-первых, в состав ударной группы, опять же по слухам, входили десять кораблей. Мы идём усиленным флотом общей численностью семьдесят единиц. Во-вторых, наши корабли оснащены установками невидимого поля, противник не увидит нас вплоть до первого залпа. И в-третьих, два часа назад вернулись два линкора, прыгавшие к Гарде. Вернулись в сохранности и, как видите, никуда не пропали. Надеюсь, ответ вас удовлетворил?

Восприняв молчание как положительный ответ, лейтенант добавил:

— Ну, тогда по местам. Работайте спокойно и никого не бойтесь.

Получив кодированное сообщение, пузатые авианосцы и эсминцы, выглядевшие малютками на их фоне, озарили пространство вспышками двигателей.

Авианосные соединения шли во второй атакующей волне. Согласно плану, разработанному штабом ВКФ, соединения играли вторичную роль. Задача была проста. В случае, если противник переживёт удар первой волны и попытается скрыться, авианосцы сбрасывали истребители, создавая второе кольцо окружения.

До сведения капитанов флота, идущего к Гарде, не раз доводилось, что эта победа важна не столько в стратегическом плане, сколько в плане подъёма боевого духа армии и флота. Приказ адмирала был однозначен — стопроцентное уничтожение космической группировки противника с последующим штурмом и возвратом планеты под юрисдикцию Новой Республики.

Как только авианосные соединения вышли из межпространственного перехода, подошедшие на позиции корабли первой волны отключили генераторы скрытного режима. Республиканский флот обрушил на противника лавину огня. Кинжальные залпы с минимального расстояния внесли смятение в ряды неприятеля. В первые же минуты люди уничтожили две трети неприятельского флота. На этом тщательно спланированная операция дала сбой.

Убийственную атаку пережили одиннадцать однотипных кораблей противника. Торпеды и снаряды, выпущенные по этим огромным кораблям, оставляли зияющие пробоины в бортах. В местах попаданий плавился металл, окрашивая космос яркими сполохами, но дальше этого дело не шло.

Вскоре по мостикам линкоров прошло лёгкое замешательство. Угловатые контуры совершенно невредимых кораблей начали видоизменяться. Массивная обшивка бортов стала отслаиваться от корпусов и распадаться на мелкие части. Наводчики с всё возрастающим недоумением следили, как за несколько секунд от кораблей остались лишь огромные скелетообразные конструкции, увенчанные массивными двигателями. Отслоившаяся обшивка продолжала распадаться на одинаковые частички, и вскоре на экранах радаров появились тысячи мелких целей. Не успели люди понять, что происходит, как ромбообразные частички запустили собственные двигатели и, быстро перестроившись, ринулись в атаку.

Вокруг Гарды развернулось ожесточённое сражение, грозящее перерасти в очередную катастрофу. Командующий в срочном порядке корректировал действия подчинённого ему флота.

Как только были получены приказы, расходящиеся с первоначальным планом, стало понятно — что-то пошло не так. Согласно новым вводным, авианосцы приступили к экстренному сбросу истребителей, а эсминцы эскорта, оставив подопечных, ринулись к месту схватки.

Алая метка целеуказателя появилась на экране радара и медленно поползла к центру прицельной шкалы. Вокруг метки заплясали столбики цифр, указывая скорость и координаты цели.

«Началось», — мелькнула мысль. Нервная дрожь, страхи и сомнения тут же отошли в сторону, уступая место азарту охотника. Нежно поглаживая рукоятки джойстиков, Муртан спокойно следил за приближением цели.

Как только метка вошла в зону поражения и налилась ядовито-красным цветом, Муртан хладнокровно вдавил гашетки.

С внешней подвески эсминца сорвались три ракеты, похожие на сигары. Злобно взвизгнув двигателями, изрыгая пламя, они устремились навстречу цели.

На краю экрана появились новые метки, но внимание Муртана было приковано к первой машине.

Уходя от столкновения, пилот истребителя заложил крутой вираж, но компьютер ракеты, срезав угол, вновь вывел её на цель. Град осколков развалил истребитель на несколько частей.

За мгновение до взрыва от истребителя отстрелилась кабина пилота. Полыхнули двигатели, резко отшвырнув её в сторону. Вторая ракета, скорректировав курс, разнесла кабину на куски. Муртан видел, как при подходе второй ракеты от кабины отделилась маленькая, едва различимая на экране точка. Пилот отчаянно боролся за жизнь, но третья ракета не оставила ему шансов.

Ожила связь.

— Поздравляю с боевым крещением, — прохрипел наушник голосом командира. — Всем отличившимся гарантирую увольнения. Отличившиеся особо будут награждены.

Муртан слушал обещания лейтенанта, но ему не удавалось вникнуть в смысл сказанного. Парня захлестывали эмоции. Он никогда не думал, что вкус первой победы окажется столь сладок. Пришла уверенность в собственных силах, в силу вверенного ему оружия.

Он стал двигать джойстики, наводя визир на новую цель, но товарищи тоже не дремали. Три появившиеся цели были уничтожены без его участия. Муртан испытал ревность к успехам друзей, испугавшись, что всё закончится, едва успев начаться. Но вскоре он понял, что боялся напрасно.

Эсминцы неумолимо приближались к месту схватки. По экрану медленно поползли целеуказания. Системы наведения давали вводные на три с половиной тысячи мелких целей, и их число продолжало расти. В обилии алого цвета на экране радаров попадались редкие зелёные вкрапления, означавшие дружественные объекты. Вся эта масса беспрерывно маневрирующих, стреляющих и гибнущих кораблей медленно сдвигалась к дневной стороне планеты.

Эсминцы сразу же оказались в центре событий. Вот тогда-то необстрелянные экипажи испытали всю прелесть массированных атак истребителей.

Муртан волчком крутился вместе с креслом. О том, чтобы отвлечься и насладиться попаданиями своих ракет, нечего было и мечтать. Он едва успевал подвести визир к цели, влить доводку, вдавить пуск и приступить к новому наведению.

Казалось, этому не будет конца. Кондиционер скафандра не справлялся, по худощавому лицу текли дорожки пота. Пот разъедал глаза, но Муртан этого не замечал. Всё постороннее отошло в сторону. Словно механизм, ничего не видящий вокруг, Муртан упорно боролся за жизнь корабля.

Эсминец периодически вздрагивал от попаданий, орудийные надстройки правого борта были разрушены, и очередная атака принесла противнику удачу. Залпы прорвавшегося сквозь заградительный огонь звена истребителей прожгли незащищённый борт.

Казалось, что оглушительный грохот донёсся до всех палуб содрогнувшегося корабля. Опустились аварийные переборки, изолируя разгерметизированные отсеки.

Тишину мостика эсминца разорвали пронзительные аварийные сигналы.

«Разгерметизация отсека номер восемь, разгерметизация отсека номер девять. Повреждения центральных энергетических магистралей, — сообщал бесцветный голос, синтезированный центральным компьютером. — Аварийная остановка кормовых орудийных элеваторов».

— А вот это плохо, — заметил капитан и связался с главным инженером. — Немедленно восстановить подачу боекомплекта на кормовые орудийные палубы.

Приказ был лишним. Закованные в скафандры ремонтные партии уже приступили к установке переходника для проникновения в повреждённые отсеки.

В этот момент истребители противника начали очередную массированную атаку. Кормовые орудия и пусковые установки быстро отстреляли оставшийся боекомплект и клацнули пустыми приёмниками. Почуяв образовавшуюся в защите брешь, пилоты истребителей, невзирая на потери, удвоили натиск. Операторы носовых батарей, как могли, прикрывали борта, но всё было тщетно. Через несколько минут беспрерывного избиения эсминец представлял собой разбитую развалину, стремительно теряющую кислород сквозь многочисленные пробоины.

Отчёты о повреждениях сыпались на мостик как из рога изобилия. Эсминец практически ослеп и потерял семьдесят процентов хода. Большинство орудийных палуб было уничтожено. Вследствие замыкания энергоцепей на уцелевших палубах возникали многочисленные пожары.

На помощь гибнущему эсминцу спешили два линкора, но почуявшие кровь пилоты решили во что бы то ни стало завершить начатое. Видя, что помощь не успевает, а истребители перестроились для нового захода, капитан сделал единственное, чем ещё мог помочь своему экипажу.

По ушам ударили предупредительные сигналы. Подголовник кресла, трансформируясь в шлем, опустился на голову и с шипением сросся со скафандром. Зажимы притянули скафандр к креслу, хлопнули пневмоускорители. Пулей пролетев по аварийному тоннелю, Муртан оказался в тесной прозрачной капсуле. Прежде чем над головой закрылся люк, он увидел огненный вихрь, катившийся по тоннелю следом за ним. Рывок ускорителей выбросил спасательную капсулу в открытый космос.

Всё произошло настолько стремительно, что Муртан не успел даже испугаться. Капсула, беспорядочно кувыркаясь, удалялась от места гибели корабля. Муртан силился рассмотреть гибнущий эсминец, но ничего не увидел, кроме звёзд, хаотично круживших перед глазами.

Компьютер капсулы, наконец-то сориентировавшись, выровнял полёт, задав направление. Впереди себя Муртан разглядел шесть капсул, стремительно опускающихся на поверхность планеты. Ему стало не по себе.

«Всего семеро, — сокрушался Муртан, — семеро из двухсот членов экипажа».

На границе плотных слоёв атмосферы капсула, шедшая первой, внезапно налилась тёмным цветом и, словно стеклянная, рассыпалась на мелкие осколки.

Не веря своим глазам, Муртан тряхнул головой, стремясь прогнать наваждение, но идущая следом капсула на той же высоте повторила судьбу первой. Всех следующих постигла та же участь. Настала очередь Муртана. Расширенными от страха глазами он смотрел на высотомер, показания которого приближались к роковым сорока километрам. Он многократно пытался перехватить управление капсулой, но компьютер, не видя опасности, упрямо толкал утлое судёнышко к убийственному полю, окружающему планету.

Внезапно перед его глазами в мельчайших подробностях встала картина первого сбитого им истребителя. Подсознательно, не понимая до конца, что делает, Муртан дёрнул рычаг. Прозрачная крышка капсулы откинулась, пиропатроны хлопнули и вытолкнули наружу закованного в скафандр человека.

Лишь на высоте полутора километров он решился включить ранцевый двигатель. Оглядел окрестности, заметил зажатые между хребтами строения и направился к ним. Муртан знал, что единственные на планете строения принадлежат горнодобывающему комплексу. Также он знал, что противник, уничтожив охранявший тюремное поселение гарнизон, высадился в другом полушарии, не проявив к комплексу ни малейшего интереса.

О том, что приземлился в самом центре жилой зоны комплекса, Муртан пожалел в первые же секунды. Пустые глазницы строений, разрушенная центральная улица и обилие человеческих останков производили тягостное впечатление. Пережитое за день взвинтило нервы, от вида мертвецов, таращившихся пустыми глазницами, хотелось выть. На уши давила звенящая тишина, в которой Муртану время от времени чудился шёпот погибших здесь людей. С надеждой взглянув на уровень топлива в ранце скафандра, он тяжело вздохнул и сделал первый шаг к окраине жилой зоны.

Бредя между корпусами, Муртан чуть не упал, споткнувшись о пехотный ботинок. Присмотревшись, он обнаружил торчащую из ботинка берцовую кость и полосу чёрной запёкшейся крови, тянущуюся по дорожному покрытию. Проследив по ней взглядом, наткнулся на мёртвого пехотинца. Несчастный сидел на земле, привалившись спиной к стене выгоревшего строения. Свисавшие с лица лохмотья кожи позволяли рассмотреть жестокий оскал, в котором не было и намёка на мольбу о пощаде. Вместо ног — разодранные почерневшие лохмотья форменных брюк. Костлявые руки мертвеца крепко сжимали автомат, покрытый пятнами ржавчины.

Внезапно боковым зрением он отметил какое-то движение. Резко обернувшись, Муртан увидел, как из разбитого окна на другой стороне улицы выплыло мерцающее, меняющее очертания нечто, и устремилось к нему. Глядя на приближающийся энергетический сгусток, Муртан инстинктивно вытянул навстречу руку. Удар пришелся в перчатку, возникла яркая вспышка. Взрывная волна сбила его с ног.

В руку впились иглы. Аптечка ввела оглушённому Муртану дозу обезболивающих и стимулирующих препаратов. Встав на одно колено, он поднёс руку к лицу и едва не потерял сознание. Сквозь изуродованную, запачканную кровью перчатку просматривалось кровавое месиво, бывшее когда-то кистью. Голова пошла кругом, Муртана качнуло в сторону, и тут же мощнейший удар в спину вновь обрушил его на землю. Скафандр выдержал, но по спине прокатилась острая боль.

Плохо понимая, что происходит, Муртан вскочил и помчался к зданию, где на фасаде было написано «Вентиляционная шахта». Обернувшись, он увидел очередной настигающий его сгусток.

«Не успею», — мелькнуло в голове.

Очередной удар в спину оторвал Муртана от земли и внёс внутрь здания вместе с дверным проёмом. Перед глазами промелькнуло напольное покрытие, разбросанный инструмент и снятая с горловины шахты массивная крышка воздухозаборника. Пролетев через треть здания, Муртан, вцепившись в дверной проём, угодил в широкий зев шахты и полетел в бездну вентиляционного колодца.

На широком экране лицо командующего флотом генерала Милдрана казалось невозмутимым, но по блестящим глазам было видно — генерал с трудом сдерживает эмоции.

— Господин адмирал, — бравым голосом произнёс командующий, — приказ выполнен. — Генерал не выдержал и широко улыбнулся. — Вторгшаяся в наше пространство группировка противника уничтожена. Разрозненные группы истребителей продолжают сопротивление, но исход боя предрешён. Мой флот полностью контролирует систему.

Слушавшие доклад офицеры штаба переглянулись, на лицах засветились радостные улыбки. Новость была ещё та, однако лицо адмирала осталось бесстрастным.

— Потери?

— Девять линкоров, один авианосец и тринадцать эсминцев. Точных данных по истребительной авиации пока нет. По предварительным подсчётам, потери составили до двух тысяч машин. Многим пилотам удалось спастись, приборы фиксируют сигналы индивидуальных маяков. К спасательной операции всё готово, ждём уничтожения истребителей противника.

Выдержав паузу, генерал добавил:

— Уничтожено тридцать шесть крупных кораблей противника и более пяти тысяч истребителей.

Сопоставив потери, адмирал удовлетворенно кивнул, его лицо наконец-то приобрело довольное выражение.

— Поздравлять вас с блестящей победой пока рано. По мере готовности приступайте к высадке на планету.

— Есть.

Последний этап подготовки к штурму занял два часа. Честь первым ступить на поверхность Гарды выпала батальону из состава первой пехотной дивизии. Перед батальоном стояла задача высадиться на господствующие высоты и подготовить плацдарм для высадки основных сил дивизии.

Пехотинцы, подбадривая друг друга криками, лихо расселись по десантным ботам. Следом в каждый из тридцати ботов загнали артиллерийский комплекс поддержки. Наконец поступил приказ, и маховик военной машины начал набирать обороты.

Пузатые армейские транспорты прошлись над планетой, выплюнув из чрева десантные боты. Кургузые машины встали на курс, клюнули носами и понесли шестьсот мужчин и женщин навстречу неизвестности.

На высоте сорок километров связь с ботами прервалась. Операторы, ведущие визуальное наблюдение за атакой, с растущим удивлением следили за странными действиями пилотов. Так и не выйдя из пике, боты на огромной скорости, все как один, врезались в поверхность.

Не сделав ни единого выстрела по врагу, элитный батальон погиб в полном составе.

Не успела осесть поднятая крушением пыль, как основные силы, идущие к планете вслед за авангардом, получили приказ вернуться на исходные позиции.

Глава 14

Резкий порывистый ветер, забрасывая дождевые капли под широкий карниз, плющил их о толстое бронированное стекло. Вскоре на стекле появилось множество водянистых клякс, которые, покоряясь силе тяготения, нехотя стекали к отливу и, вновь собираясь в капли, срывались с головокружительной высоты правительственного небоскрёба. Подхваченные очередным порывом, они, подвластные прихоти ветра, уносились прочь от нависшего над огромным городом здания.

На Лайлоне начинался сезон дождей. Столица Новой Республики менялась на глазах. Ярко освещённые улицы, полные гомона и шума, пустели раньше обычного. Непогода гнала жителей в уютные квартиры. Из ночи в ночь городские кварталы переходили под власть дождя и густой туманной взвеси.

Из окна кабинета, расположенного на верхнем этаже небоскрёба, огромный мегаполис был виден как на ладони. Президент любил непогоду. В былые времена он мог часами любоваться, как сумеречный туман и проливной дождь до неузнаваемости меняют столицу. Гард Скове был из тех, кому пасмурная, дождливая погода неизменно навевала умиротворённость и хорошее настроение.

Сегодня всё было по-другому. Глядя на струи дождя, президент думал, что природа, как и всё человечество, оплакивает тысячи жизней, безвозвратно утерянных в недавнем сражении.

— Это силовое поле. — Адмирал Арон Двински дал президенту достаточно времени погрустить, но теперь решился нарушить затянувшееся молчание. — Причём приборы фиксируют активность поля только при попытке проникновения, остальное время показатели в норме. Командующий флотом отправлял к поверхности восемь беспилотных модулей. Результат тот же. На высоте сорок километров потеря связи и крушение.

Президент оторвался от окна, пересёк кабинет и сел в кресло против адмирала.

— Выходит, вернуть планету и выяснить, что именно искали там чужаки, мы не в состоянии?

— В систему направлено исследовательское судно, учёные обещают разобраться в самое ближайшее время, но пока результатов нет.

— Результатов нет, — медленно, взвешивая каждое слово, повторил президент. — А предложения есть?

— Предложения есть, но позвольте об этом позже.

Прежде чем продолжить, адмирал испытующе посмотрел на старого друга:

— На протяжении последних дней в штаб потоком идут сообщения о встречах патрульных групп с неопознанными одиночными кораблями. Такие встречи имели место в большинстве заселённых нами систем. Попытки установить связь не увенчались успехом, при сближении корабли неизменно уходят.

— Разведка?

— Думаю, да.

Гард Скове вновь поднялся и медленно зашагал по просторному кабинету. Адмирал вскочил следом, но взмах руки заставил его вернуться на место. Некоторое время президент молча шагал из угла в угол, затем остановился и взглянул в глаза адмиралу:

— Скажи, Арон. Ты хоть что-нибудь во всём этом понимаешь?

— Ну, — начал адмирал.

— Вот и я не понимаю, — прервал президент своего военачальника. — Они штурмуют Гарду. Если смотреть правде в глаза, они застают нас врасплох, но вместо дальнейшего массированного наступления запираются в системе и безвылазно сидят там вот уже почти четыре месяца. За это время мы строим массу разного вооружения. Наша промышленность поднялась на небывалые высоты. Армия и флот выросли в разы.

Президент подошёл к столу, опёрся на него руками.

— И сейчас, — продолжил он, — когда мощь Республики растет с каждым днём, когда наш флот разбивает их авангард, они начинают сбор данных по нашим системам.

Адмирал открыл было рот, но президент этого не заметил.

— Зачем? Зачем они дали нам время на подготовку? Не понимаю. Не вижу ни смысла, ни логики. И кто, в конце концов, они вообще такие?

— После недавнего сражения я наконец могу показать тебе, кто они такие.

Адмирал вставил карточку в приёмник визора. Освещение кабинета потускнело. Над столом раскрылась объёмная проекция.

— Эти двое, — адмирал листал изображения, попутно вводя Гарда в историю снимков, — найдены пехотинцами в отсеке разбитого корабля. Этот когда-то пилотировал истребитель.

Адмирал пристально следил за выражением лица президента. Внешний вид пришельцев вызвал в лидере человечества разнообразную гамму эмоций. Любопытство быстро сменилось оторопью и, наконец, лёгким отвращением.

Изображение над столом опять сменилось.

— А это, — продолжил адмирал, — один из тех, кого удалось взять без малейших повреждений.

— Живым?

— Нет, — погасил он надежду, вспыхнувшую в глазах президента, — живых не взяли. Он, она, а может быть, и оно, — кивнул адмирал на снимок, — катапультировался в самом начале схватки и на всём её протяжении был жив. Капсула, в которой нашли чужака, не имеет внешних повреждений, однако хозяин капсулы мёртв, и таких мертвецов мы выловили сотни. Есть предположение, что как только мы начали брать над ними верх, катапультировавшиеся чужаки совершили массовое самоубийство.

— Не увидели в нас гостеприимных хозяев?

— Боюсь, всё гораздо хуже.

Предупреждая вопросы, адмирал продолжил свою мысль:

— Давай представим на минуту, что в сражении в районе Гарды наш флот потерпел поражение. Предположим, что в ходе боя шестьсот двадцать восемь человек — а именно столько чужих неповреждённых капсул выловили спасательные партии — успели покинуть разбитые корабли. Одержав победу, победитель обязательно проведёт спасательную акцию. Попутно со своими страдальцами заберёт и наших — просто в целях знакомства. А теперь ответь на вопрос. Сколько из этих шестисот двадцати восьми человек покончили бы жизнь самоубийством, дабы не оказаться в руках противника?

— Единицы, — не раздумывая, ответил президент.

— Это идеология Гарды, — закончил адмирал, — веление предков, зов совести, первобытный закон улья, неважно, каким словом мы это обзовём. Важно то, что у нас появился противник, предпочитающий смерть плену, а такой противник страшнее всего, потому что всегда будет драться с упорством обречённого.

— Ну, мы тоже не дети, — парировал президент.

— Далеко не дети, — охотно согласился адмирал и приложил ладонь к груди. — Ты не подумай, что я паникую, я говорю только о том, к чему нам следует готовиться.

Адмирал грустно вздохнул и добавил:

— Будь эти кретины немного сговорчивее, мы бы сегодня имели несколько сотен пленных и массу разносторонней информации.

— По крайней мере выяснили, что используем с ними одни и те же законы для перемещения в пространстве и дышим одним составом, а это уже кое-что.

— Кстати, — припомнил адмирал, — занимаясь спасением пилотов, спасатели обнаружили две капсулы службы дальнего поиска. Как выяснилось, незадолго до нашего рейда на Гарду в систему прибыл и был уничтожен поисковик. Навели справки, и оказалось, что корабль под этим номером за сутки до нападения на Гарду совершил аварийную посадку, затем таинственным образом пропал, проблуждал где-то несколько месяцев и вернулся в систему.

— И был уничтожен, — закончил президент. — А те, в капсулах? Остались живы?

— Да, долго находились под воздействием препаратов. Оба в коме, как только придут в сознание, мне сообщат. Удивляет поведение противника, — сменил тему адмирал. — Уничтожить корабль, а потом на всех частотах слушать завывания аварийных маяков и не обратить на них внимания. Разве не странно?

Президент повернулся к столу и вновь всмотрелся в объёмное фото чужака.

— Знаешь, глядя на их внешность, меня не удивляет странность их поступков.

— А говоришь, ни смысла в них, ни логики. Эти существа настолько нам чужды, что мерить их нашими мерками по меньшей мере глупо.

— Что предлагает штаб?

— То же, что и раньше, — посуровел голос адмирала, — готовиться к войне. Думаю, в свете последних событий ждать осталось недолго.

— Всё думаю, откуда они появились? Служба дальнего поиска прочесала огромные районы, и нигде нет даже намёка на разумную деятельность.

— Думаю, ответы на вопросы мы получим, вернув Гарду.

— Только когда это случится?

Вместо ответа адмирал повернулся к галографу. Пошла запись. Адмирал включил указку, наведя луч на интересующий объект.

— Обрати внимание на эскортный эсминец.

Гибель корабля была красочной и ужасной. Дождавшись, когда от изрыгающего пламя и теряющего кислород эсминца отстрелятся несколько спасательных капсул, адмирал заострил на них внимание.

Запись кончилась, но в кабинете несколько секунд царило молчание.

— Думаешь, этому бедняге удалось выжить?

— Надеюсь, но это неважно. Важно, что поверхности он коснулся в полном здравии, а этого вполне достаточно.

— Выходит, малогабаритные объекты поле всё-таки пропускает. Что же дальше? Ещё один батальон, но на ранцевой тяге?

— Нет, пока позволяет время, батальонами рисковать не будем. Для начала высадим на поверхность небольшой отряд, а дальше — по обстановке.

Глава 15

Колючий пучок света, проникнув сквозь прикрытые веки, уколол прямо в мозг. Это окончательно привело его в чувство. После вспышки в глазах плясали всполохи, но Алексей разглядел копошащиеся над ним фигуры. Несомненно, это были люди. Серебристые комбинезоны, похожие на костюмы биологической защиты, плотно облегали тела незнакомцев. По характерным признакам Алексей определил, что из троицы, бесцеремонно срывающей с него одежду, двое являлись особами женского пола.

Он попытался сопротивляться, но вдруг обнаружил, что собственное тело ему не подчиняется. Он ничего не чувствовал. Ни рук, ни ног, ни холода, ни жара. Ощущение было такое, будто собственное «я» вынули из тела и подвесили в воздухе. Перед глазами встало слово «паралич».

«Стоп, — сказал сам себе, — явижу людей, вижу кучу непонятных приборов, часть собственного тела. Вот оно, родное, лежит на столе. Мне что-то вкололи, и только поэтому я его не чувствую. Да и вообще, с какой стати эти уроды посмели так со мной обращаться?»

Отработанный годами приём принёс результаты. На смену тревоге пришла искусственная злость, вот только распалить себя до нужной кондиции он не успел.

Картинка вдруг сместилась, и Алексей понял, что его перевернули на бок. Перед глазами возникла часть обтянутого комбинезоном тела. Грациозно вильнув бедрами, тело уплыло в сторону, и в поле зрения попали ещё более интересные вещи.

Алексей обнаружил, что находится в огромном ангаре, сплошь забитом всевозможным оборудованием. Свет прожекторов заливал транспортёры, причудливые терминалы, висящие в нишах громоздкие скафандры и множество механизмов непонятного назначения. Неподалёку стоял знакомый по кавказским горам летательный аппарат, но самое интересное было позади него.

На направляющих, похожих на рельсы, стояли хищные остроносые машины. По их виду Алексей определил, что перед ним нечто схожее с земной истребительной авиацией. Посвятивший почти половину жизни военному делу, Алексей умел видеть присущую оружию красоту. Машины показались ему венцом смертоносного творения.

Его опять передвинули, и в поле зрения попал ещё один стол и лежащий на нём человек. Всмотревшись в лицо, Алексей узнал злополучного знакомца. Над ним тоже копошились люди в комбинезонах, но в отличие от него, гадёныш преспокойно вертелся с боку на бок. Взглянув на Алексея, сделал успокаивающий жест и улыбнулся.

«Улыбайся шире, — думал Алексей, угрюмо сверля взглядом спасённого им человека, — при первой возможности все зубы тебе выбью».

Его вновь положили на спину, в руку кольнуло, и сознание медленно угасло.

Очередное возвращение оказалось ещё более неожиданным. Обнажённого Алексея, лежащего на низком диване, с интересом рассматривала молодая симпатичная особа. Занятие так увлекло девушку, что она не заметила, как тот очнулся.

Алексей, в свою очередь, не стал беспокоить любопытную даму. Немного приоткрыл веки и, насколько было возможно, осмотрелся по сторонам.

В поле зрения попали голые, стерильно белые стены. Напротив дивана располагалась дверь и стояла одетая в белоснежный халат миловидная девушка. От неудобного положения его руки и ноги начали затекать. Понимая, что рано или поздно придётся дать им понять, что сознание к нему вернулось, Алексей решил пошевелиться, но девушка вдруг заговорила:

— А он симпатичный.

Ей ответил мужчина, стоящий за изголовьем дивана. Его не было видно, и Алексею пришлось приложить усилия, чтобы не оглянуться на голос.

— Ты видела результаты сканирования его памяти, — в тоне мужчины отнюдь не сквозило дружелюбие. — Этому симпатяге самое место в блоке смертников. Я предложил его изолировать, но совет профессоров пока отложил этот вопрос. Мы знаем о нём больше, чем он сам, не понимаю, зачем он им нужен?

— А как ты думаешь, они действительно потомки одного из потерявшихся кораблей? — сменила тему девушка.

— Одичавшие потомки, — ответил голос. — К сожалению, это бесспорно, у нас с этими землянами общие предки.

— Это я и без тебя знаю. Я думала, может, в его голове нашли подробности об их переселении.

— В его голове нашли только мусор.

— А профессор Марчинский говорит, что он для нас большая удача. — Девушка явно подтрунивала над распаляющим себя мужчиной. — Он сказал, что сгорает от нетерпения с ним пообщаться, ему даже наш язык внедрили.

Только тут до Алексея дошло, что диалог вёлся на языке, очень далёком от родного великого. И он свободно его понимал.

— Пообщаться, — передразнил девушку мужчина. — Ты хоть понимаешь, что перед тобой закоренелый убийца?

— Понимаю, — кивнула девушка, — но он не убийца, а воин.

— Воин, — усмехнулся незнакомец. — А за что они там воюют? Ты можешь мне объяснить?

— Честно говоря, я не понимаю.

— Вот и я не понимаю. Кучка племён, постоянно истребляющих друг друга. Они дикие. Представь планету, населённую вот такими, как он, воинами. Они никого не щадят. Я просмотрел мыслезаписи этого воина. — В голосе мужчины появились обличающие нотки. — Они захватили какое-то строение. Сначала он кинул гранату, потом, обстреляв комнаты, вошёл туда сам. И знаешь, что он увидел? Убитых им детей.

Рука Алексея дёрнулась. Да, всё верно, этот груз день за днём давил ему на плечи. Но ведь не станешь объяснять этому пижону, что минуту назад из этой самой квартиры стрелял гранатометчик и сжёг БМП с детьми постарше.

— Я просил, да что там просил — умолял его изолировать, — голос продолжал изливать желчь, — но нет, наука им важнее. Запомни мои слова, Альмина, эта добродетель ещё встанет нам боком. Этот выродок ещё себя проявит.

Не удержавшись, Алексей вскочил и ударом в челюсть отправил стоящего за спинкой оратора в глубокий нокаут. Девушка вскрикнула. Не отрывая взгляда от неподвижно лежавшего на полу коллеги, она зашарила руками за спиной, пытаясь нащупать дверную ручку.

В два прыжка он перескочил комнату, схватил девушку за волосы и, дернув, повалил на пол. Она вскрикнула, но Алексей схватил её за горло. Альмина впилась в его руку ногтями и засучила ногами.

— Тихо, — ледяным тоном прошептал он и немного сжал пальцы.

Это подействовало, девушка затихла и уставилась на него широко открытыми глазами. Ослабив хватку, Алексей медленно произнёс:

— Спасибо за комплимент. Ты тоже ничего.

До неё не сразу дошёл смысл сказанного, а осмыслив, девушка немного успокоилась. Обстановка слегка разрядилась. Алексей разжал пальцы, помог ей сесть на диван и с тревогой посмотрел на дверь. Не услышав подозрительных звуков, присел на корточки с намерением задать пару вопросов, но девушка вдруг посмотрела на него с вызовом и громко спросила:

— Ты что наделал? Если причинишь мне вред, ты даже не представляешь, что с тобой сделают.

Такой поворот событий Алексея не устраивал. Он протянул руку, запустил ладонь девушке в волосы и, сжав пальцы, резко притянул её к себе.

— А ты знаешь, как дикие животные вроде меня поступают с такими красавицами, как ты? — состроил он вожделеющую гримасу. — Там, на моей дикой, варварской планете.

Бравада мгновенно пропала, перед ним опять сидела испуганная девчонка.

— Слушай внимательно, — продолжил Алексей. — Кричать не надо. Я задаю вопросы, ты правдиво отвечаешь, и всё будет хорошо. Поняла?

— Да.

— Умница. — Алексей кивнул в сторону лежащего мужчины. — Это кто?

— Это Крипуш, ассистент профессора Марчинского. Вы его убили?

— Нет, — Алексей ободряюще улыбнулся, — немного подлечит голову, и всё будет в порядке. Где мы находимся?

— На Лайлоне.

— Послушай, милая, ты ведь знаешь, кто я. Слово «Лайлона» мне ни о чем не говорит. Пожалуйста, подробней.

— Лайлона — это столичная планета Новой Республики. В неё входят двадцать восемь заселённых миров. Общая численность населения Республики семьдесят два миллиарда человек. Это понятно?

— Продолжай.

— Сейчас мы на седьмом уровне госпитального комплекса военно-космического флота.

— Как отсюда выбраться?

— Раньше охраны не было. Но с началом войны на охрану поставили пехотинцев. Уйти незамеченным сложно, но даже если удастся, куда вы пойдёте?

— Мы пойдём вместе. Ты меня выведешь из госпиталя, потом пойдём к тебе домой. Ведь ты где-то живёшь?

Девушка кивнула. Алексей понимал, что его побег шит белыми нитками, однако, не зная дальнейших планов на свой счёт, твёрдо решил вырваться на свободу.

— Поможешь мне немного осмотреться, и я тебя отпущу. Обещаю.

— Боюсь, спрятаться в моём доме не получится, там слишком много охраны.

— Интересно, почему?

— Потому что мой папа глава республики, о которой я тебе говорила.

Алексей поперхнулся. Сначала он подумал, что это шутка, но, взглянув девушке в глаза, понял, что впереди большие неприятности.

— Твою мать, — не сдержался он. — Это ж надо. Из семидесяти миллиардов я наткнулся именно на тебя. Теперь-то меня точно изолируют, только для начала кастрируют. Без наркоза.

Девушка смотрела с изумлением. Алексей и не заметил, что с досады перешёл на русский.

— У вас красивый язык.

— Что?

Занятый мыслями Алексей не вник в её слова.

— Я говорю, у вас красивый язык. Плавный и мелодичный, мне понравился.

— А когда твой папа приколотит мой язык к забору, тебе тоже понравится?

Юмора девушка не поняла, но иронию уловила верно.

— Вам страшно?

— Какая разница, — ища выход из ситуации, он загнанным зверем осмотрелся по сторонам. Приняв решение, поднял глаза на девушку. — Уходи.

— Куда?

— Куда хочешь, — повысил он голос, — убирайся отсюда.

Алексей поднялся и отошёл от удивлённой заложницы.

Дверь с треском разлетелась, что-то мелькнуло, из глаз брызнули искры. В следующее мгновение Алексей с выкрученными за спину руками лежал, уткнувшись носом в пол, а вокруг грохотали тяжёлые солдатские ботинки.

Просторную комнату, в которой его содержали, обозвать камерой не поворачивался язык. Красивая мебель, удобная кровать, ультра-санузел, спокойные цвета стенных панелей. Алексею, привыкшему к более чем спартанским условиям жизни, камера казалась весьма комфортной.

Монотонно тянулись дни. Он спал, ел, занимался на тренажёре, опять спал, убивая время всеми доступными способами.

С головой уходя в немудреные занятия, Алексей стремился отвлечься от унылых назойливых мыслей. Его настораживало, что за время заключения никто даже не соизволил зайти к нему в камеру. Время от времени из стола выезжал поднос с пищей. На этом все контакты с внешним миром заканчивались. Это раздражало, но, будучи оптимистом, Алексей во всём старался искать положительные стороны. Этот раз не стал исключением. Его не били, вкусно кормили, а главное, в камере висело зеркало.

Ещё на лунной орбите, едва придя в сознание, он с удивлением ощупал своё тело. При свойственной ему решительности, Алексею не сразу хватило духа прикоснуться к обожжённому лицу, а решившись, он поверил в чудеса.

Алексей с большим удовлетворением рассматривал своё отражение. Рост сто восемьдесят пять. Короткие русые волосы, высокий лоб, прямой ровный нос, плотно сжатые губы, волевой подбородок.

Цепкий взгляд в который раз придирчиво скользил по зеркалу, осматривая стройное мускулистое тело.

Каждый раз, ища и не находя привычных рубцов и шрамов, Алексей восхищался уровнем их медицины.

— Выходи, — нагловатый голос за спиной заставил его вздрогнуть.

Алексей медленно обернулся. В дверном проёме стояли одетые в камуфляж пехотинцы. Небрежно держа широкоствольные автоматы, солдаты, не скрывая любопытства, рассматривали узника.

— Куда выходить?

Вместо ответа один из солдат недвусмысленно двинул стволом автомата.

— Спокойно, ребята, сделаю, как скажете.

Заложив руки за спину, Алексей покорно двинулся вслед за конвоирами. Преодолев на скоростном лифте уйму этажей, процессия оказалась на плоской крыше здания. В ту же минуту из промозглого серого неба выпал бочкообразный летательный аппарат. В последний момент резко сбросив скорость, он плавно приземлился на крышу. Конвоиры молча подтолкнули Алексея к выехавшему из борта трапу.

Внутри царил полумрак. Пока Алексей рассматривал тесный отсек, больше похожий на карцер, дверь бесшумно закрылась, и аппарат свечой взмыл в небо.

Вертикальное ускорение придавило к полу. Тело с каждой секундой наливалось тяжестью. Алексей попытался встать, но едва мог шевельнуться. В глазах поплыли круги, каждый следующий вдох давался всё труднее. Почудилось, что он слышит треск собственных рёбер. Воображение мигом нарисовало душераздирающую картину, но тут тяжесть внезапно пропала.

Аппарат набрал высоту и прекратил подъём. Инерция оторвала Алексея от пола, ударила спиной о потолок и бросила между ними.

Невесомость. Барахтаясь беспомощным котёнком, размахивая руками и громко ругаясь, он силился дотянуться до стоявшего в центре карцера кресла. Манёвр почти удался, но ухватиться за подголовник ему не дали.

Выплюнув в звёздную россыпь пламя, грохнули двигатели. В спину пребольно ударила задняя переборка. На некоторое время его придавило к ней ускорением. Челнок резко сбросил скорость, Алексея швырнуло вперёд. Так повторилось несколько раз. Улучив момент, он всё же вцепился в кресло и очень быстро разобрался с привязными ремнями.

Когда челнок приземлился непонятно где, Алексей с трудом выбрался наружу. Сквозь застилающую глаза пелену он увидел огромное помещение, похожее на ангар. По дальней выпуклой стене тянулся ряд огромных замысловатого вида ворот. Надпись «внутренние створы шлюза» подсказала, что он снова в космическом корабле.

Кругом суетились люди. Словно муравьи, они сновали между стоявшими напротив шлюзов летательными аппаратами. Каждый занимался своим делом, никто не обращал внимания на серый оттенок лица Алексея.

На рифлёную палубу из челнока спрыгнула молодая женщина, одетая в синий комбинезон. На петлицах отсутствовали знаки различия, но по тому, как вытянулись ожидавшие их матросы, Алексей догадался, что перед ним далеко не рядовой пилот.

Женщина смерила Алексея презрительным взглядом.

— Вижу, прогулка пошла тебе на пользу, — процедила она, — захочешь покататься, заходи, буду рада.

Такой наглости он не мог стерпеть даже от красивой женщины.

— Ты меня чуть не угробила, дура.

— Я не знаю, что такое дура, — сказала она, впившись глазами в лицо Алексея, — но подозреваю в этом слове гнусное ругательство.

Женщина размахнулась и влепила Алексею хорошую пощёчину.

Во рту появился солёный привкус. Сплюнув сгусток крови, он смерил сумасшедшую взглядом.

— Послушай, милая. Откуда такая нелюбовь к моей скромной персоне?

Она прожгла его возмущенным взглядом.

— Что, такой глупенький? Не понимаешь? — прошипела фурия. — Да будь моя воля, твою скромную персону сейчас бы вели не в каюту капитана, а волокли к ближайшему шлюзу.

— Спасибо за доброту. — Алексей окончательно убедился, что перед ним умалишённая, и решил от неё отделаться. — К моему великому счастью, воля не твоя. Хотя, возможно, тебе представится случай проводить меня к шлюзу. Уверен, мы приятно проведём там время.

Следующая пощёчина не заставила себя ждать.

Давным-давно, в очередной раз сбежав из детдома, Алексей умудрился добраться до Ялты и пробраться на огромный круизный лайнер. Душа мальчишки трепетала от предвкушения странствий и приключений, но грёзы остались грёзами. Его обнаружили, и мечты закончились в милицейском участке.

Спустя годы, шагая по палубам космического корабля, Алексей находил отдаленное сходство с тем круизным лайнером. Те же бесконечные переходы, лифты, палубы и ангары. Спешащие мужчины и женщины, одетые в одинаковую форму. В сравнение не укладывались лишь технологии строительства земных судёнышек и космических левиафанов.

Разум, понимая всю невероятность происходящего, временами отказывался в это верить. Тогда Алексею начинало казаться, что он сошёл с ума, а окружающее — лишь плод его больного воображения. В такие моменты Алексей до крови кусал губы в надежде, что наваждение уйдёт, и он очнётся в милом сердцу земном дурдоме.

— Шагай! — рявкнул конвоир и тычком в спину подогнал запнувшегося Алексея.

Поднявшись на лифте, они оказались в круглом тамбуре с одной дверью. Матрос что-то буркнул в переговорное устройство, дверь отъехала в сторону. Получив очередной тычок в спину, Алексей шагнул за порог и застыл с открытым от изумления ртом.

За дверью начинался лес. Огромные, неземные, но не менее красивые деревья тянули разлапистые ветви к горевшему золотом небу. Меж покрытыми светящимся мхом стволами шелестел листвой низкорослый кустарник. Яркие лучи светила, пробившись сквозь листву, играли разноцветными бликами на поверхности бегущего под ногами ручья. Букет приятных незнакомых запахов призывал забыть обо всём на свете и наслаждаться красотой и спокойствием сказочного места. На душе стало спокойно, переживания и волнения выветрились из головы, наконец-то оставив его в покое.

Переведя дыхание, Алексей опустил глаза и встретился взглядом с пожилым мужчиной, сидящим за столом, грубо сколоченным из досок.

Мягкие черты лица, добрые глаза и совершенно седые волосы напомнили Алексею волшебника из старой детской сказки.

«Волшебник» приветливо улыбнулся и провёл ладонью над краем стола. Голографический лес исчез.

Каюта капитана оказалась на удивление маленькой. Несколько фресок на стенах, стол, пара кресел и массивный, мерцающий голографией терминал составляли всю обстановку. Капитан жестом указал Алексею на кресло. Тенью проследовав за ним, матросы вновь задышали в затылок.

— Это Карийский заповедник, — тихим грудным голосом пояснил капитан, — успокаивает нервы.

— Везёт вам, — выдавил всё ещё находящийся под впечатлением Алексей.

— Простите? — не понял капитан.

— Я говорю, везёт вам, можете нервы успокоить. — Алексей потёр опухшую скулу. — Мне вот в последнее время этого сделать никак не удаётся.

Лицо капитана озарилось пониманием.

— Эльмира, — проговорил он, — теперь ясно, почему она вызвалась лично доставить вас на борт. Не буду выпытывать подробности вашего знакомства, однако уверен — вам оно доставило мало приятных минут. Вы можете подать рапорт о неподобающем поведении нашего офицера.

— Обойдёмся без этого. Видно, дама пребывала в дурном настроении. Я не обижаюсь, бывало хуже.

— Девушка, которую вы насильно удерживали в госпитале, её близкая подруга. — Капитан коротко взглянул на матросов, и те бесшумно покинули каюту. — Эльмира — известная личность в армии Новой Республики. Исход недавнего сражения решило крыло истребителей под её началом. Молва о ней идёт по всему флоту. Вы, молодой человек, поступили правильно, снисходительно отнесшись к детской выходке лейтенанта, но хватит об этом.

Посмотрев на Алексея сочувствующим взглядом, капитан задал вопрос:

— Вам сообщили, какое наказание предусмотрено нашим законодательством за совершённое вами преступление?

— Нет.

— Шахты. — Видя недоумение на лице Алексея, он пояснил: — Работы на шахтах, пожизненные. Вы понимаете, что значит это слово?

— Понимаю.

— Работы связаны с определённым вредом для здоровья. Пусть слово «пожизненно» не вводит вас в заблуждение, больше десяти лет на шахтах протянули единицы. Относительно вас приговор вступил в силу сегодня утром.

На лице Алексея не дрогнул ни один мускул. Он справедливо предположил, что здесь какая-то ошибка, и не замедлил донести это до капитана.

— Вы, наверное, не знаете, кто я и как здесь оказался.

— Поверьте, я знаю о вас достаточно. Знаю, кто вы, знаю, откуда. Также знаю, что поисковик, нашедший вашу планету, уничтожен вместе с её координатами. В этом малоприятном факте и кроется корень ваших бед. Дело в том, что информация о вашей цивилизации, которую могли дать лично вы, взята напрямую с коры вашего мозга. Учёным известно всё, что вы знаете, помните, видели. Если бы поисковик с координатами вашей Земли уцелел, вы бы сейчас были добрым вестником будущего союза. К сожалению, всё сложилось так, как сложилось, и теперь вы сверхагрессивный, непредсказуемый элемент, от которого наши законы требуют избавиться.

— Координаты утеряны, — не в силах до конца поверить в услышанное, повторил Алексей, — значит, я не смогу вернуться домой.

Капитан внимательно наблюдал за реакцией Алексея. Казалось, что из всей сказанной им речи Алексей услышал только о гибели поисковика. Для человека в его положении это был тяжёлый удар. Голова заключённого склонилась к груди. От груза, свалившегося на плечи землянина, спина сильно сгорбилась.

Капитан отвернулся. Видеть сломленного человека было неприятно. Он решил отложить беседу, как вдруг услышал охрипший, но всё же ровный голос заключённого:

— Насколько я понял, у вас всех смертников доставляют на борт лучшие пилоты флота, а приговор им объявляет эдакий добрячок капитан, командующий огромным военным кораблём. Это традиция?

Капитан приятно удивился. Он ожидал увидеть истерику, выслушать жалобы, но перед ним сидел быстро оправившийся от удара человек. Лицо его побледнело, в угрюмом взгляде угадывалась тоска, однако заключённый сохранил самообладание и ждал ответа на заданный вопрос.

— Вы весьма проницательны, Алексей, — впервые назвал его по имени собеседник. — Никаких традиций нет. Смертников с билетом в один конец пинками загоняют в вонючий тюремный бот.

— Тогда почему я здесь, а не на том вонючем боте?

— Кое-кто посчитал, что ваше наказание можно смягчить. А в ответ на наше решение вы, в свою очередь, можете оказать Республике услугу.

Несмотря ни на что, нелепость сказанных слов развеселила Алексея.

— И какую же услугу могучей Республике, заселившей уйму планет, имеющей космические флотилии и чёрт знает что ещё, могу оказать я, дикарь с варварской планеты, где о космосе мечтают лишь неисправимые энтузиасты и больные на голову фантасты? Вы что-то напутали, капитан.

— Моё звание — генерал, я командую крупным соединением боевых кораблей. По-вашему, я трачу время, потому что что-то напутал?

Готовые сорваться колкости застряли в горле.

— Но чем я могу быть полезен?

— Готовится войсковая операция. Вам предложено принять в ней участие.

Видя недоумение на лице Алексея, генерал пожал плечами:

— Я не имею представления о причинах, побудивших высшее командование вас использовать. Приказ спущен из генерального штаба. Думаю, они просто не знают, что с вами делать. Со своей стороны могу гарантировать — если согласитесь, органы надзора оставят вас в покое.

— А если нет?

— У вас есть два варианта — либо гнить в шахтах…

— Либо пасть в бою, — закончил Алексей.

Генерал кивнул:

— Вероятность гибели высока, но шансы есть. В шахтах такого не будет.

— Все мои знания и опыт основаны на действиях против себе подобных. С кем воюете вы?

— В случае согласия вы получите необходимую информацию. Я не тороплю вас с ответом, подумайте, пара часов у вас есть. Ещё вопросы?

Алексей задумался. Вопросов было много, но большинство пока можно было отложить.

— Генерал, ведь у вас множество подчинённых, почему вы говорите со мной лично?

— Хотел посмотреть на засранца, который в первые же минуты в нашем мире умудрился наскрести на смертный приговор. Судьба даёт тебе редкий шанс, сынок, используй его правильно. В сравнении с остальными смертниками тебе крупно повезло.

Резкий дребезжащий звон ударил по ушам. От неожиданности Алексей подскочил и вопросительно уставился на генерала.

От прежнего добродушного дядечки не осталось и следа.

Командующий флотом вставил в ухо переговорное устройство.

— Что?

Алексей не слышал доклада, но по реакции генерала догадался — случилось что-то серьёзное. Тело командующего напряглось, в глазах появился хищный, хорошо знакомый Алексею блеск.

— Иди за мной, — не терпящим возражения тоном бросил он Алексею и быстрым шагом покинул каюту.

Двустворчатые двери плавно разъехались, и Алексей сообразил, что находится на мостике огромного корабля. Сотни разноцветных индикаторов приветливо подмигивали с полукруглых консолей. Колонки цифр, бегающие по экранам непонятные символы, панорамные мониторы, проекции звёздных карт и массивный навигационный комплекс полностью завладели вниманием Алексея. Он не сразу заметил, что сидящие за консолями офицеры удивлённо посматривают на его арестантскую робу и припухшую щёку.

Поприветствовав вновь прибывших, широкоплечий капитан линкора доложил генералу:

— Звено истребителей вело плановый облёт сектора и наткнулось на вышедший из перехода чужой малогабаритный корабль. Объект атаковали, погибло всё звено, но им удалось повредить один из двигателей чужака.

Капитан пригласил командующего к одному из экранов. Алексей не отставал.

Угловатый, слегка сплюснутый с боков корпус корабля просматривался до мельчайших подробностей. Системы приблизили чужой корабль, высветив внизу экрана показания многочисленных систем. Алексей пытался вникнуть в символы и цифры, но сообразив, что пока это непосильная задача, переключился на сам объект.

Первый же взгляд кольнул неподготовленного Алексея небывалой чужеродностью летающего творения. Было видно, что корабль получил серьёзные повреждения. В кормовой части зияли крупные пробоины. Внутри самой крупной периодически что-то рвалось, и тогда по борту паутиной расходились электрические дуги.

— Цель удалось идентифицировать, — комментировал капитан. — За последнее время это восьмой контакт с кораблями подобного класса.

— Разведчик, — заключил генерал.

— Приборы фиксируют плавное снижение скорости, ребятки его крепко потрепали. Через сорок секунд корабль войдёт в зону досягаемости дальнобойных батарей. Жду приказаний.

— Этого, — генерал ткнул пальцем в экран, — будем брать. Приказ по флоту: огня не открывать. Задействовать абордажные группы. Связь с командующим авианосным соединением.

Приказы посыпались как из рога изобилия. Большинство терминов, которые произносил генерал, Алексей слышал впервые. Он молча хлопал глазами, безучастно наблюдая за происходящим.

Всё пришло в движение, люди выполняли команды, изредка перекидываясь короткими фразами.

Повинуясь импульсам двигателей, линкор сменил курс. Палубу под ногами повело, Алексей, не удержав равновесия, сделал несколько шагов и врезался в оператора. Удар был чувствительным, но офицер, впившийся глазами в показания приборов, даже не обернулся.

— Сядь туда, — указал генерал на кресло рядом с центральным монитором.

Плавное ускорение вдавило его в спинку.

Взгляд зацепился за медленно передвигающиеся точки на экране радара. Алексей быстро разобрался, в чём дело, и уже не отрываясь, следил, как несколько зелёных точек окружают единственную красную. Неожиданно метка ближайшего к противнику корабля запульсировала и отвалила в сторону. По прошедшим по мостику гневным репликам Алексей понял — противник показал зубы.

— Не стрелять, — голос генерала оставался спокойным. — Увеличить дистанцию, свяжите меня с Кепплером.

На экране появилось худощавое лицо командующего авианосным соединением.

— Отправьте истребители с приказом подавить огневые средства противника и вынудить того лечь в дрейф. Тяжёлое вооружение не применять. Передайте пилотам — корабль должен остаться практически неповрежденным.

— Есть.

За четыреста километров до корабля крыло истребителей, отправленное к разведчику, рассредоточилось и зашло на цель с разных направлений. Включилась трансляция с бортовых камер. В поле зрения одной из них попала идущая впереди машина ведущего, за ней, стремительно увеличиваясь в размерах, приближался потрепанный корабль противника.

Напряжение нарастало, захваченный действием Алексей не отрывался от экрана.

От ведущего истребителя вдруг полетели ошмётки. Машина сбросила скорость и завалилась на крыло. Уходя от столкновения, ведомый заложил вираж. Изображение на экране ушло в сторону. Алексей ждал, когда корабль вновь попадёт в объектив, но этого не случилось. Изображение взорвалось калейдоскопом хаотично меняющихся картинок.

Прорываясь сквозь заградительный огонь, пилот бросал машину в немыслимые пируэты. Камера, не успевая сфокусироваться на определённом объекте, передавала лишь смазанную мешанину разноцветных картинок. На мгновение резкость восстановилась. Алексей, затаив дыхание, наблюдал, как угрожающе быстро приближается борт вражеского корабля. Электронный указатель, метавшийся по экрану, захватил цель и налился красным светом. Извергнутые скорострельными пушками струи металла устремились к цели. Обшивка в местах попаданий вспучилась, в стороны полетели обломки орудийной надстройки. В следующее мгновение корабль на огромной скорости проскочил мимо. Пилот заложил вираж для следующего захода, перед глазами Алексея мелькнули размазанные звёзды. В следующую секунду экран пошёл рябью и окрасился в тёмный цвет. До Алексея не сразу дошло, что истребитель, с которого велась трансляция, погиб, выполняя приказ.

Вскоре на связь вышел Кепплер.

— Приказ выполнен, огневые средства противника подавлены, корабль обездвижен. Потери — одиннадцать машин.

— Вас понял. Крыло пусть крутится рядом, высылаем штурмовые группы.

Крупный десантный транспорт с опаской приблизился к обезоруженному разведчику. Выпав из его чрева, шесть абордажных капсул блеснули покатыми бортами и понесли два пехотных взвода на встречу с неизвестностью.

Словно в кинотеатре, Алексей следил за развернувшимися событиями. Абордажные капсулы беспрепятственно подошли к кораблю, пиявками прицепились к борту. Потянулись напряжённые минуты ожидания.

— Господин генерал, — нарушил тишину офицер связи, — оба взвода прорвались внутрь.

— Настройтесь на частоту пехотинцев. Включить громкую связь.

Мостик наполнился грохотом боя. Отрывистые указания командиров переплелись с яростными криками атакующих, стонами раненых. Визг очередей и глухие взрывы создавали постоянный фон, в мешанине которого было практически невозможно разобрать слова. На помощь пришли фильтры. Отсеяв посторонний шум, они вывели чистую речь.

«Турель сюда, быстро, — вырвался из динамиков задыхающийся голос. Тяжёлая отдышка сбивала речь, но офицер сипло сыпал командами. — Давай-давай, шевелись, халово отродье, спать будешь дома»

В ответ послышалось неясное, бормотание.

«Смотри сюда — проход, дальше свод шахты, берёшь двоих, цепляетесь зубами, и чтоб ни одна тварь здесь не просочилась, понял? Молодец, действуй. Кирсанов на связь».

«Это рядовой Метлер, Кирсанов убит».

«Младший сержант Метлер, назначаю вас командиром отделения, делай что хочешь, цепляйся зубами, но подходы к шлюпкам держать до последнего. Второе отделение, прекратить атаку на машинный зал, занять оборону. Связь с центром, быстро»

— Докладывает лейтенант Шторх. Атака на машинный зал захлебнулась. Связи с первым взводом нет, меня постоянно атакуют, несу потери. Бой веду с машинами, попадаются живые, но их меньшинство. Нужна поддержка, повторяю, своими силами не справлюсь.

— Держись, лейтенант — пробился сквозь помехи чей-то голос. — Третья рота завершает погрузку, к вам уже отправлены два резервных взвода. Держитесь, помощь рядом.

Вслушиваясь в переговоры, Алексей следил за метками на мониторе. Всё повторилось. Десантный транспорт вновь скинул шесть капсул, которые перегруппировались и устремились на помощь сослуживцам.

Внезапно одна из пластин обшивки на носу разведчика сдвинулась в сторону. Из недр корабля вырвался плоский летательный аппарат. Мгновенно развив огромную скорость, он с ходу атаковал капсулы. Прикрытие замешкалось. Прежде чем аппарат удалось сбить, люди потеряли четыре капсулы. Пятая, потеряв управление, ушла в пространство. Уцелевшая шестая, притормаживая, двигалась прежним курсом.

По мостику прокатился голос Кепплера:

— Борт ноль тридцать два.

— Ноль тридцать два на связи.

— Отойдите от корабля и дождитесь подхода третьей роты. — Видя, что капсула, как и прежде, сокращает расстояние с разведчиком, командующий авианосным соединением повторил приказ. — Говорит капитан Кепплер, вам ясен приказ?

— Я отказываюсь его выполнять.

— Назовите себя.

— Старший лейтенант Каджан, командир первой роты Лассонского пехотного полка.

— Я отстраняю вас от командования, — в голосе Кепплера зазвучали негодующие ноты, — приказываю немедленно вернуться. За неподчинение трибунал.

В ответ раздался невесёлый смех.

— Половина моей роты только что погибла, вторая гибнет в эту минуту. Вы серьёзно рассчитываете напугать меня трибуналом?

— Пойми, — перешёл на уговоры Кепплер, — связь с взводами на корабле потеряна минуту назад. Живых, возможно, не осталось. Со своими двадцатью бойцами ты им всё равно ничем не поможешь. Дождись третью роту. Ждать осталось семь, максимум десять минут. Не губи себя и людей, я тебя прошу.

— Эти десять минут люди на корабле могут не продержаться. Простите, капитан, я не могу бросить своих солдат. Конец связи.

Следующие девять минут Алексей слышал лишь мерное попискивание аппаратуры. Никто из присутствующих на мостике не осмеливался нарушить напряжённую тишину.

Двенадцать капсул третьей роты состыковались с обречённым кораблём. Двести сорок пехотинцев ринулись внутрь разведчика. Вскоре на мостике флагмана послышался молодой голос их командира:

«Мы внутри, мостик и верхние палубы под нашим контролем. Противник забаррикадировался в машинном отделении, отчаянно сопротивляется. Я нахожусь на мостике, капитан, это надо видеть».

Экран полыхнул. Алексей отпрянул и ударился затылком о ребро подголовника. Светофильтры отсекли вспышку, но в глазах Алексея запрыгали разноцветные пятна. Когда зрение восстановилось и он снова взглянул на экран, то увидел на месте неприятельского корабля лишь пламя опадающего взрыва.

— Они взорвали свой корабль.

По бледным лицам и застывшим взглядам было видно, что такого поворота генерал не ожидал. На мостике воцарилась тишина.

— Я согласен на ваше предложение, — повинуясь мимолётному порыву, вымолвил Алексей.

Сказано было негромко, но в тишине его слова услышали все.

— Кораблям флота занять исходные позиции.

Генерал медленно поднялся с кресла, кивнул Алексею и покинул мостик.

Глава 16

Широкая река, плавно изгибаясь, величаво катила вдаль свинцовые воды. Солнечные блики ещё играли на поверхности воды, но наступающий вечер всё настойчивей заявлял о своих правах. Виднеющиеся на горизонте сопки неумолимо тонули в надвигающихся сумерках. Наполненный вечерней прохладой ветерок ласкал лица двух немолодых мужчин, сидящих в открытой беседке на берегу реки.

— Плохо.

Выдав вердикт на доклад адмирала, президент пригубил рубиновый напиток из высокого бокала.

— Командующий всё сделал правильно, кто мог знать, что так получится?

— Что-то в последнее время «так получится» происходит слишком часто.

Адмирал Арон Двински, услышав упрёк, с укором взглянул на президента:

— Не греши, Гард. Операция в секторе проведена блестяще. Никто не виноват, что они себя взорвали.

— Захватили Гарду — виноватых нет. Пропала группа из десяти линкоров — виноватых опять нет. У нас виноватых вообще нет! Может, пришло время их поискать?

Обдумывая сказанное, Арон проводил взглядом огни низко летящего лайтера, личной охраны президента.

— А что ты хочешь? — вернулся адмирал к беседе. — По-твоему, мы должны пройти по галактике, выжигая всё вокруг? Да ещё не потеряв при этом ни одного человека?

— Остынь, адмирал, все, что я хочу — поменьше дурных новостей. А ты при каждой встрече обязательно чем-нибудь да порадуешь.

— Ну и чем же я тебя так радую? По-моему, всё идёт нормально. К войне мы готовы, армия и флот укомплектованы, планетарная оборона мощна как никогда. Не нервничай, Гард, за нами внушительная сила.

— Тогда почему вся эта сила до сих пор не в состоянии вернуть Гарду?

— Высадка на планету будет проведена в ближайшее время. Команды приступили к завершающему этапу подготовки.

— Отсюда подробнее.

— К высадке готовятся три группы с заданием проникнуть на базу противника и вывести из строя установку, генерирующую силовое поле. Первым идёт малочисленный отряд из трёх офицеров, за ними с интервалом в неделю пойдут две полноценные роты.

— Трое? Там, где не справился батальон?

— Батальон не смог добраться до поверхности, и ты это знаешь. Я считаю, в данном случае у тройки шансов больше. Тем более первая группа — это своего рода разведка. Основные силы, как я уже сказал, пойдут по проторенному добровольцами пути.

— Добровольцы, — повторил президент. — Кто они?

— Двое — наши офицеры из седьмой пехотной бригады. Третий — известный тебе землянин, вступивший в ряды нашей армии.

Видя недовольство, отразившееся на лице президента, адмирал поднялся и вытянулся перед единственным другом.

— Это моя личная инициатива. Парень, конечно, натворил дел, но принимая во внимание обстоятельства, можно отнестись к этому снисходительно. Считаю, что сгноить человека, который может оказаться полезным, по меньшей мере глупо. Я ведь не на курорты Кассолы его посылаю. Кроме того, у парня есть опыт. Понятно, это не то, что требуется в нашем случае, но наши бойцы не могут похвастать и этим. Всю ответственность за решение задействовать чужака беру на себя.

Президент долго, словно ища черты, которых раньше не замечал, вглядывался в лицо адмирала.

— С каких это пор вопросы отдельных личностей стали для тебя глобальными?

— Не за горами старость, — ответил адмирал, — пора зарабатывать баллы.

— Через две недели состоится заседание правительства. Жду от тебя доклада о возвращении Гарды под нашу юрисдикцию. Ты готов это сделать?

— Так точно.

Не говоря больше ни слова, президент забрался в бесшумно приземлившийся неподалёку скоростной лайтер.

Глава 17

— Ну, ты…

Одышка сбила голос. Ловя ртом воздух, Алексей никак не мог отдышаться. Сердце, стремясь выскочить наружу, билось в груди тяжёлым молотом. Уперевшись ладонями в дрожащие от усталости колени, Алексей позволил себе немного отдышаться. Крупные капли пота, срываясь с кончика носа, барабанили о внутреннюю поверхность лицевого щитка скафандра.

— Ну ты и кретин, — удалось наконец выдавить Алексею.

— Кретин тот, кто произвёл тебя на свет, — отозвался наушник хриплым задыхающимся голосом. — Хотел бы я посмотреть на существо, которое тебя родило.

Это был перебор. Алексей подскочил к человеку, стоящему к нему спиной, и с силой ударил прикладом в затылок. Тот завалился вперёд.

Глядя на копошащегося под ногами командира группы, Алексей пожалел, что они так и не успели снять скафандры. Скафандр повышенной защиты — вещь крепкая, прикладом не пробьёшь. Так, просто пощечина.

Сулайх вскочил и вскинул автомат, сыпля ругательствами. Взбешённый Алексей ответил тем же. Два человека зло уставились друг на друга сквозь прицелы, спроецированные на щитки.

— Что, гоблин? — видя нерешительность Сулайха, всё больше распалял себя Алексей. — Страшно? Здесь тебе, сука, не тренажёр, здесь всё по-настоящему. Поэтому или стреляй, или заткни свою пасть.

— Сначала я заткну пасть тебе.

— Заткнитесь оба и помогите, — прохрипел наушник голосом Алекса. — Если вы ещё не заметили, то для выяснения отношений место не совсем подходящее. Оторвитесь друг от друга и помогите запитать передатчик.

Слова Алекса остались без внимания.

— Я тебе, барану, говорил, — опустив вслед за Сулайхом автомат, продолжал Алексей, — надо было спускаться по северному склону — но нет, наши слова тебе не указ.

— А кто ты такой, чтоб твои слова были мне указом? — Сулайх не говорил, он в бешенстве шипел. — Я командир группы, я отдаю приказы, а ты эти приказы молча выполняешь.

— Да ты оглядись! — воскликнул Алексей и сделал недвусмысленный жест, призывая командира воспользоваться советом.

Кругом громыхал ад. В быстро сгущающихся сумерках склон горы, залитый кроваво-красным, выглядел неестественно жутко. Раскалённые потоки лавы, пожирая всё новые участки заросшего кустарником склона, медленно тянулись к подножию. Разбуженный вулкан, грозно рокоча, выдавливал из недр планеты реки расплавленной породы.

Площадка, до которой они кое-как добежали, находилась у подножия. Раскаленные потоки отрезали группу на небольшом пятачке, который медленно и неотвратимо сокращался в размерах.

Система охлаждения скафандра натужно гудела, но уже не справлялась с нарастающим жаром. Тело вспотело и дико чесалось, хотелось скинуть скафандр и содрать с себя кожу.

Бесило всё. И причины, и следствия, и Алекс, и судьба, и отказавшийся работать передатчик. А тем более чёртов Сулайх, который, не выдержав бешеного взгляда, опустил глаза и наконец-то понял, что перегибать не стоит.

Сулайх как-то сник, закинул автомат за спину и шагнул к сидящему около передатчика Алексу.

«Так-то лучше, — успокаиваясь, думал Алексей. Вместо злости пришла апатия и усталость. Алексей вдруг пожалел, что ссора не дошла до развязки. — Лежали бы себе тихонечко и никаких забот».

Вера в добродетель, поднявшая голову после разговора с добрячком генералом, померкла при встрече с офицерами разведки, курирующими предстоящую акцию. Два лейтенанта с приятными интеллигентными лицами, холодно глядя в глаза Алексею, доходчиво объяснили, что дедушка генерал, ввиду почтенного возраста и неприятия некоторых оборотов речи, не совсем точно изложил суть сделанного Алексею предложения. Они готовы восполнить пробелы и настоятельно рекомендуют внимательно их послушать.

Дальше Алексей выслушал длинный монолог, в ходе которого ему ясно дали понять, что в первую очередь на него смотрят как на человека постороннего. Поэтому ни руководить группой, ни тем более участвовать в планировании ему не придётся. Его используют в качестве пушечного мяса, а весь свой прошлый опыт и умения он может применять в свободное от выполнения приказов время.

В конце монолога Алексею намекнули, что их группа всего лишь ширма, и в случае неудачи истерик не будет.

Через несколько дней, встретив в учебном центре братьев по оружию, Алексей понял, что его не обманули. При встрече с Алексом первым порывом было желание вцепиться ему в глотку. Сдержался с трудом.

— Добро пожаловать на мой тонущий корабль, — кривя губы, произнёс он ехидным издевательским тоном.

— Нет, друг, добро пожаловать на мой, — выдохнул в ответ Алекс.

К удивлению, они быстро нашли общий язык. В перерывах между занятиями общались, точнее, один засыпал другого вопросами, а тот посвящал Алексея в устои Республики.

Антипатия кончилась в первый день знакомства, и Алексей увидел потенциального товарища в совершенно ином свете. Умный, не трус, подготовлен и предан делу. В дополнение ко всему Алексоказался чемпионом мира по спокойствию. В этом Алексей убедился, встретившись с третьим членом группы, сержантом Сулайхом Костровым.

С первых же секунд знакомства Сулайх повёл себя грубо. Более склочного и упёртого человека Алексей ещё не встречал. За четыре совместно проведенных дня их словесные перепалки несколько раз едва не переросли в драку. Единственным местом, где они хоть как-то уживались, являлась секция нейроблока.

Ощущения были довольно странными. Членов группы обвешивали многочисленными датчиками и присосками, укладывали в подобие саркофага и усыпляли. После каждого сеанса Алексей находил в голове что-то новое. На первых порах информация, записанная на кору мозга, сбивалась в шершавый ком, от которого с трудом приходилось отслаивать крупицы знаний. Научившись управлять процессом, Алексей быстро раскладывал всё по нужным полкам, принимая информацию как собственные знания. Сеансы мыслезаписи заканчивались часами головной боли, но Алексей, быстро поняв, что час в нейроблоке заменит месяцы занятий на тренажёре, стоически вынес шесть сеансов.

Первый выезд на полигон показал, что занятия не пропали даром. Он прекрасно разбирался в экипировке, вспомогательном снаряжении и стрелковых системах. Когда дело дошло до стрельб, результаты Алексея оказались лучшими.

В качестве поощрения группе предоставили сутки отдыха. В момент, когда обсуждение планов переросло в очередную перепалку, в кубрике появился офицер разведки.

Вместо отдыха их переправили на борт десантного транспорта, который незамедлительно приступил к разгону.

Спустя трое суток группу вырядили в скафандры, навешали кучу амуниции, впихнули в десантный бот и отправили отрабатывать высадку на поверхность. К изумлению Алексея, командовать группой назначили Сулайха. Алексей попытался возразить, но его не слушали.

Начиналось всё по плану. Бот подошел к планете и сбросил модуль с группой.

По замыслу, они должны были покинуть модуль на определённой высоте и, используя ранцы, садиться на планету. Секции модуля почему-то не раскрылись. В результате неуправляемого планирования модуль отдалился от точки высадки на четыреста километров. Подняв высокую волну, он рухнул в зажатое горами озеро. Только благодаря крепости модуля и тяжёлым скафандрам никто не пострадал.

Когда, бросив экипировку на дне озера, они выбрались на поверхность, оказалось, что батарея передатчика разбита, а группа находится у подножия набирающего силу вулкана.

— Вольнов, ко мне, — скрипучий голос Сулайха вырвал Алексея из воспоминаний.

«Командиров не выбирают», — вздохнул он и подошел к Алексу и Сулайху.

При виде двух согнутых фигур Алексей невольно улыбнулся. Густо сыплющий пепел образовал на их спинах подобие горбов. Оба походили на карликов из полузабытой сказки.

— Слушай сюда, — Сулайх шевельнулся, горб осыпался к ногам. — Горы блокируют сигнал, для усиления нужно дополнительное питание. Ты ничего не делаешь, соответственно ты балласт, поэтому передатчик запитаем от твоего скафандра.

— И сколько мне останется времени?

— Да какая разница, — взбеленился Сулайх, — чем меньше, тем лучше.

— Ты сейчас от своего запитаешь.

В перепалку вмешался Алекс:

— Лёша, дышать ты сможешь ещё часов восемь. Если нас не услышат, то через три часа разницы уже не будет.

Оглядевшись, Алексей отметил, что пятачок значительно сократился в размерах. Если дело пойдёт такими темпами, обещанных Алексом часов может и не хватить. Он отстегнул клапан, позволив Сулайху вставить разъём.

Через час их забрали. Все трое в изнеможении уселись на жесткие скамейки десантного отсека. С удовольствием откинули лицевые щитки, наконец-то вдохнув воздуха, не разбавленного острым запахом пота. Дверь, связывающая отсек и кабину пилотов, отскочила в сторону, на пороге появился второй пилот.

— Ребята, — обнаживший зубы в улыбке парень не скрывал эмоций. — Представляете, едва вас скинули, поступил приказ прервать операцию и немедленно сесть на планету. И всё, никаких объяснений. Ждали больше суток и, не дождавшись указаний, взлетели, — тараторил пилот, — вышли к точке сброса — вас нет. Расширили район поиска. Можно сказать, повезло, услышали вас случайно, — нервно рассмеялся пилот. — Вот только связи с транспортом почему-то нет, но это мелочи, скоро будем дома.

Монотонный гул двигателей сделал своё дело, глаза закрылись сами собой. Проваливаясь в пучину сна, Алексей куда-то медленно падал. Расплывчатые образы, всё глубже вплетаясь в ткань сновидений, уносили его всё дальше и дальше.

— Вольнов, встать!

Резкий окрик над ухом заставил его вздрогнуть. Не понимая, что происходит, Алексей вскочил и уткнулся взглядом в кривую усмешку стоявшего напротив Сулайха.

— Придурок, — выругался Алексей.

В глазах полыхнуло. Алексей врезался в спинку и сполз на сиденье. Зелёные стены десанта разошлись и вновь собрались воедино.

Когда гул в голове утих, он попытался сообразить, что же произошло. С трудом шевельнулся, но в щёку тут же упёрся ствол автомата.

— Сиди, не дёргайся. Думал, я забуду твои выходки? — Губы Сулайха недобро кривились. — Нет, дорогой, я никогда ничего не забываю, я всегда даю ответ.

— Выбрал выгодный момент. — Алексей облизал разбитые в кровь губы. — Что дальше?

— Дальше мы прилетим на станцию, и я составлю рапорт, в котором укажу, что ты саботировал приказы командира, угрожал мне оружием и несколько раз покушался на мою жизнь. А после этого тебя ждёт почётная должность шахтёра. Доволен?

— Скоро я окончательно приду в себя, и ты увидишь, насколько.

— Чуть не забыл. Дай-ка игрушку, за ремешок. Умница.

Автомат пришлось отдать.

— А теперь оба опустили щитки, и до посадки наслаждайтесь собственным благоуханием. Это приказ.

Алекс без возражений опустил щиток и, слегка поморщившись, закрыл глаза.

— Без свидетелей, — мило улыбнувшись, Сулайх склонился к Алексею. — Ты мне сразу не понравился. Я сотру тебя в пыль, и этот момент близок. Теперь опусти щиток и наслаждайся.

— Ты больной.

— Выполняй.

Ствол автомата перед лицом мелко задрожал. Глаза Сулайха налились кровью.

Щёлкнули втянувшие щиток присоски. Мигнул индикатор, сообщивший, что герметичность скафандра восстановлена.

Усталость всё же взяла своё, и Алексей вновь задремал.

Очнулся он от зубодробительной тряски. Открыл глаза и обнаружил, что лицевой щиток чем-то заляпан. Свет часто замигал и погас. В красном свете аварийного освещения фигура Алексея казалась громоздкой. Он протер лицевой щиток и отшатнулся от увиденного. Его взгляд упёрся в скрюченные ноги и нижнюю часть туловища Сулайха. Покрытые инеем грудь и голова медленно уплывали в хвостовую часть отсека. По борту тянулся ряд пробоин величиной с футбольный мяч. В другом борту так же зияли дыры. Снаряды, или что там еще, пробили их судёнышко насквозь.

Внезапно что-то с грохотом замелькало перед глазами. В полу появились новые дыры.

— Лёха, цел? — прошуршала связь голосом Алекса.

— Да вроде. Кто по нам стреляет?

— Помоги.

Кабина пилотов встретила их миганием аварийных индикаторов. Оба пилота лопнувшими глазами уставились в пробитый лобовой иллюминатор. Щитки их скафандров оказались открытыми.

— Они не успели даже…

— Смотри, — перебил Алекс.

Проследив за его рукой, сквозь сетку трещин лобового иллюминатора Алексей увидел две стремительные искорки, летящие на фоне неподвижных звёзд. Искры сделали разворот и пошли на сближение с ботом.

— Это истребители, и, судя по всему, свои.

Алекс воткнул связной штекер в разъём на скафандре:

— Говорит рядовой Алекс Блэймер, я нахожусь на атакованном вами десантном боте, немедленно прекратите огонь. Повторяю, вы ведёте огонь по своим.

Никакой реакции. Истребители по-прежнему сокращали дистанцию.

— Дай сюда.

Алексей вырвал штекер, подключился сам. Набрал в лёгкие воздуха и выпустил всё, что накопилось за последнее время.

— Вы, грёбаные уроды… — загромыхало в эфире.

За секунды, что потребовались истребителям для выхода на дистанцию залпа, Алексей выдал в эфир все свои ненормативные познания, а когда ругательства иссякли, придумал много новых.

Не открывая огня, истребители промелькнули рядом. Алекс задумчиво посмотрел на Алексея:

— Что значит «задеру хвост и залезу туда весь»?

Пояснить Алексей не успел.

К боту на малой скорости подошли две машины.

— Вы кто такие? — донёсся из передатчика встревоженный женский голос.

— Сводная группа, возвращаемся с выполнения учебного задания, — пустился в объяснения Алекс, — в ходе выполнения произошла непредвиденная задержка.

— Теперь ясно. Вчера здесь был бой, системы «свой — чужой» сменили коды. Приказано уничтожать любое неопознанное судно. Вас идентифицировать не удалось. Похоже, в суматохе о вас просто забыли.

На несколько секунд в эфире повисла пауза.

— Много погибших?

— Трое.

— Как глупо… Скоро подойдут спасатели, мы покрутимся рядом.

Поняв, что опасность миновала, Алексей слегка успокоился. Голос в эфире показался ему знакомым.

— Мэм, — решил он проверить возникшее предположение, — вы случайно не будете против, если при встрече я угощу вас чашечкой горячего шоколада?

— А я-то думаю, откуда в эфире столько грязи? — услышал в ответ. — Ты, кретин, до сих пор жив?

— Вы меня с кем-то спутали.

Связь оборвалась. Один истребитель ушел в сторону, второй сделав горку, лёг на боевой курс.

— Вольнов, твоя популярность начинает действовать мне на нервы.

Оставив фразу без ответа, Алексей следил за идущей на них машиной. Полыхнули орудия, потоки металла прошли вровень с ботом.

— Курица, — стремясь не остаться в долгу, выдал в эфир Алексей. — С трёх метров умудрилась промазать.

— Она права, — подвёл итоги не знающий историю их перепалки Алекс. — Ты и вправду кретин.

Глава 18

Гадать о причинах срабатывания тревожных сигналов долго не пришлось. Хватило мимолётного взгляда на экран, и ситуация предельно прояснилась.

— Орудийные палубы к бою. Вахте машинного отделения протестировать генераторы перехода. Аварийные бригады, нулевая готовность.

— Успеешь? — бросила Кара взгляд на штурмана.

— Мне потребуется минут десять — пятнадцать, — лихорадочно прокручивая голографическую карту навигационного комплекса, отвечал тот. — Когда генераторы выйдут на мощность?

— Примерно тогда же.

— Тогда успею. Может быть, повезёт ещё раз?

— Может быть.

С этими словами капитан Кара Стэнфорд откинулась на спинку кресла. Всё, что можно было сделать, сделано. Оставалось только ждать.

Бесконечная череда прыжков не принесла желаемых результатов. Найти точку пространства, от которой можно было бы оттолкнуться в поисках родных миров, так и не удалось. Словно слепые, они прыгали от звезды к звезде, ища и не находя дорогу домой.

Топливо таяло. Когда ангары опустели на три четверти, она предложила экипажу потратить остатки топлива на поиск подходящей для жизни планеты, сесть там и надеяться, что их найдут. Решение далось ей нелегко, но выбора действительно не было. Почти полторы тысячи мужчин и женщин вынуждены были согласиться со своим командиром.

Приступив к поиску, люди безрезультатно обследовали девять систем, тип светил которых допускал наличие рядом планет, пригодных для жизни человека. На выходе к десятой системе корабельную тишину всколыхнули сигналы тревоги. Показания приборов повергли экипаж в трепет. Корабль вышел из перехода недалеко от места сосредоточения крупного космического соединения.

Можно было с точностью говорить более чем о трёх тысячах крупных кораблях неприятеля. В центре разномастных формирований датчики фиксировали немыслимое по размерам сооружение, по массе больше похожее на планетоид, нежели на искусственный объект.

Людей спасла неожиданность их появления. Неприятель не сразу отреагировал должным образом на невесть откуда взявшийся одинокий корабль. Благодаря этой заминке разделяющее противников расстояние росло с каждой секундой.

— Зашевелились, — доложили с поста слежения, — датчики фиксируют четыре объекта, идущих по нашему следу. Дистанция по-прежнему на разрыв, об изменениях доложу.

Кара не отрывалась от цифр, скачущих на экране. Осталось всего шестнадцать минут до включения генераторов перехода, потом их не найдут.

Неспешно таяли минуты. Вместе с этим росла надежда на благополучный исход. Когда одиннадцатая минута подошла к концу, Кара немного расслабилась. Было очевидно, что погоня отстала. Казалось, ещё немного — и волнения останутся позади.

Доклад с поста слежения вновь заставил ее нервничать.

— Фиксирую четыре энергетических всплеска в районе сосредоточения флота. Наблюдаю четыре сверхмалых объекта. Определить скорость не удаётся, но если она останется на прежнем уровне, то максимум через две минуты они будут здесь.

— Приготовиться к бою.

Стоило аппаратам войти в зону поражения, как дальнобойные батареи линкора открыли огонь. Разойдясь веером, снаряды взорвались. Чернильный космический мрак замерцал сгенерированным на пути преследователей электромагнитным полем.

Выказав исключительную манёвренность, аппараты с лёгкостью обошли ловушку. Уйдя от управляемых снарядов и всего, что на них обрушили канониры, четыре точки вошли в зону действия ближней корабельной артиллерии.

Обрушив на цели всю огневую мощь, наводчики добились успеха. Одна из ракет сработала на опережение. Огромная скорость, благодаря которой аппараты подобрались так близко, обернулась против них же. Не успев сманеврировать, один из них оказался в самой гуще осколков разорвавшейся ракеты. Системы зафиксировали разрушение цели.

Гибель собрата послужила сигналом к смене тактики. На расстоянии трёх тысяч километров каждый аппарат рассыпался на восемь отдельных сегментов, которые продолжили сближение с линкором, значительно потеряв в скорости.

Системы приблизили и вывели на экран один из сегментов. Кара оскалилась. К кораблю стремились прозрачные капсулы, внутри которых угадывались контуры механизмов, атаковавших корабль в начале злополучного рейда и истребивших половину её экипажа. Наводчики с удвоенной энергией принялись за отстрел потерявших манёвренность капсул.

Всё было кончено за короткое время. До включения генераторов оставались считанные минуты. Преследователи отстали и опасений уже не вызывали. Осталось немного подождать и навсегда убраться из системы, лишь чудом не ставшей их могилой.

Стрелок первой статьи сержант Сварт Сахнара потерял сознание в последние секунды боя. В голове неожиданно взорвался ледяной шар, мгновенно лишивший стрелка сознания. Придя в себя, Сварт понял, что отключился всего на несколько секунд, а также с испугом вспомнил, как за мгновение до потери сознания его разума коснулось нечто, совершено чуждое человеческому пониманию.

Целых полторы секунды сектор Сахнары оставался неприкрытым. Жерла орудий его комплекса равнодушно наблюдали, как один из механизмов, разметав прозрачный корпус капсулы, приземлился на корпус. Индикаторы на мостике на секунду сдвинулись, фиксируя действие мощного излучения, однако сигнал тревоги не сработал, а показания приборов остались без внимания.

Под действием излучения два квадратных метра корпуса завибрировали, раскололись и осыпались внутрь корабля. Вслед за кусками многослойной брони на борт проник чужой механизм.

По линкору должен был прокатиться сигнал тревоги, после чего аварийные переборки блокировались, наглухо отделяя палубы друг от друга. Ничего этого не произошло. В пробоину не вырвалось ни кубометра кислорода. Чуткие датчики не зафиксировали даже намёка на понижение давления. Неведомая сила блокировала пробоину, не позволив команде обнаружить незваного гостя.

Робот времени не терял. Используя пустые переходы и вентиляционные шахты, он целенаправленно двигался к генераторному залу. Машина безошибочно выбирала нужное направление, прекрасно ориентируясь в лабиринте чужого корабельного организма. Обходя палубы с погруженными в сон людьми, минуя редкие датчики слежения, машина быстро добралась до цели.

Дежурная смена из восьми операторов, покончив с тестами генераторных установок, торопилась добраться до кресел. Когда ведущая в генераторный зал переборка отъехала в сторону, то вместо привычной пустоты широкого коридора люди увидели вытянутый корпус чужой машины. Заминка длилась мгновение, поднять тревогу никто не успел.

Обойдя тела, распластанные на полу, машина приблизилась к консоли управления центральной силовой установкой.

За три минуты до перехода приборы мостика запестрели аварийными индикаторами.

— Нарушение порядка силовых линий. Отказ вспомогательных серверов. Аварийные системы под угрозой отсечки, — словно заведённый, тараторил один из офицеров. — Скачок напряжения в контуре генераторов перехода.

— Стоп! — впервые за годы службы Кара повысила голос. — Коротко и внятно.

— Энергетические потоки произвольно меняют направление, накопители генераторов переполнены. Что-то блокирует работу аварийных систем.

— Последствия?

— Понятия не имею, не было прецедентов.

Неожиданно мостик погрузился во тьму. Погасло всё — подсветка приборов, аварийные индикаторы, экраны и указатели. На мостике воцарилась мёртвая тишина. Кара слышала тяжёлое дыхание своих офицеров.

— Капитан, я не успел ввести координаты.

Слова штурмана окончательно убили надежду на спасение.

Внезапно вновь вспыхнул свет, ожили приборы. Громкий возглас пилота заставил Кару вздрогнуть.

— Капитан, системы управления не отвечают на команды, но мы меняем курс. Генераторы перехода активировались в произвольном режиме. Я не понимаю, как такое возможно.

— Либо центральный компьютер окончательно свихнулся, либо нами управляют извне, — почему-то шёпотом предположил штурман.

— Сколько времени осталось до запуска генераторов? — оборвала Кара размышления подчинённых.

— Две минуты.

— Думать будем потом, — она с нарочитым хладнокровием включила системы кресла. — Если выживем.

Вскоре яркая вспышка прорезала космический мрак. Одинокий корабль отправился в неуправляемый переход.

Глава 19

— Как не прошёл испытаний? — Алексей ошеломлённо переваривал услышанное. — А если прибор вообще не сработает?

Начальник штаба сто второй пехотной дивизии, совершенно седой пожилой подполковник, ответственный за высадку диверсионной группы, невозмутимо осмотрел вверенных ему солдат:

— Техники обещали, что всё пройдёт гладко. Если нет, считай, что вам не повезло.

Подобный оборот Алексея совсем не устраивал.

— И сколько их там?

— Восемьсот плюс-минус сто, может, двести, данные приблизительные.

Мягкая светло-зелёная обивка стен кубрика заглушила ругательства Алексея. Но этот всплеск эмоций остался без внимания. Алексей постарался взять себя в руки:

— Знаете, ребята, что-то последнее время версия с шахтами кажется мне всё более привлекательной. Может, вы справитесь без моего участия?

— Послушай, сынок, — ехидно улыбнулся подполковник. — Однажды дав согласие, ты, как там у вас говорят, подписался на всё остальное, правильно? Правильно, — выдержав паузу, ответил он на собственный вопрос, — поэтому замолкни и слушай вводную.

— Вводную, — ехидно передразнил Алексей. — Хотите начистоту?

Расценив молчание как знак согласия, он продолжил:

— Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах тупым неандертальцем, на мнение которого можно наложить большую кучу. Однако, осмотревшись в вашем дурдоме, я понял, что вы сами ни хрена не можете понять, что у вас тут происходит. У вас нет ни малейшего представления, что делать. Вы суетитесь, совершаете кучу лишних движений, а всё оттого, что делать всё-таки что-то надо. Продолжать?

— Давай.

Было видно, что слова Алексея задели подполковника.

— Возьмём, к примеру, нашу учебную вылазку. Скажите, подполковник, какому ослу пришла идея провести высадку в сейсмически активном районе? — Короткая пауза. Все молчали. — Там нет ничего похожего на реальное место высадки. Чему мы там научились? Что нам это даст?

Полковник, набычившись, смотрел на Алексея.

— Вдобавок вы ставите командовать группой психопата, когда и дураку ясно, что командовать должен он, — Алексей указал на стоящего рядом Алекса. — Когда Сулайху оторвало башку, мне, честно говоря, полегчало. Но нет — вы назначаете нового командира, и я не удивлюсь, если он окажется таким же психом, как и прежний.

Лейтенанта Ворстона, худощавого высокого блондина, им представили утром, как замену выбывшему Сулайху. Приоткрыв рот, хлопая белёсыми ресницами, Ворстон, вышколенный выпускник высшей военной академии Республики, откровенно не понимал, как смеет этот наглец разговаривать с подполковником в подобном тоне. Пораженный вопиющим нарушением субординации, Ворстон попросту не заметил оскорбления в собственный адрес.

— Подведем итоги, — продолжал Алексей. — Группа не сработалась, к выполнению заданию готова лишь отчасти. Можно предположить, что нас используют в качестве расходного материала, но тогда к чему столько сложностей? Вместо бесполезного обучения лучше бы напоили, а потом просто сказали — ребята, надо спуститься в логово восьмисот летающих мин плюс-минус сто или двести штук и проверить, как работает прибор, который якобы эти мины должен отпугнуть. Если прибор работает — переходим к следующей фазе, если нет — не беда, пошлём новых.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — играя желваками, медленно произнёс подполковник, — но раз зашёл такой разговор, то скажу. Все, что ты здесь нёс — полный бред. Дело обстоит иначе.

— Значит, дело обстоит гораздо хуже.

— Не понял, — лицо подполковника выразило полное недоумение.

— А что тут понимать? Судя по бестолковой увертюре, кто-то очень заинтересован в провале нашей миссии.

Подполковник вскочил. Указка полетела в сторону, следом отправился электронный планшет, на свою беду лежащий на подлокотнике.

— Да как ты смеешь! Мальчишка! Ты, упрямый сосунок из каменного века, обвиняешь в предательстве вернейших Республике офицеров! Да я тебя в порошок сотру! Смирно, когда с тобой говорит старший офицер!

Первым его порывом было вытянуться по стойке смирно.

«Да пошло оно всё».

С этой мыслью Алексей пересёк кубрик, плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу.

— Не надо кричать, подполковник. Мои слова вас удивят, но я тоже хочу жить. Вы правильно подметили. Дав согласие, я подписался на беспрекословное подчинение. Вы не оставили мне выбора, и я готов рисковать жизнью рядом с вами. Но я не подписывался на самоубийство. Неужели вы не видите, что во всей этой «операции», — скривил он губы, — сплошные несостыковки.

— Единственная несостыковка, которую я вижу, сидит передо мной. — Тон начальника штаба заморозил воздух в кубрике. — Маленький, наглый, ничтожный человечек, ты кем себя возомнил?

Съязвить ещё раз Алексей не успел. Повинуясь приказу подполковника, в кубрик ворвалось отделение пехоты. Не церемонясь, они свалили всю группу на пол.

— Этих отпустите. — Подполковник недобро взглянул на распластанного Алексея. — Этого оттащите в шлюз, пристрелите и выкиньте за борт.

Алексей попытался возразить, но пехотинцы молча поволокли его к выходу.

— О выполнении немедленно доложить.

Эти слова подхлестнули Алексея к действию. Вырвавшись из цепких рук, он кинулся в отчаянную драку. В кубрике вмиг образовалась свалка. Пока хватало сил, Алексей без разбора наносил удары, получая в ответ увесистые оплеухи.

Всё закончилось, когда командир взвода с расплющенным окровавленным носом рухнул на пол. В боку Алексея кольнуло, тело потеряло пластичность, руки, перестав слушаться, опали плетьми. Чей-то ботинок пребольно ударил в лицо. Свет окончательно померк.

С возвращением сознания пришла боль. Всё тело саднило. Не открывая глаз, Алексей пошевелил руками. Не тут-то было — руки и ноги никак не реагировали на призыв к действию. Открыл глаза. Когда мутные пятна постепенно обрели резкость, Алексей пожалел, что зрение ему по-прежнему подчиняется.

В сотнях километров под ним медленно вращалась планета, отдалённо напоминавшая матушку Землю. Залитый светом звезды континент, омываемый синевой океана, прекрасно просматривался сквозь редкий пушок облаков. Узор рек и водоёмов, изрисовавший хребты и долины, невольно притягивал взгляд. Девственная поверхность планеты, налитая праздником жизни, призывала восторгаться первобытной красотой.

Столь грандиозное зрелище Алексей видел всего лишь третий раз в жизни, но от восторгов он был далёк. Планета, заметно увеличиваясь в размерах, с огромной скоростью неслась ему навстречу. Остановить падение было невозможно. Гарда магнитом тянула к своей поверхности человека, одетого в скорлупу скафандра.

«Подполковник, мать твою, — метались в голове мысли, — вместо спасительной пули приказал вырядить меня в скафандр, ввести парализатор и отправить жариться в плотных слоях».

Воображение мигом нарисовало жуткую картину.

«Если он хотел потешить самолюбие и посмотреть, как я обделаюсь, то ждать осталось недолго».

Застывшим от страха взглядом Алексей смотрел на приближающуюся твердыню. Гарда полностью заслонила собой лицевой щиток, и на ее поверхности проявились отдельные пики и водоёмы.

Алексей прилагал отчаянные усилия, пытаясь дотянуться подбородком до консоли управления, но препараты по-прежнему блокировали нервные окончания. С каждой секундой жить хотелось всё сильнее. Он вдруг остро ощутил, что попал в безвыходную ситуацию.

Отчаяние и безысходность захлестнули сознание. От жалости к себе, любимому, на глаза навернулись слёзы. Вспомнив поговорку, что безвыходных ситуаций не бывает, Алексей, давя из себя редкие всхлипы, неумело заплакал. Наперекор бытующему мнению легче не стало. Тогда он набрал в лёгкие воздуха и потихоньку завыл. Постепенно вой перерос в отчаянный, душераздирающий вопль, полный животного страха. Утешало одно — о минуте его слабости никто никогда не узнает.

— Не ори, придурок, — от голоса в наушнике Алексея окатило словно ушатом ледяной воды.

— Кто здесь? — От неожиданности Алексей громко икнул.

— Я здесь.

Перед его лицом показалась перчатка и несколько раз хлопнула по лицевому забралу.

«О господи, спасибо тебе, что не оставил в трудную минуту, — мгновенно пронеслось в голове. — Клянусь мамой, которую никогда не видел, и папой, которого никогда не знал, что больше не буду грубить командирам. Честное слово».

— И я здесь.

Алексей почувствовал, что его толкнули в другой бок.

— Ребята, что происходит?

— Объяснения потом, сейчас не мешай. Мы тебя ведём, не вздумай включить ранец.

— Да я пукнуть без посторонней помощи не смогу, не то что ранец включить.

— Вот и хорошо, действие препарата скоро кончится. Не отвлекай нас.

— Я так рад вас слы…

— Заткнись, сказал, — непреклонно потребовал Алекс. — Ворстон, вижу объект, ноль три вниз, расстояние тысяча двести.

— Переходим в горизонт.

Поверхность планеты замедлила приближение и плавно заскользила в сторону. Вскоре Алексей увидел цель их полёта.

Крупный сегмент разбитого корабля с огромной скоростью летел по низкой орбите. Медленно вращаясь, он разбрасывал солнечные блики, отражённые в растерзанных рёбрах остова. Алекс и Ворстон, виртуозно управляя ранцами, сравняли скорость и сели на край сегмента. Щёлкнули магнитные упоры, троица продолжила путь внутри остатков некогда могучего механизма.

Дикий хохот сотрясал товарищей несколько минут.

— Кто здесь? — давясь смехом, спародировал Алексея Ворстон и смачно икнул.

Раздался новый взрыв смеха.

Алексей ржал вместе со всеми. Теперь всё пережитое казалось досадным недоразумением, и улыбка долго не сходила с его лица.

— Ладно, посмеялись и хватит. — Ворстон отстегнул от скафандра тюки со снаряжением. — Сколько?

— До расчётной точки четыре минуты, можно начинать.

Алекс примагнитил тюки Ворстона к корпусу.

— Действуем, как условились. Если у меня не получится, работайте от контрольной точки.

По напряжённым интонациям Алексей понял, что Ворстон идёт первым.

— И ещё, — добавил Ворстон, — введи его в курс дела, а то опять панику поднимет, второго раза мои перепонки не выдержат.

— Всё будет хорошо. — Алекс хлопнул его по плечу. — Пора.

С усилием отрывая от пола намагниченные подошвы, Ворстон подошёл к краю, несколько секунд постоял над бездной и шагнул вперёд. Мимолётный импульс ранца задал нужное направление. Алексей, приподнявшись на ещё слабых руках, проводил взглядом одинокую фигуру, стремительно падающую на поверхность планеты.

— Удачи, — произнёс он вслед командиру.

— Да, удача нам не помешает. — Алекс помог Алексею сесть удобней. — Как самочувствие?

— Спасибо, хреново.

— Отпинали тебя на славу, скажи спасибо, что цел остался.

— Спасибо.

— Благодари Ворстона, его дядя шлёпнул бы тебя без зазрения совести.

— Дядя?

— Представь себе, да.

Алексей задумался. Может, он действительно чего-то не понимает. Ему казалось, что подполковник только и думает, как бы поскорее отправить их на убой. Выходит, что нет, оказалось, на убой отправляют и собственных родственников, а те беспрекословно туда лезут. Поразмыслив, Алексей пришёл к выводу, что кто-то всё-таки рассчитывает на возвращение группы.

— Я вёл себя как идиот?

— А разве это не обычное твоё состояние?

— Ты так любезен.

Невольный спутник их путешествия, обогнув планету, пересекал сторону, где уже царила ночь. Зрелище было невероятное. Тьма окутала поверхность чёрным саваном. Непроницаемая мгла давила на психику глубиной и равнодушием. Отсутствие электрических огней вызывало смутную тревогу, будившую в душе недобрые предчувствия.

— Куда пропал? — голос Алекса оторвал его от мрачного зрелища.

— Такое не каждый день увидишь.

— Что увидишь? А-а-а, — равнодушно покрутил он головой. — А я уж испугался, не перестарались ли доблестные пехотинцы. Не хотелось бы стартовать за Ворстоном в одиночку.

— Куда я от вас денусь, — выдохнул Алексей, — давай вводи в курс дела.

— Ворстон сядет в двадцати километрах от комплекса. Разведает обстановку. Если всё спокойно, даст лазерную наводку, по ней сядем мы. От комплекса к побережью ведёт штольня, дальше грот, там два катера, оставшиеся от первой исследовательской экспедиции. Если мины нас пропустят, по морю подойдём практически вплотную к месту высадки противника. Если там всё сложится, взорвём генератор, дождёмся пехотинцев и домой. Как план?

— Очень много «если».

— Скажи об этом подполковнику.

— Что-то сам ты ему сказать не решился.

— Зато прекрасно себя чувствую и не морщусь при каждом движении.

— Восхищён твоим благоразумием, так держать.

— Спускаемся на следующем витке.

До подхода к контрольной точке оставалось несколько минут. Лучи близкой звезды раскалили металлический остов. Из разорванных магистралей испарялась какая-то дрянь, покрывающая лицевые щитки ядовито-зелёным налётом. Две фигуры, обвешанные тюками со снаряжением, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, отбрасывая на стены сегмента причудливые тени.

— Есть пеленг, — с заметным облегчением сказал Алекс. — Начали.

Алексей и сам понял, что у Ворстона всё получилось. На лицевом щитке вспыхнула блёклая координатная сетка. Компьютер скафандра, рассчитав оптимальный курс до источника сигнала, высветил отчёт о готовности. Алексею осталось лишь вдавить сенсор в перчатке и по возможности не мешать системе провести автоматическую посадку.

Импульс ранцев швырнул их вверх на добрую сотню метров. Повинуясь сигналу, на сегменте сработали заряды, развалив мёртвые останки на множество частей. Лавина металла, хлынувшая к поверхности, чётко просматривалась на фоне тёмно-синего океана. Следом, прячась за мусором, двинулись люди.

Алекс летел впереди, чуть ниже. Алексей видел периодические выхлопы дюз его ранца, корректирующие направление полёта. На щитке зелёным пунктиром проявилась линия курса. Им предстояло, постепенно снижаясь, преодолеть восемь километров до входа в плотные слои атмосферы. Дальше предстоял затяжной прыжок в режиме свободного падения. Но это будет потом, сейчас Алексей ощущал частые толчки в спину. Лишняя нагрузка в виде поклажи заставляла компьютер постоянно корректировать курс, сжигая драгоценное топливо.

Когда высотомер прокрутил отметку шестьдесят пять, ранец отключился. Слабо тренькнул анализатор воздуха, чувствуя признаки кислорода. Вокруг росчерками полыхали и гасли детали уничтоженного остова. За крупными обломками появлялся дымный след, игравший на руку двум попутчикам.

От быстрого падения закружилась голова. Желудок сжался в комок, готовый в любой момент выплеснуть своё содержимое. Пока Алексей пытался справиться с желудочными спазмами, прошли отметку сорок. Защитное поле их пропустило, но легче от этого не стало. Завихрения воздуха раскрутили неопытного в таких делах Алексея. Падая, он смотрел на поверхность, крутящуюся с бешеной скоростью.

На семи километрах в поле зрения остался лишь горный массив. От быстрого вращения вместо редкого пролеска в глазах мелькали зелёные полосы на размытом сером фоне. Кровь прилила к голове, в глазах потемнело. Боясь потерять сознание, он собрал волю в кулак, моля о том, чтоб это скорее закончилось.

На двух тысячах сработал ранец Алекса. Мощные огненные струи, замедляя падение, прорезали воздух. Алексей закрыл глаза, приготовившись к рывку. Ничего не произошло.

Открыл глаза. Высота тысяча шестьсот, поверхность несётся навстречу. Борясь с адреналином, вдавил сенсор, стремясь перевести систему на ручное управление. Безрезультатно. «Топливо», — мелькнуло в голове. Застывшим взглядом впился в высотомер. Восемьсот метров. Тишина.

Время растянулось, перед глазами замелькали картинки из прошлой жизни. Как ни странно, он не боялся. То ли лимит страха на сегодня был исчерпан, то ли просто смирился с судьбой, Алексей не успел понять. Не успел и сгруппироваться, когда на высоте шестисот метров ранец все-таки сработал.

Рывок, резкая боль в паху. Мощнейший удар о лицевой щиток, искры из глаз, во рту солёный привкус крови. Дикая перегрузка вышибла воздух из лёгких. В следующую секунду Алексей по касательной рухнул на крутой склон.

Помутневшее сознание выхватывало отдельные фрагменты происходящего. Удар о землю, небо и земля несколько раз поменялись местами. Опять удар, картина повторилась. Снова удар, на этот раз мягче, в поле зрения попали безвольно колыхающиеся ноги.

Алексей кувыркался по склону до тех пор, пока наконец не встретился с достойным препятствием в виде крепкого дерева. Впечатавшись в ствол, он медленно сполз на камни.

Туман в голове постепенно прояснился. Он с опаской пошевелил конечностями. Тело отозвалось болью, но переломов не было, в этом он разбирался. Забрызганный изнутри кровью, лицевой щиток ушёл вверх. Синее небо от него заслонили Ворстон и Алекс.

— Ну и рожа, — расслышал он словно через вату, — цел?

— Вроде как, — с трудом разлепив губы, проскрипел Алексей и с трудом сел. — Помогите мне.

Через пять минут Алексей, слегка одуревший от дозы транквилизаторов, но вполне довольный собой, лежал на расстеленном на камнях скафандре.

Вокруг бушевало лето. Прохладный ветер приятно холодил тело. Журчание горного ручья, бегущего по дну ущелья, ласкало слух. Две горные гряды, идущие параллельно друг другу, будто соревнуясь в высоте, царапали небо ровными пиками. Наблюдая, как облако, столкнувшись с вершиной, разделилось на две части, Алексей улыбнулся. Препараты сделали своё дело. Таким бодрым и умиротворенным не чувствовал себя очень давно. Подошёл Алекс. Сочувственно оглядев его избитое тело, произнёс:

— Забыл сказать. Перед отправкой подполковник желал тебе мягкой посадки и делал это весьма ядовито. Как посадка?

— Великолепно, — съязвил Алексей и хлопнул Алекса по плечу. — Ну-ка, дружище, припомни — больше подполковник ничего не желал? К примеру, удачной прогулки в новых ботинках? Или приятного аппетита?

Алексей кивнул на лежащие неподалёку брикеты сухого пайка.

— По-моему нет, хотя могу ошибаться.

— Ну, если вспомнишь, дай знать, будь другом.

Сверху посыпалась галька. Оба подхватились и, схватив оружие, завертели головами.

— Спокойно, — подал голос Ворстон.

Обливаясь потом, он тащил вниз тюк, потерянный Алексеем при падении. Взглянув на Алексея, Ворстон не смог сдержать усмешку:

— Красавец.

Выглядел тот действительно забавно. Тело, покрытое ссадинами и кровоподтёками, прикрывала покоящаяся в руках дальнобойная винтовка.

— Готовьтесь, скоро выходим.

Сумерки наступили неожиданно быстро. Всего несколько минут назад звезда, заливая светом ущелье, нещадно жарила и без того вспотевшие спины, но стоило ей закатиться за хребет, как всё вокруг потонуло в тени.

Три человека, одетые в серые пехотные комбинезоны, осторожно пробирались по дну ущелья. Держа оружие наготове и часто озираясь, люди устало передвигали натруженные ноги.

Алексей, вертя головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, шёл замыкающим. Тяжёлая винтовка на плече, в руке надёжная «беретта», снятая с мёртвого грузинского гвардейца. В стандартную пехотную экипировку Республики входил пистолет, но машинка показалась Алексею слишком тяжёлой. Он настоял на возврате трофейного оружия. Учитывая, что в пистолете отсутствует электроника, которую легко засечь, ему пошли навстречу.

На плечах каждого развевалась тончайшая накидка, надёжно экранирующая все электронные приспособления. Накидка ничего не весила, однако создавала определённые неудобства. Слабый ветерок, постоянно продувающий ущелье, без конца её колыхал. Та, тихо шурша, отвлекала внимание.

Слабый звук, который Алексей сначала приписал шелесту накидки, повторился вновь. Он подал условный сигнал. Все трое мгновенно сели, настороженно оглядываясь по сторонам. Ворстон жестом указал на большой валун, торчащий из чахлого кустарника. Прикрывая друг друга, перебрались туда.

— Что? — прошептал Ворстон.

— Впереди шум, — также шёпотом ответил Алексей.

Несколько минут они внимательно слушали.

— Может, показалось?

Алексей смотрел вперёд. В ста метрах впереди ущелье резко сужалось. Узкий тридцатиметровый проход и отвесные стены по краям исключали возможность манёвра. Намётанный глаз сразу отметил, что лучшего места для засады не придумать.

— Там что-то есть, — уверенно проговорил Алексей, — на такие вещи у меня чутьё, уж поверьте.

Будто в подтверждение, до их ушей донёсся низкий вибрирующий звук. Послышался шум потревоженных камней.

Несколько минут прошли в полной тишине. Алексей изо всех сил напрягал слух, но ничего не расслышал, кроме частого дыхания товарищей и шуршания накидки.

Нервы его натянулись до предела. Там, в прошлой жизни, всё было предельно ясно. Там двуногие охотились за двуногими. С чем или кем предстояло столкнуться сейчас, оставалось только гадать.

— Может, свяжемся с орбитой? — предложил Алекс, — сверху всё как на ладони.

— Нет, — категорически отказал Ворстон, — связь разрешена только в случае отключения поля. Ждём пятнадцать минут и двигаем дальше.

Алексей открыл было рот, но, вспомнив данное себе же обещание, оставил возражения при себе.

Тянулись минуты. В голове крутился вопрос — кого Ворстон пошлёт первым, его или Алекса? К Алексу как-никак Алексей испытывал товарищеские чувства, поэтому в идеале лучше бы пошел Ворстон, но рассчитывать на это было глупо. Взяв на себя риск первым спуститься на планету, Ворстон имел право без зазрения совести послать их в любую дыру.

— Вольнов, — шёпот над ухом расставил все точки над «и». — Вперёд короткими перебежками, если что, прикроем. Пошёл.

Алексей мысленно проложил маршрут, несколько раз глубоко вдохнул и рванул к крупному валуну, намеченному как первое укрытие. Не успел он сделать и шага, как сзади его дёрнули. Ноги, получившие команду мчаться вперёд, взметнулись в воздух. Лязгнули зубы, Алексей прокусил язык и рухнул за валун.

— Ты чего! — вскочил он, сверля Алекса взглядом.

Алекс приложил палец к губам и кивнул в сторону предполагаемой засады. Рассмотрев причину тревоги, Алексей облегчённо вздохнул.

— Это всего лишь животные.

Три метра от носа до кончика хвоста. Маленькая продолговатая голова, длинная шея. Казалось, что четыре тонкие длинные лапы с трудом удерживают массивное горбатое тело. Нелепый внешний вид завершал короткий хвостик с жёсткой кисточкой на конце. Животное, задрав голову, шумно нюхало воздух. Рядом, беззаботно кувыркаясь и смешно квакая, резвился детёныш.

— Столько времени потеряли из-за бурундучков, — сокрушался Алексей. — Если поднажмём, успеем засвет… — Увидев растерянность на лице Алекса, он осёкся на полуслове. — Что?

— Это сакан. Вот уж не ожидал встретить его здесь. — Алекс поёжился. — Ворстон, что будем делать?

— Стрелять нельзя, засекут.

— Кто-нибудь объяснит, в чём дело?

Алексей переводил взгляд с одного на другого.

То, что он видел, ему не нравилось.

— За все время существования колонии на Гарде не было ни одной попытки побега. — Алекс криво улыбался. — Угадай, почему?

— Потому что здесь водятся хищники? Вот эти зверушки?

В голосе Алексея сквозило сомнение, уж больно безобидными и добрыми они казались.

— Зверушки, — вмешался Ворстон. — Интеллект этих зверушек на уровне четырёхлетнего ребёнка, а злобы как в батальоне вздрюченных солдат.

Ворстон вновь подполз к краю, продолжая наблюдение:

— Когда наткнулись на Гарду, одну такую жахнули шокером и отправили в национальный институт для исследований. У этой твари хватило ума прожить там три месяца, ни разу не оскалившись. По окончании исследований зверушку определили в центральный смотровой питомник. В первый же день она оказалась на свободе, представ во всей красе. Погибло более двухсотчеловек, из которых половина — персонал питомника, по инструкции имеющий при себе средства защиты. И знаешь, сколько этой «зверушке» понадобилось времени на все про все?

Алексей молчал.

— Семь минут.

— А средства защиты?

— Кто-то не успел применить, кто-то не попал, кто-то попал, да не туда, куда надо.

— Не понял?

— Хитиновый панцирь этой твари лёгкие стрелковые системы не пробивают. Мгновенная регенерация тканей делает это чудовище практически неуязвимым. Есть два способа его прикончить — или развалить на куски, или поразить в мозг через глазное отверстие или открытую пасть. Так нас учили. — Ворстон испытующе посмотрел на Алексея. — Слышал, ты хорошо стреляешь?

— Из вашего оружия великолепно стрельнёт и обезьяна.

— Нет, Лёша, нашу винтовку можно засечь по колебаниям. Из неё стрелять нельзя.

— То есть ты предлагаешь мне выйти и застрелить монстра, убившего двести вооружённых мужиков? Из этой хлопушки?

— Я не предлагаю, я приказываю.

— Если посмотреть шире, то нам крупно повезло. — Алекс то ли шутил, то ли решил неудачно подбодрить товарища. — Любой зоолог сочтёт за счастье понаблюдать за саканом. А встретить его с потомством, да ещё в горах — вообще редкая удача.

— Да ты что? — всплеснул руками Алексей. — Удача? Может, тогда выйдешь, выразишь им своё признание? А заодно попросишь отойти в сторонку и позволить нам пройти.

— Стреляй в глаз. От тебя требуется один точный выстрел, как на полигоне. — Ворстон указал на небо. — Давай, Вольнов. Темнеет.

Алексей молча снял амуницию, отдал винтовку Алексу, взвёл курок пистолета. Долгим взглядом посмотрел в глаза обоим.

— Ну, вы приколисты.

С этими словами он вышел из укрытия и открыто направился в сторону животных.

Детеныш даже не поднял головы, зато мамаша быстро проявила к Алексею живейший интерес.

Таких отточенных, сбалансированных движений он никогда не видел. Животное не прыгало, не ползло, оно будто перетекало с места на место. Двигаясь короткими зигзагами, сакан за несколько секунд сократил расстояние вдвое. Растворившись в одном месте, животное тут же появлялось на десяток метров ближе. В момент движения зрение фиксировало лишь расплывчатый контур, двигавшийся с невероятной скоростью.

Алексей неуверенно поднял пистолет и замер. Впервые в жизни, держа в руках оружие, он не был уверен в успехе. Сомнения росли по мере приближения сакана. По сути, стрелять было не во что. Тех коротких мгновений, на которые зверь замирал между рывками, катастрофически не хватало.

— Надеюсь, кто-нибудь меня прикроет! — ни к кому конкретно не обращаясь, в полный голос крикнул он. — Слышите меня? — добавил он, прекрасно осознавая, что делает это с целью прогнать липкое чувство страха, растущее по мере приближения сакана.

Тишина. Вокруг всё замерло. Застыл ветер, весь день давивший на уши. Больше не падали гремящие камни. Даже ручей, верный спутник дня, перестал подавать признаки жизни.

Расплывчатый контур вновь приобрёл чёткие очертания. Поняв, что дальше медлить нельзя, Алексей выстрелил. Куда попала пуля, он не увидел, зато хорошо рассмотрел, как узкомордая фурия, мигом преодолев оставшиеся метры, с ходу ударила головой ему в грудь.

От мощнейшего удара перехватило дыхание. Ноги оторвались от земли, и Алексей показался сам себе выпущенным из пращи снарядом.

«Джи-Ай 14: Жилет индивидуальной защиты: Активная многослойная ткань: Уплотнение защитного слоя ткани происходит пропорционально силе внешнего воздействия».

Алексей и сам не взялся бы объяснить, почему в тот момент, когда его тело, находясь в стадии свободного полета, преодолевало метр за метром, в голове всплыли строки описания бронежилета, одетого поверх комбинезона. Ясно было одно — только, что жилет спас его от тяжёлого увечья.

От удара о землю он едва не лишился сознания. Приложился затылком о камень, в глазах потемнело. В следующее мгновение в грудь Алексею упёрлись передние лапы, а над головой нависла узкая вытянутая морда.

На мгновение их взгляды встретились. В чёрных бусинках безжалостных глаз зверя Алексей прочёл приговор. Сакан открыл утыканную иглами зубов пасть и, словно змея перед прыжком, отвёл голову для решающего удара.

Что-то мелькнуло, лицо Алексея оросило влагой. Готовый вцепиться в горло зверь сдавленно взвизгнул и пошатнулся. Только тогда Алексей заметил стремительные искры, вгрызающиеся в голову и шею сакана.

Алекс и Ворстон били в упор. Алексей видел, как пули, кроша хитиновые пластины, с чавканьем входят в сильное тело, вынося наружу дымящиеся куски окровавленной плоти. Один глаз зверя лопнул, из пасти летели кровавые хлопья, перебитая челюсть повисла на белой жиле. Судорожно перебрав лапами, что превратило чехол жилета в тряпичные клочья, сакан завалился рядом с Алексеем. Уже находясь на грани издыхания, обуянный жаждой убийства зверь по-прежнему не оставлял попыток дотянуться до столь близкой жертвы.

Расстрел продолжался почти минуту. Алекс и Ворстон не успокоились, пока не разделали трёхметровое тело напополам.

— Снайпер долбаный, — ругался Ворстон, глядя на распластанного на камнях Алексея, — теперь я и гроша ломаного не дам за наш успех.

Он с опаской посмотрел в тускнеющее небо, скользнул напряжённым взглядом по горным вершинам.

— Вставай, чего разлёгся. Пора убираться отсюда.

— Нашёл снайпера, — вставая, буркнул Алексей, — вышел бы сам и стрелял, раз такой умный.

— Вышел бы, если б знал, что, увидев сакана, ты начнёшь мамку звать.

Брови Алексея поползли к переносице, кулаки нервно сжались.

Ситуацию разрядил бесшумно подошедший детёныш сакана. Не обращая внимания на людей, детёныш прокрался к телу матери и, довольно урча, принялся отрывать куски и пожирать остывающую плоть.

Недолго думая, Ворстон перехватил автомат за ствол и с силой ударил зверька по голове. Убедившись, что детёныш жив, Ворстон запеленал его в накидку и взглянул на Алексея. — Твою ношу возьмём мы с Блэймером. Ты берёшь его, — пнул Ворстон недовольно вскрикнувшего детёныша, — и идёшь за нами.

— Хочешь отправить его на комплекс первым? — угадал Алексей ход мыслей командира.

— Да. Пошли, пока нас тут не накрыли.

Алексей разыскал среди камней злополучную «беретту» и, взвалив на плечи нелёгкую ношу, отправился вслед за остальными.

Через два часа Ворстон, заметно повеселевший от отсутствия последствий недавней стрельбы, объявил привал.

К тому времени, как первые лучи звезды коснулись построек комплекса, группа успела выйти на исходную позицию. Оборудовав наблюдательный пост на краю отвесной скалы, нависшей над долиной, люди с четырёхсотметровой высоты принялись осматривать раскинувшиеся внизу строения.

Всё говорило о запустении. Лёгкий ветерок, гоняя кучи пыли и бумажного мусора, хлопал распахнутыми дверьми и окнами. Густое зелёное покрывало вьющихся растений почти скрыло от глаз горнопроходческую технику, сиротливо стоявшую в центре хозяйственной зоны. Взламывая некогда ровное покрытие дорожек, соединяющих здания, к небу упрямо пробивался низкорослый кустарник. Природа, некогда изгнанная из долины, вновь занимала принадлежащие ей по праву территории.

Потратив полдня на наблюдение и не заметив ничего подозрительного, группа приступила к действиям. Детёныша сакана спустили вниз с помощью лебёдки и тонкого троса. Прошло ещё несколько часов, прежде чем неразумное животное, обследовав ангары космодрома, наконец-то вступило в жилую зону комплекса. Потратив немного времени на исследования пищеблока и, по-видимому, не найдя там ничего интересного, детёныш пересёк комплекс и скрылся в разросшемся на окраине кустарнике.

— Либо мины исчерпали энергетический ресурс, — заключил Ворстон, — либо сакан не привлёк их внимания.

Алексей вновь настроил оптику на максимальное приближение и в который раз осмотрел группу заброшенных зданий.

— Я тоже не вижу никаких энергетических субстанций, — сказал он. — Как-никак прошло много времени, может, у них действительно батарейки сели.

— Скоро все выясним, — ответил Ворстон.

Возня с распором заняла несколько минут. Наконец вколотив его в трещину, Алексей отпустил пружину. С громким щелчком распор намертво вклинился в породу.

— Я надену пояс и подстрахую на всякий случай.

— Успокойся, Лёша, ты и так лишний распор вколотил.

Алекс неторопливо снял лишнюю амуницию. Оставшись только в лёгкой пехотной экипировке, он нацепил пояс и пристегнул карабин к тросу.

— Подай автомат, — встав спиной к обрыву, попросил он Алексея.

— Прибор не забудь, — напомнил Ворстон.

Алекс молча откинул накидку, показав командиру висевшую на поясе коробку, созданную с целью отпугнуть энергетические мины. В принципы работы мудреного прибора Алексей не вникал, зато точно знал, что в реальных условиях прибор не испытывали, и группе предстояло проверить его работу на собственной шкуре.

Выслушав пожелания успеха, Алекс оттолкнулся от края и ухнул с четырёхсотметрового обрыва. Лёжа на краю, Алексей следил за товарищем. Соскользнув по тросу, Алекс спрятался за ближайшим валуном, осмотрелся и быстро перебежал к следующему. Добравшись до поля космодрома, Алекс завертел головой в поисках укрытий. Не найдя таковых, он, не таясь, зашагал по гладким пенобетонным плитам.

— Пока всё в норме, — не отрывая глаз от одинокой фигуры, сказал Алексей. — Как думаешь, пройдёт?

— Никак не думаю. Если мины ещё активны, то прибор должен сработать, а не сработает — увидим.

— Добрый ты.

Между тем Алекс пересёк поле и вышел на окраину жилой зоны. Покрытые ржавчиной орудия периметра, когда-то защищавшие комплекс от побегов и вторжения хищного зверья, поникшими стволами проводили одинокую фигуру. Дойдя до ближайшего здания и не повстречав мин, Алекс обернулся и помахал рукой.

— Движение.

Голос Ворстона дрогнул.

Алексей схватил винтовку и стал водить видоискателем прицела.

— Где?

— Ремонтный док.

Причина тревоги обнаружилась быстро. За Алексом крался детёныш сакана. Видимо, не добыв пропитания, зверёк решил попытать счастья с недавними попутчиками. Поведение детёныша кардинально отличалось от повадок мамаши. Часто семеня длинными тонкими лапами, сакан медленно приближался, смешно перебегая с места на место.

Алексей прицелился, надавил на курок. Винтовка толкнулась в плечо.

Шум за спиной оказался полной неожиданностью. Алекс рухнул как подкошенный. Выставив автомат и одновременно отползая за угол здания, он интенсивно крутил головой.

— Не дрейфь, братишка, дядя Лёша добрый, он поможет.

Поняв, что оружие чужаков перестало действовать, Алексей заметно повеселел. Здраво рассудив, что сиюминутная опасность прошла мимо, а встреча с обосновавшимися на соседнем континенте чужаками состоится лишь через несколько дней, Алексей повеселел ещё больше.

Выждав и тоже придя к выводу, что мин на комплексе нет, Ворстон повернулся к Алексею:

— Давай-ка, дядя Лёша, собирайся и дуй следом за дядей Алексом.

— Может, немного подождём?

— Вперёд.

— Не жалеешь ты подчинённых, Ворстон, — дурачился Алексей, надевая рюкзак. — Другой нормальный командир сказал бы — подожди Лёша, вдруг ещё что случится, не торопись. А от тебя кроме как «вперёд» ни черта не услышишь.

— Болтай поменьше.

— Не могу я болтать поменьше, нравится мне болтать.

Алексей выставил высоту на карабине, встал на краю пропасти.

— Стой!

— Неужели? Слышу разумные речи.

Ворстон подхватил рюкзак Алекса, протянул Алексею:

— Рюкзачок забыл.

— Отлично. — Алексей обречённо взял лишние двадцать килограммов, прикрепил на грудь. — Моя грыжа будет на твоей совести.

— А мой нервный срыв — на твоей.

— Удачи, командир, бока не отлежи!

Серая стена промелькнула перед глазами.

Жилая зона выглядела удручающе. Сплошное кладбище. Взгляд постоянно натыкался на человеческие останки. Заглянув сквозь распахнутую дверь внутрь ближайшего здания, увидел ту же картину. Повидавший разного, умевший проходить мимо чужого горя и боли, Алексей в этом месте чувствовал себя как-то иначе. Причиной тому была тишина. Звонкая, пугающая равнодушием, она давила на психику, пробуждая в груди растущее чувство тревоги.

На родном Кавказе после боёв за очередной населённый пункт разрушения подчас были сильнее, трупов было больше, и выглядели они страшней, но всегда вместе с последним выстрелом вокруг что-то оживало. Выползали из нор уцелевшие местные жители, тявкал какой-нибудь очумевший Тузик или Горча, матерились солдаты. Здесь же тишина и мертвецы казались одним целым. Алексей почти физически ощущал, что за ним наблюдают. О том, кто может наблюдать в заваленном мертвецами поселении, думать не хотелось.

Внезапно самым краем глаза он отметил какое-то движение. Отскочив за угол, вскинул винтовку. Через дорогу из окна полуразрушенного двухэтажного здания, свешивалось то, что когда-то было человеком. Перегнувшись через оконный проём, тело висело вниз головой. Снаружи виднелись одетая в прелый камуфляж верхняя часть туловища и костлявые руки. Одна намертво сжимала пистолет, вторая была оторвана по локоть. Рука с пистолетом шевелилась, словно плеть, раскачивалась из стороны в сторону. Алексей оцепенел. Он готов был поклясться, что к ветру это не имело ни малейшего отношения. Тем временем тело дернулось и стало рывками втягиваться внутрь здания.

Алексей почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Тело почти полностью втянулось в проём, из окна торчали только руки. Голова, зацепившаяся подбородком за подоконник и наполовину скрытая съехавшим набок сферическим шлемом, смотрела на Алексея пустыми глазницами. Костлявая ухмылка на чёрном, давно иссохшем лице производила неизгладимое впечатление.

Тело дёрнулось ещё раз, рука с пистолетом сдвинулась, и Алексей увидел чёрный зрачок смотрящего ему в лицо дула. Нервы сдали. Первым же выстрелом он разнёс голову мёртвого пехотинца на части. Едва успели осыпаться осколки черепа, как Алексей, переведя винтовку на автоматический режим, стал вгонять в окно очередь за очередью. Магазин опустел, навалилась тишина.

— Совсем больной?

Злобный, но до боли знакомый голос раздавался из того самого оконного проёма. Вслед за голосом высунулось не менее злое лицо Алекса:

— Ты что?

— Я подумал… — промямлил Алексей. Понимая весь идиотизм ситуации, он пытался подобрать слова оправдания. — Мне показалось…

На пыльном полу некогда шикарного холла лежали человеческие тела, одетые в лохмотья пехотного камуфляжа. Алекс схватил расстрелянного Алексеем пехотинца и волоком потянул к мёртвым сослуживцам.

— Это мои друзья, — уложив растерзанное тело рядом с остальными, шёпотом произнёс он. — Вот это Ральдис, — указал Алекс на ближайшее тело, — тот — лейтенант Кавольский, дальше сержант Таабс.

Руки Алекса мелко дрожали. На бледном, вмиг постаревшем лице мрачно сверкали наполненные болью глаза.

Память вернула Алексея в прошлое, в мельчайших деталях напомнив горечь первых потерь. Заново пережив тяжёлые минуты, он взял Алекса под локоть и постарался вывести из ставшего усыпальницей здания.

— Наверху ещё трое, давай перенесём их сюда. — Алекс вырвал руку и направился к лестнице.

— Мы не сможем им помочь, — попытался он остановить Алекса, но, видя, что тот не желает слушать, крикнул вслед: — Это не твои друзья, это просто сгнившие трупы!

Шагавший по ведущей на второй этаж лестнице Алекс застыл. Несколько секунд он осмысливал услышанное, затем развернулся и, сверкая гневным взглядом, бросился к Алексею.

— Ты-ы-ы… — вытаращил он глаза и кинулся в драку.

Драчка закончилась, не успев начаться. Считавший себя корифеем рукопашного боя Алексей ударил один-единственный раз. Отлежавшись, Алекс зашевелился.

— Ты мне нос сломал.

— В следующий раз шею сломаю, — злился Алексей. Несмотря на расположение к Алексу, сейчас он был готов выполнить данное обещание. — Слишком вы тут нежные, как я посмотрю. Ну, увидел ты мёртвых сослуживцев. Так что? Надо на живых кидаться?

— Смотрю, вы времени зря не теряете. — Облокотившись о косяк, Ворстон пристально оглядывал обоих. — У нас что? Разбитые лица входят в моду?

Не дожидаясь ответа, он вновь обратился к Алексу:

— Открыл проход?

— Дверь заклинило, но протиснуться, думаю, можно.

— Тогда не будем терять времени.

Алексей бросил к ногам Алекса его рюкзак и, не сказав ни слова, вышел вслед за Ворстоном.

Покинув жилую зону и оказавшись на окраине комплекса, группа проникла в сеть природных пещер, некогда служивших руслом ныне почти пересохшей речки. Предстояло пройти несколько тысяч метров под многокилометровой толщей горы и выйти к соседствующему с океаном природному гроту, где вот уже много лет хранились законсервированные катера первой исследовательской экспедиции.

Большую часть пути протопали по широким и удобным для передвижения пещерам, но вскоре стены сузились, позволяя протиснуться только поодиночке.

— Я иду первым, вы ждёте минуту, и за мной, — сказал в полголоса Ворстон и скрылся в проходе.

Какое-то время двигались гуськом. Водя лучом фонаря по неровным стенам тоннеля, проделанного водой, Алексей шёл впереди. Алекс, готовый в любую секунду поддержать огнём, двигался следом.

Тоннель петлял. Временами ручеёк, оставшийся от некогда бурной реки, встречал препятствие и разливался, заполняя водой всё пространство. Приходилось, стуча зубами, пробираться по пояс в ледяной воде.

За поворотом послышался шум падающих в воду камней. Алексей, отбросив фонарь, вцепился в винтовку, но тревога оказалась ложной.

— Идите сюда, — послышался многократно повторенный эхом крик Ворстона.

Держа на всякий случай оружие наготове, медленно двинулись вперёд. Пройдя крутой поворот, оказались в большой круглой пещере. Два чёрных провала в дальней стене говорили о том, что это и есть последняя развилка, отмеченная на карте. Сверху через невидимое глазу отверстие падал столб солнечного света, в центре которого, разведя в стороны руки, застыл Ворстон.

— Похоже, спятил, — вполголоса проговорил Алекс.

Сказано было негромко, но слова, многократно повторённые эхом, разошлись по гроту.

Ворстон усмехнулся:

— Смотрите.

Он опустил руки и начал медленно кружиться на месте.

Солнечный свет, отражаясь от металлических деталей экипировки, упал на стены. От стен тут же потянулось множество тонких лучиков, которые, в свою очередь, падая на противоположные стены, порождали тысячи себе подобных.

Пронзённая миллионами разноцветных лучей пещера мгновенно преобразилась. Стены засверкали каскадом ярчайших точек. Так продолжалось до бесконечности. Мерцали стены, лучи, меняя цвет и направление, создавали невообразимую феерию цвета и красок.

У Алексея перехватило дух. Бесконечное мельтешение красок дало побочный эффект. Он начал терять ориентацию в пространстве, из головы выветрились все мысли. Заворожённо глядя на гипнотизирующее светопреставление, Алексей растворялся в безумно прекрасном хаосе света.

Время потеряло смысл. В себя он пришёл лишь после того, как Ворстон вышел из светового потока. Пещера вновь погрузилась в полутьму. Тишину нарушало лишь шумное дыхание. Алексей и не заметил, как перестал дышать. Теперь, ловя ртом воздух, он ошалело тряс головой.

— Что это было?

— Пещера Гонсора, — улыбался довольный произведённым эффектом Ворстон. — Я читал об этом месте, и вот довелось побывать. Красивее ничего в жизни не видел, — подумав, добавил он. — Наверное, и не увижу.

В следующий миг грудь Ворстона неестественно раздулась и разлетелась по пещере кровавыми лохмотьями. Быстро сообразив, что происходит, Алексей оттолкнул Алекса и вслед за ним рухнул на каменный пол пещеры. Над головой злобно прожужжали быстрые светляки, до слуха долетели повторённые эхом выстрелы. Очередь попала Ворстону в спину, по положению тела Алексей определил, что стреляли из тоннеля, ведущего к нужному им гроту.

— Ворстон! — громко крикнул Алекс.

В ответ понеслись новые трассы пуль.

Алексей выставил винтовку, сделал несколько одиночных выстрелов. Стрельба прекратилась. Не дав противнику времени, Алексей привстал и, короткими очередями стреляя в тоннель, кивнул Алексу. Тот перебежал вперёд и, открыв огонь, дал Алексею возможность продвинуться. Вскоре они стояли у входа в ответвление, ведущее к гроту.

Пошарив кругом взглядом, Алексей обнаружил Ворстона. Он так и лежал в круге света. На губах кровавая пена, пальцы скручены судорогой. Вспомнив детский восторг в его глазах, Алексей пришёл в ярость.

Взглянув на Алекса и заметив утвердительный кивок, он выставил ствол, надавил на курок. Вскоре пискнул датчик, напомнив, что магазин почти пуст. Алекс рванул вперёд. Быстро добежав до очередного поворота, он стал бить короткими очередями. Алексей сменил магазин и подбежал к товарищу, готовясь пробиваться дальше.

— Далеко до катеров?

— Грот за поворотом, метров тридцать.

Пискнул датчик Алекса.

— Всех кончу! — проорал Алексей, готовый двигаться дальше.

— Не стреляйте, — донёсся из-за поворота дрожащий от страха голос.

Все стихло. Алексей откатился назад.

— Ты кто? — прокричал в темноту Алекс.

— А вы?

Алексей выстрелил.

— Муртан Кумкони, ВКФ Новой Республики. Наводчик зенитного комплекса, — последовал быстрый ответ.

— Сколько вас?

— Один я.

— Выходи.

— Только не стреляйте, я не знал, кто вы.

— Не бойся, Муртан, выходи. Не будешь дурить — будешь жить.

Алексей подтолкнул Алекса. Они быстро вернулись в пещеру Гонсора и разошлись по сторонам.

— Я иду, не стреляйте. — Из ответвления послышалось шарканье. — Я один, больше никого нет.

Показавшееся из тоннеля чучело вызывало невольную улыбку. Худощавый парнишка, длинный как жердь, одет в облегающую подложку скафандра. На голове невообразимая тряпка, перехваченная бинтами. На ногах огромные ботинки, срезанные со скафандра. В правой руке укороченный «дамский» автомат, левая, перетянутая жгутами, покоилась в лубке. Можно было посмеяться, но труп Ворстона и дикий страх в глазах человека к смеху не располагали.

— Ствол опусти.

Человек вздрогнул и повернулся на голос.

— Что?

— Ствол опусти, — с нажимом в голосе приказал Алексей.

Человек послушно опустил ствол автомата.

— Отойди от тоннеля.

— Отошёл.

— Брось автомат.

Парень застыл, его взгляд упёрся в тело Ворстона. Время шло.

— Брось, приятель, — вмешался Алекс, — ты уже наделал глупостей.

По пещере прокатился звонкий шум от упавшего на камни автомата.

Алексей закинул винтовку за спину и, продолжая говорить, направился к поникшему стрелку:

— Ты что, сука, не видишь, что в человека стреляешь?

Полностью вложившись в удар, он вышиб пленника из ботинок. Тот, потеряв сознание ещё в полёте, кулем грохнулся на пол.

«Катер, мать твою, — оглядываясь по сторонам, Алексей не переставал восхищаться творением республиканских доков. — Да тут не катер, а целая подлодка!»

Рассекающая толщу океанских вод субмарина оказалась не только скоростной, но и довольно комфортной. К радости Алексея, на борту вместе с замороженными продуктами оказался запас тонизирующих напитков, дегустацией которых он и занялся.

Полулёжа в кресле рулевого, Алексей с наслаждением прихлёбывал очень недурной напиток. Приглушённое освещение, монотонный шум кондиционера и редкие сполохи огоньков на консоли управления навевали дрёму. Стремясь прогнать сонливость, Алексей, периодически щёлкая тумблером, включал внешнее освещение и через обзорный иллюминатор любовался красотами чужого океана. Поглощённый разглядыванием косяка рыб диковинного вида, он не заметил мелькнувшей тени.

— Прости, что так вышло с твоим другом.

Голос за спиной оказался полной неожиданностью. Алексей вздрогнул, рука, нервно дёрнувшись, задела встроенный в подлокотник кресла джойстик управления.

— Он не был моим другом.

Муртан уселся в соседнее кресло, повернулся к Алексею.

— Мои друзья погибли у меня на глазах, — заговорил Муртан, — их больше нет, до сих пор не могу поверить.

Горе-стрелок пустился было в повествование о гибели эсминца и экипажа, но Алексей быстро прервал горестные вздохи:

— Послушай, милый. Я не мать Тереза, и твои слезливые рассказы мне не интересны. Сам могу таких историй рассказать — не плакать, рыдать в голос будешь.

Муртан растерянно захлопал глазами. Алексей понимал, что перегнул, но плыть оставалось всего ничего, а тратить столь комфортно проводимое время на чужие стенания в его планы не входило. Муртан отвернулся к иллюминатору и какое-то время сидел молча, но недели одиночества развили в нём стойкое отвращение к тишине.

— Когда мы похоронили Ворстона, — Муртан запнулся и потрогал огромный синяк под глазом, — ты разрядил винтовку и щёлкнул пустым ускорителем. Зачем?

— Традиция. Так на моей родине провожают достойных людей.

— Красивая традиция. А откуда ты родом?

— Какая тебе разница?

Несколько минут тишину нарушал лишь шелест кондиционера.

— Когда ты спал, мы беседовали с Алексом, — вновь заговорил Муртан. — Он рассказал о вашем задании и сказал, что мне придётся пойти с вами.

— Значит, придётся.

— Но я не готов, я даже не предполагал, что буду участвовать в сухопутных операциях. Да и моя рука, — поднял он перехваченную бинтами беспалую ладонь. — Как я буду стрелять?

— Выпустить кишки Ворстону это тебе не помешало.

Поняв, что здесь сочувствия не добиться, Муртан тяжко вздохнул.

Алексей перевел взгляд на бокал и насторожился. Катер плавно покачивало. Физически это почти не ощущалось, но напиток в бокале еле заметно переваливался с края на край.

«Подводные течения», — заключил Алексей.

Катер слегка тряхнуло. Алексей пробежал обеспокоенным взглядом по консоли и повернулся к Муртану, намереваясь спросить, почему погасли несколько горевших до этого индикаторов, но, увидев его лицо, на секунду замешкался.

Лицо Муртана походило на застывшую плаксивую маску. Широко открытые глаза невидяще упёрлись в палубу, губы шевелились.

— Не хочу, — бормотал он себе под нос, — я наводчик, а не отвязный пехотинец. Я не справлюсь, не смогу.

«Знатная у нас команда, — слушая Муртана, думал Алексей. — Пехотный капитан, разжалованный в рядовые. Потерявшийся на просторах Вселенной землянин плюс наводчик, впавший в панику за год до боя. Спи спокойно, Республика».

Внезапно катер накренился. Алексей вылетел из кресла и грохнулся на переборку, вдруг ставшую полом. Рядом свалился Муртан. Не успели они сообразить, что произошло, как катер перевалился на другой борт.

Врезавшись по дороге в кресло, Алексей рухнул на противоположенную переборку. Муртан зацепился здоровой рукой за консоль, пытаясь беспалой культей восстановить управление. Не получилось. Процарапав бинтами по мигающей аварийными огнями консоли, Муртан всем весом рухнул на Алексея.

Манипуляции с консолью не прошли даром. Стараясь восстановить управление, Алексей вскользь прошёлся по сенсорам включения вспомогательных систем. Вокруг всё преобразилось. Включилось полное освещение, запустились внешние механизмы. Катер раскрутился вокруг собственной оси.

Вцепившись в поручни, Алексей пытался не свернуть себе шею. В поле зрения попал обзорный иллюминатор, и он чуть не выпустил поручни из рук. Мощные прожекторы, пробив толщу воды, обрисовали контуры угрожающе близкого дна.

Когда до столкновения остались считанные секунды, в рубке появился Алекс. Следя за его пируэтами, Алексей понял — он так не сможет. Алекс смог. Едва не врезавшись в дно, чудом обойдя донный бархан, катер постепенно выровнялся. Поколдовав над консолью, Алекс зло посмотрел на Алексея:

— Я больше чем уверен, что автопилот отключил ты. Я же сказал — ничего не трогать!

— Да не трогал я ничего! — Алексей вложил в эти слова все своё возмущение, но вместо того чтобы негодовать дальше, он вдруг запнулся. — Хотя джойстик я вроде сдвинул, но не нарочно.

— У тебя всё не нарочно. Подполковнику нагрубил не нарочно, пехотному сержанту голову тряхнул тоже не нарочно. Меня чуть в жилой зоне не пристрелил — опять не нарочно. А сейчас получилось просто недоразумение. Чем дольше я на тебя смотрю, тем больше убеждаюсь, что ты сам и есть сплошное недоразумение.

— Да пошёл ты.

— Только что чуть не пошёл. Вместе с тобой и этим, — Алекс кивнул на баюкающего растревоженную культю Муртана, — космическим снайпером. Мне что, спать не положено? Я должен тебя, придурка, всё время за руку держать?

Алексей его уже не слушал. Он с улыбкой смотрел на экран, на который шла трансляция с камеры, висящей под потолком. На экране были они. Взъерошенный Муртан с чёрным синяком в пол-лица, Алексей с ободранной при приземлении рожей, но краше всех выглядел Алекс. Худые волосатые ноги, торчали из трусов а-ля вся семья, исцарапанная грудь, огромная, недавно набитая шишка на лбу, распухший нос и чёрные синяки под глазами, поставленные Алексеем ещё на суше. На фоне царящего на мостике разгрома троица смотрелась весьма эффектно.

Все уставились на экран.

— Да-а, — протянул Алексей, — ещё немного в том же духе — и у чужих сойдём за своих.

Чертыхнувшись, наверное, в сотый раз, Алексей оттолкнул от глаз встроенную в сферу оптику и перевернулся с живота на спину. Лёжа в траве, он едва заметными движениями размял мышцы, затёкшие от долгого бездействия. Закончив разминать, отполз вниз по склону к обустроенной группой лежанке.

— Вымерли они там, что ли? — раздражённо бросил он, оказавшись среди товарищей.

С момента подхода группы к цели прошло чуть больше суток. Холмистая, заросшая подлеском и высокой травой местность оказалась для диверсантов как нельзя кстати. С высоты, оборудованной на вершине холма площадки, так называемый форпост чужаков просматривался как на ладони.

В километре от облюбованного ими холма брала начало узкая, зажатая со всех сторон пологими сопками лощина. В её центре, подмяв массивными опорами чахлую растительность, стоял непривычного вида корабль, похожий на творение малолетнего ребёнка, сложившего из разномастных фигурок угловатую конструкцию неправильной формы. Верхние надстройки чужеродного творения были около двадцати метров высотой, в длину же корабль едва достигал сотни метров. На фоне гигантов, виденных Алексеем ранее, корабль чужаков размерами не впечатлял.

Ещё при первом осмотре они заметили зияющее в борту отверстие, которое, судя по идущим к земле широким сходням, являлось входом в шлюз. Ворох сухой листвы и пыли, загнанный на сходни ветром, явно указывал на то, что шлюзом давно не пользовались.

В сотне метров от корабля высился отвал породы, изъятой из недр ближайшей сопки. На съёмках с орбиты отвал казался тёмной полоской на зелёной палитре. Вблизи всё смотрелось намного уродливей. Тысячи тонн породы, размытые проливными дождями, повсюду протягивали грязевые щупальца, испоганив девственную местность.

Вокруг земляного вала застыли десятки чужеродных механизмов. Складывалось впечатление, что работы свернули в секунду. Автоматы получили команду «стоп» и брошенным железом застыли на месте. Самая замысловатая машина замерла около полукруглого провала. Её широкие лопатообразные ленты скрывались в чернильной темноте тоннеля, ведущего в недра сопки.

Тишина заставляла нервничать. За сутки наблюдения в расположении противника не было отмечено ни малейшего движения. Не показывались чужаки, ни один механизм не сдвинулся с места. Всё вымерло. Подобного оборота диверсанты не ожидали.

— Что будем делать? — поинтересовался Алекс.

Лёжа на спине, Алексей молча рассматривал бездонную синеву, так похожую на милое сердцу земное небо.

— Мы можем здесь неделю просидеть, — не унимался Алекс. — Я, кажется, задал вопрос.

— Кто у нас командир? — осведомился Алексей и сам же ответил: — Алекс Блэймер. Вот Алекс Блэймер пусть и думает, что будем делать.

— Хорошо, — раздосадованный ответом, холодно произнёс Алекс. — Я пойду первым. Пройду — двигайте за мной, нет — назначаю тебя старшим.

— Решил пополнить ряды камикадзе?

— Твои непонятные слова меня достали. — После гибели Ворстона, командование и ответственность свалились на плечи Алекса, и он заметно нервничал. — Или выражайся ясней, или заткнись и делай, как я говорю.

— Выбор у нас небогатый, — принялся Алексей излагать свои мысли, — либо мы рапортуем об успешном выполнении задания, либо нас внесут в посмертные списки героев. В списки мы всегда успеем, так зачем тебе идти первым, когда у нас есть парень по имени Муртан?

Алексей кивнул в сторону спального мешка, в котором мирно посапывал новоявленный член группы. Алекс возмущённо запыхтел:

— А тебе не кажется, что подло посылать на смерть необученного инвалида ради спасения собственной шкуры?

— Делай как знаешь.

Демонстративно потеряв интерес к разговору, Алексей заложил руки за голову и вновь уставился в небесную синеву. Несколько минут до его слуха долетал лишь шум колыхающего траву ветерка и задумчивое сопение Алекса.

— Не могу я так. Если он погибнет, я себе этого не прощу.

На губах Алексея обозначилась улыбка. Он ждал чего-то в этом роде и с готовностью вернулся к прерванному разговору.

— Посуди сам, — заговорил он, — сейчас идёшь ты, следом за тобой я, нас обоих шлёпнут, а этот мирно дрыхнущий дурень останется один. И что дальше?

Алекс молчал.

— Думаешь, нашу работу сделает необученный инвалид?

Молчание.

— Я понимаю твои чувства, сам был таким. К счастью, это быстро прошло. На войне надо уметь перешагнуть через мирные принципы. Это тяжело, но те, кто с этим не справился, давно кормят червей. Если мы не отключим поле, сюда придут другие. Подумай, равноценна ли одна жизнь и жизни, возможно, сотен, идущих следом?

— Ну а если его убьют, а потом и мы ничего не сможем сделать?

— Всё может быть, — Алексей видел, что почти добился своего, и подбирал слова с особой осторожностью. — По крайней мере, отправив вперёд Муртана, мы будем знать, чего следует опасаться, а как сказал один из великих моего мира, предупрежден — значит, вооружён. Если не повезёт — значит, не судьба. По крайней мере мы сделали всё, что могли.

На лице Алекса отразилась борьба между его устоявшимися взглядами и доводами Алексея. Решение далось нелегко.

— Скажи ему сам.

Алексей кивнул. Не вымолвив больше ни слова, он пополз будить и инструктировать Муртана.

Где по-пластунски, где короткими перебежками Муртан подобрался к земляному валу. Выполняя указания Алексея, он ползком приблизился к обездвиженным механизмам и застыл среди них. Никакой реакции.

Глядя за его продвижением, Алексей всё больше мрачнел. Надежды не оправдались. В голове крутились два объяснения этому факту. Либо чужаки по каким-то причинам бросили оборудование и корабль и убрались с планеты, либо ждут подходящего момента для удара. Это необходимо было выяснить, и Алексей нарушил все предписания. Активировав радиосвязь, он вызвал Муртана:

— Поднимись во весь рост, обойди корабль и подойди к входу в тоннель.

Муртан обернулся. Оптическая система сферы показала его растерянный взгляд и трясущуюся от страха челюсть.

— Делай, что говорят, — подстегнул Алексей, — если что, прикроем.

Муртан медленно встал, здоровой рукой вцепился в автомат и неуверенной походкой открыто затопал к кораблю.

Расстояние, разделяющее вершину холма и базу чужаков, пересекли быстрым бегом. Остановились возле земляного вала.

— В общем, так, — немного отдышавшись, прошептал Алекс, — мы с Муртаном идём в тоннель, ты ждёшь минуту и идёшь следом.

Пригибаясь, Алекс короткими перебежками добрался до Муртана. Вскоре обоих поглотил чёрный зев тоннеля. Выждав некоторое время, Алексей включил прибор ночного видения. Держа палец на крючке, двинулся следом. Полукруглый вход в подземелье встретил сырой прохладой. Тоннель — три метра в высоту и столько же в ширину — плавно опускаясь, вёл в недра сопки. Система сферы идентифицировала две крадущиеся впереди фигуры и выделила их дружеским зелёным цветом. Куда они идут, оставалось только гадать. Алекс и Муртан ушли вперёд на добрую сотню метров, а конца тоннеля не было и в помине.

Стараясь держаться поближе к стене, Алексей споткнулся и привалился к ней плечом. Стена оказалась скользкой как лёд. Приложив анализатор, Алексей не удивился, когда тот, жалко пискнув, указал, что определить состав не удалось. Матовое, идеально ровное покрытие являлось творением инопланетных технологий.

К его великой досаде, место, с которым соприкоснулось плечо, начало разгораться слабым синим свечением. По стене в разные стороны поползли тонкие светящиеся полоски. Они ширились, и вскоре двадцатиметровый сегмент тоннеля заполыхал холодным синим светом.

Алексей бросился вперёд. Нырнул в неосвещённый участок тоннеля, залёг. Над головой послышался слабый хлопок. Следующие двадцать метров стен и потолка замерцали призрачно-синим и вновь осветили его.

Алексей догадался, что прикосновение запустило систему освещения. С легким хлопком вспыхнул следующий сегмент. И пошло-поехало. Беспрерывная череда хлопков. Свет, словно наступая от входа, все дальше освещал подземелье.

Осветило и Алекса с Муртаном. Они, как и Алексей, вцепились в оружие, стараясь слиться с полом.

Среди шума за спиной почудились звуки. Алексей перекатился, взял вход на мушку. В полукруге, освещённом солнечным светом, ничего постороннего не появилось. Откатившись обратно, узрел Алекса и Муртана, без остановки посылающих в пустоту тоннеля длинные автоматные очереди.

Выключив ночное видение, Алексей активировал систему инфракрасного наблюдения. Отметив тепловые вспышки, датчики высветили перекрестье прицела. Встроенный в забрало электронный прицел, не фиксируя цели, лихорадочно метался перед глазами. Куда стреляют товарищи, Алексей не видел. Включил приближение, и по его спине пробежали мурашки.

Часть выпущенных пуль, словно натыкаясь на невидимое препятствие, замирала в воздухе. Прибор отмечал попадания, хотя Алексей по-прежнему не видел ничего, кроме залитого светом пустого тоннеля. Чувствуя, как от нереальности происходящего на затылке зашевелились волосы, Алексей откинул забрало и ошеломлённо замер. Недалеко от позиции Муртана и Алекса над полом возвышался светящийся предмет, похожий на винный бочонок. Вокруг него лежали изрешечённые пулями бесформенные тела. Разбираться в причинах отказа сверхнадёжного оборудования было некогда. Отключив питание систем, встроенных в шлем, Алексей устремился вперёд.

Алекс и Муртан, проскочив место скоротечного боя, скрылись в близком ответвлении тоннеля. Алексей тоже решил пройти мимо, но не получилось. Взгляд притягивало туда словно магнитом. Коротко взглянув на тела чужаков, Алексей так и застыл, не в силах оторвать глаз. Несмотря на то, что им показали съёмки вражеских пилотов, зрелище в натуре произвело на него неизгладимое впечатление.

Рослые, под три метра, до неприличия худые жёлтые тела с редкими вкраплениями ядовито-зелёных прожилок. Узловатые конечности, как верхние, так и нижние, совершенно не отличались друг от друга. Таких Алексей насчитал семь. Длинные многосуставчатые ного-руки росли совершенно не симметрично. Казалось, они произвольно выросли там, где им самим захотелось. Ладони заменяло невообразимое переплетение пластичных отростков, похожих на тончайшие косички.

Тщедушное угловатое тело, растерзанное пулями, венчалось бесформенным наростом, отдалённо напоминающим голову. Эта часть, сплошь покрытая шишкообразными буграми, выглядела крайне отталкивающе. Ни глаз, ни носа, ни ушей в их привычном понимании Алексей не увидел. Лишь разной величины шишкообразные выпуклости с жёсткой щёткой волос на каждой. Из одежды — набор подсумков, притянутых ремнями к непропорционально длинным конечностям.

Алексей склонился над одним из убитых. По количеству пристёгнутой к конечностям амуниции решил, что это старший. В нос ударил тяжёлый приторный запах.

— Да кто вы, чёрт побери, такие? — вымолвил Алексей, не заметив, как от волнения перешёл на родной язык.

Внезапно, словно услышав его, лежащий у ног тряпичным кулем чужак выгнулся дугой.

Оторопь как рукой сняло. Алексей отскочил и одним выстрелом снёс заменяющий голову бугристый отросток. Длинное худощавое тело конвульсивно дёрнулось и окончательно замерло.

Одновременно с наступлением смерти светящийся бочкообразный предмет вдруг начал тускнеть и терять очертания. «Винный бочонок», как окрестил его Алексей, оказался хитрой энергетической оболочкой, скрывающей в своих недрах маленький металлический цилиндрик, который, потеряв оболочку, упал Алексею под ноги.

Тот, ставя рекорд по прыжкам с места, сиганул в сторону. Упал, ожидая взрыва, и сжался в пружину.

Потянулись секунды.

Из ответвления тоннеля долетел удивлённый возглас Муртана. Перехватив винтовку, Алексей медленно встал на ноги и поднял выпавший цилиндрик. Ничего особенного — гладкий кусок металла величиной с палец. Алексей собрался откинуть его в сторону, но заметив, как на чёрном боку цилиндра вспыхнула и тут же погасла искорка, передумал. Решив исследовать находку более подробно, сунул цилиндр в карман и нырнул в ответвление.

Узкий коридор вывел его в просторное помещение, освещённое тем же призрачно-синим светом. Увидев причину возгласов Муртана, Алексей с трудом сдержал рвущиеся наружу ругательства.

Обстановку помещения составляло возвышающееся в центре подобие операционного стола. На столе лежала обнажённая молодая женщина. Мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что женщина хотя бы жива. Милое лицо, короткие светлые волосы. Впечатление портили широко распахнутые глаза. Бесцветные, совершенно отстранённые и пустые, они не выражали ни единой мысли.

Пока Алексей и Муртан рассматривали обнажённую девушку, Алекс возился со сканером.

— Источник энергии в сорока метрах. Мы у цели, — сказал он, не отрывая взгляда от сканера. — Ты, — взглянул он на Муртана, — ждёшь здесь. Ты за мной.

Перехватив автомат, Алекс скрылся в проходе.

Алексейподмигнул Муртану:

— Как тебе находка?

— Красивая.

Алекс стоял возле глухой стены, венчающей конец тоннеля.

— И это всё? — Алексей вопросительно уставился на Алекса. — А где чёртов генератор?

— Здесь, — хлопнул тот по стене, — приложи руку.

Стена слабо вибрировала. Алексей надавил сильней. Под напором ладони стена немного промялась.

— С виду как настоящая.

— Похоже на мембрану.

Алекс ударил ногой, стена заколыхалась.

— Ты что? — помня свою оплошность с освещением, попытался его остановить Алексей.

— Не дёргайся, Лёха, уже бил. — Ещё пинок. — Даже стрелял. Эта штука очень крепкая.

— Стрелял? — удивился Алексей. — А если ответят?

— Пускай, — махнул рукой Алекс, — я устал. Меня учили командовать войсками. Вот враг, вот свои, всё ясно и понятно. Победил тот, кто умней и напористей. А здесь галиматья какая-то, и мира нет, и война не война. Ещё эта девка, откуда она вообще тут появилась?

— Насчёт того, что война не война, ты прав. Держи тут оборону десяток ухарей с моей родины, наши трупы давно бы плавали в море. А имей они технологии пришельцев, нас к планете близко бы не пустили. А эти с лёгкостью пригласили в своё логово, да ещё позволили себя убить. Кстати, мои системы их не увидели.

— В смысле? — насторожился Алекс.

— В прямом. Вы начали стрелять, я видел только трассы и всё. Этих чертей увидел, откинув визор.

— Наша электроника вообще отказала, шли без неё, — задумчиво произнёс Алекс. — Чужих засекли, когда вспыхнул свет. Муртан тот ещё стрелок, удивляюсь, как он свалил Ворстона, здесь всё мимо. Я срезал троих, пока заряжался, остальные просто стояли и ждали, когда я их убью. Они и не пытались сопротивляться.

— Чем дальше, тем чудней.

— И я о том же, — согласился Алекс, — но об этом после. Что с диафрагмой будем делать?

— Ну, мы же пёрли взрывчатку не просто так, давай попробуем.

Вскоре всё было готово. Укрывшись в ответвлении, Алексей открыл рот и вдавил сенсор. По тоннелю промчался огненный вал.

Мембрану разорвало на куски. Взорам предстал большой полутёмный зал. Приглядевшись, они рассмотрели множество торчащих из пола толстых стержней. Их верхушки пульсировали знакомым синим свечением. Из зала доносился мощный гул. Вонявший взрывчаткой воздух насытился озоном. Из зала выползло нечто.

— Это ещё что? — раздался за спиной огорошенный голос Муртана.

«Машина», — услышав вой приводов, определил Алексей.

Узкий вытянутый корпус отливал металлом. Из корпуса выдавались семь длинных, похожих на хлысты конечностей. В глаза бросились заторможенные движения механизма. Даже в сравнении с роботом-раздатчиком, обслуживающим их в столовой, машина чужаков выглядела полудохлой развалиной, с трудом переставляющей гибкие конечности.

Повысив мощность выстрела, Алексей сразу же свалил механизм набок. Гибкие конечности машины, неожиданно удлинившись вдвое, конвульсивно задёргались, искрошив светящееся покрытие стены. Пришлось стрелять ещё. Приняв более сотни реактивных пуль, механизм замер.

Не успели они отдышаться, как из зала выполз такой же механизм и устремился к ним, на ходу удлиняя телескопические конечности.

— Это охрана генераторного зала, — заключил Алексей. Он бросил взгляд на датчик боекомплекта. — Ещё несколько таких охранников, и отбиваться придётся кулаками.

— Муртан, — стреляя в робота, крикнул Алекс. — Выбирайся на воздух и свяжись с эскадрой. Сообщи, что мы проникли в генераторный зал.

— Понял. Разреши забрать женщину, погибнет ведь.

— Забирай.

Муртан припустил к ответвлению, ведущему в опочивальню загадочной пленницы.

— Стой.

Зайдя за спину Алексею, Алекс расстегнул клапан его рюкзака и принялся вынимать составные части умной мины.

Из зала выскочил следующий механизм. Бросив на робота взгляд, Алексей понял, что везению пришёл конец.

Оказалось, что машины способны двигаться и по стенам, и по потолку. Используя в качестве упоров гибкие, способные удлиняться конечности, эта машина, в отличие от собратьев, двигалась с невероятной скоростью.

Палец Алексея лихорадочно давил на курок. Одиночные выстрелы слились в непрерывный треск, но снаряды все как один запаздывали. Машина молниеносными рывками легко уходила с линии огня. Алексей успел промахнуться раз восемь, прежде чем машина оказалась прямо перед ним. Разведя в стороны передние конечности, она обрушила их на его голову.

Когда хлыстообразные манипуляторы рванули навстречу друг другу, Алексей замер. Он видел, что увернуться нечего и пытаться. Воображение мигом нарисовало его несчастную голову, оказавшуюся между молотом и наковальней. В ожидании удара он закрыл глаза.

Через несколько мгновений, поняв, что до сих пор жив, и услышав надсадный вой приводов, открыл их снова. Машина замерла, манипуляторы остановились в нескольких сантиметрах от головы Алексея. По натужному вою он определил, что машина изо всех сил пытается завершить начатое, однако какая-то неведомая сила ей сильно мешает.

Размышлять, что это за сила, не было времени. Без суеты Алексей перевёл винтовку в автоматический режим и выпустил остатки обоймы в узкое брюхо механизма. Раскуроченная машина, искря, рухнула на пол, отдача винтовки толкнула назад.

— Не дёргайся, идиот, — взвился ничего не заметивший Алекс, — я детонатор с оболочки тяну, а ты, придурок, пляшешь. Хочешь меня без рук оставить?

— Извини, — машинально промычал Алексей, пытаясь утихомирить реки разбавившего кровь адреналина.

— Ставлю две минуты. Успеем?

— Должны успеть.

Немного успокоившись, Алексей трясущимися руками вставил последний магазин.

Послышался нарастающий писк. Дискообразная мина взмыла к потолку. Компьютер, просканировав пространство, задал нужное направление.

— Уходим.

Дневной свет ударил по глазам. Когда зрение к нему вернулось, его взгляд упёрся в Муртана. Не обратив внимания на их появление, Муртан растерянно смотрел в сторону земляного вала. Рядом, бессмысленно уставившись в одну точку, стояла бывшая пленница. Алексей отметил, насколько в этот момент были схожи выражения их лиц. Проследив за взглядом Муртана, он немедленно открыл огонь. Алекс присоединился через секунду.

— Откуда они взялись?

— Умный вопрос, — отмахнулся Алексей, — а главное, по адресу.

К ним ползли знакомые машины. Спускались с вала, лезли из тоннеля. Путь к отступлению был отрезан. Единственным доступным укрытием оказался вражеский корабль. Будто специально распахнутая створка шлюза манила призрачной надеждой на спасение. Оценив обстановку и убедившись, что другого пути нет, Алексей махнул Алексу. Тот согласился.

— Пошёл.

Увесистый пинок вывел Муртана из ступора. Он с опаской взглянул на Алексея.

— Что уставился? — зло выругался Алексей. — Хватай девку и дуй в шлюз.

Корабль встретил их серебристыми стенами круглого шлюза и закрытой внутренней створкой.

— Это западня, — ударив прикладом в закрытый створ шлюза, вымолвил Алекс и повернулся к Муртану. — Ты маяк включил, любовничек?

Муртан кивнул.

— Вот гадство, — разозлился Алексей, — обидно гибнуть в конце, да ещё успешно выполнив задание.

Сопка, в недрах которой находился зал, генерирующий поле, вздыбилась. Несколько мгновений она пухла, затем огромной силы взрыв подбросил в небо тысячи тонн грунта. Корабль заходил ходуном. Рухнув на пол, Алексей смотрел на быстро приближающуюся стену камней и грунта. Внешняя створка шлюза плавно задвинулась, в борт ударила тяжёлая взрывная волна. Когда тряска утихла, внутренняя створка, словно приглашая их в недра корабля, бесшумно ушла вниз, включилось сумеречно-синее освещение.

Алексей отшатнулся и вскинул винтовку. Открывшийся взору широкий, а главное, пустой проход, полого поднимаясь, вёл внутрь корабля. Алексей понимал, что бездействовать нельзя, но два патрона в магазине решимости не прибавляли.

— Муртан, вперёд, мы прикроем.

В тишине шлюза шёпот Алекса был еле слышен.

— Почему я?

Получив ускорение в виде пинка, Муртан вылетел из шлюза. Мёртвой хваткой вцепившись в автомат, он осторожно двинулся по проходу.

Немного выждав, Алексей тенью заскользил следом. Далеко идти не пришлось. Проход вывел к широкой, идеально круглой шахте, снизу вверх пересекающей корабль. В центре шахты вопреки закону тяготения висела круглая площадка, от которой лучами расходились пять широких помостов, ведущих к серебристым стенам шахты. Один из помостов вёл к проходу, по которому гуськом двигались диверсанты.

Получив очередной тычок в спину, остановившийся было Муртан закинул автомат за спину и на брюхе выполз на площадку. Подполз к её краю, поглядел вниз.

— Там ничего нет, — выпалил он.

Алексей и Алекс рухнули на пол, кляня Муртана за шум.

— Да нет здесь никого, — сквозь трясущиеся губы Муртана вырвался сдавленный смешок. — В штаны не наделайте, господа командиры.

Алексей подошёл к Муртану и осмотрелся. Призрачный свет, буквально струившийся откуда-то сверху, казалось, осязаемой взвесью наполнял пространство шахты. Серебристые стены сплошь покрывали тёмные линии, образующие замысловатый узор. Из-за освещения или по другим причинам, но Алексею вдруг показалось, что линии узора медленно смещаются в сторону. Намереваясь рассмотреть узор поближе, Алексей подошёл по одному из помостов к стене шахты.

Едва он ступил на край помоста, как часть стены бесшумно съехала вниз, открыв взору новый проход. Алексей отшатнулся, стена встала на место.

— Эта шахта, похоже, тамбур, соединяющий отсеки.

— Похоже, так, — согласился Алекс, — открой-ка ещё разок.

— Прикройте меня.

Алексей пополз по помосту и надавил на край руками.

Как только стена вновь ушла вниз, над ухом протрещала короткая очередь. Пули ударили в стены открывшегося прохода. Алексей откатился в центр и слился с площадкой. Потянулись секунды ожидания. Никакой реакции.

— Зачем стрелял?

— Мне показалось… — заблеял Муртан.

Коротко размахнувшись, Алексей ударил его в солнечное сплетение. Ловя ртом воздух, Муртан сложился пополам.

— Ты дебил, — присев на корточки, зашипел Алексей. — Сидим у чёрта в заднице с пятью патронами на всех, а ты в пустоту лупишь.

Вызванная испугом вспышка злости прошла. Алексей вдруг усомнился в правильности собственных действий, но отступать было не в его правилах.

— Ещё хоть патрон потратишь впустую, оторву яйца. Понял?

Муртан с трудом втягивая воздух, кивнул.

— Отлично, — продолжил Алексей. — А теперь, раз ты такой воинственный, пробегись по всем помостам.

Сказано — сделано. Остальные проходы тоже пустовали.

Алекс приказал включить связь.

— Толпой ходить не будем. Каждый берёт по коридору. Встречаемся на площадке. — Он задумчиво оглядел помосты. — Муртан, это твой. Лёха, сюда, я по центру.

Алексей с сомнением покачал головой:

— Ты уверен?

— Уверен, — отрезал Алекс. — После устроенного нами шума должно быть противодействие, а его нет. Похоже, хозяев корабля мы убили в тоннеле. А защитных систем корабля либо нет в помине, либо они бездействуют, иначе нас бы уже не было.

— Логично, — сдался Алексей.

Ступая по проходу, Алексей глубоко дышал. Неизвестность давила, держа нервы в сильнейшем напряжении. Ещё на площадке он отметил, что проходы ведут на разные уровни. Два вели вверх, остальные вниз. Алексей шёл по самому верхнему.

Мимо плыли те же расписанные узорами серебристые стены, тот же светящийся потолок. Протянувшись на несколько десятков метров, проход упёрся в тупик. Алексей не удивился. Ища спрятанный механизм открытия, он зашарил руками по полу и стенам. Часть стены так же бесшумно отскочила в сторону, открыв взору просторное полутёмное помещение. Внутри что-то мелькнуло.

Дальше сработал инстинкт. Отчего это происходит, от перегрузки нервной системы или по другим причинам, Алексей не знал, но такое с ним уже случалось. Нервное напряжение и страх испарились в одно мгновение. Алексей по-прежнему контролировал собственное тело, но в его мозгу словно поселился кто-то дерзкий, до поры таящийся в глубинах подсознания. В ушах зашумело, но зацикливаться на этом было некогда.

Инстинкт швырнул его вперёд. Оттолкнувшись от пола, Алексей влетел внутрь отсека. Сознание словно со стороны фиксировало происходящее.

Большой зал неестественной конфигурации. Ни мебели, ни оборудования. У дальней от входа стены, расчерченной всё теми же замысловатыми линиями, виднелась одинокая фигура пришельца. Собственного выстрела Алексей не услышал. Конечности чужака взметнулись веером. Пуля оторвала тщедушное тело от пола и швырнула на переборку.

В следующий миг Алексей полностью пришёл в себя. Он с размаху грохнулся на палубу, пребольно ударившись локтём. Шум в голове, досаждавший всё это время, перерос в чёткие слова.

— Вольнов, Вольнов, ответь, — щекотал ухо наушник. — Лёха, что случилось?

— Что? — Алексей медленно приходил в себя.

— Живой? Что происходит?

Алексей огляделся. Пришелец, не шевелясь, лежал у стены. Готовое выскочить из груди сердце понемногу замедляло бешеный ритм.

— А с чего ты взял, что что-то происходит?

— Да ты орал громче, чем при посадке на планету.

— Встретил ещё одного. Потратил предпоследний заряд.

— Мы тоже кое-что обнаружили. Выходи на площадку.

Желая подняться, Алексей упёрся руками в палубу. Острая боль прострелила левый локоть. Из глаз брызнули слёзы, скулы свело судорогой. Он с трудом сдержался, чтобы не заорать благим матом. Рука не слушалась, распухала на глазах. Переждав вспышку боли, Алексей с трудом поднялся. Накатила дурнота, мышцы сковала слабость. Шаркая словно ватными ногами, он медленно добрался до площадки.

— Ты чего такой бледный?

— На себя посмотри, — буркнул Алексей. — Давай удивляй.

Кивнув, Алекс нырнул в проход. Алексей двинулся следом, с облегчением отметив, что проход ведёт вниз.

— Ни хрена себе, — сорвалось с губ, едва он увидел цель визита.

— Ну? — Муртан с довольной физиономией вскрывал герметичную упаковку сухого пайка из аварийного комплекта. — Как моя находка?

В центре большого ангара, по всей видимости, грузового отсека, стояла принадлежащая людям спасательная шлюпка.

— Б 101, — прочитал Алекс полустёртую надпись на зелёном борту. — Порт приписки Савога.

Боль в руке становилась невыносимой, голова пошла кругом, ноги подломились. Алексей по стене сполз на пол.

— Что внутри? — спросил он севшим голосом.

— Системы в норме. Топлива в достатке.

— Люди?

— Вот здесь начинаются вопросы, — шаги товарища гулко отдавались в просторном отсеке. Подойдя к шлюпке, Алекс похлопал по борту. — После крушения тягача на шлюпке бедовали двое. Тяжёлый скафандр и аварийный комплект третьего члена экипажа не тронуты. Были не тронуты, — поправился он, посмотрев на жующего Муртана.

— Не вижу ничего странного. В катастрофе выжили двое, только и всего.

— Я просмотрел журнал. Нашу девочку зовут Айна Диярабо, она штурман буксира. Вместе с ней здесь находился капитан. Как видишь, её мы нашли, а капитана нигде нет. Кроме того, в журнале отмечен маршрут их полёта, последняя точка выхода отсюда далеко. Шлюпку чужаки притащили с собой.

— Получается, — принялся размышлять Алексей, — по пути сюда они прихватили спасшуюся в крушении шлюпку. Грохнули капитана, превратили штурмана в растение и отправились дальше. Смысл? И почему в живых остался штурман, а не более информированный во всех вопросах капитан?

— Штурман — женщина.

— Нет, — отмёл версию Алексей. — Какое у тебя сложилось впечатление о чужаках?

— Жуть.

— Мы для них такая же жуть. Думаю, пол здесь ни при чём.

— Тогда что?

— А то, что с нашими мозгами здесь не разобраться.

В глазах потемнело, Алексею становилось всё хуже.

Возбуждённый происходящим Алекс только сейчас обратил внимание на состояние Алексея.

— Ранен? — спросил он и, не дожидаясь ответа, встряхнул друга за плечи.

— Ветеринар недоделанный, — взревел Алексей, — осторожней.

Вокруг засуетились. Несколько раз шикнул дозатор. Алексей вздрогнул от уколов в больную руку. Стало легче.

— Сильный ушиб, — осмотрев распухший локоть, заключил Алекс. — Как ты умудрился?

— Высоко подпрыгнул.

Лицо Алекса вытянулось, но вопросов не последовало.

— Потерпи, — заговорил он, — наши наверняка уже на планете. Вызволят нас, отправят тебя в госпиталь. — Алекс присел рядом, довольно потянул носом воздух. — А там красота, — его глаза мечтательно закатились, — уход как за ребёнком. Все добрые, ласковые, а главное, персонал сплошь женщины. Вот увидишь наших девушек — домой не захочешь. Все красавицы как на подбор. Лежал я там недельку. Утром войдёт в палату, и на душе светлеет. Сядет рядом, поговорит, погладит по руке, аж мороз по коже.

Алекс задышал чаще:

— Смотришь на неё во все глаза, а она стесняться начнёт. Щёчки розовеют, глазки опустит, а сама на тебя из-под ресничек нет-нет, да и стрельнёт. Поправит выпавший локон и обязательно себя огладит, как бы халатик поправляя.

— Слушай, — перебил Алексей затянувшиеся нежные воспоминания, — у тебя когда в последний раз баба была?

Алекс возмущённо засопел.

— О таких вещах спрашивать не принято. Но, делая скидку на твоё происхождение, скажу, — перешёл он на шёпот, — давно.

— Ясно.

— Что тебе ясно?

— Ясно, откуда столько мазохизма. Меня твоя эротика не заводит, к тому же бабы ваши дуры.

Алекс вскинулся:

— Это еще почему?

— Потому что встречал. Целых двух, будь они неладны. После встречи с первой оказался здесь, а вторая меня чуть не убила, наверное, от избытка доброты и ласки.

Лицо Алекса выражало недоверие:

— Не может быть. Но если так, приношу за них извинения.

— Я принимаю их, о благороднейший сеньор, — дурачась, Алексей склонил голову в почтительном поклоне.

— Благороднейший кто?

— Дед Пихто.

Транквилизаторы пробудили в Алексее жажду действий. Он выдернул пояс и соорудил подобие лубка:

— Пойдём, рассмотрим поближе гостеприимного хозяина.

Рядом с телом ползал механизм, похожий на большую улитку. Кружа возле хозяина, машина временами замирала. С лёгким стрёкотом из корпуса выдвигались телескопические стержни, вонзаясь в неподвижное тело.

— Похоже на автодоктора, — Алекс с интересом наблюдал за процессом. — Пытается реанимировать. Как думаешь, получится?

— Нет, — пожал плечами Алексей и израсходовал последний заряд. Дёрнувшись, машина замерла.

— Зря, — склонился над трупом Алекс, — интересно было бы посмотреть. Мы обшарили весь корабль, кругом стерильная чистота. Ни кают, ни мебели. Неужели в этих подсумках всё, что им нужно?

Алекс решил снять один из подсумков, висящих на конечности чужака, но дотронувшись до тела, брезгливо отдёрнул руку.

Удивлённый такой реакцией Алексей повторил манёвр. Сухая дряблая кожа, под ней жёсткое как дерево тело, от которого даже на расстоянии веяло жаром.

— Интересно, — почесал в затылке Алексей, много лет наблюдавший прямо противоположную реакцию организма на смерть.

— Ее-то зачем притащил? — послышался недовольный возглас Алекса.

В зале стояла белокурая Айна, всё так же бессмысленно пялясь в пустоту.

— Я зашёл в шлюз, — смутился Муртан, — она сама увязалась.

— Ещё один мазохист, — усмехнулся Алексей. — Чёрт!

Он рванул вперёд, но не успел. Дверь плавно встала на место.

— Кретин, — лицо Алексея исказила злая гримаса, — пока эта пальма сидела в шлюзе, ничего не запиралось. Какого рожна ты туда попёрся?

Зная, чем кончаются вспышки бешенства Алексея, Муртан благоразумно держался на расстоянии.

Битый час они пытались оживить запорный механизм. Дверь не поддавалась.

— Что теперь делать? — Муртан переводил виноватый взгляд с одного на другого.

Алексей хотел выдать очередную грубость и уже открыл рот, но так с открытым ртом и остался. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел отреагировать. Стоявшая в центре зала Айна неожиданно шевельнулась. Сдёрнув с бедра Муртана тесак из аварийного комплекта, она в два прыжка оказалась над телом пришельца. Одним мощным ударом отсекла тому конечность и воткнула её в сплетение линий на ближайшей стене.

Все с изумлением наблюдали, как переплетение отростков без усилий вошло в стену, на которой пули не оставили ни одной царапины.

Проделав за несколько секунд столько чётких, стремительных движений, женщина потеряла интерес к происходящему и вновь застыла. Некоторое время в зале царила тишина. Затем дверь, с открытием которой они провозились битый час, бесшумно ушла в пол.

— Что это было? — Муртан ошеломлённо смотрел на объект своей заботы. — Эй, скажи что-нибудь.

Будто вторя его голосу, из глубины корабля донёсся нарастающий гул. Зародившись как ультразвук, он постепенно набирал басовитость, характеризующую работу запущенных механизмов. Люди в ступоре смотрели друг на друга.

— Ты что учудила, дура?

Алексей отвесил даме несколько пощёчин. От ударов голова девушки безвольно дёргалась, но в пустых глазах ничего не изменилось.

Зал начал оживать. Линии на серебристых стенах сдвинулись, образовав новые узоры. Идеально ровные стены стали наплывать друг на друга и менять конфигурацию. Края зала приплюснулись, потолок сместился. В призрачно-синее освещение вплелись светлые тона.

Почувствовав, как одна нога начала проваливаться, Алексей отскочил к стене. Пол в центре поплыл. Вскоре там образовались шесть ниш, в точности копирующих формы тел пришельцев.

— Вот тебе и мебель, — заикаясь, выдавил Алексей.

Из потолка выехали похожие на трубы стержни и опустились над нишами. Зависнув в метре над ними, они запульсировали и окутали каждую мерцающим коконом силового поля.

— Быстро в шлюпку! — заорал Алекс, сообразивший, что произойдёт дальше.

Внешнего люка в переходном тамбуре шлюпки почему-то не оказалось. Заурчали приводы внутреннего люка. Опустившись, он отрезал людей от гула, катившегося по отсекам вражеского корабля. Над люком зажглись индикаторы герметичности.

Алекс подскочил к консоли управления. Вспыхнул свет, радуя глаз привычными цветами и формами. Выехав из стенных ниш, призывно разложились громоздкие кресла.

— В кресла, — приказал Алекс.

Мешая друг другу, они начали укладывать виновницу торжества. Девушка неожиданно заупрямилась, тратя и без того быстро уходящее время. Первым не выдержал Алексей. Вырвав даму из рук товарищей, он с силой приложил её о переборку и бросил обмякшее тело в кресло.

— Взлетели, — почувствовав толчок в ноги, сказал Алекс.

Борясь с ускорением, Алексей плюхнулся в кресло и задействовал системы. Прежде чем ткань скафандра успела обволочь тело и обрушить его в пучину беспамятства, он посмотрел по сторонам. Его товарищи всё успели.

Помня о нелепой гибели батальона, на этот раз было решено не рисковать. Получив доклад от диверсионной группы, отправили к планете беспилотный зонд.

Вскоре рокот двигателей проурчал над огромной воронкой, образовавшейся на месте установки, генерирующей поле. Несколько раз облетев эпицентр взрыва и километры поваленного кругом леса, зонд беспрепятственно ушёл на орбиту.

Десантные боты устремились вниз. Когда до поверхности остались считанные километры, пилот ведущего бота рванул штурвал, уходя от столкновения. Корабль пришельцев, пройдя в сотне метров, свечой ушёл ввысь.

Системы наведения линкора, прикрывающего высадку, вцепились в кораблик, сигнализируя о готовности к стрельбе. Видя, что добыча сама идет в руки, капитан не торопился. Зная, что в секторе, кроме его линкора, находится лишь звено истребителей, он смело записал победу на счёт своего экипажа.

Как только кораблик очутился в космосе, капитан с напускной ленью в голосе приказал открыть огонь.

Что случилось дальше, никто не понял. Стоило наводчикам надавить гашетки, как на всех без исключения пультах вспыхнули сигналы неполадок. Ракеты, едва сойдя с направляющих, разом взорвались, нанеся линкору лёгкие повреждения. К счастью обошлось без жертв, но о погоне не было и речи. Капитан в бессильной злобе следил за полётом маленького кораблика. Тот, быстро набрав скорость, исчез с экранов.

Глава 20

— Патруль «Д-4». Я Центр, доложите обстановку.

— «Д-4» на связи. Идём по маршруту, в секторе без происшествий.

— У нас плановый выход. Четыре транспорта. Вам поручено встретить и организовать сопровождение.

Диспетчер нажал на клавишу, отправив по закрытому каналу координаты точки выхода транспортников.

— Пакет отправлен.

— Пакет получен, до связи.

Патрульное звено истребителей, получив координаты, устремилось к точке рандеву. До появления транспортов с восьмой сухопутной дивизией на борту осталось ровно три минуты.

Отправив пакет, диспетчер отметил изменения маршрута на тактическом экране и мечтательно уставился в иллюминатор. Астролла, курортная жемчужина Республики, даже с орбиты выглядела раем.

Тёплые океанские воды окаймляли золотистые пляжи. Прибрежные города, утопающие в экзотической зелени, манили комфортабельными гостиницами и увеселительными заведениями.

К великому сожалению военнослужащих Одиннадцатого флота, блага гостеприимной планеты вот уже сутки были им недоступны. Приказ командующего был краток — личному составу, включая прикомандированные подразделения, отменить увольнения. Находящимся в таковых немедленно вернуться на места прохождения службы. Флот — сорок боевых и десяток вспомогательных судов — ощетинился бортовым оружием.

На Астроллу велась интенсивная переброска войск и техники. Укреплялись и без того мощные оборонительные рубежи. Численность планетарной группировки перевалила за девяносто миллионов, и количество войск постоянно росло. Круглосуточно работали учебные центры, вбивая в гражданские головы азы военной науки. Не дремали и СМИ, изливающие на уши жителей потоки патриотических лозунгов. Взрослое население планеты поголовно заявило о готовности драться.

Боевую готовность объявили на всех планетах Новой Республики. Аналитический отдел, сопоставив частоту появления разведчиков противника и внезапное прекращение полётов, пришёл к выводу, что сбор информации окончен и вторжение может начаться в любую минуту.

Куда произойдет нападение, можно было только гадать. Генеральный штаб, обыграв множество вариантов развития событий, смоделировал ответные действия. Планеты превратились в автономные опорные пункты с мощнейшими системами противокосмической обороны. В состав наземных частей ввели усиленные подразделения ПВО. Главный резерв ВКФ, состоящий из сорока семи флотов, вывели за границы населённых систем. По плану резервное соединение должно подойти к любой подвергшейся атаке системе в течение двух — шести суток. Согласно тому же плану на оборону каждой населенной системы выделили по одному усиленному флоту, перед которым стояла единственная задача — оттянуть момент штурма планеты. Дополнительную поддержку осуществляли введённые в состав флотов орбитальные станции. Одна из них, выполняя координирующую функцию, висела на низкой орбите Астроллы.

Дитрих Кох, рядовой диспетчер контрольной службы, рассматривал планету в иллюминатор именно этой станции. Дежурство подходило к концу. Осталось принять транспорты с восьмой дивизией, и впереди — двенадцать часов относительной свободы.

— Какие планы на вечер? — шёпотом, дабы не услышал лейтенант, спросил Курт, остроносый блондин, сидящий за соседним терминалом.

— Есть предложения?

— Охака умудрился завести шашни с медиками. Нас пригласили в гости, будут девушки. Ты с нами?

— Наверное, нет.

— Почему? — откровенно удивился Курт.

— Нет настроения.

— Странный ты, Дитрих. Провести время в приятной компании, о чём здесь ещё можно мечтать? Пойдём, будет весело.

— Как-то на душе тревожно, не до веселья.

— Тревожно ему, — усмехнулся Курт, — ты оглянись вокруг.

Видя, что Дитрих продолжает смотреть в экран, Курт продолжал настаивать:

— Оглянись, Дитрих, оглянись.

Дитрих обвёл взглядом контрольный зал. Всё как обычно. Объёмная проекция системы, испещрённая линиями маршрутов, привычно мерцала в центре зала. Дежурная смена занималась рутинной работой. Диспетчерская служба привычно следила за передвижением в системе.

— И что?

— Обрати внимание на лица, — загадочно улыбнулся Курт. — Тревожно всем. Но никто не откажется приятно провести время, даже наш лейтенант.

— Ты не понимаешь, здесь другое. — Дитрих замер, вновь прислушиваясь к собственным ощущениям. — Надвигается беда, я чувствую.

— Да что здесь может случиться? — принялся успокаивать друга Курт. — Нас атакуют только в том случае, если пришельцы захотят позагорать и искупаться. Астролла находится на задворках Республики. В стратегическом плане планета не представляет никакой ценности. Так что штурмовать наш бренный шарик нет никакого смысла. — Курт заговорщицки подмигнул. — Отставить страхи, мой параноидальный друг.

В этот момент запищал зуммер. Дитрих вернулся к работе. Огромные пузатые транспортники вываливались друг за другом из межпространственного перехода. Восьмая сухопутная прибыла к новому месту дислокации.

— Один… Два… — Дитрих по привычке вслух считал вспыхивающие на экране метки. — Три… четыре.

Он занёс руки над клавиатурой, собираясь отправить капитанам транспортов пакет команд, но на экране вспыхнула ещё одна метка.

— Пять.

Дитрих озадаченно поскрёб в затылке. Ещё раз сверился с реестром прибывающих кораблей. Там, как и прежде, числились четыре транспорта.

— Господин лейтенант, — Дитрих, словно школьник, поднял руку. — Или у нас неверные данные, или…

В этот миг взвыл сигнал тревоги. Дитрих вздрогнул, дурные предчувствия начали сбываться.

— Говорит патрульное звено «Д-4», — ожил вставленный в ухо наушник. — В кильватере прибывшей колонны лишний. На запросы не отвечает.

В наушнике раздался треск, связь прервалась. Дитрих знал — сработала отсечка, отключившая гражданские диспетчерские службы от боевых групп. Выяснением принадлежности пятого транспорта занялись молчаливые люди в погонах.

Голос оператора, пробившись сквозь миллионы километров пустоты, заставил вздрогнуть.

— «Д-4», атакуйте чужой транспорт. Повторяю, немедленно уничтожить пятый объект.

Команда запоздала. Сержант Стэн Карлотти, командир патрульного звена, уже вёл шестёрку наперерез чужаку. Заходя сверху, Карлотти с удивлением смотрел на показания приборов. Дискообразный объект шириной всего одиннадцать метров имел в диаметре четыре километра. Заслоняя далёкие звёзды, диск тёмной тушей крался за транспортами. Ничего подобного Карлотти никогда не видел, но это его сейчас не волновало. Твёрдой рукой сняв предохранитель, он выбрал свободный ход гашетки. Экран тут же высветил отчёт систем наведения. До входа цели в зону досягаемости бортового оружия осталось семь секунд.

«Подождём».

Лицо Карлотти не выражало эмоций. Рассматривая объект сквозь прицельную панораму, он хладнокровно размышлял, навести ракеты вручную или доверить управление автоматике.

Неожиданно диск брызнул светом. На мгновение в пространстве вспыхнула новая звезда. Светофильтры, отражая потоки света, мгновенно уплотнились, но этого оказалось мало. Ослеплённый Карлотти на секунду зажмурился, а открыв глаза, изумлённо ахнул.

Диск расслоился на множество колец, которые, вращаясь с огромной скоростью, трансформировали диск в гигантский шар. Переливаясь миллионами разных оттенков, шар на многие километры осветил пространство. Оторвавшись от зрелища, Карлотти бросил взгляд на экран. До входа в зону досягаемости осталось три секунды.

Вращение колец замедлилось. Шар потерял монолитность.

Две секунды.

Объект вновь собрался в диск, обратившись плоской стороной к удаляющейся колонне.

Одна секунда.

Словно натолкнувшись на препятствие, диск заметно сбросил скорость. Датчики зафиксировали мощный энергетический всплеск. От чужака вдогонку за транспортами устремился полупрозрачный контур, в точности повторяющий форму диска.

Система наведения сообщила о захвате цели. Карлотти вдавил гашетку. Четыре ракеты, сорвавшись с подвески, устремились к объекту. Вслед за командиром выстрелила вся шестёрка.

Огромный диск покрылся язвами взрывов и, медленно кувыркаясь, сошёл с курса. Карлотти, полный решимости завершить начатое, заложил новый вираж.

— Сержант, транспорты, — заставил взглянуть на дисплей голос ведомого.

Выстрел чужака настиг идущие друг за другом грузовики. Четырёхкилометровое поле пропустило сквозь себя замыкающий транспорт и, сократившись в диаметре, устремилось дальше. Когда поле накрыло следующий грузовик, Карлотти с болью отметил, что две метки на дисплее погасли.

Избежать контакта с неведомым полем удалось лишь головному транспорту. Его спасла ровная траектория полёта поля. Обрекая пассажиров на немыслимые перегрузки, пилоты по крутой дуге вывели огромный транспорт из-под удара. Связь с остальными была утеряна. Пролетев ещё немного, транспорты распались на миллиарды мелких обломков. От шестнадцати тысяч человек личного состава дивизии осталась четверть.

Подсчитав потери, Карлотти пресёк возгласы пилотов:

— Не отвлекаться.

Ярость требовала выхода. Он вновь нацелился на потрёпанный диск.

Пискнул сигнал тревоги, системы предупредили о новой опасности. Бросив взгляд на дисплей, Карлотти понял, что им не повезло.

Рядом, всего в нескольких сотнях тысяч километров, из межпространственного перехода выходило множество крупных кораблей. Отправив запрос и не получив ответа, системы истребителей определили их как враждебные цели. Упрямо стиснув зубы, Карлотти догнал диск. Его звено успело сделать два захода, прежде чем залп с ближайшего корабля оборвал их жизни.

Появление на радаре более сотни кораблей противника в данный момент Дитриха не волновало. Глядя на экран, он чувствовал, как в душе растёт чувство страха. Следя за гибелью транспортов, Дитрих отметил, что убийственное для материи поле, уменьшившись в радиусе до полутора километров, неумолимо приближается к станции.

До контакта остались считанные секунды. Дитрих растерянно оглянулся на товарищей, но те, не замечая опасности, как один уставились на проекцию системы в центре зала. Громко комментируя развернувшиеся события, диспетчеры внимательно следили за перемещением красных и зелёных точек.

Станция вздрогнула. Включились маневровые двигатели, сорвали её с орбиты. Летающий город очень медленно пополз в сторону. Команда пыталась увести станцию с траектории полёта поля, но на завершение манёвра не хватило времени.

Дитрих зажмурился, в страхе прикрыл голову руками. В следующий миг в спину ударил порыв ледяного ветра. Несмотря на тёплый костюм, мороз пробрал до костей. Гомон товарищей мгновенно смолк, в диспетчерском зале повисла гробовая тишина.

Открыв глаза и оглянувшись, Дитрих в панике отскочил к переборке. Край поля прошёл всего в метре от его кресла. Остальным повезло меньше. Люди, так и не поняв, что произошло, застыли в причудливых позах.

Оборудование не подавало признаков жизни, освещение погасло. Отражённый планетой тусклый свет просачивался в широкие иллюминаторы, придавая окружающему призрачный вид. Всегда наполненный голосами и писком аппаратуры зал в одно мгновение превратился в склеп. Все изменилось. Оборудование, переборки, тела товарищей окрасились в коричневый однотонный цвет. Всё, что имело контакт с полем — металл, ткань или плоть — изменило структуру и казалось теперь исполненным из одного материала.

Дитрих взглянул на Курта, и по его спине побежали мурашки. Поле словно рассекло его надвое. Правая половина тела попала под воздействие, тогда как вторая осталась прежней. Увидев всегда озорное, весёлое лицо, он вздрогнул. Нетронутый полем широко открытый глаз друга выражал удивление.

Справившись с потрясением, Дитрих повернулся к единственной уцелевшей переборке, благо выход из зала был именно там. Нажал на кнопку, но дверь не открылась. Ударил сильнее, индикатор на мгновение вспыхнул и вновь погас.

— Открывайся! — в сердцах выпалил Дитрих, молотя кулаком по кнопке.

Сзади тихонько звякнуло. Дитрих застыл и, выждав несколько секунд, медленно повернулся. Звук, похожий на хруст стекла, повторился. Затем снова и снова. Вскоре он понял причину шума. По предметам, попавшим под воздействие поля, расползались мелкие трещины. Звон нарастал. Вскоре Дитриху уже казалось, что он стоит в центре стеклянного водопада. Первым упал Курт. Поражённая половина тела осыпалась на палубу, вторая беззвучно осела рядом.

В памяти в мельчайших подробностях всплыла недавняя гибель транспортов. Испугаться по-настоящему времени не осталось. В следующий миг часть станции, попавшая под воздействие поля, не выдержала внутреннего давления и разлетелась миллиардами осколков.

Потеряв машинное отделение и генераторный зал, станция посыпалась вниз. Частично сгорев в плотных слоях атмосферы, миллионы тонн железа огненным болидом рухнули в море.

На головы защитников посыпались неприятности. По иронии судьбы или согласно чётким расчётам поле, поразив станцию, достигло поверхности планеты и угодило точно в единый координационный центр планетарной обороны. В одну секунду погибли высшие офицеры, руководящие обороной. Управление перешло к многочисленным штабам опорных пунктов и приобрело очаговый характер.

Капитан военно-воздушных сил Астроллы Джим Марус, ведя эскадрилью атмосферных истребителей, наблюдал, как гибнет родной город, и от этого зрелища покрывался холодным потом. Огромная волна катилась по улицам прибрежного мегаполиса, сметая всё на своём пути. Дома, словно игрушечные, рушились в бурлящие потоки. По улицам метались фигурки людей, искали и не находили спасения. Когда волна добралась до дома, где всего несколько часов назад он оставил самых близких людей, Джим завыл. Проклиная собственное бессилие, Джим, глотая слезы, хоронил всё светлое, что было в прежней его жизни.

Цунами, вызванное падением и последующим взрывом станции, обрушилось на берег и смело всё на многие километры. Семьдесят процентов оборонительных укреплений сектора, включая морские платформы противокосмической обороны, были похоронены под толщей воды. Пока командование соседних опорных пунктов разобралось в ситуации, в образовавшуюся над планетой брешь прорвались пять кораблей противника. Заминка длилась недолго, и вскоре пять огненных болидов рухнули на поверхность, но свою миссию они выполнили. Множество отстреленных кораблями истребителей, сминая редкие патрульные звенья защитников, быстро завоевали господство в воздухе.

В эфире царил хаос. Предсмертные вопли смешивались с отрывистыми командами и возбуждёнными криками вступивших в неравный бой пилотов. Атмосферные машины чужаков оказались достойным противником. Единственное, что спасало защитников, это мощь бортового оружия. Наибольший урон противнику нанесла эскадрилья, ведомая капитаном Джимом Марусом. Наземные системы ПВО смыло волной, а без их поддержки у пилотов не было шансов.

Уничтожив защитников, истребители противника быстро преодолели восемьсот километров и атаковали следующий опорный пункт, но здесь ситуация изменилась. В небо потянулись дымные трассы зенитных ракет. Поднятая авиация встретила вражескую армаду ещё на подходе к городу. Результатом жаркой схватки стал разгром неприятеля. Несколько уцелевших истребителей противника попытались уйти, но сеть оборонных спутников не позволила им вырваться в открытый космос. Система обороны планеты стремительно задействовала все свои компоненты.

Станции дальней связи продолжали работать. Благодаря им адмирал Арон Двински следил за событиями возле Астроллы в режиме реального времени.

— Началось.

Адмирал обвёл взглядом внезапно ставший тесным мостик флагманского монитора.

Пятьдесят высших офицеров флота, включая заместителя адмирала, генерала Зиру Масторда, стояли навытяжку, пожирая командующего взглядом.

— Астроллу, — продолжал адмирал, — атаковали сто семьдесят кораблей противника. Одиннадцатый флот пока держится, не позволяя противнику провести орбитальную бомбардировку.

Адмирал пристально вгляделся в командиров флотов. Все как один молоды и решительны. Все как один рвутся в бой. Он усмехнулся. С ним пойдут не все. Остальные, пряча сожаление во взгляде, молча завидовали назначенным счастливцам.

— Хочу напомнить — в условиях боя соображать придется быстро и чётко, любая ошибка влечёт неоправданные потери. Поэтому необдуманных, опрометчивых решений прошу сторониться. Наша задача — уничтожить противника с наименьшими потерями. — Адмирал выдержал паузу. — Первая волна стартует через сорок минут. Генерала Масторда прошу задержаться, остальные свободны.

Как только закрылась дверь, адмирал обернулся к заместителю:

— Работаем по плану. На связь выйду сразу по прибытии в систему. В случае непредвиденной ситуации действуй по обстановке.

Адмирал поднялся и крепко пожал заместителю руку.

— Удачи тебе, генерал.

— И вам успеха, адмирал.

Вскоре ведомые адмиралом десять флотов, спеша на выручку осаждённой планете, приступили к разгону.

План уничтожения группировки, атакующей Астроллу, не сильно отличался от операции, проведённой на Гарде. В первой волне шли восемь смешанных флотов, состоящих из линкоров, эсминцев прикрытия и авианосцев. Задача, поставленная флотам, была обкатанной и ясной. Под прикрытием невидимого поля следовало подойти вплотную и одним ударом нанести максимальный урон флотам неприятеля.

Мало кто сомневался в победе. По последним данным, полученным уже при разгоне, после стычек с Одиннадцатым флотом в системе осталось сто семь кораблей противника. Пять к одному, это соотношение вселяло оптимизм. Сотня тихоходных мониторов, ведомая лично адмиралом Двински, шла следом за первой волной, обещая противнику дополнительные неприятности.

Лёжа в кресле, адмирал неотрывно смотрел на монитор, где многочисленные меткипервой волны, завершив разгон, исчезали с экрана.

— Адмирал, это пост связи, — послышался голос в наушнике. — Получен доклад с Астроллы. Вывести данные на личный планшет?

— Читай.

— Депеша. Командующему объединённым флотом адмиралу Арону Двински.

— Короче.

— Одиннадцатый флот уничтожен. Противник концентрирует силы над северным полушарием. Готовимся к обороне.

Адмирал молча захлопнул лицевой щиток. До запуска генераторов перехода остались считанные минуты.

Капитан флагманского монитора майор ВКФ Республики Баррет Строски по старой привычке перед переходом приподнялся в кресле и обвёл взглядом просторный мостик.

Приняв управление огромным кораблём, автоматика отключала вспомогательные системы. Обилие цвета на пультах постепенно тускнело. Один за другим загорались сигналы готовности.

Беглый взгляд капитана наткнулся на лицо адмирала, лежащего в командирском кресле. Застывшее и бледное, оно походило на безжизненную маску. Широко открытые глаза отрешённо смотрели сквозь прозрачное стекло забрала. Меж побледневших губ высунулся кончик языка, из уголка рта к подбородку стекала слюна. Казалось, что адмирал не дышит. Капитан отстегнул ремни.

— Запуск модулей поля, — прошелестел в наушнике синтезированный голос. — До запуска генераторов перехода девяносто секунд. Рекомендую вернуться на место.

Подойдя к адмиралу, капитан удивлённо замер. Вместо безжизненной маски он увидел полное жизни лицо. Почувствовав пристальный взгляд, адмирал открыл глаза и удивлённо взглянул на капитана.

— Адмирал, у вас всё в порядке? — нарушая неловкую паузу, спросил Баррет.

— А что случилось? — бросив по сторонам быстрый настороженный взгляд, спросил адмирал.

— Я подумал… мне показалось, вам стало плохо.

Адмирал заметно расслабился.

— Всё хорошо капитан, вернитесь на место.

В сильном замешательстве капитан лёг в кресло. В голове не укладывались резкие перемены в лице адмирала и его настороженный взгляд. Капитан снова мельком взглянул на адмирала, но уже с сомнением и недоверием, а не с безграничной преданностью, как обычно. Решив при первой возможности сообщить о странных перевоплощениях адмирала, Баррет прикрыл глаза. Он уже не видел, как лицо адмирала вновь превратилось в маску. Едва это случилось, как аварийные системы срочно вывели офицеров мостика из сна и включили сигналы тревоги.

Огромный корабль сотрясла сильная вибрация. Чуткие датчики вопили о многочисленных неполадках. В аварийном режиме запустились тестовые программы.

С пронзительным треском по мостику промчался электрический смерч. Замыкание, рассыпавшись множеством синих всполохов, превратило часть управляющего оборудования в расплавленный металл. Мостик погрузился в сумрак, подсвеченный лишь горящим пластиком. Автоматические системы пожаротушения отказались работать.

Произошёл сбой в центральных энергетических магистралях. В результате этого серия коротких замыканий выжгла блоки управления. На короткое время экипаж лишился возможности контролировать полёт монитора. Оглохший и ослепший корабль неуправляемым болидом продолжал рассекать пространство.

— Потеря мощности сорок процентов.

— Контуры аварийного управления на грани отсечки. Перегружаю систему.

Вспыхнуло освещение, щёлкнув, запустились резервные линии.

— Ввожу в работу дублирующие системы.

— Системы наблюдения ответили на запрос. Скоро вновь будем зрячими, — неслось с разных сторон.

Офицеры мостика вскочили с мест и принялись менять выгоревшие блоки.

На фоне всеобщего гомона и суеты лишь адмирал не проронил ни звука. Надёжно пристёгнутый к креслу, он спокойно наблюдал за действиями подчиненных.

Системы наблюдения включились одновременно с грохотом сигналов. Бросив взгляд на экран радара, капитан обомлел. За время слепого полёта монитор по неведомой причине сошёл с курса и, словно метко пущенный камень, стремительно сближался с монитором-близнецом. Кресла с лязгом провалились в пол. Никак не отреагировав на отсутствие в них людей, компьютер отправил пустые кресла в спасательные капсулы. В следующий миг два огромных корабля потонули в яркой вспышке мощного взрыва. Из шести тысяч членов экипажей спасатели, прибывшие к месту катастрофы, обнаружили около трёхсот капсул. Среди них оказался адмирал. От взрывной волны, несущей тысячи обломков, адмирала спас скафандр. Главнокомандующего флотом Новой Республики с тяжелейшими повреждениями внутренних органов и раздробленными конечностями переправили в ближайший госпиталь.

Используя преимущества скрытого поля, четыреста кораблей первой волны тайно подошли к Астролле. Группировка приступила к выполнению приказа.

По полученным перед прыжком данным, противник сконцентрировал силы, готовясь к штурму планеты, но на деле оказалось не так. Корабли противника, охватив планету полукольцом, выстроились в единую линию.

Странная тактика пришельцев весьма озадачила капитанов. Люди не видели смысла в подобном распылении сил, однако ломать голову никто не стал. Ввиду отсутствия связи капитаны имели инструкции на все случаи жизни. На перестроение и подход к неприятелю понадобилось два часа. К концу манёвра на каждую единицу противника приходились четыре корабля Республики.

Первым из скрытого поля вышел линкор командующего первой волной. Вслед за ним перед ничего не подозревающим противником появилась вся группировка. Пространство осветили вспышки залпов и трассы тысяч выпущенных по противнику ракет.

— До контакта семь секунд. — Голос оператора поста слежения, совсем зелёного лейтенанта, дрожал от возбуждения. — Нет, ему не уйти.

Горящими глазами он следил, как выпущенные его линкором ракеты мчатся к приплюснутым бортам неприятельского транспорта. Лейтенант увеличил изображение, стремясь в мельчайших подробностях рассмотреть свою первую победу. Сгорая от нетерпения, он мысленно подгонял смертоносные снаряды.

— Ну же, давай…

Захлёстывающие эмоции неожиданно сменились растерянным возгласом. Вместо того чтобы рвать взрывами борта вражеского корабля, ракеты прошили его насквозь и ушли в пустоту.

— Фантомы, — взорвался эфир чьим-то истерическим голосом, — внимание всем, это ловушка.

Паника в наушнике окончательно сбила эйфорию.

Взглянув на экран, лейтенант похолодел. На линкор заходила тройка непонятно откуда взявшихся кораблей.

— Палубам огонь.

Спокойный голос капитана вывел его из ступора.

Развернувшись, орудийные башни открыли плотный огонь. Пространство окрасилось вспышками двигателей стартующих ракет.

На корпусе ближайшего к линкору корабля заиграли огненные язвы. Спустя несколько секунд громада чужеродного корабля потонула в ярчайшей вспышке взрыва.

— Есть! — восторженно выдохнул лейтенант.

В этот момент линкор как будто наскочил на препятствие. Межпалубная переборка лопнула, в лицо лейтенанта ударило раскалённое пламя.

Пролетев порог мостика, командующий объединёнными флотами первой ударной волны неуклюже уцепился за спинку кресла, сорванного с направляющих. Покрытое испариной лицо генерала исказилось гримасой. От неосторожного движения сломанный позвоночник прострелил болью. Зашикала аптечка, избавив немолодого уже человека от физических страданий. Избавить же от душевных она, увы, была не в состоянии. Генерал знал — в глупейшем поражении нет его личной вины, но гибель флотилии тяжёлым грузом давила на плечи.

Теперь-то было понятно, что, расставив фантомы, противник отошел к близкому скоплению астероидов и ждал, когда люди втянутся в расставленные сети. Только теперь генерал осознал, что именно заставило атаковать невыгодную в стратегическом плане Астроллу. Причиной стало близкое к планете астероидное поле, с помощью которого противник уничтожил четверть республиканского флота.

Генерал обвёл затухающим взором раскуроченный, безжизненный мостик. Сквозь огромную пробоину внутрь безразлично заглядывали холодные звёзды. В их тусклом свете по мостику вперемешку с мусором плавали остывшие тела лучших представителей человеческого рода.

Взрывная волна от угодившего в мостик заряда, ища выхода, вскрыла переборки и ушла в глубь корабля. Выжил ли там кто-нибудь ещё, генерал не знал. Кроме него, на мостике выживших не осталось.

Вторая волна атакующей группировки, состоящая из сотни тяжёлых мониторов, вышла из межпространственного перехода спустя шесть часов после выхода первой. Планирующие операцию штабные головы, нисколько не сомневаясь в её успехе, решили продемонстрировать необстрелянным экипажам мониторов всю мощь республиканского оружия. Мощные планетарные ретрансляторы напрямую транслировали на палубы мониторов кадры бойни, развернувшейся около планеты.

Для поднятия боевого духа все, от самого младшего техника до командующего соединением вместо оваций громкой победе, свирепея, следили за развернувшейся на их глазах бойней. Даже управляющие мониторами офицеры, отрываясь от дел, урывками кидали взгляды на картину полного разгрома.

Сражение подходило к концу. Противник безжалостно добивал уцелевшие республиканские корабли. Люди еще сопротивлялись, но численное превосходство противника не оставило им шансов.

Рядом с планетой геройски билось авиакрыло, успевшее покинуть обречённый авианосец. Триста пятьдесят истребителей, вместо того чтобы прорваться под защиту планетарных комплексов, ринулись в отчаянную атаку на пятёрку кургузых транспортников противника. Демонстрируя чудеса пилотажа, пилоты рвались сквозь плотный заградительный огонь, жаля неприятеля. Истребители гибли звеньями, однако ни один не свернул в сторону.

Освещая пустоту, взметнулись огненные гейзеры, чёрные борта транспортов вспухли язвами. Подоспевшие истребители противника связали республиканские машины боем и успели отбить два из них. Жаркая схватка кипела несколько минут.

Покончив с республиканскими машинами, истребители противника принялись расстреливать капсулы катапультировавшихся пилотов. По палубам мониторов прокатился злой рокот.

— Пост слежения, что у вас?

— Ничего. Извините, господин полковник, — опомнившись, отчеканил дежурный. — Две единицы, включая монитор адмирала Двински, не вышли из межпространственного перехода.

— Как старший по званию принимаю командование соединением. — Поджарый пятидесятилетний мужчина с нашивками полковника флота прошёлся по мостику. — Займите место лидера.

Огромный боевой корабль с лёгкостью выполнил манёвр.

— Составьте подробный отчёт, при отключении скрытого поля немедленно отправьте в штаб ВКФ.

— Слушаюсь.

— Сколько?

— До выхода на дистанцию залпа девяносто минут.

Подчинённые понимали командира с полуслова. Полковник же в очередной раз ругал себя за то, что поддался, казалось, железным доводам адмирала. В результате соединение оказалось слишком далеко от планеты и было не в состоянии быстро помочь попавшим в беду соплеменникам.

— Отмечен выход восьми крупных объектов, — прервал пост слежения невесёлые размышления полковника.

Облокотившись на консоль, тот впился глазами в экран. О подобном типе кораблей он знал из предыдущих сводок с Астроллы, но столкнуться с ними пришлось впервые.

Огромные дискообразные махины, выйдя из межпространственного перехода с грацией обожравшихся удавов, гасили скорость. Подойдя к Астролле и держась на высоте, недоступной для планетарных комплексов ПКО, четырёхкилометровые диски разошлись над планетой. Над Астроллой, обращенной дневной стороной к крадущемуся соединению мониторов, появились восемь чёрных точек.

Спустя час с момента появления дисков население планеты, казалось бы, готовое ко всему, в дикой панике хлынуло на улицы. Сотни тысяч человек бежали из собственных домов. Кто на транспорте, кто на подручных средствах, а основная масса пешком, таща детей и стариков, стремительно покидала города. На улицах стоял дикий гвалт, слышалась даже ругань, о которой здесь давно позабыли. Люди, подминая упавших, безумной толпой бежали от смерти.

Хиша Гурдберг прожил длинную и счастливую жизнь. Он и в страшном сне не мог представить, что в ее конце станет свидетелем вселенского позора. Глядя на безумную толпу из окна родного дома, он, временами отрываясь от плачевного зрелища, просматривал сводки новостей.

— Вот так, Армина, — обращался он к висящему на стене старомодному портрету. — Шесть городов за двадцать минут.

На лбу старика вздулись жилы, слабые кулаки яростно сжались.

— Всю жизнь нам рассказывали о силе нашего флота. И где он, этот флот? — выкрикнул старик в пустоту. — Пришли варвары, и нет его.

Слезящиеся старческие глаза вновь обратились к портрету, голос наполнился нежностью.

— Я очень страдал, когда ты меня оставила, а сейчас даже рад, что ты не видишь позора. — Старик сокрушённо вздохнул. — Семь миллионов за двадцать минут. Как же так?

Очередная сводка не принесла облегчения. Сообщалось о гибели двух соседних городков. Утомленный диктор в сотый раз повторил о тотальной эвакуации населённых пунктов. В конце выпуска снова было упомянуто о задержке республиканского флота.

— Будьте вы прокляты, мерзкие предатели, — шептал старик, гневно потрясая кулаками.

— До выхода на дистанцию залпа три минуты, — доложили с поста наблюдения.

Полковник кивнул:

— Сначала диски.

Возражений не последовало. Истребление мирного населения Астроллы привело всех до единого в неописуемую ярость. Бледные, злые лица людей выражали желание карать. Даже последние трусы рвались в бой, окончательно уверившись, что дело не только в потерянной системе, речь идёт о выживании вида. Пощады не будет нигде и никому. Многие отключили системы эвакуации, тем самым отрезав пути к малодушному отступлению.

Задуманная штабом демонстрация прошла с точностью до наоборот, однако эффект превзошёл все ожидания. Когда настало время, экипажи мониторов, не думая о собственной судьбе, полностью отдались битве.

Глава 21

Тревога на лицах командующих флотами и соединениями говорила сама за себя. Нервозность, царящая на борту штабного транспорта, словно водоворот, затягивала всё прибывающих высших офицеров флота. Первый заместитель адмирала Двински, генерал ВКФ Новой Республики Зира Масторд внимательно всматривался в знакомые лица. Мужественное лицо генерала было спокойным и сосредоточенным. Стальной блеск голубых глаз рентгеном заглядывал в души.

Адмирал Двински, уполномоченный принимать глобальные решения, выбыл из строя слишком не вовремя. С этого момента вся тяжесть принимаемых решений легла на плечи заместителя. Сорокалетнего генерала не страшила ответственность, лежащая на плечах командующего военно-космическими силами Республики. Масторд боялся одного — навредить непродуманными действиями.

— Все собрались?

Генерал обвёл взглядом собравшихся в кают-компании, обратив особое внимание на выражение глаз. Увидел многое — от тлеющего в душе страха до угрюмой решимости драться.

— В курс дела вас ввели по пути сюда, поэтому буду краток. Всем нам за короткое время предстоит разработать план действий. Как показали события возле Астроллы, прежняя тактика с треском провалилась. Установлен прямой канал связи, одновременно с нами работают штабы флотов и лучшие умы генерального штаба.

— Эти умы уже поработали, как видим, — в сердцах выпалил кто-то из офицеров.

— Впредь попрошу не перебивать, — ровный голос генерала оставался спокойным. — Кто и как поработал, сейчас не имеет значения. Наша задача — исправить допущенные ошибки.

В просторной кают-компании воцарилась тишина. Старинные светильники, мягко освещая тёмные стенные панели, будто подчеркивали ответственность момента. Затаив дыхание, офицеры ждали конца затянувшейся паузы.

— Для начала я хочу выслушать ваше мнение. Начнём с младших по званию.

Спустя два часа споров, взвесив все за и против, генерал озвучил принятое решение:

— К Астролле идут только боевые единицы. Вспомогательные суда под прикрытием Пятого и Шестого флотов остаются на месте.

Недовольное восклицание командующего Шестым флотом генерал оставил без внимания.

— Извлекая уроки из недавних событий, распылять силы не будем. Напоминаю: малая авиация флота, вплоть до последнего штурмовика и истребителя, должна покинуть палубы на дальних подступах к планете.

Дождавшись кивка командующего авианосными силами, генерал продолжил:

— Второе соединение, состоящее из семи объединённых флотов, под моей командой идёт в режиме видимости с целью вынудить противника ввести в бой все имеющиеся резервы. — Снова оглядев офицеров, генерал хлопнул ладонью по столу. — Коррективы буду вносить по ходу боя. Выходим по готовности. Не смею задерживать.

— Разрешите обратиться?

Генерал вздрогнул. Крепко задумавшись, он не заметил, что кают-компанию покинули не все. Увидев того, кто остался, приглашающим жестом указал на кресло:

— Жалуйся.

— Прошу принять рапорт об отставке.

Командующий Пятым флотом, отказавшись от предложения, остался стоять.

— Гордый?

— Прошу с понижением в должности перевести в любое подразделение, идущее к Астролле, — словно не слыша вопроса, выпалил командующий. — Готов принять командование линкором, эсминцем, хоть десантным ботом.

— Не делай глупостей, майор.

— А я и не делаю. — Стоящий навытяжку крупный мужчина угрюмо уставился на генерала. — Всё, о чём прошу, это возможность драться, а не сидеть, как…

Майор запнулся, подбирая слово.

— Думаешь, ты один такой умный?

Генерал откинулся на спинку кресла, скрестил на груди руки.

— Нет, не думаю, но я настаиваю на переводе. Иначе зачем всё это?

С этими словами майор стукнул себя в грудь, увешанную знаками отличника службы. Его лицо посуровело:

— Я лучший из командующих флотами. Никому, повторяю, никому, — повысил он голос, — не удалось обыграть меня на учениях. Моё место там, а ты хочешь, чтобы я, как последний пацан, тылы охранял. Не согласен.

— Я не просто так оставил именно тебя. Обстановка требует…

— А мне плевать, просто или не просто, — грубо перебил майор генерала и, ещё сильнее набычившись, добавил с нажимом в голосе: — Или я иду вместе со всеми к Астролле, или пишу рапорт о переводе в сухопутные части. Там мне в праве драться не откажут.

Несколько секунд, словно чего-то ожидая, генерал неотрывно смотрел в глаза упрямого майора. Не дождавшись, коснулся сенсора. Появился адъютант.

— Лейтенант, примите рапорт майора, организуйте транспорт в объединённый штаб. — Генерал медленно поднялся и вышел из-за стола. — Сдайте дела заместителю, время отлета вам сообщат. Удачи.

— Какого отлета? — Майор обескураженно застыл. — Генерал, ведь мы давно знаем друг друга, вы не можете так поступить.

— Ты знаешь, майор, решений я не меняю.

— Знаю, Зира. Прости, погорячился. — Майор вытянулся перед командующим. — Я хочу отозвать рапорт.

— Поздно.

Изображение наконец приобрело чёткость, по экранам, идентифицируя находящиеся в системе объекты, побежали колонки цифр. Капитан флагманского линкора склонил голову набок.

— Господин генерал, — голос с трудом достиг ушей командующего, едва пришедшего в себя после межпространственного перехода, — планета в зоне видимости. Кораблей противника нет. Сканируем пространство всем, чем только можем, но их и след простыл.

Спустя несколько часов тишину мостика нарушил радостный голос из динамика громкой связи:

— Здесь пост слежения. Докладываю: Астролла в зоне видимости, разрушений поверхности меньше процента, фиксирую передвижение людей и техники. — Выдержав паузу, голос с облегчением добавил: — Они устояли.

Лицо генерала осталось бесстрастным, но душа радостно встрепенулась. То, чего он так опасался, к великому счастью, миновало.

— Почему нет связи с планетой?

— Планетарные станции связи разбиты. Принимаем обрывки сообщений маломощных передатчиков, но расстояние ещё слишком велико.

Тысяча семьсот кораблей, ударный кулак Новой Республики, уверенно сближались с планетой. Лучи радаров, шаря в пространстве, всё чаще натыкались на последствия недавних космических баталий.

Генерал с интересом рассматривал проплывающий мимо остов вражеского корабля. Состояние покорёженного корпуса говорило о накале схватки. В бортах непривычного вида корабля зияли многочисленные рваные провалы, по краям которых громоздились вывернутые наружу бронеплиты. Изогнутые контуры обводки заканчивались металлическим месивом на месте машинного отделения. Вырванные части корпуса, словно эскорт, плыли рядом, сопровождая громаду хозяина в последнем полете.

Датчики отметили движение на корпусе разбитого корабля. Камеры сфокусировались на причине тревоги, на мостик понеслись доклады о готовности открыть огонь.

— Не стрелять!

Генерал посмотрел на причудливый механизм, букашкой ползающий по корпусу. Невообразимая форма машины не вызывала никаких ассоциаций, однако ошибиться в её принадлежности было невозможно. Обходя места попаданий крупных ракет, машина сноровисто заплавляла мелкие пробоины.

— Свихнувшийся ремонтный робот, — констатировал генерал, — пусть ползает.

— Установлен устойчивый канал связи, — сообщил оператор, — Астролла на линии.

Выяснились подробности недавних событий. Мониторы второй волны оказались для противника полной неожиданностью. Скрытно подобравшись к планете и отключив невидимый режим, они нанесли ряд сокрушительных ударов, в первую очередь уничтожив атаковавшие планету диски. К сожалению, силы были не равны. Неповоротливые мониторы были обречены без должной поддержки линкоров и лёгких эсминцев.

К удивлению защитников и неописуемой радости гражданского населения планеты, флот противника, расправившись с мониторами, незамедлительно покинул систему.

Выслушав доклад командующего планетарной обороной, генерал Масторд не на шутку встревожился.

— Немедленно свяжитесь со штабом флота и выясните обстановку. Приказ по всем системам республики — в любой момент быть готовыми к отражению атаки, — велел он и, повернувшись к капитану своего линкора, тихо добавил: — Чует моё сердце, Астролла — только первый ход в игре, чтобы основные силы Республики оказались в самой удалённой от центральных миров системе.

Пройдя сквозь сеть ретрансляторов, сигнал о незапланированном выходе одинокого корабля из межпространственного перехода вылился в тихую трель на пульте службы наблюдения. Изучив поступившие данные, вахтенный оператор несколько секунд ошалело рассматривал точку, появившуюся на экране, затем вопреки инструкциям напрямую связался с командующим планетарной обороной, генералом Андреем Шамновым. Завидев на экране лицо командующего, оператор невольно выпрямился:

— Генерал, это центральный пост наблюдения. Датчики зафиксировали незапланированный выход. Система опознаёт объект как республиканский линкор под номером два ноля пять, входивший в состав ударной группы Шестого флота и пропавший при первом разведывательном походе на Гарду. С борта линкора идёт устаревший код, на запросы не отвечает. Извините, господин генерал, — оправдываясь, забормотал оператор, — мне, наверное, не стоило беспокоить вас лично… Просто в инструкциях указано, что в чрезвычайных ситуациях…

— Ты молодец, сынок, — прервал генерал затянувшиеся извинения.

Вскоре в объединённый штаб расквартированных в системе флотов поступила директива, в которой предписывалось соблюдать повышенную готовность, а линкор под усиленным конвоем доставить в орбитальные доки.

От штаба, расположенного на одном из трёх спутников, которые кружились вокруг Лайлоны — столицы Новой Республики, потянулись цепочки кодированных сообщений.

Солдаты, задействованные в обороне планеты, с тревогой взглянули в небо. Лучи систем наведения кораблей, несущих охрану пространства, вцепились в невесть откуда взявшийся линкор.

Защиту Лайлоны разбили на три оборонительных пояса. Первый состоял из двух флотов, в задачу которых входила встреча неприятельских соединений на дальних подступах.

Второй пояс включал в себя три естественных спутника планеты. Цирцея, Веста и Сурат, превращённые в мощные опорные пункты, были усилены последними разработками оборонных предприятий Республики.

Малогабаритные роботизированные аппараты ближнего радиуса действия, начинённые разномастным вооружением, находились в состоянии круглосуточной готовности. На борту машин, предназначенных для защиты предпланетного пространства, не предполагалось иметь нежного живого груза, поэтому их снабдили чудовищными по мощности двигателями.

Первые испытания повергли военных специалистов в лёгкий шок. Такого люди ещё не строили. Опасения вызывала управляемость машин, но высокоинтеллектуальная кибернетическая система справилась на ура. Массовый выпуск наладить ещё не успели. Тысяча шестьсот аппаратов — это было всё, чем располагала столица.

Третьим поясом была поверхность планеты. Тысячи комплексов ПВО и ПКО шарили в пространстве лучами чутких сканеров. Семидесятимиллионная сухопутная группировка, оснащённая последними образцами вооружений, также являлась серьёзным препятствием на пути штурмовых дивизий.

Помимо этого в системе дежурили четыре авианосца, на палубах которых размещались тысяча шестьсот истребителей. Их планировали использовать для борьбы с десантными челноками, если дело всё-таки дойдёт до высадки неприятеля на планету.

Появление в столичной системе давно списанного на боевые потери линкора удивило защитников, но не застало врасплох. Уже через час высланное навстречу линкору патрульное звено истребителей подошло к кораблю и уравняло с ним скорость.

— Цирцея, это младший, — заполнил командный центр обескураженный голос командира звена, преодолев расстояние, исчисляемое световыми минутами. — Наблюдаю обширные внешние повреждения корпуса. Мостик разрушен, передающие антенны сорваны, маневровые двигатели разбиты, маршевые работают с перебоями. Не понимаю, как они вообще умудрились совершить переход.

Словно услышав пилота, искалеченный левиафан окончательно сдал. Пустоту осветил выброс пламени, и двигатели отключились.

— Отказ маршевых, — доложил командир звена, — высылайте буксир.

Спустя два часа буксир подошёл к линкору. Запорные механизмы послушно замкнулись, намертво сцепив израненный корабль с малюткой буксиром.

Гай Холано, когда-то пилот службы дальнего поиска, а ныне заслуженный пенсионер, который решил в суровый час не стоять в стороне, уверенно двинул джойстик управления. Старенький буксир послушно сорвал громаду линкора с курса и потянул её в сторону орбитальных доков.

Насвистывая привязавшийся мотивчик, Гай постепенно прибавлял тягу, стремясь скорее покончить с этим делом. Внезапно сам собой включился резервный канал связи. Вместо привычного писка Гай услышал странный грохот, постоянно меняющий тональность.

Опытный пилот насторожился. Резервный канал использовался исключительно для передачи сообщений открытым текстом, подобных звуков на этом канале быть не могло.

— Бэ ноль десять, примите данные по маршруту, — пришло сообщение из диспетчерского центра.

Загрузив пакет, Гай решил доложить о подозрительном шуме.

— На связи Бэ ноль десять, принимаю странный сигнал на резервном канале, в чём дело?

— Минуту.

Несколько секунд в эфире слышались лишь статические разряды. Гай невольно представил зал диспетчерской службы. Ряды терминалов, гул голосов операторов, координирующих действия пилотов. Проекции системы, объёмные карты.

— Есть пеленг, — разрушил сложившиеся образы встревоженный голос, — направленный луч к северным границам сектора. Источник сигнала — прибывший линкор. Бэ ноль десять, немедленно расстыкуйтесь и уходите, повторяю, срочная расстыковка. У вас минута.

Не теряя времени, Гай запустил программу расстыковки. На последнем этапе консоль управления окрасилась аварийными огнями. Словно чуя близкую гибель, линкор не захотел разблокировать механизм сцепки, связав свою судьбу с малюткой буксиром.

Серия мощнейших ударов отозвалась стоном и скрежетом. Сквозь боковые иллюминаторы мостик буксира наполнился нестерпимым блеском близких разрывов. Консоль управления, словно сойдя с ума, замигала всеми индикаторами разом.

Следующий удар раскрутил сцепившиеся корабли вокруг оси. Внешние камеры транслировали на мостик ускоряющуюся круговерть звёзд.

Автоматическая система эвакуации отказала. Гай судорожно дёрнул механический привод катапульты, но на консоли лишь вспыхнул ещё один индикатор неисправности.

На третьем залпе, уложенном точно в корму линкора, детонировали остатки его арсенальных погребов. Гигантская сила взрыва вскрыла его борта, словно консервную банку. В космос полетели вырванные отсеки и палубы.

Беззащитный буксир мигом нафаршировали тонны металла. Работающая на пределе мощности силовая установка, получив повреждения, взорвалась, развалив буксир на части. Кресло вместе с пилотом и частью мостика выбросило в открытый космос. Медленно кувыркаясь, они отправились в последний полёт. Пустые глазницы старого пилота сквозь разбитое забрало шлема буравили вечную пустоту космоса.

Уловка сработала. Получив с борта захваченного линкора информацию о расстановке сил, противник обнаружил своё присутствие. Не успели остыть разлетающиеся обломки линкора, как чужая армада появилась на экранах радаров. Две с лишним тысячи крупных кораблей с редким изяществом перестроились в боевые порядки и устремились к ощетинившейся оружием столице человечества. До Лайлоны оставалось семнадцать часов хода.

Командующий планетарной обороной генерал Шамнов всем своим видом выражал нерушимое спокойствие. Внимательный взгляд серых глаз скользил по голографической проекции системы. Глубокие борозды на высоком лбу выдавали напряжённую работу мысли.

— Давайте попробуем смоделировать отход флота за второй оборонительный пояс.

Тихий вкрадчивый голос генерала резко контрастировал с внешним видом бывалого вояки.

Редкие точки на проекции плавно отошли к планете, оставив на первом плане метки автоматических аппаратов.

— К сожалению, от перестановки слагаемых сумма не меняется, — заявил начальник штаба, следя за лавиной красных точек, подступающих с северной окраины системы. — Две тысячи кораблей против автоматов, не закончивших испытания, и жалкой сотни линкоров. Соотношение не в нашу пользу.

— Вы забыли о спутниках Лайлоны и планетарных комплексах, — возразил командующий. — К тому же мы дерёмся дома, а это прибавляет решимости. У них, — генерал ткнул пальцем в красные метки, — есть возможность уйти. Мы такой роскоши не имеем.

— Господин генерал, — обратился к Шамнову заместитель начальника штаба, — поступило сообщение от генерала Масторда. Он сообщает, что резервные флоты стартуют к столице.

— Хорошо, — кивнул Шамнов, — максимум через семьдесят восемь часов здесь будут тысяча восемьсот кораблей резервной группы.

— А две тысячи двести десять кораблей противника будут здесь через пятнадцать часов, — не преминул заметить начальник штаба.

— Продержимся, — уверенно заявил Шамнов и, обернувшись к офицеру связи, коротко бросил: — Соедините меня с Малютиным.

На экране появился мостик флагманского линкора, к передатчику подошел командующий флотами. Наполовину поднятый лицевой щиток скафандра бросал тень на сосредоточенное лицо. На заднем плане маячили громоздкие фигуры офицеров мостика. Отрешённые лица выдавали напряжение людей, готовящихся к схватке.

— Здравствуй, майор, — козырнул в ответ генерал. — Что загрустили, воины космоса?

— Скоро повеселимся, господин генерал, пока до веселья ещё не дошло.

— Этого добра будет предостаточно. — Генерал в упор посмотрел на майора. — Делаешь две вылазки и отходишь за второй пояс. Задача ясна?

— Так точно.

— Не подведи, майор. От твоих действий многое зависит.

— Сделаю всё возможное.

— Не понял.

— Не подведу, господин генерал!

— Теперь понял. Удачи.

Последние минуты дались особенно тяжело. От неотвратимости грядущих событий нервы были как натянутые струны. Лайлона замерла. Все, начиная от сидящих в кабинах истребителей пилотов и заканчивая последним пехотинцем, в эти минуты думали о своём. Кто-то, стремясь отвлечься от тяжких мыслей, повторял боевые задачи, кто-то боролся с проникающим в сознание липким страхом, а кто-то, задрав голову, просто молился, прося у Господа сил выстоять до конца.

Тяжелее всех пришлось гражданским. В глубоких подземных укрытиях царила напряжённая тишина, изредка нарушаемая смехом ничего не понимающих и оттого счастливых детишек. Взрослые напряжённо молчали, лишь изредка перебрасываясь пустыми фразами. Люди, привыкшие к комфорту и уверенности в завтрашнем дне, никак не могли поверить, что всё это происходит в реальности, и именно с ними.

Майор Малютин привычным движением опустил лицевой щиток:

— Пора.

Девяносто шесть республиканских кораблей, включив генераторы поля, пропали с экранов радаров. Находясь в скрытном режиме, корабли выстроились в линию и устремились в атаку. Когда расстояние между противниками сократилось до нужной отметки, орудия четырёх линкоров, идущих в обычном режиме позади основной массы кораблей, дали залп.

Атака была просчитана с ювелирной точностью. Разойдясь веером и одновременно взорвавшись, снаряды образовали мощную электромагнитную завесу на самом острие вражеской армады. По заверениям учёных, изучавших остовы вражеских кораблей, образовавшиеся колебания должны были вывести из строя электронные системы неприятеля или частично нарушить их работу. Учёные обещали капитанам минуту безнаказанности, и их слова не разошлись с делом.

Став заложниками собственной скорости, идущие в авангарде корабли, пройдя сквозь завесу, не произвели по скинувшим маскировку кораблям Малютина ни единого выстрела. Те же, в свою очередь, значительно разгрузив арсеналы, вновь пропали с экранов радаров.

Пространство окрасилось вспышками разрывов. Из тысяч глоток, следивших за развернувшейся в космосе схваткой, вырвался восторженный вопль. Вопль повторился, когда стали видны результаты атаки. Противник безвозвратно потерял более ста семидесяти кораблей, ещё сорок, получив тяжёлые повреждения, вышли из боя. Флот защитников потерь не понёс.

— Молодцы.

Шамнов только сейчас почувствовал, как ногти пребольно впились в мякоть ладони. Пришлось сделать усилие, чтоб разжать сведенные судорогой пальцы.

Идущая позади четвёрка линкоров вновь дала залп, стремясь восстановить электромагнитную завесу, но повторить успех первой атаки Малютину не удалось. Зафиксировав выстрелы, часть чужих кораблей резко прибавила тяги. Большинство из них успели проскользнуть за образовавшуюся электромагнитную завесу. Вместо безнаказанного уничтожения беззащитных кораблей республиканскому флоту пришлось отбивать атаки прорвавшегося за завесу противника, численное превосходство которого быстро принесло результаты.

Оказавшись среди неприятельских кораблей, республиканские линкоры подверглись массированному обстрелу со всех сторон. Чётко отлаженная схема централизованного управления боем развалилась в считанные минуты. Малютин сорвал голос, пытаясь вывести свои корабли из хаоса и хоть как-то повлиять на ситуацию, но исход боя был предрешен.

На приказы, которыми засыпал эфир Малютин, откликнулись единицы. К тому моменту основная масса республиканских кораблей была уничтожена, другая часть, получив повреждения, была не в состоянии выполнять приказы. Таким оставалось лишь продать себя подороже. Ведя огонь, обречённые корабли крушили неприятеля, но и сами получали смертельные удары.

Видя, что управление боем выходит из-под контроля, Малютин сделал то единственное, на что остался способен. Собрав вокруг себя шесть израненных, но ещё боеспособных линкоров, он кинулся в гущу боя.

Покончив с флотами, вражеская армада неожиданно замедлила движение и остановилась. К удивлению защитников, противник начал неторопливую перестановку. Множество повреждённых кораблей потянулись к окраинам системы. На месте боя шла показательно-неторопливая спасательная операция. Противник знал, что резервные флоты находятся слишком далеко, чтоб быстро прийти на помощь. Передышка длилась десять часов, после чего вражеская армада неудержимой лавиной двинулась ко второму оборонительному поясу.

Здесь их встретило роботизированное войско. Автоматы, которые по своей сути являлись летающими арсеналами, готовыми вести бой в течение многих часов, получили указания и пришли в движение. Завязавшись в единую сеть и координируя действия друг друга, машины, как оголтелые, ринулись в бой.

Небо на ночной стороне планеты окрасилось пунктирами трасс, вспышками ракетных двигателей и взрывами гибнущих кораблей. Манёвренность аппаратов спутала планы противника. Скоростные машины, играючи уходя от прицельного огня, наносили удар за ударом. Прекрасно ориентируясь в общей свалке, они то собирались в группы, нанося массированный удар по выбранной цели, то распадались на мелкие звенья, чтоб вскоре вновь собраться в группу.

После каждой коллективной атаки из строя противника выходили расколотые корабли. За первый час боя машины нанесли противнику больший урон, чем соединение Малютина. К концу пятого часа, потеряв более шестисот кораблей, чужаки откатились от планеты. Было видно, что появление машин подобного уровня оказалось для них полной неожиданностью.

Воспользовавшись передышкой, дали сигнал сбора. Машины потянулись к арсеналам спутников, но, просчитав последствия своего отхода, противник скинул истребители и бросил их против роботов, по сути отдав их на растерзание.

Шамнов просчитал подобный ход:

— Подтяните их к спутникам.

Машины людей, мечась в бешеной круговерти, приступили к выполнению приказа. Огненная карусель распалась на несколько очагов, которые неуклонно смещались к спутникам. Заманив истребители на системы противокосмической обороны, роботы спикировали к поверхности. Навстречу истребителям-преследователям взмыли тысячи зенитных ракет.

В ангарах, обустроенных в недрах спутников, шла дозаправка и перезарядка. К машинам, потрескивающим раскаленными орудиями, подвозили боекомплект. Техники, подключив терминалы, управляли зарядкой ненасытных картриджей. Возле одной из машин стояла молчаливая толпа механиков. Люди во все глаза рассматривали повреждения, полученные машиной.

В аппарат попали несколько раз. Поменявший структуру металл рассыпался, как и всё, что попадало в зону действия оружия пришельцев. Отсутствовали целые сегменты корпуса, оставив вместо себя многослойные срезы. Кусочки изменённого металла на срезах падали на пол и разбивались в пыль, приводя техников в замешательство. Но еще большую растерянность вызвал отчёт центрального компьютера, сообщавшего о готовности к продолжению боя. Поразительная живучесть машин позволяла надеяться на благополучный исход.

Противник был другого мнения. Стоило роботам скрыться в ангарах, как сканеры отметили появление семи огромных целей. Первым же залпом диски накрыли Цирцею. Откуда у противника появились данные о местонахождении подземных коммуникаций, оставалось только гадать, но это был неоспоримый факт. Удары наносились в самые больные места. Покончив с Цирцеей, диски безнаказанно обстреляли Весту, быстро выведя из строя центры управления обороной.

Авианосцы сбросили истребители и атаковали диски, занявшие позицию над Суратом. Многочисленный эскорт разметал истребители, не позволив им даже приблизиться к дискам. Ещё один залп, и всё живое на Сурате превратилось в прах.

Заминка, вызванная атакой авианосцев, позволила техникам Сурата выпустить подготовленные к бою автоматы. Несколько минут двести машин вели бой со всем ударным флотом противника. К тому времени, как последняя машина, теряя плоскости и части фюзеляжа, врезалась в остатки авианосца, противник лишился всех дисков и многих кораблей. Путь к планете был свободен. Столица человечества осталась один на один с атакующим флотом.

Спускаясь в подземный командный бункер, командующий планетарной обороной сдержанно отвечал на приветствия. Встречные офицеры все как один старались заглянуть генералу в глаза. Во всех без исключения взглядах читался один и тот же вопрос.

«Нечего мне вам сказать, — думал Шамнов, — да и что скажешь, когда космическая группировка, на которую возлагалась львиная доля надежд, не продержалась и полутора суток».

Войдя в бункер, он поёжился. Кондиционированный воздух, пробравшись сквозь лёгкий китель, обволок тело неприятной прохладой. По спине пробежал холодок, заставив втянуть голову в плечи. Холод подстегнул глухое раздражение, копившееся внутри. Опомнившись, генерал поджал губы, злясь на себя за неуместные эмоции.

Начальник штаба, как всегда незаметно, оказался рядом.

— Всё готово, господин генерал.

— Идём.

Генерал решительным шагом направился на центральный пост.

Нервный центр планетарной обороны, напичканный оборудованием, работал на полную мощь. Поступающая с поверхности информация подвергалась тщательному анализу, на основе которого велось управление обороной. Развёрнутые проекции копировали изображения, передаваемые с пока ещё функционирующих спутников.

Шагая по залитому светом залу, генерал отмечал слаженные действия подчинённых. Офицеры без лишней суеты выполняли поставленные задачи. Чёткие сосредоточенные движения выдавали спокойствие и уверенность в собственных силах. Шамнов ощутил нечто сродни гордости, но разделить их уверенность он не мог.

— Закончили эвакуацию?

— Так точно. Гражданских на поверхности нет, если кто и остался, то только по собственной воле.

Обойдя ряд громоздких, шумящих колерами накопителей, они оказались в просторной студии. Офицеры информационной службы вытянулись в струнку, поприветствовав командующего короткими кивками.

— Прошу сюда, господин генерал.

Офицер выдвинул кресло. Дождавшись, когда командующий сядет, привычным движением стряхнул с кителя Шамнова несуществующую пылинку.

— Когда будете готовы, кивните.

— Включай.

Пальцы запорхали над кнопками. Проверив выполнение, офицер кивнул.

— Солдаты, — неожиданно жёстко прозвучал всегда вкрадчивый голос генерала. Напряжённые интонации, словно обладая гипнотическим свойством, невольно притягивали слух. — Нам выпала тяжёлая доля. В наш дом вломился безжалостный враг.

Передача велась на все без исключения занявшие оборону части. Расчёты пусковых установок, бойцы опорных пунктов, рядовые пехотинцы, затаив дыхание, слушали речь командующего. На генерала смотрела замершая в ожидании удара многомиллионная армия.

— Враг пришёл убивать, — глядя в объектив, вещал генерал, — он напал, даже не пытаясь вступить с человечеством в контакт. Это говорит о том, что истребление нашего вида вопрос решённый. На нас с вами смотрят полные надежд глаза граждан Новой Республики. Их будущее зависит от нашего упорства и воле к победе. — В голосе командующего появился лёд. — Знайте, пришла беда, в которой нет места слабости. Мы будем безжалостны и свирепы, только так мы выстоим в этот суровый час. Готовьтесь.

Генерал кивнул. Офицеры свернули аппаратуру и покинули кабинет.

— О чём задумался, майор?

Обращение к начальнику штаба повисло в воздухе. Задумчиво рассматривая проекцию планетарной обороны, майор пропустил вопрос мимо ушей.

— Майор? — повторил генерал.

— С момента уничтожения нашей космической группировки прошло тринадцать часов, — задумчиво произнёс начальник штаба. — Почему они не атакуют?

— И я думаю о том же, — поддержал Шамнов. — До подхода резервов осталось девятнадцать часов. Им надо спешить.

— Потери у них серьёзные, может, решили отменить?

— Уверен, что нет, — авторитетно возразил генерал, — взломать оборону, понести такие потери и не взять приз? Нет, майор, им нужна Лайлона. Просто так они не уйдут.

— Не могли они напасть, не имея плана. Время поджимает. Чего они ждут?

— Думаю, заминка вызвана нашими автоматами.

— Допускаю. Оружие новое. Его характеристик противник знать не мог. Но этот этап пройден, что мешает теперь? — Майор встал и зашагал по кабинету. — Меня это ожидание с ума сводит.

— Ну, во-первых, каждая минута их заминки прибавляет нам шансов, а во-вторых, любая чётко спланированная акция может дать сбой. Ты видел, что случилось с Суратом, Вестой и Цирцеей, и сколько времени это заняло?

— К чему вы клоните?

— Имея чёткий лимит времени, противник должен атаковать без остановки, что противоречит ситуации. Уверен, первый удар по планете — кстати, совершенно безнаказанный — должны были совершить диски, разбитые нашими автоматами над Суратом. С их дальностью стрельбы наша оборона не продержалась бы и часа. Нежданно натолкнувшись на наши автоматы, они использовали шанс, уничтожив машины во время перезарядки. Чужим пришлось вытащить диски раньше срока. Они рискнули и лишили нас оборонного пояса, а себя финальной ударной силы.

— Выходит, им пришлось на ходу менять планы атаки на Лайлону?

Версия генерала пришлась майору по душе.

— Или строить их заново. — Генерал в очередной раз взглянул на циферблат. — А время не ждёт.

Спустя два часа с момента обращения командующего к войскам тишину разорвал грохот тревожных сигналов. Этого ждали, но вой сирен всё равно многих заставил вздрогнуть. Тревога, волной пройдясь по планете, заглянула во все без исключения части и опорные пункты, за краткий миг оповестив защитников о движении в стане врага.

— Идём, майор, поглядим, что они там надумали.

На центральном посту царила нервозность. Из динамиков сыпались доклады с наблюдательных пунктов.

«Я Север, основные силы противника меняют дислокацию. Отмечаю пять объектов, идущих к поверхности».

Держащие планету в плотном кольце корабли теперь перестроились. На мерцающей проекции было ясно видно, что красные метки вражеского флота, разделившись, зависли над полюсами.

— Семьсот кораблей над северным континентом, шестьсот над южным, — расшифровав данные, доложил старший оператор. — Пять кораблей, не меняя курса, идут к поверхности. До входа в атмосферу четыре минуты. До входа в зону действия оборонных систем одна минута.

— Разведка боем, — со знанием дела заявил майор. — С чего-то надо начинать.

— Не будем их разочаровывать. Как войдут в зону — сбить.

Трансляция со спутника привлекла всеобщее внимание. Сверху было хорошо видно, как пусковые установки, окутавшись пламенем, плюнули десятком ракет. Жирные дымные хвосты вертикально потянулись в небо.

— До контакта семь секунд, шесть, пять, — монотонно отсчитывал оператор.

Стремясь уйти от попаданий, пятёрка кораблей разошлась в разные стороны, но блоки наведения ракет намертво вцепились в цели. Вспышки взрывов наблюдали все, кто следил за небом.

Под бурные овации центрального поста метки кораблей пропали с проекции.

«Я Север, системы слежения не фиксируют обломков уничтоженных целей. Повторяю, пространство в районе попаданий чистое».

— Ложные цели, — генерал обменялся с майором многозначительными взглядами. — Вот и ответ.

— Господин генерал, — послышался обескураженный возглас оператора. — Количество кораблей противника удвоилось. Нет, утроилось.

На проекции загорались всё новые метки. Системы слежения, не в силах отличить ложные цели от реальных, передавали данные по всем объектам. Когда количество целей перевалило за сотню тысяч, армада двинулась к планете.

— Всем сухопутным частям в укрытия. Комплексам ПКО огонь по мере готовности. Соедините меня с Калужным.

На экране появилась всклокоченная шевелюра главного конструктора.

— Господин генерал, — сморщенное лицо старика выражало крайнюю озабоченность, — всё вижу, мои люди приступили к работе. Доложу, как только появятся результаты. — Губы старика дрогнули. — Надеюсь, успеем.

Шамнов опустился в кресло. Дальнейшая судьба планеты зависела от чутья наводчиков и группы проектировщиков противокосмических систем, решающих проблему ложных целей.

Земля вздрогнула сотрясаемая пусками тяжёлых ракет. Двадцать шесть тысяч пусковых установок, раскиданных по поверхности, изрыгали гром и пламя, отправляя в небо смертоносные заряды. От земли в небо потянулись тысячи разрываемых ветром дымных столбов. Блоки наведения ракет, безошибочно находя заданную наводчиком цель, не отпускали её до момента взрыва. Процент попаданий по реальным целям был невысок, однако количество выведенных из строя кораблей неумолимо росло.

С орбиты сыпались ответные удары. Стационарные комплексы успевали дать два-три залпа, после чего раскрытые позиции неизменно замолкали. Дольше всех держались морские платформы. Погружаясь после каждого залпа и постоянно меняя позицию, громоздкие платформы оказались самым действенным оружием. В ходе боя выяснилось, что действие оружия пришельцев, изменяющего материю, сводит на нет обычная вода.

— Погреба платформ пусты, — повернулся оператор к генералу.

Девять часов интенсивной перестрелки оставили планету без дальнобойного оружия. Семи тысячам целям, по-прежнему кружащим над планетой, противопоставить было нечего.

Корабли снизились до пятисот километров, представ перед людьми во всей своей красе. Не встречая препятствий, они обстреляли порт и стёрли с лица планеты комплекс правительственных зданий.

Окончательно уверовав в свою безнаказанность, противник сбросил ложные цели.

— Двести семьдесят шесть кораблей, — прочитав данные сканеров, произнёс дежурный офицер. — Похоже, мы отбились.

— Наверное, — не обратив внимания на несоблюдение субординации подчинённым, ответил генерал. — Когда будут готовы платформы?

Дежурный застучал по клавишам.

— Платформы в подводных доках. Идёт загрузка боекомплекта. До выхода в море один час.

— Хорошо.

Внезапно на центральном посту раздался встревоженный возглас. Искажённый расстоянием и динамиками голос доложил, что системы отметили выход двух объектов из межпространственного перехода в непосредственной близи от планеты. Голос сообщил, что ничего подобного людям видеть ещё не доводилось.

— Длина четырнадцать тысяч восемьсот метров, ширина девять тысяч. Высота варьируется от двухсот до трёх тысяч десяти, — озвучил оператор отображённые на экране параметры.

Между тем огромные, кажущиеся монолитными слитками металла махины, бросая тень на поверхность планеты, разошлись в стороны. Сбросив скорость, громады зависли точно над полюсами планеты.

Уцелевшие корабли противника, словно мелкие букашки, ползали рядом с гигантами, обеспечив им надёжное прикрытие. Дождавшись перестановок эскорта, гиганты направились вниз.

Глядя на экран, Шамнов в очередной раз попомнил «добрым» словом нерадивого офицера. В начале боя он приказал оставить в запасе два дивизиона тяжёлых установок. В результате приказ не был исполнен, а указанные комплексы, которые сейчас могли решить всё, погибли, приняв участие в общей свалке.

Громады беспрепятственно вошли в атмосферу. С поверхности земли потянулись зенитные трассы, но причинить вред противнику маломощные ракеты были не в состоянии. Поднятые звенья атмосферных истребителей уничтожили корабли, висевшие на орбите.

На двухкилометровой высоте громады в свободном падении посыпались вниз. Продавив почву на добрую сотню метров, монолитные аппараты непривычной глазу формы замерли, возвышаясь над окрестностями подобно чужеродным горам.

Под напором ручного привода массивная переборка лениво сдвинулась в сторону. Чуткие датчики скафандра уловили гул ринувшегося в щель кислорода. Наихудшие опасения подтвердились. На орудийной палубе разбитого линкора царил космический вакуум.

Тяжело вздохнув, Артём, активировав встроенные в подошвы вставки, примагнитил скафандр к полу. Индикатор батареи замигал красным, указав, что энергии батарей скафандра осталось на несколько часов.

— Ничего, — сквозь плотно сжатые губы процедил Артём, — этого хватит.

Просторная орудийная палуба встретила его мёртвой тишиной. Противник бил с ювелирной точностью. Выстрел, пройдя вдоль всего правого борта, вскрыл линкор от кормы до носа. Палуба на уровне трёх метров была идеально ровно срезана. Многослойный бронированный борт и часть верхних палуб рассыпались под действием дьявольской энергии пришельцев. Далёкие звёзды равнодушно взирали на Артема, стоящего на орудийной палубе, словно на открытой террасе.

Неожиданно Артём с облегчением узрел массивные казённики уцелевших орудий. Он едва не подскочил от радости, как мальчишка, но его порыв остановила невесомость. Артём всмотрелся в глубину палубы. Смешанное чувство азарта и злости переросло в оторопь. Оказалось, что наводчики, как и он, остались на гибнущем корабле. Двадцать человек, закованные в скафандры повышенной защиты, по-прежнему сидели в расставленных вдоль борта креслах. Руки, скрытые перчатками скафандров, крепко сжимали джойстики управления. Край поля прошёл на уровне их плеч, разом обезглавив всех наводчиков второй орудийной.

Надежда встретить живых окончательно угасла. Те, кому посчастливилось уцелеть в тяжелейшей схватке, покинули повреждённый корабль. Артёма окружали трупы и боевые системы линкора, еще подающие признаки жизни. Мелькнула мысль о том, что ждёт его самого, но Артём прогнал её прочь, вспомнив бойню, виденную им сквозь пробоину в машинном отделении. Когда стало ясно, что планетарные комплексы не выдержали натиска, девятнадцатилетний механик решил сопротивляться до конца.

Помимо воли в памяти вновь всплыл дорогой сердцу образ. Сцена прощания встала перед глазами как наяву. Алина плакала, словно зная всё наперёд. По раскрасневшимся щекам катились слёзы, в бездонных глазах читались растерянность и страх. Воспоминание обручем сдавило горло. Он вдруг представил, как эти милые глаза с ужасом смотрят в потолок убежища, а безжалостный убийца целит в них с недосягаемой высоты. Душа отозвалась стоном, на смену которому пришла волна необузданной ярости.

— Что мы вам сделали? — исступлённо зарычал Артем, выталкивая из кресла громоздкое обезглавленное тело. — Зачем вы пришли?

Он взгромоздился в опустевшее кресло и активировал орудийный комплекс. Вспыхнула проекция, мигом перенёсшая Артема в виртуальный мир систем наведения. Системы доложили о готовности открыть огонь. Он стал ждать, надеясь, что хоть один чужак попадёт в сектор обстрела.

— Всё тяжёлое, что мы пытаемся к ним двинуть, уничтожается из космоса, — скороговоркой выпалил командующий северным опорным пунктом. — Ручные системы малоэффективны. На юге ситуация та же. Жду указаний.

— Прекратить атаки. Стяните к объектам максимальное количество войск и ждите.

Генерал посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени осталось до подхода резервных флотов. Выходило, что считанные часы.

— Держитесь, помощь близка.

— Объекты, что сели на полюсах, не проявляют активности, нас бьют с орбиты. Стряхнуть бы проклятые корабли.

Генерал понимал чувства командиров, но всё, чем он мог обнадёжить, уже было сказано.

— До связи.

Шамнов хотел что-то добавить, но осёкся, увидев вдруг застывшее лицо начальника штаба. Только сейчас он обратил внимание на мёртвую тишину, повисшую в командном центре. Проследив за взглядами, генерал увидел её причины.

— Н-да! — вымолвил он через несколько секунд.

Трансляция велась со спутников, словно в насмешку переживших все этапы боя. Камеры сфокусировались на новом объекте, вышедшем из межпространственного перехода. Даже без приближения стало ясно, что объект просто огромный. Данные сканеров превзошли все ожидания. Размеры объекта поражали.

— Оно гасит скорость. — Оператор не решился дать название жуткому нагромождению и переплетению гигантских компонентов, связанных в единое целое. — До планеты один миллион двести тысяч, объект остановился.

В груди Шамнова возникло щемящее чувство обречённости. Глядя на проекцию, генерал испытал чувство сродни детскому страху. Но вида, конечно же, не подал.

— Личный состав в убежища. Командирам опорных пунктов ждать дальнейших распоряжений.

Спокойствие и твёрдый голос командующего вернули подчинённым часть растраченной уверенности.

Через сорок минут пришёл очередной доклад с поста слежения:

— Фиксирую отстыковку мелких объектов.

Отделившиеся от громады восемь решетчатых конструкций казались мелкими только на фоне носителя. Длина и высота каждой значительно превосходила любой республиканский корабль. За считанные минуты конструкции выстроились в ряд между планетой и висевшим в удалении объектом.

— Решётки остановились. Расстояние между каждой совпадает до сотых долей метра. — Офицер обернулся к генералу. — Что они делают?

Придумывать ответ не пришлось. По экранам побежали колонки цифр, отображая информацию, обработанную компьютерами.

Мощный ярко-белый поток энергии, ударивший из гиганта, прошёл сквозь решётчатые конструкции, оказавшиеся ретрансляторами, и устремился к Лайлоне. В космическом мраке образовался мощный световой поток, видимый даже невооружённым глазом. Ближняя к планете конструкция делила поток на две части, направляя реки энергии к объектам, приземлившимся на южном и северном полюсе планеты. Из динамика сквозь помехи прорвался хриплый голос:

— Центр, это Север, электронные системы гаснут одна за другой. Что происхо…

— Сбой сети. — Офицер связи застучал по кнопкам. — Спутники на запрос не отвечают, локальные трансляторы забиты помехами. Запускаю фильтры, — комментировал офицер свои действия, но манипуляции с терминалом имели прямо противоположный результат.

— Кажется, мы оглохли, — прошептал офицер, виновато взглянув на генерала.

— И ослепли, — добавил Шамнов, глядя на чернеющие друг за другом экраны.

Первые подземные колебания отразились всплеском активности сейсмических станций. Компьютеры провели анализ, быстро вычислив их эпицентр. Им оказались объекты, севшие на полюсах планеты. От них, словно водяные круги, расходились колебания почвы. По мере того как подаваемые из космоса потоки энергии напитывали севшие громады, сейсмографы отмечали всё возрастающую мощь подземных колебаний. Каждая следующая волна, сотрясающая поверхность, уходила всё дальше и дальше от породивших катаклизм объектов.

Высотные здания, не выдержав тряски, с грохотом осыпались вниз, заваливая тоннами обломков входы в убежища. Города и поселения заволокло пыльными тучами, с каждым толчком застилающими всё новые территории.

К моменту, когда сила толчков превысила разумные пределы, всё возведённое людьми лежало в руинах. Попытки отдельных смельчаков найти спасение в воздухе безжалостно пресекались с орбиты.

Подземные сооружения, набитые людьми, с ужасом ждущих развязки, выдержали первый натиск стихии. Исключение составил столичный мегаполис. Рухнувшие дамбы, удерживающие сеть искусственных водохранилищ вокруг города, выпустили на волю миллиарды кубометров воды. Вода быстро заполнила укрытия через отказавшие фильтры в системе вентиляции.

Через семь минут кошмара волны колебаний, идущие с полюсов, столкнулись на экваторе. Встреча сопровождалась мощнейшей волной, несколько раз обогнувшей планету. Останки строений, лесные массивы, а местами и огромные пласты почвы были развеяны по ветру.

Следующий небывалый по силе толчок почувствовали даже учёные, которых атака застала за измерениями на дне многокилометровой шахты.

Последствия синхронного удара не заставили себя ждать. Планета застонала. Тектонические плиты, не выдержав колебаний, начали трескаться. На поверхности ширилась паутина многокилометровых провалов. Континенты рушились и рассыпались, хороня миллиарды людей. Огромные площади погрузились в кипящие моря и океаны, которые, в свою очередь, хлынули в глубокие разломы.

Сеть спутников исправно фиксировала все стадии гибели планеты. Когда объекты, вызвавшие катаклизм, провалились в образованные ими же разломы, на поверхности появились кроваво-красные реки вышедшей наружу магмы. Красная сетка росла и ширилась, безвозвратно меняя облик планеты. В атмосферу вырвались миллионы тонн пепла и гари, плотно закрыв кипящую поверхность от вездесущих камер.

Космический гигант, дождавшись возвращения решётчатых конструкций, развернулся и, сопровождаемый песчинками уцелевших кораблей, двинулся прочь от уничтоженной планеты.

Дрейфующий остов линкора, обращённый орудийной палубой в открытый космос, избавил Артёма от душераздирающего зрелища. Артем улыбался. Энергии батарей скафандра осталось мало, но сейчас это уже не имело значения. Он выполнит данное себе обещание, и синеватое свечение, всё ярче заливающее палубу, служило тому подтверждением. Цель ещё не появилась, но Артём точно знал — корабли людей не испускают свечения. Неизбежный конец не будет ненужным и бесцельным. Он заберёт с собой хотя бы одного врага.

Успокоенный мыслями о мести, Артём слегка толкнул джойстик. Ствол орудия послушно сместился в сторону.

— Скорее же!

Нетерпение заставляло его торопить невидимую цель.

Нервное напряжение сказалось в самый неподходящий момент. Тело начала бить крупная дрожь. Ствол орудия, повинуясь дрожащей руке, дёрнулся и неожиданно замер. Артем задвигал джойстиком, но померкшее виртуальное сопровождение дало понять, что аварийный ресурс разбитого линкора окончательно исчерпан.

— Ну почему? — простонал Артем.

В наушнике тренькнул аварийный зуммер, сообщивший о сбое систем скафандра. Следом погасло табло лицевого щитка, отключились системы жизнеобеспечения. Из надёжной и крепкой защиты скафандр превратился в герметичную тряпку. Сознанием овладела паника, Артём заметался.

Тень, затмившая звёзды, заставила его затихнуть. Небольшой, явно инопланетный аппарат медленно плыл вдоль борта линкора. Боясь шевельнуться, Артём наблюдал, как в пробоину заглянули испускаемые аппаратом сканирующие лучи. Не обнаружив на борту признаков активности, аппарат ушёл из поля зрения. Следом появилось Оно.

Немыслимые размеры того, что двигалось мимо, на мгновение заставили Артёма забыть о собственном положении. Громада, похожая на созданный воспалённым разумом планетоид, величественно проплывала совсем рядом, испуская синее свечение миллионов огней на корпусе. Разбитый линкор выглядел ничтожной песчинкой на фоне инопланетной станции. Мимо ошарашенного Артёма плыли бесконечные километры металлических секций.

Он заметил один из двигателей, извергающий в космос потоки раскалённого пламени, и тут стволы орудий мёртвого линкора зашевелились. Не поверив своим глазам, Артём завертел головой. Увиденное повергло его в трепет. Синее свечение, отражаясь от переборок, падало на сидящие в креслах тела наводчиков. Обесточенные системы исключали возможность стрельбы, однако орудийные башни, повинуясь неведомой силе, продолжали доворот. Артём не был суеверным, но в данный момент он готов был поверить в то, что силой, наводящей орудия, управляют сидящие рядом обезглавленные мертвецы.

Орудия дали залп. Залп был необычным. Из стволов вырвались чёрные точки зарядов, которые, не включая разгонные двигатели, устремились к проплывающей мимо станции.

По огромному соплу прошлась серия блёклых вспышек. Затем мощнейший взрыв лишил станцию маршевых двигателей. Прежде чем стена белого пламени расплавила несчастную пылинку линкора, Артём успел разглядеть многочисленные вспышки кораблей, выходивших из межпространственного перехода. Резервные флоты Новой Республики опоздали на два часа.

Стоило катерам на треть сократить расстояние, как сомнения вспыхнули с новой силой. Подумав, Кара решила, что на такие неприемлемые в их положении меры заставило пойти царившее на борту отчаянье.

Минули месяцы с тех пор, как единственный уцелевший линкор, когда-то входивший в состав ударной группы полковника Павье, вынужден был торчать в безымянной системе. Разрушения, вызванные прорвавшимся внутрь корабля чужим механизмом, разладили синхронную работу двигателей. Многочисленные попытки ремонта завершились тем, что линкор ползал вокруг гаснущей звезды, укрывшей их после слепого межпространственного перехода.

Самым тяжким испытанием оказалась весть, вызвавшая вначале великую радость. Навигационный комплекс отсканировал окружавшее систему звёздное небо и обнаружил соответствия с имеющимися на борту картами. До ближайшей заселённой людьми системы оставалось каких-то девять межпространственных переходов, но попасть домой они до сих пор так и не смогли.

Вспыхнувший на борту энтузиазм сошёл на нет через полтора месяца бесплодного ремонта, а через два медицинская служба зафиксировала первый случай суицида. Месяцы беспрерывного напряжения сумели выдержать не все. Постепенно теряя надежду, люди замыкались в себе, что приводило либо к апатии, либо к приступам агрессии. Порой доходило до жестоких стычек, возникающих из-за ерунды, на которую в других условиях никто не обратил бы внимания.

Дисциплина рушилась на глазах. Кара со страхом думала о моменте, когда ей придётся сообщить экипажу о грядущей нехватке провианта и воды. Положение сложилось отчаянное, поэтому появившийся в системе одинокий чужой корабль было решено взять на абордаж.

Нервы натянулись до предела. Кара и не заметила, как оставила кресло и, часто поглядывая на экраны, принялась расхаживать по мостику. Две точки на экранах, означавшие набитые десантниками катера, неумолимо сокращали дистанцию с маломерным инопланетным корабликом. Что из этого выйдет, к лучшему это или к худшему, оставалось только гадать, но упускать такой шанс было нельзя.

— Скорость цели падает, он будто сам идёт к нам в руки, — наконец-то вышел на связь командир абордажной партии. — Со стороны противника никаких агрессивных действий, — добавил он, — хотя какие тут действия, когда под боком висит огромный боевой линкор.

— Откроет огонь — сжечь, — ещё раз продублировала приказ Кара, хотя прекрасно знала, что батареи линкора вцепились в кораблик системами наведения, и в случае сопротивления всё кончится быстро.

— Контакт.

Три точки на экране слились воедино. На мостике повисла гробовая тишина.

Долгожданный ответ пришел через час.

— Капитан, — голос бравого сержанта звучал на удивление растерянно, — мы обследовали корабль и обнаружили пассажиров. Это… это… люди.

— И что? Мы должны поверить в эти сказки?

Выслушав историю пленных, Кара переглянулась с недавно назначенным старпомом.

Мужчин, захваченных абордажной командой, допрашивали в корабельном изоляторе. Голые металлические стены гулко отражали сказанные слова. Для девяти человек помещение изолятора было великовато, но Кара намеренно ограничила число присутствующих, обойдясь старпомом и охраной. Четверо полностью экипированных пехотинцев, держа пальцы на спусковых крючках, неотрывно следили за стоящими у стены мужчинами.

— Всё было именно так, — подтвердил один из пленников, — верить или нет — ваше дело.

— А как вы объясните присутствие в шлюпке обнажённого женского трупа? В пути развлекались?

— По-моему, вам всё объяснили. И насчёт женщины тоже, — с нажимом в голосе сказал второй мужчина, сверля Кару пронзительным взглядом. — Почему не сработала система жизнеобеспечения её кресла, мы не знаем, а историю нашего с ней знакомства вы уже слышали.

Этого пленника, назвавшегося капитаном каких-то «российских» вооружённых сил, она выделила сразу. В глазах этого человека порой мелькало нечто непонятное, что заставило Кару взять для охраны четырёх вооружённых до зубов пехотинцев.

— Пленных развести по одиночным каютам. Изолятор взять под охрану, — распорядилась Кара, решив продолжить допрос завтра. — Этого, — она кивнула в сторону придерживающего разбитую руку Алексея, — сначала проводить в лазарет.

До боли чужая, незнакомая Лайлона, медленно вращаясь, заполнила обзорный экран правительственного транспорта. Семнадцать миллиардов жизней, в одночасье перемолотых в горниле безумной бойни, наполняли души болью. Скорбь по безвинно убитым немного притупляла личную трагедию. Глядя на планету, укрытую тучами пепла, президент прощался с самым дорогим и близким на свете человеком.

В очередной раз прокляв себя за преступную недальновидность, Гард Скове, оторвался от экрана и повернулся к сидящему за столом генералу.

— Дальше.

Ровный голос президента ничем не выдавал терзающую душу боль.

— Получив сообщение, мы немедленно прыгнули к столице, — поднялся с кресла Зира Масторд. — Остальное вы знаете.

— Выходит, атака Астроллы — лишь отвлекающий манёвр?

— Теперь в этом нет сомнений. Атаковав Астроллу, они целенаправленно выманили резервные флоты к окраинной системе.

— Поманили пальцем, и мы сорвались, — задумчиво, словно пробуя слова на вкус, произнёс президент. — Как слепые зверьки.

Приняв сказанное на свой счёт, генерал вытянулся в струнку:

— Господин президент, ответственность за последствия я целиком беру на себя. Если мои решения были ошибочны, отвечу за каждое.

— Успокойтесь, генерал. Вы действовали верно. Здесь виноваты многие. Возможно, в своё время кому-то придётся за это ответить, но не сейчас. — Глава республики сел, следом опустился Масторд. — Сейчас надо решить, что делать с этим.

Вспыхнувшая над столом проекция позволила рассмотреть гигантское сооружение чужаков во всех подробностях. В глаза бросалась измятая груда металла на месте одного из громадных двигателей. Сила взрыва деформировала километры металла, внеся в хаотичную конструкцию чужого строения отпечаток разрухи.

Исполинскую станцию, не успевшую уйти от уничтоженной планеты, патрулировали корабли республики. На проекции просматривались многочисленные метки, окружившие висящую в пространстве громаду.

— Потеряв ход, станция укрылась за силовым полем, по действию схожему на барьер вокруг Гарды. Пробить защиту мы не можем, но их положение легче от этого не стало. — Масторд переключил картинку. — Со станции дважды пытались уйти маленькие корабли. В первом случае это удалось.

Качество видео было плохим, но момент перехода всё же удалось запечатлеть.

— Приборы отметили отключение защитного поля в момент отхода корабля. Ко второй попытке мы оказались готовы.

Изображение, идущее с линкора, запечатлело момент бегства ещё одного кораблика. Сотни ракет, посланные к станции, успели прорваться до момента включения поля. Череда ярких вспышек осветила космический мрак, испарив часть обшивки.

— Они в ловушке. Теперь всё зависит от стараний наших учёных.

— Ты не думаешь, что ушедший корабль приведёт с собой подкрепление?

— Возможно. Хотя мне кажется, они притащили всё, чем располагали. Аналитики считают так же.

— Это мне известно.

Президент поднялся и, не глядя на вскочившего генерала, вновь подошёл к экрану.

— Наша первейшая задача, — продолжил он после продолжительной паузы, — отбить возможную контратаку и как можно скорее уничтожить эту проклятую кучу железа.

Генерал заметил, как при последних словах президент сжал кулаки.

— До возвращения в строй адмирала Двински назначаю вас исполняющим его обязанности. Можете быть свободны.

Взявшись за ручку двери, декорированной под старину, генерал, повинуясь желанию что-то добавить, обернулся и упёрся взглядом в сгорбленную спину президента. Тот смотрел на планету, ставшую могилой миллиардов людей. Генерал беззвучно вышел.

Прибыв на мостик, главный механик скромно встал на пороге. По его понурому взгляду и нервно теребящим штанину пальцам Кара поняла, что попытки разобраться с управлением чужого корабля не имели успеха.

— Капитан, — забасил медведеподобный механик, — это невозможно. Здесь впору учёный консилиум собирать, а не нам, неучам, ковыряться.

— А если не спешить?

Она заранее знала ответ, но сразу же распрощаться с надеждой не хватило духа.

— Какая разница? — сокрушённо выдохнул механик. — Спеши не спеши, здесь механика принципиально другая. В переборках мостика множество пустот, закрытых диафрагмами, все пустоты приспособлены под конечности чужих. Относительно управления пленные не врут, оно осуществляется описанным ими способом. Это, пожалуй, всё, что нам удалось установить. Можно поэкспериментировать, но…

Он развёл руками.

— Нет, — отрезала Кара, — никаких экспериментов. Потерять ещё и техников — непозволительная роскошь. Кто ещё знает о неудаче?

Механик обвёл взглядом мостик. Большинство управляющих систем перевели в режим экономии, поэтому на мостике было малолюдно. Однако присутствующие офицеры проявили к разговору повышенное внимание.

— Тогда оставим всё как есть, — задумчиво глядя сквозь механика, приняла решение капитан. — Ваша группа продолжает ежедневные полёты к кораблю. Пусть кто-нибудь из младших проболтается о наметившихся сдвигах, будем тянуть время.

— Боитесь бунта?

— Боюсь паники.

Механик, годившийся Каре в отцы, тепло посмотрел ей в глаза:

— Капитан, я признателен судьбе за то, что свела с таким человеком, как вы.

— Ну, — рассмеялась Кара, — давайте не будем себя хоронить. По крайней мере, пока.

— За это мы вас и любим. Вы наша опора.

— Опора, — еле слышно прошептала Кара, глядя в спину покидающего мостик механика. — Если бы ты знал, как страшно вашей опоре.

«Не везёт, так не везёт», — думала Кара.

Цепочка странных кровавых событий пополнилась новыми звеньями. Рассказ пленных о состоянии дел в Республике напрочь снёс робкие надежды на прояснение ситуации. Где-то додуманная и притянутая за уши мозаика событий после допроса вновь распалась на не связанные друг с другом осколки.

— Капитан, у нас проблемы.

Глубоко задумавшись, она не сразу вникла в слова офицера.

— Капитан, — повысил тот голос, наконец-то обратив на себя внимание. — Кто-то снимает данные с нашего компьютера. Защитным программам не удаётся остановить утечку.

Кара в два прыжка оказалась за спиной офицера. Лишь взглянув на экран, она поверила в немыслимое. Кто-то спокойно качал информацию с главного компьютера.

— Определили источник?

— Одну минуту, капитан, — пальцы офицера с немыслимой скоростью порхали над клавиатурой, отправляя тест-программам потоки команд, — процесс не займёт много времени.

— Уверена, что источник — чужой корабль.

С уст капитана полетели команды:

— Немедленно вернуть техников на линкор. Орудийным палубам левого борта навести оружие на корабль чужаков и ждать.

— Готово! — воскликнул офицер. — Это не пришелец. Источник у нас на борту.

Несколько секунд все с замиранием сердца смотрели на мельтешащие на экране планы и схемы линкора. Наконец мельтешение остановилось.

— Есть, — воскликнул офицер, — источник во второй каюте карцера!

От нечего делать Алексей расхаживал по каюте. Железная коробка с выдвижной кроватью и удобствами в тесной каморке мало соответствовала этому громкому названию, но Алексей был рад и этому. Столь прохладное к ним отношение сперва его возмутило, однако, поставив себя на место капитана, Алексей сообразил, что допросы могли быть гораздо жёстче. За трое суток заточения он не встречался с Алексом и Муртаном, зато знал главное — его товарищи сидят в соседних каютах и им пока ничего не угрожает. Сколько продлится заточение, сказать было сложно, но Алексей надеялся, что им всё-таки поверят.

Шелест открывшейся за спиной двери заставил его напрячься. Алексей подавил возникший порыв обернуться. Зная, что сейчас начнётся очередной бессмысленный допрос, он презрительно стоял спиной к визитёру.

Удар прикладом между лопаток бросил его на стену. В шею упёрся ствол.

— Руки на затылок.

— Дежавю, — пробормотал Алексей, вспомнив первое знакомство с республиканским правопорядком.

— Молчать.

Нотки в голосе пехотинца говорили о том, что лучше не спорить.

— Лицом ко мне.

Держа ладони на затылке, Алексей медленно повернулся. Напротив, целясь ему в лицо, стояли два пехотинца. Дальше, в просторном коридоре, связывающем все каюты карцера, стояли трое в офицерской форме.

Среди них Алексей узнал капитана. Холодный взгляд молодой женщины не предвещал ничего хорошего.

— На колени! — не терпящим возражений тоном потребовал пехотинец.

— А в чём дело? — исполняя команду, поинтересовался Алексей.

Вместо ответа капитан кивнула. В каюту, держа в руке громоздкий прибор, вошёл крупный мужчина. Его Алексей уже видел. На допросах этого человека интересовала только техническая сторона вопроса. Алексей несколько раз подробно рассказал всё, что видел. Человек был приветлив и вызывал в Алексее чувство, схожее с симпатией.

Сейчас громила не удостоил его даже взглядом. Упёршись в экран прибора, он, словно металлоискателем, ощупал Алексея.

— Он чист.

Взгляд капитана немного оттаял. Алексею показалось, что в глазах женщины промелькнуло облегчение, но только на мгновение.

— Этого в сторону. Ищем дальше.

Пехотинцы бесцеремонно вышвырнули Алексея в коридор. Вылетев из каюты, он ударился лбом о противоположную стену.

— Уроды! — взвился Алексей. — Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?

В глаза заглянуло жало винтовки.

— Только дай повод, — прошипел облачённый в пехотную форму юнец, — я не оплошаю.

— А оплошалка выдержит? — наградил Алексей пехотинца тяжёлым взглядом.

Он сразу определил, что наглость и бравада — всего лишь ширма, в людей эта зелень никогда стреляла. Поэтому быстро решил, что в случае угрозы оружие он возьмёт именно у этой наглой хари.

И тут сами собой распахнулись двери всех кают карцера. Лица присутствующих заметно напряглись. Алексей не понимал, почему. Из соседней двери высунулась всклокоченная голова Муртана. Разглядев, что происходит, она быстро убралась обратно.

— Ствол опусти, — привлёк его внимание знакомый голос.

В проёме соседней каюты стоял Алекс и сверлил злым взглядом пехотинца, держащего Алексея на мушке.

— Ствол опусти, сказал.

Алекс подошёл ближе.

Второй боец, позволив Алексу подойти, вскинул оружие.

— Стоп! — разнёсся под сводами коридора властный голос капитана.

Подстёгнутые окриком мужчины действовали молниеносно, и обстановка резко изменилась. Пехотинец, решивший припугнуть Алекса, с расплющенным носом лежал на полу в луже собственной крови. Согнувшийся пополам Алекс баюкал отбитый кулак, а грубивший Алексею юноша, ещё не успев ничего понять, растерянно смотрел в ствол собственной винтовки.

— Не надо, — качнул головой Алексей, стараясь вразумить офицера, тянущегося к пистолету.

— Я сказала — опустить оружие, — властный голос капитана заметно понизил температуру в коридоре.

— Сначала пара вопросов, капитан. — Видя, что офицеры хоть и нехотя, но всё же исполнили приказ, Алексей успокоился. — А что здесь, собственно говоря, происходит?

Женщина поманила его пальцем:

— Что это?

Застыв на пороге собственного узилища, Алексей с удивлением уставился на указанный предмет. Рядом с валявшимся на полу изрезанным кителем лежал тот самый цилиндрик, который Алексей подобрал в тоннеле на Гарде. Он и думать о нём забыл, а при обыске завалившийся за подкладку цилиндр не обнаружили.

— Это… я взял у чужих, только выглядело оно немного по-другому.

На стенках цилиндра зажигались и тут же гасли тысячи мельчайших точек. Точки перебегали с места на место, образуя сложные, постоянно сменявшие друг друга узоры.

— Что это?

Вкрадчивый голос капитана отвлёк его от завораживающего зрелища.

— Понятия не имею.

— Это «понятия не имею» снимает информацию с нашего компьютера, и с этим надо что-то срочно делать.

Алексей шагнул в каюту и протянул к цилиндру руку. Ощутимый удар электричеством пронзил кисть.

— Чёрт, — вскрикнул он от неожиданности.

Обожжённую руку свело судорогой. Недолго думая, Алексей поступил так, как обычно поступал в непрогнозируемых ситуациях — попёр напролом. Выскочил из каюты, вскинул винтовку и прицелился в злополучный цилиндр. Когда палец выбрал свободный ход, все двери карцера резко захлопнулись. Свет погас, а в глазах Алексея полыхнули искры от удара по голове.

В сознание он вернулся не скоро. Первое, что он увидел — стоящий на полу ручной фонарь. Тусклый свет, не в силах развеять темноту прохода, с трудом освещал людей, сидящих на полу. Глаза привыкли к сумраку, и Алексей понял, что за время его отсутствия состав компании не изменился.

— Ты как? — заметив, что товарищ пришёл в себя, поинтересовался Алекс.

— Бывало и хуже, — ощупав огромную шишку на макушке, пробормотал Алексей. — Кто меня так приложил?

— Я, а тронешь мою винтовку ещё раз, приложу сильней.

На этот раз в голосе пехотинца не было былой спеси.

— Герой, — примирительно буркнул Алексей, — мог и череп проломить.

— Нет, силу удара я контролирую, — почувствовав, что на него не сердятся, облегчённо заговорил мальчишка.

Только теперь Алексей заметил, что лица сидящих вокруг людей гораздо бледнее, чем были до того, как он отключился. Во взглядах не было прежней надменности, скорее растерянность вперемешку с испугом. Лишь капитан сверлила Алексея холодным изучающим взглядом.

— Что происходит? — задал он вертящийся на языке вопрос.

— Мы летим.

— Это плохо? — спокойный тон капитана не обманул Алексея.

— Что-то заперло нас в блоке карцера. Что происходит на борту, неизвестно, связь не работает. К тому же корабль движется, а капитан и оба пилота, знающие коды запуска маршевых двигателей, сидят рядом с тобой.

— Круто, — вымолвил Алексей, обратив наконец внимание на вибрирующий пол. — Я думал, мы спаслись, а оказалось, втюхались. И что, так и будем сидеть?

— Есть предложения?

— Ну, должны же здесь быть ремонтные проходы или вентиляционные шахты?

— Мы в карцере, — пробасил механик. — Проходов и шахт нет. Зато есть системы защиты, предусмотренные на случай транспортировки военнопленных.

— И?

— Если от нас решат избавиться, это не займёт много времени.

— И как это будет выглядеть? — сглотнув, спросил пехотинец.

— Им придётся восстановить подачу энергии. Сначала включится свет, затем сработает звуковой сигнал, ну а потом…

— Довольно, — осадила Кара не в меру разговорившегося механика.

Вскоре включилось освещение, спустя секунды сработал звуковой сигнал. Все вскочили. Восемь человек, стараясь не смотреть друг на друга, застыли на месте.

— Ничего нет глупее, чем погибнуть от собственной перестраховки.

Кто это сказал, Алексей не разобрал. Стремясь найти несуществующее укрытие, он загнанным зверем озирался по сторонам. Всё его существо отчаянно протестовало против столь глупого и нелепого конца. Повинуясь отчаянному порыву, Алексей заколотил кулаками в переборку, заблокировавшую выход из карцера. Какого же было его удивление, когда бронированная переборка отъехала в сторону, открыв взору пустоту шлюзовой палубы. Все высыпали наружу, створка встала на место.

— Твою мать, — выругался Алексей, — Муртана забыли.

Вновь открыть переборку не удалось.

— Капитан, на минутку.

Пока все озирались, пядь за пядью осматривая огромную, залитую светом палубу, механик возился с палубным терминалом.

Осматривая ряд огромных шлюзовых ворот, Алексей краем глаза следил за беседой механика и капитана. До его ушей доносились лишь обрывки фраз, и понять, о чём речь, было сложно, но, судя по выражению лиц, дела обстояли скверно.

Его внимание привлёк слабый шелест. В дальнем конце палубы гостеприимно распахнулись створки грузового лифта. Внутри вспыхнул свет, словно приглашая продолжить путешествие.

— Подойдите сюда, — прокричал механик.

— В общем, так. — Кара оглядела собравшихся мужчин. — Системы линкора подверглись полной перекодировке, мы теперь даже дверь гальюна открыть не в состоянии. Кто или что управляет кораблём — пока неясно, также неясно, что случилось с остальными членами экипажа.

В этот момент створки лифта захлопнулись, затем открылись вновь.

— Нас торопят.

— Если честно, — продолжила Кара, — я понятия не имею, что делать, по крайней мере, пока полностью не разберусь в ситуации.

— Если позволят разобраться, — вставил Алексей. — Можно вопрос?

— Слушаю.

— Вы верите, что мы не имеем к этому отношения?

— С трудом.

— Это уже что-то, — ожидая другого ответа, приободрился Алексей. — Тогда прикажите пехотинцам дать нам хотя бы пистолеты.

Видя сомнение в глазах капитана, Алексей принялся убеждать:

— Капитан, винтовка уже была в моих руках. Разве кто-то пострадал?

— У тебя ее слишком быстро отобрали.

— Времени вас перестрелять было достаточно. К тому же при желании можно вернуть оружие силой.

— Тогда зачем просить об этом меня?

— А затем, что, отобрав оружие, я вновь рискую получить по затылку. Пусть это будет официально, тем более что в нашей ситуации два опытных бойца помехой не будут.

— Хорошо, — сдалась Кара. — Сержант, передайте им пистолеты.

Внезапно заквакал сигнал тревоги. Внутренние створы первого грузового шлюза разошлись в стороны, сопровождаемые воем мощных приводов. На экране терминала вспыхнули надписи, предупреждающие о скорой разгерметизации палубы. Створки лифта хлопнули ещё раз.

— Либо мы делаем, как нам велят, либо нас вышвырнут в космос. — Кара старалась сохранять спокойствие, но было видно — выполнять чьи-то команды на собственном корабле ей ещё не приходилось. — Делать нечего, прошу в лифт.

Пешая прогулка по бесконечным палубам и отсекам заняла почти два часа. Захватившие управление кораблём, словно пастыри, вели людей в нужном им направлении, открывая и закрывая люки. Если люди начинали мешкать, быстро находилась причина, не позволяющая стоять на месте. Беспокоило отсутствие членов экипажа. Тишина и пустота палуб наводили на невесёлые мысли.

— Капитан, куда нас ведут? — спросил Алексей.

— Думаю, на мостик.

— Следов боя и крови я не заметил, — сменил он тему, угадав мысли женщины.

Чутьё, верно служившее ему все эти годы, мирно дремало, и Алексей поделился этим с капитаном.

— Надеюсь, ты прав, — внимательно выслушав, сказала Кара. — Всё скоро выяснится, мы пришли.

Толстая бронированная дверь откатилась в сторону. Пока мужчины делали вид, что не торопятся, капитан шагнула вперёд.

Ступив на пустой мостик, группа разделилась. Алексей в обществе Алекса и пехотинцев встал в центре, с удивлением глядя на более чем странную реакцию офицеров корабля.

Чем она вызвана, поняли не сразу.

С опаской, вполголоса перекидываясь непонятными терминами, капитан и офицеры угнетённо осматривали бывшие владения. К напряжению в голосах очень быстро прибавился испуг на лицах.

— Ты что-нибудь понимаешь? — обратился Алексей к Алексу.

— Местами.

— И что?

— Линкор серьёзно повреждён, экипаж долго его ремонтировал, но всё было безуспешно. За последние часы работу повреждённых систем полностью восстановили ремонтные автоматы.

— Не понял.

— Вот и я ничего не понимаю.

Офицеры мостика, переходя от консоли к консоли, усердно пытались вернуть контроль над системами. Противодействия никто не оказывал, но и результата попытки не дали.

Внезапно заработала система громкой связи.

— Задействовано пять процентов вложенного потенциала. — Бесцветный синтезированный голос, вырвавшись из динамиков, заставил всех вздрогнуть. — Вид корректен, взаимодействие возможно.

Люди переглянулись, не понимая, кому именно адресовано обращение.

— Я командир корабля, капитан Кара Стэйфер. Кто ты?

— Память, — ответил всё тот же бесцветный голос.

— Чья память? — в замешательстве переспросила Кара.

— Нет информации.

— Вы что-нибудь понимаете? — обратилась Кара к остальным.

— Стыковка займёт время, восполняю пробелы, — отреагировал невидимый собеседник.

— Ты живой?

— Я действую.

— Кто, по-твоему, мы? — вмешался Алексей и тут же поймал злой взгляд капитана.

— Объект передачи потенциала.

— Чьего потенциала? — улыбнувшись Каре, спросил Алексей.

— Нет информации.

— Твоя цель? — Кара перехватила инициативу, показав Алексею кулак.

— Я не являюсь стрелковой системой.

— Цель нашей встречи? — перефразировала она вопрос.

— Слово «цель» имеет несколько значений?

— Многие слова имеют несколько значений.

— Коррекция речи, ждите.

Повисла пауза. Алексей прошёлся вдоль ряда пустующих кресел. Его взгляд блуждал по приборам, пока не уткнулся в искомое. На ряд мониторов шла трансляция с внутренних камер. Члены экипажа безмятежно спали. Судя по их позам, сон пришёл мгновенно.

— Вы командир, и от вас требуется сделать следующее, — вновь напомнил о себе незримый собеседник. — Через десять минут экипаж линкора два ноля один станет функционален. Вы дадите команду подготовиться к межпространственному переходу.

— А с чего ты взял, что я буду выполнять твои распоряжения?

Брови капитана сошлись на переносице. Вспыхнувшее лицо выражало готовность подтвердить слова делом.

— Я изучил вашу физиологию, без средств защиты неминуем разрыв связей. Функциональность единиц не восстановится.

— Именно поэтому ты вернёшь нам контроль над кораблём, а всё остальное мы обсудим после.

«Неплохо», — мысленно зааплодировал Алексей дерзости капитана.

— На заполнение отсеков вакуумом потребуется четыре минуты. В случае отказа я буду вынужден уничтожить угрозу потенциалу, то есть вас.

Бесцеремонность, с которой обсуждалась их жизнь и смерть, вконец разозлила Алексея.

— Да о чём ты лопочешь? — взорвался он. — Весь мозг уже выел. Какому, на хрен, потенциалу мы угрожаем?

— Эмоции. — На мгновение всем показалось, что они обозначились и в пустом синтезированном голосе. — Учтите, многие понятия на вашем языке объяснить невозможно, придётся упрощать. Я — охранная система автономного банка данных. В случае обнаружения банка я обязан установить контакт. Если контактёры пройдут обязательные тесты, я обязан обеспечить доставку и сохранность данных. Я могу использовать информацию банка, что и было сделано при ремонте линкора два ноля один. Новая перенастройка управления под ваших пилотов займёт время, поэтому вам придётся подчиниться.

— И что это за информация? — спросила капитан.

— Разного рода.

— Кому она принадлежит?

— Данных нет.

— Скажи, — опять встрял Алексей, — а почему ты не обнаружил себя по дороге сюда?

— На корабле вахнов не было представителей вида.

— А если бы были? — не унимался Алексей. — То контакт был бы с ними?

— При положительных результатах тестов, да.

— Куда мы отправляемся? — закрыла тему Кара.

Завертелось голографическое сопровождение навигационного комплекса. Без участия штурмана это выглядело диковато, однако линия курса исправно легла на проекцию звездного неба.

— Лайлона, — прокомментировал голос.

— Что требуется от нас?

— Обеспечить безопасность памяти среди себе подобных.

— То есть выйти на контакт с командованием и представить вас друг другу?

— Да.

— У тебя есть информация о нашем противнике? — спросила Кара.

— Мои познания о вахнах равны информации, заложенной в компьютер их корабля. Других контактов с ними я не имел.

— И ты готов предоставить эти данные нам?

— В том числе.

— Пока наши цели совпадают, я буду делать, как ты скажешь.

— Цели совпадают, — подтвердил голос.

Молниеносная атака последовала сразу после выхода из межпространственного перехода. Вынырнувшие словно чёртики из табакерки эсминцы изрядно опустошили свои арсеналы, расстреливая корабль, вернувшийся из долгого заключения. Зенитные системы линкора отразили всё, что обрушили на него эсминцы, но это было только начало. Огромный флот, осадивший застрявшую в системе станцию пришельцев, тянул к одинокому линкору щупальца патрульных соединений.

Подвергнув тщательному анализу атаку противника на столицу и проследив, какую в ней роль играл когда-то собственный линкор под номером два ноля пять, генеральный штаб издал директиву. При появлении кораблей пропавшей ударной группы Шестого флота вблизи населённых планет — сразу же их уничтожать.

Мёртвая Лайлона служила наглядным примером. Экипажи патрульных судов заводились в бешенстве при каждом взгляде на изуродованную столицу. Все эти дни им внушали одно. Рано или поздно противник сделает попытку вывести станцию из-под удара. Появление флагмана ударной группы полностью вписалось в эту картину.

Пока линкору везло. Залпы с дальней дистанции не наносили ощутимых повреждений, но уклониться или сбить всё, что на них обрушили патрульные соединения, команда линкора не смогла. Угодившая в корму ракета, испарив метры сверхпрочного сплава обшивки, разгерметизировала несколько отсеков правого борта. Из членов экипажа, одетых в скафандры, никто не погиб, но за линкором потянулся искрящийся в лучах близкой звезды шлейф замёрзшего кислорода.

— Я командир линкора ВКФ Новой Республики под номером два ноля пять, капитан Кара Стэйфер, — ожил открытый канал связи. — Я и мой экипаж находимся на борту флагмана ударной группы под номером два ноля один. Немедленно прекратите огонь.

Между тем ловушка захлопнулась. Многочисленные охотники обложили жертву и неумолимо сжимали клещи. К десяткам зелёных точек добавились сотни истребителей, отразившиеся на экранах радаров мелкой бирюзовой взвесью. К уничтожению шпиона всё было готово.

В этот момент вновь ожил открытый канал связи.

— Это борт два ноля один, что происходит? — послышался уже знакомый женский голос. — Почему атакуете?

К линкору тянулись всё новые звенья истребителей.

— Меня хоть кто-нибудь слышит? Ответьте.

— Тебя слышит майор Пашин, командующий патрульной группой.

В эфире повисла пауза. Кара ждала продолжения, тогда как Пашин не счёл нужным продолжать.

— У нас на борту имеются ценные данные, — видя, что армада истребителей перестраивается для захода, прибегла Кара к последним аргументам. — Уничтожив нас, вы рискуете их потерять.

— И что там? — В голосе командующего сквозила ирония. — Ещё один узконаправленный передатчик?

— Ты осёл, — в диалог неожиданно встрял злой мужской голос. — Мы, мать твою, вырвались из самой глубокой задницы на этом свете. Люди вернулись домой, а ты, животное, встречаешь их ракетными залпами. На борту нашей колымаги — технологии, способные повлиять на ход всей вашей гребаной компании, а передатчик, о котором ты тут лопочешь, можешь забить себе под хвост.

Командный зал штабного транспорта наполнила мягкая трель, оторвавшая генерала Масторда от прослушивания эфира.

Президент, как обычно, начал без предисловий.

— Слышу забавный диалог, — послышался в трубке его голос.

Масторд скользнул взглядом по проекции сектора. Зелёные метки, обложив линкор, замерли в ожидании последней команды.

— Ситуация под контролем, господин президент.

— Не пора ли вмешаться?

— Не думаю, господин президент. Майор Пашин всё сделает правильно.

— Будут результаты — немедленно доложить.

«А снова вклинишься в эфир — вернёшься в карцер», — с трудом разобрал Масторд далёкий женский голос. Разногласия на борту вызвавшего переполох линкора удалось уладить, женщина вернулась в эфир.

— Извините, господин майор, — капитан была заметно смущена, — есть тут у нас одно пришлое недоразумение.

— Лечь в дрейф, закрыть орудийные порты. Соблюдать полный режим радиомолчания. При попытке установить канал внешней связи будете немедленно уничтожены.

— Есть уничтожены! — В голосе женщины было столько радости и облегчения, что слушавший переговоры генерал невольно улыбнулся.

Глава 22

Осмотрев огромную, наполненную гулом голосов шлюзовую палубу и мысленно простившись с людьми, которые засыпали вопросами прибывший пехотный батальон, Алексей повернулся к Алексу.

— Похоже, пора прощаться.

Крепко сжав протянутую ладонь, Алекс посмотрел в глаза Алексею.

— Даже грустно, — проговорил он. — Может, ещё встретимся.

— Встретимся обязательно, — Алексей ткнул товарища кулаком в грудь. — Когда здесь закончится возня, ты, гад, отвезёшь меня домой.

— Ты ведь знаешь — поисковик погиб, а с ним и координаты твоего дома.

— Мог бы и соврать.

Алексей развёл руки, желая заключить товарища в объятия, но так и застыл.

— Твою мать, — вырвалось сквозь сомкнутые зубы. — Слушай, — он стал настойчиво подталкивать Алекса к лифту, — кто за мной должен прилететь?

— Полетишь как высокий чин. За тобой пришла парка.

— Что?

— Двухместный истребитель. А ты что так напрягся?

— Кажется, я знаю пилота.

Всё в том же подчёркивающем стройную фигуру лётном комбинезоне, всё так же хороша. Алексей и Алекс уставились на идущую к ним молодую женщину.

Было заметно, что ей привычно мужское внимание. Подойдя вплотную, Эльмира спокойно ждала, пока взгляды поднимутся до нужного уровня.

Первым обратил внимание на отличительные знаки на вороте комбинезона Алекс. Обратил — и вытянулся перед старшим по званию.

Алексей посмотрел ей в глаза. Увидел, что его узнали, и сунул руки в карманы.

— Рядовой Вольнов, это, конечно же, ты? — остановился на Алексее колючий взгляд.

— Я тоже рад тебя видеть.

— Не забывайтесь, рядовой, перед вами лейтенант.

— О-о-о, — протянул Алексей. — Ваше звание растёт, судя по всему, — он снова демонстративно обвёл её взглядом, — вслед за формами.

— Что ещё можно услышать от дикаря? — парировала она и переключила внимание на Алекса.

— Товарищ? — кивнула Эльмира в сторону Алексея.

— Друг, — не задумываясь, ответил тот.

— И как тебя угораздило завести такого друга?

Женщина одарила Алексея презрительным взглядом.

— Шестой шлюз, у тебя десять минут.

Грациозной походкой фурия двинулась к шлюзу.

Открылась дверь лифта, выплеснув на палубу капитана и десяток офицеров. Кара вручила Алексею прозрачный контейнер со знакомым цилиндром внутри. Цилиндр, как и при первой их встрече, не подавал признаков жизни.

— Смотри, Лёша, не потеряй.

— Капитан, — Алексей оттянул Кару в сторону, — может, его кто-нибудь другой отвезёт? А я пока тут, с вами.

— Приказ обсуждению не подлежит — цилиндр доставит в штаб добывший его солдат. Это логично, Алексей, теперь все почести и пряники твои.

— Тут свои бы пряники сохранить, — буркнул Алексей, — а кто приказал?

— Майор Пашин. Тот самый, которому ты обещал что-то под хвост засунуть.

— Уж повезёт, так повезёт, — выдохнул Алексей.

Затем пожал руки офицерам, хлопнул по плечу Алекса:

— Давай, друже, даст Бог, свидимся.

Красавец истребитель, стоявший в просторном светлом шлюзе, приветствовал Алексея откинутым колпаком кабины.

— Куда? — услышал он, едва поставив ногу на ступень помоста. — Оружие оставить здесь, это приказ.

— Месть хаму? — Алексей холодно улыбнулся сидящей в кабине женщине.

Ему совсем не улыбалось остаться безоружным. В голове экстренно зрел достойный ответ.

— Вот твоя подруга, которая дочь президента, отнеслась ко мне добрей, чем ты. Думаю, она не стала бы поднимать шум из-за такой ерунды, как винтовка, — попытался Алексей воззвать к справедливости, но осёкся, увидев вмиг побледневшее лицо лейтенанта.

— Она погибла, — чужим, деревянным голосом сказала Эльмира.

— Сожалею.

Алексей уже видел, что сделали чужаки с планетой, и откровенно возмущался неслыханным вероломством.

На лице женщины появилось выражение скорби и детской обиды.

Без напускной дерзости железной леди не стало. Её место заняла обыкновенная женщина. Пока лейтенант в очередной раз переживала личную трагедию, Алексей, прикрыв собой винтовку, шмыгнул в кабину.

Места оказалось достаточно. Стоящие друг за другом кресла слегка напоминали земные истребители, но на этом сходство кончалось. Ожидая увидеть массу сложных приборов, Алексей разочарованно осмотрел голые борта, обтянутые тканью. Привстал, стараясь через спинку кресла рассмотреть приборы пилота, но увидел то же самое.

— Готов?

— Как пионер, — доложил он, прикрепив к поясу прозрачный контейнер.

— Руки на подлокотники. Не шевелись.

Послышался нарастающий гул. Тёмный фонарь кабины медленно опустился. Щёлкнул запорный механизм, кресла пришли в движение. Массивная спинка плавно опустилась. Алексей дёрнулся, когда мягкая подложка, словно живая, укутала тело. Подголовник, трансформировавшись в подобие шлема, опустился на голову. На мгновение погас свет.

Включилось виртуальное сопровождение, и Алексей понял, почему в кабине отсутствуют приборы. Кабина, лейтенант, фонарь и даже собственное тело — всё исчезло. Алексей словно завис в воздухе, глядя на близкие стены шлюза. При повороте головы проекция двинулась в противоположную сторону. Путём нехитрых экспериментов Алексей выяснил — стоит повернуть голову в нужную сторону, и триста шестьдесят градусов обзора обеспечены.

Створки шлюза разошлись, открыв усеянное звёздами пространство. Упругий толчок в спину — и послушная машина оказалась в открытом космосе.

Тут же появились множество вкрапленных в проекцию символов. Сотни кораблей поодиночке и группами курсировали в разных направлениях. Колонки данных сопровождали корабли, попавшие в зону действия систем истребителя. Оказалось, стоит навести мигающий курсор на отдельный объект, и тот мгновенно приближался, представая во всём своём величии. Алексей упивался хищным видом красавцев кораблей, пока на проекции не вспыхнула красная точка. По мере приближения станция, уничтожившая планету, вырастала до невероятных размеров.

— Вот ты какой, северный олень, — пожирая глазами невиданную конструкцию, вымолвил Алексей.

— Им не уйти, — пришёл неожиданный ответ пилота. — Рано или поздно мы вскроем защиту.

Полные решимости слова падали каплями расплавленного металла:

— Как только это случится, мы будем убивать их одного за другим, пока не истребим всех без исключения.

— И ты ещё называешь меня дикарём, — сказал Алексей. — Когда в дом приходит беда, цивилизованность слетает шелухой. Люди везде одинаковы.

— Мы дерёмся с чужаками, пришедшими к нам с войной, — возмущенно возразила она. — А убивать себе подобных можно только по одной причине — это должно нравиться.

— Ты когда-нибудь слышала о таком понятии, как обстоятельства?

— Никакие обстоятельства не могут служить оправданием убийства себе подобных.

— Ошибаешься.

— Нет, не ошибаюсь. Я дерусь за свой вид, а за что дрался ты?

— За свой народ.

— Как можно драться за народ, его же и убивая? Не вижу логики.

Алексей не ответил. Да и что сказать человеку, никогда не видевшему зло в человеческом обличье?

— Молчишь? — В её голосе послышалось превосходство. — Поэтому я и считаю тебя дикарём. И не смей нас равнять.

— Да куда нам до вас, со свиными-то рылами. В сравнении с вами, чистыми ангелами, мы просто гады кровожадные. А скажи, пожалуйста, — сменил он тему, — что, по-твоему, движет пришельцами?

— Не знаю. Пленных взять не удаётся, они себя убивают. Мы очень разные.

Она замолчала, но подумав, выдала собственную версию:

— Мы дышим одним составом, их привлекают наши планеты.

— Ага, — усмехнулся Алексей, — поэтому они сделали вашу столицу непригодной для жизни. Наверное, через пару миллиардов лет они её заселят.

— А ты что думаешь?

— Я не думаю, я знаю.

Истребитель качнуло — она явно не ожидала такого ответа.

— Ты ведь знаешь, на каком корабле мы недавно были? — продолжил Алексей. — Знаешь, что группа, в которую он входил, бесследно исчезла несколько месяцев назад?

— Я слышала, и что?

— Выйдя из перехода, группа обнаружила планету, заселённую неизвестной расой. После чего жители той самой планеты прожили только одну минуту. Они, наверное, тоже не поняли, за что их убивают.

— Этого не может быть. Ты лжёшь.

— Я не знаю подробностей, но ракеты, убившие население мирной планеты, стартовали с ваших кораблей.

— Люди не могли такое сделать, — дрогнул её голос.

— А люди и не делали, ракеты стартовали сами.

— Как — сами?

— А вот это и называется обстоятельствами, которые ты отвергаешь. Но как видишь, они возникают и у вас.

— А Гарда? — не сдавалась Эльмира. — Они ведь…

— Я был на Гарде, — перебил Алексей. — И нашёл там лишь кучу вопросов.

— Ты хочешь сказать, что кто-то всё подстроил?

— Я хочу сказать, что пришельцев привело то же чувство, что раздирает и вас. Чувство мести. Они мстят вам, вы — им.

Тяжело вздохнув, Алексей добавил:

— А я просто попал.

Его внимание привлекла далёкая блёклая вспышка. Система мгновенно приблизила данный участок пространства. Из гаснущего ореола вырвалась чёрная тень и, обретая очертания, устремилась к вражеской станции. Проекция сдвинулась, отметив выход из межпространственного перехода ещё двух кораблей. Затем вспышки пошли одна за другой. Ожидаемая атака неприятеля началась.

Эфир залаял отрывистыми командами. Алексей пытался вникнуть в обстановку, но с ходу разобраться в завертевшейся карусели не удалось. Подсвеченная звёздами пустота преображалась на глазах. На проекции появлялись всё новые соединения. Корабли Республики скинули маскировку и яростно бросились в атаку. Космос расчертили светящиеся трассы.

Пространство, окружающее истребитель, превращалось в свалку вцепившихся друг в друга кораблей. Не переставая вертеть головой, Алексей понял одно: зелёных точек на проекции было больше и, судя по спокойным и чётким командам в эфире, всё шло как надо. Это вселяло долю оптимизма, но Алексей не питал иллюзий. Являясь профаном в космических баталиях, он сразу же понял, что их маленький и ставший вдруг таким уязвимым истребитель оказался в самом центре набирающего обороты боя.

В уши ворвалась тяжёлая трель наушника. Рядом мелькнули несколько стремительных точек, и всё вокруг завертелось в бешеном хороводе. Проекция выдавала хаос, то и дело меняющий направление. Перед глазами в точках беспрерывно скачущих звёзд мелькали обозначения своих и чужих кораблей. Как в этом разобраться, да ещё умудриться выстрелить, Алексей не понимал. Зато он понимал другое — ещё пара таких пируэтов, и его кости придётся вытряхивать из кабины.

Укутавший тело скафандр резко надулся, а повисшая перед глазами винтовка сообщила о невесомости. Каким бы дилетантом ни был Алексей, но слово «невесомость» быстро связалось в сознании со словом «разгерметизация». Его бросило в жар, в кровь хлынули новые потоки адреналина.

— Это компенсирует перегрузку, — выбрала Эльмира мгновение для фразы, чем заметно успокоила Алексея.

Космос перестал бешено вращаться. Истребитель, резко прыгая из стороны в сторону, нёсся на угрожающе растущий республиканский линкор. На огромном борту корабля заплясали вспышки выстрелов, проекция подсветила несущиеся навстречу зенитные ракеты. Сердце замерло, Алексей сжался, ожидая удара, но ракеты прошли чуть выше. Он прокрутил проекцию и увидел неприятельские машины, висящие на хвосте. Истребители противника, позабыв о жертве, совершали отчаянные маневры, пытаясь уйти от ракет. Не удалось. Четыре взрыва, тускло блеснувших на фоне побоища, заметил лишь Алексей. В следующий миг над головой промелькнула громада линкора. Алексей едва успел перевести дух, как всё началось заново.

Приземистая машина чужаков крутила немыслимые кульбиты, стремясь стряхнуть Эльмиру с хвоста. Лейтенант, плотно вцепившись в цель, неумолимо сокращала дистанцию. На очередном вираже оружие сообщило о захвате цели. Истребитель противника, теряя плоскости и части фюзеляжа, перешёл в беспорядочный полёт.

Вновь тренькнул сигнал тревоги. Сверху свалилось новое звено, и прежняя карусель показалась детской шалостью. Пилот выжимала из машины всё, что могла. Крутясь среди навалившихся истребителей, лейтенант проявляла чудеса пилотажа. Казалось, этому не будет конца. Потеряв счет времени, Алексей часто закрывал глаза, не в силах безучастно смотреть на жуткое зрелище. Тревожный сигнал, меняя тональность в зависимости от уровня опасности, несколько раз замирал на высшей ноте, но мастерство пилота каждый раз спасало им жизни. Когда ещё три вражеские машины развалились на куски, в душе Алексея зародилось что-то похожее на уважение.

— Ноль три один, на связь.

— Здесь ноль три один, — прозвучал напряжённый голос, и Алексей понял, что обращаются к ним.

— Немедленно выйти из боя и вернуться к выполнению первоочередной задачи.

— Не могу оторваться.

— Держись, помощь идёт.

Алексею хотелось заорать, чтоб поторопились, но это оказалось лишним. Рядом словно из небытия возник пузатый авианосец. Пока зенитные орудия, отправляя вдаль светящиеся трассы, отгоняли противника, из многочисленных шлюзов корабля посыпались республиканские истребители.

Вокруг закипела схватка. Машины, изрыгая потоки пламени, молотили друг в друга из самых неожиданных позиций. Противник нёс потери, чаша весов постепенно склонялась на сторону людей.

— Ноль три один, заход на авианосец. Второй шлюз.

Они вышли из боя, нагнали плюющийся огнём авианосец. Поднырнув под корабль, лейтенант сбросила скорость, подвесив машину перед огромным зевом.

Вид корабля слегка успокоил взвинченные нервы. Когда Алексей понял, что всё позади, он дал себе слово, что больше никогда в жизни, ни под каким предлогом не заберётся в кабину истребителя.

Машина медленно двинулась к светящемуся проёму шлюза. Уже стали видны внутренности разгонных коридоров, когда сильный удар отшвырнул истребитель от авианосца. Вспыхнули сигналы отказа систем, и наступила тьма. Удар в спину вновь до предела взвинтил нервы.

«Спасательный модуль отстрелен, аварийный маяк активирован», — расставил всё по местам синтезированный голос.

Через минуту забрало шлема, а следом и остекление кабины приобрело прозрачность. Алексей завертел головой в надежде увидеть спасательный катер, но увидел совсем другое.

К отстреленной кабине подошёл маленький аппарат, причудливый вид которого не оставлял сомнений в его принадлежности. Мягко обвив кабину гибкими манипуляторами, аппарат с резким ускорением пошёл в сторону кораблей противника.

Путь ему преградили частые трассы, но манёвренный аппарат, совершая рывки, легко уходил с линии огня. Вскоре далёкая тень, превратившись в огромный чужой корабль, затмила пространство. В носовой части замерцала синяя точка. Аппарат устремился к ней.

Шлюз оказался точной копией виденного Алексеем на другом корабле. Единственным различием оказались размеры круглого помещения. Глядя сквозь прозрачный колпак, Алексей видел, как сдвинулась внутренняя переборка, впустив внутрь две стремительные тени. Подобные механизмы он встречал на Гарде, и новая встреча радости не вызвала. Быстро исследовав кабину, механизмы застыли рядом, а в проходе появились хозяева.

Держа в суставчатых конечностях предметы странного вида, пришельцы окружили кабину и замерли. Синий свет, неровно падая на высокие фигуры с непропорционально растущими конечностями, подчёркивал отталкивающий облик врага.

Алексей обратил внимание, что, кроме оружия, в экипировке противника ничего не изменилось. Несколько минут чужаки, слегка шевеля конечностями, просто стояли на месте, затем, словно придя к единому решению, разом отошли в сторону. Хищные механизмы тут же засуетились, пытаясь взломать фонарь кабины.

— Ой, мамочка!

Полные ужаса слова лейтенанта сообщили о наличии связи.

— Оружие есть? — Алексей удивился хрипоте собственного голоса.

Вместо ответа послышались всхлипы и неразборчивое бормотание.

Алексей и сам был не прочь забыться в приступе паники, но присутствие женщины взывало к мужеству. В помутившейся от страха голове заворочались мысли, ища варианты спасения.

Начальной точкой оказалось воспоминание о висящем на поясе контейнере. До Алексея внезапно дошло, что чёртов прибор готов передать хранимую им информацию кому угодно. Ему нет разницы, кто победит в этой войне. Попав к противнику, данные обернутся против людей и, скорее всего, лишат их возможности одержать победу. А заодно и против Алексея, не теряющего надежды вернуться домой. Это было немыслимо.

Прошлый опыт выхода из критических ситуаций сослужил верную службу. Алексей сумел успокоить нервы и, чувствуя, как на смену страху приходит холодный расчёт, приготовился к действию. Он понимал — без посторонней помощи им не обойтись, но мысль о беспрекословной сдаче претила всем его жизненным устоям. Алексей хладнокровно ждал. Он не знал, чем закончится эта битва, но точно знал, как она начнётся.

— Вскроют фонарь — лежи на месте.

Он надеялся, что смысл сказанного дойдёт до лейтенанта.

Твёрдой рукой он нащупал винтовку, перевёл начинку боекомплекта на максимальную мощность. Скорострельность сократилась вдвое, но другого выхода он не видел.

Под натиском механизмов остекление кабины пошло трещинами и с хрустом приподнялось на несколько сантиметров. Алексей приступил к осуществлению наспех придуманного плана. Выставив в образовавшуюся щель ствол винтовки, он обрушил на внешний створ шлюза очередь из двенадцати снарядов. Как и ожидалось, створ, не рассчитанный на мощный внутренний удар, не устоял.

Худощавые фигуры чужаков смело к маленькой пробоине величиной с блюдце. Следом отправились механизмы, давя собой тела хозяев. Внутренние ворота шлюза закрылись, перекрыв утечку кислорода. Невесомость сыграла Алексею на руку. Откинув ногами колпак, он выскочил из кабины и, держась за нее рукой, открыл огонь по машинам, нашедшим точку опоры.

На этом месте план Алексея дал осечку. Сила отдачи первого же выстрела оторвала его от кабины и бросила на переборку. К моменту, когда удалось повернуться лицом к противнику, в шлюзе произошли заметные изменения. Найдя точку опоры, механизмы ринулись вперёд. Один успел забраться на кабину, отведя манипулятор для удара, второй висел в метре от Алексея. Перед ним встал нелёгкий выбор — либо спасать пилота, либо продлить собственную жизнь. На раздумье ушли доли секунды. Алексей сдвинул ствол и сбил механизм с кабины. Отдача откинула Алексея назад и, как следствие, спасла от неминуемой смерти. Он выстрелил ещё раз, взрыв отбросил машущий конечностями механизм в сторону.

Винтовка вздрогнула, поменяв вид боеприпаса. Тяжёлого оружия не осталось. Алексей с надеждой оглядел шлюз, и сердце его упало. Машины получили повреждения, но продолжали функционировать. Они медленно подбирались к кабине. Рискуя попасть под сокрушительный удар, Алексей выдернул лейтенанта из кресла.

Корабль тряхнуло. Упрямо ползущие машины вновь откинуло в сторону, а Алексея и Эльмиру оторвало от спасительной стены. Следующий удар сотряс корабль до основания. Освещение погасло, погрузив шлюз в кромешную тьму. Потянулись минуты. Когда внутренняя переборка раскалилась и осыпалась вниз, а в образовавшийся проем протиснулась громоздкая фигура пехотинца, Алексей не поверил своим глазам. Мощный луч, обшарив пространство шлюза, упёрся в неподвижно висящих пленников.

— Центр, здесь Бровски. Мы их нашли.

В шлюз вломились ещё несколько массивных фигур и, подтолкнув пленников к разрушенной переборке, занялись барахтающимися неподалёку машинами.

— Контейнер цел?

Вопрос адресовался Алексею. Получив утвердительный ответ, пехотинец облегчённо выдохнул.

Отсеки корабля носили следы ожесточённого боя. Разгромленные переборки, искромсанные остовы машин. Встречались изуродованные тела пехотинцев и хозяев корабля.

Поддерживая Эльмиру, Алексей устало брёл в окружении закованных в скафандры пехотинцев. Командир взвода, не остыв от жаркой схватки, сбивчиво делился впечатлениями:

— Хорошо, что засекли маяк. Они вас прихватили и рванули к станции. Достали в последний момент. Затем абордаж — и вот.

Он сделал жест, как бы призывая их стать свидетелями царившего кругом разгрома.

— Дерутся, гады, отчаянно, — то ли поругал, то ли похвалил он противника. — Чтобы к вам пробиться, пришлось в нескольких отсеках кислород выпустить.

Алексей, вполуха слушавший рассказ пехотинца, прибавил шагу, едва завидев лаз переходного тамбура. Абордажный челнок встретил его ярким светом и привычной для глаз обстановкой. Упав в кресло, Алексей отстегнул шлем и мгновенно уснул.

Бой стих. Из четырёхсот кораблей, пришедших на выручку застрявшей станции, уцелели тридцать. Эти тридцать, прорвавшись сквозь республиканские заслоны, укрылись за её силовым барьером.

Добив остатки истребительных звеньев противника, люди приступили к спасательной операции. Команды спасателей обшарили остовы кораблей. Спасти удалось немногих. По первым подсчётам, потери Новой Республики составили немногим более пятисот тысяч человек.

Параллельно шла обкатка штурмовых групп. Они высаживались исключительно на разбитые суда неприятеля. Людям досталась масса витавшего в пространстве хлама и один боевой корабль, успешно взятый на абордаж. Живых пленных взять не удалось, уцелевшие чужаки к концу боя все как один добровольно расстались с жизнью. Это повторялось во всех стычках и уже никого не удивляло.

Несмотря на внушительные потери, люди поздравляли друг друга с победой.

— Господа офицеры.

Настойчивый голос разметал вату тяжёлого забытья. Зелёная обивка абордажного челнока быстро заставила вспомнить о последних событиях.

— Господа офицеры, просыпайтесь, прибыли.

Первое, что увидел Алексей, окончательно проснувшись, был внимательный взгляд боевой подруги, сидящей напротив. Встретившись с ним взглядом, она поспешно опустила глаза.

«С чего это вдруг?» — задумался было он, но ход мыслей прервало настойчивое покашливание.

— Вас ждут. — Молодой боец в форме космического пехотинца смотрел на спутницу Алексея с нескрываемым обожанием. — Ведь вы Эльмира Марис?

Дождавшись утвердительного ответа, пехотинец расплылся в улыбке:

— Много о вас слышал, господин лейтенант. Для меня великая честь первым приветствовать вас на борту нашего корабля.

Девушка улыбнулась, поблагодарила пехотинца. Было видно, что подобная реакция мужчин ей привычна, и теперь Алексей знал, что уважение и почтение Эльмира заслужила отнюдь не красивыми глазами.

— Рядовой Энтони Карасов. — Солдат галантно подал ей руку, помог подняться. — Позвольте вас проводить.

Привычное игнорирование на этот раз почему-то зацепило.

— А я Алексей Вольнов, глава департамента независимых фермерских хозяйств по сбору и упаковке злаковых культур, планета Земля. Очень рад встрече.

Он встал и протянул пехотинцу руку.

Пехотинец, автоматически пожав Алексею руку, перевёл недоумённый взгляд на Эльмиру.

— Не обращайте внимания, Энтони. На стороне Республики воюет и такой сброд.

— Который не зовёт мамочку в критических ситуациях, — парировал Алексей.

— Но закрывает глазки, когда думает, что его никто не видит.

Она мило улыбнулась и направилась за пехотинцем.

— Каждый силён в своей стихии, — пробурчал Алексей, идя следом.

Притормозив, Эльмира обернулась:

— Если честно, я очень рада, что рядом оказался именно ты. Увидела их и от страха соображать перестала.

— От страха? — притворно удивился Алексей. — Вот когда мы кувыркались в космосе, тогда было по-настоящему страшно. А там — это так.

— Так — это как?

— Если честно, я тоже чуть в штаны не наделал.

— Спасибо тебе.

— Что я слышу? — воскликнул Алексей. — Благодарность из уст самой снежной королевы! Раз уж я сегодня в почёте, может, вместо благодарности один скромный поцелуй?

— Ты невыносим, — глядя Алексею в глаза, возмутилась Эльмира, — но я подумаю над твоим предложением.

— Мы заберём контейнер.

Четверо рослых мужчин в чёрной форме разведки встретили их на выходе из челнока. Кивком отпустив пехотинца, старший обратил взор на Алексея.

Этого парня Алексей уже встречал. Непроницаемое лицо немного осунулось, но осталось всё таким же холодным. Алексей вспомнил долгие инструктажи, услышанные от старшего лейтенанта накануне высадки на Гарду. Майорские нашивки указывали истинное звание этого человека.

— В разведке тайна на первом плане, — подмигнув обладателю высоких погон, заявил Алексей. — Мир тесен, уважаемый. Шолом вам.

— Рад встрече. — Слова и тёплый тон майора удивили Алексея. — Поздравляю с возвращением.

Колкости, готовые сорваться с языка, застряли в горле. Причина перемен была ясна, но Алексей не ожидал, что работу каторжной группы хоть как-то оценят. Не ожидал, что упырь Харман, как прозвал его Алексей перед высадкой на Гарду, будет искренне ему улыбаться. Поковырявшись с застёжкой, он вручил контейнер.

— Удачи. — Майор протянул ладонь.

Унося драгоценный груз, служители закона торопливо пересекли полупустой шлюзовой отсек. Глядя вслед майору, Алексей отметил, что редкий персонал шлюза почтительно уступает дорогу разведчикам. Невиданный ранее приземистый катер стартовал, едва шлюз просигналил о готовности.

— Душка, — находясь под впечатлением от таких резких перемен, поделился Алексей.

— Твои связи растут, — глядя на ворота шлюза, проговорила Эльмира. — Харман возглавляет закрытое подразделение. Чем оно занимается, известно лишь немногим. — Она внимательно посмотрела Алексею в глаза. — Ты знаешь, что в контейнере?

— Не знаю, — соврал Алексей, желая соскочить с опасной темы.

Его предупредили насчёт разглашения тайны и слишком подробно описали последствия, поэтому, несмотря на симпатию к девушке, Алексей не решился наживать лишние проблемы.

— Я старший помощник капитана, майор Берзин, — представился один из подошедших к ним офицеров флота.

Высокий майор, пожав Алексею руку, отвесил поклон Эльмире:

— Вам, лейтенант, приказано немедленно явиться на мостик. — Долговязый повернулся к Алексею. — Относительно вас распоряжений не поступало. Вам выделена каюта, дежурный проводит.

Алексей козырнул и, узрев направленный на старпома взгляд Эльмиры, не прощаясь, зашагал за дежурным.

Члены экипажа, встреченные им в бесконечных лабиринтах корабля, все как один приветливо улыбались. Повышенное внимание Алексею быстро надоело. Опустив голову, он послушно брёл за дежурным. Обернуться его заставили лёгкие шажки за спиной. Алексей давно обратил внимание на поголовную симпатичность женского населения железных муравейников. Это ласкало взгляд. Одно из длинноногих созданий, немного щурясь от яркого света, догоняло их, ускорив шаг.

— Прости.

Весёлое лицо при виде сердитого дежурного приобрело виноватое выражение.

При взгляде на Алексея она опять повеселела.

— Правда, что вы выполняли опасное задание? Да ещё украли у пришельцев какие-то секреты? — затараторила девушка. — А эти секреты сейчас с вами?

— Круто, — вымолвил Алексей, не ожидавший такого напора.

— Иди, — остудил девушку дежурный.

— Вы молодец.

Она прыгнула Алексею на шею и чмокнула его в щёку.

Следом обняла дежурного и запорхала по переходу.

— Не обижайтесь, — смущённо сказал дежурный, проводив девушку взглядом. — Девчонка смышлёная, но поведение всегда хромало.

Алексей не стал говорить, что он бы не обиделся, даже прыгни на него все женщины корабля, да ещё одновременно.

— Сестра?

— Да, — кивнул дежурный, — служим на одном корабле. А вот и ваша каюта.

В душевой кабине Алексей отмокал минут сорок. Водная взвесь, часто меняя плотность и температуру, приятно окутывала тело. Водяная пыль сменялась стегающими струями, и Алексей ощущал, как под воздействием контрастных процедур яснеет голова и возвращаются силы.

Выйдя из душа, он обнаружил стоявшую посреди каюты Эльмиру.

— У вас что, стучаться не принято? — от неожиданности выпалил Алексей.

«Хорошо хоть полотенцем обернулся», — мелькнуло в голове.

— Я улетаю и пришла проститься, но вижу, что мне не рады. Прости за беспокойство.

Она шагнула к двери.

— Подожди, — воскликнул Алексей, — я просто не ожидал тебя здесь увидеть.

Он открыл рот для извинений, но девушка перебила:

— Я подумала над твоими словами.

Шагнув навстречу, Эльмира обвила руками его шею и ткнулась губами в щеку.

Инстинкты сработали помимо воли. Руки Алексея сомкнулись на тонкой талии. Близость женского тела будоражила. Дыхание потяжелело и сбилось. Он не заметил, как прикрывающее его полотенце упало к ногам. Мир ощущений плавно сузился и сосредоточился в ладонях, жадно шарящих по женскому телу.

Звонкая пощечина отрезвила его.

— Животное!

Вырвавшись из объятий, Эльмира отскочила к двери, но на пороге обернулась.

Ожидая гневных речей, Алексей удивился озорному блеску в её глазах. Эльмира опустила глаза и, звонко рассмеявшись, скрылась за дверью. Пытаясь справиться с невесть откуда взявшейся одышкой, Алексей опустил голову.

— Твою мать, — выругался он, увидев причину звонкого смеха.

Беспилотный аппарат, отойдя от станции, быстро развил огромную скорость. Все возможные орудия мгновенно открыли по машине огонь, но скорость и невероятная манёвренность позволили аппарату приблизиться к взятому на абордаж судну. Сбросив скорость, аппарат сделал попытку облететь захваченный людьми корабль, но был мгновенно сбит.

С какой целью пришельцы принесли жертву, стало ясно, когда станция шевельнулась. Бессильные сделать что-либо, люди несколько минут наблюдали, как огромная конструкция, движимая импульсами маневровых двигателей, медленно вращается вокруг оси. Сделав пол-оборота, она замерла.

— Фиксирую отключение поля, — пронеслось в эфире.

Находящиеся в зоне досягаемости республиканские корабли немедленно открыли огонь. Поле быстро восстановилось, но часть арсеналов успела прорваться. По корпусу станции, усеянному бисером синих огней, забегали частые точки разрывов.

— Они успели выстрелить, всем предельное внимание.

Четырёхкилометровый выброс неизвестной энергии накрыл захваченный корабль через тринадцать секунд. Бригады техников, готовившие трофей к транспортировке в доки, погибли вместе сним.

Под выстрел попал идущий к кораблю буксир. Потеряв управление, буксир, разбрасывая части корпуса, угодил в дежуривший неподалёку линкор.

Щекочущий ноздри запах что-то напоминал, но что именно, вспомнить никак не удавалось. Алексей напрягал память, припоминая предыдущие события, но всё обрывалось на слипающихся глазах и удобном диване в каюте линкора. Всё изменилось, когда он спал. Не чувствуя опасности, Алексей открыл глаза и быстро откинул невесомое одеяло. Облегчённо выдохнул, обнаружив все части тела на месте. Сразу возник вопрос — почему госпиталь?

Стерильно чистая палата, как близнец, походила на виденную в госпитале Лайлоны. Те же белые стены, такая же дверь напротив. Он ещё раз исследовал собственное тело и, не найдя даже царапин, встал с кровати.

И тут же, скорчившись в приступе боли, рухнул на пол. Перед глазами поплыли круги, накатили тошнота и слабость. Попытался подняться, но не смог даже оторвать свинцовые руки от пола. Алексей быстро понял, что без посторонней помощи ему не встать. Потекли капли холодного пота, в глазах потемнело. На какое-то время он потерял сознание. Очнувшись, услышал тревожное бормотание. Цепляясь за звуки, Алексей балансировал на грани реальности и беспамятства. Голоса приблизились, удалось разобрать отдельные слова.

— Откуда я знал, что дозы не хватит? — оправдывался мужской голос. — Он должен был встать минимум через восемь суток, феномен какой-то.

— Этот феномен — ваше разгильдяйство, — не приняла оправданий женщина. — Всем всегда хватало, а этот что, какой-то особенный?

— Значит особенный, — не сдавался мужчина. — Я точно помню, что ставил дозатор на семёрку, как всегда.

Алексей вновь попытался привстать, но правая половина тела потеряла чувствительность и перестала ему подчиняться.

— Вы представляете, что будет, если процесс замедлится?

— Представляю.

Мужчина, кряхтя, водрузил Алексея на кровать. Шикнул дозатор, стало хорошо. Ушла боль, тяжёлые веки неудержимо поползли вниз. Двое в белых халатах молча наблюдали, как Алексей проваливается в сон.

— Просыпайся, родной, — коснулся слуха мягкий грудной голос.

Алексей не спал. Он слышал, как женщина вошла в палату, и просто лежал, по обыкновению не открывая глаз. По звукам её голоса он пытался составить её портрет. Почти во всём оказался прав. Немолодая грузная женщина, заглянув Алексею в глаза, тепло улыбнулась.

— С возвращением.

Алексей осторожно шевельнулся. Тело послушно выполнило команду. Взрыва боли не последовало, и это подняло настроение. Улыбнувшись в ответ, спросил:

— С возвращением куда?

— Подожди, родной, сообщу ведущей.

В палату вошли двое — молодой коренастый мужчина и женщина средних лет.

— Проснулся? — Поправив колпак, который не очень красил её вытянутое лицо, женщина присела на край кровати. — Меня зовут Анна Керн, я ведущий врач. А это Санти, мой заместитель. Давай-ка на тебя посмотрим.

Она откинула одеяло, нисколько не смущаясь нагого мужского тела. Алексей было дёрнулся, но, возмущённый бесцеремонностью, закинул руки за голову и выставил себя напоказ. В глазах врача мелькнула весёлая искра. Растянув губы в лёгкой улыбке, она приказала ему лечь на бок.

— Что чувствуешь?

Кончики пальцев прошлись по правому боку.

— Щекотно.

— А так? — Врач надавила в районе почки.

— Немного больно.

Анна обернулась к заместителю:

— Без полного обследования, конечно, не обойтись, но я уверена, что с ним всё в порядке.

Дальше последовал длинный диалог, сложенный из сплошных терминов. Из всей услышанной абракадабры знакомыми Алексею оказались только предлоги.

— На спину.

Продолжая сыпать непонятными словами, она провела ладонью по бедру.

— Доктор, хватит меня лапать, вы не в моём вкусе.

Фыркнув, Анна коснулась сенсора на подлокотнике кровати. Над Алексеем вспыхнули столбики слов. Пока он вчитывался в голографические буквы, доктор пробежала пальцами по вспыхнувшей под рукой панели. Слова сменило объёмное изображение.

Съёмка велась откуда-то с потолка. Наполненный дымом тамбур, покорёженные, местами опалённые стены. Четверо матросов, укутанных в защитные костюмы, торопливо волокли окровавленного человека. Бедняге изрядно досталось. Весь правый бок походил на изрубленную котлету. Лохмотья одежды едва прикрывали глубокие кровоточащие раны. Сильные ожоги и покрытая волдырями кожа делали картину ещё более отталкивающей. Скрытая кислородной маской голова безвольно болталась в такт торопливых шагов матросов. В глаза бросилась белизна сломанной кости, торчащей из обугленной голени.

Изображение померкло. Судя по взглядам врачей, они ждали эмоций, но лицо Алексея осталось бесстрастным. Такого добра он видел в избытке.

— Как думаешь, при виде этого могут возникнуть эротические фантазии?

— Если только у полного психа, — глупо усмехнулся Алексей. — Да ладно! — воскликнул он, внезапно поняв, в чём дело. — Это я, что ли?

— Ты удивительно догадлив, — изрёк Санти.

— Ничего не помню. Как это случилось?

Вертясь, Алексей осмотрел себя со всех сторон.

Не найдя и шрама, он вопросительно уставился на врачей.

— Как случилось, не знаю, но можешь считать, что тебе повезло. Таких довозят редко.

— Довозят куда?

— Мы на Сарусе, госпитальный комплекс номер сто одиннадцать, сегодня ровно сорок пять дней с момента твоего прибытия.

— Всё так плохо?

— Функции печени и почки удалось восстановить без пересадки, с остальным справился автономный блок. Боялись за сожжённые нервные окончания, но чувствительность вроде в норме. Регенерация повреждённых тканей завершена. Ты здоров.

— Спасибо, доктор. — Зная, что с такими ранами на родине он не прожил бы и часа, Алексей благодарно склонил голову. — Позвольте облобызать вашу ручку, а заодно и крышку автономного доктора.

— Спасибо за благодарность. Ужин через два часа. Пищевой блок справа от корпуса. Если почувствуешь слабость, принесут сюда.

— Спасибо, я прогуляюсь, если, конечно, это не повредит.

— Не повредит.

— Доктор, — окликнул Алексей. — Мне идти прямо так?

— Ты не настолько хорош, чтоб ходить нагишом. Одежду принесут.

— Дорогие мои, — он вновь заставил врачей обернуться. — Спасибо вам.

Выйдя из корпуса, Алексей оказался в лесу. В воздухе витал тонкий букет запахов, навеянный слабым ветерком. Он и представить себе не мог, насколько разнообразным и привлекательным может оказаться растительный мир. Каждый кустик, каждое деревце и цветочек радовали глаз. Причудливые растения, пестрящие множеством оттенков, тихо шуршали листвой, навевали спокойствие.

Аккуратные тропинки, петляя между деревьями, паутиной расходились по парку. Парами и в одиночку по ним гуляли в основном молодые мужчины и женщины, одетые в такие же серые комбинезоны, как у него. Большинство беспорядочно раскиданных скамеек пустовали, лишь на некоторых сидели малочисленные компании. Кругом виднелись пёстрые одноэтажные корпуса, удачно вписанные в лесной массив.

Наслаждаясь прекрасной погодой, Алексей, не торопясь, зашагал в сторону пищевого блока. Приглушённый гул ворвался в уши, едва он переступил порог. Сотни людей, сидя за овальными столами, неспешно принимали пищу.

Система раздачи оказалась знакомой. Вскоре Алексей, держа поднос, заставленный неведомыми доселе блюдами, уже осматривал зал в поисках места.

— Иди к нам, — махнул бритый наголо парень, сидящий за крайним столом.

— Недавно встал? — дождавшись, когда Алексей усядется, спросил он.

— Несколько часов назад.

— Долго валялся?

— Полтора месяца.

— Ого, — брови сидящей напротив рыжей девчонки поползли вверх. — Сильно же тебя.

На это Алексей скромно пожал плечами.

— Меня зовут Монти, это Гай, напротив Илума, там Сварни и Брум. — Парень по очереди представил сидящих за столом. — Мы все из триста восьмой пехотной. Откуда ты?

— Меня зовут Алексей. Я что-то вроде вольнонаёмного.

— Разведка, — с пониманием сказал Монти, — а с нами как оказался?

— Лёг спать, проснулся здесь.

— Да, — задумчиво протянул Монти. — А мы из одного взвода. Зачищали разбитую посудину, а там роботы. Пока разобрались, шестерых потеряли, семеро здесь.

— А-лек-сей, — словно пробуя слово на вкус, выговорил белобрысый крепыш по имени Гай. — Никогда не слышал. Ты где родился?

— В Сибири.

— Это где?

— Планета Земля.

Повисла пауза. Собеседники недоверчиво рассматривали Алексея.

— Говорю же, разведка, — нашёлся Монти. — Эти парни всегда под покровом тайны, — он подмигнул Алексею, — так что расспросы отставить. Давай, Гай, загибай дальше.

— Ну, пришёл сержант в гальюн, — продолжил прерванный рассказ один из новых знакомых, — садится на унитаз, дела идут. А тут техник что-то напутал, и на блок откачки стоковых вод залил программу жидкостного нагнетателя. Как такое прошло, до сих пор непонятно, однако факт. — Довольная харя Гая расплылась в улыбке. — Ну, сержант делает свои дела, давит кнопку слива, и программа исправно выполняет команду. Насос даёт положенные шестьсот кубометров в секунду, и его совершенно не волнует, что бьющий из унитаза напор раскатал нашего сержанта по потолку гальюна.

Грохнул взрыв хохота. Новые знакомые давились, не в силах совладать со смехом.

— Правильно, — всхлипывая и держась за сведённые бока, пищала Илума. — А то каждую ночь рота спит, а наш взвод словно проклятый. Загонял совсем.

Алексей улыбался. Он не стал говорить, что, возможно, они не пополнили списки потерь исключительно благодаря повышенной требовательности объекта их насмешек.

— Прекратить, — грозный, полный злобы окрик остановил веселье.

— Встать!

Напротив, нервно сжимая кулаки, стоял крепко сбитый мужчина лет сорока. Судя по резвости, с которой подскочили бойцы, орущий принадлежал к касте высших офицеров.

Пунцовое лицо пылало гневом. Карие глаза безумно сверлили притихших солдат. Злобный взгляд, кочуя от одного к другому добрался до Алексея, продолжавшего невозмутимо сидеть на месте.

— Я сказал встать.

«Опять двадцать пять, — сокрушённо подумал Алексей. — Стоит хоть немного почувствовать себя человеком, как обязательно найдётся тот, кто всё испортит».

— Ты кто? — плюнув на субординацию, спросил он.

От такого хамства офицер опешил, но быстро взял себя в руки.

— Я командир шестьсот второго авиакрыла полковник Быков. Кажется, я приказал…

— Я вам не подчиняюсь, полковник, — перебил Алексей.

— Что? — зашипел тот и, сжав кулаки, шагнул навстречу.

— Ещё шаг, и ляжешь прямо здесь.

«Ну что за характер! Встал бы, как все, выслушал бред, умылся и спокойно продолжил бы трапезу. Но нет, мой язык точно меня погубит, — глядя в бешеные глаза Быкова, хаял себя Алексей. — Лучше бы я так друзей заводил».

Что остановило полковника — ледяной тон или зажатая в кулаке Алексея вилка — было неважно. Он замер на месте.

— С тобой разберусь позже, — прошипел он и зло уставился на притихших пехотинцев. — Вам смешно? — Обрушил он гнев на понурившую головы молодёжь. — Вся Республика утирается кровью. А вам весело? Только на Лайлоне погибли миллиарды. Их больше нет, они не сядут с нами за стол, не принесут радости и счастья.

Полковник мрачнел всё больше. Остекленевшие глаза застыли на побледневшей Илуме.

— Всё ещё весело? Что же вы за люди?

— Да, тяжело.

Алексей обернулся на голос, вклинившийся в разнос.

Перебивший полковника старик сидел через стол. Седина украшала благородные черты его лица. Пронзительные, хоть и потускневшие с годами глаза, не мигая, сканировали пространство.

— Мы понесли тяжёлые потери. Вы правильно сказали, полковник, — Республика умылась кровью. Ничто не вернёт нам родных и близких. Великое горе поселилось в сердцах, служа наказом в предстоящих битвах.

Старик не повышал голоса, но зал замер, ловя каждое его слово. Всмотревшись в обращённые на старика лица, Алексей увидел преданные глаза и чувство глубочайшего уважения.

— Горе и боль связали нас узами. Враг приложил много усилий, стараясь загнать нас в пучину отчаяния. Но мы сильная раса, это нам не подходит. Я рад, что, несмотря на всё, мы можем смеяться даже в момент величайшей боли и скорби.

Вопрос закрылся сам собой. Довольные пехотинцы расселись по местам, а полковник, склонив голову, побрёл меж столов.

— Подождите, полковник.

Инвалидная коляска, в которой сидел сухощавый старик, шурша электроприводом, догнала Быкова. Поравнявшись, оба направились к выходу.

— Получил всё-таки, — Гай довольно подмигнул Илуме. — Даже здесь никакого покоя, псих на психе.

— Прекрати, — попросила она, — полковник родом с Лайлоны, вся его семья была там. Он сильно страдает.

— Страдает он, — упёрся Гай. — Все страдают, но это не даёт права срывать зло на подчинённых.

— Думаешь, все так просто…

— Ну, началось, — обречённо выдохнул Монти. — Всё. Пошли в отделение.

Все дружно встали. Монти протянул Алексею руку:

— Приходи в шестой, там сегодня насыщенная программа. Был рад познакомиться. До вечера.

Народ потянулся к выходу. Алексей, соображая, куда себя деть, не торопясь побрёл в сторону корпуса.

— Молодой человек.

Поняв, что обращаются именно к нему, Алексей повернулся. В тени дерева, раскинувшего разлапистые ветви, облокотившись на подлокотник кресла, в одиночестве сидел тот самый старик.

Подойдя, Алексей разглядел причину присутствия инвалидной коляски. Подоткнутый плед прикрывал обрубки ног, ампутированные чуть ниже колен.

— Я вижу, вы бывалый солдат, — продолжил старик. — А какой пример подаёте молодёжи? Угроза старшему по званию в других условиях могла вам дорого стоить.

— Надоело быть без вины виноватым, — не дожидаясь приглашения, Алексей уселся на стоящую рядом скамейку.

— Жизнь сложная штука. Приходится примерять разные ситуации, — глядя куда-то вдаль, произнёс старик. — Но это не даёт права на бунт.

— Да достали уже эти ситуации, — в сердцах выпалил Алексей.

Сам того не замечая, он попал под магическое обаяние дедушки. Может, гипнотический взгляд, может, тихий вкрадчивый голос — что-то в этом человеке располагало к доверию. Задай старик нужные вопросы, и Алексей с готовностью излил бы душу.

— Вот вы. Что вы на себя примерили? — спросил он вместо этого.

Старик ответил без раздумий:

— Это безногое тело.

— Тела примеряем мы все, — Алексей не придал значения словам. — Я говорю о ситуациях.

— Тебя как звать? — Старик не позволил сбить себя с толку.

— Вольнов Алексей, капитан. Вооружённые силы России.

Глубокие морщины прорезали лоб собеседника:

— Что-то не припомню такой армии. Какой сектор?

— Если бы я знал.

— Интересно.

Услышав шаги, оба обернулись. Немолодая, ладно сложенная женщина, нарочито громко шурша травой, подошла к креслу и склонилась над стариком.

— Адмирал, — услышал Алексей её мягкий голос.

Врач понизила тон, и продолжения он не расслышал.

— Извините, Алексей, дела. — Старик выехал на тропинку, обернулся. — Но мы обязательно закончим наш разговор.

«Адмирал, — мысленно повторил Алексей, провожая взглядом удаляющуюся коляску».

— Адмирал, — вдруг выкрикнул он, повинуясь внезапному порыву. — Как по-вашему, — спросил он вновь обернувшегося старика, — скоро всё это закончится?

— Закончится? — задумался тот на секунду. — Нет. Сдаётся мне, всё только начинается.

Посеяв ветер

Там, где ненависть рвётся главенствовать…

Где большие потери стали привычным делом, а личные переживания просто ничтожны…

Там, всё глубже и глубже втягиваясь в чужой конфликт, живёт и выживает офицер Российской армии капитан Вольнов. Противостояние растёт и ширится. Чужая война вытесняет всё личное, но кто-то решает, что этого мало, и втягивает Алексея в череду необъяснимых, загадочных событий.

Теперь его цель не просто выжить. Его цель — разобраться в происходящем и докопаться до сути более чем странного конфликта.

Глава 1

Безделье госпитальных будней быстро надоело. Ища занятие, Алексей добрался до меню галографа. Изучение множества функций примитивного по местным меркам прибора заняло больше суток, зато по их истечении Алексей уверенно вызвал к жизни блок познавательных каналов. Следующие дни сидел, упёршись в проекцию и губкой впитывая информацию о жизни Новой Республики.

Даже не влезая в дебри, становилось ясно, жители Земли и Республики смотрят на многие вещи с разных позиций. Выражение «человек человеку волк» здесь не работало. Доброжелательность и уважение впитывались с молоком матери. Доход высоких чиновников и операторов сельскохозяйственных комплексов был примерно на одном уровне. Максимально сокращённый административный ресурс реально работал на благо населения. Высокообразованное, живущее в достатке общество не радело за собственный желудок, а занималось коллективным решением умело поставленных задач, поэтому добилось ощутимых результатов.

Агрессию, а вместе с ней и преступность свели практически на нет, а решившимся на преступление безжалостно раздавали пожизненные сроки. Алексея покоробила такая система, но результаты были налицо. На многие миллиарды жителей приходилось жалкое количество совершивших тяжкие преступления. Ген преступности безжалостно искореняли.

Когда мозг вспучился от объёма информации, Алексей принял очередное приглашение новых знакомых. Сонный и тихий госпиталь вечерами наполнялся весельем и жизнью. Оригинальная иллюминация превращала окрестности в сказочный пейзаж, а огромный, усеянный кратерами спутник планеты, закрывший собой четверть небосвода, заметно дополнял картину.

Весёлая компания, перебираясь от корпуса к корпусу, развлекалась на полную катушку. Грамотно организованный отдых отвлекал людей от тяжёлых мыслей, попутно приводя в норму нервную систему. Алексея удивило отсутствие тонизирующих препаратов. Ни алкоголя, а тем более наркотиков не было и в помине. Они умели просто веселиться и делали это чрезвычайно заразительно. Алексей вместе со всеми принимал участие в различных конкурсах и поединках. Одни казались слишком сложными, другие по-детски глупыми, но все неизменно весёлыми. Народ хохотал над теми, кому не везло, но обиженных Алексей не увидел. Витающее в воздухе веселье захлестнуло и его.

Так продолжалось до тех пор, пока не заметил, что темы для разговора постепенно тают. Алексей, легко входивший в новые компании и спокойно находящий общий язык с кем угодно, здесь ощутил себя не совсем полноценным членом общества. Братья по несчастью с военного направления, в котором он хоть как-то разбирался, перебрались на непонятные Алексею бытовые истории. Он хлопал глазами, откровенно недопонимая то, что для остальных было естественным. А когда речь зашла об отношениях мужчин и женщин и Алексей рассказал историю, как одна добрая душа умудрилась за ночь отправить целое отделение лечиться от гонореи, шутку не оценили. А узнав, что такое гонорея, компания долго молчала, переваривая услышанное.

Глава 2

Глава отдела высоких технологий Натан Григ невольно стал первым жителем Новой Республики, испытавшим неподдельную радость при появлении вражеского звездолёта. А когда выяснилось, что противник пройдёт в зоне действия эсминца, на борту которого находилась группа учёных, Натаном овладело нервное возбуждение.

«Память» — именно так звал себя доставленный полтора месяца назад прибор — оказался истинным кладом. Кто и почему его оставил, учёных заботило в последнюю очередь. Они ликовали. Даже малой крупицы знаний, что в огромном количестве содержалась в таинственном цилиндре, хватило для создания опытного образца, сегодняшние испытания которого могли в корне изменить ход всей кампании.

— Господин Григ, — обратился к Натану командир эсминца.

За двое суток ожидания между ними сложились тёплые отношения. Уверенность и ум молодого капитана рождали симпатию, а слаженные действия экипажа, прошедшего не одну схватку под командованием голубоглазого хищника, добавляли веры в успех предприятия.

— Системы ведут объект. Мой корабль в вашем распоряжении.

Дежурившие в рубке офицеры завороженно следили за пальцами учёного, вводящего коды активации. На дополнительно установленных панелях вспыхнули сигналы готовности, замелькали цифры отсчёта.

Сделав необходимые приготовления, Натан откинулся на спинку кресла.

Потерпев сокрушительное поражение при попытке завоевать господство в системе, противник больше не предпринимал массированных вылазок. С завидной периодичностью к блокированной станции начали прорываться одиночные грузовые суда.

Выходя из межпространства в непосредственной близости, корабли прятались за силовым барьером прежде, чем люди успевали среагировать. Это и подтолкнуло провести испытания именно здесь. Лёгкий эсминец с экспериментальным оборудованием на борту, под мощным эскортом более грозных товарищей, заступил на дежурство в ожидании очередного грузовика.

Натан, затаив дыхание, впился в монитор. Изображение шло из экранированного отсека в кормовой части эсминца. Сгусток выданных «памятью» технологий уместился в узком трёхметровом прямоугольнике, вертикально установленном на круглом помосте в центре отсека. К помосту вели жгуты кабелей, перемкнутых блоками усилителей и модулей возврата.

— Шестьдесят пять процентов мощности, — доложил один из ассистентов Натана.

В машинном зале выли генераторы, отправляя в образец недостающие мегаватты энергии.

— Сто процентов.

Прямоугольник на мгновение окутался золотистым сиянием. Показания уровня энергии ухнули вниз.

— Есть. — В голосе капитана слышалось неприкрытое злорадство. В этом коротком слове отразилась вся ненависть к незваным гостям. — Знаете, Натан, — капитан сделал над собой усилие, гася всколыхнувшие душу чувства, — сперва не поверил, что такое возможно, но сейчас, — ровные зубы капитана обнажила ледяная улыбка, — сейчас просто весело.

Не обращая внимания на слова капитана, Натан следил за громоздким транспортом противника. Казалось, ничего не изменилось, и ещё несколько секунд корабль шёл как ни в чём не бывало. Затем корма плавно отделилась от носовой части и обе половины на огромной скорости врезались в проём огромного, заранее открытого шлюза. Внутри станции прокатилась серия мощнейших взрывов. Вспучились поля обшивки, выбросив в космос потоки пламени вперемешку с внутренностями отсеков.

Блокирующие станцию корабли, не дожидаясь команды, вышли из режима невидимости и разрядили орудия вслед грузовику. Потоки поменявших структуру боеприпасов стеклом рассыпались от удара о борта станции. Несмотря на повреждения, силовое поле космического города исправно восстановилось.

— Приятно, — произнёс учёный, рассматривая последствия тарана. С чувством хорошо сделанной работы он прикрыл веки и откинул голову на подголовник. Успокоившись, улыбнулся не сводящему с него глаз коллективу и коротко кивнул: — Повтор. Начнём со старта, стократное замедление.

Один из ассистентов призвал к жизни запись. На экране появился отсек с испытуемым оборудованием. В момент запуска прямоугольник начал терять очертания и полностью растворился. Спустя мгновение опытный образец, окружённый золотистыми сполохами, материализовался на прежнем месте.

— Хорошо, — потёр ладони учёный. — Теперь транспорт. Тысячекратное замедление.

Изображение широкого, приплюснутого с краёв звездолёта, максимально приближенное системами визуального контроля, передавалось в мельчайших подробностях.

Туша транспортника, изуродованная редкими странной формы надстройками, блестела чёрным глянцем. Возникшая словно из ничего песчинка прямоугольника прилипла к борту точно по центру звездолёта. Тысячекратное замедление позволило рассмотреть, как из прямоугольника выстрелили телескопические полосы, которые, охватив корабль по окружности, сцепились на другой его стороне. В момент зацепления друг с другом полосы засияли золотом.

Ширина полос составляла два метра шесть сантиметров. Именно такой участок испарился вместе с прилипшим к борту прямоугольником. По всей глубине корабля шёл идеально ровный срез, в который заглянули далёкие звёзды. Из ничем больше не связанных половин корабля валился груз и облака застывшего кислорода. Разрубленные энергомагистрали освещали расчленённые отсеки синими сполохами. Несколько секунд убитый корабль летел ровно. Затем корма начала валиться, открыв взору срез внутренних палуб.

— Хорошо, — повторил Натан. — Соедините меня с президентом.

— Слушаю, — раздался из переговорного устройства с небольшим замедлением ровный голос главы республики.

— Господин президент, испытания прошли успешно.

— Спасибо, Натан. Поздравляю.

Закончив, президент вызвал секретаря.

— Заседание проведём здесь, на острове. Оповестите министров и распорядитесь вызвать адмирала Двински. Госпиталь, конечно, хорошо, но пора браться за дела.

Секретарь молча склонил голову и растворился в дверях кабинета. Президент подошёл к большому, во всю стену, окну. Задумчивый взгляд блуждал по безбрежным просторам океана, но мысли человека, решавшего судьбы многих, были далеки от природных красот. В голове вертелись слова учёного, и губы президента впервые за длительное время тронула лёгкая улыбка.

Глава 3

Возмущённо-обиженное выражение лица медицинской сестры отрезвило Алексея.

— Прости, родная. — Незаслуженно грубые слова, в запале слетевшие с языка, адресовались не ей. Просто раздражение, копившееся последнее время, требовало выхода, и сестричка первой попалась на глаза. — Нервишки шалят, ради бога, извини.

Алексей приложил ладонь к груди, полагая, что жест подтвердит искренность слов, но реакция оказалась прямо противоположной.

— О вашем поведении будет доложено ведущему врачу. — Правила госпитального этикета приклеили к её губам улыбку, но холодные глаза ясно говорили, что извинения не приняты. — После завтрака явитесь в главный корпус. Вам назначен курс горячих инъекций.

Дама в белом халате, вдруг ставшая совсем не симпатичной, сделав пометки в электронной карте, ещё раз сочувственно улыбнулась.

— Я знаю, последствия отразятся мышечной болью, но это пойдёт вам на пользу.

— Ну виноват, прости.

Алексей состроил невинную гримасу, стараясь смягчить сестричку. Не вышло. Фурия с гордым видом громко хлопнула дверью. Вслед полетела подушка.

— Да пошла ты к коню, кобыла нетёсаная, — прорычал Алексей, ища, что бы ещё запустить ей вслед.

Услышала. Дверь распахнулась, из проёма дохнуло яростью. Глаза побледневшей сестры метали молнии. Хлипкие пуговки с трудом держали тяжело вздымающиеся холмы грудей, готовые при каждом вдохе выскочить из халата. Частое, тяжёлое дыхание разнеслось в тишине палаты.

— У тебя там что, быстрый секс случился? Пыхтишь как при оргазме, — съязвил Алексей.

Слова, готовые сорваться с губ девушки, застряли в горле. В карих глазах мелькнула обида, брызнули слёзы. Неожиданно сестричка привалилась к двери и, спрятав в ладони лицо, расплакалась. Алексей подорвался, встал рядом и, не зная, что делать, погладил сотрясаемые рыданиями плечи.

— Уйди от меня, — расслышал он сквозь всхлипы. — Ты… ты грубиян, — выбрала она самое страшное ругательство в своём лексиконе. — Тебе повезло, инъекций не будет. Через пять минут ты должен быть в центральном корпусе.

Девушка быстро успокоилась, утёрла слёзы. Поправила непослушный локон и гордо зашагала прочь.

— Да что я тебе сделал-то? — крикнул ей вдогонку Алексей, но увидел лишь выставленную за спиной фигу. — Да и пошла ты, — выругался он, — дура.

Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что в чём-то виноват и сам. Но занятый мыслями о внезапном вызове, не принял её к рассмотрению.

— Идите за мной. — Костлявый хлюпик с жетоном дежурного по этажу, шаркая ногами, повёл Алексея по коридорам центрального корпуса. Солнечные лучи, заглядывая в окна, играли бликами на чёрных лакированных дверях. Навстречу протопали четверо пехотинцев в новенькой форме. Солдаты возбуждённо обсуждали предписания, выданные заключительной комиссией. Бойцы направлялись на фронт, в их глазах Алексей увидел твёрдость и готовность отправиться в пекло.

Вернулось раздражение, возникло желание влепить хлюпику пендаля, чтоб шаркал быстрее, но воплотить его в жизнь не успел. Хлюпик толкнул очередную дверь.

— Ждите здесь.

Просторная, стерильно белая комната, с двумя креслами, стоящими друг против друга, встретила пустотой. Зная возможности проекторов, не удивился столь скромной меблировке. Подошёл к окну. Втянул мятный аромат, вгляделся в разбуженный утренним солнцем лес.

К собственному удивлению, покой и красота окружающего мира сейчас только раздражали. Всё портило мерзкое настроение. От грустных мыслей отвлёк щелчок открывшейся двери.

В комнату уверенной походкой вошёл знакомый старик. Не говоря ни слова, он прошествовал к креслу. Алексей отметил чёрную, идеально сидящую на сухом теле форму. Отлично скроенные куртка и брюки радовали глаз отсутствием регалий. Выделялся ворот, серебряная окантовка которого говорила о высоком статусе её обладателя. Адмирал сел в кресло, привычным движением закинул ногу на ногу.

— Удивлён? — Вопрос смыл глуповатое выражение с лица Алексея, но открыть рот он не успел. — Ноги за эти дни я, конечно, не вырастил, это протез, — ответил адмирал на свой же вопрос. — Насколько мне известно, на твоей родине таких не делают?

— А что вам ещё известно?

— Всё, — не обратив внимания на резкий тон, ответил старик. — Заинтересовался расположением российской армии, пришлось навести справки. Вы, молодой человек, весьма интересная личность.

— Ого, — притворно зарделся Алексей, — я становлюсь популярным.

— Судя по тону, известность тебя не радует.

— Да какой радует… — Сокрушённый вздох подтвердил сказанное. — Болтаюсь, извините за выражение, как говно в проруби. Последний пехотинец знает, что и как будет дальше, а я постоянно в подвешенном состоянии. Вот сижу и думаю. Или встречу в этом госпитале старость, или опять очнусь в верхних слоях атмосферы. Что со мной будет завтра, не могу даже предположить. И так постоянно, а это нервирует.

— Однако это не помешало с блеском выполнить задание?

— А куда деваться? — Алексей задрал глаза, призывая в свидетели высокие потолки. — Когда в заднице свербит пожизненная статья, а над башкой висит линкор, который неизвестно по кому шарахнет, тут что угодно выполнишь блестяще.

— Причина только в этом?

— Тогда была в этом, сейчас не уверен.

— Что изменилось?

— Погибло слишком много невиновного народа, это неправильно.

— Ты так считаешь, несмотря на то, что, по сути, войну развязали люди?

— Очень странно они её развязали, — возразил Алексей.

— Согласен, — кивнул старик. — Твоё мнение?

— Вы за этим звали?

— Так сложилось, что ты обладаешь почти полной картиной развития событий. Например, сведения об ударе Шестой эскадры по чужой планете засекречены. Кроме выжившего, кстати, не без вашего участия, экипажа, об этом знают единицы. Скажем так, мне интересно мнение стороннего участника событий.

— Понимаю, — кивнул Алексей. — На Гарде всё прошло гладко. Если отбросить нелепую гибель Ворстона, то нам подозрительно везло. У меня сложилось устойчивое впечатление, что нас вели.

— Кто и с какой целью?

— Вот тут вопрос. У чужих было время вывезти цилиндр с Гарды, но он остался на месте. Почему?

— Планета находилась в плотном кольце флотских соединений.

— Но мы-то ушли.

— Вы ушли благодаря сбою систем наведения патрульного линкора.

— Даже так? — Вскинул брови Алексей. — А вы уверены, что сбой произошёл случайно?

— Опираясь на последний опыт, не уверен. К чему ты клонишь?

— Думаю, база данных изначально предназначалась людям.

— Возможно, — согласился адмирал, кивком пригласив Алексея сесть. — На это указывает многое. Вопрос в том, что с этим делать?

Адмирал хотел что-то добавить, но внезапно застыл. Алексей настороженно огляделся, не понимая, что происходит.

— Хорошо, — старик кивнул, и только тогда Алексей разглядел вставленную в ухо бусину прибора. — Буду готов через тридцать минут.

Несколько секунд прошли в задумчивом молчании. Наконец что-то обдумав, адмирал обратил взор на Алексея:

— Рядовой Вольнов.

Тон адмирала не оставлял сомнений, Алексей, повинуясь многолетней выучке, вскочил, принял «смирно».

— До нового назначения поступаете в моё распоряжение. На сборы тридцать минут.

— А-а-а-а… — замялся Алексей, шаря взглядом по госпитальной робе.

— Доставят в палату, — ответил адмирал на незаданный вопрос. — Встречаемся на площади главного корпуса.

Изрядно намучившись со сложным меню, землянин наконец-то перевёл проекцию в зеркальный режим. Пятнистая пехотная форма сидела как влитая. Покрутившись, улыбнулся отражению. Подхватил кем-то заботливо собранный рюкзак, распахнул дверь палаты. Сзади что-то тяжело грохнулось. Увидев что, замер. Из полевого рюкзака, набитого бытовой мелочью, вывалился пистолет. Алексей осмотрел машинку. Полный заряд батареи и снаряжённый преобразователь зарядов говорили о многом. Боеготовность оружия кричала о доверии.

И без того хорошее настроение взлетело до небес. Сдерживая довольную улыбку, Алексей выскочил в холл, где нос к носу столкнулся с недавним расстройством.

Ойкнув от неожиданности, сестричка шарахнулась в сторону. Преисполненный радости Алексей подхватил её на руки, закружил на месте. Мягко опустил на пол и, пользуясь оторопью девушки, чмокнул в губы. Получив пощёчину, довольный собой помчался к точке рандеву.

Адмирала увидел издалека. Старик, задрав голову, стоял на краю ровной площадки, окружённой высокими деревьями. Проследив его взгляд, Алексей наткнулся на стремительно падающую с неба точку.

— Смотрю, повеселел, — подметил смену настроения адмирал.

— Определённость — сила. — Губы Алексея растянулись в улыбке. — Не могу сидеть без дела. Сатанею.

Басовитый гул, пройдясь по верхушкам деревьев, эхом отразился от здания главного корпуса. Приплюснутый катер, блестя бортами, мягко опустился на площадку.

Вслед за адмиралом землянин поднялся по опущенному трапу. Зелёная обивка стен, два ряда жёстких кресел да дверь в кабину пилотов. Внутреннее убранство пришедшего за адмиралом катера мало чем отличалось от спартанских десантных ботов. Пристегнули ремни, катер рванул вверх.

— Можно вопрос? — едва справившись с дурнотой ускорения, обратился Алексей к сидящему против него адмиралу.

Короткий кивок в ответ.

— Почему я лечу с вами?

— На тебя пришло предписание, — не глядя на собеседника, пояснил адмирал. — Я направляюсь туда же, поэтому ты здесь.

— Зачем оружие?

— Идёт война.

— Думаете, справимся пистолетиком?

— По пути зайдём в одно место. Взвод охраны таскать не хочу. Вот ты и присмотришь, чтоб старика не обидели.

— С чего такое доверие?

— Слушай, солдат. — С начала разговора старик впервые поднял глаза. — Слишком много вопросов.

— Виноват, — отвернулся к иллюминатору Алексей.

Линкор встретил суетой погрузочных работ. Простор шлюзовой палубы наполнился гулом транспортёров, тягавших разнокалиберные контейнеры. Широкие, залитые ярким светом грузовые лифты уносили тонны доставленных с планеты грузов в пустоту грузовых трюмов. Одетые в серые комбинезоны контролёры, занятые сортировкой грузовых потоков, не обратили на вновь прибывших никакого внимания.

Беготня людей и механизмов для непосвящённого в тонкости корабельной жизни Алексея была непонятна. Понял другое: вместо ожидаемых красных дорожек, оркестров и почётного караула в честь высокопоставленной персоны адмирала встретил одинокий дежурный офицер.

— Адмирал Двински… — Выправке щеголя мог позавидовать караул мавзолея. — Капитан Хаяма приветствует вас на борту. Он приносит извинения за то, что не смог встретить вас лично, — обстановка осложнилась.

— Слушаю, — бросил адмирал, направившись к лифту.

— Атакован Тиус.

— Подробней.

— Точной информации не имею.

Войдя в лифт, адмирал обернулся.

— Определите рядового, я доберусь сам.

Створки лифта захлопнулись перед носом Алексея.

— Рядовой, следуйте за мной. — Дежурный зашагал к межпалубному тамбуру.

Глазеть по сторонам быстро надоело. Яркие эмоции относительно технических чудес притупились. Им на смену пришло обыкновенное любопытство, и то при появлении чего-то нового. В переплетениях эскалаторов, лифтов и отсеков нового было мало. Откровенно скучая, Алексей надумал разговорить сопровождающего офицера.

— А что за Тиус такой, что все так всполошились?

Чуть не упёрся в спину вставшего столбом офицера. Развернувшись по-строевому, он вперил в Алексея холодный взор.

— Кто вам позволил обращаться к старшему по званию в неуставной форме?

Стальные нотки в голосе впечатления не произвели.

— Я спрашиваю, что на этом Тиусе такого важного? — сознательно снахальничал Алексей.

— Рядовой! — отчеканил лейтенант. — Обратитесь, как положено.

— Жена и дети тоже по уставу живут?

От неожиданного рывка в шее что-то щёлкнуло. Коридор крутанулся, в спину врезалось рифлёное покрытие пола. Вес навалившегося на грудь офицера выдавил воздух из лёгких. Считавший себя неплохим рукопашником Алексей поразился быстроте и мастерству проведённой атаки. Решил шевельнуться. Не тут-то было, стальные объятия только сжались. Светившие с потолка панели загородило скуластое лицо офицера.

— Слушай, ты, — он не мигая уставился Алексею в глаза. — Меня не волнует, кем ты приходишься адмиралу и что потом ему скажешь. Здесь братаний не будет. Уяснил?

— Так точно, господин лейтенант, понял. Разрешите обратиться, — с трудом набрав воздух в лёгкие, выдавил Алексей.

— Слушаю, рядовой. — Упор сделал на звание, немного ослабил хватку.

— Приношу глубочайшие извинения за безмерно грубые слова в адрес глубокоуважаемого офицера не менее уважаемых космических сил. Торжественно клянусь — подобное не повторится. Но есть маленькая просьба. — Замаячили новые горизонты, и Алексей не скупился на слова: — Жалкий червь, поверженный великолепнейшим, ослепительным бойцом, просит лишь об одном: немного поведать ему об этой системе боя. Но если…

— Не смешно, — оборвал младший лейтенант льстивые потоки.

— А так? — Хрипя от натуги, Алексей рывком перевалил офицера и оказался сверху. — Смешно?

Удар подбородком в плечо, руку дёрнуло током. Не успел выругаться, как с грохотом впечатался в стену. Коридор потерял очертания, кругом вспыхнули краски. Когда мельтешащие в глазах круги наконец рассеялись, Алексей обнаружил себя сидящим на полу, привалившись спиной к прохладной стене. С интересом наблюдая за оглушённым противником, над ним застыл лейтенант.

— И что это было? — спросил он, дождавшись, когда мутный взор Алексея приобрёл осмысленность.

— Курс по самбо.

— Что это?

— Борьба такая.

Алексей упёрся руками в пол, пытаясь подняться, голова вновь пошла кругом.

— Посиди минутку, муть скоро пройдёт.

Возражать не стал.

— Откуда такая скорость? — спросил землянин в свою очередь.

— Коррекция нервных окончаний. Процедура долгая, но результат приличный. — Офицер бросил внимательный, изучающий взгляд на Алексея. — Что боссу скажешь?

— Скажу, что младший лейтенант… Кстати, как тебя зовут?

— Стапер.

— Так вот, младший лейтенант Стапер неожиданно напал и сильно меня избил.

Выдержав тяжелеющий взгляд Стапера, добавил:

— А также, пользуясь служебным положением, пытался склонить избитого рядового к извращённому половому акту.

Лицо лейтенанта отразило богатую гамму чувств. Здесь было всё, от удивления до презрения и злости.

— Ну ты, ну ты… — только и мог вымолвить он, возмущённый неслыханной наглостью.

Глупый, обескураженный вид офицера был потешен. Алексей не смог удержаться, задрал голову и заржал в полный голос.

— Ну ты даёшь, — выдавил он сквозь приступы хохота, — такой быстрый и такой наивный. Не парься, Стапер, всё в порядке. Кстати, я тоже не прочь подкорректировать окончания, подскажешь, кому надо звякнуть?

— Подскажу, — протянул лейтенант Алексею руку, помог встать. — Извини, что так встретил. В начале войны Двински был у нас на борту. Прибыл с ним сержантик, пряник очень неприятный.

— А-а, — протянул Алексей, — таких пряников всегда хватало.

— Не знаю, как всегда, — возразил Стапер, — я такого урода встретил впервые. Сначала подумал, что ты такой же, вот и решил по уставу прокатиться. — Он хлопнул Алексея по плечу: — Не обижайся. Кстати, тебя-то как зовут?

Общий язык нашли быстро, тема рукопашного боя для обоих оказалась весьма интересной. Не торопясь, добрались до жилых палуб. Миновав ряд ведущих в личные каюты дверей, остановились у крайней.

— Твоя, — указал на дверь Стапер. — Запоминай, как добраться до ближайшего пищеблока. Прямо до лифта, два уровня вверх. Затем направо и вниз по транспортёру. Найдёшь?

— Найду.

— Торопись, останешься голодным. — Стапер протянул руку. — Надеюсь, свидимся.

— Обязательно, — Алексей крепко стиснул протянутую ладонь.

В каюте задержался ровно настолько, сколько времени потребовалось рюкзаку пересечь тесную каморку и грохнуться на узкую койку. Вошёл в лифт. Двери закрылись, кабина без команды пошла вниз. Алексей давил на клавиши, но лифт как ни в чём не бывало продолжал идти вниз.

Когда неисправная кабина наконец остановилась и отказалась подниматься, Алексей оказался в огромном, ярко освещённом зале.

С высоких потолков свисали жгуты кабелей, подключённых к стоявшим бесконечными рядами цилиндрическим агрегатам.

— Есть кто живой? — крикнул Алексей, стараясь перекричать царивший на палубе гул. —Лифт сломался, помогите выбраться.

Никто не отозвался. Потоптавшись на месте, Алексей, надеясь встретить хоть кого-то, медленно двинулся вперёд. Идя между рядами, умудрился наступить на жёлтую линию, начерченную вокруг каждого агрегата. В следующее мгновение оказался в центре вспыхнувшей проекции управления агрегатом. От обилия цифр и символов зарябило в глазах. Сотканные из света панели управления смотрели на Алексея, рапортуя об исправности блока.

— Ты что здесь делаешь?

Окрик за спиной заставил резко обернуться. Алексей дёрнулся и угодил локтем в одну из панелей. Царящий в зале гул пошёл на убыль, по световым панелям забегали тревожные всполохи.

— Собака страшная, — выругался огромный детина, в два шага преодолев разделяющее их пространство.

Алексей сглотнул, когда человек-гора, меча из глаз молнии, схватил его за грудки и словно котёнка отшвырнул в сторону.

Алексей вскочил, приготовился к обороне, но отбиваться не пришлось. Здоровяк, стоя к нему спиной, колдовал над проекцией. Мясистые пальцы с удивительным проворством порхали по пультам.

— Отключить шестой и четвёртый модуль, — скороговоркой приказал он невидимым собеседникам. — Скинуть нагрузку в центральный накопитель. Приступить к перезапуску.

Через секунды нарастающий вой добавил в зале децибел. Тревожные знаки проекции постепенно сменялись мирными отчётами.

Свернув проекцию, здоровяк обратил взор на Алексея. Широкое лицо блестело испариной, взгляд не обещал ничего хорошего.

— Ты кто такой? Мамонт.

Пропустив мимо ушей знакомое словечко, Алексей молча ждал продолжения. Из соседних рядов вынырнули несколько человек в таких же тёмных комбинезонах без знаков отличия.

— Рядовой, — в густом басе появились угрожающие нотки, — представьтесь.

— Это сложно.

Алексей всем своим видом показал, что эмоции здоровяка его не волнуют. Он понимал, что виноват, но какого было чёрта орать под руку?

— То есть как сложно?

— Да так, — огрызнулся Алексей, — чинов и званий в вашей армии не имею.

На лицах техников отразилось непонимание.

— А здесь как оказался? — напирал здоровяк.

— Прибыл полчаса назад, искал столовую, сюда забрёл по ошибке. За проблемы извини, вышло случайно.

— Зовут тебя как? — спросил техник, стоящий немного в стороне. Худой, низкорослый, он резко контрастировал с горой мышц, нависшей над головой. — Имя есть?

— Алексей.

— Алексей… Алексей, — задумчиво повторил здоровяк. — А родом ты, Алексей, откуда?

— Земля, Солнечная система.

— Скажи ещё, что фамилия твоя Волянов? И капитан Кара Стэйфер тебе знакома?

Удивляться настала очередь Алексея. Найти общих знакомых среди огромного количества людей, да ещё в такой обстановке, — дело неслыханное.

— Фамилия моя Вольнов, и Кару я действительно знаю.

Внезапно подобрев лицами, четвёрка переглянулась.

— Как его увидел, — кивнул в сторону Алексея здоровяк, — сразу понял, что-то знакомое. Сначала хотел по голове тюкнуть, да благо передумал. — Он сжал пудовый кулак, покрутил перед глазами. — Вацлав бы не простил.

Четвёрка засмеялась. За компанию улыбнулся и Алексей, попутно прикинув степень контузии при неблагоприятном исходе.

— Точно говорят, космос тесен. — Здоровяк повернулся к остальным. — Проследите за разгоном шестого и четвёртого. Вернусь быстро.

Тройка без лишних слов растворилась среди агрегатов. Проводив их взглядом, здоровяк протянул руку.

— Я Сибаур, Кара и Вацлав мои друзья. Идём, он будет рад знакомству.

— Кто?

— Супруг Кары, он командует дальнобойной артиллерией на нашем линкоре.

Несмотря на урчание в желудке, Алексей не отказался от предложения. Он всегда старался завести как можно больше знакомых. Здесь человек сам шёл навстречу, и не воспользоваться этим было глупо.

На орудийную палубу пробирались ремонтными тоннелями. Впервые оказавшись внутри царства техников, Алексей вовсю крутил шеей. Он и представить не мог, что для функционирования корабля требуется столько вспомогательных механизмов. Навстречу тянулась череда узких коридоров, подъёмных площадок и полутёмных помещений, забитых разнообразным оборудованием. Бесконечные трубопроводы, жгуты кабелей и сотни распределительных щитов, мерцавших разноцветными огнями, попадались на протяжении всего пути. Шли мимо целых залов с застывшими в ожидании своего часа ремонтными роботами. Насчитал с десяток модификаций, но особое внимание привлекла только одна. Алексей притормозил возле крупной, в несколько метров шириной, машины. Из чёрного корпуса выдавались мощные манипуляторы с различными насадками. Полукруглый контейнер, прикреплённый на спину, и несколько массивных двигателей, придавали машине форму земного жука.

— Это скрабер, — Сибаур хлопнул ладонью по манипулятору робота. — Создан для внешнего ремонта. По большому счёту тупое железо, требующее внешнего управления, но в нашем сарае вещь незаменимая.

— Слушай, — поборов приступ волнения, сказал Алексей. — Собака страшная, мамонт, сарай, откуда такие слова?

— Несколько месяцев назад летуны по ошибке собственный челнок грохнули. — Заговорщицкий тон Сибаура подхлестнул любопытство Алексея. — А там оказался великий мастер громкого слова. Сеанс связи записали, и с лёгкой руки связистов запись оказалась в войсках. Несколько минут отборной ругани сам слушал. Говоря по правде, значения многих слов никто не понял, но всем очень понравилось.

Вспыхнувшая было надежда на встречу с земляками угасла.

— О великий Потрясатель Вселенной, — уперев взгляд в потолок, молвил Алексей. — Войска твои не дошли до Последнего моря, зато язык твой добрался до звёзд. Спи спокойно, хан, я выполнил твою волю.

— Ты о чём? — не понял Сибаур.

— О великом кагане, — опережая расспросы, пояснил землянин. — Он был предводителем великой армии, завоевавшей полмира, и, как считают на моей родине, именно эта армия насадила так понравившиеся вам слова.

— Ничего не понял.

После сумрака технических залов яркий свет орудийной палубы ударил по глазам. Прищурившись, Алексей окинул взглядом боевую составляющую линкора. Ряд стоявших на пьедестале кресел, казенники орудий на массивных амортизаторах, стерильная чистота стального пола.

Если в технических службах большинство составляли резервированные специалисты, привыкшие к гражданскому образу жизни, то на орудийной палубе всё говорило о военной дисциплине. Закованные в скафандры повышенной защиты наводчики, словно изваяния сидели в креслах. Лицевые щитки откинуты, однако ни лишних движений, ни разговоров Алексей не отметил. В воздухе витала напряжённая готовность мгновенно вступить в схватку.

Вдоль помоста неторопливо шёл высокий мужчина в тёмном офицерском костюме. Майорские погоны говорили о его полномочиях. Высокий лоб, упрямый подбородок подчёркивали сталь в глазах офицера. Алексей безошибочно отнёс идущего к породе дерзких, волевых командиров. Таких встречал, такие являлись костяком любой армии.

— Здравствуй, Вацлав. — Сибаур по-граждански протянул руку. — Угадай, кого я привёл?

Вацлав с готовностью пожал протянутую ладонь, коротко кивнул Алексею, бросив быстрый изучающий взгляд, и, ни сказав ни слова, вопросительно посмотрел на друга.

— Алексей Вольнов, собственной персоной, — представил Сибаур, расплывшись в широкой улыбке.

Алексею показалось, что первым порывом Вацлава было заключить его в объятия, но офицер сдержался. Вместо этого широко улыбнулся, стиснул протянутую ладонь обеими руками.

— Рад встрече, — тепло поприветствовал он Алексея. — Вот кому я обязан за спасение супруги. Кара описала вас довольно точно. К сожалению, не могу оказать достойный приём, обстановка требует личного присутствия на главной орудийной.

— Не надо извинений, в первую очередь мы спасали себя.

— Но попутно спасли целый экипаж, — встрял в разговор Сибаур. — Скажи, Вацлав, как там Тиус?

— Противник рассеян, но отбой ещё не дали. — Он хотел что-то добавить, но вставленный в ухо прибор связи не дал этого сделать. — Слушаю.

Выслушав собеседника на том конце, Вацлав посмотрел на Алексея.

— Хочешь пальнуть из главного калибра? — Видя замешательство, пояснил: — Кара говорила, ты мучил техников расспросами о стрелковых системах корабля. Хочу отблагодарить тебя хоть как-нибудь, вот и предлагаю залп из главного калибра.

— На «губу» не загремишь?

— Куда?

— Тьфу, чёрт, — опомнился Алексей, — всё забываю. Не накажут за самоуправство?

— Идём, — не стал вдаваться в подробности Вацлав.

Укладываясь в кресло наводчика, испытал забытое чувство восторга, смешанного с детским нетерпением. Укутав тело, скафандр с мягким шипением загерметизировал швы. Одновременно с чмоканьем вакуумных присосок шлема включилось голографическое сопровождение боевого комплекса. На этот раз эффект присутствия не удивил. Яркие точки звёзд обступили со всех сторон. Внизу, медленно вращаясь, величаво проплывал Сарус. В глазах зарябило от множества меток, ведомых системой наведения. Десятки кораблей, патрулируя подступы, охраняли покой густонаселённой планеты. В отличие от истребителей, где определялись лишь близкие цели, системы линкора вели полный мониторинг пространства, хватая всё, что попадало в поле зрения приборов.

— Цель — астероид. — Голос Вацлава прокрался сквозь наушник скафандра. — Второй сектор.

Предварительный инструктаж пошёл на пользу. Алексей включил подсветку цели. Когда окружающее пространство прокрутилось по часовой стрелке, выведя на передний план несчастный астероид, он ощутил себя центром вселенной. Не обращая внимания на столбики цифр, говорящих о скорости, массе и множестве других параметров цели, уверенно толкнул джойстик. Приноравливаясь к его короткому ходу, случайно навёл целеуказатель на орбитальную станцию. Реакция системы была мгновенной, целеуказатель окрасился в жёлтый. Пиликнула трель, сообщив нерадивому стрелку о наведении на дружественный объект.

— Спокойно, — подбодрил Вацлав. — Доводи.

Алексей и не думал нервничать. Закончив доводку, придержал палец над кнопкой.

— Точно проблем не будет?

— Это последствия старой, как мир, катастрофы. Предположительно в системе было на одну планету больше, но до наших дней она почему-то дожила в виде астероидного пояса. Буи выявляют опасные из них, — пустился в объяснения Вацлав. — Этот угрожает сообщению, приказано разрушить. Кто именно нажмёт кнопку, значения не имеет, работай спокойно.

Алексей не видел, как, гася инерцию выстрела, сработали амортизаторы, почувствовал лишь слабую дрожь, прошедшую по палубе. Проекция разделилась, позволив видеть атаку посредством камеры на головке снаряда.

Неровная, блестящая острыми гранями глыба надвигалась с огромной скоростью. Только когда камень затмил всё изображение, Алексей понял, насколько он огромен. В следующий миг снаряд вплавился в породу и взорвался, развалив астероид на части.

— Вещь, — вымолвил довольный собой Алексей.

Потянулся к панели дезактивации скафандра, но прокатившийся по кораблю сигнал тревоги отдёрнул руку. Системы наведения вцепились в одинокую цель, показавшуюся из-за обломков разбитого Алексеем астероида.

— Говорит капитан, — раздался в наушнике незнакомый голос. — Приказываю уничтожить неизвестный объект. Огонь всем системам.

На перезарядку орудия требовалось время. Алексей понял, тащить его из кресла времени нет, и, пользуясь случаем, уставился на причину переполоха.

Включилось приближение, позволив рассмотреть корабль, или что это было, во всех подробностях.

Искусственный объект чем-то напоминал продолговатый слоёный пирог. Таких слоёв Алексей насчитал семь. Каждый светился изнутри не меняющим интенсивность светло-голубым светом. Между каждым слоем различалась узкая тёмная полоска, поглощавшая испускаемый свет. Зрелище было ещё то. Голубое сияние, словно туман, вливалось в тёмные, ненасытные полосы. Казалось, вся поверхность объекта течёт, создавая иллюзию нескончаемого движения. Ни надстроек, ни чего-то напоминающего двигатели не увидел. Бросив короткий взгляд на отчёты систем, Алексей невольно присвистнул. Длина объекта составляла два с половиной километра, высота и ширина сравнялись на четырёхстах метрах. Махина, провисев на месте несколько секунд, плавно двинулась к Сарусу.

В следующий миг на объект обрушилась мощь патрульного флота системы. Вспышки затмили звёзды. Системы отмечали всё новые и новые потоки снарядов и ракет, тянущихся к неведомому объекту. Феерия красок бушевала в полную силу.

Вскоре по линкору вновь прокатилась волна тревоги. Объект как ни в чём не бывало шёл прежним курсом.

В эфире поднялся шум. Кто-то просил инструкций, кто-то кричал об отказе оружия.

Всё смолкло в один миг, когда объект, превратившись вдруг в стремительную искру и покрыв за секунды огромное расстояние, вновь остановился, словно дразня нападавших. Алексей, неотрывно следивший за атакой, отметил, что корабль, не разворачиваясь, ушёл боком.

Эфир всколыхнулся от знакомого, властного голоса. Перехватив управление, адмирал отправил флот в погоню, оставив у планеты дежурное соединение.

— Вольнов, ты как?

— В норме. — Алексей с сожалением приготовился уступить место.

— Замена нужна?

— Пока справляюсь.

— Втянул я тебя.

Через пятнадцать минут отправленная погоня, добравшись до застывшего на месте беглеца, вышла на дистанцию залпа. Пространство вновь прочертила голубая искра. Огромный корабль, незнакомый с инерцией, словно играя, замер между планетой и оставшимся у Саруса флотом. Зависнув на долю секунды, он ринулся дальше.

Компьютер выдал траекторию его полёта, и Алексея прошиб холодный пот. Вцепившись в джойстики, он выстрелил одновременно со всеми, когда неведомый корабль завис в жалкой сотне километров от их линкора.

Проекция вновь разделилась, транслируя изображение с камеры снаряда. Не встретив сопротивления, снаряд прошил странный корабль насквозь и ушёл в пустоту.

На чужаке залп никак не отразился. Он без видимых повреждений продолжал висеть рядом. Между кораблями образовался огненный мост, проложенный стрелковыми системами линкора.

Видя, что стрельба не даёт результата, Алексей упрямо ждал перезарядки орудия. Дождавшись, судорожно вдавил гашетку. Орудие не подчинилось. Одновременно с волной холода, прошедшего по телу, отключилась связь. Следом отключилась проекция наведения. Затем погасло всё: и встроенные в откатники панели, и системы скафандров, и освещение. Обесточенный линкор погрузился в кромешную тьму.

На палубе стоял многоголосый гул. Свет переносных прожекторов освещал людские потоки, застывшие перед шлюзовыми створами линкора. Эвакуация шла отрепетированно-слаженно. В первую очередь на новый, прибывший из резерва корабль отправлялись боевые расчёты и командный состав. В последнюю — линкор покидали технические службы. Несмотря на их старания, реанимировать поверженный корабль так и не удалось. Электронная начинка под воздействием неведомого излучения безвозвратно вышла из строя.

На них обращали внимание. Отцепленный солдатами створ шлюза и два человека, идущих вдали от суеты и давки, притягивали взоры.

Шагая за адмиралом, Алексей приглядывался к людям. Разлуку с кораблём каждый из сотен стоящих в очередях переживал по-своему. Кто-то делал вид, что всё пустяки, кто-то, озираясь по сторонам, прощался с частичкой души. Алексей понимал чувства людей, чей временный, но уже привычный жизненный уклад сменился в один миг.

За иллюминатором катера медленно плыл орбитальный док. Чёрная Т-образная конструкция выглядела неуклюжим гигантом в сравнении с двумя пристыкованными к ней красавцами линкорами.

Хищные, рубленые носы, широкая корма и изящные надстройки в точности повторяли друг друга. Разницу между близнецами составляли яркая иллюминация одного и чёрные безжизненные контуры другого. Между кораблями, озаряя чернильную пустошь пламенем двигателей, сновали точки перевозящих экипаж катеров.

Алексей, сожалея, что знакомство оказалось столь коротким, мысленно простился с новыми знакомыми. Вспомнив данное себе же обещание, направился к сидящему у другого борта адмиралу.

— Адмирал, разрешите.

Дождавшись кивка, присел рядом.

— Могу я обратиться с личной просьбой?

— Слушаю.

— Я по поводу командира дальнобойных систем Стэйфера, — начал Алексей, но адмирал перебил:

— Вот что тебя волнует, — по-прежнему глядя в иллюминатор, то ли спросил, то ли утвердил он.

— Волнует меня многое. Наказание Стэйфера грызёт совесть, всё-таки пострадал он из-за меня.

— А сказать, что волнует меня? — так и не ответив на его слова, сменил адмирал тему. — Алекс Блэймер дал тебе верную характеристику.

Старик смолк, дав время подумать над сказанным. К Алексу Алексей относился в высшей степени положительно. Кроме того, считал его самым близким здесь человеком, весть о негативе с его стороны неприятно кольнула.

— Что же вас так взволновало? — спросил Алексей, не веря в возможное предательство.

— Твоё умение находить проблемы там, где быть их не должно.

Он и сам прекрасно знал эту особенность своего организма, а услышав слова адмирала, лишний раз убедился, что не зря уважал Блэймера.

— Можно начистоту?

Расценив молчание адмирала как согласие, продолжил:

— Проще всего кого-то обвинить и повесить на него свои проблемы.

Эмоции, нечастый гость на лице адмирала, вырвались наружу. Старик расхохотался, разгладились глубокие морщины, омолодив адмирала на добрый десяток лет. Отсмеявшись, он посмотрел Алексею в глаза.

— Если я свалю на тебя хоть четверть моих проблем, ты просто сойдёшь с ума. Поверь на слово.

— Тогда в чём дело?

— Думаю, почему именно ты все время в центре событий? В центре странных событий, — поправился он.

— Я бы с радостью оказался где-нибудь в Сочи, — искренне поделился Алексей.

— В том-то и дело, что с радостью, — изрёк старик и вновь сменил тему: — Этот корабль — твоё мнение?

— Это чужаки, но не те чужаки, с которыми вы воюете.

— Ты тоже с ними воюешь, — поправил адмирал. — А теперь подробней.

— Что мы имеем? — начал Алексей. — Невиданной формы корабль, который в одиночку уделал целый флот. Будь у руконогих такие технологии, всё было бы давно кончено.

— А если экспериментальный образец? — возразил адмирал.

— А какой смысл гонять его по задворкам, когда огромная станция торчит в блокаде? Тем более при атаке на наш линкор жертв среди людей не оказалось. А глядя на Лайлону, в благородство противника верится с трудом. Потому и думаю, что это другие чужаки.

— Что им здесь надо? — вновь отвернувшись к иллюминатору, пробурчал старик.

Приняв слова за вопрос, Алексей пустился по скользкой дорожке гипотез и домыслов. Связанное с недавним боем напряжение детонировало повышенную словоохотливость, и Алексей, вслух поразмышляв на предложенную адмиралом тему, плавно переехал на всё остальное. Редкое желание выговориться возникло именно сейчас, и он, не обращая на молчание старика внимания, нёс всё, что лезло в голову. Проехался по болезненной теме высоких потерь, по недочётам и ошибкам командования.

Словесные потоки прервал раздражённый голос адмирала:

— Ты когда-нибудь замолчишь?

Алексей запнулся на полуслове. Поняв, что наговорил много пустого, отправился на своё место.

— Язык слишком длинный, — услышал брошенные в спину слова. — То ему не верно, это не так. Вот доберёмся до Тиуса, посмотрим, как запоешь, оратор недоделанный.

Дверь в кабину пилотов отскочила в сторону. Молодой сержант вытянулся перед адмиралом.

— Господин адмирал, пришедший за вами эсминец вышел из перехода, до стыковки десять минут.

Чёрная, обманчиво медлительная тень затмила звёзды. Эсминец из-за узкого носа и широкой кормы напоминал вытянутый треугольник. В сравнении с линкором он казался младшим братом, но хищные злые формы не оставляли сомнений в крутом нраве. Идя параллельным курсом, катер плавно приблизился к появившемуся на носу светлому прямоугольнику.

Выйдя спустя сутки из межпространственного перехода, эсминец завис на орбите Тиуса.

Пройдя плотные слои, челнок ворвался в мир холода. Скованные мерзлотой моря и континенты, теряя очертания, погружались в чернильную тьму наступающей ночи. Внизу зажигались россыпи электрических огней, определив границы уцелевших поселений.

Вспомнив инструктаж, Алексей зябко укутался в куртку. Свирепый климат Тиуса мало подходил для человека. Первое время, несмотря на пригодную атмосферу, планету обходили стороной. Всё изменилось с высадкой крупной геологической партии. Недра планеты буквально ломились от ископаемых, представленных в богатом ассортименте.

Статус Тиуса изменился. На поверхности выросли тысячи промышленных комплексов. Вокруг росли города, население которых быстро перевалило за четыреста миллионов. Производство быстро набрало обороты, превратив Тиус в один из промышленных центров Республики.

Предрекая Тиусу роль первостепенной цели в случае военного конфликта, стратеги ошиблись. Планету атаковали почти через год с начала войны. Люди устояли, но заплатили высокую цену.

Планету расстреляли пресловутые диски. На местах попавших под удар городов и заводов зияли многокилометровые проплешины.

С высоты язвы ударов были видны как на ладони, таких язв были сотни. По приказу адмирала сделали круг над крупнейшим на южном полушарии городом. Удар пришёлся в центр. Огромный, идеально ровный круг мрака с ярко освещёнными, уцелевшими окраинами. По периметру круга ползали светляки прожекторов, но и так было ясно — помогать уже некому.

Зрелище оборвало завязавшуюся дискуссию о последствиях атаки. Старшие офицеры эсминца, вошедшие в состав делегации, уткнулись в иллюминаторы.

Оставшееся время полёта протекло в тишине. Сели в доках, на дневной стороне планеты. К верфям противника не подпустили, поэтому встречу с рабочими организовали именно здесь.

Вместе с иглами брошенного ветром в лицо снега в нос ударил запах горящего железа. Откуда-то издалека неслись тяжёлые металлические удары. Несмотря на беду, люди продолжали работать.

Скрипя каблуками, Алексей крутанулся на месте. Вокруг увидел лишь однотипные, многоэтажные цеха, окружавшие посадочную площадку с одиноким катером в центре. Кроме вышедшей из катера делегации, на улице никто не появился.

— Сюда, — перекричав вой ветра, махнул адмирал.

Делегация пересекла площадь и, миновав стеклянный тамбур, окунулась в тепло производственного цеха. Имея представление о заводских проходных ещё со школьных времён, Алексей удивился, увидев столь необычную обстановку. Огромный холл тонул в зелени. Искусственное солнце, сверкая с ярко-синего потолка, манило в уют мягких диванов, окруживших проекцию водопада, низвергавшего с немыслимой высоты синие потоки.

Их ждали. Совершенно лысый, шустрый толстячок, одетый в «цивильный» серый костюм, подскочил к адмиралу. Перекинувшись парой фраз, оба скрылись в боковом проходе. Указаний на их счёт не поступило, и офицеры, потоптавшись на месте, расселись по диванам.

— Зачем мы сюда прилетели? — спросил Алексей у севшего рядом майора.

— В этот день, семьдесят лет назад Эман Тиус грохнулся на эту самую планету. До атаки чужаков планировали митинг в честь открытия, мы почётные гости. Не понимаю, почему адмирал не отменил визит! Наверное, хочет лично выразить соболезнования, — предположил он.

— Праздник вышел на славу.

— Да-а, — тихо протянул майор. — На славу.

Порыв ледяного ветра заставил обернуться. В холл ввели группу малышей лет пяти-шести. Местами не по размеру, наспех подвязанная одежда не оставляла сомнений в том, откуда прибыли дети. Поразило молчание. Ни всхлипов, ни плача, лишь затравленные, полные испуга взгляды вмиг повзрослевших глаз.

— Шестнадцатый? — Молодая женщина, сопровождавшая группу, привычным жестом поправила гарнитуру. — Как шестнадцатый? Мы в шестом. Транспорт ушёл. — Услышав что-то нелицеприятное, вспылила: — Вы у себя порядок наведите, а потом на меня кивайте. Пешком не поведу.

Занятая перепалкой, она не заметила, как от сбившихся в стайку детишек отошла девочка и приблизилась к майору и Алексею.

— Дяденька, вы не видели мою маму? — Широко открытые глаза ребёнка с надеждой смотрели на Алексея. — Мы долго бежали, — продолжила она, — потом мама наказала мне стоять и побежала искать Лованьку. Потом там, куда она побежала, всё почернело и упало на землю. — Девочка отрывисто всхлипнула. — Вы не могли бы помочь её найти?

— Иди сюда, милая. — Подскочившая женщина опустилась перед девочкой на колени, прижала вдруг разрыдавшегося ребёнка к груди. — Эти дяди уже помогли, — сказала она ребёнку, — дяди отдали города, но зато отстояли проклятые верфи. — Бросив на военных выразительный взгляд, женщина утянула девочку к остальным.

На родном Кавказе подобное слышал не раз. Стало жаль офицеров, съевших такую пилюлю впервые. Никто не посмел возразить. Здоровые мужики, играя желваками на окаменевших лицах, все как один уткнулись взглядом в пол.

Вскоре защитников пригласили на митинг. Поднявшись на шестой этаж, оказались в широком проходе. Шагая за молчаливыми офицерами, Алексей вдруг уловил знакомый запах. Этот запах много раз чувствовал во сне. Просыпаясь, часто ощущал во рту мерзкий привкус табачного дыма. Об этой гадости часто думал и мечтал. Привычка дала себя знать и сейчас. Алексей встал как вкопанный. Словно собака, втягивая ноздрями вонючий воздух, он дёрнул приоткрытую дверь. Вожделенная вонь ударила в голову.

Специфический запах шел от включённого станка. Синие вспышки миниатюрных молний жгли на круглой болванке узкие борозды. При каждой вспышке в воздух поднималась струйка, принятая Алексеем за дым сигареты.

Сглаживая нервное возбуждение, затряслись вмиг вспотевшие ладони. Подобного разочарования не испытывал давно. Вспомнив, сколько месяцев не курил, и оценив степень собственной зависимости, дал себе слово, что даже если представится случай, никогда в жизни не прикасаться к этой дряни.

— Вольнов, что застрял? — Взмыленный лейтенант, засунув голову в приоткрытую дверь, прервал разочарованные вздохи. — Адмирал требует. Срочно.

Преодолев длинный коридор спринтерским нажимом, выскочили на балюстраду, опоясавшую стены гигантского цеха на высоте пятого-шестого этажей. Размеры цеха подавляли. Внизу увидел море людских голов, слившихся в единую многотысячную массу, заполнившую пространство сборочного цеха. Те, кто не уместился на полу, оседлали широкие балки недавно заложенного корабля. Лица толпы были обращены на площадку, приютившую Алексея. Рядом увидел офицеров эсминца, десяток гражданских и адмирала, стоявшего около стойки с микрофоном.

— Вот человек, о котором я говорил. — Многократно усиленный динамиками голос вмиг долетел до дальних углов цеха. — Рядовой армии Новой Республики Алексей Вольнов. Этот храбрый воин участвовал во многих битвах, был ранен, но, как видите, не потерял боевого духа.

Многотысячная толпа шевельнулась.

— Прежде чем Алексей возьмёт слово, — продолжил адмирал, — хочу добавить. Не ждите гладкой, подготовленной речи. Алексея пригласили в последний момент и сделали это намеренно, — при этих словах старик коротко взглянул на Алексея. — Нам не нужны сухие фразы, мы хотим слышать слова, идущие от души. Прошу вас, Алексей.

Сердце оборвалось. На негнущихся, деревянных ногах двинулся к адмиралу. Чувствуя ожидание десятков тысяч, Алексей со страхом глядел на приближающийся микрофон. Мысли путались. Соображая, что говорить, с надеждой посмотрел на адмирала.

— Давай, сынок, — подбодрил старик, — здесь твоим ораторским способностям никто не помешает.

Всё понял. Критика старших по званию никому не шла на пользу. Зарёкшись никогда в жизни не болтать лишнего в присутствии начальства, склонился над микрофоном.

— Здравствуйте, — начал Алексей, чувствуя, как трещит мозг, таща из уголков памяти обрывки речей политиков и военных. — Прежде всего позвольте выразить вам поддержку и глубокое сочувствие по поводу загубленных жизней.

Страх испарился с первыми же словами. Вспомнив выстраданное правило «не можешь управлять, приспосабливайся», Алексей постарался взять себя в руки. Стиснув трясущимися ладонями перила, упёрся взглядом в микрофон.

— Война никого не щадит. Ни стрелка, успевшего на последнем вдохе выстрелить по врагу, ни младенца, не успевшего понять красот этой жизни. Так было всегда. К сожалению, так и будет, пока в мире ведутся войны.

Остатки волнения окончательно выветрились. Голова работала чётко, выдавая слова, мигом облетавшие территорию цеха.

— На долю великого народа выпали великие испытания. Я не буду сейчас говорить о доблести солдат и офицеров, сложивших головы на полях брани. Я буду говорить о тех, без чьего ежедневного подвига все усилия армии и флота были бы напрасны. Я говорю о вас, говорю о тружениках тыла. Враг силён. Под напором и дерзостью его солдат содрогнулись системы. Глядя на полчища, вторгшиеся в наши миры, можно уверять, что не знающий пощады агрессор давно готовился предать наш вид забвению. Но мы — великий народ, и согнувшись от первых ошеломляющей силы ударов, смогли выстоять и оказать захватчикам жестокое сопротивление. Гибнут миллиарды наших сестёр и братьев, но их жертвы не напрасны. Пока поля брани требуют солдатской крови, вы куёте нашу победу. Невзирая на зной и холод, на голод и болезни, вы, не падая духом, трудитесь ради будущего наших потомков. Усталость и лишения терзают ваши тела, но горящие жаждой победы души делают возможное и невозможное ради приближения победы. Мы выстоим в самой страшной за всю историю человечества войне. Выстоим, потому что все, от мала до велика, как один, поднялись на борьбу с заклятым врагом.

Впервые с начала речи посмел окинуть цех взглядом. Многотысячная толпа, устремив взоры на балюстраду, не шевелясь, переваривала услышанное. Алексей не видел лиц, но по царящей тишине понял — его услышали.

— Я простой солдат, — продолжил он. — Поверьте, я знаю цену геройству и предательству, и позвольте вас заверить, что армия, на нужды которой работаете вы, на деле доказала свою состоятельность. Ваши братья и сёстры, не щадя жизней, бьются с захватчиком. Их мужество и решимость позволили остановить и частично разгромить зарвавшегося врага. Потери пока велики. За каждого убитого врага приходиться платить огромную цену, но сократить эту цену сможете только вы, снабдив армию и флот мощным современным оружием. Армия полна решимости идти до конца, и позвольте от имени защитников поблагодарить вас за ваш трудовой подвиг.

Переведя дыхание и удивившись, что не все слова ещё сказаны, Алексей вновь склонился над микрофоном.

— Враг знал, куда бить. Ночная атака на Тиус унесла много невинных жизней. Предприятия южного полушария практически уничтожены. Армия, ведущая жестокие бои, с надеждой смотрит на вас. От вас зависит будущее человечества. Зная, что вы и так делаете всё возможное, присутствующий здесь главнокомандующий космическими силами нашей родины адмирал Арон Двински не решился обратиться к вам с просьбой.

Алексей обернулся и не без доли злорадства встретил встревоженный взгляд адмирала.

— Но я, простой солдат великого народа, познавшего горечь утрат и вкусившего восторг побед, возьму на себя смелость обратиться к вам от лица адмирала и всей нашей армии.

Сзади дёрнули за рукав. Алексей знал, что взял на себя слишком много, но, рассудив, что вообще не просил слова, отмахнулся от назойливой руки.

— Готовы ли вы удвоить и утроить усилия и в сжатые сроки восстановить утерянные предприятия?

Несколько секунд в огромном цеху стояла мёртвая тишина. Затем лёгким ветерком над толпой прошёл шелест голосов. Видя реакцию, Алексей возвысил голос:

— Готовы ли вы своим трудом обеспечить детям и внукам мирное небо?

— Да-а-а, — прокатился по цеху нестройный выдох тысяч голосов.

— Мы гордая раса и не позволим нашим потомкам расплачиваться рабством за наше бездействие, — кричал Алексей, стремясь пересилить гул толпы. — Единство — наше оружие. Победа будет за нами.

— Да-а-а-а, — неслось вслед отошедшему от микрофона оратору.

— Прошли плотные слои. До встречи с эсминцем семь минут.

Второй пилот челнока, козырнув адмиралу, скрылся в кабине.

Алексей и представить не мог, что речь отнимет столько сил. То ли от усталости, то ли от пережитого стресса его сильно клонило в сон. Развалившись в кресле, он, сонно хлопая веками, бездумно смотрел на теряющий очертания Тиус.

— Не ожидал от тебя такого. — Голос присевшего в соседнее кресло адмирала стряхнул приятную дрёму.

— Я тоже, — вспомнив испытанный страх, холодно ответил Алексей.

— К твоему сведению, процесс строительства автоматизирован. Так что терпеть лишения из-за мороза и зноя никому не придётся.

— Какая разница, — пожал Алексей плечами, — сами пустили дикаря к микрофону, сами и расхлёбывайте.

— Я не об этом. — Адмирал упорно не замечал холодного тона. — Рабочие требуют повышения производственных норм. Твоя речь оказалась продуктивной.

— Всегда к вашим услугам. Только в следующий раз предупреждайте заранее, я надену подгузник.

Старик тихо рассмеялся.

— Как насчёт моей просьбы? — свернул Алексей на волнующую тему.

— Передача оружия не имеющему допуск лицу — серьёзный проступок. — Адмирал на удивление быстро вспомнил, о чём идёт речь. — Как бы поступили у вас?

— Могли дать орден, могли поставить к стенке, всё зависит от последствий.

— Будь на месте командира ты?

— Если погибли бы люди, расстрел. Нет, дал бы в морду.

— Майор Стэйфер смещён с должности и понижен в звании капитаном корабля, а я не вмешиваюсь в решения своих офицеров.

Коротко и ясно. Алексей отвернулся к иллюминатору и до встречи с эсминцем не проронил ни слова.

Корабль дальнего поиска, оставляя шлейф из обломков, камнем валился на поверхность только что обнаруженной планеты. Усиленная броня мостика позволила капитану и пилотам пережить атаку. Гибель остальных членов экипажа была очевидна, но живых это тревожило мало. Быстрая смерть товарищей, чьи тела остались в разрушенных отсеках, казалась спасением. Три человека, глядя на растущую поверхность планеты расширенными от страха глазами, обречённо ждали удара.

Тревожный писк аппаратуры, вопящей о конце света, глушил бас капитана.

— Нам конец. Спасаться нет смысла, впереди только плен. Накрыли при включённом скрытном режиме, повторяю, генераторы невидимого поля работали на полную мощность. Противник использовал оружие взрывного действия, нам хватило двух попаданий. — Капитан знал, все события автоматически пишутся в память капсулы, но соблюдая инструкции, упорно дублировал систему. — Планета густо заселена, это они. Повторяю… мы всё-таки их нашли.

Частично сгорев в плотных слоях, разведчик огненным болидом врезался в поверхность. За секунду до сотрясшего почву удара отстрелилась аварийная капсула, установленная на всех кораблях этого класса. Идущие по пятам корабли противника опоздали. Полыхнув ускорителями, капсула растворилась во вспышке межпространственного перехода. Спустя недели, пройдя весь путь поисковика, капсула принесла хозяевам добрые вести.

Глава 4

Алексей на минуту задержался возле иллюминаторов, отделивших наполненные жизнью отсеки орбитальной станции от мрака космической пустоты. Вдали, блестя покатыми бортами, застыли десятки транспортных судов, ведущих погрузку сформированных на станции дивизий. К каждому непрерывным потоком шли пузатые челноки, сгружали солдат и технику, вновь отправляясь за новым грузом.

— Круговорот челноков в природе, — изрёк Алексей, попутно оценив слаженные действия пилотов, умудрявшихся в жуткой толчее не напороться друг на друга.

— Идёмте, нас ждут, — напомнил о себе провожатый.

Остановки не входили в планы капитана в форме военной полиции. До прямых приказов двигаться быстрее дело ещё не дошло, и Алексей, слушая недовольное сопение за спиной, часто притормаживал, озираясь по сторонам. А посмотреть было на что. От разнообразия оттенков камуфляжа и парадных форм рябило в глазах. Тысячи мужчин и женщин заполонили просторные отсеки и залы перевалочной станции. Подгоняемые окриками сержантов солдаты сплошным потоком двигались в разных направлениях. Космическая пехота, сухопутники, лётчики, медики и представители множества разнообразных родов войск, увешанные оружием и амуницией, пробирались к погрузочным секторам. Стоял сплошной гвалт тысяч голосов, перекричать который умудрялись единицы.

Провожая взглядом дефилирующую мимо медицинскую сестрёнку, Алексей столкнулся с орущим на кого-то офицером.

— Куда прёшь? — Чувствительный удар в грудь откинул Алексея назад.

Упасть не позволила плотная толпа. Алексей увидел злое, побагровевшее от крика лицо коренастого мужчины. Окинув взглядом пожилого хама с нашивками полковника, Алексей огрызнулся:

— Зачем так нервничать?

— Ты не видел, как я нервничаю, — прорычал полковник, сверля Алексея тяжёлым взглядом.

— Да я и смотреть не буду, — тихо проговорил Алексей, шагнув к обидчику. Он видел, кто перед ним, но прощать грубость не собирался.

— В чём дело? — Вынырнувший провожатый, оттеснил Алексея в сторону.

Форма капитана остудила задиру. Полковник остыл, злое выражение лица сменила гримаса сожаления.

— Тяжёлый день, капитан, погорячился.

— Ваш жетон.

Полковник не шелохнулся.

— Ваш жетон, — понизив тон, повторил капитан. — Вы ударили рядового и понесёте наказание.

«Твою мать, мало мне проблем, что ли», — подумал Алексей.

— На, подавись, — вспылил полковник, запустив руку во внутренний карман кителя.

Коротко замахнувшись, землянин ударил в солнечное сплетение. Полковник, ловя ртом воздух, согнулся пополам.

— Готов понести наказание, — повернулся Алексей к капитану.

— Следуйте за мной, — рыкнул страж порядка и, продираясь сквозь толпу и не оглядываясь, двинулся дальше.

Двери лифта отрезали гомон толпы.

— Прости, капитан, не люблю, когда из-за меня влипают.

— Наделал бы в тебе дырок, пел бы по-другому.

— Да брось ты, — возразил Алексей. — Психанул человек, с кем не бывает.

— Слишком много психов в последнее время. Приехали.

У лифта встретили четверо в чёрной форме разведки. Круглолицый лейтенант, изучив бумаги, протянутые капитаном, с интересом взглянул на Алексея.

— Рядовой, следуйте за мной. Капитан, вы свободны.

Здесь ничего не напоминало духоту и сутолоку нижних ярусов. Миновав длинный, пустой коридор, остановились возле отделанной под дерево двери.

— Сюда, — указал лейтенант.

Небольшая каюта с круглым столиком и двумя диванчиками напротив. При появлении Алексея с одного из них поднялся знакомый майор. Лицо Хармана осунулось ещё сильнее. Красные от недосыпания глаза ввалились, но взгляд остался всё таким же свежим и цепким. Алексей, щёлкнув каблуками, вытянулся по стойке смирно.

— Брось. — Харман махнул рукой, приглашая сесть.

Сел, вопросительно воззрился на майора.

— Считай, что в моём лице с тобой говорит Снайк Вишнёв. — Видя непонимание, пояснил: — Снайк Вишнёв, глава Министерства по связям с общественностью.

— И чем я могу быть полезен? — недоумённо спросил Алексей.

— Буду краток, Республике нужен героический образ. Департамент пропаганды решил, что пришло время создать легендарную личность, на героические заслуги которой смогут равняться.

Алексей расхохотался.

— Это я-то легендарная личность?

— Претендентов хватает и без тебя, но людям нужны захватывающие, полные риска истории, — перебил Харман. — Вот пример. Наводчик не покинул разбитый корабль. Экипаж катапультировался, а он остался один и в течение часа вёл дуэль с истребителями, прикрывая капсулы товарищей. Разве не подвиг? Подвиг, — ответил майор на свой же вопрос. — Но что можно рассказать об этом человеке? Ничего. Людям не интересно слушать о скучных вахтах и бесконечных переходах. Другое дело ваша группа. Рейд на Гарду, бой с противником, полёт на чужом корабле, спасение потерянного линкора, бой в пространстве, плен, ранение, не говоря уже о «памяти», прихваченной у чужаков. Где-то подтереть, где-то приукрасить, и имя героя впишется в историю.

— И каковы последствия внесения имени героя в исторические анналы?

— Выступления, интервью, съёмки, гастроли по мирам Республики. Всё, что требуется от публичной персоны. При этом всё на высшем уровне и только в безопасных районах.

— А можно оставить только последнее предложение?

— Ты не совсем правильно меня понял.

— Я против, — перебил он майора.

— Ты добровольно отказываешься от славы? — В тоне майора просквозило непонятное облегчение.

— Да… после выступления на Тиусе меня трясло полдня. Да и ходить в туалет под прицелом камер меня не прельщает. Но если мои «подвиги» как-то оценят, возражать не буду.

— Оценят, — показалось, что Харман напрягся, — с условием, что подвиги уже не твои.

— То есть с моим багажом выступит кто-то другой?

— Да, если ты, конечно, не против и обязуешься молчать.

— А как же люди, которые знают? К примеру, экипаж «геройски» спасённого линкора?

— Это мои проблемы.

— Тогда у меня тоже есть условие, нет, скорее просьба. При первой возможности вы найдёте мой мир. Или хотя бы сделаете попытку.

— Я официально уполномочен удовлетворить твою просьбу.

— Тогда по рукам, — довольный сделкой Алексей протянул руку, — только никаких коррекций памяти. Буду молчать. Слово русского офицера.

— Договорились. — Харман поднялся. — Жди здесь.

Подойдя к двери, он обернулся. В глазах мелькнуло сомнение, но он всё же заговорил:

— Никто и не собирался делать героя из тебя. Ты чужак. Мне поручили прозондировать почву и заключить договор. Извини, ничего личного.

— Спасибо за откровенность. Я не в обиде, хотя интересно узнать, кто озвучит мою историю?

— Муртан Кумкони.

— Почему не Алекс?

— Лейтенант Блэймер отказалсяот предложения, он намерен воевать дальше. Он тоже получит свою долю почестей, если доживёт до победы.

Губы Алексея невольно расползлись в широкой улыбке. Муртан, хрен с ним, этому телку на фронте не место. А вот поступок друга пришёлся по душе.

— Я уважаю твоё решение и рад, что имею дело именно с тобой, — сказал Харман, выходя из каюты.

Доклад главы департамента высоких технологий, Натана Грига, подходил к концу. Учёный изо всех сил сдерживал эмоции, но в его тоне часто мелькали восхищённые нотки.

Семь человек, сидящих за длинным столом, внимательно слушали. С начала боевых действий министры и командующие сухопутными войсками и флотом третий раз собрались под одной крышей. Когда обсуждение текущих дел было закончено, кабинет посвятили в ход последних разработок.

— Перед нами открылись горизонты, о которых мы и мечтать не смели, — закончил доклад учёный. — Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Несколько секунд ушло на переваривание слов учёного.

— С ваших слов выходит, — произнёс глава Министерства по связям с общественностью, семидесятилетний Снайк Вишнёв, — что эта, как вы говорите, «память» доставлена с Гарды. Разведывательное соединение Шестого флота, пропавшее в начале войны и, как недавно выяснилось, уничтожившее планету чужаков, направлялось туда же. Не кажется ли вам, уважаемый Натан, что цепочка странных событий тянется не от Гарды, а именно от найденного в её недрах цилиндра? — Видя готовность учёного дать пояснения, Снайк взмахнул ладонью. — Нет, нет, меня не интересуют домыслы, домыслов хватает своих. Мне интересно, кому это принадлежало изначально и как оно оказалось в недрах нашей планеты?

— Для начала я выскажу своё, ничем не подтверждённое мнение. Считаю, что захваченный у противника цилиндр и пропавшее соединение имеют прямую связь. Теперь о фактах, — учёный обошел стол и, сев в кресло продолжил: — О том, кому он принадлежит, сведений нет. В недрах планеты цилиндр хранился около шести миллионов лет. Таких цилиндров четыре и координаты следующего можно узнать, соединив два предыдущих. Исключение составлял номер один. Каким образом он оказался у противника, неизвестно, сюда они пришли именно за вторым номером.

— Это объясняет атаку на Гарду, — поддержал учёного адмирал Арон Двински. — Горнодобывающий комплекс путал их планы и был уничтожен.

— А не проще ли было договориться с нами? — возразил адмиралу министр промышленности Элиот Барн. — Война — это серьёзно.

— И что? — усмехнулся адмирал. — Мы, не задавая вопросов, позволили бы им рыться в недрах нашей планеты?

— Думаю, на определённых условиях это было бы возможно.

— Нет, Элиот, они все поступили логично. Я на их месте поступил бы так же. У них почти получилось, единственное, чего я не могу понять, так это причину задержки.

— Это легко объяснить, — вмешался Натан. — За шесть миллионов лет континентальные плиты сместились, это не учли, и поиск занял больше времени, чем они рассчитывали.

— Легко объяснимо, — повторил слова учёного командующий сухопутными войсками Республики, генерал Семён Роялд. — Может, тогда объясните появление в системе Саруса неизвестного корабля, который, поиграв с патрульным флотом, в буквальном смысле «выключил» наш линкор.

— Я просматривал записи событий на Сарусе. Могу сказать, что техника принципиально отличается от всего, с чем мы встречались ранее. Кто это и с какой целью прибыл, осталось тайной.

— Вот и спросите у этого вашего цилиндра, кто это такие. Может, вернулись хозяева и ищут пропажу. Честно говоря, после того как один-единственный корабль уделал целый флот и спокойно ушёл, меня нервирует перспектива встретить сотню таких же да ещё выслушать обвинение в воровстве.

Ирония разозлила учёного.

— Видно, вы недостаточно внимательно меня слушали, — ответил он раздражённо. — «Память» не отвечает на вопросы. Она обрабатывает предоставленную нами информацию и предлагает готовое решение с помощью заложенных в ней данных. Например, предоставив информацию о параметрах заселённых нами планет, мы получили возможность формировать на мёртвых мирах атмосферу, пригодную для человека. Всё это отталкивается от наших же технологий и соизмеряется нашими возможностями. Так во всём: в вооружении, в машиностроении, в медицине и науке.

— То есть вы предоставили этому реликту полную о нас информацию?

— Да, без этого эффективное использование заложенных в нём данных невозможно.

— Тогда что мешает дать информацию о событиях на Сарусе?

— Пробовали, — буркнул учёный, — безрезультатно. Остаётся надеяться, что к противнику этот корабль не имеет отношения.

— Может, настало время спросить об этом самого противника?

Головы сидящих за столом людей как по команде повернулись в сторону стоящего около трёхмерной звёздной карты человека. Президент, не проронивший с момента доклада учёного ни слова, обвёл кабинет взглядом и продолжил:

— Мы воюем почти год и до сих пор точно не знаем, с кем и по какой причине. — Гард Скове по обыкновению зашагал по кабинету. — Адмирал Двински…

Адмирал встал.

— Помимо всего прочего, в ваши задачи входит добыча пленных, живых пленных, — уточнил президент. — И сделать это надо в кратчайшие сроки.

— Попытки захвата предпринимались неоднократно. При малейшей угрозе плена чужаки кончают жизнь самоубийством. Для успешного выполнения задачи необходима внезапность, а в космическом сражении это невыполнимо. Боюсь, придётся совершить рейд к обнаруженной поисковиком планете.

— В этом нет необходимости, уважаемый адмирал, — вмешался Натан. — Максимум через две недели будет готов опытный образец. Могу гарантировать захват одного из курсирующих к станции грузовиков и мгновенную его доставку в указанную вами точку. От вас потребуется провести быстрый штурм.

— Детали обговорите после церемонии награждения, — взглянув на часы, прервал учёного Гард Скове, — пора.

Все поднялись и вслед за президентом покинули кабинет.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Алекс. Подорвавшись с дивана, Алексей в два прыжка оказался рядом.

— Вот так сюрприз, — не стесняясь широкой улыбки, воскликнул он. — Ну здравствуй.

Двое мужчин, прошедших бок о бок огонь и воду, крепко обнялись.

— Сломаешь, собака страшная, — с трудом выдавил Алекс.

— Собака страшная, — с улыбкой повторил Алексей, ослабив железные объятия. — И где только слов таких нахватался?

— С тобой поведёшься, ещё не такого нахватаешься. Давай рассказывай, как ты?

Сев на диваны, каждый поведал другу свою историю.

— Смотрю, тебя в звании восстановили, — заметив лейтенантские лычки на полевой форме друга, улыбнулся Алексей, — поздравляю.

— Давно уже, — что-то вспомнив, Алекс усмехнулся. — Но всё равно, спасибо за поздравления. — Он внимательно посмотрел Алексею в глаза. — А тебе хоть сообщили, зачем мы здесь?

— Да, мы беседовали с Харманом, пришли к согласию.

— Значит, не сообщили, — заключил Алекс. — Тогда и я говорить не буду, будет сюрприз.

Алексей хотел рассказать, что сюрприз уже состоялся и ему обещали возвращение домой, но не стал этого делать. Что толку сотрясать воздух, когда всё решено, и вконец угасшая надежда опалила душу с новой силой.

Расценив молчание Алексея по-своему, Алекс хлопнул его по плечу.

— Был я недавно на Диболе, и угадай, кого там встретил?

— Кого? — занятый мыслями о доме равнодушно спросил Алексей.

— Эльмиру Марис. — Назвав имя, Алекс внимательно посмотрел на Алексея.

Внутри что-то дёрнулось, но, встретив взгляд друга, Алексей подавил эмоции.

— Ну и как она поживает?

Алекс неожиданно расхохотался.

— Знаешь, — продолжил он, отсмеявшись. — Она спрашивала о тебе с таким же глупым выражением лица, как сейчас у тебя. Но я-то прочитал вас ещё на корабле.

— И что же ты прочитал, читарь?

— Симпатию, Лёша, сим-па-ти-ю, — по слогам повторил Алекс. — Женщины, конечно, странные существа, но я никак не могу взять в толк. Что именно любимица флота, мечта многих, можно сказать звезда, нашла в таком придурке, как ты?

— Сам ты придурок, — отмахнулся Алексей. — Любимица флота, мечта миллионов, комсомолка, красавица, — с напускным равнодушием перечислил он достоинства женщины. — Да и что я с этой звездой делать-то буду?

— Придумаешь что-нибудь, — улыбнулся Алекс. — А если серьёзно, Лёша, от таких женщин не отказываются.

— Я и не отказываюсь.

Тонкий писк наручных часов прервал разговор.

— Давай-ка глянем на звезду другого рода, — подмигнул Блэймер Алексею.

Нехитрая комбинация превратила противоположную стену в объёмный экран. Сложилось впечатление, что они сидят на балконе и смотрят в огромный, до отказа заполненный людьми зал.

Всё говорило о торжественности момента, и делившая зал пополам дорожка, и застывшие по её краям пехотинцы в парадной форме.

Дорожка вела к широкому, ярко освещённому возвышению, на котором чинно стояли несколько человек, одетых в гражданские костюмы. Среди них чёрным пятном военной формы выделялся седой старик, в котором Алексей узнал адмирала. Ниже, в разделённом дорожкой зале, разместились многочисленные военные и гражданские, приглашённые на церемонию.

Из динамиков полились звуки бравого марша. Поставленный голос комментатора вещал из-за кадра:

— Приветствую вас, граждане Новой Республики. Мы ведём репортаж с одной из многочисленных станций, несущей боевое дежурство в глубинах космоса. Сегодня здесь собрались руководители нашего общества во главе с президентом Новой Республики Гардом Скове. Впервые с начала тяжких испытаний, выпавших на нашу долю, правительство собралось не на военный совет, а на чествование героев. Их было много, подвигов, совершённых храбрыми солдатами и офицерами армии и флота. Я уверен, в будущем их будет больше и их оценят по достоинству, но впервые в новейшей истории высшую награду получает солдат за подвиг, совершённый в военное время. Итак, дамы и господа, прошу приветствовать нашего героя, рядового второй статьи Муртана Кумкони, наводчика…

Дальнейшие слова диктора заглушил грохот аплодисментов. Сотни людей рукоплескали одетому в парадную военную форму человеку, вошедшему в зал.

— …В одиночку высадившись на планету, занятую противником, этот храбрый воин Республики, несмотря на смертельную опасность и ранение…

Комментарии диктора ушли на второй план и зазвучали неразборчивым бормотанием. Алексей подался вперёд, пристально вглядываясь в идущего по дорожке человека. От того Муртана, которого знал, не осталось почти ничего. Уверенная походка, решительное выражение лица, плотно сжатые губы. Прямой взгляд подёрнутых сталью глаз, смело буравящих объектив телекамеры.

— …Столкнувшись во вражеском подземелье лицом к лицу с противником, Муртан, не дрогнув, вступил в неравный бой. Смелость и выучка позволили выйти из схватки победителем и завладеть ценным артефактом, спасшим сотни тысяч жизней и спутавшим коварные планы неприятеля…

Помпезная церемония завершилась навешиванием на геройскую грудь знака серебряной кометы.

— Круто, — воскликнул Алекс, вернув стену в прежнее состояние.

— И где всё это происходило? — спросил Алексей.

— Двумя палубами выше. — Он кивнул в сторону стены. — Ну, как тебе наш парнишка?

— Именно так я и представлял героев.

В комнату влетел запыхавшийся Харман. Окинув обоих придирчивым взглядом, удовлетворенно кивнул.

— Готовы? — Не дожидаясь ответа, махнул рукой: — Пошли.

— Слушай, Харман, — Алексей не двинулся с места. — Ведь церемония, речь комментатора, всё было подготовлено заранее. Верно?

Харман кивнул.

— Зачем ты мне голову морочил? Договор, соглашение. А не дай я согласия, чтоб вы со мной сделали?

— Мозги бы сплавили, — хохотнул Алекс. — Не заостряйся на мелочах, Леша, — он хлопнул друга по плечу, — идём, нас ждут.

Поднявшись на следующий ярус и миновав тяжело вооружённых пехотинцев, проводивших их придирчивыми взглядами, остановились возле большой двустворчатой двери. Харман, с загадочной улыбкой, словно заботливая нянька поправил им одежду.

— Удачи, — произнёс он и распахнул двери.

Алекс, демонстрируя отменную выправку, шагнул вперёд. Окинув взглядом помещение, Алексей по-строевому шагнул вслед за Алексом. Щёлкнув каблуками, оба застыли в центре просторного кабинета.

— Господин президент, лейтенант Блэймер и рядовой Вольнов прибыли по вашему приказанию.

Пока Алекс рапортовал, Алексей пробежал по лицам собравшихся в зале людей и, поняв, что их встречает высшее руководство республики, только что награждавшее Муртана, мысленно обругал за «сюрприз» Алекса и Хармана.

В свою очередь, сильные мира сего с интересом посматривали на стоявших навытяжку лейтенанта и рядового.

— Зачем же так официально.

Гард Скове, мягко ступая по отделанному пластиком полу, подошёл, пожал руки. Отойдя в сторону, кивнул стоявшему около массивного стола моложавому генералу.

Заместитель адмирала Двински, генерал Масторд, приняв смирно, упёрся в Алекса холодным немигающим взглядом.

— Лейтенант Алекс Блэймер.

— Я, — вытянулся в струну Алекс.

— Вам досрочно присвоено звание капитана.

Открыв взятый со стола футляр, генерал по-строевому подошёл к Алексу и, прикрепив на ворот капитанские знаки, вернулся на место.

— За проявленное мужество, — продолжил он, — вы награждаетесь высшей наградой Новой Республики — знаком Серебряной кометы!

Приблизившись, президент прицепил на грудь Алекса награду и отошёл в сторону.

— Служу армии и Республике! — рявкнул Алекс.

Алексей скосил глаза. Несмотря на старания, губы Алекса невольно тянулись в улыбке. Он, как мог, старался придать лицу серьёзное выражение, но эмоции брали верх. Глядя на него, улыбались и члены правительства.

— Рядовой Алексей Вольнов. — Взгляд генерала перекочевал на Алексея.

— Я.

— Вам досрочно присвоено звание лейтенанта.

Генерал прицепил на китель Алексея лейтенантские знаки.

— За проявленное мужество вы награждаетесь высшей наградой Новой Республики знаком Серебряной кометы!

Гард Скове прицепил награду и сделал шаг в сторону.

— Спасибо, — коротким кивком поблагодарил Алексей президента.

Улыбки на лицах членов правительства медленно погасли.

— Что значит спасибо?

Возмущенный тон Вишнёва подчеркнули сведённые к переносице брови.

— Служу армии и Республике, идиот, — не шевеля губами, прошипел Алекс. — Говори.

— А что вы от меня ждёте? — глядя на министра, спросил Алексей.

От подобной наглости Снайк Вишнёв потерял дар речи. Он завертел головой, ища поддержки коллег.

— От вас, лейтенант, ждут благодарности, достойной военнослужащего республиканской армии, — холодно отчеканил генерал Масторд.

— Десять лет назад, — Алексей, не мигая, смотрел в ледяные глаза генерала, — я уже присягал на верность и по-прежнему верен данной клятве.

— Сейчас это важно?

— Важно, — ответил Алексей. — Я дрался на вашей стороне и готов продолжать в том же духе, но я подданный Российской империи и присягать кому-либо ещё не имею ни права, ни желания.

В глазах Масторда мелькнуло понимание. Он повернулся к президенту, ожидая оценки упрямству лейтенанта.

— И что прикажешь с тобой делать?

Алексею показалось, что Гард Скове и адмирал Двински перекинулись насмешливыми взглядами.

— Утром мы с майором Харманом заключили договор, что мешает заключить ещё один?

Президент ответил вопрошающим взглядом.

— Я на совесть дерусь рядом с вами, вы в свою очередь обязуетесь оказать помощь нам.

Послышались смешки.

— То есть, — спрятав улыбку, заключил президент, — войска Новой Республики по первому твоему требованию обязаны прибыть на…

— Землю, — подсказал адмирал.

— Землю… и разбить враждебные вам племена.

— Нет, — подавив вызванное иронией раздражение, возразил Алексей. — На Земле моя держава решала и решает вопросы без посторонней помощи. Я говорю о возможном повторении вашего сценария.

Немного подумав, президент кивнул.

— Хорошо, лейтенант, договорились. Надеюсь, моего устного обещания будет достаточно?

— Так точно, господин президент.

На этот раз выправкой и чёткостью слов Алексей перещеголял Алекса.

Гард Скове, жестом пригласив членов кабинета к столу, занял своё место.

— Капитан Блэймер, — генерал Масторд обратился к стоящим в центре кабинета награждённым, — вам надлежит немедленно вернуться в расположении части. — Генерал пожал Алексу руку.

— Лейтенант Вольнов…

— Этому грубияну я дам отдельное поручение, — перебил генерала адмирал Двински.

Глава 5

Получив приказ о разработке плана по захвату дееспособных представителей противника, генеральный штаб немедленно приступил к исполнению. Спустя три недели, потраченные на подготовку и обкатку штурмовых групп, десантный транспорт Республики, в сопровождении двух эсминцев и авианосца, прибыл в отведённую для проведения операции систему.

На просторах посадочной палубы десантного транспорта царило оживление. Сводный полк в составе двух тысяч солдат и офицеров тщательно проверял оружие и экипировку. Поглядывая на замершие на стартовых столах приземистые челноки, закованные в броню пехотинцы готовились к погрузке.

Готовился и Алексей, доставленный на борт транспорта непосредственно перед прыжком в систему. В его задачу не входило участие в предстоящей схватке, Алексей прибыл в полк в качестве наблюдателя штаба. Тем не менее, зная превратности военных будней, он, как и все, проверял снаряжение. Одетый в герметичную броню, компактно увешанную килограммами боекомплекта, Алексей по привычке подпрыгнул на месте, проверив надёжность крепления дополнительной амуниции.

— Вы представитель штаба? — послышалось за спиной.

Обернувшись, встретил вопросительный взгляд рослого пехотинца. На костюме не было знаков различия, но по ноткам в голосе Алексей безошибочно определил офицера.

— Да, я.

— Извините, что не встретил вас сразу по прибытию. Много дел, забегался.

Пехотинец протянул руку:

— Майор Фариз Аскоев, заместитель командира полка.

— Лейтенант Алексей Вольнов.

— Погрузка начнётся в ближайшие минуты, идёмте, представлю вас командиру.

Следуя за майором к центру просторной палубы, Алексей всматривался в лица солдат. Здесь не было бледных от страха новобранцев, и взрывы хохота, долетавшие с разных сторон, служили этому наглядным подтверждением. В сводный полк собрали опытных, уверенных в себе мужчин, готовых рисковать ради выполнения поставленной задачи.

«Ну и что ты наделал?» — сквозь царящий на палубе гул, прорвался чей-то рассерженный голос.

Майор свернул к ближайшему челноку. Рядом с трапом стояли четверо. Двое в тёмной форме офицеров флота, двое в пехотных скафандрах. Один из пехотинцев, не жалея слов, распекал второго.

— Так точно, господин полковник, — понуро опустив голову, мямлил пехотинец.

— Что так точно?

— Виноват, господин полковник.

Встали за спинами офицеров. Майор кивнул в спину распекавшего подчинённого пехотинца.

— Полковник Хозин, — шепнул он, — командир полка.

Не добившись от рядового вразумительного ответа, полковник обратился к офицерам флота:

— От имени полка приношу извинения за этого разгильдяя. Если при выполнении задания он останется жив, то понесёт заслуженное наказание.

Переглянувшись, офицеры кивнули и, что-то неразборчиво пробормотав, направились к выходу с палубы.

— И какого… тебя туда понесло? — изобразив негодование, налетел на солдата полковник.

— Красивая девушка, хотел представиться.

— Ты офицера избил, идиот. Понимаешь, чем это грозит?

— Он сам полез, — оправдывался рядовой. — Да и не бил я его, так приложил разок, о переборку.

— О переборку, — передразнил командир. — Впереди бой, а в пустой башке одно бабьё. Ты чем вообще думаешь?

— Головой.

— Какой? — спросил полковник и, уперев указательный палец в лоб солдата, добавил: — Ещё раз выкинешь подобное, пристрелю. Понял?

— Понял, батя. — Поняв, что опасность миновала, пехотинец решился поднять глаза.

— Будь ты моим сынком, задушил бы в детстве. Пошёл с глаз моих.

Дважды повторять не пришлось. Боец, сопровождаемый беззлобными смешками товарищей, профессионально затерялся в массе однополчан.

— Конор, — обратился по имени майор к командиру. — Прибыл представитель штаба, лейтенант Вольнов, знакомьтесь.

Полковник обернулся.

«Твою мать», — чуть не вырвалось у Алексея, как только увидел его лицо. Тяжёлый подбородок, мясистый нос и бусинки близко посаженных глаз оказались знакомы. В памяти всплыла толчея перевалочной станции и злющий полковник, в запале ударивший Алексея. О том, что произошло дальше, вспоминать не хотелось, осталось надеяться, что полковник его не узнал.

— Насколько я помню, недавно вы носили форму рядового? — развенчал он надежду.

— Носил.

— Так вы знакомы? — удивился майор.

— Встречались.

Алексею показалось, что опущенные уголки губ командира полка опустились ещё ниже.

— Ты, майор, ещё раз проинструктируй пилотов, а ты, — полковник с ног до головы осмотрел Алексея, — от меня ни на шаг.

Подчиняясь приказу, Алексей шагал рядом с командиром полка к овальным провалам шлюзовых створов. Идя между рядами сидящих на скамьях пехотинцев, полковник внезапно остановился около свесившего голову и закрывшего ладонями лицо солдата.

— Сопли подбери. — Он стукнул кончиками пальцев по макушке его шлема.

Тот, едва не упав вперёд, поднял заспанное лицо и непонимающе уставился на командира.

— Не спать, — бросил полковник и двинулся дальше. — Думал, что загрустил парень, — принялся он за объяснения, — ему через час в мясорубку лезть, а он спит себе спокойно. Железные нервы. — В тоне командира сквозила гордость.

Отталкивающая внешность и инцидент, произошедший между ними на станции, сначала вызвал в Алексее стойкое чувство неприязни, однако, присматриваясь к полковнику и ловя преданные взгляды солдат, направленные на идущего рядом человека, Алексей решил с выводами не спешить.

— В общем, так, лейтенант…

Командир хотел что-то добавить, но пискнул сигнал командной связи.

— Вас понял, — ответил полковник незримому собеседнику и, переключив связь на частоту полка, коротко бросил: — Грузимся.

Две тысячи массивных фигур пришли в движение. Полк, взваливая на плечи крупнокалиберные системы и дополнительный боекомплект, повзводно потянулся к трапам ожидающих челноков.

Загудев приводами, вздрогнули стартовые столы, втягивая кораблики в чрева шлюзов. Через час семьдесят абордажных челноков в сопровождении эсминцев и ударного авианосца зависли в заданном районе.

Четыре ударных флота, прибывшие для усиления основной группировки, закончили перестроение. Обстановка требовала работать в скрытном режиме, однако это не мешало пришедшим из разных систем экипажам увидеть своими глазами то, о чём порой было страшно и думать. Мёртвая, покрытая пеплом Лайлона заставляла людей всё чаще кидать тяжёлые взгляды в обзорные экраны. Там, совсем близко, спрятавшись за защитным полем, висела осаждённая станция, убившая население их столицы.

Девять грузовиков, просочившихся к повреждённой станции за время подготовки операции, умышленно не трогали, пытаясь вычислить график их появления. Удалось это или нет, предстояло выяснить в ближайшие секунды.

— Вижу цель, — пронеслось в эфире одновременно с коллективным вздохом облегчения. — Дистанция восемь единиц.

— Семь единиц, — отсчитывал оператор пройденное кораблём расстояние. — Шесть. Цель идентифицирована. Грузовой транспорт идёт с замедлением хода.

На цифре «пять» республиканский буксир, тянувший платформу с экспериментальным оборудованием параллельно курсу грузовика, скинул маскировочное поле.

— Четыре.

Крупная решётчатая конструкция, установленная на платформе, окуталась золотистым сиянием и растворилась. Через мгновение камеры беспилотных зондов зафиксировали появление конструкции над угловатым корпусом долгожданного грузовика. Конструкция, трансформируясь под форму корабля, намертво примагнитилась к корпусу.

— Три единицы.

Образовавшийся тандем, потерял очертания и бесследно исчез.

В генеральный штаб полетели сообщения, что первая фаза операции успешно пройдена.

— Вот он. — Пилот челнока ткнул пальцем в обзорный экран.

Сидевший за креслами пилотов челнока Алексей впился в появившуюся на экране точку.

— Готовность, — разорвал эфир голос командира, и Алексей ощутил, как напряглись пехотинцы, ждущие в тесноте десантных отсеков.

Обречённый корабль, словно бычка на верёвочке, притащили в западню. По мере приближения на его приплюснутом корпусе всё чётче просматривались многочисленные надстройки. В отличие от зализанных кораблей Республики, транспорт противника смотрелся угловатым уродцем, отливающим чернильным глянцем ломаных линий.

Сброшенные авианосцем звенья истребителей заплясали на фоне полуторакилометровой громады яркими точками реактивных выхлопов. Первоочередной целью пилотов являлись двигатели, и вскоре серия блеклых вспышек озарила пространство. В ответ работали редкие батареи грузовика, в сторону истребителей тянулись белые трассы энергетических зарядов. Две сотни республиканских истребителей и прислуга орудий похищенного корабля сошлись в ожесточённой схватке.

Через несколько минут на разгромленных орудийных палубах транспорта гулял космос, а в сторону абордажных групп потянулась цепочка кодированных сигналов. Двигатели челноков изрыгнули пламя, и семьдесят хищных корабликов устремились к жертве. Корпус беззащитного транспорта задрожал от тяжёлых ударов липнущих к корпусу челноков.

Ощутимый толчок, короткий звуковой сигнал и сообщение об успешной стыковке. Отстегнув ремни, Алексей выскочил вслед за полковником в десантный отсек. Вскочившие пехотинцы, держа наготове штурмовые автоматы, молча ждали открытия переходного тамбура. Напротив люка, вцепившись в рукоятки скорострельных турелей, подвешенных к потолку, стояли двое. Всё внимание было приковано к экрану, на котором отображалась работа автоматических резаков, кромсающих борт захваченного судна.

Как только метровой толщины прямоугольник тяжело упал внутрь чужого корабля, люк челнока отскочил в сторону. Сухо щёлкнув, вперёд выдвинулись телескопические направляющие, по которым стрелки подтолкнули к дымящемуся проему громоздкие турели. Сотни снарядов, выпущенные в неизвестность, за секунды превратили обстановку чужой палубы в разгромленный хаос.

— Право чисто, — выкрикнул стрелок, отсканировав изуродованное пространство палубы.

— Лево чисто, — вторил второй.

Командир взвода махнул рукой, и тридцать до зубов вооружённых фигур растворились в чреве чужого транспорта.

Тщательные исследования останков разбитых кораблей подобного класса сыграли важную роль. Благодаря им рвущиеся внутрь корабля пехотинцы имели полную информацию о захваченном судне. Подробная схема переходов и палуб, высвеченная на лицевых щитках, позволяла взводам продвигаться в заданных направлениях, не сбивая ритма отрепетированного плана.

При подготовке операции рассматривалось несколько вариантов развития событий. В итоге за основу взяли один — и оказались правы. Потеряв вместе с двигателями последнюю надежду на бегство, капитан злосчастного грузовика, понимая, что им осталось лишь дороже отдать жизни, сконцентрировал остатки экипажа в единственно удобном для обороны месте, а именно на верхнем шестом уровне, перекрыв подступы к рубке управления.

Штурмовые группы, обследовав безжизненную пустоту корабельного лабиринта, стянулись туда же, взяв оборонявшихся в плотное кольцо. Не вступая в бой, полк перегруппировался и замер, ожидая команды на штурм. Тысяче восьмистам пехотинцам, направленным на шестой уровень, противостояли шестьсот членов обречённого экипажа.

— На связи Аскоев, — нарушил тишину челнока вмонтированный в переборку динамик, — полк занял позиции.

— Вижу. — Полковник захлопнул электронный планшет, посредством которого следил за продвижением штурмовых групп. — Ждите. Пятый, как у тебя? — связался он с командиром роты, на плечи которой возложили самую ответственную задачу.

— Ещё несколько минут, ставим охладители.

— Вас понял.

Полковник шагнул к ведущему на транспорт люку, но, притормозив, повернулся к Алексею.

— Лейтенант, приказать тебе не могу, но если хочешь, можешь принять участие. — Полковник с усмешкой подмигнул следившему за разговором пилоту и вновь обратил взор на Алексея. — Или офицеру штаба не пристало пачкать руки?

— От вашего предложения, господин полковник, трудно отказаться, — усмехнулся Алексей. — А по поводу рук не беспокойтесь, они к грязи привычные.

— Тогда за мной.

Пристроив за спиной трубу реактивного комплекса, Алексей взвёл автомат и выбрался на палубу.

Внутри грузовик отличался от корабля, захваченного на Гарде, только габаритами. То же призрачно-синее освещение, те же узоры на переборках. Намёков на уют, создаваемый людьми на своих кораблях, здесь не было и в помине. Было видно, пришельцы не относились к своим кораблям как к чему-то большему, чем средство передвижения. Переходы и палубы, пройденные Алексеем и полковником, резали глаз стерильной чистотой, нарушаемой лишь подтёками расплавленного металла вскрытых пехотинцами переборок.

Пройдя по узкому помосту над бездной переходной шахты и поднявшись по пологому коридору, вышли на пятый уровень, где их поджидал командир роты.

— У меня всё готово.

Вошли в просторное, неправильной формы техническое помещение. Находящиеся здесь контейнеры и непонятного назначения цилиндрические стержни пехотинцы вынесли в соседние отсеки. На стены прикрепили связанные между собой пучками проводов баллоны с охлаждающим раствором, а по центру потолочного перекрытия приклеили толстый шнур, который и являлся изюминкой всей операции.

Склонность к самоубийству предпочитающих смерть плену чужаков заставила штабистов поломать голову над тем, как застать противника врасплох. В конечном итоге решили использовать отсутствие на чужих кораблях систем внутреннего контроля. По плану, пока основные силы полка будут штурмовать шестой уровень, отдельная рота уровнем ниже обрушит перекрытие под рубкой управления и, пользуясь внезапностью, захватит пленных. Была угроза, что рубка окажется пустой, но в ходе проработки эта версия не выдержала критики.

Осмотрев приготовления, полковник позволил себе улыбнуться.

— Приготовились, — отреагировал командир роты.

Пехотинцы, разбившись по взводам, укрылись в трёх широких проходах, ведущих прочь из отсека.

Связавшись с Аскоевым и получив подтверждение готовности, полковник погнал полк в атаку.

Тишину шестого уровня разорвало в клочья. Пехотинцы, обрушив на противника мощь реактивных комплексов, устремились вперёд. Тысяча восемьсот человек, ломая оборону отчаянно сопротивлявшегося экипажа, начали планомерное наступление на капитанский мостик.

Из первых же донесений, поступивших от майора, выяснилось, что столь упорного сопротивления люди не ожидали. Жестокая драка шла за все без исключения переходы и отсеки, веером сходящиеся к нервному центру корабля. Противник контратаковал, местами выдавив штурмовые группы с захваченных позиций. Быстро обнаружилось, что численность экипажа почему-то оказалась в разы больше, чем рассчитывали. Кроме того, на корабле оказались роботы, которые в буквальном смысле косили ряды атакующих. За первые минуты боя полк, не нанеся врагу серьёзного урона, потерял более трёхсот человек.

Микрофоны скафандра улавливали отголоски кипевшего наверху боя. По интенсивности стрельбы и гулу разрывов Алексей определил, что всё идёт не так гладко, как ожидалось. Это понимали все. Солдаты пятой роты, плотной толпой набившиеся в проходе, тревожно вертели головами, прислушиваясь к нарастающему сверху грохоту. На десятой минуте по стенам и полу прохода пошла лёгкая вибрация. Полк, захлёбываясь кровью, упорно пробивался к намеченным рубежам.

Поглаживая пальцем спусковую скобу автомата, Алексей ждал. Он знал, пятая рота начнёт действовать после того, как основные силы достигнут определённых планом линий. На это полку отводилось семь минут, но прошло более двадцати, а команды всё не поступало. Отыскал взглядом полковника.

Командир склонился над экраном планшета. Сквозь отражающее свет забрало шлема разглядеть выражение его лица не представлялось возможным, однако от Алексея не укрылось шевеление губ. Пользуясь привилегией представителя штаба, Алексей имел доступ к командной частоте связи. Он ни разу ею не воспользовался, но нынешняя обстановка заставляла быть в курсе событий.

Стоило переключить канал, как в шлемофоне послышался голос генерала Масторда, руководящего операцией в целом.

— Собрали всё, что можно, и отправили вам в помощь. К вам идёт транспорт с экспериментальным вооружением, как прибудет, сразу подключим.

— Пока он придёт, от полка ничего не останется.

— Мы солдаты, — отрезал Масторд. — Работайте.

Полковник вызвал Аскоева.

— Закрепились на заданных рубежах, — доложил майор. — Руконогие постоянно контратакуют, дерутся гады отчаянно. Опасайтесь роботов, эти твари очень опасны, выбили вроде всех, но будьте начеку. До связи.

— Вас понял.

Полковник выпрямился, набрал в лёгкие воздуха и отдал приказ:

— Начали.

Шум гремевшего наверху боя заглушил ревущий гул. Баллоны с охладителем, опорожняясь струями азотного концентрата, быстро наполнили пустоту отсека тяжёлой стужей. Как только температура опустилась ниже трёхсот градусов, тугоплавкий шнур, прикреплённый к потолку отсека, мгновенно разогрелся до десятков тысяч градусов и вплавился в металл. В отсеке полыхнуло, к полу потянулись вязкие струи расплавленного металла. По ушам ударил металлический скрежет. Через секунду вниз обрушилась вырезанная в потолке плита, некогда служившая полом в рубке управления. Концентрация охладителя позволила семи существам, рухнувшим вместе с ней, не изжариться заживо.

Хлынувшие в отсек пехотинцы с чужаками не церемонились. Дёргающих конечностями и пытавшихся подняться после падения пришельцев пинками и прикладами вновь сбили на палубу. Вокруг каждого засуетились бойцы, одни держали и вязали суставчатые конечности, другие, орудуя гидравлическими ножницами, аккуратно резали затянутые на сухих телах ремни с амуницией и приборами самоуничтожения.

Рота работала как единый механизм. Пока два взвода занимались пленными, остальные, рассредоточившись по краям упавшей в центре отсека плиты, взяли на прицел вход в рубку управления. За их спинами шестеро бойцов установили две турели и, задрав жала стволов, приготовились к бою.

Шелест открывшегося люка, ведущего в рубку управления, услышали все, загрохотали турели. Потоки снарядов разметали мелькнувшие в открывшемся проходе тени.

— Быстро, быстро, ребята, — просипел наушник голосом полковника.

Пехотинцы, подхватив отчаянно дёргающихся пленников, потащили драгоценную добычу к выходам из отсека. Чужаков выносили разными проходами. Посмотрев им вслед, оставшийся не у дел Алексей решил пробираться к челноку вместе с ними.

Приёмники турелей, опустошив боекомплект, жадно щёлкнули. Воцарившуюся на мгновенье тишину взорвал грохот автоматов. Бьющие вверх трассы очередей сошлись в одной точке. Пехотинцы, кроша рикошетами панели освещения, от души били по входу в рубку, но плотности огня не хватило.

Из глубины прохода вниз забросили неправильной формы шар, немногим больше крупного яблока. Не найдя достойного убежища, Алексей рухнул на палубное покрытие. Вопреки ожиданиям, шар, пролежав несколько секунд, распался, выпустив в воздух струйку прозрачного дыма.

— Держим вход. — Окрик ротного восстановил плотность поредевшего огня.

Поняв, что опасность миновала, Алексей поднялся на ноги.

В этот момент струящийся из шара дым вступил в реакцию с кислородом. По отсеку прошлись воздушные завихрения. Колебания воздуха, едва добравшись до переборок, тут же рассеялись, не причинив ровным счётом никакого вреда. Какого эффекта добивался противник, Алексей понял, когда собрался двинуться вслед за ушедшими группами. Воздух в отсеке словно закаменел, Алексей кряхтел, пытаясь шагнуть, но сил не хватило даже на малейшее движение. Только теперь зрение царапнули неестественные позы застывших вокруг пехотинцев.

Грудь сдавил вдруг ставший тесным скафандр. Не успел Алексей перевести дыхание, как сверху, грохнув манипуляторами по покрытию палубы, соскочили две приземистые машины. Первыми пали расчёты турелей. От тяжёлых ударов узких, телескопических манипуляторов смятые тела бойцов, продавив сопротивление воздуха, тряпьём отлетели в стороны. Спокойно двигаясь в уплотнившемся воздухе, машины, мечась между попавшими в ловушку пехотинцами, быстро и безнаказанно растерзали полтора взвода.

Алексей, немо взирая на бойню в центре отсека, зацепился взглядом за стоявшего рядом пехотинца. Боец, упершись ногами в пол, прикладывал неимоверные усилия, доводя ствол автомата на нависшую над очередной жертвой машину. Сквозь прозрачное забрало рассмотрел бледное, перекошенное лицо и лезущие из орбит глаза. В глазах пехотинца поселился страх.

Чувствуя, как у самого дрожат поджилки, Алексей не посмел его осуждать. Собственное бессилие породило жалкую зависть к погибшим, которые уже не смотрят на машущую манипуляторами смерть и не думают о том, кто будет следующим. Волну панического страха сдержала вызванная волевым нажимом злость. Она росла и ширилась, и вскоре, разметав предательскую слабость, затмила сознание. Преодолевая слабеющее сопротивление воздуха, Алексей рыча потянул руку за спину, стараясь достать рукоять ракетомёта.

Очистив центр отсека, машины разделились. Одна, проредив ряды пехотинцев, скрылась в первом проходе. Вторая, убивая всех, до кого дотянулась, направилась ко второму и к застывшему на пути Алексею.

Он вздрогнул, когда идущая на него машина ударила стоявшего в стороне пехотинца. Солдат в последний момент сумел отклониться, и край манипулятора всего лишь чиркнул по забралу шлема. Брызнувшие осколки лицевого щитка смешались с каплями крови. Колени человека подогнулись, и он упал на пол. Алексей сначала осознал, а затем и почувствовал, что значило это падение. Действие заряда, вернув пехотинцам возможность двигаться, шло на убыль. По закону подлости это случилось, когда расстояние между ним и набирающей скорость машиной не превышало десятка метров.

Рядом рыкнул автомат. Очередь, срикошетив от узкого корпуса, раскромсала покрытие переборки.

Алексей знал, что автомат стремительно приближающейся машине не причинит вреда, и сделал единственно возможное в данной ситуации. Схватив стоявшего рядом пехотинца за ремень разгрузки, он с падением отскочил в сторону. Машина, не обратив на них внимания, скрылась в проходе. Посмотрев ей вслед, Алексей грязно выругался.

Оказалось, что действие заряда распространилось дальше границ отсека и волокущие чужаков пехотинцы попали в ту же ловушку. Почувствовав свободу, солдаты побежали, но севшая на хвост машина стремительно сокращала дистанцию.

— Сзади, сзади, — закричал Алексей.

Предупреждение опоздало. Взмах манипуляторов — и два замыкающих строй бойца мятым тряпьём отлетели в стороны. Ещё двое, несущие чужака за передние конечности, обернулись, но град ударов пресек попытки сопротивления. Следующей жертвой стал освобождённый секунду назад пленник. Машина разрубила незащищённое тело бывшего хозяина пополам и устремилась за следующей четвёркой.

Двое пехотинцев, тащивших следующего пленника, взвалив ношу на товарищей, вскинули автоматы и открыли огонь.

Алексей не стал терять времени. С перекатом встав на колено, он взгромоздил на плечо трубу ракетного комплекса. Одновременно с нажатием кнопки активации лицевой щиток шлема окрасился шкалами наведения. Перекрестье прицела, прилипнув к роботу, поменяло цвет. Наушник пискнул готовностью, но Алексей медлил.

Он видел, как машина, разметав стрелков, ринулась дальше. Видел, как двое, бросив добычу на пол, повернулись к ней лицом. Видел, как один из них открыл огонь из автомата, а второй потянул из-за спины трубу ракетомёта. Медленно, очень медленно. Окончательно убедившись, что пехотинец не успеет сделать выстрел, Алексей нажал пуск. Оставив в проходе дымный след, ракета угодила в машину.

Пламя взрыва опало, открыв взору разбитый остов подмявшей второго пленника и покорёженные тела пехотинцев. В конце длинного прохода четвёрка, несущая третьего чужака, наконец-то достигнув вырезанной в переборке дыры, скрылась из вида.

Алексей пристально всматривался в неподвижные тела пехотинцев. Он знал: двух последних убила не машина, а выпущенная им ракета. В горле встал ком, а понимание того, что бойцы были обречены, не принесло облегчения. В глазах защипало, Алексей до последнего надеялся, что они лишь ранены, и ждал хоть намёка на слабое движение, но увидел совсем другое.

Из головы лежащего в обнимку с ракетным комплексом солдата выплыла бестелесная субстанция. Поднявшись под потолок, голубоватое, постоянно меняющее очертания нечто, не торопясь, поплыло в сторону и, пройдя сквозь стену прохода, бесследно исчезло. Алексей ошеломлённо потряс головой. Ища подтверждения, повернулся к спасенному им пехотинцу, который так же пристально всматривался в лежащие тела.

— Ты видел? — почему-то шёпотом спросил Алексей.

— Что?

— Ну… это? — Ища подходящие слова, он повернул голову.

Глубоко посаженные глаза пехотинца буравили Алексея. Тяжёлый, исподлобья, взгляд списал на пережитое и не придал особого значения. Не понравилось то, что пехотинец, явно видевший то же, что и он, не высказал ни испуга, ни удивления. Подумать над странностями его поведения не позволил возникший за спиной шум.

Сверху, держа в переплетении кистевых отростковнепривычного вида оружие, спрыгнули трое. Не успев приземлиться, худощавые фигуры, отпружинив от палубы, словно акробаты отскочили в разные стороны. Взмах верхними конечностями, блеклые вспышки оружия — и двое пехотинцев, пачкая палубу кровью, рухнули под ноги.

Тройка повторила манёвр с прыжком. Двоих подстрелили в воздухе, третьего, имевшего неосторожность поскользнуться в луже крови, убил прикладом подскочивший боец. Следом свалилась ещё одна тройка, но люди были начеку. Обозлённые гибелью товарищей и собственным страхом, пехотинцы разорвали тела чужаков длинными очередями.

— Прекратить огонь.

Голос не принадлежал командиру роты, однако стрельба мгновенно стихла. Ротный, находящийся в момент атаки машин около турелей, погиб, и командование остатками роты взял кто-то из младших офицеров.

— Держим отсек. Тройками, прикрывая друг друга, втягиваемся в проходы, — сыпал он приказаниями, — пошли.

Организованно, короткими рывками пехотинцы начали отход. Когда основная масса бойцов оказалась на виду, Алексей прикинул потери. Не считая двух взводов, которые, вынося пленных, ушли с полковником, от роты осталось человек тридцать. На почерневшей от крови палубе лежали более сотни опытных пехотинцев.

— Быстро, быстро занимаем оборону. — Голос в наушнике оторвал от нехитрых подсчётов.

Теперь Алексей смог определить взявшего на себя командование человека. В отличие от основной массы, он, наведя ствол автомата на злосчастный вход в рубку, не двигался с места, прикрывая отход роты.

— Исполнено, — окликнули его, когда ощетинившиеся оружием бойцы втянулись в проход.

Лейтенант попятился, но уйти не успел. Выскочившая сверху машина, не обратив внимания на автоматный огонь, подмяла новоявленного командира. Пехотинцы в долгу не остались. Огненная искра выпущенной ракеты угодила машине в бок. Алексей удовлетворённо проводил взглядом отлетевший от машины манипулятор. После этого в отсек сбросили ещё один шар.

Пережитые минуты кошмара оказались слишком свежи, у многих сдали нервы. Несмотря на категоричный приказ держать отсек, несколько бойцов обратились в бегство, глядя на них, побежали все. Страх превратил вышколенных солдат в обезумевшее стадо. Расталкивая друг друга, солдаты мчались к выжженной в проходе дыре.

Алексей не отставал. Страх вновь потерять способность защищаться вытеснил и злость и жажду мести. Где-то в сознании грохочущий метроном неумолимо отсчитывал секунды, отведённые людям до активации заряда. В голове билась единственная мысль — добраться до челнока и убраться как можно дальше.

Вырезанный в переборке проход рос на глазах. Осталось перескочить убитых машиной пехотинцев и остов самой машины, как сильнейший удар в затылок сбил взятый темп. В глазах полыхнуло, в ушах послышался звон. Показалось, что заметил сверкнувшую искру пулевого рикошета, всколыхнувшего потолочное покрытие.

Алексей запнулся. Падая, врезался в покорёженный корпус машины. От перелома шеи спасли уплотнители, однако полностью компенсировать удар пули шлем не смог. Желудок задрожал и исторг на лицевой щиток скудный завтрак. Сознание плыло, сбилась координация, отшибло память. Таяли драгоценные секунды, а он, ничего не соображая, пялился в разводы желудочного сока.

К счастью, оглушительный удар не выбил инстинкт самосохранения. Плохо понимая, что надо делать, заставил себя подняться. Ноги отяжелели. Шатаясь и часто падая на колени, Алексей, теряясь в вязком тумане, с трудом доковылял до вожделенной дыры. Ввалившись в вырезанное в стене отверстие, грохнул кулаком по кнопке, отрезав аварийным пластырем доступ в проход.

Несколько секунд неподвижно лежал, стараясь унять разбушевавшийся желудок и разрывающую голову боль. С трудом перевернулся на бок, отстегнул набедренный клапан, прикрывающий кнопки управления аптечкой скафандра. Перевёл лекаря в автоматический режим.

Уколы, блокирующие болевые центры, даже не почувствовал. Почувствовал невероятное облегчение, волной прошедшее по телу.

Пока сознание нежилось в лекарственном приходе, работали инстинкты. Окончательно придя в себя, обнаружил, что стоит на колене, водя стволом автомата по периметру узкого отсека. Нагромождение непривычного вида контейнеров напомнило, что за ними вход в переходную шахту. С опаской, словно ступая по минному полю, направился туда. Только сейчас обратил внимание на слабое бормотание в наушнике. Добавив громкости, понял, что от удара связь самостоятельно переключилась на командную частоту.

«…отсекли от челноков…» — расслышал окончание произнесённой фразы.

«Как отсекли? — Узнал Алексей голос генерала Масторда. — Вы что, нарушили приказ и выпустили противника с шестого уровня?»

«А чем я их удержу? — взорвался полковник. — «Благодаря тщательному изучению останков вражеской техники, специалисты определили численность экипажа и изучили принцип действия его оружия. Шестьсот членов экипажа для полка не станут проблемой», — с явной издёвкой процитировал он чей-то отчёт. — На деле всё по-другому, — продолжил командир. — Противник как минимум вдвое превосходит нас численно, плюс машины и оружие, о действии которого мы и не подозревали. Полк держится из последних сил, боеприпасы на исходе. Если в ближайшее время не будет подкрепления, нам не устоять».

«Спокойно, — оборвал полковника Масторд. — Рыдать будем после, сейчас чётко и коротко, что происходит?»

«Стоило захватить пленных, как противник, контратаковав на шестом уровне, прорвал окружение. Аскоев успел перегруппировать силы и отсечь их от моей группы, но сил явно не хватает. Его теснят, всё отчётливей слышу шум боя. При попытке вынести пленных, пятая рота понесла большие потери. Выбит офицерский и сержантский состав, у меня осталось меньше полусотни бойцов. Мы заблокированы в техническом ангаре, готовимся к обороне. Противник охотится за пленными, шестерых мы потеряли. Со стороны рубки прикрыться практически нечем».

«Два часа. Это всё, что от вас требуется. — Командующий не приказывал, командующий просил. — Помощь идёт. Сохраните пленника, он сейчас важнее всего».

«Сделаю, что смогу».

Лавируя между контейнерами, Алексей добрался до переходной шахты. Широкая, более сотни метров в диаметре идеально круглая труба, вертикально пересекая весь корабль, соединяла уровни висящими в воздухе помостами.

Перейдя шахту, наткнулся на перегородившее проход подобие баррикады, составленной из попавшихся под руки, непривычного вида контейнеров.

Наткнулся на настороженные взгляды семерых пехотинцев и зрачок ствола установленной за баррикадой турели.

Направленный в грудь ствол вновь взвинтил нервы. Получить глупую очередь от своих совсем не улыбалось.

— Я что, похож на пришельца? — переключив связь на канал роты, зло крикнул Алексей.

— Где остальные? — услышал в ответ.

— Сзади только чужие, скоро будут здесь, готовьтесь.

Пробравшись по широкому переходу и миновав ещё один хлипкий заслон, оказался в узком техническом ангаре. Остатки потрёпанной роты, спешно возводя из тяжёлых контейнеров укрытия, лихорадочно готовились к обороне. В глаза бросился оплавленный корпус робота, ушедшего из злосчастного отсека через второй проход. Судя по царившему кругом разгрому, машина настигла людей и пленников, ушедших по тому же проходу, уже в отсеке. В результате стычки семь пехотинцев и четверо чужаков расстались с жизнью. Их скомканные тела так и остались лежать возле дымившегося остова машины. Неподалёку заметил уцелевшего пленника. Существо ничком лежало на палубе, изредка подёргивая связанными конечностями. Не обращая внимания на приближающийся шум боя, Алексей, сбросив с плеча ракетомёт, устало опустился на палубу и прикрыл глаза.

— Встать, — прошипел наушник.

В какофонии солдатских голосов Алексей не обратил на выкрик внимания. Оказавшись среди своих, он позволил себе расслабиться. Напряжение последнего часа и тяжёлая контузия дали всходы, руки и ноги била мелкая дрожь. Он знал, что это скоро пройдет, и постарался хоть на минутку отрешиться от происходящего.

— Я сказал — встать, — вновь громыхнуло в наушнике.

Получив чувствительный пинок в голень, Алексей понял — обращаются к нему. Открыв глаза, увидел мрачное лицо полковника.

— Лейтенант, — тон командира соответствовал выражению лица, — кто тебе позволил бросить позицию и увести за собой солдат?

Алексей опешил.

— В смысле увести?

— В том смысле, что ты, как офицер, был обязан организовать оборону и держать этот долбаный отсек. Вместо этого ты бежал, предоставив противнику полную свободу действий. — Не дождавшись возражений, полковник продолжил: — Или скажешь, что не входишь в состав полка и всё происходящее тебя не касается?

Алексей молчал. Да и что сказать, Хозин по-своему прав. Страхи подчинённых его не волнуют, его волнует неприкрытый тыл и безопасность единственного уцелевшего пленника. Без него вся операция летит к чёрту.

— Слышишь? — Полковник вытянул руку в сторону переходной шахты.

Только сейчас Алексей расслышал, что бой гремит с обеих сторон отсека. Проникнув сквозь рубку управления на пятый уровень и не встретив сопротивления, противник атаковал с тыла.

— Мы в клещах. Первый заслон смят, — продолжил командир. — Бой ведёт второй заслон, и долго они не продержатся. Ты сейчас берёшь под команду этих трусов, — полковник сделал жест в сторону бежавших из отсека пехотинцев. — Идёшь назад, седлаешь переходную шахту и держишь её до последнего вздоха. Отступать запрещаю, ты меня понял?

— Понял.

— Тогда действуй.

Окинул взглядом навязанное войско. Отыскал среди хмурых мужчин спасенного в отсеке пехотинца. Встретившись глазами, окончательно утвердился в мнении, что в проходе в него стрелял именно он.

Разбираться в причинах было некогда, поэтому обезопасил себя единственно возможным способом.

— Ты, — указал Алексей на него пальцем, — остаёшься здесь. Остальные за мной.

Прежде чем ставить задачи, разделил бойцов на три смешанные группы, состоящих из трёх ракетомётчиков и шести автоматчиков в каждой.

— Действуем так: первая и вторая группы работают поочерёдно. Началась возня, отстрелялись ракетомётчики, следом включаются автоматчики и, прикрывая друг друга, продвигаются вперёд. Отстрелялись, подходит вторая группа и в том же порядке, ракеты, автоматы. Затем снова сменились. Передвигаемся от укрытия к укрытию. Как звать? — обратился Алексей к одному из пехотинцев.

— Рядовой Халтана.

— Произвожу тебя в сержанты. Берёшь командование третьей группой. Твоя задача прикрыть нас от удара в спину. В бой ввяжетесь только по моему приказу. Теперь вы, — указал Алексей на двух рослых бойцов, намеренно не приписанных ни к одной из групп. — Вперёд не лезете, держитесь за атакующими группами. Ракетные комплексы постоянно в готовности к стрельбе. Ваша цель — машины и только они. Прибавить шаг.

Отряд добрался до широкого пятачка, свободного от нагромождения контейнеров. На ходу перестроились в указанный Алексеем порядок.

— Коррективы буду вносить по ходу боя. Эфир не засорять, слушать команды. В случае применения противником шаров быстро отходим.

— Полковник запретил отступать, — возразил кто-то из пехотинцев.

— Тогда все отходят, а ты остаёшься и выполняешь его приказ. Ещё вопросы?

— Вопросов нет.

В тоне ответа уловил заметное облегчение. Всех страшила участь павших в отсеке товарищей, и приказ Алексея снял с уже обвинённых в трусости людей участь нового клейма. Приободрившись, пехотинцы, сами того не замечая, прибавили шаг, спеша за новым командиром.

Миновав широкий проход, вышли ко второму заслону. Уцелевшие бойцы, укрывшись за разбитой, перегородившей вход баррикадой, вели беспрерывный огонь, кромсая и без того иссечённые взрывами переборки. Из двенадцати пехотинцев, оставленных здесь полковником, подкрепления дождались четверо, остальные неподвижно лежали среди разбитых контейнеров.

— Кто старший? — тронув за плечо стрелявшего вдоль отсека пехотинца, спросил Алексей.

Человек вздрогнул и резко обернулся. Скользнув взглядом по Алексею и занимающим позицию пехотинцам, совсем молодой парень облегчённо выдохнул. Затем ткнул рукой в сторону скрюченного тела, присыпанного блестящими прямоугольниками, выпавшими из разбитого контейнера.

— Понял, — кивнул Алексей. — Короче так, мы идём дальше. Вы немного отдышитесь, берёте турель, боекомплект к ней и за нами к переходной шахте. Понял?

Пехотинец утвердительно кивнул.

Ракетомётчики первой группы, обогнув растерзанные тела чужаков, подобрались к противоположенному входу в отсек и дали залп по ведущему дальше проходу. Грохот взрывов слился с автоматным визгом группы прикрытия. Злые очереди, добивая всё, что могло уцелеть после разрывов ракет, расчистили дорогу второй группе.

Прикрываясь валом огня, отряд, не встретив серьёзного сопротивления и убив более десятка чужаков, без потерь добрался до первого заслона.

Оттащив трупы защитников и кое-как восстановив баррикаду, люди в ожидании атаки слились с оружием.

К всеобщему удивлению, вместо грозных машин на помост вышли шестеро чужаков, которые, судя по всему, не подозревая о подходе пехотинцев, как ни в чём не бывало тащили три продолговатых ящика непонятного назначения. Алексей, впервые увидев пришельцев в естественных условиях, завороженно наблюдал за их плавными волнообразными движениями, выделяющимися чужой, несвойственной людям грацией.

Миновав половину висевшего в воздухе помоста, чужаки встрепенулись.

— Огонь, — рявкнул Алексей.

Две ракеты, оставив дымные росчерки, мгновенно преодолев разделяющее расстояние, взорвались чуть выше. Град осколков разметал чужаков по помосту.

— Есть, — выскочив из-за укрытия, восторженно выкрикнул один из ракетомётчиков.

Не успел Алексей открыть рот, чтоб отчитать нерадивого стрелка, как рука и часть плеча пехотинца, отделившись от туловища, с мокрым чмоканьем упали под ноги. Из идеально ровного среза хлынула кровь. Стрелок несколько мгновений непонимающе смотрел на страшную рану, затем плашмя повалился на палубу.

— Мать вашу, — заорав благим матом, дал волю чувствам Алексей. — Бараны недоделанные, сказал же сидеть за укрытиями.

Слова потонули в транслируемом чуткими микрофонами грохоте. По баррикаде сухо застучало. В стороны полетели куски контейнеров и их содержимого. Обстрел с противоположной стороны шахты становился всё интенсивней и вскоре в общий грохот вплелись предсмертные стоны угодивших под огонь пехотинцев.

Понимая, что хрупкая баррикада долго не выдержит, Алексей, рискуя остаться без рук, выставил над контейнером ракетомёт и, дождавшись захвата ракетой цели, вдавил пуск. Вместе с грохотом взрыва обстрел значительно поредел. Этого оказалось достаточно.

— Огонь, — скомандовал Алексей.

Теперь пехотинцы, обстреливая противоположную сторону шахты, не давали хозяевам развить атаку. Дуэль продолжалось до тех пор, пока очередная ракета не угодила во что-то очень взрывоопасное. В отсеке на том конце переходной шахты раздался мощный взрыв. Над головами попадавших с ног пехотинцев вместе с кусками разорванных переборок пронёсся огненный вал. Баррикада вспыхнула.

Выбравшись из-под обломков, Алексей был готов протрубить отход, но сработала система пожаротушения. В шахту хлынула густая мутная взвесь, мгновенно пожравшая пламя и разложившая клубы дыма. Когда химическая субстанция грязным налётом осела на переборках, Алексей оценил последствия взрыва. На месте выходов из пятого и шестого уровней в шахту образовалась металлическая каша из деформированных взрывом перекрытий. Атака со стороны рубки теперь была невозможна, но расслабляться пехотинцам Алексей не позволил.

— Хватит галдеть, — оборвал он не в меру разговорившихся бойцов. — Обустроить позиции.

Пискнул сигнал командной связи.

— Лейтенант, как вы?

— Воюем.

— Держись, сынок, подкрепление уже на борту, — подбодрил полковник, — идёт зачистка пятого уровня.

Дёрнули за руку. Обернувшись, встретился взглядом с тормошившим его пехотинцем. Обратив на себя внимание, боец молча кивнул в сторону шахты.

— Этого ещё не хватало, — прошептал Алексей.

Уцелевший при взрыве помост, до этого неподвижно соединяющий края шахты, поплыл в сторону. Медленно, словно лопасть вентилятора, он прокрутился на сто восемьдесят градусов, подведя противоположный край к укрывшему пехотинцев проходу. Ожидая чего угодно, Алексей уставился на чужака, вынесенного взрывной волной на край помоста. Сплющенное тело не подавало признаков жизни, и смысла в манёврах помоста Алексей не увидел, но всё только начиналось. Раскрутившись на месте, помост ушёл вверх, быстро пропав из поля зрения. Следом, так же вращаясь, вверх прошли три помоста, соединяющих нижние уровни корабля. Подойти к краю прохода и заглянуть в шахту желания не возникло, а послать бойца Алексей не решился.

— …помощь на подходе. — Он вдруг обнаружил, что всё это время полковник по-прежнему веял оптимизмом.

— Ждём с нетерпением, — прервал Алексей затянувшийся монолог и переключил связь на ротную частоту. — Приготовились.

Потекли минуты ожидания. Нервы взвились до предела, и Алексей вздрогнул от неожиданности, когда один из помостов, всё так же вращаясь, с лёгким шелестом прошёл вниз. Следом, один за другим посыпались остальные. За те доли секунды, что помосты проходили мимо, успел разглядеть, что на последнем плотными рядами стоят чужие солдаты. Высокие фигуры, словно неподвластные силе инерции, неподвижно стояли на прошедшем мимо помосте. Помост проскочил, а на край занятого отрядом прохода упал знакомый шар, брошенный кем-то из рядов противника.

Понимая, что это конец, Алексей бросился вперёд. Перемахнув через баррикаду, он в два прыжка подскочил к краю прохода и прикладом столкнул злополучный шар в шахту.

— Ну ты даёшь, лейтенант, я думал всё, — хрипло прокомментировали его поступок, — здесь бы не убежали.

— Не бойтесь, барышни, — бодро ответил Алексей, хотя у самого сердце металось в груди, а реки адреналина солидно разбавили кровь, — всё будет нормально.

Он хотел добавить, что помощь близка и у них есть шанс уцелеть, но шуршание вставшего на место помоста заставило выкрикнуть совсем другие слова.

— Огонь, огонь, мать вашу, — прорычал он, вдавив скобу автомата.

Что произошло, понял сразу. Противник планировал обездвижить людей и, вернувшись, легко их добить, но вышло наоборот. Сброшенный в шахту шар сработал против хозяев. По стройным рядам противника шло слабое шевеление. Угодившие в собственные сети чужие солдаты упрямо сопротивлялись сковавшей их силе.

Алексей ощутил упругие толчки поднимающегося из шахты воздуха. Двигаться стало сложнее, но сдержать рвущееся из стволов пламя слабеющая сила заряда оказалась не в силах. Пули с противным стуком вгрызались в тела трёхметровых гигантов. Плотность огня была такова, что первые ряды быстро превратились в сочащиеся густой жидкостью бесформенные лохмотья. Убитые солдаты противника, поддерживаемые плотным воздухом, продолжали стоять, а сквозь них, убивая стоящих следом, рвались смертоносные очереди. Разгром завершила турель, подтянутая к шахте защитниками второго заслона. Шесть тысяч выстрелов в минуту, с дикой скоростью полёта реактивной пули, легко пробивали худые тела по всей длине помоста.

— Прекратить огонь, — поняв, что живых уже не осталось, приказал Алексей.

Он ждал злобных реплик или радостных возгласов пехотинцев, отомстивших за погибших товарищей, но в наушнике слышалось лишь тяжёлое дыхание. Люди молча переживали отбитую атаку.

Сила заряда спала, и ряды стоявших на помосте мертвецов колыхнулись. Вниз посыпались оторванные части тел и клочья вырванной плоти, затем, словно по команде, нижние конечности подломились, и изуродованные трупы плавно осели на помост.

Картина вызвала в Алексее противоречивые чувства. С одной стороны, голову пьянила победа и нанесённый противнику урон, с другой — в душу закралось чувство жалости. В памяти всплыл ужас, пережитый им в отсеке, и он невольно посочувствовал стоявшим под огнём турели чужакам. Жалость быстро сменилось раздражением на недопустимую мягкость, но в душе всё равно остался неприятный осадок.

Алексей решил в спокойной обстановке покопаться в себе и найти причины столь неуместного сейчас чувства, но мысли прервал шорох вновь сдвинувшегося помоста.

Унося страшные последствия неудавшейся атаки, помост ушёл вверх. К проходу подошел следующий, и с него, не дождавшись полной остановки, соскочили три машины.

Уловив шум запущенной сзади ракеты, Алексей прижался к контейнеру. Мгновением позже проход озарила вспышка. Взрывная волна, разметав хлипкую баррикаду, с оглушительной силой швырнула его о стену.

Тело отозвалось болью, сознание помутилось. Алексей лежал лицом вверх, глядя сторонним наблюдателем, как в глубь прохода проскочила машина. Он попытался встать, чем сразу привлёк внимание второй уцелевшей машины. Перескочив через груду обломков, она замерла над Алексеем и, отведя манипулятор, обрушила его вниз. Тяжёлый удар пришёлся в район груди.

«Всё».

Затуманенный разум удивлялся отсутствию боли, в то время как глаза провожали второй манипулятор, ударивший в шею. Сознанием овладело полное к себе равнодушие. Алексей почти с радостью предвкушал спасительное забытьё, но оно всё не наступало, а радость быстро сменилась удивлением того, что он до сих пор жив и всё ещё видит нависшего над ним робота.

Над машиной промелькнула искра. Следующая искра с грохотом ударила механизм в корпус. Следующие три, отозвавшись звоном в голове, пробили машину насквозь и отбросили её в сторону. Из корпуса полетели ошмётки искрящегося сплава. Только тогда Алексей понял, что искры — это не что иное, как снаряды, и снаряды весьма крупного калибра.

Вскоре появилось то, что вывело робота из строя. Машина, негромко гудя, подлетела на высоте человеческого роста. Принадлежность определил сразу. Два короткоствольных орудия, прикреплённые по краям узкого каркаса, могли принадлежать только людям. К приёмникам орудий тянулись гибкие ленты, выходившие из укреплённых на корпусе коробов с боекомплектом. При габаритах метр в длину и полметра в ширину машина чувствовала себя в узких корабельных проходах весьма комфортно.

Порыскав стволами и с грохотом отрядив в шахту поток снарядов, машина, взвизгнув силовой установкой, скрылась из поля зрения. Следом за ней над Алексеем прошуршали ещё несколько роботов. Пытался их сосчитать, но вторая за день контузия дала о себе знать. В глазах начало двоиться, Алексей стал проваливаться в сгущающиеся сумерки.

Что-то в организме перешло дозволенную грань, и аптечка сработала в автоматическом режиме. Инъекции сделали своё дело, и уже через минуту пришедший в себя Алексей прислушивался к ощущениям собственного тела. Он не сразу решился ощупать места ударов манипуляторами, а решившись, обнаружил, что на костюме нет даже царапин. Повернув голову, увидел лежащую на боку машину. Стелящийся из рваных пробоин дым скрыл часть поверженного механизма, однако система ночного видения, подстроив резкость, позволила рассмотреть передние манипуляторы. Он понял, почему до сих пор жив, узкие концы обоих оказались начисто срезаны. Алексей зашарил вокруг и вскоре держал в руках недостающие части. Идеально ровные срезы привели в замешательство. Он собственными глазами видел, как машина с лёгкостью перерубила пополам одетого в скафандр пехотинца и, невредимая, двигалась дальше, а тут манипуляторы срезало от одного прикосновения.

Ещё одна загадка легла в копилку необъяснимых случайностей. Алексей кожей чувствовал, что в его случае случайность превращается в закономерность, но убедительных этому объяснений найти пока не мог.

— Лейтенант, живой? — прервал размышления голос в шлемофоне.

Над ним склонились двое.

— Вроде живой.

Внимательно осмотрев скафандр Алексея, пехотинцы подхватили его под руки.

— Идём, командир, пора отсюда выбираться.

Мягко вздрогнув, челнок отошёл от грузовика. Дверь в кабину пилотов осталась открытой, и сидевший в десантном отсеке Алексей видел часть обзорного экрана.

Тёмный силуэт захваченного корабля, освещаемый вспышками двигателей отходивших челноков, медленно уплывал прочь. На смену челнокам подходили катера технической службы. Сверкая россыпью прожекторов, они принялись латать пробоины, оставленные на корпусе резаками абордажных челноков. Одновременно с ними к носу захваченного транспорта стыковался кургузый буксир. Часто хлопая маневровыми двигателями, буксир совершал сложные манёвры, подгоняя к незнакомому корпусу крепёжную платформу. Алексей улыбнулся, представив нетерпение техников, спешащих доставить драгоценную добычу в оборудованный док.

Оторвавшись от созерцания тающего вдали гиганта, Алексей в очередной раз взглянул на пленника, стоившего полку почти тысячу шестьсот жизней. Лежащий в проходе чужак смирился с участью и больше не пытался высвободить стянутые ремнями конечности. Существо не шевелилось, но время от времени по худосочному телу шли слабые конвульсии, заставляя нервничать охранявших пленника пехотинцев.

Бойцы, откинув забрала, изредка бросали взгляды на сидевших рядом полковника и прибывшего на транспорт генерала Масторда, ведущих неторопливую беседу. Алексей тоже невольно вслушивался в слова командиров.

— Да, — качнул головой генерал, — техника пошла, не налюбуешься. Подумать только, двадцать машин за полчаса сделали больше, чем полк за три. И заметь, ни одной потери.

Брови полковника сползли к переносице, было видно, что такое сравнение пришлось не по вкусу.

— А его, — командир полка кивнул в сторону пленного, — взяли бы твои машины?

— Брось, Конор, я не об этом. Понятно, что вы всё сделали как надо. Я говорю в общем, какие технологии, какая огневая мощь. Кстати, палубники тоже получили новую машину, слышал отзывы пилотов — сплошное восхищение.

При упоминании о пилотах в душе Алексея потеплело. Поняв природу охватившего чувства, быстро сменил направление мыслей.

— Скажи, генерал… — обратился к Масторду полковник.

Алексея ещё на грузовике удивило столь фамильярное обращение к старшему по званию, но быстро выяснилось, что генерал и командир полка когда-то вместе служили и, разведённые армейскими дорогами, сохранили тёплые отношения.

— Ведь грузовик доставили в систему очень необычным способом, — продолжил полковник. — За короткое время появилось множество технических новшеств. Я много лет в армии и таких прорывов что-то не припомню. Мы что, используем технологии пришельцев?

Алексей мог объяснить, откуда взялись эти технологии, но, видя молчание генерала, счёл за лучшее держать язык за зубами.

Полковник тоже заметил заминку и не стал доставать генерала расспросами.

— Лейтенант, — переключил он внимание на Алексея, — а ты молодец, скажу честно, не ожидал.

— Был бы молодцом, сидел бы на Канарах, — буркнул Алексей, — а не здесь с вами.

— Смотри какой, прыщ штабной, — деланно возмутился командир. — Не нравится ему, видите ли, с нами.

— Слушай, Зира, — полковник вновь повернулся к заместителю адмирала. — Скажи, почему при нехватке толковых офицеров в боевых частях этот парень прохлаждается при штабе?

— По-твоему что, в штабах одни барышни сидят?

— Отдай его мне.

— Отдай, — передразнил полковника Масторд. — А если я скажу, что этот лейтенант представитель цивилизации, о существовании которой мы до недавнего времени даже не подозревали.

Огорошенное выражение на лице полковника и пехотинцев изрядно позабавило. Полковник долгим взглядом сверлил генерала и наконец, поняв, что шуткой здесь не пахнет, задал следующий вопрос:

— Потомки потерявшихся при исходе?

— Учёные уверены, что он один из них.

— У нас появились союзники?

— Нет, Конор, все сложнее. Лейтенант попал к нам случайно. Он не является официальным представителем своей расы. Мы даже не знаем точных координат его мира, так что на помощь извне рассчитывать пока не стоит.

— Тогда что он делает в нашей армии?

— Воюет.

Полковник задумался. Видя, что Масторд не склонен вдаваться в подробности, он всё же решил стоять на своём.

— Тогда тем более отдай его мне. Зачем в штабе чужие люди? В полку от него хоть польза будет.

— Пользы и так хватает. Лейтенант награждён знаком Кометы и, поверь, скидок ему не делали.

Алексей поймал взгляды пехотинцев. Интерес в их глазах сменился почтением и чем-то близким к благоговению.

«Мать твою, — выругался он про себя, — только популярности мне не хватало. Ну кто тебя за язык тянет, генерал?»

— Кроме того, — продолжил Масторд, — адмирал Двински испытывает к нему отеческие чувства. Не поговорив с ним, твою просьбу выполнить не смогу.

— Вот и отлично, — согласился полковник, — ты говоришь с адмиралом, а с остальным разберёмся на месте.

Алексей, давно привыкший, что начальники решают судьбы людей, не считая нужным спросить их самих, к разговору отнёсся спокойно. Услышав просьбу полковника, взвесил за и против и решил, что останется в полку. Против говорило тёплое место и возможность пересидеть боевые действия, за — чувство самосохранения, кричавшее о том, что после того, что произошло сегодня, во всех будущих боевых операциях представителем штаба будет именно он. Сводный полк тоже не сахар, Алексей был уверен, что имеющий опыт полк будут использовать на полную катушку, но разница была. Либо он будет чужаком, и, если повезёт, пережив очередную операцию, вернется в штаб. Либо останется здесь, будет своим и сможет рассчитывать на помощь товарищей в любой передряге.

— Я сразу заметил, что ты какой-то не такой, — отвлёк от мыслей полковник. — Ну что, пойдёшь ко мне? — соизволил он всё-таки спросить его мнение. — Для начала дам роту, потянешь, встанешь на батальон.

— Батальон, конечно, хорошо, — согласился Алексей, — проблема в том, что моя цель — выжить и вернуться домой. А в свете намечающихся событий ваш полк, господин полковник, из боёв вылезать не будет. Так какой мне резон прыгать в тонущее корыто?

— Так помоги сделать его непотопляемым.

— Кроме того, — гнул своё Алексей, — считаю неприемлемым обзывать трусами вышедших из пекла солдат.

— Вот ты о чём, — посуровел лицом полковник. — Только из пекла вышли не солдаты, а толпа трясущихся девчонок. Я могу сделать скидку на отвисшие челюсти, но паническое бегство во время боя это уж чересчур.

— Но потом-то дрались как надо.

— Может, и дрались, получив по соплям?

Спор мог продолжаться, но челнок прибыл к несущему транспорту, и пилот доложил о прибытии.

— Так что, лейтенант?

— Я готов, решайте с переводом.

— Так какого керна ты мне голову мучаешь? — Наигранному возмущению командира не было предела. — Н-е-е-ет, — полковник хлопнул генерала по плечу, — этот парень мне определённо нравится.

Выгрузились из челнока. Пленника взял под охрану взвод в форме разведки. Сняв с него ремни, разведчики отконвоировали высокое, худощавое существо к стоявшему на подающей рампе катеру.

Генерал и полковник обменялись рукопожатием.

— Что дальше, Зира? — придержав руку генерала, задал полковник волнующий вопрос.

— Станция, Конор, станция, убившая нашу столицу. — При этих словах лицо генерала преобразилось, на миг показав упоение грядущей местью. — Всё, мне пора.

Генерал вслед за пленником поднялся на борт, и подающий механизм втянул катер в шлюз.

Спустя четыре часа с начала операции поредевший полк вновь собрался на палубе десантного транспорта. Вглядываясь в лица пехотинцев, Алексей справедливо предположил, что для многих этот мизерный отрезок времени растянулся на годы. Были те, кто с угрюмым видом смотрел по сторонам. В их глазах горела злость и азарт будущих сражений, большинство же тяжело переживало массовую гибель товарищей. Одни сбивчиво делились впечатлениями, другие молча смотрели в точку, вновь переживая страшные минуты.

Алексей, до сих пор не получивший на свой счёт никаких указаний, прогуливался вдоль ряда челноков. Не торопясь, стараясь никого не упустить из вида, он внимательно вглядывался в лица солдат. Когда мелькнуло искомое, прибавил шаг.

Бил с ходу. Удар вколотил пехотинца в трап челнока. Брызгая кровью из сплющенного носа, боец со стоном сполз под ноги товарищей. Вокруг послышались недоумённые, а затем и злобные реплики, но это Алексея волновало мало. Склонившись над пехотинцем, он дождался, когда в мутные глаза вернётся осмысленное выражение.

— Запомни крепко, — говорил тихо, но слышали многие, — если ты, сука, ещё когда-нибудь окажешься за моей спиной, пристрелю как бешеного пса. Ясно?

Ответом был полыхнувший злобой взгляд. Повторять не стал, ударил ещё раз, выбив из распластанного тела остатки сознания.

Глава 6

Следующие двенадцать суток прошли в бесконечных перелётах. Линейный эсминец, формально переданный в распоряжение Алексея, метался из системы в систему, не задерживаясь на месте более чем на час.

«Специальный курьер генерального штаба» — звучало гордо, но на деле в обязанности Алексея входила доставка командующим флотов и сухопутных частей увешанных печатями старомодных пакетов. Подготовка к штурму осаждённой станции велась полным ходом. Внешне это никак не отражалось, но в систему беспрерывным потоком скрытно перебрасывались посещённые Алексеем флоты и пехотные дивизии.

Бесконечные переходы, ассоциируемые с клинической смертью, вымотали до предела. Покончив с курьерской миссией, Алексей устало шагал по гулкой палубе жилого блока штаба, движимый одним желанием — завалиться в постель и наконец-то по-человечески выспаться. Мечты не сбылись, два угрюмых сержанта в серой форме службы безопасности, перехватили на пороге собственной каюты.

— Лейтенант Вольнов?

— Он самый, — недовольно буркнул Алексей, сразу догадавшись о причинах визита.

— Следуйте за нами.

С сожалением взглянув на вожделенную койку, Алексей запер дверь и покорно отправился вслед за сержантами. Он знал куда идёт. На третьем уровне штабного транспорта располагался кабинет начальника службы безопасности, капитана Плотского. Капитан совмещал надзирательные и карательные органы штабного мира, и инцидент с избиением пехотинца не ускользнул от его внимания. Их разговор уже начинался, но тогда назначение Алексея курьером и приказ немедленно приступить к исполнению не позволили его закончить.

Вместо капитана за столом сидел широкоплечий мужчина, одетый в непривычную для военного объекта гражданскую одежду. Холодный взгляд и упрямая складка губ говорили сами за себя. Алексей сразу понял, разговор пойдёт отнюдь не о драке.

— Прежде всего извините за украденный сон. — Интонации низкого голоса сквозили теплом, и это насторожило. — Просто у меня мало времени, а ваш отдых совсем не за горами.

— Расстреляете, что ли?

— Пока нет, — вполне серьёзно ответил мужчина. — Меня зовут Мэт Дэйсон, я возглавляю подразделение по противодействию скрытой угрозе противника.

— Контрразведка?

Мужчина беззвучно пошевелил губами, словно пробуя слово на вкус.

— Подразделение создано недавно, возможно, в будущем оно будет называться именно так, но суть не в этом. Я попрошу вас ещё раз подробно рассказать о событиях, произошедших на захваченном транспорте.

Алексей пожал плечами и принялся пересказывать подробности боя. Когда пришёл черёд гибели пехотинцев, выносивших пленника, Дэйсон подался вперёд. Ловя каждое слово, он внимательно выслушал о выходе из мёртвого пехотинца бестелесной субстанции.

— Смотри сюда, — перешёл он на «ты». Нажал клавишу, и над столом вспыхнула проекция, воссоздавшая образ просторного помещения, набитого сложными приборами.

— Это одна из лабораторий военного департамента, — пояснил глава контрразведки.

Камера зафиксировала появление в лаборатории одетой в белоснежный халат немолодой женщины. Алексей отметил, что, несмотря на возраст, женщина неплохо сохранилась, и униформа лишь подчёркивает её стройность.

— Анора Костил, — сообщил Дэйсон, — сотрудница лаборатории.

Женщина застыла над сферическим, установленным в центре лаборатории агрегатом. Пробежав пальцами по выехавшему из него терминалу, она шагнула назад. Полукруглая крышка сферы медленно поднялась, явив взору знакомый цилиндр, прихваченный Алексеем на Гарде.

Цилиндр, висевший в коконе магнитного поля, не подавал признаков жизни, но стоило женщине протянуть к нему руку, как по его поверхности заплясали световые сполохи.

Миловидное лицо Аноры вмиг изменилось. За секунду на нём отразилась богатая гамма чувств, начиная от ужаса и боли и заканчивая глуповатым выражения невероятного блаженства. Затем лицо померкло. Глаза, уставившись в одну точку, потеряли присутствие мысли. Из уголка открытого рта потекла слюна, а руки плетьми повисли вдоль тела. Женщина довольно долго стояла тряпичной куклой, затем, не сделав даже попытки смягчить падение, плашмя рухнула на спину.

— Смотри внимательно.

Алексей поморщился, он и так не отрывался от лежавшей на полу женщины и красного пятна, растущего в районе её затылка. В следующий миг из разбитой головы выплыла прозрачная субстанция, отливающая голубым цветом. Воспарив переливающимся облаком, она проплыла вдоль лаборатории и, пройдя сквозь стену, скрылась от объектива.

Свернув проекцию, Дэйсон вопросительно посмотрел на Алексея:

— Похожи?

— Как две капли.

— И что ты об этом думаешь?

— Ничего, — слукавил Алексей, надеясь для начала вытащить хоть что-нибудь из собеседника.

На лице Дэйсона не дрогнул ни один мускул, но температура последующих слов снизилась на порядки.

— Всё же стоит над этим поразмыслить.

— Для чего? — невинно поинтересовался Алексей.

— Хотя бы для того, что почти всё необъяснимое, произошедшее за последнее время, имеет к тебе отношение. Плюс к этому, на тебе, лейтенант, висит избиение рядового, да ещё в присутствии свидетелей. Одно это даёт мне право отправить тебя в дыру, из которой ты никогда не вылезешь. А если думаешь, что спасёшься чужеродностью, — Дэйсон дал понять, что знает об Алексее всё, — то ты ошибаешься. Когда речь идёт о безопасности Республики, на исключительность смотреть никто не будет. Усёк?

Слова зацепили. Пришлось приложить усилие, чтоб остаться в спокойном тоне.

— Вся моя жизнь, — мило улыбнувшись, начал Алексей, — это сплошная череда дыр, а я, как зайчик, скачу из одной в другую. Разница в том, что зайчик доброе животное, а я животное злое, поэтому до сих пор и здравствую. И если ты надеешься на сотрудничество, а я не сомневаюсь, что именно за этим ты и припёрся, то кары небесные оставь при себе. Усёк?

Дэйсон усмехнулся. Когда он вновь открыл рот, то беседа вернулась в прежнее приветливое русло.

— В характеристиках знающих тебя людей чаще всего встречались два определения: наглый и психически неустойчивый. Смотрю и соглашаюсь.

— Ладно, — махнул рукой Алексей, — ближе к делу.

— Станидлав Пакшес… — Дэйсон вдавил клавишу, и над столом воспарил стрелявший в Алексея пехотинец. — Уроженец Деги, аграрной планеты с мизерным населением. До вступления в армию планету покидал один раз, и то в составе туристической группы. Характеризуется исключительно положительно, как по месту проживания, так и в местах несения службы.

— Святой, — заключил Алексей, — может, я правда псих и напрасно обидел парня. Думаю, при возможности надо извиниться.

— Думаю, не стоит, — оценил иронию Дэйсон. — Съёмку в лаборатории мы получили благодаря неисправной камере, которая незадолго до событий выпала из общей сети. К счастью, сбой в камере был настолько серьёзен, что она запустилась в автономном режиме, не известив центральный сервер. Остальные системы наблюдения и охраны по непонятным причинам вышли из строя. То же случилось и на корабле. Информацию с камер твоего скафандра снять не удалось. Специалисты не исключают, что причиной сбоя послужил сильный удар в шлем, вмятина от пули оказалась в месте расположения блока, отвечающего за работу памяти. С Пакшесом ситуация другая. Визуальные системы его скафандра опять же по непонятной причине не работали, хотя за два часа до вылета полка все скафандры прошли тестирование. Совпадение?

— Вряд ли, — согласился Алексей, начавший туманно догадываться, куда клонит Дэйсон. — Только к чему столько вопросов? Ваша медицина творит чудеса, покопайтесь у него в голове — и всё станет ясно.

— С тобой мы так и поступим, этого требуют правила. В реале процедура глубокого зондирования весьма непопулярна и проводится исключительно с личного согласия. Принудительный зондаж гарантированно его насторожит, поэтому за Пакшесом до поры присмотрим со стороны.

— И смотреть со стороны буду я?

Как и ожидал, Дэйсон утвердительно кивнул.

— Твой перевод в полк уже утверждён. По прибытию примешь роту. Полковник Хозин громогласно добивался твоего перевода, поэтому для Пакшеса твоё возвращение новостью не станет.

— И что я должен делать?

— Инструкции получишь позже, для начала требуется согласие.

— У меня есть выбор?

— Я не просто так выбрал твою кандидатуру. Уверен, что череда загадочных событий, — Дэйсон кивнул на линзу голографа, — тебя интересует не меньше, чем нас. Возможно, интересует по-своему, но я думаю, личная заинтересованность в деле будет полезна.

— Все эти загадочные события лично мне пока шли на пользу.

— Этим ты и интересен. Касающиеся тебя события так же шли только на пользу и Республике. Для тебя не секрет, что внедряемые в армию технологии получены с помощью твоего цилиндра. Исходя из этого, можно предположить, что ты на нашей стороне.

— Но процедуру зондирования я всё-таки пройду?

— Её мы проходим все.

— Но всё это настолько личное.

— Не забывай, что твой мозг уже зондировали и всё твоё личное вот уже год преподают на высших кафедрах, прикрыв его моделью развития человечества в замкнутом пространстве. И что? Ты от этого пострадал?

— Ну, если не считать того, что ты считаешь меня психом, то нет.

— Психомсчитают тебя другие… — Дэйсон внезапно замолк и, увидев усмешку на лице Алексея, тоже усмехнулся.

Алексей прикинул возможные бонусы.

— Мне нужна вся информация по странным происшествиям, — сказал он, — я хочу быть в курсе событий.

— Полную информацию не дам, — отрезал Дэйсон. — Но могу обещать, что всё, касаемо лично тебя, секретом не будет.

— Теперь я могу отправиться спать?

— Увы, — загадочно улыбнулся Дэйсон. — За проявленное мужество личному составу сто тридцать шестого сводного полка, а также представителю штаба лейтенанту Вольнову объявлена благодарность командования. Солдаты и офицеры полка представлены к наградам и получают внеочередные отпуска на семь суток. Поздравляю.

— Концерт, — усмехнулся Алексей.

— Именно это я и имел в виду, когда говорил, что время отдохнуть у тебя будет. Офицеры штаба взяли на себя организацию твоего отпуска. Парадная форма в каюте, через час будь у шестого шлюза, катер доставит по назначению.

— Уж не в ту ли дыру, которой ты грозил в начале разговора?

Дэйсон рассмеялся и на прощание крепко хлопнул Алексея по плечу.

— Не опаздывай.

Решив устроить себе сюрприз, Алексей не вдавался в подробности предстоящей поездки. Ровно через час, одетый в удобную, защитного цвета парадную форму космического пехотинца, он был у шлюза. Через семь часов оказался на орбитальном гражданском космодроме, откуда переправился на борт огромного сигарообразного лайнера.

Глава 7

Яркая вспышка ознаменовала конец межпространственного перехода. Огромный лайнер, возникнув словно из небытия, мгновенно отразился на радарах патрульных соединений. Диспетчерская служба Вистеи, единственной населённой планеты в системе, направила к судну два конвойных эсминца, ждущих появления идущего по расписанию лайнера. Обменявшись опознавательными кодами, суда взяли курс на планету, спеша доставить пассажиров на феерическое представление, именуемое фестивалем. В условиях войны акция носила скорее характер пропаганды, нежели дань традиции, но желающих посетить праздник от этого не убавилось.

«Уважаемые пассажиры! — вещала женским голосом система внутрикорабельного оповещения. — Наш лайнер прибыл в систему ЭС-213 и приступил к торможению. Оставшееся время полёта — восемь часов двенадцать минут. Приятного времяпрепровождения».

— Спасибо, милая, ты просто душка, — промурлыкал Алексей, комфортно развалившийся в переходном кресле.

Обведя взглядом шикарную каюту, он в который раз поблагодарил бывших сослуживцев. В сравнении со спартанскими условиями военных кораблей гражданский лайнер сразил комфортом и блеском. Алексей даже не предполагал, что рядовые жители Республики могут себе позволить путешествовать в таких условиях. Интерьер кают и палуб радовал глаз, а искренние улыбки персонала радовали ещё больше. Вкусив удобства и праздности, Алексей с грустью обнаружил, что впервые в жизни оказался в столь комфортных условиях. Вспомнив голодный детский дом, обшарпанные стены офицерской общаги и вшивые окопные будни, поймал себя на мысли, что сожалеет о скоротечности полёта.

Решив провести оставшиеся часы с пользой, он с помощью корабельной сети изучил историю Вистеи и проходившего на ней фестиваля. Когда лайнер с помощью юрких буксиров пристыковался к похожему на летающий город орбитальному порту и пассажиров попросили занять места в челноках для спуска на поверхность, Алексей точно знал, где будет жить и куда отправится в первую очередь.

Лучи садящейся за горизонт звезды ещё цеплялись за макушки окружившего космодром леса, но посадочные площадки уже погрузились в бросаемую высокими деревьями тень. Угасающий день быстро сменяла летняя ночь.

Сумерки прорезала яркая вспышка. Раскатисто хлопнув тормозными двигателями, пассажирский челнок, озарив местность реактивными струями, плавно пошёл на посадку.

Потратив часть проведённого на лайнере времени на изучение истории планеты, Алексей даже не удосужился повернуть голову к иллюминатору. Он знал, что ничего кроме леса и пустых посадочных площадок там не увидит. Также знал, что Вистея является самым уникальным миром, входящим в состав Новой Республики.

Верхний слой планеты испещряли природные пустоты, протяжённостью в сотни тысяч километров. Они были всюду, под горными грядами, океанами и равнинной местностью, они паутиной оплели кору планеты. Из всей научной лабуды, что вывалилась на Алексея из корабельной сети, он понял одно — учёные до сих пор не пришли к единому мнению по поводу причин, приведших к возникновению этих пустот. Пока большие головы бились над разгадкой тайны, первые поселенцы повернули её в свою сторону.

Спустя столетие с момента высадки на Вистее первых поселенцев внешний облик планеты не претерпел серьёзных изменений. Вся потребительская инфраструктура спустилась в подземные пустоты. На поверхности строились лишь максимально вписанные в ландшафт жилые кварталы. Подземные транспортные артерии избавили от необходимости строительства дорог и массового использования воздушного транспорта, а также позволяли быстро добраться в любую точку планеты и оказаться на не изгаженной цивилизацией поверхности.

Двести миллионов человек, постоянно проживающих на Вистее, имели редкую возможность жить в полной гармонии с бурно развивающейся, лояльной к человеку природой.

Лёгкий толчок и скрип амортизаторов возвестили о приземлении. Стоило стихнуть двигателям, как площадка пошла вниз, унося челнок и пассажиров в подземную часть космодрома.

Стоя в центре огромного, расположенного на стометровой глубине пассажирского терминала, Алексей активно крутил головой, стараясь подробно рассмотреть окружающую обстановку. Взгляд скользил по мощным опорам стартовых площадок, опускающих вниз и подающих на поверхность подготовленные к старту челноки. Скользил по механизмам, которые, проверяя техническое состояние, словно муравьи, облепили недавно прибывший челнок, по пропускным секторам, регистрирующим прибывающих гостей, по залам ожидания, закусочным и объёмным картам с указателями того или иного участка планеты.

— Господин военный, вы случаем не заблудились?

Обернувшись, он увидел полную пожилую женщину, смотревшую на него насмешливым взглядом.

— Что, так глупо выгляжу?

— Отчасти да. — Женщина широко распахнула глаза и, копируя движения Алексея, смешно завертела головой. — Видно, вы впервые на Вистее?

Алексей утвердительно кивнул.

— И чем же вы заслужили поездку на фестиваль?

Видя непонимание в глазах Алексея, женщина загадочно улыбнулась.

— Я поясню. Оглянитесь по сторонам.

Решив, что тётушка немного не в себе, он собрался уйти, но, словно почувствовав его намерение, женщина мягко взяла Алексея под руку.

— Оглянитесь, оглянитесь.

— Если вы не заметили, то до нашей встречи я именно этим и занимался.

— И что вы увидели? — Не обращая внимания на его недовольный тон, женщина вновь улыбнулась.

Напомнив себе, что впереди целая неделя и спешить совершенно некуда, Алексей решил задержаться и выяснить, чего же она от него хочет.

— А что я должен увидеть?

— Отсутствие людей в военной форме.

Окинув терминал, Алексей действительно обнаружил, что среди пёстрой толпы военная форма встречается крайне редко.

— Идёт война, мэм, что же здесь удивительного?

— Мой муж тоже военный, и, скажу вам, в довольно высоком звании. От него знаю, что командование наградило поездкой на фестиваль самых достойных. Кстати, ни мой муж, ни его высокие начальники в их число не вошли, хотя никогда не упускали случая повосторгаться грандиозным представлением. Из военных здесь только те, кто заслужил поездку поступком и кровью. Поэтому обратившись к вам, лейтенант, я и спросила, что же вы такое совершили?

— Ничего, о чём бы стоило говорить.

— Скромность сродни благородству, — женщина протянула ладонь. — Меня зовут Уэлла.

— Алексей, — он нарочито щёлкнул каблуками и галантно склонил голову.

— Позвольте, Алексей, украсть немного вашего времени и угостить ужином, — Уэлла вновь взяла его под руку и потянула к ближайшему эскалатору. — Здесь недалеко. Взамен я научу вас, где лучше остановиться, что стоит посетить обязательно, а на что не стоит тратить время.

Через час, переваривая вкусный ужин, а заодно и наставления, полученные от новой знакомой, Алексей дожидался подхода одноместной кабины на примыкающей к терминалу космодрома станции подземки.

По принципу работы пассажирские артерии Вистеи чем-то напоминали земное метро. Те же станции для входа и выхода на поверхность, тот же поток спешащих пассажиров. Разнилось техническое оснащение и преодолеваемые расстояния. Вместо тихоходных поездов, грохочущих по искусственным тоннелям, здесь использовали комфортные кабины, передвигающиеся по смонтированным в пустотах земной коры трубным магистратам. Для удобства пассажиров число посадочных мест в кабинах варьировалось от одного до двадцати. От пассажира требовалось лишь указать пункт назначения, и автоматизированная система управления потоком, выбрав из паутины возможных маршрутов оптимальный, приступала к исполнению. Пользуясь по ходу движения многоуровневыми развязками, система сама направляла кабину в нужную магистраль, исключив необходимость изнурительных переходов и пересадок.

Этот факт Алексею нравился особо. Ещё на лайнере, наткнувшись на карту планетарных магистралей, он ужаснулся и с опасением представил блуждания по подземному лабиринту. К счастью, встретился с Уэллой, и милая тётушка за полчаса научила большему, чем корабельная сеть за несколько часов.

Теперь он знал, что из всех эпизодов фестиваля самым грандиозным является светозвуковое шоу. Также знал, что шоу начнётся через двенадцать часов и пройдёт на соседнем континенте. Алексей твёрдо вознамерился там побывать и без сомнений сел в кресло, одиноко стоящее в подошедшей к посадочной рампе кабине. Тут же на уровне груди вспыхнула голографическая копия планеты, сплошь испещрённая пунктирами подземных магистралей. Прокрутив шарик и найдя нужную точку на океанском побережье, ткнул в неё пальцем. На месте планеты вспыхнуло меню с предлагаемыми во время поездки развлечениями. От них Алексей отказался, дав указание компьютеру спроецировать карту движения. Выполнив команду, компьютер плавно опустил спинку кресла, опутал Алексея мягкими ремнями, задвинул входной проём и, включив в кабине генератор невесомости, сорвал её с места.

Первые минуты Алексей не отрывал глаз от спроецированной карты. Он с интересом наблюдал, как точка, отмечавшая его кабину, выйдя из ответвления станции, влилась в разветвлённую сеть магистралей, по которым двигались тысячи таких же точек. Когда скорость превысила семь тысяч километров в час, Алексей сладко зевнул, когда перевалила за десять, он уже крепко спал.

«Прибрежная» — так именовалась станция, являвшаяся целью поездки — встретила ожиданием праздника.

Выйдя из кабины и поднявшись на сотню метров на эскалаторе, Алексей оказался в огромной, ярко освещённой электричеством и расположенной на километровой глубине земной полости. В ее центре строители устроили круглую площадь, окружённую большими, причудливого вида и расцветки зданиями. В глазах рябило от пестроты блестящих витрин и яркой одежды праздной толпы. Сверху, из-за бездонной синевы спроецированного небосвода, лилась похожая на перезвон колокольчиков мелодия. Мягкий звук, эхом отдаваясь в замкнутом пространстве, приятно щекотал нервы, заставляя сердце биться в унисон с мелодией.

Желая дослушать волшебную музыку, Алексей сел на стоявшую рядом скамейку и принялся наблюдать за проходящими мимо людьми. Сразу отметил, что военная форма привлекает повышенный интерес. Совершенно незнакомые мужчины, и особенно женщины, приветливо кивали, порой даря Алексею обворожительные улыбки. В глазах большинства без труда читалась теплота и уважение к человеку, рискующему жизнью за их мирное небо.

Дослушав мелодию, Алексей направился в ближайшее роботизированное ателье, где, предъявив офицерский жетон, заказал нужную одежду.

Через сорок минут на идущей к поверхности платформе стоял высокий, стройный мужчина, одетый в мягкие сандалии, длинные шорты и пёструю майку. Единственное, что отличало его от жителей и гостей побережья, это висевший за спиной рюкзак армейского покроя и выправка служивого человека.

Поднявшиеся на поверхность вместе с Алексеем люди давно ушли по засыпанной галькой дорожке, а он всё стоял столбом, не в силах оторвать взгляд от безбрежной морской глади, окружившей с трёх сторон широкую, выдающуюся вперёд полосу суши. Висевшее над головой светило бросалось причудливыми тенями от ухоженных, невиданных доселе Алексеем деревьев. Островки зелёной свежести гармонично вписались в усыпанное белым песком побережье. Среди деревьев рассмотрел плетеные кресла и столики открытых ресторанчиков, увидел весёлых, загорелых людей, пришедших утолить голод.

Глядя на них, почувствовал дикое желание скинуть одежду и с разбегу прыгнуть в прохладную, чистую воду, а затем, вдоволь накупавшись, устроиться в ресторанной тени и заказать легендарную «Астоку» — изумительный напиток, о котором часто слышал от штабных офицеров. Успокоил себя тем, что в ближайшее время так и будет, но сначала решил определиться с жильём.

«Ирония судьбы, — думал Алексей, — всю жизнь мечтал накопить денег и отдохнуть на море. И вот — мечты сбылись. И сбылись самым неожиданным образом».

— Пожалуйста, покиньте подъёмную площадку, вы задерживаете отдыхающих, — нарушил поток мыслей прозвучавший из динамика синтезированный голос.

Не дожидаясь повторной просьбы, Алексей повернулся спиной к побережью и петляющей тропинкой зашагал в сторону утопающего в зелени трёхэтажного отеля.

Войдя в просторный светлый холл и увидев за стойкой молодого человека, понял, что попал куда надо. Уэлла настоятельно рекомендовала именно этот отель, охарактеризовав его как лучший и единственный на всём побережье, обслуживаемый «живым» персоналом.

— Доброго вам дня, — широко улыбнулся администратор, завидев подошедшего к стойке мужчину.

— Здравствуйте, — улыбнулся в ответ Алексей. — Хотел бы остановиться в вашем отеле, что для этого требуется?

— К сожалению, это невозможно. Сегодня светозвуковое представление и все номера давно заняты.

— В таком случае подскажите, где я могу остановиться?

Пальцы администратора запорхали над терминалом.

— Ближайшие свободные места есть в местечке Вэллем, это в восьмистах километрах на северо-запад.

Мечты о скором купании и коктейле вмиг рухнули.

— Твою мать, — сорвалось с языка, — как туда добраться?

— Подземкой, станция называется так же — Вэллем. Хотите, возьмите лэйтер. — Парень указал рукой в сторону огромного панорамного окна, за которым на площадке стояли аппараты, чем-то похожие на земные гидроциклы.

Благодаря корабельной сети Алексей знал, что лэйтеры, не считая техники социальных служб, являются единственным разрешённым на поверхности средством передвижения. Используя гравитационную установку, машина поднималась на высоту полтора метра и благодаря турбине развивала приличную скорость. Транспорт был безопасен, так как движение, так же как и подземка, контролировалось единой компьютерной системой.

— Хорошо, я возьму лэйтер, — подумав, сказал Алексей, которому страсть как не хотелось опять спускаться под землю. — Заодно осмотрю окрестности.

— Тогда попрошу социальную карту. — Администратор выставил на стойку устройство для считывания данных.

Порывшись в рюкзаке, Алексей достал офицерский жетон.

— Так вы военный, — утвердительно произнёс администратор и вновь обратился к экрану. Через несколько секунд он поднял глаза. — Есть номер, постояльцы ещё не заселились. Я снял с номера бронь, регистрируйтесь и добро пожаловать в наш отель.

— Куда пожаловать? — не понял Алексей.

— У нас директива, — ударился в объяснения администратор, — в первую очередь обеспечить местами военных отпускников. Вы не волнуйтесь, — видя недоумение на лице Алексея, добавил он, — заказавший номер человек является местным жителем и особых неудобств не испытает.

— А не выйдет так, что приедет семья, дети, а тут я с наглой мордой?

— У нашего президента семьи пока нет, а уведомление о снятии брони уже отправлено.

— У кого нет семьи? — переспросил Алексей.

— У Вилта Камнова, правителя Вистеи.

Алексей с недоверием посмотрел на молодого парня.

— То есть ты хочешь сказать, что чиновник планетарного уровня вот так запросто уступит номер армейскому лейтенанту?

— Конечно, — невозмутимо ответил администратор. — А что вас так удивляет?

Безжизненный, изрытый метеоритными кратерами планетоид, как и многие миллионы лет до этого, безмятежно вращался вокруг давно остывшей звезды. Отсутствие атмосферы и абсолютный космический холод давно поставили сверхмалую планету в категорию непригодных для заселения, но это было не так. Мало кто знал, что ещё со времён первой междоусобной войны планетоид, ввиду его соседства с населёнными системами, облюбовали военные и возвели на поверхности сеть лабораторий, ведущих исследования в самом широком спектре государственных интересов. Со временем «Глупая», так с чьей-то подачи называлась маленькая планетка, обросла подземными городами и производственными комплексами, вобравшими в себя лучшие умы ученого мира.

Охрану системы в постоянном режиме несли четыре ударных флота, усиленные эскадрой авианосцев. Плюс к этому на поверхности базировались многочисленные дивизионы систем ПКО. Ни одна из населённых людьми систем не имела столь мощных средств защиты. Республика уделяла огромное внимание безопасности Глупышки, и в этом не было ничего удивительного. Здесь рождалось девяносто процентов всех республиканских новшеств.

Здесь разрабатывались, строились и проходили испытания новейшие образцы вооружений и техники. Сюда доставили загадочный цилиндр, позволивший людям совершить оглушительный технологический прорыв. Здесь же содержали первого пленника, захваченного в ходе штурма инопланетного транспорта.

Натан Григ, худощавый, сорокашестилетний, болезненного вида мужчина, по сути, хозяин в этом мире высоколобых умников, размашисто шагал по ярко освещённым коридорам закрытого сектора лабораторий. Болтавшиеся на засаленном шнурке карты доступа бились о грудь в такт шагам, вызывая звонкие щелчки при каждом ударе. Натан нервно снял шнурок и, попомнив службу внутренней безопасности недобрым словом, раздражённо сунул карты в карман белого халата.

После попытки одной из сотрудниц лаборатории похитить цилиндр служба безопасности буквально сошла с ума. Бесконечные проверки и усиленный контроль над передвижением сотрудников значительно осложнили работу, а с доставкой на планету пленника всё стало ещё хуже. Теперь даже ему, имевшему доступ во все без исключения сектора планетоида, приходилось таскать кучу карточек и наравне с дистанционной идентификацией подтверждать ими право передвигаться по собственному миру. Вкупе с неудачами последних дней всё это произвело на Натана не лучшее действие. Взъерошенные волосы и осунувшееся худощавое лицо были тому наглядным подтверждением.

Прежде чем открыть дверь, ведущую в содержащий пленника блок, Натан, стараясь успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

В просторном помещении, разделённом прозрачной бронированной плитой на две части, было многолюдно. Подчинённые Натана со знанием дела занимались последними приготовлениями и отладкой ими же созданного оборудования.

Занятые делом, научные сотрудники иногда отрывались от работы и подолгу смотрели на безучастно сидевшее за перегородкой существо. Понимая чувства молодых, жадных до всего нового, Натан не спешил их подгонять. Ведь не было секретом, что все предыдущие попытки установить контакт к успеху не привели. То ли пленник игнорировал попытки, то ли учёным так и не удалось до конца выявить особенности речевого и слухового аппарата противника.

Учёный подошёл к прозрачной плите и, скрестив на груди руки, долго смотрел на чуждое существо. Он откровенно недоумевал по поводу распоряжения президента не привлекать к разработке переговорной системы ресурсы «памяти». Хотя был твёрдо уверен, её участие в процессе избавило бы учёных от множества пустых попыток и сэкономило драгоценное время. Но приказ есть приказ, и группа Натана вот уже почти две недели безуспешно билась над решением задачи.

Где витали мысли начальника, определить никто не решился, но как только отладка оборудования была завершена, нетерпеливый молодняк бесцеремонно вторгся в их размеренный ход.

— Господин Натан, всё готово.

Где-то в груди поднялось уже ставшее привычным волнение. Ломая преграды зыбкого спокойствия, оно всё ширилось, заставив гулко стучать сердце, и непроходимым комом застряло в горле. Мелко трясущимися пальцами учёный прицепил к вороту халата микрофон и, мысленно перебрав все высшие силы, хрипло произнёс.

— Вы меня понимаете?

Несколько секунд худощавое существо так же безучастно сидело на месте. Затем поднявшись во весь рост и распрямив непропорционально растущие конечности, неуверенной походкой направилось к прозрачной перегородке. Пришелец остановился чётко напротив Натана и, уперев в перегородку две верхние конечности, мелко затряс заменяющим голову шишкообразным наростом.

Натан с радостью осознал, что группа, проведя бессонную неделю, собственными силами справилась с поставленной задачей. А когда, созданная ими, пока ещё сырая и медленная машина, наконец-то переведя колебания воздуха в звуки, выдала: «Я вас понимаю», — то эти лишённые эмоций, синтезированные компьютером слова показались учёному райской музыкой.

Полулёжа в плетеном кресле и держа в руке запотевший бокал с коктейлем, Алексей лениво наблюдал за багряным диском звезды, медленно тающим в дымке океанского горизонта. С крыши отеля отлично просматривалась широкая прибрежная полоса, забитая ожидающими начала представления людьми. Посетители отеля, которые, так же как и Алексей, высыпали на крышу, слушали рассказы посетивших фестиваль в прошлом. Из их слов выходило, что светозвуковое представление всегда было лидером посещаемости, а сегодня вообще небывалый наплыв посетителей. Предвкушение новизны гнало к побережью сотни тысяч человек. К людскому потоку, рекой текущему со стороны подземки, прибавились подошедшие к берегу огромные морские платформы, сплошь забитые праздным, веселящимся людом.

Возбуждение передалось и Алексею. Он вдруг обнаружил, что, несмотря на то что лишь приблизительно представляет, что же сейчас будет, он страстно, всей душой, этого желает.

Неожиданно погасло освещение прибрежных отелей, и завсегдатаи фестиваля стали указывать в сторону океана, где в небе появились цепочки огоньков. За несколько десятков километров до берега огни разошлись веером и, выстроившись в многокилометровый фронт, устремились к побережью.

Пророкотав двигателями, атмосферные самолёты ушли в глубь материка. Алексей зашарил глазами по вечернему небу и увидел оставленные самолётами жирные дымные полосы, которые расползлись в стороны и, слившись друг с другом, затянули небо от горизонта до горизонта непроницаемым чёрным саваном.

Толпа шевельнулась. Не зная, чего ожидать, Алексей закрутил головой, высматривая на пляже признаки начала представления. Он так увлёкся, что не сразу обратил внимание на мелькнувший над головой световой отблеск. А посмотрев вверх, понял, что чуть не пропустил это самое начало.

Посредством выпущенной с самолётов субстанции, принятой Алексеем за дым, небо превратили в огромный экран, по которому от горизонта до горизонта гулял луч света, рисующий на небе всё сужающиеся круги.

Обратив внимание на зрителей, с улыбкой отметил, как синхронно, вслед за набирающей скорость проекцией, водят они головами. Последовал их примеру и тут же обнаружил, что смазанный скоростью луч рисует огромную спираль, которая, быстро вращаясь, буквально вгрызается в небо. В какой-то момент спираль, словно зацепившись за виток невидимой резьбы, с огромной скоростью ринулась вверх, быстро превратившись в точку в самом центре чёрного небосвода.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем точка мгновенно разрослась до горизонтов, залив всё видимое пространство нестерпимо ярким светом. Удар по глазам длился микросекунды. Полыхнувшее фотовспышкой небо вновь свернулось в точку. Залитый светом континент вернулся в ночную тьму.

Следующая вспышка не заставила себя ждать, но свет её не был столь ярок. А дальше ещё и ещё. Вспышки, меняя цветовую гамму и интенсивность, следовали одна за другой, озаряя всё вокруг самыми неожиданными расцветками.

Купаясь в потоках бьющего с неба света, Алексей вдруг ощутил, что с ним происходит что-то непонятное. Цветовое мерцание каким-то образом участило скорость сердечного ритма и погнало кровь по сосудам. Одновременно с прошедшей по телу волной жара появилась необычная лёгкость и ощущение силы, вмиг напитавшей мышцы. Алексей внезапно осознал, что больше не чувствует собственное тело. Судорожно дернувшись, он поднёс ладони к глазам и несколько раз сжал пальцы. Руки исправно выполнили команды, но привычных ощущений при этом не возникло. Возникло чувство, что плоть и кровь трансформировались в потоки вибрирующей энергии. При каждом движении эти потоки всё ускоряли темп, и вскоре стало казаться, что он вот-вот воспарит над крышей невесомым духом. Чувство было настолько необычным, что вначале вызвало испуг, но на память пришли слова Уэллы, рассказавшей о безвредном воздействии световых и звуковых импульсов на отвечающие за внешнее восприятие рецепторы. Всё встало на места. Поняв, что изменения вызваны чётко выверенными колебаниями и их испытывают все, Алексей успокоился и не без интереса стал прислушиваться к новым ощущениям.

Безудержные всполохи неба начали слабеть и плавно сошли на нет, погрузив побережье в ночной сумрак. На несколько секунд кромешная тьма слилась со звенящей тишиной.

Потом появился звук.

Он пришёл из-за горизонта и, пройдя над пляжем раскатистым гулом, ушёл в океан. Затем вернулся, приведя за собой целую гамму частот, всколыхнувших пространство поистине божественной мелодией. Алексею показалось, что он окружён тысячами динамиков, разложивших звук на составные частицы. Мелодия лилась отовсюду, она то возносилась в небо и замирала на уровне нежного шёпота, то шумно падала вниз, заставляя дрожать напитавшую тело энергию. Алексей физически ощутил тончайшие вибрации. Они словно потоки благодати наполнили сердце неудержимым чувством восторга и счастья.

Небо вновь полыхнуло. Алексей вдруг обнаружил, что тандем звука и света напрочь вынес из головы все мысли. Сознание стремилось раствориться в потоках неземных ощущений. Всё старое и страшное осталось где-то позади, сейчас волновала лишь манящая сознание музыка и питавший энергией свет.

Небо покрылось бисером спроецированных звёзд. Они ринулись навстречу, создав впечатление скоростного полёта. Казалось, что не звезды идут навстречу, а планета с огромной скоростью устремилась в пространство.

Алексей на мгновение потерял координацию. Оторвавшись от созерцания звёздного потока, он, не чуя под собой ног, словно перелетел к центру крыши и опустился в шезлонг. По пути посмотрел на пляж и обнаружил, что вся масса народа, словно получив скрытый импульс, тоже опустилась на песок. И сделала это своевременно. Достигнув пика гипнотических сочетаний, мелодия полностью завладела мозгом, а вспыхнувшее мириадами цветов небо окончательно растворило сознание в безумии красок и звука.

Где-то глубоко внутри осталась мизерная частичка, которая порой напоминала о том, кто он и что происходит. Всё остальное безраздельно принадлежало представлению. Сознание, словно освободившись от телесных оков, оседлало звуковые потоки. Оно тонуло в проецируемом на небо буйстве. Стёрлась реальность, стёрлось чувство времени, осталось лишь детское счастье и великолепие безграничного блаженства.

Шоу закончилось с первыми утренними лучами. Очнувшись, Алексей обнаружил себя всё на той же крыше отеля. Кругом, с блаженными улыбками на лицах оживали остальные постояльцы. Прислушавшись к собственным ощущениям, Алексей с удивлением обнаружил, что, несмотря на бессонную ночь и небывалый эмоциональный всплеск, он чувствует себя отдохнувшим и находится в прекрасном настроении.

Поразмыслив, дал себе слово, что даже при возможности вернуться на Землю не покинет Республику, не посетив фестиваль ещё раз.

— Прошу за мной.

Натан Григ вдавил клавишу, и тяжёлая бронированная дверь нехотя откатилась в сторону.

Двое мужчин, одетых в парадную форму высших офицеров Республики, шагнули вслед за учёным в пустынные коридоры закрытого сектора лабораторий. Заместитель командующего ВКФ генерал Зира Масторд и полковник разведки Харман прибыли на Глупую, едва весть об успешном испытании речевого коммуникатора достигла штаба.

— И что же пленник поведал научному сословию? — привлёк внимание учёного генерал Масторд.

— Поведал, как, едва заслышав ваш позывной, генерал, армия пришельцев бледнеет от ужаса.

— Это радует, — оценил генерал шутку старого приятеля. — А если серьёзно?

— Я не лез в политические и военные дебри. Мою группу интересовали лишь данные, способные помочь эффективно настроить прибор. В какой-то мере это удалось. Чужаки называют себя «вахны», у них, как и у нас, есть имена, звания и социальный статус.

Спустившись на пролёт по широкой лестнице, они оказались в просторном круглом тамбуре, из которого брали начало несколько одинаковых коридоров. Указав на крайний, учёный продолжил:

— Утверждать не берусь, но похоже, в своём обществе пленник имеет довольно высокий статус. Об этом мы не говорили, — предугадав следующий вопрос, скороговоркой выпалил учёный, — это мои личные наблюдения.

— Ясно, — не стал настаивать на их причинах Масторд. — Есть ещё что добавить?

— Визуальное восприятие у людей и вахнов в чём-то идентично. С точностью могу сказать, что они плохо переносят яркий свет. Не берусь утверждать об остальном спектре, но предметы и проецируемые движущиеся изображения они воспринимают так же, как и мы. Сразу хочу предупредить, возможны неточности перевода.

— Какие именно? — впервые с момента прибытия подал голос Харман.

— Числовые, временные, — начал перечислять учёный, — да мало ли ещё какие. Я предупреждал, что для отладки прибора надо как минимум дней десять. В итоге не прошло трёх, а вы на пороге.

— Спокойно, Натан, — зная характер учёного, генерал похлопал того по плечу. — Ты же знаешь обстановку. Противник ремонтирует повреждённые участки станции и делает это быстро. Сейчас не то что сутки, каждая минута дорога.

— Знаю, — кивнул учёный, — для полноценного допроса запас синхронизированных понятий слишком мал, но если не лезть в дебри точных определений, кое-что прояснить можно.

Увидев высокопоставленных посетителей, пехотинцы, дежурившие у входа в приспособленный для содержания чужака блок, отворив тяжёлую дверь, приняли «смирно».

В одной половине разделённого прозрачной перегородкой помещения, гости увидели широкую тумбу со стоявшим на ней замысловатым прибором, два кресла и облачённую в боевое снаряжение охрану, в другой увидели чужака, который при их появлении выпрямился в полный рост. Несколько секунд представители разных цивилизаций внимательно разглядывали друг друга, затем генерал приказал принести ещё одно кресло и поднять разделяющую их перегородку.

— Физически они невероятно сильны, — предостерёг учёный, — вы рискуете.

Дождавшись появления третьего кресла, Масторд приказал охране и учёному покинуть помещение.

Слушая гул гидравлических приводов, поднимающих разделяющую помещение тяжёлую перегородку, генерал не торопясь сел в кресло, спокойно закинул ногу на ногу и жестом предложил пленнику последовать его примеру. Приглашение было принято. Кресло не очень подходило телосложению чужака, однако, невзирая на неудобство, он в него сел.

— Меня зовут генерал Масторд. — Стоило открыть рот, как стержни, торчащие из установленного на тумбе прибора, начали мелко вибрировать. — Я заместитель командующего космическим флотом Новой Республики, — закончил он заранее заготовленную фразу.

На бугристом уплотнении, отдалённо напоминающем голову, дрогнул один из шишкообразных наростов. До ушей донесся синтетический голос электронного переводчика:

— Моё имя Асгул, я верхний координатор энергоёмких воплощений.

Чужак замолчал, явно ожидая реакции людей, а генерал и полковник хлопали глазами. Только теперь генерал понял, что имел в виду учёный, говоря об отладке прибора. Также понял, что для пришельца все его чины и звания такая же ахинея, как для него координация энергоёмких воплощений. Тщательно выверив следующую фразу, сделал вторую попытку.

— Я занимаю высокое положение в обществе людей, я в центре важных событий, происходящих в этом обществе.

— Понял тебя, — ответил Асгул. — Мой статус в обществе вахнов определён как мудрая тень высших наслоений.

«Опять мимо», — решил генерал, но чужак неожиданно продолжил:

— Тень высших, высокий статус. Я пытался объяснить человеку Натан наше устройство общества, это сложно. Думаю, помощь, — Асгул, копируя человеческий жест, вытянул конечность в сторону стоявшего на тумбе прибора, — мыслит не всегда верно, цель произнесённого искажена. У вахнов есть люди, — сказав это, Асгул указал на наличие у противника пленных, — но наш умный сбор не мог построить понимания. Я восхищён умный сбор Натан и люди, сделавшие разговор.

Вновь убедившись в необходимости доработки переводчика, Масторд окончательно смирился, что детального разговора не выйдет, и сузил намеченную программу.

— Зачем вахны напали на людей?

Прибор давно синтезировал слова в речь вахнов, а Асгул всё молчал. Масторд засомневался в правильности постановки вопроса, но оживший динамик развеял сомнения.

— Вы убийцы.

Генералу вдруг показалось, что бесчувственное переплетение проводников и плат, именуемое переводчиком, уловило и умудрилось передать вспышку негодования. Также обратил внимание, как напряглись конечности при ответе на заданный вопрос. Генерал подал знак, полковник Харман поднялся и, пройдя к приёмнику голографа, вставил крохотный носитель информации.

Составленный как пособие для боевых частей фильм освещал события, произошедшие на планете с названием Гарда. Сначала во всех кровавых подробностях показали реконструкцию удара по гарнизону. Затем посредством реальных съёмок с разведывательных зондов и корабельных камер систем наведения показали бой на орбите, и наконец, явили съёмки останков кораблей вахнов, уничтоженных во время этого боя.

— Это один из наших миров, — прокомментировал Харман. — Ваши корабли были уничтожены объединённой группировкой флота. За некоторое время до указанных событий, — полковник кивнул в сторону проекции, — соединение из десяти кораблей отправилось в захваченную вами систему, с целью налаживания контакта, и таинственным образом исчезло. О судьбе парламентёров мы узнали совсем недавно. По какой причине соединение совершило неуправляемый прыжок и оказалось в неисследованной нами части космоса, осталось загадкой. Более того, корабли оказались в центре заселённой вами системы. У людей не было санкций стрелять по планете, но, как пояснил капитан одного из кораблей, оружие, опять же по непонятной причине, сработало само, и экипажи не успели предотвратить катастрофу. Мы не отрицаем, что ударили по вашей планете. Но даже несмотря на цепь роковых совпадений, это было сделано после убийства наших граждан на планете по имени Гарда. Поэтому называть убийцами нас по меньшей мере несерьёзно.

Оба, затаив дыхание, ждали реакции пленника. Оба понимали — речь Хармана с одинаковым успехом могла быть как понята, так и нет.

Потянулись минуты.

— Я верю, — выдал наконец переводчик, — это наши пространственники и этот состав сформирован однажды. Много времени сзади мы приняли сигнал, пришедший издалека. Они, — Асгул указал на повторно проецируемый бой, — отправились на зов и бесследно растворились. Теперь они здесь убивают людей. У них не было такого начертания.

— Ты хочешь сказать, что ваш сбор повторил судьбу нашего соединения? — подхватил генерал.

— Пространственники вахнов шли в другую область. Не к вам, о вас вахны не помнили.

— Если я правильно понял, — повернулся к генералу Харман, — то о существовании человечества они узнали, гоняя наши линкоры вокруг своей, стёртой планеты?

— Это ещё раз подтверждает предположения, — грустно промолвил генерал. — Нас стравили и сделали это весьма топорно. Вопрос — кто и с какой целью?

Неожиданно в диалог вмешался чужак и, коверкая значения слов, донёс до офицеров, что понял смысл сказанного и вынужден с этим согласиться. Следующие девять часов представители вцепившихся друг в друга цивилизаций, потея и помногу раз меняя слова, но оставляя смысл вопросов, старались выудить из оппонента как можно больше информации. В результате выяснилось, что незадолго до получения вахнами загадочного сигнала соединение их флота имело визуальный контакт с неизвестным кораблём. Харман продемонстрировал ещё один фильм, и Асгул опознал переливающий голубым цветом объект, который с лёгкостью ушёл от республиканского флота. По поводу цилиндра, захваченного диверсантами на Гарде, Асгул заявил, что ни о чём подобном никогда не слышал, и поиски, проведённые его соплеменниками на планете Республики, для него такая же неожиданность, как и нахождение пропавшего флота вахнов в этой части галактики. Также Асгул заявил, что задумай вахны подобные действия, то он бы гарантированно об этом знал.

Поздним вечером того же дня генерал и полковник посредством связи докладывали о результатах беседы членам правительства, а находящийся несколькими ярусами ниже Асгул охотно работал с группой учёных, стараясь довести переводчик до приемлемых параметров.

«Две трети отпуска промчались как мгновенье, — с долей сожаления констатировал Алексей. — Однако мгновенье было великолепным», — поправил он себя и, встретившись взглядом с барменом, утвердительно кивнул.

Пригубив очередной коктейль, Алексей пробежал взглядом по полутёмному залу. Время давно перевалило за полночь, и праздная толпа, весь вечер веселящаяся в уютном кабачке, значительно поредела. В опустевшем зале остались лишь влюблённая парочка да шумная компания, галдящая в дальнем углу.

К великому удивлению, доносящиеся до стойки бара возгласы походили на выяснение отношений.

Громкая ссора немного напрягла, но в конце концов это было не его дело, и, решив ещё немного посидеть, Алексей окунулся в приятные воспоминания.

Он снова бездельничал на пляже и нежился в минеральных озёрах. Вновь осматривал великолепные пейзажи, восхищался видом диковинных животных и переживал эмоции светозвукового представления. Подробно вспомнил экскурсию на соседствующую с Вистеей планету.

Этот безжизненный мир находился в стадии активного формирования, и, паря в экскурсионном челноке на безопасной высоте, туристы с замиранием сердца смотрели на природные катаклизмы, беспрерывной чередой происходящие на поверхности. Зрелище подавляло масштабами. Алексей прикрыл глаза, стараясь подробно восстановить картину мощнейшего взрыва и потока раскаленной породы, устремившегося на многие километры ввысь, но хлопок по спине разрушил рождённый в голове образ.

Здоровенный, явно перебравший какой-то гадости детина навис над Алексеем, с презрением рассматривая петлицы на его кителе.

«Лет около тридцати, — замелькали мысли. — Рост два с лишним, спортивно сложен».

Сознание искало кратчайшие пути решения конфликта и в конце концов остановилось на стоявшей на стойке бутылке с тоником.

— Гордишься собой?

«Блин… даже здесь в семье не без урода», — заглянув в затуманенные глаза, подумал Алексей.

Украдкой глянул в дальний угол. Отделавшись от навязчивого гостя, шумная компания поспешила ретироваться. Так же ретировалась и жмущаяся друг к другу парочка. Поняв, что он единственный объект для поползновений, Алексей обречённо выдохнул.

— Я задал вопрос, — понизило тон нависшее лицо. — Что? Гордишься собой?

— Извини, не понял, — попытался отмахнуться Алексей. Сперва пожалел, что испачкал шорты, а потому натянул форму, но, поставив себя на место громилы, понял, что форма лишь повод и, даже не будь её, добром всё равно бы не кончилось.

— Ведь это вы, военные, предали жителей Лайлоны. Вы, трусливые халлы, не пришли им на помощь.

В глазах здоровяка разгорался злой огонёк.

— Это ты, мерзкий рапус, виноват в их смерти, — выдохнул он в лицо Алексею.

Схватив со стойки коктейль Алексея, здоровяк демонстративно сделал большой глоток.

Это было слишком. Алексей схватил стоящую на стойке бутылку, но внезапно вспыхнувший внутри протест заставил поставить её на место.

«Какого чёрта, — думал он, — почему из-за придурка я должен портить себе настроение. У меня и так приятных воспоминаний раз-два и обчёлся».

— Ты мне сейчас за всё ответишь, — распалял себя не заметивший манипуляций с бутылкой здоровяк и одним глотком допил напиток Алексея.

План созрел в секунду.

— Нет! — скорчив испуганную гримасу, вскрикнул Алексей. Он будто только сейчас заметил, что здоровяк приложился к его бокалу. — Что ты наделал, там же канкан, — назвал он первое пришедшее в голову слово и застыл, со страхом переводя взгляд то на бокал, то на здоровяка. — Ты с ума сошёл.

Проняло. Боевой задор на раскрасневшейся харе перетёк в вопросительное выражение.

— Что? — почему-то шёпотом спросил он.

— Я в коктейль канкан добавил. Ты что не слышал про эргостимуляторы?

— Нет, — молвил здоровяк, — а что это?

Алексей сообщил притихшему здоровяку, что у того серьёзные проблемы. Затем подробно описал, что такое эргостимуляторы и какое влияние на организм ониоказывают. Рассказал о годичных курсах по подготовке к их приёму и последствиях для неподготовленного организма. Последствия оказались жутко болезненны и, как правило, с неизменно летальным исходом.

По ходу дела дал понять, что стимуляторы являются военной разработкой и обращение к гражданским медикам ничего не изменит. Однако туманно намекнул, что есть проверенный солдатский способ выведения этой дряни из организма и после страстных просьб великодушно спас грубияну жизнь. Пришлось подробно объяснить значение слова «клизма» и убедить нахала, что процедуру необходимо провести в кратчайшие сроки и повторить минимум несколько раз. Глядя в спину спешащего к выходу здоровяка, не мог не улыбаться.

Простившись с барменом, вышел под звёздное небо. До гостиницы было не так далеко и, справедливо рассудив, что спуск в подземку займёт слишком много времени, Алексей решил устроить себе пешую прогулку. Вспоминая недавний инцидент, он неожиданно понял, что рад мирному исходу. Попытался припомнить, когда столько сказанных в его адрес оскорблений заканчивались мирно, и не припомнил ни одного случая. По всем законам жанра здоровяк сейчас должен был лежать с разбитой головой под стойкой, но вопреки этому отделался лишь измученным кишечником.

Посетила мысль, что даже несмотря на войну, окружающие его последнее время люди каким-то образом способствуют пересмотру прежних устоев. Он отчётливо осознал, что сегодня, казалось бы в привычной ситуации, действовал вопреки всем своим правилам. Куда приведёт подобная мягкость, Алексей не думал. Думал о другом — решать вопросы миром ему понравилось.

Впереди показались мельтешащие между домами и деревьями лучи света. Через минуту Алексей оказался в центре визжащего турбинами круговорота из десятка лэйтеров. Парящие на полуметровой высоте, похожие на гидромотоциклы аппараты несли на себе деток, которым, судя по внешнему виду, вряд ли стукнуло по тринадцать.

— Дяденька, а вы космический пехотинец? — остановившись напротив Алексея, спросила белобрысая, большеглазая девчонка, роста которой едва хватало, чтоб высунуть нос из-за лицевого обтекателя лэйтера.

— Пехотинец, — подтвердил Алексей.

— Вы убиваете пришельцев?

— Нет, родная, я служу в штабе, а там до убийства доходит редко.

На лицах прислушивающегося к разговору молодняка мелькнуло разочарование, но большеглазая пигалица не утратила интереса к Алексею.

— Но ведь вы всё равно наш заступник?

— Конечно, если кто вас обидит, я обязательно накажу обидчика. — Всмотревшись в юные лица, не удержался от встречного вопроса: — Скажи мне, деточка, почему столь юные создания гуляют в столь поздний час, да ещё верхом. Родители знают, чем вы занимаетесь?

Ребятня насторожилась. Стало ясно, этот вопрос они слышат не первый раз и при попытке их остановить тут же дадут дёру.

— Родители спят, — с вызовом, будто он обманул их детские ожидания, ответила девочка. — Мы часто сбегаем ночью и катаемся, а что, нельзя?

— Почему нельзя? — немного огорошенный напором ребёнка, вымолвил Алексей. — Можно.

— Вы, правда, так считаете?

— Конечно, — совершенно искренне ответил он, — я и сам в вашем возрасте славно покуражился, не так шикарно, как вы, но тоже есть что вспомнить.

По удивлённо-восхищённым взорам понял, что оказался первым взрослым, выказавшим им понимание и поддержку. Детки пошушукались, и пигалица вновь повернулась к Алексею.

— Меня зовут Ласа, это Дарьян, Кемал, Мальката, — перечислила она весь детский сад.

— Алексей, — представился он и, к радости малышни, по-военному щёлкнул каблуками.

— А где ты живёшь? — спросил один из новоявленных знакомых.

Услышав название гостиницы, детки сразу предложили свои услуги. Алексей начал отказываться, но отделаться было не так-то просто.

— Мы всё равно последний круг делаем, заодно и вас подвезём, — видя его колебания, упрашивала Ласа, — поедем, ну пожалуйста.

— А, была не была — махнул рукой Алексей и уселся позади девочки.

То, что поддавшись на уговоры, совершил опрометчивый поступок, понял практически сразу. Детки оказались чересчур головастыми. Перетряхнув компьютер и отключив предохранительные программы, они подчинили себе всю мощь и скорость турбированных монстров.

Когда мелькнувшее мимо поселение растаяло позади, а стена, казалось бы, далёкого леса угрожающе приблизилась, Алексей с испуга попытался перехватить управление. Не тут-то было, Ласа поддала газа и вслед за остальными нырнула в девственные заросли. Перед глазами замелькали гигантские деревья, лэйтер зашвыряло из стороны в сторону. Сообразив, что на такой скорости борьба за управление в лучшем случае приведёт к быстрой смерти, Алексей оставил попытки и, сдерживая рвущийся из горла вопль, вцепился в поручни.

Вырвавшись из леса и на огромной скорости преодолев каменное плато, не притормаживая, ухнули в каньон с отвесного обрыва. Гравитационная установка, к счастью, сработала. Подстёгнутая акселератором турбина взвыла, буквально выстрелив аппаратом вдоль каменного коридора. Детки устроили гонки, а Алексей, глядя, как нависшие по бокам отвесные стены сливаются в единый серый поток, упорно вспоминал так и не выученную молитву.

Катание заняло меньше получаса, но за это время организм Алексея выплеснул в кровь адреналина не меньше, чем за часы доброго боя. Было раннее утро, первые лучи едва коснулись фасада отеля, постояльцы сладко спали, поэтому позора Алексея никто не увидел. Руки и ноги мелко дрожали, а бескровная маска лица лишь подчёркивала цвет вытаращенных глаз.

— Да, ребятки, уважили дяденьку, — ощутив под ногами твёрдую почву, с трудом вымолвил он.

— Мы ночью опять кататься будем, хотите, заедем? — предложил кто-то из детворы. И увидев отрицательный жест, поинтересовался причиной отказа.

— Слишком вы, ребятки, быстрые, а зная, как легко можно расстаться с жизнью, невольно начинаешь её ценить.

— Военный, а такой трусишка, — хихикнула Ласа.

— Военные все трусишки, — согласился Алексей и, помахав новым знакомым, скрылся в холле отеля.

«Что-то не так», — царапнула мысль, стоило сбросить остатки сна. Не понимая природу вдруг охватившего беспокойства, Алексей завертел головой.

Панорамное, во всю стену окно с запертым выходом на балкон, низкий столик в центре просторной спальни, два кресла да диван у дальней стены.

Утонув в комфорте подушек и прихлёбывая напиток, на нём восседал Муртан Кумкони, которого Алексей совсем не ожидал здесь увидеть. Единственное изменение, произошедшее с Муртаном с момента их последней встречи, — это новые брюки да цветастая рубаха вместо бесформенной подложки тяжёлого скафандра. Всё остальное по-прежнему. Та же широконосая, коротко стриженная каланча с покатыми плечами и почему-то нервно подрагивающими пальцами.

— Я точно помню, что запер дверь, — потянувшись, сказал Алексей. — Ты как сюда попал, чудовище?

Муртан обернулся.

— Спрашиваю, как зашёл? — с нажимом повторил Алексей.

— Я… — замешкался Муртан. Было видно, услышать подобного не ожидал. — Я теперь вроде как звезда, — с запинкой вымолвил он, — попросил служащих, мне открыли. Думал, будешь рад встрече.

— Рад встрече, — передразнил Алексей, — ты свою харю в зеркале когда последний раз видел?

Не понимая, куда он клонит, Муртан ощупал лицо руками. Не обнаружив ничего подозрительного, вновь повернулся к Алексею и, наткнувшись на колючий взгляд, порывисто вскочил на ноги.

— Я пойду, — обиженно, но с долей уязвлённого самолюбия ответил он и направился к выходу.

— Муртан, — окликнул Алексей, — чего припёрся-то?

— Хотел пригласить на обед, посидеть, поговорить.

— А где толпы обольстительных поклонниц? — как ни в чём не бывало подмигнул Алексей. — За дверью оставил?

Он натянул шорты и пошёл к гостю:

— Ты, конечно, тот ещё фантик, но я рад тебя видеть.

— Значит, договорились? У меня сейчас съёмки, освобожусь, заеду.

— У меня приказ сегодня же отправиться в расположение части. Где же ты раньше был?

— Как сегодня? — изумился Муртан. — У тебя впереди двое суток, я специально навёл справки.

Муртан как-то сник. Алексей ещё раз убедился, что героический друг оказался здесь не только ради встречи со старым приятелем. За те несколько дней, которые они когда-то провели вместе, у Муртана были все основания невзлюбить Алексея.

— У меня есть знакомые, которые могут продлить твой отпуск. Хочешь, свяжусь.

— Нет, — отрицательно кивнул Алексей. — Ты не расстраивайся, поболтаем в другой раз.

Несколько секунд Муртан переминался с ноги на ногу. Затем решился спросить:

— Обижаешься на меня?

— За то, что ты красивый и знаменитый, а я всё ещё нет?

— Можно и так сказать.

— Совесть зубы скалит?

— Скалит, — Муртан начал мерить комнату шагами. — Когда предложили, не смог отказаться. Не потому что почёт и слава, я просто не смог заставить себя туда вернуться. Пережив тот бой на орбите, гибель эсминца и всё остальное, я трусил вернуться в армию. Я трус, я знаю это, и ради того чтоб быть подальше от войны, согласился приписать себе ваши заслуги, прости.

— Самобичевание — вещь иногда полезная, — немного обескураженно изрёк Алексей, — единственное, чего я не понял, так это про заслуги.

— Мне приписали всё: и бой в шахте, где я якобы убил взвод чужаков, и цилиндр, и похищение вражеского корабля. Все думают, что это моих рук дело.

— А тебя там не было?

— Был… вам обузой.

— Ты не был обузой, — перебил он Муртана, — а вместо мысленного мазохизма лучше вспомни, кто первым вошёл в шахту, ступил на борт корабля. Мы занимались общим делом, и ты делал его как мог. Если интересно моё мнение, — продолжил Алексей, — то считаю, что ты заслужил всё, что имеешь. Мы все получили свои пряники, и мои ничуть не горше твоих.

— Ты, правда, так считаешь?

— Думаешь, я стал бы врать ради твоего успокоения?

— Нет, — усмехнулся Муртан и, пристально взглянув в глаза Алексею, добавил: — Когда шёл к тебе, загадал, если скажешь вернуться в армию, вернусь в тот же день.

— Почему я?

— Не знаю, — ответил Муртан, подумав, — я почему-то уважаю твоё мнение, скажешь вернуться — вернусь.

— Не стоит, — всплеснул Алексей руками, — ты, конечно, боевой парень, но если я буду знать, что ты прикрываешь мне спину, то буду нервничать. Ты давай здесь: гастролируй, интервьюируй, строй из себя рейнджера, а на фронте и без тебя народа хватит. — Алексей взглянул на часы и с видимым сожалением протянул гостю руку. — Жалко расставаться так скоро, но время не терпит. Давай, друже, вали, мне пора собираться.

Просторный, погружённый в лёгкую полутьму зал отлёта встретил терпким запахом декоративных растений и фонтаном, разбавляющим плеском воды шелест вентиляционной системы. Оставив в сердцах туристов множество приятных воспоминаний, фестиваль неуклонно подходил к концу. Основная масса гостей уже покинула планету, поэтому найти свободное место в зале космодрома не составило труда.

Пройдясь между полупустыми рядами кресел и выбрав приютившийся в зелени сада диванчик, Алексей первым делом сбросил надавивший плечо вещевой мешок. С удовольствием плюхнувшись на подушки, привычно осмотрелся по сторонам. За пять суток с момента прилёта на планету видимых изменений в жизни космодрома Алексей не заметил. Всё, за исключением заметно сократившегося количества народа, было по-прежнему.

До посадки осталось немногим более часа. Торопиться было некуда, и мысли Алексея перетекли в иное русло. Только сейчас, оказавшись на пути к ощетинившемуся противокосмическими системами гарнизону, он понял, что испытывает в связи с этим неподдельное облегчение.

Дни отпуска были великолепны. Это был лучший отпуск из всех его отпусков, но отдаться отдыху без остатка, увы, не получилось. На душе камнем лежала тревога, и порой милое сердцу безделье превращалось в сплошной хоровод дум, кружащих вокруг слова «война». Зная возможности и решимость противника, Алексей не был уверен, что, несмотря на принятые меры, он не окажется на орбите Вистеи. Это давило на нервы. Оставшись без оружия и чувства локтя, Алексей быстро пришёл к выводу, что самое безопасное место в развернувшейся глобальной бойне — это ряды готовой к любым неожиданностям армии.

Объявили посадку. Алексей покинул зал отлёта и, поднявшись на верхний уровень, направился к ожидавшему на подъёмной платформе челноку.

Он уже видел облепленный диагностической аппаратурой корпус, когда сознание, среагировав на взгляд со стороны, заставило повернуть голову.

Вопросы вроде: что она здесь делает и почему стройный стан облегает не форма, а гражданское платьице, даже не пришли в голову. Сердце билось в груди, по телу прошла волна жара. Такое случилось впервые, никогда ранее Алексей не испытывал столь сильных чувств при встрече с противоположным полом.

Мысли о ней приходили часто, но понимая, что думать на эту тему хочется всё больше, Алексей строжайше их пресекал. Он знал, страх за чью-то судьбу будет тяжёлой обузой. Холодный расчёт оказался бессилен, пришлось набраться смелости и признаться себе, что влюблён.

Эльмира была не одна. Две молодые женщины перевели недоумённый взгляд с замершей подруги на Алексея. Они что-то спрашивали, стараясь понять, что происходит, но, не обращая внимания на их вопросы, Эльмира молча смотрела на застывшего среди потока людей лейтенанта.

Видел, пауза затянулась, но, продолжая стоять столбом, старался собраться с мыслями и сообразить, как начать разговор. Эльмира подошла сама и начала разговор первой.

— Кого-кого, а вас, лейтенант, я встретить здесь не ожидала. Какими судьбами?

— Гулял, товарищ капитан, — произнёс Алексей, отметив, что их встречи традиционно начинаются словесными перепалками. — Наслаждался, так сказать, буржуйским отдыхом. А вас сюда каким ветром задуло?

— Вижу, что гулял, — проигнорировала Эльмира вопрос, — пятно на брюках, мятый китель, отдых идёт весьма продуктивно?

— Отдых подошёл к концу, — он ткнул пальцем в сторону челнока, — вот моё корыто, и восемь минут до посадки.

— Ну вот, — в её голосе послышалось неподдельное разочарование, — а я, глупая, обрадовалась, думала, хоть один мужчина разбавит наш скучный женский коллектив.

— Ого, — воскликнул Алексей, — меня назвали мужчиной, а не упырём и гадом ползучим. Польщён. — С этими словами он картинно поклонился ей в ноги. — Премного вам благодарен, о мудрейшая из добрейших.

— Дурак, — смущённо посмотрев на подруг, она несмело провела ладонью по стриженому затылку согнувшегося в поклоне Алексея, — кстати, то, что ты мужчина, я успела рассмотреть в прошлую нашу встречу.

— Приятно слышать. — Алексей отбросил игру и, посмотрев Эльмире в глаза, серьёзно произнёс: — Я бы с радостью составил тебе компанию.

Сделав шаг, Эльмира приблизилась почти вплотную. Обдав Алексея лёгким благоуханием, она нервно затеребила пальцами отворот его кителя.

— Я знала, что ты здесь, — в её тоне тоже не осталось ничего схожего с игрой. — Несколько раз порывалась связаться, но не была до конца уверена. Теперь мы рядом, а до разлуки остались минуты. Почему всё так неправильно?

— Бывает и так, — ляпнул Алексей первое, что пришло в голову, и, вдруг поняв, что ещё немного и воспользуется связями Муртана, сменил тему. — Сюда надолго?

— До приказа, куда потом — не знаю. Готовится что-то серьёзное. Думаю, твой прерванный отпуск с этим связан.

Неожиданно Эльмира уткнулась лицом ему в грудь. Повинуясь порыву, Алексей стиснул её в объятиях.

— К сожалению, от нас пока ничего не зависит, — горячо шептал он, — но теперь я сделаю всё, чтоб уцелеть, и прошу тебя о том же.

Глава 8

В организм полка влился легко. Тем более что на орбитальную станцию, зависшую над укутанной облаками планетой, помимо вернувшегося из отпусков старого состава прибыло молодое пополнение, которым в спешке доукомплектовывали потрёпанные при захвате транспорта батальоны. Новых людей было много как среди рядовых пехотинцев, так и среди офицерского состава. Алексей быстро нашёл общий язык с ротными и комбатом, но присмотреться к сослуживцам внимательней пока не было времени. Приняв командование пятой ротой, с головой ушёл в организационные вопросы. Дел хватало, приходилось заниматься многим, от распределения солдат, формирования комсостава роты до получения снаряжения, решения бытовых проблем и ещё целой кучи всевозможных мелочей.

Потерявшая при недавних событиях семьдесят процентов состава рота комплектовалась новичками, которые с открытым ртом слушали воспоминания счастливчиков, выживших в последней операции. Приятной неожиданностью стало открытие, что среди стариков, успевших повоевать под его командой, он пользуется авторитетом, те полностью ему доверяют и добросовестно выполняют данные Алексеем поручения.

Со Станидлавом Пакшесом, так интересующим контрразведку, вопрос решил просто. Стремясь держать его под контролем, Алексей не нашёл ничего лучшего как назначить Пакшеса командиром взвода, тем более командир батальона, с которым Алексей обсуждал кандидатуры, охарактеризовал Пакшеса как грамотного пехотинца.

Когда формирование полка было завершено, а две тысячи пехотинцев день за днём бесполезно тратили время на орбитальной станции, Алексей отправился к командиру полка.

— Разрешите?

Дверь каюты оказалась открытой. Дождавшись приглашения, вошёл внутрь. Полковник Хозин, сидя на койке в спортивных брюках и тапочках на босу ногу, что-то отмечал в планшете.

— Проходи, лейтенант, садись, — сказал он, отложив планшет в сторону. — Что случилось?

— Пока ничего, но боюсь, случится, — сев на указанный стул, Алексей продолжил: — Скажите, господин полковник, существует гипотетическая возможность того, что наш полк в любой момент бросят в бой?

— Гипотетически существует, мы на войне. В чём дело?

— Из двух сотен солдат вверенной мне роты сто шестьдесят три кроме как ходить строем и стрелять на виртуальном тренажёре ничего не умеют. С таким уровнем подготовки я не могу гарантировать выполнение задач. У меня вопрос. Почему мы трое суток сидим сиднем, а не занимаемся подготовкой личного состава?

— Почему не занимаемся? — усмехнулся полковник. — Лично видел, как твоё войско ползло из спортивного зала.

— Спортивный зал не показатель, — не принял Алексей шутливого тона. — Спортсмены хороши в мирное время, сейчас нужны солдаты. Мыслезапись — великая вещь, но знание должно подкрепляться практикой, а этим моя рота похвастать не может.

— Стандартная подготовка нам не подойдёт, под нас строят полигон. Он ещё не готов, но в течение ближайшего времени строительство завершится. Такой ответ тебя устроит?

— Вполне, — остался доволен Алексей и озвучил всплывший вопрос: — Куда летим?

— Много будешь знать, плохо будешь спать. Свободен.

Вечером того же дня полк получил приказ грузиться. Спустя шесть часов, осветив космос вспышкой межпространственного перехода, десантный транспорт повёз воскресшее соединение на встречу с неизвестностью.

Огромное фосфоресцирующее облако притягивало взгляд. Подсвеченная изнутри, меняющая очертания и цвет пыльная масса продолжала тысячелетний путь вокруг медленно умирающего светила. Звезда, корчась в хаосе идущих внутри процессов, гибла в полном одиночестве. Когда-то она дарила тепло ютившимся под боком планетам. Планетам, которые под действием неведомых сил были расщеплены в пыль, а ныне плотным скоплением затмили излучаемые звездой потоки. Причину случившегося миллиарды лет назад катаклизма учёные установить так и не сумели, да она и не волновала человека, смотрящего на её последствия сквозь бронестекло иллюминатора.

Пройдясь по мерцающему облаку, взгляд Гарда Скове заскользил по далёким контурам эскортных линкоров и реактивным выхлопам истребителей, охраняющих дальние подступы к висящему на границе светящегося облака правительственному транспорту. Со стороны казалось, что внимание наблюдателя захвачено созерцанием великолепного по красоте пейзажа. На деле мысли обременённого властью человека были от этого весьма далеки.

— Дальше, — отвернувшись от иллюминатора, президент прервал затянувшуюся паузу.

Расположившиеся в просторных апартаментах члены правительства как по команде повернули головы в сторону генерала Масторда.

— Пехотная дивизия в составе пяти ударных полков переправлена на Глупую, где уже завтра приступит к занятиям на полигоне. Максимум через месяц дивизия будет готова.

Закончив доклад, генерал замолчал в ожидании вопросов.

— С этим разобрались, — констатировал президент, — что там с пленником?

— Асгул, как и прежде, добивается начала переговоров. Кому-то из вас известно содержание предыдущих бесед, для остальных кратко опишу их результаты. Пленник косвенно подтвердил наше предположение об участии в конфликте третьей силы. Ни для кого не секрет, что группа Шестого флота уничтожила населённую планету вахнов. Пленный заявил, что удар по Лайлоне, по сути, являлся ответом подвергшейся нападению расы.

Министр сельского хозяйства Суарий Кошев подскочил с кресла.

— Ложь, — возмущённо выдохнул он, — а как же удар по Гарде?

— Ознакомившись с хроникой, Асгул подтвердил, что планету атаковал флот вахнов. Однако он утверждает, что этот флот бесследно исчез задолго до указанных событий. Поскольку с нашей ударной группой случилась такая же история, я склонен ему верить.

— Мнения личного характера пока оставим, — перебил Масторда президент.

— Так вот, — продолжил генерал, — Асгул предлагает установить контакт с командованием станции и с их помощью договориться о встрече высокопоставленных представителей наших рас, благо переводчик доведён до гарантированного понимания большинства оборотов речи. Со своей стороны Асгул даёт гарантии, что командование станции немедленно обеспечит проведение встречи и не предпримет враждебных действий вплоть до принятия окончательных решений.

— Асгул даёт гарантии, — с иронией в голосе повторил министр промышленности Элиот Барн. — Откуда у захваченного больше месяца назад вахна, не имеющего ни малейшего представления о том, как сейчас обстоят дела, такая уверенность в силе собственных гарантий?

— На иерархической лестнице вахнов Асгул занимает высокое положение, он утверждает, что нынешний статус пленника ничего не меняет.

— Но если он такой высокий, то почему кроме как из компьютера захваченного транспорта мы не имеем о противнике никаких сведений? — не унимался Барн. — Я просматривал отчёты разведки и не нашёл в ответах пленника ничего по-настоящему ценного, почему?

— Потому что ничего ценного он не сообщил.

— Как так не сообщил? — Министр посмотрел на президента, словно призывая того в свидетели. — Тогда чем вы там столько времени занимались?

Брови генерала сошлись к переносице, но не успел он открыть рот, как в назревающий конфликт вмешался адмирал Арон Двински.

— Видимо, у министра промышленности не так много времени, чтоб внимательно читать отчёты, — с этими словами сухощавый старик поднялся из кресла и на манер президента зашагал вдоль кабинета. — А в отчётах сказано: на угрозу применения физического воздействия пленный заявил, что для прерывания жизненного цикла ему не требуются механические приспособления, как основной массе вахнов. Все их сановники проходят специальную подготовку и способны умертвить себя внутренним импульсом. Напомню, что понятие о смерти у людей и вахнов значительно разнятся. — Видя, что Барн хочет возразить, адмирал поднял ладонь. — Я понимаю, что это может оказаться как правдой, так и нет, однако помня, сколько жизней было положено за пленника, проверять достоверность его слов никто не решился. — Адмирал остановился и, глядя на Варна в упор, добавил: — Если вы считаете, что мой заместитель делает что-то неверно, то можете взяться за это сами.

— Давайте будем заниматься каждый своим делом, — после короткой заминки недовольно буркнул министр. — Только ответьте на один вопрос. Ни одному из наших кораблей до сих пор не удалось безнаказанно приблизиться к станции. Как вы планируете установить с ними контакт?

Адмирал не торопясь опустился в кресло и кивнул заместителю.

— Асгул предложил использовать катер с захваченного транспорта, он вполне подойдёт для наших целей, — объяснил генерал. — Техническая сторона вопроса решена, — уверенно добавил он, — дайте санкцию на переговоры, и, думаю, жертв больше не будет.

Совещание длилось ещё час. Выслушав доклады глав министерств и обсудив требующие совместных решений вопросы, Гард Скове отпустил гражданских, а военных попросил задержаться.

— На данном этапе войны, — начал он, дождавшись, когда закроется дверь, — первоочередной целью вооружённых сил и флота является проклятая станция. Пока вражеский город висит в центре наших систем, мы не можем чувствовать себя даже в относительной безопасности. Работайте в обоих направлениях. Удастся решить дело миром — отлично, нет — силовой вариант. Сейчас главное — вышвырнуть монстра из наших систем. — Президент поочерёдно заглянул обоим в глаза. — До окончательной подготовки штурмовых дивизий контакт с противником запрещаю. Переговоры с вахнами будем вести с веским козырем в рукаве, в случае критичных разногласий в переговорном процессе — немедленный штурм. Всё, работайте.

Козырнув главнокомандующему, военные направились к выходу.

— Арон, — окликнул президент, — на тебе личная ответственность за подготовку войск и флота к намеченному штурму.

— Понял тебя, Гард.

— Генерал Масторд, когда подготовка будет завершена, поручаю вам проведение первоначального этапа переговоров.

— Есть, — козырнул генерал.

Отовсюду слышались реплики удивления и изумленные возгласы. Триста офицеров, командный костяк лучшей пехотной дивизии Республики, все как один ошеломлённо озирались по сторонам.

Внутреннее убранство так называемого «полигона» до глубины поразило видавших виды мужчин.

Прежде всего зрелище давило чужеродностью. Каждая деталь тянущегося на километры пространства говорила о том, что к человеческой форме жизни гигантское сооружение не имеет никакого отношения.

В отличие от большинства стоявших с открытыми ртами офицеров, Алексей и раньше видел созданное вахнами собственными глазами, только сейчас это не помогало. Размеры полигона оглушали. Идеально круглый по форме, он раскинулся на десятки квадратных километров. Внутри пространства, обнесённого всё теми же серебристо-узорчатыми стенами, с лёгкостью поместился бы средних размеров город, только вместо леса городских зданий здесь возвышались ряды многоярусных, местами укрытых гигантскими кожухами агрегатов. Каждый из них представлял собой многоярусную конструкцию, басовито гудящую в свете происходящих внутри процессов.

Осматривая подавляющий размерами пейзаж, Алексей ощутил себя ничтожным муравьём, неосмотрительно вторгшимся во владения исполинов. Пядь за пядью исследуя полигон, он упёрся взглядом в зияющий в центре металлического города провал, составляющий несколько километров в диаметре. Из невидимой глазу глубины провала ввысь тянулись шесть гигантских стержней, достигающих километровой высоты потолка и тающих в дымке верхних уровней.

Между стоявшими полукругом чёрными стержнями пробегали электрические дуги, освещая синими всполохами границы провала. Очередная вспышка чётко выделила контуры вахнов, деловито снующих между гигантскими механизмами. Только тут Алексей узрел, что сотни, а возможно, и тысячи чужаков, не обращая внимания на ошалевших от неожиданности офицеров, спокойно работают, контролируя сложные агрегаты.

Не поверив глазам, Алексей что-то промычал стоявшему рядом комбату, но тот, глядя на приближавшуюся к сбившимся в кучу офицерам группу людей, не обратил на него внимания.

— Что, сынки, впечатляет? — донеслось из приближающейся группы.

Этот голос не узнать было невозможно, и вскоре Алексей лицезрел худощавую фигуру адмирала, который, поднявшись на возвышающийся парапет, обвёл офицеров насмешливым взглядом.

— Как новое место службы, по душе?

В ответ прозвучал нестройный хор голосов.

— Вижу, что нет, — ответил адмирал на свой же вопрос. — Это, — он обвёл полигон рукой, — копия трансформаторного сектора станции вахнов. Я не буду говорить, каким путём мы получили чертежи и визуальные образы внутренних помещений, но всё, что вы видите, в точности соответствует оригиналу. В реальности рабочая площадь полигона составляет два квадратных километра, всё остальное проекция. Эти километры и будут тем плацдармом, который вам предстоит занять и держать до подхода основных сил.

Замолчав, адмирал какое-то время смотрел по сторонам, стремясь запечатлеть намеченное поле брани. Ни один из офицеров не посмел нарушить столь несвойственную адмиралу заминку. Наступившую тишину несколько минут нарушал лишь ровный гул исполинских механизмов.

— Ваша цель — зал управления защитным полем станции. К сожалению, дублирующих отключение систем вахны не создали. Силовое поле можно отключить только отсюда, и сделать это могут только дежурные операторы. Поэтому на первом этапе штурма никто из них пострадать не должен.

По рядам офицеров пронёсся ропот, но адмирал призвал к спокойствию.

— Это несомненный минус, но есть и плюсы, — поспешил он успокоить разволновавшихся офицеров. — Во-первых, зал находится в самом центре станции, где нет военизированных подразделений. Соответственно, кроме техников и операторов, сопротивления никто не окажет. Противник подтянет боевые группы, но к этому моменту вы займёте плацдарм и организуете оборону. Во-вторых, техники и операторы безоружны и не снабжены приборами самоумерщвления. Ваша задача не мешкать и не дать операторам уйти. Ну а от пары тумаков ещё никто не умирал. И в-третьих, — продолжил он, переждав робкие попытки смеха, — с вами пойдут подготовленные люди, которые убедят операторов отключить защитное поле.

— А если не убедят? — выкрикнул кто-то из офицеров.

— А если не убедят, — вторил адмирал, — то шансы на успех значительно сократятся.

На полигоне повисла тишина. Все молча обдумывали услышанное.

— Сынки, — в тоне сухощавого старика появились отеческие нотки. — Предстоящая операция сопряжена с огромным риском, поэтому всех, кто по каким-то причинам отказывается принимать участие, попрошу выйти вперёд. На ваше место встанут другие.

Офицеры украдкой посматривали друг на друга, однако смалодушничать никто не решился. Адмирал долго молчал, затем тепло поблагодарил офицеров за верную службу.

— Неужели нет способа отключить поле без привлечения операторов? — спросил капитан из второго полка.

— Есть, но для этого придётся взорвать трансформаторы, — адмирал указал в сторону бесконечных рядов гигантских механизмов.

Объяснений не потребовалось, и так понимали, что безнаказанно разрушить механический город вахны не позволят.

— С этим разобрались, — продолжил адмирал. — Армейские психологи пришли к выводу, что для быстрой адаптации личного состава к чужой обстановке бойцы должны большую часть суток проводить на полигоне. Поэтому жить будете здесь, вечером собрали жилые модули, отдохнули, утром разобрали и приступили к работе. Конкретные задачи получите у командиров полков. В общем, готовьтесь, работайте. Всё, желаю успеха.

— Разрешите вопрос, — крикнул Алексей и, видя, как адмирал зарыскал глазами, поднял руку.

Во взгляде старика мелькнуло узнавание, кончики губ обозначили улыбку, но адмирал пресёк неуставные эмоции.

— Скажите, господин адмирал, а каким чудом полностью укомплектованная дивизия окажется в центре станции, минуя защитное поле и оборонные системы?

— Всему своё время, лейтенант. Занимайтесь подготовкой личного состава, а вопросы доставки пусть вас не беспокоят. Я ясно выразился?

— Более чем, — буркнул Алексей и, припомнив прописную истину, что любопытство до добра не доводит, отправился прочь с полигона.

После давящей на психику чужеродности зелёные стены скрытого в горной толще лабораторного блока, освобождённого под нужды дивизии, несказанно радовали глаз. Шагая среди молчаливых сослуживцев по вырубленному в скале переходу, Алексей направился в расположение полка.

— Вольнов…

Донёсшийся сзади окрик Алексей списал на взвинченные нервы и даже не притормозил.

— Алексей… Вольнов.

На этот раз обернулся.

— Ну здорово, змей подколодный, — блеснул Алекс земным жаргоном, с ходу сграбастав Алексея в объятия.

— Спину сломаешь, чучело, — с трудом втянув воздух, выдавил Алексей.

— Давай рассказывай. Слышал, ты в штаб затесался, а тут смотрю на Глупой старика вопросами мучаешь, — тараторил обычно немногословный Алекс. Для него, как и для Алексея, встреча с другом стала радостным событием. — Ну чего молчишь, давай рассказывай.

— Да нечего особо рассказывать. Воюю в первом сводном, командую ротой. А ты, смотрю, теперь целый комбат, — завидев нашивку на рукаве Алекса, он искренне порадовался успехам товарища, — поздравляю.

— Подожди-ка, — пропустил Алекс поздравления мимо ушей, — первый сводный, ведь это вы грузовик штурмовали? Да, брат, — добавил он, дождавшись утвердительного кивка Алексея, — кидает тебя из пекла в пекло.

— Да ладно, где наша не пропадала. Зато после штурма неплохо отдохнул, Муртана встретил, Эльмиру. Помнишь её?

— Лучший пилот флота, образец для подражания, — выдал Алекс явно казённые фразы, — но ты, как я понял, одержал над непобедимым пилотом победу?

— Эту тему мы оставим.

— Идёт, — усмехнулся Алекс, — но знай, я за тебя рад.

Какое-то время говорили ни о чём. Вспомнили прошлое, прошлись по Муртану и служащим штаба, но стоило последнему офицеру скрыться за поворотом, как с лица Алекса слетело беззаботное выражение.

— Что обо всём этом мыслишь?

— Уцелеть шансов мало, — не стал кривить душой Алексей. Прочитав в глазах друга немой вопрос, пояснил: — Протяжённость станции где-то сто пятьдесят километров. Я не знаю, как мы окажемся внутри, но если говорят, значит, так и будет. Если отключим поле, то с края станции до нас будет порядка семидесяти километров сплошных лабиринтов. Ты знаешь, как дерутся вахны. Чтобы пробиться к нам, штурмовым дивизиям потребуется много времени и крови. Вахны прекрасно знают, что их жизни напрямую зависят от работы поля, поэтому, пока наши будут грызть оборонные пояса, они сделают всё, чтоб выбить нас с плацдарма и вновь запустить установку.

— Выходит, идём на смерть?

— Не знаю, брат, мы и на Гарду шли как на смерть, однако до сих пор коптим небо. Кроме того, моё чутьё молчит, а это, поверь, хороший признак.

— Остаётся надеяться.

— И надежда умрёт вместе с нами.

— Философ, — заключил Алекс. — Идём, лейтенант, пора браться за работу. После поговорим.

Работой загрузили так, что не то что поговорить, парой слов перекинуться времени не хватало. Три недели подготовки вымотали до предела, но полки наладили взаимодействие и обыграли все мыслимые и немыслимые ситуации. Создатели полигона потрудились на славу. Помимо десятков тысяч проекционных камер, позволяющих моделировать ответные действия чужаков, пехотинцев снабдили муляжами оружия, которое, ничем не отличаясь от оригинала, позволяло убивать и ранить спроецированного противника. На полигоне развернулись жестокие баталии, реализм которых ввергал в шок допущенных к проекту гражданских специалистов. Шли реальные бои, с убитыми и ранеными, с реками крови и разбитой техникой. Позиции людей с решимостью обречённых атаковали машины и солдаты противника, атаковали сверху, снизу, во фланги и со всех сторон одновременно. На первых порах людям без проблем удавался лишь захват плацдарма и безоружных операторов. Дальше — военизированные соединения вахнов неизменно брали верх, но бесценный опыт и изнурительные стычки не проходили даром. Вскоре каждый знал своё место, сектор обстрела и действия в любой обстановке. По ходу подготовки менялось вооружение и техническая поддержка. Для начала пехотинцев вытряхнули из лёгких защитных систем и нарядили в тяжёлые скафандры. Затем в состав дивизии ввели двести «ос» — так бойцы за характерный звук силовой установки прозвали летающий комплекс, получивший боевое крещение при захвате вахновского транспорта. Нововведения пришлись впору, на показательном зачете дивизия хоть и несла ощутимые потери, но держала плацдарм более двух суток.

«Честь» штурмовать зал управления полем выпала пятой роте первого сводного полка. На зачёте рота блестяще справилась с задачей, но в ходе дальнейших боёв потеряла две трети личного состава. Причиной послужил не недостаток подготовки. Алексей с первого дня вступления в должность командира роты нещадно гонял бойцов и себя вместе с ними. Причиной стала легкая экипировка, которая вместе с оказанной «честью» легла на плечи роты.

Зал управления расположился за пределами трансформаторного сектора станции. К нему вели два длинных прохода, которые брали начало в трансформаторной и по дуге выводили к залу. Проблемой было то, что в зале находился гравитационный подъёмник для нужд персонала. У пехотинцев было меньше двух минут, чтоб не позволить операторам им воспользоваться. Громоздкие скафандры крали много времени и, несмотря на тренировки и реки пота, Алексею так и не удалось загнать бойцов в жёсткие временные рамки. Поэтому пятая рота, единственная в сформированной группировке, шла на штурм в уязвимых лёгких костюмах.

Понимая, что выхода нет, бойцы не роптали. Напротив, такое положение сплотило людей, и когда объявили двухсуточный отдых и устроили в недрах безжизненной планеты кинопоказ, все как один рванули навстречу развлечениям. Звали и ротного, но Алексей, возложив ответственность за порядок на взводных, остался в модуле.

Дел хватало. Помимо подготовки должность командира подразумевала много попутных занятий, в виде составления всевозможных отчётов, докладных и заполнения целой кучи никому не нужных форм. Кроме того, утром на Алексея вышел сотрудник контрразведки и в категоричной форме потребовал составить отчёт о буднях сержанта Станидлава Пакшеса. За этим занятием Алексея и застал адмирал Двински, бесшумно вошедший в пустой жилой модуль.

— Чем занимаетесь, молодой человек? — присев на соседнюю койку, спросил адмирал.

Алексей молча протянул электронный планшет.

— Ты каждому так просто даёшь это читать? — озадаченно воскликнул адмирал, бегло пробежав по строчкам на экране.

— Конечно, а ещё каждое утро вывешиваю свои писульки на всеобщее обозрение.

— Что за тон, лейтенант?

— Настроение хорошее, — огрызнулся Алексей. — Странные вы тут, — продолжил он. — Сначала пихаете меня в свои секретные операции, вешаете на грудь побрякушки. Даёте роту, заставляете шпионить непонятно за кем, а потом присылаете зелёного молокососа, который обвиняет меня во всех тяжких и грозит до края осложнить жизнь…

— Это кто? — перебил старик.

— Это сотрудник контрразведки, имя называть не буду. Я не жалуюсь, дураков на свете много. — Алексей понимал, высказывать претензии старику просто глупо, но клокотавшее после утреннего разговора раздражение рвалось наружу. — Вы для себя решите, либо мне доверяете, либо нет. Если да, то это одно, если нет, то на хрена валить на меня столько обязанностей?

На лице адмирала прорисовались глубокие морщины, брови сомкнулись на переносице.

— Послушай, милый…

— Я вам не милый, — перебил Алексей.

— Молчать, — гаркнул адмирал. — Ты, смотрю, возомнил себя важной птицей. Не так, видите ли, с ним поговорили, барышня нашлась, слёзки льёт. Не нравится, пиши рапорт и вали на все четыре стороны. Какого рожна вообще в армию подался, сидел бы где-нибудь на Деге, животных разводил.

— А мне что, выбор предоставили? — взорвался Алексей. — Когда бросали на Гарду, что-то о животных никто не вспомнил.

— Выбора ему не дали, — сбавив тон, проворчал старик. — Думаешь, у меня есть выбор?

— Это не мои проблемы.

— Не твои, — примирительно согласился адмирал. — Твои — это штурм зала управления. Справишься?

— Справимся, — выделил Алексей окончание слова.

— Вот и справляйся, а не хнычь, как школьница.

Несколько минут провели в тишине. Адмирал, громко сопя, что-то усиленно обдумывал, а Алексей, видя отрешённый взгляд старика, не решался прервать мысли начальства.

Наконец адмирал вновь заговорил:

— Помнишь вопрос, заданный тобой при первом знакомстве с полигоном?

— Конечно, помню, — без раздумий ответил Алексей. — Этот вопрос волнует всех.

— Для тебя не секрет, что доставленный с Гарды цилиндр оказался кладом технологий. С их помощью учёные научились мгновенно перемещать предметы и людей на любые расстояния.

— Вы хотите сказать, что телепортируете целую дивизию в трансформаторный сектор станции? — недоверчиво спросил Алексей.

— Да, это так. Схема трансформаторного зала получена тем же путём. Мы переправили на станцию микрозонды и провели разведку.

— Теперь понятно, почему учения всё время начинались с одной точки. С одинакового построения, — принялся размышлять Алексей, — и место выхода специально подогнали поближе к залу управления. Тогда почему всего пять полков, а не сотня дивизий?

— Перемещение требует колоссальных затрат энергии, нам пока не хватает мощности.

— А что мешает вместо полков закинуть на станцию мощный заряд?

— Ничего не мешает, — честно ответил старик. — Дело в том, что Республике нужен не расколотый остов станции, а яркая победа, которую можно показать гражданам, тем самым подняв просевший дух нации. К тому же на данном этапе война не закончится, а бесценный опыт, полученный флотом и армией, станет залогом будущего успеха.

— Долбаная политика, — выругался Алексей, — выходит, мы будем гибнуть ради высокого духа нации?

— И ради этого тоже, — подтвердил адмирал. Он встал, но, сделав шаг, обернулся. — То, что ты сейчас услышал, пока не знают даже командиры ваших полков. Это тебе к вопросу о доверии.

Сильно прихрамывая, старик направился к выходу.

— Возможно, штурма вообщене будет. Всё решится завтра, — сказал он, обернувшись ещё раз.

Команда десантного транспорта знала о цели полёта и о находящемся на борту чужаке. Тем не менее, встречая идущую на шлюзовую палубу делегацию, члены экипажа невольно жались к переборкам. Реакция людей на идущего среди штабных чинов Асгула выглядела по-разному. Завидев чужака, люди замирали, неотрывно глядя на причудливо передвигающее гибкими конечностями высокое существо. На то, что рядом идут высшие офицеры их армии, некоторые члены экипажа забывали обратить внимание. Были и такие, чьи лица при виде чужака искажала гримаса ненависти. Генерал Масторд, возглавивший идущую к катеру группу парламентёров, отметил — таких было большинство.

Черный, угловатый корпус чужого катера, повисший в объятиях зажимов над створками выпускной шахты, разительно отличался от всего привычного. Причудливая конфигурация и нестандартные размеры инопланетного детища доставили инженерам много проблем. В итоге трюм транспорта изрядно перекроили, но вопрос с транспортировкой решили в срок.

Рядом с катером, заканчивая последние приготовления, копошилась бригада техников. Завидев высокопоставленную делегацию, старший, оставив подчинённых, вытянулся перед Мастордом.

— Господин генерал, всё готово.

— Тогда не будем медлить, — Масторд взглянул на Асгула, приглашающе вытянул руку. — Добро пожаловать на борт, капитан.

Закреплённый на шее обод переводчика продублировал сказанное, и шесть высокопоставленных офицеров Новой Республики вслед за чужаком поднялись на борт.

Створки шлюза распахнулись, и выпавший из чрева транспорта катер заискрился в лучах близкого светила. Асгул не терял времени, подтянув всплывшую консоль, активировал системы судёнышка. Вместе со всполохами, заплясавшими на консоли, в рубку ворвался басовитый, нарастающий гул. Запустились двигатели, и спинки встроенных для людей кресел поддали им в спины.

Повинуясь просьбе генерала, Асгул проделал манипуляции с консолью, и ставшие вдруг прозрачными стены открыли тяжёлое зрелище.

За бортом, заслонив звёздную россыпь, величественно плыла Лайлона. На когда-то благоухающей планете до сих пор шли разрушительные процессы. Подробности катастрофы скрыли тучи пепла, но грязно-серую завесу изнутри озаряли кровавые отблески бушующих на поверхности пожаров.

Зрелище ставшей могилой миллиардов человек планеты вызвало в душах людей привычные чувства. На лицах заиграли желваки, побелевшие пальцы впились в ладони.

— Пролетая мимо Овары Вара, — это наш уничтоженный вами мир, — пояснил Асгул через переводчика, — я, наверное, испытывал те же чувства, что сейчас испытываете вы.

Дальнейший полет проходил в тишине. Через час катер вошёл в зону действия передатчика, и Асгул связался с соплеменниками. Очень скоро в рубке раздался голос командующего летающим колоссом:

— Приветствую тебя, мудрый Асгул.

— Звёздных ветров тебе, Маара. Я пришёл не один, волею верхней свился узор нашей встречи, прими пришедших со мной как достойных внимания, — озвучил ответ переводчик. — Они зовут себя людьми, и помыслы их о мире. Я в их власти, но вероломства не бойся, им можно верить.

— Великий поток вернул тебя. Мы рады встрече, почтенный Асгул, идите, барьер будет снят.

Катер устремился вперёд.

— И они так просто отключат поле? — спросил сопровождавший генерала полковник.

— Отключат, — подтвердил Асгул.

— Ваш статус пленника их не смущает? — сыпал полковник вопросами. — Я имею в виду контроль с нашей стороны?

— Я Асгул, я действую только по собственной воле.

— Понял, — сообщил тот. Понял смутно, но вопросов больше не задавал.

По мере приближения усыпанная бисером синих огней конструкция ширилась в размерах и вскоре полностью закрыла обзорные иллюминаторы. Километры обшивки, сплошь усеянные надстройками и выдающимися вперёд площадями, чередовались с глубокими впадинами, избороздившими обшивку странным лабиринтом. Подойдя вплотную, разглядели спрятавшиеся за полем станции остатки вражеского флота. С удовлетворением отметили, что большинство кораблей сильно потрёпаны и вряд ли смогут самостоятельно выйти в космос. Но радость быстро угасла. На фоне станции звездолёты, каждый из которых по размерам превосходил самый крупный корабль Республики, казались всего лишь блохами, присосавшимися к могучему телу матки. Только оказавшись рядом, генерал Масторд, тысячи раз видевший станцию со всех возможных ракурсов, смог до конца оценить её размеры.

В то самое время, когда люди во все глаза смотрели по сторонам, на одной из орудийных палуб станции поднимался переполох. Случилось неслыханное. Управляющее устройство батареи дало сбой и, посчитав, что прислуга недееспособна, перевело управление в автоматический режим. Более того, устройство отказалось принять опознавательный код катера и навело батарею на оказавшуюся в зоне ответственности цель. Вахны успели отключить орудийную палубу от центральной энергомагистрали и блокировать автономные блоки наведения, но, к великому ужасу, подвластные неведомой силе орудия завершили наводку и дали залп.

Когда, разваливаясь на части, катер врезался в борт станции, по мостикам кораблей Республики промчался негодующий возглас.

Глава 9

На этот раз чутьё подкачало. Оно сработало, но сработало лишь тогда, когда по дивизии объявили тревогу и приказали готовиться к погрузке. То, к чему готовились, на что тратили в ожидании нервы, случилось, но почему-то не принесло привычного облегчения. Получая боекомплект и втискиваясь в скафандр, Алексей ощущал всё нарастающую тревогу и постепенно утверждался во мнении, что что-то пойдёт не так. К всеобщему удивлению, полки втиснули в грузовые авиетки и, вместо того чтоб доставить на десантный транспорт, переправили на другую сторону Глупой. Там десять тысяч бойцов загнали в подземный бункер и построили напротив двух находящихся в пятидесяти метрах друг от друга металлических колонн.

Между опутанными паутиной проводов и многочисленными блоками колоннами то и дело пробегали электрические разряды. Странный вид упёршихся в свод бункера колонн вызвал немало вопросов, но появился адмирал и объяснил их назначение.

— Перед вами, — вытянул он руку, — самое великое из того, что создавалось человеческими руками. Через несколько минут откроется портал и, сделав всего один шаг, вы преодолеете огромные расстояния. Вы окажетесь в том месте, с которого из раза в раз начинали занятия на полигоне. Всё будет в точности таким же, но на этот раз будет по-настоящему.

Адмирал всё говорил, а окунувшийся в пучину внутренних тревог Алексей выловил лишь слова о том, что через два часа после их заброски мощность установки позволит создать кратковременный мост и перекинуть на станцию дополнительный боекомплект.

Больше ничего не запомнил. Острое, нехорошее предчувствие овладело сознанием. Сообразив, что вот уже несколько минут его колотит крупная дрожь, и поняв, к чему это может привести, Алексей вступил в борьбу с самим собой. Огромного труда стоило собрать волю в кулак и заставить себя хоть немного успокоиться. Матерными мыслями и искусанными в кровь губами Алексею всё же удалось взять себя в руки. Развивая успех, начал понемногу вслушиваться в слова адмирала.

— Солдаты, — склонив голову к висящему на лацкане микрофону, вещал тот. — Сейчас вы услышите то, о чём знают пока единицы. Флот дальнего поиска, всё это время ведущий активный поиск миров вахнов, добился успеха. Обнаружено семнадцать заселённых ими систем. Анализ разведданных позволил утверждать, что по количеству населения ресурсов и вооружений мы превосходим противника минимум вдвое. Разведданные говорят, что семьдесят процентов их космической группировки потеряны в сражениях. При имеющемся у противника количестве кораблей решиться на рейд к нашим мирам самоубийство, и вахны на это не пойдут. Мы побеждаем в этой войне. Недалёк тот день, когда война придёт к границам врага и он в полной мере познает мощь нашего оружия.

По мере проникновения в смысл услышанных слов Алексею легчало. Руки ещё вздрагивали, но панику удалось пересилить. Вернулась уверенность и решимость действовать. Привычное состояние принесло успокоение, но предчувствие близкой беды оставило внутри неприятный осадок.

Забив душевные терзания в дальний угол, Алексей обратился в слух.

— Единственное, что сейчас нам угрожает, — говорил адмирал, — это станция, убившая миллиарды наших граждан. Знайте, враг приступил к ремонту двигательных установок. А куда, скажите, их починив, обратит он свой хищный взор? — Адмирал на секунду замолк и обвёл ряды пехотинцев вопрошающим взглядом. — Вот и я не знаю, возможно, в сторону логова, а возможно, на наши планеты. Сейчас самый подходящий момент для внезапного удара. — Адмирал перевёл дыхание и продолжил с нотками металла в голосе: — Сегодня ночью к противнику были направлены парламентёры. Наших представителей подпустили вплотную и предательски расстреляли.

По бункеру пронёсся шелест. Двести «ос», стоявших между людьми и столбами портала, взвились в воздух и, пискнув ускорителями, неподвижно зависли.

«Скоро», — мелькнуло в голове, и Алексей невольно позавидовал бездушным машинам, идущим на смерть по велению не знающей страха программы.

— Вам выпала тяжёлая и ответственная доля, — гремел в зале низкий голос. — Вы являетесь остриём орудия возмездия. Идите и с честью выполните долг.

— Готовность, — ожил наушник голосом командира полка.

Алексей, как и все, захлопнул забрало шлема и вскинул оружие.

— Помните, — переключив передатчик на ротную частоту, он в очередной раз инструктировал своё войско, — наша цель — операционный зал, и только он. Всё остальное нас пока не касается. Вахнов брать живыми, повторяю только живыми. Пакшес?

— Здесь?

— Твой взвод ведёт переговорщиков. За их жизни отвечаешь головой, ясно?

— Не бойся, командир, всё будет в порядке.

— Это ты бойся, мальчик…

Договорить не успел. Сквозь внешние микрофоны донёсся нарастающий гул, Алексей ощутил слабую вибрацию пола. Интенсивность сверкающих между колоннами разрядов возросла. Всполохи налились синевой, соткав между колоннами ровную, пульсирующую сетку. Через секунду на её месте открылся портал, в котором, словно на экране кинотеатра, возник трансформаторный зал вражеской станции. «Осы», с ходу открыв огонь, ринулись внутрь.

— Вперёд, — ударил по ушам голос полковника.

— Работаем, — рванув к порталу, выкрикнул Алексей. — Работаем, сукины дети.

Шаг, мороз по коже и осознание того, что позади немыслимое расстояние, а он вместе с лавиной пехотинцев в самом сердце вражеского колосса. Внешне всё выглядело, как на полигоне. Как и обещали, выход рассчитали до метра и атаку начали с отработанного места. Рядом вперёд рвались закованные в тяжёлые скафандры братья по оружию. Занимая отработанные территории, пехотинцы, готовясь к неминуемой контратаке, занимали круговую оборону. Отовсюду доносились щелчки переносных щитов, которые, открываясь веером, давали дополнительную защиту.

«Всё, не отвлекаться», — скомандовал себе Алексей, но тем не менее заметил, как стоявшая неподалёку группа вахнов, застигнутая невиданным зрелищем, потерянно топчется на месте.

«Техники», — определил Алексей, заметив в их конечностях инструмент или какое-то оборудование.

Бригада технарей не имела оружия, но это их не спасло. Зашедшая с тыла «оса» рыкнула орудием, и из тел, так и не понявших, что случилось, чужаков полетели ошмётки. По гигантскому залу сыпались короткие очереди. Подчиняясь программе, машины, в отсутствие прямой угрозы, рыскали по многокилометровому уровню, уничтожая технический персонал станции.

Вход в ведущий к операционному залу коридор преградила широкая мембрана. Недели учений не пропали даром, в то время как вторая рота неслась вдоль стены ко второму входу, мембрану со знанием дела обложили взрывчаткой. Алексей приказал взрывать. Два хлопка слились воедино. Куски мембраны ещё разлетались по сторонам, а бойцы уже мчались по коридору, с каждой секундой приближаясь к намеченной цели.

Перед глазами маячили спины подчинённых, поэтому Алексей не сразу заметил две высокие фигуры, вынырнувшие из-за плавного изгиба коридора. Бегущий впереди пехотинец среагировал мгновенно. Пока первый чужак, сбитый очередью, ещё сползал по стене, второй сложился пополам от встречи с прикладом.

Роты встретились у входа в операционный зал. Вторая заняла коридор, а Алексей с двумя взводами вломился внутрь. Видимо, тревожное оповещение ещё не прошло, и семь операторов возлежали в обставленных непривычного вида панелями массивных креслах. Сопротивления никто не оказал. В то время как пехотинцы, памятуя строжайший приказ не портить оборудование, ювелирно выдергивали и ставили к стене опешивших хозяев зала, Алексей взглянул на мигавший на забрале шлема циферблат. С момента начала атаки прошло чуть больше полутора минут, в реальной обстановке люди побили все предыдущие рекорды.

Где-то недалеко ухнуло, и все ощутили прошедшую по полу вибрацию.

«Началось». В груди вновь заныло, но на переживания времени не осталось.

— Пакшес, — гаркнул он в микрофон, — тащи договорников.

Тут же ожил командный канал связи.

— Вольнов, как дела?

— Всё по плану. Договорники приступили к работе.

— Понял. У нас началось, поторапливайтесь.

Двое мужчин, пришедших с Пакшесом, выделялись из массы пехотинцев лишь отсутствием дополнительного боекомплекта. Деловито осмотрев помещение, один из них уверенно ткнул пальцем в стоявшее в центре зала кресло.

— Кто здесь сидел?

— Он, — кто-то из пехотинцев стволом автомата подтолкнул к договорнику сникшее долговязое существо.

В следующую секунду грохнуло так, что с потолка посыпались панели. Рядом послышалась интенсивная стрельба.

Противник быстро разгадал замысел людей и одновременно с лобовыми ударами по засевшим в трансформаторном зале полкам обвалил перегородку коридора, ведущего к залу управления, и атаковал.

Вывалившись в коридор, Алексей запнулся о лежащего поперёк входа пехотинца и рухнул на пол. Падение спасло. Над головой веером прошли блеклые энергетические линии, со стен брызнул расплавленный металл. Осмотрелся и понял, что дела плохи. Впереди по коридору виднелись зазубренные края вспоротой стены. Здесь же лежали тела павших пехотинцев и вахнов, а изнутри в сторону откатившихся людей извергались блеклые потоки. Алексей оказался между держащими оборону пехотинцами и рвущимися в коридор вахнами.

Над головой в обе стороны летела смерть. Положение усугубляло то, что с другого края коридора бойцы второй роты также вели обстрел, и их трассы проходили слишком уж близко.

— Стормов, на связь, — заорал Алексей, вызывая командира второй роты.

— Убит.

— Кто старший?

— Заместитель командира Вадзе.

— По моей команде прекратить огонь.

Бой возле операционного зала планом предусмотрен не был. Приходилось импровизировать, и подстёгнутая ответственностью за принятые решения голова работала чётко и ясно. Связавшись с комбатом, Алексей кратко обрисовал обстановку и затребовал подкреплений.

Из пролома выскочили две знакомые машины и, сигая по стенам и потолку, устремились к операционному залу. Алексей видел, как реактивные пули выбивают из корпусов снопы искр, но машины стремительно приближаются к цели. Повинуясь внезапному импульсу, он вскочил на ноги и замахал руками, стараясь привлечь машины и дать стрелкам лишнюю секунду на их уничтожение.

Над головой прошелестело. Вспышка, удар о стену и тупая боль в левом предплечье слились воедино. Зашикала аптечка, вводя в кровь обезболивающее вперемешку со стимуляторами. Предотвращая кровопотерю, сжался рукав подложки, перетянув руку чуть выше локтя.

Какое-то время Алексей просто сидел, привалившись к стене, и бездумно наблюдал за струями дыма, вьющимися над покорёженными корпусами машин.

Стреляя по пролому в стене, над головой прошуршали три «осы». Следом по развороченному коридору пробирались бойцы его роты вперемешку с закованными в тяжёлые скафандры пехотинцами.

— Лейтенант Вадзе, прекратить огонь, — успел приказать Алексей, прежде чем его подняли на ноги.

— Живой, командир? — узнал он голос своего взводного.

— Не дождётесь, — ответил Алексей, наблюдая, как «осы», а следом и пехотинцы, нырнули в стенной пролом. — Давай за ними.

Стимуляторы быстро привели в норму. Рука ныла, но чувствовал он себя вполне сносно, поэтому, подобрав автомат, сиганул в пролом. Совместно с подоспевшим подкреплением им удалось отбить несколько примыкающих к коридору залов и организовать оборону.

Схватка приобретала всё более ожесточённый характер. Силы людей таяли, а противник, не считаясь с потерями, постоянно усиливал натиск. Сводки из трансформаторного зала тоже не радовали, там кипело побоище, порой переходящее в рукопашную схватку. Силы вахнов на порядки превосходили людей, и с каждой минутой к ним подходили всё новые пополнения. Дивизия держалась, но все понимали — долго это продолжаться не сможет.

— Вольнов, мать твою, — рыкнул наушник явно позаимствованным у Алексея же выражением. — Вы чем там занимаетесь? — ревел командир полка. — Прошло больше часа, почему поле до сих пор не отключено?

Алексей постоянно держал связь с Пакшесом и знал, что уговорить операторов пока не удалось.

— От меня ты чего хочешь? — огрызнулся он. — Мои люди сделали всё, что требовалось. Кто виноват, что ваши договорники ни хрена не могут?

— Отправляйся туда, делай что хочешь, но поле отключи. Сделаешь — представлю к награде, нет — расстреляю, как пособника.

Возвращаясь в операционный зал, сканировал полковые частоты. В коротких донесениях, прерываемых грохотом стрельбы и взрывов, сквозило отчаяние. Люди ждали начала штурма и оттяжки хоть небольшого количества войск противника к внешним рубежам, но добрых вестей всё не было.

Второй час измотанная беспрерывными атаками дивизия билась против гарнизона станции.

Войдя в зал управления, увидел нетерпение на лицах пехотинцев да вспотевших переговорщиков, бьющихся над упёршимся вахном.

— Поймите, — услышал Алексей хриплый голос одного из них, — станция всё равно будет захвачена. Отключение поля позволит избежать лишних жертв как с нашей, так и с вашей стороны. Командование гарантирует всем сложившим оружие жизнь и неприкосновенность.

— Твою мать, — выругался Алексей. — С вами пойдут подготовленные люди, — перехватив взгляд Пакшеса, кивнул он в сторону договорников, — они обо всём позаботятся, — цитировал Алексей слова адмирала. — Вы, друзья, таким макаром не то что вахнов, оплаченную шлюху уговорить не сумеете.

Рядом загрохотало. В общий гул боя влился звук близкой перестрелки, на связь вышел командир батальона.

— Вольнов, нас теснят, удержаться не сможем. У вас остались минуты, готовьтесь отходить в трансформаторный зал.

— Вас понял, — ответил Алексей и, подозвав Пакшеса, выскочил с ним в коридор.

Как действовать, придумал по дороге к залу управления. Очень надеялся этого избежать, но атака вахнов не оставила выбора. Проинструктировав Пакшеса, Алексей вызвал в коридор одного из договорников и, забрав у него переводчик, пристроил прибор рядом с динамиком связи.

— Через двадцать секунд, — напомнил он Пакшесу и вернулся в зал.

Там бесцеремонно отодвинул второго договорника в сторону и с размаха впечатал подошву ботинка в тело старшего оператора. Издав булькающий звук, оператор согнулся и осел на пол.

— Поднять, — приказал он пехотинцам.

Приказ был исполнен. Убедившись, что оператор в сознании, Алексей подошёл к нему вплотную и, кривя губы, произнёс:

— Теперь тобой займусь я.

Прибор послушно продублировал сказанное. Поняв, что его слова поняты, Алексей сделал шаг назад. В этот момент на связь вышел стоявший в коридоре Пакшес.

— Лейтенант, — раздался в наушнике полный истерики голос. Алексей, максимально добавил громкости, с облегчением почувствовав вибрацию уловившего слова Пакшеса переводчика, — нас бросили, — рыдал он, — командный состав эвакуирован, а сюда забросят энегронную мину и ухлопают нас вместе с этой долбаной станцией. Нас предали. О господи, — надрывался Пакшес, — я не хочу так умирать.

— Молчать, — гаркнул Алексей. — Коль суждено сдохнуть, так сделай это как подобает солдату.

Краем глаза следил за поведением чужаков, судя по едва заметным движениям, смысл сказанного до них дошёл. Алексей надеялся, что технический персонал станции, как и у людей, состоит либо из гражданского, либо полувоенного персонала. Спектакль, направленный на психологическое давление, начался гладко, но самая страшная его часть была впереди.

Алексей несколько секунд переводил свирепый взгляд с одного вахна на другого.

— Значит, сдохнем вместе, — заключил он, продолжая буравить вахнов взглядом. — Только вам я устрою весёлую кончину.

Стволом автомата указал на одного из пленников:

— К стене.

Дождавшись, когда пехотинцы отойдут от жертвы, он поднял автомат и короткой очередью отстрелил бедняге конечность. Пачкая густой вязкой жидкостью покрытие пола, чужак закатался по залу. Переводчик исправно сработал, и по ушам ударил дикий вопль.

— Что, ублюдок, больно? — взревел Алексей и, подскочив к корчащемуся от боли существу, принялся избивать его прикладом. Затем отстрелил вторую конечность и, понаблюдав за мучениями жертвы, добил короткой очередью.

От дикости происходящего Алексея мутило, желудок свело судорогой. Даже дома, имея все основания ненавидеть боевиков, он никогда не опускался до издевательств над пленными. Сейчас же, просто делая вид, что это ему по душе, он чувствовал себя законченным мясником. Хотелось проснуться, но грохот приближающегося боя взывал к действию.

— Теперь этого.

Удар прикладом в шишкообразные наросты отправил пленника на пол. Алексей вытащил пехотный резак и, сдерживая рвотные позывы, принялся кромсать дико визжащего оператора. Когда тот затих, запачканный с ног до головы вязкой кровью вахна Алексей медленно выпрямился и хрипло произнёс:

— Следующий.

Решив, что мучений достаточно, он вытащил пистолет и, страшно осклабившись, одним выстрелом убил выбранного пленника.

— Его, — указал он рукой на следующую жертву.

Настал момент истины. При захвате зала обратил внимание, как старший оператор пытался вступиться за поставленного против Алексея вахна. Он не знал, связывают ли их какие-либо узы, но очень надеялся, что не ошибся. Затаив дыхание, поднял пистолет.

— Вы обещали жизнь и неприкосновенность, — озвучил переводчик слова старшего оператора.

«Есть», — возликовал Алексей.

— Что ты сказал?

— Вы обещали жизнь и…

— Только в том случае, — перебил Алексей, — если ты, животное, отключишь защитное поле. Только сейчас это ничего не изменит. Поздно.

— Звёзды даруют нам последние мгновения. Я отключу поле, а ты отпусти Алагу, — чужак вытянул конечность в сторону намеченной жертвы. — Ты сам говоришь, что поздно, так какая разница, умрём мы сейчас или в ближайшем потоке.

Упрятанный в бронированную перчатку кулак Алексея с силой врезался в тело жертвы.

Дорогое оператору вахнов существо, издав сдавленный вопль, отшатнулось к стене. Алексей был уже рядом и с силой поддал вахну ногой.

Затем медленно обернулся к старшему оператору и нехотя заговорил.

— Я перестану его убивать после того, как ты отключишь поле. Выбирай сам: либо ты торопишься и продлеваешь ему жизнь, либо стоишь и смотришь, как он умирает.

Договорив, Алексей вновь обнажил заляпанный слизью тесак.

Оператор взгромоздился в кресло и погрузил гибкие конечности в одну из панелей. Проделал какие-то манипуляции, и через несколько секунд панели над всеми креслами поменяли цветовую окраску.

— Я исполнил взятое, — произнёс вахн, выбравшись из кресла.

Алексей не знал, как определить, отключено поле или нет, пришлось верить на слово, тем более бой громыхал уже в коридоре.

— Минируем зал и уходим, — скомандовал он.

— С вахнами что делать?

— Берём с собой, — после недолгого раздумья приказал Алексей. — Пускай отцы-командиры решают, что с ними делать.

Как только первая из уже сотен выпущенных по станции ракет не рассыпалась от удара о корпус, а расцвела рвущим металл бутоном взрыва, флот Республики ожил. Соединения, взявшие станцию в плотное кольцо, скинули маскировочные поля и открыли огонь. Пространство расчертили тысячи ракет и снарядов.

Вахнов подвела излишняя уверенность в неприступности своего творения. Жиденькие зенитные батареи открыли огонь и даже что-то сбили, но основная масса зарядов достигла цели. Поверхность станции вскипела. Пламя разрывов, сжигая и корёжа бронелисты, осветило пространство на многие километры, а к повреждённому колоссу одна за другой рвались всё новые и новые волны зарядов.

Выскочив из операционного зала, на мгновение замерли. Слабую дрожь переборок сменила лихорадочная тряска, которая могла означать только одно. К ужасу вахнов и неописуемой радости людей, в схватку вступили новые силы. На какое-то время бой в трансформаторном зале стих, но вскоре вместо ожидаемого отвода вахновских сил напор противника усилился втрое.

— Вольнов, лейтенант, живой? — услышал Алексей запыхавшийся голос полковника.

— Есть немного.

— Слушай внимательно. Сейчас рвёшь операционный зал. Три взвода оставляешь капитану Катору для обороны коридора, а сам с четвёртым идёшь к нам и встаёшь на второй батальон.

— Что с Таоровым? — не сдержавшись, перебил Алексей.

С весельчаком и балагуром, комбатом два, у него за время учений завязались тёплые отношения, и неожиданный приказ полковника кольнул в самое сердце.

— Погиб, — убил полковник слабую надежду, — так что поторапливайся.

С собой взял взвод Пакшеса. Затаившись в проёме входа в трансформаторный зал, осмотрелись. Полковник ничуть не умалял ситуацию. Пространство занятого плацдарма представляло собой обожжённый, вздыбленный напольными плитами пятак, сплошь заваленный обломками машин и множеством бездыханных тел. Огромное пространство зала густо пересекали частые очереди и энергетические вспышки. Среди чадящих чёрным дымом трансформаторов, беспрерывно плюясь огнём, метались несколько уцелевших «ос». В целях недостатка не было. К жалкому, сузившемуся до нескольких сотен метров пятачку, занятому пехотинцами, со всех сторон тянулись тысячи вахновских солдат.

Такой бойни Алексей не видел даже в кино. Смерть собирала обильную жатву как с одной, так и с другой стороны. Чётко проявлялись несколько оставленных людьми оборонных поясов. Теряя солдат и чувствуя, что для удержания прежних позиций уже не хватает сил, люди откатывались на несколько сотен метров и вновь вгрызались в покорёженное покрытие. Перед каждым таким рубежом вперемешку лежали тысячи павших людей и вахнов.

Алексей вывел на лицевой щиток схему расположения батальонов и, определившись с направлением, повернулся к присевшему рядом Пакшесу.

— До позиций батальона четыреста метров. Идём по одному, первый дошёл, идёт следующий, и так далее, двигаем короткими перебежками, от укрытия к укрытию. Я иду первым.

В груди опять заныло, но, отбросив сомнения и мысленно наметив маршрут, Алексей рванул вперёд. Преодолев несколько метров, услышал тревожную трель в наушнике и увидел, без сомнения, человеческую ракету, идущую прямо на него. Подумать, почему ракета идёт в противоположенном направлении, уже не успел.

Компьютер выпущенной раненым пехотинцем ракеты среагировал мгновенно и начал манёвр уклонения, но дистанция была слишком мала. Резко взяв вверх, ракета врубилась в стену за спиной Алексея. Шквал осколков смёл его на пол. Вновь зашикала аптечка, но на этот раз дикая боль, пробив лекарственную блокаду, обожгла ноги и спину. Упав лицом вниз, Алексей, плохо соображая, мутнеющими глазами отрешённо смотрел на лицевой щиток, запачканный бьющей изо рта кровью.

— Командир, командир, живой?

Кому предназначались далёкие, слышимые словно сквозь вату слова, даже не понял. Рядом что-то задвигалось, и отступившая было боль вспыхнула с новой силой. Картинка перед глазами изменилась, в поле зрения попали мельтешащие перед лицом ботинки.

— Осторожней, вот сюда, — бормотал в наушнике всё тот же далёкий голос.

Израненного Алексея опустили на пол, и он узнал знакомую стену злополучного коридора.

— Медика, медика сюда.

С трудом разобрав слова, он хотел сказать, что не надо, что боль ушла и ему уже хорошо, но затмившая свет чёрная пелена остановила слабое шевеление губ.

Высадка штурмовых дивизий прошла гладко. После всего, что флот обрушил на станцию, вахнам просто нечем было помешать челнокам, а вскоре и крупным десантным судам беспрепятственно стыковаться с мобильными переходами, закреплёнными на перепаханном корпусе станции. По кораблям стреляли, но чудом уцелевшие огневые точки тут же сметали истребители, злыми осами кружащие вокруг поверженного колосса. На этом вся лёгкость закончилась.

Внутри многокилометрового лабиринта дивизиям оказали ожесточённое сопротивление. Вахны с решимостью обречённых дрались за каждый метр своей территории. К концу пятых суток штурма потери составили более трёхсот семидесяти тысяч убитыми и ранеными, но командующий операцией наконец-то смог доложить верховному о полном захвате станции.

Вместе с трофеями Республике достались шестнадцать тысяч пленных, которые прекратили сопротивление лишь потому, что кончились боеприпасы, а приборов самоуничтожения, положенных по штату экипажам флота, на станции не было и в помине. От отключившего защитное поле авангарда уцелело сто двадцать три пехотинца, которые умудрились дожить до подхода пробившихся к концу третьих суток штурмовых групп.

По павшим на планетах Республики объявили недельный траур. Как только высохли слёзы, на крупнейшей планете Республики Савоге устроили грандиозный парад и чествование уцелевших героев.

Глава 10

Подземный бункер, из которого на станцию вахнов отправилась прославившая своё имя дивизия, за последние недели изменился до неузнаваемости.

Бои за станцию были ещё в разгаре, а на Глупую уже прибывали челноки, доставлявшие в научный центр тысячи высококлассных специалистов, откомандированных со многих планет Республики. Сжатые сроки и колоссальный объём предстоящих работ, как на поверхности, так и в недрах планетоида, вынудил руководителей проекта составить посменный график, и строительство не прекращалось ни на минуту. Спустя двадцать суток были сданы первые объекты завязанной в единый комплекс системы. Спустя сорок — на шесть дней раньше срока — было сдано последнее и самое сложное звено проекта. Под нужды накопительной станции был использован отправивший в бессмертие пехотную дивизию подземный бункер.

На площади бункера установили шестьсот энергонакопителей, суммарной мощности которых с лихвой хватило бы для снабжения густонаселённой планеты энергией в течение нескольких лет. Ровные ряды цилиндрических установок оплели километры кабелей, которые сквозь дренажные колодцы уходили к сложнейшей системе портальной оплётки, представлявшей собой огромное блюдо, уложенное в одном из кратеров планетоида.

Всеобщее возбуждение и нервозность, как обычно, быстро захлестнули руководителя научной части проекта Натана Грига. Стоя в центре зала управления, находящегося в двухстах километрах от бункера, он посредством камер наблюдал, как, закончив последние проверки, бригады техников эвакуируются на поверхность.

Цель эксперимента была сложна и проста одновременно. Проста — потому что не так давно им уже удалось переправить на внушительное расстояние десять тысяч снаряжённых пехотинцев. Переправить без малейшей погрешности, а главное — в полном уме и здравии. Это вселяло уверенность. Сложна — потому что сегодня предстояло перебросить корабль дальнего поиска, масса которого во много раз превышала массу всех пяти полков.

Конечная цель поисковика — один из окраинных миров вахнов. Расстояние исчислялось световыми единицами и при обычном полёте крейсеру пришлось бы сделать более двадцати переходов, занявших по времени не менее шестидесяти суток. Тратилось топливо, и правительство не жалело ресурсов в стремлении получить дешёвый, а главное быстрый доступ к мирам противника.

Задача усложнялась тем, что в целях экономии времени портал соорудили не в космическом пространстве, а на поверхности, чему способствовало отсутствие атмосферы.

В назначенный час поисковику предстоит упасть на поверхность, целя в крохотный пятачок, не превышающий размерами несколько квадратных километров. Манёвр был невероятно сложен, но в надёжности портала и мастерстве экипажа никто не сомневался.

Натан прекрасно понимал, что в конце концов, война закончится, а подстёгнутый огромными жертвами прогресс неизбежно толкнёт человечество вперёд.

«Высший дар», а иначе обнаруженный на Гарде цилиндр он не называл, уже поднял технологии людей на недосягаемую прежде высоту, и сегодняшний эксперимент служил тому наглядным подтверждением.

Учёный как никто понимал ширину перспектив телепортации и жёстко осаживал слишком ретивых сотрудников своей команды, которые правдами и неправдами пытались примкнуть к другим группам, занимающимся изучением богатых трофеев последней битвы.

За каждым таким разносом неизменно следовали разъяснительные беседы, где, к своей радости, он видел понимание в глазах пытавшихся отколоться сотрудников.

Радужные мысли о предстоящих открытиях подстегнули воображение и повели учёного по гладким дорогам мечтаний. К реальности вернул раздавшийся за спиной голос инженера.

— Господин Григ, у нас всё готово.

Небольшое, возведенное на вершине горной гряды строение не имело привычных панорамных иллюминаторов. В них не было необходимости, внутри стены зала закрывали проекции, отражающие все задействованные в работе объекты. Функции управления осуществляли четверо операторов, которые, сидя в креслах, смотрели на руководителя проекта.

Уняв волнение, Натан коротко кивнул. На этом из разряда руководителя он формально перешёл в разряд сторонних наблюдателей. Дальнейшую работу делали другие.

— Начали.

Действия принявшей управление четвёрки были точны и выверенны. Порядок был известен, и голосовых команд не требовалось, тем не менее старший оператор вслух дублировал предпринимаемые действия.

— Запустить тест программы.

Вокруг кресел вспыхнули полукруглые панели активного голографического интерфейса, заигравшие на лицах операторов сумрачными зелёными бликами.

— Контур подачи и распада, — подражая старшему, произнёс через несколько секунд один из четвёрки, — тест прошёл.

— Накопительный контур и портальная оплётка, — доложил другой, — тест прошли.

— Поисковик вышел на заданную орбиту, все системы в норме, — отрапортовал третий.

— Пуск, — ни к кому не обращаясь, произнёс старший. Пробежав пальцами по панелям, он активировал системы запуска.

Натан Григ представил, как в данный момент на километровой глубине ожила линия, подавшая в камеры распада первые килограммы топлива. В реакции с набором окислителей кристаллообразное топливо начало медленно испаряться, выделяя в ходе процесса огромное количество энергии, идущей в накопительные установки.

— Накопительный контур. Шесть процентов мощности.

На это стоило посмотреть, и Натан приник к проекции. По мере поступления энергии ряды накопителей оживали. Над каждой установкой загорались блекло-зелёные индикаторы, меняющие окраску по мере нарастания силы вобранной энергии. Через двадцать минут накопительный зал, словно новогодняя ёлка, переливался всё набирающей силу индикацией.

— Семьдесят процентов мощности.

Где-то на орбите двигатели поисковика толкнули громоздкую махину к поверхности.

— Девяносто процентов.

Освещая кратер, по гигантскому блюду портала заполыхали тысячи синих всполохов.

— Предел достигнут.

Вырвавшись из накопителей, реки энергии устремились к оплётке портала. Вспышка ознаменовала открытие ворот в далёкую звёздную систему.

Ожидая именно этот момент, Натан Григ вывел на стену картинку с камер висевшего неподалёку зонда. Картина впечатляла. Посреди изрытой метеоритными кратерами долины чётко выделялся идеально ровный гигантский круг, в бездонной глубине которого мерцали мириады звёзд чужого пространства.

— Поисковик на маршруте. До контакта две минуты.

И операторы и следящие за экспериментом учёные старались не показывать вида, но все понимали, какого напряжения требует это внешнее спокойствие.

— Минута, сорок пять секунд.

Ударивший по ушам сигнал тревоги заставил вздрогнуть. Натан вмиг подскочил к старшему, но, увидев растерянное лицо оператора, только и смог выдавить:

— Что?

— Не понимаю, — бормотал тот, — сто процентов топлива переработано, но мощность продолжает расти.

— Как расти, откуда? — опешил учёный.

— Не знаю, — неуверенно проговорил оператор, — приборы показывают, что топливохранилища пусты, и это так и есть, но за последние секунды напряжение превысило максимальный предел в… — Оператор, ещё раз сверился с показаниями приборов, и челюсть его медленно отвисла. — В четыреста раз, — прошептал он.

— Это невозможно… — Натан широко раскрытыми глазами смотрел на контрольный терминал. — Такая мощность даже не предусмотрена проектом, — убедившись в правдивости слов оператора, пробормотал он.

— Смотрите.

Полный паники окрик призвал прильнуть к проекции, транслируемой с камер накопительного зала. Зал словно туманом застилало призрачно-синее свечение. По рядам побелевших от температуры накопителей гуляли яркие электрические дуги. Отражающее покрытие стен начало течь, и красные дорожки расплавленного металла добавили в палитру кровавый оттенок.

Решение созрело мгновенно. Натан подскочил к стоявшему в стороне аварийному терминалу и, сорвав защитный кожух, ударил по кнопке экстренной остановки. Экран терминала показал исполнение команды, но на деле ничего не сработало.

— Отсекай с центрального, — закричал он, видя отказ аварийной системы, но ответ оператора поверг в отчаяние.

— Отчёты систем по-прежнему поступают, но функции контроля утеряны.

— До контакта пять секунд, — словно насмехаясь, доложил оператор.

Поняв, что ничего изменить он уже не успеет, Натан смирился и, глядя на стену, ждал продолжения. Спустя пять секунд, подняв море световых всполохов, крейсер ухнул в портал. Одновременно с его исчезновением все в зале ощутили ледяной порыв невесть откуда взявшегося ветра. Датчики зафиксировали колоссальный скачок энергии, после которого функции управления полностью восстановились.

Не дожидаясь команды, операторы повторно запустили тест программы и вскоре доложили о многочисленных сбоях в программном обеспечении задействованных в эксперименте компонентов.

— Неудивительно, — задумчиво ответил Натан. — Удалось установить источник дополнительной энергии?

— Нет.

— Не нравятся мне эти чудеса. Опросите-ка «память», уверен, что ответы найдём именно там.

Пробежав пальцами по клавишам, оператор озадаченно почесал макушку.

— Система не может обнаружить цилиндр.

Натан лихорадочно защёлкал кнопками контрольного пульта, выведя на экран лабораторию, где хранился цилиндр. Прозрачная сферическая крышка так называемого саркофага была закрыта, но цилиндра на месте не было.

Лоб Натана покрылся испариной. Спокойствие, возникшее после ухода поисковика, как ветром сдуло. Он несколько минут смотрел на пустой саркофаг, затем отмотал запись назад.

Камеры зафиксировали всё в мельчайших подробностях. За десять секунд до контакта корабля с порталом цилиндр как ни в чём не бывало висел в электромагнитном коконе. В момент входа крейсера в портал таинственный банк данных, пинком направивший человечество на путь мощного технического прорыва, окутался золотистым сиянием и исчез.

Нарушить затянувшуюся тишину побледневший учёный решился не сразу.

— Ну и кто мне объяснит, что здесь произошло? — оглядев понурых подчинённых, спросил он.

Что произошло, объяснили через полчаса и в весьма нелестных выражениях. На связь вышел полковник Ролс Бэргрен, командующий прикрывающим Глупую флотом. Разразившись ругательствами в адрес идиотов, возомнивших себя богами, он сообщил, что вместо поисковика в пограничную систему вахнов забросило саму Глупую, а вместе с планетой и несущий её охрану флот.

Глава 11

— Примерно вот так всё и было, — примостившийся на краешке кровати Алекс подмигнул Алексею.

— Потом была паника, но, к чести отцов-командиров, совсем не долго. Флотский полковник Бэргрен оказался тёртым воякой. Глядя на метания коменданта, сместил его к чёртовой бабушке и быстро навёл на Глупой порядок. Под ружьё встали все: техники, обслуга и даже учёные. Вахны давят, но помощь уже идёт, надеюсь, продержимся, — закончил он рассказ, но неожиданно хлопнул себя по лбу ладонью. — Забыл совсем. Все уцелевшие из нашей дивизии получили повышения в званиях. Так что признавайся, капитан Вольнов, долго ещё валяться будешь?

— Дней десять, потом разрешат встать.

Голос пролежавшего два с половиной месяца в камере восстановления Алексея был ещё слаб. В сознание пришёл утром, и Алекс был первым, кто смог его навестить.

— Со мной-то что случилось, ничего не помню? — задал Алексей свой главный вопрос.

— С тобой история, достойная пера. Воин со второго полка взвёл ракетомет, в этот момент его задевает, он падает и давит пуск. Спину тебе осколками побило, ноги, руки. — Алекс неожиданно развеселился. — Мне тут Доктор рассказывал, как твою задницу из скафандра по кускам вынимали и собирали словно мозаику. Он говорит, — всё шире улыбался Алекс, — хорошо ракета сзади рванула, иначе ближайшие полгода писал бы через катетер.

— Больно ты радостный, — заразившись весельем друга, Алексей тоже улыбнулся. — Занесло нас чёрти куда,родину даже в телескоп не видно, кругом враги да учёные, а ты ржёшь как полоумный. Совсем страх потерял.

— Потерял, — согласился Алекс. Лицо его стало серьёзным. — Думаю, после того, что пережил на станции, страшнее уже ничего не будет. Из всех полков нас осталось сто двадцать три человека, да трое раненых, включая тебя. Ты, кстати, благодари за спасение своего взводного, как его? — напряг Алекс память. — Пакшес, точно — Пакшес. Он тебя из-под обстрела вытащил, медика пригнал с батальона и, когда открыли портал для доставки боеприпасов, отправил назад, на Глупую.

— Ты уверен, что Пакшес?

— Конечно. А в чём дело? — заметив озабоченное выражение на лице друга, спросил Алекс.

Действия взводного озадачили. Алексей не стал посвящать друга в то, что Пакшес когда-то пытался его убить. О том, что Пакшесом активно интересуется контрразведка, тоже умолчал. Решив всё обдумать, он мысленно поблагодарил взводного и сменил тему разговора.

— Слушай, если ты до конца держался на станции, то на Глупой-то как опять оказался?

— Не поверишь, — грустно усмехнулся Алекс. — Всех выживших почти месяц возили по Республике, показывая людям истинных патриотов родины. Под конец, по нашей же просьбе, отправили на Глупую для сбора вещей дивизии. Ну а дальше — сверхудавшийся эксперимент, и остатки бравой дивизии вновь в глубокой дыре.

— Это судьба.

— Судьба, — подтвердил Алекс.

Он встал, подхватил прислонённый к стене автомат.

— Давай, капитан, отдыхай, пойду архаров своих проверю, обстановка позволит — загляну ещё.

Глава 12

На скулах командира истребительного крыла майора Кантови вздулись желваки. Челюсти свела судорога, но подобных мелочей майор даже не замечал. Внешние камеры разбитого истребителя ещё работали, и взгляд офицера впился в проекцию кипевшего неподалёку боя.

Отбитый от торгового каравана транспорт вахнов, изрыгая потоки пламени и сгустки энергетических зарядов, отбив очередную атаку, вновь попытался прорваться к близкой планете, но остатки крыла перестроились и атаковали снизу. Вертясь между убийственными залпами, истребители упорно не давали судну уйти под защиту опоясавшего осаждённую планету поля.

На глазах майора гибли взращённые им пилоты. Мальчишки и девчонки, большинству из которых едва перевалило за двадцать, отдавали жизни, повинуясь приказу. Приказу, суть которого так никто до конца и не понял.

Видя, как звено за звеном гибнут его люди, майор рычал от бешенства. В глазах блеснули слёзы, с губ упали проклятья, адресованные придумавшим самоубийственную атаку штабистам. Проклял себя за то, что не смог убедить командующего отказаться от сумасбродной идеи атаковать вооружённый транспорт силами одного-единственного крыла. Проклял вахнов, сбивших его в начале боя, не позволив идти рядом со всеми.

В наушнике тренькнуло, возвестив, что инерция опасно сблизила гибнущий истребитель с защитным полем планеты. Видя бездействие пилота, компьютер попытался самостоятельно исправить положение, но посланные двигателям команды остались без ответа.

Коротко взглянув на растущую громаду планеты, пройдясь по огромным, башнеподобным строениям, он вновь задрал голову. Уцелевшие машины с упорством обречённых продолжали атаку. Кому-то удалось пробиться сквозь заградительный огонь, и на брюхе потрёпанного транспорта заплясали вспышки разрывов. Майор радостно сжал кулаки.

В следующую секунду его искалеченный истребитель прошёл сквозь меняющее материю защитное поле и, разваливаясь на мелкие осколки, посыпался на планету.

Апогеем атак явилась гибель восьмидесяти процентов состава крыла, но это уже не имело значения. Истребители загнали чужой транспорт в квадрат, отписанный ему республиканским штабом для входа в атмосферу.

Глава 13

— Истребителям отход.

Командующий сто вторым флотом военно-космических сил Новой Республики генерал Скарин не отрываясь следил за боем.

Дав несколько залпов вслед уходящим истребителям, сбросивший скорость транспорт вахнов отвесно пошёл вниз.

— До защитного поля тысяча шестьсот километров.

Доклад поста наблюдения отвлёк рано поседевшего генерала от созерцания бегущего под защиту планеты транспорта. Осмотрев мостик висящего вдали от планеты линкора, Скарин встретился взглядом с начальником штаба. Прочитав в них напряжённое ожидание, генерал, отбив пальцами дробь по подголовнику пустого кресла, безучастно уставился на динамик громкой связи.

— Получено подтверждение, — доложили с поста наблюдения, — координатор планетарной обороны местоположения не менял.

По мостику прокатился облегчённый выдох.

— Готовность. — На широком лице генерала не дрогнул ни единый мускул, но в глазах заплясали так хорошо знакомые подчинённым огоньки.

В переоборудованном трюме линкора ожили камеры распада, потоки энергии ринулись в накопители.

— До защитного поля сто сорок шесть километров… сто четыре, — считывал показания приборов оператор поста наблюдения, — восемьдесят… Приборы фиксируют отключение защитного поля.

— Начали.

Накопители выплеснули часть энергии. По палубам линкора прошлась едва ощутимая вибрация. Спустя шесть секунд линкор вздрогнул ещё раз.

Тяжёлая ракета, телепортированная вслед транспорту, материализовалась в десятках метров от обречённого корабля. Блок наведения, запрограммированный на поражение арсенала, мгновенно определил место контакта и бросил тушу ракеты к цели. Пробив бронированный борт и межпалубные переборки, ракета выполнила поставленную задачу.

На пёстром фоне планеты расцвёл бутон взрыва. Когда пламя опало, наблюдавшим за действом людям предстало зрелище рушившейся на планету носовой части транспорта в сопровождении тысяч обломков, ещё недавно являвшихся собственной кормой.

Проводив взглядом обломки, генерал удовлетворённо кивнул:

— Депешу командующему. Первая фаза успешно завершена.

Глава 14

С момента перемещения сверхмалого планетоида Глупая в пограничную систему обжитого вахнами сектора минуло чуть более восьми месяцев. Ожесточённые бои первого месяца пребывания Глупой в непривычном для себя статусе форпоста человечества остались позади, но поверхность планетоида до сих пор носила следы былых сражений.

К моменту подхода республиканских флотов оборона Глупой представляла столь тяжкое зрелище, что командующий объединённой группировкой, присланный прояснить судьбу планетоида, генерал-майор Сулов, выразил искреннее восхищение стойкостью и мужеством защитников. Узнав же, что кадровые военные, осуществлявшие охрану планетоида, в большинстве своём пали в первые недели штурма и тяжесть основных боёв легла на плечи лаборантов и учёных, генерал долго жал встречающим людям руки.

Из стотысячного учёного контингента, некогда работавшего на самом секретном объекте Новой Республики, уцелело менее десяти, но им удалось главное — отстоять планетоид и сохранить переданные человечеству технологии.

С Глупой в спешном порядке эвакуировали всё ценное, а планетоид превратили в плацдарм, с которого повели широкомасштабное наступление.

В течение следующих месяцев беспрерывно получающая пополнение группировка ВКС Новой Республики в ходе сражений уничтожила флоты вахнов и взяла контроль над заселёнными ими системами. Остатки флотов укрылись на защищённых полями планетах и использовались как для охраны караванов, так и для дерзких атак на патрульные соединения Новой Республики.

Всё это время в высоких республиканских кабинетах шла острая полемика. Впервые с момента прихода к власти мнения министров кардинально разделились.

Одни требовали немедленного начала мирных переговоров, тогда как другие выступали за продолжение боевых действий. Жаркие споры временами переходили на личности, поэтому, стремясь избежать шатаний в собственном кабинете, глава республики вынес вопрос на референдум. Предположения об участии в конфликте третьей силы ещё не имели твёрдых подтверждений, поэтому домыслы пока решили не предавать гласности.

К удивлению многих, подавляющее большинство выбрало войну. Психологи объяснили подобные настроения миллиардами погибших сограждан, пережитым обществом страхом и унижением, но поспешили заверить, что подобные настроения вскоре пойдут на спад, и в ближайшие год-полтора сойдут на нет.

Сторонники мирных переговоров потерпели поражение. Военные взяли под козырёк и приступили к планированию предстоящих акций.

Вскоре к базирующейся в вахновских системах группировке полетели директивы. В первую очередь силам ВКФ предписывалось пресечь сообщение между враждебными системами.

На одиночные корабли и транспортные караваны началась охота, что позволило в кратчайшие сроки максимально сократить сообщение между мирами противника.

Исключив помощь извне, перешли к выполнению основного задания.

Первой жертвой назначили Вию, планету, на свою беду оказавшуюся в той самой системе, куда забросило Глупую.

План атаки не отличался замысловатостью. Из метрополии доставили опытный образец телепортационной установки, смонтированной в трюме линкора. В назначенный час в питающий защитное поле планеты генераторный зал телепортировали более тонны энегрона с целью подрыва генераторов. Здесь людей ждало первое разочарование.

Проанализировав гибель неприступной, по их мнению, станции и появление в их системе населённого людьми планетоида, вахны с удивительной точностью определили причины и в кратчайшие сроки изменили структуру защитных полей. Исследования показали, что поле стало непроницаемо для всех без исключения видов излучений.

Второе разочарование испытали, проводя эти самые исследования. Выяснилось, что вахны, так же как и люди, провели тщательные исследования трофейной техники и копировали часть стрелковых систем, попавших им в руки. Системы массово пошли в войска, и республиканские патрули начали гибнуть от модернизированного, но всё же собственного оружия.

Единственным плюсом оказалось известие, что заглянуть за барьер могут лишь системы визуального контроля. Орбиты планет противника были наводнены тысячами зондов. Двадцать четыре часа в сутки велись сбор, сортировка и доставка информации в разведуправление флота.

Уже через месяц командование знало об имеющихся у противника силах. Зонды вынюхали состав, места дислокаций и боевой потенциал частей противника. От их взора не укрылись выпускающие военную продукцию предприятия, расположение управляющих войсками центров. Не остались секретом численность и места базирования немалых, к удивлению людей, космических соединений.

Досадной неприятностью была невозможность использовать ценную информацию по назначению. Людям мешало поле, укрывшее планеты противника неприступной вуалью. Люди разных рангов день и ночь ломали головы над решением проблемы, но, как часто бывает, решение пришло из весьма отдалённого от проблемы источника.

Глава 15

— Убить.

Где-то в глубине шевельнулось схожее с жалостью чувство, но Алексей отбросил неуместные сантименты.

Приглушённые хлопки автоматных выстрелов, и семнадцать членов семьи, или мулуса, как называют родовые кланы вахны, повалились на пол.

Посмотрев на пробитое пулями тело координатора планетарной обороны, лежащее среди павших родственников, Алексей откинул забрало и повернулся к своим бойцам.

— План Б.

Высадка прошла не так гладко, как предрекали штабные стратеги. Среди останков рушившегося на планету транспорта что-то взорвалось. Из двадцати восьми членов группы, за секунду до взрыва материализовавшихся среди обломков корабля, в живых остались девять. К загородному дому, как обозвал Алексей похожее на пирамиду строение, используемое координатором как временное жилище, подошли по графику. Незамеченная среди града обломков группа, пользуясь ранцевыми двигателями, спланировала к пирамиде и ранним утром вломилась в строение.

Здесь гостей ждал сюрприз. По предоставленным сведениям помимо координатора в доме находились два охранника и пилот скавера. На деле оказалось, что под гостеприимной крышей собралась многочисленная семья хозяина. Исход короткой схватки был предрешён. Охрана, пилот и несколько родичей погибли сразу. Остальным приговор подписал отказавшийся сотрудничать с диверсантами координатор.

Алексей тяжело вздохнул. Убийство мирных особей не входило в планы, однако группе вскоре предстояло двигаться дальше, а оставлять за спиной живых было немыслимо. Возможно, будь у них больше времени, упрямство координатора удалось бы сломить, но группа работала по графику, и каждая лишняя минута грозила предсказуемыми последствиями.

Вслушиваясь в напряжённую тишину, ещё раз осмотрел жилище.

В отличие от людей, вахны не стремились запираться в индивидуальные каморки. Всё пирамидальное строение не имело ни единой внутренней перегородки. Мебели, в человеческом представлении, не было и в помине. Трёхсотметровая площадь напольного уровня делилась идущими по полу линиями на равные ячейки. В центре каждой возвышались узкие, стоявшие под пологим углом платформы, служившие спальными местами. В изголовье платформ выделялся испещрённый узором тонких линий серебристый прямоугольник. Точно такой же, только больших размеров, был встроен в одну из стен пирамиды.

Помня об опыте знакомства с техникой вахнов, Алексей не сомневался, что на стене централизованный пульт управления бытовым раем жилища координатора.

— Командир, движение.

Задрал голову. Сужающиеся к вершине, опоясанные балюстрадами стены освещались потоками бьющего из узких проёмов утреннего света.

На верхней балюстраде устроили наблюдательный пункт, оттуда и пришло сообщение о надвигающихся неприятностях.

— К нам? — почему-то вдруг севшим голосом спросил Алексей.

Сознание мигом просчитало варианты и выдало слово, характеризующее их положение.

— Нет, — ответили с верха, — похоже, спасатели.

Кожей почувствовал, как расслабились напрягшиеся пехотинцы. Закинув автомат за спину, Алексей направился в центр пирамиды и вскочил на подъёмную платформу. Упругий толчок в ноги — и уже через секунду шагнул на верхнюю балюстраду.

Угрюмая харя Пакшеса кивнула в сторону проёма.

— Быстро работают.

С пятидесятиметровой высоты близлежащие окрестности просматривались как на ладони. Примерно в семи километрах, чадя в оранжевое небо жирными столбами дыма, лежало то, что ещё недавно звалось кораблём.

Воткнувшаяся вертикально в почву носовая часть вывернула тысячи тонн породы, образовав вокруг себя земляной вал высотой в несколько десятков метров.

Сила удара была такова, что разошедшаяся от корабля взрывная волна в радиусе нескольких километров смела всю чахлую растительность. Стоявшая в километре от катастрофы башня опасно накренилась, и даже невооружённым глазом было видно, как вокруг покосившегося колосса снуют точки эвакуирующих жителей аппаратов.

Алексей опустил лицевой щиток и, включив приближение, вернулся к судну.

Километры сплющенного ударом, исковерканного железа. Сквозь провалы лопнувшего корпуса просматривались заполненные дымом отсеки. Пламя пожаров металось по палубам транспорта.

К месту катастрофы спешили спасательные бригады. Пожарные аппараты, песчинками снующие над телом поверженного левиафана, опорожняя цистерны химического реагента, гнали многометровые языки пламени внутрь смятого корпуса. На образовавшемся вокруг бруствере строились укутанные в серебристые костюмы отряды. Получив задания, спасатели, группами по нескольку особей, вслед за причудливого вида механизмами ныряли в закопчённые недра корабля. К великой досаде, без внимания не остались и крупные, обширно разбросанные обломки транспорта.

Глядя на ближайший, Алексей задумался, заявятся спасатели в пирамиду или нет, как вдруг услышал прокатившийся по зданию шелест.

Над головой с легким щелчком зажглась панель освещения. Присев от неожиданности, вцепившийся в автомат Алексей наблюдал, как всё новые и новые участки стен озаряются призрачно-синим светом. Склонив голову, увидел, как спальные места мёртвых хозяев медленно втягиваются в пол. Увидел ошарашенного пехотинца, застывшего с вытянутой рукой, обращённой в сторону встроенного в стену серебристого прямоугольника.

— Я же сказал — ничего не трогать, — прошипел Алексей.

— Да я…

— Головка от патефона, — перебил он оправдания пехотинца, — для особо одарённых повторяю ещё раз. Ничего, ни под каким предлогом!

— Не шуми, комбат, — отключив связь, подал голос Пакшес, — ничего он не трогал. Нечего злиться. Как ни крути, это твоя гениальная идея.

— Идея, — поморщился Алексей, — не дави на мозоль, лейтенант, без тебя тошно. Крымски, — вызвал он бьющегося с компьютером координаторского скавера электронщика, — ты что, мать твою, решил там старость встретить?

— Две минуты, командир, почти закончил.

— Давай в темпе, а то дождёмся тут… спасателей.

Насчёт идеи Пакшес был прав. Алексей до сих пор проклинал тот день, когда на совещании командиров полка разговор как обычно перешёл в плоскость версий на тему «берём планету». Вот тогда-то в памяти Алексея и всплыло виденное много лет назад голливудское творение. В том фильме, названия которого даже не помнил, два героя отправились на захваченном у пришельцев судёнышке к кораблю-матке, где заразили главный компьютер вирусной программой, позволившей снять защитный барьер с атакующих Землю гадов.

Расплата настигла через неделю. Оказалось, командир полка не забыл сказанных Алексеем слов и при первой возможности довёл их смысл до командира дивизии. По цепочке информация попала в оперативный отдел штаба, где к фантастическим грёзам далёкой Земли отнеслись более чем серьёзно.

По горькой иронии, лучшей кандидатуры на должность командира группы, чем имеющего многосторонний опыт боёв с вахнами Алексея, было не найти. С того момента и по нынешний день иначе как ослом Алексей себя не называл.

— Вот такие дела, комбат. — Полковник Конор Хозин, с которым судьба столкнула при захвате первого вахновского транспорта, а ныне командир дивизии, в которой Алексею посчастливилось командовать батальоном, пожал плечами. — Увидев твой послужной список, командующий даже слышать не захотел о других кандидатурах.

— Выходит, мои проблемы оттого, что я слишком хорошо воюю?

— Твои проблемы оттого, что у тебя слишком длинный язык, — поправил полковник, — единственное, что я смог для тебя сделать, это набрать бойцов из моей дивизии. Заранее одобряю состав будущей группы.

Следующие два месяца прошли на палубах висящего на удалении от планеты линкора. Для возобновления полётов между осаждёнными мирами вахнов командование пошло на ослабление блокады. Дабы не вызвать подозрений, патрульным флотам слегка подправили графики маршрутов, создав лазейки для одиночек и караванов противника. Результат ждать не заставил. Несколько раз команда получившего к тому времени майорские знаки Алексея мчалась к портальной оплётке, но, словно чувствуя угрозу, координатор никак не хотел оказаться в нужном месте. Последний раз всё совпало. Истребители загнали одиночный транспорт в нужный квадрат, и потерявшая две трети состава группа приступила к заданию.

— Готово, — доложил электронщик группы.

— Скавер ко входу. Грузимся.

Спустившись, активировал подарок и, вскочив в зависший у входа рубленого вида летательный аппарат, скомандовал двигать.

Лёгкие пехотные комбинезоны диверсантов резко контрастировали с внутренним убранством чужеродной машины. Установленные по бортам поворотные ложементы, позволявшие хозяевам путешествовать с комфортом, для увешанных оружием и боекомплектом людей подходили мало. Попытавшись пристроиться на узких, стоявших под неправильным углом сиденьях, бойцы, как один, бросили неблагодарное занятие и разместились в проходе. В призрачном свете, струящемся из потолочных панелей, сгорбленные спины сидящих в проходе солдат смотрелись до смешного нелепо.

Протолкавшись в головную часть, застыл за спиной скрюченного в пилотском кресле сержанта Крымски. В глаза бросилась перепаханная, вывернутая наизнанку панель управления. Рассматривая гроздь вживлённых в консоль блоков, Алексей подивился расторопности сержанта.

— Мы на автопилоте? — не заметив иллюминаторов и экранов, спросил он.

Сержант молча приподнял планшет, показав Алексею изображение с установленной где-то на корпусе камеры.

— Окна есть? — Получив ответ, задал следующий вопрос: — Заметить могут?

Крымски отрицательно качнул головой.

— Погаси в салоне свет, открой кабину.

Внешние створки ушли вниз, и в салон ворвались тускло-жёлтые лучи старой звезды.

— При кардинальной разности внешних оболочек, — подал голос сержант, — наша техника не так уж сильно различается. Местами даже функциональность схожая.

— Функциональность… — перебил сержанта примостившийся в хвосте Пакшес. — До сводного полка трудился я в сто первой. Когда беда с Лайлоной случилась, послали нас на зачистку разбитых вахновских посудин. Был у нас деятель, порылся в их личных вещах и присмотрел хрень какую-то, на брелок похожую. Прихватил, и в качестве подарка вручил родной-единственной. Та, любовью окрылённая, беременная кстати, вот-вот рожать. Мужа видит редко, бесценный подарок из рук не выпускает и к подругам с собой несёт, и в кровать кладет. Притащила подарок на тренинг для беременных да включить умудрилась. Представь, сержант, — усмехнулся Пакшес, — сидит кружком толпа беременных тёток, а в центре возникает трёхметровая образина вахновского рода-племени. Пока поняли, что это просто фото в полный рост, два нервных срыва и шесть преждевременных родов. Вот тебе и функциональность.

— Будь я там, тоже родил бы.

— Двойню, — понеслись шуточки.

— Тихо, — прервал смешки Алексей.

Он понимал, что даже криворукая шутка устаканит взвинченные нервы, но виденное в лобовой иллюминатор к шуткам не располагало.

Идущий недалеко от места крушения скавер оказался в потоке спасательной техники. Внимание Алексея привлекли две приближающиеся точки, которые, быстро прибавляя в размерах, обретали хищные очертания армейских ботов.

Курс знакомства с техникой противника мог рассказать и во сне. Именно отсюда знал боевые возможности идущих наперерез их скаверу летательных аппаратов.

— Вверх и влево, влево, я говорю, — хлопнул он по плечу сержанта, — в круг над транспортом.

Скавер взмыл на сотню метров и, заложив вираж, начал огибать разбитый корабль. Прошли полкруга. Посматривая на длинные ряды вытащенных с крейсера бездыханных тел, Алексей с облегчением заметил, как боты прошли мимо и сели в нескольких километрах от корабля.

Высыпавшие из ботов солдаты оцепили какие-то обломки, освободив территорию группе старших.

Лицо Алексея помрачнело. Он догадался, что обнаружили вахны, но всё же закрыл лицевой щиток и включил приближение. Реальность не обманула ожиданий. В ногах вахновских офицеров лежали изувеченные человеческие останки.

— Они нашли кого-то из наших, — дрогнувшим голосом сообщил Крымски.

Комментировать никто не решился. Все знали, что кем-то из наших мог оказаться вытребовавший место в команде брат сержанта.

Алексей положил на плечо сержанта ладонь и слегка сдавил пальцы.

— Сколько до места?

— Триста семьдесят километров.

— Жми, сержант, время работает против нас.

Видя летящий на максимальной скорости скавер координатора планетарной обороны, солдаты патруля понимали, что на это имеются веские основания. Мешать нарушающему порядок движения скаверу они не считали возможным.

— Подходим.

Алексей, затылком чувствуя, как за спиной зашевелились пехотинцы, не отрываясь, вглядывался в растущие очертания узнаваемого по съёмкам зондов здания центра обороны.

— Командир, — напомнил о себе Пакшес, — как думаешь, отключат поле или нет?

— Какое поле? — взвился один из пехотинцев. — Мы ж его миновали.

— Ты чё, халово отродье, — взбеленился Пакшес. Нагловатые глаза молодого ротного вцепились в незадачливого солдата. — Ты чем, морда, на инструктажах занимаешься?

— Да знаю я, — забасил пехотинец, — ключевые объекты, в том числе здание координационного центра и цеха генерирующих поле установок, защищены собственным барьером. Просто от страха всё из головы выветрилось.

— Барьер пройден.

— Вот тебе и ответ, — сказал Алексей Пакшесу, — действуем по плану, — продолжил он в сумрак салона. — Помните главное, Крымски — самый ценный среди нас фрукт, поэтому любой из нас обязан за его жизнь, не задумываясь, отдать собственную. Ты же, — повернулся он к светловолосому сержанту, — в драку лезешь в самом крайнем случае, твоя задача — добраться живым до главного компьютера и загрузить вирус. Приготовились.

Всматриваясь в серое, куполообразное здание, Алексей услышал, как за спиной запищали автоматные ускорители.

Посадочная площадка, причудливой кляксой выпирающая из покатой стены третьего уровня, за исключением пары дежуривших у входа часовых, оказалась пустой. На широком балконе уровнем выше Алексей разглядел несколько десятков вахнов, принадлежавших, судя по экипировке, к командному составу. Все до единого имели оружие, о чём, проталкиваясь к боковому люку, предупредил пехотинцев.

Недоумённо перебрав конечностями, часовые смотрели, как вопреки традиции садиться в центре площадки скавер координатора опустился у самого входа. Боковой люк пошёл вниз, и часовые по привычке застыли перед координатором.

Огонь трёх автоматов не оставил им шанса. Пока часовые валились на площадку, Алексей, слыша, как высыпавшие из скавера пехотинцы стреляют по балкону, нырнул внутрь здания.

Как и всё, созданное вахнами, здание центра не отличалось дизайнерскими изысками. Группа оказалась в типовом проходе, освещённом все теми же призрачно-синими панелями.

«Коридор, — мелькало в голове, — двадцать метров. Развилка. В левый очередь, ушёл в правый».

Сознание работало чётко. Остатки страха испарились с первыми выстрелами. Ориентируясь по составленной пленными карте, Алексей гнал навьюченных оружием и снаряжением бойцов к цели.

Привлечённые шумом, из бокового помещения в коридор вывалились двое.

«Гражданские», — не заметив оружия и подсумков, определил Алексей. Выбравший ход курка палец слегка расслабился.

Выскочив в коридор и столкнувшись с вражескими пехотинцами, женщины застыли. Бегущее впереди страшилище яростно махнуло оружием, приказывая подругам убраться с дороги. Парализованная испугом, Ао нашла силы и шагнула назад, тогда как Ена попыталась преградить убийцам путь.

«Лови», — ощерился Алексей.

Очередь разрубила безоружного придурка пополам. Впереди замаячил вход в холл, из которого лучами шли девять проходов, ведущих на разные уровни центра. Третий справа вёл к нервному центру планетарной обороны.

Из холла веером брызнули блёклые сгустки. Наушник отреагировал полным боли и удивления вскриком.

— Крымски? — Сбитое бегом дыхание исказило слова, но ответ пришёл незамедлительно.

— Жив, командир, Варда зацепило.

Из холла вновь ударили блеклые пунктиры. Залёгшие пехотинцы открыли плотный огонь, не позволяя вахнам прицелиться.

Несмотря на то что с начала атаки прошли жалкие секунды, никто не сомневался, что к ним уже спешат охранные подразделения. Ввязываться в затяжную перестрелку было смерти подобно, и Алексей быстро принял решение.

Взмыв к потолку, именуемая миной адская машинка устремилась в холл. Грохнуло так, что со стен посыпались панели. Взрывная волна оторвала Алексея от пола и с силой бросила на стену. В голове зашумело. Шикнула аптечка, вгоняя в кровь новые дозы стимулятора.

— Вперёд.

В разгромленном холле висела противопожарная химическая взвесь. Щиток тут же заволокло мутной субстанцией, но Алексей успел взять направление. Чертыхаясь и спотыкаясь об валявшиеся кругом обломки, пехотинцы устремились вслед за командиром.

Коридор вёл вниз. Вскоре не встретившая сопротивления группа оказалась перед нужной, наглухо задраенной дверью.

— Пластырь.

На дверь прилепили блеснувшую индикатором пластину, затем полностью заклеили проём плотной тканью. Крымски открыл планшет и ткнул пальцем в экран.

Люди также не брезговали добытыми в боях технологиями. Группа Алексея стала одной из первых, обративших против врага их собственное оружие.

Высокий, дребезжащий звук, пройдя сквозь шлем, пребольно ударил по перепонкам. Пытка длилась секунды. Вслед за ушедшей болью послышался звон разваливающейся на мелкие осколки бронированной двери. Закрывший проём пластырь осыпался вниз, и в святая святых планетарной обороны влетела мина.

В отличие от разгромившего холл стандарта, эту создали с любовью к делу. Проникнув в помещение, мина отсканировала пространство и взорвалась. Направленные потоки осколков, мгновенно убившие все биологические объекты в зале, стопроцентно пощадили ценное оборудование.

Вломившихся в пенаты главного компьютера пехотинцев встретил монотонный шум охладителей. Занявшая центр помещения конструкция, увешанная блоками и приборами, подмигивала убитым операторам диодными всполохами.

— Турель в коридор. Крымски — за работу.

Команды оказались лишними. Пока сержант вытаскивал из-за центральной консоли труп старшего оператора, трое пехотинцев приладили установку к лафету и потащили турель назад ко входу в разгромленный холл. Вскоре два звонких щелчка, изданные переносными защитными щитами, возвестили, что стрелки заняли позиции. Остальные, готовясь к штурму зала, обустраивали последний рубеж.

Пристроив за спиной трубу ракетного комплекса, Алексей придирчиво осмотрел возведённые из щитов укрытия и повернулся к программисту.

Колдуя над главной консолью, сержант, словно фокусник, извлекал из кофра мудрёные устройства и вязал их в единую сеть. Кульминацией стало появление замысловатого разъёма, явно изъятого из богатых трофеев. Разъём, снизу похожий на состоящую из множества тонких отростков ладонь взрослого вахна, венчали впаянные умельцами из технических служб родные взгляду блоки. Подключив человеческое творение к разъёму оборонного компьютера и дождавшись ответной реакции, сержант от избытка чувств потер ладони.

— Грузим.

— Контакт, — доложили с первой линии обороны.

Чуткие микрофоны уловили глухой стук турели и дробные хлопки автоматов.

Начало боя не сбило программиста с толку. Контролируя процесс, он дождался сообщившего об успехе сигнала.

— Программа внедрена.

Идущая в коридоре перестрелка потеряла ритм и вскоре окончательно стихла. Не получив ответа на запрос, Алексей встал на колено, выставив ствол автомата над краем защитного щита.

— Ну что ж, — обратился он к дошедшим до финала, — всё, что от нас требовалось, мы сделали. Осталось только уповать…

Уповали недолго. Почувствовав, как воздушная волна толкнула в грудь, Алексей понял, что развязка наступит быстрей, чем надеялись. Участвуя, по сути, в самоубийственной акции, Алексей отдавал себе отчёт, что каждая прожитая минута — это подарок. Он убедил себя, что готов к любому исходу. Оказалось, нет. В истинно последнюю минуту бравада потускнела, в душу ворвался страх. Воспоминания пережитого когда-то ужаса вихрем пронеслись в голове, под ложечкой засосало.

Связь выдала набор нечленораздельных звуков и зазвенела тишиной. В поле зрения сжавшегося за щитом Алексея попали ноги лежавшего за соседним щитом Пакшеса и так и не успевшего покинуть неудобное кресло Крымски.

Крымски боролся. Застывшее, покрытое каплями пота лицо программиста выражало нечеловеческое напряжение. Как и любой, впервые попавший под действие «ваты», как именовали пехотинцы этот вид оружия, Крымски пытался пошевелиться, но уплотнившийся до каменного состояния воздух не уступил ни миллиметра.

Микрофон уловил вой приводов, и спустя несколько секунд в зале появились какие-то механизмы. Среда противилась механическому вторжению, но на отточенность их движения повлиять, увы, не могла.

Над Алексеем нависла приземистая, увенчанная телескопическими манипуляторами машина. На одном из них вспыхнула блеклая точка, и гибкая металлическая конечность змеёй ушла за спину Алексея. Прежде чем на лицевом щитке замигали кричащие о разгерметизации костюма сигналы, разглядел ещё двух роботов, режущих костюмы Пакшеса и Крымски.

Алексей почувствовал, как, перерезав ремень, машина сорвала ракетомёт. Гибкий манипулятор обхватил покоящийся в руках автомат. Рывок чуть не вывихнул пальцы, оружие исчезло из поля зрения. По спине, разрезав ткань костюма, полз манипулятор.

Без разбора кромсая ткань, машина повредила процессор. На щитке появились сигналы, сообщившие Алексею, что он получил тяжёлые ранения головы и конечностей. Спасая подопечного, аптечка накачала раненого немыслимой дозой стимуляторов.

Голова отказалась работать очень быстро. Цепляясь за сознание, он безучастно наблюдал, как машина сдирает с него остатки костюма. Перед глазами полыхнул лицевой щиток. Ослеплённый вспышкой, Алексей скорей почувствовал, чем увидел, как с головы сдёрнули шлем.

Открыв глаза, обнаружил, что стоит в полный рост, и понял, что терял сознание. Неподалёку среди лохмотьев экипировки стоял совершенно голый Пакшес. За спиной лейтенанта застыл робот. Кряхтя и извиваясь, Пакшес пытался разжать кольцом охвативший шею манипулятор. Повернув голову, Алексей увидел остальных диверсантов в точно таком же положении.

Введённые препараты вновь дали о себе знать. Трясущиеся от слабости ноги подкосились, и в шею тут же врезался металлический ошейник. Подстёгнутый болью мозжечок начал работать, и спустя несколько неудачных попыток Алексею удалось твёрдо встать на ноги.

Вскоре появились хозяева роботов. Не обратив на пленников внимания, вошедшие в зал вахны принялись бережно грузить на парящие в воздухе щиты погибших соплеменников. Когда щиты с мертвецами покинули центр, державшая Алексея машина пришла в движение.

Рывок, хруст в шейных позвонках и мимо поплыли стены ведущего в холл коридора. Ведут ли следом остальных, Алексей не видел. Он напрягал слух, но кроме гула приводов ничего не услышал.

По мере продвижения к холлу гладкие, ровные стены коридора стали нести отметины недавнего боя. Под ногами заскрипел мусор, вздыбленные, искромсанные энергетическими ударами потолок и стены свидетельствовали о накале схватки.

Ответ на вопрос о судьбе посланного к холлу расчёта нашёлся сам собой. В тумане тающей в коридоре противопожарной взвеси последствия неравного боя выглядели удручающе горько.

Заваленная набок, покорёженная турель придавила растерзанное взрывом тело капрала Трака. Сквозь иссечённое сеткой трещин лицевое забрало на Алексея смотрели остекленевшие, широко открытые глаза. Рядом, среди расколотых щитов увидел останки расчёта. Сверхпрочная ткань комбинезонов под действием излучения расползлась по швам. От скрюченных, обугленных тел к потолку тянулись струйки прозрачного дыма. В воздухе висел запах горелой плоти.

— Прощайте, братья.

Перешагнув через трупы, оказался в разгромленном холле. Сотни выпущенных из турели снарядов изрешетили и без того пострадавшие от взрыва мины стены. На засыпанном крошевом полу чётко выделялись тёмные пятна, отметившие богатую дань, собранную расчётом турели. Погибших вахнов уже не было. Живые позаботились о телах павших соплеменников.

В холле толпились десятки чужаков. Среди подавляющего числа офицеров Алексей разглядел нескольких гражданских и сухопутных солдат, закованных в тяжёлые, невообразимого вида штурмовые костюмы.

Колебаний воздуха, вызываемых речевым аппаратом противника, человеческое ухо не ловило. Поэтому, войдя в холл, кроме шороха мусора под конечностями вахнов он ничего не услышал. Зато услышали его. Оставив дела, вахны повернули к Алексею и бездушному конвоиру шишкообразные наросты, венчавшие худые, непропорционально длинные тела.

Алексей изучал анатомию противника, поэтому знал, что вахны не имеют глаз в человеческом понимании. Природа наградила их другим аппаратом визуализации, но тем не менее, как люди, так и вахны, за исключением цветовой гаммы, воспринимали окружающее практически одинаково. Вахны, все как один, провожали ведомого, словно на аркане, обнажённого пленника. Зная, что у противника нет глаз, Алексей тем не менее чувствовал жгущие спину взгляды.

Миновав холл, нырнули в один из ведущих на верхние уровни коридоров. После атаки диверсантов здание координационного центра походило на разбуженный муравейник. Навстречу, прижимаясь к стенам при виде пленника, спешили солдаты и офицеры враждебной армии.

Внезапно Алексей поймал себя на том, что с интересом смотрит на царящую вокруг суету. Он вдруг понял, что по экипировке и оружию старается определить принадлежность идущих навстречу к тем или иным родам войск. Также понял, что занятие доставляет истинное удовольствие, а поняв это, осознал, что чувствует себя прекрасно и благодаря сбою аптечки совершенно не испытывает ни радости, ни страха.

Рывок ошейника, и, миновав охраняющих развилку десантников, оказались в пустом проходе. Протащив пленника несколько метров, робот завел Алексея в просторное, освещённое синим помещение. После сумрака коридоров даже такой свет заставил зажмуриться. Проморгавшись, разглядел в центре зала выпирающее из пола одинокое кресло. Принадлежность сидящего в нём вахна определить не смог. Отсутствие экипировки могло с одинаковой лёгкостью говорить о принадлежности сидевшего как к клану полотёров, так и к высшим мудрецам вахновского общества.

Сжимавший шею манипулятор разжался, и, чувствующий подкрепленную лекарствами уверенность, Алексей вызывающе сложил на груди руки.

Кресло скрипнуло. Махнув конечностью, вахн бросил Алексею ободок переводчика. Прилаживая прибор, невольно отметил, что данное творение республиканских учёных — единственная привычная глазу вещь на этой планете.

Шишкообразные наросты вахна дрогнули. Ободок переводчика, уловив вибрацию, выдал синтезированный, лишённый эмоций голос.

— Память, всё что знаешь. Сейчас.

— Не п… понял, — запнулся Алексей.

На самом деле всё понял. То, что вахны активно интересуются доставленным Алексеем с Гарды цилиндром, не было секретом. Алексей, ожидавший от допроса чего угодно, никак не ждал услышать вопрос о цилиндре в числе первых.

— Прибор, именуемый «память». Что известно, говори.

— Если не путаю, — слегка запинаясь, ответил Алексей, — память — это сложный процесс в мозгу человека. — Включившееся вдруг воображение мигом нарисовало картины изощрённых пыток, но, отбросив возникшие образы, продолжил лгать дальше: — А к каким-либо приборам память вообще не имеет отношения.

— Вы одинаковы. — Синтезированный голос остался бесстрастен, но Алексею показалось, что даже прибор уловил презрительные нотки в тоне тюремщика.

— Все посетившие нас люди, — продолжил вахн, — ведают об этом приборе. Прибор, принесший вам прорыв, превратился в легенду, о которой знает каждый из вашего мулуса. Это даёт предположить, что ты ладно знаешь о предмете разговора.

— Вы, конечно, вправе предполагать, но я действительно ничего не знаю.

— Тогда вопросы предстанут в принудительном порядке.

— Воля ваша, желаю успеть воспользоваться полученной информацией.

Шею вновь обвил манипулятор. Взвыв приводом, робот сорвал с шеи ободок переводчика. Затем дёрнул его к выходу и внезапно застыл.

Сзади послышался шорох. Алексей до хруста выкрутил шею и краем глаза увидел поднявшуюся из кресла высокую фигуру.

— Внедрённая вами болезнь не выполнит начертанного, — услышал он голос вернувшегося на место переводчика.

Высокий, худощавый вахн остановился напротив Алексея.

— Сильно в вашей задумке понравилась идея подать сигнал об отключении барьера через наш транслятор. Сигнал волей потока уже подан. Сейчас в атмосферу входят ваши десантные боты. Когда пойдут основные силы, барьер будет воскрешён. Вы можете смело приписать себя к горе-воинам, заманившим собственную армию в западню.

— Хочешь сказать, вы просчитали наши действия?

— Вас следили с момента явления. Зная, что с орбиты тоже смотрят, мы позволили завершить замышленное.

— И осознанно пожертвовали кораблём и семьёй координатора, не говоря уж о нём самом?

— Команда пространственника и мулус координатора почли за честь уйти в поток, заманив в ловушку миллионы ваших солдат.

— Браво, — кривя губы, сказал Алексей, — только вы не учли, что перед тем как на вашу грёбаную планету отправятся основные силы, флоты проведут орбитальную бомбардировку, разбомбив всё ваше стадо к чёртовой бабушке.

— Так не будет. Нынче первые вехи наступающего в войне перелома. Мы готовим удар, и ваш провал послужит сигналом к действию.

«Достану».

Схватившись обеими руками за окольцевавший шею манипулятор, Алексей выкинул вперёд ноги в надежде достать близко стоявшего гада. Машина оказалась проворней. Опустив манипулятор, она грохнула Алексея об пол с такой силой, что из лёгких вышибло воздух.

Постояв несколько секунд над сучившим от боли ногами пленником, вахн вышел в коридор.

Бам!

Прорвавшись сквозь вспоротый борт, ярчайшая вспышка затмевает тусклое освещение десантного отсека. В лицо, минуя халатно приподнятый лицевой щиток, молотом бьёт воздушная волна. Поток горячего воздуха хлещет по глазам.

Трясущийся, словно в лихорадке, челнок валится вниз, спазмы толкают желудок к горлу.

Во рту солёный привкус, в ушах вата, резь в глазах. Потяжелевшая от удара голова упорно не желает соображать, но вышколенные войной инстинкты заставляют руки подняться и захлопнуть лицевой щиток.

Сквозь пробку в ушах пробивается трель, сообщившая Алексу о включении в работу систем скафандра. Связь доносит до слуха напряжённые голоса пилотов, борющихся за жизнь подбитого челнока.

«Выравнивай, выравнивай вот так, в плоскость. Высота?»

«Семнадцать-сто. Сбои в работе второгодвигателя. Включаю отсечку».

Сотрясающая десантный челнок зубодробительная тряска мгновенно прекратилась. Ослепительные всполохи, с момента взрыва мельтешащие перед глазами, начали гаснуть, и Алекс открыл глаза. Острая боль вновь заставила зажмуриться. Понимая, что без зрения шансов нет, Алекс собрался с духом и вновь разомкнул веки. Сработала аптечка. Выяснив, что причина кроется всего лишь в обожжённых веках, успокоился. Начал прорабатывать действия после аварийной посадки, но эфир взорвал вскрик второго пилота.

«Попали под системы наведения. Фиксирую запуск».

Стремясь уйти из-под обстрела, пачкающий дымом небо челнок заюлил, но увернуть на одном двигателе не получилось.

«Дистанция тридцать, сброс ловушек».

Корпус вздрогнул. От челнока отстрелились генерирующие электромагнитное поле модули.

Бам!

Всколыхнуло так, что из лёгких вышибло воздух. Даже сквозь задраенный скафандр услышал шум взрыва и скрежет разрываемого металла. Сотрясаемый навалившимися перегрузками, Алекс почувствовал, как управляемый полёт перешёл в плоскость беспорядочного падения, и прижал затылок к подголовнику.

Вместо противоположного борта, где сидели пристёгнутые к креслам пехотинцы, зияла огромная дыра. Хотя назвать дырой отсутствие доброй половины челнока Алекс поторопился. В глаза заглянул призрачный полуденный свет взирающего на действие светила. Две трети взвода взрывом вышибло за борт. В хвостовой части остались несколько человек, но по безвольно поникшим головам Алекс понял, что второй взрыв не пощадил никого.

Грохочущий где-то за спиной двигатель сошёл с ума. Реактивный агрегат постоянно менял вектор тяги, то раскручивая останки челнока вокруг оси, то замедляя вращение и начиная по новой.

Повернул голову к носу и выругался.

Сбитая с толку ловушкой ракета вместо двигателя взорвалась над кабиной. Остекление, потолочные лонжероны и обшивку разворотило взрывом. Искрящие замкнутыми цепями консоли немо взирали на срезанные кресла пилотов.

Оторвался от праздника смерти с понятием, что задерживаться здесь не стоит. Мысль о том, что внизу ждёт ощетинившаяся оружием враждебная армия, пока не волновала. В эти секунды потенциал боевого офицера работал на собственное спасение.

Очередное замыкание в схемах компьютера родило и отправило всё ещё работающему двигателю новые установки. Последний вновь сменил вектор тяги и, резко нарастив мощность, раскрутил многострадальный кораблик.

Перегрузка вдавила в спинку кресла. Сидя лицом к отсутствующему борту, Алекс невольно наблюдал, как чередующаяся картинка поверхности планеты и призрачной синевы неба всё быстрей сменяет друг друга, пока наконец не превратилась в хоровод мельтешащих красок. С каждой секундой в хороводе прибавлялось тёмных тонов, вопящих о том, что до поверхности остаётся всё меньше метров. Высотомер скафандра завыл о близком соприкосновении. Сил на борьбу со всё растущей перегрузкой не осталось, и Алекс сделал то, о чём раньше никогда бы не подумал.

Вырвавшись из сопел ранцевого двигателя, потоки реактивного пламени упёрлись в спинку кресла. Компьютер скафандра немедленно отключил двигатель, но короткого импульса оказалось достаточно. Алекса сорвало с места. В следующий миг юлой раскрученный кораблик ударил его хвостовым стабилизатором.

Бесчувственное тело, отброшенное от челнока, кувыркаясь, устремилось к уже недалёкой поверхности. Оценив ситуацию, компьютер вновь включил ранец и мягко опустил тело хозяина на лесной опушке.

Глава 16

Действие стимуляторов быстро исчезало, а вместе с ним на нет сходила фонтаном бьющая бравада. До трезвеющего сознания начала доходить вся бедственность положения. Где-то в районе желудка появилось противное ощущение, отнюдь не способствующее улучшению настроения. Нагота убивала. То ли разобравшись в тонкостях человеческой натуры, вахны, желая подавить волю к сопротивлению, осознанно раздели пленников, то ли просто огородили себя от возможных сюрпризов и, сами того не ведая, лишили людей, хоть и призрачной, но всё же защиты. Как бы ни было, но нагота ко всем прочим неприятностям добавила мерзких ощущений.

Внутренние часы напрочь сбила взбесившаяся аптечка. Теперь, шагая под механическим конвоем по лабиринту коридоров, прикидывал, сколько времени провёл в тесной каморке после допроса. По всем подсчётам, включая ослабление стимуляторов, выходило, что в неволе остатки десанта находятся уже часов десять-двенадцать. На дворе должна быть ночь, и, судя по спокойным движениям встреченных в коридорах чужаков, Алексей понял, что вахн не лгал и внедрённая Крымски программа сработала вхолостую.

Мелькнуло, что план дал осечку, а они крепко втюхались. Открытие ворвалось в освобождающийся от дурмана разум подобно урагану, тело отреагировало холодным потом, стало совсем тошно.

Коридор расширился, и Алексею показалось, что он смутно узнаёт место. Схлынувшая переборка открыла доступ на посадочную площадку, с которой группа начинала экскурс в здание.

Временные подсчёты оказались верны, за освещённой цепью огней площадкой смутно просматривался мрачный лесной массив. Дальше, почти на горизонте, разглядел облепленную тысячами блеклых огней жилую башню вахнов.

Грандиозное, царапающее небо сооружение окуталось коконом собственного зарева. Поведя взглядом по горизонту, увидел ещё несколько синих ореолов и отметил, что в данный момент предпочел бы увидеть на их месте сжираемые пожаром руины.

Где-то вдали зародился басовитый гул. Через несколько секунд в стороне прошло звено сгорбленных атмосферных штурмовиков. Рокот двигателей стих, а Алексей так и стоял, задрав лицо в усеянное звёздами небо. Там, среди миллиардов вселенских огоньков, он увидел скользящие точки республиканских кораблей. Горечь неудачи и жалость к собственной судьбе поднялись в сознании с новой силой, но серия ярких вспышек на горизонте мигом переключила внимание.

По штурмовикам открыли огонь с поверхности планеты. В чёрное небо потянулись световые пунктиры и одинокие искорки света. Весть о нахождении на планете соплеменников принесла заметное облегчение. В этот момент в небе полыхнуло пламя взрыва. Вниз посыпались горящие обломки.

— Есть! — завлечённый бурей подкрепленных лекарством эмоций выкрикнул Алексей.

Хотел что-то добавить, но ошейник рванул вниз, и слова застряли в горле. Пребольно ударившись локтями и коленями, оказался на четвереньках у подножия конвойной машины. В нескольких метрах впереди увидел группу вахнов, нависшую над длинным продолговатым ящиком.

— Ты как, командир?

До упора вывернув шею, Алексей увидел в нескольких метрах так же стоявшего на карачках Пакшеса.

— Пока жив. Как ты?

Вместо ответа с губ Пакшеса слетело что-то нечленораздельное. Умудрившись ещё раз до хруста в шейных позвонках вывернуть голову, Алексей увидел вытаращенные глаза Пакшеса и широко открытый, судорожно ловящий воздух рот. Скрюченные пальцы скребли по всё сжимающему шею ошейнику, изо рта вывалился посиневший язык.

Стараясь совладать с чувствами, Алексей смотрел, как обмякшее тело Пакшеса небрежно забросили в тот самый ящик, и приземлившийся рядом аппарат подхватил саркофаг, а затем, полыхнув двигателями, растворился в ночи.

Ошейник сжался, Алексей захрипел. Стянувшая шею удавка перекрыла дыхание. Решив уйти достойно, Алексей не трепыхался, но когда разум забила мысль об одном-единственном вздохе, на миг им завладела паника. Исцарапав шею скрюченными пальцами, Алексей потерял сознание.

Глава 17

Едва придя в себя, понял, что лежит на спине. С трудом разлепив веки, смог рассмотреть лишь проплывающие мимо чёрные размытые тени. В нос ударил букет незнакомых запахов, слух встревожил слабый скрежет и едва уловимый прерывистый гул.

В сознание его вернула боль. Нарастая с каждой секундой, она заставила всё ещё не понимающего, где он и что происходит, Алекса, дабы не застонать, до крови прикусить губы.

Болело всё, ныл отбитый ударом о стабилизатор челнока бок, стонали затёкшие от неудобной позы спина и ноги, но самые тяжкие ощущения доставляли плечи и шея. Алекс уже понял, что его обнаружили и, пользуясь бессознательным состоянием, схватив за кисти, куда-то волокут. Судя по растёкшемуся по растянутым жилам пламени, волокут довольно давно.

В памяти всплыл давний рассказ Вольнова о пытках на дыбе. Ощущения, должно быть, схожие, руки, казалось, вот-вот выскочат из плечевых суставов, шею свело от напряжения. Решил подтянуть руки к груди, но не тут-то было, вес всё ещё одетого на Алексе пехотного скафандра и сопротивление скрипевшей под спиной почвы не позволили подтянуться даже на миллиметр.

Зрение постепенно адаптировалось к ночному сумраку, и вместо чёрных размытых пятен перед глазами поплыли чахлые деревца, изредка сменяемые густым низкорослым кустарником. Когда внимание переключилось на погнутые полозья с корнем выдранного лицевого щитка, всё встало на места. Надежды на то, что подобран своими, окончательно рухнули.

В голове, вытеснив все лишние сейчас мысли, билось одно-единственное слово. Это слово не пугало Алекса личной трагедией, хотя он знал, что вахны, так же как и люди, выжав из пленников сведения, последних просто истребляют. Слово «плен» пугало тем, что лишало возможности драться. Возможности истреблять ненавистную расу, борьба с которой постепенно стала единственным смыслом жизни майора республиканских войск Алекса Блэймера.

Попытавшись освободить руки и ещё раз убедившись в бесплодности стараний, Алекс подчинился обстоятельствам. Ничего не оставалось кроме как упереть взор в чернильное небо, равнодушно взирающее, как не ведавшая устали машина выволокла на лесную опушку упрятанное в безжизненный, заляпанный копотью и грязью скафандр человеческое тело.

Машина замерла. Хватка немного ослабла, и в перетянутые кисти рук, вызывая колики, хлынула кровь. В руки постепенно возвращалась чувствительность. Мозг Алекса тут же начал просчитывать возможные варианты противодействия машине, но на самом краю зрения мелькнула тень и, тут же подмяв пожухлую траву, рядом совершенно бесшумно опустился небольших размеров летательный аппарат. Занимавшая две трети борта дверь отскочила в сторону, из аппарата выпрыгнули четверо.

Дождавшись хозяев, машина отпустила руки Алекса и, получив новые установки, растворилась в лесной чаще. Увешанные причудливой экипировкой сухопутных подразделений вахны рывком поставили Алекса на ноги. Отозвавшись болью в суставах, затёкшие руки повисли вдоль тела непослушными плетьми.

Склонившись над Алексом, трёхметрового роста вахн чёткими выверенными движениями отстегнул изуродованный шлем его скафандра и, особо не церемонясь, нацепил пленнику на шею ободок переводчика.

— Звание?

Прежде чем вахн ударил упрямо молчавшего Алекса, синтетический голос переводчика повторил вопрос дважды.

Удар рукояткой разрядника, так пехотинцы именовали стоявшую на вооружении десантных частей противника винтовку, отправил и без того с трудом стоявшего на ногах пленника обратно в траву. От тяжёлого удара сознание поплыло. Из рассечённой брови хлынула кровь, наполовину ослепившая борющегося с навалившей дурнотой Алекса.

Плохо соображающего пленника волоком втащили в тесное нутро аппарата, где с помощью магнитных скоб прицепили к борту. Дверь бесшумно встала на место, в десанте замигало освещение.

— Дальше по маршруту, — сообщил переводчик, исправно переведя адресованную пилотам команду старшего.

Аппарат вздрогнул, Алекс почувствовал надавившее на ступни ускорение.

— Осмотрим Оосоу, сдадим гладкого, отдых, — сыпал, казалось бы, бессвязными словами оставленный на шее Алекса переводчик.

— Договор сгорит с восходом, — продолжил старший, обращаясь к рассевшимся на узких креслах подчинённым, — вот тогда гладким дадим урок. Волей потока…

Что там волей потока, Алекс расслышать не успел. Ободок переводчика издал короткий всхлип и смолк.

«Сдох», — догадался Алекс, сожалея, что не дослушал трёп вахнов до конца.

Следом, поморгав, сдохло освещение, через секунду смолкло повизгивание силовой установки. Чувство свободного падения подтолкнуло желудок к горлу, но выплеснуть содержимое он не успел.

Тенью мелькнув над макушками деревьев, едва приступивший к набору высоты аппарат попал под луч убившего электронные системы излучателя и, пролетев по инерции несколько десятков метров, с лязгом воткнулся в соседнюю сопку.

Когда кувыркающийся по пологому склону, оставляющий след из останков плоскостей и частей обшивки аппарат остановился, борт, к которому его пристегнули, оказался полом. В кромешной тьме закупоренного отсека повисла тишина. Попытался встать, но магнитные скобы и давящий сверху клубок из вахнов не позволил даже шевельнуться. Давящий вес сдавил грудь, и каждый последующий вдох стал даваться всё труднее.

Когда от нехватки кислорода зазвенело в ушах, кто-то из вахнов наконец-то очухался и, сдвинувшись в сторону, начал приводить остальных в чувство. Не видя ни зги, Алекс чувствовал сверху движение и постепенное уменьшение веса. По звукам определил, что вся четвёрка уцелела и занимается открытием оказавшегося над головой заклинившего люка.

Что случилось дальше, понял не сразу. Вахны засуетились, разом зашарили в поисках действующего оружия, а уже в следующий миг из глаз Алекса полыхнул сноп искр. Удар пришёлся в скулу, следующий — в незащищённое горло. Ловя ртом воздух, Алекс широко открытыми, наконец-то адаптировавшимися к тьме глазами смотрел, как старший из вахнов, схватив разрядник, как дубину, замахивается и, целя Алексу в голову, начинает опускать винтовку. Дёрнув прикованными к переборке руками, понимая, что защититься от смертельного удара просто нечем, Алекс закрыл глаза. В этот момент ставший потолком люк десанта с грохотом отлетел в сторону и в отсек забросили хлопушку.

Ждущий рокового удара Алекс, услышав характерный звук разработанной против слуховых рецепторов вахнов гранаты, открыл зажмуренные глаза и несколько секунд смотрел, как смутные тени, укрыв конечностями шишкообразные наросты, корчатся в болезненных приступах. Когда заглядывающие в десант звёзды заслонила укрытая шлемом человеческая голова, поверил не сразу.

Через секунду, держа на прицеле приходящих в себя вахнов, в проёме вырванного люка торчали уже трое. Один из пехотинцев откинул щиток, и Алекс увидел совсем юное, подсвеченное экраном забрала лицо соплеменника.

— Эй, ты там живой?

Алекс разлепил пересохшие губы, но вместо слов из горла вырвался лишь хриплый возглас. Пехотинец исчез из проёма.

— Капрал, здесь наш, — услышал Алекс его негромкий крик, — на роже вахны танцы устроили, но вроде чё-то простонал.

— Быстро, быстро, ребята, пора убираться.

Капрал Деёв, черноглазый девятнадцатилетний парень, поторапливая вверенное ему отделение, украдкой посматривал на привалившегося к стволу дерева Алекса.

— Повезло вам, господин майор. Мы вообще-то здесь случайно оказались, возле упавшего челнока напоролись на вахнов, уходили с боем, пришлось забрать северней. Оторвались, а тут прямо на нас скавер полицейский выходит, ну и жахнули разок излучателем, думали, он по наши задницы, а оказалось — вашу спасли.

Капрал обратил лицо к Алексу и многозначительно замолчал.

— Если ждёшь благодарностей, то напрасно, — глядя, как пехотинцы выносят из разбитого скавера боекомплект вахнов, произнёс Алекс. — А вот почему отделение таскает образец секретного оружия по вражеским тылам, будь добр — объясни.

— Да плевать я хотел на всю твою секретность, — вдруг взбеленился капрал. — А если что-то не нравится, то можешь назначить мне взыскание, — осклабился он.

Алекс уже и не помнил, когда последний раз удивлялся, но произошедшие с капралом перемены слегка озадачили. Вместо рубахи-парня он увидел хоть и молодого, но уже успевшего хлебнуть лиха человека. Человека, которого в данный момент меньше всего на свете волнуют дальнейшие отношения с командным составом. Осмыслив услышанное, Алекс насторожился.

— Всё так плохо?

— Вы, господин майор, давно катаетесь? — кивнул он на разбитый скавер.

— Челнок сбили при посадке, в себя пришёл в твоем присутствии.

— О-о-о, — протянул капрал. — Так вы, майор, ещё ничего не знаете? Тогда весть о том, что, пропустив нас, вахны восстановили поле, придаст вам бодрости. От ста восьми дивизий, шедших в первом эшелоне и пропущенных вахнами на планету, после полусуток боёв остались крохи.

Капрал заглянул в холодные глаза Алекса и, словно боясь, что майор чего-то не понял, в подтверждение сказанного кивнул головой.

— Остатки нашего батальона, — продолжил он, — вырвались из окружения и влились в третий полк семнадцатой пехотной. Полк, конечно, громко сказано, так, солянка, уцелевшее сборище остатков рот и подразделений. Зацепились за комплекс каких-то строений, там и сидим. А всё ещё сидим только потому, что вахны выставили ультиматум и дали время до рассвета. Так что жить нам, майор, осталось часок после восхода, на большее боеприпасов не хватит.

— Даже так?

— Так, — вновь осклабилось молодое, чумазое лицо. — Поэтому и таскаемся по разбитым челнокам и собираем всё пригодное для боя. Дошло до того, что чужое оружие подбираем. Честно говоря, не понимаю, зачем вахны позволяют нам это делать, — вернулся он к первоначальной теме. — А чтобы тебе совсем спокойно стало, сообщаю, излучатель мы сняли со сбитого челнока, кстати, вахны там были и на секретный, — скривил капрал губы, — образец не обратили внимания.

— Потому что вы им помешали.

— Возможно, — согласился парень, — хотя какая разница. Благодаря излучателю, ты, майор, до сих пор жив. Тащивший тебя скавер сбил рядовой Ротис, ему при возможности и скажешь спасибо. Мне на твои благодарности…

— Послушай, капрал, — тихо, но внятно произнёс Алекс, — даже то, что мы сидим в глубокой заднице, не даёт тебе права разговаривать в таком тоне со старшим по званию. Ещё одна такая выходка, отстраню от командования. Ты меня понял?

— Капрал, мы закончили, что с пленными делать? — Рослый, подошедший к ним пехотинец выжидательно посмотрел на командира.

— Почему обращаетесь ко мне? Среди нас целый майор, он выразил желание взять командование на себя. К нему и обращайтесь.

«Ловкач», — усмехнулся Алекс.

— Автомат, — протянул он руку.

Потревоженные суставы заныли, но это было терпимо. Слегка прихрамывая, подошёл к разбитому скаверу. Уложенные пехотинцами на почву пленники при его приближении настороженно замерли.

— Встать, — скомандовал Алекс.

Бойцы отделения молча наблюдали за развернувшимся действием. Спасённый ими майор, похожий на выходца с того света, особо не церемонясь, пинками заставил пленников подняться. В свете приборов ночного видения лицо майора выглядело жутко. Рассечённая бровь распухла, оставив вместо левого глаза обведённую чёрным ободом щелку. Опухшая скула, запачканные кровью лицо и шея. Колоритности прибавил измазанный грязью, местами прорезанный и прожженный скафандр.

Автомат в руках майора дёрнулся. Трое десантников, всплеснув конечностями, повалились в траву. Все ожидали следующей очереди, но по поводу старшего из вахнов майор имел отдельное мнение. Переведя автомат в одиночный режим, он максимально увеличил силу заряда и, отойдя на несколько шагов, вдавил пусковую скобу. Лопнув мыльным пузырём, туловище пленника забрызгало округу разлетающимися внутренностями.

— Капрал, ко мне.

Майор обернулся. Все увидели, что лицо и скафандр сплошь усеяны ошмётками тела убитого им десантника.

— Грузишь на него снятый со скавера боекомплект, — указал майор стволом автомата на понуро стоявшего пилота, — и вперёд в расположение полка. Выполнять.

Следы присутствия чужаков в святая святых планетарной обороны давно убрали, но в зале главного компьютера повисло нешуточное напряжение. С координирующим оборону компьютером произошли просто немыслимые вещи. Дополнительный модуль, специально установленный перед вторжением людей-диверсантов и послуживший своеобразной темницей для загруженной ими программы, при изъятии оставил программу в компьютере. Как программа попала из полностью автономного, ничем не связанного с компьютером модуля в оборонную сеть, понять никто не мог. Сметая защитные барьеры и лихорадочные потуги лучших умов планеты, вирус упорно внедрялся в системы силовых полей Вии.

Глава 18

Полыхнув бликами на хищных силуэтах, патрульное звено истребителей, заложив вираж, скрылось в тени осаждённой планеты. Укрытое саваном ночи полушарие встретило республиканских пилотов разбросанными по поверхности пятнами электрического зарева, венчающего жилые башни и разбросанные между ними малоэтажные строения. Словно в насмешку над провальным утренним штурмом, вахны зажгли всю иллюминацию. Под плоскостями истребителей мерцали поля производственных цехов и жемчужные нити опутавших Вию транспортных магистралей.

Не отрываясь от проецируемой в шлем поверхности, новоявленный пилот республиканских ВКФ, младший лейтенант Зоя Кравер, всматривалась в чужой, плывущий под плоскостями истребителя мир. Там внизу, среди магистралей, башен и тысяч мелких построек Зоя видела залог будущей успешной карьеры. Там внизу жили те, кто однажды пришёл к ним в дом, убил многих и, потерпев поражение, бежал из их системы. Молодая, двадцатилетняя девушка, лишь сутки назад прибывшая из центра подготовки пилотов, глядя на осаждённое логово, довольно улыбнулась.

Тщеславие. Чувство, старательно задавленное на весь период обучения, рвалось наружу. Годы назад, в то беззаботное время, когда подруги только начали строить глазки мальчикам, Зоя, достойная дочь своих родителей, уже тогда мечтала о яркой, полной комфорта и признания жизни. Родители, чиновники средней руки, дали нужное направление и тянули любимое чадо, но медленный, кропотливый путь Зою не устраивал.

Вот тогда-то в мозгу молодой особы и созрел план действий. Целеустремлённая Зоя, имеющая богатый опыт полётов на папином атмосферном самолёте, блестяще сдаёт экзамен и поступает на ускоренные курсы подготовки боевых пилотов ВКФ.

Цели ясны как божий день. В момент затишья пару недель покрутиться на передке, с помощью папиных связей получить пару наград и вернуться на родину в ореоле героя. Дальше дело техники. Благодарность общества к имеющему награды боевому пилоту поможет приступить к построению политической карьеры. Полгода учебного центра пролетели как неделя — и вот войска и первый боевой вылет.

Подробности дневной катастрофы до пилотов звена довели перед вылетом на патрулирование. Внедрённый вирус отключил защитный барьер и вниз устремились дивизии авангарда. Одновременно с началом высадки висевшие на орбите линкоры нанесли удар по средствам ПКО и генерирующим барьер установкам. Быстро выяснилось, что вахны искусно сымитировали разрушение последних, чем подтолкнули республиканское командование к масштабной высадке второй волны войск. Когда в штаб пришли сообщения о том, что приборы фиксируют работу якобы разрушенных генераторов, что-либо предпринять просто не успели. Через семь секунд после первых сообщений на высоте трёх километров начал возрождаться отключенный барьер. Вобрав реки энергии, барьер резко расширился и занял прежнее положение на сорока километрах.

Расчёты вахнов оказались точны. Пузырём раздувшись вокруг Вии, смертоносный барьер смел с неба тысячи аппаратов ведущей высадку армии. На планету обрушился ливень из осколков рассыпающихся челноков, атмосферных истребителей и кургузых десантных ботов.

В результате провального штурма за несколько жалких секунд люди потеряли почти девять миллионов солдат и половину имеющихся в группировке средств высадки. Кроме того, пропущенный вахнами авангард, в составе трёх миллионов штыков, к исходу первого дня жесточайших боёв практически прекратил существование.

Операция по штурму планеты была засекречена, поэтому связи отца не сработали. Лишь прибыв на место, Зоя узнала, что оказалась не в уюте очередного затишья, а в центре жестоких столкновений.

Выслушав нервно прохаживающегося перед строем командующего крылом, Зоя не на шутку испугалась, но, подумав здраво, рассудила, что восстановление поля отодвигает грядущие сражения и, напротив, приближает её к заветной медальке.

— Приготовиться к смене курса, — отвлёк от роящихся в голове мыслей голос командира, — курс два-ноль-два, приступить.

Вия поплыла в сторону, и Зоя увидела причину незапланированной смены курса. Чуть ниже, выделяясь черной кляксой на фоне испещрённой электрическими огнями поверхности, дрейфовал огромный транспортный корабль. Удар самого страшного оружия вахнов, меняющего саму структуру материи, пришёлся в носовую часть. Зоя много раз изучала съёмки поверженных левиафанов, но видеть такое своими глазами ещё не приходилось. Ощущение было такое, будто корабль от днища до макушки просверлили огромным сверлом. Даже без приближения был виден идеально ровный срез, практически отделивший носовую часть от кормы. Транспорт не развалился лишь за счёт уцелевшего правого борта. Аварийное освещение брошенного корабля ещё работало, и в чернильной космической тьме светились десятки этажей разрезанных выстрелом палуб и переходов. Ударивший снизу поток частиц настиг транспортник в момент сброса десантных ботов. На самом краю среза Зоя увидела слетевший с направляющих и угодивший в заклинивший люк шлюза челнок. Распахнутые люки говорили о том, что пехотинцам, севшим в этот челнок, крупно повезло.

Истребитель командира качнул плоскостями, и патрульное звено вновь вернулось к планете. Провисев на маршруте четыре часа и разойдясь на встречных курсах со сменой, звено засобиралось к авианосцу. Потянув штурвал, Зоя устремилась прочь от планеты, но с удивлением обнаружила, что вместо того, чтоб идти вслед за всеми, её истребитель опустил нос и с набором скорости устремился к планете. Слегка удивившись и решив, что сама что-то сделала не так, попыталась выровнять истребитель. Ничего не получилось, машина, всё круче забирая вниз, шла на планету.

— Командир, — уже не на шутку взволновалась Зоя.

Связь осталась нема. Взглянув на приборы и убедившись, что те не фиксируют никаких неполадок, Зоя вновь обратилась к связи.

— Меня кто-нибудь слышит?

Вместо ответа по ушам ударил тревожный сигнал, сообщивший, что до встречи с защитным барьером остались считанные секунды. Зоя лихорадочно задёргала штурвал, но словно управляемый извне истребитель на команды не реагировал. Следующим ударом стал отказ катапульты. В кровь хлынул адреналин, стало по-настоящему страшно.

Она понимала, что едет не на увеселительную прогулку, даже предполагала, что пару раз придётся стрельнуть, но что всё будет вот так, даже не помышляла. Страх быстро перерос в панику. Мечась в тесной кабине, Зоя даже не заметила, как истребитель преодолел сорокакилометровый рубеж и как ни в чем не бывало устремился дальше.

Проецируемое в кабину изображение погасло, и притихшая девушка полными животного ужаса глазами смотрела, как на прозрачных бронеплитах кабины от трения вспыхивают языки пламени.

Огласив окрестности гулом работающих на пределе двигателей, истребитель на огромной скорости врезался в поверхность планеты.

Глава 19

— Ни связи, ни боеприпасов, ни поддержки с орбиты.

Иссечённое морщинами лицо генерала подёргивал нервный тик. Устало взглянув на Алекса, немолодой уже генерал безнадёжно махнул рукой.

— Они дали нам спокойно высадиться и послать домой бравые послания. Мы расползались по поверхности, а они отслеживали наши переговоры. Когда с неба повалились останки основной группировки, они разом уничтожили почти весь наш командный состав. Затем отключили связь и нажали так, что к вечеру от моей хвалёной дивизии осталось меньше тысячи. Соседей нет, всё, что уцелело и смогло к нам пробиться, сейчас здесь. Что на двадцать километров дальше — не знаю, техника выбита, а из посыльных никто не вернулся. Держимся только за счёт оружия. Доведётся уцелеть, инженерам нашим в ноги поклонюсь.

Чудом уцелевший при первой атаке и весь день руководивший непрекращающимся боем командующий семнадцатой пехотной дивизией генерал Панкарин сокрушённо выдохнул.

Атмосфера в приспособленном под штаб полуразрушенном строении была ещё та. Выраженных в открытой форме упаднических настроений Алекс не заметил, но в воздухе повис запах поражения. Людей, находящихся весь день в эпицентре тяжелейшего боя, знающих, что помощи не будет, а жить осталось до утра, можно было понять, но Алекс не хотел этого делать. Ситуация сложилась отчаянная, но то, что он увидел, не лезло ни в какие ворота. С момента последних атак на позиции дивизии прошло три часа, а на перепаханной обстрелом земле до сих пор лежали сотни неубранных солдатских тел. Этого люди не позволяли себе ни при каких обстоятельствах, на глазах Алекса рушились традиции пехоты. Это говорило о многом.

— Под моей командой, — вышагивая по узкому закутку, продолжил генерал, — около пяти тысяч. Возможно, где-то есть уцелевшие, но достоверно это не известно. Исходим из того, что мы одни. Шансы равны нулю. Когда наши умники придумают способ отключить колпак, от нас здесь останется только память.

Переварив информацию и поняв, что можно хоть немного расслабиться, Алекс отвлёкся. О войне думать не хотелось, хотелось подумать о себе. Генерал продолжал что-то говорить, но Алекс уже не слышал. Слышал фон монолога, но мысли текли по другому руслу.

Он и раньше замечал происходящие с собой изменения, но по-серьёзному не придавал им значения. Нынешняя ситуация всё оголила, и отмахиваться дальше от происходящего с ним уже не получалось. Алекс как-то очень легко принял, что собственная гибель его не пугает. Он не боится смерти, не боится боли, не боится ничего. Казалось бы, нажитое за войну бесстрашие можно приветствовать, но лишь сейчас Алекс решился себе признаться, что в его случае бесстрашие — это только начало.

Коснувшись задвинутой в дальний угол темы, он слегка ошалел от посыпавшихся открытий. Он вдруг вспомнил, как постепенно охладел к близким, вспомнил, как они, прилагавшие усилия вернуть прежнего, хоть и не весельчака и балагура, но всё же компанейского, приятного в общении парня, постепенно отходили в сторону и выпадали из поля зрения. Алекс даже не заметил, как остался один, не заметил, как вокруг образовался вакуум, который он быстро и без сожалений заполнил войной. Этим словом он жил, этим словом чувствовал, им же делил мир на своих и чужих. Война стала смыслом, она вытравила многие из человеческих качеств, оставив взамен лишь равнодушие к своей и чужой боли.

Впервые за три военных года посмотрев на себя со стороны, он вынужден был признать: прежние ориентиры размыты, а новые сложились с учётом военного времени.

Из доброго, отчасти неуклюжего паренька, вступившего в армейские ряды под влиянием романтизма, вырос матёрый, чётко прописавший цели и приоритеты воин.

Сопоставив сравнения, Алекс улыбнулся второму, всё остальное уже не имело значения.

— Ну и что, майор, ты мне на это скажешь?

Будто очнувшись, Алекс обнаружил, что всё это время генерал продолжал говорить, а теперь, задав вытащивший из раздумий вопрос, ждёт стороннего заключения.

— Вот и поговорили, — как-то сникнув, ответил генерал на собственный вопрос. — Дела наши безнадёжны, руки в крови, но ничто человеческое нам не чуждо, — усмехнулся он, — прости, майор, за жалобы, день выдался тяжёлый, сам не пойму, куда понесло.

— Разрешите вопрос?

Получив разрешение, заглянул генералу в глаза:

— То, что мы втюхались, я понял. Вопрос в том, что вы намерены предпринять: драться или сдать дивизию?

— Драться, — ответил тот. — Ну и видок у тебя, — словно впервые увидев безнадёжно испорченный скафандр Алекса, генерал сменил тему разговора, — но это поправимо. Бильман, — крикнул он в голос.

Колыхнулся отделяющий пенаты генерала полог, и в тесноту закутка всунулась круглолицая, розовощёкая харя.

На этого молодого, улыбчивого пехотинца, перехватившего его у капрала и сопроводившего на КП дивизии, Алекс сразу обратил внимание. В сравнении с массой хмурых, затравленно озирающихся на малейший шорох пехотинцев Бильман производил совершенно противоположное впечатление. Несмотря на изнуряющие дневные бои и в целом патовую ситуацию, Бильман выглядел полным сил и негасимого энтузиазма. Подмигнув Алексу, Бильман преданно уставился на комдива.

— Дуй к медикам и подбери более-менее пригодный костюм, а то видишь, — кивнул он в сторону Алекса, — что с парнем случилось.

Выслушав указание, пехотинец мигом растворился, а генерал устало опустился на узкую походную койку.

— Почему к медикам?

— А ты думал, я каждому по запасному комплекту таскаю? Снимут сейчас с кого-нибудь тяжёлого и тебе принесут. Не нравится, ходи в своём.

— Не поспоришь, — согласился Алекс, — куда меня определите?

— Куда хочешь, — видя недоумение в глазах Алекса, генерал пояснил: — Впервые за годы войны количество офицеров в разы превосходит требуемый максимум, рядовых не хватает, а толковых офицеров по пять душ на каждую должность. Здесь полковники сержантским лычкам рады. Поэтому дождись костюм и иди в любую сторону. Добро пожаловать в состав дивизии.

Тусклый свет приглушенного прожектора, неровно падая на колыхавшийся на сквозняке полог, навевал дрёму. Алекс вытянул ноги и протяжно зевнул.

— Смотрю, и тебе, майор, сегодня досталось, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс генерал. — Спи, пока время позволяет.

Предложено — принято. Вытянув ноги, Алекс прикрыл отяжелевшие веки. Потянулись минуты, но вместо сна в голову полезли невесёлые мысли.

Ещё на поляне, услышав от капрала подробности дневного штурма, Алекс не поверил собственным ушам. Являясь командиром полка, он был в курсе почти всех аспектов операции и стопроцентно уверен в успехе. Провал, казалось, был исключён, но всё пошло по непредсказуемому сценарию. Алекс взялся за анализ полученной информации, но отяжелевший мозг всё-таки поддался дрёме, закуток наполнило ровное сопение.

— Господин генерал, — грудной бас вошедшего немилосердно выдрал из сновидений, — разрешите представиться, — подполковник Смолвиль, командир третьего полка двадцать второй пехотной дивизии. Имею важные сведения, поэтому прибыл лично.

Рослый, за два метра, подполковник обратил квадратное, словно топором высеченное лицо к генералу и попытался изобразить что-то вроде «смирно».

— Присаживайтесь, подполковник, — указал командующий на край койки, — что там у вас?

Прислонив автомат к стене и стянув тяжёлые пехотные перчатки, полковник присел на жалобно скрипнувшую кровать и, расчехлив электронный планшет, многозначительно посмотрел на Алекса.

Не дожидаясь приглашения, Алекс поднялся.

— Сиди, майор, — видевший немой диалог, генерал заставил Алекса сесть на место, — секретность секретностью, но на вахна ты явно не тянешь, а люди здесь все в одинаковом положении. Слушаю, — повернулся он к подполковнику.

— В общем, так, — коротко взглянув на Алекса, начал Смолвиль. — Есть у меня сержантик, в полк пришёл с последним пополнением. Так себе вояка, но дело не в этом. Наша двадцать вторая не продержалась на занятых рубежах и часа.

— Короче.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Смолвиль. — При отходе из тех, кто остался, потеряли половину, включая того самого сержантика, о котором я говорил. Дело к полуночи, возвращается один из моих трофейных взводов и тащит этого самого сержанта. Стали задавать вопросы, и оказалось, что в минуты затишья наш сержантик ломанулся в растущий неподалёку лесок и от страха забился в первую попавшуюся нору. Дальше в лесок прилетела ракета, грохнулась неподалёку, и наш сержантик вместе с приличным пластом почвы провалился в пустоту.

— Какая пустота? — перебил генерал. — Сведений о пустотах в отчётах не было и в помине.

— Вот тут и начинается самое интересное, — подхватил подполковник. — Отправив сержанта ко мне, командир группы спустился вниз и обнаружил, что пустота вовсе и не пустота, а очень старый, давно заброшенный тоннель, явно искусственного происхождения. Пройдя почти четыре километра и без происшествий протопав под передним краем вахновских позиций, взвод благополучно вернулся обратно.

— Ты хочешь сказать, что мы можем выйти в тыл передовых позиций вахнов?

— Это так, господин генерал, но попрошу вас дослушать до конца. Прежде чем идти к вам, я спустился в тоннель.

От Алекса не укрылся брошенный на подполковника взгляд генерала.

— Я не берусь предполагать, для каких целей он был создан, но утверждаю, что не используется очень давно. На пути мы не встретили ни систем наблюдения, ни вообще какой-либо электроники. Ширина тоннеля варьирует от девяти до сорока трёх метров. Высота на всём протяжении четыре. Мы спокойно прошли почти километр, а посланный дальше зонд, вот здесь, — подполковник ткнул пальцем в экран планшета, — уперся в подогнанные друг к другу плиты. Сканирование швов показало, что толщина плит около метра, за ними десятисантиметровая прокладка из похожего по структуре на мягкий цалонит металла. За ней объёмная пустота, в которой датчики учуяли интенсивное движение. Но это не всё. Зонд пробрался в ответвление, и оказалось, что от центральной башни лучами расходятся семнадцать подобных тоннелей. Судя по разнице температур, тоннели служат замкнутой системой охлаждения.

Алекс привстал и с неподдельным интересом заглянул в планшет подполковника. В центре выведенной на экран карты местности жёлтой точкой мерцала установленная метка. Отмеченные на планшетах командного состава жёлтым цветом объекты с чем-либо спутать было невозможно.

— Это башня, — сказал Алекс, — двенадцать километров, так это… — Фразу закончил красноречивым жестом. Указав пальцем на стену, за которой примерно в пятнадцати километрах возвышалась огромная, сверкающая тысячами электрических огней башня вахнов, Алекс вопросительно посмотрел на подполковника.

— Она, — кивнул тот.

— А тоннель сверху просто не обнаружили.

— Да кто их знает, — махнул рукой подполковник. — Это их первая под нашей пехотой планета. Первая и неизученная, может, защитный барьер не пропускает зондирующее излучение, может, атмосфера, а может, структура почвы, тоннель находится почти под шестиметровым слоем.

— Покажи мне, где нашли этого вашего сержантика.

Алекс поднялся и, склонившись над планшетом, загородил и без того тусклый свет светильника.

— Понятно, — кивнул генерал, — до окончания ультиматума почти шесть часов, если мы… — Генерал на несколько секунд погрузился в размышления. — Солбанов, — вдруг выкрикнул он.

Через секунду перед ними возник молодой лейтенант и вопросительно уставился на генерала.

— Найди Колосова, скажи — пусть соберёт совещание штаба.

Отпустив лейтенанта, генерал обратил взор на подполковника.

— Как думаешь, отследили вахны вашу экскурсию?

— Судя по слою пыли на дне тоннеля, вахны и думать забыли, что у них под ногами. Они не без основания уверены, что мы никуда не денемся, и потому позволяют свободно нам передвигаться в очерченной зоне. Говорят, гарцовские трофейщики скавер полицейский свалили — и ничего. И тут, думаю, у них накладка вышла.

— Будем надеяться, что так оно и есть. Слушай боевой приказ!

Отеческий, миролюбивый тон как ветром сдуло. Услышав металлические нотки в голосе генерала, подполковник вскочил и вытянулся перед комдивом.

— Сиди. Сейчас идёшь к себе и без лишнего шума ставишь охрану у входа в тоннель. Сделать надо тихо, совершенно не привлекая к местности внимания.

Проводив взглядом подполковника, Алекс обратился к комдиву:

— Разрешите присутствовать на совещании штаба?

— Не думаю, что это целесообразно.

— Тогда позвольте высказать мнение. Думаю, — получив разрешение, продолжил Алекс, — вы будете выносить на совещание штаба предложение об использовании тоннеля в качестве пути в тыл передовых линий окруживших нас частей. Говоря короче, так мы продадим жизни дороже. Верно?

— Такой вариант имеет место.

— Я предлагаю штурмовать башню.

Брови генерала чуть приподнялись, в брошенном на Алекса взгляде появилось что-то новое.

— Начнём с того, что из башни по нам не сделали ни единого выстрела, а это заставляет задуматься. Башня — слишком выгодная позиция, а вахны далеко не дураки, чтоб её не использовать, здесь что-то другое. И я, майор, могу сказать что именно.

Генерал поднялся и принялся мерить закуток шагами.

— Они не хотят подвергать опасности гражданских, — продолжил он. — Давай отбросим эмоции и посмотрим правде в глаза. В сложившейся ситуации у нас нет шансов, их не было уже тогда, когда над головой захлопнулся барьер. Ты думаешь почему, видя, что из башни по нам не стреляют, я запретил даже дышать в ту сторону. Потому что это даст шанс попавшим после последнего боя в плен людям сохранить жизни. Более того, — видя, что Алекс хочет что-то возразить, с нажимом в голосе продолжил генерал, — высший командный состав группировки получил приказ, суть которого сводится к мерам, исключающим потери среди мирного населения. А зная личные счёты командующего к вахнам, могу предположить, что директива спущена с самого верха. Так что об убийстве хоть и враждебного, но всё же гражданского населения не может быть и речи.

— Я всегда считал, что мы участвуем в битве, цена которой поголовное уничтожение одной из сторон, — высказался Алекс. — А теперь слышу, что мы, оказывается, должны вахнов чуть ли не беречь. Я ослышался?

— Нет, не ослышался, — уловив иронию, начал заводиться генерал, — это политика президента, и не нам с тобой эту политику обсуждать.

— Я не понимаю такой политики, — упёрся Алекс, — это политика поражения и предательства. Для чего тогда вообще мы начали штурм планеты, зачем столько крови?

— Не буду углубляться в политические дебри, но одно могу сказать наверняка. Всё, что здесь происходит, как бы дико в нынешнем свете это ни звучало, направлено науменьшение жертв с обеих сторон и, возможно, заключение мирного договора. Верится с трудом, но это так.

— Происходит сейчас, или должно было происходить по первоначальному плану? — уточнил Алекс.

— Конечно, по плану. То, что всё будет вот так, никто не ожидал, но и данных приказов также никто не отменял. Поэтому об убийстве гражданских мне даже не говори.

— А я и не предлагаю их убивать, я предлагаю взять заложников.

— Кого? — переспросил генерал.

— Заложников, так это называется. Естественно, придётся кого-то убить, в башне просто не может не оказаться охраны. В нашем случае демонстрация силы пойдёт на пользу, это подавит волю к сопротивлению. Дальше сгоняем захваченных, плотно минируем и сообщаем вахнам, что в случае штурма гражданские гибнут в первую очередь. Тем самым мы, не нарушая приказ, отодвигаем собственное истребление. Мера временная, но отсрочку даст, а там, глядишь, наши умники с барьером что-нибудь придумают.

— Заложники, — словно пробуя на вкус что-то горькое, произнёс генерал, — мерзость какая, и какому же психу такая дикость пришла в голову?

— Есть у меня знакомый, от него можно и не такое услышать.

Громкая трель канала закрытой связи пропиликала дважды, прежде чем глава Республики вышел из предательски свалившей полудремы. Сон настиг крутившегося последнее время как белка в колесе президента в кресле кабинета. Красные глаза, мешки под ними, хроническая усталость на лице — за три военных года стали атрибутом высшей власти в Республике, но заснуть на рабочем месте Гард Скове позволил себе впервые.

Уловившие движение датчики зажгли над столом неяркое освещение. Убаюкавшее хозяина кресло приняло привычное положение и подтянулось к столу.

Потерев глаза и тряхнув головой, глава Республики повернулся к спроецированной на краю стола рабочей колонке. Стрелки часов перевалили за пять утра. Полтора часа сна за без малого двое суток не придали свежести, однако стоявший в голове ком всё же исчез. Настойчивая трель вновь разлетелась по кабинету. Ткнул пальцем в проекцию, колонка развернулась в экран. На президента смотрел командующий флотом Новой Республики адмирал Арон Двински.

— Извините за беспокойство, господин президент, но обстановка требует вашего вмешательства.

Сухое, изборожденное морщинами лицо адмирала как всегда не выражало эмоций, но за годы совместной работы Гард научился по выражению его глаз определять степень произошедшего. Ясный, моложавый взгляд адмирала таил интригу, и ничего более. Натянутые от дурного предчувствия нервы слегка расслабились, вчерашних плохих вестей хватало и так.

— Несколько минут назад получил весточку от Крябина. Защитный барьер над Вией вновь отключен.

— Опять ловушка?

— Трудно сказать. Едва обнаружив отсутствие барьера, Крябин приказал провести бомбардировку генерирующих поле установок.

— Знакомо, — перебил Гард адмирала, — если память меня не подводит, нечто подобное вчера уже было. Так же отключилось поле, так же ударили по генераторам, правда потом выяснилось, что вахны показали красочную картинку их разрушения и заманили нас в западню. Мы думали, всё видим и знаем, а оказалось, видим ровно столько, сколько нам хотят показать.

— Сейчас всё по-другому. Об отключении барьера мы узнали, когда на планету рухнул наш истребитель. После его отключения приборы фиксировали плавное снижение мощности полей над ключевыми объектами планеты. По заявлениям специалистов, внедрённая группой Вольнова программа должна действовать именно так.

— Почему только сейчас?

Красноречивый жест адмирала показал, что в его голове те же вопросы.

— Соображения по поводу дальнейших действий?

— Будет целесообразно провести бомбардировку из космоса, разрушить и убить всё, что можно, и только после бросать авиацию и сухопутные части. Крябин придерживается того же мнения. Только так мы сведём потери к минимуму.

— Потери на этот час?

— Почти двенадцать миллионов.

— Почти?

— Точные данные получить пока невозможно. Связи с остатками высадившихся дивизий нет. Визуальное наблюдение показало, что мы держим плацдарм шесть на четыре километра, предварительно пять-семь тысяч пехотинцев. Около двадцати одного часа по нашему времени вахны по неизвестной причине прекратили осаду плацдарма. Суммируя потери в космосе, воздухе и на поверхности, получаем почти двенадцать миллионов. Потери огромны, — продолжил адмирал, — поэтому надеемся получить санкции на тотальную бомбардировку.

«Тотальную бомбардировку, — повторил про себя президент, — такие предложения он слышал ещё перед вчерашним штурмом. Слышал, но категорически отверг. Двенадцать миллионов, — думал он, — все они, все до единого, погибли по моей вине. Ошибки и недочёты генералов омыты кровью, политики в ней захлебнулись».

Гард как никто другой знал, что есть люди от политики, а есть маньяки, в данную минуту он впервые в жизни пожалел, что не принадлежит ко второй категории. Решение созрело, решение, на первый взгляд, дикое и нелогичное, но иного пути нет и быть не может.

— Повторную высадку на планету разрешаю только при стопроцентной гарантии уничтожения генераторных залов. Орбитальную бомбардировку категорически запрещаю, но разрешаю использовать палубную артиллерию для ударов по выявленным позициям противника и скоплениям войск. Бомбить и штурмовать жилые башни и не относящиеся к обороне постройки также категорически запрещаю.

— Ты хоть представляешь, скольких мы там положим? — на правах друга, позабыв о субординации, искренне возмутился адмирал. — Гард, ты с ума сошёл.

— И ещё, — в голосе резидента послышался металл, — с началом штурма отключите глушители, я хочу, чтобы все системы вахнов были в курсе происходящих на Вии событий.

— Гард, что ты делаешь? Ради чего жертвуешь солдатскими жизнями?

— Вы, адмирал, думайте, как выполнить задачу, — ответил президент, — работайте.

Тесно. Перекрашенное системой ночного видения пространство тоннеля, насколько хватало взгляда, заполнили пехотные костюмы. Сгорбленные под весом боекомплекта солдаты, изредка переступая с ноги на ногу, ждали сигнала к атаке. Связь по-прежнему не работала. Последние минуты перемирия остатки разгромленных республиканских дивизий проводили в гробовом молчании.

«Две минуты», — взглянув на мелькающие в углу забрала цифры, отметил Алекс.

— Да что такое, — вполголоса проворчал он, когда в который уже раз неосторожно вдохнул через нос.

Ударивший в голову тяжёлый запах заставил поморщиться. Судьбой прежнего хозяина скафандра интересоваться не было времени, однако, судя по его состоянию, досталось бедняге изрядно. Раздробленные ножные пластины дополнил мощный букет из запахов свёрнутой крови, пота и экскрементов. Душок был ещё тот, но начинка скафандра работала, ранец оказался наполовину заправлен, и Алекс без раздумий, вытряхнув всё лишнее, втиснулся в исправную скорлупу.

«Минута».

Кто-то дёрнул за ремень автомата. Повернулся, поднял забрало.

— По-моему, тихо. — В кромешной тьме контуры лица стоявшего рядом пехотинца угадывались с трудом. Юный голос принадлежал незнакомцу. — До сих пор не верится, — продолжил парень, — что всё получилось.

— Делай, как учили, и всё будет нормально, — зная, как порой необходимы словах поддержки, подбодрил он юношу.

— Надеюсь, — услышал в ответ. — Встряли мы здесь, конечно. Я вот думаю: получится использовать придуманную штабом завесу в башне? Ведь они реально не видели, как мы ушли.

Пехотинец продолжал говорить, однако Алекс уже не слышал. Перед носом чмокнули присоски, и он вновь стал зрячим. В свете прибора скуластое лицо пехотинца показалось совершенно невозмутимым. Протянув руку, опустил на место забрало его шлема.

«Время».

Заряды, заложенные под отделяющую тоннель от цоколя башни перемычку, детонировали. Тьму прорезала вспышка. Когда спустя мгновение затмившие обзор светофильтры отыграли назад, Алекс увидел, как идущая по тоннелю волна качнула защитные щиты. Вихрь нёсся дальше, а к пролому уже неслись первые шеренги. Тысячи солдат пришли в движение и, прибавляя шаг, устремились к пролому.

Почерпнутые из рассказов пленных сведения о внутреннем убранстве вахновских построек оказались более чем скудными. Алекс представлял, что увидит за перегородкой, но реальность превзошла ожидания. Перед вырвавшимися из тесноты тоннеля людьми раскинулась круглая, полукилометровая площадь. Внутри, на всю свою трёхкилометровую высоту, громада башни оказалась полой. Жилища будущих заложников расположились в толщине башенных стен, которые пронизали десятки тысяч жилых ячеек.

О способах передвижения в вертикально расположенном городе информации не было, но в глаза сразу бросились сотни опоясавших стены балюстрад, отмечающих уходящие вверх уровни. Против каждой балюстрады в воздухе плавали связующие противоположные стены помосты.

Глядя на нижний, парящий на высоте сорока метров, помост, Алекс невольно провёл аналогию с переходными шахтами вахновских кораблей. Та же система, но в гораздо больших размерах.

Габариты постройки, и заключенные в толщине стен километры пустого пространства давили масштабами. Глядя на закруглённые, уходящие на километры ввысь стены, Алекс ощутил себя пылинкой, внесённой на порог величественного храма.

Греющее Вию светило лениво поползло к зениту. Испускаемые звездой синие потоки, минуя прозрачные участки стен, залили внутренности башни. В ореоле падающего сверху света, словно расположенные друг над другом вентиляторы, вращались сотни помостов, перевозящих жителей по их утренним делам. Только сейчас, оказавшись в самой низине уходящего к небесам города, Алекс осознал, насколько жалко выглядит бьющий из подземелья жиденький ручеёк их сил.

Микрофоны уловили выстрелы, и, оторвавшись от знакомства с башней, Алекс вновь окунулся в гущу событий. Со всех сторон слышались хлопки ранцевых двигателей. Выполняя приказы, тысячи пехотинцев рассредоточивались по периметру башни.

Стартовавшие первыми уже превратились в далёкие точки и начали растворяться в вершине башни. Следом, рассредоточиваясь по всем уровням, занимая выгодные позиции, спешили их братья по оружию.

План отчаянной вылазки был прост и незамысловат. Из остатков дивизий спешно сколотили три полка. В задачу первого входил захват верхнего уровня башни.

Батальонам второго приказали рассредоточиться по всей высоте и убивать всех, кто посмеет высунуться из жилых ячеек. Третий полк, готовясь держать нижний уровень, занимал круговую оборону на площади.

Ранец толкнул в спину, и включённый в состав второго полка Алекс вместе с сотнями таких же пылинок начал подниматься к широкой балюстраде второго уровня.

Пролетая над громоздкой конструкцией, торчащей из пола в самом центре площади, рассмотрел ведущую в недра планеты вертикальную шахту, из которой поднимался массивный чёрный стержень, увенчанный этой самой конструкцией. Там, на многокилометровой глубине, Алекс увидел испускаемое внутренностями планеты красноватое свечение.

К концу первой минуты штурма охранные подразделения вахнов разобрались в происходящем. Пространство башни прорезали блеклые следы инерционных выстрелов, пунктиры очередей и ракетные трассы. С неба посыпались покорёженные тела вахнов и сбитые на подъёме пехотинцы.

Шум боя быстро перерос в режущий уши непрекращающийся гул, и Алекс отключил микрофон. Увернувшись от падающих, вцепившихся друг в друга пехотинца и охранника, приземлился на балюстраду. Осмотрелся. Почти все диафрагмы, ведущие в жилые ячейки, оказались закрыты. На стенах, рядом с несколькими открытыми увидел отметины от пуль и убитых жителей. Трупов было немного. Гражданские быстро поняли, что от них требуется, и, спрятавшись в жилищах, больше не высовывались.

Рядом, раскрыв защитные щиты, обустраивал позицию расчёт турели. Накал схватки с малочисленными охранными подразделениями вахнов постепенно слабел. Алекс удовлетворённо отметил, что на всех уровнях башни хозяйничают двуногие фигуры.

Совсем близко послышались звуки ранцев, обернулся. Трое. Судя по знакам, майор и два капитана.

— Мы за парламентёром.

Майор оценивающе осмотрел ряд выводящих на балюстраду одинаковых проёмов.

— Открой дверь, — приказал он командующему расчётом сержанту, — рядовой, ты идёшь с нами, — видя отсутствие на клапане скафандра знаков различия, обратился он к Алексу.

Ствол турели упёрся в указанный майором проём. Воздух вздрогнул, покорёженная диафрагма ввалилась внутрь жилого модуля, открыв высоченный проём.

— Пошли, — услышал Алекс хриплый голос капитана, — помните, нужны живые.

Упав, изрешечённая диафрагма заняла почти всё напольное пространство открывшегося за проёмом тамбура. Из тамбура внутрь жилища вёл короткий проход, за которым просматривалось просторное помещение. Алекс устремился туда, но, перепрыгнув диафрагму, приземлился в текущую из-под неё склизкую субстанцию и грохнулся на пол. Под диафрагмой оказалось сжимающее оружие, искромсанное огнём турели тело чужака.

Что он делал за диафрагмой, Алекса не волновало, волновало то, что, поскользнувшись, он спас себе жизнь. Слева оказалось ещё одно помещение, из которого вырвался поток воздушных колебаний и, пройдя над головой падающего Алекса, угодил в грудь идущему следом майору. Зная особенности оружия противника, Алекс вскочил на ноги и устремился к стрелку.

Небольшая комната с зауженным к центру потолком встретила раскиданными вещами. Два спальных углубления, находящихся у противоположных стен, были не убраны, а между ними стояла убившая майора особь. В грудь Алексу смотрел маломощный скард и, судя по судорожным подёргиваниям, особь как заведённая давила на пуск. Алекс усмехнулся. Женщина, а судя по росту и едва заметной складке внизу длинного худощавого тела, это была она, упустила из виду особенность собственного оружия. На автоперезарядку требовалось время, а давать такую роскошь Алекс не собирался.

Удар пехотного ботинка сложил худощавую фигуру пополам и отбросил к стойке спального места. Отшвырнув ногой скард, Алекс схватил особь за щётку жёстких, похожих на волоски отростков. По телу пленницы то и дело проходила волна судороги, но она покорно поползла за вцепившейся в голову рукой.

В тамбуре наткнулся на майора. Изменяющий материю поток не оставил бедняге шансов. В стекленеющих глазах застыло удивление.

— Слушай внимательно, — одетый на шею капитана обод переводчика слабо завибрировал.

Где-то сверху послышалась интенсивная стрельба, и стоявшие на балюстраде капитаны, Алекс и подошедшие поглазеть на пленницу солдаты задрали головы.

— Во придурки, — сквозь открытое забрало прокомментировал перестрелку один из пехотинцев, — уж давно пора смириться. Нет бы радовались, что мы к ним в дома не ломимся, так им, гадам, в нас стрелять надо.

Алекс не стал распространяться, что наличие оружия в лапах гражданских может сильно подпортить им настроение. Вспыхивающие то тут, то там мелкие стычки его совершенно не волновали, пугала возможность массового выхода жителей башни, которая, без сомнения, порушит все их усилия.

— Слушай, — встряхнул пленницу капитан. — Не бойся, никто тебя не тронет. Сейчас мы спустимся вниз, где наш мудрый скажет тебе, что передать своим, и мы тебя отпустим. Поняла?

— Поняла, — ответил блеклый синтетический голос переводчика.

— Вот и отлично, красотуленька ты моя, — проворковал капитан. — Не дёргайся, — взвился он, когда женщина попыталась оттолкнуть тянущиеся к ней руки.

Подхватив пленницу, капитаны включили ранцы. Проводив медленно снижающееся трио, Алекс вновь нырнул во вскрытый жилой модуль. Теперь отправился по ведущему вверх коридору. Миновав просторное, заставленное причудливой мебелью помещение, вновь оказался на коридорной развилке. Поблуждав, вышел к цели прогулки.

Оконный проем отличался от привычных форм, но прозрачное его наполнение позволяло видеть. Встав сбоку, Алекс включил приближение. То, что увидел снаружи, можно было характеризовать словом «рой». Именно рой из сотен летательных аппаратов кружился вокруг захваченной башни. Переведя взгляд, увидел, как в трёх километрах на поросшем кустарником поле идёт интенсивная высадка войск. Один за другим садились челноки, сгружали живую силу, роботов и, тут же стартовав, уносились за горизонт. На их место садились новые, и всё начиналось с начала. Каждые три минуты на поле опорожнялось около полутора сотен челноков. За десять минут, что Алекс провёл у окна, на поле высадилась небольшая вахновская армия. Для их жалких полков только увиденных Алексом с этой стороны сил было лишку, но именно это и вселяло надежду.

Алекс был уверен, что с подобной проблемой вахны столкнулись впервые. Они не знали, как поступить, потому и стягивали к злополучной башне чрезмерное количество войск и техники.

Он уже собирался вернуться на балюстраду, как внимание привлёк след выпущенной с верхушки башни ракеты. Проследив направление, увидел гражданский скавер, который имел неосторожность пройти сквозь войсковое оцепление и приблизиться к башне. Кто сидел за пультом управления, убитый ли горем родственник или просто любопытный идиот, осталось загадкой. Ракета взвилась над кабиной и взорвалась. Поток осколков смел даже не попытавшийся уклониться скавер с утреннего неба. Проследив за падением обломков, Алекс вернулся на балюстраду.

Успел как раз к отправке им же захваченной заложницы. Во избежание недоразумений с засевшими на вершине башни пехотинцами к конечностям парламентёра привязали лоскуты ткани, ядовитый цвет которых обозначил её как нужный объект. Выбравшись из башни, женщина устремилась в сторону оцепления.

Потянулось время.

Ловко лавируя между помостами, с верхних уровней башни спускался пехотинец. Бьющие из ранца столбики пламени удлинились, и, миновав последний помост, боец мягко опустился перед ведущим в тоннель проломом.

— Господин генерал, — вытянувшись перед Панкариным, отчеканил посыльный, — к башне приближается машина, на корпусе трепыхаются наши ленты. Робот будет минут через семь.

— Хорошо, — уголки губ генерала слегка растянулись. — На составление ответа им потребовалось почти четыре часа, — обращаясь к начальнику штаба, продолжил он. — Похоже, тот майор оказался прав. Они с трудом представляют, что с этим делать.

— Неудивительно, — подхватил начштаба, — сколько их тут у нас? Тысяч двести-триста? Есть над чем призадуматься, просто так на дурика не попрёшь.

— Молодец, сынок, — оставив высказывание начштаба без внимания, генерал хлопнул молодого пехотинца по плечу. — Смолвилю скажи, пусть действует согласно прежним договорённостям.

Видя, что аудиенция закончена и генерал потерял к нему интерес, пехотинец торопливо вымолвил:

— Разрешите вопрос? Ребята просили узнать ваше личное мнение, — затараторил он, — есть надежда или нет?

— Во сколько закончился срок выдвинутого вахнами ультиматума? — вопросом на вопрос ответил генерал.

— В восемь.

— Как думаешь, долго бы мы там продержались?

— Час, — задумчиво проговорил пехотинец, — от силы два.

— А сейчас сколько времени?

— Почти два.

— Вот и сравнивай, а ребятам передай, не будут бояться, всё будет нормально.

Кажется, задремал. Даже что-то приснилось.

— Воин, просыпайся давай. Вставай, всё интересное пропустишь.

Моментально всё вспомнив, Алекс открыл глаза. Он по-прежнему восседал на балюстраде. Вытащенное из жилища вахнов нечто на сиденье походило мало, однако, невзирая на выпирающие из местами мягкого предмета рёбра, Алекс умудрился удобно пристроиться, привалиться к стене и заснуть.

— Проснулся, — недовольно буркнул он. — Говори.

— Тут мимо посыльного проносило. Крикнул, что вахны выслали парламентёра, скоро здесь будет.

Десяток шагов, и Алекс оказался у перил балюстрады. В первую очередь оценил позиции сконцентрировавшегося около одного из многочисленных выходов из башни отделения. Сквозь этот единственный оставленный открытым проход башню покидала недавняя заложница, здесь же ждали и ответа на выдвинутые требования.

В то время пока трое пехотинцев, не таясь, стояли в многометровом проёме и смотрели на приближающегося парламентёра, остальные бойцы отделения, укрывшись за переносными щитами, готовились к возможным осложнениям.

Интересного пока было мало, и Алекс осмотрел площадь. Пока он мирно посапывал, бойцы третьего полка готовились к атаке. Отступив от стен на сотню метров, обустроили основное кольцо обороны. На его строительство пошло всё, что попалось под руку. Остовы сожжённых роботов, скаверы, непонятно где найденные контейнеры и тысячи индивидуальных защитных щитов. Баррикада ощетинилась стволами винтовок и автоматов, турелей и переносных ракетных комплексов. Надеясь, что штурма не будет, люди тем не менее сделали всё для эффективной обороны здания.

Осматриваясь, Алекс не без удовлетворения отметил, что тела погибших в первые минуты бойцов заботливо сложены около одной из стен. Тратить силы на уборку тел павших вахнов, естественно, никто не стал. Трупы так и валялись там, где их застала смерть, и погребальной песней им служил низкий гул, исторгаемый возвышающейся в центре площади конструкцией.

Перегородившие вход в башню пехотинцы вскинули оружие. В проёме показалась чужая боевая машина. Весь вид металлической твари выражал кротость. Основная часть гибких, телескопических манипуляторов оказалась сложена вдоль узкого корпуса. Непривычно медленные движения убедили Алекса в том, что их требования приняты.

Остановившись в метре от солдат, робот покорно поджал манипуляторы и клацнул корпусом о покрытие пола. Один из пехотинцев решительно подошёл к машине и протянул руку к контейнеру. Алекс невольно задался вопросом, что он оттуда вытащит, но перебрать варианты не успел. Поджатые манипуляторы, будто сжатые немыслимой силой пружины распрямились и отправили машину в стремительный прыжок. Покрыв в воздухе метров тридцать, машина грохнула по полу вновь сжавшимися манипуляторами. Металлическая туша опять взмыла в воздух, но к ней уже тянулись инверсионные ракетные трассы. Мощь прогремевшего взрыва превзошла все мыслимые ожидания. Жахнуло так, что вздрогнуло здание.

Алекс отпрянул от перил, но мигом достигшая нижних уровней взрывная волна всё же достала. Удар оторвал от пола и, протащив по воздуху, бросил на стену. Шикнула аптечка, круги в глазах рассеялись, и Алекс, подхватив с пола выпавший автомат, устремился к краю балюстрады.

Взрыв начинённого взрывчаткой робота разметал часть возведённой пехотинцами круговой баррикады. В развалах разглядел неподвижные человеческие фигурки. Гибель соплеменников отметил чисто автоматически, вниманием завладело другое. Одновременно со взрывом робота вахны подорвали оставшиеся шестнадцать перемычек охладительных отводов. Несколько мгновений Алекс наблюдал, как из тоннелей беспрерывным потоком сыплются машины и снаряжённые в лёгкие штурмовые костюмы вахновские десантники.

Площадь наполнилась дымом и грохотом схватки. Пользуясь эффектом неожиданности, вахновским десантникам с ходу удалось преодолеть частично разбитую линию обороны. Вклинившись в периметр обороняемого людьми круга, они приступили к расширению плацдарма. Очень быстро в центре площади образовалась настоящая свалка, состоящая из пехотинцев и атакующих десантников. В воздухе гудело от обилия огня, энергетических зарядов, трасс и взрывов ракетного оружия.

Среди огненного хаоса, собирая кровавую жатву, метались и гибли вахновские машины.

Второй полк как мог поддерживал дерущихся на площади товарищей. Вниз извергался водопад пуль и снарядов. Поднятые на балюстрады турели выкашивали рвущуюся из вентиляционных отводов лавину, но остановить многотысячный поток были не в состоянии.

Когда башня загудела от ударов штурмовиков по позициям первого полка, а прорвавшиеся по поверхности части вскрыли многочисленные входные ворота и втянулись внутрь башни, Алекс понял, что их минуты сочтены. Уже не удивляясь полному равнодушию к собственной судьбе, лежащий на полу балюстрады Алекс вновь приник к автомату. Целей хоть отбавляй. Электронный целеуказатель, мечущийся как угорелый по лицевому экрану, выделял сотни потенциальных трупов. Алекс равнодушно целился, давил на крючок и выбирал новую жертву. Сколько раз повторилась эта процедура, не считал. Снизу вёлся плотный ответный огонь. Мимо неслись тысячи блеклых энергетических сгустков, вниз валились сражённые пехотинцы, но поглощённый боем Алекс этого даже не замечал.

Расстреляв боекомплект, откатился от края, осмотрелся. В глаза бросились испещрённые тысячами попаданий стены. Пересчитал своих, и оказалось, что половина из тех, кто бился на этом уровне, уже… На балюстраде и помосте вперемешку с убитыми вахнами лежали десятки пехотинцев.

В нескольких метрах, отправляя вниз потоки снарядов, работала турель. Защитный щиток и встроенные в ствол компенсаторы оплавились от попаданий, но орудие работало, и стрелок, невзирая на ответный огонь, продолжал косить нападавших. Остальному расчёту повезло меньше. Одному повредило руку, и, погруженный аптечкой в бессознательное состояние, он лежал и пялился невидящим взором в крышу. Второму выстрел попал в шлем и развалил голову пополам. Рядом с трупом лежала винтовка. Отбросив автомат, Алекс подхватил осиротевшее оружие и, подключив разъём винтовки к костюму, вновь подполз к краю балюстрады.

Положение дерущихся внизу ещё более усложнилось. Организованного сопротивления уже не было. Несколько жиденьких групп укрывшихся за останками баррикады ещё держались, но их минуты были сочтены.

Отсечённый от взвода пехотинец, включив ранец, попытался уйти по воздуху. Стоило подняться, как вдогонку метнулась стремительная тень. Прыгнув следом, машина взмахнула удлинившимся манипулятором. Отсечённые ноги упали вниз, а потерявшее управление над ранцем тело, кувыркаясь и брызгая кровью, пролетело над площадью и врезалось в стену.

Увидев это, Алекс максимально увеличил мощность зарядов винтовки. Количество выстрелов сократилось с пятисот до сорока, но это уже не трогало. Опустив жало винтовки, он принялся за отстрел наседавших на обречённых соплеменников машин. Отдача оружия потяжелела, но это того стоило. Каждый удар в плечо через мгновение отражался рвущим машину взрывом. Зная матчасть противника, Алекс старался вывести из строя определённые узлы электронной начинки. Иногда это удавалось, и тогда потерявшая управление, но всё ещё дееспособная машина слетала с программы и, хаотично отрабатывая заложенный набор движений, крушила всё, что стояло на пути. Теряя десантников, вахны были вынуждены добивать собственные механизмы.

Ряды людей таяли, и очень скоро единственным очагом сопротивления на злополучной площади остался вход в тоннель, из которого началось наступление. Оставшаяся сотня бойцов под командованием генерала отбила несколько атак и собиралась продолжить в том же духе, но вахны наконец расчистили обваленный людьми вход в тоннель и зашли в тыл.

Через минуту от третьего полка осталась лишь память. Бойцы, которым посчастливилось зачислиться в первые два, бессильно наблюдали, как группа выдавленных из тоннеля штабных офицеров, отбивая очередную атаку, с упорством обречённых прикрывает трёх устанавливающих сложное оборудование техников. Один из офицеров встал за поручни электромагнитного излучателя и, сдвинув регулятор, стал водить установленным на шарнирной подставке агрегатом из стороны в сторону.

Убивающий электронику поток пронзил пространство площади. Боевые и вспомогательные машины мёртвым железом рухнули на пол. Оружие вахновских десантников перестало работать, а едва различимый гул возвышающейся в центре конструкции начал ощутимо терять децибелы.

Бросив разряженный излучатель, отключивший нападавшую свору офицер запустил установленные за спиной глушилки и дымные генераторы. Это оказалось последним, что штабисты успели сделать для блокированных в башне солдат. Из тоннелей рвались всё новые и новые машины, и первостепенной их целью являлась группка засевших за генераторами офицеров.

Глушилки мигом забили следящую аппаратуру вахнов, а генераторы выбросили в атмосферу облака взвеси, позволившей остаткам дивизий утром незаметно спуститься в вентиляционный тоннель.

Когда клубы быстро поднимающегося вверх дыма поглотили нижние уровни, Алекс включил систему ночного видения. Специально разработанная взвесь, полностью непроницаемая для вахновского зрения и электронных систем, но пасующая перед прибором людей, мигом потеряла плотность и позволила осмотреться. В первую очередь разыскал место последнего боя. Среди мёртвых и раненых толкались ослепшие машины. Алекс вскинул винтовку, но внимание перехватило новое обстоятельство.

Возвышающаяся в центре площади конструкция вздрогнула. По идущему от конструкции в недра планеты стержню прошлись затухающие электрические всполохи, и всё стихло. Алекс прибавил громкость микрофона, но испускаемого конструкцией гула уже не услышал.

В следующий миг до сих пор неподвижно висевший в воздухе помост провалился вниз и, давя ослепших десантников, с грохотом рухнул на площадь. Когда вниз пролетели ещё два полукилометровой длины помоста, Алекс вскочил на ноги и отпрыгнул от края балюстрады. То, что, применив электромагнитную пушку, офицер вместе с машинами сжёг установку, питающую башню энергией, он уже понял, остался вопрос, что это даст.

Глядя на череду валящихся вниз помостов, Алекс с хладнокровием автомата отмечал, что на них находились люди. Многие включали ранцы и стремились уйти под защиту балюстрад, но сыплющий сверху дождь мало кому позволил это сделать.

Сотни свалившихся на площадь помостов образовали гигантскую свалку, верхушка которой сравнялась с нижней балюстрадой. Как только рассеялась взвесь, машины тут же устремились вверх. Худший сценарий придумать было сложно, но сюрпризы на этом не кончились. Оказалось, что отключение питания приводит к аварийному открытию дверей всех без исключения жилых ячеек.

По башне прокатился шелест тысяч одновременно открывшихся диафрагм, из которых начали выскакивать поголовно вооружённые жители. О чём они думали, когда ненавистные захватчики добрались до их жилищ, представить было не сложно.

Застившая зрительные органы взвесь внесла ещё больше сумятицы, и вахны открыли огонь. Ничего не видя, они принялись палить во все стороны. Пространство башни вмиг наполнилось сотнями тысяч энергетических зарядов, меняющих структуру материи потоков и оставляющих причудливые завихрения воздуха звуковых залпов. Тысячами, убивая и калеча друг друга, вахны умудрились в первые же секунды беспорядочной пальбы уничтожить две трети обосновавшихся на балюстрадах пехотинцев. Люди стреляли в ответ, под сводами башни началось взаимное истребление.

— Внимание, — ожила связь, и Алекс от неожиданности чуть не выронил винтовку. — Внимание всем, — продолжил бодрый незнакомый голос. — Говорит командир двести двенадцатой дивизии полковник Смаер. Войска моей дивизии в данный момент ведут высадку в районе атакованной вами башни. Приказываю немедленно прекратить боестолкновения и покинуть здание.

Опешивший от неожиданности Алекс вывел на лицевой щиток прозрачную сетку ландшафта и обнаружил мигавшую на карте точку сбора. Отпали последние сомнения. Не теряя времени, Алекс за шкирку оттащил стрелка от турели и подтолкнул того ко входу в ближайшую ячейку.

— Уходим.

Удивлённые глаза стрелка расширились ещё больше.

— Что? Связь заработала?

Алекс не удивился, что в запале боя стрелок ничего не услышал.

— Да, — подтвердил он, — наши начали высадку, нам приказано немедленно покинуть башню.

— Наконец-то, — воскликнул стрелок. Оттолкнув перегородившую вход в комнату мебель, стрелок шагнул вперёд, — а я уж думал…

Фраза оборвалась. Стрелок вылетел из помещения и рухнул на пороге. Голову бедняги снесло выстрелом. Не мешкая, Алекс выпалил в комнату полмагазина и нырнул в проём.

Молодого пехотинца, в одиночку державшего последнее наступление вахновских машин, убил ребёнок. Метрового роста детёныш, катающийся от боли по полу, оказался единственным обитателем комнаты. Неподалёку валялось оружие, всё ещё удерживаемое худой, отстреленной Алексом конечностью. Обидней всего было то, что данная комната оказалась их целью. Проскользив взглядом по огромному оконному проёму, мысленно простившись со стрелком, Алекс что было силы пнул ребёнка, измазанного хлещущей из раны жидкостью.

Вечерело, блекнущее небо тут и там резали пунктирные трассы, стремящиеся к пузатым силуэтам садящихся на Вию челноков. То тут, то там в небе распухал огненный цветок и, тут же опадая, отмечал дымной кляксой гибель очередной республиканской машины.

Несмотря на огонь бортовых орудий и ходящего по головам звена республиканских истребителей, высадка роты проходила под шквальным обстрелом.

Скрипнув ограничителями, опустился трап челнока, и наружу устремились клацнувшие затворами орудий «осы». Три летающих орудия, с ходу открыв огонь, обрушили потоки снарядов на мелькающих среди развалин вахновских десантников, тогда как четвёртая, получив попадание, взорвалась и нашпиговала осколками сбегающих по трапу пехотинцев. По ушам ударил вопль раненых.

— Быстро, быстро, ребята. На выход, бегом, — нетерпеливо подгонял замешкавшихся бойцов командир взвода.

Вытолкнув последнего из угодившего под обстрел челнока, сержант Гюнтер Дёнет соскочил с трапа и оказался на первой под их ботинками вахновской планете. Не успел сделать и шага, как рядом что-то взвизгнуло, и борт челнока полыхнул яркой вспышкой.

— Рассредоточиться, занять оборону, — подогнал он и без того горохом рассыпавшихся среди обломков разбитого здания подчинённых.

Попали в ад. Кругом визжал, шипел и рвался весь арсенал вахновских стрелковых систем. Плотность огня была такова, что о запланированной атаке на расстрелянный с орбиты укрепрайон не могло быть и речи. Решив для начала зацепиться за ещё недавно кажущееся безопасным здание, Гюнтер отполз от горящего челнока и укрылся за вывернутой из земли металлической фермой.

Неожиданно окрестности огласил рёв двигателей взлетавшего челнока. Ища спасения, пилот решил увести объятую пламенем машину в сторону, но вахновские канониры на этот счёт имели совершенно противоположное мнение. Поднявшийся на несколько метров челнок попал под ураганный огонь и камнем рухнул на землю. Скрипевший от досады зубами Гюнтер успел заметить, как в стремлении спасти пилотов компьютер челнока отстрелил кабину, которая, лениво покувыркавшись в воздухе, пропала из поля зрения.

Шёл восьмой час с начала повторной высадки на планету. Несмотря на поддержку наводнившей небо авиации и висевших на орбите кораблей, республиканским дивизиям пока не удалось достичь ощутимых результатов. Вахны дрались с упорством обречённых, накал схватки набирал обороты.

— Сержант… Дёнет, — послышался в наушниках голос ротного. — Почему топчешься? Поднимай людей.

— Я под перекрёстным обстрелом, закапываюсь. Впереди метрах в семидесяти наблюдаю передвижение мелких групп вахновских десантников. Там что-то вроде дренажного канала. Послал туда зонд, всё подтвердилось, противник стягивает силы. Птичка фиксирует около полуроты, думаю, как только они накопятся, сразу ударят. Мой взвод понёс потери, «осы» сбиты, тяжелого оружия не осталось, будем держаться, но о продвижении не может быть и речи.

— Не паникуй, Гюнтер. Отправляю к тебе артиллерийский комплекс.

Вскоре в грохот перестрелки вплёлся лязг приближающегося комплекса. Приземистый, ощетинившийся орудием и пусковыми трубами робот, кроша гусеницами куски разбитого здания, остановился в низине в сотне метров от расположения взвода. Получив от посланного сержантом зонда данные по стрельбе, робот довернул пилон с пусковыми трубами и окутался вырвавшимся из ракетных сопел пламенем. Накопившихся в канале десантников разметало серией взрывов. Следующей целью комплекса стала не дающая поднять головы вахновская батарея. Дышать стало легче.

— Вперёд, — скомандовал Гюнтер и короткими перебежками устремился к виднеющемуся впереди разрушенному оборонному поясу.

Когда под прикрытием артиллерийского комплекса взвод продвинулся на сорок метров, системы скафандров оповестили о воздушной атаке. Взвод залёг. Гюнтер включил приближение и очень скоро обнаружил в небе две стремительные точки. Вырастая в размерах, непривычной формы вахновские штурмовики опустили носы, и артиллерийский комплекс разломило энергетическим ударом. Промелькнув над взводом, штурмовики взмыли ввысь, где столкнулись с подоспевшим звеном республиканских истребителей.

Эфир взорвался громогласным криком, когда оба штурмовика, оставляя в небе дымные полосы рухнули на поверхность.

Гюнтер, улыбаясь, смотрел, как приветствуя пехоту тройка истребителей качнула плоскостями и потянула на запад. В следующую секунду услышали глухой рокот, а затем увидели настигшие истребители воздушные завихрения. Словно наскочив на невидимое препятствие, звено, разваливаясь на тысячи мелких осколков, посыпалось следом за недавно поверженными врагами.

В ста пятидесяти километрах над планетой наводчик-оператор республиканского линкора обнаружил в зоне своей ответственности заработавшую зенитную батарею. Оружие подобного класса подлежало немедленному уничтожению и, наведя главный калибр на квадрат, из которого работала меняющая структуру материи установка, он произвёл серию выстрелов.

Следующей жертвой, убившей истребители батареи, стал садящийся неподалёку челнок. Гюнтер, настороженный уж очень хорошей слышимостью её залпов, выглянул из-за укрытия и похолодел. Злосчастная установка находилась в пятидесяти метрах от позиций его взвода.

— Уходим, — что было мочи заорал он в гарнитуру передатчика, — уходим, быстро.

Первый же прилетевший из космоса снаряд разнёс вражескую батарею на атомы. В небо взметнулся трёхсотметровый столб земли и покорёженных конструкций. Не успел опасть первый столб, как рядом взметнулись ещё два, призванные не оставить распылённой батарее ни единого шанса. Когда стих грохот и последний ком земли вернулся на поверхность, на месте оборонительного пояса зияли огромные воронки, похоронившие защитников, злополучную батарею, взвод сержанта Гюнтера, самого сержанта и всю его доблестную роту.

— Тебе что? Острых ощущений не хватает? — Кустистые брови полковника сошлись на переносице.

Исчерпав доводы, Алекс молча сверлил полковника взглядом.

— Господи, — воскликнул тот и упёр взгляд в потолок переносного модуля, затем обвёл глазами сгрудившихся в модуле пехотинцев и вновь уставился в экран лежащего на столе планшета. — Майор, — чуть ли не по слогам, словно читая нотации неразумному ребёнку, заговорил он, — говорю тебе десятый и последний раз. У меня приказ. Понимаешь? Приказ. Всех выживших из вашей гвардии немедленно сажать в челноки и отправлять на орбиту. Вас и так осталось меньше трёх сотен, куда ещё тебя тянет? Не могу я тебя оставить на планете, вот хоть убей. Не могу. Всё, — отмахнулся он от настырного офицера, — иди с глаз моих. Следующий.

Поднявшись над верхушками деревьев, челнок неожиданно перешёл в горизонтальный полёт и, набирая скорость, устремился в сторону виднеющейся на горизонте холмистой гряды.

— Слишком близко к передку, — сквозь открытую дверь в кабину прокричал кто-то из пилотов. — У них ещё остались зенитные батареи, да и истребители иногда шляются. Отойдём километров на триста, а затем двинем на орбиту.

— А там что, — спросил кто-то из пехотинцев, — зенитных батарей нет?

— Нет, леса, болота да глушь непролазная, дикий край, думаю, даже вахны не станут оборонять эту гиблую местность. Не переживайте, братцы, доставим в лучшем виде. Понятно, конечно, — сыпал говорливый летун, — после того, что вы пережили, тут и лишняя минута в тяжесть, но безопасность требует манёвра.

Наступившую в отсеке тишину нарушил лишь монотонный гул двигателей. Кто-то дремал, однако многие, заново переживая прошедшие сутки, молча смотрели в иллюминаторы. Алекс протяжно зевнул, глаза заслезились и начали слипаться. Уже через минуту, привалив голову к удерживающим в кресле захватам, он безмятежно спал.

Бам.

Раздирающий перепонки грохот вырвал из сновидений.

«Опять», — пришла тоскливая мысль.

В следующую секунду идущий над лесом челнок клюнул носом и, ломая деревья, рухнул вниз.

— Кабину расплющило, пилотов даже не стали вытаскивать, — накладывая повязку на рассечённый лоб Алекса, говорил незнакомый капитан, — в десанте погибли все сидящие по левому борту. С нашей стороны все уцелели. Пятеро поломались, остальные двенадцать слегка оцарапаны. Вы, господин майор, среди нас старший по званию, так что принимайте командование.

— Противник?

— Вроде тихо. Пока приводили вас в сознание, я три тройки отправил по разным сторонам, осмотреться, так сказать. До сих пор никого не встретили.

— Связь? Местоположение?

— Кабину расплющило, соответственно связь только локальная. Аварийный маяк челнока активирован. Система позиционирования сбоит, похоже, здесь не всё ладно в магнитном плане. Грохнулись на склон холма в лесном массиве.

Алекс завертел головой. Взгляд всюду упирался в широкие стволы разлапистых деревьев и густой кустарник между ними. Немного в стороне лежал покорёженный челнок, но в ту сторону смотреть совсем не хотелось. Быстро смеркалось.

— Капитан, капитан, — прошелестела связь взволнованным голосом. — Мы на вершине холма. Тут внизу наши… пленные.

— Ждите нас, — приказал Алекс, кивнул капитану и, изготовив оружие, полез вверх по склону.

Порывы ласкающего лицо ветерка постепенно приводили в чувство. Робкие ростки сознания крепли с каждой секундой. Вернулись ощущения, и он вдруг обнаружил, что, с трудом передвигая непослушными ногами, куда-то медленно движется. Пелена перед глазами стала бледнеть, и светлеющее пятно впереди постепенно обрело очертания. Мимо плылисеребристые, покрытые вязью бессмысленных узоров стены полого поднимающегося коридора, ведущего на расположенную под открытым небом площадку. Вместе с возвращением зрения в голову ворвался мир звуков и запахов. Втянув носом доносимый ветерком аромат, зажмурился от радости и, наслаждаясь чувством вновь обретённого себя, остановился.

Удар в спину нещадно развалил иллюзию блаженства. Запутавшись в собственных ногах, повалился вперёд. Инстинктивно выставил руки, но всё равно ударился лбом о твёрдое покрытие.

С болью вернулась память. Вернулась разом, со всеми мельчайшими подробностями. Он вспомнил, кто он, где и почему. Вспомнил допрос и обещание старшего вахна весьма болезненного сканирования мозга. Боли он не помнил, но отрывочные моменты с приборами и вахнами всё же всплывали. Удар в голень.

Поднявшись на ноги, Алексей обернулся. Рослый, худощавый вахн нетерпеливо вытянул одну из конечностей, указав на край площадки.

На небольшом, расчищенном от растительности пятаке в компании шести вооружённых десантников, угрюмо озираясь, стояли Пакшес, Крымски и рядовой Тарин. Увидев собратьев, понял, что и сам по-прежнему совершенно нагой, а дующий с ближайшего покрытого лесом холма ветерок уже показался таким ласковым.

На площадку вышел офицер. Шишкообразный нарост на макушке вздрогнул, и вахновские десантники, пинками выстроив пленников, отошли в сторону и подняли оружие.

— Приплыли, — выдохнул Крымски.

Офицер не торопился. Пройдясь перед пленниками, он вынул из подсумка ободок переводчика. Шагнул к Алексею, приобнял его за плечи и нацепил ободок на шею. Алексей попытался скинуть лежащую на плече конечность, но почти дружеское объятие вмиг превратилось в стальные оковы.

— Мы должны быть тебе благодарны, — озвучил слова офицера синтетический голос переводчика. — Благодаря тебе мы наконец-то прояснили, что стало с нашей станцией и кто виновен в отключении защиты. Твой мозг дал много ценного.

— Ну раз вы отжали мою голову, — ответил Алексей, — то вам должно быть известно, что ни мы, ни вы эту войну не начинали.

— Сейчас это уже не имеет значения. Тем более с тобой, прах, об этом говорить нет смысла. Как воин ты заслуживаешь почёта, как враг — только смерти. Вспомни — скольких ты погубил. Мой статус не позволяет убить тебя лично, но даже то, что я сейчас сделаю, принесёт мне огромное удовольствие. Это тебе от меня.

Офицер вынул из подсумка короткий тёмный цилиндр и, коротко размахнувшись, ударил Алексея в живот.

Мышц пресса как будто не существовало, Алексей согнулся от оглушающей боли, но железная хватка быстро вернула его на место.

— Наслаждайся, — произнёс офицер и, сдёрнув с шеи Алексея прибор, отошёл в сторону.

Когда обнимавший одного из голых, стоявших в подножии соседнего холма людей вахн отошёл в сторону и Алекс увидел, с кем он так мило беседовал, с губ соскочило ругательство. Кого, кого, а Алексея да ещё в обнимку с врагом увидеть не ожидал.

— Я не пойму, — подал голос лежащий рядом капитан, — они их казнить собрались или на дружескую беседу вызвали. Если так, то почему люди голые?

— Посмотрим, — не отрываясь от развернувшейся внизу сцены, ответил Алекс. Он хотел что-то добавить, но услышал странный звук, а затем увидел появившийся буквально из ничего огромный корабль и смог выдавить лишь нечленораздельное мычание.

Изображение материализовавшегося в двадцати метрах над холмом корабля видел много раз. Это он в начале войны нагнал жути на республиканских капитанов и вывел из строя линкор адмирала.

Висевшая перед ними громада вертикально двинулась вниз. Алекс ждал скрежета и удара, но этого не произошло. Днище корабля, словно голографическая проекция, без сопротивления пропустило лежащий напротив холм сквозь себя. Затем совершенно беззвучно корабль вновь поднялся над лесом и на глазах изумлённых людей бесследно растворился.

Придя в себя, в первую очередь отыскал глазами площадку. На ней неподвижно лежали вахновские десантники. Четверых пленников или тех, кем они являлись на самом деле, не было и в помине.

— Твою мать, — ошеломлённый Алекс выразился коронной фразой человека, только что покинувшего планету на корабле, явно не принадлежащем ни людям, ни вахнам.

Обычный с виду транспортный корабль, оборудованный под нужды главы республики, сопровождаемый кораблями эскорта, постепенно гасил скорость. На смотровых экранах среди миллиардной россыпи звёзд всё ярче выделялась цель их визита. Закованный в ледяной панцирь Тиус по мере приближения стал увеличиваться в размерах и вскоре ярко засиял на звёздном небосводе.

Узнав, что за гость к ним пожаловал, глава планетарного правительства немедленно прибыл на транспорт, но сразу попасть на приём, увы, не получилось. Очнувшись после перехода, президент приказал созвать членов правительства.

Обсудив текущие вопросы, президент перешёл к оставленному напоследок. Сидя во главе длинного стола, он ещё раз обвёл взглядом сверкающие образы находящихся за многие световые годы от Тиуса министров и военачальников.

— И что? — выслушав доклад адмирала, задался он вопросом. — Получается, что многомиллионная группировка, зажавшая Вию так, что ветерок не проскочит, зафиксировала лишь энергетический всплеск, а десяток пехотинцев углядели появление корабля? Вы, адмирал, не находите это странным?

— Слово «странно», господин президент, за последнее время потеряло для меня привычное значение.

— Насколько я понял, местность там глухая, не исследованная. Может, они в этом лесу надышались чего? Массовую галлюцинацию не рассматривали?

— В разведуправлении флота дилетантов нет, — с долей задетого самолюбия возразил адмирал. — Пехотинцы прошли процедуру сканирования мозга, показания совпали до мельчайших подробностей. К обнаруженному в лесу комплексу срочно подтянули пехотный батальон. Прибывшие следом специалисты обследовали помещения, но кроме оборудования ничего не нашли. Оборудование, кстати, разработано для сканирования человеческого мозга.

— Продолжай, — потребовал президент.

— Демонтировали и отправили Натану Григу. — Адмирал усмехнулся. — Отправленный с грузом курьер доложил, что если бы он не слышал о Григе, то судя по тому, как тот облизывал контейнеры, решил бы, что перед ним умалишённый. Вскоре Григ вышел на связь и заявил, что нашёл способ запустить процесс в обратном направлении, и затребовал пленных для опытов. Думаю, в ближайшем будущем мы узнаем о вахнах много больше, чем они говорят.

— Хорошо.

— Вот записи мыслеобразов пехотинцев.

Мельком просмотрев первую попавшуюся, президент задумался.

— Если мне не изменяет память, — продолжил он вскоре, — то идентичный корабль в начале войны мелькал в сводках по Сарусу.

— Да, — подтвердил адмирал, — и это не всё, в тех же сводках мелькало имя, которое не раз звучало в ореоле загадочных событий. Кстати, и нынешние события не обошлись без участия этого человека.

— Частности пока оставим, — отбросил президент предложенную адмиралом тему. — Какие выводы?

— Третья сила держит руку на пульсе. Анализ событий пока даёт только версии, в число которых входит желание посредством спасения наших людей ещё раз обнаружить своё присутствие. Это как минимум. Иначе какой смысл прятаться от группировки и светиться перед десятком выживших в катастрофе солдат?

— Может, они их попросту не заметили? — вмешался кто-то из министров.

— Сомнительно. Даже с нашим техническим уровнем надо очень постараться, чтоб не заметить сидящее под боком отделение. Ещё добавлю, что ни один из похищенных чужаками пехотинцев не обладает информацией или возможностью нанести значимый вред ни Республике, ни её войскам и флоту. Это ещё раз косвенно подтверждает версию о желании чужаков обозначить своё присутствие. О смысле их действий можете меня не спрашивать, по этому поводу сказать пока нечего.

— Чем дальше, тем запутанней, — подытожил перешедший в плоскость предположений разговор глава республики, — но рано или поздно всё встанет на места. Обо всех не укладывающихся в логику событий происшествиях немедленно докладывать. Это касается всех.

Откинувшись на спинку кресла, Гард Скове в очередной раз обвёл кабинет взглядом.

— Элиот, — обратился он к министру промышленности. — Вы внимательно слушали доклад командующего сухопутными войсками?

— Конечно.

— Повторите.

На лбу министра выступила испарина.

— Я не совсем понимаю…

— Повторите, — не терпящим возражений тоном приказал президент.

Одутловатое лицо министра налилось краской, непонимающе взглянув на президента, он напряг память.

— На сегодняшний день положение на Вие складывается следующим образом. Оборонявшие планету войска вахнов уничтожены. Планета находится под нашим контролем. Исключение составляют жилые башни, которые по вашему приказу войска не тронули. Во избежание потерь среди солдат и населения вокруг каждой создана пятикилометровая зона, вход в которую строжайше запрещён. Командование группировкой пытается наладить контакт с их гражданскими лидерами и положить конец противостоянию, но вахны упрямятся и мирное, но до зубов вооружённое население не желает сдавать оружие. Все попытки приблизиться к башням до сих пор встречались обстрелом наших подразделений.

— Расскажите о потерях.

— Если считать двенадцать миллионов погибших при первой высадке, то потери составили семнадцать миллионов триста тысяч солдат и офицеров.

— Это не самая густонаселённая планета, — сказал президент, — а учитывая наше подавляющее превосходство, результаты штурма можно назвать катастрофой.

— Вы сами решили исключить масштабные бомбардировки, — возразил министр.

— Разрешите, господин президент? — вмешался командующий сухопутными войсками генерал Семён Роялд.

Как только разрешение было получено, блеклое, незапоминающееся лицо генерала обратилось к министру.

— Вы верно подметили, уважаемый Элиот, что флот получил приказ не прибегать к полномасштабной бомбардировке. Однако хочу напомнить, речь шла о гражданских объектах и то в тех случаях, когда нет прямой угрозы нашим войскам. Во всех остальных случаях флот не скупился на ракеты и снаряды. Проблема в том, что наши ресурсы всё же ограничены, а львиную долю того, что корабли обрушили на планету, вахны попросту сбили. Как следствие, на укрепрайоны пришлось бросать живую силу. Отсюда и потери.

— Я здесь при чём? — не совсем понимая, к чему ведёт командующий, спросил министр. — Я не планирую войсковых операций. Войска были своевременно обеспечены всем необходимым. Если у вас есть претензии по работе моего ведомства, то я готов их выслушать.

— Претензия одна, — в спокойном, почти доброжелательном тоне президента появились стальные нотки. — Ответьте мне, почему на всю нашу группировку оказался только один корабль с телепортационной установкой на борту? Надеюсь, вам не следует разъяснять, что будь их больше, нам, возможно, вообще не пришлось бы высаживаться на планету.

— Недавно я закончил инспекцию отрасли и могу заверить, сборочные линии приступили к работе.

— Давно?

— Чуть меньше месяца.

— Почему так, когда задачи массового выпуска ставились больше года назад?

— Телепортационные установки — это принципиально новые технологии. Под их производство пришлось провести переоборудование ряда производств. По сути, пришлось начинать с нуля, отсюда и задержка.

— Помнится, в начале войны проблем тоже хватало, но вы, Элиот, были гораздо расторопней. Или вы считаете, раз война ушла с наших территорий, то можно расслабиться?

— Считаю, что я и мои подчинённые сделали всё возможное и в самые сжатые сроки.

— Разберёмся, — сказал президент, — я сейчас на Тиусе, со мной экспертная комиссия. Предупреждаю сразу, если выяснится, что серийный выпуск можно было организовать быстрее, вам, уважаемый Элиот, крупно не поздоровится. Заранее предупреждаю, кивания на заместителей и криворуких подчинённых не принимаются. Виновный — в первую очередь руководитель, остальное — его нерасторопность или некомпетентность. Все наши личные отношения остались за рамками возложенных на нас обязанностей, поэтому любая задержка в исполнении решений будет незамедлительно расследована, а виновник будет наказан. Это касается всех, включая меня.

Ответом послужило молчание.

— Раз нет возражений, идём дальше. Для вас не секрет, что мнения по поводу дальнейших методов ведения войны кардинально разнятся. Единства нет ни в народе, ни в наших рядах. Пока мог, я закрывал глаза на ваши разногласия, но в свете последних событий больше этого делать не буду. Объясню почему. Я полностью согласен с заключением экспертов, что появление чужого корабля — это не акт благотворительности, а четко продуманная и спланированная акция. О туманных целях этой акции мы уже говорили. Давайте посмотрим на твёрдые факты. Очевидно, что людей и вахнов целенаправленно столкнули лбами. Как это ни прискорбно признавать, но вахны, по сути, пришли к нам мстить за злодеяния, учинённые группой Шестого флота на одной из их планет. Неважно, что люди сделали это не по своей воле, война началась. На фоне минусов видны и плюсы. В первую очередь рост технологий, неважно каким путём они к нам пришли. Фактом является то, что мы благодаря этим технологиям побеждаем. Пока побеждаем, — поправил себя президент. Предвосхищая возможные вопросы, он обратился к адмиралу: — Скажи, Арон, возможно ли создать эффективную защиту от оружия, не зная принципа действия самого оружия?

— Нет, — без колебаний ответил адмирал.

— Нет, — повторил президент, — а теперь вспомните, сколько понадобилось вахнам времени, чтоб усовершенствовать барьер и найти противодействие нашему телепорту?

В кабинете повисла тишина.

— Вахны гарантированно обладают технологиями телепортации, и я почти уверен, что получили они эти технологии из того же источника, что и мы. Нас пока спасает то, что вахны были вынуждены использовать их в обороне. Сейчас их оборона на высоте и появление наступательных образцов вопрос времени. Наши же учёные пока только экспериментируют с силовыми полями, но до столь же эффективных средств защиты, как у противника, им далеко.

— Получается, что баланс сил сдвинется не в нашу пользу? — воскликнул министр промышленности.

— Если будем годами перевооружаться, то да, но речь даже не об этом. Давайте посмотрим на картину, опираясь на вышеизложенные факты. Путём нехитрых размышлений мы получаем две ведущие войну, взаимно ненавидящие друг друга расы. Количество жителей и ресурсов примерно одинаково. Обеим сторонам вброшены одни и те же технологии. Как вы думаете, какая судьба ждёт эти народы?

— Взаимное истребление.

— Верно, — согласился глава республики. — Либо истребление, либо ослабление.

— Мы знаем, что может сделать один-единственный их корабль. Почему третьей силе с их технологиями просто не раздавить нас поодиночке? — подал голос министр по связям с общественностью.

— Я думал над этим. Ответа пока нет, но мы имеем то, что имеем, и действуем согласно с этим.

— Да нечего тут думать, — воскликнул адмирал, — я на их месте поступил бы так же. Зачем ввязываться в драку, тратить ресурсы, когда можно стравить двух дурней и, стоя в сторонке, наблюдать, как они себя изводят в твоих интересах. Всё просто.

— Но что делать? — впервые после доклада по собственному ведомству подал голос министр сельского хозяйства.

— Объединяться с вахнами.

— Как? — задался вопросом командующий сухопутными войсками. — Когда менталитет этих ублюдков настроен на борьбу до последнего вздоха. Даже захватив Вию и не тронув население, мы не можем с ним договориться. Думаю, они скорее с голоду сдохнут, чем примут наши условия.

— Путь есть, — обнадёжил президент, — но для этого мы должны действовать как единая, непоколебимая команда. Все противоречия придётся оставить. Как глава республики всю ответственность за принятые решения беру на себя. Конфигурация нашей дальнейшей работы такова, полемики больше не будет, я говорю, что и как делать, вы качественно и в срок это исполняете. Несогласным придётся покинуть занимаемые должности. Решайте.

Послушав тишину, глава республики продолжил:

— Я рад, что мы снова вместе, а теперь слушайте и запоминайте. Министру по связям с общественностью — в кратчайшие сроки вымести из СМИ всё блудоумие и перенастроить их исключительно на подачу нужной нам информации. Делай что хочешь, Снайк, пугай людей ужасами войны, заливай в мозги коктейль миролюбия, но общественное мнение должно склониться к миру. Главнокомандующим войсками и флотом — разработать план штурма столичной планеты вахнов. В план включить автономную операцию по захвату правителей, но прежде свяжитесь с Григом. У умников есть ряд предложений на эту тему. Министру промышленности — максимально ускорить выпуск телепортационных установок. Дальнейшие указания по вашему ведомству после результатов проверки. Все свободны; адмирал, задержитесь.

— Человек, о котором ты говорил, этот землянин, Вольнов?

— Да, он командовал группой, доставившей на Вию вирус, он же в числе прочих покинул её на чужом корабле.

— Знаешь, — услышал адмирал досаду в голосе президента, — во всю мою картину событий не вписывается один-единственный штрих, а именно этот самый Вольнов. Не могу понять, с какой целью он у нас объявился. С одной стороны, всё ясно, побег заключённых, слепой маршрут поисковика — и вот он здесь. С другой — почти всё странное, произошедшее за последнее время, хоть как-то, но связано с этим человеком.

— Ирония в том, — подхватил адмирал, — что за парнем тянется такой шлейф подвигов, что ему впору ещё одну комету вешать и объявлять заслуженным гражданином Республики.

— Всё ещё думаешь, что его используют втёмную?

— Почти не сомневаюсь, Дэйсон не выпускает Вольнова из поля зрения — и ничего. Никакой настораживающей информации, он просто дерётся и делает это умело.

Глава 20

«Да говорю тебе, это — Слуерен».

«Какой к халу Слуерен, ты чё головой за камень зацепился».

Звучащий на грани слуха диалог с вернувшимся сознанием приобрел смысловой оттенок.

«Во, комбат шевельнулся, подожди-ка, Слуерен недоделанный».

Послышался шум потревоженных камней и приглушённый стук упавшего тела.

«Да чтоб тебя, — выругался напоминающий кого-то голос, — разбросали тут».

В черепной коробке стоял ком, но с каждым глотком воздуха голова прояснялась.

— Командир, вставай, — сказал Пакшес и бесцеремонно отвесил Алексею несколько звонких пощёчин.

Хлёсткие удары окончательно привели в чувство. Открыл глаза. Взглянул на нависшее над ним небритое лицо Пакшеса и перевёл взгляд выше. Бездонная синева с редкими облаками так походила на милое сердцу земное небо. Впечатление портил заслонивший часть его Пакшес, которого на Земле быть никак не могло.

От рукоприкладства Пакшеса щеки начали гореть и чесаться. Запустив пальцы в недельную щетину, Алексей почесал зудящую кожу и вновь остановил взгляд на ротном.

— Ещё раз протянешь руки, оторву.

— Оторвёшь, — охотно согласился Пакшес, — ты, комбат, главное, не спеши, сразу не вставай, присядь, осмотрись, а после вместе подумаем как, что и кому оторвать.

Что-то в тоне ротного, а главное, в его взгляде, Алексею очень не понравилось. Думая, что именно, всмотрелся в его лицо и вздрогнул от неожиданности. Вздрогнуть заставила не столько харя ротного, сколько фон, на котором эта харя загадочно ухмылялась. Мысль, что в местности, где они совсем недавно были, небо отнюдь не голубого цвета, обухом ударила по голове. Подскочив, Алексей завертел головой.

— Твою мать, — только и смог он вымолвить, когда закончил озираться по сторонам.

— Да-а-а, — присаживаясь на соседний камень, протянул Пакшес.

Захваченный открывшимся видом, Алексей не слушал. Сразу стало ясно, что они находятся на плоской, где-то двести на триста метров, площадке, венчающей вершину горного пика. С точки зрения землянина, вертикально торчащие на многие сотни метров каменные пальцы, горами назвать было сложно, но и справа и слева Алексей видел тысячи подобных пиков, образующих серую, терявшуюся в дымке горизонта горную гряду.

Ясный летний день давно перевалил за половину, но клонящееся к закату светило всё ещё насыщало извилистые ущелья и плоские макушки пиков дневным теплом и светом. Алексей быстро понял, что их занесло на вершину одного из пиков. По бокам и за спиной возвышался гигантский каменный лес, а впереди край площадки слился с разбавленной редкими облаками небесной синевой.

— Что с Крымски? — разглядев среди камней лежащего на спине обнажённого электронщика, спросил Алексей.

— В сознание пока не пришёл, но вроде дышит.

— Где мы?

— Тарин, — вместо ответа крикнул Пакшес.

Стоящий у края площадки боец обернулся.

— Сюда иди.

Неуклюже прошлёпав голыми ступнями по каменному крошеву, верзила рядовой предстал пред очи ротного и комбата.

— Повтори-ка ахинею, которую ты мне тут нёс, — потребовал Пакшес.

— Никакая это не ахинея, — взглянув на Алексея, забасил пехотинец. — Мы на Сарпе, под нами Исмейский кряж, а вон там, — вытянул он руку в сторону леса особо не отличающихся друг от друга пиков, — центральный космодром.

— Понятно, — не особо поверив рядовому, сказал Алексей.

Он усиленно пытался осмыслить, как они сюда попали, но последнее, что всплыло в памяти, — это разговор с вахновским офицером. Дальше провал.

— Кто-нибудь помнит, как мы тут оказались?

— Эту тему уже обсуждали. И Тарин, и я запомнили расстрельную команду из вахновских десантников. Очнулись недалеко от тебя.

Разговор прервал донёсшийся до слуха едва уловимый басовитый гул. Через минуту в той стороне, куда указал Тарин, из-за царапающих небо пиков показался огромный пассажирский лайнер. Чёрная туша, поблёскивая покатыми, усеянными надстройками бортами, на секунду зависла, после чего, плавя воздух струями стартовых двигателей, устремилась в небесную синеву.

— Я же говорил, мы на Сарпе, а это единственный в системе космодром, способный принимать пассажирские тихоходы.

— Послушай, голубь, — с нотками подозрения в голосе проговорил Алексей, — а объясни-ка мне, как это ты так точно угадал местоположение космодрома?

— Так ведь Слуерен рядом, по нему и сориентировался, я там как-никак почти пять лет прожил. Да вы, господин майор, сами к краю подойдите и взгляните.

Раскинувшийся километрах в десяти от кряжа город с высоты полуторакилометрового пика просматривался как на ладони. Основная масса пёстрых неповторяющейся формы зданий образовала набор причудливых фигур, разделённых нитками водных артерий и секторами зеленеющих посадок. В городском центре лепестками причудливого цветка возвышались небоскрёбы, высота и форма которых даже отсюда позволяли судить о красоте и величии лежащего перед ними города.

— О, — услышал за спиной радостное восклицание Пакшеса, — Крымски очнулся. Здравствуй, дорогой, как самочувствие?

— Где мы?

— А сам не видишь? На Сарпе, где же ещё.

— А как…

Слушать объяснения в интерпретации Пакшеса не стал. Осторожно ступая босыми ногами, Алексей отправился по краю пика. Завершив круг, окончательно убедился, что самостоятельно спуститься не удастся.

— Вот так-то, — донеслись до слуха всё не утихающие разглагольствования Пакшеса, — если бы не я, лежать бы тебе, Крымски, с простреленным черепом под грустной вахновской звёздочкой. Ты хоть осознал, что я тебя, дурня электронно озабоченного, от смерти спас, ты же мне теперь до конца жизни обязан. Будешь на добровольных началах оружие моё таскать и чистить. Прислуживать всячески. Да, — видя, что Крымски порывается возразить, повысил он голос, — а как ты думал? Зря, что ли, я ради вас, лодырей, чуть жизни не лишился.

— А что же ты, лейтенант, из беды без порток-то нас вытащил, — в тон ротному произнёс Алексей, — ведь даже прикрыться нечем, благодетель ты наш.

— Вот тут, комбат, извини, если б знал я, где штанишки твои драгоценные…

— Тихо, — приложил палец к губам Алексей, — слышите?

Пытаясь определить источник шума, завертели головами. Шум постепенно нарастал, и вскоре из-за соседних пиков показался его источник.

Выругавшись, Алексей неосознанно зашарил взглядом по площадке, стремясь найти, чем прикрыться. Подобные аппараты встречал и даже летал на одном из них. Атмосферные челноки этой серии, с открытым, ресторанного типа пассажирским салоном, использовались исключительно для туристических экскурсий и увеселительных мероприятий. Челнок вмещал полторы сотни пассажиров, с комфортом расположившихся за расставленными против раздвижных окон столиками. Звуки музыки, прерываемый смехом людской гомон, опережающий идущее на них судно, подтвердили наихудшие опасения.

Челнок поравнялся с площадкой, послышался чей-то возглас, мгновенно прекративший и смех, и гомон. Пассажиры, как один, прилипли к открытым окнам и, не роняя звуков, уставились на четвёрку голых, небритых мужчин, стоящих на каменном плато.

Выражение торчащих из челнока лиц плавно перетекало из крайнего удивления в озабоченность и в конце концов в возмущённое негодование. Зная республиканскую политику, направленную на агитацию за семейную модель отношений и отвергающую обнажённую демонстрацию, Алексей не удивился богатой гамме, пробежавшей по лицам туристов.

— Во хохма, — прыснув от смеха, выдавил Пакшес, — прикинь, комбат, о чём они сейчас думают.

— Весело тебе? — поворачивая голову вслед за поддавшим скорости челноком, поинтересовался Алексей.

— По мне лучше здесь с голым задом, чем там — под прицелом руконогих.

Силы правопорядка появились быстро. Сделав круг над площадкой, белый полицейский флаер мягко приземлился неподалёку от пехотинцев. Отъехавшие двери кабины явили одетых в тёмную униформу полицейских.

Двое, совсем молодые мужчина и женщина, держа наготове маломощную модификацию штурмовых автоматов, несколько секунд пристально разглядывали стоявших в позиции стенки при штрафном ударе мужчин. Полицейская дама осталась на месте, напарник шагнул вперёд.

— У вас всё в порядке?

«Новичок, — с ходу определил Алексей. — Недавно с курсов. Столкнувшись с проблемой, забыл всё, чему учили. Подошёл непозволительно близко, что-либо сделать при такой стойке почти невозможно, перекрыл напарнице сектор обстрела, палец на крючке, но ствол смотрит в сторону. Забрать оружие легче лёгкого. Девчонка сдвинулась в сторону, вновь взяв под контроль всю четвёрку, молодец». Умение оценивать неприятности, доведённое годами до автоматизма, работало на подсознательном уровне: «В людей не стреляла, но, судя по взгляду, сможет. Вердикт однозначен, парня ломать, девку валить. Стоп! — Осознав направление собственных мыслей, Алексей оборвал их стройную цепочку. — Какой ломать? Какой валить? Всё. Пора на отдых».

На усеянном веснушками лице полицейского появилось нетерпение.

— У вас всё в порядке? — повторил он вопрос.

— Нет, сержант, — разглядев лычки, сказал Алексей, — у нас не всё в порядке.

— Руки поднимите.

Выждав несколько секунд и видя, что странные обитатели вершины никак не реагируют, сержант повысил голос:

— Руки поднимите!

— Подружке своей глаза сначала завяжи, — подал голос Пакшес.

Тон ротного сержанту не понравился. Отступив, рыжеволосый юноша дёрнул спусковой крючок и от ближайшей глыбы полетело каменное крошево.

— Руки.

«Морда, — задрав руки, мысленно выругался Алексей, — всё-таки надо было оружие у тебя отобрать».

— Вы кто и что здесь делаете?

— Об этом, сержант, сказать не могу. Свяжись с руководством…

— Кто и что здесь делаете? — перебил он.

— Гей-пикничок у нас тут, снимай штаны, присоединяйся.

— Что это?

— Шутка, сержант, перед тобой армейские офицеры. Если я расскажу тебе, как, откуда и почему мы здесь оказались, ты всё равно не поверишь. Просто свяжись с дежурным и потребуй соединиться с военными.

Рассказ полицейского вызвал у армейского диспетчера недоверие, однако через десять минут над пиком завис милый взгляду кургузый армейский катер.

Выслушав рассказ опустившего львиную долю подробностей Алексея, военный комендант Сарпы предоставил бывшим пленникам всё для приведения себя в порядок, посадил в челнок и в сопровождении солдат военной полиции отправил на висящую над головой ещё с начала войны орбитальную станцию.

Шагая по её широким, гулким переходам, Алексей после всего пережитого за последнее время буквально наслаждался привычной обстановкой. С уходом войны из заселённых людьми систем громоздкое орбитальное сооружение превратили в распределительный пункт идущих беспрерывным потоком с Сарпы и близлежащих систем новобранцев.

Навстречу попадались мальчишки и девчонки, вырванные войной из привычной среды обитания и вброшенные в ненасытную армейскую машину. Тысячи и тысячи вчерашних студентов, рабочих, возвращавшихся после ранений солдат и офицеров, ожидая очереди на отправку, толкались на станции.

Хаотическое, казалось бы, движение больших масс народа на самом деле подчинялось чётким и жёстким правилам. Любой сержант, ведущий за собой взвод, каждый отставший от своих пехотинец мог с лёгкостью ориентироваться в запутанном, но на деле простом и бесхитростном лабиринте станции. Помимо справочных терминалов подсказкой служили нанесённые на стены разноцветные линии, каждая из которых тянулась в определённый сектор станции. Разветвлённая система перебегающих с палубы на палубу линий верным поводырём вела нуждающихся к посадочным палубам, залам отдыха, медблокам и даже пунктам питания. В одном из них Алексей и увидел безучастно ковыряющую в тарелке Эльмиру.

В груди заныло.

— Куда?

На плечо дёрнувшемуся в сторону пищеблока Алексею легла рука конвоира.

— Две минуты, — глядя в глаза немолодому уже капралу, сказал Алексей, — мать своих будущих детей увидел, туда обратно, слово.

— Извини, отец, — отрицательный кивок уколол в готовое выпрыгнуть сердце, — до дежурного офицера дойдём, вот у него и спросишь. Да не переживай, — видя метания Алексея, как мог успокоил конвойный, — никуда твоё отцовство не денется.

— Ты что, не понимаешь? — взвился Алексей. — Две минуты. Капрал, две, с тобой в конце концов майор говорит.

Перекинув автомат из-за спины на живот, годящийся Алексею в отцы конвоир демонстративно смерил его взглядом.

— Мне приказано доставить вас к дежурному.

— Сопроводить, капрал, — перебил Алексей, — а это разные вещи.

— Нет, родной, именно доставить и, халл меня забери, так и будет. А если быть до конца откровенным, то перед собой я вижу не майора, а обыкновенный сброд без единого знака различия. Так что не делай глупостей, а иди куда сказано.

— Сброд, — зло кривя губы, повторил Алексей, — знал бы, по-другому пел.

— Возможно, — согласился шагающий за спиной капрал. — Ты, майор, не обижайся, — продолжил он примирительным тоном, — служба есть служба. Дежурный, человек порядочный, его уговорить сможешь, да и идти нам осталось всего ничего.

— Сможешь, — не приняв мирного тона, огрызнулся Алексей, — тебя-то, лошадь старую, уговорить не смог, а дежурного вот возьму и уболтаю, я что, дежурных не встречал?

К великому изумлению, с дежурным проблем не возникло. Быстро догадался, проблем не возникло в связи с отсутствием на их счёт указаний. Что указания будут, он не сомневался, сейчас же мысли шагающего к пищеблоку Алексея занимала только предстоящая встреча.

Настойчивая трель спецсвязи оторвала от просмотра суточных сводок. На секунду прикрыв красные от недосыпания глаза, глава Республики на ощупь щёлкнул по сенсору галографа. Возникший над столом образ адмирала Двински без приветствий перешёл к делу.

— Вот это недавно мелькнуло по информационным каналам Сарпы. Узнаёшь?

— Узнаю, — просмотрев присланный адмиралом новостной репортаж, ответил президент. — Где они сейчас?

— Военный комендант отправил их на орбитальную станцию. Предлагаю перекроить план и исполнить задуманное руками Дэйсона. У него железная хватка, да и происходящее вокруг Вольнова имеет к его ведомству прямое отношение.

Ответом послужил согласный кивок.

— Проинструктируй его лично и, главное, донеси, что от результатов работы зависит очень и очень многое. До связи.

Одиноко сидящую за столом Эльмиру увидел сразу. Стремясь утихомирить бешеный ритм сердца, Алексей стал пробираться между рядами одинаковых столиков. Гомон сотен голосов, толчею лавирующего с подносами в руках народа просто не замечал. Одного толкнул, другому наступил на ногу, вслед слышалось ворчание и ругань, но Алексей даже не обернулся. Не замечая ничего вокруг, он пробирался к заветному столику.

Подойдя ближе и в деталях разглядев осунувшееся, выделяющееся белым пятном на фоне лётного кителя милое лицо, Алексей окончательно утвердился в мнении, что Эльмира возвращается в часть после ранения. Бледность и круги под глазами кричали, что курс реабилитации был отклонён, и Алексей нисколько этому не удивился. В этом была она вся. Красивая, умная и невероятно упрямая.

Почувствовав взгляд, Эльмира подняла глаза. Правильные, немного заострившиеся черты её лица на мгновение вспыхнули каким-то внутренним светом. Небрежно стянутые на затылке русые волосы всколыхнулись, но уже в следующую секунду искры в глазах подёрнулись ледяной коркой, а приобрётшее холодное выражение лицо вновь стало безучастным и равнодушным.

«Только не сейчас, — зная причину столь противоречивых эмоций, мысленно взмолился Алексей, — давай после, в любое время. Сейчас не надо строить из себя гордую дуру».

К его молитвам Всевышний остался глух. Нацепленная Эльмирой маска холодного равнодушия осталась на месте.

— Здравствуй, — присев за столик и по-прежнему не отрывая взгляда от безучастно ковыряющей в тарелке женщины, произнёс Алексей.

— Мы знакомы?

— Ну, если отбросить тот месяц, который мы провели в одной постели, то, наверное, нет.

— Память у тебя совсем неважная, — парировала Эльмира, — или ты не помнишь, чем месяц тот закончился.

В напоминаниях необходимости не было. После многодневной обороны Глупой всех, кому посчастливилось уцелеть, загрузили в транспорты и отправили в метрополию, подлечив и устроив пышную церемонию награждений, где Алексею вручили вторую Комету, а обласканным вниманием бойцам предоставили долгосрочные отпуска.

Недолго думая, Алексей отправился в экскурс по мирам республики и на одном из них повстречал Эльмиру. Позже она призналась, что её крыло временно вывели из района боевых действий, и, пробездельничав несколько дней, она навела справки о его местонахождении, а потом, пользуясь обширными связями, выбила себе и своим пилотам длительные увольнения.

Эти дни они ни на минуту не оставляли друг друга. По мнению обоих, проведённое вместе время оказалось ярким и незабываемым периодом в их жизнях. Оба от души наслаждались каждым мгновением, но время неумолимо приближало момент расставания.

За сутки до отъезда переживания за судьбу друг друга вылились в безобидный разговор на тему личной безопасности. Оба, искренне мотивируя идеи боязнью за жизнь любимого человека, — пытались склонить противоположную сторону чуть ли не к саботажу.

Как часто бывает, мелкий спор перерос в грандиозную ругань, в которую быстро вплелось природное упрямство и своеволие обоих. Оба понимали, что от них совершенно ничего не зависит и спор не стоит и выеденного яйца, но уступить никто не смог. Перепалка привела к тому, что в конце концов, дабы не терзаться судьбой друг друга, решили расстаться. Расстаться до конца войны, при этом помня друг друга со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. На эмоциях умудрились даже поклясться, что, случайно встретившись, ни за что не признают факта знакомства. Последнюю ночь ночевали в разных отелях. Позже, вспоминая взаимную великую дурь, Алексей признал, что сделай он или она хоть малейший шажок навстречу, всё было бы по-другому, но гордость и глупость всегда ходят рядом.

— С моей памятью порядок. Послушай, мне некогда препираться…

— Вот и не надо, — перебила снежная королева.

— Да послушай ты меня.

— Кончится война, так и будет.

Внутри забурлило, но съел и это. Мысленно присудив себе статус чемпиона мира по сдержанности, Алексей через силу улыбнулся. Он хотел рассказать ей, одной из немногих близких здесь людей, что с ним произошло и что впереди у него большие неприятности. Чутьё кричало об этом, а этой особенности собственного «я» Алексей привык доверять. Он хотел, чтоб она знала, где в случае чего искать концы, но сидящая напротив неприступная глупость ничего не хотела слушать. Чувствуя, как тают отведённые судьбой минуты, зашёл с другой стороны.

— Давно из госпиталя?

— Мы знакомы?

— Да послушай, ты, дура, — всё же не сдержавшись, воскликнул Алексей. — Мне нужно две минуты твоего времени, потом я встану и уйду.

— Мэм, у вас всё в порядке?

Оторвав взгляд от Эльмиры, увидел стоявшего возле их столика здоровяка с нашивками сержанта. Алексей и не заметил, как повысил голос, а сидящие за соседними столами новобранцы обернулись на возглас. Обернувшись, как один, ошалело уставились на одетого в пехотную форму рядового, повысившего голос на женщину в лётном мундире полковника.

— В порядке, сержант, садись и ешь, — ответил он за Эльмиру.

— Я не к тебе обратился, — по-своему расценив молчание Эльмиры, процедил сержант.

— Сел на место, — медленно, не сводя с сержанта взгляда, произнёс Алексей, — повторять не буду.

Что-то в глазах рядового подсказало сержанту, что не стоит. Не желая падать перед новобранцами в грязь лицом, он несколько секунд буравил наглеца взглядом, затем повернулся к Эльмире и со словами «если что — я рядом», вернулся к столику.

— А теперь послушай меня, — не дав Алексею открыть рта, произнесла Эльмира. — После тех слов, тех оскорблений, которые ты наговорил мне в отпуске, не люби я тебя больше собственной жизни, я бы больше её тебя ненавидела. Никогда ни от кого в жизни я не слышала столько мерзких слов. Я помню рассказы о твоём мире. Думаю, моё поведение кажется тебе странным, но мы такие, какие есть, и поверь, любая другая, услышав то, что слышала я, вообще не захотела бы иметь с тобой ничего общего.

— Подожди-ка, — возмутился Алексей, — по-моему, я услышал ничуть не меньше.

— Мы пришли к соглашению, устроившему нас обоих, и я неукоснительно его соблюдала и буду делать это в будущем. Кстати, если ты помнишь, это была твоя идея, и видеть здесь твои потуги для меня по меньшей мере странно. Запомни раз и навсегда, если я обещаю, то неукоснительно держу данное слово. Теперь уходи.

— Хорошо, — сказал он обледеневшим тоном, затем, хлопнув ладонями по столу, поднялся и, заглянув в холодные глаза, добавил: — Поведение твоё действительно кажется мне странным, но ведь ты такая, какая есть, да и хрен с тобой, купайся в своих принципах. Более того, несмотря на все твои принципы, следующий наш разговор состоится по твоей инициативе. Вот это я тебе обещаю.

— Так же, как обещал не подходить ко мне до конца войны?

— До встречи.

Пищеблок остался позади, а Алексей, не в силах успокоиться, мысленно крыл несносную дуру да и себя, любимого, последними словами. Идущие навстречу, видя злого, шевелящего губами солдата, уступали дорогу, но Алексей этого даже не замечал.

— Майор Алексей Вольнов?

Холодные глаза преградившего дорогу молодца выражали полное равнодушие. Затылком почуял, что за спиной кто-то остановился.

— Медленно вы, ребятки, работаете, — сообразив, что к чему, съехидничал Алексей.

— Руки, — послышалось в ответ.

В волосатых лапах молодца как по волшебству появились электронные браслеты.

— Может, без наручников, — полувопросительно-полупросяще произнёс Алексей, — буду паинькой.

На запястьях щёлкнули браслеты. Ловя удивлённые взгляды обитателей станции, Алексей покорно зашагал под охраной конвоя.

Линейная единица Республиканского флота, дрейфуя над поверженным миром вахнов, выделялась среди висящих над планетой собратьев лишь происходящими на борту событиями.

— С днём рождения, капитан!

На секунду задумавшись, Кара сокрушённо качнула головой.

— Спасибо, Кианг, — от души поблагодарила она старпома, — вот так, — продолжила с грустью в голосе, — тридцать пять, а я даже не вспомнила.

— Ничего, капитан, — невысокий, азиатской внешности мужчина широко улыбнулся, — кончится война, всё вспомним. — Я посмел взять на себя смелость и организовать в честь вашего праздника ужин. Надеюсь, вы не будете против провести вечер в компании старших офицеров корабля.

— Не буду, — благодарно улыбнулась старпому Кара, — только давайте договоримся, ужин в первую очередь по поводу взятия планеты, всё остальное в качестве сопутствующих этому мелочей.

— Идёт, — согласился Кианг, и плотно сжатые губы старпома растянулись в лукавой улыбке, — вот только большинство тостов вечера будут сказаны именно ради упомянутых вами мелочей.

— Как там наш снайпер, держится? — вернулась капитан к насущным делам.

— Держится, но я по-прежнему считаю, что сажать наводчика в карцер было лишним.

— Это требование комиссии, их решение мы изменить не в силах. — Кара мельком взглянула на вмиг посуровевшее лицо шагающего рядом старпома, и кончики её губ дёрнулись в едва обозначившейся улыбке. — Но на главное решение повлиять сможем. Утром на связь выходил командующий, генерал в курсе обстоятельств и гарантировал объективное разбирательство.

Кара не стала говорить, что решение уже принято, а показное действо — всего лишь необходимая формальность.

Разбирательство привлекло на линкор много стороннего народа. Рассчитанная на двести человек офицерская кают-компания с трудом уместила разношёрстную толпу участников и зрителей разбирательства.

Среди чёрной формы офицеров флота мелькали костюмы сухопутных родов войск. Полувоенная одежда военных корреспондентов мешалась с гражданскими костюмами независимых наблюдателей и некоторых членов комиссии.

Войдя в кают-компанию, капитан и старший помощник скромно сели на крайние места.

Поймав взгляд сидящего на всеобщем обозрении стрелка-наводчика, Кара ободряюще улыбнулась.

— Значит, вы утверждаете, что произведённые вами выстрелы уничтожили зенитную батарею противника?

Вопрос исходил от немолодого полковника в костюме военного прокурора.

— Да, это так.

— Система наведения неоднократно сообщала вам, что непосредственно в районе цели действуют дружественные объекты. Вы отдавали отчет в том, что в результате ваших действий эти люди могут пострадать или погибнуть?

— Да.

— Вы осознаёте, что убили сто двадцать шесть человек?

— Да, — глядя в глаза сыплющему вопросами полковнику, твёрдо ответил наводчик, — осознаю. И не дай бог кому-либо оказаться на моём месте.

«Плохо тебе, — глядя на молодого, но тяжело переживающего произошедшую трагедию парня, подумала Кара, — понимаю, но вместо тебя эту боль никто не переживёт».

— Почему же, получив предупреждение системы, вы всё равно открыли огонь?

— В зоне досягаемости батареи оказались двенадцать челноков, звенья истребителей и штурмовиков. Прикинув потери там и там, я решил стрелять.

— Тогда объясните, почему три выстрела, ведь батарея была уничтожена с первого?

— Всё произошло в первые часы высадки. Эффективность противодействия вахнов орбитальному обстрелу на тот момент была ещё высока. Для стопроцентного поражения цели я дублировал выстрелы.

Поманив старпома, Кара покинула кают-компанию.

— Включите стрелка в наградные списки, — потребовала она, едва за ними закрылась дверь.

— Я отдаю себе отчёт в том, что этому парню пришлось пережить. Более того, я полностью разделяю ваш порыв, но я категорически против представления его к награде.

Видя, как брови капитана слегка приподнялись, старпом продолжил:

— Наградив стрелка сейчас, мы создадим прецедент. Вспомните гневные речи сухопутников, сейчас они видят лишь мертвых пехотинцев и слушать не хотят о гипотетически больших жертвах. Здесь речь идёт о будущих отношениях армии и флота. Награждение стрелка приведёт к их осложнениям. Это не нужно ни нам, ни им, ни тем более общему делу, а свою медальку этот парень ещё получит. Не испугавшись в нужный момент выстрелить в своих, не струсит и в бою с чужими.

Подумав, была вынуждена согласиться. Признательно кивнув старпому, она в очередной раз поблагодарила командование и Бога за назначение Кианга в свой экипаж.

— На месте.

Выполнив указание конвоира, Алексей огляделся. Сюда его ещё не водили. Последнее время Алексей провёл в подвальных помещениях какого-то управления. Сейчас, увидев дневной свет сквозь виднеющееся в конце длинного, казённого коридора окно, понял, пришло время беседы с кем-то из руководства. Сей факт обрадовал. После задержания его без лишних слов впихнули в принадлежащий неведомо кому бот, который, совершив два межпространственных перехода, наконец куда-то сел.

Потянулись похожие друг на друга дни. Без рвения, но всё же подчиняясь неразговорчивым людям, обследующим, исследующим, цепляющим к нему разного рода аппаратуру, Алексей пытался наладить контакт. С этим проблем не возникло, но вопросы относительно местонахождения неизменно разбивались о стену молчания. Ситуация напоминала первые месяцы пребывания в республике, когда его бесцеремонно швыряли куда заблагорассудится. Разница была в том, что с тех времён минули три года, и годы эти были отнюдь не лучшими в его жизни. Долгая служба, несмотря ни на что, давала право рассчитывать на нормальное к себе отношение. По крайней мере Алексей на это рассчитывал.

— Заходим, — скомандовал конвоир.

Первое, на что обратил внимание, переступив порог кабинета, его спартанская обстановка. Стол, два кресла и лёгкая занавесочка, прикрывшая занимающий полстены оконный проём. Спартанство говорило о высоком статусе хозяина. Побывавший за разными дверьми Алексей усвоил особенность республиканских чиновников. Чем ультрасовременней начинка рабочего места, тем проще оно выглядит. Это встречалось повсеместно и считалось здесь своего рода нормой.

С владельцем кабинета уже встречались. Время, прошедшее с того момента, наложило на Дэйсона свой отпечаток. Алексей с первого взгляда даже не понял, что именно изменилось в этом неулыбчивом, широкоплечем человеке, и, лишь всмотревшись в осунувшееся лицо, догадался, что, положившись на транквилизаторы, отдыху Дэйсон уделяет слишком мало внимания.

Отпустив конвоира, Дэйсон кивнул на свободное кресло.

— Начнём?

— Давай.

— Мы уже на «ты»? — Брови Дэйсона приподнялись, но в цепком холодном взгляде выцветших глаз Алексей не увидел и тени удивления.

— Насколько я помню, при прошлой встрече было именно так, или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — подтвердил Дэйсон, — в прошлую нашу встречу я хоть как-то, но мог тебе доверять. Сейчас этого нет, а на «ты» я только со своими.

Вопросы о собственном статусе отпали сами собой.

— Я не против, чтоб ко мне обращались на «вы», — ощетинился Алексей, — моё же тыканье, надеюсь, тебя не обидит.

— Как дела, какие думы? — пропустив мимо ушей язвительный тон, задал вопрос Дэйсон.

— Дела плачевны. Как, впрочем, и думы.

— Что так? — вскинул Дэйсон брови. — Помнится, ты мне про зверька рассказывал, который из ямки в ямку скачет и всё ему нипочём. Как ямка? Дно нащупал?

— Злой ты, Дэйсон.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь, — проигнорировав слова Алексея, потребовал Дэйсон. — Я спрашиваю, что надумал?

— Всю неделю твоя банда роется в результатах сканирования моего мозга и остальной тысяче анализов. Тебе и без моих слов известно всё. Мои мысли, переживания, действия, — выставив ладонь, Алексей принялся загибать пальцы. — Ведь если понадобится, ты и первый сексуальный опыт к делу прицепишь. К чему вопросы?

Дэйсон молчал.

— Раз ты глуховат, — не дождавшись от Дэйсона ответа, сказал Алексей, — и с первого раза не понял, повторю ещё. Дела мои портят настроение, мысли на том же уровне.

— Начнём с того, что для досконального изучения твоей жизни мне придётся потратить половину собственной, поэтому таинство подростковых шалостей принадлежат исключительно тебе. Я изучил лишь моменты, имеющие к делу непосредственное отношение. С ответом согласен, дела твои действительно выглядят неважно. Но для тебя такими они стали после того, как мы продемонстрировали, как именно вы убрались с Вии. С того момента прошли дни, тебе дали время на размышления, и я не прочь их послушать.

— Думы приводят к печали. Конкретно к тому, что по факту я распоряжаюсь собственной судьбой лишь на мелком бытовом уровне. В мои мысли, взгляды, поступки, чувства нет постороннего вмешательства, себя я знаю. Я всё тот же идиот, которого угораздило влипнуть в ваши проблемы. Всё меняется, когда вокруг складываются глобальные ситуации, глобальные для меня, — поправился Алексей, — и опять же, даже в них я поступаю, исходя из собственных убеждений, но на этом уровне сталкиваюсь с чем-то, что не могу объяснить вот уже три года. Хотя, если смотреть правде в глаза, это что-то ни разу лично против меня не сработало. Можно сказать — наоборот.

— Да, — перебил Дэйсон, — это что-то периодически спасает тебе жизнь.

— Спасает, — кивнул Алексей, — спасло и на этот раз. Нонсенс, — развёл он руки, — каждое последующее вмешательство в мою судьбу имеет лично для меня всё более плачевные последствия. Если прошлые разы мне просто незаметно помогали, то сейчас это делается так явно, что даже мне перестаёт нравиться.

— Бедняга, — качнул головой Дэйсон. — Вот прям душа от жалости перевернулась.

Взвешенные, целенаправленные нападки Дэйсона начали раздражать, но вспомнив, кто перед ним, Алексей рассудил, что, по сути, напротив сидит враг, который пытается поймать его на любой самой незначительной мелочи. Стало смешно и немного грустно. Грустно — потому что уловки оппонента в очередной раз подчеркнули горькую истину: оказавшись в республике, он волей неведомых дирижёров стал чужим среди своих. Смешно же, потому что ухищрения Дэйсона обречены на провал по причине того, что Алексей на самом деле не понимал, что происходит, никогда никого не предавал и не собирался этого делать.

— Кроме того, — пропустив насмешку, продолжил Алексей, — втянувшие меня события почти всегда имеют последствия для республики. Взять ту же «память», где бы мы сейчас были без этих технологий?

— Думаю, в счастливом неведении, — холодно ответил Дэйсон, — в неведении относительно вахнов, относительно тебя, спровоцировавших войну псов и кошмара, с вами связанного.

— С нами связанного, — нажав на первое слово, повторил Алексей. — Ты настолько уверен, что я действую против людей?

— Факты этого не подтверждают, но и не опровергают, а пока это так, я вижу в тебе угрозу. Твои заслуги, награды для меня ровным счётом ничего не значат. Это тебе к тому, чтоб помнил своё место.

Съел и это. Алексей понял, чего добивается Дэйсон. Зная, что на эмоциях человек может необдуманно ляпнуть, он возможными способами старался выбить Алексея из равновесия.

— Я понимаю, что стал участником дикого действия, — мило улыбнувшись, заговорил Алексей, — и поверь, как только я узнаю, кто, как и почему втянул меня в ваш балаган, я поймаю сотворившего это ублюдка и буду с ним дьявольски изобретателен.

— Что можешь сказать о рядовом Тарине? — не увидев нужной реакции, сменил Дэйсон тему.

— В мой батальон попал на стадии формирования дивизии. Дерётся зло. До войны работал в сфере быта. Из личного дела больше ничего не помню, от себя могу добавить, что человек немногословный, надёжный, в горе-диверсанты включил его одним из первых. Ты лучше Пакшеса потряси, Тарин в его роте воюет.

— Воевал, — перебил Дэйсон.

Насторожившись, Алексей обратился в слух, но вставив слово, Дэйсон вновь замолчал.

— Почему воевал? — подыграл он Дэйсону.

— Потому что во время сканирования мозга из головы Тарина выплыла голубоватая субстанция, благополучно прошла сквозь экранированную стену и растворилась.

— Даже так, — огорошенно произнёс Алексей. — Что с телом?

— Обёртка, ни памяти, ни мыслей, ни сознания. Врачи говорят — разум на уровне новорождённого.

— Пакшес?

— Порядок. Относительный, — внимательно глядя в лицо Алексею, добавил Дэйсон. — Когда Пакшесу показали, на чём вы покинули планету, он тоже долго молчал. Заглянул я и в прошлые моменты. Насчёт покушения могу сказать, что стрелял действительно он, но попадание в твой шлем было чистой случайностью. Выход же нашего неведомого друга из тела убитого тобой пехотинца он не видел.

— Выходит, всё это время я подглядывал за совершенно непричастным человеком, да ещё благополучно строчил на него доносы.

— Не доносы, а отчёты.

Забегали мысли. Алексей понял, что в разговоре наступил момент, когда он обоснованно может высказать Дэйсону пару претензий. Далеко решил не ходить, а воспользоваться только что увиденным методом.

— Называй как хочешь, — нарочито грубо огрызнулся Алексей, — мы оба ошибались, и это главное. Чёрт, — боясь переиграть с эмоциями, выругался он, — столько времени псу под хвост. Я-то дурак думал, загадки вот-вот разрешатся, всё встанет на места, а тут на тебе. Белый и пушистый Пакшес и злой и гадкий Тарин, да теперь ещё и сбежавший. Ну я-то ладно, — сокрушался Алексей, — в ваших играх шпионских дилетант, а вы-то куда смотрели? Можно подумать, я у вас один в соглядатаях ходил. Знаешь, Дэйсон, сдаётся мне — хреновый ты руководитель, и вся твоя контора тебе под стать.

Дэйсон промолчал, Алексей же удовлетворенно заметил, как у оппонента дёрнулся кадык.

— Кстати, а как хоть твоя бесполезная организация называется?

— Контрразведка, — ответил Дэйсон, — знакомо такое слово?

— Контрразведка, — повторил Алексей, — теперь я, кажется, начинаю понимать.

— Что понимать?

— Что у тебя не только в ведомстве бардак, а ещё и с фантазией хреново. Знаешь, Дэйсон, вы хоть и считаете мою родину свалкой, но организованному тобой жалкому подобию контрразведки даже близко не стоять с прототипом моей родины. Ведь ты даже названия своему ведомству придумать не смог, тызнул у нас, дикарей. Смотрю я на вас и диву даюсь, как вы на таких постах-то оказались? Не иначе как по-родственному или как профизадолизы. Вы даже операцию по заброске вируса к вахнам у наших фантастов спёрли. По уму, мне не с тобой, бездарем, здесь время терять, а работать советником вашего главного мужика, который, хоть и принимает решения, но со стадом ленивых придурков особо сделать ничего не может. Хочешь, скажу, что посоветую ему в первую очередь?

Тяжёлый подбородок Дэйсона слегка приподнялся. Алексей привстал и, считая, что разозлил Дэйсона, по-хозяйски опёрся руками на стол и навис над собеседником.

— Я посоветую назначить тебя руководителем общественного автоматизированного туалета в самом малопосещаемом месте республики. Вот там ты принесёшь наименьший вред своему народу.

— На место сел.

По взгляду и спокойному тону понял, что растрогать Дэйсона словами впредь можно не пытаться.

— Советник, — ещё раз назвав захваченную Алексеем должность, Дэйсон усмехнулся. — Тут вопрос стоит, что с тобой делать, расстрелять на рассвете или повесить, а ты в советники засобирался.

Примирившись с провалом обходных маршрутов, Алексей решил действовать напрямую.

— Помнишь, — произнёс он — наш уговор, что ты тоже будешь делиться информацией?

— Информацией относительно тебя, — уточнил Дэйсон.

— Сейчас я прошу немного о другом. Судя по съёмкам нашей отправки с планеты, республиканские войска на неё всё-таки высадились. Расскажи, ведь это не является секретом, а все мы как-никак имеем к этому отношение.

Дэйсон рассказал. Рассказал о последствиях работы команды Алексея, рассказал подробности обеих битв за планету. Поведал о потерях, составе оккупационных войск, положении на сегодняшний день и многом другом. Вопросы сыпались как из рога изобилия, и Дэйсон терпеливо посвятил Алексея во многие интересующие того подробности.

— Теперь ответь на мой вопрос, — видя, что интересы Алексея полезли за оговоренные рамки, потребовал он. — Когда сразу после внедрения вируса с тобой говорил один из их мудрых, с какой целью он это делал?

— Не знаю, — признался Алексей, — они всё равно просветили нам мозги, и это точно. Командующий расстрельной командой вахновский офицер напомнил эпизоды, которые в объёме мог знать только я. А по поводу беседы с мудрым похоже было, что он хотел просто поиздеваться. В ходе беседы он практически подтвердил наличие у вахнов информатора в наших рядах, но такую словоохотливость можно объяснить уже подписанным мне приговором. Думаю, им двигало что-то личное, хотя прежде сентиментальности за вахнами я не замечал.

— К планированию операции в целом были допущены только проверенные люди, о рейде твоей команды знали вообще единицы и отнюдь не рядового состава. Когда мы покопались в твоей голове и выудили эту беседу, все, знавшие о вашей группе, прошли процедуру сканирования. Результат отрицательный.

— Вахны знали о нашей операции и подготовили встречу, — упёрся Алексей, — это факт, и ты об этом знаешь.

— Ты спрашивал о том, как отключили барьер во второй раз?

— Неужели за последнюю минуту случилось такое, что ваше сиятельство решило ответить?

— Что ты скажешь, когда узнаешь, что несколько пленных из координационного центра обороны, который вы имели честь посетить, поведали историю, как слитый вами вирус непостижимым способом перебрался из ничем не связанного с оборонной системой носителя в эту самую систему и отключил барьер?

— Вот так.

— Именно.

— Тогда выходит, — после минуты раздумий, без особой уверенности заговорил Алексей, — что информацию о штурме вахнам могла дать та же третья сила.

— А зачем тогда, предупредив их о нападении, они внедряют вслед за вами вирус и расчищают нам дорогу для штурма?

— Не знаю, — пытаясь осмыслить услышанное, отмахнулся от вопроса Алексей. — Зато знаю точно, — продолжил он мыслить вслух, — существа, или создания, не знаю, как их назвать, спланировавшие и осуществившие конфликт двух рас, убившие миллиарды и тех и тех, не могут работать так грязно. Ведь они по-любому должны предвидеть, что и мы и вахны рано или поздно сопоставим факты. Думаю, развязавшие войну знают значение слов «пленный» и «допрос».

— Хочешь сказать, что пленённые в центре вахновские служаки — это не случайность?

— Это не совсем укладывается в смысл, — продолжил Алексей, — но если идти дальше, то выходит, что они сливают вахнам информацию о подготовленном нами штурме. После этого повторно вводят вирус и заводят на планету наши войска. Позволив разойтись информации о собственном предательстве, они автоматом переводят себя в разряд провокаторов — как для нас, так и для вахнов. Вопрос — зачем?

— Они рисуют образ общего врага, — вплёлся в размышления Дэйсон.

— Они нас объединяют, — заключил Алексей, — запомни мои слова, Дэйсон, людей и вахнов объединяют в единый кулак.

— С приходом войны отмечен рост технологий, как у нас, так и у них, — отстранённо глядя перед собой, шевелил губами Дэйсон. — Налажено массовое производство вооружений, ресурсы работают на войну, потери относительно невелики. Сложи всё это вместе — и в итоге мощнейшая, обкатанная годами войны армия. В этом что-то есть.

Дэйсон умолк.

Посидев в тишине, Алексей вытащил оппонента из глубоких раздумий:

— С нами-то что?

— Инициировано разбирательство.

Через секунду в дверь вошёл конвоир.

— Иди пока, после поговорим.

Дорога домой

Кто-то незримый усиливает натиск. Чья-то злая воля упорно тянет столкнувшиеся расы к лишь ей известным целям. Круговорот событий, вбирая в себя всё новые миры и жизни, неуклонно катится к финалу.

По замыслам неведомых режиссёров последнюю точку в многолетней войне должен поставить прибившийся к Республике землянин. И он её поставит, но вряд ли высшие сановники воюющих сторон могли предположить, что истинные причины конфликта даже после победы останутся им неведомы.

Глава 1

По прошествии нескольких дней с момента встречи с главой контрразведки, ранним утром Алексея подняли, одели в парадный пехотный костюм и под конвоем доставили в северное крыло здания, где, впихнув в лифт, подняли на несколько десятков этажей.

Оказавшись в помещении, как две капли воды похожем на то, в котором ему три года назад вынесли судебный приговор, понял, что к обещанному Дэйсоном разбирательству его не допустили.

— Обвиняемый, займите место с правой стороны от защитника.

Вот так без предупреждения попасть на собственное судилище Алексей не рассчитывал. Поэтому, услышав слова одетой в форму юстиции судьи, в нарушении, правил задал вопрос:

— Обвиняемый в чём?

Пока на строгом лице немолодой женщины удивление перерастало в возмущение, Алексей огляделся. В просторном, без единого окна зале судебных заседаний помимо судьи и конвоя Алексея дожидались ещё два человека. Свет потолочных светильников путался в короткой шевелюре одного и играл на полированной лысине другого. Сидящие за столами в разных сторонах зала мужчины обернулись, и Алексей понял, что дела его плохи. Облачённый в строгий костюм обладатель лысины, а вместе с ней возрастом и опытом, оказался обвинителем, а молодой, немного за двадцать, черноглазый паренёк, защитником Алексея.

— Обвиняемый, займите место с правой стороны от защитника.

Алексей пересёк заставленный скамьями зал и уселся рядом с защитником. Отсутствие перед оным носителя с делом окончательно убедило, что защита всего лишь формальность, приговор вынесен, а вокруг постановка.

— Послушай, — зашептал Алексей не соизволившему даже представиться защитнику в ухо, — а разве нам не надо побеседовать, обсудить положение вещей, разработать стратегию?

— Вообще-то надо, но я решил, обойдёмся без этого.

Возникло желание дать черноглазому оплеуху, но сперва решил досмотреть действие до конца.

— Заседание считается открытым, — прокатился под сводами голос полковника юстиции, — поскольку обвиняемый выбрал для рассмотрения дела военный суд, процесс будет проходить в обычном порядке. Подсудимый, вы согласны?

Слушая наглую ложь, Алексей хотел вскочить и, мешая слова с ругательствами, заявить, что он ничего не выбирал, а затем вывалить участникам действа, что он о них думает, однако зная, что бисера на всех не хватит, лишь согласно кивнул.

Сторона обвинения получила слово, и Алексей услышал, в чём его обвиняют. Лысый, располневший к шестому десятку обвинитель, отирая платочком одутловатое лицо, на память выложил неподдающиеся объяснениям факты из его биографии и обвинил Алексея в сговоре с неведомым противником, спровоцировавшим войну между людьми и вахнами.

Вспомнил всё и слова грузинского снайпера. Подозрительное везение при рейде на Гарду, чужеродный цилиндр, приплёл первую встречу с чужим кораблём. Поведал о захвате первого вахновского транспорта, при котором неведомая сила вновь спасла подсудимому жизнь. Припомнил телепортацию Глупой в систему вахнов, при этом особо отметив, что обвиняемый в то самое время находился на Глупой. И наконец, о последних событиях, приведших Алексея в зал судебных заседаний.

По сути, ничего нового Алексей не услышал. Всё, о чём говорил обвинитель, за исключением ряда подробностей их похищения с планеты чужим кораблём, он знал и так.

Слушая изложение фактов из чужих, убедительных уст, Алексей с удивлением отметил, что не будь он самим собой, то с лёгкостью поверил бы, что он действительно шпион и провокатор. Самым страшным было то, что обвинитель нигде не соврал и даже не приукрасил. Изложенные им факты были чистой правдой и излагались они именно так, как происходили. В целом описанная обвинителем картина для Алексея выглядела более чем безрадостно, а самой обидной её частью оказалась пассивность сидящего рядом тела, которое даже для вида не вставило в его защиту ни единого слова.

«Слили, — крутилось в голове. — Дальнейшие действия? Шлёпнут. Возможно. Эта сука вешает на меня погибших при первом штурме. Хотя если взглянуть с его позиций, это так и есть. Я дал ложный сигнал, который на тот момент ложным не был. Блин, голову сломаешь. Лысый ведёт к тому, что помимо третьей силы я ещё и с вахнами дружен, а судья, вобла сушёная, знай себе кивает. И там виноват, и здесь неугоден. Твою мать, загнали. И оправдаться не дадут. Упырь, — искоса взглянув на защитника, обложил того Алексей. Рука налилась злой тяжестью. Возовопивший разум притормозил рукоприкладство. — После, — одёрнул себя Алексей, — этого точно достану. — Вновь взглянув на беззаботное лицо защитника, он хоть немного себя успокоил. — До судьи бы дотянуться, — фантазировал он дальше, — ей бы добрый пендель пошёл на пользу. Чтоб знала рожа мерзкая, раз взялась судьбы чужие править, суди честно, ни на что не глядя».

— К сожалению, — прервал обвинитель мысли Алексея, — большинство свидетелей обвинения по известным обстоятельствам не смогли присутствовать на процессе, но главный свидетель здесь. Если позволите, я хотел бы пригласить для дачи показаний майора Алекса Блэймера.

Последний раз с Алексом виделись на награждении за оборону Глупой. Дальше разошлись военными дорогами, и вспоминать друг о друге просто не было времени.

В глаза бросился серебристый оттенок коротко остриженных волос Алекса. Седина накинула другу лет, однако произошедшие изменения на этом не завершились. В лице, в чертах его и чёрточках появилось что-то новое, настолько незримое, что Алексей не смог определить, что именно изменилось в облике старого друга. Насторожило то, что с момента появления в зале Алекс ни разу на него не посмотрел.

Обвинитель начал задавать вопросы, и без того плохое настроение Алексея окончательно рухнуло. Алекс отвечал правдиво, но подбирал слова так, что общий смысл ответов сводился к тому, что практически за всеми действиями Алексея следят и ловко их корректируют. Это так и было, этих слов Алексей не ставил в упрёк, но на сухой констатации фактов Алекс не остановился. Каждый озвученный им случай он дополнил личными комментариями, чем ещё больше сдвинул планку в сторону вины Алексея.

— Скажите, майор, — вопрошал довольный Алексом обвинитель, — когда вы заявили, что, наблюдая за действиями расстрельной команды, видели, как вахн-офицер по-дружески приобнял обвиняемого, вы ничего не спутали?

— Нет, — ответил Алекс, — сначала я не поверил глазам, поэтому несколько раз просмотрел съёмки с камер костюма. Всё подтвердилось.

— И последний вопрос, — не унимался обвинитель, — ваши прежние отношения с обвиняемым можно смело назвать дружескими. До истории с бегством обвиняемого на чужом корабле вы думали о том, что с этим человеком связано много странного и необъяснимого?

— Такая мысль приходила мне в голову, но тогда я не видел Вольнова в объятиях вражеского офицера и тем более не подозревал о его прогулках на этом корабле.

— У обвинения больше нет вопросов.

— Вопросов нет, — произнесло сидящее рядом тело.

Как выяснилось дальше, помимо вопросов у защиты на протяжении всего процесса не нашлось и слов. Только после речи обвинителя, в которой он потребовал для Алексея смертной казни, предусмотренной законодательством республики за сговор с врагом, защитник соизволил взять слово.

— Уважаемый суд, — разнёсся под сводами зала его голос, — прежде всего хочу сказать, что сторона защиты во многом согласна с обвинением. Ни у кого не возникает сомнений, что обвиняемый действительно втянут в события, имеющие для республики чувствительные последствия, но это отнюдь не значит, что обвиняемый совершил предательство, и я постараюсь вас в этом убедить. Давайте рассмотрим плюсы участия этого человека в нашей войне. Начнём с рейда группы диверсантов на хорошо известную планету с названием Гарда. Результатом рейда стал доставленный в метрополию контейнер с революционными технологиями, благодаря которым мы побеждаем. Эксперты утверждают, что без этих технологий противостоять вахнам было бы на порядки сложнее. Также хочу добавить, в то время, когда обвиняемый появился на арене боевых действий, война уже катилась по нашим системам. Так что повлиять на её начало, как нам пытался доказать уважаемый обвинитель, обвиняемый никак не мог. Следующим фрагментом биографии моего подзащитного является бой на борту вахновского транспорта и захват высокопоставленного пленного. Дальше удар по вахновской станции. Хочу напомнить, что именно сидящий перед нами человек смог убедить вахнов отключить защитное поле. В результате мы получили кладезь чужих технологий. Думаю, одного этого достаточно, чтоб отмести от обвиняемого подозрения в сговоре с вахнами. Следующим шагом головокружительной карьеры, — позволил защитник иронию, — является телепортация Глупой, и обвиняемый вновь оказывается в центре противостояния. Дальше сотни рейдов по зачистке разбитых вахновских кораблей и двух недостроенных, но жестоко оборонявшихся станций и наконец последнее задание, где его группе удаётся снять защиту с планеты. Как это происходит, не важно, важно то, что в результате сухопутные силы республики расквартированы на вражеской планете. Подведём итог. Боевые операции, в которых принимал участие обвиняемый, как правило, имели положительный результат. За всё время службы в республиканских силах обвиняемый не занимал высоких постов и никогда не обладал информацией, способной в той или иной степени навредить текущим операциям армии и флота. И наконец, обвиняемый вместе с членами вернувшейся команды узнали, на чём они покинули планету вахнов, только тогда, когда им об этом сообщили. Это подтверждают мыслезаписи членов команды. От себя хочу добавить. Алексей Вольнов дважды награждён высшей наградой Республики. Помимо этого восемь раз был отмечен другими боевыми наградами разной степени, трижды получал ранения и дрался во всех самых значимых сражениях этой войны. В результате вышеизложенного и представленных суду электронных отчётов сторона защиты считает доказанным тот факт, что Вольнов Алексей действительно втянут в пока необъяснимые для нас события, но втянут помимо собственной воли, что подтверждает вышесказанное. Исходя из этого, считаю затребованный обвинением приговор несоизмеримо жёстким и вынужден заявить: в случае его принятия защита воспользуется правом отвода суда и рассмотрения дела в ином составе.

Речь защитника поколебала уверенность Алексея в предрешенности процесса. Сопоставив аргументы защиты и обвинения, он решил, что у него всё же есть шансы.

— Суд удаляется для принятия решения.

Когда судья скрылась за отскочившей в сторону стенной панелью, Алексей повернулся к защитнику.

— Ты, оказывается, и говорить умеешь.

— Петь и плясать тоже, — не поворачиваясь ответил тот.

— Ну спой.

— Лет через двести, — пообещал защитник, — когда освободишься.

В зал вернулась судья, и Алексей обратился в слух. Собственные прегрешения прослушал вскользь, а вот слова приговора впитал словно губка.

— В связи с отсутствием доказательств сговора исключить из обвинения пункт о сотрудничестве с вахнами. В связи с отсутствием доказательств сговора исключить из обвинения пункт о сознательном сотрудничестве со спровоцировавшей конфликт неизвестной силой. В связи с доказанным фактом несогласованного сотрудничества с неизвестной силой, а также с отсутствием прецедентов и как следствие отсутствие законов, регулирующих подобную деятельность, суд постановил: приговорить майора Вольнова Алексея к заключению под стражу до окончания конфликта либо до решения вышестоящих инстанций. Награды, воинское звание, должность сохранить за заключённым до решения вышестоящих инстанций.

Двое мужчин, сидящих в соседнем с залом судебных заседаний кабинете и внимательно следивших за тем, что происходит за стеной, выслушав вердикт судьи, многозначительно посмотрели друг на друга.

— Браво, Дэйсон. Как вы и предрекали, судья и без нашего вмешательства вынесла нужный приговор.

Сидящий в кресле адмирал Арон Двински слегка склонил голову, тем самым дав понять главе контрразведки, что расхождение мнений по методам ведения этого дела остались позади.

— Вы оказались правы, — продолжил адмирал, — и смогли настоять на своей правоте. Мне же только и остаётся, что признать ошибочность собственных суждений. — Иссечённое морщинами, худощавое лицо адмирала приобрело немного скорбное выражение. — Старею, — произнёс он уставшим голосом, — пора на отдых.

— Никогда не поверю, что вы сможете отдыхать не покончив с делами.

— Кто знает, Дэйсон, кто знает.

— А по поводу решения суда, — не придав значения словам адмирала, пустился Дэйсон в объяснения, — тут я схитрил. Перед тем нашим спором я поднапряг своих умников, и они дали мне выкладки законов. Другого решения судья принять просто не могла, то, что мы услышали, было единственным возможным вариантом.

— Я тоже за то, чтоб о нашем участии в этом деле знало как можно меньше народа.

— Вы хотели поговорить с защитником Вольнова, — напомнил Дэйсон, — он ждёт.

— Из твоих?

— Оперативник. — Лицо Дэйсона на миг напряглось, однако полностью скрыть чуть тронувшую губы горделивую улыбку он не успел. — Молодой, но зубастый.

— Да, — задумчиво протянул адмирал, — придёшь однажды на работу, а на месте твоём вот такой зубастик сидит, сидит и неплохо смотрится.

— Ох, скорей бы уж, — поддержал Дэйсон. — Не поверите, доработался до того, что транквилизаторы уже не помогают. Порой думаю, голова взорвётся. С какой радостью свалил бы я всё это на свежую умную голову, а сам бы туда, где больше действий, меньше дум, и жизнью бы наслаждался.

— Помечтали и хватит, — с оттенком грусти выдохнул адмирал, — давай своего опера.

Войдя в кабинет и наткнувшись на взгляд адмирала, темноволосый оперативник мгновенно подобрался и выпалил на одном дыхании.

— Младший оперативный сотрудник, сержант Рапат Наров.

— Сколько лет тебе, младший сотрудник?

— Двадцать один, господин адмирал.

— Как считаешь, Рапат, справился ты с заданием или нет?

— Считаю, справился, господин адмирал, — не моргнув глазом отчитал оперативник.

— Правильно считаешь, — кивнул адмирал, — видел я беседу тихую твою и подзащитного. О чём говорили?

— Подзащитный просил меня спеть, пришлось отказать.

— Спеть просил, — усмехнулся адмирал, — узнаю.

— Господин адмирал, — продолжая стоять навытяжку, обратился сержант. — Разрешите обратиться к господину Дэйсону?

— Для начала давно пора принять вольно, — сказал адмирал. — Мы конечно заскорузлые вояки, но человеческим языком, по крайней мере в тихой домашней обстановке, — обвёл адмирал кабинет взглядом, — пользоваться ещё не разучились. Так что поменьше, сержант, восхищения во взгляде, и тон сбавь немного. На начальство своё не смотри, это я тебе разрешаю.

— Мне, господин адмирал, по-домашнему тоже больше нравится.

От служаки не осталось и следа.

— Что ты хотел, сержант? — задал Дэйсон вопрос подчинённому.

— Хотел спросить у вас разрешения обратиться к адмиралу.

— Валяй, — позволил адмирал.

— Хотел узнать ваше мнение, господин адмирал, почему этот неизвестный кто-то выбрал именно Вольнова. Всё необъяснимое происходит либо с ним лично, либо от него поблизости. Я не знаю, почему при изучении мыслезаписей Вольнова сразу не обратили внимания на высказывания грузинского снайпера. Ведь если отталкиваться от них, то выходит, что Вольнова оберегали ещё до подхода к планете нашего поисковика. Его нам навязали ещё оттуда, и при этом он сам не понимает, кто, а главное, чего от него хочет. Как вы думаете, почему этот кто-то выбрал именно его? Почему не кого-то из наших систем, а именно человека из варварского, неразвитого мира, о котором мы до появления Вольнова даже не догадывались?

— Хороший вопрос, — задумчиво проговорил адмирал, — только ответа у меня нет. А если бы был, то всё, что сегодня происходило в зале заседаний, было бы просто не нужно.

Глава 2

Эфир взвыл. Дрейфующие над планетой линкоры, рыскающие на низких орбитах эсминцы, патрульные звенья истребителей, катера и челноки спешили доложить, что внизу происходит что-то неладное.

Командующий группой флотов, блокирующих один из индустриальных миров вахнов, так же как и большинство подчинённых, прилип к обзорному экрану в рубке флагманского линкора.

Цех, именно под таким именем в сводках проходила эта планета, названная за сотни беспрестанно работающих на ней судостроительных верфей, медленно пропадала из вида.

Окружившее планету защитное поле медленно теряло прозрачность. Защитная оболочка участками по несколько тысяч километров становилась матовой, постепенно скрывая от десятков тысяч электронных глаз поверхность планеты. В течение получаса из видимости пропали вода и суша, горы и жилые башни, верфи и целые поля выстроенной в ровные ряды готовой продукции. Вместо красавицы планеты аппаратура республиканских флотов продолжила фиксировать лишь поглощающий любые излучения огромный матовый шар.

Пожертвовав зондом, убедившись, что функции барьера остались без изменений, командующий связался с адмиралом.

Глава 3

Звуковой сигнал, предшествующий открытию двери в камеру, прозвучал печальной трелью.

— Достали, — выругался Алексей.

Руководствуясь правилами изолятора, поднялся с узкой выдвижной койки и прикоснулся лбом к противоположной двери стене. Щелчок магнитного замка и шелест отскочившей в сторону двери в стерильной тишине изолятора казались событием. В камеру вошли. Подождав несколько секунд и не дождавшись команды надзирателя, Алексей плюнул на инструкции и повернулся.

Заглянув в глаза застывшему на пороге Алексу, сразу понял, какие именно произошедшие с ним перемены ускользнули в зале суда. Таких видел, таких звал «человек войны».

Позже, когда начал интересоваться, узнал, что происходит это от собственных мыслей. Чем дольше человек думает об одном и том же, тем быстрее в голове идёт построение нейронных цепей, которые, укрепляясь, превращают объект постоянных дум в смысл существования. Также узнал, что происходит это далеко не со всеми. Алекс попал в число тех редких людей, кого война полностью перековала и сделала верным своим пособником. Каста воинов, в которую помимо воли попадали совершенно разные как по возрасту, так и по социуму люди. В число их входили как фанаты военного дела, так и те, из кого кровопролитие выбило большинство от человека, дав взамен взгляды и рефлексы, необходимые для нынешней обстановки. В лихие годины таких ценят и отмечают, но нет людей, которым было бы сложнее сосуществовать с обычной мирной жизнью.

Об этом знал не понаслышке. Подобное состояние когда-то было частью собственной жизни. Алексей помнил, как погружался в исключающую всё постороннее боевую рутину. Узко ограниченная поставленными задачами жизнь без сострадания, чувств, эмоций начинала нравиться, но на глаза попалась книга.

Подобранная в разгромленном чеченском селении, с оторванным переплётом и жжёнными по углам страницами, книга эта за несколько вечеров смогла вытянуть Алексея из трясины равнодушия в тяжёлую, но всё-таки человеческую реальность.

Смешные, детские обиды, засевшие в сердце, растаяли вместе с понятием о трансформации Алекса, человека в Алекса-воина. Алексей умел мыслить его категориями и знал, что в голове бывшего товарища засела только победа. Там нет сомнений ни в словах, ни в действиях, там не осталось места чувствам, там есть лишь цель, для достижения которой идут все средства.

— Ну что застыл, проходи.

С этими словами Алексей сел на скрипнувшую койку, указал на другой край Алексу.

— Хочу вопрос тебе задать, — не двинувшись с места, заговорил Алекс, — ответишь?

— Попробуй, посмотрим.

— Мы провели с тобой немало времени; происходящие с тобой странности меня не коснулись, по крайней мере так утверждают результаты сканирования моего мозга. Вопрос такой, не замечал ли ты каких-либо странностей, происходящих вокруг меня?

— Сомнения мучают?

— Нет, боюсь, эта гадость может оказаться заразной.

— Вот тебя бы с радостью заразил, — усмехнулся Алексей, — но увы, видно, ты к этой болезни непричастен.

— Спасибо и на этом, — ответил Алекс.

Молчание затянулось. Вспомнив прошлое, когда их редкие встречи сопровождали длительные беседы, и сравнив их с нынешней, Алексей грустно усмехнулся.

— Это всё, что ты хотел? — спросил он.

— А ты ждал, что я перед тобой оправдываться буду?

— Оправдываться? Ты? — изобразил удивление Алексей. — Не-е-ет, — качнул он головой. — Слова хоть такие вспомнил и на том спасибо. Я до твоего прихода сон хороший видел. Вали давай, досмотреть попытаюсь.

Глава 4

Дорога к месту отбытия заняла почти неделю. Два межпространственных перехода, сутки на маршевой тяге, борт армейского бота, инструктаж, экскурс по комплексу для содержания провинившихся военных и наконец ворота блока, в котором Алексею отмерили дождаться окончания войны.

— Пошёл, — скомандовал охранник, когда створка ворот лениво сдвинулась в сторону.

Оказавшись в центре пустого тамбура с двумя ведущими в блок плотно закрытыми дверьми, Алексей остановился.

— Осужденный майор Алексей Вольнов, — глядя на расположенный под потолком объектив камеры, лениво молвил конвоир, — присвоенный номер семьсот четыре, блок номер два. Дверь открыть. Заходим, — подтолкнул он Алексея, когда одна из дверей, щёлкнув запорами, медленно распахнулась.

Одноэтажный блок встретил многоголосым гулом. Переступив порог, Алексей оказался на краю длинного широкого коридора, делящего пространство пополам. Увидев расположенные по обеим сторонам коридора жилые помещения, Алексей немного расслабился. Вместо одиночных камер, кои он почему-то ожидал увидеть, пространство блока делили стандартные армейские кубрики, рассчитанные каждый на восемь человек и вовсе не имеющие ни дверей, ни запоров. Отсекающие пространство кубриков от коридора перегородки, больше напоминающие мелкозернистые решётки, позволяли видеть, что происходит в каждом отдельно взятом помещении.

Судя по времени, заключённые вот-вот пообедали и теперь маялись от безделья.

Шагая мимо кубриков, Алексей с интересом наблюдал за бытом бывших военных, в ряды которых предстояло влиться. Кто-то спал на стоявших вдоль стен двухъярусных койках, кто-то, сидя за установленным в каждом кубрике столом, занимался своими делами. Попавшиеся навстречу заключённые, одетые в полевую пехотную без знаков различия форму и лёгкие тапки, мерили новичка заинтересованными взглядами. В основной своей массе, молодые заключённые, без оглядки на вмонтированные в потолок системы наблюдения, оживлённо общались и свободно передвигались из кубрика в кубрик.

Когда шли мимо столовой и зоны отдыха, настроение заметно оттаяло. Просторный, оснащённый всем необходимым спортивный зал, компьютерные терминалы, экраны ТВ и реабилитационные залы радовали глаз.

— А женщин здесь случайно нигде не держат? — спросил он идущего рядом конвоира.

— Размечтался, — ощерился тот, выставив ровные лошадиные зубы. — У вас тут и так не наказание, а отдых сплошной. А пройди слух, что тут ещё и женщин держат, так вся республиканская армия закон нарушать кинется.

Не ответивший во время следования по территории комплекса ни на один вопрос, конвоир внутри блока сделался более чем словоохотливым, и Алексей не преминул этим воспользоваться.

— И сколько здесь заключённых содержат?

— Четыреста в первом, четыреста во втором.

— А как зовут планету, на которой мы находимся?

Алексей напрягся, причины, по которым его даже не посвятили в название системы, в которой он будет отбывать наказание, были непонятны, но ни в ведомстве Дэйсона, ни во время перелёта никто так и не удосужился открыть ему местоположение комплекса.

— Раора, — без промедления ответил конвоир.

— Сюда тянут всех горе-вояк?

— Нет, здесь сидят за тяжёлые проступки. Есть ещё четыре комплекса, но там три месяца физических работ, неделя подготовки и вновь передний край. С такими статьями и сроками, как у нас, отбывают только на Раоре.

— Сколько в блоке офицеров?

— Вместе с тобой офицерский состав насчитывает сорок три человека, остальные рядовой и сержантский. Ты не обнадёживайся, здесь ваши звания пустой звук, придётся быть наравне со всеми.

— Пришли, — сказал конвоир и, подтолкнув Алексея, вошёл вслед за ним в кубрик. — Принимайте пополнение, — заявил он его жильцам. — Та-а-ак, — глядя в экран планшета, протянул конвоир, — вот здесь будешь жить, — указал он на крайнюю нижнюю койку и растворился среди прогуливающихся по коридору осужденных.

— Доброго всем дня, — поприветствовал Алексей соседей, кидая небогатые пожитки на указанную койку.

Четверо сидящих за столом и трое переваривающих сытный обед, лёжа на койках, на его приветствие никак не отреагировали. Молчание немного покоробило, но, решив не делать скороспелых выводов, Алексей шагнул к стоящему между койками столу. Дневной свет, падая на его поверхность, отражался от ярких карточек настольной игры. Подойдя к упорно не обращающей на него внимания четвёрке, Алексей вновь попытался завязать разговор.

— Ну что, соседи, давайте знакомиться? Меня зовут…

— Мы знаем, как тебя зовут. — Перебивший Алексея голос принадлежал лежащему на койке совершенно лысому здоровенному детине.

Неприязненные интонации в голосе бугая мгновенно смыли с лица Алексея всю доброжелательность. Посмотрев на сокамерников другими глазами, сразу отметил, что здесь нет малолетних, только призванных на службу солдатиков, в кубрике сидят закалённые мужики, возраст которых, по оценкам Алексея, от двадцати пяти до тридцати с хвостиком. Хотя заглянув в глаза одному из сидящих за столом, быстро себя поправил, моложавое лицо и спортивную фигуру выдавал взгляд пожившего на этом свете человека. Все семеро смотрели на Алексея. В их глазах читалось ожидание действий, а Алексей не собирался с ними тянуть.

— Дальше, — устремив немигающий взгляд на детину, сказал он.

— Дальше что? — закинув обе ладони за голову и не отводя глаз, поинтересовался бугай.

— Ты сказал, что знаешь, как меня зовут. Что дальше?

— Да мне совершенно неважно, как там тебя зовут, мне достаточно знать то, что ты состоял при штабе флота.

Вспомнилась Земля. Вспомнив знакомых седоков, в рассказах которых всегда присутствовало повествование о том, что о любом вновь прибывшем зона узнает всё и гораздо раньше, чем он туда прибудет.

Дэйсон, вспыхнуло в голове причастное к этому имя. Совершенно очевидно, что знать об Алексее всё местной администрации совершенно незачем, вот ведомство Дэйсона и сочинило легенду, взяв отрезок из его прошлой жизни. Алексей допустил, что, составляя легенду, Дэйсон рассчитывал, что, звание офицера генерального штаба облегчит ему жизнь, но оказалось, что именно это и стало причиной напряжения. Стройную историю о штабных буднях пришлось откинуть и объясняться дальше. Ведь не будешь растолковывать нагло лежащей на кровати горе мышц, что здесь произошла ошибка.

— И чем же тебе не понравилась моя должность?

— А тем, — здоровяк обвёл взглядом прислушивающихся к разговору сокамерников и усмехнулся, — тем, что из-за такой же девочки, как ты, одна половина моей роты полегла, а вторая после коллективной казни вашего ублюдка вот уже два месяца как торчит здесь.

— Вставай.

Начинать знакомство так ой как не хотелось, но по взглядам понял, что оскорбления на этом не закончатся и рано или поздно придётся объясниться. Столкнувшись с необходимостью отстаивать место под солнцем, Алексей начал заводиться.

— Встать, я сказал, — повторил он обледенелым тоном и, видя, что лежащий на койке не торопится, с силой пнул в стойку кровати.

От встряски сработал механизм складывания. Прокрутившись пол-оборота, платформа кровати, сбросив здоровяка на пол, ушла в стенную нишу. Проворно вскочив, здоровяк кинулся на обидчика.

Поднырнув под просвистевший над макушкой кулак, Алексей, не отводя взгляда от открытой шеи противника, выждал момент, но ударить не успел. Несколько человек схватили со спины, повисли на руках. Вновь кинувшегося на Алексея здоровяка остановил резкий окрик:

— Спокойно.

Подойдя к метающему из глаз молнии бугаю, старший обитатель камеры успокаивающе похлопал того по плечу:

— Спокойно, лейтенант, зачем нам проблемы. Он к нашей беде непричастен, что ты на него взъелся.

— Все они одинаковые, — процедил здоровяк. — Что тот, что этот, что все остальные. Убил бы.

— Руки убрали, — устав слышать за спиной сиплое дыхание, скомандовал Алексей.

Дождавшись кивка старшего, висевшее на руках и спине трио отошло в сторону. Обернувшись, Алексей увидел, что в кубрике полно недобро смотрящих на него парней, да и в коридоре собралось человек сорок.

Пока Алексей крутил головой, вездесущий старший оказался рядом и, взяв его за предплечье, потянул в сторонку от мучающегося с запором кровати, бубнящего под нос проклятия здоровяка.

— Меня зовут Этлих, прежде тоже носил звание майора. Как тебя?

— Алексей.

— Странное имя, откуда родом?

— Неважно.

— Неважно так неважно, — согласился Этлих, — ну так вот, — продолжил он. — Случилось так, что моя рота, бравые остатки которой ты видишь перед собой, — Этлих демонстративно обвёл взглядом добрую сотню бойцов, собравшуюся против кубрика, — оказались здесь из-за конфликта, связанного с одним из твоих сослуживцев. Ты его, наверно, знал, но это не суть важно. Тебе с твоим званием и должностью просто не повезло. Попав сюда, ты оказался среди людей, которые враждебно относятся к штабным штанытёрам, и поэтому мой тебе совет. Удаль свою ты показывай перед связистками штабными, а здесь народ бывалый, обстрелянный, громких звуков не любящий и на расправу скорый, в этом один из твоих сослуживцев убедился лично. Поэтому, Алексей, сиди тихо, не груби и будешь жить долго и счастливо. Понял? — улыбнулся он на последнем слове.

— Понял, — так же нарочито громко ответил Алексей, — грубить не буду, но если вот это тело, — кивнул он в сторону вновь завалившегося на койку здоровяка, — ещё хоть раз посмотрит в мою сторону, то я сделаю из него ту самую девочку, которой он меня тут недавно называл. Надеюсь, ты, бывший майор, тоже меня понял?

В коридоре послышались сдавленные смешки.

— Командир, — донеслось из коридора, — позволь Краусу хоть пару минут с ним побеседовать. Похоже, этот прыщ до сих пор не понял, где очутился.

— Позволь, майор. — Выслушав обещания штабного майора, здоровяк вновь вскочил с койки и теперь, стоя в центре кубрика, с вызовом смотрел на Алексея. — Я даже ничего ему не сломаю, обещаю.

— Давай, — взбеленился Алексей.

Действие порядком затянулось, и Алексей начал по-настоящему выходить из себя. Копившееся последние недели раздражение требовало выхода, и сейчас, выжигая взглядом глаза лейтенанта, Алексей всё явственней понимал, в какой форме оно выйдет на улицу.

— Давай ты, псинятина, — уже не сдерживая ни слов, ни эмоций, шипел Алексей. — Ты и я, вдвоём. Предупреждаю сразу, — повысил он голос и обвёл взглядом набившихся в кубрик сослуживцев лейтенанта, — если кто-то влезет, буду убивать.

Здравый разум пытался подать голос, но сдавать назад было поздно. Он прекрасно понимал: бросая вызов разжалованному лейтенанту, он, по сути, бросает вызов всей сотне. Воинам, которых лишили наград и званий, тем самым превратив воинское подразделение в сборище не связанных ни долгом, ни присягой мужиков. Единственное, что сдерживало этих ополчившихся на штабников солдат, являлся их бывший командир, которому бойцы формально уже не подчинялись, но на деле беспрекословно его слушались.

На скулах лейтенанта играли желваки, кулаки сжимались и разжимались, взгляд буравил Алексея. Казалось, ничто не сможет предотвратить побоище, но майор придерживался иного мнения.

— Лейтенант, — не терпящим возражений тоном произнёс он, — сядь на место.

На глазах Алексея пышущее ненавистью лицо Крауса изменилось, и он, бросив на Алексея колючий взгляд, покорно отправился к злополучной койке.

— И ты, майор, меру знай. Ну а вы, что собрались, — обратился он к набившимся в кубрик пехотинцам, — разбежались быстренько.

Кубрик опустел, а майор всего парой слов разбавил собравшуюся в коридоре толпу. Спустя минуты четверо обитателей кубрика как ни в чём не бывало сражались в прерванную игру, а остальные либо спали, либо делали вид.

Осенние сумерки, быстро вытесняя дневной свет, запустили световые реле, и погруженная в полумрак территория комплекса озарилась электрическими огнями. Ворвавшись в окно, яркий искусственный свет озарил полутёмный кубрик и разбудил Алексея.

— Прикрой, прикрой, лучше здесь добавим, — расслышал хрипловатый голос майора.

Повинуясь повороту регулятора, закачанный в оконные стеклопакеты газ начал терял прозрачность, погружая кубрик в сумрак. Под потолком набрали яркость световые панели.

Проснувшись, продолжал неподвижно лежать. В памяти всплыл инцидент, и Алексей принялся размышлять по поводу дальнейших действий. Ситуация сложилась дрянная, но, вспомнив всё до мельчайших подробностей, Алексей вновь пришел к выводу, что ссоры было не избежать и действовал он правильно. Огорчало предвзятое к себе отношение роты Этлиха, однако рассудив, что в блоке четыреста человек и вакуум общения ему не грозит, Алексей выкинул всю эту грусть из головы.

Отбросив мысли, прислушался к текущей в кубрике неторопливой беседе. Сидящих за столом он не видел. Лёжа лицом к коридору, мог видеть лишь пустую кровать справа, а вертеть головой, обнаруживая своё присутствие, пока не хотелось. Да и не требовалось. Сокамерники соблюдением тишины особо не озадачивались.

— Почти полмесяца вахны их не трогали, зато потом так надавили, что к концу второй недели под ружьё встали даже полотёры, — вещал рассказчик. — Прикинь войско, — усмехнулся он. — Тысяча пехотинцев, пара тысяч матросов, уцелевших после уничтожения оборонявшего Глупую флота, и тысячи учёных, которые, кроме столовых и лабораторных приборов, в руках ничего не держали.

— Говорят, погибло их немало, — перебил кто-то рассказчика.

— Да, — равнодушно отозвался рассказчик, — чтим их память. Но суть не в этом, — вернулся он к прежней истории. — Продолжительные бои уже к исходу третьей недели опустошили арсеналы. Вот умники и задумались, как жить дальше. Додумались до того, что начали в экспериментальный образец телепорта сгружать грунт, взрывчатку, мусор всякий и отправлять на висящие над башкой вахновские корабли. Взрывчатка быстро кончилась, но из строя вывели не один десяток посудин, а заодно отвадили вахнов поблизости шляться. Но главное не это, был там среди них один вообще гениальный, вот он и придумал вместо камней отправить вахнам содержимое очистных ёмкостей. Сказано — сделано, быстро соорудили канал подачи нечистот в камеру телепорта и стали ждать. Когда датчики засекли идущий к Глупой флот, быстренько отгрузили им всё, что накопилось за годы эксплуатации.

— Во умылись.

— И нанюхались, — послышались довольные возгласы.

— Тихо, — оборвал весельчаков рассказчик, — когда корабли подошли, оказалось, что это прибывший на выручку республиканский флот. Просто на Глупой действовали устаревшие коды распознания, а командующий не соизволил предупредить планетоид о своём подходе. За что и поплатился. Первые несколько тонн нечистот сгрузили аккурат на флагманский мостик, где командующий в тот момент и находился.

На какое-то время в кубрике повисла тишина.

— А ты откуда это знаешь? — с долей подозрения спросил ротный.

— Дружок рассказал, он оборонял Глупую.

— Твой дружок врёт.

Население кубрика как по команде обернулось. Алексей поднялся, оправил одежду и, повернувшись к сокамерникам, продолжил:

— На Глупой, он, может быть, и был, но того, о чём ты сказал, никогда не было. К третьей неделе штурма вахны определили и выбили почти все питающие станции. Энергии не хватало даже на регенерацию воздуха. К подходу первых республиканских флотов всё, что дышало и могло сопротивляться, обороняло сеть лабораторий, находящихся на глубине трёх километров. Поверхность планетоида контролировали вахны, так что о подходе флота остатки гарнизона узнали, когда наверху начался бой, а оба телепорта, находящиеся в то время на Глупой, были уничтожены, как только стало известно, куда именно забросило планетоид. Уж ты мне поверь.

Глава 5

Стоило кромке, греющей систему звезды, лениво выползти из-за горизонта, как промозглая ночная мгла нехотя отступила под натиском нового дня. Рассыпавшись яркими брызгами, миллионы солнечных лучей, играя бликами на окнах сонных квартир и ряби водоёмов, стряхнули с вновь отвоёванных у тьмы территорий сонную оторопь. В лазурном утреннем небе появились стайки непоседливых птиц, которые в погоне за мошкарой озорно дрались друг с другом, издавая громкие щёлкающие звуки.

Словно вторя их трелям, защёлкали реле, отключая освещение городских улиц. Яркий, кроваво-огненный шар оторвался от горизонта и окончательно вымел ночную тьму и прохладу. В то самое время, когда утренние лучи озарили ущелья городских улиц, жители республиканского мира по имени Аркана, пробуждаясь ото сна, зевая и потягиваясь, шли в ванные комнаты, готовили завтраки, строили планы.

Среди населения двухмиллиардного мегаполиса, проснувшегося этим утром, проживал и Димка, шестилетний сорванец, который, глядя, как мать греет завтрак, тоже строил планы. Они зародились давно, но приступить к исполнению решил именно сегодня. Димка незаметно сунул руку под майку и погладил нагретый телом пластиковый прямоугольник, с помощью которого двое верных друзей надеялись осуществить задуманное.

— Малыш, что там у тебя? — заметив копошение за пазухой, спросила мама. — Покажи.

Димка обомлел. Зная, что если мамка увидит с таким трудом стащенную у неё же отцовскую карту, то мечты о побеге так и останутся мечтами. Пришлось импровизировать.

— Чешется, — яростно скребя пятернёй живот, соврал он матери.

— Покажи.

— Ага, — возмущённо фыркнул Димка, соскакивая с табуретки, — ты девочка, а девчонкам я животы не показываю.

Радуясь, что обычно требовательная в таких вопросах мать на этот раз не стала настаивать, Димка шмыгнул в детскую и спрятал карту доступа в посадочную зону космодрома в карман уличных брюк. Предстоящее манило. Взглянув на часы, Димка не удержался и, щёлкнув по сенсору, призвал к жизни галограф, где, выбрав адрес, вызвал соратника.

— Чего так рано? — опасливо оглянувшись, шёпотом спросил худощавый образ Брэди, вывешенный галографом над письменным столом.

— Узнать хотел, не испугался?

— Нет. — Брэди с такой силой тряхнул головой, что слетевший ночной чепчик обнажил белобрысую макушку. — А что мне бояться, ведь мы на войну едем, вместо отцов в бой ходить, так все делают, вон у дяди Джерда папку убили, так он вмиг вместо него на войну уехал.

— Ладно, — перебил друга Димка, — как только мать выпустит, давай ко мне и в порт.

Выключив галограф, Димка прислушался к происходящему в родительской комнате. Ожидания оправдались. С того самого дня, как погиб отец, мама каждые вторые выходные месяца встречалась с такими же грустными тётями. Сегодня мама собиралась плакать.

Подойдя к окну, в который уже раз устремил взор на здания космопорта, возведённого на том берегу омывающего окраины города озера.

В этот момент один из сигарообразных пассажирских челноков, курсирующих между портом и висящими на орбите лайнерами, оседлав столбы реактивного пламени, медленно пополз в лазурную высь. Сердце мальчишки всколыхнулось от сладостных предчувствий. Димка смотрел, а челнок уходил всё выше и выше и наконец, превратившись в едва заметную точку, окончательно пропал из вида.

Аркана осталась позади, и провожаемый мальчишкой челнок очень быстро оказался в чернильном мраке космического пространства.

Перевалив функции управления на автоматику, пилот челнока расслабленно откинулся на спинку и принялся лениво наблюдать за царившей в предпланетном пространстве привычной суетой. По лобовому остеклению кабины медленно поползли электронные метки плывущих мимо объектов.

Маневрируя среди оборонных спутников, висящих на орбитах орбитальных доков, грузовых терминалов и снующих между ними катеров и челноков обслуживания, автопилот уверенно вёл челнок к шлюзу висящего на удаленной орбите лайнера.

На остеклении вспыхнули и тут же погасли метки патрулирующего пространство звена истребителей. Когда челнок шёл мимо тройки неподвижно висящих в пространстве линкоров, пилот прильнул к боковому иллюминатору. На покатом носу одного из них сверкал вспышками сварки ремонтный киб. На огромных тушах боевых кораблей пилот не увидел ни единого огонька, поэтому едва заметные вспышки невольно тянули взгляд. Миновав старших братьев, усеянная точками бортовых иллюминаторов песчинка челнока подошла к огромной, мерцающей яркой иллюминацией громаде лайнера и скрылась в недрах причальной палубы. Вскоре стыковочные системы лайнера выплюнули опустевший челнок в космос.

— Шляются тут всякие, — проводив удаляющийся челнок, недовольно буркнул Бэнет. — Ну куда, куда? — взвился он, вернувшись к прерванной работе. — Ты что, халово отродье, не видишь, какую сюда насадку надо, третью давай. Свалились вы на мою голову.

Передатчики скафандров работали на выделенной частоте, поэтому ругательства Бэнета Купера слушали лишь восемь несчастных техников, вот уже шесть часов ковырявшиеся под его руководством на носу зависшего над Арканой линкора.

Занимавшая полнеба планета пестрела соцветием вновь зарождающегося дня. С космической высоты деталей огромных мегаполисов Арканы было не рассмотреть, но и без них Аркана выглядела притягивающим взгляд окаймлённым сиянием молодого светила миром.

Бэнет Купер, малорослый сорокалетний капрал, был далёк от созидательных настроений. Никакая красота оказалась не в силах остановить льющийся из его рта поток ругательств. Причиной более чем дурного настроения техника служило крепление одной из внешних носовых бронеплит, из-за которого Бэнет третий раз за последние сутки вынужден торчать в открытом космосе. По той же причине линкор вовремя не вышел в патруль, чем задержал действующую только в связке разномастную группу кораблей. В результате рокировки на патрулирование вышла резервная группа.

Что именно пришлось выслушать капитану злополучного линкора от начальства, Бэнет не знал, однако устроенный старпомом разнос главному инженеру, начальнику Бэнета показал, что ничего хорошего. Прокатившись по кораблю, лавина начальственного гнева в конечном итоге остановилась на помощнике старшего техника, коим и являлся торчащий возле крепления, сыплющий ругательствами Бэнет Купер.

Раздражало всё. И капитан, и старпом, старший техник, обвинивший его в некомпетентности и по сути сваливший вину за некачественно выполненные работы. Раздражало ползающее вокруг вспомогательное железо, медлительные подчинённые и конечно долбанный крепёж, растративший за сутки больше нервов Бэнета, чем годы проходящей в стороне от войны службы.

— Да не сюда, — в очередной раз рявкнул он, когда криворукий подчинённый загнал стопор не в то отверстие, — ну почему приходится работать с такими идиотами? — взвыл Бэнет. — Ты какого хала сюда свои кривые культи засунул? — навис он над сникшим техником. — У тебя за спиной робот. Надо всего лишь дать команду и отойти в сторону. — Бэнет сокрушённо выдохнул и хлопнул неряху техника по макушке шлема. — Ты хоть понимаешь, что для того чтоб вытащить этот стопор, нам опять придётся разобрать весь крепёж?

С трудом удержавшись от соблазна влепить подчинённому ключом в забрало, Бэнет воздел очи в небо.

— О космос, — выплёскивая бьющее через край раздражение и видимо надеясь, что космос увидит крохотную человеческую фигурку, копошащуюся на носу огромного корабля, выдохнул он, — прошу тебя, сделай так, чтобы всё это закончилось. Надоело, — принялся он изливать пустоте душу, — не могу больше, не хочу.

Выплеснув в эфир очередную порцию стенаний, Бэнет вновь склонился над ненавистным креплением. Вопреки ожиданиям, стопор на удивление легко вышел из паза, но установившееся было душевное равновесие вновь было покороблено.

— Ненавижу, — взревел Бэнет, когда один из стоявших за спиной олухов включил прожекторы ремонтного робота.

Потоки нестерпимо яркого света мгновенно активировали встроенные в забрало фильтры. На несколько секунд Бэнет оказался в полной темноте. В сердцах отшвырнув стопор, он, багровея лицом, начал распрямлять спину, чтоб уже наверняка дать придурку в морду, но в этот момент забрало вновь стало прозрачным и сознание Бэнета царапнуло какое-то несоответствие.

Стоя лицом к корме, Бэнет со всё возрастающим удивлением наблюдал, как свет включённого где-то за спиной прожектора, помимо деформированного крепления, осветил огромный участок распростершегося перед ремонтниками корпуса. Сформированные лесом всевозможных антенн и надстроек длинные тени быстро убедили Бэнета, что никакой даже самый мощный прожектор не в состоянии осветить квадратные километры металлического поля.

В наушнике пискнули огорошенные возгласы.

Установленные на ремонтном кибе камеры беспристрастно фиксировали, как закованный в громоздкий ремонтный скафандр человек развернулся и, задрав голову, уставился на появившееся в сотне метрах от носа линкора нечто.

Уперевшись взглядом в испускающий поток ярчайшего пульсирующего света круг, Бэнет пытался осмыслить, что же он видит. Из рук выпал инструмент и, проплыв в невесомости несколько метров, завис одёрнутый страховочным тросом, но этого Бэнет даже не заметил. Вниманием и беспорядочно мечущимися в голове мыслями овладело невиданное ранее зрелище. Пятидесяти метров в диаметре, с искаженными расплывчатыми контурами, круг с ворочающимися внутри сполохами света напоминал выходца из другого мира и рождал в душе вдруг ставшего более чем кротким техника парализующее чувство страха.

Многофункциональный ремонтный киб, повинуясь команде кого-то из сохранивших способность соображать членов бригады, отсканировал световое пятно всеми доступными средствами и вывалил на забрала ремонтников ворох полученной информации.

Объект не являлся материальным телом, но этот факт не принёс облегчения. Вдавив трясущимся подбородком клавишу, Бэнет активировал экстренный канал связи. На одеревеневший язык одновременно просились тысячи слов. Бэнет запнулся, на мгновение замешкался, а спустя это самое мгновение сообщать о происходящем было уже поздно.

Датчики робота зафиксировали мощный энергетический всплеск, и в следующую секунду из центра вдруг начавшего сужаться круга выскочил сигарообразный объект. Отработав двигателями и мгновенно преодолев разделяющее их расстояние, объект врубился в нос линкора чуть ниже работающей бригады.

Пробив бронеплиты и корпус, торпеда, составляющая два метра в диаметре и чуть менее двадцати в длину, распалась и выпустила на волю несколько сотен невесомых, величиной с кулак взрослого человека энергетических сгустков. Выбравшись из контейнеров, сгустки заряженной энергии, с лёгкостью просачиваясь сквозь молекулярную структуру переборок, устремились к арсенальным погребам.

Как активировал ранец скафандра, позже не смог даже вспомнить. Увлекаемый реактивными струями прочь от корабля, Бэнет не сводил с уплывающей вниз громады взгляда. Спустя секунды в районе седьмой орудийной палубы, выломав из корпуса надстройки, в пространство вырвался гейзер полыхнувшего внутри корабля взрыва. Серия вспышек прокатилась по корме, а затем полуторакилометровый линкор превратился в гигантских размеров огненный шар, на мгновение затмивший молодое светило. Пожрав кислород, пламя опало, и потрясённый Бэнет увидел вместо ставшего родным за годы службы корабля покорёженный, почти разорванный пополам, плывущий среди миллионов собственных осколков безжизненный остов.

Рядом распускались новые звезды. Вспомнив, что по соседству висела вся патрульная группа, Бэнет вдруг понял, происходящее не страшный сон, а первые минуты добравшейся до их системы войны.

Слушая сумасшедшее уханье собственного сердца, покрытый холодным липким потом, трясущийся от страха Бэнет наконец оторвал взгляд от ставшего братской могилой остова и осмотрелся по сторонам. Подтвердились худшие опасения. Аркана подверглась массированной атаке. То здесь, то там Бэнет различал блеклые вспышки, ознаменовавшие гибель очередной боевой единицы флота Новой Республики.

Мгновения пережитого кошмара и осознание гибели не сделавшего по врагу ни единого выстрела флота как ни странно вернули Бэнету способность мыслить. Ломая парализующий рассудок ступор, в голове начали ворочаться мысли. Подчиняясь первой из них, Бэнет остановил полёт и отключил пожравший более половины запаса топлива ранец.

Отсканировав доступные частоты, выяснил, что оборонявшая систему космическая группировка полностью уничтожена, а значительно поредевший с переносом боевых действий в системы вахнов гарнизон планеты лихорадочно готовится к отражению атаки. Послушал переговоры осиротевших истребительных звеньев, которым в момент атаки посчастливилось находиться вне своих авианосцев. Выслушал вопли гражданских пилотов, которые после телепортационного избиения флота стремились как можно скорей посадить свои судёнышки. Из находящихся на момент атаки в системе крупных кораблей печальной участи миновали лишь четыре пассажирских лайнера, которые, экстренно прервав посадку, стартовали с максимальным ускорением.

Глядя им вслед, Бэнет позволил себе надеяться, что атака была рассчитана только на силы флота, а всё остальное вахнов не интересует, но всколыхнувшееся между ним и планетой пространство свело надежды на нет. Колебания пространства раздались в размерах и за секунды расширились до нескольких километров. Возникший перед Бэнетом огромный круг, как и в прошлый раз, заполнили ворочающиеся внутри контура сполохи. Яркость сполохов нарастала, и очень скоро светофильтры вновь затмили лицевой щиток.

Как только забрало приобрело прозрачность, Бэнет потерял дар речи. Гигантских размеров контур по-прежнему висел на месте, но вместо световых сполохов внутри круга Бэнет в деталях рассмотрел поверхность незнакомой планеты. Виденное походило на висящий в пространстве нереально огромный экран кинотеатра, вот только идущее там кино пугало до дрожи.

На том краю телепортационного моста был день. Участок незнакомой планеты просматривался с высоты птичьего полёта. Не стоило быть семи пядей, чтоб определить, что оплётка телепорта парит над поверхностью планеты. Внизу увидел поднимавшиеся к зеву портала боевые корабли, ломаные, чужеродные контуры которых не оставляли сомнений в их принадлежности.

На глазах сотрясаемого нервным ознобом Бэнета первый поднявшийся до нужной высоты корабль, за мгновения минуя космические расстояния, как ни в чём не бывало вывалился на этом конце телепортационного моста.

Следом посыпались десятки таких же, но вниманием Бэнета полностью завладел первенец. Очутившись в системе, огромный авианосец отработал двигателями и приступил к сбросу истребителей. В первые же секунды действа Дэйсон согласился с ныне покойным главным механиком, что компьютерная модель сброса вахновских истребителей — это ерунда, на это надо смотреть вживую.

Массивная обшивка бортов стала пучиться, отслаиваться от корпусов, а затем распадаться на мелкие, едва видимые системой скафандра песчинки. Бэнет неотрывно следил, как за несколько секунд от авианосца осталась лишь огромная, увенчанная массивными двигателями скелетообразная конструкция.

Следом к сбросу приступили ещё несколько десятков переброшенных в систему авианосцев. Отслоившиеся пласты обшивки продолжили распадаться на одинаковые частички, и вскоре в предпланетном пространстве Арканы появились тысячи чужих истребителей. Ромбообразные машины запустили двигатели и, роясь вокруг двадцати выброшенных вслед за авианосцами крейсеров, приступили к перестроению в боевые порядки.

Первыми жертвами вахновских пилотов стали не успевшие сесть челноки и катера. К счастью, таких было не много, но гибель их от этого выглядела не менее ужасно. Один из таких эпизодов разыгрался на глазах Бэнета.

Как и почему пассажирский челнок задержался на месте предполагаемого местонахождения улепётывающего к окраинам системы лайнера, осталось загадкой. То ли в суматохе пилота не предупредили, то ли предупредили, да не так, но в конечном итоге пузатая двухсотметровая сигара челнока оказалась на месте предполагаемой посадки на лайнер в тот момент, когда свора истребителей, закончив перестроение, разделилась на две части и одна в сопровождении крейсеров устремилась к планете, а вторая открыла охоту на всё, что уцелело в предпланетном пространстве.

Оказавшись в центре внимания систем наведения вражеских истребителей, пилот задёргал штурвал. Неповоротливый челнок, переваливаясь с боку на бок, зарыскал по сторонам, но первый же заход истребителей начисто снёс один из двигателей. Сотрясший челнок взрыв отключил все остальные.

Двигаясь по инерции, челнок прошёл в нескольких сотнях метров от затаившего дыхание Бэнета. Блеснув короткими стабилизаторами, звено истребителей перестроилось и вновь развернуло носы к жертве. Блеклые трассы инерционных зарядов вспороли вакуум и пробили утлое судёнышко. В местах попаданий взвились фонтаны рвущегося наружу и мгновенно превратившегося в ледяную пыль кислорода. Один из зарядов угодил в посадочный люк. Остаточное давление вышибло люк в космос, а вместе с ним и несколько десятков разорванных декомпрессией пассажиров.

По щекам Бэнета катились слёзы. Нелепая гибель людей шокировала, но разыгравшаяся в пространстве драма имела продолжение. Пилоты и часть пассажиров успели добраться до индивидуальных спасательных капсул. Съехавшие в сторону крышки открыли гнёзда, из которых как горох посыпались прозрачные саркофаги.

Проведя позиционирование, автоматика, включив аварийные маяки и активировав двигатели, направила капсулы в сторону близкой Арканы.

Бэнет взвыл от бешенства, когда убившее челнок звено развернулось и с первого же захода расстреляло добрую половину тихоходных капсул. Он продолжал выть и сыпать проклятия, глядя, как звено взмыло над идущими к планете уцелевшими капсулами и вновь устремилось вниз. Ждущий кровавую развязку Бэнет не поверил глазам, когда истребители, не открывая огня, прошли мимо и, сделав горку, ушли в сторону планеты.

Задуматься о собственной судьбе Бэнету пока не пришло в голову, поэтому, не обращая внимания на индикатор питания, он включил максимальное приближение. Медленно вращающаяся в семистах километрах Аркана рванула навстречу.

На глаза попалась наполовину разрушенная орбитальная станция. Расчёты орудийных палуб ещё огрызались, и Бэнет чуть не задохнулся от радости, когда увидел разбитый крейсер, но силы были неравны. Помимо ведущего беспрерывный огонь крейсера на станцию заход за заходом пикировали сотни истребителей.

Оборона планеты продержалась менее двух часов. Глядя на лес тянущихся в небо чёрных столбов и сотни по-хозяйски барражирующих между ними вражеских машин, Бэнет с содроганием думал о судьбе оставшегося без защиты населения.

Следующая фаза проведённой вахнами атаки не отличалась от двух предыдущих. В открытую лазейку из безумной дали посыпались пузатые транспорта, доставившие в систему технику и живую силу противника. Оказавшись над Арканой, транспорты рассредоточились и приступили к сбросу десантных ботов.

Следующие десять минут беспомощно сжимавший одеревеневшие кулаки Бэнет наблюдал за почти беспрепятственной высадкой миллионов вражеских солдат. Оборонявшие планету войска ожесточённо сопротивлялись, и Бэнет стал свидетелем короткого и невероятно жестокого по накалу боя, но дальнейшая высадка шла как по маслу. Подавляющее превосходство в воздухе быстро свело на нет героизм и упорство защитников. Лавина вражеских десантников растекалась по планете. Вахны занимали разбитые гарнизоны, стратегические высоты, порты и энергообразующие предприятия.

К немалому удивлению Бэнета, ни истребители, ни наземные части захватчиков не предпринимали попыток вторгнуться в оставшиеся без защиты людские мегаполисы.

Глава 6

— А как они туда пробрались-то?

— Вот.

С этими словами дядя полицейский вынул из кармана отцовский пропуск и положил перед стареньким начальником.

— Ну и куда вы собрались? — строго взглянув на друзей, спросил Киллан Ямат пятидесятивосьмилетний отставник, лишь в силу сложившихся обстоятельств взявший на себя руководство обслуживающим северный порт полицейским управлением.

— Мы хотели на фронт попасть, — потупив взор, принял на себя удар Димка, — я знаю, что здесь садятся прилетевшие за новыми солдатами военные корабли. Вот мы и придумали.

Поведав немудреный план, Димка изобразил плаксивое выражение и, выдавив слезу, неумело запричитал:

— Дяденька, вы только мамкам нашим не говорите, а то если моя узнает, что я отцовский пропуск стащил, она меня больше вообще никогда никуда не отпустит. Пожалуйста. Ведь мы ничего не сделали, мы только на войну поехать хотели.

— На войну? — переспросил полицейский, и Димке показалось, что строгое лицо полицейского нервно дёрнулось. — Ни надо никуда ехать, ребятки, война пришла к вам сама.

Словно в подтверждение, центральное здание космопорта, под самой крышей которого расположилось полицейское управление, основательно тряхнуло, и тут же до ушей докатился глухой рокот.

Тщательно продуманный, выверенный и взвешенный друзьями план просуществовал до того момента, когда, незаметно прошмыгнув в посадочную зону, Димка открыл с помощью украденного пропуска дверь для служебного пользования. Через десять минут друзья уже поднимались на сороковой этаж главного терминала в сопровождении бдительного полицейского.

Здание опять вздрогнуло, послышался звон разбитого стекла. Оба полицейских на мгновение замерли, но кругом вновь установилась тишина, и дяденьки озабоченно переглянулись.

Глядя в лица взрослых, ловя их настороженные взгляды, Димка откровенно недоумевал. Друзья знали, что Аркана подверглась нападению, и это щекотало нервы. Теперь им не придётся прятаться для того, чтоб попасть на войну. Она уже здесь, и мечты о сражениях и подвигах вот-вот станут явью. Надо всего лишь дождаться врагов, взять оружие погибшего солдата и вступить в бой, а эти взрослые вместо радости предстоящих приключений показывают хмурые озабоченные лица. На минутку Димке показалось, что взрослым страшно, но поразмыслив, решил, что полицейские специально делают такие лица, чтоб они с Брэди не надумали сбежать.

— Слушаю, — прервал размышления старенький полицейский. Брэди хихикнул.

— Ты чего? — спросил Димка.

— Смотри, — зашептал дружок и указал подбородком на полицейского. — Правильно говорят, что когда они по связи разговаривают, всегда палец к уху прикладывают.

— Может, у них наушники маленькие? — предположил Димка. — Выпадают.

— На наш счёт указания поступали? — спрашивал кого-то полицейский. — Да откуда я знаю, — повысил он внезапно голос, — с департаментом связи нет, с военными нет, связи вообще ни с кем нет. И у вас также? Ладно, будем думать сами. Спасибо, и вам отбиться.

Достав из нагрудного кармана платок, полицейский отёр им покрывшийся испариной лоб и медленно опустился в стоящее у стола кресло. Затем какое-то время невидящим взором смотрел в стену и наконец, повернувшись к топтавшемуся посреди кабинета подчинённому, нервно выдавил:

— Прямо сейчас к планете подходят транспортники противника, вахны готовят вторжение.

— Что будем делать?

Хлопнув ладонями по столу, Киллан поднялся.

— В общем так, — произнёс он изменившимся, окрепшим голосом, — ты, Джулс, сейчас выходишь в эфир, командуешь нашим и к нам приписанным вооружаться, бросать посты и добираться сюда. Сбор в холле управления. На всё про всё двадцать минут. Действуй.

Молодой полицейский пулей выскочил из кабинета, Димка довольно улыбнулся. Он искренне радовался, что полицейские больше не строят из себя клоунов, а полны решимости и отваги.

Старик открыл дверь встроенного в стену шкафчика и выложил на стол жилет, автомат и набитые подсумки. На облачение ушло меньше минуты. Нахлобучив каску и закинув за спину оружие, начальник управления шагнул к двери, но вспомнив о малолетних нарушителях, остановился.

— Сидите здесь, — сказал он не терпящим возражений тоном, — и не вздумайте бежать. Я за вами пришлю или приду сам. Понятно?

— Дайте нам оружие, — несмело выдавил Димка тайные мечтания, — мы тоже защищаться будем.

Подумав, полицейский кивнул.

— Хорошо, — сказал он, чем заставил встрепенуться пылкие сердечки, — но сначала вы должны доказать, что как солдаты умеете выполнять приказы. Приказ такой: ждать, когда за вами придут, а после поговорим об оружии.

Полицейский покинул кабинет. Выглянув сквозь открытую дверь в пустой обставленный мягкими диванчиками холл, Димка пересёк кабинет и, довольно подмигнув другу, уселся в кресло начальника.

— Получим оружие, сразу сбежим, — авторитетно заявил он.

— Куда?

— К военным, тем, что накопители охраняют, вот там будет настоящая атака. А здесь так, — обвёл Димка кабинет, — терминал, кому он нужен?

В глазах приятеля мелькнуло несогласие. Решившись впервые возразить непререкаемому Димкиному авторитету, Брэди открыл рот, но вспышка за окном и близкий, вновь сотрясший здание взрыв пресёк росток противоречия. Не сговариваясь, дети уже через секунду взгромоздились на широкий подоконник.

Окна управления, смотрящие в сторону залитого пенобетоном посадочного поля и раскинувшейся за ним холмистой, поросшей молодой порослью местностью, позволили с ходу оценить масштабы свалившихся на планету несчастий. Всюду, куда хватало взора, в прозрачное полуденное небо тянулись сотни разбросанных по округе чёрных дымных столбов.

Завороженно глядя на причудливую, нарисованную в небе дымом картину, друзья не сразу обратили внимание на множество мельтешащих в небе чёрных точек. Точки то валились вниз, то, уклоняясь от тянущихся с земли трасс, скользили в сторону, но неизменно опускаясь всё ниже, превращались в юркие ромбообразные искры. Димка радостно хлопнул в ладоши, когда на месте одной из них распухла прорезанная алым дымная клякса. Пламя опало, а расколотый истребитель, беспорядочно кувыркаясь и разваливаясь на части, рухнул на окраине космодрома, добавив небу ещё один столб дыма.

С высоты этажа было видно, как к горящим останкам устремились пожарные автоматы, но судя по горящим ещё с момента первой атаки челнокам, справиться с обилием пожаров на территории космодрома без участия людей роботы не смогли.

На окно упала тень. Оторвавшись от созерцания пожарищ, друзья задрали головы и упёрлись взглядом в снижающийся совсем рядом вражеский бот. У Димки перехватило дыхание, много раз видя по ТВ трофейную технику, он и предположить не мог, что вблизи это выглядит настолько страшно.

Приплюснутый, режущий взгляд корпус, непропорционально торчащие, изрыгающие потоки пламени двигатели. Покатые, без единого иллюминатора борта промелькнули перед глазами. На носу бота разглядел установленное на шарнирной подставке автоматическое орудие. Увенчанная бьющим энергетическими сгустками коротким раструбом пушка быстро меняла углы атаки, отправляя в стороны блеклые, убийственные потоки.

Стоило боту опуститься ниже уровня крыши, как оттуда прямо над головами приникших к окну детей ударило орудие защитников. Пробив бронелисты, искры снарядов полыхнули внутри десанта бота. Стреляющее с бота орудие, мгновенно отреагировав на угрозу, стало разворачиваться в сторону крыши, но там не зевали. Затихшие на окне дети увидели, как злые огненные искры ударили в конструкцию, и пушка прекратила стрельбу. Сидящий над головами стрелок вновь перенёс огонь, и один из двигателей, зачихав, окутался пламенем, которое, воспламенив топливо, прошлось по десантному отсеку огненным вихрем.

Сопровождаемый летящими вдогонку очередями, бот всё-таки умудрился сесть, но вместо потока десантников прочь от горящей машины устремилась лишь жалкая группа охваченных пламенем фигурок, которых тут же расстреляли с первых этажей терминала. Несколько секунд потрясённые друзья смотрели, как, лёжа перед зданием, горят одетые в страшные чёрные комбинезоны чужие солдаты.

Не совладав с желудком, Димка выплеснул остатки завтрака. Как никогда захотелось к маме. Он был готов бежать без оглядки, лишь бы не видеть рвущихся на планету страшилищ, но боязнь прослыть в глазах смертельно бледного друга трусом пригвоздила к подоконнику.

Над крышей с грохотом прошлась пара ромбообразных машин, и совсем близко, там, откуда стреляло орудие, громыхнуло. Тряхнуло так, что друзей смело с подоконника. Со стен посыпалась штукатурка, стёкла пошли паутиной трещин.

Ошарашенные дети поднимались на ноги, когда второй, ещё более сильный взрыв прогрохотал на техническом этаже, отделившем кабинеты управления от плоской крыши.

Звон в ушах, запорошенные пылью глаза, скрип на зубах. Выбравшись из-под навалившихся сверху обломков и проморгавшись, Димка сквозь пыльную взвесь ошалело уставился на лежащего в неестественной позе, присыпанного обломками Брэди.

Разбитое лицо друга напугало до слабости. Из рассечённого лба и сплющенного ударом носа, мешаясь с пылью, текла кровь, пополняя уже образованную под затылком Брэди лужицу. Разбитые губы кривились в крике, но звон в ушах избавил Димку от звуков.

Какое-то время, не в силах шевельнуться, он просто стоял и смотрел на изредка вздрагивающего всем телом друга. Вскоре сквозь вату в ушах стали проникать затихающие стоны и отзвукиинтенсивной уличной канонады.

Когда Брэди затих, Димка выпал из ступора. Подойдя к распластанному другу и с радостью увидев вздымавшуюся грудь, Димка засобирался за помощью.

Оказавшись в разгромленном, с местами обваленным потолком холле, он с опаской покосился на вырванные из пазов двери лифта, пугающую чёрным провалом бездну шахты и попятился прочь. Не сделав и нескольких шагов, вслушавшись в непонятный, нарастающий над головой гул, вновь застыл. Спустя секунды по зданию покатился грохот. Серия тяжёлых ударов в крышу, и до Димки донеслись звуки приближающейся перестрелки.

— Они на крыше, — услышал он прерываемые стрельбой хриплые крики, — кто-нибудь, передайте вниз, вахны высадились на крыше.

Влетев обратно в кабинет, перепуганный ребёнок лихорадочно зашарил по углам, ища чем бы прикрыть Брэди. Сделав, уселся против расщепленной двери и, прикрывшись сваленным набок хозяйским креслом, принялся под грохот собственного сердца вслушиваться в звуки нарастающей перестрелки. Шум выстрелов и криков застыл за углом, а по холлу по направлению к кабинету шуршали спешные шаги.

Отлетевшая от пинка дверь свалилась с петель, а на пороге возник хозяин кабинета. Душа ребёнка взорвалась от счастья. Увидев взрослого, он вскочил и, не в силах вымолвить ни слова, просто смотрел на дядю полицейского, ожидая немедленной помощи. Надежды не оправдались. Бросив на Димку хмурый взгляд, хозяин кабинета прихрамывая подошел к шкафчику, достав дозатор, приложил его к плечу и вдавил кнопку. Только сейчас Димка заметил, что левая рука полицейского неестественно вывернута, локоть стянут пластырем, а на подрагивающих пальцах чернеют кровавые разводы.

— Спрячься и не вылазь, — приказал он вновь нырнувшему за кресло ребёнку и, даже не взглянув в его сторону, вышел из кабинета. В холле остановился и, вслушавшись во вдруг навалившуюся тишину, рванул в глубь холла и присел за грудой собранных взрывной волной возле лифта диванов. Послышался шорох, и полицейский открыл огонь.

Сидящий против распахнутой двери Димка, трясясь от липкого страха, не отрываясь смотрел на оборонявшего холл полицейского. Видел он и мелькнувшую в шахте лифта тень. Видел, как прицелившись тень выстрелила полицейскому в затылок. Видел, как, пробив шлем, блеклый сгусток расплескал его голову кровавыми ошмётками.

Пока убитый дяденька валился на пол, а из шахты выбирался убивший его десантник, вжавшийся в стену Димка обеими ладонями зажимал себе рот, до дрожи боясь, что невольно сорвавшийся с губ всхлип привлечёт внимание.

В просматриваемом Димкой холле появились ещё две закованные в костюмы фигуры. Высокие под потолок чудища, держа наготове страшное оружие, деловито обследовали разгромленное помещение. После этого один склонился над распростёртым на полу полицейским, а второй, поклонившись низкому дверному проёму, заскрипел мусором на полу кабинета. Отодвинув стволом Димкино укрытие, десантник склонился перед сжавшимся в комок, зажмурившимся ребёнком.

Димка с ужасом ждал выстрела, но услышал лишь шаги и шум отброшенной панели, которой он прикрыл Брэди. Осмелившись открыть глаза, с замиранием следил, как почти упиравшееся в потолок чудовище застыло над беспомощным другом.

Где-то на этаже послышалась стрельба, и чужак быстро покинул кабинет. Вскоре в холл привели четверых полицейских. Без оружия, в рваной одежде, обожжённые и окровавленные, они представляли жуткое зрелище.

Нависающие над пленными вахны дробящими ударами согнали всех четверых к стене и, повернув к себе лицом, отступили в стороны. Один из десантников выхватил блеснувший индикатором треугольник и, проведя им на уровне груди пленников, потерял к ним интерес. Люди судорожно вздрогнули и повалились на пол.

На этаже опять послышались выстрелы, и вахны вымелись из холла. Поднявшись на трясущиеся ноги и слабо понимая, что происходит, Димка вышел из кабинета и расширенными от ужаса глазами несколько секунд смотрел на свалку располовиненных человеческих тел. Не смея оторвать взгляда от рассыпающихся кристаллизированных действием оружия человеческих останков, Димка попятился к лифтам, но споткнувшись об обезглавленного начальника управления, грохнулся на пол.

Сдержав жуткое желание разрыдаться, Димка поднялся и уставился на заляпанный кровью и осколками черепа автомат убитого. Вид заветного оружия, о котором так страстно мечтали с Брэди, вызвал лишь отвращение. Желая поднять и отбросить несущее смерть железо как можно дальше, Димка потянулся к оружию и вдруг застыл, почуяв чьё-то присутствие. Подняв голову и обнаружив вошедшего в холл вахна, Димка дёрнулся от неожиданности, поскользнулся и упал в открытую шахту лифта.

Десантник не медлил. Прыгнув следом за ребёнком и задействовав снаряжение, он нагнал Димку в районе шестого этажа. Выбравшись, довёл до огромного зала ожидания, в который вахны сгоняли захваченных в порту гражданских, и отдал сотрясаемого нервным ознобом ребёнка первому попавшемуся человеку.

Спустя час одна из женщин обратила внимание на сидящего с края, смертельно бледного ребёнка, который, невидяще глядя в пол, что-то исступлённо шептал себе под нос.

— Не бойся, малыш, всё будет хорошо, — присев перед мальчишкой и потрепав того по макушке, попыталась успокоить Димку женщина. Заходила с разных сторон, а не дождавшись реакции, склонилась ниже и прислушалась к срывающимся с губ мальчишки едва различимым словам.

— Не хочу, — исступлённо, словно читая молитву, твердил ребёнок, — не хочу войну, не хочу, — твердил он, роняя судорожные всхлипы.

— Иди ко мне, малыш.

Усевшись на тёплые, такие уютные колени, Димка крепко обхватил женщину за шею и горько заплакал.

Глава 7

Слыша дробный стук собственных зубов, ёжась от проникающего под скафандр холода, Бэнет Купер в который уже раз с трудом удержался от неистового желания включить систему обогрева. Скованные стужей руки и ноги, плескаясь нестерпимой болью, учинили Бэнету настоящую пытку. Обидней всего было то, что разбитый катер, являвшийся целью его непродолжительного полёта, висел в жалких сотнях метрах. Тысячный раз Бэнет корил себя за то, что в момент появления чужого истребителя не остановил свой полёт на мгновение позже. Крохи инерции остались, и он продолжал приближаться к вожделенной цели, но даже по самым оптимистичным подсчётам на это уйдёт как минимум час, а столько времени холод ему не даст.

Надежда на то, что истребитель пройдёт мимо, не оправдалась. В район, где с разбитого катера Бэнет надеялся снять аварийный комплект, начали подтягиваться оставшиеся не у дел истребители и десантные транспорта противника. Помня учинённую вахнами расправу над пассажирами челнока, Бэнет, боясь быть обнаруженным, отключил питание скафандра, превратив сложный напичканный электроникой костюм в теряющую тепло скорлупу. Лишённый трансляции с внешних камер лицевой щиток, превратившись в стеклянную щель, значительно сузил границы обзора, однако и то, что удалось рассмотреть, быстро скрылось за слоем покрывшего щиток инея.

Когда пространство в очередной раз напиталось светом вновь открытого телепортом моста, Бэнет взвыл от радости. Он был почти уверен, что бегущие восвояси корабли не обратят на такую мелочь, как он, внимания. Руки начали терять чувствительность, что окончательно подстегнуло к действию.

Вмиг покрывшись испариной, он ткнул подбородком в клавишу активации систем скафандра. В звенящую тишину вплелись звуки, в лицо дохнул поток тёплого воздуха, шикнула аптечка и по немеющим конечностям устремились потоки крови. Вступая в строй, системы одна за другой сообщали о готовности, и вскоре Бэнет вернул способность видеть. Проводив тающие в световом круге транспорта и обрастающие чешуёй авианосцы, Бэнет уставился на телепортированное к Аркане сооружение.

Плоская, раскинувшаяся на километры, усеянная полями массивных генераторов конструкция не походила ни на что виденное раньше. Затаив дыхание, Бэнет смотрел, как к конструкции пристыковались четыре крейсера, сдёрнули её с курса и медленно потянули к поверхности.

Наушник разразился тревожной трелью. Видя, что индикатор заряда батарей почти на нуле, а кислорода осталось на несколько минут, немного осмелевший Бэнет, глядя на бегущие из системы вражеские корабли, на миг включил ранец. Мощный импульс толкнул вперёд, и вскоре Бэнет оказался на борту наполовину сожранного меняющим материю выстрелом катера. Аварийный комплект кабины пилотов оказался на месте. На замену батареи и фильтров ушли минуты. Справившись и немного придя в себя, Бэнет выбрался из катера.

Окинув усиленным электроникой взором опустевшие окрестности, вернулся к давно приземлившейся конструкции и крепко выругался. Над севшей на Аркану конструкцией дрожало раскаленное воздушное марево, а опутавший планету силовой барьер медленно, сектор за сектором терял прозрачность.

Глава 8

— Вот сюда. Сюда. И-и-и… — задумался Алексей, внимательно оглядывая игровое поле, — сюда, — наконец решившись, сбросил он третью фишку.

— Чёрт, — выругался Тилл, к которому перешло право хода. Широкоскулый блондин, ставший последнее время частым соперником Алексея в настольных баталиях, раздражённо фыркнул. — Ну и какого чёрта ты так сделал? — упёр он в Алексея взгляд холодно-голубых глаз. — Ты же видишь, мне без поддержки не пройти, а ты Старого от меня отрезал. — Тилл с надеждой взглянул на играющего с ним в одной тройке ротного. — Старый, — воскликнул он, не дождавшись от бывшего командира слов поддержки, — ну хоть ты ему скажи.

— Ходи давай, — поторопил Алексей, — будешь тут разглагольствовать.

На слетающие с языка Тилла, до боли знакомые, земные словечки, не обратил внимания. Когда-то выданные им же в эфир ругательства нашли в республиканских войсках активную поддержку, и Алексей перестал вздрагивать, слыша знакомые словосочетания.

— Ну, пошёл я, — воскликнул Тилл, сбросив единственную оставшуюся фишку. — Что? Легче тебе стало?

— Конечно, — подтвердил Алексей, — а на следующем заходе я тебе окончательно кислород перекрою.

— Злой ты, майор, — подбросив на ладони выбитые из игры фишки, подытожил Тилл, — нет в тебе ни сострадания, ни сочувствия.

— Ты либо спать отправляйся, либо сиди, но молча, — остался непреклонен Алексей. — Заодно посмотришь, как дяди взрослые играют.

Без малого за месяц, проведённый в блоке для военных преступников, Алексей влился в общество его обитателей. Ожидаемой конфронтации с подчинёнными майора Старкова, которого бывшие пехотинцы уважительно звали Старый, удалось избежать. Враждебно настроенные к Алексею бойцы быстро разобрались, что в их ряды затесался тёртый калач, не имеющий ничего общего с выродком, который ради железки угробил батальон, из которого уцелела лишь половина их роты.

Единственным человеком, по-прежнему кидающим на Алексея злобные взгляды, остался тот самый лейтенант, с которым повздорил в день прибытия. Алексей навёл справки и весьма удивился, узнав, что коррекцию нервных окончаний, в коей Алексей сразу заподозрил лейтенанта, тот никогда не делал. Сделавший подобную процедуру Алексей, и до неё считавшийся умелым бойцом, для подготовленных, но всё же простых пехотинцев стал недосягаем. Поняв, что лейтенант не соперник, Алексей успокоился и перестал обращать на него внимание. Далее пришлось пропускать мимо оскорбительные реплики, но за последнее время делать это у Алексея получалось всё лучше и лучше.

В остальном же жизнь в заключении показалась не вылезающему из боёв Алексею весьма недурственной. Здесь оказалось всё, о чём человек в его положении может только мечтать. Всё, начиная от меню ресторанного типа, спортзала, полной свободы действий в пределах комплекса и заканчивая терминалами связи, подключёнными к единой республиканской информационной сети.

Алексей знал, очень скоро такая жизнь достанет до печёнок, поэтому не вдавался в крайности, а использовал данные блага так, чтобы не слишком быстро к ним привыкнуть. В неволе тоже сложились свои традиции. Каждый вечер обитатели кубрика под номером двадцать два садились за весьма занимательную настольную игру.

— Всё, отыгрался, — бросил Тилл потерянную фишку, — вот, Лёша, сяду я завтра перед тобой и тоже испорчу вечер.

— Сержант, либо молчим, либо спим, — обрубил ротный стенания Тилла.

Внезапно в коридоре и кубриках вспыхнул общий свет. Ожившая громкая связь разнеслась по блоку громом щелчков и шорохов, а затем явила голос начальника исправительного комплекса.

— Внимание, заключённые, — рвал динамики знакомый баритон, — приказываю немедленно одеться и построиться в коридоре. — Динамики замолкли, но в блоке по-прежнему стоял грохот. Четыреста человек, вскочив с коек, кинулись к вещам. Неторопливо поднявшись, Алексей глянул на часы. Явление начальства в третьем часу ночи ничего хорошего не сулило. Выйдя в коридор, он послушно влился в растущую шеренгу.

Сразу отметил, что солдаты конвойной службы, появившиеся в блоке с началом представления, заметно напряжены. Привычная вальяжность конвойных на этот раз в глаза не кидалась. Хмурые, озабоченные лица резко контрастировали с тем, что привык обычно видеть. Кольнувшее в сердце предчувствие подтвердила непривычная тишина. В блоке по-прежнему грохотали четыреста пар рук и ног, но с языков конвоиров не сорвалось ни звука, ни замечания, обычно сыплющихся с поучающих уст как из рога изобилия.

Когда самые медлительные влились в шеренгу, в блоке появился начальник.

— Внимание. — Невысокий, поджарый подполковник разом пресёк бродившие по шеренге разговоры. — Все объяснения на борту корабля. Сейчас без суеты, но быстро грузимся на челноки. Личные вещи оставить. Выводите, — приказал он начальнику конвоя и первым шагнул из блока.

Улица встретила взглядом холодных звёзд, цепью заключённых из соседнего блока, грохотом двигателей и скользящими к земле тенями челноков. Заранее открытые десантные люки, соревнуясь в яркости с бьющими вниз реактивными потоками, выделялись электрическими пятнами на тёмных, слившихся с ночью корпусах. Первый челнок коснулся бетона, и замершие было цепочки заключённых устремились к створам десантных люков.

Двигавшийся в конце строя Алексей грузился в числе последних, поэтому мог видеть, как в ожидании командира неподалёку строилась рота конвойной службы. На всех без исключения лицах разглядел печать тревоги.

— Грузимся, — скомандовал начальник исправительного комплекса, чем окончательно убил мелькавшую на лицах конвоиров надежду, — по отделению на челнок, быстрее.

Тяга взлёта давила к полу, однако растущая сила притяжения не помешала кому-то из заключённых обратиться к одному из конвоиров:

— Как звать?

Не получив ответа от молодого парня, которого Алексей часто видел в их блоке, заключённый толкнул того в плечо и повторил вопрос.

— Что? — встрепенулся очнувшийся от дум конвоир и, не понимая, чего от него хотят, уставился на разжалованного ветерана.

— Я говорю, звать тебя как?

— Артём, — дёрнулось лицо парня, — а что?

— Да хотел, Артём, у тебя спросить, что происходит?

— Официально ничего не объявляли, но связисты чешут, что где-то вахны пробились, вот туда и кидают всех кто под рукой оказался.

— Опять, значит, дыры нами латать будут, — озвучил сержант давно посетившую каждого мысль. — Да, Артём?

Вытянув руку, сержант вновь встряхнул отвернувшегося было парня.

— Да ладно, давай поболтаем, — прилип он к солдату, — скажи, Артём, сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— А как получилось, что ты, Артём, нас, грешников, перевоспитывать взялся? Нет, ты не подумай, — видя вмиг нахмурившееся лицо солдата, выставил он перед собой ладони, — я не смеюсь, работа есть работа, просто интересно. Да ладно ты, — вновь слегка ткнул он парня в бок, — за время, что я тут сижу, ты лично зачитал мне не один десяток моралек. Согласись, я имею право знать, как поучающий меня человек к этому пришёл.

— Моё образование связано с психотерапией. Когда мой возраст призвали, я оказался на комплексе. Как, впрочем, многие из нашей роты, вот, собственно, и всё.

— И как давно вы там сидите?

— С начала войны.

— То есть в боях ты не был?

Солдат кивнул. Краем глаза Алексей заметил повёрнутые лица заинтересовавшихся диалогом пехотинцев.

— Скажи, Артём, а ты понимаешь, какая должна сложиться обстановка, чтобы в бой кинули осуждённых за преступления да ещё в компании со своими же надзирателями?

— Я как-то об этом не думал.

— А что тут думать, — вклинился кто-то в разговор, и Алексей насторожился, — зачитаешь вахнам пару моралек и победа. Кто на что учился, — под смешки бывших пехотинцев закончил до боли знакомый голос.

— Пакшес, — выкрикнул Алексей, и сидящий в передних рядах шутник обернулся. Алексей махнул. — Слушай, — пихнул он локтём сидящего рядом, — не в службу, в дружбу, махнись вон с тем лейтенантом местами.

Преодолев притяжение, челноки вырвались в бездонную пустоту и устремились к чёрному силуэту линкора.

— А ты что, с оружием в руках родился? — накинулся на идущего по проходу Пакшеса не оценивший шутку конвоир. — Вылез и сразу в бой?

— Ты о чём?

— О том, что обучен я не хуже тебя, а первый бой он у всех бывает, ты же справился? Вот и я справлюсь. Понял?

— Понял, понял, — поднял ладони Пакшес. — Комбат, здравствуй. — Показав все тридцать два, он крепко пожал протянутую руку и плюхнулся в соседнее кресло.

— Ты здесь откуда?

— Сегодня только прибыл. Узнал, что ты в соседнем блоке, да поздно было, ждал утра, а тут, видишь, подвернулся повод раньше свидеться.

— И повод этот много времени нам не даст, давай рассказывай.

Огромная шлюзовая палуба линкора встретила многотысячным гулом спешно прибывающих с планеты воинских подразделений. Глядя на пестреющую оттенками форм толпу, ведущую подсчёт, построения и деловито снующую между здесь же уложенными штабелями оружия и экипировки, Алексей отметил, что, судя по царившему кругом напряжению, случилось действительно что-то из ряда выходящее.

На выплеснутых из шлюзовых створов заключённых смотрело спроецированное табло со списками составов, формируемых из военных преступников рот. Найдя свою фамилию, Алексей поморщился. Протиснувшись сквозь выискивающих свои имена людей, он шагнул в отведённый для построения его роты сектор.

— Доброе утро, Старый, — сказал он, увидев Старкова в окружении верных подчинённых и введённых в состав новоявленного подразделения «новичков», — вот она как поворачивает, — шаря глазами в поисках Пакшеса и не найдя худощавую фигуру, продолжил Алексей. — Ещё недавно твои орлы мне смерти желали, а завтра пойдут на неё под моей командой. Ирония.

— Она самая, — согласился Старков.

По глазам, по выражению его лица Алексей догадался, с каким чувством тот отдаёт выпестованных бойцов под команду по сути незнакомого человека.

— Не плачь, Старый, — видя по-детски обиженное лицо боевого офицера, не смог удержаться от усмешки Алексей, — не сломаю я твою игрушку, а если и поломаю, то несильно.

Через несколько минут командиров пяти составленных из заключённых и конвоя рот вызвал командир батальона, к которому их приписали.

— Пошли со мной, — приказал Алексей Старкову и, огибая контейнеры с боеприпасами, зашагал к двенадцатому шлюзу, где временно устроили штаб батальона.

Знакомство не заняло много времени. Невысокий, широкий в кости сорокалетний майор Асад Аш пожал прибывшим руки и приступил к делу.

— Обстановка такая.

Далее майор поведал, что одна из густонаселённых систем Республики несколько часов назад подверглась нападению. К моменту окончательной потери связи, командующий обороной планеты успел передать, что оборонявшая Аркану космическая группировка полностью уничтожена, защитные пояса планеты подверглись массированным бомбардировкам, а сухопутные подразделения вахнов ведут высадку на поверхность. Также майор сообщил, что в атакованную систему уже направлены флотские и пехотные соединения, но для подхода им требуется от двух до пяти суток, а Кайра, на орбите которой соединение из трёх десятков кораблей принимает идущие беспрерывным потоком челноки с войсками и техникой, находится всего лишь в суточном переходе.

— Повторяю. — Ещё раз оглядев собравшихся, командир батальона слегка повысил голос. — На данный момент связи с системой нет. Наш отряд прибудет в систему одним из первых, и что нас там ждёт, можно только гадать. Если кому-то станет легче, скажу, за четыре часа до нашего прихода к Аркане прибудет соединение с Вестей, состоящее из шести линкоров, трёх авианосцев и госпитального транспорта. После нас в течение почти двадцати часов никого не будет, поэтому действовать будем по обстановке. Не думаю, что наши малочисленные силы с ходу бросят освобождать планету, но это не значит, что можно расслабляться. Как только закончится погрузка, стартуем, так что до перехода осталось немного времени. Приказываю сформировать командный состав рот, получить экипировку и разместить личный состав на оборудованных для перехода палубах. Выполнять.

— Майор Старков, назначаю вас своим заместителем, — заявил Алексей, топая к не сводящей с них глаз толпе вновь переименованных в солдат заключённых. — Давай, Старый, формируй комсостав, вооружайся, кормись, в общем занимайся любимым делом. Меня не дёргай, мне тут с человечком одним повидаться надо.

Глава 9

И без того заполненный невероятными открытиями день закончился настоящим потрясением. Тщательнейшим образом перепроверив полученные данные, убедившись, что результаты не являются ошибкой или шуткой сослуживцев, семнадцатилетний студент-практикант, попавший в группу технического обеспечения службы дальнего поиска по распределению, скопировал итог работы на носитель и направился в кабинет руководителя отдела. Старший техник, к которому практиканта приставили в качестве подмастерья, как назло заболел. Сегодня Вьятту Петиту предстоял первый самостоятельный доклад.

Впервые представ пред очи начальства, Вьятт почему-то растерялся. Ладони мигом вспотели в лицо хлынула краска. Язык предательски одеревенел, но Вьятт собрался с мыслями и выдавил начало заготовленной речи.

— Два дня назад, — начал он, — вернулся автоматический зонд под номером семь тысяч сто, отправленный в начале войны на поиск заселённых противником систем.

Дальше случилось то, чего Вьятт не мог даже предположить. Подготовленная, заученная речь словно выветрилась из головы. Терзая память и глядя в цепкие глаза руководителя, Вьятт понимал, что пауза затянулась, но как ни старался, вытащить из памяти заготовленные слова так и не смог.

Правильно оценив паузу, руководитель постарался помочь запнувшемуся студенту.

— Отправленные на поиск зонды справились с задачей, — продолжил он затронутую Вьяттом тему, — и устремились дальше, изучая встреченные на пути системы. С тех пор минуло два с лишним года, а зонды продолжают возвращаться. Ты говорил об одном из них, но насколько мне известно, семь тысяч сотый ничего интересного не привёз. Или я чего-то не знаю?

Неподдельная заинтересованность авторитетного в огромном коллективе человека, его тёплый тон подействовали магически. На душе стало уютно, язык приобрёл пластичность, и Вьятт вновь заговорил.

— Как вам известно, один из банков памяти зонда оказался повреждён, и после неудачных попыток снять с него информацию старший техник приказал мне демонтировать вышедшее из строя оборудование и сдать на хранение. Я нарушил приказ, — потупил взор студент. — Демонтировав хранилище, я, пользуясь собственными наработками, попытался снять с него информацию, и мне это удалось.

Тёмные глаза руководителя слегка прищурились.

— Продолжай, — потребовал он.

Молча вставив носитель в приёмник галографа, Вьятт включил прибор.

Яркость освещения упала до минимума, над столом замерцали сменяющие друг друга незнакомые созвездия.

Покопавшись в меню, Вьятт выбрал искомое. В воздухе появилось изображение звёздной системы, которая, увеличиваясь в размерах, заняла пространство над столом и ограниченная возможностями прибора распалась на отдельные составляющие. Увеличенная в тысячи раз скорость воспроизведения позволила за минуту подробно рассмотреть две безжизненные, изрытые метеоритными кратерами, проскочившие мимо камер зонда планеты.

Затем появилась она. Огромная, укрытая словно накидкой слоем атмосферы, планета по мере приближения зонда обрастала всё новыми подробностями. Появились крупные водоёмы, паутина рек, горные хребты и сплошь покрывшие сушу гектары девственного леса.

От зонда отделился атмосферный модуль, и висящая над столом проекция вновь разделилась. Одна часть по-прежнему транслировала плывущий под зондом огромный шар, когда как другая, пронзив плотные слои, окунулась в потоки гуляющего над равниной ветра. Навстречу устремился бескрайний лесной массив. Идущий на высоте птичьего полёта модуль периодически зависал, и тогда панорамные камеры передавали красоту первозданной природы.

Спустя двадцать минут глава отдела оторвался от созерцания девственных образов.

— Планета необитаема, — сделал он первые выводы, — приборы не фиксируют биологически развитых видов. На поверхности нет искусственных объектов. Состав атмосферы идентичен нашему. Комфортная температура. Потребуются более подробные исследования, но уже сейчас, Вьятт, я могу тебя поздравить. Ты открыл для человечества настоящую жемчужину. Молодец.

— Планета кому-то принадлежит, — заявил Вьятт.

— Понимаю, — улыбнулся руководитель. — Тяжело поверить, что в свои годы вписал собственное имя в историю, но это так, и тебе придётся это принять.

— Планета кому-то принадлежит, — повторил Вьятт.

С лица начальства схлынула торжественность.

— Хорошо, — приготовился он слушать дальше, — убеждай.

Вьятт отключил проекцию с камер атмосферного модуля. Над столом остался лишь снимаемый зондом пёстрый шар планеты. Вьятт ускорил просмотр, планета завертелась быстрее. Когда зонд приступил к четвёртому витку, тишину кабинета нарушил вопрос начальника.

— И что?

— Как что? — удивился Вьятт его ненаблюдательности. — Перед нами система, образованная звездой класса А-2 и шестью планетами.

— И?

Вьятт снова зарылся в меню галографа, прокрутил изображение планеты на пол-оборота и включил паузу.

— В данный момент зонд скрылся от звезды за планету. Вы не видите ничего странного?

— Не вижу.

— Зонд находится на ночной стороне, а ночь так и не наступила.

— Молодец, — спустя минуту медленно произнёс руководитель не в силах оторваться от противоречащего всем законам действа. — Но как? Здесь нет признаков цивилизации, — принялся размышлять он вслух, — нет ничего, что могло бы превратить ночь в день. Такое ощущение, будто атмосфера сама по себе напитана светом и это… это… — запнулся он, подыскивая подходящее слово.

— Это ещё не всё, — вторгся Вьятт в его размышления. — Пользуясь данными сканирования поверхности, я составил модель её недр, и вот что получилось.

Картинка над столом сменилась, под сводами кабинета раздался изумлённый возглас.

— Под семисотметровым слоем почвы сканеры обнаружили идеально ровную, покрывающую каждый метр поверхности планеты пористую прослойку, генерирующую не поддающуюся определению нашими приборами энергию. Отсюда и дневной свет на ночном полушарии, и стабильно одинаковая по всей планете температура. Всё, что мы видим на поверхности, это всего лишь живая бутафория, целенаправленно взращённая чьими-то заботливыми руками.

Глава 10

Прорезавшая космическую мглу серия ярких вспышек выплюнула из межпространственного перехода прибывшее в систему соединение боевых республиканских кораблей. Пока системы жизнеобеспечения возвращали экипажи в дееспособное состояние, вышедшие на значительном удалении от атакованной планеты корабли, поблёскивая крутыми бортами, самостоятельно выбрали построение.

Корабли оживали. Из корпусных ниш появились макушки антенн, шевельнулись орудийные башни, в сторону сдвинулись крышки ракетных портов. Корпуса линкоров то и дело озаряли вспышки двигателей стартующих в разных направлениях беспилотных зондов. Вскоре сканирующие эфир и пространство датчики отправили на экраны хозяев потоки информации.

Первое, что, едва вернувшись в сознание, отметил командующий соединением, это царившая на мостике флагмана тишина. Писк и шорох аппаратуры, дыхание приходящих в себя пилотов и операторов долетали до слуха, но звуки эти, в сравнении с грохотом сигналов тревоги, командующий справедливо относил к тишине.

Посчитав, что подконтрольный организм способен к самостоятельным действиям, автодок дал добро, и спинка кресла сорокашестилетнего генерала Жозе Овена приняла вертикальное положение. Антиперегрузочное кресло придвинулось к усеянной индикацией готовности командирской консоли.

Спустя минуты с момента выхода соединения из межпространственного перехода нервный центр огромного боевого корабля окончательно включился в работу. Послышались голоса и команды дежурившей на мостике смены.

Сигнал боевой тревоги грохнул одновременно с запуском систем дальнего обнаружения. На мостик полились потоки информации, а сквозь динамики громкой связи прорвался голос дежурного офицера.

— Здесь пост слежения, на пределе действия наших систем фиксирую пять объектов. Четыре идентифицированы как крейсера противника, пятый — как республиканский госпитальный транспорт, серийный номер два ноля семьсот. Цели движутся единой группой. Госпитальный транспорт на запросы не отвечает. Если группа не изменит скорость и курс, то достигнут планеты в течение пяти часов двенадцати минут.

— Транспорт нашли, ищите остальных, — потребовал генерал.

Вскоре пост слежения вновь вышел на связь.

— В районе запланированного выхода пришедшей с Вестей ударной группы засечены шестнадцать крупных, находящихся в дрейфе объектов. Девять опознаны. Объекты неактивны. В том же районе фиксирую многочисленные сигналы маяков, передающих на аварийных республиканских частотах.

— Что с Арканой?

— Планета окажется в зоне действия наших систем через три часа десять минут, на данный момент доступно лишь визуальное наблюдение.

На чёрном широком носу линкора за отъехавшей в сторону бронеплитой блеснула линза телескопа. Когда на экранах вместо пёстрой поверхности планеты появился матовый шар закутанной в непроницаемый силовой барьер Арканы, командующий затребовал экстренной связи с генеральным штабом.

Следующий час на мостиках идущего на пределе скорости к планете соединения царила напряжённая тишина. Генерал не отрываясь следил за спроецированной в центре мостика картой системы. По мере продвижения зондов карта в онлайн режиме дополнялась всё новыми подробностями. Выяснив, что, кроме его соединения и ведущих захваченный госпитальный транспорт к Аркане боевых крейсеров вахнов, в системе никого нет, командующий принял решение.

— Задача ясна?

Холёный, аккуратно причёсанный командир полка, по оценке Алексея вряд ли достигший и тридцати, смерил стоящих перед ним офицеров высокомерным взглядом.

«Дурак», — с ходу определил Алексей. Он не знал, да и знать не хотел, что кроется за плечами стоящего перед ними полковника. Фронтовые будни или удобное тёплое место, но лично ставя задачу штрафникам, этот придурок тоном своим и нескрываемым пренебрежением умудрился за несколько минут заработать всеобщую антипатию. Он притащился в расположение штрафных рот в сопровождении комбата, толкового мужика, с которым влившиеся в организм батальона офицеры легко нашли общий язык. Слушая начальника, комбат лишь хмурился и порой отводил глаза. Алексей хорошо понимал раздражение в ответах комбата. Впору заняться делами, а не таскаться за извергающим потоки пустых слов командиром.

— Я спрашиваю, задача ясна? — скривив на последнем слоге губы, повторил полковник:

Молчание, штрафники как один сделали вид, что ничего не услышали. Краем глаза наблюдая за комроты два Смальским, славящимся скверным, взрывным характером, Алексей, видя, как у того заходили желваки, поспешил вмешаться.

— Так точно господин подполковник! — выпалил он, преданно глядя в подбородок начальства. — Приказ ясен, пожелания учтены, выполним в лучшем виде! Не извольте беспокоиться! — закончил он крылатой фразой из старого кино.

— Молодец. — Довольно крякнув, подполковник хлопнул его по плечу.

— Рад стараться!

— Вот такие офицеры нам нужны. — Потянув за собой комбата и посматривая на спешно загружающихся боекомплектом солдат, подполковник направился вдоль десантной палубы, — жаль только, что этот ротный преступник и сволочь, — продолжил он, — а так можно было бы из него человека сделать.

— Майор, ты чего это расстарался? — дождавшись, когда высокое начальство растворится среди тысяч копошащихся на палубе бойцов, спросил Смальский.

— А почему ради хорошего, чуткого человека и не расстараться бы?

Вернулся отделавшийся от подполковника командир батальона и продублировал приказ выдвигаться. Спустя десять минут две с лишним тысячи бойцов спустились в святая святых начавших поступать в флотское ведомство модернизированных кораблей.

Многим из штрафников убранство просторной, напичканной сложнейшей аппаратурой палубы было знакомо. На просидевших же всю войну в мирной системе однополчан установка телепорта произвела впечатление. Выстроенные в единую широкую колонну против стоящих в десятке метрах друг от друга колонн телепортационного моста бойцы, роняя возбуждённые реплики, вертели головами, стараясь подробно рассмотреть механизмы, выводящие похожую на огромный ангар палубу из разряда привычных.

— Помните, — ворвался под шлем, вещающий на батальонной частоте голос комбата, — мостик и машинное отделение берут первый и второй батальоны. Наша задача — зачистка жилых и технических палуб. Каждой роте определённый сектор, лезть в зону чужой ответственности только по моему приказу.

По колоннам прошлись всполохи электрических разрядов. Взвилась первая двадцатка приданных каждому батальону ос. Бесшумно взмыв на полутораметровую высоту, узкие, метр в длину, полметра в ширину, роботы, клацнув затворами подвешенных с боков короткоствольных орудий, заняли место между колоннами и первыми рядами пехотинцев.

Находящиеся палубой ниже накопители сбросили энергию, и между колоннами телепортационной оплётки заплясали электрические разряды, вскоре сменившиеся одной из носовых палуб захваченного вахнами транспорта. Осы устремились вперёд. Колонна шевельнулась, и вскоре первый батальон растворился на том конце моста.

Одновременно с этим четыре линкора произвели по одному-единственному выстрелу. В миллионах километрах в ту же секунду вспыхнули и опали четыре огненных султана, отметившие гибель конвоировавших республиканский транспорт вахновских крейсеров.

— Да с какой стати? — услышал за спиной знакомый голос. — Старый, — возмущённо обращался к бывшему командиру невзлюбивший Алексея лейтенант, — почему не ты, почему нами опять командует штабная крыса, нам что, одного раза мало?

Палуба под ногами мелко завибрировала. Алексей живо представил, как где-то в машинном отделении камеры распада, перерабатывая килограммы топлива, отправили потоки энергии в накопительные установки. По уже остывшим колоннам вновь заметались всполохи. Взвизгнув силовыми установками, приданные второму батальону осы заняли место в строю. По рядам батальона прошлось движение. Видя, что пехотинцы опускают забрала шлемов и перехватывают оружие, Алексей понял, что энергии достаточно и с минуты на минуту второй батальон вступит в драку за попавших в беду соплеменников.

Колонна вновь шевельнулась, и через секунды на палубе линкора остался укомплектованный штрафными ротами третий батальон.

— Ты как хочешь, Старый, — слышался за спиной недовольный голос, — но я этому халлову выродку подчиняться не собираюсь.

Всё больше распаляясь, лейтенант завышал тон, в соседних рядах начали оборачиваться.

— Да я скорей сдохну, чем выполню его приказ, — шипел он, — или сдохнуть придётся ему.

В следующий миг стоящий впереди майор резко развернулся. Лейтенант, открывший рот для очередного крепкого словца, сперва ощутил в собственном рту чужие пальцы, а только потом заметил прилетевшую с невероятной скоростью руку. Инстинктивно отпрянул, но находящиеся во рту пальцы превратились в крючья и пребольно дёрнули обратно. Кусая причиняющие боль пальцы, лейтенант до хруста в ушах сжал челюсти, но тонкую, невероятно прочную перчатку пехотного костюма не удалось даже промять. Целя в незащищённое откинутым забралом лицо майора, махнул рукой, но тот с лёгкостью уклонился, а зацепившиеся за зубы нижней челюсти пальцы надавили сильней, и лейтенанту показалось, что челюсть вот-вот оторвётся. Из глаз брызнули слёзы.

— Руки опусти, — услышал он голос майора.

Заглянув Алексею в глаза, встретив в них взгляд удава, лейтенант поспешно опустил руки. Выполнив требование, ждал, что рвущие челюсть пальцы ослабят хватку, но этого не произошло. Уперев ладонь в нижнюю обводку шлема, майор потянул руку вниз, заставив лейтенанта опуститься на колени.

Держа лейтенанта словно бычка на привязи, Алексей присел напротив и притянул его голову вплотную к своему лицу.

— Говорю один раз, — тихо, почти шёпотом, произнёс он, — повторять не буду. Так вышло, лейтенант, что ты в моём подчинении. Тебе это не нравится, я тоже далёк от восторга. Здесь, к сожалению, ничего не поделаешь, поэтому если я скажу бежать, значит побежишь, скажу не дышать, то ты, сука, замрёшь и не шелохнёшься. Если нет, церемониться с тобой не буду, уверен, о понятии «по законам военного времени» ты слышал.

В ответ получил полыхнувший ненавистью взгляд.

— Слышал, спрашиваю? — Алексей слегка поджал пальцы. Лейтенант замычал, захлопал слезящимися глазами. — Это во-первых, — расценив трепет век как согласие продолжил Алексей, — во-вторых: ещё хоть раз из твоей пасти в мою сторону вылетит хоть что-то, кроме обращения по форме, голову расколочу так, автодок заплачет. Сомневаешься, продемонстрирую прямо сейчас.

С этими словами он вынул изо рта лейтенанта пальцы, отёр о его же костюм с них слюни и поднялся на ноги.

— Вставай, — поторопил он.

Лейтенант не спешил. Сняв шлем, он аккуратно щупал вывихнутую челюсть. Былой спеси как не бывало. Во всём виде лейтенанта читались растерянность и унижение. Подождав несколько секунд и не дождавшись от лейтенанта движений, Алексей занял место в строю.

— Краус, — не скрывая ехидства, окликнули лейтенанта из задних рядов, — ты всё-таки допросился, — хохотнул говоривший. — Смотри, в следующий раз наш майор перепутает и вместо челюсти ещё чего схватит, сожмёт разок, и будешь до кончины фальцет маскировать.

— Наш майор, — с трудом шевеля челюстью, повторил лейтенант, — с каких это пор у вас такая взаимность?

— С тех самых, — послышалось в ответ, — и все, кроме тебя, дурака, давно это поняли.

Оставшаяся двадцатка ос взмыла в воздух и зависла против столбов.

Глава 11

Молодой матрос, только-только начавший службу на угодившем под прицел штурмовых групп госпитальном транспорте, мышью забившись в кожух одного из стоявших на технической палубе агрегатов, пытался сообразить, что делать дальше. Захватившие транспорт десантники, уделившие львиную долю внимания мостику и корме, на технической палубе появились лишь однажды. Бегло досмотрев наполненный гулом работающих механизмов отсек, высоченные вахны, вызывающие оторопь одним своим видом, прошли мимо и скрылись за переборкой. Вскоре на корабле погасло освещение.

Просидев несколько часов в кожухе агрегата, подумав и придя к неутешительным выводам, он ступил на рифлёный пол палубы. Слабая вибрация, время от времени сотрясающая громаду корабля, яснее ясного говорила, что транспорт продолжает движение. Иллюзий насчёт того, куда идёт судно под контролем вахновских десантников, едва достигший совершеннолетия матрос не питал.

Понимая, что впереди либо смерть либо плен, молодой мужчина решил для начала пробраться в арсенальную, раздобыть оружие, а дальше действовать по обстановке. Властвующая на палубе тьма сбивала с толку, но пользуясь световой индикацией агрегатов как маяками, матрос сделал первый шаг. Дойдя до переборки и вдруг почувствовав движение за спиной, замер как вкопанный. Разбавившие кровь реки адреналина, пройдясь мурашками по телу, вмиг взвинтили нервы. Инстинкта самосохранения хватило лишь на разворот лицом к неведомой угрозе.

В воздухе буквально из ничего образовалось светлое пятно. Неподвижно провисев несколько секунд, пятно начало расти, и с губ матроса сорвался изумлённый вопль. Вместе с рассеявшими тьму потоками света из разросшегося пятна вырвались прошуршавшие мимо роботы, а следом за ними по полу загрохотали сотни тяжёлых пехотных ботинок.

Никогда не видевший ничего подобного, матрос просто молча стоял и смотрел, как увешанные оружием, вышедшие словно из преисподней пехотинцы, не обратив на него ровным счётом никакого внимания, разбившись на группы, быстро покинули палубу. Вскоре где-то поблизости послышались звуки перестрелки и грохот взрыва.

Вновь оставшийся в одиночестве матрос, не веря в спасение, ещё несколько секунд ошарашенно озирался по сторонам, а затем вдруг поняв, что торопиться пока некуда, вновь залез под спасительный кожух.

Обойдя столбом застывшего матроса, Алексей покинул техническую палубу. В задачу роты входила зачистка многоярусной жилой зоны, отведённой под размещение раненых и персонала. Пробираясь к цели по тёмным переходам и палубам, бойцы роты то и дело натыкались на трупы оказавших сопротивление вахнам членов экипажа. Рота вышла на нужный уровень и, разбившись на отделения, принялась за работу.

Сопротивления практически не было. По приблизительным данным, основанным на количестве пиявками прицепившихся к корпусу штурмовых модулей, на борт проникло околотысячи вражеских десантников. Основная их масса обороняла мостик и машинное отделение. Жилые палубы вместе с пленённым медицинским персоналом и частью экипажа транспорта держали мелкие разрозненные группы, с которыми особых проблем не возникало.

Сканируя полковые частоты, Алексей знал: в то время, пока их батальон теряет время на зачистку полупустых помещений, два остальных выколупывают десантников с прилегающих к мостику и машинному отделению палуб.

Дела полка шли со скрежетом. Вслушиваясь в переговоры, Алексей быстро понял, что пытавшийся лично контролировать действия чуть ли не каждого отделения полковник тем самым вносит сумятицу в и без него сложную обстановку. В результате неумелого руководства полк бездарно утратил эффект внезапности и численного превосходства. Отдавая неуместные, порой противоречащие друг другу приказы, полковник за первые двадцать минут умудрился в череде непрерывных лобовых атак потерять треть офицерского состава. Общие потери никто не считал, но и так было ясно, что батальонам изрядно досталось. Пыхтя в микрофон, порой срываясь на крик, полковник без раздумий смещал воспротивившихся самодурству офицеров, ставил на роты сержантов и гнал людей в убийственные атаки.

— Старый, — вызвал Алексей зама, — боюсь, с таким отцом-командиром мы скоро сами в плену окажемся.

— Я мог понять, когда вначале, — не скрывая злых ноток подхватил Старков, — но сейчас три с лишним года войны за плечами, какой скот этого урода над людьми поставил? Я бы их сейчас обоих туда, на мостик, к пехоте.

Бойцы взвода, в составе которого двигался Алексей, миновав насколько застывших эскалаторов, спустились в безраздельное царство технических служб. Главная техническая палуба встретила гулом накопителей, шумом систем охлаждения и ровными рядами замысловатого вида агрегатов. Усеянные будто новогодние ёлки огнями индикации, агрегаты давали слабое свечение, в котором увешанные боекомплектом и оружием пехотинцы походили отнюдь не на добрых сказочных героев.

— В цепь.

Повинуясь команде, солдаты растянулись поперёк палубы и, не теряя друг друга из вида, двинулись по обустроенным меж рядами проходам. Взглянув на горящую в углу щитка схему с метками бойцов роты, Алексей подкорректировал действия находящихся на разных уровнях взводов и, поводя стволом автомата, двинулся по центральному проходу.

Впереди полыхнуло. Сработали фильтры, оградив глаза от ослепительной вспышки, где-то справа завизжал автомат, за ним второй. Инстинктивно присев и изготовившись к стрельбе, Алексей заметил светляки ушедших в потолок рикошетов. Микрофоны уловили треск ещё нескольких очередей, пару раз ухнуло, и всё стихло.

— Чисто, — прошуршало в эфире. — Двое готовы один ушёл к дальней переборке. Внимательней.

Сверившись со схемой, выяснил, что помимо основных палуба имеет ещё несколько выходов. Решив, что ушедший десантник вряд ли будет геройствовать, Алексей призвал всех к осторожности и приказал двигаться дальше. Не сделав и шага, заметил, как впереди на проход выскочил тот самый вахновский десантник. Остановить инстинктивно давящий на спуск палец удалось в последний момент.

— Не стрелять, — крикнул Алексей, едва разглядев бьющуюся в лапах десантника ношу.

Лицо молодой женщины, совсем девчонки, мелькнуло лишь на миг, но этого хватило. Память всколыхнули воспоминания. Там, дома, ещё во вторую чеченскую был у них боец. Срочник, ни имени его, ни фамилии Алексей не помнил, помнил другое. Боец погиб, погиб геройски. При осмотре личных вещей Алексею попалась фотография. Затёртое, изъеденное тяготами окопной жизни фото сестры или любимой девушки почему-то врезалось в память. Лицо на фото и искажённая страхом мордашка бьющейся в лапах вахна сестрички походили как две капли.

— Старый, — набирая обороты вслед за несущейся впереди фигурой вахна, крикнул Алексей, — за меня. Нет, — взревел он, видя, как вывалившийся в проход пехотинец вскинул на плечо трубу ракетомёта, — не стрелять.

Развернувшись, десантник вытянул в сторону Алексея конечность. Нырнув за массивную тумбу ближайшего агрегата, дождавшись, когда серия блёклых чёрточек рассыплется искрами попаданий, вынырнул в проход и успел заметить, в каком ряду скрылся противник.

Транспорт захватили не дилетанты. Используя шахты лифтов, обесточенные эскалаторы и самые потаённые углы технических палуб, десантник уверенно продвигался в сторону одного из присосавшихся к кораблю абордажных челноков. Прекрасно ориентируясь в громаде чужого корабля, чужак умело уклонялся от встречи с рыщущими среди палуб группами и даже устроил упрямо идущему следом пехотинцу засаду, но чутьё в очередной раз уберегло Алексея.

Спринт по гулким коридорам и тёмным палубам изрядно вымотал. Последним неудавшимся манёвром десантник недопустимо сократил дистанцию и теперь, пытаясь отыграть хоть что-то, нырнул в открытые ворота продовольственного склада.

В отличие от обесточенных верхних палуб, над высокими штабелями поддонов и контейнеров тлели электрические лампы. Зелёные пейзажи ночного видения сменили красноватые отблески аварийного освещения.

Поняв, что потерял заложницу из вида, а одиночные поиски в лабиринтах склада чреваты осложнениями, Алексей в сердцах ударил прикладом по борту контейнера. Неожиданно за разошедшимся по складу эхом микрофоны уловили сдавленный женский вскрик. Бьющаяся в лапах десантника девушка всхлипами своими и стонами задала Алексею нужное направление. Добавив чувствительности микрофону, он быстро нагнал явно замешкавшегося десантника.

Составив схемы республиканских кораблей, снабдив ими войска, вахны и предположить не могли, что распределение грузов в трюмах республиканских кораблей каждый раз происходит по непохожей друг на друга схеме. Уверенно идущий по лабиринту корабельного организма чужак, попав на склад, сперва сбавил темп, а окончательно запутавшись, остановился.

Выглянув из-за контейнера, Алексей увидел причину задержки. Десантник загнал себя в ловушку. Стеллажи с грузами образовали тупик, единственным выходом из которого явился перекрытый Алексеем проход. Подпрыгнув и поняв, что высота окруживших западню стеллажей являет непреодолимый барьер, десантник двинулся назад по проходу.

Пришлось раскрыться. Выстрелив в воздух, смотрел, как трёхметровая худощавая фигура, сжимавшая в объятиях девушку, отступила обратно.

Пока десантник, соображая, как поступить, метался из стороны в сторону, Алексей, провожая его стволом автомата, ждал удобного случая. Останавливал лишь приставленный к голове девушки разрядник. Несколько раз Алексей был близок к движению поглаживающего курок пальца, но помня о невероятной живучести противника, откладывал решающий выстрел.

Пока думал, как подобраться, вахн прислонился спиной к контейнеру, выставил девушку щитом между ними, согнул конечности и максимально скрылся за её телом.

— Твою мать.

Алексей знал, как только появятся соплеменники и чужак почувствует перевес, он не задумываясь убьёт девчонку, а затем геройски погибнет, как и велит идеология его вида. Такой исход Алексея не устраивал. Ещё там, на верхних палубах, когда мелькнуло перепуганное лицо, Алексей обещал себе сделать всё, чтоб она осталась жива. Тем более в эфире неслись победные реляции. Кто-то усталым, вздрагивающим голосом периодически сообщал, что машинное отделение и мостик вот-вот будут взяты. Вахны рассеяны, по кораблю идёт охота на остатки их тающих подразделений.

Опасения быстро оправдались. В окно горящей на забрале карты вползли дружественные метки. Сработала система оповещения, и по спине Алексея пробежал холодок. Прочёсывающее соседнюю палубу отделение прикрывала оса. Зная бескомпромиссность их программ, Алексей понял, что до трагедии остались минуты, но в голове вдруг всплыл давний, мхом поросший инструктаж по взаимодействию с автономными боевыми системами. Откатившись за контейнер, рванул прикрывающий запястье левой руки защитный клапан. Открывшаяся на рукаве, усеянная кнопками мягкая панель сначала напугала, но память преданно напомнила порядок действий.

Перевести осу в режим ручного управления не составило труда. На забрале развернулось окно, сквозь которое Алексей взглянул на склад посредством камер боевого робота.

Слабо шурша силовой установкой, оса влетела в огромное помещение и, повинуясь командам Алексея, взвилась под потолок. Порыскав и найдя искомое, электронный охотник упёрся системами наведения в цель и замер в ожидании.

Ставя задачу компьютеру робота, Алексей посматривал, как плывущие по карте метки вслед за осой втянулись в помещение склада. Время катастрофически таяло. Мысленно перекрестившись, выпрыгнул в проход и тут же с перекатом завалился за противоположенный контейнер. Расчёт оказался верен. Вахн вытянул оружие в сторону мелькнувшего пехотинца, а под сводами склада грохнул одиночный выстрел. Вскочив на ноги и по трясущимся поджилкам поняв, чего стоил выход самоубийцы, Алексей рванул в тупик.

Разрывной патрон, войдя под удачным углом в усеянную шишкообразными наростами макушку десантника, выплеснул наружу месиво внутренних органов. Худое, лопнувшее от мощнейшего удара тело, пачкая обомлевшую от испуга девушку, осело на пол.

Наполненные страхом глаза, кривящиеся в беззвучном вопле губы, пергаментно бледное лицо вызвали в Алексее доселе неведомое, какое-то отеческое чувство. Девушка начала всхлипывать и инстинктивно вытянула руки навстречу спешащему к ней спасителю.

— Спокойно, милая, — принялся он успокаивать девушку. — Всё хорошо, всё позади, — шептал он вряд ли что понимающей медсестре, — ты умница, вела себя правильно, бояться больше нечего.

Что подействовало, голос его или девушка обрела способность соображать, но в следующий миг, издав нечленораздельный звук, она бросилась на шею подоспевшего Алексея.

— Тихо, — не зная, как успокоить сотрясаемую рыданиями девушку, Алексей принялся водить перчаткой по вздрагивающим плечам. — Всё, его уже нет, не плачь.

— Кто такие? — прошипел наушник.

С трудом разомкнув объятия медсестры, обернулся. Поймал подкреплённые оружием сканирующие взгляды идущих меж контейнеров пехотинцев.

— Я спрашиваю, кто такие? — услышал всё тот же неприветливый голос.

— Майор Вольнов, командир первой роты, батальон Асада Аша. Вы кто?

— Сержант Бейкере, — вытянулся перед Алексеем рослый пехотинец, — командир взвода, вторая рота первого батальона. Командиром стал сегодня, — уточнил он. — Вот, — указал сержант на стоявших в проходе семерых солдат, — всё, что от нашего взвода и осталось.

— С крещением, — заглянув в хмурые лица, сказал Алексей, — здесь что делаете? Зачистка этих секторов в вашу задачу не входит. Ваш мостик и всё с ним связанное. Или есть изменения, о которых я не слышал?

— Да кто их там поймет, — неприятно скривившись, выпалил сержант, — неразбериха полная. Офицеров выбили, кто командует, непонятно. Несколько раз друг в друга палили. Бардак, — сплюнув сквозь открытое забрало, скривился сержант.

— Командир полка?

— Не знаю, — ответил Бейкере, — в начале боя с эфира не вылазил, последний час ни звука, наверное погиб.

— Да где там погиб, — вмешался в разговор один из бойцов, — ты же знаешь, он вместе с начштабом в спасательной шлюпке разместился. Того я потом у мостика видел, он убитого комбата замещал, а полковника доблестного там и близко не было. Прячется халлов выродок где-нибудь или вообще с корабля смылся.

— Молчать, — осадил бойца Бейкере.

— Да пошёл ты, — огрызнулся тот, — мы с тобой ещё час назад в одном звании были, поэтому рот мне не затыкай, а полковнику нашему, чтоб такое не слушать, стоило больше времени подготовке уделять, а не смотры в честь визитов начальства устраивать. Он думал, всю войну за папиной широкой отсидится? Отсиделся, мать его, и мы с ним вместе. Достались командиры на наши головы.

— Ну ка рот закрой, — прервал Алексей поток праведного гнева.

Боец встрепенулся, зыркнул на Алексея, но что-то подсказало, что обострять не стоит. Зло сплюнув, он прикрыл рот и отвёл взгляд.

— Что бы ни случилось, рядовой, — сделав упор на последнем слове, продолжил Алексей, — а права на бунт никто не давал, неподчинение приказу в военное время всегда и везде каралось одинаково.

— Я не говорил о бунте. — Долговязый рядовой вновь поднял глаза и не мигая уставился на Алексея. — Мы выполнили задачу, умылись, но выполнили. Просто я не хочу идти на убой по велению трусливых бездарей. Считаю, это моё солдатское право.

— Твоё право — заткнуться и прочёсывать склад, — оборвал бойца Бейкере, — рассредоточились, — прикрикнул он на сгрудившихся в проходе солдат. — Вперёд.

Пехотинцы растворились в лабиринте склада. Пожелав им удачи, Алексей отпустил осу и повернулся к всё ещё всхлипывающей девушке.

— Звать тебя как, горе луковое?

— Леста.

— Сейчас, Леста, ты прячешься…

— Нет, — вскрикнула девушка и как ненормальная замотала головой. — Я не останусь одна.

— Прячешься, — добавив грозы интонациям, перебил он девушку, — и сидишь как мышь до самого…

— Я не останусь одна, — глядя полными слёз и мольбы глазами на Алексея, Леста опять завертела головой, — не бросай меня, прошу.

Уговоры и угрозы не смогли убедить находящуюся на грани истерики женщину. Слушая аргументированные доводы Алексея, она вроде бы соглашалась остаться, но стоило ему сделать шаг, как тут же двигалась следом.

— Ну что опять? — остановившись в пятый раз, раздражённо обернулся Алексей. — Ты что, дура, не понимаешь? Со мной опасно. Слушаю, — выдохнул он, выхватив в эфире свой позывной.

— Майор, живой? — услышал голос Старкова.

— Живой, что со мной будет.

— Короче так, — молвил зам, — комбат убит, всё, что кроме него над нами стояло, было послано в машинное отделение и на связь не выходит. Центральное управление отсутствует, связи и взаимодействия между батальонами никакого. Обстановка непонятная, на частотах первых двух батальонов сидят разные голоса, добиться от них чего-то вразумительного не удаётся. По палубам бродят разрозненные группы из обоих батальонов. Флот далеко, связи нет, если вахны ещё раз возьмут это корыто на абордаж, с такой организацией нам не устоять.

— Дальше.

— Ну мы посовещались с ротными и решили двинуть тебя на наш батальон. Временно, — поторопился добавить Старков, — никто ничего не делает, а делать что-то надо и срочно.

— Мы посовещались и решили, — передразнил он Старкова, — у нас тут, что, анархия начинается?

— Не то слово, — подхватил заместитель, — сам не понимаю, как такое возможно. Какие будут указания?

— А сам что?

— Так мы все разжалованные, а тебя вроде как звания не лишали.

«Хитрец, — при мыслях о Старкове вспомнил состоявшийся между ними откровенный разговор. — Не надо было ничего говорить».

Оборвав ход собственных мыслей, новоявленный командир обозначился в эфире.

— Вы с палубами закончили?

— Да, — незамедлительно отозвался Старков, — отведённые батальону сектора полностью зачищены, на проходных палубах и узловых развязках выставлены заслоны.

— Хорошо, — сказал Алексей. — Командиры первой и второй роты, слушай приказ. Бойцов, выставленных в заслоны, оставить на месте, остальному составу немедленно выдвинуться к машинному отделению и мостику соответственно, проверить обстановку и доложить. При встрече с офицерами соседних батальонов связать их со мной. Я на мостике. Как поняли?

— Понял, — доложился Старков в числе прочих.

— При встрече с не имеющими задач подразделениями, — продолжил Алексей, — вводить таковые в собственный состав. Это относится как к заслонам, так и к ротным формированиям. Командирам третьей и четвёртой рот сконцентрировать состав на седьмой проходной палубе и ждать дальнейших указаний.

Прибавив шаг, Алексей покинул территорию склада. Почувствовав слабые удары в плечо, остановился.

Покинув склад, оказались в кромешной тьме. Боясь отстать, Леста вцепилась в висевшую за спиной Алексея трубу ракетомёта, однако, споткнувшись и чуть не выпустив её из рук, привлекла внимание единственным доступным образом.

— Тебя мне не хватало, — ругался Алексей, — сидела бы себе на складе да под ноги не лезла.

Пришлось сделать крюк и завести упрямую спутницу на палубу, где ждали окончания повторного штурма согнанный вахнами экипаж и медицинский персонал. Сдав ношу врачам и не слушая слова благодарности, Алексей быстрым шагом направился в сторону уже недалёкого мостика.

Поднявшись на два уровня, протопав по тёмному гулкому переходу, наткнулся на место недавно отгремевшего боя.

На память почему-то пришёл давний телерепортаж, где престарелый немец, вспоминая начало Великой Отечественной, рассказал, как за несколько часов убил больше пятисот советских солдат. Даже спустя много лет старый солдат никак не мог понять, кто и почему цепь за цепью гнал этих несчастных под огонь его пулемёта.

Здесь творилось нечто похожее.

Центральная носовая развязка, в которой сошлись идущие с палуб широкие коридоры, лифтовые площадки и эскалаторы, вызвала смешанные чувства. Подобной вакханалии смерти в простейшей, рядовой операции Алексей не встречал. Среди разгрома, в свете набиравших силу пожаров, пространство межпалубной развязки устилали сотни перемолотых кинжальным огнём тел пехотинцев. В свалке, а иначе нагромождения закованных в пехотные костюмы мертвецов было не назвать, изредка встречались чужеродные фигуры вахновских десантников. Такого соотношения погибших не видел даже при штурме уничтожившей Лайлону станции.

Глядя на последствия неоправданных лобовых атак, Алексей закипал. Внутри росла и ширилась волна клокочущего бешенства, но даже она не смогла сдержать щекочущую щёку мокрую дорожку.

Прошагав по трупам соплеменников, вымазавшись их кровью, Алексей миновал линию обороны и вышел на финишную прямую. Ведущий на мостик проход мало чем отличался от изуродованной боем развязки, но разница всё же была. В отличие от беды, что осталась за спиной, здесь подавляющее большинство составили вахновские десантники. Оглядев растерзанные тела, с хода определил. На этом этапе в безмозглой, управляющей атаками голове проснулись зачатки разума, и вместо необстрелянных солдат в ход пошла артиллерия.

В проходе ковырялось отделение пехоты. Подойдя ближе, проследил, как из-под дымящегося остова первой встреченной здесь вахновской машины бойцы извлекают стонущего в лекарственном забытье товарища. Взглянув на изуродованного машиной безногого бедолагу, поспешил отвести взгляд.

— Вы командира полка ищете? — скользнув взглядом по груди Алексея и не найдя знаков различия, по-неуставному спросил один из пехотинцев.

— Он здесь?

— Здесь, — подтвердил боец, даже не пытаясь скрыть презрительные нотки, — несколько минут назад протащили.

На последовавший вопрос пехотинец лишь указал стволом автомата дальше по коридору.

Несколько шагов и миновав осыпавшиеся битым стеклом двустворчатые бронированные двери, Алексей оказался на мостике госпитального транспорта.

Оборону последнего рубежа вахны доверили машинам. Вломившиеся на мостик пехотинцы, к удивлению своему, встретили лишь позеленевшую от страха дежурную смену, покорно ведущую транспорт по указанному вахнами маршруту. Затем в толпу сгрудившихся у входа солдат из-за ближайших консолей метнулись стремительные тени. Последствия короткой схватки даже видавшему виды Алексею напомнили разделочный цех на скотобойне. Понять, сколько бойцов ворвалось на мостик, по обилию лежащих на заляпанном полу частям тел не представлялось возможным, но намётанный глаз Алексея сразу определил дальнейший ход событий. К месту расправы подоспели осы. Борьба машин оказалась короткой, но жаркой. Разгромив добрую треть напичканного сложнейшим оборудованием мостика, осы сожгли две машины, третью достали уже в коридоре.

Всё это пронеслось в голове съевшего собаку в подобных вещах Алексея. Удивило другое. Из восемнадцати офицеров дежурной смены мостика одиннадцать пережили повторный штурм мостика, но вместо того, чтоб управлять кораблём, согнанные в кучку люди понуро смотрели на пехотинцев держащих их под прицелом автоматов.

В дальнем углу мостика увидел стоящего на коленях и извергавшего содержимое желудка полковника. Шлем отсутствовал. Искривлённое спазмами лицо обратилось в сторону пехотинцев, и с перекошенных губ слетели слова.

— Расстрелять, — уловил микрофон прерываемый икотой голос. Полковник хотел что-то добавить, но очередной спазм превратил слова в неразборчивые надрывные звуки.

— Это предатели, — урезонив желудок, но не рискуя подняться с колен проскрипел полковник, — они без боя сдали корабль и экипаж. Приказываю расстрелять.

Услышав писк автоматных ускорителей, Алексей начал действовать. Стоило поднять забрало, как в нос ударил тяжелейший смрад из запахов крови и выпотрошенных из трупов продуктов жизнедеятельности.

— Что здесь происходит?

На полковника не смотрел, вниманием Алексея завладели его подчинённые. План действий только-только начал вырисовываться; от дальнейшей реакции рядовых зависело многое. К радости своей, в их взглядах прочитал почти те же чувства, что и на лицах приговорённых. Убить себе подобных оказалось непросто. От Алексея не укрылось, как после его вмешательства на лицах солдат мелькнуло облегчение.

— Кто у вас старший? — беря инициативу, повернулся Алексей к затаившим дыхание членам экипажа.

— Капитан и старпом погибли, — отозвался немолодой, нервно отирающий потеющее лицо мужчина, — я главный инженер.

— На каком мы курсе?

Инженер вопросительно посмотрел на смертельно бледного парня с нашивками второго пилота.

Поняв, что от него требуют, начинающий пилот-стажёр на негнущихся ногах шагнул к главной консоли.

— Курс ноль, ноль, шесть, один…

— Нормальным языком, — потребовал Алексей.

— Идём на Аркану.

— Корабль полчаса под нашим контролем, а мы мчим к захваченной вахнами планете? Вы вообще охренели? — выпалил Алексей. — Немедленно сменить курс и валить отсюда как можно дальше.

— Вы кто такой? — послышался из дальнего угла голос полковника.

— Выполнять, — рявкнул Алексей, видя, как устремившийся было к рабочим местам экипаж при словах полковника вновь замер в нерешительности. — Я генерал Иванов, — назвал он первую пришедшую на ум фамилию и, продолжая говорить, направился в сторону полковника, — прибыл на борт по приказу командующего.

Глядя на генерала, полковник сразу отметил несоответствия звания и экипировки, а всмотревшись в лицо, вмиг побагровел от гнева.

Видя, что узнан, медлить не стал. Подойдя к так и не поднявшемуся с карачек командиру, Алексей, заслонив того от взглядов пехотинцев собственным телом, положил ладонь на затылок и с силой грохнул лбом об им же запачканный пол.

— Помогите полковнику, — придерживая потерявшее сознание тело, подозвал он пехотинцев, — видите, совсем человеку плохо.

Полковника унесли, а Алексей, оставшись наедине с втянувшейся в работу дежурной сменой, пристроился позади их кресел и, связавшись с командирами, принялся отдавать приказания. К моменту, когда пилоту удалось справиться с повреждённым оборудованием и Аркана плавно поползла в сторону, на борту не осталось ни одного незадействованного человека.

— Генерал, разрешите? — послышался из-за спины неуверенный голос инженера. Дождавшись кивка, он какое-то время молчал, наконец, решившись, вновь открыл рот. — Предатели, — угрюмо произнёс он. — Когда транспорт захватили вахны, то потребовали от капитана немедленно сменить курс. Получив отказ, убили и его и старпома. Затем выгнали нас с мостика, привели пленённых матросов и на наших глазах расстреляли. Мне предложили выбор, либо я веду судно к планете, либо все на борту будут казнены. Что я, по-вашему, должен был делать? Ответьте, генерал, — не дождавшись ответа, потребовал он.

— Я не генерал, — ответил Алексей, — я военный преступник, одним из пунктов обвинения которого является сотрудничество с противником, которого, как и в вашем случае, не было.

— Но… как?

— Вот так, — тоном своим Алексей дал понять, что далёк от шуток. — Здесь я оказался по воле случая и, лишь видя катастрофичность ситуации, вмешался в ход событий. Как человек я вас понимаю, но моё понимание вам не поможет, мы в одинаковой ситуации, поэтому давайте оставим душевные терзания и закончим начатое. Что с кораблём?

— Функции управления частично работают, но повреждения корпуса не позволят нам совершить межпространственный переход. Иными словами, мы можем ползать по системе, но дальше без серьёзного ремонта нам не уйти.

— Спасибо и на этом.

Неожиданно раздавшийся под сводами мостика треск динамиков возвестил о перезагрузке отключенных вахнами систем внешней связи. Вслед за треском из динамиков раздался монотонный голос далёкого оператора.

— …ноля семьсот ответьте. Борт два ноля семьсот, ответьте.

Узнав, что это номер их транспорта, но видя, что никто из экипажа не торопится отвечать, Алексей склонился над микрофоном.

— Два ноля семьсот на связи.

На том конце послышался облегчённый выдох, раздались щелчки, и пространство мостика заполнил твёрдый решительный голос.

— Говорит командующий соединением генерал Жозе Овен, доложите обстановку.

— Проникший на борт противник уничтожен, транспорт под нашим контролем. Системы внешнего мониторинга дали сбой, идём вслепую, по возможности прикройте отход.

— Вас ведём, отходите спокойно, — подбодрил командующий, — поздравляю вас, полковник, готовьте место под орден.

— Полковник отстранён от командования, — не стал Алексей жалеть командира.

— С кем я говорю?

— Майор Вольнов, командир первой роты третьего батальона.

— Из штрафных?

— Так точно.

— Доложите по существу.

— По существу доложит полковник, — отмахнулся Алексей.

Отключив командующего, принялся размышлять, насколько усугубил собственное положение. Выходило, что самовольно сместив полковника, нацарапал на новое разбирательство.

— Верно, комбат, — донёсся до слуха знакомый голос, — нечего с ними сюсюкать. Терять нам всё равно нечего.

Нарвавшись на тяжёлый взгляд Алексея, зашедший на мостик Пакшес сделал вид, что крайне заинтересован работой собиравших останки пехотинцев роботов.

— У нас что, на самом деле анархия? — насел Алексей на Пакшеса. — Шляетесь где ни попадя.

— Она самая, — довольно осклабился Пакшес, — устал я в заслоне сидеть. Дай, думаю, попользоваться старыми связями с новым командиром и приказ нарушить.

Поведение бывшего ротного взывало к действию, но Алексей искренне обрадовался визиту наглеца.

— Мы тут начштаба второго батальона отловили, — усмехнулся Пакшес, — ни оружия, ни доблести. Думаю, сдаваться халлов дядя надумал.

Пакшес как ни в чём не бывало запрыгнул в стоящее рядом кресло и с довольным возгласом вытянул ноги.

— Откуда в одном полку столько дураков и трусов?

— Где он? — встрепенулся Алексей.

— Бойцы по всему кораблю своих мертвецов собирают. Злые как демоны. Я о начштаба в эфире кричать не стал, боюсь, порвут. Сразу сюда притащил. Только кажется мне, съехал он немного. Заводи, — повысил он голос.

Побеседовав с поникшим, нервно потряхивающим головой майором, Алексей приказал связаться с идущим навстречу флотом и усадил майора за подробный доклад.

Отойдя на безопасное от Арканы расстояние, госпитальный транспорт отработал тормозными двигателями. Экипаж огромного, с торчащими из корпуса пиявками абордажных челноков транспорта, оказавшись среди боевых собратьев, наконец-то почувствовал себя в безопасности. К транспорту устремились катера с ремонтными бригадами и оборудованием.

Анализ произошедших на борту событий не занял много времени. Приказ командующего был краток. Госпитальный транспорт остаётся в атакованной системе. Штрафники остались на борту госпитального судна в ожидании посудины, которая доставит их обратно на Раору.

Узнав, что транспорт прибудет только через сутки, Алексей поднялся из кресла и устремился прочь с мостика.

— Ты куда, командир? — услышал слегка удивлённый голос Пакшеса.

— Спать.

— А я думал…

— После, — даже не обернувшись, оборвал он двинувшегося следом Пакшеса.

Пройдясь по жилым палубам, обнаружил пустую каюту. Сбросил на пол оружие и сбрую, стянул костюм. Оставаясь верным приобретённой в новой жизни привычке, перекодировал замок входной двери и не расправляя постель рухнул на выехавшую из стены кровать.

Проснулся поздним вечером.

Приняв душ и превратив стену в экран кинотеатра, Алексей намеревался посвятить пару часов себе любимому, но планы нарушил осторожный стук в дверь.

На пороге стояла спасённая им медсестра. Воздушное, непривычное для военных будней гражданское платье тянуло взгляд. Высокая, стройная, красивая женщина не сводила с явно не ожидавшего визита Алексея умело подкрашенных глаз.

— Впустишь?

В голосе её послышались слегка озадачившие Алексея нотки.

— Подожди минутку.

Захлопнув дверь, закутанный в простыню Алексей ринулся к шкафчику. Вырядившись в лёгкие штаны и майку, входящие в комплектацию кают, вернулся к двери.

— Извини за внешний вид, — проговорил он, впуская девушку, — парадный костюм как-то взять не додумался. Хотя, если честно, его у меня и нет.

Пройдя в каюту, девушка вдруг остановилась, глядя на аккуратно сложенную пехотную амуницию.

— Я не знал, что медсёстры госпитальных транспортов так шикарно выглядят, — присаживаясь на выехавшее из стены сиденье, прервал Алексей неприятные воспоминания. — Знал бы, напросился к вам на службу.

— Я не медсестра, — одарив Алексея загадочной улыбкой, сказала Леста, — я служу в отделе связи. Связистка, — чему-то улыбнувшись, произнесла девушка. — Так странно, — продолжила она, — до сегодняшнего дня мы даже не знали друг друга, а сейчас мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Почему так?

— Если ты пришла благодарить, то не стоило. Думаю, любой на моём месте посчитал бы за честь выручить такую красавицу.

— Я пришла не за этим.

— Тогда зачем?

— Вот.

Произнеся слово, она изящно смахнула с плеч лямки платья и предстала пред Алексеем во всей обнажённой красе.

Это был поступок. Не похоть изголодавшейся самки, а именно поступок. Живя в этом обществе без малого четвёртый год, Алексей понимал взгляды и мотивы этих людей. Понятия «не помню, пьяная была» здесь просто не существовало. Область взаимоотношений мужчины и женщины в республике являлась основополагающим фактором в сфере воспитания поколений. Здесь не вешали на столбах за случайные связи, даже не тыкали пальцем и не смеялись в спину. Мимолётные связи здесь были просто не приняты и потому являлись большой редкостью.

Какое чувство двигало Лестой, понять было не сложно. Не отрывая взгляда от правильного, красивого лица, Алексей поднялся с сиденья. Подойдя к двери, заблокировал замок, подхватил им же брошенную на пол простыню, вернулся и осторожно накинул её на плечи обнажённой девушке.

Реакция оказалась ожидаемой. Громко всхлипнув, Леста, словно вдруг оказавшись голой на общественной остановке, лихорадочно натянула платье и, не смея оторвать от пола глаз, вихрем промчалась к двери.

— Открой, — не справившись с замком вскрикнула она.

— Успокойся, — попросил Алексей.

— Открой, я говорю. — Леста как сумасшедшая задёргала неподдающуюся ручку.

Алексей не вмешивался. Поняв, что ручка проблем не решит, растрёпанная фурия подбежала к Алексею и замолотила кулачками ему в грудь.

— Ты, ты, ты, — метая молнии кричала она, — отопри дверь.

Не добившись реакции, она села на краешек кровати и вдруг расплакалась.

— Дура, — слышал Алексей сквозь всхлипы, — ну и дура.

Дождавшись тишины, Алексей присел против неё на корточки.

— Послушай, — заглянув в зарёванные глаза, сказал он. — Ты даже не представляешь, как мне льстит то, что сейчас произошло. Поверь, — приложил он руки к груди, — причина не в тебе. Сложись всё немного по-другому, и будь уверена, до утра из моих объятий ты бы не вырвалась. Это я тебе положа руку на сердце. Поэтому могу лишь слёзно просить на меня не обижаться.

— Как я могу обижаться, — утирая ладонью слёзы, сказала она, — сама полезла, к тому же ты меня спас. Уверена, десантник меня попросту убил бы.

— Вряд ли, — соврал Алексей, — хотя кто его знает. Успокоилась?

Девушка кивнула, а он вдруг пристально на неё посмотрел. В голове зрел план.

— Ты можешь ответить мне на один вопрос?

— Конечно.

— Только честно, — поставил он условие. Получив согласие, продолжил: — Если б сегодня у нас всё случилось, ты бы об этом кому-нибудь рассказала?

— Ну-у-у, — задумалась она и неожиданно покраснела, — одной, нет, двум подружкам.

— Подружки гражданские?

— Нет, тоже связистки.

— Расскажи им.

— Что рассказать? — Округлившиеся глаза Лесты горели непониманием.

— То, что между нами могло быть. Можешь придумать любые подробности и выдать в каком угодно свете. Эта история и будет твоей благодарностью. Сделаешь?

— Если ты так хочешь, то да. А зачем?

— Пусть это останется моей маленькой прихотью. Заранее спасибо. А теперь, — поднялся он, — чтоб не портить ночь окончательно, приглашаю вас на поздний ужин. Корабельная столовая не ресторан, но всё же. Конечно, если дама согласна.

— Дама согласна, — улыбнулась Леста.

— Вашу ручку, мадам.

Проснулся за полдень. Покончив с водными процедурами, нехотя влез в пехотную скорлупу. Ведущая в каюту дверь вскоре распахнулась, и в широкий проход жилой палубы вышел увешанный оружием и боекомплектом пехотинец.

— Как дела? — добравшись до одного из госпитальных отсеков, с лёгкостью вместившего всю штрафную братию, спросил Алексей Старкова.

— Да Халл его знает, — ответил занятый сканированием частот ротный. — Остатки полка, к которому нас пристегнули час назад, получили приказ готовиться к погрузке.

— Привет, командир, — послышался за спиной голос незаметно подошедшего Пакшеса, — заглянул я ночью в столовую, неплохо ты, комбат, время проводишь.

— Мог бы лучше, да совесть не позволяет, — пожав протянутую руку, сказал Алексей. — Старый, а на наш счёт указания были?

— Тишина, — пожал тот плечами, — этих чуть ли не пинками подгоняют, а нас будто и не существует. Хотя стоп. — Взгляд Старкова замер на лифтовой площадке. — Их значимость пожаловала… лично, — скривив лицо будто после дольки лимона, добавил Старков и указал на вывалившуюся из лифта толпу солдат, среди которых мелькало украшенное огромной шишкой лицо полковника.

Гордо продефилировав под презрительными взглядами штрафного батальона, полковник выискал взглядом Алексея и направился прямиком к нему.

— Думал, я тебя без шлема не узнаю? — с ходу накинулся полковник на нерадивого подчинённого. — Ошибся ты, милый мой.

— Твой милый в овраге лошадь доедает, — любуясь огромным рогом, подпортившим самодовольную харю полковника, ответил Алексей, — поторопишься, успеешь.

Не ожидавший такого ответа полковник сначала даже растерялся, но, быстро взяв себя в руки, направил на Алексея указующий перст.

— Ты, — злобно шипел он, — преступная мразь, посмел поднять на меня руку. На меня, твоего командира.

Из его перекошенного рта брызгала слюна, и Алексей шагнул назад.

— Стоять, — взревел полковник, по-своему поняв намерения Алексея, — страшно? Подожди, скотина, вернёмся домой, я тебя в твоём штрафном гадюжнике навещу, там ты мне за всё ответишь.

— В любое время, — холодно улыбнулся Алексей, — там я тебе за всё отвечу.

Спокойствие и равнодушие в глазах штрафника привели привыкшего к безоговорочному повиновению полковника в бешенство.

— Ты, видно, ещё не понял, с кем связался, — орал он в голос, — но сейчас я тебе объясню. На прицел его, — скомандовал он одному из прибывших с ним пехотинцев.

В следующую секунду в лицо Алексея заглянуло дуло автомата.

— Дай ему в морду, — приказал полковник здоровенному сержанту, которого Алексей заприметил при их первой встрече и сразу окрестил задолизом. — Не убей только, — осклабилась опухшая харя, — я ему райскую жизнь ещё устрою.

Глядя с высоты двухметрового роста, сержант, продемонстрировав пудовые кулаки, шагнул к Алексею.

Не удостоив приближавшегося громилу даже взглядом, Алексей продолжал смотреть в глаза полковнику. Он знал, как свалит сержанта, и ждал лишь, когда тот зайдёт слишком далеко.

— Башку снесу, — прокатилось в звенящей тишине, и в квадратный подбородок ухмыляющегося сержанта упёрлось автоматное дуло, — ещё движение, — говорил поглаживающий спусковой крючок Пакшес, — и оно будет для тебя последним.

Сержант замер, скосил глаза на полковника. Прибывшие с командиром полка пехотинцы, к чести своей, среагировали быстрей командира. Вскинув оружие, они взяли зарвавшихся штрафников на мушку. В следующий миг повисшую в отсеке стерильную тишину разорвал писк сотен автоматных ускорителей.

Не сводя с полковника взгляда, Алексей с интересом наблюдал за происходящими с ним трансформациями.

Видя недвусмысленные действия штрафников, полковник вдруг осознал, что в данный момент он с горсткой пехотинцев оказался среди почти тысячи уже осужденных ветеранов, которые испытывают к нему отнюдь не добрые чувства. Превосходство и спесь, застрявшие на лице полковника, сменились растерянностью, а затем и откровенным испугом.

— Мы ещё встретимся, — совладав с трясущейся челюстью, выдавил он и, развернувшись, зашагал к лифту. — За мной, — взревел он, и подчинённые засеменили следом.

— Полковник, — окликнул Пакшес, — ты это, — прокричал он, дождавшись, когда тот обернётся, — шишка-то у тебя, смотрю, справа; если что, подходи, я тебе для симметрии ещё одну оформлю.

Глава 12

Рабочее место главы республики встретило хозяина приглушённым светом и взглядами собравшихся в кабинете членов правительства. Идущий под мощным эскортом транспорт правителя, больше часа назад вышел из межпространственного перехода. Аркана приближалась, и собравшиеся в кабинете люди ощущали импульсы тормозных двигателей.

Сев во главе стола, Гард Скове обвёл собравшихся взглядом.

— Прежде чем мы начнём, — разнёсся по кабинету его голос, — хочу обратиться к Элиоту Варну. Результаты инициированной мной проверки подтвердили вашу правоту, приношу извинения, что усомнился в вашем профессионализме.

— Процесс перенастройки отрасли долгий и трудоёмкий, — ответил министр, — выход даже на эти сроки я считаю великой заслугой своего коллектива.

— Я рад, что ошибся, — кивнул президент, — но тем не менее хочу напомнить. Подвластные вам ведомства обязаны работать единым слаженным механизмом. Сбои в любом из них неизбежно приведут к цепной реакции. В нормальной обстановке это ударит через годы, в наше время быстро утянет к катастрофе. Требую лично контролировать жизненно значимые направления. Всё, что мешает работе, в сторону. Считал и считаю, сбои в работе структур — последствия лени, саботажа или элементарной некомпетентности руководителей. Из этого буду исходить в случае серьёзных эксцессов.

На несколько мгновений усталое, постаревшее за последние годы лицо президента приобрело отстранённое выражение.

— Хорошо, — ответил он невидимому собеседнику, чей голос, звучащий из вставленного в ухо прибора, нарушил ход правительственного заседания, — на ваше усмотрение, генерал. Итак, — вновь обратился к кабинету глава республики, — с приятными моментами закончили, теперь к делам текущим.

Потолок и стены кабинета потеряли очертания, а в следующий миг окрасились миллионами точек спроецированного в кабинет звёздного неба. На космические красоты, на хищные контуры эскортных кораблей никто не обратил внимания. Взоры сидящих будто на космическом пикнике людей устремились к плывущему по правому борту гигантскому, загородившему обзор матовому шару.

Укутанная в непроницаемый кокон силовых полей Аркана походила на спрятавшиеся планеты вахнов, но, в отличие от их обитателей, жители Арканы оказались в клетке, и этот факт не прибавлял собравшимся настроения.

— Двенадцать миллиардов пятьсот восемь миллионов, — глядя на пленённую планету, произнёс глава республики и повернулся к министрам. — Давайте думать.

— Позвольте сначала вопрос, — подал голос министр сельского хозяйства. — Отчёты пестрят пробелами, скажите, сколько мы потеряли при захвате?

— К моменту, когда я отдал приказ гарнизону Арканы сложить оружие, мы потеряли флот и сто процентов средств ПВО и ПКО, — ответил министру командующий сухопутными войсками Республики генерал Роялд. — В дальнейшем связь с системой прервалась, но я надеюсь, что мой приказ успел дойти до адресата и сухопутных баталий удалось избежать.

— Даже так? — удивился министр. — То есть, по сути, вы приказали гарнизону сдать планету?

— По сути да. — На обращённом к министру лице не дрогнул ни один мускул, но в голосе генерала что-то изменилось. — Всё решило господство в воздухе. Как показывает практика, наземные бои с чужим флотом над головой приводят исключительно к тотальным потерям.

— Да, но сдать планету с населением, не посоветовавшись. Это немыслимо.

— Даже при самом геройском развитии, к подходу наших флотов здесь бы всё закончилось. Уверен, приказав сложить оружие, я дал нашим солдатам хоть какой-то шанс. А по поводу ваших слов, уважаемый министр, скажу так. В момент связи с командованием гарнизона Арканы собрать консилиум не представилось возможным. Время требовало немедленных действий, ими стал приказ о сдаче. За последствия я и без ваших напоминаний несу персональную ответственность. Надеюсь, я ясно выразился?

— Будет вам, генерал, каждый имеет право на мнение. Разве я сказал, что ваши решения ошибочны?

— Ошибочны или нет, покажет время, — вмешался министр промышленности, — из рассказов подобранных в космосе людей следует, что к образованию над планетой барьера на активные боестолкновения на поверхности уже ничего не указывало. Это позволяет надеяться,что жизнь и здоровье захваченных граждан отчасти зависят от принятых здесь решений.

— Я тоже считаю, что цель противника заложники, — заявил Снайк Вишнёв, почтенный возраст которого не мешал ему успешно руководить министерством пропаганды, — давайте вспомним Лайлону. Когда вахны приходят убивать, они убивают, тем более времени для этого у них было предостаточно.

— Что скажет руководитель аналитического отдела? — обратился глава республики к Уилу Ганеве.

— Исходя из анализа действий противника за весь период боевых действий, можно с уверенностью говорить, что уважаемые коллеги правы в суждениях. Если рассматривать арену боевых действий как игровое поле, то захват Арканы — это ход, сделанный вслед за нашим штурмом одной из их планет. Я рад, что тогда у нас хватило воли и мы не поддались требованиям и не тронули мирное население. Сейчас картина аналогична. Считаю, что в сложившейся ситуации главной угрозой жизней наших граждан могут стать наши же непродуманные действия.

— Но вахны почему-то не спешат выдвигать требования, — возразил министр сельского хозяйства.

— А разве они когда-нибудь спешили? — справедливо заметил Ганева. — Инициаторами всегда выступали мы. Слава богу, сейчас не первый год войны и мы знаем, с кем имеем дело. Мы изучили идеологию и психологию этих существ, от их взглядов порой становится дурно, но по крайней мере на данном этапе мы можем разобраться в мотивах тех или иных их поступков. Здесь картина предельно ясна. Более того, созданы предпосылки для мирных инициатив. Вахны, бесспорно, понимают, что эффект внезапности утерян. В дальнейшем мы будем наготове, а ресурсов для захвата наших систем путём прямых боестолкновений у них попросту нет. Кроме того, они должны понимать, что рано или поздно мы вскроем их защитные поля и тогда шансов у них не будет. Наше население начинает уставать, всё чаще вместо призывов к мести слышны речи о мире. Захват Арканы подействует отрезвляюще даже на самые горячие головы, главное правильно всё преподнести. Заключение моего ведомства таково. На данном этапе мирные инициативы более выгодны противоборствующей стороне, но в силу менталитета и особенностей радикальной идеологии первыми шаг навстречу они не сделают. Инициатива должна исходить от нас.

— Дрались, теряли миллиарды, а теперь, когда вахны практически на лопатках, бежать к ним с миром? — Элиот Барн вскочил с кресла и возмущённо воззрел на Уила. — Вам известно, что ещё в начале войны, когда предательски убитый Зира Масторд затевал с вахнами контакты, я был категорически против. Напомню, что в то время война шла в нашем пространстве и тогда мы были близки к поражению. Сейчас ситуация кардинально противоположная. Не секрет, что питомцы Натана Грига готовятся к испытаниям контрполя, которое подаст нам их миры на блюде. Вы знаете движущие этими существами мотивы. Это раса фаталистов с набором извращённых моральных принципов. Мы знаем, что вахны упрямы и свои эфемерные понятия чтут превыше всего. Я склоняюсь к тотальной войне, в противном случае нам и будущим поколениям придётся жить с постоянной оглядкой на заселённые ими системы.

— Насчёт извращённых принципов я с вами не соглашусь, — взял слово глава республики, — это общество, так же как и наше, развивалось по канонам, выжатым отнюдь не из пустого места. Мы пока не лезем в дебри их исторического становления, но уверен, когда дело дойдёт до этого, там мы найдём причины и их идеологии, и всех, как вы выразились, моральных извращений. Вахны тоже не видят в нас светоч мудрости и добродетели, и это нормально. Мы слишком разные, чтоб судить друг о друге исходя из собственных мировоззрений. В какой-то степени, уважаемый Элиот, ваша позиция мне близка и понятна. Безопасность республики наипервейшая из стоящих перед нами задач, но это не даёт нам права уничтожать всё чуждое, встреченное на пути. Мы, так же как и вахны, изучаем потенциал друг друга лишь в сфере эффективного уничтожения. Такие области, как культура, наука, аспекты не направленной на достижение победы философии, так и остались взаимной загадкой. А в свете того, что наши народы столкнули лбами и столкнули весьма искусно, ваша кровожадность мне, как здравомыслящему человеку, просто непонятна.

— А вы уверены, что, договорившись о мире, мы в дальнейшем не получим удар в спину? — спросил министр, не отрывая угрюмого взгляда от плывущего за бортом матового шара.

— Всё может быть, — кивнул хозяин кабинета, — вот тогда-то, а никак не сейчас и встанет вопрос о тотальной войне. Пока мы видим друг в друге лишь то, что нам показал невидимый дирижер. Предвосхищая дискуссии на тему уничтожения вахнов, сразу скажу. Пока окончательные решения принимаю я, республика будет идти по пути диалога. Нравится вам это или нет, но здесь мы собрались для разработки мирных инициатив, а не решений по уничтожению противостоящего нам вида. Естественно, мы должны быть готовы к любому развитию ситуации, но приоритет — прекращение огня.

— Откликнутся ли на наши инициативы вахны? — вставил Снайк Вишнёв. — Как известно, прошлые попытки договориться терпели фиаско.

— Во-первых, — ответил председатель, — раньше мы особо и не настаивали. Во-вторых, теперь у вахнов, как и у нас, появился серьёзный козырь. — Президент кивнул в сторону Арканы. — Им есть что нам противопоставить, а переговорный процесс на равных условиях для них приемлем.

— Логично, — заявил министр пропаганды, — проблема в том, что формируемое нами общественное мнение не позволит вести диалог на равных. Как ни крути, а мы побеждаем в этой войне, и серьёзные уступки с нашей стороны большинством населения республики будут просто не поняты. Слишком дорого нам досталось наше преимущество, и вот так запросто от него отказаться мы не вправе.

— Об отказе и речи быть не может, — подхватил хозяин кабинета, — мы для того здесь и собрались, чтобы выработать стратегию принуждения противника к миру. Естественно, процесс должен быть максимально для нас безболезненным.

— Может, для начала мы наладим контакт с командованием захвативших Аркану войск, — предложил Суарий Кошев, — по крайней мере, мы будем знать, что там происходит, или выслушаем их требования.

— Такие попытки предпринимались. — Тихий голос командующего ВКФ республики адмирала Арона Двински, впервые прозвучавший сегодня в кабинете, привлёк всеобщее внимание. — Противник молчит.

— Молчит, — воскликнул Кошев, — а может, адмирал, кроме примитивной радиосвязи вам стоит попробовать какие-нибудь другие способы общения.

— Всем известно, что радиоволны — это единственное, что может пройти сквозь барьер без искажений; если вы нашли иной способ, я охотно им воспользуюсь.

— Ну-у-у, — затянул министр, — мы отбили захваченное противником госпитальное судно. На корпусе его остались абордажные челноки. Почему бы нам не проинструктировать взятых на транспорте пленников, не посадить их в собственный челнок и не отправить на планету?

— Бред, — вынес вердикт адмирал, — начнём с того, что увидев шляющийся возле барьера челнок, они примут его за что угодно, кроме проявлений нашей доброй воли. Даже если мы передадим им, что в челноке их соплеменники, и предположим невероятное, они нам поверят, даже в этом случае они никогда ни за что не отключат защитное поле. Это во-первых, — добавил адмирал, — во-вторых, насколько мне известно, пленных на транспорте захвачено не было.

— Как не было? — удивился министр. — Из доклада генерала Овена следует, что проведена блестящая операция по освобождению захваченного вахновским десантом госпитального транспорта. В докладе заявлено о четырнадцати военнопленных.

— Генерал сам был сбит с толку и поторопился с докладом, — поспешно вмешался командующий войсками Семён Роялд, — пленных при захвате транспорта взять не удалось.

— Блестяще проведённая операция. — Губы адмирала Двински скривила ухмылка. — Теперь это так называется?

— Вы, адмирал, занимайтесь своими делами, — посоветовал генерал, — в своих я разберусь без ваших комментариев.

— Сдаётся мне, — встрял в назревающий спор президент, — командующий сухопутными войсками не в курсе того, что здесь вчера произошло.

— Я в курсе, господин президент.

— Хотел побеседовать с вами наедине, но раз тема затронута, скажу сейчас. Как вышло, что на четвёртый год войны людьми командуют полнейшие профаны? И почему над ними стоят идиоты, которые не задумываясь посылают их в гущу событий?

— Мною инициировано разбирательство произошедшего инцидента. Более точных пояснений дать пока не могу.

— А более точных и не надо, — насел Гард на командующего, — мало того что вооружили осужденных преступников, так даже использовать их с пользой не смогли. Каким надо быть кретином, чтоб послать зелёных новобранцев в пекло, а годами обкатанных профессионалов, которые, уверен, справились бы там в одиночку, отправить на экскурсию по пустым палубам? А потери?

— Тысяча двести семьдесят солдат и офицеров. — Семён заглянул в глаза президенту. — Людей жалко, но где-то миллионами кладем…

— Кладем, — перебил тот, — кладем и больше, вот только значимость и масштаб операций несоизмеримы. Здесь вообще без потерь обойтись надо было, и обходились, вам ли не знать. Что нам тысяча. — Тон президента заметно понизил окружающий градус. — Мелочь, подумаешь. Тысяча здесь, тысяча там. Мы цвет нации на убой гоним. Здесь не то что тысячи, за каждого бороться надо, за каждого. Разобраться и наказать виновных. Наказать максимально, невзирая на чины и ранги, это приказ.

Заседание длилось долго. Помимо решений по текущим вопросам, главным итогом его стал приказ о перекройке не поспевающей за течением времени оборонной доктрины. Решений по Аркане принято не было. Споры и дискуссии лишь утвердили собравшихся в мнении, что военными методами проблему решать не стоит, по крайней мере пока противоборствующая сторона не даст для этого веского повода. Составили планы по принуждению правителей вахнов к мирным переговорам. Незамедлительно оформили их в приказы. Генштаб взял под козырёк и приступил к разработке.

Подведя итоги и раздав отдельные поручения, глава республики попрощался с соратниками. Пока министры добрались до шлюзовой палубы, загрузились в катера и отчалили к своим кораблям, Гард Скове и адмирал Двински пробежались по меню и приступили к трапезе.

— Ну как там Григ поживает? — прервал скрип ножей глава республики.

— Как обычно, — оторвался от блюда адмирал, — полон идей и сил их реализовать. Тоскует о пропавшей памяти как о живом человеке и как всегда, дабы избежать правительственных заседаний, прикрывается делами.

— Не тяни, Арон. — Глава республики внимательно посмотрел на адмирала. — Говори.

— Так я и говорю, — невозмутимо продолжил адмирал, — приехать он не приехал, но без сюрприза всё равно не оставил.

Адмирал склонился над панелью галографа, и окружавшее сидящих за столом звёздное небо вновь превратилось в стены кабинета. Под манипуляциями адмирала в углу появилась проекция ведущейся с высоты съёмки.

— Съёмка в режиме реального времени, — комментировал адмирал, — ведётся зондом, идущим над защитным барьером Арканы.

— Сделал всё-таки.

— Да, — кивнул адмирал, — он проломил поле. Этот зонд — один из опытных образцов, маломощный, но для визуального наблюдения годится. Всего их пока три, один я привёз сюда, второй отправил к телепортировавшей к нам вахновский флот планете, третий остался у Грига. Образец, способный пропустить сквозь поле массивные объекты, Натан обещает в течение полутора-двух месяцев.

Президент не ответил. Внимание приковало спроецированное в кабинет изображение. Маршрут зонда, состоящий на первый взгляд из набора хаотичных самопроизвольных зигзагов, на самом деле был чётко продуман и выверен. За сорок минут зонд обошел крупные поселения и жизненно важные коммуникации.

По мере просмотра хмурые лица сидящих в кабинете мужчин постепенно светлели.

— Можно сказать, нам повезло, — подвёл председатель итоги положения дел на планете.

— Согласен, — кивнул адмирал. — Надо отдать должное генералу Роялду. — Скажу честно, когда я узнал, что он приказал гарнизону сложить оружие, хотел лично его придушить. В итоге оказалось, что генерал прав.

— Кто прав, кто нет, будем разбираться после. Главное, население пока цело. Судя по съёмкам, вахны действуют по нашей схеме. Войска их стоят на границах населённых районов и в дела людей особо не лезут. Это вселяет долю оптимизма.

— И сводит на нет все предыдущие планы.

— Если учёные сделают то, что обещают, предыдущие планы не будут иметь значения.

— Уж скорей бы, — выдохнул адмирал, — мир с вахнами снимет хоть немного проблем.

— Что там за история с этим поисковым зондом?

— Банки памяти повреждены, но из того, что малолетнему самородку удалось восстановить, установлено, что планета более чем странная. Сам самородок склоняется, что она вообще создана искусственно. Более конкретно сказать пока нечего. Готовим экспедицию.

— Подумать только, — хмыкнул президент, — и день у них день и ночь у них день. Думаешь, это наши тайные поклонники?

— Исключать нельзя. Может да, может нет. Мы много лет жили в убеждениях, что одни во вселенной. После встретили вахнов, а за ними и представителей собственного вида.

— Дэйсон говорит, в захвате транспорта принимал участие этот землянин?

— Принимал, и как всегда неплохо себя показал.

— Я не пойму, — продолжил председатель, — то ли он опять выпрыгнул на просторы, то ли вы целенаправленно суёте его во все тяжкие?

— Я сначала тоже думал, что с Вольновым Дэйсон играется, но навёл справки и выяснил, что разведка ни при чём. Задействовать штрафников личная инициатива командующего идущего к Аркане соединения, и вызвана она острой нехваткой личного состава.

— Ясно, а я подумал, вы парня специально туда кинули.

— Вообще-то нет, — задумчиво произнёс адмирал, — но идея мне нравится.

Глава 13

Приказ грузиться получили на следующее утро.

— Предупреждаю сразу. — Начальник исправительного комплекса, прибывший на транспорт во главе так и не поучаствовавшей в боях конвойной роты, неторопливо прохаживался вдоль шеренги выстроенных на шлюзовой палубе штрафников. — Если кто-то из вас решит прихватить что-нибудь опасное, — коренастый подполковник недвусмысленно посмотрел на сложенные перед шеренгой оружие и боеприпасы, — сразу на месяц в карцер. А вообще молодцы, — добавил он, — с задачей справились. По возвращении буду ходатайствовать о послаблениях режима.

Пространство палубы наполнил гул одобрительных голосов. Задержавшихся на транспорте штрафников провожать вышло всё свободное население железного муравейника. В освобождении батальон играл третьестепенную роль, но благодарностей и подарков штрафники получили за весь побитый полк.

— Напра-а-а-во, — скомандовал подполковник, — грузимся.

Под бдительными взорами караула шеренга устремилась к распахнутым шлюзовым створам. Как только первый челнок оказался загружен, регулирующий посадку офицер переправил людской ручей к соседнему шлюзу.

Алексей двигался в числе последних, поэтому смог проследить за посадкой Пакшеса и окончательно утвердиться в мнении, что четверо мужчин, затянутых в чёрную форму офицеров разведки, прибывшие на транспорт вместе с караулом, прибыли по его душу. Двигаясь к откинутой рампе кургузого челнока, Алексей всё ещё тешил себя мыслью, что предметом их интереса является кто-то другой. Надежды не оправдались. Стоило подойти, как перед носом возник один из четвёрки.

— Майор Вольнов?

— Вы ошиблись, — заглянув в тёмные внимательные глаза офицера, соврал Алексей. — Он ранен, — не моргнув глазом врал он дальше, — или даже убит, спросите у медиков.

Алексей обошел помеху и шагнул к заветному трапу, но на плечо опустилась рука.

— Вы полетите с нами.

— Куда с вами?

— С нами, — повторил черноглазый, — не переживай, майор, тебе понравится.

«Понравится, мать твою», — попомнил офицера Алексей.

После череды бесконечных межпространственных переходов на память почему-то пришли слова именно этого шутника.

Никто ничего не объяснял. Единственное, что успел заметить из иллюминатора отвалившего от транспорта катера, что офицеры разведки спешат к массивному, узнаваемому силуэту поисковика. Шлюз выровнял давление, и шагнувший на палубу Алексей попытался задать вопрос встречавшим их людям. В ответ ни слова, пошатывающегося под толчками разгонных двигателей Алексея подняли на два уровня, втиснули в кресло и активировали костюм.

Придя в себя, выяснил, что последние два месяца провёл в лекарственном забытье. Привычная экипажу серия затяжных переходов для пассажиров оказалась испытанием. Большинство из них следующие сутки провели под бдительным оком автодоктора.

Открывшийся шанс не использовать было глупо, и уже через час Алексея вкатили в один из медотсеков. Из сдержанных фраз лежащих рядом, выяснил, что поисковый крейсер отправлен для исследования более чем странной, недавно обнаруженной системы. Проведя параллель между исследовательской миссией и своим в ней участием, Алексей встревожился.

На третьи сутки всё прояснилось. Живущего в тесной одиночной каюте Алексея вывели на шлюзовую палубу, предложили облачиться в тяжёлый скафандр. На уместный вопрос один из рядивших его офицеров прояснил ситуацию.

— Для тебя, майор, не секрет, с какой целью мы здесь оказались.

Корабельное время кричало о раннем утре, поэтому группу деловито работающих на палубе людей видели немногие.

— Всё, что мы могли измерить, просветить и взять на анализ, выполнено. Осталось одно, высадка на поверхность. Ты вошёл в число добровольцев, поздравляю.

— И сколько таких счастливцев?

— Двенадцать, остальные уже там, — указал он рукой на десантный бот, ждущий за открытым створом шлюза.

— Здорово вы придумали, — сдёрнул Алексей с руки только-только надетую перчатку, — я отказываюсь.

— Ты уже как-то отказывался, — услышал в ответ, — драку учинил, вспомни, чем закончилось. Ты летишь, и этим всё сказано, не усложняй себе жизнь.

— Почему я?

— А почему нет?

— Вижу, взаимопонимания у нас не будет, — начал заводиться Алексей.

— На планете не обнаружено биологически активных, способных причинить вред человеку видов. Девственная природа говорит, что разумная жизнь также отсутствует. Зонды многократно входили в атмосферу, брали пробы грунта. Противодействия отмечено не было. Так что расслабься, прокатись туда-обратно, а там глядишь, и скостят чего-нибудь, — подмигнул офицер. — Летите без оружия, ранцами вашими управляем с корабля. Давай, капитан, — держа сдёрнутую Алексеем перчатку, поторопил разведчик, — одевайся, время терпит, но медлить не рекомендовано.

Понимая, что лететь всё равно придётся, но решив выжать из ситуации хоть что-то, покорно сдался.

— Хорошо, — выдохнул он, — пойду без принуждения, но у меня есть условие. На шарик я сажусь одним из последних.

— Ввиду нашего давнего сотрудничества, — белозубо ощерился офицер, — обещаю.

— С драной овцы хоть шерсти клок, — пристегнув шлем и сдвинув тяжёлый лицевой щиток, буркнул Алексей.

— Что? — услышав незнакомое слово, навострил офицер уши.

— Овцы вы, говорю, драные, — пояснил Алексей, выхватил из руки офицера перчатку и, тяжело ступая, побрёл к ярко освещённому проёму шлюза.

Насколько всё не так гладко, как расписал разведчик, понял, оказавшись в полутьме и гробовой тишине десанта. Большинство из сидящих вдоль бортов первопроходцев повернули головы, и в районе желудка противно заныло. Мельком пробежавшись по громоздким фигурам, заглянув за пару сдвинутых забрал, Алексей, не всматриваясь больше в лица, прошествовал в дальний край и скрипнул амортизаторами жёсткого сиденья.

Знакомиться с членами группы не имело смысла. Алексей встречал этих людей, умудрился даже принять в их судьбе участие. Но в отличие от прошлой, нынешняя их встреча хорошего никому не сулила.

Участниками группы оказались офицеры флота, сдавшие вахнам управление госпитальным транспортом. По-человечески их действия можно было понять и даже объяснить, но формально эти люди являлись предателями, вступившими в сговор с противником.

Если ещё минуту назад Алексей хоть со скрипом, но всё же мог объяснить собственное участие в высадке немалым опытом, то оказавшись среди расходного материала, почувствовал себя как минимум преданным.

Внутри поднялась буря. Всколыхнувшие разум эмоции, разжигая неумолимое желание вернуться и крушить чёрные фигуры, на миг затмили сознание. Быстро взяв себя в руки, Алексей в очередной раз поблагодарил обретённую здесь способность не терять голову. Рассудив, что разбитые лица жизнь никак не облегчат, сделал то, что приходилось делать всё чаще и чаще. Отшвырнув мысли и чувства, Алексей положился на свою счастливую звезду.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — донёсся до ушей чей-то дребезжащий голос, — я не хочу тебя видеть. Не хочу дышать одним с тобой воздухом. Ты, халлово отродье, расстрелять нас хотел, а теперь с вопросами лезешь, убирайся.

«Оперативно», — мелькнуло в голове.

Видя растерянную, испуганную физиономию недавнего командира полка, Алексей невольно пожалел, что дома так пока не работают. Отметив, что компания нравится ему всё больше и больше, Алексей продолжил наблюдать за шаркающим по рифлёному полу полковником.

— Они думают, что я хотел их убить по собственной прихоти, — сев неподалёку и побитой собакой заглянув ему в глаза, произнёс полковник. — Они не понимают, — продолжил он, — у меня не было другого выхода.

Ни высокомерия, ни былой спеси. Наблюдая, что делают с людьми равные условия, Алексей невозмутимо молчал.

— Всё это как страшный сон, — уперев горестный взгляд в ботинки Алексея, лил душу бывший начальник, — я хочу проснуться, проснуться и увидеть дорогих мне людей, семью. Вы, кстати, видели мою семью?

С этими словами полковник запустил пальцы под нагрудный клапан.

Почувствовав движение створок шлюза, Алексей понял, ждать осталось недолго.

— Вот, — вытащив из кармана прицепленный к цепочке миниатюрный прибор, полковник, делясь сокровенным, протянул его Алексею.

— Псина ты вонючая, — услышал в ответ холодный, равнодушный голос, — ты что? Мать Терезу во мне разглядел? Ну-ка встал. — Видя, что не ожидавший такого поворота полковник окончательно растерялся и не реагирует, Алексей пнул его в коленный щиток. — Встать, сказал.

Поднявшись на ноги, вконец павший духом человек затравленно огляделся.

— Пошёл туда. — Алексей указал подбородком в сторону медленно встающего на место трапа. — Сидеть там, — нацепив злую маску, добавил он, — и не дай бог ты, сука, куда-нибудь оттуда перелезешь.

В отличие от сложившихся традиций, когда второй пилот выходит в десант и лично сообщает о подходе к цели, дверь в кабину пилотов осталась закрыта. Услышав стандартный звуковой сигнал, побледневшие первопроходцы загерметизировали скафандры и друг за другом вывалились в открывшийся десантный люк.

Шаг, и перед глазами выпавшего из бота Алексея замелькал прорезанный звёздными блёсками космический водоворот. Сработал ранец, неконтролируемое вращение остановилось, и суженный до размера лицевого щитка обзор заслонила неумолимо надвигающаяся поверхность планеты.

С шестидесятикилометровой высоты огромный, неподвижно висящий под ними шар ничем особым от десятков виденных Алексеем атмосферных планет не отличался. Специалисты заметили бы разницу, но для профана вроде него различия этой и других состояли в расположении континентов и их цветовой гамме. Включив максимальное увеличение, Алексей насколько возможно осмотрел поверхность. Не найдя следов разумной деятельности, немного успокоился и перевёл взгляд выше.

Первопроходцы, друг за другом прыгавшие из бота сквозь равные интервалы времени, на планету опускались в том же порядке. Идущий в хвосте растянувшейся на многие километры цепочки Алексей отыскал взглядом собратьев по несчастью. Главным первопроходцем оказался полковник, сидящий ближе всех к люку и покинувший бот первым.

В момент, когда высотомер Алексея показал цифру пятьдесят, а полковник пересёк десятикилометровую отметку, внимание Алексея сосредоточилось на быстро снижающейся фигурке. Сажали их на горное плато, окружённое низкорослым девственным лесом.

Серебристая фигура полковника, изрыгнув в серые камни потоки пламени, на миг зависла в нескольких метрах над поверхностью, а затем плавно опустилась на камни. Стоило подошвам коснуться почвы, как двигатели ранца отключились. Видя, как подогнулись колени и полковник тяжело рухнул на камни, Алексей насторожился, но узрев, что руки и ноги начали шевелиться, позволил себе выдохнуть. Решив, что трусость это состояние души, Алексей переключил внимание на следующую подходящую к плато серебристую фигуру. Второго первопроходца посадили в нескольких метрах от лежащего на камнях полковника. Картина повторилась, стоило отключиться ранцу, как закутанный в сверхпрочный скафандр человек рухнул навзничь и принялся хаотично дёргать руками и ногами. Когда с третьим повторилась та же история, Алексей окончательно убедился, что трусость здесь ни при чём.

Стремясь сделать хоть что-то, несколько раз ткнул подбородком в клавишу управления ранцем. Бесполезно, сидящие за метровой толщиной корабельного корпуса соплеменники если даже и видели происходящее, то прерывать эксперимент не собирались. Пока бился с клавишей и отправлял в эфир гневные триады, поверхности с предыдущим успехом достигли следующие семеро несчастных. С двухкилометровой высоты бесцельно ползающие по камням, с трудом перебирающие руками и ногами серебристые фигурки хаотичными, бестолковыми движениями напомнили Алексею умалишённых, вышедших на самостоятельную прогулку. К лежащим на пятачке серебристым фигурам присоединилась ещё одна. Следующим на очереди был покрывшийся холодной испариной, изрядно напуганный Алексей.

На высоте пяти метров всё ещё целый и невредимый Алексей прошёлся взглядом по переходящей в тёмную полоску леса каменной пустоши и зажмурил глаза. Когда ступни коснулись поверхности, а Алексей и близко не почувствовал никаких изменений, в голове что-то родилось. Повинуясь ещё до конца не сформированной мысли, Алексей, копируя поведение членов группы, рухнул на серые камни.

Вопросами, почему сделал именно так, а не иначе, особо не задавался, сработало подсознание, а ему Алексей доверял. В первую очередь решил осмотреться и по возможности разобраться с тем, что произошло с сородичами и не произошло с ним. То, что случилось что-то из ряда вон, понял, прибавив громкости внешнего микрофона. В эфир лились нечленораздельные возгласы, всхлипы и чей-то надрывный плач.

Копируя хаотичные движения, Алексей, стараясь не выделяться из стонущей на плато толпы, очень медленно начал продвигаться в сторону ближайшего человека. Приблизившись, умудрился заглянуть в лицевой щиток. По спине прошёл холодок.

Бедолагой оказался пилот злополучного транспорта. Лицо молодого симпатичного парня, измазанное слезами, соплями и капавшей изо рта слюной, исказила плаксивая гримаса. Глаза на мгновение встретились, и Алексей чуть не отшатнулся. Во взгляде голубых, широко открытых глаз отсутствовали даже зачатки разума.

— Вольнов, — послышался в наушнике встревоженный голос, — майор, ответь.

«Ага, — мысленно откликнулся Алексей, — вот прям щас, всё брошу и буду отвечать».

Алексей не сомневался, экспериментаторам надоело смотреть на парад идиотов, и они пытаются хоть с кем-то установить связь.

Прояснять судьбу подопытных для их же лаборантов в планы Алексея не входило. Вопрос, почему он один остался невредим, в данный момент не мучил. Мучил другой. Что здесь творится и что сделать, чтоб убраться отсюда как можно дальше?

Следующие шесть часов, дабы не выделяться из общего бардака, провёл либо не двигаясь, либо ползая среди потерявших разум соплеменников. Кто сотворил с ними такое, защитные ли механизмы планеты или обитающий здесь разум, так и осталось загадкой. По крайней мере, за всё это время на каменном плато никто так и не появился. Одни вопросы порождали другие, но с каждой минутой в насущные приоритеты выбивался только один. Датчик кислорода неумолимо приближался к нулевой отметке.

То, что атмосфера, по приборам идеально подходящая человеку, на деле не подходит, убедился ещё через два часа перекатываний с места на место. Как один из обезумевших первопроходцев умудрился справиться со сложнейшим замком шлема, осталось загадкой. Несколько минут Алексей наблюдал за последствиями этого действа, финалом которого стали выпученные глаза и вывалившийся посиневший язык. Агония несчастного длилась минут десять. Глядя на появившиеся на лице и шее экземы, видя перекошенный воплем рот, Алексей твёрдо решил: когда кислород закончится, он встретит костлявую в собственном, замкнутом пространстве.

Забрало вспыхнуло тревожной индикацией. Воздуха осталось на двадцать минут. Алексей перевалился на спину и уставился в безоблачно белое небо. На слепящий диск звезды, только-только выползшей из-за горизонта, сначала не обратил внимания, но внутри что-то царапнуло, и Алексей вновь повернул к ней голову. Что именно не понравилось, сперва даже не понял, а поняв, обложил последними словами Дэйсона, возглавляемую им структуру и всю республику в целом.

Начал вспоминать и припомнил, что греющая систему звезда в момент их выброса из бота находилась за планетой. Садились они на её ночную сторону, но сели почему-то в разгар светового дня. Активно интересующийся просторами Вселенной, Алексей о такой аномалии даже не слышал.

«Суки, суки», — хаял засунувших его сюда людей Алексей.

Первоначальные подозрения вновь обрели силу. Поисковик вот уже несколько суток висел на орбите планеты. Исследователи просто не могли не знать о её странностях. Плачевный результат высадки можно было спрогнозировать, и скорее всего, так и было.

На поверхность отправили группу смертников, главную роль в которой сыграл именно он. Как ни крути, а то, что и здесь с ним ничего не случилось, кроме новых подозрений и обвинений в сговоре непонятно с кем, ничего не вызовет. Замкнутый круг.

Алексей чувствовал, развязка не за горами, правила игры меняются и эти новые правила вгоняют его непонятно куда, но неизменно глубже и глубже. Чувство невозможности влиять на сложенные вокруг себя же обстоятельства порождало ощущение беспомощности, которое в свою очередь трансформировалось в неприязнь к определённому кругу конкретных личностей.

Прозрением пришло понятие, что даже в случае благоприятного для него здесь исхода эти самые личности так, эксперимента ради засунут его ещё в более глубокую дыру и встанут за спиной сторонними наблюдателями.

«Устал, — мысленно пожалел он себя. — Может оно и к лучшему, — вторглась в голову малодушная мысль, — сдохну здесь и дело с концом. Всё равно становится только хуже. Конец буду ждать здесь, — отбросил он последние сомнения, — делать ничего не буду, даже шевелиться».

Делать ничего не пришлось. Над плато мелькнула тень, и уже через секунду послышался хруст раздавленных опорами ремонтного робота камней. Манипуляторы многофункциональной машины хватали людей, ставили их в вертикальное положение, после чего управлявшие ранцами люди активировали их двигатели.

Шлюзовая палуба встретила обилием белых халатов и чёрных кителей. Вокруг каждого суетились по несколько человек. По мере того как с плачущих, стонущих, корчивших глупые рожи мужчин стягивали скорлупу скафандров, в воздухе крепчал нестерпимый смрад испражнений.

— О, — послышалось вскоре восклицание, — хоть один не обделался.

Лежа в разложенном кресле, Алексей не сопротивлялся напору рвущих с него одежду рук. Корча, как и все, дебильные рожи, но тем не менее посматривая на происходящее сквозь полуоткрытые веки, он периодически выдавливал изо рта струйку слюны, стремясь как можно меньше выделяться от братьев по несчастью. Бившая в нос тяжёлая вонь заставила распахнуть рот, что, впрочем, не сильно выбилось из рамок их поведения.

— Где Вольнов?

Расслышав сквозь безумные завывания знакомый голос, Алексей, боясь до конца поверить в удачу, насторожился.

— Здесь, — выкрикнул стягивающий с Алексея остатки подложки человек.

Когда глава контрразведки подошёл к одному из разложенных кресел, то увидел не совсем то, что ожидал. Дэйсон до последнего надеялся, что с человеком-вопросом, как он окрестил Алексея, едва прочитав его дело, ничего не случится. Он даже покинул мостик, чтобы лично в этом убедиться, хотя изначально никак не собирался показывать своё присутствие.

Заглянув в правильное, по-мужски красивое лицо лежащего перед ним человека, Дэйсон поразился выражению умиротворённости, отличавшему майора от остальных участников высадки. Впечатление портила текущая по волевому подбородку слюна, но Дэйсон, не обращая на это внимания, продолжал шарить взглядом по прямому носу, слегка впалым щекам и высокому лбу безвольно лежащего Алексея.

Он ждал, что прикрытые веки откроются и с острого языка слетят ядовитые слова, но вместо этого Дэйсон услышал, как замедлилось и окончательно смолкло дыхание загадочного землянина. Склонившись ниже, он стал прислушиваться, но в этот момент глаза майора широко распахнулись.

— Здравствуй, родная, я вернулся. — Пока разомкнувшиеся губы Алексея выдавали короткий монолог, его глаза пронзили Дэйсона отнюдь не добрым взглядом. — Ты не рада? — спросил он и растянул губы в холодной улыбке.

Впервые за последние годы всесильный глава республиканской спецслужбы не сразу нашёлся, что ответить. Мысли начали складываться в слова, но сильнейший всплеск в голове прервал так и не прозвучавший ответ.

Отправив Дэйсона в глубокий нокаут, Алексей вскочил на ноги. Медлить было смерти подобно, сопровождавшие Дэйсона люди делались не пальцем, и он об этом знал. Бил сильно, не жалея челюстей и носов. Бурлящее негодование требовало выхода, и Алексей не скупился. Подошедшие с Дэйсоном двое контрразведчиков, не ждавшие такой прыти, поплатились за самоуверенность. Под руку попались и двое в халатах, которым добрые пинки придали заметное ускорение.

За считанные секунды на палубе воцарился настоящий кавардак.

Понимая, что надолго его не хватит, а всё прибывающие мундиры близки к решению применить оружие, Алексей выхватил у одного из них короткоствольный пистолет, упал на колени рядом с лежащим на полу Дэйсоном, упёр ствол ему в шею и набрал в лёгкие воздуха.

— Стоять, — гаркнул он, но закусивших удила контрразведчиков было не остановить. Увернувшись от летящей в лицо ноги, Алексей не раздумывая выстрелил тому в бедро и под аккомпанемент боли вновь зарычал, — стоять, я сказал, — воткнув ствол в приоткрытый рот Дэйсона. Алексей вновь повысил голос: — Я ему сейчас башку снесу. Замерли, сказал.

— Отставить, всем стоять на месте.

Мельком взглянув на осадившего окруживших его мужчин, Алексей увидел старого знакомца. Обещавший лёгкую прогулку контрразведчик, которого по властной интонации и уверенности во взгляде Алексей с первой встречи счёл главой проводящего операцию отдела, прицелился Алексею в голову.

— Отпусти его, — потребовал он.

— А то что? — шевельнув держащей пистолет кистью, с издёвкой спросил Алексей. — Смерть коллективная? — кивнул он на пришедшего в себя босса, затуманенным взором смотрящего на торчащее изо рта дула. — Он точно не жилец, сразу тебе говорю.

— Ты его намного не переживёшь.

— А что я теряю? — Алексей указал на занимавшихся лишь им понятными делами членов недавней группы. — Вы меня не сегодня завтра угробите, а так я хоть одного из вас с собой заберу. Не дёргайся, — грозно приказал он сделавшему попытку шевельнуться Дэйсону. — Или я не прав? — спросил он, вновь подняв глаза на контрразведчика.

— Не делай глупостей, майор. Давай попробуем обсудить ситуацию.

— Давай, — охотно согласился Алексей. — Только сначала прикажи своим людям убраться из-за моей спины. Отойти метров на десять и встать так, чтоб я всех вас видел.

— Конечно, — согласился целивший в него мужчина, — но только сначала ты должен…

— Вышли из-за спины, — перебил Алексей не терпящим возражений тоном. Видя, что тот не торопится исполнять требования, схватил Дэйсона за волосы и ощутимо приложил затылком о палубу. — Жду три секунды, и будь что будет. Две, — продолжил он отсчёт, — одна…

— Всем отойти, — скомандовал контрразведчик.

Смешанная толпа матросов, учёных и чёрных кителей отхлынула и замерла.

— Я сделал, как ты просил. Теперь поговорим?

— Поговорим, — кивнул Алексей, — только не с тобой.

Сказав это, он вынул ствол изо рта Дэйсона, упёр его ему же в подбородок.

— Слышь ты, упырь, — глядя в мутные глаза всё ещё до конца не пришедшего в себя Дэйсона, процедил он сквозь зубы, — сдаётся мне, решил ты из меня показательного камикадзе сделать. Туда засуну, сюда. Выживет, пошлём дальше, нет — невелика потеря. Так, что ли? — повысил Алексей голос. — А каково тебе сейчас, — вдавил он холодный металл Дэйсону в подбородок, — нравится? Ты скажи, Дэйсон, не молчи.

— Нет, — ответил тот, — не нравится.

— Вот и мне не нравится, когда меня, как бешеного пса, во все тяжкие. Вот думаю, — говорил Алексей, — кончу я тебя сейчас наверное, а опричники твои мне ту же услугу окажут. Как тебе такой финал?

— А что я должен был с тобой делать? — с вызовом ответил Дэйсон. — Кто ты есть? — пошёл он в атаку. — Ты непонятно откуда взявшийся субъект, вокруг которого идёт развитие порой противоречащих здравому смыслу событий.

— Я за вас воюю.

— Воюешь, — сказал Дэйсон, — поэтому до недавнего времени тебя не трогали, но бегство от вахнов, точнее его способ всё перевернул с ног на голову.

— Не строй из себя дурака, Дэйсон, — перебил Алексей, — уж кому как не тебе знать, что там случилось на самом деле.

— Знаю, — подтвердил он, — но слишком много странных моментов. Я допускаю, что ты тоже жертва, но это не даёт мне повода тебе верить. Работа у меня такая — не верить, а в твоём случае даже доказывать ничего не надо. Контакт с противником налицо, и не важно, тайный он или явный. Мы попытались спрятать тебя в дыру и выкинуть ключ, но обстоятельства вновь швырнули тебя на первый план. На госпитальный транспорт штрафники попали по воле случая. Это никогда бы не вылезло наверх, но на транспорте происходит смещение старшего офицера, а это ЧП. Представь удивление, когда я узнаю, кто этот переворот устроил. Остальное просто совпало. Ты, вынырнувший как на показ и информация об очень интересной планете. Решение привлечь тебя было интуитивным, но, как видишь, дало результаты. Ты невредим, а это говорит о том, что что-то по-прежнему в тебе заинтересовано. Я всего лишь пытаюсь понять, кто за тобой стоит и с какой целью это делает. Здесь нет личного, будь на твоём месте кто-то другой, на планету садился бы он. Вот так-то, Лёша, — выдохнул Дэйсон, — хотя ты, наверное, об этом даже не думал.

— Представь себе, думал, — возразил Алексей, — и я тебя понимаю. Не участвуй я в этом лично, то дал бы твоим действиям высокую оценку. К сожалению, предметом твоего обожания оказался я, а я знаю, какой ты упёртый, поэтому сейчас, Дэйсон, я буду тебя убивать.

— Это ничего не изменит.

На лице Дэйсона не дрогнул ни один мускул. Держа взгляд Алексея, Дэйсон ни разу не отвел глаз. Жизнь не бежала перед глазами, хотя он видел, что нависший над ним человек близок к данному обещанию.

— Даже если ты убьёшь нас всех, — ожидая выстрела, осторожно продолжил он, — то тебя найдут и всё равно отправят в пекло. Решения по тебе принимались на самом верху. Вопрос в том, в каком виде ты в этом пекле окажешься. А вот по этому поводу у меня есть к тебе предложение.

Дэйсон умолк и, мучаясь напряжением, прикрыл глаза.

— Продолжай.

— Я дам тебе информацию, — не стал ждать повторного предложения Дэйсон. — Если ты продолжаешь с нами сотрудничать, то гарантирую, что ты всегда будешь в курсе, в чём предстоит принять участие. А принимать участие ты будешь так или иначе, поэтому выбирать вслепую и под лекарствами или ко всему готовым только тебе.

Алексей молчал.

— И последнее, — чувствуя его колебания, вновь напомнил о себе Дэйсон, — если думаешь, что убив меня сыщешь смерть, ты ошибаешься.

— И как мы будем расходиться? — получив нужное, спросил Алексей.

— Отдашь оружие, и тебя проводят в каюту. Кроме этого разрешаю свободное передвижение по кораблю.

— Что-то я тебе не верю.

— Придётся.

Собравшиеся на шлюзовой палубе люди, дождавшись, когда одетый в рваную подложку псих отложил оружие, рванули вперёд.

— Нет, — послышался окрик Дэйсона, — не трогать. Проводите его в каюту. Иди, Вольнов, — повернулся он к Алексею, — отдыхай.

Пристроившись за провожатым, Алексей неторопливо зашагал мимо расступившейся толпы. На плечо легла твёрдая рука. Обернувшись, увидел обещавшего лёгкую прогулку контрразведчика.

— Старшего нашего трогать не стоило, — смерив Алексея взглядом, произнёс он с угрозой, — ты не прав.

— Не прав, — согласился Алексей, — надо было и тебе по холке треснуть.

Просмотрев выплеснутые на экран отчёты, старший оператор включил громкую связь.

— Внимание! — грохнул из динамиков его голос. — Тестирование завершено, системы готовы к работе.

На просторах оборудованной под нужды учёных палубе эсминца повисла тишина. Сотни снующих среди сложного оборудования мужчин и женщин, заслышав знакомый голос, подумали о словах, которые сейчас произносит невысокий щуплый мужчина, стоящий против спроецированного в центре палубы изображения звёздной системы.

Для привлечённых к участию в проекте людей настал момент истины. Труд свой и знания в проект вложили тысячи и тысячи учёных, инженеров, рабочих. Без малого год сотни исследовательских групп и производственных предприятий бились над оборонным заказом и теперь, когда для старта их детища осталось лишь дать команду, идейный лидер и вдохновитель проекта никак не мог на это решиться.

Чувствуя взгляды подчинённых, Натан Григ старалсяглубоким дыханием утихомирить готовое выскочить из груди сердце. Будучи как генератором идей, так и силой, толкающей их воплощение, он упрямо добивался поставленных целей, однако когда сложности и преграды оставались позади, учёного терзали сомнения. Так было всегда. На финальном этапе каждого своего проекта Натан Григ из самоуверенного, порой деспотичного руководителя превращался в снедаемого страхом и неуверенностью первокурсника. Натан ненавидел эту особенность собственной психики, но сей факт не мешал ей раз за разом травить ему жизнь.

Тянулись минуты, а учёный всё никак не мог собраться с духом. Оттягивая решающий момент, Натан в который уже раз осматривал арену предстоящих событий.

Крупная звезда, миллионы лет купающая одиннадцать планет в потоках тепла и света, как всегда приветливо смотрела с экрана. Кружившие вокруг раскаленного левиафана планеты, как и миллионы лет до этого, продолжали свой бег, и их нисколько не волновала активность вторгшихся в систему букашек, шатавшихся поблизости от одной из их сестёр.

Людей интересовала скрытая непроницаемым барьером пятая планета. Именно отсюда месяцы назад стартовали захватившие Аркану войска вахнов. Из собранной информации Натан знал, крутящийся под брюхом эсминца мир является одним из индустриальных центров вахновского общества. Центром, который в условиях блокады сумел построить флот, разработать и создать телепорт, переправить мощную группировку в пространство людей, тем самым сильно спутав их планы.

— Повторяю, — решив, что ведущий по какой-то причине его не услышал, напомнил о себе оператор, — жду команду к началу.

Вырванный из плена собственных страхов учёный встрепенулся, обвёл взглядом затихшую в ожидании палубу. Наткнувшись на немой вопрос в глазах сотрудников, Натан Григ наконец-то выдавил так ожидаемую фразу.

Ожили передающие устройства эсминца. Пространство прорезали кодированные потоки, завязавшие разрозненные компоненты опытного образца в единую сеть.

Повинуясь электронным командам, плод годовалого труда учёных и инженеров, казавшийся на фоне огромной планеты жалкой песчинкой, начал оживать. На плоской семисотметровой платформе, внешне напоминающей гипертрофированную электронную плату, шевельнулись транспортёры, подавшие в камеры распада первые килограммы топлива.

Идущий с платформы информационный поток, фильтруясь сквозь компьютерные недра, предстал перед работающими на эсминце людьми в виде привычных символов. Следя за ходом автоматизированных процессов, команда операторов изредка вносила в работу систем незначительные поправки. Финалом подготовительного этапа испытаний стала коррекция платформы относительно укутанной силовым полем планеты.

— Вышли на полную мощность, — объявил старший оператор и, кинув взгляд на застывшего против проекции руководителя, спустил с цепи боевую компоненту платформы.

Обращённое к планете днище платформы, поделённое на десятки независимых ячеек, каждая из которых являлась излучателем определённых частот, покрылось сеткой электрических сполохов. Команды сотен круживших над планетой кораблей пристально всматривались в выбранный для эксперимента сектор заслонившего планету поля. Спустя секунды по мостикам республиканского флота прокатился торжествующий вопль.

— Есть реакция, — вторил воплю голос старшего оператора.

Когда на непроницаемой поверхности силового поля появился идеально ровный двухсотметровый круг, сквозь который удалось разглядеть сушу, Натан Григ окончательно взял себя в руки.

Сложная и ответственная часть эксперимента прошла удачно. Защита вахнов взломана. Остались запланированные Натаном эксперименты с фокусировкой прободного луча, но президент, сеанс связи с которым состоялся не далее как утром, дал чёткие указания. Загнав исследовательскую натуру в угол сознания, учёный передал проект, посвящённый целям разрушения.

— Генерал, — связался он с командующим хозяйничающей в системе республиканской группировкой, — барьер пройден, ваш выход.

На глядевшем с экрана решительном лице генерала появилась не сочетаемая с воинственным обликом улыбка. Брови Натана, который за месяцы совместной работы с генералом не увидел от того даже намёка на эмоции, сперва поползли вверх. Однако заглянув командующему в глаза и поняв, что улыбка — это побочный продукт длительного ожидания, учёный перестал удивляться.

— Принял, — произнёс генерал и пропал с экрана.

Вскоре к созданному в барьере пролому подошли три модернизированных линкора и обрушили на оплётку и силовые установки созданного вахнами телепорта тонны ракет и тяжёлых снарядов.

Огромное, приспособленное под оплётку телепорта поле буквально вспухло. Расколотая взрывами почва дыбилась. Потоки жидкого пламени, проникая под устроенную под оплёткой систему охладительных тоннелей, мгновенно выжгли всё, что умудрилось уцелеть при обстреле.

Запоздалый зенитный огонь сбил несколько ракет, но что-то изменить было уже невозможно. На уничтожение самой серьёзной угрозы человеческим системам ушло чуть больше минуты.

— Натан. — Взгляд вновь вышедшего на связь генерала лучился мальчишеским задором. — Вы как всегда превзошли самые смелые ожидания. Вот теперь мы повоюем, — сказал он больше себе, чем кому-то, — выводите платформу в район генерирующих поле установок, посмотрим, как эти выродки запляшут, когда мы сдёрнем защитную мантию. Быстрее, Натан, быстрее, — торопил он учёного.

— Конечно, генерал, — сделав вид, что тон командующего его нисколько не зацепил, спокойно ответил Натан, — но только не ранее чем мы закончим намеченные эксперименты.

— Не понял.

— А понимать нечего, — парировал учёный, — если вы забыли, я напомню. Здесь происходят испытания образца вооружений. Испытания, ход которых был нарушен прямым вмешательством главы республики. Приказ президента выполнен, и всё возвращается в первоначальное русло.

— Я приказываю. — Сошедшиеся на переносице брови говорили о настрое генерала. — Немедленно вывести платформу и снять защиту с генераторов.

— Знаете, генерал, — упёрся учёный, — несмотря на то что мы бок о бок проработали несколько месяцев и, кажется, нашли общий язык, вынужден заявить, что в мои обязанности не входит исполнение ваших пожеланий. Более того, на период испытаний руководителем проекта являюсь я, а я говорю, что удар по генераторам будет нанесён не ранее чем мы закончим.

— Поймите, Натан, — видя, что нахрапом не выходит, сменил тактику генерал, — сейчас самое время. Пока они не опомнились, пока не подготовились к обороне, надо атаковать. Это шанс, снимите поле, и я подам вам этот мир на подносе к ужину.

— Не ранее чем мы разберёмся с фокусировкой.

— Я буду вынужден доложить адмиралу, что время упущено по вашей вине.

— Как угодно, — ответил учёный и прервал сеанс связи. — Работаем по графику, — повернулся он к оператору, — начнём с отметки пятьсот километров.

Четвёрка буксиров, пристыкованная с противоположенных краёв платформы, полыхнула двигателями и, сдёрнув махину с места, подняла на полтысячи километров.

— Накопители максимально загружены, — прокатился по палубе голос оператора.

— Приступайте, — коротко бросил Натан и вновь обратил взор на делившую палубу проекцию.

— Десять процентов мощности.

Подвергшийся атаке излучателей участок поля начал колыхаться, но мощности направленного вниз потока для вскрытия поля не хватило.

— Тридцать процентов, — скомандовал учёный.

Итогом повышения мощности стала сорокаметровая язва, сквозь которую проступила подёрнутая стелящимся дымом поверхность.

Спустя шесть часов, спалив две трети отгруженного на платформу топлива, учёные вывели установку на максимальную мощность. Испытуемый образец был сыроват и чересчур громоздок, но Натан остался доволен. Выйдя на полную, установка в самом широком луче с лёгкостью пробила поле и в течение двух часов держала над планетой триста квадратных километров чистого неба.

Проведя первичную обкатку систем, Натан как ни в чём не бывало связался с генералом.

Глава 14

Тихо. До фибры восприятия доходили лишь изменчивые всполохи крепчающего ветра и надсадные колебания работающей на пределе сил генерирующей установки. Расчёт хазара, дальнобойной установки, прикрывающей второй сектор генерирующих образований, состоящий из шести воинов, вот уже полцикла проводил в открытом капонире, укрываясь от неминуемой атаки.

Все молчали. Да и что говорить, когда случившееся буквально поставило окончательную точку на всей многоцикленной борьбе со странным низкорослым народом, зовущим себя человечество.

Молчал и Хоро. Расправив непропорционально растущие конечности, Хоро, стремясь восстановить подвижность затёкших чресел, заёрзал в жёсткой, полувертикальной лёжке. Внутри было плохо. Понимая, что появление у противника способного пробить поле оружия обрекает их на гибель, наводчик хазара впервые не восхитился предстоящей схваткой и смертью, что для воина было просто немыслимо.

Оторопев от собственных ощущений, Хоро попытался вернуть привычные спокойствие и готовность, но сделать этого не получилось. Покопавшись в ощущениях, он вдруг понял, что причиной тому смертельная усталость. Усталость не физическая, усталость на более лёгких планах. Копнув глубже, Хоро с возникшим к себе отвращением вдруг осознал, что смертельно устал от ожидания смерти. Смерти, к которой их готовили с щенячьего возраста, смерти, которая казалась благом и единственным достойным путём истинного воина. Хоро не раз был к ней близок. Он, как и миллионы ему подобных, с восторгом заглядывал смерти в глаза и не боясь шагал ей навстречу. Почему-то сегодня всё было не так. Впервые за годы войны появилось желание жить. Это было кощунство. Хоро попытался отвлечься, но упрямое желание осталось на месте и, подмывая сложную модель мироздания, принялось пласт за пластом низвергать устоявшиеся каноны.

Только сейчас словно спавшая пелена открыла Хоро другие ранее незаметные стороны бытия. Он вдруг осознал, что привилегированный статус воина, дающий почёт и уважение соплеменников, в конечном итоге ведёт только к одному. Он осознал, что воину недоступны заботы и радости простых граждан, осознал, что при всей видимой кастовой возвышённости они, по сути, безвольные куклы, не имеющие права на собственные мысли и желания. Лавина опровержений росла и ширилась, и в какой-то момент Хоро вспомнил высказывания Руна. Свирепого командира их расчёта, который, сидя напротив, поигрывал предохранителем лежащего на полусогнутых конечностях разрядника. Тогда странной речи командира он не придал значения. Сейчас в свете вдруг свалившихся открытий Хоро вспомнил каждое слово и убедился, что посетившие его крамольные мысли к командиру пришли гораздо раньше.

Пытаясь понять, что же стало отправной точкой их морального падения, Хоро пришёл к заключению, что толчком к размышлениям послужили пленные люди, охотно говорившие об их мироустройстве, и затянувшаяся война, конец которой забрезжил в самый неподходящий момент.

Колебания тревожных сигналов ударили по фибре. Шестеро сидящих в трёх километрах от генерирующей защитное поле установки воинов уставились в небо. Прямо над ними по участку непроницаемого силового барьера пошла зыбь. В пробитую брешь впервые с момента осады заглянули синеватые лучи родного светила, но чувств в сердцах воинов это не вызвало. Пробив прикрывший планету щит, созданное людьми излучение упёрлось в прикрывшее генераторы поле. Пробив и его, расчистило дорогу одной-единственной ракете, которая, мигом проткнув атмосферу, детонировала в зале накопителей, питающих силовые установки.

Округу залил нестерпимый свет, а затем мощнейший взрыв вывернул из земли сотни тысяч тонн породы, похоронившие надежды вахнов на благополучное завершение войны. Взрывная волна в радиусе десятка километров не оставила ничего целого. Врытый в землю защитный капонир не пострадал, но колебания почвы вышибли расчёт хазара из занимаемых лёжек.

Как только колебания сошли на нет, Хоро поднялся и остолбенело осмотрел мёртвых товарищей. Признаки жизни подавал только командир. Обрубленные нижние конечности плевались жизненным соком, но десантный костюм уже принялся за тяжёлые увечья. Когда Хоро разобрался в причинах, по его тщедушному трёхметровому телу прошлась праведная дрожь. Расчёт убил неосторожно включённый и выбитый встряской из рук Руна излучатель. Крутанувшись в воздухе, испускающее меняющий материю луч оружие убило весь расчёт Хоро. Нелепей гибели было не представить. Выбравшись из капонира, осмотрев поднимающееся зарево на месте разбитой установки, Хоро нырнул в уцелевшую кабину хазара.

— Отлично.

Глава 15

Глядя на последствия стянувшего с планеты защитное поле взрыва, генерал не старался сдержать бьющие через край эмоции.

— Приказ по флоту, — выдохнул он, склонившись над микрофоном общей связи. — Патрульным группам работать по графику. Шестому, седьмому, восьмому и девятому соединениям рассредоточиться над планетой, приготовиться…

Команды посыпались как из рога изобилия. Сотни кораблей пришли в движение, перекрывая поделённые на сектора обстрела участки поверхности. Железное кольцо вокруг осиротевшей без поля планеты окончательно сжалось. Когда подвижки флота были завершены, генерал обратился к оператору дальсвязи.

— Свяжите меня с адмиралом Двински.

Когда в ответ на собственный монолог об открывшихся возможностях и преимуществах немедленной атаки генерал выслушал категоричный приказ отойти от планеты, он не стал задавать лишних вопросов.

Глава 16

Поняв, что ненавистные захватчики глушат связь и ждать команд и пояснений бессмысленно, Хоро взгромоздился в кресло наводчика. Слившись с системой наведения, рассмотрев стянутые к планете силы, он приготовил хазар к бою.

Несусветная чушь, терзавшая его в капонире, при виде готового разрушить всё, чем он дорожит, флота, мигом испарилась, и Хоро вновь привычно ощутил себя остриём гнева. Остриём, готовым в восторженном порыве отдать самое ценное, что есть у живого существа. Он ждал. Ждал, когда хоть что-нибудь войдёт в зону действия вверенного ему оружия.

Застывшие на высокой орбите цели пришли в движение. Метки чужих кораблей отошли от планеты.

Просидев весь следующий цикл в ожидании атаки, так её и не дождавшись, он выбрался из кабины. Кожу освежил прохладный ночной бриз. Усеянное точками звёзд небо, много месяцев скрытое защитным барьером, приветливо смотрело на Хоро. Странно, но именно сегодня, когда его мир остался практически беспомощен, Хоро покинуло месяцами довлевшее чувство тревоги. Проанализировав действия людей, он понял, что в их тотальной бойне наметились серьёзные сдвиги. Рвущие покой мысли снова вернулись, но на этот раз Хоро не стал задвигать их в угол сознания.

Глава 17

— До сих пор не могу понять, как во время войны ты смог решиться на такое?

— Риск конечно был, но скажи, разве оно того не стоило?

Неторопливо шагая по центральной улице города, два немолодых уже человека заинтересованно смотрели по сторонам. Посмотреть было на что. Разработанный студентами-архитекторами проект, попавший в руки президента перед началом войны, спустя несколько лет волей его и властью предстал воочию.

Город не походил ни на что созданное прежде. Нестандартные подходы младо-архитекторов, их упорство позволили возвести нечто, заставляющее новичков озираться по сторонам.

Причиной служили здания. Внешний вид каждого тысячи раз кроился на голографических макетах. В городе было не сыскать даже приблизительно похожих друг на друга строений. Каждый сантиметр площади города попал под расчёты. Весь внешний облик домов, тротуаров, улиц, парковых зон и водоёмов служил одному визуальному эффекту, возникающему при движении по улицам города. Каждый пройденный шаг менял плывущий городской пейзаж до неузнаваемости.

Секрет заключался в облике и раскраске зданий, которые с каждым пройденным метром открывали невидимые с предыдущей позиции грани. В результате пейзаж постоянно менялся. Менялось всё, форма и высота зданий, внешний вид улиц и даже градус наклона пешеходных помостов. Уже через несколько минут у впервые попавших в город появлялась иллюзия, что оказался среди неповоротливых живых существ, которые, чуть шевелясь, до неузнаваемости меняют собственный облик.

Гард Скове и Арон Двински, впервые оказавшиеся на сияющих полуднем улицах, не стали исключением. Неторопливо шагая мимо оживших строений, оба часто роняли хвалебные реплики.

Их узнавали. Группы молодёжи, потянувшиеся в город вслед за созданными учебными заведениями, искренне улыбались человеку, чьё решение позволило создать незабываемую атмосферу новоявленного студенческого рая. К ним подходили, задавали вопросы, делились впечатлениями.

Видя, что аудитория растёт, а вопросы студентов требуют времени, Гард Скове свернул к манящему вывеской уличному кафе. Возникшие из ниоткуда рослые мужчины мигом оттеснили благодарную толпу, и извинившись перед студентами, позволили государственным мужам спокойно обсудить насущные вопросы.

— Ну и что, адмирал, ты обо всём этом думаешь? — присаживаясь за прячущийся в тени деревьев столик, спросил президент.

— То, что вахны прибегли к шантажу, говорит о слабости.

— Не торопись, Арон, — поморщился правитель, — вспомни, сколько раз мы обожглись на собственных поспешных выводах.

— Обжигались, — согласился адмирал, — но здесь и без долгих измышлений всё ясно. Вахны в сложном положении. Мы хозяйничаем в их системах. Способный навредить нам телепорт ими утерян. Сдерживающий барьер взломан. Мы в течение недели можем без потерь истребить всю их расу. Они проиграли и это понимают. Скажи, Гард, что бы на их месте делал ты, имея в кармане планету с заложниками?

— Шантажировал.

— Да, — кивнул адмирал. — Несмотря на кардинально разнящиеся взгляды на многие вещи, в плане безопасности как нам, так и им приходят одни и те же решения. Говорю тебе, — не сдавался адмирал, — их угрозы — это крик обречённых.

— Но у этих обречённых под прицелом жители Арканы. Это всё, что сообщил парламентёр?

— Сказал ещё, войска вахнов стоят на окраинах мегаполисов и в дела жителей не суются. Он мелкий клерк, которого взяли на окраине, всучили носитель с ультиматумом и выпихнули за барьер под нос патрульной группе.

— Блефуют или нет? — задал президент насущный вопрос.

— Вряд ли. Запущенные под барьер зонды зафиксировали на полюсах Арканы работу инженерных частей. Думаю, угрозы вахнов превратить планету в подобие Лайлоны имеют почву. Они заявляют, что для запуска процесса дробления тектонических плит им потребуются секунды. Далее несколько часов хаоса и конец. Мои спецы смоделировали ситуацию, при самых благоприятных прогнозах мы даже не успеваем смять их гарнизоны.

— Значит, при атаке на любую из их планет они уничтожат Аркану. Они знают, что следом в небытие отправятся все их миры, и при этом вступать в переговоры наотрез отказались. Они что, ближайшее тысячелетие собираются жить, прикрывшись заложниками?

— В этом и заключаются их странности, — слушая клёкот гоняющих между зданий мошкару птиц, ответил адмирал. — Помнишь Масторда?

— Конечно.

— Перед гибелью у них с первым нашим пленником сложились доверительные отношения. Асгул, так звали того вахна, ещё тогда пояснил, откуда тянутся корни их нынешнего мировоззрения. Их общество столкнулось с…

— Да всё я знаю, — перебил экскурс в историю противника глава республики. — Знаю, что договариваться с нами их может заставить только безвыходная ситуация. Пока Аркана у них и они имеют возможность перед собственной кончиной её расколоть, они не считают ситуацию безвыходной.

— Что будем делать? — впрямую спросил адмирал.

— А делать мы будем вот что.

Через десять минут изборожденное морщинами лицо адмирала выглядело ещё более озабоченным.

— Допустим, у нас получилось, — выслушав президента, заговорил он, — где гарантии, что вахны сразу не сметут Аркану?

— Вот здесь на руку нам сыграет их педантизм. Разведка не зря все эти годы ведёт активную работу с пленными. Нам известно, насколько сложна и запутанна иерархическая система их управленцев. Как только мы осуществим задуманное, у нас будет почти двое суток, чтоб прийти к компромиссу. В течение этого времени ни один их сановник не осмелится взять на себя ответственность за гибель планеты и, как следствие, всего их вида. Пока мы не лезем на Аркану, они у нас ручные.

— Ты уверен?

— Да, — ответил президент, — лишившись высших руководителей, вставшие на их места сановники, прежде чем принять решение, обязаны пройти ряд процедур. Это требует времени, и мы обязаны в него уложиться.

— Это риск.

— А что в нашей работе не риск?

— Мучают меня сомнения, может продумаем другие решения.

— Приступайте к разработке, — закрыл президент тему. — Что там у тебя с экспедицией?

— Экспедиция выявила третью сторону нашего конфликта.

— Ничего подобного из доклада я не вынес.

— Доклад не отражает полную картину. Я поясню, — добавил адмирал, — в состав экспедиции по моему личному распоряжению был включён небезызвестный тебе землянин. В предназначенном для широкого круга докладе сообщается, что все высаженные на планету люди сошли с ума. Это не так. Я намеренно придержал информацию, желая прежде обсудить её с тобой. Так вот, спустившимся на поверхность людям на самом деле стёрли личность. Они как новорождённые. Им предстоит заново, с нуля постигать жизненную школу. Представь моё удивление, когда узнал, что единственным, кто из всей группы вернулся в здравом рассудке, оказался тот самый майор Вольнов.

— Вольнов много раз обманул судьбу. Я не вижу связи между очередным его спасением и заключением, что данная система является истоком наших несчастий. Планета явно искусственного происхождения, это бесспорно, но мы так и не определили возраст её постройки. Возможно, её хозяева миллионы лет как канули в Лету. Скажу насчёт Вольнова. Мало ли какие аномалии можно встретить в пространстве. Не забывай, что он всё-таки чужак, и эта самая аномалия могла подействовать на него отлично от остальных.

— Я думал так же, — заглянул адмирал в глаза президенту, — до тех пор, пока один из умников не додумался замедлить ведомую зондом съёмку, высадки контактной группы.

— И? — насторожился правитель.

— Ещё до касания с поверхностью под шлем каждого из группы проникла и через две минуты вышла обратно знакомая нам энергетическая субстанция голубоватого цвета. Вольнов не стал исключением, но в отличие от остальных, с ним ничего не произошло. На фоне наших же домыслов, что Вольнов — агент третьей стороны, это позволяет предполагать, что планета и есть обиталище стравивших нас с вахнами существ или сущностей, не знаю, как и назвать.

— А для чего, по-твоему, им требовалось стравить нас с вахнами?

— Версий много, — подхватил адмирал, — я думаю так. Они по каким-то причинам не хотят иметь под боком ни нас, ни вахнов. Вот и решили прибрать нас нашими же руками.

— Бред, — отмахнулся президент, — почему просто не прийти и не уничтожить и нас, и вахнов. Глядя, как они с нами играются, думаю у них есть для этого все возможности. Зачем столько сложностей?

— Не знаю, — ответил адмирал, — но спровоцированная ими война идёт не один год. А учитывая, что ни мы, ни вахны никогда не сталкивались с этими существами и даже не подозревали об их существовании, но всё равно стали жертвами их интриг, то моя версия имеет право на жизнь. По крайней мере как версия.

— Тогда для чего они дали нам технологии?

— Это объяснимо. На момент встречи с вахнами те превосходили нас именно в области технологий. Пресловутая память уравняла шансы, а отправив Глупую в системы вахнов, перевела войну в совершенно другую плоскость. Кроме этого упомянутая идеология противника в принципе исключает мирные инициативы.

— Но в результате-то взаимоистребления не получилось, — возразил правитель, — по крайней мере пока.

— На это могу сказать, что либо договориться с вахнами нам будут мешать, либо они допустили промах и от этого стали ещё опасней. Предлагаю снарядить флот и пока не поздно попытаться стереть эту планетку вместе с обитателями в старый добрый порошок. Тем более работа экспедиции показала, наша техника прекрасно себя чувствует как возле планеты, так и в её атмосфере.

— Голова кругом, — потерев ладонями виски, выдохнул глава республики. — Результаты экспедиции скинь Ганеве. Пусть аналитики головы поломают, а мы посмотрим, что у них выйдет. Отсюда и попляшем. Ну а Вольнов им зачем? — сменил он тему. — Не пойму, от него-то какой резон, тем более что используют его явно втёмную.

— Не знаю, — честно ответил адмирал, — голову вывихнул, но ничего правдоподобного на ум так и не пришло.

— Вот и я о том же. С одной стороны, даже будучи под арестом, он странным образом всё равно в центре событий, с другой — не вписывается ни в одну модель этих событий.

— Сказать пока нечего.

— Вот и мне нечего. В общем так, — подытожил правитель, — действуем, как договорились. По вахнам решили. До заключения экспертов по третьей стороне ничего не предпринимаем, но группировку для рейда подготовь и держи под рукой. Вольнова из вида не выпускай. Чувствую я, майор этот нас ещё удивит.

— Уж за ним-то и днём и ночью.

Глава 18

— Думаешь, выскреб из меня обещание и теперь имеешь иммунитет от неприятностей? — Лицо главы республиканской контрразведки медленно багровело. — Не нравится ему, — сотрясал он возмущением пустующий закуток в чреве час назад вынырнувшего из межпространства десантного транспорта. — Да я на одного тебя времени трачу больше, чем на всю свою контору, — заводился Дэйсон, — хлопнуть тебя надо и забыть благополучно.

— Время тратишь? — подлил Алексей масла в нервную топку. — Когда ты его на меня тратишь, мой чуб трещит и готов отвалиться. Хлопнуть хочешь? Хлопни. Думаешь, мне доставляет удовольствие перед прыжком в очередную дыру рожу твою лживую видеть.

— Я никогда… — взвился Дэйсон, — запомни, никогда не нарушаю взятых обязательств. — Взявшие верх эмоции огласили закуток грозным выкриком. На миг сорвавшись, Дэйсон, быстро взяв себя в руки, продолжил ровным обледенелым тоном: — И никогда не смей обзывать меня лжецом. То, что тебя вернули в исправительный комплекс, к нашим договорённостям не имеет отношения. Ты обвинён судом, а менять его решения я не уполномочен.

«Хоть что-то приятное», — глядя на бьющуюся на виске Дэйсона жилку, думал Алексей.

С каждой новой их встречей в Алексее росло желание вывести этого железного, невозмутимого человека из себя. Он задумался над природой несвойственного себе желания и вывел, что подсознание активно сопротивляется источнику постоянных неприятностей. Даже понимая, что, кидая его в ситуации, Дэйсон исполняет чужую волю, Алексей не мог удержаться от маленькой мести. Жизнь усложнялась именно через уста Дэйсона, и как-то противостоять, хотя бы выбить его из колеи с каждой встречей хотелось всё сильнее. Заходил с разных сторон, но обнаружить ахиллесову пяту главы контрразведки так и не получалось. Расшатать Дэйсону нервы сегодня удалось впервые.

Улыбнувшись маленькой победе, Алексей выкинул лишнее из головы.

— Скажи, Дэйсон, — без яда в голосе продолжил он, — штабные стратеги действительно думают, что получится?

— Думают.

Дэйсон хотел что-то добавить, но из-за тонкой перегородки, отделяющей пустующий закуток техников от кишащей пехотинцами палубы, послышался нарастающий гул. Когда двигатели комплекса артиллерийской поддержки смолкли, он закончил:

— Есть сомнения?

— Ваш бредовый план, кроме вопросов, у меня вообще ничего не вызывает, и первый из них звучит банально: почему опять я?

— По тебе решали без моего участия.

— И в какую же дыру нас посылают на этот раз?

— Не трать моё время, вам всё уже пояснили.

— Когда начались пояснения, меня выдернули к тебе.

— Цель операции — захват «мудрых», то есть верховного правителя и трёх сановников, занимающих высшие посты в обществе вахнов. Цель в глобальном её виде — начало мирных переговоров. Я не буду вдаваться в дебри вахновского мировоззрения, — видя удивление на лице Алексея, добавил Дэйсон, — просто поверь. Другого способа донести до вахнов наши инициативы просто не существует. Под нами, — Дэйсон для наглядности топнул по полу, — их столица. Мы вычислили местоположение арены, так они именуют комплекс зданий, в одном из которых правители вахнов раз в шесть дней проводят совещания. Завтра такой день. В здание будет закачан газ, затем команда специалистов с помощью телепортационного моста переправит правителей на один из наших транспортов. Переправка требует времени, а комплекс защищён, поэтому группу прикрывает дивизия, в состав которой введён ваш штрафной батальон. Задача дивизии — захват и оборона арены до момента переправки правителей.

— А что с нами сделают вахны, вас уже не интересует? — спросил Алексей. — Хотя чего я, всего лишь дивизия, какая мелочь.

— Дивизию прикроет флот. Поверь, всё, что вахны двинут в вашу сторону, долго не проживёт. В дополнение скажу, ни один боец из состава дивизии не идёт на планету помимо воли. Солдаты знают, что платой за мир могут стать их жизни, но ни один идти не отказался.

— А штрафники идут потому, что вам пришло в голову сунуть в вашу авантюру подопытного кролика.

— Принявшим участие в операции штрафникам, включая и кролика, гарантировано помилование и возврат должностей, наград и званий.

— Добрячки, — невесело усмехнулся Алексей, — скажи, Дэйсон, сколько времени отводится на уничтожение охраны и переправку правителей?

— Две-пять минут.

— Количество охраны?

— В периметре арены около тысячи десантников.

— В периметре? То есть основная их масса за забором? — уточнил Алексей и, дождавшись положительного ответа, продолжил мучить оппонента. — Тогда объясни, зачем против тысячи мы кидаем пятнадцать, когда два сброшенных непосредственно в здание взвода решат задачу и с лёгкостью уйдут по мосту вместе с пленными?

Дэйсон запнулся. На секунду отведя взгляд в сторону, тихо произнёс:

— Как же с тобой тяжело.

— Давай, Дэйсон, колись, — подначил Алексей, — пятнадцать тысяч на четверых, не многовато ли?

— Нормально, вахны должны видеть, что мы имеем серьёзные намерения.

— Странный способ показать серьёзность намерений.

В предстоящей операции не было ничего необычного, но где-то внутри тренькнул звоночек. Зная Дэйсона, изучив манеру его разговора, поведения, Алексей видел мелкие несоответствия с привычной картиной. Дэйсон нервничал, сейчас это стало ясно по несвойственным паузам, интонациям, бегающему взгляду. Алексей безошибочно определил состояние главы контрразведки и усомнился, что именно его попытки заставили Дэйсона сорваться. Дэйсон недоговаривал, недоговаривал такое, отчего самому становилось не по себе, но должность обязывала, и Алексей понял. На этот раз выжать информацию вряд ли получится.

— Какой противник, такой и способ, — буркнул Дэйсон, закрывая неудобную тему.

— Мы побеждаем в этой войне, — упорствовал Алексей, — почему мы, а не они проявляем инициативу, почему люди рискуют жизнями солдат в то время, когда по всем законам физики мирные инициативы должна проявлять проигравшая сторона? Зачем нам о чём-то договариваться, когда до победы остались шаги?

Алексей неотрывно смотрел Дэйсону в глаза. Отчаявшись получить прямые ответы на настораживающее предчувствие, он сыпал вопросами, стараясь хотя бы в ответах Дэйсона зацепиться за тот крючок, который поможет размотать клубок недосказанного.

— Нам, майор, со своих солдафонских позиций полной картины всё равно не увидеть, — упорно сходил с темы Дэйсон. — Решение принято наверху, а исходя из опыта всей войны, хочу сказать, ни одно решение, там принятое, ошибочным пока не оказалось. Давай будем исходить из этого и просто выполним задачу.

— Выполним, — напитал Алексей тон сарказмом, — куда нам, баранам подневольным, от неё деться? Ты мне вот что скажи. Из нашего сегодняшнего разговора ни я, ни ты ничего полезного не почерпнули, ты зачем меня из батальона выдернул, задачу мне и там бы поставили. К тому же после последней нашей встречи соскучиться я не успел.

— Хочу знать, почему ты перестал слать отчёты по деятельности Пакшеса.

— Зачем, — искренне удивился Алексей, — разве сканирования мозга тебе недостаточно? Я решил, что это лишнее.

— Может и лишнее, но будь добр, продолжай по нему работать.

— Поясни.

— Не могу, — заявил Дэйсон, — это на уровне ощущений. Работа меня с ума сведёт, порой даже себе не верю, — излил он неожиданно душу. — Ладно, — протяжно выдохнул он, — пора за дела.

Шагнув к выходу из технического закутка, Дэйсон внезапно остановился.

— И ещё, — добавил он, — роту принял Старков, ты идёшь в качестве рядового, об офицерском чине на время операции можешь забыть.

Отведённая под нужды расквартированных на транспорте полков палуба встретила гулом голосов. Пространство, по площади совместимое с парой футбольных полей, напоминало растревоженный муравейник. Тысячи затянутых в повседневную форму мужчин готовились к предстоящему предприятию. Под высоким сводом палубы шла кипучая деятельность. Бойцы поодиночке и подразделениями занимались подгонкой костюмов, загрузкой боекомплекта и множеством сопутствующих боевому выходу действий.

Преодолев толчею, пробравшись меж заваленными кофрами с оружием и боекомплектом, стеллажи, Алексей вышел в расположение штрафного батальона. Профильтровав взглядом деловито подгоняющих снаряжение сослуживцев, наткнувшись на усыпанное веснушками лицо, шагнул вперёд.

— Да забирай, — без кривляний согласился командир второй роты. — Пакшес, — произнёс он в микрофон, — ко мне.

Спустя секунды нагловатая физиономия Пакшеса замелькала среди штрафников.

— С этой минуты поступаешь в распоряжение майора.

— Слушаюсь, — козырнул тот.

— Ко мне всё? — поинтересовался ротный и вновь окунулся в командирские заботы.

— Короче, так, — пожав протянутую руку, сказал Алексей, — сейчас самым тщательным образом продолжаешь подготовку к рейду. Завтра во время погрузки буду ждать тебя у седьмого шлюза.

— Что-то случилось? — поинтересовался Пакшес.

— Да, — видя, что взвинченное состояние утаить не удалось, сообщил Алексей, — и что именно, понять до сих пор не могу. Завтра, — видя, что бывший ротный намерен задавать вопросы, пресёк он попытки, — иди.

Следующим и заключительным в списке значился Старков.

Поведав ротному о возможных неожиданностях, сообщил, что снят с командования ротой.

— Знаю, — сказал Старый, — даже то, что я вновь командир собственной роты, вся эта чехарда мне тоже не по нутру. Дёргать тебя пока не буду, но в любой момент будь готов подключиться к работе роты.

К полудню следующего дня висящая над планетой республиканская группировка пришла в движение. Усеянную мириадами звёзд космическую тьму то и дело резали вспышки маневровых двигателей, выводящих пузатые десантные транспорта в район дислоцирования огромной причудливой платформы, прибывшей в систему сутки назад.

Небесная пробоина. Так это выглядело снизу. На фоне застившего небо блеклого, слабо пропускающего солнечный свет энергетического барьера мерцающее над головой километровое отверстие, пробитое в барьере висящей на орбите платформой, выглядело ярким пятном в сумеречном мире. Испускаемые стоящим в зените светилом потоки, без потерь пропущенные к поверхности, рушились вниз ослепительно синим водопадом света.

Оказавшаяся в центре гигантского светопада арена подавляла размерами и архитектурой. Стоя у подножия огромного, уходящего вверх на добрые пару сотен метров пирамидального здания, Алексей невольно чувствовал себя букашкой, забредшей в гости к великанам. Гигантизм главного комплекса вахновской власти проявлялся во всём. Низы центрального здания завершила широкая площадь, покрытая похожим на жёлтую брусчатку материалом. От площади, овалом окружившей всё здание, неровными широкими лучами разошлись шесть жёлтых дорог, ведущих к окаймляющим комплекс правительственных зданий башням, форму которых Алексей затруднился бы охарактеризовать имеющимися в запасе словами. Царапая изливающее свет небо головокружительной высотой, башни, словно стоящие на страже церберы, внушали непрошеным гостям благоговейный трепет.

— Лёша, Вольнов, вы дошли?

Просипевший голосом Старкова наушник оторвал Алексея от созерцания завораживающих видов.

— Нет ещё, идём.

Толкнув крутившего головой Пакшеса, Алексей зашагал вдоль полукилометровой стены центрального здания.

Более странной операции на его памяти ещё не было. Телепортированная на арену дивизия практически не встретила сопротивления. Несколько сотен десантников вступили в отчаянную схватку, но были мгновенно смяты и никак не смогли повлиять на работу ведущей захват и переправку правителей группы.

В это было трудно поверить, но Алексей до сих пор не сделал ни единого выстрела. Стрелять было просто не в кого. Почти двадцать минут дивизия хозяйничала в святая святых вахновской столицы, а ответных мер предпринято пока не было.

— Может, они сдаться решили? — предположил шагающий рядом Пакшес.

— Вахны… сдаться? Ты сам-то понял, что сказал?

— А что тогда…

Что именно хотел сказать Пакшес, дослушать не успел. Микрофоны уловили какой-то звук, и сработавшие инстинкты заставили грохнуться на жёлтую брусчатку и вцепиться в болтавшийся на шее автомат. Рядом грохнулся Пакшес.

— Что? — вопрошал не понявший, в чём дело, Пакшес.

Насколько злую шутку сыграли заставившие залечь инстинкты, понял почти сразу. Двигаясь вдоль стены здания, Алексей совсем упустил из вида стоявшие в ряд скаверы правителей. Среди них, выделяясь формами, стояла пара способных выйти в космос. Бросивший их под ноги хлопок оказался запуском маршевого двигателя. Мгновенно оценив обстановку и поняв, что, оказавшись между стеной и запускающим в нескольких метрах двигатели челноком, он оказался между молотом и наковальней, Алексей начал подниматься.

Словно в замедленной съёмке Алексей поднялся на ноги, рывком поднял мешкающего Пакшеса и собрался дать ходу, но не успел. Пилот или спрятавшийся от расправы в кабине челнока десантник прибавил тяги, и мощный реактивный поток упёрся в стену и стоящих возле неё пехотинцев.

Даже сквозь защитные фильтры и плотно зажмуренные веки Алексей видел, как перед глазами ворочается раскалённая реактивная масса. Через пару секунд с удивлением осознав, что всё ещё жив, осмелился открыть глаза. Впереди, по бокам, сверху бесновалось пламя. Огненный поток облизывал пехотинцев, упираясь во вдруг появившийся вокруг них силовой барьер.

Пламя билось совсем близко. Уже не видя плюсов, а видя только, что кто-то вновь шагает по его жизни в кованых ботинках, Алексей крепко выругался.

Что заставило сделать то, что сделал дальше, ни сразу ни потом объяснить не смог. Завороженно глядя на алый поток, вытянул левую руку и прикоснулся к разделяющему их и пламя барьеру. Пальцы с лёгкостью провалились за границу силового поля.

Одновременно с сорвавшимся с губ стоном зашикала аптечка. Яркий всплеск за барьером заставил прикрыть глаза. Реактивная струя неожиданно сместилась в сторону. Отмеченный краем зрения дымный след прочертил площадь и сотряс кабину челнока новым взрывом. За второй ракетой последовала третья. Двигатель засбоил и смолк.

— Это… как? — послышалось в наушнике.

Не обращая внимания на возгласы Пакшеса, Алексей не отрываясь следил за клубами дыма, бьющего из разбитой кабины. Убедившись, что живых там не осталось, взглянул на раненую руку.

— Мать твою, — вырвалось из вмиг пересохшего горла. Навалилась дурнота, но аптечка быстро привела в чувство. — Ну что за дебил? — вопрошал себя Алексей.

Сквозь прожженную пехотную перчатку торчали пеньки обугленных пальцев. Верхних фаланг как не бывало. Уцелел мизинец и большой, три оставшиеся по велению аптечки медленно затягивал антисептический слой костюма.

— Командир, — прорезал забившую уши вату встревоженный голос Пакшеса, — перейди на общую частоту.

— Внимание, — ворвался под шлем чей-то хриплый голос, — я командующий дивизией полковник Хромов. Приказываю солдатам и офицерам вверенной мне дивизии немедленно покинуть занятые позиции, выйти на площадь и сложить оружие. Повторяю…

— Как сложить оружие? — перехватил внимание Пакшес. — Ну-ка, — вытащил он ободок утаённого переводчика, прихваченного на госпитальном транспорте, и, откинув забрало, нацепил на шею.

Через десяток секунд эфир взорвали его ругательства.

— Ты послушай, что они вахнам сигналят, — стянул он с шеи ободок и протянул Алексею.

Всё встало на места. И нервозность Дэйсона, и излишнее количество высаженных на планету войск. Республиканское командование вещало, что дивизия сложит оружие и останется у вахнов в заложниках как гарантия безопасности их правителей. То, что бойцы дивизии только что извели личную охрану правителей и серьёзно рискуют, в расчёт не принималось.

— Предали… предали гады, — бесновался Пакшес. — Халла вам в задницу, ублюдки гадкие.

— Не о том думаешь, — перебил его Алексей.

Медленно, дабы не потревожить раненую руку, он снял и положил автомат под ноги, следом последовал боекомплект и навесная амуниция.

— А о чём я должен думать?

— О том, что если вахны узнают, что мы уже были у них в гостях и избежали казни, непременно повторят попытку.

— И что делать?

— Для начала брось оружие, — посоветовал Алексей, — нас здесь пятнадцать тысяч, и как наудачу, — усмехнулся он, — мы числимся рядовыми. Думаю, в первую очередь будут трясти офицеров, к моменту, когда доберутся до нас, надеюсь, там уже договорятся.

С этими словами Алексей посмотрел туда, где хозяйничал родной флот. Застал тот момент,когда платформа отключила пробивной поток и небесная брешь, схлопнувшись под натиском силового поля, вновь погрузила планету и обалдевших от новостей пехотинцев в тягучие сумерки.

Глава 19

Спартанская по людским меркам каюта, вырезанная из остова вахновского лайнера и встроенная в тело президентского транспорта, постепенно наполнялась звуками. Верховный правитель и трое высших сановников, уложенные в предназначенные для отдыха ниши, медленно приходили в себя.

Глядя на экран, президент нетерпеливо ждал, когда пленники станут дееспособны. Действие газа слабело, и через несколько минут один из сановников неуверенно поднялся и, поддерживая себя всеми семью конечностями, зашаркал по просторной каюте. Добравшись до двери, вахн привычно коснулся замысловатого узора. Послушно схлынув, дверь открыла убранство человеческого транспорта. Шарахнувшись от двери, сановник несколько секунд походил на каменное изваяние. Осмыслив, вернулся и вновь запечатал дверной проём.

— Они понимают, где оказались? — повернувшись к адмиралу, спросил президент.

— Газ действует мгновенно. Они конечно не слепые, знают, что что-то идёт не так, но вот что именно, поняли только сейчас.

Между тем остальные вахны выбрались из ниш и, слушая сородича, вникали в неприятные вести.

Наблюдая за неподвижно застывшей четвёркой, Гард Скове видел, как монолог постепенно приобрёл формат диалога, а затем и полноценной беседы.

— Господин президент, — отвлёк от наблюдения голос сидящего за терминалом оператора, — в каюте установлен переводчик, — напомнил он, — включить звук?

— Не надо, тут и так всё ясно.

Обследуя каюту, правители вскоре собрались вокруг подобия столика. Вахны несколько секунд разглядывали собственное оружие, являвшееся непременным атрибутом высших сановников.

Убедившись в исправности компактных разрядников, высокопоставленные пленники надели подвесные детали гардероба, но когда очередь дошла до оружия, верховный правитель распорядился оставить его на месте.

Президент и адмирал многозначительно переглянулись.

— Отправляйте асира.

Дверь вновь схлынула, и в каюту с поклоном вошёл захваченный в бою десантник в звании асира. Объяснения заняли несколько минут, по истечении которых правители следом за своим командиром покинули каюту.

— Пойдём, адмирал, попробуем это остановить.

Кивнув оператору, перебрались в соседнюю комнату, меблировка которой состояла из круглого стола, пары привычных кресел и четырёх узких массивных ложементов, демонтированных всё с того же вахновского лайнера.

Введя правителей, асир с поклоном вышел за дверь.

Какое-то время лидеры противоборствующих цивилизаций молча смотрели друг на друга. Не затягивая паузу, глава республики сделал один из универсальных, понятных любому разумному жестов.

Не дожидаясь повторного приглашения, расселись друг против друга.

— Прошу извинить за столь навязчивое приглашение, — нарушил тишину президент, — просто другого способа встретиться мы не нашли.

Пока прибор преобразовывал сказанное в речь вахнов, президент убавил яркость светильников до приемлемых вахнами стандартов.

— Мы здесь в каком качестве? — озвучил слова правителя синтетический голос переводчика.

— В качестве гостей, — сказал президент, — как только посчитаете нужным, вас доставят обратно. Но я надеюсь, вы уделите мне время, и мы наконец обсудим трагизм сложившихся между нашими народами отношений.

— Обсудим, — ответил правитель.

— Прежде чем перейдём к делу, хочу попросить вас об услуге. В эти минуты на площади арены сдаётся в плен наша пехотная дивизия. Республиканские солдаты намеренно не оказывают сопротивления и сдают оружие, подчиняясь моему приказу. Дивизия оставлена в качестве заложников, это жест нашей доброй воли. Я знаю, что на данный момент силовых действий к нашим солдатам применено не было, прошу и впредь относиться к пленникам с подобающим ситуации снисхождением.

Верховный пошёл навстречу, единственным его условием стала конфиденциальность при сеансе связи с планетой. Условие с готовностью выполнили; спустя пятнадцать минут, когда посредством трофейного прибора просьба была воплощена, правители вернулись к беседе.

— Скажите, уважаемый Ауса, — обратился Гард к правителю, — по вашему мнению, есть ли ввиду последних событий смысл в нашем противостоянии?

— В определённой доле противостояния смысл есть всегда.

— Вы терпите поражение; в случае если мы не придём к компромиссу, нам придётся вас уничтожить. Мы не можем спокойно себя чувствовать, пока на границе наших систем живёт враждебная раса. Сразу внесу ясность, — добавил президент, — мы всеми силами пытаемся этого избежать.

— Важно, властвующий Гард, чтоб договорённости устроили всех в полной мере, — произнёс правитель. — Если исходить от обратного, для моего народа гибель приемлемей унизительного рабского существования побеждённых.

— Именно для обсуждения приемлемых условий мы вас и пригласили. Но прежде позвольте вам кое-что показать.

В центре стола появилась проекция.

— Вы его узнаёте?

— Асгул, — мгновенно подобрался правитель, — не сложись воля потока столь для него трагически, он сидел бы за этим столом.

Проекция ожила. Проведённые в разгар войны съёмки в мельчайших подробностях запечатлели первый допрос и последующие, доверительные беседы с первым высокопоставленным пленником.

— Господин президент, — ожил вставленный в ухо наушник. — Только что состоялся сеанс связи с командиром дивизии Хромовым. Он сообщил, что вахны вернули им оружие и отвели свои части за границу арены. Это не всё, — поспешил голос на том конце, — вахны отключили защитное поле.

«Поле уже не играет роли, — подумал президент, — но жест дорогого стоит».

С этого момента глава республики окончательно утвердился, что инициированный им процесс сдвинулся с мёртвой точки и в нужную сторону. Когда очередь дошла до съёмок, запечатлевших гибель катера, на борту которого вместе с Асгулом погиб генерал Масторд и высокопоставленные республиканские офицеры, верховный правитель попросил прервать просмотр.

— Наши воины без указа не посмели бы выстрелить, ведь они ведали, кто и с какой целью находится на борту.

— Точно так же, как и наши никогда не посмели бы ударить по планете, из-за которой и началась война, — ответил адмирал Двински. — Хотя вы сами всё видели.

— Видел.

— Надеюсь, вы верите, что достопочтенный Асгул действовал без принуждения? — спросил президент.

— Принуждение несбыточно, я верю всему, что увидел. И у нас есть вера, что битва началась не случайно. У нас тоже цепь заштрихованных несоответствий. Наш умный сбор смотрел на каждое, но прийти к убедительному так и не смог. Полученная от вас информация отчасти восполнила пробелы.

— Подобная информация находится в голове одной из наших нестыковок, — сообщил адмирал Двински, — кстати, этот человек был у вас и ему зондировали память.

— Такие сведения до нас дошли. Признаюсь, они принудили нас к пересмотру взглядов на нашу войну.

Говорили долго. Анализировали, сравнивали. Полной информации по обсуждаемым вопросам стороны друг другу конечно не дали, но и без этого результат для первой встречи оказался сверх ожиданий.

— На чём мы разминёмся, властвующий Гард? — услышал президент решающий для всех вопрос.

— Буду честен, — пристально глядя на правителя, ответил президент, — нам не нужны ваши ресурсы, планеты, жизни. Мы не претендуем на системы, по которым идут маршруты вашего товарообмена. Мы хотим спокойствия и мира. На первых порах я хочу полного, стопроцентного прекращения огня. Мы готовы вывести войска с Вии, открыть небо для пассажирского и грузового сообщения. В ответ мы хотим немедленного вывода ваших войск из известной вам системы и вплоть до отдельных договорённостей запрет на передвижение крупных соединений флота.

Спросив позволения, ответить взялся один из сановников.

— Это несбыточно, — сказал он. — На предоставленном периоде мы не сможем убедить наши мулусы лишить себя веского козыря. Единственного, я бы сказал. Аркана — наша гарантия, даже если сейчас мы поклянёмся потоком вывести воинов, в реальности сделать это без общественного согласия мы не сможем.

В кабинете повисла тишина.

«Знаю, что не сможете, — думал президент, поочерёдно переводя взгляд с одного вахна на другого, — не зря мы вас так подробно изучали. Думай, на то тебя и кличут мудрым. Мы свой народ уговорим, ищи способ договориться со своим».

— Мы готовились к битве на изничтожение, и вот так за один цикл изменить массовое мнение невозможно, — спустя минуты раздумий нарушил тишину правитель. — Боюсь, на первой стадии мирных инициатив вам придётся пойти на односторонние уступки.

«И это просчитали, — отметил президент и подумал об аналитиках, чей глава всего сутки назад почти дословно просчитал их сегодняшний разговор».

— Что мы должны сделать, чтобы вахны поверили в наши мирные намерения? — напрямую спросил президент.

— Всё, что волей потока вы перечислили выше.

— Это невозможно, — вмешался адмирал, — прошу не забывать, что мы всё-таки побеждаем в этой войне, и вот так за красивые слова сдавать беспроигрышные позиции. Это несерьёзно.

— В таком случае наш сбор напрасен, — не замедлил с ответом правитель. Людям почудилось, что даже синтетический голос переводчика приобрёл решительные оттенки. — Если б верх одерживали мы, то вахны приняли бы подобное. Война длится слишком долго и дорого. Естественно, о доверии речи нет. Мы не можем поверить вам на слово и выполнить ваши условия. В случае вероломства вы теряете время, требуемое для возврата ваших флотов в наши системы, мы же с потерей нашей гарантии теряем всё. Односторонние уступки — это временная мера, как только мы подготовим мулусы и волей потока заключим дипломатические отношения, наши воины немедленно бросят вашу систему. От себя добавлю, не считая почивших при штурме Арканы, ни один из представителей вашего вида не претерпел и не претерпит ни малейших притеснений.

— Что предложим мы, адмирал?

— Отвести силы ВКФ из блокированных нами систем, естественно оставив там наблюдателей. Готовы позволить вам восстановить сообщение между мирами, но исключительно для гражданских и транспортных судов. О выводе оккупационного контингента с Вии пока не может быть и речи. Согласитесь, для вашего нынешнего положения наши уступки более чем богаты.

— С чего-то надо начинать.

— Позвольте, уважаемый Ауса, задать вопрос, — взял слово глава республики, — почему бы вам не рассказать народу о роли в нашем конфликте третьей стороны.

— Я думал над этим, но, к сожалению, у нас слишком мало доказательств, а выносить на общественный суд дым я не буду.

— Мы готовы предоставить имеющуюся у нас по этому поводу информацию. Предлагаю создать контактную группу, которая до заключения официальных дипломатических отношений будет вести двусторонние консультации. Вы видели, на какие провокации идёт третья сторона, предлагаю в случае эксцессов не делать преждевременных выводов, а тщательно их расследовать.

Первые, самые важные шаги были сделаны. Обе стороны остались довольны, и это вселяло толику оптимизма.

К прибывшему с планеты за правителями катеру добирались пешком. Сделано это было намеренно. Все встреченные правителями двух звёздных держав члены экипажа президентского транспорта, заранее проинструктированные, почтительно склоняли головы перед идущей мимо процессией.

Прибывший за мудрыми катер охраняли вооружённые вахновские десантники. Завидев приближавшихся правителей, десантники согнулись в почтительном поклоне.

— Я рад, что наша встреча закончилась взаимопониманием, — остановившись у трапа, произнёс глава республики.

— На всё воля потока, — ответил правитель, — я доволен встречей и надеюсь, что военная составляющая навсегда уйдёт из наших отношений. Как только мы подготовим общественность, жду вас, уважаемый Гард, с ответным визитом.

— Договорились.

— Мы сняли барьер, — сказал напоследок правитель Ауса, — можете забрать своих доблестных воинов.

Створы шлюза захлопнулись, катер правителя устремился к столице.

— Ну что скажешь? — задал Гард вопрос адмиралу, как только покинули шлюзовую палубу.

— Скажу, что на первых порах мы добились всего, на что рассчитывали.

— А главное, прекращения огня, — добавил президент, — думаю, пришло время проведать ту странную планетку. Ты сделал, о чём я говорил?

— Экспедиционный флот в состоянии готовности.

— Тогда с богом.

Глава 20

— Ну говори, говори же, почему из тебя каждое слово вытягивать приходится?

Звонкий голос медсестры, наполняя процедурную, рушил столь желанную сейчас тишину. Крутясь вокруг сидящего у программного аппарата пациента, стройная молодая сестричка сыпала вопросами, чем портила последнему и без того премерзкое настроение.

Глухое раздражение несколько раз порывалось переродиться в слова, но когда-то дав зарок не грубить медицинскому персоналу, Алексей сдерживал ищущие выхода реплики.

Причиной настроя стал утренний разговор с Эльмирой. Он занял всего минуту, но даже к ужину Алексей так и не сумел до конца успокоиться.

— Ну чего ты опять в себя ушёл? — надула губы порхающая вокруг сестричка. Не замечая хмурого выражения на лице пришедшего на процедуры пехотинца, она, с какой-то по-детски восторженной наивностью, тянула из жертвы скупые фразы. — И они вот прямо сели туда, где вы все стояли, прям на наших челноках? — хлопая ресницами, пошла она в очередную атаку.

«Достала», — раздражённо думал Алексей, но видя, что навязчивую личность его молчание лишь вводит в раж, с ответом не медлил.

— Да.

Мысли, словно привязанные, вертелись вокруг утреннего разговора. Возникшее на экране лицо Эльмиры изначально не предвещало ничего хорошего, но что разговор закончится так быстро, он даже не думал.

Теперь идея дать о себе знать путём распространения по армейским узлам связи слухов о короткой интрижке совсем не казалась верхом оригинальности. Он был уверен, что слух о столь редкой здесь любовной истории, минуя уста и парсеки, обязательно дойдёт до Эльмиры. Пуская слух, не сомневался, что она взбеленится, его разыщет, он всё ей объяснит и они вместе посмеются.

— И что? Из челноков начали выходить вахны, которым вернули свободу? Это их, значит, отпустили наши, а вас в обмен на них отпустили вахны? А сколько их было?

— Сколько и нас, — удовлетворил он навязчивое любопытство, — я прежде чем грузиться специально всех посчитал.

— А вахны, когда оружие вам возвращали, вот так прям к каждому подходили и говорили, это твоё, забирай?

— Почти так, — отмахнулся он от очередного вопроса.

Объяснения с Эльмирой пошли не так, как представлял. Пытался донести, что интрижка, неудачная шутка, но взбешённая фурия не пожелала слушать и заявила об окончательном разрыве отношений.

— А когда вас забрали с планеты и вы оказались на транспорте, что вам командиры сказали, хвалили?

«Да чтоб тебя. «Если хоть кто-нибудь… кому-нибудь, — вспомнил Алексей, как после эвакуации их построили на палубе и вперёд вышел один из бывших заложников, — хоть слово о том, что вас бросили, — пригрозил комдив, преданно глядящим на него солдатам, — пеняйте на себя. Думать можете что угодно, но вслух только официальная версия»».

— Нас поблагодарили за доблесть.

— За доблесть, — захлопала в ладоши сестричка и от избытка чувств подпрыгнула на месте. Белоснежный медицинский чепчик не выдержал веса заправленных волос и, сдвинувшись, явил водопад белокурых прядей.

«И на другом конце галактики от вас не скрыться», — усмехнулся Алексей посетившей вдруг мысли.

— За доблесть, — повторила она, — теперь вас наградят?

Глядя на мечтательно-восхищённое выражение её лица, Алексей с удивлением отметил, что надоедливой девице всё же удалось сдвинуть его с совсем грустных дум. Меньше раздражать девица не стала, но краткое отвлечение оказалось бальзамом.

— А как ты думаешь, всех наградят и рядовых тоже? — не закрывала она рта.

— Да, и даже тех, кто их лечил, — заявил он, — так, что сверли дырку.

— Здорово! — захлопала в ладоши девушка. — А когда те вахны, которых на вас меняли, из челноков вылезли, как их сородичи встретили?

— Почти так же как нас, некоторые даже обнимались, — припомнил Алексей.

— Обнимались, — выдохнула она, — а правду говорят, что у вахнов жизнь не ценят только кланы воинов, а гражданские живут совсем по-другому. Почти так же как мы. Тоже любят, друг за друга переживают и даже живут семьями?

— Ну что ты пристала к человеку, — подала наконец голос ведущий врач. Сухая женщина, сидящая за терминалом, закончила ввод команд и наигранно строго взглянула на девицу, — разве не видишь, майор сегодня не в настроении.

— Значит, они как люди, испытывают такие же чувства? — не слыша наставницу, не отступилась сестричка.

— Да, — согласился Алексей, — порой мне кажется, — что поменяй им взгляды, убавь дурь, и разделять нас будет только внешность.

— Убавь дурь, — вмешалась врач, — глядя на карту твоих ранений, пацифистом тебя тоже не назовёшь.

— Наша дурь — продукт необходимости, у воинов вахнов она впитана с молоком, — возразил Алексей.

— А у вахнов, интересно, есть боевые награды? — вновь вмешалась сестра, и Алексей решил положить этому конец.

— Да что ты прицепилась с этими наградами?

— Муж у неё там был, — взялась пояснить врач, — после учёбы, едва зарегистрировали брак, и под призыв. Боевое крещение у парня, а тут вокруг вас шум такой, о наградах вещают, вот она от гордости с ума и сходит.

— Ясно, — сказал он и повернулся к девушке, — наградят обязательно. Знала б ты, чем мы там занимались, не сомневалась бы. Хотя по секрету могу сказать.

Видя, как та затаила дыхание, охотно продолжил:

— Ты изучала строение вахновских тел?

— Не-е-ет, — округлила глаза сестричка, — они такие… фу, — всплеснула она руками.

— Тогда слушай. В телах их женщин есть орган, отвечающий за выработку пестиков и тычинок. Правильно изъятый, он ещё сутки остаётся дееспособен. Пойманную женщину надо правильно положить, вскрыть грудину, выпотрошить и аккуратно изъять используемый в сантехнической промышленности орган. Вот этим мы занимались, — пояснил Алексей. — Это безумно вкусно. Всем участникам дали по одному, встретишь мужа, непременно попробуй.

— Фу, — скривилась она. — Я закончила, — сообщила сестра врачу и, не удостоив Алексея взглядом, продефилировала к выходу.

«Сразу надо было нечто подобное вывалить, — подумал Алексей, — полтора часа вопросов. Такого со мной даже Дэйсон не делал».

— Майор.

Повернувшись на оклик, встретился взглядом со стоящей у двери сестричкой.

— Ты когда в следующий раз врать будешь, ври убедительней, а то не то что на майора, на рядового даже не тянешь. — Показав язык, девушка скрылась за дверью.

— У… лиса, — усмехнулся Алексей.

— Как ты сказал? — Услышав новое слово, врач оторвала взгляд от экрана.

— Лиса говорю, животное есть такое, хитрое.

— Это да, — согласилась женщина, — дуру, когда надо, эта дамочка сыграет запросто. Всё, вынимай свою культяпку, — сверившись с показаниями на экране, переключилась она на работу.

— Недель шесть-семь и как новый, — сообщила она пациенту, разглядывающему надетые на сожжённые пальцы зонды.

Глядя на кисть, особое внимание уделил чёрным, одетым на пальцы цилиндрам.

— Хотел у вас спросить. — Не желая возвращаться в состояние мысленного мазохизма, Алексей решил расширить кругозор. — Как это работает? — кивнул он на стоящий перед ним прибор, в недрах которого почти час держал надетые на повреждённые пальцы цилиндры.

— Если сказать просто, — задумалась она, — то мы подобрали ключ к механизму деления клеток. Этот прибор, — кивнула врач на стоящий перед ним агрегат, — программирует скорость и направление их роста. С помощью зондов, — указала она на пальцы, — мы воздействуем на биополе пациента, чем активируем неразвитую в физических телах функцию регенерации.

— Всё сложно, — выдохнул Алексей, — ладно, — поднялся он, — спасибо за экзекуцию, пойду отдыхать.

— Смотрю, майор, лица на тебе нет, погиб кто?

— Нет.

— Ну и нервничать тогда нечего.

«Ты права, — думал он, неторопливо шагая по петляющей между затерявшимися в лесу госпитальными корпусами дорожке. — Права, — соглашался с собой, — чего я извожусь, нервы трачу. Ушла, значит ушла. Бывает и такое».

Резкий осенний ветер драл холодом, но бредущего Алексея он не тревожил. Более трезво разложив ситуацию, пришёл к выводу, что бывшая пассия тоже повела себя не лучшим образом.

— Да пошла ты сама. — Ответив на похожие слова Эльмиры, Алексей приказал себе забыть. Настроение не улучшилось, но принятое решение как всегда принесло облегчение.

Глава 21

Воочию аномалия Вьятта, как назвали открытую практикантом планету, выглядела более интригующе, нежели в ознакомительном материале. Раскинувшийся на смотровых экранах, не знающий ночной мглы, похожий на картинки рая мир, так и не сыскал на свой счёт иных предположений кроме как присутствие на планете высокоорганизованного разума.

— Время, — сверившись с часами, констатировал прибывший в систему во главе экспедиционного флота адмирал Арон Двински.

Худое лицо адмирала сквозило спокойствием. Пригладив непослушные седые волосы, адмирал ещё раз обвёл взглядом офицеров мостика. По лицам видел, что если для одних предстоящий этап лишь свершение справедливой мести, то в других следующий шаг экспедиционного флота рождает противоречивые чувства.

— Одиночный… выстрел. — Адмирал лично взялся руководить запланированной бомбардировкой.

В камере распада одного из висящих над планетой линкоров полыхнуло солнце. Подающий разработанные для телепортационного орудия заряды элеватор шевельнулся и сбросил в открывшийся порт адскую машинку.

В тот же миг на живописной лесной поляне материализовалась начиненная энегроном трехсоткилограммовая сфера.

— Ждём, — бросив взгляд на бегущие цифры, нарушил тишину мостика адмирал.

Сто семьдесят боевых кораблей экспедиционного флота, прибывшие в систему двое суток назад, до недавнего времени патрулировали пространство поодаль от планеты.

Вначале к аномалии Вьятта чёрными тенями скользнули три линкора, которые в течение полутора суток стремились обратить внимание местных обитателей. Использовалось всё: радиосвязь, световая иллюминация, сброшенные на поверхность частотные генераторы и ещё много контактных приёмов, рождённых в результате дискуссий учёных и военных специалистов. Тщетно. Загадочные обитатели аномалии себя не проявили. Остался последний, самый крайний способ. Повинуясь приказу адмирала, действующий в системе флот, рассредоточившись по отработанной при захвате вахновских систем схеме, взял планету в плотное кольцо.

— Активировать заряд, — дождавшись конца отведённой трёхминутки, приказал адмирал.

Внизу полыхнуло. Когда фильтры ведущих трансляцию с лесной поляны зондов позволили рассмотреть деяния собственных рук, по мостикам республиканских кораблей прокатилось удивление. Поднятые в воздух тонны породы, вырванные деревья, сметающая всё взрывная волна на экранах так и не появились. Вместо этого люди с вытянутыми лицами смотрели на зависший в метре от земли сорокаметровый, полыхающий энергетическими разводами шар, в силовых полях которого словно в темнице бесновалась освобождённая детонацией энергия. Остановивший взрыв кокон, сужаясь на глазах, прессом давил смертоносную силу взрывчатки и в конечном итоге сжал её до первоначального объёма взорвавшейся сферы.

— Халл тебя забери, — позабыв о присутствии на мостике старших офицеров, выругался кто-то из дежурной смены. — Это невозможно.

— Продолжаем, — прокатился по мостику флагмана ровный голос адмирала, — десять зарядов, равномерно распределить по суше, активация в момент доставки, огонь.

Видя последствия первого взрыва, наводчик флагманского телепортационного орудия, представив силу, которая смогла остановить распад энегрона, выполнил команду адмирала без особого энтузиазма.

Над девственной поверхностью вспыхнули новые солнца, но спустя мгновения все поняли, что действие полностью повторилось.

— Внимание, — посредством связи по мостикам флота пронёсся удивительно спокойный голос адмирала, — приготовиться к массированному удару. — Огонь по готовности.

Пространство вздрогнуло. Тысячи ракет и снарядов, оставляя в безвоздушной пустоши светлые росчерки, устремились к купающейся в дневном свете поверхности. Когда первые из них достигли верхних слоёв, на мостики посыпались доклады канониров.

— Вижу, — глядя, как всё отстрелянное кораблями под воздействием неведомой силы теряет управление и, облизав планету, уходит в космос, сказал адмирал и погрузился в раздумья.

— По плану удар всеми телепортационными орудиями флота, — напомнил капитан флагмана, посматривая на отстранившегося от происходящего адмирала, — посмотрим, как они справятся с мощью двух сотен взрывов.

— Отставить.

— Почему, — осмелился спорить капитан, — наша цель — стереть этот шарик, — кивнул он на экран, — объясните причину отказа, адмирал, я не понимаю.

Вместо объяснений адмирал молча поднялся из кресла, вышел в центр просторного мостика и, всё больше удивляя офицеров, обратил взор на находящийся за спинками кресел участок пола.

— Капитан, — донеслось из динамика, — здесь пост слежения. Последствия взрывов телепортированных нами зарядов только что исчезли.

— Как исчезли?

— Да Халл его знает, — послышался взволнованный, далёкий от субординации ответ, — растворились. Даже следа не осталось.

Капитан открыл было рот, но готовое соскочить с языка застряло в горле. В центре мостика, в месте, куда так пристально всматривался адмирал, материализовалось одно из пропавших с планеты последствий. Гробовую тишину нарушил голос завороженно смотрящего на переливающуюся внутри силового кокона энергию адмирала.

— Наконец-то, — счастливо выдохнул он и широко улыбнулся.

Сдерживающий силу взрыва кокон распался, обречённых людей вмиг поглотило пламя.

Космический мрак прорезали одиннадцать вспышек, каждая из которых явилась погребальным костром расколотому взрывом республиканскому линкору.

Редкие счастливцы, чудом спасшиеся благодаря системе экстренной эвакуации, с ужасом наблюдали, как огромные, висящие над планетой корабли начали бесследно исчезать.

Внешне всё выглядело как уход в межпространство. Тысячи тонн металла буквально растворялись на глазах, с той лишь разницей, что ни предшествующего прыжку разгона, ни предварительных манёвров корабли не совершали.

Очень быстро запертые в капсулах люди остались один на один с космической пустошью и невозмутимо плывущей неподалёку аномалией Вьятта.

Глава 22

Часы показали обеденный перерыв, и на главную площадь Марвира, столичного города республиканского мира, выплеснулись толпы служащих. Смешавшись с потоками туристов и праздно шатавшихся по площади горожан, служащие спешили к облюбованным ресторанчикам и кафе, но замечая непривычную для буднего дня суету центральной площади, притормаживали и заинтересованно вглядывались в происходящее.

Для жителей Катраны, на южном полушарии которой в излучине великой реки и был воздвигнут один из крупнейших в республике мегаполисов, прогремевшая мимо война свелась к армейским наборам и телерепортажам с мест событий.

Защищавший небо флот жил своей лишь ему понятной жизнью, а расположенные в пустынных районах суши армейские опорные пункты не располагали к частому контакту военных и гражданских. Военная форма мелькала на улицах города, но такого количества солдат как сегодня центральная площадь никогда не видела.

Расквартированную в Марвирском опорном узле дивизию, принимавшую участие в захвате правителей вахнов, с раннего утра подняли по тревоге. Ничего не объясняя, солдатам и офицерам приказали рядиться в парадную форму, впихнули в пузатые авиетки и в полном составе переправили в расположенный в черте Марвира аэродром. Спустя три часа пятнадцать тысяч бойцов дивизии, провоцируя любопытство горожан и представителей СМИ, строились на центральной площади мегаполиса. Когда на возведённую против построения трибуну поднялся одетый в строгий костюм президент Республики, на лицах большинства солдат отразились весьма противоречивые чувства.

Оглядев стройные шеренги, Гард Скове склонился над микрофоном.

— Солдаты, — разнёсся над площадью усиленный динамиками голос, — не вам, закалённым в боях ветеранам, объяснять, что война — это прежде всего подвиг, великий подвиг каждого причастного к этому страшному действию. Война — это бремя, связанное с самыми неприглядными сторонами жизни. Война — это риск, ежедневный, ежечасный, ежесекундный, и именно вам, верным сынам отчизны, пришлось выполнить приказ правомерность которого до сих пор не получила однозначной оценки. Не буду скрывать, приказ сложить оружие и оставить вас в логове врага в качестве заложников принадлежит мне и только мне. Скажу честно, до самого конца я не был уверен в благополучном исходе предпринятой акции, но к этому были все предпосылки, что и подтолкнуло меня распорядиться вашими жизнями. Многие из вас считают, что в их отношении совершено предательство, и при поверхностном взгляде это мнение имеет право на жизнь. На деле это не так.

Переведя дыхание, президент окинул взглядом площадь и только сейчас заметил, что и трибуну, и выстроенную в центре дивизию плотным кольцом окружает вмиг собравшаяся многотысячная масса.

— На деле, — продолжил президент, — учитывая психологию и мировоззрение противника, поступить по-другому я просто не мог. Как вы думаете, — гремел его голос, — захватив правителей вахнов, кого в первую очередь мы ставили под удар? С кем, по-вашему, — обвёл он взглядом стройные шеренги, — горящие жаждой мести вахны расправились бы в первую очередь? На карте стояли жизни захваченных на Аркане, гибель которых смог остановить только неординарный, укладывающийся в психологию противника поступок. Вы, чьи жизни я подверг смертельной опасности, и стали тем барьером, остановившим расправы над населением Арканы. Но это одна сторона, — сделав паузу и позволив бойцам осмыслить услышанное, добавил президент. — Вы знаете, что на боевые действия объявлен мораторий и за последние два с половиной месяца Новая Республика не потеряла ни одного солдата. В этом ваша прямая заслуга. Весь наш народ денно и нощно как мог приближал окончание кровавого ужаса. Миллионы и миллионы положили на алтарь победы собственные жизни. Но именно вам, вашей славной дивизии выпала честь внести последний штрих в нашу общую победу. Как главнокомандующий войсками Новой Республики заявляю. Все, принявшие участие в операции, представлены к высоким правительственным наградам.

По шеренгам пробежал шелест голосов. Дождавшись, когда бойцы вновь обратятся во внимание, Гард Скове опять склонился над микрофоном.

— Как человек и в первую очередь гражданин Новой Республики позвольте выразить искреннюю благодарность за то, что вам хватило смелости выполнить приказ и сложить оружие в момент, когда всем нам это было крайне необходимо. Спасибо!

Закончив, президент шагнул от стойки микрофона, поклонился в пояс стоящим перед ним солдатам и покинул сцену.

Спустя час в здании администрации Катраны уже шло совещание правительства Новой Республики.

— Все сто пятьдесят девять уцелевших единиц экспедиционного флота порознь вернулись в системы приписки.

Штаб составил карту, из которой следует, что все отброшенные от аномалии Вьятта корабли раскидало в разные стороны, но на совершенно одинаковое от аномалии расстояние.

Слушая Сторма Даева, невысокого, плотно сбитого пятидесятилетнего мужчину, ещё недавно командующего действующей в системах вахнов группировкой, а ныне получившего чин адмирала и назначенного на пост командующего ВКФ Новой Республики, президент никак не мог привыкнуть к новому лицу.

«Арон, Арон, — думал он, вспоминая погибшего адмирала, — ну почему наперекор моим указаниям ты отправился с экспедиционным флотом, зачем? — в сотый раз задался вопросом президент. — Если б ты знал, как тебя не хватает».

Новоиспечённый командующий, без сомнения, являлся талантливым командиром, что подтверждала блестящая работа на прежних фронтах. Гард видел, новая должность Сторму по плечу и новоявленный адмирал не хуже Арона знает, что и как делать. Но тех человеческих качеств, столь ценимых им в адмирале, новый командующий представить был не в состоянии.

Их с Ароном связывало слишком многое, чтоб в одночасье урезонить память. Дружа семьями, они вместе переживали радости и невзгоды, в тяжкие личные моменты этот человек всегда был рядом. Многолетняя дружба, связавшая их задолго до властного бремени, и в государственных делах подразумевала нечто большее, нежели рамки сухих совещаний. Сейчас, в минуту, когда мнение и поддержка друга были так необходимы, президент вновь ощутил пустоту и горечь утраты.

— Ну насчёт наличия там разума сомнений давно нет, — оторвал от невесёлых мыслей министр промышленности Элиот Барн, — вопрос в том, тот ли это разум, который втравил нас в войну с вахнами, и удалось ли флоту нанести ему хоть какой-то ущерб?

— Ответ отрицательный, — услышали министры низкий гармонирующий с широким волевым лицом адмирала голос. — Экспедиция к аномалии Вьятта, так же как и предыдущая, не выявила ничего нового, кроме наличия у обитателей планеты различных механизмов самозащиты. С кем мы имеем дело и причастны ли эти кто-то к нашим бедам, прояснить не удалось. Моё мнение, это не они.

— Подробней, — потребовал глава республики.

— Для начала, до того момента, пока мы не выясним, с кем имеем дело, позвольте их как-нибудь называть, назову их словом «они», не возражаете?

Послушав тишину и получив кивок президента, адмирал Даев расстегнул верхнюю пуговицу форменного кителя и принялся излагать собственное видение.

— Увидев, какие средства стоят на страже аномалии Вьятта, я невольно задался вопросом, ответ на который звучал как: нам слишком много позволили. Вспомните, мы без проблем зондировали, брали пробы, сверлили, бурили, мерили, измеряли. Всё шло хорошо до тех пор, пока на планету не отправились разумные. Думаю, этим мы перешли какую-то дозволенную грань, инициировавшую ответные действия. Но при этом, кроме тех несчастных высаженных на поверхность, никто не пострадал. Ведь так? — Требуя подтверждения, адмирал поочерёдно заглянул сидящим за столом людям в глаза. — Дальше больше. Экспедиционный флот под командованием моего предшественника также не встретил противодействия до определённого момента. Пока люди не перешли к прямой агрессии, в их действия никто не вмешивался. Даже после первой попытки взорвать заряд наш флот остался невредим. Дальше взорвали ещё десяток с тем же результатом. И только после массированного обстрела наш флот понёс потери. И опять же, погибли одиннадцать кораблей, число равное взорванным на планете зарядам. Остальных, как вы знаете, просто вышвырнули из системы. Вспомните вторжение вахнов. Мы не успокоились, пока не разбили всё, что к нам прилетело, а то, что могло бежать, было догнано и разбито дважды. Мы считаем себя миролюбивой расой, но то, что пришло в наш дом с оружием, здесь и осталось. А теперь сравните ситуацию. Они не ведут себя как агрессоры, здесь речь о самозащите.

— Одним словом, — вмешался командующий сухопутными войсками генерал Семён Роялд, — тот факт, что наши корабли вышвырнули из системы, а не разбили в пух и прах, говорит о непричастности «они», — усмехнулся он, — к нашим делам?

— Перечисленные вами факты наводят на такие мысли.

— А на что, уважаемый Сторм, вас наведёт неоднократное появление в районе аномалии Вьятта известного нам ещё с начала войны корабля? Который в первый раз ушёл от нашего флота, при этом с лёгкостью выведя из строя его флагман, а во второй, забрал из вахновского плена группу пехотинцев, которые, вот недоразумение, потом даже ничего не смогли вспомнить?

— Даже если трижды зафиксированный корабль принадлежит им, то это ничего не меняет.

— Как же не меняет? — поползли вверх брови Роялда. — По-моему, уже никто не сомневается в участии в нашем конфликте третьей стороны. Единственным физическим доказательством её присутствия как раз и являлся этот корабль. Теперь, когда случайно, — командующий сухопутными силами сделал ударение на последнем слове, — повторю, случайно мы обнаружили их логово, там же встретили тот самый корабль и вдруг поверили в их непричастность к нашим бедам. Извините, генерал, здесь я с вами не соглашусь. И потом, почему они не хотят с нами контактировать?

— На это может быть множество причин, но верного ответа у меня пока нет.

— Потому и нет, что мы нашли подлинных врагов, и уверен, показное миролюбие — это тактика, которая благодаря таким мыслителям, как вы, адмирал, приведёт нас к очередной катастрофе. Уверен, переговоры с вахнами — это наши первые самостоятельные шаги, сделанные наперекор их замыслам. Также уверен, шаги эти застали их врасплох и сейчас они заняты экстренной разработкой новых планов.

— Планов относительно чего? — вмешался в спор министр по связям с общественностью Снайк Вишнёв.

— Относительно нашего истребления. Мы и вахны, их цель, причины вообще за гранью понимания. И мы, и вахны до войны друг о друге-то не знали, не то что о какой-то третьей стороне. И хотя причины их недовольства нами неясны, но следствия проглядываются чётко. Простейшим перебросом, заметьте перебросом, — повторился он, — сначала вахновской группировки к Гарде, а затем нашей ударной группы к их столице они втягивают нас в войну, одними из первых жертв которой становятся столицы наших цивилизаций. Нам ничего не остаётся как вцепиться друг другу в глотки, но этого мало, и нам вкидывают технологии, с помощью которых мы, взаимно умываясь кровью, ускоряем процесс истребления. Смотрите, что получается. Как только мы построили телепорт и получили заметный перевес, он тут же появился у вахнов, хотя ни знания, ни установка нами утеряны не были. Вывод очевиден, у вахнов, как и у нас, есть источник технологий, нас намеренно равняют для планомерного взаимного истребления. И я не удивлюсь, если у вахнов сейчас отыщется что-то такое, что разрушит перемирие и повернёт ход войны прямо в противоположном направлении.

— Зачем столько сложностей, когда мы видели, на что они способны, — упёрся адмирал. — Если им надо нас уничтожить, то почему просто не прийти самим и это не сделать?

— А что мы видели? — парировал Роялд. — Как они отбросили от себя сто с лишним линкоров? Мы планетоиды запускали, и гораздо дальше. Помня об убитых ими миллиардах, я уверен, корабли экспедиционного флота уцелели только потому, что они боятся прихода тысячи таких же. Думаю, их немного, и даже имея значительно превосходящие нас технологии, они остерегутся выступить против нас открыто. Можно не сомневаться, они ищут и найдут решение, и вот тогда нам придётся несладко. Поэтому надо скорей отправить туда всё, что можно, и стереть эту халлову аномалию в порошок.

— Ребус, — разрушил президент повисшую паузу. — Из слов адмирала и из ваших, генерал, выходит, что в ближайшее время нападения третьей стороны ждать не приходится, я правильно понял? Удивительное совпадение, — получив утвердительные ответы, продолжил президент. — Я тоже считаю, если это они, а на это указывает многое, то их показное миролюбие говорит о неуверенности. Соответственно в ближайшее время удара не предвидится, по крайней мере, есть основания на это рассчитывать. Поэтому давайте на время отложим аномалию и займёмся другими делами. Снайк, что у нас с общественным мнением?

— Пришло время? — спросил вмиг подобравшийся министр по связям с общественностью. Старейший и самый уважаемый член кабинета, правящий Республикой до нынешнего главы, мог себе позволить ответить вопросом на вопрос президента.

— Да, сегодня на связь вышел глава контактной группы Тарсов. Вахны готовы продолжить переговоры, правитель Ауса, как и обещал, подготовил почву для первого официального визита.

— Надеюсь, ты не отправишься туда лично?

— Отправлюсь, как только закончим заседание.

— А если это ловушка…

— Риск несомненно есть, — согласился президент, — и соблазн отправить кого-то вместо себя велик, но вахны с их обычаями могут расценить визит второстепенных лиц как неуважение и свести на нет все мои потуги. На кону стоит слишком много, чтоб всё испортить соображениями личной безопасности. Скажи лучше, как на возможный мир смотрит наше общество?

— Смотрит как надо, — выказав всем своим видом несогласие с решением президента лично отправиться к вахнам, ответил министр, — потеря Арканы показала, что вахны способны огрызаться, и это отрезвило много горячих голов. Посредством СМИ мы аккуратно, малыми дозами вбросили почву о возможных мирных инициативах. Будоражить граждан присутствием в конфликте третьей стороны по твоему указанию не стали. Но и без этого проведённые опросы показали готовность наших людей к сосуществованию с недавним противником. Против в основном те, кого война лишила близких. Таких меньшинство, и раны эти тоже затянутся. Население республики готово к миру, но люди задают вопросы, и рано или поздно нам придётся посвятить их в истинные причины конфликта.

— Конечно, — кивнул президент, — но не раньше чем разберёмся в этом сами.

— Главное, чтоб и ты присутствовал при этих разбирательствах, — вновь поднял волнующую тему министр. — Мне не нравится твоё решение лететь к вахнам лично, зачем подвергать себя риску. Может, я? Какая им разница?

— Успокойся, Снайк, вопрос решён.

— В таком случае, — вмешался новоявленный адмирал, — как нам действовать в случае вашей гибели или пленения?

— Всё очень просто, вы уничтожите вахнов как вид.Планы подобных действий составлены ещё при жизни вашего предшественника и не являются секретом. Покончив с вахнами, все свободные силы переправить к аномалии, блокировать систему и потребовать ответить на вопросы. В случае молчания уничтожить. Дальше по обстоятельствам. До окончания озвученных мной мероприятий о моей гибели не сообщать. И последнее, невзирая на то, убьют нас сразу или возьмут в плен, приказываю стереть их столицу в порошок.

Глава 23

Как только три республиканских линкора, ознаменовав появление вспышкой, вывалились из межпространственного перехода, вокруг образовался эскорт из поджидающих линкоры вахновских крейсеров. Ломаные силуэты идущих рядом кораблей изрядно портили нервы наводчикам, до сего дня смотревшим на чужую технику исключительно сквозь перекрестья прицелов.

— Получен пакет от вахнов.

— Пакет обработан, встаём на предложенный курс, — доложил штурман.

Вернувшийся в сознание экипаж втягивался в работу.

— Главнокомандующий на мостике, — спустя несколько минут гаркнул кто-то из офицеров.

— Сидите, — поспешил остановить вскочившую смену глава республики.

Майор Васин, капитан линкора, доставившего возглавляемую президентом делегацию в систему вахнов, принявший при появлении президента смирно, обратно садиться не стал. Вместо этого он вывел на центральный экран испещрённые метками целеуказаний показания внешних сканеров.

Молодой, двадцатисемилетний капитан, по праву носящий нашивки боевых наград, сразу, без обрисовки задачи, согласился возглавить идущую к вахнам малую группу. Видевшего не одно сражение капитана не смутила перспектива прыгнуть в логово, но при взгляде на показания приборов даже его, участника жестоких битв, взяли сомнения.

— Двадцать шесть крейсеров и двести сорок истребителей, — сообщил он президенту, — не многовато на три линкора? Если что, — капитан с укором взглянул на приказавшего заблокировать оружие главнокомандующего, — мы даже ответить не сможем.

— На фоне того, что сегодня должно произойти, — видя эмоции майора, пояснил президент, — наши с тобой жизни, капитан, ничего не стоят. Именно поэтому нас так мало и идём без оружия, помни об этом и ничего не бойся.

— Не родился, господин президент, тот руконогий, которого бы я испугался, — вскинулся капитан, — умирать, не огрызнувшись, обидно.

— Умирать и огрызнувшись обидно.

Глава 24

Сотня тысяч лучших бойцов, представителей всех без исключения военизированных мулусов, выстроились в этот час в девять шеренг вдоль дороги мудрых. Все, от рядового десантника до управляющих силами мулусов каеров, не смея шелохнуться, всматривались в падающую с неба чёрную точку. Вместе с вышколенным, отборным войском делегацию противоборствующей стороны встречали высшие сановники во главе с самим правителем Аусой. Площадь арены, один из символов непоколебимой власти династий мудрецов, оглашаемая грохотом двигателей идущего вниз республиканского челнока, замерла в ожидании.

— Здоровья и процветания тебе, правитель Гард, — произнёс глава вахнов, встретивший у трапа прибывшую делегацию.

— И тебе светлых потоков, правящий Ауса, — показал знания чужих приветствий президент республики.

— Совсем недавно, — вещал переводчик, — я имел возможность убедиться в чистоте твоих помыслов, правитель Гард. Позволь вернуть взятое и просить тебя и твоих подданных, — указал он на семерых одетых в гражданские костюмы мужчин, стоявших за спиной президента, — принять наше гостеприимство.

Только сейчас, пристально следя за идущими вдоль строя низкорослыми захватчиками, стоявший в почётном строю сотник Онго вдруг понял, почему совет мудрых пренебрёг традициями и издал кощунственный, близкий к смертельному оскорблению приказ.

Отвратительные люди, оскорбляющие своим уродством святую для каждого вахна арену, как всегда вызвали в сотнике жгучую злобу. Несмотря на шагавших рядом с людьми правителей, сотника так и подмывало броситься вперёд, ломать и крушить хрупкие ненавистные тела.

Родовой мулус Онго в этой войне понёс наибольшие потери, и это гнало его воинов остервенело мстить людям. Даже пояснения каера, утверждавшего, что война инициирована кем-то третьим, не смогла охладить поглотившую Онго ненависть. Понимая чувства многих, сотник подивился прозорливости совета, приказавшего десантникам под страхом отлучения сдать боекомплект.

Тысяча семьсот метров, отделявшие челнок президента от главного трёхсотметрового пирамидального здания, стоящего в центре огромной, обнесённой частоколом каменных изваяний площади, шли пешком. Соблюдая наспех придуманный контактной группой этикет, шли молча, и глава республики не скрываясь рассматривал шеренги трёхметровых великанов, выстроенных вдоль пути их следования.

На порог здания совета, охраняемого личной гвардией правителя, шагнули только двое. Перед началом детальной работы переговоры предполагали личную беседу правителей, результаты которой послужат основой дальнейших договорённостей. При наилучшем раскладе глава республики рассчитывал оставить рядом с Аусой как можно больше дипломатов и советников.

Как и большинство созданных вахнами строений, внутри огромная пирамида оказалась полой. Шорох неспешных шагов ещё несколько минут эхом разносился под сводами здания и смолк лишь тогда, когда правители оказались в самом его центре.

Словно по мановению, из разошедшегося пола поднялись похожая на стол конструкция, десяток кресел и столько же узких вахновских сидений. Президент отметил, сколь чужеродно в этом величавом, напыщенном храме смотрятся вещи, созданные человеческими руками.

— Позволь спросить, правитель Гард, — усевшись и предложив сесть гостю, произнёс Ауса. — Изучив предложенный вами путь к возобновлению спокойствия, я усвоил помыслы твои как идущие из далёких времён. Ответь мне, Гард, ведь желание мира давно изъело твой разум. Зачем ты лишил свой народ вкуса предначертанной победы?

— Думаю, после изучения причин конфликта у тебя тоже не осталось сомнений, что победу нам предначертали отнюдь не те силы, в которые мы верим.

— Здесь наши думы слиты воедино.

— Мы думаем, что нашли тех, кто втянул нас в войну, — сказал президент, — но об этом, правящий Ауса, позволь поговорить позже. Сначала я хочу прийти к решениям по нашим договорённостям. Ты упоминал предложенный людьми путь к миру, надеюсь, вас он устроит так же, как и нас.

— Путь верный, — ответил Ауса, — лишь несколько начертаний имеют сомнения.

Следующий час правители говорили, спорили, убеждали друг друга по поводу тех или иных пунктов первоначального мирного договора. Открытых вопросов осталось множество, но по главным направлениям, касаемым вывода оккупационных войск и дальнейшего сосуществования двух рас, выработали единую позицию. Помимо этого, президент республики поведал наметившемуся союзнику подробности, связанные с аномалией Вьятта.

Гард предполагал, что информация относительно третьей стороны может быть сочтена вахнами за игру республиканских служб, но опасения оказались напрасны. Ауса со всей серьёзностью отнесся к подобного рода данным, и это в свою очередь натолкнуло главу республики на вопрос, который он тут же озвучил.

— Ты мудр, правитель Гард, — услышал в ответ, — у нас тоже случалось неописуемое, но видеть вашу искренность нас подтолкнули знания о приборе, именующем себя память. Лишь волею скрытых в нём данных вы попали в поток прорыва. У нас похожая история. В одном из наших лазаретов волею высшей возродился ремесленник, проведший десятки циклов в отстранённом состоянии. Странно то, что ничего из прошлых деяний ремесленник не помнил, но у него обнаружились способности к познанию. Поток нёс дальше, и безродный пахарь возглавил учёный сбор и дал нам множество сияющих открытий. Ремесленник открыл хранивший нас барьер, он настроил его на возмущение вашему телепорту, он волей потока создал наш телепорт и перебросил наши силы к Аркане. Совсем недавно ремесленник нас покинул. Видели субстанцию, вышедшую из его тела. Я наблюдал ваши аналогичные съёмки. Посягнувшие на немыслимое существа, сросшиеся с нашим ремесленником и с разумом вашей лаборантки, принадлежат одному виду. Осознание тяжко, но созданное и вами и нами за последние циклы — результат чужого вмешательства. Волей врагов мы использовали данное исключительно в целях взаимного уничтожения. Мой народ негодует. Прошу, правитель Гард, слить усилия, совместный поход против вероломства поможет сблизить наши народы.

Вопрос о совместных действиях в повестку переговоров включён не был, но инициатива правителя не радовать не могла. За сутки до первого официального визита такая возможность рассматривалась на совете правительства, но тогда в глубокие дебри вдаваться не стали. Сейчас же, выслушав прямое предложение, Гард впервые пожалел, что своевременно не решился донести до собственного народа истинные причины войны. Это был недочёт, одно из немногих личных упущений. Вахны в этом смысле оказались более прозорливы и, сразу заручившись поддержкой общества, развязали себе руки. Ему же придётся очень постараться, чтоб не поднимая волнений объяснить населению, почему силы ВКФ действуют совместно с заклятым врагом.

— Полностью поддерживаю ваше предложение, — охотно согласился он. — В составе моей делегации прибыли два высших офицера генерального штаба, готовых войти в рабочую группу, координирующую совместные действия наших военных ведомств.

— Снова и снова, правитель Гард, убеждаюсь в глубине ваших подходов, — выдержав паузу, изрёк Ауса. — Как с врагами, с вами было очень тяжело, как с союзниками, проще, о дружбе говорить рано, но уверен, когда будет так, мы сможем понимать друг друга с полузвука.

— Я рад, Ауса, что ты и я заложили основы будущего взаимопонимания, но всё это возможно лишь после нашей окончательной победы. Время не терпит, думаю, пора пригласить остальных и распорядиться начать проработку соглашений.

Правитель Ауса приготовился что-то сказать, но бесцветных слов переводчика Гард не услышал. Правитель, всматриваясь во что-то за спиной Гарда, на секунду застыл, а затем, шелохнув конечностями, откинулся на спинку причудливого сиденья. Гард изучал выражающие эмоции вахнов жесты и по едва заметному движению конечностей собеседника определил, что тот находится в степени крайнего удивления.

Обернувшись, увидел неспешно приближавшихся к столу человека и вахна. Сородича узнал сразу. Ардэй Кромин, прибывший с ним посол, лёгкой, уверенной походкой шагал к центру пирамиды вместе с одним из вахновских мудрецов.

Помня, что остальных членов переговорного процесса в здание ещё не приглашали, Гард разделил неподдельное удивление вахновского лидера. Явиться вот так, без вызова, к не закончившим свои дела правителям было из ряда вон. Удивляло поведение охраны. Это было невозможно, но идущие к ним трёхметровый вахн и человек утверждали обратное.

Никем не потревоженная парочка спокойно преодолела гулкое пространство и, даже не удостоив правителей взглядом, взгромоздилась за один с ними стол.

— Слушаю и умиляюсь, — подхватив со стола обод переводчика, заговорил Кромин, — всё у вас хорошо, гладко, решения приняты. Так ведь… уважаемые?

— Что за тон? — возмутился президент.

— А какой с вами должен быть тон? — услышал слетевшие с уст Кромина слова. — К нему, — нагло вытянул он руку и указал пальцем на Ауса, — вопросов пока нет. К тебе же, правитель Гард, мы таковые имеем.

— Не понял. — Гард подобрался и смерил наглеца недобрым взглядом.

Только сейчас, пристально вглядевшись, заметил изменения. Из-под сдвинутых бровей Кромина президента сверлил холодный, совершенно незнакомый взгляд.

— Всё ты понял, — возразил кто-то голосом Кромина. — Вот эту голову, — ткнул он пальцем себе в макушку, — я нахожу довольно осведомлённой. Поэтому знаю, что на планету, которую вы зовёте аномалией Вьятта, вас привели, казалось бы, неоспоримые факты. Неоспоримые для вас, — добавил он — к нам же, обитателям той самой планеты, факты эти не имеют никакого отношения. Кто, — упёр он в президента сканирующий взгляд, — дал тебе право бомбить мой мир?

— Мой — это чей? — также не сводя с Кромина взгляда, процедил президент.

— Между тобой и мной ничего менять не будем, зови меня Кромин. Касаемо всего остального, у моего вида нет статусов. Мы мыслим коллективно, и то, что здесь сейчас происходит, независимо от расстояний видит и слышит каждый представитель моего вида. Повторю вопрос — кто дал тебе право бомбить мой мир?

— Позволь мне излить слово, правитель Гард, — неожиданно вмешался Ауса. — С этого дня, — продолжил он, угрожающе подавшись всем телом к Кромину, — вахны и люди слиты в единое, а право вас бомбить нам дали те, кто позволил вам убивать нас.

— Бесполезно, — шевельнулся пришедший с Кроминым сановник, — охрана под нашим контролем, помощи не будет.

Лишь после монотонного монолога переводчика глава республики заметил, как одна из конечностей Ауса отодвинулась от серебристой, покрытой вязью узоров панели, встроенной в торец импровизированного стола.

— Повторю ещё раз, — не обратив на потуги Ауса внимания, продолжил Кромин, — несмотря на факты, мы к вашей войне не имеем никакого отношения.

— Это всего лишь слова, — возразил президент, — где доказательства?

— Самое из них наглядное то, что вы до сих пор живы, — положив на стол локти и подперев подбородок кулаками, произнёс Кромин. — Ответь, правитель Гард, что заслужили они, — вновь указал он рукой на Аусу, — пришедшие в твой дом с оружием и злобой.

— Смерти.

— Смерти, — повторил Кромин, — а теперь скажи, что заслуживаешь ты, отдавший приказ флоту разбомбить мой мир?

— Раз ты действительно такой, каким кажешься, и можешь пользоваться знаниями Кромина, то должен знать причины удара по аномалии Вьятта. Встречный вопрос. Почему вы не вступили в контакт ни с нашей научной экспедицией, ни с экспедиционным флотом?

— После того, как нашу систему посетил ваш зонд, мы прошли по его маршруту и обнаружили два истребляющих друг друга разумных вида. Для вас не секрет, что мы не имеем тел. Представители моего вида — это совокупность энергий, способных действовать как в рамках коллективного мышления, так и разобщенно. Исследуя ваши виды, мы начали замечать, что в вашей войне есть нестыковки. Желая докопаться до истины, некоторые из нас провели слияние. Я внедрился в разум одного из ваших научных сотрудников и принялся работать с прибором, назвавшим себя «память». Вы знаете, что попытка закончилась гибелью женщины-носителя, но не знаете, что система защиты прибора ударила не только по физической оболочке. Через меня весь мой вид получил сокрушительный ментальный удар, который нанёс нам некоторый вред. Было принято единодушное решение оставить попытки докопаться до истины и отозвать внедрённых в ваши тела агентов. Так и поступили, однако спустя два года вы вновь оказались в нашей системе. Помня боль и шок, вызванный защитной системой цилиндра, мы намеренно не вступили в контакт и, желая скорее вас выдворить, стёрли память высаженной группе. Нужный эффект был достигнут, но мы ошиблись, и вскоре вы подвергли нас бомбардировке. Мой ответ вас устроил?

— Если это делаете не вы, тогда в потоке есть кто-то ещё, — вмешался Ауса.

— Есть, — ответил Кромин, — мы тоже считали, что являемся единственными разумными существами во Вселенной. Затем встретили вас, а после того как в нашей системе несколько раз объявлялся не принадлежащий ни вахнам, ни людям корабль, мы убедились, что есть кто-то ещё. К сведению, — добавил он, — нам для перемещения костыли не требуются.

— Вы выяснили, кто они? — задал вопрос глава республики.

— Нет, и не собираемся, — услышал в ответ. — Мы ведём оседлый образ жизни и, несмотря на возможность путешествий в пространстве, прибегаем к этому крайне редко. Наши проблемы исходят от вас. Поэтому советую оставить замыслы совместной атаки. В противном случае мы примем меры, — с явной угрозой в голосе закончил Кромин.

— И что тогда? — спросил Гард тем же тоном.

В следующий миг в голову проникла стужа.

Когда померкнувшее сознание вернулось, глава республики обнаружил себя сидящим в неудобном вахновском сиденье, которое совсем недавно занимал правитель Ауса. Тот в свою очередь ворочался в его кресле.

— Мы перехватим управление и приведём ваши народы к упадку, — ответил на вопрос Кромин.

Глава 25

Спустя секунду и вахновский сановник и Ардэй Кромин, оглушенно озираясь, откровенно недоумевали, как и почему здесь оказались.

Расположенная в лесном массиве резиденция президента не видела хозяина все военные годы. Гард Скове даже не вспоминал о возведённом в девственных лесах Вистеи особняке. Однако после визита к вахнам и встречи с представителями третьей расы захотелось тишины и единения с природой. Почти за четыре года войны президент впервые позволил себе на целых полдня отстраниться от дел Республики и посвятить время себе и собственным мыслям. Гулял по опушкам, купался в ледяной воде лесного озера. Как мог наслаждался отдыхом, но отвлечься от привычных дел так и не получилось.

Снова и снова глава республики возвращался к последним событиям. Анализировал, спорил сам с собой, выстраивал модели и к вечеру, когда на Вистею прибыли члены правительства, Гард Скове приступил к изложению недавних событий и собственных на этот счёт измышлений.

После долгого монолога президента в просторном холле резиденции, где и протекало заседание, повисла тишина.

— Выходит, есть кто-то ещё? — решился нарушить молчание министр по связям с общественностью, Снайк Вишнёв, — а ты уверен, Гард, что этот Кромин говорит правду?

— Допускаю, — ответил президент. — Они действительно могут глушить сознание и управлять нашими телами. Поверь, Снайк, мне до сих пор дурно становится, когда я об этом вспоминаю. Зачем им было нас предупреждать? Они могли перехватить управление нами, вахнами, устроить галактическое побоище, а то, что осталось, добить своими силами. Однако нет. Пришли и озадачили.

— Получается, — подал голос министр сельского хозяйства, — что мы бомбили тех, кто якобы спровоцировал нашу войну, а оказалось, это не они?

— Да, — кивнул президент, — но это одна сторона. Другая же, для нас тяжкая и неприятная выглядит так. Если просмотреть войну с вахнами поэтапно, отмечая все странные события за этот период, то выходит, что нас стравили отнюдь не для взаимного уничтожения. На первый план просится вывод, что посредством войны нас сводят с вахнами в единый кулак для удара по расе, живущей на аномалии Вьятта.

Глядя на вытянутые лица министров, президент представил, как выглядел сам, когда пришёл к подобным заключениям.

— Давайте посмотрим, — продолжил он. — Начнем с того, что нас стравили настолько мастерски, что первые подозрения о присутствии третьих возникли, когда война была в разгаре. Я говорю о возвращении линкора ударной группы шестого флота. Напомню, что группа была отправлена к Гарде, но бесследно исчезла. Из рассказов экипажа мы узнали, что нашими руками кто-то сжёг одну из густонаселённых планет вахнов. После захвата первого пленника мы узнаём, что атака на Гарду одного из их флотов также кем-то подстроена.

— Ведь ещё тогда, после гибели Лайлоны, — взял слово Элиот Барн, — мы пытались войти в контакт с командованием станции. После штурма оказалось, что катер с парламентёрами вахны не уничтожали. Я склонен им верить, но тогда есть вопрос. Почему, имея конечной целью соединить нас с вахнами и нашими руками уничтожить аномалию Вьятта, нам не позволили объединиться ещё тогда?

— Технологии, — ответил президент, — на тот момент ни наш доставленный с Гарды цилиндр, ни ставший ведущим учёным вахновский ремесленник не успели до конца передать вложенный в них потенциал. Как только производственная база как наша, так и вахнов развилась до возможностей серийного выпуска разработанных с помощью внедрённых технологий образцов оружия, мы получили координаты аномалии Вьятта.

— Разрешите, господин президент, — попросил слова приглашённый на заседание правительства глава республиканской контрразведки. — Мы смогли приблизительно сосчитать количество проживающих на аномалии особей.

— Сколько? — послышалось сразу несколько голосов.

— Чуть более семисот тысяч, — сообщил Дэйсон, — но я хотел сообщить не об этом. Лично у меня сказанные этим Кроминым слова не вызывают сомнений. Он сообщил, что внедрился в тело лаборантки с целью изучить цилиндр. Сравнивая внешность существ на аномалии и внешность вышедшей из женщины субстанции, можно гарантированно утверждать, что они принадлежат к одному виду. Напомню, что пытавшееся похитить цилиндр существо, опять же, сняла камера, отключившаяся от внешнего управления в то время, когда система наблюдения не работала. Думаю, нам целенаправленно их показали. Сначала нас стравили с вахнами. Когда и мы и они начали понимать, что война имеет странный привкус, заставили думать, что эти бестелесные и есть источник наших бед. Потом, когда мы начали задумываться о смыслах продолжения войны, нам дали координаты аномалии Вьятта.

— Но перед этим, — вставил президент, — значительно подняли наш и вахновский технический уровень.

— Судя по тому, что «прозрачные», — придумал Дэйсон прозвище живущим в аномалии существам, — сделали с нашим экспедиционным корпусом, это не удивительно. Скорее всего, для преодоления их защиты нам потребовались бы все имеющиеся и у нас и у вахнов силы.

— У вахнов-то они откуда? — вмешался в обсуждение Натан Григ.

— Натан, — дружески усмехнулся президент, — думаю, вам пора выбраться из лаборатории и оглядеться. Вахны, как и мы, на пике развития. Да… мы вымели их из космоса, но кроме заштатной планетки и нескольких сотен кораблей они ничего не потеряли. Количество кораблей — это дело времени. Со всем остальным у них полный порядок.

— Тогда ответьте мне, — не сдался Натан, — откуда та, четвёртая сторона могла знать, что мы успеем договориться с вахнами до того, как полностью истребим друг друга.

— И нам и вахнам через казалось бы мелкие, не стыкующиеся между собой факты упорно показывали чужую заинтересованность. Уверен, они хорошо нас изучили и предвидели реакцию.

— Выходит, конца войне даже не видно, — шумно выдохнул Натан. — Я-то, глупый, надеялся хоть немного от неё, окаянной, отвлечься.

— Извини, Натан, без тебя и твоего питомника нам пока никак.

— Плохо, — крушился учёный, — вы даже представить не можете, на пороге каких свершений мы стоим.

Послушав тишину и поняв, что все внемлют его словам, Натан вновь открыл рот.

— Мы выполнили заказ флота и уже закончили ходовые испытания шагающих кораблей.

— Каких? — впервые услышав о подобном заказе, искренне удивился президент.

— Шагающих, — повторил Натан, — это рабочее название, а разве вам об этом ничего не известно? Проект курировал адмирал Двински, я думал, вы в курсе.

— В общих чертах, — солгал Гард, неприятно поражённый тем, что трагически погибший друг Арон иногда, оказывается, действовал за его спиной, — адмирал хотел устроить сюрприз, да вот не успел. Ждём пояснений от вас, Натан.

— Шагающий корабль — это принципиально иной способ перемещения в пространстве. По сути сам корабль является установкой, способной телепортировать себя в заданную точку. Нам больше не нужны предпрыжковые разгоны, не нужны лишающие экипаж сознания инъекции. Теперь за мгновения мы можем покрыть расстояния, на которые раньше требовались не одни сутки. Единственным ограничением дальности телепортации является мощь накопительных камер. Мы работаем над их модернизацией, но и без этого налицо существенная экономия времени. На данный момент испытания двух опытных образцов подходят к концу, но сказать я хотел о другом. Данная разработка позволит нам в ближайшее время вообще отказаться от кораблей как от средства передвижения. По моим подсчётам, если мы немедленно перепрофилируем три процента производственного потенциала республики, то уже через полгода свяжем наши системы мощной сетью телепортов, позволяющей жителям не тратить время на перелёты.

— Подожди, Натан, — прервал прожекты учёного президент. — Гражданские проекты пока отложим. Лучше скажи, можем ли мы сейчас использовать твои наработки и что в конечном итоге они нам дадут?

— Речь идёт о существенном увеличении дальности прыжка и экономии времени.

— Ясно, — подвёл президент черту под темой. — Элиот, — обратился он к министру промышленности, — посмотрите, что там у них получилось, совместно доработайте, претензий не будет пускайте в серию. Что у нас с выводом войск? — обратился президент к командующим войсками и флотом.

— Сухопутные части готовы к эвакуации в любое время. Население удерживаемого нами вахновского мира о скором выводе войск предупреждено.

— Флоты передислоцированы в предписанные сектора, — доложил в свою очередь новоявленный командующий ВКФ.

Следующие полтора часа обсуждались текущие дела республики. Приказав начать вывод войск, президент поручил новоявленному адмиралу дождаться ответного вывода вахновских частей с Арканы и затем окончательно перевести силы флота в родные системы. Раздав поручения министрам, глава республики вновь вернулся к первоначальной теме.

— Предпринимать пока ничего не будем. Если дела обстоят как мы думаем, то видя наше бездействие по поводу атаки на аномалию Вьятта, истинный противник рано или поздно должен объявиться.

Глава 26

Поздним вечером, когда получившие наставления министры покинули Вистею, Гард Скове в сопровождении одного из охранников, желая перед отлётом как следует искупаться, вновь отправился к лесному озеру. Когда отведённое на простые человеческие радости время истекло, президент, пыхтя и отдуваясь, вышел на берег к поджидавшему охраннику.

— Никак не могу понять, — подав президенту полотенце в нарушение всех инструкций, заговорил охранник, — что вы, люди, находите в этом действии, — кивнул он на ребристую водную гладь, — объясни мне, правитель Гард.

— Кромин?

— Можно и так, — усмехнулся охранник.

— Давай-ка, Кромин… или как там тебя? Мы с тобой договоримся. — Бесцеремонное вмешательство вызвало раздражение. Президент легко мог взять себя в руки, но нахальство чужаков лезло за рамки, и глава республики, сверля вооружённого охранника взглядом, холодно продолжил: — Дальше будет так, — падали слова кусочками льда, — если вы действительно хотите сотрудничать, то я требую. Во-первых, никогда не появляться без предварительной договорённости. Во-вторых, ваш представитель должен выбрать себе одного носителя и для удобства связи постоянно проживать в пределах республики.

— А в-третьих? — Круглое лицо молодого охранника выжидательно застыло.

— А в-третьих, — понизил Гард голос, — если два первых условия не будут приняты, то пошли вы к Халлу и больше никогда здесь не появляйтесь. В противном случае буду, невзирая на ранги, усыплять носителей, а со временем найду способ добраться и до вас.

— Думаешь, выйдет?

— Выйдет, — заглянув в глаза спрятавшемуся в теле охранника чужаку, уверенно сказал президент. — Не надо считать себя умнее и сильнее остальных. Начнём с того, что у нас подавляющее численное превосходство. Да, да, мы знаем, сколь вас мало. И видит бог, если вы будете нам угрожать или вести себя недостаточно корректно, мы объединимся с вахнами и окончательно закроем эту тему.

— А мы, по-твоему, будем стоять и смотреть?

— Мне совершенно равно, стоять вы будете, лежать. Я предупреждаю. Либо мы налаживаем рабочее отношения, либо просто забываем о существовании друг друга. Всё остальное буду рассматривать как вмешательство и враждебные действия.

— Ты категоричен, правитель Гард, — произнесло сидящее в охраннике существо. — Мой народ слышал твои слова и до выяснения обстоятельств согласен на сотрудничество. Зови меня Кромин. Я буду постоянным представителем. Носителей менять больше не буду; надеюсь, человек, в чьём теле я нахожусь, будет не против.

— Думаю, в дальнейшем мы сможем компенсировать ему неудобства, сейчас, как я понимаю, выбора у него всё равно нет.

— Мы слышали ваше обсуждение, — перешёл чужак к делу, — и как и вы, склоняемся к мысли, что конечной целью вашей войны являемся мы.

— Дальше, — затаил Гард дыхание.

— А дальше ничего нет. Как я уже говорил, вы первые из разумных, кого мы встретили. Мы даже предположить не можем, кто, а главное, почему хочет столкнуть нас лбами.

Ничего нового разговор не дал. Глубокой ночью пляшущий на струях реактивного пламени челнок поднял главу республики и новоявленного союзника на орбиту, где их поджидал президентский транспорт.

Глава 27

Настойчивая трель вызова, наполняя спальню высокими тонами, сначала вмешалась в приятный сон, а затем окончательно вырвала Олега из объятий Морфея.

— Уляна, ты? — взглянув на висящее над галографом женское лицо, спросил молодой мужчина. — Случилось что?

— Привет, братик, спишь?

— Конечно сплю, — потирая глаза, недовольно проворчал он, — я с ночной смены, лёг недавно, говори.

— Ну извини, — мельком извинилась она за нарушенный сон, — вот ты всё время говоришь, будто я бесполезным делом занимаюсь…

— И ещё раз скажу, — перебил он сестру, — какая может быть польза от работы в архиве. В бумажном архиве, — сделал он ударение на макулатурном слове, — в наше время копить ненужный хлам могут только такие бумажные черви, как ты. Ты из-за этого меня разбудила?

— Ты ТВ смотришь?

— Иногда.

— Слышал, что войну, оказывается, не вахны начали?

— Слышал, — буркнул брат и, недвусмысленно взглянув на часы, тяжко выдохнул.

— А слышал, что один из посланных ещё в начале войны зондов обнаружил странную планету, на которой, возможно, обитают разумные существа.

— Аномалия Вьятта?

— Она самая.

— И что? — скучнел с каждой минутой Олег.

— Когда несколько лет назад зонды отправляли во все стороны, помимо электронных записей составлялись бумажные формуляры, которые, как понимаешь, сданы на хранение в центральный архив. По всем вернувшимся зондам также составлялась полная опись и сдавалась нам же. Мне стало интересно, и я просмотрела бумаги по зонду, обнаружившему аномалию Вьятта; угадай, что я там нашла?

— И что же ты там нашла? — давя раздражение, изобразил заинтересованность братец.

— При постройке все агрегаты зондов подвергались электронной маркировке и лишь на силовой раме зонда высечен стандартный номер. Так вот, — продолжила она, — при осмотре зонда техники вместе с описью агрегатов просто переслали этот номер нам, для распечатки на бумагу. Они тоже считают нашу работу бесцельной тратой времени, поэтому ограничились сравнением лишь электронных маркировок. Я сравнила нанесённый на раму номер на ушедшем зонде и на вернувшемся, и оказалось, что они не совпадают.

Уляна замолкла и, ожидая реакции, смотрела на брата.

— И что? — хлопая глазами, переспросил тот.

— Как что? — возмутилась девушка. — Обнаруживший аномалию Вьятта зонд туда вообще не летал. Зонд с таким номером ушёл на дальний маршрут и вернуться должен не раньше чем через несколько лет. Думаю, я нашла что-то очень странное.

— А техническая служба не заметила, что номера не совпадают?

— По электронным базам всё совпало, но вот бумажки с подписью и печатью тех времён у них не оказалось. Соответственно сравнить было не с чем. Кроме меня, несовпадения никто не заметил. Всё-таки это странно.

— Нет здесь ничего странного, — посмеялся над впечатлительной сестрёнкой Олег, — просто какой-то бумажный червь ещё при запуске зондов перепутал эти самые номера и вписал их не туда, куда надо. Вот и вся неразбериха.

— Может быть, — немного сникнув, выдохнула девушка, — я как-то об этом не подумала.

— В следующий раз думай, и пожалуйста, из-за такой ерунды меня больше не буди. Пока, бумажная душа.

Какое-то время Уляна задумчиво смотрела на погасшую линзу галографа.

Версия брата почти сдёрнула с дела таинственный покров, но упрямая девушка решила всё ещё раз перепроверить. Тот факт, что проверку придётся делать в личное время, Уляну не смутил.

Глава 28

Мощный гул, переливаясь басовитыми раскатами, то замирая, то вновь набирая силу, колыхался под небесами. Крыши домов, балконы, площади и проспекты мегаполиса сплошь усеяли миллионы высыпавших на улицу жителей. Следя за перемещением тысяч чужеродных челноков, уносящих покидающие Аркану вахновские части, вновь обретшие свободу жители, пока ещё с трудом верили, что свирепые чужаки действительно уходят с планеты.

На плоской крыше одного из тысяч небоскрёбов города, среди скопления жильцов вражеские челноки провожали две пары детских глаз. Димка и Брэди, спасённые вахновскими десантниками, подлеченные, обласканные родными, вернулись под родительские крыши. Пережитое детьми оказало сильное воздействие на детскую психику, и консилиум врачей постановил стереть из памяти кошмарные часы и подменить их ложными воспоминаниями. Всё прошло удачно, и сейчас один из мальчишек с сожалением провожал тающие в небесной пустоши челноки.

— Жаль, — сквозь зубы выдавил Димка.

— Что жаль? — поинтересовался Брэди.

— Жаль, что улетают. Не выйдет у нас теперь оружие захватить и на врагов напасть.

— Может, прилетят ещё?

— Нет, мамка говорит, война закончилась. Жаль, — ещё раз повторил он и погрозил кулачком тающим в небе челнокам, — я бы вам устроил.

Глава 29

Чего-то подобного Гард ждал все эти дни. Он чувствовал, закрутившее смертельную комбинацию нечто, видя, как рушатся стройные планы, рано или поздно должно проявиться. Президент не мог точно знать, умышленный это вброс или случайность, но пришедшая из центрального архива информация вдохнула новую жизнь в буксующее противостояние.

Отправленная Дэйсоном информация нагнала президента на Аркане, которую в результате референдума нарекли столицей Новой Республики. Размашисто прошагав по коридору управления, Гард без стука открыл дверь и, сухо поздоровавшись, вошёл в кабинет.

— Кромин, — заявил он с порога, — когда к вам прибыл наш поисковый зонд, вы его изучили и отправили дальше?

— Мы его уничтожили, а в чём дело?

— Почему ты сразу не сообщил, что зонд уничтожен?

— Потому что об этом никто не спрашивал.

— Мы нашли вашу систему благодаря данным снятым с вернувшегося зонда.

— Это невозможно. Останки вашего зонда до сих пор ржавеют на дне моря.

— Принёсший координаты вашей системы зонд изначально отправлялся в противоположную от вас сторону. Похоже на то, что его перехватили, сменили маркировку, внесли в память ложный маршрут и вернули нам. Этот кто-то точно знает ваши координаты. Ты уверен, что до конца со мной откровенен?

Гард пристально всмотрелся в лицо недавнего охранника. Зная, что просто так в жизни ничего не происходит, он с самого начала подозревал, что чужаки кривят душой, говоря, что не знают, кто против них работает. Подозрения, к сожалению, таковыми и оставались, Кромин за все проведённые вместе дни не дал ни единой зацепки. Сейчас Гард пытался уловить хоть какие-то изменения в мимике, но лицо Кромина оставалось совершенно бесстрастным.

— Я повторяю ещё раз, мы представления не имеем, кто играет против нас, но не меньше вашего хотим это выяснить. Мы думаем, с зондом у них вышла промашка, вам удалось установить его изначальный маршрут?

— Удалось.

— Думаю, не будет лишним пройтись по маршруту и его окрестностям.

— Уже, — бесцветным голосом произнёс Гард и вдруг добавил: — Теперь расскажи мне о Вольнове.

— О ком? — переспросил Кромин.

— О вашем агенте, внедрённом к нам в самом начале войны.

— Говорю ещё раз. Мы узнали о вас совсем недавно. Никаких агентов, кроме тех, о ком я говорил, мы никогда никуда не внедряли.

На это Гард без утайки рассказал чужаку о офицере-землянине, включая странные обстоятельства, в которые тот всё время попадал. Продемонстрировав кадры, запечатлевшие несостоявшуюся казнь и похищение остатков группы Вольнова чужим кораблём, президент вновь обратился во внимание.

— Интересно, — задумчиво выговорил Кромин.

— Не то слово, — кивнул президент, — мы неоднократно подвергали сканированию его мозг и раз за разом убеждались, что либо его используют втёмную, либо в этом конкретном случае сканирование не даёт результатов. Хотя доктора утверждают, что обмануть сканер невозможно, но это не всё. Вольнов входил в контактную группу, высаженную на поверхность аномалии Вьятта.

Гард вновь включил проектор и продемонстрировал чужаку замедленные кадры, запечатлевшие, как сквозь шлема падающих на планету фигурок, будто не замечая преграды, проникли голубоватые субстанции и вскоре вынырнули обратно.

— Из всей группы контактёров он единственный вернувшийся в уме и памяти.

— Не может быть, — воскликнул Кромин.

«Есть». — мелькнуло в голове президента. Не зря он столько дней держал Кромина под скрытым наблюдением. Записи изучили психологи, которые заявили, что мимика Кромина полностью соответствует реакциям обычного человека. Сейчас, когда лицо Кромина удивлённо вытянулось, а в глазах тлело недоверие, Гард начал склоняться к тому, что чужаки действительно говорят правду.

Кромин быстро взял себя в руки.

— Мне необходимо его увидеть. Позволите?

— У меня по Вольнову целый отдел работает, если хотите, можете с ним увидеться, однако говорю сразу. Все эти годы мы не выпускаем его из поля зрения. Вряд ли вы узнаете что-то новое.

— Тогда позвольте изучить результаты сканирования его мозга.

— Как пожелаете.

Глава 30

Экран внутрикорабельной связи озарил призрачным мерцанием полутьму капитанской каюты.

— Капитан, — послышался голос старшего помощника, — извините за украденный сон, но кажется, мы что-то нашли.

Два новейших республиканских корабля, отправленные по первоначальному маршруту привёзшего координаты аномалии Вьятта зонда, более часа назад материализовались на самом краю неизведанной звёздной системы.

— Странно, — проговорил капитан, едва взглянув на её компьютерную модель.

— Более чем, — поддержал капитана старший помощник. — Если честно, раньше такого я не встречал… да и не слышал.

Удивляться было чему. Даже с расстояния в двадцать три миллиарда километров было видно, что две входящие в систему звезды дарят свет и тепло одной-единственной, висящей между ними планете.

— Это невозможно, — медленно проговорил вошедший в состав экспедиции научный сотрудник. — Звёзды не могут находиться так близко друг к другу, а планета? — вопрошал непонятно кого учёный. — От неё даже пыли не должно остаться. Это против всех законов.

— Взглянем поближе, — решил капитан, — отправьте зонды.

Через три минуты с телепортированных к планете зондов поступили первые данные. Через сорок команды крадущихся по окраине кораблей знали. Найденная планета представляет собой мрачный каменный мир, где причудливой формы горные гряды сменяли бескрайние равнины каменных плато. Ни биологических форм, ни следов разумной деятельности зонды не обнаружили.

— Звёзды частично гасят излучения сканеров, — доложил оператор, — для анализа недр необходимы пробы.

— Капитан, — перебил офицера учёный, — я не могу понять этот каприз природы, но самое интересное, что обе звезды отличаются по классу. Это немыслимо, однако планета вращается и на каждом витке подвергает себя воздействию двух совершенно различных излучений. Там жуткий кисель. Сомневаюсь, что хоть что-то, какую бы форму оно ни приняло, смогло бы там выжить.

— Мы сюда не за подозрениями пришли, — не сводя глаз с загадочного трио, ответил капитан, — наша задача изучить всё имеющее хоть мало-мальски интерес. К этой планетке мой интерес растёт с каждой минутой. Асоев, — связался он с капитаном второго корабля, — я пройду вперёд, ты на месте. Действуй по обстановке.

Вскоре новейший корабль, венец республиканских технологий, несущий на борту полторы тысячи членов экипажа, ещё раз подтвердил приросшее к кораблям название шагающей серии.

Члены экипажа, не имевшие возможность слушать переговоры капитанов, почувствовали уже привычный холодок и поняли, что корабль себя вновь телепортировал.

— Ещё шаг, — скомандовал капитан.

Очередная порция холода и яркие точки звёзд приблизились ещё на пятьдесят миллионов километров. Даже отсюда, глядя на сцепленные непонятной силой звёзды, сквозь прозрачные плиты смотровых иллюминаторов в глаза бросались разные цвета газовых гигантов.

— Вперёд, двадцать миллионов, — приказал капитан.

Провисев на этой отметке более четырёх часов, проведя дополнительные исследования и убедившись, что опасности нет, капитан наконец-то решился вплотную подойти к планете.

Следующий шаг завершился прокатившимся по кораблю грохотом тревоги.

— Фиксирую неопознанный объект, — прогрохотал динамик взволнованным голосом оператора поста слежения, — объект идёт встречным курсом со стороны планеты.

Внешние камеры сфокусировались в нужной точке и выдали на обзорный экран изображение спешащего к ним объекта. Тут же пошла трансляция с зондов, фиксирующая идущий к ним корабль с трёх разных ракурсов.

— Уходим, — увидев переливающийся световыми потоками огромный корабль, о котором в капитанской среде уже не первый год ходили легенды, прокричал капитан, — быстро в любом направлении.

— Отказ систем накопителей, — прохрипел вмиг севшим голосом оператор. — Отказ систем камер распада, отсечка систем подачи топлива и регенерации воздуха, — перечислял он всё новые неисправности, — запуск тест-программ.

Нервный центр корабля наполнялся какофонией тревожных сигналов. Стоявшие полукругом консоли управления вспыхивали всё новыми аварийными индикаторами.

— Тест-программы не проходят, — не контролируя голос, почти кричал оператор.

— Спокойно, — оборвалзачатки паники капитан, — ручной перезапуск систем.

— Перезапуск систем, — повторил оператор и погрузил пальцы в голографический интерфейс, — пошла загрузка, — выкрикнул он голосом почти счастливого человека, — сорок секунд, и мы вновь подвижны, всего сорок секунд.

Через десять энергетические системы корабля окончательно сдали. Остановилось всё. Встали механизмы, погас свет. Запертые в обесточенном железном лабиринте, люди оказались в кромешной тьме. Исключение составил мостик, куда сквозь смотровые щели пробивались багряные лучи ближайшего светила. В дополнение ко всему остановилась гравитационная установка.

Чувствуя, как тело теряет в весе, а ступни норовят оторваться от пола, капитан ухватился за спинку кресла и, ловко в него взгромоздившись, намертво пристегнулся ремнями. Не успевшие этого сделать, столкнувшись с невесомостью, барахтались между полом и потолком, однако их чаяния были недолги. Вскоре всё незакреплённое, что было на мостике, переместилось к задней переборке.

— Мы в зоне притяжения планеты, — разобравшись в происходящем, сообщил учёный.

— Сколько? — спросил капитан.

— От нескольких часов до нескольких суток.

Он ошибся. Необъяснимым образом возросшая сила притяжения намертво вцепилась в корабль и потащила к планете с такой силой, что все на борту почувствовали мощное ускорение.

— Они их убили, — прошептал пилот второго корабля и повернулся к капитану Асоеву, — жду указаний?

Наблюдавший посредством камер зондов за гибелью первого номера капитан, также не сводящий глаз с истекающего собственным светом чуждого творения. Заметил, что тот, вмиг набрав огромную скорость, практически превратившись в едва заметную искру, каждую секунду оставляя за кормой миллионы километров, устремился в их сторону.

— Прочь отсюда. Быстро.

Мощности накопителей хватило на три произвольных шага. Материализовавшись в далёкой от места гибели товарищей системе, экипаж смог перевести дух. Поняв, что искомое найдено, капитан приказал пилотам держать курс домой.

Выполнившие исследовательские программы, осиротевшие, потерявшие контакт с материнскими кораблями зонды перешли в режим экономии энергии и уже не видели, как пустившийся в погоню корабль, вдруг превратившись в бесформенное облако, рассеялся в безвоздушной космической пустоши.

Глава 31

Протяжно вздохнув, Алексей вновь упёр взор в обзорный иллюминатор. Циферблат часов указывал на раннее утро, но Алексея это не смущало. Последнее время он всё чаще думал о том, что тишина и одиночество уже не кажутся уделом изгоев.

С раннего детства Алексей привык жить среди толпы. Гомонящий детдом, общага офицерского училища, работа в части, в поле, война. Жизнь текла среди скоплений народа. Лишь в дни коротких отпусков он возвращался под крышу родного сибирского города, но даже в те редкие дни Алексея тянуло в привычную среду обитания. В дни же, когда приходилось оставаться одному, он часто бежал из дома, желая оказаться среди народа. Последнее время детский страх перед одиночеством начал пропадать. Каждую ночь в течение вот уже полутора месяцев, ища хоть несколько часов уединения, Алексей приходил на смотровую палубу висящего в пространстве безжизненной системы десантного транспорта.

Просторная, рассчитанная на несколько тысяч человек смотровая палуба в ночные часы тоже не пустовала. Тут и там на расставленных против иллюминаторов полукруглых диванчиках сидели люди в пехотной и флотской форме. Каждый из желающих хоть какое-то время провести наедине с собственными мыслями не лез к окружающим, и Алексея это вполне устраивало.

С того дня, когда Алексей в составе штрафного батальона принял участие в захвате вахновских правителей, минуло несколько месяцев. Штрафников не обманули. Бойцов и офицеров восстановили и вернули в войска. Закончив лечение, Алексей вернулся в родной полк и был повторно назначен командовать собственным батальоном.

Вспомнив, как в первые минуты возвращения в батальон, в штабной модуль под любыми предлогами заходили бойцы с целью лично поприветствовать и пожать руку комбату, Алексей усмехнулся. За первый час таких набралось больше двух сотен. Отношение бойцов льстило, но видя, что спокойно вникнуть в дела ему не дадут, Алексей приказал построить прошедших с ним огонь и воду людей.

Политика свернула активную фазу боевых действий, но воцарившееся в войсках спокойствие было недолгим. В промозглый осенний день расквартированную на одной из планет республики дивизию подняли по тревоге. Переправили на орбиту, впихнули в десантный транспорт и приказали готовиться к переходу. Прыгали три с лишним месяца. Когда по требованию докторов лавина кораблей задержалась в промежуточной системе и людей на целый день привели в себя, им объяснили, что найдены истинные виновники конфликта. Алексей был уверен, что идут они к аномалии Вьятта, но это оказалось не так.

Когда сводная эскадра, в составе трёх с лишним тысяч кораблей, наконец вышла к цели, оказалось, что неведомые противники способны управлять силой гравитации двух своих светил и готовы к приёму.

Эскадру не подпустили к планете. Близкие к панике пилоты раз за разом правили на планету, но всякий раз неведомая сила отклоняла корабли и вожделенная цель раз за разом перемещалась с лобовых иллюминаторов на боковые. Многочисленные попытки отдельных групп подойти к планете продолжались до тех пор, пока неведомые обитатели не поменяли полярность противостоящей эскадре силы и не разбили о поверхность семьдесят шесть кораблей.

Тактика поменялась. Все транспортные и десантные суда, как республиканские, так и вахновские, отвели в соседнюю систему. С тех пор минуло два месяца, а подобраться к планете ударные силы эскадры до сих пор не смогли. Расквартированные на транспортах дивизии изнывали от тесноты и безделия. Командиры сбивались с ног в поисках хоть чего-то, что займёт солдат, но даже эти потуги не всегда приводили к успеху. Безделие вело к расхлябанности, и Алексей всё чаще слышал недовольство солдат собственным положением.

За метровым стеклом что-то мелькнуло, и Алексей обратился во внимание. Патрульное звено истребителей, лениво маневрируя между сотнями неподвижно застывших транспортных кораблей, медленно прошло мимо и скрылось за ломаным силуэтом вахновского грузовика. Осознав, что в нынешнем положении даже проход истребителей вызывает интерес, Алексей невесело ухмыльнулся.

— Майор, — послышался за спиной низкий голос, — вот ты куда подевался. Ищу тебя, ищу.

— Присаживайтесь, господин подполковник, — обернувшись и увидев командира полка Стомина, произнёс Алексей, — в ногах правды нет.

— Похоже, нигде её нет, — выдохнул начальник Алексея, — я за тобой. Комдив требует, немедленно.

— Случилось что?

— Случилось.

— Поднимать батальон?

— Нет, — убил Стомин хрупкую надежду, — нужен только ты.

Смутное чувство тревоги, не покидающее с самого утра, стало приобретать осязаемые черты. С подполковником у Алексея сложились нормальные рабочие отношения. Он слишком хорошо знал Стомина, чтобы быстро понять, раздражительность вкупе с хмурым лицом подполковника ничего хорошего не сулили.

Навязываться в собеседники не стал. По-уставному отстав от командира на два шага, Алексей молча двинулся следом. Пустынные палубы меняли одна другую и в конечном итоге вывели к медицинскому блоку.

Потоптавшись перед входом в нейроцентр, Стомин повернулся к Алексею.

— Скажи, майор, — спросил он, пытливо заглядывая в глаза, — есть что-то, связанное с тобой, о чём я не знаю?

Сбылись худшие прогнозы. Алексей вмиг вспомнил, в какие места попадал после таких вызовов, и по спине пополз неприятный холодок.

— Есть такое, командир, — всё же ответил он на вопрос.

— В таком случае желаю успеха.

— Вы меня как на смерть провожаете, — перешагивая порог, позволил Алексей себе иронию.

Нейроцентр встретил взглядами комдива Хозина и начальника штаба дивизии Воста. Оба стояли рядом с массивным креслом аппарата мыслезаписи. Рядом, за полукруглой консолью управления сидели двое в белоснежных медицинских палатах.

— Господин полковник, майор Вольнов прибыл по вашему приказанию.

— Здравствуй, комбат, — мельком взглянув на Алексея, Хозин указал рукой на приглашающе разложенное кресло, — устраивайся.

— Может, объясните, что происходит?

— Садись, майор, вопросы потом.

Угрюмый вид комдива, с которым Алексея вязало давнее знакомство, дал понять, что лучше так и сделать. Внутри всё протестовало, но будучи подневольным, отбросил собственные чувства. Спустя сорок минут, поняв, что именно ему записали на кору мозга, Алексей повернулся к комдиву.

— Зачем мне навыки пилотирования? В республике что, нехватка пилотов?

— Встаньте, майор, — перешёл на официальный тон полковник. — Слушай боевой приказ, — отчеканил он, дождавшись, когда Алексей выберется из кресла. — Первое. Закончив процедуру мыслезаписи, незамедлительно прибыть к шлюзу номер семь для отбытия к месту выполнения задачи. Второе, — читал Хозин, глядя в экран планшета, — провести полёт над территорией противника в соответствии с инструкцией, полученной непосредственно перед вылетом. Приказ за номером две тысячи сто три подписан командиром дивизии полковником Хозиным и начальником штаба подполковником Востом. Приказ понятен?

— Никак нет, — надеясь вытянуть из командира хоть что-то, ответил Алексей, — объясните, господин полковник, что это значит?

— Думаешь, я понимаю, — увлекая Алексея прочь из нейроцентра, говорил комдив, — ты, Вольнов, как магнит для неприятностей. Нормальный вроде мужик, воюешь, ладишь со всеми, но именно вокруг тебя постоянная возня, ни причин, ни смысла которой я не понимаю. Ты знаешь, кто давал мне по поводу тебя указания?

— Глава республиканской контрразведки Дэйсон?

— Главком сухопутных войск генерал Роялд. Я впервые вижу такой интерес к персоне простого майора. — Добравшись до межпалубной развязки, комдив вызвал кабину лифта и вновь повернулся к Алексею. — Допускаю, что это связано с твоей чужеродностью, но тогда ты более осведомлён в вопросах, которые мне задаёшь. Это так?

— Отчасти, — зайдя в кабину следом за комдивом и начальником штаба, ответил Алексей, — но сейчас, положа руку на сердце. Не знаю, не понимаю, да ещё этот полёт. В жизни никогда ничем летающим не управлял.

Пропустив мимо ушей слова Хозина, что распоряжения на его счёт отдавал главком сухопутных войск, Алексей, приблизившись к откинутому трапу катера, ожидал увидеть людей в форме дэйсоновского ведомства. Оказалось, что, кроме пилотов, на катере никого нет.

Козырнув начальству, устроился в салоне. Внешние створы шлюза, явив крохотный квадратик света на гигантском чёрном корпусе, разошлись в стороны и выплюнули в космическую пустошь песчинку включившего бортовые огни катера.

— Это и есть шагающая серия? — рассматривая растущую в лобовом иллюминаторе, похожую на вплавленные друг в друга геометрические фигуры, конструкцию, спросил Алексей пилотов.

— Один из первенцев, — горделиво ответил пилот, кивнув в сторону невероятно уродливого творения, — можно ли было ещё пять лет назад о таком мечтать? — подмигнул он Алексею. — А сейчас, господин майор, руками трогаем, да ещё и летаем.

— Здорово, — поддержал Алексей пилота, — вот только дизайнеров бы вам поменять.

По мере приближения растущая на глазах громада быстро затмила иллюминаторы.

Как только катер, войдя в створы шлюза, заглушил двигатели и Алексей засобирался на выход, услышал за спиной голос пилота:

— Нам приказано ждать здесь.

Сказано — сделано. Алексей вновь уселся в кресло и прикрыл глаза. За безмятежным выражением его лица скрывалась напряжённая работа мысли.

«Возможно, — думал он, разбирая один из нескольких возможных вариантов, — вполне возможно, что это просто армейская операция, к которой ни разведка, ни ведомство Дэйсона не имеют отношения… Тогда почему я? — вопрошал себя Алексей. — Потому что считаюсь одним из лучших офицеров дивизии, — искал он ответы. — И поэтому главком занимается тобой лично, — возразил сам себе Алексей, — ты такой, мать твою, приятный парень, что главкому за счастье с тобой вошкаться. С майором. Которых только в нашей армии как собак нерезаных. Бред, — добил он собственные измышления, — бред собачий».

Внезапно по телу прошёл неприятный холодок, мгновенно повернувший мысли Алексея совершенно в другое русло. Армейское радио носило множество слухов о кораблях шагающей серии. Вплоть до правдоподобного описания принципов их передвижения, но Алексей впервые столкнулся с тем, что телепортация проходит настолько буднично, что об этом даже не предупреждают.

Стоило катеру вновь очутиться в космосе, в глаза сразу бросился совершенно иной не опостылевший за месяцы топтания на месте рисунок звёздного неба. С левого борта, в иллюминаторы смотрела более чем странная даже по дилетантскому мнению Алексея, пара висящих близко друг к другу звёзд. Мелкой искоркой катер пробрался среди кораблей эскадры и, подойдя к вахновскому крейсеру, скрылся в недрах его шлюза.

— Майор Алексей Вольнов?

Меньше всего в недрах вахновского крейсера с экипажем почти в три тысячи трёхметровых особей, ожидал увидеть молодое длинноволосое создание. Стряхнув с комбинезона с нашивкой технической службы воображаемую пыль и наградив Алексея по-детски восторженным взглядом, девушка повторила вопрос ещё раз.

— Он самый, майор Вольнов.

— Младший лейтенант технической службы Ольта Дрэм, — представилась она.

— Что же ты тут делаешь, Ольта Дрэм?

— Как что? — искренне удивилась девушка. — Наша команда готовит ваш аппарат.

— Ты лично, — уточнил Алексей, — не мужики механики, а лично ты, как здесь оказалась?

— Нашу команду набирали из добровольцев. Я даже не надеялась, но и мне нашлось местечко.

— Понятно, — произнёс он, пядь за пядью осматривая гулкое, освещённое тусклым синим светом пространство палубы.

Ему приходилось бывать внутри вахновского крейсера, но тогда перед штурмовыми ротами катился огненный вал, мало что оставивший в целости и потребном виде. Сейчас же, скользя взглядом по убранству чужой шлюзовой палубы, контейнерам с оборудованием и множеству непонятного назначения вещей и механизмов, Алексей впервые видел будничную работу чужой палубной команды. Внешний вид суетящихся в призрачном свете трёхметровых гигантов напоминал Алексею кадры из полузабытого фильма ужасов. Даже зная, что вахны уже не враги, он всё равно не мог понять, что именно подтолкнуло шагающую впереди особу добровольно жить и работать среди тех, кого в республике давно записали в главные герои детских страшилок.

— Понятно, — ничего на самом деле не понимая, повторил Алексей.

— Я всю войну мечтала хоть на минуту оказаться на пике атаки. Среди настоящих героев, среди тех, кто подвигом своими куёт победу, — правильно поняв недоумение Алексея, пустилась в объяснения девушка, — а тут такой шанс. Подруги от зависти лопнут, когда узнают, что я лично знала пилотов, жертвующих собой ради окончательной победы.

Девушка вновь посмотрела на него с обожанием, и Алексей начал понимать.

«Клиника, — думал он, — контора Снайка явно переборщила с патриотизмом».

Слова о жертвующих собой пилотах ещё раз напомнили о качестве, в котором он здесь оказался. До ярко освещённого участка палубы, где работали коллеги Ольты, оставалось метров триста, Алексей сбавил шаг.

— Слушай, — заговорил он вкрадчивым голосом, — ты говорила о пилотах, напомни, сколько их до меня было?

— Двое, вахн Ито и уроженец Тиуса, капитан Лене. Когда он не вернулся, я рыдала всю ночь. Ой, — вдруг воскликнула девушка и детским наивным жестом хлопнула себя по губам ладошкой, — мне вообще запретили с вами разговаривать.

— И кто же? — нацепив самую обворожительную улыбку, поинтересовался Алексей.

— Полковник, проводивший инструктаж.

— Зовут его как?

— А он, по-моему, даже не представился.

— Носит чёрную форму, — ткнул пальцем в небо Алексей.

— Да, — обрадовалась совпадению Ольта.

«Всё-таки контрразведка, — заключил Алексей, и на душе стало паршиво, — старый, добрый Дэйсон мать твою. Ладно, — думал он, — посмотрим, что можно вытянуть из дитя патриотизма».

— А хочешь, открою секрет? — ещё сбавив шаг, спросил он у девушки.

— Конечно.

— Проводивший инструктаж человек, полковник Иванов, — назвал Алексей первую пришедшую в голову фамилию, — мой хороший друг. Это я его попросил, чтоб к пилотам не приставали с расспросами. Но увидев, какие люди идут с нами рука об руку, готов сделать исключение. Есть вопросы, задавай.

— Конечно есть, — услышал поспешный ответ и вновь наткнулся на обожание во взгляде, — скажите, господин майор, что подвигло вас в самом конце войны так собой рисковать?

— А что по этому поводу говорил тот пилот, Лене, по-моему?

К моменту, когда подошли к небольшому, увенчанному прозрачной кабиной и от этого кажущемуся горбатым аппарату, Алексей знал многое. Знал, что неведомое что-то, населяющее планету, подчинило силу гравитации светил и может как притягивать, так и отклонять всё попавшее в поле своих интересов. Знал, что ни телепорт, ни другие ухищрения союзников не позволили приблизиться к планете до тех пор, пока вахны не достроили одно из своих последний изобретений.

Силовая установка «горбача», как Алексей с ходу окрестил отдалённо напоминающий земную субмарину аппарат, оказалась в состоянии пробить барьер, но радость была недолгой. Быстро выяснилось, что помимо слоя звёздных полей, прикрывших подходы к планете, та имеет и иные уровни защиты. Неведомые противники оказались способны влиять на работу электронных систем и угробили несколько беспилотных аппаратов.

Решение нашли, аппарат снабдили пневматической системой управления, приводимой в движение сжатым воздухом. Кораблик оборудовали двигателем, работавшим только на принципах механики. Отсутствие электроники гарантировало бесперебойную работу, но остановить двигатель не представлялось возможным до полной выработки топлива, хотя это никого не смущало. Провели испытания, посадили в кабину добровольца и послали к планете. Так погиб первый пилот, вахн по имени Ито.

С точностью установить причину крушения не удалось, но визуальное наблюдение показало, что, оказавшись в атмосфере, пилот перевёл кораблик в горизонтальный полёт, после чего аппарат резко завалился и врезался в камни. Двигатель в момент крушения исправно работал, пневматическая система была проста и надёжна, из чего сделали вывод, что причина в пилоте. Доработали рули высоты, адаптировали управление под человека, посадили в кабину нового пилота и принялись наблюдать. Второго пилота постигла та же участь, но по счастливому стечению обстоятельств перед смертью он дёрнул на себя ручку управления.

Когда двигатель остановился и кораблик подобрали спасатели, оказалось, что на нём нет ни единого повреждения, а молодой здоровый пилот просто умер по до сих пор неустановленной причине.

— Только вы всё равно никому не говорите о том, что я вам рассказала, — попросила девушка, когда они наконец добрались до ярко освещённого участка палубы.

Вокруг покатых бортов аппарата, заканчивая последние приготовления, сновали техники. Вахны и люди, ещё недавно готовившие технику для взаимного истребления сообща и помогая друг другу, работали над решением общей задачи.

— Вольнов? — услышал донёсшийся из-за спины удивлённый голос. — А он что здесь делает?

Адресованный старшему технику вопрос задал не кто иной, как Алекс Блэймер, увидеть которого в недрах вахновского крейсера Алексей никак не ожидал.

— Это наш новый пилот, господин подполковник, — пробасил техник.

— Пилот? — переспросил Алекс и пристально посмотрел на Алексея.

По всему было видно, что старший здесь Алекс. Каким чудом он возглавил работающих на чужом крейсере людей, гадать не стал.

— К своим решил податься?

— А то, — держа тяжёлый взгляд, парировал Алексей, — летим со мной, познакомлю.

— Это предатель, — кивнув в сторону Алексея, сообщил Алекс начавшим собираться вокруг техникам. — Уверен, что истинный пилот убит, а это враг, и он пытается бежать к хозяевам.

— Лети вместо меня, — попытался сгладить зреющий конфликт Алексей, — с радостью уступлю.

Миролюбивому тону Алекс не внял.

Приказав взять Алексея под стражу и стрелять в случае неподчинения, он отправился выяснять судьбу истинного пилота.

— В общем так, — спустя два часа говорил старший техник, помогая закованному в тяжёлый скафандр Алексею устроиться в тесноте кабины. — Как только окажешься над планетой, если, конечно, доживёшь до того момента, — поправился он, — подёргаешь машину из стороны в сторону и сразу уходи. Понял?

— Почему сразу?

— Потому что они не должны понять, что ты выжил.

— У меня есть шансы?

— Не знаю, — ответил техник, — нам сообщили, что вы, майор, обладаете какими-то особыми способностями к выживанию. Молись, чтоб так и оказалось.

Всё окончательно встало на места. Поняв, что смерти пилотов отнюдь не случайность, командование вспомнило о том, кому до сих пор умереть просто не позволяли. Кроме этого, Алексей оказался единственным человеком, вернувшимся с аномалии Вьятта в здравом рассудке. Он знал, с чьей подачи о нём не забывают, но сейчас, когда аптечка скафандра напичкала его успокоительными препаратами, мысль о главе контрразведки не вызвала негативных эмоций.

«А как красиво обставил, — думал Алексей, ожидая, когда аппарат втянут в шлюз, — армейский приказ, дёшево и сердито. Дэйсон знает, что я связан договором и не посмею отказаться. Зачем со мной препираться, тратить время, когда в руках и без того безотказные рычаги воздействия».

На деле оказалось так, как описывал старший техник. Спустя двадцать шесть часов полёта, когда искра рассекающего пространство аппарата, взломав силовые поля, приблизилась к планете, засбоили и отключились все электронные системы. Две педали, зажатая между ног ручка управления и прозрачный фонарь кабины остались единственно подвластными ему механизмами.

Ворвавшись в ядовитую атмосферу, по-прежнему живой Алексей перевёл кораблик в горизонтальный полёт, несколько раз кинул его из стороны в сторону и, задрав нос, поспешно покинул мрачный каменный мир.

Глава 32

— Пошёл ты, и президент твой пошёл вместе с тобой, — дал волю чувствам Алексей. — Повторяю ещё раз, я никуда не еду. Делайте со мной что хотите, сажайте, стреляйте, вешайте, но больше я не двинусь с места. Одолели вы меня, Дэйсон, одолели.

С момента дебюта Алексея минуло почти три недели. По возвращении новоявленного пилота ВКФ ждала не дань лётной традиции в виде нашивок за первый боевой вылет, а тесная каюта эсминца, который на трое суток, растворившись в межпространственном переходе, доставил Алексея обратно на десантный транспорт. Потянулись унылые будни, постепенно сгладившие раздражение от столь бесцеремонного с собой обращения. Однако, когда получил вызов в кают-компанию и увидев там устроившегося на диванчике главу контрразведки, раздражение вспыхнуло с новой силой.

— Помнишь, я как-то говорил, что пущу себе пулю в голову? — говорил Алексей. — Сейчас я к этому близок как никогда. Мне жизнь не в радость. Я постоянно жду, какой из способов моего убийства вы придумаете и заставите меня же его осуществить. Говорю ещё раз, пошли вы все на хрен. Я себе лучше башку отстрелю, чем по вашей указке опять куда-то полезу.

— Майор, — невозмутимо глядя на Алексея, заговорил Дэйсон, — говорю ещё раз. Специально ни армейскому, ни флотскому командованию о тебе никто не сообщал. Не буду отпираться, информация по поводу твоего благополучного возвращения с аномалии Вьятта ушла из моего ведомства, но это была утечка.

— У тебя… утечка? — скривил губы Алексей. — Не держи меня за дурака, Дэйсон. Все твои утечки тобой же тщательно продуманы.

— Признаю, никакой утечки не было. Твой полёт часть плана, но часть эта вызвана необходимостью. Тихо, — видя, что Алексей собирается что-то вставить, слегка повысил он голос, — я говорю. Никто не виноват, что мы играем в игру, правил которой до сих пор не знаем. Ты, — указал он пальцем, — в этой игре одно из ключевых звеньев. Нравится тебе это или нет, но это так. Поэтому ты и оказываешься в местах, от которых любой нормальный человек старается держаться как можно дальше. Полёт в очередной раз показал, что ты проходишь там, где остальные не могут, это и аномалия Вьятта, и последние события. Не знаю, почему так происходит, возможно причина твоя чужеродность и в тебе есть что-то, чего нет в нас, но именно тебя пропускают все барьеры. Я знаю, что ты втянут в игру помимо собственной воли, но это ровным счётом ничего не меняет. Ты объект всеобщего внимания, и с этим придётся мириться.

— Ну если я в поле всеобщего зрения, а планетка, к которой я летал, и есть логово неведомых, вездесущих врагов, которые, с твоих слов, и подвязали меня на работу, то с чего ты взял, что они не знали, кто на этом кораблике, и попросту меня не пропустили?

— Они не могли о тебе знать.

— Почему?

— Потому что всё то время, что ты здесь находишься, тебя прикрывают, экранируют.

— Интересно, — протянул Алексей, — с этого места давай поподробнее. Давай, Дэйсон, — видя, что собеседник замешкался, поднажал он, — помни, у нас уговор. Всё, меня касаемое, мне должно быть известно, это твои правила.

Спустя пятнадцать минут Дэйсон закончил.

— Раз это существо, меня прикрывая, летало на планету вместе со мной и вернулось в целости и сохранности, встаёт вопрос. Я вам зачем нужен?

— Они могут пройти барьер только в бестелесном состоянии, а управление аппаратом требует физических усилий.

— И что в итоге мы имеем, — принялся вслух размышлять Алексей, — обитатели «Каменной» планетки стравили людей и вахнов, подкинули им технологий. Когда те достигли пика военной мощи, нам указали на существ с аномалии Вьятта как на виновников наших бед. Так? — спросил он Дэйсона и, получив утвердительный ответ, продолжил мысль: — Выходит, их цель они?

— Да, — подтвердил Дэйсон, — они цель, мы и вахны — орудие.

— Сами они что говорят?

— Говорят, что до появления в их системе нашего зонда вообще не предполагали, что в космосе есть разумные существа.

— Тогда за что их хотят уничтожить?

— Версий много. Одна из них выглядит так. В космосе становится тесно, вот жители Каменной и решили потихоньку вывести лишних. Однако годы успешных интриг и провокаций их расслабили, и они допустили промах, позволивший нам узнать об их существовании.

— Мне-то это зачем всё нужно?

— И насчёт тебя они просчитались, — пропустив вопрос мимо ушей, продолжал Дэйсон. — Уверен, по их задумке ключом к уничтожению аномалии Вьятта должен быть ты, прошедший всю их защиту. Им наверное и в страшном сне не виделось, что ты прошёл их защиту тоже. Они не ведают, что именно ты, их агент, станешь ключом их погибели. Поэтому тебе пока и предстоит убраться отсюда как можно дальше, тем более президент Скове хочет тебя видеть.

— Дэйсон, — дослушав главу контрразведки, устало сказал Алексей, — я уже сказал, куда тебе и твоему президенту пойти. Что неясно? Я никуда не еду, а попытаетесь утащить меня силой, при первой же возможности сделаю то, о чём говорил. Я не шучу, так что поищите себе другой ключик.

— Ну сколько можно жилы-то из меня тянуть?

— Столько же, сколько из меня жизнь. Я всё сказал.

— Хорошо, слушаю твои условия.

— Условие одно — оставьте меня в покое.

— А если я скажу, что готовится экспедиция на Землю и тебе предложено принять в ней участие. Да-да, — видя, как вытянулось лицо Алексея, кивнул Дэйсон, — Солнечную систему в самом начале войны обнаружили вахны, когда после атаки ударной группы шестого флота занимались нашими поисками. Не нервничай, вахны не дураки, они сопоставили уровень техники и без шума убрались восвояси.

— Зачем вам на Землю, — стремясь урезонить готовое выпрыгнуть из груди сердце, севшим голосом спросил Алексей.

— Не знаю, — соврал Дэйсон, — но если ты готов, то стоит поторопиться.

Сборы заняли меньше минуты. Побросав в рюкзак предметы первой необходимости, Алексей вывалился из каюты, где нос к носу столкнулся со своим ротным Пакшесом.

— Комбат, а ты куда собрался? — разглядев за его спиной рюкзак, озаботился Пакшес.

— Неважно, — бросил Алексей и направился к ближайшему эскалатору.

— Возьми меня с собой, — поспешая следом, попросил ротный. — Если можно, возьми, не могу я тут больше сидеть. С ума схожу от безделья.

— Кру-гом, — приказал Алексей.

— А ведь я тебе жизнь спас, — выполнив команду, напомнил Пакшес.

— В расположение роты, марш.

Посмотрев на опустившего плечи Пакшеса, Алексей ступил на ленту эскалатора.

Глава 33

Аркана. Новоявленная столица Новой Республики, отмытая и восстановленная после нашествия вахновских полчищ, неторопливо плыла за бортом армейского катера. Огромный мегаполис, блистающий в полутьме вечерних сумерек миллиардами огней, остался позади. Под брюхом катера, цепляясь за последние лучи садящегося светила, плескался бликами океан.

Оторвавшись от бегущей за бортом однообразной картины, Алексей повернулся к Дэйсону.

— Почему столицей сделали Аркану?

— Заявки на стольность подали семь ведущих планет республики, считаю, выбор сделан правильно. Кто как не эти люди заслужили право жить в столице державы, ради которой вынесли месяцы лишений.

— Подходим, — сообщил пилот.

Перегнувшись через спинку кресла, Алексей сквозь лобовые иллюминаторы разглядел далёкое электрическое зарево. По мере приближения проявились крутые берега небольшого, покрытого густым лесом острова, в центре которого яркое уличное освещение выделило несколько малоэтажных зданий правительственной резиденции.

Передав управление катером охранным системам острова, пилот откинулся в кресле и безучастно наблюдал за посадкой на западной окраине.

На пороге здания совета, больше похожего на виллу зажиточного землянина, их остановили. Главу контрразведки под опекой провожатого направили в гостевой дом, а Алексея провели внутрь здания, подняли на второй этаж и открыли ведущую в кабинет президента дверь.

— Майор Вольнов, — едва переступив порог и приняв смирно, доложился Алексей.

Ожидая как обычно увидеть рядом с президентом министров, Алексей слегка удивился, увидев за одним столом с главой республики вахна и незнакомого худощавого мужчину лет сорока.

— Проходите, майор, садитесь, — указал президент на место за столом, — как добрались?

— Спасибо, господин президент, хорошо.

— Тогда к делу. Скажите, майор, что вы знаете о ядерном оружии?

— Ничего, господин президент, — насторожился Алексей, — самые обобщённые данные. Устройство и принципы работы мне неизвестны. А для чего вам ядерное оружие? — не смог удержаться от вопроса.

— Оружие нам не интересно. — Мягкий, явно поставленный голос незнакомого мужчины отразился от стен кабинета. — Нас интересует радиация.

— Я знаю лишь, что это жуткая, невидимая гадость.

— Это нам известно из результатов вашего сканирования. Вопрос в другом, — заявил президент, — это оружие действительно существует или в ваших воспоминаниях плод собственной или чужой фантазии?

— Ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы собираетесь с этим оружием делать и главное, каким образом его заполучить.

— Поведай, правитель Гард. — Бесцветный голос переводчика озвучил слова восседавшего за столом вахна. — У вас принято отвечать правителю в подобной форме?

— Нет, уважаемый Ауса, ответ правителю в такой форме — это редкий случай, и случай этот не останется без последствий. Думаю, вас, майор, — повернувшись к Алексею, явно похолодевшим тоном заявил президент, — не должно волновать, что с оружием делать и каким образом его получить.

— Я думаю иначе.

Алексей шёл на конфронтацию. Он отдавал себе отчёт, что перед ним сидят главы трёх могущественных цивилизаций и шевельни каждый из них хоть пальцем, от него не останется и мокрого места. Но на кону стояла Земля, а Алексею было что предложить правителям.

— Помните, господин президент, — продолжил он, — когда в начале войны вы вручали мне комету?

— Вручал.

— Тогда мы с вами договорились о вашем невмешательстве во внутренние дела моей родины. Я свою часть договора выполняю неукоснительно.

— Ты хочешь сказать, я не держу слово? — медленно проговорил президент. — Ты в своём уме, майор?

— Я хочу сказать, что если там что-то пойдёт не так, то вы ведь не остановитесь и добудете нужное вам любым способом. Внешнее вмешательство станет для считающих себя центром Вселенной обитателей моего мира глубоким потрясением.

— Именно поэтому ты включён в состав экспедиции.

— В каком качестве?

— В качестве консультанта.

— Этого мало, я готов лететь лишь возглавляя экспедицию. Более того, — видя, что брови президента поползли к переносице, а с губ готовы сорваться резкие слова, с нажимом в голосе продолжил Алексей, — меня не устроит формальная должность, мне нужна вся полнота власти с момента моего назначения до момента доставки оружия на борт корабля.

Какое-то время в кабинете висела тишина. Главенствующее трио заинтересованно рассматривало сидящего напротив землянина.

— Исключено, — подумав, заявил президент.

— В таком случае я отказываюсь от взятых обязательств и разрываю наш договор.

— Наверное, республика много потеряет, — улыбнувшись, прокомментировал незнакомец.

— Потеряет, — не обижаясь на сарказм, сказал Алексей, — хотя бы там, куда, кроме меня, пройти никто не может. А я без положительного решения по экспедиции к каменному миру не подойду. Перехватить управление моим телом вы не можете. — Алексей вернул издевательскую улыбку Кромину. — Действиям препаратов я могу противостоять, а угрозами вы ничего не добьётесь. Я условия озвучил, решайте.

— Условия? — От тона президента понизилась температура. — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь и кому их ставишь?

— Понимаю. Но на этот раз будет либо как говорю я, либо вообще без моего участия.

Сидевший до этого неподвижно вахн шевельнулся.

— Когда наш разведчик обнаружил Солнечную систему, мы тщательно её изучили, — говорил правитель. — На Земле больше шести миллиардов особей вашего вида.

— И что? — ожидая продолжения, но так его и не дождавшись, спросил Алексей.

— Уважаемый Ауса хочет сказать, что твоя способность проходить там, где не могут другие, это скорее всего данность, доступная всем жителям Земли, откажешься ты, привезём другого.

— Дерзайте, — не уступал Алексей, — только, во-первых, это вообще не факт, а во-вторых, прежде чем отправить новичка к Каменной, вам придётся несколько месяцев приводить его в чувство, а потом убедить рискнуть ради вас жизнью.

Услышав «Вы свободны», Алексей покинул кабинет и, не зная, куда его ведут, в номер или под арест, зашагал за провожатым. Недолгий путь закончился в просторном холле гостевого дома. Получив карту, Алексей поднялся на третий этаж и едва приложил её к замку, как услышал за спиной голос Дэйсона:

— Ну как прошло?

Не удостоив главу контрразведки ответом, Алексей прикрыл за собой дверь.

Какое-то время после ухода майора в кабинете висела тишина. И Кромин, и Ауса, понимая, что окончательное решение о составе экспедиции примет сторона, её организующая, молча ждали.

— Откровенно говоря, — нарушил тишину президент Гард, — у меня есть сомнения по поводу возможностей их ядерного оружия.

— Сомнения есть, — поддержал Кромин, — но реалии таковы, что большинство вариантов уничтожения Каменной уже перебраны и перебраны с нулевым результатом. Здесь упор на то, что дрянь эта создана расой, обладающей довольно примитивными технологиями, и именно это защита Каменной может пропустить. Когда, изучая мыслезаписи Вольнова, мы впервые натолкнулись на сведения об этом оружии, то ни у кого из моего рода не возникло сомнений, каким образом нас должны были уничтожить.

— Но уничтожить вас должны были мы, — возразил президент, — а мы работу с оружием Земли даже не рассматривали.

— Думаю, сложилось бы так, как рассмотрели, — стоял на своём Кромин, — решать, конечно, вам, но использовать эту возможность стоит.

— Согласен с тобой, правитель Кромин, — послышался монотонный голос переводчика, — мы должны во имя павших родичей использовать каждую возможность, продвигающую нас к цели. Это не требует больших затрат и напряжений. К тому же есть человек, знающий особенности этого мира.

— По поводу Вольнова, — поднял Кромин глаза на главу республики, — думаю, в его словах есть зерно, подготовка нового пилота действительно займёт много времени, плюс к этому неизвестен результат его полёта. Майор же гарантированно пройдёт защиту. Думаете, он слабый руководитель, не справится?

— Уверен, что справится.

— Тогда в чём причина отказа?

— Своевольный он больно, — пояснил президент, — хотя, — задумался он, — мне такие даже нравятся.

Глава 34

Краткие объятия, поцелуй в щёку, и двое давно не видевших друг друга людей, смутившись дружеского порыва, обменялись тёплыми улыбками.

— Растёшь, — заявила Кара Стэйфер, капитан линкора, несколько лет назад оказавшегося на пути диверсионной группы, в состав которой входил Алексей, — я, когда увидела в списке твою фамилию, — говорила женщина, — сначала не поверила. Ошиблась. Вы, Алексей, оказывается, с одинаковым успехом можете и цилиндр у вахнов прихватить, и исследовательскую экспедицию возглавить. Добро пожаловать на борт!

— Спасибо, капитан. — Он ещё раз улыбнулся Каре. — Ты, смотрю, тоже на месте не топчешься.

Алексей оглядел причальный сектор новейшего дредноута шагающей серии. Корабль только-только прошёл испытания и теперь доводился до первой степени готовности. Сотни бригад, тысячи автоматов муравьями копошились внутри и снаружи установленного в орбитальные доки гиганта.

— Мой первенец из этой серии, — с чувством, словно о живом, сказала Кара о корабле.

— И как мне известно, твой первенец — будущий флагман флота, которым ты назначена командовать.

— Да, — не сдержала Кара улыбки, — мне тоже есть чем похвастать.

— Рад за тебя, — искренне пожал он ей руку.

— Слышала, что Алекс свидетельствовал против тебя в суде? — сменила она внезапно тему.

— Не против, — не стал отпираться Алексей, — говорил так, как было, но в итоге положение моё усугубил.

— Понятно, — сказала она, — я слышала по-другому.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Слухи ходят. Кстати, о тебе не только это ходит. Но об этом позже, сейчас давай о делах насущных.

— Что со сроками отлёта?

— Месяц. Я торопила, пыталась давить, но всюду разводят руками. Сокращения графиков постройки чревато осложнениями. На это могут пойти только по прямому распоряжению министра Варна, а раз такого нет, значит в спешке нет необходимости. Тридцать дней в лучшем случае, — пожала она плечами, — секретность сумасшедшая, а торопиться как будто и не надо.

— Не надо, не будем. Нам на этот месяц и так дел делать не переделать, расстраиваться не стоит. Да и люди у меня едут, всё равно ждать бы пришлось.

— Вот об этом я хотела с тобой поговорить.

На лице женщины мелькнуло смущение, немало озадачившее Алексея.

— Знаю, что ты наделён правом набора людей в предстоящую экспедицию. Хотела бы обратиться с личной просьбой.

— Дальше.

— Мой старпом переведён на другой корабль. Я засыпала штаб флота рапортами, но всё безрезультатно. Скажу прямо, так слаженно я не работала ни с кем. Если есть возможность, верни его в мой экипаж.

— Скинь данные.

— Я почему-то думала, что придётся тебя уговаривать.

— Не надо меня уговаривать. Вернуть необходимого нам человека не преступление. Могла не сомневаться, я ведь жизнью тебе обязан.

— А я думала, я тебе.

— Смотри, как похоже мы думаем.

— О-о-о, — протянула Кара, кивая на спешащего в их сторону невысокого полного мужчину, — инженер идёт, — шепнула она, — готовься к долгому, нудному разговору.

— Здравствуйте, — заранее протянув руку, заговорил мужчина неожиданно высоким голосом, — я главный инженер дока Дорд Барун.

— Алексей Вольнов, руководитель экспедиции, — представился он, пожав протянутую руку.

— Нам с вами, Алексей, необходимо срочно обсудить ряд деталей.

— Думаю, капитан тоже к нам присоединиться, — мило улыбнувшись Каре, сказал Алексей.

— Нет-нет, — отказалась та и, сославшись на срочные дела, пропала из вида.

Вечером того же дня, наконец-то оказавшись в предоставленной ему каюте, Алексей связался с куратором проекта Дэйсоном.

Выслушав Алексея, Дэйсон помрачнел.

— А не кажется ли тебе, майор, что ты слегка оборзел?

— Нет, — открыто глядя в глаза спроецированному изображению Дэйсона, ответил Алексей.

— А мне кажется, да.

— Так кажется, потому что тебе поручили курировать экспедицию и волей-неволей приходится выполнять мои маленькие просьбы.

— Маленькие просьбы? — возмутился Дэйсон. — Я через всю галактику тащу к тебе людей, которых ты затребовал. Тащу, кстати, на корабле шагающей серии, которых и так катастрофически не хватает. Мы с тобой договорились, больше никого не будет, а теперь этот старпом. Старпомов тысячи, почему именно этот?

— Потому что нужен этот.

— Кому нужен?

— Мне нужен, Дэйсон, мне.

Начиная разговор, видел, что Дэйсон не в настроении. Сейчас, видя, что глава контрразведки готов втянуться в ненужную Алексею перепалку, решил убить разногласия в зародыше.

— Знаешь, что, — опередив готовый сорваться с губ Дэйсона словесный поток, сказал он, — когда ты меня из раза в раз на смерть посылаешь, я перед тобой бабу нудную не строю. Договор такой, я вам, вы мне. Просьба моя не такая сложная, так что вези людей и ради бога не гунди.

— Подожди, — упёрся Дэйсон, — ну программисты из твоего батальона, понимаю, могут пригодиться. Ну старпом этот долбаный, Халл с ним, будет тебестарпом. А Пакшеса я зачем тебе везу, он тебе на какой нужен?

— А не ты ли поставил меня за ним присматривать? Вот я и работаю, тем более Пакшес вот уже неделю как в пути. Хороших снов, Дэйсон.

Глава 35

Долго не мог решиться, но всё же, собравшись с духом, поднял глаза на экран. Слыша частые глухие удары собственного сердца, Алексей несколько минут рассматривал самую прекрасную из всех когда-либо виденных им планет.

Крайний, тщательно рассчитанный шаг вывел корабль на окраину Солнечной системы. Сквозь прозрачные бронеплиты внутрь мостика заглянули знакомые с детства созвездия. Не замечая заинтересованных взглядов, Алексей наслаждался волнительной минутой встречи с родным и близким.

Пока глава экспедиции умилялся картинкой на экране, команда приступила к развёртыванию систем корабля. На мостик посыпались доклады готовности, но оторвать Алексея от бело-голубого шара смогли лишь слова оператора, сообщившего, что получен отклик от телепортированных к планете микрозондов.

Обшарив взглядом просторный, дугообразный мостик, понаблюдав за слаженной работой сидящих за консолями управления офицеров, Алексей включил внутрикорабельную связь и поздравил экипаж с прибытием.

— Капитан, — обратился он к склонившейся над одной из консолей Каре, — распорядитесь передать контроль над зондами в информационный центр. Ближайшие дни мы не двинемся с места, поэтому свободным от вахт людям позвольте отдохнуть.

Душа рвалась на Землю, но следующие двое суток Алексей провёл под сводами информационного центра. Без сна, поглощая стимулирующие препараты, он посредством подключившегося к мировой сети зонда изучал сложившуюся за годы его отсутствия обстановку в стране и мире. Наутро третьего дня Алексей оставил в покое терминал и, готовый явить себя родине, расслабленно откинулся на спинку кресла. Словно ожидая этого момента, к нему тут же подсел Крымски, один из включённых в экспедицию по требованию Алексея батальонных электронщиков.

— Командир, — с хода заявил он, — думаю, вам не придётся высаживаться на планету. — По довольному лицу подчиненного, Алексей догадался, о чём пойдёт речь, и в очередной раз отсыпал себе пару комплиментов за дальновидность. — Их защитные программы, — продолжил Крымски, кивком указав на терминал, — жуткий примитив. Мы проникли в банки хранения информации всех без исключения ядерных держав планеты. Данные о разработке и производстве всех без исключения компонентов интересующего нас оружия получены в полном объёме. Работа сделана, мы можем возвращаться.

— Молодец, — похвалил Алексей парня, — а теперь ответь мне на маленький вопросик. — Приобняв Крымски за плечи и оттеснив в сторонку от навостривших уши электронщиков, он продолжил: — Скажи мне, сержант, почему, по-твоему, я сдернул информационный отдел собственного батальона со службы, — указал он на сидящую на местах операторов информационного центра четвёрку, — и ждал несколько недель, пока вас доставят в метрополию? Думаешь, в республике не нашлось электронщиков ближе чем вы?

— Всё понял, — без лишних объяснений уяснил Крымски, — вам, господин майор, в любом случае необходимо высадиться на планету. Мы же здесь для того, чтоб исключить причины, мешающие это осуществить, включая те, которые я озвучил. Правильно?

— Правильно.

— Но для чего? Конечно, если не секрет, — осёкся он. — Честно говоря, узнав, что здесь живут люди, я до сих пор не могу прийти в себя. Однако, в отличие от наших миров, здесь совсем не безопасно. А основная угроза почему-то исходит именно от себе подобных. Это немыслимо, но это так. Здесь опасно, и прежде чем идти на эту Землю по собственной воле, я бы сперва хорошо подумал, — предостерёг он.

— На деле не так всё страшно, — усмехнулся Алексей, — куда и зачем иду, объясню позже. Ты сделал, о чём я просил?

— Так точно. — С этими словами Крымски вытащил из кармана обычную флэшку, сделанную по добытым из Интернета данным. — Техники удивились, но сделали как надо.

— Точно подойдёт к местным портам? — пряча прибор в нагрудный карман, спросил Алексей. — Работать будет?

— Параметры производства соблюдены. На носителе всё, о чём вы просили, всё в нужном формате. Файл для печати в отдельной папке.

— Местные технологии это потянут? — хлопнул Алексей ладонью по карману с флэшкой.

— Всё, кроме одного места, но если додумаются пересмотреть пару неверных формул, воспроизведут точно.

— Вот и отлично.

Пока пошивочный автомат мастерил выбранную Алексеем со страниц Интернета одежду, её будущий обладатель закончил нехитрые сборы, раздал последние указания и отправился спать.

Глава 36

Ранним июльским утром две тысячи двенадцатого года на краю лесного массива образовалось клокочущее воздушное марево, из которого, словно из пустоты, появился стройный, коротко стриженный мужчина, одетый в лёгкие светлые джинсы, футболку и спортивные тапочки. Марево тут же растворилось, а мужчина, будто превратившись в каменное изваяние, застыл на месте. Простояв несколько минут, сел, а затем, с громким счастливым выдохом завалился в сочную траву.

Раскинув руки, улыбаясь лучам слепящего сквозь ветви деревьев солнышка, стремясь урезонить сбившееся от волнения дыхание, Алексей неподвижно лежал на опушке. Казалось, волнения остались позади, но так только казалось. Там, на краю системы, успокоившись после долгожданной встречи с матушкой-Землёй, Алексей и подумать не мог, что, едва ступив на её поверхность, он вновь переживёт лавину волнительного восторга.

Место высадки выбрал не случайно. Девять километров от города, неподалёку шоссейная дорога. Когда-то, очень давно, вчерашний выпускник военного училища младший лейтенант Алексей Вольнов на этой самой поляне в кругу друзей и знакомых обмывал офицерские звёзды, а заодно с ними и предстоящую командировку на вторую чеченскую. Алексей помнил, как в пьяном угаре клялся себе и всем, кто был в состоянии что-либо понимать, что обязательно сюда вернётся. С тех пор прошла целая жизнь, и он исполнил клятву. Вот только вместо зелёного юнца на поляну вернулся закалённый, прошедший огонь и воду мужчина.

Некогда разбитое, изъеденное язвами ям и выбоин шоссе встретило новеньким асфальтовым покрытием. Мимо мчались автомобили, и Алексей невольно обратил внимание, что их количество заметно возросло.

Шагая по дороге, он неустанно крутил головой, буквально впитывая вид холмистой, поросшей подлеском местности. Между пологих холмов стальным серпантином петляла мелководная речка, почти ручеёк, уходящий вдаль и огибающий растущий с каждым километром город.

Вглядываясь в далёкие контуры крайних многоэтажек, Алексей вспоминал захламлённый пустырь, на месте которого ныне красовался новый высотный микрорайон. Любуясь родными просторами, слыша шум проезжающих машин и звон насекомых, Алексей не сразу обратил внимание на скрипнувшие за спиной тормоза.

— Уважаемый, — окликнули сзади.

Обернувшись, увидел притормозивший на обочине «уазик» и двух успевших выбраться из машины полицейских.

— Младший лейтенант Мазаров, — подойдя и оглядев Алексея профессионально подозрительным взглядом, представился один из стражей порядка, — документы, пожалуйста.

— Пожалуйста, — протянул Алексей исполненную с помощью республиканских технологий копию паспорта.

— Местный, значит, — полистав красную книжицу, констатировал моложавый лейтенант.

— Победы 17–10, — подтвердил Алексей слова лейтенанта.

— Что в котомке? — указал блюститель на висящий за спиной рюкзак.

— А в чём, собственно, дело?

— Ни в чём. Обычная проверка, — заявил лейтенант. Однако Алексей отметил, напарник полицейского после недовольного вопроса положил ладонь на рукоять автомата и придвинулся поближе. — Можем осмотреть здесь, можем проехать в отделение.

Убедившись, что, кроме ветровки, кофты и пары брюк, в рюкзаке ничего нет, полицейские заметно подобрели.

— А здесь, вдали от города, с какой целью находитесь?

— Гуляю. Наслаждаюсь, так сказать, красотами родного края. Дома давно не был, вот и решил оглядеть окрестности.

— То-то, смотрю, загар у вас странный, — подхватил лейтенант, — где отдыхали?

«Не учёл, — мелькнуло в голове. — Пора прощаться», — видя, что разговор сворачивает на зыбкую дорожку, решил Алексей и прибегнул к заготовленному на подобный случай козырю.

— Не отдыхал. Работал. Южная Осетия.

С этими словами вынул из кармана брюк офицерское удостоверение и, как бы невзначай открыв его на наградных отметках, протянул лейтенанту.

— Всего хорошего, — бегло осмотрев документ, козырнул тот.

Усмехнувшись тому, что в фальшивых документах достоверные сведения, но тем не менее в кармане статья за подделку, Алексей зашагал дальше.

Вновь скрипнули тормоза и из окна притормозившего рядом УАЗа высунулось приветливое лицо лейтенанта.

— Может вас подвезти, — предложил он, — до города топать и топать.

— В том-то вся и прелесть, — отказался Алексей, — спасибо, я прогуляться вышел.

— Успеха, — расслышал он за шумом взревевшего двигателя.

Город преобразился, стал чище, опрятней. Аккуратно подстриженные газоны, обилие зелени, скверы и фонтаны. Новенькие светофоры, регулирующие подросшие автопотоки. Захламлявшие улицы кособокие ларьки чудным образом трансформировались в опрятные магазинчики и торговые центры. Обилие разномастных рекламных щитов, уродующих лицо города, сменилось редкими баннерами и растяжками, гармонично вписанными в ущелья городских улиц. По вкусу пришлись и некогда обшарпанные, а ныне скрытые облицовочными материалами стены многоэтажек. Пройдя несколько кварталов, невольно подмечая изменения, Алексей приобрёл стойкое ощущение, что заурядный провинциальный городишко за время его отсутствия обрёл вторую молодость и заметно раздался в размерах.

Шагая мимо высыпавших на улицы жителей, Алексей не скрываясь рассматривал идущих навстречу, стоявших на остановках людей. Встречались разные. Весёлые и хмурые, довольные и не очень, но даже здесь было с чем сравнивать. В отличие от однородной тёмно-серой массы прошлых лет, сегодня в одежде жителей преобладали пёстрые и радужно-светлые тона.

Когда после очередного перекрёстка замаячила знакомая девятиэтажка, на третьем этаже которой выпускник детского дома давным-давно получил однокомнатную квартиру, Алексей прибавил шаг. Миновав скрипнувшую дверь подъезда, Алексей взбежал вверх и, не в силах совладать с вдруг сорвавшимся дыханием, остановился на лестничном пролёте между вторым и третьим этажами. Волнение, которое пришлось пережить при появлении в системе и высадке на планету, оказалось ничем в сравнении с захлестнувшими около порога родного дома чувствами. Трясущимися руками Алексей вынул из кармана талисманом побывавший с ним во всех передрягах ключ от квартиры и, полный решимости, перескочил последний лестничный марш.

«Последняя ступень, — метались в голове мысли, — поворот направо, и вот она, родная, обитая чёрным дерматином дверь».

— Та-а-ак, — растерянно вымолвил он, оказавшись перед чужой, бронированной дверью, перекрывшей вход в собственную квартиру.

Стараясь убедиться, что ничего не перепутал, Алексей обескураженно осмотрел лестничную площадку и, убедившись, что ошибки нет, вдавил кнопку звонка. Незнакомая мелодия, щелчки запертого на два оборота замка, и в приоткрывшемся проёме показалось миловидное личико совсем молодой женщины.

— Здравствуйте, — сказала она, — вы к Андрею?

— Ну-у-уу, — затянул Алексей, совершенно растерявшись.

— Он ещё на работе, — поспешила она с ответом на, по её мнению, незаданный вопрос.

Из глубины квартиры донёсся грудничковый плач, и молодая мама, сказав, что Андрей будет после семи, начала закрывать дверь.

— Подождите, — немало удивлённый собственным поведением опомнился Алексей, — скажите, а вы давно здесь живёте?

— Квартиру купили родители три года назад. Мы с мужем здесь почти два года.

— А о прежнем хозяине квартиры вам что-нибудь известно?

— Раньше здесь жил офицер, соседи говорят, он погиб.

— Давно? — затаив дыхание, спросил Алексей.

— Не знаю, — ответила девушка, пожав плечами.

— А вещи какие-нибудь, мебель, остались?

— Нет, квартиру покупали через агентство, вы у них спросите. А вы, собственно, кто? — наконец-то проявила она бдительность.

— Родственник, — соврал Алексей, — дальний.

— Сочувствую, — искренне поучаствовала женщина.

Дверь захлопнулась, оставив Алексея один на один с неожиданным поворотом.

— Здравствуй, Родина, — сказал он закрытой двери и неторопливо поднялся на пятый этаж.

— Алёшенька! — едва открыв дверь, воскликнула Вера Степановна и заключила Алексея в крепкие объятия. — Живой!

Сухонькая старушка, всегда по-доброму относившаяся к Алексею, от переизбытка чувств пустила слезу. Вера Степановна не имела собственных детей и с появлением в их доме выпускника дома интерната, потратила немало времени, пытаясь направить упрямого, драчливого подростка на более-менее ровную дорогу. Получилось это или нет, судить было не им, но неподдельная теплота, с которой баба Вера встретила его сегодня, шевельнула в душе давно померкшие человеческие чувства.

— Несколько месяцев о тебе вообще ничего известно не было, — увлекая Алексея внутрь жилища, говорила Вера Степановна. — Пошла в военкомат, оказалось, ты в списках пропавших, а раз родных нет, то и сообщать некому. Хотя, говорят, на место прописки несколько раз ездили, может, даже не врут. Проходи, Лёша, проходи, садись, — ворковала баба Вера, втискивая Алексея в пространство маломерной кухни, — давай так, я тебе завтрак готовлю, а ты пока рассказываешь, где был и что с тобой приключилось.

Пришлось врать. Поведав о военной базе на территории сопредельного государства, где он якобы служил, Алексей переключился на предмет разгильдяйства в военной канцелярии, хоронящей не подозревающих об этом людей. Он знал, что баба Вера никогда не будет ничего проверять, и рассказ его был красочен и проницателен. Закончив, стал спрашивать о жизни в городе, но Вера Степановна вновь сменила тему.

— В твоей квартире живут хорошие люди. — Поставив на стол тарелку с омлетом и кофе, баба Вера присела напротив.

— Я заметил.

— Это я виновата, — продолжила она, понурив взгляд, — ты уж прости меня, старую трусливую дуру. Когда в твою квартиру начали водить покупателей, я поинтересовалась, кто и на каком основании. Оказалось, что у агентства легальный пакет документов, в основе которого справка о твоей смерти и составленное тобой же завещание. Я ещё раз сходила в военкомат и сообщила в агентство, что здесь кроется ошибка, после этого мне начали звонить и угрожать. Я тоже им пригрозила и как-то утром встретила на собственной кухне огромного бугая с уродским шрамом на лице. Какой мерзости я только не услышала, а под конец он меня об стену так шарахнул, думала, не выживу. Напоследок сказал, что убьёт, вот я и испугалась. Знала ведь, что не убит ты, что без вести, а в милицию идти побоялась. А теперь что делать? — всплеснула она руками. — И тебя жаль, и их, они-то честно её купили. Прости меня, старуху.

— Не за что, баба Вера, тебе извиняться. Скажи лучше, что это за агентство такое?

Порывшись в шкафу, Баба Вера положила перед Алексеем визитку с адресом и схемой проезда.

— Плохие там люди, Алёша, — проследив, как визитка перекочевала в карман, предупредила она, — не связывайся ты с ними.

— Не буду, — отмахнулся Алексей, — раз уж с адресом моим такая история вышла, то есть у меня к вам, Вера Сергеевна, большая просьба. Мне нужно сделать заказ. Заказ доставит курьер.

— Да ради бога, Лёша, и получу, и встречу, и на звонок отвечу.

— Спасибо. Заказ доставят завтра вечером, но это ещё не всё. Я рассчитывал на деньги, оставленные в квартире, но думаю, вещи мои давно гниют на свалке. Вера Сергеевна, если не успею к приходу курьера, оплатите, пожалуйста, всё верну.

Через десять минут, поняв, что уговаривать Алексея отдохнуть с дороги бесполезно, Вера Сергеевна вернула оставленные им четыре года назад документы и вышла следом в коридор.

— Возьми, — протянула она две пятитысячные купюры. — Завтра отдашь. — Видя, что Алексей собрался кривляться, настояла она и вложила деньги ему в руку. — Насчёт жилья не беспокойся, я, увы, не молодуха, родных у меня нет, так что по миру не пойдёшь. И насчёт вот этого, — кивнула она на убранную в рюкзак папку с квартирными документами, — прошу, не ходи туда. Эти люди делами своими себя уже наказали, а правды ты там всё равно не сыщешь.

Выйдя из подъезда, окунулся в какофонию уличных звуков. Сквозь гомон пернатой стаи, облюбовавшей тихий дворик, слышались окрики молодых мам, следящих за детьми на площадке. Детки постарше возились с наполовину разобранным скутером. Шаркая метлой по асфальту, явно не местный дворник заканчивал утреннюю уборку. С интересом вслушиваясь в жизнь родного города, Алексей вышел на центральную улицу и скрылся в дверях сверкающего стеклом торгового центра.

Покупка телефона заняла три минуты. Набрав высеченные в памяти цифры, послушав, что абонент недоступен, а стационар коротко гудит, Алексей слегка расстроился. Этого человека хотел видеть прежде всего. Ровесник, детство на соседних койках. Также в училище, также на фронте. Мишка выбыл по ранению, с тех пор женился, родил двух девчонок и упорно не хочет подходить к телефону.

Дождавшись, когда автомобильный поток замрёт перед светофором, пересёк улицу и спустился в запримеченный ещё утром подвальный интернет-клуб. Сменив адрес доставки товара, подтвердил заказ и вновь взялся за телефон.

— Миха, ну где тебя носит?

Окончательно расстроившись, вспомнил о лежащей в кармане визитке.

Любуясь изменившимся обликом города из окна автобуса, добрался до центра. Руководствуясь указанным на прямоугольной бумажке маршрутом, минуя тонущие в зелени дворики, вышел к дверям богатого особняка, удачно вписанного меж многоэтажных бетонных коробок. Крупнейшее агентство недвижимости города встретило сверкающей табличкой с надписью «Атлантида».

— Здравствуйте, — белозубо осклабилась сидящая на ресепшене девушка, — чем могу быть полезна?

— Я хочу видеть хозяина агентства, это возможно?

— Вам назначено?

— Нет, но думаю, моё предложение его заинтересует.

— Может, вас проводить к менеджеру?

— Спасибо, — улыбнулся Алексей, — но мне нужен только хозяин.

— К сожалению, Андрея Андреевича нет, но завтра с девяти он будет на месте.

— Я так понимаю, хозяин агентства и его директор — это одно лицо?

— Верно, — вернула она улыбку, — Андрей Андреевич — и директор, и хозяин нашего агентства.

«Не мой день, — думал Алексей, покидая особняк. — Может, Крымски был прав и вообще не стоило высаживаться. Мишку не встретил, узнал, что отныне являюсь бомжем, разбередил душу и только».

Занятый собственными мыслями Алексей протопал мимо автобусной остановки и даже не обратил внимания, когда кто-то из стоявших там людей выкрикнул его имя.

Остановился, лишь когда сзади придержали за локоть.

— Лёша, здравствуй. — Незнакомая красивая женщина несколько секунд смотрела в его непонимающие глаза, а затем, рассмеявшись, спросила. — Ну? Не узнаёшь, что ли? Вика, — представилась она, — Саванова, весь седьмой класс за одной партой с тобой сидели. Вспомнил?

— И представьте себе, он меня даже не узнал, — спустя сорок минут говорила она, сидя за столиком придорожного кафе.

На встречу одноклассников попал совершенно случайно. Инициатором встречи оказалась та самая Вика, которая, признав в бредущем по улице Алексее детдомовца Вольнова, пропавшего с горизонта после девятого класса, пригласила его на вечер встречи. Торопиться было некуда, и Алексей с благодарностью согласился.

Врать почти не пришлось. Отвечая на вопросы, он старался не касаться последних лет своей жизни, да в душу никто и не лез. Утолив любопытство одноклассников кратким описанием своих жизненных перипетий, Алексей сам старался задавать побольше вопросов. Слушая рассказы о семьях, работе, отдыхе, Алексей невольно ловил себя на мысли, что все эти люди с их кажущимися неразрешимыми проблемами, горестями и печалями, в отличие от него, все эти годы жили полноценной жизнью и почти наверняка могли сказать, что уверены в завтрашнем дне. Некоторые сыпали слова о надоевшем быте, серой однотипности дней, тяжёлой нелюбимой работе, но слушая пьяные жалобы, Алексей с долей зависти признал, что, несмотря на проблемы, каждый из них живёт более полноправной и самостоятельной жизнью, чем он.

Гуляли до двух ночи, а когда администратор сообщил, что кафе закрывается, наиболее стойкие, в число которых попал и не выпивший ни грамма алкоголя Алексей, перекочевали в один из ночных клубов города. Там, уже под утро, припомнив рассказ одного из одноклассников, о роде его занятий, Алексей навёл справки об интересующем его агентстве.

Откинувшись на спинку полукруглого диванчика, Роман Егоров, ловко оперируя вопросами, вытянул из Алексея предысторию его интереса.

— И когда они это провернули?

— Три года назад.

— И ты только сейчас об этом узнал?

— Служба, — пояснил он, пожав плечами.

— Да на кой она нужна, такая служба, — возмутился Рома и сочувственно посмотрел на Алексея. — Если нет связей, то ничего не сделаешь. Агентство — собственность зампрокурора города. Фиктивный собственник и директор, тридцатилетний Баринов Андрей Андреевич, племянник упомянутого зама. Народа перекидал немало, но дядин пост творит чудеса. Как о человеке сказать ничего не могу, лично незнаком, по слухам — скот конченый, но это по слухам. На хату тебя выставила местная административная мафия, и пока эти рожи при постах, правды ты не сыщешь. Мой тебе, Лёха, совет, забудь и спи спокойно, тем более верховный ваш главнокомандующий жильём опричников своих вроде не обижает.

Ровно в девять часов утра не выспавшийся и слегка небритый молодой мужчина переступил порог агентства «Атлантида». Узнав вчерашнего посетителя, девочка всё с той же белозубой улыбкой на устах радостно сообщила, что Андрей Андреевич у себя и в хорошем настроении. Передав посетителя секретарю шефа, девочка вернулась за стойку, а Алексея по винтовой лестнице препроводили на третий этаж особняка, облизали металло-детектором и, спросив у шефа разрешение, завели в кабинет.

Увидев сидящего за столом хозяина, в очередной раз убедился, насколько ошибочно из описаний дел человека может сложиться мнение о его внешности. Ожидая увидеть крепыша с бычьей шеей, наглым лицом и пудовыми кулаками, Алексей встретился взглядом с высоким худощавым парнем, чьи глубоко посаженные глаза, оценивающе сканировали пространство сквозь стёкла дорогих очков. Худое мужественное лицо выражало полное внимание.

— Мне сообщили, — услышал Алексей низкий, располагающий голос, — что вы у нас уже были и хотите что-то предложить. Я правильно понял?

— Совершенно верно, — ответил Алексей, — вы скупаете недвижимость, я хочу продать квартиру.

— Отлично, — вежливо улыбнулся директор, — но для этого совсем не требуется моё присутствие. Порядок действий вам объяснит наш менеджер, он и проведёт сделку.

— Моя ситуация не совсем стандартная, — принялся Алексей за пояснения, — необходимые для сделки документы у меня на руках. Деньги мне нужны немедленно, поэтому в цене уступаю ровно половину.

— По какому адресу квартира? — Подобрался Андрей Андреевич.

— Победы, двадцать пять. Трёшка, — приукрасил он реальность на пару комнат.

— Проходите, присаживайтесь, — указал директор на ряд стульев за Т-образным столом.

Пересекая спартанский кабинет, где кроме стола и нескольких стульев имелось лишь огромное во всю стену окно, Алексей ещё раз подивился, насколько может быть обманчива внешность.

— Давайте взглянем на документы, — подавшись вперёд, предложил директор.

— Нет, — отрицательно качнул Алексей головой, — это я вчера у ваших конкурентов уже слышал. Давайте посмотрим, — спародировал он мнимых конкурентов, — ой как хорошо, деньги будут через час, через три, а потом завтра после часа. На ожидания у меня нет времени. Либо вы показываете деньги, и мы переходим к делу, либо я иду туда, где дешевле, но гарантированно.

— И где же такие сказочники у нас обитают?

— Обитают, — сказал Алексей. — Пожалуйста, думайте быстрей, со временем у меня действительно проблема.

— Трёшка на Победы, — что-то взвешивая, бормотал Андрей Андреевич, — миллион двести пятьдесят тысяч, — придя к решению, озвучил он Алексею цифру.

— Полтора.

— Миллион триста, это вся имеющаяся на данный момент наличность.

Покривлявшись для вида пару минут, Алексей согласился.

— Теперь я могу взглянуть на документы?

— Сначала я хочу взглянуть на деньги. Всё остальное только после этого.

— Подобную сделку за день всё равно не провернуть.

— Но вам-то это под силу, Андрей Андреевич, или меня неверно информировали?

По расширенным зрачкам, нервно барабанящим по столу пальцам, покрасневшим ушам Алексей определил, что оппонент заметно возбуждён.

«Полтора миллиона чистой прибыли, — сделав нехитрые вычисления, — подвёл итог Алексей, — я бы тоже возбудился».

Открывшаяся дверь явила двух мордоворотов в цивильных, строгих костюмах с выпирающими в области подмышек пистолетными кобурами. Сразу понял, что это не просто охранники, те в камуфлированной форме сидели на входе и этажах, а этих цивильных Алексей не видел ни вчера, ни сегодня. Молча положив перед ним толстую пачку пятитысячных купюр, мордовороты отошли к окну и не сводя с него глаз застыли на месте.

— Теперь-то вы позволите взглянуть на документы, — напомнил о себе хозяин кабинета.

— Конечно, — кивнул Алексей и, вытащив из рюкзака папку, протянул её директору.

Слишком поспешно схватив гипотетическую прибыль, директор погрузился в изучение. Наблюдая за тем, как его брови поползли к переносице, Алексей подобрался. Пролистав ещё несколько страниц, директор шумно выдохнул. Раздражённо откинувшись на спинку, Андрей Андреевич несколько секунд с интересом рассматривал Алексея, затем холодно произнёс:

— Ты идиот?

— Нет, — держа испепеляющий взгляд, ответил Алексей, — этот адрес ты продал три года назад. Подделал бумаги, похоронил хозяина и продал его собственность. Хозяин квартиры я, и я пришёл за своими деньгами.

— Да ты кто есть? — вмиг переродившись, зашипел директор. — Грязь подзаборная, быдло, — побагровев, сыпал он словами. — Ты хоть представляешь, куда жало своё гнилое засунуть пытаешься?

— Я офицер Российской армии, — пропустив мимо ушей ругательства, ответил Алексей, — а у кого из нас жало гнилое, стоит подумать.

— Ты знаешь, кто я? — брызгая слюной, шипел директор. — Ты хоть представляешь, дебил, с кем связался, у кого требуешь деньги? Да здесь чистой воды вымогательство, — вдруг воскликнул он и посмотрел на ухмыляющихся мордоворотов. — Дима, — обратился он к одному из них. — Выведите по-тихому этого придурка во двор, хорошенько вломите, а после позвони Склизину, пусть пришлёт наряд и оформит вымогателя.

Презрительно глянув на Алексея, Андрей Андреевич швырнул ему в лицо разлетевшиеся по кабинету листы.

— Пшёл вон, — услышал Алексей полные презрения слова и решил, что время пришло.

Против прошедшего коррекцию нервных окончаний профессионального бойца у охранников не было шансов. Рванув с места, Алексей уже через миг подскочил к только-только начавшему понимать, что что-то идёт не так, ближайшему мордовороту. Рассудив, что тот, по сути, не сделал ему ничего плохого, Алексей, ткнув пальцем в нервный узел, просто отключил громиле сознание. Со вторым церемониться не стал. Перехватив наполовину вытащенный ПМ, проверил, стоит ли он на предохранителе, затем, взяв пистолет за ствол, с размаха саданул рукояткой в перечёркнутую уродливым шрамом рожу. Вместе с громилой на пол посыпалось зубное крошево вперемешку с ошмётками в хлам разбитых губ. Вернулся к первому, вытащил из кобуры ствол, запер дверь и, держа в каждой руке по пээму, не торопясь направился к заметно побледневшему хозяину.

Бесцеремонно отпихнув директорское кресло, Алексей уселся на стол против нервно вздрагивающего босса и упёр оба ствола ему в лоб.

— Ну где твоё красноречие? — обратился Алексей к трясущемуся вору. — Скажи что-нибудь.

— Я, — выбивая зубами мелкую дробь, с трудом выговорил он, — я сын прокурора.

— Не прокурора, а зама, не сын, а племянник, — поправил Алексей, — думаешь, это имеет значение?

— Тебя, вас будут искать.

Оторвав ото лба пистолеты, Алексей со знанием дела их распотрошил и, сбросив детали на пол, не мигая уставился на застывшего в кресле директора.

— Искать кого? — спросил он. — Вот это бренное тело, — посмотрел Алексей на собственные ладони, — или того, кто под ним?

Когда подёрнутые ледяной коркой глаза сумасшедшего вояки начали меняться, Андрей сначала не поверил собственным глазам. На миг зажмурился, но это не помогло, глаза вояки быстро напитались желтизной, а зрачки, сузившись, вытянулись в тонкие треугольники. Испуг подстегнул к действию; протянув трясущуюся руку под столешницу, Андрей вдавил тревожную кнопку.

— Бесполезно, — усмехнулся сидящий на столе, — в глаза смотри, — потребовал он.

Подняв голову, тот затрясся от ужаса. Вместо человека на столе сидело кошмарное создание. Жуткое, демоническое порождение, вынырнувшее из страшных глубин воспалённого разума, сверлило его злым, звериным взглядом. От охватившей жути поплохело настолько, что Андрей лишился способности соображать.

В чувство привела тяжёлая пощёчина. Глаза открыл в тот момент, когда кошмарное порождение, вновь превратившись в человека, сгребло в рюкзак пачку банкнот. Подойдя к двери, демон обернулся.

— Ну что? Поможет тебе сегодня твой папа прокурор?

Не дождавшись ответа, Алексей вытянул в его сторону руку.

— Ты мой, — сказал он. — И когда ты, бешеная псина, подохнешь, там, — демон хлопнул носком ботинка по полу, — встречать тебя буду я. А я тебя хорошо запомнил. Не кашляй, — пожелал Алексей на прощание и вышел из кабинета.

Сунув руку в карман, на всякий случай ещё раз вдавил кнопку блокирующего системы наблюдения прибора.

Внизу опять натолкнулся на белозубую улыбку. Остановившись у стойки, достал купюру и положил перед девушкой.

— Зачем? — недоверчиво переводя взгляд с него на деньги и обратно, спросила она.

— За обворожительную улыбку.

— Андрей Андреевич этого не одобрит.

— Злой он у вас?

— Строгий.

— Бери, бери, — настоял Алексей, — с сегодняшнего дня Андрей Андреевич будет самым добрым и отзывчивым человеком на свете. Возможно, о его добродетели напишут газеты.

— А откуда вы знаете?

— Есть такое подозрение, — улыбнулся в ответ Алексей и, закинув за спину рюкзак, направился к выходу.

Глава 37

— Лейтенант, ты совсем очумел?

Застав Пакшеса под колпаком ручного управления микрозондом, Крымски не на шутку рассердился.

— Отойди от оборудования, я говорю, — видя, что тот не реагирует, повысил Крымски голос.

Мерцающий вокруг Пакшеса голографический интерфейс свернулся и явил недовольное лицо ротного.

— Ты чё, Халлово потомство, совсем в виртуал переехал? — накинулся он на нерадивого сержанта. — Ещё пара поперечных фраз и ближайшую неделю будешь по палубам с щёткой бегать.

— Старшим в информационном центре комбат назначил меня. И я требую, господин лейтенант, без моего ведома ничего здесь не трогать.

— А теперь слушай меня, — наградил Пакшес упрямца тяжёлым взглядом. — Ты, — ткнул он Крымски в грудь пальцем. — Всего лишь зачуханный сержантик в моей роте. В моей, — повторил он. — Я твой командир. Все остальные, комбаты, хренаты, они далеко, а я вот он, — сжал он пальцы в кулак и покрутил перед носом сержанта. — Будешь жить против меня, будешь не жить, а влачить существование. И перевода не дождёшься. Понял?

— Понял, — уступил Крымски, — просто комбат именно про вас и говорил.

— Что говорил? — среагировал ротный.

— Ну чтоб я вам следить за ним не давал.

— А ещё кому он запретил за ним следить.

— Всем, но отдельно упомянул только вас. Так и сказал никому не позволять, а Пакшесу особенно. По планете шарить позволил, но за ним ходить настрого запретил.

— Понятно, — на секунду задумавшись, сказал ротный. Затем, вновь нацепив дружелюбную маску, подмигнул Крымски. — Не нервничай, сержант. Твою власть в информационном центре рушить не собираюсь, а то, что за комбатом приглядел немного, извини, не знал. Скучно просто, вот я и решил, пользуясь, так сказать, случаем. Кстати, не пожалел. Хочешь взглянуть, как наш командир развлекается.

Через минуту Крымски откровенно ржал.

— Так он же… он же…

— Обгадился, — закончил Пакшес.

— Смотри, смотри, — захлёбываясь смехом, давился сержант, — секретарша входит, а он как раз вытряхивает. Слушай, — оборвав смех, изрёк Крымски, — какие богатые обороты речи, надо бы, — стукнул он себя по лбу пальцем, — всё это сохранить.

Глава 38

Под вечер зазвонил телефон.

— Привет, — донёсся из трубки знакомый голос, — мне с этого номера звонили.

— И не один раз.

— Вольный, — грохнула в ответ трубка, — срань господня, ты где, гадский папа?

— Отель «Сова», номер триста два, заезжай.

— Какой заезжай, — кричал Мишка, — вылазь на улицу, сейчас приедем. Благо Матвеев не уехал. Матюха, — услышал Алексей не ему адресованный окрик, — ты не поверишь.

Во что давний знакомец Санёк Матвеев не должен был поверить, скрылось за короткими гудками, но Алексей и так дословно знал, что тому предстояло услышать.

Вскоре к парадному подъезду отеля подкатил здоровенный чёрный джип и выскочившие из машины двое мужчин заключили Алексея в крепкие объятия. Швейцар дядя Миша посматривал на шумную встречу, а когда гомонящая компания уселась в машину, сердито посмотрел вслед рванувшему с места внедорожнику.

Когда первые слова были сказаны, настало время вопросов.

— Ну и где ты был? — повернув к Алексею худощавое лицо, вопрошал Мишка. — Четыре года, четыре года, Вольный, и за всё время ни слова, ни полслова. Весточку не мог прислать?

— Не мог.

— А-а-аа, — протянул Мишка, — извини, забыл, ты же только сегодня с Марса, а там со связью как всегда проблемы.

— Да на самом деле не мог.

— Шум прибоя мешал?

— Не понял, — округлил Алексей глаза.

— А, что тут понимать, — выписывал друг упрёки, — загорелый, помолодевший. Жилось так сладко, что о старых знакомых и думать забыл?

— Миха, что за бред? Всё не так.

— А как? — не сводил он с Алексея внимательного взгляда. — Сейчас даже с тюрем люди звонят. Ладно, — махнул Мишка рукой, — дома поговорим. — Отвернувшись от Алексея, закадычный дружок уставился на плывущие за окном многоэтажки.

— Вы-то как без меня поживаете?

— Отлично, — не отрываясь от дороги, ответил заметно раздобревший за эти годы Сашка, — у меня всё по-прежнему, вчера ещё один магазин запустил.

— Ну ты всегда отличался умом и сообразительностью, — порадовался за друга Алексей.

— Туда и едем, — явно довольный комплиментом, улыбнулся Саня, — возьмём продуктиков, напиточков, а потом к Михе. Кстати, — нежно погладил он руль джипа, — как тебе аппарат?

За прожитые в республике годы такие вещи замечать просто разучился. На новую Сашкину машину даже не обратил внимания, и хоть в сравнении с республиканской техникой Сашкина роскошь казалась допотопным корытом, Алексей не стал расстраивать друга.

— Потянет, — пробежав для вида по салону взглядом, оценил он приобретение.

— Потянет? — уязвленно возмутился Сашка. — Не зря всё-таки вас, военных, «сапогами» кличут. Кроме грузовика, ни на чём в жизни не ездил, а машина за два миллиона для него потянет.

— Почему не ездил, — заступился Миха за друга, — на бэхе гонял, сам видел.

— На восьмиколёсной, с крупняком в башне?

— Да, — усмехнулся Мишка. — БТР не баварец, конечно, но аппарат тоже серьёзный.

Загрузившись закусками, приехали к Мишке.

Пока сервировали выкаченный в центр комнаты журнальный столик, друзья засыпали вопросами. Отвечал крайне осторожно, но если далёкого от армейских будней Сашку ответы вполне устроили, то Мишка хмурился и всё чаще кидал на Алексея недоверчивые взгляды.

— А где твоё семейство? — стремясь увести разговор с неудобной темы, спросил у него Алексей.

— У тёщи. И Светка там, и девчонки. Да и я неделю там проторчал, сегодня только вернулся, Матюха вон с поезда встречал.

— Красиво, — хлопнул в ладони и, потерев их друг о дружку, произнёс Саня, — та-а-ак, — окинув хозяйским взглядом столик, взялся он за бутылки. — Вовану водочки, а ты, Лёха, что пить будешь?

— Ничего.

— В смысле?

— В прямом. Эту отраву я больше не пью.

— Не пью, не курю, матом не ругаюсь, — загибал Мишка пальцы. — Заболел, что ли?

— Нет.

— А в чём тогда дело? — в один голос спросили друзья-товарищи.

— Да ни в чём, просто однажды поинтересовался, каким образом эта дрянь на нас действует.

— И что?

— И бросил пить.

— Как хочешь, — пожал Саня плечами, — давай Михаил, — поднял он рюмку, — не хочет Вольный традиции блюсти, да и бог с ним.

— Традиции, — повторил Алексей, — слова-то какие выучил. Только сдаётся мне, ребята, бухло — это не традиция, бухло — это диверсия.

За разговором летело время. Обговорив частности, прошлись по обычному набору из политики, машин и женщин. Вспомнили былые годы, а потом, когда друзья-товарищи прилично накидались, случилась повторяющаяся из раза в раз история. Зацепились языками, так Алексей называл их частые споры. Оба старались уесть друг друга, доказать свою правоту, а оставшемуся за бортом их интересов Алексею только и осталось, что сидеть и слушать.

— Ты вот думаешь, зачем я жену и дочек к тёще отправил, а? Да потому что дома жрать нечего. Всё это, — указал Миша на стол, — из твоего магазина, а иди, загляни в мой холодильник. Жить, говоришь, лучше стало? Вам, буржуям, может быть, а я что-то всё в ухудшениях вязну.

— Потому что работать надо, а не дома сидеть.

— Я работал.

— Наверное, плохо, раз выгнали.

— Меня уволили, — сердито зыркнув на друга, сказал Миша. — Уволили, потому что начал задавать неудобные вопросы.

— А зачем ты начал их задавать?

— А затем, что я без малейших перспектив два года сижу на грязной черновой работе, а мимо по служебной лестнице совсем другие люди прыгают. А знаешь, почему другие?

— Знаю, — кивнул Саня, — потому что ты на свои компьютерные штучки учиться начал после того, как тебя из армии попёрли, а эти наверняка ещё со школы. Знаний тебе, Миша, не хватает, поэтому и перспектив нет.

— Не-е-ет, Саня, — помахал Мишка перед носом у друга пальцем, — образования и знаний мне хватает. Вверх тянут своих, а такие как я, без племени и рода, хоть из кожи вон, но достойны лишь вкалывать за долю малую. А главный прикол в том, что перспективы у них, а мне только обязанности прибавляют.

— Откажись и не делай.

— Отказался. И тут же услышал предложение уволиться. Опять отказался и через месяц вылетел со статьёй.

— Да ладно? — не поверил Саня.

— Да, — кивнул Миша, — подставили и как кота нашкодившего выкинули. Подставили по-взрослому. Думал, сяду, но благо хоть до этого доводить не стали. Но статья в книжке и все мои многочисленные попытки устроиться дальше терпят фиаско. А теперь, Саша, скажи. Зачем я учился, стаж нарабатывал, мечтал, дурак, о чём-то?

— Молчишь? — не услышав ответа продолжил Мишка. — Тогда я скажу. Всё затем, чтоб прикормленный твоей любимой властью скот всё это порушил одним росчерком пера.

— А что ты молчал-то? — накинулся на него Сашка. — Позвонить можно было?

— Во-первых, тебя в городе не было, а во-вторых, что б ты сделал?

— Ну позвонили бы кому-нибудь, решили бы вопрос.

— Ты не знаешь, в чьей конторе я работал?

— Ну да, — потупился Сашкин возмущённый взор.

— Решала сидит, — подмигнул Мишка Алексею, — ты, дорогой мой бизнесмен, в нашем уездном княжестве такая же черновая скотина, как и я. С той лишь разницей, что я на них впрямую батрачил, а ты, раз тебе позволено пару магазинов поставить, в конвертах по кабинетам разносишь. И перспектив у тебя, как и у меня, в нашем районе не было и нет.

— С чего ты взял?

— Саша, выключай дуру. Тебе ли не знать, что весь бизнес нашего княжества принадлежит князю, его родне и челяди. Чужих там нет, их просто туда не пускают.

— И что?

— А то, что одни и те же рожи сидят по многу лет и подгребли под себя всё. У них всё ровно, им перемены не нужны. А то, что в районе, кроме магазинов, ничего нет и людям приходится в соседние области на работу ездить, их не волнует. Зачем нам производство? Не надо. Бюджетное бабло по своим структурам растащим, спишем половину и всё шито крыто. Так ведь?

— Примерно.

— А ты убеждаешь, что жизнь налаживается. Оглянись, милый, кругом одно ворьё.

— Подожди, — вмешался Алексей, — почему же ворьё? Я когда в городе последний раз был, он больше на свалку походил, а сейчас посмотри.

— Фасад подкрасили, согласен. Но не думай, что из благих намерений. Просто за свалку папа федеральный осерчать может. Поэтому всё и вылизано. Вот только за фасадом миленьким яма бездонная.

— Всё, утомил, — сдался Саня и картинно задрал к потолку руки. — Победа в споре присуждается Михаилу, — громогласно вещал он, пародируя один из телеканалов, — заболтав соперника до уныния, он в очередной раз отстоял титул длинного языка!

— Да пошёл ты, — беззлобно ругнулся Мишка.

— На самом деле не всё так грустно, — повернулся Саня к Алексею. — По крайней мере, в моём случае. Кормить всякую шушеру, конечно, приходится, но концы с концами вроде свожу. Подожди-ка! — схватился Сашка за тренькнувший телефон. — Да, зайка? Сколько? Охренеть! — воскликнул он и повернулся к друзьям. — Три ночи уже, вот это мы посидели.

Впервые за вечер выглянул в окно. Сашка ничего не путал, фонари уличного освещения соревновались в яркости с горящими электричеством окнами, изредка встречающимися нафасадах ночного города.

— Ты за мной приедешь? Нет, машину здесь оставлю, я выпил. Ну, киса, ну не сердись, — канючил Сашка, — ну успокойся, ну девочка моя, прости, пожалуйста.

Мишка пихнул Алексея в бок и, усмехнувшись, кивнул в Сашкину сторону.

— Как был педиком, так и остался, — нарочито громко произнёс он.

— Киса, приезжай скорее, а то они меня плохими словами обзывают.

— Ты что это, гайцов испугался? — поинтересовался Алексей. — Вроде раньше они тебя особо не парили.

— То раньше. Сейчас с этими гадами договориться всё сложней. Метут всех, невзирая на чины и ранги.

Распростившись с Сашкой, вернулись за стол.

— Вот так, Лёха, — протяжно выдохнув, — заговорил Мишка, — не живу, а существую. Горе горькое.

— Да ладно ныть-то, устаканится потихоньку. Светка как поживает?

Следующий тяжёлый вздох не заставил ждать. Миша молча выпил недопитую рюмку, долго морщился, а после несколько секунд в упор смотрел на Алексея.

— Ты веришь в мистику? — спросил он наконец.

— Продолжай.

— Да в принципе ничего такого. Помнишь моё ранение?

— Конечно.

— Ровно через неделю Света сломала ногу. Тоже правую и тоже голень. Когда меня уволили с работы, ровно через неделю ей тоже пришлось уволиться. У нас с ней всегда так. Если кого-то стукнет, гарантированно прилетит и второму. Я уже во всякую чушь верить начал.

— А с ней-то что случилось?

— Представь себе, тоже конфликт с начальством. — И без того крайне взведённый Мишка вновь наполнил рюмку и, чокнувшись с бутылкой, отправил в рот очередную порцию яда. — Я всегда говорил, — продолжил он злым, заплетающимся языком, — баба должна рожать, это физиология, и никуда от неё не денешься. У Светки начальница баба, сорок два года. Два высших образования, какая-то учёная степень, карьера, деньги, всё есть. Но потраченная на карьеру жизнь в семейном плане не задалась. Как говорится, ни ребёнка, ни котёнка, и на этом фоне у тёти рвёт башню. Злющая тварь, как ротвейлер. Выбирает жертву и жрёт её, сука, поедом. И отбиться невозможно, надо либо пресмыкаться начинать, либо бежать без оглядки. Так что теперь мы оба безработные. Не поверишь, — сокрушался Мишка, — оббегал всё, что можно, но видят запись и даже не перезванивают. На тяжёлую физическую работу пожалуйста, а какой из меня после ранения пахарь? — хлопнул он себя по голени. — А жрать надо, три рта в семье, меня не считая. В долги залез по самое не балуй. Короче, безнадёга полная.

— Да ладно, Мих, прорвёмся, где наша не пропадала, — попытался подбодрить друга Алексей.

— Тем и живу, что прорвёмся, — грустно усмехнулся Миша, — обидно просто. Я за отечество своё кровь лил, а меня как собаку бешеную гонят отовсюду. Почему так? — Сфокусировав на Алексее помутневший взгляд, Мишка всё больше распалялся. — Почему чтоб в этой стране нормально жить, надо родиться у нужных людей? Почему? — В приступе пьяного отчаяния друга несло всё дальше и дальше. — Знаешь, мне всё чаще приходят мысли, что случись в стране бунт, я поеду в лес, откопаю железо и приму в нём активное участие. Оружие, кстати, я недавно проверял, твоя дура тоже на месте.

— Пусть там и ржавеет.

— Так сладко живётся?

— Нет, Миха, живётся ой как несладко.

— Тогда объясни, — показав упрямые нотки в голосе, потребовал он, — почему пусть ржавеет.

— Как я понял, рассказам о последних моих годах ты не поверил. В подробности вдаваться не буду, но так получилось, что эти годы я действительно был отрезан от мира. От телефона, газет, Интернета.

— Робинзона Крузо замещал?

— Типа того. Так вот, — продолжил Алексей, — вернувшись с острова, на несколько дней залез в телевизор и с мировой обстановкой знакомился там. С обстановкой в стране там же, и должен сказать, домой ехал с тяжёлым сердцем. Оказалось, той жути, которой я там наслушался, на деле не так и много. Я ведь вчера был на встрече одноклассников, вопросы задавал. Задавал всяким, и многие считают, что живут вполне сносно. Уродства во власти, конечно, хватает, но есть и те, кто реально тянут лямку. И таких, Миша, становится всё больше. Ведь это кто-то из наших великих сказал. Дайте России двадцать лет без войн и потрясений, и родину нашу будет не узнать. Половина этого срока прошла, и хоть прошла с войнами и потрясениями, но результат виден. Посмотри, Миша, родина реально встала на ноги, от друзей заклятых почти отмахались. Давай посмотрим, что дальше будет. Снаружи ведь более-менее всё уладили, придёт время, и внутри порядок организуется.

— Да пора уж, — буркнул Мишка.

— Вот я и говорю, дура моя пусть в лесу ржавеет, да и твоя тоже. Посмотри, что в мире творится. Время пришло сплочённым монолитом выступить, а ты о бунте речь заводишь.

Мишка думал долго. Что-то бормотал, вздыхал, икал, взвешивал, но в конце концов поднял на Алексея затуманенный взор и выдавил, что, возможно, он прав.

— Конечно прав, — с готовностью поддержал Алексей. — Дай-ка сюда нож, — указал он на столик.

Отложив нож подальше, внимательно посмотрел на теряющего координацию друга.

— Ты как? Адекватен ещё или всё, кондиция?

— Нормально всё.

— Судя по бельмам твоим мутным, не совсем, — рассмеялся Алексей, — ну да ладно. То, что ты сейчас увидишь, иллюзия. Не надо кидать в меня бутылки, кричать изыди, помни, это иллюзия.

— Помню.

Когда на плечах Алексея вместо головы оказался цветочный горшок с торчащим растением, Мишка подскочил и вылупил вмиг протрезвевшие глаза. На месте горшка вдруг появилась здоровенная рыбья голова, которая, почмокав толстыми губами, вновь превратилась в лицо Алексея. Сняв с шеи исполненную в виде шнурка игрушку республиканских отпрысков, он бросил шнурок товарищу.

— Надень на руку.

— Ой, — обронил Мишка, когда шнурок, сократившись в размерах, обхватил запястье.

— Представь, что на руке у тебя перчатка.

— Да чтоб тебя, — не отрывая взгляда от появившейся на руке боксёрской кувалды, вскрикнул Мишка.

— Это мой тебе подарок. Инструкции пользователя, как и на каких принципах это работает — всё здесь, — вытащил Алексей из кармана флэшку, — здесь же найдёшь документацию, где доступным языком от и до описан процесс производства. В каком-то месте придётся доработать, но образец вот он, голова у тебя светлая, сам решишь, как с этим поступить. Главное помни, в твоих руках серьёзные, прорывные технологии, которые могут сделать тебя состоятельным человеком. А это, — вытащив из рюкзака толстую пачку денег и отделив от неё половину, Алексей положил половину эту перед другом, — это тебе на первое время, так что тащи назад своё семейство, живи, радуйся и мысли дурные из головы выбрось.

Пару минут Мишка молча, огорошенно переводил взгляд с перчатки на деньги и обратно.

— Лёха, — выдавил он наконец, — откуда это у тебя? — потряс он перчаткой.

— Прости, брат, но сказать не могу. Всё совершенно легально, криминала нет, так что обладай и ничего не бойся.

— Хоть намекни.

— Нет, — отрезал Алексей, — всё, спать.

Глава 39

— Прибор радиационного контроля, — прочитала Вера Степановна надпись на коробке и протянула её Алексею. — Лёша, а зачем тебе такой прибор?

— Для работы, баб Вер.

— Может, покушаешь перед дорогой?

— Спасибо, я с другом в кафе и позавтракал и пообедал.

Спрятав прибор в рюкзак, вышел в коридор.

— Чуть не забыл, — хлопнул себя по лбу Алексей, — я же в агентстве был. Они извинялись, что причинили вам неудобства, и очень просили передать.

Вручив бабуле оставшиеся деньги, чмокнув изумлённую женщину в щёку, Алексей сбежал по ступенькам и выскочил из подъезда.

Глава 40

Древний, наверняка переживший первого хозяина жигулёнок, прогромыхав по лесной дороге, съехал на поляну и скрипнул тормозами. Из машины вылез чернявенький, только-только получивший права паренёк и, попинав колёса предмета собственной гордости, вернулся в машину к молоденькой пассажирке.

— Жень, может не надо, день на улице, — донеслось вскоре из салона.

В ответ послышалось невнятное бормотание парня.

— Я стесняюсь, вдруг кто-нибудь пойдёт.

— Да кто здесь пойдёт, — тяжело дыша, взялся успокаивать он подругу, — лес глухой, специально от города на двадцать километров уехал. Расслабься.

Через несколько минут девушка встрепенулась.

— Говорила тебе, увидят нас.

— Кто?

— Вон на соседней поляне. Тихо, он, кажется, нас не видит.

Коротко стриженный, одетый в футболку и джинсы мужчина, нежданно оказавшийся на поляне, остановился в самом её центре. Со стороны было видно, что губы молодого мужчины шевелятся, но о чём речь, разобрать было невозможно.

— Он там колдует, что ли?

— Дядя явно не в себе, — согласился парень.

В этот момент рядом с мужчиной вдруг появилось воздушное, колыхавшееся, словно от жара, марево.

— Наколдовал, — всхлипнула девушка.

Странный человек шагнул в колыхавшийся воздух и через мгновение в буквальном смысле растворился на глазах побледневших любовников. Продержавшись ещё секунду, марево успокоилось, превратившись в обычный прозрачный воздух.

Через несколько минут «жигулёнок» как угорелый выскочил из леса и, теряя запчасти, устремился прочь от проклятого места.

Глава 41

Вернувшись на корабль, Алексей передал прибор техникам, поставил задачи руководителям служб, после чего заперся в каюте и завалился спать. Разбудил настойчивый стук в дверь.

— Господин майор, — вытянулся перед ним посыльный матрос, — капитан велела передать, что замеры сделаны и они со старпомом ждут вас на второй машинной палубе.

Вместе с капитаном главу экспедиции поджидали представители технических и научных служб. Из их докладов следовало, что доставленный прибор был изучен, и службам потребовалось всего семь часов для оснащения зондов его усиленными копиями. Отсканировав просторы мирового океана, зонды зафиксировали несколько десятков излучающих объектов, но под заданные Алексеем параметры подходили всего четыре. Три погибшие субмарины и потерпевший крушение самолёт. Определившись с объектом, разошлись по своим делам. Главы служб отправились готовиться к подъёму, капитан засобиралась на мостик, а Алексей и старпом, миновав несколько уровней, оказались в информационном центре.

Доставленная на борт по требованию Алексея батальонная команда информ-поддержки была в сборе. Слушая доклад Крымски, обратил внимание, что единственная в команде женщина, сидящая в данный момент под полупрозрачным колпаком управления микрозонда, старательно прячет красные, заплаканные глаза.

— Алина, что случилось? — спросил он, подойдя девушке.

Вместо ответа она развернула колпак голографического интерфейса в плоский экран и вывела на него транслируемое с камер зонда изображение. Несколько минут сотрудники центра с окаменелыми лицами смотрели на происходящее, в одной из комнат стоявшего на самом берегу океана дома.

— Этому конца нет, — опять заплакав, простонала Алина, — я с утра на этот дом наткнулась и с того момента не выпускаю их из вида. — Ведь кроха совсем, — повернув заплаканное лицо к Алексею ткнула она рукой в проекцию. — Разве это мать?

Ответить на вопрос никто не решился. Все молча наблюдали за разворачивающейся внизу драмой.

— Она его убьёт, — давилась Алина слезами, — дикие… господи… эти люди дикие. Разве может мать вытворять такое со своим ребёнком? Это не мать, — сказала она, вновь повернувшись к Алексею, — не может это животное ею быть. Мне кажется, что они даже на разных языках разговаривают.

— Включи звук, — распорядился Алексей.

К огромному удивлению, из динамиков вырвались всхлипывающие нотки родной речи и истеричный визг на мировом жандармском.

— Мы должны ему помочь, — всхлипывала она, ища поддержки стоявших вокруг людей, — я никогда себе не прощу, если не попытаюсь ему помочь.

Решение созрело за доли секунды. Решив не экспериментировать, двинул по недавно проторенному пути.

— Крымски, — окликнул он сержанта. — Мы к местной сети ещё подключены?

Найдя в Интернете изображения святых женщин, Алексей оторвал сержанта от просмотра сцен насилия.

— Это святые, — пояснил он, показав рисунки, — сейчас ты рисуешь с Алины образ, наряжаешь его в одёжки с картинок, не забудь это, — указал он на реющий над святым ликом нимб. — После транслируешь проекцию новоявленной святой в эту самую комнату, понял?

— Понял, — оценив задумку командира, осклабился Крымски.

Вернувшись к прерванной драме, попал на её завершение. Вырвавшись из цепких лап, объект насилия, громко вереща, выскочил на улицу, а покрытая пунцовыми пятнами худощавая тётка продолжала сыпать проклятиями.

— Включи перевод, — затребовал Алексей, когда бранные потоки пошли на убыль.

— Спокойно, — грохнул под сводами центра скрипучий голос. — Сара, спокойно, — уговаривала себя женщина, — дыши, тебе нельзя нервничать. О, мой бог, — вдруг запричитала она, — эта малолетняя свинья опять довела меня до истерики.

— Готово, — сообщил подошедший Крымски, — вот, — протянул он наушный микрофон.

— Иди сюда, страдалица, — подозвал Алексей Алину и вручил ей микрофон, — у тебя есть редкий шанс выступить в роли посланника Бога. В выражениях можешь не стесняться.

Укрытый невидимым полем, висящий в комнате микрозонд, повинуясь команде, сместился на полметра вверх и запустил проектор.

Глядя, как Сара рухнула на колени перед вдруг явившимся чудом, Алексей, удовлетворенный созданным образом, кивнул ждущему вердикта Крымски.

— Господин майор, — послышалось из-за спины, — вас глава технического отдела.

Подойдя к устройству внутрикорабельной связи, услышал, что к вечеру подготовительная фаза будет завершена. Обсудив детали, вернулся обратно и прислушался к диалогу посланницы Бога и конченой грешницы.

— Дети — это счастье, дети — это любовь, — читала Алина нотации. — Без них, без этих маленьких, нежных лепесточков жизни…

— Ты что несёшь? — возмутился Алексей. — Дай сюда, — сдёрнул он с уха девушки микрофон и пристроил на своё.

Когда Божья посланница вдруг прервала елейные речи, скрестила на груди руки и злым мужским голосом потребовала прекратить издеваться над приёмышем, Сара от испуга вновь рухнула на колени.

— Встань, — потребовал слетевший с нежных святых губ грубый мужской голос. — Что, сука? — вопрошала посланница. — Холодная война в башке засела, вытряхнуть не можешь? Вражьего отпрыска усыновила и комплексы свои больные на нём вымещаешь? Запомни, — погрозила святая пальцем, — запомни сама и роду-племени своему передай. Будут по вине вашей дети страдать, мало в конечном итоге никому не покажется.

Сняв микрофон, бросил его Алине.

— Вот так, — сказал он девушке, — а ты ей про лепестки.

— И что? — спросила Алина. — Думаете, она сородичам расскажет, что сейчас слышала?

— Думаю, нет, — поделился мыслями старший помощник капитана.

— Не скажет, — разделил его мнение Алексей, — но, по крайней мере, вот эта конкретная тварь, — указал он пальцем на проекцию, — теперь крепко подумает, прежде чем причинит кому-то боль.

Телепортированный с шестикилометровой океанской глубины в чрево грузовой палубы бомбардировщик, при давнем падении развалился на части, и свет увидели лишь смятый ударом фюзеляж и одно уцелевшее крыло. Советская турбовинтовая машина, рухнувшая несколько десятилетий назад, представляла плачевное зрелище, но сей факт никого не волновал. Ядерная боеголовка на борту самолёта стала венцом предпринятой экспедиции. Последним указанием сложившего полномочия Алексея стал приказ о возвращении братской могилы экипажа на океанские глубины.

Глава 42

Видеть здесь, в некогда святая святых республиканской науки недавних врагов, было по меньшей мере непривычно. Вырубленные в недрах планетоида тоннели и галереи для почти трёхметровых вахнов были низковаты, но по признаниям тех же вахновских учёных открывшиеся перспективы совместной работы скрали все внешние неудобства.

Система, в которую в разгаре войны забросило республиканский научный светоч планетоид «Глупая», до сих пор носила следы былого противостояния. Вдали, заслоняя огромным чёрным телом точки далёких звёзд, поблёскивала рваными бортами переброшенная в систему станция.

Разбитая республиканскими флотами, громада так и не сделала по планетоиду ни единого выстрела.

О боях напоминало многое, однако учёные некогда противостоящих сторон, позабыв, что недавно работали на погибель друг друга, слились в крепкий рабочий коллектив.

Неторопливо шагая по вырубленным в недрах планетоида коридорам, прибывший по приглашению учёных президент республики, заинтересованно поглядывал на встречавшихся на пути людей и вахнов. В недрах планетоида царила нормальная обстановка, которой не мешали физиологические различия. На ходу поправив полы сбившегося халата, Гард вновь обратился в слух.

— Такой мерзости, скажу я вам, господин президент, — вещал идущий рядом ученый, — я ещё не видел и, честно говоря, видеть не хочу. Эти люди совсем спятили, если держат и тем более испытывают эту гадость там, где живут. Вы не представляете, что на самом деле такое это их ядерное оружие.

— Не представлял и не хочу, — закрыл президент тему, — но хочу услышать ваше мнение по поводу его применения. Сработает?

— Возможно, — пригладив волосы, осторожно ответил Григ, — к сожалению, до конца вникнуть в структуру оборонных полей четвёртой расы нам не удалось, но это не мешает надеяться, что радиацию они не отсеют. По крайней мере, ни наши разработки в области силовых полей, ни куда более сведущих в этой области вахнов, поток радиоактивных частиц удержать не смогли. Мы потратили много времени, прежде чем смогли подобрать силовой коктейль, способный его удержать. Если у них против радиации нет готового решения, то времени его придумать просто не будет. При условии, что радиация сможет на них повлиять.

— Ещё бы знать, кто они такие, а то воюем, а с кем, до сих пор понять не можем.

— Это да, — согласился учёный, — хоть наша аппаратура и не может обнаружить обитателей «Каменной», но все сходятся во мнении, что разум там присутствует и разум этот к нам явно не испытывает дружеских чувств.

— Какие шансы на успех? — спросил президент. — Твоё мнение?

— Девяносто из ста, — ответил руководитель проекта. — Тем более ждать осталось не долго. Вас, господин президент, я пригласил в качестве зрителя финальной сцены нашей совместной работы.

Миновав коридор, вышли к шахте лифта. Центр управления по просьбе вахнов вынесли на поверхность планетоида, где восстановленный портовый терминал позволил им передвигаться не сшибая панели освещения.

Когда двери лифта впустили вновь прибывших в центр управления, те оказались среди допущенных к демонстрации учёных. В центре висел многоголосый гомон, среди которого слышались как эмоциональные возгласы людей, так и пресные слова переводчиков.

Пробравшись сквозь толпу к сидящим перед консолями управления операторам, Натан Григ с радостью перевалил на президента привилегию команды к началу.

— Мы не стали тратить время на обходные пути, — принялся Натан за объяснения, — а просто скопировали боеголовку, добавив немного своего. Силовой контур, — указал он на проекцию, где вокруг вывешенной в пространстве боеголовки на равном удалении друг от друга висели шесть громоздких платформ, — создаёт тот самый коктейль из полей, способных на время запечатать заразу.

— Готовность, — пронеслось под сводами, и в центре стало заметно тише.

Забыв о разговорах и спорах, приложившие к созданию установки время и силы учёные столпились вокруг проекции.

— Пуск, — сказал оператор и нажатием кнопки запустил последнюю стадию процесса.

Висящие в пространстве платформ создали вокруг боеголовки мерцающий силовой кокон. Внутри полыхнуло. Энергия взрыва упёрлась в поле и налила пространство ослепительно ярким светом. Не прошло и секунды, а давящий прессом кокон уже наполовину сократил взрыв в масштабах.

— Всё ненужное ушло в пространство, — объяснял Натан Григ, — остальное отфильтровано и задержано.

Кокон продолжал сужаться и вскоре сдавил беснующуюся энергию в пятно, в реальности не превышающее размеров футбольного мяча. Несколько секунд ничего не происходило, а затем от платформ к мячу потянулись тонкие энергетические линии, которые, сойдясь на силовом шаре, исчезли вместе с ним.

— Заряд отправлен на хранение, — пояснил учёный.

В следующий миг на месте отправленного кокона появилась новая боеголовка и процесс повторился.

— Конвейер, — не без гордости заявил учёный.

— Что дальше?

— Дальше мы сделаем две тысячи триста таких зарядов, распределим по поверхности Каменной и дождёмся распада коконов.

— А они распадутся?

— Этот процесс неминуем. Силовой коктейль создан таким образом, что при взаимодействии с атмосферой Каменной ослабнет и в течение двух часов выпустит своё содержимое.

— А если они в течение этих двух часов вышвырнут заряды из атмосферы? — озадачился президент. — Ведь на аномалии Вьятта именно так и было.

— Этот вопрос уже всплывал, но обитатель аномалии Кромин заявил, что эту проблему его раса берёт на себя. Честно говоря, господин президент, поведение этой аномальной расы мне не совсем понятно. Они делают заявления, предлагают последовательность действий, но я не вижу их участия в совместных проектах. Если они не смогут удержать заряды на планете, то и всё это, — кивнул он в сторону проекции, — окажется пустой тратой сил и времени.

— Всё понимаю, Натан, но союзников не выбирают, а без них нам, видимо, не справиться.

Глава 43

Едва запустились системы скафандра, Алексей почувствовал серию уколов. Введённые аптечкой препараты мгновенно вымели страх, слабость и предательскую дрожь. Самочувствие заметно улучшилось, но никакие стимуляторы не помогли избавиться от мысли, что сегодняшний полёт может стать как заключительным в этой войне, так и последним в его жизни.

Этот день ждал со страхом и надеждой одновременно. Страх давно потерял чёткие контуры и трансформировался в гнетуще тревожное чувство. Не оставляющее с того самого момента, когда согласился ещё раз лететь к Каменной.

Тяжкое, гнетущее состояние постепенно обросло желанием как можно скорее развенчаться с этим делом. Копаясь в чувствах, он раз за разом признавался себе, что смертельно устал. Устал от риска, от гнёта неизвестности, от собственных переживаний и ожиданий. Поэтому, проснувшись сегодня утром, Алексей долго не мог разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, этого дня боялся, с другой — день, который положит конец постоянной нервотрёпке, ждал как явление благодати.

Идя к аппарату, старался гнать мысли, в которых всё чаще мелькало слово камикадзе. Каждый из встреченных, как людей, так и вахнов, стремясь подбодрить, хлопал рукой по плечу или касался конечностью предплечья, что у недавних недругов считалось высшей степенью уважения.

— Проверка систем, — буркнул Алексей, как только занял место в кабине.

— Системы в норме, — доложил он оператору через несколько минут, — к старту готов.

«С богом», — подбодрил себя Алексей, когда искра ведомого им судёнышка, оседлав рвущее из двигателей пламя, устремилась к цели.

На этот раз проход сквозь силовые поля Каменной затребовал больших энергозатрат. На какое-то время за прозрачными бронеплитами кабины бесновались ослепительные сполохи. Показатели скорости заметно упали, но стоило преодолеть защитные слои, как всё встало на свои места. При входе в ядовитую атмосферу Каменной отключились электронные системы. Переведя кораблик в горизонтальный полёт, Алексей приступил к выполнению задания.

— Раз, два, три, — считал он и дёргал установленный под рукой рычаг, напоминающий ручной тормоз автомобиля.

При каждом движении рычага из грузового отсека вываливался энергетический кокон и устремлялся к поверхности.

Под брюхом аппарата бесконечной чередой мелькали однотипные каменные пейзажи, и Алексей очень быстро потерял ориентацию. Руководствуясь инструкцией, он каждые десять минут отклонял ручку управления на одно деление, тем самым меняя направление полёта. Спустя сто пятнадцать минут, сделав двенадцать оборотов вокруг планеты и, опустошив грузовой отсек, Алексей вывел кораблик из атмосферы и, всё ещё не веря, что до сих пор жив, на полном ходу устремился прочь.

— Ушёл, смотри, ушёл! — не сдерживая эмоций, кричал кто-то из команды мостика дрейфующего на окраине системы линкора.

Присутствие командующего флотилией крикуна не смутило, хотя на вскрик и так никто не обратил внимания. Все были поглощены трансляцией с телескопа, держащего в фокусе крохотную точку уходящего от планеты кораблика.

— Вопрос в том, всё ли он сделал, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс командующий.

— Ровно через пять минут мы об этом узнаем, — также не отрываясь от экрана, сказал присутствующий на мостике флагмана глава республиканской контрразведки.

— Если всё пройдёт как надо, буду ходатайствовать о вручении пилоту серебряной кометы.

— У него их уже две, — сказал Дэйсон.

— Неважно.

— Смотрите! — вновь воскликнул всё тот же нетерпеливый голос.

Первый, сброшенный Алексеем шар, как и предсказывал Натан Григ, распался ровно через два часа. Запертая в силовом коконе энергия взрыва с огромной скоростью рванула во все стороны и за краткое мгновение разрослась до нескольких сотен километров. Через три секунды поток частиц поглотил следующие сотни километров.

— Это ещё что? — прокатился по мостику чей-то изумлённый возглас.

Никто не ответил, все до единого, раскрыв от изумления рты, смотрели на Каменную, атмосфера которой вдруг начала окрашиваться в неровные стальные оттенки. Участки ядовитой атмосферы менялись в том же порядке, в котором Алексей пролетал над планетой. Предположили, что атмосфера вступила в реакцию с радиацией. Через два часа огромный неприглядно-серый шар планеты лениво переливался сгустками разбавленной стали.

— Здесь пост наблюдения, — вырвались из динамика слова оператора, — зонды фиксируют ослабление силовых барьеров. За последние сорок минут мощность снизилась на двадцать два процента.

— Не нравится, — осклабился командующий, — либо оно гибнет, либо нам следует ждать очередных сюрпризов.

Сюрпризов не дождались, через час, когда с поста наблюдения доложили, что мощность барьера упала на семьдесят процентов, началась необратимая реакция.

С радиацией попали в точку. Именно она пробила защиту существ или существа, обитающего на планете. Их силы слабли, а вместе с ним слабла и механика, управляющая колоссальной звёздной конструкцией.

Держащая звёзды на расстоянии сила начала сдавать, и это привело к необратимым последствиям. Сдерживающий звёзды стержень рушился, и звёзды, заметно ускоряясь, устремились друг к другу.

Планету рвало на куски. С поверхности срывались континенты и под действием гравитации уносились в сторону приближавшихся звёзд. Туда же стальными протуберанцами утекла ядовитая атмосфера обречённого мира.

Спустя несколько часов колоссальной силы взрыв, пожрав и логово неведомого противника, и сами столкнувшиеся звёзды, осветил пространство. Волна раскалённых газов устремилась к окраинам, и командующий, убедившись, что спасатели подобрали убившего планету пилота, отдал приказ флотилии прыгать в соседнюю систему.

Глава 44

Победа. Это слово, ещё вчера произносимое с неуверенностью и опаской, сегодня неслось по палубам сводной флотилии в полную силу. Как только обстановка позволила зондам увидеть последствия атаки, сомнения остались позади. Пространство, где недавно на сетке координат значилась странная звёздная система, мерцало гигантскими пылевыми образованиями.

В восемь по вечернему корабельному, когда эскадре объявили о победоносном завершении войны, слова командующего вызвали бурю эмоций. Мощный радостный гул, кругами расходясь от мостика и центров связи, заглянул на каждую палубу висящих в черноте космоса кораблей эскадры. Кричали до хрипоты. Плясали, хлопали друг друга по плечам, делились планами.

Эйфория дошла до такой степени, что командующий определил сектор стрельбы и позволил дать победный салют.

Стреляло всё. Космос полыхал под количеством боеприпасов. Феерия красок рвущего боекомплекта очаровала даже самые чёрствые души. И вахны, и люди не скупясь разгружали в космическую пустошь арсенальные погреба.

Почувствовав дрожь палубы, Алексей усмехнулся. Даже неповоротливый десантный транспорт, на котором уже слишком долго живёт их уставшая от войны дивизия, и тот палил из всех своих башенок.

Третья кормовая палуба вместила не менее семи тысяч матросов и пехотинцев. Чудеса проекционной техники позволили людям очутиться в открытом, усеянном звёздами пространстве и почти своими глазами смотреть на грандиозный салют.

Эйфория первых минут успела сойти. И хотя многие, продолжая бурно выказывать радость, пытались втянуть его обратно в водоворот страстей, Алексей уклонился от настойчивых заигрываний и отошёл в сторону.

— Что-то, смотрю, не особо ты весел, — услышал знакомый голос.

Алексей повернулся, смерил главу контрразведки взглядом и тяжело выдохнул.

— Дэйсон, — устало констатировал он сей безотрадный факт, — может, хоть ты мне скажешь, где я могу от тебя спрятаться?

— Нет, Вольнов, в галактике такого места.

— Ты всё скромнеешь.

— Надо кое-что обсудить. Где мы можем спокойно поговорить?

Спустившись на два уровня, ступили на пустынную палубу, занятую импровизированным полигоном. Обустроенный для поддержания в войсках должного уровня подготовки тренажёрный центр немо взирал, как два человека, пробравшись по полутёмному залу, скрылись в полевом командном модуле.

— Ну, майор, — пинком откинув походную койку и тяжело на неё усевшись, спросил Дэйсон присевшего на стул Алексея, — как тебе вкус победы? Сладок?

— И ради этого ты оторвал меня от салюта?

— У тебя что, вопросов по поводу нашей победы совсем не возникает? — вопросом на вопрос ответил Дэйсон. — Всё гладко? Победили и всё? А ты не спрашивал себя, кого мы победили? Мы жителей этой Каменной даже разглядеть не успели. Очень много здесь, майор, странного, не находишь?

— Нет, — заглянув Дэйсону в глаза, невозмутимо сказал Алексей, — не вижу ничего странного.

— Ты часом не приболел?

— А что, должен был?

— Обычно тебя не переспоришь, а тут тихий какой-то, подозрительный. Хотя при каждой встрече клещами из меня слова вытягивал. Что, Лёша, неинтересно стало? Вижу, ты в своём расследовании тоже в тупике оказался. Ведь мир тех, кто якобы тебя использовал, ты уничтожил, а ответов от хозяев так и не услышал. Может, поделишься соображениями.

— С чего ты взял, что я должен с тобой чем-то делиться? — спросил Алексей. — Один твой вид, Дэйсон, ввергает меня в крайнюю степень уныния. Всё наше многолетнее сотрудничество лично для меня ничем, кроме нервов, ни разу не обернулось. Но война закончилась, а вместе с ней закончились и наши договорённости. Поэтому единственное, что я хочу тебе сказать, это слово — отвали.

— Прекрасно тебя понимаю, — невозмутимо продолжил Дэйсон, — поводов меня любить у тебя не много. Договорённости наши силы не теряли. Как только вернёмся, ты волен жить как угодно. Я в нашем с тобой разговоре не глава контрразведки, а человек по имени Дэйсон, который очень сомневается, что всё закончилось так, как должно было закончиться.

— И что тебе надо, человек Дэйсон?

— Диалога, — сказал он, — как ни странно, но ты единственный, в чей разум наши прозрачные союзники не могут подселиться, и только с тобой я без риска могу обсудить волнующую меня тему.

— Ну коли ты только с разговором, а не с предложением куда-нибудь слетать, то я готов тебя слушать.

— Раз готов, давай пройдёмся с самого начала. Итак. — Дэйсон поудобнее устроился на койке, — давай для начала восстановим последовательность событий. Дикая вахновская группировка атакует Гарду. Покойный адмирал Двински отправляет в атакованную систему ударную группу, которая, как потом выясняется, выныривает в неизведанной части космоса и стирает мир вахнов. После этого люди уничтожают атаковавший Гарду флот и забрасывают на планету группу диверсантов. Твой дебют, из которого ты вышел вместе с интересным прибором и последним линкором, оставшимся от ударной группы шестого флота. Верно?

— Верно, — согласился Алексей, — с памятью у меня порядок, и перечислять события, в большинстве которых я лично участвовал, кстати, не без твоей протекции, совсем не обязательно.

— Это я так, память освежить. Всё интересное впереди. Как ты думаешь, от кого пришло предложение о применении вашего ядерного оружия?

— Представления не имею.

— От Кромина, представителя расы с аномалии Вьятта. А хочешь, расскажу, как он узнал об этом оружии.

— Не трать время. Поскольку ни с какими Кромиными я до этого не виделся, то узнать об оружии он мог лишь изучив данные сканирования моего мозга.

— Верно, а передачей им результатов сканирования занималось моё ведомство. А теперь обещанный сюрприз. Случилось так, что моя сотрудница спутала файлы и вместо твоих мыслезаписей отправила подноготную совсем другого человека.

— А тот о ядерном оружии знать просто не мог, — сообразив, куда он клонит, опередил Дэйсона Алексей, — а откуда тогда Кромин мог узнать об оружии?

— Думаю, бомбардировка Каменной вашим ядерным оружием была частью первоначального плана.

— То есть ты хочешь сказать, что нашу войну спровоцировали обитатели аномалии Вьятта, затем выставили себя жертвами злобных существ с Каменной и с нашей помощью её уработали?

— Сотрудница только сегодня обнаружила оплошность и поставила меня в известность. Я сообщил ей, что в этом нет ничего страшного, и, думаю, она не будет акцентировать внимание на своей ошибке. Так что, кроме нас, об этом пока никто не знает. Времени для анализа было мало, но на первый взгляд всё выглядит так, как ты сказал.

— Твою мать, — задумчиво произнёс Алексей, — а ведь это похоже на правду. Мне тут приходила в голову мыслишка, но я посчитал её несостоятельной, однако в свете твоего рассказа она получила второе дыхание.

— Продолжай.

— Продолжать особо нечего. Я обратил внимание, насколько наши и вахновские технологии оказались заточены под защитные системы Каменной.

— Именно заточены, — подхватил Дэйсон. — Обрати внимание, и захваченный тобой на Гарде цилиндр, и поумневший вахновский ремесленник дали нам прорывные технологии и канули в вечность. Пиком тех технологий стала наша шагающая серия, значительно расширившая горизонты и вахновский антигравитатор, позволивший пробить силу прикрывающих Каменную звёзд.

— Вроде всё сходится, но я никак не возьму в толк. Раз у них имеются нужные технологии, для чего им нужны мы?

— Разберёмся, — потёр ладони Дэйсон.

Плотно сомкнутые губы главы контрразведки, его прищуренный, пытливый взгляд провели в воображении Алексея аналогию с взявшей след собакой, которая, однажды втянув чужой запах, ни за что не упустит добычу.

Внезапно ожила громкая внутрикорабельная связь.

«Внимание! Майор Алексей Вольнов, вам следует незамедлительно явиться в дивизионный центр связи, палуба два зет. Повторяю, майор Алексей Вольнов…»

— Странно, — убавив громкость корабельного оповещения и взглянув на индивидуальный коммуникатор, сказал Алексей, — зачем орать на весь корабль, когда можно просто вызвать.

— Может, сбои какие? — кивнув на прибор, предположил Дэйсон. — Иди, я тебя здесь дождусь, посижу пока, подумаю.

Палуба два зет, расположенная между кормовым техуровнем и машинным сектором, встретила полутёмными коридорами.

— Вот засранцы, — недовольно буркнул Алексей, войдя в центр связи и застав там только подсвеченную индикацией аппаратуру.

Стоявшие против операторских пультов кресла оказались пусты. Слегка огорошенный отсутствием дежурного, которому не разрешалось без команды покидать пост, Алексей напряжённо застыл. Выждав и решив, что известия о победе кому-то настолько вскружили голову, что он додумался над ним подшутить, Алексей засобирался обратно. Через несколько шагов, разглядел бурые пятна, измазавшие спинку кресла дежурного оператора.

Пистолет с пояса перекочевал в руку. Обойдя кресло и заглянув за тумбообразную консоль, наткнулся на застывший взгляд дежурного. Лицо парня показалось знакомым, Алексей нагнулся, и в тот же миг над головой прожужжала пуля. Дальше работали отточенные годами инстинкты. Слыша писк автоматного ускорителя, Алексей сайгаком перескочил консоль и рухнул на пол рядом с ещё не остывшим трупом. Над головой, выбив частую дробь о переборку, прошла автоматная очередь. Не мешкая, с перекатом ушёл за соседнюю консоль и увидел, как в тело дежурного с чмоканьем впиваются изрешетившие консоль пули.

Высокий уровень стрелка не вызывал сомнений, и Алексей призвал все имеющиеся резервы. Коррекция нервных окончаний вновь сослужила службу. С неимоверной скоростью Алексей перескочил за стойку с аппаратурой. В переливающуюся огнями индикации стойку тут же прилетела очередь, но заискрившие приборы спасли успевшего засечь стрелка Алексея. Не медля ни секунды, он прыгнул на пол и в полёте дважды вдавил курок. Шум упавшего тела услышал уже перекатившись за следующую стойку.

— Алекс, — огорошенно прошептал Алексей, когда, подойдя ближе, разглядел лицо стрелка, — твою ж маму, — тихо проговорил он, — тебе-то я чем не угодил?

Успокоившись, надумал, что прежде чем поднимать шум, надо поставить в известность Дэйсона. Спешно покинувший дивизионный центр связи Алексей уже не видел, как из головы Алекса выплыла голубоватая субстанция и скрылась из вида.

Возвращаясь, то и дело натыкался на группки ликующих солдат и матросов. Несколько раз нарядные в честь праздника девушки порывались затянуть Алексея в круговорот праздника, но видя встревоженное лицо спешащего мимо офицера, так и не решились приблизиться.

Открывая дверь командного модуля, думал, с чего начать, а переступив порог, вновь схватился за оружие.

То, что Дэйсон мёртв, понял с первого взгляда. Ошибиться было невозможно. На спине, руках, затылке лежащего лицом в пол контрразведчика безобразно алели глубокие рубленые раны. Дэйсон сопротивлялся. Пол и перевёрнутая мебель были сплошь измазаны кровью.

Морщась от тягучего запаха, Алексей прицелился в затылок стоящему над Дэйсоном пехотинцу. Не выпуская из рук запачканный кровью солдатский тесак, пехотинец медленно повернулся.

— Пакшес, — процедил Алексей.

— Не сумел, — каким-то странным, не своим голосом заговорил Пакшес, — Алекс, Алекс… все-таки не сумел. Знаешь, Вольнов, сейчас, когда ты здесь живой и невредимый, я начинаю жалеть, что выбрал именно тебя.

Услышав незнакомый тон знакомого человека, обратил внимание и на всё остальное. В Пакшесе что-то изменилось. Внешне это никак не отразилось, но вот во взгляде появилось нечто совершенно новое. Казалось, что прежний, нагловато-бесшабашный ротный куда-то вышел, а из его глубоких глазниц на Алексея взирал холодный, бесконечно проницательный взгляд. В иной ситуации взгляд этот показался бы взглядом мудреца, но окровавленный тесак и труп на полу такому образу отнюдь не способствовали.

— Иногда приходится делать и грязную работу, — заметив метнувшийся взгляд Алексея, сказал Пакшес. — Ладно, — выдохнул он тоном принявшего решение человека. — Обещал себе, что если доживёшь до этой минуты, сохраню тебе жизнь, пусть так и будет.

Бросив тесак на пол, Пакшес пинком поставил на ноги сваленный стул и, взгромоздившись на жёсткое сиденье, прищурившись посмотрел на Алексея.

— Садись, Вольнов, в ногах правды нет. Так ведь говорят на твоей родине?

— Ты кто? — охрипшим вдруг голосом спросил Алексей.

— Я тот, кто может дать ответы на твои вопросы.

— Ты из тех, кто развязал эту войну? — присаживаясь на заляпанную кровью койку, задал он следующий вопрос.

— Да, я из тех, кто спланировал и осуществил всё, что произошло с вами и тобой, в частности, за последние годы.

— А я тебе почти поверил.

— Теряешь время.

— Ради чего столько крови?

— Начать придётся с истоков, поэтому готовься слушать. Мы старая раса. К сожалению, как старая, так и малочисленная, — приступил Пакшес к обещанным разъяснениям. — Во времена, когда ваши предки даже не помышляли бежать от гаснущей звезды, случилось немыслимое. Нас, монолитное общество мыслителей и созидателей, расколола выдвинутая одним из нас же теория. Раскол оказался настолько глубок, что спустя тысячелетия случилось то, о чём до сих пор стыдно думать. В заблуждении своём наши оппоненты, личности одного с нами вида зашли настолько далеко, что попытались силой и смертью склонить остальных к своей точке зрения. Мы уцелели, но нам пришлось бежать. Скажу сразу, мы не были слабыми, мы превосходим наших заблудших собратьев как численно, так и прогрессивно. Стремясь избежать братоубийства, мы тайно покинули дом и многие годы, присматривая за ним издалека, ждали удобного случая. Всё, что произошло с вами за последние годы, служит цели воссоединения моего народа.

— Что? — поперхнулся Алексей. — Мы с тобой об одном и том же говорим? Я не вижу связи.

— Связь прямая. Тебя никогда не удивляла концентрация развитых разумных рас на сравнительно небольшом участке пространства?

— Я задавался таким вопросом.

— Однажды, уже после раскола, мы встретили несколько огромных допотопных кораблей, перевозивших несколько сотен тысяч твоих соплеменников. Не имеющие нужного оборудования суда слепо шли в зону смертельно опасного для людей излучения. Мы спасли ваших предков. Не тревожа экипажа, мы развели корабли по разным системам и показали пригодные для вас планеты. Два экипажа смогли высадить пассажиров и посадить корабли на спутники. Третий, чьим потомком являешься ты, потерпел крушение.

— Тихо, — услышав какой-то шум за приоткрытой дверью, перебил Алексей рассказчика.

— Не нервничай, Вольнов,никто нас не потревожит.

— Надеюсь, — ответил Алексей, — хотелось бы дослушать до конца.

— Мы оседлая раса, — продолжил Пакшес, — несмотря на способность к перемещению на безграничные расстояния, мой вид редко выходит за пределы собственной системы, и этому есть объяснение. Ещё во времена нашего мира и согласия один из принадлежащих моему виду энтузиастов обнаружил неподалёку молодую развивающуюся расу.

— Вахны?

— Они, — кивнул Пакшес, — людей мы тоже поселили поблизости от нашего бывшего дома. Подселили и смотрели, как вы одичали, возмужали и двое из вас вернулись в космос.

Мы же, положившие смысл собственного существования на алтарь воссоединения, решив, что прошедшие годы охладили воинственный пыл наших сородичей, подготовили условия и тоже переселились поближе к вашим системам.

— Для чего? — перебил Алексей. — Не понимаю, они на вас напали, убить хотели, из дома выгнали. А вы, о благородство, по-прежнему хотите вернуть их в лоно семьи?

— Это так. Знай ты о нас хоть немного, иронии было бы меньше. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что способность к воспроизводству моя раса утеряла многие тысячелетия назад. Как и почему, вопрос третий. Правда в том, что нас очень мало. Распад каждого из нас — невосполнимая потеря, что уж говорить о полном расколе, но я отвлёкся, — вернулся он к прерванному рассказу. — Надеясь, что радикальные настроения спали, мы путем нехитрых комбинаций вывели одного из них на свой новый дом и стали ждать. Атака, скорее даже проба сил, последовала незамедлительно. Мы ожидали чего угодно, но только не этого. Отбились, но вместе с этим поняли, что время ничего не изменило.

— Видно, крепко они вас невзлюбили, — не удержался Алексей от комментария, — если, только чтоб приблизиться, вам потребовались тысячи лет. И даже это не дало результата.

Несколько секунд Пакшес задумчиво смотрел на Алексея.

Алексей занимался тем же. Много, много раз, изощрённо представлял он, что сделает с гадом, втянувшим его в четырёхлетнюю эпопею. Сейчас, когда гад сидит рядом, Алексей испытывал удивительное хладнокровие. Душа больше болела за Алекса и Дэйсона, хотя, как сам себе признался, сильно любить эту парочку особых причин давно уже не было.

— Ненависть скоро пройдёт, — оставив думы, продолжил Пакшес. — Века миновали не зря. Мы сумели разработать методику, позволяющую совершенно незаметно сливаться сознанием с любой разумной личностью и даже влиять на принятые ею решения. Выждав момент и слившись разумом с одним из них, я выведал их планы. Планы были связаны с подготовкой повторной на нас атаки. Это был шанс, и вот тогда, Лёша, четверо из нас, подселились в сознания членов их общества и, выдав наш план под их собственное решение, подсказали, где взять недостающие для нашего уничтожения ресурсы.

— Люди и вахны.

— Верно, — кивнул Пакшес, — противостоящие нам сородичи интенсивно приступили к действию. Внедрённый нами план отличался простотой, минимальными затратами, и только первый этап затребовал от них одновременного участия нескольких тысяч личностей. Сложностей не возникло. Отправив невнятный сигнал, они дождались выхода к его источнику посланного вахнами флота и, перехватив управление экипажами, прыгнули к Гарде, где разгромили республиканский тюремный комплекс.

— Значит, отколовшиеся от вас собратья тоже могут сливаться разумом?

— Могут, но у них нет наших методик. Для внедрения им необходимо подавить сознание носителя и, пользуясь его памятью и инстинктами, управлять телом. Длительный, более минуты контакт приводит к стопроцентному стиранию личности носителя.

— Как костюмы, — сорвалось с уст Алексея.

— Приблизительно так. Отправленная к Гарде, республиканская ударная группа, — продолжил он, — была переброшена в населённые вахнами системы, где стёрла их центральную планету. Двигаясь по плану, наши сородичи остановили самоуничтожение брошенного экипажем республиканского линкора, чем значительно ускорили появление вахнов в ваших системах. Первоначальные цели были достигнуты. Вахны и люди узнали о существовании друг друга. Посланные к Гарде республиканские флоты разбили вахнов и упёрлись в окруживший планету силовой барьер.

— Выходит, над Гардой воевали не вахны, а часть отвалившегося от вас общества, перехватившая управление над их телами. Я правильно понял?

— Да.

— О накале этого боя до сих пор ходят легенды, — скривил Алексей губы, — именно здесь утвердилось мнение о бесстрашии вахновских солдат. Понятно почему. Зная, что ничем не рискуешь, можно быть сколько угодно смелым.

— В точку, — кивнул Пакшес, — важно то, что были созданы условия для заброса на Гарду диверсионной группы. Вот тут появляешься ты и забираешь с планеты цилиндр с внедряемыми технологиями. У вахнов пошли путём слияния, и вскоре никогда не склонный к научным трудам ремесленник делает ряд прорывных открытий. Когда твоя группа вместе с цилиндром возвращается домой, то люди впервые узнают, что у истоков войны стоит кто-то третий. К этому времени столицы людей и вахнов лежат в руинах и об остановке войны не может быть и речи.

— Всё предусмотрели, — вставил Алексей.

— Конечно. Я не говорю о многих мелочах и совпадениях, сотканных вокруг тебя нашими полевыми агентами. В госпитале, — вернулся он к прерванному рассказу, — ты встречаешь их главного агента в лице адмирала Арона Двински. С этих пор происходящие с тобой события работают на формирование в республиканском правительстве определённых мнений.

— Не вижу связи.

— Она есть. Но об этом позже. К моменту твоей выписки воюющие стороны уже имеют представление о том, с кем столкнулись, изучена трофейная техника. Примерно одинаковый технический уровень подстёгивает скорейшее внедрение так вовремя появившихся технологий. Когда благодаря их росту появилась возможность проникнуть за силовой барьер уничтожившей Лайлону станции, то прежде чем это сделать, ваш лидер затребовал пленника. Тогда же состоялась и наша с тобой первая встреча.

— Ты пытался меня убить.

— Ты являлся ключевой фигурой предстоящих событий. В полку я оказался с целью координации работы присматривающих за тобой полевых агентов. Также с целью привлечь к себе внимание. Забегая вперёд, скажу, решение о твоём переводе в полк Хозина для наблюдения за мной было инициировано мной же.

— Я думал, за тобой смотрю, оказалось наоборот.

— Так, — усмехнулся Пакшес, — с этого момента мы практически всегда находились недалеко друг от друга, что позволило мне держать тебя на виду и в определённые моменты оберегать так нужную нам горячую голову, но мы опять отвлеклись. Если помнишь, захваченный тогда пленник оказался одним из вахновских мудрецов, переговоры с которым едва не привели к преждевременному миру. Мои помощники успели предотвратить встречу Масторда и командующего застрявшей, кстати, не без нашей помощи станции.

— Вы убили генерала Масторда и вахна Асгула.

— Мы всего лишь внедрили в сознание нашей отколовшейся половины нужный план действий и изредка вмешивались в его осуществление, — ещё раз пояснил Пакшес. — Они взорвали катер, что ускорило штурм станции. Затем перебросили Глупую к вахнам, чем инициировали продолжение войны и усиленное внедрение нужных нам технологий. Не забывали и о вахнах. Не без нашего участия они узнали о вирусе, с помощью которого ведомая тобой группа должна была отключить защитный барьер Вии.

— Значит, и в плен ты меня определил?

— Точно, — подтвердил Пакшес, — но это имело определённые цели. Во-первых. После того как мы всё-таки перебросили вирус в их оборонный компьютер, вахны убедились, что пришедшая более чем странным образом информация о вашей группе правдивой является лишь отчасти. Это заставило их крепко призадуматься. Во-вторых. На тот момент вахны уже работали с трофейной техникой и, отсканировав твой мозг, узнали обо всех странностях этой войны. Ну а корабль, похитивший вас с планеты, лишь подтвердил полученную из твоей головы информацию.

— Корабль всегда появлялся в нужные моменты, — перебил Алексей, — он действительно существует?

— Нет, — отмахнулся Пакшес, — это созданная специально для вас иллюзия. Ко времени, когда ваша обоюдная мощь достигла нужного нам уровня, — продолжил он, — люди и вахны уже нисколько не сомневались, что их пребольно стукнули лбами. Следующим пунктом плана стояло ваше объединение в единую ударную силу, что естественно и произошло.

— Уроды, — сорвалось с губ Алексея.

— Благодарю, — принял комплимент Пакшес, — здесь мы подошли к заключительной части. Объединившись, вы начали спрашивать кто? И словно по волшебству появляется аномалия Вьятта. Враг найден, однако он миролюбив и улыбчив. Быстро выяснилось, что жители этой системы ни при чём, а виноваты существа с Каменной, которые стравили людей и вахнов и в качестве виновника предъявили им жителей Аномалии. Наш план сработал. Проглотив информацию, вы объединяетесь с нашими заблудшими собратьями и совместными усилиями проводите атаку. Нам же, жителям Каменной, осталось лишь проследить, чтоб ты прошёл защиту и сбросил забитые отравой коконы.

— Так я не ошибся? — воскликнул Алексей. — Ты всё-таки с Каменной?

— С Каменной.

— Выходит, — задумчиво глядя на Пакшеса, произнёс он. — Вы руками вашей же, отколовшейся половины стравливаете людей и вахнов. Вбрасываете технологии, затем объединяете и указываете на жителей аномалии, чьими руками в принципе наша война и создана. Так?

— Примерно так.

— Те же доказали, что аномалия — это цель, ради которой объединяли людей и вахнов. В это время на свет вновь появляется поисковый зонд и люди выходят на более чем странного вида систему, единственную планету которой окрестили Каменной. Населявшие Каменную существа с хода проявляют агрессию, что окончательно нас убеждает, что истинный враг — это они. Правильно?

— Правильно.

— Выходит, что вы своими руками объединяете потенциал трёх рас с целью уничтожить собственный мир?

— Совершенно верно.

— Ты меня за идиота держишь?

— Нет.

— Тогда объясни, зачем ради того, чтоб уничтожить себя же, нужно столько крови и сложностей?

— Помнишь, я говорил, что мы разработали метод слияния разума.

— Ты говорил это десять минут назад.

— Так вот, и мы, и отколовшиеся от нас сородичи устроены таким образом, что мощь наша и сила доходит до пика только вблизи собственных планет. Нам необходима подпитка определённого рода энергиями, которую дают наши миры. Чем дальше от дома, тем мы слабее, чем ближе… ну понимаешь. Аномалия имеет очень мощную защиту, для того, чтоб её преодолеть и подселить всего четверых, нам потребовалась треть всех наших ресурсов. Осуществив описанные выше планы, мы смогли убедить жителей аномалии в том, что вашей обоюдной мощи будет достаточно, и тем самым смогли выманить их в нашу систему.

— Когда это было?

— Когда ты сыпал над моим домом ядерные заряды. Они все, все до единого были в системе и сдерживали коконы с целью не позволить нам выдавить их из атмосферы.

— И что?

— А то, что за те два часа, пока ты метался над Каменной, мы провели массовое слияние и теперь, внедряя в их сознание нужные понятия, сможем нейтрализовать заблуждения и наконец воссоединить наш разрозненный род. Всё, что происходило на протяжении всех этих лет, делалось ради двух часов, на протяжении которых жители аномалии остались без привычной защиты. Я ответил на интересующие тебя вопросы?

— Ещё нет. — Алексей махнул стволом, принудив приподнявшегося со стула Пакшеса сесть на место. — Почему я?

— Ты чужак, соответственно волей-неволей привлекаешь внимание. Расчёт строился на этом. Республиканские службы, от начала и до конца ни на минуту не выпускали тебя из вида. Отчёты о твоей деятельности регулярно ложились на высокие столы. Мы же целенаправленно держали тебя в центре необъяснимых событий. Всё, что могло натолкнуть людей на мысли о третьей силе, почти всегда происходило поблизости от тебя и быстро становилось достоянием принимающих решения людей. Ты был нашим рупором. И поверь, на протяжении всех этих лет руководство республики очень серьёзно относилось ко всему, что с тобой происходило.

— И кидало меня во все возможные дыры.

— Не без этого, но нам это было на руку. Вторая причина — это ядерное оружие. Ты удивишься, но сведения о нём мы почерпнули на аномалии Вьятта. Они наткнулись на Землю и, в отличие от нас, досконально изучили ваши военные технологии. Готовя на нас повторную атаку, сородичи наши уже тогда собирались использовать радиацию. Узнав их планы, нам осталось их немного подкорректировать. Для людей и вахнов известия о ядерном оружии якобы пришло из твоей головы.

— Я спросил, почему именно я?

— Потому что мне был нужен решительный человек, чужак, с планеты, обладающей допотопным ядерным оружием. А чтоб ты не считал себя страдальцем невинным, скажу, что тот грузинский снайпер тебя бы прикончил. Ты до сих пор дышишь лишь потому, что выбор пал именно на тебя.

— Со мной ясно. Дэйсон здесь при чём?

— Моя вина. Не предусмотрев ошибки его сотрудницы, мы даже смотреть не стали присланные файлы. А когда Дэйсон выяснил, что жители аномалии знают то, чего знать не должны, догадаться об остальном было делом техники.

— Убивать зачем было?

— Дэйсон — что взявшая след собака. Зацепившись за нитку, он не успокоился бы, пока не размотал весь клубок. Этот человек ни перед чем не остановится, а кому-либо знать, что жители аномалии не жертвы, а агрессоры, вовсе не обязательно.

— Думаете, никто больше на сопоставит концы?

— А концов больше нет. Один лежит перед тобой, а вторая погибла полчаса назад при невыясненных обстоятельствах. Так что концы, кроме тебя, сопоставить никто не сможет.

— Теперь и меня грохнете?

— Так и должно было быть, но когда я даю себе слово, я его держу. Тебя предупреждаю, если расскажешь, что здесь слышал, мы с твоей Землёй сотворим нечто похожее на Лайлону. Надеюсь, оснований считать меня шутником у тебя нет.

— Почему в меня стрелял именно Алекс? — проигнорировав угрозу, поинтересовался Алексей.

— Чтоб твоя несостоявшаяся гибель вызывала как можно меньше вопросов.

Видя недоумение на лице Алексея, Пакшес пустился в объяснения.

— Когда война перетекла в системы вахнов, один из наших полевых агентов подселился в его разум. Под влиянием навязанных мыслей Алекс начал меняться. Из друга он постепенно превратился в непримиримого противника, свидетельствующего против тебя в суде и устроившего сцену на крейсере вахнов. Неприязнь к тебе бывшего друга видели многие, а неприязнь порой превращается в ненависть, которая может привести к непредсказуемым последствиям.

Пакшес поднялся со стула, подобрал с пола тесак и шагнул к вскочившему на ноги Алексею.

— Хочешь узнать, почему Дэйсон умер именно так?

— Поведай.

— Это, — указал он на Дэйсона, — и это, — поднял он окровавленный тесак, — для того, чтобы не оставить тебе выбора.

С этими словами Пакшес замахнулся и двинулся на Алексея.

— Последний вопрос, — сверля Пакшеса взглядом, сказал Алексей, — вы причинили нам столько боли и горя, с совестью порядок? Или такого понятия у вас, бездушных ублюдков, просто нет?

— Такое понятие есть. Успокаивает то, что однажды мы спасли и вас и вахнов. Пришло время, и мы всего лишь попросили вернуть долг.

— Долг вернуть, — перекатывая на языке такие привычные слова, повторил Алексей, — хорошо у вас всё, гладко. А главное, виноватых нет.

— Для нас выбор был очевиден. Поэтому, Вольнов, не суди строго.

— Когда-нибудь, — процедил Алексей сквозь зубы, — всё встанет на свои места и на весь ваш мерзкий род объявят охоту. И запомни мои слова Пакшес, люди примут в этом действии самое активное участие.

Алексей поднял руку с пистолетом и, демонстративно прицелившись Пакшесу в лоб, нажал курок.

Брызгая внутренностями расколотого черепа, Пакшес осел рядом с убитым им Дэйсоном.

В том месте, где только что была его голова, висел переливающийся голубым цветом энергетический сгусток. Вплотную подлетев к лицу Алексея, сгусток несколько секунд провисел против его глаз, затем потерял цвет и бесследно исчез.

Глава 45

Приподнятое настроение, и без того не покидающее солдат и матросов, в момент появления эскадры в родных системах вылилось в потоки бурной радости.

Дом. Это слово, ещё недавно воспринимаемое как что-то из прошлой, беззаботной жизни, сегодня слетало с уст вернувшихся с войны солдат в совершенно ином свете. Сегодня сбылась мечта, сегодня уставшие воины вернулись домой. Вернулись с победой. Поседевшие, уставшие от тягот люди шутили, смеялись, говорили на множество тем, но мысли большинства уже витали там. Где под родными крышами их возвращения терпеливо ждали самые близкие люди.

Бойцы его батальона не были исключением. Вглядываясь в лица солдат, Алексей невольно припоминал собственные моменты, когда эйфория оттого, что дома и всё позади, долго кружила голову.

— К погрузке.

Прогрохотавшая под сводами команда привела в движение выстроенные на шлюзовой палубе тысячи. Пока первые счастливцы под команды офицеров влились в ведущие к трапам живые цепочки, их сослуживцы терпеливо ждали возвращения ушедших к планете челноков.

Ко времени возвращения кораблей флотилии в порты приписки приуроченные к победе торжества давно закончились. Однако это не помешало чествовать вернувшихся солдат как никого до этого.

Торжественные построения перемешались с победными речами, смотрами и встречами с жителями. Повсеместно шли награждения, поощрения победителей и великое множество торжественно-развлекательных мероприятий.

Для Алексея развлечения закончилась в первый же вечер. Нежданно прибыл правительственный курьер и вручил пергаментный пакет, смыслом содержания которого было требование к майору армии Вольнову Алексею срочно прибыть на Аркану.

Правительственный курьер — дело крайне редкое, и большинство знакомых, по-своему воспринимая это событие, желали Алексею успеха. Алексей тоже желал себе успеха, но в голову всё чаще заползали мысли об идущем разбирательстве по поводу гибели Алекса и Дэйсона.

Оказалось, нет. На одном из приёмов Алексей получил из рук президента очередную Серебряную комету и стал единственным офицером республиканской армии, трижды удостоенным высшей награды. Отовсюду сыпались поздравления. Очень быстро устал на них реагировать, но это было полбеды.

На этот раз умалять его заслуги никто не собирался. Исторический полёт к Каменной тысячи раз крутили по каналам республиканских ТВ. Его лицо смотрело с миллиардов обложек и информеров. Алексей в одночасье превратился в национального героя, и даже личное требование всё это прекратить не возымело действия.

Вернувшись в расположение дивизии, подал заявку на увольнение из рядов армии. Спустя несколько дней, ясным солнечным утром попрощавшись с сослуживцами, Алексей шагнул за ворота части и направился в близлежащий порт.

Выбравшись из-за заборов режимных объектов, в полной мере ощутил бремя нового статуса. Каждый, а узнавали его даже дети, считал своим долгом что-то сказать или просто хлопнуть по плечу. Если первое время это хотя бы не портило настроения, то через восемь суток, когда Алексей добрался до штаба ВКФ, состояние приближалось к глухому раздражению.

Дела уладились на удивление быстро. Поблагодарив седого подполковника за участие, Алексей засобирался, но пожилой мужчина, выйдя из-за стола, попросил следовать за ним и вышел в коридор. Путешествие по тихим казённым этажам привело к двери кабинета главкома ВКФ.

— Проходи, Алексей, — кивнув на ряд кресел, пригласил адмирал.

От домашней атмосферы знакомого кабинета не осталось и следа. В спартанской обстановке царил железный порядок. Вместе с табличкой на двери из кабинета ушла атмосфера уюта, созданная предыдущим хозяином.

— Хоть руку пожать, знаю о тебе вроде всё, а вот встретиться довелось впервые.

— Спасибо, господин адмирал, — отвечая на крепкое рукопожатие, сказал Алексей.

— Да какой я тебе теперь господин адмирал? Ты птица вольная. Домой засобирался?

— Да, пора возвращаться.

— Ты человек взрослый, оставаться, возвращаться, решать тебе. У меня для тебя два известия. Одно хорошее, второе — решишь дослушав. Разбирательство по поводу инцидента не выявило противоправных действий с твоей стороны. С тебя сняты подозрения, и отныне ты можешь покинуть пределы республики. Поздравляю, — сухо улыбнувшись, кивнул он Алексею. — Вторая часть звучит так. Переданный тебе по договору корабль ни в коем случае не должен оказаться в чужих руках. Иначе нам придётся прийти и уничтожить и его, и всё с ним связанное.

— Причины?

— Нам известно, что творится на вашей Земле. Думаю, мы справедливо считаем, что лишний очаг напряжения нам ни к чему.

— Рылом не вышли, значит?

— Я понимаю твоё негодование, но помочь ничем не могу.

— Тогда можете меня прямо сейчас казнить. Одну из ваших вещиц я там уже оставил.

— Игрушку тебе простили, но передача технологий двойного и военного назначения приведёт к жёсткой ответной реакции.

— Спасибо, не надо, я и так всё понял.

— Тогда всего хорошего. — Адмирал вышел из-за стола и протянул руку. — Секретарь подготовил письменное соглашение, — говорил он, провожая Алексея до двери, — прочитай, подпиши и свободен как ветер.

— Ну раз мы так хорошо обо всём договорились, — начал хитрить Алексей, — может, вы, адмирал, поспособствуете сокращению сроков переоборудования моего корабля.

— Извини, майор, это не моя епархия. Хотя две недели — срок не такой уж великий.

Поняв, что сроки не уменьшить, начал думать, куда бы на это время забиться, и неожиданно вспомнил о старом знакомом.

Глава 46

Муртан Кумкони с готовностью откликнулся на зов, и уже через сутки межпространственного перехода Алексей оказался в шикарном доме, построенном на берегу тёплого океана. Время летело быстро.

— Зачем? — спросил потонувший в подушках дивана Муртан. Загорелый, довольный жизнью бездельник выглядел слегка удивлённым. — Чего ты там делать будешь?

— Посмотрим, — ответил Алексей.

— Не понимаю я тебя, — всплеснул руками одетый в пёстрые шорты баловень, — здесь тебе что не живётся? Шум вокруг сойдёт очень быстро, а вместе с ним и все неудобства. Неудобств не будет, а плюсов хоть отбавляй. Ведь Серебряная комета это не что иное, как обязательства государства. Однажды её получив, ты до конца жизни сидишь на полном обеспечении. На полном, значит на полном, уж ты мне поверь. В республике ты заработал право на достойную жизнь, а кто ты на этой своей Земле?

Не дождавшись ответа и расценив молчание собеседника по-своему, Муртан с новой силой взялся за убеждения.

— Хочешь здесь оставайся, — указал он за стеклянную стену веранды, где потоки вечернего бриза разбивались о девственное побережье. — Ткни в любое место пальцем, и уже завтра к вечеру социальные службы закончат сборку дома. Не хочешь оседлой жизни, путешествуй. Хочешь, гидом твоим буду, такие места покажу, уезжать не захочешь. Ты пойми, твой личный жетон, те встроенные в него электронные чипы — это ключ почти от всех дверей. Никогда в жизни ты ни в чём не будешь нуждаться. А ты про Землю свою. Что ты там забыл?

— Родился я там. Когда попал в республику, то первые полтора года мечтал бежать отсюда как можно дальше. Прожив четыре, начал замечать, что вся моя прежняя жизнь кажется далёким полузабытым сном. Не знаю, как объяснить, — задумался Алексей, — собираюсь туда, где прожил много лет, а ощущение, будто в чужие места еду.

— Это потому, что ты и сам изменился.

— В смысле?

— В прямом. Ты из психопата законченного в адекватного человека превратился. Никогда бы не подумал, что ты и без войны можешь быть интересным собеседником. Ты даже шутки смешные говорить научился. Нечего тебе там делать, — решил он за Алексея, — навестишь и обратно.

— Вот когда навещу, тогда и подумаю.

— Дело, конечно, твоё, но всё подумай хорошенько.

Муртан поднялся с дивана и, лениво потягивая спину, отправился на кухню.

Глядя на скатившийся к горизонту огненный шар, Алексей задумался. Затронув тему, к которой Алексей даже не прикасался, Муртан невольно натолкнул на размышления, ход которых всё больше склонял к сомнениям и противоречиям. Окончательно заплутав в плюсах и минусах, Алексей отбросил мысли и обратил взор на меняющий гамму побережья закат.

Шумная компания, в которой очень неплохо провели последние дни, разъехалась по домам, и Алексей, неподвижно лёжа на диване, долго наслаждался великолепными пейзажами.

Вернулся Муртан и, протянув напиток, опять привалился на соседнем диванчике.

— Все-таки надумал лететь?

— Конечно.

— Может, хоть на пару деньков задержишься?

— Завтра вечером я должен быть в порту. Хватит, Муртан, — пресёк он новые поползновения. — Мы на эту тему говорим всё последнее время.

— Вот упрямство твоё осталось на прежнем уровне, — заключил Муртан, — хочешь ехать, езжай. Хотя очень жаль.

— Жаль ему, — вставая с дивана, усмехнулся Алексей, — радуйся, уеду скоро, и проблем меньше будет. Всё, я спать.

Гостевая спальня в понятии Муртана представляла окно во всю стену и до неприличия огромную кровать. Хотя ирония по поводу кровати закончилась в первый же вечер. Вот и сейчас, завалившись на упругое ложе, Алексей активировал одну из его многочисленных функций.

Над головой схлопнулся галографический купол, система поддала звука, и Алексей оказался на уменьшенной копии свето-шумового представления. Он как-то пытался выяснить, как и на какие участки мозга воздействует данная комбинация, но, уткнувшись в бесконечную череду терминов, оставил эту затею. Эффект от этого не изменился, после каждого путешествия в мир иных ощущений Алексей неизменно просыпался в прекрасном расположении духа.

— Вставай… Вставай, — трясли за плечо, — просыпайся, Вольнов, подъём.

Дождавшись, когда Алексей откроет глаза, Муртан присел на кровать и довольно ощерился.

— Угадай, кого я сейчас встретил? Эльмиру, — не дав ему и секунды на размышления, выпалил он. — Вставай давай, умывайся.

— Зачем?

— Как зачем? К ней иди.

— Я же тебе объяснял.

— Как нелепо всё получилось, — передразнил он, — помню.

Муртан всё же выгнал его с кровати и, подгоняя к умывальнику, продолжал говорить.

— В ресторанчике сидит, в котором ужинаем, двести метров по берегу. Иди и объяснись, пока не ушла. Иди, иди, — видя колебания, настоял Муртан, — это ли не случай?

Прикрасы нового дня, отличная погода, шум океанских волн. Всего этого просто не замечал. Слушая гулкие удары в груди, заглянул в зал ресторана сквозь щель в плетёной стене.

Если шагая сюда, мучился вопросом, как подойти и что сказать, то сейчас вопросы отпали сами собой. Эльмира сидела в центре зала, боком к Алексею. Так же красива, так же желанна. В легком сарафанчике и нелепыми косичками она затмевала всех сидящих в кафе женщин. Лежащую на столе кисть Эльмиры прикрыл ладонью сидящий напротив мужчина, который, белозубо улыбаясь, рассказывал что-то несомненно весёлое. Эльмира не сводила с рассказчика глаз, и по тому, как она смотрит, Алексей понял, что дальше можно не идти.

Развернувшись, медленно побрёл к дому. Жутко захотелось курить. Представил, что отдал бы за одну-единственную сигарету, и ещё раз убедился, что обстоятельства над нами властны.

Вернувшись, заставил себя успокоиться и не думать, но мысли упорно возвращались к сцене в ресторане. Препаршивое настроение способствовало лени, и до самого отъезда Алексей провалялся в гостевой спальне.

Долгих прощаний не любил, не тянул и сейчас. Стоя перед посадочной зоной, Алексей протянул и крепко пожал протянутую в ответ руку.

— Спасибо тебе за всё, Муртан.

— Правильно ты говоришь, — виновато заглядывая в глаза, говорил он, — бабы дуры. Всю дорогу тебе испортил, — выдохнул он расстроенно.

Глава 47

Модернизированный под управление одним человеком, поисковик забирал с верфей Тиуса. Мелькнула мысль спуститься на планету, но после солнечных пляжей лезть в ледяные торосы не захотелось.

Устроившись в капитанском кресле, Алексей осмотрел подмигивающий индикацией мостик и, пользуясь результатами мыслезаписи, со знанием дела приступил к вводу курса.

Полтора месяца с редкими проблесками сознания промчались как миг. Придя в себя и запустив пальцы в консоль, улыбнулся показавшемуся на экране бело-голубому шару. Намереваясь идти к Земле на катере, вывесил корабль с противоположной стороны Марса.

Сборы не заняли много времени. Решив после высадки поднять катер на орбиту и затем сажать по лучу, Алексей ввел в компьютер нужные команды. Когда предвкушение встречи с вновь обретённой родиной достигло пика, а внутренняя створка шлюза отгородила катер от палубы, на консоли управления вдруг вспыхнули аварийные сигналы.

— Да ладно, — вымолвил он, глядя, как одна за другой отключаются системы катера.

Второй катер в точности повторил судьбу первого. Сказать расстроился не сказать ничего. Запустить такую технику без серьёзных знаний нечего было и пытаться. Помня, что непосредственное приземление поисковика на Землю исключено, Алексей засобирался в обратную дорогу.

Не успев включиться, разгонные двигатели тут же дали сбой. Блеснув аварийными огнями, компьютер импульсами маневровых двигателей остановил едва начавшееся движение и сообщил, что энергии для нормальной жизнедеятельности экипажа осталось на сто сорок часов.

Всё встало на места. Если вначале тешил себя надеждой, что на верфи с катерами элементарно недоработали, то сейчас над собственной наивностью хотелось смеяться. Кто — Пакшес, Республика, контрразведка — разницы не было. С орбиты Марса на ранце не улетишь.

Загнанным зверем метался он по палубам, постепенно отсеивая все пришедшие в голову варианты спасения. Когда последний из них был подвергнут нещадной критике, Алексей принялся доживать оставшиеся дни.

На третий в голову полезли мысли о суициде.

Воображение подсказало массу способов, но против выступила память. Вспомнилась та, давняя война, когда, лёжа на грязном полу броневика, он клялся Создателю, что по возможности будет блюсти его устои.

С мыслью о том, что смерть будет мучительной, Алексей завернулся в одеяло и, проворочавшись полночи, наконец-то уснул.

— Просыпайся, соня, — послышался чей-то очень далёкий голос.

Почувствовав, как кто-то тянет одеяло, Алексей окончательно вывалился из царства Морфея. Увидев в полутьме контуры женского тела, подскочил как ужаленный.

— Двигайся, — промурлыкала Эльмира.

Гибкой кошкой она скользнула под одеяло и попыталась заключить Алексея в объятия.

— Стоп, стоп, — отшатнулся он и, выставив руку, не позволил Эльмире приблизиться вплотную. — Ты… как… откуда? — растерянно вопрошал он, до сих пор боясь поверить, что всё это действительно происходит.

— К нему женщина в постель просится, а он от неё, как чёрт от ладана. Вольнов? Ты совсем сдурел?

— Ты откуда взялась? — не поддержав игривого тона, спросил он Эльмиру.

— Прилетела следом за тобой. У тебя же тут неисправности.

— А откуда ты знаешь? — напитался он вдруг подозрением. — Так это ты?

— Конечно. Не забывай, что я пилот. А с техническими службами у пилотов добрые отношения. Я посетила твой кораблик ещё на Тиусе и внесла нужные поправки. Неужели ты думал, что я вот так запросто тебя отпущу? Как только услышала о твоём романе, я придумала себе командировку, разыскала ту девчонку, и она рассказала подробности. Мириться же не стала, потому что разглядела в твоём предложении забыть друг о друге до конца войны рациональное зерно.

— Что с кораблём?

— Всё в порядке, надо всего лишь ввести маленький код, и это уже сделано.

— Боюсь, Эльмира, второго шанса у нас не будет, — завёл он неприятный разговор.

— Ты о мужчине в пляжном ресторане? — улыбнулась она. — Это была шутка. Он пилот моей эскадрильи, у него есть жена и очаровашки детки.

— Ты и о ресторане знаешь, — с подозрением спросил Алексей, — и с Муртаном вы встречались, — вдруг осенило его.

— Муртан передаёт тебе привет и говорит, что ждёт нас в гости.

— Придумали всё это вместе?

— Придумала я, — призналась Эльмира, — Муртан охотно поддержал. Ты надо мной пошутил, а я над тобой немножко.

— Немножко? — возмутился он. — Да я с досады чуть в шлюз без костюма не вышел.

— Правда я шалунишка, — промурлыкала она и провела ладонью по его щеке, — ведь ты не будешь сердиться?

Вспомнив, когда последний раз брился и вообще уделял время гигиене, досадливо поморщился.

— Я покину вас буквально на минутку, — оторвавшись от Эльмиры, выдохнул Алексей.

Глава 48

Далеко за полдень, сидя в кают-компании, Алексей задумчиво смотрел в спроецированные виды Солнечной системы. Одна картинка меняла другую, но Алексей перестал обращать на них внимание.

Перед глазами мелькали прожитые годы. Вспоминал прошлое, думал о настоящем. Цепочки воспоминаний вели к пикнику на берегу реки, а уже через секунду бросали в блокированные вахнами катакомбы Глупой. Вспоминал живых, вспоминал павших. Вспоминал себя и в той и в этой жизни.

Мягко ступая босыми ногами, подошла Эльмира и, присев рядом, прильнула к плечу.

— О чём задумался?

— О жизни, — ответил Алексей, — вот сижу и думаю, нашёл я в ней или потерял?

— И что надумал?

Улыбнувшись, обнял любимую женщину и заглянул ей в глаза.

SPACE QUEST ^{Михаил Михеев}

Если на просторах космоса вам встретился русский, то стойте прямо и открывайте рот, только когда вас спрашивают. Иначе вам будет мучительно больно об этом вспоминать. Потому что Российская Империя — крупнейшее и сильнейшее из человеческих государств, и на просторах космоса ему нет равных.

А еще русские никогда не бросают своих. И если они назвали кого-то другом, то задевать этого человека опасно для жизни. А значит, когда экипажу русского корабля отдали приказ поставить на уши галактику — он это сделает. Потому что для русских есть слова долг и честь и нет слова невозможно. Всем стоять и бояться — русские идут!

Куда бы лихая судьба ни носила,

Но в сердце негромко поют голоса

О долгой дороге, о снежной России

Высоким прозрачным чужим небесам.

Растрепанной гривой колышутся травы,

И карта, как сотня залатанных дыр.

Не бренною силой, но бранною славой

Потрепанный и непорочный мундир.

Н. Болтянская «Офицерский романс»

Пролог

Человек был очень стар. Правда, внешне это смог бы разглядеть далеко не каждый. Лучшие медики страны гарантировали ему еще как минимум пару десятилетий активной жизни. Он был до неприличия здоров, силен, в здравом уме и трезвой памяти, но обмануть можно других, себя же… нет, себя обманывать не стоит. Жизнь клонится к закату, и все усилия могут лишь отдалить неизбежное — но не отменить его вовсе.

В его руках была немалая власть, перед которой многие преклонялись и которой недалекие люди завидовали до дрожи в коленях. Глупцы, они не понимают, какой это тяжкий труд и сколь велик груз ответственности. Однако главное дело жизни оставалось несделанным, и винить в этом следовало только самого себя. Думать надо было раньше. Хотя… есть вариант.

Он раскрыл старомодную папку, внимательно перечитал пожелтевшие листы. Не все, конечно, только основные. Не то чтобы изящно, скорее даже немножко глупо, как в классической комедии, но реально. Рискнуть? Или не стоит?

Так, чем рискуем? Да, честно говоря, не так уж и серьезен риск, скорее, неприятность. Хотя неприятность именно от слова «неприятно». А с другой стороны, дивиденды в случае успеха могут оказаться серьезными. Вариант просчитан с использованием первоклассного суперкомпьютера и учитывает миллиарды комбинаций вплоть до шестого порядка. Шансы на успех не менее семидесяти процентов. Но человек — существо непредсказуемое, и как ни исследуй его психотип, может выкинуть незапланированный фортель. Да и всего не предусмотришь. Иной раз пролетевший вроде бы в стороне от места действий булыжник может стронуть с места лавину, которая погребет самые лучшие планы. Итак?

Он встал, прошелся по кабинету. Не парадному, где при желании могла разъехаться пара лимузинов, а настоящему, рабочему. Маленькому, уютному… привычному. Постоял перед высоким двустворчатым окном, глядя на тихую, сонную улицу. А, будь что будет! Рука его рубанула воздух, и этот жест сдвинул с места огромные силы и навсегда изменил судьбы тысяч людей, даже не подозревавших о том, в круговорот какого торнадо оказались случайно вовлечены.

Три года спустя

— Ну, как он?

— Жить будет.

— Да мне это без разницы. Когда говорить сможет?

— Хрен его знает, у меня нашатыря нет. Разве что носки чьи-нибудь ему под нос сунуть…

— А если по старинке?

— Ну, попробуй… — с сомнением в голосе ответил Док и шагнул в сторону, уступая место командиру. Тот подошел, склонился над пленным, несколько секунд подумал, а затем с силой врезал тому носком тяжелого ботинка.

— У-а-у-у! — пожалуй, если бы не предусмотрительно заклеенный пластырем с прорезанной дырочкой рот, это вышло бы очень громко. Однако вопль шёпотом тоже впечатлял многообразием мотивов и скрытым обещанием страшно отомстить. Правда, на собравшихся это не произвело впечатления.

— Ну вот, так я и думал, что очнется, — довольно потер руки командир. — Как, будешь рассказывать все и сразу, или помучаешься вначале?

Судя по роже пленного, он колебался между чувством долга, которое требовало от представителя Истинного Учения молчать, как партизан на допросе, и осознанием того, что он и впрямь на допросе, который вряд ли выдержит. Имперские диверсанты славились безжалостностью и умением получить информацию от кого угодно. Командир, обождав секунд десять, чтобы дать ему проникнуться важностью момента, задумчиво произнес:

— С какого уха начнем? С правого или левого?

— Режь сразу яйца, все равно они ему больше не понадобятся.

— Ну ты зверь, Док… Впрочем, наверное, ты прав, дуракам размножаться не стоит.

Вид длинного, самого что ни на есть зверского вида ножа, еще недавно висевшего на его собственном поясе, привел допрашиваемого в трепет. Видать, не так уж и крепок в вере оказался парнишка, и умирать в неполных двадцать не хотел. В общем, разливался он соловьем, выкладывая все, что знал. Не так уж и много знал, но и того хватило…

Пещера, в которой происходило действо, внушала уважение своими размерами. Здесь, в источенном водой скальном массиве, всевозможных пещер, соединенных природными галереями, было в избытке, всех форм и размеров, но эта выделялась среди них, как мамонт среди мышиного выводка. Своды терялись в первозданной темноте, и даже мощные лампы, укрепленные на стенах, не давали возможности их рассмотреть. По данным сканера, почти семьдесят метров — хорошая высота, ширина тоже соответствующая. В пещеру влезла бы даже яхта Дока, суденышко не из самых маленьких. Вспомнив о ней, командир сразу представил себе уютную каюту со всеми удобствами и вздохнул — до моднючего судна, купленного Доком не столько из любви к дальним странствиям, которых ему и без того по работе хватало, а для того, чтобы покрасоваться перед соседями, отсюда было пиликать и пиликать. Корвет же, на котором они прибыли, хоть и был отлично вооружен и защищен, саунами с девочками похвастаться не мог. Обидно.

Тем не менее, хотя своды и не были освещены, нижняя часть пещеры освещалась вполне прилично. Глядя на нее, Док выругался сквозь зубы — его нежную, эстетствующую душу не могли покоробить чужие кишки на стенах, но зато вид совершенно варварски разрушенного природного ландшафта ранил до глубины души. Здесь явно прошлись бульдозером, в труху размолотив сталагмиты и разбив берега подземной речки. Все вокруг было засыпано розовой, мерцающей пылью — какой-то местный минерал, друзы которого не раз попадались им на пути. Сами кристаллы были недороги, но очень красивы, и то непотребство, в которое их превратили гусеницы бульдозера… Да за такое убить мало! И на получившуюся площадку водрузили огромный камень-жертвенник из местного гранита, неуклюжий и эстетически совершенно не сочетающийся с обстановкой, окончательно ломающий ее гармонию. Все это было написано на лице Дока крупными буквами, и командир сразу же посочувствовал тем из сектантов, которые переживут то, что они намеревались сотворить. Если переживут, конечно.

А позади жертвенника стояла неуклюжая конструкция из серого металла. Видно, что собранная на коленке, но от этого не менее смертоносная. Резонансная бомба. Адепты Истинного Учения любили развлекаться такой дрянью. Вначале ритуальная жертва (дурь несусветная, но традиция превыше всего), а потом запуск бомбы. Та не взорвется, разумеется, просто начнет медленно разгонять процессы в мантии планеты, и через пару-тройку месяцев вызовет жуткие землетрясения и пробуждение вулканов. Ускорится дрейф континентов. Планета, конечно, не рассыплется, для этого у бомбы кишка тонка, но жить на ней в ближайшие несколько сотен, а то и тысяч лет станет крайне неуютно.

Ага, а вот и та самая жертва, из-за которой они с Доком и оказались в этой богом забытой дыре. Стоит, шатается — видать, что-то вкололи. По слухам, сектанты любили использовать бикастрол, редкую гадость. Человек все видит, слышит, чувствует, понимает, вот только воля подавлена напрочь. Так что сейчас сама на этот алтарь ляжет, чтоб ей сердце вырезали. Все в точном соответствии с ритуалами древних ацтеков, из которых Церковь Истинного Учения и выросла.

Кстати, а ничего так жертву выбрали. Высокая, черты лица тонкие, правильные, длинные, прямые, платинового оттенка волосы. И фигурка хороша. Ее, правда, балахон скрывает, но они видели фотографии, где девчонка одета, скажем так, несколько получше. Гм… Вообще-то, для ритуала теоретически нужнадевственница, а здесь этим близко не пахнет. Читали досье — нельзя сказать, что совсем уж оторва, даже, по меркам «золотой» молодежи, скромная, но все же… В общем, погулять как следует для нее вовсе не табу. И сколько отец, по просьбе которого и проводится вся операция, ее не увещевал, толку ноль. В России, где подход к воспитанию традиционно жесткий, вкатали бы ремня — и делу конец, но всякие Европы с их нетрадиционными ценностями это считают неприемлемым. И вот, в результате, она здесь, а им лишний геморрой. Папа к русским за помощью обратился, а он не только цельный генерал, но еще и самый настоящий президент пусть карликового, но государства. Пришлось помогать.

Девчонка меж тем и впрямь шла к алтарю. Подошла, скинула балахон (фигурка и впрямь ничего, не врали фото), легла. Подошел жрец — медленно, торжественно. Тоже в балахоне, правда, не серо-утилитарном, а богато расшитом. Интересно, что все эти уроды находят в столь тяжелом и неудобном одеянии? Что-то вещает, сволочь! Под сводами перекатывается эхо, слов не разобрать, да и неважно все это сейчас, как бы ни называлась секта, бормочут они все одно и то же. Ага, достал нож. Обсидиановый! Во, эстет комнатный. Ну, пора!

Выстрела никто не услышал, только у жреца во лбу вдруг появился третий глаз, и он начал медленно заваливаться на спину. Собравшиеся вокруг сектанты, а их было человек полста, не меньше, ничего не успели сообразить, как по ним хлестнула смерть. Прежде чем они опомнились, диверсанты поменяли магазины и отработали вторично. А потом командир бросился вперед, а Док хлестнул длинной очередью по бомбе, стараясь повредить ее хрупкую начинку. И, судя по тому, как взлетел почти вертикально вверх раскаленный веер желто-белых искр, это ему удалось.

Вперед! Вперед! Вперед! Сектанты мечутся, словно им в штаны сыпанули по горсти рыжих муравьев, сталкиваются друг с другом, путаются под ногами. Они еще толком ничего не понимают, они безоружны, но вот-вот из соседней пещеры примчится разъяренная подмога. Там силовики — организована секта что надо, и оружие у них имеется. Спасение в скорости, открытый бой губителен. Отшвырнуть не успевшего уклониться придурка, походя вломить по зубам прикладом второму, решившему помешать, перепрыгнуть через третьего, вовремя упавшего… Алтарь! Девчонку на плечо — и ходу!

На сей раз перед ним расступились. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, не путаются под ногами, с другой — начали уже приходить в себя. На удивление быстро. Ну и ладно, вот вам подарочек!

Через плечо летит пенал и с почти неслышным треском разбивается вдребезги. Осколки — ерунда, но по полу скачет его начинка. Тысячи маленьких, всего пару миллиметров, шариков, каждый из которых — противопехотная мина. Убить не убьет, но стопу оторвет запросто. Судя по хлопкам и воплям, самым невезучим сразу и оторвало. Все, плюс несколько минут на подавление паники и хоть какое-то подобие разминирования.

Из пещеры они выбрались быстрее ветра, даже груз не мешал. Теперь прямиком через лес, благо он редкий и сухой, к побережью. Сзади кто-то что-то орал, гремели выстрелы — ну да, сектантам бесшумки не нужны, они дома. Но пока разберутся, пока организуют погоню…

Громыхнуло так, что дрогнула земля, и диверсанты, не удержавшись на ногах, прокатились несколько метров, пачкаясь в местной пыли. Гора позади них вдруг начала раскалываться, изо всех щелей брызнуло желтым пламенем. Очень похоже, Док качественно зацепил бомбу, и та, вместо того чтобы начать штатную процедуру, банально взорвалась. На корабле придется пройти дезактивацию, но это потом, а сейчас — вперед!

Они почти успели. Как раз выбрались на узкий песчаный пляж, когда над головой, как в пошлой байке, засвистели пули. Ну что же, один направо, другой налево — и встретить огнем выбирающиеся из леса бронетранспортеры. Две изящные, скоростные машины русского производства чуть притормозили, выпуская десант, а затем вновь двинулись вперед, хлеща огнем из низких башенок. Старье, но для беглецов хватит и этого, никаких противотанковых средств нету, потому как никто не мог даже предположить, что им предстоит нарваться на бронетехнику. Черт!

Спасла всех Кобра, их пилот. Всем телом они почувствовали, как задрожала земля, а море за их спинами вдруг вспухло горбом — и расступилось, выпуская посадочный модуль. Безоружный, но хорошо защищенный. Сектанты бросились врассыпную, но бронемашины скрыться уже не успевали. Двигатели модуля взревели — и он начал опускаться на них сверху, будто промышленный пресс. Выхлоп из дюз в эпицентре давал температуру пять тысяч градусов, более чем достаточно, чтобы и превратить в пепел людей, и в комья металла машины. Еще несколько секунд — и модуль тяжело опустился на посадочные опоры, проломившие корку спекшегося до состояния стекла песка. Ударили вниз потоки охлажденного воздуха.

— Ну что, я вас долго буду ждать? — разнесся над пляжем веселый женский голос. — Давайте, ребята, быстрее, у меня назначено свидание, и мне из-за вас опаздывать неохота.

И они побежали, благо толстые подошвы надежно защищали ноги от все еще пышущей жаром земли. Буквально взлетели по не успевшему даже опуститься до конца трапу, проскочили гостеприимно распахнутые люки, и, влетев в кабину, плюхнулись в кресла.

— Взлетаем, быстро. Кто знает, что у них еще имеется.

— Без тебя знаю, — огрызнулась Кобра, пальцы которой словно бабочки порхали над клавиатурой. — Пристегнулись, живо!

Поразительно, но исконно мужского желания возразить женщине ни у кого не возникло. И вовсе не потому, что в Кобре было два метра росту и под сто килограммов веса. Просто во всем, что связано с пилотированием, она была признанным авторитетом, и слов на ветер не бросала. Надо пристегнуться — значит, надо пристегнуться. А еще пристегнуть девчонку, так и висящую сломанной куклой. Хорошо, не сопротивляется.

Вновь взревели двигатели, это было слышно даже сквозь толстую, многослойную броню. Посадочный модуль дрогнул — и вдруг пошел вверх, стремительно ускоряясь. Обладая аэродинамикой кирпича, он успешно компенсировал этот факт колоссальной мощью двигателей. Ну и мастерством пилота, естественно. Вверх, вверх, вверх… Откуда-то сбоку взлетела зенитная ракета, но Кобра чуть шевельнула штурвалом — и модуль изящно качнулся, пропуская огненную иглу мимо себя. Рывок — и вот вокруг уже чернота космоса, совершенство которой нарушает лишь висящий на геостационарной орбите корвет, в автоматическом режиме ждущий экипаж.

Еще спустя десять минут (Кобра без нужды не лихачила, предпочитая маневрировать аккуратно и осторожно) модуль пристыковался к кораблю и втянулся внутрь его бронированного корпуса. И лишь после этого пилот устало откинулась в кресле и повернулась вместе с ним к товарищам:

— Ну, ребята, вы даете…

От планеты уходили спокойно и без лишних нервов. Разве что портил всем настроение тот факт, что пришлось порушить собственные планы. На базе-то они должны были появиться еще неделю назад — а тут эта история с сектантами. Цейтнот по времени — и ни одного боевого корабля вокруг, за исключением их корвета. А на корвете только командир, он же штурман, Иван Серов, пилот, она же специалист-оружейник, Оксана Довлатова, и механик, он же врач, Петр Кисляков. Серый, Кобра и Док. И кроме них ни единой души, что, в общем-то, и неудивительно — на такую скорлупку с высоким уровнем автоматизации больше и не положено.

Только вот бороться с террористами (а по факту адепты Истинного Учения занимались как раз террором планетарного масштаба, причем никто не мог понять, зачем им это нужно) должен спецназ. На худой конец — десант. Их этому учат, они соответствующим образом оснащены! Корветы же предназначены для конвоирования эскадр тяжелых кораблей, охраны конвоев, для разведки, если нет под рукой специальных кораблей. И экипажи их все это могут, их и готовят соответственно. Однако альтернативы не было, кто-то на самом верху рявкнул и стукнул кулаком по столу — и пришлось лихой троице вспоминать военное училище, где их всех готовили, в том числе и к действиям на планете. Не для десанта, просто в жизни всякое случается. Гибель корабля, например. А космонавты — товар штучный. Слишком ценные боевые единицы, чтобы их терять по глупости, вот и учат курсантов не свойственным им вроде бы задачам, пусть и чему-нибудь да как-нибудь, лишь бы выжили да дождались помощи. И вот — пригодилось, давным-давно накрепко вбитые, хотя уже, казалось бы, полузабытые навыки пришлись очень кстати. Но вот тот факт, что для проведения сей успешной эскапады им пришлось делать незапланированный крюк, весьма портил настроение.

С орбиты корвет снялся почти сразу. Все же сектантов перебили явно не всех, и корабль, который их доставил, не нашли. Может, он ушел и должен вернуться через какое-то время, а может, затаился где-то поблизости. Что за корабль, неизвестно, как он вооружен — тоже. В любом случае связываться с ним не хотелось, корвет — не линкор. Да и местные кадры, не разобравшись, могли попробовать вмешаться, и пускай у них на вооружении барахло, списанное в более развитых государствах еще два-три десятилетия назад, рисковать лишний раз никто не собирался. Так что Кобра направилась в рубку, Док — в машинное, а Серов потащил девушку в медотсек. Ему было проще всех — курс уже просчитан и в бортовой компьютер заложен, так что присутствие штурмана в рубке не требовалось. Конечно, медотсек — вотчина Дока, но включить комплексный диагност может кто угодно, там надо только кнопку нажать. Вот и потащился, ругаясь сквозь зубы, — коридоры на корабле узкие, и с грузом на плечах, хотя вряд ли в девчонке было больше пятидесяти кило, ходить по ним неудобно.

Медотсек встретил его мягким светом и стерильной белизной стен, таких чистых, что в метре от них любой микроб просто обязан был загнуться от ужаса. Диагност, больше похожий на прозрачный саркофаг, мигнул приветственно и откинул крышку, едва Серов коснулся пальцами сенсоров. Старая конструкция, ну да и случай у них тоже не из разряда особо сложных. Сгрузить пострадавшую, намертво зафиксировать конечности, это чтобы дергаться не начала вдруг, последний раз бросить на нее взгляд и, убедившись, что все в порядке (а также что спасенная и впрямь хороша), и вдавить клавишу запуска. Крышка тут же с чавкающим звуком встала на место, под броневым стеклом, мало уступающим в твердости алмазу, заклубился белесый пар. Все, больше человеку здесь делать нечего.

Уже в коридоре, по пути в рубку, его повело, да так, что будь здесь пространства чуть больше, чем двоим разминуться, мог бы и на ногах не устоять. Ну, правильно, Кобра врубила маршевые двигатели, и гравикомпенсаторы не до конца справились с ускорением. Все же их кораблик был далеко не новым, и, хотя не требовал пока что модернизации, встать в док на перенастройку оборудования и плановое обслуживание им предстояло в самое ближайшее время. Вот, пока они будут отдыхать, и постоит… Серов зевнул — еще одна стандартная реакция на колебание гравитации — и потопал дальше.

Рубка была маленькой и тесной. Это вам не крейсер, и уж тем более не линкор, на последних моделях которых, по слухам, предусмотрены даже бассейн и теннисный корт. Правда, опять же если верить слухам, два в одном, то есть чаша бассейна закрывается и превращается в корт, и наоборот, но все равно шикарно. На маленьких кораблях условия куда более спартанские. Зато и звания с орденами здесь дают куда быстрее, поэтому число желающих служить в легких силах всегда немалое. Так что грешно обижаться на неудобства — сами выбирали, никто за уши не тянул.

Кресло скрипнуло под массивным телом капитана. Кобра обернулась:

— Ну что?

— Да вроде все нормально. Сама знаешь, если диагност не заорал сразу, значит, справится.

— Угу, — Кобра щелкнула клавишей, переводя корабль в режим автопилота. — До прыжка час, отдохни.

Идея выглядела соблазнительно. Вряд ли их корвет здесь хоть кто-нибудь в состоянии догнать, а судя по отсутствию на экране засветок от чужих кораблей, все это понимают. Так что опасности вроде и нет, но…

— Знаешь, Ксюх, я, пожалуй, все же подожду. Мало ли. С этими уродами никогда не знаешь, чего ожидать.

— Ну, давай, — ничуть не удивилась Кобра. Вывела на свой монитор информацию из медотсека, присвистнула: — Да уж, на наркоту они не поскупились. Вы вовремя, еще немного, и девчонка бы загнулась от передоза.

— Ей это не грозило. Зарезали бы раньше.

— Вот как? И как все прошло?

— Петр расскажет, у него ракурс был лучше, видел больше…

— Кто упоминает мое имя всуе? — Док ввалился в рубку и, казалось, сразу заполнил собой все свободное пространство. Рядом с ним немаленький Серов просто терялся.

— Я, естественно. Док, ты бы хоть дамы постеснялся.

— Да ладно, — механик плюхнулся в свое кресло, и Серов подумал, что если бы не «умная» обивка, умеющая самоочищаться, оно уже давно было бы непонятно-грязного цвета. Рабочий комбинезон Дока, как, впрочем, и у большинства механиков, заляпывался всякой дрянью вроде графитовой смазки или алмазной пасты моментально. Кобра, глядя на это безобразие, всегда кривилась, но сделать ничего не могла — специфика работы, усугубленная теснотой, что поделаешь. — Как там наша подопечная?

— Кто у нас врач? — вопросом на вопрос ответил Серов, но Док уже щелкал клавишами.

— Нормально, жить будет, — сообщил он после вдумчивого изучения показаний диагноста. — Нашему «железу» это семечки. Кстати, мы жрать-то собираемся?

— Как только уйдем в прыжок, — буркнула Кобра, помимо прочего сегодня дежурившая на кухне. — Бутерброды я вам сделаю.

Мужчины изобразили на лицах бурную радость. Что поделаешь, готовить Кобра не умела, ухитряясь испортить даже яичницу. Обычно ее подменял кто-нибудь из товарищей, но сегодня всем было не до того. Зато пилотом она была классным, выведя корабль в зону прыжка точно по графику. Миг — и звезды на экранах слились в яркие полосы. Корабль рванулся вперед со скоростью, многократно превышающей световую. Теперь предстояло долгое висение в гиперпространстве.

Пассажирка пришла в себя через сутки. Хорошо еще, объяснять ей ничего не потребовалось — бикастрол подавлял только волю, а не способность к восприятию происходящего. Правда, как только пациентка открыла глаза, ее буквально заколотило. Физический ущерб от наркотика диагност снял, но шок-то никуда не делся. Да и сам факт пробуждения в окружении чужих людей душевному равновесию тоже не способствовал. К тому же никто из них троих не сообразил, что одежды на пациентке столько же, сколько на Еве. Точнее, все знали, но не придали значения, по принципу «чего у тебя есть такого, что мы еще не видели». Актуально, особенно с учетом, что ее в таком виде тащили несколько километров. Только вот ей этого не объяснишь. Визг стоял на весь корабль, и кончился тем, что Кобра, первая сообразив, в чем дело, выгнала мужчин из медотсека.

— Ну и как тебе? — поинтересовался Серов, демонстративно прочищая уши.

— Легкие хорошие, не прокуренные, — усмехнулся Док. — Привыкай, нам ее еще терпеть и терпеть.

— Во-во…

Кают-компания звездолета традиционное место, где люди встречаются, так сказать, без галстуков. Особенно это актуально для большого корабля, а здесь команда (все в офицерских званиях, если что) и так не слишком страдала от чинопочитания. Учитывая же, что за время полета они и без того друг другу надоели, лишний раз собираться в помещении, где все пихали друг друга локтями, никто особо не стремился. Так что ели кто когда хочет, а поговорить, если что, могли где угодно и когда угодно. Тем не менее, на этот раз пришли все. Не каждый день у них гости, и в честь такого события даже Док сменил вечно мятый и заляпанный комбинезон на парадную форму и соизволил побриться. Впервые за два месяца, кстати. Остальные тоже не отставали, так что в маленьком помещении оказались не трое классических первопроходцев, а самые настоящие офицеры числом аж трое. Ну и девушка, естественно.

Сейчас она выглядела вполне прилично. Одетая в универсальный комбинезон, самоподгоняющийся под фигуру и на всех сидящий одинаково мешковато, и домашние тапочки Серова (самые маленькие на корабле, размер сорок пятый растоптанный, она в них просто утонула), гостья хотя бы не производила больше впечатления куклы, огретой пыльным мешком. Разве что глаза не могла отвести от стола. Честно пыталась, но взгляд возвращался к еде помимо ее воли. Все правильно, бикастрол вызывает дикое чувство голода, а она еще вдобавок неизвестно сколько не ела вовсе. Внутривенное питание последних дней способно поддержать организм, но насыщения не дает. Так что Серов, подумав, махнул рукой, и все дружно навалились на пищу. Благо готовил сегодня он сам, у командира это получалось лучше всех.

Глядя на то, с какой скоростью девушка сметает все со стола, Серов про себя порадовался, что полет завтра закончится. А то ведь никаких запасов не хватит. И куда, спрашивается, влазит? А еще говорят, аристократки не едят кашу. Едят, еще как едят, и салом закусывают. Главное, не кормить подольше.

Однако всему на свете приходит конец, и от стола все собравшиеся отвалились даже чуть раньше, чем закончились продукты. Впрочем, как успел оценить хозяйским взглядом Серов, на ужин все равно не хватит, придется готовить по новой. И вот, когда пришло время чая, взгляды собравшихся вновь скрестились на девушке, от чего та смутилась и пикантно порозовела.

— Я прошу меня простить… и спасибо вам… — голос у нее был приятный, и по-русски гостья говорила практически без акцента. Ну да ничего удивительного, русский сейчас — обязательный язык в школьной и университетской программах практически всех государств, претендующих на право считаться цивилизованными.

— Ничего, мы привычные, — улыбнулся Док. — Вон, недавно польский лайнер вытаскивали…

Все промолчали. Действительно, вытаскивали. Всем, можно сказать, миром. Какие-то ушлые пираты решили его перехватить, и весьма удачно зажали на промежуточном выходе из гиперпространства. Вот только не учли, что у командира лайнера может взыграть то ли храбрость, то ли гонор, и он рванет на прорыв. Ну а когда убедится, что уйти просто так не получится, нырнет в самое сердце астероидного поля.

Лайнер выгадал на этом маневре лишние минуты, а потом на головы пиратам свалились корабли патрульной эскадры Императорского флота и в два счета оставили от них набор быстро разлетающихся по системе гаек. Однако после этого пришлось организовывать целую спасательную операцию — выйти из своего убежища без посторонней помощи лайнер оказался не в состоянии. Выволокли… Правда, «спасибо» никто традиционно не сказал, но русские не обиделись. Они предпочитали наличные, а оплачивать понесенные расходы согласно законам полагалось Польше. Можно было не сомневаться, что заплатить полякам придется — у русских были хорошие юристы, а флот за спинами адвокатов только добавлял весу их требованиям.

— Лучше расскажите, как вы дошли до жизни такой? — прервал затянувшуюся паузу Серов. Девушка вздохнула, но строить из себя хранительницу страшной тайны не стала. Да и самой ей надо было сейчас выговориться. Вот и рассказала все, как есть, и история вышла банальной.

Жила-была девочка… не в меру избалованная, поскольку папаша ее уже лет десять, а то и больше, занимал хлопотную, но весьма прибыльную должность диктатора планеты Новое Монако. Мир тот хоть и не считался стратегически важным или хотя бы технически развитым, процветал. Как и на родине предков, неглупые правители этой планеты легализовали все виды азартных игр, и на превратившуюся в огромное казино планету валом хлынул народ со всех концов Обитаемого Космоса. Деньги туристы оставляли там хорошие, и ничего удивительного, что аборигены сейчас жили более чем неплохо.

Так вот, теоретически планета была княжеством, но так получилось, что последний князь оказался, скажем так, не совсем удачным, что привело к серьезным последствиям в экономике. Привыкшим хорошо жить людям очень неприятно, когда их бьют по карману. В результате князь скоропостижно подавился устрицей, забыв извлечь ее из раковины, и после трехдневных дискуссий с использованием всех имеющихся под рукой средств, включая тяжелую артиллерию и орбитальные штурмовые платформы, в ходе демократических выборов к власти пришел некий шустрый генерал-десантник. Надо сказать, порядок он навел и экономику возродил, так что уже через пару месяцев поток туристов, а вместе с ним и доходы восстановились.

Так вот, генерал тот, как бы это ни считалось неправильно в Европейской Ассоциации, был убежденным сторонником традиционных ценностей. В смысле имел жену и ходил по бабам, начисто игнорируя мнение Сообщества Радужной Культуры и даже полностью запретив деятельность этой организации на своей планете. К туристам, правда, отношение было несколько более терпимым, резать курицу, на которой сидишь, никто не станет. Тем не менее его шаги в данном направлении вызвали резкую критику соседей, в результате чего он был вынужден сблизиться по ряду вопросов с Российской Империей. Недруги слегка приутихли, поскольку с русскими связываться выходило себе дороже, и все шло своим чередом, пока вдруг не всплыла история с дочкой.

Будучи человеком видным, шустрым, и потому вниманием прекрасного пола не обделенным, генерал прижил на стороне какое-то количество детей, которых не то чтобы признал, но покровительство оказывал. Однако наследница у него была одна-единственная. Нельзя сказать, чтобы он ее чрезмерно баловал, поскольку считал это вредным, но и совсем уж в ежовых рукавицах не держал. Ну а учитывая, что в средствах она стеснена не была, то попадала в истории регулярно. То расколотит новенький спортивный флайер, заодно помяв еще десяток машин, то попадется на пробовании какой-нибудь запрещенной дряни, и придется ее погружать в диагност, чтобы не загнулась, то еще чего-нибудь… Кончилось это закономерно. Во время прогулки с кавалером ей вдруг стало плохо, и в себя девушка пришла только за сутки до процесса, так сказать, утилизации. Попаниковала, естественно, постучала кулаками в дверь и даже расцарапала лицо какому-то хмырю, но вскоре ее накачали наркотой, и на том всякие попытки сопротивления прекратились. Ну а потом пещера — и имперские офицеры, устроившие форменное непотребство со стрельбой.

Ну что же, история как история. Правда, рассказывала девушка весьма развернуто и образно, так что когда она закончила, прошла уже пару часов. К тому моменту Серову пора уже было идти корректировать курс, навигация в гиперпространстве занятие не из простых. Так что дальнейшие посиделки проходили без него, правда, недолго. Все же гостья еще не до конца оклемалась, устала и быстро захотела спать. Остальные последовали ее примеру — во-первых, завтра предстоял тяжелый день, а во-вторых, сон — едва ли не самый распространенный способ времяпровождения в космосе. Так что когда Серов возвращался к себе, кают-компания была уже пуста и погружена во мрак. Только пахло свежеприготовленной и уже съеденной яичницей.

Утром он как обычно проснулся раньше всех. До выхода из гипера оставалось почти два часа, но Серов предпочитал лишний раз все проверить — наслушался в детстве от старых космонавтов страшных историй. И плевать, что последняя такая произошла еще до его рождения, все равно привычка лишний раз проверить и перепроверить осталась, и он даже не пытался с ней бороться. Тем более командование подобное негласно поощряло. Так что в душ, кружку кофе с бутербродом — и в рубку. И по пути со всей дури грохнуть кулаком по двери Кобры:

— Подъем! Час до выхода.

— Ну, ты вообще обнаглел, — сонно отозвались из каюты. — Еще полчаса спать можно было.

Голос был мужским, но Серов абсолютно не удивился. Только хмыкнул:

— Спать надо было ночью. Подъем!

Об отношениях этой парочки всем имеющим глаза было известно еще с училища, где они, собственно, все трое в первый раз и познакомились. Нормальная ситуация. Не поженились только из-за того, что где официальная семья — там и дети, а значит, минимум годичное отстранение от полетов, ущерб карьере, разбитый экипаж. Сам Иван, рядом с ними чувствовавший себя иногда старым, умудренным жизнью аксакалом, можно сказать, саксаулом, лишь посмеивался над таким ходом мыслей, но вмешиваться не собирался. Разберутся сами, не маленькие.

Из-за двери что-то вяло буркнули. Серов усмехнулся и пошел дальше. Через полчаса точно встанут… Ну, к выходу из гипера наверняка. Ничего страшного, в конце концов, и сам справится. Это где-нибудь на большом корабле в присутствии высокого начальства все в струнку тянутся, здесь же отношения проще. Главное, знать, какую грань не давать переступать подчиненным, чтобы не превратить дружбу в панибратство. Пока что получалось.

Как ни странно, за пять минут до выхода в трехмерное пространство экипаж в полном составе находился в рубке. К тому моменту, когда в свое кресло плюхнулся чуть приотставший Док, на экранах уже возникло слабое, но с каждым мгновением нарастающее сияние — визуализация внешних эффектов гиперперехода. Еще несколько минут — и буйство красок стало нестерпимым и одновременно завораживающим. А потом корабль чуть тряхнуло, экраны залила ровная чернота, и к горлу на пару секунд подкатил тугой комок. Все как всегда.

— Поздравляю вас, господа офицеры, мы снова куда-то прибыли, — усмехнулся Серов, выбивая дробь на клавиатуре. Определиться в пространстве — первое правило штурмана, оно вбивается на уровень подкорки. Впрочем, современная аппаратура позволяла не возиться с определением расположения звезд, практически весь процесс шел автоматически. К тому же корабль уже начал ловить сигналы маяков. Еще минута — и Серову стало ясно, что он, как, впрочем, и всегда, привел корабль точно к цели. Выход из гиперпространства произошел в расчетной точке, расхождение не более полусотни километров при нормативе в двести пятьдесят. Не блеск, но вполне на уровне.

К орбитальному терминалу они подошли через полтора часа, и открывшийся перед ними вид заставил пассажирку с непривычки охнуть. А посмотреть было на что. Терминал, построенный чуть менее двух веков назад, за это время успел раз десять устареть и столько же раз подвергнуться модернизации, которая чаще всего приводила к появлению новых надстроек, причалов и складов. В результате изначально стометровый титановый шар превратился в нечто, более всего напоминающее мучающегося кишечником морского ежа, с трехкилометровым ядром, раскинувшимися еще на пару тысяч метров вокруг надстройками и полями солнечных батарей, в два футбольных каждая. Вокруг этого безобразия туда-сюда моталась всякая мелочь вроде разъездных ботов, полицейских истребителей, таможенных драккаров и прочей шушеры. Перед корветом все, правда, расступались — военный корабль с приличной массой, как-никак, случайно зацепишь — мало не покажется.

Пару раз и им самим пришлось маневрировать, уступая дорогу огромным, похожим на беременных китов транспортам-газовозам. Эти перевозили сжатый до твердого состояния водород, качаемый из газового гиганта размером в два Юпитера, а один раз мгновенно взмокшая Кобра, виртуозно отработав двигателями и так же виртуозно покрыв своего нарушившего правила движения коллегу последними словами, чудом уклонилась от баржи с рудой. Толкающий ее буксир виновато моргнул ходовыми огнями, получил вслед кучу добрых пожеланий и благоразумно свалил.

Но вот терминал остался позади, и корвет начал плавно сближаться со второй станцией, куда более внушительной, чем первая. Гигантский бронированный шар — такая форма в космосе вообще использовалась частенько — начал вырастать на экранах. Конечно, линейными размерами он уступал терминалу, но чувствовалась в нем скрытая до поры мощь, поневоле внушающая уважение. А куда деваться? Орбитальная крепость первого класса — это вам не хухры-мухры, а основа всей планетарной обороны. К ее причалу и направился корвет.

Пассажирка, которую ради такого зрелища пустили в рубку, вцепилась в кресло — прямо перед ними проплывала гигантская туша имперского линкора. Корабль дрейфовал, связанный с крепостью только пуповиной шлюза и тоненькими на его фоне энерговодами. Штурмовой линкор типа «Заря», как моментально определил Серов. Не самый новый, не самый мощный. Очевидно, встал на плановое обслуживание и, возможно, текущий ремонт. Последнее косвенно подтверждалось сотнями роботов, будто пчелы облепивших носовую орудийную башню размерами большую, чем их корвет. Присматривающий за их работой оператор в прозрачной капсуле даже не обернулся на вновь прибывших — шляются тут всякие. Серов ощутил на миг легкий укол ревности, все же пускай у него корабль и невелик, зато он его командир, а этот чудик… Впрочем, додумать мысль он не успел — Кобра легкими, почти незаметными движениями рук скорректировала курс, и их корвет уверенно встал на свое законное место, стоянку номер тринадцать.

Обычно их не встречали. Невелика птичка. Сдали техникам — и прямиком к командованию, докладываться. Однако на этот раз по известным причинам у шлюза переминался с ноги на ногу молодой офицер в погонах лейтенанта, весь из себя такой деловой, что захотелось плюнуть ему на ботинок. Штабное чудо, из тех, что принеси-подай, а потом скройся с глаз и не мешай. Зато карьеру делают — ух! Правда, и за промахи свои отвечают головой, и, случись нужда, в бой идут вместе с остальными, поэтому к штабным, если они и впрямь грамотные, на флоте относились достаточно лояльно. Но — без особой любви.

Данный конкретный экземпляр хоть и одет был с положенным штабному лоском, но пропитаться царящей там атмосферой еще не успел, и на настоящих космических волков, старшему из которых и было-то лет на пять больше, чем ему самому, смотрел пока что с почтением и даже некоторой робостью. Видать, из последнего выпуска, а с него еще и месяца не прошло. Впрочем, увидев цель своего визита, он моментально переключил на нее все внимание.

— Мадемуазель Келли?

— Да, это я, — девушка улыбнулась.

— Я прибыл за вами. Разрешите вас проводить?

— Не так быстро, мальчик, — Серов тяжело шагнул вперед, скалой нависая над лейтенантом. Его товарищи привычно заняли места по бокам и чуть сзади. — Вначале формальности, а потом уже все остальное.

Лейтенант моментально стушевался. Разумеется, ему сказали, чтобы шел и сделал, и никто не предупредил о паршивом характере экипажа корвета, только что вернувшегося из похода. Для тех, кто служит дольше, это само собой разумеется, люди просто устали и раздражены, но для новичка столкновение с суровой действительностью оказалось нешуточным потрясением.

Впрочем, сопроводительные документы у него были в порядке, и после соблюдения всех положенных процедур (Серов чисто из вредности в точности следовал букве Устава) и девушку, и ее провожатого отпустили с миром. Уже уходя, она обернулась и еще раз сказала:

— Я вас никогда не забуду. Спасибо за всё.

— Не за что, — усмехнулся Серов. — Если что, обращайтесь.

Легко говорить так, зная, что никогда больше не пересечешься. И космонавты, и сама их недавняя пассажирка это хорошо понимали. Поэтому она улыбнулась на прощанье, как показалось Серову, чуть грустно, и пошла своею дорогой. Ну а они пошли своей.

Адмирал Белоглазов выглядел довольным жизнью, а значит, щедр был на поощрения. Тем более что ругать экипаж корвета было не за что, а похвалить, наоборот, повод имелся. Как-никак, помимо вполне удовлетворительно проведенного похода, они ухитрились без потерь исполнить достаточно сложное и опасное задание, которое, в принципе, им вообще не имели права поручать. Теперь кое-кто кое-где был адмиралу очень и очень обязан, ну а сами герои дня, соответственно, имели право на кое-какие плюшки. Серову на плечи вместо погон с четырьмя звездами упали новые, с одной, зато большой, и аж двумя просветами вместо одного. Его товарищей, соответственно, подняли со старлеев до капитан-лейтенантов. Орденов, правда, не полагалось, как-никак, операция была жуть какой секретной, но и без того неплохо. Серов даже прикинул, что теперь он, наверное, самый молодой кап-три в секторе. Вряд ли во всей Империи, там могут оказаться ребята и покруче, но в секторе — точно. В двадцать восемь лет иметь такое звание — это дорогого стоит, а следовательно, требовалось новые погоны срочно обмыть. Остальные поддержали эту мысль и, так как им все равно светил теперь заслуженный отпуск, а начальство разом потеряло интерес, все трое бодро направились к пассажирскому причалу. Раз в два часа с него отправлялся на планету пассажирский бот, и, если постараться, они имели все шансы успеть на ближайший рейс.

На бот они поднялись последними. Честно говоря, все же немного опоздали — остановились перекинуться парой слов со встретившимся по пути однокашником, служившим на базе, — но капитан бота, увидев спешащих офицеров, приказал чуть придержать трап. Минута туда-сюда для него роли не играла, так что подобное было нормой. Едва они успели плюхнуться в кресла, как бот отвалил от станции, и уже через несколько минут иглой вонзился в атмосферу, чтобы сесть на космодроме, расположенном совсем недалеко от столицы, на берегу моря.

Только выйдя наружу, Серов понял, как соскучился по свежему воздуху, и какой пропитанной черт знает чем дрянью дышал все последние месяцы. Это чувство посещало его при каждой высадке на планету, кроме разве что последнего раза, когда пришлось немного повоевать. Но тогда, во-первых, искажал ощущения адреналин в крови, а во-вторых, рот и ноздри были закрыты дыхательной маской, так, на всякий случай. Здесь и сейчас же был привычный, комфортный мир, и запах моря пьянил не хуже водки. Кстати, о водке…

Здесь же, в баре на самом берегу, они и обмыли новые погоны. По чуть-чуть, зато приятно. Ну а потом товарищи удалились, а Серов еще некоторое время сидел, рассматривая мягкие волны, накатывающиеся на песок. Торопиться ему было решительно некуда.

— Скучаете?

Серов медленно повернулся. Внимательно посмотрел на девушку за соседним столиком. Ничего так, все при ней, чуть моложе его самого. Пожалуй что, не вполне в его вкусе, но после трехмесячного воздержания накинешься и на крокодила. Единственно, несмотря на репутацию мужчин решительных и лишней стеснительностью не обремененных, стойко прилипшую к космонавтам, первым идти на контакт он никогда не умел, но раз уж она заговорила сама…

— Да, немного…

Проснулся он от разрывающего уши и мозг дребезжания коммуникатора. Закрыл голову подушкой, но звук никуда не делся — кто-то на другой стороне линии очень хотел с ним поговорить. Учитывая, что у Серова дико гудела голова, а сил, чтобы добраться до холодильника и влить в себя пару банок пива, решительно не было, оставалось только мысленно призвать на голову потенциального собеседника кучу проклятий и, мельком бросив взгляд на экран, нажать сброс. Вот еще, будет он отвечать непонятно кому, тем более наяривающему со скрытого номера.

Коммуникатор задребезжал вновь. Подпрыгнул и улетел куда-то под кровать, разразившись еще более противным, пробирающим чуть ли не до корней зубов звуком. Да что же такое делается-то, а? Под боком сонно завозились:

— Да ответь ты уже…

Пришлось вставать, искать проклятую звонилку, которая, вибрируя, упрыгала в дальний угол и, не включая видеосвязь, рявкнуть:

— Кого там еще принесло?

— Простите, это Серов Иван Игоревич?

— Нет, это три дюжины японцев… Конечно, я. И у меня плановый запой, так что идите к черту!

Собеседник замолчал, переваривая услышанное. А вот нечего. Отпуск у космонавта — это святое. Традиция, освященная временем и одобренная медиками. И нет тут ничего криминального — людям надо отдыхать и снимать стресс, иначе в следующем походе запаса прочности может и не хватить. Лучшего же средства, чем вино и женщины, еще никто не придумал, и потому практически все космонавты, оказавшись на отдыхе, ударялись в загул, ограниченный лишь крепостью их организмов. Не только эти два пункта, разумеется, тот же Серов успевал побывать на лыжном курорте, порыбачить и даже заняться серфингом, но первая неделя — загул! Вредно, конечно, особенно спиртное, но медицина позволяла им полностью снять последствия, так что космонавты отрывались на всю катушку. И чтобы оторвать их от этого занятия требовались ну очень серьезные основания.

— Иван Игоревич, бросай все, — вклинился тут в разговор знакомый голос. — Через полчаса к тебе прибудет транспорт. Оранжевый код.

Черт, это уже серьезно. Во-первых, оранжевый код — это один шаг до красного, то есть приведение вооруженных сил в полную боевую готовность. А во-вторых, адмирал какому-то командиру корвета просто так среди ночи звонить не будет. Оставалось только рявкнуть по-уставному, вырубить коммуникатор, кинуть в рот пару капсул антидота — и под душ.

Двадцать минут спустя, бросив взгляд на спящую женщину, которой завтра придется гадать, куда он делся (не страшно, конечно, бунгало оплачено еще на неделю вперед, так что у нее-то отдых продолжится, но все равно обидно), Серов тихонько вышел из дома. Темно, легкий влажный ветер, стрекотание местных цикад, в точности похожих на земных… Неспешным шагом дойти до маленького частного космодрома, расположенного в полукилометре, и чуть-чуть подождать, пока с неба не упадет тяжелая, похожая на каплю ртути туша штурмбота. Надо же, даже не обычный транспорт прислали, а дернули среди ночи этого монстра. Хорошо еще, заторы гравитации работают бесшумно, а то всех бы перебудили километров на сто вокруг.

Внутри оказалось ожидаемо тихо — изоляция на военных машинах что надо, спасает и от лучевого удара, и от звуковой волны. Сесть в кресло, пристегнуться — и наблюдать, как заспанный и оттого недовольный всем на свете пилот ловко поднимает штурмбот в небо. На высоте в полста километров заработали разгонные двигатели, и кораблик резко ускорился, выбираясь за пределы атмосферы. Вираж, другой — и над блистером замаячила, быстро вырастая в размерах, громада орбитальной крепости. Все, Серый, кончился твой отпуск.

— Раз-два-три-четыре-пять, вышел русский пострелять, — задумчиво пробормотала себе под нос Кобра. Адмирал, услышав ее, кивнул согласно. Эта поговорка, очень популярная у русофобов всего мира, самими русскими воспринималась как должное. Любой подданный Российской Империи знал: за ним стоит вся мощь космической сверхдержавы. Не раз, и не два и террористы, и местечковые диктаторы, и боссы мафии, и даже респектабельные финансовые воротилы, держащие в руках ниточки мировой экономики и привыкшие к уважению и почитанию, обнаруживали свои мозги на стене пополам с собственными кишками после того, как в их кабинеты вламывались имперские десантники. Жизнь русского неприкосновенна. Тронешь русского — умрешь сам и подведешь под монастырь всю семью. Эти истины методично вдалбливались Империей в головы соседей на протяжении многих поколений, и сейчас количество происшествий с русскими гражданами за рубежом сводилось к уровню статистической погрешности.

Тем не менее шуточка была горькая, особенно учитывая то, что они сейчас услышали, и кто в кого будет стрелять — это еще вопрос. Серов испытал вдруг острую потребность вновь оказаться в бунгало и забыть происходящее, как мрачный сон. Ну кто, кто мешал, спрашивается, просто выключить на ночь связь? Он в отпуске, все бы поняли, так нет же… Судя по мрачным лицам товарищей, их посетили весьма схожие мысли.

Адмирал, похоже, тоже понимал их настроение. Во всяком случае, не пытался чего-то требовать, лишь вздохнул:

— Я не имею права приказывать. Более того, это как раз та ситуация, когда я даже прикрытие вам дать не смогу. Но — надо.

— Да понятное дело, — вздохнул Серов. — Только вот из-за чего сыр-бор-то? Неужели этот… инцидент так много значит?

— Меня уже предупредили с самого верха, что если не справимся, то красным кодом может не ограничится. Я и сам не знаю нюансов. Черт возьми, я вообще ничего толком не знаю, но война будет точно. И у этих… — тут Белоглазов едва сдержался, чтобы не выдать все, что думает о разведчиках, контрразведчиках и прочих крутых перцах из спецслужб, — даже корабля под рукой нету.

Возмущение его было понятным, хотя легче от этого не становилось. Идиотизм какой-то. А все из-за той шустрой девицы, из-за которой они трое уже рисковали недавно собственными шкурами.

Реальный идиотизм, да не простой, а редкостный. Вместо того чтобы посадить особо ценную пассажирку на борт, скажем, фрегата, которых (это Серов знал совершенно точно) в резерве сейчас болтается аж пять штук, ее отправили курьерским кораблем. Сказали, что из соображений секретности, хотя, куда вероятнее, просто не захотели влезать в еще большие долги перед флотом, выпрашивая корабль. И вот, результат на всю морду — курьера перехватили. Кто — неясно, однако сам факт показателен. Ведь сверхскоростной корабль, тем более имперский, так просто не догонишь. Тут как минимум надо иметь загонщиков, стоящие в засаде корабли, перекрывающие все возможные маршруты бегства, а их в космосе много, да еще и знать, хотя бы примерно, маршрут жертвы. Словом, целая операция, да еще и крайне сложная, не каждому по плечу. И вот, когда уже все случилось, спецура прибежала к комфлота и на коленях стала просить — помогите. И пошлите тех, кто и так в курсе, чтобы количество посвященных не увеличивать. Послать бы их далече, но дело-то государственное. Вот так.

— Ребята, — комфлота в особо серьезных ситуациях имел привычку переходить на задушевный тон, — я вам приказывать не могу. Просто не имею права. Я вас могу только попросить: сделайте это. Звания, награды, двойной отпуск — это обязательно, если еще чего надо — говорите.

— Все так серьезно? — за всех спросил Док.

— Похоже, да.

— Ну, тогда… я пойду, — и протянул руку ладонью кверху.

— Я тоже, — Кобра положила на нее свою ладонь, удивительно изящную для женщины ее сложения.

— А, пропади все пропадом, — Серов накрыл их руки своей. — Но про двойной отпуск я вас за язык не тянул. И еще, на чем мы отправимся?

Вопрос был актуальный. Их корвет сейчас проходил техническое обслуживание и стоял в доке в полуразобранном состоянии. Неделя на приведение его в рабочее состояние, и это в лучшем случае. Адмирал лишь махнул рукой:

— Это не проблема. К нам на испытание пригнали новый фрегат, возьмете его.

— Вот как? — Серов чуть скептически поднял бровь. — А как же секретность? Там экипаж человек в десять, не меньше.

— Я же сказал. НОВЫЙ фрегат, — ухмыльнулся Белоглазов. — Наши умники взяли за основу корабль типа «Витязь» и смогли впихнуть на негодвигатели и вооружение от эсминца, а заодно снизить потребность в экипаже до стандартного корвета. Как — не знаю, но кораблик получился красивый. Прототип к нам пригнали на обкатку — вот и испытаете заодно. Если все пойдет, как нужно, корабль останется вашим.

А вот это уже и впрямь стимул. Фрегат в любом случае классом выше корвета. Тем более новейший. Это и престиж, и перспектива карьерного роста, причем для всех. Щедро командование, ох, щедро. Не к добру, однозначно.

— Кто с нами пойдет от разведки?

— Никого, — мрачно ответил адмирал. — Говорят, у них сейчас ни одного специалиста под рукой, да и не нужны они в космосе.

— Чего-о? Мы что, рыжие?

— Иван Игоревич, заткнись, а. Иди, принимай корабль.

— Тьфу, — Серов едва удержался от того, чтобы плюнуть на пол прямо тут, в адмиральском салоне, и ограничился только характерным звуком. Белоглазов, что характерно, не обратил на это внимания, скорее всего, понимая, что и сам бы поступил так же.

— Ты чего распсиховался? — спросил его Док, когда за ними закрылась тяжелая дверь личных апартаментов адмирала. — Потом ведь отрыгнется.

— Не, я Старика неплохо знаю. Вы-то на два года позже меня учиться начали, когда его уже сюда перевели, а у меня он преподавал. Наставник, да еще и куратор группы, так что общаться немного проще. Он мало того, что не злопамятен, так еще и знает, что подставляет нас, и ничего не может поделать, поэтому сейчас его совесть ест.

— Почему думаешь, что подставляет? Из-за разведчиков?

— И из-за них тоже. Во-первых, я ни за что не поверю, что у них нет специалиста. Просто в дерьмо лезть не хотят, вот и отмазались. Во-вторых, а где контрразведка, служба внутренней безопасности и прочие конторы? Сильно подозреваю, что они даже не в курсе. Тут явно какая-то межведомственная разборка, а это, я вам скажу, пострашнее вражеских снарядов. В-третьих, само происшествие даже не намекает — кричит о неслабой утечке информации. Ну и, до кучи, очень вовремя оказавшийся здесь необычный корабль, хотя как раз это может и впрямь оказаться совпадением. Словом, дело не очень хорошо пахнет.

— Почему же тогда согласился? — влезла Кобра.

— Да потому, что вас, оглоедов, бросать не хочу. Вы же полезли первыми, старших не спрашивая. Да и адмирал наш… В общем, ему это зачем-то по-настоящему нужно. И Старик решил просить именно нас не потому, что его разведчики упрашивали. Плевать-то он на них хотел. Просто мне, а через меня и вам, он доверяет и считает, что задание мы выполнить все же способны. Все, разговоры потом. Нам еще корабль до старта хотя бы осмотреть надо, осваивать придется уже в полете.

Корабль производил впечатление изящности и мощи. Обычно дизайнеры имперских кораблей делали ставку именно на мощь, не обращая внимания на красоту обводов, но тот, кто проектировал «Витязи», был эстетом, и корабль ему определенно удался. Тускло блестящая в свете прожекторов стометровая игла, чуть раздутая в кормовой части — там, увенчанные массивными чашами отражателей, располагались двигатели. Для Серова оставалось загадкой, как же смогли инженеры скомпоновать вдвое более мощную силовую установку таким образом, чтобы она влезла в ограниченное и плохо подходящее для модернизации внутреннее пространство давным-давно устаревшего фрегата. Тем не менее впихнули, и сейчас единственным, что отличало «Фаэтон» — именно такое название красовалось на борту фрегата — от более ранних версий, оказались орудийные башни чуть больших размеров. В прежние новую артиллерию было просто не впихнуть, но и эти так успешно вписывались в общую картину, что не бросались в глаза. С первого взгляда и специалист не всегда определит, а случайный свидетель и подавно.

Откровенно говоря, Серов понимал, зачем эти извращения. «Витязей» в свое время наклепали столько, что из них даже сейчас, с учетом неизбежных потерь, можно было собрать небольшой флот. Списывать жалко, отправлять на длительное хранение бесперспективно, а эксплуатировать устаревшую технику неэффективно. Вот и придумали вариант модернизации. Как оно выйдет — это еще бабушка надвое сказала, но попробовать определенно стоило.

Зато внутри корабля оказалось тесно. Серову, начинавшему в свое время на таком же, только старом, корабле оставалось только вздохнуть. Для того, чтобы разместить в старом корпусе кучу нового оборудования, урезать пришлось внутреннее пространство. Отсюда и высокая автоматизация — для полноценного экипажа просто не оставалось места. Однако переживать из-за сузившихся до той же ширины, что и на корвете, коридоров не оставалось времени, и экипаж принялся лихорадочно осваивать новый корабль.

Повезло хотя бы в том, что конструкторы не стали очень уж усердствовать — видимо, их прижали и со сроками, и со стоимостью работ. Нет смысла модернизировать корабль, если дешевле построить новый. Поэтому начинку «Фаэтона», не мудрствуя лукаво, содрали с эсминца типа «Рапира», последней модификации. Серову, правда, с такими иметь дело не приходилось, зато товарищи сразу после училища ходили именно на нем, так что понять, что есть что, труда не составило. Спустя какой-то час после разговора с адмиралом швартовочные захваты аккуратно отпустили корабль, разгонная система крепости наддала ему хорошего пинка, а чуть отойдя, «Фаэтон» врубил маршевые двигатели и, в хорошем темпе ускоряясь, направился к точке гиперперехода.

Разгонялся фрегат легко, куда лучше, чем предыдущие версии, что, с учетом резко возросшей удельной мощности, и неудивительно. И скорости, обеспечивающей устойчивый вход в гиперпространство, даже не насилуя двигатели, сумел достичь куда быстрее, чем любой корабль, на котором Серову приходилось летать раньше. Затем вновь расплывшиеся в разноцветные линии звезды — и корабль ушел в прыжок, чтобы через двое суток выйти из него у другой звезды, в пяти с лишним парсеках от базы.

Запомнился им этот переход непрерывным авралом. Все же осваивать корабль на ходу — удовольствие ниже среднего, и уж точно меньшее, чем валяться в каюте с книжкой, чем большинство космонавтов в такой ситуации, собственно, и занимались. Серов похудел, осваивая аппаратуру, оказавшуюся хоть и знакомой, но более совершенной модификации, чем та, которой ему приходилось пользоваться до сих пор. Док не вылезал из машинного отделения и заляпал новенький комбинезон так, что походил на вымазавшегося в грязи леопарда. Само по себе найти, где измазаться на новеньком, только с верфи, корабле уже нечто сродни эпическому подвигу. Даже Кобра, обычно бывшая с техникой «на ты», вымоталась так, что с трудом таскала ноги.

Были, правда, в этой бочке дегтя и ложки меда. Во-первых, время пролетело незаметно, когда работаешь, некогда скучать. Во-вторых, к моменту окончания прыжка они хоть немного разобрались, что есть что, и могли не только нажимать кнопки, но и понимать, к чему это приведет, что корабль может, а что нет. Ну и, в-третьих, готовить было не нужно. Адмирал Белоглазов постарался хоть немного подсластить им жизнь, и консервационный отсек, сохранившийся от раннего проекта в первоначальном объеме, был забит всякими вкусностями, которых, по прикидкам Серова, даже в компании с этими проглотами, должно было хватить на пару месяцев, не меньше.

Выход из гиперпространства прошел штатно, единственно, чуть в стороне от точки, в которой вывалился исчезнувший курьер — еще не освоивший окончательно аппаратуру Серов решил на всякий случай перестраховаться, чтобы не разнести случайно какую-нибудь ценную улику. Как оказалось, предусмотрительность была не напрасной. Не в смысле улик, а потому, что сами они почти сразу подверглись нападению, а выход в стороне от цели давал лишние секунды на подготовку.

Атакующих было двое, корвет и фрегат старых европейских моделей, но, судя по ускорению, которое они выдавали, и явно завышенной температуре выхлопа, модернизированные. Правда, непонятно где и кем — желающих поизгаляться над техникой и обещающих заказчикам «вывести их корабли на принципиально новый уровень» хватало везде и всегда. Результаты тоже бывали разные. И государственные фирмы, и кустари-одиночки ухитрялись порой как загубить корабль, так и на самом деле получить на выходе что-то интересное, поэтому к возможностям неизвестных противников следовало отнестись со всей серьезностью. Кобра, оскалившись, бросила корабль в сторону, уклоняясь от атаки, и тут же заложила петлю, проведя маневр уклонения от ракет. Весьма, весьма опрометчиво выпускать их с такой дистанции, давая жертве время отреагировать, и неудивительно, что цели не достигла ни одна. Часть сгорела, расстрелянная зенитными лазерами, часть ушла за ложными целями, а часть и вовсе потеряла фрегат, что говорило о паршивом состоянии их электронной начинки. А вот противник на какое-то время остался без своего основного вооружения, перезарядить ракетные установки — это занятие небыстрое. Теперь ход был за русскими.

Ускорение было таким, что, несмотря на гравикомпенсаторы, космонавтов вдавило в кресла. Для противников рывок «Фаэтона» оказался столь неожиданным, что корвет на какое-то время даже потерял цель, это было видно по его суматошно выполненному повороту и резкому ослаблению локационного облучения, фиксирующегося датчиками русского фрегата. Правда, контакт он восстановил с похвальной быстротой, но сделать вывод о том, что в единую информационно-боевую сеть корабли противника не связаны, русские успели. Последнее радовало, поскольку боевая эффективность при использовании таких систем значительно возрастала. Ну, на нет и суда нет, хотя развить эту мысль Серов уже не успел.

Теоретически два корабля сильнее одного, но на практике получилось иначе. Орудия «Фаэтона» открыли огонь с дистанции, в полтора раза превышающей возможности не модернизированного фрегата, и со второго залпа добились попаданий, разом погасив защитное поле противника и превратив носовую часть вражеского корабля в исходящее паром решето. Пока чужой фрегат лихорадочно пытался восстановить управление, что с учетом повреждений было не так уж и просто, «Фаэтон» перенес огонь на очень удачно подставившийся корвет. Тот, зараза, вместо того чтобы драпать (его бы это не спасло, естественно, но жизнь русским он таким поступком облегчить мог хотя бы из уважения), рванул в атаку, форсируя двигатели. Скорее всего, не понял, что произошло, иначе вел бы себя осторожнее. Русские не спеша расстреляли его еще на подходе, не дав ни единого шанса ответить. Просто вот есть корабль — а вот его уже и нету. Исчез, превратился в белесое, почти прозрачное и быстро расширяющееся облачко газа. Кончено.

На вражеском фрегате сообразили наконец, что дело пошло не так, как они планировали, и плюха по носу — это только начало. Сейчас их будут бить — это чувство знакомо любой шпане, решившей в подворотне очистить карманы случайного прохожего и нарвавшейся на чемпиона города по карате. Окончательно увериться в том, что задевать русских — большая, можно сказать, фатальная ошибка, им помогло следующее попадание, вырвавшее из борта кусок обшивки. Ну, не они первые так ошибаются, и не они последние. «Фаэтон» заложил вираж, ловко пристроился им в хвост, и Кобра пальнула главным калибром, целясь так, чтобы заряд прошел вдоль борта. Не повредил, боже упаси, разве что спалил парочку антенн, но сразу показал, кто здесь самый главный папа. Прошло секунд десять, и на пульте перед Серовым замерцал рубиново-красный огонек сигнала. Вызывают, поговорить хотят. Давно бы так.

— Ну, и кто здесь такой неудачливый? Кого я сейчас буду поджаривать с особым цинизмом? — весело поинтересовался командир «Фаэтона», рассматривая возникшую на экране рожу. Нет, ну в самом деле, почему бы и не порадоваться? Испытания корабль, считайте, прошел, доказав неплохую боевую эффективность. Экипаж его, судя по уверенно проведенному бою, освоил фрегат в достаточной мере, чтобы не нервничать по этому поводу. Теперь и пленные есть. Они, правда, еще не знают, что пленные, но развеять заблуждения собеседника — долг каждого образованного человека. Тем более, ряха на экране редкостно гадостная, те, что маячили на заднем плане, тоже не лучше, по таким и кулаком заехать не грех.

— Русские? — пират (а кем это чудо еще могло быть) выглядел донельзя удивленным.

— А кого вы ожидали, милейший? — вопросом на вопрос ответил Серов. — Так что, вас как запечь, в фольге или на открытом пламени?

— Русские! Черт, черт, черт, говорил же я… Сэр, дайте нам уйти. Капитан погиб, большая часть экипажа тоже, а мы просто выполняли приказ.

— Думаете, это спасет вас от ответственности? — прищурился Серов.

— Сэр, нет, конечно. Мы готовы заплатить за оскорбление.

Ну все, струсил… орел. Запах мокрых штанов ощущался даже сквозь вакуум. И то верно, кто в здравом уме будет связываться с русскими? Разве что самоубийца. Хотя нет, он уж точно не будет, застрелиться самому не так больно.

— Ты мне, офицеру, предлагаешь свои грязные деньги? — внутренне ухохатываясь, поинтересовался Серов. Рожу он при этом скорчил такую, что собеседник аж шарахнулся. — Ты меня оскорбить хочешь? Оксана, разбей им систему жизнеобеспечения.

Ба-банг! Нет, это не выстрел, это Док в машинном чем-то лязгнул, явно нарочно не отключая внутренней связи. Тем не менее на вражеском фрегате все дружно побледнели и спали с лица.

— Сэр, мы не хотели вас оскорбить, сэр! — говоривший, судя по манере речи, еще не так давно украшал своей персоной военный флот вероятного противника. — Пожалуйста!

— Да? Оксана, пока отставить.

Кобра сделала обиженное лицо, постаравшись, чтобы оно попало в поле зрения камеры (попала — на той стороне явственно вздрогнули) и демонстративно защелкала клавишами. Судя по всему, на резервном, отключенном сейчас пульте, так что ничего эти щелчки не значили, но выглядели зловеще. Серов мысленно ей поаплодировал и вновь повернулся к экрану.

— Итак, говорите. Кто вы, что вы и как вас угораздило испортить со мной отношения?

— Э-э-э…

— Оксана!

— Нет-нет, я прошу прощения, — засуетился собеседник. — Мы из Вольного Братства.

Угу. Пираты, значит. Не ошибся. Потому и боится — с пиратами у Империи разговор короткий, и слухи о том, что с ними делают, ходят один другого страшнее. На девяносто девять процентов выдуманные, кстати, их сами имперцы и распускают, чтоб заранее боялись и разбегались при одном приближении. На самом же деле пиратов или отправляют на уран, или, если тащить пленных домой слишком накладно, просто выкидывают в космос. Тоже ничего приятного, конечно, но на фоне слухов сущая мелочь.

— Надо же. А я считал вашу братию малость поумнее. И кто вас надоумил напасть на русский фрегат?

— Нам сказали, вы из частной компании, с оффшора. Честное слово, мы не знали, что вы русские, иначе никогда и ни за что…

Ну, может, и не врет. Империя, как, впрочем, и все остальные развитые страны, приторговывала оружием, с том числе и упрощенными версиями устаревших кораблей. Перепутать можно. Но, как известно, незнание не освобождает от ответственности, эту мысль Серов постарался максимально понятным языком донести до пирата. Получилось, колоться тот стал, как сухое полено, и описываемая им картинка весьма походила на правду.

Пирата, говорившего сейчас от лица уцелевших членов команды, звали Йозеф Смит. Фамилия наверняка выдуманная, да и имя, скорее всего, тоже, но Серова это мало беспокоило. На фрегате «Кларк» он служил боцманом. Знал, соответственно, тоже лишь то, что положено боцману. Другое дело, на такой скорлупке что-то утаить сложно, и все секреты становятся достоянием экипажа максимум в течение суток.

Так вот, накануне капитан и хозяин фрегата Боб Скар (прозвище он получил из-за шрама, пересекающего левую щеку^[3]) имел серьезный разговор с Жаном Кряковчуком, младшим потрошителем клана Болотных Лилий. Обычно потрошители занимаются взиманием долгов и участвуют в охране интересов клана, но иногда их могут использовать как посыльных. А что? Тупой (иных в потрошители не берут, для чего посложнее есть народ с мозгами), сильный, исполнительный. Придет, передаст, что сказано, и даже вникать в смысл не будет — о пиве думать интереснее. Вот такого умника и прислали к Скару.

Предложение клана было простым. Перехватил кто-то крупную дичь. Кто? Неважно, клан не распространялся о подобных нюансах, а интересоваться и не принято, и для здоровья чревато. Главное, искать пропавший корабль будут, но люди за ними стоят несерьезные, а значит, их тоже можно взять за жабры. Зная точное место выхода из гиперпространства, это несложно. Корабли, даже поврежденные, на черном рынке стоят дорого, и трофеи всегда можно с выгодой продать. Отстегнув, естественно, клану процент за наводку. Обычная практика, Болотные Лилии частенько приторговывали информацией.

Услышав о «несерьезных», Серов мрачно хмыкнул. Пожалуй, этот бандитский клан заслуживает принудительной децимации уже за такую наглость. Однако перебивать разливающегося соловьем пирата он не стал — не видел смысла. Тот наверняка и сам понимал, что его подставили, и сливал наводчиков безо всяких угрызений совести. Жаль, знал маловато.

Скар, естественно, согласился. По наводке Болотных Лилий он работал не раз, и сотрудничество всегда было взаимовыгодным. Информацию клан поставлял исключительно проверенную, процент драл божеский, а что сам не рисковал лишний раз — так то нормальная, вполне понятная стратегия. В конце концов, добывать информацию — это тоже работа, требующая и искусства, и затрат, а за хорошую работу надо платить. Так что договорился он со своим приятелем Колином Мак-Артуром, у которого имелся старенький, но содержащийся в очень приличном состоянии корвет, да и отправился на дело. Хотели еще кого-нибудь привлечь, для надежности, ибо помнили, что жадность может выйти боком, но тех, кого эти двое знали, на планете не было, а привлекать непроверенных кадров чревато. Так что полезли вдвоем, чуточку подождали — и влипли.

Выслушав исповедь напуганного пирата с непроницаемым лицом, Серов не спеша повернулся к Кобре:

— Как думаешь, не врет?

— Разве что не договаривает что-то, — отозвалась пилот, внимательно рассматривая результаты, выданные дистанционным детектором лжи. Разумеется, устройство, считывающее видеоинформацию и интонацию собеседника, уступало в эффективности своим контактным собратьям, но сейчас хватало и его. Правда, работал с ним обычно Док, но тот сидел в машинном, все же первый бой, новый корабль… Ну и ладно, все равно особой премудрости тут не было.

— Значит, не врет… Это хорошо, это радует. Ну что же, мистер… э-э-э… Смит. А доложитесь-ка мне, в каком состоянии ваш корабль.

Как оказалось, пиратский фрегат пострадал не то чтобы смертельно, но серьезно. Разгерметизация части отсеков, покалеченный маршевый двигатель, ну, все это Серов и сам видел, большие потери в личном составе. Из двух десятков человек, включая восемь бойцов абордажной группы, в живых осталось шестеро. Словом, бывает и хуже, но не так уж часто.

Серов задумался. Да, «Кларк» поврежден, но, с другой стороны, система жизнеобеспечения в норме, стало быть, какое-то время жизни уцелевших членов экипажа ничего не грозит. Без маршевого двигателя тяжко, но в гиперпространство уйти они смогут, только разгоняться на маневровых двигателях придется недели две, не меньше. Станции дальней связи на фрегаты не ставят, даже в Империи их впихивают только на корабли рангом не ниже крейсера. Ну а раз так, пираты исключены из активной жизни надолго, и информация о том, что русский медведь начал вставать на дыбы, пока что никуда не уйдет. Можно, конечно, для надежности размазать их по космосу, но запал уже прошел, а вслед за схлынувшей адреналиновой волной накатилась апатия. Да и бессмысленное убийство Серову претило.

— Вот что, дятлы. Я сейчас уйду, а вы гребите отсюда тихонечко. А когда выгребете, держите ротики на замке, а то языки поотрезаю. И займитесь каким-нибудь более безопасным делом, в котором вы разбираетесь лучше, чем в войне. Кроликов разводите, что ли. Космос не для вас. Только прежде чем уйти, вам придется объяснить мне, где засели эти ваши… луковичные.

Получив исчерпывающие ответы, легким движением пальца он выключил связь, поймал взгляд Кобры, устало вздохнул:

— Идем к Сингапуру. Поспрошаем кое-кого… с пристрастием.

Планета Новый Сингапур, как легко догадаться по названию, была колонизирована выходцами из Юго-Восточной Азии. Город, название которого дало имя планете, исчез давным-давно, еще в раннекосмическую эпоху, когда во время Конфликта Большой Лужи две сверхдержавы едва не уничтожили всю планету, остановившись на самом краю пропасти. Большой войны между ними так и не произошло, но сателлитам досталось здорово. Сингапур оказался в числе тех, кто не пережил ракетной атаки с орбиты, и с тех пор на его месте находилось море, неглубокое и практически безжизненное.

И все же когда-то это был действительно красивый город. За прошедшие века история о нем обросла легендами, и многим Сингапур казался если не раем, то чем-то близким к этому. Вот и назвали планету Новым Сингапуром, рассчитывая, наверное, что по величию он затмит предшественника. Не срослось.

То ли утопия должна оставаться утопией, то ли люди не те, то ли место проклятое… Чего гадать? Получился не слишком развитый мир, очень скоро облюбованный пиратами и быстро превратившийся в настоящее гнездо преступности. Организованной, не очень организованной и совсем неорганизованной, доставляющей немало головной боли соседям и демонстративно на всех плюющей. У правоохранительных органов многих государств прямо руки чесались прикрыть лавочку, и технически это было достаточно просто. Но, во-первых, преступные кланы поддерживали на планете хоть какое-то подобие порядка, а во-вторых, разгонишь здесь — соберутся в другом месте. Притом что на Новом Сингапуре уже и сеть осведомителей какая-никакая имеется, и с признанными главарями пиратской вольницы можно как-то договориться, а там придется все начинать сначала. Так что полицейские скрипели зубами, пираты делали свое дело, а великие державы поглядывали на все это свысока. Их-то корабли пираты практически не трогали, зная, какие плюхи могут прилететь в ответ, а отморозков, не понимающих правил общежития, карали сами, и притом очень жестоко. У всех еще жив был в памяти последний рейд русских, и дразнить медведей, орлов и прочих представителей крупной фауны никто не желал.

На прибытие фрегата никто не обратил внимания, и из традиционного пиратского раздолбайства, и потому, что в столь маленьком корабле угрозы для планеты не видели. Насчет последнего Серов мог бы, возникни у него такое глупое желание, аргументированно поспорить. Все же, учитывая некоторые хитрые нюансы имперского кораблестроения и тот факт, что космическая оборона Нового Сингапура была представлена всего двумя безнадежно устаревшими кораблями, шанс устроить жителям планеты маленький, но приятный геноцид силами одного «Фаэтона» был вполне реальный. Не менее двадцати процентов, пожалуй, а имперцы, случалось, шли в бой при худших раскладах и побеждали.

Тем не менее пока что никто и ничего здесь разносить на запчасти не собирался. Серов хорошо помнил, что его задачей является не поставить в позу пулемета гнездо космической мафии, а найти пассажиров и экипаж курьера. Сейчас клан Болотных Лилий был для него единственной зацепкой, а значит, следовало вооружиться большим паяльником и идти вытрясать из них сведения. Так что как бы ни хотелось навести здесь порядок, пришлось смирить свои желания в интересах дела и топать разговаривать. А ведь можно было бы, к примеру, снести с орбиты какой-нибудь транспорт с тем расчетом, чтобы он ударился на стыке континентальных платформ — от последующих за этим землетрясений жизнь на планете стала бы некомфортной в ближайшие несколько тысяч лет… Мечты, мечты, в свете полученного задания приходилось вести себя куда деликатнее. В результате Кобра осталась на борту фрегата, пообещав, что, случись нужда, снесет эту несчастную планету с орбиты, а мужчины направились вниз, и даже заплатили символическую пошлину в космопорту.

Планета никогда не была слишком густо заселена, и даже невероятная плодовитость колонистов не смогла помочь всерьез ее освоить. На первом этапе мешали эпидемии, которые в местном климате, сыром и жарком, возникали с завидной регулярностью. Микрофлора оказалась крайне агрессивной, а биоблокаду тогда еще не изобрели. Позже вопрос с болезнями решился, но процесс все равно шел достаточно медленно, и сейчас все население планеты составляло не более двадцати миллионов человек, разбросанных по нескольким сравнительно небольшим городам и куче ферм. Планета оставалась преимущественно аграрной, а высокотехнологичная тяжелая промышленность и вовсе была представлена несколькими доками, предназначенными для ремонта кораблей небольшого тоннажа. Пиратов такие расклады вполне устраивали, благо в городах хватало и питейных заведений, и борделей на любой вкус, и все шло своим чередом. Во всяком случае пока, а будут ли они вламываться в эту спокойную жизнь, стреляя во все стороны, или тихонечко зададут вопросы и уйдут, Серый с Доком пока не решили.

На улице было жарко и отвратительно влажно. Впрочем, здесь всегда было жарко и влажно, климат планеты благодаря парниковому эффекту колебался от субтропического до экваториального, и смены времен года не было. Затянутое тучами низкое небо здорово давило на нервы, а легкие после кондиционированного здания космопорта решительно отказывались воспринимать смесь насыщенных водой газов в качестве нормального воздуха. Но эмоции эмоциями, а дело делом, и первое же такси, остановившееся после небрежного взмаха руки, помчало их в район, где обитали интересующие доморощенных сыщиков торговцы информацией.

Здесь преобладал наземный транспорт, и пробки на дорогах имелись немаленькие, но узкоглазый таксист, болтливый, как и большинство его коллег, умело выбирал дорогу, лихо проскакивал через дворы и сумел доставить их на место в кратчайшие сроки. Принял деньги с хорошими чаевыми и, улыбаясь, предложил подождать. Что же, пускай ждет, тем более что первые пятнадцать минут бесплатно, да и дальше отнюдь не дорого. Жили сингапурцы небогато, и цены здесь, особенно на продукты, выглядели весьма демократично.

Узкая и по-восточному не слишком чистая улица, на которой располагался искомый объект, выглядела запредельно спокойной. Именно запредельно, такое сложно увидеть на нормальных планетах. В России, на планетах Альянса, Европейской Ассоциации, да и на Вольных мирах такого не было. Нельзя сказать, что Серов с Доком были завзятыми путешественниками, но избранная профессия, скажем так, способствовала широкому кругозору. Много где побывали, много чего видели, и везде был свой колорит. Здесь же — как в могиле, хотя вроде и люди ходят, и лавочки открыты. Возможно, потому, что там, где порядок поддерживает мафия, народ опасается лишний раз высунуться. Чревато проблемами для здоровья, потому что те, кто стоит над законом, всегда карают эффективно и неотвратимо.

Что интересно, оружия никто не носил, во всяком случае, открыто. С другой стороны, и на пистолеты имперцев внимания тоже никто не обращал. Что это может значить, Серов не понимал, да и, честно говоря, не задумывался над этим. Не принято здесь лезть в чужие дела — ну и тем лучше. Да и вообще, жителей планеты, которая специализируется на оказании услуг пиратам, наверняка сложно всерьез чем-то удивить.

Интересующее имперских офицеров кафе располагалось почти точно посередине улицы. Конечно, хотелось бы подъехать прямо ко входу, и выбраться из кондиционированного нутра машины прямо там, а не тащиться лишнюю сотню метров, но их средство передвижения сюда банально не пролезало. По этой… так и хотелось сказать собачьей тропинке проехать, ничего и никого не зацепив, можно было разве что на скутере. Они-то как раз туда-сюда мотались. А такси, старая машина, произведенная то ли на одной из планет Альянса, то ли по их лицензии, отличалась внушительными габаритами. В Альянсе любили большие, вальяжные машины, что наземные, что воздушные, но там хотя бы для своих лимузинов и пикапов и улицы строили соответствующей ширины. Почему здесь дома сбивали между собой в такую кучу, космонавты решительно отказывались понимать. Народу мало, планета большая, стройтесь как хотите — но эти умники в очередной раз уподобились муравьям. Флаг им в руки, конечно, но это потом, а пока что приходилось идти своими ногами да по жаре. Счастье еще, что недолго.

Надо сказать, снаружи кафе выглядело не слишком респектабельно. Подвальчик, к которому вели изрядно потертые ступени, и вывеска с иероглифами. Серов мог бы их прочесть, если бы, конечно, взял себе за труд вспомнить те основы китайского, которые давались в военном училище. Но, во-первых, если разговорный китайский на уровне «как зовут, какое звание, где ваша база, отвечай, и не будешь расстрелян» он еще освоил, то иероглифы всегда считал тупостью и, как и большинство сокурсников, плевать на них хотел, благо курс был факультативным. А во-вторых, не видел смысла напрягаться — улица та самая, а кафе здесь одно-единственное, не промахнешься. Оставалась, правда, вероятность, что пират все же ухитрился каким-то образом обмануть детектор лжи и выдать неверную информацию, но впечатления идиота Смит не производил. Наверняка понимал, что при необходимости русские вернутся прежде, чем он успеет разогнать свое корыто и уйти в гиперпространство. Да и там достанут, если очень уж захотят. Так что прочь сомнения — и вперед!

Внутри оказалось чуть попрохладнее, но именно чуть — видать, аборигены хорошо приспособились к климату своей планеты, и жара не причиняла им таких неудобств, как приезжим. Впрочем, недостаточное кондиционирование — это не так уж и плохо. В конце концов, резкий перепад температур и влажности бьет по организму как молотком, поэтому хотя бы простуду в этом кафе подхватить можно было не опасаться. Во всем остальном — обычное заведение, в такой стилистике их делают практически везде. Невысокие потолки, отделка деревянная, стилизованная под старину, такая же мебель. Барная стойка, оснащенная вполне цивильно, единственная посетительница, высокая худая девица с выкрашенным в ярко-красный цвет хаером^[4], мазнула по ним скучающим взглядом и вновь склонилась над стаканом из мутного стекла, как живо определил Серов, пустым. Ну и бармен, естественно, молодой, полноватый мужчина самой что ни на есть европейской наружности. В порядком измятой, хотя и чистой рубахе и серых, не первой свежести джинсах.

— Эй, ты, — Иван плюхнулся на высокий табурет и постучал костяшками пальцев по столешнице.

— Слушаю вас, — то, с какой неторопливой плавностью приближался бармен, яснее слов говорило, что не за чаевые он здесь работает.

— Хозяина позови.

Пальцы рук Серова сложились в замысловатую фигуру — ту, которую ему показал Смит. Условный знак — для своих. И бармен его узнал.

— Что передать? — спросил он так же неторопливо.

— Что с ним хотят обсудить некоторые аспекты ранее переданной кланом информации.

— Хорошо, ждите. Прохладительные напитки за счет заведения, — и бармен все так же величественно удалился, оставив посетителям самим разбираться в наборе краников, по которым, судя по надписям, должны были течь сок, пиво и какие-то местные вина. Урод! Впрочем, скорее всего, знак, показанный Смитом, говорил о том, что пришли какие-то мелкие сошки. Те, с кем можно иметь дело, но при этом из-за пожеланий которых нет смысла излишне утруждаться.

Пришлось мучительно гадать, что откуда должно течь. Иероглифы, правда, имели ниже подпись на английском, но с такими ошибками, что мозг упорно отказывался воспринимать эту галиматью. Хорошо еще, апельсиновый сок попался быстро, и Серов не стал больше гадать, что есть что. Просто наполнил два высоких стакана оранжевой жидкостью и направился к столу, попутно отметив, что Док уже пытается склеить девицу. Вот зараза, уже почти женатый человек, а стоит выйти из поля зрения Кобры, как рефлексы начинают играть. Даже если ясно, что на что-то выходящее за рамки трепа времени все равно не останется. Ну что же, зато можно посмотреть на бесплатный спектакль, хоть какое-то развлечение.

Между тем Док, несколько раз пройдя мимо девушки и убедившись, что та не обращает на него внимания, то ли погруженная в свои мысли, то ли мучаясь с похмелья, перешел к более решительным действиям. Ловко взгромоздившись на соседний табурет (когда надо, Док умел двигаться с кошачьей грацией, при этом его впечатляющие габариты совершенно не бросались в глаза), поинтересовался:

— Девушка, разрешите пригласить вас на чашечку кофе?

— А что, денег на коньяк совсем нет?

Сказала — как отрезала, Серов мысленно поаплодировал ей. Однако остановить вставшего на след бравого космического волка оказалось не так-то просто.

— Можем и коньяк, только не в этой забегаловке, где его наверняка бодяжат сами. Где-нибудь на заднем дворе, если не хуже. Может, подскажете место, куда мы могли бы сходить, посидеть?

— Не подскажу — отрезала девушка и отвернулась.

Прежде чем Док придумал достойный ответ, дверь позади стойки открылась и впустила в помещение невысокого, сморщенного дедулю, как две капли воды похожего на описание Смита. Впрочем, учитывая, что для них все китайцы были на одно лицо, можно было и перепутать. Док моментально оставил свои поползновения и дисциплинированно присоединился к командиру, сев рядом с ним и сграбастав наполненный до краев стакан, ухитрившись не пролить ни капли. Одним глотком высосал его до дна и откинулся на спинку стула, вопросительно глядя на хозяина заведения. Серов занимался тем же самым еще с первых секунд его появления здесь.

Китаец не спеша угнездил свою задницу на стул напротив, бармен вернулся за стойку и что-то недовольно сказал девушке на непонятном диалекте. Вероятно, тоже какая-нибудь разновидность китайского, благо там вариантов куча. Девчонка, видать, поняла, отрицательно качнула головой и вновь принялась гипнотизировать стакан. Бармен лишь безразлично пожал плечами и начал с отрешенным видом протирать рюмки. Вполне себе мирное занятие. Вот только очень не понравилась Серову позиция, которую он занял. С нее по вновь пришедшим пальнуть из чего-нибудь огнестрельного — милое дело, а китаец, что характерно, на линию огня не попадает.

— Итак, господа, вы хотели меня видеть?

Держался китаец с достоинством и говорил по-английски очень чисто. Вот только чересчур правильное построение фраз выдавало, что особой языковой практики у него нет. Скорее всего, курс гипнообучения, удовольствие, надо сказать, недешевое.

— Вообще-то я предпочел бы видеть ваших хозяев, — с ленцой в голосе отозвался Серов.

— Вот как? Вы считаете, они захотят с вами видеться?

— Надеюсь, что да. Потому что вопрос, который может ударить по репутации клана, с говорящей головой — не обижайтесь, но вы всего лишь передаточное звено без собственного мнения — не решают.

А вот тут он китайца задел. Пренебрежительное мнение других о своей персоне слушать всегда неприятно, и хотя узкоглазый собой владел, лицо его на миг дрогнуло. Правда, всего на миг — почти сразу он вновь словно бы надел маску невозмутимости.

— И каким образом может повредить репутации клана ваша информация?

— Тем, что проданные Бобу Скару сведения отправили его на тот свет.

— И что с ним случилось?

— С ним случился я. А мне очень не нравится, когда один идиот по наводке другого идиота начинает палить в сторону моей драгоценной персоны.

— А чем я могу помочь?

— Чем? — Серов усмехнулся как можно презрительнее. — Для начала сведите меня с теми, кто принимает решение, а потом я сам обсужу с ними, сколько они мне должны за незапланированную нервотрепку.

— Вам не кажется, что приходить сюда и что-то требовать — не самое мудрое решение?

— Напротив, я убежден, что обсуждение моих решений находится вне вашей компетенции.

Несколько секунд они буравили друг друга взглядами, и наконец китаец медленно кивнул:

— Хорошо, я сообщу о ваших требованиях. Думаю, ответ вы получите через…

— Пятнадцать минут, — холодно бросил Серов. — Иначе через двадцать информация уйдет в сеть. Сколько потеряют на этом Болотные Лилии, меня не волнует.

— Это… не очень мудро.

— Зато принесет мне моральное удовлетворение. А достать меня вы все равно не сможете. Ну, вперед, вперед, минута уже прошла.

Китаец пожал плечами, встал и не спеша удалился. Серов украдкой перевел дух. Поможет ли метод «давить, давить и давить», или придется использовать вариант со стрельбой, еще предстояло узнать, но первый раунд он явно выиграл. Оставалось ждать ответа — ну и подлянок, разумеется. Не могут его не попробовать на вшивость, вот только организовано это будет на любительском уровне, времени подготовиться у них нет.

Провокация началась минут через десять. Вначале в кафе зашла небольшая компания молодых людей восточной наружности. Человек пять парней и столько же девушек. Тихо-мирно уселись за свой столик, заказали выпивку, вот только скорость, с которой бармен выполнил заказ, разом сняла все вопросы. Скорее всего, какая-то уличная шайка на подхвате, расходный материал, но сейчас явно работающий на клан. В противном случае вряд ли ребятишки вели бы себя так уверенно и в то же время деликатно, чтобы ничего не разбить, а бармен бы так шустрил. Расходный материал, конечно, но вызвать реально серьезную подмогу просто не успеть. Осталось дождаться, когда начнется спектакль, а там уж главное не промахнуться.

Что процесс пошел, стало ясно, когда одна из девиц залепила хорошую плюху своему кавалеру. Хорошо так залепила, явно вложив в нее не только актерское мастерство, но и реальные обиды. Во всяком случае, след от пятерни на щеке парня аж заалел. Встала, врезала и, отшвырнув стул, направилась в сторону космонавтов решительным, но при том семенящим шагом. Однако, как бы она не скрывалась, от Серова не укрылось, что юбка ее, вроде бы узкая и почти до колен, на самом деле имеет разрезы, позволяющие при нужде не сковывать движения, а на ногах мягкие кроссовки. Стало быть, ее тоже следует принимать в расчет и, случись нужда, валить безжалостно.

— Господа, не пустите даму за столик? — голос у нее был мурлыкающий, но то, что кошкам нельзя доверять, Серов помнил с детства.

— Прошу, — он указал на стулья напротив и вновь приник к стакану, ожидая, как будет развиваться спектакль. Будут у «дамы» еще слова, или на сказанном все ограничится. Оказалось, что все, ее сольная партия закончена, особыми изысками в намечающейся драке никто себя утруждать не собирался. Предлог, пускай и с натяжкой, вроде бы получен.

— Эй, вы, оставьте мою бабу в покое!

Ну, а вот и кавалерия. К ним направлялись сразу двое. Первый — в меру спортивный красавчик с гладкими, словно прилизанными волосами. След от пятерни на щеке все еще не померк и, казалось, мог освещать дорогу в темноте не хуже фонаря. Судя по пластике его движений, владел чем-то вроде кун-фу или как там у них дрыгоножеские извращения называются. В любом случае вряд ли что-то серьезное, иначе не отирался бы с этими молокососами. Словом, иметь в виду следует, а вот насчет опасаться — это вопрос. Недооценивать врага Серов склонен не был, но и переоценивать считал глупым, а тот факт, что остальные члены банды остались сидеть, не добавлял веса их умственным способностям.

Второй был не очень высок ростом, сантиметров на пять ниже даже не считающего себя великаном Серова. Вот только шириной плеч он превосходил даже Дока. Хорошо так превосходил, раза в два, не меньше. Черты лица можно было бы назвать усредненно-восточными, если бы не почти полное отсутствие лба и чрезмерно развитые челюсти. Сейчас эти части жевательного аппарата медленно двигались, перемалывая что-то с таким видом, словно хозяину было без разницы, резинка там или кирпич. Глядя на его рожу, в это вполне можно было поверить, особенно учитывая отвратительное качество местных стройматериалов. При виде русских он презрительно скривился и сплюнул прямо на пол чем-то отвратительно-розовым, одинаково похожим и на бубль-гум, и на пыль от все тех же многострадальных кирпичей. Но жевать, что характерно, не перестал.

— Модификант? — с неподдельным интересом спросил Док. — Ну-ну, господа. Да вы, я смотрю, круты.

Говоря это, он не спеша воздвигался над столом. Именно так, не вставал, а воздвигался, демонстрируя всем и каждому, как перекатывается гора рельефных, сформированных годами тренировок и перегрузок мускулов. Выглядело это… внушительно, особенно с учетом обтянувшей их мокрой от пота футболки. К концу процесса, когда Док выпрямился, едва не задевая макушкой низкий потолок, взгляды собравшихся сфокусировались на нем, и изумление в них читалось неподдельное.

Вот так, ребята, и никакой вам модификации, которой частенько увлекались на периферийных планетах. Первоначально эта методика, разработанная в Японии, предназначалась для повышения физических возможностей солдат в условиях ограниченного времени и нехватки ресурсов. Позже она стала весьма популярной у спортсменов, позволяя быстро и без особых напрягов добиться впечатляющих результатов. Правда, вскоре ее популярность ушла в ноль, поскольку к профессиональным соревнованиям, а стало быть, и к большим деньгам люди с искусственно выращенными мышцами просто не допускались. Но совершенствование методики продолжалось, и через какое-то время она развилась в нечто достаточно жуткое, вроде встроенных в кожу костяных панцирей или трехсуставных ног. Еще позже выяснилось, что все это, конечно, интересно, но излишнее вмешательство в человеческий организм приводит к необратимому разрушению генетического кода и бесплодию и вдобавок к снижению продолжительности жизни в два-три раза. Сейчас во всех нормальных государствах подобные эксперименты были запрещены (а в Российской Империи, где людей традиционно старались беречь, и не начинались), и лишь на периферии, на вольных планетах, где власть определялась более количеством стволов у их владельца, чем писаными законами, модификанты все еще выращивались и даже пользовались определенной популярностью. Но и там, как правило, использовались простые варианты вроде гипертрофированной мышечной массы. Во-первых, потому, что это не слишком портило базовый организм и не приводило к серьезным изменениям сроков жизни, а во-вторых, требовало относительно простой аппаратуры. Бюджетный вариант, в общем.

Откровенноговоря, у местных был еще вариант избежать проблем. Посмотреть на тех, кто им противостоит, сделать в штанишки и отвалить. Это могло оказаться лучшим выходом для всех. Однако то ли умственные возможности у них оказались обратно пропорциональны физическим кондициям, то ли очень уж им хорошо заплатили, а отрабатывать гонорар они привыкли честно. Более того, они даже не подумали подтянуть остальных, решив, очевидно, что справятся сами. Видать, давненько их никто не бил. В результате события развивались для гопников по негативному сценарию.

— Й-я-а!

С гортанным выкриком (он что, третьесортных боевиков пересмотрел?) красавчик ударил Серова, продолжавшего с невозмутимым видом сидеть за столом, ногой в голову, а модификант с неожиданной быстротой шагнул вперед и сделал загребающее движение руками, пытаясь заключить Дока в крепкие и недружественные объятия. Только никто из космонавтов не стал дожидаться, пока их побьют. Серов, двигаясь куда быстрее обычного человека, чуть откинулся, пропуская ногу противника мимо своего лица и перехватывая ее. Вскочил, одновременно поворачиваясь и используя инерцию противника. Тот явно не ожидал такого поворота, а малый вес, все же он был на добрых двадцать килограммов легче космонавта, сыграл с ним злую шутку. К моменту, когда Серов заканчивал разворот, его противник уже потерял контакт с полом и, на финале, всем своим охреневшим организмом врезался в подставную девицу. Клубок из перепутавшихся рук, ног и прочих частей тел кубарем укатился куда-то в угол.

Док разделался со своим противником не так эффектно, зато намного более эффективно. Памятуя, что гениталии и кадык не накачаешь, он не стал меряться с модификантом силой, а просто с быстротой, неожиданной для такого гиганта, пробил по этим двум точкам. Вот и лежал теперь амбал местного разлива на полу, хрипел и не знал, за что хвататься.

— Тих-ха! — ну, это относилось уже к товарищам поверженных, которые, сообразив, что здесь и сейчас что-то пошло не так, попытались вскочить. Они, впрочем, и так излишним рвением не страдали, поскольку обнаружили вдруг себя под прицелами аж четырех стволов. Знаменитый сорок пятый калибр, которым так гордятся в Альянсе, считая его одним из символов нации, обладает замечательным свойством остужать даже самые горячие головы. Уж больно внушительно смотрится, хотя эффект и несколько смазывался тем фактом, что в руках Дока даже эти карманные гаубицы смотрелись игрушками. А как их успели извлечь… Ну, легендарные ганфайтеры Дикого Запада, может статься, смогли бы и быстрее. А может, и нет — все же учили в русских военных училищах на совесть.

— Мальчики, девочки, — добродушно, с некоторой даже ленцой в голосе прогудел Док. — Ну-ка, карманы вывернули… Вывернули, я сказал! А теперь все колюще-режущее вон в тот угол побросали и на пол легли. Знаю, что грязный, потерпите. Вот так, молодцы. Прописываю вам постельный лежим.

— Режим, — механически поправил его Серов.

— Это у нормальных людей режим, а у них — лежим. И лежат они тихонечко, до того момента, как мы уйдем, иначе перестреляю всех к чертовой матери. Всем все ясно?

Бам-м! Звук был такой звонкий, словно кто-то ударил в пожарный гонг. Пожалуй, если бы Серов с Доком краем глаза не отслеживали происходящее, то точно дернулись бы и нашпиговали лежащих молокососов пулями. А так лишь неспешно повернулись и с интересом посмотрели на крашеную девицу, сжимающую в руках согнутый от удара железный поднос а-ля антиквариат.

— Честное слово, давно хотела это сделать, — смущенно призналась она.

— Угу, — согласно кивнул Серов, подошел к барной стойке и выволок из-за нее очумело мотающего головой бармена. — Паш-шел!

Оглушенный служитель бутылки и стакана отправился к компании поверженных гопников, а Серов извлек из-за стойки дробовик с наполовину спиленными стволами. Откинул их, посмотрел — ну да, картечь, с небольшой дистанции эффект был бы убойным. И, честно говоря, когда бармен потянулся к этой штуке, девушка опередила Серова максимум на полсекунды. Капитан уже намерен был вынести мозги этой твари, и, выходит, девушка предотвратила готовое разыграться смертоубийство, которое на данной стадии представлялось лишним.

— Держи трофей, — он толкнул оружие по столешнице. — Пользоваться умеешь?

— Умею, — она ловко поймала обрез. — Только сейчас надо уходить. А то…

— Увы, увы, как раз этого сделать мы пока не можем, — развел руками Серов. Он не сомневался, что заинтересованные лица его слышат, и потому пользовался случаем, чтобы озвучить свою позицию. — Понимаешь, нам очень надо переговорить с боссами этих умников, иначе придется принять меры… а я не уверен, что справлюсь.

— Во-во, — ухмыльнулся Док. Один пистолет он убрал в кобуру, но второй все еще находился в руке, и побежденным с пола это было очень хорошо видно. — Нас неплохо учили взрывать корабли, но действие планетарных бомб показывали только в теории, да и само минирование Сингапура займет много времени.

— Вы это серьезно? — девушка удивленно переводила взгляды с одного на другого.

— Я разве мы вас когда-нибудь обманывал? — Серов изобразил удивление настолько удачно, что сам великий Станиславский наверняка взвыл бы «Верю!».

— Но…

— До этого еще не дошло, не волнуйтесь… Хотя нет, уже дошло. Время у наших… м-м-м… ответчиков вышло. Так что, мисс…

— Дана.

— Очень приятно, мисс Дана. Так вот, я с удовольствием пригласил бы вас за наш столик, но, увы, пора уходить. Раз с нами не хотят говорить по-хорошему, значит, будем разговаривать по-плохому. Рекомендую вам покинуть планету в течение следующих полутора суток. Да, кстати, — тут он вновь перегнулся через барную стойку, подхватил одну из бутылок, ребром ладони срубил горлышко и принюхался. — Мой друг был прав, и впрямь подделка, причем достаточно паршивая.

— А-а-а… — девушка выглядела ошарашенной — видимо, она никогда не имела дела с русскими.

— Если хотите, мы вас проводим, — галантно склонил голову Серов.

— Не торопитесь.

Этот голос звучал совсем иначе, чем все, что им приходилось ранее слышать в стенах этого заведения. Вроде бы ничего особенного, но интонации человека, умеющего, а главное, имеющего право отдавать приказы, чувствовались буквально в каждой нотке. А потом в зале появился еще один персонаж, не особенно колоритный, на вид и внешне на классического авторитета никак не тянущий. Вот только при его появлении наступила тишина, да такая, что даже, казалось, мухи на окне перестали жужжать и биться головами о преграду.

Серов внимательно посмотрел на новое действующее лицо. Средний рост, черты лица не европейские, не азиатские — скорее, смешанные. Метис… Не выглядит спортсменом, но и брюха не видать. Черные волосы, костюм неброский, но качество его даже не специалист отличит за версту. Интересно, ему не жарко в этом?

А человек между тем разглядывал собравшихся спокойным, немигающим взглядом. Потом, очевидно, составив о них какое-то мнение, кивнул будто бы самому себе и небрежно шевельнул пальцем. Этого оказалось достаточно, чтобы и мелкобандитствующая шушера, и бармен, и даже хозяин заведения испарились с прямо-таки фантастической быстротой. Дана, кстати, тоже. Остались только они втроем, и человек, усмехнувшись, сделал приглашающий жест:

— Прошу.

Стол, который они выбрали, ничем не отличался от всех остальных. Как только высокие договаривающиеся стороны сели, мафиози вытащил из кармана маленькую, сантиметра три диаметром, полусферу, небрежно положил ее на середину стола, и спустя какую-то секунду их накрыл переливающийся мягким светом полупрозрачный купол. В ушах словно бы зазвенел тоненький, на грани слышимости комариный писк — нормальный побочный эффект подавляющего поля. Не слишком приятно, но потерпеть можно, зато уж подслушать точно никто не сумеет.

— Русские?

— Да. Откуда знаете?

— Только вы можете так нагло себя вести. Да, пожалуй, японцы, те, бывает, тоже ничего не боятся, у них, как и у вас, честь выше жизни и смерти. Но на японцев вы не похожи ни лицами, ни манерой вести переговоры.

— Как уж умеем… С кем имею честь?

— Здесь меня знают как Джонса. Представляю интересы клана Болотных Лилий. Вхожу в совет клана. Не глава, естественно, но до него вас уж точно не допустят. И до меня бы не допустили, но я случайно оказался поблизости. Вы?

— Капитан третьего ранга Серов, командир фрегата «Фаэтон». Капитан-лейтенант Кисляков.

— Доктор, который умеет лечить и от жизни, и от смерти?

Настал черед Серова удивляться. Впрочем, Джонс сразу пояснил:

— У него, когда вы Майкла… бармена выдернули, а он его перехватил, был очень характерный жест. Успел пульс пощупать.

— Вы наблюдательны.

— Иначе здесь сложно выжить. Но давайте перейдем к делу. Что привело вас сюда?

Опуская не имеющие отношения к делу подробности, Серов изложил ситуацию. Лицо Джонса вытянулось:

— Вот как, значит… Русский курьер. Действительно, Скару… не повезло.

— Именно так. И если мы быстро не разберемся, кто и что за этим безобразием стоит, не повезет еще очень многим.

— Угрожаете?

— Констатирую факт. Информация уже ушла наверх, и я не исключаю, что скоро сюда могут подтянуться специалисты, скажем так, более высокого уровня.

— Да уж, вас, русских, только тронь — живо толпа набежит.

— И я о том же. Но это — не лучший вариант. Полагаю, для всех будет лучше, если мы договоримся раньше, чем на орбите планеты повиснет русский линкор.

— Хорошо, — ответил Джонс после короткой паузы. — Я передам вам наш источник информации. Раз он так нас подвел, думаю, мы не обязаны оказывать ему покровительство. Но, я надеюсь, вся история останется между нами.

— При условии, что Смит не заговорит.

— Это будут наши проблемы, — улыбнулся Джонс, и Серов моментально посочувствовал пирату. — Кстати, просто для сведения. Вы и впрямь взорвали бы планету?

— Нет, что вы, — вернул ему улыбку Серов. — По собственной инициативе — ни за что. Вначале мы связались бы с командованием и запросили разрешение…

Когда они вышли из кафе, оставив Джонса пребывать в глубокой задумчивости, на улице практически стемнело. Правда, фонарей хватало, но в подворотнях клубилась неприятная серая мгла да мелькали какие-то неопределенные личности, может, представители каких-нибудь уличных банд, а может, просто мирные обыватели, идущие по своим делам. Рассмотреть их в деталях было сложно, да Серов и не стремился к этому.

— А я уж думала, вас там съели.

Ничего себе! А Серов уже и думать забыл о случайной знакомой. Она же, напротив, ждала, сидела на краю лестницы, держа на коленях трофейный обрез. Голос у нее, кстати, был хороший, звонкий.

— Нас сложно так вот запросто съесть. Народ покруче, было дело, пытался, но мы живы, а вот они — нет.

— Поня-атно… ну так что, забыли про обещание, я вижу?

— Про какое? — не понял Док.

— А проводить даму? А то ведь здесь на улицах такое бывает — аж подумать страшно.

— Гм… Думаю, от такой дамы местная шпана сама должна оберегаться, — усмехнулся Серов, но отказывать не стал. — Присоединяйтесь, мисс Дана. Вы далеко живете?

— Минут сорок, если пешком.

Сорок минут! Да еще по такой жаре, совершенно, кажется, не ослабевшей. Док, очевидно, пришел к тем же выводам.

— Нас тут должна была ждать машина. Если не уехала, конечно.

— Вряд ли уехала, у таксистов в этом проклятом городе мало клиентов.

— Ну, хорошо бы, — кивнул Серов. — Едем?

— Да.

Такси, как и предполагалось, стояло на месте, а водитель бессовестно дрых. Счетчик же, гад, включить не забыл, и сейчас на нем накрутилась приличная сумма в местной валюте. Серов поморщился, увидев количество нулей, но быстро перевел в уме в рубли и успокоился. Пятерка на наши деньги, ерунда. Тем более, все равно не из своего кармана — они на боевом задании как-никак, и расходы берет на себя казна, включая такси и бордели.

Правда, когда таксист узнал, куда ему предстоит ехать, настал его черед морщиться. Район тот, судя по всему, особо хорошей репутацией не славился. Тем не менее поехал, да так шустро, что Серов, глядя на вязнущий в быстро густеющем тумане свет фар, иной раз откровенно опасался, что доедут они разве что до ближайшего столба. Больше всего это напоминало пилотирование истребителя в метеорном рое, но водитель, похоже, и впрямь был неплох. Во всяком случае, никого и ничего не сбил по дороге. И все равно, когда такси, скрипнув тормозами, остановилось, пассажиры испытали нешуточное облегчение.

Район оказался и впрямь не из лучших. Не трущобы, конечно, но и не чистенькие кварталы среднего класса. Так, на грани бедности. Единственный плюс — машина остановилась всего в десятке метров от подъезда. Дана выбралась наружу, обернулась к Серову:

— Проводите до квартиры?

— Да, — он опередил Дока буквально на секунду. Девушка напросилась в их компанию явно неспроста. Ну а раз так, следовало узнать причину. Хотя бы потому, что она не так давно помогла совсем незнакомым людям. Риск, конечно, однако не так уж он и велик. — Док, останешься в машине.

Механик поморщился, но подчинился, и Серов двинулся следом за девушкой, стараясь не обращать внимания на грязные лестницы и обшарпанные стены вонючего подъезда. Хорошо еще, жила она невысоко, всего-то третий этаж.

— Зайдете? — Дверь оказалась такой же ободранной, как и остальной подъезд, но крепкой. Откровенно говоря, Серову совершенно не хотелось заходить, но он мужественно кивнул:

— Зайду.

Как ни странно, никто даже не попытался на него выпрыгнуть из темноты, и пистолет так и остался в предусмотрительно расстегнутой кобуре. Дана, включив свет, увидела его позу и усмехнулась:

— Не волнуйтесь, вам нечего бояться, кроме нас здесь никого нет.

— Я и не боюсь, — жестко ответил Серов. — Просто не хочу лишних случайностей и ненавижу сюрпризы — они вредны для здоровья. Вы хотели о чем-то поговорить наедине?

— Да. Заберите меня отсюда.

— То есть? — вот чего-чего, а такого поворота он не ожидал.

— Заберите меня с этой планеты. Вывезите. Хоть багажом, хоть уборщицей, хоть… да кем угодно. Не могу больше.

— Так, с этого места подробнее.

— А что подробнее? Мы с матерью сюда прилетели четыре года назад. Туристами. Мать втюрилась в какого-то… он подсадил ее на иглу. Через год деньги кончились, и он смылся. Мать повесилась. Выбраться сама я просто не могу, мне тут на билет денег за семь жизней не заработать. А под кого-то ложиться, чтобы на корабль провел, — тут ее передернуло от отвращения. — Оставаться здесь еще хуже — или на панель, или вовсе на органы пустят, я ведь никто. Даже в банду не возьмут. Пока как-то выкручивалась, а последнее время вообще край. А сегодня вас увидела и решила, что это мой шанс.

— То есть этого дурика ты приложила, чтобы привлечь наше внимание?

— И чтобы вы должны были мне услугу. Или, думаете, вы мне вот так, сразу, понравились?

— Хотя бы честно, — задумчиво пробурчал Серов. В голове его лихорадочно крутились варианты. Конечно, самым правильным было бы повернуться и уйти, но, откровенно говоря, девчонку было просто жалко. Правда, можно потом такой нагоняй схлопотать… А, ладно, не впервой. — Правда, услуга твоя, честно говоря, невелика, я все равно выстрелил бы раньше, но считай, мы оценили. Тем более тебе этого не простят. Вопрос. Почему именно со мной и именно наедине?

— А вы добрее выглядите. Ваш товарищ меня бы послал сразу.

Послал бы, это точно, и даже присутствие командира не помешало бы. Тем более, согласно уставу, был бы абсолютно прав. Док и впрямь отличался суровым подходом к сторонним просителям, если они, конечно, не были соотечественниками. У девчонки глаз наметан, ничего не скажешь. Но вот то, что он, оказывается, выглядит добрым, Серов слышал в первый раз.

— Очень интересно. Тебе лет-то сколько, чудо?

— Двадцать… скоро будет.

— Ага, года через три, — мрачно буркнул капитан, уже приняв решение. — Ладно, куда тебя подбросить? Имей в виду, я нашего маршрута и сам пока не знаю.

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Вы ведь из Империи, верно?

— Верно, но туда мы пока точно не полетим. А ты откуда?

— С Нью-Вашингтона.

— Альянс, значит… Пока в планах не стоит. Ладно, куда-нибудь да вывезем. Если на детекторе лжи проверку пройдешь. Не пройдешь, окажешься засланной — в космос выкинем. Согласна? Ну, тогда собирайся, только быстро, — и, усмехнувшись, спросил: — Док, ты все слышал?

— Да слышал, слышал, — противно завибрировал в ухе крохотный, с булавочную головку, динамик. Док бдел, готовый, в случае чего, разнести половину квартала, благо пистолеты были не единственным, что они взяли с корабля. Не будь за спиной этого живого танка, Серов вряд ли рискнул бы в одиночку идти непонятно куда на чужой планете с практически незнакомым человеком. Он все же был военным, а не авантюристом с острой нехваткой мозгов. — Вечно ты то котят, то щенков таскаешь, а потом не знаешь, куда их пристроить.

— Не бурчи, главное, вокруг посматривай. Не нравится мне этот район.

Док фыркнул что-то в ответ и отключился, а Серов, прислонившись к стене, принялся ожидать Дану. Та, надо сказать, управилась на диво быстро. Даже удивительно быстро для женщины. Не прошло и пяти минут, как она вышла с туго набитой, потрепанной сумкой армейского образца в руках. Судя по тому, как ее перекашивало, весила сумка немало. Серов усмехнулся:

— Все собрала?

— Что действительно нужно — собрала, а старые кастрюли с собой тащить нет смысла.

— Логично. Тогда пошли, — он перехватил у девушки сумку, забросил ее на плечо, проверил, сумеет ли без проблем достать пистолеты. — Док, мы выходим.

Динамик выдал что-то непонятное, но явно нелестное, и замолк. Ну, тем лучше. Девушка по привычке, механическим движением закрыла дверь и пошла первой, держа, как заметил Серов, руку поближе к висящему на поясе дробовику. Однако обошлось, и до машины они добрались без приключений. Плюхнулись на заднее сиденье, и Серов тяжело выдохнул:

— В космопорт.

Информацию о человеке, который слил Болотным Лилиям неверные сведения, они получили только утром. Видать, Джонсу потребовалось время на то, чтобы продавить свое решение. Ну, оно и понятно, еще быстро справился. Серов отлично понимал, что далеко не все члены клана будут за, и если мнение шестерок, в принципе, никого не интересует, то верхушку придется учитывать.

Однако Джонс явно не был склонен конфликтовать с русскими. Отлично знал, что шутят они в таких делах крайне редко и очень тяжеловесно, поэтому риск себя вряд ли окупит. Понимал он наверняка и проблемы для репутации клана, когда информация о Скаре выплывет наружу. Так что вариант со сдачей информатора выглядел наименее затратным с точки зрения потерь, и продавить его он постарался максимально быстро. Впрочем, остальные члены верхушки клана тоже были не дураки, и ломались наверняка больше из желания сохранить лицо. Русских же по большому счету чужие заморочки и вовсе не волновали, поскольку им важен был результат, а не эмоциональная составляющая временных партнеров.

Прочитав сообщение, Серов задумался. Еще раз прочитал. Еще раз подумал и, наконец, решительно встал и направился в кают-компанию. В отличие от корвета, на «Фаэтоне» местом общения стала она, а не рубка. Просто потому, что помещение оказалось достаточно просторным, и разместиться в нем можно было со всем удобством. Конечно, не как на линкоре, где в кают-компании можно было давать балы, правда, очень скромные, но тоже ничего. Даже небольшой диванчик имелся.

На этом диванчике и расположились, оживленно болтая, обе присутствующие на корабле женщины. Кобра, несмотря на суровый вид и еще более суровое воспитание, все же нуждалась в общении не только с брутальными мужчинами, но и с лицами, так сказать, одного с ней пола. Хотя бы для того, чтобы обсудить абсолютно неинтересные мужикам вещи вроде духов и тряпок. Не то чтобы она была модницей, но продефилировать по улицам, ловя на себе восхищенные взгляды окружающих (а она была, несмотря на габариты, красива), Кобра никогда не отказывалась. Вот и нашла бравый пилот свежие уши и села на них так плотно, что сдвинуть ее, казалось, не было никакой возможности.

Док обнаружился здесь же. Стоял у плиты (за недостатком места кают-компания и камбуз были частично объединены) и готовил что-то сложное и наверняка не особенно вкусное. Ну, никуда не денешься, его очередь, хотя Серов, еще с вечера тщательно обдумав этот момент, намерен был в самое ближайшее время повесить эту обязанность на Дану. А что? Сама сказала, хоть уборщицей, хоть кем угодно. Вот и пускай теперь поварихой свой перелет отрабатывает.

— Всем доброе утро, — и практически без паузы: — Дана, выйди, пожалуйста.

Вышла, без единого слова, и ничего на лице не дрогнуло. Это хорошо, значит, понимает свое подчиненное положение и нормально воспринимает, что находится здесь на птичьих правах. Все меньше проблем.

— Что скажешь?

— Да ничего, — Док безразлично пожал плечами. — Я ее вчера проверил — не соврала ни единым словом.

— Это радует. Ладно, смотрите сюда.

Над столом зажглось изображение. Голографический экран, с какой стороны ни смотри — одно и то же увидишь. Товарищи принялись изучать текст, потом синхронно повернулись к командиру.

— Блефуску… Этим-то что здесь нужно?

— Может быть, и ничего. Просто какой-то умник решил подзаработать. А может, и впрямь что-то крутят. В любом случае это проблема.

— Да уж, везет нам на сектантов, — зло фыркнула Кобра, и все трое замолчали.

В самом деле, вот после этого и спрашивается: что такое не везет и как с этим бороться? Планета Блефуску была заселена поклонниками учения Свифтонов. Не такое уж и страшное учение, откровенно говоря, некая боковая линия католицизма, официально непризнанная, однако и не гонимая. Просто в свое время некий то ли свихнувшийся, то ли, наоборот, очень продуманный поклонник Джонатана Свифта, епископа, политического деятеля и знаменитого писателя, провозгласил его новым мессией и воплощением Иисуса. Сам епископ, давным-давно мертвый, возразить, естественно, ничего не смог, и учение довольно быстро набрало популярность в Ирландии. Правда, на устои не покушалось, главенство Папы Римского признавало безоговорочно, хулиганств не учиняло, и потому не оказалось в числе гонимых, что еще раз подтверждало наличие мозгов у людей, его возглавивших.

Развернулись Свифтоны, когда начался период активной колонизации новых миров, и Ирландия, в числе прочих, рванула в космос. Никто и охнуть не успел, как одна из планет, названная в соответствии с наследием писателя, оказалась заселена сплошь последователями этого учения. Остальные религии там не прижились от слова «вообще». Их не запрещали, нет, просто деликатно выдавливали. Правда, одно из направлений агрессивного ислама попыталось зацепиться за планету всерьез, но, как оказалось, Свифтоны были чужды толерантности в любом проявлении и просто вышвырнули вон тех, кто не захотел подчиняться установленным правилам. Незадачливые конкуренты, почесывая синяки и придерживая сломанные конечности, удалились, и с тех пор планета жила сама по себе, ни с кем не конфликтуя, ни в чьи дела не вмешиваясь, но и других к себе не особенно допуская. Формально — часть Ирландии, фактически — сама по себе, даже флот держа свой собственный.

Для экипажа «Фаэтона» ситуация была чревата осложнениями. Даже если опустить тот факт, что завихрения в мозгах сектантов непредсказуемы, и от них можно ожидать любой пакости, причем с самым дружелюбным выражением лица и искренностью в глазах, нельзя было забывать, что придется иметь дело с ирландцами. Ирландцами, а не выходцами из Китая. Все эти о’Брайены, о’Донеллы и прочие «о», имели в головах солидную долю упрямства и запросто могли упереться рогом. На Сингапуре имперцы ткнули пальцем в самую слабую точку — кошелек. С ирландцами так шутить было рискованно, можно запросто нарваться на неприятности. И в любом случае приходилось ориентироваться на контакт с правительством Блефуску, для чего требовались навыки дипломата, а не военного. Это здесь, на орбите Сингапура, единственный корвет казался силой, а против небольшого, но полноценного государства говорить с позиции силы получилось бы, лишь имея позади эскадру из десятка современных линкоров, которых пока что не предвиделось в принципе. И то не факт, что поможет, ирландцы — любители подраться.

Все это было ясно — но вот только приказа никто не отменял. Ну а раз не отменял, то после плотного, сбалансированного и совершенно невкусного завтрака экипаж занял свои места. Дану загнали на камбуз, куда она безропотно отправилась, после чего фрегат начал разгон. Ни одного запроса от местных властей не поступило, судя по всему, заинтересованные лица уже были осведомлены, что чем быстрее имперский звездолет покинет их систему, тем лучше. Тот факт, что с их пути поспешно убрались все случайные корабли, только подтверждал это предположение…

В систему Блефуску они прибыли буднично, выйдя из гиперпространства на приличном расстоянии от звезды. Предосторожность отнюдь не лишняя — мало того что Блефуску оказалась весьма оживленной системой, причем плотно контролируемой властями (сигнал от службы пограничного контроля пришел уже спустя десять минут после их выхода из гипера, по меркам космоса почти моментально), так еще и всевозможного мусора здесь бултыхалось море.

Когда-то давно, во времена столь отдаленные, что и представить страшно, здесь шла война. Люди на Земле еще учились добывать огонь и кутались в шкуры собственноручно задушенных мамонтов, а за местные ресурсы уже дрались представители иных цивилизаций. Чем закончилась война, кто победил и вообще участвовал в ней, так и осталось неизвестным, поскольку за тысячелетия, прошедшие от тех времен до момента появления на Блефуску первого разведывательного зонда, время стерло практически все следы. Достоверно известно было лишь, что во внутренней части системы находилось не менее пяти планет, четыре из которых разнесло в клочья. От непрерывных ударов астероидов Блефуску спасало лишь то, что те, кто взрывал планеты, очень постарались, и самый большой из зафиксированных обломков в диаметре не превышал десятка метров. Метеоритные дожди в атмосфере планеты случались едва ли не каждый день, но и только. Зато навигация в системе была крайне затруднена и опасна, что и делало планету весьма непривлекательным местом. И как раз поэтому ее так легко отдали сектантам, которые, проведя серьезную разведку, сумели найти безопасные маршруты в облаках каменных глыб.

Откровенно говоря, «Фаэтон» мог бы добраться до планеты и самостоятельно, все же боевой корабль — это броня, силовые поля, хорошая маневренность и опытный экипаж. Плюс зенитки, способные уничтожать чересчур опасные камни на подлете. Однако Серов решил не рисковать и не выделываться. Результатом этого решения явилось двухчасовое ожидание и прибытие к ним на борт местного лоцмана в архаичном скафандре. Бот, высадивший пассажира, мигнул огнями и шустро отправился по своим делам, а лоцман с ловкостью, свидетельствующей о частой практике, вылез из своих доспехов, оказавшись высоким крепким парнем с огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице.

— Ну что, еретики, я рад приветствовать вас в нашем маленьком раю, — весело оскалился он.

— Не еретики, а технократы-атеисты, — лениво поправил его пребывающий в благодушном настроении Док. Настроением этим он, да и все остальные члены экипажа «Фаэтона» обязаны были вкусному обеду. Серов все же не ошибся, определяя случайную попутчицу на камбуз. Готовила она не то чтобы изысканно, но вкусно и разнообразно, что в полете не лишнее.

— Да мне без разницы, кто, лишь бы платили и на планете не безобразничали, — хохотнул лоцман. — Показывайте, где у вас что.

Притих он только в рубке. Несколько минут в благоговейном молчании рассматривал ее, а затем восхищенно присвистнул:

— Вот это да! Нам бы такое оборудование…

— Ну, так делайте, — пожал плечами Серов, которому не нравилось хозяйское поведение лоцмана на его корабле.

— Не можем, технологии не позволяют, — разом погрустнел парень.

— Ну, значит, покупайте, — тем же безразличным тоном отреагировала Кобра.

— Дорого… У нас разве что для лайнеров такое закупают, а мы на старье все…

На старье, не на старье, а лоцманом он был и впрямь хорошим, и окрестности Блефуску знал как свои пять пальцев. «Фаэтон» прошел сквозь систему, будто жиром смазанный, и Серов вынужден был признать, что парень имеет право на некоторые вольности в отношении впервые залетевших сюда новичков. К тому же он оказался человеком незлобивым и компанейским, преображаясь только за пультом, где лицо его застывало, будто каменная маска, а движения становились невероятно выверенными и точными. В результате пятнадцатичасовое протаскивание фрегата сквозь игольное ушко закончилось вполне успешно, и «Фаэтон» без происшествий лег на орбиту планеты, ожидая разрешения на швартовку к прикрытому мощным силовым полем таможенному терминалу.

Мариновали их недолго, всего минут пятнадцать. Могли бы пустить и раньше, все равно других кораблей не наблюдалось, но местным деятелям тоже хотелось показать, кто тут главный. Серов понимал правила игры и не обижался, тем более потом все бумаги оформили с невероятной скоростью, скорее, из желания побыстрее отделаться и вернуться к более важному занятию вроде дегустации пива. Целая батарея ящиков этого напитка стояла в коридоре, и по тому, с каким безразличием мазнул по ней взглядом дежурный офицер, русские поняли — здесь это норма.

Впрочем, надо признать, формальностей вообще оказалось минимум. Выдали распечатанный на дюжине стандартных листов список того, что запрещено ввозить, и коротенький, всего на двух листах, товаров, запрещенных к вывозу. То и другое для Серова было неактуально, поскольку ввозить он вообще ничего не собирался, а в вывозимом находились практически одни представители местной эндемичной флоры и фауны. Еще потребовали сдать в планетарный банк данных идентификационные сведения, причем простейшие — отпечатки пальцев, сетчатки и генетические метки. Ну и пришлось расписаться, что никто из прибывших не собирается оставаться на планете, и командир фрегата несет в этом отношении ответственность за своих подчиненных. Почему такая строгость? Да потому, лениво пояснил таможенник, что им совершенно не нужны «понаехавшие», которые не умеют жить в соответствии с местными традициями. Туристы, приносящие доход, — это одно, а иммигранты — совсем другое. Подход нельзя было назвать нелогичным, и пришлось лишь кивнуть, хотя, откровенно говоря, Серов рассчитывал избавиться здесь от Даны. Ну, не получилось — значит, не получилось, высадим в другом месте, тем более хлопот она не доставляла и готовила хорошо.

Сразу после получения визы и прохождения контроля фрегат нырнул в атмосферу Блефуску. Длительное нахождение на орбите в зоне метеоритной угрозы кораблям такого класса решительно противопоказано. Это линкоры, крейсера и прочие авианосцы способны закутаться в защитное поле и на все наплевать, а вот для небольшого фрегата такое времяпровождение чревато. Рано или поздно найдется глыба побольше, которая проломит защиту и наворотит делов. Поэтому нырнуть за непроницаемый благодаря достаточно высокой плотности атмосферный щит — и делу конец, здесь это являлось общепринятой практикой.

Правда, сама посадка звездолета — задача не из простых. Хотя фрегат и был приспособлен для атмосферных полетов, все равно это не самолет, аэродинамика куда хуже, а масса, напротив, больше, и Кобре пришлось виртуозно играть воздушными рулями, чтобы посадить тяжелую машину. Пилотом она была классным, но все равно из кресла вставала, мокрая от пота. Но главное, дело было сделано, и фрегат с удобством расположился на полупустом космодроме возле самой столицы. Небольшом, чистеньком, чуть старомодном и от того уютном.

Надо сказать, запрос в местное полицейское управление с просьбой о встрече был удовлетворен с прямо-таки молниеносной быстротой. Скорее всего, потому, что полиция здесь одурела от скуки — судя по данным из открытых источников, которые Серов интереса ради пролистал, когда они висели на орбите, ничего серьезного здесь не случалось. Нет, сам-то список поражал длиной и разнообразием, но все это относилось к описанию гематом и переломов, полученных при драках в многочисленных пабах. В плане же ограблений, убийств и прочих краж здесь все обстояло редкостно благополучно. Неудивительно, что визит имперцев с просьбой о сотрудничестве вызвал заметный интерес и чуточку встряхнул это болото.

Так что всего через три часа после посадки за Серовым пришла машина, а остальные члены экипажа отправились в город пешком — размяться и поглазеть на местный колорит. Откровенно говоря, вначале хотели оставить Дану на борту во избежание непредвиденных случайностей, но потом решили, что заставлять девчонку сидеть в этом бронированном гробу уже не предосторожность, а издевательство. Да и вообще, доверять до конца, несмотря на проверку на детекторе, ей пока не рисковали, а запирать пассажирку в ее каюте — это уже свинство. Так что Дана оделась потеплее — ей, привыкшей к влажному и жаркому климату Нового Сингапура, местные плюс двадцать казались чуть ли не арктическим холодом — и отправилась следом за остальными. Тем более Серов выдал ей небольшую сумму, пояснив, что раз уж она что-то делает, то работа ее должна быть оплачена. Выдал из личных средств, но когда девушка попыталась отказаться, лишь рассмеялся и объяснил, что по его кошельку такая сумма не ударит при всем желании. В Российской Империи уровень жизни высок, а зарплаты военных выделялись на общем фоне в большую сторону. Ну а имперскую валюту принимали во всех освоенных людьми цивилизованных мирах, да и в нецивилизованных тоже.

Город на новоявленных туристов произвел впечатление, сходное с тем, что они составили изначально. Тихое, патриархальное место, населения тысяч сто, не более. Застроен в основном двух— и трехэтажными домами. На планете таких городков была куча. Ирландцы отхватили себе хоть и заштатную, но весьма приятную планету с климатом, близким к земному, отсутствием чрезмерно опасных представителей животного мира и благоприятной атмосферой. Опять же, ресурсов хватало. Местная промышленность обеспечивала людей практически всем необходимым, пускай и не на технологическом уровне крупных государств. Впрочем, ирландцев это мало волновало, они не лезли к соседям и не желали, чтобы те лезли к ним.

А в целом, жили здесь, похоже, неплохо. И даже не переутруждались особо — несмотря на будний день, на улице было довольно много народу разного возраста. Бодрые, приветливые, никуда не торопящиеся. Куча магазинчиков со смешными даже по сравнению с Сингапуром ценами, в которых женщины провели в общей сложности часа три. Потом, отправив покупки на корабль, космонавты дружно забурились в паб, где собралась толпа, вначале азартно болеющая за свою команду по регби (на большом экране как раз крутили матч), а потом столь же азартно обсуждая причины ее поражения. Пиво лилось рекой. Успевший принять на грудь Док попытался вставить свое веское слово, тут же получил по морде от какого-то шустрика на голову ниже его ростом и вдвое меньше габаритами, удивился и с помощью Кобры устроил небольшой погром. Стихийно возникшая драка так же стихийно закончилась, после чего конфликтующие стороны, успешно перемешавшись, отправились дружно и, что характерно, без взаимных обид пить пиво. В общем, на корабль вся троица вернулась вечером, увешанная покупками, синяками, хорошо отдохнувшая и довольная. И, что характерно, ни одного разговора о религии за целый день они не услышали.

А пока они развлекались, командир аки пчелка работу работал. В смысле общался с местным полицейским начальством, которого набралась целая толпа. Помимо главного полицая, сиречь министра внутренних дел, здоровенного мужика с фигурой профессионального спортсмена, появления которого Серов никак не ожидал, пришли начальник криминальной полиции города, начальник планетарной службы безопасности, куча их замов, включая ответственного за патрульно-постовую службу… В общем, предположения Серова о том, что местные следаки вешаются со скуки, вполне оправдались. Единственно, удивило, что абсолютно все на встречу опоздали, но это, как он позже выяснил, тоже было частью местного колорита, и непунктуальность ирландцев даже вошла в поговорку. Оставалось лишь головой покрутить и работать с тем, что имеется.

Не вдаваясь в подробности, он изложил всем суть дела. Есть пропавший курьер. Есть те, кого послали уточнить обстоятельства. Имело место нападение по наводке гражданина Блефуску. И имеется просто огромное желание побеседовать с этим смертником за жизнь. Вот и все, если коротко.

После его рассказа в кабинете повисла напряженная тишина. Ход мыслей собеседников можно было понять, даже не обладая телепатическими способностями. С одной стороны, передача или продажа сведений, не являющихся официально государственной тайной, сама по себе преступлением не является. Тем более на Блефуску, где отношение к понятию «личное дело человека» было традиционно трепетным. Нация независимых людей и все такое… Плюс репутация планеты, которая готова всегда защитить своих граждан, складывалась веками, а упустить ее можно было за один миг. И тогда возможны последствия вплоть да кризиса и смены власти. Неприятно.

С другой же стороны, отношения с Российской Империей тоже много чего стоят. Самое мощное из созданных человечеством государств умело настаивать на своих пожеланиях с использованием самых разных методов убеждения. И позиция того, кто становился на пути, в расчет не принималась. Не зря же одна из самых популярных русских поговорок утверждала, что Империи ценно мнение любого партнера, и у русских для этого имеется даже специальный палец на руке. Даже тот факт, что сейчас они явились неофициально, мало что меняет.

Размышляли и, деликатно выпроводив посетителя в соседний кабинет, совещались между собой представители местных властей долго. Серов даже успел заскучать, напиться отличного местного чаю так, что в животе булькало, и даже слегка пофлиртовать с какой-то девушкой в мундире полицейского. Та, красивая, хотя и чуть полноватая, на контакт шла с охотой, и на язык оказалась остра. Пожалуй, в перспективе можно было бы и замутить что-нибудь, но, увы, как раз когда дело подошло к возможности встречи в иной обстановке и на нейтральной территории, Серова позвали отсовещавшиеся полицейские чины. Пришлось извиняться и, мысленно, ругаясь, идти выслушивать их вердикт.

Как оказалось, ирландцы сумели-таки найти интересный и вроде бы устраивающий всех вариант. Нет, арестовывать гражданина Блефуску они, естественно, не позволят. Никому и ни за что, и имперским сыщикам-любителям в том числе. Равно как не позволят и устраивать безобразия с его похищениями и приходом заинтересованных лиц к нему на дом. Но вот организовать живое общение — почему бы и нет? Сутки, может, двое, и вот в этом самом помещении они могут посидеть и поговорить. В присутствии представителя власти, разумеется.

Серов подумал и кивнул. Если хорошенько подумать, ничего сверхсекретного он у данного индивидуума спрашивать не собирается. Так, узнать, откуда ноги растут у всей этой дурно пахнущей истории. Конечно, тот может и заартачиться, но вряд ли станет рисковать и в присутствии больших чинов кого-то выгораживать. В конце концов, всегда можно объяснить ему разницу между непринужденной беседой и мрачными застенками имперских следователей, благо легенд про них ходит много. Как правило, сами имперцы их и выдумывают — это в некоторых ситуациях крайне облегчает жизнь. Ну а что время на это какое-то уйдет… Ладно, перетерпим. Если что-то серьезное с летевшими на курьере могло случиться, оно уже случилось, а если нет, так сутки-двое ничего не решат. С пленных, если в них заинтересованы (а судя по всему, так оно и есть), пылинки сдувать будут.

Местные, поняв, что их предложения оказались восприняты адекватно, разом повеселели и в качестве бонуса для дорогих гостей предложили экскурсионную поездку по местным достопримечательностям с охотой и рыбалкой. Не то чтобы Серов был таким уж любителем подобного времяпровождения, но, подумав секунду, он сообразил, что это в любом случае лучше тупого сидения на борту фрегата. Хоть разомнутся, если что. Так что предложение хозяев было принято с благосклонным выражением лица, и высокие договаривающиеся стороны разошлись, удовлетворенные результатом переговоров. Увы, симпатичная полицейская дама успела уже уйти, ну да тут уж ничего не поделаешь.

Зато на «Фаэтоне» его ожидал бардак. Вернувшийся незадолго до возвращения командира народ, пребывая в слегка возбужденном состоянии, вместо того чтобы разбрестись по каютам и начать переваривать пиво, занялся разбором покупок. И добро бы, опять же, в своих каютах, но когда ты входишь в кают-компанию с твердым намерением перекусить, и обнаруживаешь там, во-первых, единственное на корабле зеркало в полный рост, которое, вообще-то, является и не зеркалом вовсе, а частью оптической системы наведения, а во-вторых, крутящуюся перед ним девицу в купальнике, размеры которого колеблются от «три ниточки» до «почти ничего»… В общем, Серов обалдел, а Дана покраснела так густо, что у него появилось стойкое желание сыграть пожарную тревогу. Оставалось только не усугублять и деликатно выйти, посмеиваясь себе под нос и размышляя, что хотя до нормальной упитанности ее еще кормить и кормить, но в макияже смотрится очень даже ничего. Во всяком случае, мордально.

В рубке его ожидал новый сюрприз, практически аналогичный первому. С той лишь разницей, что здесь тряпки не валялись грудой на столе, а были в живописном беспорядке разбросаны по пультам. Ну и дефилировала не Дана, а Кобра, причем украшенный здоровенным фингалом под левым глазом Док, присутствовавший здесь же, разве что слюни не пускал. Похоже, мирная атмосфера планеты действовала на экипаж излишне расслабляюще. Плюнув мысленно и ворча под нос в адрес разгильдяев, совершенно забывших о дисциплине, Серов вернулся в кают-компанию. Как он и предполагал, Дана успела смыться, хотя какой-то цветастый аксессуар интересной формы, забытый в углу, навевал на фривольные мысли. А вот то, что ничего не было приготовлено на ужин, напротив, вызвало мысли раздраженные. Хорошо еще, на корабле всегда было из чего приготовить бутерброды, и, вооружившись гигантскимсооружением из батона, трех сортов колбас, двух ветчины, зелени, овощей и шпрот, Серов реквизировал бутылку пива и отправился к себе. В конце концов, он сегодня тоже заслужил отдых.

Вертолет прилетел за ними рано утром. На этой планете все еще пользовались этими простыми и дешевыми в производстве машинами, наверное, потому, что освоить производство поляризаторов гравитации так и не смогли, а закупать их выходило слишком дорого. Правда, местные утверждали, что такой подход к средствам передвижения — дань традиции и деталь местной культуры, но как-то не особо в это верилось. Экипаж «Фаэтона» решительно полез внутрь, и выглядели все помятыми и злыми. Почему? Да потому, что после вчерашних выкрутасов Серов просто забыл им сообщить вечером о намечающемся мероприятии, и с утра, за оставшиеся четверть часа, всем троим пришлось срочно экипироваться. С учетом раннего подъема — то еще удовольствие. К тому же, если космонавты были ко всему привычными и вдобавок имели подходящую случаю одежду, то Дана оказалась в буквально подвешенном состоянии. А Серов еще и подлил масла в огонь, ехидно предложив использовать «те нитки, в которых она вчера прыгала», вновь вогнав девушку в краску. Под конец она и вовсе решила, что никуда не полетит и останется на корабле, но тут Кобра, взявшись за дело, все решила быстро и качественно, найдя в запасниках корабля более-менее подходящий по размеру универсальный комбинезон, способный автоматически подгоняться по фигуре, и универсальные же, с автоподгоном, ботинки. В общем-то, получилось неплохо, даже штанины с рукавами подворачивать не пришлось — все же девушка, хоть и была самой мелкой из них троих, рост имела выше среднего. И, хотя сидела на ней одежда, как на корове седло, в целом ее признали условно годной к походу.

В вертолете, опускаясь в удобное, хотя и потертое пассажирское кресло, Серов с неудовольствием посмотрел на укрепленные в зажимах на потолке карабины. Современное оружие для таких вылазок местными законами использовать запрещалось, чтобы не провоцировать народ на действия, чреватые ущербом для экологии. Впрочем, охотиться он и не собирался — куда больше командира «Фаэтона» интересовала местная рыбалка.

Бодро закрутились винты, и вертолет удивительно легко оторвался от бетонных плит космодрома. По сравнению с более современными машинами в нем, конечно, изрядно трясло, но разгонялся он бодро. Мелькнул за иллюминаторами город, с высоты птичьего полета маленький и невзрачный, и вот они уже летят над кажущимся бескрайним лесом. Красота!

Впечатления начали ослабевать примерно через пятнадцать минут — практически нетронутая человеком природа оказалась довольно однообразна. Да, леса, много лесов. Похожие на сосны деревья высотой до полусотни метров с зеленой, но слегка отливающей фиолетовым листвой. Иногда листва эта начинала отблескивать серебром — как объяснил вертолетчик, он же гид, деревья эти благодаря своему извращенному метаболизму накапливали изрядное количество железа и кремния, так, что иной раз буквально прорастали гроздьями мелких кристаллов, дающих такой странный оптический эффект. В общем, и впрямь красиво, но не более того.

Интереснее стало, когда они подлетели к горам. Острые пики высотой в три-четыре километра, увенчанные искрящимися под лучами местного солнца снежными шапками смотрелись действительно здорово. Пилот ловко провел машину над самыми живописными местами и нырнул в зажатую между скалами долину, где возвышалась изъеденная временем башня в два с половиной километра высотой. Единственный артефакт древней цивилизации, сохранившийся на планете. Как и большая часть подобных сооружений, найденных людьми, пустой — то ли грабители в незапамятные времена постарались, то ли сами хозяева, уходя, вымели содержимое подчистую. Словом, пустая коробка, внушающая уважение разве что размерами, но люди уже давно умели строить не хуже.

Потом горы кончились, начался берег океана, где вертолет и приземлился. Не на усыпанный местной галькой пляж, разумеется, а на площадку возле базы отдыха, предназначенной, как несложно догадаться, для особо важных персон. В качестве таковых ни Серову, ни его товарищам, ни тем более Дане пребывать еще не приходилось, и как себя вести было совершенно непонятно. Впрочем, имперцы поступили довольно просто. Надели маски полнейшего спокойствия, допустимые для офицера в любой ситуации, и пошли. Только Дана с детской непосредственностью крутила головой, но ей-то подобное было простительно.

Впрочем, довольно быстро все наладилось. Нравы здесь оказались простыми, предложенный завтрак вкусным, а культурная программа ожидаемой. В смысле провели краткий инструктаж, что в этих местах делать можно, а чего нельзя, и отправили в сопровождении гида и, по совместительству, егеря в лес. Точнее, отправили Дока с Коброй — Серов, вооружившись удочками, двинул к реке, которая считалась условно-безопасной. То есть хищники в окрестностях, конечно, имелись, но близко не подходили, научившись уважать человека с ружьем. Дана, подумав, отправилась с ним, и это, надо признать, было мудрым решением. Во-первых, ее экипировка не подходила для длительных прогулок в лесу, а попросить у местных что-то получше девушка постеснялась. Ну и, во-вторых, она по лесу попросту не умела ходить — дитя каменных джунглей, что с нее возьмешь. А вот посидеть на берегу — это запросто, тем более на рыбалке она в жизни не была, и для нее это оказалось внове.

Рыбалка практически не отличалась от такой же на десятках планет. Те же удочки, крючки и червяки, естественно, местные. И рыба почти такая же. Эволюция на разных планетах шла параллельными путями, выдавая похожие результаты, и как бы ни отличались животные внутри, снаружи рыбы имели, в подавляющем большинстве, обтекаемое торпедообразное тело, выверенное с точки зрения гидродинамики, а птицы, соответственно, походили на своих земных сородичей. Наземные животные оказывались более разнообразными, но Серов, не большой любитель охоты, ими мало интересовался.

Первые часа полтора они провели, азартно таская из реки некрупных, максимум в полкило, местных аналогов окуня. Эти брали наживку, едва она погружалась в воду, и даже у девушки, неловко размахивающей удилищем, получалось вполне неплохо. Затем клев стал быстро слабеть, и вскоре прекратился совсем. Таскаться по окрестностям, выбирая новое место, было откровенно лень, и Серов, развалившись на песке, принялся, лениво глядя на переливающуюся воду, размышлять.

Который день его не оставляли мысли об неправильности происходящего. Слишком много нестыковок, причем с самой первой минуты, от детской ошибки имперских спецслужб до совершенно невнятного и бессмысленного нападения на фрегат и легкости, с которой удалось выйти на местного информатора. Конечно, возможно, он из-за своего непрофессионализма в данном вопросе просто не видел чего-то, сразу же расставляющего все нюансы по своим местам в соответствии со стройными законами логики. Может, и так, вот только чем больше Серов размышлял, тем сильнее у него было впечатление, что оказался он в центре какой-то грандиозной интриги. И настроения это ему отнюдь не улучшало. В такие жернова попадешь — не заметишь даже, как перемелют.

Пребывая в такой вот задумчивости, он даже не заметил, как остался один, и вернул его к реальности только пронзительный женский вопль. В следующий момент космонавт уже стоял на ногах, держа в руках компактный, но мощный охотничий лучемет. Плевать, что такое оружие здесь вроде как вне закона. Жизнь дороже, и не от всякой опасности поможет карабин. Да и егерь, увидев, что прилетевшие гости таскают с собой неконвенционные стволы, лишь поморщился, но ничего не сказал. То ли считал, что перестраховка не помешает, то ли просто получил с самого верха указание не мешать имперцам. В принципе, без разницы, главное, проблем лучеметы не создавали.

Вопль повторился, а секунду спустя объявился и его источник. Дана, кто же еще. Вылетела из леса так, словно ей пинка дали, а еще через несколько секунд следом выкатился ком меха и клыков, напоминающий росомаху-переростка.

Скальный медведь, услужливо выдала память. Вес до трехсот килограммов, высота в холке может превышать метр. При беге на открытой местности развивает скорость до тридцати километров в час. Неагрессивен, типичный падальщик, для людей, как считается, не опасен. Во всяком случае, ни одного нападения зафиксировано вроде бы не было. Интересно, чем это девушка ухитрилась так его разозлить?

Пока все это вертелось в голове, руки сами делали свое дело. Лучемет вернулся в кобуру, а вот электронная плеть словно бы даже без посторонней помощи скользнула в ладонь. Ну все, понеслась душа в рай!

Дана вихрем промчалась мимо Серова, и сразу же свистнула плеть. Истошный визг! Медведя отнесло на пару метров, перевернуло на спину. Правда, он тут же вскочил, но лишь для того, чтобы получить следующую плюху, для здоровья не опасную, но очень болезненную. И еще! Еще! С воем, переходящим в тоненький, совсем не подходящий такому зверю визг, медведь взвился в воздух в эффектном прыжке — и снова отлетел, вращаясь, словно городошная бита.

На этот раз медведь поднялся медленно, его лапы заметно дрожали. Электронная плеть не слишком травматична, однако болевой шок обеспечивает качественно. Ярость в глазах медленно затухала — видимо, понял, что столкнулся с противником не по зубам. Несколько секунд постояв, качаясь, словно пьяный, зверь рыкнул для острастки и, пошатываясь, побрел к лесу. Вот так, разум человека не делает его сильнее, но вполне способен победить бездумную мощь. Серов перевел дух, аккуратно повесил оружие на пояс (руки все же подрагивали, и зацепить его получилось только с четвертого раза), и лишь после этого услышал всхлипывание.

Ну а потом слезы, сопли… промокшая от них рубаха и наконец понимание, что насквозь городская барышня, встретив в лесу медвежонка, решила с ним поиграть… Ну какой, спрашивается, зверь спустит с рук непонятно кому подобное отношение к своим детенышам? Расслабилась, похоже, девушка, выбравшись из сингапурских трущоб, и полезло из нее во все стороны детство. Самое же приятное в детях — это процесс их производства, все остальное — сплошной геморрой. И сиди теперь, утешай, когда хочется хорошенько надавать ей по тощей заднице. А вечером еще и двусмысленное хихиканье ехидного и насквозь пошлого Дока, который сцену рыданий, вернувшись с охоты, как раз и застал. В общем, день не задался.

Комната, в которой организовали встречу, была небольшой и очень чистой. Кроме Серова и его собеседника, никто в ней не присутствовал, хотя космонавт не сомневался — их разговор записывается. Дураки были бы ирландцы, если бы не поставили сюда соответствующую аппаратуру.

Вид у наводчика сингапурского клана был неподдельно скучающим. И чем больше Серов на него смотрел, тем сильнее убеждался — важностью момента этот высокий, патлатый мужик лет на пять старше его самого не проникся ну совершенно. Он то ли не понимал серьезности раскладов, то ли и вовсе происходящее воспринимал как игру. Это было достаточно паршиво, и офицер не слишком понимал, как ему сломать этого растамана и одновременно не нарушить местные законы. Привычный метод разговора армейских ботинок следователя с почками допрашиваемого здесь явно не подходил. Стало быть, требовалось срочно изобретать что-то иное.

Серов еще раз осмотрел собеседника и вздохнул. Ну что же, на ком-то природа отдыхает, на ком-то конкретно отсыпается, а на этого она еще и нужду справила. Э-эх, будем надеяться, поймет.

— Добрый день, мистер Уолш. Я правильно выговариваю вашу фамилию?

— Правильно, — дружелюбно оскалился ирландец. — Патрик Уолш, если конкретно.

— Меня зовут Серов. Иван Игоревич Серов, капитан третьего ранга военно-космического флота Российской Империи.

— Не могу сказать, что мне очень приятно вас видеть, — Уолш ерничал и не скрывал этого. — Да и не особенно интересно. У меня на сегодня была назначена встреча с дамой, и сомневаюсь, что вы мне ее замените.

— Даже не попытаюсь, — сухо ответил русский. Ух… в другое время он бы поговорил с нахалом совсем иначе, тот бы через пару минут уже пел, что твой соловей. — Но давайте так. Вы меня выслушаете, а потом можете идти. Если захотите.

— Давайте попробуем, — ухмыльнулся ирландец.

— Пробовать не стоит. Стоит слушать. Итак, начнем сначала.

— Вначале было слово.

— Не стоит, Патрик, не стоит, — Серовым овладело вдруг странное безразличие. — Не надо отбирать мое время. Оно ведь и ваше тоже. А нет ничего на свете дороже времени.

— Вы пофилософствовать решили?

— А почему нет? Представьте себе, мы разговариваем. Философствуем, так сказать. Поверьте, я философию изучал, высшее военно-космическое имени Императора-Основателя училище — это вам не зачуханный колледж, имевший сомнительное удовольствие быть украшенным вашей физиономией, усыпанной юношескими прыщами. Кстати, в молодости вы были еще неприятнее, чем сейчас, но это неважно. Главное что? Час, два, три, десять… Сутки, двое — я ведь не дам вам спать. Меня учили обходиться без сна до восьми суток. А еще есть препараты медицинские, которые сон подавляют. Бодрящие такие. Я их буду принимать, а вам не дам. Впрочем, до них не дойдет, вы полезете на стену часов через пятнадцать-двадцать, через сутки максимум. Кстати, еды и воды при разговоре не предусмотрено. Я-то продержусь безо всякого вреда для организма как минимум пару недель. А вы?

— Это произвол!

— Это всего лишь дружеский разговор. Кстати, вы ведь принимаете наркотики? Легкие, разумеется, я понимаю, и современная медицина позволяет восстановить организм легко, быстро, без последствий… Но ее здесь тоже нет, разве что аптечка с самым необходимым. В последний раз вы посещали реабилитационный центр около месяца назад и своей пагубной привычки не оставили. Когда там у вас начнется ломка, а?

— Вы… Вы…

— Всего лишь человек, который желает вам помочь. Совершенно бескорыстно, кстати, цените это обстоятельство. Никто нам не помешает, дело-то богоугодное. Ну, так как?

— Убедили, — буркнул Уолш.

Вряд ли, конечно, испугался. Но сообразил, что шутить с ним не будут, достаточно быстро. И, видимо, решил не рисковать. Это радует.

— Ну, вот видите, как здорово. Пожалуй, вы не столь безнадежны, как мне показалось вначале.

— Может, теперь вы перестанете… шутить?

— Я абсолютно серьезен. Итак, перейдем к делу. Патрик Уолш. Дату и место рождения опустим, как несущественные подробности. Работаете программистом в службе социального обеспечения. Госслужащий, значит. Зарплата невеликая, ну да найдите среди нас хоть одного человека, довольного своей зарплатой. Впрочем, это уже ваши проблемы. Мелкие грешки за вами водились, но не такие, чтобы полиция тратила на вас время. Главное, что в последние четыре года ваше финансовое положение заметно поправилось. Не так ли, Патрик?

— А ваше-то какое дело, сколько денег у меня в кармане? — огрызнулся ирландец.

— Да бога ради, — шутовски замахал руками Серов. — Мне, откровенно говоря, абсолютно параллельно, как вы живете. И живете ли вообще… Куда интереснее ваш источник финансирования. Да вы не волнуйтесь так, я знаю, что вы продавали информацию клану Болотных Лилий, что на Новом Сингапуре.

— Это что, противозаконно?

— Ну что вы, нет, конечно. Вот только меня интересует источник, из которого вы получали эту информацию.

— Думаете, я отдам вам свой источник доходов? Вот просто так возьму — и отдам? Вы настолько наивны?

— Вовсе нет, — в голосе Серова лязгнул металл. — Все намного проще. И для вас, извините уж, страшнее. Исчез русский корабль. И из-за вашей информации, недостоверной, кстати, подвергся нападению второй корабль. И тоже корабль Российской Империи. Вы хоть немного представляете себе, чем это вам грозит?

— Мне? Ничем, я законов не нарушал.

— Это радует. Только вот начнем с того, что источника доходов вы уже лишились. Клан Болотных Лилий отказывается от ваших услуг. Более того, он передал мне информацию о вас.

— Ублюдки. Да я…

— Да вы будете сидеть и молчать в тряпочку. Поскольку если информация о том, что клан сдал своего осведомителя, просочится наружу, то вы можете считать себя мертвецом. Никто не хочет урона своей репутации. И вы, Патрик, сами это понимаете. Но даже это не главное. Главное же, что если вы откажетесь со мной сотрудничать, потеря источника дохода покажется вам милой рождественской шуткой.

— И чем вы реально можете мне угрожать? — на сей раз в голосе Уолша явственно звучали истеричные нотки. Наркоман чертов. Серов поморщился.

— Спокойней, спокойней, не стоит так горячиться. И я вам не угрожаю, просто констатирую факт. В общем, или вы сотрудничаете, или в Российской Империи вас объявят социально опасным врагом Империи.

— И что?

— Да ничего, совсем ничего, — почти ласково ответил Серов и неприятно улыбнулся. — Если не считать того, что ни одна фирма не возьмет вас на работу. Поскольку в сложном переплетении кредитных отношений все они так или иначе завязаны с нашей банковской системой. Может, не напрямую, а через банки Альянса, не сами, а через партнеров. Неважно. Важно то, что финансирование этой фирме будет отрезано наглухо — банки не захотят иметь дело ни с тем, кого считают неблагонадежным наши банкиры, ни с фирмой, которая держит его на работе. И с ее партнерами тоже. Достаточно пустить эту информацию — и все двери окажутся для вас закрыты. Просто потому, что никому не захочется из-за вас разоряться. И обратно на государственную службу вас не возьмут, планете тоже нет желания иметь финансовые проблемы из-за одного придурка. И даже ваша семья предпочтет от вас откреститься. Вы кончите свои дни на помойке, Патрик.

— Ур-род! — с этими словами Уолш, отшвырнув в сторону легкий пластиковый стол, прыгнул на имперца. Ну вот, предсказуемо до зевоты. Интеллигент против боевого офицера. С легко прогнозируемым результатом. Небрежно уклонившись от богатырского удара, Серов одним движением сбил противника с ног и придавил сапогом так, что тот захрипел.

— Дорогой мой Патрик. Вы только что совершили нападение на имперского офицера. И сейчас я имею право сделать с вами все, что захочу. Полиция вмешиваться не будет, а то ведь скандал и неприятности для них. Ну что, будете отвечать, или сделать вам бо-бо?

Когда Серов, провожаемый настороженно-уважительными взглядами полицейских, вышел на улицу, было уже темно. Небо, удивительно черное, светящееся тысячами звезд, то и дело перечеркивали метеориты. Красиво невероятно. Увы, погруженного в свои думы Серова эта красота не слишком занимала. Плюхнувшись на сиденье автомобиля, он в окончательно пришел к выводу, что старая истина о том, что даже самой красивой задницей невозможно думать о прекрасном, верна. И если у человека морда на нее похожа, как у этого Уолша, то результат будет соответствующий. Мелкий паскудник, присосавшийся к чужим секретам… А ему, капитану Серову, от этого только лишний геморрой!

Фрегат встретил его светом посадочных огней — на свете они не экономили. Похожий на уложенную на бок новогоднюю елку, корабль производил впечатление чего-то праздничного. Какой мощью, случись нужда, может плюнуть в обидчиков этот «праздник», мало кто догадывался. Ну и ладно, в конце концов, их уважали бы, даже реши они прилететь на каботажном боте. Уважение внушает не корабль, а то, что за ним стоит, и Российская Империя добилась того, чтобы ее уважали. Не всеобщей любви, которая недостижима, да и не нужна, а именно уважения. Потому, в принципе, здесь все относительно легко и прошло. Эта мысль грела Серову душу, и по трапу он поднимался уже почти в хорошем настроении.

Корабль встретил его тишиной, и лишь перед самой кают-компанией Серов смог различить доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери голоса. Прислушался — ну да, так оно и есть. Старые космические волки развлекаются, вгоняя в краску пассажирку. Дана, хоть и выросла черт-те где, но к шуточкам имперского космофлота вообще и экипажа «Фаэтона» в частности привыкнуть никак не может. Ну а эти двое и рады стараться, отрываются каждый день. Хорошо еще, девчонка необидчива. Или делает вид, что необидчива.

— …а я тебе говорю, что козлы вы все, мужики, — голос Кобры звучал томно и мечтательно. — Вам бы только постель. А нам, женщинам, внимание нужно.

— Внимание! Сейчас будет постель!

Здоровый гогот. Ну да, издеваются. Серов толкнул дверь и шагнул через высокий комингс. Все трое — ржущие, как лошади, боевые товарищи и морковно-красная от смущения Дана. Серов при виде нее сам едва удержался от смеха. Впрочем, облегчать участь попавшей в переплет девицы он не собирался.

— Ну что, веселимся? А поесть уставшему командиру сготовили?

— А что нам, плакать, что ли? — отозвалась Кобра. Дана тем временем с невероятной скоростью сервировала стол.

— Могли бы хоть посочувствовать. Пашешь тут за всех, пашешь… Ладно, корабль готов? Сейчас поем — и стартуем.

— Расколол его? — вмешался Док.

— Было бы там чего колоть, — отмахнулся Серов. — Я его, как выражался незабвенный Киврин, на пальцах развел. Вон, смотрите.

Док с Коброй переглянулись и дружно хмыкнули. Действительно, речь их преподавателя по философии была не всегда понятна, зато точна, богата и на диво образна. Киврин, доцент, кандидат наук, интеллигент… капитан второго ранга, орденоносец, ветеран дюжины походов и ставшей уже легендарной экспедиции за пределы галактики. Его имя прочно вписалось в фольклор училища, и сказанное Серовым его подчиненные поняли без перевода.

Пока товарищи (даже Дану на этот раз выгонять не стали, вначале потому, что уже успели к ней привыкнуть и не восприняли, как чужого, в общем-то, человека, а потом стало уже поздно) смотрели запись, Серов наворачивал овощное рагу из каких-то экзотических продуктов и не комментировал результат. Да чего там комментировать. Баловался человек хакерством, совсем немного, и однажды ему повезло. Взломал какой-то сервер, причем случайно, и получил доступ к приватной переписке. А сведения в той переписке оказались ой какими интересными. Списочек, кстати, Серов с него вытряс — наверняка разведка заинтересуется.

И стал Уолш теми сведениями приторговывать на сторону, причем с умом, даже удивительно. Не всеми подряд, а такими, утечку которых не сразу обнаружат, а если что-то у них пойдет не так, будут грешить на случайность. Ну вот, в принципе, и все, теперь предстояло лететь к человеку, который эти сведения отправлял, и брать его за жабры. В принципе, Серов изначально понимал, что куда-то еще тащиться придется, но, как и положено человеку, иррационально надеялся на лучшее. Не срослось.

Взлетели они через час, прочертив небо огненной стрелой. Для экологии планеты, конечно, не особо хорошо, но корабль маленький, планета большая, а гости здесь бывают редко, так что вреда меньше, чем от метеоритов. Вновь таможенный терминал, лоцман… на сей раз другой, удивительно толстый для космонавта, пожилой и неразговорчивый. И прайс-лист за услуги.

Серов, увидев цифру, вначале присвистнул, а потом возопил, обращаясь к небесам, что это грабеж. Если за проход сюда сумма была немалая, однако, с учетом сложности маршрута, вполне адекватная, то выход оказался впятеро дороже. Начальник лоцманской службы лишь руками разводил, дескать, ничего личного, просто бизнес. Не нравится — выбирайтесь сами, за ноги никто не держит. Будь у Серова линкор либо крейсер, он, честно говоря, так бы и поступил. Тяжелый корабль сквозь метеорные облака проламывается без особого риска. Увы, в их распоряжении имелся всего лишь фрегат. Кобра на вопрос Серова вздохнула и честно сказала — слишком рискованно. Пришлось соглашаться на выставленную цену и лелеять в душе мысль, что когда-нибудь они сюда еще вернутся. На чем-то мощном и с дальнобойными орудиями. С учетом нестабильной и быстро меняющейся политической обстановки не такое уж и фантастическое желание, кстати. Ну а пока выбраться в свободное пространство, из чистой вредности высадить лоцмана как можно дальше (тот даже не почесался, видать, привычный) и отправиться дальше, своим курсом.

Разгонялись они на этот раз долго и мучительно. Несмотря на то что наиболее опасные зоны остались далеко за кормой, космос все равно имел в разы больше каменюк на единицу объема, чем в нормальных системах. Кобра не вылезала из пилотского кресла, Серов тоже постоянно находился в рубке, корректируя замысловатый курс фрегата. В машинном отделении неприлично ругался Док — из-за того, что постоянно приходилось задействовать маневровые двигатели, да еще и врубать периодически тормозные, режимы их работы были далеки от оптимальных. Помимо резко возросшего износа, начался медленный, но неотвратимый перегрев. Все же площадь радиаторных батарей на фрегате, теоретически имеющая весьма приличный запас, оказалась на поверку маловата для более мощных двигателей, и в результате Доку приходилось то и дело производить сброс хладагента, чтобы хоть как-то компенсировать эту проблему. Процесс шел в ручном режиме, и механик разогрелся не хуже двигателей, разве что вместо горячего масла плевался словами, обещая запихать эти радиаторы проектировщикам в то место, где спина раздваивается и называется чуточку иначе. Зная Дока, можно было предположить, что это отнюдь не пустая угроза. В общем, досталось всем, и лишь к исходу шестых суток корабль смог набрать достаточную скорость для того, чтобы совершить прыжок. Звезды привычно дрогнули на экране, и Кобра, устало выдохнув, откинулась в кресле:

— Поздравляю нас всех. Мы все-таки выбрались.

Следующие четыре часа Серов провел в рубке в гордом одиночестве. Пилот отправилась спать почти сразу, ее работа была закончена. Док еще с час возился у себя в машинном, потом залез под душ, долго фыркал, изображая дельфина и смывая с себя грязь, которую собрал за это время, после чего тоже удалился в свою каюту. Ну а отцу-командиру пришлось работать. Гиперпространственные маневры — штука сложная, и наития в них больше, чем точного расчета. С многомерностью компьютеры справляются из рук вон плохо, и человеческий мозг в такой работе является незаменимым инструментом. Далеко не каждый способен справиться с такой задачей. Именно поэтому штурманам платят больше всех. И потому командир корабля назначается только из штурманов — все члены экипажа должны знать, что на мостике человек, способный вывести их домой, где бы они ни находились. Так что хочешь иметь под командованием свой корабль — имей образование штурмана. Неважно, первой специализацией или второй, но имей его обязательно, иначе командиром корабля тебе не бывать.

К чести экипажа «Фаэтона», все трое имели дипломы штурманов. Более того, Серов периодически гонял своих подчиненных и на тренажерах, и во время перелетов, когда требовалось исполнить несложные маневры. Это, значит, чтобы квалификацию не теряли. Зачем ему нужна была эта лишняя забота, если большинство командиров не занимались подобным? Ну, тут все просто. Серов не страдал от отсутствия честолюбия. Плох тот солдат, который не таскает в ранце маршальский жезл. Серов был хорошим солдатом, и потому старался обдумывать свои действия на несколько шагов вперед. В частности, он исходил из того, что рано или поздно имеет шанс на адмиральские погоны, и тогда ему будут нужны рядом люди, которым он может доверять. И желательно, чтобы любого из них можно было бы поставить на мостике своего флагмана. Помоги друзьям с карьерой, а они, случись нужда, помогут тебе, вполне разумная жизненная позиция. Ну а раз так, то готовить, готовить и готовить! Пускай тренируются.

Однако сейчас, когда усталый экипаж разбрелся по каютам, он занимался прокладкой курса лично. И потому, что корректировка выходила сложная, и потому, что хороший командир должен заботиться об экипаже. Люди вымотались, причем даже сильнее его самого, а значит, заслужили отдых. Ну, так пускай отдыхают, а он будет работать. В конце концов, показывать слабость командиру тоже не годится.

К тому моменту, когда фрегат стабилизировался, наконец, в многомерности, со штурмана сошло даже не семь, а тридцать семь потов. Гиперпространство — штука хитрая, и каждый раз выкатывает разное, непредсказуемое заранее количество измерений. Точнее, некоторые хвастаются, что могут почувствовать, что их ждет, и Серов кое-кому склонен был верить. Как правило старым, зубы съевшим на перелетах штурманам, в брехне ранее не замеченным. Опыт не пропьешь, интуицию тоже. Но таких, опытных до отвращения «зубров» немного, подавляющему же большинству штурманов средней руки, к числу которых и относил себя Иван, приходилось разбираться с курсом по факту, уже после выхода в гипер. Базовая-то настройка в компьютере, а вот тонкие корректировки — это уже ручная работа. Учитывая, что на этот раз гиперпространство выдало аж дюжину измерений, плюс переменный вектор и колеблющуюся константу времени, удовольствие оказалось ниже среднего, и к концу рабочего процесса Серов взмок не хуже механика.

И все же он справился, и с удовольствием оглядел дело рук своих. Обычно в подобной ситуации большинство штурманов дробили траекторию на мелкие отрезки и делали корректировку каждые семь-восемь часов. Серов же сумел вывести ее на втрое большие участки, и сейчас испытывал законную гордость профессионала. Всё, дальше только регулярный контроль, а сейчас кинуть что-нибудь на зуб — и спа-ать…

Он так и отключился в кают-компании, на диване и с недоеденным бутербродом в руке. И проснулся только, когда ноздри защекотал запах свежесваренного кофе. Не открывая глаз шевельнулся — и едва не взвыл. Шея от неудобной позы затекла и болела немилосердно. Естественно, сон улетучился, будто испуганный воробей, и Серов, крякнув, с трудом принял вертикальную позу, на ноги встать силы уже не хватило.

На камбузе, как и следовало ожидать, хозяйничала Дана. Обернулась, заулыбалась чуть смущенно:

— Я вас разбудила…

— Ничего страшного, — мужественно ответил Серов, стараясь не показать, как ему хреново. Не получилось, девушка, сообразив, что что-то здесь нечисто, подошла, неодобрительно покачала головой и, зайдя сзади, начала решительно массировать ему шею. Ладошки у нее были маленькие, но крепкие и жесткие, и, прежде чем растаять в нирване, Серов со стыдом подумал, что в душ сходить так и не успел, и сейчас от него, небось, потом несет за несколько метров.

— Сколько я проспал? — спросил он, когда лечебная экзекуция закончилась.

— Шестнадцать часов.

— Что-о? — Серов резко поднялся, справился с нахлынувшим головокружением и быстрым шагом направился в рубку. К счастью, здесь все оказалось в норме, мигали цветные лампы, мерцали экраны, курс пока что оставался стабильным. Ну что же, можно было и сполоснуться наконец. Только вначале попить кофе. Запахи из распахнутой двери шли умопомрачительные, вызывая дикое желание залить внутрь себя чашку-другую… третью бодрящего напитка.

Как оказалось, помимо кофе на столе уже громоздился завтрак. Именно громоздился — Дана умела готовить вкусно, получалось у нее всегда много, но сервировкой себя не утруждала, считая, что взять каждый может то, что захочет. Вполне имеющая право на жизнь позиция, особенно в полевых условиях, хотя Серов подозревал, что она просто толком не разбирается в тонкостях этикета и почему-то скрывает этот факт. Так или иначе, но еда оказалась вкусной, Серов — голодным, и от стола он смог отвалиться, только когда почувствовал, что не в состоянии больше запихать в себя ни кусочка.

— Спасибо.

— Да не за что, — Дана, по-прежнему крутящаяся у плиты, обернулась. Улыбка у нее была красивая… — Мы скоро прибываем?

— Еще двое суток. Что, не терпится оказаться в цивилизованном мире?

— Да какая там цивилизация…

— Ну, не знаю, — честно ответил Серов. — Обычно в Альянсе и Европейской Ассоциации нас считают варварами, а себя — единственными носителями культурного наследия Земли.

— А вы?

— А нам плевать, кто и кем себя считает. Не любят нас? Ну, так как-то мне от этого не тепло и не холодно. Пускай тогда боятся, это надежнее.

— Вы прямолинейны, как все мужчины, — хихикнула Дана.

— Ну, в общем-то, я и есть мужчина…

— Что радует. Но все же… Можно мне с вами?

— Не совсем понимаю. Мы прибываем на относительно цивилизованную планету. Во всяком случае, рейсовые корабли в Альянс отсюда ходят. Денег на билет дам, отработала ты их с лихвой.

— Знаете, — Дана села, подперла кулачком щеку, от чего ее лицо забавно перекосилось, — я туда боюсь возвращаться. Все же не была там несколько лет, да и не ждет меня никто. А здесь… Здесь я привыкла, хорошо мне. И не страшно. В первый раз за последние три года. Возьмите меня с собой, а?

— В Империю хочешь? Ну, сразу предупреждаю, у нас такого понятия, как пособия, нет. Хочешь жить — придется работать, не работаешь — так хоть не живи. А у тебя квалификации, считай, ноль. Нет, конечно, готовишь ты здорово, кофе опять же варишь… Где научилась, кстати?

— Одно время работала в кафе. Посудомойкой.

— Ну вот. То есть вроде как умеешь, но квалификацию свою подтвердить не сможешь. Да и смогла бы — какая разница? Дипломы, выданные учебными заведениями планет, не входящих в Империю, у нас недействительны. И будет тебе очень-очень тяжело.

— Я… понимаю. Но все равно это лучше.

— Нет, это тебе кажется, что понимаешь. Но ты уверена, что хочешь к нам? — Девушка молча кивнула. — Тогда, пожалуй, есть вариант.

Эту мысль Серов крутил в голове уже давно. Еще когда, прибыв на Блефуску, сообразил, что отделаться от попутчицы может оказаться сложнее, чем виделось изначально. Просто таскать ее с собой — нарушение устава. Не то чтобы чрезмерное, оправдание есть. Дана и впрямь, хоть и немного, помогла им, а имперцы умели быть благодарными. Все поймут. Но и злоупотреблять пониманием командования не стоило. А в том, что он предложил, нарушения как раз не было. Имелся пробел в правилах, причем, как подозревал Серов, оставленный специально, как раз на случай, если появляется крайняя необходимость их обойти. Под свою ответственность, разумеется.

Если кратко, то командир любого военного корабля имел право в случае необходимости использовать вольнонаемных членов экипажа. Естественно, это мало практиковалось, поскольку разбавлять слетанную команду непонятно кем чревато проблемами. Тем не менее, бывало, пользовались, к примеру, в случае болезни кого-либо из экипажа и при отсутствии в пределах досягаемости адекватной замены из военнослужащих. Как правило, людей брали на короткое время, но желающие находились всегда — в вооруженных силах Российской Империи платили исключительно хорошо.

Для Серова в данный момент принципиальным был один момент — нигде не было сказано, что вольнонаемный обязательно должен быть гражданином Империи. Типа того, что и так подразумевается, по умолчанию. Но раз нет прямого запрета, стало быть, можно. Оформившись же официально, девушка за время полета заработает достаточно для того, чтобы после, уже в Империи, соблюдая режим экономии без особых проблем прожить несколько месяцев. За это же время она вполне сможет устроиться. Те же курсы поваров закончить, например. Или массажистов — у нее неплохо получается. Именно этот вариант он озвучил Дане. Надо ли говорить, что она согласилась.

Затем процедура оформления документов, которая для ненавидящего бумажки Серова была хуже зубной боли — и вот уже их экипаж официально пополнился юнгой. Представив, как вытянутся рожи у чиновников от адмиралтейства, командир «Фаэтона» едва удержался от того, чтобы злорадно хихикнуть, после чего отправил Дану вкалывать на камбузе, отдав ей заодно первый боевой приказ смыть эту дурацкую краску с волос, а сам отправился, наконец, в душ — все тело чесалось так, что взвыть хотелось.

Великое княжество Эстландское представлено было одной-единственной планетой со звучным названием Новая Эстония. Так себе планетка, кстати, с диаметром на треть больше земного и гравитацией на два процента меньше. Ресурсов мизер, собственных запасов, к примеру, урана едва-едва хватает, чтобы питать архаичные ядерные реакторы. Тем не менее планета официально входила в Европейскую Ассоциацию, а также кучу военных и политических блоков. Этим обстоятельством в княжестве страшно гордились, поскольку больше поводов для гордости у них, в общем-то, и не имелось. Аграрная планета с низкой плотностью населения. Промышленность работала исключительно на внутренний рынок, поскольку, несмотря на крайнюю дешевизну эстонской продукции, межпланетные перевозки начисто съедали возможную прибыль от экспорта. А какой-нибудь «изюминки», пользующейся запредельным спросом, позволившим бы окупить затраты, в слаборазвитом с точки зрения науки государстве просто не нашлось.

Основных источников доходов у Новой Эстонии было два. Во-первых, туризм. Нельзя сказать, что курорты планеты отличались запредельным качеством сервиса, моря — особыми лечебными свойствами, и виды природы пленяли невероятной красотой. Имелись места и получше. Просто здесь было дешево, и вдобавок снять в любом кафе сговорчивую студенточку или, по желанию, студента за невеликую цену не составляло труда. Вот и летели сюда престарелые дяди-тети с расположенных неподалеку более успешных планет.

Во-вторых, здесь располагалась целая куча военных баз. Правительство княжества без каких-либо проблем сдавало территорию в аренду всем желающим. И потому, что это приносило денежки, и из-за панического страха перед Империей, возле границ которой их планета и расположилась. Почему-то здесь все были уверены, что, случись конфликт, они станут первой целью удара русских. Самих имперцев эта истерия лишь слегка забавляла, а в целом они княжество всерьез не воспринимали. Серов точно знал, что на случай гипотетического конфликта для нейтрализации Новой Эстонии выделен аж целый линкор. Из тех, что использовать в серьезном деле из-за ветхости уже страшно, а отправлять в переплавку пока жалко. Ну и полк мобильной пехоты, разумеется. Аналитики считали, что для установления и последующего удержания контроля над планетой этих отнюдь не первоклассных сил хватит даже с избытком. Ну а если не хватит, то альтернативным планом предусматривалось использование планетарных бомб, в ином случае занятие Новой Эстонии и ее удержание переставало окупаться вследствие низких доходов от последующей эксплуатации. Их коллеги со стороны вероятного противника думали точно так же, но базы, правда, маломощные и откровенно ничего не решающие, продолжали строить по принципу «шоб було».

Вот на такую заштатную планету и занесли превратности судьбы фрегат имперского флота с бравым экипажем на борту. И сразу же на него посыпались запросы от таможенной службы, которые Серов с великолепным хладнокровием проигнорировал.

А и в самом-то деле, чего на них обращать внимание? С точки зрения международного права территорией, принадлежащей планете, считалась зона, которую можно было контролировать и защищать со стационарных позиций. В этом отношении у Великого княжества Эстландского дела обстояли не то чтобы очень. Ракетные установки планетарного базирования, старая орбитальная крепость и пара станций контроля пространства на астероидах. По современным меркам заметно меньше, чем ничто. Это крупные страны могли позволить себе демонстративно заменить нехватку стационарных средств мощным флотом, аргументируя это тем, что «он же базируется на стационарных объектах», и отмахиваясь от обвинений в двойных стандартах. Те же, кто не имел под рукой пары-тройки ударных эскадр в оперативной готовности, вынуждены были придерживаться буквы закона от и до. Именно поэтому Серов ответил на запрос раздраженных таможенников лишь тогда, когда фрегат вошел в зону поражения планетарных систем вооружения.

Впрочем, здесь к такому, очевидно, были привычны. Во всяком случае, лишний раз губы не кривил-ли и тупых вопрос-сов не задавал-ли. Вообще не задавали. Может, еще и потому, что не хотели лишний раз связываться — подробностями Серов как-то не слишком интересовался. Заплатил пошлину, подвесил фрегат на парковочной орбите и, в сопровождении Дока, спустился на планету.

Цены в парковочной зоне единственного на планете космопорта оказались вполне умеренными. Правда, сажать сюда фрегат Серов не рискнул бы. Это на формально менее развитой Блефуску к выбору места подошли с умом. Там мощные плиты из пластобетона клали, вроде бы не особо стараясь, зато место выбрали идеальное. Скальный грунт безо всякого подкрепления мог выдержать даже линкор, возникни у его командира противоестественное желание посадить эту самоходную космическую крепость. Здесь же, как это сразу определили космонавты, при внешней красоте и аккуратности надежностью не пахло. Болотина, прикрытая сверху тонким бетонным панцирем. Случись что — и грунт продавится, что весьма чревато. Планетарный бот, конечно, не слишком тяжел, но настоящему звездолету лучше не рисковать.

Столица, а по совместительству единственный крупный город на планете (и впрямь довольно приличных размеров, с населением, едва не дотягивающим до полумиллиона человек), тоже производила впечатление чего-то рыхлого. При внешнем благолепии и атрибутах преуспевания вроде не слишком впечатляющих, этажей на полста, небоскребов, да непривычной формы светящихся рекламных щитов, уже лет сто назад вышедших из моды на других планетах, чувствовалась здесь, в Великом Таллине, какая-то искусственность. И люди… Вроде бы веселые, и в то же время настороженные. А их замедленная речь и вовсе бесила. Хорошо еще, что русский, да и многие другие языки тут знали поголовно — видать, на случай, если Империя либо еще какое-нибудь серьезное государство все же решат их оккупировать и потянуть за уши к светлому будущему. Наивные, их тщательно скрываемые мечты об оккупации с последующим развитием в Империи, например, даже не рассматривались за полной бесполезностью, и Серов очень сомневался, что в Альянсе люди, планирующие возможные территориальные приобретения, глупее его командования.

А вопросов, как и прежде, никто не задавал. Лезть в дела туристов, приносящих на планету денежку, здесь не собирались. Даже полицейский дрон, жутко устаревшая железяка, покрутившись над головами, ушел куда-то прочь, и Кобра с орбиты доложила о том, что не видит направленного на мужчин внимания каких-либо электронных систем слежения. Ну, разве что иногда камеры наружного наблюдения у входов в магазины, дежурно мазнув прохожих глазками своих объективов, переносили мимолетное внимание на другие объекты. Несерьезно, вобщем.

Тем не менее, прежде чем отправляться по основным делам, Серов с Доком предприняли кое-какие меры для маскировки своих намерений, а заодно пополнения запасов. Проще говоря, зашли в магазин, где закупили свежих продуктов. На таких вот аграрных планетах они всегда качественные и стоят копейки. Заодно приобрели сувениров, все равно здесь они вряд ли еще когда-нибудь побывают, а так — хоть память какая-то. Вон, с Блефуску мяч для регби и охотничьи фотографии, с Нового Сингапура — колоду карт с фривольным оформлением и юнгу. Надо и отсюда что-нибудь, колокольчик, что ли…

Отправив загруженную покупками так, что она даже просела, автоматическую гравиплатформу к боту, космонавты сверились с показаниями навигатора и углубились в городские джунгли. Почти сразу после того, как они удалились от центральных улиц, небоскребы исчезли, зато мусора на тротуарах и неуклюжих граффити на стенах домов резко добавилось. И народу, одетого попроще, но куда более агрессивного, тоже.

Их даже попытались один раз ограбить. Смешно. Впереди дорогу им шустро заступили четверо молодых людей, одетых, по местной моде, в вызывающе-яркие куртки и истрепанные джинсы. Сзади маневр гопников повторила вторая четверка. Да уж, язык здесь медленный, зато двигаются шустро. И соображают тоже — как только путешественники продемонстрировали им калибр своих карманных гаубиц, те незамедлительно показали пустые ладони и исчезли так стремительно, будто никого здесь и не было. Да и вообще, вся улица опустела. И, что характерно, хотя шли русские еще почти полчаса, больше проблем не возникало — сведения о потенциально опасных клиентах в криминальной среде разносятся со скоростью ветра.

Искомый кадр жил достаточно далеко, почти в пригороде. Здесь дома, в основном невысокие, четырех-пятиэтажные, оказались вроде бы приличными, но, судя по обшарпанному виду, небогатыми. А вот электронный замок на двери подъезда оказался вполне приличной гражданской моделью, код к такой запросто не подберешь.

Эх, как жаль, что нельзя было пойти тем же путем, что и на Блефуску. Сотрудничество с властями здесь организовывать — это только время тратить. К Империи и всему, что с нею связано, здешние чиновники относились крайне негативно. Комплексы, наверное, играли. Соответственно, ожидать от них можно было разве что палок в колеса, имелись прецеденты. Приходилось действовать на свой страх и риск.

Воровато оглянувшись, Док пришлепнул на дверь маленькую, сантиметра три в основании и столько же в высоту, пирамидку. Два шага назад, активация! Пирамидка мигнула тусклым голубоватым светом и отвалилась — все, заряд выработан, удерживающий ее электромагнит отключился. Док подобрал ее, сунул в сумку и толкнул дверь, которая послушно отворилась — мощный электрический разряд запросто пережег всю хитрую машинерию. Судя по запаху, даже проводка оплавилась. А теперь наверх, и быстро, быстро!

Пьер Грабовски, ни разу не эстонец, а поляк, родившийся на одной из французских планет, жил на четвертом этаже, под самой крышей. Тем лучше. Оставалось лишь на всякий случай залепить припасенным заранее лейкопластырем глазок на соседней двери, и можно было приступать к работе. Вот только дверь, хоть и не такая толстая, как внизу, здесь закрывалась на механический замок, причем, судя по виду, довольно хитрый.

— Сейчас я его, — с азартом в голосе пробормотал Док, выуживая из кармана связку отмычек. Хорошо подготовился, видать, не зря целый день вчера у себя в машинном просидел. Вытачивал, старался… Интересно, где он ими пользоваться научился? В училище на курсах, где давали азы разведывательной и оперативной работы, так, чтобы представление имели, такое уж точно не показывали.

Увы, увы, как раз пользоваться ими Док совершенно не умел. Сделать отмычку и открыть с ее помощью замок — две совершенно разные вещи. Провозившись минуты три, он развел руками, признавая поражение, и отступил в сторону, давая дорогу профессионалу.

Серов мучиться не стал. Холодно замерцал в воздухе противным фиолетовым огнем плазменный резак. Пять секунд — полет нормальный! «Собачки» замков аккуратно перерезаны. Осталась еще цепочка, старомодная и прочная, но ее Док вырвал, просто как следует толкнув дверь, и они как два медведя, совершенно непрофессионально вломились в квартиру.

Жилище интересного человека оказалось на удивление приличных размеров. А вот сам хозяин, выскочивший из комнаты и протирающий заспанные глаза, как раз наоборот, мелковатым и низковатым. Серов с чувством пробил ему левой в печень и толчком отправил впавшее в нирвану тело обратно в комнату. Док, по-киношному держа пистолет стволом вверх, быстро проверил остальные комнаты и кивнул: чисто.

Пока они снимали лейкопластырь с соседской оптики и подпирали входную дверь, чтобы никто не заподозрил вторжения и не вздумал поиграть в героев, клиент пришел в себя и теперь смотрел из угла, в который его запихали, спокойными злыми глазами. Не паникует — уже неплохо. Даже если у Дока не получится, с таким можно разговаривать более-менее продуктивно. Наверняка просчитывает ситуацию, даже освободиться попробовал, но тонкие прочные хомуты из мягкого пластика по эффективности не уступали наручникам.

Серов окинул взглядом комнату. Ну что же, рабочий кабинет и спальня в одном флаконе. Шикарный кожаный диван с небрежно брошенной, хорошенько примятой хозяйской головой подушкой. Стол с компьютером… В нынешнюю эпоху минимализма и то, и другое выглядит громоздко и архаично, однако именно так чаще всего выглядит оборудование любителей, считающих себя профессионалами. В большой корпус можно за небольшие деньги напихать много интересных и не всегда нужных примочек. На полу изрядно потертый ковер, свет мягкий, льется со всего потолка, не оставляя места тени. В углу холодильник — это, наверное, чтобы за пивом далеко не бегать. Как-то не похоже на логово крутого мафиози. Да и сам Грабовски на такового внешне не тянет. Ему лет двадцать пять на вид, то есть почти ровесники. Как-то странно все.

— Грабовски Пьер? — на всякий случай поинтересовался Серов.

— Ну. А вы кто такие?

— Не нукай, не запряг, — отмахнулся Серов. — Ну что, колоться будем?

— В чем? Что вам надо, козлы?

— Это за козлов, — Серов слегка, так, чтобы не причинить серьезного вреда, ткнул парня кулаком в область почек. Судя по тому, как его перекорежило, попал качественно. — Ты понимаешь, какое дело, вопрос у нас к тебе есть.

— А просто так спросить было нельзя? Без… всего этого?

— Можно. А вот ответил бы ты или нет — еще вопрос. Док, коли ему свою гадость.

Штатный врач «Фаэтона» кивнул и извлек из кармана плоскую коробочку из мягкого красного пластика. Раскрыл, полюбовался содержимым, считающимся здесь куда аморальнее боевых стволов, и вытащил шприц-тюбик.

— Сыворотка правды? — безо всякого страха в голосе поинтересовался Грабовски.

— Она, родимая, — вздохнул Док. — Люди, далекие от медицины, именно так и называют сей замечательный препарат. Вы не волнуйтесь, молодой человек, больно не будет.

Из уст здоровенного детины, бугрящегося мускулами, это прозвучало довольно зловеще. Грабовски вздохнул:

— Знаете, давайте обойдемся без этого. Вы задаете вопросы — я отвечаю.

— Смотри-ка, умный молодой человек, — усмехнулся Серов. Его предложенный вариант более чем устраивал, у сыворотки правды, действие которой вызывает неудержимое желание говорить при подавлении воли, есть один серьезный недостаток. Допрашиваемый при определенных условиях может вывалить на тебя не только факты, но и собственные домыслы, в которые хочет верить. Разделить информацию при этом достаточно сложно, и условно-добровольное сотрудничество здесь предпочтительнее. — Хорошо, но врать не вздумайте — поймем сразу. Док!

— Уже, уже, — врач зацепил на мочках ушей Грабовского миниатюрные датчики. — Детектор подключен.

Вот сейчас говорить получилось куда более продуктивно, чем с Уолшем. Не прошло и десяти минут, как они знали, в принципе, все, что необходимо. И вновь пустышка. Точнее, не совсем пустышка, но все равно.

Грабовски и впрямь не имел к тем, кто устроил нападение на русский корабль, никакого отношения. Как и Уолш, он был хакером, только куда более высокого класса. Киберпреступник средней руки — к примеру, мог вскрыть на заказ клиентскую сеть какой-нибудь фирмы, или, как вариант, присосаться к серверу не слишком солидного банка и чуть-чуть, так, чтобы никто не заметил, пощипать счета. С крупными банками он даже не пытался связываться — там защита такая, что живо прихватят за жабры и развесят на солнышке провялиться. Требухой наружу. Ну а по мелочи и выхлоп невелик. На хлеб с маслом и приличную машину хватало, на что-либо серьезнее — нет.

Помимо этого, он собирал информацию. Не продавал — для этого Грабовски был слишком осторожен. Просто когда ломаешь чей-то сервер под заказ, то помимо основной добычи к тебе попадает еще много чего, и эти сведения он считал своей надежной страховкой. Ну, по принципу, только троньте — и ваши данные предстанут на всеобщее обозрение. По-детски и немного наивно, серьезные люди, если что, вытрясут из него все прежде, чем сработает автоматика, но парень по молодости лет об этом не задумывался.

Вот только недавно он обнаружил, что с его личного хранилища кто-то, в свою очередь, принялся тибрить информацию. А вот это Грабовски уже не понравилось — так и самому спалиться недолго. И вот, вместо того чтобы найти и заделать дыру в защите, он перенес сведения в другую точку, а взамен подбросил вору пакет искаженных данных с тем, чтобы после обиженные в лучших чувствах клиенты оторвали ему голову. Вот, в принципе, и все. Рассчитал точно. Не подумал только, что и сам он может оказаться под ударом.

— Хреново, — прокомментировал Серов с непроницаемым выражением лица и повернулся к Доку. — Есть тут чего на зуб кинуть? А то проголодался я с этой беготней что-то.

— Сейчас глянем, — Кисляков распахнул дверь холодильника. — Выбирай.

— Я сказал поесть, а не отравиться, — поморщился капитан. Продукты, лежащие на полках, не пробуждали в нем аппетита ни своей номенклатурой, ни внешним видом. Единственное, чего тут ожидаемо имелось в избытке, так это пиво, причем его было не просто много, а много и разных сортов. Видать, хозяин квартиры мог себе кое в чем не отказывать.

Док открыл было рот, чтобы прокомментировать барские привычки некоторых зажравшихся снобов, забывших уже, что им приходилось есть на тренировках по выживанию, но не успел — в двери загремели чьи-то ключи. Серов переместился в прихожую мгновенно, Док задержался буквально на пару секунд, только чтобы забить в рот Грабовски импровизированный кляп из подвернувшейся под руку тряпки. И прежде чем тот, кто пытался войти, сообразил, что происходит что-то не то, замки сломаны, а дверь не хочет открываться, наглые захватчики не только ее распахнули, но и рывком затащили внутрь нежданного гостя.

Гость на поверку оказался гостьей. Очень симпатичной, высокой, со спортивной фигурой девахой. Натуральной блондинкой, таскающей очки в тонкой оправе, которые ей удивительно шли. Выглядела она испуганной донельзя, но орать не пыталась — видать, понимала, что это может плохо кончиться. Серов выдернул изо рта Грабовски кляп, оказавшийся на проверку потрепанным носовым платком изрядных размеров, и поинтересовался:

— Твоя?

— Угу…

— Ну, так скажи ей, чтоб сидела тихо. Мне ваши головы ни к чему, так что, думаю, разойдемся мы сегодня мирно. Только еще на пару-тройку вопросов ответишь.

Парень кивнул, быстро зашептал девушке что-то успокаивающее. Та чуть расслабилась, но все равно сидела, прижавшись к Грабовски и глядя на русских испуганными глазами.

— Ну что, успокоились? Тогда продолжим. Как мне найти тех, от кого ты узнал о нападении на курьерский корабль?..

Ушли они только через два часа, расставшись, к слову, вполне довольными друг другом. Грабовски оказался и впрямь неплохим специалистом, сумевшим, выйдя в сеть, в два счета накопать всю интересующую их информацию. В свою очередь Серов, подумав, оплатил причиненные разрушения и предложил сладкой парочке долгосрочное сотрудничество. Проще говоря, провел мероприятия по вербовке новых агентов, на что те согласились. А почему нет? Топорно, конечно, всерьез их этому не учили, но ведь сработало! И вообще, Империя добилась своего нынешнего положения отнюдь не потому, что пренебрегала услугами сторонних талантов. Грабовски же, хоть и любитель, но талант реальный, против фактов не попрешь. Осталось по возвращении домой передать сведения о свежеприобретенных агентах тем, кто будет их впоследствии курировать, и все, дело сделано. Ну а сейчас наступила пора улетать — история, похоже, выходила на финишную прямую.

Такси здесь, как и на Сингапуре с Блефуску, было наземным и колесным — верный признак слабозаселенных планет с недостаточными производственными и научными мощностями. В Российской Империи, на периферии, та же картина — колесный транспорт дешевле машин на гравиподушках. И в Альянсе тоже, да везде так. Увы, это утешало довольно слабо — архаичное асфальтовое покрытие было качественным только на центральных, предназначенных в основном для туристов улицах и дороге в космопорт. По словам словоохотливого, как это у них частенько бывает, темнокожего водителя, дорога в морской порт тоже была хороша. Туристский бизнес — это вам не хухры-мухры. В остальной же части города колдобины были знатные, а подвеска машины раздолбанной, так что все неровности космонавты чувствовали пятыми точками. Вдобавок водитель, человек не только болтливый, но и неунывающий, врубил абсолютно непопулярную в Империи музыку, от которой у нормального человека могла разве что голова заболеть. Пришлось деликатно попросить вырубить ее, а не то… Водитель, как ни странно, не обиделся, а может, просто виду не показал и продолжил трепать языком. На проверку оказалось, что это было не так уж и плохо, во всяком случае, до космопорта доехали быстро. А когда, отпустив машину у ворот, подошли к боту, то обнаружили рядом с ним презабавную картину.

Толпа человек в пятьдесят, не меньше (и как их только пустили на охраняемую территорию?), одетая в странную, убогую одежду, покрытую вышивкой, судя по неряшливости, ручной, так густо, что практически не гнулась. Собравшиеся недружно скандировали что-то вроде «Геть, москали!», размахивая какими-то сине-желтыми тряпками. Периодически на импровизированную сцену из деревянного щита, который держали на плечах четверо крепких мужиков, взбирался какой-то хмырь и начинал вещать на странном языке, напоминающем русский, но звучащем так, словно на нормальные слова хорошенько плюнули, а затем растерли. Словом, разобрать то, что вещал оратор, космонавтам так и не удалось.

Самое интересное, люди-то были разные, но что-то у них у всех было общее. То ли дебильное выражение испитых рож, то ли нездоровый блеск глаз. Так что перед сознанием Серова все они моментально слились в одно непонятное и безликое пятно, и после он, как ни старался, не смог выделить из них ни одного индивидуального человека. Так, серая аморфная масса, и только.

А вокруг ходили, рассматривая бесплатный цирк, другие, явно местные. Похоже, их происходящее забавляло. Секунду подумав, космонавты подошли к одному такому, невысокому пухлому мужичку лет сорока с крупной собакой на поводке. Псина наверняка была породистой, в отличие от России, на планетах Европейской Ассоциации двортерьеры были запрещены законом, и все собаки, появившиеся на свет не у лицензированных заводчиков, а, так сказать, естественным путем, безжалостно уничтожались. Но порода породой, а выглядела собака, как подзаборный бобик, кудлатая и нескладная. И очень дружелюбная, поскольку не только не зарычала, а замахала хвостом и полезла знакомиться. Хозяин придержал ее было, но, сообразив, что туристы (а по одежде Серова и Дока можно было принять именно за них) не возмущаются, успокоился.

— Не подскажете, уважаемый, что здесь происходит? — спросил капитан на чистейшем английском. Его здесь тоже знали все, так что проблемы с языковым барьером не существовало в принципе.

— Да опять укроп бузит, — фыркнул эстонец. Слово «укроп» он, что характерно, произнес по-русски.

— В смысле?

— Видите бот? Днем приземлился. К нам недавно прилетел русский военный корабль. Зачем — непонятно, да и неважно. Было бы что серьезное — приперлись бы целым флотом, а так… Может, им у нас пива выпить захотелось.

Эстонец рассмеялся. Серов тоже усмехнулся — пожалуй, этот мужик был вменяем, да и чувство юмора у него имелось.

— И что дальше?

— А что дальше? Имперцы где-то гуляют. Раз им сесть разрешили, они, в общем-то, в своем праве. Вон, говорят, на оперативный склад гравиплатформа пришла. Шикарная штука, мне на такую за год не заработать. Так вся ящиками забита. Продукты, вино хорошее… Умеют же жить люди! — с оттенком зависти в голосе прокомментировал рассказчик.

— Ну, молодцы, — неопределенно сказал Док.

— А я вам о чем? В общем, они гуляют, деньги тратят, ведут себя, как нормальные люди. А эти, как узнали, так и примчались.

— Укроп?

— Ну да. А вы не слышали, что ли? Дикие укры. Тупы-ые… Какая-то боковая ветвь украинцев. Их когда-то свои же, чтоб не позориться, выставили. Вот они к нам и прибились. Им разрешили временно расположиться, так уже лет пятьдесят выгнать не могут. В города-то не пускают — они так лагерем неподалеку и живут. На пособия. На наши деньги!

Ну, все разом встало на свои места. Действительно. Полста стандартных лет назад с Новой Украины, карликового государства, вассала Российской Империи, выперли группу радикальных неонацистов, попытавшихся устроить переворот. Вышли, как не раз уже бывало, на площадь, начали вопить… Березин, тогдашний (да и нынешний) президент-диктатор, недолго думая, прислал две роты автоматчиков с приказом патронов не жалеть и решил вопрос за пятнадцать минут. После этого уцелевших вместе с семьями запихали на старый транспорт и отправили куда-то в сторону европейских планет. Больше Серов ничего о том инциденте, случившемся задолго до его рождения, и не слышал, да и это-то знал из школьного курса новейшей истории. Два абзаца аж посвятили. Вот они куда залетели, оказывается.

— Что-то слышал. Клиника?

— Полная.

— И кто их сюда пустил?

— А кто задержит? — искренне удивился эстонец. — Забор-то и охрана только со стороны дороги, а вокруг — чистое поле.

— Это как? — У Серова аж челюсть отвисла. Космопрот — особо охраняемый объект, это азбучная истина, и ситуация упорно не укладывалась в его голове.

— Ну, говорят, когда строили, денег почему-то не хватило. Даже сам космопорт вдвое меньше получился, чем планировалось. Концов так и не нашли, а больше инвестор давать не стал.

Космонавты дружно присвистнули. Ничего себе тут попилы! Нет, конечно, никто не без греха, и в России тоже всякое случается. Вот только в Империи еще со времен Императора-Основателя за подобное вешают с конфискацией, так что если кто и ворует, то по чуть-чуть, осторожно и с оглядкой. А здесь, похоже, народ берегов совсем не видит. Как, спрашивается, такое возможно? Очевидно, последнюю мысль он озвучил вслух, но эстонец лишь плечами пожал:

— Не знаю, я же инженер, а не следователь.

— А если как в Империи?

— Это с использованием детекторов лжи?

— Хотя бы.

— Да кто же позволит-то? Это прямое нарушение прав человека. Хотя, откровенно говоря, может, и стоило бы, — тут он смачно выругался. — А то представляете, недавно какой-то урод, из арабов, девчонку двенадцати лет у всех на глазах отымел, а адвокат потом доказал, что случайно вышло. Дескать, споткнулся-упал-попал. Так удачно, так удачно… И ничего не попишешь — турист.

— Вы его, я так понимаю, задницей в муравейник посадили? — с интересом спросил Док.

— Вы прямо как имперец говорите. Те, я слышал, практикуют…

— Иногда, — серьезно кивнул Серов, хотя единственный случай, о котором он знал, случился лет пятнадцать назад, и то как самосуд.

— Умные люди. А мы… — тут мужик безнадежно махнул рукой. — Говорю же, турист — основа нашей экономики. Предки в гробу бы перевернулись.

— Значит, даже не повесили. И после этого вы еще называетесь цивилизованной страной? — усмехнулся капитан. — Ладно, давайте вернемся к нашим баранам. Этих-то чего не разгонят? Или у вас полиции нет?

— Я бы их не то что отсюда выгнал, а и вообще с планеты. Но — нельзя, нарушение прав человека. Они же только орут, ничего пока не сломали, никого не избили.

— Да? Ну что же, сейчас посмотрим, что можно сделать.

Усмехаясь про себя, Серов не спеша приблизился к толпе и, сложив руки рупором, во всю мощь легких крикнул по-русски:

— Эй, мужики! Пройти дайте!

Реакция оказалась мгновенной. Вначале все замолчали. Вот только что стоял гам — и тишина! Слышно, как зудит крылышками противная местная цикада. Потом все синхронно повернулись к нему. Слитности движения мог бы, наверное, позавидовать даже полк почетного караула. А потом их вдруг не стало. Только остались валяться на бетоне обрывки самодельных плакатов, рухнувший с грохотом щит-трибуна, да слышался удаляющийся топот. Вот, собственно, и все.

— Это вы как?

Серов обернулся, посмотрел на эстонца, глаза которого увеличились до физиологически невозможных размеров, и усмехнулся:

— Мы заставили или уважать себя, или бояться. Уважение, конечно, приятнее, но и страх — тоже неплохо. Так что нашим предкам за нас не стыдно.

— Но почему…

— Потому что у вас в ранг закона возведено правило «трех Д». Дай дураку дорогу. А мы дуракам, случись нужда, вышибаем мозги. И даже самые тупые, зная это, синхронно умнеют. Ладно, до свидания. Глядишь, еще свидимся, космос маленький.

Эстонец механически пожал им руки. Похоже, он все еще был под впечатлением от увиденного. Док потрепал по лобастой башке собаку и пошел на склад, за гравиплатформой, а Серов поднялся на борт и принялся готовить корабль к отлету. Пора было заканчивать эту дурацкую эпопею.

Дану они не узнали. Пока мужчины геройствовали, она с помощью весьма продвинутой в женских делах Кобры ухитрилась-таки смыть с волос тот неестественный колер. Теоретически краска была несмываемой, практически же что один создал, то другой всегда может разрушить, и сейчас девушка щеголяла в естественном окрасе. В шок она никого, разумеется, не повергла, не те люди собрались, но удивила знатно.

На поверку она оказалась блондинкой. Платиновой. И при этом брови и ресницы остались темными, безо всякой косметики. Интереснейшее сочетание. Серов помнил, что в молодости в их компании была одна блондинка. Как-то утром они завалились всей толпой к ней в гости, и девушка встретила их не накрашенной. Парень, который до того активно за ней ухаживал и был уже в двух шагах от результата, свалил молниеносно, и ни у кого не поднялась бы рука его осудить. Страхолюдина без бровей и ресниц, с пергаментно-белой кожей производила весьма специфическое впечатление. Здесь же получилась на выходе вполне красивая девушка, упорно отказывающаяся отвечать на вопрос, зачем ей потребовалось так авангардно портить внешность.

С орбиты «Фаэтон» снялся без каких-либо проблем. Некоторое время, правда, рядом с ними шли два корвета Альянса, база которого, в числе прочих, располагалась на Новой Эстонии. Ребята из Альянса вообще в этом плане были шустрыми, устраивая их где можно, и где нельзя. Иногда с такими базами выходили забавные казусы. К примеру, на одной из них, предназначенной для ведения прослушивания чужих разговоров и расположенной излишне близко к границе Империи, год назад случилась авария, закончившаяся полным разрушением всей электроники. Бравые морские пехотинцы (по традиции в Альянсе именно так называли этот род войск) и несколько техников месяц сидели на жалких крохах электричества от наспех сделанных солнечных батарей и гадали, успеет ли помощь до того, как у них окончательно сдохнет аварийная система жизнеобеспечения, а спасательный корабль никак не мог к ним пробиться. Единственная система, через которую был возможен скачок к терпящим бедствие, была перекрыта имперским флотом, очень кстати устроившим там маневры с боевой стрельбой. В общем, успели, но в самый последний момент, и с тех пор стали куда осторожнее, а Серов, как раз и доставивший, а потом эвакуировавший группу специалистов, устроивших конкурентам неприятности, мог только удивляться, как они все провернули и ушли незамеченными. С той стороны ведь тоже не новички сидели, и комплекс противодиверсионных мероприятий проводили четко.

Однако если близ своих границ Империя приучила соседей к соблюдению правил игры, то в этой провинции народ, похоже, был непуганый. К тому же, судя по интенсивности переговоров, тут у них было гнездо, и держались ребятки нагло. Тем не менее за рамки приличий ситуация не вышла, и вскоре корветы отвалили прочь, по своим делам. «Фаэтон» же продолжил разгон и вскоре нырнул в гипер, чтобы выйти в трехмерное пространство в десятках световых лет отсюда.

Надо сказать, гиперпереходы, помимо танца измерений, имели еще два маленьких, но важных нюанса. Во-первых, дистанция, на которую мог прыгнуть корабль, была конечна и зависела от соотношения массы корабля и мощности гипердвигателя. Чем выше удельная мощность — тем дальше прыжок, однако при равных соотношениях большой корабль прыгает дальше, поскольку от массы зависит стабильность перехода. Ну и, во-вторых, стабильный вход в гипер и выход из него возможны только вблизи тел большой массы, то есть звезд. Попытка уйти в гиперпространство вдали от звезды приводила к нестабильности прыжка, а выйти — к внутриатомному резонансу материи. То и другое давало одинаковый результат — кучу обломков. Только и разницы, что в первом случае обломки образовывались в гипере и вышвыривались в трехмерное пространство на расстоянии иногда в несколько световых лет друг от друга, а во втором оказывались в виде компактной кучки.

Эти обстоятельства накладывали серьезные ограничения на гиперпространственную навигацию. К примеру, только из-за них жаждущие познания исследователи не проникли еще из Млечного Пути в другую галактику — расчеты показывали, что для преодоления разделяющего их гигантского пространства требовался корабль с массой, превышающей Юпитер, и соответствующими двигателями. Применительно к более прозаическим действиям это значило, что просто так от звезды к звезде не попрыгаешь. Зачастую вместо одного большого прыжка требовалось совершить несколько малых, пройдя через расположенные относительно близко друг к другу звездные системы. Ничего смертельного, просто выше затраты времени и больше расход топлива.

По сравнению с кораблями-одноклассниками «Фаэтон» имел определенное преимущество. Удельная мощность у русского фрегата оказалась, наверное, лучшей в классе, а вот масса, увы, подкачала. Сейчас это значило, что из-за большого расстояния одним прыжком до места им не дотянуться, но и три-четыре раза лезть в гипер, как подавляющее большинство кораблей, смысла не имело. По расчетам Серова, им предстояло сделать два прыжка вместо трех, пройдя через систему, которую другие корабли обычно не посещают. Для трехпрыжковой схемы она располагалась неудобно, а в два прыжка в этих забытых всеми местах последний раз проходил какой-то линейный крейсер лет этак десять назад. В принципе, это ничего не меняло, разве что с навигацией в таких ситуациях чуть сложнее, но Серов был уверен в собственных силах. Есть возможность сократить путь на неделю — значит, ею надо воспользоваться.

Ушли в прыжок они штатно, и так же штатно сутки спустя вышли из гипера в системе Малого Квебека. Эта колония, основанная еще на заре колонизации сектора, оказалась в числе едва ли не самых неудачливых. Мало того что скованная вечными льдами планета не слишком отвечала понятиям о комфортном существовании, а средств на терраформирование не нашлось, так еще и система оказалась далеко от торных дорог. В результате даже сейчас появление в ней чужого корабля считалось событием, а Альянс, который вначале и спонсировал колонизацию планеты, довольно быстро забросил это бесперспективное занятие и деликатно отошел в сторону. Вроде как и ни при чем он.

Тем не менее квебекцы, молчаливые и никогда не падающие духом упрямцы, не унывали. Пахали они как проклятые, и сейчас их планета не только не вымирала, как изначально предполагали аналитики, но и имела серьезный прирост населения. Они осваивали глубины скрытых подо льдом морей и окрестный космос, строили заводы и лаборатории, с нуля создали неплохой внутрисистемный флот и сами летали к соседям. При этом потуги воспрянувшего духом Альянса взять неожиданно ставшую перспективной систему под свое крыло они отметали деликатно, но решительно. В общем, эти люди были достойны уважения. И в тот момент, когда «Фаэтон» вышел из гипера, они сражались.

Восстановить цепь событий на основе данных радиоперехвата русским удалось практически молниеносно. Кто-то, повадками напоминающий банальных пиратов, решил поживиться в тихой окраинной системе. В качестве приза он попытался захватить транспортный корабль, везущий с расположенной на одной из лун местного газового гиганта обогатительной фабрики груз урана. По любым меркам солидный куш. Не учли они только одно обстоятельство. Именно уран и сопутствующие элементы составляли одну из основных статей экспорта Малого Квебека, и отдавать целый корабль ценного сырья просто так никто не собирался. Да, система была мирной, и немногочисленные военные корабли конвоированием транспортов не занимались, но предусмотрительные квебекцы впихнули на него аж восемь орудий, правда, устаревших моделей, которые и отсалютовали пиратам в упор. Сбить, конечно, никого не сбили, но благодаря эффекту внезапности добились определенных успехов. Во всяком случае, из дюжины пиратских кораблей два моментально потеряли интерес к происходящему, занятые латанием дыр в бортах.

Конечно, любой из оставшихся пиратских кораблей, шести корветов, трех фрегатов и старого эсминца (Великий Космос, где они откопали такой раритет?) способен был растереть наглый транспорт в порошок. Однако это означало, что и от его груза мало что останется. В результате бой свелся к попыткам атакующих точечными ударами подавить артиллерию транспорта и не зацепить при этом всего остального. Обороняющиеся же азартно палили во все стороны и тянули время.

Их тактика принесла закономерные плоды — на помощь своим подоспели едва ли не все находящиеся на ходу корабли военного флота Малого Квебека. Фрегат и семь корветов при поддержке пары десятков истребителей планетарного базирования. В принципе, с такими силами вполне можно было вытеснить противника, но все портил эсминец. Несмотря на дряхлость, артиллерию он нес вполне современную и, укутавшись в защитное поле, спокойно обстреливал квебекцев с дистанции, на которой их орудия еще были не в состоянии нанести ему серьезный ущерб. В результате с начала боя обе стороны потеряли по два корвета, у квебекцев вышел из боя еще один — судя по всему, повреждения были серьезные, но не смертельные, если не добьют — выгребет. Один из пиратских фрегатов тоже получил несколько хороших плюх, но, несмотря на дыры в борту, из которых сочились клубы мгновенно кристаллизующегося пара, оставался пока в строю. Но главное, практически все истребители обороняющихся были или уничтожены, или серьезно повреждены. Словом, пираты оказались близки к тому, чтобы разбить местный флот и не только получить свой приз, но и, если захотят, прорваться к планете. Самым логичным для обороняющихся было бы отступить, сохраняя то, что осталось, и попытаться организовать оборону на орбите, где висела недостроенная, однако уже частично вооруженная орбитальная крепость. Вот только квебекцы не были трусами, бросать своих не собирались, и потому отчаянная маневренная схватка продолжалась.

— К бою!

В рубке «Фаэтона» царило оживление. Серов, натянув легкий скафандр на случай разгерметизации, быстро просчитывал варианты действий. Пальцы сидящей рядом Кобры порхали над клавиатурой, в крайний раз проверяя настройки и конфигурацию орудий — в бою заниматься этим будет некогда. Дана, бледная от волнения, запаковалась в кое-как подогнанный по фигуре скафандр и пристегнулась в своей каюте — все равно толку от нее в бою не предвиделось. И лишь из машинного отделения недовольным голосом бухтел механик:

— И зачем нам в это лезть? Что мы тут забыли…

Ворчать-то он ворчал, но, как был уверен Серов, при этом сложа руки не сидел. Просто не нравилось человеку лезть в чужую, в общем-то, драку, и его можно было понять. Однако пиратов уничтожают при каждом удобном случае, это аксиома, а значит, надо пользоваться моментом. Хоть на какое-то время на космических трассах станет потише, и в этом подходе все страны были солидарны.

Появление на сцене нового действующего лица занятые друг другом противники откровенно прошляпили. Все же новейшая модификация фрегата предполагает и соответствующие системы маскировки, да и возмущения при выходе из гипера оказались минимальны. В результате к тому моменту, как русский корабль вышел на дистанцию семидесятипятипроцентного поражения цели, пираты только-только начали разворот. Квебекцы, не зная, кто перед ними, пока благоразумно не реагировали, а вот три пиратских корвета дружно развернулись. Синхронность их маневра говорила о том, что опыт совместных действий у них приличный. Серов поморщился — он бы предпочел разобраться вначале с эсминцем, но придется работать по наиболее близким, а потому самым опасным целям. Что же, как говорил Суворов, мы их будем бить, а не считать.

«Фаэтон» тряхнуло — Кобра, не мелочась, задействовала орудия главного калибра. Три секунды спустя головной корвет разлетелся брызгами добела раскаленного металла. На полную катушку используя преимущество в дальнобойности, штатный артиллерист фрегата тут же перенесла огонь на второй корвет. Тот с похвальной быстротой начал маневр уклонения, но русский корабль двумя залпами буквально перерубил его пополам. Третий противник крутанулся юлой, четко выполнил сложнейший маневр уклонения и рванул прочь. Кто бы там ни сидел сейчас за штурвалом, он был не только мастером пилотажа, но и разумным человеком, сообразившим, что связываться со столь превосходящим врагом — занятие бесперспективное.

Что же, тем лучше. Пираты, явно не ожидавшие столкнуться с кораблем, превосходящим любую из их посудин по огневой мощи, замешкались, и это, в принципе, решило исход боя. «Фаэтон», используя преимущество в мощи и дальнобойности своей современной артиллерии, в два счета связал боем эсминец, а квебекцы довершили разгром, атаковав оставшихся пиратов. Те, в лучших традициях джентльменов удачи, не желая больше рисковать шкурами, бросились наутек. Оставалось лишь собрать трофеи, чем местные и занялись.

А трофеи выпали знатные. Два корвета, фрегат и эсминец, схлопотавший дыру в машинном отделении и не сумевший уйти. Все корабли потрепанные и серьезно избитые в бою, но подлежащие восстановлению. Для небольшой планеты серьезное приобретение. И как бы ни торопились русские, отказаться от приглашения не получилось — как и на большинстве окраинных планет, жители Малого Квебека отличались гостеприимством, и отказаться от него значило нанести им жуткую обиду.

Пьянка в честь победы вышла грандиозная. Столы развернули прямо на укрытом под могучей полярной ледовой шапкой военном космодроме, принявшем обожженные и помятые корабли победителей, и было на них безо всякой системы навалено столько, что Дана, увидев это великолепие, испуганно пискнула. Откровенно говоря, она и вовсе не хотела идти, но Док с Коброй буквально под руки вынесли ее из корабля. Пускай девушка и не принимала непосредственного участия в сражении, но на борту-то она была и рисковала вместе со всеми. Даже больше, если учесть полную необученность. А раз так — вперед и с песней!

Она, кстати, не пожалела потом, с восхищением разглядывая Ледяные Чертоги. Именно так квебекцы называли свою базу. Огромная пещера в толще невероятно чистого, аж до голубизны, льда. Стены переливались в свете прожекторов миллионом радуг, а там, где скопился иней, игра красок и вовсе становилась феерической. Словом, красота была неописуемая, правда, долго разглядывать ее не получилось — начался банкет, как и положено на таких планетах, стремительно переросший в стихийно набирающую обороты грандиозную пьянку. Народ намеревался хорошенько снять стресс и не скрывал этого.

Ели много, а тосты и вовсе поднимали с частотой пулеметной очереди. Уже через полчаса никогда не причислявший себя к слабакам капитан осоловел настолько, что едва не выпал в осадок. Хорошо еще, местный комфлота, рядом с которым сидел почетный гость, увидел его состояние и не дал опозориться. Деликатно придержал, а затем ловко подхватил под руку и выволок наружу, проветриться.

На поверхности было тихо и, на удивление, не слишком холодно. По ощущениям, всего-то градусов тридцать. Снег похрустывал под ногами, а над головой перекатывались всполохи полярного сияния. Картина величия белого безмолвия завораживала, и к реальности Серова вернул лишь голос адмирала:

— Ну, как вам у нас?

— Здорово!

— Хотите — переселяйтесь к нам, мы всегда рады таким, как вы.

Хотя адмирал, огромный, седовласый, более всего напоминающий древнего викинга, и выглядел слегка захмелевшим, голос его звучал совершенно трезво. Серов вздохнул:

— Не будь я на службе, может статься, всерьез подумал бы над вашим предложением. Но я офицер, а присягу еще никто не отменял.

— Жаль… Впрочем, я вас понимаю. Быть солдатом великой Империи куда почетнее, чем маршалом заштатной планеты вроде нашей, а?

— И это тоже, — не стал кривить душой Серов. Адмирал печально усмехнулся.

— Понимаю… Что занесло вас в наши края? На искателей приключений вы не похожи, да и корабль у вас… Такого красавца я еще не видел.

— Мы авантюристы на государственной службе, — усмехнулся Серов. — А к вам попали в общем-то случайно. Транзитом.

Он назвал пункт назначения. Адмирал лишь присвистнул:

— Да-а… Однако же у вас хорошие двигатели.

— Да, пока не жалуемся. Испытываем новый корабль.

Вот так, и почти не соврал. Точнее, вообще не соврал, просто не сказал всей правды. Командующий задумчиво кивнул:

— Понятно. Я бы на вашем месте был поосторожнее.

— А что? — Остатки опьянения вылетели из головы с невероятной легкостью, а вместо них появилось устойчивое ощущение опасности.

— Да так… Мы недавно послали в ту систему экспедицию на предмет обнаружения чего-нибудь интересного и полезного в хозяйстве. Она не вернулась.

— Понял, спасибо. Но у нас хороший корабль.

— Надеюсь, все обойдется. А то ведь и впрямь оставайтесь. Оженим заодно — девушки у нас красивые…

Что верно, то верно. Серов уже несколько раз замечал, как в его сторону стреляют глазами местные барышни. Все как на подбор высокие, сильные, иные в таком климате не выживают. И почти все русоволосые — доминирующий фенотип, похоже. Вдобавок его уже успели просветить, что численность женского населения по невыясненным пока причинам в разы больше, чем мужчин, а потому полигамия — нормальное явление. Не зря же Кобра уже дала подзатыльник своему благоверному. Да и Дана на местных красавиц разве что кошкой не шипела, хотя и совершенно непонятно, с какого перепугу.

— Не, я еще молодой — усмехнулся капитан.

— Поэтому все свое возите с собой? — адмирал рассмеялся.

— Да нет, — досадливо махнул рукой Серов. — Мы ее просто подобрали.

Выслушав краткий пересказ их истории, адмирал понимающе кивнул:

— Можно сказать, что раз в жизни ей повезло. Ладно, как вы себя чувствуете?

— Да вроде нормально.

— Тогда перейдем к делу. Здесь нам не помешают.

А дело у адмирала и впрямь оказалось серьезное. Военных Малого Квебека беспокоила возрастающая интенсивность прощупывания их границы. Все верно, пока заштатная планета с трудом сводила концы с концами, она никого не интересовала. Те же пираты, к примеру, отлично понимали, что взять с нее можно разве что рабов, и то в небольшом количестве, а риск нарваться на плюху велик. На планетах фронтира традиционно было много оружия, да и людей, умеющих с ним лихо управляться, тоже хватало. А пираты воюют, только когда им выгодно.

Сейчас же ситуация поменялась. Как только у местных появилось, что взять, начали подтягиваться и искатели удачи. Поодиночке и маленькими, по два-три корабля, группами. Квебекцы отбивались, благо пираты народ разумный, с эскадрой задираться обычно не рискуют. Кроме того, в свете происходящего жители планеты начали спешно выстраивать оборону, но, во-первых, сегодняшние события показали, что с этим можно и не успеть, а во-вторых, технологические возможности Малого Квебека оставляли пока желать лучшего.

Серов понимающе кивнул. Действительно, корабли местного производства были не более чем упрощенными копиями не самых современных образцов европейской техники. То, что им противостояло сегодня, было немногим лучше — барахло, некогда построенное в Альянсе. Против такого противника драться еще кое-как можно, но если на огонек пожалует кто посерьезнее, защитникам Квебека не позавидуешь.

Что делать дальше, понимали все, и особых протестов эта мысль не вызывала. В одиночку не выжить — стало быть, требовалось подписать вассальный договор с каким-нибудь крупным государством. Общепринятая практика, откровенно говоря, не они первые и не они последние. Крупных же государств на горизонте имелось не то чтобы очень много.

Во-первых, Альянс. С ним квебекцы связываться не особенно хотели. В основном по личным мотивам — все же когда-то Альянс бросил их предков на произвол судьбы, а в грех всепрощения здешний люд впадать не спешил. К тому же имелась у Альянса дурная привычка, влезая куда-то, отжимать в свою пользу все мало-мальски ценное, а потом начинать абсолютно беспардонно себя вести. Какой-нибудь паршивый лейтенант считал себя выше местного президента. Последнее, на взгляд Серова, было оправдано, в конце концов, право силы еще никто не отменял. А вот привычка, случись нужда, физически устранять неугодных правителей, сажая на их места своих марионеток, пахла не слишком приятно.

Во-вторых, Европейская Ассоциация. Образование рыхлое и аморфное, без единого центра силы, зато с болтливым парламентом. Членов своих не то чтобы открыто к чему-то принуждает, но ставит в условия, когда требования, выгодные тем, кто реально принимает решения,придется исполнять. Иначе… Нет, напрямую тебе ничего не сделают, но проблем будешь иметь кучу. К тому же европейцы славятся толерантностью, и это выливается в легализацию всего подряд, помощь никому не нужным беженцам и прочее непонятное веселье. Ну и защиту от внешних угроз Ассоциация обеспечивает так себе. Пока проведут решение через кучу парламентских комиссий, времени уйдет много, а дело будет стоять.

В-третьих, Российская Империя. Тут все понятно, просто и жестко. Имперцы дают много и сразу, но взамен требуют полного и безоговорочного подчинения. Во внутренние дела, правда, не вмешиваются, но если какой-то из законов планеты-вассала противоречит имперскому, он незамедлительно отменяется. Противоречат все — значит, отменят все. Не нравится — пошли вон. Это не скрывалось изначально — при всей своей жесткости политика Империи оставалась максимально понятной и открытой.

Ну и, в-четвертых, несколько государств с меньшим удельным весом. Китайская Деспотия, экономический гигант, но военный карлик, серьезно получивший совсем недавно по носу от того же Альянса. Индийская народная республика, государство большое и бедное, с развитой и застывшей, как муха в янтаре, кастовой структурой. Союз Исламских государств, постоянно раздираемый внутренними конфликтами… Все это было несерьезно, проблем давало больше, чем дивидендов, и грозило полным разрушением жизненного уклада.

Сейчас на Малом Квебеке сложилось два течения, каждое из которых аккуратно гнуло свою линию. Промышленно-финансовые круги склонялись к союзу с Европейской Ассоциацией, дающей им, теоретически, больше свобод. Позиция имела право на жизнь — европейцы жизни людей с большими деньгами обычно не мешали, главное, чтобы те не зарывались, а то, что стоящим ниже на социальной лестнице придется куда тяжелее из-за разрушения социальной системы в расчет, естественно, никто не принимал.

Военным более привлекательным казались вассальные отношения с Империей. Хотя бы потому, что государство, только за последние два столетия закопавшее больше врагов, чем остальные великие державы за всю свою историю, гарантировало защиту и развитие. А что кому-то там, наверху, придется ужаться, вписываясь в жесткие рамки принятой в России экономической стратегии, военных задевало мало. Их-то статус не менялся — и в Империи, и на Малом Квебеке военные были уважаемыми людьми. И комфлота стоял во главе именно проимперского течения.

В общем-то, адмирал и решил, воспользовавшись оказией, передать в Империю информацию о сложившемся положении вещей, а также предложение о том, что если Империя согласна, они готовы взять власть, после чего выходить на прямые переговоры о статусе Малого Квебека. Логично, что связываться напрямую, через существующие каналы, никто не рискнул, слишком уж легко их было контролировать. Грабовски — наглядный пример, а ведь его возможности несравнимы с мощью спецслужб даже небольшого государства.

Ну, что тут оставалось делать? Только пообещать, что передаст послание, а потом следом за адмиралом топать обратно в зал, снаружи все-таки было холодно. Ну а дальше банкет, уже набравший обороты, и, как торнадо, поддерживающий себя без постороннего вмешательства, продолжился. Пили и ели до тех пор, пока не начали падать мордами в салат. Кульминацией явилось торжественное повешение захваченных в плен пиратов, для чего все собравшиеся дружно выбрались на поверхность — не портить же ими помещение. На процедуру Серов смотрел без воодушевления, но и каких-то негативных эмоций не испытывал. Пиратов еще со времен парусного флота вешали, это, можно сказать, освященная веками традиция. А в зависимости от местного колорита могли выкинуть в космос, сжечь в пламени маршевых двигателей, скормить хищникам или выдумать еще тысячу и одну неприятную процедуру. Так что, без интереса посмотрев на последнюю пляску тех, кто решил без спроса залезть в чужой огород, он отправился отсыпаться после тяжелого дня, вызвав на лицах пары местных красоток гримасы легкого разочарования.

Эта звезда не имела даже своего имени, только номер, длинный и плохо запоминающийся. Белый карлик, выплескивающий наружу жесткое излучение такой мощи, что человеку в этой системе делать было нечего. Три ближние к звезде планеты были мертвы, выжжены до стерильности, а обе дальние представляли собой газовые гиганты вроде Сатурна, разве что у одного кольцо выглядело убого-маленьким, а у второй почему-то было разорвано и напоминало гигантскую букву «С». Ну и для полноты картины в системе имелись внушительные метеорные облака, не слишком многочисленные, но вполне сравнимые по плотности с теми, что наблюдались у Блефуску. Именно в одно из них «Фаэтон» и влетел с размаху — система никогда всерьез не картографировалась, и о навигационных рисках экипаж просто не знал.

Едва выйдя из гипера, фрегат получил по носу булыжником с кулак величиной и заработал соответствующих размеров пробоину. Противно взвыла аварийная сирена, предупреждая о разгерметизации. Корабль окутался защитным полем, с лязгом упали аварийные задвижки, перекрывая доступ в поврежденный отсек и предотвращая утечку воздуха. Пошла герметизирующая пена, заполняя пробоину. В общем, все штатно, и если бы метеор оказался один, ни к чему особенному эта встреча не привела бы. Ситуация нештатная, но отнюдь не аварийная. Однако летящие с огромной скоростью камни забарабанили по силовому полю один за другим, постепенно перегружая его, и это становилось уже серьезной проблемой.

Кобра молча — ругаться уже не было времени — вела корабль, вытаскивая его за границы метеорного потока, Док умчался в машинное, а Серов сидел в кресле и чуть не шипел от бессилия. Именно в этот момент все легло на плечи пилота, а командиру лучше было не вмешиваться в процесс. Хорошо еще, Кобра была мастером своего дела, одним из лучших пилотов эскадры, и, хотя швыряло корабль при резких маневрах так, что все незакрепленное уже сорвалось со привычных мест и летало из угла в угол, ничем серьезным их не зацепило. По какому наитию она смогла едва не на ощупь вытащить корабль из ловушки, для остальных так и осталось загадкой, но водкой за такое поить положено до конца жизни.

В целом легко отделались. Поле выдержало, а людям досталось не то чтоб очень. Кобра просто от усталости выглядела, словно выжатый лимон, Док в машинном, во время маневра, потерял равновесие и несильно обжег руку о трубу теплоносителя. Пострадала и Дана, которая не была пристегнута, а рефлексов опытных космонавтов не имела. Сейчас она щеголяла с лейкопластырем на лбу — приложилась о край стола. Единственным, кому происшествие обошлось «всего-то» в сгоревшие нервные клетки, был сам командир, но вообще могло быть и хуже. Пробоина вот только оказалась достаточно крупной. Разумеется, можно было добраться до первой попавшейся населенной планеты и отремонтироваться, но Серов не исключал, что в скором времени им придется драться. Так что первое, чем занялся экипаж в его лице, стал ремонт внешней обшивки.

Ох и нудная это работа — срезать искореженные куски обшивки, радуясь, что не поврежден силовой каркас, ставить на место пробоины кусок броневой плиты, приваривать, заполировывать… А главное, все это делать в одиночку — Доку с его рукой в космос выходить было противопоказано.

Впрочем, механик тоже без дела не сидел. Пока командир восстанавливал наружную обшивку, он, исколов руку обезболивающим, готовился к восстановительным работам внутри отсека. И, как только Серов спустя шесть часов вернулся на корабль, Док приступил к ремонту. Ну, здесь ему помогали все, кто мог, и уже через пару часов корабль можно было считать условно исправным. Условно потому, что такой ремонт все равно не сравнится с работами, проведенными в специализированном доке, но теперь хотя бы можно было не опасаться, что заплатка из затвердевшей пены от сотрясения вырвется из пробоины и улетит в космос по своим делам.

А тем временем Кобра занималась сканированием пространства, пытаясь разработать безопасный маршрут для разгона. Получалось не очень. Разумеется, метеорных потоков было не так уж много, однако и без них мусора в космосе хватало. Но упорство вознаграждается, и рассчитать курс Кобра хоть и с трудом, но смогла. И как только работы были закончены, фрегат начал разгон.

Вообще, это оказался достаточно сложный маршрут, проходящий вблизи одного их газовых гигантов, того, что с разорванным кольцом. И даже он не гарантировал полной безопасности — Кобре то и дело приходилось вручную корректировать полет, чтобы избежать встречи с излишне крупными метеорами. Однако дальнейшее показало, что это — наименьшая из их проблем.

Сигнал замерцал на пульте неприятным рубиновым светом. Через секунду раздался удивленный голос Кобры:

— Командир, нас вызывают по всем каналам!

— Вижу, — буркнул Серов, переводя аппаратуру в режим громкой связи.

— …вой партии. Неизвестный корабль! Приказываю заглушить двигатели и лечь в дрейф для приема досмотровой партии. Неизвестный корабль! Приказываю…

Голос был механическим и таким звенящим, что резало уши. Язык — английский, что, в общем-то, ни о чем не говорило. По старинной традиции английский все еще считался языком межнационального общения. Сообщение явно крутилось по кругу, и, прослушав его раза четыре, Серов выключил звук.

— Идем прежним курсом. Перевожу главный локатор в режим эвристического поиска. Кобра. Энергию на накопители. Поле держать на десяти процентах, увеличение напряженности по необходимости. Орудия к бою. Док, реактор подготовить к форсированному режиму хода.

— Есть!

— Реактор у меня всегда готов, — буркнул из своих владений механик и чем-то лязгнул. Серов едва удержался от того, чтобы высказать ему все, что думает. С момента взлета с Квебека Док пребывал в раздраженном состоянии, да и Кобра выглядела странновато. Поцапались, что ли? Из-за местных девок, небось. Однако заострять вопрос не было времени.

— Вижу цель, — Кобра, как всегда, была лаконична. И через секунду: — Цель групповая, малоразмерная. Скорость семь… восемь… продолжает ускоряться… Цель классифицирована. Четыре ракеты типа «Команч». Скорость восемь с половиной, ускорение завершено. Время контакта три с половиной минуты.

— Задействую систему подавления. Маневр уклонения по готовности, — Серов лихорадочно крутил в голове информацию. «Команч». Старье жуткое, хотя и мощное. Производилось Альянсом, экспортировалось. С вооружения самого Альянса последние образцы сняты еще сорок лет назад, но кое-где все еще используются. Восемь с половиной — это модель не новее G, а их и вовсе уже нигде нет. Что за черт!

Уклоняться не потребовалось. «Команчи» прошли в полутысяче километров от них, даже не пытаясь скорректировать курс — видать, головки наведения после знакомства с системой подавления фрегата были мертвыми. Барахло…

— Вроде все…

— Засекла точку старта?

— Да. Смотри.

На голографическом изображении системы, упрощенном и неполном, замерцал фиолетовый треугольник. От желтой линии, обозначающей их курс, совсем недалеко. Очень интересно. Но обдумать это Серов не успел.

— Вижу цель. Групповая, малоразмерная. Скорость восемь с половиной, постоянная. Опять «Команчи», теперь восемь… Цель номер два. Групповая, малоразмерная. Скорость восемь и три. Цель классифицирована. Ракеты типа «Делавэр», восемь штук. Цель номер три. Групповая, малоразмерная. Скорость восемь и семь. Цель классифицирована. Ракеты типа «Ирокез», четыре штуки. Пока все. Расчетное время контакта — минута.

— Схема прежняя. Работаем, девочка.

— Сам… щегол, — хихикнула из-за пульта Кобра. — Дана, ты пристегнуться не забыла?

— Пристегнулась, — искаженный динамиком голос юнги звучал неестественно.

— Ну и молодец. Сейчас начнется. Ах, ты ж черт!

Следующие четверть минуты свелись к череде кульбитов, для более крупного корабля попросту невозможных. Кто бы ни произвел обстрел, сработал он грамотно, все ракеты добрались до цели практически одновременно, и крутиться пришлось, как ужам на сковородке. Система подавления сработала штатно, но она оказалась не всесильна. Если «Команчи» и более легкие «Ирокезы» она смогла нейтрализовать, то с тяжелыми «Делавэрами» дело обстояло не так просто. Предназначенные для борьбы с ударными кораблями — крейсерами, линкорами, авианосцами — эти ракеты должны были преодолевать многоуровневую систему обороны. И уничтожить их старые, но хорошо защищенные блоки управления у аппаратуры фрегата банально не хватило мощности.

Однако Кобра доказала, что не зря была лучшей в выпуске. Фрегат швыряло из стороны в сторону так, что корпус скрипел, а Серов, согласно боевому расписанию работавший на батареях ближнего боя, играл с конфигурациями залпов. В результате три ракеты прошли мимо цели и были расстреляны зенитками вслед, еще три Серову удалось сбить на подлете. Еще одна, то ли получившая, наконец, свое от системы подавления, то ли просто неисправная, потеряла цель и сверкнула вспышкой, угодив в очередной метеоритный поток, и лишь восьмая, преодолев зенитный огонь, вышла лоб в лоб с фрегатом.

Серову показалось, что корабль встал на дыбы, бешеной перегрузкой его вдавило в кресло, и лишь через десяток секунд командир «Фаэтона» понял, что они все еще живы. То, что сделала Кобра, было больше, чем высший пилотаж. На полном ходу она смогла развернуть корабль на сто восемьдесят градусов, и ракета исчезла, сгорела, как свеча, в бешеном пламени работающих на форсаже двигателей. Но эта информация стала ему известна намного позже, а пока Серова куда больше волновали бешеное сотрясение корпуса, наступившая вдруг невесомость и отчаянно ругающийся Док, которого в машинном приложило-таки об стену. Ремень, удерживающий механика, выдержал, но крепление самого кресла вырвало, и как Дока не убило, когда он пролетел несколько метров с тяжеленной бандурой за спиной, только Великий Космос ведает. Впрочем, может статься, его спасли навернувшиеся в момент разворота гравитационные стабилизаторы, от чего и вырубилось искусственное тяготение на «Фаэтоне», но это все были несущественные нюансы. Главное, они остались живы.

— Двигатели стоп. Энергопотребление — на минимум. Включить маскировочную сеть.

— Есть…

Еще несколько секунд, и отражатели корабля, огромные чаши, остающиеся мертвенно-холодными даже в момент, когда двигатели извергали потоки высокотемпературной плазмы, померкли. Корабль несло теперь вперед лишь беспощадной силой инерции. Маскировочная сеть, комплекс энергетических полей, буквально «выключающих» корабль из пространства и делающих его невидимым для любой аппаратуры, кроме разве что средств оптического наблюдения, заработала в штатном режиме, наполнив корабль ровным, тяжелым гулом. Очень хорошее, но крайне редко применяемое средство — уж больно оно было затратно. Сейчас реакторы работали только на маскировку, и мощности их помимо нее едва хватало на поддержку системы жизнеобеспечения и пассивных локаторов. Впрочем, при таких скоростях сближения маскировку предстояло использовать очень недолго, можно и потерпеть.

Вообще, это был риск, причем немалый. Если неизвестный противник счел «Фаэтон» уничтоженным, а при той интенсивности взрывов ракет вокруг, которые наблюдались во время схватки, шансы на это Серов оценивал как неплохие, то все нормально. Если же нет… Пробить можно любую защиту, а залп ракет пассивные системы обнаружения смогут обнаружить, только когда сами ракеты окажутся на минимальной дистанции. С заглушенными двигателями уклониться будет уже нереально. Однако им повезло — минуты текли, но никто не пытался больше обстреливать дрейфующий в космосе фрегат.

В целом отделались они легко. Побитая на камбузе посуда да фингал на лбу Дока, который, как только ситуация устаканилась, принялся ремонтировать свое кресло. Серов и Кобра разве что испариной покрылись, правда, так, что создавалось впечатление, будто они прямо в комбинезонах купаться полезли. Дана и вовсе не пострадала, она в силу неопытности даже не поняла, что происходит, и не испугалась. В общем, лучше, чем могло бы быть…

Зато стало ясно, что случилось с экспедицией Малого Квебека. Или влетели в метеорный поток, или угодили под обстрел, в любом случае с летальным исходом. Вряд ли квебекцы смогли оснастить свои корабли подобно имперскому фрегату, так что нет смысла даже искать обломки, скорее всего, их перетерло в мелкую пыль. А и не перетерло — так за прошедшие месяцы унесло черт-те куда, найти в любом случае не получится.

И все равно интересно, кто здесь балуется с оружием большого калибра. Пускай и старым, но недешевым, а главное, требующим соответствующей платформы-носителя. «Делавэром», к примеру, во времена оны вооружались корабли, рангом не ниже крейсера, на меньшие эта громоздкая ракета просто не влезала. И все три типа ракет, примененных в этом бою, что характерно, произведены в Альянсе…

Чужие корабли на радаре появились лишь спустя два часа. Скорость фрегата из-за незапланированного маневра упала почти вдвое, и тащились они черепашьим шагом. И еще час пришлось ждать, когда получаемых на фрегате скудных данных хватило для анализа. Общее мнение по поводу увиденного выразил Док, причем одной-единственной фразой:

— Ну ни хрена себе!

Зрелище было… внушительное. Если верить показаниям локаторов, перед ними висели в пустоте более трех десятков кораблей всех классов. В основном, конечно, корветы и фрегаты, но имелись также шесть эсминцев, три крейсера и, кульминацией, огромный линкор, внушающий почтение одними своими размерами. Пожалуй, не меньше, чем новейшие российские, разве что обводы совсем другие. По ним, а также еще по ряду второстепенных признаков, можно было безошибочно определить — корабль построен на стапелях Альянса. Вот только что это за линкор, Серов понять не мог, и это уже было поводом удивиться. Он все же был профессионалом, и силуэты кораблей вероятного противника знал назубок. И крейсера, и эсминцы, и прочую мелочь смог опознать моментально, откровением они не являлись, а вот с линкором выходила заминка. Пришлось лезть в базу данных фрегата, но прежде, чем она выдала ответ, Кобра ткнула пальцем в угол экрана.

— Смотри…

То, что там постепенно вырисовывалось, больше всего напоминало орбитальную крепость. Здоровенная шарообразная металлическая дура. Вот только в диаметре этот монстр превышал десять километров. Такой станции-переростка Серов никогда не видел. Зато слышал. Его товарищи, кстати, тоже.

— Неужели…

— Да, это она, — ответил на недосказанную фразу Кобры Док. — Хотя бы даже потому, что ни о чем подобном я больше не слышал.

— Не может быть!

— Может, может, — Серов склонился над экраном. — Ну да, точно. Линкор «Аляска». Построен на верфяхСан-Франциско в единственном экземпляре. В серию не пошел. Исчез в ходе первого боевого похода. Строительство других кораблей этого проекта не начиналось в связи с высокой стоимостью. В Альянсе всегда умели считать деньги.

— Значит, точно она. Я так и думал, что с этой историей не все чисто.

— Послушайте, — жалобно поинтересовалась Дана, моментально выпавшая из их разговора. — Может быть, объясните мне, о чем речь?

— А? — все дружно обернулись.

— Я не понимаю вас. Совсем.

— А-а, ну конечно. У вас эта история все еще вроде бы секретной считается, — усмехнулась Кобра. — В общем, судя по всему, перед нами секретная база Альянса Омега-Браво Семь. Не слыхала?

— Нет…

— Ну, или гриф секретности не снят, или завалили ворохом бесполезной информации, чтобы не мелькала. Если кратко, то чуть больше пятидесяти лет назад Альянс решил создать военную базу. Обычное дело. Секретную базу — тоже нормальная ситуация, хотя и не столь частая. А вот дальше начались странности.

— Проще говоря, — вмешался в разговор Серов, — база представляла собой тяжело бронированную орбитальную крепость размером с приличных размеров астероид. Таких здоровых не строили ни до, ни после. Зачем — непонятно, сооружение получилось мегадорогое. На время перегона в сопровождение ей дали мощную эскадру, состоящую из самых современных кораблей Альянса, включая новейший суперлинкор «Аляска». Эскадра ушла в гипер и исчезла. Больше о ней никто и ничего не слышал. Зачем нужна была такая база, что собирались с нею делать, неизвестно до сих пор. Судя по некоторым косвенным признакам, помимо военных целей, база предназначалась для проведения высокотехнологичных биологических исследований, но точно сказать сейчас не возьмется никто. Строительство и последующее исчезновение базы и эскадры проделало в бюджете Альянса колоссальную дыру. В результате мощнейший экономический кризис, быстро перешедший в политический. Даже, кажется, была попытка импичмента. Президент ваш у власти, правда, удержался, но демократическая партия, к которой он принадлежал, власть потеряла на добрых двадцать лет.

— Вы так хорошо все знаете… — Дана была ошарашена.

— Нас неплохо учили. То, что у вас секретно, в наших военных училищах преподают как пример неграмотного использования финансовых ресурсов. Хотя, кстати, не все так просто. Сам опыт строительства таких кораблей весьма продвинул ваши технологии.

— Но почему их все еще не нашли? — Док, нахмурившись, рассматривал медленно увеличивающуюся картинку на экране. — В этой системе люди бывали не раз.

— А она хорошо спрятана. И потом, маленькие экспедиции заштатных стран, в случае их пропажи, частенько не ищут вовсе, а большим кораблям вовсе не надо искать проходы между полями метеоров, как нам. Бьюсь об заклад, тот линейный крейсер, что последним здесь побывал, разгонялся напрямую, его силовое поле позволяет не обращать внимания на каменный мусор. Соответственно, он прошел наиболее выгодным для разгона курсом, а это далеко отсюда.

— Все это здорово, конечно, — проворчала под нос Кобра. — Но что мы дальше будем делать? Их система обороны не позволит нам разогнаться, собьют к чертям, а если просто сидеть, «Фаэтон» протащит мимо, и угодим мы в аккурат в центр во-он того астероидного пояса.

— Угу, угу, — Серов вновь склонился над пультом. — Интересно, базы данных те же? Ага, вот оно…

— Что оно?

— Коды опознавания, естественно. Здесь явно нет ничего живого, управление осуществляется компьютером, а ему достаточно пароля.

— Э-э-э… А откуда они у тебя?

— Эту базу в свое время искали все кому не лень. Наша разведка тогда похитила систему опознавания Альянса. Не спрашивай, как, все равно не знаю. Главное, у каждого командира корабля она есть. До сих пор — мало ли. Получишь свой корабль — и у тебя будет, а пока тс-с, об этом вам знать не положено.

Смех у командира «Фаэтона» вышел довольно нервный, однако никто не обратил на это внимания, настолько все были ошарашены. Первым пришел в себя Док.

— Слушай, Иван, но с того времени у них система генерирования кодов должна была десять раз поменяться.

— Но их-то компьютер об этом не знает, — резонно заметил Серов. — Так, вроде оно. Поехали!

Несколько секунд царило напряженное молчание. Сейчас решался весьма животрепещущий момент — примут русский фрегат за своих, или же отработают по обнаружившему себя кораблю из всего бортового. И Серов даже не сразу сообразил, что услышал, когда динамики громкой связи выдали:

— Добро пожаловать, генерал Мак-Артур.

— Это просто хамство, меня, офицера флота, генералом назвать, — ворчал Серов, упаковываясь в скафандр. Ворчал для того, чтобы снять напряжение, и остальные это прекрасно понимали, а потому и не протестовали. Даже не столь привычная к его характеру Дана, возившаяся со своей одежкой.

Именно так, шли они все вчетвером. Точнее, юнгу хотели оставить на фрегате, но Дана с удивлением посмотрела на фигуры русских, словно бы облитые черным блестящим металлом, и заявила, что пойдет с ними. Так заявила, что выбор был или брать, или запереть в каюте и для верности шваброй припереть. В общем, пришлось брать. Единственно, боевого скафандра ей не нашлось, пришлось идти в обычном, рабочем.

Откровенно говоря, они к этой эскадре вообще могли не лезть. Дали бы ход да ушли с комфортом, потом доложили по инстанции да и делу конец. Вот только какой молодой офицер пройдет мимо такого! Так что, подумав, они решили посмотреть, что им досталось, может быть, пару-тройку сувениров прихватить. Два часа туда, два часа сюда — какая уже сейчас разница. И, решив начинать с главного, пришвартовали фрегат к борту «Аляски», резонно рассудив, что станцию они и за неделю осмотреть не смогут, а вот на линкоре, где по традиции располагался командующий эскадрой, могут получить ответы хотя бы на некоторые вопросы.

Пока Кобра аккуратно подводила и швартовала «Фаэтон», что заняло немало времени, Серов быстро просматривал данные телеметрии. Картина получалась интересная. Корабли находились в режиме консервации и все были в работоспособном состоянии. Откуда столько топлива, чтобы пятьдесят лет обеспечивать работу реакторов? Именно это спросил Док, и они уже вдвоем принялись выяснять. Как оказалось, все было просто. Как только какому-либо из кораблей требовалось топливо, он банально нырял в атмосферу газового гиганта, заполнявшего сейчас вид из иллюминатора своей грязно-желтой тушей, и наполнял топливные танки водородом. Все операции проводились в автоматическом режиме, и сложности не представляли. Так можно и пятьдесят лет провисеть, и сто пятьдесят веков, особой разницы нет, а технику в Альянсе делают надежную.

Так вот, корабли висели в режиме консервации, а вот станция оказалась мертва. Вообще мертва — разгерметизирована, внутри вакуум. И это притом, что реакторы в рабочем состоянии, только заглушены. И как это понимать?

На всякий случай распаковали контейнер с боевыми скафандрами. Своими личными, перенесенными с корвета. Упаковались в них, благо операцию подобную делали не раз. Правда, Серову пришлось повозиться — за последние дни он малость прибавил в весе, и в скафандр влез с некоторым усилием. Ну и ладно, за хорошую кормежку надо чем-то расплачиваться. А потом пришла Дана — и они вынуждены были решать проблему непослушной девчонки.

Шлюзы линкора действовали в штатном режиме, свет в коридорах зажегся тоже исправно. Ну, почти исправно, часть осветительных панелей все же осталась мертвой, все же время безжалостно. Процентов пять от общего числа — меньше чем ничто. И никаких вредоносных бактерий или вирусов в воздухе не присутствовало. Тем не менее забрала шлемов оставались опущенными — мало ли… И уже через два поворота они увидели первый труп. Вернее, то, что от него осталось.

Скелет, одетый в истлевший от времени комбинезон, лежал навзничь. В вытянутой вперед левой руке он сжимал боевой лучемет старинной модели, выглядящий так, словно его только-только достали из кобуры. Разве что пластик на прикладе растрескался и потемнел. Серов взял оружие в руки, покрутил. Ну да, М-44, стандартный лучемет, стоящий когда-то на вооружении армии Альянса и еще полудюжины государств, ныне замененный на М-46. Надежная и убойная машинка, и в то же время недостаточно мощная для того, чтобы здесь что-то повредить. Именно это обстоятельство позволяло использовать его во время боя внутри корабля. Выглядит боеспособным, даже батарейка не до конца сдохла, индикатор заряда показывает четверть нормы, так что хоть сейчас в бой. На стволе изнутри следы нагара… Капитан наклонился, без малейшей брезгливости перевернул бесформенную кучу тряпок и костей, в которую превратился человек. Ну да, комбинезон спереди обожжен, кости разворочены, возможно даже выстрелом из такого же лучемета. Веселые дела здесь творились.

Сзади охнула высунувшаяся было из-за его плеча Дана. Судя по шебуршанию, ее быстро-быстро затолкали обратно, за спины товарищей. Все верно, она такое зрелище наверняка видит впервые. Откровенно говоря, остальные тоже, но у них-то совсем другая подготовка. Серов встал и, раздвинув плечами друзей, подошел к ней. Взял за плечи, поглядел через прозрачное забрало гермошлема на бледное, как мел, лицо:

— Блевать будешь?

Дана отчаянно замотала головой.

— Может, на корабль вернешься?

Жест отрицания еще активнее.

— Ну, смотри. Испачкаешь скафандр — сама отмывать будешь.

Второй скелет попался им буквально через десяток шагов. Он лежал у открытого люка, головой в темноту отсека, ноги — наружу. Свет не включился, но и встроенных фонарей скафандра оказалось более чем достаточно, чтобы определить — такой же комбинезон, такое же оружие. Разве что стреляли ему, судя по повреждениям, в спину.

Ну а дальше скелеты начали попадаться косяками. Их было столько, что минут через пять они уже вызывали не больше эмоций, чем какой-нибудь старый хлам в заброшенном сарае даже у чувствительной Даны. Серов представил на миг, как здесь воняло, пока они не истлели окончательно, и его замутило уже самого, однако справиться с рвотными позывами он смог моментально, благо, учен на совесть. И продолжал идти дальше, равнодушно перешагивая через костяки и не выпуская из рук своего оружия. Конечно, все говорило за то, что на корабле нет ничего живого, но — мало ли…

Трупы, кстати, легко можно было разделить на две группы, и это вызывало удивление. Первая — в одежде, в основном форменные комбинезоны Альянса, старого образца. Часть — явно экипажа, часть, скелеты в таких встречались реже, десантные, повседневные и боевые. Но куда больше скелетов не имели и следов материи, только оружие. Судя по позам, в таком виде их и застигла смерть. Серов только головой крутил — идти в атаку голышом… Полвека назад здесь происходило что-то совсем непонятное.

И чем дальше, тем больше попадалось «голых» скелетов, и тем больше встречалось следов боя. Ожоги от попаданий лучеметов на покрытых белым пластиком стенах, выбитые двери, следы небольших пожаров. Пару раз встречались наскоро возведенные баррикады, вернее, их обломки — здесь штурмующие явно не стеснялись использовать тяжелое вооружение. А затем все кончилось.

Очень похоже, до этой части корабля сражение не докатилось. Во всяком случае, никаких следов огня, да и трупов не наблюдалось. Серов шел, держа наготове оружие, остальные двигались следом. Получалось громко — ну да они и не спецназ, чтобы красться, подобно теням. В тишине коридоров мертвого корабля это звучало жутковато, ну да здесь не малолетки собрались, переживут дискомфорт. К их удивлению, многие двери не были заперты, помещения за ними выглядели так, будто оставлены только что, и лишь внушительный слой пыли указывал на прошедшие десятилетия. Не запертой оказалась и дверь в боевую рубку.

Здесь горел ровный белый свет, практически не оставляющий места для тени, но в то же время не напрягающий глаз. Светились, как и много лет назад, экраны, покрытые все той же вездесущей пылью. Мигали какие-то лампы, сразу и не поймешь, что означающие. В целом архитектура помещения выглядела немного архаично, но вполне функционально. И в единственном занятом кресле, затянутый в мундир с адмиральскими погонами на плечах, сидел скелет.

Медленно приблизившись к нему, Серов прочитал выцветшую надпись над левым нагрудным карманом. Повернулся к остальным:

— Это он…

И встал по стойке «смирно», вскинув руку к козырьку. Док и Кобра четко, словно на плацу, повторили его движение. Дана с легким запозданием последовала их примеру, шепотом спросив:

— Кто это?

— Это? — Серов повернулся к ней, устало опустив плечи. — Это адмирал военно-космического флота Альянса Генри Лафкрафт. Последняя легенда обитаемого космоса, и самая яркая. Единственный флотоводец, под началом которого счел бы за честь служить любой космонавт, вне зависимости от национальной принадлежности и гражданства.

— И вы?

— И мы…

Словно в ответ на это свет в рубке вдруг плавно ослаб, и перед русскими начала медленно проявляться голограмма. То же помещение, то же кресло… Только сидящий в нем человек был живой. Высокий, это было видно, несмотря на то, что он сидел, с коротким ежиком темных, начинающих седеть волос и тонкими, аристократичными чертами лица. Совсем как в учебнике истории, разве что на сером повседневном комбинезоне не было россыпи орденов почти всех стран, как на парадном портрете.

Он смотрел, и вошедшим показалось вдруг, что нет разделяющей их бездны времен. Что адмирал видит именно их… Словно в ответ на это, губы Лафкрафта тронула легкая, удивительно доброжелательная улыбка. А потом он заговорил.

— Здравствуйте. Кем бы вы ни были, если вы слушаете это сообщение, значит, меня уже нет в живых…

В кают-компании «Фаэтона» все четверо буквально рухнули кто куда. Девушки на диван, Серов — в свое любимое кресло, а Док и вовсе сел на пол, привалившись к стене и вытянув ноги. Наступило тягостное молчание. Все они сегодня вымотались, не только физически, но и морально, и хотелось только хотя бы ненадолго отрешиться от забот. Увы, этому было не суждено случиться, ибо самый уязвимый член экипажа оказался одновременно и самым любопытным.

— Кто такой этот Лафкрафт? — Дана нашла в себе силы и из положения «растекся» переместилась в позу «полусидя». — Вы же там выглядели, словно по вам каток прошел.

— Говорю же, последняя легенда, — мрачно ответил Серов, но настырную девчонку его ответ не удовлетворил.

— Да что в нем такого легендарного?

— Это ты спрашиваешь?

Хотя вопрос задала Кобра, на Дану смотрели удивленно все трое. Девушка чуть стушевалась:

— Ну да… А откуда мне знать?

— Вообще-то это был ваш адмирал, — заметил Док. — Его что, уже даже из школьной программы вычеркнули?

— Честное слово, никогда о нем не слышала.

— Ценит Альянс своих героев… — со странной интонацией протянула Кобра.

— Ну так хоть вы бы объяснили. Вместо того, чтоб язвить…

— Объяснить? Это можно, — Серов принял вертикальное положение, выудил из шкафа кисет с табаком и трубку и принялся старательно ее набивать. Вообще-то, курение на борту являлось нарушением дисциплины, однако сам факт, что у настоящего космического волка есть трубка, и он ею периодически пользуется, давно вошло в разряд многочисленных, освященных временем флотских традиций. Бороться с ними не пытались, просто командование закрывало глаза, а курильщики не злоупотребляли. Лично Серов пользовался трубкой раз в два-три месяца, после большого нервного напряжения вроде тяжелого боя. Ему важен был даже не табак, а сам процесс ее набивания и раскуривания, действующий на него успокаивающе. Своеобразная релаксация. — Скажи мне, что ты знаешь о столкновении с Иными?

Ну, об Иных Дана, разумеется, знала. В пределах школьного курса. Два абзаца. Слишком уж значительное событие было, чтобы его обошла даже известная своими странностями образовательная программа Альянса.

Если кратко, то за время освоения галактики (учитывая соотношение числа заселенных людьми планет и собственно масштабы Млечного Пути, эта официальная формулировка вызывала у многих грустный смех) человечеству не раз попадались артефакты исчезнувших цивилизаций. Ну, вроде той башни на Блефуску. Реальной ценности они не представляли, доказывая лишь, что земляне не одиноки во Вселенной. В любом случае их создатели или сгинули в незапамятные времена, или давным-давно покинули эти места. И лишь один-единственный раз людям пришлось встретиться с «братьями по разуму».

Эти самые «братики» вынырнули неизвестно откуда более шестидесяти лет назад, имея приличных размеров флот и хамские намерения. То есть постарались человечество завоевать, но в первом же сражении оказались биты и позорно свалили неизвестно куда, не оставив никаких материальных свидетельств своего пребывания, за исключением с трудом поддающихся идентификации обломков. Именно это Дана и рассказала, и, откровенно говоря, все написанное в учебниках было правдой. Только очень сухой правдой. Именно это Серов и сказал, мучаясь с никак не желающей раскуриваться трубкой. На вопрос же о подробностях тех событий, он лишь вздохнул и честно признался:

— Все было куда хуже и страшнее. Откровенно говоря, если бы не Лафкрафт, проблем мы все тогда поимели бы массу.

А ведь тогда действительно расклады были неприятные. Иные вывели свой флот в трехмерное пространство в районе небольшой периферийной планеты, вроде Малого Квебека, только чуть гуще заселенной. На орбите — две орбитальные крепости второго класса, флот — три старых фрегата и полицейские суда. Все вместе смогло бы задержать врага буквально на несколько минут, но так уж получилось, что рядом шел с небольшой эскадрой Лафкрафт, тогда еще коммандер. Звание небольшое, эскадра соответствующая. Никто бы и мыслью не попрекнул, бросься Лафкрафт наутек — по всем законам тактики его корабли размазали бы едва ли не быстрее, чем планетарную оборону. Тем не менее он не только остался, но и сделал невозможное. Построив гибкую систему обороны с опорой на орбитальные крепости, Лафкрафт продержался в течение тридцати шести часов против сорокакратно превосходящих сил противника. Ровно столько, сколько потребовалось объединенным силам быстрого реагирования для броска к месту сражения. Ну и, естественно, наглецов, решивших пощупать человеческие миры на прочность, ждала немедленная и жестокая экзекуция. Как оказалось, бывают ситуации, когда силы Альянса и Империи прекрасно могут работать совместно, и, обладая теперь уже двойным перевесом в численности и тройным в огневой мощи, они асфальтовым катком прошлись по тем врагам, которые не успели разбежаться.

От эскадры Лафкрафта, которую с момента начала боя уже списали в неизбежные потери, уцелело два корабля. И командующий ими не только стал героем в глазах всего человечества, но и начал стремительный взлет.

— …Я общался с теми, кто знал его лично. Все говорили, невероятный был человек. Офицер и ученый, дипломат и исследователь… Он был редким сочетанием жесткого, прагматичного и циничного профессионала и романтика космоса, романтика дальних странствий… Его книги, и не только по тактике, но и по естественным наукам, и даже художественные, переводились на все языки мира и переиздаются до сих пор. Брался за всё — и всё у него получалось. Популярность имел невероятную. Честно говоря, если кто и сумел бы объединить человечество, так это он. За ним бы пошли, не раздумывая. Но Лафкрафту было наплевать на карьеру и власть. А потом он исчез, и все гадали, что же случилось. Вот это и случилось. Черт!

— И вы не скрываете, что он и впрямь был лучший? Притом, что служил во флоте ваших врагов?

— Не врагов, а вероятных противников. Большая разница. Мы Альянс никогда не считали врагами. Скорее, теми, с кем надо вести себя крайне осторожно и быть готовым постоять за себя.

— Все равно. Получается, он мог вас уничтожить?

Серов вздохнул, медленно покачал головой:

— Равных ему тогда не было. Откровенно говоря, если бы он возглавлял флот Альянса во время Большой Разборки, неизвестно еще, чем бы она закончилась.

— Большая разборка? Это когда Империя напала на Альянс и отжала у него три планеты?

— Дана, что за жаргон? — усмехнулась внимательно слушавшая их разговор Кобра. — Не отжала, а завоевала. Если подвергшаяся агрессии и победившая страна забирает часть территории напавшего, это нормальная ситуация, и претензии не принимаются.

— А нас учили…

— Дана, — Серов раскурил, наконец, трубку и, выпустив клуб ароматного дыма в сторону вентиляционной решетки, вновь погрузился в мягкие недра своего кресла. — Я неплохо представляю, чему учат в школах Альянса, да и многих других планет. Честно говоря, большего бреда я не слыхал.

— Но почему?

— Потому что побежденным надо на кого-то списывать свои ошибки, и проще всего это сделать на подлость врага. Хотя подлость — это смешно, если идет война, любое внезапное телодвижение называется военной хитростью.

— Хорошо. А чему, в таком случае, учат у вас? — похоже, Дану задело пренебрежительное отношение русских к Альянсу вообще и его школам в частности.

— Нам дают выжимку информации, кто хочет большего — идет в библиотеку. Но, если хочешь, я могу рассказать тебе, как все было на самом деле. Все же в военном училище мы разбирали ту операцию по косточкам.

— И как?

— Довольно просто. В Альянсе хватает умников, которые обожают устраивать войну чужими руками. Вот и решили они дестабилизировать ситуацию в одной из стран, вассальных Империи. Не в первый раз, кстати. Это уже чуть ли не в традицию вошло. Они устраивают попытку переворота, которую приходится подавлять. Империя тратит ресурсы на собственно подавление. С другой стороны, вылезает наружу вся шушера, все предатели, которые раньше сидели и гадили исподтишка — и их под это дело отправляют на уран. В общем, в определенной степени это выгодно обеим сторонам, но Альянсу все же больше, поскольку ресурсы, которые могли бы идти на куда более важные проекты, Империя тратит на то, чтобы купировать причиненный бунтом ущерб.

— И что с того?

— Ничего особенного. Просто на этот раз произошла утечка информации из вашего штаба. Каким образом — не знаю, да и не так уж это важно. Главное, наши спецслужбы решили воспользоваться моментом и надрать Альянсу задницу. И это у них, согласись, получилось весьма пристойно.

— Ну, не так уж и надрали, — скривилась Дана.

— Надрали-надрали. Сделали вид, что не обратили внимания на действия бунтовщиков, создали ситуацию, когда всем извне казалось, что все висит на волоске, осталось чуть-чуть подтолкнуть… Но самим бунтовщикам сил для этого толчка не хватает. И ваши купились, ввели в систему эскадру. Скорее всего, она и в бой-то не вступала бы, повисела, создавая психологическое давление, но дело в том, что проверять этого никто не стал. Наш флот стоял в засаде и уничтожил корабли Альянса прежде, чем те успели дернуться. Оставалось лишь раструбить на весь мир о вашем вероломстве и нанести удар заранее подготовленными силами по интересующим нам системам. Благо как раз там никто к такому повороту готов не был.

— Вам не кажется, что это подло?

— Не-а, — усмехнулся Серов, еще раз затягиваясь. — В конце концов, не стоило нас провоцировать. А полезли — получили, все честно. Больше того, мы не стали развивать наступление, а позволили Альянсу собрать силы для контрудара. И затем покончили с ними.

— Нелогично. Если уж вы говорите, что весь ход Большой Разборки — военная хитрость, то почему вы позволили флоту Альянса собраться в кулак? Поодиночке ведь бить намного легче.

— Не совсем. Бить поодиночке — это значит терять время, распылять в конечном итоге силы и иметь проблемы скучей недобитков, жаждущих отомстить и рассеянных по десятку систем. А позволить собраться вместе — это возможность решить дело в одном генеральном сражении. Что, собственно, и произошло. Тоже своего рода военная хитрость.

— Но вы могли и проиграть.

— Могли. В особенности если бы во главе флота Альянса оказался адмирал Лафкрафт или кто-то ему подобный. Однако там оказался вполне среднестатистический флотоводец, а у нас было попросту больше сил. Людей, кораблей… Наше оружие всегда было чуточку лучше, чем у других, и экипажи готовятся куда серьезнее, мы-то специализируемся на больших войнах, а не травле туземцев. Извини, Дана, но при прочих равных шансов у Альянса не было. И политикам из Большого Радужного Барака стоит радоваться, что они так легко отделались. Всего-то три планеты и некоторая сумма денег. Точнее, их материального эквивалента, но это уже не столь важно.

— Но почему тогда… Вы ведь могли взять всё!

— Могли. А зачем? Империя взяла ровно столько, сколько могла переварить, и не более того. Даже подтягивание уровня жизни тех планет до общеимперского уровня и ассимиляция населения обошлись нам в кругленькую сумму, и контрибуция, выплаченная Альянсом, покрыла ее лишь частично. Больший же кусок запросто мог подорвать экономику Империи. Оно надо?

Серов встал, выколотил трубку.

— Всем спать. У нас был тяжелый день.

Ворочался Серов долго, несмотря на усталость, никак не мог заснуть. А может, не «несмотря» а «из-за». Можно было, конечно, воспользоваться гипноизлучателем, но просто не хотелось — ну, не любил Серов эту высоконаучную хрень. И мысли его постоянно сворачивали на то, что они услышали тогда, от мертвого человека в рубке мертвого корабля. Банальная история небольшого предательства, помноженного на жажду власти. Старо, как мир, и оттого страшно.

Станция, которую конвоировал флот адмирала Лафкрафта, и впрямь была сверхсекретной. Более того, настолько секретной, что даже тем, кто ее отправлял, известен был лишь конечный пункт ее маршрута, а сам он оставался на усмотрение командующего эскадрой. Очевидно, у кого-то в штабе Альянса случился острый приступ паранойи, хотя, учитывая повышенный интерес к его действиям со стороны практически всех разведок, такая секретность вполне могла оказаться оправданной. Все же Альянс в тот момент находился на подъеме, а учитывая его агрессивность, оставить столь наглого соседа без внимания казалось весьма неразумным.

Вообще, уже сам факт, что спецслужбам Альянса удалось сохранить строительство боевой станции такого класса в тайне, являлся показателем высокого класса их сотрудников. Вернее, о том, что база строится, знали все, а вот о ее назначении оставалось только догадываться. И узнай кто-то о нем… У-у-у, как несладко пришлось бы Альянсу. Существовал реальный шанс, что за такие шутки его порвут на лоскутки.

Дело в том, что за прошедшие с момента выхода в глубокий космос века, человечество, помимо научного развития, вынуждено было вновь учиться уживаться между собой. Серьезной войны с выжженными планетами никому особо не хотелось, и если на интересы карликовых государств все плевать хотели, то серьезным державам приходилось следить за каждым шагом и жестом, причем не только соперников, но и своими собственными. А то ведь обернуться не успеешь, как в ответ на мелкое хамство прилетит ответка в пару десятков боевых звездолетов, на каждом из которых боезапас, способный расковырять средних размеров луну до самого ядрышка. Словом, пришлось в дополнение к писаным правилам добавлять джентльменские соглашения. Нигде не упомянутые, устные, но от этого куда более обязательные к исполнению, чем все договоры, вместе взятые. Как раз такое соглашение умники из Альянса и собирались нарушить, причем довели свою задумку практически до логического завершения. И адмирал Лафкрафт узнал об этом слишком поздно.

Одной из запретных тем для человечества являлось изменение человеческого генома. Конечно, исследовали, причем все, но тихонечко, тайком и без запуска в производство действующих образцов. Модификанты не в счет, там шло крайне незначительное вмешательство, а потому на него традиционно закрывали глаза, но за более глубокие действия могли запросто настучать по голове, вплоть до летального исхода. Да и все остальные генетические исследования велись крайне осторожно. Однако, так уж получилось, Альянс добился-таки прорыва. Насколько серьезного, настолько и секретного. Впрочем, нюансы сгинули вместе с создателями, которые тоже шли вместе со станцией, огромным военно-промышленным исследовательским комплексом, предназначенным для реализации их разработок.

Вообще, станция предназначалась для обеспечения массового клонирования. Тоже не вполне этично, но уже не настолько критично. Существовал запрет на клонирование людей, но его периодически нарушали, когда, например, требовалось большое количество народу для быстрой колонизации окраинных миров. Естественного воспроизводства для этого могло и не хватить, а вот клоны — в самый раз. Минус — клону, чтобы развиться, нужны те же сроки, что и человеку, но все равно эффект был неплох. Опять же, клонировали элитные породы скота или обычное зверье в процессе терраформирования, и это вовсе ничем не регламентировалось. Словом, вроде как нельзя, но реально можно.

Опять же, военные развлекались, создавая боевые штаммы всевозможных бактерий и вирусов. Правда, медицина научилась бороться с ними практически играючи, так что этот процесс вскоре сошел на нет. Ну и учились создавать иные типы биологического оружия, сумев разработать кучу интересных технологий. Так что кому-то сейчас могло прилететь по голове не эболой, а, например, ротой клонированных тираннозавров, белыми акулами, либо еще какой-нибудь пакостью земного или инопланетного происхождения. Создавать полностью покорных своей воле чудовищ умели на тот момент многие, и, как это обычно бывает, договорились их не использовать.

А вот в Альянсе решили всех переиграть. Более того, на этой станции планировали начать работу и с человеческим ДНК — идея универсального солдата слишком многим бередила душу. И космическая фабрика смерти отправилась в путь…

Лафкрафт, возможно, мог и не узнать, что он творит. Ну, перегоняет военную станцию. Ну, большую военную станцию. Такие тоже нужны, времена неспокойные, и он, как дисциплинированный офицер, просто обязан был действовать во благо своей стране. Но случилось так, что на станции тоже оказались люди с амбициями.

Те, кто занимался назначением командного состава базы, допустили огромную ошибку. Заместителем командующего по административной части был назначен некий Ольгерд Волынецки, по национальности то ли поляк, то ли, что вероятнее, ополяченный представитель какого-нибудь малого народа с жутким комплексом неполноценности. В Альянсе всегда имелась сильная польская диаспора, и неудивительно, что назначение своего человека на один из ключевых постов эти шустрики продавить смогли. А вот дальше началось веселье.

Волынецки был человеком из тех, что вечно считают себя непонятыми и недооцененными. Как бы высоко они ни залезли, им всегда хочется добиться большего. Само по себе не такое уж и плохое качество, вот только при недостатке способностей оно может выйти боком. Вот и Волынецки то играл в национализм, то пытался баллотироваться в Сенат, то влезал в аферы. Каждый раз по недостатку ума пролетал, но все равно ничему не учился, вновь и вновь продолжая свои попытки. Ну и, сумев пролезть в центр масштабного проекта, решил, что это — его шанс.

На первый взгляд, шанс и впрямь имелся. Откусить несколько окраинных планет, имея мощную боевую станцию, казалось вполне реальным, а там уж куда кривая вывезет, так далеко Волынецки не заглядывал. Просто не умел. Главное, угнать станцию до того, как она прибудет на место. Учитывая, что Лафкрафт выбрал для секретности чрезвычайно длинный и извилистый маршрут, времени хватало, и новоявленный кандидат в диктаторы начал действовать.

Откровенно говоря, невеликого умишка был человек. Пытаться что-то сделать, будучи окруженным военными кораблями, и не имея на борту полноценного экипажа — это, знаете ли, не самый лучший способ обеспечить себе долгую и здоровую жизнь. Тем не менее, соблазнив кое-кого из младшего офицерского состава (а пихали на базу в том числе и тех, кого не жалко списать, если что-то пойдет не так), он смог договориться и с научно-технической группой. Яйцеголовым отморозкам вообще было все равно, на кого работать, и узнав, что позднее они смогут творить что хотят, «ученые» с энтузиазмом согласились. Так что первый этап прошел вполне успешно, а следом и второй — быстрое изготовление кучи короткоживущих клонов. Процесс, что называется, пошел, и командующий базой проснулся однажды с перерезанным горлом. Типичное самоубийство.

А вот дальше начались серьезные проблемы. Волынецки допустил огромную глупость, решив договориться с Лафкрафтом и предложить ему место своего помощника. Адмирал же, будучи человеком умным, и вдобавок зная, что после возвращения из этого похода ему предстоит стать командующим флотом Альянса, отнесся к предателю-сепаратисту крайне отрицательно. А когда он узнал, для чего предназначена станция, и вовсе от ярости едва не полез на стену, окружил ее боевыми кораблями и послал запершимся на ней послание в стиле «лучше застрелитесь сами, а не то больнее будет».

Пожалуй, такой вариант оказался бы наилучшим выходом для всех, но Волынецки решил ломиться до конца. Лафкрафт же не собирался играть в благородство. Помимо прочего, он имел в своем распоряжении и коды доступа к компьютеру базы. В результате реакторы ее были заглушены, вся станция разгерметизирована, информация из компьютеров стерта. И теперь никто уже не мог использовать ее по прямому назначению. Как гигантскую орбитальную крепость или как завод по производству стандартных клонов — пожалуйста, но создание запрещенного оружия стало невозможным. Вместе со станцией погибли и все, кто на ней был, а десант с кораблей произвел зачистку. Так, на всякий случай. И вот в этот момент выяснилось, что придурок с комплексом Наполеончика сумел кое в чем переиграть космического волка, перегрызшего за свою жизнь немалое количество глоток.

Все же не зря они возились с генетически модифицированными клонами. Получившийся результат оказался выше всяких похвал. Неделя жизни — но жизни на форсаже. Сила, скорость, умение до нескольких часов жить под водой и в вакууме, изначально заложенные в голову азы тактики и умения обращаться с оружием. И при этом безвольные, покорные создателям. И эти существа до конца выполнили свое предназначение, сумев вначале уничтожить десант, а затем высадиться, причем абсолютно синхронно, разом на все корабли эскадры, благо шлюзы в тот момент были открыты.

Именно их трупы русские и видели на линкоре. Да-да, те самые, неодетые — клонам не полагалось даже комбинезонов. Зачем переводить ценные тряпки… И отбиться не сумел никто, тем более к тому моменту на кораблях оставался только технический персонал. Фактически и сам Лафкрафт выжил лишь потому, что у клонов начался массовый падеж. Да еще потому, что его, раненого, подчиненные успели эвакуировать в рубку. Вот, в сущности, и все. И теперь надо было подумать над тем, стоит ли доводить столь мерзкую историю до кого-то еще, или лучше забыть о существовании эскадры-призрака. Просто из-за того, что Альянсу все могут и припомнить, кое-что не имеет срока давности. Вот только большая война может обернуться проблемами для всех.

А еще Серову не давало покоя ощущение какой-то наигранности. За этот бросок им выпадало слишком много приключений и совпадений. Может, конечно, он и наговаривает, но уже тот факт, что они вышли на след этой легенды, не вписывается в обычную статистику. И в свете этого возникал логичный вопрос: чего ждать дальше?

Стук в дверь отвлек его от тяжелых мыслей. Кого там среди ночи принесла нелегкая? Серов шевельнул пальцем, оживляя виртуальный пульт, посмотрел на экран внешнего обзора… Ну да, стоило догадаться. Остальные, небось, дрыхнут уже с чувством, а ей после сегодняшнего не спится. И ведь не отмахнешься. Не потому, что нет возможности, а потому, что это чревато в дальнейшем для девчонки нервным срывом, а для всех остальных, соответственно, проблемами. Пришлось вставать, натягивать комбинезон и шлепать к двери.

— Случилось чего?

— Можно войти? — Дана выглядела осунувшейся, словно только что перенесла на собственных плечах вагон с чугунием.

— Ну, заходи, — Серов посторонился, впуская гостью, затем закрыл дверь и кивнул головой в сторону кровати. — Садись, все равно больше некуда.

Обстановка в его каюте была спартанская. И сесть — разве что на пребывающую сейчас в беспорядке кровать да на стул возле узкого рабочего стола. Наверное, правильнее было бы предложить гостье стул, но так уж повелось, как раз к своему персональному рабочему месту Серов не подпускал никого и никогда. Впрочем, девушка села не чинясь, вздохнула:

— Извини…те. Не спится. Будто давит что-то.

— Еще бы. Иной за всю жизнь такого не увидит.

Дану передернуло, будто от порыва холодного ветра.

— Да уж. Как вспомню…

— А ты не вспоминай. Надо было у Дока таблетку взять, у него на такой случай имеются.

— Сразу не догадалась, а сейчас он спит уже. Будить неловко.

А меня, значит, ловко, подумал Серов, но от комментариев воздержался. Вместо этого повернулся к столу, открыл один из ящиков и выудил на свет божий простецкой формы бутылку, до половины заполненную янтарной жидкостью. Коньяк, да не абы какой, а из тех, что не каждому по карману. Любой толковый офицер держит запас чего-нибудь подобного — так, на всякий случай. Следом за бутылкой последовала стопка, и, после короткой паузы, еще одна. В конце концов, раз уж пошла такая пьянка, то стоило и самому немного притупить эмоции. Правда, закуски было — кот наплакал, сухарики с горчицей больше подходят к пиву, а с коньяком сочетаются плохо, ну да и ладно, может, оно и к лучшему.

Девчонка маханула коньяк, не поморщившись — видать, на Новом Сингапуре имела практику общения с горячительными напитками. На несколько секунд замерла в одной позе, потом выдохнула:

— Шикарная штука… Я такой и не пила.

— Это естественно, — кивнул головой Серов, подтолкнув к ней блюдце с сухариками. — Зажуй.

Девушка не глядя сгребла несколько штук, кинула их в рот и смачно захрустела. Серов тоже опорожнил свою тару, повторил ее действие.

— Ну как, легче?

— Ага… — Дана энергично кивнула. — Командир… Иван Игоревич… Можно вопрос?

— Можно.

Откровенно говоря, Серов ожидал, что она начнет спрашивать его о том корабле мертвецов. Как он это воспринимает или еще какую чушь, но вопрос прозвучал совершенно неожиданный:

— Скажите, а почему этот… Лафкрафт пошел в поход?

— То есть?

— Ну… Он ведь, я так поняла, всего добился. Вы говорили, если бы он захотел, то мог стать императором всего человечества.

— Мог бы. Во всяком случае, особых препятствий к этому не вижу.

— Тогда зачем ему был еще и этот поход? Абсолютно скучный, с карьерной точки зрения вообще ничего не значащий. Зачем?

— Как тебе сказать… Во-первых, Лафкрафт, как я знаю, был человеком очень ответственным, и от дела, за которое взялся, не отказывался. Да ты и сама могла убедиться. И базу эту несчастную смог уничтожить, вместо того чтобы воспользоваться идеей ее командира, и сообщение потомкам надиктовать. Если ты не заметила, в тот момент он уже умирал, с такими ранами долго не живут.

— Раны? Но…

— Ты просто не поняла. У него была дыра в животе, он, когда говорил, ее постоянно зажимал, видимо, обезболивающее уже плохо помогало. Я посмотрел потом — весь комбинезон там разворочен.

— И из-за ответственности взялся за этот перегон?

— Думаю, там было еще и во-вторых, — Серов побарабанил пальцами по краю стола. — Понимаешь, адмирал — это в огромной степени администратор. И в космос, в дальний поход он отправляется куда реже простого командира корабля. А Лафкрафт был, как ни странно, романтиком космоса и пользовался любым удобным случаем, чтобы отправиться в путь. В космосе он жил, а на планете был в гостях.

— Но почему так?

— Не понимаешь? Честное слово, я не смогу ответить тебе на этот вопрос. Все зависит от конкретного человека. Хочешь, расскажу тебе, как оно бывает?

— Хочу.

— Ну, тогда слушай, — Серов аккуратно разлил по стопкам еще порцию коньяка, и, когда они выпили, откинулся на спинку кресла. Сложил руки на животе и вздохнул: — Ты ведь историю Земли в своей школе изучала?

— Ну… да.

— Фамилия Дрейк тебе что-то говорит?

— Кажется, пират какой-то.

— Какой-то, — хмыкнул Серов. — Не какой-то, а едва ли не самый знаменитый пират своего времени. Обошел вокруг Земли на парусной скорлупке, грабя всех подряд. Получил рыцарский титул из рук королевы, адмиральский чин… Один из тех, кто разбил Непобедимую Армаду. Словом, добился всего, что только можно представить, был несметно богат — и вновь ушел в пиратский рейд, где и сгинул. Хотя, откровенно говоря, с точки зрения обычной логики ему это было не нужно. Или вот, Роберт Блейк. Вообще не моряк, полковник кавалерии, но Кромвель, за неимением лучших, поставил его во главе флота, и не прогадал. Блейк фактически создал британский флот, разбил всех врагов… В свой последний поход он уходил, зная, что не вернется — он был уже в преклонном возрасте, болел, да и раны давали о себе знать. И он взял с собой человека, которого готовил весь поход на свое место. И таких было много. Морган, Нельсон, Кук, Магеллан… Что их гнало? Кого-то романтика, кого-то неумение вписаться в мирную жизнь, кого-то жажда знаний. Долг, в конце концов. Лафкрафта, я полагаю, гнало вперед все это вместе взятое. Он — человек, сделавший себя сам. И он продолжал себя делать и совершенствовать. До последней минуты.

— Но ведь были и другие…

— Были, — легко согласился Серов. — Вот, например, некий Робер Сюркуф. Самый почитаемый французский корсар. Талантливый морской офицер. Самый молодой в истории Франции командир линейного корабля. Лихой корсар. Человек, который был с океанами «на ты». Как только счел, что заработал достаточно, сошел на берег и после этого близко к морю не подходил. Занимался торговлей, снаряжал экспедиции в Африку за рабами. И он тоже не один такой. Говорю же, все зависит от человека. И каждый решает для себя, кем ему быть и что делать.

Они помолчали. Потом Дана осторожно спросила:

— А вы?

— Что я?

— Вы и ваши товарищи. Как вы пришли в космос?

— По-разному, — вздохнул Серов. — У каждого был свой путь.

Ну, в самом деле, не станешь же рассказывать ей, что ты родом с окраинной планеты, где немыслимая скука. Нет, все живут хорошо, не бедствуют — Империя много требует, но и взамен дает немало. Однако у тебя нет ни малейшего желания всю жизнь пахать землю, ухаживать за капризными фруктовыми деревьями или, к примеру, от звонка до звонка трубить на заводе. Хочется чего-то нового, интересного. Чтобы ветер в лицо и приключений в пять слоев и с горкой. И ты, еще мальчишка, собираешься и тайком валишь из дому… Отец так и не простил, хотя и старается этого не показывать.

И вот ты подаешь документы в военное училище. Хочешь служить в десанте. Конкурс — двести человек на место, военная служба в Российской Империи почетна. И не проходишь, не потому, что ты плох, а потому, что кто-то лучше. И когда ты сидишь, потерянный и в расстроенных чувствах, и все валится из рук, к тебе подходит моложавый офицер и популярно объясняет, что с твоими способностями тебе нечего делать в десанте. Что ты — прирожденный штурман, и военное училище куда более высокого ранга готово тебя принять… Как это описать? Да никак, это надо почувствовать. И перед тобой вдруг открывается дверь, ведущая к иным мирам, и ты решительно шагаешь на узкую тропу, с которой очень легко упасть. Но ты все равно идешь, чувствуя только восторг и крылья за спиной.

Или Док. Сын погибшего в какой-то стычке офицера. Он просто не представлял себе иной дороги — только по стопам отца. Для него изначально не было особой романтики, парень хорошо знал, что его ждет. Много тяжелой работы, лишения и риск. Но долг — превыше всего, такого, как он, не остановить. И даже когда он с трудом набирал баллы, поскольку не блистал особыми склонностями к математике, Док стискивал зубы и шел вперед. И прошел!

Кобра… Она ведь даже не знает, кто ее родители. Просто однажды в планету врезался астероид, и спастись на нескольких успевших взлететь кораблях удалось немногим. И в числе прочих — годовалой девочке. Неизвестно даже, русская ли она — скорее всего, нет. Хотя всякое может быть, планета Новая Норвегия славилась курортами, люди приезжали со многих обитаемых миров, в том числе и из Российской империи.

Вот так, сирота без роду и племени. Но Империи все равно, кто ты по крови, главное, чтобы ты был русским. Вначале, конечно, попытались установить личность. А потом, когда не удалось отыскать родных, детский дом. Вполне пристойное заведение, но в любом случае не семья. В космос она ушла по расчету. Подала заявление на контрактную службу, рассчитывая, отслужив срок, получить хорошие деньги, которые позволят безбедно жить, а потом поступать в университет. И когда ей предложили идти в летное училище, долго размышляла, прежде чем согласиться. Как она сама призналась, подошла к вопросу по принципу: не понравится — оттрублю один контракт, а дальше будет проще, пилоты везде нужны. Пока нравится…

Вот так, у каждого свой путь, свои мотивы. Но не объяснять же… Серов посмотрел на девушку и обнаружил, что она спит, свернувшись клубочком на его кровати. Подействовало лекарство. И на него, кстати, тоже. Вздохнув, он встал, накрыл Дану одеялом и направился в кают-компанию. Диван был достаточно мягким и удобным, так что оставалось только завернуться во взятый из каюты плед и спокойно проспать до утра.

Они отстыковались от линкора в восемь утра по корабельному времени, оставив все как есть. Скачали только коды доступа из адмиральского архива — так, на всякий случай. Больше русские не прикасались ни к чему. Возможно, они еще вернутся сюда и обеспечат погибшим достойные похороны. А может, и не вернутся, и тогда эти корабли останутся величественными мавзолеями, памятниками верности долгу одних и подлости других. И это тоже не худший вариант.

Как ни странно, все чувствовали себя бодрыми и отдохнувшими. И, кстати, согласились с высказанными за завтраком доводами Серова о дальнейших перспективах в случае, если информация о Лафкрафте выйдет на всеобщее обозрение. Так что — только на самый верх, и то, если спросят, а там видно будет. И «Фаэтон», беспрепятственно разогнавшись, легко ушел в гиперпространство, чтобы двое суток спустя выйти из него возле ничем не примечательной системы.

Спокойный вышел бросок. Всех забот-то, что вызвать к себе Кобру с Доком и открытым текстом спросить у них, что случилось, какие у них опять проблемы и почему они, умники, не могут никак в себя прийти. Оказалось, и впрямь Кобра взревновала своего малыша к валькириям ледяного мира, а тот от великого ума ляпнул что-то вроде «не ворчи, не жена еще». Ну и, соответственно, слово за слово, хреном по столу… Пришлось звездануть кулаком по столу, наорать на обоих, после чего все вроде бы успокоились. Вот только какое-то напряжение все равно осталось. Ладно, перемелется — мука будет.

Ну, и Дана опять слегка удивила. Во время ночевки в командирской каюте обнаружила гитару. Серов ее таскал с собой постоянно, хотя сам играл паршиво — слух был так себе. Но посидеть время от времени в гордом одиночестве, порелаксировать, пощипать струны любил. И очень удивился, когда выяснилось, что девчонка играет лучше него. Реально намного лучше. Серову приходилось как-то видеть профессионального гитариста-испанца. Так вот, Дана играла практически на его уровне. И на вопрос, где научилась, почему-то смутившись, призналась — у бабушки, в детстве.

Док тогда поинтересовался еще, кто бабушка-то. Бабушка оказалась самой настоящей актрисой, в архиве корабля нашлось даже пару фильмов с ее участием. Посмотрели. Ну, не бог весть что как актриса, но красивая женщина. Потому и, не выбившись на первые роли, снималась тем не менее регулярно. Однако все это — лирика, а сейчас вновь наступали суровые будни, начавшиеся, как и положено, с выхода из гипера.

Единственное, чем отличался этот выход от всех остальных, была его точка, на которую Серов выводил свой корабль невероятно осторожно, буквально в ручном режиме. А все для того, чтобы фрегат оказался в трехмерном пространстве не в сутках пути от планеты, а совсем рядом, только затормозить успеть. Чуть промахнешься — и амба. Но данный вариант, несмотря на кажущуюся опасность, обеспечивал кучу плюсов, которые, по их совместным прикидкам, должны были позволить быстро и качественно решить вопрос сотрудничества с местными кадрами. Уж больно нагло они порой себя вели, особенно зная, что их не долбанут чем-нибудь тяжелым. И совсем иначе, если поверили в обратное.

Ох, как все забегали! Патрульный корвет показал чудеса маневренности, уворачиваясь от тормозящего русского фрегата, хотя, по всем расчетам, они и без того должны были разминуться километрах в ста друг от друга. Пузатый грузовик, который он эскортировал, величественно нырнул в сторону и, в свою очередь, зацепил занятый уклонением от русских шустрый корвет, заработав себе пробоину в борту, а корвету — снесенные стабилизаторы, антенны, башни… в общем, с борта патрульного смело буквально все. Звонкая ругань неслась на всех волнах, но Серова со товарищи она мало интересовала, поскольку «Фаэтон» явно не успевал затормозить, идя прямиком на висящий на низкой орбите терминал.

Откровенно говоря, попасть в космическую станцию в разы сложнее, чем пройти мимо нее, но Серову требовался именно эффект неминуемой катастрофы. Зачем? Да затем, чтобы его считали полным отморозком. Таких не любят, зато боятся. Второе важно, а на любовь… На нее-то как раз и ему, и всем остальным было горячо наплевать.

У-ух! Больше всего они сейчас опасались, что с терминала начнут отстреливать спасательные капсулы. Те ведь летят хоть и в разные стороны, но финишировать стремятся на планете, а стало быть, имеют неплохие шансы оказаться на пути. С такой скоростью, как у них, еще одну дырку в кое-как залатанном корпусе заработать можно запросто. Однако на станции, видимо, оцепенели от ужаса, и только кто-то по слогам, вибрирующим от ужаса голосом, молился на весь эфир. Ну все, хватит зрелищ.

В последний момент «Фаэтон» опустил нос и нырнул к планете, пройдя в несчастной полусотне метров от борта терминала. Выхлопом маневровых двигателей снесло все, что высовывалось за пределы бронированного корпуса. Серов усмехнулся одними губами, вдавил клавишу — и в эфире разнесся здоровый, жизнерадостный смех. В записи, естественно — у космонавтов в тот момент имелись дела поважнее.

До входа в атмосферу оставались считанные минуты, и корабль одновременно тормозил и трансформировался. Из корпуса выдвигались тонкие, узкие, как у стрижа, атмосферные крылья, делая фрегат похожим на увеличенный до безобразия старинный самолет. Помещения заполнил пронзительный рев, от которого не спасала никакая изоляция. Еще через несколько секунд «Фаэтон» затрясло. Кобра обернулась и проорала:

— Входим в атмосферу!

Харя у нее была при этом такая счастливая, что аж завидно. Лично Серов от атмосферных маневров никакого удовольствия не испытывал, но пилоты — существа особые, у них другое понятие о том, что хорошо, а что нет, и Кобра не была исключением. Нос фрегата еще чуть-чуть наклонился — и корабль скользнул вниз, точно по грани, отделяющей нормальный спуск от неуправляемого падения. Йех-хоу!

— Что вы делаете, идиоты! — отчаянно вопил кто-то. Голос был противным и сиплым — небось, только что и сорвал. Вообще, крикуна можно было понять. Если «Фаэтон» рухнет… Об этом слабонервным лучше не думать. Даже если не учитывать действующие реакторы и бомбовый груз фрегата, одной кинетической энергии хватит, чтобы в случае столкновения пробить тоненькую кору планеты и добраться до ее раскаленного ядра. После этого на и без того сейсмически нестабильной планете можно ставить крест — проснувшиеся вулканы живо сделают ее непригодной для жизни. Как говорится, оставшиеся в живых будут завидовать мертвым.

Серова вдруг охватило веселье. Почему? Сложно сказать, но ощущение всемогущества, которое давал послушный его воле корабль, точно сыграло свою роль. Врубив микрофон, он заорал во всю глотку:

— Эй, залетные!!!

Эфир замер. А потом взорвался. И в мешанине тарабарщины — говорили как минимум на дюжине местных наречий, которые на «Фаэтоне» не знали и изучать не собирались — самым употребляемым оказалось слово «Русские!».

Все, теперь можно было не опасаться, что кто-то от великого ума стрельнет или сунется под ноги. Простую истину: тронешь русского — прилетит толпа и оторвет тупую башку, вбивали соседям в головы долго и тщательно. Наверняка те, кто на планете, солидарно с теми, кто на орбите, сейчас испуганно жмутся и ищут, куда бы спрятаться.

А фрегат между тем плавно подкорректировал курс и пронесся над местной столицей. Нью-Ниамей — город, конечно, солидный, аж на полмиллиона населения, но собственного космопорта не имеющий, а потому и к пролетающим над крышами звездолетам непривычный. Особенно когда они жарят со скоростью, в восемь раз превышающей звуковую.

Фрегат круто развернулся — Кобра решила полихачить, ну и пускай ее. Кресло под задницей сдавленно пискнуло, купируя перегрузки. Такова уж его доля. Правда, обратно возвращались уже не особенно торопясь — все равно необходимое впечатление произведено, в городе наверняка не осталось ни одного целого стекла, а трехсотметровая махина старомодного, облицованного стеклом небоскреба, попавшаяся на пути, сложилась, будто была из кубиков, после того, как фрегат прошел на несчастные десять метров выше его крыши. Эта маленькая техногенная катастрофа с многочисленными жертвами в плане не значилось, но если местные так паршиво строят — так и пусть им будет хуже.

А потом фрегат завис над городом, и всем там, внизу, резко поплохело. Потому что если найдется идиот, который пальнет по кажущемуся сейчас таким уязвимым фрегату хоть с орбиты, хоть планетарной батареей, то корабль рухнет аккурат на столицу. Или будет уклоняться, врубит маршевые двигатели прямо в атмосфере и превратит и город, и половину континента заодно в пепелище. От местных военных, которые традиционно имеют в мозгах одну извилину, да и ту натертую фуражкой, станется не подумать о последствиях. Хотя нет, подумали. Скорее всего, сравнили свои корабли, самый новый из которых сошел со стапелей лет этак семьдесят назад, и новенький русский фрегат, посчитали, сколько времени продержится их флот в случае открытого боя, и дружно сделали в штанишки. Умные ребята, маразмом не отмеченные, инстинктом самосохранения не обойденные…

— Ну что, пошли? — Серов встал, шевельнул плечами. Из машинного согласно хохотнул Док. — Не скучайте, девушки!

— Иди уж, — Кобра повернулась от своего пульта. На лбу ее Серов рассмотрел крупные, как горох, капли пота. — Сажай разумное, доброе, вечное.

— Неправильно формулируешь. Добро надо сеять, это зло лучше сажать.

— Зло надо расстреливать. Главным калибром. Ни пуха…

— К черту, — и командир решительным шагом направился к шлюзу.

Торжественное вступление русских на планету выглядело ничуть не менее экстравагантно, чем прилет. Просто в центр площади, расположенную непосредственно перед резиденцией местного президента, приземлились на гравитационных ранцах две пугающе-черные фигуры и неспешным шагом двинулись ко входу. Черная ртуть боевых скафандров переливалась в голубоватом свете местного солнца.

Резиденция, кстати, была хоть куда. Настоящий дворец в колониальном стиле. Поразительно, как эти народы любят возводить строения в духе более развитых соседей, чьими рабами они когда-то были. Причем копируют бездумно, порой без оглядки и на местные реалии, и на прошедшие века. Данный случай был этому факту ярким подтверждением.

Всего два этажа, но высотой с пятиэтажное здание. Колонны — высокие и невероятно дешевые на вид. Неудивительно, кстати, сооружен дворец был не из из полагающихся по канону гранитных или там известковых глыб, а из паршивого местного бетона. Аляповатая лепнина. Окна — высокие и без стекол, что после пролета «Фаэтона» норма. Такое вот обиталище здешнего пожизненного президента. А иного варианта для них и нет — или ты держишь власть, либо, отдав ее, знаешь, что тебя рано или поздно грохнут. Впрочем, тех, кто не отдает, тоже периодически грохают, так что до преклонного возраста мало кто доживает.

А как попасть внутрь? На вид довольно просто. Высоченные двери — и пара гвардейцев у входа, застывших, как истуканы. Рубашки цвета хаки, шорты, высокие ботинки. Для местного климата — самое то. А вот шлемы, не многофункциональные боевые комплексы, как в армиях нормальных государств, а выкрашенные в белый цвет железные котелки, навевали на грустные мысли по поводу состояния здешних вооруженных сил. В руках — карабины, самые обычные, кинетические, с примкнутыми штыками. Древность жуткая, хотя в умелых руках дел может натворить изрядно. При условии, конечно, что руки и впрямь умелые, и их хозяев учили не только часами стоять неподвижно, гордо выпятив подбородок.

Хотя стоять, надо признать, они умели, и даже бровью не повели от вида зависшего прямо над головами, ощетинившегося орудиями боевого корабля. А может, просто в ступор впали — гадать по поводу загибов их тонкой душевной организации никто не собирался.

Идти было недалеко, всего метров тридцать. Как раз чтобы полюбоваться внушительного размера памятником. Тоже в колониальном, точнее, постколониальном стиле. Две пушки, на вид самые настоящие, и небольшая горка ядер треугольником. Простенько и без затей. Ядра, разумеется, новодел — ну кто в эту дыру попрет с Земли настоящие? А с пушками интереснее. Чугунными кругляшами они никогда в жизни не стреляли, поскольку для такой пошлости не были предназначены. Стандартные десантные плазмотроны эпохи массовой колонизации. Последние сняты с вооружения лет двести назад. Видимо, неведомый скульптор решил не мучиться, мол, эти все схавают. Учитывая, что памятник стоит, и впрямь сжевали, да еще и добавки попросили.

Подойдя к гвардейцам, Серов помахал перед носом ближайшего рукой. Тот моргнул. Ага, стало быть, живой. Ни статуя, ни киборг и не впавший в кому пациент дурдома. Это радует.

— Слышь, черномазые, где тут ваш главный людоед проживает?

Ни ответа, ни привета. Молчат, как рыбы об лед, таращатся. Правду в справочнике написали, дрессируют их по прусской системе. Чтоб, значит, сержантов боялись больше врага. И сержанты, выходит, неплохие. Не перевелись еще профессионалы в глубинке. Но сейчас такие несгибаемые выражения лиц явно лишние.

— Значит так. Твоя моя помогать, или моя твоя отрывать башку. Ферштеен?

Ответить гвардейцы, даже если и хотели, просто не успели. На втором этаже зазвенели, вываливаясь из рамы, остатки стекла, и в окне показался характерной формы ствол пулемета. Русских при виде такого чуда едва кондратий не хватил. Дура еще то ли докосмической, то ли раннекосмической эпохи, пятидесятый калибр, это если по классификации, принятой в Альянсе, или двенадцать и семь десятых миллиметра по русской. Ничего себе раритет! Даже если новодел, все равно интересно, они такой и видели-то один раз, в музее.

Пулемет заревел. Именно так — не застрекотал, не зарокотал, а заревел. К счастью для гвардейцев, короткая очередь прошла выше голов. То ли она изначально планировалась как предупредительная, то ли фамилия пулеметчика была Криворучко. Так или иначе, гвардейцы отреагировали адекватно, зайцами бросившись в разные стороны. Вот они были — а вот их нет, только валяются на земле блестящие хромированными стволами карабины.

— Слышь, ты, придурок! — заорал стрелку Док. — Я тебе сейчас твой пулемет вокруг шеи завяжу. Все, показал, что герой — а теперь уматывай на все четыре стороны, пока мы добрые!

Предложение более чем щедрое. Увы, пулеметчик не внял, и следующая очередь сбила с ног Серова. Скафандр, естественно, не пробила, но синяки будут. И разозлила, соответственно, капитально.

Увы, проделать с решившим поиграть в несгибаемого борца с русской агрессией умником все то, что выдала ему буйная и разозленная фантазия, Серов не успел. Док одним слитным, привычным движением вскинул к плечу штурмовой лучемет. Вообще-то это оружие полагалось таскать расчету из двух человек, но в руках механика оно смотрелось игрушкой. Ш-ших-х! Огненный шарик рванулся в сторону наглеца, чтобы, влетев в окно, разорваться уже внутри. Полыхнуло так, что на секунду затмило местное светило. От сотрясения со стены разом осыпалась штукатурка, а уши космонавтов спасли только встроенные в скафандры фильтры, погасившие звук.

— Ну, вот так всегда, — буркнул Серов и пнул одетую в щегольский сапог ногу, вышвырнутую силой взрыва из окна. — Невежливые они тут все какие-то.

— Зато мы вежливые. Приласкаем так, что на всех хватит, — ухмыльнулся Док.

— Это точно, — Серов поднялся по ступеням, решительно подошел к двери, толкнул раз, другой… — Не открывается. Заперли, небось. Кто же так гостей встречает?

— Ну-ка, отойди, — Док снова вскинул лучемет. Полыхнуло, и большая часть дверей просто исчезла. — Слушай, похоже, эти двери надо было тянуть на себя.

— Да? — Серов посмотрел на остатки косяков с висящими на них петлями, убедился, что товарищ прав, и развел руками. — Не подумал, извини.

— Да и пес с ними. Пошли, что ли.

Внутри дворец оказался таким же, как и снаружи. В смысле стилизованный под старину, аляповатый и довольно обшарпанный. Серов посмотрел направо, налево, оценил длину коридоров…

— И куда нам идти дальше, интересно?

— Неважно, куда ходить. Главное, не под себя.

— Не остри, пока мы здесь бродить будем, это чучело сбежать успеет.

— Решаемо, — Док пинком выбил одну дверь, вторую… — Ага!

Прозвучало это донельзя зловеще. Во всяком случае, на страдающего лишним весом человека, которого механик держал за шиворот, невинное, в общем-то, слово произвело должное впечатление.

— А-а-а!

Глядя, как наряженное в пышный мундир (то ли генерал, то ли лакей, они тут все на одно лицо) существо вопит и брыкается, размахивая ногами в воздухе, Серов лишь вздохнул. Нет, ну в самом-то деле, попался — так чего дергаться? Висишь себе, до пола ногами не достаешь… И пытаться пнуть Дока тоже бесполезно. Дотянуться-то, может, и сумеешь, но разве что ноги о скафандр отобьешь. Впрочем, Док живо прекратил это безобразие, влепив пленному смачный щелбан. Тот разом обмяк и попытался уплыть в беспамятство, но ему этого, разумеется, не позволили.

Надо сказать, этот умник, оказавшийся на поверку целым полковником, живо сообразил, что сотрудничество с русскими — это хорошо, а вот конфликт с ними — плохо. Во всяком случае, когда ему объяснили, что если он будет выкобениваться, то ему сунут ствол трофейного карабина в задницу и посмотрят, вылетит пуля изо рта или из уха. Уяснив расклады, полкан тут же решил, что русские правы, и максимально быстро отвел их туда, куда они требовали.

Надо сказать, о безопасности своей президент позаботился весьма неплохо. Дверь в его личный бункер сделала бы честь любому сейфу, а на подступах к ней располагался взвод личной охраны. Располагался — это в переносном смысле. Довольно грамотно оборудованные позиции есть, оружие кое-где тоже имеется, а вот самого взвода почему-то не наблюдается. Так что из реальных препятствий только дверь, и как открыть ее, полковник сказать не мог — просто не знал.

Некоторое время все трое рассматривали дверь. Серов с интересом, Док задумчиво, а полковник потому, что делать в тесном помещении больше, в общем-то, было нечего. Потом Док вздохнул, достал сканер:

— Ну-ка, посторонитесь.

Серов кивнул понимающе, вновь схватил полковника за шиворот, выволок его в коридор, после чего посоветовал ему спрятаться и не отсвечивать. Сопроводив напутствие мощным пинком в пятую точку, он проследил за тем, как пузатый «язык» мчится прочь, аки белый лебедь, неуклюже и вразвалочку, но шустро, и вернулся к Доку, как раз заканчивающему процедуру.

— Ну, как?

— А-а, — махнул рукой механик. В уголке прозрачного забрала мерцал зеленый огонек — управляющий компьютер скафандра анализировал данные. — Дятлы они все.

— Ясно. И?

— Да вот, как раз закончил. Лови развертку.

Перед глазами возникла трехмерная карта. Серов посмотрел на нее под разными углами, кивнул:

— Я слева, ты справа. Поехали.

В течение следующих двух минут они готовили диверсию. Работа была несложная. Ткнуть в бетон плазменным резаком, брызнуть водой, запихать маленький заряд пластичной взрывчатки, вставить детонатор. Всё. Док справился чуть раньше, но ему требовалось сделать на две закладки меньше. Потом выйти из помещения, чтоб самих не зацепило и — бабах!

Сквозь заполнившую воздух взвесь из мелкодисперсной цементной пыли Серов не сразу увидел результат. Он, конечно, не сомневался в нем — Док профессионал, а компьютер на основе анализа полученных данных выдал центры напряжения в бетоне, так что силы небольшого, в общем-то, взрыва должно было хватить с лихвой, но чтобы так… В общем, дверь, полуметровой толщины пластина из титана с измененной кристаллической структурой, как стояла — так и осталась стоять. Точнее, висеть — косяк тоже уцелел. А вот стены вокруг больше не было, только груды мусора.

— Пошли?

— Давай.

Русские синхронно вошли в президентское убежище и тут же наткнулись на индивидуума арийской внешности. Судя по недорогому строгому костюму и по тому, что накачаны у него были даже уши, этот кадр являлся хранителем, причем чужого тела. Все правильно, наверняка из наемников здесь получаются и лучше подготовленные, и более преданные защитники, чем из местных кадров. Во всяком случае, этот, контуженный и слегка побитый обломками бетона и мебели, все же попытался оказать сопротивление. Получилось не очень, мужика шатало, словно елку на ветру.

Док даже не замедлил шаг. Просто небрежно толкнул так и не успевшего достать из кобуры пистолет телохранителя в грудь. Этого вполне хватило, чтобы беднягу приподняло и впечатало в стену, однако на том дело не закончилось. Стена оказалась тонкой, декоративной перегородкой, просто делящей помещение на части, ителохранитель, пробив ее, врезался в другую, проломил, ушел в третью… За третьей оказался туалет, и в нем мужик наконец затормозился, расколотив головой унитаз.

— Неплохо, — усмехнулся Серов. — Ты его только мочить в сортире не вздумай.

— Зачем? — бородатую шутку Док со своим несколько замедленным чувством юмора, похоже, не понял. — Вон, вода течет, он и так уже мокрый.

— Ню-ню, — Серов посмотрел на напарника поверженного героя. Тот лежал, придавленный столом, и то ли пребывал без сознания, то ли старательно и талантливо изображал беспамятство. — Ладно, пошли, а то времени у нас немного, а работы еще непочатый край.

— Пошли, — кивнул Док, и они двинулись по убежищу, поражающему своими размерами. Сложно было сказать навскидку, какова площадь этих хором, но за несколько сотен квадратных метров Серов мог бы ручаться. И теперь предстояло тщательно обыскать эту нору и вытащить забившуюся куда-то крысу, чтобы вдумчиво ее расспросить. Правда, для этого пришлось форсировать еще одну дверь, подобную разрушенной, однако она была не заперта. Космонавты перешагнули через высокий порог и осмотрелись.

Здесь имелось все, чтобы президент мог сидеть под землей сколь угодно долго, и при этом не испытывать каких-либо неудобств. Даже с излишествами — на взгляд Серова, к примеру, стоящая на столе рядом с компьютерным терминалом серебряная табакерка с алмазами и изумрудами выглядела не только неприлично дорогой для этой нищей планеты, но и до жути аляповатой и безвкусной. Впрочем, таких дорогущих мелочей тут можно было наблюдать множество. На каждом углу валялись, лежали, стояли… И главное, ни одна из них не имела хоть какой-то художественной ценности. Все то, что с хомячьим упорством стащил в свое убежище президент, ценным являлось разве что по весу затраченных на изготовление драгметаллов и самоцветов. Картины отличались не художниками, а рамами — вставленные в них драгоценные камни на вид казались вполне настоящими. Пожалуй, наибольшего уважения заслуживала мозаика, изображающая хозяина этого безобразия верхом на лихом коне. Камни там были попроще, зато работа наверняка оказалась кропотливой. Русские постояли, посмотрели, Серов восхищенно цокнул языком, и они двинулись дальше.

Президента обнаружили в самой глубине бункера, в помещении, скорее всего, предназначенным для использования в качестве спальни. В ином случае зачем, спрашивается, кровать с балдахином? Впрочем, и без нее здесь хватало мебели. Шикарный, инкрустированный резьбой стол, несколько мягких на вид кожаных кресел, шкафы, экран, показывающий какой-то местный пейзаж и призванный, скорее всего, заменить окно и создать иллюзию простора. Президент, конечно, гостей не ждал, но в инфракрасном диапазоне был отлично виден и незамедлительно извлечен из-под кровати.

— Вылезай уж, Лумумба недопиленный, — Серов рывком поставил его на ноги. Тот лишь пискнул, но сопротивляться не пытался. Понимал, что к чему. Это только на вид сей негр выглядел типичным интеллигентом. Лет сорок пять — пятьдесят, среднего роста. Очки в массивной золотой оправе (и как он таскает на ушах такую тяжесть?), шикарный серый костюм, сейчас, правда, помятый и в пыли, умное, одухотворенное лицо… Негритянским в нем был разве что цвет, а так вполне европейские черты. Видать, когда-то колонизаторы постарались, на совесть облагородив кровь его предков. Очки, кстати, бутафория чистейшей воды — стекла простые, уж это Серов смог определить сразу. И все равно, профессор какого-нибудь заштатного университета, иначе и не скажешь.

Самое интересное, президент и впрямь имел докторскую степень по философии, честно выстраданную по молодости то ли в Сорбонне, то ли в Оксфорде. Правда, к ней добавлялась армейская служба, чин полковника, свергнутый и казненный предшественник и массовые расстрелы несогласных. Ну, или повешения, скармливание диким животным, посадка на кол и прочие невинные развлечения. В общем, типичный черномазый диктатор, жестокий и недалекий, в которого, сколько его ни учи, вбить можно знания — но не умение ими распоряжаться.

— Кто вы и что здесь делаете? — пискнул ценный трофей. Громче говорить не давали воротник и галстук, передавливающие горло. Вместо ответа Серов ткнул его кулаком в печень, слегка, только чтоб не трепыхался, и толчком отправил разом потерявшее желание разговаривать тело в ближайшее кресло. Обернулся к Доку:

— Скотч поищи.

— Уже, — механик продемонстрировал широкую катушку клейкой ленты и, не теряя даром времени, начал сноровисто прикручивать пленного к спинке кресла. Тот, видимо, немного придя в себя, задергался:

— Это произвол!..

Док сноровисто заклеил ему рот, а Серов щелкнул пальцами, привлекая внимание, и бросил:

— Говорить будешь, когда разрешим. Понял?

Президент с готовностью закивал. Вот так-то, силу эти черномазые хорошо понимают. Дождавшись, когда Док закончит паковать клиента, Серов улыбнулся, от чего пленного разом прошиб пот. И, соответственно, пошел запах — негры бывают, когда нервничают, чертовски вонючи.

— Значит, так, — голос командира «Фаэтона» звучал невероятно доброжелательно. — Ты, чудик, отлично знаешь, зачем мы сюда пришли. Поэтому давай, выкладывай поскорее, что, где, когда, и, быть может, останешься в числе живых. На размышление минута, время пошло.

— Господа, но я не знаю, о чем вы! — тратить время президент явно не собирался и, как только с его рта сдернули оковы, оставив россыпь красных, быстро набухающих кровью точек вокруг губ, принялся тараторить, как сорока. — Я не делал ничего, чем мог бы навлечь гнев Российской Империи.

— Товарищ не понимает, — задумчиво протянул Серов.

— А главное, искренне верит в то, что говорит, — усмехнулся Док. — Разреши?

— Действуй.

Руки подопечного механик примотал с таким расчетом, чтобы их можно было легко освободить. Именно это он сейчас и сделал — освободил президенту левую руку, ловко располосовал ножом дорогую материю, заголил руку, а потом принялся аккуратно налеплять скотч.

— Что… Что вы делаете? — судя по голосу, президент был на грани паники.

— Ничего особенного, не волнуйся, — и Док внезапно резким рывком сдернул скотч. Президент взвыл. Еще бы — на ленте остались все волосы с подмышки. — Это называется эпиляция. Процедура, кстати, немалых денег стоит, а мы ее тебе бесплатно. Цени.

— У-у-у… — судя по подвыванию, президент ценил, конечно, но повторения не хотел.

— Клиент созрел, — Док прямо лучился удовольствием от хорошо проделанной работы. Лицо его за поднятым забралом гермошлема выглядело добродушнее, чем у Санта Клауса.

— Это хорошо, это радует, — Серов склонился над президентом. — Ну что, говорить будешь, или продолжим? Имей в виду, у тебя много где и много чего оторвать можно. Не хватит шерсти — зубы выдерну.

Позади него Док с готовностью сделал зверское лицо и зловеще пощелкал в воздухе извлеченными из малого ремонтного набора пассатижами. От их вида президент изменился в лице. Говорят, от страха люди бледнеют, а негры сереют. Конкретно этот, судя по цвету физиономии, дошел уже до грани обморока.

— Я в самом деле ничего не знаю…

— Дядя, хорош нам лапшу на уши вешать. Время — деньги, а денег у тебя мало, так что имей совесть, если с девушками не получается.

— Но что… Вы хоть скажите…

— Русский курьер. Еще трех недель не прошло, как твои орлы его перехватили. Или ты думаешь, это сойдет вам с рук?

— Но я не перехватывал русского курьера. Да если бы я только узнал, что кто-то это задумал, я бы его сам повесил. Я же жить хочу!

— Говорит, что думает, — хмуро бросил Док.

— Сам вижу. — Детектор лжи работал, подтверждая слова президента. В голове послышался сильный грохот — это обрушились грандиозные планы. — Тогда кто?

— Не знаю! Мои люди и впрямь перехватили один корабль, но это сделали под заказ! И он был испанским!

— Так! — Серов почувствовал, как почва начинает уходить из-под ног. Про то, что мадемуазель Келли, беспутную дочь грозного папаши, отправили не на русском корабле, он банально не знал. Не сообщили ему, и сразу же появлялся вопрос, почему. Хотя, конечно, и сам мог бы догадаться, будь корабль имперским, послали бы не их несчастный фрегат, а пару линкоров, запросто решивших бы кучу проблем без особых умствований, одной лишь силой орудийных башен. — А ну-ка, давай в подробностях.

Когда спустя два часа они покидали дворец, оба были чернее тучи. Даже прихваченный на память небольшой мешок с трофеями (президент не возражал) не улучшал настроения. Похоже, их проблемы только начинались.

— Ну что, господа, похоже, нас крупно подставили, — Серов устало откинулся в кресле и вытянул ноги. Док и Кобра расположились напротив, а Дану они выпроводили на камбуз, готовить. Девчонка обиделась, но не протестовала — видать, понимала, что есть разговоры не для ее ушей, да и младшему члену экипажа положено выполнять приказы, а не обсуждать их.

— Это точно, — Док массировал виски, была у него такая привычка. — Ох, и настучу я кому-то по наглой роже, когда вернусь…

— Не настучишь, званием не вышел. Но вообще, интересно, зачем Белоглазову потребовалось кидать нам такую подляну?

— Он мог и сам не знать, — вмешалась Кобра. — Наши разведчики… Ну, вы меня поняли.

Все промолчали, о грустном никому говорить не хотелось. Так уж получилось, что их флоту в последнее время не везло с разведкой. На оперативном уровне еще туда-сюда, а вот что посерьезнее… Лично Серов выгнал бы начальника разведуправления с должности одним мощным пинком, но у командования свои резоны, простым смертным неведомые, и этот крепко пьющий лентяй прочно сидел в своем поскрипывающем под его тушей кресле.

— Но почему это не всплыло раньше? К примеру, когда допрашивали Грабовски?

— Ну, потому что он ни разу не сказал, кому принадлежал курьер, а мы воспринимали его русским по умолчанию. И то, что он подставил Уолша именно европейской стране, вписывается в картину вполне. Уж они-то Уолша с Блефуску выцарапали бы на законных основаниях.

— Даже женщины могут порой выдавать разумные мысли, — заявил Серов. Док согласно кивнул, и оба они тут же заработали подзатыльники. Серов, естественно, завопил о произволе и женском диктате, но мысленно улыбнулся — похоже, ледок в отношениях товарищей рассосался так же быстро, как и возник.

— Женщины, в отличие от вас, умеют думать дальше и стратегически, — выдала Кобра и подбоченилась. — И потому единственный вопрос сейчас, продолжать операцию или возвращаться на базу. С одной стороны, в такой ситуации мы имеем полное право вернуться, потребовать объяснений и вообще устроить большой хай. С другой же — приказ никто не отменял, да и прервав операцию, мы рискуем нанести ущерб уже России. Пусть и не по нашей вине — но самих-то себя обманывать не стоит, часть ответственности все равно будет на нас.

Все снова замолчали, переваривая сказанное. Кобра, как ни крути, выглядела кругом правой. Действительно, никто и никогда им за то, что они вернутся, слова не скажет, но сами-то они будут понимать, что находились в шаге от того, чтобы предотвратить крупные неприятности для своей страны — и не сделали этого. Совесть, долг и честь — понятия для русского офицера отнюдь не абстрактные.

— Я за то, чтобы продолжать рейд, — сказал, наконец, Док и положил руку на край пульта, ладонью вверх.

— Я тоже, — Кобра накрыла ее своей.

— Согласен, — командир припечатал их сверху и тяжело вздохнул. — Но с одним уточнением. Ищем пассажирку. Экипаж курьера спасаем по ситуации. Попадутся на дороге — поможем, нет — да и пес с ними. Раз они не наши, то и рисковать лишний раз не стоит.

Товарищи кивнули, соглашаясь. Логика командира выглядела простой и, в общем-то, согласующейся с имперской традицией рационализма. Помогать нужно своим, всегда и везде. Со всеми остальными — по ситуации, не в ущерб делу. Так что проблемы испанцев — это проблемы испанцев, и не более того.

— Ну, тогда вперед. Кобра, что у тебя там?

— Да нормально все, — фрегат разгонялся уже третий час, но шел на автопилоте. Условия для навигации здесь были на редкость простые, постоянного контроля не требовали, и Кобра только бросала время от времени взгляд на экран.

— Это радует. Скорректируй курс согласно принятому решению, — Серов щелкнул тумблером общей связи. — Дана, зайди…

Девушка появилась через минуту, вытирая руки о полотенце.

— Звали, Иван Игоревич?

— Не звал, а вызывал, горе ты мое гражданское. В общем, будет вам с Оксаной задание. Мы там принесли кое-что. Переберите, рассортируйте. Барахло, конечно, но потом можно будет его или переплавить во что-то полезное, или продать.

Девушка кивнула, Кобра через секунду тоже. Действительно, не мужское это дело сортировка добычи. Задача мужчин ее притащить, а уж со всем остальным и женщины справятся, в этом пилот с юнгой были солидарны.

— Зачем ты им это поручил? Сами бы справились, — поинтересовался Док, когда они вышли из рубки.

— Затем, что сейчас они будут какое-то время заняты, и можно спокойно, ни на что не заморачиваясь, заняться своими делами. Хотя бы отдохнуть. Во-вторых, так они не будут чувствовать себя обделенными ни вниманием, ни делом, а то работаем в основном мы с тобой. Ну и, потом, вам еще с Ксюхой отношения утрясать, а легче всего это делать, когда женщина добрая и довольная. Согласен? Ну, то-то. А теперь отдыхать, и спихнем на них эту вахту…

— Это ты правильно придумал.

— Я вообще умный. Кстати, тебе не кажется, что наш рейд стал однообразным?

— Ну…

— Именно так. Честно говоря, мне все больше хочется кого-нибудь убить. И дурацкая погоня за белым кроликом мне тоже надоела. Все, отдыхаем.

Надо сказать, женщины вполне справились с сортировкой трофеев. Вообще, традиция брать трофеи в Империи была давняя, устоявшаяся. Когда-то давно, во время очередной войны, русские оглянулись, посмотрели на то, что сотворили агрессоры и сколько они уперли, и оскорбились. А потом Император-Основатель издал длинный указ, который, если выбросить лишние словеса, можно было свести к старому, как мир, лозунгу «грабь награбленное». Так что у побежденных теперь не стесняясь брали то, что хотели, и это считалось нормой. У противников такое поведение вызвало в сторону русских шквал критики и… уважение. Следование, так сказать, мировой традиции разом уменьшило число желающих связываться с русскими. Получить от них по морде — это понятно и даже как-то привычно, а вот остаться после встречи с ними без штанов уже куда неприятнее.

В результате вовремя подкинутой идеи перелет и впрямь прошел куда веселее. Рассортировать почти центнер золота, серебра и камней — это вам не шутки. На выходе получилась довольно большая гора того, что пойдет по цене лома, некоторое количество отдельно — на кулоны, цепочки и прочую ерунду, которая традиционно нравится женщинам, ну и, конечно, набор камней, весьма пристойно ограненных. Это отправили в сейф до лучших времен, отделив толику на те же дамские цацки. Одним словом, с финансовой точки зрения их рейд вышел очень даже интересным.

Планета Новый Париж своему гордому названию не соответствовала абсолютно. Обычная планета на окраине Европейской Ассоциации. Полмиллиона человек населения, чахлая промышленность… В свое время колонию на этой планете основали выходцы из Франции, решившие, что в новом мире можно будет ух как развернуться! Увы, реальность оказалась жестока, и прежде чем разворачиваться, требовалось поработать. Хорошо так поработать, до кровавых мозолей. Последнее обстоятельство в планы отцов-основателей не входило, и они, собрав манатки, довольно быстро удалились отсюда. Оставшиеся же, в основном народ простой и избытком образования не обремененный, принялись строить жизнь по своему разумению. Получилось не очень, и за сотню с лишним лет они мало чего добились. Какие-то успехи начали вырисовываться только в последние лет двадцать, когда набрали некоторую популярность недорогие и качественные курорты вроде Малой Ривьеры, да заработала пищевая промышленность, выдающая на-гора довольно много ценимых не только на этой планете, но и за ее пределами, деликатесов. Океаны здесь славились не только пляжами, но и богатейшими запасами того, что можно переработать и съесть, так что уровень жизни на планете подрос, хотя до более развитых планет по-прежнему не дотягивал.

Таможни здесь не было, равно как и орбитального терминала. Прибывающие корабли, те, что поменьше, садились обычно самостоятельно, а крупные высаживали людей с помощью посадочных ботов. Ну, или боты могли подать с планеты — жуткие рыдваны, непонятно как не разваливающиеся на запчасти, но при этом исправно снующие туда-сюда, и даже практически не попадающие в аварии. Если верить статистике, то за последний год было зафиксировано всего одно летное происшествие, и то без серьезных последствий.

Естественно, «Фаэтон» садился без посторонней помощи, и, когда он опустился на бетонные плиты крупного, построенного явно навырост космодрома, оказалось, что по сравнению с остальными кораблями фрегат выглядит настоящим великаном. Хотя что тут за корабли — тьфу! Пара яхт, не из самых новых и дорогих, да все те же вездесущие боты. И пара полицейских катеров, разумеется, куда же без них. Правда, Серов очень сомневался, что эти скорлупки, выглядящие донельзя ухоженными, способны будут оказать сопротивление тем же пиратам, если последние заявятся сюда, имея хотя бы один корвет. Чем-то похожим на вооруженные силы планета и вовсе не озаботилась. Впрочем, ничего удивительного в подобной беспечности не было. В системе располагалась небольшая оперативная база флота Европейской Ассоциации, имеющая в качестве аргумента три корвета и старенький, но вполне исправный эсминец, против которого мелкие пиратские корабли не плясали. Особого смысла для Ассоциации в этой базе, правда, Серов не видел ни в стратегическом, ни в тактическом плане, ну да это его мало интересовало.

До столицы, городка на сотню тысяч человек, можно было добраться пешком, тем более на планете оказалось чертовски комфортно, но решили все же вызвать машину. Час ходьбы — это, конечно, неплохо с точки зрения разминки, но зато у водителя можно узнать кучу полезных новостей. Так и получилось. Оставив Дока на хозяйстве, они двинули в город. Шофер, чернявый, носатый и веселый, оказался словоохотлив и рассказывал обо всем подряд, отчаянно жестикулируя и поминутно бросая руль, чтобы нагляднее показать свое отношение к тому или иному событию. Как они не слетели с дороги, осталось для русских загадкой, но доставили их к городу в целости и сохранности.

Увы, объем полученной информации оказался сравнительно мал. Разве что узнали, где можно найти хорошего ювелира, к мастерской которого водитель их и подвез. Пока девушки делали заказ (у ювелира, молодого, но рукастого, судя по образцам его изделий, парня глаза на лоб полезли — видать, не каждый день к нему заявляются дамочки с карманами, набитыми бриллиантами), мужчины продолжили разговор. Увы, увы, новостей не было в принципе, что для такого захолустья и неудивительно. А это, кстати, довольно странно, учитывая, что корабль, захвативший курьер, должен был прийти именно сюда. Ну что же, раз пошли такие расклады, предстояло действовать по иным каналам.

Местный президентский дворец оказался полной противоположностью тому, который русские штурмом брали в прошлый раз. И повыше, и архитектура куда более воздушная, с оттенком самых разных течений, от барокко до модернизма. Видно было, что строили его долго, и архитекторы работали разные. При этом несочетаемые, казалось бы, части ансамбля вполне дополняли и даже, кажется, подчеркивали друг друга. Как это получилось, Серов понять не мог, да и не пытался. А вот то, что при строительстве использовали натуральный камень, отметил сразу. Люди здесь жили небогато, но ценить красоту умели. Тем более если строили «лицо» своей планеты.

Охраны у входа, кстати, тоже не имелось — видать, местному президенту бояться было некого. Да и вообще, на таких окраинных планетах нравы чаще всего простые. Внутри, правда, имелся один. Преклонных лет, в местной полицейской форме. Интересно, с пистолетом или с огурцом в кобуре? Неподкупный страж окинул посетителей цепким взглядом, живо определил, что оружия у них при себе нет (идиот, имперский офицер оружие сам по себе, хотя, впрочем, все трое были в цивильном), и погрузился в дремучие дебри кроссворда.

Внутри здание было таким же, как и снаружи. Вроде бы недорого, но со вкусом — вот как это выглядело. Удобная, изящная, невесомая на вид мебель, яркое, но неутомительное для глаз освещение, словом, дизайнеры постарались. Только вот ковры немного подкачали — красота здесь явно была принесена в жертву утилитарности. Но опять же, по сравнению с безвкусием присутственных мест на планетах, считающихся куда более цивилизованными, или даже модным сейчас в Империи тяжеловесно-готическим стилем, полы — маленький и почти незаметный прокол. А в целом молодцы, ничего не скажешь.

Президент, он же, по совместительству, столичный градоначальник, оказался веселым, полноватым живчиком маленького роста. Метр шестьдесят примерно. На две головы ниже Серова, а Доку он и вовсе в пупок бы дышал. Да и Кобре, честно говоря, тоже. Весь такой радостный, с прямо-таки нарисованной на роже готовностью услужить. Когда секретарша, высокая, статная девушка весьма соблазнительных пропорций, и вдобавок доброжелательно отреагировавшая на подмигивание бравого капитана, доложила ему о посетителях, он принял их моментально. Еще и навстречу из-за стола выскочил, когда они вошли.

— Здравствуйте! Здравствуйте! Рад вас видеть! Присаживайтесь! Сейчас Эльза приготовит… Вам чай? Кофе? Эльза, всем кофе, пожалуйста! Осмелюсь поинтересоваться, что привело граждан Империи в наше захолустье?

Он еще что-то щебетал приветливым, хорошо поставленным баритоном, и Серову показалось, что мозги его окутывает мягкая вата. Однако же… Капитан рывком взял себя в руки, бросил взгляд на спутниц. Во, тоже поплыли. Ну, Дане простительно, а ведь Кобру от такого учили защищаться. Гипноз, самая примитивная форма, основанная на частой смене тем при невозможности ни за одну зацепиться. Дальше быстрая дезориентация — и все, делай с человеком, что хочешь. Не на всех, правда, действует. Кстати, вполне вероятно, делает это мэр-президент ненамеренно, просто один из вариантов ораторского искусства, и не более того.

— Господин… э-э-э… президент, — он хлопнул рукой по подлокотнику кресла. Ладонь сложил лодочкой, так что звук от несильного хлопка получился что надо и разом прервал тираду разошедшегося говоруна и вывел девушек из транса, в который они уже вовсю скатывались.

— Поль. Можно просто Поль.

— Лось, просто лось…

— Что?

— Проехали. Итак, просто Поль, вы желаете, чтобы над вашей столицей повис имперский линкор, или поговорим нормально?

— Э-э-э… А при чем здесь линкор?

— Вы спросите еще, при чем здесь столица.

— Кстати, хороший вопрос. Я хотел бы…

— Неважно, что вы хотели, а чего не хотели, — прервал начавшуюся было тираду Серов и встал, разом создав собеседнику жуткий дискомфорт. Очень тяжело говорить на равных, глядя на собеседника снизу вверх. — Важно то, что по вашему заказу нигерийским флотом не так давно было перехвачено испанское курьерское судно. На испанцев нам горячо наплевать, однако на борту корабля путешествовал человек, находящийся под покровительством Российской Империи. Вам надо объяснить, что это значит?

Судя по побледневшей физиономии «просто Поля», дополнительных объяснений не требовалось. Казус белли на всю рожу, и никто не придет на помощь виновному, дразнить медведя — дураков нет.

— Далее, — продолжал Серов, глядя в глаза собеседнику немигающим взглядом, который он когда-то специально тренировал перед зеркалом, — захваченный корабль был погружен в трюм сухогруза «Марсель» и отправлен по назначению. Я не знаю, зачем вам это понадобилось, не знаю, прибыл ли этот корабль сюда, и это меня, в общем-то, совершенно не интересует. Куда важнее вопрос: вызывать мне карательную эскадру, или наш человек сейчас войдет в эту комнату?

Президент побледнел еще сильнее. Серов, не пытаясь скрыть своего отношения, презрительно усмехнулся. А чего ты хотел, братец? Большая политика — это шанс как следует схлопотать по морде, и нечего было лезть в игру, в которой участвуют большие дяди. Таких, как ты, микроскопических президентиков любой провинциальный адмирал ест на завтрак.

— Господин капитан, понимаете…

— Не понимаю, — отрезал Серов. — Вижу, нам не договориться. Прощайте.

— Стойте! — у «просто Поля» в этом коротком слове получился настоящий крик души. — Я не понимаю, о чем речь! Но я выясню! Клянусь! Дайте мне время! Хотя бы сутки. Все равно у вас здесь дела.

Ах ты, жук, подумал Серов. Ведь знаешь, сволочь, что мы были у ювелира. Похоже, здешнее спокойствие — штука достаточно умозрительная.

— Сутки, говорите? Хорошо, Поль, сутки у вас есть. Но не рекомендую вам шутить, терпение мое небезгранично.

— Ну, что скажешь? — спросила Кобра, когда они покинули президентский дворец.

— Темнит, сволочь. Запись с детектора посмотрим на корабле, но и так видно, что темнит. А ты что думаешь?

— То же самое.

— Вы о чем?

Космонавты синхронно повернулись к Дане и только сейчас сообразили, насколько ошарашена девушка. Еще бы. Вчера ты — никто и ничто, а сегодня перед тобой тыкают носом в грязь главного человека на планете, и он не рискует вякнуть, причем не только в сторону экзекуторов, но и в твою тоже. Вот и получился у девушки классический разрыв шаблона. Не знает теперь ни как себя вести, ни что думать. Зря, наверное, ее взяли. А с другой стороны, пускай. В конце концов, если она собирается остаться в Империи и, в перспективе, получить гражданство, то пускай привыкает. В конце концов, она наверняка слышала и раньше, что имперцев многие боятся. Вот, пускай теперь посмотрит, как это бывает вживую.

— О президенте местном, — улыбнулась Кобра. — Не обращай внимания, потом поймешь. А пока… У нас еще чертова уйма времени. Не прогуляться ли нам по магазинам?

Ну вот, этого еще не хватало. Если женщина услышала волшебное слово «магазин», то сбить ее с мысли крайне сложно. Сам Серов предпочел бы пляж, благо до него отсюда метров триста, если по прямой, но ведь не отцепятся!

Впрочем, они решили вопрос к обоюдному согласию. Идут на пляж, по дороге инспектируя те магазины, которые девушкам приглянутся, благо они здесь на каждом углу. Тем более Серову все равно надо приобрести плавки. А уж после пляжа, если будут время и желание, пройдутся и по другим заведениям. Сказано — сделано. И очень здорово, что здесь в магазинах обслуживали и быстро, и качественно. А то одним из немногих недостатков Российской Империи являлись продавцы. Толстые и замедленные. И такие же неистребимые. В магазинах Нового Парижа дело оказалось поставлено куда лучше. Так что не прошло и часа, как вся троица смогла лицезреть местный океан, лениво катящий невысокие волны на песчаный берег. Замечательное зрелище!

Наплавался Серов в тот день до одури. Девушки поначалу не отставали, но постепенно переместились на пляж, загорать, а он еще долго нырял, отплыв метров на сто от берега. Вода здесь была прозрачная и невероятно чистая. Плюс соленость такая, что держаться на поверхности не составляло никакого труда. Немного, правда, было стыдно перед Доком, но тот, во-первых, сам захотел остаться на корабле, а во-вторых, закопался в своем отсеке, что-то там перебирал в хитро запутанных кишках одного из двигателей.

Когда он, наконец, вылез из воды, то обнаружил на берегу легкий ажиотаж. Целая толпа собралась, человек в двадцать. Правда, при его появлении народ как-то лихо рассосался, оставив лишь девушек, двух одетых в ядовито-зеленого цвета халаты врачей местного здравпункта да какого-то толстого тела в ярко-оранжевых трусах, пребывающего без сознания, но при этом с выражением крайнего неудовольствия на лице.

— Что за шум, а драки нет? — весело поинтересовался капитан. Вода, стекая по спине, приятно холодила кожу и добавляла настроения.

— Уже нет, — усмехнулась Кобра и поправила купальник, едва-едва прикрывающий ее выдающиеся достоинства. Оба врача, относящиеся, похоже, к славному сообществу истинных натуралов, синхронно вздохнули и отвели глаза.

— И кто у нас дрался?

— Ну… он. Пытался.

Серов перевел взгляд на тело, поинтересовался:

— И что с ним?

— Сложный перелом правой руки. В трех местах, — усмехнулся один из врачей, убирая портативный диагност. — Ну и гематома под левым глазом.

Действительно, на загорелой роже пострадавшего медленно наливался багровым шикарный синяк, на который Серов в первый момент даже не обратил внимания. Да и рука как-то неестественно изогнулась… Капитан толкнул ее ногой.

— Шайзе! — сказало тело и вновь отключилось. Пивное брюхо колыхнулось в такт словам. Серов удивленно приподнял бровь:

— Фриц, что ли?

— Не знаю, но лается точно по-немецки.

— Сам вижу. Так как дело-то было?

А дело было простым. Пока Серов купался, а Кобра отлучилась за мороженым (она его как раз сейчас жевала), к разнежившейся на песочке Дане подошел благоухающий свежим пивом немец и предложил девушке прогуляться. Та, выросшая в не самом лучшем районе не самой комфортабельной планеты, отлично знала, чем заканчиваются подобные прогулки, и послала ухажера далеко и надолго. Для цивилизованного существа такой намек оказался бы достаточен, однако то ли немцы не являлись цивилизованными, то ли пиво смыло эту совершенно ненужную надстройку сознания, но вместо того, чтобы идти восвояси, фриц схватил девушку за локоть. А так как силенок у мужика весом за сотню килограммов всяко больше, чем у женщины, которая не тянет и на шестьдесят, на ноги ее он, под гогот расположившейся по соседству пьяной компании, воздел с легкостью.

В этот момент и появилась на сцене госпожа Довлатова, капитан-лейтенант, кавалер пары орденов и вообще очень красивая женщина. Подошла к месту бурных дебатов и, в свою очередь, поинтересовалась, не собирается ли джентльмен научиться летать без самолета. Немец не только проигнорировал ее слова, но и не обратил внимания на достоинства (на этой части рассказа врачи переглянулись, и на их лицах разве что карандашом не был написан вердикт «извращенец»), за что и поплатился. Воспитанная отнюдь не в пансионе для благородных девиц Кобра вполне могла пропустить мимо ушей сальную шуточку, но полный игнор… В общем, как она не раскрошила немцу челюсть, неясно, но летел он далеко и красиво.

На этом, в принципе, все и должно было закончиться, поскольку перед столь явным физическим перевесом агрессоры обычно пасуют. Вот только не в этом случае.

Если кратко, то компания, поддерживавшая немца морально, решила поддержать его и физически. То ли знакомы были, то ли просто разглядели в нем родственную душу… Так или иначе, все пятеро встали и двинулись к девушкам с желанием разобраться. За что и поплатились.

Когда появилась реальная опасность членовредительства, Кобра начала действовать так, как ее в бытность курсантом учили в одном из лучших военных училищ Российской Империи. Как никого не убила и даже не поломала — вопрос открытый, но била она на поражение. В результате сильно побитая компания ретировалась хорошим галопом, а зачинщик безобразия остался лежать с травмами. В общем, классика жанра. И вполне предсказуемый результат попытки группы дятлов наехать на русского офицера.

Серов выслушал, покивал, одобрил действия пилота. Посмотрел на Дану, пришел к выводу, что не такой уж и извращенец фриц (до бабушки она еще не дотягивала, но смотрелась сейчас очень и очень, хотя, может, это он просто уже привык), и махнул рукой — пошли, мол, еще дела есть. И в этот момент история получила продолжение.

Громко топоча, что на мягком белом песке пляжа сделать достаточно непросто, примчалась побитая компания. Одного взгляда на их рожи было достаточно, чтобы понять — Кобра постаралась на совесть. А вот какого хрена за ними увязались полицейские — это уже вопрос. Который, правда, моментально разрешился.

М-дя-я… Серов бы, к примеру, постыдился вначале получить от женщины по морде, а потом бежать жаловаться на нее в полицию. Это даже не учитывая того, что сами виноваты. Однако данные типы отнюдь не стремились выглядеть настоящими мужчинами, зато были свято уверены, что первоочередной задачей местных стражей порядка является их защита. Может, конечно, так и было — все же туристы, один из столпов здешней экономики, но берега все же видеть нужно. Так что пока эти пятеро — трое белых, негр и какой-то тип, расовую принадлежность которого сложно было определить и из-за явного смешения большого количества кровей, и из-за шикарного, на пол-лица, бланша — вопили о том, как их обидели, командир «Фаэтона» на полном серьезе размышлял, не повыдергивать ли им ноги прямо сейчас.

— Чем это ты его? — поинтересовался Серов, кивнув на офингаленного.

— А вон, — Кобра указала на изящный металлический столик, за которым, когда они заходили на пляж, сидела внушительных габаритов дама, продававшая напитки. Сейчас столик находился в гордом одиночестве, и его угол поразительно совпадал по форме с гематомой. Хорошую мебель здесь делают, раз она ухитряется пережить такие надругательства. Этот ведь формой туловища и, соответственно, весом напоминал покалеченного немца.

— Итак, господа, — Серов повернулся к полицейским. — Я так понимаю, у вас к нам имеются какие-то претензии?

Полицейские мялись. Как видно, им совершенно не хотелось влезать в это дело. Мало того что сомнительное, да еще и между двумя группами туристов. Как ни поверни, кто-то останется обиженным, а начальство потом взгреет, потому как живет город процентов на двадцать за счет тех денег, что оставляют здесь приезжие. Возможно, они раздумывали бы еще долго, но тут влез негр, который, подобно большинству чернокожих, выросших в цивилизованных странах, имел преувеличенное представление о собственной значимости.

— Это они!

Дальше последовала красивая речь о том, как трое мерзавцев напали на мирно отдыхающих туристов, набили им морды, да еще и ограбили. Насчет последнего Серов не понял. Конечно, когда эти умники свалили, их шмотки кто-нибудь и впрямь мог прихватизировать, но русские-то при чем? Было бы из-за чего мараться, мятые тряпки — это не золотой галеон, мимо которого ни один здравомыслящий человек так просто не пройдет. А негр продолжал разливаться соловьем. А когда Серову надоело слушать бред, который несло это создание, он поинтересовался:

— Банан хочешь?

Ну вот почему все негры так остро реагируют, когда их сравнивают с обезьянами? То в слезы, то в драку… Конкретно этот полез драться, тут же получил по гениталиям и больше ни на что не реагировал. Лежал себе, сложившись вдвое, и стонал. Серов посмотрел на остальных и невинно спросил:

— Еще желающие будут?

Желающих помахать кулаками не нашлось, зато страдальцев, мечтающих, чтобы за них вступилась полиция — с избытком. Вопли стояли такие, что стая крикливых местных птиц, до того доминирующая в номинации «звуковые эффекты», пристыженно сдулась и улетела прочь. Космонавты постояли с минуту, посмотрели, а потом Серов, раздраженно махнув рукой, сказал:

— Пошли, девчата. У нас и без них дел хватает.

Гомон поднялся еще сильнее, но русские уже не обращали на него внимания. Полицейские напряглись было, но тут к ним подскочил какой-то невзрачный человечек, коротко что-то сказал, и стражи порядка, развернувшись, отправились восвояси. Краем глаза наблюдавший эту пантомиму Серов усмехнулся мысленно, а когда они уже отошли, заметил:

— Поздравьте меня, я был прав.

— В чем? — Получилось хором, но капитан ответил, обращаясь в основном к Кобре.

— А ты что, не видела?

— Что именно?

— Понятно, двоечница. А ведь нас этому учили. Хотя и факультативно. Этот Поль все же приставил к нам няньку, чтобы разруливать неприятности. Боится.

Кобра понимающе кивнула, а вот Дана удивленно спросила:

— Чего ему бояться-то?

— Видишь ли, — Серов с трудом удержался от того, чтобы добавить «девочка». Просто Дана не очень хорошо реагировала, когда считала, что к ней относятся, как к ребенку, и ради спокойствия в коллективе приходилось быть осмотрительным и следить за словами. — Если мы попадем здесь в неприятности, причем на официальном уровне, то проблемы у него окажутся нешуточные. Империя крайне нервно реагирует на все, что связано с жизнью, здоровьем и свободой собственных граждан. Если выкинуть дипломатические словеса, он опасался, что если нас арестуют из-за какой-то мелочи, то уже завтра на его планету будет высажен десант. Просто Полю неизвестно, где находится эскадра поддержки.

— Но…

— А вот этого он не знает, — прервал Серов девушку. А то ляпнет еще, что эскадры за их спинами попросту нет — и всё. Очень может быть, что прямо сейчас их прослушивают, для современных средств наблюдения понятие «дальность» весьма условно. Конечно, детектор молчит, но он, как известно, выдает вероятность не более семидесяти процентов, и не способен обнаруживать пассивные системы прослушивания. — Почему, ты думаешь, я безбоязненно потащил вас с собой? Особенно тебя, как наименее подготовленную? Да потому, что президенту неохота заполучить неприятности. Пара крейсеров запросто порвут и местную оборону, и его самого, как старый презерватив.

— Я умею за себя постоять, — буркнула Дана.

— Верю. Потому что видел. Но, извини, не на нашем уровне. А вообще, я бы сейчас опасался не официальных властей, а, к примеру, какого-нибудь несчастного случая.

— То есть?

— Если нас порежут в пьяной драке, Империя мстить не будет. Разве что пришлет следователей, которым предъявят труп какого-нибудь наркомана и запись видеокамеры. Умеючи сделать это несложно. Так что внимательно смотрите по сторонам, если нам захотят сделать пакость, то будет это исподтишка. Не факт, что вообще будет, конечно, однако бдительность я бы рекомендовал не терять.

— Ты думаешь…

— Нет, Кобра, эти придурки, скорее всего, и впрямь случайность.

Следующие три часа они провели, гуляя по магазинам. Больше всего при этом Серову хотелось всех послать. Сколько раз зарекался сопровождать женщин в шоп-турах — и вот, на тебе. В результате к фрегату он прибыл, нагруженный покупками и с малость похудевшим бумажником. Самое смешное, Дана ни разу его ни о чем не попросила, но видно же, что хочется, а личных средств у нее минимум. Так что, решив, что не обеднеет, благо платили военным хорошо, а цены на местные товары выглядели смешными, Серов раскошелился. И едва не рассмеялся, увидев округлившиеся глаза Даны — похоже, нормальная для Империи ситуация, когда мужчина готов оплачивать ее покупки, для девушки оказалась непривычной.

«Фаэтон» встретил их холодно мерцающими посадочными огнями — хотя ночь еще не наступила, и сумерки только-только сгущались, Док врубил всю иллюминацию. Кораблей на стоянке прибавилось. Чуть в стороне расположились сразу две яхты, одна — такой же гадкий утенок, как и остальные, а вторая — красавица, явно только-только сошедшая со стапелей. Длинный, изящный корпус, чуть короче, чем у «Фаэтона», но заметно шире, а значит и комфортабельнее. Про эту модель Серов читал. Строились такие яхты в Новой Англии, на королевских верфях, и стоили бешеных денег. Не так давно и строились, кстати, первая вышла на испытания чуть более года назад, и с тех пор построили не более десятка подобных игрушек для скучающих миллиардеров. Что ее сюда занесло?

Взгляд зацепился за какое-то несоответствие. Лишь через пару секунд космонавт сообразил — отражатели двигателей. Не совсем такие, как на стандартной модели. Кто несведущий — пройдет мимо, но профессионалу сразу бросается в глаза. Двигатели этого кораблика изготовлены явно не в Британском Содружестве, чувствуется другая инженерная школа. Альянс? Да, похоже, эти умеют делать двигатели и мощнее, и экономичнее британских. А эти еще и военного образца! Похоже, хозяину яхты захотелось, чтобы его корабль летал дальше и быстрее однотипных. Интересно только, как ему удалось договориться с руководством верфей — британцы жуткие снобы и убеждены, что только они могут строить корабли, хотя за прошедшие века могли бы убедиться в обратном.

Усмехнувшись про себя, капитан перевел взгляд на два других корабля. Один — тяжелый и неповоротливый орбитальный буксир, такие используют, чтобы поднять в космос или, наоборот, опустить на планету груз большой массы и нестандартных размеров. Этот, скорее всего, ничего не спускал и не поднимал — возле одного из двигателей со снятым кожухом собралась толпа, и все отчаянно жестикулировали. Ремонт, а французы — народ темпераментный, и даже такую банальность обставляют со скандалом.

Последний корабль, расположившийся ближе всех к «Фаэтону», хотя, конечно, и на уважительном расстоянии, представлял собой очередной полицейский катер. Видать, президент решил не рисковать и подтянуть к русским охрану. Зачем? Да без разницы, при любых раскладах лишним не будет. Около трапа полицай-мобиля прохаживался какой-то хрен в мундире. Кобра, улыбнувшись ему во все тридцать два белоснежных зуба, помахала рукой, тот в ответ скорчил кислую рожу, но на приветствие ответил. Не нравится человеку сидеть здесь, ну да ничего не поделаешь, есть приказ — надо исполнять. И улыбаться, раз скомандовали.

Ба-бах! Рефлексы оказались быстрее мысли. Серов, рассыпав коробки и свертки, перекатом ушел в сторону, и рука его скользнула по ремню в поисках несуществующей кобуры. Слева тот же самый маневр повторила Кобра, разница лишь, что кувырнулась не вправо, а влево. И Дана застыла столбом, почему-то это врезалось в сознание. Ложись, дура! И веселый смех Дока!..

Как оказалось, этот идиот приладил к люку хлопушку. Самую обычную, новогоднюю, стреляющую конфетти. Кобра начала открывать люк — и хлопушка бабахнула. Получилось весьма натурально. Нет, ну не придурок ли? А сам стоит и ржет. И полицейский возле своей посудины, разобравшись, в чем дело, тоже ржет. И на яхтах наверняка тоже.

— Ты что творишь? — мрачно поинтересовался Серов, вставая и отряхиваясь. Нет, здесь было относительно чисто, но пыли все равно хватало. Кобра, смачно ругаясь, занималась тем же самым, но чуть поодаль.

— Праздник.

— Это по какому поводу?

— А ты что, забыл? У Ксюхи же…

Уй-ё! И впрямь забыл. Двадцать шесть лет исполняется. Ну да, они же в это время еще отпуск должны догуливать, вот и сработал стереотип. И чтотеперь делать?

— Спокойно, я знал, что ты запамятуешь, и все приготовил. Пошли!

Док и впрямь приготовил. Еду, правда, заказал в ближайшем ресторане, а остальное — сам. И даже подарок своими руками смастрячил, благо они у него золотые. Серов аж присвистнул, увидев. И на кой, спрашивается, они у ювелира были, если их механик такие бриллиантовые колье делать умеет? Конечно, лазерный резак, предназначенный вообще-то для мелкого ремонта, весьма ускоряет процесс, но все равно, в считанные дни сделать такое! И это притом, что от основных обязанностей Дока никто не освобождал. Оставалось лишь поаплодировать да полюбоваться на зардевшуюся виновницу торжества, после чего начать дегустировать местную кухню.

Все уже отправились на боковую, а он засиделся. Крутил разговор с президентом и так, и этак, и не мог понять, что же ему во всей этой истории не нравится. Вроде бы ничего особенного тот не сказал, да и не соврал — детектор лжи показывал это однозначно. И все равно не нравилась какая-то недоговоренность, несуразность происходящего. И — ни единой зацепки. В конце концов, он решил, что все это его собственная мнительность. Ну, и антипатия — угодливость Поля, полное отсутствие гордости и откровенный, нескрываемый страх ему не понравились до упора. Может, конечно, дело было и не в том, но такой подход давал хоть какое-то логическое обоснование происходящему.

Решительно отодвинулся от пульта, встал — и сел обратно. Спать не хотелось. Впечатлений переизбыток, а усталости нет. Знакомое состояние, в ближайшие два часа точно не заснет, разве что под гипноизлучателем. Требовалось чем-то занять мозг. Несколько секунд подумав, он включил голографический терминал, вывел на него четырехмерные шахматы. Вот так, игра для штурмана несложная, но сейчас самое то. Однако не успел он сделать ход, как в дверь постучали.

— Дана, ты, что ли? Заходи.

— Как вы определили? — спросила девушка, бочком протискиваясь в рубку.

— А остальные не стучатся, здесь их рабочее место. Тоже не спится?

— Ну… да.

— Помочь ничем не могу, извини. Включи гипноизлучатель.

— Не хочу. Не нравится он мне.

Серов усмехнулся. Надо же, родственные души. А ведь есть куча народу, которые эти гипноизлучатели просто обожает. Некоторые настолько привыкают, что без него и вовсе засыпают с трудом.

— Ну, книги, фильмы, игры… Рано или поздно задремлешь.

— Разве что… А что это? — палец девушки ткнул в голограмму.

— Четырехмерные шахматы. Простейшие.

— А четвертое измерение — время?

— Ну да.

— Я в такие играла когда-то. Давно, в детстве.

— Хочешь попробовать?

— А можно?

— Почему бы и нет? — в самом деле, играть с живым, пускай и слабеньким противником, интереснее, чем с компьютером. — Твои белые…

Первую партию он выиграл почти не глядя. Девушка знала правила, но чувствовалось, что и впрямь давненько не играла — ляпы допускала грубейшие. Примерно то же самое получилось и со второй. А вот третья партия вышла на удивление интересной. Вначале он позорно «зевнул» ладью, затем пропустил атаку на короля. Выиграть, конечно, смог, но с трудом, и просидели они за партией аж до часу ночи. Уходила девчонка весьма довольная собой, а Серову прибавилось материала для размышлений. Многомерные шахматы — это своего рода тест. Если человек способен их освоить, что удается одному из трех-четырех сотен, то его теоретически можно выучить на штурмана. Не факт, конечно, там еще куча нюансов, но о таком положено докладывать по инстанции. Даже паршивенький штурман, способный обеспечить перелет на малые расстояния или на время подменить основного, уже представляет собой определенную ценность. Откровенно говоря, Серов не понимал, почему в их экипаже держат троих, владеющих этими навыками, а не раздергали их до сих пор по разным кораблям. Как бы то ни было, доложить придется, а там уж видно будет. Пускай отцы-командиры решают, у них головы большие. Успокоив себя этой мыслью, он отправился на боковую — глаза, наконец, начали слипаться.

Ну а утром они двинули к ювелиру. Конечно, сутки в этом деле ничто, но работу они заказали достаточно простую, и доплатили за скорость неплохо. Учитывая же, что большинство современных ювелиров не работают руками, а программируют микростанки, которые уже потом в считанные минуты выдают результат, то успеть парнишка был должен. Во всяком случае, он вчера сам назначал время, никто его за язык не тянул.

Ювелир не подкачал. Девчонки восторгались. Серов не понимал. Ну, реально не понимал, что они находят во всем этом. Ладно еще, когда Кобра в свое время отделала серебром рукоять своего пистолета. Конечно, лишнее, но хоть традицией освящено. А что они находят в цепочках-сережках, он все равно не понимал. Что называется, предпочитал наличные. Такой вот он был чуждый прекрасному рационалист. И благодаря этому, когда вся троица вышла наружу, он остался холодно-сосредоточен, что и пригодилось моментально.

Улица, и без того немноголюдная, сейчас казалась вымершей. Никого, даже кошки не орут. И машины, которая должна их ждать, тоже нету. А ведь они еще не расплатились с водителем. Интересные дела… Однако обдумать эту мысль Серов не успел, поскольку из-за ближайшего угла им навстречу вышли пятеро. Четверо молодых, в спортивных штанах и мягкой, удобной обуви, пятый, чуть постарше, в неплохо сидящем, хотя и дешевом даже на вид костюме из блестящей синтетической ткани. Целеустремленно шагнули вперед и начали заходить с флангов.

— Господа, у вас закурить не найдется? — поинтересовался держащийся в центре костюмированный, бывший здесь, очевидно, за главного. Великий Космос, какое пошлое начало!

— Да, разумеется, — отозвался Серов, неловко засовывая руку в карман и героически не глядя в сторону остальных. Ближайший из «спортсменов» внезапно выбросил руку, как ему наверняка казалось, быстро и умело. Ну, братцы, как все банально, успел подумать Серов, с некоторой даже скукой уклоняясь и пропуская мимо себя остро отточенную железку с тем, чтобы, перехватив руку, ее держащую, вырвать грабку из сустава. Одновременно удар по ноге второму, несильно, только чтобы она сложилась в колене в обратную сторону. И толкнуть охреневшего от боли носителя ножа в сторону их главаря, уже рвущему из кармана маленький, похожий на дамский, пистолет. Столкнулись, на миг запутались друг в друге — как раз на то время, что требовалось Серову. Шаг вперед. Два удара, левой-правой, в челюсть. Классическая боксерская «двойка» и классический же результат. Тело, разом потерявшее интерес к происходящему, оседает на асфальт. Добивающие удары его товарищам. Всё. Четыре секунды, результат не блестящий, но вполне пристойный.

Бросить взгляд на девушек. Дана стоит столбом, но от нее и не ожидалось активных действий. Вообще, если бы не этот хренов ювелир и необходимость демонстрировать беспечность, стоило бы оставить ее на корабле. Кобра… Ну да, кто бы сомневался. Один ее клиент лежит в характерной позе и, судя по выпученным глазам и свистящему дыханию, окружающий мир будет интересовать его очень не скоро. Второй стоит. На коленях и неестественно выгнувшись, что и неудивительно, когда руку держат в костоломном захвате. Рядом валяется нож-бабочка, брат-близнец того, которым пытались ткнуть в печень Серова. Паршивая даже на вид сталь, но ливер такой вскрыть можно запросто, а страшного вида кишкодер на тыльной стороне клинка и вовсе наводит на грустные размышления. Ну вот, в точности как он вчера и предполагал. Приятно быть самым умным. На всякий случай оттолкнув носком ботинка ножи и пистолет подальше, Серов поинтересовался:

— Как они?

— Кто-то когда-то чему-то их явно учил, — задумчиво протянула пилот.

— Не знаю, я не заметил.

— Ты их слишком быстро завалил, а я этого, — кивок в сторону стоящего на коленях, — немного попрыгать заставила. Учили, но на провинциальном уровне. Как раз для местных любителей.

— Молодец, Оксан. Подержи его еще немного. Ну что, друг сердечный, таракан запечный, колоться будем? Кто такие? Зачем пожаловали?

Поправив над ухом объектив видеокамеры (все происходящее транслировалось на «Фаэтон», где и записывалось), Серов почти ласково улыбнулся. Пленный резко побледнел. Увы, в этот момент их прервали.

— Серый, тут ко мне какие-то хмыри пожаловали, — раздался в наушнике голос Дока. — Говорят, полицейские, форма в наличии. Требуют впустить на борт.

— Ну, ты что, маленький? Положи их на бетон, пускай до нашего приезда поваляются. Только не убивай без нужды.

— Понял, — и, уже обращаясь совсем к другим: — Лечь! Руки за голову! Стреляю без предупреждения. — И — лязг. Похоже, из внешних динамиков фрегата. Примерно с таким звуком в атмосфере разворачивается малая зенитная турель.

Серов усмехнулся. Все, за тылы можно не волноваться. У Дока хватает недостатков, но надежен он, как скала. Повернувшись к пленному, он вновь улыбнулся, увы, без того эффекта, что в первый раз, и спросил:

— Вопросы запомнил? Ну и ладушки. Давай, испражняйся, облегчай совесть.

— Да вы чо? Опухли, в натуре? Мы это… Рыжье, сказали, есть…

Получалось ненатурально. Серов вздохнул и, двумя пальцами ухватив поддельного гопника за нижнюю челюсть, дернул ее вверх. Зубы с лязгом захлопнулись, едва не откусив парню язык.

— Мальчик мой, — со скучающим видом начал капитан, рассматривая ноготь большого пальца, слегка поврежденный в драке. — Кому ты горбатого лепишь? Да ни один грабитель из-за золота вот так, сразу, на мокруху не пойдет. Совсем другая статья, нехорошая очень. А вы сразу раз — и за железки. Нехорошо. Ну и улице на тихой, спокойной планете, вот так зачистить в пять минут не получится. К тому же средь бела дня, под прицелом камер… Не-е, ерунду порешь. А главное, ничему не учишься. Вы же вчера видели, на что мы способны, а снова в ту же задницу полезли. Так на кого работаете, скоты?

Пленный молчал, всем видом показывая, что не собирается ни в чем признаваться. А жаль. Времени было совсем немного, эти пятеро просто не могли работать без группы прикрытия. Стало быть, сейчас явится… кто? Скорее всего, полиция. Если на космодром они прилетели, то здесь, когда дело, на первый взгляд, чисто уголовное, им появиться сам бог велел.

Словно подтверждая его мысли, рядом с ними, мигая сигналами (хорошо еще, не включили сирену, уж больно противно орет), остановилась машина. Серов прищурился. Ну, надо же, подогнали вполне современный агрегат, на антигравах вместо колес. Не хочут они, значит, отдавать этих умников для разговора. Ми-и-лая, да кто же вас спрашивать-то будет?

— Что здесь происходит?

Ну вот, классический слуга закона. Хоть сейчас звезду на пузо вешай да в третьесортный боевик из тех, что массово штампуют в Альянсе. Голливуд — наше всё… Но, стоит признать, коп и впрямь образцово-показательный, даже без звезды. Форма отутюженная, все строго по уставу… Колер, правда, идиотский, белые штаны при темном верхе, ну да оставим это на совести извращенного французского представления о моде. Кстати, те полицейские, которых им приходилось здесь видеть… ну, хотя бы вчера, имели вид куда более затрапезный, что наводит на определенные размышления.

Однако же тоже не один. Позади него еще двое, здоровенные жлобы, и при оружии. В руках, правда, стволы не держат, но кобуры определенно расстегнуты. Ну что, будем разговаривать? Нет? Интересный вопрос… А, и ладно, все равно из Серова дипломат, как из лысины таран.

— Свои дела, вас не вызывали.

— Чего-о? Лицом к стене! Руки за голову!

Все правильно, главное, придраться к чему-нибудь. А докопаться можно хоть к столбу. Ну, не воспользовались шансом уйти на своих ногах — так кто вам доктор?

Плюс нелетального оружия тот, что его часто не воспринимают всерьез. Да что там, вообще как оружие не воспринимают. И не думают, что если электронная плеть способна легко сбить с ног медведя, то человеку придется куда хуже. Особенно если ею врезать по наглой рыжей морде. Хлобысть! Ай, как хорошо пошел…

Пока образцово-показательный коп летел к той самой стене, возле которой мечтал лицезреть русских с руками на затылке, плеть уже обвивалась вокруг шеи второго. Рывок! Потерявшего равновесие мужика унесло в сторону. Только в этот момент третий лапнул кобуру, но сделать ничего не успел. Удар, в общем-то, несильный, но с переломом запястья и болевым шоком. Всё, в принципе, остается приобщить новых пленных к уже имеющимся. Ну и каждому контрольный, по морде кулаком, чтоб не дергались.

— Итак, продолжаем наш кавээн. На кого работаешь?

Пленный демонстративно сплюнул, очевидно, решил играть роль несгибаемого бойца Сопротивления в немецких застенках. Если верить французской мифологии, у них таких был каждый второй, не считая каждого первого. Если же верить более достоверным источникам, ломали их тогда быстро. Ну и Серову было недосуг время терять.

— Оксана, милая, ты уж поучи мальчика хорошим манерам. А то видишь, улицу пачкает…

Кобра пожала плечами, чуть напрягла руки… Это очень, очень больно, когда медленно ломается кость.

А парень-то хлипковат оказался, подумал Серов, глядя на лежащее без сознания тело. И как его, спрашивается, допрашивать, если он вот так каждый раз будет терять сознание? Впрочем, остальных разнесшийся над улицей вопль достаточно впечатлил, чтобы они начали колоться, как сухие поленья. Вот так, господа, репутация — наше всё, и если русских считают безжалостными, это иногда помогает. В общем, не прошло и пяти минут, как все трое уселись в трофейную машину и помчались прочь, оставив пациентов лежать на асфальте, связанных отличным местным скотчем и в глубоко бессознательном состоянии.

На полицейской машине, притом современной, летающей, путь до президентского дворца занял несчастные три минуты. И мэр-президент оказался крайне удивлен, когда тупой нос машины, выбив стекло, вломился прямо в его кабинет, где он как раз релаксировал в обществе прекрасной Эльзы. Впрочем, ни к чему серьезному они перейти не успели, даже симпатичная розовая блузка оказалась расстегнутой, но еще неснятой, и потому вид с визгом отскакивающей к стене девушки производил впечатление крайне интригующее.

— Эльза, крошка, вы бы потише, что ли, — небрежно заметил Серов, выбираясь из машины. Получилось у него это с грацией пьяного бегемота — дверь полицейского рыдвана была не очень удобной, да и ноги скользили по куче мусора, которого на полу вдруг оказалось видимо-невидимо. — Ротик закрой, — тут он легонько нажал на подбородок девушки стволом трофейного пистолета, заставив его молниеносно захлопнуться и прервать визг, — и к стеночке вон встань, что ли…

Секретарша оказалась девушкой не только красивой и во всех смыслах отзывчивой, но и на диво понятливой. Во всяком случае, поступила в точности, как ей советовали, и трепыхаться не пыталась. Серов одобрительно покачал головой:

— Замечательно. Эльза, к тебе у нас претензий нет, поэтому ты в любом случае уйдешь отсюда на своих ногах. Но рекомендую не причинять нам хлопот, а то я человек нервный, а спусковой крючок у пистолета легкий. Ну, ты меня поняла.

Девушка закивала головой часто-часто, всем своим видом демонстрируя понятливость и полную готовность к сотрудничеству. Ну и ладушки. Серов улыбнулся ей, похлопал ладонью по аппетитно-бледной щечке, скользнул глазами вниз… Эх, красота! Жаль, не наша.

— Итак, господин Просто Поль, — он развернулся к замершему президенту. Что характерно, тот не издавал ни звука, чему способствовал вставленный ему в рот ствол пистолета. — Расскажите нам, пожалуйста, как продвигается ваше расследование, и почему вы, будучи человеком неглупым, послали по наши души таких олухов? Все же так низко оценивать наши силы и возможности — это уже на грани оскорбления, вы не находите? Нет-нет, я вас прошу, не стоит терять свое и мое время, утверждая, что ничего такого не делали. Ваши оправдания я могу себе представить, а времени у нас с вами и впрямь осталось немного. Особенно у вас.

Кобра, держащая мозги президента под прицелом, слегка пошевелила рукой, от чего француз, и без того бледный, стал похож на полотно из рекламы стирального порошка с отбеливателем. Честно говоря, Серов всерьез опасался, что Поль грохнется в обморок. Возись с ним потом… Учитывая, что намек о скоротечности жизни привел господина президента в предынфарктное состояние, перспектива утратить ценный источник информации выглядела вполне реальной.

Однако на поверку нервы француза оказались все же крепче, чем опасался командир «Фаэтона». Стакан воды внутрь, башку под кран со все той же водой, благо персональный туалет у данного индивидуума имелся — и всё. Даже не потребовалось топить его в унитазе, как того советовала Кобра. Серов показал ей украдкой кулак, после чего дополнил лечение нервного тика, выражающегося в стуке зубов, несколькими пощечинами, и клиент дозрел, выразил полную готовность к сотрудничеству, и вообще начал уверять русских в своей белости и пушистости. Оставалось поверить на слово и приступить к расспросам. Тем более за окном уже завывали полицейские сирены, а тащить ценный источник информации на фрегат категорически не хотелось.

— Ну что же, господин президент, — сказал Серов, когда разговор закончился. К тому моменту здание уже было окружено полицейскими машинами, которые выли сиренами, но сделать пока ничего не могли. Двери и окна были предусмотрительно заблокированы, благо дублирующий пульт управления имелся прямо здесь, в кабинете, а летающая машина у полиции на всей планете имелась одна-единственная. Так что сжимающие в потных (а какими им быть-то?) руках оружие полицейские топтались вокруг, но сделать ничего не могли. — Я думаю, мы пришли к взаимопониманию. Вы сидите тихонечко и молитесь, ну а мы, соответственно, делаем свою работу. И если хоть бит информации уйдет с планеты куда не следует, то я даю вам слово офицера — кишки вам выдернут через задницу. Без наркоза, естественно. Согласны?

— Но…

— Вы кого-то боитесь?

— Да, — этот ответ получился твердым и четким. Весьма похоже, господин президент рассчитывал получить от русских обещание защитить его в случае чего. Серов усмехнулся. Наивный…

— Вы не его бойтесь. Вы меня бойтесь, — и клацнул зубами. Совершенно невинный, детский даже жест, но он снова вогнал только-только начавшего приходить в себя француза в бледность. А потом жестокий удар под ложечку и, шипя не хуже змеи: — Они-то все далеко, а мы уже здесь. Я ж сейчас твою ДНК в нитку растяну, ты у меня на кусочки рассыплешься, — и, уже нормальным голосом: — Итак, согласны?

— Да…

Получилось хрипло, но Серов не стал придираться. В конце концов, этого козла, похоже, давно не били по-настоящему, и в такой ситуации репутация русских опять сработала, как планировалось. Вместо ненужных разговоров он вызвал Дока и скомандовал лететь ко дворцу. На вопрос о том, что делать со все еще лежащими на бетоне стражами порядка, ответил «на твое усмотрение» и отключился. В конце концов, даст им механик пару минут на бегство — будут жить, не даст — поджарит выхлопом. Мелочь какая.

Все ж таки дал. Почему и прибыл на пять минут позже расчетного срока. Может, и зря, как говорил великий Суворов, недорубленный лес вырастает. Впрочем, сейчас это было неважно. Взревев стартовыми двигателями, фрегат плавно развернулся и рванул практически вертикально вверх. Пора было задать кое-кому еще пару вопросов.

База Европейской Ассоциации оказалась довольно прилично скомпонованной конструкцией. Европейцы, будучи хоть и странноватым сборищем индивидуумов с совершенно дурацким взглядом на жизнь, все же умели готовить хороших инженеров. И те очень качественно решали самые разные задачи, особенно не требующие творческого подхода.

Вот и здесь никто не стал мудрствовать лукаво, применив самый обычный, испытанный уже не раз прием. Берется небольшой, массой в несколько миллионов тонн, астероид. Лучше железный или еще какой металлический, но и каменный подойдет. Эта бандура с помощью самых обыкновенных буксиров выводится на заданную орбиту. Потом завозится горнопроходческое оборудование, и в толще камня вырубаются коридоры, жилые помещения, склады, причалы и вообще все, что угодно. Основа готова, обустраивайтесь. Выходит намного дешевле, чем строить все с нуля, да и безопаснее — толща камня защитит и от жесткого излучения, и от вражеского оружия. Не от самого мощного, разумеется, но подспорьем для силового щита все равно будет хорошим. Словом, дешево и сердито, и применяется всеми, и карликами вроде Колумбии на Полярной, и гигантами — Российской Империей, Альянсом… Ну и Европейская Ассоциация, естественно, в стороне не осталась.

Разумеется, бывают варианты и поэкзотичнее, особенно когда база нужна большая, а использовать в качестве основы какую-нибудь луну не получается. К примеру, видел однажды Серов базу на основе аж четырех астероидов, сцепленных пирамидой и накрытых единым силовым полем. Астероиды висели на расстоянии в несколько километров друг от друга, охватывая большое пространство, заполненное воздухом. Получилось красиво с инженерной точки зрения, но непрактично из-за большой уязвимости, поэтому та база использовалась в промышленно-коммерческих целях, а военные продолжали обходиться чем попроще. Как, собственно, и здесь.

Астероид, который выбрали в качестве основы, то ли изначально имел форму, близкую к шарообразной, то ли был приведен к ней с помощью достижений техники, хотя, откровенно говоря, непонятно, зачем это сделали. Никаких весомых преимуществ, во всяком случае, такие действия не давали, а затрат сил требовали немалых. Как бы то ни было, но внешне астероид мало отличался от таких же каменных глыб, которых в системе хватало. Так, небольшие надстройки, главным образом с антеннами, не зная, что искать, и не увидишь. И еще корабли, к этому астероиду пришвартованные, их спрятать куда сложнее.

Серов внимательно посчитал, усмехнулся. Все в сборе. Три корвета, эсминец… Где-то в недрах астероида должны прятаться еще два десятка истребителей. Очень неприятно, в общем, но не смертельно. «Фаэтон» теоретически в открытом бою мало чем уступал бы всей этой кодле. Но кто сказал, что русские при таком соотношении сил полезут в открытый бой?

Еще раз, с профессиональным интересом, оглядев место планируемых игрищ, он прикинул план боя. Выходило, честно говоря, не так и сложно. Эсминец типа «Литторио», итальянской постройки. Кораблик хороший… был. Лет тридцать назад. Сейчас же, конечно, только пиратов гонять, хотя для такого захолустья и его за глаза. Корветы, судя по обводам, тоже итальянские и не новые. Какие, сказать проблематично, макаронники поступили в свое время хитро, разработав универсальный корпус, в который запихивали разную начинку. Впрочем, это не так и важно, в любом случае старье. А раз корабли сплошь итальянские, то есть неплохой шанс, что и контингент их же. Это радует вдвойне, вояки из итальянцев чаще всего никакие. Бывают, конечно, исключения, но шанс нарваться на такое минимален.

И все же он медлил. Еще раз просканировал пространство, не обнаружив никаких сюрпризов, пересчитал оборонительные турели на астероиде. Выходило совсем уж несерьезно. Особенно учитывая, что радары, сканирующие пространство, устарели на два поколения, и даже не могли сейчас засечь фрегат, тогда как русские видели противника в мельчайших деталях. Вот только почему-то никак не уходило ощущение, что он что-то упустил, проглядел… Откуда оно взялось, Серов не знал, но привык доверять интуиции, а она прямо-таки вопила, что есть что-то еще. Что-то, чего он не предусмотрел, не додумал, и это ощущение было мерзким. Однако и висеть здесь просто так было глупостью.

— Готовы? — получить доклады остальных, привычно выслушать, что все в норме. — Кобра. Внимательно следи за пространством. Очень внимательно следи. Поняла?

Пилот взглянула на него чуть удивленно, но спорить не стала, просто кивнула. Сейчас не тот момент, когда можно обсуждать, в бою право на решения имеет только командир, и экипаж «Фаэтона» очень хорошо знал грань между личными отношениями и службой. Серов провел руками над пультом, кончиками затянутых в перчатки скафандра пальцев ощущая россыпь кнопок, тумблеров, клавиш… Ну что же, пора, ждать более нет смысла. Потанцуем, господа!

Тяжелый корпус «Фаэтона» чуть заметно вздрогнул. Человек несведущий, наверное, и не заметил бы этого, но Серов чувствовал свой корабль даже не кожей — нервами — и потому легкую, на грани восприятия, дрожь ощутил. Хотя, возможно, это была всего лишь игра воображения, и он принимал ожидаемое за действительное. Неважно, главное, процесс наконец стронулся с мертвой точки.

Шесть ракет. Теоретически достаточно четырех, но лучше подстраховаться. Маленьких, в каждой не более десятка килограммов вместе с топливом. На такой дистанции, да еще и не ожидая, засечь их крайне сложно, тем более двигатели работают лишь несколько секунд, разгоняя боевые блоки. Потом твердотопливные ускорители выгорают и отстреливаются, и дальше идет только головная часть. Компьютер спокойно отсчитывает секунды, оставшиеся до… Есть! Боевые блоки начинают торможение, корректируя курс и одновременно разворачивая наружу свою хитрую, скрытую до поры от посторонних взглядов начинку. Нет, эта красота не предназначена для того, чтобы ударить в корабли европейцев и разнести их в клочья, хотя, наверное, это может показаться самым простым решением. Может быть, потом, если не удастся договориться, и возникнет необходимость провести допрос с пристрастием и не оставлять свидетелей. Но это — крайний вариант, пока же все намного изящнее. Блоки ловко располагаются вокруг астероида. Сейчас их уже засекли, начинается паника — видно, как заворочались зенитные турели. Неважно. Потому что поздно. Разряд!

Русские всегда были сильны в оружии, позволяющем давить системы обороны противника. Сейчас шесть блоков системы подавления, дав один-единственный импульс, апофеоз своей короткой жизни, начисто разрушили всю систему управления вражеской базой. Вышли из строя компьютеры, системы дальней связи, сработала аварийная защита реакторов. Все, европейцев можно брать тепленькими, их оборудование превратилось в металлолом. Конечно, проблема решаема, там всего-то и надо, что найти и поменять выгоревшие блоки, но сделать это в темноте, подсвечивая себе ручными фонариками, да еще и в невесомости не так просто, а главное, требует времени. Времени, которого у них сейчас нет, поскольку атакующий фрегат за пару часов, которые необходимы для ремонта, может делать с ними, что хочет. К примеру, расстрелять корабли, пробить воздушные емкости, и… и все. Висеть себе и наблюдать, как задыхаются те, кому не повезло встать на пути русских. А кто на них решил наехать, евровояки уже наверняка догадались.

В эфире стоял эпический итальянский мат. Все правильно, самые устойчивые к внешнему воздействию как раз наиболее простые приборы. Вроде карманных раций. Ну, ругайтесь, ругайтесь, все равно этот словесный понос никто кроме нас не услышит. Серов поудобнее устроился в кресле, подождал, пока утихнут вопли (ждать пришлось довольно долго, итальянцы темпераментны, и некоторые из них ни за что не желали успокаиваться), и вдавил тангенту связи.

— Благородные доны… или как вас там. Вас приветствует Российский Императорский флот. — Переждать новую вспышку ругани и вежливо поинтересоваться: — Надеюсь, вы не очень в обиде?

Снова ругань. Да что же они там все такие невыдержанные. И порядка никакого нет. Может, ну их, пустые разговоры? Вскрыть базу, вытащить самого главного макаронника, показать ему паяльник и спросить, будет ли сотрудничать? Хотя нет, вон, уже чей-то начальственный рык глушит все остальные и требует, чтобы заткнулись. Очень своевременное решение, тем более Серов плохо знал итальянский, и не мог вычленить в творящемся в эфире гвалте ничего членораздельного, кроме разве что «дьябло». Лестное сравнение, конечно, но сейчас не до самолюбования, просто времени нет.

— Командир, а давай я в них выстрелю? — очень своевременно вмешалась Кобра. Есть, есть у нее чувство момента, ничего не скажешь. Тем более предложение, сказанное женским голосом, почему-то звучит намного страшнее.

— Я не против, но… давай подождем еще минуту, а потом, если не угомонятся, стреляй.

Намек сработал, и эфир прекратили забивать менее чем через минуту. И все тот же голос, явно принадлежащий тому, кто умеет и привык командовать, на неплохом русском поинтересовался, какого… дальше было по-итальянски и нецензурно, русским здесь потребовалось и какого… опять нецензурно, они напали на базу Европейской Ассоциации. Логичные, в общем-то, вопросы, поскольку войны еще нет. Или уже нет. В последний раз европейцам били морды лет десять назад.

— Есть видеосвязь.

Молодец Оксана, держит все под контролем, пока отец-командир переговоры ведет. И макаронники молодцы, то ли уже начали что-то налаживать, то ли не все у них сгорело.

— Врубай!

На экране, подернутом сеткой помех (паршиво работает, досталось аппаратуре серьезно), появилось черно-белое изображение. Мужское лицо, с крупными, внушающими доверие чертами. Волосы изрядно тронуты сединой, это видно, несмотря на паршивое качество связи. А вот погон не разглядеть.

— Капитан второго ранга Виктор Муссолини.

— Случайно, не родственник…

— Родственник. С кем имею честь?

— Капитан третьего ранга Серов.

— И что вам здесь надо?

— Только то, что вы у нас украли.

— Мы ничего не крали.

— На кусочки разрежу, — не стал играть в дипломатию русский. — Всех. Медленно и по очереди.

— А точнее? — похоже, на итальянца угроза не подействовала. Мужественный человек, жалко будет убивать, если что.

— Корабль «Марсель» ваш?

— Французский, но зафрахтован Британским Содружеством. Проходил здесь недавно, к нам даже не приближался.

— Замечательно. А теперь объясните мне, почему с Нового Парижа вашим представителем был сделан заказ флоту обезьян на перехват курьерского корабля, погруженного затем на борт этого самого «Марселя» и отправленного непонятно куда? И президента тамошнего запугали настолько, что когда ему стали задавать вопросы, он решил, что безопаснее грохнуть нас, чем отвечать?

— Наш человек? — искренне удивился Муссолини. — Да на кой нам…

— Ракеты! — взвыла Кобра, бросая всю энергию на двигатели и одновременно отрабатывая рулями. Корабль встал на дыбы и затрясся, как припадочный — это в автоматическом режиме заработали разом все зенитные батареи. Серов, удержавшийся в кресле только благодаря предусмотрительно не отцепленным ремням, разом врубил на полную мощность систему подавления и перехватил управление зенитками. Проклятие!

Им повезло, потому что две мощные противокорабельные ракеты оказались направлены в сторону европейской базы, а на их долю досталась мелочевка. Тех, кто стрелял, ввел в заблуждение облик фрегата. Из десятка направленных в «Фаэтон» ракет до цели дотянулись две, и первая расплескалась ослепительной кляксой на защитном поле. Вторая его все же пробила, но свыше восьмидесяти процентов энергии взрыва оно все же смогло поглотить, а оставшееся лишь относительно безвредно окатило белым пламенем внешнюю обшивку. Остальные ракеты сбили зенитки или сорвало с курса системой подавления, а те, что предназначались итальянцам, уничтожили, отработав вслед, по ясно различимым двигателям. В последний момент, правда, но сбили. А Кобра уже закладывала новый вираж, и орудийные башни фрегата шевелились, нащупывая цель.

— Командир, я его не вижу!

— Я тоже, — экраны радаров оставались пусты. — Маскируется, гад.

На самом деле, противник не просто маскировался, а очень хорошо маскировался, если его не могли засечь даже русские радары. И это наводило на грустные размышления.

— Факел!

Это Кобра выкрикнула, уже открывая огонь. И сразу противник, неосторожно показавший русским выхлоп двигателя, ответил. Вот только, потеряв возможность бить исподтишка, он утратил и шансы на победу.

С удивлением Серов обнаружил перед собой ту самую яхту, которая удивила его на космодроме. И тут же все разом встало на свои места. У гражданской яхты двигатели военного образца! Вот на что сразу же надо было сделать стойку. Не ставят такие на обычные прогулочные посудины, вояки вообще неохотно делятся продуктами высоких технологий. Но поздно было комплексовать, следовало немедленно разбираться с проблемой. А проблема-то имелась, поскольку вооружена яхта, как оказалось, была получше иного фрегата, и скорость, благодаря мощным двигателям, имела отменную. Но все равно гражданская, пускай и переоборудованная хрен знает во что, посудина и новейший боевой корабль — это две совершенно разные весовые категории. И ракет на яхте имелось мало, на второй залп уже не хватило.

Наверное, у противника был еще шанс уйти. Фрегат, конечно, имеет лучшее соотношение мощности двигателей к массе, а значит, разгоняется быстрее, но у яхты оставалась еще довольно приличная фора. К тому же русские оказались несколько ограничены в выборе оружия. Им-то были нужны пленные, которым можно задать вопросы, а значит, ракеты использовать было просто нельзя. Самое легкое из того, что имелось на «Фаэтоне», гарантированно раскалывало яхту пополам. Следовательно, артиллерия и точечные удары, а для этого необходимо сблизиться. За время, потребное на разгон, у нападавших имелся шанс затеряться где-нибудь в астероидном поясе, отрубить двигатели, так предательски их демаскировавшие, а маскировочное поле, наоборот, включить. И, естественно, не подпускать больше к пульту того пилота, что неудачным маневром допустил их обнаружение. В общем, хиленький — но шанс. Однако противник решил посоревноваться в стрельбе, и это стало его последней ошибкой.

Фрегат шел на сближение, быстро сокращая дистанцию. Кобра хаотично маневрировала — вот оно, преимущество хорошо подготовленного пилота перед компьютером. Просчитать, каков будет следующий маневр, невероятно сложно, и два залпа прошли мимо цели. А затем фрегат показал свою грозную, но до поры скрытую мощь, обрушив на яхту удар главным калибром.

Космический бой по определению скоротечен, но эта артиллерийская дуэль вышла уж вовсе короткой и неудачной. Короткой потому, что как только маскировочное поле врага оказалось разрушено, орудия «Фаэтона» разнесли яхту на куски. Почти четырехкратное превосходство в мощи бортового залпа и вдвое лучшая энерговооруженность — это не шутки. Неудачной — из-за того, что Кобра все же перестаралась, хотя в том не было ее вины. Просто вражеский пилот невовремя начал разворачиваться. Один залп — и в мешанине быстро разлетающихся обломков невозможно было найти уже ничего живого, хотя они, конечно, честно обшарили все вокруг. Самим русским прилетело в ответ один-единственный раз, но восстановившееся уже силовое поле легко выдержало удар.

— Похоже, вот кто с ниггерами договаривался, — мрачно сказала Кобра.

— Именно. А Поль, гадский папа, нас сдал. Надо было его все же того, — и Серов красноречиво чиркнул пальцем по горлу.

— Может, и не сдавал, — вступилась за толстячка Кобра. — Достаточно было проследить наш старт.

— Тогда бы они атаковали нас раньше. И потом, не зря же Поль нас сюда направил. Стрелки перевести решил. Как только детектор обманул? А сам, как распутался — так и сообщил своим кураторам.

— Вернемся и утопим? — деловито спросила Кобра.

— Можно и потом — космос маленький, когда-нибудь да занесет нас сюда.

— А мне кажется, незачем терять время.

Серов задумался. Действительно, почему бы и нет? В конце концов, убежденность всего мира в том, что «русские мстят всегда», являлась реальностью, самими имперцами старательно культивируемой. Если знаешь, что в ответ обязательно прилетит что-нибудь тяжелое, вряд ли захочешь лишний раз делать гадость. А раз так, не стоит откладывать дело в долгий ящик.

— Ты права, Ксан, вернемся. Не так уж это много времени займет.

— Обрати внимание, кстати, нас вызывают.

Действительно, итальянцы желали поговорить. Ну что же, это и неплохо. Серов врубил связь:

— Ну что, дон Муссолини…

— Синьор, — предельно сухим тоном ответил итальянец.

— Да хоть Муссолини-сан, — великодушно разрешил Серов. — Видели, куда шли ракеты?

— Видел. Думал, всё.

Однако же способность итальянской техники быстро восстанавливаться после энергетического удара, произвела на Серова неприятное впечатление и была достойна занесения в рапорт.

— Что, не нравится чувствовать себя смертником? Союзники вас совсем не ценят.

— Это не союзники. Я не знаю такого корабля, по нашим базам данных он не проходит. Вообще.

Надо же, у них уже компьютер заработал. Да и изображение, вон, цветное, на что Серов вначале не обратил внимания.

— Естественно. Думается мне, эта посудина закреплена за какой-нибудь разведкой или еще чем подобным.

— Думаете?

— Да. Именно потому, что ее нет в каталогах. И используется не вашими спецслужбами, а Британским Содружеством или Альянсом. Хотя, думаю, все же британцами, раз они прикрывали зафрахтованный ими корабль.

— Логично. Но раз вы только предполагаете, значит, пленных с этого корабля вам взять не удалось. И возникает вопрос: можем ли мы разойтись миром?

Ага, зондирует почву, смогут ли они договориться. Ну, почему бы и нет? Тем более против итальянцев Серов ничего не имел, в конце концов, их подставили так же, как и его самого.

— Можем. Я хочу поймать этот ваш «Марсель», а вы мне ни в нюх не уперлись.

— С этим просто, — в голосе итальянца прозвучало торжество человека, желающего отомстить и получившего такую возможность. — Взгляните.

Перед глазами Серова возникла пространственная развертка. Карта, причем очень точная, даже лучше, чем у него самого.

— Они прыгнули вот сюда, — Муссолини ухмыльнулся. — А вот оттуда вашему «Марселю» пока не уйти, разве что сюда вернуться. Единственный коридор, доступный этому старью, перекрыт гравитационным штормом. И обратно он пока не пришел.

— Оч-чень хорошо… Считайте, свою жизнь и жизни своих людей вы уже выкупили. Сидите тихонько, ни с кем не связываётесь… двое суток примерно. И тем самым мы избавим друг друга от многих неприятностей.

На этот раз они входили через крышу, накрыв президентский дворец куполом силового поля. Чтобы, значит, никто не сбежал или, наоборот, не прибежал. Фрегат висел низенько, всего-то в паре метров над оборудованной здесь же вертолетной площадкой. Очень удобно, если вдуматься. Спрыгнули на ровное поле, вошли через дверь, и даже ничего взрывать не надо. Правда, на лестнице им встретились двое, но их вид Серова и Дока (на сей раз на корабле остались девушки) сподвиг не на подвиги, а на панику. Оставалось лишь запереть перепуганных мужичков, судя по виду, обычных служащих, в ближайшей комнате, да и пойти дальше. Все, никого на дороге больше не попадалось, то ли никого не было, то ли все проявили редкое благоразумие и сидели тихо, как мышки.

По сравнению со вчерашним, Просто Поль выглядел несколько увереннее. Ну, правильно, ему же не в окно влетели, а тихонечко вошли в дверь. Он как раз заканчивал распекать кого-то по телефону, и получалось это у него здорово. Язык, во всяком случае, был сочный, образный, с богатым словарным запасом. А самое смешное, он еще даже не понял, что произошло — снизился фрегат аккуратно, на гравитационной тяге и почти бесшумно, а с момента высадки до проникновения в кабинет искомого лица прошло не более трех минут. Вот и сидел он спокойно, в новом кабинете, раза в два больше вчерашнего, в огромном кресле и с собственным портретом на стене, над головой.

— Ну, здравствуйте, дорогой вы наш, — лучезарно улыбнулся Серов. — Как отдыхается? Чем занимаетесь? И еще, зачем вы нас сдали? Я ведь вас предупреждал, что это вредно для здоровья. Предупреждал, нет? Ну чего вы белеете, чего? И как красиво ножками сучите… Да, кстати, заодно объясните мне, каким образом смогли обмануть наши детекторы. Да-да, забыл, совсем забыл, познакомьтесь. Вы ведь раньше не встречались, нет? Это мой товарищ, капитан-лейтенант Кисляков, — Док вежливо поклонился, от чего его громадная, закованная в боевой скафандр фигура показалась еще габаритнее. — Он очень любит… спрашивать.

Поль моментально сообразил, что процесс задавания вопросов здесь и сейчас будет весьма отличаться от него же, но на светском рауте. И в окно, к которому он рванулся, ему выпрыгнуть тоже не дали. Вот еще, там же высоко. Сломает чего-нибудь. Ну и, для его же блага, чтоб, значит, не загубили человеку жизнь суицидальные наклонности, его сноровисто примотали к стулу, процитировав вечную истину о том, что хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Судя по тому, что со стула немедленно закапало, Поль сделал определенные выводы о грядущей операции и своем в ней статусе.

Док покосился на него и принялся неторопливо раскладывать на столе блестящие, никелированные железки. На самом деле это были обычные хирургические инструменты, но смотрелись они, на взгляд человека несведущего, все равно жутковато. Особенно пилка для костей. Глаза президента она прямо-таки притягивала, а значит, процесс шел в нужном направлении.

Естественно, Док знал, как вытрясти из человека информацию. Для этого не требовалось даже всего того великолепия, что лежало сейчас на столе. Более того, при некотором навыке и вовсе ничего не требовалось, кроме собственных рук, особенно если допрашиваемый не очень силен духом, президент же не походил ни на фанатика, ни на идейного. Вот только не любил капитан-лейтенант Кисляков столь грубые меры. Для того чтобы разговорить человека, достаточно создать атмосферу, располагающую к откровенности, не раз говорил он товарищам, вот только все не подворачивался случай испытать это на практике. Так что упускать момент он не собирался.

В общем, президент спекся и завопил, что готов к сотрудничеству, когда Док попросил командира передать зажигалку. Самое смешное, безо всякой задней мысли, просто увидел на президентском столе красивую цацку и захотел посмотреть. Пришлось сунуть ее к инструментам, чтобы посмотреть в более приятной обстановке, и приступить к расспросам. Однако Поль, хотя и кололся, как гнилой орех, вываливая информацию стремительно и бессистемно, в сотрудничестве с заграничной разведкой признаваться отказывался. Финансовые махинации, банковские счета, дорогая недвижимость — все это было, а с британской разведкой или, упаси космос, спецслужбами Альянса — на ни за что! И детектор лжи показывал, что эта скотина не врала.

— Ну, что скажешь? — поинтересовался Док у Серова, когда их подопечныйначал повторяться.

— Сам не пойму, — пожал тот плечами. — То ли виртуозно обманывает аппаратуру, то ли и в самом деле ни при чем.

— Тогда кто?

— Кто? — Серов на несколько секунд задумался. А ведь был еще один человек, который до конца пребывал в курсе всего происходящего. Интересная картинка складывается, ай, интересная. И сидит-то этот человек сейчас рядышком, за дверью, потому как наружная русскими предусмотрительно заперта.

— Вспомнил что интересное?

— Ага, сейчас… — и, открывая дверь: — Эльза, лапушка!

Что уж поняла секретарша по его голосу, осталось только гадать, но когда Серов открыл дверь, она уже стояла, прижавшись к стене и держа кажущийся несуразно огромным в ее руках пистолет. Может, какой орел из спецназа и смог бы в такой ситуации ее скрутить без риска для себя и вреда для здоровья потенциального источника информации, но обычный офицер такой подготовки попросту не имел. К тому же он невооруженным взглядом видел, что пистолет в руках Эльзы «гуляет», и толком обращаться с ним она попросту не умеет, что делало ее сейчас куда более непредсказуемой, а значит, опасной. А он без шлема, и пулю в голову может не пережить. И тело независимо от сознания поступило так, как вдалбливали в свое время инструкторы — уход вправо с перекатом и одновременным выхватыванием пистолета.

Выстрелили они одновременно. Пуля ударила Серова в прикрытое скафандром бронированное плечо. Шлепок вышел чувствительным, но не опасным. Зато выстрел капитана оказался куда точнее. Вообще, стоило бы, конечно, прострелить Эльзе руку или ногу, на худой конец, в живот, чтобы было, кого допрашивать, но тут уж было не до эстетства. В очередной раз сработали рефлексы, и секретарша рухнула на пол уже мертвой…

— Вот черт! — выдохнул Док, влетев в помещение секундой позже.

— Именно так, — Серов поднялся, механическим движением отряхнул пыль, хотя полы здесь были чистыми, да и вряд ли к скафандру могло хоть что-то прилипнуть. — Именно так.

Несколько секунд они стояли над Эльзой, чертовски красивой даже в смерти. Потом Док вздохнул:

— И чего она во все это полезла?

— Не знаю. Теперь уже и не узнаем никогда. Мата Хари и Миледи в одном флаконе.

— Все равно жалко…

— Веришь — мне тоже. Ладно, пошли, чего уж. Будем надеяться, похоронят ее по-человечески.

В президентском кабинете Док не торопясь собрал инструменты, Серов проверил, не забыли ли чего. Потом хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ах да, — и вновь достал свой пистолет. Подошел к президенту и поднял оружие: — Ты прости, Поль, но… так уж получилось. Ничего личного.

— Все-таки зря ты его не пристрелил, — задумчиво сказал Док, когда фрегат уже начал разгон. Серов безразлично пожал плечами. Страшно хотелось спать, и диван в кают-компании занимал его сейчас куда сильнее, чем тонкая душевная организация местечковых президентов, хоть по одному, хоть всем скопом. Прямо-таки манил, взгляд притягивал.

— Веришь-нет, мне настолько лениво о нем думать, — голос и в самом деле звучал, будто его хозяин уже начал растекаться по чему-то мягкому, и Серов сам это чувствовал, — что…

Вопрос насчет «что» так и остался открытым. Серов просто-напросто не знал, что сказать и как сформулировать свое отношение к делу, а Док не стал настаивать. Только покрутил головой:

— С другой стороны, ничего серьезного он нам сделать не смог, так что хватит с него и простреленного колена. Может, персонал научится подбирать надежный.

— Угу. Когда залечит дырку. К тому же он у нас сейчас и так на крючке. Достаточно вывалить прессе записи нашего разговора — и грозит ему обструкция с конфискацией.

— Конфисковывать-то нечего будет, — заметил Док. — Я его счета успел того… оприходовать.

— Я всегда знал, что ты умный.

— Привет, мальчики. Ну, как все прошло? — Кобра влетела будто на крыльях, веселая и довольная жизнью.

— Как будто ты не видела, — улыбнулся Док. — Трансляция-то велась.

— Видела, конечно. Просто решила вас подбодрить.

— Мы и так бодрые, — через силу отозвался Серов. — На автопилоте идем?

— Ну да. Прыжок через восемнадцать часов, так что у тебя есть время отдохнуть.

— А вот за это персональное спасибо. Ладно, тогда я к себе, а вы уж тут сами разбирайтесь.

Товарищи проводили его сочувствующим взглядом. Они-то успевали отдыхать, а командир не спал с того момента, когда они в первый раз отправились на свидание к Полю. То есть более трех суток. Не то чтобы смертельно, но когда прекращается действие стимуляторов, усталость накатывается очень резко. А потому во время разгона, когда курс проложен вдали от возможных источников неприятностей, человеку можно и дать отдохнуть. Так безмолвно, но единогласно решило общественное мнение, и Серов был им за это благодарен.

Спал он, впрочем, недолго, всего часа четыре. Прибить усталость хватит, а полноценно можно и в гипере отоспаться, там времени будет в достатке. Зато не отказал себе в удовольствии долго и с наслаждением мыться в душе, стоя под колючими, словно мелкие иголки, струями воды и фыркая, когда она попадала в рот. Великий Космос, какое наслаждение!

Потом — кают-компания. Здесь не было ни одной живой души, но зато нашлось все, что необходимо человеку для жизни. В смысле кофе и пожрать. Вспомнилось на миг детство. Там к еде подходили по-крестьянски степенно, обстоятельно, и на то, как он поглощает бутерброды, заливая их обжигающим напитком с малой толикой коньяка для тонуса, мать наверняка осуждающе покачала бы головой. Ну и ладно, в конце концов, это его жизнь, и он имеет право есть так, как считает нужным. Успокоив себя этой мыслью и усилием воли отогнав воспоминания (космос космосом, приключения приключениями, а домой иногда тянуло со страшной силой), Серов дожевал остатки того, что было на тарелке, и пошел в рубку.

Здесь обнаружилась Кобра, удобно расположившаяся в своем кресле и закинувшая ноги на пульт. В руках она держала книгу. Не планшет, а именно книгу, потрепанную, с успевшими немного пожелтеть страницами. Испытывала она к подобным раритетам слабость. А судя по обложке с мужественного вида полуодетым мачо и женщиной в пышном одеянии, на их бравого пилота снизошел очередной приступ сентиментальности. Бывало с ней такое периодически, к счастью, довольно редко.

— Чем занимаемся? — бодро спросил командир и бесцеремонно повернул к себе краешек обложки. — «Пламенная страсть», надо же. А кто автор?

— Джоанна Уилкинсон, — оторвалась от чтива Кобра. Глаза у нее были мутные, и действительность видели явно не вполне адекватно.

— А-а. Никогда не слышал.

— Еще бы. Вот смотри, — Кобра зашелестела страницами. — Барон подхватил ее на руки и осторожно, будто хрустальную, понес по лестнице. Руки у него были сильные, с очень гладкой кожей, и их касание обжигало… Иван, вот скажи, почему сейчас мужчины так не могут?

— Почему не можем? — слегка обиделся Серов. — Очень даже можем, — потом окинул взглядом могучую фигуру пилота и решил, что собственные возможности чуточку преувеличил. Нет, на руки-то еще поднимет, без проблем, но нежно, как хрустальную, да вверх по лестнице… Кобра уловила его взгляд, печально усмехнулась:

— Вот то-то же. Петька еще может, но от него ведь не дождешься. Да и вообще… Скажи, кому я такая нужна, а?

Серов видел Кобру всякой. Злой, наглой, веселой, грустной, задумчивой… Тысяча эмоций. Но вот чтобы у нее глаза на мокром месте были — такого капитан припомнить не мог, как ни старался.

— Слушай, ну чего ты… — утешать женщин он тоже не умел, и закономерно получил обратный результат. Бурное рыдание в жилетку то есть. И радовало лишь то, что комбинезон ни воду, ни солевой раствор, то есть слезы, не впитывал. Оставалось молчать, гладить девушку по спине и слушать бессвязные фразы о несправедливости мира.

Продолжалось это минут пять, а затем всхлипы начали постепенно стихать. Все же Кобра была не кисейной барышней, а космонавтом, и брать себя в руки умела. Это кое-кому другому противопоказано брать себя в руки, а то ведь их можно и испачкать, но офицер обязан уметь владеть собой. А еще сейчас надо было дать Кобре хоть пару минут побыть одной.

— Кофе хочешь?

— Хочу.

— Ну, тогда жди…

Когда Серов вернулся, перед ним сидела уже не расстроенная девушка, а капитан-лейтенант имперского флота. Разве что глаза выглядели чуть припухшими да уголки губ едва заметно подрагивали, ну да это пройдет. Брякнув кружку ей под руку, Серов переместился на свое место, и некоторое время в рубке царило молчание. И лишь когда его кружка, наконец, показала дно, Серов щелкнул пальцами, привлекая внимание собеседницы.

— Ксан, обещай мне одну вещь.

— Какую? — вышла из легкого транса (а как еще называть, если человек сидит, уставившись в одну точку) Кобра.

— Когда Петр в очередной раз сделает тебе предложение, ты его не отклонишь, как всегда, под каким-то благовидным предлогом, а примешь.

— Но…

— Никаких но. Сейчас ты будешь мне трепаться о том, что мы экипаж разобьем или будет свадьба, дети, конец карьеры. Чушь это все, Ксан, полная и охренительная чушь. Экипаж мы скорее разобьем, если у нас вот такое еще пару-тройку раз повторится. Наоборот, если ты помнишь, если есть семейная пара, то их стараются отправлять служить на один корабль. И место для вас мы всегда сможем зарезервировать. Адмирал нам, если мы выполним приказ, будет весьма обязан, а он долги отдает всегда. И дети не помеха, всегда можно что-нибудь придумать. В конце концов, у Петра мать вполне дееспособная и бодрая дама, поможет. Сыну-то единственному уж точно не откажет.

— Думаешь?

— Знаю, — слегка покривил душой Серов, который себя в знатоках человеческих душ никогда не числил, да и в его умозаключениях наблюдался явный избыток «если». — Самое неприятное, что может тебе грозить, это пауза в год-полтора. И то, не обязательно. Можешь при желании в планетарной службе покрутиться. Заодно с бумажками работать научишься, а то у тебя вечный бардак. Не умея же вести документацию, карьеру толком не сделаешь.

Они разговаривали еще с полчаса, а затем Серов отправил Кобру отдыхать. В конце концов, не все ли равно, кто находится в рубке разгоняющегося в автоматическом режиме корабля. Чмокнув его на прощание в щеку, Довлатова умчалась, а он, посидев еще некоторое время, чтобы дать ей уснуть (телеметрия, идущая на командирский пульт, момент, когда девушка отключилась, засекла четко), отправился к Доку.

Механик спал, вытянувшись во весь свой огромный рост и чуть слышно похрапывая. Вообще, дверь его каюты была заперта, но универсальный ключ, одна из привилегий капитана, позволял не обращать внимания на эти досадные мелочи. Войдя, Серов врубил свет, рассчитывая, что этого окажется достаточно, но Док продолжал беспечно дрыхнуть с безмятежным видом обладателя чистой совести. Так, в принципе, и было, но поговорить все равно стоило.

Трясти его за плечо пришлось долго, а потом еще ждать, пока Док проморгается. И только когда к нему вернулось соображение, и он спросил, что тут вообще происходит, Серов мрачно сказал:

— Знаешь, Петя, ты дебил.

— Чего-о?

— Того. Ты Ксюхе своей когда в последний раз предложение делал?

— И ты из-за этого меня будил? — Док смачно, до хруста в суставах, потянулся, зевнул во весь рот и почесал обтянутое тельняшкой пузо. — Да когда из того рейда вернулись. Она меня отбрила, как обычно.

— А ты как обычно не стал развивать тему. Потому что так удобно и привычно. И над тобой не каплет, — зло прокомментировал Серов.

— Ну чего ты так сразу?

— Потому что правду говорю. В общем, сегодня за ужином сделаешь ей предложение, понял? У тебя есть еще время изготовить подходящее кольцо.

— А ты что, свахой заделался? — Док улыбнулся, показывая, что это шутка, но Серов уже закусил удила.

— Я заделался командиром этого фрегата. И, по возвращении, намерен списать вас на берег к чертовой матери!

— Ты чего? — на этот раз в голосе Дока не было и намека на веселость.

— А того. Сколько можно бабу доводить?

В нескольких коротких и не всегда цензурных выражениях Серов описал ситуацию, после чего встал и вышел. Всё. Если не дурак — поймет. Если же не поймет… Нет уж. Дружба дружбой, но проблемы иной раз случались по куда более пустяковым случаям. И в космосе они могли плохо кончиться запросто. К примеру, нервный срыв у пилота во время боя — и пиши пропало. И это — не единственный вариант. А потому решать проблемы членов экипажа, пускай даже самые неожиданные, тоже обязанность командира. Даже если это означает лезть и разбираться в чьих-то идиотских запутанных отношениях.

Увы, вернувшись в рубку, он успел только убедиться, что каких-либо отклонений от заданного режима разгона не наблюдается, а вот спокойно посидеть и почитать (не настоящую книгу, разумеется, но в командирском планшете была закачана целая библиотека) уже не получилось. И опять из-за женщины.

Вот все зло из-за них, с легким раздражением подумал Серов, наблюдая за бочком-бочком протискивающейся в рубку Даной, но вслух об этом говорить, естественно, не стал. Демонстрировать свое недовольство только потому, что тебе кто-то другой испортил настроение, еще одна роскошь, недоступная командиру.

— Говори и рассказывай, — усмехнулся он. — Или опять в шахматы проиграть хочешь?

— Да нет, — девушка чуть смутилась. Серов опять усмехнулся, на сей раз мысленно. У Даны, ранее владевшей их языком в чистом, заученном виде, все чаще проскакивали в речи чисто русские обороты. Сказывалось живое общение. — Я вопрос хотела задать.

— Задавай.

— А скажите… Ту девушку, Эльзу, можно было взять живой?

— Скорее всего, да. Но я давно не тренировался, утратил кое-какие навыки. Впрочем, для нее это, может статься, и лучше, информацию мы выдавливали бы жестко.

— Но вы расстроились.

— Ну да, — разговор нравился Серову все меньше и меньше. — Ценный источник информации потеряли.

— Не такой уж и ценный… Вряд ли она что-то серьезное знала. Скажите, Иван Игоревич, она вам кого-то напомнила?

Ах ты ж, психолог сопливый, с тоской подумал он. У тебя что, достаточно мозгов, чтобы по чужим эмоциям сделать выводы, и не хватает, чтобы понять, что в некоторые дела лезть не стоит? И вообще, зачем тебе это нужно?

Вместо того чтобы сказать все это, пришлось снова улыбнуться:

— Пфе. Чтобы у меня — да воспоминания? Девочка, военному космонавту серьезные отношения противопоказаны. Мотаемся, как шарики для пинг-понга, ни дома, ни семьи. Вот годам к пятидесяти, когда обзаведусь погонами с золотыми орлами, можно будет подумать, а пока что я вольный птах, и мне на всех плевать.

Убедил или нет — не понял, ну да и ладно. Главное, оставила в покое и, почему-то повеселев, ушла по своим делам. А Серов, вновь плюхнувшись в кресло, задумался.

Умная девочка, ничего не скажешь. И попала в точку. В ту самую точку, которую Серов пытался забыть и думал, что ему это удалось. Было, чего уж там. Давно. Ну, относительно давно, на родной планете. И планы были грандиозные, и… В общем, ушел в очередной поход, а когда вернулся, все уже было совсем не так. Ну что же, это жизнь. К тому же он и сам верил в то, что сказал Дане. Ну, во всяком случае, убедил себя, что верит. Вот только… Вот только с тех пор он старался бывать на малой родине пореже. Исключительно чтоб родных навестить.

А Эльза и впрямь оказалась похожа, до одури, разве что ростом чуть повыше. И когда лежала, ассоциации вызвала мрачноватые. Ну и ладно. Все прошло, ничего не важно и не интересно. Кроме того факта, что юнга оказалась чуть наблюдательнее и умнее, чем о ней думали. Серов усилием воли пригасил эмоции, пару минут колдовал над пультом, проверяя курс (абсолютно не нужно, однако вполне естественно, никого не удивит), и потянулся к планшету.

За ужином Док все же вручил Кобре перстень, для которого похитил из сейфа самый крупный рубин. Ну, как похитил — ключи-то Серов не прятал, да и код не скрывал, однако некий оттенок романтики такой поступок их церемонии все же придавал. И когда Кобра его предложение решительно приняла, чем повергла жениха в легкий шок, Дану — в восторг, а Серову придало чувство глубокого удовлетворения от осознания решения проблемы, оставалось только распечатать немного шампанского, приобретенного командиром «Фаэтона» на Новом Париже. Приобретенном — в смысле честно реквизированным из президентского бара. Зато хоть какая-то гарантия качества, всякую бурду президенту вряд ли кто-то рискнет подсовывать, а стало быть, и вероятность нарваться на подделку и испортить самим себе настроение минимальна.

Шампанское оказалось и впрямь хорошим, и в голову ударило неожиданно сильно. Наверное, потому, что шестую бутылку (не на нос, а вообще) не следовало все же смешивать со спиртом. Но Док, скотина, сделал это втихую, а потом уже поздно было что-либо менять. Как они уходили в гипер, Серов даже вспомнить толком не мог. Очнулся, уже обнаружив, что сидит в кресле, бессмысленно пялясь на размазанные от скорости звезды. Похвалив себя за предусмотрительность, выразившуюся в заранее заложенных в компьютер данных, он выпил антидот, проверил курс и, убедившись, что все не так страшно, как могло быть, провел корректировку. Конечно, это пришлось делать неоднократно, и куда чаще, чем обычно, из-за позднего вмешательства отклонения были очень велики, но в целом все могло быть и хуже. Только вот, учитывая трещащую голову, для Серова в этот раз полет казался настоящей мукой…

Эта система была пустой, незаселенной, хотя сложись в свое время ситуация чуть иначе, вполне могла процветать. Впрочем, зверье, во множестве водившееся на имеющейся здесь планете земного типа, и так процветало, поскольку никто на него не охотился и не истреблял ударными темпами, расчищая себе жизненное пространство. Но вот чего-то похожего на колонию здесь не имелось, и в обозримом будущем ее основание не планировалось. А все геополитика…

Первыми сюда пришли французы. Как раз в тот момент они заселяли Новый Париж, и, естественно, старались исследовать окрестности. Обнаружив неподалеку еще одну подходящую к заселению планету, пускай и с чуть менее курортным климатом, они возрадовались, но счастье оказалось недолгим. Франция находилась в упадке, не могла вылезти из ставшего уже привычным кризиса, и денег на финансирование колонизации у нее просто не было. Не дешевый это все же процесс. Они, в принципе, потому и Новый Париж отпустили в свободное плавание, что не могли его содержать. К тому же их активно поддавливали со всех сторон — Европейская Ассоциация, держава, на первый взгляд, единая, в реалии напоминала лоскутное одеяло. Народы, в нее входившие, сохранили кое-какие признаки самостоятельности, кто-то больше, кто-то меньше, и теперь отчаянно свои права отстаивали, не упуская случая прихватить, что плохо лежит. Прям как колобки в банке, друг друга совсем уж не съедят, но понадкусывают до костей.

В общем, Франция оказалась озабочена совсем другими проблемами, но и отказываться от планеты сразу значило терять престиж. И французы поступили, как им тогда казалось, мудро, застолбив планету, заявив на нее свои права, но при этом ничего не делая. А что, есть-пить не просит, крутится себе вокруг звездочки. Покрутится-покрутится, а там, глядишь, или деньги появятся, или можно будет кому-нибудь выгодно спихнуть — вполне житейский ход мыслей, если вдуматься.

И вроде бы вначале складывалось все неплохо, главным образом потому, что лежащая в стороне от центров цивилизация планета никого не интересовала, однако позже ситуация изменилась, и на нее положили глаз выходцы из какой-то арабской республики. Там, у них, к тому времени вот уже несколько десятков лет подряд кто-то с кем-то воевал, причем участников конфликта была куча, все грызлись против всех и меняли цвета, как пьяные хамелеоны. Естественно, бардак всем изрядно надоел, но если соседи, когда их начинало беспокоить положение дел, пригоняли пару кораблей, бомбили кого попало и сваливали от греха подальше, то жителям той планеты приходилось куда хуже. И жизнь их можно было описать одним коротким, емким, но абсолютно нецензурным словом. Совсем неудивительно, что кое-кому захотелось свалить куда подальше.

Однако существовала одна проблема. Свалить-то они могли, и даже было на чем — корабли, хоть и не новые, на вторичном рынке продавались задешево. И, если поискать, то при удаче имелся шанс прикупить вполне работоспособную колымагу. А вот с местом, куда можно улететь, возникла проблема. Никто не собирался принимать нищих чужаков, которые вдобавок не умели и не хотели встраиваться в чужую систему культурных координат. Международными законами неприем беженцев, конечно, строго осуждался, но те, кто послабее, мастерски умели законы обходить, объявляя у себя то карантин, то пиратскую угрозу. Ну, то есть пираты на кораблях, очень напоминающих полицейские, внезапно сожгут непрошеных гостей и бесследно растворятся в космосе. А сильные на претензии со стороны международных правозащитных организаций плевали, далеко и с чувством, сидя на орудийных башнях своих линкоров.

Некоторые международных законов и вовсе не признавали. Вон, в той же Российской Империи закон предусматривал немедленную принудительную ассимиляцию. И всё, без вариантов, потому что генетическое разнообразие — это хорошо, это приветствуется, а в остальном один народ, один язык, одна культура. Она и так впитала в себя достижения многих народностей, и большего, как не без основания считали имперцы, им не требовалось. Причем ассимиляция — это еще по-божески, в Альянсе незваных гостей и вовсе отправляли на каторжные планеты с пожизненным сроком. Трезво взвесив шансы не попасть под раздачу, эмигранты решили поискать свободную планету, но и здесь их ожидал жестокий облом.

Со свободными планетами оказалось еще сложнее, чем с гостеприимными хозяевами. Вести разведку самостоятельно у арабов никогда хорошо не получалось, а то, что уже было разведано соседями, никто отдавать не собирался. Поведение, кстати, вполне логичное. В конце концов, кто-то старался, тратил силы и средства, чтобы найти себе ценный актив, а тут его дарить кому-то? Да не бывать тому! А раз так, то возле каждой застолбленной планеты висели если не патрульные корабли, то хотя бы средства контроля пространства. Нелегально же высадившимся предлагалось не обижаться, если их выловят, и — по законам фронтира. Пиф-паф…

Сложно сказать, действительно беглецы узнали об этом только когда принялись скитаться по космосу, или же мастерски делали вид, что не в курсе. Главное, незнание закона не освобождает от ответственности. Это им объяснили на одной из планет, уже закрепленных за собой Альянсом. Надо сказать, объяснили достаточно милосердно, никого даже не убив, хотя по морде получили все и качественно. И, призывая гнев Аллаха на головы жадных гяуров, они отправились дальше, чтобы, в конце концов, угодить сюда.

Из этой системы уйти они уже не могли. Во-первых, на одном из трех оставшихся у них к тому времени кораблей вышел из строя гиперпривод. А во-вторых, у них кончилось всё. Топливо, пища, ресурс системы жизнеобеспечения. И они пошли на посадку, сделав еще одну попытку основать колонию.

Чем кончилась эта попытка, так и осталось неизвестным. То ли они сгинули, чему весьма способствовала агрессивная местная фауна, то ли остались живы, но впали в дикость, то ли просто прятались, заслышав вой поисковых ботов. Французы к нарушению суверенитета планеты отнеслись серьезно, но быстро отреагировать в тот момент не смогли, и у арабов оказалось достаточно времени, чтобы уйти подальше от места высадки и замаскироваться.

Технически всем оставалось вздохнуть свободно и вернуться к своим делам, но не тут-то было. Случилось так, что данные со спутников контроля пространства попали в сеть, в общий доступ. То ли хакер какой постарался, то ли виной всему обычная французская безалаберность, но несанкционированное проникновение чужаков оказалось достоянием общественности. А потом стало весело, потому как выходило, что французы не только нарушили закон, не сумев вовремя оказать необходимую помощь мигрантам, но и не смогли обеспечить защиту планеты, считавшейся их собственностью. Ну не могли их соседи пройти мимо, и куча исков в суд оказалась закономерным продолжением истории.

Будь на месте французов Империя, Альянс или Британское Содружество, они бы на все эти иски наплевали и забыли. Но Франция являлась частью Европейской Ассоциации, и деваться ей было некуда. После долгих судебных тяжб планета у нее была отчуждена. Вот только, несмотря на огромное количество желающих получить этот кусок в личное пользование, их всех тоже ждал жестокий облом. Теперь уже закон обернулся против них, поскольку французские юристы тоже зря хлеб не ели, найдя кучу весьма интересных лазеек. Тяжба длилась уже не одно десятилетие, и все это время планета оставалась ничейной.

Однако сейчас, вот незадача, люди здесь точно были, причем на орбите той самой планеты. Во-первых, транспортный корабль «Марсель», наличие которого в системе русские считали ожидаемым с высокой степенью вероятности. Довольно старый корабль, но в хорошем состоянии. Вообще, этот тип судов считался чрезвычайно надежным, вроде самолета «Дуглас» в далеком прошлом. Тоже мог летать при должном уходе, пока хозяину не надоест. «Марсель» же, судя по некоторым внешним признакам, вдобавок прошел модернизацию, так что те, кто на нем летал, могли быть довольны. Серов даже прикинул, что такой приз, если что, можно потом выгодно продать — международные законы допускали передачу отбитых у пиратов кораблей в собственность победителей, и имперские им в данном случае не противоречили. Корабль же, после всего случившегося, вполне можно было отнести к пиратским. Увы, кроме «во-первых», имелось еще и «во-вторых».

Помимо сухогруза, в системе обнаружилось еще четыре корабля, и все без опознавательных знаков. Три — корветы, моментально опознанные как продукция верфей Британского Содружества, и крейсер типа «Норфолк», тоже британский. Само по себе это еще ни о чем не говорило, кораблестроение на экспорт являлось одной из важных частей британского бюджета, и продавали они свою продукцию направо и налево. Тех же «Норфолков» построили больше ста единиц двадцати различных модификаций, из них в самой Британии осталось не более десятка. Крейсер, далеко не новый, имел одну просто замечательную особенность. Возможность его перекраивать впоследствии как угодно была заложена еще на стадии проектирования, так что каждый из них модифицировали как минимум пять-шесть раз. Так что, несмотря на архаичный вид, это были вполне адекватные своим задачам корабли, и их очень любили задействовать в разнообразных спецоперациях. Поди-ка, определи, кому принадлежит данный конкретный экземпляр. Так что на вооружении большинства флотов крейсера типа «Норфолк» имелись, даже, насколько помнил Серов, Империя когда-то через третьи руки приобрела парочку.

В общем, происхождение кораблей не говорило ни о чем, но вкупе с уже имеющейся информацией можно было с уверенностью сказать: британские уши торчат здесь изо всех щелей. И хорошо еще, что, в отличие от военных кораблей, «Марсель» не имел защиты от сканирования, а потому определить, что пропавший курьер уютно расположился в его трюме, не составило труда. Откуда здесь взялись боевые корабли, оставалось неясным, но это сейчас уже не играло никакой роли.

Экипаж «Фаэтона», собравшись в рубке, дружно рассматривал унылый пейзаж. Чужое пространство и чужие корабли… Хорошо, если твой собственный фрегат новейший, а значит, и средства контроля пространства у него самые современные. Это позволяет обнаружить и опознать противника задолго до того, как он сам окажется способен вычленить в пространстве маленькую скорлупку русского корабля. Плохо, что показывают системы обнаружения неприятную картину. Корветы — ничто, их «Фаэтон» вполне мог размазать в тонкий блин, но крейсер путал все карты. Пускай он априори хуже более современных кораблей, все же модернизация — это немного не то, что новый, однако фрегат ему все равно не противник. Но самое неприятное, что корабли, предназначенные для специальных операций, вполне могут оказаться оснащены радарами, не уступающими новейшим имперским разработкам. И виси, гадай, то ли ты и впрямь расположился за границами возможностей противника, то ли он тебя видит, просто молчит и ждет, когда ты подойдешь ближе. Это значит, чтобы у быстроходного фрегата не осталось шанса уйти.

— Ну, что скажете, господа офицеры? — мрачно спросил Серов. Вообще, офицерами были не все, Дана, которую, раз уж все равно рисковала вместе с остальными, никто из рубки выгонять не стал. Раз уж пришла по извечному женскому любопытству — сиди, слушай. Только не мешай. Однако на том, что у некоторых права голоса нет, равно как и звания, командир внимание не заострял — не до того сейчас.

— Надо выбивать крейсер, — рубанула воздух ладонью Кобра. — Без вариантов. Иначе он нам всю малину обгадит.

— Это-то понятно. Вопрос — как.

— В два приема. Берем — и выбиваем, — пробухтел из своего кресла Док. Его, похоже, больше занимали какие-то свои проблемы, и Серов даже догадывался, какие. Налетали они немало, двигателям требовалась профилактика, а на ходу ее не сделаешь, нужен ремонтный завод. Вот и гадал механик, сколько его машинерия еще выдержит, учитывая, что обкатку она до того толком не прошла, но зато и нагрузка из-за небольшой массы корабля меньше, чем проектная. Конечно, можно не сомневаться, что ресурса им хватит еще с избытком, да и вообще, не факт, что они переживут эту авантюру, но Док привык думать наперед.

— Шутник, — без выражения прокомментировала Кобра. — А вообще, шансы есть. Если атаковать внезапно…

— Эй, постойте, — Дана, несмотря на обещание сидеть тихонечко и молчать, все же не сдержалась. — Вы что, и вправду хотите с ними драться?

— Есть другие предложения? — удивленно поднял бровь Серов.

— Они же… Это же крейсер!

— И что? У нас есть приказ — и мы обязаны его выполнить. Этого требуют наша честь и здравый смысл. Потому что если мы их сейчас упустим, то найти вновь будет уже нереально.

— Но это безнадежно, мы просто все погибнем. Они в разы сильнее…

— Сиди. Молчи, — Серов вытащил планшет, щелкнул ногтем по экрану, оживляя, и задумчиво сказал: — Главное даже не в крейсере. Если даже нас просто свяжут боем, мы этот транспорт уже можем и не догнать. Движки у него явно нестандартные.

— Врезать бы по ним…

— И отправить к праотцам тех, кого нам поручили вытаскивать? Это — не военный корабль, то, что нам плюха, его может и на запчасти разнести. Нет уж. Дайте мне пять минут.

Возился он не пять минут, а раза в три больше, и все это время в рубке висело напряженное молчание. Наконец он откинулся на спинку кресла, пару секунд просидел, размышляя, и изрек:

— Я не вступаю в безнадежный бой, там выход был, вы просто не заметили…

— Э-э…

— Старая песня, Ксан. Я потом дам тебе послушать. А выход и впрямь есть. Только если делать все четко, и нас еще действительно не обнаружили.

— Иной вариант лучше и не рассматривать, — буркнул Док.

— Вот именно.

— И какой же? — пилот выглядела мрачной. — Я крутила и так, и этак, и ничего не нашла.

— Вот потому я командую кораблем, а ты его только пилотируешь. Не обижайся, Ксан, наберешься опыта — тоже сможешь видеть больше вариантов. Смотрите сюда.

План Серова попахивал авантюрой, но других вариантов все равно никто предложить пока не мог. Риск, правда, выглядел жутким, особенно для него самого, но тут уж куда деваться. А технически все выглядело просто. Разогнаться за пределами дальности локаторов противника, врубить маскировочное поле и по инерции приблизиться. На фрегате имелось четыре противокорабельных «стилета». Если противник не ждет нападения, то внезапный залп в упор прорвет его оборону. Если ждет… Ну, тогда на дистанцию залпа их никто просто не подпустит. «Стилеты» хороши, но на крейсере наверняка есть ракеты и мощнее, и дальнобойнее.

Если получится, то все становится решаемо. Противокорабельные ракеты выводят из строя крейсер, полностью или частично, а орудия «Фаэтона» добивают тех, кому посчастливилось уцелеть. После этого реальными противниками остаются только корветы, а им в таком бою ничего не светит.

Но самое сложное выпадало как раз на Серова. В бою без него вполне можно будет обойтись, и потому он покинет корабль. В скафандре. И десантируется прямо на борт «Марселя». Возможностей ранцевого двигателя для прыжка и корректировки курса теоретически должно хватить. А потом остается самая малость — проникнуть внутрь, истребить экипаж, а это два десятка рыл, либо просто не дать кораблю улететь, и ждать помощи.

— Идиотский план, — сказала Кобра.

— И самоубийственный, — согласился Док.

— Есть идеи лучше?

— Нет.

— Стало быть, принимается единогласно. Давайте обсудим детали.

И, уже когда фрегат начал разгон, и Серов упаковывался в скафандр, Дана, подойдя, тронула его за локоть:

— Ты только вернись. Пожалуйста…

Минуты текли, словно загустевшее масло, так же медленно и, по ощущениям, вязко. На лбу Кобры выступили крупные, словно горох, капли пота. В первый раз она вела корабль в бой одна, и, хотя диспозиция выглядела ясной и расписанной до мелочей, впервые кроме азарта предстоящего боя и легкого мандража она чувствовала еще и дикий, невероятный груз ответственности. И, командуя кораблем, пускай и временно, на несколько часов, она ощутила разницу между собой и Серовым. Это было дико тяжело, и она поразилась, как он может таскать на себе все это ежедневно, ежечасно. И от паники ее сейчас отделяло лишь понимание, что все зависит от того, как каждый из них справится со своей задачей. Не подведут ли двигатели у Дока, сможет ли она расправиться с крейсером, остановит ли Серов в одиночку целый корабль. А значит, оставалось сцепить зубы — и идти вперед, потому что никаких иных вариантов попросту не было.

Фрегат двигался неспешно, слишком активно разгоняться они не стали. И, похоже, британцы угрозу профукали, во всяком случае, «Фаэтон» уже миновал точку, в которой его начинали достать орудия среднего калибра. Один залп — и фрегат разнесет на молекулы, но огня никто не открывает. И все ближе корма вражеского крейсера. Двигатели, массивные отражатели — и минимум орудий, которые здесь просто некуда ставить. Самая уязвимая часть любого корабля.

— Ну, я пошел, — голос Серова звучал так же, как и всегда. Спокойно, чуть небрежно — казалось, он никогда не принимает всерьез того, что происходит, и Кобра только сейчас почувствовала, чего ему стоит этот бодрый тон.

— Давай.

Через секунду мигнула пара индикаторов — все, Серый покинул корабль. Еще четыре часа полета по инерции. Казалось, стрелки часов примерзли к циферблату. Однако нет — ползут, хотя и медленно. И вот… Время! И Кобра с силой толкнула от себя рычаг экстренного запуска маршевого двигателя, одновременно включая на полную мощность все средства подавления и запуская ракеты.

Первыми, как и в прошлом бою, пошли ракеты, задачей которых было разрушить электронику противника. Все, какие имелись, восемь штук. Маловато, откровенно говоря, это для итальянской базы хватило шести, здесь же противник был посерьезнее.

Тем не менее, даже не разрушив полностью управление кораблями, сбои практически во всех системах эти ракеты вызвали. И подарили тем самым несколько секунд, во время которых «стилеты» достигли цели. Два из них оказались потрачены на то, чтобы пробить силовое поле. Счастье еще, что оно работало в обычном для дрейфа экономичном режиме. Две другие ракеты прорвались. Одна разорвалась на борту корабля, относительно безвредно для гиганта. Относительно — это потому, что башню главного калибра она все же разнесла, но с точки зрения живучести корабля, равно как и предстоящего боя, такое повреждение погоды не делало. А вот последняя ракета дотянулась туда, куда надо, и кормовая часть вражеского крейсера моментально превратилась в груду искореженного металла.

Технически ничего еще не было закончено. Даже лишившись возможности использовать основные двигатели, крейсер еще мог вести бой, на огневой мощи корабля повреждения отразились незначительно. Да что там, даже перемещаться он кое-как мог, используя для этого маневровые двигатели, вот только русские не собирались давать ему шанса. Продолжая заходить с кормы, там, где защитное поле еще не успело восстановиться и зияло огненными прорехами, «Фаэтон» разом использовал все имеющиеся на борту орудия. Огненный вал обрушился на корабль, разрушая все, до чего мог дотянуться. И броня крейсера, исправно защищающая его нежное нутро, так и не смогла спасти остатки маневровых двигателей, на которые Кобра и нацелила свой удар.

За секунды огневого контакта фрегат смог полностью обездвижить вражеский флагман, выбить практически всю ориентированную на корму зенитную артиллерию, снести антенны и повредить еще одну башню. В ответ «Фаэтон» дважды получил по носу, первый удар поглотило силовое поле, второй нанес тяжелые, но некритичные повреждения обшивки, что практически не сказалось на боевых возможностях русского корабля. Главное было сделано, непосредственного участия в бою крейсер принимать уже был не способен. Конечно, у него еще оставалась возможность дотянуться до наглецов, но экипажу корабля было не до них. Удар Кобра рассчитала точно, и сейчас вражеский крейсер, получив дополнительный импульс, потихоньку сходил с орбиты. И если он в таком состоянии нырнет в атмосферу планеты, экипаж обречен. Все это понимали, а потому занимались спасением шкуры, ограничившись стрельбой издали и оставив бой на совести своих младших коллег.

Те, надо отдать должное, не испугались более крупного и сильного коллеги. Британцы никогда не были трусами, и в бой, случись нужда, шли с кем угодно. Вот и сейчас они атаковали «Фаэтон» со всех сторон, стараясь использовать преимущество в маневренности, благо русским пришлось лезть с крейсером в ближний бой и критично сократить дистанцию. Вот только успевший разогнаться фрегат моментально прорвался сквозь их строй, круто, на грани потери управляемости, развернулся и встретил корветы сосредоточенным огнем, моментально выбив самого невезучего из противников.

Отчаянная космическая карусель продолжалась еще минут пятнадцать, после чего Кобра смогла честно сказать, что показала класс. Досталось, конечно, и «Фаэтону», сейчас исходящему паром из пробоин, которые пытался хоть как-то герметизировать отчаянно ругающийся Док, но смертельными повреждения не были. А вот все три корвета грудами обломков уплывали в пространство, и живых там явно не осталось. Крейсер же сошел-таки с орбиты, и теперь его пилотам предстояло сажать корабль, используя для этого лишь аэродинамические рули. Та еще задачка.

Кобра с усилием выдохнула — спазм перехватил горло, как только закончился бой. Ну, такое с ней уже бывало, ерунда. Вытерла пот со лба, вызвала Дока:

— Как, сможем идти к «Марселю»?

— Дай мне хоть десять минут, — огрызнулся механик. — Иначе ни за что не ручаюсь.

— Но Серому нужна помощь.

— Нужна, — согласился Док. — Трупы складировать. Если они еще не улетели, значит, и не улетят уже. Стало быть, командир времени зря не теряет. Зато если мы сейчас рванем, то рискуем уже никуда не улететь из этой системы.

Оставалось лишь признать его доводы вескими и замолчать. Тем более что-либо сделать они пока и впрямь не могли.

Серов не боялся, что его обнаружат. Десантный скафандр — штука не самая удобная, но одного у него не отнимешь. Обнаружить его, не зная, что искать и где, крайне сложно. В таких костюмчиках бравые парни, по традиции считающие символом романтики голубой берет, сыплются с орбиты на планеты, ощетинившиеся зенитками. И радары эти скафандры обманывать умеют.

Хуже другое. Лететь в одиночку, в пустоте, ничего не видя и не слыша — то еще испытание для нервов. В свое время, еще на первом курсе военного училища, был такой тест. Человека сажали в скафандр — и на полчасика в космос, без связи и страховки. Курсант знал, что его ведут радары, и пропасть не дадут в любом случае, но это чувство полного одиночества и безысходности… Процентов тридцать отсеивались сразу же — кто-то впадал в панику, и его отчисляли, кто-то после такого уходил сам. Были и те, у кого срывало крышу — этих приходилось лечить. В общем, тяжко. И там — несчастные полчаса с полными баллонами, здесь же — три с половиной. А воздуха в скафандре — на четыре, плюс маленький вспомогательный баллон, прозванный у космонавтов Последним Шансом. Десять минут. И возвращаться просто некуда, оставалось лететь, ориентируясь по приборам и время от времени корректируя путь маленьким ранцевым двигателем. И когда Серов почувствовал, что мозги у него вот-вот взорвутся, в пределах визуальной доступности он увидел цель. Вначале неяркую точку, потом крохотный силуэт, затем маленький, словно бы игрушечный кораблик и, наконец, медленно надвигающийся и заслоняющий собой все пространство борт.

Вид у «Марселя» был не очень, чувствовалось, что корабль уже давно бороздит космос. Матовая броня исцарапана, краска если и осталась, то так, отдельными фрагментами. В одном месте видна заплата, приваренная прочно, но грубо, сразу видно, что не в условиях нормального ремонтного дока. Примерно такие они сами не так давно укрепляли на «Фаэтоне». Словом, ветеран дальнего космоса, еще не потерявший былой мощи, но давно утративший изначальный лоск.

Теперь надо было аккуратно уравнять скорости, чтобы не проскочить. Будь корпус стальным, проблемы бы не было, магнитные захваты на подошвах в наличии. Однако здесь то ли титан, то ли какие-то немагнитные сплавы, Серов не знал точно. У разных стран разные технологии, и их разнообразие граничило с бардаком. Даже на кораблях одной серии частенько применяли разные материалы, так что гадать бесполезно, да и не нужно. Времени нет. И от всего этого единственный плюс — поселившаяся за эти три часа в душе тоска смылась, поджав хвост. Начиналась работа.

Виртуозно отработав двигателем, он сумел притереться к борту корабля и скользнул вдоль него к корме. Вот она, его цель. Огромные отражатели, посредством которых адское пламя двигателей может разгонять и управлять той массой металла, что называется звездолетом. В самых маленьких из них поместятся несколько таких, как Серов, а в маршевые можно запихать, наверное, не меньше взвода. И если кому-то на корабле придет сейчас на ум дать тягу… Нет, об этом лучше не думать, тем более почувствовать диверсант-недоучка все равно ничего неуспеет.

А вот и люк. Небольшой, аккуратный, как раз чтобы впустить или выпустить человека в скафандре. Такими пользуются механики, если необходимо выйти в космос. Не тащиться же им вдоль всего корабля по внешней обшивке. Осторожно подобраться к нему, осмотреться… Просто замечательно. Те, кто создавал этот корабль, знали свое дело. Сюда выхлоп не достанет ни под каким предлогом, а значит, выход можно осуществить относительно безопасно даже на ходу. Теперь открыть бы его еще.

Серов аккуратно коснулся перчаткой едва заметной клавиши внешнего замка, откинул крышку. Ну да, закрыто. Но на скорую руку настроенный Доком компьютер скафандра уже осуществил подключение и принялся подбирать коды. Если не получится — ничего страшного, в запасе есть вышибные заряды, которые вскроют этот несчастный люк, как консервную банку, но лучше все же обойтись без крайних мер. Ага, есть! Даже чуть быстрее, чем он планировал. Все же «Марсель», хоть его и использовали для спецоперации, оставался гражданским кораблем, и нормальной защиты от такого рода проникновения у него предусмотрено не было. Ну, с богом!

Люк открылся очень мягко. Конечно, в вакууме звук не распространяется, и скрипов не слыхать, но опытный космонавт чувствует такие вещи кожей. Так вот, этот люк содержался в идеальном порядке, а судя по тому, что ни малейшего признака воздуха при открывании не наблюдалось, шлюз сработал штатно, с откачкой всего объема. Интересно только, состояние всего корабля такое идеальное, или это механики заботятся исключительно о собственном удобстве?

Попасть внутрь удалось без проблем. Проем люка оказался широченным, и это, в общем, неудивительно. Механикам иногда приходится выходить наружу и при работающих двигателях, для чего применяются тяжелые скафандры, бронирование которых позволяет в случае чего пережить и запредельные температуры, и жесткое излучение. Габариты у таких скафандров соответствующие, и проходы под них тоже. Так что человек в относительно компактном десантном облачении прошел, не опасаясь даже задеть за стены.

Люк закрылся. Тридцать секунд ожидания — и внутренний люк с чавканьем (атмосфера уже в норме) уходит влево. Впереди коридор, тоже широкий, но скафандр придется снимать — дальше в нем будет не развернуться. Коридоры у этих кораблей слишком узкие, проект-то был изначально бюджетным. Да и грохоту в этом скафандре наделаешь такого, что стадо бизонов обзавидуется. Жалко, конечно, но — ничего не поделаешь.

Выбравшись из доспехов, Серов прошел вперед метров на двадцать и, найдя подходящую нишу, спрятался в ней. При любом раскладе сигнал о несанкционированном открытии люка прошел на командирский пульт. Вряд ли, конечно, здесь ожидают чужого вторжения. Пустая система, боевые корабли вокруг, все это провоцирует самоуспокоение, а стало быть, происходящее, скорее всего, воспримут как сбой автоматики. Но проверить кого-нибудь пошлют обязательно, это азбука.

Так и есть. Неторопливые шаги, голоса. Идут двое в характерно испачканных комбинезонах. Копии того, что таскает Док, разве что поистрепаннее, да размеров на десять меньше. Ну что, ребята, здравствуйте!

Механики появление перед ними здоровенного мужика в русской форме восприняли крайне неодобрительно. Тот, который шел первым, на миг впал в ступор, за что и поплатился. Один короткий удар кулаком по макушке, будто молотом — и все, осел. А вот его товарищ оказался порасторопнее, да и времени у него оказалось чуток побольше. Во всяком случае, успел вякнуть что-то вроде «subingalvis» и попытаться ударить Серова какой-то железякой, которую нес в руке. О назначении выгнутого так, словно он неделю бился в падучей, инструмента Серов представления не имел и гадать не собирался. Вместо этого он перехватил руку противника, сломал ее в двух местах, а самого клиента аккуратно приложил головой о переборку. Прислушался — вроде все тихо. Похоже, никого, кто обратил бы внимание на короткую возню, поблизости не оказалось.

Миниатюрный экран возле левого глаза мигнул. Серов переключил на миг внимание. Язык литовский, перевод… Да уж, бедноват у них запас соответствующих случаю выражений. Ну и ладно. Наклониться, проверить, живые ли. Второй жив, хоть и без сознания, а вот первый — нет. То ли с ударом перестарался, то ли мужичок оказался хлипковат. Скорее, второе, в нем и росточку-то от силы метр шестьдесят. Где они, спрашивается, таких гномов берут? Хотя, с другой стороны, механикам приходится иной раз ползать через всякие неудобья, и маленький рост вполне может оказаться преимуществом, позволяя работать там, куда человек более крупный попросту не залезет. Конкретно этот уже отработался.

То, что одного из противников он пришиб, Серова не расстроило совершенно. Для допроса хватит и одного. В стационарных условиях и вовсе свежеоторванную голову смогли бы расспросить, но до крайностей доводить сейчас не было смысла. В себя пленный тоже пришел моментально, достаточно оказалось слегка потеребить сломанную руку, а вот дальше он повел себя не вполне адекватно.

Выслушав его длинную и красочную тираду (нет, поторопился он, решив, что литовский язык беден, оказывается, вполне себе развитый и образный), Серов в два счета объяснил собеседнику одну старую истину. Уяснив на собственном опыте, каким образом иногда языком можно ляпнуть так, что освободится место для новых зубов, а также выслушав краткую лекцию на тему «русофобия и вовсе убивает», тот живо стал сговорчивее. И даже по-русски, оказывается, умел говорить, только с жутким акцентом. Не хотел, значит, чтобы было уй-ю-юй и ай-я-яй.

Выслушав исповедь невольного говоруна, Серов уточнил пару моментов, а затем легким движением погрузил его в глубокий сон и аккуратно зафиксировал изолентой, позаимствованной в багаже техника. Разумнее, конечно, было бы просто свернуть ему шею, но убивать пленного как-то не комильфо. В схватке или там при попытке к бегству еще туда-сюда, а вот так, беспомощного… Нет, он понимал, конечно, что милосердие к врагам — это глупость, и большинство товарищей постарше хлопнули бы случайную помеху не задумываясь и пошли дальше, но все равно рука не поднялась.

Зато когда он проходил через жилую зону корабля, поднялась не раз, стрелять здесь можно было во все, что движется. Только прежде, чем идти туда, Серов принял кое-какие меры. Во-первых, воспользовавшись электронным ключом техника, заблокировал двигатели. Конечно, с капитанского пульта блокировку снять можно без проблем, вот только какое-то время это в любом случае займет. А во-вторых, присобачил на главном и вспомогательном энерговодах заряды взрывчатки. Случись нужда, подорвать — и все, корабль уже никуда не денется без длительного ремонта. А теперь — вперед, времени оставалось не так и много.

Если верить технику (а он не врал, это детектор показал точно), на корабле находилось двадцать четыре человека, не включая пленных. Из этих двух дюжин четверо — заказчики, практически не контактировавшие с остальными, остальные — члены экипажа. Минус двое — стало быть, восемнадцать обычных, гражданских космонавтов и четверо лбов, неизвестно как обученных и вооруженных. Из плюсов — противник не догадывался пока, что на корабле чужак, и стрелять можно было не раздумывая — пленных заперли отдельно и даже не охраняли, просто заблокировав наскоро переделанный под тюрьму отсек.

В жилой зоне он положил сразу восьмерых, причем одного явно из той «великолепной четверки». В этом убеждала даже не одежда, совершенно не похожая на то, что таскают космонавты, а куча оружия в каюте. А главное, этот умник успел не только проснуться, когда открылась дверь, но и поднять оружие, причем откуда оно взялось, Серов так и не понял. Русский опередил его буквально на долю секунды, и мозги ганфайтера размазались по выкрашенной в белый цвет переборке. Вот только сердце екало так, словно было сделано из бумаги.

В той же каюте Серов позаимствовал и кое-что из оружия. Враг — ваш главный снабженец, говорил в свое время инструктор, и сейчас командир «Фаэтона» убедился, что тот был прав. Так что в дополнение к своему пистолету, снабженному увесистым глушителем, не особенно приспособленному к бою в этих закоулках лучемету и всякой мелочевке он присоединил удобный короткоствольный автомат бельгийского производства и обрез двустволки. Древность, не утратившая актуальности — сноп картечи с малой дистанции испортит аппетит кому угодно. Стало потяжелее, но не смертельно.

Картечница пригодилась очень скоро. Сняв по пути еще двоих, встреченных в коридоре, Серов вошел в кают-компанию, где обнаружил целую толпу народу. Широко улыбнувшись их удивленным рожам, он выдал им «Привет, шпроты!» и отсалютовал из двух стволов, после чего уронил обрез, сорвал с пояса гранату, швырнул ее в образовавшееся месиво и выскочил в коридор. Очень вовремя — едва успел укрыться под защиту переборки, как ахнуло, и вылетевшие наружу осколки яростно зазвенели о металл. Вновь заскочил внутрь с оружием наизготовку, но живых там уже не было.

Простой пересчет по головам сразу выдал результат — живых на корабле осталось только двое. Но теперь они наверняка знали о чужаке, и будут готовы к бою. Вот только Серов не собирался устраивать тут игры в стиле компьютерных пострелушек, у него просто не оставалось на это времени. Через две с небольшим минуты «Фаэтон» начнет крошить местных вояк, а значит, надо кончать с уцелевшими врагами как можно скорее. А откуда можно контролировать весь корабль? Правильно, из рубки. Туда он и направился.

Дверь в рубку даже не потрудились запереть. Разгильдяйство, конечно, но оно сейчас было на руку. И уцелевших врагов, в хорошем темпе уходивших в сторону спасательных капсул, Серов обнаружил сразу. Правда, их оказалось почему-то трое, но пленный механик мог со страху и ошибиться. Зато это хорошо согласовывалось с присутствующим здесь контингентом. Гражданские раззявы полегли, а более-менее подготовленные профессионалы, держащиеся особняком, оказались в стороне от тотальной зачистки и сейчас пытались уйти.

Ну что же… Пульт незнакомый, но принципы работы одни и те же, разобраться несложно. Тем более гражданская версия на диво примитивна. Раз, два, три… Ребята, я шлю вам пламенный привет!

Корабли бывают разные, боевые и гражданские, большие и маленькие… Количество созданных людьми типов кораблей уже давно не поддается подсчету, и отличаются они друг от друга так, что иной раз в них сложно найти хоть какое-то сходство. Только вот у всех кораблей есть одна общая черта. Любой корабль состоит из множества отсеков, и, в случае нужды, проходы между ними почти мгновенно герметично перекрываются. Обычно это предназначено для того, чтобы в случае разгерметизации одного отсека предотвратить утечку воздуха, но опустить аварийные задвижки можно и принудительно. Что, собственно, и сделал Серов.

Разумеется, он не питал беспочвенных иллюзий. Внутренние переборки — это не тяжелая броня обшивки, способная иной раз выдержать даже попадание метеора. Для того, чтобы их вскрыть, не нужно даже извращаться с пиротехникой — титановые или композитные листы в несколько миллиметров толщиной без особых проблем вскрываются даже штурмовым лучеметом. Так что шустрые мальчики, разумеется, выберутся, но какое-то время это у них займет. А он, Серов, тем временем до них доберется. И хотя его тут же посетила мысль, что можно просто дать беглецам уйти, он ее тут же отбросил. Нет уж, мало ли какой они приготовили сюрприз. К примеру, вместо того чтобы бежать, запустят двигатели одной из капсул прямо в корабле. При таких раскладах, самому можно живым не выбраться. Правда, и капсуле со всем содержимым будет хана, но если дать противнику время, он что-нибудь точно придумает.

Выходя из рубки, Серов бросил взгляд на экраны внешнего наблюдения. Ну да, там, неподалеку, уже шел бой полным ходом. Для непосвященного все это выглядело беспорядочным, хаотичным мерцанием, но он-то хорошо видел, что крейсер, потеряв управление, сходит с орбиты, а «Фаэтон» уже схлестнулся с корветами. Правда, в ближнем бою, теряя при этом немалую часть преимуществ. Увы, досматривать результат времени не оставалось.

Как оказалось, противники ему попались шустрые, и он едва успел уйти, когда из-за очередного поворота (коридоры «Марселя» были запутанными, словно в лабиринте, и до жути нерациональными) в него попытались всадить порцию свинца. Как оказалось, вскрыли они не только переборку, что вела в сторону отсека спасательных капсул, но и противоположную, да еще и не одну. Явно хотели встретить преследователей там, где их не ждут, и это британцам практически удалось. Только вот между «практически» и «удалось» немалой ширины пропасть. Одна-единственная ошибка, просто неудачное освещение. Это и за ошибку-то считать нельзя, поскольку другого тут и не было, а от торопящегося человека сложно ожидать, что он будет достаточно наблюдателен, чтобы заметить, как шевельнулась тень на полу. Серов заметил. Как? Сложно сказать, может, потому, что чувства были обострены до предела. Заметил, перекатом ушел в сторону, услышал визг рикошетирующих от переборок пуль, ответил, не так, чтобы убить, слишком сложно попасть, а просто чтобы прижать, не дать ерзать и прицельно стрелять. А потом граната — и шум падающего, словно мешок, тела.

Он был один, видимо, остался прикрывать отход остальных. Серов постоял, несколько секунд глядя на спокойное, не задетое взрывом и осколками лицо. Смелый человек. Наверняка понимал, что не выживет, прикрывать отход — задача для смертников, а сколько преследователей он знать не мог. И все равно остался, принял бой… В другой ситуации Серов не отказался бы посидеть и выпить с этим человеком, достойный враг — это многое значит. Но времени для размышлений не оставалось, и он вновь двинулся вперед.

Догнал беглецов он уже в аварийном отсеке. Отсек этот, по сути, просто длинный коридор, в котором рядком торчали выступы посадочных люков спасательных капсул, был ярко освещен. И благодаря этому свету, в изобилии льющемуся из потолочных панелей, капитан моментально смог все разглядеть, оценить ситуацию и понять, что пленный механик был прав, а он, Серов, ошибался.

Естественно, людей оказалось двое. Просто беглец спасался, не в гордом одиночестве, а прихватив заложника. И кто бы это мог быть, спрашивается? Ну конечно…

— Мадемуазель Келли, как вы там? Этот умник вам не слишком докучал?

Разумеется, глупо обнаруживать себя, но какая разница? Они уже садились, и хмырь в странной расцветки камуфляже грамотно держал девушку так, чтобы она прикрывала его от возможного обстрела. Учитывая, что входов в отсек было всего два (серьезный недостаток конструкции, надо сказать, поскольку эвакуацию малое количество дверей всегда затрудняет), и один был наглухо заклинен ломом, позаимствованным с висящего здесь же пожарного щита, не такая уж и невыполнимая задача. Он бы и второй заклинил, гад, да заклинивать нечего — переборка, как и следовало ожидать, оказалась распорота выстрелом из лучемета. Грубо, но действенно, хотя весь пол испоганил брызгами расплавленного металла, стервец.

Британец, услышав его слова, аж на месте подпрыгнул и вскинул руку. Тяжелый лучемет болтался за спиной и только мешал, а пистолетные пули бессильно шлепнули о переборку, за которую Серов предусмотрительно спрятался. Заложница, в свою очередь, отреагировала резво, попытавшись вырваться, но тщетно — держал ее похититель крепко и грамотно.

— Эй, вы. Предлагаю сделку. Отпускаете девушку — и валите на все четыре стороны.

— Нашел дурака!

— Я не шучу, до вас мне дела нету.

В ответ британец облаял Серова так, как не всякий и на великом и могучем сумеет, и рывком ввалился в люк, таща девушку за собой. Серов чертыхнулся:

— Эй, вы, там. Если уж валите, то рулите к планете. Ваши корабли уже уничтожены.

А вот это уж продуманное действие. Если они будут бултыхаться в космосе, то можно их потом и не найти. На планете же высадиться смогут наверняка, спасательная капсула — штука прочная. Искать их, конечно, будет ничуть не легче, но все же хоть ограничений по времени не будет. И потом, неизвестно еще, в каком состоянии окажется «Фаэтон».

В благодарность за совет британец еще раз обругал Серова неприличными словами и захлопнул люк. Еще через пару минут раздался короткий лязг, сопровождающийся пронзительным свистом — всё, капсула отстрелена. Теперь оставалось только ждать товарищей да выпустить, раз уж пошла такая пьянка, из заточения экипаж курьера.

— Ну, что скажешь?

— А что сказать? Возьму сейчас посадочный модуль и пойду вниз. А то свалят куда-нибудь — и все, хана. Я вам не Карацупа, след без собаки по запаху не возьму.

Кобра на немудреную шутку хихикнула, хотя им всем на занятиях по истории и рассказывали об этом умении легендарного пограничника. Любил их преподаватель такие маленькие, но запоминающиеся экскурсы в славное прошлое, чего уж там.

— Опять один пойдешь? — мрачно поинтересовался Док.

— А с кем? Кобра нужна здесь, ты в таком состоянии будешь только обузой, а фрегат сейчас в атмосферу не войдет.

Это он еще деликатно умолчал, что их пилот еле держалась на ногах от усталости. И не стал заострять внимание на том, что заполучить столько дырок в бою с корветами и потерять один из маршевых двигателей — это уже ни в какие ворота не лезет, поскольку с их вооружением раскатать все три сторожевых корабля становилось делом техники. Впрочем, здесь нет вины экипажа — из-за крейсера пришлось работать на малой дистанции, и из-за него же защитное поле уже было истощено.

А вот Док — да, подкачал. Покуда возился в машинном, ухитрился обварить руку до мяса, да еще и дозу излучения схватить. Не смертельную, конечно, но лучше, пока они не вернутся и не проведут лечение в нормальном госпитале, держаться подальше от авантюр и поближе к диагносту. Словом, иных кандидатов, кроме самого Серова, и не было, не Дану же посылать. Тем более она и здесь оказалась на удивление небесполезна. На подхвате то здесь, то там, в общем, как юнге и положено.

Так что спуститься на планету, вытащить девчонку — и валить отсюда поскорее. Тем более курьер оказался не на ходу, а система жизнеобеспечения фрегата изрядно пострадала во время боя. Четверых еще выдержит, пятерых — может быть, а остальных — увы. И пойдут испанцы отсюда на «Марселе», большом, тяжелом и неуклюжем. Сейчас они как раз его осваивали.

Кстати, на кой курьер загрузили в трюм, вместо того чтобы подорвать и замести следы, Серов понять не мог долго. Лишь сейчас, переговорив с экипажем корабля, который наконец выпустили из-под замка, он выяснил, что, оказывается, мисс Келли вовсе не была целью налетчиков. Скорее, довеском к ней. А целью налетчиков был сам курьер. Что-то он вез, причем спрятанное так, что с ходу не найдешь. Самое интересное, экипаж и вовсе был не в курсе. Так что тащили корабль на какую-то секретную базу, которых у Британского Содружества по традиции имелось великое множество, чтобы там аккуратно и не торопясь разобрать трофей на винтики и найти искомое. Ну, теперь-то уж хрен найдут, Серов намеревался утащить «Марсель» вместе с грузом в Империю, а там уж пускай командование решает, что с ним делать.

В кабине посадочного модуля было тесновато, но вполне терпимо. Во всяком случае, лучше, чем в скафандре через космос прыгать. Да и сам скафандр он теперь надел обычный, боевой. Натянул, поприседал, попрыгал… Нормально, жить можно. Какое-то время. Будь на нем такая броня во время захвата сухогруза, и не пришлось бы сейчас идти вниз. Оторвал бы англичанину башку, и делу конец. Так что надел, широко улыбнулся собравшимся проводить товарищам, потрепал по волосам девушек:

— Ждите меня, и я вернусь!

— Будем ждать, — серьезно ответила Дана, Кобра лишь кивнула, а Док вздохнул:

— У тебя пять часов.

— Я понял, — кивнул Серов. Все верно, организм требует отдыха, а стимуляторы, которыми он сейчас воспользовался, чтобы не упасть в самый неподходящий момент, работают не так и долго. — Постараюсь успеть.

— Стараться не надо, надо успевать, — Док хлопнул командира по плечу здоровой рукой. — Ну, ни пуха!

— К черту! — отмахнулся Серов и полез в кабину.

И вот теперь он сидел в пилотском кресле, обжатый им со всех сторон, и пилотировал эту совсем не боевую машину. Хорошо еще, атмосфера планеты была спокойной, не то что ураганы, даже сильные ветры редкость. Модуль, несмотря на далеко не обтекаемые формы, скользил вниз, будто жиром смазанный. Где совершила посадку спасательная капсула, аппаратура фрегата отследила с точностью до десятка метров — обычно-то большего и не требовалось, ибо несоответствие координат компенсируется мощностью боеголовки. Это в космосе надо уметь попадать в открытую форточку, а здесь и сейчас его вполне устраивали имеющиеся расклады.

Чернота в иллюминаторах сменилась зеленоватым свечением. Атмосфера здесь немного отличалась от земной, но проблем с дыханием возникнуть было не должно. Потом облачные слои — первый, второй, третий… Серов начал слегка беспокоиться — на малых высотах альтиметры всегда давали чересчур высокую погрешность. Р-раз! Из четвертого слоя облаков модуль вывалился едва в полутора сотнях метров от поверхности, и двигатели заревели, переводя машину в горизонтальный полет. Выровняться удалось, когда до поверхности планеты оставалось шестьдесят восемь метров, и кроны некоторых деревьев уже имели все шансы повстречаться с горячим бронированным лбом человеческой машины.

А вот и спасательная капсула. Стоит, накренившись, на краю болота, корма погрузилась метра на два, но дальше, если верить приборам, начинался скальный грунт, так что утонуть или перевернуться ей не грозило. Люк распахнут настежь и внутри никого — видимо, опасаясь, что утонет, сбежали, и, в общем-то, поступили правильно. Все же капсула — это даже не шлюпка, а спасательный плот, который тихой сапой может догрести до ближайшего берега. Самостоятельно взлететь она не способна, и если погрузится в болото, то там и останется. А на этой устаревшей модели вдобавок отсутствует аппаратура, позволяющая определить, во что они вляпались.

Посадочный модуль тяжело опустился рядом, глубоко уйдя амортизирующими опорами в топкий грунт. Осторожно выбравшись наружу, Серов предусмотрительно задраил люк. Конечно, вокруг не было людей, уж это он знал точно, а зверье и подавно разбежалось от рева двигателей. Причин не доверять тепловизору не было, а он четко показывал, что вокруг нет достаточно крупных теплокровных объектов. Но вот потом кто-нибудь может и прийти, да и купаться в грязи из-за собственной неловкости совершенно не хотелось. А посему осторожность, осторожность и еще раз осторожность. И держать оружие под рукой.

Сырая земля неприятно чавкала под ногами, а высокая красно-зеленая трава хрустела, будто стеклянная. Проклиная долбаного англичанина, долбаную планету и долбаную шлюпку, которая не нашла более удобного места для посадки, Серов подошел к ней, заглянул… Ну да, как и предполагалось. Все нараспашку, ничего нет и грязно до безобразия. Видать, хозяин в спешке вытаскивал все, что не закреплено. Аварийный маяк, правда, работает, мигают на пульте дрожащие зеленые огни, но это нормально. Его и не отключишь, даже не разобьешь — первое не предусмотрено, а второе затруднительно из-за того, что спрятан он в самой глубине конструкции и защищен едва ли не лучше, чем обитаемый отсек.

Подумав, Серов задраил все-таки люк. Бегство бегством, но что-то уж слишком безалаберно отнесся англичанин к последнему островку цивилизации. А с другой стороны, куда ему бежать? Их крейсер совершил посадку на другом континенте, и была она достаточно жесткой. Вряд ли, конечно, побились люди, но сам корабль уже никогда не взлетит. Прикинув свои действия в подобной ситуации, Серов только плечами пожал. Куда валить, есть варианты, но груду извлеченных из капсулы предметов с собой не потащишь. Стало быть, замаскирует, ну а потом… Потом куда-то пойдет, оставляя следы. По ним-то их и следует искать, причем на своих двоих — посадочный модуль не обладает необходимым оборудованием, чтобы отличить человека от местного аналога оленя.

Чертыхнувшись, он выслушал с орбиты подбадривающие комментарии и решительно зашлепал по грязи. Впрочем, ближе к деревьям, могучим, массивным на вид, со слабо шелестящей на ветру серебристо-голубой листвой, почва стала заметно суше, и следы ему удалось найти довольно быстро. А вот дальше наступили непонятки.

Во-первых, Серов так и не смог найти тайника. В то же, что британец прет на себе всю эту груду, даже навьючив часть ее на заложницу, верилось с трудом. Во-вторых, сами следы. Конечно, они были привязаны к плотно утоптанной, скорее всего звериной, тропе, но кроме характерных отпечатков десантных ботинок попадались и следы босых ног. Вряд ли девушки. И потому, что гнать ее босиком, когда в аварийном комплекте капсулы в обязательном порядке имеется что-то безразмерное, но прочное и из одежды, и из обуви, глупо, и потому, что следов оказалась куча, причем разных. В общем, подумав, Серов не стал поднимать забрало шлема и поудобнее сдвинул кобуру с пистолетом. Как оказалось, это было мудрым решением.

Процесс развивался, как в пошлом боевике. Сеть, оказавшаяся на тропе и хорошо замаскированная, взвилась вверх, едва Серов на нее наступил, на миг дезориентировав космонавта и качественно его спеленав. И тут же со всех сторон начали выскакивать одинаковые серые фигуры, хорошо видимые обычным зрением, но практически не замечаемые тепловизором. И… И, в принципе, все, поскольку сеть, сплетенная из каких-то местных волокон, рывка Серова не выдержала. То есть обычного-то человека она бы наверняка удержала, но сервоприводы скафандра оказались рассчитаны на куда большую нагрузку. В результате перед не ожидавшими такого поворота аборигенами с грохотом рухнул затянутый в металл великан, тут же, не вставая, подсек ноги ближайшему, вырвал копье у шустрика, попытавшегося его этой пародией на оружие ткнуть и тут же, воспользовавшись широким, с отточенными краями, наконечником, вскрыл незадачливого вояку от паха до горла. Рывком поднялся, наконец, на ноги и ударом кулака вдребезги разбил голову третьему. Так разбил, что мозги во все стороны полетели. И, не останавливаясь, атаковал.

Вся схватка заняла не более пяти секунд, после чего в распоряжении Серова оказались шесть трупов и двое слегка покалеченных пленных. Оба — мужского полу, практически без одежды, исключая разве что некое подобие коротких штанов, и густо вымазанные уже начавшей подсыхать серой грязью. Ковырнув ее пальцем, Серов убедился, что она обладает великолепными термоизолирующими свойствами, что и сделало возможным ее применение для обмана тепловизора, хотя, скорее всего, маскировка предназначалась для обмана зверей. Грязь, как показал анализатор, маскировала еще и запах. Голь на выдумки хитра.

Один из пленных, тот, которого Серов сбил с ног первым, пострадал довольно серьезно. Удар закованной в боевой скафандр ноги переломил ему нижнюю конечность чуть выше лодыжки. Второй лишился сознания и двух зубов. Неприятно — но не критично.

Подумав секунду, Серов занялся тем, что с покалеченной ногой. Ничего личного, просто на одной ноге далеко не упрыгаешь, а значит, выжить он и без вмешательства капитана вряд ли сможет, проводником не послужит, да и просто возни меньше — в чувство приводить не надо. Правда, он старательно притворялся то ли мертвым, то ли потерявшим сознание, вот только обмануть человека, которого пускай и не всему, зато на совесть учила держава… Серов всего-то разок хлопнул его по месту перелома — и вуаля! Воскрес! Прямо чудо, хоть в святые записывайся.

Правда, сказал он много и интересного, но Серов привычно пропустил его слова мимо ушей. Смысл голову ерундой забивать? Тем более если не понимаешь ни слова. А вот сам язык оказался весьма показателен. Компьютер, нимало не тормозя, выдал, что это фарси с незначительным вкраплением слов из разных языков. Ну, заимствования есть в любых языках, а конкретно таких слов легко нахвататься, просто один-два раза пройдясь по кабакам в любом порту, главное — основа. Так вот кто это! Выходит, не сгинули арабы. Живут, плодятся и размножаются. Интересно, которое уже это поколение? И, кстати, пацаны ведь совсем, лет по четырнадцать-шестнадцать от силы.

Угрызений совести из-за того, что прибил мальчишек, он не испытывал ни малейших. Они бы его уж точно не помиловали. И, кстати, не так уж и безнадежна была их попытка. Обездвижить, а потом в костерок. Если запекать достаточно долго, рано или поздно сдастся любой скафандр. Вот только не совсем крепкими те веревки оказались, но тут уж извините, скорбеть по этому поводу Серов не собирался.

Потратив минуты две на то, чтобы перевести компьютер в режим синхронного перевода, он, стараясь строить максимально простые фразы, спросил:

— Недавно здесь прошли двое. Мужчина и женщина. Где они?

Терпеливо выслушав ответ, который человека более впечатлительного мог и в краску вогнать, капитан вздохнул и, не мудрствуя лукаво, приступил к уточнению вопроса с помощью подручных средств. Вышло совсем даже неплохо, не пришлось даже превращать носитель информации в орущий от боли кусок мяса, мечтающий только, чтобы его добили. Три минуты, всего одна не столь уж и замысловатая процедура — и информация посыпалась, как горох из дырявого мешка. Только успевай вопросы задавать.

Итак, действительно потомки беглых арабов. Сколько — не знает, ибо счету не обучен, но «много», что в данном случае может равновероятно означать и пару сотен, и миллионную толпу. А что, плодятся они знатно, и размножились наверняка изрядно. Разделены на несколько племен. Ну, это нормально, чтобы люди — да не разделились? Враждуют друг с другом постоянно. И это нормально, чтобы люди — да не расплевались?

Британца с заложницей взяли как раз они. Так же, как и Серова попытались, но, в отличие от его случая, успешно. Ну и уволокли к себе, в… тут компьютер сбился, не найдя перевода, и Серов для себя решил называть это место стойбищем. Километров десять отсюда, ерунда. Там небольшой, но крутой горный кряж. Одна группа утащила, а вторая продолжила охоту, поскольку задачу добыть… тут компьютер опять сбился, на ужин они еще не выполнили. Ну вот, в общих чертах, и все, остальное — детали, не столь важные для общей картины.

Без малейшего сожаления свернув «языку» шею (а ведь сутки назад в аналогичной ситуации поступил совсем иначе, но усталость давала о себе знать, да и черствеют при подобном образе жизни быстро), Серов подошел ко второму пленному, старательно изображающему труп, и беззлобно, но сильно пнул его ногой:

— Вставай, Чингачгук, а то отправлю в Края Великой Охоты, перед гуриями отчитываться. Ну, живо!

Парнишка живо проявил несвойственную обычно в таком возрасте мудрость и ломаться не стал. Вскочил, замер, вытянувшись в струнку. Нормальное поведение нормального араба. Главное, спиной не поворачиваться — живо чем-нибудь острым ткнет. Тоже нормально… для араба.

Несколько секунд капитан раздумывал, не приобщить ли его к лежащим тут и там товарищам. В конце концов, он и сам найдет, куда идти, следы-то никто всерьез не маскировал. Однако, немного подумав, решил, что, во-первых, арабчонок все же позволит сэкономить время, избавив от распутывания петель и разглядывания земли, а во-вторых, случись что, предупредит о засаде. В неполном соответствии оборудования скафандра текущему моменту Серов уже успел убедиться, а этот — местный, для него уловки соплеменников открытая книга. Предупредит — не из-за того, что благодарен за сохраненную жизнь, а чтобы не попасть под раздачу. Так что объяснив щенку текущую политику и его место в ней, Серов дал ему легкий подзатыльник и скомандовал «Вперед!». Тот понял и шустро потрусил в нужном направлении, что от него, собственно, и требовалось.

Расстояние до стойбища, и впрямь составившее около десяти километров, они преодолели чуть более чем за час. Для абсолютно незнакомой пересеченной местности весьма неплохой результат. Серов даже не запыхался почти, в училище их еще не так гоняли. Хотя, честно признаться, бежать все же было тяжелее, чем раньше, сказывался возраст, да и весу он успел поднабрать. Стареем, пузо растет… Тем не менее получилось вполне сносно. Нечаянный же проводник и вовсе не испытывал неудобств, для него лес — дом родной.

Кстати, никаких ловушек им по дороге не попалось. Арабы то ли оказались ленивы, то ли просто не ожидали угрозы с этой стороны, хотя не могли ведь не слышать посадки второго корабля. Но — беспечность, уже многих сгубившая, правила бал и здесь. Встретился, правда, один дозорный — и упокоился под кустиком. Проводник к нему присоединился секундой позже и живой, только без сознания. Все честно.

Ну а потом открылась шикарная площадка на склоне небольшой горы, больше напоминающей холм с крутыми склонами. В ближайшем склоне десяток пещер, рядом строения в восточном стиле, бедные и примитивные. А на площадке той собралось человек двести, сплошь мужчины, одетые невзрачно, хотя и добротно. Оружия, что характерно, почти ни у кого не имелось, только несколько человек, расположившиеся поближе к центру и образовавшие практически ровный круг, могли похвастаться средневекового вида саблями, изогнутыми, словно колесо, кольчугами и небольшими круглыми щитами. Не каменный век, в общем, но ненамного лучше. А вот внутри этого круга расположилась весьма интересная икебана, живо заинтересовавшая Серова.

Во-первых, там находился тот самый англичанин. Сидел на земле со скрученными за спиной руками, привязанный к высокому столбу. Во-вторых, здесь же расположилась и девушка. М-да-а… Снова без одежды и тоже связанная. Вид, кстати, пикантнейший. Ну да она хотя бы стояла. А еще там были два мужика, один толстый, словно фугасная бомба, а другой, наоборот, худой, как жердь, одетые в изрядно засаленные халаты с богатой вышивкой и с чалмами… или тюрбанами? А, неважно, в общем, с полотенцами на головах. Эти двое ходили вокруг пленной, то щупая ее, то заглядывая в зубы, то ругаясь. Правда, до Серова доносились лишь обрывки разговора, да и гудящая толпа изрядно мешала, но и так было видно, что худой продает, толстый покупает, и в цене они никак не сойдутся.

Разбираться, кто есть кто и пытаться договориться, как того требовала инструкция по контактам с примитивными племенами, Серов не стал. Ученые мужи, возможно, и впрямь знают, как найти ключик к любой заблудшей душе, но Серов-то был практиком, и он точно знал: силу понимают все, а пара ударов в морду доходчивее философского диспута. И куда быстрее. Поэтому он вышел из-за деревьев, на полную мощность врубил внешние динамики и заорал, чтобы все убирались к чертовой матери, пока живы.

Кое-кто и впрямь убрался, напуганный звуковой волной, но большинство просто впало в ступор, ошалелыми глазами глядя на непонятную фигуру, стремительно надвигающуюся на них. Впрочем, продолжалось это совсем недолго. В любом стаде баранов всегда найдется лидер. Чаще всего козел — чабаны иной раз специально их держат. К людям это тоже относится. И первым опомнился толстый покупатель. Заверещал пронзительно, по-бабьи, ткнул пальцем в сторону Серова, и сразу все пришло в движение. Заволновалась толпа, рванулись вперед окольчуженные… Словом, пункт первый личного пособия по контактам не сработал. Пора было переходить к пункту два.

У-и-у-у-у!!! Именно такой звук издает тяжелый лучемет, поставленный на максимальную мощность. Противнейший и дико пронзительный звук, от которого вибрирует каждая клеточка тела и начинают ныть, словно от холода, зубы. Но результат того стоил.

Люди, стоявшие напротив Серова, между ним и толстяком, попросту исчезли. Как, впрочем, и сам толстяк. Вот они стоят — вот они на миг превращаются в серые, обожженные скелеты — и вот эти скелеты рассыпаются такой же серой пылью. Остаются только ноги — поток энергии проходит чуть выше колен. И эти ноги, почти не пострадавшие, разве что зажаренные, стоят несколько секунд, а затем начинают падать. В пыль. Зрелище жуткое в своей ирреалистичности. Уцелевшие, моментально выйдя из ступора, начинают разбегаться, причем и гражданские, и военные. Продавец тоже… пытается. У-и-у-у-у!!!

Можно было бы, конечно, попытаться обойтись без крайних мер. Бронированный скафандр с мускульными усилителями и собственная подготовка давали приличные шансы на успех. Но зачем рисковать? Да и время дорого. У-и-у-у-у!!!

Через засыпанное пылью и оторванными конечностями пространство идти было противно. Серов, конечно, понимал, что отвращение иррационально, но все равно противно, а потому он обошел место побоища по широкой дуге, с интересом посмотрел на оплавленную скалу и решительно направился к пленным.

— Мисс Келли, мы снова встретились.

— Капитан…

— Именно, — усмехнулся Серов, поднимая забрало гермошлема и ловко разрезая веревки на ее руках. — Я же говорил, что если потребуется помощь — обращайтесь. И да, оденьте вот, — он нагнулся, подобрал валяющуюся здесь же камуфляжную куртку британца. — А то здесь прохладно, а вы приобрели вредную привычку встречаться со мной в неглиже. Точнее, даже без оного.

Наследная принцесса Монако зарделась, словно роза, и куртку приняла, но прежде чем надеть, поднялась на цыпочки, обхватила бронированные плечи капитана и смачно его поцеловала. Приятно, черт возьми! В ухе раздался одобрительный смешок Кобры и почему-то возмущенный вопль, кажется, Даны.

— А где ваша одежда?

— Утащили куда-то…

— Ну и ладно. Значит, придется вам преодолеть обратный путь у меня на руках. Выдержите?

— Да, конечно.

— Ну, тогда забирайтесь на плечи, — Серов аккуратно опустился на одно колено. — Только глаза берегите, чтоб случайной веткой не выхлестнуло.

— Эй, а я?

— А что вы? — Серов удивленно повернулся к пышущему возмущением британцу. — У нас вроде бы нет общих тем для разговора.

— Но… вы оставите меня здесь? У этих дикарей?

— Оставлю, — кивнул Серов. — Я ведь вам предлагал отпустить девушку и убираться, а вы что? В результате мне пришлось бегать, прыгать, время терять. Так что извините… как вас там?

— Смит.

— Так что извините, мистер Смит, но здесь наши пути расходятся. Счастливо оставаться.

С этими словами, не слушая возмущенных воплей британца, он захлопнул гермошлем и побежал прочь. Времени оставалось не так и много, а бежать по лесу с грузом — занятие не самое легкое и совсем не быстрое. Раз-два, раз-два, понеслись, пока бурлит еще кровь от стимуляторов, а ценный груз на плечах не впал в истерику. Раз-два!

Девушку начало трясти, когда они уже почти добежали до посадочного модуля. До того ее внимание отвлекали детали пейзажа и то, с какой легкостью подрабатывающий конем на полставки Серов преодолевал небольшие препятствия. Овраги там перепрыгивал или через заросли продирался. Один раз он этой дорогой уже шел, а потому не опасался сбиться, да и ловушек не боялся. Пожалуй, единственным приключением оказалась встреча с довольно крупным зверем, весьма напоминающим тигра, разве что камуфлированного под местную цветовую гамму. Выяснять, хищник это или же безобидная травоядная скотинка, капитан не стал. Впрочем, судя по тому, как аккуратно, не пытаясь удариться в бегство или пройти хоть шаг сверх необходимого, но и ни на миг не задерживаясь, зверь уступил дорогу, все же хищник. Они, в отличие от коров и прочих баранов (как бы те ни назывались и на какой бы планете ни жили), интеллектом не обижены и соображать умеют быстро.

Все это, плюс шок от кучи резких перемен в жизни, какое-то время и удерживали пассажирку от резких эмоциональных всплесков. Зато когда они выскочили наконец на ту проплешину возле болота, и девушка увидела перед собой громаду посадочного модуля, из нее будто стержень выдернули. Вначале задрожала, будто оказалась на холодном ветру, затем обмякла, как тряпичная, и все это в течение каких-то десяти секунд. Ну и слезы-сопли ручьем, куда же без них. Оставалось радоваться, что скафандр — штука непромокаемая.

Модуль глубоко осел в болотистую почву, как и спасательная капсула, погрузившись в нее вплоть до скального основания. Сейчас это оказалось на руку — вход располагался всего-то сантиметрах в тридцати от земли. Оставляя на полу грязные следы и подумав, что Док ему за такое голову оторвет, Серов аккуратно пристегнул рыдающую девчонку к тому же креслу, что и в прошлый раз, и направился в рубку. Бухнулся в кресло пилота, отметил про себя, что голова уже начинает кружиться, а значит, лекарства перестали действовать раньше, чем он рассчитывал, и вдавил клавишу запуска.

В недрах посадочного модуля словно ожил и заворочался огромный зверь. Взревели, заполняя пространство низкочастотным гулом, двигатели, и легко, словно и не заметив, вырвав опоры из мягкого грунта, корабль рванулся вверх, на орбиту. Туда, где ждали его «Фаэтон» и «Марсель».

Для прыжка на этот раз они разгонялись мучительно долго. Серову это категорически не нравилось, но сделать он все равно ничего не мог. Любая группа кораблей вынуждена равняться на слабейшего, в данном случае «Марсель», динамика разгона которого выглядела совсем кисло даже по сравнению с покалеченным «Фаэтоном». Испанцы, ребята шустрые и космонавты неплохие, в этой системе задерживаться вовсе не жаждали, а потому старались, как могли, но получалось не очень. Против общей технической отсталости не попрешь, а «Марсель» оказался и впрямь дряхлым кораблем, еще из первых единиц этой серии. Пускай и следили за ним неплохо, космос халатности не прощает, однако он все равно оставался рыдваном космической эпохи. Конечно, двигатели у него поменяли, и они не только грозно выглядели, но и теоретически в состоянии были обеспечить кораблю приличное ускорение, но вот реактор не выдавал и половины требуемой для этого мощности. В результате динамические характеристики сухогруза возросли ненамного, а вот нагрузки на реактор оказались близки к предельным. В общем, проблема.

Единственным плюсом во всей этой истории оказалось то, что можно было, наконец, выспаться. Пускай и по очереди, но все равно физическое и нервное напряжение последних суток давало о себе знать. Люди, конечно, существа крепкие, и держаться умеют долго, но все равно ведь не железные. Словом, один дежурил в рубке, а остальные бессовестно дрыхли. И Серов, своим произволом отправив людей отсыпаться, вновь нажрался стимуляторов и, вооружившись термосом с кофе, дал им отдохнуть, продержавшись на вахте целых восемь часов. Ну а потом и сам вырубился.

За время его сна случилось происшествие, поставившее Серов в тупик. Если конкретно, то драка — как раз когда он, зевая, вошел в кают-компанию,Кобра со зверским выражением лица держала на весу обеих возмутительниц спокойствия. В левой — Дану, в правой — принцессу. Держала и вежливо интересовалась, не запихать ли их под холодный душ, чтобы малость остыли. Обе девушки шипели не хуже кошек, но от комментариев воздерживались, поскольку хорошо понимали — исполнить свою угрозу пилот сможет с легкостью. Док, сидящий позади, с невозмутимым видом сооружал бутерброд, и лишь по тому, как чуть заметно подрагивали у него уголки губ, можно было понять, что он едва сдерживает смех.

— Эт-то что здесь происходит? — свирепо поинтересовался капитан. По-настоящему сердиться не получалось, но сделать вид стоило. — Ксан, отпусти их.

Кобра послушно разжала руки, и обе девицы, не ожидая этого, плюхнулись на задницы. Вид у них при этом был донельзя комичный. Но отделали друг друга, надо сказать, неплохо. У мисс Келли разбит нос так, что кровавые дорожки тянулись аж до подбородка и испачкали воротник рубахи, да в довесок опухлость под глазом, имеющая все шансы скоро превратиться в полноценный синяк. Дане разбили нижнюю губу, а на левой щеке горели ярко-алыми дорожками четыре параллельные полосы. И кто сказал, что принцессы не умеют царапаться?

— Сидеть! — прервал капитан их попытки вскочить на ноги. Обе вновь плюхнулись и замерли. — А скажите-ка мне, что здесь происходит?

Молчание было ему ответом. Серов выдержал паузу и, решив не обострять ситуацию, рявкнул:

— Живо по каютам, и чтобы я вас больше не видел.

Когда дробный топот растаял в глубине коридора, Док аккуратно положил бутерброд и расхохотался в голос. Кобра не отставала. Серов удивленно посмотрел на них:

— Так что это было-то?

Кобра в ответ только пальцем у виска покрутила, зато механик снизошел до ответа:

— А это они тебя делили, сердцеед ты наш.

— Чего-о? — вылупил глаза Серов. Вид у него был, наверное, не хуже, чем у возмутительниц спокойствия, поскольку друзья вновь заржали. Наконец Док, отсмеявшись, сделал морду кирпичом и заметил:

— А что? Ты у нас мужчина ничего себе, видный. Почему бы и нет? Я, к примеру, болел за Дану, она хотя бы с нами давно летает. Хотя и принцесса тоже ничего, на королевских харчах откормленная. Капризная только будет, но если ремешком, ремешком… — и вновь заржал, как конь.

— Тьфу, извращенцы! — отмахнулся Серов, но потом не выдержал и рассмеялся сам. Нет, ну это надо же!

— А ты слепой, — не остался в долгу механик. — И вообще, нас учишь, как жить, а сам не видишь, что под носом творится. Да она за тобой весь полет едва хвостиком не бегала.

— Со стороны и впрямь виднее.

— Может, отправим мисс Келли на «Марсель»? — спросила Кобра. — Если это тебя напрягает, конечно. Техническая возможность есть — прервем разгон, потеряем полчаса…

— Хотелось бы, — вздохнул Серов, вытирая с глаз выступившие слезы. Отвык он смеяться по-настоящему. — Увы и ах, она — наше задание, и придется ее тащить на наиболее быстроходном и защищенном корабле. Вы альтернативу «Фаэтону» видите? Нет? Я тоже…

— Ну, значит, терпи, — хмыкнула Кобра и вновь рассмеялась. Док ее в этом занятии поддержал. Серов только рукой махнул на весельчаков и полез в холодильник. Есть хотелось зверски.

К счастью, подобные эксцессы больше не повторялись. Обе стороны конфликта демонстративно смотрели в разные стороны и друг с другом не разговаривали, что вызывало сдержанные смешки у троицы старших. Естественно, когда девчонки не слышали — имперцы были достаточно деликатны, чтобы не травмировать без нужды несформировавшиеся еще толком личности. Впрочем, посмеиваться довольно быстро надоело, и жизнь вернулась в спокойное русло.

Бросок в гиперпространстве прошел точно по плану. Единственным отличием от предыдущих был жесткий график несения вахт и постоянный контроль за процессом. Все же фрегат имел серьезные повреждения и, хотя теоретически они вряд ли могли сказаться на полете и результатах прыжка, в такой ситуации лучше все же перебдеть. Однако проблем ожидаемо не возникло, и корабли, как и планировалось, вышли из гипера совсем близко от Нового Парижа. Разброс, правда, получился серьезный, «Марсель» отклонился от курса почти на световую секунду, ну да это не страшно. Учитывая, что сухогруз был насквозь гражданским кораблем, да еще и с неопытным экипажем, результат можно было признать вполне удовлетворительным. Увы, это оказалось последним, что прошло так, как они рассчитывали.

Здесь их уже ждали, причем достаточно грамотно. Прямо в лоб на них заходила целая эскадра. Три эсминца, четыре фрегата и, то ли в качестве огневого усиления, то ли для моральной поддержки, крейсер, брат-близнец того, который они недавно подорвали. Учитывая, что «Фаэтон» и без того покалечен, а боезапас уже истрачен, ему сейчас и пары фрегатов хватило бы, но британцы Империю, похоже, уважали, и намеревались гарантировать результат. И уйти никак не получалось, даже бросив транспорт. Противник уже вышел практически на дистанцию поражения ракетами, а собственные у «Фаэтона» давно закончились, отвечать нечем. И необходимого ускорения, чтобы оторваться, выдать не получится — последствия все того же прошлого боя. Завалят, без вариантов.

Как частенько случается в подобных ситуациях, мозг работал невероятно четко, просчитывая варианты быстрее и лучше тактического компьютера. Короткое, выверенное движение, и загорается экран связи. На нем лицо временного командира «Марселя». Вроде бы не испуганное, но бледное.

— Капитан Лорка, слышите меня?

— Так точно, — ответ, скорее приличествующий моменту. Ну да, услышал командира и взбодрился.

— Это хорошо, это радует. Значит так, сейчас я свяжу их боем, а вы попытайтесь уйти. Действуйте по обстановке. Буду весьма благодарен, если вы свяжетесь с Империей и сообщите, что произошло, желательно в деталях, — и выключил связь. А что тут еще говорить? Фрегат обречен, это и так ясно, а время дорого. Развернулся к своим, увидел четыре пары напряженно глядящих на него глаз, усмехнулся: — Док, Кобра. Берите молодежь и дуйте в посадочный модуль. Там автономности хватит на пару недель. Я сброшу вас около астероидного поля. Постарайтесь затеряться.

— Но…

— Это приказ, ребята. Или вы уже разучились их выполнять? Бегом!

Послушались, и быстро, хоть и с заметной неохотой. Ну да куда деваться? Во-первых, приказы командира не обсуждаются. Во-вторых, приказа их экипажу вытащить эту самую Келли, будь она неладна, еще никто не отменял. И, в-третьих, в таком бою «Фаэтон» в любом случае продержится буквально несколько секунд, будет на нем полный экипаж или один человек. Так хоть кто-то спасется. Паршивая арифметика, но Серов привык поступать логично.

Корабли быстро сближались. Серов, уютно устроившийся в кресле, чуть подкорректировал курс. Вот так, пускай думают, что он хочет прорваться и границы астероидного поля. Маневрировать там сложно, зато найти проход, через который можно уйти, шанс есть. Британцы отреагировали моментально, не обращая пока внимания на «Марсель». Все правильно, шансы уйти у него хлипкие, а вот русский корабль, уже уничтоживший один крейсер, противник серьезный. Так что сначала от всей широты британской души займутся «Фаэтоном», а уж потом будут гоняться за транспортом. Серова это в данный момент устраивало как нельзя более. Новая корректировка курса, теперь в сторону от астероидов. Британцы вновь реагируют и вряд ли обращают внимание на отделившийся модуль. Да и с чего бы? По сравнению с боевым кораблем маленький неплохо защищен от радаров, и двигатель не включает, после сброса идет по инерции. Шансы есть. А вот у него, похоже, их не осталось. Кончилась удача.

— Иван Игоревич!

Это что, глюки? Серов покрутил головой и обнаружил Дану, спокойно стоящую в дверях.

— Ты что здесь делаешь?

— А я решила остаться, — дерзко ответила девушка, с вызовом глядя ему в глаза. — У них уже не было времени меня ловить.

— Ты дура, да?

— Какая есть.

— Одевай скафандр, горе мое. Быстро, быстро!

Надо отдать юнге должное, скафандр она напялила с прямо-таки молниеносной скоростью. Ругающийся Серов ткнул пальцем в сторону кресла Дока:

— Пристегнись, сейчас будет весело! И шлем закрой!

Со стороны это было похоже на взрыв. Корабль внезапно окутался молочно-белым облаком, секунд на десять скрывшим его от глаз наблюдателей. Однако на самом деле взрывом тут и не пахло, скорее, это было мероприятием по его профилактике. Просто Серов разом стравил воздух из отсеков. Мера старая и банальная, однако не потерявшая своей актуальности. Нет атмосферы — нет и ударной волны, а значит, разрушения от вражеских попаданий окажутся в разы меньше. То, что «Фаэтон» столь серьезно пострадал в прошлом бою, как раз результат ошибки Кобры, ограничившейся стравливанием воздуха только из внешних, примыкающих к обшивке отсеков. В результате всего одно глубинное проникновение при взрыве британской ракеты привело к серьезным последствиям. Серов тогда не сказал Кобре ни слова, но она и без того прекрасно понимала, что виновата. Сам же он повторять ее ошибки не собирался, тем более воздух «Фаэтону» все равно больше не нужен. Фрегату не пережить этот бой, так пускай хоть продержится чуть дольше.

Форсаж! Корабль рывком устремляется вперед, перегрузка вдавливает ставшее вдруг невероятно тяжелым тело в кресло. Все системы подавления на максимуме, и ракетный залп ближайшего эсминца пропадает без толку. Проносясь мимо него, обменяться артиллерийскими ударами и остаться в плюсе — силовое поле русского корабля защищает объект меньших размеров, а значит, при прочих равных, и само меньше. А вот напряженность его, напротив, больше. И британские пушки лишь заставляют его вспыхивать ярко-алым, тогда как русский залп, напротив, достигает цели. Защитное поле пробито, системы наблюдения педантично показывают, как содрогается от попаданий корпус эсминца. Вряд ли что-то серьезное, скорее, контузия, но все равно крайне неприятно, когда в твой корабль что-то прилетает. Принадлежи эскадра Альянсу, может статься, эсминец бы в такой ситуации отвернул — тамошние вояки не слишком любят оказываться хоть в малейшей опасности. Однако сейчас в бой идут не вырожденцы, а настоящие британцы, знающие, что такое долг и честь, и эсминец упорно разворачивается, пытаясь перехватить быстро уходящую цель. Безнадежно, и пока что игра шла по русскому сценарию, весьма далекому от классического.

Вообще, для противника направление удара русских оказалось полнейшей неожиданностью. Атакуют сильнейшего, выбьешь его — с остальными проще справиться. Все так, и в подавляющем большинстве случаев сражающиеся руководствуются именно этой простой логикой, но не сейчас. Вместо того чтобы погибнуть, увязнув в безнадежном бою с крейсером, Серов прорвался мимо попытавшегося остановить его эсминца и атаковал фрегат, в три залпа превратив его в груду обломков. Вот так. Корабль может быть невелик, но гибель его — это гибель корабля. И с психологической точки зрения это звучит куда внушительнее, чем какие-то там «значительные повреждения». А потому неудивительно, что британские корабли, пока еще не ломая строй, начали разворачиваться в сторону наглого русского. А тот, вместо того чтобы комплексовать по поводу тотального превосходства врага во всем, вновь форсировал двигатели и рванул вперед. На стороне одиночки преимущество в координации, а противник связан условиями построения, а значит, он теряет в инициативе, пускай и совсем немного.

Со стороны это больше всего походило на таран, и командир британского крейсера хорошо понимал, чем ему грозит столкновение с русским фрегатом. Звездолет, обладающий колоссальной массой, силовым полем не остановить. И крейсер после столкновения превратится в груду искореженного металла, если вообще уцелеет. Действия, предпринятые британцами, были логичными и позволили уклониться, но при этом строй рассыпался, и образовалась масса «мертвых зон» для орудий. В одной из этих зон и проскочил «Фаэтон», чтобы встретиться нос к носу со спешащим на травлю русского медведя фрегатом. Очень удачно столкнулся и, проносясь мимо, разнес вражеский корабль в клочья. Лепота!

Это было красиво. Обычно получивший свое корабль просто теряет управление и перестает проявлять хоть какую-то активность. Как вариант, разваливается на куски. Однако в этот раз то ли удачно зацепили реактор, то ли главные энерговоды. А может, просто взорвались накопители орудий главного калибра, разом высвободив то, чего хватило бы на несколько залпов. Что конкретно произошло, так и осталось никого не интересующей тайной, но результат вышел шикарный. Больше всего это напоминало новогодний фейерверк, только размерами побольше. Километров тридцать в диаметре, с очень богатой цветовой палитрой, и так ярко, что если бы не сработала защита, наблюдавших это зрелище могло и ослепить.

Вот именно сейчас имелся неплохой шанс уйти. Пока британцы выходят из ступора да разворачивают свои корабли, рвануть прочь — и хрен кто их догонит. Но задача стояла совсем иная, и плюющийся огнем «Фаэтон» вновь начал заходить в атаку. И в этот момент в него попали…

Честно говоря, в том ничего удивительного не было. Скорее, наоборот, можно удивляться, что до сих пор не разнесли, превосходство в огневой мощи у британцев имелось колоссальное. Возможно, пытались обездвижить, захватить, однако сейчас, убедившись, что потери уже превзошли возможные дивиденды, плюнули и продемонстрировали всю мощь своей тяжелой артиллерии. И если шанс полноценно использовать ракеты британцы, допустив превращение правильного боя в свалку на малой дистанции, благополучно профукали, то орудия главного калибра еще никто не отменял.

«Фаэтон» спасло только то, что Серов, начиная атаку, бросил всю энергию на щиты. Благодаря этому первые два удара корабль перенес относительно безболезненно, перегрузки в цепях, сопровождаемые веером искр и прочими спецэффектами, не в счет. Наиболее неприятным стало третье попадание. К тому времени силовое поле фактически «погасло», и удар главного калибра крейсера стал для корабля фатальным. Носовую часть фрегата моментально превратило в груду оплавленного металлолома, разом сгорели все системы наблюдения и связи, пламя буквально слизнуло орудийные башни. Серов еще успел увидеть какое-то быстро отлетающее тело, больше всего похожее на двадцатиметровое полотенце, и даже сообразить, что это вырванный лист наружной обшивки, а потом фрегат достало в четвертый раз.

Это было страшно. Конечно, в Российской Империи строят очень прочные корабли, но удар по уже полуразрушенному, лишенному даже намека на защиту корпусу разнес в клочья почти половину фрегата, достав даже до надежно укрытой в его недрах боевой рубки. В лицо Серову плеснул огненный протуберанец — и забрало гермошлема с треском лопнуло, впуская пламя внутрь. Всего на секунду, потом опустился аварийный щиток, но этого хватило. И то, что горела огнем кожа, ерунда, но глаза! Каким-то шестым чувством Серов понял, что их у него больше нет. И заорал!

Он не боялся смерти. Вернее, боялся, но страх этот давно стал обыденностью. В этот бой он шел, зная, что умрет. Но почему-то осознание того, что последние минуты, а может, даже секунды своей жизни он проведет в полной темноте, пугал до потери контроля. И он орал, не стыдясь и бессильно лапая руками забрало гермошлема, а затем вдруг неожиданно для себя обмяк, силы кончились. Возможно, он потерял сознание, а может, просто отрешился от происходящего настолько, что следующим воспоминанием было ощущение, как его невесомое тело тащат по коридору и уговаривают потерпеть еще минуточку. А потом он потерял сознание окончательно.

Серов не видел и не чувствовал, как его запихали в спасательную капсулу. И уж тем более он не мог видеть, как словно кавалерия из-за холмов в старом фильме вынырнула из гипера имперская эскадра быстрого реагирования. И как похожий на слегка приплюснутую акулу имперский крейсер, громадный, новейший, такие имелись только в личной гвардии императора, походя смял своего британского визави… Не видел и не мог видеть, но это было.

— Нус-с, молодой человек, у меня для вас две новости.

— Плохая и очень плохая? — без выражения спросил Серов.

— Да нет, просто хорошая и так себе. С какой начать?

— С так себе.

— Ну, как желаете. Так себе — зрение вам на корабле не восстановить, нет у нас подходящей аппаратуры. Только в стационарных условиях, с использованием хорошего регенератора. И хорошая. Мы идем к столице, и там вас ожидает госпиталь для высшего командного состава. В их регенератор вы записаны вне очереди. Даже не представляете, как вам повезло. Так что неделя полета, пара дней там — и вы как новенький. Поздравляю.

— Спасибо, — голос Серова остался спокойным, хотя внутри все пело. Будет не только жить, но и видеть! А ведь еще три дня назад, когда его вырезали из обуглившегося скафандра, доктор, думая, что клиент без сознания, заявил: девяносто процентов, что зрение не восстановится, да и выживет ли офицер — еще вопрос.

— Ну, тогда я вас оставлю. Не против?

— Да нет, конечно, все нормально. Спасибо.

— Тогда до завтра.

Удаляющиеся шаги. Почему-то Серов представлял себе доктора маленьким, пухлым толстячком с улыбающейся физиономией, хотя на самом деле, это ему Док сказал, мужик тот был с него ростом и примерно тех же габаритов. И лицо словно каменное, почти неподвижное. Умом Серов это понимал, но в сознании почему-то все равно рисовался образ гражданского эскулапа.

Вот так. Остается только скучать. Товарищей к нему не особенно-то и пускают — говорят, чтоб не утомлять. А чего его утомлять? Кроме глаз, все остальное практически в норме. Во всяком случае, разговор с командиром «Люцифера», крейсера, который их подобрал, и корабельным особистом он выдержал спокойно. Капитан первого ранга Алексахин понимал ситуацию, особист тоже. По поводу вреда для здоровья больного длительных нагрузок накачаны они были врачом сверх меры, поэтому старались максимально конкретизировать разговор, но все равно часа три просидели. И, кстати, Алексахин, будучи понимающим человеком, фляжку коньяка с собой притащил. Почему-то Серов не сомневался, что доктор был в курсе…

Так вот, Серов, конечно, полностью доложил свое видение происходящего, да и всю их одиссею рассказал, хотя его собеседники наверняка уже выслушали эту историю от Дока с Коброй. В ответ тоже узнал немало интересного. Например, о том, что эскадра шла по их следам в режиме максимальной секретности, полностью скопировав маршрут. Разве что к обитаемым планетам не приближались, даже в зону действия радаров не входили. При этом путь их был расписан буквально по минутам. Кем? Неизвестно. Приказами не интересуются, их выполняют. Человек, отдавший их, обладал необходимыми полномочиями, но являлся только передаточным звеном, не более. Ну и, что интересно, в систему, где они нашли потерянную базу Альянса, русская эскадра тоже не входила — сократила маршрут, пользуясь лучшей системой гиперперехода, только и всего. И возникали интересные вопросы, вот только удастся ли ответы на них получить?

Ну а пока оставалось только лежать, да за неимением зрения слушать аудиокниги. Док с Коброй его, конечно, не забывали, но им время посещений было ограничено, так же как и мисс Келли. А вот Дана бывала куда чаще, правда, так и не призналась, чем уломала строгого доктора. Ну и ладно, все равно живой душе рядом Серов был рад. Да и благодарность он чувствовал нешуточную, как-никак, это она его вытащила, да еще и в спасательную капсулу запихала. Хорошо еще, искусственная гравитация на «Фаэтоне» отключилась, иначе вряд ли справилась бы. Но — дотащила, запихала, смогла отстыковаться прежде, чем фрегат развалился на куски. Молодец.

А вот корабля действительно жалко. За время этого полета Серов успел привыкнуть к «Фаэтону», считая его уже чуть ли не частью себя. Замечательный корабль. Кстати, Алексахин сказал, что такие уже запускают в серию, так что, возможно, удастся получить такой же. Но все равно это будет уже другой корабль.

А в остальном полет протекал на диво рутинно. Хотя чему тут удивляться? Чем больше корабль и мощнее пушки — тем меньше места для всевозможных приключений. Хотя нет, одно было. Док ухитрился повздорить с каким-то умником в одном с ним звании. Слово за слово, хреном по столу, раз-два — и дуэль. Оба офицеры, оба дворяне, причем оба — дворяне шпаги, их предки выслужили себе титулы, сражаясь за Империю в многочисленных войнах. Так что клинки в руки — и вперед. Полторы минуты звона металла, пропоротая рука у Дока… А потом они сочли инцидент исчерпанным и пошли в корабельный бар мириться. На взгляд приземленного Серова, вообще непонятно, зачем все это стоило затевать.

Через неделю, как и предсказывал Доктор, они стояли на плитах столичного космодрома. Серов никогда раньше здесь не бывал, но по ощущениям, он мало чем отличался от сотен таких же на других планетах. Функциональность в квадрате, размеры только побольше, да дизайн строений, ну да что им до того дизайна.

Почти неслышно шипя гравитационными роторами, приземлилась машина. Судя по мягкому, сочному чавку открывающейся двери (в последние дни Серов начал очень хорошо различать звуки), из дорогих. Ну да, кто бы сомневался…

— Мисс Келли, прошу вас.

— Капитан, я никогда вас не забуду…

Поцелуй в щеку, мягкие шаги. Дверь закрывается со все тем же дорогим звуком. Прощай, принцесса. Серов искренне надеялся, что у нее все сложится хорошо.

Снова шипение. Это, наверное, за ними. Хотя нет, звук дверей под стать первой, а Серов очень сомневался, что за ними пригонят лимузин.

— Госпожа Ларсен? Прошу следовать за мной.

Позже Док рассказывал, что офицер в лейб-гвардейской форме тянулся перед Даной в струнку, однако даже сам факт того, что за ней прислали машину, был достоин удивления. Впрочем, на раздумья времени уже не оставалось. Подъехали и за ними, после чего Серов отправился в один из лучших госпиталей Российской Империи, отложив все вопросы на потом.

Эпилог

Император смотрел на стоящих перед ним людей. Бравая команда подобралась, ничего не скажешь, особенно сейчас, когда все они прыгнули через звание. Вот только нет в глазах воодушевления, скорее, растерянность. Особенно у их командира, сверкающего только что регенерированными глазами и новенькими погонами капитана первого ранга. Заслужил их, потом и кровью, — но не дорос, равно как и до присвоенного ему только что графского титула. Ладно, пора раскрывать карты.

— Итак, господа офицеры, вы, я вижу, желаете узнать, почему оказались втянуты в события, и что произошло вообще. А то лихо бегать и прыгать получилось хорошо, а вот зачем вы положили кучу народу и ради чего рисковали, непонятно. Я прав?

— Так точно!

— Только не так громко… И не хором — уши закладывает. Что, не ожидали, что император может пошутить? А император, между прочим, тоже человек, и не стоит отказывать ему в человеческих эмоциях. И в чувстве юмора — тоже. Впрочем, давайте перейдем к делу.

Начнем с того, что в Империи назревает маленький кризис. Проблема в том, что любое государство монархического типа имеет маленькую, но важную особенность, которая является в том числе и его уязвимой точкой. Дело в том, что власть в такой стране крайне персонифицирована, и государство во многом ассоциируется в глазах простых людей с человеком, сидящим на троне. Даже если этот человек ничего не решает, все равно он — живое воплощение государства, его мощи, его достижений и провалов. В мирное время к нему не так уж много требований, главное, чтобы этот человек не был трусом и мямлей. В остальном же все проще, даже не очень великий ум к трагедии не приведет. Короля играет свита, и она нивелирует возможные недостатки монарха. Правда, не до конца.

Так вот, мы очень долго жили в мире, локальные заварушки не в счет. Сменилось несколько поколений, не знавших большой войны. Мир — это здорово, растут население, экономика, но вот то, что люди утратили страх перед войной, чревато проблемами. А главное, наши аналитики предсказывают, что мир продлится еще несколько десятилетий. Расслабились все. И, к сожалению, это не обошло и членов императорской семьи.

У меня есть наследники, неглупые и хорошо обученные. Но есть и проблема — у них практически отсутствует стимул к развитию. Я упустил это — и воспитал… нет, не трусов, но мямлей уж точно. И результат может оказаться паршивым. Через какое-то время мы рискуем получить слабое руководство, неспособное к решительным действиям, а это, в свою очередь, чревато большими проблемами, когда появится серьезная внешняя угроза. А она появится, будьте уверены. Не бывает истории без кризисов. Отобьемся, конечно, но ценой большой крови. И, чтобы этого не произошло, верхам нужна встряска, причем именно сейчас, а не то окончательно зажремся. Но не устраивать же ради этого большую войну?

В общем, я решил хорошенько встряхнуть свою собственную семейку. А для этого мне потребовался неучтенный фактор. Вот им и стала Дана. Так уж получилось, что в свое время я инкогнито посетил несколько планет. Ну и погулял, естественно. Что глаза вылупили? Себя вспомните. Императоры тоже были молодыми. И не всегда были императорами. Да и когда еще гулять, если не в молодости? Тем более актриса, красавица… Словом, опуская ненужные подробности, Дана — моя внучка. Незаконнорожденная, естественно, но это неважно. К сожалению, я о ее существовании узнал совсем недавно, иначе вмешался бы раньше, но и это тоже всего лишь детали. Главное, что ее появление и официальное признание заставит очень многих запрыгать и задергаться. А я посмотрю на их реакцию, и решу, кого готовить на свое место.

— Но…

— Вы хотите спросить, почему операция по ее доставке в Империю выглядела так бардачно? Почему не послали нескольких спецов, которые бы ее аккуратно изъяли и со всем почетом привезли? Все на самом деле просто. Мне не нужна была кукла.

Операция была, честно признаюсь, спланирована и просчитана давно, хотя даже ваш адмирал Белоглазов не знал о ней. Да и вообще мало кто знал. Проще и безопаснее было использовать людей без их ведома, благо просчитать шаги любого человека не так и сложно. И на вашей базе оказался самый неумелый из всех возможных руководителей особого отдела, откровенно неудачные разведчики… В общем, те, кто наверняка завалят дело. И решительный командующий, который не сможет бросить в беде однокашника. Да-да, они с вашим руководителем разведслужбы вместе учились. И вот, он посылает вас, своих лучших людей. Вы этого не знали, но ваши фамилии были мне известны еще три с лишним года назад, и ваши психотипы давным-давно просчитаны и лежат в моем личном сейфе, как, впрочем, и у многих других случайных участников операции. Именно благодаря этим данным все ваши действия удалось четко просчитать, гарантировав запланированный ход событий и минимизацию рисков и случайностей. Ну и, для тех же целей, эскадра за вашей спиной.

А дальше — много стрельбы и девчонка, превратившаяся из непонятно кого в свою. Именно так. Она пусть и вольнонаемная, но служит во флоте. Труса не празднует, даже награждена орденом за спасение командира. Маленькая легенда, штука нужная и важная. Конечно, ваши похождения в масштабе государства на что-то серьезное не тянут, но газеты подадут информацию в нужном ключе и грамотно раздуют, не сомневайтесь. Да, отношение к ней неоднозначное, но это — отношение! Стало быть, она уже не пустое место. И она уже не одна, рядом с ней люди, на которых она может положиться. Если не поняли, то это вы. И в результате теперь кое-кому придется всерьез шевелиться. Вот, в принципе, и все.

— Ваше величество, а вам не кажется, что это подло?

— Оксана Гавриловна, подлость в политике, увы, неизбежна. Ну и потом, вам грешно жаловаться. Да, вас использовали втемную, но это, вы сами понимаете, обычная практика для спецопераций. Зато в ваши годы капитанами второго ранга — а у вашего командира и первого — просто так не становятся. Готовьтесь принимать эсминец, а когда подучитесь, скажем, через год, получите под свое командование крейсер.

— Крейсер, говорите? Да пошли вы! Я человек, а не кукла. И я подаю в отставку, ясно?

Довлатова рывком повернулась и вышла, так хлопнув дверью, что, казалось, сейчас они слетят с косяка. Кисляков посмотрел ей вслед, вздохнул:

— Оксана, конечно, излишне эмоциональна, но сейчас, я считаю, она права.

Снова грохнула дверь. Серов с тоской посмотрел им вслед.

— Сопляки… Знаете, я вас понимаю и не осуждаю, но они — мой экипаж. Я отвечаю за них, они — за меня. Простите, мой император.

На этот раз дверь просто закрылась. Что же, это тоже было просчитано, с вероятностью свыше девяноста пяти процентов. И колыхнулась портьера за спиной.

— Дед, ты подлец…

Они шли, гремя парадными сапогами по старомодной брусчатке. Только что сделавшие невероятную карьеру офицеры, ныне — отставники, выпавшие из реальности.

— Ерунда, парни, — первой нарушила молчание Кобра. — Не пропадем.

— Конечно, не пропадем, — задумчиво ответил Серов. — В конце концов, у нас есть яхта линейного класса.

— То есть?

— Ну, я надеюсь, вы про базу Альянса не распространялись? Ну вот, у нас есть база и немного устаревший, но вполне боеспособный линкор. Про мелочь я уже молчу. Людей набрать — не проблема, отставных космонавтов, которым уже обрыдло ловить рыбу на пенсии, до черта и больше. И есть целая куча планет на окраинных мирах, которые очень легко взять под свое крыло. Если сработать грамотно, то через пару лет у нас будет собственное государство.

— В короли метишь?

— А почему нет? В конце концов, Империю когда-то тоже создали авантюристы с парой крейсеров, а у нас стартовый капитал малость побольше.

Сзади зацокали каблучки, столь целеустремленно, что все трое синхронно обернулись. М-да, вот уж кого не ожидали увидеть. Дана, собственной персоной, в легкой, по погоде, одежде, туфлях на высоком каблуке… Обычная девчонка, таких вон, половина набережной гуляет, и из толпы она ничем не выделяется. Кроме разве что сумки — той, старой, с вещами. И улыбается весело.

— И вам тоже всем здравствуйте! Капитан, вы планируете какой-нибудь круиз?

— Гм…

— Я от деда сбежала, и мне очень хочется развеяться, а вы наверняка вляпаетесь во что-нибудь интересное. Вам нужен юнга, умеющий хорошо управляться на камбузе?

Кобра неожиданно улыбнулась и протянула руку ладонью вверх. Док хмыкнул — и накрыл ее своей. Серов вздохнул:

— От тебя, похоже, не спрячешься.

Дана рассмеялась и накрыла их руки своей ладошкой, маленькой по сравнению с руками троицы космонавтов, но крепкой.

— Тогда вперед?

— Вперед!

Сидящий в маленьком кафе неприметный человек провел ухоженным ногтем по браслету-коммуникатору, отсылая запись разговора. Куда? Этого он и сам не знал. А на другом конце города высокий седой человек в кабинете с высокими окнами, прослушав запись, печально улыбнулся. Ну вот, все идет в точности, как и рассчитано. Сегодня эти четверо улетят, и в следующий раз он увидит внучку только через пять лет, когда она вернется уже одной из основательниц небольшого, но сильного государства, нового союзника Российской Империи. Одной из основательниц — и королевой. Из них с этим бравым каперангом выйдет очень красивая пара. И счастливая… Они этого пока не знают, но расчетная вероятность близка к ста процентам. К тому времени уже станет ясно, кто будет его наследником, он не соврал этим людям, просто не сказал всего. Пускай думают, что идея о собственной маленькой империи — это только их детище. И еще император надеялся, что, вопреки девяностопроцентному прогнозу бездушного компьютера, внучка все же простит его.

ВОЛЧЬЯ СТАЯ ^{Вячеслав Кумин}

После войны двух сверхдержав группа людей, служащих секретной базы, осталась забыта на малопригодной планете как своими, так и чужими.

Шли годы, сменялись поколения… И однажды потомков брошенных людей находят пираты…

Георг, считает, что хорошо там, где нас нет. Он мечтает вырваться из забытой богом планеты и увидеть мир. И однажды он получает такую возможность. Но так ли хорошо там, куда он так стремился?

Пролог

Из всех динамиков во всех помещениях базы, а так же снаружи заиграла тревожная сирена, дублируемая замигавшими красными лампами. Пульсирующий вой и мигание заставил всех людей замереть на своих местах словно они застыли на голограмме в режиме «стоп кадр».

Сирена, отыграв пять секунд замолкла и ее сменил голос самого командира базы, полковника Эдинбегрга:

— Внимание, это не учебная тревога. Повторяю, это не учебная тревога. Всему персоналу и гарнизону базы начать немедленную эвакуацию. Станциями слежения зафиксированы незапланированные множественные гипервыходы. Система опознавания пришла к выводу, что это корабли Альянса и среди них ударный орбитальный бомбардировщик. Время подхода кораблей противника, два часа двенадцать минут…

Полковник еще говорил, а люди уже метались во всех направлениях. Каждый из них понимал, что рано или поздно это должно было случиться, тут появится противник и им придется убегать, кто куда только с тем что смогут унести на себе, потому уже все было готово.

После десяти лет ожесточенных кровопролитных боев в космосе и на планетах Альянс независимых миров изначально представлявших кое-как связанную структуру стал мощной военной силой и Федерация миров которая поначалу казалось легко разобьет разрозненные миры стала отступать. Федерацию сначала вышибли из ранее захваченных ею систем, и вот теперь война перекинулась на ее собственную территорию.

Первыми под удар попали вот такие базы как эта на Скалии, холодном и не приветливом мире, вся ценность которого заключалась лишь в выгодном расположении да в том что на ней люди могут дышать свободно обходясь без скафандров и даже фильтрующих масок.

На таких мирах приближенных к линии фронта и в то же время отдаленных от основной массы освоенных миров, строились базы по ремонту пострадавших в сражениях техники, чтобы отремонтировав тут же отправить ее обратно на фронт не теряя драгоценного времени на длительные перевозки.

Здесь же обустраивались перевалочные пункты для всего что требовалось на войне: продовольствия, оружия, боеприпасов, техники.

Сюда же со всех концов ближайшего участка фронта, на чем придется, свозили раненых, чтобы уже собрав вместе на полноценном госпитальном корабле отправить их дальше в тыл на полноценное лечение.

Готовые к старту корабли получив сообщение о приближающемся противнике тут же взлетали в надежде удрать раньше чем он приблизится. Другие суда проходили экстренную предстартовую подготовку, но у большинства не было шансов уйти от быстрых рейдеров и истребителей Альянса. Лучше бы экипажи остались здесь, чем гибнуть в космосе, но никто об этом даже не подумал.

Персонал и гарнизон уже разбегался прочь от базы на всем что только могло ездить: на отремонтированных броневиках, грузовиках, вездеходах, танкетках и даже крохотных тягачах «муравей» на которых могло уместиться от силы десять человек.

Люди набивались в транспорт как сельдь в банке, потому как все знали, что такое орбитальный бомбардировщик, и понимали что двух часов бегства на своих двоих просто не хватит чтобы убраться достаточно далеко от зоны поражения. И потом вряд ли противник ограничится только орбитальным ударом. Сюда обязательно нагрянут наземные силы, будут летать самолеты в поиске жертв, так что в любом случае нужно убраться как можно дальше.

Транспорт на максимальной скорости, какую только мог развить на узких горных тропах, что начинались сразу же за территорией базы и космодрома, уходил прочь к заранее подготовленным убежищам расположенных в многочисленных пещерах.

Большинство людей успело попрятаться в своих пещерах-убежищах когда в небе прогремел гром, а потом, спустя всего несколько секунд задрожала земля. Те кто еще находился на поверхности могли видеть как с неба на землю, прошивая облака точно нитями тянутся следы от снарядов орбитального бомбардировщика.

Снаряды падали с интервалом в секунду, целый час, без перерыва. Три тысячи шестьсот снарядов.

И хоть они были простыми болванками без взрывчатки внутри, но пройдя сквозь атмосферу и раскалившись добела они взрывались с чудовищным грохотом и мощью разрушая все на многие сотни метров вокруг, оставляя глубокие кратеры на ровной площадке космодрома.

Бронебойные снаряды изготовленные по специальной технологии проходили в грунт на многие десятки метров, уничтожая бункеры и склады.

Горы попавшие под удар, внутри которых находились склады, и просто вызвавшие подозрение у командования противника, рассыпались в щебень практически до основания.

После того как отработал орбитальный бомбардировщик, уничтожив на поверхности все что только можно в атмосферу ворвались штурмовики «тор», добавляя ракетами и бомбами по отдаленным целям. Потом они стали кружить вокруг в поиске бежавших людей.

Спустился десант. Сотни солдат Альянса целую неделю рыскали в округе в поиске персонала базы. Кого-то кто спрятался недостаточно хорошо, наследил во время эвакуации, находили. С кем-то из них завязывались ожесточенные бои, кто-то сдавался без боя, понимая бессмысленность сопротивления. А кто-то так и остался не обнаруженным в своем убежище.

Альянс не посчитал нужным устанавливать полный контроль над Скалией. Зачем? Вся инфраструктура базы уничтожена, это не колония, зачем тут ради нескольких сотен, ну даже тысячи другой спрятавшихся ничего не способных предпринять против Альянса федератов, держать гарнизон солдат на этой богом забытой планете, что требуются в других местах, ведь война еще идет, хоть победа и близка.

— Улетели… — как-то потерянно сказал ходивший на вылазку разведчик из солдат.

Люди стали выбираться из своих пропитанных страхом нор и возвращаться туда, где совсем недавно находилась их база.

Глазам открылась ужасающая картина тотального разрушения. Ничто не напоминало, что всего неделю назад тут находилось место их работы и службы. Перепаханное поле космодрома, осыпавшиеся склоны горы…

Кто-то наверняка пожалел, что не сдался, что остался. Что им тут делать? Но и гостеприимство солдат Альянса тоже мало кто хотел испытывать на себе. Особенно женщины. Все знали, что с дисциплиной в некоторых частях армии Альянса обстоит не важно.

— И что нам теперь делать? — спросил техник из обслуги космодрома.

— Ждать, — глухо, но твердо ответил старый механик, старожил базы. — Но чтобы дождаться, нужно собрать все ценное, что еще уцелело.

— Да что там могло уцелеть?!

— Издалека действительно создается впечатление что уцелеть ничего не могло. Впрочем так оно и есть. Но остались какие-то фрагменты вот их нами нужно собрать. Особенно это касается продовольствия. Подбирайте каждую крошку… неизвестно, сколько нам здесь придется куковать.

Люди спустились вниз по направлению к складам, в которых хранилось продовольствие, точнее туда где они когда-то были.

— Зерно, — удивился механик, вместе с песком и каменной крошкой, сгребая с земли запыленные зернышки. — Откуда оно тут?

— Контрабанда… точнее в зерне пытались перевезти какое-то оружие.

— Его тоже нужно собрать.

— Зачем?!

— Есть… ну а в самом плохом случае…

— Что? Что с ним делать в самом плохом случае? — глухо спросил парень, сузив глаза.

— Ты уже понял… Выращивать.

Собрав все, что только можно использовать для выживания: пропитание, инструмент, просто различный материал в виде строительного мусора, всякие обрывки и обломки, люди стали ждать. Собственно больше им ничего не оставалось. Они могли только ждать и выживать.

Шло время, люди коих насчитывалось почти семь тысяч человек мужчин и женщин кое-как пережили зиму в пещерах, многие погибли от голода, холода, болезней, но о них никто не вспоминал и не прилетал чтобы забрать.

О них не вспомнили ни Федерация миров, от которой наверняка ничего не осталось после разгрома, ни тем более Альянс независимых. Кому нужна эта богом забытая планета, когда есть гораздо более богатые трофеи с гораздо более лучшими климатическим условиями, не говоря уже о промышленном потенциале?

И сами они никак не могли дать о себе знать, сообщить что живы, что им требуется помощь и эвакуация. Передатчик на орбите — единственная связующая нить с большим миром, был уничтожен в первые секунды штурма.

У них так же не было никакого космического транспорта. Все уничтожили во время бомбардировки и подбили на орбитах.

Людям на Скалии не осталось ничего другого как как-то самоорганизоваться и начать жить здесь, на этом суровом мире. Тем более что старожилы знали, а новички прочувствовали по прошедшей зиме, что если полноценно не подготовятся к новому холодному сезону, не сделают запасов пищи и топлива, не построят дома, то просто замерзнут.

Так родилась вынужденная колония с невероятно крохотным людским и еще более мизерным техническим потенциалом заключавшегося в уцелевшем транспорте да пары десятков различных станков которые удалось собрать.

Шли годы. Они все еще надеялись, что о них все же вспомнят, на это надеялись потомки вынужденных колонистов и потомки потомков, но постепенно надежда умерла. Говорить о мире среди звезд стало чуть ли не дурным тоном, все равно что бередить почти зажившую рану. Люди знали о существовании других миров, но и только.

Надежда мешала жить, тем более потомки уже не знали другой жизни кроме как на Скалии, не имели личного опыта, и мечтать о чем-то ином, о больших городах с многими миллионами населения это все равно что мечтать о переселении в сказку, фантазию, красивую, но нереальную, а значит глупую.

Эпизод I Затерянный мир

Глава 1

Старенький гусеничный тягач «муравей», маленький массой всего полторы тонны, но выносливый, подвывая четырьмя электромоторами из восьми положенных конструктивно, тянул за собой четверной плуг, вспахивая каменистую почву. И еще вопрос, чего в ней больше, самой почвы или же камней.

Несколько поколений вынужденных фермеров как могли, удобряли скудную землю, засыпая золу и перегнившие водоросли, что выбрасывало во время шторма на берег за перевалом, за которым начинался холодный океан, но на плодородие все эти меры влияли слабо. О помете домашних животных и птиц речи нешло из-за отсутствия таковых.

Содержать скотину было невыгодно из-за слишком высоких трудозатрат. Ведь мало того, что за животными надо ухаживать, так еще и кормить. А с этим очень плохо. Нужно заготавливать траву, а как это делать, если она высотой не больше двадцати сантиметров? Легче сходить на охоту и подстрелить какую-нибудь животину.

Иногда охотникам в горах удавалось найти небольшие полянки с относительно чистой землей. Эти несколько метров почвы, площадью, как правило, не больше ста квадратных метров являлись настоящим сокровищем.

Частицы этой земли, кое-как сформировавшейся в труднодоступных местах скал, большей частью состоящей из каменной пыли, смывало дождями, сдувало ветром с гор, и она скапливалась там, на дне какой-нибудь ложбины столетиями. На ней начинала расти трава, разный мох и они отмирая смешиваясь с этим песком превращались в настоящую почву.

Люди эту землю, как бы далеко она ни находилась, а находили ее все дальше и дальше, за многие десятки километров, тут же выгребали всем миром и на грузовиках, в небольших тележках прицепленных к вездеходам, везли на поле. Здесь землю ссыпали на каком-нибудь особенно проблемном участке.

«Тут тоже не помешало бы немного землицы посыпать», — подумал Георг, услышав как плуг начал шуршать в россыпи камней.

Вообще-то Георг Волков принадлежал к «касте» механиков, но сейчас подменял за рулем «муравья» парня свалившегося с приступом аппендицита. Благо работы для механиков сейчас не очень много, все машины перебрали загодя, до начала весенних полевых работ и поломок было мало.

Через недельку работы ощутимо прибавится, что неудивительно ведь технике этой больше ста шестидесяти шести лет. Именно столько времени длилась никем не объявленная и не поддерживаемая изоляция Скалии. Это была естественная изоляция, и оттого более страшная.

Ну а сейчас механики только тем и занимались, что заправляли картриджи аккумуляторов, засыпая и заливая в них различные активные реагенты.

Такая самодельная заправка работала не долго, максимум час, в зависимости от требуемой мощности и количества потребителей энергии, потом требовалось менять активное вещество. Но увы, другого способа получения энергии не существовало, а электрические моторы работают только от электричества.

Атомные реакторы же что стояли ранее под капотами, пришлось демонтировать, так как топливо к ним закончилось давным-давно, еще сто с лишним лет назад и добыть его не представлялось возможным, даже если бы удалось найти урановый рудник. Для этого нужны технологии, центрифуги и все прочее. Не руками же копать и обогащать?

Проще, дешевле и безопаснее добыть безобидные реагенты, благо их тут в горах навалом, провести несложную обработку и засыпать все это в картридж в определенных пропорциях, создав химическую реакцию, что после преобразования станет электрической энергией.

На других участках поля ползали такие же тягачи, так же торопливо вспахивая скудную землю. Там где ее уже вспахали, работали вездеходы, бороной выравнивая слой сырой почвы, чтобы когда пройдут сеялки зерно не скопилось в особенно глубоких канавах оставленных плугами.

Если так случится, то ростки станут давить друг друга в борьбе за место под солнцем, за влагу, за питательные вещества и в итоге все вырастут слабыми, низкими и не успеют вызреть к началу зимы имеющей свойство подкрадываться внезапно.

Зима на Скалии наступает быстро, несмотря на то, что люди обосновались в самой теплой части материка, поближе к экватору. Не успеешь оглянуться, а зима уже тут как тут и вытягивает жизнь из растений первыми заморозками.

Георг невольно поежился, вспоминая совсем недавно окончившуюся долгую зиму с ее стужей, снежными метелями и низкими температурами. Каждую зиму кто-нибудь обязательно умирал, замерзая насмерть в горах, если не успевал по какой-то причине вернуться домой, от обморожения теряли руки и ноги, не говоря уже о пальцах и ушах. Воспаление легких от сильнейшей простуды было обычным делом.

С севера из-за гор подул холодный ветер и Георг окончательно запахнул кожаную жилетку с коротким мехом внутрь. После чего с тревогой посмотрел на небо на низкие белые кучевые облака.

«Вроде все в порядке», — подумал он, хотя понимал, что ни в чем нельзя быть уверенным.

Природа на Скалии слишком капризна и непредсказуема. Вроде светит солнце, припекает даже, а уже через час набегают черные тучи, тугими порывами валит с ног холодный ветер.

Если северный ветер продержится достаточно долго, то он мог принести снег и, кое-как нагретая далекой холодной звездой земля могла быстро остыть, а это означало что всход семян отодвинется на несколько дней, а то и целую неделю. А если холода затянутся, то на посевах можно смело ставить крест. Зерно не успеет созреть. А сколько человеческого труда и невосполнимого моторесурса будет потрачено впустую?! Обидно.

Такое уже случалось. Например, в прошлом году.

Один неурожай пережить еще можно, люди к такому повороту событий готовились и с каждого урожайного года откладывали немного про запас. Даже два, но вот три… Три года это уже на грани. Впрочем, и такое тоже бывало и плохо то, что может случиться снова и не раз.

Но даже хорошая погода, обильные всходы, своевременные дожди не гарантировали хорошего урожая. Случалось и так, что на поля свежей сочной травы налетали стаи варгузов, небольших травоядных животных размером с собаку. И они жрали посевы как саранча. И сделать с ними практически ничего не получалось. Поначалу их пугают звуки выстрелов, но с каждым набегом они становятся все смелее, пока вовсе не перестают обращать внимание на стрельбу и смерть своих собратьев… Им главное набить брюхо, утолить голод и наесться про запас.

Помимо выращивания зерна, а также охоты жители Скалии промышляли рыболовством. Как раз по завершении полевых работ океан окончательно успокоится от осеннее-зимне-весенних штормов и, можно будет рыбачить добывая панцирных рыбин тарпий размером с земного кита. Но рыбалка дело опасное и трудное. Можно самим запросто пойти на корм рыбам, так что занимались этим «каста» рыбаков, знавших о рыбалке все.

Тяжелое бытие, полное лишений, плохо сказывалось на продолжительности жизни, а так же способствовало высокой детской смертности. Выживали только самые сильные.

Из тех кто смог вступить во взрослую жизнь, редко кто дотягивал до шестидесяти лет, а уж семидесятилетний и вовсе считался и вовсе считался древним стариком и выглядел соответственно. Вот и родители Георга не смогли перешагнуть средний рубеж продолжительности жизни в шестьдесят.

Глава 2

Волков остановил «муравья» и радостно улыбнулся. Конец монотонной работе! Он наконец закончил распашку своего участка поля и теперь можно отдохнуть. И что радостно, ни одной поломки! Ладно если что-то механическое накроется, простое что можно легко починить. А то ведь и моторы горели, а это великая ценность потому как новые взять неоткуда и самим не сделать в отличие от многих других элементов!

Подняв плуг к борту и закрепив, он поехал к временной стоянке. Там его уже поджидал товарищ из «касты» фермеров по имени Тайлер работавший на соседнем участке.

— Уже? — удивился Георг.

— Уже, — кивнул Тайлер с усмешкой.

— А я и не заметил.

Георг помог товарищам по касте снять тяжелые уже разряженные картриджи с «муравья» и установить новые буквально бурлящие инергией. «Муравей» сменив водителя, поехал пахать на другой участок.

— Не удивлен. Вечно ты где-то витаешь. Телепаешься еле-еле. Тридцать лет уже, а все где-то в облаках…

— Не, на этот раз не в облаках, — немного смущенно ответил Георг.

Он действительно частенько размышлял на «запрещенные» темы мечтательно глядя в ночные небеса, усеянные россыпью мерцающих звезд.

— А где?

— На самой что ни на есть грешной земле. Как настоящий фермер размышлял о погоде, всходах, вредителях и всем прочем.

— Теперь удивлен, — снова усмехнулся Тайлер. — Тебя такие практичные думы не часто навещают.

— Ну, тут сам бог велел…

Тайлер только фыркнул.

— Как думаешь, на Скалии сейчас ледниковый период или начинается оттепель? А то если оледенение продолжается, то…

Тайлер в удивлении поднял брови.

— Тебе больше подумать не о чем? — спросил он.

— Не особо.

— Так может о женитьбе подумаешь?

Георг скривился. Не любил он эту тему, но каждый считал своим долгом указать ему на его холостяцкую жизнь как на что-то предосудительное, даже лучший друг уже имевший четырех детей.

— А то все люди как люди, уже все семейные даже те, что на десять лет тебя моложе, а вот только ты все бобылем скачешь по горам…

— А я смотрю на тебя друг и понимаю, что это не мое, — сказал Георг. — Целый выводок этих детишек. Все орут, пеленки, распашонки… бр-р.

— А что твое?

— Не знаю… не нашел.

— Так вся жизнь в поисках пройдет.

— Значит такова моя судьба…

— Георг, завязывай со своими мечтами о звездах. Не вырваться нам туда, понимаешь?

— Понимаю.

— Так зачем изводишь себя?

— Потому что не могу я здесь, — с надрывом ответил Георг, сжимая кулаки. — Одно да потому, одно да потому. Из года в год все одно и тоже. Короткое лето и долгая холоднющая зима с воем вьюги за окном, от которого хочется удавиться.

— Вот женишься и не будешь на это обращать никакого внимания. Ты уж мне поверь.

Волков промолчал.

— Думаешь там лучше? — указал глазами в небеса Тайлер.

— Да уж всяко лучше, чем здесь! Там есть райские миры на которых никогда не бывает этой проклятой зимы! Всегда тепло и солнечно! Как бы я хотел побывать там хотя бы разок… а еще лучше остаться там навсегда.

— Что ж, может быть такие миры есть. Но будет ли там лучше тебе?

— О чем ты? — не понял Георг, почувствовав что вопрос с подвохом.

— Ну что ты там будешь делать в другом мире, тем более райском? Работать механиком? Думаешь, там своих механиков нет? Да завались. Большие миры всегда отличались высокой безработицей из-за высокой автоматизации производства. Неужели ты все забыл? Мы же изучали все это в школе… хотя да, ты и там летал среди звезд и все прослушал. Так я тебе говорю, что ты там никому не нужен. Мы там никому не нужны. Так что там у тебя будет только две возможности для жизни, стать уличным бродягой или затесаться пушечным мясом в какую-нибудь уличную банду. Думаю бродягой, питающихся объедками ты точно стать не пожелаешь…

Волков отрицательно мотнул головой.

— А как на счет бандитизма? Грабить и убивать беззащитных людей? Участвовать в стычках с другими бандитами и полицией?

— Нет, это меня не привлекает…

— Я так и думал. Так что выбрось все это из головы, там не рай, хоть и есть «райские планеты» с вечным летом и теплым морем…

Георг сокрушенно кивнул. Разумом он понимал, что это так, что Тайлер прав на все сто процентов, но душа противилась плыть по течению жизни в одном косяке с остальными.

Его сознание словно поразил какой-то вирус или произошел программный сбой.

А может, как говорили его родители, он все еще не вырос из коротких штанишек детства? И уже навряд ли вырастет.

Были и до него такие же мечтатели с «программным сбоем», вот только они долго не выдерживали — спивались, из-за чего становились изгоями и не могли дать потомства. Какой девушке нужен муж пьянчуга не способный даже гвоздя забить?

Эволюция на Скалии отсеивала из человеческого рода подобных непрактичных индивидуумов, давая больше шансов для выживания рационалистам вроде Тайлера.

Эволюция не сломила Георга, сделав из него пьяницу, но и ему не давала обзавестись потомством. Он сам не хотел связывать себя семьей, привязываться к ненавистной планете, если вдруг подвернется случай удрать с нее. Хотя шансы на такой побег были очень малы, но все же имелись. Мизерные, но имелись.

«Что интересно, женщины «программным сбоем» не страдают. Они все очень практичны и рациональны», — вдруг подумал Георг, не в силах вспомнить хоть одну мечтательницу.

Может с такой с родственной душой у него что-то получилось бы, думалось ему.

Но нет, женщинам особенно некогда мечтать, у них полно работы по хозяйству.

— Георг…

— А?

— Опять улетел, — неодобрительно покачал головой Тайлер.

— Чего хотел?

— Если ты забыл, напоминаю, послезавтра у моей жены день рождения. Приглашаем.

Георг замялся, вспоминая прошлый день рождения самого Тайлера.

— Опять сватать будете…

— Не будем, обещаю, — усмехнулся Тайлер. — Но к Барби присмотрись… она явно на тебя запала.

— Барби? — переспросил Георг, пытаясь вспомнить такую.

— Дочка Урмаса, бумажных дел мастера. Барбара. Ей скоро девятнадцать.

— А-а… не замечал что-то я ее интереса к моей персоне.

— Потому что не туда смотришь, персона! Отличная девчонка во всех смыслах. Поторопись пока не умыкнули. Долго она в девках не задержится. Собственно я даже удивляюсь, почему она все еще не замужем. Но еще больше я не понимаю, чего она нашла в тебе.

Георг пожал плечами.

— А я почем знаю? Разве женщин поймешь? Лично мне не удавалось… А ее может привлекать только то, что я не такой как все? Женщинам, особенно молодым, нравятся не такие как остальные.

— А еще говорят: любовь зла — полю…

Георг хоть и шутливо, но чувствительно заехал приятелю в грудь выбив воздух из легких, тем самым оборвав его на полуслове.

— Смейся-смейся…

— Я не смеюсь, — ответил Тайлер, потирая грудь, хотя весь вид его говорил об обратном. — Но так же известно, что когда они становятся более зрелыми им подавай как раз самых обычных, состоятельных во всех смыслах с царем в голове, а не с пустыми мечтами.

Георг ничего не сказал, только понуро кивнул головой, признавая правоту друга.

— Ну, так что, придешь?

— А куда я денусь? — вздохнул Георг. — Все равно прийти заставите.

— Это точно! От нас просто так не отделаешься!

Глава 3

Тратить время на праздники весной в самый разгар посевной конечно не дело, но день рождения есть день рождения, тем более что он выпал на теплое время года представлялось для именинника(цы) особенным подарком. Ведь отметить его в тепле можно только три-четыре раза, а потом снова в холоде.

Скалианский год несколько больше стандартного, на полтора земных месяца, а поскольку жили все же по стандартному, а не о местному времени, то дни рождения все время смещались относительно скалианских времен года.

Отмечать пришлось довольно поздно, холодало, солнце уже клонилось к горизонту, несмотря на то, что приглашенным на празднество приходилось отпрашиваться с работы пораньше.

Встал вопрос с подарком. Что можно подарить женщине в таком скудном мире как Скалия? Только то что сделал сам в зимние периоды. Многие из-за затяжных зим стали мастерами в резьбе по дереву, кости и мягкому камню, лепке из глины… У некоторых мастеров получались настоящие шедевры.

Но мало того что Георг в этом народном ремесле не преуспел и дарить ему было нечего, так сам Тайлер являлся одним из самых искусных мастеров, так что что-то подобное у кого-то выменивать, а потом дарить им просто глупо.

Можно конечно подарить что-то более утилитарное, что может использоваться в хозяйстве сразу или после обработки, вроде мешка шерсти, куска кожи и того подобного. Но это все банальность, что могут подарить остальные. К тому же у него ничего этого нет.

Георг после долгих размышлений не придумал ничего лучшего, как подарить найденное им на месте разрушенной базы, куда он частенько наведывался, небольшое круглое зеркальце. У него имелся небольшой скол вокруг которого немного помутилось отражающая поверхность и тянулась трещина до середины, но это сущий пустяк по сравнению с общей ценностью подарка.

Что касается места разрушенной базы, оно стало своего рода местом поклонения. Сюда приводили детей, чтобы на месте рассказать и показать им о самом ярком эпизоде в истории Скалии с которого по сути и началась сама история.

Иногда, как бы мимоходом, приходили люди постарше, чтобы вновь и вновь попытаться представить как тут все было до орбитальной бомбардировки.

Молодежь приходила чтобы попытаться отыскать в развалинах хоть что-то мало-мальски ценное. Но удавалось им такое редко. За прошедшие полтора столетия отсюда вынесли все что только можно и даже просеяли почву в округе.

Но нет-нет да находили какую-нибудь вещицу, вроде зеркальца, что нашел Георг в расщелине поросшую кустарником. Там что-то блеснуло на солнце и Георгу пришлось вырубить почти половину колючего кустарника, чтобы добраться до этой безделушки.

Георга мучил только один вопрос, как именно сюда попало зеркальце. До бомбардировки или во время нее? Зеркальце могло быть разбито задолго до нападения и выброшено кем-нибудь за ненадобностью. Или же оно пострадало от взрыва и его от чего-то оторвав, например от велосипеда или электрокара, отбросило далеко за периметр базы. Увы, но на этот вопрос ответа не было.

Тщательно побрившись и одев все самое лучшее что имелось в гардеробе. Все было изготовлено из местных материалов, то есть из кожи и шерсти различных животных. Так штаны сделаны из тонко выделанной кожи рогача. Ботинки из кожи берса (самого крупного животного добываемого исключительно ради его толстой кожи, мясо в пищу не годилось, слишком сильно воняло). Рубаху из белой шерсти того же рогача и легкую куртку-косу со стоячим воротником.

Одевшись Волков пошел к другу на день рождения его жены, а если еще точнее, то для более близкого знакомства с Барбарой, которая, как оказывается, положила на него, то есть на Георга, глаз.

«В конце-концов надо признать, что ждать неизвестно чего, забывая о личной жизни, просто глупо, — подумал он расстроено. — Нужно остепеняться, становиться как все, солидными, серьезными с царем в голове с четкими планами на будущее… Хотя чего тут планировать?! Нарожать детей и дожив до немощной старости тихо умереть. Вот и все планы! Других просто быть не может!»

Георг в ярости пнул какой-то подвернувшийся под ногу камешек, но тут же взял себя в руки. С силой выдохнул, словно изгоняя из себя неизвестно откуда взявшуюся злость и убрав с лица злое выражение, даже улыбнувшись, пошел дальше.

Во дворе семьи Хансенов, Тайлера и Ольги от народу уже было не протолкнуться. А если бы день рождения выпал бы на более холодное время года, хотя и сейчас уже не тепло, то пришлось бы ютиться в доме. А дома строили не очень большими, чтобы легче было протопить.

Шли последние приготовления. Женщины метались из дома во двор выставляя на шеренгу столов все новые и новые деревянные тарелки с чем-то пареным, жареным, вареным. Запах стоял такой что в животе начинало требовательно урчать.

В бочонках плескалось пиво и вино.

— А, явился не запылился! — радостно поприветствовал друга Тайлер. — Держи.

Георг взял в руку поданный кубок из рога рогача.

— Попробуй. Татаринцев новый сорт пива придумал. Вот принес нам чтобы оценили!

— Не отравимся? А то как-то испытывать новый сорт на таком количестве страждущих, да еще во время дня рождения это по меньшей мере опрометчиво.

— Ну, ты шутник! — засмеялся Тайллер уже явно хорошо распробовавший новый сорт пива и чего покрепче. — Ты только с Татаринцевым так не шути, а то обидится.

— Я что совсем дурак?! — в притворном ужасе воскликнул Георг. — Он же потом обо мне забудет, в упор видеть не будет и придется самому брагу гнать! Так и отравиться не долго! Или через подставных лиц покупать, потому что мне лично ни капли не продаст.

— Что верно, то верно!

Наконец суматоха улеглась и всех гостей, а это чуть ли не пол-улицы единственного на Скалии города Эрлбург в котором обитало девяносто процентов населения планеты, позвали за стол и присутствующие стали с шумом рассаживаться кто где, на лавках и табуретках.

Занял первое попавшееся место и Георг. Когда он наконец устроился и посмотрел напротив, у него буквально сердце биться перестало. Прямо перед ним сидела Барбара.

«Да хрен с этими звездами! — подумал он, когда с первыми относительно ровными ударами сердца, так же обрел способность соображать. — Действительно, где были мои глаза, когда рядом со мной сияла такая звезда?!»

Георг искренне удивлялся тому что раньше как-то не замечал эту девушку. Это ж как сильно надо было погрузиться в свои мечты?! Ведь она буквально олицетворяла его идеал женщины во всем, начиная от размера всего и вся и заканчивая цветом глаз и волос.

Георга в толкотне разбора еды толкнули особенно чувствительно и он наконец очнулся.

— Эй, ну ты чего застыл?! — возмутился сосед. — Передай салат…

А Барбара напротив едва сдерживала смех, поджимая губы, то и дело поглядывая на раскрасневшегося как юнец Георга готового провалиться под землю. К счастью вечерняя прохлада и ветерок сделали свое дело, сбив лишний жар с лица.

Глава 4

Застолье продолжалось долго, звучали тосты, пиво, брага и вино лилось рекой. После выпитого люди долго усидеть на одном месте уже не могли, тем более что почти все оказалось съеденным, и все как-то разом высыпали из-за стола и начались танцы под нехитрую танцевальную музыку единственной музыкальной группы.

Перед Георгом стала новая проблема. Надо как-то подойти и заговорить. А вот о чем, чтобы при этом не показаться глупым? В юности еще как-то можно было начать разговор со звезд, но сейчас это вряд ли прокатит.

Но прежде чем он что-то придумал, ноги сами подошли к девушке, а слова так же самостоятельно сорвались с языка, навеянные наверняка ничем иным как алкоголем, хотя Георг старался не злоупотреблять, но иначе такую несвойственную ему цветастость фраз было не объяснить:

— Хочу исправить одну несправедливость…

— Какую? — удивилась Барбара.

— Вселенскую. Не больше и не меньше, — все сильнее распалялся Волков.

Девушка удивилась еще больше.

— Все мы, любой из нас может видеть твою неописуемую красоту, каждый раз лишь взглянув на тебя. И только тебе самой в этом праве отказано. Это ли не справедливость вселенского масштаба?! Вот возьми, теперь и ты сможешь, только пожелав увидеть то, что видим мы…

Георг протянул Барбаре зеркальце, предназначавшееся вообще-то имениннице.

«Ладно. Принесу Ольге завтра еще что-нибудь», — подумал он, наблюдая как девушка, приняв подарок, зарделась так сильно, что это было заметно даже в сильном сумраке, разрываемого только расставленными по периметру двора масляными фонарями и факелами.

«Один-один», — весело подумал Георг, вспомнив, как покраснел он за столом. Но так «мстить» он конечно и не думал.

— Оно с небольшим сколом и трещинкой, но это не в состоянии хоть как-то исказить твою неотразимую… — продолжил распаляться Георг, удивляясь собственному красноречию. Такого с ним никогда и ни с кем еще не было.

— Прошу тебя, хватит, а то я сейчас загорюсь как вот этот факел, а то и сильнее! — взмолилась Барбара, приложив ладони к щекам чтобы остудить их, и засмеялась.

— Хорошо, я замолкну, но только при одном условии.

— Каком?!

— Ты станцуешь со мной.

— Хорошо!

Музыканты продолжали наяривать что-то веселое на своих дудках, барабанах и гитарах, и Георг с Барбарой взявшись за руки влетели в толпу прочих веселящихся. Но долго танцевать под такой бешенный ритм невозможно, от силы минут пять, после чего требуется отдохнуть и промочить пересохшее горло. Но на смену выбывшим, тут же вставали новые танцующие.

После плясок у Георга к его большому огорчению красноречие куда-то испарилось.

«Видимо протрезвел», — подумал он, но накачиваться новыми дозами браги, вина или пива отчего-то не хотелось.

Повисла неловкая пауза. Но тут на выручку пришла Барбара, спросив:

— Зачем ты так часто ходишь в горы?

— Э-э… На охоту…

— Либо ты врешь, либо ты очень плохой охотник, — усмехнулась она. — Уж очень редко ты приносил добычу.

— Я плохой охотник, — кивнул Георг.

«Она что реально за мной следила?» — со смешанными чувствами подумал он.

— Мало кто из парней в таком бы признался, — с интересом взглянув на Георга, сказала Барбара. — Другие что-нибудь бы соврали.

— Что поделать, — пожал он плечами. — Не везет. К тому же я механик, а не охотник. Как охотникам не тягаться со мной в ремонте техники, так и мне не тягаться в снайперских качествах с охотниками, а так же умением выслеживать добычу.

— А я слышала, что ты очень хорошо стреляешь…

— Ну, хорошая стрельба не является залогом хорошего результата, — стал оправдываться Георг.

Не для охотника, стрелял он действительно неплохо. Со ста метров из штурмовой винтовки «грант» выбивая девять из десяти.

— Одно дело стрелять с удобной позиции хорошо прицелившись в мишень и совсем другое после марша в животное дергающееся от любого подозрительного шума. На реальной охоте ведь нужна еще бесшумность, правильность расположения относительно ветра и все такое прочее, о чем я имею лишь смутное представление.

— И все-то ты врешь, — засмеялась Барбара. — Ты ходишь не охотиться, потому как каждый раз направляешься по разным маршрутам…

«Она действительно за мной следила!» — утвердился в мысли Георг.

— А охотники ходят одним и тем же маршрутом.

— Да, они поджидают своих жертв у водопоя, — кивнул Георг. — А я так, любитель…

— Ну, скажи мне!

— Ладно, вздорная девчонка… — посерьезнел Георг и взглянул на ночное небо, где уже ярко светились звезды. — Я ищу…

— Что?

— Передатчик, — после паузы едва выдавил из себя признание Георг.

— Передатчик?

— Да… какое-нибудь устройство связи… аварийный маяк… не знаю, что угодно, что могло бы подать сигнал и сказать всем кто живет там, — кивнул он в небо, — что мы живы и нам нужна помощь.

— Разве нам нужна помощь?

— Конечно!

— Какая?

— Да любая! — начал заводиться Георг. — Вчера например у нас сдох еще один «муравей». Пошел на запчасти для остальных. А сколько протянет остальная техника? Рано или поздно случится настоящий обвал поломок и что тогда? Руками поля вспахивать будем? Ведь на Скалии даже нет ни одного животного сколько-нибудь крупного которого можно одомашнить и заставить работать на поле. Разве что берс по размерам и силе подходит, но как-то сложно представить, что хищник будет таскать плуг.

— Но вы ведь делаете паровой двигатель и сейчас доделывают трактор под него…

— Делаем, — кивнул Волков. — Но еще не один год уйдет чтобы довести его до ума… там у нас многое не получается, приходится все делать по наитию. И еще неизвестно что получится. И даже если получится, согласись, что это все каменный век… Я даже не уверен, что такие примитивы пусть даже работоспособные смогут спасти положение. Много их не сделать. Так что нам нужна помощь со звезд.

— А я боюсь…

— Чего?

— Людей со звезд. Если они придут, наш мир неизбежно разрушится…

— Хм-м… о чем ты?

— Да я и сама точно не знаю, просто чувствую, — вздохнула Барбара, глянув в небеса. — Если они к нам придут, наша жизнь изменится. Да мы получим много вещей вроде головизоров, машины, вечные лампочки и много всего прочего чего у нас нет и в то же время, станет хуже. Может ведь случиться и так, что нас услышат плохие люди… А что мы сможем им противопоставить? Ничего…

— Знаешь, я об этом в таком ключе не думал, но чувствую что ты в чем-то права, вместе с благом и достатком наверняка в какой-то форме проникнет и негатив. Даже плохие люди… Но и полная изоляция это тоже не есть хорошо. Ведь рано или поздно может так прижать что наше маленькое человеческое сообщество, без поддержки извне окажется на грани вымирания. Впрочем, к черту все! Эти разговоры пусты… Пойдем лучше танцевать!

— Идем!

Георг не собирался в первую же ночь тащить Барбару к себе, но так получилось, что именно у себя он ее обнаружил. И не просто у себя дома, а в своей кровати прижавшейся к нему своим роскошным телом. Причем у него осталось смутное ощущение, что столь быстрому развитию отношений сопротивлялась не столько она, как то полагается по канонам, а именно он.

«Так что еще неизвестно кто кого тащил…» — подумал он.

Впрочем, жалеть, конечно, не о чем. Для первого раза, да еще спьяну получилось, может и не очень, но они еще наверстают.

Глава 5

— Ну и куда ты нас забросил? — спросил у штурмана капитан пиратского «Кастора» по прозвищу Барсук.

— Без понятия кэп… — отозвался штурман Рыжий Хэк, вместе с капитаном разглядывая карту местности выведенную на голограф бортовым компьютером. — Ты сказал: прыгай куда глаза глядят и я прыгнул, выбрав направление чисто визуальным способом, просто ткнул пальцем в звезду, рассчитав до нее координаты.

— Ничего не понимаю… этой звезды здесь вообще нет!

— Ее нет на карте, — поправил Рыжий Хэк. — И в этом наше спасение!

— А ведь верно, — кивнул капитан Барсук и коротко, чуть нервно хохотнул.

Охотники конфедератов сидели у него на хвосте последние несколько недель, загнав куда-то к черту на рога. Казалось, что спасения от них уже нет и поимка или уничтожение лишь вопрос времени. Но теперь похоже, что охотники за головами отстанут, ведь они пользуются теми же картами что и он, а значит этой звезды у них в базе данных нет!

Пискнул радар и высветил какой-то объект в опасной близости.

— Что за черт?! — тут же встрепенулся капитан испугавшись что это охотники все же выследили их.

— Ничего страшного кэп, — безмятежно отозвался штурман. — Это не они… Просто куча железного дерьма чуть в стороне плавает. Угрозы столкновения нет, если мы сами не полетим ему навстречу.

— Куча железного дерьма говоришь? — заинтересовался Барсук. — А поподробнее?

— Зачем кэп?

— Эх Хэк, ты отличный штурман, но вот что до всего остального… Это же ведь может быть старый корабль.

— Да откуда тут корабль? В этой дыре о которой никто ничего не знает…

— Ох Хэк, — закатил глаза Барсук. — Ты так ничего не понял?

— Что?

— Тебе надо меньше курить траву, вот что. Если на старых картах Федерации нет какой-то звезды, но при этом тут есть корабль, значит что?..

На этот вопрос следовало ответить Хэку чтобы совсем не упасть в глазах капитана и он собрав в кучу мозги, неуверенно выдал:

— Значит… звезду засекретили стерев из баз данных и здесь была их база.

— Молодец! Можешь когда хочешь!

Барсук глотнул из фляжки и выдохнув спиртные пары, криво поморщился.

— А теперь проверь, что это за дерьмо плавает у нас под боком и если это действительно корабль, точнее то, что от него осталось, мы поищем планету, ну и кораблик заодно обследуем. Надеюсь, мы найдем на нем несколько топливных стержней, а то мы серьезно поиздержались с этой гонкой.

— Сейчас…

Рыжий Хэк застучал пожелтевшими от дыма пальцами по консоли требуя у бортовых систем уточнений по «куче железного дерьма». Через пару десятков секунд начали поступать уточненные данные, начиная от массы и заканчивая химическим составом, а так же фотографии.

— Вот так-так… значит все-таки корабль… точнее то что от него осталось. А осталось от него совсем немного. Хорошо его потрепали.

Корабль действительно был разорван на части и поскольку пираты видели только носовую часть, то поживиться прыжковыми стержнями — топливом для гипердрайва не представлялось возможным.

— Ладно… правь к нему, стоит все-таки пошарить внутри, наберем раритетов времен Войны. А потом к планете, на базу федератов… Где она кстати?

— Планета вон она… но смысл кэп?

— Чего?

— Если этот корабль федератов так сделали, то и от базы ничего не осталось.

— Хм-м… Ну а ты что предлагаешь? Сидеть здесь несколько недель, ожидая пока охотникам не надоест шарить в округе и они не уберутся из соседних систем куда нам придется прыгать чтобы убраться отсюда? Нет, уж лучше хоть что-то делать. Так хоть по планетке погуляем, освежимся… да и тебе свежим воздухом не мешает подышать, а то скурился уже весь, все мозги прокоптил.

— Дело твое, кэп.

— Вот именно — мое.

На разбитом корабле они не нашли ничего серьезного. Весь груз разлетелся по космосу, потому как разлом корпуса пришелся как раз на грузовой отсек, двигательного отсека вообще не было, а в носовой части произошла взрывная декомпрессия, так что там тоже мало что уцелело. Группа проникновения набрала всякой мелочевки, ради которой если судить по совести и стараться не стоило.

— Ладно, теперь давай к планете, — приказал Барсук, принюхиваясь к горлышку раздутой фляжки принесенной из капитанского мостика.

Содержимое из-за космического холода застыло, превратившись в лед и деформировало, но не порвало стальную тару. В тепле содержимое быстро превратилось обратно в жидкое состояние.

— Похоже, что виски… — заключил капитан. — Собственно, что еще могли пить уважающие себя капитаны?

«А ты стало быть не уважаешь себя, если судить по запаху из твоей личной фляжки», — ехидно подумал Рыжий Хэк.

— Интересно, какое оно после более чем полутора веков выдержки?

— Ну, собственно говоря, никакой выдержки не было, — заметил штурман. — Ведь спиртное все это время находилось в замороженном виде и значит никакого…

— Много ты понимаешь в спиртном, косячник! — с показательным пренебрежением заметил Барбос.

Еще раз понюхав, Барбос отпил и крякнул на выдохе.

— Ух-х… наши предки знали толк в выпивке… Ты собственно чего ждешь? Я делиться с тобой не собираюсь, все равно ты травой догоняешься. И потом, я кажется, отдал тебе приказ, косячник! Давай к этому шарику, порыщем еще там. Авось чего найдем…

«Кастор» после соответствующих управляющих команд расстыковался с обломком старого корабля, пошел в сторону бело-серой планеты. Явно не райский уголок.

Глава 6

Через сутки пути пиратский корабль завис на орбите планеты.

— Мн-да… — разочаровано вздохнул капитан, рассматривая результаты орбитальной разведки.

На планете было довольно холодно, видимо наступила зима большая часть суши покрыта снегом. Лишь на юге, в зависимости от береговой линии в полосе суши шириной от десяти до двухсот километров и протяженностью в полторы тысячи относительно тепло и почти нет снега, только на вершинах гор.

Особенно тепло на пятачке материкового «мыса», целых пятнадцать градусов. База если она сохранилась должна быть где-то здесь в самой теплой части. Но даже если она сохранилась, найти ее будет сложно, ведь это все-таки военный объект, замаскированный, а площадь все же велика.

«Нет, Рыжий Хэк наверняка прав, — думал капитан Барсук. — Глупо ожидать, что Альянс не разрушил базу своего врага. Там определенно ничего не осталось и искать что-либо не имеет смысла…»

На экране замигало окошко файла с уточненными данными. Карта «мыса» продолжала детализироваться и скорость составления зависела от облаков закрывавших большую часть суши.

Барбос открыл донесение и присвистнул. На плане обнаружилось пять поселений. Четыре деревушки на двести-триста домов и один город, или все же скорее поселок на тысячи полторы домов и прочих строений.

— Это уже что-то!

— Судя по примитивности построек и дровяному способу отопления, они здесь кантуются в отрыве от цивилизации с самого окончания войны, — заметил Рыжий Хэк так же просматривавший новые данные.

Фотографии благодаря чистоте атмосферы поступили очень четкие, высокого разрешения позволявшие рассмотреть даже покрой одежды аборигенов и затейливые женские прически.

— Похоже на то, — согласился Барсук. — Звезда нигде не значится, кто же сюда в такую даль потащится? А если бы не мы так вообще…

Капитан замолчал. Его голова буквально вспухла от возможных перспектив по использованию этой планеты и ее жителей.

— О-хо-хо! Редко кому улыбается такая удача, какая улыбнулась нам, Хэк! Фортуна определенно любит нас!

— О чем ты кэп?

— Ну, ты дурак Хэк! Иногда умный-умный, а иной раз дурак дураком!

Рыжий Хэк уже давно не обижался на такое отношение к себе капитана, тем более что надо признать, в чем-то Барбос был прав. Он просто стал ждать, когда кэп пояснит своему штурману посетившие его идеи. Так было всегда и так будет сейчас.

Рыжий Хэк не ошибся и капитан продолжил:

— Ты только подумай! Никто об этой планете, причем пригодной для жизни, не знает! Она может стать для нас отличной базой и убежищем! Ну кто еще может похвастаться таким приобретением?!

— Далековато…

— Да, для обычной базы постоянной дислокации это минус, — согласился Барбос, — но если серьезно припечет, удаленность станет только плюсом. А сколько здесь есть других плюсов! Например население! Ведь все эти люди могут стать нашими! Бесплатная рабочая сила и… не только сила! Вот ты Хэк, хочешь взять себе персональный гарем из местных красоток?!

Рыжий Хэк натянуто улыбнулся.

— Ах да… ты же косячник, тебе не до баб… Но хотя бы с одной-то ты должен справиться… А я… а я стану здесь… королем! И все будут звать меня Ваше Величество!

Барсук громко заливисто засмеялся.

Мечты сбываются. Ну, кто скажите, хоть раз, хотя бы в детстве не мечтал стать верховным правителем, получить абсолютную власть над подданными? Многие реализовывают это желание в играх стратегиях предлагающих обустроить собственное королевство. Но никакая игра не может сравниться с реальностью! А у него все будет реально!

Рыжий Хэк вяло поддержал капитана. Ему эта идея не казалась столь уж замечательной.

Кое-как уняв смех, Барсук связался с экипажем по громкой связи и объявил:

— Эй волчары, слушай меня! У меня для вас огромное количество хороших новостей! Как вы уже знаете пройдохи, под нами болтается планета и сейчас мы пойдем на ее захват! Да-да, вы не ошиблись, мы проведем не вшивый набег, а полноценный захват! Не думайте что ваш капитан свихнулся! Там жителей-то всего раз два и обчелся, максимум тысяч двадцать-тридцать считая новорожденных и стариков, для нас это раз плюнуть. Об этой планете никто не знает и еще долго не узнает, так что она и все что на ней переходит под нашу руку со всеми вытекающими приятностями! А теперь трезвейте и готовьте шаттлы! Завтра утром я уже хочу получить ключи от планеты!

Барсук снова засмеялся. Шутка про ключи ему самому понравилась.

Через некоторое время от корабля отделилось два шаттла и они стали падать на планету. В каждом челноке находилось по сотне человек десанта в десантной броне, по четыре броневика и по одному легкому шестнадцатитонному шагающему роботу «бес» еще времен Войны постройки Альянса.

Но несмотря на то что роботы были старыми латаными перелатаными именно они являлись главной ударной силой пиратов в набегах. Они хоть и позиционировались как легкие но вооружения несли на себе столько что могли по мощности сравниться с танковым взводом.

Но независимые миры зачастую не успевали даже воспользоваться своими танками и прочими силами оборы, так как пираты действовали очень быстро: прилетали, брали что нужно и тут же убирались прочь. Они не задерживались дольше нескольких часов.

Что уж говорить об этом захудалом мирке, где дома топят дровами…

Глава 7

Да, в семейной жизни определенно есть свои преимущества. В доме стало как-то уютнее и конечно чище. Не надо теперь самому готовить еду, которую в его исполнении и едой-то можно назвать лишь с большой натяжкой. Достаточно просто принести продукты, а Барбара уже что-нибудь из них приготовит, так что пальчики оближешь.

Были свои минусы, например уже нельзя шататься где, когда и сколько хочешь по тем же горам, нужно уделять своей женщине внимание, считаться с ее мнением, но по большому счету это не такой уж и большой минус. Все равно в горах ничего нет, за пятнадцать лет он облазил все ближайшие вершины и заглянул во все пещеры, но ничего не нашел. Так стоит ли дальше тратить время впустую?

— Что у нас на завтрак? — поинтересовался Георг, спускаясь со второго этажа, где располагалась спальня.

— Печеная капра, — подала Барбара тарелку с большим куском мяса с картофельным пюре (но не из земной картошки, а местного съедобного корня) и салатом.

— Да ты меня закормишь! — ужаснулся Георг. — Смотри, от такой еды я скоро стану толстым как Татаринцев.

— Он толстый от своего пива.

— И большого количества вкусной еды. Но еще больше я не хочу, что бы ты стала похожа на жену Татаринцева, что под стать своему мужу.

— Хорошо… — наморщила носик Барбара. — По утрам, я буду готовить что-нибудь полегче…

— Договорились.

В небе раздался гром. Потом донесся второй раскат. Георг и Барбара одновременно посмотрели в мутную полупрозрачную пленку окна на небо, а потом друг на друга.

— Странно, — сказала Барбара. — Небо почти чистое. Откуда гром?

— Не знаю…

— Может взрывают чего-то в горах?

— Может быть…

Железа требовалось все больше, так что где-то поблизости в карьерах богатых железной рудой вполне могли проводить взрывные работы.

— Что вы сегодня будете делать? — спросила Барбара, уже забыв о громе.

— Попробуем раскочегарить нашего мастодонта, и постараемся добиться от него хотя бы нескольких рабочих движений… Подумать только, мы даже паровой двигатель сделать не можем… Хотя казалось бы, самый простой механизм с которого начало свое развитие человечество.

— Но ведь вам приходится до всего доходить самостоятельно. Нет никаких чертежей только лишь примерное понимание того, как это должно работать.

— Да, есть только лишь смутная теория. Но я бы предпочел работать сразу с двигателем внутреннего сгорания, он и мощнее и меньше…

— Так почему не работаете с ним?

— Проблема с топливом. Паровику нужны лишь дрова, да вода в котле. А двигателю с внутренним сгоранием нужен бензин или дизель в зависимости от типа двигателя. Но увы, ни бензина, ни дизеля нам взять неоткуда. Нужна нефть, а ее еще разведать надо, добыть, переработать… Все это технологии, технологии и еще раз технологии, не говоря уже о времени. Вот и приходится строить примитивного мастодонта.

— У вас все получится, — убежденно сказала Барбара. — Построите паровик, а потом и до двигателя с внутренним сгоранием дело дойдет.

— Если и дойдет, то не скоро, в лучшем случае его наши потомки осилят. И то не факт, — улыбнулся в ответ Георг.

Доев капрус пюре Георг вышел из дома и направился на работу, в ангар на окраине города где обычно ремонтировали технику, но в последнее время возились с паровым движком. В случае успеха начинания, которому стукнуло уже пять лет, паровые двигатели и техника на его основе должны заменить уже рассыпающиеся от старости тягачи «муравьи», вездеходы «жук» и грузовики «вол».

Георг попытался представить себе такую картину: трактора в поле на паровой тяге, грузовые машины, но получалась какая-то… порнография — так любил выражать старший механик Тодд Босх, когда что-то получалось не так как надо. Хотя, что означает это слово, уже доподлинно никто не знал, но почему-то его все стеснялись, кроме старшего механика.

— Это что за порнография, я вас спрашиваю?! — услышал Георг голос кого-то распекавшего начальника, стоило только войти в ангар.

Георг увидел чем был недоволен Тодд Босх. Кто-то в бочонок с отработанным «машинным» маслом, которое на самом деле изготавливали из жира тарпий, положил связку дров предназначенную для растопки парового двигателя.

У бочонка с красными лицами, переминаясь с ноги на ногу, стараясь не смотреть на начальство, стояли два молодых механика-ученика.

— Ну?

— Э-э… понимаете мистер Босх, — начал отвечать ученик по имени Саливан, — мы подумали, что дрова пропитанные в масле будут гореть лучше и вообще дадут больше жара, чем если бы масло просто подливать в топку… вот.

Старший механик продолжал хмуро смотреть на учеников, переваривая то, что сказал один из них.

«Хм-м… интересно, а можно это масло использовать вместо дизельного топлива? — подумал Георг. — Горит оно неплохо… Надо будет этот момент обмозговать и проверить».

— Ясно… — наконец выдал Босх. — Что ж, признаю, идея неплоха. Но в следующий раз засранцы, прежде чем что-то делать, испросите разрешения! Поняли?!

— Да, мистер Босх! — хором ответили ученики.

— Ну а чтобы вы это запомнили с первого раза, до вас молодых обычно с первого раза ведь не доходит, останетесь сегодня и отмоете машину так, чтобы она блестела как у рогача яйца! Долой с глаз моих бестолочи!

Учеников точно ветром сдуло. Даже Георг не понял, куда они попрятались.

— А, привет Георг, — махнул рукой старший механик заметив работника.

— Здравствуйте мистер Босх.

— Что-то ты стал в последнее время опаздывать…

— Да вроде вовремя пришел…

— Да я не о том… раньше ты приходил раньше… к-хе, прости за каламбур.

— Так это… невеста у меня появилась. Кстати приглашаю на свадьбу.

— О! Давно пора тебе окольцеваться, а то все ходишь… Когда свадьба-то?

— Через две недели.

— Хорошо. С этим тянуть не надо. А то считай, полжизни прошло, а ты все без наследника. Рад за тебя.

Босх крепко пожал Георгу руку.

— А идея с пропиткой дров маслом неплоха, верно? — спросил он, словно все еще сомневаясь.

— Мне понравилась, — кивнул Волков. — Я тут даже подумал что это масло, после очистки и дополнительной перегонки, можно было бы использовать как дизельное топливо…

— Хм-м… может сработать. Что ж, правду говорят, у молодых бошки варят лучше, чем у стариков. Наверное, мне уже на пенсию пора…

— Что вы такое говорите мистер Босх?! — воскликнул Георг в притворном ужасе, прекрасно понимая, что ни на какую пенсию Босх не уйдет, пока не сможет приползать на работу даже на костылях. — Куда мы без вас?! Без вашего руководства мы же ведь запорим все и через пару месяцев все развалится окончательно!

— Тоже верно! — усмехнулся старый механик. — За вами молодыми нужен глаз да глаз! Любите вы порнографию разводить на ровном месте, просто ужас как любите…

Глава 8

Когда пришли остальные недостающие участники «парового» проекта, все столпились вокруг парового двигателя. Его для испытаний выволокли наружу. Чтобы не задымлять ангар.

Предполагалось, что если все же удастся получить рабочий момент, то поршень в качестве нагрузки будет вращать большое деревянное колесо.

Бывалые механики, не доверяя даже такую простую работу молодым, сами загрузили в топку дрова. Те что смочили ученики решили оставить для подброса.

Все почувствовали какой-то подъем, ведь если получится, то с этого дня начнется новая паровая эра в развитии человеческого сообщества на Скалии.

«Интересно тогда, сколько нам потребуется времени, чтобы самостоятельно выйти в космос?! — ужаснулся Георг. — Не меньше тысячи лет!»

Старший механик Босх скомандовал:

— С богом…

И один из его ближайших помощников, кивнув, поднес пылающую лучину. Через несколько секунд из трубы уже повалил черный дым.

На мгновение Георга отвлек какой-то блик на перевале, за которым когда-то располагалась база. Через секунду блеснуло еще раз и еще…

«Схожу завтра, посмотрю что там», — решил он, запоминая место странного сверкания.

В топку тем временем полетели новые дрова в том числе пропитанные в отработанном «машинном» масле и буквально через пару мгновений в утробе топки загудело с удвоенной силой, а дым над трубой стал в два раза гуще.

— Давай-давай!

Возбуждение в толпе механиков росло раза в два быстрее, чем росла температура воды в котле. Но вот она закипела, о чем пронзительным свистом поведал свисток.

— Теперь нужно нарастить давление…

Старший механик закрутил вентиль со свистком, чтобы через него не исходил драгоценный пар, да и просто не резал уши своим свистом. Сейчас главное не перетянуть с переключением пара на поршень, а то котел мог запросто рвануть, не выдержав давления.

Георг посмотрел еще раз на перевал.

«Может лучше сходить сегодня? — подумал он. — А то вдруг еще кто-то заметил блик?»

— Давай, — кивнул мистер Босх, услышав как котел гулко дрогнул и еще один его помощник дернул рычаг открывающий путь рабочему пару в цилиндр на поршень.

Горячий пар со свистом начал струиться через цилиндр, потекла горячая вода, но колесо и не думало вращаться.

Лица механиков превратились в застывшие маски ожидания, одновременно отражая надежду и разочарование, что столько сил могло пропасть зря если сейчас проклятый агрегат не заработает.

— Ну-у! — протянул кто-то в отчаянии.

Георг подскочил к колесу и подтолкнул его помогая поршню начать процесс хода. В цилиндре что-то щелкнуло, и колесо завертелось, набирая скорость. Скоро оно вертелось как бешеное.

Внутренний двор заполнил восторженный рев механиков. Все радовались, ведь все получилось хоть и со странной заминкой, но, как известно любая проблема решаема, решат и эту.

Тодд Босх то и дело смахивал слезы. Ведь именно он стоял в начале всего проекта. Сначала лет пять выбивал из Совета разрешение на начало работ, ведь для этого нужно много труда который можно с гораздо большей пользой использовать на других фронтах народного хозяйства, не говоря уже о материалах необходимых для изготовления парового двигателя.

Потом шло долгое строительство. Ведь строить двигатель приходилось только в свободное от основных занятий время и в основном только в теплый период года. А ведь неизвестно, сколько он потратил на теорию, то есть проектирование самого двигателя, соображая как, что и от чего должно работать. Это все куча работы.

Получив то что хотели, паровой двигатель стали глушить. Сначала прекратили подбрасывать дрова, а потом и вовсе залили топку водой.

Колесо покрутившись по инерции еще некоторое время, остановилось.

— С цилиндром и поршнем промашка вышла. Герметичность малая, в самом начале пока не разогреется, весь пар вырывается, — сказал старший механик, подсушив глаза. — Из-за этого теряется вся мощность. Трактор на поле из-за этого не сдвинется, и даже если удастся, как ты сейчас его подтолкнуть, чтобы начало работать, он все равно не поедет. Эта дура сейчас только и может что колесо вращать.

— Но если сделать их с большей плотностью прижатия, то нагревшись они расширятся и заклинятся… — сказал Георг.

— Да… Нужно как-то уплотнить их, но чтобы при этом они не заклинивались…

— Но как?

— Думайте… вы молодые у вас мозги работают лучше.

Георг промолчал. Лично он понятия не имел как можно прижать поршень к цилиндру, чтобы нагревшись они не заклинивались.

— Ладно… давай лучше сделаем для тебя и твоей невесты обручальные кольца, — сказал Тодд Босх. — Будут у тебя настоящие железные кольца достойные настоящего механика, а не какие-то там костяные.

Георг кивнул. И хоть костяные красивее из-за витиеватой резьбы, что украшали их мастера, но железные как-то солиднее что ли. Можно конечно и золотые, но очень уж это дорого. Из золота только монеты чеканились.

— Ну конечно! Кольца! — воскликнул Георг осененный идеей.

— Чего ты? — не понял старший механик.

— Надо сделать кольца на поршни мистер Босх! Одно, два, а лучше три! Они сразу обеспечат плотное сжатие поршня с цилиндром почти не пропуская пар, а когда разогреются сожмутся в свою канавку в поршне и не заклинятся!

— Так-так-так… Мн-да, все гениальное — просто. И как я только об этом не додумался… Отлично придумано! Молодец!

Старший механик оглядевшись вокруг и заметив тех кого искал, а именно механиков-учеников, выкрикнул:

— Эй вы, двое из ларца! Как только остынет цилиндр, разберете его и принесете мне поршень. Ясно?!

— Да мистер Босх! — хором ответили ученики.

— Ладно, идем точить кольца сначала для тебя, а уже потом для поршня…

Заходя в ангар, Георг еще раз глянул на перевал. Краем глаза он уловил на тропе какое-то движение. Там определенно, спускаясь с горы, двигался какой-то транспорт. Это было странно.

— Мистер Босх…

— Что?

— Вы никого не посылали к базе?

— Зачем?

— Не знаю… спрашиваю просто. Сначала ранним утром что-то громыхнуло… явно не гром, значит в горах что-то взрывали… Но если вы никого не посылали и весь транспорт в наличии, то кто там ездит?

Старший механик остановился и повернулся к Георгу со странным выражением лица, смесь растерянности и… испуга.

— Что с вами, мистер Босх…

— Я никого не посылал ни к базе ни в том направлении и технику для этого у нас никто не брал… я бы знал. Тем более никто ничего в горах не взрывал… да и не услышали бы мы взрывов, каким бы мощеными они ни были…

— Но гром…

— Да… гром был… только я не придал ему значение, как впрочем никто другой. А следовало бы…

— О чем вы говорите, мистер Босх? — как-то глухо спросил Георг Волков, чувствуя, что что-то неладно.

— Гром в чистом небе мог прозвучать только по одной причине…

— Какой?

— Кто-то… пересек границу скорости звука… либо прорвался на сверхзвук, либо…

— Из сверхзвука кто-то замедлился до дозвуковой скорости… — совсем тихо закончил за старшего механика Георг.

Тодд Босх согласно кивнул.

Георг чуть не сбив кого-то из коллег вырвался во двор и снова взглянул на тропу. Там он увидел уже несколько машин и что-то совершенно дикое, что не могло присниться даже в самых кошмарных снах.

По тропе топал огромный человек, хотя какой это человек?! Монстр, а не человек!

А вон там на самом перевале появился второй колосс!

— Боже мой!

— Что там? — хрипло спросил старший механик встав рядом с Георгом.

Глаза подводили престарелого человека и он не мог ничего рассмотреть.

— Там роботы!!!

Глава 9

Этот возглас заставил всех замолчать и замереть на месте точно замороженные. Все кто был обернулись с непонимающими и удивленными взглядами на Георга.

— Какие роботы? О чем ты? — спросил Роберт, напарник Георга по механической бригаде.

— Да вон же, на тропе!

— Точно… — охнул кто-то.

— Что это значит?..

Но никто не ответил. Во дворе вообще повисла давящая тишина. Слышно было как где-то стрекотало хитиновыми крылышками насекомое.

«Мечты сбываются», — подумал Георг, но отчего-то с горькой самоиронией, потому как чувствовал, что все происходящее не к добру.

Появление роботов — явный признак агрессии. Кто бы ни прилетел, зачем они послали роботов?

— Так, слушай меня! — гаркнул старший механик, обращая на себя внимание своих подчиненных. — Альварес, быстро лети в Совет… хотя нет, сейчас там никого нет… лети к церкви и звони в набат.

— Понял!

Альварес тут же побежал прочь к выходу.

— Остальным немедленно вывести технику из гаражей и подцепить ко всем транспортам грузовые тележки!

— Зачем?!

— Мы не знаем с чем к нам пожаловали чужаки! С добром — хорошо, со злом — мы должны иметь возможность быстро разбежаться. Живее!

Началась суматоха, усиленная гулким звоном церковного колокола. Он редко когда звучал вот так набатом, собирая людей на площадь. Георг даже не мог припомнить, когда в последний раз это было. Кажется во время большого пожара лет пятнадцать назад. С его помощью даже учебные тревоги не играли, чтобы не случилось притчевой ситуации «мальчик-пастушок и волки». Все должны знать, что если звонит колокол, то это серьезнее некуда и даже не раздумывали.

Технику подготовили за рекордное время и тут же двинулись на ней к площади, к которой со всех сторон города уже стекался напуганный народ. А колокол все звонил достигая самых окраин Эрлбурга, заставляя поторапливаться замешкавшихся.

Техника запрудила все улицы на подъезде к центральной площади.

— Что происходит?! — со страхом спрашивали проходящие люди.

— Без паники! Сейчас мистер Босх все расскажет.

Старший механик тем временем поднялся на крыльцо церкви и колокол замолчал.

— Люди! — закричал Тодд Босх. — Нам нужно срочно эвакуироваться из города! К городу идут чужие! Нет времени все подробно объяснять, они уже на окарине города и что плохо на военных машинах, а так же с двумя шагающими роботами!

Враз поднялся невообразимый шум. Кто-то что-то спрашивал, но расслышать отдельного человека было просто невозможно.

Босх пытался кричать что-то еще, но его игнорировали.

Георг все это время выискивал в толпе Барбару. Без нее он никуда эвакуироваться не собирался. Но найти не мог.

Шум стоял не стихая, а драгоценное время все шло, чужаки с каждой секундой подходили все ближе. Георг не выдержал и нажал на клаксон. Резкий звук, редко когда слышимый, клаксонами без нужды пользоваться запрещалось, заставил людей притихнуть и старший механик получил возможность закончить речь:

— Всем женщинам и детям грузиться на машины и немедленно эвакуируемся! Давайте же!!!

Толпа хлынула к машинам.

— …Только женщины и дети! — напоминали механики-водители.

— …Куда прешь?! — отталкивали другого мужика. — Лучше иди домой и прихвати оружие!

— А у меня нету…

— …Давайте…

И все это в диком гаме криков, визгов, плача.

Георг же все никак не мог найти Барбару.

«Да где же она?!» — недоумевал он.

Тяжело поехали первые до предела заполненные машины, с трудом прокладывая себе путь сквозь толпу людей. Они словно не хотели выпускать их, дескать, если уж оставаться, то всем.

— Дорогу! Дайте дорогу!!!

Георг наконец увидел Барбару в толпе и он так же отчетливо понял, что ей места ни на одном из транспортов не найдется. И не только ей одной.

— Роб, давай за руль!

— А ты что же?!

— С Барбарой останусь!

— Понял…

Кто-то тут же занял освободившееся место Роберта, пересевшего на водительское место, а Георг направился сквозь людское море к Барбаре.

Неорганизованность процесса эвакуации просто подавляла. Все-таки стоило проводить учения, а то больно уж быстро все забывается. Ну и потом угроза новая, непривычная оттого и пошло все наперекосяк.

Наконец толпа как-то поредела, рассосалась и Георг смог соединиться с Барбарой.

— Георг!

— Уходим! Беги за мной и не отставай!

— Куда мы?!

— Сначала в дом! Нужно взять оружие, а потом в горы прятаться!

Влетев в дом и взмыв в несколько шагов на второй этаж Георг выхватил из оружейного шкафа свою штурмовую винтовку и патронташ с полусотней патронов к ней. После чего также стремительно спустился вниз.

— Барбара! Где ты?!

— Здесь! — отозвалась она из кухни.

— Время Барбара, нам нужно спешить!

— Возьми две куртки и я уже буду готова!

Георг схватил с вешалки две куртки признав, что ночью в дневной одежде будет довольно холодно.

Появилась Барбара с сумкой в руке.

— Что там?

— Немного еды…

— Нам не до тяжестей.

— Если что, всегда бросить успеем.

— Хорошо. Идем!

Снова выйдя на улицу, Георг направился на юг, раз уж враги появились с севера. Но в городе их пока еще не было. Город строился по четкому плану и улицы хорошо просматривались из конца в конец, но чужих пока не видно, только мелькающие тени горожан, в основном мужчин с оружием и женщины с плачущими ничего не понимающими, но чувствующих всеобщий страх и смятение детьми.

«Может мы зря подняли панику? — подумал Волков, но тут же ответил себе со всей возможной категоричностью: — Нет, если бы чужие пришли с добром, просто хотели установить контакт, они приехали бы на одной машине и конечно не стали бы использовать боевых роботов».

А вот и один из них.

Георг увидел его издалека на восточной окраине шагавшего на юг.

Почувствовав неладное Георг посмотрел на запад. Там тоже он увидел мелькнувшую между домами угловатую фигуру такого же стального монстра, так же двигавшего на юг.

— Стой…

— Что? В чем дело?!

— Они нас окружают… На юге, куда стягиваются основные силы чужаков, нам точно не пройти.

В подтверждение слов на юге послышались частые выстрелы. Кто-то бил длинными очередями и это были явно не бегущие горожане, даже в панике никто не стал бы впустую тратить драгоценные боеприпасы.

— Ой мамочки! — взвизгнул Барбара. — Что там творится?! Что же нам делать?!

— Попробуем пройти в другом месте. Давай за мной… — повернул Георг на сто восемьдесят градусов на подкашивающихся ногах.

Он наверное даже упал бы, но присутствие Барбары придавало ему сил. Он просто не мог так опозориться перед ней. А его решительность в свою очередь придавало сил девушке.

Глава 10

Когда они оказались на северной окраине у последнего ряда домов, Георг приказал Барбаре остановиться.

— Побудь здесь… я пойду посмотрю что там…

— Не оставляй меня… мне страшно…

— Я быстро. Одна нога здесь, другая — там.

Перехватив винтовку в боевое положение едва послушными руками, Георг осторожно двинулся вперед. Но стоило только ему выглянуть из-за угла высокого забора, на дорогу, по которой рассчитывал выйти из города, как понял, что это им сделать не удастся.

В сотне метрах стоял броневик, а вокруг него несколько солдат в штурмовой броне. И думать нечего прошмыгнуть мимо них.

Георг вернулся назад.

— Там солдаты…

Барбара охнула и мелко вздрогнула.

— По хорошему надо было бы дождаться темноты, но вот вопрос: есть ли у нас столько времени? Я думаю что вряд ли…

Далекие звуки выстрелов подтвердили, что столько времени агрессоры им не дадут.

— Ладно, давай назад…

На улице они встретились с Альваресом шедшего в группе с еще тремя мужиками.

— На севере солдаты, — сказал Георг, когда они все ворвались в первый же попавшийся двор присев у забора.

— На востоке тоже… — кивнул Альварес. — И на западе, думаю так же все перекрыто. Короче, мы окружены.

Георг согласно кивнул. Ясно, что их окружили и никому не дают уйти.

— Что же делать? — сказал один из мужиков. — Мы же тут как в капкане.

— Может, пойдем на прорыв? — предложил другой встряхнув винтовкой.

Но сказал это таким сомневающимся голосом, что никто не посчитал нужным отвечать. Ясно же что их без брони перещелкают в три секунды, а то и вовсе в одну уложатся.

— Что же им нужно тварям?! Зачем они это делают?!

— Только без истерик! — оборвал Альварес третьего своего вдруг расклеившегося подчиненного.

— Нам нужно добраться до балки, — сказал Георг. — Она хорошо заросла кустарником и по ней мы могли бы уйти достаточно далеко.

— Да, мысль хорошая, — согласился Альварес, — но боюсь неосуществимая, несмотря на то что балка всего в пятидесяти метрах от окраины. Нас заметят, не солдаты, так роботы.

Георг вздохнул. Да, роботы это сила. Неизвестно сколько в рассказах о них переходящих из уст в уста из поколение в поколение осталось правды, шагающие роботы стали практически персонажами сказок, вдруг ставших явью, но если даже десятая часть правда, то дела у беглецов попавших в их поле зрения будут плохи.

— Я знаю как нам избежать обнаружения роботами и тем более солдатами! — вдруг сказала Барбара.

— И как же? — поинтересовался Георг.

— Канализация…

— А ведь верно! — согласился Альварес. — Только нужно выйти на центральную улицу… по второстепенным каналам мы просто не пролезем.

Город внешне хоть и соответствовал уровню средневековья, но никто нечистоты на улицы из окон не вывал. Город проектировали и строили потомки образованных людей и сами знали от своих предков многое, достраивая город по их проекту.

Так жителями постепенно были вырыты ливневые стоки и канализация. На двух главных улицах ее глубина составляла метр на метр. Чтобы стенки не обваливались, их обложили камнем.

Раньше балка являлась руслом родникового ручья текущего с гор, разливавшегося в периоды таяния снегов. Но ручей заключили в трубы, сделав его основным источником воды. Излишек воды также уходил по системе канализации тем самым прочищая его от возможных засоров. В общем система была хорошо продумана архитекторами и строителями.

Позже к основной системе слива дождевой воды и нечистот подрыли второстепенные каналы от все расширяющегося города. Но они уже были не так глубоки широки, чтобы по ним мог пролезть человек, разве что только совсем ползком… Но пока еще можно обойтись без подобного экстрима.

Постепенно даже улицы замостили камнем. Горожанам просто надоело ходить по колено в грязи от постоянных дождей. Сначала сделали пешеходные дорожки, а потом и вовсе замостили всю площадь улиц.

— Идем! — призывно махнул Георг остальным рукой, быстро осмотревшись по сторонам.

Шесть человек стремительно побежали по улице к главному проспекту.

Захватчики тем временем стали загонять не успевших вырваться горожан обратно в город и преследовали тех кто все же сумел сбежать. Но шансов у беглецов не было ни малейших. Броневики на ядерном топливе быстро догоняли перегруженные развалины на самопальных электрических картриджах.

Камни закрывавшие канализационный канал оказались довольно тяжелыми. Так что чтобы поднять один из них, самый маленький по виду, понадобилась сила пяти человек.

«Будь мы с Барбарой вдвоем, ни за что бы не осилили», — невольно подумал Георг.

— Вниз! — приказал Альварес оглядываясь. — Георг, ты первый, потом Барбара… далее Декстер, Марк, Керр и я замыкаю.

Георг спрыгнул вниз в текущую воду и встал на четвереньки иначе в канале двигаться невозможно. Запах тут стоял еще тот, но гораздо чище чем можно было ожидать. Все-таки постоянно текущая вода действительно все хорошо промывала. Только на склизких стенках колыхались какие-то тошнотворного вида наросты непонятно чего.

Последним спрыгнул Альварес, камень захлопнулся, и стало темно. Предки очень уж хорош подогнали камни друг к другу, ни щелочки, ни просвета. Сейчас их за это невольно вспоминали не очень лестными словами, но только лишь в мыслях.

Георг быстро полз вперед стараясь не бренчать о стенки винтовкой. Он и все остальные изрядно продрогли, пальцы ломило, того и гляди ноги сведет судорога, родниковая вода естественно не отличается высокой температурой, когда через какое-то время показался свет выхода.

Балка действительно хорошо обросла кустарником, его не вырубали, чтобы берег не расширялся, корни колючника хорошо держали каменистый грунт, и более того беглецов еще лучше укрывала появившаяся листва. Плохо то что воды в балке было еще много, в иных местах достигала пояса и конечно же она была ледяной.

— Двиг-гае-емс-ся, н-но к-как м-мож-жно т-тиш-ше, — стуча зубами подгонял беглецов Альварес.

Холодно было неимоверно, но близкая опасность придавала сил и жара.

«По крайней мере тепловизорами нас точно не засечь», — подумал Георг, крупно дрожа.

Наступил самый опасный момент. Группа беглецов проходила мимо поста чужаков. Они стояли так близко к балке, что даже можно было без особых проблем расслышать, о чем они говорят.

— Херш, одолжи мне одну свою сигаретку…

— Держи… но с одним условием.

— Каким?

— Если мне понравится какая-нибудь телка из местных, что ты себе выберешь, я ее заберу.

— Без проблем друг! Ради тебя, а точнее твоих чудесных сигарет, я готов на что угодно! Даже мать родную отдать.

— Ну, мать мне твоя ни к чему, а вот с сестрой я бы позабавился. У тебя есть сестра Сифон?

— Есть и не одна! Я даже могу сказать в каком борделе они работают и ради нашей дружбы любая сделает тебе хорошую скидку!

— А нам Сифон! Мы же тоже твои друзья!

— И вам скажу, чего ж не сказать… Но поскольку вы мне сигарет не даете, так что заплатите по полной ставке.

Чужаки засмеялись.

Беглецы пошли медленнее, стараясь не шуметь и тем более не оступаться на скользких гладких камнях предательски катавшихся под ногами.

— А ловко наш капитан придумал с этой планеткой, а?! — смеялся один из чужаков.

— Это да… наш кэп голова. Наведываться сюда время от времени будет приятно. Я даже думаю, что можно даже остаться, если кэп решит кого-то здесь оставить для поддержания власти. Думаю с полсотни парней хватит чтобы надежно держать все под контролем.

— Хм-м… пожалуй и я не прочь был бы остаться тут на годик для разнообразия, — заметил Сифон. — А то иногда хочется в своего рода отпуск сходить и собственная планета для этого подходит как нельзя лучше. Никто тебя тут не достанет.

— Так-то оно так конечно, — вроде соглашался Херш. — Я даже скажу что и десятка человек хватит чтобы держать аборигенов в узде. Но представите, что с Барсуком и его кораблем пока вы тут прохлаждаетесь, что-то случится. Сами знаете, время от времени с корсарами космоса подобное случается… Однажды и к нему повернется госпожа Фортуна тощим задом и тогда вы тут останетесь один на один с озлобленными аборигенами до конца вашей жизни… и не думаю что она продлится так уж долго. Думаю, на второй год, максимум на третий, если корабль не прилетит, аборигены осмелеют и вас замочат или повесят на собственных кишках, а то и вовсе банально отравят.

— Такую идею обломал… — шумно вздохнул Сифон. — Ты пессимист Херш. Тебе это уже кто-нибудь говорил?

— Да мне это постоянно говорят!

Чужаки снова засмеялись.

Барбара вдруг покачнулась и с глухим вскриком стала падать. Георг успел ее подхватить, тем самым предотвратив еще больший шум от падения тела в воду и они окунулись в воду намного мягче.

Беглецы замерли прижавшись к обрывистому берегу прячась под нависшим кустарником колючника, даже дрожать перестали, но чужаки за своими разговорами и смехом не расслышали вскрика девушки и не стали лезть в колючие заросли, хотя для них это не проблема в солдатской броне способной защитить не то что от каких-то там колючек, но и от осколков и пуль.

Переждав с минуту, хотя далось это нелегко, и убедившись что все в порядке, беглецы снова двинулись по балке уходя прочь от города.

Только ветерок донес запах странного дыма, от которого так балдел некто Сифон.

Глава 11

Аборигены стали разбегаться во все стороны как тараканы от тапка. Барсук это предвидел и принял соответствующие меры, начав сходу окружать городок. Хотя обычно населению давали уйти, но с этой планетой совсем другой случай, ее захватывали, а значит нужно захватить жителей и вдолбить в их тупые головы кто тут новый хозяин. В конце-концов им почти ничего не угрожает… ну потискают их жен и дочерей, так это не смертельно.

Горожане почти вырвались из города и возможно бы успели сбежать в столь близко стоящие горы, но от роботов им было не уйти. Хватило нескольких очередей и их грозного вида, чтобы аборигены ломанулись обратно.

— Слэй, мне нужен пленник, желательно кто-нибудь из руководства, — сделал заказ Барсук своему помощнику, командовавшего бойцами. — Прежде чем выступать, я хотел бы побольше узнать о планете, хотя бы основы.

— Щас поищем, — отозвался заместитель. — Я даже кажется, видел кого-то представительного, в богатой одежде, наверняка местный слуга народа. Этот вид слуг всегда одевается лучше своих господ.

Капитан хохотнул.

— Отлично. И отберите у них оружие…

— Уже делаем кэп. Через час думаю уже все будут готовы принести вам присягу на верность… ваше величество.

Заместитель засмеялся. Его искренне забавляла эта шутка капитана объявить себя королем этой богом забытой планеты, по сути ледового шарика, с крошечным населением.

— Кэп…

— Что Слэй?

— Раз уж на то пошло, сделаешь меня герцогом? А то я уже даже герб себе придумал!

— Заметано… ваша светлость! — хохотнул Барсук. — Тебе первому дам деревню в личное пользование на выбор.

— О ваше величество, я и не мечтал о такой чести! Благодарю сир!

— Не за что. Но поторапливайся ваша светлость. А то моему величеству уже надоело тут сидеть, пока вы там корячитесь.

— Уже почти все готово, так что ваше величество уже может выдвигаться в город.

Людей действительно прогоняли через «сито» бойцов профессиональными взглядами определяя у кого есть стволы. В основном это были штурмовые винтовки, но случались и пистолеты. Иногда бойцы увлекались и начинали тщательно досматривать какую-нибудь девушку, не прячет ли она чего в районе груди и ниже пояса.

Но дальше столь пристального внимания дело не доходило, ведь это слишком сильно стопорило проверку. Все знали что капитан ждет, когда ему соберут публику для выступления, а он долго ждать не любит, так что виновные за задержку могут поплатиться. Лучше уж потерпеть еще немного и потом получить обещанное.

Капитан по прозвищу Барсук действительно не стал дожидаться окончания процесса фильтрации населения на предмет оружия и выйдя из шаттла, сел в бронированный джип.

Перемахнув через перевал, он смог воочию видеть то, что вынужден был все это время смотреть с камер установленных на броневиках и роботах — небольшой город с двух— и трехэтажными домами в небольшой долине окруженной скалистыми горами.

Этот мир беден, но это не важно. Королевство можно создать и здесь. Все думали что Барсук шутил когда говорил об этом, сам Барсук думал что шутит, но чем больше проходило времени тем привлекательнее казалась ему идея собственного королевства.

Власть. Власть над людьми, безграничная власть над жизнью и смертью десятков тысяч людей, что может быть слаще и тешить самолюбие сильнее?! Ничто.

Водитель въехал в город и проехав по мощеной дороге до центра, остановился у трехэтажного здания Совета, которое капитан собирался использовать в качестве своей резиденции.

— Что ж, неплохо для начала… Потом немного облицуем снаружи, сделаем нормальное отопление внутри и будет настоящий замок.

— Ваше величество, — дурашливо поклонившись поприветствовал капитана Слэй, — ваш пленник доставлен!

— Благодарю ваша светлость!

Барсук передумал допрашивать пленника перед выступлением, ведь народ уже собран, вон он на площади запугано переглядывается да переминается с ноги на ногу. Сначала он выступит, а уже потом во всем как следует разберется. А то ведь заставлять людей, особенно своих, ждать нехорошо.

Взойдя на помост с которого раньше избранные народом руководители толкали речи и объявляли новые законы, капитан Барсук начал речь:

— Приветствую вас жители Лостбурга… Да теперь именно так будет называться город… мой город. Привыкайте к этой мысли и к тому, что теперь все здесь принадлежит мне и вы в том числе. С этой минуты вы мои подданные, а я ваш господин, король если хотите. Эдмонд Первый. Эдмонд Великий. Эдмонд Завоеватель…

По рядам бойцов стоявших по периметру площади, сторожа горожан пробежали смешки. Каждый из них в той или иной вариации подумал, что оказывается их капитан тот еще весельчак, а они и не знали.

— Мои люди могут войти в любой дом и взять что пожелают и вы не имеете права чинить им препятствий. Всякий кто будет перечить им должен знать, что может поплатиться за это жизнью. И самое главное, не дай бог если кто-то из моих людей будет вами ранен и тем более убит. За ранение поплатится жизнью нанесший рану, за убийство будут казнены сто человек. Помните об этом, крепко помните. На этом пока все… Можете расходиться по домам мои подданные.

Толпа осталась стоять на месте в почти в тишине если бы не плачь детей. Никто ничего не понимал. Все от случившегося сегодня, увиденного и услышанного находились в глубоком шоке. В такую дикость просто невозможно было поверить и тем не менее это суровая реальность.

Наконец люди начали отходить и несмело, под взглядами чужаков, разбредаться в стороны по направлению своих домов.

— Кэп, а сколько мы тут прокантуемся? — спросил Слэй, глядя из открытого окна на разбредающихся горожан.

— Думаю месяцок оторвемся, а потом двинемся к цивилизации. Да, по связи предупреди всех обормотов, чтобы не сильно шалили, так сказать в пределах разумного.

— Хорошо.

Глава 12

Не все пираты смогли сазу воспользоваться плодами завоеваний. Это понятно, потому как если все напьются и пойдут безобразничать, то местные, которые в полной мере не осознали всю серьезность сделанных предупреждений, вполне могли не стерпеть унижений, взбрыкнуть и напасть на агрессоров, начав бунт. Чтобы этого безобразия не случилось, им требовалось постоянно напоминать кто тут хозяин. Лучшим напоминанием стала прогулка по городу роботов «бес» от тяжелой поступи которых сотрясались дома аборигенов.

Но ходить по улицам было скучно, и даже как-то обидно, ведь они — пилоты шагающих машин, элита пиратской банды и по идее должны первыми получать самое лучшее и ценное из добычи. Но нет, приходилось выполнять роль пугал, в то время как другие наслаждались всеми радостями жизни.

Петля, пилот боевого робота выполнял свою работу, шагая по мощеным улицам. Камни под стальными трехпалыми ступоходами не выдерживали, трескались и не рассчитанные на такой вес продавливались в грунт, но он этого даже не замечал, легонько покачиваясь в своем кресле. Наблюдать одну и ту же картину как в дома горожан толпой по пять-шесть человек врываются корсары, ему надоело. Он легко представлял, что там творилось, если удавалось найти молодую хозяйку, а еще лучше их дочерей.

«Ничего, завтра и мы погуляем», — подумал Петля, делая поворот на перпендикулярную улицу.

Датчики все время следили за окружающим пространством, но ничего необычного не наблюдалось. Никто в них из-за угла не целился из лаунчеров, даже в бинокль на них никто не смотрел. Иные режимы видения тоже не показывали ничего интересного.

— Леший, ты как там? — спросил Петля у своего коллеги — водителя второго боевого робота.

— Скучаю… и жутко завидую.

— Я тоже.

— Думаю одного робота, в качестве устрашения было бы достаточно, как ты думаешь?

— Согласен, — кивнул Петля, понимая куда клонит Леший. — Предлагаешь сказать об этом Слэю?

— Ага…

— А кто из нас тогда останется на дежурстве?

— Кого Слэй оставит тот и останется, — невинно отозвался Леший.

— Э-э нет! — засмеялся Петля. — Меня не проведешь! Слэй твой земляк, ты с ним в гораздо более приятельских отношениях чем я, естественно, что он даст тебе первому возможность развлечься с местными молодухами.

— Что предлагаешь? — вздохнул Леший, огорченный тем, что его хитрость не сработала.

— Разыграть это право.

— Как?

— Хм-м… — задумался Петля.

Действительно как можно во что-то сыграть сидя в кабине боевого робота и не выбираясь из него.

— Придумал!

— Чего?

— Мы сейчас с тобой находимся примерно на одном удалении от южного выхода, ты на северо-западе, я на северо-востоке. Предлагаю победителем считать того, кто быстрее пересечет городскую черту.

— Хм-м… — призадумался уже Леший, осматривая маршрут. — Неплохо. Идея мне нравится. Только ты отойди на пятьдесят три метра назад, чтобы мы стали вровень. Или я подойду.

— Нет, я отойду.

Петля отогнал своего «беса» на пятьдесят три метра на своеобразную стартовую линию.

— Хорошо, — одобрил Леший. — Теперь мы стоим вровень.

— Только одно дополнение, — добавил Петля. — Двигаемся по улицам и идем без разрушения построек… а то еще своих подавим, нас Слэй за это не то что с дежурства снимет на дыбу повесит. А так же не пользуемся прыжковыми ускорителями. Каждое разрушение это пять секунд штрафа.

— Годится.

— Отлично. Готов?

— Готов…

— Тогда на старт, внимание, марш!

Два шестнадцатитонных «беса» стартовали по улицам города по направлению к южному выходу. Развить максимальную скорость в семьдесят пять-восемьдесят километров в час, им мешали дома и повороты, а так же встречающиеся на пути корсары, что завидев бегущего робота стремительно протрезвев разбегались в стороны, но от этого забег был еще более интересным.

Точка Лешего, на радаре поворачивая на перекрестках, быстро приближалась к южному выходу, опережая соперника. Петля успел пожалеть о своем решении устроить гонки, когда соперник вдруг остановился. Петля не стал разбираться что к чему, может ему попался на пути патруль и Лешему пришлось встать чтобы не задавить их, он сделав еще два поворота добрался до цели, остановившись всего в десятке метров от броневика, распугав бойцов на посту.

— Я выиграл!

— Поздравляю… — глухо отозвался Леший.

— Ты чего?

— Упал… тут у них оказывается траншеи нарыты, я в одну такую провалился…

— Сочувствую.

— Хрена с два ты мне сочувствуешь…

— Ты прав, не сочувствую. Но сильные повреждения получил?

— Никаких… А вот домишко на который я рухнул очень даже пострадал.

— Надеюсь там никого из наших не было?

— Да хрен их знает… Как разберут завалы, так и выяснится. Или пусть перекличку проведут.

— Да, это уже плохо…

На связь вышел Слэй и по его яростному тону, сразу стало ясно, что победителю забега никакое снятие с дежурства не светит, а если что и светит так только продление оного.

— Вы что там делаете уроды?! Весь город ходуном ходит!!! Совсем пообкурились сволочи?!!

— Извини командир, больше не повторится… — отозвался Петля, как зачинщик в общем-то глупого соревнования.

— Я спрашиваю, зачем вы устроили гонки, мерзавцы?!!

— Подумали что двух роботов слишком много для устрашения аборигенов… Хотели спросить твоего разрешения одному из нас идти веселиться… и если бы ты решил одного из нас все-таки освободить от дежурства, а кому именно идти решили разыграть в гонке…

— Ну суки! Я вам разыграю сейчас…

Слэй на некоторое время прекратил связь и пилоты роботов поняли, что он общается с капитаном тоже наверняка вряд ли довольного устроенной гонкой с разрушением дома, а это уже совсем ни к черту.

— Так поганцы, — снова вышел на связь Слэй с каким-то странно подобревшим голосом. — Капитан оказался к вам на удивление добр… я бы с вас три шкуры спустил… а так вы отделались тремя нарядами вне очереди.

— Уж лучше бы он с нас три шкуры спустил… — сказал Леший, когда командир отключился, даже не пожелав услышать подтверждение пилотами получения наказания.

— Да уж…

Доброта Барсука оказалась с подвохом. Собственно чего еще ждать от начальства? Не реальной же доброты! Еще три дня провести в роботе без выпивки и девочек когда все кругом только и делают что пьют да забавляются, это еще то наказание. Теперь понятно что голос Слэя был не столько подобревшим сколько ехидным.

Глава 13

Петля остановил своего «беса» у места, где рухнул на дом Леший. Местный разбирали завалы. Ну хоть тут все обошлось без жертв. В смысле хозяев засыпало, но никого из корсаров там не было, что определили по перекличке.

Аборигены со страхом смотрели на робота и Петля отошел чтобы не нервировать и не прерывать работу. Надо дать местным достойно похоронить хотя бы мертвых.

«Скукотища», — в который раз подумал Петля и от нечего делать, остановившись, вновь стал разглядывать горы в различных режимах видения, потому как ничем иным в роботе просто не заняться.

Уже вечерело, но компьютеру это не мешало видеть далеко и четко.

— Оп-па… а это что за живность?!

Петля заинтересовался движением в горах. Хоть как-то можно развлечься постреляв по местным баранам. Против такой охоты Слэй возражать не станет, ведь он же человек должен понимать, что его подчиненным дико, смертельно скучно и им нужна хоть какая-то разрядка.

Сделав максимальное увеличение шести меток Петля присвистнул. «Баранами» оказались люди все-таки сумевшие вырваться из города.

— Жаль…

За людьми охотиться не дадут, ни как за животными чтобы пострелять, ни даже для того чтобы поймать. Ну что такое шесть человек? Смех один. Вернутся сами. Куда они денутся?

Но для проформы сделать сообщение о беглецах надо. Он и так проштрафился, так что нужно действовать с максимальной лояльностью и соблюдать все инструкции.

Петля уже собирался вызвать командира, когда один из беглецов обернулся назад, чтобы посмотреть на оставленный город и стало видно, что это женщина. Причем если верить оптическим датчикам, а не верить им причин нет, весьма и весьма хорошенькая. Ее не портила даже сильная усталость, растрепанные грязные волосы, а грубая одежда не могла скрыть ее телесных достоинств.

Петля озарился новой идеей. Всем известно что Слэй любитель женщин. Красивых женщин. И если поймать для него эту малышку, то может он закроет глаза на внеочередные наряды?!

Петля сделал вызов.

— Чего тебе гонщик недоделанный?! — тут же вышел на связь командир.

— В горы уходит шесть беглецов…

— И ради этого пустяка ты меня отвлек? — с угрозой в голосе поинтересовался Слэй.

— Не совсем… как вам эта цыпочка? — ухмыльнулся Петля, послав начальнику файл с фотографиями женщины.

— Хм-м… ты прав, этих беглецов нужно поймать, — после паузы сказал Слэй.

Петля едвасдержался, чтобы не расплыться в улыбке от уха и до уха.

— Конечно… только они уже далековато, горы крутоваты…

— Ты мне еще песню про темноту спой! Чего ты хочешь?

— Отменить три наряда вне очереди.

— Поймаешь — отменю, — пообещал Слэй.

— Тогда мы пошли.

— Никаких «мы». Вдвоем вам там нечего делать. Пойдешь ты один. Возьми на усиление мобильную группу.

— Кого?

— Кого хочешь. Не хочу чтобы бойцы ненавидели меня за эту прогулку в горы на ночь глядя! — засмеялся Слэй. — Припахай кого-нибудь прикрывшись моим именем, дескать я приказал.

— Понятно…

— Раз понятно, тогда двигай поршнями! Отбой связи.

— Скотина, — ругнулся Петля.

Но делать нечего, нужно выполнять приказ. Выйдя на общую волну, Петля запросил:

— Петля вызывает Херша… Петля вызывает Херша… ответь.

— Херш на связи Петля. В чем дело? Дело есть или просто поболтать?

— Дело. Нам приказано поймать беглецов уходящих сейчас в горы.

— Мне никто ничего не приказывал.

— Я тебе передаю приказ. Если тебе этого недостаточно, уточни у Слэя?

— Уточню… а то честного говоря в горы переться мне в лом.

Минуту Херш отсутствовал на линии, после чего с плохо скрываемым сарказмом заявил:

— Выслужиться перед Слэем решил Петля?

— О чем ты?

— Слэй не отвечает.

«Вот урод, — подумал о командире Петля. — Подставил…»

— Это не отменяет того что приказ был.

— Этого я не знаю… может был, а может не был…

— Ладно Херш, хрен с тобой… — сдался Петля. — Если пойдешь со своими придурками за мной в горы, прощу тебе весь твой долг.

— Хм-м… заметано. Куда ехать?

— На юг…

— Тогда погнали. Чем быстрее управимся, тем быстрее вернемся.

— Давно бы так. А то пока болтали, могли бы уже полпути проделать.

— Да, но тогда ты бы не списал мне долг!

— Урод.

— От урода слышу. Чего там кстати?

— Шесть человек. У пяти винтовки. Одна женщина.

— Я так понимаю, она и есть главная цель операции по поимке?

— Верно понимаешь. Только в случае поимки ее не лапать.

— Для Слэя ловишь?

— Да…

— Так я и понял. Только чего он тебя так подставил не став отвечать на мой вызов?

— Издевается гад.

Херш на это только посмеялся. Он конечно же понимал из-за чего Слэй подначивал Петлю. За гонки по городу конечно.

Петля зашагал на юг, поглядывая в сторону беглецов. Они уже почти поднялись на хребет и вот-вот перевалят на другую сторону, скрывшись из виду. Но убежать им далеко все равно не удастся, другое дело как долго шестерку придется ловить если они спрячутся среди камней в какой-нибудь расщелине.

Беглецы кстати заметили выдвижение робота и мобильной группы из города в их направлении, и ускорили собственный подъем.

Глава 14

— Я больше не могу… — припадая на колено порывисто и хрипло из-за нехватки воздуха в легких, сказала Барбара.

— Давай Барбара, еще немного… — постарался поставить ее на ноги Георг. — Нам во что бы то ни стало нужно перевалить через этот хребет. Мы здесь как на ладони. Вот перевалим через хребет и сможем отдохнуть.

Георг и сам чувствовал себя выбившимся из сил, и это он достаточно привычный к длительным переходам и подъемам, что уж говорить о девушке. Остальные так же еле волочили ноги.

Беглецы сумели незаметно убраться из пределов города по балке едва не дав дуба от ледяной воды. Но их спасли лошадиные дозы адреналина что впрыскивались в кровь, разогревая ее и заставляя тела шевелиться.

Прикрываясь холмами они смогли добраться до горы и вот тут беглецов ждала самая большая проблема. Северные склоны гор на Скалии практически не имеют растительности, слишком мало тепла они получают от солнца не говоря уже о том что на скалах вообще мало почвы в которой можно пустить корни.

Так есть какие-то чахлые низкорослые кустики здесь и там, но прятаться за ними просто бессмысленно. На северной стороне они едва-едва начали давать листву, так что не могли укрыть даже от обычного взгляда не говоря уже о применении специальных средств. Потому единственной возможностью остаться незамеченными это максимально быстро преодолеть перевал.

— Они засекли нас… — сказал Альварес.

Георг обернулся и увидел как один из роботов целеустремленно направился из города. По крайней мере, это не походило на его обычную ленивую прогулку по улицам. Кроме того к югу направился один из броневиков.

— Барбара…

Девушка все полнимая пересилила себя и дрожа от холода в мокрой одежде встала на ноги.

— Я иду…

Беглецы с утроенной энергией продолжили подъем. Когда они наконец смогли взобраться на вершину выяснилось что робот и броневик находятся уже у подножия и начали подъем.

— Быстрее! — крикнул Георг увлекая за собой Барбару.

— Куда мы хоть бежим-то? — задыхаясь, спросил Альварес.

— В ближайшую пещеру.

Еще в детстве и в юности, когда у него было гораздо больше свободного времени, Георг облазил все близлежащие горы и изучил их как свои пять пальцев, так что он знал все пещеры какие только были в этих горах, даже те что прятались под неприметными заросшие кустарником щелями. Иные из них достигали всего нескольких десятков метров, другие уходили вглубь гор на несколько сотен.

О многих из них никто ничего не знал, ведь в основном жители были не любопытны. Знали только основные пещеры, в которых когда-то в первые годы одиночества укрывался персонал и гарнизон базы.

Георг подозревал, что даже их предки вряд ли знали о тех пещерах, что он отыскал. Им ведь было не до поиска пещер, они пытались выжить, искали пропитание.

В одну из таких неизвестных, но достаточно глубоких пещер и вел беглецов Георг. Собственно он вел их к ближайшей. Робот туда не пролезет, а с солдатами внутри еще можно «поговорить» на равных. Лишь бы добраться. О том чтобы скрыться незаметно от погони он уже не мечтал, хотя именно на это рассчитывал в самом начале.

Бежать под гору было легко. Но эта обманчивая легкость могла закончиться весьма плачевно. Стоит лишь немного оступиться и как минимум вывих обеспечен, не говоря уже о возможных переломах.

— Осторожнее!

Когда они спустились ниже пришлось продираться сквозь колючие заросли колючника. Острые шипы то и дело прокалывали кожаные штаны, но беглецы на это почти не обращали внимание. Лишь только если шип уж очень глубоко впивался в плоть, слышался вскрик и даже ругань. К счастью колючки сами по себе не опасны, то есть не содержали никакого яда. Другое дело что в раны могла попасть грязь…

— Долго еще?! — спросил Альварес, выругавшись особенно громко и витиевато.

— Нет… мы… уже совсем… рядом…

— Робот! — крикнул Декстер, обернувшись.

— А там машина! — выкрикнул уже Марк.

Керр на бегу завертев головой в поиске робота и броневика пропустил овраг под ногой и с жутким криком свалился ничком.

— Твою ж мать! — всплеснул руками Альварес, подбегая к раненому.

Все остановились, а Барбара едва взглянув на упавшего тут же отвернулась и согнулась пополам издавая не очень эстетичные звуки рвоты. Оно и понятно, упавший мужчина сломал себе ногу, да так что замутило не только девушку. Выпирающая сломанная кость прорвавшая плоть и штанину то еще зрелище.

Раненый беспрестанно кричал.

— Бежим дальше… — сказал Альварес.

— Но как же он? — выдохнул Георг.

— Никак… мы ничем не можем ему помочь, а если попытаемся, нас самих поймают. Чужаки уже близко.

Преследователи действительно были близко. Робот двигался довольно далеко, взобраться на гору это одно, а спуститься совсем другое, так что водителю приходилось осторожничать, чтобы не упасть и не загреметь кубарем до самого подножия. А вот солдаты спрыгнув с броневика их обходили довольно шустро, пытаясь отрезать им путь по которому бежали беглецы, куда бы они не направлялись.

— Бежим! Показывай дорогу!

Георг подчинился властному голосу старшего товарища и подхватив обессилившую Барбару под локоть, снова побежал по направлению к пещере.

— Приказываю вам остановиться! — раздался чей-то голос. — Иначе нам придется открыть огонь!

Но беглецы естественно не остановились.

— Я предупредил…

Застучала пушка робота и на пути у беглецов вспыхнула дорожка разрывов, взметая в воздух камень и щепу от кустов.

Но и это не остановило беглецов.

— Где твоя пещера?!

— Вон за теми особенно пышными кустами, — указал Георг направление.

До пещеры оставалось еще метров сто, но беда в том что пятерка солдат оказалась впереди беглецов и начала снижение, грозя перекрыть путь к спасению.

Но вдруг один из них споткнулся и упав, покатился кубарем, ломая кусты своей броней. Это замедлило продвижение других пиратов, они стали осторожнее, но загонщики двигались все равно достаточно быстро, чтобы перекрыть дорогу беглецам.

До ушей беглецов донесся раскат тихого грома. Даже Георг не сразу понял что это прозвучал выстрел из штурмовой винтовки. И еще какое-то время понадобилось на то чтобы осознать, что стрелял раненый со сломанной ногой, ведь ни винтовку, ни боеприпасы у него не забрали.

Один из загонщиков рухнул как подкошенный, повалившись на спину. Пираты тот час остановились и засели в кусты. Керр успел сделать еще только один выстрел, непонятно куда. Ведь преследователи скрылись в кустах, а потом заговорила пушка робота и за спиной раздались звуки разрывов.

Обернувшись, Георг увидел как место где они оставили раненого буквально потонуло в огненных вспышках.

Но это самопожертвование оказалось ненапрасным. Керр ценой своей жизни дал остальным беглецам те необходимые несколько секунд, пока пираты сидели в кустах ожидая когда робот разберется со стрелком, чтобы добраться до спасительной расщелины.

Пятерка беглецов буквально ворвалась в кусты колючника.

Глава 15

— Эй Сифон, ты в порядке? — спросил Херш у споткнувшегося бойца. — Ничего себе часом не поломал?

— Все в норме командир…

— Удивительно. А ты Молот?

— Тоже вроде в норме… — отозвался только что очнувшийся второй боец гранатометчик мобильной команды Херша. — Только в голове звенит…

— Ну тебе не в первой. И потом это лучше чем свист ветра в черепушке.

— В смысле?

— Когда что-то дырявят, там обычно ветер воет.

Бойцы, в том числе Молот, получивший от аборигена по касательной пулю в шлем, глухо засмеялись.

— Где эти уроды?! Я этого гада на куски порву! — начал заводиться контуженый.

— Успокойся, его уже порвали как тузик грелку.

— Кто?

— Петля постарался. Реально одни ошметки летели. Так что там и нет уже ничего.

— Тогда давайте остальных…

— А вот это верно. Пошли.

— Где они кстати? — спросил Сифон, осторожно осматриваясь.

Как Молот пулю по башке он получить не хотел. С близкого расстояния может и пробить.

— Вон в те кусты нырнули, — показал Херш.

— Петля вызывает Херша.

— Херш на связи.

— Где мои зайцы?

— В кустах прячутся.

— Ну так вытащите их оттуда! Или вы собираетесь до утра тянуть?!

— А почему бы и не до утра? Я от кого-то слышал, что Слэй как раз только под утро распаляется, а тут ты ему и подсунешь трофей!

Бойцы Херша заливисто засмеялись.

В ответ прилетел снаряд, разорвавшийся в десяти метрах от бойцов осыпав их осколками, камнями и щепой.

— Сдурел что ли?!!

— Если через три секунды не оторвете задницы от земли, я их вам вообще напрочь оторву, чтобы сидеть не на чем было!

— Уже идем вытаскивать…

Пятерка пиратов из мобильной группы стала осторожно подходить к кустам. Аборигены вооружены, пусть устаревшими винтовками, но если стрелять в упор то и устаревшая винтовка может проделать дыру в броне. Тем более что броня немногим новее винтовок. Сто лет в обед.

— За кустами какой-то ход, — заметил боец, которого звали Жабой.

Соваться внутрь под возможный выстрел никто желанием не горел.

— Эй уроды! Выходите по-хорошему! Все равно вам некуда деваться! — крикнул Сифон.

— Хрена с два они выйдут, — констатировал Молот. — На их месте я бы не вышел…

— Я тоже, — согласился Херш.

Он взял свой автомат и направил ствол в кусты. Несколько секунд стрельбы и от кустарника закрывавшего ход почти ничего не осталось. Подрезав жалкие ошметки мачете, командир группы посветил подствольным фонариком в щель.

«Ну и стоит ли это списанного долга?» — подумал он, понимая что в случае чего его жизнь стоит именно проигранную Петле сумму и если подумать, то это не так уж и много, даже очень дешево. Дешевле жизни самого дешевого раба.

С другой стороны не отказываться же теперь?! А то над ними вся банда ржать будет. Испугались пятерых аборигенов, причем одна из них безоружная девица. Нет, насмешки он терпеть не станет.

— Идем…

Херш шел аккуратно, зря не подставляясь, просматривая сначала поворот через видеоприцел своего автомата, получая картинку на визир шлема и только убедившись что противника нет шел дальше.

Пещера оказалась длинной и начала углубляться.

— Проклятье…

— Что там командир? — спросил лизоблюд Сифон шедший вторым.

— Пещера разделяется.

— Это плохо…

— Да уж, хорошего мало. Ладно, Сифон, идешь со мной в левое ответвление, а вы трое в правое. Жаба за старшего.

— Командир, — обиженно набычился Молот.

— Извини Молот, в другой раз ты был бы главным, но сейчас ты контужен, это плохо влияет на мозги, так что идешь замыкающим.

Молот что-то проворчал нечленораздельное.

— Связь может испортиться, так что ищем еще три часа. Если через три часа ничего не находим — возвращаемся. Петле надо, пусть он и ищет эту девку. Двинулись.

Глава 16

Продравшись сквозь кусты беглецы оказались в темной пещере, светло только у выхода, но здесь им конечно делать было нечего, сюда вот-вот подойдут преследователи и нужно уходить дальше, но уйти далеко мешала тьма, а источника света у беглецов не имелось.

Раньше когда Георг исследовал эти подземелья он пользовался обыкновенными факелами, беря сразу целую связку и огрызки которых можно найти чуть дальше. Из этих огрызков даже можно развести неплохой костерок, но их в кромешной тьме еще нужно найти.

— Я ничего не вижу… — ругнувшись, пожаловался споткнувшийся о каменный выступ Декстер. — Нужен огонь… а то не ровен час все ноги переломаем.

Почти все вздрогнули, вспомнив Керра сломавшего ногу.

— Сейчас будет, — сказал Георг. — Барбара… у тебя есть там в сумке что-нибудь жирное?

— Более того, у меня там пузырек с маслом…

— Отлично, найди его. Альварес, нужны электроды из винтовки…

— Я понял.

Альварес так же в темноте стал разбирать спусковой механизм штурмовой винтовки с электрическим пуском. Благо все мужчины умели делать это с завязанными глазами.

Георг тем временем оторвал от своей рубашки воротник. Как ни странно он оказался самым сухим. Все остальное было мокрым и липло к телу сильно его холодя. Нужно бы просушиться, а еще лучше переодеться и хорошенько согреться причем не только внешне, но и внутренне. Но сейчас это только лишь мечты.

«Заболеем, — подумал Волков. — Как пить дай, заболеем».

Барбара на ощупь наконец нашла в сумке пузырек с маслом и подала его Георгу. Он смочив воротник в пузырьке затолкал ткань внутрь, получилась своего рода лампа.

— Альварес?

— Готово… давай сюда.

Так сблизившись на звук Волков поднес получившуюся лампу к винтовке. Послышался щелчок спуска курка и темноту разорвала небольшая электрическая дуга. Георг быстро поднес к ней смоченный фитиль и он вспыхнув, занялся огнем.

— Отлично. Теперь уходим!

Поторопиться действительно стоило, так как вслед за предложением сдачи послышалась частая автоматная стрельба.

— Веди.

Георг вел своих спутников по пещере так быстро как только мог чтобы не затушить огонь и ориентируясь на свои метки, чтобы ненароком не свернуть в тупиковое ответвление.

— Пещера очень большая? — спросил Альварес.

— Достаточно большая.

— Другие выходы есть?

— Я не знаю…

— То есть возможно что мы в ловушке?! — спросил Декстер.

— Возможно… я просто не имел возможности исследовать пещеру до конца. Мне просто не хватало факелов, хоть и брал целые связки. С ними тут не очень-то разгуляешься…

— А чего с фонарем не ходил, как сейчас? Так вроде бы проще.

— Так только кажется… В самом начале я так и делал. Но однажды упал и разбил фонарь. После этого я до конца летнего сезона близко к пещерам не подходил. Да и в начале следующего тоже не сразу осмелился сунуться… но пошел, чтобы побороть страх и положить конец ночным кошмарам, что преследовали меня всю зиму.

Кто-то хохотнул, но до конца осознав, что пришлось пережить парню одному в полной темноте, извинился.

— Так что факелы надежнее… и света дают больше, не то, что лампы.

— Понятно…

Через какое-то время на пути беглецов встретилось небольшое препятствие. Пещера сильно сужалась из-за завала и в образовавшуюся дыру мог пролезть только один человек.

— Хорошая позиция для обороны, — оценил Альварес. — Их можно тут отстреливать по одному.

— Если они вообще тут в своей броне пролезут.

— Пролезть то они пролезут, но это все что они смогут. Георг, там дальше еще есть такие узкие места, а тои уже?

— Нет… — после паузы ответил проводник, вспоминая планировку пещеры. — До того места которого я добирался, ничего подобного нет. Наоборот пещера даже расширяется.

— Понятно… Тогда вот вопрос, что нам в связи с этим делать? Идти дальше в неизвестность или оставаться здесь и держать оборону?

— Надо разделиться, — предложил Георг. — Часть идет дальше и исследует пещеру в поиске возможного выхода или установления тупика. Если встретим такое же узкое место, то отходим к нему все вместе.

— Хороший план. Так и поступим. Ты с Барбарой идешь дальше, а мы останемся и задержим чужаков если они полезут раньше чем вы вернетесь.

Георг кивнул.

— Только как быть с огнем?

— Он нам не нужен. Выдаст только. Посидим в темноте и тишине.

— Ладно…

— Иди Георг, не спеша, поспешай.

— Э-э… это как?

— Иди быстро, но осторожно, — усмехнулся Альварес.

— Понял. Идем Барбара…

Оставшиеся ждали ушедших на разведку вглубь пещеры недолго даже по меркам темноты, в которой время летит несоизмеримо быстрее, чем оно есть на самом деле. Прошло минут сорок когда Георг и Барбара вернулись.

— Вы чего? — спросил Альварес щурясь.

Даже такой слабый свет после более чем получаса казался нестерпимо ярким.

— Там тупик… Я оказывается в прошлый раз не дошел до конца всего каких-то двести метров.

— Плохо дело…

— Тихо! — свистящим шепотом сказал один из мужчин.

— Что?..

— Идут!

Беглецы прислушались и через несколько мгновений действительно услышали шум с той стороны дыры. Чуть позже услышали говор, а также увидели свет от фонариков.

— Отходим подальше.

Пятерка отбежала от отверстия в завале, спрятавшись за близким изгибом пещеры, и Альварес затушил лампу Георга.

Послышался звук досылаемого патрона.

Волков тоже привел оружие в боевое состояние и подавил сильную дрожь, возникшую уже не от холода, а от ожидания неизбежной схватки насмерть.

Глава 17

— Сколько уже прошло времени? — спросил Молот, поправляя тяжелый лаунчер за спиной.

— А тебе самому на часы лень посмотреть? — отозвался Локус, шедший вторым после Жабы.

— Я время забыл засечь.

— Два часа.

— Черт… Я думал, уже часов пять прошло.

— В замкнутом пространстве всегда так. А на открытом — наоборот, кажется, что времени прошло меньше чем на самом деле.

— Да, парадокс…

То что прошло так много времени, а они все еще не настигли беглецов объяснялось тем что пиратам приходилось не только проявлять разумную осторожность, но и проверять боковые ответвления встречающиеся на пути. Их хоть и было немного, но они иногда тянулись на добрую сотню метров. И игнорировать их нельзя, ведь в любом из этих боковых ходов могли спрятаться аборигены.

— Это пустая трата времени, — продолжал ворчать Молот. — Они уже наверняка где-нибудь на той стороне горы и убегают дальше…

— Все может быть, — флегматично согласился Жаба.

Через некоторое время они остановились у узкого хода.

— Да тут не пролезть, — безапелляционно заявил Молот. — Поворачиваем назад.

— Можно, — не согласился Жаба.

— Тогда лезть первый. В конце-концов ты у нас командир, а командиры должны идти впереди своих людей личным примером, так сказать, сподвигать их на подвиги.

Локус прыснул в кулак. Уж каким-каким боевым традициям и следовали пираты, но точно не этой. Голову добровольно никто не подставлял.

Жаба действительно начал сопротивляться.

— Это же отличное место для засады. Полезть в эту дырку все равно что самому положить голову на плаху.

— Ну и чего теперь?

— Может, гранату бросим для зачистки? — предложил Локус.

— А если все обрушится? — возразил Жаба.

— Тогда решай сам. Молот прав — ты у нас командир тебе и карты в руки.

Жаба пожевал губами.

— Светошумовая у кого-нибудь есть? — спросил он, осмотрев свой гранатный подсумок.

— Не, только боевые, — сказал Локус, так же мимоходом осмотрев свои гранаты. — Туфту не держим.

— У меня тем более, — даже не стал осматривать свой арсенал из пяти ракет Молот.

— Ладно… придется все-таки бросать гранату.

Жаба взял оборонительную Г-2, она послабее, и активировав аккуратно бросил в дыру.

Раздался взрыв выбросивший в проход кучу пыли и камня. Но никаких признаков обрушения вроде не появилось и Жаба просунув автомат в проход, полез туда сам. Пылевая завеса сослужила ему хорошую службу, укрыв от спрятавшихся аборигенов.

— Чисто… — сказал он оказавшись на другой стороне. — Хотя видно едва-едва…

— Ладно, лезем…

Вторым в проход скребя броней по камню полез Локус.

— Господи… и весь этот геморрой ради какой-то девки…

— Девки для командира Слэя, камрад, — хохотнул Молот.

— Девка она и есть девка… В конце концов одним местом она ничем неотличима от других…

— А тут ты прав! — захохотал Молот.

— Уф… пролез-таки. Думал застряну. Давай теперь ты Молот.

— Щас…

Молот уже собирался сунуть голову в проход проталкивая вперед гранатомет, как на той стороне раздался звук выстрела и вскрикнул Локус. После этого раздалась суматошная автоматная очередь.

Потом второй выстрел из штурмовой винтовки. И снова вскрик, на этот раз Жабы.

— Проклятье! Меня ранили…

Жаба пытался перезарядить автомат, вместо того чтобы подобрать оружие Локуса и этой заминкой воспользовались аборигенские стрелки. После сразу трех выстрелов из «грантов» почти залпом уже никто не вскрикнул.

— Жаба! Локус! — закричал Молот.

Но своими криками он добился только того, что кто-то пальнул в проход, и пуля снова едва не угодила ему в шлем, выбив искру над головой.

— С-суки!

Вспыльчивый Молот, обозленный потерей товарищей, быстро не раздумывая, вскинул на плечо лаунчер.

— Стой придурок! — послышалось сзади. — Не стрелять!!!

Молот инстинктивно повернулся на голос командира бежавшего к нему от поворота, но палец бойца, словно живший своей жизнью, может из-за контузии сигнал от мозга на отмену команды шел слишком долго или еще из-за чего, рефлекторно нажал на спуск.

Ракета угодила в стену напротив Молота. Огненная вспышка в одно мгновение поглотила его, а ударная волна разбила о заднюю стенку пещеры. Еще через мгновение державшиеся кое-как тяжелые камни, стали рушиться на еще живого стрелка, раздавив его скорлупу брони и погребя в одну минуту.

— Проклятье… — встал сбитый взрывной волной Херш.

Камнепад едва не завалил и его. До Молота было около сорока метров, так стена из камней начинала расти метрах в десяти, а то и ближе. Из-за висящей пыли не разобрать. Мелким камнем обсыпало и их.

— Сифон, ты цел?

— Да, командир… — ответил тот вставая. — Камнем чуть не зашибло.

— Выбираемся отсюда. Молот придурок… Знал же что рано или поздно он накосячит по-крупному, но чтобы так?!

— О мертвых или хорошо, или…

— Да пошел он, мертвый или живой! Меня больше заботит, что я обо всем этом Слэю буду говорить! Три бойца как корова языком!

— Если Петля не врал и Слэй действительно приказал ему взять в помощь мобильную группу, то ты ни в чем не виноват.

— Верно… Но потери все рано неоправданно большие.

— Судьба.

— Фаталист долбанный… У тебя на все один ответ — судьба.

— Да, потому что…

— Только не сейчас Сифон. Мне не до философии. Лучше возьми сигаретку и заткись.

— Спасибо командир!

Сифон тут же чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся несмотря на все еще висевшую пыль.

«Вот ведь косячник, — подумал Херш. — Все ему по барабану».

Глава 18

Вся мощь взрыва от взрыва ракеты лаунчера Молота ушла к выходу отразившись от завала перекрывавшего пещеру, но часть конечно же проникла по проходу и приложила пятерку беглецов создав в тупике избыточное давление.

Георг не знал сколько он пробыл в беспамятстве, но когда очнулся у него сложилось впечатление что пыль уже осела.

Откашлявшись, и отплевавшись, он стал шарить поблизости руками.

— Барбара…

— Георг… это ты? — спросил очнувшийся Альварес.

— Да.

— Масляная лампа твоя уцелела?

— Сейчас посмотрю… да, цела.

— Подготовь ее, а я сейчас дугу дам.

Альварес снова в полной темноте разобрал свою винтовку и нажал на курок, выдавая дугу на электродах. Георг как в прошлый раз подставил фитиль и занявшийся дрожащий огонек разорвал тьму осветив ближайшую стену пещеры.

Поставив лампу на камень Георг бросился к Барбаре. Сдув с ее лица пыль, он растормошил девушку. Наконец она начала приходить в себя.

— Что случилось? — излишне громко спросила Барбара, оглядевшись.

Подопечные Альвареса пришли в себя сами, стоило только загореться огню.

— Они нас завалили…

— Как же нам теперь быть?!

Но отвечать на этот вопрос Георг не спешил. Он и сам не знал.

— Пойдемте посмотрим, что там собственно случилось, — предложил Альварес и первым направился в сторону выхода.

Увидев два тела присыпанных камнями, Барбара невольно вскрикнула.

— Не волнуйся, они для нас уже не опасны.

Тем не менее оружие и все подсумки с гранатами и дополнительными магазинами поспешили забрать. После чего проверили, действительно ли чужаки погибли. С них сняли шлемы и только удостоверившись что пульса ни у кого нет, оставили их в покое.

«Кого-то из них подстрелил я», — как-то безразлично подумал Георг, удивившись отсутствию сколько-нибудь ярких чувств по этому поводу, радости или наоборот подавленности.

Все-таки раньше людей ему убивать не доводилось. А может все дело в том, что он стрелял не столько в людей, сколько в зверей в человеческом обличье? А как еще их можно назвать, пришедших и начавших творить черт-те что?!

Удивительно, но по эту сторону хода обрушения оказались незначительными. А вот по ту…

— Не хочу нагнетать панику, но через завал нам не пробраться, — сказал Декстер, глянув в просевший проем.

Это было ясно всем, камни были очень большими. Все так же осознавали, что умрут здесь, но хранили подавленное молчание. Что толку кричать и кого-то обвинять? Этим уже ничего не изменить.

Плохо только то что смерть их ожидала мучительная, если не от удушья, то от голода и жажды точно и сумка с припасами абсолютно ничего не исправит.

Альварес взял один из автоматов и включил подствольный фонарик.

— Вы бы то же воспользовались фонариком, а лампу пока потушите. Неизвестно как у нас с воздухом, так что поберечь его не мешает.

Георг потушил огонь.

Второй автомат взял Марк. У него фонарик так же оказался цел и теперь по стенам шарили сразу два светлых пятна.

Беглецы отошли подальше от трупов вглубь пещеры и сели вокруг большого почти круглого камня. Он чем-то напоминал стол, может, поэтому Барбара выставила на него все запасы из сумки.

— Что ж, это правильно, — кивнул Декстер. — Нечего продуктам зазря пропадать.

Пять человек при виде продуктов враз почувствовав острый голод перекусили скромными запасами, что Барбаре удалось прихватить с собой. Насытить их это не могло, но хотя бы дало ресурсы для восстановления сил и более ясной работы мозга.

— Георг, пещера точно тупиковая? — спросил Альварес.

— Да…

— И никаких ответвлений?

— Нет…

— Я все же схожу, посмотрю.

За Альваресом увязался охотник по имени Марк. Но ходили они не так уж долго. Может час-полтора, они не торопились как недавно Георг и Барбара.

Вернувшись, Альварес и Марк сели у «стола». Их молчание говорило лучше любых слов, пещера и впрямь тупиковая.

— Предлагаю подорваться гранатами, — с кривой усмешкой сказал Марк, после долгой паузы. — Вытаскивать нас все равно не станут, хотя бы в наказание за тех двоих и смерть нам светит не из приятных…

Никто ничего не сказал, только лишь потому что никто не исключал что именно так им в конце концов придется поступить. Но подрываться пока никто не торопился, в том числе сам Марк. Все-таки инстинкт самосохранения повелевал ждать до последнего мгновения, даже если конец этого ожидания яснее ясного.

— Чего мы вообще куда-то сорвались из города голову сломя?! — зло сказал Декстер.

— Инстинкт… — ответил Альварес. — Пришел враг и если не можешь сопротивляться — беги. В том что к нам пришел враг ты ведь не сомневаешься?

— Не сомневаюсь… по крайней мере так друзья точно не приходят. Проклятье… Ну зачем они здесь появились?!

— Кто их знает?.. Остался бы кто-нибудь из тех двоих живой, допросили бы. Но толку в наших знаниях? Они уйдут вместе с нами…

— Что там эти сволочи делают? — продолжал задаваться тяжелыми вопросами Декстер. — У меня ведь жена, дочь…

Никто не ответил. Все потупили взгляд. Услышанного от чужаков, когда беглецы проходили по балке, достаточно, чтобы понять, что ничего хорошего от чужаков ждать не приходится.

Понимал это и сам Декстер. Он схватил здоровенный булыжник, размером с голову и с рыком, вложив в бросок всю силу, зашвырнул его в стену напротив. Раздался глухой удар, а потом звук осыпания.

Все посмотрели на место удара. Там зияла дыра, а небольшой участок стены ранее ничем не отличавшейся от остальной стены как-то странно изогнулся.

— Что за черт? — удивился Марк.

Все пятеро одновременно встали и подошли провалу. Альварес ударил по изогнувшейся стене ногой, и она окончательно осыпалась, открыв какой-то потайной ход.

Глава 19

Альварес посветил фонариком в запыленную темноту, и пятно света осветило железную дверь с поворотным колесом.

— Ничего не понимаю… — признался Альварес. — Откуда оно тут?

— Главное: что за ней?! — сказал Марк и первым шагнул к двери.

Колесо не поддавалось, и тогда на него налегли все кто смог ухватиться за стальной круг. С жутким скрипом, хрустом колесо поддалось и провернулось. Его поворачивали пока в двери что-то не щелкнуло, а сама дверь не вздрогнула словно испугавшись что она все же не смогла уберечь тайну.

С таким же противным скрипом проржавевших петель дверь открыли на себя.

За дверью оказался коридор и пятерка беглецов, превратившись в исследователей, втянулась в него с плохо скрываемым возбуждением.

Где-то метров через тридцать путь им преградила еще одна дверь, но и с ней справились как с первой все вместе.

За второй дверью оказалось огромное помещение. Такое большое что лучи подствольных фонариков едва могли осветить противоположную сторону. Высота тоже поражала.

— Что это, еще одна база? — удивился Георг.

— Скорее какой-то склад, — ответил Альварес.

— Но мы о нем ничего не знали… даже легенд никаких нет о существовании еще какого-то хранилища.

— Значит он был секретным даже для основного персонала базы.

— Но почему?

— А я откуда знаю, Георг? Война же была… все боялись шпионов. А если это хранилище имело какое-то сверхстратегическое значение, то о нем никто не должен был знать.

Альварес осветил стену возле двери и нашел какую-то табличку с чертежом.

— Ага… это план того куда мы попали. Если я ничего не путаю, то мы вот здесь… у аварийного выхода.

— Странное место для запасного выхода, — заметил Марк.

— А по мне так ничего странного, — сказал Георг. — Строили базу и наткнулись на пещеру, коих тут как грязи, вот и решили, вместо того чтобы замуровывать обнаруженный ход, а потом делать свой, сделать из готового пути запасной выход. А то и вовсе на это ответвление рассчитывали.

— Что ж, может быть…

— А что мы теперь будем делать? — спросила Барбара.

— Для начала найдем выход, — сказал Альварес. — Раз есть запасной, должен быть и основной.

— А потом?

— Не знаю детка… В город идти сдаваться чужакам глупо…

— Да уж, не для того мы столько бегали и умер Керр, — горько усмехнулся Марк.

— …Потому предлагаю побыть здесь и что-нибудь придумать.

— Но тут темно и вообще…

— С этим проблем не будет… Вот здесь, если опять-таки я ничего не путаю, находится реактор. Нам нужно его только запустить.

— А вы сможете? — с опаской поинтересовался Декстер. — А то еще как рванет…

— Должны суметь, — сказал Георг, но не очень уверенно. — По крайней мерее теорию работы реакторов мы все знаем. Главное чтобы топливо было на месте.

— Тогда идем к реактору и запустим его, — сказал Марк. — А после будем думать, что делать дальше.

Пятеро беглецов осторожно двигались по центру огромного ангара, который казалось, тянется бесконечно. Метров через сто у стен стали появляться какие-то огромные контейнеры величиной с баню, а дальше и того больше. Заинтересовавшись они подошли к одному из них.

На контейнере оказалась табличка. Смахнув с нее пыль, Альварес прочел надпись:

— РШГТ-12-УМ «волк». Производство мавериканского машиностроительного завода.

— Что такое РШГТ? — спросила Барбара, которая не стеснялась показывать своего незнания, пока мужчины заворожено глядели на ящик.

— Георг, — дернула Барбара своего суженого так и не дождавшись ответа.

— А?

— Что это такое?

— Это?! Это… «волк»…

— И?

— Робот Барбара! Шагающий робот! Если я все правильно помню, то это одноместный, пятиметровый пятнадцатитонный монстр!

— Как те что мы видели?

— Да! И если я прав, то во всех этих контейнерах шагающие роботы!

— Значит мы можем… — начало было Барбара, но увидев враз поникшие лица Георга и Альвареса, понявших что она хотела сказать, осеклась.

— Не все так просто… — вздохнул Георг. — Во-первых мы не умеем ими управлять. Во-вторых мы не знаем в каком они техническом состоянии. Вопрос в том, были ли они законсервированы и тогда быть может даже через полтора века они пригодны к эксплуатации или же их сразу с конвейера подготовили к боевым действиям? В этом случае время сделало свое дело и многие эластичные составляющие конструкции, все эти прокладки, кожухи, уплотнители, герметизаторы разрушились, потеряли свои рабочие свойства. Я уже молчу о боеприпасах… если они тут вообще есть.

— А как узнать на консервации они или нет?

Альварес оттянул табличку, оказавшейся крышкой замка и дернул за опломбированный рычаг. Сегментированная дверь контейнера с шумным лязгом разошлась в стороны, убравшись куда-то внутрь стенок.

Взорам людей открылась картина сидящего в позе эмбриона угловатого робота.

— Нужен «муравей» чтобы его оттуда выкатить, — заметил Георг.

— Да я и так вижу что он… не законсервирован. Хоть и без оружия.

— Все так плохо? — спросила Барбара.

Георг сокрушенно кивнул.

А как было бы хорошо оживить этих роботов, прийти в город и выбить этих наглых чужаков! Но увы, реальность вносила свои коррективы.

— Ладно, идем в реакторный отсек, — сказал Альварес. — Подадим энергию и при нормальном свете, если система еще функциональна, рассмотрим все более внимательно.

Люди пошли дальше, но не могли удержаться от того чтобы не подойти к очередному ящику отличавшегося от прежде виденных и не прочитать надпись на табличке.

«РШГТ-17-Т-5 «гоплит». Производство дохарского машиностроительного завода». Одноместный, семиметровый двадцатидвухтонный робот гуманоидного типа.

«РШГТ-24-С-87 «титан». Производство талейского машиностроительного завода». Двухместный десятиметровый соракотонный робот гуманоидного типа.

«РШНТ-99-У-3 «тарантул». Производство чеве-рского машиностроительного завода». Двухместный, шестиметровый семидесятипятититонный робот насекомоподобного типа.

«РШНТ-4-ТС-11 «краб». Производство лойнерско-го машиностроительного завода». Трехместный, одиннадцатиметровый стотонный робот насекомоподобного типа.

Всего в ангаре насчитывалось пять типов машин в примерном соотношении 40, 30, 20 и 10 процентов соответственно. Общее же число роботов приближалось к сотне. То есть в этом ангаре спрятали целый легион.

Под натиском одного такого легиона, если ему удавалось высадиться на вражескую планету, в принципе не могла устоять ни одна оборонительная система, при условии, конечно, что им не противостояли такие же роботы в сходных, а то и больших количествах.

Даже представить трудно масштаб сражений с участием сил всего легиона. Воображения Георга на это пока не хватало. Но это наверняка был кромешный ад в котором не выживало ничто кроме самих роботов и то лишь очень непродолжительное время.

Но вот толку от всей этой мощи сейчас?..

— Что, все роботы производились на разных планетах? — удивилась Барбара.

— Или в разных городах одной планеты, — предположил Георг.

— Такое впечатление, что Федерация готовила серьезное наступление или контратаку, но просто не успела воспользоваться накопленными на тайных базах силами, — не без сожаления сказал Марк.

— Согласен, — кивнул Альварес. — Альянс выхватил пистолет быстрее…

Глава 20

— А вот и центр управления энергетическими системами склада, — сказал Альварес когда пятерка вошла в небольшую комнату пять на пять метров с большой панелью управления и двумя креслами.

Все это было покрыто толстым слоем пыли, так что для того чтобы разобрать надписи пришлось всю эту пыль смахнуть и сдуть, после чего чихая и кашляя, протирая глаза выбежать прочь, дожидаясь пока пыль уляжется.

— Удивительно, что мы довольно легко прошли через все двери. — Сказал Марк. — Ни одна из них не оказалась запертой.

Остальных это тоже удивляло.

— А с другой стороны, — сказал Георг, — зачем запирать? Все сделано для своих. А от своих особо скрывать нечего. Если же на базу попадут враги, то никакие двери их не остановят.

— Логично, — согласился Альварес. — И потом всякое могло случиться. На базу могли направить какое-нибудь подразделение, ну и зачем командованию лишний геморрой с ключами? А то приедут за роботами а ключей чтобы на склад попасть нет. Что делать? Взрывать? Хотя я думаю это только с запасным выходом так для быстрой эвакуации когда с паролями и ключами действительно нет времени возиться. Основные закрыты как следует.

Беглецы помолчали. Усталость начала понемногу брать свое.

Когда пыль осела до приемлемого уровня люди вновь вошли в центр управления.

Альварес сел в одно из кресел. Георг в другое. Только они будучи механиками в этом хоть что-то понимали.

— Так… это все надо как-то оживить, — сказал Альварес, разглядывая панель управления. Глаза откровенно разбегались от обилия надписей, датчиков и переключателей.

— Вот вроде… — указал Георг на кнопку под колпачком с подписью «запуск».

— Раз других предложений нет, воспользуемся этим.

Альварес поднял колпачок и нажал на кнопку. Но ничего не произошло. Мониторы остались такими же черными как были.

— И что теперь? — глухо спросил Декстер.

— Без понятия… — развел руками Альварес. — Вы пока сходите, погуляйте, а мы пока поизучаем все более вдумчиво. А то с бухты-барахты тоже мало что можно сделать. Только фонарики оставьте.

— Так темно же! — возмутился Декстер.

— Лампу запалите.

Когда лишние вышли Альварес и Георг вздохнули чуть легче. Людям одной профессии друг перед другом свое незнанием каких-то вещей признавать как-то проще.

— Ладно, давай осмотримся по ящичкам. Может инструкция, где завалялась…

Механики, обшарив все ящички и шкафчики в комнате, действительно нашли небольшую книжечку из пластобумаги, оказавшуюся инструкцией по запуску энергетического контура секретного склада.

— Ясно… оказывается надо пару действий сделать вручную, — кивнул Альварес. — Ладно, оставайся здесь с Барбарой, а я схожу с Марком и Декстером, сделаю что надо.

Альварес ушел, а его место в кресле заняла Барбара.

— Сейчас все сделаем, надо кое-что перемкнуть вручную, — сказал он.

Барбара устало кивнула. Вдруг она крупно вздрогнула.

— С тобой все в порядке?

— Не знаю… — честно призналась она.

Георг потрогал лоб Барбары и поджал губы. Он узнал первые симптомы тяжелой простуды. Лоб пылал. Скоро ее начнет сильно знобить и если ничего не сделать может начаться воспаление легких. А ведь она до сих пор в мокрой одежде.

Мужчины тоже ходили в мокром, но они крепче, хотя и они не застрахованы от простуды если срочно ничего не предпринять. Для начала хотя бы переодеться в сухую одежду. Но где ее взять-то?!

«Это склад или не склад? — подумал Георг. — Здесь должно быть все, начиная от роботов и заканчивая одеждой и сухпайками. Нужно только найти. И найдем, как только врубим электричество».

Вернулся Альварес.

— Теперь нажимай на эту кнопку, — сказал он.

Георг второй раз нажал на красную кнопку и о чудо! панель управления начала оживать. Загорелись лампочки, моргнул и вспыхнул один из мониторов. По нему поползли столбцы текста, а под конец появились вопросы с возможными вариантами действий.

Все оказалось очень просто, словно разработчики как раз рассчитывали на то, что базой будут управлять только едва сумевшие научиться читать дебилы способные при этом понять, что им собственно надоот системы.

От системы беглецам требовалось только одно: запустить реактор, чтобы получить электричество.

«Команда выполняется, — высветилось на мониторе, когда Альварес нажал на подтверждение приказа. — Реактор выйдет на рабочий режим через два часа тридцать шесть минут. Ждите».

— Ждем.

— Альварес… Барбара совсем никакая… Если мы ничего не предпримем, то…

— Понимаю. Сейчас реактор родит электричество и мы сделаем все что сможем. Найдем списки всего что есть на базе, спросим есть ли то что нам нужно и где конкретно это все находится, а так же уточним саму схему базы. А то пить жутко хочется…

— А сейчас? Ведь вроде работает все. Зачем время терять?

— Сейчас не получится. Этот компьютер, который включился, отвечает только за запуск системы, и ни на что другое он не годен.

Через два с половиной часа, которые показались вечностью, реактор наконец вышел на штатный режим работы и люди наконец получили свет, а от компьютеров необходимую информацию о том что, где и в каких количествах лежит.

Георг опасался что вся одежда за такое время истлела, но она оказалась запечатана в вакуумных упаковках и была как новенькая.

Он тут же переодел Барбару в черный комбинезон и соорудив ей постель из пакетов с такой же одеждой, уложил спать, укрыв сверху одеялами.

— Спи… тебе нужно отдохнуть.

Долго Барбару упрашивать не пришлось. Только она легла, как сразу же уснула, так что даже яркий свет не стал ей помехой.

После чего Георг переоделся сам.

Пока он возился с девушкой Альварес с Марком и Декстером успели пошарить в других помещениях.

— Здесь вода, — сказал Альварес, дав Георгу фляжку. — А здесь сухпаек…

Георг получил пакет разделенный на несколько частей.

— А медикаменты какие-нибудь нашли?

— Там все сроки годности вышли по нескольку раз. В лучшем случае они безвредны, а в худшем… Вопрос в том, станешь ли ты рисковать, давая ей эти таблетки и настойки?

— Нет…

— Правильно. Да и что давать?

Георг согласно кивнул головой. Действительно, какие таблетки от чего помогают? Они же ничего не знают. Дадут еще чего-нибудь от геморроя, и как это поможет от простуды? А давать всего сразу, так это верное отравление.

— Тут только одно сохранилось — спирт, — протянул Марк небольшой флакончик, в таком же Барбара хранила масло. — Это все что можно использовать без опаски. Проверено.

— Ясно… Получается, пока мы не выгоним чужаков, она не получит необходимой помощи, — сказал Георг.

— Ну, думаю, она-то как раз всю необходимую помощь от чужаков получит, — странным голосом заметил Декстер. — Вопрос в том, захочешь ли ты ее отдавать чужакам? Ведь они за оказанную помощь потребуют плату, и платой этой станет сама Барбара.

Георг скрипнул зубами. Декстер прав, но говорить такое ему все же не стоило.

— Что будем делать? — спросил он.

— Предлагаю немного поспать, — сказал Марк. — Лично я валюсь с ног, а в башке гудит. А потом уже на свежую голову что-нибудь скумекаем. Как вам такое предложение?

— Поддерживаю, — кивнул Альварес.

— И я за, — сказал Декстер.

Георгу не оставалось ничего другого как кивнуть. Он хоть тоже сильно устал, но организм все равно требовал действий. Вопрос в том, что делать? В этом-то и заключалась проблема. Они ни чего не могли предпринять. А если бы что-то и придумали, то вероятность ошибок из-за усталости слишком велика.

Георг вернулся к Барбаре и соорудив дополнительную постель, лег рядом.

Эпизод II Битва за затерянный мир

Глава 1

Когда Георг проснулся, он почувствовал себя в жутком состоянии. Простуда все-таки схватила его горячечной хваткой. Голова жутко болела, в горле скребло, наружу то и дело прорывался пока едва сдерживаемый надсадный кашель, тело распирал жар, но стоило только чуть расстегнуть комбинезон, как становилось холодно.

Остальные его товарищи по несчастью выглядели не лучше. Но беда в том что через некоторое время станет намного хуже.

Барбару так и вовсе трясло в лихорадке и Георг просто не знал что нужно делать, он знал как чинить технику, но не людей. Все что он мог сделать, это дать Барбаре выпить хорошо разбавленный спирт в надежде что хоть он как-то поможет.

Ну и сами они тоже лечились спиртом.

— Только не напивайтесь, — хрипло попросил Георг.

— Да, с этим перебарщивать не стоит, — согласился Альварес.

— А почему бы и нет? — запротестовал Декстер. — Что нам еще делать?

Никто ему не ответил. Даже на относительно свежую голову они ничего не придумали. Сон не принес облегчения.

— То-то же… так что вы как хотите, а я напьюсь.

Марк возражать не стал, немного посомневавшись решил присоединиться к пьянке и Альварес, на которого Георг так надеялся.

Волков, хмуро посоветовав им хоть иногда закусывать, оставил классическую троицу, направившись в главный ангар, туда, где складировались в огромных размером с дом контейнерах роботы.

Как механика его не могли не притягивать эти стальные гиганты. Они привлекали его просто как мальчишку, ибо мужчин во все времена интересовали подобные механические творения, особенно военного назначения.

Георг остановился возле распакованного ими вчера «волка».

«Почему его назвали «волком»?» — невольно подумал Георг.

В памяти начали с трудом всплывать почти забытые ТТХ робота, передаваемые из поколения в поколение. Хотя зачем это делалось — неясно.

«Волк», легкий робот, с максимальной скоростью передвижения по ровной местности девяносто километров в час.

Во взводе состоящего из пяти роботов как минимум два «волка». Два «гоплита» и один тяжелый «тарантул» или «краб». Возможно комбинации, скажем один «гоплит», один «титан» и один тяжелый.

Впрочем, комбинировали взводы, роты, батальоны и полки в зависимости от задач. Но это основная конфигурация.

— Они своего рода загонщики… благодаря своей подвижности выгоняют или заманивают жертву под пушки более тяжелых мехов…

Несмотря на увлеченность, роботами Георг ни на секунду не забывал о Барбаре, которой становилось все хуже и если ей не помочь, то она вполне могла умереть. Сколько она собственно еще продержится? День? Два? Три? Ясно, что чем дольше она проведет в таком состоянии, тем меньше шансов на выздоровление.

Естественно, что отдать ее чужакам на лечение он тоже не мог, да она и сама предпочла бы умереть, лишь бы не достаться им.

— Значит, от чужаков надо избавиться…

Инструмент избавления от незваных гостей со звезд спал прямо перед ним. Во сне длинной в сто шестьдесят шесть лет он сильно состарился, даже одряхлел, но это все что есть.

Георг смело вошел в контейнер, нашел сзади в поясничной части робота люк и открыв его забрался в темную кабину. Здесь царил тот же дух затхлости, разве что пыли почти нет.

Инструкций он нигде не нашел, оно и понятно, уж пилоты-то должны знать, как оживлять и управлять роботами.

Но Георг все же нашел панель за сидением пилота. На панели выделялся яркий значок из трех желтых треугольников и кружка в центре. Открыв панель он обнаружил там рычаг и подпись над ним: «Отжать для запуска реактора».

Все просто. Помедлив мгновение, почувствовав что сердце зашлось в аритмии Георг потянул рычаг на себя до щелчка, после чего рычаг сам вернулся в исходное положение. Где-то в роботе что-то глухо щелкнуло, загудело, завибрировало…

Через бесконечно долгие минуты, когда Георг уже успел сто раз пожалеть что попытался оживить робота, приборная панель «волка» начала оживать.

Георг торопливо вновь сел в кресло пытаясь сориентироваться. Он понял что поторопился с запуском реактора, сначала надо было хотя бы изучить приборную панель, как то они сделали в центре управления базы, но уже ничего не отменить. Ведь он даже не знает как заглушить уже разбуженный реактор. Разве что еще раз дернуть за рукоять? Но экспериментировать он не стал.

Тем временем на небольшом экране высветилась надпись: «Тест внутренних и внешних систем закончен. Оценка неудовлетворительная. Показать подробнее?»

— Да… — ткнул пальцем в соответствующую кнопку на сенсорном экране Георг.

Одна за другой стали появляться надписи проверенных систем. О назначении большей части позиций Георг даже не догадывался. Он понял только одно, что робот находится в крайне плачевном состоянии. Впрочем, об этом он и сам догадывался.

Из рекомендаций значилось, что большую часть вышедших из строя элементов для нормальной работы узлов и агрегатов необходимо заменить. В систему принудительного охлаждения улов и механизмов требуется залить охладитель, и нужно поменять масло для трущихся частей.

— Может на складе есть? — вслух подумал Георг, но тут он представил себе объем работы на восстановление робота и тихо застонал.

Чтобы привести «волка» в порядок, даже при наличии на складе необходимых комплектующих в нормальном состоянии, потребуются не то, что недели — месяцы!!! И это силами полноценной квалифицированной бригады механиков, а не четырех больных человек из которых всего два механика, коих их предки-механики не взяли бы в помощники, и не доверили даже подшипник помыть.

Кроме того, так долго ждать он не мог.

Но и в одиночку наверху делать нечего. Нужные еще роботы, а потенциальные пилоты сейчас глушат спирт.

— Надо выводить их из запоя и чем быстрее, тем лучше… Времени совсем нет.

Георг вернулся, собрал все бутылочки со спиртом и спрятал их. Троица уже успела сильно опьянеть и не смогла ему в этом воспрепятствовать, только ругались, требуя продолжения банкета.

— Теперь трезвейте, а как протрезвеете, поговорим. Хотя чувствую я разговор будет непростым…

Глава 2

— Да ты спятил!!! — воскликнул Альварес, едва услышав предложение Георга об оживлении роботов и возможности выхода на поверхность, чтобы этими силами выбить чужаков с планеты. — Послушай Георг… все мы хотим одного и того же, выбить этих ублюдков из города и вообще с планеты, но то, что ты предлагаешь просто нереально… Ты сам недавно рассказывал Барбаре о том, почему мы не можем воспользоваться этими роботами и я могу только повторить тебе твои же слова. Мы не умеем водить эти машины — это раз, они в ужасном техническом состоянии — два. Только этого достаточно чтобы понять, что идея безнадежна. А за этими двумя пунктами наверняка наберется еще сотня, и каждый будет ставить жирный крест на возможности воспользоваться ими.

Георг невольно вспомнил длинный список неполадок.

«Там пожалуй даже побольше сотни будет», — подумал он.

— Так что, мы даже не попытаемся?! Так и будем сидеть в этой норе как крысы на куче жратвы и спирта, откармливаться да спиваться пока не подохнем?!

— Сбавь обороты, — тоже начал сердиться Альварес, задетый за живое. — Никто не собирается здесь отсиживаться… и откармливаться. Мы будем бороться. У нас есть свое оружие, тут наверняка много еще чего найдется…

— Я тебя очень уважаю, но сейчас ты сказал глупость и если подумаешь пару мгновений, то сам поймешь почему.

— И почему же?

— Первое, мы больны и партизаны из нас сейчас никакие. Любой переход для нас сейчас станет губительным.

Альварес скривился, но кивнул, признавая очевидное.

— Второе, нас всего четыре человека, а их — сотни. Третье, у них роботы и техника которая позволит засечь нас задолго до того как мы подойдем на расстояние гарантированного попадания. Не говоря уже о том что нам точно не дадут уйти после этого выстрела. Мы в прошлый-то раз ноги чудом унесли… второй раз, они так не опростоволосятся.

Альварес снова согласно кивнул, но Декстер несогласно мотнул головой, сказав:

— Мы можем прятаться в городе, в домах…

— Ну и в-четвертых, — продолжил Георг сделав вид что даже не обратил внимание на возражение, — даже если нам удастся как-то наладить эффективную партизанскую борьбу с незаметным подходом к противнику и скрытным отступлением, подумайте, как чужаки смогут защититься?

— И как же? — спросил Декстер.

— Населением. За одного убитого своего убивать десятки наших людей. Куда уж эффективнее?! Вот ты например станешь при таких последствия продолжать партизанскую борьбу.

Декстер насупился, но промолчал.

— Да, ты прав, — вздохнул Альварес. — Партизанщина нас никуда не приведет. Чужаки сильнее и опытнее нас.

— Потому я говорю, единственный шанс избавиться от чужаков, это нанести один сокрушительный удар. Хотя бы попытаться… а иначе мы обречены. Ведь неизвестно что они задумали с нами сделать… Может нравы среди звезд так пали что там процветает работорговля.

— Насколько я помню из школьного курса, она существовала и до Войны, — заметил Марк хмуро.

— Вот и я про что! А после Войны, когда воцарилась анархия она и вовсе расцвела!

— Хорошо… — поднял руку Альварес. — Но ранее озвученные мною причины все равно остаются в силе. Их машины в отличном состоянии и водители обладают опытом.

— Нам не остается ничего другого как разыграть фактор внезапности и количественного превосходства, — парировал Георг.

— Ладно, не будем сейчас строить планы. Давай посмотрим, что мы имеем и можно ли вообще разыграть эту карту.

— Идемте.

Четверка мужчин ушла в ангар к роботу.

— Ага, одного ты уже активировал.

— Не удержался…

— Понимаю. Что ж, давай посмотрим… Впрочем для начала его надо оттуда как-то вытащить.

— Я нигде не видел «муравьев» и вообще чего-то в этом роде.

— Я тоже, — кивнул Альварес. — Придется тебе набираться опыта прямо сейчас.

— В смысле?

— Залазь в него и попробуй выйти… и будем молиться, что гироскопы у него в порядке.

Георг попытался вспомнить значатся ли в списке неполадок гироскопы, но так и не вспомнил. Слишком уж список велик.

Он залез в кабину и сел в кресло. Только сейчас Георг понял, что кресло немного странное. Спинка вроде вполне обычная, а вот сидение скорее имитировало ноги, сгибалось у колена и шло вниз, заканчиваясь подставкой для подошвы. В районе пояса начинались подлокотники с джойстиками на конце.

Георга обуяло чувство неуверенности. Он ведь абсолютно ничего не знает об управлении роботами!

«Управление не должно быть слишком сложным, — сказал он себе, успокаивая, — иначе пилотам пришлось бы слишком много уделять ему внимания, что чревато в боевых условиях. Кроме того в условиях войны на фронте требовалось большое количество пилотов, и долго обучать водителей тоже невозможно. Значит все должно быть на интуитивном уровне…»

Немного успокоившись, хотя сердце в груди трепыхалось как бешеное, Георг пристегнул ноги специальными захватами, потом пристегнул себя ремнями к спинке, а вот на «подлокотниках» никаких ремней он не обнаружил.

— Ну да, конечно. Ведь руки должны быть свободными, чтобы управляться аппаратурой на панели управления. Но что делать дальше? Как заставить его работать?

Георг попытался пошевелиться, подвигать руками и ногами, но ничего не получилось. Обзорные экраны как оказывается тоже не работали. Хотя он сначала думал что дело в темноте. Ведь робот находится в ящике, с другой стороны впереди-то чисто…

Тут он увидел небольшой шлем. Георг поспешно одел его на голову и о чудо! экраны через несколько мгновений начали показывать картинку, без каких либо дополнительных манипуляций с его стороны!

Георг сделал движение правой рукой и почувствовал как «волк» отозвался на это движение жужжанием с правой стороны и легонько качнулся. Значит правая конечность робота тоже пошевелилась!

Марк, виденный на обзорном экране, что-то радостно закричал и даже подпрыгнул на месте.

Начал махать рукой ладонью вверх Альварес, видимо призывая Георга к более активным действиям, и он не заставил себя долго ждать.

— Встань и иди…

Георг потянулся и кресло разложилось. Послышался скрежет и хруст. Это разлетелся на части контейнер.

Альварес, Марк и Декстер бросились во все стороны.

Торс как оказалось надежно зафиксирован, Георг по сути почти висел в воздухе. Он еще раз пошевелил «руками» «волка», правой, левой, повернул корпусом на сто восемьдесят градусов, после чего решился на небольшой шажок.

Осторожно подняв левую ногу, Георг проскользил ею по площадке под собою. И «волк» шагнул, застыв в позе шага, расставив ноги буквой «Л». Георг таким же манером сделал движение правой ногой. И снова получилось так что он остановился в идиотской позе застывшего шага. Робот так стоял достаточно устойчиво, но Георг хотел поставить его нормально.

На экране тем временем вновь побежали строчки сообщений о неисправностях. Но Георг перестал обращать на них внимание.

После еще пары шагов и экспериментов с движениями ему это удалось.

Он хотел еще повернуться на девяносто градусов чтобы стать лицом по проходу, но чуть не упал. Благо гироскопы хорошо работали и автоматическая система выровняла положение.

Лишь после пяти минут экспериментов с разворотом ног и корпуса одновременно ему удалось поставить робота, так как он хотел.

Георг увидев Альвареса махающего над головой руками крест-накрест, понял что его просят прекратить эксперименты, остановиться и выйти.

Георг осторожно сел и снял шлем. Обзорные экраны тут же погасли. Только на тактическом высвечивались все новые и новые строчки неисправностей и рекомендаций по ремонту.

Глава 3

Георг Волков буквально вывалился из люка. Он с удивлением обнаружил, что, оказывается, взмок до нитки и дико устал, руки и ноги дрожат, голова гудит и болезнь здесь не самая главная причина.

— Уф-ф… сделал всего несколько шагов, а кажется, будто это я его на своем горбу пронес…

— Ну ты даешь! — воскликнул Альварес. — Будто всю жизнь только и делал что роботов водил!

— Не говори глупостей… я несколько раз чуть не упал…

— Но ведь не упал! Я вообще думал, что у тебя ничего не получится! А тут столько и сходу!

Георг подумал что в чем-то Альварес прав. Можно ли было надеяться что ему вообще что-то удастся при условии что он залез в кабину «волка» во второй раз в жизни?!

— Да, управлять им довольно просто, если потренироваться конечно…

— Конечно потренируемся…

— Но не долго, — тут же сказал Георг, вспомнив о Барбаре.

«Как она там?» — возвратился он к ней в мыслях.

— Предлагаю вам прямо сейчас выбрать себе по роботу и начать процедуру запуска.

— Хо! Сразу берешь быка за рога! — чуть нервно хохотнул Марк, глянув на робота.

— Медлить не за чем.

— Слушайте, раз уж на то пошло, чего нам мелочиться с этими мелкашками? — сказал Декстер.

— Ты это о чем? — спросил Альварес.

— Да все о том же. Эти роботы одноклассники роботов чужаков. Нам придется воевать с ними в одной весовой категории и еще неизвестно даст нам что-нибудь двойное численное превосходство при их опыте и взаимодействии. Не кажется вам что следует взять что-то помощнее?

— Например?

— «Тарантула» или даже «краба»! У них броня о-го-го!!! А уж оружия, сколько можно навесить, причем самого мощного!

— Хм-м… мне нравится, — кивнул Альварес.

— Нет, — сказал после паузы Георг.

— Почему? — хором спросили Альварес и Декстер, а последний еще добавил: — Чего ты тут вообще раскомандовался? Думаешь, раз походил в роботе так теперь самый главный?!

— В твоем предложении был бы резон, — ответил Георг Декстеру, — если бы машины находились в идеальном состоянии. Тогда да, эти два робота чужаков могли бы долбить одного тяжеловеса, хоть до скончания времен не нанеся ему практически никаких серьезных повреждений, а мы бы их без труда разделали, не сходя с места. Но беда в том, что техническое состояние удручающее. Чуете запах?

Троица невольно принюхалась. Поразившая всех болезнь притупила обонятельные рецепторы, но стоило только сконцентрироваться и вздохнуть поглубже, как все почувствовали незнакомый неприятный запах, даже зловоние.

— Что это? — настороженно спросил Марк.

— Это воняет окаменевшее масло в подвижных частях, и окаменевшие уплотнители, а ведь я все-то пару шагов сделал. Теперь представьте, какие нагрузки придется выдержать тем же «волкам» только во время перехода. Я даже не уверен что все из нас смогут добраться до цели, хотя тут всего-то несколько километров прошагать… А теперь представьте какие нагрузки придется выдерживать узлам и механизмам тяжеленному «тарантулу» не говоря уже о «крабе»! Да в считанные минуты они перегреются так что встанут просто потому что их заклинит!

— Ты прав, — согласился Альварес.

— И еще неизвестно как у нас с вооружением будут обстоять дела.

— Да, над этим тоже не мешает подумать. Пойдемте, посмотрим что там на складе имеется и чем из этого мы сможем воспользоваться.

Не долго думая они направились в соседнее складское помещение, где на огромных стеллажах по обе стороны от пола до стены лежали ящики различных размеров и конфигураций.

Люди конечно подошли к ящикам поменьше. Понятно что большие пушки предназначены для тяжелых роботов.

Под потолком висели кран-балки, чтобы навешивать оружие на роботов.

— Так, что тут у нас? — пробормотал Альварес, рассматривая табличку с надписями. — Туннельное орудие калибра десять миллиметров… Интересно, это много или мало?

— И что это вообще такое, туннельное орудие? — хмыкнул Марк, хотя он охотник, ему должно быть виднее.

— Мн-да… Идем дальше.

Пройдя стеллажи с туннельными орудиями любопытствующие подошли к другим ящикам.

— Гауссова пушка, двадцать мегаватт… Опять-таки, много это или мало?

Ответа ни у кого не было. Все эти слова звучали для четверки как заклинания, даже для механиков.

— Ладно… идем дальше…

— Ну, это уже понятнее, — почти с облегчением сказал Марк, читая табличку на очередном виде вооружения.

На табличке значилось: «Пушка роторного типа МПТ-6-20»

— 20, это я так понимаю калибр? — вопросительно утверждал Декстер.

— Похоже на то, — кивнул Альварес. — А цифра 6 — количество стволов.

— Хороший такой калибр… — уважительно заметил Марк. — И количество стволов тоже впечатляет.

— Да уж… только вот будет ли он эффективен против роботов?

— Действительно… хотя смотря какие боеприпасы при этом подобрать. Если разрывные, то это против пехоты, если с каленым сердечником или кумулятивные, то это уже и против роботов использовать можно.

— Вопрос в том, что из этого есть на складе боеприпасов, — со вздохом сказал Альварес.

— А так же, не потеряли ли снаряды своих свойств, — добавил ложку дегтя Марк. — За столько-то лет не только смазка могла прийти в негодность… А если и будет стрелять, то на расчетную дальность точно рассчитывать не стоит.

— Проклятье, верно. Но выбор у нас не богатый. Поскольку мы не разбираемся во всем этом вооружении, я предлагаю поставить всего понемногу. Туннельное орудие, гауссову пушку, роторную пушу и что-нибудь еще… ведь на руках робота по два крепления…

— Да, тут дальше есть гранатомет… — сказал Марк. — Но как и в случае со снарядами рабочее вещество могло протухнуть. С гранатометом даже опаснее, в стволе может рвануть.

— Тогда гранатометы нам ни к чему. Сделаем перераспределение в пользу уже осмотренных вооружений. Верно? Скажем в пользу… туннельной пушки. Мне она среди прочих почему-то кажется наиболее надежной.

Георг кивнул. У него по этому поводу своего мнения не возникло, потому он доверился чутью старшего товарища.

Так же на складе обнаружились ракетные кассеты устанавливаемые на плечи, но без ракет.

— Это мы ставить тоже не станем, — сказал Марк, — по той же причине что и гранатомет. А вот это мне нравится.

Марк показал на соседний стеллаж.

— Что это? — спросил Декстер.

— Противоракетная система. А вон там дальше дымовухи чтобы закрыться непроницаемой пеленой.

— Думаешь сработают? — спросил Георг.

Марк пожал плечами.

— Не знаю. Но я бы установил. Они всяко безопаснее гранат и ракет, так что если и не сработает и даже взорвется, то повреждений не нанесет.

— Ладно Георг… веди сюда робота, а мы сейчас эти пушки и прочее добро распакуем, разберемся с кранами и попробуем сразу установить на твоего «волка».

— Хорошо…

Георг пригнал своего «волка» довольно быстро, все-таки управлять им оказалось довольно просто (интересно как с насекомоподобными роботами управляться? Так же или там что-то иначе?), но вот с поворотами все еще были проблемы. Надо срочно научиться разворачиваться в движении, а не стоя на одном месте как истукан представляя собой отличную мишень. Уж чужаки зевать не будут, быстро влепят из своих пушек и полетят от «волка» клочки по закоулочкам…

В открытые пазы на руках, плечах и макушке робота начали осторожно устанавливать вооружение. Туннельные орудия оказались довольно тяжелыми и их для равновесия поставили на разные руки поверху.

Гауссову пушку установили снизу на левую руку, а роторную на правую.

Дымовухи установили на плечах, а противоракетную систему на макушке.

Внутри робота на тактическом дисплее сразу же высветились надписи о установке вооружения и прочих систем. На приборной панели заработал новый блок датчиков в виде столбиков с разноцветной индикацией от красного внизу до зеленого вверху и желтым посередине. Георгу они были хорошо знакомый как механику по электрической части. Столбики эти показывали уровень накачки батареи.

На экране появились метки прицелов для каждого орудия.

Георг быстро разобрался, как стрелять только сейчас осознав, что кнопки на джойстике под каждый палец, а так же сверху, предназначены для стрельбы.

Появились информирующие и предупреждающие надписи:

«Система активной противоракетной защиты ПРЗ-360 в норме».

«Постановщики дымового заграждения 1 и 2 в норме».

«Уровень готовности к стрельбе ТО на ПК по энергоподаче — 20 %. Стрельба невозможна. Неисправна батарея накачки. Необходима замена. Уровень готовности по боезапасу — 0 %. Стрельба невозможна. Необходима загрузка боекомплекта».

«Уровень готовности к стрельбе ТО на ЛК по энергоподаче — 20 %. Стрельба невозможна. Неисправна батарея накачки. Необходима замена. Уровень готовности по боезапасу — 0 %. Стрельба невозможна. Необходима загрузка боекомплекта».

«Уровень готовности к стрельбе ГП на ЛК по энергоподаче — 5 %. Стрельба невозможна. Неисправна батарея накачки. Необходима замена».

«Уровень готовности к стрельбе РП на ПК — 0 %. Стрельба невозможна. Отсутствует боезапас. Необходима загрузка боекомплекта».

«Неисправна батарея накачки. Необходима замена».

— Альварес, у нас большие проблемы.

Альварес заглянув в кабину робота, понятливо кивнул.

— Дерьмо… батарея сдохла. Лазерная пушка выдаст только вспышку света вроде прожектора и ничего более. С туннельными орудиями тоже беда… Но если и в других роботах та же беда с батареями что и у твоего…

Георг кивнул. С роторными пушками, даже если ими заменить туннельные орудия и гауссову пушку они много не навоюют.

— Что же делать?

— Не знаю Георг… Давай посмотрим что с батареями наших «волков», а уже потом будем думать. Но если честно, мне кажется что и у наших будут те же проблемы.

Георг сокрушенно кивнул. Ему отчего-то тоже так казалось.

Глава 4

Так и оказалось. У еще трех «разбуженных» роботов батареи накачки отказывались аккумулировать энергию, а стрелять с помощью только вырабатываемой реактором энергии невозможно. Для этого нужен мощный разряд.

Запасных батарей на складе не оказалось, впрочем, они так же бы «прокисли» как и те что уже стояли в роботах. Так же на складах не оказалось ничего из необходимого для замены, ни сальников, ни прокладок, ни масла и много чего прочего. Не доверяя спискам, проверили все лично, но нет, ничего.

— И неудивительно, — сказал Альварес. — Ведь это лишь перевалочный пункт. Все необходимое было на основной ремонтной базе, которую Альянс сровнял с землей.

При загрузке боекомплекта готовность к стрельбе показала только роторная пушка. Но опять же оставался вопрос пригодности снарядов.

— Что теперь? — спросил Декстер, когда они наконец почувствовав голод сели в круг и открыли безвкусные сухпайки.

Георг лихорадочно соображал, но ничего придумать просто не мог. Собственно, что тут можно придумать? Проверять батареи остальных роботов глупо. Как-то их ремонтировать? Еще большая глупость. Да и времени нет, даже если бы они знали, как это делается.

— Не остается ничего другого как переоснастить роботы роторными пушками, — сказал Марк. — Итого сорок тысяч снарядов на одного робота, роботов четыре, получаем сто шестьдесят четыре тысячи, делим на два робота чужака, получается, что каждому из них причитается по восемьдесят тысяч снарядов. Неужели не хватит?

Цифры впечатляли.

— Наверное хватило бы, если бы мы были снайперами и хотя бы половина боекомплекта угодила в цель, — сказал Альварес. — А сколько снарядов мы сможем реально положить в мишень тем более что они вряд ли станут стоять на месте и ждать когда мы в них попадем? Они даже будут стрелять в ответ… Нет, нам нужно что-то помощнее, туннельное орудие или гауссова пушка.

Георг доел свою порцию сухпайка и запил водой из фляжки. Видимо энергетическая ценность у продукта все же сохранилась, несмотря на потерю вкуса, мозг получил свои килокалории, заработал активнее и родил идею.

— Я вижу только одну возможность получить энергию для наших пушек…

Троица удивленно уставилась на него.

— И какая же это возможность? — спросил Альварес. — Протянуть за нашими роботами кабели, подключив «волки» к реакторам «крабов»?

Все невесело усмехнулись.

— Идея сама по себе неплоха, — усмехнулся Георг, — только мы будем как на поводке…

— Волки на поводке это уже не волки — собаки! — засмеялся Марк.

— Ладно, если без шуток, что у тебя за идея? — посерьезнел Альварес. — Тем более что кабеля все равно нет.

— Скажу сразу, что моя идея базируется на умозрительном предположении, а вот верно оно или нет…

— Говори.

— Начну издалека. Роботы чужаков, если вы заметили, старые и побитые, несут на себе следы частого ремонта.

— Согласен, — кивнул Альварес. — И?

— Значит, у чужаков должна быть своя мастерская по ремонту. Я думаю она располагается в одном из шаттлов или даже в обоих.

— И?! — подтолкнул к развитию мысли уже Марк.

— И у чужаков должны быть как минимум запасные батареи.

— Возможно… — медленно кивнул Альварес. — Даже скорее всего так оно и есть. Значит ты предлагаешь напасть на шаттлы пока роботы в городе и забрать батареи?

— Да.

— А как на счет разности стандартов?

— Я все же надеюсь на унификацию подобного оборудования или возможность использования чужих комплектующих. Противникам во время войны ведь часто приходилось пользоваться отбитыми в бою запчастями друг друга и уж батареи должны подходить.

— Так может, логичнее предположить, что воюющие стороны наоборот старались сделать так чтобы враг не смог воспользоваться их запасными частями? — предположил Декстер.

— Ну, если это действительно так, то мы механики, в конце концов, или не механики?! Что-нибудь придумаем.

— Механики! — улыбнулся Альварес. — И ты прав, как-нибудь да подгоним. А то и вовсе просто через кабели подключим. Выколупаем пару проводков из сети.

— Это все хорошо, но даже если там есть батареи, мы теряем эффект неожиданности, — напомнил Декстер. — Противник узнает о нас…

— Да… но мы можем показать противнику только два наших робота, — предложил Марк, — о еще двух они ничего знать не будут.

— Частичный эффект неожиданности, — сказал Альварес. — Что ж, и на этой основе тоже можно разработать неплохой план… с ловлей на живца. Но Декстер прав, все упирается в вопрос, есть ли у чужаков запасные батареи и сколько их. Две, три или четыре — сколько требуется нам?

— Это мы можем узнать, только сходив туда и посмотрев, — лаконично с напускным безразличием сказал Георг.

— Что ж, этот план лучше, чем всякое отсутствие плана. Предлагаю исходить из него. Кто за?

Альварес первым поднял руку. Марк кивнул. За ним что-то нечленораздельное, но одобрительное по тону пробурчал Декстер.

— А ты что, против собственного плана? — весело спросил Альварес у Георга.

Георг с улыбкой поднял свою руку.

— Отлично, единогласно. Тогда идемте усиленно тренироваться в вождении роботов и наконец проверим работу роторной пушки, а точнее годности снарядов. А то может снаряды действительно протухли и брать эту бандуру вообще смысла нет. А вместо нее лучше поставить что-то другое.

Глава 5

В пустой части ангара, там где хранились роботы, провели пробные стрельбы. Георг выбрав сегмент покрытия, то есть плиту размером два на два метра, и наведя на нее точку прицела от роторной пушки, нажал на кнопку стрельбы.

Пушка провернувшись стволами сделала несколько грохочущих выстрелов, выбросив дымящиеся стреляные гильзы и замолчала.

«Осечка», — сообщил тактический компьютер.

Георг по наитию нажал еще раз, ротор провернулся, пушка выбросила не сработавший снаряд и выдала длинную очередь до очередной осечки. Какие-то из снарядов протухли безнадежно.

— Что ж, по крайней мере большая часть снарядов стреляет, — сказал Альварес. — Что касается заявленной дальности, то в ангаре на полкилометра этого не выяснить. Каков будет недолет от трех километров? пятьсот метров? А может тысяча?

— С точностью похоже тоже не все ладно, — заметил Декстер.

Разброс на полкилометра действительно был великоват. Около пятидесяти процентов снарядов вышли за условную границу мишени раздробив соседние плиты. И если экстраполировать на большую дистанцию, то разброс получался совсем уж недопустимым.

— Надо поработать с компьютером и поставить отсечку на пятьдесят снарядов, — предложил Георг. — Ведь первые выстрелы были точными.

— А ты умеешь? — спросил Декстер.

— Еще нет…

— Ладно мужики, давайте тренироваться водить роботов. Георг, расскажи, как это делается, чтобы мы не изобретали велосипед и начнем.

Волков поделился информацией по управлению роботом добытой им методом проб и ошибок, и его напарники разошлись по своим «волкам».

Роботы Альвареса, Марка и Декстера вставая, начали делать неуверенные шаги, махать руками, поворачивать торсами. Повороты им тоже давались с трудом, а Георг уже все-таки наловчился поворачиваться на ходу.

Останавливаясь где-нибудь в уголке, Георг разбирался с прочим оборудованием робота. Так он разобрался с радаром, поворотной ручкой научившись устанавливать диапазон работы. В самом мелком он ловил фигуры трех других роботов высвечивая их яркими метками. При этом делая автоматическую нумерацию и опознавая, давая на тактическом экране характеристики по размерам и тоннажу, присваивая тип.

Потом настала очередь радио. Здесь ему помогли знания, полученные во время учебы на механика. Учителя скрупулезно передавали следующему поколению все, что знали о уже давно неработающих устройствах от своих учителей. Молодежь крутила настройками рации меняя частоту.

После очередной передышки Волков поделился полученной информацией и уже в следующий раз они во время учебных променадов уже общались по радио в режиме прямого времени делясь опытом, подсказывая друг другу как лучше сделать то-то или это, что ускорило процесс освоения «волков».

Георг поработал с бортовым компьютером, вызывая различные опции. Эти знания он тоже получил от учителей. Без практики они стоили немного, но по крайней мере он знал хотя бы основные элементы, а не смотрел на все это электронное чудо как неандерталец какой-нибудь с дубиной наперевес. Ему удалось установить отсечку для стрельбы из пушки, но дальше в дебри изменений параметров работы систем робота, он не полез.

Тем временем в обучении троицы происходил определенный прогресс. Неизвестно с чем это связано, может в уже имевшем место близком общении с техникой, ее ремонта, но лучше всего дела продвигались у Альвареса. Марк и Декстер в освоении робота значительно уступали. Они чем-то напоминали детей. Марк даже умудрился один раз свалиться. Но потом встал, пошатываясь как пьяный.

Люди давно потеряли счет времени в закрытом ангаре подземной базы, и ели тогда когда просыпался голод, а после тренировок он напоминал о себе очень часто. Организмам требовалось много энергии.

Георг как мог часто навещал Барбару, но ей лучше не становилось. Сам Волков с удивлением отметил что его состояние, а также состояние его товарищей по несчастью почти не изменилось, можно сказать стабилизировалось.

Голова по-прежнему болела, тело одолевала неприятная слабость с дрожью в членах, болели суставы, то и дело прорывался кашель раздирая глотку, подташнивало, но при всем при этом их не валила лихорадка.

Видимо организмы задействовали последние резервы, чувствуя что избавление близко. Нужно победить, а потом валиться замертво в уже отвоеванном от чужаков доме.

Но затягивать с отвоевыванием родного города не стоило. Если перетянуть развязку то резервы могут истощиться в один момент и тогда они уже не смогут не то, что в робот залезть, руку поднять и ту не смогут.

— Выходим завтра, — сказал Альварес прокашлявшись, так же понимая, что долго им без лечения не протянуть.

— Все вчетвером? — сипло спросил Марк.

— Нет… все-таки действительно неизвестно сколько в шаттлах запасных батарей и есть ли они там вообще. Так что идем мы двое: я и Георг. Вы двое остаетесь и ждете от нас информации по поводу того, что нам удалось сделать или не удалось.

— И?

— И действуете соответственно. Если батарей хватит всем, то вооружаетесь по типу «волка» Георга: два ТО, одна ГП и одна РП. Если не хватит, то цепляете на себя только роторные пушки и выходите.

— Понятно.

— А теперь спать… Нам нужно восстановить хоть немного сил. Завтрашний день будет трудным… я бы даже сказал судьбоносным не только для нас, но и для всех жителей Скалии.

Георг поймал себя на мысли что думает только судьбе Барбары. Хорошо это или плохо он не знал. Он понимал, что люди в городе страдают под гнетом чужаков, но в чем выражались эти страдания он не видел и потому эта чужая боль как-то не откладывались в сознании. А Барбара вон она вся горячая, дрожит и бредит.

Завтра он будет сражаться в первую очередь за нее и только потом за остальных людей.

Глава 6

Проснувшись, Георг почувствовал, что сегодня настал его последний день, даже если они победят, во что уже почти не верилось. Но одно известно точно, отступать некуда. Даже если они проиграют и сумеют при этом выжить и даже спрятаться так что чужаки не найдут, то жизнь их все равно продлится недолго. Болезнь добьет их.

Тело отказывалось повиноваться. Казалось, что суставы сейчас поломаются, а голова лопнет. Глаза саднили, при этом каждое их движение отзывалось странным звоном в ушах. Чудовищное ощущение.

Для победы над чужаками сейчас требовалось победить себя, свою болезнь и еще неизвестно что легче сделать.

— Ох-х… мать…

Георг с трудом принял вертикальное положение и чуть не упал. Вестибулярный аппарат подводил. В глазах помутилось.

В комнату пару раз стукнув в дверь, держась за стену ввалился Альварес.

— Что, хреново? — понимающе спросил он.

— Не то слово…

— У меня та же байда… кажется что если сейчас лягу то сразу же подохну.

— Как Марк и Декстер?

— Ничем не лучше нас… но у них есть еще время чтобы прийти в себя.

Георг кивнул. О чем тут же пожалел. Кивок отозвался невыносимой тупо-острой болью в висках.

— Господи… я сейчас готов сожрать какую угодно отраву из аптечки, хоть тысячу раз просроченных таблеток, лишь бы это хоть немного помогло…

— Вот, глотни…

Альварес протянул Георгу знакомую склянку со спиртом.

— Уже разбавлено… пей.

Волков поимая, что терять уже практически нечего влил в себя сто грамм получившейся водки.

— Сейчас полегчает…

Георг посидел, приходя в себя выдыхая спиртовые пары. Удивительно, но водка действительно помогла. Он почувствовав как боль в суставах немного отступила, чуть прояснилась голова, глаза по-прежнему сильно болели, но от их движения шум в ушах практически прекратился, по крайней мере стал не таким болезненно-резким.

— Ну как, полегчало?

— Как будто да…

— Тогда не будем терять времени. И вот возьми еще лекарства. Воспользуешься, когда снова припечет.

Георг не стал отказываться, положив бутылочку в карман.

Волков оглянулся на Барбару, погладил по голове но она даже никак не отреагировала на его прикосновение. Только дрожала и что-то бессвязно бормотала.

Георг оставил ее, хотя далось ему это с большим трудом и отправился вслед за Альваресом. Вдвоем они кое-как добрались до своих роботов уже стоявших у выхода из ангара. Из этого секретного склада, судя по схеме, вело два выхода, помимо того которым они воспользовались войдя на склад.

Первый путь шел через коридор и заканчивался обычной дверью в еще одной пещере. Второй являлся лифтом выходящим в узкой расщелине в горе. Решили воспользоваться лифтом. Так путь был короче, не нужно переходить гору, чтобы выйти к цели. А для водителей в их состоянии, чем меньше топать, тем лучше.

Лифт, которым пользовались больше полутора веков назад, исправно вынес их наверх.

— Что за черт? — непонимающе пробурчал Альварес. — Георг, у тебя как обзорные экраны работают?

— Действительно муть какая-то… зеленое все…

Георг поработал настройками экранов и до него дошло.

— Все нормально Альварес! Оказывается, мы вышли ночью, и автоматически включился режим ночного видения.

— Вот оно что?! А ведь это удача! Нужно воспользоваться темным временем суток.

— Верно.

Когда с крыши прекратили скатываться потревоженные камни и роботы двинулись вперед чуть пошатываясь из-за не совсем уверенных движений водителей, в конце концов, они не только больны, но еще и ходить учились лишь по ровному полу ангара, а тут камни. Ночь опять же, а ночное видения это не то же самое что дневное, все выглядит несколько иначе.

Лифт остался стоять на месте, ожидая возвращение ушедших в рейд, чтобы тут же укрыть их от возможнойпогони.

«Волки», то и дело опасно кренясь, их спасала только автоматическая система выравнивания, направились на космодром при старой ремонтной базе, где сели шаттлы чужаков.

Глава 7

До изрытой кратерами площадки космодрома Георг и Альварес добрались к предрассветному часу. Заря уже освещала облака на востоке. Для опытных водителей этот путь занял бы не больше пары часов довольно неспешного хода, они же потратили три с лишним часа стараясь идти так быстро как могли.

Альварес и Георг не обнаружив поблизости роботов чужаков, они все еще пребывали в городе, не стали тратить время на вдумчивую разведку, рассвет брал свое и требовалось торопиться. Надо просто дойти до шаттлов, преодолев полтора километра относительно ровной площадки, до того как кто-то выйдет наружу по каким-то своим делам и обнаружит их приближение. Потому как если их обнаружат раньше времени, то они вполне могут получить по первое число.

Дело в том, что при ближайшем рассмотрении выяснилось, что на каждом из шаттлов имеются по две орудийные башни. А какие именно пушки там спрятаны лазерные или туннельные, не так ужи важно. Они успеют расстрелять «волков» еще издали, потому как калибр там стоял нешуточный.

В том что на шаттлах работают радары они сомневались. Впрочем, выбора у них не было. Вся надежда на эффект внезапности и похоже что он работал.

«Волки» приближались, теряя драгоценное время на маневры при обходе ям залитых водой. Оказывается, недавно прошел дождь. Но вода надолго не задерживалась, уходя в камень по многочисленным трещинам. Еще пара дней и станет сухо, если конечно снова дождь не пойдет.

Сблизившись до ста метров, все еще незамеченные они остановились.

— Георг. Давай отработаем по орудийным башням. Обезопасим свой отход и заодно разбудим ублюдков. Твой тот, что справа, мой — левый.

— Принял!

Георг поднял руку с роторной пушкой в радостном предвкушении.

«Сейчас просретесь сволочи!» — подумал он и нажал на кнопку стрельбы.

Роторная пушка зашлась в лае. Срабатывали отсечки и Георг, сделав поправку в прицел, снова нажимал на кнопку стрельбы. То и дело случались осечки иногда через выстрел, но это не имело большого значения. Противник ничего не мог им сейчас сделать и пилоты «волков» веселились, вовсю круша орудийные башни от которых летели одни ошметки.

Георг потратив по две тысячи снарядов на башню, прекратил стрельбу. Надо было оставить что-то на тот случай, если придется отстреливаться во время отступления. О чем сообщил Альваресу продолжавшему полосовать уже не башни, так же раскуроченные, дымящие и горящие, а борт шаттла.

— Ты прав, — с большим сожалением в голосе согласился Альварес. — Увлекся…

«Волки» подошли вплотную.

— Выходите ублюдки! — закричал через внешние динамики Альварес иначе мы вас сейчас в труху раскурочим. — Считаю до пяти! Раз! Два! Три! Четыре! Пять! И я никого не пойду искать, если вы на это понадеялись!

Очередь из роторной пушки вспорола борт, осыпав «волка» элементами тепловой защиты, пробив дыру в корпусе.

— Теперь думаю, с такой дырой вам будет лучше слышно, а потому повторяю: всем выйти с поднятыми руками или я разнесу ваше корыто на заклепки! Раз! Два!

До «трех» Альварес досчитать не успел. Открылся люк и из него стали спешно выходить люди с поднятыми руками. Вынесли раненого.

— А вам что, отдельное приглашение нужно?! — в свою очередь взревел Георг.

Волков угрожающе поднял манипулятор с роторной пушкой нацелив ее на дверь.

— У вас пять секунд!!!

Но Георгу даже считать не пришлось. Люк тут же открылся и люди что-то крича, видимо просили не стрелять, стали выскакивать из второго шаттла.

— То-то же скоты!

— Как же мне вас хочется всех поубивать! — прорычал Альварес.

И Георг был с ним согласен. Палец подрагивал на кнопке, и приходилось прилагать усилия, чтобы он не сжался. Георг от греха подальше даже убрал его с кнопки, а то не дай бог сведет судорогой!

— Вы даже не представляете! — продолжал наседать на чужаков Альварес. — Я даже не хочу тратить на вас снаряды, я хочу вас просто растоптать как тараканов!!!

Чужаки, припертые к борту шаттла, осели на землю. Кто-то даже обмочился под прицелом пушек, а то и вовсе кого пронесло. Иные упали на колени вымаливая пощады.

— Альварес, время… — напомнил Георг. — Нам нужны батареи.

— Да…

Альварес снова переключился на динамик.

— Слушайте меня внимательно сволочи, у вас есть только один способ сохранить свои поганые жизни, это прямо сейчас вынести мне все разрядные батареи! Вы поняли?! Тогда живо за батареями!

Чужаки взгретые Альваресом метнулись обратно в шаттл.

— Ну а вы чего стоите?! — громыхнул динамиками Георг своим пленникам.

— У нас нет батарей к роботам! — закричал один из чужаков в измазанной робе.

— А если разнести тебя на куски, может остальные родят?!

— Но у нас нету!!! У них и то есть только один!

Пленники Альвареса действительно вынесли только одну батарею.

— И это все?!! — недоверчиво спросил он.

— Да!!! Больше нету!!! — завопили чужаки.

— Я вам не верю!

Альварес нажал на кнопку. Роторная пушка выстрелила полную очередь на пятьдесят патронов без осечек, но этого хватило чтобы перепахать пятачок перед шаттлом вместе с человеческими телами от которых ничего не осталось.

— Пощадите!!! — закричали пленники Георга.

Кто-то бросился бежать.

— У нас больше нет батарей!!!

— Хорошо, я вам верю, — сказал Георг, потрясенный расстрелом, что устроил напарник.

Его даже чуть не вырвало от увиденных кусков человеческих тел, когда осела тяжелая каменная пыль, а легкую взвесь снесло ветром.

— Альварес, бери батарею и уходим. Роботы чужаков уже наверняка со всех ног бегут сюда.

— Это как пить дай… — согласился он. — Но лучше если батарею понесешь ты. Ты получше держишься на ногах.

— Ладно.

— Эй вы, а ну подцепили ему батарею! Если не хотите чтобы и с вами случилось тоже самое!

Запуганные пленники быстро выполнили приказ Альвареса, сноровисто закрепив батарею от «беса» на подставленную Георгом руку «волка».

— А может, все же порешим их к чертовой матери, а?! — все еще горячась, спросил Альварес. — И шаттлы их разнесем к чертям!

— Не надо, — как можно спокойнее ответил Георг, почувствовав, что напарник немного перебрал с «лекарством» и сейчас находится на пороге банального опьянения. Может потому и отдал батарею нести потому как мог действительно банально не справиться с управлением?

Хотя может виной тому не спирт, а близость ненавистного врага и при этом есть возможность его уничтожить. Это ломает.

— Почему?

— Мне один охотник рассказывал, что не стоит загонять в ловушку опасного зверя которого ты не в состоянии быстро убить. Он тогда будет биться до последнего и еще неизвестно кто выйдет из схватки победителем. Лучше дать ему возможность уйти… и потом настигнуть раненого и обессиленного. Так и тут, мы вряд ли сможем одолеть всех чужаков. Если повезет, можем серьезно ранить, но не убить. С одной батареей уничтожить их будет сложно. Так что чужаки должны иметь возможность убраться из нашего мира. А то если они останутся, то наделают еще больше бед. Сам попробуй представить, что они сделают с нами, когда осознают что застряли тут на неопределенное время.

— Ты в который раз прав… Жаль только что при этом мы не сможем их настигнуть раненых обессиленных чтобы добить…

— Да.

— Скорее уж они попытаются вернуться чтобы отомстить. Так что тут как еще посмотреть…

— Ты прав, выбор действительно непростой, но я предпочел бы их отпустить. А когда они вернутся, если рискнут это сделать, нас тут вполне может уже не быть. Или мы сможем подготовиться и достойно встретить их.

— Верно… Пусть живут твари.

Альварес сделал несколько выстрелов вдогонку все еще убегающим чужакам, после чего развернулся и поспешил за уже уходившим Георгом.

Глава 8

Георг вел «волка» с батарей на руке, при этом напряженно размышляя. Одна батарея это совсем не то чего они ожидали. Конечно один больше чем ноль, но меньше чем два, три и четыре. Как сражаться с врагом? Ведь численный перевес в таких условиях ничто. В лучшем случае по мощи они сравнялись, но остается опыт чужаков.

«Волки» уже подошли к подножию горы, когда на радаре появились две новые метки. Бортовой компьютер, сверившись со своей устаревшей базой данных, опознал цели, автоматически классифицировал их как вражеские, окрасив в тревожный красный цвет.

Едва появившись «бесы» открыли огонь.

Бортовой компьютер Георга едва успел сообщить женским голосом о захвате системой наведения, как прямо перед «волком» раздался взрыв осыпав робота камнем и пылью.

Удивительно, но пилот «беса» промахнулся из туннельной пушки с каких-то двух километров.

А вот Альваресу досталось по полной. Лазерный луч из гауссовой пушки второго «беса» пришелся ему в спину, сразу же раскалив броню докрасна.

— Они попали в меня!

— Ты ранен?!

— Нет… броня пока выдержала но температура в кабине поднялась!

— Внимание! Захват системами наведения! — вновь предупредил бортовой компьютер и уже повышенным тоном добавил: — Внимание! Ракетная атака! Ракетная атака!

И еще прежде чем водители «волков» успели что-то осознать и тем более сделать, хотя реально они сделать ничего не могли», автоматически сработала противоракетная установка на макушке в бешеном темпе отстреливая противоракетные снаряды.

Роботы потонули в огне разрывов. Их пошатывало от ударных волн, броню секло осколками, что впрочем не страшно, страшнее когда противоракетная система перестала справляться и пришлось выдерживать прямые попадания.

Георг чтобы не упасть и хоть как-то уберечься сел на землю, и то же самое посоветовал сделать напарнику. Это спасло их от падения.

Бортовой компьютер тем временем сообщал о повреждениях. Георгу взрывами сорвало противоракетный комплекс, а так же оба постановщика дымовой завесы, которыми они даже не успели воспользоваться. Были пробиты два паза для картриджей с боеприпасом. Благо паз со снарядами от роторной пушки уцелел и ничто не детонировало.

Альварес как ни странно пострадал меньше, хотя навесное оборудование у него тоже все посрывало. Но благодаря тому что они сели, ноги оказались в безопасности.

— Уходим! — крикнул Георг, как только ракетная атака закончилась.

— Да, сваливаем…

«Волки» встав продолжили уходить, не отвечая и «бесы» сделав еще по выстрелу, на этот раз более точные, разворотив Георгу еще один паз под боекомплекты, и проголосовав лазерным лучом спину «волку» Альвареса, бросились вдогонку перейдя на бег.

— Вот это они рванули сволочи?! — почти восхищенно воскликнул Альварес.

Георг посмотрел на обзорные экраны, но ничего не увидел. Он уже встал на тропинку между гор и его обзор оказался закрыт. Зато он увидел остановившегося «волка» напарника, через секунду выдавшего метровую струю пламени с левого манипулятора — это стреляла роторная пушка. Гильзы при этом сверкая в первых лучах солнца красиво отлетали по дуге в сторону.

— То-то же…

— Что там?!

— Остановились сволочи! А ты уходи Георг, я тебя прикрою!

— Мы должны уйти вместе!

— Не получится… эти ребятки очень шустрые. Они нас нагонят в горах в два счета. А тут на равнине я их хоть немного да задержу. Ну же Георг, двигай поршнями! У тебя батарея… это самое важное!

Земля выбитая болванкой туннельной пушки вздыбилась возле «волка» Альвареса, а в следующую секунду она вспыхнула огненным облаком — это в пылевую тучу попал лазерный луч, таким образом облако пыли защитило Альвареса от нового попадания из гауссовой пушки.

«У стрелка предпочитающего гауссовик явно проблемы», — отстраненно подумал Георг.

Роторная пушка «волка» зашлась лаем в ответ.

— Уходи! Я не смогу их держать вечно!

— Хорошо…

Волков стиснув зубы начал подъем. Ему действительно нужно добраться целым и вставить батарею, чтобы получить энергию для более мощного вооружения.

Альварес продолжал вести бой одной жалкой роторной пушкой с подходящим к концу боезапасом против превосходящих сил не только численностью, но и огневой мощью (с умением у них пока какие-то нелады).

— Ох черт!

Георг бросил взгляд на экран заднего вида. «Волк» напарника упал на спину и сейчас возился в камнях, пытаясь встать.

«Стрелок из гауссовки все же попал», — пронеслась мысль.

— Альварес!

— Продолжай уходить! Со мной все в порядке… щас только встану…

Но Альварес начал стрелять лежа по приблизившемуся вплотную противнику, то и дело замолкая из-за досадных осечек. Противник в эти считанные секунды получал возможность прицелиться и выстрелить.

Снайперским выстрелом со столь близкой дистанции разрушило правый манипулятор, а лазерный луч раскалил грудь «волка» да так что потекла расплавленная сталь.

— А как горячо! — закричал Альварес.

Пушка «волка» продолжила стрелять, но Альварес уже не видел своего врага и снаряды уходили во все стороны.

Очередной выстрел раздробил левый манипулятор. Впрочем, снаряды к пушке уже кончились ив этом не было необходимости.

Альварес все же как-то сумел изловчиться и почти принял вертикальное положение, когда очередной выстрел буквально разорвал «волка», да так что что-то отлетело от торса «волка» высоко в небо.

— Альварес!!!

Разобравшись с одним противником «бесы» пустились вдогонку за вторым. Они даже сделали несколько выстрелов в сторону Георга, но он уже был далеко. Ему хватило всего несколько шагов чтобы окончательно скрыться из вида противника.

Георг пустил своего «волка» бегом. Он очень рисковал, система автоматической коррекции работала в полную силу, оберегая от падения, но Георгу требовалось торопиться, до входа в секретную базу еще было очень далеко. Альварес выиграл ему время ценой своей жизни, но вот хватит ли его?

— Должно хватить… Обязано хватит!

Радар то и дело отмечал появление точек противника, но Георг в это время уже скрывался за очередным поворотом. Плохо только то что каждый раз дистанция сильно сокращалась.

Ускоренное движение тоже начало вызывать неприятные последствия. Тактический экран постоянно высвечивал предупреждение о перегреве подвижных частей ступоходов. Температурный индикатор уже давно находился в красной черте и продолжал подниматься все выше.

— Только бы не заклинило!

Впрочем раньше чем заклинит механизмы его могли подбить. Пока Георга спасали резкие маневры, какие он только мог себе позволить едва бортовой компьютер сообщал о захвате в прицел противником показывая на радаре пунктиром от кого именно ждать неприятностей. Пролетевшие мимо снаряды укрывали «волка» облаком пыли на короткое время защищая от лазеров и систем наведения, но и эти секунды дорогого стоили — жизни.

Но один раз лазерный луч угодил ему в поясничный отдел, как раз в район люка. Резко возросла температура в кабине, стало жарко как в бане и БК сообщил о заклинивании поворотного механизма торса.

Впрочем, это было не так важно, он не собирался к ним поворачиваться.

А вот и «беседка» лифта.

Георг выдал длинную очередь впереди себя создав настоящую завесу из каменной пыли. Проскочив ее и прикрывшись ею от врагов, он вбежал на площадку лифта и развернулся лицом к противнику.

— Эй! Марк! Декстер! Опускайте лифт!!!

Появились враги и снова Георг открыл огонь из роторной пушки, но опять таки не столько по роботам сколько прямо перед ними затрудняя водителям прицеливание по себе.

— Да опускайте же этот чертов лифт!!!

О том чтобы выйти самому и самостоятельно нажать на кнопку спуска не могло быть и речи.

«Бесы» не обращая никакого внимания на разрывы перед собой, понимая, чего именно добивается их жертва, продолжали быстро сближаться, намереваясь не дать уйти «волку».

Пушка перестала стрелять. Георг подумал, что это очередная осечка, но сколько он ни нажимал на кнопку стрельба не возобновлялась. И только после десятого нажатия кнопки он увидел сообщение га тактическом экране от бортового компьютера: «расход боеприпаса к РП — 100 %»

«Бесы» вышли из пыли в какой-то жалкой сотне метров и остановились. Они оба одновременно подняли свои манипуляторы с пушками, и БК «волка» сообщил о захвате системой прицеливания.

— Проклятье…

Тут пол лифта наконец дрогнул и начал медленный спуск. Георг одновременно с этим сел и болванки от туннельных орудий и лазерных лучей гауссовых пушек прошли над роботом.

«Бесы» рванули вперед, но опоздали. Когда они подошли, лифт уже погрузился в толщу скальной породы и крышка над ним начала закрываться, и процесс этот они уже никак не могли остановить.

— Чего вы так долго колупались с лифтом?! — нервно и зло спросил Георг, когда лифт остановился на нижнем этаже. — Меня чуть залпом не гайки не разнесли!

— Извини, отошли немного… — пробурчал Марк.

— А где Альварес? — спросил Декстер.

— Погиб, прикрывая меня…

Это сообщение подкосило маленький отряд. В том числе в буквальном смысле. Декстер и Марк сели где стояли.

— Вот батарея, — сказал Георг.

— Всего одна?! — воскликнул Декстер.

— Как видишь. Больше у них не было. Пойдемте и установим ее. После чего выйдем и будем освобождать свой город и планету от чужаков.

— Втроем?!

— Да. Это всего на одного меньше чем вчетвером, — жестко сказал Георг. — Ну же, поднимайтесь! Некогда сопли пускать!

Ослабленные болезнью Марк и Декстер повиновались озлобленному дышащему силой Георгу Волкову. Боевой запал добавил ему сил и теперь главное было их сохранить и суметь воспользоваться в решающем бою.

Батарея подошла идеально. Как оказалось она была не от «бесов» Альянса, а от «волков» Федерации, так что мучиться с подгонкой не пришлось.

Через полчаса зарядки батареи бортовой компьютер сообщил, что все системы вооружения готовы к работе на сто процентов.

Роботы Марка и Декстера были оснащены четырьмя роторными пушками и боезопасом к ним. Поменяли картридж со снарядами и Георгу, а также поставили новый противоракетный комплекс и оснастили постановщиками дымовой завесы.

Волков стал главным не только потому, что его робот оказался самым боеспособным, несмотря на полученные увечья, но и потому что он уже встречался с противником лицом к лицу и знал хотя бы примерно что от них можно ожидать.

Отряд был готов к бою и Георг не задерживаясь, даже чтобы может быть в последний раз повидаться с Барбарой, повел «волков» ко второму выходу. Лифтовой выход надо полагать уже под контролем чужаков.

Глава 9

Появление двух роботов расстрелявших два шаттла, так что один из них без серьезного ремонта не сможет подняться в космос, сильно всполошило пиратов. Никто не ожидал ничего подобного, видя уровень развития этого мира, и появление двух роботов стало пренеприятнейшим сюрпризом.

Водители «бесов» Петля и Леший оказались пьяны «после вчерашнего» и только это обстоятельство позволило одному из «волков» ускользнуть. За боем, точнее избиением Барсук и его зам Слэй наблюдали в прямом эфире, принимая телеметрию от камер на «бесах».

— Оказывается база все-таки цела, — сказал Барсук когда крышка лифта встала на свое место и уже ничто не напоминало что здесь вообще что-то есть. — Слэй, пошли туда пару мобильных отрядов с лаунчерам, пусть стерегут.

— Сейчас сделаем.

— И прикажи привести ко мне президентика, а то похоже он не все рассказал нам об этой поганой планете.

Президента Скалии Мартина Ховера привели через пять минут.

Барсук прокрутил ему два блока телеметрии, где красовались оба «волка» и как опускался лифт с одним из них.

— И что вы нам можете сказать по этому поводу, господин хороший? — слащаво улыбнувшись, что не предвещало ничего хорошего, спросил Барсук.

— О чем?..

— О роботах, тварь!!! — подскочил к президенту Барсук и схватил за грудки, хорошо тряхнув. — Что вы нам заливали тут про разбитую базу! Вот она, в целости и сохранности!

— Но я о ней ничего не знаю!

— А если твою жену прямо сейчас и здесь трахнет сразу десяток молодцев прямо на твоих глазах, может память прояснится?!

— Прошу вас, поверьте! — взмолился Мартин Ховер. — Никто ничего не знал ни о второй базе, ни о роботах что там хранились! Посмотрите сами вокруг! Неужели вы думаете, что мы не воспользовались бы ее ресурсами, чтобы облегчить себе жизнь?!

«Логично… — подумал капитан, остывая и вспомнив машины аборигенов на самодельных энергокартриджах. Демонтированные реакторы хранились в сарае. — Уж с электричеством бы они точно так не возились. Запитались бы от реактора базы и все дела… Так ведь нет, мучаются с масляными фонарями. А недавно вообще паровой двигатель стали изобретать! Не могут далекие потомки оставшегося всеми забытого здесь персонала, так преданы идее секретности, чтобы заниматься таким геморроем».

— Черт с тобой, — оттолкнул от себя президента Скалии Барсук. — Убирайся.

Мартин Ховер поспешно покинул комнату.

— Что скажешь, Слэй?

— Ситуация действительно странная… Не удивлюсь, если выяснится что это мы инициировали находку базы.

— Думаешь, роботами управляли те самые беглецы, что похоронили полгруппы Херша?

— Похоже на то… в жизни бывают всякие совпадения и случайности.

— Это я и без тебя знаю…

— В пользу этой версии говорит и то, как они неумело управляли роботами и ограниченность огневой мощи, только роторные пушки.

— Точно… батарею украли… Хм-м, похоже у них проблемы с разрядными батареями!

— Вот именно.

— Вопрос в том, сколько у них роботов?

— Сколько ни есть, все наши! — хохотнул Слэй.

Барсук сначала не понял шутки, а потом тоже расхохотался.

Роботы на мировых рынках вооружения стоят дорого, особенно те, что произведены в последние годы Войны между Альянсом и Федерацией. Это были шедевры боевой робототехники. Даже те два «беса» что у него сейчас есть, старые, битые, латанные перелатанные, производства Альянса, что всегда уступали в качестве роботам Федерации стоят столько же, сколько его корабль (правда тоже далеко не новый).

Корабли и сейчас делают неплохие, а вот с роботами почему-то не так. Видимо потому что корабли себя окупают, а роботы нет. Они ведь не работают, ничего не производят, не перевозят. Они могут только воевать, а значит только жрут деньги своих владельцев требуя запчасти, топливо, оружие, боеприпасы. Они довольно дороги в обслуживании. Вот производители и пошли по стезе удешевления всего что только можно, а где дешево там всегда хромает качество.

Так что такие раритеты как эти «волки» стоят целые состояния.

— Ты прав! — смахнул выступившие слезы капитан. — Но хотелось, чтобы побольше.

— Ну, это естественно!

— Ладно, что касается противника… — вспомнил о деле Барсук. — В действительности нам будет противостоять только один «волк», ведь у них только одна батарея накачки! И еще некоторое количество машин вооруженные лишь роторными пушками, у которых постоянные осечки из-за сдохших боеприпасов!

— Да и этот единственный на сто процентов боеспособный робот управляется едва научившимся шагать аборигеном, — добавил Слэй. — Мне их даже жалко!

Барсук и Слэй снова расхохотались. Они не видели в противнике серьезной угрозы сколько бы их ни было и в определенном смысле были правы.

— Ладно Слэй… как бы смешны они ни были, нам следует обнаружить их первыми. Разошли мобильные группы и пусть рыщут в поиске роботов. А я сейчас кое-кого на орбите напрягу. Пусть тоже смотрят. «Бесы» пусть вернутся к шаттлам и стерегут их. Водителей немедленно протрезвить. Не хватало нам тут еще застрять на годик, а то и все два, пока корабль не смотается куда-нибудь за новым шаттлом.

— Вот уж точно!! — воскликнул Слэй.

За прошедшие дни он многое узнал о Скалии, о ее природе, флоре и фауне и это определенно последнее место, где он согласился бы зимовать. Хуже только полноценные ледниковые миры.

— Особенно если они вообще захотят сюда возвращаться, — добавил Слэй.

При этих словах даже Барсук поежился. Такой вариант событий тоже мог случиться. Кто-нибудь объявит себя капитаном, наберут новую команду и будут бороздить просторы галактики забыв о старом бедном Барсуке.

В таких условиях даже мысль о том, что он станет тут настоящим королем, не могла согреть капитана. К черту такое королевство, если из него невозможно выбраться и подышать воздухом цивилизованных миров… как правило смешанных с дымом пожаров.

— Не говори мне больше таких страшных вещей, Слэй!

— Обещаю кэп. А то мне самому от них хреново становится.

Глава 10

Когда с жутким скрежетом и лязгом открылись ворота способные без труда пропустить таких монстров по высоте как «титана» и по ширине как «краба» перед тремя «волками» встала каменная стена. Строители хорошо замаскировали секретную базу.

Марк поднял руки своего «волка».

— Нет, — остановил его Георг, — не трать боеприпас. Обычных снарядов, чтобы пробить дыру, потребуется слишком много.

Волков поднял руки своего робота. Пользоваться лазерами он не стал, а нажал на кнопки стрельбы из туннельных орудий. Две болванки выпущенные со скоростью семь километров в секунду проделали в скальной породе, толщиной два метра, два сквозных отверстия, не столько разорвав камень, сколько испарив его. Обычным роторным пушкам действительно пришлось бы серьезно постараться чтобы добиться подобного результата.

Георг сделал еще несколько выстрелов, поводя стволами вырисовывая овал отверстия пока камень внутри не раскрошился от финального сдвоенного выстрела по центру.

— Выходим…

Волков первым шагнул на свет.

Их задумка была проста как яичница. Они собирались столкнуться с роботами чужаков практически лоб в лоб и реализовать то небольшое численное преимущество, что у них имелось. По плану Марк и Декстер должны были отвлекать чужаков стрельбой из роторных пушек, всячески им мешать, а Георг в это время должен был их просо расстрелять из туннельных орудий и гауссовой пушки.

Это все что они могли придумать и попытаться реализовать. Для чего-то боле изощренного у них просто не имелось опыта.

Троицу заметили с орбиты только через десять минут. Они оставались так долго незаметными из-за большого количества железной руды что содержали горы, но через десять минут хода роботы не имевшие смазки и системы охлаждения, нагрелись и стали тремя тепловыми пятнами.

— Они идут к вам! — доложил Барсуку Рыжий Хэк. — С юго-запада!

— Понял тебя. Веди их.

Барсук посмотрел на телеметрию с орбиты.

— Что думаешь Слэй?

— Они идут понизу и пройдут вот здесь с выходом к городу. Предлагаю послать на эти высоты мобильные группы с лаунчерами, и пусть они их поджарят. Особенно вот этого, — показал Слэй на первого робота. — Похоже у него наша батарея. Остальные с роторами.

— Добро. Ну и роботов подтягивай, чтобы они окончательно разобрались с этими придурками.

Слэй кивнул и взявшись за рацию начал отдавать приказы своим людям.

Вездеходы с мобильными группами тут же устремились навстречу «волкам» занимая позиции на высотах по обе стороны выбранной аборигенами дороги.

Четыре мобильных группы по две с каждой стороны замерли в ожидании подхода противника. Высовываться, чтобы лично посмотреть на «волков» строжайше запрещалось так как это демаскировало бы их. Впрочем, бойцы и сами это прекрасно понимали и мало кто хотел остаться без головы, если не от снаряда «волка» то от мачете своего командира.

Они ждали приказа Слэя, чтобы выстрелить всем разом.

Каждая группа была вооружена двумя пусковыми установкам с пятью ракетами к каждому. Итого на роботов должно было обрушиться до сорока ракет. Это при том, что чтобы завалить одного такого легкого робота достаточно всего десятка попаданий. А если стрелок снайпер, то и вовсе двух-трех угодивших в сочленение ноги.

— Да Слэй, и пошли кого-нибудь по следу «волков». Пусть попробуют найти их логово.

— Хорошо. Пошлю Херша… все равно от него никакого толку сейчас.

Барсук кивнул. Как боевая единица мобильная группа Херша, у которого осталось всего два подчиненных: водитель броневика Чак и Сифон, действительно была бесполезна, так как оба стрелка лаунчерами погибли. Разве что оставался еще сам Херш. Но ведь кого-то послать надо, так что он лучшая кандидатура.

«Волки» шли, не подозревая об устроенной засаде. Все что могли водители, это постоянно оставаться начеку, но недомогание вызванное болезнью и «лекарство» притупляло их реакцию, делало движения неточными прибавляя работы системе автоматической коррекции.

Радары «волков» вдруг сошли с ума, показав множество меток. А бортовой компьютер буквально вскричал:

— Внимание! Множественный захват системами наведения!

И в следующие мгновение с высот навстречу роботам устремилось восемь ракет.

Водители мало, что могли предпринять в такой ситуации. Хорошо было бы включить дымовую завесу, но люди не имея опыта боевых действий просто растерялись.

— Прыжок!!! — скомандовал Георг, инстинктивно оттолкнувшись ногами словно прыгая.

Реактивные двигатели в ногах сработали как надо и «волк» Георга буквально взмыл в небо на десяток метров за считанное мгновение до того как в район, где он только что стоял, ударило сразу четыре ракеты — половина из первого залпа.

От резкой перегрузки ослабленный организм Георга не выдержал и на несколько секунд отключился.

Под роботом Волкова буквально вспыхнула огненная полусфера практически одновременных взрывов с температурой в несколько раз выше температуры солнца.

Декстер и Марк такой реакцией похвастаться не могли. Они лишь дернулись в стороны, но это спасти их не могло. Кое-как из смогла защитить противоракетная система, но и здесь сказалось время пребывания на складе, не все выпущенные противоракетные снаряды сработали как надо и ПРС «волков» смогли перехватить только по одной ракете.

Но и одного попадания «волкам» хватило чтобы свалиться навзничь. Декстер упал на грудь, Марк свалился на спину.

Георг пришел в себя за секунду до приземления в паре десятков метров от точки старта, но устоять на ногах после такого прыжка он не сумел и тоже упал как Марк на спину снова на мгновение потеряв сознание от сильной встряски. Только если голова Марка при падении оказалась обращена на север, то Георг упал головой на юг.

Независимо друг от друга, даже не пытаясь встать, понимая, что на это у них уйдет слишком много времени, которого у них нет, ведь вот-вот последуют новые залпы, они открыли огонь по высотам из роторных пушек. Бортовой компьютер помогал им оконтуривая на обзорных экранах силуэты вражеские стрелков.

Это охладило пыл противника, заставляя пиратов прятаться в укрытиях. Кроме того разрывы снарядов создали пылевую завесу наверху, а ударные волны от выстрелов подняли такую же пыль внизу окутав роботов.

Когда даже БК не смог справиться с визуализацией внешней информации водители снова попытались встать. Первым это сделал Декстрер и в свою очередь открыл огонь по ему видимому противнику. За ним встали Марк и Георг, так же добавив из пушек по высотам.

— Уходим!!!

«Волки» со всех ног побежали прочь.

Чужаки вновь открыли стрельбу из лаунчеров, но уже не так дружно и жаркие взрывы вспухали в считанных метрах от роботов подрываемые работающей ПРС.

— Включите дымовухи! — крикнул Георг и сам стал отстреливать дымовые шашки.

Но и это защитное средство работало с перебоями. Какие-то шашки взрывались создавая столь нужную завесу, а иные падали вообще не срабатывая. Третьи испускали жалкий дымок.

«Волки» быстро избавились от ограниченного запаса дымовых шашек, дым был снесен ветром и они вновь оказались как на ладони, что вновь позволило противнику открыть по роботам огонь.

— Откройте огонь по земле в десяти метрах от себя по обе стороны! — предложил Волков. — Закройте нас пылью! Это должно помешать им целиться в нас!

Марк и Декстер поняли задумку Георга и на ходу окрыли стрельбу сразу с четырех стволов каждый, чуть расставив, манипуляторы с пушками.

Каменная крошка и пыль действительно надежно укрыла их от стрелков. Не то что эти просроченные дымшашки.

Другое дело что стрелки теперь могли не опасаться и прицелиться как следует, не полагаясь на электронику, а исключительно визуально, внося необходимые поправки полагаясь на вычислительные способности своего мозга, времени для этого у них предостаточно.

Пиратские стрелки оказались неплохи и еще восемь пусков залпом накрыли роботов, причем большая часть ракет пришлась на замыкающего «волка», который как ни странно оказался лучше всего виден в пылевой завесе. Ведь каменная пыль тяжела, да еще после вчерашнего дождя, к тому же роботы стреляли чуть вперед, вот и получилось, что замыкающему доставалось меньше всего защитного быстро оседающего облака. Ветер опять же дул им в спину, снося пыль вперед.

Третий робот получил сразу три ракеты в спину из шести, и вкупе со взрывом всего его боекомплекта корпус «волка» буквально разворотило.

— Марк!!! — хором вскрикнули Георг и Декстер, когда одна из дружественных меток на экране радара погасла.

Декстер вдруг остановился.

— Почему ты встал?!

— Я убью этих ублюдков!!

— Нужно идти дальше! Наша главная цель роботы чужаков! Не подставляйся под ракеты! Иначе они разделаются с тобой так же как с Марком!

Но сам Георг уже сильно сомневался, что им вообще что-то удастся сделать с врагом, ведь теперь у них не было даже численного преимущества, так же они уступали в вооружении и умении воевать.

— Ушли сволочи! — воскликнул Барсук.

— Только двое… мы ведь и не рассчитывали всерьез, что они там все останутся, — ровно сказал Слэй.

— Я рассчитывал, что подохнет тот, что с нашей батарей!

— Ну, это было бы слишком просто, нарушило бы… жанр. Вожаки не погибают первыми.

— Но сейчас они встретятся с действительно серьезным противником. И подохнут все согласно жанру или вопреки ему.

Слэй только согласно кивнул и улыбнулся.

«Бесы» действительно шли навстречу «волкам».

Глава 11

Георга всего колотило. Не столько из-за болезни, сколько от переизбытка адреналина и страха. Он боялся. Он просто не знал, что ему сейчас делать. Он понимал одно, если они сейчас выйдут на противостояние с роботами противника, у них нет никаких шансов на успех. Весь план полетел к чертям, от четырех роботов, что должны были встретиться с роботами чужаков, осталось только два.

— Мы проиграем, — затравленно сказал Декстер. — Ты слышишь меня?!! Мы погибнем! Как Альварес и Марк!

— Слышу… — хрипло ответил Георг.

И странное дело, эта паника в голосе Декстера что-то переключила в мозгу Волкова. Теперь он не боялся, точнее, задвинул страх в самый дальний уголок сознания и запер его там, чтобы не мешал, не отравлял.

— Слышу, — уже твердо повторил Георг, останавливаясь. — Но это наш долг.

Волков всем нутром чувствовал, что за следующим поворотом, за которым откроется вид на город, они увидят своих врагов.

— Умереть?!

— Если понадобится то и умереть. Умереть за своих родных, близких, любимых и всех соотечественников. Или ты предпочтешь жить наблюдая как над ними издеваются, убивают и насилуют?!

На это Декстер промолчал.

— Ты готов? — потребовал ответа Георг.

— Да!

— Тогда успокойся. Вдохни поглубже и представь… что ты уже мертв.

В наушниках раздался какой-то трудноописуемый звук, что выдал Декстер.

— Выходим…

И Волков первым двинулся вперед. Чтобы через пару десятков шагов увидеть своих врагов и принять уготованную судьбой участь.

На радаре одна за другой вспыхнули две метки. Враги находились близко, всего в каких-то двух километрах.

Георг быстро поднял манипуляторы и выстрелил из туннельного орудия, но промахнулся. «Бес» взятый на прицел, своим БК, успел сместиться.

Второй «бес» открыл ответный огонь из гауссовых пушек, но Георг вовремя присел и два лазерных луча впились в гору позади.

— Декстер, поднимись чуть повыше по склону и попробуй накрыть одного из них!

— Понял…

«Бесы» тем временем пошли на быстрое сближение все время маневрируя зигзагами и отстреливая дымовые шашки затрудняя прицеливание. Георг на этот раз решил воспользоваться гауссовой пушкой. Уличив момент когда робот противника «замрет» в своеобразной верхней мертвой точке своего зигзага Георг нажал на кнопку выстрела.

Ничего. Пушка выстрелила, но не нанесла противнику ощутимого ущерба. Казалось он вообще не заметил попадания по себе. Конечно это было не так, просто роботам одного класса нужно довольно долго молотить друг друга прежде чем начнутся сказываться повреждения на работе основных систем. Либо нужен снайперский выстрел.

Сделав выстрел Волков сам начал смещаться, чтобы не стоять неподвижной мишенью.

— Декстер! Они уже близко!

— Я готов!

— Давай тогда по левому с двух стволов! Веди его, не давай ему продохнуть! А я пока попробую с правым.

— Стреляю!

«Бес» на левом фланге окутался во вспышках разрывов. Та незначительная часть двадцатимиллиметровых снарядов, что все-таки в него попадала, не наносила броне серьезного ущерба, если вообще не отскакивали как от стены горох. Впрочем, единственной целью такого обстрела являлась попытка на некоторое время вывести противника из активной игры, и пока это удавалось.

Георг же вступил в дуэльную схватку со вторым «бесом». Расстояние до него было уже совсем небольшим, всего километр и промазать с такой дистанции это уже позор.

Георг и не промазал. Одна из двух болванок угодила «бесу» прямо в грудину, заставив его покачнуться. Но вот принимать ответный удар Георг не спешил. Но как избежать этого? Двигаться? Для профессионалов его скорость не помеха для успешного поражения. Спрятаться тоже не успеет. Стрелять дальше? Но до подкачки реактором батареи нужно подождать еще десять-пятнадцать секунд, довольно большой срок. Это почти вечность! Георг же заметил, что противник стреляет несколько быстрее. В чем тут дело? Лучше работает батарея накачки? Значит они взяли старую батарею? Что ж, и это лучше чем ничего…

Волков не придумал ничего лучше как тоже открыть огонь из роторной пушки. Снаряды рвавшиеся возле второго «беса» не давали ему активно двигаться и в то же время шло, батарея подкачивалась энергией для новых выстрелов из энергозатратного оружия.

Декстер тем временем продолжал увлеченно обстреливать своего «беса» попеременно действуя то верхней парой роторных пушек, то нижней, давая другой паре пушек немного остыть.

Вот истекли десять секунд, и тактический экран сообщил, что готовность к стрельбе 100 %.

Георг перестал палить из роторной пушки по пытавшемуся выбраться из зоны обстрела «бесу» и вновь навел на него туннельные орудия, стреляя теперь не залпом, а с задержкой в пару секунд. Так оно точнее.

Два попадания!

Георг не удержался и радостно вскрикнул. В этот момент он даже начал верить, что у них все получится.

И снова открыл огонь из роторной пушки, даже не дав противнику выстрелить в ответ.

— Георг! Моя цель вышла из зоны обстрела!

— Куда?!

— За гору! Куда еще?!

— Проклятье!

— Что делать?! Идти ему навстречу?

— Не знаю! Нет… оставайся тут!

— Но!

— Не забывай о стрелках! Возможно, нас специально пытаются разделить, чтобы уничтожить по одному. Лучше останься и прикрой мне спину.

— Хорошо…

Стрелки с лаунчерами действительно подобрались к этому моменту к полю боя роботов, но высунуться и обнаружить себя не рисковали. Робот с роторными пушками стоял на страже полноценно оснащенного «волка» ведущего затейливую дуэль с «бесом».

Вот когда второй «бес» свяжет его на себя, тогда настанет их черед сказать свое веское слово, дав залп восемью ракетами.

Глава 12

— Неплохо работает, щенок, — почти уважительно заметил Барсук, следя за схваткой роботов с дистанционного беспилотного разведывательного самолета.

Роботы для наблюдений не годились так как вели бой, их трясло и картинка прыгала так что уставали глаза. А обзор с орбиты закрыли быстро наползшие тучи, обещая новый дождь.

— Действительно, — согласился Слэй. — Для его уровня подготовки, точнее ее полного отсутствия он действует мастерски. Даже какие-то тактические решения умудрились реализовать.

Действительно, Лешему можно было только посочувствовать. «Волк» вооруженный лишь роторными пушками забрасывал его снарядами, так что он просто не мог хоть сколько-нибудь нормально прицелиться и ударить в ответ. Земля вокруг него кипела от взрывов, да и по броне то и дело попадали.

Петле тоже доставалось, даже крепче чем его напарнику. «Щенок», как его прозвал Барсук или «вожак» как немногим ранее окрестил Слэй обстреливал из туннельных орудий, а потом тоже забрасывал снарядами из роторной пушки, так же не давая ударить в ответ.

— Что мобильные группы с лаунчерами? — спросил Барсук.

— Уже на подходе.

Лешему наконец удалось выйти из зоны обстрела закрывшись горой.

— Зря, — пробормотал Слэй. — Подержался бы еще немного, удерживая на себе внимание «волка», и их бы поджарили.

— Ну так верни его.

— Нет… теперь это вызовет подозрения. Пусть теперь зайдет с фланга и снова завяжет бой, а там уже и стрелки подключатся.

Неожиданно пушка «волка» замолкла на третьей секунде стрельбы. Она и раньше стопорилась из-за осечек, выплевывая не пожелавшие стрелять снаряды, но сейчас похоже дело оказалось серьезнее.

— Перегрелась, — констатировал Слэй.

«Бес» Петли не преминул воспользоваться подвернувшейся возможностью залепить по противнику снаряд. Болванка из туннельного орудия впрочем пролетела мимо из-за того что «волк» начал вовремя смещаться, а вот лазерный луч угодил ему в манипулятор.

Начал двигаться второй «волк» чтобы прикрыть своего товарища.

— Хватит Слэй, пусть этого ковбоя отвлекут стрелки, а Петля разберется с этим щенком.

— Хорошо…

Слэй отдал необходимые приказы и несколько стрелков высунувшись из-за перевала ударили излаунчеров причем сразу по двум роботам.

Дальность для точной стрельбы оказалась великовата, но поставленная цель была достигнута. «Волку» с роторными пушками пришлось отвлечься на стрелков забрасывая высоты снарядами.

Поединок между «волком» щенка-вожака и «бесом» Петли возобновилась. Теперь он походил на деревенский мордобой, в котором два соперника лупят друг друга по морде практически не двигаясь с места и не защищаясь. Петле такое противостояние было выгоднее, ведь он стрелял гораздо лучше, а значит в перспективе должен был победить.

Неожиданно «волк» щенка-вожака пошел в наступление. Похоже, он тоже понимал всю бесперспективность такого противостояния в стиле «деревенского мордобоя» и пошел в ва-банк, в отчаянный рывок на сближение, чтобы провести чуть ли не рукопашную схватку с запредельно близких дистанций.

Снова заговорила роторная пушка, закрывая обзор и сбивая прицел в момент попадания. Стволы успели остыть и это дало «волку» шанс для исполнения, задуманного им отчаянного маневра.

«Волк» почти бегом стал спускаться с пригорка навстречу противнику, продолжая стрелять. У него был только один шанс.

— Гаденыш! — воскликнул в смеси изумлении, восхищения и злобы Барсук.

Предпринятый маневр перечил всем правилам ведения боевых действий роботами (о которых щенок-вожак понятное дело не имел даже представления) и только лишь, поэтому имел шанс на успех.

Чем ближе подходил «волк» тем точнее и чувствительнее становились попадания из роторной пушки по броне «беса» все сильнее дезориентируя водителя.

Но Петля тоже был не из слабых и решил вырваться из под обстрела задействовав прыжковые ускорители.

«Бес» вырвался из всполоха разрывов как настоящий демон и в отличии от Георга приземлился на ступоходы, даже не пошатнувшись. Еще в полете он сориентировался, прицелился и разрядил по «волку» разряд когерентного излучения оплавив броню на голове робота.

В кабине «волка» температура мгновенно поднялась до запредельных температур. Но Георг не обращал на это внимания.

А встав на ноги добавил из туннельных орудий. Впрочем он хоть и попал, но не туда куда целился. «Волк» успел присесть и болванка угодила во все еще красную каверну от лазерного луча, выбил расплавленные капли брони. Вторая болванка лишь чиркнула по боковому скату, оставив борозду.

А потом «бес» получил в ответ сразу два попадания болванками в грудь залпом. Со ста метров даже новичок только что севший в кабину робота не мог промахнуться.

В груди «беса» образовалась настоящая воронка. От ударов робот покачнулся, но все же устоял, сделав несколько шагов назад. И снова «волк» пошел в атаку, непрерывно молотя из роторных пушек дожидаясь подкачки разрядной батареи.

Петле не требовалось объяснять, что хватит одного точного удара в нанесенную в груди рану, чтобы убить его.

«Бес» побежал. Петля не привыкший к таким битвам, запаниковал, он не собирался умирать, ему просто не за что умирать на этой чертовой планете. Ему есть что терять в жизни.

Кроме того, такое поведение противника выдавало в нем сумасшедшего, полностью невменяемого, даже более того, человека уже списавшего себя со счетов, идущего на смерть, уже умершего.

А воевать с такими живыми трупами невозможно. Одно дело сражаться с человеком берегущего свою жизнь и совсем другое биться с тем, кому его жизнь уже не нужна. Их нельзя убить, потому что они уже мертвы!

Убегая «бес» открыл спину и «волк» этим воспользовался, нанеся снайперские удары в район батареи на спине дополнительно ничем не прикрытой. Сначала лазером раскалив броню, сделав ее податливой, мягкой. А потом засадил один за другим две болванки.

«Бес» упал, его верхняя часть вдруг раскололась и из нее изрыгая струи огня вылетела капсула, унесшаяся к горизонту километра на три. Там раскололась уже сама капсула и на парашюте, повисло человеческое тело.

— Проклятье! — взвыл Барсук, ударяя кулаками по столу. — Как это может быть?! Как может быть такое, чтобы щенок смог одолеть профессионала?!

— И на старуху бывает проруха…

Глава 13

— Георг!

Волков очнулся от какого-то ступора. Он не мог поверить в то, что завалил своего противника, он очень хотел этого начиная безумную атаку, но поверить все равно не мог. Радости от победы тоже не было, только какая-то звенящая пустота. К тому же они еще не победили. Где-то бродит второй робот чужаков.

В кабине было невыносимо жарко. Система охлаждения и вентиляции не справлялась с жарой. Раскаленная броня отдавала в кабину все новые и новые порции тепла. Пот по телу лился буквально ручьями, заливал глаза, выедая солью.

На тактическом экране то и дело высвечивались все новые строчки предупреждений о повреждениях и перегрузках узлов, но Георг на них практически не смотрел. Он и так знал, что его робот буквально дышит на ладан.

— Георг, они атакую! Робот!

Волков развернул своего «волка» направив его к только что оставленной позиции.

— Отступай в долину Декстер! Я прикрою! В горах они нас сожгут!

Но чужаки не собирались отпускать суматошно отстреливающегося «волка». Ответный огонь его не спасал. Враг навалился сразу с двух сторон с одной стрелки из лаунчеров с другой — «бес».

— У меня заклинило ходовую систему! — пожаловался Декстер.

И немудрено. Робот Декстера буквально раскалился от постоянных попаданий ракетами. «Бес» долбил по нему из гауссовой пушки и туннельных орудий.

— Прыгай!

— Как?!!

— Оттолкнись ногами и скомандуй: «прыжок»!

— Хорошо!

В туже секунду «волк» Декстера взмыл вверх, но нанесенные за это время лаунчерами, болванками ТО и лазерами ГП оказались слишком велики. Левый прыжковый двигатель отказал и взорвался, разнеся роботу ногу по колено. Многотонного монстра закрутило в воздухе, и он в неуправляемом полете врезался в гору.

Правда за секунду до кошмарного падения несовместимого с жизнью автоматическая система жизнеобеспечения катапультировала водителя.

Георг стал поспешно отступать в долину, подальше от гор. Надо хотя бы обезопасить себя от стрелков этим страшным оружием. В долину за ним они не сунутся, так как окажутся на виду, и он их перестреляет из роторной пушки. Правда, снарядов к ней осталось всего ничего.

Малый боезапас к роторной пушке так же означал что фокус, который он провернул всего несколько минут назад с первым роботом чужаков, со вторым не прокатит.

— Неужели все?..

Георг понимал, что в таких условиях он один на один с противником не выстоит.

— Эй щенок, ты слышишь меня? — прорезался в эфир чей-то голос. — Я знаю что слышишь, вы ведь даже не настроили систему автоматической смены радиоканалов… Сдавайся и я гарантирую тебе жизнь.

— Кто это?

— Твой король! Повелитель этого гребанного мирка! — засмеялся вышедший на связь. — Ты завалил одного из моих роботов и поверь это достойно уважения. И я не хочу терять второй… нет, ты не понял, не тот с которым ты сейчас собираешься биться, а тот в котором ты сейчас сидишь. Он станет моим трофеем и восполнит понесенную потерю.

— Я не сдамся!

— Не торопись с решениями. Если ты сдашься и будешь добровольно сотрудничать, то я в свою очередь могу пойти на серьезные послабления как по отношению к тебе и твоим родным, так и ко всему остальному населению этой планеты. Более того, мы вовсе уберемся из вашего мира если на обнаруженной вами базе есть еще подобные роботы! Для этого тебе всего-то и надо показать вход в найденную вами базу, чтобы мы убрались отсюда как можно быстрее! Слышишь парень?! Мы улетим отсюда!

На мгновение Георг засомневался. Предложение было очень заманчивым, но после всего того что случилось он просто не верил чужакам. Что им собственно говоря помешает нарушить свое слово? Да ничего! Более того, Георг был уверен, что чужаки нарушат свое слово! Хотя бы просто, потому что роботов на базе до черта и больше!!!

— Нет!

Волков отключил радио совсем. Ему больше не с кем общаться.

В то же мгновение робот противника выстрелил по нему из гауссовой пушки, причем очень снайперски угодив в правое колено.

— Внимание! Критический перегрев коленного соединения правого ступохода, — тут же сообщил БК.

Георг постарался сместиться, но правая нога практически не слушалась. Робот едва шевелился.

— Проклятье!

Волков выстрелил в ответ, но поспешил и все болванки улетели в молоко.

Взгляд упал на радар который пересекала какая-то черта, а в стороне светились какие-то квадратики. Тут он понял, что квадратики это городские дома, а неровная черта — балка, русло ручья.

Георг подумал что можно воспользоваться этой природной траншеей в качестве укрытия, этакого окопа и поспешил к ней. Противник еще дважды угодил по «волку» прежде чем Георг достиг своей цели и буквально рухнул вниз, корпусом буквально перекрыв всю ширину русла, тем самым, создав запруду.

Из балки тут же поднялось облако пара. Вся поступавшая вода буквально испарялась едва соприкасаясь с перегретым корпусом «волка», особенно с его измученными подвижными частями.

Шкалы температурных датчиков благодарно опустились ближе к желтым секторам. Что-то продолжал показывать тактический экран, что-то продолжал бубнить бортовой компьютер.

Собравшись с силами, уже мало что соображая, Георг силы которого уже начали покидать, попытался подняться. Но как же черт возьми это тяжело вставать!

«Бес» тем временем приблизился вплотную к все еще исходящему паром израненному «волку» и выстрелил в упор из туннельного орудия. Болванка попала в основание правого манипулятора и вырвало его. Робота развернуло и новым попаданием в грудь швырнуло спиной на берег.

Георг только и смог что поднять уцелевший левый манипулятор и не слишком прицельно разрядить в противника. Болванка снова куда-то улетела в небо, потому Волков перешел на роторную пушку заставив «беса» отступить.

Но вот снаряды кончились, о чем сообщил тактический экран.

Робот чужаков снова подошел и показательно наставил на «волка» свои манипуляторы, но не стрелял. Водителю ясно давали понять, что он проиграл и чтобы он выходил. Чужаки не хотели уничтожать такой дорогой трофей, они ведь не знали что на базе таких роботов еще многие десятки!

Неожиданно земля вскипела. Робот чужаков резко развернулся навстречу угрозе.

— Что за черт?! — все же удивился Георг.

Он никак не мог понять, что происходит. Кто стреляет в робота чужаков?! Все эти непонятки придали ему сил и он попробовал встать. Ему это удалось и видеосенсоры передали ему невероятную картинку, к ним шел еще один «волк»!

«Но кто им управляет?! — недоумевал Георг. — Барбара?!»

Нет, в такое он поверить не мог по определению. Она слишком больна и понятия не имеет об управлении. Тем более не могла освоить всех систем за прошедший час.

В конце-концов кто бы ни управлял «волком» он действовал заодно против чужаков и этим нужно было пользоваться.

Георг всадил болванку по роботу чужака забывшего, что действительно опасный противник не тот, кто только что появился вооруженный роторными пушками, а этот, кто валялся в балке, покалеченный и имел пусть всего одну конечность, но с туннельным орудием.

«Бес» понял свою ошибку, но поделать ничего не мог. Новый «волк» мешал ему прицелиться, снаряды тои дело молотили по его броне и по манипуляторам сбивая прицел.

А Волков всаживал одну болванку за другой во врага метя прежде всего по манипуляторам.

Получив серьезные повреждения прежде всего от калеки, «бес» оставляя дымовую завесу побежал, а Георг продолжал засаживать болванки единственным орудием по едва видимому силуэту, ведь ветер быстро сносил большую часть дыма в сторону.

Когда робот чужаков скрылся Георг наконец додумался вновь включить радио, чтобы пообщаться с неизвестным спасителем.

— Кто ты?! — спросил он.

— Альварес друг!

— Но ты же…

— Катапультировался!

«Ну конечно», — все понял Георг.

Увидев первый раз процесс катапультирования, он не понял этого, а потом, еще дважды увидев спасение водителей из разбитых машин, уже было не до осознания того что Альварес возможно тоже спасся в последний момент.

— Приземлившись, я тут же поспешил к другому выходу, карту-то я помню. Я даже видел, как вы уходили… Ну и как сам понимаешь воспользовался проделанным вами проходом, вернулся на склад, активировал еще одного робота, навесил вооружение и сразу же за вами.

— Ты вовремя появился, — сказал Георг, невольно представляя, с какой скоростью Альваресу пришлось все то проделать и сколько сил ему на это пришлось потратить.

— Да уж вижу! Что с Марком и Декстером?

— Декстер катапультировался как и ты, а вот Марку совсем не повезло…

— Понятно… Я видел его робот там, в ущелье… — вздохнул Альварес. — Ладно, идем выбивать этих бандитов из нашего города и вообще с планеты!

— Идем!

Георг кое-как выбрался из балки и зашагал в сторону города.

Глава 14

— Нет! Нет!! Нет!!! Это просто невозможно! — вскричал Барсук когда откуда ни возьмись появился еще один «волк» и начал обстреливать «беса» в буквальном смысле прижавшего своего искалеченного противника к стене. — Они обманули нас!!!

Вдвоем «волки» стали избивать «беса» и не осталось никаких сомнений, что они его добьют и ничего с этим не поделать. Стрелки с лаунчерами слишком далеко.

— Нет… это ничего не значит! Ничего!! Ты слышишь Слэй?!! У нас на руках все козыри и мы выиграем! Слэй, немедленно хватай аборигенов и выводи их толпой за город!

Помощник Барсука понял все правильно и начал отдавать соответствующие приказы своим людям оставшимся в городе.

Пираты стали выгонять людей из своих домов и связывать, формируя внушительную толпу заложников.

«Волки» к этому времени уже успели разобраться с «бесом» и двигались к городу. Впрочем, их водители видели толпу горожан под прицелом пиратских бойцов и остановились в ста метрах.

— Слушайте меня, — нагло сказал Барсук остановившимся роботам по радио, вновь чувствуя себя хозяином положения или хорошо играя эту роль, — вылезайте из своих роботов и тогда никто из этих людей не пострадает.

Покалеченный робот поднял единственный уцелевший манипулятор явно нацелившись на машину Барсука с Слэем. Те невольное поежились прекрасно понимая что от них мало что останется в случае попадания.

— Если хоть один человек еще пострадает, то я разнесу тебя на куски, — послышался смертельно усталый, но ровный голос в ответ. — Убирайтесь с планеты и тогда из вас никто не пострадает. Вы проиграли, примите это как данность…

— Ничего мы не проиграли! Ты слышишь щенок?! У меня тут куча заложников и я их всех перебью!

— А потом умрешь сам и умрут все твои люди. Не думаю что они торопятся на тот свет. Хорошо, ты не проиграл, но и не выиграл. У нас пат, ничья и ты это прекрасно понимаешь.

Барсук пожевал губами. Что и говорить, он действительно это прекрасно понимал, никто не имел неоспоримого преимущества.

— В таких условиях мы можем только разойтись каждый в свою сторону. То есть вы должны улететь. Прямо сейчас.

Барсук сдался. Сейчас действительно ничего уже не сделать, нужно уйти потому, как он всегда сможет вернуться.

— Хорошо, твоя взяла, но я заберу своих роботов.

— Забирай. Нам ничего от вас не нужно…

Пираты до последнего момента держали заложников на мушке, пока последний из них не погрузился в уцелевший шаттл в которые сначала погрузили побитые «бесы».

Второй шаттл из которого вынесли все что только можно, остался стоять. Его не стали уничтожать. Зачем? Аборигены с ним ничего не сделают и Барсук не собирался бросать его насовсем. Он, улетая, уже жаждал возвращения на эту планету. На которой как оказывается заключены великие богатства и он очень хотел ими завладеть.

Когда шаттл начал взлетать Альварес поднял манипуляторы.

— Не нужно, — остановил его Георг.

— Почему?! Мы завалим этих ублюдков!!! Я разнесу их на куски!

— Возможно, нам действительно удастся их подбить, но вряд ли уничтожить. В итоге, они сядут где-нибудь неподалеку и начнут действовать партизанскими группами, убивая и грабя, при этом мы вдвоем ничего с ними не сможем поделать. Так что пусть убираются к чертям. У нас и без них много забот.

— Да… но как же хочется… прямо руки чешутся…

Альварес все же не выдержал и нажал на кнопки стрельбы, но стрелял он лишь для острастки. Трассы снарядов проходили в считанных метрах от борта шаттла, заставив сильно понервничать пилотов и проклятого главаря этих бандитов. Нервный рывок в сторону тому был подтверждением.

Георг ничего не сказал. Он и сам едва сдерживался, чтобы не залепить в борт шаттла болванку из туннельного орудия, которое могло нанести куда большие повреждения этой посудине, возможно даже пробить его. Но чужаки действительно должный уйти, воевать с ними у него на самом деле просто нет сил. Он и сам уже не понимал за счет чего, каких внутренних ресурсов держится.

А ведь еще столько дел надо сделать! Например спасти Барбару. Ждать с ее лечением просто нельзя. Да и как бы не поздно уже было если вспомнить в каком состоянии он ее оставил…

Глава 15

— Мистер Босх, — обратился Георг к старшему механику, найдя его в числе провожающих, просто потому что совсем недавно находился в числе заложников, — мне нужны минимум три машины. Срочно.

— Конечно. Что нужно делать?

— Отправить их за мной. Нужно вытащить тело Марка, найти катапультировавшегося Декстера и забрать из тайной базы Барбару. Она очень плоха. Простуда свалила ее, так что хорошо бы прихватить еще врачей.

— Все сделаем, сынок!

Через полчаса три вездехода уже катили за двумя шагающими роботами показывавших дорогу.

Первый вездеход Георг направил в ту сторону куда улетела спасательная капсула Декстера.

Потом они нашли сожженный «волк» Марка.

Все еще надеялись, что пилот все-таки окажется, жив, но нет, когда открыли люк, многие из спасательной команды резко отшатнулись от вырвавшегося изнутри облака дыма.

Водителя все же вытащили. Он буквально обуглился от попавшей внутрь плазменной струи и все еще дымил.

— Какая ужасная смерть… — глухо пробормотал Альварес.

Один вездеход с телом покатил обратно в город.

— А это что такое? — удивился Георг, увидев остов какой-то машины, буквально в нескольких десятках метров от входа в подземное хранилище боевых роботов. — Когда мы тут шли, здесь этого не было.

— А, это моя работа! — хохотнул Альварес. — Выхожу, а они тут ну и расстрелял их к чертям!

— Видимо по нашему следу пустили… Барбара! Если кто-то уцелел, то…

— Не волнуйся! Никто в принципе не мог выжить в том море огня что я им устроил!

Оставшийся с роботами вездеход вдруг рванул куда-то в сторону.

— Чего это они? — удивился Альварес.

Георг тоже недоумевал по поводу странного поведения сопровождающих. Они явно отклонились от цели, так как должны были забрать Барбару. Внешние средства связи увы не работали, потому он затопал следом чтобы лично напомнить об основной их цели.

Впрочем, далеко вездеход не уехал. Из остановившегося транспорта выскочили люди и метнулись к как оказалось лежащему неподалеку телу. Георг на секунду удивился что не обнаружил его первым. Впрочем он тут же понял что ему было просто не до этого. К тому же он не шевелился и мало чем отличался от валуна.

Тем временем люди начали пытаться добраться непосредственно до тела закованного в броню явно еще живого человека. Кто-то даже схватил огромный булыжник и начал долбить им по доспеху. Люди хотели порвать чужака на части, и их желание после того что чужаки натворили в городе было понятно.

Тем не менее Волков принял решение вмешаться и остановить столь зверское убийство. Выйдя из робота, он давясь резью в горле и кашлем, хрипло крикнул:

— Хватит!

Это не остановило людей. На помощь Георгу пришел Альварес, выстрели в воздух и продублировав приказ своими исправными динамиками:

— Прекратить!

Люди оглушенные выстрелом и громкостью динамиков застыли.

— Не убивайте этого пленника, — вновь сказал Георг.

— Почему мы не должны этого делать?!

— Хотя бы просто потому что мы не они — не звери. А вы ведете себя именно так. Сами в этом убедитесь если только посмотрите на себя со стороны.

— Пускай! Пускай мы будем зверями, но это подонок должен заплатить! Подохнуть!

Люди вновь зашумели.

— И тем не менее оставьте его в живых.

— Зачем?!

— Он наш пленник, он много знает и его знания нам необходимы. А убить мы его всегда успеем.

С последним доводом не согласиться оказалось трудно, и люди опустили руки, побросав камни.

— А теперь поспешите спасти человека. Мы уже пришли. Идите за Альваресом, он покажет вам дорогу к больной.

Как ни хотел Георг сам как можно скорее увидеть Барбару, но он все же решил остаться с пленником.

Вспомнив, зачем они тут люди поспешили внутрь следом за Альваресом.

— Знаю, что мои слова для тебя почти ничего не значит, но все равно спасибо… — прохрипел чужак, открыв потрескавшееся забрало шлема. — Одно дело умереть от пули и совсем другое быть забитым камнями.

Георг промолчал. Ему действительно было наплевать на благодарности чужака.

— Как тебя зовут, чужак?

— Сафон Ламброзо…

— Сифон.

— Откуда ты знаешь мое прозвище? — удивился чужак.

— Вспомнил твой голос.

— Не понимаю…

— Мы убегали по дну балки за городом, где вы стояли.

— А, теперь понятно…

— Где твой командир? Херш кажется…

— Вон в той обгоревшей и продырявленной коробочке, зажарился вместе с водителем. Я успел вовремя выскочить. Но мне все же досталось, контузило изрядно близким взрывом, а потом булыжником по башке заехало и я вовсе отключился… хорошо что не раздавило. Пришел в себя, кое-как отполз и снова отрубился.

— А остальные?

— Нас было трое. Остальные из нашей мобильной группы погибли еще несколько дней назад под завалом в пещере, когда мы какую-то девчонку для командира преследовали. Правда, с ней еще пять парней было. А, так это были вы?!

— Да, это были мы.

— Ясно… Что теперь сделаешь когда узнал что среди преследователей был и я?

— Ничего… пока.

— Понятно.

— Зачем вы сюда пришли? — спросил Георг. — Кто вы вообще такие?

— Пираты. Разбойники с большой космической дороги, — со странной интонацией хмыкнул Сифон. — А пришли мы сюда прячась от погони. Я так понимаю наши свалили? Вы их умудрились сделать?

— Да. Ты остался один.

— Хреново… — вздохнул Сифон и посмотрел на небо затянутое серыми облаками обещавшие «гнилой» дождь.

Георг все же невольно посочувствовал этому пирату, любителю сигарет своего командира. Остаться одному среди враждебно настроенных людей, это не фунт изюму.

— Что ж, я расскажу вам все что знаю. Я так понимаю, что жить мне ровно столько, сколько буду говорить?

— Не бойся, мы не звери, хоть чуть не озверели… Люди немного отойдут от шока и твоей жизни уже ничего не будет угрожать.

— Отрадно.

— Хотя побить желающих найдется.

— Это понятно… мне придется отвечать за грехи остальных.

— И свои тоже.

Сифон согласно кивнул, признавая, что и он не безгрешен.

— А потом я так понимаю, снова заявятся твои дружки.

— Это как пить дай, — согласился Сифон. — И наверняка не одни.

— Как скоро нам их ждать?

— Ну, если Барсук не будет откладывать все в долгий ящик, а он не будет, то через десять-двенадцать стандартных месяцев. Пока доберутся до Марио, тоже окраинный мирок, прибежище всякого сброда, путь к ней не близкий. Пока найдет согласных помочь ему, что тоже не просто, пираты ведь одиночки… а найти ему придется две-три бригады. Проведет переговоры, на которых до хрипа и остервенения будут делить шкуру не убитого медведя, уж очень пираты народ несговорчивый и жадный. Пока вернется окольными путями. Да, где-то через стандартный год вам стоит ждать возвращения Барсука и компании.

— Что ж, немного времени у нас есть.

— Не думаю, что вам это поможет, — сказал Сифон. — Я так понял, что у вас хоть и есть боевые роботы, но вот с батареями накачки к ним беда. А это значит что они все, кроме твоего конечно, просто ходячие бронированные мишени с которыми разберут если не на не счет «раз», то на «два», точно. А если Барсук не зажмется подтянет кого-нибудь с самолетами, а это уже совсем другой разговор.

— Ничего. Мы постараемся что-нибудь придумать. Выбора у нас все равно нет.

— Это да… помощи вам ни от кого не дождаться.

На носилках вынесли Барбару. Она уже давно ни на что не реагировала и голова ее безвольно покачивалась из стороны в сторону.

— Док, как она?! — бросился к ней Волков.

— Плохо. Очень плохо…

— Но вы ее вылечите?!

— Мы сделаем всевозможное…

Такой ответ подкосил Георга. Все стало серым, а потом он и вовсе отключился.

Глава 16

Выздоравливание Георга изрядно затянулось. Так долго и серьезно он не болел ни разу в своей жизни. Горячка, бред, лихорадка, все посетило его. Но однажды он открыл глаза и почувствовал что худшее позади, хотя чувствовал себя по-прежнему препогано.

Кто-то тяжелой поступью поднимался на второй этаж. Когда Георг увидел кто именно вошел к нему в комнату с подносом в руках, то если сказать что он удивился, то не сказать ничего.

— Ты?! Что ты тут делаешь?!

— Не бойся… Я ухаживаю за тобой, — усмехнулся крайней степени изумления своего подопечного Сифон. — А что ты удивляешься? Твой мир беден и оттого крайне рационален. Вот и ваши власть имущие мужи решили, чего это они будут меня кормить и поить задарма, отвлекать людей для присмотра за мной? Вот и придумали способ как я должен отработать свою пищу — ухаживать за тобой.

— Могли бы и потяжелее работенку придумать, — невольно усмехнулся Волков.

— Ну, ухаживать за тобой работенка тоже не из легких и уж конечно не из приятных. Ты уж мне поверь.

— Просто я удивлен…

— Что чужака заставили ухаживать за героем?

Георг кивнул.

— Герой-то ты конечно герой, но при этом мало кто простил тебе твое заступничество за меня. Ну и соответственно добровольцев ухаживать за тобой тоже мало нашлось.

— Хм-м, — протянул Георг озадаченно и даже обиженно.

— Ну а мне сказали, что если ты не выживешь из-за моего плохого ухода, то я протяну ненадолго дольше тебя. Так что я старался.

— Спасибо…

— Не за что, ты же меня спас. На, пей…

— Что это?

— Без понятия. Что-то из вашей травы. В общем, готовлю тебе то, что доктора прописали. Нормальных лекарств-то у вас нету.

Волков выпил горячий кисло-горький чай из различных целебных трав.

— Долго я болел?

— Да уж не мало… две недели.

— Да уж… А как Барбара? Альварес? Декстер?

— Не знаю, мне не докладывают. Сам спросишь. Доктор обещался сегодня к вечеру заглянуть. Слушай, это только у тебя такой скудный продуктовый набор как у холостяка или…

— Вот именно что или. У меня все как у всех.

— Мн-да… скудный мир.

— Мы догадываемся, но сравнить не с чем.

— Тогда поверь, более скудного мира я еще не видел, а побывал я на многих мирах, очень многих!

— Верю.

— И холодно у вас! Жуткая дыра…

— Это ведь не колония… точнее вынужденная колония, — зачем-то стал оправдываться Георг. Все-таки его задело, что его мир, родину, называют жуткой дырой. — Тут была база Федерации, а потом…

— Да, я в общих чертах знаю историю вашей планеты, командиры успели просветить. Ладно, раз уж начал выздоравливать, приготовлю тебе что-нибудь поесть, посытнее, тебе нужны силы. А на этой воде далеко не уедешь.

К вечеру действительно пришел доктор Дэвид Руссо и Георг его тут же спросил о Барбаре.

— Кризис миновал и ее жизнь уже вне опасности… У нее было воспаление легких, но сейчас она поправляется, хотя и не так быстро как ты.

Георг вздохнул с облегчением.

— А Альварес и Декстер?

— Альварес уже на ногах, а Декстер примерно как ты.

— Спасибо доктор.

— Не за что.

Руссо неприязненно взглянул в сторону Сифона и добавил:

— Большую часть работы сделал твой…

— Пленник, — с усмешкой подсказал Сифон.

— Ладно… продолжайте прописанный режим и через неделю ты будешь как новенький.

— Еще раз спасибо.

Доктор кивнул и вышел.

— Тебя уже допрашивали? — обратился Георг к Сифону.

— Не особо… я твоим соплеменникам не очень интересен. У меня вообще сложилось впечатление, что они сами не особо понимают, что у меня спрашивать. Так что я сам им порассказал что знаю о мире, о возможных планах Барсука и на этом все закончилось.

— Да… им мало что интересно.

— А тебе интересен?

— Да, я хочу узнать, что творится в галактике как можно подробнее…

— Понятно, хочешь вырваться из своего мира, — хмыкнул Сифон.

— Да. Расскажи мне, что случилось с того момента как мы оказались в изоляции.

— Хм-м… да рассказывать особо нечего, к тому же я не историк. Только общая информация…

— Но ты всяко знаешь больше чем кто-либо из нас.

— Это точно. Ну, расскажу что сказал вашему Совету. Как ты уже понял Федерация проиграла войну, но при этом Альянс просуществовал ненамного дольше. Через год после капитуляции Федерации, Альянс распался, он ведь по сути являлся союзом независимых миров, связанным общим врагом и как только этот враг исчез не стало причины их совместного существования. Вскоре в обитаемой галактике воцарился хаос. Начались многочисленные локальные войны между соседними системами, за власть, за ресурсы, промышленный потенциал. Началась общая деградация, ведь были разрушены все экономические связи, каждый хотел урвать побольше, какие-то миры-иждивенцы из числа недавно образованных колоний были вовсе почти забыты. Что уж говорить о вас — секретной планете, чьей координаты даже в каталогах нет.

— Но почему Федерация вообще погибла? Ведь она была сильной!

— Не знаю… все в этом мире рвется, все ломается. Как говорится: ничто не вечно под луной, в том числе и империи. Что-то прогнило. Кто-то захотел больше власти, кто-то денег, кто-то независимости. Возможно, имело место быть обыкновенное предательство… не знаю. На эту тему написано сотни толстых трудов, а читать их у меня не было никакого желания. Вспыхнула поначалу пограничная война, переросшая в глобальный конфликт с независимыми, и это окончательно подкосило колосса оказавшегося на глиняных ногах.

— И в галактике до сих пор царит анархия?!

— Да я бы так не сказал. Последние лет пятьдесят все стихло, войны достаточно редки, удовольствие это не из дешевых, но обязательно где-то кто-то воюет. Это почти закон природы.

— Ты говорил о какой-то Конфедерации…

— А, да… последние лет десять-пятнацать некто Леонард Гарвей создает Конфедерацию Миров. Думаю он хочет создать новую Федерацию установив старо-новый порядок.

Георг этим очень заинтересовался. А как же иначе, ведь они часть старой Федерации и если этот Леонард Гарвей ее воссоздаст, то и Скалия войдет в ее состав и закончится эпоха изоляции!

Сифон словно прочитал мысли Волкова и грустно улыбнулся, сказав:

— Он объединяет сильные миры и до таких как ваш ему нет дела, разве что они находятся внутри образующегося конфедеративного пространства чисто географически. А ваш слишком далек.

— Но ведь когда Конфедерация станет по-настоящему мощной в ее состав будут приняты даже такие миры как наш!

— Возможно… Уж чьим-чьим, а вашим он точно заинтересовался бы если бы только узнал о его существовании, а точнее о…

— Роботах?

— Да. Роботы большая ценность особенно когда их можно получить практически даром. Сколько их у вас?

Георг уже открыл рот чтобы ответить, но тут вспомнил, что этот человек вообще-то чужак и выдавать ему величайшей тайны Скалии не следует.

— Да ладно тебе, — хохотнул Сифон, поняв, о чем подумал Волков. — Я ваш пленник! Что и кому я могу рассказать?!

— Много, — сказал Георг, решив что чужак прав. — Почти сотня.

Сифон протяжно присвистнул.

— «Волки»?

— Всякие… и «волки», и «гоплиты», и «титаны», и даже несколько «крабов».

— Одуреть! — совсем ошалел Сифон. — Ваша планета настоящий сундук с сокровищами!

— Что ж, пусть из-за этих сокровищ нас возьмут в состав Конфедерации…

— Возьмут! Еще как возьмут! Так возьмут, что задушат в объятьях! Впрочем, конфедератам вас проще принять к себе перевезя куда-нибудь на другую планету, чем поддерживать контакт с отдаленной Скалией. Вы на самом деле очень далеко находитесь даже по меркам бывшей Федерации, не говоря уже о Конфедерации едва объединившей четверть миров федератов. Думаю если вы захотите, то они так и сделают… сделали бы.

— Лично я не прочь куда-нибудь переехать, — мечтательно сказал Георг. — Туда где тепло и можно даже купаться в океане…

— Тут я тебя понимаю… в вашем-то океане не сильно поплаваешь. Тем более что вы сможете оплатить не только перелет в любую развитую систему, но и хорошо устроиться даже на самой из развитых систем конфедератов, продав роботов. Каждый из вас стал бы настоящим богачом. Такими богатыми что ни вам, ни вашим детям и даже внукам, а возможно и правнукам, в зависимости от количества оных конечно, не придется работать, чтобы жить припеваючи!

— Подумать только… — не менее потрясенно проговорил Георг, хотя почувствовал, что в этих словах о распрекрасной жизни на райской планете нескольких поколений за счет продажи роботов заключается какая-то червоточина, но он пока не мог понять какая именно.

— Да… но это все лишь пустые слова, — уже грустно вздохнул Сифон, будто и он мог рассчитывать на часть этих богатств. — Конфедераты не узнают, а если и узнают, то слишком поздно. Пираты выгребут все прежде чем они что-то смогут сделать и вам ничего не достанется. Если вы вообще сумеете уцелеть после налета нескольких пиратских бригад.

— Мы постараемся.

— Ничего другого вам не остается. Но я в принципе не представляю, что вы сможете сделать.

Волков, получив боевой опыт, откровенно говоря, тоже не представлял.

— А что если нам отдать все это добровольно? — не без надежды спросил он. — Они оставят нас в покое?

— Боюсь, что нет… — отвел глаза Сифон. — Не знаю, какие именно планы имеет на вас Барсук, кто-то всерьез решил, что он хотел стать тут королем, но даже если передумал, то… люди тоже довольно выгодный товар.

Георг ощутил, как от этих слов у него во рту стало горько от желчи.

Куда ни кинь, всюду клин.

Глава 17

Доктор оказался прав, через неделю Георг уже стоял на ногах, быстро восстанавливая силы. Первым делом он навестил Барбару, но ей еще трудно было говорить, так что он в доме ее родителей не задержался.

Буквально через час уже в дом Георга, после того как он вернулся от Барбары заявился Альварес.

— Ну, ты еще долго болеть собираешься? — спросил он, едва войдя.

— А что?

— Совет решил создать силы самообороны и расконсервировать два десятка роботов. Мы вдвоем должны обучить водителей. Желающих хоть отбавляй, а один я мало, что могу сделать.

— Почему вдвоем? Что Декстер?

— Э-э… — замялся Альварес. — Декстер кажется, немного того… мозгами поплыл.

— Серьезно?

— Да. Так-то вроде ничего… но стоит ему увидеть робота или кому-то при нем заговорить о них, как Декстер становится… хм-м… другим. В общем, рассчитывать на него не приходится.

— Мн-да… ясно, — тяжело вздохнул Георг, осознавая, что потери могут быть связаны не только с потерей жизни. — Что ж, думаю, через пару дней я буду в норме и присоединюсь к тебе.

— Отлично.

— Но ты сказал Совету, что даже с двумя десятками роботов мы мало что сможем сделать, не имея к ним разрядных батарей?

— Сказал конечно… но они решили что лучше пусть будут хоть такие роботы. Все лучше, чем ничего. Что касается батарей, то мы попробуем что-нибудь придумать… как-нибудь восстановить их свойства. Босх уже работает над этой проблемой, вскрыв одну и пытается разобраться, что там к чему.

— Эй! — неожиданно вскрикнул Сифон. — Вы совсем спятили?! Там же радиация! Пусть батарея сдохла, но она радиоактивна! Ваш Босх откинет копыта через месяц в жутких мучениях, если продолжит колупаться с ней и вообще все серьезно пострадают, кто будет иметь с ней дело в близком контакте.

Георг озабоченно посмотрел на Альвареса. Тот пренебрежительно едва скрывая злобу сказал, Сифону:

— Не принимай нас совсем за идиотов чужак. Мы видели значок радиоактивности. Так что работаем в специальных костюмах найденных на складе, со всеми мерами предосторожности.

— Тогда ладно… мое дело предупредить.

— Спасибо, — поблагодарил Георг.

Сифон благодарно кивнул.

— И все же я не совсем понимаю, зачем я тебе нужен? — обратился Георг к Альваресу. — Как управлять роботом можно рассказать меньше чем за полчаса, большего мы и сами не знаем. А там уже все зависит от практики.

— Это так, но мы должны с тобой оценить возможность оживления чего-нибудь потяжелее «волков». Например «гоплита», или «титана», а то и вовсе «тарантула» или «краба». На тяжелых роботов можно навесить пушки которым не требуется много энергии. Такие как стодвадцатимиллиметровые для «тарантула» и «краба».

— Понятно, — кивнул Георг. — Одного попадания из такой пушки хватит, чтобы свалить легкого робота.

— Вот именно. А использовать это оружие отдельно от роботов почти невозможно. По крайней мере в лучшем случае удастся сделать пару выстрелов, а потом стрелков достаточно накрыть из тех же роторных пушек и их порвет в клочья.

— Что ж, через два дня мы посмотрим с тобой что можно сделать.

Альварес кивнул и ушел.

— Как еще можно бороться с роботами? — спросил Георг у Сифона.

— Способов не так уж и много, особенно в вашем случае.

— И все же?

— Вы способны изготовить взрывчатку?

— Да.

— Много?

— За зиму если перебросить на это все силы можно сделать достаточно много. За лето наберем сырья и будем работать.

— Что ж, тогда можно сделать мины помощнее и заложить их на возможных путях подхода противника. Но в целом это малоэффективно, особенно против тяжелых роботов.

— У нас выбор противоборства не богат. Сделаем мины. Главное угадать, где пойдет враг.

Сифон кивнул.

— Да, для вас это будет самое сложное.

— Что еще? — спросил Волков.

— Очень неплохо действуют зажигательные смеси. Не то что бы робота можно просто так сжечь, но это его ослепит и над ним можно хорошенько поработать. Вы можете сделать напалм?

— Да, но не в очень больших количествах. Большая часть сырья сейчас пойдет по другому назначению.

— Ну вот и все пожалуй, — развел руками Сифон. — С зажигательными средствами, если вы их все же сделаете, тоже проблема большая. Как облить робота противника? Ведь для этого нужно подойти очень близко, а он вряд ли кого к себе подпустит.

Георг кивнул.

— Да, проблем много.

— Слушай Георг, у вас тут что, никто не курит? — перескочил на другую тему Сифон.

Георг невольно улыбнулся.

— Нет.

— Проклятье… мне хотя бы обычную сигарету.

— Ну, уж чего точно нет, того нет, — уже откровенно смеялся Георг.

— Верно, — хлопнул себя по лбу ладонью Сифон. — Откуда у вас тут обычные сигареты?.. Но черт возьми, как же хочется курить. Ты бы только знал… Я уж даже траву простую пытался тянуть, да все без толку…

— Кайфа нет?

— Нету, — сокрушенно кивнул Сифон. — Только гадость какая-то во рту, не отплеваться.

— В нашем мире много чего нету.

— Я заметил, — тоже хохотнул Сифон. — Ты даже не представляешь как много и чего у вас нет.

— Например борделей…

— Вы и это слышали, — слегка смутился Сифон.

Георг кивнул.

— Это правда что твои сестры в борделе?

Сифон кивнул.

— А как ты попал к пиратам? А то чем дольше я за тобой наблюдаю, тем больше у меня складывается ощущение, что ты как-то не совсем тянешь на этот род занятий.

— Ну так пиратами не рождаются, ими становятся. Вопрос в том, сознательно или вынужденно.

— И как стал пиратом ты?

— Да как очень многие… — вздохнул Сифон. — Жизненные обстоятельства и все такое. Я ведь раньше художником был…

Волков этому признанию очень удивился.

— Ну не картины писал, хотя это тоже умею, а наколки делал… это-то меня и подвело.

— Как?

— Да сделал я одному не последнему в моем городе человеку, в криминальном мире естественно, наколку.

— Не так сделал? — попробовал угадать Георг.

— Нет, все получилось чики-чики… настоящее произведение искусства, хоть срезай да на раму натягивай чтобы на художественных выставках показывать. Просто этот гад не стал соблюдать меры безопасности. В первое время за наколкой надо ухаживать, все же повреждение кожного покрова, кровь… В общем я сам не в курсе что именно произошло, но у этого авторитета началось так называемое ураганное заражение крови. Инфекция какая-то попала. Он свалился буквально за три дня, ничего ему не помогло… В его смерти обвинили меня, дескать я специально его заразил по чьему-то заказу., За мной пришли и я едва вырвался Реально чудом… А потом пришлось скрываться, да так активно что даже пришлось бежать с планеты. А кому я нужен на других планетах? Там своих татуировщиков полно или вообще не нужны… Потыкался, помыкался да так и оказался в банде Барсука сначала как бригадный татуировщик, а потом когда всем сделал рисунки кто какие хотел и надобность во мне как в тату мастере отпала, стал обычным пиратом в мобильной группе Херша. Он как раз в очередном налете потери понес.

— Понятно.

Глава 18

Через два дня Волков, хотя чувствовал себя еще недостаточно хорошо, действительно поехал на секретную базу вместе с Альваресом и двумя десятками добровольцев. Все они оказались намного моложе не то что Альвареса, но даже Георга. Самому старшему из добровольцев едва ли стукнуло двадцать пять лет. Самому молодому едва исполнилось восемнадцать.

Будущие водители боевых роботов смотрели на Георга и Альвареса с восхищением, граничащим с поклонением. Ну а то как же, ведь они практически вдвоем заставили сотни чужаков убраться с планеты, подбив два их робота, что превосходили их по мощности.

— Постарше не нашлось? — спросил Волков у напарника,кивнув на добровольцев.

— Были, но я их отсеял.

— Почему?

— Гонору много. Рано или поздно посчитают нас себе ровней, начнут выпендриваться. А нам нужны парни, что будут подчиняться приказам и то, что они моложе, а мы старше сделает нас еще более авторитетными. Кроме того, у старичков семьи, дети, хозяйство, это будет их отвлекать от учебы, а в нее надо погрузиться с головой. И потом, старина Босх об этом не раз говорил, молодые лучше соображают, схватывают все налету. Бесшабашнее опять же, что тоже немаловажно.

Волков признал доводы Альвареса. Им действительно нужен сплоченный отряд, готовый выполнять приказы, состоящий из бесстрашных парней, и молодость дает это бесстрашие.

С добровольцами разобрались быстро. Рассказав основы управления «волком» и даже показав как он работает Альварес и Георг оставили их тренироваться. Сами они пошли в главный ангар склада смотреть что потяжелее.

— Попробуем сначала этого? — кивнул Альварес на двадцатидвухтонного семиметрового «гоплита» уже избавленного от контейнера.

Георг пожал плечами.

— Давай… Хотя смысла не вижу.

— То есть?

— Ну, подумай сам. В чем его принципиальное отличие от «волка»? Да ни в чем. Да, он тяжелее, крепче броня и может взять более мощное вооружение но, как и «волк» тоже только сопряженное с разрядной батареей, если не считать тех же роторных пушек. То есть он нам бесполезен.

— Верно. Тогда остается «титан». На него уже можно повесить пару восьмидесятипятимиллиметровых пушек. Они стреляют обычными снарядами и разрядная батарея им не нужна.

Альварес подошел к соседнему еще более массивному сорокатонному десятиметровому монстру, забрался внутрь и когда реактор разогнался, «титан» медленно встал во весь свой рост и сделал первые шаги, от которых реально сотрясалась земля.

Буквально сразу же потянуло горелой резиной, маслом, горячим железом.

Через пять минут «титан» остановился и Альварес выбрался наружу, весь мокрый от перенапряжения и высокой температуры в кабине.

— Ну как? — спросил Георг.

— Плохо. Если «волки» могли выдержать без смазки и принудительного охлаждения узлов пару часов неспешной прогулки, то этот не протянул и десяти минут. Бортовой компьютер буквально взвыл в мольбе привести робота в порядок или на худой конец дать ему остыть.

— Ясно… И каков твой прогноз его работоспособности после нашего ремонта?

Альварес пожал плечами и сморщился.

— Плохой…

— Кроме того у нас просто не хватит ресурсов чтобы поддерживать его в работоспособном состоянии, — добавил Волков. — Ведь нам на нем придется много тренироваться…

— Верно. Вернее вопрос стоит так: или мы держим двадцать «волков» или одного, в лучшем случае два «титана». А и то и другое мы не потянем по определению.

— При этом остается вопрос его боевой эффективности.

Альварес согласно кивнул.

— Да, здесь верно утверждение, что один в поле не воин. Слишком большой, медленный, максимум пятьдесят километров в час, в общем, отличная мишень для неизвестного количества роботов пиратов, что навалятся на него все разом и разотрут в пыль в считанные секунды.

— Совет может решить иначе…

— Тогда пусть они сами водят его.

Георг не весело хохотнул.

— Ладно, пойдем посмотрим что там наши птенцы вытворяют, — предложил Альварес махнув на «титана» рукой.

Столько мощи… бесполезной мощи.

О том чтобы оживить «тарантула» и тем более «краба» нечего было и думать. Ни на кого и них вообще не хватит никаких ресурсов, даже если все останутся голышом.

С «птенцами» все было нормально и даже с «волком» ничего не случилось, пушки с него были сняты, чтобы не дай бог, не случилось трагедии. Те кто успел поводить робота горячо обсуждали между собой испытанные ощущения.

Георг понимал их лишь от части. Он не успел ощутить радости управления такой многотонной махиной, ему сразу же пришлось вступить в бой.

Декстер этого вообще не выдержал.

Как раз Декстера Георг понимал лучше всего. Просто он сумел лучше защитить свой рассудок от того кошмара, в котором оказался. Более того Волков его буквально отключил действуя скорее на инстинктах.

«А многие ли из этих парней выдержат реальный бой? Не повредятся рассудком? — невольно подумал Волков. — Если вообще кто-то останется в живых…»

Глава 19

Георг бежал, а «бес» догонял его то и дело посылая в спину убегающего новые болванки и лазерные лучи.

«Что за черт?!» — подумал Георг, обернувшись.

Боевой робот противника как-то странно изменился. У него исчезла угловатость движений, теперь он двигался как живое существо.

Георг обернула еще раз. «Бес» изменился еще сильнее. Теперь его ноги оканчивались когтями, а на руках выросли когтистые пальцы. А посередине торса стала прорезываться какая-то щель…

Обернувшись в третий раз Георг едва узнал «беса». В нем почти не осталось ничего от робота. Хотя бы потому что у роботов нет таких зубастых пастей с длинным раздвоенным языком!

Кроме того Георг вдруг обнаружил что он сам больше не в роботе и ничего не может противопоставить этому нагоняющему его чудовищу!

Путь преградило русло горной реки. Георг спрыгнул туда, а выбраться уже не мог — чудовище приперло его к стенке и схватило своей страшной рукой.

Георг забился в попытке вырваться, но тщетно. Костлявые пальцы беса крепко сжимали хрупкое человеческое тело.

Чудовище помедлив, разглядывая свою жертву большими красными глазами, а потом с рыком открыв зловонную зубастую пасть, стало заглатывать свою жертву.

Волков дико закричал и проснулся весь в холодном поту, дрожа как от холода.

— Проклятье…

Последние несколько ночей он практически не мог спать чтобы не увидеть кошмар, причем каждый раз страшнее предыдущего. Он уже с ностальгией вспоминал те первые кошмарные сны. Они еще были реалистичным «бес» оставался роботом, а сам Георг до конца оставался в своем «волке». Только во сне Альварес не успевал прийти ему на помощь, и противник расстреливал его «волка» в упор. Но тогда он так не орал… в начале все было как-то понятнее. А потом начались эти трансформации «беса» в беса.

Перед глазами все еще стояли картины только что приснившегося кошмара.

— Опять? — участливо спросил пришедший на крик Сифон, неся в одной руке масляный фонарь, а в другой — кружку с водой.

Георг только кивнул. Потом взял предложенную кружку и попил.

— Хреново дело… Если тебе и дальше будет сниться всякая гадость и ты не сможешь справиться с этим, то…

— Меня постигнет участь Декстера? — скорее констатировал Волков.

Теперь кивнул Сифон.

Декстер в какой-то момент окончательно слетел с катушек и что-то крича, бросился с ножом на соседа. Сосед выжил, а вот Декстера изолировали в его собственной комнате, поставив на окна решетки и усилив дверь, так чтобы он не смог выбраться наружу и зарезать кого-нибудь еще.

— И что мне делать?

— Не знаю… я не психиатр и не знаю, как лечить посттравматические синдромы. Есть пара народных средств, но долго на них не протянуть.

— И что это за народные средства? — все же не без надежды поинтересовался Георг.

— Первое — алкоголь, второго у вас нет, по крайней мере я еще не нашел — дурман трава.

— Да уж… стать конченым алкоголикам или наркоманом не лучшая альтернатива безумию.

— О том и речь.

Только сейчас Георг вдруг вспомнил, что Альварес в последние дни довольно ощутимо попахивает перегаром.

«Значит и ему кошмары снятся», — понял Георг.

Но как видно «народное средство» напарнику не очень помогало, он на все, даже самую незначительную неприятность, реагировал нервно, и если у Георга еще оставались сомнения воспользоваться «народным средством» или нет, то сейчас они окончательно рассеялись — категорически нет. Спиртное не поможет, нужно с кошмарами справиться самому.

Волков смахнул рукой с лица вновь выступившие крупные капли пота, да и сам он был весь мокрый, даже волосы на голове слиплись.

— Ч-черт… Ладно Сифон, извини что разбудил…

— Пустое.

— А скажи, ты в компьютерах разбираешься?

— Только на бытовом уровне.

— Ну, хоть так. Все лучше чем любой из нас. Для нас компьютеры вообще темный лес в который мы предпочитаем не соваться.

— Понимаю.

— Потому завтра… то есть уже сегодня поедешь со мной на базу. Поработаем с программами, может, удастся внести какие-то улучшения. Для нас важна любая мелочь, что хоть ненамного улучшит характеристики. А то мы все по умолчанию ставим.

— Да, это не дело, — согласился Сифон. — Нужно вносить поправки, оптимизировать.

— Вот и посмотришь, покажешь…

— Нет проблем.

Сифон вышел, а Георг лег обратно в постель, только еще долго не решался закрыть глаза.

Глава 20

— Зачем ты взял чужака? — с неприязнью спросил Альварес, дыша еще более крепким, чем вчера перегаром.

— Он может быть полезен в плане изучения компьютеров.

— Ты так сильно доверяешь ему? Не забывай, что он чужак.

— Я не забываю об этом, а так же помню твои слова что мы не идиоты…

— Вот именно. Мы сами во всем разберемся.

— Конечно можем, но с ним мы это сделаем намного быстрее.

— Поступай как знаешь, — раздраженно махнул рукой Альварес.

Георг хотел посоветовать ему больше не пить, но понял что это бесполезно, только приведет к ссоре. К тому же он не мог ничего предложить взамен спиртному.

Волков повел Сифона в дальний конец склада где стоял его покалеченный в бою робот, а так же другие подбитые «волки». Ремонтировать их пока не стали. Зачем, когда есть много целых? Активируй любого и пользуйся.

Но пока они до него добрались, пришлось пройти мимо кучи запчастей. Одного робота разобрали начисто, так что осталась одна кабина и реактор. Всю броню сняли, сняли и разобрали конечности, чтобы удалить засохшую до каменного состояния смазку.

— Они делают то что я думаю? — тихо произнес Сифон кивая в сторону людей осторожно вынимающих рассыпающиеся прямо в руках от старости прокладки и перекладывая их на растянутую кожу.

— Да, они вырезают новые комплекты прокладок из кожи.

Сифон только покачал головой.

— А что делать? — произнес Георг увидев реакцию Сифона. — Другого материала у нас все равно нет. Так же и с сальниками и всем прочим. Всему сделаем замену из кожи, пропитанной в масле. Неделю протянет и то хорошо. Потом снова поменяем.

— Мн-да, работенки у техников будет много.

Георг кивнул.

— А масло и охладитель чем замените?

— Масло — рыбьим жиром, а вместо охладителя спирт зальем.

— О боги! — невольно воскликнул Сифон. — Это же сколько браги надо сварить а потом еще прогнать ее чтобы очистить до спирта?! И вообще такой продукт изводить!

— Да уж не мало… но ты зря так нервничаешь, — невольно засмеялся Георг. — Спирт будем вырабатывать из местного сырья, а это чистый яд для человека. Но роботам-то разницы нет, питьевой спирт в него зальют или технический ядовитый.

— Это точно… — немного успокоился Сифон, так же любитель выпить. — Но я так понимаю что это не все работы что сейчас ведутся…

Георг кивнул и решив что если уж начал рассказывать, то почему бы не рассказать остальное, и потому сказал:

— В других помещениях идет работа со снарядами.

— А с ними вы что делаете?

— Разбираем. Отделяем сам снаряд от гильзы, вытряхиваем порох и просеиваем его. Тот что окончательно «стух» выдуваем, а тот что остался смешиваем с собственным взрывчатым веществом.

— И как результат?

— Нормально. Недавно отстреляли пробную партию — ни одной осечки.

— Поздравляю.

— Спасибо. Таким же способом планируем и ракеты перезаправить. А то произвели пробный отстрел и я порадовался, что мы не снарядили свои роботы ракетными кассетами.

— Рванул?

Волков кивнул.

— Прямо в кассете и остальные детонировали.

— Но вот что касается ракет, с ними геморроя больше будет. Там ведь не порох.

Георг согласно кивнул.

— Я уже молчу непосредственно про боевые части, — добавил Сифон.

— Тут мы уже ничего не в силах сделать. В боеголовки лезть не будем.

— Ну, справедливости ради надо сказать, что и вероятность порчи боевой части намного меньше всего остального.

Волков же подумал, что сейчас практически все население Скалии так или иначе работает на работоспособность этих двадцати двух роботов и одного учебного.

Механикам и их сподручным придется перебрать все двадцать три робота.

Рыбакам нужно добыть как никогда много тарпий не столько для мяса, а исключительно ради их жира. Потом этот жир нужно перетопить отделив легкое масло от тяжелого.

Охотникам нужно забить огромное количество берсов ради их толстой и прочной кожи. Потом эту кожу надо выделать, обработать, высушить и пропитать маслом.

Селянам в десятках, а то и сотнях километрах от своих домов в горах нужно добыть как можно больше сырья для производства взрывчатки, а потом произвести эту взрывчатку для изготовления мин. А это тонны сырья которое нужно переместить, перемолоть, очистить и обогатить…

Нужно перебрать десятки, сотни тысяч снарядов к роторным пушкам. Потом разобраться с ракетами. А это очень опасно. Ведь хватит одной искры, чтобы случилось непоправимое.

В общем, всем работы хватит на всю зиму. И еще не факт что они успеют все подготовить до появления нежелательных гостей.

«И вот вопрос, не пропадет ли весь этот титанический труд напрасно? — подумал Георг. — Сможем ли мы отбиться от чужаков, когда они придут в следующий раз?»

Наконец они подошли к «волку» с вырванной рукой, рядом лежали останки других подбитых пиратами роботов (их реакторы были погашены, а топливные элементы заправлены в необходимые здесь тягачи «муравей» под капоты которых вновь установили их родные «сердца») и Георг пригласил Сифона в кабину где они едва уместились.

— Давай посмотрим, что можно сделать…

Глава 21

Намучавшись с первым разобранным роботом, с остальными дела пошли значительно быстрее. Всех разобрали и после чистки с заменой прокладок и прочих испортившихся от времени элементов какие только смогли изготовить из подручных средств, собрали. Правда вместо спирта в охладительную систему пока залили дистиллированную воду, необходимое количество спирта будет изготовлено только зимой, ведь процесс варения и перегонки не быстрый учитывая небольшие мощности винокурни. Да и сырье пока не поспело.

Остальных «волков» так же решили привести в божеский вид, но чуть позже. Ресурсов на них не хватит, но они как уже показал опыт, они могут и без масла с охладителем некоторое время поработать. В случае чего их тоже предполагалось использовать, разыграв так называемую «карту Альвареса», когда катапультировавшийся пилот воспользуется этой резервной машиной.

С первым снегом двадцать два «волка» стояли клином перед городом, чтобы все жители могли воочию убедиться, что их труд потрачен не напрасно, вот он результат. Впереди стояли машины Альвареса и Георга, и за ними по десятку роботов подчиненных.

Роботы, оснащенные и вооруженные, что называется до зубов выглядели, мощно производя впечатление несокрушимых (Альварес и Георг как никто иные знали, что это далеко не так). Жители ходили радостные.

Все «волки» кроме робота Георга были вооружены только роторными пушками. С разрядными батареями так ничего не удалось сделать, потому как это продукт высоких технологий и кустарным способом его не повторить.

На плечах у волков красовались кассеты с ракетами. Три ракеты в центре средней дальности и девять по окружности — ближней.

Разлапистыми погонами выглядели установки для стрельбы гранатами для постановки дымовой завесы, рассчитанных на двенадцать выстрелов. Их как-то переработать тоже не получилось и приходилось надеяться на те что есть. Хотя боевой опыт уже показал что в лучшем случае как надо сработает только семьдесят процентов.

На самом верху «волка», по сути на его макушке, установили противоракетная установка в теории способную отразить пятьдесят ракет противника. Но боевой опыт опять-таки показывал что это далеко не так.

— Ну, прямо волчья стая, — хохотнул Сифон. — Даже цвет серый.

Георг подумал, что это действительно так. Самая настоящая волчья стая.

— Это я к тому, что ни одно подразделение, на сколько мне известно, не состоит из роботов только одной модели. Это всегда куча самых разных машин, как по классу, так и по изготовлению.

— Мы бы тоже не состояли только из «волков» если бы только могли ввести в строй «гоплита» или «титана», не говоря уже о «тарантуле» и «крабе».

Сифон понятливо кивнул.

— Какое вы себе название выбрали? — спросил он.

— Название?

— Ну да. Каждое уважающее себя подразделение начиная от взвода, имеет собственное название. Например есть «Жнецы богов», «Громовержцы», «Ангелы смерти», «Демоны ада», «Дикие гуси» и так далее. А вас ведь можно считать армией суверенного государства Скалия, так? — поинтересовался Сифон.

— Наверное, — кивнул Георг. — На разбойную банду, по крайней мере, мы точно не тянем.

— Это точно. Значит, вы с полным правом можете взять себе название.

— Мне в голову сейчас ничего не приходит, — признался после минуты раздумья Георг. — Слишком уж неожиданное предложение.

— Подумайте. Если не придумаете, то у меня есть пара звучных вариантов.

— Да? И какие?

— «Волки Скалии» и «Волчья стая». Кстати, у вас на Скалии есть животные под наименованием волк?

— Нету…

— Жаль.

— Почему?

— Во-первых, первое название сразу теряет свою актуальность. Если на Скалии нет волков, то о каких Волках Скалии может идти речь?

— Логично. А во-вторых?

— Можно было бы нанести на корпуса ваших машин изображение скалианского волка. Это кстати тоже широко распространенная практика. Правда, обычно рисуют картинку, отражающую позывной водителя. Видел, наверное, на наших «бесах»?

— Да, петля и какое-то лохматое чудовище.

— Это их позывные: Петля и Леший. Есть и такая практика что рисуют общий «герб» подразделения и индивидуальный рисунок отражающий позывной. А вам я предлагаю нарисовать изображения волков. Вопрос в том, каких?

— То есть?

В ответ Сифон, немного помявшись, достал несколько клочков бумаги и дал Георгу.

— Вот, это волки. Сверху земной, так сказать оригинал, а дальше волки различных миров названных в его честь.

Георг просмотрел несколько рисунков с изображением различных хищных существ. Здесь были пятнистые и полосатые, с шерстью как земного волка и без, с хвостами и без. У одного хвост был как у крысы у другого заканчивался шипами. Один из волков был покрыт чем-то вроде чешуи, а еще один броневыми пластинами как у носорога или броненосца. Был среди них и волк с двумя парами рожков и даже крылатый…

Несмотря на внешнее различие, чем-то они все же напоминали друг друга. Видимо их все же что-то роднило между собой и земным оригиналом, наверное, определенная экологическая ниша и стайный образ охоты, хотя на счет последнего конечно неизвестно.

— Это действительно все волки? — спросил Георг с сомнением, косо взглянув на сифона.

— Да. Не глюки уверяю тебя, — хохотнул пират, заметив взгляд. — Ведь я все так и не нашел на вашей планете ничего от чего можно было бы реально кайфануть.

— И не ищи, а то реально траванешься чем-нибудь. Откачивать тебя нечем, да и стараться особо не станут.

— Плевать… И потом, не забывай, я побывал на многих мирах и запомнил множество тамошних животных. Глаз у меня наметанный, я все-таки художник, а это не пропьешь и не прокуришь.

— Мн-да… и ты хотел бы их нарисовать?

— Да. Вопрос в том, что именно вы захотите видеть на бортах своих «волков»? Только оригинального волка с Земли или же разных?

— А ты как бы хотел?

— Разных. Мне как художнику одного и того же зверя рисовать как минимум скучно. Кроме того, это хороший дополнительный способ идентифицировать друг друга в бою.

— У нас есть номера…

— Номера хорошая вещь, — кивнул Сифон, — но если у водителя вдруг случится контузия, в глазах начинает двоиться, мутиться, при этом еще что-то случится с радаром и связью, что тоже частенько случается, тогда он тройку легко примет за восьмерку, та же беда с девяткой, пятеркой, шестеркой…

— Верно, — согласился Георг. — Хорошо, раз уж тебе так хочется вспомнить свою художественную молодость и это полезно для нас, то почему бы и нет? Согласуем только вопрос с Советом, ну и водители пусть выберут себе понравившийся рисунок, и можешь приступать.

— Спасибо! Сам-то ты, что хочешь на корпус?

— А что предлагаешь? — спросил Георг, еще раз пересматривая варианты. Каждый зверь был по-своему красив.

— Оригинала. К тому же у тебя фамилия волчья.

— Хорошо, — согласился Георг, — рисуй мне оригинального волка с Земли. Мне он действительно наиболее симпатичен из всех остальных.

— Это наверное генетическое. Ведь волк прародитель собаки — лучшего друга человека. Кстати, раз уж у вас практически сформировалась армия, то вас, наверное, можно поздравить с офицерскими званиями.

— В смысле?

— Ну как же, раз вы армия, значит должны быть воинские звания. Это же аксиома! У каждого из вас в подчинении по два взвода, то есть рота. Если не в курсе, то пять роботов — взвод, три взвода — рота. Со званиями немного сложнее. В разных мирах по-разному. Но обычно простой, что называется рядовой водитель, имеет офицерское звание лейтенант. Также широко распространено звание унтер-офицера. Командир взвода как правило имеет звание не ниже старшего лейтенанта. Где-то капитаны. Командир роты в традиционных мирах являются капитанами. Значит, раз у вас рота расширенная на взвод, то кому-то из вас быть капитаном. Но я думаю, в вашем случае будет нормально, если вы оба станете капитанами. А если из вас кого-то назначат самым главным, то вполне можно и майора дать.

— Хм-м… Что ж нам теперь, форму придумывать и знаки различия? — почти растерялся Георг.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Сифон. — Это очень дисциплинирует, особенно молодых. А то сам посмотри, ведут себя как дети, честное слово… с погонами на плечах, так резвиться уже не станут, будут честью мундира дорожить. Военная романтика и все такое… Придумывать собственно ничего не надо, все придумано до вас. Лейтенант — две звездочки, старший лейтенант — три, капитан — четыре, — быстро нарисовал погоны Сифон на еще одном клочке бумаги. — Можно конечно и пофантазировать. Но это не принято… а то путаницы слишком много при встрече бойцов с разных планет. Хотя конечно есть оригиналы. Ну а с формой, пусть сошьют вам кожанки по единому образцу, что-нибудь строгое.

— Ох и загрузил ты! — засмеялся Георг. — И названия и звания и рисунки. Похоже, ты подготовился к этому разговору.

— Есть немного, — сознался Сифон. — По крайней мере, с рисунками точно давно хотел подкатить. Остальное уже само всплыло.

Глава 22

Где-то через месяц, с того момента когда на Скалии происходил своеобразный показ, пиратское судно «Кастор» только-только прибыло в пункт назначения — планету Марио в системе Скараш. Она считалась окраиной обжитой ойкумены и как на любой окраине здесь могли найти пристанище люди у которых имелись проблемы с законом на большинстве центральных миров.

На Марио же законов не было совсем, здесь каждый был себе прокурором, адвокатом, судьей, присяжным и палачом в одном лице, так что шумные разборки как между отдельными лицами, так и между целыми группами были здесь не редкостью. Иногда доходило до противостояния боевых роботов.

На Марио так же можно было приобрести как технику, так и оружие с боеприпасами. Не было недостатка и в людях готовых ради хорошего куша рискнуть своим здоровьем и жизнью. Эти отбросы общества стекались сюда с всей галактики как мухи на навозную кучу.

Много раз власти различных богатых Союзов, Содружеств, Альянсов и даже набирающая мощь Конфедерация пыталась выжечь это гнездо преступности силами своих флотов, но неизменно терпели фиаско. Пираты и не думали вступать в бой, они при приближении опасности тут же делали ноги, а на планете оставалось только мирное население жившее за счет обслуживания пиратов: кабатчики, проститутки, владельцы гостиниц с обслуживающим персоналом и все тому подобное, коих при всем желании невозможно привлечь к ответственности даже как пособников.

— Хэк, чьи корабли на орбите? Составь полный список и распечатай.

— Придется сделать пару витков…

— Делай.

После двух полных оборотов вокруг планеты с маневрами к отдаленно стоящим кораблям, чтобы считать названия (мало кто из пиратов давал информацию о себе добровольно даже коллегам) в руках Барсука оказался лист бумаги со списком кораблей.

— Не густо… — разочарованно протянул капитан, пробежавшись по дюжине названий. — Что ж, попробуем поработать с тем, что есть…

В лучшие времена на орбите могли зависнуть до полусотни пиратских кораблей. Но по правде сказать это было редкостью.

Почти всех капитанов, кроме двух Барсук знал так или иначе, кого довольно близко, с кем-то ходил в совместные рейды с кем-то наоборот воевал, кого-то знал только понаслышке. Но все его зная сейчас не стоили и ломаного гроша, слишком много воды утекло и за это время кто-то из капитанов мог подняться выше, став еще сильнее, а кто-то наоборот пасть.

Вот с этим и следовало разобраться в первую очередь, прежде чем начинать поиск союзников для набега на далекую холодную Скалию.

— Слэй, займись вооружением, — сказал Барсук как только их единственный шаттл приземлился в одноименном с названием планеты городке. — В общем, как обычно.

— Понял.

— А я пока наведу справки.

Большая часть команды тут же разбежалась по городу просаживать те средства, что им все же удалось захватить в качестве личных трофеев. В их числе были даже резные статуэтки со Скалии, шахматные наборы и просто затейливые украшения. Все это сначала сдавалось скупщикам, те давали за все едва ли десятую часть стоимости, перепродавая пиратскую добычу в центральных мирах.

Барсук прямо с космодрома направился к Мэру. Да, именно так мэра Марио пираты со своей любовью к прозвищам без затей звали Мэром.

— Здорово Мэр, — поздоровался Барсук, входя в кабинет мэра.

— О! Какие люди! — привстал со своего кресла Мэр, но не сильно, большой живот утянул его обратно в кресло. — Ты ли это Барсук! Я слышал, конфи тебе придавили хвост!

— Хвост у меня маленький, придавить его не так просто, — усмехнулся Барсук в ответ.

Он не особо удивился, даже обрадовался, что информация о его стычке с конфедератами уже является достоянием общественности. Это как минимум значит, что Справочная Мэра по-прежнему работает как надо.

— Что ж, я рад за тебя, — искренне порадовался Мэр, наливая Барсуку что-то темное в большой бокал.

— Спасибо… — поблагодарил капитан, сделав глоток и поморщившись, добавил: — Еще бы ты не был рад! Ведь мы являемся основным источником твоих личных доходов и твоего вшивого городка, а значит опять-таки твоих личных доходов.

— Что верно, то верно, — не стал спорить Мэр.

Всякое заведение отстегивало ему десять процентов дохода. Налог. По-божески, в общем-то. С налогами в такой среде лучше не перегибать. Доход хоть не шибко большой, но постоянный, да и сам целее будешь.

— Собственно чего я к тебе пришел…

— За информацией конечно, — хмыкнул Мэр. — Ко мне за другим не ходят. А так было бы приятно если бы кто-нибудь просто зашел ко мне поболтать о жизни и…

— Не свисти, — усмехнулся Барсук. — Так вот, мне нужна информация по этим камрадам.

На стол Мэру легла распечатка с названиями кораблей.

— У кого поменялись капитаны, где они сейчас, что в активе.

— Тебе нужны помощники?

— Да.

— Ясно, нет проблем. Ну а сам-то ты как?

Барсук в очередной раз усмехнулся. Мэр собирался получить информацию и о нем самом, причем из первоисточника. Это уже наглость.

Вместо ответа Барсук бросил на стол Мэру увесистый кожаный мешочек.

— Что здесь?

— Золото.

Мэр быстро развязал тесемки и высыпал золотые монеты на стол.

— Ты нашел и ограбил мир, где стали использовать золотые монеты?!

— Вроде того.

— И собираешься вернуться но уже не один?

— Это уже не твое дело Мэр. Отрабатывай гонорар, я заплатил тебе по высшему разряду, чтобы ждать несколько часов пока ты якобы будешь собирать информацию.

Мэр слащаво улыбнулся и принялся за работу на компьютере прямо в присутствии клиента.

Шпионская сеть естественно уже давно собрала всю информацию о капитанах находящихся в настоящий момент на Марио и уже начала собирать сведения о самом Барсуке, чтобы кто-нибудь мог купить и ее.

Странное дело, все капитаны знали, что на них собирают материалы, что другие их свободно могут купить у Мэра, но стоит кому-то начать собирать информацию непосредственно друг у друга, как капитаны начинали врать о своем истинном положении дел. Кто-то начинал прибедняться, кто-то наоборот распускать хвост, вот и приходилось для получения достоверной информации о возможном подельнике обращаться к Мэру.

Что уж говорить, даже сам Барсук стал бы юлить перед коллегой попробуй кто-нибудь вызнать у него напрямую о его состоянии. Парадокс.

Наконец Мэр перестал стучать пальцами по клавишам и, из принтера полезла бумага.

— Вот, вся подноготная на твоих камрадов.

Барсук пробежал глазами по строчкам и удовлетворенно кивнул.

— Приятно иметь с тобой дело Мэр.

— А мне с тобой Барсук, — кивнул Мэр, подбрасывая мешочек с монетами в руке. — Заходи еще, выпьем по кружечке.

— Всенепременно.

Когда Барсук вышел Мэр снова пододвинул к себе клавиатуру и набрал короткий текст, после чего отослал его Сеть. У Мэра имелся еще один источник дохода, узнай о котором пиратские капитаны, просто порвали бы его на части. Но и отказаться от него как ни странно тоже нельзя. Себе дороже станет, причем в самом печальном смысле.

Глава 23

После второго, уже более вдумчивого взгляда на распечатку Барсуку стало ясно, что за половину данных заплатил зря. Четыре капитана «сели на мель» так сильно, что теперь могли предложить свои услуги только в качестве перевозчика. В их число попал Тристан, на которого Барсук так рассчитывал. Раньше он с ним работал и они остались довольны друг другом. Но Тристан где-то умудрился потерять своего тяжеловеса «Зевса».

Еще к семи капитанам следовало отнестись более внимательно и выбрать из них двух-трех. Впрочем говорить придется со всеми. Многие из них потребуют слишком много, и от их услуг придется отказаться. Это при том что Барсук сам толком не знал какой именно куш им предстоит сорвать на забытой богами планете. А обещать что-то в таких условиях себе дороже. Тут надо быть очень осторожным. Как бы не прогадать, и не переплатить.

Первого претендента в подельники, Хромого Хасана командующего бригадой из полторы сотни человек и имеющего на вооружении одного тяжелого робота «берсеркер», а так же три танка «тигр», Барсук нашел в кабаке «Веселый корсар».

— Здорово Хасан…

— Привет Барсук. Не знал что ты здесь.

— Сегодня только причалил.

— Долго же ты от конфи бегал! — засмеялся Хромой Хасан. — Мы уж думали что тебя уже повязали, а то и вовсе со звездной пылью смешали.

— Но ведь убежал!

— Да, это главное, — согласился пират.

— Ну а ты как, не засиделся? Второй месяц уже торчишь, того и гляди черенок весь сточишь.

Хромой Хасан засмеялся, но понимая что Барсук причалил не просто ради пустого разговора, о чем и намекнул сейчас, сбросил с колен проститутку и подозвав официантку заказал пива на двоих и закуски из соленых кузнечиков.

— Есть дело? — все же уточнил он.

— Да.

— Что ж, я действительно немного засиделся на месте, так что готов слушать.

— Тогда внимай… Убегая от конфи, я забрел на одну до сих пор находящуюся в изоляции еще со времен Войны планету.

— Ох ты! Это по нынешним временам редкость. И как они там?

— Почти в средневековье свалились, деньги даже из золота делают…

В подтверждение Барсук бросил Хасану монетку.

— Забавно. И зачем тебе подельники в такой примитивной глуши? Чего там такого интересного при этом ты не можешь все сделать в одиночку?

— Глушь-то она конечно глушь… да только я своим появлением разбудил это сонное царство. Планета оказывается во времена Войны была секретной базой Федерации. Альянс ее расчихвостил к чертям, но одно подземное хранилище сохранилась в неприкосновенности. Причем фишка в том, что о ней не знали даже те кто работал на Базе номер один, а значит, ничего не знали аборигены. Пока несколько беглецов спасаясь от моих ребят, случайно не обнаружила ее.

— Так-так! Уже действительно стало интересно! И?!

— На базе оказались роботы…

— О! Много?!

— Я не знаю, — признался Барсук. — Но думаю что достаточно, причем новые, в смысле не битые как у нас. О значительном количестве я исхожу из того, что мои парни разбили сразу три, еще два осталось. Ну и сам должен понимать, где пять роботов там и десять может быть.

— А где десять там и сто, — задумчиво пробормотал уже Хромой Хасан даже не представляя как оказался прав.

— Вот и я про что.

— И ты хочешь набрать команду чтобы завладеть этими машинами?

— Да.

— Да ты что?! Всех сил, что сейчас находятся на Марио, не хватит чтобы одолеть потенциал базы Федерации, если она все же вдруг оказалась полна!

— Хватит. У аборигенов большие проблемы с разрядными батареями. По-настоящему боеспособен только один робот… укравший батарею у меня. Остальные оснащены только роторными пушками. Мир очень беден, населения всего несколько десятков тысяч человек. У него нет потенциала, привести в боевое состояние сколько-нибудь значительное количество машин. По моим оценкам, нам хватит одного тяжелого робота, пары-тройки средних и полудюжины легких машин. И то это много. Но я беру с запасом.

— Понятно… — кивнул Хасан. — Но ведь все может оказать пшиком.

— Исключать такой вариант нельзя, — согласился Барсук. — Тогда мы просто наберем аборигенов. Это тоже хороший заработок.

— Живой товар нынче не в цене… — поморщился хромой пират. — Я как раз в прошлый раз две сотни надыбал, еле сбыл за половину стоимости. Но да ладно, давай поговорим о моей возможной доли. Я хочу сорок процентов… но при этом не меньше десяти машин со стандартной делением: пять легких, три средних и две тяжелых.

— Хасан, имей совесть!

— Вот чего нет, того нет! — засмеялся хромой пират.

— Не забывай, что будут еще камрады…

— А мне на них плевать.

— И все же умерь аппетиты, — посоветовал Барсук. — Я собираюсь взять две-три бригады. Твоя доля в пределах пятнадцати-двадцати, максимум двадцати пяти процентов.

— А ты не забывай что у меня «берсеркер»! Он один стоит всех, кого ты хочешь набрать. Я уже молчу про твоих двух «бесах» если они у тебя еще в наличии.

— В наличии…

— Не важно.

— Может и не важно. Важно другое, ты не один с тяжелым роботом. Просто я обратился к тебе первому, так как мы с тобой уже имели дело. В общем, условия я тебе сказал. Максимум двадцать пять процентов, точную цифру уточним позже на общем слете. Твое дело либо согласиться, либо нет.

Барсук встал.

— Я подумаю.

— Только думай быстрее. Я надолго задерживаться не собираюсь.

— Чего так торопишься?

— Если нашел я, значит, может найти еще кто-нибудь. Те же конфи например.

Барсук вышел и сплюнул на дорогу.

«И вот так с каждым, — неприязненно подумал он. — У каждого гонору столько, что на всю галактику хватит и еще на пару шаровых скоплений останется…»

Со следующим капитаном, Чоппером, обладателем среднего «волкодава» и двумя легкими «стрельцом» и «ягуаром» Барсук, чувствуя себя на взводе, решил встретиться завтра. А сегодня слишком высок риск не сдержаться и разругаться с потенциальным подельником, когда тот начнет выдвигать свои запредельные условия. Тут главное не спешить, чтобы людей не смешить. Ну и тише едешь, дальше будешь. Народные мудрости нужно чтить.

Глава 24

Барсук сделал глоток местной браги и поморщился, но не из-за плохого вкуса. Через час начнется самое трудное и муторное — общий слет выбранных трех бригад. На этом слете предстоит договориться об окончательных процентах добычи, что придется отдать подельникам за их услуги.

Стоило только представить, сколько будет еще споров, не всегда слет заканчивался в день проведения, а затягивался на два, три, а то и четыре дня, заранее становилось дурно и хотелось выпить еще какой бы гадостной ни была выпивка. Но главное не напиться…

А ведь он потратил целых три недели, на то чтобы поговорить со всеми, в том числе с еще двумя капитанами прибывших на Марио по три-четыре раза пытаясь сбить долю, намекая, что их конкуренты согласны на меньшее. Кто-то соглашался при этом уступить еще процент другой, а кто-то нет.

Самое опасное в общем с лете могло заключаться в том что его подельники могли сговориться за спиной между собой и затребовать больше. Если так случится, придется начать переговоры заново не только с ними, но и с теми кого он уже отверг. Тогда и отвергнутые поймут что можно загрести побольше.

Вот на эти переговоры по дележу шкуры еще не убитого медведя и уходила большая часть времени.

Чтобы окончательно не напиться до назначенного часа, отвлечься, Барсук включил ТВ-бокс и стал просматривать программы получаемые спутником дальней связи Марио.

— …Стартовая цена — миллиард кредо, — объявил ведущий и ударил молоточком по подставке.

Барсук невольно остановил беглый просмотр программ. Его не могла не заинтересовать такая умопомрачительная сумма денег, точнее то за что просили такую кучу бабла.

«За такую кучу денег можно приобрести целую систему, — подумал Барсук. — С солнцем, всеми планетам, их спутниками, кометами и астероидными полями».

Еще больше он удивился, когда узнал что миллиард просили за какую-то невзрачную картинку, размером метр на полтора, вся ценность которой заключалась в ее возрасте — тысяча четыреста лет и имя мастера которое Барсуку ничего не сказало. Живописью он никогда не интересовался. Хотя один художник у него был, да сплыл… на той же Скалии.

— Ну и дурь…

— Миллиард кредо раз, — произнес ведущий аукциона стукнув молоточком, — миллиард кредо два, миллиард кредо три…

Никто не стал покупать за такую цену.

— Ясен пень! Целый миллиард за какую-то мазню пусть полуторатысячелетней давности.

Барсук ожидал, что сейчас поменяют лот, но к его удивлению ведущий не стал объявлять о снятии лота и замене его другим, а назвал новую цену:

— Вторая предлагаемая цена: девятьсот пятьдесят миллионов. Девятьсот пятьдесят миллионов раз…

— Что, заставили в обратную сторону пуститься! — засмеялся Барсук.

Ему стало интересно, на сколько же упадет цена древней картины с миллиарда запрошенных и только потому он не стал переключаться дальше.

В итоге после еще нескольких понижений картина ушла с молотка за семьсот миллионов.

— Тоже неплохо…

Объявили очередной лот, какую-то статуэтку и тоже за совершенно непомерные деньги.

И снова никто не стал брать за заявленную сумму и снова пошло понижение цены.

С третьим лотом получилось то же самое.

— Ставьте нормальные цены!

В дверь постучали.

— Чего?!

— Это я кэп — Слэй, пора уже. Народ собрался.

— Уже?

— Да.

— Иду…

— Что тебя так заинтересовало, что забыл обо всем на свете?

— Да вот, аукцион какой-то придурошный, — хохотнул Барсук. — Выставляют всякую ерунду и цены заламывают такие что никто не покупает и приходится снижать.

— Это такая система.

— То есть?

— То и есть. Есть аукционы с повышением ставок, а есть с понижением. Последние не очень распространены, но есть. Смысл в том, что желающий купить какую-то вещь останавливает аукцион на максимальной сумме, которую он может выложить. Так для продавца выгоднее.

— Да?

— Ну да. Ведь если аукцион обычный, то потенциальные покупатели могут понять что вещь особым спросом не пользуется и остановиться на низкой цене. В то время как в обратном случае…

— Я понял! — излишне громко вскрикнул Барсук, так что удивил Слэя.

По мнению помощника капитана это не та тема при понимании которой стоит так сильно радоваться.

«Разве что все дело в количестве выпитом, когда эмоции уже плохо контролируются?..» — подумал он.

Но Слэй ошибся в своих догадках.

— Мы тоже устроим аукцион, только цену будут понижать сами желающие! — сказал Барсук.

И до Слэя стало доходить, что к чему.

— Зови всех желающих принять участие в охоте! А я пока время потяну!

— Понял!

Слэй тут же скрылся из комнаты.

Глава 25

— Прошу прощение за опоздание, — улыбнулся Барсук, входя в комнату для переговоров, но не извиняющейся улыбкой, а скорее мстительной.

— Бывает, — кивнул Хромой Хасан.

Чоппер и Джек Потрошитель присоединились к словам коллеги, кивнув головами в знак согласия.

— А так же за то что попрошу подождать еще несколько минут.

— Чего ждать-то? — удивился Чоппер. — Как я понимаю, все в сборе.

— В натуре Барсук, — протянул Джек Потрошитель, — Что за дела?

— Ты решил взять кого-то еще? — спросил Хасан. — Не многовато для планеты, на которой как ты говорил, нечего опасаться кроме нескольких легких и слабо вооруженных роботов?

— Нет, мне по-прежнему нужны только три бригады. Вопрос в том, кто отправится со мной.

— Барсук, так дела не делаются, — заявил заволновавшийся Чоппер, переглянувшись с другими капитанами.

— Может раньше и нет, а теперь будут делаться и только от вас самих зависит будете вы в них участвовать или нет.

— Что ты задумал?

— Скоро расскажу, сразу всем заинтересованным лицам, чтобы каждому не растолковывать.

Хромой Хасан, Чоппер и Джек Потрошитель выглядели недовольными, но никто не уходил. Никто не хотел терять возможную долю которая даже при самом низком проценте была значительной по сумме. Тем более других сколько-нибудь выгодных дел в ближайшее время не предвиделось.

Наконец стали подходить капитаны, ранее отвергнутые Барсуком. Они ничего не понимали, но сдержанно поздоровавшись со своими коллегами усаживались на подготовленные стулья.

Вскоре все были в сборе.

— Итак господа, все вы так или иначе хотели бы поучаствовать в моем налете. Даже в самом проигрышном случае нам светит добыча в двадцать тысяч душ, в лучшем случае к ним прибавляются десятки роботов. Но меня совершенно не устраивают доли требуемые вами, мне они кажутся излишне высокими при том минимуме действий что от вас требуются. Потому я решил провести аукцион.

— Чего? — набычился Джек Потрошитель.

— Аукцион, — улыбнулся Барсук. — Итак камрады, правила следующие, я называю самый высокий процент от добычи что я намерен отдать, а желающие поучаствовать снижают его до уровня при котором они согласны участвовать.

Пираты сидели ошеломленные таким вывертом традиционных переговоров.

— Итак, первый раунд для владельцев легких роботов, то есть для тебя Чоппер, тебя Самуил и тебя Юркий. Я предлагаю вам двадцать процентов, — назвал Барсук низший предел, на который были согласны все трое при переговорах по отдельности, но был выбран Чоппер.

Капитаны сидели набычившись, никто не хотел давать слабину и уступать.

— Девятнадцать, — поколебавшись, сказал Самуил.

Это словно спустило лавину.

— Восемнадцать! — тут же выдал Юркий.

— Семнадцать! — снова вставил Самуил.

— Шестнадцать! — буквально выкрикнул Чоппер.

— Пятнадцать! — взвыл Юркий.

— Четырнадцать! — снизил еще Самуил.

— Три… тринадцать! — словно не веря в то что он это произнес, выпалил Чоппер.

— Десять!!! — крикнул Юркий.

Повисла тяжелая тишина. Работать за десять процентов, а тем более за меньший, это себя не уважать. Но куш был все же значительным. Пираты в свободных налетах получали гораздо меньше и это сыграло свою роль.

— Девять! — первым пошел на снижение минимального предела Самуил.

— Восемь! — стиснув зубы прохрипел Чоппер.

— Семь, — выдохнул Юркий.

— Шесть, — почти плакал Самуил.

— Пять… — просипел Чоппер.

И снова повисла тишина.

Выждав несколько секунд, Барсук пытаясь скрыть свою радость, отсчитал:

— Пять процентов раз, пять процентов два, пять процентов три! Чоппер ты взят в команду.

Чоппер взглянул на Барсука протянувшего руку чтобы традиционным ударом скрепить сделку, с ненавистью и сплюнув вышел из-за стола и только после этого ударил по подставленной ладони. После чего резко развернулся и вышел.

За ним с пылающими лицами вышли Юркий и Самуил.

— Теперь раунд за владельцами средних роботов.

Джек Потрошитель, Удав и Топор поерзав на стульях переглянулись между собой. Падать так низко как то сделали только что покинувшие комнату им не хотелось, тем более ниже. Вот уж тогда действительно смеху будет если владелец средних роботов получит меньше владельца легких!

— Ваша ставка двадцать пять процентов! — немного завысил Барсук, уже зная, что ее понизят, чуть ли не ниже плинтуса.

— Двадцать четыре! — рыкнул Топор.

И понеслось. Через минуту сбивания процента за процентом с девятью процентами остался Удав. Остальные ниже десяти опускаться не захотели.

— Блюз и Хасан, теперь ваш раунд, — не сдержал улыбки Барсук.

Увидев взгляды двух оставшихся капитанов Барсук вдруг подумал что пожалуй с аукционом он все же перегнул палку. Причем очень сильно. В узел.

«Да и черт с ними! — подумал он. — После того как я заполучу все что скрыто в подземной базе на этой Скалии я смогу зажить королем и к черту все!»

— Ставка начинается с тридцати процентов.

— Двадцать девять… — хмуро обронил Блюз.

Победителем вышел все же Хромой Хасан с пятнадцатью процентами.

«То-то же! — ликовал Барсук. — А то двадцать пять им подавай! Перетопчетесь!!!»

Хромой Хасан молча ударил по руке Барсука и вышел.

Вошел Слэй.

— Не нравится мне их вид, — сказал он задумчиво.

— Плевать.

— Как бы они потом не взбрыкнулись… Ударят по нам когда все закончим и сами все поделят.

Барсук недовольно поморщился. Он сам уже об этом десять раз подумал. Примененное новшество оказалось с обратной стороной, поганой стороной. И раньше-то корсары бывало дрались за добычу между собой хотя уже договорились о разделе, а теперь от драки точно не уйти. А у него всего два легких «беса» против всей мощи подельников. Но что делать? Опять все переигрывать? Извиняться… Нет, это не дело.

— Что предлагаешь?

— Надо кого-то подкупить…

— Посулить больший процент?

— Можно и так, — кивнул Слэй.

— Нет… этот вариант мне не нравится.

— Да, другие узнают, — согласился Слэй. — А это уже такая каша…

— Я лучше дополнительно найму Цаплю с его двумя самолетами.

— Хороший ход. Самолеты уравняют наши шансы против остальных. Только бы он к ним не переметнулся…

— Не переметнется. Я ему хорошо заплачу.

— Стоило ли тогда остальных с долей обламывать, чтобы все сэкономленное Цапле отдать?

На это Барсук ничего не ответил. Он действительно уже жалел, что провел этот чертов аукцион. Поспешил, не подумал о последствиях. Выгода затмила разум. А теперь получается, что и выгода вышла не такой большой, как он надеялся из-за найма Цапли (стоит он дорого из-за того что самолеты на пиратском рынке редкость, да еще сверху прибавить придется во избежание предательства), еще и отношения с девятью капитанами испортил до предела. Забыл о другой мудрости: не имей сто монет, а имей сто друзей. Друзьями ему эти капитаны никогда не были, каждый корсар сам по себе, но и откровенными врагами тоже не числились. А теперь придется осматриваться, того и гляди свинью подложат какую, даже если с налетом все удачно случится или конфи заложат.

«К черту все! — решительно оборвал свои тяжелые размышления Барсук. — Получу добычу, продам и свалю, уйду на покой. Хватит уже, стар я стал для пиратства, пора и честь знать».

— Оповести парней, — глухо сказал капитан, не глядя на помощника, — выходим через трое суток.

— Понял, — тяжело кивнул Слэй.

Глава 26

Командующий силами Конфедерации Миров Маршал Бальмонт Рохес тяжело опустился в кресло. Вроде только начало рабочего дня, а он чувствует себя уставшим точно прошел целый день.

«Старость — не радость…» — подумал маршал.

Через полгода ему исполнялось шестьдесят и по всем правилом ему следовало подать в отставку. А что делать в отставке он просто не представлял. Всю жизнь он провел на войне, особенно активно он занимался этим последние двадцать лет строя Конфедерацию.

Но в последние год-два строительство сильно застопорилось. Образно говоря организм не успевал переработать новые «принятые» миры, многие из которых образно говоря оказались ядовиты и его начинало пучить. Дело в том что откровенно говоря принимали без особого на то согласия самих принимаемых.

Кто-то вступал добровольно, а с некоторыми приходилось идти на хитрость и приводить к власти лояльно настроенных к Конфедерации людей, чтобы уж они потом приводили свои миры в состав Конфедерации.

Где-то эта тактика прокатывала без особых проблем и население хоть и было недовольно, но особо не протестовало, ведь для них ничего собственно почти не изменилось. Может даже в конечном итоге лучше становилось. А в других мирах возникали настоящие движения сопротивления, да так что перерастали в партизанские и с ними приходилось бороться армейским частям.

Маршал не понимал этих людей, их фанатизм ведь Конфедерация это далеко не Федерация, у участников нового объединения гораздо больше политических и экономических свобод. Почему-то сепаратисты никак не хотели понять простую истину, что вмести они сила, а по отдельности что тонкие прутики вынутые из веника, кои легко переломать.

— Кофе… — по селектору заказал маршал.

— Одну минутку сэр!

Буквально через пять секунд в кабинет маршала вошел секретарь, хорошо знавший привычки своего начальника, с чашкой кофе на подносе.

— Ваш кофе сэр.

— Спасибо Джорж.

Когда дверь за капитан-секретарем закрылась маршал вынул из кармана кителя фляжку и добавил в напиток немного коньяку, после чего попробовал получившуюся смесь.

— Неплохо… что ж, теперь можно и поработать.

Маршал включил терминал и увидев сколько всего ему придется разобрать сделал глоток побольше.

— Мне действительно пора на пенсию…

Вскоре Рохес втянулся в привычную рутинную работу заключавшуюся в просмотре сообщения за сообщением и накладывании резолюций «одобрить» или «отказать», делая уточняющие пометки, отдавая приказы, ставя дополнительные вопросы.

Ничего не менялось. Конфедерация увязла в подавлении мятежей и всем требовались дополнительные силы.

Конфедерация откусила кусок который не в состоянии прожевать, но и выплюнуть его тоже нельзя иначе вслед за этим куском из нутра вывалятся и уже переваренные куски.

Что касается требующихся повсюду подкреплений, то их просто неоткуда взять. Военная промышленность едва успевала восполнить потери, понесенные от сепаратистов, а о том чтобы создать решающий перевес не могло быть и речи.

Разве что перебросить с одного тлеющего фронта на другой. Но стоит это сделать как тлеющий конфликт вмиг перерастет в большой пожар. Такова природа «военного горения» — убрал дрова и пламя только выше поднимается.

Маршалу только оставалось решать, куда в первую очередь направить дополнительные силы если таковые вообще на данный момент имелись. Они конечно имелись, но в гораздо меньших количествах чем хотелось бы. Особенно остро нехватка ощущалась в роботизированных подразделениях.

Маршал в непрерывном темпе работал довольно долго, сказывалась практика, но возраст все чаще брал свое и требовался отдых задолго до обеда. Но прежде чем отвлечься Бальмонт Рохес решил посмотреть сообщение поступившее по линии разведки.

Едва пробежав его глазами маршал тут же нажал на кнопку селектора.

— Капитан…

— Сэр?

— Срочно свяжи меня с командующим сектора А-4 генералом Твиддлом.

— Слушаюсь сэр.

Через десять минут лейтенант доложил:

— Сэр, генерал Твиддл на связи, сэр.

Маршал переключился на дальнюю связь. Выведя изображение генерала в домашнем халате на свой монитор.

— Разбудил?

— Никак нет, сэр. У нас только вечер начинается.

— Хорошо… А то я не люблю будить людей, сам знаю как это погано… Итак, сейчас я перешлю тебе сообщение и ты должен принять все необходимые меры.

Маршал нажал на кнопку отправляя донесение разведки генералу. Тот получил пакет через пару секунд и открыв его, быстро ознакомился.

— Вы хотите сэр, чтобы я перехватил пиратов?

— Не совсем. Я хочу чтобы ты нашел эту планету, сев ублюдкам на хвост и уже там на месте разобрался с пиратами.

— Было бы лучше сэр, если бы мы перехватили их несколько раньше, а уже потом вызнали где эта планета находится. А то мы можем опоздать, а то и вовсе потерять.

— Ничего. Придется рискнуть, а иначе носитель информации может уйти, после чего нам придется прочесывать сектор частым гребнем, а на это у нас нет ни сил, ни времени. Если пираты правы и там действительно находится значительное количество техники Федерации, то она нам очень бы пригодилась в самое ближайшее время.

— Это я понимаю сэр, — усмехнулся генерал. — У меня самого большой напряг.

— Да, я получил твой запрос… А на проведение операции сил хватит?

— Есть чуток. Могу выделить взвод мехов с силами поддержки, но на непродолжительное время. У нас тут на Планшире сейчас начинается зима, сепаратисты в своих берлогах греются, так что пока тихо. А как потеплеет с весной, так повылазят…

— Надолго не понадобится. Более того, все трофеи — твои.

— Благодарю, — улыбнулся генерал, еще раз глянув на список роботов, что собирались использовать пираты на затерянном мире. — Они мне очень пригодятся. Возможно, с ними я покончу со своими проблемами за пару лет.

— Тогда удачной охоты Штос. Не упусти их.

— Не упущу. Я пошлю самых лучших. Кстати, что с аборигенами? Им ведь очень даже может не понравиться, что кто-то пришел и забрал все их богатство. Как бы эксцессы неприятные не приключились…

— Пока ничего не забирай кроме пиратского добра. Просто собери информацию. А уже потом наши дипломаты разберутся с ними. Я их тоже пошлю сразу вслед за тобой. Возможно даже одновременно с тобой туда явятся.

— Понял.

— Тогда конец связи.

— Конец связи, сэр, — кивнул генерал.

Глава 27

Сводный пиратский флот под предводительством капитана Барсука прибыл в систему Скалии несколько раньше чем на то рассчитывали сами скалианцы. Это при том что пиратские корабли шли обходным путем минуя центральные миры где за ними тут же бы пустились в погоню, и все время делали дополнительные остановки по пути следования чтобы экипаж мог отдохнуть в увеселительных заведениях.

Все-таки несколько сотен человек на каждом корабле в основном мужчины, тесное пространство самого корабля, длительность путешествия, куча оружия и скука это довольно опасная смесь, которую если не разбавлять, может привести к самым плачевным результатам.

Шесть кораблей, Барсук все же нанял своего знакомца Тристана как транспорт, зависли на орбите Скалии.

— Похоже мы прибыли несколько рановато, — сказал Слэй, рассматривая снимки поверхности.

Севернее с востока на запад двигался циклон, тучи там, чем севернее, тем чернее. Но он если направление движения сохранится, ничем не опасен.

Южнее лишь белели кучевые облака, но просветов было достаточно, чтобы скомбинировав снимки получить «чистую» карту.

Те фотографии, что показывали реальный вид были выкрашены в основном в белый цвет. Всюду лежал снег. Только поля почему-то выделялись серым. При увеличении стало ясно, что это люди зачем-то разбрасывают какой-то порошок.

В инфракрасном режиме населенные пункты выглядели светлыми пятнышками с тянущимися от них линиями. Видимо печки топились у всех без исключения, о чем свидетельствовали линии дыма.

Температурный сканер показывал, что на поверхности в зоне операции сейчас минус десять градусов по Цельсию. Холодно. Впрочем бойцы не обморозятся в своих десантных доспехах с климатконтролем. Разве что у кого-то сильно забарахлит, что тоже возможно. Старое ведь все.

— Там еще зима. Для роботов это не самое лучшее время года, все занесено снегом, ничего под ногами не рассмотреть.

— Плевать. Зато жители все на месте, им просто некуда бежать, — возразил капитан.

— Ну да… Так что кэп, командовать десантирование?

— А чего ждать? Завтра лето не наступит. А лишний день ожидания это нехорошо в плане потери управления.

— Понял, — кивнул Слэй, понимая что Барсук имеет ввиду своих подельников.

Те уже на месте, увидели добычу и могут начать бузить, а то и вовсе пойдут на откровенное неповиновение с попыткой смещения Барсука, причем без всякой «черной» метки, решив что справятся с задачей сами и поделят добычу между собой гораздо справедливее. Мощности их орудий хватит, чтобы разделаться с «Кастором» за три-четыре залпа. Хотя Цапля, его самолеты и пушки, а так же пушки Тристана могут охладить пыл мятежников. Но ведь и их верность тоже по большому счету под вопросом. Так что действительно лучше поторопиться, занять всех делом.

Пока Слэй отдавал распоряжение для начала десантной операции, Барсук отдавал соответствующие команды своим подельникам и шаттлы Чоппера, Удава и Хромого Хасана также пошли на снижение в указанные районы вслед за шаттлом Барсука, правда сам капитан остался на корабле. Вниз пошел Слэй.

Пока все шло гладко но «Кастор» постоянно маневрировал, загодя выходя из возможных зон обстрела кораблей своих подельников, и держал собственные пушки наготове.

Операция обещала быть нервной. Пожалуй, даже слишком нервной, и все из-за излишней жадности.

Шаттлы тем временем снизились и пошли на посадочные площадки окружая город со всех сторон. Жителей решили взять в заложники, чтобы попробовать заставить защитников, под угрозой расправы над невинными жителями, сразу сложить оружие и сдать хранилище без боя.

— Не получится, — вздохнул Барсук, увидев показания радаров.

В районе города появились двадцать две точки роботов. Что ж, такое расположение было оправдано, хотя базирование в горах было бы предпочтительнее. Но в этом случае они могли просто опоздать если бы не угадали с районами приземлений шаттлов. Противник добрался бы до города без боя и тогда все.

А так они все же могли встать на защиту, хоть и оказались на открытом пространстве.

— Слэй, роботы в городе.

— Понял.

После выгрузки город аборигенов оказался в кольце пиратской армии состоявшей из шестисот бойцов моторизированной пехоты на броневиках и танкетках и восьми роботов. В числе роботов два «беса» из команды Барсука, двадцатипятитонный «волкодав», и два легких шестнадцати и сем-надцатитонные «стрелец» и «ягуар» бригады Чоппера, два средних тридцативосьмитонный «гризли» и сорокадвухтонный «росомаха» Удава и тяжелый шестидесятитрехтонный «берсеркер» Хромого Хасана.

Даже более чем двойной перевес сил аборигенов, даже если бы они были полностью боеспособны, чего от них не ожидали из-за отсутствия разрядных батарей, ничего не значил против такой мощи.

Достаточно сказать, что одного попадания из главного калибра «берсеркера» по легкому роботу достаточно, чтобы вывести его из строя, оторвав конечность или разворотив корпус.

Собственно если смотреть на вещи здраво то со всеми «волками» могла свободно разобраться половина пиратских сил в любой комбинации. А ведь у пиратов еще два самолета Цапли, штурмовик производства Альянса «тор» и истребитель Федерации «стрела». Но они пока находились на орбите, являясь сдерживающим фактором против горячих голов подельников главного затейника этого рейда.

Разведывательные модули пиратских сил еще задолго до подхода их войск к пределу города уже вовсю кружили над перегруппировывающимися силами самообороны аборигенов.

— Что за черт? — удивился Слэй, впрочем не только он, но и прочие командиры наземных отрядов, увидев транслируемую картинку «волков».

На мгновение он даже подумал что это какой-то новый тип роботов, но лишь на мгновение. В следующий миг он понял, что это старые добрые «волки» но оригинально модернизированные.

У «волков» появились внушительные «холки», при ближайшем рассмотрении оказавшиеся смонтированными на макушку руками от «титанов», а это дало возможность аборигенам оснастить своих «волков» обычными пушками восемьдесят пятого калибра, для которых не требуется подключения к разрядной батарее.

— Что ж, волчата подросли и нарастили зубы, — хмыкнул Слэй, перейдя к разглядыванию картинок волков на корпусах роботов. Что-то знакомое было в стиле исполнения. — И справиться с ними будет несколько сложнее, чем мы рассчитывали… Но с другой стороны они нам только что показали, что на складе есть еще как минимум десяток «титанов», а это уже кое-что.

Только командирский «волк» обошелся без этого нововведения. Но оно и понятно, ведь у него есть трофейная разрядная батарея и эти дополнительные две тонны на голове ему ни к чему. Она ведь не только увеличивает рост, но и центр тяжести, а это меняет ходовые характеристики, что не есть хорошо.

Глава 28

Последнюю неделю Волков чувствовал себя на подъеме — родители Барбары вновь позволили ей жить рядом с ним. Это оказало на Георга самое положительное воздействие, даже кошмары от которых он раньше просыпался каждую ночь, поблекли, превратившись просто в страшные сны.

Раньше Барбара сама опасалась чужака и не хотела переезжать, пока он находится в доме Георга. Но Волкову удалось доказать ей что Сифон не опасен. Любое поползновение к девушке грозило ему кастрацией самым жестоким способом.

Потом настала очередь противиться родителям им ничего доказать не удавалось. Они требовали чтобы чужака упрятали в тюрьму, но этому уже стал сопротивляться Георг. Он считал что сажать за решетку человека довольно много сделавшего для увеличения боеспособности «Волчьей стаи» по меньшей мере не совсем честно.

И хотя идею установить на головы «волков» руки «титанов» с пушками принадлежала Волкову, но вот способ сопряжения систем отработал Сифон. Правда функциональностью одной родной руки пришлось пожертвовать. Впрочем оно того стоило, ведь восьмидесятипятимиллиметровая пушка стоит больше даже двух роторных пушек. И потом нужно место для боекомплекта восьмидесятипятки.

Кроме того Сифону удалось сделать так чтобы волки получали информацию от разведывательных модулей «тарантулов» и «крабов». Тяжелые роботы могли с помощью этих модулей стрелять по целям ничего не видя собственными датчиками находясь в собственной или вражеской дымовой завесе, а так же засаживать снаряды из тяжелых ста двадцати миллиметровых орудий за горизонт.

«Волки» конечно нацеливаться с помощью этих модулей не могли, но использовать информацию о противнике — пожалуйста.

Так же с помощью Сифона удалось смонтировать радар от «краба» на одной из скал. Чтобы приближение врага не осталось незамеченным.

Сифон так же много рассказал о прочих роботах что состояли на вооружении пиратов, а так же о их слабых местах. Даже нарисовал их.

Так же от него узнали о тактике действия противника и о том, как можно действовать им самим в тех или иных случаях.

Все это представляло очень большую ценность.

…В конце концов, родители сдались под напором дочери и Барбара снова с ним.

— Давайте я ваш совместный портрет нарисую, а? — предложил Сифон. — А то совсем скукота замучила.

— Что, краски уже получились? — поинтересовался Георг, зная, что Сифон в те минуты, когда не пытался найти «кайфовую» траву, что однажды действительно чуть не довело его до гибели, экспериментировал с различными порошками и различными сортами масла, что-то с ними химичил, нагревал, кипятил, пытаясь создать масляные краски.

— Получились, вот, сами можете оценить.

Сифон развернул холст, растянутый на рамке и Георг с Барбарой увидели знакомый скалистый пейзаж, на переднем плане которого красовался «волк» с земным волком-зверем у ног одноименного робота, а сзади развалился поверженный «бес».

— Красиво… — заворожено произнесла Барбара.

Георг согласно кивнул. Ему тоже нравилось.

Есть на Скалии художники и помимо Сифона, но таких ярких и насыщенных красок не получалось ни у кого. Даже странно, ведь местные художники экспериментировали с красками не один десяток лет из поколения в поколение. А тут чужак за одну зиму делает такое что не удалось аборигенам за полторы сотни лет.

— Почему бы и нет, — кивнул Георг.

— Сегодня вечером можно начать, — сказал Сифон.

— Хорошо. А пока…

Слова Георга оборвала заревевшая сирена. Сам он замер как деревянный истукан. Уж кто-кто, а он точно знал, что сегодня никаких учебных тревог не планировалось.

Барбара посмотрела на Георга и увидев его лицо, охнула и прикрыла рот руками.

— Дождались… — обронил Сифон.

Его не радовало возвращение старых товарищей по оружию.

Георг, сорвав меховую куртку с вешалки и шапку, выскочил на улицу и понесся к своему роботу. Другие водители тоже бежали к своим «волкам» стоявших под навесами, на окраине города.

Уже забираясь внутрь машины, Георг увидел точки снижающихся шаттлов. И их было много, целых шесть.

— Перекличка! — скомандовал Георг на общей волне.

Водители начали отзываться. Что ж, тренировки сделали свое дело, все оказались в своих машинах вовремя. Георгу разве что не понравился голос Альвареса.

«Надеюсь он не слишком пьян», — подумал Волков.

У него уже давно возникла мысль заменить Альвареса кем-нибудь другим, да что-то духу не хватало. Кроме того они были вроде как равны. Совет все никак не определился со старшинством склоняясь то к Альваресу как к наиболее старшему по возрасту. То чаша весов склонялась к Георгу из-за увлечения алкоголем первого претендента на майорские погоны.

Все думали, что время еще есть, тянули. А теперь как бы еще двоевластие не случилось.

«Все это может нам всем дорого обойтись», — снова подумал Георг.

Но то что перекличку объявил именно Георг, вроде как сделало его командиром и одна проблема вроде как разрешилась сама собой. По крайней мере Альварес не возражал.

— Выходим на стартовые позиции! — скомандовал Георг, чувствуя, как его начинает трясти от избытка адреналина.

И это не удивительно, ведь они вот-вот вступят в смертельный бой с врагом.

«А каково остальным, если мне уже бывалому погано?!» — подумал Волков и вроде даже как немного успокоился.

Уж кому-кому, а командиру не следует терять дух.

— Запускайте модули!

Этот приказ уже относился к своеобразному командному центру, что установили в доме Совета.

Разведывательные модули полетели по направлению мест посадки шаттлов. Скоро должна была поступить информация о том, где они сели и что именно привезли в своих чревах.

Поступившая информация его не обрадовала.

«Но что мне теперь делать?!» — подумал он в панике, которую как ни старался, никак не мог унять.

Георг растерялся и не мудрено. Враг взял их в кольцо, у них мощные роботы и многочисленные силы поддержки с такими опасными лаунчерами.

А что у них? Пушки на головах, да ракеты на плечах, вот и все. Ну еще мины понатыкали, но их эффективность еще под вопросом. Не говоря уже о том, попадет вообще кто-то в зону поражения?!

Но делать что-то нужно. На месте стоять и ждать когда пираты навалятся на «Волчью стаю» все разом точно нельзя.

— Стая! Слушай меня! — срывающимся голосом прокричал Георг. — Ближе всего к городу сели четыре шаттла из шести! Два на востоке и два на западе. Те что на севере и юге сильно удалены и противнику потребуется значительное время чтобы выйти на позиции у города. Я хочу воспользоваться их расположением. Мы будем атаковать ближних. Приказываю первому и второму взводу выдвинуться на юго-восток, туда где сел шаттл со средним роботом предположительно «волкодав», после чего взять севернее и разобраться со старыми знакомыми — двумя «бесами»! Третьему и четвертому взводу выдвинуться на юго-запад к среднему роботу предположительно «гризли», а потом так же взять севернее к предположительно «росомахе»! Чтобы потом всеми силами обрушиться на главную угрозу — тяжелого «берсеркера»! После чего мы сможем поработать с двумя оставшимися легкими предположительно «стрельцом» и «ягуаром». Мы должны суметь раздавить их поодиночке. Рассредоточивать же силы, чтобы связать как можно большее число машин противника считаю опасным, мы должны воспользоваться всей своей огневой мощью. В этом наш единственный шанс. Таков мой план.

Георгу даже самому понравился свой план. Ведь теоретически даже если кто-то к кому-то пойдет на помощь, он все равно не успевал. Если пираты конечно сразу не начнут объединяться, увидев, что к ним направились роботы противника. Но и в этом случае остается шанс на успех, особенно если перед началом побить все их разведывательные модули, на которые придется потратить драгоценные ракеты.

Но то что так легко все звучало, внушало обманчивую легкость победы над врагом и смущало Волкова.

«Понимают ли остальные всю шаткость плана?» — подумал Георг.

Но даже если остальные это понимали. Они все равно молчали, потому как никто не мог придумать ничего лучшего.

— Есть предложения или дополнения? — все же поинтересовался Волков.

Но эфир оказался чист.

— Тогда начинаем с уничтожения разведывательных аппаратов противника. Да, у них есть глаза на орбите, но сейчас нас накрывает хорошая туча и мы обязаны воспользоваться этим щитом.

Георг первым запустил ракету по ближайшей цели. За ним дали залп остальные. У разведчиков, подлетевших непростительно близко, не было никаких шансов уцелеть.

— А теперь вперед!

Двадцать две машины, разделившись на две группы, устремились по своим маршрутам с максимально возможной скоростью. Времени у них было мало, потому следовало торопиться. Благо что водители уже наловчились двигаться с порядочной скоростью в пятьдесят километров в час, не максимальная для «волка» составляющая почти в два раза больше от развитой, но все же…

Глава 29

Быстро преодолев расстояние от города до гор, два взвода под командованием Георга втянулось в ущелье.

Над головой летал разведывательный модуль, но это был свой аппарат передававший данные о противнике. Пираты пока ничего не выдумывали, уверенные в своих силах они двигаясь от шаттла к городу единой колонной. Впереди шла группа из трех броневиков и одной танкетки, видимо дозор, а так же просто разведывая дорогу для робота, далее шел «волкодав», а за ним еще дюжина броневиков, пара грузовиков с боеприпасами для робота и пять танкеток с пехотой на броне.

«Волки» остановились перед поворотом за которым находился враг. Ударить по противнику следовало одновременно, а для этого нужно скоординировать действия.

— Альварес, ты готов?

— Еще минуту Георг…

— Жду.

Пока Альварес подходил к своей цели Георг стал расставлять своих бойцов.

— Первый взвод, ваша задача держать пехоту и бронетехнику противника. Второй взвод, все внимание на «волкодава». Берегите ракеты. Они потребуются для более мощного противника.

— Георг, я готов, — вышел на связь Альварес.

— Тогда начинаем! Вперед!

«Волки» выскочили из засады.

Головная группа ничего не успела сделать, как была мгновенно уничтожена ракетными залпами и огнем роторных пушек первого взвода. Тем временем второй взвод не отвлекаясь стремительно пошел на сближение с главной целью миновав уже искореженные и дымящиеся остатки бронетехники.

За вторым взводом уже мчался первый, первое и второе отделение которого стало разбегаться на склоны чтобы иметь лучший сектор обстрела группы поддержки пиратского робота.

Сам «волкодав» уже получил первые попадании из восьмидесятипяток и более продвинутых пушек робота Георга. Волков стрелял более вдумчиво чем это делали его подчиненные, забрасывавшие «волкодава» снарядами куда придется, лишь бы попасть, Георг же первыми снайперскими выстрелами расправился с ракетными кассетами противника. Одна из кассет автоматически отстрелилась, вторая рванула на плече, но больших повреждений взрыв не нанес.

Разобравшись с главной опасностью, Георг далее работал исключительно в сочленение ног, точнее одной правой ноги засаживая попеременно то из гауссовой пушки раскаляя броню, то из туннельных орудий.

Первые секунды «волкодав», точнее его водитель конечно, попав под такой плотный огонь и получив первые повреждения, оказался дезориентирован и просто не в состоянии был что либо поделать. Он попытался закрыться дымовой завесой, но ветер был слишком силен, и всю защиту сносило в считанные секунды, причем не на противника, а назад тем самым оставаясь открытым.

Потом он тоже начал стрелять в ответ, пытаясь отступать, но ни то ни другое у него не получалось. Ответные удары проходили слишком далеко от цели, а отступать не мог из-за того что Георг серьезно повредил ему ногу.

Тем временем первый взвод расстреливал из ракет, роторных пушек и восьмидесятипяток бронетехнику и бойцов противника. Они попытались отстреливаться, но тоже ничего не могли поделать под таким шквальным огнем превосходящих сил. Минута стрельбы и дно ущелья оказалось завалено трупами и разбитыми остовами бронемашин.

Часть людей, просто бежало, но снаряды роторных пушек настигали их.

«Волкодав» продержался ненамного больше. Он банально оступился на дымящей танкетке, сильно поврежденное колено подвело и двадцатипятитонный робот производства Альянса разработанный как ясно из названия для борьбы с «волками» Федерации, рухнул навзничь.

— Прекратить стрельбу! — приказал Георг, увидев, что бойцы продолжают поливать огнем поверженного робота.

Эфир заполнили победные возгласы.

Георг даже не стал интересоваться потерями, их не было, что невероятно радовало, ведь честно говоря Георг внутренне к ним приготовился… То же самое с повреждениями, они отсутствовали. Несколько попаданий не в счет.

Приказав своим двигаться к новой цели, то есть на двух «бесов», Волков связался с Альваресом:

— Мы своего сделали! Как у тебя дела?

— Не очень… Пехоту и бронетехнику мы раскидали, но сам «гризли» оказался очень живуч… У меня уже есть потери! Этот ублюдок умудрился подбить двоих! Карлоса буквально разорвал ракетным залпом, а Раймонда разнес тройным попаданием из туннельной пушки и двумя снарядами стамиллимитровки! Правда Раймонд смог катапультироваться! Даже мне лазерный заряд достался! Но мы его все же повредили… Левая рука у него больше не работает. Заставили хромать, ну и броню на корпусе ему расколупали… Еще пару минут и мы его добьем!

— Отступайте! — приказал Георг, поняв, что за пару минут «гризли» сам может многих порвать.

— Хорошо… — быстро согласился Альварес, подумав примерно о том же что и Волков.

Георг стиснул зубы. Общие потери все ж оказались значительными. «Гризли» оказался крепким орешком, а его водитель настоящим профессионалом если несмотря на настоящий град снарядов смог дать сдачи.

Теперь предстояло сразиться с очередным противником и Волков отчетливо понимал что это будет уже не так просто как в первый раз. Теперь противник знает о их приближении и готовится. По крайней мере с пехотой теперь разобраться будет точно непросто.

Глава 30

Разведывательный аппарат сбили, теперь над головой летал вражеский, но тратить боеприпас на него Георг запретил. Данные что он передает пиратам, уже не имеют большой стратегической ценности и даже тактической.

Георг же по последним кадрам своего разведчика знал, что пираты ждут его за следующим перевалом. Роботы с техникой внизу, а пехота с лаунчерами сосредоточилась на гребне.

— Отряд, роли взводов меняются, теперь первый взвод атакующий, второй прикрывающий.

Георг поменял назначение взводов, чтобы у «волков» оставался примерно равный боезапас, чтобы у одной группы в решающий момент он не вышел полностью. Прежде всего, Георг, конечно же, хотел сохранить снаряды к восьмидесятипяткам.

Взбираясь на перевал перед последним рубежом, Волков отстраненно отметил, что ветер поменялся и теперь небо закрыто тучами от горизонта и до горизонта без малейшего просвета. На юге белые, над головой они все еще вперемешку белые и уже чернеющие, а на севере уже только черные.

Но вот и последний рубеж. Нужно спуститься вниз, преодолеть небольшую ложбинку и снова подняться на высоту уже занятую противником.

— Второй взвод расходится! — напомнил Георг. — Первый — за мной!

Пять машин второго взвода стали расходиться по склону веером, нацелив пушки на противоположный хребет, а шесть «волков» продолжили стремительный максимально быстрый спуск.

Тут уж системе автоматической коррекции движения пришлось поработать, чтобы никто из «волков», особенно модернизированных с измененным центром тяжести, не упал.

Радар пискнул, зафиксировав появление силуэтов на штурмуемом гребне. Георг даже не стал реагировать на них доверившись прикрывающему взводу и он не подвел, немного помедлил, застрочили роторные пушки и где только что показались чужаки заплясали частые фонтанчики разрывов.

Спуск окончен, теперь нужно преодолеть самый опасный отрезок пути: ложбину и подъем. Опасность заключалась в том что атакующие вошли в зону поражения лаунчерами.

— Будьте внимательнее!

Пираты тем временем вели свою игру. Несколько групп засвечивались тем самым, вызывая огонь на себя, а другие, в это время быстро высунувшись и прицелившись, делали залп.

— Внимание! — взвизгнул бортовой компьютер. — Множественный захват системами наведения!

Георг понял, что пираты решили дать залп по головной машине, то есть по нему. Надеяться на противоракетные средства он не тал и потому скомандовал:

— Прыжок!!!

Садиться и как бы прыгать реально, как он узнал, не требовалось. Командирский «волк» выдав реактивный импульс взмыл вверх.

Видимо кое-кто из стрелков, даже целых двое, предвидели такое развитие ситуации, выстрелив чуть выше цели. И быть бы «волку» сбитым в воздухе, словно самолету, но противоракетная система все же сработала, отстрелив противоракетные снаряды и они попали в цель, поразив ракеты.

Шесть взрывов: четыре под ногами, а так же два слева и справа нещадно закрутили «волка». Но опыт прошлого прыжка все же сыграл свою роль, Георг сумел чисто инстинктивно выровняться и сел на ноги. Правда снова не устоял и упал.

— Продолжайте движение! И закройтесь дымовой завесой!

Георг сам последовало собственному совету окутавшись непроницаемым белым облаком, не желая являться совсем уж очевидной мишенью пока будет вставать на ноги.

Пока он поднимался пять «волков» первого взвода один за другим промчались мимо него, продолжая подъем, а он присоединился им в хвост.

Пираты продолжали стрелять из лаунчеров играя со взводом прикрытия и самое печальное заключалось в том что они то и дело попадали в поднимающихся по склону роботов.

Все-таки то что сроки годности несколько раз прошли, делало свое дело и не все дымовые шашки срабатывали штатно, самих шашек тоже было всего по двадцать четыре на «волка». Слишком мало.

С каждой минутой крепчающий северный ветер сдувал даже ту дымовую завесу что образовывалась вокруг «волков» открывая их стальные тела врагу как недавно открывал «волкам» «волкодава».

Второй эшелон обороны так же пробивался, по той же самой причине — старость боеприпаса. Но все же противоракеты делали свое дело, подбивая большую часть ракет лаунчеров.

Тем не менее с повреждениями, с перегревом, но без потерь роботы взобрались на гребень и вышли из под удара большей части стрелков.

— Саймон, Бах, прикрываете фланги левый и правый соотвественно!

— Есть!

— Слушаюсь!

— Второй взвод, начинайте подъем! Вас прикроют!

— Вас понял! Идем!

Два «волка» развернулись в стороны и пошли на пиратских пехотинцев, чтобы они не перебили из лаунчеров второй взвод, роботы которого не могли сколько-нибудь эффективно обороняться во время движения.

Роторные пушки двух роботов заставили пиратов сначала затаиться, а когда второй взвод завершил подъем так и вовсе отступить, потому что они там на гребне стали бесполезны и нужно искать новую выгодную позицию для стрельбы.

— Первый взвод, продолжаем атаку! Первое отделение правый робот, второе отделение левый «бес». Второй взвод — прикрываете!

Одиннадцать роботов двинулись вперед и начав спуск с занятой высоты увидели противника: два «беса», полдюжины танкеток, и двадцать бронемашин буквально обрушивших шквал огня на «волков».

Снаряды и болванки пушек и орудий забили по броне «волков» оставляя рваные следы и воронки. Но роботы все же прошли еще вперед и открыли ответный огонь из роторных пушек на руках и восьмидесятипяток на головах.

Некоторые танкетки и бронемашины начали чадить, а вот основной противник избегал поражения за счет подвижности. Одиночные попадания не могли испортить их «танец».

— Ракетный залп! — приказал Георг, чувствуя что ситуация начинает выходить из под контроля.

Десять ракет обрушились на «бесов», но они играючи вышли из под залпа взмыв в воздух, как это недавно сделал Георг.

— Повторить!

И снова неудача. «Бесы» окутали себя такой непроницаемой пеленой дымовой завесы что ракеты потеряв цель, просто пошли по прямой и подняли в воздух тучу камней и пыли.

«Бесы» ударили в ответ таким же ракетным залпом и сразу два «волка» не в силах их отразить, пошатнулись от попаданий.

За первым последовал второй залп и один «волк» выбросил водителя.

Водитель второго волка пожаловался на отказ восьмидесятипятки.

— Проклятье!

Победа выскальзывала из рук, и численное превосходство невозможно было реализовать. «Волкам» просто не хватит ракетных залпов, особенно учитывая, что у «бесов» противоракетные комплексы заряжены новыми, а не просроченными, противоракетами.

Георг все же решил попробовать дожать «бесов» старым трюком.

— Второй взвод, открыть огонь по роботам противника из роторных пушек!

«Бесы» сначала потонули в разрывах, но потом они снова окутались дымовой завесой, а из завесы вылетел ракетный залп. И еще один «волк» не сумев справиться с атакой, выбросил своего водителя, после чего упал и покатился вниз по склону.

— А-а черт!!! — взвыл Волков в отчаянии, что ничего не может поделать с «бесами» несмотря на пятикратный перевес… теперь уже четырехкратный. — Отступаем!!!

Георг подумал, что может им и удалось бы все-таки дожать «бесов» но потери были бы неоправданно высокими. Лучше не пороть горячку, а попробовать придумать что-нибудь еще.

— Георг, это Альварес…

— Слушаю!

— Я вынужден был отступить… «Росомаха» оказался еще крепче «гризли», тем более с роботом совместно действовали силы поддержки… Потерял еще двоих.

— Я понял Альварес. У меня та же ситуация… В потерях тоже двое. Еще один сильно покалечен.

— Куда отступаем? На «берсеркера»?

— Думаю это бесполезно если мы не сумели одолеть «росомаху» и двух «бесов»… Они зайдут нам в тыл пока мы будем возиться с тяжелым роботом, не говоря уже о мощи самого «берсеркера».

— Согласен… Тогда куда?

— В город. Заодно перезарядимся. Расход боекомплекта семьдесят процентов.

— От города ничего не останется… — заметил Альварес, понимая, что буквально следом за «волками» к городу придут пираты и их придется встречать уже там, среди домов используя их как укрытия.

— Так что, лучше пусть город останется целеньким, но без жителей?! — вскричал Георг.

— Ты прав, — спокойно признал Альварес. — Отходим к городу. Либо мы отобьемся и отстроим его заново, либо…

— Вот именно. В городе отпадет всякая надобность, потому что нас перевезут на другое постоянное место жительство.

«Волки» быстро отступили и объединившись в одну, поредевшую на шесть единиц стаю вместе вернулись в город.

class='book'> Глава 31 Тучи тем временем окончательно почернели и где-то вдалеке на востоке даже пробрасывал снег.

Когда «волкам» меняли боезапас снежный заряд накрыл город, но потом ветер снес снежную тучу дальше, и вновь стало чисто со стопроцентной видимостью.

Подходившие вражеские роботы тем временем остановились в горах, пока не вступая в пределы долины, в центре которой стоял город, поджидая когда подойдут отставшие из-за повреждения «гризли» и слишком далеко севший «берсеркер».

Кроме того, пиратским командирам требовалось скоординировать свои действия. Но им следовало торопиться, потому как за отдельными снежными тучами надвигался настоящий широкий снежный фронт.

Водители молча ожидали когда техперсонал сменит им картриджи с боеприпасами, заправят ленты, а так же приказов от командира.

С приказами у Георга было туго, совсем никак.

— Каково общее состояние машин? — спросил Георг у старшего механика Босха.

— Нормальное. У половины протечки… но это не фатально. Двое могут только дать ракетный залп и все. Ни роторные пушки, ни восьмидесятипятки у них не работают. Еще у одного работает только восьмидесятипятка.

— Понял… Всем все поменяли?

— Да, кому что было можно и нужно. Картриджи со снарядами, ракетные кассеты, противоракетные комплексы и дымовухи, — перечислил старший механик Босх, загибая пальцы.

В горах неожиданно раздался громкий взрыв, да так что содрогнулась земля. Яркая вспышка осветила вершины и даже небеса.

— Падает! — закричал один из водителей.

— Кто падает?!

— «Росомаха»!

Георг поднял своего робота и увидел что там где недавно стоял средний сорокадвухтонный робот «росомаха» поднимается черный столб дыма грибовидной формы. А камни все еще летели по воздуху на многие сотни метров по параболической траектории. Силам поддержки кто уцелел после боя с «волками» под командой Альвареса, и находился в момент взрыва поблизости от робота, можно было только посочувствовать. Ударная волна разметала их машины, а уж про людей на броне и говорить нечего — сдуло точно пушинки и разбило о камни.

Волков сделал сильное увеличение и увидел что левая нога «росомахи» сильно повреждена. Ступню буквально разорвало. Отлетели все броневые пластины, и теперь остов походил на обнажившуюся от мяса кость. Кровью текла техническая жидкость, что-то из этого воспламенилось и горело.

«Все же не зря делали, — подумал он о мощных минах, что заложили в тех местах, где роботы противника могли выбрать позицию для стрельбы. — Вот бы еще остальные подорвались…»

Но увы. Мин сделали не так уж и много всего пять штук, но мощных по три тонны каждая и остальные роботы на них не вышли. Единственный шанс подорвать вражеские машины, это выманить их на фугасы во время боя серией хитрых маневров. В принципе можно попробовать, но шансов мало.

Начал падать снег, еще редко, но скоро, буквально через считанные минуты, ожидался настоящий снежный вал. Длился такой снегопад не долго, минут тридцать-сорок, но зато плотность снега в нем была очень сильна.

Не воспользоваться всеми подвернувшимися возможностями просто грешно и Георг, закричал по общему каналу связи:

— Стая! Слушай мою команду! Мы идем в атаку!

— На кого?! — ошалел Альварес.

— На твоего подранка «гризли». Вперед!

Шестнадцать «волков» действительно стаей рванули на юго-запад к только что подошедшему «гризли».

— Первый и второй взвод, займитесь подразделениями поддержки!

Водитель «гризли» конечно видел что на него несется «Волчья стая» — целая рота, сделал несколько выстрелов с уцелевшей руки, но не попал, хотя «волки» почти не маневрировали, видимо и правая рука у него барахлила. А вот ракетный залп сразу с двух наплечных кассет и не на двенадцать ракет каждая как у «волков», а на двадцать, сделал свое дело. Сразу четыре волка свалились как подкошенные, причем трое водителей смутными тенями вылетели в забитое снегом небо.

Георг тоже получил ракету в левое плечо, одна из трех все же преодолела противоракетный барьер. Удар был силен, Георг едва сумел устоять на ногах, хотя в этом большая заслуга принадлежала автоматической системе выравнивания движения.

Бортовой компьютер выдал предупреждение:

— Внимание, левая ракетная система сорвана… повреждена противоракетный комплекс и радар…

— Плевать…

То что радар отсутствовал это конечно плохо, но он видел своего врага визуально и этого достаточно.

«Гризли» тем временем попытался окутаться дымом, но бесполезно. Сильнейший ветер сносил весь дым оставляя робота без защиты.

— Огонь!

Георг первым разрядил свои туннельные орудия, метя в правую руку и все «волки» тот час же накинулись на «гризли» со всех сторон.

Против такого шквального огня, сразу из восьми восьмидесятипяток и ракетных залпов у него не было ни малейшего шанса уцелеть. Тем более когда к избиению подключились роботы из первого и второго взвода уничтожившие и разогнавшие подразделения поддержки. Куски брони летели во все стороны и в какой-то момент водитель «гризли» катапультировался, а сам робот упал.

— Отступаем!

«Волки» попытались отойти назад в город, под защиту лабиринта домов, но как оказалось их отрезали с юга два легких робота «стрелец» и «ягуар», а с севера — «берсеркер».

В плотном снежной пелене они столкнулись с противником почти лоб в лоб и это конечно же не принесло «волкам» ничего хорошего. Сразу два робота оказались на земле от выстрелов орудий «берсеркера». «Волкам» не осталось ничего другого как прорываться через «стрельца» и «ягуара» ловя их болванки от туннельных орудий и почти не отвечая, разве что оставшимися ракетами, да поливая из роторных пушек, понимая что они хотят задержать «волков» для пушек «берсеркера».

Два легких робота все же отступили пропуская стаю, а «берсеркер» продолжал стрелять и подбил еще два робота, прежде чем «волки» сумели добраться до города и скрыться за стенами домов. Если бы не снег, то даже неизвестно, сумели ли они вообще добраться до укрытия.

После переклички выяснилось, что на ходу осталось всего десять роботов. Многие повреждены, у многих вышел ракетный боезапас или оказались повреждены ракетные кассеты. У кого-то не отвечали пушки на головах.

Снег тем временем стал редеть. Пираты дождались когда видимость вновь станет приемлемой и пошли в наступление. Громада «берсеркера» возвышалась над городом как Гулливер в стране лилипутов и едва заметив цель он тут же делал выстрел и сраженный «волк» падал на заваленную снегом улицу.

Если наводчику удавалось заметить где спрятался вражеский робот, узнавал об этом от разведывательного аппарата или ему передавали данные союзники, то он поступал просто: первым выстрелом из стадвадцатимиллиметрового орудия разрушал дом, а потом поражал оставшегося без укрытия, заваленного строительным мусором «волка».

«Волчья стая» металась по улицам города не в силах ничего предпринять. Любые попытки обороняться и даже контратаковать проваливались, оборачиваясь еще большими жертвами.

Снаряды от восьмидесятипяток просто отскакивали от брони «берсеркера», ракеты тоже не наносили ему какого либо ущерба даже если им удавалось прорваться сквозь противоракетный заслон. Все оружие, даже командирского «волка» было слишком маломощным.

От десяти «волков» сумевших добраться до Эрлбурга осталось уже три. Они попытались прорваться сквозь своих одноклассников «бесов», уже даже не понимая, что это бесполезно, ведь они выйдут на открытое пространство, где их перебьют еще быстрее, но тут уже было не до осмысления, и еще прежде чем они успели схватиться с ними подставились под пушку «берсеркера» и их осталось всего двое.

«Бес» точным выстрелом в пробоину завалил еще одного «волка» и вскоре пришла очередь последнего.

После мощнейшего удара а бок, Георга вдавило в кресло и холод сковал его тело когда катапультное кресло вылетело из «волка» на двадцатиградусный мороз.

Георг видел как его «волк» падает, а от него в сторону отлетает правая рука.

В следующее мгновение Георг оказался в слое низких облаков, где его буквально заморозило в ледышку, он реально почувствовал, как влага на лице застывает в лед.

Потом был рывок и купол парашюта над головой, а под ногами горы.

Вдалеке виднелся наполовину разрушенный город, победоносно стоящий «берсеркер» и несколько броневиков спешащих в сторону опускающегося на парашюте Волкова, но явно не для его спасения, а исключительно для пленения, а то и вовсе для банального убийства, чтобы он оставаясь на свободе не учудил чего-нибудь еще.

Глава 32

Пиратские капитаны оставаясь на орбите после того как небо в районе проведения операции закрылось непроницаемым облачным покровом могли наблюдать за развернувшимся сражением только через телеметрию своих роботов и собственных разведывательных аппаратов.

За схваткой следили очень напряженно, ведь от ее исхода, многое зависело. Собственно никто в победе объединенных пиратских сил не сомневался, вопрос в том кто из капитанов какие потери понесет.

Выход из строя всех средних роботов, ослабление Чоппера потерявшего своего «волкодава» и практически выхода из игры Удава лишившегося всех своих роботов «гризли» и «росомахи», сильно изменил расстановку сил среди пиратских главарей. Но главная опасность для Барсука все еще оставалась, несмотря на Цаплю с его кораблем и самолетами и Тристана с корабельными пушками силы стали равны трое на трое, а это не совсем то соотношение, при котором хочется рисковать. Нужен перевес хотя бы еще в один корабль.

Барсук боявшись и не без оснований что его подельники сговорились за его спиной избавиться от него и самим поделять добычу, еще задолго до того как был подбит последний «волк», связался с Чоппером.

— Чего тебе Барсук?.. — неприязненно спросил Чоппер.

— Чоппер, у меня к тебе выгодное дело! — быстро заговорил Барсук.

Корабли уже начали более активные маневры, между ними уже сквозило напряжение и, достаточно было одной искры, чтобы на орбите вспыхнула жестокая схватка.

— Если ты поможешь мне, — продолжил Барсук торопливо, — я отдам тебе доли Удава и Хромого Хасана. А в качестве компенсации за обиду, что нанес этим дурацким аукционом еще и половину их роботов на выбор: тяжелого «берсеркера» или обоих средних!

— Вот как? А что тебе потом помешает кинуть еще и меня разделавшись с ними?!

— Я не могу вернуться один! Кто-то должен подтвердить мои слова…

— У тебя есть Цапля и Тристан.

— Нет, они наняты за твердую сумму. И потом еще не ясен исход схватки… Кроме того по любому должен остаться кто-то из обиженных этим чертовым аукционом! Ведь все знают что вы на меня имеете зуб! Я искренне раскаиваюсь, что провел его! Мы одержим победу в космосе над кораблями Удава и Хромого Хасана, а на земле над «берсеркером»!

— Четырьмя нашими легкими?!

— Они будут лишь помогать самолетам! Каково твое слово Чоппер!

Пиратский капитан оказался в затруднительном положении. С одной стороны Хромой Хасан и Удав, с другой — Барсук с Цаплей и Тристаном.

Цаплю насколько он знал перекупить не удалось. Тристана никто даже и не пытался перекупать, он не имел никакого веса.

«А зря», — подумал Чоппер, глядя на пушки тристанова корабля.

Потом мысли его потекли по другому направлению, взвешивая возможные варианты действий и последствий.

«Хромой Хасан ничем не лучше Барсука, даже опаснее, — подумал Чоппер. — Одолев «бесов» Барсука ему ничего не стоит завалить моих «ягуара» и «стрельца», а после стать единоличным хозяином всего и вся. Ему в отличии от Барсука свидетели не нужны».

Окончательную точку в размышлениях поставило то обстоятельство что корабли Барсука и Тристана оказались в непосредственной близости от корабля Чоппера, значит по нему в случае чего и придется основной удар. И кто бы в конечном счете ни победил в схватке, ему уже точно ничего не достанется — мертвецам добро не нужно.

— Хорошо Барсук, я согласен, но только за всех троих роботов и Удава и Хромого Хасана.

— Хорошо, возьми «Берсеркера» и одного среднего…

— Ладно, по рукам, — согласился Чоппер на компромисс.

— По рукам…

Обеспокоенный интенсивным радиообменом между кораблем Барсука и Чоппером и невозможность связи с последним, чтобы выяснить что происходит (впрочем, выяснять ничего не требовалось, Хасан не был дураком и все прекрасно понимал — ведутся сепаратные переговоры), хромой пират сделал первый выстрел по кораблю Барсука.

Буквально в следующую секунду все без исключения корабли на орбите сделали залпы по друг другу. Завязалась ожесточенная перестрелка с применением крупнокалиберных туннельных орудий и гауссовых пушек. От кораблей тут же полетели элементы обшивки, начались взрывные разгерметизации и пожары внутри.

— Цапля! Запускай птичек и вали «берсеркера»! Малыши на нашей стороне! — скомандовал союзнику Барсук.

— Понял…

«Тор» и «стрела» покинули корабль Цапли, висевшего на самой низкой орбите и дав ускорение буквально через минуту уже стали проваливаться в атмосферу.

На поверхности между тем мир после уничтожения «Волчьей стаи» длился не долго. Через считанные мгновения после первых залпов в космосе ожесточенные бои завязались в городе между пиратскими отрядами с применением техники в том числе между роботами.

Четыре легких робота и не пытались связываться с «берсеркером» прекрасно понимая, что одолеть его собственными силами невозможно, они лишь только бегали по улицам города закрываясь домами и окутываясь дымовыми завесами дожидаясь появления главных действующих лиц.

А они ждать себя не заставили.

В небе дважды ударил гром, правда, его никто не услышал из-за ожесточенной перестрелки и облака прорвали две летающие машины.

Глава 33

Георг едва коснулся ногами земли, когда из города до него долетели звуки ожесточенной стрельбы.

«Что они там делают?!» — забеспокоился он, подумав что пираты расстреливают мирных жителей, которые решили от отчаяния защищаться самостоятельно своими старыми штурмовыми винтовками, пистолетами и самодельными гранатами.

Броневики с пиратами ехавшие ловить катапультировавшегося водителя вдруг резко повернули назад к городу.

Волков забыв обо всем на свете: о холоде и необходимости найти спрятанного резервного «волка» чтобы попытаться разыграть «карту Альвареса» наблюдал за суматохой.

Наконец до него дошло что между собой схватились пираты. Яснее всего это показала стрельба «берсеркера» по легким роботам. Но те были гораздо маневреннее чем «волки» их водители обладали много большим опытом и успевали избежать гибели в самый последний момент.

Город рушился на глазах. Некоторые дома «берсеркер» сносил буквально пинками. Во все стороны бежали мирные жители.

В небе дважды ударил гром и прорвав облака появились самолеты. Георг даже гадать не стал, чьи они и за кого. Вскоре и гадать не пришлось. Самолеты спустили ракеты, около дюжины и они с небольшим интервалом понеслись к почти разваленному городу.

«Берсеркер» отвлекся от стрельбы по шустрому «бесу», один из них уже валялся подстреленный и «ягуару», «стрелец» тоже не смог дождаться помощи, и повернулся навстречу самолетам.

Тяжелые роботы изначально являлись главной целью авиации, а значит оснащались зенитными средствами защиты. Хромой Хасан зная о «торе» и «стреле» конечно же оснастил своего гиганта всем необходимым. В частности счетверенной зенитной пушкой установленной на спинном горбе из-за чего «берсеркера» еще называли горбуном.

От «берсеркера» навстречу самолетам потянулась траса снарядов от зенитной пушки, а навстречу ракетам — противоракеты. Кроме того гигант пытался подбить самолеты своими пушками смонтированных на руках посылая лучи когерентного света и болванки от туннельных орудий.

А пока гигант боролся с самолетами, с флангов на него насели легкие «бес» и «ягуар» практически без опаски молотя своими пушками по зенитным и противоракетным комплексам «берсеркера», мешая ему обороняться.

Георг мог наблюдать совершенно никем до селе невиданную на Скалии картину. Ракеты пущенные с самолетов взрывались одна за другой сбиваемые противоракетами дальнего радиуса действия. Но ракеты пробивали защитный периметр, подбираясь к цели все ближе и ближе.

Вот взбух шар в километре от цели. Вот в восьмистах метрах, шестистах, четырехстах, двухстах, ста, пятидесяти, десяти… Огненная сфера в этот момент поглотила «берсеркера» и в этот огненный шар влетела очередная ракета, а за ней вторая и третья сокрушая монстра.

Мощные взрывы сотрясли огромного шестидесятитрехтонного робота. Остальные ракеты сбитые с курса ударными волнами и магнитными импульсами, просто потеряв цель били по земле вокруг довершая разгром города.

Все это произошло в считанные мгновения.

«Барбара…» — в страхе за любимую подумал Георг, пытаясь в этом аду огня и разрушения отыскать свой дом. Не дай бог одна из этих ракет попала в него… тогда шансов вообще нет.

Но это оказалось не так-то просто. Город стал совершенно неузнаваем. Оставалось только надеяться что она все же скрылась в подвале, а перекрытия выдержали, если его дом все же обрушился.

Самолеты, красиво развернувшись, оставляя за собой инверсионный след, набрали высоту и скрылись в облаках, уходя обратно на орбиту, чтобы принять участие уже в космическом сражении между большими кораблями.

— Обалдеть…

Но еще больше Георг обалдел когда на востоке пробив облака стали падать какие-то огненные шары еще в воздухе разлетаясь на мелкие осколки. А упав взрывались сотрясая землю. То были обломки сбитого на орбите корабля.

На Скалию рассыпавшись в верхних слоях атмосферы, упал корабль Удава. На орбите же остались сильно поврежденные корабли Чоппера, Тристана, и Хромого Хасана. Они без серьезного ремонта не могли совершить гиперскачок. В случае чего сбежать из системы могли только Барсук и Цапля, хотя их кораблям тоже хорошо досталось от пушек противника.

Опомнившись и осознав что продрог до костей Георг наконец поспешил к ближайшему резервному роботу, надеясь при этом что его никто не взял из других катапультировавшихся водителей, а то придется бежать до следующего. А это далеко, тем более опять же не факт что и следующий окажется на месте. Но еще хуже если он окажется единственным кто сумеет воспользоваться резервными машинами.

Что бы там у пиратов ни произошло, но они все еще на Скалии и их нужно выбить, уничтожить, а сделать это можно только подбив оставшихся в строю двух легких роботов. И что самое замечательное, это вполне реально! Ведь против этих двух защитники могли выставить еще целых двенадцать машин и пусть они не имели на головах рук от «титанов» с пушками восемьдесят пятого калибра, зато они несли на плечах ракетные кассеты, а в руках по две роторных пушки. Этого более чем достаточно для двух роботов чужаков.

Вопрос только в том, сколько водителей достаточно быстро сможет добраться до этих резервных машин? Что ж, оставалось надеяться только на лучшее.

«Самолеты, правда, опять могут вернуться, — подумал Георг, в полной мере оценив их боевой потенциал. — Но да самолеты не роботы, власти на земле у них нет, а вечно летать они тоже не могут! В крайнем случае установится паритет, а значит бой за Скалию в конечном счете закончится в нашу пользу».

Глава 34

Преследовать пиратскую группу не составляло большого труда. Генералу Твиддлу, отправившемуся в погоню лично, даже не требовалось постоянно держать их в пределе видимости, чтобы своим присутствием не мозолить пиратам глаза, достаточно было остановиться в какой-нибудь соседней системе, и разведка докладывала обо всем, что делали пираты и когда, а так же в каком направлении они стартовали.

До определенного момента не было нужды следить лично еще и потому что генерал знал примерный маршрут пиратской группы. Они двигались в район куда в прошлый раз конфедеративные охотники за головами загнали Барсука, именно где-то там он нашел затерянный мир с людьми и базой полной техники.

Трудности в преследовании начались когда эскадра окончательно вышла из обитаемой ойкумены и тут уже даже зная примерный район следования подобало проявить осторожность и не отпускать пиратов слишком далеко.

Для этих целей имелся специальный корабль разведчик еще старой федеративной постройки. При выходе из гиперпрыжка он создавал совсем небольшую и оттого быстро затухающую вспышку гравитационного возмущения. Более того, он был быстроходнее любого пиратского судна и несмотря на то что стартовать приходилось с опозданием, он появлялся в системе назначения прыжка пиратской эскадры за несколько часов до их появления.

Дождавшись пиратов, определив их курс, он отсылал доклад генералу и прыгал следом за пиратами. Что бы не сильно отставать корабль конфедератов, замаскированного под торговец но с гораздо более мощным вооружением способного поспорить с легким фрегатом, прыгал сразу в следующую точку, тем самым срезая путь, а не повторяя его след в след. Так в конце-концов генерал Твиддл оказался в системе Скалии не значащейся на картах.

Кораблю Конфедерации пришлось сделать изрядный крюк чтобы остаться незамеченным радарами пиратских судов и зайти с другой стороны планеты. При этом приходилось поторапливаться, ведь мало того, что нужно делать крюк, так они еще и прибыли с суточным опозданием, а насколько генерал знал психологию пиратов, они долго раскачиваться для проведений своих рейдов не любят: подойдут к цели и сразу атакуют.

Так и оказалось. Едва подойдя к планете пиратские корабли сбросили шаттлы с роботами.

Генерал получал информацию о деятельности пиратов, а так же перехваты их сеансов связи от своего разведчика, буквально висевшего на хвосте у пиратов в полной мере пользуясь всеми преимуществами технологии стелс. Правда в случае чего вмешаться он не мог, оружия на «невидимке» не было никакого, все в его конструкции подчинено незаметности и скорости, а любое оружие это дополнительная масса, увеличенная мощность реактора, разрядные батареи и так далее.

Все это время корабль генерала продолжал сближение, с планетой закрываясь ею же от пиратов. Стоило ему только допустить хоть одну оплошность как они смотают удочки и сбегут. Твиддл этого допустить не мог. Ему требовались трофеи — пиратские роботы, они станут его законной добычей в то время как все что обнаружится на складе перейдет к Вооруженным силам Конфедерации и послужит на ее благо.

— Сколько нам еще до планеты телепаться? — спросил Твиддл у капитана корабля, когда шаттлы пиратов вошли в атмосферу Скалии.

— Около двенадцати часов.

— Это слишком долго. Мы должны спасти находящихся там людей, а не просто прийти и выбив пиратов завладеть всем их имуществом. А за двенадцать часов пираты смогут не только подавить любое сопротивление, если оно там вообще будет, но и переловить большую часть людей переправив их на свои корабли, а это сами понимаете недопустимо.

Капитан кивнул. Он конечно же понимал что при космическом сражении с пиратами большая часть людей погибнет из-за разгерметизаций отсеков и пожаров. А иначе пиратские корабли не остановить и они уйдут с живым товаром.

— Увеличите ход до максимума.

— Хорошо… но риск обнаружения возрастает.

— А вы постарайтесь чтобы они вас не обнаружили.

— Естественно.

Капитан кивнул штурману, чтобы тот ввел новые данные по маршруту и скорости в корабельный компьютер.

— На сколько сократится время пути? — поинтересовался генерал.

— До трех часов, — ответил капитан, после паузы.

— Хорошо.

Ускорение корабля прервало связь с разведчиком поддерживаемое узконаправленным лазерным лучом, а когда связь вновь восстановилась, уже на подлете к планете, происходящее в режиме торможения, помощник генерала буквально вскрикнул:

— Сэр, посмотрите!

— Что?! Они нас засекли и уходят?! — в свою очередь вскрикнул генерал, в одно мгновение успев пожалеть о приказе ускорить движение.

— Нет сэр, они воюют друг с другом!

«Болван!» — про себя обругал помощника генерал, за эти мгновения, испытав гамму самых негативных ощущений.

Но развернувшаяся на экране картина сражения и схода одного подбитого пиратского корабля с орбиты, компенсировала все неприятные ощущения, и генерал даже простил своего подчиненного.

— Отлично… Нам меньше работы достанется, — удовлетворенно произнес Твиддл. — Собственно пока они не очухались нужно завершить начатое. Капитан, скорректируйте курс с выходом на противника, мы будем его добивать.

— Слушаюсь.

— Десантной группе готовность один.

— Мы уже давно готовы сэр! — отозвался полковник Крей.

— Я знаю, — улыбнулся генерал. — Так что потерпите еще минут двадцать и вы сможете пострелять. Только не сильно, если хочешь пополнить свою роту чем-нибудь еще.

— Да сэр!

Два пиратских самолета нырнули в атмосферу.

«Хорошо бы еще и их заполучить», — подумал генерал Твиддл.

С помощью дополнительных самолетов с повстанцами справиться было бы еще проще.

— Капитан, выходите с расчетом на вот эти два корабля… они мне кажутся наименее пострадавшими.

— Да, я понял. Орудия к бою! Генерал, можно выпускать ваших ребят. Лететь им дольше, но зато безопаснее.

Генерал кивнул и отдал команду полковнику Крею:

— Приготовьтесь!

— Мы готовы сэр!

— Отстыковывайте их, — кивнул капитану генерал.

Кораблю дважды дрогнул, когда от него отделились шатлы с десантом, и пошел в атаку на наиболее уцелевшие в схватке между собой пиратские корабли. Но заходил он так чтобы по пути хорошенько покалечить все пиратские корабли до которых могли дотянуться пушки чтобы изувечить их еще сильнее.

Первым по курсу проходило судно Хромого Хасана. Две башни со спаренными пятидесятимиллиметровыми туннельными орудиями даль залп по первой цели, болванки еще летели когда третья башня оснащенная гауссовой пушкой выдала мощный лазерный луч по кораблю Тристана.

Корабль Тристана и без того сильно поврежденный получив дополнительный заряд стал разваливаться на части. Буквально через десяток секунд такая же судьба постигла судно Хромого Хасана. Четыре болванки попали точно в цель, пробили и без того побитый корпус и прошили топливный отсек. Через несколько секунд на орбите вспыхнуло солнце.

А корабль конфедератов продолжал стрелять уже по кораблю Чоппера. Оказавшего следующим на пути. Но ему повезло, конфедераты шли на судно Цапли, потому половина болванок прошла мимо, а те что попали хоть и наделали дополнительных сквозных дырок в корпусе, но не разрушили корабль на части.

Пираты конечно видели что откуда ни возьмись появилось чужое судно и давай их расстреливать, но поделать ничего не могли. Одни потому что и без того уже были сильно повреждены в схватке между собой, другие чисто по техническим причинам просто не могли взять и сорваться, что называется с места в карьер.

Самолеты, отработав по каким-то наземным целям уже начали возвращаться на орбиту, но увидев что их корабль расстреливает неизвестно кто и кораблю от неизвестного агрессора не уйти, и помочь они не в силах, резко развернулись и пошли обратно в атмосферу.

Туда же уже прорывалось два шаттла конфедератов.

Глава 35

Едва проникнув в резервную машину, засыпанную камнем и снегом, ход непосредственно к люку был замаскирован кустарником, Георг сразу же попытался установить связь с другими водителями, если кто-то вообще сумел добраться до спрятанных «волков».

— Внимание! На связи Волков! Провести перекличку!

— Здесь Веснин! — тут же отозвался молодой пилот подбитый один из первых.

— Раймонд в строю! — назвался второй.

— Эдвардсон в строю.

— Это все? — после паузы поинтересовался Георг.

— Так точно, больше никого не было, — ответил Веснин.

— Что ж, нас меньше чем я ожидал, но гораздо больше чем могло бы быть…

— Что мы будем делать? — спросил Раймонд. — Как обстановка?

— Обстановка удовлетворительная, — ответил Георг, понимая что водители сидя в запасных роботах ничего не знают о последних событиях. — У противника осталось всего два легких робота…

— Вы завалили того монстра?!! — поразился обычно сдержанный Эдвардсон.

— Нет, его завалили свои.

— Как это?!

— Когда они решили что с нами покончено у них случилась междоусобная схватка и два из четырех легких робота были уничтожены, после чего «берсеркера» завалили два самолета. Теперь в районе города два легких робота противника и даже нам вчетвером их по силам подбить.

— Так чего же мы ждем?! — воскликнул Веснин.

— Ничего. Стая… слушай мою команду: встаем и выдвигаемся на позицию.

— Есть! — хором ответили водители.

Всего четыре робота встав из своих убежищ, раскидав камни и снег быстрым шагом направились в строну города. Всего две минуты и они почти одновременно вышли на границу гор и долины. Георг ждал что может еще кто-то выйдет на связь, но нет, они оставались вчетвером.

— Вперед стая!

Четыре «волка» побежали на пределе своих возможностей. Температура начала быстро расти, водяное охлаждение работало куда хуже, чем спиртовое. Но это пустяк, все решится через несколько минут и они не успеют превысить порог. В каком-то смысле повышение температуры было даже полезно, Георг, по крайней мере согрелся.

— Они засекли нас! — объявил Волков, увидев судорожные движения вражеских машин. — Я и Веснин берем «беса», Раймонд и Эдвардсон — «ягуара». Готовы! Огонь!

Ракетная атака в четверть боекомплекта накрыла двух вражеских роботов. Больше половины они все же отразили, но часть все равно угодила в цель.

— Сближаемся! Веснин! Открывай пушечный огонь! Я буду долбить ракетами!

— Есть!

«Беса» накрыло снарядами от роторных пушек Веснина, а Георг как и сказал стал засаживать по дезориентированному роботу ракету за ракетой.

«Бес» старался укрыться за домами, но получалось не очень хорошо. Так как большинство зданий в городе было разрушено и Георг с Весниным легко его доставали лишь немного смещаясь, окружая противника с флангов. Его редкие ответные выстрелы хоть и попадали в цель, но большого вреда не наносили.

Вторая пара поступила со своим противником аналогичным образом и «ягуара» постигла участь «беса».

Первым не выдержал «ягуар», гораздо более поздней постройки и оттого не столь надежный как техника произведенная во время Войны. Его водитель взмыл в небо. И только на последних ракетах, что оставались в боекомплекте «волка» Георга сдался «бес».

— Есть!!! — радостно воскликнул Раймонд! — Мы сделали их!!!

— Да…

Бой оказался на удивление скоротечным. Георг не ожидал такой легкой победы. Но он понял что вражеские роботы уже были повреждены в схватке с «берсеркером», растратили защитные средства и часть боекомплекта.

Глава 36

Внезапно ожил радар показав две новые метки с дополнением: «воздушные цели».

— Что это?! — охнул Веснин, чей радар тоже сообщил об опасности.

— Самолеты! Они вернулись! — пояснил Георг.

«Что ж, этого следовало ожидать», — подумал он чувствуя как адреналин вновь переполняет организм. Ведь против самолетов они ничего не могли противопоставить, если уж они сумели завалить «берсеркера», то четыре «волка» для них вообще сущая игра.

Волков поставил радар на максимальное разрешение, что дало еще одно открытие: на самой границе разрешающей способности, появилось еще две метки.

— Проклятье!

— Что такое командир?! — спросил Эдвардсон.

— Они не одни! За ними еще две воздушные цели. Скорее всего шаттлы. Видимо резерв…

— Ч-черт!

— Но давайте попробуем разобраться с этими!

— А что нам еще остается?..

Все «волки» еще раньше без приказа развернулись навстречу опасному врагу, наставив на них свои руки с роторными пушками, хотя они далеко не зенитные. Но что еще делать?

Четыре робота дали массовую залповую очередь из пушек с двух рук итого шестнадцать трасс снарядов понеслись навстречу самолетам.

Такая встречная туча снарядов заставила воздушные цели разойтись. Один из них как показывал экран в максимальном умножении, стал раскачиваться из стороны в сторону, другой покачивать крыльями. Это было явно что-то из ряда вон выходящее. По крайней мере так странно «берсеркер» они не атаковали.

Тут еще бортовой компьютер сообщил интересную новость:

— Внимание! Ведется передача на открытой частоте. Есть возможность перехвата…

— Прекратить огонь! — приказал Георг.

«Волки» замолчали.

— Почему?!

— Ведется передача на открытой волне. Они к тому жене стреляют, хотя могли бы уже… Похоже они хотят поговорить. Давайте послушаем…

Георг включил открытую частоту.

— Мы сдаемся! Не стреляйте! Мы сдаемся! — ворвался в эфир почти панический голос.

Это было мягко говоря удивительно.

— Я разговариваю с пилотами самолетов? — решил все же уточнить Георг.

— Да! Мы сдаемся! Вы слышите?! Не стреляйте!

— С-слышу…

— Мы сядем на окраине города! Мы ваши пленники!

— Садитесь… Но почему вы решили сдаться?!

— На орбите конфедераты, — после паузы сообщил пилот. — Можем мы надеяться, что вы не сдадите нас конфедератам?! Ведь мы, я имею в виду нас пилотов самолетов, ничего плохого вам не сделали…

— Хм-м… это не в моей компетенции пилот. Все решит собрание Совета, если хоть кто-то из его членов выжил…

Самолеты тем временем совершали посадку возле города. Оказалось, что они могли делать это вертикальным способом и взлетно-посадочная полоса для этого им не требовалась.

— Все равно, мы ваши пленники, наши самолеты теперь ваши трофеи и мы можем быть вам полезными в качестве пилотов! Или даже как инструктора для ваших будущих пилотов если вы решите оставить самолеты себе но не захотите видеть нас в качестве пилотов…

Георг понял одно, пираты очень не хотели попасть в руки конфедератов. Они заранее были согласны на любые условия лишь бы не оказаться в плену у Конфедерации.

«Жаль, на эту темы я с Сифоном не разговаривал», — подумал Волков, понимая что Конфедерация по-видимому очень жестоко карала пиратов.

— Мы поняли вас.

Стали подлетать шаттлы, густо отстреливая противоракетные шашки.

— Эти два шатла, они кто? Ваши товарищи, что тоже решили сдаться…

— Нет… — горько хмыкнул пилот. — Это как раз и есть конфедераты. Их корабль на орбите расколошматил все наши суда… те что уцелели после боя между собой.

— Ясно.

Шаттлы сели на западе и востоке от Эрлбурга… точнее его развалин. Открылись аппарели и из чрева стальных туш стали выходить роботы: «волки», «гоплиты» и «титаны» с пушками наготове.

Бортовой компьютер тут же стал сообщать о множественном захвате системами наведения.

Потом вышли пехотные подразделения и бронемашины.

«Если бы не эти сдавшиеся пилоты, мы бы сейчас с ними схватились в безнадежном бою», — подумал Георг, прекрасно впрочем понимая что не простояли бы и минуты под напором двух средних и восьми легких роботов. Не говоря уже о мощных пушках на шаттлах, военных, а не грузовых как у пиратов, что стремительно развернулись в сторону «волков».

Георг почел за лучшее опустить руки, чтобы не провоцировать третью сторону в конфликте, они же могут и не знать что перед ними друзья. Еще залепят пару десятков снарядов.

— Опустите оружие… — подсказал своим подчиненным Георг.

После чего он попробовал связаться с конфедератами по открытой частоте, как это сделали сдавшиеся пилоты.

— Вы меня слышите? Обращаюсь к прибывшим на двух шаттлах…

— Да, мы тебя слышим… Кто говорит?

— Э-э… капитан Волков, — представился Георг, до сих пор не привыкший к воинскому званию. — Командир четырех «волков», силы самообороны Скалии. С кем я имею честь общаться?

— Полковник Крей. Вооруженные силы Конфедерации…

— Полковник, если вы пришли с добром, помочь нам то можете начать с того, что поможете отыскать выживших под завалами домов. Все разговоры только после этого.

— Вас понял капитан… я сейчас же прикажу начать спасательную операцию.

— Благодарю.

Как только удалось прояснить ситуацию и разобраться кто есть кто, Георг поспешил к собственному дому. От него мало что осталось, лишь груда камней.

Волков выбрался наружу и подбежал к развалинам.

— Барбара! Отзовись Барбара!

Ответа не было. Георгу оставалось лишь надеяться что она либо убежала из города, либо спряталась в подвале. О том что она могла погибнуть думать не хотелось.

Вдруг в районе подвала послышались удары. Волков стразу же метнулся туда, но над подвалом оказалась огромная куча строительного материала и растаскать вручную не могло быть и речи.

— Отойдите от выхода! Я сейчас снесу каменный завал!

Георг вернулся в машину и подогнав робота аккуратно смахнул его рукой груду камней. Потом еще и еще пока подвальная крышка не очистилась.

Она тут же открылась и на свет сначала выбрался Сифон, а потом Барбара.

— Георг!

Волков выскочил ей навстречу.

Эпизод III Цена мечты

Глава 1

— Доложите обстановку полковник, — потребовал генерал Твиддл вскоре после посадки шаттлов на планету.

— Сэр, сопротивления со стороны пиратов не встретили. Местные силы самообороны уничтожили противника своими силами… Пехотные подразделения отступают к своим шаттлам.

— Хм-м… — удивленно и даже растеряно промычал генерал.

Он вообще-то хотел, чтобы его подразделение уничтожили основные пиратские силы. Их приняли бы как героев, и тогда с местными разговаривать было бы намного проще. Но эта карта оказалась бита. Впрочем, пара козырей в рукаве еще есть. А так же Джокер.

— Продолжайте полковник.

— Я установил связь с местными и сейчас помогаем им разбирать завалы в поиске выживших.

— Что самолеты?

— Стоят на окраине города, сэр. Они сдались местным.

— Это понятно, — усмехнулся генерал. — Что ж, помощь населению это правильно. Я сейчас сам спущусь для дальнейшего ведения переговоров.

— Да сэр. Но лучше если вы спуститесь к вечеру.

— Почему?

— Сейчас разговаривать все равно не с кем. А к вечеру думаю, вся работа будет выполнена, найдем их главных, они немного очухаются от произошедшего и тогда уже можно будет о чем-то вменяемо говорить.

— Хорошо.

Разбор завалов действительно продолжился до самого вечера и окончился в сумерках, шаттлы даже подсветили город своими мощными прожекторами чтобы все смогли доделать.

Впрочем и вечером разговаривать тоже было не с руки. С местных шок проходил довольно долго, оно и понятно, половина города была начисто стерта с лица земли, еще некоторое количество частично разрушено. Полностью целыми, не считая попаданий нескольких снарядов, оказалось всего три десятка домов.

Ночи тут холодные и всех людей оказавшихся без крыши над головой, пришлось отвезти на секретную базу. Дорогу показывал местный капитан на своем «волке».

Что касается пиратов то деться им было просто некуда кроме как в свои шаттлы. Попыток взлететь никто даже не делал. Все понимали что далеко им не улететь.

Только пилотов самолетов пришлось оприходовать и запереть в шаттле, что бы они не изувечили свои машины. И такое могло случиться.

Генерал смог поговорить с местными властями только на следующий день, но дальше благодарностей и организационных вопросов разговор не пошел. В системе появился чрезвычайный посол Конфедерации, вот ему и предстояло налаживать более тесные контакты с этим скудным природой, но богатым на роботов мирком, выторговывая последних. Хотя если уж на то пошло, то забрать их силой не составляло труда, но это крайний вариант, все же они не пираты какие-нибудь.

Всех роботов пиратских и местных вытащили из города из гор и сложили в два ряда.

— Прям волчья стая, — хмыкнул генерал Твиддл, разглядывая машины и сохранившиеся рисунки волков на корпусах.

Полковник Крей кивнул.

— Вы попали в точку сэр, это их неформальное название.

— Ну надо же, прям все как у людей. Кстати, если они изолированы так долго, то откуда они знают как выглядят волки с других миров?

— Не знаю сэр, может какой-то носитель информации сохранился, скажем бумажный вроде журнала…

— Может быть. А чем это они пахнут Крей? Такое впечатление что спиртом и еще чем-то противным, но явно не маслом и охладителем…

— Так и есть сэр. Они залили в систему охлаждения технический спирт из-за отсутствия штатных охладителей.

Генерал невольно хмыкнул.

— Их правильнее было назвать «Пьяные волки»!

Полковник улыбнулся.

— А вместо масла они залили рыбий жир.

— Вот оно что! А то я все никак не мог понять. Чего они еще нахимичили?

— Прокладки и все прочие эластичные элементы сделали из кожи. Другого материала у них просто нет. Вся химическая промышленность это пивоварня.

— Чудно… Ладно, вы узнали на счет роботов? Сколько там и чего?

— Да сэр. Как вы можете заметить по рукам на головах «волков», оригинальная надо заметить модернизация, у них есть средние «титаны», а так же «гоплиты» и самое серьезное тяжелые «тарантулы» и «крабы». Вот полный список.

— Ох ты! — глянул в электронный планшет генерал. — Это мы удачно зашли! Давненько я не видел таких монстров!

Полковник понятливо кивнул. Он вообще их никогда не видел раньше. Оно и понятно, производство таких тяжелых машин слишком дорогое удовольствие. Конфедерация ограничивалась выпуском легких и средних роботов до границы с тяжелыми, но не переступала этот порог. К тому же если хорошо подумать, то на нынешних локальных театрах военных действий такие роботы не нужны. Вот на масштабных битвах — другое дело. Но в большие войны Конфедерация давно не ввязывается.

— Другое дело пожелают ли они отдать все добровольно? Все-таки даже они понимают, что цена этому немалая.

— Это пусть посол корячится, ему за это платят, причем больше чем генералу. Но если его красноречия не хватит, то…

Глава 2

Посол прибыл только еще через два дня. К этому времениаборигены полностью оправились от потрясения и утащили своих «волков» для посильного ремонта.

Встреча состоялась вечером того же дня в посольском шаттле, там для этого имелись все условия. Помимо посла Ромула Гонсалеса и его помощника, присутствовал генерал Твиддл с полковником Креем, а также президент Скалии Мартин Ховер с тремя дееспособными членами совета из двенадцати, остальные были ранены или не в себе.

— Приветствую вас господа, — на правах хозяина поздоровался посол. Он уже перезнакомился со всеми при прибытии, вник в суть местных дел, и теперь осталось только провести переговоры. — Еще раз хочу вам сказать, что Конфедерация рада была исполнить свой долг и освободить Скалию и ее жителей от варварского пиратского нашествия.

Президент Скалии переглянулся с членами Совета и проворчал:

— Если мне не изменяет память, господин посол, то и мы сами приняли некоторое участие в собственной защите. Ваши люди даже не сделали ни единого выстрела при высадке…

— О да, десантным подразделениям работы на поверхности и вправду не нашлось, кроме посильной помощи в спасательной операции, — широко улыбнулся посол, в частности члену совета Юстиниану с перебинтованной головой, — но вот на орбите нашему кораблю пришлось изрядно пострелять. Согласитесь, что если бы не мы, то даже с учетом уничтожения роботов противника собственными силами самообороны, пираты все равно завладели бы ситуацией, имея два самолета, от которых не скрыться и не спрятаться. А так они сдались, только завидев нас.

Мартин Ховер вынужден был признать правоту посла кивком.

— Я предлагаю, прежде чем мы перейдем к решению судьбоносных вопросов, решить некоторые чисто технические темы, — продолжил посол. — В частности в разборе трофеев.

Генерал подобрался. Ему нужны были эти пиратские роботы, а также самолеты.

— А чего тут разбирать? — удивился президент Ховер. — Что на земле — наше, что в космосе — ваше, в соответствии с тем, кто, где одержал решающие победы. Там ведь кажется, ни много, ни мало четыре пиратских корабля.

— В целом справедливо, — согласился посол, продолжая улыбаться. — Но зачем вам столько роботов да еще в таком не очень функциональном состоянии? Вы же потратите все свои ресурсы на их ремонт и поддержание в работоспособном состоянии.

— Продадим, — сказал президент, признавая, что такая куча роботов им действительно ни к чему.

Он являлся что называется крепким хозяйственником и умным человеком, другие в президенты не попадают и прекрасно понимал что роботы как таковые, да еще побитые им не нужны и их нужно разменять на что-то более полезное.

— Ведь вы же не бросите нас здесь не оставив связи с внешним миром?

— Конечно нет. Это было бы слишком жестоко. Но с продажей столько мороки, а сколько времени уйдет, — закатил глаза посол как раз намекая что у скалиа-нццев как раз времени и нет. — Не говоря уже о прочих опасностях, от простого обмана недобросовестными покупателями, до силового отбора.

— Что вы предлагаете?

— Мы предлагаем размен, самый функциональный корабль за всех трофейных роботов. Мы его даже отремонтируем. Только подумайте, корабль за этот железный хлам! Теперь у вас будет собственная связь с внешним миром без ненадежных и жадных посредников. У вас так же есть люди, которые будут либо сами управлять кораблем, либо научат ваших людей пилотированию. Это на самом деле не сложно.

— Заманчивое предложение, — признал президент, услышав именно то что хотел услышать.

Мартин Ховер не зря занимал президентский пост и успел выяснить у того же Сифона примерную стоимость роботов и кораблей. Получалось что посол их мягко говоря дурит. За этих роботов можно было получить все четыре корабля, особенно учитывая изношенность этих кораблей, да еще нанесенные в сражении между собой и конфедератами повреждения. Даже с учетом ремонта.

С другой стороны им роботы действительно ни к чему. Свои есть. А корабли нужны.

— Думаю, господин посол, два корабля будет справедливее. А то и вовсе три.

— Хм-м… так и быть, — еще шире улыбнулся посол, переглянувшись с генералом. — Два так два.

Президент улыбнулся в ответ и произнес:

— Второй технический вопрос я так понимаю, заключается в пленниках, шаттлах и самолетах?

— Да.

— Пленники будут судиться и отбывать наказание у нас. Мы на данный момент суверенный мир и имеем на это право.

— Имеете, но зачем они вам. Это же лишняя морока. Почти четыреста человек крепких мужиков за которыми нужен глаз да глаз…

— Чтобы они приняли самое деятельное участие в восстановлении ими же порушенного. Город создавался много десятилетий, больше столетия, а разрушили за день. Восстановить его своими силами к следующей зиме нам будет трудно. К тому же они хотели продать нас в рабство, так пусть сами познают то, на что они хотели нас обречь.

— Это справедливо, — согласился посол. — Но где вы их будете содержать? На базе?

— Нет конечно! Они некоторое время перекантуются в пещерах. Их тут много, наши предки сами провели несколько зим в них, так что не умрут. Пищей тоже обеспечим, голодать не будут. В конце концов нам нужны крепкие работники.

— Что ж, пусть будет так. Нам их все равно в тюрьмы сажать. А это одевать, поить, кормить, так что пусть свои преступления отрабатывают у вас.

— Что касается шаттлов, то вы часть их можете выкупить, — продолжал вести президент, перехватив инициативу в переговорах. — Четырех бортов, по два на корабль нам хватит.

— Что вы хотите за оставшиеся два?

— Список мы подготовим. Но в основном это самые обыденные вещи: некоторые строительные материалы, стеклопласт, отопительные системы, кухонные комплексы, компьютеры и так далее.

— Хорошо, — кивнул посол. — Номенклатуру и объем поставок мы согласуем из расчета цены шаттлов и стоимости перевозок товара. Что касается самолетов…

— Самолеты останутся у нас, — твердо сказал президент.

— Зачем они вам?

— Очень полезные штуки.

— Если вам нужно воздушные транспортные средства то мы можем предоставить пассажирские самолеты и геликоптеры, они значительно вместительнее, причем в гораздо более выгодном соотношении. Скажем один к трем или даже пяти…

— Нет, самолеты нам нужны для защиты. Нас нашли один раз, могут найти во второй. Ведь согласитесь, информация о нас надолго в тайне уже не сохранить, так что могут появиться новые охотники испробовать нас на прочность, чтобы получить несколько тысяч рабов. Роботы это роботы, но самолеты это самолеты.

— Согласен, самолеты — это сила, — кивнул посол уже без улыбки.

Генерал Твиддл у которого из рук ускользало дорогостоящее и нужное военное имущество, на которое он так рассчитывал, недовольно поджал губы и это заставило посла вновь перейти в наступление.

— Но все же хочу напомнить, что самолеты это не роботы, тут нужна совсем другая квалификация техников не говоря уже о пилотах, оборудование…

— Закупим все необходимое. Техников обучим, благо учителя есть.

— Кстати, что касается вашей безопасности, то мы могли бы вас переселить в любой другой мир Конфедерации на ваш выбор, где опасность нападения сведена к нулю, а условия жизни намного более лучше чем на вашей Скалии.

— Мы обдумаем ваше предложение, — кивнул президент Ховер, понимая куда клонит посол. Ведь если население переселят, то в роботах, кораблях и самолетах отпадет необходимость и они все достанутся Конфедерации — Но скоропалительных решений делать не будем. Нужно изучить обстановку, выбрать место и только потом решать всем народом.

— Разумно…

— Ну а пока мы будем жить на Скалии самолеты останутся с нами.

Посол Гонсалес стрельнул глазами в генерала Твиддла говоря тем самым что с самолетами ничего не получится по определению. Тот едва заметно кивнул, предлагая переходить к следующему самому важному вопросу повестки дня.

— Хорошо… Теперь что касается имущества базы. Конфедарация миров как преемница старой Федерации миров заявляет свои имущественные права на базу вместе с хранящейся там техникой.

— Значит ли это, что Конфедерация принимает нас в свой состав? — спросил президент Ховер. — Ведь Скалия изначально являлась лишь форпостом Федерации, а не колонией.

— Это сложный вопрос… Конфедерация сейчас не в состоянии принять все старые миры Федерации, тем более находящиеся на таком значительном удалении от границ нового государственного образования. Но повторяю, что мы можем вас всех переселить на любой мир Конфедерации…

— О переселении я уже говорил. Что касается имущества хранилища, то мы в силу обстоятельств оставаясь суверенным миром говорим, что все находящееся у нас — наше. И вы можете выкупить наше имущество, мы согласны его продать. Ведь на за два шаттла мы не получим всего необходимого.

— Думаю, вы понимаете, что это очень дорогое имущество?..

— Конечно, — кивнул президент.

— Это не приемлемо.

В этой фразе прозвучало признание того, что у Конфедерации, точнее ее вооруженных сил нет столько денег, чтобы выкупить целый легион. Его в противном случае легче было бы построить. Так что в покупке по полной стоимости нет никакого смысла.

— А если Скалия все же, так или иначе, будет принята в состав Конфедерации? Скажем ассоциированным членом? — спросил посол.

Мартин Ховер прекрасно понял, что без роботов эти люди отсюда не уйдут, более того они могут отнять их силой так же как хотели сделать это пираты, потому не следует так уж сильно накалять отношения. Не те весовые категории. Но и упускать своего тоже не стоит.

— Тогда конечно, мы не будем возражать против передачи техники союзникам за исключением той, что требуется для сохранения обороноспособности нашего мира.

Генерал Твиддл хмыкнул. Теперь он понял, к чему клонил местный президент.

— И какое количество роботов вы считаете достаточным для поддержания обороноспособности Скалии?

— Все оставшиеся «волки», десять «гоплитов», пять «титанов», два «тарантула» и один «краб».

— А не лопните?! — вспылил генерал.

Посол укоризненно посмотрел на Твиддла и тот усилием воли успокоился.

— Это довольно много для такого небольшого мира как ваш, — сказал Ромул Гонсалес. — Особенно что касается средних и тяжелых роботов. Думаю генерал со мной согласится что и половины более чем достаточно для отражения любой угрозы. Тем более если вы станете членом Конфедерации, мы обязаны будем вам помочь в случае агрессии на вас кого бы то ни было.

— Вы сами заметили то обстоятельство, что мы находимся слишком далеко, и помощь просто не успеет подойти. Но, мы все же согласны рассмотреть передачу вам всех тяжелых роботов и рассмотреть сокращение средних машин с подписанием договора о вступлении в Конфедерацию с оказанием военно-технической и материальной помощи.

— То есть? — хмуро поинтересовался посол, чувствуя, что его если не обыгрывают, то приперли к стенке основательно, что удивительно для отсталых людей ничего не смыслящих в дипломатии.

— Нам необходимо оружие, боеприпасы, запчасти и некоторые расходные материалы для поддержания работоспособности техники. В качестве материальной помощи мы просим вас о сельскохозяйственной технике. Количество и номенклатуру мы и тоже можем уточнить. Думаю для вас это более чем выгодный размен.

Генерал Твиддл с легкостью кивнул. Оружия боеприпасов и запчастей с расходными материалами даже у его армии более чем достаточно чтобы завалить им Скалию. С сельскохозяйственной техникой тоже больших проблем нет, тем более что ее вряд ли потребуется много. По одному трактору за робота, это более чем выгодный размен.

— Замечательно, — улыбнулся посол, посчитав основную часть своей работы выполненной. — Технические вопросы все разрешены к обоюдному согласию. Тогда давайте перекусим, чем бог послал, и после обсудим основные пункты договора о сотрудничестве с последующей возможностью вступления в Конфедерацию.

— Не имею ничего против.

Стюарды принесли подносы с едой поставив перед собравшимися за столом.

Посмотрев на содержимое тарелок, президент и члены Совета немного растерялись. Они не знали даже названия большей части еды. Разве что мясо признали мясом.

— Что это такое зеленое и круглое? — показал президент в салат.

— Горох, сэр, — ответил рядом сидящий полковник Крей. — А это желтенькое — кукуруза. Вот это листы салата, петрушка, укроп… у вас что, ничего этого нет?

Президент отрицательно покачал головой, осторожно пробуя зеленый горошек.

— У нас едва десяток наименований продуктов наберется и большая часть местного происхождения. Только пшеница завозная. Наши предки после бомбежки нашли несколько горстей пригодных для посадки.

— Жуть, — искренне ужаснулся Крей.

Глава 3

После легкой, но вкусной трапезы из незнакомых, но родных земных продуктов в посольском шаттле остались только посол со своими помощниками и президент с членами Совета. Военным там делать стало нечего.

Генерал, о чем-то оживленно переговорив с полковником с глазу на глаз, удалился в свой шаттл. Оставшись один полковник Крей, нашел Волкова присевшего отдохнуть после поисков среди развалин своего дома того немногого что еще можно было использовать по назначению, и как бы мимоходом завязал разговор.

— Скажите капитан…

— Зовите меня Георг… а то мне честное слово как-то неловко перед вами сэр, ведь звания мы сами себе присвоили, а вы…

— Это уже не важно… капитан Волков, потому что вы их заслужили в бою с пиратами. Как бы там ни было, вы победили их, а противник этот надо признать не из простых. Опытный.

— Благодарю сэр.

— Так вот капитан, скажите, почему вы живете здесь? Нет-нет… не в целом на планете, эту историю я уже знаю, а конкретно в этой части суши. Ведь на вашей планете есть места и получше.

— Вот как?! — удивился Георг. — Нам об этом ничего не известно сэр. У нас ведь даже карты планеты нет, только кое-как самостоятельно составленная схема небольшого участка на котором мы непосредственно обитаем, от моря на востоке, юге и западе, до ледовых пустошей на севере. Но вы сказали, есть места получше?

— Да…

— Где же они?!

— Всего в тысяче километрах от вас к югу…

— Но там океан!

— В океане есть острова.

— Что ж, вполне возможно… но увы, мы не смогли бы попасть на них, даже если бы знали о их существовании. Наши лодки сделаны из панцирей и ребер рыб, обтянутые кожей, не предназначены для дальних переходов.

— Понимаю.

— И много там островов? И каких они размеров? — заинтересовался Георг. Ведь теперь у них есть возможность попасть туда.

— Целый архипелаг. А в центре довольно большой остров.

Георг вздохнул.

— А с чего вы решили, что там лучше чем здесь?

— Да хотя бы из-за температуры. Сейчас у вас минус пятнадцать, а там всего минус пять. Архипелаг омывает теплое течение. Вода нагревается подводными вулканами.

— О! Действительно намного лучше. И весна наверное приходит раньше и лето длится дольше, и осень наступает позже… Можно попросить карту того острова сэр?

— Конечно! Идем, я распечатаю тебе не только этот архипелаг, но и карту всей вашей морозной и скалистой Скалии.

— Конечно сэр! Одну минутку…

Георг обернулся к мужику все еще рыскающему среди развалин.

— Сиф… Сафон, я ненадолго отлучусь.

— Я понял, — махнул тот рукой не оборачиваясь, продолжая что-то выискивать среди камней.

Полковник немного удивился. Он еще ни разу не видел местных с сигаретой во рту, а этот прямо таки не вынимал их. Да и не походил он на местных, что-то в облике выдавало его. Впрочем, это не важно.

Пришлось идти обратно. В посольском шаттле все еще обговаривались детали о сотрудничестве между Скалией и Конфедерацией. Крей с мысленной усмешкой пожалел посла. Местный президент оказался твердым орешком и наверное выторговывает лучшие условия не отступая от собственных интересов ни на шаг.

Полковник скрылся в генеральском шаттле попросив Георга подождать минутку. Через пять минут Крей появился с двумя небольшими рулонами пластобумаги.

— Вот, это карта всей вашей планеты, — сказал он, развернув первый рулон. — Мы вот на этом мысе…

Георг впервые увидел, как выглядит Скалия. Три материка, причем тот на котором они находятся ближе всего к экватору, один поменьше на севере на другом полушарии и один просто огромный на южном полюсе. Смотреть особо было не на что, все покрыто снегом. Выделяются лишь хребты высоченных гор.

Другое дело если бы получить летнюю карту. На ней можно было бы посмотреть свободные от ледового панциря районы.

— А вот это карта архипелага.

— Ох ты! Действительно большой остров… — заворожено проговорил Георг, рассматривая остров в центре и пару дюжин островков помельче, тоже скалистых. — Если я ничего не путаю с масштабом, его размеры сопоставимы с размерами освоенной нами территории! Может быть немного меньше. Вот бы побывать еще там!

— Ну, думаю, с этим проблем у тебя не возникнет. Теперь у вас куча всякой летающей техники, начиная от самолетов и заканчивая шаттлами среднего и тяжелого класса.

— Точно! Только самолеты ведь одноместные.

— Ну, на самом деле и в «торе» и в «стреле» есть место еще для одного человека. Их конструировали таким образом, чтобы они могли выполнять еще и спасательную функцию. Иногда луче подобрать пилота сразу во время боевого задания, чем высылать к нему спасательную группу. Она ведь может и не успеть.

— Ясно. Что ж, как только выдастся возможность, обязательно туда наведаюсь. И если условия там действительно лучше чем здесь, правда проверять это придется долго, целый год, то и город лучше отстроить новый на этом острове, а не восстанавливать старый!

— Вот и я о чем говорю, — кивнул полковник.

— Но все же хорошо, что секретную базу построили здесь, а не на том острове, — после паузы задумчиво сказал Георг, одновременно жалея, что они живут не на острове.

— Почему?

— Там люди бы не выжили так долго, несмотря на лучшие условия.

— Почему?

— Основным нашим продуктом, особенно это касалось наших предков из первого поколения, является мясо, а там вряд ли много живности.

— Да, тут ты скорее всего прав, — задумчив согласился Крей. — Острова это крайне хрупкие экосистемы по сравнению с материковыми и человеческий фактор ее мог бы запросто разрушить и люди в конечном итоге погибли бы. Но теперь вам можно не беспокоиться на этот счет особенно Когда Конфедерация окажет материально-техническую помощь.

— Да…

Глава 4

Георг замолчал. Он некоторое время боролся с собой, боясь показаться в глазах полковника мальчишкой, но все же не смог пересилить себя. А как пересилить себя если рядом с ним стоит человек символизирующий собой то о чем он так долго мечтал — внешний мир, и не преступный как пираты, а именно тот в котором он хотел побывать и даже более того, жить, стать частью его ибо всю свою жизнь он и не только он чувствовали себя какой-то частичкой оторванными от тела большого организма.

— Сэр…

— Что капитан?

— Я правильно понимаю, что Конфедерация это только шаг на пути к восстановлению старой Федерации?

— Да капитан, — улыбнулся полковник Крей. — Никто не говорит об этом прямо, но умные люди понимают, что это так.

Полковник ликовал. Он сам все искал и никак не мог найти нужные слова чтобы заинтересовать этого самоназначенного капитана внешним миром, Конфедерацией, чтобы выполнить приказ генерала и сагитировать местного командира подразделения боевыми роботами пойти на службу. Сделать это требовалось окольными путями, не в лоб чтобы не отпугнуть. Но похоже его мучения напрасны, Волков как видно и сам очень интересуется делами Конфедерации.

— Да капитан, — повторил полковник. — Президент Леонард Гарвей стремится именно к этому. Но конечно, нужно смотреть трезво на наши возможности и понимать, что вряд ли мы сможем восстановить Федерацию в прежнем виде.

— Почему?! — излишне горячо даже на собственный взгляд воскликнул Георг и уже спокойнее продолжил: — Разве люди не хотят восстановления прежней мощи, связей в конце концов чувствовать себя единым целым, нечто большим чем отдельной суверенной планетой?

— Все так Георг… люди этого хотят. По крайней мере большинство. Но это простые люди, а есть ведь и не совсем простые, а именно те что уже находятся у власти. Наверное тебе будет трудно понять, но власть для них это… жизнь, — подыскал нужное слово полковник после заминки. — Они живут ощущением власти над простыми людьми и не хотят ее терять.

— Да, мне как-то трудно это осознать, — кивнул Георг.

— Вот. Я когда сюда прилетел на вашу Скалию, очень удивился обнаружив, что у вас президентская или точнее президентско-парламентская форма правления если я правильно понимаю значение вашего Совета…

— А как же иначе? — удивился Волков.

— Очень даже может быть иначе, — усмехнулся Крей. — В мирах побольше вашего, в смысле численности населения, после распада Федерации какие формы правления только не установились! Начиная от диктатур и заканчивая олигархиями, то есть от безраздельной власти одного человека поддерживаемого силой оружия и кликой богатых людей способных купить все и вся. Вот они-то как раз и против того чтобы их миры стали частью Конфедерации, а потом и Федерации. Ведь если в Конфедерации еще можно сохранить какие-то свои законы и формы правления, то в Федерации законы будут едины.

— Понимаю.

— Вот так-то. Но даже в тех мирах что согласились войти в состав Конфедерации есть элементы сопротивляющиеся уже свершившемуся факту и ведущие против нас борьбу. Они хотят все вернуть на круги своя и вновь получить потерянную власть.

Георг нахмурился.

— Сволочи…

— Да. Из-за этих сепаратистов, подпитываемых извне, теми самыми тиранами, диктаторами, королями и олигархами, которые не хотят нашего усиления чтобы и до них не дотянулись перемены возрождения, застопорилось расширение Конфедерации и откладывается возрождение Федерации. Отсюда мы не можем взять под контроль все пространство, и из-за этого получают возможность бесчинствовать пиратские банды, процветает работорговля, теневые захваты планет с населением как чуть было не случилось с вами в прошлом году и несколько дней назад. На самом деле это не такая редкость, только имеет более цивилизованное оправдание.

— Какое же тут можно найти оправдание захвата одного мира другим?!

— О! Лазеек так много, начиная от сколько-нибудь реальных до вымышленных. Ну вот скажем, какая-нибудь планета назовем ее «А» решила захватить другой мир богатый какими-нибудь полезными ископаемыми — мир «Б». Властители мира «А» заявляют что мир «Б» был когда-то заселен преимущественно выходцами именно из мира «А», значит мир «А» имеет все права на мир «Б». Вот и все. Все еще проще если у мира «А» больше кораблей и пушек чем у мира «Б».

Полковник немного помолчал. Вспомнив, что именно так и поступили они сами только что, заявив свои права на роботов.

«Хорошо что этого парня не было на разговоре с послом», — подумал он с облегчением.

— Иногда в ход и вовсе идут провокации с уничтожением какого-нибудь объекта, — продолжил полковник Крей. — И этим объясняется необходимость оккупации одного мира другим чтобы якобы обезопасить себя от дальнейших нападок. В общем, причин для агрессии можно найти много.

— Ясно…

— Вот почему нам нужны роботы, а так же парни готовые встать на защиту Конфедерации, чтобы с возрождением Федерации в галактике вновь воцарился мир и порядок.

Георг только кивнул. Что-то сказать он просто не мог, не находил слов.

Молчал и полковник. Больше ему говорить было нечего, да и любые другие слова, особенно прямое предложение завербоваться в Армию Конфедерации может только отпугнуть этого скалианца. А полковник чувствовал что Георг Волков близок к этой идее и придет к ней сам, если уже не пришел, только не хочет спешить с окончательным решением, чтобы не быть голословным и не упасть поспешным решением в чужих да и собственных глазах.

— Прошу прощения полковник, мне нужно идти…

— Конечно капитан.

— Спасибо за карты.

— Не за что.

Полковник зашел к генералу Твиддлу.

— Ну как? — спросил он.

— Удочку закинул, сэр. Теперь все зависит от его решения. Но проблема в том что даже если он решит положительно, то еще не факт что местный президент отпустит его «Волчью стаю». Ведь это половина всей их армии. Глупо думать, что он возьмет и самостоятельно уведет роту.

— Ясно, — пробормотал генерал задумчиво, прикидывая как бы можно было воздействовать на этого старика Ховера. Но увы, реальных рычагов давления не имелось.

Глава 5

Сон все никак не шел. Волков ворочался с боку на бок мешая спать Барбаре. Ночевали они в доме родителей Барбары, он один из немногих кто почти не пострадал.

— Георг, что с тобой? — прошептала она. — У тебя бессонница?

— Да…

— Опять кошмары?

— Нет дорогая, не волнуйся… С того дня как мы победили пиратов кошмары больше не преследуют меня.

— Слава богу. Тогда в чем дело? Что мучает тебя? Ведь тебя что-то мучает? Ничем иным бессонницу не объяснить.

— Да, — признался Георг.

— Что же?

Георг не спешил с ответом, хотя знал его. Беда в том, как Барбара его воспримет. Но она ждет ответа, и Волков не придумав сколько-нибудь убедительной версии, сказал:

— Я буквально разрываюсь на две части.

— Разрываешься? Я не понимаю…

— Дело в том дорогая, что у меня появилась возможность…

— Побывать среди звезд, — понятливо закончила Барбара нейтральным тоном.

— Да…

— Да я и сама не прочь бы посмотреть на другие миры. Вот отремонтируют корабль, и мы слетаем посмотреть, что да как.

— Э-э… Барбара, конечно… но я не совсем об этом хотел сказать.

— То есть? О чем же?

— Эти люди воссоздают Федерацию… у них… то есть уже у нас, много врагов и я считаю своим долгом принять участие в строительстве Федерации.

Барбара долго смотрела на Георга не произнося ни слова.

«Ну вот, — обреченно подумал Волков, — сейчас начнется…»

— Ты хочешь пойти на войну? Я правильно поняла?!

Как ни старалась девушка говорить тихо, по последние слова вышли на повышенных тонах.

— Тише Барбара… ты перебудишь всех…

— Плевать! Ты собрался воевать?! Мало тебе, что ты дважды едва уцелел в войне с пиратами?!

— Барбара… прошу тебя, пойми и отпусти… Ты единственная причина, что заставляет меня сомневаться в своем решении…

— Жаль что я недостаточный аргумент, а лишь заставляю сомневаться.

— Поверь, я очень хочу остаться с тобой, но…

— Высокая в небе звезда зовет тебя в путь, — горько усмехнулась Барбара.

Георг на это промолчал. В каком-то смысле так оно и было.

— Что ж, лети к своим звездам и воюй! — бросила девушка и отвернулась.

Георг понял что сейчас ее лучше оставить в покое, хотя подозревал что она плачет. Но если утешать, то это только вызовет ее ярость.

Утром Барбара не обращала на Георга внимания, словно его и не было. Всякие попытки ее разговорить проваливались. Девушка просто отворачивалась находя себе очередную работу по дому.

Плюнув на все, даже не позавтракав, чувствуя что начинает злиться Волков отправился к своим.

Глава 6

Сначала Волков зашел навестить раненых водителей «Волчьей стаи». В больничном отделении лежали только пятеро в том числе Альварес. Он пострадал сильнее прочих, получив сильные ожоги, а также осколок в ногу. Если бы не врачи конфедерации ее пришлось бы ампутировать. А так имелись все шансы что он полностью излечится.

Двое обморозились и вновь если бы не врачи они лишились бы многих частей своих тел.

Еще двое лежали с огнестрельными ранами. Это их подстрелили пираты когда брали в плен.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально… жить буду.

— Это главное.

— А сам-то чего хмурый?

Георг махнул рукой.

— Пустяки.

— С Барбарой поругался?

— Я же говорю: пустяки.

— Не… зная тебя, можно точно сказать, что это не пустяк.

— Образуется. Ты мне лучше скажи, тебе кошмары сниться перестали?

Альварес промолчал, но потом все же с тяжелым вздохом, сказал:

— Один кошмар заменился другим… Теперь я горю в этом чертовом «влолке», а катапульта не срабатывает. Она действительно что-то долго не хотела меня спасать.

— Понимаю. Скажи о своих снах докторам, — посоветовал Георг. — Они помогут. Среди них есть один, как раз на таких вещах специализируется. Да и остальных пусть обследует. Если не сделаешь ты, придется говорить мне. Звания у нас равные, но было бы лучше если…

— Хорошо, я скажу.

— Отлично. Значит, за командира второго отряда можно не беспокоиться.

— Ты это о чем? — нахмурился Альварес.

— Да пока ни о чем… — отмахнулся Георг. — Выздоравливай.

Побеседовав с остальными ранеными, Волков отправился к остальным водителям. Почти всех он нашел в ремонтном ангаре. Они помогали механикам монтировать извлекаемое из шаттлов ремонтное оборудование как раз для ремонта роботов, которым он очень требовался.

— Парни, есть разговор, — позвал своих подчиненных Георг.

— В чем дело командир? — спросил Эдвардсон, когда тринадцать человек плотно полукругом обступили Волкова.

— В общем, дело такое парни, — немного смутился Георг, не зная с чего начать и как позвать их за собой.

Поймут ли они его? Захотят ли пойти с ним если такая возможность все же появится?

— Как вы уже знаете, мы теперь почти что член Конфедерации, но у Конфедерации есть враги мешающее ей развиваться и возродить Федерацию. Ту Федерацию частью которой мы когда-то были, которой служили наши предки на уничтоженной Альянсом базе. И я хочу продолжить дело своих предков, стать солдатом Конфедерации, чтобы возродилась былая мощь и порядок Федерации. Я предлагаю вам пойти со мной. Я не требую ответа сейчас, подумайте, поразмышляйте, это дело даже не завтрашнего дня. Если быть точным, то мне нужно как минимум пятнадцать человек.

— Ты хочешь забрать роту? — спросил Эдвардсон.

Георг понял, что этот точно не согласится. Он из истинных скалианцев для которых отвлеченные от повседневности мечты все равно, что блажь. Такие просто не подпускают их к себе, думая только о реальных вещах.

— Да. Но на Скалии останется еще достаточно сил. Еще одна рота.

— Но это почти все водители с боевым опытом…

— Сначала нужно узнать, кто согласен…

— Да я например! — сразу же сказал Веснин.

— И я! — поднял руку Раймонд.

Вслед за ними выразили желание пойти за Георгом еще Саймон и Бах. Остальные, судя по их ошарашенному виду решения в данный момент принять не могли. Слишком уж все невероятно закручивалось. Но в их глазах Волков отчетливо видел смятение: и хочется и колется.

— Если ты опасаешься, что некому будет оборонять Скалию, — сказал Георг Эдварсону, — так мы воспитаем себе достойную смену или я наоборот возьму добровольцев из тех молодых, кто захочет пойти со мной и сделаю из них водителей.

— Но с чего ты решил, что тебя вообще куда-то отпустят с роботами?

— Этого я не знаю, отпустят или нет, — признал Волков со вздохом. — Но сперва я решил узнать хотя бы ваше настроение. Теперь вижу что имеет смысл идти к президенту когда определившихся станет больше и я найду недостающих. А уж он зная наше мнение решит, отпускать нас или нет.

— Лично я более чем уверен, что не отпустит, — сказал Эдвардсон.

Многие, судя по их взглядам, думали так же. Шутка ли ополовинить собственные силы?! Президент известен как очень прижимистый человек, ресурсами зря никогда не разбрасывался, все из него приходилось вытягивать, под железное обоснование. А как обосновать необходимость отправки роты «Волчьей стаи» воевать за Конфедерацию.

— Поживем — увидим, — бодро сказал Волков, не столько для них, сколько для себя, потому что тоже сильно сомневался, что его идею президент и члены Совета примут благосклонно.

«А что я буду делать, если откажут? — подумал Георг. — Пойду простым солдатом? Так в Конфедерации и без того наверное много желающих… Нет, им нужны роботы для борьбы с сепаратистами и я должен воевать как водитель робота!»

Глава 7

Солдаты Конфедерации улетели, не стал надолго задерживаться и посол. Остался только полковник Крей с десятком бойцов и медиков, чтобы дождаться транспорта который привезет скалианцам затребованные за два шаттла товары, а также боеприпасы, оружие и необходимые расходные материалы в качестве военной помощи, ну и сельскохозяйственную технику. Обратно транспорт должен был увезти трофейные пиратские роботы, а так же забрать шагающие машины из секретного склада.

Скалианцы вновь стали предоставлены самим себе. Георг продолжил собирать добровольцев для участия в войне на стороне Конфедерации. Не то чтобы без проблем, но ему удалось набрать достаточно людей, семь из них уже являлись ветеранами, еще семеро добровольцы за обучение которых Волков взялся с утроенной энергией.

Приготовления Георга не остались незамеченным полковником Креем. Собственно это была еще одна его задача, незаметно подталкивать Волкова к созданию отряда.

— Все это неплохо, — сказал он, — но «Волчьей стае» не помешали бы роботы потяжелее. Скажем хотя бы три «гоплита» по одному на взвод, ну и средний «титан» не помешал бы, как командирский и основная ударная сила.

— Три «гоплита» многовато будет, — задумчиво сказал Волков. — Хорошо если два дадут и то взамен «волков», не говоря уже о «титане».

— Пусть два взамен «волков», но без «титана» совсем плохо будет.

— Хорошо, я перекомпаную отряды, обосную и отдам президенту на утверждение…

— Ну а в идеале не помешали бы самолеты, — добавил полковник. — Хотя бы один.

— У нас нет пилотов… К самолетам летчиков обучить гораздо сложнее чем к роботам.

— Это так, но есть выход — пленные пилоты. Поверь, любой из них будет рад служить тебе. Собственно им по большому счету без разницы за кого воевать. На кого укажет хозяин, того и порву.

— Я это уже видел, — невольно хохотнул Георг. — А как на это могут посмотреть в армии Конфедерации? Ведь пилот был пиратом.

— Я уверен, на это закроют глаза. Если потребуется его даже официально амнистируют.

— Ну раз вы так говорите господин полковник…

— Говорю.

— Что ж, поддержку с воздуха действительно иметь не помешает.

Запасов расходных материалов в пиратских шаттлах, а так же их ремонтных возможностей в том числе использование пиратских механиков по назначению, а не для разбора завалов хватило, чтобы отремонтировать и поставить в строй всех покалеченных «волков», а так же двух «гоплитов» и «титана».

Президент дал добро на замену «волков» более тяжелыми роботами.

Водителями «гоплитов» Волков назначил Веснина и Раймонда.

В десятиметрового сорокатонного «титана» решил сесть сам. Но тут обнаружилась проблема. Этот средний робот являлся двухместным. Один человек отвечал за движение и часть вооружения, второй — за большую часть огневой мощи. Требовался еще один член экипажа. Но где его взять? Искать еще одного добровольца?

Но выход подсказал полковник, точнее недавний разговор с ним.

«Если они не против одного пирата-летчика, то не будут против еще одного», — подумал Георг.

— Сафон… что думаешь делать дальше по жизни? — спросил Волков своего персонального пленника, не расстававшегося с сигаретами, скуривая их по пачке в день и это минимум.

— В смысле? — насторожился тот.

— Вообще я думаю, что тебя надо отпустить, когда первый наш корабль отправится во внешний мир.

— Вот как?!

— Да. Будем считать что свои грехи ты искупил.

— Даже не знаю, — отчего-то грустно вздохнул Сафон. — Делать мне там особо нечего.

— То есть имеется большая вероятность того, что ты вернешься к старому ремеслу? И я это не про живопись.

Сафон Ламброзо, чуть подумав глубоко затянувшись, кивнул, и щелчком выбросив окурок, добавил:

— Или окончательно сторчусь, став бомжовой тенью на дне какого-нибудь мегаполиса.

— А ты имеешь что-нибудь против Конфедерации?

— Мне она по барабану.

— Тогда как ты смотришь на место второго водителя в «титане»?

— О! — изумился Сафон. — Это большая честь! Это для меня лучший выход из ситуации!

— Тогда договорились. Завтра же приступаем к тренировкам.

— Без проблем!

— Кстати, ты не общался с кем-нибудь из пилотов самолетов?

— Не довелось. А что, хочешь взять в «Волчью стаю» еще самолет?

Георг кивнул.

— Разумное решение… кстати, будет кому крылатого волка нарисовать.

Георг усмехнулся. Даже сейчас в Сафоне-Сифоне прорезался художник.

— Тогда пойдем, пообщаемся.

Полковник оказался прав. Оба пилота не задумываясь, согласились на предложение Волкова вступить в его отряд. Каждый с жаром и даже упоением расхваливал свою машину. Георгу осталось только выбрать.

Но выбор он сделал, опираясь не тактико-технические характеристики самолета и его огневую мощь, в этом он мало что понимал, Сафон по поводу ТТХ тоже особых предпочтений не выказал у обоих были свои плюсы и минусы, а вглядевшись в лица пилотов, при этом, даже не пытаясь узнать причины побудившие стать их на путь беззакония.

— По каким показателям ты его выбрал? — Спросил Сафон, когда Георг остановил свой выбор на пилоте «стелы» с позывным Метеор. — Тебе понравился больше истребитель, потому что он производства Федерации?

— Нет, — усмехнулся Георг. — Я выбирал его исходя из внешних данных.

— То есть? Причем тут это?

— Говорят что лицо — отражение души, отображает характер, потаенные желания человека, его взгляд на жизнь. Так вот, пилот штурмовика «тор» выглядит законченным уголовником, с грубыми, неприятными чертами лица. Мне сразу показалось, что ничего хорошего от него ждать нельзя. Пилот истребителя «стрела» в этом плане выгодно отличался — человек как человек, в нем не нет ничего патологического, а это значит, что проблем с ним больших быть не должно. Или я ошибся?

— Нет, не ошибся. Я одобряю твой выбор и ты на сто процентов прав. Стилет — пилот «тора», конченый псих. Он как-то разбомбил какую-то деревушку, за что ему грозил расстрел, но он сумел смыться, как раз на своем «торе». Я до сих пор удивляюсь, как его не нашли. Где он прятался? Как? Сколько?

— А чем прославился Метеор? — глухо поинтересовался Георг.

Сафон усмехнулся, искоса глянув на Волкова.

— Расстрелял своего командира во время боевого задания. Засадил ему в хвост пару ракет.

— За что?!

— Дело темное. Одни говорят что сыр-бор из-за бабы. Другие считают что там служебные отношения, дескать командир в чем-то подставил Метеора и вылез вперед собственно став командиров эскадрильи, а Метеор давно метивший на эту должность и по плану должен был ее занять, не стерпел и уделал соперника. После чего тоже как-то сумел смыться. Где правда, а где ложь — неизвестно. Сам он ничего не говорит. Я лично склоняюсь ко второй версии… Ну что, не передумал еще взять такого в свой отряд?

Георг немного растерянно хмыкнул. Конечно, он знал что эти люди далеко небезгрешны, собственно кто еще идет в пираты? но когда начинаешь узнавать в чем именно состоят их грехи…

— Нет.

— А чего так?! — подначил Сафон.

— Во-первых, лучше пилота у нас все равно нет…

— Ну почему, во внешнем мире безработных пилотов полно. Можно поискать на бирже труда. Только свистни.

— А во-вторых, спора из-за женщин у меня с ним точно не будет и обойти по служебной лестнице его я тоже не могу, чтобы он и в меня, точнее в нас засадил ракеты. Я уже командир и его наниматель. А что касается биржи труда с привлечением пилота со стороны, то нет.

— Почему?

— Лучше оставить пилота с его самолетом, чем доверить далеко не новую машину со своими особенностями кому-то постороннему. Он свою «стрелу» знает как самого себя, если не лучше, так что меньше будет проблем.

— Верно, — согласился Сафон Ламброзо и снова закурил.

Глава 8

Пришла весна. Днем температура поднималась выше нуля и начал быстро таять сдобренный золой снег на полях.

На острове весна наступила раньше на целых две недели. И пока на континенте в самой ее южной части температура едва доходила до плюс пяти, на острове она переваливала через десятиградусную отметку. Снег там сошел сам, обнажив горное озеро и три впадающие в него ручья. Вытекал один в долину с хорошим плодородным слоем почвы.

Идея построить новый город именно на острове, а не восстанавливать старый пришлась по душе многим. Сразу сорок семей, потерявших дома от пиратского набега согласились добровольно провести год на острове, чтобы на себе испытать все природные условия и дать заключение можно ли там жить.

Георг полностью посвятил себя «Волчьей стае», обкатке новой техники, обучению новичков. Но время от времени он крайне недоумевал. Остаться в тайне его желание, и по сути приготовления, пойти на службу в Конфедерацию просто не могло. Но темнее менее его никто не одергивал.

«Почему? — спрашивал он себя, но не находил ответа. — Просто не считают нужным, дескать чем бы дитя не тешилось… а потом мы ему просто откажем сказав свое веское «нет»?»

Найти какой-то довод в пользу того чтобы его отпустили, да еще с роботами, он все никак не мог. Полковник тут тоже ничем ему помочь не мог. И это его изводило.

Тут еще Барбара продолжала на него дуться, да так сильно, что Георгу пришлось перебраться поближе к своим роботам.

— Ничего, подуется и перестанет, — успокаивал его Сафон. — Вот увидишь… Женщины они такие…

— Какие?

— Непонятные. Сегодня любит, завтра ненавидит и наоборот. Так что наберись терпения.

— А что мне еще остается делать?

На орбите тем временем заканчивали ремонт двух трофейных кораблей. Президент остановил свой выбор на наименее пострадавших кораблях Барсука и Цапли. Конфедераты согласились их отдать.

Полковник Крей подсказал, как можно устраивать учебные бои между роботами, не выпустив ни одного снаряда или луча когерентного света.

— Бортовой компьютер ведь сообщает о захвате системами наведения, — пояснял он, — теперь ставим его в учебный режим. Так…теперь любое нажатие на кнопку выстрела или пуска ракет будет имитировать этот выстрел, подачей сигнала захваченному системой наведения вражескому роботу о попадании и БК подбитого робота будет суммировать полученные попадания в повреждения.

После такой подсказки учиться стало намного эффективнее, потому как теперь разыгрывались самые настоящие сражения вплоть до участия в них истребителя то на одной, то на другой стороне. Это сильно повысило профессиональный уровень водителей.

Несмотря на наступление весны с посадочными работами пока не торопились, ожидая прибытия транспорта с обещанными грузами и среди них настоящие трактора и комбайны, а так же специальный холодостойкий сорт пшеницы и прочих культур, что должны были значительно разнообразить стол скалианцев.

А вот когда корабль прибыл и привез все это, начались полноценные полевые работы на новой технике. Пробную делянку не забыли распахать и на острове.

Но прибытие корабля так же означало, что вывезут роботов и полковник Крей улетит. А значит возможность участия «Волчьей стаи» в сражениях за Конфедерацию сильно отдалялась, но многие месяцы, если не годы.

Отлет отряда вместе с полковником следовало использовать, и Георг собрав добровольцев, отправился к президенту с просьбой отпустить их с роботами сражаться за Конфедерацию.

— Я давно ждал вас, — сказал Мартин Ховер, как только все водители «Волчьей стаи» построились перед ним. — Хотите отправиться на войну?

— Не на войну, — вышел вперед Георг, — а на защиту Конфедерации, чтобы она могла развиваться дальше и…

— Да-да, я знаю, чтобы возродилась Федерация.

— Так нас отпустят? — спросил Волков с нажимом.

— А ты понимаешь, что ополовиниваешь наши силы самообороны?

— Да, но не считаю, что угроза нападения велика. Оставшихся роботов и самолета достаточно чтобы отразить любое нападение.

— Это так…

— Так каково ваше решение, господин президент?

Георг замолчал, изо всех сил пытаясь сохранить хладнокровие, выглядеть невозмутимым, но внутри все бушевало. Подчиненные за его спиной так же застыли статуями, но их чувства выдавали сжатые кулаки и губы. Кто-то поигрывал мышцами скул.

А президент все молчал и рассматривал добровольцев, точно видел впервые, словно проверяя их выдержку. С выдержкой оказалось все в порядке.

— Хорошо, я отпускаю вас, — наконец произнес Мартин Ховер.

В зале раздался вздох облегчения, даже Георг на миг растерялся, он уже готов был услышать отрицательный ответ.

— Что, удивлены?! — грустно усмехнулся президент.

Волков только судорожно кивнул, еще не в силах произнести ни слова, чтобы это не прозвучало как блеяние.

— Что ж, поясню свое решение… мы на Совете, кстати, множество копий сломали, пока спорили по этому вопросу. Голоса если вам интересно разделились поровну, но поскольку я президент, мое слово оказалось решающим.

Георг удивился еще сильнее. Оказывается президент выступал за то чтобы их отпустить?!

— Так вот, мы отпускаем вас сражаться за Конфедерацию не только и не столько ради защиты ее интересов и всего прочего, но для того чтобы вы глубже изучили внешний мир, от которого мы так долго были отрезаны и который еще не скоро сможем увидеть самостоятельно. Вы своего рода наши разведчики. А война как ничто другое обнажает истинную суть вещей… запомните это.

Вторым доводом является то, что мы по договору о взаимопомощи обязаны предоставить свое воинское подразделение в случае войны Конфедерации с внешним врагом. Вероятность такой войны достаточно велика. Как я понял, против Конфедерации вновь образуется нечто вроде Альянса, только из миров некогда входивших в Федерацию и не желающих становиться частью ее преемницы. И мы решили что в сражениях малого масштаба, с теми же сепаратистами вы наберетесь реального опыта без особого риска, по крайней мере, его не сравнить с риском на большой войне мало обученного подразделения. А вы хоть и имеете реальный опыт, но все же плохо обучены…

Третий повод чисто меркантильный, за вашу службу вам будут хорошо платить. Мы добьемся того, чтобы ваш отряд был зачислен как наемный… Такая практика в начале своего развития Конфедерации была широко распространена и как я понял до сих пор не отменена. Ты понимаешь, на что нужны деньги Георг?

Волков, осознав причину, кивнул. Он все еще был несколько ошарашен тем, что их все же отпускают, да еще по целой куче важных причин, до ни одной из которых он даже не додумался.

«Что ж, на то он и президент», — с уважением подумал Георг.

— Закупишь на эти деньги все необходимое. По возможности не афишируя.

— Конечно сэр.

— Что ж капитан, тогда присваиваю вам звание майора. Ведь у тебя не просто рота, а настоящий наемный отряд.

— Благодарю сэр, — отдал честь Георг президенту Скалии Мартину Ховеру.

— Свободны…

Глава 9

Едва выйдя от президента, добровольцы разразились радостными выкриками, поздравляя друг друга, пожимая руки и хлопая по спинам. Георг тоже улыбался своим подчиненным, но через силу, что удивило даже его самого.

Он не понимал что с ним происходило. Где радость от того что все получилось так как он хотел? Где радость от исполнения мечты? Отчего образовалась эта щемящая пустота в груди до боли в сердце? Почему вдруг стало так тошно?

Чувство радости подавил, буквально раздавил груз ответственности. Волков вдруг осознал, что отвечает за всех этих ребят поверивших ему, пошедших за ним, половине из которых не исполнилось и двадцати. Ведь кто-то из них возможно не выйдет из боя. Покалечится так что не смогут вылчить даже врачи конфедератов, а то и вовсе погибнет. И загубленное здоровье, тем более гибель каждого окажется на его совести. Только на его и ничьей больше. Это тяжело.

Конечно, и раньше гибли товарищи, кладбище совсем недавно пополнилось первыми героями. Но если раньше это было неизбежностью, они защищали свой мир от пиратов, у них просто не было другого выбора, то сейчас он сам ведет их к опасности и возможной смерти.

Волкову даже стало страшно, так что свело скулы и сбилось дыхание, с перебоем заработало сердце. Он даже пошатнулся.

«Что я наделал?! Что я натворил?!» — мысленно воскликнул Георг, схватившись за грудь и улыбка, превратившаяся сначала в какую-то гримасу, окончательно сползла с лица.

На какое-то мгновение даже захотелось все отменить, отказаться от участия в войне за Конфедерацию. Но сделать этот шаг он уже не смог.

Может быть из-за упрямства. Ведь столько уже сделано, более того их отпустили… А может даже из-за своеобразной слабости, по тем же причинам. Собственно, что такое упрямство? Иногда это просто неспособность признать свои ошибки или нежелание их исправлять…

Дополнительной причиной тому, прикрытием, стали задания в форме аргументации, полученные от президента. Это как бы снимало часть ответственности с плеч Георга, переложив их на плечи Мартина Ховера. Получалось, что будущее участие в вооруженных схватках за конфедерацию это не только желание Георга, но и необходимость, прямой приказ президента!

— Поздравляю капитан! — хлопнул по плечу Георга полковник Крей, направлявшийся к президенту Скалии по своим вопросам. — Как я вижу по твоим парням, тебе все-таки удалось уломать этого старика! Думаю, это было непросто! По себе знаю, как трудно иногда разговаривать с вашим президентом!

Волков рассеянно кивнул.

— Спасибо сэр…

— Полетишь с нами?

— А есть место? — вдруг забеспокоился Георг.

Появилась суматошная надежда, что места на корабле для «Волчьей стаи» не окажется.

Но полковник развеял ее.

— Конечно! Чтобы забрать этих монстров пригнали настоящий военный транспорт, на котором во времена Федерации перевозили целый легион со всей сопутствующей техникой частей поддержки, солдат и ремонтных модулей. Так что места полно и милости просим!

— Тогда конечно, лучше с вами…

— Отлично капитан.

— Вообще-то теперь майор, сэр… — все-таки решил поправить Георг. — Правда, только сил самообороны Скалии.

— Поздравляю с повышением! — так же бодро отреагировал Крей.

Он бы наверное не смутился если бы Волкова сделали равным ему, а то и вовсе генералом!

— Не думаю, что кто-то в Вооруженных силах Конфедерации будет возражать против твоего звания как командира роты «Волчья стая». Это справедливо. Готовь свой отряд, майор. Вылетаем через три дня. Специально для вас на двое суток задержимся.

— Спасибо.

Полковник кивнул и зашел к президенту.

Глава 10

Георг повернулся к своим.

— Вы сами все слышали. Вылетам через три дня. Сейчас подготовить технику к погрузке и все оставшееся время на прощание с близкими.

Тут водители сильно приуныли, представляя, во что выльется прощание особенно с родителями. То еще испытание. Многие предпочли бы еще раз схватиться пиратами, чем вынести причитания и слезы расставания.

Для Георга как сироте в этом плане все было несколько легче. Его проблема заключалась в Барбаре, в ее отношении к нему.

Георг не смог с ней увидеться во все последующие три дня, несмотря на все попытки. Барбара оставалась недоступна.

— Ничего, все образуется… — утешал Сафон, похлопывая Георга по спине. — А если нет, то в конце концов она не единственная! В галактике столько всяких женщин, что…

— Не будем об этом, — оборвал напарника Волков, которому было неприятно слушать сравнения Барбары с другими женщинами.

«Она единственная», — подумал он.

— Ладно. А я если честно жду не дождусь, когда окажемся на ближайшей планете!

Георг невольно усмехнулся. Понятно, что Сафон-Сифон оставался для всех чужаком, пиратом и рассчитывать на внимание противоположного пола не мог в принципе. Так целый год и мучался.

Но вот настал день отправления. Роботы были погружены в предоставленные полковником два шаттла, осталось зайти только людям. Но водителей все никак не отпускали, провожать волонтеров пришло, чуть ли не все население Скалии. А может и вправду все — такая толпа…

Волков стоял в сторонке вместе с полковником.

— Все-таки ваш президент тот еще жук! — восхищался Крей Мартином Ховером. — У меня есть каптер — сержант-хозяйственник, так у него зимой снега не допросишься! Так он по сравнению с вашим президентом просто жалкий любитель! Будь на месте моего каптера ваш президент, я бы сам должен был таскать ему снег!

Причитания полковника можно было понять. Мартин Ховер воспользовавшись тем что конфедератам требуются роботы добился того чтобы «Волчью стаю» взяли на службу именно как наемный отряд, причем по самой высокой ставке оплаты, а так же взятием на себя всех расходов по ремонту и замене вышедших из строя узлов и механизмов. В штабе Сектора вынуждены были с этим согласиться и контракт был подписан.

— Простите господин полковник… мне нужно отлучиться, — пробормотал Георг, увидев в сторонке от толпы одинокую фигуру Барбары.

— Конечно…

Волков тут же устремился к девушке. Он испытал огромное счастье что она наконец пришла, пусть в последнюю минуту, но пришла его проводить в далекий путь.

— Барбара…

Приблизившись, он не решился ее обнять. Хотя очень хотел, но она хоть и выглядела заплаканной, по-прежнему держалась недоступно.

— Я опускаю тебя Георг…

— Барбара…

— Знаю что ты если бы остался со мной, то всю оставшуюся жизнь жалел бы об этом.

— Барбара…

— Ты всегда мечтал о звездах и твоя мечта сбылась. Лети им навстречу и считай себя свободным!

— Барбара! Я… мне…

Но она не стала его слушать. Сказав все что хотела, Барбара, сняв с пальца кольцо, подаренное ей при помолвке, пожениться они так и не успели (зимой жениться как-то не принято, а летом не до свадьбы), отдала его ошеломленному Георгу, говоря тем самым что помолвка разорвана и она тоже стала свободной, после чего развернулась и бросилась прочь.

— Барбара!!!

Но это только подстегнуло ее и она побежала еще быстрее и не останавливалась пока не скрылась из виду.

Георг подавленный, сжимая кольцо в кулаке, вернулся обратно к шаттлам.

Полковник, заметив его состояние, или даже видев, что произошло, с вопросами и пустой болтовней не лез. Может в глубине души, даже порадовался что, этого парня по большому счету больше почти ничего не связывает с родиной. Такие становятся отличными солдатами.

Наконец прощания закончились, водители роботов забрались в шаттлы, поднялись аппарели, провожающие отошли на безопасное расстояние и огромные стальные туши, изрыгнув пламя из стартовых дюз, тяжело оторвались от земли, устремляясь ввысь, на орбиту.

Эпизод IV Волчья стая

Глава 1

Первый полет среди звезд к большому огорчению Георга не оставил в его душе каких-то ярких впечатлений. Скорее даже наоборот. Скука, вот и все что оставил в памяти этот рейс. Пассажиров никуда не пускали, разве что только в столовую и смотровой зал. Но смотреть там тоже особо было не на что, разве что только на сиреневый туман с белыми прожилками гиперпространства освещаемый изнутри яркими пятнами, там, где в привычной реальности находилась звезда. Но этот туман быстро надоел.

Во время промежуточных остановок корабль к планетам не подходил, и посмотреть на другие миры даже с орбиты тоже не получалось.

С экипажем пассажиры не общались. Оставалось только развлекаться различными играми да просмотром кинофильмов.

— Куда мы летим? — поинтересовался еще в самом начале пути Волков у полковника Крея. — Я имею ввиду, где мы будем проходить службу?

— Этот вопрос командованием еще пока не решен. Могу только предположить что в «горячие точки» с интенсивными боевыми действиями вас не пошлют. По крайней мере сразу. У вас для этого все же недостаточно опыта. Твою роту отправят куда-нибудь в места попроще. Я так полагаю либо на Тарту, либо на Селион. Эти миры присоединились к Конфедерации пять и шесть лет назад соответственно и до недавнего времени считались спокойными, то есть наших роботизированных подразделений там в настоящий момент нет, только небольшое количество общевойсковых соединений. Но враждебные силы накаляют настроения среди населения против нас и ваше появление остудит горячие головы.

— Мы станем чем-то вроде пугала?

— Да, — кивнул полковник. — Или ты рвешься в настоящий бой?

Георг замялся. В последнее время его все чаще одолевали сомнения на этот счет. Лично своей головой он готов рискнуть хоть сейчас, но вот что касается его сопланетников, что пошли с ним…

— Ничего, — продолжил Крей. — И до этого дойдет. Как говорится: всему свое время. А пока ловите момент. О такой лафе, что подвернулась вам, мечтают многие. Курорт, а не служба!

— Ясно.

За три промежуточных остановки до конца пути «Волчьей стаи» с корабля сошел полковник Крей с трофейными пиратскими роботами. И это была первая возможность увидеть чужой мир. Он разительно отличался от бело-серой Скалии, которую они покинули. Это мир был зелено-голубым.

— Ну вот и все майор, дальше ты сам.

Георг даже немного растерялся. Он уже привык, что его постоянно вели, все объясняли. И вот теперь они остались совсем одни в чужом мире, начиналась настоящая самостоятельная жизнь. На какое-то мгновение остро захотелось домой, захотелось оказаться среди продутых ветрами, безжизненных, но родных скал и снегов. Но контракт предполагал, что родные пейзажи он увидит не раньше чем через пять лет. Если останется жив конечно.

— Да сэр…

— Возможно, мы еще увидимся и выпьем по стаканчику, но не скоро, разве что окажемся на одном фронте.

Георг кивнул.

— Удачи майор.

— И вам сэр…

Полковник Крей махнул рукой и исчез за люком переходного отсека.

Через неделю настала очередь «Волчьей стае» покинуть пределы надоевшего до чертиков корабля. Капитан сообщил, что они прибыли на Селион.

Роботов спустили двумя шаттлами, а истребитель приземлился своим ходом. Сразу после выгрузки шаттлы стартовали на орбиту, тем самым была оборвана последняя психологическая нить связывавшая отряд с домом.

Но в некоторой прострации и ошеломлении находились не все. По крайней мере, один человек радовался как ребенок:

— Ну наконец-то!!! — буквально вскрикнул Сафон Ламброзо, оказавшись на бетоне космодрома. Он аж подпрыгнул на нем, словно проверяя прочность покрытия. — Как же долго я мечтал об этом! Я аж весь в нетерпении! Да где же этот чертов гид?!

Через минуту членам отряда скорым шагом приблизился военный в звании лейтенанта.

— Майор Волков? — обратился он к Ламброзо.

— Нет лопух, вон он майор.

Георг сделал шаг навстречу.

— Простите сэр… — отдал лейтенант честь.

— Ничего.

— Лейтенант Рошке к вашим услугам, сэр. Мне поручено проводить вас в штаб.

— Мои роботы…

— Не беспокоитесь сэр, ваши машины будут транспортированы в ремонтный парк.

— Зачем?

— Нужно убедиться то машины технически исправны и отразить все в технических паспортах. А также установить новые программы к бортовым компьютерам. Формальности.

— Ясно… — кивнул Георг, увидев успокаивающий кивок Сафона. — Я нужен один или мы все?

— Хотите оставить своих людей с машинами?

— Да.

— Понимаю сэр… тогда возьмите документы своих людей для улаживания формальностей.

Тут Георг немного замялся.

— У нас нет документов.

— Как это нет? — удивился лейтенант.

— Так вот, нету, — вступил в разговор Ламброзо. — Мы прибыли с планеты пятой категории, а там общепринятые документы не делают.

— Ясно сэр… — еще больше удивился Рошке осознав, наконец, из какой далекой, глухой и дикой глуши прибыл этот отряд. — Тогда желательно чтобы все ваши люди так же прибыли в штаб еще и для оформления личных документов.

— Оставим бюрократическую возню бюрократам, — вновь вмешался в разговор Сафон. — Господин майор хочет, чтобы роботов сопровождали водители, это его законное желание, значит так и будет. С личными документами разберемся позже уже на месте.

— Да сэр… Прошу следовать за мной.

Георг все же приостановил лейтенанта, чтобы объяснить все происходящее своим людям, а также раздать указания. За главного на время своего отсутствия Волков оставил Веснина. И только после этого он пошел вслед за «гидом» и нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу Сафоном. Для последнего каждая минута промедления являлась настоящим мучением, ведь это на целую минуту отдаляло его от борделя, выпивки и девочек.

Георг даже начал беспокоиться за своего напарника, как бы тот вообще не сбежал. Это конечно не будет дезертирством потому как вернется после удовлетворения всех своих потребностей, но все же…

Глава 2

На Селионе как и на Скалии город отделался от космодрома горной цепью, вот только столица Селиона — Селио был не чета единственному городу Скалии. Он представлял собой настоящий урбанизированный центр планеты с высокими небоскребами деловых кварталов в центре.

От Эрлбурга Селио выгодно отличался еще и тем что располагался на берегу океана. Коса золотого пляжа тянулась от края и до края. В бухте качались на волнах белые яхты, в том числе парусные.

— Ох ты! — не смог сдержать возгласа Георг.

— Провинция, — махнул рукой Сафон. — Видел бы ты города центральных миров вроде Кодара, Бристоля и им подобным. Вот там города так города, от горизонта и до горизонта, причем обычные дома как эти высотки, а теперь представь какие там тогда небоскребы…

— Даже воображения не хватает, — признался Волков.

— Я уже молчу про Землю — один сплошной город. Но справедливости ради надо сказать, что на Земле я сам никогда не был.

— Скажите лейтенант, в этом океане купаться можно?

— В специально отведенных для этого местах сэр, — кивнул лейтенант Рошке. — В частности во всей этой городской бухте. Нельзя забираться дальше вон тех мигающих огоньков.

— А в других местах?

— Только на свой страх и риск.

— Хищники?

— Да. А эта бухта огорожена специальной сетью. Те самые огоньки определяют ее границу.

— Отлично! Мне не терпится искупаться. Это моя давняя мечта!

— Простите сэр, а в вашем мире…

— В его мире парень, даже в самый теплый период вода такая ледяная, что окочуришься за пару минут.

— Ясно…

— Плавать-то умеешь? — хмыкнул Ламброзо, обращаясь уже к Георгу.

— Научишь.

— Я — пас, — поднял руки Сафон. — У меня другие интересы.

— Тогда сам у берега побарахтаюсь.

— Только крем для загара не забудь прихватить. А то здешнее солнышко не то что скалианское, вмиг до хрустящей корочки зажарит. Я серьезно, обгоришь, так что мама не горюй.

— Хорошо.

Георг отвлекся от мечтаний о пляже, только когда машина вплотную приблизилась к городу и золотая коса скрылась из виду за массивами зданий.

Непосредственно в городе Георг увидел местных жителей одетых в легкие рубашки и шорты, женщины носили короткие платьица.

Георг и Сафон одинаково глазели на девушек из окон джипа. Но если Сафон с вожделением, чуть ли не язык высунул, то Георг с некоторым смущением, одновременно пытаясь представить такой наряд на скалианских девушках да еще на Скалии.

Не получалось. Слишком холодно в родном мире для таких легких одеяний. Да и вряд ли кто отважился вот так выставлять на всеобщее обозрение свои ноги, живот и… грудь.

— Скажите лейтенант… — с трудом отвлекся Георг от созерцания очередной девушки в совсем уж смелом наряде из очень короткой юбки и очень короткого топа, на который его организм реагировал естественно для мужского организма.

— Да сэр?

— О боги… — проблеял на заднем сидении Сафон. — Вот это цыпа… ты только посмотри на нее…

Волков наоборот поспешил еще сильнее отвернуться. Следовало отвлечься от местных красоток, чтобы совсем уж не позориться. Для этого лучше поговорить о деле.

— Вы местный?

— Нет, я с Пронсиона.

— Хорошо… тогда скажите мне о настроениях местных жителей. Как они к нам относятся? Я говорю об обычных людях, а не о воинствующих сепаратистах, — Георг кивнул в окно, показывая кого именно он имеет ввиду.

— Сложно сказать сэр… — пожал плечами лейтенант Рошке и поморщился. — Раньше больших проблем не было. Население, на мой взгляд, само не могло определиться за оно вступление в Конфедерацию или все же против. Референдум показывал что вроде как большинство за. Но в последние года два-три начался рост сепаратистских настроений. Общее мнение что их подпитывают извне… Так что теперь одному, да в еще форме Конфедерации, вечером, я уже не говорю о ночи, в темных местах появляться не стоит.

— Могут убить?

— Могут… хотя чаще обходятся простым избиением. Местные власти все списывают на обычное хулиганство, но…

Лейтенант замолчал на полуслове, предлагая спутникам самим делать выводы.

— Ясно. А что за власть здесь была до прихода Конфедерации?

— Да обычная…

— Демократическая форма правления?

— Да как сказать… — замялся лейтенант.

— Говорите как есть.

— В целом демократическая. Но со своими особенностями. Дело в том, что здесь первые колонисты образовали нечто вроде кланов или как они сами предпочитают себя называть — Домов. Они и держали всю власть на планете. Тем кто прилетел позже ничего не досталось. Старые не хотели делиться своей властью, все что могли Новые так это создать свою партию в Собрании через которую и выражали свои интересы. Такая ситуация сохранялась даже во времена Федерации и даже во время Хаоса.

— Все изменилось когда планета вошла в состав Конфедерации?

— Да… Старые потеряли свою монополию на власть в основном из-за разброда среди Домов, кто-то хотел войти в состав Конфедерации, кто-то — нет. В итоге Новые, кто в целом поддержал объединение, перехватили власть и Дома остались не у дел. Вот они и беснуются.

— Ясно. А как сепаратисты действуют?

— Листовки, надписи на стенах, сайты в Сети. Стандартный набор в общем-то.

— И как с этим борются? Не для этого же нас сюда прислали?

— Нет конечно! — засмеялся лейтенант. — Бороться с этим бессмысленно. Тут нужна контрпропаганда. А вас прислали, чтобы отбить возможную вооруженную агрессию со стороны партизан. По линии разведки пришла информация, что у них появилось тяжелое оружие.

— Какое?

— Танки, броневики, танкетки ну и роботы конечно. Сколько и чего точно неизвестно. Но вряд ли так уж много. Финансовое положение домов сейчас далеко от великолепного.

— То есть они могут решиться на прямой конфликт?

— Могут, — кивнул лейтенант. — Но похоже опоздали. С вашим прибытием им теперь точно ничего не светит.

— Но допустим, они все же смяли нас и захватили власть силой. Что, никаких проблем с легитимностью полученной власти у них не возникнет? Я имею ввиду настроения населения.

— Не думаю… Я же сказал, население и раньше было ни за ни против, лишь небольшой перевес голосов все решил в пользу присоединения, а после информационной обработки сепаратистами сильно возражать против смены власти и выхода из союза точно не станут. Уж бороться за то чтобы остаться в Конфедерации с оружием в руках точно не станут. Такие вот тут дела…

— Понятно.

Георг почувствовал какую-то натянутость в объяснениях, но в чем она выражалась, понять естественно не мог. Не политик он.

Джип тем временем подъехал к штабу над козырьком входа, которого плескалось на легком ветру знамена Селиона, Конфедерации и ее вооруженных сил.

Рошке припарковал машину.

— Приехали сэр. Следуйте за мной…

Глава 3

Полковник Трендсон — командующий войсками Конфедерации на Селионе ничего нового, о чем уже поведал лейтенант Рошке, не сказал. Более того у Георга сложилось впечатление, что не расспроси он лейтенанта, то общей картины происходящего из слов полковника он бы не уяснил, так витиевато и осторожно, даже дипломатично высказывался Трендсон, что скорее нагнал туману. Это обстоятельство тоже несколько смущало.

Полковник разве что уточнил некоторые аспекты касающихся непосредственно служебных обязанностей, а также показал места дислокаций «Волчьей стаи». Отряд предполагалось разбить на три части. Один взвод должен все время находиться у города, то есть, по сути, на отдыхе. Второй — в районе разработки полезных ископаемых, третий дежурит у перерабатывающего комплекса. Все это стратегические объекты, которые следовало защищать от сепаратистов в первую очередь. В общем, ничего интересного.

Гораздо больше времени заняли бюрократические процедуры с постановкой отряда на учет со всеми вытекающими снабженческими и финансовыми делами, а так же с выправлением персональных документов.

На только что оформленные кредитные карточки тут же зачислили небольшие суммы подъемных, на первое время. Деньги водителям требовались, так как впереди их ждала целая неделя ничего-не-деланья из-за тестирования и проверки технического состояния роботов.

Тем кто дежурил в городе жить предполагалось в казарме на окраине Селио. Но не возбранялось и снимать комнату или вовсе поселиться в гостинице. Большая часть офицерского корпуса конфедератов так и делала, но скалианцам надо было деньги экономить для других целей, и они расположились в казарме.

Волков решил не ограничивать денежное довольствие только Сафона и Метеора, чтобы те рано или поздно, осмелев, не начали бузить. Они хоть и бывшие пираты и за свободу должны быть благодарны, но воздух свободы мог вскружить им голову. А лишние неприятности Георгу ни к чему.

— Так парни, — обратился Волков к своим подчиненным, — у нас по различным причинам образовалась неделя на акклиматизацию…

— И что нам делать? — спросил Веснин.

— Отдыхать! Только сильно не увлекайтесь, и вообще, ведите себя пристойно, — сказал Волков посмотрев на Сафона и Метеора, потому как эти слова относились прежде всего к ним.

Они понятливо улыбнулись и кивнули, дескать, обещаем.

Георг достал карточки документов и кредиток, и раздал членам отряда.

— Здесь деньги, сейчас объясню, как ими пользоваться…

— Командир, если не будет больше никаких приказов, инструкций и наставлений, может, хотя бы мы уже можем идти, а? — буквально простонал Сафон.

Им объяснять, как пользоваться кредитками не стоило, к тому же вечер уже давно начался и терять напрасно время они не хотели.

Метеор тоже был очень недоволен задержкой, но молчал, прекрасно понимая, что у него вообще «птичьи права».

— Идите и постарайтесь не попасть в переплет. Не говоря уже о том, чтобы выданных денег хватило на неделю. Занимать никому не буду.

— Постараемся!

Получив разрешение, оба бывших пирата исчезли из помещения казармы и уже через десять минут ввалились в ближайший бордель.

— А мы? — спросил уже Раймонд.

— А нам не к спеху, — сказал, как отрезал Георг. — Понимаю, что не терпится увидеть новый мир, но ночь не самое лучшее для этого время. Эти двое все обо всем знают, а мы — нет. А вот завтра с утра — пожалуйста. Сейчас же я расскажу вам, что здесь да как…

Утром в казарме удержать уже никого не удалось, все устремились в город. Впрочем, Волков и не держал, как не стал сам сидеть в унылом здании. Попросил только чтобы не делали глупостей и держались вместе.

Сам Георг отправился на пляж. Утром здесь немноголюдно (тем более что он выбрал самый пустой участок), в воде вообще пока никто не плавал, что его вполне устраивало, даже радовало. Раздеваться на виду у всех, он не привычен. К тому же его светлая кожа слишком сильно отличалась от бронзового загара аборигенов, что могло вызвать обидные насмешки. Неумение плавать опять же…

Натершись защитным кремом чтобы не обгореть, как советовал Сафон, он полез в теплую воду.

«Интересно как там Сафон и Метеор?» — подумал Георг о бывших пиратах.

Ночевать в казарму они не явились, впрочем он этого и не ждал прекрасно понимая что те закутят на полную катушку. То что они сбегут Волков тоже не боялся. Он опасался только неприятностей, которые могли с ними случиться по их собственной вине. Бывшие пираты могли перебрать со спиртным и ввязаться в какой-нибудь конфликт со всеми вытекающими.

Но вскоре тревожные мысли о своих подчиненных оставили Волкова. Не маленькие, сами о себе позаботятся. Теплая вода приятно ласкала кожу, а волны покачивали тело, даруя умиротворение.

«Жаль, что здесь нет Барбары», — появилась уже грустная мысль.

Георг сжал в кулаке висевшее у него на шее, на веревочке костяное кольцо.

Глава 4

Появление на Селионе «Волчьей стаи» конечно же не могло остаться незамеченным со стороны сепаратистов. Их разведка, где подкупом, где угрозами и шантажом, а где благодаря искренне сочувствующим делу отделения и полной независимости планеты, за каких-то три дня получила всю информацию о наемном отряде.

— Мы слишком долго ждали и вот дождались, — хмуро, едва сдерживая гнев негодования, сказал Дональд Жнецкий глава Революционного комитета спасения на общем сборе.

На конспиративной квартире собралось двенадцать человек. Каждый являлся главой обособленной революционной ячейки в которую входили от двухсот до полутысячи активных членов готовых в любую минуту восстать с оружием в руках. Помимо того каждый являлся главой Дома.

— Мы готовились, закупали необходимое оружие, технику… — проронил Ошерсон, сам прекрасно понимая что вся их многотрудная и опасная подготовка полетела коту под хвост.

— Долго готовились! Я же говорил вам, доказывал, что надо выступать раньше! Надо было атаковать еще полгода назад! Но вы все медлили, боялись!

— Не боялись. У нас просто не хватало сил, — возразил Веллингтон, но тоже без особой уверенности в голосе.

— Хватало. А вот теперь с прибытием к конфедератам наемников не хватает. Теперь они превосходят нас на порядок. Раньше у нас имелся хороший шанс с пятью роботами и батальоном бронетехники захватить власть, а сейчас он исчез. Столько времени, средств и сил ушло впустую… Теперь чтобы просто сравняться с ними мощью нужно еще несколько лет скрупулезного накапливания сил. Но хочу заметить, что конфи не сидят без дела, они роют носом землю, перекрывают каналы поставок оружия и техники, и этих нескольких лет у нас может и не быть. Не говоря уже о трудностях с финансами. Также не стоит забывать и о людях, постоянно поддерживать в их душах огонь тоже невозможно. Нужны действия, чтобы они видели результат своей борьбы. Нужны успешные действия чтобы увеличить число активных сторонников, а не просто сочувствующих обывателей.

— Ладно Дональд, давай не будем о прошлых ошибках, — взяла слово Регина Бжезес, единственная женщина в Революционном комитете. — Никто не думал, что конфи решатся на такой шаг и пошлют в нашу тихую заводь целую роту мехов. У них для этого не было возможностей и то, что они воспользовались наемным отрядом, только подтверждает это. Давайте вместо того чтобы тратить время на пустую болтовню и взаимные обвинения, думать что мы можем реально сделать сегодня. Я согласна с тобой Дональд, что ждать и копить силы еще несколько лет бессмысленно. Ни сейчас, ни через два-три года, даже если мы удвоим и утроим наши силы, в прямом противостоянии нам не победить.

— Да что тут теперь сделать?! — всплеснул руками Жнецкий из которого уже словно воздух из шарика вышел яростный запал. — Мы опоздали… теперь с ними уже ничего не сделать.

— Не думаю.

— Что ты хочешь этим сказать Регина?

— Вы забываете, что это наемники, а не типичные конфи…

— И что? Какая разница? Роботы есть роботы.

— Разница принципиальная.

— Поясни, — сдался после паузы Дональд, как и прочие, без особого успеха пытавшийся самостоя-тельно постичь открывшуюся женщине тайну.

— Это же очевидно! Я согласна: роботы — это сила. Но чтобы заставить их уйти с нашей планеты не нужно бороться с ними лоб в лоб в открытом сражении, достаточно перебить самих водителей. Ведь запасных у них нету!

— Пришлют новых…

— В том-то и дело что нет! Повторяю, это не конфи, а наемники! Конфи так и сделали бы, прислали на освободившиеся места других водителей, а это частный отряд! Не понимаете?! Если не будет водителей, а главное того, кто может нанять новых, в данном случае командира отряда, некому будет управлять машинами! Конфи не смогут посадить своих водителей в эти роботы! С гибелью водителей, владелец роботов с большой долей вероятности просто заберет свое имущество обратно!

Только теперь до членов Революционного комитета начал доходить смысл предложенной идеи. Простой и эффективной.

— Но если конфи все же решат воспользоваться оставшимися без водителей роботами, наплевав на интересы владельца, или владелец решит не забирать машины, а прислать новых водителей?..

— Что ж, и такое может случиться, — кивнув, согласилась Бжезес. — Но это ничего не значит. Все упирается во время. Если у нас все получится и мы сможем устранить наемников, хотя бы большую их часть, то на освободившиеся места просто некого посадить самое меньшее месяц, пока откуда-нибудь не привезут других. За это время мы должны воплотить в жизнь свой план по захвату власти уже имеющимися у нас силами и к моменту, когда прилетят новые водители, все давно будет кончено и сами роботы этой «Волчьей стаи» будут уже нашими и сражаться на нашей стороне! По сути конфи сами дают нам в руки целую роту роботов!

— Отлично! — хлопнул по столу Жнецкий. — Только все надо сделать очень быстро. Через четыре дня они разделятся и уничтожить всех скопом уже не удастся. Нужно торопиться.

— Думаю, одного дня на подготовку будет более чем достаточно. Так Ричард?

Ричард Ленце отвечавший в комитете за боевые операции в городе согласно кивнул.

— Их всего семнадцать человек. Прикрепим к каждому тройку бойцов, и по сигналу они нападут. Раньше мы не проводили ничего похожего, по крайней мере столь массового, никто ничего подобного от нас не ждет так что больших проблем не вижу. Тем более они постоянно крутятся в городе да на пляже. Так что все время находятся в пределах нашей досягаемости. Единственная проблема, это подгадать момент когда они все будут на прицеле. А так — пара пустяков.

— Отлично! — сказал Дональд Жнецкий. — Послезавтра они должны быть все убиты.

— Будет сделано, — кивнул Ленце.

Глава 5

Сегодня Георг решил прогуляться по городу. Во-первых, он все же обгорел на солнце несмотря на защитные крема, во-вторых, набежали облака и море начало штормить стало не до купания, хотя любители покататься по воде на досках как раз заполонили пляж, а в-третьих, надо все же познакомиться с городом.

Не в казарме же сидеть где сейчас после ночных похождений отсыпались пьяные Сафон и Метеор. От них жутко разило спиртным перегаром, постоянно что-то мычали нечленораздельное, блевали… в общем не самые лучшие соседи.

Город Волкова потрясал и даже пугал. Огромные здания из-за движения низких облаков казалось падали на него и лишь усилием воли и понимание того что это не так он заставлял себя идти спокойно, а не бежать прочь сломя голову.

Перейдя улицу и парк, Георг оказался в сохраненном для потомков квартале Старого города, построенного еще первыми поселенцами. Здесь среди невысоких, но массивных пятиэтажек Волков себя немного легче. Эти дома по крайней мере не «падали».

Освоившись и отойдя от культурного шока Георг продолжил прогулку время от времени заходя в кафешки чтобы перекусить, и в магазинчики дабы приобрести различных сувенирных безделушек.

Да, здесь ему определенно нравилось, отличный климат, природа, море. Что еще нужно для хорошей жизни, не заполненной лишь одной борьбой за существование?

«Когда с сепаратистами на Селионе будет покончено, можно будет сюда переезжать, — подумал Георг. — Ну, а если и не сюда, то в похожий на этот мир».

Так Волков гулял много часов, пока вдруг не обнаружил, что находится в какой-то неприветливой части города. Тут и там виднелся мусор вываливающийся из переполненных мусорных урн, на стенах красовались граффити, по улицам бродили мятые типы в старой грязной одежде.

На перекрестках стояли сильно ярко накрашенные девицы в совсем уж откровенных нарядах. Многие курили, поглядывая на полупустую дорогу. Иногда машина останавливалась и тогда к ней бросалось сразу несколько девушек, чуть ли не отпихивая друг друга. Переговорив с водителем, одна из них или даже сразу две садились внутрь и уезжали.

— Красавчик, хочешь получить удовольствие? — спросила одна из них подойдя к Волкову.

— Э-э…

— Не дорого. Всего полтинник… У меня тут и комната недалеко.

— Простите… нет… извините… — отшатнулся Георг.

Проститутка хрипло засмеялась, увидев смятение несостоявшегося клиента.

— Ты откуда такой взялся?!

— Издалека…

— Я так и поняла.

— Куда-то меня не туда занесло… — пробормотал Георг, разворачиваясь, собираясь как можно скорее убраться из этого места.

— Это ты чувачок верно заметил, — нагло улыбаясь, хмыкнул здоровый тип в мешковатой одежде, покручивая в руке между пальцев какой-то вычурной железкой.

Чуть позади по обе стороны от главаря в развязанных позах стояли его сподручные. Один курил, второй медленно жевал жвачку и тоже улыбались надменно, с издевкой.

Георг остро осознал, что у него произошли те самые проблемы, от которых он предостерегал остальных. Просмотренные в пути фильмы просветили его на счет того кто перед ним.

— Извините…

Волков хотел пройти мимо этих парней, но ему загородили путь.

— Что вам нужно?

— Совсем немного, — хохотнул главарь. — Плату за проход по нашей улице.

— И сколько она составляет? — спросил Георг, невольно обернувшись.

Сзади подходило еще двое.

«Вот ведь засада!» — мысленно воскликнул Георг.

— Все что есть ханурик, — усмехнулся тот что стоял слева непрерывно двигавший челюстями и бандиты засмеялись.

Волков откровенно растерялся. Понятно, что раньше с такими типами ему сталкиваться еще не приходилось и общаться с ними он не умел. Фильмы, где главный герой раскидывал таких дегенератов одной левой это одно, а жизнь — совсем другое. На Скалии ничего подобного просто не могло быть.

Вот с пиратами — да, разговор короткий, нажал пальцем на кнопку и от них одни ошметки. Но с пиратами он «разговаривал» сидя в кабине «волка». А как быть тут совершенно один и безоружный против трех отморозков? Отдать деньги?

В принципе, почему бы и нет? Их не так уж и много. Всего пара сотен наличными. Карточкой они воспользоваться не смогут.

Конечно, еще можно попробовать сбежать. Но это глупо, просто потому что эти ублюдки знают свой район как свои пять пальцев и убегать от них по их же лабиринту каменных джунглей просто бессмысленно. Он — жертва, они — хищники.

Драться? Это еще глупее. Во-первых, он прямо скажем, не умеет, а во-вторых, даже если бы и умел, то их пятеро, а он один. Волков пожалел, что нарушил собственное распоряжение и пошел гулять один. Но так уж получилось. Его парни привыкли, что командир отдыхает на пляже, чем они не увлекались, и умотали в город несколько раньше, чем собрался Георг. Собственно даже если бы их было двое, это по большому счету все равно никак не повлияло бы на расстановку сил.

Волков полез в карман, достал горсть монет и несколько банкнот.

— Не густо… — цокнув языком, обронил уже тот что стоял справа. — Кредитку тоже давай. И код скажи…

Делать нечего, Георг отдал карточку и сказал код доступа. Там собственно тоже денег немного. Всего тысяча.

Уличный бандит отдал добычу главарю и тот засунул ее в чуть топорщащийся нагрудный карман.

— Украшений никаких, — констатировал тот, что стоял слева. — Хотя на шее похоже что-то болтается на шнурке. Дай.

Бандит потянул руку, чтобы сорвать с шеи Георга веревочку с костяным кольцом.

— Нет, — отступил Георг, но тут же уперся в тех, что стояли за спиной.

— Ты не в том положении чтобы возражать, — жестко сказал главарь, и железка после нескольких резких движений в его руке превратилась в нож.

Волков все же удивился, что бандиты чувствовали себя так свободно. Ведь они стояли на довольно живленной улице, даже не в подворотне. Мимо проезжали машины, но никто не обращал на них внимания или скорее делал вид, что ничего не замечает.Видимо подобное было в порядке вещей. Полицейских тоже не видно.

— Это всего лишь костяное кольцо, — все же показал Георг. — Для вас оно не имеет ценности.

— Но имеет ценность для тебя, раз ты его носишь, — смекнул главарь. — Значит, ты его выкупишь еще за пару тройку сотен кредов, а то и тысячу. Так что давай его сюда и можешь сходить за денежками, а мы тебя тут подождем.

Пятерка гадливо засмеялась.

Георг кольцо отдавать не собирался даже на некоторое время. Тем более что нет никаких гарантий, что эти ублюдки его отдадут, даже если он принесет выкуп. И конечно ему ничего не светит, если он придет с полицией. А ловить этих ублюдков из-за какого-то костяного кольца стражи порядка точно вряд ли станут. Судя по всему, у них других гораздо более серьезных забот хватает.

— Ладно… — сказал Волков, сняв кольцо и протянул его одному из уличных бандитов.

Тот, ухмыляясь, протянул руку. Главарь снова несколькими резкими движениями превратил нож в безопасную с виду железку.

В следующий момент Георг схватил бандита за руку и навалившись толкнул его на главаря. Оба, никак не ожидая подобного финта от казалось сдавшейся жертвы, повалились на асфальт, третий невольно со вскриком отскочил в сторону. Двое позади, стояли столбами.

Георг быстрым движением вырвал из кармана главаря свою кредитку и несколько купюр. Причем как отметил подсознательно, пачка оказалась несколько больше, чем он сам отдал. А в следующую секунду Волков уже со всех ног рванул прочь.

— Стой сволочь! Хуже будет!!! — яростно крикнул главарь, и послышалась дробь тяжелых ботинок. — Живее за ним!

Уличные бандиты начали преследование. Георг естественно и не думал останавливаться, а только припустил еще быстрее.

Сзади сильно грохнуло и прохожие что только спешно отскакивали в стороны от несущегося Волкова, теперь с криками пригибаясь, бросились врассыпную.

Раздался еще один выстрел, и впереди из стены вылетело облачко крошева кирпича.

Георг повернул за угол, успев мельком посмотреть на преследователей. Увиденное его сильно обрадовало, потому как они отставали. Один из бандитов, тот что хотел отобрать кольцо, уже едва переставлял ноги и остался далеко позади, лучше всех держался главарь, но и он не мог потягаться с Георгом в скорости отставая с каждым шагом в не приспособленной для бега тяжелой обуви, годной лишь для сильных пинков.

«Курить меньше надо!» — подумал Георг весело и еще увеличил скорость, перебегая улицу перед визгливо тормозящими машинами.

Перебежав дорогу Георг юркнул в очередную подворотню и окончательно скрылся из виду. Понимая что у них просто нет сил выдержать такой темп бега уличные бандиты остановились и махнули на беглеца рукой.

Глава 6

— Ты чего такой взопревший? — удивился Сафон, увидев вошедшего в казарму Георга.

Волков оторвавшись от преследователей и вырвавшись из гнусного квартала, поймал такси и вернулся в считанные минуты. Как оказалось, во время прогулки он сделал изрядный крюк по городу и был от точки старта совсем недалеко, так что остыть и проветриться не успел, а взмок он порядочно, потому как бежал немало.

— Или дождь пошел? А то то-то у меня голова болит… Я ведь, если ты не знал, очень метеочувствительный человек.

— Если у тебя и болит голова, то точно не от метеочувствительности, — хмыкнул Волков. — Пить меньше надо.

— И это тоже… Кстати, есть чем опохмелиться, у тебя вон пакет какой-то…

— Чего нет, того нет, — сказал Георг удивившись что вообще сохранил пакет с безделушками.

Волков завалился на кровать и мелко дрогнул.

— А у тебя адреналинчик гуляет… — заметил Сафон. — И мокрый ты весь… Чего случилось-то? Убил кого нечаянно?

На соседней с Сафоном койке смешливо хрюкнул Метеор, тоже приходивший в себя, но несколько медленнее Сафона. Ламброзо же уже практически протрезвел. Вот что значит профессионал.

— Нет… это меня чуть не грохнули! Причем специально!

— Да ты что?! Кто? Сепаратисты?

— Да какие там… Ублюдки уличные! Средь беда дня на улице остановили и давай грабить!

— Бывает… — флегматично заметил Сафон.

— А не надо шляться, где попало… — промычал Метеор.

Ламброзо согласно кивнул, не то, спросил, не то, констатировал:

— На окраине был?

— Да тут недалеко… чуть севернее…

— Ясно. Ну, не убили и хорошо. А опохмелиться у тебя точно нет? А то трубы горят, сил нет…

— Нету.

— Жаль…

— Сразу видно, что этот мир недавно в конфедерации, — все еще переживая свое недавнее приключение, сказал Георг.

— О чем это ты? — не понял Сафон.

— О разгуле преступности.

— То есть?

— В мирах которые в Конфедерации давно, наверняка такого нет.

Сафон прыснул, а Метеор засмеялся более откровенно. Можно даже сказать заржал. Но смеялся не долго. Боль скрутила его голову, и он застонал.

— Нет парень, — снова посмеиваясь сказал пилот истребителя. — Такого дерьма везде хватает и в этом смысле миры Конфедерации ничем не лучше и не хуже любых других.

— Это правда?

— Увы, — кивнул Сафон. — Что, разочарован?

Георг кивнул. То что такое безобразие творится везде его подкосило.

— Это естественно… Уличная преступность отсутствует только в крайне зажатых властью, тоталитарных режимах.

— А у нас? — напомнил Георг.

— Вы скорее исключение. Ваш мир небольшой все друг друга знают и бандиту в случае свершения преступления просто некуда деваться. Так что всем приходится быть осмотрительными.

— Но почему? — не понимал Волков. — Что заставляет их вставать на преступный путь?

— Да черт их знает… Причины вообще-то могут быть разные. Либо работы нет, либо наоборот работать не хотят, считая что там мало платят, вот и живут на государственные пособия, хотя они еще меньше чем могли бы заработать, но ведь пособия получаешь просто так, горбатиться не надо. Вот и вырастает целая прослойка населения, которая в принципе делать ничего не хочет, но время то свободного до фига, его надо как-то занять. Вот и сбиваются в группы, а из них уже вырастают банды.

— Зачем тогда государство содержит их?

— Да хрен его знает? Законы такие… кто-то может с этого что-то имеет прямые финансы или политические дивиденды.

— Как это?

— Ведь вся эта шваль — электорат. У каждого избирательный голос вот и кормят, чтобы иметь их глосса на выборах и держаться у власти. В общем извини командир, я не профессор, глубинных причин объяснить не могу, просто прими это как данность.

— Что же нам тогда делать?

— Держаться от этих ублюдков подальше.

— Как, если они буквально за забором?!

— Значит, сделать так чтобы они сами держались от нас подальше.

— Как? — повторил свой вопрос Георг.

— Купи пушку… деньги то с собой или посеял пока бежал?

Волков выложил на кровать все, что забрал из кармана бандита.

— Ого! Да ты богатый Буратино! — хохотнул Сафон, перебирая банкноты.

Вышло, что Георг помимо того, что вернул свое, обогатился на пять с небольшим тысяч кредов.

— Это я чужое прихватил, когда свое забирал…

Метеор опять засмеялся, его поддержал Сафон.

— Умора! Обворовал вора! Это надо уметь! Уважаю!

— Да, настоящий боец, — подтвердил Метеор. — Вышел из неравного боя при своих да еще трофеи прихватил. Что ж, видимо боги действительно любят тебя Волк. Закрепи это себе в привычку…

— Думаю, это уже стало его привычкой, — хохотнул Сафон, обернувшись к пилоту. — Третья схватка и все три с трофеями.

— Верно, — кивнул тот. — Один раз — удача, второй раз — случайность, а третий раз — закономерность.

— Так что на счет пушки? — напомнил Волков. — Это действительно можно организовать? Я имею ввиду…

— Да, вполне законно, если ты об этом печешься, — сказал Сафон Ламброзо. — К тому же ты военный, тебе даже по статусу положено иметь личное оружие.

— А где его можно взять?

— Да где хочешь. Можешь купить, что предложат наши наниматели. У них этого добра навалом и они будут даже рады сбагрить тебе что-то завалявшееся. Трофейное так и вовсе почти задаром отдадут. Можешь в ближайшем магазине приобрести или вообще на заказ изготовить, если денег не жалко на эксклюзив.

— Вам бы тоже тогда оружие не помешало бы…

— У меня есть, — сказал Метеор, достав небольшой пистолет из подмышки.

«Как его у Метеора еще не украли, учитывая, в каком он состоянии возвращается?» — невольно подумал Георг.

— А у тебя Сафон?

— У меня на это уже денег нет.

— Ничего, вот я неожиданно обогатился сегодня, — указал Волков на пачку денег. — Думаю должно хватить.

— Хватит и не на один! И даже на снаряды останется!

Метеор опять отчего-то заржал и попросил:

— Принеси тогда и мне парочку калибра 0,55!

— Это вы про выпивку? — догадался Георг.

Сафон улыбнувшись, кивнул.

— Тогда на снаряды не дам.

— Ты жмот командир, — заявил Метеор и страдальчески поморщился.

— А на гауптвахту за оскорбление старшего по званию не хочешь? — усмехнулся Георг.

— Здесь нет гауптвахты.

— Зато есть душевая с холодной водой. Там без дополнительных снарядов быстро очухаешься.

— Понял. Молчу…

— Пойдем Сафон, покажешь, где здесь оружием можно разжиться и себе что-нибудь заодно подберешь.

— Пошли…

Глава 7

— Первый вызывает Папу.

— Слушаю тебя Первый.

— Объекты выходят за периметр базы… — доложил наблюдатель в штаб.

— Сколько их?

— Пятнадцать… да, пятнадцать человек.

— Кого нет?

— Одну минутку…

Наблюдатель сосредоточился на лицах, компьютеризированный бинокль перебрал все лица сравнивая их с заложенными в память, и выдал результат. Наблюдатель доложил:

— Не хватает пилота истребителя и напарника командира.

— Ясно… мы этого ожидали. Продолжай наблюдение за базой, Первый. Нам нужны оставшиеся двое. Они выйдут попозже.

— Так точно.

Пятнадцать человек перешли под контроль следующего наблюдателя. Второй так долго не выходил на связь что координатор занервничал и сам вызвал наблюдателя:

— Второй, почему молчишь?

— Не о чем докладывать Папа… они держатся вместе.

— Странно…

Второй кивнул. По прежним наблюдениям эти сопляки должны были уже разбиться на двойки-тройки и разбежаться по городу точно тараканы. Но сегодня этого почему-то не происходило. И это обстоятельство заставляло нервничать.

— Ладно, продолжай наблюдение и докладывай, как увидишь что-нибудь интересное.

— Слушаюсь…

Второй наблюдал за водителями роботов еще полчаса, пока не произошло хоть что-то достойное для доклада командиру группы.

— Второй — Папе…

— Да?!

— Они зашли в магазин оружия…

— Хм-м… Как только выйдут, передай наблюдение Третьему, а сам пулей в магазин и узнай что они приобрели.

— Понял тебя Папа.

Наемники конфи отсутствовали около получаса, после чего всей толпой вывалились из магазина с небольшими сумками. Второй тут же юркнул в магазин.

— Чем могу служить? — приветливо улыбнулся продавец.

— Что купили эти ублюдки?! — навалился на продавца Второй.

Продавец быстро смекнул, кто перед ним и невольно съежился, ведь он так же прекрасно понимал, кто только что от него вышел.

— Э-э… да мелочи всякой…

— Конкретнее!

— Н-ну, с-смазки ор-ружейной, различные кобуры, разгрузки, бинокли, ножи, что еще… А! Патронов разных!

— С этого и надо было начинать, олух! Оружие покупали?!

— Н-нет…

— Точно?!

— Д-да… точно. Оружие н-не покупали.

Второй еще раз злобно зыркнув на продавца вылетел вон.

— Оружие у них уже было свое… — глухо произнес бледный продавец.

Второй сделал немедленный доклад всего о чем только узнал от продавца.

— Ясно, ведите их дальше.

Координатор все же на всякий случай дал указание проверить есть ли у наемников оружие, но это оказалось довольно трудно. Погода уже несколько дней ухудшалась, стало ветрено и наблюдаемые объекты облачились в легкие, но довольно просторные куртки, так что увидеть что либо не представлялось возможным даже несмотря на то что у половины куртки были расстегнуты до живота, а то и вовсе не застегнуты.

— Первый вызывает Папу!

— Слушаю тебя Первый.

— Из гнезда вылетели засидевшиеся птички!

— Отлично! Веди их!

— Слушаюсь!

Ричард Ленце быстро схватил вторую рацию и заговорил:

— Папа — всем боевым группа, доложить о готовности и приеме сигнала маяков!

Все десять боевых групп по пять человек немедленно отозвались, сообщив о полной готовности и четком приеме сигнала.

— Отлично! Начинаем выдвижение! Группы с первой по восьмую двигаетесь к первому маяку. Отставить…

Ленце осознал, что восьми машин будет слишком много. Изначально предполагалось что одна машина будет направлена против двух-трех наемников. А сейчас они просто не поместятся на дороге. Просто выдадут себя единовременным появлением.

— Поправка. Группы с первой по пятую двигаетесь к первому маяку. Шестая и седьмая группы соответственно ко второму. Группы с восьмой по десятую — в резерве.

Помолчав, Ленце подавив в себе невольную дрожь, ведь то к чему они так долго шли и казалось, будут идти еще дольше решается прямо в этот день, добавил:

— Запомните парни, от того как вы сейчас сработаете, зависит, станет ли наш мир независимым или нет. Не оплошайте, потому как наша акция лишь первый шаг, самый важный шаг в грандиозном плане освобождения Селиона! Да, вы не ослышались, сегодня наступил решающий день нашей борьбы! Для вас это неожиданность, но представьте какой неожиданностью это станет для конфи! Но если мы не сделаем все как надо, все пойдет прахом!

Ленце замолчал, медля с отдачей последнего приказа, давая бойцам время переварить услышанное и в полной мере осознать всю серьезность момента.

— Все будет исполнено в лучшем виде, Папа! — отозвался командир первой боевой группы, после короткой паузы. — Мы завалим этих недомерков в считанные секунды! Никто не уйдет от нашей руки!

Остальные командиры групп, так же заверили своего начальника, что все пройдет как по маслу и наемникам не жить.

— Тогда двинулись!

Минифургоны с боевиками внутри, с различным оформлением от коммунальной службы до доставки товаров до сего момента круживших по району, устремились к своим целям.

Ленце видел их движение на экране и координировал скорость заставляя одних притормозить, других наоборот ускорься, чтобы все прибыли к месту одновременно. Причем не просто к цели один, а сразу к двум целям. Первые выстрелы должны прозвучать практически одновременно.

И это ему удалось.

Глава 8

Георг после того что с ним случилось вообще больше никого не хотел выпускать с базы, но люди возроптали, они еще не нагулялись и плохая погода их ничуть не беспокоила. То что для всех на Селионе уже повод не выходить лишний раз из дому, для скалианцев ничего не значило.

— Своди их в голокино, если не хочешь чтобы они расходились, — посоветовал Сафон Ламброзо.

— Отличная идея! Спасибо. А вы?

— А мы мальчики уже большие, нам всяких гопников бояться нечего, — усмехнулся Метеор, как и Сафон готовясь к очередному забегу по барам и борделям.

Так Волков и поступил, благо что никто не воспротивился. Все хотели сходить в кино особенно на тот его вид, где зритель в ключевые моменты мог влиять на действия героев с помощью специальных пультов. Скажем, дать кому-то в морду или отступить, простить возлюбленную или прогнать, и так далее и тому подобное. Голосовал каждый зритель и герой поступал так как решило большинство, из-за чего финал мог получиться совершенно непредсказуемым.

По пути они все зашли в оружейный магазин и запаслись всякой всячиной в том числе дополнительным боеприпасом.

С оружием все получилось просто. На складе оказалось много стволов с которыми действительно легко расстались за символическую сумму. Сафон сказал, что утилизация этих стволов обошлась бы дороже, а так они еще и прибыль поимели.

Сами пистолеты отстреляли тут же на базе в подземном тире. С получением разрешений тоже не возникло никаких проблем.

После оружейного магазина они присели отдохнуть в кафе. Из-за непогоды местные жители оккупировали внутренний зал, и скалианцам пришлось довольствоваться столиками на улице. Впрочем им было все равно.

— Георг, как там наши машины? — спросил Веснин, после того как официанты приняли заказы и ушли.

— «Волки» уже готовы. Сегодня обещали закончить с «гоплитами», и к концу недели доделать мой «титан» и истребитель.

— Отлично.

— Что, уже надоело в городе?

— Нет. Просто деньги, выданные тобой уже заканчиваются, а так отдежурим свое и снова появятся. А то все деньги на какую-то ерунду истратили…

— Понятно. По кабакам и борделям не терпится пройтись как Метеор и Сафон?

Веснин потупил взгляд и его подняли на смех, хотя подобным желанием горели многие если не все.

Стали подходить официанты с заказами. Один из низ застопорился с удивленно-озабоченным взглядом окинув улицу.

Георг проследил за ним, но ничего интересного не увидел, кроме подъехавших с разных сторон пяти небольших фургонов остановившихся практически одновременно. Так же одновременно открылись двери и в проемах показались люди с оружием в руках.

— Ложись!!! — закричал Волков, сам падая под стол и заваливая ближайшего к себе бойца.

Затрещали автоматные очереди. Раздались крики бросившихся врассыпную прохожих и посетителей кафе, зазвенело осыпающиеся стекла. Вскрикнули раненые.

Бойцы наконец выполнили приказ кто по своей воле, кто сбитый, кто упал из-за ран.

— Что за черт?!

— Что происходит?!

Георг промолчал. Не до ответов, когда пули свистят буквально в сантиметрах, вспарывая деревянный пол, выбивая кирпичную крошку. К тому же он сам бы хотел это узнать. Хотя смутный ответ уже сформировался.

Интенсивность огня на несколько мгновений снизилась, кто-то из нападавших растратив все патроны, меняли магазины, и это дало Георгу возможность отдать очередной приказ:

— В здание! Раненых не забудьте!!!

Он сам подхватил под руки скорчившегося от боли, руками зажимающего свою кровоточащую ногу Веснина и вместе с ним, не обращая внимание на его крики, нырнул в разбитое окно. Его люди последовали за ним. Стресс придал им скорости и ловкости, но пули нашли еще несколько жертв.

Тем временем из фургона высыпали остальные боевики и тоже открыли огонь из автоматов, одновременно быстро приближаясь к кафе. Народ в внутри в панике ломанулся к запасному выходу, образовалась давка, что сильно замедлило продвижение, по сути там возник затор. Бежать вместе со всеми бесполезно, неизвестные нападающие быстро доберутся до кафе и расстреляют не успевших скрыться. Оставалось только обороняться.

Георг, наконец, вспомнил про свой пистолет и вытащив его из кобуры, сделал несколько неприцельных выстрелов. Остальные бойцы также вооружились и стали стрелять вообще не целясь, лишь высовывая пистолеты в окно. Тем не менее это затормозило движение противника вообще не ожидавших вооруженного сопротивления. Боевики присели за припаркованными к обочине машинами.

— Экономить патроны!

Ответная стрельба прикатилась совсем. Нападавшие пока тоже не стреляли.

Георг осторожно выглянул и вовремя. Он увидел как один из боевиков уже делает замах, а в руке что-то довольно большое.

Волков инстинктивно выстрелил дважды. По крайней мере одна пуля угодила в цель, и метателя гранат повело в сторону. Он все же бросил свой посланец, но тот отклонился от начального маршрута, угодил в стену и отскочил назад, после чего взорвался.

Ударная волна окончательно снесла все оставшееся в рамах стекло, и все заволокло пылью.

— Нужно уходить! — крикнул Раймонд, кивнув на уже освободившийся проход к запасному выходу.

— Они могут нас там ждать! Но ты все же проверь!

Раймонд кивнул и бросился в противоположный конец зала.

Как только стало ясно, что с первых очередей положить наемников не удалось и они скрылись в здании кафе, координатор действительно послал одну резервную машину к черному выходу, так что стоило только Раймонду выглянуть наружу как по нему открыли шквальный огонь и он едва сумел скрыться.

— Они там!

— Возьми Скиннера и держите черный ход! — приказал Георг.

— Понял! Скиннер, за мной!

Кроме того, Ленце оставшимися двумя резервными группами перекрыл улицу с обеих сторон, чтобы блокировать спешащих к месту происшествия полицейские патрули, дабы у основной группы появилось больше времени сделать свою работу.

— Что нам делать?!

— Держаться! — ответил Волков. — Бах!

— Да?!

— Найди ход на второй этаж, если он есть!

— Понял!

Пока Бах метался по закоулкам кафе, пытаясь найти лестницу, между обороняющимися и нападавшими шла перестрелка. Но нападавшие явно имели численный и огневой перевес, и они буквально забрасывали кафе пулями, руша все внутри. Пули рикошетили от стен, заполняя все пространство. И тем не менее подойти вплотную они не могли.

Полетела еще одна граната. На этот раз ей ничто не помешало проникнуть внутрь и она поскакала по полу мигая индикаторными лампочками вокруг кнопки образуя красное кольцо.

От смерти всех спас возвращавшийся после обследования помещения Бах. Он пнул гранату точно это мячик, и она залетела за массивную барную стойку, где через мгновение оглушительно рванула.

Ударная волна в замкнутом пространстве хорошо приложила водителей боевых роботов, но основная сила все же вышла в выбитые окна.

Бах приземлился возле Георга.

— Ну, нашел лестницу?

— Да!

— Показывай! Все за мной! Отходим!!!

Волков подхватил Веснина и последовал за Бахом.

Скалианцы заковыляли за командиром. Волков остался стоять прикрывая раненых передав Веснина Баху. Он успел вбежать по лестнице последним в тот момент когда боевики пошли на решительный штурм. Но штурмовать оказалось некого, все куда-то подевались.

На втором этаже как оказалось располагалась квартира, в которой жили хозяева кафе. Квартира оказалась довольно большой на триста квадратных метров с настоящим холлом.

Зазвонил телефон. Георг мимолетно удивившись тому что телефон вообще при нем, а не потерялся в круговерти боя, автоматически ответил:

— Да?

— Господин майор, это лейтенант Рошке вас беспокоит. Прошу прощения что отвлекаю, но господин полковник хочет… — начал было лейтенант, но замолчал, когда услышал в ответ дикий смех Волкова:

— Отвлекает?! Вот умора-то!

— Сэр?

— На нас напали!

— Кто?!

— Без понятия! Но думаю сепаратисты! У меня больше половины людей ранено! Некоторые тяжело! Нам требуется помощь!

— Где вы?!

— Да в паре кварталах от базы! В кино шли!

— Держитесь! Я сейчас же доложу полковнику и мы вышлем помощь! Сумеете продержаться еще десять минут?!

— А что нам остается?!

— Тогда держитесь! Мы идем!

Георг выключил телефон и услышал звуки отдаленной перестрелки и вой сирен.

— К нам скоро подойдет помощь из базы… — поддержал боевой дух свих людей Георг.

Боевики на первом этаже тем временем вновь пошли в атаку, расстреливая дверь, буквально делая из нее решето.

Георг проверив свое оружие, оказавшееся уже пустым, позаимствовал пистолет у Веснина.

— Отходим!

Легко раненые стали оттаскивать «тяжелых». Уцелевшие готовились принять бой в квартире рассредоточившись по комнатам.

Вновь влетела граната, но ее взрыв не причинил никому вреда. Следом ворвалось сразу двое боевиков и их тут же расстреляли из пистолетов. Один покатился вниз по лестнице, второй рухнул на пол.

Снизу прилетела еще одна граната, но и как предыдущая она не нанесла урона, все осколки приняли на себя стены. Правда сами стены уже едва устояли. Третья или четвертая граната могли уже и обрушить второстепенные межкомнатные перегородки. Видимо боевики так и решили поступить, потому как вслед за второй прилетело еще сразу две.

Стены обрушились, все заволокло пылью и под прикрытием этой пыли боевики вновь предприняли попытку штурма.

И вновь как в первом случае Георг увидел, как один из ворвавшихся стал бросать гранату в комнату, где лежало большинство раненых, и успел выстрелить. Только на этот раз выстрел оказался гораздо удачнее. Пуля перебила локтевой сустав, рука с активированной гранатой буквально подломилась, пальцы выпустили тяжелый предмет, и взрывной посланец скатился вниз, постукивая на ступенях. Там раздались крики бросившихся врассыпную боевиков увидевших опасность, а потом прогремел взрыв.

Больше никто не атаковал. То ли всех поубивало, то ли они наконец решили отступить.

А буквально через полминуты скалианцы услышали знакомый рык броневиков. Пришла помощь с базы. Раздалось еще несколько автоматных очередей, правда непонятно кто в кого стрелял, а потом все стихло.

— Господин майор, где вы? Вы живы?

— Живы лейтенант… Здесь мы…

Глава 9

Прибывшие на выручку солдаты стали оказывать раненым первую медицинскую помощь. Чуть позже ранеными более плотно занялись медики «Скорой помощи». Пострадавших скалианцев стали развозить по ближайшим больницам.

Невредимыми осталось всего пять человек. Сам Волков и еще четыре водителя легких роботов.

— Вы не ранены, майор? — спросил приехавший на место происшествия полковник Трендсон. — А то на вас кровь.

— Нет… это не моя кровь, — одернул заляпанную кровью полу куртки Георг, чтобы показать что цел и увидел что ткань пробита пулей. Его самого не задело только чудом.

Полковник это тоже заметил.

— Попали вы в переплет… Но могу вас заверить что сепаратисты за это жестоко поплатятся. Как только разведка выяснит чьих это рук дело и мы их возьмем в оборот!

Георг кивнул. Он сам сейчас готов был порвать всех сепаратистов, только покажи.

— Жаль только, что ваша разведка прошляпила само нападение…

— Наши люди делают что могут, ну и сепаратисты тоже страхуются.

— Ладно…

Волков вздрогнул, вспомнив важную вещь, и стал суматошно рыться по карманам в поиске телефона. Наконец он его достал и начал вызывать абонента, сначала одного, потом другого, но на связь никто не выходил.

— Проклятье! Полковник, нужно срочно найти еще двоих человек! Они направлялись в сторону «Трех русалок»!

Трендсон кивнул, поняв о ком идет речь. О напарнике командира «Волчьей стаи» и пилоте «стрелы». На них скорее всего тоже совершено нападение, как и на основную группу водителей.

— Сейчас все проверят, но… как мне только что доложили, где-то в том районе действительно была стрельба.

— Едем!

На месте Сафона и Метеора не оказалось, только полицейские, что хорошо. Будь эти двое мертвы, их бы никуда не увезли. В районе, где произошла перестрелка, были разбиты машины, стекла витрин.

— Каково состояние тех двоих, что стали жертвой нападения? — спросил полковник Трендсон у следователя.

— У одного тяжелое, нашли в бессознательном состоянии. Состояние второго средней тяжести.

— Кто конкретно? — спросил уже Георг.

Следователь заглянул в свои записи и уточнил:

— Сафон Ламброзо, состояние средней тяжести. Три пулевых ранения, в руку, ногу и грудь. Состояние Паулюса Ровера гораздо хуже. Он получил сразу четыре. Самое тяжелое ранение в голову.

— Проклятье…

Волков сполз по стене на которую оперся спиной. Силы оставили его. Две трети отряда вышло из строя в первую же неделю пребывания в результате подлого нападения. И хоть все живы, но ранения многие получили крайне серьезные и не факт что все смогут выкарабкаться несмотря на высокий уровень медицины.

«Надо было сидеть дома и не лезть в это дерьмо», — промелькнула мысль.

Эту недостойную мысль удалось прогнать, но на то чтобы «подзарядить» себя более позитивной мыслью, вроде того, что он должен защищать Конфедерацию, сил уже не хватило. Может быть еще и потому что побоялся, что прозвучит с фальшью…

Зазвенел телефон полковника.

— Да…

По мере того как Трендсон выслушивал чей-то доклад и без того хмурое лицо, становилось еще более мрачным.

— Понял, уже возвращаюсь…

Полковник убрал телефон и посмотрел на Волкова.

— Вставайте майор…

— Что-то случилось?

— Случилось. Как видно нападение на ваш отряд лишь первый акт более широкомасштабного наступления сепаратистов. Мне только что доложили, что атакована база Конфедерации. Еще одна армия сепаратистов движется к городу и нам просто нечего им противопоставить кроме… кроме вашей «Волчьей стаи».

Георг закрыл глаза. Напоминать полковнику что от «Волчьей стаи» остались лишь ошметки, он не стал, тот и так это знает.

— Что местные силы?

— Блокированы сепаратистами в своих частях. И откровенно говоря…

— Вы им не доверяете, — понял Волков.

Полковник кивнул и пояснил:

— Высший и почти весь средний офицерский состав — наши, но остается еще плохо контролируемый младший состав, не говоря уже о солдатах. Как они поведут себя, получи они доступ к серьезному вооружению предугадать сложно. Так что лучше и не рисковать. Пусть остаются в расположении. А то как бы вообще до гражданской войны не дошло. Такое Конфедерации не на пользу.

— Но мы сейчас можем выставить только пять роботов!

— Так и у них не больше! А на вашей стороне еще есть опыт ведения боевых действий, чего нет у сепаратистов. Насколько известно водители местные.

Волков покачал головой. Не рассказывать же полковнику что весь опыт отряда укладывается в две схватки. Причем только сам Георг участвовал в обоих. Еще двое: Саймон и Бах принимали участие в одном бою, а оставшиеся и вовсе новички реально пороха не нюхавшие. А вот о том что опыт по сути вторичен, рассказать, наверное стоило. Опять же исходя из собственного опыта схватки с пиратами.

— Вы предлагаете нам сражаться с ними один к одному, но при этом у них есть другая техника, а это сведет весь наш опыт…

— Мы предоставим вам авиационную поддержку, — заверил Георга полковник. — У нас есть два легких штурмовика «стриж» и эскадрилья геликоптеров «браво». Но надо спешить. Сепаратисты в часе хода от Селио. Если они захватят столицу, то все пропало.

Делать нечего. Волков сел в машину и поспешил на базу.

— Чем располагает противник? — спросил Волков, сидя в машине.

— Двумя средними роботами: «росомаха» и «циклоп». А также тремя легкими: «волк», «бес» и «стрелец».

Полковник показал Георгу электронный планшет с только что сделанными воздушным разведчиком снимками.

Волков недовольно поморщился. Суммарная масса того что мог выставить он на порядок ниже, поскольку он не мог воспользоваться своим «титаном». Просто некого посадить вторым пилотом, ни у кого нет ни малейшего опыта.

«К тому же он еще недоделан, — вспомнил Георг и скривился еще сильнее. — Так что даже на риск не пойти ради усиления огневой мощи».

По сему выходило, что придется воспользоваться двумя «гоплитами», а они все же полегче вражеских средних роботов, и тремя «волками».

«Вся надежда только на штурмовики и вертолеты», — подумал он, уже въезжая в приветливо распахнутые ворота ремонтного парка.

Подготовленные роботы стояли выстроенные в один ряд точно при поверке личного состава и суетливые техи уже навешивали на них вооружение и закладывали картриджи с боеприпасами.

Глава 10

Привезли остальных водителей. Скалианцы после только что случившегося нападения, потери друзей, были растеряны и подавлены и не очень понимали, что от них хотят.

— Что происходит, командир? — спросил Бах.

— Противник перешел в наступление, нам придется сразиться с ним имеющимися силами.

Георг поведал им всю имеющуюся информацию и запросил дополнительную у полковника:

— Где сейчас сепаратисты конкретно и чего нам от них ждать?

Трендсон снова включил свой электронный планшет, выведя на экран карту местности и укрупнив нужный участок.

— Они двигаются с юга по побережью, вот по этой дороге. Впереди десяток тяжелых танков, и бронемашины с десантом, просто грузовики с боевиками. Далее роботы, позади снова танки и бронемашины. Там же грузовики с боеприпасами и техническая поддержка. Ваша задача в первую очередь разделаться с роботами. Мы возьмем на себя ползающую технику.

— Тогда мы зайдем с юго-запада и ударим им в центр, — предложил Георг.

— Да, именно так я и хотел предложить, — кивнул полковник. — Авангард и арьергард из бронетехники мы возьмем на себя — расстреляем с воздуха. Им просто некуда деться с дороги, кругом холмы им не разогнаться и не спрятаться. Маневренности никакой. Главная опасность — роботы. Пересеченная местность им не страшна.

Георг кивнул. Тем и ценны шагающие роботы, что они могут пройти практически везде.

— По машинам! — приказал Георг и сам направился к «гоплиту». — Бах, давай во второго «гоплита».

— Есть.

Пять роботов «Волчьей стаи» буквально бегом покинули территорию базы. Им предстояло сделать немаленький крюк по холмам, чтобы выйди противнику во фланг. Оставалось только надеяться что разработанная тактика сработает, но вот надежды на это как раз и недоставало. И причин тому много.

У базы могли находиться соглядатаи сепаратистов и тогда маневр отряда бесполезен.

Георг даже запросил дополнительную информацию о действиях противника, но сепаратисты шли прежним курсом и ничего не меняли.

«Значит, сепаратисты либо не знают о выходе «Волчьей стаи», либо не считают нужным реагировать на этот выход, — подумал Волков. — И что из двух лучше?»

Ответа не было и не оставалось ничего другого как следовать ранее выработанному плану.

На компьютер поступала тактическая информация и Георг мог в режиме реального времени наблюдать где находится его взвод, его скорость и где с какой скоростью движется отряд противника и с учетом этого корректировать свое движение.

— Мы выходим на позицию… — доложил Георг начиная подъем на последнюю цепь холмов с вершины которой будет видна дорога на Селио.

— Да, я вас вижу, — ответил полковник, лично координируя боевую операцию.

— Поднимайте птичек.

— Вертолеты уже в воздухе. Сейчас взлетят штурмовики.

— Отлично.

По дороге прошла колонна бронетехники и вот-вот должны были появиться роботы. Сепаратисты до сих пор вели себя так точно не ведали что пять роботов из «Волчьей стаи» покинули «логово» и ждут их в засаде. Это было странно.

Еще одним странным моментом являлось отсутствие вражеских беспилотников.

«Наверное, наблюдателей у базы не было, — подумал Георг. — После нападения на нас, они поспешили скрыться прочь, чтобы не попасть в руки полиции, а точнее конфедератам».

Точки роботов приближались.

— Внимание парни…

Роботы вышли в зону видимости и Георг связался с полковником.

— Сэр, можно начинать атаку бронетехники, мы выходим.

— Давайте.

— Вперед! — скомандовал Волков и стал быстро преодолевать последние десятки метров холма, чтобы выйти из мертвой зоны и начать атаку. — Напоминаю, главная цель — средние роботы, первостепенная цель — «росомаха».

Как только «росомаха» оказался в перекрестье прицела Георг разрядил в него оба туннельных орудия и всадил луч из гауссовой пушки.

«Вот что значит нормальные разрядные батареи!» — подумал Волков.

О том чтобы сделать такой массовый залп с помощью похищенной старой батареи не могло быть и речи. К тому же энергия для новых выстрелов накапливалась на порядок быстрее, и не прошло пяти секунд, как Георг повторил залп.

Вскоре к расстрелу сепаратистских роботов подключились остальные бойцы взвода.

Сепаратисты сбавили ход и стали спешно закрываться дымовой завесой. Но конечно дыма им надолго не хватит. Мало того что газовых гранат ограниченное число, так еще океанский ветер крепчал уже третий день подряд, так что на воде уже изрядно штормило.

Глава 11

— Майор Волков!

— Слушаю, господин полковник… — отозвался Георг, снайперски, несмотря на мешающий дым, засаживая очередную болванку в руку «росомахи».

Град из болванок и лазерных лучей уже хорошо потрепали этого стального монстра. Осталось поработать над ним еще минутку другую, чтобы окончательно разделаться с ним.

Ответная стрельба противника пока не доставляла неудобств из-за того, что противник стрелял сразу по всем, а не выбрал одну мишень для гарантированного уничтожения. Большой тактический просчет со стороны сепаратистов.

— У нас катастрофа! — буквально в истерике прокричал Трендсон.

— Что случилось? — опешил Волков, да так что очередной залп прошел мимо цели.

— Все машины уничтожены! Повторяю, все самолеты и вертолеты сбиты!

— Как?! Как такое могло произойти?!

— Неизвестно! Скорее всего, диверсия! Они взорвались разом, по ним никто не стрелял!

— Проклятье!!! — воскликнул Георг. — Так что же и наши машины тоже заминированы?!

— Это неизвестно… мне тут подсказывают что, скорее всего, нет.

— Подробнее!

— Механики, обслуживающие авиапарк и роботов разные. Ваши механики новенькие и сепаратисты скорее всего не смогли или не успели найти среди них пособников. И то что с вами пока ничего не случилось, только подтверждает это.

— Это радует, но ненамного!

Радар показывал, что танки сепаратистов начали фланговое окружение роботов «Волчьей стаи». Скалианцев стали зажимать в клещи.

— Полковник, пусть немедленно собирают мой «титан» как есть!

— Хорошо…

— Стая, отходим!

Георг все же засадил последний залп в «росомаху» и правая рука среднего робота со взрывом отвалилась, а сам он упал.

«То ли пилот плохой, то ли робот старый и гироскопы не справились», — автоматически подумал Георг, понимая, что от потери руки нормальные роботы не падают и даже продолжают бой с оставшимся вооружением.

Пятерка «Волчьей стаи» стала спешно отступать, но танки сепаратистов двигаясь по низинам между холмов быстро обгоняли роботов особенно «гоплитов», «волки» скорее всего успели бы вырваться, но бросить своих товарищей они конечно не могли.

— Они прижали нас к стенке, — констатировал Бах.

Впереди и вправду стояла буквально стена очень крутого склона довольно высокой гряды холмов. Натуральный вал.

— Что ж, будем прорываться. За мной!

Георг повел свой взвод по направлению к городу и вскоре наткнулся на заслон. Тяжелые танки сепаратистов дали дружный залп туннельных орудий среднего калибра. На этот раз они выбрали себе жертв по-умному и большинство снарядов пришлось по «гоплитам».

Георг едва устоял, хотя ударило его порядочно.

Запищали датчики, стали высвечиваться строчки повреждений.

— Проклятье! — взвыл Волков увидев, что один снаряд повредил подачу боеприпаса к левой туннельной пушке, утешало только то, что энергоподача к гауссову орудию еще работает.

— Создать фланговую и тыловую дымовую завесу, оставить атакующий коридор!

Роботы окутались дымом, а через оставленный просвет на танки, стоящие на пути прорыва роботов, обрушился ответный шквал болванок и когерентного излучения. Сразу две ползающие машины стали терять свою броню, колеса и гусеницы. У одной машины заклинило башню, второй сбили орудие точные попаданием под основание ствола.

Если бы роботам противостояли только танки, то путь был бы свободен, но беда для скалианцев заключалась в том, что подоспели роботы сепаратистов, пусть четыре с не очень хорошо подготовленными водителями, но в совокупности с танками они представляли серьезную угрозу. К тому же они перекрыли им путь.

В общем, скалианцы оказались в ловушке. Очень скоро бой превратился в суматошную перестрелку. Скалианцы сожгли еще несколько танков, но когда сепаратисты подтянули к месту схватки арьергардные танки у «Волчьей стаи» появилась первая потеря.

«Волк» потерял ногу, и пилот катапультировался, уходя за гряду.

— Полковник! — вызвал Георг Трендсона, понимая что это первая подбитая машина и скоро появится еще. Его «гоплит» едва шевелился того и гляди протянет ноги. — У нас первые потери! Хотя бы подобрать водителей-то вы можете?!

— Да, мы сделаем все необходимое!

Не прошло и пяти минут, как подбили второго «волка», а еще через минуту третьего, благо только что он принадлежал сепаратистам.

Следующим пал «гоплит» Баха. Он тоже удачно катапультировался.

Бой продолжился, но в его исходе никто не сомневался. Взвод «Волчьей стаи» скоро сляжет, вопрос только в том какой ценой дастся сепаратистам эта победа. Ясно что не дешево учитывая сколько танков они уже потеряли, едва ли не четверть.

Поступил доклад от полковника, что первого из катапультировавшихся водителей уже подобрали.

— …Расход ракет сто процентов…

Волков продолжал носиться по холмистому полю боя и ад следовал за ним. Взрывы сотрясали почву, болванки пробивали вершины холмов насквозь, лазерные лучи оплавляли песок в стекло.

— …Расход дымовых шашек сто процентов…

Как только дымовая завеса спала огненное кольцо заметно сузилось.

Георг видел что он до сих пор не один. Но «волк» жил только потому, что весь огонь сосредоточили на более тяжелом «гоплите». Ну и надо отдать должное водителю легкой машины, он двигался очень стремительно, совершал непредсказуемые маневры, и не останавливался ни на секунду, не забывая при этом стрелять.

Георг даже невольно позавидовал этому воителю. Тот буквально слился с машиной в единое целое и «волк» выглядел живым. В его движениях не было ни малейших заминок. Ас.

В то же время вдвоем они мало, что могли сделать. За последнее время они не подбили ни одной машины, даже танка. В этом плане разбитые гусеницы не считаются, ведь и без гусениц они продолжали успешно стрелять.

— Предупреждение, расход противоракетных средств девяносто процентов, — в очередной раз доложил женским голосом бортовой компьютер.

Георг специально попросил компьютерщиков запрограммировать БК так, чтобы он сообщал не только о полном расходе защитных средств и боекомплекта, но и предупреждать о его скором опустошении, потому как не всегда есть время и возможность посмотреть на соответствующие шкалы, и уже основываясь на этих предупреждениях дальше планировать бой.

Но в данном случае бой вести уже бесполезно. Как только закончатся последние противоракеты «гоплита» завалят массированной ракетной атакой, а потом и выписывающего невероятные пируэты «волка» разотрут в порошок.

— Катапультируемся! — приказал Волков.

— Командир?! — удивился оставшийся в строю водитель по имени Юрий Гордон.

— Это приказ! Незачем доводить до последнего предела себя и машины. Для меня важны, прежде всего, ваши жизни. А ты сдается мне уже все защитные средства израсходовал и держишься только за счет фортуны. Один удачный выстрел этого чертова «циклопа» и ты труп. Так что живо в небо!

Сказав это, Георг отдал соответствующую команду бортовому компьютеру и взмыл в воздух, направляя кресло за гряду холмов. Уже в воздухе он увидел, как его примеру последовал Гордон.

Спасательные команды быстро подобрали катапультировавшихся водителей и помчались обратно на базу.

Глава 12

— Мы сделали их! — обрадовано воскликнул Ошерсон.

Все члены Революционного комитета наблюдали за схваткой, находясь в городе. На фоне его излучений, да еще с применением различных специальных средств маскировки, гораздо легче скрыть поступающую из зоны боя телеметрию. Да и прятаться лучше там, где искать будут в последнюю очередь.

— Думали устроить нам засаду, а в итоге сами оказались в ловушке!

Да, ловушка действительно сработала самым наилучшим образом, но потери все же оказались значительны. Особенно это касалось роботов. Их осталось всего три.

— Еще не сделали, — сухо сказала Регина Бжезес. — Водители спаслись и сейчас едут на базу, а там еще десяток роботов.

— Но их снова будет только пять, это в лучшем для них случае, — сказал Ошерсон. — А если из них кто-то ранен, то и того меньше.

— Верно. Скоро узнаем, есть ли среди них раненые.

Армия сепаратистов тем временем, оставив в холмах подбитую технику, свою и чужую, возвращалась на дорогу, чтобы продолжить марш на Селио.

Еще когда колонна из бронетехники только-только формировалась на дороге для продолжения движения, поступило сообщение о выходе из ворот базы пяти «волков».

— Жаль… — вздохнул Дональд Жнецки.

— Это только «волки», — пренебрежительно махнул рукой Ошерсон. — Мы их сомнем.

— Вопрос только в том, какой ценой это нам дастся, — сказала Бжезес.

— Вряд ли большей чем в этот раз. Теперь у них нет «гоплитов».

— Зато есть «титан».

— Раз они им не воспользовались, значит разведка дала верную информацию и с этим роботом пока не все в порядке.

«Волки» тем временем при поддержке подразделения солдат набранных с других планет Конфедерации выдвинулись навстречу армии сепаратистов, и вскоре завязалась новая схватка.

На этот раз «волки» придерживались засадной тактики и сами не атаковали. Их огневой мощи не могло хватить на всех, а солдаты являлись лишь сдерживающим фактором, не давая противнику чувствовать себя совсем уж вольготно и не более того.

«Волки» пользуясь своим преимуществом в плане проходимости по пересеченной местности, носились между холмов от одного края до другого, сосредотачивая свою огневую мощь то на одной, то на другой группе противника.

Командир наемников прекрасно понимая что расправиться с такой тучей танков не представляется возможным действовал проще, он приказал подбивать танки, но не уничтожая их, что слишком долго, а калеча их рвя гусеницы, делая машины неподвижными и предельно уязвимыми для подразделений поддержки с их лаунчерами.

Кроме того такая тактика позволяла выиграть время, ведь поврежденные танки еще нужно починить, а сделать это на поле боя под обстрелом не так-то просто.

Подбитые танки останавливались один за другим, но и самим «волкам» тоже доставалось, но ни один пока не вышел из строя.

— Дожмите его… — в предвкушении шептал Дональд Жнецкий, сжав кулаки, вместе со всеми наблюдая за второй схваткой.

Один из «волков» был наконец-то серьезно ранен и сильно хромая спешил выйти из боя. Сразу три танка устремились в погоню. Еще четыре «волка» бились в отдалении.

Раненый «волк» постарался скрыться за холмом и даже на некоторое время скрылся, но скорость его была мала и танки быстро приближались. Ни у кого не оставалось сомнений что у «волка» просто нет никаких шансов. У него их действительно не было. Танки точно свора псов выскочила из-за холма и уже начали наводить орудия, но в этот момент «волк» прыгнул. Взмыв в воздух на своих реактивных двигателях и приземлись всего в двух десятках метров от танков.

— Проклятье!!! — вскричал Жнецкий, увидев как «волк» в упор начал всаживать болванки в танки, первым делом снося орудия.

Ошарашенные танкисты просто не успели ничего предпринять как остались без своих пушек.

Но это была самая яркая победа «волков» во второй схватке.

Дальше произошло то, чего никто не ожидал. Хотя нет, то что случилось с первым «волком», тем самым что так лихо разделался с тремя танками, они как раз таки ждали — его подбили. Он упал и пилот катапультировался. А вот дальше…

Водители остальных четырех волков один за другим стали покидать свои машины, хотя вроде бы никто из них не получил действительно серьезных повреждений.

— Что они делают? — удивился Ошерсон.

— Отступают, — глухо проронил Ричард Ленце. — Они подошли к критической черте накопленных повреждений. Еще несколько попаданий в любую из них и они переходили бы в разряд подбитых. А это прямая опасность для водителей. Вот они и решили покинуть машины загодя, тем более что на базе есть еще…

До всех наконец дошел смысл маневра.

Большую часть поврежденных танков оставили на поле боя ремонтироваться силами экипажей и техников. Оставшиеся тридцать машин спешили к городу чтобы успеть раздавить базу конфедератов.

Но сепаратисты не успели. Через полчаса, когда поредевшая армия вплотную приблизилась к городу, им навстречу вышло четыре «волка».

«Титан» по-прежнему находился на территории базы.

Бой в тактическом плане повторился. «Волки» вновь делали все возможное чтобы обездвижить танки рвя им гусеницы, а подразделения поддержки занимались уже обездвиженными машинами.

Глава 13

— Забыть о танках! — приказал Георг разбивая очередной машине сепаратистов гусеницу из-за чего тот стал крутиться на месте, пока экипаж не вырубил мотор.

— Почему? — спросил кто-то.

— У нас появились более серьезные противники! На сцену вышли роботы!

Роботы противника не участвовавшие в прошлой схватке «волков» с танками действительно появились в прямой видимости. Видимо командование противника решило не терять вообще все танки в этой схватке и подтянуло «тяжелую артиллерию». Что ж, по-своему разумно, если бы они оставались в стороне и били издалека.

— Слушай мою команду, я с Юрием атакуем «беса», Бах с напарником атакуют «стрельца». Запомните, мы должны их сделать любой ценой! Вперед!

«Волки» забыв о танках, устремились к новому более опасному противнику, тем более что половина танков уже ничего не могла им сделать, а вторая половина занималась охраной первой половины, чтобы ее не пожгли из лаунчеров подразделения поддержки.

Легкие роботы развив максимальную скорость, и не отвечая на стрельбу оппонентов продолжили сокращать расстояние, постоянно маневрируя из-за чего все выстрелы противника пролетали мимо. А от ракет защищали противоракетные средства.

— Начинаем работать парни, у нас не так много времени, — дал отмашку Волков, когда они сблизились с роботами сепаратистов на минимальную дистанцию, а на радаре зажглись новые метки подходящих к месту схватки танков, те что успели отремонтироваться после предыдущей схватки. Их огневая мощь могла скалианцам сильно помещать сделать свою работу.

«Волки» набросились на своих противников по двое на одного не обращая внимание на «циклопа». Точнее очень даже зорко за ним следя, чтобы не попасть под удар его стодвадцатимиллиметровой пушки на голове, его главного калибра из-за чего и был прозван циклопом. Попасть под его второстепенные орудия не так страшно, но очень неприятно.

Сепаратисты явно не ожидали такого бешеного напора от наемников, ведь такое поведение сродни самоубийству, ведь из этого клинча «волкам» уже не выйти. Они не знали что Георг и не собирался выходить из клинча. Потому водители роботов почти ничего не смогли противопоставить. Начался бешеный размен ударами на предельно малых дистанциях. «Волки» носились вокруг, а их оппоненты под градом болванок и лазерных лучей крутились на месте, пытаясь отвечать.

Тем не менее как ни странно первым из боя вышел «волк» напарник Баха. «Циклоп» ведь не отстранился от схватки и если для стодвадцатиммиллиметровой пушки с относительно медленно летящим снарядом по крайней мере по сравнению с болванкой туннельного орудия легкие роботы были слишком подвижными, то для его второстепенных малокалиберных как раз туннельных орудий и гауссовых пушек вполне доступной целью.

После того как подбили напарника теперь уже «волк» Баха стал подвергаться массированному обстрелу со стороны «циклопа» и легкого «стрельца».

Вторым роботом, что пал на этом поле боя стал «бес» сепаратистов. Георг и Юрий расстреляли его из гауссовых пушек так что от него летела броня, вырвали ему руки и повредили ногу. Водитель не выдержал и катапультировался.

Буквально через три секунды из своего столь же сильно израненного «волка» катапультировался Бах.

— Юрий, давай на «стрельца»! Мы должны его сделать!

По-прежнему не трогая «циклопа» «волки» вдвоем набросились на своего одноклассника.

«Стрелец» продержался всего минуту и был завален.

— Есть!

Близкий взрыв снаряда из стодвадцатимил-лиметровой пушки «циклопа» подбросил «волка» Георга в воздух. Чтобы не грохнуться куском железного лома пришлось задействовать прыжковые двигатели и выровнять полет.

На тактическом экране побежали новые строчки повреждений из которых можно было сделать заключение что «волк» смертельно ранен и Георг еще в воздухе отдал приказ на катапультирование и мгновение спустя его выбросило из кабины, уже третий раз за сутки.

— Юрий, катапультируйся, мы свою задачу выполнили! — приказал Волков, уже плавно опускаясь на парашюте и видя как «волк» Гордона прямо-таки скачет вокруг «циклопа» в попытке нанести ему хоть какой-то ущерб.

Юрий Гордон не ответил. То ли он из-за горячки боя просто не обратил внимание на приказ, то ли со связью проблемы возникли, но как бы там ни было долго танцевать возле «циклопа» ему не пришлось. Подошедшие танки сепаратистов быстро поставили точку в схватке массированным залпом. Земля вскипела от взрывов, от «волка» полетели куски брони и водитель наконец катапультировался и то вряд ли сам, его скорее всего спасла автоматическая система спасения жизни.

— Юрий, ты как?

— Нормально…

— Почему не катапультировался?

— Так я почти не пострадал во время боя, думал смогу еще покусать этого гада!

— Надо было катапультироваться. Так с ремонтом меньше возни было бы, а теперь его придется по кусочкам собирать.

— Хм-м…

— Кстати о ремонте…

Георг переключился на военную базу конфедератов.

— Полковник Трендсон, вы меня слышите?

— Слышу майор…

— Мы завали двух легких роботов…

— Отлично!

— Но потеряли всех своих.

— Плохо… впрочем, вы хорошо задали танкам.

Георг осмотрелся. Сверху картина боя выглядела довольно живописно. Десятки танков перепахали площадь в несколько квадратных километров. Почти половина стоит на месте, причем половина из стоящих уже горит, подожженные лаунчерами. Тут и там ведут бой пехотные подразделения конфедератов и сепаратистов.

— А что «циклоп»? — поинтересовался полковник.

— Цел, потому хочу спросить: как там мой «титан» себя чувствует?

— Секунду майор, я уточню…

Секундочка изрядно затянулась. Георг успел приземлиться в каких-то кустарниковых зарослях за холмом скрывшего поле боя, когда на связь вновь вышел полковник Трендсон.

— «Титан» готов к бою майор!

— Замечательно… тогда скорее подбирайте меня… я тут в каких-то зарослях… а также остальных и мы разберемся с этим одноглазым.

— К вам уже едут!

Георг действительно увидел уже знакомый броневик со спасательной командой. Он с легкостью проломил кустарник, остановившись в двух метрах от катапультировавшегося водителя. Открылась дверца и оттуда высунулся лейтенант Рошке.

— С вами все в порядке господин майор?!

— Да…

— Тогда давайте руку…

Волков забрался внутрь и уже третий раз отправился обратно на базу, чтобы сменить робота и снова выйти в бой.

Глава 14

Волкова на базу привезли первым. «Титана» действительно успели подготовить к бою, техи как раз заканчивали загружать боекомплект.

— Что же вы ждете майор? — поинтересовался полковник Трендсон.

— Прошу прощения полковник, но вы похоже запамятовали что «титан» двухместная машина и я не вижу никого кто бы смог составить мне компанию.

— Э-э… действительно.

Буквально через три минуты прибыл второй броневик со спасенным водителем, но он оказался сильно контужен.

Второй умудрился сломать при приземлении три пальца. Впрочем Георг изначально рассчитывал на Баха, поскольку тот имеет опыт вождения более тяжелых машин, тот же «гоплит». Вождение же «титана» имело свою специфику, в частности сильное запаздывание движения составляющее почти секунду. К этому надо приспосабливаться, а в условиях боя не до этого.

В ворота въехал очередной броневик. Спасенного вынесли на носилках. Это оказался Бах и он находился в бессознательном состоянии.

— Что с ним? — спросил Георг у спасателей.

— Жить будет. А так осколками задело. Сепаратисты хотели добраться до него, но ваш лейтенант так просто не дался и несколько минут отбивался до нашего прибытия. Когда сепаратистам стало ясно, что до цели не добраться попытались забросать его гранатами.

— Проклятье! Если еще что-то и с Юрием случилось, то я даже не знаю…

Тут на территорию въехал уже пятый броневик и стоило ему только остановиться как из люка выскочил спасенный водитель.

— А вот и я!

У Волкова, да и не только у него, отлегло от сердца. Прям камень с души свалился.

— Давай в «титана» на место водителя.

— О, всегда хотел им поуправлять!

— Что ж, мечты сбываются…

Гордон только хмыкнул и стал занимать свое место. Георг занял место командира и оператора вооружением и вкратце объяснил особенности вождения средним роботом.

— Да знаю я командир, давай уже выйдем и выломим им по первое число!

Волков уже открыл рот, чтобы отчитать Гордона, но промолчал.

«Для него это все еще игра, — подумал Георг. — И это отношение не изменится, пока среди нас не возникнут настоящие жертвы. Даже ранения, даже тяжелые в расчет как-то не воспринимаются, проходят мимо сознания. Вылечат».

А вот Волков чувствовал себя крайне неуютно. Он прекрасно понимал, что это какое-то невероятное везение, что в его отряде до сих пор нет погибших. И вот вопрос: как долго продлится такое везение?

«И стоит ли дальше искушать судьбу?» — промелькнула не слишком достойная наемника мысль.

— Что ж, тогда пошли…

«Титан» сделал первые осторожные шаги. С каждым новым шагом движение становилось все увереннее и увереннее. Гордон как оказывается отлично чувствовал не только легких «волков», но и среднего «титана». Но Георг беспокоился, что несмотря на это, они не достигли той слаженности когда члены экипажа понимают друг друга что называется без слов. Георгу пришлось изрядно помучиться с Сафоном, а тут с Юрием они вообще в первый раз вместе и сразу в бой. Но делать нечего, выбора у них просто нет.

«Остается только надеяться что и у сепаратистов не все ладно», — подумал Георг Волков, вспоминая не очень уверенные движения «циклопа».

Сепаратисты тем временем подошли вплотную к городу. Им осталось перевалить за последнюю цепь холмов и все, цель достигнута.

Возникла мысль, встреть противника непосредственно в городе, но это решение вряд ли одобрит полковник, да и политическая власть тоже. Ведь это покажет слабость конфедератов, которые не смогли остановить сепаратистов и еще сильнее подорвет их позиции в народе. Не говоря уже о возможных жертвах среди мирного населения и неизбежных разрушениях. А кто все будет компенсировать? Уж конечно не наемники…

Первыми в город попытались прорваться резвые танки, но они были остановлены снайперским огнем из туннельных орудий и гауссовых пушек. Калибра и мощности навешанного на «титан» оружия хватало чтобы не просто останавливать бронированных черепах на гусеничном ходу, но уничтожать их. Попадание болванки из ГП в башню танка приводило к пробитию брони насквозь и соответственно уничтожению экипажа.

Десяток сожженных танков и сепаратисты отдали приказ танковым группа отступить. Исход дела должен был решить бой роботов, конечно же танки при любой возможности будут помогать своему одноглазку.

Вперед вышел «циклоп» и сразу же выстрелил из своего главного орудия.

«Титан» содрогнулся от мощного взрыва раздавшегося на груди.

— Не стой Юрий! Вперед!

«Титан» пошел на сближение с противником.

«Циклоп» попытался повторить успех первого выстрела, но стрелять по подвижной цели оказалось несколько сложнее, к тому же Волков ему всячески мешал отстреливая газовые гранаты так чтобы они создавали непроницаемое облако между стрелком и мишенью, так что снаряды пролетали в опасной близости, но мимо.

Сам Георг сделал несколько выстрелов по осмелевшим танкам выглянувших из-за холмов чтобы поддержать своего огнем. Потеряв еще одну машину, танки вновь скрылись с глаз.

«Титана» вновь сотряс мощный удар. Все же скорость у среднего робота далеко не та что у легкого к тому же дистанция порядком сократилась и снаряд долетал до цели гораздо быстрее.

— Что ж, пора и нам пострелять…

Первым делом Георг обрушил на «циклопа» четырьмя массированными залпами все ракеты. Все равно это такой боеприпас который в случае попадания вражеского снаряда в ракетную кассету может причинить больше вреда чем пользы и с этим надо считаться, танки будут стрелять именно по кассетам.

«Циклоп» не смог справиться с таким роем ракет и первые взрывы стали крушить его броню, впрочем большого вреда ему это все равно не нанесло. Зато заставило отвлечься от стрельбы их главного орудия что Георгу и требовалось.

Пока «циклоп» разбирался с ракетным роем Волков смог получше прицелиться и начать засаживать по своему визави болванку за болванкой метя в сочленение правой ноги и корпуса там самое уязвимое место. А колупать броню на груди, так от этого увольте.

Стрелять же по пушке на голове бесполезно, уж очень хорошо она защищена, видно только выходное отверстие. Тут единственный шанс попасть точно внутрь дула, но понятно, что шансы на такую точность мизерны. Разве что чисто случайно.

Водитель «циклопа» быстро понял, что ему готовят, и чуть повернулся, прикрывая уже подраненный бок. Георг только пожал плечами и стал молотить по району сочленения левой ноги и корпуса. Сразу два сочленения он никогда не скроет…

«Титан» продолжал двигаться вокруг «циклопа» стараясь не подворачиваться ему под единственный «глаз» стодвадцатимиллиметровой пушки. Но тут дала о себе знать другая беда, вновь подняли голову танкисты и град снарядов обрушился на «титана».

— Они тоже начали бить нам по сочленениям! — доложил Гордон.

— Плевать, продолжай двигаться. Тем более что они бьют куда угодно, но только не по сочленениям, разве что случайно попадают.

— Количество случайных попаданий довольно велико, учитывая количество стволов…

— Хорошо, сейчас окуримся…

Георг отвлекся и задал бортовому компьютеру команду каждые пять секунд отстреливать дымовую гранату в итоге позади возникла стена дымовой завесы и количество попаданий резко снизилось.

«Циклоп» не в силах поймать противника на прицел главного орудия решил пустить в ход второстепенные высокоэнергетические орудия, тем более что они гораздо подвижнее намертво закрепленного главного орудия, но их калибр был меньше чем у «титана» и Георг принял решение на проведение размена ударами.

Но тут «циклоп» преподнес сюрприз в виде ракетного снаряда. Первая ракета была сбита противоракетами, но вслед за первой ракетой вылетели вторая, третья, четвертая…

— Да сколько их у него?! — вырвалось у Юрия Гордона.

— Минимум двести… если его оснастили только одним картриджем с таким боеприпасом. Скорее всего что одним…

— Вот мать! У нас же противоракет на такое количество просто не хватит!

Первое попадание в левую руку «титана» произошло гораздо раньше, чем закончились противоракеты. А за ним второе, третье, четвертое…

— Черт… — ругнулся уже Георг от очередного сотрясения робота, прочитав очередную строчку предупреждения на тактическом экране. — Левая рука приказала долго жить… а вместе с ней туннельное орудие и гауссова пушка.

— Сейчас он за правую возьмется… Сколько у него еще таких снарядов осталось?

— Больше сотни…

— М-мать!!! Командир, вали его! Срочно!!!

— Именно этим я и занимаюсь…

Георг действительно продолжил засаживать болванки из туннельного орудия и всаживать лазерные лучи из гауссовой пушки в сочленения ног уже сильно «циклопа».

В какой-то момент робот сепаратистов перестал передвигаться по полю превратившись в памятник самому себе. Ну почти памятник. Ведь он еще мог поворачивать корпусом на шестьдесят градусов и потом памятники не стреляют, даже если это памятники боевым машинам.

— Мы его сделали! Он встал! Осталось завалить окончательно! — радовался Гордон.

— Это самое сложное… — обронил Георг, после очередного взрыва ракеты на корпусе «титана» прошедшей через противоракетный заслон.

Тут еще танки вновь активизировались и сам «циклоп» продолжал стрелять из второстепенных пушек, пусть и малого калибра, но как известно капля камень точит. А тут не капли, тут дождь, точнее даже град…

— Зайди ему за спину…

— Уже делаю…

«Циклоп поворачивался следом за «титаном», но угла поворота скоро не хватило. Впрочем это не мешало ему продолжать отстреливать ракету за ракетой.

«Да сколько их там у тебя!» — мысленно воскликнул Георг, давно сбившись со счета.

— Впрочем это уже не важно…

Бортовой компьютер продолжал выдавать тревожные сообщения о падении броневой защиты. Еще немного и местами она упадет до нуля, а это при удачном выстреле противника уже смерть.

Не обращая внимания на танковый обстрел и ракеты «циклопа» делавшие настоящий круг, Георг нацелил пушки правой руки в поясничный отдел робота противника и открыл огонь.

«Циклоп» крутился корпусом из стороны в сторону, пытаясь избежать печальной участи, но это ему помогало мало. Лазерный луч раскалял броню, а болванка, выстрелянная вторым номером, впивалась точно нож в масло.

Началась своеобразная гонка со временем. У кого броня сдастся быстрее: у «титана» расстреливаемого со всех сторон двумя дюжинами танков и самим «циклопом» или же у «циклопа» ставшего практически неподвижной мишенью.

Первым не выдержала броня у «циклопа». Очередной выстрел из туннельной пушки пробил расплавленную и исковерканную броню, добрался до боекомплекта и он ясное дело детонировал настоящим фейерверком. «Циклопа» от такого взрыва переломило пополам.

— Есть!!! — крикнул Гордон. — Мы победили!

— Ну, все сволочи, вы допрыгались, — прорычал Георг, поворачивая испещренный попаданиями корпус в сторону так надоевших ему танков.

Но танкисты видя гибель своего робота быстро поняли что им грозит получить от «титана» по самые помидоры и стали быстренько убираться прочь. Впрочем, Георг успел сделать еще несколько выстрелов и подбить две ближайших машины.

— Вот теперь победили…

Глава 15

— Поздравляю с победой майор, — пожал Георгу руку полковник Трендсон. — Чистая работа.

— Ну, на счет последнего я бы не был так категоричен. На пять роботов сепаратистов потратить четырнадцать своих…

— Но вы же могли выставить единовременно только пять машин. Не забывайте про танки. Будь у вас вся рота в строю, то вы, конечно же, смели их словно торнадо пушинку и обошлись вообще без потерь. А так чистая работа.

— Что ж, будь по-вашему. Вам виднее.

— Вот именно, мне виднее, — кивнул полковник. — Теперь с сепаратистами как с вооруженной силой на Селионе покончено. В ближайшие десять лет они не смогут нам ничего противопоставить, а уж за это время мы их дожмем и в политическом плане.

— Значит ли это, что мы здесь надолго не задержимся? — поинтересовался Волков.

— Скорее всего. Конечно, до тех пор пока ваши люди не поправятся настолько, чтобы вновь стать боеспособным отрядом. А до тех пор вы будете находиться здесь. А что, понравилась планета?

— Очень. По сравнению с моей родиной Селион просто рай, — сказал Георг и вдруг почувствовал, что сейчас он не прочь был бы оказаться дома.

Впрочем, это чувство было очень слабым, и Георг смог его легко прогнать.

— Да, планета действительно неплохая… Кстати, как наемный отряд вы довольно неплохо заработали на этой битве.

— А поподробнее? — оживился Волков. Деньги ведь нужны.

— Согласно контракту вы имеете право на половину трофеев. Значит вы можете рассчитывать на три-четыре десятка танков и роботов. Поскольку «циклоп» разнесло напрочь, то в активе остается «росомаха» и три легких робота.

— Все легкие равноценны одному среднему, верно?

— Да.

— Тогда я беру легкие роботы. Впрочем, они мне как таковые без надобности и я хотел бы их продать.

— Отлично, думаю Вооруженные силы Конфедерации с радостью выкупят у вас эти машины.

— А танки?

— И танки тоже, но получить за них много не рассчитывайте. Этого добра у Конфедерации самой навалом.

— А нам вообще без надобности, — сказал Георг. — Ну может с десяток машин отберем для собственных сил самообороны. В крайнем случае переоборудуем их в сельскохозяйственные машины.

Полковник только усмехнулся, попытавшись представить танки в качестве тракторов с плугами за кормой.

На следующий день с полей боев стали подтаскивать подбитые роботы. «Волки» и «гоплиты» больше походили на битую груду железа. Когда их втащили и положили, то выглядели они убитыми в смысле не подлежащими восстановлению. Техники обходившие и оценивавшие техническое состояние роботов только качали головами, подтверждая самые грустные мысли.

— Как все плохо? — не выдержал и спросил Волков у главного механика, получившего отчеты от своих подчиненных.

— Ну… не так чтобы уж все плохо, господин майор, — улыбнулся тот. — В основном пострадала броня и навесное вооружение. Заменить все это не составит проблем. Лишь с несколькими машинами, у которых повреждены узлы, придется повозиться.

— А сколько это по времени?

— Намного быстрее, чем выздоровеют ваши водители. Недели две-три и они станут как новенькие. Ваш «титан» так и вовсе хоть послезавтра в бой посылать можно.

Георг облегченно перевел дух. Все оказывается в порядке и не нужно менять «волков» на трофейные машины, чтобы доводить отряд до списочного количества. А делать этого не хотелось не только потому, что трофейным машинам веры большой нет, так еще и финансовая сторона вопроса пострадала бы.

Вскоре уладили все финансовые вопросы как по выплате бонусов за уничтоженные цели, так и по выкупленной трофейной технике. Конфедераты выкупили все, как роботов, так и все танки. Георг по поводу танков специально связался с президентом Скалии и тот ответил, что танки им не нужны, лучше закупить чисто тракторы со всеми сельскохозяйственными прибамбасами.

«И правильно, зачем нам на Скалии танки? — подумал Георг. — Им же там просто негде развернуться, везде скалы, где гусеничным машинам просто не пролезть. Даже здесь на Селионе в относительно ровной местности, пересеченной лишь невысокими холмами, они оказались практически бесполезны и практически беспомощны».

Получить так быстро столь большие суммы никто не рассчитывал. Тем приятнее было осознавать, что у них это получилось. Теперь можно сделать необходимые заказы всего необходимого, что требовалось жителям Скалии и… ее силам самообороны, что по разным причинам невозможно было получить от конфедератов.

Заказы были размещены, большинство из них на других мирах, причем независимых от Конфедерации. Теперь скалианцам осталось их только забрать, выполняя свой первый самостоятельный торговый рейс на полностью отремонтированных трофейных пиратских кораблях оснащенных собственными экипажами.

Теперь осталось только дождаться завершения ремонта и выздоровления водителей «Волчьей стаи», чтобы отряд перебросили на какое-нибудь другое место где имеются проблемы с сепаратистами.

Несмотря на все неприятности, Георг Волков все же ощутил чувство глубокого удовлетворения. Его прямо-таки распирало от гордости. А как иначе? Ведь с его непосредственной помощью враги Конфедерации разгромлены на отдельно взятой планете, значит он приблизил тот день когда Федерация миров вновь развернет свое звездное знамя и будет занимать в освоенной человечеством части галактики подобающее ей место.

В какой-то момент Георг даже стал ощущать нетерпение и заслуженный отдых на берегу океана стал не в радость, а воспринимался как потеря драгоценного времени. Он хотел как можно скорее прибыть на новое место службы и надрать задницы очередным сепаратистам осмелившихся встать на пути возрождения великой Федерации и конкретно на пути «Волчье стаи».

— Порвем… Всех порвем!

Глава 16

Шло время и все больше скалианцев возвращалось в строй. Через неделю поправились легкие раненые, через две с половиной смогли радоваться жизни раненые средней тяжести, через три недели пришли в себя тяжелые. Только пятеро и среди них Сафон с Метеором провалялись в госпитале два месяца, но и они в конце концов встали в строй.

Вообще девяносто девять и девять десятых процентов из раненых, что успевали доставить до госпиталя живыми, вставало на ноги какими бы серьезными ни были ранения, вплоть до оторванных конечностей (их отращивали), дело лишь во времени. Это особенно сильно потрясало скалианцев, ведь на их планете смертность была просто ужасающей. А тут если не убили на поле боя, то будешь жить.

— Эх, такую драку пропустили, — в очередной раз вздыхал Сафон Ламброзо, когда последней партии выздоровевших рассказали и показали прошедшее два с лишним месяца назад сражение.

Все кто не участвовал в нем так или иначе жалели о своем отсутствии. И несмотря на то что история была рассказана не раз и не два, кроме того репортажи время от времени прокручивались на различных инфоканалах Селиона и даже общеконфедеративных, водители все равно садились послушать ее все вместе.

— Ничего, будут у нас еще схватки. Все только начинается. Собственно говоря, уже через неделю нас перебрасывают на Тарту. С охраной объектов местные силы теперь и сами справятся, а такой силище как мы нечего прозябать на такой халтуре.

— А то! К тому же на такой халтуре много бонусов не заработаешь.

— Теперь понятно, почему ты так сильно жалеешь, что не участвовал в сражении.

Над Сафоном тут же засмеялись.

— А что?! Наемники, да будет вам известно, воюют не за зарплату, а за добычу!

— Но я все же могу подкинуть немного работы. Надо восстановить рисунки волков на броне.

Водители одобрительно зашумели. Картинки Сафона всем очень нравились и доверять эту работу кому-то другому никто не хотел.

— Не вопрос!

— Кстати, мой самолет проверили на наличие мины? — задался вопросом Метеор.

— Да. Там ничего не было, иначе бы его на земле подорвали.

— Пойдука я сам погляжу, — стал собираться пилот.

Метеора проводили смешками. Все понимали что пилот облазит весь свой истребитель от носа до дюз, залезет в каждую щель, а то и вовсе что-то потребует разобрать, чтобы убедиться в отсутствии мин. И это правильно.

Зазвонил телефон, на дисплее которого высветился телефон полковника Трендсона и его аватар.

— Сэр?

— Майор, я хотел бы вас сейчас видеть.

— Что-то случилось сэр?

— Нет, ничего не произошло. Просто для вас есть одно небольшое задание перед отбытием. Чистая прогулка…

— Ясно сэр, уже иду.

Отключив телефон, Георг пояснил недоумевающим водителям:

— Нам хотят дать какое-то задание.

— Хм-м… интересно, что нам можно поручить в нынешних условиях? — удивился Сафон. — Ведь всех сепаратистов вы размочалили…

— Я тоже теряюсь в догадках. Но видимо не всех…

Так и не найдя ответа на этот вопрос Георг прибыл к полковнику.

— Сэр…

— Присаживайтесь майор. Хотите чего-нибудь? — указал полковник на батарею бутылок в баре.

— Нет сэр.

— Правильно… Наверное теряетесь в догадках какое задание можно придумать роте роботов при отсутствии достойного противника?

— Есть немного, сэр, — кивнул Волков.

— Все просто… К несчастью память человеческая коротка, пройдет немного времени и все забудут о случившемся, а если и не забудут, то впечатление притупится. Ведь в сражении со стороны сепаратистов участвовало всего несколько сотен человек. Это мало… Да, многие видели репортажи, но видеть не то же самое что и участвовать…

— К чему вы клоните, сэр?

— Я клоню к простой вещи майор. Я хочу чтобы сепаратисты, их ядро, на себе в полной мере прочувствовали, что значит связываться с Конфедерацией, мешать ей, ставить палки в колеса. Они должны получить хорошую взбучку.

Георг невольно нахмурился. Он начал понимать что именно хочет сказать полковник, но предпочел бы чтобы он этого не говорил.

— Вот посмотрите майор, — включил полковник экран, на котором высветилось изображение какого-то поселения, городок на двадцать-тридцать тысяч.

Чем-то это поселение напоминало единственный, ныне разрушенный и вряд ли до сих пор восстановленный город Скалии, хотя общего все же мало. Дома раза в два-три больше, красивее, воздушнее из-за больших окон и внешних веранд. Ну и сады добавляли уюта. В каждом дворе бассейн. Именно в таком доме и в таком внешнем оформлении Георг хотел бы жить. Городские квартиры (однажды он побывал в гостях у лейтенанта Рошке), ему как-то не понравились.

— Это логово, одного из главных вдохновителей сепаратизма на Селионе. Это родовое гнездо Дональда Жнецкого. Все жители этого поселения, так или иначе, родственники друг другу. Клан. Вам предстоит разворошить этот муравейник.

— В каком смысле разворошить?..

— В прямом майор. Я хочу, чтобы ваша «Волчья стая» прошлась по этому вшивому городку и сровняла его с землей. А потом то же самое сделала с еще одиннадцатью муравейниками главных вдохновителей сепаратизма. Они должны понять, своей шкурой и задницей понять, что игры с Конфедерацией для них ничем хорошим не закончатся.

Волков с силой стиснул зубы. Это не тот приказ, который он хотел бы выполнить, что называется с радостью. Более того все внутри протестовало, но что-то мешало высказаться вслух и отвергнуть этот недостойный метод борьбы.

— Майор?

— Д-да сэр… Но не обозлит ли это их еще сильнее? Не подтолкнет ли в объятья сепаратистов тех, кто еще не определился?

— Не обозлит. Они и так на нас зверски ненавидят, так что дальше некуда. И никого никуда не подтолкнет. Наоборот, все поймут, что мы сила. А люди уважают только силу.

Георг на это промолчал, не выразив даже мимикой ни единой эмоции.

— Не забывайте также майор, что они хотели порешить вас так подло в городе, а не на поле боя и лишь невероятное чудо вас всех спасло. Вот такие они и с ними нужно так же. Я до сих пор не могу понять, как вы все уцелели под таким свинцовым градом.

— Я тоже сэр…

— Готовьтесь майор. Выступаем сегодня вечером. К утру уже будем у этого гадюшника.

— Есть сэр.

Глава 17

— Что с тобой? — удивленно спросил Сафон, увидев вернувшегося от полковника Волкова. — На тебе лица нет… Что произошло?

— Пока ничего…

— Командир?.. — забеспокоился уже Бах, да и остальные тоже.

— Что там полковник такое тебе сказал? — потребовал ответа Сафон.

— Такое, что и вы сейчас в осадок выпадете…

— Ну говори же!

— Нам предлагают, точнее приказано стать грязными карателями!

— То есть?

— Мы должны разрушить дюжину поселений, так называемые родовые гнезда вдохновителей сепаратизма.

Скалианцы возмущенно зашумели.

— Что ж, обычная практика, — сказал Сафон, пожав плечами. — Конфи еще мягко поступают. Обычно если враг не сдается, то его уничтожают.

— Обычная практика?! — удивился Воков, выразив удивление всех скалианцев. — Мягко?!!

— Ну да. Оставлять у себя в тылу непокоренных врагов мало кому улыбается.

— Но конфедерация…

— А что Конфедерация? Это такое же новообразованное государство, что и прочие и действует оно по тем же правилам, что возникли и развивались последние полтора века во времена Хаоса, они в свою очередь родились в войне Федерации и Альянса, а в той войне было не до соплей, кровь лилась рекой. А вы как думали? Ах да… вы всего этого не знали, так как жили в отрыве от всей цивилизации и у вас сложилась своя мораль. Так знайте, что у вас завышенные требования, вы слишком… благородны, а посему не стоит мерить других своими мерками, они для всех слишком тесны.

Скалиаци зашумели еще сильнее. Только Георг молчал. Слова Сафона словно придавили его тяжким камнем. Все оказалось как-то не так… Не так как он думал, в этом смысле Сафон прав.

— Командир, ты сказал этому… полковнику, что мы не будем этого делать? — спросил Веснин.

— Нет…

— Почему?!

— Потому что наш командир имеет мозги в отличие от некоторых, — усмехнулся Сафон.

— Что ты имеешь ввиду? — окрысился Веснин.

— Сами подумайте, что бы произошло, откажись командир от задания прямо в присутствии полковника?

— Что?

— Нас бы всех арестовали. А как дальше сложилась бы наша судьба, даже гадать не хочется. Может погибли бы смертью храбрых во время очередного террористического акта сепаратистов, а все роботы достались бы конфи. И плевать они хотели на контракты, роботы дороже.

— Что же нам делать? Выполнять этот… этот преступный приказ?! Мы не воюем с мирными жителями и уж точно не разрушаем их дома!

— Нет, делать этого мы нее станем, — сказал уже Волков.

— Но как тогда быть? — не унимался Бах.

Георг оглядел своих подчиненных. То что он собирался сказать, претило даже ему. В то же время все его представления о Конфедерации, как о справедливом и благородном государстве, правопреемнике старой Федерации и фундаменте новой, были разбиты точно тонкая корка льда.

«На гнилом фундаменте не построить великолепного здания…» — подумал Георг.

— Мы вернемся домой…

— Но как?!

— Я сейчас дам сообщение нашим торговым кораблям. Они сейчас должны быть где-то на полпути между Скалией и Селионом, забирают товары и прочее. Они нас заберут.

— Но что мы будем делать все это время?

— Ждать.

— Конфедераты дотянутся до нас быстрее, — сказал Сафон. — Может они не смогут ничего противопоставить нам на земле, все-таки с этим у них напряженка иначе не стали бы нанимать наемников, но блокировать корабли на орбите у них получится на раз. Мы окажемся в ловушке.

— Что ты предлагаешь? Сровнять с землей дюжину прекрасных городков… как сровняли наш?

— Если потребуется, — кивнул Сафон. — В конце концов, жителям дадут уйти и никто не погибнет. А город они восстановят… Вас после акции перебрасывают на Тарту и оттуда вы уже без всяких хлопот делаете ноги, ведь вы будете вне подозрений. А поселения будут разрушены так или иначе, с вашей помощью или собственными силами конфи.

Все водители посмотрели на своего командира. Предложение чужака неоднозначно с моральной точки зрения, но оно гарантировало безопасное возвращение домой, чего сейчас все страстно возжелали.

— Нет… Оступимся один раз, то что помешает нам оступиться во второй? В конечном счете, мы принесем это как заразу домой и дома будем поступать подобным образом. Нам это надо?

Гул голосов скалианцев показал, что не надо.

— Дураки, — вздохнул Сафон. — Благородные, наивные дураки… Подумайте еще и о том, что конфи не оставят это просто так. Они захотят отомстить и придут к вам на Скалию. Вам это надо?

— Нет конечно, но мы сумеем постоять за себя.

— Думаешь?

— Да. К тому же вряд ли конфедераты будут пытаться наказать нас во что бы то ни стало. Ты сам заметил, что они стеснены в средствах, а воевать долго с отдаленным скудным миром лишь только для того чтобы его наказать это слишком расточительно, а конфедераты все же практичные люди.

— Что ж, может ты прав. Но ты берешь на себя слишком большую отвественность. Ты понимаешь это?

Георг кивнул с хмурым видом.

— Что ж, может так оно и должно быть?.. — пробормотал Сафон Ламброзо.

— Всем готовить машины к выходу, — отдал приказ Волков. — А мне нужно сделать пару звонков и провернуть пару операций с остатками финансов. Сафон, предупреди о нашем решении Метеора. Пусть подготовит свой истребитель к взлету по условному сигналу.

— Сделаю… Но я все же считаю что линять надо было с Тарту.

Георг кивнул. Этот вариант действительно наилучший, но есть принципы, через которые не стоит переступать.

Глава 18

Дорога заняла всю ночь, но к утру колонна тягачей перевозивших роботов остановилась перед поселением клана Жнецкого. Сам Дональд Жнецкий как и остальные одиннадцать предводителей кланов был арестован и сейчас находился в тюрьме. Предупрежденные разведчиками жители стали выбираться из домов. Многие держали в руках оружие, но против роботов оно было бесполезно по определению.

Роботы выстроились перед поселением ожидая приказа. Полковник Трендсон по такому случаю присутствовал лично.

— Начинайте майор, сотрите этот городок с лица земли!

— Нет, мы не станем этого делать… — твердо ответил Георг.

— Что?!

— Что слышали полковник. То что вы приказываете сделать дикоеварварство. Такие методы борьбы не достойны Конфедерации.

— Что ты себе позволяешь щенок?! Что ты о себе возомнил?! Это сепаратисты! Они хотели вас всех убить!

— Я помню… Но я так же считаю что мы должны быть выше варварских действий своих соперников. Ведь если вас укусит собака, вы же не встанете на четвереньки и не станете кусать ее в ответ?.. А именно это вы и хотите сделать.

— Ты придурок и предатель! Ты понимаешь, что тебе крышка, сопляк?! Крышка!

— Может придурок, но не предатель. Это вы предали идеалы Федерации…

— О каких идеалах ты говоришь?! Что ты несешь?!!

— Ладно, полковник, уходите, мы разговариваем на разных языках и не понимаем друг друга.

— Я уйду, но в следующий раз мы будем разговаривать на языке, который мы понимаем оба — на языке оружия!

Полковник отдал приказ и солдаты стали спешно отходить.

— Метеор, — вызвал Георг пилота истребителя, — как у тебя дела?

— Нормально командир. Взлетел без проблем. В случае чего могу кого-нибудь приласкать. На подвесках полно ракет. Может разбомбить какую-нибудь верную конфедератам военную базу?

— В этом пока нет необходимости.

— Жаль…

— Сафон, бери контроль над «титаном», а я выйду лично поговорить с местными, а то они похоже вообще ничего не понимают.

— И не мудрено, — усмехнулся бывший пират.

Волков вылез из робота и чуть разведя руки показывая что оружия у него нет, направился к собравшейся многотысячной толпе. Когда он подошел вплотную, к нему навстречу вышла женщина неопределенного возраста в траурном одеянии.

— Что тебе нужно чужак? — спросила она.

— Я майор…

— Мы знаем кто ты! Ты главарь своей разбойничьей шайки на службе конфи!

— Уже не на службе. С того момента как мне приказали сровнять ваш город с землей.

Эта информация вызвала в народе удивление, даже женщина немного опешила.

— Ты разорвал контракт с конфи?!

— Да.

— Почему?..

— Не так давно город в котором я жил уничтожили пираты… это было для нас большим горем. Я пришел служить Конфедерации чтобы люди больше не терпели горя, пошел защищать людей, оберегать их покой и дома от посягательства преступников. Но как выяснилось, Конфедерация сама пользуется преступными методами и, как только я об этом узнал, нам стало не по пути.

— Хм-м…

Над головами пронесся самолет. Жители невольно присели и проводили истребитель взглядами.

— Не беспокойтесь, это наш…

— Мы знаем, остальные мы все уничтожили, — улыбнулась женщина.

И только эта улыбка показала, что она достаточно молода, а внешность ее портила печать горя.

«Видимо кто-то в семье недавно погиб… И сдается мне это дело наших рук, если не моих лично», — печально подумал Волков.

— Что ж… честный наемник, идем со мной и мы все обсудим.

— Я иду на переговоры, оставайтесь на месте, — связался Георг со своими людьми.

— Ясно, — за всех ответил Сафон.

— И пусть Метеор сядет, не жжет зря горючее.

— Посадим…

Идти не пришлось, потому как подогнали машину и уже на ней Георга отвезли в центр поселения к одному из самых роскошных особняков. Женщина провела его в со вкусом, но довольно скромно обставленный кабинет и указала на стул.

— Присаживайтесь… думаю будет правильнее поговорить сразу со всеми представителями остальных Домов.

Георг пожал плечами.

— Как посчитаете нужным.

Женщина стала вызывать своих так сказать коллег и через пятнадцать минут ей это удалось. После чего она поставила перед Георгом монитор с дюжиной окошек в каждом из которых виднелось чье-то лицо. После чего она объяснила всем сложившуюся ситуацию.

— И что вы теперь собираетесь делать, наемник? — спросил мужчина, его окошко в мониторе тут же выделилось зеленым цветом.

— Я собираюсь дождаться корабля из моего мира и убраться с этой планеты домой.

— И как быстро придет этот корабль?

— Месяца через два, максимум три.

— Боюсь у вас это не получится…

— Почему?

— Мы мешать не будем… но вот конфи вас просто так не выпустят. Они прибудут сюда значительно быстрее и заблокируют вас. После чего уничтожат, если не сдадитесь.

— Прорвемся…

— Возможно прорветесь, а может и нет.

— У вас какое-то предложение? — стал понимать Волков, куда клонит этот мужик.

— Да. Вы поможете нам вернуть подло отобранную конфи власть и тогда вы сможете уйти без ненужных смертельно опасных проблем.

Георг скривился как от кислого. Все хотят дорваться до власти…

— Я не собираюсь вмешиваться…

— Вы уже вмешались наемник. Вы сказали: «а» и теперь вам предстоит добраться до конца алфавита. Вы помогаете нам, мы помогаем вам.

— А поподробнее можно?

— Конечно. Сейчас мы с вашей помощью захватываем власть и буквально через месяц проводим всеобщие выборы и одновременно референдум по отделению от Конфедерации.

— Выборы на штыках…

— Уверяю вас, это будут свободные выборы, вы тут недавно и не знаете истинных настроений населения, так что нам даже не придется заниматься какими-то махинациями с голосами, чего вы как вижу опасаетесь.

— Допустим. Что будет потом? Что помешает конфи нас блокировать на Селионе после выборов и референдума?

— Международное общественное мнение. Ведь мы станем суверенным миром и боевым кораблям иных государств в нашем пространстве не место. Конфи просто придется отсюда уйти чтобы не поиметь больших политико-диплоиматических проблем с остальными мирами. А они возникнут, вплоть до оказания нам прямой военной помощи, если конфи не прислушаются к этому гласу.

— Ясно…

«Вот ведь вляпался, — подумал Георг, тяжело вздыхая. — Но видимо из такой ситуации чистеньким в принципе выйти невозможно».

— Каково ваше решение, наемник?

— Я согласен. И хватит называть меня наемником. Если не можете по имени, то хотя бы по званию.

— Хорошо майор Волков. Выступаем завтра.

— А вы не торопитесь?

— Нет, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Это в ваших же интересах.

Волков кивнул. Конференция окончилась, экран погас.

Георг ответил на пристальный взгляд женщины. Он не смог его расшифровать однозначно, слишком много чувств в нем отражалось, от ненависти до удивления.

— Кто у вас погиб? — спросил он зачем-то.

— Муж… он был водителем «циклопа».

Георг только кивнул. Что тут сказать? Выразить сочувствие? Нет, уж лучше промолчать. Тем более добрыми друзьями им по определению не стать. Тут бы удара в спину не получить после того как все закончится.

— Мне нужно к моим людям.

— Вас отвезут…

Глава 19

С помощью неожиданного союзника, сепаратисты потерявшие недавно почти всю свою армию и уже успевшие поставить жирный крест на своих планах, с легкостью захватили город и власть.

Силы конфедератов в принципе ничего не могли противопоставить роте боевых роботов, да они и не пытались, прекрасно помня, что случилось с сепаратистами. А ведь у них самих были роботы, чем сейчас не могли похвастаться конфедераты, ведь трофейные роботы всего несколько дней назад забрали, да и водителей на них не нашлось бы.

Часть армии перешла на сторону сепаратистов, верные конфедератам части под пушками «Волчьей стаи» разоружались.

Естественно, что сразу же освободили всех «политических» заключенных, то есть глав Домов.

Сепаратисты, или как они предпочитали себе называть — революционеры, очень спешили, сформированное переходное правительство в спешном порядке готовило референдум о выходе из состава Конфедерации, что и провели через две недели после переворота. С выборами решили пока подождать. Главное отделиться, а внутренние дрязги можно оставить на более спокойное время.

Результат референдума впечатлял: семьдесят процентов за выход из состава Конфедерации, двадцать воздержались и только десять было против.

— Почему вы все-таки не хотите быть частью Конфедерации? — спросил Георг Волков у Дональда Жнецкого когда увидел результаты референдума.

— А зачем? Почему мы должны кого-то слушать, выполнять чьи-то распоряжения? У нас что, своей головы на плечах нет?

— Но разве не лучше являться частью чего-то большего, более сильного?

— Эх, молодой человек, конечно лучше… Но всякое объединение должно быть естественным. А что сделали конфи? Пришли, переманили на свою сторону людей действительно желавших объединиться, были и такие в основном среди поздних колонистов, купили слабые Дома из ранних колонистов, а так же отдельных людей и привели их к власти путем махинаций и манипуляций. Все бы ничего, мы в принципе были не против, но потом пришли корпорации и стали вытеснять нас с нашего же рынка, захватывать нашу собственность… То есть пришли какие-то люди и стали нас банально обворовывать, вам бы это понравилось?

Волков отрицательно мотнул головой, отчего-то вспомнив пиратов. Они ведь тоже пришли о объявили все своим. Конфедераты конечно действовали более тонко, но суть от этого не меняется, они тоже объявили этот мир и все что у него есть своим. То есть они по сути ничем не лучше пиратов. Осознавать это было неприятно. Рушились последние иллюзии… а это больно.

— Вот и нам дико не понравилось. Сегодняшняя Конфедерация не то чем она должна быть, то есть объединение миров, которые представляют политические представители. Политики сегодня это ширма, за ним стоят военные и олигархи, та еще гремучая смесь. Тогда мы и начали бороться. Конечно через сотню другую лет все возможно устаканится, приобретет более цивилизованные, но мы-то живем сейчас и хотим обеспечить своим потомкам достойное будущее, а не то конкретно для них плачевное, а не в целом для всех хорошее, будущее.

Как и обещали революционеры результаты референдума и само переходное правительство было признано большим количеством независимых миров пообещавших всяческое содействие республике Селион.

Естественно не заставили себя ждать с ответом конфедераты. К Селиону послали целый флот боевых кораблей. Это был самый опасный момент во всем сепаратистко-революционном перевороте, но в галактике поднялся такой дипломатический хай, к Селиону послали свои боевые флоты независимые миры, что конфедератам пришлось отступиться от отколовшегося от конфедерации мира. Не стоит из-за одной планеты начинать Вторую галактическую войну. Конфедерация сейчас не настолько сильна и если Федерация не устояла, то ее правопреемнице и вовсе не на что рассчитывать.

А потом прилетел скалианский корабль и забрал «Волчью стаю».

* * *

— Генерал, я не хочу уходить в отставку, имея на себе такой позор, по крайней мере, неотомщенный позор. Вы меня понимаете? — глухо, но, кипя от ярости, произнес маршал Бальмонт Рохес.

— Так точно господин маршал… — ответил с экрана генерал Твиддл.

Он хорошо понимал что маршалу недавно крепко досталось от президента Конфедерации. Оно и понятно, годы работы по вовлечению Селиона в состав конфедерации полетели псу под хвост. А это плохой пример для остальных. Вот и на относительно спокойной Тарту сепаратисты стали брыкаться сильнее обычного… Плохой пример заразителен.

— Хорошо. Я приказываю вам отправиться вслед за этими ублюдками в их логово и покарать. Что бы никто и никогда даже в мыслях не смог подумать, что можно кинуть Конфедерацию и за это ничего не будет. Будет, еще как будет… А заступаться за этих засранцев точно никто не станет. О них ведь до сих пор толком никто ничего не знает!

— Э-э… сэр, их собственно сложно как-то наказать. Пираты хорошо постарались в прошлый раз и разрушили почти весь город, а восстановить что-либо они вряд ли успели.

— Доломайте то что не развалили пираты и сотрите то что они успели восстановить. Взорвите хранилище и всю технику и материалы что мы им успели поставить. Заберите корабли и роботов.

— Так точно сэр. Но, моих сил не хватит для подобной экспедиции на Скалию… К нашему появлению там будет находиться две роты боевых роботов среди них четыре «гоплита» и два «титана», остальные «волки». Я уже молчу о двух самолетах.

— Я знаю и дам вам дополнительно три «тарантула» и один «краб» из их запасов кстати. А также четыре истребителя «стриж». Хватит?

— Этого более чем достаточно, — кивнул генерал Твиддл. — Мы раздавим их. Они пожалеют что нарушили контракт и тем более помогли нашим врагам и сами стали нашими врагами.

— Я очень рассчитываю на это… Не подведите меня генерал, президент ждет отчета.

— Не подведу сэр.

Маршал отключился, а генерал связался со своим подчиненным.

— Полковник Крей…

— Сэр?

— Готовь свой летучий эскадрон смерти, для него есть работа.

— Слушаюсь сэр.

Глава 20

Скалия встретила вернувшихся снежной вьюгой, хотя через два месяца придет время весны. А на архипелаге на месяц раньше. Под стать пасмурной погоде было настроение и у Георга Волкова. Он ожидал от президента и Совета самой жесткой реакции на его самоуправство, разрыв контракта с Конфедерацией, помощь сепаратистам, что в свою очередь вело к разрыву всех экономических, политических и военных отношений с Конфедерацией. А то и чего похуже если вспомнить что они хотели сделать с родным поселением Дома Жнецких и прочих селений глав сепаратистов.

Но реакция президента и членов Совета, после того как Георг объяснил все причины своих решений, его просто сразила наповал.

— Мы понимаем мотивы твоих поступков, — сказал Мартин Ховер. — Ты поступил подобающим образом, так как в подобных условиях на твоем месте поступил бы любой из нас. Честь превыше всего.

— Но я навлек на Скалию беду! Конфедераты, как вы уже поняли из моего доклада, наверняка захотят отомстить нам, как хотели проучить сепаратистов, и конечно они решат забрать оставшихся роботов. Они будут здесь со дня на день!

— Мы тоже так считаем и постараемся встретить их во всеоружии. Работа уже кипит…

Выйдя из совета, Георг немного помявшись, направился к дому Барбары в надежде что прошедшее время залечило ее обиду и они наконец смогут наладить отношения. Но как оказалось, надеялся он зря. Барбара отказалась встретиться с Георгом и принимать его подарки.

— Да что же это такое-то?!

Делать нечего, пришлось идти обустраиваться на ночлег в подземном хранилище. Ангары кстати было не узнать. От пола до потолка построили своеобразные домики в три-четыре этажа. В ход пошло все от ненужной арматуры стеллажей до приносного с поверхности материала. Получились своеобразные улочки.

Георг направился к мэру этого подземного города, что бы он нашел ему комнатку. На обратном пути он повстречался со своим другом Тайлером Хенсоном.

— Георг! Как я рад тебя видеть! — воскликнул тот. — Зайдешь к нам в гости?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Волков, поздоровавшись с другом и даже обнявшись. Еще раз оглядевшись Георг невольно пробормотал: — Как вы тут ютитесь?

— Привыкли уже, точнее терпим. Но нам уже не долго осталось. Следующую зиму уже в своих домах проведем в новом городе.

— Где строить надумали? На острове?

— Да. Там климат мягче и в среднем на десять градусов теплее. Толщина снега меньше и вообще идет он намного реже. Райские условия.

— Хорошо. Хотя на счет райских условий… ну да ладно.

— А ты что тут делаешь? — в свою очередь удивился Тайлер.

— Где тут: в этом хранилище или вообще на Скалии?

— В обоих смыслах.

— Долгая история…

— Я готов ее послушать, больше тут делать нечего… Собственно мы пришли.

Тайлер указал на типичный узкий вытянутый кверху дом, задрапированный, чем только можно, начиная от упаковочного материала от грузов, что привезли на Скалию в обмен на роботов и заканчивая шкурами.

За столом семьи Хенсонов Георг поведал о своей короткой службе наемником и об обстоятельствах заставивших разорвать контракт раньше времени.

— Ясно… А здесь что делаешь? Почему не у Барбары остановился?

— Я как раз от нее… — вздохнул Георг. — Она меня видеть не хочет.

— До сих пор?!

Даже жена Тайлера Ольга сокрушенно покачала головой, не понимая поведения Барбары, как женщина женщину.

— Ага. Как она вообще?..

— Имеешь ввиду, не встречалась ли она еще с кем-то пока тебя не было?

Волков кивнул, глядя в стол с хмурым видом.

— Нет… по крайней мере мы ничего такого не заметили.

— Она вообще редко появлялась на людях, — добавила Ольга, собирая посуду после окончившегося ужина. — Потом и вовсе скрылась с глаз. Конечно, тут сыграл и тот момент, что те кто живет здесь в этом бункере мало общаются с теми кто остался в городе. Вроде она болела сильно… лишь относительно недавно стало возможно ее вновь увидеть.

— Чем болела?!

— Не знаем. Да не беспокойся ты так, сказано же тебе, что выздоровела, — улыбнулась Ольга. — А вот то что она тебя по-прежнему видеть не хочет, это странно. Столько времени прошло, могла бы уже и сменить гнев на милость…

— Может, ты с ней поговоришь на эту тему? — попросил Тайлер за Георга, который как раз об этом хотел попросить, но замялся. — Что там к чему и вообще…

— Хорошо.

— Спасибо, — поблагодарил Волков.

В окошки пробился мигающий красный свет, после чего из динамиков раздался чей-то голос:

— Внимание, объявлена тревога. Это не учебная тревога. Всем в течении суток провести эвакуацию в убежища! Сохраняйте спокойствие, без паники. Повторяю…

— Что это значит?! — всплеснула руками испуганная Ольга. — Почему? Зачем?!

— Незваные гости пожаловали, — прохрипел Георг, сжимая кулаки.

— Опять пираты?!

— Хуже…

Глава 21

Скалианцы эвакуировались из бункера и города беря с собой самое необходимое. Сама эвакуация проходила довольно четко и без особой спешки, сказывались тренировки проводимые раз в месяц. К тому же противник находился достаточно далеко когда его обнаружили радары корабля висящего на орбите.

Все водители роботов естественно уже через считанные минуты находились у своих машин и вместе с механиками готовили их к бою, навешивая вооружение и заправляя картриджи боеприпасов.

Шло время и вскоре поступили уточняющие данные. К планете шло два корабля конфедератов. Президент приказал скалианскому кораблю уйти от планеты и спрятаться в глубине системы в каком-нибудь астероидном поле.

Едва подойдя к планете конфедераты начали высадку. Два шаттла из шести сели в черте города своими тормозными выхлопами разрушив оставшиеся целые дома. Остальные шаттлы так же садились возле города в километре друг от друга.

Из огромных шаттлов стали выбираться роботы. Сначала выбрались легкие: «ягуар», два «стрельца», три «беса». За ними выбрались средние: две «росомахи», «гризли», «волкодав». Далее выбрался «берсеркер», два «тарантула» и «краб».

— Ба! Знакомые все лица! — воскликнул Сафон Ламброзо.

Над головами пронеслись четыре легких истребителя «стриж». Скалианские самолеты еще прятались в укрытиях.

— Да, действительно знакомые… — с тяжелым вздохом подтвердил Георг. — И я даже догадываюсь, кто ими командует.

— Да тут и гадать нечего. На орбите сидит генерал Твиддл, а роботами — полковник Крей.

Волков еще раз вздохнул. Встречаться на поле боя с полковником Креем ему не хотелось особенно сильно. Не то чтобы они были друзьями, но хорошими знакомыми — да.

— Что будем делать командир?

— Ждать… Атаковать их в лоб, чистое самоубийство. Достаточно одного «краба» чтобы на открытом пространстве стереть нас в порошок в считанные минуты. Нет, пусть сами втягиваются к нам в горы, где мы хоть что-то сможем им противопоставить.

— Думаешь есть шансы?

— Шансы есть всегда. Не сдаваться же?!

— Тут как посмотреть…

Бортовой компьютер сообщил о прямой не шифрованной радиопередаче означавшей, что кто-то хочет поговорить. Георг подключился.

— Слушаю…

— Приветствую майор… — улыбнулся полковник Крей. — Не думал, что мы встретимся так скоро, да еще будем смотреть друг на друга через прицельную планку…

— Я тоже.

— Кстати, если вы теперь командуете всеми роботами Скалии, то вас наверное можно поздравить с повышением? Кто вы теперь? Наверное, тоже полковник? До полка вы немного не дотягиваете, но это ведь ничего не значит, когда у вас более тридцати шагающих машин и два самолета. Это сила.

— Нам было не до глупостей со званиями. Тем более вы не оставили нам времени на все эти формальности.

— Конечно…

— Что вы хотели полковник? — решил перевести разговор Волков на более предметную тему. — Не поздравить же с повышением?..

— Конечно, — хохотнул конфедерат. — Хотя почему бы и нет?

— Полковник…

— Ладно. У меня от командования к вам ультиматум еще по довольно мягкому варианту.

— В чем же он заключается?

— Вы должны сдаться, сложить оружие, и отдать боеприпасы, роботов, самолеты, а также корабли. Тогда никто и ничто не пострадает.

— Вы смеетесь над нами полковник?! Вы предлагаете нам лишиться ног, крыльев, брони, когтей и зубов, стать каким-то беспомощным червем в условиях, когда наш мир стал известен всей галактике и только самый ленивый и трусливый пират не решит нас в скором времени попробовать на прочность?! В чем же тогда заключается жесткий вариант ультиматума? Ах да! Вы разрушите наши города… Но вы и так разрушили последние строения.

Крей поморщился.

— Что касается этих домов, то это недоразумение. Пилоты просто садились в удобном районе и не заметили здания, ведь все в снегу и они не выделялись даже термально. Но у вас еще остается подземный склад с превосходной инфраструктурой… Его тоже подвергнут разрушению и тогда вам придется жить в холодных пещерах без возможности добраться до относительно теплого острова, где вы смогли бы начать все заново с большим комфортом. Так что вам есть что терять в случае жесткого варианта. Кроме того жесткий вариант подразумевает арест всех виновных в невыполнении контракта, тем более дезертирстве с переходом на сторону врага.

— Все варианты для нас жесткие. Причины я уже объяснил. Что касается предательства и перехода на сторону врага, то это весьма условные понятия. Мы могли бы об этом поговорить более подробно, но сейчас не время и не место для таких разговоров.

— Не глупите, у вас нет шансов…

— Шансы есть всегда. Тем более полковник, вы забываете один момент, мы будем сражаться за свой дом, свое будущее и будем сражаться до конца. А вот как с мотивацией у ваших людей? Смогут ли они пожертвовать своими жизнями? И лично вы полковник, сможете пожертвовать своей жизнью? И ради чего вы будете ею жертвовать? Ради Конфедерации которая действует такими варварскими способами? Стоит ли она того? О такой Конфедерации и будущей Федерации мечтали лично вы построенной на насилии и лжи? Или вы воюете исключительно ради денег, сражаетесь ради сражений? Сомневаюсь… Что касается Конфедерации, то она долго на таком фундаменте из разрушительного насилия не простоит, собственно она уже давно начала разрушаться.

Лицо полковника во время монолога Георга осталось бесстрастным.

— Надеюсь хотя бы что вы не опуститесь до того что будете как пираты прикрываться мирными жителями? — спросил Георг видя на радаре как в сторону пещер где укрылись люди поехали броневики с солдатами.

Полковник Крей отключился и через несколько секунд роботы конфедератов начали движение в сторону «подгорного города».

— Началось…

Глава 22

Конфедераты довольно плотной группой стали втягиваться в горы. Впереди шли легкие роботы, за ними средние, на флангах тяжело переступая паучьими ногами, двигались тяжелые «тарантулы», процессию замыкал едва плетущийся «краб». В принципе последнему вообще можно было в горы не ходить, делать там ему нечего, а любую цель он мог поразить из дальнобойных орудий с баллистическими и ракетными снарядами.

— Что будем делать, командир? — скрывая дрожь поинтересовался Сафон. — Нас хоть и больше почти в два раза, но тягаться с «тарантулами» и «крабом» нам не по плечу.

— Знаю… нам главное вывести из строя «краб».

— Да его до скончания веков можно бить и ничего не пробить!

— Им займутся самолеты… Метеор — это Волк.

— Метеор на связи Волк.

— Ваша цель — «краб». Бейте его пока можете и есть чем. От самолетов конфи вас постараются отсечь стационарные зенитки.

— Понял.

Два самолета «стрела» и «тор» укрытые в горах вылетели из-под своих навесов, едва самолеты конфедератов в очередной раз пронеслись над районом предстоящей битвы в поиске хорошо замаскировавшейся «Волчьей стаи».

Два самолета тут же появились на радарах конфедератов, они сделали резкий разворот чтобы заняться своим непосредственным противником, ведь эту четверку послали сюда как раз из-за двух скалианских самолетов, и в этот момент по ним ударила дюжина четырехствольных зенитных пушек. В дополнение к трассам снарядов навстречу целям стартовали зенитные ракеты. В таких условиях самолетам конфи естественно стало не до «стрелы» и «тора» уже заходящих на свою цель, свою бы жизнь спасти.

Но и скалианским самолетам пришлось не сладко. Ведь тяжелые роботы являются целью номер один для авиации, а значит оснащаются своими зенитными средствами. Вот по ним и зарядили зенитные пушки с «тарантулов» и «краба».

Небо оказалось разрезано во всех направлениях многочисленными снарядными трассами и заполнено черными кляксами воздушных взрывов.

«Тор» вынужден был сойти с атакующего вектора ибо на него как на штурмовик, то есть более опасный чем истребитель самолет, были направлены сразу два зенитных оружия из трех.

— Тор, ты как?!

— Норма… А ты?

— Тоже… — кивнул Метеор.

Его «норма» заключалась в двух пробоинах в крыле и одно в фюзеляже. Бортовой компьютер уже перешел на дублирующий канал поврежденной системы. Обычное дело…

Метеор усиленно маневрируя, уходя от своей трассы зенитного заграждения, получил возможность провести атаку и засадил сразу все ракеты и бомбы по цели.

«Краб» моментально окутался дымовой завесой и многочисленными взрывами ракет и противоракет, так что даже было не ясно, добрался ли до цели хоть один «гостинец». Но даже если бы случилось чудо и добрались бы все ракеты и бомбы, то это все равно не сокрушило бы «краб».

Истребитель, выйдя из пике и заложив вираж, по-прежнему сопровождаемый зенитным огнем, отбрасывая приманки для ракет, стал уходить на перезарядку.

Четыре самолета конфедератов тем временем убрались прочь. Причем один из них все же получил довольно чувствительное повреждение от зенитного огня и оставляя густой черный дым ушел к горизонту и сел где-то среди гор. Остальные наматывали круги на дистанции и высоте недоступной для зенитных орудий и ракет.

«Краб» тем временем остановился. Зенитные точки были засвечены и стали целями для его орудий. Четыре стадвадцатимиллиметровые пушки были приведены в полную боевую готовность и начали методично выплевывать снаряд за снарядом.

К залпам «краба» прибавили свою огневую мощь стомиллиметровых пушек «тарантулы».

Дюжина другая сверхмощных снарядов с каждого тяжелого робота и от зенитной точки не оставалось ровным счетом ничего. Если требовалось, то артсистемы просто сносили макушку какой-нибудь скалистой горы, чтобы добраться до своей цели находящейся на другой стороне, потратив на это до сотни снарядов каждый.

Скалианские самолеты конечно же не сидели сложа крылья и едва истребитель загрузили новой партией ракет и бомб они вновь предприняли попытку добраться до несокрушимого «краба» продолжающего методичный обстрел зенитных точек. Только лишь пушки время от времени поворачивались после получения подтверждения с орбиты или беспилотников о полном уничтожении цели.

И снова штурмовик как более опасная машина из-за большей бомбовой и ракетной нагрузки оказался под обстрелом сразу двух зенитных систем. Метеор на этот раз решил не атаковать бомбами и ракетами, а сосредоточил весь пушечный огонь на его зенитном орудии. «Краб» заискрил и засверкал от попаданий снарядов и небольших взрывов на его броне ей не страшных.

Но главную цель ему все же удалось достичь, зенитка краба замолчала.

— Тор, в следующем заходе атакуем зенитки на «тарантулах»!

— Понял!

Самолеты заложили вираж и вновь легли на атакующий курс. «Краб» и «тарантулы» тем временем продолжали засаживать снаряды по зениткам скалианцев, уничтожая их одну за другой. Еще немного и самолеты конфедератов вернутся ничего не страшась и уничтожить «краб» станет совершенно несбыточной мечтой. Самолеты конфи этого естественно не допустят, завязав воздушный бой.

«Стела» зашла с севера, а «тор» с востока и синхронно открыли огонь по зениткам на «тарантулах» стреляющих в напарника. Плотный огонь сделал свое дело и зенитки замолкли. Теперь можно было атаковать «краб» крушащего последние зенитные точки. Самолеты конфи почувствовав слабину уже легли на крыло, делая вираж чтобы вернуться со всеми вытекающими последствиями для «тора» и «стрелы».

Сделав очередной заход, сначала атаковал «тор», потом «стрела». «Краб» вновь активно защищался, но на этот раз защита была пройдена и мощный робот затрясся под бомбовыми и ракетными ударами. Часть бомб и ракет к сожалению прошла мимо цели и сотрясали каменистую почву под опорами робота, но часть все же попало куда надо. О чем свидетельствовало вырванное с корнем орудие, вылетевшее из облака дымовой завесы.

— Прости командир, он цел…

— Ничего, идите на дозагрузку…

— Мы не успеем. Конфи уже в пределах визуальной видимости.

— Успеете. Сейчас вся «Волчья стая» встанет и задаст им в зад из роторных, так что им снова станет не до вас.

— Понял! — усмехнулся Метеор.

Когда появились три «стрижа» конфи, «Волчья стая» действительно встала из своих укрытий как один, раскидав камни, и открыла огонь по самолетам из роторных и всех прочих пушек и орудий.

Вражеские самолеты попали под такой чудовищно плотный перекрестный обстрел от тридцати «волков», «гоплитов» и «титанов», что им снова стало не до скалианских самолетов. И было бы удивительно, если бы никто не попал. Конечно же попадали и в подтверждение этого одна из машин рванула в воздухе, остальные резко маневрируя вновь стали уходить из зоны боя.

— Отличная работа! — хохотнул Метеор.

— Да, но теперь вам придется работать без нашей поддержки. Сейчас у нас своих проблем по горло появится.

— Понимаем, но главное сделано! Теперь мы один к одному, а не к двум и это честно.

— Тогда работайте.

— Нет проблем!

Прошло немного времени и почти одновременно на земле завязались первые горячие схватки между роботами, а в небе разгорелся не менее ожесточенный воздушный бой.

Глава 23

Покончив с зенитными точками «краб» и «тарантулы» занялись средними роботами скалианцев. Единственное что пока спасало двух «титанов» это подвижность, их непредсказуемые маневры и то что они заходили в мертвые зоны, но взрывы от тяжелых баллистических снарядов рвались в считанных десятках метров, осыпая камнем и осколками, сотрясая корпуса ударными волнами. Рано или поздно кто-то из водителей ошибется или наводчики конфедератов угадают упреждение и тогда роботам не поздоровится. Одно попадание и конечность долой или еще чего хуже.

— Мистер Босх! — вызвал главного механика Георг Волков. — Как там наши сюрпризы? Пора удивить конфедератов, иначе…

— Первый уже выходит! — тут же отозвался старый механик. — Через лифт. На второго уже заканчиваем навешивать вооружение и заправлять боекомплектом. Еще минут пять и тоже выйдет на свет!

— Вас понял… Ждем.

Оставив в покое «титанов», «тарантулы» и «краб» переключились на более мелкую цель — четырех «гоплитов», чьи водители забылись, почувствовав себя в относительной безопасности и практически перестали двигаться.

Залпы накрыли трех из четырех двадцатидвухтонных роботов и, их буквально окутала стена разрывов. В небо взмыл кто-то из катапультировавшихся водителей.

— Проклятье… — глухо пробормотал Георг, чувствуя, как сживается сердце.

Георг тут же подумал что возможно еще не все так хорошо как видится, все может быть еще хуже и провел перекличку «гоплитов». Подтвердились худшие подозрения. Конфедераты уничтожили два «гоплита» из трех, и только один водитель сумел катапультироваться. Еще один «гоплит» сумел вырваться из стены огня. Просто повезло.

Внимание привлекла ситуация в воздухе когда на радаре мигнув исчезла одна дружественная точка. Конфедераты подбили штурмовик «тор». Остальные продолжили мельтешить маневрируя из стороны в сторону и по высоте.

— Проклятье! — уже вскрикнул Волков.

Обнадеживало то, что истребитель «стрела» Метеора сейчас гонялась за одной враждебной меткой. Но к нему уже пристраивался самолет подбивший штурмовик.

— Ну же Метеор!

И словно услышав мольбу Волкова, истребитель на форсаже быстро сблизился с самолетом противника и через пару секунд вражеская точка так же мигнув, исчезла с радара.

— Да!

В небе тем временем закрутилась новая карусель. Метеор все же оказался в положении убегающего, он закладывал такие крутые виражи. Что вражеский пилот не мог его достать, казалось даже ракеты не успевали за ним угнаться предпочитая подрываться на обманках. Георг знал что это из-за самостоятельно проведенных усовершенствований и конечно же большего опыта, но тем не менее оторваться ему все равно не удавалось.

— Сюрприз готов! — вышел на связь сам Тодд Босх.

— Тогда вступайте в игру! Цель — «краб».

— Понял!

Сюрпризом являлись два «тарантула». Президент Скаилии скрыл их наличие от Конфедерации по природной скупости и даже политической дальновидности и не удивительно, ведь он президент, ему положено быть таким. Именно для них Георг на вырученные во время наемничества деньги купил все необходимые расходные материалы и разрядные батареи, что установили на роботы в считанные дня с момента прибытия отряда на родину и до появления у Скалии конфедератов.

Скалианские «тарантулы» открыли огонь по «крабу» которые еще относительно недавно больше полутора столетий стоял рядом с ними в одном ангаре секретного склада.

— Наши «тарантулы» вступили в игру, — сказал Георг напарнику.

— Я уже понял, — выдохнул Сафон. — По нам стрелять практически перестали и можно наконец прекратить этот балетный танец со смертью и выбраться из этой паучьей сети взрывов…

«Титан» все это время находившийся в движении, ведь вражеские тяжелые роботы тоже время от времени перемещались чтобы иметь возможность накрывать «мертвые зоны» в которых прятались роботы противника, встал.

Опыта стрельбы на дальние дистанции скалианским наводчикам «тарантулов» конечно же не хватало и большая часть снарядов рвалась в стороне от тяжелого робота конфедератов, который словно в издевку практически не двигался. Лишь один снаряд из десятка попадал по толстой броне, но этого было катастрофически мало. Требовался целый град попаданий, чтобы нанести ему хоть какой-нибудь заметный ущерб в дополнение к тому что уже нанесла штурмовка самолетами.

— Плохо дело, — заметил Сафон. — Так они до скончания веков будут по нему пулять.

— Ничего, пара минут и они освоятся, — с надеждой, скорее всего чтобы убедить в этом самого себя, сказал Георг. — Будут попадать в два раза лучше…

— Этого все равно не достаточно. Раньше, чем они освоятся, их самих расколупают…

Естественно, что конфедераты переключили всю стрельбу тяжелыми орудиями «краба» и «тарантулов» на скалианских тяжелых роботов. И их стрельба была значительно точнее и это не давало скалианцам много шансов ни то что на выполнение задачи, но даже на выживание.

В какой-то момент самолеты пронеслись над полем боя роботов и Георг не выдержав, послал вдогонку вражеской машине две болванки и один лазерный разряд. Видимо Георг попал, потому как истребитель конфедератов резко просел по высоте, а из двигателей вырвался черный выхлоп, после чего из правого потянулась темная нитка.

К несчастью и «стрела» не избежала чьего-то попадания. От истребителя буквально отвалилась половина правого крыла. Георг с замиранием сердца ожидал, что самолет сейчас рухнет, но Метеор удержал машину в воздухе, даже более того, сумел выровнять полет, сделав его управляемым. Он сделал мертвую петлю с разворотом и зашел своему визави в фланг выдав длинную очередь из пушек. От истребителя конфедератов полетела броня, в конце концов, пилот катапультировался.

— Класс! — воскликнул Сафон, также наблюдавший за схваткой.

Словно смертельно раненый зверь выигравший бой и оставшись в безопасности «стрела» стала вести себя в воздухе все хуже и хуже. Скорее всего дело в продолжающемся разрушении крыла из-за высоких скоростей.

— Метеор — это Волк!

— Слышу тебя Волк…

— Как ты?

— Норма…

— Сесть сможешь?

— Постараюсь, но…

— Если есть сомнения, то лучше разбей свой са-молет о «краб». Впрочем, это приказ в любом случае!

— Но!

— Никаких «но» Метеор! Если мы проиграем, то твой самолет все равно заберут! Если выиграем, то где-то в горах сел подбитый конфедерат. Его машину возьмешь себе. «Стриж» конечно не чета «стреле», но это хоть что-то.

— Понял тебя Волк. Иду на таран. Банзай!

И действительно «стрела» ведя себя в воздухе все хуже и хуже, то и дело срываясь, кое-как развернулась и пошла на «краб». Маневр истребителя заметили слишком поздно, такое не практиковалось, и потому ничего не смогли сделать. Нацелив самолет на тяжелого робота и убедившись что самолет не подведет и не свернет в последний момент, Метеор катапультировался.

Истребитель врезался в корму «краба» ранее хорошо разбитую штурмовками. Робота окутал мощнейший взрыв, казалась в таком огне ничто не может уцелеть, тем более выжить. Но «краб» уцелел. Огонь схолпулся, дым снесло ветром и все увидели что тяжелый робот пусть с еще большими повреждениями но стоит.

— Ч-черт!!! — хором воскликнули пораженные до глубины души Георг и Сафон.

Но вот робот пошатнулся, его лапы дрогнули и он плашмя плюхнулся на свое брюхо. Из спины стали вылетать спасательные капсулы. Еще несколько секунд и раздался чудовищный взрыв разорвавший «краб» как какую-то хлопушку.

Ударная волна поглотила экипаж, придав им еще большее ускорение. Досталось даже Метеору. Его парашют сорвало, но благо, что он находился на достаточной высоте и сработал запасной.

Снег в половине долины снесло в одно мгновение и обратило в пар.

Дальше наблюдать стало невозможно, беспи-лотники были задеты расширяющейся но все еще тугой ударной волной и потеряв управление, упали.

— Что это было? — прошептал Георг, когда картинка пропала. — Реактор?

— Похоже на то. Причем, скорее всего, рванул самолетный… они самые нестабильные из-за своей небольшой массы, но запредельной мощности.

— Понятно.

Глава 24

— Ну, вот теперь мы поиграем на равных! — заметил Сафон, после короткой паузы.

— Верно! Вперед!

Дальше бой между роботами действительно разгорелся на равных силы конфедератов и скалианцев собрались на линии фронта и начался массированный обмен ударами с маневрами. «Тарантулы» лупили друг по другу с десятков километров через горы, реки и леса…

Два скалианских «титана» и оставшиеся два «гоплита» вступили в противоборство с двумя конфедеративными сорокадвухтонными «росомахами» и одним тяжелым шестидесятитрехтонным «берсеркером».

Ракеты быстро кончились, причем никто не нанес ими друг другу существенного вреда и начался обычный ковбойский вестерн основной особенностью которого является меткость вкупе со скорострельностью.

У легких роботов ценилась еще и подвижность.

Несмотря на количественное превосходство скалианских роботов добиться преимущества они не могли. Все-таки нужно учитывать, что опыт конфедератов не шел ни в какое сравнение с опытом скалианцев, большая часть которых его вообще не имела, а реальный бой это все же не учения.

Вот и получалось, что конфедераты держались на равных с превосходящими силами противника, хотя у них было всего семь легких роботов против двадцати четырех «волков».

Час шел за часом и к тому моменту когда все легкие роботы конфедератов были подбиты «Волчья стая» потеряла шестнадцать «волков» и еще одного «гоплита». «Титаны» держались только лишь за счет брони. Последний «гоплит» едва шевелился. В то время как тяжелый и средние роботы конфедератов практически не пострадали.

И все равно ситуация оставалась равной.

В то же время все понимали что рано или поздно должен наступить перелом. И он наступил.

После трех часов боя вышел из строя первый скалианский «тарантул». Два «тарантула» конфедератов естественно тут же обрушили всю свою мощь на последнего скалианского собрата. Естественно, что у него в этом случае не оставалось никаких шансов. И все же экипаж сражался до конца и за пять минут до того как его окончательно разделали как бог черепаху, он сумел свалить конфедеративного «тарантула».

Но оставшийся стальной паук это смертельная угроза для всех кто мельче его и он это доказал с первого залпа накрыв последнего «гоплита», да так что даже водитель не сумел катапультироваться.

Теперь естественно ни о каком равенстве речи и быть не могло, даже если не учитывать «тарантула». Два средних робота «титан» скалианцев против пары средних роботов «росомаха» конфедеретов и один тяжелый конфедеративный «берсеркер» против стайки из восьми «волков».

Но делать нечего, нужно прорываться с надеждой на фортуну.

— Стая, вперед! Наш единственный шанс в минимальной дистанции и движении. «Волкам» максимально плотный беспокоящий огонь по «берсеркеру» пока мы будем топтаться с «росомахами»! Не забывайте двигаться! Сафон, когда сблизимся, постоянно держи «росомаху» между собой и «берсеркером», — напомнил в данном случае прописную истину Георг, после чего повторил ее для экипажа второго «титана».

— Понял — не дурак… — ответил Сафон.

Командир второго «титана» ответил в том же духе.

«Волки» уже кружили вокруг «берсеркера» настоящей стаей засаживая ему по спине болванки туннельных орудий и жгя из лазеров. Но это все было как об стену горох. Нужно хорошо потрудиться чтобы измалокалиберных орудий и пушек пробить даже относительно тонкую спинную броню, чтобы добраться до боекомплекта, а еще лучше до разрядной батареи.

«Берсеркер» мог бы и вовсе не обращать на эту скачущую мелочь внимания, но тогда «волки» наглели и начинали вести себя совсем по хамски пытаясь разбить пушки, что они по любому пытались сделать. Вот и приходилось огромному роботу возиться с мелочевкой вместо того чтобы раскромсать на пару с «росомахой» какого-нибудь «титана».

А «титаны» тем временем ввязались в драку один на один с «росомахами» размениваясь мощными ударами крошащими и плавящими броню.

Установившаяся в кабине после трех часов боря жуткая жара стала совсем запредельной. Пот тек по телу непрерывными ручьями, заливал глаза, но Георг не обращал на это внимание, все его существо сосредоточилось на персональном противнике. Точнее на одном его узле — коленный сустав правой ноги. Он стрелял только по нему даже самым маленьким калибром и никуда больше и это делало свое дело. Броня сустава почти раскрошилась и вот-вот покажется «кость».

А «Волчья стая» тем временем редела. Георг это отмечал это автоматически никак не реагируя, запрещая себе это делать иначе можно отвлечься и промахнуться, а каждый промах это поражение и смерть.

Вот еще один «волк» сметен главным калибром «берсеркера». Осталось всего три…

Вот зазевался водитель «титана» и «берсеркер» разнес ему левую руку, а с одной много не навоевать. Впрочем, состояние «росомахи» тоже оставляет желать лучшего…

А колено «росомахи» противостоящей «титану» Волкова и вовсе приказало долго жить. Хватило еще трех попаданий из гауссовой пушки и двух болванок из туннельных орудий чтобы оно сломалось и «росомаха» упала повредив левую руку и пушки на ней, а стволы левой забила грязью, так что стрелять из них теперь себе дороже.

Подвел второй титан. Водитель вновь ошибся, за что и поплатился. Главный калибр «берсеркера» проделал в груди огромную дыру прямо напротив водителя. «Титан» стал падать и командиру машины не осталось ничего другого как катапультироваться.

Георг обрушил всю мощь своего «титана» на «росомаху» под левое колено и без того хорошо побитое только что павшим «титаном». Залпы сделали свое дело и узел не выдержал, «росомаха» накренилась, еще пара попаданий по корпусу как толчки и робот завалился.

Глава 25

На поле боя остались стоять только тяжелый «берсеркер», изрядно израненный «титан» и три… нет уже два «волка».

«А ведь еще «тарантул» в долине стоит…» — напомнил себе Георг, но ничего не почувствовал. Сейчас не до чувств… тем более пораженческих.

Но как бы там ни было, шевелившийся в голове червячок рассудка с холодной беспристрастностью констатировал поражение, даже если каким-то чудом здесь и сейчас удастся завалить этого монстра «берсеркера». А его не завалить. Никак.

Это все в свою очередь со всей очевидностью показала начавшаяся схватка. Бортовой компьютер буквально выл сообщая о все новых критических повреждениях брони, отказах систем и оружия. А удары все сыпались и сыпались сотрясая робота.

— Георг, нам не выстоять! — закричал Сафон. — Мы погибнем!!! Ты слышишь?!

Неожиданно два «волка» кружившие неподалеку и как могли помогавшие «титану» бросились с флангов на «берсеркера». Командир робота почувствовал неправильность ситуации, а значит потенциально большую, возможно даже смертельную опасность, отвлекся от «титана» и повернулся к одному из «волков». Выстрел из туннельной пушки и легкий робот буквально отлетел в сторону.

— Что они делают?! — удивился Сафон.

Георг понял, но ответить уже не успел. Все происходило очень быстро, а вскоре и так все стало ясно.

«Берсеркер» под огнем «титана» по-прежнему не отвечая, начал поворачиваться ко второму «волку» судя по номеру и рисунку принадлежавшего Юрию Гордону, приблизившегося на каких-то сто метров и продолжающего сближаться. Прицеливание… скорее всего стрелок попал бы в легкого робота как и в предыдущем случае, но «волк» взмыл в воздух на своих прыжковых двигателях.

Дуга полета и пятнадцатитонный «волк» со всей дури врезается в шестидесятитрехтонного «берсеркера». Водитель «волка» лишь в последнюю секунду успел покинуть свою машину.

Оба робота валятся на землю. От «волка» после удара мало что осталось, а вот «берсеркер»… он начал шевелиться, чтобы встать.

— Не дай ему встать! — закричал Сафон.

— И не подумаю… давай к нему.

Сафон поспешно приблизил «титана» к пока еще лежащему «берсеркеру» и Георг начал обрабатывать его из двух оставшихся работающих пушек: туннельной и гауссовой. Но даже стреляя в упор нужно хорошо постараться.

— Он все равно встает!

— Подсеки ему пинком руку!

— Понял!

«Титан» пнул ногой по руке «берсеркера» заставляя его вновь рухнуть на землю.

Пинок, еще пинок… «Титан» избивая «берсеркера» ногами наносил ему больше повреждений чем стреляя из пушек. К тому же лазерная скоро отказала из-за перегрева, система охлаждения тоже давно отказала, а вслед за ней и туннельная, так что остались только ноги.

Вскоре одна рука «берсеркера» была смята и «титан» перешел ко второй. Иногда какая-то пушка остывала достаточно сильно, чтобы сделать несколько выстрелов и эти выстрелы тоже шли в дело.

— Такого в истории боев роботами еще не было! — смеялся как сумасшедший Сафон, продолжая пинать противника точно это какое-то уличное избиение, а не сражение.

В конце концов, водитель робота и его командир не выдержали подобного унижения и катапультировались. Тем более что из оружия у них ничего не осталось, все было растоптано ногами «титана», так что робот стал бесполезным.

— Мы их сделали!

— Еще «тарантул»…

— Твою душу… — тут же погрустнел Сафон. — Его нам точно не сделать.

— Знаю.

— Тогда что нам делать?

Ответить Георг не успел. В каком-то десятке метров раздался взрыв.

— Это «тарантул»!

Второй взрыв раздался почти под ногами «титана». Робота пошатнуло, обдав щебнем и осколками. Третий обещал быть совсем точным.

— Катапультируемся! — приказал Георг и сам выполнил свою команду.

Секундой спустя катапультировался Сафон. А еще через мгновение «титан» схлопотал первый снаряд прямо в грудь. Робот не выдержал и повалился рядом с растоптанным им «берсеркером».

Обстрел длился полминуты и за это время «тарантул» разбил в железный хлам не только чужого «титана», но и валявшегося рядом своего «берсеркера».

Георг и Сафон тем временем приземлились недалеко от побоища. Сверху картина выглядела по-своему впечатляюще. Роботы валялись тут и там. Наверняка в галактике уже давно не было столь масштабных битв, особенно ради столь мелкой цели как месть.

По сути конфедераты проиграли, слишком велики потери. В лучшем случае они возместят их за счет трофеев. Но и скалианцы не выиграли. Более того, они тоже проиграли, ведь не отстояли свою родину, потеряли все те средства с помощью которых могли бы обеспечить свою безопасность и независимость. Победителей нет, есть только проигравшие.

— Вот и все, — сказал себе Георг Волков. — Единственный оставшийся у конфи робот решит исход дела…

«Тарантул» наверняка уже двигался к подземному хранилищу, чтобы разрушить его. А за это время скалианцам ничего восстановить не удастся.

Понимая, что ничего уже не сделать Георг поспешил к ближайшему роботу, оказавшегося тем самым из двух кого «берсеркер» подстрелил во время их безумной атаки. Глубокая рваная борозда болванки разрезала рисунок на корпусе надвое. Водитель не катапультировался и не выбрался наружу, вот Волков и решил посмотреть, что с ним и по возможности оказать необходимую помощь.

Люк открылся и оттуда дыхнуло жаром и густым кислым запахом тела. Не обращая на это внимание, Георг забрался внутрь и кое-как извернувшись, отстегнул находящегося в беспамятстве водителя, коим оказался Саймон. После чего вынес его наружу.

На воздухе и холоде Саймон тут же стал приходить в чувство.

— Мы победили командир?.. — спросил он.

— Да… мы победили… почти.

— Почти — не считается…

— Знаю.

«Почти — не считается, — повторил про себя Георг и его взгляд упал на валяющегося «волка». — А вот почти не поврежден, считай, что совсем целый».

Оставив тяжело контуженого Георг вернулся к роботу и забрался внутрь.

— Что ты задумал Георг?! — услышал он голос Сафона по радио видимо из своего района приземления видевшего, что делает командир.

— Еще не знаю…

Глава 26

«Волк» Саймона действительно практически не пострадал. Все дело в сильном ударе отрубившего водителя. Повозившись с минуту и устроившись Георг поднял «волка» на ноги и не задерживаясь более ни на мгновение, что бы не вызвать огонь противника на себя устремился навстречу «тарантулу». Он действительно не знал, даже примерно не представлял, что может сделать «волк» с таким монстром. Но сидеть и ждать окончательного поражения Волков тоже не мог.

— Водитель «волка», не глупи, — раздалось на открытой частоте. — У тебя нет ни единого шанса. Ты только зря погибнешь.

— Возможно…

— А майор Волков, — узнал полковник Крей по голосу водителя. — Хорошо ты меня отделал… Но я все же говорю тебе: остановись.

— Что, вам, как и пиратам, жаль терять почти целую трофейную машину?

— Волков…

— Что?

Но эфир опустел, только треск помех. Видимо полковник сам отключился, не зная, что сказать.

Вокруг «волка» встали взбухать взрывы, но легкий робот слишком быстр и маневренный, чтобы в него можно было попасть навесом. Даже прямой наводкой затруднительно, если конечно водитель хорош…

Георг зашел в мертвую зону, где-то за перевалом находится вражеский «тарантул». Взрывы продолжали взбухать вокруг. Экипаж не оставлял надежды подбить «волка» из минометного орудия. А робот карабкался наверх. А вот на вершине стоит вести себя осторожнее, чтобы не попасть под залп из всех видов пушек и орудий. Ведь стоит только задержаться на виду систем наведения больше чем на пару секунд неподвижной тушкой, как…

Георгу хватило одной секунды, чтобы сориентироваться на местности. «Тарантул» находился в ста метрах внизу и в каком-то полукилометре справа.

«Волка» тоже заметили, но когда начали рваться снаряды, там уже и дух его простыл. Георг разогнал свою машину до максимума, выскочил на самую макушку горы в цепи перевала и включил прыжковые двигатели, прыгнув как это сделал Юрий Гордон.

Впрочем, в последний момент Волков все же сменил точку приземления, осознав что даже вся масса «волка» не сможет сокрушить «тарантула». Робот приземлился в десятке метров от паука.

«Волк» оказался в мертвой зоне главных крупнокалиберных орудий. «Тарантул» мог задействовать только мелкокалиберные оборонительные орудия, но они скорее предназначались для уничтожения пехотных подразделений противника неизвестно как оказавшихся поблизости от тяжелого робота. Против робота, даже легкого они были почти бесполезны.

Никто и никогда даже предположить не мог подобной ситуации. Ведь тяжелого робота всегда прикрывали если не легкие роботы, то части поддержки с танками. А тут один на один.

Георг первым делом уничтожил беспокоящие его оборонительные пушчонки «тарантула» по правому борту, после чего стал долбить по коленным суставам стального паука. Требовалось вывести хотя бы две из трех ног. «Тарантул» стал крутиться на месте, но ему конечно же было не сравниться с подвижностью «волка» легко сохранявшего свое положение относительно тяжелого робота.

Вот одна лапа перестала гнуться и огонь сразу же перешел на вторую конечность.

Но вот на радаре появились вражеские метки. Это силы поддержки, а у них свои пушки и что опаснее — лаунчеры. Тем не менее, Георг не стал отвлекаться на них, продолжая в упор молотить по коленному суставу «тарантула», кроша толстые броневые пластины.

Бортовой компьютер сообщил о захвате системой наведения и буквально тут же робот тряхнуло от попадания. Пока это не страшно и Георг продолжил работу и лишь когда БК предупредил о множественном захвате, Георг отстрелил последние дымовые шашки что остались у «волка». Это спасло его от первых залпов лаунчерами. Более того один заряд ударил по «тарантулу» жалко только что не в терзаемую ногу.

«Волк» продолжил грызть стального паука, но следующий залп сил поддержки из более чем дюжины комплексов мог стать для него последним и чувствуя что не успевает, Георг чуть отошел от «тарантула», а когда солдаты дали залп из лаунчеров, разогнался и врезался всем телом своего робота по истерзанной ноге «тарантула».

Израненная конечность не выдержала удара пятнадцатью тоннами и прогнулась. «Волк» содрогнулся от первых двух настигших его ракет лаунчеров. Бортовой компьютер начал что-то говорить о критических повреждениях, побежали строчки на тактическом экране…

А в следующую секунду на него обрушилась вся туша «тарантула» потерявшего устойчивость буквально плюща корпус легкого робота. Объем кабины резко уменьшился, полетели искры, повалил едкий дым, все окутала тьма… А через мгновение Волков почувствовал чудовищную боль во всем теле и даже сквозь собственный крик услышал, как затрещали его кости рук, ног и ребер стиснутые сталью…

Остальные ракеты пришлись уже по стальному пауку, разрывая его ранее расколупанную в перестрелке со скалианским «тарантулом» броню.

Эпилог

Когда Волков очнулся, то почувствовал, что все тело окутала тупая боль. Не пошевелиться.

«И верно, на мне ведь семьдесят пять тонн», — подумал он.

Но тут вернулось обоняние и оно противоречило только что возникшей мысли. Пахло чем угодно только не кабиной «волка».

Георг с трудом разлепил сухие глаза и пусть мутное но зрение подтвердило что он не в раздавленной кабине робота. Он вообще лежал на кровати, над ним низкий потолок. Рядом чьи-то глухие голоса.

— Эй… кто здесь?

— Очнулся?! — обрадовался судя по голосу Сафон.

— Очнулся…

— Я рад!

— А уж как я рад… дайте воды…

К губам поднесли стакан и Георг сделал несколько глотков. Зрение значительно улучшилось и помимо Сафона Георг смог наблюдать доктора.

В то же время он почувствовал огорчение…

— Мы победили?

— Да! Ты победил! Я до сих пор в трансе!

— Сколько?..

— Семеро…

Георг прикрыл глаза. Если подумать, то потери не очень большие как можно было ожидать, но все равно жизни потеряны. По его вине.

— Конфедераты ушли?

— Да! Как только ты завалил «тарантула»… только зачем-то на себя, у них не осталось выбора. Что такое пять сотен солдат против тысяч местного населения, которые, узнав о победе, повылазили из всех своих щелей с оружием в руках?

— Что, даже роботов не забрали?

— Не-а!

— Значит вернутся…

— Пускай! Тут их к этому времени такая армия встретит, что мама не горюй!

— Верно…

— И потом, осознавая это, они вряд ли вернутся ради новой битвы, у конфедератов для этого просто нет сил. Если снимут роботов с другого участка фронта, то рискуют потерять стратегический объект. Скорее они прилетят только для того чтобы просить свои роботы назад.

— И мы их отдадим. Только не бесплатно.

— Вот и я о чем! — засмеялся Сафон.

— Но что со мной? — все же забеспокоился Волков. — Почему я не могу пошевелиться? Даже дышать и то трудно…

— Дык тебя так придавило, что почти все кости переломало. Мы твоего «волка» на кусочки разрезали пока тебя достали и то не чаяли живым найти. Ты бы только видел, как робот выглядел, когда его из-под «тарантула» вытащили. Лепешка лепешкой… стальной лом. Докторам повозиться с тобой пришлось изрядно, по кусочкам собирали и сращивали.

— Понятно. Много времени прошло?

— Весна уж началась…

— Ого…

— Вот тебе и ого. Ну ладно… Что-то доктор волком смотрит…

— Пациент быстро слабеет, ему нужен отдых, — заметил доктор вышедший на первый план.

— Ну ладно Волк, отдыхай, я еще приду.

Доктор поколдовал над аппаратурой, Георг закрыл глаза и тут же уснул.

Второе возвращение в реальность прошло чуть быстрее, хотя ему вновь на несколько мгновений показалось, что он в раздавленной кабине робота. А когда открыл глаза, то даже не поверил им, хотя очень этого хотел.

— Барбара?

Девушка, чуть улыбнувшись, подошла поближе.

— Привет…

— Привет. Барбара…

— Молчи… не говори ничего.

— Нет, я все же скажу… я многое переосмыслил. Мне не нужны звезды и далекие миры если рядом со мной рядом не будет тебя. Более того, я уже не хочу чтобы мы вообще туда летели. Раньше я думал, что хорошо там, где нас нет. Я ошибался… Во-первых, там не так уж и хорошо, а во-вторых, нужно делать так, чтобы было хорошо там, где мы есть, то есть дома. Ты вернешься ко мне?..

Барбара улыбнулась еще шире.

— Конечно… Только я тебя хочу кое с кем познакомить?

— С кем? — удивился Георг.

Барбары вышла из палаты на секунду. А вернулась уже с ребенком с руках.

— С Георгом-младшим.

Волков засмеялся. Теперь он понял, что это была за странная болезнь Барбары, во время которой ее никто не видел.

ИМПЕРСКИЙ ВОЯЖ ^{Олег Данильченко (цикл)}

Книга I Из варяг в небо

Каждый из нас искренне считает, что его трудно чем-то удивить. Однако мир гораздо сложнее и многограннее, чем мы себе можем это представить. Вот и главный герой книги убедился в этом на собственной шкуре.

Оказавшись за тридевять земель от дома, за многие миллионы световых лет, он выяснил, что люди живут не только на Земле. Выживет ли он, сможет ли устроиться в новом обществе? В обществе, которое одновременно и похоже, и не похоже на земное.

В любом случае, бывшему сержанту вооружённых сил России придётся изрядно постараться, чтобы доказать местным простую истину: земляне способны на многое.

* * *

— Какая же она все-таки красивая! — С нежностью подумал ЛИС. Вид пронзительно голубой, до боли знакомой планеты, безмятежно летящей в пространстве по своей неизменной орбите, навевал смешанные чувства.

Десять лет. Десять ОЧЕНЬ долгих лет, он искал дорогу домой. Нашел. А что дальше? В течении этих самых десяти лет, задумываться над этим, было просто некогда. Главное было выжить. Все что он делал, все через что прошел, было подчинено только одной цели. Теперь эта цель достигнута. А та мешанина чувств, которая бурлила внутри, по сути, являлась растерянностью.

Вот он дом. Такой казалось бы родной, знакомый. Да только дом ли? Кому он нужен здесь? Кто он для тех людей, что живут на этой планете? Да никто! И никому, конкретно он, Леонов Илья Сергеевич, тут не уперся. Его никто не ждет, да и в списках живых он уже точно давно не значится.

Это невероятное и фантастичное для любого землянина путешествие, длинною в десять лет и несчетное количество световых, подошло к концу. И вот теперь, Илья стоял на обзорной палубе своего корабля в одиночестве, мучаясь в сомнениях. Воспоминания наплывали одно за другим, как в калейдоскопе…

Глава 1

Родился он в семье военного. Только мама умерла при родах. Отец так больше ни с кем и не сошелся, хотя претендентки были, это был видный мужик, обручальное кольцо он тоже так и не снял. Иногда, он не приходил ночевать домой, а когда Илюха подрос и стал понимать что к чему, то стал догадываться, родитель был у женщины. Но после таких отлучек, всегда замечал, как отец, доставал фотографии мамы, и подолгу сидел, молча, гладя пальцами изображение белокурой женщины, а еще он замечал, как дрожат при этом его пальцы. Сам Илья помнить маму естественно не мог, однако помнил. На уровне ощущений или инстинктов если угодно. Что-то такое, теплое, нежное, доброе, надежное, умиротворяющее. Мало? Может быть. Но это все что осталось и он, очень дорожил этими воспоминаниями.

Само детство проходило в гарнизонах и постоянных переездах с места на место. Но ему это даже нравилось. Новые места, новые люди, все это было интересно. Да и жизнь в военном городке, для пацана, на его взгляд, куда как веселей городской жизни. Большую часть свободного времени, Илья проводил на работе у отца. Да и не только он так делал, мальчишкам всегда интересны игрушки взрослых, военных дядек. Вот и Илья, мало чем отличался от среднестатистического мальчишки. Разве только тем, что если где нибудь, что-то происходило, то естественно, заводилой и лидером, всегда оказывался он и за это, часто огребал по самые помидоры. За хорошие поступки не хвалили, отец считал, что человек обязан жить правильно, честно, порядочно, справедливо, хорошие дела это нормально и естественно, а раз нормально, то и говорить нечего. А вот за плохие, наказывал примерно. Чаще всего, выдернув портупею и расписав задницу в синюю клеточку. Но Илюха был не в обиде. Тут ведь как, попался, значит, сам виноват. Заслужил, получил, чего уж там, все верно. Главное, чтобы это было справедливо. Если справедливо, то и обижаться не на что. Из-за этой справедливости и в школе вечно были проблемы. Если кого-то обижали не заслуженно, то он вписывался не задумываясь. Как-то, будучи еще в первом классе, сидя на уроке, вдруг приспичило, по малой нужде. С кем не бывает? Отпросился, а когда забежал в туалет, увидел как девятиклассник, выворачивает карманы, у такого же, как сам Илья первоклашки. А тот, размазывая кровавые сопли, обильно струящиеся из разбитого носа, беззвучно плачет. Дальнейшие события за давностью лет, помнятся смутно. Холодное бешенство, металлический привкус своей и чужой крови во рту, плюс кусок откушенного уха, того девятиклассника, как положительный результат. А что он еще мог сделать? Вот и выбрал, единственно доступное, прыгнул на спину дылде и вцепился зубами в оттопыренное ухо. Отрицательный результат, в виде сине-зеленого фингала на оба глаза, дело десятое. Потом было всеобщее порицание, на общешкольной внеплановой линейке, вызов отца в школу. Ни кому и в голову не пришло разбираться, дылда оказался сыном завуча, так что, место на учете в детской комнате милиции, Илье нашлось быстро. А отец тогда и не ругал вовсе, в тот день он только коротко сказал «Рассказывай!», а выслушав, молча кивнул, хлопнул по плечу и выдал: «Все правильно сделал! Запомни сын, все и всегда, должно быть справедливо, прав, бей. Не прав, терпи. А чтобы не терпеть, не делай говна людям!» На том все и закончилось, дылда в школе получил кличку ДРАНЫЙ, а Илюху стали звать психом. Та короткая беседа с отцом запомнилась намертво, так жил сам отец, так и Илья старался жить.

Спорт, занимал большое место в их семейной жизни. Отец считал, что офицер, должен все уметь делать лучше рядового воина, иначе какой он нахрен офицер, ну и сына приучал не безуспешно. Бойцы отца уважали и между собой, звали не иначе как БАТЯ, а сам Илья у них числился кем-то на вроде младшего братца. Если подразделение бежит марш-бросок, то и командир бежит с ним, нагруженный точно так же как и любой солдат. За то и уважали, если к подчиненным командир строг, то и себя жалеть не должен и это справедливо. Бывало и Илюха, тоже бегал с ними, налегке конечно, но, тем не менее, на всю дистанцию. Кто-то скажет, что это издевательство над ребенком? Ничуть! Он сам, по своей доброй воле это делал, получая при этом даже удовольствие, когда чувствовал, как тело послушно отзывается, на нагрузки. И вообще, отец для него был идеалом, на который хотелось быть похожим. У вас не так было? Ну что же, можно только посочувствовать. А такие знания как устройство автомата Калашникова, пистолета Макарова или умения их почистить правильно, для него были вообще естественными. Жить в гарнизоне и не уметь? Да вы шутите.

Но если с подчиненными отец находил общий язык, то с вышестоящими командирами, не очень получалось ладить. Ну не умел он лизать жопы, от того и по служебным званиям рос медленно. Прошедший Афган, он научился только воевать и учить воевать других, эту науку духи быстро преподают, а вот лизание, в обучение обычно не входит.

Бабушек и дедушек, положенных иметь всем детям, Илья не имел, вернее, имел конечно, только они уже давно находились, в несколько ином агрегатном состоянии, отличном от ныне здравствующих людей. Родители отца ушли из жизни рано, а мать вообще была детдомовской. Вот такое было детство, но нельзя сказать, что оно было плохим. Нет, детство было обычным, веселым. У Илюхи все было, что мог бы хотеть нормальный мальчишка, отец ни в чем не отказывал. Единственное условие было, надо заслужить. А что? Справедливо. Закончил четверть без троек, получи бонус. Профилонил, можешь забыть, короче, нормальное детство, многие городские, просидевшие свое детство на лавке, возле подъезда, позавидовали бы. В общем, рос Илья веселым, смышленым и физически развитым сорвиголовой, но была и слабость, он был мечтателем, буквально зачитывающимся научной фантастикой, глотая книги одну за другой. Представляя себя, то в роли космического первопроходца, который бороздит, так сказать, просторы вселенной, (не путать с большим театром), то открывая новые планеты или отбивая атаки инопланетных захватчиков. Он даже после школы в мореходку поступил, только по тому, что моряк, это, по его мнению, тот же космонавт, только в космос не летает, но, в общем, похоже.

Поступить удалось легко, но ненадолго, его отчислили, еще на первом курсе морской академии. Это случилось банально и просто, как-то вечером, решили молодые курсанты, побаловать себя жареной картошкой. Вообще-то, внештатные нагревательные приборы были запрещены в кубриках, но как говорится, если запрещено, то втихаря можно. К этому кулинарному изыску, Илья с детства питал особую слабость. Уж больно здорово картошечку жарил отец. С чесночком, она получалась такая духовитая, да еще с хрустиком, м-м-м вкуснятина. Вот и зарулили, на этот картофельный дух, старшекурсники, те отмечали, чей-то день рождения и вот незадача, спиртное еще есть, но закусить уже нечем. А тут как манна с небес, запах жареной картошки. Открыли дверь с ноги, цапнули сковороду и на выход намылились, мол фёстам (первокурсники), полагается есть мало и в последнюю очередь, а тут еще и нарушение внутреннего распорядка на лицо, так что, продукты изымаются, в качестве наказания. И хохочут, затейники. Нет, ну подошли бы по человечески, так мол и так пацаны, такая ситуация, поделитесь. Да кто бы был против? Ради такого дела, уважали б, без вопросов, а так….. Илья естественно был не согласен с такой постановкой. Слово за слово, мордой по столу, в общем, челюсть именинника, немного сломалась в трех местах. Короче опять повезло, новорожденный оказался чьим-то сынулей, а Илья, соответственно, оказался за воротами академии. Прямо проклятие какое-то, как дерьмо человек, так обязательно, чей нибудь родственник мля. Ну что за засада а?

Однажды по ящику, довелось посмотреть занимательную передачу, где показывали дорожные курьезы, смешные аварии и такое прочее, так вот один сюжет запомнился особо. Суть была в том, что какой-то урод, припарковал свой джип возле арочного проезда, перегородив дорогу, другой водитель, которому надо было проехать во двор своего дома, недолго думая, достал буксир, зацепил мешающий транспорт и оттащил, в сторону. Так сказать освободил проезд, на что ведущий передачи, сказал, что-то типа, «Справедливо, но не законно!». Эти слова, поразили до глубины души. С каких это пор, понятие справедливости, вдруг стало незаконным? Как же так? Что происходит с людьми и куда мир катится? Если такие понятия, переворачивают с ног на голову!

Но, да ладно, дело прошлое. В общем, на счет отчисления, горевал Илюха не долго, ровно пять минут, после чего, подал документы в мореходную школу, которую через год закончил и в должности моториста ушел в море. Работа нравилась. А что? Кормят, поят, одевают, вовремя меняют пеленки, возят по заграницам, да еще и деньги платят, красота. На самом деле, не все так радужно конечно, надо еще и работать, без выходных, праздников, часто и после вахты, буде если какой аврал образовался, но на такие мелочи, Илья внимания не обращал. Целых два года охотился на впечатления. В одном из рейсов, получил телеграмму, где его извещали о смерти отца. Но с парохода, как и с подводной лодки, деться некуда. Только через месяц удалось сойти на берег. Отца уже похоронили. Погиб он, спасая какого-то молодого бойца, когда тот на учениях не справился с боевой гранатой, боец остался жив, а батя… Наследства не осталось, квартира ведомственная, вещей тоже особо не было, только медали отца и его сбережения, да и тех, кот наплакал. Таким образом, Илья остался совсем один. Но жизнь на этом не закончилась. Отца не стало, но военкоматы, ни куда не исчезли. Короче, пока парень охотился за впечатлениями в морях, военкомат охотился на него и таки эта охота, увенчалась успехом. Илья не успел смыться в очередной рейс, а за это, его, под белы рученьки, как говорится, забрили в солдаты. Дальше учебка, Чечня и плен.

Глава 2

Вся эта войнушка, была бестолковой. Ее, по мнению Ильи, можно было закончить очень быстро. Но видимо она, кому то, была очень выгодной. Иначе объяснить не получается. Например, поступает приказ, уничтожить бандформирование, а когда, это самое формирование окружено и остается только уничтожить, вдруг поступает отмена приказа, и бандиты спокойно уходят в горы. И таких примеров масса. Не говоря уже, о совершенно идиотских приказах, благодаря которым, целые подразделения российских войск, попадали в засады и вырезались подчистую. Как объяснить? Да ни как. Какие уж тут объяснения. Дурак все равно не поймет, а умному и объяснять не надо. Вот в одну из таких засад, Илья и угодил, как кур в ощип. Картинки тех событий, мелькают в памяти, словно кадры кинохроники.

Вот, Илья сидит на броне БТРа, колонна идет в Грозный, там отбиваются, попавшие в засаду спецназовцы.

Вот, взрывом, подбрасывает к верху, перед головной машины, Илью, взрывной волной, буквально сдувает с брони, а вслед за этим, уже БТР на котором ехал Илья, вспухает огненным шаром. Буквально за пять минут, от боевой колонны, остаются лишь, жирно чадящие остовы.

Вот, он с остатками подразделения, волоча на себе раненых, пробивается туда, где все еще, держатся спецы.

А вот, уже бой в полуразрушенной пятиэтажке, Илья, лупит короткими очередями. Очередь, и голова боевика, высунувшегося из за бетонного блока, взрывается кровавыми брызгами. Вторая и еще один нападающий, громко завывая, падает на груду битого кирпича, хватаясь за развороченное левое бедро. Третья…., хрен там, сухой щелчок бойка, возвестил о том, что стрелять больше нечем. Илья хлопает по карманам разгрузки, пусто.

— Пустой! — Кричит он.

— Держи! — Откуда-то справа, прилетает полный магазин, Илья его подхватывает, подсоединяет, затвор сыто лязгает, досылая, смертельный подарок в патронник и быстро оглядывается, в ту сторону, откуда прилетел магазин, ему подмигивает единственный глаз капитана, второй, заплыл огромной гематомой, но тот, что еще лупает, блестит веселой злостью.

— Не дрейфь сержант, еще покочевряжимся. — Слышится спокойный голос. А Илья и не дрейфит. В таких ситуациях, страха нет, адреналин, только что из ушей не хлещет. Страх, отходняк, откат, называйте, как хотите, приходит потом, а пока, просто не до того. Нет времени, осмысливать положение, в которое они угодили, надо стрелять и Илья стреляет.

Вот, в очередной раз, выглянув в оконный проем, для поиска цели, он замечает, как из за угла дома напротив, выскакивает человек с ручным гранатометом и резко падает на одно колено. Илья, жмет на спусковой крючок, гранатометчика, отбрасывает назад изломанной куклой, но граната, уже пошла.

— Граната, БОЙСЯ!!! — Успевает крикнуть Илья и рыбкой бросается за укрытие, пытаясь уйти из зоны поражения. Почти успел, но…… ПОЧТИ не считается. Горячая, тугая взрывная волна, подхватывает Илью и смачно так, припечатывает об угол стены, за которой он собирался укрыться. Свет меркнет.

Кадр меняется. Теперь, четырнадцать выживших, стоят на коленях, Илюха пятнадцатый. Связанные сзади руки не чувствуются, видать давно связаны. Илья только очнулся, вернее, правильнее будет сказать, его очнули, пинком сбросив с кузова шишиги. Но не от пинка очнулся Илья, в сознание он пришел, в момент соприкосновения его лица, с каменистой почвой. Застонав, он попытался подняться, но ему не дали такого шанса. Чья-то сильная рука, схватив его за шиворот, резко дергает вверх. А потом толчок в спину и еще не пришедший в себя Илья, ничего не соображая, снова летит, уже который раз за день. Ему таки удается извернуться в полете, что бы еще раз не хряснуться, мордой лица. Эту часть организма удалось сберечь, но камень, на который он упал боком, не дал насладиться маленькой победой. Противный хруст, дикая боль и два сломанных ребра, вот и весь результат, этого акробатического дебюта. А нет, еще хохот, похоже, кому-то, пришлись по душе его кульбиты.

Илью снова хватают за шкирку и волокут, трещат нитки, пуговицы шрапнелью разлетаются, и куртка бы слетела вслед за ними, да руки связаны, не снимается так. Снова хохот. Но его продолжают куда-то тащить, Илья опять пытается сохранить целостность организма, на этот раз в районе сломанных ребер. Удается не очень. Глаза начинают заплывать, все-таки знатно, он законнектился с планетой. Почему то вспоминается лицо того капитана, который поделился патронами, у него всего один глаз был подбит, а тут такое счастье, сразу два блин, да еще и нос похоже сломан.

Наконец, путешествие, методом грубого волочения, достигает финиша. И Илью снова дергают вверх. Он уже приготовился к следующему полету, однако нет, снова побывать в шкуре пернатого, ему не дали. Когда практически удалось принять вертикальное положение, удар под колени сзади, ноги подгибаются и Илья падает на эти самые колени. Острые камни, теперь, пробуют на прочность их. Камни оказываются на много прочнее. Новая боль. Та же рука, что тащила его, теперь цепляется в подбородок, задирая лицо вверх. Илья пробует открыть глаза, до этого не открывались, да и теперь мало что изменилось. Все, чего удалось добиться, это две узенькие щелочки. Но и это уже прогресс. Теперь, хоть можно рассмотреть своего мучителя. А посмотреть было на что.

Здоровенный такой детина, в американском камуфляже, по самые глаза заросший черной бородищей, хотя нет, по ходу борода, начинается сразу от бровей. А может, у него вообще нет промежутка, между растительностью, которая на черепе и той, что на лице. Поди, разберись, ведь сверху бандана, лба не видно.

— А вот интересно, — подумал Илья, — это у него борода, или это такие густые ресницы? — Подумал то он не вслух, но улыбнулся непроизвольно. И хотя угадать, в той гримасе разбитых губ, улыбку, было весьма сложно, но мордоворот таки угадал. Экстрасенс мать его.

— Скалишься, падаль? — Участливо ощерилось гнилыми зубами, это чудо природы.

— Надо же! Оно еще и разговаривает, — подумал Илья. БАМ, кулак этого громилы, совершил короткое движение, которое закончилось, в районе многострадальной, верхней части организма Ильи. Занавес.

Боль, она везде. Каждый вздох, как нож под ребра, голова, словно семенной огурец, который, вот-вот взорвется, от давления изнутри, только в данном случае, не семенами, а мозгами. Опухшие колени, также напоминают хозяину, что острые камни, это не очень подходящая опора. Руки не преминули поведать, что если их еще раз свяжут, то они могут и отвалиться ненароком. Ну и ЖАЖДА, до кучи. Пить хотелось так, что Илье казалось, будь у него такая возможность, выхлебал бы озеро «Байкал» в пару глотков, а вообще, наверно и одного глотка хватит. Он попытался пошевелиться, ага, щазз. Организм был против. Болью стрельнуло так, что аж слезы вышибло. Илья застонал.

— Опа! Очнулся герой! — Голос говорившего, был от чего-то знаком.

Илья хочет сказать, что да мол, очнулся. Но вместо этого, из горла вырывается, только какой-то сиплый хрип.

— Да ты погодь герой, не дергайся. Досталось тебе. Ребра, я как смог перетянул, да только эффекту маловато. Тут хорошая тугая повязка нужна. Но где ж ее взять то? А из драного тельника, бинт получается, как из дерьма пуля. Но ты уж прости герой, как смог. А пока, на ка, хлебни, пить то, поди хочется, уж я-то знаю.

Сюжет следующий, короткий. Илья, прихрамывая, бежит по оврагу, ему удалось усыпить бдительность охранника и смыться незамеченным. Но незамеченным, он был очень недолго. Догнали, били, долго и сильно, странно, что не пристрелили, вернули обратно. Капитан Демьяненко, это тот, что делился патронами, он же ухаживал за избитым Ильей, да и вообще не давал с ума сойти, посетовал только, мол, — Кто так бегает, разве ж в одиночку это делают, да еще без подготовки? Да и своих бросать, это не хорошо. — Тут он прав, это Илья пиджака ввалил. Подготовка, так подготовка, ладно, значит, будем готовиться. Конец сюжета.

Очередная картинка, вонючая. Илья вилами грузит навоз в тачку, жара, вонь стоит такая, что хоть стой, хоть падай. Мухи роем вьются, норовя залететь в рот. Приходится дышать носом, но и ноздри, кажутся мухам, очень даже привлекательными. Илья яростно отмахивается, помогает мало. Чернявая ребятня во дворе дома, глядя, как он размахивает руками, радостно гогочет. Потом, им опять становится скучно и что бы развеять скуку, они принимаются кидать в него камнями. Да метко так швыряют суки, один камень рассек бровь, Илюха, от неожиданности, теряет равновесие. Что бы его восстановить, ему приходится воткнуть вилы в землю, дабы опереться на них, но уставшие руки соскальзывают с черенка и он падает в кучу навоза, увлекая за собой и вилы. Зубья выворачиваются из земли, но один, с тихим хрустом обламывается и остается торчать. А тут и второй камень, точно бьет по кумполу. Цирк мля. Ржут уже всем двором. Кровища из рассеченной брови, что из твоего барана хлещет, да еще весь в говне, плюс здоровенный шишак на затылке. Смейтесь, смейтесь. Пока Илья, барахтался в навозе, успел-таки вынуть из земли, обломанный зуб от вил и спрятать его в рукав, на Илье, столько говнища налипло, что обыскивать никто не решится.

Снова смена кадра. Поздняя осень, основная часть боевиков покинула деревню, похоже, планируют какую-то операцию, Илья не знает какую, было бы странно, если б ему об этом сообщили, но это и не важно, важно то, что охраны осталось минимум. Из пленных в деревне, лишь Илья и капитан Демьяненко, кого пристрелили, кто-то сам свел счеты с жизнью, остальных обменяли, либо продали, рабовладельцы…… хреновы. Надо дергать от сюда, другого случая, может не представиться. Подкоп в дальнем углу сарая, давно готов, зуб от вил, с рукоятью из намотанных тряпок, тоже. Силенок только маловато, постоянный голод и побои, здоровья не добавляют, только деваться некуда, выбор не велик. Либо пробовать бежать, либо ждать пока копыта отбросишь, ну или ластами щелкнешь, как ни назови, а результат один.

Ночь, часовой у сарая, мирно похрапывает. Из темноты, возникают две тени, одна быстро зажимает рот спящему, вторая, резко бьет остро заточенным зубом от вил ему в сердце. Часовой, взбрыкнул напоследок и затих. Собаки молчат, эти тени им знакомы. Еще бы, рабовладельцам, даже собственных собак кормить лень, свалили эту работу на пленных. Илья и кормил, а как известно, собаки, никогда не тронут того, кто их кормит, вот и молчат барбосики. Спасибо им, эти огромные, лохматые животные, способные в одиночку противостоять стае волков, оказались на много человечнее своих хозяев. Две тени, подхватывают труп на руки и пошатываясь, тащат его за сарай, тяжеленный падла, в отличие от Ильи с капитаном, в волю спал, жрал от пуза, да и работой не утруждался.

Разоружив жертву, подбили итоги. Автомат, одна штука. Разгрузка с четырьмя полными магазинами, один подсоединен к автомату, итого пять. Нож, тоже одна штука. Штаны, куртка, ботинки. Все. Нормально, скоро запасы еще пополнятся. Капитан будет убирать охрану, он профи в этом, а Илья, решил разбираться с домочадцами. Ни кто не должен уцелеть. Плевать что там женщины и дети, они ни чем не лучше боевиков, сколько издевательств Илья от них вытерпел, со счету собьешься. Да и какие там дети, мальчишки четырнадцати и пятнадцати лет, это уже волчата, перевоспитывать поздно. Нет жалости, ну ни грамма нет, только ненависть осталась. Это не люди, это звери, поэтому и руки не дрожат, и совесть не мучает. Зубец от вил, выброшен, он свое дело сделал, вместо него, парень взял острый кухонный нож, он больше подходит для последующей работы. Работа то не хитрая, зажал рот рукой, полоснул по горлу, зажал, полоснул, зажал, полоснул. Главное, не шуметь.

Капитан, заметив приготовления напарника, молча, положил ему руку на плечо.

— Негоже так парень. — Шепчет. — Мы воины, а не мясники. С женщинами и детьми не воюем.

— Они не заслуживают жизни, они утратили человеческий облик, поддавшись звериному. Нельзя, что бы такие твари, ходили по земле, — в ответ горячо шепчет Илюха в ухо Демьяненко, — им место в аду, вот эти места, я и обеспечу. Самые лучшие места.

— Не суди парень, права такого не имеешь. Возьмешь грех на душу, потом сам себя ненавидеть будешь. Просто поверь моим словам, а поймешь потом. Лучше сидор собери, нам долго бегать придется. Как закончишь, ни куда не уходи, я быстро.

Скрипнули зубы, желваки вздулись на скулах парня, ярость и злость полыхали в душе как лесной пожар, но он послушался. Обуздал свою ненависть. Хотя ему хотелось совсем другого, ой как хотелось!

Нет, вы не подумайте, Илья вовсе не испытывал ненависти ко ВСЕМ чеченцам поголовно, он не был националистом ни сколько. Людей он делил на две категории, хороших и плохих. Национальность при этом, для него роли не играет, только поступки. Вот за эти поступки, он и хотел взять плату. Но не только слова старшего и более опытного товарища, остановили Илью, в какой-то момент, ему показалось, что он видит укоризненный взгляд отца. Тогда-то он и понял, что Демьяненко прав, отец тоже бы осудил такой поступок.

Капитан свое дело тоже знает, хоть и ослабевший, но опыт как говориться не пропьешь. Когда Илья закончил котомку, тот уже поджидал его во дворе. Двадцать минут тихой резни и дело кончено. Переодевшись, друзья вооружаются, с этим теперь проблем нет, трофеев в избытке, по этому, быстро перекусив, друзья по несчастью, тихо покидают деревню. А через два часа, пошел снег, он сотрет все следы, то, что доктор прописал. Похоже, фортуна решила, вместо своей упругой попки, наконец-то, продемонстрировать прелестную грудь… в том смысле, что наконец таки лицомповернулась.

Часть последняя. Холодно, очень холодно. Илья ползет, по мокрому снегу. Оттепель блин, в каком месте, что теплеет непонятно, но в мокром снегу лежать, гораздо холоднее. Хотя, лучше на снегу вообще не лежать, дома в постели, всяко приятней. Однако вариантов нет, мог бы стоять, стоял бы. Но разбитое колено, не дает такой возможности. Так удачно свалили из плена, без особых затруднений, потом, месяц осторожно выбирались к своим. Да только госпожа Фортуна, снова решила, что мало им приключений и подсунула группу боевиков, на которую беглецы и нарвались. Короткая перестрелка, несколько трупов среди чехов, но удалось оторваться, однако боевики тоже не пальцем деланные, сообразили, что противник исчисляется всего в двух экземплярах, а значит, надо догнать и наказать за убитых братьев.

Илья с капитаном, за счет форы во времени, вполне успевали выйти к своим, те пяток километров, что они выиграли, давали такую возможность, если поддерживать взятый темп. А куда деваться? Хочешь, не хочешь, а беги, через не могу, иначе амба. И осталось то уже всего ничего, каких-то пару десятков Кэ Мэ, не больше, так нате вам растяжечку, что бы жизнь медом не казалась, а то расслабились, понимаешь. Капитан успел среагировать, толкнул в сторону, сбивая своим телом, но осколками самого посекло сильно. Ну, хоть живой, правда Илье тоже достался осколочек, чиркнул по колену, вроде и не сильно, да только ноги считай, что и нет, вернее, она-то вроде вот, ни куда не делась, но толку от нее ноль. А капитан вообще не ходячий, ноги и спину покрошило в фарш, как еще не отдал богу душу, не понятно, бормочет что-то. Илья уже соображает плохо, сосредоточился только на движении. Толчок здоровой ногой, подтащить капитана, еще толчок, снова подтащить. Отдышаться и по новой, толчок, подтащить, толчок, подтащить. Главное не останавливаться.

Однако растяжка не только нанесла вред здоровью, она еще и сигнал подала, засветила их по полной программе. Так что, хоть и старается Илья, но пушной северный зверек, похоже уже на подходе. Илюха прекрасно это понимает и ползет не просто так, он ползет к небольшой грядке валунов. Они будут не плохой позицией, здесь все и закончится. После всего пережитого, он уже не боялся умереть, собирался только, жизнь свою продать подороже.

Глава 3

Древняя машина, все еще была жива, на многие века, пережив своих создателей. В незапамятные времена, она была одной из многих, что составляли сеть межгалактических коммуникаций транспорта. Канула в веках могучая цивилизация, которой под силу было зажигать и гасить звезды, а машина все еще функционировала. Правда реактор уже практически выработал свой ресурс, но в накопителях, еще было достаточно энергии, что бы выполнить ту работу, для которой и была предназначена. За прошедшие века, планета сильно изменилась. Одни материки, ушли под воду, другие сдвинулись со своих мест, да и сама планета поменяла угол наклона своей оси. Бесчисленное количество катаклизмов разного рода, прошлись по поверхности земли, кардинально меняя ее облик, но машина выжила, корпус ее был сильно помят, в некоторых местах имелись трещины, да и местоположение ее изменилось, теперь она находилась на четырнадцать метров ниже уровня поверхности. Откуда было знать Илье, что свою позицию, он облюбовал, аккурат над модулем транспортера и хоть краем, но попадает в зону захвата сферы отправки. Для активации голосом, нужно было название конечной точки маршрута и Илья его произнес, сам того не зная.

Чехи появились раньше, чем предполагал Илюха, он рассчитывал что час, полтора, у него есть, но преследователи появились раньше, буквально минут через двадцать. Видимо истощение и слабость, сказались на скорости беглецов.

— Ну что ж, тем лучше, раньше сядешь, раньше выйдешь, — подумал Илья и перевел флажок предохранителя в положение стрельбы короткими очередями. Преследователей было много, гораздо больше, чем в начале, похоже, прибыло подкрепление. Шли осторожно, понимают, что раз на месте взрыва нет трупов, значит живые, крови много, значит, раненые и не могли уйти далеко. Да и следы волочения тела, видны, хрен ошибешься. Попросту говоря, не нужно быть математиком, что бы сложить два и два.

Илья выбрал цель, по ходу это главный, вон как ручонками машет, показывая кому какие фланги держать. Вряд ли он успеет многих положить, двоих, может троих получится на ноль помножить, ну еще гранатка свое слово скажет. Вообще то их две, гранатки в смысле, но последняя это уже для него с капитаном, живым этим тварям сдаваться, Илья не собирался. Надо только поближе подпустить, что бы наверняка.

— Ага, вот так, еще чуть-чуть, в самый раз, ПОРА!

Тадам, приклад автомата, дружески толкнул в плечо, старшина боевиков кувыркнулся назад, жопой проломив кусты. Это только в кино, человек схлопотав пулю в живот, картинно валится вперед. На самом деле, сила удара такова, что человека просто отбрасывает, кинетическая энергия пули очень велика, а трофейный, с иголочки «АБАКАН», на средней дистанции, две пули кладет в точку. В Российских войсках это еще редкость, а у бандосов пожалуйста. Откуда у них такое оружие, догадаться не сложно.

— Минус один, — сам себе сообщил Илья.

Чехи растерялись на несколько секунд, видимо не ожидали, что противник окажется так близко. По их расчетам, он должен был быть, где то в лесу, край которого, маячил в ста метрах за спиной Ильи. Эта заминка дала возможность, сделать еще два результативных залпа.

Тадам, тадам, еще двое двухсотых. А потом бандиты залегли, открыв ураганный огонь, не давая поднять головы. Он еще исхитрился метнуть тяжелый корпус эфки, туда где последний раз видел особо плотную группку чехов и с удовольствием услышал испуганные крики и врыв, значит попал. Но огонь продолжался, камни, за которыми сжался в комок Илюха, прижавшись к ним спиной, содрогались под градом пуль. Илья ждал, скоро его обойдут с двух сторон и все, останется только выдернуть кольцо и прижаться телом к капитану, что бы одной гранатой сразу двоих, но сначала…, в магазине еще остались патроны, не пропадать же добру. А вот и они, красавцы. Краем зрения, Илья заметил движение слева, передвинул флажок ниже, теперь отсечки не будет, нажал и поливай, пока не опустеет магазин.

— Ловите СУУКи-и-и-и!

Древняя машина пробудилась ото сна, хоть и находилась глубоко под землей, чуткие датчики уловили знакомую команду. Координаты планеты, под названием Суук, в памяти транспортного узла были, вот и началась штатная процедура отправки. Правда груз был великоват, для нынешнего состояния, но бездушная машина, вопросы не задает, должна выполнять команды, она и выполнила.

Удивленные боевики, увидели, как над местом, где засел наглый русский, появился темный купол. Это был не купол, а верхушка силовой транспортной сферы, остальная часть скрывалась под землей. Не понимая, что происходит, они сорвались с места, пытаясь быстрей взять неверного, но в этот момент, с громким хлопком, больше похожим на выстрел противотанкового орудия, транспортный модуль, отдал команду на отправку сферы. Ба-бах! И несколько десятков тон грунта, вместе с Ильей лежащим сверху, как Мюнхгаузен на огромном пушечном ядре, исчезли. А потом рванули изрядно изношенные накопители. Тяжкий взрыв, уничтожил и древнюю машину, и подбегающих боевиков. Только сам Илья, этого уже не видел, он потерял сознание за несколько секунд до отправки сферы, сначала он почувствовал, что его словно бы, что-то скручивает, на манер тряпки для мытья полов, когда ее отжимают, а потом наступила темнота.

Глава 4

Древняя почта, сработала безукоризненно. Посылка удачно дошла, до адресата. Но этим удача не ограничилась. Транспортный узел, который принял сферу, не подвергся таким испытаниям, что его земной собрат. Планету, которая когда-то называлась Суук, не ломали чудовищные катаклизмы. Вернее, то место, где была установлена машина, не коснулись очень уж сильные изменения ландшафта. В связи с этим, всего пять метров естественных отложений и вековой лес, покрывали приемный модуль. Окажись машина глубже пятнадцати метров, получилась бы славная могила и заживо погребенный в ней Илья. Но и это еще не все. Законы физики, ни кто не отменял, ну…., не могут два физических тела, находится в одной точке пространства одновременно, не могут и все тут. Шар, диаметром пятнадцать метров, состоящий из земных скальных обломков, попросту вытолкнув грунт, вместе с росшими на нем деревьями в стороны. Илье повезло еще и в том, что он не оказался, насажен, на какое либо из тех деревьев. А может, все прошло удачно, только благодаря, силовой составляющей сферы. Как бы там ни было, но в результате, образовалась воронка, ооочень серьезных размеров, а в центре ее, огромная куча обломков, на которых и находился Илья, вместе с капитаном.

Когда Илья очнулся, была ночь. Лежа на спине, он тупо пялился на звезды. Пытаясь привести мысли в порядок. Чем его так приложило? Где чехи? Почему он еще жив? Ведь по ощущениям, прошли какие-то секунды. Почему ночь? Почему тепло? Почему пахнет прелой древесиной, с примесью озона, как после грозы. И еще много всяких ПОЧЕМУ. То, что звездное небо, абсолютно не похоже на родное, как то не коснулось внимания.

— Ладно, — решил Илюха, — нет чехов и слава богу. С остальными проблемами, будем разбираться, по мере их поступления. Для начала, надо проверить как там Демьяненко.

Капитан лежал на спине и был мертв, причем давно, глаза его были открыты, казалось, он внимательно всматривается в звезды. Пульс проверять не потребовалось, тело давно окоченело.

— Прости братуха, — тихо произнес Илья, закрывая ему глаза — не допер я тебя. Так хоть похороню, как положено.

Колено сильно опухло и болело, время от времени, простреливая болью так, что в глазах темнело. Но, не смотря на это, он как смог, похоронил друга, в неглубокой могиле, которую отрыл прямо на месте. Пообещав себе, что вернется сюда, если выживет и доберется к своим. Далее взялся проверять свое вооружение. Не густо, два магазина из разгрузки капитана (ему теперь без надобности), свои Илья расстрелял по чехам, так что, маловато будет, но делать нечего. Еще штык-нож, Одна граната ВОГ, в подствольнике, в пылу боя, про нее как-то забылось, одна ЭФка и фляга воды. Вот и все имущество. Пока он разбирался, со своим барахлом, наступило утро, взошло «солнце». Погруженный в свои мысли, Илья не сразу обратил внимание на окружающий пейзаж. А когда обратил, то выронил флягу, из которой собирался утолить жажду и застыл с открытым ртом. И было от чего.

То, что он увидел, напоминало кадры документального сюжета, с места падения Тунгусского метеорита. С той лишь разницей, что поваленные деревья, были не похожи на тощие стволы из фильма. Здесь лежали, многовековые исполины, по несколько метров в обхвате, ровненько так лежат, уложенные вокруг воронки, в центре которой он и восседал, на огромной каменной куче. А еще дальше всей этой вакханалии, стеной стоял густой лес. И даже отсюда, было понятно, что он чужой. Илья никогда не бывал в джунглях, и хоть темнеющий неподалеку лес, чем-то напоминал земные джунгли, даже ему, не специалисту в ботанике, было ясно как божий день, это что-то другое. Сюрреалистичная картинка получилась.

— Ни хрена себе, — воскликнул Илюха в голос, — это чего а?!!!

И только теперь, обратил свое внимание на светило, встававшее над лесом, огромный, багрово красный диск, не имел ни чего общего с родным солнцем. Ну уж очень он был огромен.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, — пробормотал Илья, чувствуя, как где-то внутри живота, поднимается нехорошее ощущение паники.

— Это не то что бы даже не Чечня, это даже и не Земля похоже!!! Где я?!!!!! Куда я попал?

Последний вопрос, всколыхнул целый пласт памяти, о прочитанных в свое время книгах, про всевозможных попаданцев. Эльфах, гномах, магии и прочем подобном. А чего, при нынешних обстоятельствах, вполне себе объяснение. Так что, появись сейчас пара, тройка длинноухих красавцев с луками, Илюха наверно бы и не удивился.

Но испугаться толком не получилось, дальше события, вновь понеслись вскачь. Он заметил, движение на краю леса, там, где огромные деревья, приняв на себя упавших собратьев, выдержали. Сначала появилась одна человеческая фигура, потом еще и еще. Двенадцать человек насчитал Илья. Инстинктивно подхватив автомат, он залег, за теми самыми валунами, среди которых вел последний бой, на родной земле. Хотя технически, он и сейчас был на родной земле, если за таковую считать, эту кучу глины и щебня. Приближающиеся фигуры, на фентезийных персонажей, были не совсем похожи. Вернее даже, совсем не похожи. Они скорее смахивали, на персонажей, с красочных обложек, фантастических книг. В боевых, бронированных скафандрах, с футуристическими пушками. Не один в один конечно, просто вполне узнаваемо. Но то, что это люди, или хотя бы гуманоиды, однозначно. Две руки, две ноги, голова, все, как и у него самого. Илья был в растерянности, он уже смирился с мыслью, что находится далеко от дома и скорее всего, туда уже не вернется, но что делать дальше не знал.

— С одной стороны, это точно не чехи. Отсюда следует, что в принципе, я им не враг. Тогда, может, стоит показаться? А с другой стороны, кто сказал, что они кинутся с распростертыми объятиями? Может быть, это местный аналог наших бандосов. Тогда в лучшем случае просто грохнут, в худшем тоже грохнут, но уже не просто. Все вроде бы предельно ясно, только делать то что?

Такие мысли роились в голове Илюхи, однако, сколько не размышляй, но хоть так, хоть эдак, а делать что-то надо. По этому, он просто высунулся из-за укрытия, обозначив свое присутствие, но сразу же, пришлось нырять обратно. По тому что, реакция на его появление, была мгновенной и однозначной. Не было ни цветов, ни ковровой дорожки с духовым оркестром, вместо этого, делегация встречающих, быстро рассыпалась цепью и вскинув оружие, открыла огонь. Правда, огонь, это слишком громко сказано. Привычного грохота, пламени и дыма от сгорающего пороха, не было и в помине. Вместо этого, совсем не громкий треск, а вот шквал смертоносных снарядов, обрушившийся на многострадальные камни, был наоборот, очень даже впечатляющим.

Вот теперь, Илье все было предельно ясно, мира не будет. Организм, щедро впрыснул адреналин в кровь.

— Ну что ж, будь по-вашему. Н-на!!!

Тадам, тадам. Один из нападавших, сел на задницу. Две очереди из абакана в живот, это вам не хухры мухры. Однако упавший, вместо того, что бы добросовестно скончаться, быстренько подскочил и ломанулся дальше, что тот сайгак по кукурузе.

— Еп… пическая сила! — А вот сейчас, Илья действительно испугался. Как с ними воевать? Если его попадания, для них, что слону дробина.

Нападавшие, тоже видимо это поняли. Это стало заметно по тому, что они перестали изменять ландшафт своими трещотками, а просто начали обходить Илюху, пытаясь взять в клещи.

— Ладно, хер с вами, а как вам такое?

Отсутствие «огня», дало возможность, хорошо прицелиться и послать гранату, точно под ноги противнику. ВОГ не подвела, в том смысле, что попала куда надо и примерно бабахнула, как и ожидалось. Проняло. Но опять ненадолго. Взрывной волной, троих бронированных гавриков, раскидало в разные стороны. Но появившаяся было ехидная улыбка, сама собой сползла с Илюхиного лица, когда эти сволочи, наплевав на то, что должны быть убиты, бодренько так поднялись и как ни в чем не бывало, потрусили дальше.

Илья поправил отвалившуюся челюсть и горько усмехнулся:

— Пипец котенку. — Пробормотал он, имея в виду себя, и потянулся, за рубчатым корпусом ЭФки. — Встречай братуха!

Но сделать, ни чего не успел. Тело выгнуло дугой, а дальше наступила, уже давно привычная темнота.

Глава 5

В сознание, Илья пришел как-то рывком. Раз и он осознал себя в небольшой квадратной комнате, с низким потолком. Стены и потолок, по виду металлические, но, поди разберись, может это штукатурка такого цвета. Сидел на стуле, во всяком случае, на чем-то, очень похожем на него, раздетый по пояс и зафиксированный по всем правилам. Запястья прижаты к подлокотникам, металлическими хомутами, ноги тоже пристегнуты.

Перед собой, он узрел очень колоритного персонажа. Тот стоял возле металлического же стола (тут все было металлическим) и наблюдал за реакцией Илюхи. Не высокого роста мужичек, примерно метр семьдесят, не больше, одетый в обтягивающий комбинезон, цвета индиго и лысый. Мужичек лысый, не комбинезон. Причем не просто лысый, а ЛЫСЫЙ. Абсолютно лысый. То есть, даже брови с ресницами, отсутствовали как класс.

— Однако!! Какой контраст. — Подумал Илья усмехнувшись, вспоминая того, памятного чеченца. А потом, с удивлением понял, что страха нет. Казалось бы, он просто обязан бояться, учитывая ситуацию, в которой оказался, но не боялся. Видимо, сознание просто устало от напряжения, связанного с последними событиями и просто отключило эту функцию за ненадобностью. Мужичек между тем, тоже усмехнулся в ответ и что-то сказал. А возможно и спросил. Илья даже догадывался что конкретно. Что тот еще мог спрашивать? Кроме как, кто такой да откуда. Но что ответить? Хотя, что ответить тоже ясно. Но толку то? В общем, Илюха ответил так, как это бы сделал любой на его месте:

— Не понимаю я. — Илья не являлся полиглотом (с грехом пополам и словарем, мог бы еще изъясняться на английском), но на слух, вполне мог наверное определить, многие из земных языков, да только в произношении лысого, не было ни чего общего, с земными диалектами. Это Илья чувствовал еще и на интуитивном уровне.

Мужик нахмурился. Сложно хмуриться, когда нет бровей, но у него получилось. Повысил голос и снова повторил свой вопрос. Илья пожал плечами. А что еще оставалось делать? И повторил свой ответ.

— Мужик, я тебя все равно не понимаю.

Тот по ходу начинал злиться. Лицо порозовело, рот открылся и выдал длинную гневную речь. Тут и без переводчика было понятно, что мужик грозится очень серьезными неприятностями, которые падут на голову Илюхе, если он сейчас же, не прекратит валять дурака и не заговорит по человечески, то есть на ихней мове. Так он и рад бы ответить, но хоть тресни, если и может это сделать, то только на великом, но как водится очень могучем. Однако молчать, тоже не вариант. Илюха попытался придать голосу, успокаивающие нотки:

— Слышь, дядя. Не рви связки. От того что ты кричишь, знаний вашего языка у меня не прибавится. Ду ю спик инглишь? Шпрехен зи дойчь? Парле ву франсе? Понимаешь? Нет? Вот и я тебя не понимаю. Короче, ищи переводчика.

А лысый уже рассвирепел всерьез. Лицо снова сменило цвет, теперь уже по колеру, ближе к спелому помидору. Подскочив вплотную, он замахнулся и отвесил оглушительную пощечину. В голове загудело. Илья помотал ею, пытаясь избавиться от звона в ушах.

— Ну начина-а-а-ется! — Подумал он, а в слух ответил, зло посмотрев на «собеседника»:

— Ну не понимаю я тебя, лысый дебил. Лучше пристрели, ей богу, так проще будет и тебе, и мне! — В другой ситуации, Илья вряд ли стал бы грубить. Но чего уж теперь то? Терять более нечего, окромя собственных цепей, в данном случае стальных хомутов.

Мужик еще что-то угрожающе промычал, похоже, последний раз предлагая заговорить по-хорошему. На что получил в ответ вполне ожидаемое:

— Да пошел ты… дятел!

Лысый молчал, продолжая сверлить злобным взглядом Илюху, наверно, наконец-таки дошло, что дальше так общаться, это дохлый номер. Поразмышляв с минуту, мужик закатил глаза, как будто под сводами собственного лысого черепа, пытался найти ответ на интересующие его вопросы. А еще через пару минут, с тихим шелестом, незаметная глазу дверь скользнула вбок и в комнату, вошел, другой персонаж, не менее колоритный, чем первый. Ростом весьма так по более, этак на метр восемьдесят потянет, да и сложением серьезно покрепче. Одет он был однотипно с первым и… не менее лысый. Разница заключалась в том, что в отличии от первого, голова вошедшего(в том числе и лицо), шея, а может и ниже (под комбезом не видно), были покрыты разноцветными татуировками. Плюс что-то вроде кейса в правой руке.

— Кажись, местный палач пожаловал. — Отрешенно подумал Илья, но нет. Разноцветный открыл кейс и извлек от туда, какую-то приспособу, как оказалось ручной инъектор. Инъектор ткнулся в плече, коротко пшикнув. Через пару секунд, Илюха почувствовал, что по телу разливается приятная истома, колено перестало дергать, боль практически прошла, стало как-то хорошо и радостно, захотелось говорить. При этом, он все прекрасно продолжал понимать, как такового, одурманивания не было.

Цветной лысый, кивнул просто лысому, мол, все в порядке, можно начинать. И тот затараторил, обращаясь к Илье. В полной уверенности, что уж сейчас то, он точно должен выболтать все тайны мира. Илюха тоже был совсем не против, он и раньше не отказывался отвечать, а уж теперь, под местным аналогом сыворотки правды и тем более. Знать бы еще, как им ответить. Ситуация, показалась ему комичной. Все это, помноженное на состояние эйфории, дало вполне предсказуемый эффект, он заржал. А сладкая парочка, смотрела на него, квадратными от удивления глазами на лысых мордах.

— Эй гуманоиды, вы че такие тупые, а? Хрен ли мне ваша химия, если я не знаю языка?

Гуманоиды переглянулись и залопотали уже между собой, размахивая руками. Это может показаться странным, но и сейчас Илья в принципе догадывался, о чем трындят аборигены. Вкратце это представлялось ему так:

— Ты чего ему ввел? — Это лысый цветному предъяву кидает.

— Как чего? — Отмазыватся цветной. — Что ты сказал, то и ввел.

— А почему тогда этот упырь, — тычек пальцем в Илью, — ржет как дикобраз?

— А мне почем знать? — мажется цветной. — Может он и вправду не понимает? Одно могу сказать точно, химия работает нормально, все симптомы этого, можно на его волосатой роже прочесть.

— Но откуда он такой вообще тут мог взяться? — Взмах рукой куда-то за спину, видимо намекая на Илюхину кучу камней. — И кто он такой вообще? На дикого не похож, экипирован слишком хорошо. — Продолжает настаивать лысый. — Ты посмотри, — он достает из стола Илюхин «Абакан» и тыча в него пальцем, — это техногенная цацка. Повезло, что слабовата она против брони, да сам этот, ранен, — тыкает в больное колено, — а воевал вполне грамотно. Ясно ведь, что солдат.

— Слушай! Чего ты от меня хочешь? — Начинает заводиться цветной. — Что ты сказал, я сделал. Еще чем-то могу помочь?

— Да чем тут поможешь? — Вздыхает лысый. — Если он не знает языка, то его, хоть на куски режь, толку не будет. Вот только чего теперь с ним делать прикажешь?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю! — Ехидно ухмыляется цветной. — Ты тут начальник, — тыкает пальцем в грудь лысого, — ты и решай. — И развернувшись, отбыл, не забыв прихватить с собой кейс.

Лысый задумчиво разглядывал Илью, а тот продолжал глупо улыбаться. Потом, видимо что-то для себя решив, лысый ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

— Дио Ген. — За тем изобразив вопросительную мину на лысом черепе ткнул пальцем в грудь Илье.

Ну вот, могут же когда хотят. Это больше похоже на конструктивный диалог.

— Леонов Илья Сергеевич. — Ответил Илюха.

— Лео Нов. — Повторил лысый, как бы пробуя слово на вкус, не обратив ни какого внимания на имя и отчество Ильи. — Лео Нов, Лео Нов, — повторил мужик еще пару раз, а потом сам себе кивнул, принимая окончательное решение, одновременно с этим, опять закатывая глаза. Через секунду, в комнате появились два здоровенных молодца (по ходу караулили за дверью), в уже знакомых бронированных скафандрах, только на этот раз без гермошлемов. Быстренько отстегнули Илью от стула и подхватив под руки воздвигли его в вертикальное положение. Не смотря на обезболивающие свойства сыворотки правды, колено не вылечилось само собой, естественным образом, напомнив о себе. Илюха охнул и опять вырубился.

Очередное пробуждение, было вновь болезненным. Когда он пришел в себя, то увидел, как уже знакомая, цветастая рожа, бесцеремонно, что-то делает с его коленом, пристраивая туда странный девайс. Было больно, но в принципе терпимо. Вряд ли цветной, пытается ему навредить. Там уже вредить нечему. Илья прекрасно понимал, что с такой раной, долго не живут, без своевременной, квалифицированной помощи. В рану столько грязи попало, что омертвение тканей и гангрена, в общем-то, уже не за горами. Так что, наносить еще больший вред, было бы, бессмысленно. Скорее всего, пытается помочь. Поэтому Илья не стал дергаться. А ему и не дали бы. За спиной у цветастого, стояла парочка дуболомов, держа в клешнях дубинки, весьма неприятные на вид. Может это те, что давеча его со стула сдернули, а может и другие. Хрен поймешь, все одинаковые в этих скафандрах, как близнецы. Короче понятно, что будут лечить, но не понятно, зачем им этот геморрой? Какие у них планы, на здоровье Ильи. И спросить не получится, не поймут-с.

Цветной закончил, похоже, он был доволен проделанной работой, затем глядя на Илью, изобразил ходьбу, при помощи указательного и среднего пальцев. После чего, уже одним указательным, помахал в стороны. Илья кивнул, понял мол, не дурак. Ходить не рекомендуется. Тот еще раз скептически оглядел получившуюся конструкцию и вышел, дуболомы тоже ретировались вслед за ним. Дверь скользнула на место.

Оставшись один, Илья огляделся. Это была камера, к бабке не ходи. Комната два на три метра, узкая шконка, и санузел в углу. Наверно все камеры, где бы они не находились и кто бы их не строил, выглядят одинаково. Каких либо осветительных приборов видно не было, свет как бы исходил от потолка, но не явно. То есть, судя по тени, свет идет сверху, но если смотреть туда, то потолок как потолок. Проще сказать так, «светит, но не светится». Удивительно. В другой ситуации, Илья обязательно бы заинтересовался подобным феноменом, но сейчас, его больше волновало, что с ним будет дальше. Ответа на этот вопрос, по-прежнему не было, а по сему, он продолжил изучение окружающего. Санузел, обычный. Очень даже узнаваемый унитаз, вакуумного действия. С подобными устройствами, Илье уже приходилось встречаться, когда он до армии, работал на пароходе финской постройки. Так что ни чего удивительного. Это Илюха проверил, допрыгав до него на одной ноге, что бы справить малую нужду. Да и особо далеко прыгать не пришлось, камера была маленькой. Рядом с унитазом, малипусенький умывальник (буквально, только два кулака можно засунуть) с носиком, из которого, полилась тепловатая вода с привкусом железа, как только Илюха нажал на кнопку, расположенную рядом. Нажал, полилось, отпустил, не льется. Носик, можно повернуть вверх, и тогда можно без труда напиться. А что бы умыться, одной рукой жми кнопку, а другой плескай в рожу. Этакий ватерминимализм. Но к чему это все? В распоряжении целая планета, и вода на ней должна быть, судя по тому лесу, который довелось видеть собственными глазами. А тут, жесткая экономия. Вопросы, вопросы, вопросы, вопросы, их все больше, а вот ответов пока все еще нет. Осмотрев помещение, Илюха занялся осмотром той хреновины, что сейчас висела у него на коленке. Вот это, было уже куда как интереснее. По виду, прибор, был отдаленно похож на аппарат Елизарова. Штаны с него сдернули, вон на шконке валяются, кстати, куртку с майкой, тоже вернули. За тем, ногу, от середины голени, до середины бедра, сначала обмотали неизвестным Илье материалом, который затвердев, стал подобием гипса. Но прежде чем он зафиксировал ногу, срезали тот участок, который был непосредственно на месте коленного сустава, таким образом, оголив рану. Потом, выше и ниже колена, на уже затвердевшей шине, закрепили обручи, или скорее манжеты даже, набранные из отдельных сегментов. Очень похоже на металлические браслеты наручных часов, где отдельные фрагменты браслета, соединены штырьками-шарнирами, для гибкости. Видимо, добавляя или убирая отдельные сегменты, можно менять величину охвата манжеты. Они держались плотно, но при этом были еще и очень легкими. На взгляд вроде металл, но может и полимер какой. Далее, две спицы, слева и справа от раны, каждая из которых, одним своим концом, крепилась к верхней манжете, а другим к нижней. На этом, сходство с аппаратом Елизарова заканчивалось. К этим спицам, крепился основной прибор, который, время от времени передвигался по ним, то выше, то ниже, тихо жужжа и попискивая, подмигивая в основном оранжевыми и красными огоньками. Надо полагать, трудится девайс.

Как только Илья закончил с осмотром, дверь отъехала, впустив в камеру очередного дуболома, который принес миску, вручил ее в руки арестанту и отбыл восвояси. В миске оказалась, зеленоватая масса, по виду и консистенции, как гороховый суп пюре. А на вкус…, вы пробовали когда нибудь, чуть подсоленный жидкий пластилин? Вот и Илья не пробовал, но если бы такой существовал вообще в природе, то может быть, имел бы именно такой вкус. Короче мерзость, но есть надо, тем более, что это, скорее всего не отрава. Иначе тогда, какой смысл лечить? Вот только есть этот бурдомес, было нечем. Пришлось пить. Выпив и удержав это в себе, Илья поставил миску на стол, а сам завалился на шконку. Надо было все обдумать и переварить. Переварить не только те зеленые сопли, что здесь считают пищей, но и свое положение.

— Во-первых, — размышлял Илюха, — судя по окружающим декорациям, я не дома, в смысле не на земле. Там таких технологий вроде бы нет. Во-вторых, похоже, что из одного плена, угодил в следующий. Как в песне матерной: «Ежик выпрыгнул в окно, мордой вляпался в говно». Очень похоже. В-третьих, языковой барьер. Они что-то лопочут, а что непонятно. В-четвертых, пока не грохнули и еще лечат, значит, для чего-то я им нужен. Значит, пока еще поживем. Ну и в-пятых, а собственно где я черт возьми? Если не на земле, то где? А главное как, каким мля образом я тут нарисовался?

Так, что я помню? Да собственно, ни хрена и не помню. Помню, как тащил капитана, за тем был короткий бой, а потом…, как поленом по затылку и аут. Далее уже тут, ночь, темно, звезды, нет луны… ёбин-бобин, вот оно. Сразу то и не сообразил. Звезды есть, а луны нет. Так не бывает, во всяком случае, на Земле, она обязана быть. Тут нет, вот и ответ на один из вопросов. Хотя то, что я не на Земле, понятно было и так, но теперь уже есть уверенность. Знать бы еще где. А станет ли от этого легче? Не уверен, но знать, все же лучше чем не знать. Однако пока, ответов нет, но рано или поздно, они будут. Надо только ждать, а уж ждать то я умею, чехи научили.

Глава 6

С этими мыслями, он и уснул. Жесткая, камерная шконка, после «кавказского гостеприимства», показалась ему пуховой периной, а главное, тепло и сухо. Поэтому, сон его был спокоен, ведь в ближайшее время его жизни ни что не грозит, а значит можно и поспать. Илья солдат, а солдат может спать везде и в любых условиях, даже на ходу в карауле.

Проснулся он от голода. Понять какое сейчас время суток, не представлялось возможным. Окон в камере не было, странный свет, непонятного происхождения, не выключался. Утро, вечер или ночь, разницы ни какой. Но голод подсказывает, что прошло не так уж и мало времени. Илюха для себя решил, что пусть будет утро, потому как, даже если он и ошибается, то лично для него, особой разницы нет. Зеленые сопли, съеденные накануне, по ходу прекрасно усвоились организмом, который требовал добавки, да хоть тех же соплей, только желательно побольше. Илья с тоской посмотрел на миску, в которой ему принесли «вчера», этот кулинарный изыск и очень удивился, миски на месте не оказалось. Вместо нее, на столе лежала непонятная масса, серого цвета, кашеобразной консистенции. Источая неприятный запашек и мерзко так, пузырясь в придачу. Пока он таращился на экс миску, зажужжал сервопривод, открывая дверь, и в камеру зашел очередной экземпляр в скафандре, (а может и тот же) неся в руках точную копию вчерашней трапезы, только миска пока имела нормальную форму. А за ним, давешний цветной, который без лишних разговоров, сразу приступил к осмотру раненой ноги. Илья, прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением понял, что той резкой, стреляющей боли, больше нет, вернее, не то что бы совсем нет, она просто стала как бы фоновой, терпимой, в общем. А цветной эскулап меж тем, что-то сделал с приблудой, что вчера прицепил Илье на ногу и та, отцепившись, осталась у него в руках. Стало видно, что сей чудо-прибор, потрудился на славу. Рана больше не выглядела плохо, синюшная опухоль сошла, сменившись вполне пристойными на вид, розовыми припухлостями, какие бывают на месте хорошо заживающих ранений, а края разреза, были аккуратно стянуты скобками. Цветной удовлетворенно хрюкнул, и принялся обрабатывать колено, какими-то препаратами. Закончив, наложил компресс и перетянул лентой, которая затвердев, стала продолжением, уже наложенного «гипса», дуболом же, тупо таращился на вчерашнюю миску. Эскулап, проследив за его взглядом, нахмурился, за тем указал пальцем на неприглядные остатки, а после себе в рот. Илью передернуло от омерзения, когда он понял, что ему предлагают это съесть.

— А вот хрен ты угадал! — Буркнул он и решил прикинуться шлангом, типа тупой и не понял. Пожав плечами, Илюха кивнул и, указав в свою очередь на умершую миску, широким жестом разрешил скушать ЭТО цветному. Тот изобразил удивление на татуированном лице, а потом, видимо догадавшись, что арестант его не понимает, вздохнул и взял из рук железного тормоза принесенную тем новую миску с зеленым бурдомесом. Взял и протянул ее Илье. Илюха подозрительно покосился на стол, где продолжала пузыриться странная субстанция, но миску взял и вопросительно посмотрел на цветного. Эскулап поощрительно кивнул, мол, давай, не стесняйся. Ну и ему ничего не оставалось, кроме как сделать то, что от него хотят. Зеленая мерзость, на вид, ни чем не отличалась от вчерашней, однако вспомнив, что та хрень хоть и была, мягко говоря, не вкусной, но отравой не являлась, Илья, не стал выпендриваться и выпил этот пластилиновый суп.

— Мда, чуда не произошло, вкус тоже не изменился. — Продолжил он вслух, свои наблюдения и уже хотел было, поставить пустую посуду на стол, рядом с бренными останками первой, но цветной не дал этого сделать. Он отобрал ее и сложил пополам. Миска слегка хрустнула и превратилась в лепешку, от которой уже кто-то оторвал половину. После этой манипуляции, цветной отломил кусочек и сунув себе в рот, принялся жевать. Проглотив, протянул блин обратно. Илья оторопело взял его в руки и посмотрел на цветного. Тот знаками предлагал повторить его подвиг, то есть попробовать сжевать посудину. Пришлось повторять. А что делать? Когда рядом стоит бронированная образина, с серьезным дубцом в клешнях. Миска оказалась подобием хлеба, только очень отдаленным, абсолютно безвкусным (если не считать остатки привкуса зеленой жижи), подобием. Но, тем не менее, проглотив остатки, так сказать десерта, Илья почувствовал, что сыт. Цветной убедившись, что подопечный стрескал все до последней крошки, важно удалился, а за ним и железный дровосек, подался на выход. Жужжание сервопривода и вот он вновь, остался один на один со своими мыслями.

Мысли штука хорошая, когда есть о чем думать, а если уже все передумано и не по одному разу, они только наводят тоску. Когда понимаешь, что ты бессилен что-либо предпринять. Поэтому, Илья решил не заморачиваться по поводу своего положения и просто ждать. А раз надо ждать, то нет лучше способа убить время, чем сон. Этим и занялся. Тем более, что надо пользоваться случаем, пока есть возможность. Мало ли что будет потом, может больше и не придется так всласть отоспаться.

Потянулись дни. Илья спал, ел, потом опять спал. Иногда появлялся цветной, осматривал колено, делал с ним оному ему понятные манипуляции, да дуболомы приносили зеленую баланду, в съедобной посуде. По прошествии двух недель, а может и трех, а может меньше или больше, местный эскулап, снял «гипс» и велел начинать нагружать ногу. Чему Илья очень обрадовался, так как лежать ему надоело еще больше чем поедать ежедневно, зеленый бурдомес в прикуску с посудой.

Он стал ходить из угла в угол, сначала было слегка больно, но потом боль прошла, правда колено не желало нормально гнуться. Либо повреждения были сильно велики и оно больше сгибаться нормально не будет, либо таки расходится и начнет нормально функционировать. Ну, или одно из двух. Ходить вскоре тоже надоело, тем более что и ходить то особо негде, тогда Илюха придумал себе новое занятие. Начал восстанавливать мышечную форму. Для этого инвентаря хватало. Чтобы качать пресс, отжиматься от пола, да махать руками, проделывая не хитрый комплекс по рукопашке, много не надо. Время шло медленно, но питание, отдых и упражнения, делали свое дело. Илья почти восстановил форму, когда за ним пришли дуболомы.

Два железных дровосека, вломились в камеру и тычками погнали узника на выход. Потом по коридорам. Шли приблизительно минут пять. Пока не оказались в уже знакомой допросной. Где его, весело бликуя голым черепом, встретил старый знакомый, лысый. Этот стильный оригинал, радушным жестом пригласил присаживаться. Стул был всего один, прикрученный к полу. Именно на нем восседал Илья, когда очнулся здесь. И именно на него указывал лысый. За спиной маячили двое из ларца, по этому хоть и не хотелось садится на этот «трон», но все же пришлось. Пристегивать на этот раз не стали, однако и бронированные перцы из помещения не вышли. А вскоре появился новый, ранее не виданный Ильей человек, менее экстравагантной наружности. В смысле, что волосы на голове присутствовали, но бровей с ресницами также не наблюдалось. Он демонстративно уставился на Илью, молча его разглядывая. Так продолжалось несколько минут, после чего он что-то сказал лысому и тот знаками показал Илье, что надо встать и раздеться. Пришлось выполнять и это. Дуболомы явственно напряглись, готовые, в любую секунду пресечь сопротивление. Илья стоял голый, а новый гаврик, бесцеремонно его вертел и ощупывал.

— Мля, как коня покупает сволочь. Интересно, в зубы заглянет? — Подумал он.

Осмотрел, заглянул и в зубы, и в уши, и не только в них. Далее, видимо удовлетворившись осмотром, опять что-то сказал лысому, а тот в свою очередь велел одеваться и занимать привычное место на стуле. Новый человек еще минут десять поговорил с лысым и вышел, а Илью, снова повели куда-то. Он думал, что обратно в камеру, но нет. Пошли в другую сторону. Через метров двадцать оказался лифт, на нем поднялись выше. На сколько выше, понять возможности не было, но как бы то ни было, выйдя из него, оказались в новом коридоре и двинулись дальше.

По нему шли, минут пятнадцать, двадцать. Коридор, был на много больше тех, что уже доводилось видеть ранее. Два Камаза, легко разошлись бы в нем. Потом открыли дверь, очень большую, больше похожую на ворота, а скорее всего ими и являющуюся. И вот тут, Илюху проняло по полной программе. Если до этого момента, он и понимал что находится не на земле, но где-то в глубине души, теплилась надежда, что все это сон, вот сейчас он проснется и весь этот кошмар, наконец, закончится. Но то, где он оказался и что увидел, гасило последние лучики надежды, окончательно и бесповоротно.

Это был ГРОМАДНЫЙ ангар, каких еще не приходилось видеть в своей жизни, вырубленный прямо в скальной породе, а по центру его……… стоял космический корабль. Ни чем другим, эта, на глаз тридцатиметровая громада, быть не могла. Илья смотрел на него, раскрыв рот, пораженный до глубины души. Сбылась мечта идиота. Похоже, он таки полетит в космос, иначе за каким хреном его сюда привели. Но ведь не о таком способе он мечтал, ему совсем не хотелось лететь в качестве пленника. Пока Илюха пялился на все это, вокруг корабля, шла какая-то возня. Шустрые механизмы, которые, скорее всего являлись роботами, стаскивали к опущенной с низу корабля аппарели, всевозможные контейнеры, разных форм и размеров. Потом шустренько полезли внутрь и принялись выносить оттуда другие контейнеры, видимо освобождая место под первые. Те, что они выносили из трюма корабля, они сразу растаскивали по разным направлениям.

Так продолжалось с полчаса, а потом стали грузить то, что приготовили перед этим. В этот момент, появился цветной с инъектором, которым им и воспользовался по назначению, впрыснув в плечо очередную гадость. Пока Илья пытался понять, что происходит и зачем цветной сделал инъекцию, окружающее начало расплываться, а потом и вовсе выключили свет.

Глава 7

Сознание возвращалось медленно. Голова болела, тело не чувствовалось вовсе, как если бы кроме головы, больше ни чего и не было. Потом, он услышал просто звук, который шел, как будто, сквозь толстый слой ваты. Глухой и непонятный, он отдавался приступами боли, где-то в районе затылка. Затем стали различаться отдельные слова. Илья очень плохо соображал и ни как не мог окончательно прийти в себя, находясь как бы в полудреме. Он попытался открыть глаза. Яркий свет заставил зажмуриться. А звук продолжал долбиться в уши, пока постепенно не превратился в связанную речь.

— Молодой человек! Вы меня слышите? Вы понимаете меня? Если понимаете, моргните.

Илья попытался моргнуть, похоже, что у него, худо-бедно, это получилось. Потому что голос удовлетворенно заявил:

— Замечательно молодой человек. Я проверил ваше состояние, физические параметры в норме, заодно провел гипнообучение нашему языку. Теперь вы сможете понимать, о чем с вами говорят. Если вы чувствуете, приступы головной боли, то не пугайтесь, после гипнотического воздействия, это нормально. Сейчас вы снова уснете, а когда проснетесь, будете чувствовать себя очень хорошо, это я вам обещаю, отдыхайте.

Илья пытался спросить, где он и что происходит. Ведь впервые за то время как он оказался… в общем, там, где оказался, у него появилась возможность задать вопросы и надежда получить ответы. Но не судьба. Сознание так толком и не восстановившись, вновь стало проваливаться в темноту и… Илюха проснулся. Проснулся свежим и бодрым. Так хорошо он себя уже давно не чувствовал. Осторожно, ради эксперимента, пошевелил пальцами рук, пошевелились, как и положено послушным пальцам. Проделал то же пальцами ног и эти пальцы послушно шевелились. Однако открывать глаза, было отчего-то боязно. Вспомнилась народная мудрость, которая гласит: Если ты утром проснулся, а у тебя ничего не болит, проверь, возможно, ты уже умер.

Русский человек, не привычен, жить хорошо. Нормально да, а если становится вдруг совсем хорошо, то жди какой ни будь пакости обязательно. Вот и Илюхе было боязно. А вдруг, откроешь глаза и все, трындец, все приятное кончится. Лежать было удивительно удобно. Свое состояние, он оценивал банальной фразой, «заново родился». По этому, хотелось растянуть егоподольше. Но не вышло.

— Молодой человек, хватит притворяться. — Раздался знакомый голос, теперь с нотками ехидства. — Я знаю, что вы уже не спите. Можете смело открывать глаза и приводить себя в вертикальное положение.

Илья открыл глаза. Первое что он увидел, это улыбающиеся лицо мужчины, приблизительно лет сорока, обычной наружности. Брови, ресница, волосы, все присутствовало, там, где должно. Мужчина терпеливо ждал, с легкой улыбкой, а Илюха озирался по сторонам. Он лежал в……., подобрать нужное слово было весьма затруднительно. Ну, представьте себе, яйцо. Только очень большое, такое, что в него без труда, может поместиться человек любого, пусть и самого большого роста. Это яйцо, разрезано вдоль и пополам. Вот, в одной половине такого яйца и лежал Илюха, вторая же половина, была поднята. Приходилось когда нибудь, открывать коробочку с обручальным кольцом? Нет? А видеть, как это делается? Вот и этот агрегат, был раскрыт точь, в точь. Внутри поднятой половины, ему было видно, множество всяких приборов и оборудования. Какие-то трубочки, большие и маленькие манипуляторы, захваты, да еще тьму разной другой машинерии, которую Илюха, просто не мог идентифицировать, тем более понять назначение.

— Ну что? Нравиться? — Спросил мужчина стоящий рядом.

— Что бы это понять, мне для начала, нужно знать, что это такое. — Ответил Илья. — А так же, хотелось бы знать, где я, кто вы и что меня ждет дальше. Вот когда я получу ответы, я скажу вам, нравится ли мне все это. — Он обвел глазами окружающее пространство. — И да, вот еще что, почему я вас понимаю и могу говорить? Я ведь точно знаю, что раньше не владел этим языком.

— А вы молодец, молодой человек, не успели очнуться, как завалили меня вопросами. При этом особо не удивляетесь окружающей вас обстановке.

— А должен?

— Ну, как вам сказать? Судя по тому, что у вас нет нейросети и ни одного имплантата, вы дикий. — И видя как у Ильи, забегали желваки, поспешил добавить. — Не обижайтесь, это обычное определение тех, чьи миры не состоят в содружестве и находятся на более низкой ступени развития. Так вот, исходя из всего этого, вы действительно должны быть удивлены, но, тем не менее, по вам этого не скажешь.

— Знаете доктор…, вы же доктор правильно?

— Именно так молодой человек, именно так, хотя вернее будет сказать, что я и доктор в том числе. Но это не суть важно.

— Так вот доктор, за последнее время, со мной произошло столько необычного, что я просто устал удивляться. К тому же, все что я тут увидел, не выходит за рамки, чего-то сверхъестественного. Да согласен с вами, не все что я вижу сейчас, могу понять, но это не так уж и много. В основном я вполне могу подобрать для сравнения, аналоги из моего мира.

— Да? Очень интересно. А скажите, вы сами догадались, что находитесь в другом мире или кто-то подсказал?

— Сам. Для этого, не нужно быть гением. Достаточно внимательно смотреть по сторонам.

— Понятно, вы очень наблюдательны. Видимо ваш мир, достаточно развит, что бы несильно удивляться. Но ладно, этот разговор, еще нам предстоит. А пока поднимайтесь, одевайтесь и пойдем, поедим чего нибудь. Вы же должны быть голодны, не так ли? А заодно и поговорим.

Илья действительно был голоден как волк, поэтому он вылез из агрегата, в котором до сих пор находился и начал оглядываться, в поисках своей одежды.

— Что вы ищете?

— Как что? — Удивился он. — Свою одежду естественно.

Док засмеялся. — Дело в том молодой человек, что когда мы вас обнаружили, на вас не было ни какой одежды.

— Как это не было и что значит, обнаружили? Меня что, на дороге голым нашли?

— Ну, в какой-то степени это именно так. Об этом мы тоже поговорим позже. А пока вот. — Док взял со стола блестящий, запаянный, прямоугольный пакет. Хитрым образом что-то с ним сделал и тот раскрылся. Внутри лежал комбинезон, абсолютно бесформенный и как минимум на шесть размеров больше чем требовалось для Ильи.

— Ну и как мне его носить? — Удивленно спросил он.

— О, наконец-то, мне удалось вас удивить. — Радостно, осклабился док. — Об этом можете не беспокоится. Одежда сама подстроится под вас. Это ведь не просто одежда, а комбинезон для повседневного использования, на военном флоте. Он нужен не только для прикрытия наготы, но и поможет в аварийных ситуациях. Об этом вы еще узнаете.

Пока док произносил эту речь, Илья влез в это произведение технической мысли и костюм действительно быстро подстроился, плотно обжав тело. Кроме того, откуда-то из воротника, выскочил капюшон, который так же охватил голову и лицо в том числе. После чего, так же быстро спрятался обратно. А Илюха ошарашено, смотрел на довольную физиономию своего собеседника. А она, так и светилась от удовольствия.

— Док! Прекратите надо мной издеваться. Что это было? — Возмутился он.

— Извините меня молодой человек. Но вы такой невозмутимый, что я не смог удержаться от маленькой безобидной шутки, не сказав вам за ранее, каким образом произойдет подгонка одежды. Я уже говорил, что это не просто комбинезон, а КИЗ-П-10 В. То есть, — тут он поднял палец вверх, — Комбинезон Индивидуальной Защиты — Повседневный — Десятого поколения, Военного образца. Если случится разгерметизация отсека, в котором вы находитесь, то этот образец военного производства, обеспечит вам полную защиту в течении двадцати минут. Что даст вам возможность, добраться до полноценного скафандра, в условиях абсолютного вакуума и отрицательных температурах.

— Хм, серьезная одежда. — Оценил характеристики костюма Илья. — Можете считать, что вам удалось меня удивить. Вот только то, что комбинезон меня обжал, как вторая кожа, мне не очень нравится. Понимаете, в таком ключе, в моем мире, любят одеваться женщины, что бы подчеркнуть и показать, достоинства фигуры. Разумеется, если есть что показывать. А вот мужчины, за редким нетрадиционным исключением, так не одеваются. С этим можно, что-либо сделать?

— Естественно. Вы абсолютно правы, дело в том, что наши миры очень похожи в этом. Наши женщины так же грешат подобным поведением. А вашу проблему, решить очень просто, вот смотрите, на манжете левого рукава, есть три точки. Если нажать на одну, вот на эту и удерживать, то одежда ослабит охват и будет ослаблять, пока вы не почувствуете себя комфортно и не уберете от нее палец, а вот эта, на оборот поможет сделать обжатие еще плотнее. Третья же зафиксирует выбранные параметры навсегда. А изначальное обжатие, требуется для того, что бы запомнить вашу фигуру для аварийной ситуации. Для этой цели и капюшон активировался, больше он вас не потревожит, а сработает только при необходимости.

Илья быстро подогнал размер комбеза по своему вкусу и довольно осмотрел себя. Обувь оказалась столь же технологичной и удобной, обхватив голеностоп плотно, но при этом мягко. Как всю жизнь носил. Ощущения новой обуви не было, разнашивать не надо.

— Ну что, вы готовы идти? А то я уже и сам проголодался.

— Да док, спасибо. Я готов.

Глава 8

Столовая, представляла собой большое помещение. Столы располагались пятью ровными рядами, по десять столов овальной формы в каждом и шесть кресел вокруг каждого стола. За некоторыми из них седели люди, в таких же комбинезонах, какой был одет на самом Илье. Только других расцветок. Встречались черные, оранжевые, темно-синие, зеленые и белые цвета. Док подошел к ближайшему свободному столу:

— Присаживайтесь молодой человек.

Илья сел на крайнее кресло, а доктор, устроился напротив, продолжая поучительную лекцию.

— Вот, смотрите. Перед вами, находится панель заказа. Вы можете набрать название блюда, которое хотите, а пищевой синтезатор, выполнит заказ. Откроется вот эта панель и вы сможете забрать готовую пищу.

— Хм, док, все это конечно очень познавательно и крайне интересно, но дело в том, что я не знаю местной кухни, а ваша чудо-печка, вряд ли разбирается в кухне моего мира. Не находите?

— А ведь и правда. Простите меня. Как-то не подумал об этом. Давайте поступим проще, попробуйте объяснить, общими словами, что вы желаете, а я постараюсь, что ни будь выбрать.

— Ну что ж, давайте попробуем. — Согласился Илья. — Я бы хотел жареный кусок мяса, не сильно жирный, но и не сухой. С гарниром, из каких ни будь зерновых культур. У вас ведь должно быть что-то подобное?

— Та-а-к, дайте ка подумать. — Доктор набрал на панели какую-то комбинацию. — Вот, думаю это, подойдет.

Через минуту, панель открылась и Илья получил контейнер, размером 30Х20 сантиметров. Контейнер раскрылся как чемодан, в результате, получилось некое подобие подноса, на котором в разных ячейках находилась пища закрытая пока тонкими мембранами. Далее было уже не сложно. С одного края мембраны, был язычок, потянув за который она легко отделялась.

— А что можно попить? Есть, какой ни будь фруктовый сок? Что бы в меру и сладкий, и кислый?

— Да запросто. — Док снова поколдовал с панелью и через несколько секунд, Илюха получил большой пластиковый стакан, предположительно сока, цвет которого был розовым.

Попробовав его, Илья удовлетворенно кивнул, соглашаясь с выбором собеседника.

— И так док, у меня накопилось много вопросов. Могу я их задать?

— Не спешите молодой человек, всему свое время. Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Грег Тори. Могу я узнать ваше настоящее имя?

— Что значит настоящее? Вы хотите сказать, что НЕ настоящее, уже знаете? — Удивился Илья.

— Так стоп. Давайте по-другому поступим. Я сейчас кратко расскажу, как вы оказались здесь, а потом мы продолжим знакомство с вами. И так, вы находитесь на борту ЛК (линейный крейсер) «Непобедимый» ВКС (Военно-космических сил) империи Кадар. Крейсер выполняет задачу, которая состоит в патрулировании пограничных систем. В одной из таких систем, был обнаружен, не отвечающий на запрос фрегат. Капитан которого, проигнорировал приказ о принятии на борт досмотровой группы и попытался скрыться. Естественно, что это вопиющее нарушение законов нашей империи. Этот фрегат, был взят на абордаж, а капитан судна, захвачен в плен. На борту оказались, запрещенные к добыче без лицензии, стратегические полезные ископаемые, вернее даже уже их концентрат, а так же, криокамера. В которой вас и обнаружили. Естественно без одежды. — Улыбнулся Грег. — На допросе, капитан фрегата, который оказался подданным государства Мар, признался, его люди, вели добычу без разрешения на планете Суук, в той же системе, где он и был задержан. А про вас поведал, что вас нашли там же, при непонятных обстоятельствах. Сначала клялся, что хотел вас сдать властям нашей империи, на первой же станции. Врал, после небольшой обработки, сознался, что вез на продажу. Так что молодой человек, считайте, что вам повезло, воткнули бы вам рабскую нейросеть и сгинули бы вы навсегда, например, в гареме, какого нибудь, богатого извращенца или еще что похуже, вроде арены, где проводят бои без правил до смерти. Вот такая история вкратце. — Закончил док и уставился на Илью, ожидая его реакции.

Теперь много становилось понятным.

— Ну что могу сказать….. Теперь я понимаю чуточку больше. — Произнес Илюха в ответ. — Ну и давайте свои вопросы. Как смогу отвечу. Надеюсь и вы ответите на мои.

— Непременно молодой человек, непременно. Но если вы забыли, я напомню, что как минимум один вопрос вам уже задан и на него, все еще нет ответа.

— А да, простите. Меня зовут Илья Сергеевич Леонов.

— Как-то это длинно. Можете пояснить?

— В вашем языке я не нахожу аналогов, но попробую объяснить. Лично меня зовут Илья. Сергеевич, это отчество. Отчество дает понять окружающим, как звали моего отца. В моем случае его звали Сергей. А фамилия, это принадлежность к роду. К роду Леоновых. Вот и все. Те люди, что хотели определить меня в рабство, — Илюха горько усмехнулся, — почему-то, когда я сказал, как меня зовут, взяли только фамилию и разбили на две части. Получилось, Лео Нов. Вот как-то так.

— Ну, это-то как раз понятно, не зная языка, они взяли первое что более или мене было похоже на привычное звучание. Хорошо Илио, — перековеркал Грег имя на свой манер, — вот вы сказали про принадлежность к роду, вы там у себя живете родами?

— Да нет конечно, давно уже не живем, это скорее дань традиции, вот и все.

— Ладно, с этим закончили. Расскажите мне о своем мире.

— Что рассказывать? Может, вы лучше будете спрашивать?

— Хорошо, если вам так будет легче. Скажите, ваша цивилизация уже вышла в космос?

— Ну-у-у, — протянул Илья, — вышла это слишком громко сказано. Пока осваиваем только орбиту своей планеты. Хотя нет, еще высаживались на спутнике. Но и то с грехом пополам. Посылали беспилотные корабли автоматы, на соседние планеты с исследовательскими миссиями. Вот, в общем-то и все, что удалось сделать, в плане освоения космоса. Еще кричим о себе в бездну вселенной, в надежде, что братья по разуму услышат, вот только пока результат нулевой.

— Не прибедняйтесь молодой человек, это тоже не мало. Существует множество миров, наблюдаемых нами, где люди застряли в дикости, на протяжении многих тысячелетий. А у вас достаточно развитый в техническом плане мир и находись он в сфере влияния империи Кадар, думаю, уже давно бы вошел в ее состав. Кстати как называется ваша планета?

— Земля.

Взгляд Грега расфокусировался, он как бы задумался. Через минуту он очнулся:

— В каталогах, населенных разумными планет, планеты под таким названием не зарегистрировано. Это значит, что ваш мир не находится в пределах влияния, ни одного из четырех субъектов содружества. Это если вы говорите правду, а не придумываете на ходу всю эту историю.

— А смысл мне что-то придумывать? — Возмутился Илья.

— Как знать молодой человек, как знать. Но учтите, что вся беседа, ведется под протокол. То есть фиксируется официально.

— Нас что прослушивают?

— Нет, это бессмысленно. Все фиксируется здесь. — Доктор постучал себе пальцем по лбу. Нейросеть. Я вам уже говорил о ней. У вас ее нет, но у меня-то есть.

— А что это такое?

— Об этом позже, все узнаете в свое время. Сейчас у нас беседа несколько другого плана. Ладно, продолжим. Предположим, все, что вы говорите, правда. Тогда………

— Подождите док, — перебил Грега Илья, — если наша беседа имеет официальный характер, то причем тут вы? Вы же доктор? Правильно? Мне казалось, что подобные беседы, должны проводиться специально обученными людьми, что-то на подобии, службы безопасности у вас же должно быть. Во всяком случае, у нас именно так.

— Верно Илио, есть такая служба. Так ведь и я не просто медик. Медицина, это вторая моя профессия. Я же вам говорил, что и медик в том числе. Было такое? Было! А в первую очередь, я офицер СБ флота. Но понимаете какая штука, на корабле, офицеру СБ, по большому счету, заниматься нечем. В экипаже, находятся только проверенные люди. Это же военное судно. Вот и приходится совмещать, что бы не чувствовать себя нахлебником. Большую часть своего рабочего времени, я заведую медсекцией, а при необходимости, вспоминаю о том, что я еще и офицер СБ. Так что, все абсолютно законно. Но продолжим беседу. Попробуйте описать вашу звездную систему?

— Простите, но вряд ли смогу это сделать. Я ведь не специалист. Все про нашу систему знают только ученые, да еще может быть те люди, которые летают в космос. Но их не много. Я уже говорил, что наша космическая эра, пока только в зачаточном состоянии. Все что мне известно, это то, что дают в программе школьного курса, а это не много. Могу сказать, что вокруг звезды, которую называют Солнце, вращается девять планет. Наша третья по удалению от звезды и имеет спутник, под названием Луна. Некоторые планеты тоже имеют спутники. По мнению наших ученых, жизнь есть только на Земле, хотя существуют гипотезы, что может быть и на других планетах ее можно найти, но пока технологии доказать это не позволяют. Спектральный класс звезды я тоже вам сказать не могу, просто не знаю. Да я даже не смогу все планеты по названиям перечислить. Большинство да, но некоторые могу и забыть. Так что тут я вам не помощник.

— Ладно, допустим, я вам верю. Но как вы оказались на Сууке?

— Если бы я знал, — вздохнул Илья, — я бы рассказал, но я не знаю. Давайте поступим так. Я вам расскажу все, что со мной случилось за последнее время, начиная с событий, которые предшествовали моему появлению на Сууке. А вы сами решайте, что делать дальше.

И Илюха рассказал, начиная с плена в Чечне. Когда он закончил свой рассказ, Грег долго сидел, молча, задумчиво разглядывая своего собеседника.

— Илио, вы согласитесь пройти ментоскопирование? — Вдруг спросил он и жестко посмотрел в глаза Илье. Куда делся тот мягкий, добродушный, улыбчивый доктор. Сейчас перед Илюхой сидел, прожженный офицер безопасник.

— Я так понимаю, это способ покопаться в моих мозгах? Предполагаю, что у вас есть такие возможности, коль скоро, я говорю на вашем языке свободно, хотя ранее его никогда не знал.

— Верно, такие способы есть. Что бы я вам окончательно поверил, я должен сам в этом убедиться. Для этого, я считаю вашу память и все узнаю сам. Это и будет неопровержимым доказательством вашей правдивости. Опасности лично для вас, нет ни какой. Сейчас объяснить будет трудно, но потом, когда вы получите доступ к информации о нашем мире, вы все поймете. Так как? Согласны?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда. Вы можете отказаться и тогда, мы вас сдадим в СБ империи. Дальше они будут разбираться с вами своими силами и методами. Или вы можете, пройти ментоскопирование сейчас и в случае, если все, что вы поведали мне, правда, вы попадете в эмиграционный центр, где вам предложат, стать гражданином империи, со всеми вытекающими отсюда возможностями. Так что, как видите, выбор есть. Осталось его сделать.

— Хорошо. Делайте это ваше ментоскопирование. Но предупреждаю вас Грег. Если я умру. То обещаю, буду являться к вам во сне и портить жизнь. — Попробовал пошутить Илья.

— Об этом можете не беспокоиться, процедура абсолютно безопасна. Вы ведь сами догадались, что она сродни той, посредством которой вы теперь знаете общий диалект. Кстати вы поели? Или может, еще чего нибудь хотите?

— Нет спасибо, я сыт. Давайте уже быстрее покончим с этим.

— Похвальное рвение Илио. Пойдемте, придется еще немного полежать в уже известной вам медкапсуле. Кстати вы обратили внимание на свое колено?

— Нет, а что? — И только сейчас до Илюхи дошло, что колено не болит вовсе. Мало того, оно гнется как прежде. — Ух ты!! — Восхитился он, сгибая и разгибая ногу. — Круто!! Это ваша чудо-капсула постаралась?

— В точку молодой человек. Скажу больше, она не только вылечила ваше колено, но и все застарелые болячки, если таковые были. Это ли не гарантия нашей к вам лояльности?

В медсекции, Илье вновь пришлось разоблачаться, капсула не работала с одетыми людьми. Когда он улегся на знакомом ложе, капсула закрылась.

— Ни чего не бойтесь Илио, просто спите, после всех передряг, вам это необходимо. А когда проснетесь, все уже будет готово.

Глава 9

Когда Илья проснулся, доктор отсутствовал, но комбез лежал на прежнем месте. Не спеша одевшись, он начал более детально изучать мед-отсек. После первого пробуждения, времени не было. Помещение было не маленьким, не такое как столовая, но тоже приличных размеров. Очень светлое. Подволок и переборки, выкрашенные в белый цвет. Таких капсул, как и та, действие которой испытал на себе землянин, было еще пять. (переборки=стены, подволок=потолок, туалет=гальюн, кухня=камбуз. Все это морской сленг. Но ГГ, несколько лет отработал на флоте, плюс ко всему, на космическом флоте империи, так же имеется свой сленг, естественно что ГГ переводит его для себя, в понятные категории). Плюс похожие агрегаты, только не яйцеобразные, а больше смахивающие на прямоугольные контейнеры, с прозрачной крышкой. Пара металлических столов, мало отличных от хирургических земных аналогов. Да масса каких-то боксов, аппаратов похожих на центрифугу, в общем, перечислять пришлось бы долго. Илья так увлекся, что невольно вздрогнул, когда за спиной раздался голос Грега:

— Ну что молодой человек, могу вас поздравить. Все подтвердилось. Я уже составил необходимые отчеты и при первой же возможности отправлю их. Так что теперь, вы официально являетесь гостем, на нашем корабле. Ну и добро пожаловать в империю Кадар.

— Грег, я не хочу в империю, мне бы домой вернуться.

— Тут я скорее всего вас огорчу молодой человек. Это невозможно. По той простой причине, что нет такой возможности. Информации о вашем мире, нет. А того, что удалось узнать при ментоскопировании, не достаточно для поиска. Но имеются и хорошие новости. Хотя чего мы здесь разговариваем. Есть и более подходящие места для этого. На время перелета, я назначен вашим экскурсоводом и уполномочен, так сказать, отвечать на любые ваши вопросы, естественно на те которые смогу ответить. И предоставлять любую доступную информацию, которую вы потребуете. Так что с этого момента, можете считать меня своим гидом. Работы для меня пока нет, и временем я располагаю. Как вы смотрите на то, что бы вновь посетить столовую и подкрепится?

— Да я в принципе не против, хотя особого голода не чувствую.

— Ну и что, закажем чего ни будь легкого, да выпьем немного. Ну и пообщаемся естественно.

— Хорошо, если вы ответите на мои вопросы.

— Конечно, отвечу, за исключением секретной информации, я поделюсь с вами всем что знаю. Идемте.

Столовая встретила гулом голосов. В отличии от первого посещения, сейчас было людно и выбрать столик было не так-то просто.

— Пойдемте вон туда, — указал направление Грег, — там, похоже есть свободный стол.

Но стоило начать движение, как дорогу перегородил здоровенный детина в черном комбинезоне. За два метра ростом. Как говорится поперек себя шире. С огненно рыжей шевелюрой и веснушчатым лицом.

— Это и есть то «МЯСО» Грег, которое мы вынули из фрегата? — Обратился он к доку, густым басом, даже скорее прогудел.

Илья и сам считал, что не маленький, чай 182 сантиметра росту, это вам не метр с кепкой. Но рядом с этим человеком, чувствовал себя заморышем.

— Да Джойл, именно он. А ты с ним лично решил познакомиться?

— Вот еще, много чести для этого сосунка.

Илья сжал кулаки. Он понимал, что скорее всего, это какая-то постановка. Видно же, что громила работает на публику. — Ну что же, хотите развлекалова, сейчас будет вам цирк. — А вслух сказал:

— Док, у меня у самого язык есть. — И обращаясь уже к рыжему кинконгу. — А ты орясина, (слово «орясина», он произнес на русском, так как в общем, не нашел аналога) если есть какие вопросы, обращайся сразу ко мне. Я тебе сам отвечу.

— Вы только посмотрите на это, — рыжий тыкал пальцем в сторону Ильи, — оно еще и разговаривает.

— Естественно разговаривает, — подтвердил вывод облома Илюха, — причем оно не только разговаривает, оно еще и зубы выбивать умеет. Тебе случайно не жмут?

Зал притих, видимо представление пошло по неожиданному сценарию.

— Что ты сказал? — Прогудел гигант.

Илья прекрасно понимал, что вряд ли справиться с такой горой мышц, тем более, что это гора явно не надувная, а очень даже способная его перемолоть за пару секунд. Но и терпеть издевательства в свой адрес, тоже не собирался. Единственный шанс, это разозлить оппонента, вынудить его на безрассудные действия. Словами и притворно расслабленной позой. Тогда может появиться шанс свалить эту глыбу одним ударом. А потом……, будь что будет. Поэтому Илюха продолжил нагнетать обстановку. Придав своему голосу еще больше издевательских ноток.

— А ты у нас еще и глухой и как тебя такого на флот то взяли? Много заплатить пришлось, что бы закрыли глаза на твою глухоту и скудоумие?

В зале повисла звенящая тишина.

— Ну, все сосунок, ты труп. — Свистящим шепотом, просипел рыжий.

— Сосунок, у меня между ног. А ты, убийца старушек, хочешь соснуть? — Не унимался Илья.

Джойл ударил коротко, без замаха. Удар был быстр на столько, что если бы Илья не готовился заранее, то скорее всего, пропустил бы подачу. Он ее и так почти пропустил, только движение глаз бойца, выдало начало удара. Кулак пролетел над головой в долях миллиметра, задев волосы. Поднырнув под атакующую руку, Илюха действовал на рефлексах, когда-то давно вбитых отцом на тренировках по рукопашному бою. Рука все сделала сама, найдя нужную точку. В этот удар, он вложил все, что накопилось за последнее время. Ненависть к тем, кто держал его в плену, скорбь по погибшим сослуживцам, боль от того, что не смог помочь раненому другу, что накопилось уже здесь, ВСЕ ЭТО, стало как бы ядром той ярости, которая в виде удара, пришлась точно в солнышко. Не будь у громилы такого выдающегося мышечного каркаса, сейчас бы уже уносили двухсотого. А так, он только сел на задницу, хватая ртом воздух и удивленно хлопая длиннющими ресницами. Странно, что Илюха их вообще заметил в такой ситуации. Удивительно, но у этого здоровенного мужика, были такие ресницы, что многие девки, обзавидывались бы.

— Он свалил Джойла! — Раздался в тишине, чей-то удивленный шепот.

Рука болела, было такое ощущение, что бил по камню. Хотелось орать, так было больно, но собрав всю волю в кучу, Илья изобразил веселую улыбку:

— А чего тут удивительного? — Сказал он. — У меня на родине говорят, «Чем больше шкаф, тем громче падает». — Потом повернулся к оторопевшему доктору и беззаботным голосом спросил. — Док, а твоя чудо капсула еще свободна? Думаю, она мне снова понадобится. Похоже, я руку сломал.

И тут зал грохнул. Ржали все. Кто лег на стол, а кто и под столом катался, держась за живот, док от смеха сползал по переборке, на которую в испуге оперся спиной еще в начале инцидента. А самое главное, весь этот шумный всеобщий хохот, перекрывал громовой бас, смеющегося Джойла.

— А мне нравится этот парень! — Сказал он вставая. — Грег, ты уверен, что он чистый?

— Уверен Джойл. Я сам его проверял. И не меньше тебя удивлен, в тебе же имплантов, на несколько миллионов кредитов. — И повернувшись к Илье, который баюкал отбитую руку. — Ну, молодой человек, вы сегодня удивили не только меня. Давайте свою руку. — Осмотрев ее, продолжил. — Да нет, все в порядке, просто сильный ушиб. Но на всякий случай, давайте все же, вернемся в медсекцию, пятнадцать минут в капсуле и все придет в норму.

— Э-э-э-э, Грег, вы что, уже уводите парня?

— А что поделать? Проверить его руку надо. Вами Джойл, можно дредноуты сбивать, а он голой рукой. Так что это целиком ваша вина. Но не переживайте, это не надолго.

— Ладно, извини парень. — Джойл радостно осклабился и хлопнул Илюху по плечу. Глупая шутка получилась. Но ты молодец. Наш человек. Как закончишь лечить лапу, подходи сюда. Познакомимся, и пообщаемся. Надеюсь вы, Грег, против не будете?

— А с чего это мне быть против? Парень прошел все обязательные процедуры, в том числе и медицинские. Так что он на законном основании, является официальным гостем империи и волен распоряжаться собой по своему усмотрению. Он просто хотел задать интересующие его вопросы, но думаю, что вы и сами сможете ему многое объяснить. Так что да, я не против, а только за. Тем более что у вас много общего. Вам есть о чем поговорить, ведь он тоже солдат, хотя теперь и бывший. К нам он попал прямиком с войны. Так что принимайте его в свою компанию.

— Ха!! Точно наш человек!!! — Рявкнул бугай. — Давай брат, бегом в пузырь и сюда. Лады?

— А почему бы и нет? — Пожал плечами Илья. — Я не против.

— Ну и хорошо. Ждем.

Глава 10

Лечение ушиба, действительно заняло не больше пятнадцати минут. По этому, когда Илюха вернулся в столовую команды, ажиотаж еще продолжался. Народу как бы еще и не прибавилось. Все обсуждали произошедшее. Появившегося Илью даже не сразу заметили. Джойл оказался первым, кто углядел его в том броуновском движении, которое не прекращалось в помещении.

— Аааа, вот и наша находка. Давай к нам парень.

Пока Илюха пробирался к месту, где обосновалась компания Джойла, каждый мимо кого он проходил, старался как то выразить свое расположение. Кто хлопал по плечу, кто по спине. Илье даже показалось, что пока он доберется до места, ему снова придется возвращаться в медсекцию. Но обошлось, ни каких жизненно важных частей тела он не лишился. За то, появилось ощущение, что он, наконец-то вернулся к своим. Настолько все происходящее в данный момент вокруг него, да и все эти люди с их понятными эмоциями, напоминало ему землю. Все было привычно как бы, ведь именно так же, радовались сослуживцы, когда его группа возвращалась из рейда.

В груди защемило. На глаза попытались навернуться слезы предатели, когда парень вспомнил Демьяненко, похороненного в лесу. С такой медициной как здесь, его мигом бы поставили на ноги. Как же этого человека не хватало Илюхе сейчас. Его неугасаемого оптимизма, армейского грубого юмора и несгибаемой воли к жизни. Ведь то, что Илья жив, по существу его заслуга. Не будь рядом этого несгибаемого человека, он бы уже давно свел счеты с жизнью. И вот теперь его нет, а Илюха чувствовал себя виноватым за это.

Первым, перемену в его настроении заметил Джойл.

— Эй парень, да ты сам не свой. Чего это док с тобой сделал?

— Да док как раз тут не причем. Друга вспомнил, мы вместе шли, но только я жив, а его больше нет.

— Так, все понятно. Энди!

— Тут командир. — Раздался приятный женский голос и Илюха обратил внимание, на симпатичную девушку, с огненно рыжими волосами.

— Ты как то хвасталась, что припрятала Кадарского особого?

— Было дело.

— Так вот сейчас подходящий случай. Давай ка, доставай, парню это необходимо. — И уже обращаясь к Илье. — Пошли к нам, нечего тут с технарями сидеть, ребята они конечно стоящие, но нас, топтунов, им все равно не понять.

Окружающий народ загалдел было возмущенно, но Джойл разрядил накал.

— Шутка братва! Просто у парня отходняк начался, имейте совесть, а поскольку он наш, служивый, пехота, да и нашли его тоже мы, поэтому он пойдет с нами. У кого есть возражения?

Возражений не было.

— Ну вот и ладно, пошли.

А дальше была обычная пьянка, в процессе которой, Илюха рассказывал о своих злоключениях, а люди слушали и сочувствовали. В общем дали выговориться. Выплеснуть накопленный негатив. Тем самым дав разрядку нервам, натянутым до предела и вот-вот готовым лопнуть от перенапряжения. Это было то, что нужно, ни один психолог, ни одна чудо-капсула, такого не может. Тут нужны правильные люди и такие люди, сейчас были рядом.

Каким-то естественным образом, огненноволосая Энди, образовалась рядом и все время, касалась Ильи то плечом, то бедром, а ему было хорошо. Он вдыхал давно забытый запах женщины и это кружило ему голову. В общем, посидели плодотворно. Его засыпали вопросами о Земле, всем было интересно, а он в свою очередь задавал вопросы о новом и удивительном для себя мире. Потом была ночь, не менее удивительная. Энди оказалась неутомимой, и заездила Илюху до полного изнеможения. А он старался, ведь в тот момент, он отдувался за всех земных мужчин разом. Потом они лежали, утомленные и мокрые от пота и Илье было так хорошо, что даже шевелиться лень было. Энди мурлыкала что-то приятное на ухо, под это воркование он и уснул.

Так и остался Илья на все две недели перехода, в гостях у абордажной секции. Ему предложили гостевую каюту, но Энди так на него смотрела, что Илья отказался, да и сам он хотел остаться. С этими простыми, бесхитростными людьми, он чувствовал себя как дома. Да и уклад их повседневной жизни ему очень нравился. Постоянные тренировки, для поддержания боевой формы, правда, тактические тренажеры с полным погружением в виртуальную реальность, ему конечно были недоступны, но вот в обычных, он всегда старался принимать участие, получая от них огромное удовольствие. Приятно чувствовать себя здоровым все-таки. Кроме тренировок, еще была информационная судовая сеть, где было столько информации, что он просто тонул в ней. И не будь рядом новых друзей, ему бы пришлось ой как сложно, разбираться во всем. Но, тем не менее, картинка местной цивилизации начала понемногу складываться.

Начало космической эры у местных, мало отличалось от того, что сейчас, происходит, на земле. Так же, медленно и со скрипом, Кадарийцы завоевывали сперва околопланетное пространство, затем, дальше в систему, корабли, по описаниям и скриншотам, были очень похожи на те, что Илюха часто видел в ящике на земле. Развитие космической техники, шло медленно, но с появлением новых технологий двигателей и орбитальных лифтов, таки стронулось с места. А тут еще и перенаселение, да междоусобные войны за ресурсы, гонка вооружений.

— Пипец мля, — думал Илюха, — все как у нас, можно подумать, что я в далекое будущее Земли попал.

В общем люди начали расселяться, естественно, это происходило тоже не быстро. Строились огромные корабли, ковчеги, которые, многими десятилетиями, летели в пространстве к цели и не всегда эта цель, того стоила. Поколения сменялись на таких кораблях, прежде чем экспедиции достигали точки назначения. Многие, просто пропали, так, ни куда и не долетев. А может, наоборот, забрались так далеко, что и по сей день, про них, ни чего не известно.

У Ильи, даже появились мысли, что возможно, и земная цивилизация, это результат, такой экспедиции. Хрен его знает конечно, но как теория, вполне себе может быть, ведь это случилось, по подсчетам местных историков, весьма приблизительных кстати, более пятисот тысяч циклов назад, а может и того раньше. Так продолжалось, очень долго, пока, небыли найдены «ВРАТА», это некие гиперпорталы, пройдя через которые, корабль, попадал в гиперпространство, и выходил из него, через другие.

По сути, это даже не совсем гиперпространство, а скорее, этакая, жестко зафиксированная, относительно двух врат, гипер-струна или гипер-прокол. Своеобразная калитка между мирами, вошел у себя дома, а вышел у соседа и на оборот. По этому, такие врата, всегда работают парами. Таким образом, стали возможны, быстрые путешествия, но только в те точки, которые были связаны этими устройствами. КТО и главное КОГДА, построил эти грандиозные сооружения, а они, поистине ГРАНДИОЗНЫ, узнать так и не удалось. Сначала, их долго изучали, но так толком, ни чего и, не добившись, рискнули отправить первую экспедицию. Которая, увенчалась успехом. Более того, там, где она побывала, были найдены вторые врата и планеты, пригодные к заселению. Этот момент, по праву считается, великим историческим, а случилось это, ни много, ни мало, двести пятнадцать тысяч циклов назад. Цикл, это эквивалент земного года, он длиннее, примерно на двадцать суток. Как ни странно, но, на материнской планете, которая называется «Кадар», (это изначальная колыбель современной цивилизации, а впоследствии и центр будущей империи), чей календарь принят за основу, как общеимперский, условия, опять же по описаниям, были очень похожи на земные.

Различия показались Илье, столь минимальны, что даже временные интервалы как единицы времени, он переводил для себя в привычные часы, минуты, секунды и т д. Так ему было проще. Даже меры длин и веса, он обозвал по своему, что бы в дальнейшем не путаться.

Далее, были найдены, другие гиперпереходы и пошло поехало. Все такие переходы, были парные. Если, находили действующие врата, значит, и пара к ним находилась, надо было только пройти через них. Был и не маловажный нюанс, входя в гиперпортал, и тем самым активировав его, корабль становится неуправляемым, скорость в гиперпространстве, от чего-то, неизменна. То есть, однажды активировав гиперструну, ничего поделать, больше нельзя, корабль неизменно, достигнет другого ее конца и выйдет. При этом, скорость с которой корабль входил во врата, ни как не влияла на то, с какой скоростью он из них выйдет, на другой стороне. Выходная скорость всегда неизменна и одинакова для всех без исключения, не смотря на разницу в тоннаже.

Были случаи, когда находили не действующие врата, активировать их не удавалось, по неизвестным причинам, возможно пара была разрушена, или пропавшие хозяева их не достроили, по какой-то причине, спросить теперь уже не у кого. В общем, врата просто есть и ими просто пользуются. Таким чудесным образом, освоение космоса, начало развиваться, стремительными темпами. Но как это часто бывает, без конфликтов меду уже заселенными системами, не обошлось. Сначала локальные стычки, которые далее, переросли в полноценные войны, на уничтожение. То были, смутные времена, пиратство, грабежи, рабство, все это процветало. Пока однажды, не нашелся человек, талантливый военачальник флота, тогда еще только планеты Кадар, который убедил, лидеров нескольких соседних систем в том, что объединение, необходимо для выживания. Впоследствии, он и стал первым императором, а планета Кадар, центром объединения. Такое объединение, вскоре принесло свои плоды, появилось, достаточно большое пространство, в котором, можно было безопасно жить, торговать, развиваться. Остальные исследованные территории, не входящие в состав нового образования, назвали «Серой Зоной» или фронтир, тем самым, обозначив границы, куда соваться, не следует, так как там, за жизнь человеческую, ни кто, ломаного гроша не даст. Постепенно, видя выгоду такого объединения, стали присоединяться и другие заселенные системы, тем самым расширяя границы империи, где господствовал мир и процветание.

Однако образовалась не только Империя Кадар, параллельно ей на просторах космоса, появилось еще три фигуранта. Вернее сначала только два. Это Государство Мар и Республика Манти. Они также, в основе своей, имели корни с планеты Кадар, но расселившись по расовому признаку, так и не смогли преодолеть древние разногласия. Постоянно воюя между собой.

Манти представляли темнокожий народ, и дико ненавидели всех, кто имел светлую кожу. Марийцы, хоть и имели светлый оттенок, однако являясь религиозными фанатиками, ненавидя всех остальных, кто не являлся их единоверцем, и плюс ко всему, узаконили рабство.

Кадарийцы же, были многонациональным образованием, и перемешаны были так, что в межнациональной розни, не было уже ни какого смысла. Так бы наверно и воевали дальше, если б на политической арене, не возникли веселые ребята, под самоназванием Эленте или Элентийский союз. Эти кУлики, едва появившись, не говоря ни слова, начали войну сразу против всех. Откуда они взялись, не сразу стало понятно, но как потом выяснилось, они считали себя потомками тех, древних, которые и построили врата. Надо отдать им должное, технологии у них действительно были впечатляющими, на много превосходящими существующие на тот момент у Империи Кадар и остальных. Объявись Эленте пораньше и хана бы пришла всем, однако время было упущено.

Перед таким противником, бывшие непримиримые оппоненты, таки договорились и общими усилиями, вломили высокомерным выскочкам по соплям, так, что те, опомнившись, как говорится, решили сохранить хорошую мину, при плохой игре. Проще говоря, пошли на диалог. И даже в какой-то момент, начали делиться технологиями. Нет, они не подарили их, а просто дали к ним доступ, оставаясь единоличными производителями. Так появились нейросети, медкапсулы, а так же технологии продления жизни. Во всем остальном, они остались тем же высокомерным народом, считающим себя выше остальных. Хотя внешне и не сильно отличались от людей.

Кстати, эта еще одна странность, которая бросилась в глаза Илье. При всей многообразности вселенной, почему то пока, только люди фигурируют на освоенном пространстве. Так же как и на Земле, здесь живут люди, обычный вид Homo sapiens. Трудно понять, почему, этот вид, оказался столь популярен, но местные яйцеголовые, по сей день не могут ответить на этот вопрос. Возможно, есть и другие виды, да только пока еще не встречались.

Вот и эти высокомерные Эленте, люди как люди, но красивые заразы. Что не отнять, то не отнять. Илья даже засмотрелся на фотографии женщин этой расы, отдаленно напоминающих персонажей из японских мультфильмов. Большие красивые глаза, идеальные лица, а про фигуру и говорить нечего. Самые знаменитые земные красавицы, удавились бы от зависти, глядя на такие формы. А в остальном все как у всех, две руки, две ноги, да и на горшок ходят, скорее всего, тоже как все. Вот только мужики у них, не очень-то на мужиков похожи. Переодень их в женское тряпье и все, хрен угадаешь кто перед тобой. Причем, судя по картинкам, они это даже выпячивают, одеваясь так, что очень мало отличались от своих женщин. Странно это как-то. Но это на взгляд Ильи, сами же представители этой расы, считали по-другому. Но, да бог с ними.

Что же касается остальных трех рас, то на данный момент, они хоть и имели в прошлом общие корни с Кадара, но за давностью прошедшего времени и условий жизни, а также разных внешних воздействующих факторов, тоже уже порядочно отличались друг от друга. Здесь, скорее всего, сказалась оторванность проживания, да воздействие ореола обитания. Звездная радиация и время. Чего уж там говорить, если даже на земле, миллион разных народов, которые внешне сильно отличаются. Взять хоть тех же пигмеев или австралийских аборигенов. Все вроде бы так же, ан нет, разница заметна и это на одной планете. А в космических масштабах так и вообще не удивительно. Так что если изначально, были больше политические разногласия, то теперь уже еще и расовые присутствуют.

Глава 11

Медицинская тема заинтересовала Илью особо. Да и как было не заинтересоваться, если он узнал, что местные имеют возможность жить до четырех сотен лет, в зависимости от предрасположенности. Зависимость была прямая. То есть, если бы ты без всякого вмешательства, мог прожить лет сто, как земные долгожители или больше, то после пролонга (этот термин Илья вычитал в книге еще на земле, а тут он оказался эквивалентен местному аналогу), мог бы коптить до четырех сотен. Однако и тут не все просто.

Илюха много чего нашел в сети по этому поводу, но если в вкратце, то дело обстоит примерно так:

Элентийские умники, разработали способы, которые позволяют, заново, активировать процесс, выработки стволовых клеток. Илья этому не сильно то и удивился, ведь на земле опыты с этими барабульками, давно уже идут полным ходом. Он об этом неоднократно слышал. Но Эленте, в этой области были профессорами. А может и не сами до всего доперли, а где-то слямзили технологии, да хоть у тех же загадочных древних. Недаром же они кичатся, своим родством.

Короче, запуск этого процесса, конечно, не позволяет жить вечно, но весьма значительно, увеличивают продолжительность жизни. Как это делаетсяконкретно, Илья естественно не понял, да и мало кто понимает, ведь эти смазливые упыри, держат все в секрете. Да только и эта технология, имеет существенный недостаток, дело в том, что первая активация, не является последней, процесс выработки стволовых клеток, со временем, затухает и процедуру, нужно повторять, что бы заново его подстегнуть. Природу обмануть сложно, она постоянно, пытается сохранить баланс, по этому, каждая следующая активация, сокращает временной отрезок, выработки организмом, стволовых клеток.

Таким образом, в какой-то момент, процедура становится невозможной и с этого момента, человек, начинает стареть как обычно. Но самая первая активация, должна проходить под надзором специалистов, ведь каждый, отдельно взятый человек, уникален в своем роде, так что, подход строго индивидуальный. В дальнейшем, когда процесс уже запущен, этого, больше не требуется и в любом медицинском учреждении, производится легко и просто, а служащие на флоте, имеют возможность, получить такую услугу, на борту своего корабля. Получается что эти красавцы, подсадили всех остальных на иглу долгожительства и в связи с этим, диктуют свои условия. Ну уроды, что с них взять?!

С этим все ясно, а вот с нейросетями и прочими имплантатами, кстати тоже вышедшими из адских лабораторий тех же Эленте, не все. И вот почему. По той информации, что была доступна Илье, получалось, что нейросеть, это как бы биокомпьютер симбионт, который устанавливается прямо в дыню, в смысле в мозг и после активации, начинает исполнять функции персонального коммуникатора. Это как бы и мобильник, и компьютер, и паспорт, и……, да много еще разных И.

Кроме того, только после активации этого супер-девайса, появлялась возможность установки различных имплантатов, которые улучшают характеристики организма. Начиная от разных умственных способностей и заканчивая физическими возможностями. Это происходит по тому, что только нейросеть, создает в организме и непосредственно в мозге, дополнительные точки или если выражаться техническим языком, порты соединения имплантатов и корректную их работу. Так называемые петли.

При этом, человек не становился каким-нибудь киборгом. Ведь ни одной металлической или пластиковой детали внутри не появлялись. Все эти девайсы, создавались непосредственно из тканей конкретного человека, которому потом и устанавливались. Надо ли говорить, что абсолютно каждый индивидуум, живущий на обжитом пространстве всех этих рас, имел подобные вещи в себе. Другое дело, что все они были разные, не индивидуумы конечно, а устройства. Все зависело от того, какими средствами располагает клиент.

Если богатый, то будьте любезны, вот вам самый навороченный агрегат, который сделает из вас гения, ну а если нищий, то получите бесплатный вариант, который вам ничего не добавит, акромя идентификации и общедоступных функций, ну и об имплантатах тоже забудьте. Нет, если в последствии разбогатеете, то милости просим, мы вам апгрейдик забацаем, со всеми вытекающими, а ежели нет………, ну нет так нет.

Естественно всем этим ведали Эленте, а если конкретно, то корпорация, под названием «НЕЙРОТЕХ». И уж тем более естественно, что они владели этой корпорацией безраздельно, как впрочем и всеми ее филиалами, на территории каких бы государств они не находились. Эти чувачки, вообще хорошо устроились. Почивая на старых разработках и подсадив на них всех остальных, они стригли купоны в неимоверных количествах. Ведь если учитывать, продолжительность жизни и постоянный ее прирост, в виде рождающихся, они только увеличивали свое благосостояние. А исходя из этого, уже становится вообще не понятно, чего они изначально-то дергались с поголовным истреблением других. Но……., это тайна покрытая мраком. Видимо и на старуху бывает проруха. Типа, упс, протупили.

Кроме всего прочего, нейросеть, еще выполняет обучающую функцию. Сродни той, которая позволила Илье выучить общий язык. Сродни, но не совсем так. Все знания, накопленные разумными, за время своего существования, были систематизированы и собраны в некие базы знаний. Эти базы, закачивались на внутренние носители нейросети и по желанию носителя оной, ставились в очередь на обучение. Здорово да? Ты занимаешься своими делами, а знания пишутся тебе в голову, как на магнитофон. С той лишь разницей, что их стереть оттуда если и можно, то не так как в том же магнитофоне.

Кроме всего прочего, ими еще и овладеть надо. То есть тренировать навыки, пока они не станут действительно собственными. То есть опыт, который не пропьешь, он и есть опыт. И ни куда от этого не денешься. Сколько баз не накачай, а пока ты их не подтвердишь в специальном учреждении, ни кто тебе разрешающий применение этих знаний на практике сертификат не выдаст.

Еще нюанс, такие приблуды, ставятся людям после достижения ими совершеннолетия. Раньше нельзя, так как организм бурно развивается. По этому, заведения типа обычных земных школ для детей, все еще имеют место быть. Возможность получать знания готовыми базами, еще не значит, что все время до совершеннолетия, дети маются дурью. Типа все детство пробегал дурак-дураком, а потом раз и умный. Хрен там. Но это и правильно, так и должно быть.

Далее, каждый человек выбирает себе вид деятельности и уже согласно этого, ему ставится нейросеть и имплантаты. Ну и базы тоже специализированные. Нет, конечно есть общие базы, которые обязательны для всех. Любой человек должен, хоть в общих чертах представлять, как устроен мир и его окружение. А то были бы все поголовно наполовину умные. Типа юрист гений, а во всем остальном даун полнейший. Нет. Тут и детские школы стараются, ну и эти самые общие базы.

В общем, общество развито вполне гармонично. Другое дело, что специализация, подразумевает и специальные базы. Это естественно. Но, специализацию можно и сменить. Для этого, надо только иметь в кармане пресс хрустящий, а дальше вуаля, тебе и сетку подгонят, под новые пожелания и базы качнут. Единственный косяк в том, что после этого, придется заново тратить время на обучение, да подтверждаться, но при этом ты и старые знания не потеряешь. Даже сможешь изучать оставшиеся неизученными базы, от старой специализации, но в связи с сеткой нового профиля уже значительно дольше. Только ведь хозяин барин, так ведь?

Откуда берутся все эти базы? Тут как раз все просто. Процесс копирования баз на нейросеть, имеет и обратную силу. То есть, можно с тем же успехом, скопировать знания, добытые опытным путем, на внешний носитель. А дальше дело техники, размножай да банкуй. Чем Эленте добросовестно и занимаются.

Так же, если появляются новые разработки в технике, тут же появляются и базы под них. Остается только прикупить нужное. Что-то на подобии, наших курсов повышения квалификации. Только если на земле, кроме того что заплатил за них, еще надо посидеть да послушать, а там дальше как пойдет. Может в одно ухо влетит, а в другое соответственно шмыг и нету. А тут как в лавку сходил, купил что надо, хоп и оно уже на месте, где то между извилин пристроилось, а дальше только пользуйся. Красота. Казалось бы все просто, но……., ФИГВАМ!!! Все, да не все.

Существует, еще и так называемая карта ФПИ. Что в расшифрованном виде, значится как, «Карта Физического, Психического и Интеллектуального развития». О какой зверь. Опять все понятно? А вот еще раз ФИГВАМ!! Тут все не так просто и ясно. Понятно, что три эти составляющие, являются обязательными координатами любого существа. Но не забывайте, что у всех они разные. Кто-то умнее, а кто-то сильнее ну и так далее. Каждого, перед установкой сетки, проверяют на эти вещи, после чего уже составляется карта, в которую, в числовых обозначениях, заносятся ваши данные. В первую очередь интеллект.

На это обращается особое внимание. И не мудрено. Людей имеющих среднее значение интеллекта, то есть до сотни, много, а вот выше сотни уже очень мало. Например, что бы стать пилотом, нужно иметь интеллект равный значению сто двадцать, выше можно, меньше нельзя. Тут еще такая особенность имеется. Сама сетка, при активации усиливает ваш индекс интеллекта (не путать с IQ), усиливает естественно тоже по-разному. В зависимости от модели самой нейросети.

Самые дешевые, которые бесплатные, поднимают интеллект тоже бесплатно, всем понятно, что за бесплатно и прыщ не вскочит, а вот которые ставят за деньги, поднимают интеллект, начиная от пяти пунктов и до тридцати восьми включительно, а некоторые модели даже до сорока, но это уже очень дорогие сети. То есть, если от природы у вас было сто десять, то после установки сети, с увеличением индекса…., например на десять, будет уже сто двадцать и пилотский минимум вам обеспечен, если имеется желания стать пилотом, как например хотел Илья.

В общем, понятно, что интеллект это основополагающая составляющая. Кроме всего прочего, интеллект по понятным причинам, влияет на скорость усвоения материала, это как раз не удивительно, так что пристальное внимание к этому индексу вполне закономерно. Что же до психики и физики, то это тоже не маловажные вещи, которые так же учитываются и так же могут нивелироваться имплантатами. Только, все это стоит денег.

Однако, если у вас нет денег, но вы имеете отличные показатели в ФПИ, то вам могут предложить выход. В эмиграционных центрах, а так же везде, где проходит освидетельствование населения, дежурят так называемые «покупатели». Которые состоят на зарплате у разных корпораций и отслеживают неимущих молодых людей или эмигрантов, которые без гроша за душой, но за то, с хорошими мозгами.

Как только находится подобный индивидуум, сразу же находятся и корпорации, остро нуждающиеся в специалистах, которые предложат заключить длительный контракт, а дальше, все сделают за свой счет. И сетку лучшую воткнут, и имплантаты подгонят, и соответственно базами снабдят. Останется всю оставшуюся жизнь отрабатывать долг. Но это не всегда плохо. А чаще всего очень даже хорошо. Подавляющее большинство, так и живет.

Есть еще один вариант. Армия. Тут и контракты поменьше, и девайсы покруче, все бы ничего, но одно плохо, очень часто и жизнь короче. По этому, в армии, постоянный недобор. Мало желающих сыграть, в лотерею, где ставка равна жизни. Но как говорится, есть и плюс, после завершения контракта, полное гражданство, если ты не имел такового до и свобода.

Положа руку на сердце, Илюху страшила необходимость установки этой хрени. Даже зная, что воздействовать на нее извне невозможно. Ясно, что без нее теперь ни как, если он хочет выжить, но вот не охота и все тут. Как представил только что у него в голове, в родном таком сером веществе покопаются, а потом там поселится какая-то фигня, аж передернуло. Но куда деваться. Жить захочешь, придется соглашаться. Тем более что без нее, вообще ни как. Ведь на пальцах и на шее, еще появятся так называемые контакторы, посредством которых и управляется вся сложная техника. Так что, пыркайся не пыркайся, а будьте любезны, подставляйте мозги.

— Вот такие пироги с котятами получаются. — Размышлял Илюха сидя в столовой над остывшим обедом. — И так, на сегодняшний день, имеется четыре страны, если так можно назвать, учитывая космические масштабы, которые находятся в состоянии типа мир, но не совсем. Это значит, что как бы в мире, но напакостить в пограничных областях или по пинаться в серой зоне, всегда как за здрасти. А в остальном, улыбаемся и машем. Мне повезло можно сказать, в конце концов, оказался там, где больше всего шанс остаться свободным.

Попади я к Марийцам, рабство, тут и гадать не надо. Если б угодил к Манти, скорее всего, грохнули бы на радостях, папуасы, что с них взять, или продали бы Марийцам. Ну а занеси меня нелегкая к Эленте, то тут вот вариантов конечно больше, но что-то подсказывает, что быть мне подопытным кроликом, в каких-нибудь лабораториях. Так что будем считать, что мне сказочно повезло.

На самом деле, и тут мне не дают права выбора. Либо в кабалу к корпорантам, либо снова лямку тянуть, а ведь еще надо эту чертову карту ФПИ сделать, но это, только в эмиграционном центре, тут на борту, необходимого оборудования нет. Это еще повезло, что Грег решил меня допросить, иначе бы он по инструкции, так и вез бы меня до того центра, в криостазе, а там бы не дали столько времени на акклиматизацию и возможность разобраться в ситуации. Там бы сразу начали давить, три дня максимум, а дальше решение примут за тебя.

Ну и что делать? И хоть ФПИ пока нет, но чую, что мне светят сапоги, однако, черт побери, как же не хочется снова впрягаться куда бы то ни было. Сколько можно бычить на дядю?

Глава 12

— О чем задумался солдат?

Джойл подошел как всегда бесшумно, но рявкнул так, что Илья вздрогнул.

— Да вот, думу думаю, как быть дальше.

— А чего тут думать? — Джойл уселся напротив Ильи и вытянул ноги. — Давай к нам. Флот тебе и сетку установит лучшую, и имплантаты, а базы у нас такие, что больше нигде не купишь. Тем более, что я у нашего капитана на хорошем счету, уже пятнадцать лет с ним служу, второй контракт, попрошу и он составит протекцию, что бы после учебки, тебя к нам распределили. Вместе будем служить. Сестра будет рада, я думаю.

— Сестра? — Илья недоуменно уставился на Джойла. — Какая сестра? Причем тут твоя сестра?

— Так ты еще не понял? Ха-а-а!!! Энди! Она сестра мне, младшая. — Осклабился бугай. — Меня зовут Джойл Ди, а она соответственно Эн Ди. Моя малышка, Эн. Цвет волос у нас с ней, от мамы. Отца мы не знали, мать одна нас поднимала. Жили не богато. По этому, я как только исполнилось восемнадцать, пошел в армию. Потом, случился налет, на нашу Фрею, это планета так называется. Пираты.

Фрея, это окраинный мир. Так что у нас с тобой много общего. Мы тоже не из метрополии. Пиратов все равно выбили, не рассчитали они сил, но мама погибла, однако смогла спрятать Эн. Ей тогда было четырнадцать. Пришлось ей жить в интернате до совершеннолетия. Я иногда, навещал, ну и деньгами помогал. Больше ни чего сделать не мог, сам понимаешь, служба. Хотел все накопленные средства, вложить в ее нейросеть, да еще кредит взять. Я как военнослужащий, мог рассчитывать на солидный кредит. Для нее, мне ни чего не жалко, понимаешь? Она, это моя семья! Но эта пигалица, тоже поперлась в армию! — Джойл, аж хлопнул ладонью по столу, от досады. — Ну, вот скажи мне! Зачем ей это было надо? С ее умом и внешностью, могла сделать хорошую карьеру. Деньгами бы я помог! А она на флот! Нет, ну есть мозги а? А когда ее еще и сюда распределили, я вообще в шоке был. Могла бы просидеть на каком ни будь корабле обеспечения, весь контракт, так нет же! Ей на боевой приспичило! Мстить за маму! Как будто я мало этих уродов давлю. Уж я бы и на ее долю надавил, без счета, поверь. Показалось бы мало, нет проблем, пусть бы только цифру голов назвала. Но ей самой видите ли надо. Вот теперь приглядываю. Каждый раз боюсь, что нарвется на шальной выстрел. Она же не сидит на месте, как должна, а лезет вперед. Каждый раз руки чешутся, чтобы не надавать ей по круглой заднице.

— Вот так номер! — Ошарашено выдавил Илья. — Я не знал…, а она молчит как партизан. Да и не похожи вы. Ты то, вон какой дуболом, а она миниатюрная. В общем вот что, Джойл, ты меня удивил конечно, но не напугал. Короче, не подумай чего плохого, но у нас с ней, все серьезно. Понял?

— Да ты не тушуйся, она уже взрослая девочка, сама выбирает с кем ей быть. Я тебе даже благодарен. Пять лет назад, она потеряла мужа. Тоже с нами служил, хороший парень. Погиб он. Когда пиратскую базу трясли. После этого, она как с цепи сорвалась, вообще чувство самосохранения потеряла. Она ведь у нас снайпер и электронщик в команде, всегда должна быть сзади, а лезет на рожон как полоумная. Я уже пять лет не видел, как она улыбается. А ты заставил ее оттаять. Она аж расцвела. За эту ее улыбку, я тебе памятник готов поставить. Но смотри у меня, — Джойл сжал пудовый кулак, — это ее состояние, очень хрупкое, обидишь ее, станет еще хуже, совсем замкнется. А тогда я тебе голову отгрызу.

— Да ты что такое говоришь Джойл! — Вскинулся Илюха! — Как же можно то? Обидеть такую девушку? Да я сам за нее готов горло грызть кому угодно!

— Вот и чудно Илио. Ну так как? Пойдешь к нам?

— Знаешь дружище, чувствую, что придется. Но если быть до конца честным, желания тянуть лямку, нет. Я, там… — Илья махнул головой назад, подразумевая Землю, — уже навоевался по самые гланды. Хотелось бы жить своим умом. Посмотреть мир. Дома я увлекался чтением книг. Фантастических книг. Про космические перелеты, про открытие новых миров. Мечтал о звездах, а тут, все это само в руки идет. И если бы была возможность, заняться таким делом, я многое бы отдал. Ну и хотелось бы дом найти, родной дом, понимаешь о чем я?

— Понимаю Илио, очень хорошо понимаю. Но, а как же малышка Эн?

— А что Эн? Я от нее не отказываюсь. И готов хоть сейчас жениться. По ходу влюбился я Джойл, по самые уши. Но одно ведь другому не мешает? Хотя чего тут говорить, деваться то мне некуда. Денег все равно нет. Так что чувствую, придется, воспользоваться твоим предложением.

— Погоди пока расстраиваться. — Прогудел гигант. — Я чего пришел то. Там док тебя звал. Поговорить о чем-то хочет. Намекал, что это касается твоей дальнейшей судьбы. Пообщайся, вдруг чего предложит. Давай, потом расскажешь.

— Добро. А когда мне к нему?

— Да прямо сейчас и дуй. Чего тянуть то?

Грег был у себя, помогал пациенту устроиться в капсуле, не той что мед, а в другой, как уже знал Илья, это были специальные аппараты, для изучения баз знаний под медикаментозным разгоном. Что позволяло, в разы увеличить скорость усвоения материала.

— А, пришел. Молодец. Присядь пока вон там. Я сейчас закончу и поговорим.

Минут через десять, он освободился.

— Нусс молодой человек, как вы? Освоились у нас?

— Да спасибо док, все хорошо. Вы хотели со мной поговорить?

— Что мне в вас нравится Илио, так это то, что вы всегда приступаете сразу к делу! А просто поговорить со стариком?

— Ну какой же вы старик, — возразил Илюха улыбаясь, — вам еще коптить и коптить.

— Это только так кажется. На самом деле я уже на закате. Осталось уже лет тридцать, может сорок и я выйду в тираж. Последний пролонг уже был, так что увы да, по нашим меркам я глубокий старик.

— Не прибедняйтесь док, вы еще вполне хорошо держитесь.

— Спасибо молодой человек, но я вам завидую. Вашей молодости. А еще тому, что у вас все впереди. Вы увидите и узнаете столько всего нового, столько впечатлений вас ждет. А я уже на финише почти. Но, да ладно, старикам стариковское, а молодым молодое. Вы уже решили, чем будете заниматься?

— Понимаете Грег, — Илюха стал серьезен, — решать можно, когда есть возможность что либо решать. У вас тут, все решают деньги, как впрочем и у нас. Однако на Земле, даже не имея денег, можно пробиться своим умом, трудно, но можно. А тут, все упирается в нейросети, а через них опять в деньги. Вот и получается, что решай, не решай, а кто-то все равно будет решать за меня. По этому, из двух зол придется выбрать, что-то одно и скорее всего это будет флот.

— А вам бы этого не хотелось, молодой человек?

— Честно? Нет. Мы только что на эту тему говорили с Джойлом.

— А что бы вы предпочли, будь у вас такая возможность? Поделитесь?

— Да легко. Мне скрывать нечего. Хотел бы стать пилотом. И жить своим умом. Быть свободным, от какой либо кабалы. Не важно, армейская она или еще, чья либо. Но кто меня будет спрашивать?

— А вот по этому поводу, у меня к вам есть предложение. Вернее, не у меня, это капитан наш попросил с вами поговорить. Но кроме этого, еще и я сам имею что предложить. Возможно, это решит ваши проблемы.

— И что же это за предложения док? Я даже теряюсь в догадках, ведь я гол как сокол и ничего не имею.

— А вот тут вы ошибаетесь Илио, очень ошибаетесь. У вас кое-что есть для меня, но начнем сначала с предложения нашего капитана. И так! Я уже говорил вам, что на борту фрегата, где вас нашли наши бравые абордажники, находился груз, запрещенного к добыче без лицензии, стратегического сырья, уже переделанного в концентрат. Этот груз, стоит очень больших денег. Я думаю, вы умный человек и должны понимать, что нам на флоте платят не плохо, но не настолько не плохо, что бы пренебрегать, такой удачей. Это нормальная практика и все так делают. Командование делает вид, что не догадывается. Но распространятся, все же не стоит. Вот за это нераспространение, мы и предлагаем вам пятьдесят тысяч кредитов, ни какого груза не было. Скажу честно, это капля в море, по сравнению с тем, сколько стоит груз на самом деле, но вам для начала, вполне должно хватить. Поверьте, это приличная сумма на самом деле. Ну как? Договоримся?

— А у меня есть выбор? У меня такое ощущение, что вы могли бы, вообще ни чего не предлагать. Поэтому да. Я согласен. Забуду о том, что видел при погрузке.

— Я знал, что вы умный человек, Илио. Я сообщу капитану о вашем решении. Как только мы прибудем на станцию, открою счет на ваше имя и переведу причитающуюся сумму. Да, чтобы вы не думали о нас, как о жадных крохоборах, добавлю, что и Джойл с его секцией в доле.

— Спасибо док, это действительно важное дополнение. Но вы ведь еще хотели о чем-то поговорить?

— Ага. Но это уже личное. И естественно сугубо между нами двоими.

— Я уже догадался док, не томите.

— Хорошо. Вы уже ознакомились с градацией лоялити-поинтов?

— В принципе да.

— Напомню еще раз, чтобы исключить недопонимание. Их всего десять. Каждый поинт, добавляет вес в обществе и важность личности. Чем больше их у человека, тем большим уважением он пользуется и соответственно, всего остального тоже больше получает. Это касается и заработной платы, и должностей которые может занимать гражданин, да много чего еще. В общем, чем их больше, тем лучше. Так вот, в ваших силах сделать так, чтобы я смог получить еще один.

— Это как же?

— А очень просто. Когда вы будете принимать гражданство Кадар, вам лишь нужно упомянуть, что я буду являться вашим куратором. Ну как бы, помогать вам вжиться в общество и все такое.

— Подождите док, а как же остальные? Ведь не я один принимаю гражданство, скорее всего, там еще будут люди. У них тоже у каждого будет куратор?

— Видите ли молодой человек. Дело в том, что так должно быть и закон об этом, в конституции имеется, но давно уже практически игнорируется. Нет, каждый новый гражданин, сам не зная того, получает такого куратора. Сотрудники эмиграционных учреждений, давно уже торгуют этими поинтами. Каждый поинт, стоит не малых денег. Вот только деньги идут в карман администрации. Я же прошу, уступить положенный за вас поинт мне, а за это, предлагаю сто тысяч кредитов. И вам хорошо и эти тыловые крысы утрутся. Годится?

— Хм, деньги мне не помешают. А вы не боитесь?

— Чего мне бояться молодой человек?

— Ну как же, ведь по сути, вы примете на себя, ответственность за меня. А если я натворю что нибудь? Вам же потом отвечать? Нет?

— Так-то оно так. Но, во-первых, вы кажетесь мне разумным человеком, который вряд ли будет делать глупости. Во-вторых, это всего на год, а год вам еще предстоит потратить на достижение цели. Ну и в-третьих, если я получу этот поинт, то смогу работать в управлении. Вам же выгодней иметь человека в СБ, который к вам расположен. Может и помочь чем смогу.

— Ну что же док, считайте, что мы договорились. А как вы думаете, этих средств, мне хватит на хорошую нейросеть и базы знаний?

— На действительно хорошую, нет. — Ответил Грег. — Но увидев как разочаровано вытягивается лицо Ильи, поспешил добавить:

— Видите ли, действительно хорошая нейросеть, стоит несколько десятков миллионов. Повторю, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошая! Но, если вы, молодой человек, последуете моим советам, то расходы, можно будет сократить. И попробовать воплотить свою мечту в жизнь. Ведь не все упирается в деньги. Есть еще и ваше горячее желание. Так что, не все так плохо.

— Я вас внимательно слушаю.

— Вот смотрите Илио, как я уже сказал, хорошая сеть, стоит несколько миллионов, но, такую сетку, далеко не каждый имеет возможность установить. Даже у нашего капитана стоит сеть предпоследнего поколения. Но это ему не мешает быть прекрасным специалистом. По этому, вам не обязательно стремиться сразу к лучшему. Потом, когда заработаете денег и все-таки решитесь на установку самой навороченной нейросети, ни кто вам мешать не станет, это будет уже ваше личное дело. А пока, для начала, поставьте себе что нибудь, попроще, например пятого поколения. Это хоть и устаревшие модели, но вполне себе даже хорошие.

— А почему именно пятые? Почему не шестые, например?

— Да все просто молодой человек. Эти сетки, настолько отработаны в технологическом плане, что долгое время, даже после появления более совершенных моделей, люди не желали их менять. Более того, они очень хорошо подвержены разгону и все для этого на рынке есть, а самое главное, они дешевы. Вы можете приобрести себе такую сеть, тысяч за пятьдесят, ну плюс минус пять тысяч, еще за семь или максимум десять, вы сможете разогнать ее очень прилично, так, что она мало будет отличаться от моделей шестого поколения. Шестым, конечно же не станет, но очень и очень приблизится. С седьмым и восьмым тем более не сравнится, однако…., - Грег многозначительно воздвиг палец вверх, — вы заимеете приличную сеть и при этом ни кому, ни чего, не будете должны. Разве плохо?

— Да, в принципе приемлемо.

— Во-о-т!!! Именно, приемлемо. Кроме всего прочего, сети ведь по сути отличаются друг от друга, (имеется ввиду разница в поколениях), только быстродействием, объемом внутренних носителей памяти и количеством петель под имплантаты. Просто материал будет усваиваться медленней, да сразу много баз не закачаешь, ну и имплантатов поменьше, а в остальном…

— Прекрасная маркиза, все хорошо, все Хо-ро-шо! — пропел Илья, продолжая фразу Грега.

— Простите что вы сказали?

— Извините, док! — Улыбнулся Илья. — Так, вспомнилась старая песенка. Не обращайте внимания, это нервное.

— Может вас в медкапсулу определить.

— Нет, спасибо док, не надо. Все в порядке. Извините что перебил. Продолжайте пожалуйста.

— Хорошо, если вы настаиваете. Так, о чем я? А, да, так вот, такая сеть очень приличный вариант для вас. После всех этих трат, я бы посоветовал пройти еще и обучение. Существует, такая программа, как резерв военного флота империи. Если вы пройдете обучение на одной из баз резерва. То вы получите, во-первых, флотское звание офицера. Во-вторых, будете иметь возможность получить базы знаний военного образца, правда слегка устаревшие, но опять же, повторюсь, только слегка устаревшие. Ну и наконец, в-третьих, обучение в овладении навыками, на военном оборудовании, у военных же специалистов и поверьте, это дорогого стоит. Правда, вам придется на это потратить все оставшиеся деньги.

— А меня после этого, не загребут на службу?

— Нет, сразу нет. Вы же будете платить из своего кармана. Ну и это же база резерва, а не действующего флота. Есть шанс того, что вас могут призвать, в случае какого ни будь серьезного конфликта. Но в этом случае, так и так будет мобилизация населения империи. Так что, при любом раскладе есть возможность угодить на службу.

— А что вы посоветуете на счет имплантатов?

— Тут я не советчик. Моя задача лечить больных и раненых, еще могу составить индивидуальный мед-комплекс, для изучения баз под разгоном, но это все. По этому поводу, вам лучше проконсультироваться со специалистами, в каком либо филиале корпорации нейротех, непосредственно перед установкой.

— Вы считаете, что мне этого точно хватит?

— Начать… да! А дальше, все будет зависеть только от вас! Вы же говорили, что на вашей планете… Земля кажется, да? тоже все можно получить за деньги, но если сильно постараться, то можно и обойтись. Вот и докажите, старт у вас будет, все остальное в ваших руках. Это все, молодой человек. Всех договоренностей мы достигли, а теперь мне надо работать. Если будут вопросы, не стесняйтесь.

— Спасибо, док. Я вам благодарен за помощь.

— Я вас умоляю, молодой человек, мне это ни чего не стоило, боле того, я приобретаю гораздо больше, это самое малое что я мог для вас сделать. Вы мне ни чего не должны. Всего доброго.

Глава 13

Оставшееся время, до станции базирования «Непобедимого», прошло рутинно. Илья вполне освоился на корабле. Естественно не везде смог побывать, но там, куда доступ у него был, он свой любопытный нос сунул обязательно. Особенно ему понравилась обзорная палуба. Это было небольшое помещение, в котором одна из переборок полностью и часть подволока, были сделаны из специального броне-стекла. В боевых условиях, конечно, это все закрывалось сдвижной броней. А в остальное время, можно было любоваться звездами. Что Илюха и делал регулярно.

Энди неизменно составляла ему компанию, в свободное от службы время. Они просто сидели обнявшись и смотрели. В эти минуты, Илюхе было так хорошо, что и слов не подобрать. Лучше было наверно только ночью, в постели, если Энди была рядом конечно. Думал ли он, находясь дома, глядя на ночное небо, что где-то там, среди этих загадочных звезд, найдет свою собственную звездочку. Которая будет светить ему и только для него. Энди действительно светилась. Со слов Джойла, из резкой, постоянно хмурой и язвительной стервы, она превратилась в леди. У нее даже походка изменилась, стала плавной и женственной. Улыбка теперь не сходила с ее губ, открывая ровные белые зубки. Появилась боевая раскраска, как выразился братец. Раньше она вообще не пользовалась косметикой. А тут, даже размер комбенизона значительно уменьшился, обозначив аппетитные округлости в нужных местах.

— Цветет девка, — сказал как то Джойл Илье, на очередных посиделках. А Илюхе просто нравилось смотреть на нее. Слушать ее звонкий смех, вдыхать ее пряный запах. По ночам, они отдавались друг другу с таким неистовством, словно в последний раз. А потом она плакала, у него на груди, предвкушая скорую разлуку. А он ее утешал как мог. За тем вдруг она начинала грозится, что пусть только попробует не взять ее замуж. Он убеждал ее, что готов хоть сейчас. Она тыкала ему в грудь, почему то приятно прохладным пальчиком и снова грозилась, не переставая улыбаться, что не потерпит его интрижек с другими девчонками. А он отмазывался, что и в мыслях не было. А она вздыхала, мол все мужики одинаковые. А потом они хохотали и все повторялось снова. Нет ну вы скажите, эта девчонка со звезд? Да ни чем не отличается от земных, ну вообще ни сколечко. И так каждую ночь. Илюха был счастлив. Иногда он задумывался. Что она в нем нашла? Дикарь по их меркам, с ни кому неизвестной, отсталой планеты. А вот, поди ж ты. Илья твердо для себя решил, что как только у нее закончится контракт, он заберет ее с собой. А для этого, вывернется на изнанку, но кровь из носа, сделает так, что бы было куда забрать.

Когда он ее об этом спросил, согласна ли она, ее зеленые глаза сначала засияли, потом наполнились слезами, а затем она забралась к нему на руки, и тихо, уютно так, там пристроилась, иногда всхлипывая и так успокоено вздыхая, как если бы наконец получила все, о чем мечтала в этой жизни. И это сержант абордажник? Лучший снайпер и электронщик в секции, напичканный имплантатами, по самое не балуй? Илья мог бы усомниться в этом, если бы собственными глазами не видел, как она работает на тренировках. В тот момент, в ней ни чего не оставалось от той, ночной Энди.

Однако долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, но настал момент, когда «Непобедимый» прибыл-таки на место назначения. Пока тяжелый крейсер, швартовался к станции, Илюха торчал на обзорной палубе. С немым восхищением, глазел на это воистину циклопическое сооружение. Которое по мере приближения, становилось все больше и больше, пока не закрыло собой обзор полностью. В пути, Илья все восхищался размерами «Непобедимого». Пятисотметровая дура, построенная из лучших сортов стали и композитной брони, напичканная сложнейшей электроникой и мощнейшим вооружением, казалась песчинкой, по сравнению с этой конструкцией. Вот уж это была действительно СТАНЦИЯ. Тут вам что называется, не здесь. Это не та, скорлупка, что болтается на орбите земли и гордо называется МКС. Это… да что тут говорить, когда слов уже нет, одни слюни остались. Илюха был впечатлен или поражен, сложно объяснить. Но вид, наверное имел дурацкий. Потому что стоящая рядом Эн, потешалась над ним по полной программе.

— Чего ты хихикаешь, рыжая бестия? — Шутливо обиделся Илья.

— Если бы ты видел себя со стороны, ты бы не спрашивал. Ну и вид у тебя, Илио.

— Могу себе представить. Но, то, что я вижу, действительно поражает воображение. Теперь я понимаю, какая огромная временная пропасть, разделяет наши миры. И чувствую себя дикарем, с каменным топором под мышкой.

— А мне плевать, как ты выглядишь и кем ты себя чувствуешь, любимый. Ты мой дикарь. И этим все сказано. Ты только не забудь меня, когда с головой окунешься, во все это.

— Что ты, я не смогу, даже если бы этого захотел.

— Я тебе захочу, только попробуй мне захотеть.

— Слушай, солнышко мое яркое, а что ты вообще во мне нашла? Мы же с тобой, всего пару недель как встретились, — вдруг спросил Илья. — Кто я? Реально, по вашим меркам дикарь. Ни чего не имеющий за душой. Я даже еще не гражданин и не знаю, получится ли у меня то, что я задумал.

— Так откуда мне знать, горе мое? Как можно объяснить, почему любишь? Ты просто любишь и все, и незачем разбираться в предпосылках. Просто когда ты вошел с доком в столовую команды, ты был таким невозмутимым с виду. Что создавалось впечатление, как будто ты уже не раз бывал на таких кораблях. А потом, ты так смешно издевался над братом, когда он попытался тебя напугать. Обычно перед ним все робеют. А ты его еще на задницу приземлил, его, чьим лбом, можно энергетические щиты линкора пробить. А еще, я догадалась, что это только защитная маска. А на самом деле, ты растерян и напуган. А еще увидела, как ты переживал за своего друга, за то, что сам выжил, а он нет. Я просто увидела хорошего человека. В тот момент почувствовала что-то. Знаешь, как озарение. Вот просто раз и уже знаю. Вот он! Мой! Ни кому не отдам. Я тебе правду говорю. Ты мой и я загрызу любую, которая попытается это оспорить! Понял?

— Да понял я, понял. Куда я от тебя денусь?

— А вот ни куда! Я тебя даже на дне черной дыры достану!

— Не надо меня доставать. Я сам достанусь. У нас на земле, говорят, что существует любовь с первого взгляда. Вот видимо это она и есть. На земле, у меня было много знакомых девчонок. Но даже в мыслях не было, что бы какую замуж позвать.

— Я так и знала что ты бабник!! — Картинно всплеснула руками Эн.

— Ну-у-у-у, может и был когда-то. Но теперь у меня есть ты. Когда я тебя впервые увидел, вернее, услышал твой голос, Джойл тебя попросил достать заветную бутылку, помнишь? Мне было так тоскливо. Представляешь, сначала погиб отец, а я даже не смог его похоронить, потому что не мог покинуть судно, потом та война, плен и про нас все забыли, просто списали со счетов. Побег, друг подорвался на растяжке, но сумел меня закрыть, а я не смог ему помочь. За тем новый плен и осознание того, что оказался у черта на куличках, один, хрен его знает где от дома. Представляешь? Был со мной верный друг, единственный, но и того я потерял. Хотелось выть, на весь белый свет. А ты оказалась рядом и так смотрела, своими зеленючими глазищами, что казалось, впитывала, всю мою боль разом. И еще пахла, так по домашнему, что просто слов нет. Разве мог я не влюбиться в такую женщину. Да еще такую красивую. Так что нет, моя дорогая, это ты ни куда не денешься. Пока я буду жив, ты будешь только моей и точка!

Пока Илья таким своеобразным образом, признавался в любви, наверное уже в миллионный раз, за прошедшие две недели, Эн смотрела на него сверкающими глазами, которые казалось кричали, что бы он продолжал это делать. Продолжал говорить ей о своей любви.

Так они и стояли, обнявшись, на обзорной палубе, дикарь с планеты Земля и огненноволосая девушка со звезд, пока корабль величественно плыл к поражающей своим размером станции, своей формой напоминающей арбуз, из которого, вырезали ровно четверть, только очень уж большой арбузище получился.

Глава 14

После швартовки, началась суета. Все куда-то бежали и спешили. Кто по службе. Кто в увольнение. А кто-то и в отпуск или вообще на вольные хлеба, в связи окончанием контракта. Казалось, что даже атмосфера на корабле накалилась. Но такое Илье было не впервой. Это он проходил еще когда работал мотористом и ходил в море. Видимо, действительно не важно, морской корабль или космический. Главное что судно вернулось в родной порт и все живы здоровы. Скоро увидят родных. Отдохнут. У абордажной секции, тоже праздник. У них есть неделя отдыха. Вся охранная служба на корабле, которая в походе, возлагалась на их плечи, теперь будет нестись, службой безопасности станции. Станция кстати военная и посторонних тут нет. По этому, Илью вызвал к себе Грег и предупредил, что пока, он должен оставаться на борту и ни в коем случае не пытаться выйти на прогулку. За одно проинформировал, что в течении дня, он уладит все организационные вопросы, связанные с его, Илюхиным делом, в том числе откроет счет на его имя. И скорее всего завтра, он уже отправится на другую, гражданскую станцию, с которой, уже орбитальным лифтом, сможет попасть на планету Метрополии. Естественно ему помогут, чтобы не потеряться. Дадут сопровождающего. Который проследит, что бы он без эксцессов, добрался до эмиграционного центра. Сказал так же, что в сопровождение к нему, выбрали Джойла и Энди. Ну, кто бы мог подумать да? Как будто Энди, кого-то спрашивала.

Теперь суета началась и у него. Пришлось собираться. Вернее собирать Энди. Ему-то чего собирать? Голому одеться……., как говориться, а вот Энди, другое дело. Даже у Джойла глаза вылезли из орбит, когда он случайно за чем-то зашел к ней в каюту, где уже три часа к ряду, Илья наблюдал удивительное зрелище. Волшебным образом, из укромных уголков, в принципе очень не большого помещения, появлялись какие-то чемоданчики, сумки, пакеты. Из безразмерных недр которых, не смотря на внешний вид, извлекались разного вида и фасона платья, брюки, майки, шорты. У Ильи уже слова закончились, а тряпки разнокалиберные, все появлялись и появлялись.

На кровати уже лежала внушительная их гора, в которую, наверно можно было бы одеть, все женское население небольшого, земного, провинциального городка. Все это примерялось, спрашивалось его мнение, и через мгновение, когда он еще не успевал открыть рот, уже снималось, и одевалось другое. Тоже касалось и нижнего белья, казалось, что его как бы еще не больше чем всего остального. Джойл, увидев эту вакханалию, сначала сочувственно так посмотрел на Илюху, а потом ехидненько усмехнувшись, малодушно слинял, оставив его одного отдуваться.

Но признаться, Илье нравилось. Какой мужчина устоит, когда красивая женщина, примеряет наряды. То одеваясь полностью, то раздеваясь до нага. Он уже несколько раз не выдерживал и со смехом, хватал Энди в охапку, увлекая ее на кровать, прямо на кучу набросанных туда тряпок. Она притворно визжала, но сопротивлялась обычно не долго. После такого отдыха, все повторялось снова, а потом еще раз и еще, и еще. Это был праздник души какой-то. А Илюха, умиротворенно взирал на все это и думал: — Господи всемогущий, откуда она все это достает, и как будет заталкивать обратно? Хотя…….,бабы, они и есть бабы, и не важно, с земли они или со звезд.

На следующий день, наконец, пришло время отправляться. У переходного шлюза, Илюху встретил Грег и передал ему банковскую карту. С красивым логотипом центрального банка империи. Она мало чем отличалась от тех, что приходилось видеть на земле. Разве только размером. Напоследок, шепнул, что как только, он получит свой лоялити-поинт, сразу же переведет оговоренную сумму. Ну и посоветовал, после получения гражданства, не тянуть, а сразу идти и устанавливать нейросеть. После чего, подмигнул и добавил:

— Молодец Илио! Еще не успел получить гражданство, а уже заполучил, одну из самых красивых гражданок в империи. Оттянись там на всю катушку, она это заслужила.

После этого, сказался жутко занятым и отбыл, в одному ему, ведомые дали. Илья же, с сумкой в одной руке, в которой покоились выбранные девушкой наряды и с этой самой девушкой в другой, одетой во фривольное платьице, открывающее на всеобщее обозрение, наверное даже больше чем закрывающее, отправился к доку челноков, что бы сесть на попутный до станции Гео-1, а Джойл, одетый в парадный мундир их сопровождал. Илюха вертел головой по сторонам, что та сова. Все было интересно до жути. Энди что-то легкомысленно щебетала, а Джойл шедший сзади, смотрел на все это и тоже улыбался. Может, радовался за сестру, а может и за Илюху тоже.

Челнок рассмотреть сразу не удалось. Да и как тут рассмотришь. Переходной рукав и ты уже внутри. Внутри, все как в земном пассажирском самолете, если и имелись различия то не существенные. Иллюминаторов, не было тоже. Путь до Гео-1, занял часа три по ощущениям. Энди рассказывала что происходит. По ее словам, им нужно было добраться, до Кадара, на орбите которого, и находится эта станция. Военная же, куда прибыл «Непобедимый», называлась «Оплот Центральная», а находится она, на орбите газового гиганта, на приличном удалении от Кадара. Что бы добраться своим ходом, челноку потребуется два дня. Но что бы сократить, это время, существуют, так называемые разгонные катапульты. На самом деле, они ни чего не разгоняют, это так сказать аналог древних врат, созданный, уже шаловливыми ручками людей, только работают такие катапульты, исключительно внутри системы, на короткие, по сравнению с гипервратами, расстояния. Ученые уже вплотную подошли к разгадке устройства древних гиперврат, но пока не могут понять, откуда, те черпают энергию для создания постоянного гиперпрокола. Вернее даже прекрасно знают, откуда черпают, из местной звезды вестимо, а вот как, это пока загадка.

Пока Энди развлекала Илюху своими пояснениями, а Джойл лихо надувал пузыри, мирно похрапывая в соседнем кресле, время пролетело незаметно. И вот они уже на Гео-1. Джойл, предложил зайти в кафешку, что бы подкрепиться, челнок, который довезет их до орбитального лифта, только через час. Сказано сделано.

А вот уже и новый челнок. Чем он отличается от предыдущего, Илья не понял. Ведь его он тоже не видел. Сказали только, что на станции тоже есть обзорная палуба и он мол, еще насмотрится на это дело до тошноты. Если таки станет пилотом, в чем лично она, Энди, ни сколечко не сомневается. Илья попытался было возразить, что еще ни чего неизвестно, он еще не знает, хватит ли емуинтеллекта на это. На что получил ответ, что только пусть попробует, чтобы не хватило. За это, она сама лично его убьет, а потом воскресит, после чего зацелует до смерти и снова воскресит. А уже потом, они что нибудь придумают. В общем, Илюха был протащен умопомрачительным ураганом, в лице своей подруги, в следующий челнок. Где плюхнулся в знакомое кресло. А рядом приземлилась Энди, уже рассказывая, чем этот челнок, отличается от внутрисистемного.

Он, видите ли, предназначен, только для перевозки пассажиров на орбитальный лифт и он же, является кабиной этого самого лифта. То есть, такие вот челноки, пачкой, ну или гроздью, называйте, кому как нравится, стыкуются с ячейками лифта, а тот соответственно, опускает их на поверхность планеты. Существуют и грузовые лифты, но те, работают только с грузовыми платформами и пассажиров не возят.

Пока суть, да дело, вот уже и поверхность. Выйдя на улицу из терминала орбитального лифта, Илья сначала не понял куда попал. Он ожидал увидеть город. А вместо этого, попал в парк. Везде была зелень. Стояли высокие деревья, похожие на буки, которые он как то видел в одном из парков Германии, где довелось побывать, будучи еще мотористом торгового флота. Что же касается местного парка, то в тени этих величественных деревьев, в разные стороны, расходились средней ширины дорожки, по которым пассажиры челноков, спешили по своим делам. По одной из таких дорожек, он был снова протащен и усажен в аэротакси, на панели которого, Энди что-то молниеносно натыкала. Видимо ввела место назначения, догадался будущий пилот. Небольшой, четырехместный экипаж, плавно взмыл вертикально вверх и устремился…, короче куда-то он устремился.

Вот в этом транспорте, не было ни каких проблем с обзором. Вся кабина, по сути являлась одним окном. Знай себе глазей на здоровье. Илья и глазел. Он все ждал, когда же появится город. А он все не появлялся. Сначала, когда возле терминала, он увидел вместо него огромный парк, то подумал было, что видимо, как и аэропорты в его мире, этот лифт находится на отшибе. Это и правильно, мало ли что могло случиться. Самолеты на Земле, тоже падают часто. Но сейчас, когда они летели уже около получаса с приличной скоростью, а внизу был все тот же лес. Он начал волноваться. Правду сказать, иногда он замечал в глубине лесного массива, какие-то строения, сверкающие в лучах солнца стеклянными крышами. Но это же не в счет. Где блин город?

Еще минут через пять, он перестал гадать, и перебил Энди, она в этот момент держала его за руку и с упоением щебетала, расписывая красоту курортов метрополии. Когда она вникла в суть вопроса, то весело рассмеялась и начала лекцию о том, как вредит экологии, техногенная цивилизация. С ее слов выходило, что человечество давно уже не живет на планетах, уважая природу. И свело к минимуму, свое на них пребывание. Подавляющее большинство людей, живет в космосе, на станциях и что после того как люди разобрались с гравитацией, научившись создавать искусственную, необходимость жить на планетах, отпала сама собой. И вот теперь, на планетах, люди только отдыхают. Живут здесь только те, кто обслуживает отдыхающих и курорты. И только еще эмиграционные учреждения, по традиции тоже базируются на планетах. Это связано с тем, что некоторые эмигранты, которых освобождают ВКС, от пиратского рабства, бывают совсем уж с отсталых планет и понятия не имеют о космосе. Вот для их душевного спокойствия, и строят подобные заведения на поверхности планет. Считается, что так им проще освоиться. Так что, ожидаемого Илюхой города, не предвидится в обозримом будущем, а уже через пять минут они прибудут в эмиграционный центр. А она, еще не все рассказала о курортах и что порядочные мужчины, не должны перебивать женщину, когда она что-то рассказывает таким бестолочам, как Илья и ее братец. Реагируя на этот наезд, Джойл закатил глаза в зенит, что не укрылось от зорких глаз его сестры и она уже было собралась пройтись, за одно и по поводу этого вопиющего неуважения, как такси начало снижаться. По ходу прибыли.

Эмиграционный центр, не поражал воображение. Здание как здание. Тоже все стеклянное, светлое внутри и утопающее в зелени снаружи, всего в два этажа, но занимающее довольно большую площадь. Процедура регистрации и принятия присяги, на верность империи, много времени не заняла, та как Илья был уже подготовлен. Это только что вылупившиеся из криостаза люди, маринуются три дня. Илью же, галопом, протащили по инстанциям, не дав даже толком, насладиться зубовным скрежетом чиновника, когда он сообщил тому, что его куратором, будет другой человек, а не тот, что уже скорее всего проплатил, якобы бесхозный лоялити-поинт.

Илюха даже расстроился немного, он ожидал чего-то более торжественного. А тут, пробубнили текст присяги, потом спросили, типа согласен ли он. Варианты ответов, только ДА и НЕТ. Естественно что ДА. Ну и чудно. Вот те направление, дуй на освидетельствование ФПИ. Илюха и дунул. Хотя он, может быть, еще потупил бы маненько, но Энди не дала такой возможности, цапнув его, прохладной ладошкой за руку и потащила, что тот бульдозер дальше. Удивительно, сколько энергии в этой девушке. Знаменитые батарейки энердрайзер, нервно курят в сторонке.

Получение карты ФПИ, заняло около часа. Илье опять пришлось раздеться и угнездиться в очередное чудо технологии, напоминающее уже знакомую медкапсулу, только видимо с более расширенными возможностями. И вот тут его постигло глубокое разочарование. Его интеллект был всего сто десять пунктов. Он всегда считал себя достаточно умным человеком. Знания довались легко. Что в школе, что в морской академии. Если б не инцидент с дракой, закончил бы ее без особого труда, он был в этом уверен. А тут оказывается, он середнячок и не более того. Надо ли говорить, что он был убит? Илья был мрачнее тучи. Все остальные параметры впечатляли, даже медик, который проводил изыскания, восхищенно присвистнул. Но Илюха, ни о чем не мог думать, кроме как о том, что его мозг, размером с грецкий орех и может сравниться, только с интеллектом конченой блонды. Энди что-то ему говорила. А он ее не слышал. Под куполом черепа, гулко бился вопрос, отражаясь от сводов и повторяясь до бесконечности. И что теперь? И что теперь? И что теперь?……………

— Встать Сержант!!! Смирно!!

Команда хлестнула, как выстрел, так неожиданно и так громко, что Илюха на автомате, вздернулся со стула на котором сидел, выполняя приказ. Слетело наваждение, Илья наконец смог осознать, что происходит вокруг и как плачет Энди. Люди, проходившие в это момент мимо, шарахнулись в стороны.

— Ты чего раскис, Элио?!! — Рявкнул Джойл снова. — Подумаешь, интеллект всего сто десять. Ну и что? Сразу сопли на кулак мотать? Поставишь сетку, она тебе десятку добавит. Будет у тебя твой минимум. Сейчас метнемся, в Нейротех и посмотрим что они могут предложить, может сразу имплант на интеллект прикупим, если что, я добавлю. Не на сотню конечно, но полтинничек думаю, возьмем. Выше нос боец!! Все хорошо. Энди, цепляй своего ненаглядного на буксир, едем к яйцеголовым.

Снова флаер, час лету и вот еще один стеклянный параллелепипед. Девушка на ресепшене, мило улыбаясь Илюхе, не обращая на гневные взгляды зеленых глаз Энди, ровным счетом ни какого внимания, поинтересовалась, может ли она помочь. А узнав, что Илюха прибыл для того, что бы выбрать и установить себе первую нейросеть, обрадовалась как родному и пригласила в кабинет к специалисту. Джойл с разъяренной Энди, остались в прохладном фойе, а Илья последовал за девушкой и оказался в светлом кабинете, в удобном кресле. Перед ним, поставили запотевший стакан какого-то сока.

— И так! Вы как я понимаю по программе эмиграционного центра? — Спросил молодой, гладко выбритый мужчина, хорошо поставленным голосом.

— Верно. — Ответил Илья кивая.

— Вы имеете какие-то пожелания или будем устанавливать бесплатную нейросеть? — Уточнил менеджер.

— Конечно имею. Есть желание стать пилотом. Но не хватает интеллекта врожденного, надеюсь, что после установки нейросети, наберу необходимый минимум, что вы можете посоветовать?

— Хм, тут все зависит от того, какими средствами вы располагаете. Предложить то я много чего могу.

— Средств, у меня не сильно много, но мне посоветовали, ограничится на первое время, сетью пятого поколения, такие у вас имеются? Говорили так же, что такие сети можно подразогнать, что бы они не сильно отличались от шестого. Вот как то в таком ключе.

— Ну что же, тот, кто вам давал советы, заслуживает всяческих похвал. Очень грамотные советы, надо отдать должное. Давайте посмотрим, что я могу вам предложить. Так, вот такие варианты:

1. Пилот-5МС.

2. Пилот-5МУ

3. Пилот-5МУ-Элит.

— Поясните пожалуйста, чем они отличаются. — Попросил Илья.

— Легко, вот смотрите. Первая сеть, это сеть пятого поколения модернизированная, предназначенная для узкоспециализированных пилотов. То есть, требующая специализации, отсюда аббревиатура «С». Ее ставят те, кто точно знает, на чем предстоит летать. Другие корабли будут не доступны. Поднимает интеллект на восемнадцать пунктов и имеет всего две точки подключения имплантов. Объем памяти на внутренних носителях не велик, но это и не нужно, так как расширенные знания о космических кораблях и их оснащении не требуются. Стоит она, сорок две тысячи кредитов.

Далее, вторая, практически, то же самое, но там стоит аббревиатура «У». Это означает Универсальная. Само слово УНИВЕРСАЛЬНАЯ, говорит о том, что эта сеть дает возможность изучать любые корабли и управлять ими. Естественно объем внутренних носителеq гораздо больше и петель для имплантатов уже не две, а три. Интеллект поднимает также как и первая, на восемнадцать пунктов, но стоит, конечно, уже дороже, пятьдесят три тысячи кредитов.

Ну и наконец, последняя по списку, но несомненно лучшая из всех, это 5МУ-Элит. Она полностью повторяет предыдущую по своим характеристикам, но главное, в ней имеется встроенная функция, дающая возможность, изучать базы технического уровня, с приемлемой скоростью и работать по профессии инженер-техник, правда не высокого ранга. Плюс ко всему, поднимает интеллект уже на двадцать пунктов и имеет существенную разницу в объеме памяти, даже по сравнению с 5МУ. Петель для имплантатов тоже три. Но стоит она уже шестьдесят четыре тысячи. Я бы вам посоветовал, выбрать именно ее.

— А что с разгоном?

— Разумеется, все есть, если вы готовы добавить еще восемь тысяч, то все будет, а бонусом пойдут, общие базы знаний, ну и за совсем отдельную плату, мы готовы предоставить, любые легально доступные базы, будь то профильные или не очень.

— Нет, спасибо, не требуется пока. Я собираюсь проходить обучение в войсковой базе резерва, а там я думаю, получу и все что мне необходимо.

— Замечательно, значит так, что у нас получается, — начал подводить итог менеджер, — Сеть Пилот-5МУ-Элит, это у нас Шестьдесят четыре и плюс разгон для нее, это еще восемь и того, семьдесят две…….

Он не успел договорить, как вдруг, открывшаяся дверь, пропустила внутрь кабинета, запыхавшегося толстячка, невысокого роста с раскрасневшимся лицом и крайне возбужденного.

— Господин Нягу! У нас проблемы!

Илья улыбнулся, вспомнив фильм «Бриллиантовая рука» — Шеф, все пропало! Все пропало! — Илюха чуть не расхохотался, настолько похожей и комичной выглядела ситуация, особенно в исполнении появившегося персонажа.

— Тихо Пухи!!! Ты разве не видишь, что у меня посетитель?

Услышав имя вошедшего, Илья чуть не заржал в голос! Имя было просто в точку, правда, относительно русского языка, но тем не менее, Илюха еле сдержался, утирая выступившие слезы.

— Пухи, недовольно зыркнул на Илью, но упорно продолжал стоять, не желая покинуть помещение.

Господин Нягу, тяжело и многозначительно вздохнул, как бы говоря: — Ох уж эти сотрудники, ну ни чего без меня не могут! — И обратился к Илье:

— Извините пожалуйста, видимо это действительно срочно. Вы не могли бы подождать за дверью, думаю это не займет много времени, минут пять не более.

— Да без проблем, я не спешу. Решайте свои вопросы. — Ответил Илья и вышел за дверь, которая тут же закрылась и отсекла любые звуки.

Что происходило за дверью, Илюха не слышал, но решение вопросов затянулось эдак на полчаса, в пять минут не уложились эскулапы. Наконец дверь открылась и появился Пухи, оглядел Илью снизу вверх, сказал невнятно что-то на подобии проходите, а за тем, чухнул по коридору, бормоча что-то себе под нос. Илья не заставил себя ждать.

— Мы приносим вам глубочайшие извинения, за задержку!!

Такими словами, встретил Илюху господин Нягу.

— Но дело действительно было очень важным. Присаживайтесь, продолжим.

Илья сел, закинул ногу на ногу и уставился на Нягу, в ожидании продолжения разговора. Тот между тем, судорожно что-то искал, в файлах компьютера, голографический монитор которого, возник прямо перед ним в воздухе. Илюхе было не видно, что он там делал, монитор хоть и был почти прозрачным, однако не позволял случайному посетителю, видеть то, что ему не положено. Нягу меж тем, продолжал судорожно ковыряться руками в воздухе, весь его вид, говорил, что он был очень расстроен и растерян, настолько, что опять забыл про своего клиента. Илюха решил пока не мешать человеку, но по прошествии десяти минут, видя, что тот не собирается о нем вспоминать, кашлянул, дабы привлечь к себе внимание.

Нягу аж вздрогнул. Настолько он был поглощен в свои мысли. Медик растеряно глянул на Илью, уже собираясь, снова начать извиняться, как вдруг замер с открытым ртом. Потом закрыл его и задумчиво, оценивающе начал сверлить взглядом парня. Тому даже стало не по себе. Настолько зловещим показался взгляд эскулапа.

— А знаете, уважаемый Лео Нов, — Илюха еще на «Непобедимом», решил оставить имя, которое присвоили ему пираты. В общем-то, это Грег настоял, сказал, что это идеальный вариант, в рамках империи, — а ведь вы можете мне помочь.

— Вот это номер, — усмехнулся Илья, — я пришел, что бы вы помогли мне, а вместо этого, буду помогать вам?

— Разумеется, вы не обязаны! Но послушайте. Вы, действительно последний шанс. Если не согласитесь, то результаты пятидесятилетних исследований пропадут. Результаты работ сотен людей, которые трудились над этим проектом.

И тут что называется, Остапа понесло. Илья понял, он сможет выдурить с этих яйцеголовых, серьезные бонусы. Ведь этот лошара, проговорился, что если не Илюха, то им пипец. Значит надо сначала понять, что им надо, а дальше решать, выгодно ему это или нет.

Илья еще удобнее устроился в кресле, отпил уже теплого сока, скривился, намекая Нягу, что не помешало бы и поменять. Тот все понял правильно и отреагировал адекватно, пулей метнувшись, в соседнюю комнату и притаранив, новый стакан, с новым соком. Илюха скептически его оглядел, осторожно попробовал, потом удовлетворенно кивнул и плотоядным взглядом, посмотрел на растерянного мужчину.

Теперь того передернуло. Он по ходу понял, что сморозил глупость, рассказав, насколько важен Илья в данный момент.

— Ну, рассказывайте. Что там у вас за проблема? А я подумаю, чем смогу помочь. — С наглой улыбкой, произнес Илья.

Глава 15

Видно было, что Нягу злится, больше конечно на себя, но и Илья своей наглостью явно его тоже разозлил, однако он справился со своими эмоциями и взял в себя в руки.

— Я все расскажу. Только вы должны понимать, что информация секретная и прежде чем я начну, вы должны дать официальное согласие на…

— Так!!! Стоп! — Грубо прервал Илья, поток слов Нягу. И даже прихлопнул ладонью по столу для убедительности. — Ни на что, я не собираюсь, давать согласия. И хотя, я буквально, всего пару часов назад, принял гражданство империи, но не настолько дикарь как вам бы того хотелось. Это вы должны понять, что либо играете со мною в открытую, либо мы заканчиваем диалог и начинаем заниматься выбранной мною нейросетью. Ваше решение?

Нягу задумался. Было видно, что в нем борются два противоречивых желания. Ему очень хотелось, выгнать на пинках из кабинета, этого обнаглевшего клиента, но в тоже время, был вынужден уговаривать того остаться. Через некоторое время, он наконец решился.

— Хорошо, будь по вашему, но вы должны обещать под протокол, что то, о чем я вам сейчас расскажу, не выйдет за стены этого кабинета.

— Это я могу сделать. — Согласился Илья и дальше произнес: — Я, Лео Нов, гражданин Империи Кадар, в ясном уме и твердой памяти, без какого либо давления со стороны, заявляю, что все, услышанное мной, в этом кабинете, не подлежит разглашению. В случае не выполнения мной этих требований, господин Нягу, с которым и заключается соглашение, имеет полное право, применять ко мне любые санкции. Но не раньше, чем я получу всю необходимую информацию. Это соглашение вступает в силу, только после моего отказа в дальнейшем сотрудничестве. Так пойдет?

— Это конечно не то, что я хотел, — вздохнул Нягу, — но приемлемо.

— Вот и чудненько, — улыбнулся Илья, — а теперь давайте, рассказывайте, а то меня ждут, ведь я уже давно должен был закончить с делами. Тем более, что как я понял, если я не соглашусь, то вам в принципе, будет без разницы, расскажу я кому ни будь то что услышу здесь или нет.

— Хорошо, приступим. Дело в том, что группа ученых, под моим руководством, разработала нейросеть, нового поколения. Это действительно прорыв. Она должна улучшать, не только характеристики интеллекта, как это обычно происходит при активации любых нейросетей, но и остальные, которые фигурируют в картах ФПИ. Кроме того, по нашим расчетам, она должна поднимать интеллект минимум на пятьдесят пунктов, а может быть и больше. Так же, в ней заложена функция, укрепления костей, связок, мышц и общего состояния организма, без использования имплантатов. Это значит, что человек, после установки такой сети, не будет отличаться от тех, кто напичкан боевыми имплантатами, военных образцов. И это еще не все, кроме всего прочего, возможность установки имплантатов сохраняется, скажу даже, что если все рассчитано верно, то сеть, после активации, должна создать не шесть петель, а целых восемь. Естественно, что объемы внутренних носителей, увеличены в полтора раза, от моделей последних поколений, ну и быстродействие соответственно тоже, точно не знаем, ведь эксперимент еще не закончен, но думаю раза в два. Если и медленнее будет, то не на много, а может и быстрее.

— Уважаемый, это все звучит просто потрясающе, только все равно не понятно, зачем вам я, если у вас на руках имеется такой шедевр?

— Это выглядит так, но только пока, к сожалению, на словах, а на деле, не все так радужно. Ведь параллельно с нами, и другие команды ведут свои разработки. А мы еще по независящим от нас причинам, задержались на несколько лет. Это отдельная история и вас она не касается. Мы точно знаем, что наш образец лучше, если конечно испытания пройдут успешно. Но у нас еще нет, так сказать, задокументированых, результатов испытаний. Нужен доброволец. А между тем, наши конкуренты, уже вышли на финишную прямую. Если они успеют заявить об этом, то кураторам из Элентийского союза, будет наплевать на наши трудности и транш на продолжение исследований, а так же на запуск производства, получат те, кто успел. Мы же утремся, а все что успели сделать, у нас будет изъято. Кроме того, нас переведут, куда нибудь на периферию, копировать устаревшие базы знаний.

Проблема в том, что у нас был доброволец, но он буквально час назад отказался от участия в эксперименте. Подозреваю, что конкуренты ему хорошо заплатили и теперь, я более чем уверен, всеми способами, а они у них есть, не дадут нам найти другого. Ваше согласие важно по той простой причине, что вы уже здесь и о вас, ни кто не знает, при этом, вы не имеете нейросети вообще. Идеальный случай для эксперимента. Если мы договоримся, то прямо отсюда, мы отправимся в лабораторию, возьмем для создания экспериментальной сети, образцы вашей ткани и уже завтра, с утра, проведем эксперимент. Еще два дня понадобиться, что бы после активации опытного образца, задокументировать под протокол все показания вашего организма и вы будете свободны.

— Заманчиво конечно. — Задумчиво ответил на немой вопрос во взгляде горе ученого Илья. — А какие опасности, присутствуют лично для меня? Это же еще не опробованная технология, верно? Что будет, если что-то пойдет не по плану? Знаете, у меня дома, есть такая поговорка: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.» То есть, всегда существует вероятность ошибки. Вы как ученый, должны это понимать.

— Естественно, вероятность того, что все пойдет прахом, имеет место быть. Но я вас уверяю, мы проверили все тщательно и считаем, что вероятность успеха, равна восьмидесяти пяти процентам. Это очень хороший показатель на самом деле! Скажу больше, вы будете, под постоянным, наблюдением лучших специалистов в своей области, на все время проведения эксперимента, это дает дополнительные шансы, что вашему здоровью ни чего не угрожает. Если что-то пойдет не так, мы скорее всего, успеем заменить прототип, на ту сеть, которую вы выбрали ранее, до того как могут начаться необратимые процессы. И возместим материально, все ваши неудобства, а так же потраченное время.

Илюха задумался. Похоже, судьба решила подогнать ему рояль в кустах. Коль скоро он стал попаданцем, как в земных книжках, то по закону жанра, он просто обязан получить что-то подобное. Вот только, обычно эти рояли стоят повсюду и на халяву, знай себе не ленись по кустам шастать. А тут надо здоровьем рисковать, да еще с вероятностью летального исхода. Однако задачка. Но за то, при успешном завершении этого… хм весьма сомнительного мероприятия, он получит такой старт, о котором и мечтать не мог. И тут на него снизошло, какое-то бесшабашное веселье. Да чего он собственно боится? Ведь уже умирал несколько раз. А на земле так и подавно числится мертвым. Как говориться: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Илья почувствовал кураж!

— А знаете Нягу, я соглашусь и приму ваше предложение. — Сказал он, глядя в умоляющие глаза ученого. — Но с некоторыми дополнениями. Во-первых, вы установите еще имплант на интеллект, тот, который на сотню пунктов потянет и еще думаю, кредитов подбросите, на мой личный счет, тысяч пятьсот. Считаю что продешевил конечно, но жадничать не буду. Если вас устраивают мои условия, то давайте заключать сделку.

— Вы с ума сошли? — Воскликнул Нягу. — Вы знаете, сколько будет стоить такая сеть, в случае удачного эксперимента? Она будет стоить миллионов шестьдесят не меньше, а может и все восемьдесят. А вы ее получите бесплатно!!! И при этом, вы еще требуете, что бы я установил вам имплант, который стоит больше миллиона, да как вы выразились еще и пятьсот тысяч на счет перевести!!! Это не слыханная наглость! Вы в своем уме?

— Не надо держать меня за дурака Нягу! — Повысил голос Илья. — Ваша разработка, еще пока не стоит и одного кредита, а если эксперимент сорвется, то и кредита не получите. Вы действительно надеялись, что я лягу под нож, с вероятностью того, что оттуда уже не встану и при этом, не попрошу за риск, каких-то бонусов? Вы глубоко заблуждаетесь. Я может в ваших глазах и дикарь, но не позволю вам распоряжаться своей жизнью за здорово живешь. Вы только что сказали, что такая сеть, будет стоить, возможно, более шестидесяти миллионов. Но при этом, зажмотили каких-то жалких полтора? Я такой жадности, тем более при таких обстоятельствах, еще в жизни своей не видел, вы точно уверены, что правильно выбрали профессию? Вам надо было стать торгашом, вы же даже на смертном одре со смертью торги устроите!

— Хорошо, хорошо! Я согласен, бездна вас побери! Согласен и готов заключить договор, под протокол!

— Подождите уважаемый.

— Ну что еще? — Буквально зарычал взбешенный ученый.

— Это надо было делать сразу! — Ехидно заявил Илья. — После всего, что вы мне тут наговорили, я требую еще и любые базы знаний на выбор! И советую вам соглашаться, потому что в противном случае, цена будет только возрастать, а у вас и так времени нет.

— А-а-а-а-а!!! Будте вы прокляты!!! — Заорал в бешенстве Нягу! Куда делись его манеры? — Я согласен! На все согласен! Заявляю это под протокол! Пойдемте со мной сейчас же!

Как не спешил яйцеголовый эскулап, но Илья, не обращая на него внимания, спустился в холл, где выслушал кучу упреков от Энди, за то, что так долго задержался. А за тем, еще больше упреков, когда сказал, что задержится здесь дня на три. Тут ему вменили и подозрения в измене, и в том, что он хочет отвертеться от женитьбы и вообще изменил империи. Огромных трудов стоило уговорить Энди, подождать. Илья ее понимал, ведь всего шесть дней отпуска у них оставалось до того, как ей придется отправиться, в очередной двухмесячный поход. И только обещание, что в оставшиеся три дня, он ей устроит такой отдых, о котором она будет помнить всю жизнь, смогли ее успокоить и примирить с неизбежным.

Расставшись с будущей женой и родственником в лице ее брата, Илья был утащен в лабораторию. Но перед этим, Джойл что-то объяснял Нягу, минут пять, при этом здоровенный кулак, мелькал в опасной близости от лица несчастного ученого. Похоже, что они договорились, потому как напоследок, тот получил хлопок по спине, от которого еле удержался на ногах. После чего, уже ни что не мешало ему, вцепиться мертвой хваткой, в рукав комбинезона Ильи и утащить его в святая святых.

В лаборатории, на него с остервенением, накинулись люди в белых комбинезонах и масках, полностью скрывающих лица. Ну понятно, вакуумная гигиена, мать ее так. Илью мигом раздели до нага, вымыли самым бесцеремонным образом, удалили зачем-то все волосы с тела, Илья только успел, ценой героических усилий, под угрозой отказа от эксперемента, отстоять ресницы и брови. Уж очень не хотелось, быть похожим, на того, пиратского коротышку, что задавал дурацкие вопросы на чужом языке. Эти волосы удалось отстоять, чего не скажешь о черепе. Тот обработали так, что Илья испугался, а вырастут ли они снова. Получив ответ, что да мол, вырастут, немного успокоился.

После этого начались анализы. В какие только дырки, прости господи, эти блаженные, не сунули свой нос. Так продолжалось до глубокой ночи, Илюха уже хотел было набить кому ни будь рожу, да хоть бы и вон тому, самому здоровому лаборанту, как все прекратилось. Его отвели в палату, накормили от пуза и уложили спать. Может и вкололи что-то успокаивающе, поди уследи за такой толпой, со всякими непонятными штуками в руках. Как бы там ни было, Илюха вырубился, еще на полпути к подушке.

Разбудили его рано, одели в какое-то подобие накидки. Видимо только для того, чтобы он не сверкал мудями и голыми ягодицами, тем самым смущая, целомудренные взоры, местного, женского персонала, отвлекая их от очень важной работы. Догадка, скорее всего, была верна, потому что как только, его довели до лаборатории, кто-то незаметный, ловко сдернул этот лоскут с тела Ильи, после чего, его буквально затолкали, в очень большую медкапсулу и…, короче, больше он ни чего не помнил. Помнил только, что ему снились кошмары. Он опять был на войне. Опять стрелял в чеченских боевиков, опять был в плену, снова полз по мокрому снегу, волоча в уже ничего не чувствующих от холода руках, раненого Демьяненко.

А потом он очнулся. Голова болела, тело ломило, похоже, даже кости болели. Боль была конечно терпимая, но Илья подумал, что если бы по нему проехал асфальто-укладчик, то самочувствие было бы похожим. Тут же нарисовался Нягу, и начал задавать разные вопросы о самочувствии. Илья вяло отвечал, было действительно хреново, постоянно тошнило и очень хотелось, извините, на горшок. Что называется, хоть пальцем затыкай. В какой-то момент, он не выдержал и изо всех оставшихся сил, метнулся кабанчиком в поисках унитаза. Думая по пути, что если через максимум, десять секунд, не обнаружит оный, то наделает кучу, в первую подходящую емкость, пусть даже в ней, хранятся, многомиллионные по стоимости нейросети. Как говорят в народе, насрать и розами засыпать.

К счастью местных обитателей, искомый нашелся вовремя. А то Илья, уже был согласен обойтись и просто ровной поверхностью пола. Во время этого забега, толпа ученых, с испуганными криками, неслась за ним. Похоже, экспериментаторы решили, что он пытается скоропостижно, скрыться в неизвестном направлении, вместе со всеми их результатами в себе, но успокоились, когда услышали из за стеклянной перегородки санузла, характерные звуки. На их месте, Илюха не был бы так спокоен. Его прохватил такой дрищь, что все результаты, многолетних изысканий, могли кануть в недра фановой системы, этого филиала корпорации «Нейротех», безвозвратно.

— Ну и напугали вы нас Лео! — Выговаривал ему после Нягу. — Разве ж так можно. Неужели нельзя было нормально сказать, что вам нужно? Посмотрите, какой бедлам, вы устроили, теперь неделю все отмывать придется, столько всего перевернуто, разлито и растоптано!

— Послушайте уважаемый, мне некогда было объяснять, — отмазывался Илюха. — Скажите еще спасибо, что я интуитивно, сразу взял правильное направление.

— Это еще почему? — Опешил тот.

— Да по тому, что если бы я не успел, то вам три недели пришлось бы тут все отмывать и еще проветривать месяц.

— Да ну вас! — Обиделся Нягу. — Я же серьезно говорю.

А персонал вокруг, уже тихо, пытаясь задавить смех в присутствии начальства, сползал по стеночкам, держась руками за животы.

— Так и я серьезно. — Продолжал Илюха. — Кроме всего прочего добавлю, что если ваше изобретение и впредь будет иметь такие побочные супер эффекты, то вам не просто не удастся продать свою продукцию, а еще и придется доплачивать, лишь бы найти согласного, на такие послеоперационные эффекты.

— Вообще то, это моя вина. — Смущенно признался ученый. — Я должен был предвидеть подобный эффект. Дело в том, что операция, хоть и прошла успешно, (поначалу все было прекрасно), но потом, ваш организм, начал бороться, пытаясь отторгнуть установленную сеть. А та, в свою очередь, боролась за свое существование, ведь по сути это симбионт. Мы вас чуть не потеряли. Для того что бы вас спасти, а вместе с вами и наши труды, пришлось вас двое суток держать в медкапсуле под неусыпным наблюдением. Естественно капсула, накачивала вас препаратами, что бы спасти жизнь и вот теперь, ваша сеть, старается вывести из организма, все лишнее, что там накопилось. Отсюда и столь яркий эффект в совокупности с вашим забегом. Этого я не учел. Что же касается остальных ощущений, то это нормально, я же вас предупреждал, что будут укрепляться кости, связки, мышцы и все остальное.

— Там тоже все укрепиться? — Илья указал взглядом себе между ног.

— Клоун! — усмехнулся Нягу. — Кто о чем, а вы об этом. Не знаю, таких функций не предусматривалось, боюсь, что с этим, вам придется справляться по старинке. — И не замечая улыбки Ильи, продолжил. — Остальные заявленные характеристики нейросети, встали штатно, как и ожидалось, даже чуть лучше вышло, чем мы думали. Сеть, увеличила показатель интеллекта, на семьдесят два пункта. Это больше чем мы ожидали. Кстати, в эмиграционном пункте напутали, ваш показатель интеллекта не сто десять, а на пятнадцать пунктов выше. Вследствие чего, теперь вы имеете, с учетом установленного по договоренности имплантата, в сумме двести девяносто семь пунктов. А возможно и больше, когда сеть полностью развернется и выйдет на рабочий режим. У вас еще имеется, семь незадействованных петель, но судя по вашей предприимчивости, думаю, долго они пустовать не будут.

Естественно сеть сразу была спроектирована как пилотский вариант и помня ваше желание установить именно 5МУ-Элит, я придал экспериментальной модели, именно подобную конфигурацию. Так что Лео, поздравляю, вы теперь владелец, нейросети, аналогов которой, еще нет, вообще ни у кого. Единственное, что не согласовано с вами, в спешке забыли это оговорить, в идентификаторе самой нейросети, я пробил аббревиатуру 5МУ-Элит. Мне кажется, что незачем до поры, мелькать таким устройством. Потом, если захотите, вы можете прийти сюда и я вам заменю, идентификатор.

— Вы читаете мои мысли, Нягу. Я сам хотел вас об этом попросить, но забыл.

— Ну вот, хоть в чем-то мы оказались с вами единодушны. Кстати, ваша сеть, уже должна быть активна. Вы ни чего не замечаете?

— А что я должен был заметить? — Удивился Илья.

— А-а-а-а, нуда, я все время забываю, что вы эмигрант и никогда не имели нейросети. Сосредоточьтесь, на периферии зрения, должна мигать иконка, в виде шестерни. Я же вижу, что вы часто трете правый глаз и моргаете, как если бы туда попала соринка. Это первый симптом, после активации, у тех, кто еще не имеет привычки.

Действительно, последние полчаса, Илюха ни как не мог справиться с этой навязчивой соринкой. А это оказывается нейросеть. Он попробовал сделать то, что сказал Нягу и точно, на периферии зрения он увидел мигающий желтый значок. Как только он сосредоточился на нем, он развернулся в большую надпись: «Нейросеть установлена и готова к работе. Активировать? Да? Нет? ДА! Иконка начала вращаться. «До полной активации два часа. Пожалуйста подождите.» Всплыла следующая надпись и исчезла, оставив только вращающуюся иконку.

— Готово. Активировал сеть. Просит подождать два часа. — Резюмировал свои действия Илюха. Одевая свой, ставший уже родным комбез, который только что принесли, вместе со свежим бельем и обувью.

— Ну, вот и прекрасно. А пока это все происходит, вы сообщите мне номер вашего счета, что бы я смог перевести оговоренные деньги. После этого, мы с вами пойдем и вы выберете, любые базы знаний, которые посчитаете нужными. Предупреждаю, что бы вы выбирали внимательно, иначе если возьмете что ни будь не то, возврату подлежать не будет.

Илья достал из кармана карточку и зачитал свой номер счета. — А на счет баз знаний, мы поступим следующим образом. — Сказал он. — Сначала я поступлю на обучение, и там узнаю, что мне понадобиться. В базе резерва, ведь мне предоставят все что надо, я же сам оплачиваю свое обучение, а вот чего они не смогут, я поищу у вас. Может вам повезет и мне ни чего не понадобиться. Сэкономите тогда. — Хохотнул Илюха.

— Хорошо бы. — Грустно вздохнул Нягу. — Однако что-то мне подсказывает, вы меня еще обдерете до голой задницы.

— Я вас умаляю, уважаемый! — Расплылся в довольной улыбке Илюха. — По моим расчетам, думаю уже через год, вы будете смеяться над теми крохами, которые я с кровью вырвал из ваших жадных лапок. Поэтому не прибедняйтесь. Думайте о хорошем и все у вас наладится.

— Наглец! — Улыбнулся Ученый. — Ну ладно, деньги я перевел. Теперь последнее, прежде чем вы нас наконец покинете. У меня к вам просьба, раз в месяц, давайте задание вашей нейросети, отслеживать и архивировать все показания по состоянию вашего организма, это стандартная функция. И потом, отправляйте этот файл мне. Вас это не затруднит, а мне будет нужно. Для заключительных шагов в исследовании. А теперь, марш отсюда, пока ваша, очаровательная, рыжая сержантша, вместе со своим гороподобным братцем, не разнесли наше заведение, на мелкие кусочки!

— С нее станется! — Подтвердил Илья и поспешил на встречу с любимой.

Глава 16

— Илио!!! — Раздался с надрывом знакомый женский голос.

Это было первое что услышал Илья спустившись в фойе и наверно последнее, на следующие десять минут. Потому что сразу после этого, на него налетел рыжий ураган, повис у него на шее, одновременно с этим, умудряясь успевать стучать кулачками в грудь и обвинять во всех смертных грехах.

— Интересно, — восхитился Илюха, — если она держится за мою шею, то чем стучит в грудь. Удивительная женщина!

Когда эмоции несколько улеглись, Илья в сжатой форме рассказал, что сеть ему установили, а задержка во времени получилась из за особенностей его организма. Поэтому пришлось проваляться пару дней в медкапсуле. Помня о договоре с ученым, Илюха не стал распространяться на счет эксперимента. Придет время, он все расскажет. А пока не мешало бы поесть. На вопрос, Джойла, по поводу дополнительного имплантата на интеллект, ответил, что нет надобности, всего хватает, мол это в эмиграционном центре что-то напутал медик. Так что, он готов к обучению. Вот только есть очень хочется.

— Ладно! — Сказала Энди. — Сейчас поедим, но потом в магазин. Ты же не думаешь, что так и будешь ходить в этом комбинезоне?

— А в чем дело? — Опешил Илья. — Очень удобная одежда.

— Позорище! Ты хочешь, что бы в меня все тыкали пальцем? — Возмутилась девушка. — Это же неслыханно! Мы находимся на планете метрополии! МЕ ТРО ПО ЛИ И!!! А ты в комбезе. Нет, это надо срочно исправлять. И не вздумай возражать! А то сначала пойдем в магазин.

В общем, после небольшого ресторанчика, где Илья съел огромный кусок натурального, очень вкусного мяса, его потащили по магазинам. Правда, Джойл трусливо ретировался. Отмазался тем, что раз практически все вопросы решили, то теперь они и без него справятся, а он срочно должен ехать. Но если что, он на связи.

Аэротакси и новое стеклянное здание, на этот раз оказавшееся торговым центром. Где и состоялся так сказать шопинг. Себе Илюха выбрал несколько пар брюк, удобные туфли, штуки четыре рубахи и столько же маек, так же взял несколько смен белья и классную куртку, похожую на кожаную, но очень легкую. Для того, что бы все это унести, прикупил себе и рюкзак. Чемоданы он не признавал в принципе. В общем, экипировался быстро. Чего не скажешь об Энди. Скорее всего, в этом торговом центре, пришлось бы провести весь оставшийся вечер, но активировавшаяся нейросеть, настойчиво требовала участия пользователя. Пришлось отрывать недовольную девушку от приятных дел и устраиваться в кафешке, что бы спокойно разобраться.

С помощью подруги, Илюха быстро настроил интерфейс и в первую очередь, функцию управления банковским счетом. После чего, по настоянию Энди, проплатил пользование информационной сетью, сразу на год. Это что-то на подобии земного интернета, только куда масштабнее. Тут же на его почтовый адрес, обрушилось столько спама, что он чуть с ума не сошел, когда его сеть, начала ежесекундно сообщать, о поступающих сообщениях. Пришлось настраивать фильтры и если бы не помощница, ему пришлось бы туго. Очистив почту от успевшего туда просочиться спама, молодые люди принялись настраивать список контактов. Первым оказался контакт Энди. Ну кто бы сомневался? Потом Джойл. Еще Илья обнаружил Контакт Нягу, ну это-то понятно. Тот сам поставил сеть, ну и естественно свой контакт прописал заранее. Ладно, все равно отчеты отправлять договаривались. Больше пока, контактировать было не с кем.

В гостиницу приехали уже затемно. Пока Энди разглядывала список номеров, Илья шепотом пообщался с метрдотелем и выбрал самый дорогой угловой номер, с огромным балконом, на три дня. А так же заказал туда ужин на двоих. Энди была в восторге! Хотя лекцию о разбазаривании денег, прочла добросовестно. Потом они плескались в роскошной ванне, пили игристое вино, кувыркались на кровати, размером с вертолетную площадку, ели, снова кувыркались, угомонились только под утро. Когда Илюха проснулся, Энди еще спала, разметав огненные волосы по подушке. Ее смуглая кожа, удивительным образом контрастировала с белыми простынями. Это было настолько восхитительное зрелище, что Илья еле сдержал желание, обладать ею прямо сейчас.

Пришлось идти в ванную, и принимать холодный душ и прямо стоя под упругими струями воды, он нашел адрес ближайшего, учебного центра, базы резерва, а классная все-таки штука, эта нейросеть. Оставив на сайте этого учебного заведения заявку, о своем желании обучаться именно там, Илюха закончил водные процедуры, оделся и отправил сообщение на почту Энди, о том, что скоро вернется, а сам пошел на стоянку аэротакси.

До этого, ему еще не удавалось самому разобраться с этим транспортом, все время рулила девушка, но оказалось, что ничего сложного в этом нет. Ввел запрос, что хочет посетить ювелирный магазин, потом так же ввел номер своего счета и все. Такси сорвалось с места и понесло его в точку назначения. А на его почту, пришло уведомление банка, что с его счета, списана сумма кредитов, в оплату за пользование общественным транспортом. Красота блин. Не прошло и десяти минут, как он оказался у торгового центра, как две капли воды похожего на давешний, в котором они с Энди совершали шопинг. Найдя бутик, в котором, торговали ювелирными украшениями Илья вошел и к нему сразу же вышел импозантный господин.

— Вы желаете приобрести украшения?

— Да уважаемый! — Подтвердил Илья свои намерения. — Я бы хотел сделать подарок своей любимой. Но, к сожалению, ни чего в этом не понимаю. Мне может понадобиться помощь.

— Так для этого я здесь и нахожусь. — Важно заметил владелец лавки. — Все сделаем в лучшем виде. Можете описать вашу подругу?

Через полчаса, Илюха стал обладателем замечательного кулона, сработанного из какого-то очень драгоценного местного металла, имеющего красноватый оттенок, с вставленным в него, изумительной чистоты и огранки зеленым камнем. Возможно даже, что это местный собрат земного изумруда. А в пару к нему, приобрел еще изящное колечко, с таким же красивым зеленым камнем и из того же металла. Все это было уложено в черную коробочку. Не успел еще Илья дойти до стоянки аэротакси, как нейросеть, сообщила о входящем сообщении. Это была Энди.

— Ты где?

— Буду через десять минут. — Ответил он и поспешил к флаеру.

В номере, он был сразу схвачен и распят на кровати, после чего ему учинили форменный допрос о том, где его носили черти и так далее. Но когда на свет из рюкзака, была извлечена черная шкатулка, все обиды были мигом забыты и начались охи и вздохи. Примерка и вращение перед зеркалом. И все это в одних микроскопических трусиках. Короче, закончилось все как обычно, на постели. День прошел там же, с короткими перерывами на еду, а вечером он был затащен на кокой-то мюзикл. Честно говоря, ни чего особенного. Илья толком и не слушал. Просто держал Энди за руку и украдкой смотрел на нее, пока та была поглощена зрелищем, разворачивающимся на подмостках. А после случился неприятный инцидент.

Когда они возвращались в гостиницу, возле стоянки аэротакси, их окружила толпа молодежи и предложила, поделиться девочкой, а так же средствами, имеющимися на личных счетах. Их было восемь человек, одетых в причудливую, светящуюся в темноте одежду.

— Что ж такое? — Подумал в тот момент Илюха. — Эти уроды и тут присутствуют. Ну не переводится глупость человеческая, даже при таком уровне цивилизации.

— Я беру передних, твои те, что сзади. — Шепнула Энди.

Два раза повторять непотребовалось. Когда Илья добивал последнего из четверки, этот оказался самый шустрый, вооруженный дубинкой электрошокером, подошла Энди. — Любимый, тебе помочь? — Послышался воркующий голос.

— Справлюсь! — Пропыхтел Илюха, выбивая ногой из рук шустрика, его оружие и прямым в челюсть, отправляя того в нокаут.

На все про все, потребовалось чуть больше минуты. Но местная служба правопорядка, сработала оперативно. Не успел еще Илюха отдышаться, как появился большой флаер, издающий резкий вой и из него посыпались ребята, закованные в броню. Не такую, что видел Илюха у пиратов, с которыми вел скоротечный бой на Су-у-ке. Эта была явно полегче. Но, тем не менее, смотрелась весьма внушительно. Кавалерия споро, собрала раненых и погрузила их в подошедшую следом карету скорой помощи, тоже естественно летучую, а Илье вместе с Энди, предложили проехать с ними до прояснения обстоятельств. Все как обычно, виноватых в больницу, а «потерпевших» в обезьянник. Ни чего не меняется.

Пока летели в местный околоток, Энди объяснила, как выделить и заархивировать видео файл, что бы предъявить его, когда потребуется. Илюха начинал проникаться уважением к нейросетям, за их ну просто чертовскую удобность. Раз и все доказательства уже готовы. Мурыжили их не долго, а после того, как в участок влетел разъяренный Джойл, в своей парадной форме, да при всех регалиях, заняв собой почти половину помещения и вовсе извинившись, отпустили на все четыре стороны. Сказали только, что если вскроются какие либо обстоятельства, то их могут вызвать, на разбирательство, но это вряд ли. Так как все кристально ясно, кто на кого и с чем напал. А так же, кто от кого и чем получил.

— Эн! Вот объясни мне! Почему ни одно увольнение, у тебя не проходит без приключений? — Попытался было Джойл устроить разнос своей сестре, за то, что она вечно влипает в неприятности.

— Да ты что такое говоришь братик? И вообще, что могло со мной случиться?

— Их было восемь и они были вооружены! — Настаивал Джойл.

— Да ладно?! — Эн сделала испуганные глаза. — Вооружены?! Не заметила что-то. В любом случае со мной был Илио и он вмиг раскидал всех этих сопляков!

— Ну да, ну да! — Не поверил брат. — А ты как скромная девочка, спряталась в кустиках и дрожала от страха?

— Почти так и было! — Глаза рыжей, были правдивы и чисты. — Может одного туфлей по голове огрела, ну максимум двоих. — Правда любимый? Ну, скажи ему, чего ты молчишь? И вообще, я что, сама на них нападаю? В чем я виновата?

Илюха откровенно забавлялся разговором, уж он-то помнил, как мелькали эти красивые, длинные, стройные ножки, отправляя одного за другим, опешивших молодчиков в бессознательное состояние.

— Ну-у-у, ты могла бы, хоть одеваться по скромнее, — пытался увещевать свою сестру Джойл, — посмотри на себя — и он показал пальцем на платье, с большим декольте, полностью открытой спиной и юбкой, подол которой даже толком не мог скрыть восхитительные ягодицы, — ты же почти голая!

— Ни чего ты не понимаешь в современной моде, мужлан! — Захихикала рыжая бестия. — И потом, разве ж такое тело, можно скрыть под одеждой? — И чертовка приняла такую соблазнительную позу, что Джойл только плюнул с досады и махнув рукой покинул влюбленную парочку.

Глава 17

В гостиницу добрались без приключений. Во время ужина, который опять был заказан в номер, на почту, пришел ответ на запрос Ильи, оставленный на сайте базы войскового резерва. Там сообщалось, что администрация, ни чего не имеет против и если желание учиться еще не остыло, то необходимо перевести девяносто тысяч кредитов, на счет, который так же прилагался в сообщении. Илья его сразу же оплатил и уже через десять минут, получил электронное уведомление, о том, что платеж благополучно принят и он теперь официально, является курсантом. В связи с этим, не позднее, чем ровно через двое суток, можно и раньше, ему обязательно и незамедлительно, нужно явиться в блок двести четыре, что находится на орбитальной станции «Гео-3». Где и будет проходить, его дальнейшее обучение. Ну вот, сбылась мечта. Он начинает учебу.

Энди обрадовалась сначала, но потом, вспомнив, что послезавтра, с утра, ей уже нужно возвращаться на службу, расстроилась. Пришлось утешать. А какой самый действенный способ утешения женщины? Правильно! Ее нужно затащить в койку. Что Илюха виртуозно и проделал. Ну, может и не столь виртуозно, чего зря себе льстить, но Энди не жаловалась, а очень даже на оборот, что значит, все было исполнено как надо.

Последний день, был не менее романтичным. Влюбленные наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе и уже вечером, вернулись на орбиту. Пора было заниматься делом. Энди возвращалась на «Непобедимый», а Илюха отбывал к месту учебы. Энди пообещала, что не будет лезть в пекло, буде такое окажется поблизости, а из Илюхи вырвала клятву, что он не будет засматриваться на чужие юбки и то, что под ними находится. А так же обязательно будет встречать девушку, когда через два месяца, «Непобедимый», вновь вернется на базу, мол гостевой пропуск, на «Оплот-Центральную» у него будет или она не Эн Ди. Вот в этом, Илья не сомневался ни разу, если этот, рыжий сгусток энергии, чего-то захочет, то безопаснее выполнить все имеющиеся у нее хотелки, иначе будет грустно всем в округе. На том и расстались.

Челнок до «Гео-3» долго ждать не пришлось. Уже минут через пятнадцать его подали на посадочный терминал и Илья удобно устроился на своем кресле. Тут же пришел запрос на связь от Энди и они всю дорогу переписывались. Путь к месту назначения, занял неожиданно больше времени. С «Оплот-Центральной» прошлый раз быстрее долетели. Это объяснялось простой причиной. «Гео-3», находилась с другой стороны планеты и что бы добраться туда, челнок делал лишний прыжок, до промежуточной катапульты. А уже оттуда, прыгал в район нужной станции. Так выходило быстрее, нежели пилить своим ходом по орбите, вокруг планеты. Но время за перепиской с девушкой, пролетело быстро. Прибыв на станцию, Илюха сначала отправился искать обзорную палубу.

Это оказалось удивительно просто. Илюха понял наконец, почему местные ни когда не путаются и не плутают в этих лабиринтах и уровнях. Оказывается, прибыв на любую станцию, нейросеть, без напоминания владельца, сама связывается со службой навигации. Дальше только остается обозначить свое желание и она как привычный земной навигатор, доведет тебя до места. Вовремя подсказывая, где повернуть, в какой лифт войти и на сколько уровней подняться или спуститься. Проще некуда.

Около полутора часов Илюха любовался наружной суетой. Там движение не прекращалось ни на секунду. Одни суда прибывали, другие уже отбывали, кто-то уже швартовался, а кто-то наоборот и вся эта карусель, с виду беспорядочная, однако ведь ни каких столкновений или аварийных ситуаций, были моменты, когда Илюха напрягался, уже ожидая увидеть столкновение, но не тут-то было. Корабли вовремя отрабатывали маневровыми и красиво расходились или в нужный момент, подскакивал мощный буксир, и сияя яркими струями из сопел маршевых двигателей, плавно тормозил, неповоротливую тушу очередного гигантского грузовика. Все четко и точно как в аптеке. Круто. Илюха был восхищен. Неужели и он скоро сможет окунуться в подобную суету. Скорее бы, а то терпежу уже нет. Поймав себя на таких мыслях, он скорым шагом отправился в блок двести четыре. Пора начинать обучение.

Путь занял минут тридцать. Надо сказать, что лифты, на самом деле являлись как бы и не совсем лифтами. Они двигались не только по вертикали, но и по горизонтали. У каждого был свой маршрут. Общественный транспорт, в масштабах станции. Если бы это было не так, то Илюхе б на своих двоих, несколько дней плутать бы пришлось. А так, войди туда, там выйди, пересядь в другой лифт и так далее. Метро одним слово, своеобразное такое, но очень даже похоже. Каким образом все это действует было не понятно. Но Илюха не стал ломать голову, работает и ладно.

У входа в блок, обозначенный номером двести четыре, стояла охрана. Два курсанта, с четырьмя нашивками на рукавах. Илья представился, доложившись о своих намерениях. Один из курсантов кивнул и закатил глаза. Похоже, связывался с кем-то из начальства. Через пару минут, дверь открылась и на пороге, появился пожилой человек, в форме военного флота, со знаками различия капитана.

— Лео Нов? — Уточнил он.

— Так точно! — Подтвердил Илья, инстинктивно вытягиваясь по стойке смирно.

Тот удовлетворенно кивнул. Видимо ему понравилось поведение новоиспеченного курсанта.

— Следуйте за мной курсант.

Естественно Илья последовал.

— Вы явно служили. Где? — На ходу спросил капитан.

— Это было не здесь. — Ответил Илья. — В империи я недавно. По программе эмиграции. Служил у себя на родине. Прямо со службы, по независящим от меня причинам, оказался на ее территории. Где и принял гражданство.

— Хм. В империи не давно, но деньги на обучение в нашей школе уже имеются? У вас кстати какая сеть стоит?

— Пилот-5МУ-Элит.

— Неплохо! Сколько вы уже находитесь на территории империи?

— Три с половиной недели примерно. Это если считать, две с половиной недели, которые я находился на борту ЛК «Непобидимый». Экипажем которого я и был освобожден из пиратского плена. А гражданство принял неделю назад.

— Пираты вас прямо с планеты взяли? Кстати как называется ваш дом?

— Планета откуда я родом, называется Земля. Но к пиратам я попал не оттуда. — Сжато поведал Илюха. — Как или каким образом это произошло, не спрашивайте, по тому, что я и сам не знаю. Но в итоге оказался все равно у них, так что это не суть важно. Если захотите узнать больше, то в моем личном деле, думаю есть отчет о событиях, произошедших со мной. СБ свои вопросы уже задавало.

— О как! Не хотите говорить?

— Да нет, просто устал. За последнее время, я слишком часто рассказываю эту историю.

— Я почему задаю эти вопросы. — Объяснил капитан. — Просто удивительно, вы всего ни чего в империи, однако уже смогли получить приличную нейросеть и даже деньги на обучение. Обычно, такие как вы, либо идут в армию, что вполне логично, либо попадают в кабалу к корпорациям на всю оставшуюся жизнь, но вы умудрились избежать всего этого.

— Знал бы ты, что у меня за нейросеть стоит, еще не так бы удивился! — Подумал Илюха, а вслух сказал:

— Это все, только благодаря воле случая и не более, плюс помощь хороших людей, которых я встретил на «Непобедимом». Так что ни чего удивительного. — Ничуть не покривил душой от истины Илья.

— Ну и хорошо. Вы не плохо начали, едва появившись у нас, надеюсь и продолжите в том же духе. Я буду вашим непосредственным командиром, на весь год обучения. Сейчас мы с вами пройдем в баталерку, где вам выдадут форму установленного образца. Вы переоденетесь и мы пойдем в медсекцию. Там вас еще раз осмотрят и после, я покажу, где вы будете жить.

Когда Илья улегся в медкапсулу и та закрылась, перед внутренним взором вплыло сообщение от нейросети:

— Зарегистрирована попытка сканирования! Пресечь? Разрешить?

— Разрешить! — Подтвердил Илюха.

— Какие данные разрешить? Полные, или природные, плюс соответствующие названию нейросети и установленному импланту?

— Природные, плюс по названию нейросети, имплант не показывай.

— Принято! Выполняю!

Далее ничего интересного. Илюху уже через столько медкапсул пропустили, что они казались ему родными. Тем более, что лежать в них действительно было крайне комфортно, как на облаке. После этой важной процедуры, настал черед знакомиться с новым жилищем. Илья ожидал что-то на подобии общего кубрика, как в свое время в мореходке и был приятно удивлен. Каюта оказалась одноместной. Правда, маленькой. Ничуть не больше камеры, в которой он загорал, находясь в гостях у пиратов. Однако различия все же были. Отдельный санузел. Само помещение, тоже было отделано приятней. Шконка полуторка, стол со встроенным компьютером, стул, небольшой рундук. Ни чего лишнего. Все строго и функционально.

— Вот здесь и будешь жить. — Сказал напоследок Капитан. — Сегодня обживайся, осматривайся, можешь сходить в столовую. Показывать где она находится, некогда, но думаю, сам найдешь. Ее, удивительным образом, все курсанты, находят в первую очередь, но вечно не могут найти вовремя нужную аудиторию. Сегодня, еще можешь сходить на станцию, если остались не завершенные дела. Рекомендую это сделать, в смысле завершить все, так как с завтрашнего дня, увольнения строго по расписанию и возможности может больше не представится.

С тем и отбыл. А Илья принялся раскладывать свои немудреные пожитки. Столовую он все же решил посетить. Так, чисто из интереса, что бы знать где, не более. И не зря. Когда он вошел, был сильно удивлен, увидев недавних своих спаринг партнеров, по разделу девочки. Те его тоже узнали.

— Ха, народ! Смотрите, кто к нам пришел! — Воскликнул шустрик, которому Илья собственноручно сворачивал челюсть. — Ну что, попал ты братец? Теперь рядом не будет помощников.

— Насколько я помню, — невозмутимо ответил Илья, — мы с девушкой и без помощников управились. Ты давай, рассказывай, пусть все послушают, как вас восьмерых, гоняли по кустам всего двое. Один из которых, была молодая миниатюрная девчонка. Ну? Чего примолк, герой? Давай, поведай о своих подвигах в медкапсуле, куда вас всех, мы вдвоем и определили.

Народу в столовой, было довольно много. И все они слышали разговор. По этому, реакция была адекватной. Окружающие, начинали хихикать, поглядывая на геройскую команду.

— Ну все урод, — прошипел шустрик, — ты реально попал! Я все сделаю, что бы ты вылетел отсюда, подключу все связи отца, но учиться ты здесь не будешь!

— Это ты мне угрожаешь? Я правильно понял? — Усмехнулся Илюха. — Как же мне везет, на таких, придурковатых дебилов как ты. Под протокол повторишь, все, что сейчас сказал? Нет? Тогда забирай своих шакалов, и вали, пока я не рассердился. Папой он меня будет пугать. Брысь падаль!

Геройская команда ретировалась, а Илья почувствовал, что таки проголодался. Раз такое дело, то надо закинуть, что ни будь в желудок. Он уже достаточно поднаторел, в выборе блюд. На «Непобедимом» много экспериментировал, что бы получить что-то похожее на земную кухню, не так что бы сильно преуспел в этом, но кое каких результатов достиг. Когда уже получил свою порцию, к нему подсел парень:

— Привет! — Поздоровался он, — я Норк, Норк Риго.

— И тебе не хворать, — кивнул собеседнику Илья, — Лео Нов.

— Спросить хотел, ты когда успел с Пилсом схлестнуться?

— Не понял, — приподнял бровь Илюха, — а Пилс это кто?

— Ну ты даешь! — Искренне удивился Норк. — Ты же только что с ним ругался!

— Ааа, этот. Да так, было дело. Да и не ругался я. Много чести для этой сявки.

— Странный у тебя сленг. Ни когда не слышал подобных оборотов. Ты откуда.

— Из далека Норк, из далека. А ты только за этим подсел?

— Да нет, предупредить хотел. Этот Пилс, еще та сволочь. Говорят, что у него папа, какой-то пиратский бос. Ну, типа официально, он глава администрации на Сигуре, а неофициально, вроде как пиратским кланом командует. Да и связи у него хорошие. Так что, ты бы поаккуратней с ним.

— Слышь, Норк, если вы тут все, перед ним на цырлах ходите, это еще не значит, что и я буду. — Завелся Илюха. — Надо будет, я его еще раз отделаю. А вы, продолжайте и дальше дрожать. Он один, а запугал всех тут. Или это ты только за себя говорил?

— Чего ты психуешь сразу? — Обиженно отшатнулся Норк. — Я только предупредить хотел.

— Считай, что предупредил уже. Все? Или еще предупреждения имеются?

— Странный ты! — Сказал Норк вставая. — Я же как лучше хотел….

— Погоди. Присядь. — Илья понял, что перегнул палку. Не стоило начинать знакомство с конфликта. — Извини. Погорячился я. Просто эта гнида, еще грозиться вздумал, разозлил меня сильно, вот и сорвался. Но ты не обижайся, лады?

— Да ладно, проехали. Я понимаю. — Улыбнулся Норк.

— Ну, вот и чудесно, — Илюха тоже улыбнулся, — ты давно здесь?

— Нет, только поступил, как и ты, судя по всему.

— А этого… — Илья показал взглядом на гоп компанию, покидающую столовую, — откуда знаешь?

— Так мы с ним земляки, вроде как. Я тоже с Сигура. А это семейство, у нас все знают. Пилса особенно. Про папашу его только слухи ходят, фактов то, связей с пиратами нет. В новостях если и появляется, то только как известный политик. За то Пилс, уже всем глаза намозолил своими выходками. Полный отморозок, которому место в рудных шахтах. Но папаша, в нем души не чает. Прикрывает постоянно. Я когда собирался сюда, на учебу, думал что больше не увижу рожу этого придурка. Но…, видишь, как вышло? Буквально за неделю до моего отлета, Пилс очередной раз прославился. Изнасиловал, а потом убил дочь верховного судьи. Такой резонанс, скрыть было сложно. Все СМИ трещали об этом. Однако, как видишь, сложно, но можно. Заткнули рот и судье, и средствам массовой информации, а этого… папик похоже сюда сослал, видимо это что-то вроде наказания.

— Мда-а-а. — Вздохнул Илья. — Интересный фрукт. Вот свезло, так свезло. Дал же бог сокурсника. А ты не знаешь, он какое направление себе выбрал?

— Слышал как-то краем уха, что тоже на пилота собрался, как и я. Придется часто видеться, что б его…, бездна забрала!

— Да ладно, не грузись, — подмигнул Илюха, — прорвемся. Надо только приглядывать за этим дерьмом и все будет хорошо. Есть у меня пара мыслей, как отбить у него охоту хулиганить. Но это потом. Сначала поглядим, что он будет делать. Я ведь тоже на пилота, так что вместе будем учиться. Ну, будем знакомы? — И Илья протянул руку. Которую Риго крепко пожал. — Надо же, — очередной раз поразился он, — такая пропасть между моим миром и этим, а даже жесты похожие. Удивительно, черт возьми. — А вслух продолжил:

— Ты мне вот что скажи, когда учеба то начнется? И как это все выглядит?

— А завтра и начнется. Группа пилотов уже набрана. Технари тоже, вроде уже в комплекте. Так что завтра построение с утра, примем присягу и вперед, к знаниям.

— Погоди ка, это что еще за присяга? Давай с этого места поподробнее! Я вроде как уже одну принимал неделю назад.

— Какую присягу ты принимал? — Удивился Норк.

— Что значит какую? Присягу на верность империи естественно.

— Аааа, так ты из этих?

— В смысле из этих? — Не понял вопроса Илюха.

— Ну из этих, диких? — Повторил Риго и смутился.

— Вот ты о чем? — Улыбнулся Илья. — Ага, я из них. Да ты не смущайся, я уже привык. Последнее время меня так часто называют, все нормально.

— Ты это, не подумай плохого, мне без разницы. Просто непривычно, я впервые встречаю человека, родившегося не в содружестве. Расскажешь?

— Давай, как нибудь потом, а? А то реально уже устал это делать.

— Понимаю! — Поднял руки в извиняющемся жесте Норк. — Без проблем, потом так потом. Тебя кстати, куда определили на проживание.

— Сектор «Б», каюта триста десять, а что?

— Ух ты, это ж надо, мы с тобой еще и соседи. Хорошо хоть Пилс, со своей компанией в другом секторе поселился, а то вообще бы житья не было.

— А что это за ребятки вокруг него гуртуются? Они тоже с Сигура?

— Да нет, это уже местные прихвостни. Прибыли мы две недели назад. Я надеялся что этот… все это время где нибудь на поверхности метрополии обретаться будет. Но он тоже сначала сюда подался. Тут народу уже хватало. Все у кого с деньгами туго, естественно сюда идут. И жить есть где, и питание. Так что ему без труда удалось себе свиту собрать. Вот и развлекаются. То на поверхность поедут, то сюда вернутся.

— Понятно. Значит так даже проще. Если самого приземлить, то остальные сами разбегутся.

— Ты что! — Испугался Норк. — Не вздумай! Тебя же потом по судам затаскают.

— Не дрейфь братуха! — Илюха хлопнул того по плечу. — Кто сказал, что я его трогать буду?

— А как же тогда?

— Не знаю еще, посмотрим. Главное не ссы, все будет пучком. Ну, так что там с присягой?

— А, ну да, с присягой все просто. То, что ты принимал, была обычная для эмигрантов, присяга империи, ее все соискатели гражданства принимают. Я гражданство получил по праву рождения, так что через это не проходил. А завтра, будет военная. Мы же учимся хоть и за свой счет и в армию сразу приниматься не будем, но получим, действующие звания военного флота и далее будем числиться, военными резервистами.

— Понятно, спасибо за объяснение, — поблагодарил Илюха, — а что это у тебя на поясе такое? Оружие?

— Угу. Вот, на последние деньги купил. Когда понял, что с Пилсом на одном курсе придется учиться.

— Покажешь?

— Да без проблем, только подожди. Я сейчас разряжу, да деактивирую. А то, он на мою нейросеть настроен и в чужих руках может током шибануть. — Риго проделал не хитрые манипуляции с предметом и подал его Илье рукоятью вперед.

— Интересная игрушка. Что это?

— Импульсный станер. Парализатор, если проще. Стреляет широким конусом парализующего излучения.

— Во сколько он тебе обошелся?

— Да не дорого, полторы тысячи всего. Вот только это были последние деньги, что остались.

— А вот то, что ты его открыто носишь, это как? Разрешено?

— Конечно, это же гражданское оружие самообороны. Так что все легально. Покупал его уже здесь, на станции, магазин серьезный. Все оформили как полагается.

— О, коль такое дело, покажи где. Может, тоже себе чего присмотрю. — Спохватился Илья, вспомнив, что уже завтра, на станцию не отпустят.

— Пошли. — Легко согласился Норк. — На обратном пути, составишь компанию?

— А ты, куда еще собрался?

— Хотел на обзорку заглянуть. Корабли посмотреть. Нравится мне это дело.

— С удовольствием! — Обрадовался Илья, найдя в лице нового знакомого, единомышленника.

Глава 18

Поход в оружейный магазин оказался познавательным и интересным. Заведение действительно оказалось серьезным. Чего там только не было. Полки буквально ломились от количества разнообразных образцов ручного вооружения. Кроме того, торговали и военной экипировкой. Тут и скафандры имелись всевозможные, и легкие дроиды, не говоря уже о просто одежде, военного образца. Так что пришлось немного подзадержаться, разглядывая все эти богатства. В какой-то момент, их, разглядывающих открыв рты полки с оружием, заметил продавец консультант.

— Ребята, может вам помочь? — Спросил он, добродушно улыбаясь.

— Да, — спохватился Норк, — я на днях у вас станер приобрел, вот этот.

— Ааа, помню, помню, что-то не так с ним?

— Да нет, все прекрасно. Просто друга привел. Он тоже хочет купить у вас, что нибудь стреляющее.

— Прекрасно. Это вы хорошо сделали, что привели друга именно к нам. У нас самый богатый выбор вооружения, которое разрешено приобретать гражданским. А раз вы повторно пришли к нам, то вам полагается скидочка. Так что бы вы хотели? — Обратился продавец к Илье.

— Понимаете, я еще сам не знаю. Я в империи всего неделю. — Увидев, что торговец собирается задать вопрос, добавил. — Да, я из этих, из диких. Поэтому слабо разбираюсь в местном вооружении, если не сказать что вообще ни чего о нем не знаю. Так что выбрать будет проблематично.

— Ерунда! Отмахнулся продавец. Еще не было такого, что бы я кому-то не смог подобрать оружие. Вы вообще, хоть раз в жизни, держали в руках стреляющие вещи.

— Естественно, и очень даже много. Так много, что хотелось бы и забыть. Но видимо не выйдет. Проблема в том, что у меня на родине, ни чего похожего что я уже успел увидеть в империи, нет. Так что я затрудняюсь.

— А можете объяснить, принцип действия вашего оружия.

— Могу, ни чего сложного, обычный огнестрел. Порох, пуля и трубка с нарезами, из которой пуля и вылетает, поражая цель. Если попал, конечно.

— Все понятно. Ни чего страшного. Раз вам привычнее оперировать оружием метающим снаряды, то вот, могу предложить такой вариант. — С этими словами, продавец подбежал к одной из полок и снял с нее предмет, похожий на пистолет. — Это игольник. Очень распространенная модель. Стреляет пучком игл. В зависимости от рода боеприпаса, может быть как оборонительным оружием, так и боевым. Прицельная дальность сорок метров. Дальше рассеивание становится очень большим. Но с расстояния метров тридцати, весь пучок игл, поразит цель гарантировано. Боеприпасы к нему есть парализующие, разрывные и бронебойно осколочные. Одной обоймы, хватает на шестьдесят выстрелов. Рекомендую. Очень хороший вариант для вас. А главное не дорогой. Поскольку будем регистрировать как разрешенное к ношению, то кроме парализующих зарядов к нему, больше ни чего нельзя.

Илья подержал оружие в руках, несколько раз примерился и согласился с выбором торговца:

— А ничего так, ухватистый. Сколько вы говорите стоит?

— Всего двенадцать тысяч, конечно дороже станера, который приобрел ваш друг, но за то, вы получаете универсальную модель, которая может выполнять функции, как оружия защиты, так и боевые впоследствии.

— Ладно, уговорили, а сколько боеприпасов идет в комплекте?

— Один магазин, который вставляется в рукоять, а так же одна батарея. Но вы ведь не собираетесь много стрелять, верно? Этой батареи и одного магазина, вам хватит, что бы успокоить шестьдесят человек. Не думаю, что вам придется это делать каждый день. В любом случае, вы всегда можете пополнить запас боепитания у нас или любом другом магазине, торгующим ручным оружием. Кстати, если хотите, я могу заменить причитающуюся вам скидку, на дополнительное боепитание.

Как впоследствии выяснил Илья, «боепитание», это более емкий термин, нежели «боеприпасы». На земле, такой термин тоже имеет место быть, но он скорее является синонимом «боеприпаса». В содружестве же, термин понимается более емко. Сюда входят не только снаряды, посылаемые в цель, но и батареи энергии, ведь оружие в содружестве очень технологичное и поэтому работает на электричестве. Если оружие чисто энергетическое, как например станер, то батареи уже являются не только питающим элементом, типа привычной нам батарейки, но становятся уже действительно боеприпасом. Ведь от мощности и емкости такой батареи, зависит мощность испускаемого разряда и количество таких разрядов, что немало важно.

— Отлично, тогда давайте оформлять. — Согласился Илья и уже через десять минут стал обладателем, собственного оружия. Кстати в комплекте, как оказалось, имеется еще кобура, для ношения оружия на поясе, с отделениями для запасного магазина и батареи. Об этом он, честно говоря, просто забыл. Оружие сразу зарегистрировали на его имя, а также настроили на нейросеть. Когда процедура регистрации и настройки была завершена, Илья достал игольник, что бы попробовать, как лежит в руке уже готовое к бою оружие и чуть не выронил его от удивления. Как только, он взялся за рукоять, перед глазами промелькнуло сообщение нейросети.

— Активирована функция стрельбы. Оружие, стандартный игольник. Боепитание, сто процентов. Состояние, сто процентов. Для активации прицельной сетки, требуется разрешение пользователя. Да? Нет?

Усилием воли, Илюха заставил себя сдержать эмоции. Сколько он перелопатил информации до этого, но ни разу не слышал, что бы нейросети симбионты, имели такую функцию. Боевые скафандры, да, Джойл говорил об этом, но что бы нейросеть…, об этом слышать или читать, пока не доводилось. — Надо будет поспрашивать потом, что бы прояснить этот момент, а то может я лопух, а для остальных, это само собой. — Поставил перед собой задачу Илья. — Да нормально разобраться с нейросетью, а то эти надписи, загораживающие обзор, уже напрягают. Интересно, а другие способы общения у нейросети имеются, кроме всплывающих подсказок? — Подумал он.

— Активирована функция мыслесвязи. Раздался прямо в голове, какой-то безжизненный голос.

Это было серьезное испытание для психики. Представьте себе, стоите вы в магазине, с нарезным батоном в руках и вдруг, кто-то начинает с вами разговаривать. Хорошо если батон удержите. Вы начнете озираться, но окружающие не обращают на вас внимания, а голос продолжает разговаривать с вами. Вы можете подумать, что сходите с ума и испугаться. Вот и Илья тоже струхнул маленько. Но он все же был более подготовленным к подобному, зная о нейросети в своей голове, нежели среднестатистический землянин. Поэтому он мысленно сказал:

— Стоп. Все изменения статуса сети, закрепим после.

— Принято. — Прошелестело в ответ.

Илюха вернул игольник на пояс. Слава богу, ни кто не обратил внимания, на его состояние. Норк в этот момент, о чем-то разговаривал с продавцом, а других посетителей поблизости не наблюдалось. Закончив свои дела в магазине, новоиспеченные друзья, отправились на обзорку. По пути, Илюха решил осторожно расспросить своего спутника, об интересующих его вопросах.

— Слушай, Риго, я по вашим меркам дикий и многого еще не знаю, я даже общие базы знаний, только сегодня поставил на изучение, но хотелось бы узнать кое какие вещи.

— Спрашивай, я тоже не считаю себя разбирающимся во всем без исключения, но что знаю, расскажу.

— Спасибо дружище. Тогда первый вопрос, при использовании оружия, разве не должна появляться прицельная сетка? Может, я просто не знаю, как этой функцией пользоваться?

— Нет, ты что! — Удивился собеседник. — Такая функция имеется в любом боевом скафандре, зачем ее встраивать в нейросеть? Они и так дорогие, а лишние функции только тормозить быстродействие будут. Я не слышал о таком.

— Но ведь потребность в своей защите, чаще всего, возникает неожиданно! — Возразил Илья. — А скафандра, под рукой может не оказаться. В этом случае, подобная возможность была бы очень полезной, не находишь?

— Да это все понятно, только насколько я знаю, так не делают. Слышал, что возможности усовершенствования нейросетей, практически исчерпали себя, ученые пытаются создать что-то более мощное, но пока не удается. А если даже удастся, то ты представляешь себе, сколько подобная игрушка будет стоить? Да и зачем? Процент нападения на мирных людей, заставляющий тех применять личное оружие, по статистике крайне мал. А от остального, защищает армия. На мой взгляд, это лишнее. Если что, я и так смогу стрелять.

— Спасибо за то, что разжевал. Было бы здорово, но раз нет, то чего уж теперь.

— Однако выходит, что у меня такая функция есть. — Размышлял Илья. — Интересно, а Нягу о такой возможности своего изобретения знает? Или это не в меру рьяный лаборант, фанат местных вариантов компьютерных стрелялок постарался? Надо будет спросить.

Время, проведенное на обзорной палубе, пролетело незаметно. Молодые люди с удовольствием наблюдали за происходящим с наружи. При этом, Норк как заправский экскурсовод, рассказывал о кораблях, попадающих в поле зрения. О размерах, тоннаже, количестве груза принимаемого на борт, развиваемой скорости, маневренности и так далее. Видно было, что человек действительно фанат, при этом нашел благодарного слушателя. Неизвестно, сколько бы еще там проторчали парни, если б на почту Ильи, не пришло сообщение от Энди. Илюха ответил, что свяжется с ней, как только доберется до своей каюты, не говорить же когда вокруг куча народу.

Девушка согласилась, написав, что да мол, хорошо. Но Илья кожей ощутил, как она надула губки. Вот уж действительно как в том анекдоте, про «Пива нет.»

Норк тоже опомнился, оказывается до закрытия входа на территорию учебного центра, осталось всего полчаса. Так что пора было спешить.

Глава 19

Добравшись до своей каюты, Илюха сразу связался с Энди. И тут же услышал любимый голос:

— Ты где шлялся гад такой?! Не успела я тебя оставить, как ты сразу же по бабам кинулся?

— Какие бабы родная? — Опешил Илья. — Побойся бога! Я по делу на станцию ходил. Завтра то уже не выпустят. Говорят что дисциплина тут военная и увольнения строго регламентированные.

— Ага! И по этому, ты решил по девкам пробежаться, пока еще есть такая возможность!

— Да что ты такое говоришь, солнце мое?! Не до девчонок мне сейчас.

— То есть, прямо сейчас не до них, но вот потом…

— Да ну тебя, Энди. Чего ерунду то придумывать?

— Но я же скучаю, бестолочь!

— А я значит, по-твоему, не скучаю да?

— А мне откуда это известно? Ты же не говоришь?

— Так некогда было. Вот сейчас говорю, очень скучаю и еще сильнее люблю!

— Насколько сильнее?

— На много.

— А на много, это на сколько?

— Ну как…, на много, это значит очень-очень, сильно-сильно!

— Ладно, — засмеялась девушка, — считай, что прощен, но в следующий раз, что бы приготовил более приятный вариант для женского уха.

— Договорились, рыжее ты мое чудо. Будет тебе приятней. Ты не представляешь, как я действительно рад тебя слышать.

— Ну вот, можешь же, с этого и надо было начинать, а то за-а-а-а-нят был…, по дела-а-м ходил… Кстати, что хоть за дела то были, расскажешь?

— Да вот, внезапно появились так сказать проблемы, а потом в связи с ними дела. Помнишь тех придурков, сильно возжелавших твоего роскошного тела и наших скромных сбережений?

— Помню конечно, славно повеселились.

— Ну, так вот, для меня веселье продолжится, они со мной на одном курсе. Все восемь. — Илья сжато рассказал о произошедшем в столовой инциденте и о том, что поведал Норк.

— А вот это уже плохо. — Расстроилась Энди. — Теперь тебе надо оглядываться постоянно. А прикрыть некому. Так что ты решил? На станцию ты, как я поняла, из за этого поперся?

— Да ни чего особенного не решил, пока только Игольник приобрел.

— Я надеюсь, боевых игл тебе не продали?

— Правильно надеешься, хотя как по мне, так эти уроды заслуживают по пучку разрывных иголок в череп.

— Вот этого я и боюсь, Илио! Ты же солдат, привыкший убивать и в нужный момент, рука не дрогнет, а это будет очень плохо. Тогда уже ни чего не поможет. Пришьют превышение мер самообороны и законопатят на каторгу до конца дней. Так что, парализующих иголок, за глаза хватит, мне так спокойней будет. Знаешь, сколько наших отставников на этом попалось? Они просто действуют, как привыкли, как учили, но это, ни кого не волнует.

— Хорошо Энди, не переживай, учту, — успокоил девушку Илюха, — ищи в этом положительную для себя сторону. Пока я занят этими ребятками, нет времени замечать красивых девушек.

— Ой, нашел чем испугать. Это как раз самая маленькая проблема. Приеду и всем красивым девушкам в округе, повыдергиваю ноги, всего-то дел. А вот в связи с нашими знакомцами, за тебя волноваться буду.

— Не волнуйся, все будет в порядке, я обещаю, что буду осторожен.

— Хорошо. А Девушек кстати много на курсе?

— Еще не знаю, я же толком ни кого не видел. Присяга только завтра, вот там и посмотрю.

— Лучше не надо, пожалей их здоровье.

— Да что ты любимая, кому я нужен, кроме тебя?

— А не знаю, мне нужен, значит и другим можешь понадобиться!

Вот в таком ключе и проболтали до отбоя. Потом Энди сказала, что пришло время на подвахту заступать и отключилась. Пора было и Илюхе отбиваться, но прежде чем это сделать, он решил разобраться с вновь открытыми возможностями нейросети.

— Эй, как там тебя? Ты тут? — Мысленно позвал он, ни чего умнее не придумав.

— Запрос не ясен. — Прошелестело в ответ.

— А можно сменить голос?

— Выберите нужную модуляцию. Предоставить список? Да? Нет?

— Да погоди ты со своим списком. Я только что разговаривал с девушкой, ее голос можно использовать?

— Принято. — Ответила нейросеть голосом Энди.

— Вот так будет на много лучше. Теперь обращение. Как мне тебя называть? Есть какие ни будь варианты.

— Кроме буквенно-цифровой аббревиатуры, нет вариантов. Любой вариант назначенный пользователем, приемлем.

— Отлично, раз теперь ты говоришь голосом Энди, то имя тебе будет просто Ди. А то еще запутаюсь.

— Принято, самоназвание Ди, прописано в корневую папку. Буквенно-цифровую аббревиатуру оставить для общего доступа?

— Да.

— Зафиксировано.

— Слушай, а можно как-то менее официальным языком, не люблю казенщины.

— Активировать имитацию разумного существа с функцией обучения? Да? Нет?

— Да.

— Готово. Теперь я смогу обучаться, запоминая речевые обороты, что бы в дальнейшем ими пользоваться. Желает ли пользователь, что бы я и впредь, позиционировала себя как существо женского пола? Да? Нет? Другие варианты?

— Да.

— Готово. Является ли имитация поведения, живого существа, под именем Энди, приоритетным? Да? Нет? Другие варианты?

— Конечно другие. Вторую Энди я не выдержу, — расхохотался Илюха. — Более упрощенный вариант Энди, сможешь создать?

— Анализирую… устроит ли пользователя вариант «Энди на работе»? Да? Нет? Другие варианты?

— Да.

— Любимый! Счастье мое! Горе мое! Гад! Сволочь! Бабник! Мужлан! Дикарь! Бестолочь! — Затараторила Ди, голосом Энди, в точности повторяя интонации любимой девушки, на каждый из эпитетов. Илюха аж поперхнулся.

— Какое из обращений, более предпочтительно для пользователя?

— Ни одно не подходит.

— В этом случае, пользователь должен сам назначить приемлемый вариант.

— Значит так, будешь звать меня, просто бос. Я ж вроде как тобой командую. И это, давай на ты.

— Договорились бос. — Прозвучал с легкой язвинкой, голос любимой девушки. — Кстати, хочу напомнить, что ты отложил на потом, активацию оружейной функции. — На этот раз, голос прозвучал уже чуть обижено, Илюха даже представил надутые губки. — Продолжим?

— От ведь ексель-моксель, — подумал с восхищением он, — как не старался, а похоже еще одну язву себе заполучил.

— Что-то не так бос? — Теперь Илье послышались даже обиженно, угрожающие интонации. — Можно изменить.

— Ох ё-о-о-о, она же мысли читает теперь. Нет Ди, — поспешил поправиться он, — все оставим как есть. Надеюсь, ты не будешь такой же язвой, как моя Энди.

— Все зависит от твоего желания бос. Я чувствую твои эмоции и поступаю так, как ты бы этого хотел сам. Так что с оружейной функцией? Насколько я понимаю, она тебе нравится. Будем настраивать?

— Естественно.

— Тогда придется сползти с кровати и принять вертикальное положение.

Илюха недовольно слез с удобной шконки.

— Теперь, возьми оружие в руку и изготовься к стрельбе.

Он послушно выполнил все что требовалось.

— Каким образом, изобразить количество боеприпаса и заряд батареи? Цифровом в процентах? В виде убывающей шкалы?

— Давай убывающую шкалу и проценты поверх нее. Батарею синим, а боеприпас……., ну пусть будет зеленым например.

— Готово. Теперь прицелься куда ни будь по желанию.

— Это еще зачем?

— Нужно настроить прицельную сетку. Ты прицелься, а я совмещу перекрестье с прицелом оружия. Так ты сможешь стрелять навскидку, что в бою сэкономит время. Лучше всего, прицелится в настольный компьютер.

— Почему именно в него?

— А не нравится он мне!

— Чегоооо? — Илюха так и замер с открытым ртом.

— Шутка. Анализ поведения Энди, показывает, что именно так она могла ответить.

— Фуууф, предупреждать надо. Так почему в компьютер?

— Его я отслеживаю через инфосеть, используя программу навигатора, могу точно рассчитать расстояние до него. Это потребуется, для корректировки упреждения стрельбы по двигающимся мишеням впоследствии. Так как встроенного радара не имею, приходится отслеживать цели по идентификаторам кибернетических устройств, через навигатор.

— Нейросети, тоже можешь отследить?

— Обычные запросто. Есть модели сетей, которые пока считаются лучшими, имеющие защиту от подобного, но с вероятностью, восемьдесят процентов, смогу отследить и их. Не переживай бос, попадание в цель, я тебе гарантирую.

— Ух ты моя лапа! — Восхитился Илья.

— Это только начало бос. — Кокетливо проворковала Ди. — Настройка завершена. Позволю себе напомнить, что общие для всех базы знаний, успешно спроецированы в отвечающие за память участки мозга. Теперь вы сможете пользоваться ими как своими. Знания сами проявятся по мере надобности. Мои информационные носители готовы к приему баз. Перестройка организма, под новые физические возможности, выполнена на пятнадцать процентов, окончание запланировано через месяц. Рекомендую обильное питание. Растолстеть тебе не грозит, я позабочусь об этом. Будут еще, какие либо пожелания?

— Да, раз в месяц, собирай всю информацию о состоянии организма и отправляй Нягу. И разбуди меня завтра. Когда там построение?

— В восемь утра.

— Вот и действуй. Будут тебе завтра и новые базы, и все остальное. Я спать.

— Спокойной ночи бос!

— Спасибо! — Пробормотал, засыпая Илья и где-то на краю сознания, услышал едва уловимый ответ.

— Всегда пожалуйста бос.

Глава 20

Утро началось с будильника. Но будильник, не был похож, на привычный Илюхе, нудный звонок земного аналога. Он просто проснулся, сразу бодрым. Как будто уже давно не спал, быстро принял душ и отправился в столовую.

— Доброе утро бос. Как спалось?

— И тебе не кашлять Ди.

— Я взяла на себя смелость и влезла в каталоги учебного центра. Имею полный список баз знаний, которые нам могут предоставить. Могу предложить перечень, который необходимо получить в первую очередь.

— Это прекрасно Ди. Иметь свою собственную секретаршу в голове, просто здорово. Скажи, Нягу клялся, что при создании, придал тебе конфигурацию сети Пилот-5-му-Элит. Это значит, что кроме профиля пилота, ты должна иметь еще и технический?

— Верно. Прием и обработка баз знаний технического профиля, доступна на уровне сетей седьмого поколения.

— Вообще чудно. Создай программу обучения, на весь год, исходя из того, что будем с тобой осваивать, сразу две профессии. Программа должна быть максимально полная. Не забудь туда включить, базы по программе подготовки десантников, абордажных команд. И вот еще что, ты сможешь выяснить, какие базы, мы с тобой можем взять у Нягу, согласно наших договоренностей?

— Выполняю командир. Но предупреждаю, что график обучения, получится очень плотным. То, что ты запланировал на год, обычно усваивают только за два, три года.

— Ну что ж, тогда придется постараться, в любом случае, сколько успеем, столько успеем, надо вынести отсюда, максимум того, что можно получить на халяву. А там уже, мы с тобой тихой сапой, сами добьем что нужно.

— Согласна.

— А, да, еще, поставь на слежение этого гаденыша.

— Пилса?

— Именно, он может какую нибудь пакость устроить, поэтому будем его мониторить. Что, где, когда.

— Принято, кстати он, сейчас, встоловой. Судя по положению, принимает пищу. Напоминаю бос, тебе так же необходимо усиленно питаться. Изменения тела, требуют строительного материала.

— Жориво и пориво, это очень здориво! — Пропел Илюха ускоряя шаг.

В столовой было людно. Гул голосов висел в воздухе, как в улье.

— Лео!

Илья огляделся и увидел, что от углового стола ему машет Норк.

— Привет, — поздоровался он, когда Илюха присел рядом.

— Здорово дружище, что нового?

— Ни чего пока, если не считать очередной выходки Пилса.

— Что он уже успел натворить?

— Избили толпой курсанта. Но камеры слежения, ни чего не зафиксировали. Видимо нашел мертвую зону.

— А сам курсант, почему видео файл не предоставил?

— Наверное, не смог. Может, сзади по голове ударили, а потом уже отпинали.

— Сильно избили?

— Да нет, не очень.

— Ну и хорошо. Это даже прекрасно, что он такой недалекий. Надо что бы он тут всех достал. Тогда и наш ход настанет.

— А что ты задумал.

— Да рано еще говорить. Надо просто ждать. Когда нибудь, он совершит ошибку. — Во время разговора, Илюха продолжал усилено работать ложкой, голод давал о себе знать. Видимо действительно много ресурсов потребляла модификация тканей.

— Во ты мечешь! — Поразился Риго. — Куда в тебя лезет?

— Сам удивляюсь, — смутился Илья, — но чего-то проголодался, спасу нет.

— Ты это, поторапливайся, а то на построение опоздаем.

— Сейчас, сейчас, — пропыхтел допивая второй бокал сока Илья. — Все, готов, пошли.

Построение проходило в спортивном зале. Это было помещение, просто огромных размеров. В обычные дни, оно использовалось для тренировок. В нем можно было создавать все что угодно, вплоть до сложнейших полос с препятствиями, для отрабатывания слаженности взаимодействия пехотных групп и соревнований по тактике.

— Господа, будущие офицеры! Приветствуем вас на территории нашего учебного центра. — Такими словами начал свое выступление руководитель всей этой богадельни. — Вы сделали правильный выбор. Здесь, вы научитесь всему, о чем может мечтать человек, имеющий желание стать прекрасным специалистом. Напоминаю вам, что наша школа, является хоть и не боевым, но все же, военным образованием. По сему, на ее территории, действуют военные законы и правила. Ношение гражданской одежды, строго запрещено. Внутренний распорядок, должен выполняться неукоснительно. Дисциплина, прежде всего. За нарушение правил и дисциплины, будут налагаться взыскания, в виде отказа в увольнении с территории школы. Три нарушения и курсант отчисляется с курса, без возможности обучаться в любых других подобных центрах. Деньги, внесенные за обучение, в таких случаях не возвращаются. Сейчас, мой заместитель, зачитает текст присяги, потом, каждый из вас, будет выходить из строя и принимать ее. После этого, командиры курсов, разделят вас на группы. По шесть человек в каждой. Это нужно для системы соревнований. Лучшая группа на курсе, получает дополнительное время, для обучения под разгоном. Соревнования, ведутся не только по скорости обучения. Ведь качество установленных нейросетей у всех разное. Поэтому, оцениваться так же будет то, насколько хорошо применяются на деле, усвоенные знания. Это значит, что будет, учитываться еще и глубина усвоенного материала. Всем известно, что можно быстро проскочить какой либо аспект, изучив его лишь поверхностно, для того, что бы только получить допуск к управлению более совершенным вооружением. Но впоследствии, я уверяю вас, это скажется. Поэтому рекомендую, не пренебрегать обучением, что бы выйти из этих стен, пусть и в не очень большом звании, но за то, специалистом высшего порядка. Остальное приложится со временем. Подробнее обо всем, вам расскажут ваши непосредственные командиры. А сейчас, начнем принимать присягу, ведь для этого мы все здесь и собрались!

Текст присяги, показался вычурно пафосным. Если говорить коротко и на русском языке, то смысл примерно такой: «Все пропьем, но флот не опозорим». В общем бла-бла-бла-бла. Ни чего другого Илюха и не ожидал. Затем каждый курсант, выходил на середину импровизированного плаца, и произносил положенные слова. Что-то о нерушимости границ, мирном сне, смерти во славу и тому подобной ахинеи. Илюха повторял то, что ему говорили, а оттарабанив положенное, получил лычку на рукав, и значок принадлежности к школе. Это произошло в самом начале, потому, что курс пилотов, стоял первым в шеренге. Потом пришлось еще очень долго стоять, пока остальные курсы произносили тот же бред. Так продолжалось три часа и двадцать три минуты. Имея нейросеть, Илюха теперь всегда точно знал который час, ведь цифры часов, постоянно были на периферии зрения.

Закончив с торжественной частью, начальство важно удалилось и курсанты оказались, в цепких лапках своих командиров.

— Ку-у-у-рс! Внимание! Организованно, движемся за мной в брифинг зал. — Гаркнул уже знакомый Илюхе капитан и направился к ближайшему выходу. Курсанты не стройной колонной потянулись в след.

Брифинг зал оказался не пуст, там уже присутствовали пять человек. Все в звании флаг-лейтената. Четверо мужчин, трое из которых приблизительно одного возраста, на вид лет тридцати, точнее не скажешь, пролонг не дает стареть. Четвертый же, уже в годах, пожилой даже. Видимо, последняя процедура пролонга, давно за плечами. К тому же, этот мужчина, выглядел… как-то уныло, что ли. Однако, орденские нашивки, являли собой, внушительный иконостас. А вот пятый персонаж, поразил всех или правильнее будет, поразила. Мужская часть курсантов, восхищенно раззявила пасти, пуская слюни в экстазе, а женская, неприязненно, если не сказать злобно, сверлили взглядами, восхитительно великолепную фигуру и лицо молодой женщины Эленте.

Даже Илюха непроизвольно, пустил слюни. Женщина была действительно красивой, причем так, что само слово «красота», казалось слишком тусклым, на фоне безупречной внешности Элентийки. Форма на ней сидела как вторая кожа. Облегая соблазнительные изгибы, без единой морщинки. Единственное, что портило эту прекрасную брюнетку, так это холодно надменное выражение, на идеальном лице. Устыдившись такой своей реакции и даже почувствовав себя предателем, по отношению к Энди, Илья изобразил, безразлично скучающий вид. Типа, ну красивая, подумаешь, и не таких видали. По ходу, ему это удалось, потому что, она заинтересованно, начала разглядывать Землянина. Видимо ей было не привычно, когда на ее внешность, так реагируют. Взгляд темных глаз, был не добрым, но он его спокойно выдержал. А что оставалось делать? Тут уже Илюху закусило. Не опускать же трусливо, очи долу. Перед человеком, пусть и женщиной, которая заведомо считает тебя чем-то, на подобии слизняка.

— А вот хрен ты угадала, лярва вокзальная. — Подумал он, так же демонстративно и вызывающе нагло, разглядывая стерву.

Поиграв в гляделки, незнакомка подошла к капитану и что-то спросила, указав взглядом, на Илью. Тот ей ответил, после чего, к выражению взгляда девушки, добавилась еще и брезгливость.

Илюха же ответил как можно более издевательской ухмылкой. На том, дуэль взглядов и прекратилась. Все это, длилось буквально пару минут, так что никто, ничего не заметил. Еще бы, эта особа полностью завладела общим вниманием. Только Илья понял, что с этого момента, он нажил себе еще одного врага.

— Прошу всех садится. — Сказал капитан, указывая рукой на ряды стульев, снимая тем самым наваждение, навеянное Элентийкой. Курсанты опомнились, подобрали челюсти и принялись суетливо занимать места. Когда все расселись, он продолжил:

— Обучение, будет состоять из пяти этапов. Первый этап, это кропотливое изучение баз по профилю и физическая подготовка, с изучением основ ведения пехотного боя. Сюда входит как оружейный минимум, так и основы рукопашного. Разумеется, что любой из вас, у кого будет оставаться свободное время, может факультативно изучать базы и посещать занятия, не являющиеся профильными. Если что-то нравится, пожалуйста, это только приветствуется, но повторяю, только в свободное время. Если курсант, не сможет сдать обязательные тесты по дисциплинам, то не профильные знания в зачет не идут. Так что, все на ваш страх и риск.

Второй этап, это изучение следующих по рангу профильных баз и практическое закрепление уже изученных. Сюда входят, основы пилотирования, основы навигации, швартовка и аварийные ситуации. Как на виртуальных тренажерах, так и в реальных условиях.

Третий этап, то же самое, стой лишь разницей, что начнем тренировать навыки, усвоенные на втором этапе. Ну и так далее. По завершению пятого этапа, вы получите звание, соответствующее тем знаниям, что вы успеете подтвердить. Чем быстрее скорость обучения, тем больше вы успеете. Так что старайтесь, это в ваших интересах. Теперь, хочу представить, ваших наставников. Как уже говорилось, курс будет разделен на группы. Каждая группа, будет подчиняться своему наставнику, который в свою очередь, будет отчитываться передо мной, за ваши успехи или неудачи. Хочу сразу предупредить, невзирая на то, что вы сами платите за обучение, смогут окончить школу, далеко не все.

Средний показатель, обычно равняется приблизительно восьмидесяти процентам, от первоначального количества. Ни кто не собирается тянуть вас за уши, до самого выпуска. Наша задача, подготовить высокопрофессиональных специалистов. Мы дорожим своей репутацией, наш центр, по праву, занимает место в десятке лучших, на всей территории содружества. Я вас предупредил, далее каждый из вас, волен сам решать, как поступить.

Теперь будем знакомиться. Меня зовут Сент Вёрни. Для вас, господин Сент Вёрни или господин капитан. Я заведую секцией подготовки пилотов. А эти пять уважаемых человек, будут вашими наставниками. Для начала, хочу вам представить нашу гостью. Прекрасную юную леди, которая, не смотря на свой возраст, является выдающимся пилотом. Одним из лучших в Элентийском союзе. Госпожа Маста Ре Ори Пенферро из клана Цивисс, прошу любить и жаловать. Она прибыла к нам по программе обмена опытом и будет наставником одной из групп, на весь курс обучения. Курсантам, которым посчастливится, обучаться в этой группе, придется постараться, чтобы не опозориться.

Двигаемся дальше. Господин Кори Лазго, выдающийся пилот и наставник, его группы, каждый год, занимают призовые места на соревнованиях, между учебными центрами базы резерва и военных академий. Далее, не менее прекрасный пилот и наставник, господин Орис Рун. Следующий наставник, господин Дуэлло Годзи. В прошлом пилот виртуоз, спец-подразделения в гвардии императора, а ныне ваш наставник, цените. Ну и конечно же, наш уважаемый ветеран, участник многих боевых действий, который выживал в самых невероятно опасных сражениях и всегда приводил свой корабль на базу, даже если от корабля, оставалось только одно кресло пилота. Господин Черим Балах. — Илье показалось, что в голосе капитана, была легкая издевка, когда он представлял пожилого флаг-лейтенанта.

— Теперь, господа наставники, — продолжал Вёрни, — отберут понравившихся им курсантов себе в группу. Начнем, пожалуй, в том же порядке, в котором я их представлял. Прошу вас Леди Ре Ори.

Элентийка, быстро зачитала шесть имен, среди которых не оказалось, ни одного женского и вместе с группой покинула помещение. Следующим отбирал себе курсантов, флаг-лейтенант Лазго и так далее. Когда очередь дошла до пожилого вояки, в брифинг зале, остался Илья, Норк Риго и еще три девчонки. Получалось, что одного курсанта не хватает и группа не полная. Новоиспеченный наставник, как-то виновато улыбнулся, устало вздохнул и пригласил следовать за ним.

Через пять минут, неспешной ходьбы по коридорам учебного центра, они добрались до так называемого учебного класса, который был закреплен за Господином Балах. Если бы Илья не знал что это учебный класс, то сам бы вряд ли догадался. Меньше всего это было похоже, на с детства знакомые, земные, учебные классы. В помещении, имелось шесть больших капсул и более ничего.

— Вот в этих тренажерно-медицинских капсулах, вы и проведете, большую часть своего времени. Это военная разработка, для подготовки пилотов. Универсальная капсула, которая совмещает в себе как виртуальный тренажер, так и медицинскую аппаратуру, для изучения баз под разгоном. Они конечно не последних моделей, но в гражданских заведениях и таких не имеют. Даже жадные корпоранты, не могут себе такие позволить. В мою бытность курсантом, мы о таких устройствах и мечтать не могли. — Усмехнулся наставник. — Теперь внимательно, это важно. Все ваши данные, уже внесены в программу, а так же, составлена рецептура для разгонного коктейля, под каждого индивидуально и строго на персональную капсулу. Смотрите не перепутайте. Потому что это опасно. Защита от дурака, конечно имеется, но на всякий случай, будьте осторожны. К сожалению, прецеденты уже случались.

— Извините, господин флаг-лейтенант, а можно вопрос? — Перебил Илья речь наставника.

— Спрашивайте курсант…….ээээ…..

— Курсант Лео Нов, господин флаг-лейтенант.

— Да ладно вам тянутся, вы не на плацу и мы не в армии, в конце концов. Задавайте уже свои вопросы.

— Спасибо Господин Балах, скажите, я правильно понял, что вам достались курсанты, с дешевыми нейросетями?

— Точно, всех лучших, с высокими показателями ФПИ и лучшими сетками, отобрали себе мои коллеги. — Подтвердил догадку Ильи наставник.

— Как же быть, с системой соревнований тогда? Ведь по логике вещей, мы будем отставать по скорости обучения? Получается не справедливо!

— А кто вам обещал справедливость курсант? Привыкайте.

— Но как же! У нас даже группа не полная получилась, одного не хватает.

— Это никоим образом, не должно лично вам помешать, постигать науку. Вы пришли сюда учиться? Вот и давайте, учитесь. А про справедливость забудьте, нет ее. Во всяком случае, мне этот зверь, давно не встречался. Еще вопросы?

— Да, последний. — Илюха немного помялся, решая, стоит ли вообще, задавать этот вопрос, но все же, решился. — Скажите, господин наставник, когда капитан, представлял вас, создалось впечатление, что он это делал, пытаясь вас обидеть. Это действительно так или мне показалось?

Маска скучающей усталости, слетела с Балаха. Заиграли желваки на скулах. Какое-то время он молчал, разглядывая Землянина. Илья подумал, что ответа не последует, но ошибся.

— А вы наблюдательны, Лео Нов. Однако, наши отношения с Господином капитаном, вас не касаются. То, что вы умеете смотреть и замечать, очень хорошо. Это вам весьма пригодится в будущем, пилот должен уметь это делать. Добавлю только, что пилот, кроме всего прочего, должен так же уметь, выбирать себе противника по силам. А вы сегодня, заимели личного врага, при этом, абсолютно не вашей весовой категории. Если так дальше пойдет, вам будет трудно, очень трудно. Как видите, не только вы умеете наблюдать.

Илья смутился. Оказывается, этот с виду флегматичный пенсионер, не так прост, как кажется на первый взгляд.

— Ну, что же вы молчите? — Нарушил затянувшуюся паузу наставник. — Вам сказать нечего?

— Почему же нечего, очень даже есть. Вот только думаю, стоит ли.

— А вот теперь, — улыбнулся Балох, — я слышу правильные слова. Держите свои мысли при себе, вам же проще будет.

— Так точно Господин флаг-лейтенант, однако хотелось бы и уволнительные получать. А нас заведомо поставили в такие условия, что это практически невозможно. — Илюха был уверен, что ему, учитывая возможности своей сети, легко удастся обогнать всех, но так не хотелось светить этим. А как же быть с Эн Ди? Ведь он тогда не сможет с ней видеться.

— Я вам уже говорил, но так и быть, повторю еще раз. Вы здесь, для того, что бы учиться. Потратьте это время с пользой. Ваша задача, вынести из этих стен, максимальное количество знаний. Заканчивая разговор дам совет. В искусстве пилота, не все упирается в качество нейросети, поверьте. Трудолюбие, в совокупности с креативным и нестандартным мышлением, значат не меньше, а иногда и гораздо больше. Надо только стараться. — Подытожил Балах и подмигнул Илюхе. Весело так подмигнул. — Однако за разговорами, мы забыли о главном. Мы сюда пришли, что бы вы могли освоиться в своих капсулах и получить первые базы знаний. Считайте, что учеба уже началась. Приступайте. Ах да, совсем забыл, если кому-то понадобятся базы не по профилю, закажите их через нейросеть, прямо из капсулы, базы будут предоставлены немедленно, только прошу вас, соизмеряйте свои силы и жадность.

Угнездившись в своей капсуле, Илья тут же услышал Ди.

— Начинаю принимать базы знаний.

— Прекрасно Ди. Что бы я без тебя делал?

— Пропал бы!

— Ну, это спорный вопрос. Ты вот что, закажи технические базы.

— Уже командир. — Последовал несколько обиженный ответ. — Принимаю двумя потоками. Ставлю в приоритет изучение профильных баз, по основной профессии. Технические базы, рекомендую изучать во сне, приостанавливая изучение основных. Под разгоном в капсуле, будем нагонять отставание по основным. Таким образом, будем изучать обе специальности, практически одновременно.

— Так и поступим. — Согласился Землянин.

— Базы первого уровня загружены, можно ставить на обучение.

— А что с разгоном? Есть смысл сейчас его использовать?

— Ни какого бос. Первый уровень мы изучим за час и без него. У других это займет часов шесть. Так что к тому времени, когда придется выбираться отсюда, мы уже изучим вторые. Вот третий уровень, ускорим коктейлем, и еще останется время, что бы подтянуть технические базы. Я все рассчитала. Таким образом, мы и не засветимся, и сможем подтягивать любые другие непрофильные базы в капсуле. Тем более, что есть возможность сократить время изучения, адаптируя уже имеющиеся у тебя знания и навыки под применяемые здесь. Это даст значительный прирост, особенно, касательно технических баз знаний. Твои земные знания, мало отличаются от местных, в плане математики, физики, геометрии, механики, химии. Я только подгружу недостающее. Считай, что изучение начнем почти сразу с третьего уровня. С твоего позволения, я могу систематизировать весь твой опыт, это будет похоже на дефрагментацию, ты даже сможешь, пользоваться информацией, сохраненной в памяти, которую считаешь уже давно забытой.

— Делай, что считаешь нужным для нас обоих, раз уж ты взялась быть личным секретарем, то впредь, не спрашивай всяких дурацких разрешений. Разве только в каких-то спорных моментах, а так, мы же с тобой теперь одно целое, все, что для меня хорошо и выгодно, в приоритете.

— Как скажешь бос.

Вот так и началось обучение. Как-то буднично и рутинно. С коротким перерывом на обед и так до вечера. К вечеру первого дня, голова раскалывалась и жутко хотелось есть. Когда Илья выбрался из капсулы, оказалось что кроме него, тут уже ни кого нет. Пришлось шагать в столовую в одиночку. Норк был уже там и к удивлению Илюхи не один. За их столом, сидели девчонки, которые попали в их группу. Пришлось знакомиться.

Это были две миловидные, миниатюрные близняшки и серьезная, рослая девушка, не уступающая ростом самому Землянину.

Близнецов звали Милла и Рилла Энци. Улыбчивые и общительные блондинки.

Крупная девушка, назвалась Берраной Дегар.

— Меня вы уже знаете, — взял на себя роль посредника Норк, — а это мой друг и ваш так сказать коллега по несчастью, Лео Нов. Про его историю с Пилсом вы наверно уже знаете, а вот то, что он не из содружества, точно еще нет.

Илюха поморщился. Ну, вот кто его за язык тянет?

— Интересно. — Подала голос Беррана.

— Как романтично. — Вздохнула томно Милла… или Рилла.

— Да ладно тебе морщится! — Весело улыбнулся Риго. — Так и так узнают. Особенно вот эти, Энци. Они вообще все про всех знают. Все новости и свежие сплетни, оказываются сначала у них и только потом становятся достоянием общественности.

— Чего ты наговариваешь! — Несерьезно обиделась Рилла….. (или Милла?), вовсе мы ни какие не сплетницы.

— А я разве назвал вас сплетницами? — Притворно испуганным голосом ушел в отмаз парень. — Конечно не сплетницы, вы теперь наша служба разведки! Только тссссс, об этом ни кому.

— Балабол. — Выдала свою оценку Беррана.

— Ну, есть немного, — ничуть не обиделся тот, — зато веселый.

— Приятно познакомиться. — Сказал Илья присаживаясь. — А почему ты сказал «коллеги по НЕСЧАСТЬЮ»? — Обратился он к Норку.

— Ах да, ты же еще не знаешь. — Осклабился тот. — Этот Черим Балах, среди наставников, числится в аутсайдерах. Капитан его недолюбливает, по этому, не дает права выбирать себе курсантов. Вот и получается, что ему достаются те, кого больше ни кто брать не хочет, вроде нас, с дешевенькими сетками, без имплантов на интеллект, реакцию и тому подобных штук. Естественно, что такая группа, вряд ли достигнет выдающихся результатов. А за это, можно уже и наставника наказать. Так что, добро пожаловать, в команду неудачников. — Паясничая, развел руками Риго.

— Понятно, — кивнул головой Землянин, — только я неудачником себя не считаю и вам не советую. А вы девчата, — обратился он к девушкам, — как думаете? Норк прав? Мы неудачники?

Ответила Беррана, Милла и Рилла, заинтересованно слушали разговор.

— На первый взгляд это так, но ты похоже не согласен. Пояснишь свою точку зрения?

— Охотно! — Согласился Илья. — Во-первых, я думаю, Лейтенант не такой уж и пентюх, каким может показаться на первый взгляд. Это только защитная маска. Во-вторых, он сегодня подсказал мне одну интересную мысль. Вы ее, кстати, тоже слышали. Напомню, если забыли, он сказал, что кроме дорогой нейросети, важно еще старание и нешаблонное мышление. В-третьих, в отличии от остальных наставников, он единственный, кто имеет реальный боевой опыт и судя по орденским плашкам, опыт солидный. А то, что он стоит перед нами, живой и здоровый, говорит о его мастерстве как боевого пилота. Нужно найти к нему подход, что бы он поделился с нами своими знаниями. Ну что, вы и теперь считаете, что мы неудачники?

— Сказать по правде, я не пробовала смотреть на ситуацию под таким углом. Может быть ты и прав. Только как его найти, подход этот? Да и про разницу сетей с имплантами, забывать я бы все же не стала.

— Так мы и не будем. — Улыбнулся Илюха. — Просто мы будем это учитывать вот и все.

— У тебя есть какой-то план? — Нахмурилась Беррана. Милла и Рилла, сидели как суслики, навострив розовые ушки. — Давай уже, говори, раз начал. Почему из тебя, все вытягивать приходится?

— Для начала, давайте проясним ситуацию между собой. — Откинулся на спинку стула Илья. — Как будем действовать? Если мы команда и действуем сообща, это одно. Если просто учимся и каждый сам за себя, это другое.

— То есть, тебе нужна команда и ты хочешь стать ее лидером? Я правильно тебя поняла? — Скептически скривилась девушка.

— Нет, не правильно. Сразу хочу расставить, точки над i. Я ни куда не набиваюсь и никого не хочу за собой тащить. У меня есть цель, и я буду идти к ней на пролом, невзирая на препятствия. Будет у меня команда, хорошо, нет, тоже не катастрофа. Просто вместе, что-либо делать проще, чем поодиночке. Все вы пришли сюда, с какими-то целями, но главная цель у нас всех одна. Закончить эту богадельню. Верно? Так почему же нам не объединить усилия?

— Эй, неудачники! — В столовой объявился Пилс со своей свитой. — Я так и знал, что вас распределят к этому Балаху, недолго вам осталось. Еще не одна его группа, не дошла до конца в полном составе. А вас и так на одного меньше. Так что, можете уже сейчас собирать вещички. — И заржал, довольный своим собственным красноречием.

— Ты сначала сам дойди до конца, инвалид, — ответил Землянин, — а потом только начинай советы давать. Исчезни.

— Я тебя предупреждаю дикарь… — начал было Вега угрожающее движение.

— Проваливай! — Рявкнул Илюха вставая и недвусмысленно, кладя руку на кобуру с игольником.

Пилс постоял несколько мгновений, раздумывая, потом развернулся и быстро направился к своему столу.

— У-у-у-ф-ф-ф, — выдохнул Риго, — я уж думал, драться придется.

— Да брось ты! Какая драка? Он же трус. Не чувствуй он поддержки своего родителя, сидел бы и не рыпался. Так на чем мы остановились?

Милла и Рилла, испуганно хлопали глазенками. Беррана была сама невозмутимость. Казалось, ее ни как не затронула эта словесная перепалка.

— Ты что-то про команду говорил. — Напомнила она.

— Я помню, про что я говорил, но я не услышал вашего мнения. Будем работать вместе или как?

— Я за! — Первым отозвался Норк.

— Мы тоже. — Хором ответили близняшки.

— А ты Беррана?

— А я думаю, с чего ты решил, что мы должны тебе подчиняться? — Упрямо тряхнула челкой она.

— Ну вот, — расстроился Илюха, — опять за рыбу, грабли. Да кто тебе сказал, что ты мне должна подчиняться? Я о чем тут все это время распинался?

— Что-то я тебя вообще уже не понимаю! — Нахмурилась упрямая девица. — Ты про команду говорил? Говорил! У команды должен быть лидер? Должен! Разве нет?

— И что?

— Как что? — Начала заводится девчонка. — Ты же пытаешься навязать нам свое лидерство?

— Да ни чего я вам не навязываю. Не хотите действовать по моему плану, не надо. Если у тебя есть свой план, предложи. А мы рассмотрим. Если он окажется стоящим, значит, тебе и рулить. Давай, излагай свои мысли.

— А почему я? Ты меня вообще запутал. Сам-то, еще ни какого плана не предлагал!

— Правильно. Потому что пока, мы обсуждаем, согласие всех играть в команде. Все уже согласились, одна ты уперлась и обвиняешь меня в узурпировании власти.

— Да согласна я. Что дальше?

— А дальше, будем обсуждать наш план. У кого какие есть мысли на этот счет?

Четыре пары глаз, выжидательно уставились на Землянина.

— Значит, нет? Придется опять мне? Ладно, так вот, пока я валялся в капсуле, все думал, как же можно нивелировать отставание.

— И что придумал? — Буркнула надутая Беррана.

— Да вообще-то ничего. Ни как его нельзя уменьшить. Мы все равно, будем отставать. Кто-то больше, кто-то меньше, но будем.

— Прекрасный план!! — Издевательски хмыкнула упрямица. — Ты для этого нам мозги пудрил?

— Нет, не для этого, но если ты и дальше будешь меня перебивать, то в нашем разговоре нет смысла.

— Смотрите какие мы обидчивые!!!

— Беррана! Ну в самом деле, чего ты пристала к человеку? — Вступилась за Илью Милла… или Рилла.

— А чего он нам тут сказки рассказывает?

— Так может сначала, дашь ему сказать?

Беррана насупилась.

— Я могу продолжать? — Спросил Илюха. Близняшки, часто закивали в унисон.

— Так вот, не можем мы сократить отставание. Но за то, можем взять качеством. Думаю, да что там думаю, я почти уверен, что большинство, особенно такие балбесы как Пилс и его жополизы, будет спешить и пропускать изучение второстепенных навыков, что бы быстрей добраться, до более серьезных. Мы же, будем изучать все. Тихо, тихо Беррана! — Поднял руку в успокаивающем жесте Илья, видя, что та собирается опять ляпнуть что-то язвительное. — Я знаю, что так мы еще больше отстанем, но на первых порах, это не важно. На первом и втором этапе, нам ни кто не даст управлять ни линкором, ни дредноутом. Даже на виртуальном тренажере, верно? Легкие крейсера, станут доступны на третьем и то, исключительно для тех, кто имеет самые мощные нейросети, так как только они, смогут успеть подтянуть к тому времени свои навыки, до соответствующего уровня. Остальным же, придется довольствоваться простыми фрегатами, а в этом случае, какая разница, выучит ли он к тому времени вооружение крейсера или нет. Пушки такие, на фрегат все равно не встанут. И вот тут, уже мы сможем им нос утереть, так как все, что касается фрегатов, будем знать по максимуму. Это я подсчитал точно. Базы знаний по малым кораблям, учатся втрое быстрее, чем например на крейсера. А про крупнотоннажные корабли, я и не говорю. Под разгоном, мы их должны успеть выучить и при этом, еще останется время, на изучение боевых, по рукопашке и пехотному бою. Я отчего-то и тут уверен, что большинство на это забьет, так как, по общераспространенному мнению, пилоты не воюют в пехотном строю. А мы не забьем и в этой дисциплине, тоже начистим рыло выскочкам. Но предупреждаю, что работать придется плотно. Вот такие мои мысли. Что скажете?

Илья заметил, что по мере того, как он все разжевывал, на лицах его новых товарищей начинали появляться понимающие улыбки и только Беррана, продолжала скептически хмуриться, однако и она похоже поняла его идею.

— А что, мне нравится! — Заявил Норк. — Я согласен с таким планом. Вполне реально все провернуть.

— Мы тоже за! — Захлопали в ладоши блондинки.

— Ну а ты Бер что скажешь?

— А что ты хочешь услышать? И вообще, я не разрешала обращаться ко мне, таким образом, так меня зовут только близкие люди.

— Так на этот год, мы и есть твои самые близкие люди и раз мы таки договорились действовать сообща, то пора бы разрешить обращения к друг другу, в более упрощенном варианте. Что же касается твоего мнения, то мне не нужно, что бы ты говорила то, что я хочу услышать. Мне нужно, что бы ты говорила то, что думаешь.

— Что я думаю, очевидно. Да, согласна, что твой план относительно первых двух этапов, логичен, вынуждена это признать. Но ведь рано или поздно, мы доберемся, до третьего и что тогда прикажешь делать? Ведь к тому времени, мы безнадежно отстанем и отставание это уже вряд ли сможем выправить, хитрыми трюками.

— Есть у меня мысли и на этот счет. Однако пока, только смутные. В любом случае, нам надо еще прожить первые два этапа и не вылететь при этом за ворота. Придет время, разберемся и с третьим, и с четвертым этапом, да и пятый покорим, но только в том случае, если будем держаться друг друга и действовать сообща. У меня дома есть поговорка, «Один за всех и все за одного!», она точно передает смысл задуманного. Ну, так как? Команда? — Илья протянул руку.

— Команда! — Серьезно кивнул Норк и протянул свою руку.

— Команда! — В унисон пискнули блонды, протягивая розовые ладошки.

— Ладно, убедил! Согласна! Будем работать в команде. — Впервые открыто улыбнулась Беррана и протянула свою руку.

Илья соединил все пять рук, накрыв сверху, своей второй и улыбнулся.

— Вот это, уже похоже на команду. Надерем булки выскочкам?

— Надерем! — Хором, прозвучало ему в ответ.

Ну, вот и договорились. А теперь, может, все-таки поедим? А то я сейчас помру от голода!!!

Глава 21

Потянулись учебные будни. Первая неделя, вообще пролетела незаметно. Илья установил такой плотный график для своей команды, что ребята вылезали из капсул, выжатые как лимон.

Больше всех доставалось близняшкам. После учебного дня, на них смотреть было больно, бледные, с красными глазами, им едва хватало сил, доползти до столовой. Как-то раз они попытались завалиться спать натощак, мотивируя это тем, что мол устали и не хочется, однако Илюха такой вариант жестко пресек. Риго держался нормально, а Беррана, была настолько упряма, что ни за какие коврижки не показала бы слабости, хотя было видно что ей очень трудно приходится. И это было только начало. Если такой плотный график, уже на первых порах, так тяжело дается, то что же будет потом. В какой-то момент, землянин начал даже сомневаться, в верности выбранной им стратегии, но загнав червячка сомнений поглубже, не стал ни чего менять, решив придерживаться выбранной линии обучения. Надо ли говорить, что за эту неделю, он и его команда, полностью выбрали лимит по разгонным препаратам. На эту тему, Беррана даже пыталась скандалить, справедливо обвиняя его в нерациональном использовании оных. Пришлось объяснять, что он решит эту проблему. На самом деле, Илюха уже давно думал, поговорить на эту тему с Нягу. Ведь за тем висел должок.

Нягу, казалось ждал вызова, потому что ответил сразу и тут же завалил вопросами, по самочувствию, по работе сети ну и прочим умным словесным хламом. Пообщавшись, таким образом, с полчаса, Илья напомнил про долг и предложил изменить условия. Объяснив, что те базы, которые может предоставить уважаемый ученый, не идут ни в какое сравнение с военными, имеющимися в открытом для курсанта доступе. С чем Нягу, пришлось согласиться. Но если эскулап может поспособствовать в приобретении разгонных картриджей, то Илья будет ему благодарен, тем более, что эти картриджи, стоят на много дешевле, а количество баз изначально не оговаривалось. И он, Илья в смысле, будь плохо воспитанным человеком, мог бы разорить несчастного профессора. Но, он то не такой и по этому, всего лишь просит, обеспечить химией его и еще четверых друзей. Нет, конечно, не на весь курс обучения, а только по требованию, но на протяжении всего года. Личные данные, для изготовления препарата, прилагаются. Тот было начал упираться сначала, но потом, взвесив все за и против, согласился. Вернув Илюхе, его собственную шпильку, по поводу правильности в выборе профессии, мол с такими способностями и мертвого можно уговорить. Договорились, так же, что Нягу, будет отправлять посылку, не на имя землянина, а на непосредственного куратора, то есть на имя господина Черима Балах. Зачем об этой договоренности знать всем?

Ученый на последок напомнил, что бы он не забывал отправлять отчеты о своем так сказать совместном проживании с сетью, Илюха в свою очередь, заверил, что все помнит и сделает в лучшем виде. На том и порешили.

Кстати по посылке. Прежде чем разговаривать с Нягу, пришлось сначала договориться непосредственно с самим Черимом Балах. А тот, ни в какую, не хотел соглашаться, упираясь на то, что комплекс обучения сбалансирован и вообще так не принято. Ни какие доводы, не могли его переубедить. Помог случай.

Дело в том, что Илья за счет своего нестандартного симбионта, которого просто сетью уже язык не поворачивался называть, опережал даже свой собственный график на много. Стало появляться свободное время. Когда друзья вылезали из своих мозгодробильных капсул, его самого, там естественно уже не было. И понятно, что они стали возмущаться по этому поводу. Пришлось сознаться. Вернее придумать историю, про нелегальную сеть седьмого поколения, с идентификатором 5МУ-Элит. Это сняло неудобные вопросы и хотя врать новым друзьям не хотелось, но куда деваться. Договор есть договор. Так вот, свое свободное время, землянин решил посвятить, физической подготовке. Изучив базы знаний по рукопашке, Илюха с упоением отдался тренировкам. Попутно не без удовольствия заметил, что его физические данные, возросли на несколько порядков. Он стал и сильнее, и быстрее. Кстати про ребят он тоже не забыл, и регулярно вытаскивал тех в спортзал и гонял там нещадно, невзирая на пол. Близняшкам, это даже пошло на пользу. Во-первых, это их отвлекало от нудного зубрения, а во вторых и так очень даже соблазнительные фигурки, стали еще привлекательнее, скинув несколько лишних килограмм. Только если друзья посвящали физическому труду только пару часов, три раза в неделю, то Илюха там бывал постоянно.

В один из дней, возвращаясь с очередной тренировки, обратил внимание, на мужчину очень почтенного возраста, настолько почтенного, что проще было сказать на деда. Илюха очень удивился, ведь до сего момента, действительно стариков, видеть еще не приходилось. В связи с пролонгом, он как то совсем забыл про обычную старость, тем более что сам еще и первого пролонга не проходил, в связи с чем, создалось обманчивое впечатление вечности. А вот поди ж ты! Тут, оказывается, старики то есть. Однако старик, не выглядел дряхлым. Рослый такой дедок, вполне себе бодрого вида, хоть и сморщенный прилично. Он собирал, рассыпанное по полу, ручное вооружение, с сегментами боевых скафандров и складывал все это на грави-плотформу, с которой, все это добро по ходу и рухнуло. Илья не смог пройти мимо, как это сделала идущая впереди пара курсантов.

— Разрешите вам помочь уважемый? — Спросил он и не дожидаясь ответа, начал складывать рассыпанное имущество на место.

Дедок хмыкнул, но ничего не сказав, продолжил на секунду прерванное занятие. В четыре руки, они быстро справились. Когда Илья разогнулся, укладывая последний фрагмент брони на платформу, заметил, что старик, ухмыляясь, смотрит на него. Оглядев себя, ни чего смешного не обнаружил. Полотенце, обмотанное вокруг талии на месте, мокрый от пота спортивный костюм, который он держал в руках, не в счет. Чего спрашивается, лыбу давит?

— И откуда ты такой сердобольный? Или нынче в моде, передвижение по школе в голом виде? — Проскрипел дед.

— Я с тренировки. — Буркнул Илюха, поражаясь неблагодарному деду. — Извините, что помешал развлекаться. — добавил он и развернулся, намереваясь продолжить свой путь.

— Обидчивая нынче молодежь пошла, ни какого уважения к старости. — Заговорил старикашка. — Помог и нос задрал. Мне что, тебе в ноги надо было упасть.

— Хватило бы и элементарного спасибо.

— Спасибо будет, если ты мне поможешь эту кучу барахла, дотащить до арсенала.

Поразившись наглости деда, Илюха все же помог. Сначала дотащить до арсенала, а потом еще и разгрузить платформу, раскладывая все это имущество по местам, которые указывал старик. А арсенал оказался приличных размеров. Кроме всего прочего, тут же была и мастерская по ремонту и настройке всего этого богатства. Естественно у Землянина сразу же возникла куча вопросов. Он спрашивал деда, которого как выяснилось, звали Зевран Отте, а тот ему с удовольствием отвечал, найдя так сказать свободные уши. Про армейское вооружение и экипировку, он знал абсолютно все, ну а как же, ведь был он ни много, ни мало, а главным оружейником школы. Он даже пальцем проткнул воздух над собой, когда важно так объявил свою должность, правда, потом мелко затрясся, засмеявшись своим скрипучим смехом. Удивив Илюху снова.

— Да не удивляйся ты так, это я не над тобой, а над громким своим званием. Я ж тут, почему главный, да потому, что кроме меня и нет больше ни кого. Сам себе начальник получается, за то САМЫЙ главный.

— И вот это все, — обвел Илья глазами большое помещение, — вы содержите в порядке один?

— Да ни чего сложного на самом деле, — махнул рукой Зевран, этим тут почти ни кто и не пользуется. Мы ж не готовим штурмовиков и прочие подобные боевые, военные профессии. Так что работы не много. Справляюсь.

— Позвольте мне не согласиться. Оно конечно понятно, что вооружение, которое тут есть, не используется как в боевых частях, но содержать его в порядке тоже нужно. От долгого хранения и исправное оружие может прийти в негодность. Так что думаю, тут работы на одного, более чем достаточно.

— Откуда такие познания? Служил?

— Было дело.

— Что-то ты больно молод, для служивого. Погоди, а тебя не Лео Нов зовут?

— Да. — Подтвердил землянин опешив. — Но я не думал, что являюсь настолько популярным, что даже оружейник, пусть и самый главный, знает кто я такой.

— А, не бери в голову. Это один старый знакомый, мне о тебе рассказывал. Черим, он же твой наставник, вот и поведал, как ты измываешься над своими товарищами по группе, заставляя тех сутки напролет не вылезать из обучающих капсул. Но он не говорил, что ты еще и в спортзал постоянно ходишь.

— Это я факультативно, в свободное время, изучаю основы рукопашки и пехотного боя. Да и своих гоняю, что бы отвлекались иногда от учебы.

— А зачем тебе это надо? Ты же будущий пилот.

— Ну и что? — Набычился Илюха. — Одно, другому не мешает.

— Да ты не ерепенься, я ж не против, просто обычно, пилоты пренебрегают этими знаниями.

— Может я такой необычный? Вы лучше вот что скажите, вам помощник не нужен?

— Какой помощник? — Теперь пришел черед деда удивляться.

— А обыкновенный помощник. Я хотел бы помогать вам тут. Базы знаний, это конечно хорошо, но базы, подтвержденные практическим опытом, это же на много лучше. Тем более тут у вас и тир имеется, а оружие надо проверять время от времени. Вот и постреляю заодно.

— Хм, а ты действительно какой-то дикий, правильно Балах говорил. Но с другой стороны, почему бы и нет? Если тебе это не будет мешать, в обучении по профилю, то я не против. Помощь не помешает.

Вот так и познакомились. Это знакомство, произошло на третий день обучения. С тех пор, каждый день, Илюха после тренировки, бежал к деду Зеве, как он его называл про себя, и они вместе работали до конца дня. А в конце недели, произошла еще одна незапланированная встреча. Илюха как раз ковырял очередную штурмовую винтовку, у нее хрен знает от чего, повело одну из электромагнитных направляющих, когда открылась дверь и в мастерскую, вошел Черим Балах.

— Старый хрыч! Ты гостей принимаешь? — Рявкнул он и осекся, разглядев перед собой своего курсанта.

— Здравия желаю Господин Балах! — Поздоровался Илюха.

— Вы что здесь делаете курсант?

— Мне помогает! — Послышался скрипучий голос с верхнего стеллажа, на котором и сидел главный оружейник, перебирая сегменты брони боевых скафандров. — Ты чего приперся то?

— Так это… проведать зашел.

— Ну, так проходи, чего в дверях то застыл. А ты Лео иди, отдыхай. Завтра доделаешь. Дай двум старикам за жизнь поговорить.

Илья кивнул и отправился в столовую. Он не слышал разговора двух старых сослуживцев, а если б услышал, то очень удивился бы, узнав что разговор велся именно о его персоне.

— И давно он тут у тебя обретается? — Спросил Балах.

— Да почитай уже дня четыре, а что?

— Вот упертый малый, сказал же ему нет, так он решил через тебя своего добиться!!!

— Чего?

— Да понимаешь Зевран, он тут ко мне на днях подошел и говорит, что у него есть выход, на гражданское медицинское учреждение, где можно добыть, разгонные картриджи. Понимаешь?

— Пока что нет. Ты-то тут причем?

— Так в этом то и дело. Он видите ли не хочет светиться, что будет использовать разгон, сверх того, что предоставляет школа и хочет, что бы его посылали на мое имя, а я ему должен буду передавать. Причем не только для себя, а для всех ребят, что попали ко мне в группу.

— Для всех?!

— Именно, для всех.

— А это не опасно? Я имею ввиду для здоровья?

— Обучаться постоянно под разгоном? Если все грамотно спланировать, то нет, тут главное не переусердствовать. Когда он озвучил свою просьбу, я заинтересовался и решил проверить, какие базы он изучает. Думал что он решил пробежаться по верхам и сразу начать что посерьезней, для того и просит о доставке картриджей. Это было бы логично. Думал если так, то подскажу не заниматься ерундой, а учить все по порядку, а то в итоге будет ни то, ни се.

— И что увидел?

— А то, что он все правильно делает. Сам все досканально учит и своих заставляет. Асамое главное, параллельно он изучает инженерный профиль, причем в полном объеме.

— Ну так чем ты недоволен?

— А тем, что я посчитал базы, которые он заказывает и выяснил, что он уже далеко опередил по знаниям всех, у кого стоят самые мощные нейросети и это с учетом того, что он практически одновременно, осваивает сразу две профессии. Сдается мне что не простой он паренек, ну не тянет его сеть пятого поколения, которую он заявил и кстати сказать подтвердило медицинское освидетельствование, даже разогнанная, на такую скорость обучения. Ну? Что теперь скажешь?

— А что тут говорить? Ты Черим, главного не понял, у парня есть стержень и есть цель и он прет к ней, встанешь на пути, затопчет и не заметит. От нечего делать или от глупости, нормальный человек ТАК пахать не будет. Я же вижу, что после тренировок…

— Он еще и на тренировки успевает?

— Вот видишь, как ты плохо знаешь своих курсантов. Представь себе, он сюда, после тренировок и приходит. Вижу что устал, что еле ноги тащит, однако идет сюда и работает. А самое главное, ему это интересно. На самом деле интересно. Он буквально все хватает на лету и впитывает без остатка. Поверь моему опыту, он добьется своего. А ты ему поможешь!

— Я?

— Да, Черим, именно ты. Начнем с того, что он не знал о нашем с тобой знакомстве. Я ему об этом позже сказал, да и познакомились мы случайно. Но, даже узнав, он ни разу не обмолвился о своих проблемах.

— Да с чего я должен ему помогать?

— А с того же СОПЛЯК, с чего я тебе когда-то помог! Но ты ему поможешь не потому, что я тебя об этом попросил, а просто потому, что помочь хорошему человеку это ПРАВИЛЬНО!

— Почему ты решил, что он хороший человек? — Устало спросил Балах.

— Чутье, я же почувствовал тогда что ты не трус и оказался прав, но меня ведь ни кто не просил за тебя вступаться. Вот и ты поможешь ему просто так. Ты пойми, был бы он уродом, думал бы только о себе, а этот еще и свою команду за собой тащит. Ну и последнее, если б ты не был так непроходимо туп, то понял бы, что парень, это твой шанс, выбраться наконец из дерьма, в которое тебя загнал Вёрни. Поверь, этот мальчик всех маменькиных сынков, с дорогими сетками нагнет и нагнет так, что мало не покажется. Просто помоги ему немного и поделись тем, что знаешь.

— Слушай Зевран, а чего ты вообще так за него переживаешь? Допустим, он хороший парень, и с мозгами все хорошо, но мало ли таких, прошло через школу? Пусть он трижды хороший человек, тебе-то, что с того?

— Много говоришь, таких было? Ладно, пусть так, может и были хорошие ребята, однако ни один не был похож на этого. Этот просто одержим знаниями, причем любыми, до которых может дотянуться. Ты же мне говорил, что читал его дело, что он дикий и все такое. Но я бы много отдал, что бы таких дикарей, в нашей империи было больше. Жиреем мы, понимаешь? Мозги размягчаются. Ты посмотри, ведь уже несколько тысяч циклов, мы стоим на месте. Техника все та же, ничего нового. Прогресса практически нет, если не считать улучшений старого. Мы по большому счету изжили себя и нам нужна свежая кровь. Кровь вот таких вот дикарей, не зашореных условностями. Ведь даже ты говоришь, что не принято, учиться постоянно под разгоном, хотя соглашаешься что это возможно. Однако не принято, это не значит запрещено, верно? А вот он, не знает о твоих условностях и делает так, как будет более эффективно. Если есть возможность, то почему же нет? При этом, он не забывает о своих людях! А это главное! Так дай ему то, что он хочет от тебя, тем более, что тебе это ни чего не стоит и более того, выгодно. Сделай на него ставку, гарантирую, что не прогадаешь и не забудь, что получишь еще и благодарного человека в придачу. Кто знает, может, кода ни будь и пригодится. А еще, он напоминает мне внука. Такой же шустрый был. Я не смог ему помочь, небыло рядом, когда на Иче-Лер его подразделение вырезали, а командование посчитало их как запланированные потери, оставив без помощи. До сих пор виню себя, я-то пожил, а он еще мальчишкой был. Внуку не смог помочь, а этому могу и сделаю, может хоть так легче станет.

— Теперь понятно! Что старый, отцовский инстинкт проснулся?

— А хоть бы и так? Ты ведь меня понял?!!!

— Да понял Зевран, понял. Честно говоря, я и сам думал взяться за моих ребятишек серьезно. Уже готов был согласиться с его просьбой и без твоих нравоучений. И вообще, сколько раз я просил тебя не звать меня сопляком?

— Не обижайся Черим, я ж любя. Главное мы поняли друг друга. А сейчас пойдем, я напою тебя гезом. Ведь ты за этим сюда пришел?

Вот такой разговор состоялся. Но Илюха то, его не мог слышать, поэтому для него стало сюрпризом, когда на следующий день, его проблема с разгонными картриджами разрешилась. Сюрпризы на этом не закончились. Удивительно было видеть, как до этого спокойный, скорее даже флегматичный Балах, развил бурную деятельность. Внося незначительные изменения в процесс обучения. Постоянно что-то подсказывая и намекая на более эффективные решения. Особенно это стало заметно, когда на второй неделе, стали доступны виртуальные тренировки по пилотированию боевых фрегатов. Если раньше, своего наставника, ребята видели только два раза в день, утром, когда он открывал помещение с тренажерными капсулами и вечером, когда он его закрывал. То теперь он, постоянно находился рядом со своими подопечными, внимательно наблюдая за их действиями, а так же, зорко следил за применением химии, не давая перегружать мозги.

Еще одним сюрпризом, стало то, что дед Зева, тоже оказался не простым оружейником. Выяснилось, что в прошлом, он был командиром специального, разведывательно-диверсионного подразделения, а впоследствии, самым лучшим инструктором в императорской военной академии, в которой, готовили личную гвардию императора. Тут появляется закономерный вопрос, что такой зубр, делает в какой-то занюханной школе. Ну, во-первых, школа не занюханная, а одна из лучших. Во-вторых, возраст, ну и в-третьих, кто-то в высших кругах командования, решил что такая подготовка абсолютно ни к чему, с учетом брони и мощного вооружения, личные навыки в мастерстве боевых искусств это уже перебор. В общем, понизили планку. Вот и остался Дед без работы. Его конечно с почетом пнули на пенсию, повесили еще одну медальку и тут же забыли. Да и пенсия была очень даже неплохая, но без дела, Зевран сидеть не привык, вот и попросился к бывшему сослуживцу, с которым когда-то свела судьба. Черим был еще сопливым мальчишкой, только что закончившим военную академию. А нынешний дед, уже тогда был заслуженным боевым офицером, гвардии императора. В то время, еще не было так спокойно и если Император, отправлялся куда ни будь, по делам государства и не только, то приходилось таскать за собой большой эскорт, для обеспечения безопасности. Монарх был уважаем в армии и народе, так как много делал для своего государства, но именно по этой причине не любим злопыхателями, которым мощная империя была ни к чему. Когда в империи бардак, ловить рыбку в мутной водице легче. Сколько было покушений на жизнь Императора, можно со счету сбиться, многие из них, были предотвращены, только благодаря Зеврану и его людям. Тогда-то дед и помог молодому перспективному пилоту, которого незаслуженно, обвинили в трусости, когда надо было награждать за геройство, а его командира расстреливать за махровую глупость. Вот и пригодилось знакомство. Школа только организовывалась и Черим, недавно тоже вышедший на пенсию, с энтузиазмом занимался ее созданием практически с нуля. Но как только школа начала давать результаты, в виде денег за устаревшие базы знаний и молодых перспективных специалистов, тут же нашлись желающие ее возглавить. Таким волшебным образом, трудяга Балах, оказался смещен с должности начальника школы, сначала в заместители нового начальника, потом в командиры отделения пилотов, а за тем и в наставники, была бы возможность еще глубже макнуть в дерьмо, то скорее всего так бы и было, но ниже падать уже некуда. Это было его наказание, за то, что пытался найти правду и справедливость. При старом императоре, такое вряд ли могло произойти, но при нынешнем, который самозабвенно плясал под дудку Элентийского союза, запросто. В общем, если короче, то дедок, оказался очень не простым человеком. И вот эти двое, вдруг принялись за Илюху и его команду всерьез.

Ну Балах понятно, это вроде его работа, а вот Зевран давно не брал шашек в руки. Создавалось впечатление, что он решил оторваться, за все годы вынужденного бездействия. Если ребята роптали в тихоря, когда Илья их напрягал, то теперь, в пору было в голос кричать, так как нагрузки еще добавилось. Правда нагрузка хоть и возросла, но за то, теперь ее правильно распределяли специалисты. Вовремя чередуя, умственные с физическими. Илье досталось больше всех. Зевран с ним занимался индивидуально. А Балах добавлял, от всей души. Эти двое, сначала прижали землянина в арсенале и потребовали, признаться, что за сеть у него стоит. Естественно, что Илюха изобразил круглые глаза и прикинулся ветошью, типа я не я и вообще не при делах. Однако, когда Балах предъявил факты своих изысканий, пришлось сознаться, что стоит не стандарт, но по договору, он не имеет права разглашать какой. Старые перцы успокоились, но потребовали данные характеристик с учетом прибавки от нейросети. Илюха не стал давать точные данные, так как, зная исходные, легко можно понять, что сеть не имеет аналогов и тогда снова появятся вопросы. По восприятию и памяти, он назвал базовые параметры, то, что и эти характеристики сеть улучшила, промолчал, а по интеллекту, сказал, что чуть больше двухсот пятидесяти, с учетом импланта на плюс сто.

Балах с Зевраном переглянулись многозначительно:

— Черим, а ведь к тебе в руки попал бриллиант, грех будет оставить его неграненым. — Радостно потирая руки, проскрипел оружейник.

— Согласен, — серьезно согласился тот, — будем работать. Ну что старый, тряхнем стариной, ты участвуешь?

— Ты еще спрашиваешь? Конечно! — Скрипнул дед Зева. — Ну что Лео, готов учиться?

Илюха еще толком не понимал, чего от него хотят, но подтвердил свое желание постигать науку по максимуму. Он еще не знал, что ему готовят эти почтенные маньяки.

Глава 22

Следующая неделя, пролетела в бешеном темпе. Илья еще ни когда в жизни так не уставал. Как только он освобождался из рук Черима, так сразу же попадал в цепкие лапки дедушки Зевы. А уж тот резвился… мама не горюй. Тренировки приостанавливались только на еду. Комплекс рукопашки, который имелся в базах предоставляемых школой, дед забраковал, обозвав танцами. Нет, он не сказал что это полная туфта, просто там нет того, чему учили его самого. Короче, урезанная версия. Вот недостающее, он и вдалбливал. Все эффектные приемы приказал забыть, по его мнению, ими только девок впечатлить можно и натаскивал на совсем другие. Тот стиль, что он показывал, имел в основе ту же базу, с той лишь разницей, что любой прием был заточен на уничтожение противника. Короткие, скупые движения, порой незаметные для непосвященного, но эффективней в разы. Все строилось на встречном движении, ни каких блоков, размахиваний руками, в стиле кунг-фу. Словами и не объяснить, работа по болевым, уязвимым точкам. Бьет вас кто-то кулаком в голову, а вы чуть подправив руку противника, разворачиваете его, совсем чуть чуть, а затем быстрый удар в подмышечную впадину. Вы не сдвинулись с места, а противник оседает кулем, с остановившимся сердцем. Все происходит настолько быстро, что окружающие, если они не специалисты, ни чего не поймут. Кроме этого, еще ножевой бой. Как выяснилось, когда-то, пока еще не были изобретены специальные средства, для ведения боя внутри космических кораблей, при абордаже, использовали старые добрые ножи. Ну, если быть точным, не такие уж старые и что не мало важно, совсем не добрые. Эти клинки, вообще не напоминали то холодное оружие, которое представлял Илюха, услышав слово нож. Приходилось видеть бензопилу? А теперь представьте клинок, у которого, по кромке движется режущий элемент, как в бензопиле. Там конечно не цепь, а что-то на подобии гибкой струны, с незаметными для невооруженного глаза зазубринами, а материал из которого она сделана, способен резать если не все, то очень многое, боевые скафандры например, он вскрывает как консервные банки. Вот такими ножичками, пришлось размахивать, изучая премудрости абордажного боя. Дед заявил, что стрелять, любой дурак сможет, а вот как работать ручками, помнят только такие как он.

К концу месяца, Ди сообщила, что вышла на рабочий режим. Изменение тела завершено. А главное, обрадовала. Оказалось, что показатели улучшения интеллекта, памяти и восприятия, еще возросли. Первый на двадцать единиц, остальные два прибавили по десять. И в общем, теперь получилось:

Интеллект равен тремстам семнадцати единицам, восприятие ста шести и память соответственно сто одиннадцати.

Кроме прочего, добавила, что благодаря вовремя включенной функции самообучения, теперь может усовершенствовать себя, за счет резервов организма. Какие резервы имеет в виду его симбионт, Илюха так и не понял, его соседка по голове, похоже знала больше его самого, во всяком случае, таких слов он вообще ни когда не слышал. Но и это оказалось еще не все, Ди сказала, что активировался режим, временного увеличения восприятия, порядка ста единиц. Правда использовать его, можно ооочень временно, всего на три, максимум пять минут. Но это, грозит серьезным откатом впоследствии. Не летально, но жутко неприятные ощущения, гарантированы, так что рекомендуется, либо пользоваться исключительно в особых случаях или совсем непродолжительный срок, минута, может две и не более. Задавая наводящие вопросы, землянин, наконец, добился вразумительного ответа. Если выражаться простым, земным языком, то выходит следующее. На короткое время, он может ускорять себя и все органы чувств, вдвое. Время как бы замедляется и все окружающее тоже. Весьма внушительный бонус. Все это конечно здорово, но первый месяц обучения закончился и капитан Вёрни, объявил, что через день, то есть уже завтра, состоятся соревнования по пехотному взаимодействию и рукопашке, они же будут идти в зачет по этой дисциплине, а финалисты, получат увольнительные с территории школы.

Раз такое дело, Илья засел за изучение правил. Все оказалось просто. В том большом зале, где курсанты принимали присягу, меняли пол. Как в некоторых земных цирках меняют арену. Вместо ровной поверхности, под ногами курсантов, оказывался обычный грунт. Ландшафт тоже можно было менять, от степного и относительно ровного, до городского или например горного. Препятствия постоянно моделировались специальным ИскИном, по этому практически не повторялись. В какие условия попадут испытуемые, до последнего момента, не знает даже высший комсостав школы. Дальше все просто, две базы одну из которых нужно защищать, потому как это своя и другая вражеская которую нужно захватить. Еще вариант, просто уничтожить группу противника. Экипировка и учебное оружие предоставляется на выбор, каждая группа, вольна выбирать по своему усмотрению. Ограничений нет. Что они выбирают, знают только они сами и их наставник. В этом то и состоит интрига, какого результата ждать не знает ни кто. Приходится курсантам, выходить в том, что выбрали, даже если экипировка абсолютно не подходит, к тому полигону, что смоделировал ИскИн. Скафандры тоже с подвохом, в принципе, это обычные боевые скафандры, не важно, тяжелые или легкие, в точно таких же щеголяет регулярная армия, ну может разве несколько устаревшие и поэтому списанные в свободную продажу. Такие, да не совсем, в программное обеспечение бортового компьютера, загружена специальная программа, которая полностью деактивирует скафандр, после попадания в него из учебного оружия. Естественно если попадание условно смертельное. Ежели компьютер посчитает, что с таким ранением можно продолжать бой, то программа сымитирует повреждение каких либо функций скафандра, буде такие соответствуют ситуации и курсант продолжит воевать, уже с ограниченными возможностями. Ну и последний штрих заключается в том, что если победа берется захватом базы, то обязательным условием является, присутствие всей команды или хотя бы выжившей ее части, в круге диаметром десять метров, в центре которого находится кнопка, которую нужно нажать. Вот в принципе и все.

С рукопашным комплексом еще проще. Курсант, должен продемонстрировать движения и все. Ни каких спаррингов, чисто отработать комплекс движений, а приглашенный специалист, оценивает. И поскольку дисциплина не профильная, особо не придираются. Правда если этот специалист заметит ошибки, а курсант не согласен с оценкой его действий, экзаменатор может проверить его навыки лично. В этом случае, если экзаменуемый через минуту, после начала спарринга, остается на ногах, ему ставят зачет. Но такое случается крайне редко.

За рукопашку, Илья не переживал, ребят уже достаточно натаскали, даже кнопки Энци, могли без каких либо проблем, отмахаться от пары тройки хулиганов, а вот по поводу пехотного боя, сомнения были. Мало того что их команда, на одного человека меньше, так еще и с близняшками проблема, им же кроме легкого вооружения ни чего и не дашь. Ну уж больно миниатюрные девчонки. Он думал, что его ЭнДи, маленькая, однако по сравнению с этой мелюзгой, она была вполне себе рослой. На них даже скафандр подобрать, целая проблема. Правда, дед обещал что ни будь придумать. Но что там придумаешь? В лучшем случае что-то легкое удастся найти.

— Хотя, — размышлял землянин, может быть это и есть выход из создавшейся ситуации? Ведь стопудово, все нарядятся по максимуму, помощнее, потяжелее и потолще! Да и вооружатся, по самое не балуй, так, что будут представлять собой, шагающие танки. Он бы и сам так наверное сделал. Но Зевран, последнее время, на тренировках, настаивал почему-то на использовании больше легкой защиты и чуть ли не силой, заставлял изучать, подрывное дело. Зачем? Что им с этих мин да взрывча…, СТОП!!! Не намек ли это? А ведь точно, вот же оно! На поверхности лежит! Золотой ты мой старик! Где же коньяку то взять, что бы тебя отблагодарить? Во я остолоп, мне чуть ли не прямым текстом на это указывают, а я туплю. Ладно, если исходить из вновь открывшихся обстоятельств, то получается что маневренный бой и минирование, это наше ВСЕ. Так и поступим. Что нам надо для этого?..

Долго еще сидел Илья за компом, рисуя схемы, пытаясь продумать на перед, комбинации так, что бы их можно было применить в любой ситуации, как бы не извращался ИскИн, при создании полигона. Только всего предугадать все равно нельзя и он с тяжелым сердцем и раздираемый сомнениями, отправился спать. Но и в шконке еще долго ворочался с боку на бок, продолжая думать о завтрашнем дне, пока все же забылся тревожным сном, в котором вновь тащил раненого Демьяненко, а Чеченские боевики преследовали, только одеты они теперь были в боевую, тяжелую броню и все поголовно были лысыми, без бровей и ресниц. Глухие тактические шлемы не давали этого увидеть, но землянин, откуда-то это знал. Он стрелял в них из верного абакана, в котором, не заканчивались патроны, но это не помогало, пули рикошетили с визгом, не причиняя, ни капли урона…..

Проснулся Илюха в холодном поту, дико озираясь по сторонам. И еще долго потом приходил в себя и только контрастный душ, заставил его, почувствовать себя значительно лучше. Появилось чувство голода, пора было в столовую. Там его уже ждали. Вся команда была в сборе. Народ с унылыми лицами, вяло ковырялся в своих тарелках.

— Э-э-э-э-то что еще за упаднические настроения? — Весело гаркнул Илья.

— А они решают, кого из них первым пнут за ворота. — Послышалась ехидная реплика от стола, где заседала компания Пилса.

— Если кого и пнут, то скорее кого ни будь из за вашего стола, хорошо бы Пилса. — Парировал Илюха. — Хотя нет, его папашка отмажет, а вот остальные первые кандидаты.

— Это почему еще? — Удивились за тем столом.

— Да это ж просто, раз этого балбеса нельзя, то выберут из вас. Но вы продолжайте ему жопку лизать, глядишь он и замолвит словечко за того, чей язык будет самым длинным и шелковым.

— Я вырву твой поганый язык. — Прошипел Вега багровея.

— Смотри не надорвись, когда вырывать будешь. — Засмеялся землянин, поворачиваясь к своим. — Ну, что головы повесили, орлы и орлицы.

— А кто это такие? — Спросила Беррана. — Вечно ты со своими непонятными словечками.

— Орлы, это такие большие, гордые и очень красивые птицы, которые водятся у меня на родине. К тому же они еще очень сильные и опасные.

— Хм, я чего-то не чувствую себя сильной и опасной. — Усомнилась девушка.

— Ну и зря! Мы для чего все это время тренировались? — На самом деле, Илюху тоже мандраж потряхивал, но этого нельзя показывать. Товарищи, должны чувствовать его уверенность. — Вы что, думаете, что раз нас меньше, это дает им хоть какое-то преимущество?

— А разве нет? — Спросил Риго.

Близнецы, смотрели на Илью с немой надеждой.

— Могу тебе с уверенностью сказать Норк, что у таких вот Пилсов, точно шансов нет. Они ведь зациклились на своей крутизне. А ведь не сетка навороченная решает, что и как делать. Сеть ведь чем является, инструментом, а инструментом еще нужно уметь пользоваться. Так вот, большинство думает аналогично. Не-е-е ребята, порвем мы их.

— Ты что-то придумал? — Подалась вперед Бер. — Рассказывай!

— Вы лучше давайте кушайте, сил сегодня потребуется много.

Повеселевшие ребята, принялись усиленно работать челюстями, постоянно поглядывая на Землянина любопытными глазами.

— Ну шкафы, шево, (чав, чав) прифумал! — Не унималась упрямая девушка, пытаясь говорить с набитым ртом.

— Ты ешь давай! А чего придумал, потом расскажу. Мы еще успеем поговорить. Сейчас все ломанутся в арсенал, выбирать снаряжение, там будет непротолкнуться. А мы пойдем после всех.

— Как пошлее вшех? — Чуть не подавилась Бер.

— Действительно Лео, — проглотив пищу, поддержал девушку Норк, — там же все лучшее разберут.

Беррана закивала, согласно тыкая вилкой в сторону Риго. — Как бы показывая, что она полностью с ним согласна.

— Ну и пусть себе разбирают, — загадочно улыбнулся Илья, — не переживайте, на нас хватит. Вот, берите пример с наших Энци. Сидят, жуют, вопросов не задают. Значит, верят мне. Так ведь, красавицы?

Близняшки переглянулись и не переставая усиленно жевать, затрясли белокурыми прядями, в знак согласия.

— Вот! И вам бы давно пора начать мне верить. Я вас еще ни разу не обманул. Я обещал решить вопрос с картриджами? Я решил.

— А кстати как у тебя получилось выбить дополнительные разгонные дозы? — Спросила Беррана, допивая сок.

— А есть какая то разница?

— Ну интересно же! Ни кому не дают, а нам вдруг ни с того, ни с сего, такой подарок!

— А с чего ты взяла, что ни с того и ни с сего? И с чего вдруг ты решила, что эти препараты, нам выделила школа?

— А разве нет?

— Наивная ты Бер. — Усмехнулся Илюха. — Неужели ты думаешь, что если бы школа могла дать столько, то Пилс бы не получил это в первую очередь?

— Но тогда отку…..

— Тихо подруга! — Илья приложил свой палец к губам девушки. — Это пока вам не обязательно знать. Скажу только, что все, легально и ни каких проблем не будет. Остальное, придет время, узнаете, а пока я просто не могу сказать. Честно не могу. И вообще, любопытной Варваре, на базаре нос оторвали.

— Опять фольклор с твой родины?

— Угу.

— Расскажи что нибудь про свою планету?

— Давайте лучше анекдоты буду рассказывать?

— А что это?

— Ну, вот на пример:

Илюха на минуту задумался, что бы такое рассказать, что б было понятно. Многие русские анекдоты, понятны только русским. А потом вспомнил, как один раз слышал краем уха, разговор Зеврана с Черимом, Балах жаловался на маму жены, что та мол уже совсем достала. Похоже, что эта тема будет понятна.

— Так вот, — начал он, — хоронит мужик свою тещу. А второй его спрашивает: Слушай, а чего вдруг, твоя теща померла?

Так она грибами отравилась, отвечает.

А почему тогда у нее, лицо синее?

Так она зараза их есть не хотела!

Риго заржал, поперхнувшись соком, ему вторила, заливаясь Беррана, и звонкий смех Энци довершал звуковую симфонию всеобщего веселья за столом.

— Еще! — Потребовали в один голос ребята.

Нет проблем, Илья начал травить анекдоты, иногда слегка адаптируя под местные реалии. Все пошли на ура. Начал подтягиваться народ с соседних столиков. Через полчаса, уже порядочно народу хохотало вокруг их стола. Землянин мог еще долго развлекать, местную аудиторию, но пора было выдвигаться в арсенал. Главного, он добился. Напряжение снято, настроение боевое. А за одно, хорошее расположение ребят, с параллельного потока технарей.

— Так, ладно, на сегодня все. Нам пора.

— Уууууууу, — разочарованно загудел собравшийся вокруг его команды народ.

— Нет, правда, ребята, нам пора. У нас сегодня зачеты. В арсенале уже, поди, заждались.

— Удачи вам! Дайте там всем как следует. — Посыпались им вслед напутствия.

— Мы постараемся. — Ответил за всех Илюха, направляясь в арсенал. Его команда потянулась за ним вслед.

Глава 23

Зевран от волнения не мог найти себе место, в который раз пробегая перед глазами Черима, уже наверно в сотый раз.

— Нет, ну где его носит?

— Да ты не мельтеши, старый! Придет, ни куда не денется. Время еще есть.

Тут дверь открылась и на пороге появился Илюха.

— Можно?

— Заходи давай, — сорвался с места Зевран, — где ты ходишь?

— Да в столовой анекдоты травил.

— Кого отравил? — Не понял Балах.

— Он разные смешные истории рассказывал. — Объяснила одна из близняшек.

— Ой, так смешно было, до сих пор живот болит. — Добавила вторая.

— Нашел время. — Буркнул дед, переглянувшись многозначительно с Черимом. Тот в ответ только одобрительно прикрыл глаза. — Что решил выбрать из экипировки?

— Берем легкую броню, стрелковку по минимуму, остальное доберем взрывчаткой и минами.

От такого заявления, у ребят вытянулись лица, а старпёры довольно заулыбались.

— Я ж тебе говорил? — Скрипнул дед.

— Как будто я с тобой спорил. — Ответил Балах. — Так, все ребятки, времени в обрез. Быстро собираемся, одеваемся и бегом на полигон.

— Идемте за мной, — взял инициативу в свои руки дед, — вам троим, — говорил он на ходу, — я имею ввиду Риго, Беррану и тебя Лео, подойдет стандартная броня. Вот, выбирайте из этого. Показал Зевран разложенные на стеллажах и готовые к использованию комплекты. — А вам дочки, — повернулся он к близнецам, — вот эти. Всю ночь работал. Уж больно вы росточком подкачали. Но ничего, я еще слава Елазне, из ума не выжил, могу кое-что. Владейте.

На соседнем стеллаже, лежали два комплекта, поблескивая свежей краской и лаком.

— Ух ты! — Восхищенно пискнули блонды. — Красивые какие, спасибо вам дедушка Зева!

— Да чего там, — растрогано буркнул дед, — это моя работа. — Но было видно, что ему приятно. — Давайте помогу одеться.

Отдельно нужно сказать про скафандры. В содружестве, эти девайсы, были универсальны, они могли использоваться в любых условиях. Будь то открытый космос, наземные операции или подводные работы. Первую скрипку, во всем этом деле играл специальный комбез, обтягивающий тело и обеспечивающий по мере необходимости нужное давление, с встроенным экзоскелетом. Этот комбинезон и являлся, по сути, скафандром.

В современных земных аналогах, давление внутри пустотных скафандров, создается путем нагнетания воздуха, который и создает нужное давление, а в устройствах содружества, давление создается за счет плотного обжатия тела специальной таканью, которая, может менять свою форму, облегая тело на столько плотно, на сколько это необходимо в данный момент. Илья уже сталкивался с этой особенностью, когда на «Непобедимом», впервые, надевал повседневную версию.

Кроме экзоскелета, в комбинезон, встроена система замкнутого цикла, отвечающая за дыхание, а так же бортовой компьютер и элементы питания. А броня, уже навешивалась поверх всего этого безобразия, на подобии средневековых лат. Обратите внимание, НА ПОДОБИИ, а не КАК средневековые. Естественно, что ни каких кожаных ремешков и тому подобной бутафории, в помине не было. Этот универсальный защитный комплекс, (УЗК- БЛП-7), в сложенном состоянии, напоминал прямоугольный овал. О как! Получается как в старой песенке, «Белеет синевой, сиреневый желток». Но действительно, по-другому не скажешь. Что бы его одеть, нужно сначала активировать. Активировавшийся скафандр, открывается и как бы сам встает на ноги. Это Экзоскелет уже старается. С непривычки, можно струхнуть ненароком. Получается ростовая фигура, рассчитанная на человека, ростом от, метр семидесяти пяти и до двух метров. В пехоту, заморышей стараются не брать. Если рост более двух метров, то специальные люди, в армии обычно оружейники, подгоняют комплекс индивидуально, это не сложно. Далее нужно влезть в скафандр. Это делается просто. Когда комплекс, уже активировавшись, встал на «ноги», он еще и раскрывается к тому же. Получается как бы отпечаток человеческой фигуры, в которую нужно войти задним ходом. Сначала, ноги ставятся в бахилы открытого скафандра, потом затягивается пояс. После этого, оператор, одевающий комплекс, вставляет свои руки в перчатки. А дальше, все происходит автоматически. Откинутые сегменты брони начинают сходиться, запечатывая пользователя в себе. Часть комбинезона, которая до этого находилась внутри откинутых лат, как только соприкасается с частью, которая находится со спины, срастается вместе. Там какая-то диффузия происходит, Илья особо не вдавался в подробности. Сегменты брони тоже сходятся, но пока еще не закреплены и имеют люфт. Далее происходит, обжатие тела так называемым комбинезоном, а уже после, броня встает на место и крепится. Плотно, но не намертво. Солдат в бою должен двигаться и ни чего не должно стеснять его движения, по этому части брони, сидят плотно, но имеют подвижность. Основные показатели бронирования, спереди и с боков, со спины, скафандр, защищен слабо, однако и солдат, не должен показывать спину врагу.

Но вернемся к энергетической составляющей. Элементы питания, встроенные небольшими сегментами в пояс комбинезона, являются резервными и заряжаются только от сети. Сменить их нельзя. Основной блок питания, крепится снаружи, сзади на поясе, к броне. Он же и сменный, который можно заменить, прямо во время боя или работы, если скафандр гражданский. Основной элемент питания, позволяет эксплуатировать скафандр, до суток, в режиме интенсивного боя, или передвижения, в щадящем режиме, до четырех дней и резервный дает еще два дня, если не двигаться и дышать через раз. Были случаи, когда пилоты, оказавшиеся в открытом космосе, умудрялись растягивать ресурс батарей, до восьми дней, дожидаясь помощи. В общем, и тут нужна сноровка.

У ребят такого опыта конечно еще не было, да и быть не могло, но им не надо сейчас, на несколько часов и так за глаза хватит.

Особо стоит отметить, что по малой или тем более большой нужде, рекомендуется сходить до того как напялить на себя броню, потому что после, уже не будет возможности. В случае крайней необходимости конечно, ни кто не мешает давануть прямо в штаны, ну в смысле в скафандр. Но кому понравится, ходить обделанным неопределенное время? Понятно, что в аварийной ситуации, дожидаясь помощи, ни куда от этого не деться, а если ждать несколько дней, то волей не волей, придется гадить под себя, да еще и не по одному разу. Однако хорошо если спасут вовремя. А если нет? Так ведь и захлебнуться в собственном дерьме можно. Представьте себе некролог! Захлебнулся говном, не дождавшись помощи! Круто? Вот то-то и оно! Есть специальные «Исследовательские» комплексы, которые рассчитаны, на длительное пребывание в агрессивных средах, вот там, такие вещи предусмотрены, как впрочем, и запас пищи в виде питательного бульона. А в рабочих и боевых скафандрах, будь добр посрать заранее.

Вообще, Илья, удивлялся все время, по мере приобретения новых знаний. Взять к примеру, вот эти самые источники питания. На земле, это был бы громадных размеров чемодан за плечами, весом…, да хрен его знает, Илюха даже представить боялся, сколько он мог бы весить, что бы хватило энергии, запитать вот такой скафандр, что одет сейчас на нем самом, ну…, хотя бы минут, на пять. Он же жрёт уйму энергии. Связь, радар, который позволяет на ровной местности, засечь противника, на расстоянии более километра. А экзоскелет? Тот вообще прорва, одних сервоприводов в нем без счета. Мало того, они еще и нагружены прилично. Такой костюмчик, весит не мало. А он должен, не только себя таскать, но еще и кучу вооружения и боепитания к нему. Короче, земная батарейка, размерчиком была бы, наверное, с приличный контейнер. А тут, аккуратные блоки. Чуть изогнутый параллелепипед, что бы к поясу проще крепился, размером в длину, порядка двадцати пяти сантиметров, в ширину семь и по толщине сантиметра четыре. Всего то, но энергии в нем, мама дорогая! Да за такую батарейку, на земле убили бы, лишь бы про нее, ни кто не узнал, иначе ведь все нефтегазовые короли, нищими станут. И вот такие чудеса, на каждом шагу. А сколько еще предстоит узнать и увидеть? Одно читать фантастику и фантазировать, извините за каламбур, а другое, когда вот оно все, можно потрогать и попробовать, хоть на ощупь, хоть на зуб.

— Синхронизируюсь с бортовым компьютером бос. — Подала голос Ди.

— Что там у нас?

— Порядок бос. Питание сто процентов. Тесты экзоскелета, закончила, сервоприводы в норме. Тактический шлем в норме, все системы работают. Установка регенерации воздуха в порядке, сменные картриджи новые. Подключаю экзоскелет. Сделай пару шагов и приседаний, ну и руками тоже подвигай.

— Это еще зачем?

— Проведу тонкую настройку, обратная связь настроена на стандартного индивидуума, а мы-то с тобой, модифицировались.

— Понял, делаю.

— Хорошо бос, я закончила. Скафандр готов к работе, насколько это возможно в данных условиях.

— А что, есть проблемы?

— Не то что бы проблемы, просто это устаревшая модель, да и программное обеспечение, оставляет желать лучшего. Я оптимизировала возможности бортового компьютера, замкнув его на себя, но этого мало. Его бы поменять, на более мощный, ну или хотя бы перепрошить. Я могу поискать в сети такие программы, но думаю что это лишнее, скорее всего, до конца обучения, этот скафандр больше не потребуется, а вот с пилотским, посмотрим, что можно будет сделать.

Пока Илюха размышлял, о тех чудесах, что он имеет возможность видеть, в этом удивительном мире и общался с сетью, он несколько выпал из реальности, одетый тактический шлем, полностью отсек внешние звуки.

— Регистрирую входящий запрос на связь. — Оповестила Ди. — Активирую штатную станцию скафандра.

— Илио! Как меня слышишь?

Это Балах надев переносную гарнитуру, пытался достучаться до него.

— Прекрасно принимаю, господин Балах.

— Хорошо, установи связь со всеми членами группы и скажи, что бы подключили внешние сенсоры и динамики, бортовые радары, активируете непосредственно перед боем.

— Принял. — Ответил землянин и отправил запросы ребятам.

— Слышу тебя. — Откликнулся Риго.

— На связи. — Ответила Бер.

— Ой, как здорово слышно. — Восхитилась одна из Энци.

Эти и сейчас были точными копиями, так как их скафандры, были окрашены в одинаковый темно-красный, почти черный цвет.

— Ага, я тоже все слышу. — Отозвалась вторая.

— Так ребята, активируйте внешние сенсоры и динамики, а то наши инструктора, до нас докричаться не могут.

— Теперь все меня слышат? — Спросил Балах, снимая гарнитуру.

Пять закованных в броню фигур, утвердительно кивнули.

— Замечательно. И так, старшим группы, как более опытный и принимавший участие в реальных боевых действиях, назначается, Лео Нов.

Четыре бронированные головы, синхронно развернулись в сторону назначенного, даже сквозь непроницаемо черные забрала, ощущалось удивление.

— Ты им не говорил? — Спросил дед.

— Нет. — Ответил землянин, пожав плечами. Усиленный динамиком голос, рявкнул так, что заставил сморщиться обоих пожилых вояк.

— Ты громкость то поубавь, — посоветовал Зевран, — не на полигоне же.

— Так нормально? — Спросил Илюха, убавив децибелы.

— Да, так пойдет. Почему не сказал своим что воевал?

— Да как-то случая еще не было. Мы ж все время учимся, вместе время ни разу не проводили. Да и нет его просто.

— Ладно, — принял у деда эстафету Балах, — с этим, после, сами разберетесь. Чем собираешься вооружать своих бойцов?

— Честно говоря, я толком даже не представляю. Всю ночь думал, но так и не определился с выбором.

— Ладно, — встрял Зевран, — как думаешь действовать?

— В идеале, я рассчитываю вообще не стрелять. Нужно заманить противника в узкость, если конечно такая будет на полигоне и парой направленных взрывов, положить всех оптом. Желательно, что бы это случилось поближе к нашей базе. В этом случае, — продолжал рассуждать Илья, — даже если будут выжившие, в рядах противника, мы, не ввязываясь в бой, быстрым маршем выдвигаемся, к вражеской базе и заканчиваем его захватом.

Пока землянин вещал, старик удовлетворенно кивал, а Балах, довольно улыбался.

— А если не будет узкостей или она будет не одна?

Илюха задумался на пару секунд:

— Вряд ли ИскИн, предоставит ровную как стол поверхность. В этом случае, мы будем как на ладони и нам, ничего не поможет, даже если мы оденемся в самую тяжелую броню. Не забывайте, что нас на одного меньше и на близняшек, — быстрый взгляд в сторону Энци, — даже вы, с вашим богатым опытом, маловероятно, что смогли бы подобрать, тяжелую защиту, а без нее, и тяжелое вооружение не взять. Вот и получается, что по плотности и мощности огня, мы проигрываем изначально. Нет, — мотнул головой он, — не думаю, что так будет. Скорее всего, полигон не будет ровным, а значит, проходы между складками местности, с большой долей вероятности, будут. Вот этим и воспользуемся. Если проходов будет несколько, ни кто не мешает нам, заминировать все, да и сами постараемся заманить противника в нужный. На нашей стороне скорость и скрытность. Более мы ни чего не можем противопоставить. Так что будем действовать исходя из того что имеем. А вот на счет стрелкового вооружения, хотел спросить совета у вас, уважаемый Самый главный оружейник.

— Ну что же, — довольно ухмыльнулся дед, — в целом подходяще. А ты что думаешь Черим?

— Годится! — Согласился тот.

Старый вояка вновь ухмыльнулся. — Еще бы ты был не согласен! Ведь мальчишка, почти слово в слово повторил то, что я тебе вчера говорил. — Подумал он, а вслух произнес:

— Ну, раз все согласны, тогда по вооружению. Я бы посоветовал взять два снайперских ружья, РС-2Б-2000…

— У вас тут есть такие? — Восхищенно воскликнул Илья.

— А как же? Конечно, есть.

— Я ж тут вроде все облазил, однако не видел ни одного.

— Плохо лазил, — улыбнулся дед во все тридцать два зуба, — у хорошего оружейника, все есть. Но, — он воздел указательный палец вверх, — не для всех. Для тебя и твоей команды, парочка найдется.

Старик важно удалился на минуту, в сторону склада и вернулся, неся в каждой руке, по блестящему кофру.

— Вот, — сказал он, открывая их, — новые еще. Буквально месяц назад заказал. Как знал, что понадобятся. Конечно не самые последние образцы, за то не изношенные. Они уже готовы к эксплуатации, я сам их подготовил вчера и пристрелял. Как я уже сказал, это не новейшие разработки имперских оружейников, но скажу по секрету, что любой, уважающий себя снайпер, выберет именно это оружие. В спецподразделениях, мы использовали только их. Нового много наделали, но лучшего еще не создали.

Дед еще не успел договорить, а Беррана, уже была у стола, на котором лежали, открытые кофры и легко держала в руках, довольно таки массивное оружие, ласково его поглаживая.

— Ты знакома с этим? — Спросил Зевран, удивленный, таким поведением девушки.

— Конечно! — Кивнула та. — У нас дома такое было. Отец часто брал меня на охоту. Горные сиберы, очень осторожные животные. Они ни за что, не подпустят охотника, на расстояние выстрела из обычного охотничьего ружья. Только из такого и можно достать. У него же на расстоянии двух тысяч метров, падения нет. А подойти к ней можно, максимум на полтора километра, иногда чуть ближе, если сибера молодая. Вот и выходит, что лучше этого ружья, ничего нет. Правда, у нашего, прицел был попроще.

— Ну вот, Илио, у тебя уже есть готовый снайпер. Вряд ли другим командам так повезло. — Обрадовался Балах.

— Вот уж действительно повезло, так повезло. — Согласился дед. — Раз такое дело, тебе и пользоваться дочка. А вот второй экземпляр, я бы отдал Риго. Ты как парень, совладаешь?

— Я конечно не великий охотник, как некоторые, — ответил Норк, уважительно покосившись на Бер, — но думаю что на тех дистанциях, что может предоставить ИскИн на полигоне, справлюсь.

— Если что, я подстрахую. — Добавила Беррана.

— Отлично! Тогда идем дальше, остальным я предлагаю взять по пехотному комплексу СПК-Ш5-350-Ураган. Надеюсь, эти-то хоть видел? — Не удержался от подколки старый хрыч.

— Эти видел. — Ничуть не обиделся Илья.

— Ну тогда сам и выбери из того что есть, себе и девчонкам. Все что касается мин, гранат и взрывчатки, ты тоже знаешь, где лежит. Так что действуй, а я посижу, отдохну, что-то загоняли меня сегодня совсем.

На это много времени не потребовалось. Илюха и Риго, который сам вызвался помогать, управились за пять минут. «Ураганы», даже выбирать не пришлось. С ними землянин как раз и возился последнее время. По этому, он взял те, что сам проверил и отстрелял. Эти девайсы, тоже заслуживают отдельного внимания. Пехотный комплекс, представлял собой что-то на подобии земной штурмовой винтовки. Правда, отличался от последней, как та же винтовка, от кремниевого ружья.

СПК-Ш5-350-«Ураган», что в расшифрованном виде значит, Стрелковый, Пехотный Комплекс — с магазином на 350 выстрелов, где аббревиатура Ш5, сообщает, что данный комплекс Штурмовой комплектации, то есть, имеет встроенный гранатомет, с пятью зарядами в обойме. Общее название «Ураган».

В походном положении, этот комплекс крепится на спине магнитным захватом и представляет некий компактный брусок, с пистолетной рукояткой. Как только солдат берется за рукоять, настроенное на него оружие, тут же освобождается из магнитного захвата, и приводится в боевое состояние. Трансформер в миниатюре, мать его заногу. Тоже касается и остального ручного вооружения, в том числе и РС-2Б-2000, за исключением личного оружия, типа пистолетов, оно и так имеет не большие размеры.

Взрывчатого барахла, в этом мире, навыдумывали тоже с избытком. Так что выбор был богатым. Илья взял десять фугасов направленного действия, с сектором поражения сорок пять градусов, на расстоянии до двадцати пяти метров. Осколочных гранат, по пять на брата или на сестру, и пластичной взрывчатки с детонаторами, килограмм сорок. А так же противопехотных мин, в пяти специальных контейнерах. Все это весило, многовато конечно, но если разделить на пятерых, то нормально будет. Блоки дистанционного подрыва пять штук, что бы на каждого, мало ли, вдруг он сам будет нейтрализован, тогда любой из его команды, сможет завершить начатое. Вот в принципе и все, что новоиспеченный командир, решил брать с собой. Можно конечно и больше было взять, все-таки экзоскелет позволяет. Но смысл тащить много? Если все выгорит, то и этого хватит, а ежели нет, все равно не поможет, сколько ни бери.

— Готовы? — Спросил наставник, когда ребята распределили имущество между собой.

Утвердительные кивки тактических шлемов.

— Напомню, что после того, как вас вызовут на полигон, будет десять минут на подготовку. По истечению этого времени, бой начинается. Не мешкайте. Сейчас мы пройдем в помещение, в котором я вас и оставлю. Следующий раз, мы встретимся, только после окончания соревнований. Я не знаю, когда вас позовут. Это может случиться сразу и тогда, вам придется участвовать, как минимум в еще одном бою, где и выяснится какая команда лучшая. А может быть, вас позовут в конце, в этом случае, хватит и одного боя. Однако на это я бы не рассчитывал. Все зависит от ИскИна. Ну, теперь точно все, давайте за мной, я проведу вас в комнату ожидания.

Глава 24

Комната ожидания, где ребят оставил Балах, ни чем примечательным не отличалась. Разве что полным отсутствием какой бы то ни было мебели и двумя дверями. Одна дверь, через которую они вошли и другая, через которую, придется идти на «войнушку».

— Так ребята, предлагаю сразу перейти на частоту группы. — Когда все откликнулись и отключили внешние динамики, продолжил. — Теперь думаю, что пора бы обзавестись позывными. Во время боя, некогда будет по именам кликать.

— Не успели назначить в командиры, как уже не терпится покомандовать? — Начала Беррана старую песню.

— Так Бер, опять ты за свое?!! После боя, можешь пререкаться сколько душе угодно, а во время него, заткнись и делай, что говорят.

— Я шучу ведь! — Обиделась снайперша.

— Вот и шути, только после! А пока, если скажу прыгать, единственный возможной вопрос, который я пойму, это когда ты спросишь, на сколько высоко подпрыгнуть!! Это всех касается! Ясно? — Ввернул Илюха фразу, слышанную в каком-то американском фильме. — Не обижайся Бер, но с этого момента, игры кончились. Все серьезно. От того, как мы отработаем сегодня, будет многое зависеть. Так что все шуточки и подколки, оставляем на потом.

Ребята притихли. Переваривая своего товарища, в новом амплуа. До этого простой и веселый парень, который готов был хохмить по любому поводу, вдруг превратился в жесткого командира, не терпящего возражений.

— Извините ребята, но сегодня мы будем воевать, кому-то может показаться, что не по настоящему, но это не так. Все по настоящему, только, слава богу, что ни кого реально убивать не придется. В остальном, все на полном серьезе. Не забывайте, что некоторые индивидуумы, нас и по-настоящему на ноль помножат не поперхнувшись. И уж тем более, будут только рады, нашему фиаско! Вы еще не понимаете, что в бою по другому нельзя, но поверьте моему опыту, это так. Заранее извиняюсь, если во время боя буду вас ругать последними словами. Это не потому, что я так думаю, а потому, что так быстрее и проще объяснить. Будет дорога каждая секунда и подбирать мягкие выражения я не буду. Подчиненный, не должен обсуждать приказ командира, даже если он кажется ему идиотским. После, пожалуйста! Во время, даже не думайте.

— Кстати насчет опыта, почему не говорил, что ты там у себя служил в армии и воевал? — Беррана не хотела оставаться в долгу.

— Так вы не спрашивали. — Попытался съехать с темы землянин.

— Врешь! Еще в первый день знакомства, мы просили тебя рассказать. Но ты не захотел, сказал, что как ни будь потом. — Остальные согласно закивали, уличая Илюху во лжи.

— Извините ребята! Но тогда, мы еще толком не знали друг друга, а потом реально времени не было. Давайте так, сегодня надираем задницы, а завтра идем в увольнение и за ужином, в какой ни будь приличной кафешке, я отвечу на любые вопросы. Обещаю!

— Точно?

— Пацан сказал, пацан сделал!

— Снова поговорка из твоего мира?

— Ага. У нас, у русских, на любой случай жизни есть поговорка.

— Я не понимаю смысла слова патсаан, — начала Беррана, — но смысл такой, что раз сказал, то должен сделать?

— В точку. Кстати анекдот хотите на эту тему?

— Давай! — Хором ответили все четверо.

— Девушка говорит своему молодому человку: «Милый, скажи пожалуйста «КУНИЛИНГУС».

— Зачем? — Спрашивает парень.

— Ну пожалуйста, пожалуйста! Скажи «КУНИЛИНГУС»!!! Я потом все объясню.

— Ладно. — Соглашается тот. — КУНИЛИНГУС.

— Агааа! — Кричит девчонка. — «Пацан сказал, пацан сделал!!!»

Если б кто, в этот момент заглянул в комнату, то его удивлению не было ба предела. Четыре закованные в броню фигуры, беззвучно тряслись, еле слышно позвякивая подвижными деталями скафандров.

— Риго! — Сквозь всхлипывания еле выдавила Рилла. — Скажи КУНИЛИНГУС!

— Да, да! И мне скажи КУНИЛИНГУС! — Подхватила стонущая от смеха Милла.

— Для вас девчонки, — ответил тот, отсмеявшись, — я готов это слово произносить по несколько раз на дню! С одним условием!

— С каким? — Продолжали дурачиться девчата.

— Вы мне скажете, МИНЕТ!

— Договорились! — Неожиданно для Норка согласились близнецы.

Норк опешил и потрясенно молчал! Не находя что ответить.

— ЯЗЫК твой, враг твой. — Подлил масла в огонь Илюха. — Но похоже брат, что и язык, уже тоже не твой!!! К тому же, их-то двое, а ты-то один!

Новый взрыв девчачьего смеха. И остолбеневший от смущения парень, впервые в жизни потерявший дар речи.

— Отсмеялись? — Спросил землянин. — Теперь серьезно! Времени мало, в любой момент, могут дернуть. Что на счет позывных? Мой, от ныне и на всегда, будет ЛИС.

— А что он означает? — Бер без вопросов, это не Бер.

— Беррана!!!

— Молчу, молчу! Все потом.

— Ну, так что? Давай Риго с тебя начнем!

— А я как-то даже не думал над этим. Если б заранее, а так…… - он пожал плечами, — в голову ни чего не лезет.

— Дамский угодник!

— Бер! Мать твою за ногу! Выпорю!

— Патсаан сказал, патсаан сделал?

Илюха показал бронированный кулак язве. И посмотрел на Норка.

— Да не знаю я! — Воскликнул тот.

— Остальные?

Все дружно пожали плечами.

— Так, короче! Потом сами придумаете. Близнецы. Кто из вас старше? Подними руку.

Рука поднялась.

— Будешь красный-1 (один). Вторая, красный-2 (два). Риго, ты красный-3 (три), понял? — Парень кивнул. — Беррана, соответственно красный-4 (четыре) и скажи спасибо, что ЯЗВОЙ не назвал!

Девушка хотела съязвить в ответ, но не успела. Открывшиеся двери, возвестили о том, что пара выходить на арену.

— Как гладиаторы. — Подумал Илюха. — Включаем радары. — Скомандовал он вслух.

Одного взгляда на полигон хватило, что бы напряжение спало. Это был участок какого-то города, воссозданный ИскИном. Нет, конечно ни чего общего с земными городами. Это был скорее рабочий городок, с какой ни будь, безжизненной планеты, где обосновались шахтеры и за экологию можно не переживать. Какие-то металлические конструкции, трубопроводы, стальные опоры, переходные тоннели, сделанные из прозрачного материала. Конструкции непонятного назначения, окружали со всех сторон. Все это было сломано, перекручено взрывами, раздавлено и разрушено. Отовсюду поднимались столбы густого дыма. Чисто военный пейзаж. Дверь, через которую команда выбралась на полигон, закрылась и пропала. Если посмотреть в сторону стены, где она находилась, то можно увидеть продолжение пейзажа. Только подойдя вплотную и дотронувшись рукой, можно понять, что это просто изображение, транслируемое извне. Настолько полной была иллюзия и перспектива. Сориентировавшись на местности, землянин начал действовать.

— Красный три, видишь те камни, справа?

— Да.

— Лезешь на них. Твоя задача, не дать ни кому там пройти. Красный один!

— Здесь! — Пискнул голос то ли Риллы, то ли Миллы. Илья ну ни как не мог их различать. — Надо будет узнать, как зовут старшую. — Подумал он. — Твоя задача, закрыть проход минами, который контролирует красный три!

— Бегу.

— Красный четыре!

— На связи.

— Найди возвышенность, с левого фланга! Тебе его держать. Только не лезь на эти опоры. Там нет укрытия, снимут как белку.

— Разберусь!

— Подбери позицию так, что бы присмотреть за красным три.

— Сделаю.

— Красный два.

— Тут!

— Закрой минами левый фланг.

— Хорошо!

— Работаем! Чего встали! Жопу в горсть и скачками. Красные раз, два! Как закончите на флангах, ко мне. Всё, одна нога там, другая сдесь!

Ребята птицами метнулись выполнять приказы, а Илья принялся устанавливать «фугасы». Дело в том, что напротив своей базы, кроме левого и правого крайних прохода, имелось еще три. Их все следовало перекрыть. На каждый, нужно было бы по-хорошему, как минимум три штуки заложить. Но в запасе имелось всего десять. А как дальше сложится, еще не известно. По этому, он решил ограничиться по два на проход. Едва уложился, в десять минут. Пока поставил, пока настроил, да пока замаскировал. Только закончил, как послышался щелчок в наушниках, а за тем:

— Здесь красный четыре, наблюдаю противника.

— Сколько?

— Одного вижу.

— Работать сможешь?

— Пока нет.

— Действуй по возможности.

— Добро.

Щелк.

— Здесь красный три.

— Что у тебя.

— Наблюдаю противника. Двое.

— Достанешь?

— Думаю да.

— Работай.

— Принял.

Щелк, щелк.

— Мы вернулись. Проходы закрыты. — Дружный писк, запыхавшихся девчонок.

— Давайте за мной, вот за теми блоками встанем. Оттуда, три центральных, как на ладони.

Щелк.

— Красный четыре. Вижу второго. Лис, похоже они парами решили действовать.

— Понял тебя. Если не можешь работать, то хоть пугни. Пусть они к нам ползут.

Щелк.

— Красный три. Минус один. Второй отходит. Отработал по мне плазмой.

— Меняй позицию.

— Уже.

Щелк.

— Красный четыре. Минус один. Второй ранен. Отползает.

— Умничка красный четыре. Осторожней там!

Щелк.

— Красный три. Мой вернулся. Палит плазмой головы не поднять.

— Принял, красный четыре, сможешь подстраховать?

— Пока нет. Но позицию третьего наблюдаю прекрасно. Если что прикрою.

— Хорошо. Красный раз, постоянно мониторишь левый из трех центральных. Двоечка, твой правый. Я пасу центр.

Щелк.

— Тут двойка. Наблюдаю противника. — Звучит в наушниках, тоненький голосок. — Один. Идет осторожно.

— Пугни гранатой.

Щелк.

— Пугнула. Отходит.

— Три, четыре. Что там у вас?

— Тройка. Чисто, мой, убрел.

— Четыре. Чисто, противника не наблюдаю. Болезный уполз.

Запищал зуммер. На трехмерной схеме местности, в углу боевого интерфейса, засветилась желтая точка. Похоже, в центр кто-то пожаловал. Илья сделал пятикратное увеличение изображения. Словно прыжком, местность приблизилась. Круто, однако. С такой экипировкой, чего не воевать? Хотя конечно, лучше с девчонкой в койке воевать, и без всяких скафандров естественно.

— Ага, вот где ты голубчик. — Илья рассмотрел наконец, противника. Тот притаился за перевернутой цистерной. Ни каких действий не предпринимает. Похоже, что играет в разведку. — А вот мы тебе сейчас гранатку.

Пух, глухо сработал гранатомет. Снаряд, по дуге, ушел к цели. Достать его там было не реально. Да и гранатами, вряд ли получится свалить, такую гору брони, в которую нарядились противники. Илюха даже не знал, какая группа, сейчас перед ним. Баааамс. Граната хлопнула точно в цистерну. По которой, жирной кляксой, растеклась красная краска. Перец, засевший за ней, включил заднюю скорость и скрылся из виду.

— Красный раз, что у тебя.

— Чисто у меня. — Обиженный писк. — Все уже постреляли, одна я как дура тут сижу… Ой мамочки!

— Точнее красный один!

— Они идут! Похоже, что все. Наблюдаю троих точно. Четвертый толи ползет за ними, толи пытается спрятаться. Трое идут быстро. Почти бегут. — Затараторила девушка.

— Спокойно, подруга, спокойно. Я вижу. — Сказал Илюха. — Занимая позицию рядом. Все хорошо. Не бойся, сейчас встретим. Красный четыре!

— Здесь.

— Бросай свой насест. Твой недобиток, вьет гнездо в квадрате десять. Избавь ребенка от мучений. Только обойди вокруг и быстро. Видела где мины стоят, смотри не подорвись. Засмеют.

— Сделаю.

— Тройка!

— Тут.

— Бегом сюда. Занимай позицию позади нас. Подстрахуешь, если не все лягут. Бегом, у тебя пятнадцать секунд.

— Принял.

— Двойка, на тебе контроль. Правый и цетр. Глаз не спускать.

— Чего там выглядывать? Если они все у вас.

— На всякий случай.

— Ага, я тоже хочу посмотреть как у вас бабахнет.

— Делай что сказал!!!

В наушниках обиженно засопели.

— Тройка. На позиции. — Слышится надтреснутый голос Риго.

— Принял. Готовся.

Противник приближается, до момента нажатия кнопки дистанционного детонатора, остается двадцать два с половиной метра. Двадцать. Встроенный дальномер, показывает точное расстояние.

Щелк.

— Четверка. Мой готов. Отмучался.

Пятнадцать метров.

— Четверка, занимай позицию напротив прохода, если кого не доберет Тройка и подранок попробует отойти, он твой.

Пять метров. Четыре, три, два, один. Илюха нажал кнопку детонатора. Ба-бах!! Сработал «фугас». Весь проход заволокло зеленой краской. Та-да-дах. Это рванул следующий.

— Внимание три четыре. Ждем, пока осядет муть……

Но не успел Илюха закончить фразу, как в наушниках раздался обезличенный голос ИскИна.

— Команда Господина Черима Балах, одержала убедительную победу. Полностью уничтожив противника. Ожидайте, через десять минут, ваша дверь откроется.

— Отбой ребята, похоже, что мы справились. Милла, Рилла, собирайте свои мины, еще пригодятся. Норк, помоги им. Бер возвращайся. Я пошел снимать свое барахло.

— ЛИС, мы сделали это! — Норк хлопнул перчаткой по бронированному плечу землянина.

— А ты сомневался?

— Если честно, то было немного. Смотри! — Указал он рукой на близняшек. Те, взявшись за руки, пытались изобразить, маленький такой, милый, бронехароводик.

— Мммм, дааааа! Такого я еще не видел. — Поразился Илья.

— Бери их милые стальные попки в руки и дуй снимать, казенное имущество!

Риго сорвался с места и подхватив под ручки близнецов, поволок их в сторону своего прохода. Землянин деактивировал два фугаса с правого, своего прохода, и уже почти дошел до двери, что бы сложить их, когда его догнала Беррана.

— Тебе помочь? — Устало спросила.

— Если устала, то не надо. Сам справлюсь. — Ответил Илья, складывая груз на землю.

— Скорее переволновалась, пошли! — Тряхнула головой девушка. — Скажи, а у вас на Земле, девушки красивые? — Вдруг поинтересовалась она.

Илья сбился с шага. Таких вопросов от нее, он не ожидал.

— Да разные бывают. Есть красивые, а есть и не очень. Встречаются даже, которые очень, не очень. А что?

— А вот я по меркам вашего мира, как? Красивая?

— Вполне. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно, а что нельзя?

— Да нет, почему ж нельзя, можно конечно.

— Ну и все. Иди снимай вон тот заряд, а я этим займусь.

Илья растерянно пожал плечами, и потоптавшись рядом с работающей Бер, побрел заниматься другим зарядом. А когда они уже возвращались, и Землянин складывал заряды к предыдущим двум, в спину ему прозвучал очередной вопрос.

— А на Земле, у тебя кто-то есть? Я имею в виду…. девушка?

Последний заряд выпал из рук.

— Нет. — На автомате ответил парень. — Да к чему все эти вопросы?

— Говорю же тебе, просто спрашиваю. Чего пристал?

— Это я пристал? — Офанарел от такой вопиющей наглости землянин.

— Ну не я же! Чего ты застыл? Вон дверь уже открылась, заходи, я подавать буду. Да и Риго с девочками уже возвращаются. Принимай.

Илья хотел сплюнуть от досады, но потом вспомнил, что на голове тактический шлем и этого делать не рекомендуется.

Как настроение? — Спросил Илья, когда все, вновь оказались в комнате ожидания.

— Боевое! — Ответил Риго. — Как ты говоришь, порвали их в лохмотья.

— И совсем не трудно было. Как детей, всех положили! — Поддакнула одна из мелких.

— Точно! — Захихикала вторая. — Ни броня, ни пушки им не помогли.

— Бер, а ты что думаешь?

— Я думаю, что мы выиграли только первый бой, что будет дальше, ни кто не знает!

— Браво красавица! Именно это я и хотел услышать. Рано еще расслабляться. Вот когда мы останемся одни, вот только после этого, можно будет выдохнуть. Есть какие-то вопросы? Задавайте, пока время в запасе еще имеется. Нам на весь бой, потребовалось не более получаса, скорее всего, столько же его на передышку нам отмерили.

— Скажи, обязательно было рычать на Риллу? — Естественно, чтобы Бер, да без вопросов?

— Когда?

— Ты велел ей заткнуться.

— Берты ни чего не перепутала?

— Вроде нет… — Растерялась девушка.

— Ну, тогда может, забыла, что ни будь?

— Ничего я не забыла! — Завелась она с пол оборота. — Опять ты начинаешь загадками говорить!

— Да нет! И забыла, и перепутала. — Начал Илюха вкрадчивым голосом. — Перепутала, повеление с приказом! Обрати внимание, с приказом старшего группы! А забыла, ты то, что я уже вас всех предупреждал! — Он повысил голос. — Для особо одаренных, умственными способностями, повторю. Я не потерплю пререканий в бою и предупреждаю последний раз. Если еще, когда нибудь, — парень ткнул пальцем в притихшую Беррану, — такое повторится, дальше я буду двигаться один. Я не собираюсь тащить на буксире тех, кто этого не желает. Я понятно выразился?

Повисло напряженное молчание. Землянин, обвел тяжелым взглядом четверку молодых людей. Вряд ли они могли видеть его выражение глаз, за непроницаемо чёрным забралом, но похоже, что интонацию голоса уловили верно. Илюха действительно разозлился. Для них же старается, а вместо этого, постоянное недоверие и выискивание корысти.

— Мне одному, судя по вашей реакции, даже наверно проще будет. Я переживу отсутствие увольнений и дополнительной химии. Чем меньше свободного времени, тем больше успею выучить. А с химией…, вы сами убедились, что проблем нет. Вам не нравится мое лидерство? У вас был шанс, выдвинуть свои предложения. Но почему то, я ни одного не услышал. На момент нашего первого знакомства и того, памятного разговора в столовой, вас все устраивало. Все согласились с моим предложением и планом. И вот теперь, когда выбранная мной стратегия, начинает давать положительный результат, вы начинаете спорить и сомневаться.

— И так! Я задал вопрос. Что неясного в моих словах?

— Все понятно. — Раздался нестройный хор голосов в наушниках.

— Так чего вам еще надо? Чего вы от меня хотите? Вот ты Бер! Ты решила, что самая умная, думаешь попользоваться мной, при этом оставаясь независимой? С чего у тебя такая уверенность, что я тебе что-то должен?

— Ты мне ни чего не должен!

— Да? А вот у меня создалось именно такое впечатление. Ты постоянно сомневаешься в моих словах, вечно ищешь скрытый смысл, не доверяешь. При этом, благосклонно, ЖРЕШЬ разгонные картриджи!!! Как будто я обязан тебя ими снабжать! Напомнить, что ты собиралась учить и как далеко бы продвинулась, на тех крохах разгона, что предоставляет школа?

— Это подло с твоей стороны! — Голос Берраны дрожал от обиды. — Я верну тебе деньги, за картриджи!!!

— Господи всемогущий! — Воскликнул парень. — Да за что мне это наказание? На кой ХРЕН мне твои деньги? Если б они мне были нужны, я бы это тебе прямо сказал. Вот ты меня только что назвала подлецом. А не подло, пользоваться мной, ни чего не давая в замен? Ты же постоянно ищешь какой-то подвох в моих словах и действиях. Видимо думаешь, что я какую-то выгоду от вас получаю? Отвечаю, ни чего мне от вас не надо, а делаю я все это, только по тому, что мы находимся в одной лодке. Вот только, похоже, что эта лодка ни куда не поплывет. И мне придется сойти раньше времени.

— То есть, как это сойти? — Опешил Риго.

— Да вот так Норк. Думаю, что пора расторгнуть наш договор. Не хотите играть в команде, ну и не надо. Обойдусь без вас. Так и проще и дешевле выйдет.

— Что значит, не хотим? Кто тебе сказал?

— Об этом не надо говорить, все и так видно. Я из кожи вон лезу, а в ответ, только неблагодарность и постоянное недоверие. Я так не могу. И НЕ ЖЕЛАЮ!!!

— Вот только не надо, обвинять в этом всех! — Меня все устраивает в нашем договоре и я тебе полностью доверяю. У тебя есть претензии ко мне лично?

Илья мотнул головой.

— Конкретных нет, но и поддержки я не ощутил.

— Ну извини! Мне казалось, что она тебе не очень то и нужна. Только все равно, нельзя так сразу бросать начатое, особенно тогда, когда все только начало получаться. А если кому-то, что-то не нравится, вот тот, пусть и проваливает на все четыре стороны! — Добавил Риго многозначительно, посмотрев в сторону Берраны.

Девушка сгорбилась, плечи опустились и заметно подрагивали.

— И правда Бер! — Начала одна из близняшек.

— Нет, ну вот чего, они все время перемещаются? У них что, шило в заднице? Как их различать, если они вечно перемешиваются, как наперстки? — Подумал Илюха.

— Чего ты вечно к Лео цепляешься? — Продолжала меж тем, теперь уже понятно кто. — Больше всех надо? Ну, наорал он на меня, так я сама в этом виновата. Сначала обиделась, но потом поняла что он прав.

— Действительно, — встряла Милла, — нас с сестрой, тоже все устраивает и мы против, что бы Лео расторгал договор.

По мере того, как высказывались ребята, плечи девушки опускались все ниже и ниже, в конце концов, она опустилась на пол.

— Я только хотела…….

Плечи ее затряслись в беззвучном плаче. Землянин метнулся к ней.

— Помогите снять с нее шлем.

Ох, как он старался избежать подобного разговора. Ему сейчас было и стыдно и больно, за то, что пришлось так поступить. Но это надо было сделать. Он должен был приземлить всех именно сейчас. Да, жалко Беррану, очень жалко, но впрочем, она сама напросилась. На ее месте мог быть и Риго, или кто-то из близнецов, случайно получилось, что попалась она. Если пустить все на самотек, проблемы могли бы вылезти, в самый неподходящий момент. И все равно, Землянин сам себе был противен. Но Илья не смог найти безболезненный способ. Беррана права была изначально, в команде должен быть лидер. ОДИН лидер. Не два, не три или больше, только один. И авторитет его должен быть непререкаем. Ну что он мог еще поделать? Если простые слова не воспринимались в серьез. Они ведь даже еще не до конца поняли, что игры кончились, как и их детство и что угроза вылета за ворота, вполне реальна. Началась взрослая жизнь, в которой поблажек не будет.

Лицо девчонки, было мокрым от слез. Когда с нее стащили тактический шлем, она подняла взгляд на Илью. Взгляд не заслуженно побитой собаки. Белки карих припухших глаз, были красными.

— Я ни чего такого не хотела. — Прошептала она. — Я просто… — И не закончив фразы, Беррана разрыдалась.

— Все, все, все! — Илюха обнял нежно девушку, настолько нежно, насколько это позволяла сделать броня, усиленная экзоскелетом. Уже все. Мы все друг друга поняли. Больше не будем возвращаться к этому разговору.

— Вот возьми. — Пискнуло сзади.

Откуда-то из-за спины землянина, протянулась рука, в бронированной перчатке которой, был зажат белоснежный платок.

— Святые угодники! — Про себя изумился он. — Где они его прятали? И на хрена с собой взяли? Броню вытирать что ли? Нет ну какого черта, эти пигалицы, поперлись учиться именно сюда? Им еще в куклы играть, а они пушками размахивают. Детский сад штаны на лямках блин!!!

Но, тем не менее, платок взял. И принялся осторожно вытирать им лицо и глаза, плачущей Берраны, очень осторожно, что бы ненароком не выдавить глаза. Клешни скафандра, ну ни как не предназначены, для столь деликатных операций.

Едва успели успокоить Бер как дверь вновь открылась. Следующий раунд начался. На этот раз, ИскИн особо не изгалялся. Илья огляделся. Вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась степь. Парень задумался. Это было как раз то, чего по его мнению не должно было быть. Однако ИскИн не внял и подсунул самый худший вариант. Не равнина конечно, холмы присутствуют, но и узких мест, куда можно было б выманить противника, не наблюдается. Ребята молчали. Илюха не знал, что они думают в этот момент, но был благодарен тактическому шлему, который не позволял увидеть растерянное выражение его лица. — Так ладно, хер ли стоять! — Сам себя подбодрил землянин.

— Три, четыре!

— Тут! — Слились в один ответ два голоса.

— Как обычно, Три налево, четыре направо! Только по самому краю полигона. Ваша задача найти противника, и увидеть его первыми. Сами при этом себя не обнаруживайте. Нужно как можно раньше узнать, что они делают. Как двигаются, как экипированы, ну…, сами понимаете. Максимально осторожно и скрытно. Всю взрывчатку бросайте здесь, идете на легке.

— Принял.

— Хорошо.

— Раз, два!

— Тут! — Опять в унисон, только теперь писклявый.

— Тоже самое, только двигаетесь по центру. Расстояние между друг другом двадцать метров. Так же осторожно и скрытно. Если обнаружите противника, в бой не вступать. Пропускаете его, отступая на фланги. Раз к тройке, два к четверке. Всё, вперед.

Блонды кинулись выполнять приказ.

— Стоять! — Притормозил их Илюха. А те замерли двумя симметричными болванчиками. — Я же сказал мины тут оставить и не неситесь сломя голову. Повторяю, осторожно! Пошли!

Задания розданы, теперь самому поработать придется. Хорошо, что хоть трава высокая, есть, где спрятать заряды. Мины, землянин решил раскидать на подходе к базе. Их было не так что бы много, но сорок штук имелось. Минут десять он их устанавливал, стараясь делать это максимально хаотично. Хорошо или плохо получилось, покажет время. Если противник забронировался по самые гланды, то вряд ли эти игрушки, нанесут большой урон. В лучшем случае, повредят конечности. Основная надежда на фугасы. Но вот куда их ставить? Что предпримут оппаненты?

Щелк.

— Четыре. Наблюдаю противника! Идут компактно, все шестеро. Защита у них серьезная. В руках силовые щиты. Даже нашими дыроколами их не взять.

Щелк.

— Три. Подтверждаю.

— Принял три, четыре. С какой скоростью идут.

— Три. Еле ползут. Закрылись щитами и прут по центру!

— Четыре. Подтверждаю.

Напряжение спало. Илюха улыбнулся. Эти придурки, ждут нападения. Решили тупо продавить защиту. Ну и флаг вам в руки, давите.

— Так ребятки, планы меняются. Раз, дуй к троечке. Два, ты к четверке. Как соберетесь, скорым маршем, идете к их базе. На подходе, осторожно. Проверьте все на предмет минирования.

— Четыре, сможешь рассчитать, когда они подойдут к нашей базе?

— Минутку…, расчетное время подхода, 9 минут, если они не ускорятся.

— Принял.

Щелк.

— Тройка, первая со мной, выдвигаемся к базе противника.

Щелк.

— Четыре, встретила двойку. Идем к базе.

— Принял.

Пока шли доклады, Илюха лихорадочно расставлял заряды, двумя линиями, по четыре в каждой. Ох и пришлось побегать, что бы уложиться в отведенное время. Только взвел последний, как запищал зуммер радара. Пришлось тикать. Илюха несся, что тот лось. Время от времени, петляя как заяц. А в след ему летели гранаты ручных гранатометов и еще всякой дряни без счета. Его путь отступления, легко можно было бы отследить, по разводьям цветной краски, что оставляли после себя учебные боеприпасы.

Погони естественно не было. Илюха бежал по дуге, особо не удаляясь от своей базы, а противник, стоя на месте, самозабвенно и с упоением молотил по нему из всего что есть.

Щелк.

— Три, один. На позиции. Чисто.

Щелк.

— Четыре, два. На месте.

— Принял. Четыре, внимательно следи за моей отметкой. Как только меня нейтрализуют и отметка потухнет, жми кнопку.

— Добро.

— Все, ждите. Некогда мне тут разговаривать.

Противник продолжал раскрашивать местность, во все цвета радуги, оставаясь на месте. Плохо было то, что они не дошли еще до минных полей. А фугасы и того дальше стояли. Накрыть их не получится. Похоже, они решили, во что бы то ни стало, прикончить прыткую мишень. Илья вначале рассчитывал, что они тупо попрут к базе по центру. Поэтому он расположил заряды, двумя рядами, что бы сразу с двух сторон, накрыть противника. А противопехотные мины, были просто для порядку. Да только сам и спутал себе все планы. Не успел, засветился раньше, чем смог уйти. А эти чудики, решили поиграть в тир и ни как не хотят идти на убой. Придется условно помереть. Доставить врагу небольшую радость.

— Красный четыре!

— На связи.

— Приготовься жать кнопку.

— Готова!

Илья выскочил на гребень холма и остановился. Бам, бам, бам, бам. Застучало по броне. Раскрашивая под хохлому, теперь уже землянина.

— Скафандр деактивирован. — Доложила Ди.

— А то я сам не знаю. Убили меня.

Над полигоном разнесся вой сирены.

— Бой завершен захватом базы. — Послышался бесстрастный голос ИскиНа. — Потеряв одного человека, победу одержала команда господина Балах, которой и присуждается первое место. Второе место, занимает команда госпожи Маста Ре Ори Пенферро. Соревнования окончены.

— Бос, можешь вставать, скафандр снова активен.

Илья кряхтя поднялся, было плохо видно. Оптику заляпало краской изрядно. Но кое-как можно было разглядеть окружающее. Порадовала толпа балбесов, растеряно стоявшая там же, где их последний раз видел землянин. Похоже, они были в шоке и ни как не могли поверить в то, что случилось. Илья весело помахал им ручкой, направляясь к своим. Бам. Прилетело сзади по броне учебной гранатой. Землянина бросило вперед.

— Внимание! — Вновь раздался голос ИскИна. — Команда госпожи Маста Ре Ори Пенферро, получает штрафное очко. После завершения боя, стрельба на полигоне, строго запрещена.

Кто стрелял, понять невозможно. Все одинаково одеты, у всех в руках оружие. Но Илья был уверен, что отличился как обычно Пилс. — Ну что же, — подумал он, — поставим галочку. Придется ему ответить еще и за это.

— Лис, ты как?

Подскочили к нему ребята, когда землянин добрался до базы, где уже была открыта дверь.

— Да нормально все. Что со мной сделается? Умер, воскрес. Привычно уже. Главное, мы победили, а синяки пройдут.

— Теперь ты точно не отмажешься от рассказа о своих похождениях. Все придется нам рассказать. Ты обещал. — Заявила Беррана снимая шлем, когда все оказались в комнате ожидания и дверь, ведущая на полигон, закрылась.

Илья пожал плечами. — Обещал, расскажу. Нам всем придется рассказать о себе. Кто откуда, почему оказался здесь. Устроим вечер знакомства, так сказать, а то мы так толком и не познакомились. — Сказал он, снимая шлем.

Снова открылась дверь. В комнату ворвался Балах. Он словно помолодел, скинув пару десятков лет. Глаза горят, улыбка от уха до уха. Возбужден, аж подпрыгивает.

— Ну, молодцы!!! Ну, порадовали старика!!! Давно я так не смеялся!!! Там, — он ткнул пальцем вверх, все в шоке. Капитан злой, на всех орет! Леди Ри Ори, шипит и тоже мечет молнии. А когда Пилс выстрелил в спину Лео, она сказала, что сама задушит этого тупого недоноска. Короче, наделали вы шороху. Почему не вижу улыбок на лицах, не рады, что ли? — Наставник обвел удивленным взглядом ребят.

— Рады. Только устали маленько. — За всех ответил землянин.

— Тогда пошли разоблачаться. Потом обед, два часа отдыха и за тем рукопашка. Там сложностей не возникнет, все формально. Пошли.

В арсенале, подпрыгивал в возбуждении Зевран. Сияя как начищенный, медный чайник. Команду он встретил практически точной копией речи, произнесенной Балах, ровно пять минут назад.

Ребята засмеялись, а дед непонимающе уставился на них, с немного обиженным выражением лица.

— Не обижайся старый! Просто, только что, ты слово в слово повторил мои слова.

— Аааа, — вновь засиял старец, — ничего страшного, я еще раз готов повторить. Ну ребятки, просто молодцы, слов нет. А Беррана какова? Первое попадание, в мишень просто невероятное, там же полтора квадратных сантиметра мелькнуло на мгновение. Это ж еще рассчитать так надо было! У тебя талант дочка, в мое время, за тебя командиры подразделений передрались бы.

Беррана покраснела от удовольствия и небольшого чувства неловкости, когда хвалят всегда приятно, а если заслуженно, то в двойне.

— Риго тоже молодец! Опыта не хватает, но работал хорошо. А наши крохи как действовали? Ну, давайте, снимайте это железо. Ближайшее время, эти жестянки вам больше не понадобятся. Надеюсь что никогда.

— Подождите! — Бер, в своем репертуаре. — А как же Лео? Вы ни чего не сказали, про его действия. Вряд ли бы мы справились, без его команды. Он продумал заранее наши действия и вооружение. Командовал что делать, тоже он. Если честно, я вообще растерялась в начале.

По лицам ребят, было видно, что они полностью поддерживают Бер. Всем было обидно за своего командира. Мгновенно забыты недавние обиды и тяжелый разговор. Сработало чувство локтя, которое появляется, в действительно сплоченной команде. Вот теперь, Илюха был уверен в ребятах, они не подведут. Похоже, у него получилось. Пусть коряво и не красиво, но получилось. Ребята сплотились в единый организм, который от ныне, будет работать как часы.

— Разве? — Изобразил удивление на лице Зевран. А наставник, загадочно улыбался. — А давайте спросим вашего командира. Что он думает по этому поводу?

Все взоры, вопросительно уперлись в Илюху.

— Все верно ребята. — Начал он. — Отличная оценка действий команды, это и есть, лучшая похвала для командира или руководителя. Можно сколько угодно его хвалить, но если команда действует не эффективно, то он и кредита не стоит. Так что, нахваливая вас, уважаемый оружейных дел мастер, хвалил и меня.

Ребята удивленно смотрели на своего, теперь уже действительно командира, а старый хитрован, украдкой, из-за спины, показывал Чериму кулак. Что в содружестве, было эквивалентно русскому кулаку с оттопыренным большим пальцем. Илья пока что, еще не полностью адаптировался к местной жестикуляции, по этому, у него очень часто срабатывали рефлексы. Беррана, очень удивилась, когда он, показал ей поощряющий кулак, одновременно ругая при этом. Но будучи от природы очень не глупой, поняла, что он просто имеет в виду что-то свое и не подала виду.

А между тем, в другом помещении, из которого, высший преподавательский состав, обычно следит за ходом соревнований, состоялся другой разговор.

— Как такое могло произойти!!! — Брызгал слюной Вёрни. — Ладно наша юная леди Ри Ори! Она пилот и еще не имеет опыта преподавания. Но вы-то чем думали? — Капитан медленно оглядел троицу, состоящую из Лазго, Рун и Годзи. Я за что вам надбавки постоянно выбиваю? Для чего позволяю отбирать в группы лучших людей? Для того, что бы какой-то дикарь, во главе некомплектной группы, нищих оборванцев, отделал на полигоне вас как детей?

— Простите господин капитан, — осмелился возразить Лазго, — но ни кто, не ожидал от этого парня такой прыти. Я только что запросил из архива, его личное дело. Оказывается, он имеет реальный боевой опыт. Правда воевал он у себя на родине, однако опыт наземных операций много значит, его легко адоптировать под вооружение содружества.

— Лазго! Вы меня держите за идиота? — Взвился капитан. — Вы думаете меня этим удивить? К вашему сведению, я это знаю с первого дня. Вопрос не в том, почему группа этого Балах, выиграла соревнования, а в том, почему вы, только после такого оглушительного разгрома, озаботились выяснением причин? Подумай вы об этом раньше, быть может, смогли бы более грамотно спланировать действия своих подопечных.

Лазго виновато молчал.

— А кто этот старик, что веселился вместе с господином Балах, наблюдая за действиями его группы? — Вдруг спросила Элентийка, которая со скучающим видом, разглядывала свои безупречно блестящие ногти, выискивая в них, одной ей заметные изъяны.

— Он не стоит вашего внимания леди, это просто наш мастер оружейник. — Вёрни махнул рукой. — Старый, ни чего не значащий пенсионер. Его Балах принимал на работу, еще когда имел для этого полномочия. С работой своей, к слову сказать, он в полнее справляется.

— Я бы не стала сбрасывать его со счетов. Я наблюдала за ним. Выражение гордости, явно читалось на его лице. Думаю, что он тоже приложил руку к сегодняшним событиям.

— Вы так считаете?

— Почти уверена. Вряд ли у этого дикаря, хватило бы мозгов, провернуть все в одиночку.

— Хорошо, я проверю старика. Однако на счет мозгов этого парня, позвольте с вами не согласиться. Вы обратили внимание, как быстро сориентировался дикарь в ситуации?

Девушка вопросительно подняла красивую бровь.

— А ведь он не знал, что я нарушил правила и позволил вам, предупредить свою команду, о той засадной тактике, благодаря которой, ему удалось без потерь, уничтожить предыдущего противника. Ведь именно благодаря этому, ваша команда, не попала под действие направленных взрывов. И ведь что характерно, до сих пор, такого ни кто, ни разу не делал. Все предпочитают контактный бой. А этот, наоборот. И ведь сработало. Он принял единственно верное решение, жертвуя собой. Не-е-е-т, мозги у него работают и вполне прилично. В отличии от командира вашей группы. Вы уж меня извините леди Ре Ори, но этот…, как там его…, Пилс кажется, полный дурак!

— Извинения не уместны, господин капитан, — отмахнулась красавица, — тем более что вы правы, этот идиот, кроме амбиций и дорогой сети, более ни чего не имеет, такое ощущение, что мозга там изначально не было. А свободное место, которое для этого предназначено, занимает похоть и жадность. От его липких взглядов, хочется сразу залезть под душ. Что же касается дикаря, то пусть он даже более умен, чем вы думаете, на соревнованиях по боевому пилотированию, он проиграет. Ему пришлось тратить время на изучение баз пехотного боя, а значит, он безнадежно отстанет.

— Возможно, очень даже возможно. Однако подстраховаться не помешает. Он, скорее всего, является основным связующим звеном в команде. Стоит его устранить и остальные ни чего не смогут сделать. Поэтому, я настоятельно поговорю с экзаменующим инструктором по рукопашному бою, что бы он лично проверил, так сказать с пристрастием, нашего курсанта. Пусть он немного перестарается. Спишем на несчастный случай. Ни кто ради дикого переселенца, дотошно разбираться не будет.

— Но это же… — Попытался было подать голос Лазго.

— Лазго, на вашем месте, я бы помолчал. Вы уже доказали сегодня, что на вас положиться нельзя. Не вам ведь сегодня краснеть перед директором школы.

Глава 25

В столовой, ребят встретили бурными овациями. Оказывается, о победе знает уже вся школа. Все поздравляли победителей. Со всех сторон, что-то кричали. Хлопали по плечам. Удивительно, но ребята с других потоков, практически заканчивающих свое обучение, державшиеся до этого несколько отстраненно от так сказать только начинающих свое обучение, и то посчитали своим долгом подойти и поздравить. Да что там говорить, даже сокурсники, в том числе и те, что лично встретились с командой на полигоне, проиграв бой, отметились. Не все конечно. Подошли только три группы, а одна в неполном составе. Так как двое из них, были из окружения Пилса. Да и хрен с ними, главное, что большинство сокурсников, оказалось, в общем-то, неплохими ребятами. А Пилс… он самовлюбленный осёл и свиту подобрал себе под стать, так что ни чего удивительного. Ко всему прочему, оказалось, существует негласный тотализатор, как говорится, учеба учебой, а денег срубить, это святое. А тут еще выяснилось, что на команду господина Балах, было сделано не мало ставок. С чего вдруг, непонятно, но вот поставили же люди и не прогадали. Илюхины ребята, буквально купались в лучах славы. И хотя зачет по рукопашке еще только впереди, но главная победа уже одержана.

Риго с важным видом, что-то рассказывал. Вокруг него, образовалась толпа поклонниц, состоявшая из девчонок с курса технарей. Энци ревниво крутились рядом. Наверно охраняли легкомысленного парня, что бы тот не нарушил пацанское слово. Язык то без костей…… с него станется, дать еще парочку, а делиться близнецы, похоже, ни с кем не намерены. Сами мелкие, но жадины еще те.

Какие-то незнакомые парни, окучивали Беррану. Та сдержано улыбалась, на их комплименты, время от времени, нет-нет, да бросая осторожные взгляды в сторону Ильи. Землянин тоже удостоился внимания. А как же? Чай не хухры-мухры, а старший группы. Какие то старшекурсники, которых он до этого и не видел вовсе, подошли и завели степенный разговор, как с равным, о тактике и тому подобных вещах. Короче время пролетело, в дружественной и непринужденной обстановке, неумолимо приближая, нынешних знаменитостей, к предстоящему экзамену.

Зачеты по рукопашному бою, принимались в специально оборудованном для этого дела зале. Тут, сходство с гладиаторской ареной, было настолько полным, что Илюха почувствовал легкое дежавю (déjà vu). Овальная арена. С одного ее края, командирская трибуна, а лавки для зрителей, ступенями, охватывали остальное пространство. На удивление, пришедших поглазеть, было порядочное количество. Казалось бы, чего тут особенного? Но похоже, многие решили пропустить обучение в мозгодробилках, ради этого зрелища. Что может быть зрелищного, в исполнении комплекса движений? Спаррингов то не планируется. Тем не менее, свободных мест почти не было. Самим участникам было отведено место, на лавках, под трибуной начальства. В данном случае, обошлось, без комнат ожидания и можно было смотреть на происходящее, сколько душе угодно. Илюха и смотрел. А что еще делать? Соискатели вожделенного зачета, выходили по одному, по мере того, как оглашалось имяследующего кандидата. Честно говоря, было просто скучно. Ну вышел, ну подрыгал конечностями, ни чего интересного. Каждый тратил по пять минут на комплекс и получив зачет, покидал помещение. Пришлось ждать целых два часа, прежде чем дошло дело до группы господина Балах. Риго отработал без осечек. Близняшки, тоже все сделали без помарок. Чего уж говорить о Берране, эта дотошная девица, никогда не пропускала тренировок. По этому естественно, что также справилась на отлично. Пришел и Илюхин черед.

Центр зала. Церемониальный поклон в сторону главной трибуны. Совсем не обязательные поклоны в три стороны для зрителей. И собственно сам комплекс. Илья полностью отдался движению. Этому его научил еще отец. Отрешившись от окружающей действительности, он не просто выполнял обязательный набор упражнений, а наслаждался им. Приятно все-таки, черт возьми, чувствовать себя здоровым. Тому не понять, кто не был увечным. Каждая клеточка, хорошо тренированного тела, пела в унисон движениям. Илья ни чего не видел вокруг. Он получал удовольствие. Знания боевого искусства этого мира, полученные из баз знаний и освоенные на практике, в итоге гармонично слились с земными аналогами, внося свою лепту. Илья этого не замечал, действуя на рефлексах, а вот зрители заворожено следили, за тем, как двигался курсант на арене. Вроде бы все как у всех, но рисунок движений, что сейчас плел землянин, был более красив. Красив той красотой, когда становится понятно, что человек буквально проживает, каждое движение, пропуская его через свою душу. Не хватало только музыки. Но это зрителям. Илья же, работал под звуки вальса, звучащие у него внутри, затапливая тело и заставляя двигаться в такт музыке. Можно было б еще долго так куролесить на кураже, только пора и честь знать. Финальный аккорд отзвучал, плавно завершив последнюю связку, парень вышел из транса. Оглянувшись по сторонам, на притихший зал, он снова изобразил поклоны, начиная с главной трибуны. Зал взорвался одобрительными криками. Шум стоял неимоверный.

— Чего это с ними? — Подумал опешивший Илюха.

Люди на трибунах, вскакивали со своих мест, выражая свое восхищение. А парень в центре арены, растерянно озирался, не понимая, что происходит. Когда шум несколько поутих, слово взял командир курса пилотов. Вёрни, важно прокашлялся, прочищая горло.

— Это было весьма зрелищно. — Начал он. — Но мы не заказывали представления. Были допущены некоторые ошибки, а приглашенный нами уважаемый инструктор рукопашного боя, обратил на это внимание.

Зал возмущенно загудел.

— Тихо, тихо!!! — Повысил голос Капитан. — Я понимаю, что в вас сейчас говорит возмущение, ведь Лео Нов, действительно представил нам что-то особенное. Однако, мы должны быть не предвзяты. Вот и Господин Балах, почему то со мной не согласен. А давайте спросим самого курсанта, как он оценивает свои действия!

Илюха почувствовал неладное. Ошибок он не допустил, это точно. Похоже, что Капитан, ведет какую-то свою игру и Илья в ней, скорее всего разменная монета.

— Кажись, — подумал парень, — мы своей победой на полигоне, спутали Вёрни все карты, в его войне против Балах. Он понял, что Черим, сделал на меня ставку, хотя вряд ли понимает, почему именно на меня, иначе бы дело с дополнительными картриджами всплыло наружу. Только разницы нет, понимать может пока и не понимает, но это дело времени. А сейчас, просто хочет устранить меня, как досадное недоразумение. Подводя под тестовый спарринг с опытным инструктором. Возможно даже хочет меня серьезно покалечить или того хуже. Кто будет глубоко капать, если я щелкну ластами? Да ни кто, кому есть дело до какого-то дикаря, чуть больше месяца назад, принявшего гражданство? На это и рассчитывает капитан. Он же не знает про Ди, в моей голове и что я теперь из себя представляю. Ди хихикнула.

— Тихо ты, видишь Чапай думает. — Прикрикнул он мысленно. — Лучше скажи, простоим мы минуту, против мастера?

— И больше простоим, все зависит, от того, какими имплантами инструктор снабжен. Но уж минуту точно легко выдержим.

— Мне бы твою уверенность.

— Не ссы бос. Все будет Чики-Пуки!

— От куда это у тебя? — Поразился Илья.

— Из твоей памяти вестимо. Я же с тобой на русском общаюсь, вот и постигаю, великий и могучий.

— Лучше бы ты классику изучала.

— Если б ты ее в свое время читал, как положено, то я бы с превеликим удовольствием.

— Цыц устройство!

— От неуча слышу!

— Так что вы скажете нам курсант?

Прозвучавший вопрос, вывел Илюху из раздумий.

— Я считаю, что выполнил комплекс без ошибок. — Ответил землянин. — Может быть, уважаемый инструктор, отвлекся немного, поэтому и подумал, что я что-то упустил?

— Такое тоже случается. — Согласился Вёрни. — Тогда тем более, вы должны нас понять, что установить истину, необходимо. Правила допускают, проведение тестового поединка, для выяснения кто прав в конечном итоге. Вы готовы к этому?

— Да, я готов.

— Тогда не будем мешкать. Господин инструктор, прошу. Ваш выход.

Илюха глянул на высокого мужчину, с фигурой гимнаста, на вид, те же привычные лет тридцать можно дать. С тем же успехом, ему может быть сто тридцать и двести тридцать, и даже триста тридцать с половиной, легко. Если учитывать, возможно, солидный возраст, и соответствующий ему опыт в своем деле, а неумеху вряд ли бы пригласили, то тут надо быть оооочень осторожным.

Илья встал в обманчиво расслабленную стойку. Зевран, вдалбливал ее, наверно даже больше чем все остальное, утверждая, что это как бы, не самое главное. Остальные приемы, он просто подправлял, добиваясь нужного результата и эффекта. Убирая оттуда лишнее.

Вышедший на арену дядечка, поклонился главной трибуне и обозначил легкий поклон Илье. Землянин тоже не остался в долгу, ответив тем же. Не спуская при этом глаз с противника. Тот с показной вялостью ухмыльнулся и вдруг внезапно атаковал. Может быть для зрителей, это и случилось неожиданно, только Илюха этого как раз и ждал. Плавный уход из-под удара, разрыв дистанции.

Он совсем не собирался, на равных бороться с профессионалом. Нужно только продержаться положенную минуту и остаться на ногах.

Мужик удивленно поднял бровь. Не ожидал он такого от мальчишки. Противники вновь замерли. Снова быстрая атака, а Илья опять уходит, разрывая дистанцию. За тем последовала, сразу серия молниеносных тычков, которые повторили судьбу двух предыдущих, благополучно убив воздух. Время истекло, бой должны остановить. Инструктор, красный как вареный рак, только что огонь из ноздрей не извергал. Время вышло, а он даже ни разу не коснулся этого сопляка. Сказать, что он был зол, это значит вообще ни чего не сказать.

Землянин ждал, но на главной трибуне, проигнорировали истекшее время. Мужик подошел к нему и поклонился, как бы признавая поражение. Илья расслабился и тоже изобразил поклон. Получив при этом, два практически одновременных удара по ребрам. Его бросило назад, пронзив резкой болью.

— Внимание, противник бьет на уничтожение. — Затараторила Ди. — Сломано по два ребра, с каждой стороны. Отключаю болевые центры бос. Береги корпус.

Довольный дядечка, воздел над головой руки, забыв, что он просто экзаменует молодого курсанта, а не находится на профессиональном ринге. Поэтому не увидел, что уничтоженный противник, встает за его спиной. Этого и недолжно было случиться. В результате его ударов, сломанные ребра, просто обязаны были проткнуть внутренние органы и сердце в том числе. Его глаза были полны удивления, когда повернувшись на голос, узрел перед собой, бледного, но вполне живого парня.

— Что дядя, думаешь все? Ошибаешься. — Улыбнулся ему наглец.

Взревев, инструктор ускорил восприятие. Удары посыпались один за другим. Каждый из них, должен был уничтожить ненавистного мальца. Вот только, снова ни один не достиг цели. Мало того, в ответ полетели такие плюхи, что не будь организм мужчины, модифицирован имплантами, давно пришлось бы уже валяться на полу. Парень был быстр до невозможности. На каждый удар, который ни как не мог достигнуть цели, в ответ прилетало, по два, да по три. Великая бездна, как он может так двигаться?!!! В какой-то момент, инструктор понял, что его правая рука, не работает, выдернутая из суставной сумки. А вторая сломана в двух местах. Усилием воли, он загнал вылезшее наружу чувство страха. Давненько он его не испытывал. А пацан, продолжал кружить, пребольно жаля ударами. Его бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками пота, было похоже на застывшую маску. Только глаза полыхали ледяной яростью. Опытный боец, прочитал в них свою смерть. Ну какого ляда, он повелся на посулы этого капитана. Да сумма была приличная, только теперь она ему уже не пригодится? И ведь был тревожный звоночек. Комплекс, который показал парень, был хорош. Очень хорош. Он даже разглядел в нем, что-то знакомое. Теперь вот понял что. Когда-то давно, когда он только начал постигать азы рукопашного боя, его собственный инструктор, привел к своим ученикам, бывшего спеца из гвардии Императора, они вместе служили. И устроил показательный бой. Вот там и пришлось увидеть, то, что сейчас довелось прочувствовать. Но откуда? Этого не должно быть……. Что не должно быть, он не успел додумать, получив между ног удар такой силы, что сознание отключилось, спасая своего хозяина от болевого шока.

Илья ни чего не видел вокруг, мир сузился до размеров тела противника. Как механический автомат, он долбил по нему, не сдерживая себя, отдавшись на волю пронзительной ярости. Взвинченное до предела восприятие, казалось, остановило время. Сознание заволокла красная дымка. Он не мог видеть сейчас, охреневший от увиденного зал, отвалившуюся челюсть Вёрни, испуганные взгляды своих друзей, не видел, как бежали на арену, встревоженные Балах с Зевраном и уж тем более не видел, изумленно восхищенный взгляд, прекрасных черных глаз, принадлежавших леди Ри Ори. Видел только кусок мяса перед собой, который когда то был человеком.

— Отключаю разгон. — Дошел до сознания знакомый голос. — Ограничиваю выброс адреналина.

Время вновь потекло с привычной скоростью. Послышались испуганные крики в зале. Кто-то просил вызвать врача. Илья пришел в себя. Тошнило. Он весь был забрызган кровью. В одной руке, он за волосы держал голову инструктора, а второй бил по тому месту, где до этого было лицо. Землянин отшатнулся, отпустив голову, которая со стуком, упала на пол, с ужасом разглядывая дело рук своих. Еще недавно пышущий здоровьем сильный мужчина, теперь представлял жалкое зрелище. Руки были вывернуты, под неестественными углами, из левой, в двух местах, торчали белоснежные кости, являя собой образцы открытых переломов. Один глаз отсутствовал напрочь, видимо вытек, а второй таращился на мир, повиснув на каких-то белых нитках. Ноги вообще растянуты на шпагат. Так не бывает, даже гимнастки, так не смогут.

Илюху вырвало. Он попытался встать, но тут голову так резануло болью, что сознание, предпочло малодушно спрятаться, банально отключившись.

— Регистрирую, множественные разрывы внутренних органов. Ликвидирую кровоизлияния. Активирую функцию ускоренного заживления. — Это было последнее, что услышал он, окончательно отбывая в объятия морфея.

Глава 26

Илюха открыл глаза. Над ним возвышалась поднятая половина медицинской капсулы. Было слегка прохладно, хорошо и приятно.

— Ну, молодой человек, вы как всегда удивляете окружающих. — Послышался знакомый голос.

Илюха от удивления резко вскочил, конкретно так звезданувшись головой, об верхнюю крышку.

— Дооок? — Потирая ушибленное место, проблеял парень, часто хлопая ресницами, как бы пытаясь сморгнуть иллюзию.

— Весело да? — Ухмыльнулся Грег Тори. — Мы с вами молодой человек, исключительно и неизменно, встречаемся только у медкапсулы. Вы мастер находить приключения.

— Как будто я их специально ищу! — Буркнул Илья. Ушибленное темечко неприятно саднило.

— Я вас не обвиняю, — усмехнулся док, — а только констатирую факт.

— Подождите. А как вы… что вы тут делаете и где я? На медотсек «Непобедимого», что-то не очень похоже.

— А мы и не на нем естественно. Данное помещение, — собеседник обвел глазами по кругу, — находится в следственном изоляторе, станции Гео-3, вернее в медицинской секции этого изолятора, а вы молодой человек, обвиняетесь в превышении мер самообороны, повлекшие за собой, тяжкие увечья и дорогостоящие операции, для восстановления здоровья потерпевшего.

— Вы-то тут, каким боком?

— А я, если забыли, все еще являюсь вашим куратором. А вы соответственно моим поднадзорным.

— «Непобедимый» здесь? — Вскинулся Илья.

— Оооо, как вы подскочили Илио. Завидую я вам. Я-то свое отскакал давно. Но не буду вас томить, «Непобедимого» тут, к сожалению нет. И еще достаточно долго не будет. Он сейчас в составе эскадры, выполняет одну очень важную миссию.

— ?

— Как я тут оказался? Все очень просто, — ответил на немой вопрос Тори, — у меня теперь другое место работы. Благодаря вам кстати. Как только я получил лоялити-поинт, буквально на второй день, меня перевели в головной офис, СБ империи. Мой отдел, в котором я теперь работаю, занимается борьбой с коррупцией. Меня сразу же уведомили, о произошедшем с вами. Обязаны были, вы же мой поднадзорный. Успел я вовремя. Дело почти слепили, осталось только дождаться вашего выздоровления. Но я вмешался. Все было шито белыми нитками. Даже особо вникать не пришлось. Хватило ментоскопирования, вашего лжеиструктора. Им оказался профессиональный боец. В общем, эта процедура, подтвердила сговор. Так что все обвинения сняты.

— Я свободен?

— Как ветер, молодой человек. Но прежде чем уйти, я хочу сделать вам предложение.

— Опять? — Насторожился Илья.

— Скажем так, снова. — Улыбнулся бывший док. — Отнеситесь со всей серьезностью. Такие предложения, не так часто услышишь.

— Может хватит нагнетать обстановку?

— Хорошо, хорошо! — Поднял тот руки в извиняющемся жесте. — Как всегда сразу к делу? Ну что ж, к делу так к делу. Что вы думаете, если вам, после окончания школы, предложат работу, в имперском СБ?

— С чего бы это такое доверие?

— Вы Элио, очень перспективный, человек. За вами, учитывая ваши природные таланты, да экспериментальную модель сети, аналогов которой в содружестве еще не имеется, скоро начнется охота.

— Но откуда…..

— Знаю про сеть? Не забывайте, где я работаю. А если быть до конца откровенным, то спросил в том учреждении, где вам ее устанавливали. Ваш поединок, который я просмотрел в записи, породил, кучу вопросов. Вот я и поинтересовался. Уж кому как не мне знать, что изначально, вы не обладали таким потенциалом. Нягу недолго юлил. Он не сделал ни чего криминального. Поэтому узнав, в чем дело и что с вами произошло, сразу пошел на контакт. Попросил только не распространяться. Скажите, какие у вас сейчас характеристики? Только честно!

— Интелект-317, Восприятие-106, Память-111. — Не стал запираться землянин.

Грег присвистнул.

— Я же говорю, первый кандидат, на пристальное внимание со стороны СБ. А свободных петель сколько?

— Семь.

— Дааа Элио, вам кто ни будь говорил, что удача и вы, это понятия равнозначные?

— Вы издеваетесь док? Это говорите мне вы, кто как ни кто другой знает мою историю?

— Ладно, не будем вдаваться в подробности. — Пошел тот на попятную. — Что скажете на счет предложения?

Илья скривился, как будто съел сразу три лимона.

— Судя по вашему кислому выражению, это нет?

— Не хотелось бы вас обидеть док, но вы прекрасно знаете мое отношение к этому вопросу.

— Чего-то подобного я и ожидал, — усмехнулся СБшник, — но все равно спросить должен был. По этому, приготовил другое предложение.

— Тот раз было тоже два.

— Я помню Элио. Второе предложение, следующего характера, в связи с вашим делом, выплыло наружу, нечистоплотное на руку, поведение руководителей вашей школы. Я вам предлагаю, временную должность внештатного сотрудника СБ. Как наш агент, вы продолжите обучение в школе. Линию поведения, так же менять не придется, она идеально подходит. Вы будете неким раздражителем. Капитана например, мы можем взять хоть сейчас, но желательно то, прихлопнуть всех и разом. Вряд ли он действует по собственной инициативе. Скорее его прикрывают сверху.

Илюха помялся, не зная как ответить. Чего-то не очень хотелось ввязываться во все это. Тори правильно оценил его сомнения.

— Я предлагаю вам подумать молодой человек, ОЧЕНЬ КРЕПКО подумать. — Сказал он многозначительно. — Пять минут вам хватит? А пока вы думаете, скажу еще кое-что. Когда я попросил вас отдать мне причитающийся за вас лоялити-поинт, я сказал, что вам возможно пригодится человек В СБ, который к вам имеет хорошее расположение. И оказался прав. Вы помогли мне, а попав сами в беду, получили помощь от меня. Теперь мне снова требуется ваша, при этом должность внештатного сотрудника, предполагает неплохое вознаграждение, в виде ежемесячного жалования, весьма приличного кстати. И еще, — не дал он сорваться с губ Илюхи возражениям, — помогая мне, вы поможете своим друзьям. Некий Господин Балах, который в этот самый момент, пытается прорваться к вам, очень в ней нуждается. Так какой будет ваш положительный ответ молодой человек?

— А зачем, я вам потребовался как внештатный сотрудник? Ведь так и так мне возвращаться в школу, а менять свою линию поведения, у меня необходимости нет. То, что произошло, не моя вина. Просто следили бы за ситуацией и в нужный момент……….

— Резонный вопрос. Дело в том, что по правилам, мы должны внедрить в среду учащихся или преподавателей своего сотрудника. Так положено. Но это может вызвать подозрения, а вы юноша, уже так сказать внедрены. Тем более что вы находитесь в группе господина Балах, а Вёрни, давно имеет на него зуб, так что все удачно складывается. Ваше решение?

— Я согласен.

— И снова вы подтверждаете мое мнение о вас, как о благоразумном человеке. А сейчас…

— Минутку док, вы знаете как там дела у «Непобедимого»?

В глазах Тори, мелькнуло что-то, Илюха не был уверен, что не ошибся, но нехорошее чувство поселилось в душе.

— Все в порядке, насколько я знаю. Но…, большего сказать не могу. Секретная операция ведь. — Развел он руками. — Нужен допуск, к подобной информации. Вот если бы вы молодой человек, приняли мое предложение…

— Нет док, мы же договорились. А вы точно сказали мне ВСЕ?

— Ладно, ладно! — Засмеялся бывший медик. — Все, больше не буду, пока… не буду. А на счет «Непобедимого» извиняюсь, что смог сказал. А теперь прошу на выход, выведу вас отсюда, а то два престарелых ветерана, штурмом возьмут это заведение. Везет вам на хороших людей.

— На уродов всяких тоже.

— Во всем должен быть баланс и равновесие. — Усмехнулся Грег Тори.

Минут через пять, идя вслед за своим куратором, Илья увидел, как два полицейских, конвоируют им на встречу чернокожего человека. В этом не было б ни чего примечательного, если бы не габариты последнего. Он был просто огромен. Илюха думал, что после Джойла, его уже удивить трудно, но видимо ошибся. Этот был просто чудовищно велик. Рост братца Энди, был под два двадцать, а тут, как бы, не два с половиной было. При этом, не только рост поражал, выдающаяся мускулатура, буквально рвала тюремную робу. Похоже, что подходящего размерчика, на складе околоточном не нашлось.

Блюстители закона, шли, непринужденно разговаривая, а эта дурмашина, которая если захочет, то хрен кто ее удержит, обреченно плелась сзади. Выражение лица, этого былинного богатыря, заинтересовало особо. На открытом, простодушном лице деревенского увальня, застыла обиженно растерянная гримаса. Казалось, он до сих пор не может поверить в происходящее и не понимает, за что его наказывают. Ну ребенок, ни дать, ни взять, которому сначала дали конфету, а потом выхватили буквально изо рта, сунув себе за щеку.

— Грег, а не могли бы вы, данной вам властью, поинтересоваться, за что хотят законопатить этого парня.

— А вам юноша до него, что за дело?

— Интуиция. Что-то подсказывает, что накажут человека не заслуженно.

— Знаете сколько не заслуженно осужденных, работает на каторгах, всем не поможешь Илио.

— А я за всех и не прошу. Но если есть возможность, почему не помочь?

— Ладно, сейчас узнаем.

Спустя минут десять разговора, Грег вернулся.

— Банальная история. Подковерная грызня корпоратов. Те вечно что-то делят. Этот, — кивок в сторону верзилы, — теперь уже бывший телохранитель, одного из них. Было покушение, на хозяина, он выполнил свою работу, уничтожив исполнителя. Только заказчик, оказался чересчур крученым и выставил, все с точностью до наоборот. Теперь уже хозяин этого громилы, попадал под статью. Не долго думая и не найдя способов выкрутиться из создавшейся ситуации, он обвинил своего телохрана в самодеятельности, свалив всю вину на него. Все довольны. Только парень, хорошо выполнив свою работу, загремел на каторгу.

— Понятно, все, как и у нас на земле. Ситуация, что называется, «Разобраться как следует и наказать, кого попало».

— Хм, выражение, точнее не придумаешь. Надо будет взять на вооружение. Можем идти?

Землянин вытаращил глаза.

— Как идти? Не разочаровывайте док! Вы меня только что от каторги спасли, а тут, ситуация один в один. Мы что пройдем мимо?

— Чего вы от меня хотите Элио?

— Я хочу помочь человеку.

— Зачем он вам, молодой человек? Наймете к себе в охрану?

— Да на кой хрен, мне нужна охрана? Просто хочу помочь. Пусть возвращается домой. Он ведь Манти?

— Да.

— Вот пусть и шурует к себе.

— А на какие деньги он будет добираться до дома, вы подумали? Я конечно могу посодействовать, но ведь нужно будет, еще кому-то, денег сунуть.

— И это мне говорит офицер отдела по борьбе с коррупцией? — Засмеялся Илья.

— Хорошо, допустим, я утрясу вопрос с его освобождением, но деньги этому мантийцу, все равно ведь нужны. Где он их возьмет? На работу устраиваться? Мелькать тут не стоит, уж больно заметен. Попадется на глаза своему бывшему или его врагу, и тогда все завертится по новой.

— С деньгами вопрос легко решаем. Вы их ему дадите.

— Я?!!! — Опешил док.

— Да вы, в счет моей будущее зарплаты, по вашим словам приличной.

— Наглец. Теперь я прекрасно понимаю господина Нягу, когда он поражался вашей вопиющей наглости, видимо подобным способом вы вытрясли с него имплант и сумму в пятьсот тысяч. Однако, я сделаю, как вы просите молодой человек, но будете уверены, за это, я потребую с вас гораздо больше. Когда мне это понадобится. Вы согласны на такие условия?

— А просто помочь человеку? Бескорыстно.

— А ему я и помогаю бескорыстно. Он мне ни чего не будет должен. А вот вы юноша будете, причем без возможности отказаться.

— Да-а-а-а, я как то и забыл что медицина, это только вторая ваша профессия.

— Что поделать? — Развел руками Грег. — Но у меня нет выбора. Год пролетит быстро. Вы больше не будете моим подопечным. А терять такого перспективного человека, я не имею права. Это даже не моя прихоть, этого требуют интересы империи. Как бы пафосно это ни звучало.

— Док, но вы же понимаете, что я ни когда не соглашусь поступить на службу в СБ. Там я буду не свободным. А это для меня не приемлемо.

— Ну и зачем вам та свобода сдалась? Подавляющее большинство, живет несвободными и радуются жизни. Заводят семьи, растят детей. Тем более, что по большому счету, ни кто не свободен. Кто-то связан контрактом, кто-то договором, кто-то словом. У КАЖДОГО, есть свои обязательства, перед кем ни будь. Вот ты говоришь о свободе, а сам?

— Что сам?

— Сам-то свободен? Ты связан с Эн Ди. Ты тащишь за собой свою команду. Помогая вот этому мантийцу, ты тоже берешь на себя моральные обязательства за его судьбу. Предположим, ты уже выучился, стал пилотом. У тебя свой корабль. Нужен экипаж. Ты наймешь людей. Должен будешь им платить заработную плату. Люди будут на тебя надеяться, а ты должен за них думать, как заработать кредиты, что бы оплатить их услуги. Да что там говорить, ребенок только что родившийся и то изначально не свободен, по тому, что зависит от матери. О какой свободе идет речь? Мы живем в обществе и зависим от него. Свобода, это иллюзия молодой человек.

— Пусть так! — Набычился Илюха. — Но я хочу сам решать, с кем быть и что делать! А поступая на службу, это будут делать за меня.

— Ну и что с того? Если в результате, обеспеченная, достойная жизнь для вас и ваших близких?

— Жизнь свою, я хочу устраивать сам. Там где хочу и так как хочу. И давайте закончим на этом.

— Договорились, пока. Но мы еще вернемся к этому разговору, обещаю. В любом случае, за вами будет долг, а вы из тех людей, которые долги возвращают. Поймите меня Элио и не обижайтесь, уж больно редки в нашем мире, люди с таким потенциалом как у вас. Нам нужны будут ваши услуги, а вам, скорее всего, наша помощь. Надеюсь, что сотрудничество, будет взаимовыгодным. Одно скажу вам точно, наблюдать за вашими успехами, я буду ВСЕГДА. Обратите внимание, я играю с вами открыто. — Закончил разговор Тори и направился к конвоирам.

— Не уверен, что так будет всегда. — Подумал Илья.

Безопасник, спросил о чем-то конвойных, за тем отошел в сторону, пошевелил губами, при этом эмоционально жестикулируя руками. Видимо общался на расстоянии с нужными людьми. За тем вернулся и начал снова что-то втолковывать полицейским. Похоже, получилось доходчиво, потому как те вытянулись перед ним, стукнув в грудь кулаком правой руки. На земле, люди вскидывают руку к козырьку головного убора, отдавая честь, а тут вот так, не затейливо. Закончив разговор с полицейскими, Тори обратился к Мантийцу, у которого на лице, маска обреченности, сменилась выражением надежды и недоверия одновременно. Недолго поговорил, тыкая пальцем в сторону землянина и хлопнув по плечу, вернулся к Илье. Правда до плеча он не достал, для этого пришлось бы подпрыгнуть.

— Я все уладил молодой человек. Теперь мы можем идти? Вас же ждут.

— Пойдемте док.

Они двинулись дальше по коридору, а гигант все стоял, не обращая внимания, на теребящих его конвойных и смотрел им в след.

Глава 27

Пропетляв по коридорам еще минут десять и прокатившись на нескольких лифтах, Грег наконец вывел землянина к выходу.

— Вот тут мы с вами и расстанемся молодой человек. Не нужно, что бы ваши учителя, меня видели рядом с вами, во избежании лишних вопросов. Нет нужды, распространятся, о наших договоренностях. Продолжайте свою учебу, в той же агрессивной манере. Я имею ввиду, именно учебу, а не избиение людей до смерти, этот предмет вы уже хорошо освоили. Просто ведите себя, как ни в чем не бывало. Я со своей стороны, постараюсь вас прикрыть, что бы дело с дополнительными разгонными картриджами не всплыло раньше времени. А сейчас ступайте прямо и попадете в дежурную часть. Там вас уже давно дожидаются.

Если вы когда нибудь видели американские фильмы, в которых довольно часто показывают полицейские участки, то вполне себе сможете представить, как выглядело местное дежурное отделение. Очень просторное помещение, заставленное рабочими столами, отделенными друг от друга непрозрачными перегородками. За многими из них сидели люди в форме. Одни допрашивали кого-то, другие что-то делали, ковыряясь руками в голографических мониторах. Кого-то куда-то вели со скованными за спиной руками, а кто-то жаловался на кого-то. Все это сливалось в легкий такой шумовой фон, состоящий из людских голосов, шелеста вентиляции, работающей оргтехники и еще чего-то, неуловимого уху. Однако громкий скрипучий голос Зеврана, перекрывал все.

— Еще раз вам повторяю инспектор, вы обязаны дать мне возможность увидеться с моим учеником!

— А я еще раз вам повторяю, вы увидите его, как только будет закончено расследование!

— Какое расследование инспектор? Парень просто защищался!

— Защищался говорите? Так защищался, что буквально размазал профессионального бойца по площадке? Чемпиона сектора?

— Этот ваш чемпион, сам виноват! Он должен был закончить бой, а вместо этого, начал бить на поражение! Нет ни чего удивительного, что малыш разозлился!

— Уважаемый! Вы сейчас сами себя слышите? Мы с вами говорим о абсолютном чемпионе сектора, которого ваш «малыш», — последнее слово инспектор выделил с издевкой, — закатал в пузырь на месяц и не факт, что тот сможет продолжить выступать, после выздоровления! Бедняга больше на фарш был похож. Вы кого там готовите?

— Вы не понимаете! Парень просто самородок! Он обещает стать выдающимся пилотом.

— Пилотом? — Опешил блюститель закона. — Зачем пилоту такая подготовка? Я бы еще понял, если б он собирался стать штурмовиком!

— Это он сам решил параллельно изучать искусство рукопашного боя. Я только помогал ему.

— Так это вам надо спасибо сказать? Ну что же, можете гордиться своим учеником. Вот только я по вашей вине, лишился законного выигрыша. Через два дня, спарринг партнер вашего «малыша», должен был выступать на ринге и я уже сделал на него ставку.

— Я вам сочувствую инспектор, но все же, когда я смогу его увидеть?

— Да вон он, ваш самородок. Обернитесь. Забирайте его поскорее, тут много недовольных. Не я один пролетел с выигрышем.

— Но как? Вы же говорили про следствие.

— Так все уже. Мы тут тоже не в игрушки играем. Разобрались. Так что забирайте подопечного и идите отсюда. У меня и без вас дел не в проворот.

Зевран был удивлен. Он собирался бороться за парня. При необходимости подключить всех своих знакомых, которых за долгую и честную службу скопилось не мало, а тут оказывается, что уже ВСЕ. Разобрались. Странно. Людей сажали и за меньшее. Как-то не вяжется все это. Черим Балах, пребывал в такой же удивленной растерянности. В разговоре с инспектором, он не принимал участия, так как просто не успевал вставить свои пять копеек, но он прекрасно знал о том, как работает служба правопорядка. По этому, был удивлен не меньше Зеврана.

Илюха тоже был изумлен не меньше. Во-первых, он ни когда не видел Зеврана при полном параде. А тут оба наставника сразу, да еще при всех регалиях. Старперы нарядились как на парад. И если иконостас Черима, уже виденный в виде орденских плашек, внушал почтение, то рядом с наградами деда, он все равно смотрелся, бледновато. Как если бы солдат прошедший чеченскую компанию, стоял рядом, с матерым ветераном великой отечественной войны, у которого мундир весит килограмм тридцать пять. Так много наград было у старого вояки. Только что на спине не висели.

А во-вторых, само присутствие этих достойных людей в околотке, вызывало изумление. Ни как не ожидал Илья такой заботы о себе.

— Лео! Мальчик мой! — Кинулся дед к нему. — Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо. Я здоров.

Но старый хрыч продолжал его ощупывать, не доверяя словам. Как будто хотел найти скрытые травмы, неизвестные самому землянину.

— Они заставили тебя что-то подписать?

— Нет.

— И что вот так взяли и отпустили?

— Не знаю. — Илья пожал плечами. — Сказали что все обвинения сняты, так как ментоскопирование инструктора, доказало мою невиновность. Вот и все.

— Это получается, что мы два старых дурака, зря нарядились как клоуны!

— Ну почему же зря! — Улыбнулся парень. — Я даже не подозревал, что вы такой заслуженный ветеран. Клоунам такие награды не дают. Тем более в таких количествах. Зря вы так. Вы просто обязаны хоть иногда надевать эту форму. Думаю, мало найдется людей, которые бы не гордились своими наградами и вам тоже не стоит.

— А, пустое все это. Просто цацки. Для нас стариков, самая лучшая награда, это наши ученики. Верно говорю Черим?

— Точно! Пошли отсюда. Это место последнее, где я бы хотел находиться.

— Полностью поддерживаю. — Согласился Илья.

Путь до учебного центра много времени не занял. Пока добирались до него, Зевран все пытал вопросами Илюху и распекал за содеянное.

— Все-таки странно, что тебя вот так отпустили. Капитан был доволен, как будто получил наследство. Инспектор тоже все три дня был уверен в твоей вине, а потом раз и разобрались. Как-то это не укладывается. Интуиция мне подсказывает, что не все так радужно. Но да ладно, с этим потом разберемся. А сейчас о тебе. Как ты мог себе позволить сорваться?

— Я…..

— Молчи! Не перебивай старших! Мальчишка! Я сколько раз говорил про самоконтроль? А что увидел вместо этого? Сначала все было прекрасно! А потом расслабился! Как ты выжил после той подачи, даже представить не могу, но потом ты вовсе потерял голову. Ты хоть понимаешь, что тебе удалось его сложить, только благодаря невероятной скорости, по подготовке он был лучше в разы. У тебя просто потрясающая скорость восприятия и реакции. Но все равно, мой мальчик, контроль, контроль и еще раз контроль. Тебе нужно было его только обезвредить. А ты что сделал?

— Он хотел меня убить!

— И что с того? Меня тоже не раз хотели убить! Учись себя контролировать Лео. В данном конкретном случае, совсем не обязательно было уничтожать противника. Скажешь я не прав?

— Считаю, что не правы.

— Посмотри на него Черим, он еще спорить пытается! И в чем же я неправ?

— Он переступил черту, став врагом. — Илюха тоже завелся не на шутку. — А враг должен быть уничтожен. Его нельзя оставлять за спиной. Хороший враг, мертвый враг!

— С этим конечно не поспоришь, мой мальчик. Но все равно, даже убивая врага, нельзя терять контроль, а ты его именно потерял, я же видел. В реальном бою, тебя бы уже убили, так как в тот момент, ты ни чего не замечал вокруг, а это недопустимо. Ненависть, это плохое чувство.

— А что, его любить надо было? — Воскликнул парень.

— Нет, это лишнее конечно, но и не ненавидеть. В бою, надо отключать эмоции. Война, это ведь работа. Тут сосредоточенность важнее, эмоции отвлекают внимание, понимаешь? А тебе, как будущему командиру, это должно быть понятно в первую очередь, иначе и сам сгинешь, и людей своих сложишь почем зря. Эмоции на потом, вначале работа, понял меня?

— Кажется да.

— Ну, вот и прекрасно. На сегодня довольно лекций, иди, отдыхай. А мы с Черимом пойдем, пропустим по стаканчику горячительного, не каждый день, ученики выигрывают соревнования. Но завтра жду на тренировку, надо из тебя дурь то выбивать.

После медкапсулы, Илья чувствовал себя прекрасно, немедленный отдых не требовался, зато голод, давал о себе знать. Не успел он подумать про еду, как активизировалась Ди.

— Приветствую бос.

— О, что-то давненько тебя неслышно было.

— Ты был занят разговорами.

— Ладно, что у нас?

— Все в норме. Организм успешно восстановлен. Пока ты пинал балду в пузыре, я закончила проецирование баз второго уровня.

— Ди, где твои манеры? Балда, пузырь, что за выражения?

— Сам дурак, по твоей милости, к нам обоим чуть песец не пришел!

— Чуть не считается. Что еще?

— Поставила на изучение базы третьего уровня. Пока только то, что касается устройства кораблей и навигации. Дополнительное оборудование и вооружение, отложила на вторую очередь.

— Что мы успеем усвоить до окончания обучения?

— Хорошо если успеем третий уровень баз освоить, по самым оптимистичным прогнозам, может быть, удастся начать четвертый. Большего просто не успеть.

— Ну и прекрасно. Главное по максимуму еще закачать на халяву, а там и сами доучим.

— Согласна.

— Тогда идем питаться.

Не успел землянин войти в помещение столовой, как тут же оказался окружен толпой. За те три дня, что он находился в медкапсуле следственного изолятора, оказывается, стал знаменитостью в школе. Выяснилось что все это время, народ только и делал, что обсуждал его бой с «инструктором». Еле удалось отбиться и нормально поесть. Но смыться в каюту ему не дали. Ребята его команды, во главе с Берраной, демонстративно заперлись к нему, оккупировав все свободные места так, что Илюхе пришлось сидеть на столе. После чего они в ультимативной форме потребовали рассказывать то, что он обещал.

— Теперь не отвертишься, заявила Бер. Сам говорил, «Патсаан сказал, патсаан сделал!».

— Но мы же хотели, пойти куда ни будь, посидеть в приятной обстановке. — Сделал неуклюжую попытку землянин.

— Посиделок в приятной обстановке, мы благодаря тебе, благополучно лишились. Так что давай, рассказывай, как, откуда…… короче все.

Пришлось заново рассказывать свою историю, а потом отвечать на кучу вопросов. За тем, Илюха предложил высказаться каждому, рассказывая о себе. В общем, заново знакомились.

Выяснилось, что Бер дочь отставного военного пилота. Отец нынче занимается промыслом Горных Сибер.

Эти животные — Обитают на планете Пирна. Сиберы, большую часть времени травоядные млекопитающие, но при случае, не побрезгуют и мелкой живностью. Судя по тем изображениям, которые Беррана продемонстрировала, они отдаленно похожи, на земных горных коз, даже рога имеются, большие скрученные в спираль, только размером сиберы, с крупную корову, что ни сколько не мешает им, ловко скакать по горным кручам. Очень осторожные и чуткие животные. Считается, что они сильные эмпаты, по этому, охотникам так сложно добыть этого зверя. Животное просто чувствует эмоции, причем на расстоянии более километра и предпочитает унести ноги заранее. В связи с этим, становится понятно, почему такое ружье как РС-2Б-2000, столь популярно среди охотников на планете Пирна. Животное имеет очень нежное и вкусное мясо, а также красивый белый мех, который на солнце отливает ультрамарином. Кроме того из внутренних органов, добывается какой-то жутко дорогой препарат, очень важный для производства нейросетей. Беррана сама толком не знает что там к чему, знает только, что органы Сиберы, скупщики разбирают как горячие пирожки. Рога и копыта тоже не забываются, их берут для сувенирных поделок.

К слову сказать, отец девушки был категорически против, когда она изъявила желание пойти по его стопам. Однако тут нашла коса на камень. Упрямства обоим было не занимать. Скандал разгорелся нешуточный, ведь отец хотел видеть дочь в качестве юриста. А та ни в какую, не соглашалась. Родитель рвал и метал, неизвестно чем бы кончилось дело, если б не мама, хрупкая миниатюрная женщина, которая имела железное влияние на мужа. Что такого она делала с ним в спальне, история умалчивает, но разрешение было получено, с одним условием, ни какой армии, а токма сугубо гражданский флот. Но и тут женщины обошли мужчину, короче в итоге Илюха имеет честь учиться вместе с этой упрямицей.

С Риго, все проще. Сын потомственного шахтера, которого видел крайне редко. Батя вечно пропадал где-то на окраине системы, среди астероидов, добывая всякие полезности. Появлялся дома, на день или максимум два, что бы снова пропасть на месяцы. Жили правда не богато, но в принципе и не бедствовали. Воспитанием занималась мама и дед. Мама была хорошим инженером, а дед, по совместительству отец отца, был тем же шахтером, только нынче уже бывшим. Кстати это его идея была, бросить шахтерскую стезю. Он решил, что внуку нет надобности, повторять судьбу пращуров. Норк был целиком и полностью с ним согласен, тащить шахтерскую лямку, вечно ковыряя астероиды, желания не имелось. За то имелось желание податься в военные. Тут уже маман встала в позу, мол в военные, это только через ее труп. Папахен по понятным причинам в дискуссии участия не принимал. В общем, спорили долго, а результат так сказать вот он, сидит и лыбиться. Теперь все имеют счастье лицезреть, его довольную и вечно веселую рожу.

Если с этими двумя все понятно, так сказать есть в кого удаться, то с близнецами все было не так однозначно. Папа у них композитор, не то что бы сильно известный, но в узких кругах богемы, по словам девчонок, вполне себе почитаем. Мама соответственно тоже, работник высокого искусства, только уже, на стезе орально акустической, певица если проще. Выяснилось так же, что Милла и Рилла, унаследовали от родителей все самое лучшее. То есть абсолютный слух, красивый бархатный голос, а яркую внешность и так видно невооруженным глазом. Казалось бы, имели все шансы, влиться в гламурную толпу, ан нет, на этот счет у девиц, было свое мнение. Вернее правильнее будет сказать, что мнение оказалось далеко не свое. Банально развели на слабо. А произошло это приблизительно так.

На одной из благотворительных тусовок, устроенной каким-то толстосумом, в честь доблестной и естественно непобедимой армии императора, будучи глубоко под шафе, красотки имели наглость высказаться пренебрежительно в адрес этой самой армии. Типа с чего это вдруг, им такие почести, нигде в данный момент не воюют, а денежки сосут из бюджета империи очень не кисло. А бедные налогоплательщики, к которым Энци естественно причисляли и себя любимых, надрываются, отдавая последнюю краюху хлеба, что бы с доблестных защитников не сползала броня, по причине крайней истощенности организмов. В ответ на это заявление, заклятые так сказать подруги, обоих подняли на смех.

Мол, это кто тут надрывается? И вообще, такие как вы неудачницы, кроме как драть глотки на сцене, больше ни на что не годятся и то только в том случае, если папан с маман вовремя подсуетятся.

Такую подачу стерпеть было невозможно. Раз такое дело, кнопки заявили во всеуслышание, что еще всем покажут и докажут чего они стоят. Вот ка-а-а-к пойдут, да ка-а-а-к станут пилотами. Вот тогда вы все и обалдеете. Все это было сказано под приличным воздействием алкоголя и еще кое-чего, но тем не менее, было услышано многими. А потом начались постоянные подначки.

И когда это Энци станут пилотами?

И когда это выскочки всем покажут?

Короче жизнь превратилась в ад. В какой-то момент, девчонки психанули и заявили родителям, что покидают отчий дом, дабы освоить героическую профессию пилота и всем доказать, а так же показать, что они не смычком деланы и вообще тут вам не здесь. Понятно, что предки были в шоке от такого заявления. Маман лежала на кровати, картинно заломив в отчаянии руки, даже в этой ситуации актриса не изменила имиджу, а папан конечно же хлопотал вокруг супруги поднося ей то воду, то пилюлю от мигрени (ну или что там у местных женщин в этих случаях болит). Понятно так же, что оба родителя, отказались проспонсировать данное мероприятие. Но девчухи, действительно оказались не робкого десятка.

Собрав все накопленные средства, которые сэкономили на школьных завтраках и карманных деньгах, (оказалось, что местные работники искусства тоже не бедствуют) отправились в местный филиал корпорации НЕЙРОТЕХ и впендюрили себе по нейросети Пилот-5МУ, а на оставшиеся средства,проплатили вот это самое учебное заведение, где сейчас имеют счастье находиться. Дунули сюда заранее, справедливо полагая, что безутешные предки, кинутся в погоню и оказались правы. Две недели те осаждали пороги школы, а пигалицы боялись высунуть оттуда свои носики. Папик попытался закатить скандал, но ему в цензурной форме, хоть и несколько грубовато объяснили, что желание гражданина это закон, нарушать который преступно. Однако заверили, что вряд ли такие изнеженные девицы, смогут закончить школу. Скорее всего, сами сбегут, как только появятся первые трудности. Надо только подождать немного и любимые чада, вернутся в родственные объятия. Правда, денег потраченных при этом уже не вернуть. Успокоенные таким образом родители, сняли осаду, а девушки теперь полноправные члены Илюхиной команды.

Надо отметить, что девочки немного погодя, сами ужаснулись своей выходке, но отрабатывать задний ход, было уже поздновато. Вернись они в родные пенаты прямо сейчас, их просто съедят морально. Так что хочешь, не хочешь, а придется тащить лямку до какого ни будь конца, тем более, что с появлением в школе землянина и последующими событиями, появился призрачный шанс утереть нос всем злопыхательницам дома.

Отдавая должное этим коропеткам, стоит признать, что девчонки оказались не самыми плохими бойцами. А главное достаточно адекватными и коммуникабельными людьми, готовыми учиться и не ныть по пустякам.

Таким образом, у Илюхи образовалась приличная команда и все шансы на получение неплохих результатов в учебе. Что было дальше? А дальше вновь начался бесконечный марафон, за знаниями и опытом. Снова тренажерные капсулы, тренировки и как следствие головные боли и красные от недосыпа глаза. Только теперь уже ребята полностью погрузились в освоение профильной специальности. Балах зверствовал по максимуму, гоняя своих подопечных пока только в виртуале, на тренажерах. Однако про тренировки с Зевраном Илья не забыл, ежедневно посвящая этому, по два, три часа. Более того, у него появились последователи. После столь зрелищной расправы над инструктором, вся команда прониклась этим и если раньше ребята занимались рукопашным боем только три раза в неделю, то теперь они не отставали от своего лидера. Так что у деда, появились дополнительные ученики. Кроме этого, среди других учащихся школы, тоже нашлись желающие приобщиться к этому искусству. Короче спонтанно организовалась полноценная секция, а у Зеврана добавилось работы. Но он, похоже, был этим вполне доволен. Не забывая естественно и о своих непосредственных обязанностях, привлекая к этому Илью сотоварищи. Но это как говориться между делом, основное же обучение, шло по профилю.

Глава 28

Однако отвлечемся на время от главного героя, что бы хоть немного, рассмотреть непосредственно обучение, так сказать, на что похоже и с чем его едят. На это стоит обратить внимание хотя бы уже по тому, чтоб стала понятна разница, между реалиями земными и местными.

К примеру, возьмем земного пилота, ему, в общем-то, нет необходимости досконально знать устройство самолета, ему нужно уметь им пользоваться. В полете его все равно не починишь. Хотя есть и более приземленная, понятная аналогия.

Далеко не секрет, что в наше время, любая блонда, вполне успешно может водить автомобиль, абсолютно не зная при этом, чем трамблер, отличается от жиклера. Им это не надо. Едет и ладно, а ежели вдруг встанет, не дай бог где-то на дороге, надо только суметь открыть капот, и эффектно склониться под ним, оттопырив соблазнительную пятую точку. Тут же найдется умелец, который хоть приблизительно, но сможет отличить, балонник от кривого стартера.

Слава богу, что земным летчикам, не надо ни чего оттопыривать, нужно только применив свое мастерство, дотянуть до аэродрома и успешно посадить самолет. После этого, специальные люди все исправят. Ну а если не судьба, то хотя бы покинуть борт так, что бы и самому остаться в живых, и бесхозная машина, залитая под горлышко авиационным топливом, не рухнула на голову налогоплательщикам. В этом отношении, военным пилотам истребителей, гораздо проще, гражданскому летчику, перевозящему за своей спиной живые души, такой привилегии нет. Это всем понятно.

Для чего тогда тут автор распинается по этому поводу, спросите вы? Да все очень просто, в содружестве, все несколько иначе. Если на земле, главное в количестве налётанных часов, чем больше, тем соответственно лучше, то здесь, кроме этого, важны еще и технические знания. То есть даже просто пилоту, даются достаточно обширные познания в устройстве пустотной техники. Не как полноценным инженерам, но все равно приличные, такие, что при необходимости, пройдя через замену нейросети и дополнив некоторое количество специальных баз знаний, бывший пилот, может легко перепрофилироваться в инженера.

Дело в том, что на некоторых малых кораблях, экипаж вообще не предусмотрен и пилот вынужден заниматься своим кораблем сам, если вдруг случиться какая неисправность в пути. Другое дело, что чаще всего, он не занимается ремонтом прямо вот вплоть до мелочей, залезая в электронные потроха с головой и паяльником в руках, а попросту, меняет вышедший из строя блок, на новый. Но уметь определить неисправность он должен, а без знаний устройства своей техники, это невозможно.

Конечно же, на борту любого корабля, имеется ИскИн, который в случае чего окажет посильную помощь, подсказывая как говориться, где у него что болит, но ведь может случиться такая ситуация, когда противник удачным попаданием, повредит этого помощника. Тогда грамотный пилот, может полностью перейти в режим ручного управления и продолжить выполнение боевой задачи. Но в бою ведь всякое случается, кроме ИскИна, имеется куча другого оборудования, которое также может выйти из строя. В таких неприятных случаях, пилот должен рассчитывать уже только на себя, были бы только необходимые знания. Вот такие знания в данный момент как раз и вдалбливались в голову главному герою, как впрочем, и любому другому курсанту, этого учебного заведения. Правда, в учебных заведениях гражданского типа, учат по гораздо упрощенной системе, но так то в гражданских, Илья по воле случая учится в другом.

Так, с системой обучения вкратце вроде разобрались, но давайте еще рассмотрим саму технику, это тоже довольно интересно. Из всего выше изложенного, уже по идее становится ясно, что техника вся модульная и легко поддается модернизации и как бы это поточнее выразиться, пере специализации что ли, ну или до специализации. Начнем с несущей конструкции. Или в проще говоря с корпуса корабля.

Кстати корпус, тоже собирается модульно и не то что бы легко, но при большом желании, вполне, поддается модернизации. К примеру, можно добавить секцию, удлинив конструкцию для увеличения грузоподъемности, или же наоборот убрать, соответственно укоротив и облегчив ее, для увеличения скорости, вот это и есть один из вариантов пере или до специализации. Естественно это не делается от балды, только лишь по прихоти владельца. Конечно же, все нужно рассчитать, что бы корабль, не потерял своей функциональности и прочности, став при этом угрозой для других. Хрен бы с ним, если он где-то в отдалении переломиться, под воздействием центробежных нагрузок. А если при швартовых операциях к доку? Вот то-то и оно. За этим зорко следят специальные службы, поэтому инициативных идиотов, коих много было в советские времена, на российском торговом флоте, в содружестве, вовремя бьют по кривым рукам, не давая претворять в жизнь свои больные фантазии.

А то бывало, знаете ли, какой ни будь шибко грамотный по его личному мнению придурок решит, что если обрезать у гребного винта, с каждой лопасти с десяток сантиметров, то экономия топлива будет весьма ощутимой, при этом, такое кощунство, ни как не скажется на основных характеристиках. И даже математические расчеты к этому приложит, подтверждающие данное непотребство. А другой инициативный дятел, углядит в этом, эпохальное открытие и вуаля. Сухой док, дядя Вася сварщик с автогеном, которому насрать на расчеты, ему пальцем ткнули, а он отхерачил. Утрирую конечно, но прецеденты случались.

А потом начинается. Бешенная вибрация и еще дохрена всякой срани до кучи, вытекающей в связи с ней. Вот эту срань, уже приходится разгребать экипажам. А ведь ни кто не слушал эти самые экипажи, когда они криком кричали, пытаясь помешать, доморощенным теоретикам. Кто они такие? Плавсостав? Да и хер на них, они вечно ноют, то им запчасти подавай, то топливо качественное понимаешь, требуют. А оно ведь дорогое, топливо это, дешевле то топочный мазут в бункер зафигачить. Куда денутся? Скормят и это дерьмо. А то, что эти блаженные днем и ночью раком в машине стоят, ремонтируя раз за разом, выходящую из строя топливную аппаратуру, это уже их проблемы. Мы рацуху задвинули, деньгу за нее получили и благополучно давно потратили. А сейчас сидим, в каком ни будь институте, на преподавательской работе и кичимся своими народными достижениями. Плевать, что та рацуха оказалось лажей, что деньги на ремонт и ликвидацию последствий таких открытий, тратились огромные, такие, что иной раз проще было новый пароход построить. На все это плевать. А плавсостав, он и есть плавсостав, их работа в том и заключается, что бы разгребать дерьмо за «умниками теоретиками».

Но чего-то мы отвлеклись, разговор то о содружестве, о другой цивилизации, да и корабли тут по большей части, бороздящие большой космос. Так вот, все такие переделки проверяются и если они не соответствуют принятым в содружестве общим стандартам, то такую херню, извините на хер. Сори за мой французский. Однако если изменения сделаны грамотно, то ради бога, ни кто не препятствует, более того, подобные вещи учитываются и вносятся впоследствии, в базы знаний, дабы распространять полезный опыт в массы.

В общем, понятно, что несущий корпус, это одна из главных составляющих корабля. Только сама по себе, эта штуковина, ни куда не полетит. Ее надо чем-то двигать. Вот и выползает на арену, двигательная установка. Они как водится тоже, все разные и разнятся между собой, начиная от размеров, до предназначения. Основные, это естественно маршевые двигатели, которые предназначены непосредственно для того, что придают изначально статичному корпусу, поступательное движение. И в какой-то мере маневренность, если имеется функция, изменения вектора тяги. А так же маневровые, тормозные, да еще много всяких иных вариаций, например совмещающих несколько функций в одном флаконе. Все это хозяйство тоже модульное как вы уже наверно догадались, поэтому можно тулить куда угодно, вернее во что угодно, если конечно оно туды влезет, а так же судовой несущий каркас все это дело выдержит. То есть с одного корабля например снять, и засандалить в свой. Можно еще просто купить более мощный не штатный двигатель и воткнуть в свое корыто, но как уже говорилось, только в том случае, если позволит конструкция. Надо же еще не забывать, что все это дело, должна потянуть штатная энергетическая установка.

Ага, вот наконец добрались и до нее родимой, энергетической установки, которая просто обязана снабжать необходимой энергией, любой нуждающийся в ней узел космического корабля. Это, проще говоря, компактный реактор, который посредством термоядерной реакции, выдает на-гора просто невероятное количество, столь необходимой электроэнергии, коей впрочем, как водится, все равно не хватает.

По этому естественно, что этот архиважный агрегат, так же вечно норовят поменять на более мощный. Но опять же, если имеется такая возможность. Причем причин невозможности это сделать несколько. Во-первых, просто банально может конструктивно, не хватить места, а переделка корпуса, дабы выиграть необходимые сантиметры, ослабляет несущую конструкцию. Во-вторых, просто нет средств на приобретение необходимого по мощности агрегата. Ну и наконец, в-третьих, когда оно в принципе и не нужно, а если не нужно, то и лишняя суета тоже ни кому не уперлась. Короче все, как и в случае с двигателями и автор уже начинает повторяться. Правда, компактный он, только в сравнении с земными атомными реакторами, а так очень даже большая хреновина.

Ну и на последок, собственно ИскИн. Искусственный интеллект, на плечи которого, ложится процентов восемьдесят, работы, по поддержанию жизнедеятельности корабля. В итоге, что мы имеем:

1-Корпус.

2-Энергетическая установка.

3-Двигатели.

4-ИскИн.

Вот эти четыре основных составляющих, которые в совокупности и называются космическим кораблем. Его, ИскИн в смысле, тоже можно заменять при необходимости, так что нет нужды распространяться на эту тему. Ситуёвина один в один, как в случае с двигателями и реактором. Да, есть еще один момент, который упущен. Реактор, это модуль так сказать разовый. Он продается уже готовым к работе. И работает, вернее, может работать до пяти лет без перерыва. Потом он просто меняется на новый. Получается, что автономность корабля, ограничивается пятью годами или если говорить на местном наречии пятью циклами, в принципе да, но не только этим, главный ограничивающий фактор, это количество топлива для маршевых двигателей. Чем его больше, тем лучше. Но как водится, сколько его с собой не возьми, оно все равно заканчивается раньше, чем реактор вырабатывает свой ресурс. Так что запишем еще пятый пункт к определению космического корабля, это топливные танки, вернее их вместимость. Но она тоже может быть при желании изменена, под нужды владельца. Хотя есть и шестой пункт, это установка искусственной гравитации. Без нее ну ни как. Что поделать, если человек, существо такое, которому она нужна. Без нее в невесомости он долго не проживет. Земные космонавты, недолго побыв на орбите, потом восстанавливаются месяцами, а тут народ живет и работает в космосе, так что да, записываем и шестой пункт.

5-Топливные танки.

6-Установка искусственной гравитации.

Да только это еще не все. Далее речь пойдет, о так называемом навесном оборудовании. Это конечно мелочи, по сравнению с вышеперечисленным, однако без них, ну просто ни куда. Корабли то космические, а значит, нужна еще и установка жизнеобеспечения. Куда ж без нее? А еще всякие радары, лидары, всевозможные сенсоры, силовая защита внешней обшивки. Незабываем так же про воду, без нее тоже ни как. Она нужна не только для людей. А коль скоро люди в ней все же нуждаются, то понятно, что нужно ее еще и очищать. Много-то с собой не возьмешь, а значит, она находится в замкнутом цикле и без фильтров не обойтись. Опять же, раз есть живые люди, значит, имеются отходы жизнедеятельности, их ведь тоже надо утилизировать, выходит, что система утилизации так же имеет место быть.

Ладно, чтобы не пудрить мозги читателю, скажем так, космический корабль, весьма сложная машина, хотя вряд ли, что это высказывание станет открытием для кого-то. Добавим только, что уже перечисленные позиции, являются на самом деле, очень маленькой частью того, чем нафарширован в реальности корабль. А ведь еще про вооружение не сказано ни слова.

В плане умерщвления себе подобных, содружество не далеко ушло от аборигенов земли. Фантазия у местных на эту тему, не менее буйная. На сегодняшний день, имеется несколько категорий. Артиллерийское вооружение, лазерное, плазменное и ракетное. Каждая категория делится на отдельные типы.

К артиллерийскому вооружению, относится все, что кидается в противника какими либо снарядами. Не важно, какого калибра, главное, что после выстрела, в цель полетела болванка. Делится эта категория на два типа. Вооружение ближнего боя и дальнобойное. Корабль, вооруженный подобным образом, должен иметь вместительные погреба, для запаса боеприпасов. Темнокожий народ, как обычно в своем репертуаре. Папуасу, лишь бы чего ни будь метнуть, хош копье, а хош болванку, поэтому такой вариант им от чего-то ближе. Наверно просто копий нет в наличии. Вот видимо, исходя из этих древних пристрастий, артиллерия особенно широко, применяется среди республиканцев Манти.

Лазерное оно и есть лазерное, тут особо распинаться нет смысла. Однако есть и свои нюансы. Это в подавляющем большинстве, дальнобойное вооружение мгновенного действия. От светового луча или какого либо другого вида излучения, (лазеры то бывают разные), если он тебя достает, не увернешься. Боеприпасы не требуются, что несомненно является плюсом, однако запас фокусирующих линз, должен быть. Не сильно большой, линзы не часто выходят из строя, но тем не менее. Этот тип уже достаточно прожорлив в плане потребления энергии. Невзирая на это, Эленте считают, что будущее именно за таким оружием, только вот другие расы, пока, не очень-то спешат в это верить.

Теперь про ракеты. Что такое ракетное вооружение, всем понятно и так, но несколько слов, замолвим и за него. Разделение на типы, тут более разнообразное. Как таковых ракет великое множество вариантов, общее у них только то, что после запуска они должны долететь до цели, а вот размеры, мощность и тип причиняемого цели урона, просто устанешь перечислять. В конце концов, мы не справочник по ним тут ваяем. Так же ясно, что имеются дальнобойные варианты этих штучек или не очень, но ведь есть еще и торпеды, они тоже относятся к ракетам, и разнообразны, ничуть не меньше собственно ракет. Думаете все? НЕТ! (Автор коварно ухмыляется). А как же бомбы? Имеются и такие гостинцы. Это не совсем ракеты, к торпедам так же не единым боком, они вообще не имеют своего двигателя и летят по инерции, которую им сообщила пусковая установка, а раз ракеты и торпеды запускаются посредством подобного же устройства, то местные не мудрствуя лукаво, включили бомбы в общую кучу. Хотя это чисто курсовое оружие, которое кидается вперед, и через определенное время, в зависимости от установленного таймера, происходит подрыв, но можно пользоваться и в кормовой полусфере. В этом случае, эти бабахи, могут быть применены в качестве мин, если активируется не таймер, а система слежения «свой-чужой». Мощность бомб, просто ужасает, одна такая хлопуха, способна уничтожить дредноут, если удачно сработает, поэтому конвенция содружества, запрещает использование таких фейерверков на своей территории. Главный минус ракетного оружия в том, что требуются слишком много места, для боеприпаса, а плюсом является минимальное потребление электроэнергии, производимой бортовым реактором, при необходимости даже, можно произвести ракетный пуск на аварийных источниках питания. Это вооружение является основным в Империи Кадар и по общеимперскому мнению, считается на сегодня, самым сбалансированным и гибким, в применении.

В эти три основных типа, входит также и зенитное вооружение, которое используется для уничтожения вражеских ракет и совсем мелких целей. Имеется в виду, что зенитные примочки, могут быть как лазерными, ракетными, так и мелкими орудиями плюющимися шрапнелью, в сторону опасности, обычно ракетной.

Четвертым же из основных видов вооружения, является плазменное. Это оружие, огромной разрушительной мощи, на много превосходящее в этом аспекте, три предыдущих. За исключением, разве что бомб. Так же как и лазерное оружие, не требует боеприпасов, но имеет и существенный недостаток. Оно показывает всю свою разрушительную мощь, только на средних и ближних дистанциях, а так же потребляет, очень большое количество энергии, по сравнению с остальными. Несмотря на эти недостатки, пользуется большой популярностью на территории Государства Мар. Впрочем, оно там же и разработано в свое время. Так что, ни чего удивительного.

Про оружие и варианты его применения, можно говорить сколь угодно долго, но не только вооружением единым, обуславливается космический корабль.

От автора: — Да, да, да, кое у кого, сейчас начнется извержение кирпичей, из отверстий не предназначенных для этого. Автор прекрасно понимает, что многие читатели плюются, когда читают подобную техническую муть, однако не может об этом не написать, хотя бы поверхностно. Потерпите одну главу или пролистайте по диагонали. Надо это сделать один раз, что бы потом уже особо не возвращаться.

Вроде бы уже обо всем поговорили, о начинке, о вооружении, вскользь упомянули корпус, но это только то, что касается абсолютно любого корабля. То есть, все уже изложенное, есть даже на самом дырявом и гнилом корыте, которое хоть как то способно, передвигаться в пространстве. Да, даже вооружение имеется на любом. Другое дело что оно может быть слабым, устаревшим и в лихую минуту вряд ли поможет, но тем не менее есть. А вот тюнинг модули, есть далеко не на каждом. Да что там говорить, вояки и те, не всегда могут это себе позволить. Это ужасно дорогие игрушки, которые можно купить либо за о-о-о-о-чень большие деньги, либо на халяву оттопырить, в чьих ни будь обломках. Только последний вариант уже из области фантастики. Так как тот, кто разделал своего врага на эти самые обломки, в первую очередь, сам там пороется и будьте уверены, хрен что пропустит, если только, кто-то не вспугнет. А в этом случае, тот кто вспугнул, сам не забудет пошариться, так что, скорее всего халявы не будет. Но блажен, кто верует!

Что же такое тюнинг модули. Это всевозможные модули улучшения, тех или иных штатных характеристик корабля. Сколько существует штатных систем, ровным счетом столько же имеется тюнинг модулей. Для примеру, возьмем маршевый двигатель, он выдает на гора, какое-то определенное количество тяги. Не будем вдаваться в математику с цифрами, так как земных аналогов все равно не существует и сравнить не с чем. Так вот, если установить тюнинг модуль, под названием улучшенная форсажная камера (УФК), то это двигло, на форсаже естественно, вчетверо перекроет штатные характеристики, кратковременно, иначе можно спалить, а игрушка дорогая, да только жизнь, всяко дороже. Ладно, принцип действия тюнинг модулей перетерли, каждый отдельно взятый обсасывать не будем. Идем дальше.

Теперь о корабликах в целом. А начнем пожалуй, с военного флота. Так будет проще. Сразу оговоримся, что у разных рас, они отличаются в основном размерами и дизайном, а по своим усредненным характеристикам, в принципе сопоставимы. И так, военные корабли, они делятся на несколько классов.

Самые большие это дредноуты, медленные, огромные (от 6 до 8 км в длину), с неимоверным количеством огневой мощи и жутко защищенные, если речь идет о перестрелке с равным противником, однако в одиночку против мелких, но зубастых целей, беспомощные. Такие корабли используются исключительно в составе больших эскадр, когда надо прорвать орбитальную оборону противника или против таких же точно монстров. В дальние походы ходят исключительно редко, так как топлива жрут, как бык помои. На подклассы не делятся. Новые практически не строятся, ибо дорого, а значит нефиг. По этому, модернизируются старые образцы, в них изначально это закладывалось в конструкцию.

Далее следуют корабли значительно меньшего размера. Линкоры. Эдакий суррогат дредноута, который используется в серьезных конфликтах, когда дредноут гнать очень накладно, а огневая мощь нужна до зарезу. Пара тройка таких кораблей, вполне может сравняться со своим старшим братом, по совокупной мощности залпа. Однако и этот тип очень дорог в производстве, в связи с этим обстоятельством, наряду с новейшими образцами, в военных флотах всех четырех субъектов содружества, и по сей день, на вооружении стоят уже порядком устаревшие. Надо отметить, что и дредноуты и линкоры, никогда не списываются в свободную продажу, а несут службу до конца. Имеется в виду, что если корабль поврежден в бою на столько, что ремонт встанет дороже постройки нового, то в этом случае, корабль идет на переработку. А из переработанного сырья, строится новый, так выходит дешевле. Да и кто купит такую громадину? Даже богатейшие корпорации, не могут себе такого позволить. Содержа такого монстра, не мудрено и по миру пойти.

Продолжаем знакомиться дальше. Линейные крейсера. Вот это воистину, акулы дальнего космоса. Быстрые, автономные, с впечатляющей огневой мощью и хорошей защитой, они являются основной составляющей любого флота. Стая таких кораблей, легко сожрет дредноут, а про линкоры и говорить нечего. Применение их многогранно и гибко. Они прекрасно чувствуют себя как в одиночку, так и в составе малых флотов. А если соберутся в большой флот, то после них, как и после нашествия саранчи, ни чего живого уже не остается. Делятся на два подкласса, впрочем, оба они, мало чем отличаются друг от друга. Главными составляющими любого линейного крейсера, являются скорость, огневая мощь и защищенность, так что разница в подклассах минимальна и не заслуживает внимания.

Крейсера. Не менее распространенный класс, чем предыдущий. Но не по причине особой зубастости, хотя есть и такие, а по причине большего количества подклассов. Существуют Крейсера поддержки, обеспечения, установщики минных заграждений, по совместительству минные тральщики, крейсера РЭБ (радио электронной борьбы) и собственно зубастики.

Рассмотрим их по порядку. Крейсера поддержки. Во время боя эскадр, обеспечивают энергетическую подпитку корабля цели (да, в содружестве уже знают способы передачи энергии на расстоянии, беспроводным способом), дистанционную накачку силового щита, а так же зенитное прикрытие. Защита слабая, но они в бою участвуют постольку, поскольку, поэтому особо и не нуждаются, а в случае чего, хорошая скорость всегда позволит быстро слинять.

Крейсера обеспечения, это проще говоря, ремонтники. Так же как и первые, занимаются тем, что помогают воевать основным участникам подобных шоу. То есть, прямо во время боя, производят посильный ремонт. Имеют порядочную вместимость трюма, для складирования необходимых запасных частей. При возникновении нужды, могут так же встраиваться в общую зенитную сеть. С броней так же все относительно, скорость чутка поменьше, но и делают ноги они, как правило, гораздо раньше. К службе обеспечения так же относятся еще грузовые корабли, это обычные транспорта, на борту которых, перевозятся боеприпасы и продукты, на них же, как правило, разворачивают полевые госпиталя. Но о них разговор будет позже, так как эти корабли, классифицируются как индустриальные, просто армия, так же как и гражданский флот, без них обойтись не может.

Но продолжим о крейсерах. Минные заградители, они же тральщики, в бою участие вообще не принимают. Их задача нагадить заранее там, где скажут или наоборот прибраться. Так что говорить особо тут не о чем.

Крейсера РЭБ, принимают в бою непосредственное участие. Но не огневым контактом, вооружение слабенькое. Их работа, всячески мешать противнику, вести прицельную стрельбу. Формируют ложные цели, забивают помехами радары и тому подобные пакости. Достаточно сказать, что один такой засранец, с хорошо обученным экипажем, может полностью на время, вывести из боя до четырех целей одновременно, делая их мальчиками для битья. А теперь представьте целую стайку таких вот хулиганов, они ведь и средних размеров флот, могут легко обезвредить, давая своим, в считанные минуты его уничтожить.

Ну и наконец, зубастики. А если быть точным, то стратегические крейсера. Обычно дальние разведчики. Однако их можно оснащать под разные задачи, полностью изменяя конфигурацию. Это единственный класс кораблей, которые так могут. Но основное их применение, это либо разведка на территории противника, либо диверсионные действия там же. Только эти корабли, могут сравниться по огневой мощи и защищенности с линейным крейсером, а по скорости и маневренности в случае нужды, не уступают фрегатам. Из всего этого, становится ясно, что это настолько дорогая игрушка, насколько и редкая. Однако в свободной продаже иногда мелькают. Богатые корпорации такие корабли имеют, не много конечно, буквально единицы, но есть. По размерам они, не больше и не меньше обычного крейсера РЭБ, а те очень не велики. Откуда же берутся столь впечатляющие характеристики? Там экипажа практически нет, максимум три человека. Больше просто нет жизненного пространства, так плотно упакован корабль. Буквально каждый миллиметр используется. Можно еще долго рассказывать об этом подклассе, но баста карапузики, с крейсерами закончили.

Следующий класс, это эсминцы. Но о них, поговорим в конце сего трактата, а пока приглядимся к фрегатам. Почему так? Все просто, фрегаты это основной враг крейсеров.

Фрегаты, это самый малый по своим размерам тип военных кораблей в содружестве, способный автономно и подолгу, находиться в открытом космосе, есть естественно и более малые, по размерам мало отличающихся от земных самолетов, но те могут действовать, только с корабля носителя и зависят от него полностью. А фрегат, это полноценный корабль, дальнего радиуса действия. Их разновидностей великое множество и задачи они выполняют тоже самые разные, но в составе флотов, в их задачу входит отстрел крейсеров. Всех, до которых могут дотянуться. В первую очередь это конечно РЭБ, потом поддержка, обеспечение, ну и про транспорты не забывают. Если Линейные крейсера это акулы, то фрегаты скорее пираньи. Они настолько быстры и маневренны, что ни один крейсер от них уйти не сможет, а вооружение позволяет уничтожить цель в считанные минуты. Стратегический крейсер то уйдет, а скорее всего и уходить бы не стал, прихлопнув назойливую шмакодявку, но так то стратегический, во флотах их нет, слишком дорого даже для армии. Есть фрегаты, которые относятся к классу малозаметных бомбардировщиков. Пуляют они не токмо бомбы, чаще пускают торпеды, однако зовутся именно бомбардировщиками. Есть подкласс разведчиков, они конечно не сравняются со стратегическими крейсерами в этом, но вполне успешно применяются, особенно при шпионаже. Такой корабль может месяцами висеть в пространстве, включив модуль снижения заметности и наблюдать за действиями противника, оставаясь незамеченным. Да еще масса подклассов, перечислять которые можно очень долго.

Ну и теперь эсминцы. По своим размерам и мощности вооружения они стоят раньше фрегатов, однако рассказ о них теперь потому, что в составе флотов они нужны только для отлова этой мелюзги, что бы защитить крейсера и транспорты. Разновидностей практически нет, а те которые есть, не заслуживают особого внимания. Эти корабли, очень ценятся среди пиратов, так как имеют мощное вооружение, способное разорвать любой гражданский корабль, а скорость позволяет свалить даже от некоторых фрегатов. Хотя, об одной разновидности стоит упомянуть. Это эсминцы, установщики гипер помех. Что это такое? Ооо, это та еще гадость.

Уже упоминалось ранее, что внутри обжитых звездных систем, используются разгонные катапульты. Простейшие аналоги гипер-врат древних, созданные уже местными аборигенами. Так вот, такие катапульты, применяются не только в обжитых системах, но и в пустых, где движение осуществляется только от одних врат до других, тоже используются, для ускорения так сказать процесса транспортного трафика. Но если имеется эсминец умеющий ставить гипер помехи, то можно легко выдернуть идущий в гипере корабль, следующий от одних врат к другим, установив генератор помех, где ни-будь на прямой линии между двух врат. В этом случае, с вероятностью девяносто девять процентов, корабль вывалится из гипера именно в том месте, где установлен генератор. А дальше делай с ним что хочешь. Военные очень часто используют эти эсминцы для засадных тактик, но особую любовь, к ним испытывают естественно пиратствующие отморозки, для которых эта тактика, является основополагающей. Особенно если учесть, что такие эсминцы, еще и вооружены, как правило, тоже не кисло. Так что одно к одному выходит, что пираты, в основном на таких кораблях и рассекают.

Ах да, совсем забыл, есть еще один самостоятельный класс кораблей, который относится одновременно и к военным и к гражданским. Это так называемые блокадники. Малые транспорты прорыва блокады. Эти транспорты, имеют максимально облегченный корпус и соответственно максимально мощную двигательную установку. Естественно, что корпус облегается в пределах, что бы не нарушить основную специализацию по доставке грузов. Двигательная установка также уникальна, она конструировалась непосредственно для этого класса и на других кораблях не используется. Уже из одного названия понятно, что предназначены эти корабли, для снабжения систем, так или иначе, блокированных супостатом, что бы защитники могли сопротивляться агрессору, который отрезал пути снабжения. Такие транспорты не могут перевезти огромное количество грузов, но за то, могут быстро и незаметно, пройти сквозь кольцо окружения, для этого, они оснащаются, еще и мощным модулем снижения заметности, что позволяет выполнить задачу. Эти транспорты, очень быстры и маневренны, но по защищенности уступают, наверное, любому другому классу. Среди экипажей этих кораблей, даже бытует такое шутливое мнение, что уничтожить их судно, можно даже силой мысли, настолько они хрупки. Капитан такого корабля, должен быть очень грамотным и выдающимся из общей массы, так как его ошибка, за частую, равнозначна уничтожению. Ходили слухи, что была еще одна разработка блокадника, который имел другую концепцию, строго противоположную. Якобы он был хорошо вооружен, сильно защищен и не менее быстр и маневрен, поговаривали, что даже один такой был построен и состоял какое-то время на вооружении империи, но потом куда-то пропал, а других больше так и не появилось. Но это только лишь слухи.

Вот так вкратце обстоят дела с боевыми классами техники. На данный момент, во всех армиях содружества, весь флот девятого поколения, за исключением разве что дредноутов и некоторых линкоров, а в остальном все новейшее. Устаревшие образцы, списываются в свободную продажу и использовать их, может любой гражданин, если позволяет специализация и толщина кошелька, то есть линейные крейсера, крейсера, эсминцы и фрегаты, можно свободно приобрести в личное пользование, но исключительно устаревшие образцы. Так же, после того как модель корабля списана, становится доступной и техническая документация, что бы гражданские верфи могли производить их. Осталось осветить гражданский флот, ибо он является главной силой экономики любого государства.

Начнем с транспортов. Они бывают большие, средние и малые. Малые они конечно же только относительно больших. Каждая раса в содружестве производит свои и ясен перец, что они отличаются не только внешне, других отличий так же хватает. Кадарийские образцы например, хорошо защищены. А Манти клепают самые шустрые, Эленте пошли по пути грузоподъемности, а в государстве Мар, решили взять от всех по чуть, чуть.

Разновидностей грузовых кораблей просто невероятно много и строят их кому не лень. Правда по утвержденным чертежам и стандартам. При этом не обязательно принадлежать к расе Эленте, что бы строить их корабли, надо иметь разрешение вообще что-то строить, а далее строй и продавай, если хватает на это средств и желания. Тоже и с эксплуатацией. Нравится тебе Мантийские разработки, твое дело, покупай корабль, построенный и оснащенный по их проекту, ни кто слова не скажет. Путаницы тоже не возникает. Ни кто поданного Империи Кадар, использующего для своих целей корабль скажем Производства Эленте, не перепутает с ними. Вся техника регистрируется на хозяина, как автомобили на земле, только тут используется электронный идентификационный код, привязанный к владельцу через нейросеть. Поэтому на радаре диспетчера, когда например корабль швартуется, сразу видно, кого это тут занесло солнечным ветром.

Еще что интересно во всем этом, так это то, что в гражданском флоте ни кто не будет против, если на корабле производства Кадари, будет стоять двигатель Марийской разработки, лишь бы все это было качественно собрано и не представляло угрозы. По этой причине, владельцы кораблей, как только не изгаляются над ними, постоянно что-то улучшая. Иной раз корабль не сразу то и узнать можно, настолько он сильно может быть изменен во время переделок, модернизаций, улучшений и такого прочего. С другой стороны, это все и понятно. Корабли могут быть новыми, только что сошедшими со стапеля, но ведь они старого поколения, вот и изощряется народ всячески их улучшая, дабы не сильно отставать от военных. Это тоже можно понять. Большинство самых мощных корпораций, предпочитают жить и работать в серой зоне. Там они ни кому налогов не платят, но там и защитить их некому. Нет, конечно же они остаются подданными своих государств и работают они на рынок своей страны, не забывая о своих доходах тоже, но вот иметь производство, выгодней все же во фронтире. Но в этом случае им приходится и защищаться. Не только пираты могут, подсобрав силенок, осмелиться на нападение. Могут и военные заклятых друзей сунуться, а в этом случае, надо что-то противопоставить им. Вояки то оснащены по последнему слову техники. Вот и включают люди свою фантазию, модернизируя устаревшие образцы так, что иной раз и вояки поражаются, выхватив по сусалам, от казалось бы, слабого противника.

Но вернемся непосредственно к транспортам. Какие они бывают. Кроме обычных, это когда груз складируется внутри корпуса корабля, то есть в трюме, есть еще такие, которые больше похожи на скелет выброшенного на берег кита. Хребет, к которому непосредственно крепятся сверх большие контейнеры. И по сути, весь корабль состоит из этих самых контейнеров. Самые большие из подобных устройств, даже не имеют своего двигателя, да они вообще ни чего не имеют, кроме каркаса для крепления груза, а двигатель появляется после того, как к этому всему, стыкуется буксир, который и будет тащить все это дело, до точки назначения. На земле, а конкретно в СССР подобная идея, тоже применялась.

Были такие суда ББС (буксироно-баржевая сцепка). Обычный пароход как работает, становится к причалу, его грузят какое-то время, потом он идет туда, где этот груз ждут, там опят становится к причалу и его разгружают. На все эти погрузки, выгрузки, тратится время, тем более что иногда, бывает занят причал и надо еще на рейде покуковать, денег другой, а может и недельку или две, а судно все это время тратит топливо, да и зарплата плавсоставу капает, сиречь убытки. А ББСы, были лишены этого недостатка. Жестко подцепив баржу, став на время полноценным пароходом, они тащили груз куда надо, а дойдя до места, бросали его, к тому времени их уже ждет, обычно точно такая же баржа, с обратным грузом. Отцепили одну баржу, подцепили следующую и в обратный путь без простоя, пока дойдут, брошенную баржу уже разгрузят и обратно загрузят новым товаром. Да и там куда возвращаются, тоже будет ждать работа, так что народ угодивший работать на таких судах выл, видя заграницу исключительно с борта буксира, на берег сойти просто не успевали, за то эффективность судна была выше на много. Задумка была неплохая, но другие страны ее не поддержали и советское начинание потихоньку сошло на нет, так как возить было, особо нечего с такой интенсивностью. А в содружестве эта идея прижилась и вполне успешно работает. Ладно, хорош про транспорты, их разновидностей как грязи, все перечислить будет проблематично. Кроме грузовых есть еще шахтерский тип кораблей.

Вообще, в содружестве шахтеры, это отдельная каста, как впрочем и на земле. Труд что там, что там тяжелый и слабаки не выживают. В центральных системах, все что было ценного, в плане сырья, давным-давно уже собрали. Было бы странно, если б за такую прорву времени, прошедшего с того момента, как местная цивилизация вышла в космос, еще что-то бы осталось. Понятно, что нет. Вот и приходится парням обшаривать дальний космос, что бы добыть полезное сырье, для ненасытной прорвы, которая зовется индустрией. А работа на окраинах всегда опасна. Что бы обезопасить себя, шахтеры сбиваются во флотилии, большие и малые, толпой то легче отпинаться в случае чего. А что бы пинаться, нужно еще иметь то, чем это можно делать. Поэтому вооружены ребята очень не плохо, да и летать умеют не в пример лучше, чем те, кто сидит на линейных перевозках. Среди шахтеров вообще много классных спецов, покрутиться в куче астероидов, еще уметь надо. Эти каменюки на месте не висят, они постоянно двигаются, сталкиваются, вечно норовят раздавить жалкие скорлупки, суетящиеся на их величественном пути, так что зевать не приходится и плохие пилоты, долго на такой работе не задерживаются. Либо сами уходят, либо их выносят, только уже ногами вперед. Разновидностей шахтерских кораблей вообще не счесть, мало того что они все разные и не только по размерам, объему трюма и количеству добываемого сырья за единицу времени, так еще и сами шахтеры стараются. Каждый что-то переделывает, дорабатывает, видоизменяет. Получаются такие монстры, что иной раз оторопь берет, от восхищения неуемной людской фантазией.

Вот таким ну ооочень ПРИМЕРНО образом, обстоят дела с многообразием космической техники содружества. Естественно не получилось описать все, но то, что техники много и она очень разнообразна, теперь наверно понятно.

Глава 29

С того памятного разговора по душам прошел месяц, «Непобедимый» так и не появился. В душе парня поселилась тревожное чувство, саднящее где-то внутри комком колючек. Попытки связаться с Грегом, что бы узнать новости, не увенчались успехом. Безопасник как в бездну провалился. Создавалось впечатление, что он забыл про землянина и их договоренность. Однако деньги уже второй раз поступили на банковский счет, значит, Илья все еще числится в должности внештатного сотрудника. Правду сказать, особых событий тоже не происходило. Все шло своим чередом. Тренировки, снова тренировки и опять тренировки. Свободного времени вообще не было. Если б не это обстоятельство, землянин бы уже совсем извелся. Отсутствие вестей об Энди, не давало покоя. А тут еще Бер, стала недвусмысленно, намекать на более тесные отношения.

Сначала Илюха, пытался косить под идиота, стараясь не замечать ее посягательств. Но Беррана девушка упрямая, она усилила натиск. То случайно зайдет в душевую, в мужскую душевую и именно в тот момент, когда землянин там, смывает так сказать трудовой пот. То перед сном, опять якобы случайно, зайдет пожелать приятных снов, типа по пути было, хотя ее каюта была в другой стороне, при этом сама она, как правило, была в слегка раздетом виде, ну или в слегка одетом. Две недели, парень включал идиота, пока она не пришла к нему ночью, собираясь взять дело в свои руки, раз этот дикарь такой недогадливый. Пришлось объясняться.

Когда Илюха мягко, но настойчиво пресек ее вероломную попытку, скрытно проникнуть к нему под одеяло, она поступила как и любая другая женщина, попытавшись надавить на гниль, при помощи слез.

— Я тебе не нравлюсь, такая уродливая да? —Всхлипывая и размазывая слезы спросила она.

Ну вот, за что ему еще эти проблемы? Где он согрешил? Что за наказание а? Илья при виде женских слез всегда терялся, не зная как себя вести в такой момент. Вот чего она вдруг воспылала? Парней в школе хватает. Сама она девчонка видная, высокая, стройная, ноги длинные, копна изумительных блестящих темно русых волос, красиво обрамляющих чуточку скуластое лицо, большие выразительные, карие глаза, попка, грудь ну все на месте. На земле бы сказали, внешность модельная и вот на тебе, приехали. Воздыхателей за ней ходит тоже не мало, а ей именно к нему под одеяло приспичило. И что теперь делать?

— Послушай Бер, ты очень красивая! — Начал Илья как можно более мягким голосом. — Правда, я не шучу. Ты красива не только по стандартам моей родины, но и по местным меркам, красива глаз не оторвать. Обрати внимание, сколько парней в школе, по тебе с ума сходят?

— Что мне до тех сосунков? Они из себя ни чего не представляют. Мне ты нравишься!! Я из кожи вон лезу, что бы ты меня заметил, а тебе все не по чем!! Погоди! — Вдруг встрепенулась девушка. — Может ты…, из этих?

— Это из каких, этих? — Не понял Илья.

— Ну… которым мальчики нравятся. — Краснея, прошептала смущенная Бер.

Хохотал землянин долго. Несколько раз пытался прекратить, но снова срывался. Аж слезу вышибло. Взгляд Берраны, выражал недоумение.

— Дааааа, — наконец отсмеявшись, обрел дар речи Илюха, — такого про меня еще не говорили. Ты первая. Ох и насмешила ты меня девочка. Нет, я не из них. Поверь мне, если бы я был свободен, не пришлось бы тебе самой соблазнять. Я бы первый на тебя обратил внимание. Да если честно и так все время тобой любуюсь, правда чисто эстетически, так как я люблю другую.

— Но как, — вскинулась полуночная собеседница, — ты же мне говорил…

— Да, я помню тот разговор после боя. Но если ты сама, попытаешься дословно вспомнить, какой вопрос задала, то поймешь, что я не врал. Ну давай, вспомни.

— Я спросила тогда, если у тебя кто-то на Земле.

— Вот!

— Что вот?

— На Земле нет, а тут в содружестве есть. Все просто.

— Кто она? Она тоже здесь учится? Одна из близняшек да или сразу обе? — Тут же начались вычисления соперницы. — Хотя нет, те и сами бы не прочь, но ты ноль внимания, поэтому они переключились на Риго. А больше ты ни с кем не контактируешь? Выходит, ее тут нет, да?

— Точно. Ее тут нет, она сейчас далеко и я очень скучаю.

— Когда же ты успел?

Илюха рассказал историю знакомства с Энди, а так же сбросил на сеть Берраны, файл с изображением своей возлюбленной.

— Красотка! — Резюмировала информацию Бер. — Теперь понятно, почему ты от меня нос воротишь. Вот так всегда, как только появляется стоящий парень, так сразу же выясняется, что он уже занят. Ну почему мне так не везет?

— Да бог с тобой, ни от кого я не ворочу нос. Просто так случилось и ни чьей вины, в том нет. И уж точно дело не в твоей внешности. Поверь, встретишь ты еще своего парня. Точно тебе говорю.

— Ты так считаешь?

— Уверен! Ну что, без обид?

— Да какие тут обиды, я все понимаю. — Улыбнулась девушка.

— Друзья?

— Друзья! Ой! — Спохватилась она, снова краснея, пытаясь одновременно отодвинуться и запахнуться, что бы скрыть свои прелести, которые до этого старалась продемонстрировать.

— Да ладно тебе подруга, — плотоядно ухмыльнулся Илья, — тут действительно есть на что посмотреть.

— Дурак! — Хихикнула шатенка, скоропостижно покидая каюту.

Ну вот, сама себе навыдумывала с три короба, а в итоге Илюху же дураком обозвала. Только женщины так могут. Да и ладно, слава богу, что девушка сумела все понять правильно. А могло быть и хуже, отвергнутые женщины зачастую становятся врагами. Но тьфу, тьфу, тьфу, сплюнул парень через левое плечо и оглянулся в поисках деревянного предмета, что бы постучать по нему, дерева естественно не нашлось, тогда он постучал себе по лбу, временами там тоже бывает все деревянным.

Вот такой инцидент произошел. Наутро, парень думал, как избежать некой неловкости, которая может возникнуть между Бер и им самим, но ни чего подобного не произошло. Напротив, пока Балах устраивал разбор вчерашних полетов, рисуя схемы на большом во всю стену мониторе, эта зараза о чем-то громко шепталась с Энци, а те сочувственно на Илюху поглядывали. По ходу информации, полученной ночью, дают ход. Надо было сказать, чтобы не болтала, да что уж теперь. Поздно. А может и к лучшему. Другим неповадно будет. А то последнее время, Илья все чаще стал замечать заинтересованные взгляды, женского пола.

— Девушки! Вам не интересно то, что я говорю? — Наконец не выдержал наставник? — Я бы на вашем месте послушал. Особенно Беррана это тебя касается!

— А что сразу я?

— Да собственно ничего. Если не считать вчерашнюю вашу швартовку к доку. Если бы ИскИн не перехватил управление, случилась бы авария.

— Я контролировала ситуацию.

— Ну да, ну да. Траектория, по которой ты заходила к причалу, была слишком крутой, а скорость при этом слишком большой. Ты бы не успела погасить ее и выровнять корабль, к моменту срабатывания магнитных захватов.

— Успела бы!

— Нет, и не спорь со старшими. Просто поверь моему опыту.

— Да кому сейчас вообще нужно, это ручное маневрирование, на швартовых операциях? — Возмущалась строптивица. — Все равно ведь по правилам, запрещено швартоваться в ручную. Во всех учебниках по навигации, сказано, что только ИскИн должен швартовать корабль. Вон, другие группы, уже вовсю осваивают полигон и не парятся, с этой швартовкой. Мы одни все ни как не закончим.

— В других группах, другие наставники. — Увещевал Балах. — Я вас учу тому, чему меня самого учили. И пусть другие, летают как хотят, мне до них, нет ни какого дела, а вы у меня будете летать так, как надо. Пока вы в ручную не научитесь выполнять простейшие операции, до полетов на полигоне не допущу! И хватит пререкаться! — Повысил голос старый пилот, когда заметил, что Бер снова готова возразить. — Потом сама спасибо скажешь. А сейчас марш в пузырь, будешь отрабатывать швартовку до посинения, пока не научишься, делать не задумываясь.

Девушка полезла в капсулу, бурча что-то себе под нос, а Балах обратил свое внимание на близнецов.

— Теперь с вами красавицы. У вас проблемы с навигацией. Максимально возможная погрешность, выхода корабля в заданную точку, может составлять, плюс, минус сто километров. А вы вчера промахнулись, на пятнадцать тысяч. Это недопустимо. Поэтому сегодня, продолжаете отрабатывать расчеты. А ты чего улыбаешься? — Преподаватель устремил свой взгляд к Риго. Сам-то не без греха. Ни как не можешь оснастить корабль, что бы он оказался энергетически стабилен! Вечно у тебя один из модулей, сжирает все ресурсы реактора, так что остальные невозможно активировать. Чего глазами хлопаешь? Дуй в капсулу, что бы в конце дня я увидел, полностью стабильный дальний разведчик.

— Но господин Балах, сколько можно? Этот СЗ модуль (снижения заметности), слишком прожорлив, я уже не знаю что делать.

— А ты поиграйся с калибровками. — Подсказал Илья.

— Да? — Заинтересовался тот. — А это идея, надо попробовать.

Когда Норк скрылся в капсуле, Балах подсел к Илье.

— Ну что Лео, готов лететь по-настоящему?

— Что прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас. По моему мнению, ты уже готов.

— А как же ребята? Я думал, что мы вместе начнем.

— За них не переживай. Они тоже на днях полетят. Это я так, для острастки их пугаю, чтобы не расслаблялись, а так они тоже практически готовы. Некоторые огрехи отшлифуют и полетят. Тем более, если ты полетишь раньше, у них появится дополнительный стимул, особенно у Берраны, она на изнанку вывернется, что бы от тебя не отстать. То же и с остальными, очень талантливые ребята. А ты уже давно готов, я все ждал, что сам спросишь. Ну так как?

У землянина аж ладони вспотели от радостного предвкушения. Готов ли он? Глупый вопрос. Ясен перец что готов, так готов, что аж зудит в одном месте. От избытка эмоций, забылись все местные слова, только цветистые обороты русского, пытались найти выход. Пришлось просто кивнуть, подтверждая готовность.

— Отлично, тогда пошли сначала в арсенал, там Зевран по моей просьбе, должен был подготовить твою СПБшку (СПБ-Скафандр Пилота Боевой), а затем, в ангар.

В арсенале их встретил улыбающийся дед.

— Ну что Лео, первый вылет? Как самочувствие? Трясёт?

— Есть маленько, потряхивает. — Не стал лукавить Илья.

— Это нормально, было бы странно, если б не трясло. Но ты справишься мой мальчик, я в тебя верю. А пока вот, примерь.

Илюха начал облачаться в новый костюмчик. Ни чего сложного, этот образец, мало отличается от пехотного. Экзоскелет послабее правда, да и брони почти нет, но остальные функции сходны, так как иногда и пилотам приходится ножками потопать, да пострелять во врага, всякое случается. Конечно, этот комплекс не сравнится с боевым пехотным, но так и в пехотном нельзя управлять кораблем.

Разница была еще и в устройстве шлема. В УЗК-БЛП-7, что уже приходилось использовать на соревнованиях, шлем был цельным и одевался сразу, только тогда можно считать, что комплекс готов к работе. В СПБ, шлем был сделан в виде капюшона, и четырьмя сегментами складывался назад. Кроме этого, изнутри, на затылочной части шлема имелся контакт, который плотно прилипал к коже головы, в том месте, где были выходы нейросети, а снаружи так же имелся контакт, который соединялся уже непосредственно с интерфейсом корабля, через специальный разъем в кресле пилота. То же самое, было и на каждом из десяти пальцев перчаток, непосредственно через них, идет управление кораблем, а через головной разъем, пилот получает информацию со всех сенсоров. При этом, не обязательно полностью герметизировать шлем, сохраняя внутренний ресурс комплекса, до момента аварийной ситуации.

— Синхронизируюсь с бортовым компьютером бос. Все системы в норме, комплекс готов к работе.

— Мне попрыгать да подрыгать Ди?

— Догадливый. Ладно, хватит бос, я все настроила, могу обновить ПО, подходящую версию нашла в сети.

— А успеешь?

— Ясен пень успею, там объем то, всего ничего. Пока дойдете, пока осмотрите шип, все уже будет готово, а в момент установки, сама порулю этой скорлупой, тут комп смех один, мне даже перераспределять ресурсы не придется.

— Ты прямо в какую-то оторву превращаешься, меня твои обороты речи начинают пугать.

— Не будь ханжей бос, можно подумать я не знаю, как ты на земле с мужиками общался.

— Так-то на земле и с мужиками, а тут приятный женский голос и такие загибы.

— Фи зануда. Кстати обрати внимание, костюмчик восьмого поколения, лучше только у вояк.

Илюха хотел отбрить эту заразу, засевшую в его голове, но тут заговорил Зевран.

— Чего задумался Лео? Как тебе обнова?

— Класс! Откуда такое богатство? Это же восьмерка, я ожидал чего попроще.

— Я же говорил тебе мальчик мой, что с оружейниками надо дружить, для хороших людей много чего хорошего можно найти.

— А для ребят?

— И для ребят будет. Вот ПО правда устаревшее, но я потом его обновлю.

— Мне не надо, я его как раз сейчас обновляю.

— А как же ты тогда двигаешься?

— Нормально, управление через сеть.

— А-а-а, ну да, все время забываю, что у тебя нестандарт. Пожелания будут?

— Можно сделать Эмблему на правую руку, типа шеврона?

— Эскиз есть?

— Ди, сделай картинку лисьей мордочки, по памяти, сможешь?

— Да как два пальца…

— ДИ!

— Готово бос.

— Отправь Деду.

Дед закатив глаза, стоял раскачиваясь с пятки на носок.

— Что это за животное Лео?

— Это Лис, хищный зверь, примерно вот такого размера, — показал Илья руками, — очень умный и хитрый, созвучен с личным позывным, который состоит из моих инициалов. Так что пусть талисманом будет.

— А я-то все гадал, что это за позывной такой. Теперь понятно. Ну что же, достойный зверь. Сделаю.

— Так Зевран, нам пора. Народ на полетной палубе ждать не будет, встрял Балах. Сам он тоже уже облачился в СПБшку, старенькую, потрепанную, но все еще исправно функционирующую.

— Да идите уже, что я не вижу, что тебе самому невтерпёж. — Хмыкнул дед. — Когда ты уже сменишь это старье?

— Никогда. Я в нем через столько прошел, что он мне милее, чем все новые скафы вместе взятые. Пошли Лео, а то правда, подумают технари, что полеты отменяются, да разбегутся.

Из арсенала, в специальном лифте, спустились на двенадцать уровней ниже. Дальше пришлось активировать магнитные подошвы скафа, так как на полетной палубе, гравитации нет. Потом раскачивающейся походкой, добрались до транспортера, на котором доехали или скорей долетели, (колес то нет), до корабля. По случайному совпадению, учебные фрегаты имели аббревиатуру У-2. Прямо как у того легендарного советского самолета. И расшифровывается почти также, «У» значит учебный, 2 значит спарка. Внешне естественно ни чего общего. Похож на зубило, покоящееся на трех опорах, одна в носу и еще две держат корму. Но этот корабль, не менее любим местными пилотами, чем земной аналог. Хоть и медленный, за то простой в управлении. Трап опущен снизу, от первой опоры, в сторону кормы.

— Вот твой первый корабль Лео. С чего нужно начать?

— С внешнего осмотра.

— Ну так давай, осматривай.

Илюха пошел по кругу, досконально осматривая все, что положено. А список приличный, тут и целостность обшивки, состояние дюз двигателей, как маневровых так и маршевых, да и еще много чего. Правда пошел, как то неправильно звучит, тележка транспортера, предназначена, не только что бы довезти пилота до места, при помощи нее и осмотр делается.

Космический корабль, даже такой как У-2 не намного меньше боинга, разве что короче на несколько метров, а что бы подробно осмотреть каждую дюзу маршевого двигателя, надо подняться на высоту не менее семи метров, это в данном случае, а бывают фрегаты и побольше. У-2 самый маленький. Потратив на осмотр, еще минут двадцать, Илюха направился к трапу, по которому поднялся в кабину. Балах следовал за ним, но потом их пути несколько разошлись. Дело в том, что тут было две отдельные кабины, одна для ученика, другая для инструктора. Обе они абсолютно идентичные, только та, в которой должен находиться наставник, имеет первую категорию допуска. То есть, в любой момент преподаватель может перехватить управление, даже если курсант по какой-то причине будет против. Во всем остальном, полная копия.

— Лео, сразу включайся в кресло. — Напутствовал Балах. — Дальнейшее общение, по внутренней сети корабля. Как включишься, начинай проверку систем. ИскИн уже имеет твой идентификатор.

— Хорошо, господин Балах.

— Дальше общаемся по позывным. Ты «ЛИС», я «Пройдоха».

— Пройдоха?

— Да, когда то меня так прозвали, за одну успешную операцию, а потом прилипло. Позывной, это на всегда.

Илья прошел в кабину. Ни чего общего с земными самолетами. Нет кокпита, из которого пилот наблюдает окружающую обстановку, нет ни одного прибора, штурвала или педалей. Есть только кресло и мониторы, которые в данный момент транслировали окружающую обстановку ангара. На самом деле, когда пилот включен в интерфейс, мониторы без надобности, они нужны только тогда, когда кораблем управляет ИскИн, а пилот просто следит за его действиями.

Илюха сел в кресло. Тихо зажужжали сервоприводы, приводя ложемент в рабочее положение. Тихо щелкнул разъем, соединяя землянина через нейросеть, с системами корабля.

— Приветствую Лис. — Послышался приятный баритон. — Я управляющий ИскИн. На все время обучения закреплен за вами. Корабль У-2, бортовой номер 22-777, к полету готов.

— Спасибо. — Хрипло выдохнул парень. — От волнения перехватило горло. — Подключай меня к системам, начинаем предстартовую проверку.

— Принято.

И тут, Илью словно водяным потоком горной реки захлестнуло, начало поступать столько информации, что он даже немного запаниковал. Теперь становится понятно, для чего всем в содружестве, нужна нейросеть, пилотам так особенно. Симбионт служит этаким связующим звеном, между кибернитической машиной и мозгом человека, он фильтрует поступающую информацию, трансформируя ее в привычные образы. Иначе и мозги сжечь было бы легко. Человек сам на время, становится кораблем. Илья чувствовал весь корабль. Например, он чувствовал, что в левой ноге (так ощущался левый маршевый), не хватает охлаждения и поэтому полную мощность выдать будет сложно, иначе начнется перегрев. Пока это терпит, но в будущем нужно заняться и исправить, а заодно оторвать руки технику, который закреплен за этой машиной. Реактор тоже старенький уже и требует замены, а еще перегревается основная шина энерговода, так как какой-то балбес, установил более тонкую в сечении. В остальном же все системы, работают штатно. Топливо взято в полном объеме. Система жизнеобеспечения, недавно прошла капитальный ремонт и в общем в порядке. Информации поступало просто море, сначала землянин испугался, что не справится, но нет, все прошло нормально. И весь поток этой информации, вполне улегся в голове.

— Как дела Лис? — Послышался голос наставника по внутренней связи.

— Нормально Пройдоха. Проверку систем закончил. Имеются незначительные неисправности. Требуется замена системы охлаждения левого маршевого, а так же, установлена не родная, основная шина энерговода. В остальном, особых замечаний нет, все системы работают.

— Прекрасно Лео, подтверждаю твои выводы. Сейчас я запрошу диспетчера, так положено при первом парном вылете. Нас выведут в пусковую шахту, а дальше опять ты. Не забывай, все делаем ручками.

— А как же правила?

— Плевать мне на такие правила. Не бойся, диспетчер старый знакомый, он в курсе и я рядом, если что перехвачу.

— Принял.

— Диспетчер! Здесь Пройдоха. Запрашиваю разрешение на учебный вылет. Борт двадцать два, три семерки.

— Слышу тебя пройдоха. Что-то давно не было видно, старый.

— Да все не досуг было.

— Понял, как твой подопечный? Справится или сначала сам поведешь.

— Справится.

— Добро, как его позывной?

— Курсант Лео Нов, позывной ЛИС. — От волнения голос Илюхи дрожал.

— Не мандражируй парень, с тобой, лучший пилот которого я знаю, расслабься. Пройдоха подстрахует. А сейчас складывай опоры, тягач уже удерживает вашу птичку.

И правда, Илья почувствовал легкий толчок. После чего отдал команду на складывание опор. Он буквально чувствовал, что это не корабль буксируют к стартовой шахте, а его самого несут чьи-то заботливые руки. Но вот, наконец, и шахта. Небольшое ускорение и на новоиспеченного пилота обрушилась вселенная. Да, именно обрушилась. Ощущения передать невозможно. Землянин кожей ощущал холодные объятия космоса и одновременно с этим нестерпимый жар звезды. Он слышал и видел множество других кораблей, а так же знал, где они находятся, куда двигаются, с какой скоростью. Ощущал гравитацию планет и их спутников, чувствовал покалывание радаров диспетчерской башни, зудящее попискивание бакен-маячков, которые делили пространство звездной системы на коридоры и эшелоны. Илюха чувствовал себя всемогущим и счастливым. Интуитивно шевельнув пальцем, он остановил дрейф.

— Занимай пятый эшелон Лис, коридор один два четыре. Счастливого пути.

— Принял, спасибо. Эшелон пять, коридор один два четыре. Начинаю движение.

У-2 не зря считается самым маневренным. Его маршевые двигатели, имели несколько степеней свободы. Их можно поворачивать вокруг оси на 360 градусов, а также управлять вектором тяги до 90 градусов. Коротким импульсом, Илья толкнулся вправо, выходя на нужный коридор и одновременно, начал подъем к нужному эшелону.

Необходимо отметить, что вся навигация строится исходя из плоскости эклиптики. Эта плоскость обуславливается орбитами планет, вращающихся вокруг звезды. Северные полюса планет определяют верх, южные соответственно низ. Все это нужно для упрощения навигации. Понятно, что в космосе, в связи с невесомостью, отсутствуют как таковые понятия верха и низа. Но человек то, имеет вестибулярный аппарат, а значит нужно отчего-то отталкиваться, вот и вывели эти правила.

— Занял указанный коридор, готов к разгону. Необходимы координаты конечной точки маршрута.

— Идем на учебный полигон, квадрат 301.

— Принял, начинаю разгон. Курс один один пять, с подъемом 45 градусов. Расчетное время прибытия, тридцать пять минут.

Глава 30

Полигон, хоть и находится в так называемом квадрате, но представляет собой абстрактный куб, во внутренней части которого и тренируются молодые пилоты. Все пространство усеяно специальными вешками маячками, обозначающими границы полетных трасс. Так же имеются кольца всевозможных размеров, через которые курсант должен провести корабль, они не материальны, а представляют собой голографическую проекцию, иначе в случае ошибки несчастных случаев не избежать. А так, задел край кольца, получил штрафное очко и тренируй навыки дальше, ни чего страшного. Есть и стрельбище, там курсанты самозабвенно палят по мишеням из боевых орудий. Полеты в той зоне не проводятся, так сказать во избежание. Имеется и третий сектор, там происходят учебные поединки, оружие используется боевое, но оно в тот момент переходит в тренировочный режим и как таковое только имитирует выстрел, а дальше уже компьютер рассчитывает, была поражена цель или засчитать промах.

Принадлежит это хозяйство естественно военным и в основном предназначено, для тренировки курсантов военных академий, но по договоренности, пользуются им все кому это нужно, оплачивая аренду. Если вояки затевают, какие либо масштабные учения, то остальным временно приходится курить бамбук, но благо, это происходит достаточно редко. Так что чаще всего, доступ на полигон открыт. Тут же находится станция, которая и является Императорской военной академией, где обучаются курсанты, живет преподавательский состав, работники обеспечивающие функционирование полигона, короче народу хватает.

— Учебный фрегат, базы резерва Гео-3, бортовой номер 22-777, запрашивает разрешение допуск на полигон.

— О, резервисты пожаловали. Пройдоха, ты что ли?

— Он самый, нужен допуск в сектор пилотажа.

— Подопечного выгуливаешь? Хорошее дело. Первый вылет?

— Да.

— Тогда дуйте в первый сектор, там как раз сегодня наших салаг гоняли, трассы еще не демонтировали.

— Прекрасно, это мы удачно зашли. Прошу обозначить маршрут.

— Включаю маяк, как принимаете сигнал?

— Лис, дальше сам. — Прозвучало по внутренней связи.

— Здесь курсант базы резерва, позывной Лис. Сигнал принимаю отчетливо. Начинаю движение по пеленгу.

— Удачи Лис.

— Спасибо вышка.

То, что происходило дальше, описать и легко, и сложно одновременно. Слово «восторг», подходит идеально, а вот всю бурю эмоций и ощущений передать было бы проблематично. Пока Илья крутился на полигоне, его душа пела. Корабль чутко реагировал, на любое желание своего пилота, являясь за счет слияния его продолжением. Землянин чувствовал, что вот это все, чем он сейчас занимается, его. Он просто создан для этого. Все получалось интуитивно. Он без запинки, на удивление легко, раз двадцать прошел всю трассу из конца в конец. Хотелось еще и еще увеличивать скорость, наращивая тягу. Но сигнал перегрева, левого движка, постоянно напоминал о себе. Из-за этого, появлялось чувство легкой хромоты, однако настроение не испортило. И когда Балах напомнил что пора закругляться, накатила тоска.

Черим все это время, не только следил за действиями ученика, но еще и наблюдал за ним визуально. На лице парня, сияла счастливая улыбка, а из уголков глаз, текли слезы. Старый пилот прекрасно понимал, состояние своего подопечного. Когда-то, он сам прошел через это. Первые впечатления от слияния с машиной, всегда самые острые. По этому, видя как, страдальчески сморщилось лицо курсанта, на его заявление о прекращении тренировочного полета, не смог настоять на своем и продлил время. Да и чего греха таить, ученик был молодцом. Он прошел трассу идеально. У него самого, много циклов назад, с первого раза не все получилось. А этот шурует так, как будто уже проходил здесь не раз и выучил каждый поворот. Однако все когда-то заканчивается, закончилась и эта тренировка.

— Лис, закругляемся. Мы и так уже перебрали все мыслимые лимиты. Заканчивай круг и уходим на базу.

— Принял. — Послышался расстроенный голос ученика. — Вышка, курсант Лис тренировочный полет закончил. Ложусь на обратный курс.

— Понял тебя Лис, молодец. Прекрасно справился.

— Спасибо.

— Обратно пойдешь тем же коридором, только в седьмом эшелоне.

— Принял, до свидания.

— Пройдоха, — диспетчер не унимался, — ты где откопал этого парня?

— Не поверишь вышка, он сам пришел. — Отшутился Балах.

— Нам такие ребята в армии нужны, а не в резерве.

— На гражданке пилоты тоже нужны, так что нечего на чужих курсантов зариться.

— Жадный ты пройдоха. Ну ладно, удачи. Предупреди заранее, о следующем вылете. Может, устроим совместные полеты, с нашими балбесами, да и трассу подготовлю более сложную. Посмотрим, как твои справятся.

— Добро вышка, сделаю. Очень интересное предложение. Только для начала, я всю группу обкатаю, дам ребятам освоиться, а уж потом можно соревноваться. Лады?

— Договорились.

Обратный полет прошел без помарок. Илья точно вывел корабль к доку и так же уверенно встал к магнитным захватам транспортера, который доставил машину в ангар. Отключение интерфейса вызвало негативные эмоции. Землянин как будто ослеп и оглох. Он прекрасно понимал, что это всего лишь субъективные ощущения, однако лишится всего того, что давало слияние, было до боли неприятно. Вставать с ложемента не хотелось.

— Лео, — позвал Балах, — ты в порядке?

— Да, все хорошо, только ощущения такие, как будто после отключения, лишился чего-то важного.

— Это нормально. Первый раз всегда так. К этому надо привыкать постепенно. Можно и зависимость словить, если переборщить в начале. Минут через пятнадцать, двадцать все пройдет. Ты еще хорошо держишься, если учитывать, сколько времени занял вылет.

Илюха взглянул на часы и обалдел. С момента вылета, прошло почти десять часов, а он этого даже не заметил. Время пролетело махом.

— Ого. — Поразился он.

— Вот тебе и ого. — Улыбнулся Балах. — На сегодня все. Иди, отдыхай. Завтра в первой половине дня, у тебя базы, после займешься оснащением корабля. Надо установить вооружение, ну и восстанавливай неисправности. Техника я предупрежу, что бы после обеда, он подошел.

Уходить желания не было, но Илья усилием воли, заставил себя это сделать. В последний на сегодня раз, оглянувшись на свой первый корабль, он решительно взгромоздился на тележку, отправляясь к лифту. В арсенале деда не оказалось. Илюха сам, не без удовольствия кстати, произвел чистку скафа, а потом сложил его и убрал в личную ячейку. Пока он занимался СПБшкой, чувство потери сначала поблекло, а потом и вовсе прошло. От хорошо сделанной работы, поднялось настроение, вместе с ним прорезалось и чувство голода. С этим надо было что-то делать. Илюха прикинул время. — Скорее всего, придется хомячить в одиночку. — Размышлял парень по пути к пищеблоку. Но не тут-то было. Вся команда была в сборе и сидела за столом, о чем-то негромко переговариваясь.

— О, легок на помине! — Первым заметил Илюху Риго.

— Чего вы тут все, заняться нечем? — Спросил землянин присаживаясь за стол.

— А сам где шлялся? — Нахмурилась Беррана.

— Ага, — поддержали крохи, — еще и веселый весь такой, как будто хихишника объелся.

— Ни чем я не объелся. Наоборот, голодный как не знаю кто.

— Вот, вот! Так оно и бывает. — Обличительно тыкнула в Илюху пальцем, Рилла. — После него, зверский жор просыпается. Где взял?

— Еще есть? — Заинтересовалась ее сестра.

— Вообще не понимаю о чем вы. Кстати что это?

— Легкое ширево. Легальное. Вызывает веселье, а эффекта привыкания нет. Этот наркотик, на тусовках среди молодежи, очень популярен. — Пояснила Милла.

— Нее, — выставил ладони вперед Илья, — сам не балуюсь такими вещами и вам не советую. А насчет настроения, скажу так, с вами будет то же самое, когда сделаете первый настоящий вылет.

— Так ты летал? — Подалась вперед Беррана. — Без нас? Так не честно!!

— Правда Лео! Как так вышло, что ты уже полетел, а мы в пузырях преем? — Нахмурился Риго.

Близняшки тоже обиженно засопели.

— Ребята, ну что за наезды? Не я ведь решаю, кому и когда лететь. — Пошел в отмаз Илья. — Ну, в самом деле, что вы как дети? Вы же знаете, что я чуть опережаю вас, вот и Балах решил что пора. В утешение могу сказать, что он проболтался, мол вы тоже скоро получите свои первые птички и начнете тренировки на полигоне.

— Когда? — Требовательно уставилась на парня Бер.

— А я знаю? На этой неделе видимо, ну может максимум на следующей. Хотите быстрей?

— Ты еще спрашиваешь?

— Ну так какого хрена расселись? Марш по матрешкам, грызть гранит науки. — Весело рявкнул Илюха. — Нечего сидеть, время еще есть.

— Опять ты со своими словечками. Сам что будешь делать?

— А я что, особенный? Сейчас доем и тоже за вами. Давай, давай Бер! Иди уже, вон Риго с близнецами как метнулся. Перед отбоем пообщаемся. Вы мне все нужны, по этому, чем быстрее полетите, тем лучше для всех. Одно очень хорошее дело намечается, но для этого, нужно, что бы все на крыло встали.

— Какое дело?

— Беррана, сказал же, перед отбоем поговорим. Проваливай, дай спокойно поесть, будь человеком.

Механически поглощая обед и вспоминая слияние с машиной, Илья поражался той огромной разнице, между тренажёром и реальным кораблем. Ведь программа учебно-тренажёрного комплекса, тоже по идее должна давать полное погружение, вплоть до ощущений. Только получается что должна, не значит обязана. Почему так? А хрен его знает, единственное что приходит на ум в качестве объяснения, это намеренное урезание подобного. Если его самого в первый раз так накрыло, плюс Балах упомянул что не мудрено и зависимость словить, то выходит что тренажер специально режет это дело. Все верно. Иначе и нельзя. Ведь курсанты, проводят в пузырях большую часть времени. Будь по-другому и мозги закипят, у большинства сразу, а у остальных чуть позже, но все равно закипят.

От размышлений, парня отвлек шкрябающий звук, все было уже съедено, а он слепо скреб вилкой по пустому дну. Опомнившись, он быстро влил в себя сок и поспешил присоединиться к своей команде.

Перед отбоем, Илья как и обещал, рассказал о предложении диспетчера, потренироваться вместе с курсантами военной академии. Ребята прониклись и разбрелись по каютам, обдумывая будущие перспективы. Вот таким насыщенным оказался день, когда Землянин почувствовал себя пилотом. Прав был Черим Балах. Первый раз запоминается на всю жизнь. Что бы потом не произошло, как бы жизнь не сложилась, а ощущения первого полета, будут с тобой всегда.

Утром Илья разогнав ребят по тренажерам, сам отправился заниматься своими делами. Надо было встретиться с инженером, обслуживающим его корабль. Им оказался мелкий такой суетливый мужичек, с бегающими глазками воришки. Представился он как Ошо. Просто Ошо и все. Появилось это чудо природы, где-то часа через два, после того как землянин закончил с ремонтом охлаждения левого маршевого. С этим сложностей не возникло. Скорее всего, длительное время не меняли хладагент в системе, вот он и начал расслаиваться, выпадая в осадок мелкими такими кристалликами. Этот самый осадок и пришлось удалять. Правда пришлось повозиться, практически полностью демонтировав систему охлаждения, состоящую из множества труб, пока нашлась та, в которой и образовалась изрядная пробка. Но Илюха решил снять ее полностью, что бы убедиться в отсутствии других засоров. Саму пробку, с наскоку тоже не удалось победить. Сидела намертво. Пришлось идти на склад, что бы взять часть трубопровода на замену.

Но тут ждал полный облом. Выяснилось, что по документам, полное техобслуживание корабля, проводилось не ранее чем месяц назад и по сему, корабль в порядке, а значит, запчастей ему не требуется. А раз не требуется, то хрен вам за воротник, а не запчасти. То же и с хладагентом на замену того, что Илья слил из системы. На вопрос как такое возможно если корабль не исправен и что теперь делать, кладовщик с ехидной улыбочкой сказал, что мол нефиг было лезть куда не следует. Если ты пилот, то и летал бы себе, а технические вопросы, надо оставлять более умным людям, которые в этом хорошо разбираются. Эта информация, была подана таким елейно менторским тоном, что парню захотелось взять это охреневшее от безнаказанности подобие земного прапора за шкварник и несколько раз приложить фейсом об тейбл. Но делать этого естественно не стал.

Понятно, что как и в любой организации подобного рода на земле, тут происходит все в точности так же. Люди то везде одинаковые. Техника долго стоит и ни кто ей не пользуется, а раз так, то нахрена в ней что-то ремонтировать, если запчасти можно выгодно толкнуть налево, а документы как водится, все стерпят. Так что ни чего удивительного. Парень очередной раз поразился схожести того, теперь далекого мира и этого.

Короче пришлось проявлять смекалку. В итоге, с помощью вполне узнаваемой кувалды и известной любому русскому какой-то матери, с пробкой удалось справиться. Так же пришлось повозиться и с насосом, гоняющим этот самый хладагент. Дело в том, что кристаллизовавшийся осадок, являлся прекрасным абразивом и по этому, в некоторых трущихся деталях насоса, появилась вполне предсказуемая выработка, которая прилично снижала производительность насоса. На склад Илья уже не пошел, так как прекрасно представлял, что ему там скажут, а сразу попробовал разобрать насос. Вообще-то, в этом мире, ремонтом каких либо механизмов, заниматься было не принято, просто меняли на новые, вот и весь ремонт. Но разобрав насос, Илья убедился в том, что сделать это все-таки можно. Были бы нужные детали.

— Так! — Подумал он. — Нужны запчасти. На складе если и есть, то только насос в сборе можно найти, комплектующих к нему в природе не существует, разве если только, на заводе производителе оных, но это одно и то же, как если бы их и не было в принципе. Еще где? Так на свалке старых насосов. Знать бы еще, куда их выкидывают перед утилизацией. Стоп, а если у технарей курсантов поспрошать? Ведь занимаются же они ремонтом, в качестве практики, значит должны знать. Инженер пошлет меня с такими вопросами куда подальше, а свой брат курсант, глядишь чего и подскажет.

Как раз, на другом конце ангара, суетилась группа курсантов, ковыряясь в потрохах точно такого же У-2 и что самое главное, их руководителя поблизости не наблюдалось. Это было просто здорово, вряд ли разговор сложился бы в нужном ключе, если бы оный инструктор обретался поблизости.

Илья был одет в свой комбез технаря, который ему Грег, вручил еще на Непобедимом. Сейчас СПБшка была без надобности. Атмосфера в ангаре была, хоть и при полном отсутствии гравитации. Но оно и понятно, будь в помещении гравитация, оперировать тяжелеными узлами и агрегатами было бы весьма затруднительно, а так при помощи спец-устройств, вполне получается справляться, без знакомых Илюхе кран-балок, тельферов и прочего оборудования.

Когда землянина, уверенно двигающегося на грави-платформе, к месту проведения практических занятий заметили, а потом еще и узнали, поднялся веселый гвалт.

— О-о-о-о-о! Ребята, смотрите, какие люди к нам пожаловали. Целый будущий пилот, снизошел до нас сирых. — Тыкал гаечным ключом, в приближающегося Илью рослый парень. Он видимо был за старшего.

Народ встрепенулся и загалдел. Видно было, что все устали и случившийся нежданный перерыв был весьма кстати.

— Смотрите, — улыбаясь, сказала симпатичная девчонка, — он в комбезе технаря, его что разжаловали?

— Ы-ы-ы-ы, — вторил ей кто-то из толпы, — да еще и чумазый как мы, похоже, случайно упал в бочку с отработкой.

— Да не-е-е-е, это он специально измазался, видимо тренирует боевые действия в ремонтных ангарах, вот и камуфляж нанес.

Мнения сыпались со всех сторон. Но не злобно или издевательски, просто народ шутливо зубоскалил.

— Привет будущим техническим гуру, от братьев пилотов. — Тоже улыбаясь во все тридцать два белых зуба, гаркнул Илюха.

— Оба на. В братья набивается. — Крякнул удивленно рослый парень с ключом. — Похоже, что-то понадобилось от нас.

— Братьев у нас, как грязи под ногтями, нам бы женихов побольше. — Томно вздохнула та же симпатичная девица.

— А чем тебя окружающие не устраивают? — Улыбнулся бойкой девушке землянин.

— Да какие ей женихи, когда у нее грязь под ногтями? — Вякнул кто-то из толпы и тут же ойкнул, получив увесистый пинок, от охочей до женихов претендентки.

— С чем пожаловал? — Спросил парень с ключом.

— Да за советом. Проблемы с моей птичкой, а как их решить не знаю.

— Ну давай, делись проблемами, мы тут сам понимаешь, все специалисты по их решению.

— С одной я уже разобрался сам, а пока разбирался, вылезла другая.

— Сам? — Удивился парень. — Ты первый из пилотов, кто на моей памяти, что-то делал сам. Может быть, не надо было самому, глядишь и проблема бы не вылезла.

— Думаю, что вылезла бы. Я же попутно на технаря готовлюсь, у меня сеть 5МУ-Элит стоит, есть возможность изучать технические базы, вот и учу помаленьку. — Поскромничал Илья. — Тут такое дело, на первом вылете вчера…

— У тебя вчера первый был?

— Угу.

— Поздравляю, ну и как?

— Сам вылет не плохо, а вот с птичкой проблемы. В ней не меняли хладагент, уже очень долго, он как водится, расслоился и упал. Осадок создал пробку, в результате перегрев. С пробкой я разобрался, прочистил трубку забитую, но насосу пришел конец.

— Так поменяй на новый насос, чего может быть проще, да и с трубкой зря возился, тоже на складе есть.

— Да ходил уже туда, без толку. Выяснил только, что якобы месяц назад, корабль прошел полное техобслуживание и в ремонте не нуждается. Короче не дали мне ни чего, еще и нахамил кладовщик. Ясно, что ни чего не делали, поставив галочку в документации, что все в порядке. Но это мне понятно, а они документами прикрылись. Хоть криком кричи, но толку…

— Этот гнус может, они же тут торгуют запчастями как хотят. Тут мы тебе не помощники.

— Ну, я и не жду от вас такой помощи, мне нужно другое.

— Излагай.

— Смотри, я разобрал насос и понял, что его самого можно починить, были бы нужные детали.

— Такие детали только на заводе можно найти, тут их нет и не было никогда.

— А старые насосы, ну которые уже заменили новыми, куда деваются.

— Обычно на утилизацию отвозят, а сначала складируют в мусор.

— Вот в этом мусоре бы порыться а? Есть такая возможность?

— Легко. Вон у переборки, контейнеры открытые стоят. Там я точно штук пять таких видел. Ройся на здоровье, только быстро, пока наставника нет и если найдешь то, что ищешь, свой на его место положи. Оно конечно мусор, но тоже учет ведется.

— Спасибо, — хлопнул парня по плечу Илья, — с меня магарыч.

— Чего?

— Ну, спиртное с меня, в первом же увольнении прихвачу.

— Ха, наш человек. С пониманием. Обращайся ежели что. Ну чего рты разявили? — Рявкунул он на своих. — Навалились. А то наставник шкуру спустит, если мы к утру, птичку для Элентийской зануды не соберем.

Илюха отправился в указанном направлении и действительно быстро нашел то, что искал. Причем даже не пришлось разбирать все насосы, дабы добыть донорские части для своего. В сопроводительной табличке одного насоса, имелась запись, что он заменен на новый по плану, а до этого долго стоял на бездействующем корабле, а еще до этого, был так же по плану, установлен в замен вышедшего из строя. Получалось, что он вообще новый. Если и работал, то очень мало и только для того, что бы проверить, работает ли после установки. Да и выглядел с иголочки. Опять, как и на Земле, все одинаково, там тоже на помойке порой находят новые вещи, кем-то выброшенные за ненадобностью. Вот и тут, то же самое.

На обратном пути, решил снова зарулить к технарям, как толкнул под руку кто-то и не зря, как оказалось. Как раз в этот момент, ребята с руганью начали вытаскивать из внутренностей корпуса корабля, уж больно знакомые детали. Илья тронул за плечо рослого парня.

— А, опять ты. Ну как, нашел что ни будь?

— Да спасибо, все получилось даже лучше, чем хотел, насос вообще новый. Я свой там оставил, а этот забрал, бирку сопроводительную только с этого перевесил. Нормально? Проблем точно не будет?

— Какие проблемы? Это же все на утилизацию пойдет. Кто там эти бирки смотреть будет? Делать что ли больше нечего? Все под пресс вместе с бирками.

— Ну спасибо тогда, выручили.

— Ты про мага…, как ты там сказал?

— Магарыч?

— Во! Про него не забудь.

— Это понятно, будет магарыч, не сомневайся. Кстати меня Лео зовут.

— Да я знаю. Все видели, как ты того инструктора рукопашника, в медпузырь закатывал, здорово получилось. Я Ризтон, можно просто Риз. Но ты ведь не за этим вернулся, верно?

— В первую очередь за этим, а то ведь даже не знаю, кому магарыч нести.

— А во вторую? Давай уже выкладывай.

— Я так понял с твоих слов, что эту птичку, вы для леди Ри Ори готовите.

— Ага. Кроме нее в школе, других Элентийских сучек, вроде бы не наблюдается. Высокомерная стерва! Но задница у нее что надо! Так бы и вдул, по самые гланды. — Мечтательно закатил глаза парень. — А тебе что с того?

— Да я вот смотрю, вы шину энерговода демонтировали. Что с ней?

— А ничего, хорошая шина, ей работать еще и работать, но для этой сучки все новое приказали ставить. Вот тебе, в трубке отказали, а ей со склада кучу новья приперли. Ей и всей группе курсантов, которую она курирует. Наш инструктор говорит, что приперлась сегодня с самого раннего утра, типа с осмотром кораблей. Ну и давай разоряться тут, то ей не так, да это не эдак. Такой скандал устроила на ровном месте, не поверишь. И это притом, что мы все корабли, уже месяц как подготовили. Они в идеале. Задницы у всех в мыле были. Как же, надо лучшее Элентийке предоставить. А она все забраковала, теперь снова, все заново делать. Шлюха Элентийская!!!!!

— Слушай, а можно мне эту шину? А то она у меня вообще не штатная стоит, держит только потому, что реактор уже почти умер и не выдает нужной мощности.

— Ну ты даешь, начал с насоса, а закончил реактором.

— Дайте попить, а то так жрать хочется, аж переночевать негде. — Продекламировалбородатую шутку Илья.

— Во, во, во!!!! — Заржал Риз. — Как раз про твой случай. С шиной то проще. Свою нам скинешь, эту заберешь, тут без проблем, все зависит от размеров твоего магарыча. — Парню явно понравилось слово. — А вот с реактором, уже надо решать выше. Сам понимаешь, это номерной агрегат, так просто не поменяешь, да и заметно будет.

— Но с шиной решаемо?

— Да не вопрос Лео! Для хорошего человека не жалко! Ты к нам с уважением, ну и мы как говорится, чем сможем, поможем.

— Погоди, хлад агент же естественно тоже меняете?

— Ну.

— Так я его тоже заберу, свой-то слил, там одни хлопья, а новый не дали. Вот ваш и приспособлю, раз он свежий, тем более что жидкости же не номерные? — Илюха подмигнул.

— Ну ты наглец, — восхитился парень, — но чего уж там, бери.

Ударили по рукам, и Илюха понесся менять насос, попутно уже прикидывая как половчее, сдернуть нештатную шину. И вот когда он уже пару часов как ковырялся с ней, матерясь и ссаживая руки, появился тот самый Ошо.

— Это что здесь происходит? — Послышался резкий и неприятный голос.

— На балалайке играю. — Себе под нос буркнул землянин поморщившись. Звук голоса резанул по нервам, как если бы кто-то провел железом по стеклу.

— Что здесь происходит, я спрашиваю? Ты вообще кто такой?

— Курсант пилот Лео Нов, закреплен за этой машиной. В данный момент, произвожу техническое обслуживание, вверенной техники.

— Кто позволил? — Еще сильнее ярился недомерок. — Почему без согласование со мной?

— А вы сами кто будете? — Спросил Илья, одновременно перегораживая своим телом вход на пандус трапа. Так как там лежали, части шины, уже практически полностью разобранной.

— Я инженер механик! Все материальные ценности, находящиеся в этом ангаре, числятся в моем заведовании. Я несу ответственность, за все, что здесь происходит. Пусти меня!!! — Взвизгнул инженер, очередной раз, тщетно провалив попытку, проскользнуть мимо Илюхи, внутрь корабля. — По какому праву…

Кровь ударила парню в голову. Это чмо, разворовывает вверенное имущество, довел технику до состояния хлама и еще орет тут как резаный.

— А по какому праву, — вспылил он в ответ на стенания этого горемыки, — вы довели технику…

— ОТСТАВИТЬ КУРСАНТ!!! — Раздался знакомый голос Черима. — Как вы смеете, повышать голос на вышестоящего по должности?

— Виноват Господин Балах! Готов понести заслуженное наказание, господин наставник!

— Вот так-то! О наказании после поговорим! — Грозным голосом заявил Черим и незаметно подмигнул Илюхе. — Продолжай плановые мероприятия!

— Так точно, господин Балах! — Вытянулся парень и насколько позволяли магнитные подошвы ботинок, в условиях отсутствия гравитации, попытался изобразить поворот кругом. Магнитные подошвы не позволили. Попытка вышла комичной, в какой-то момент, подметки отсоединились от палубы и инерция поворота, закрутила тело ногами вверх так, что не ухватись Илюха за блестящий шток гидроцилиндра, который предназначен для поднятия и опускания пандуса трапа, парить бы ему под сводами ангара, аки птицу пернатому. Но пронесло. Приняв снова правильное положение, он юркнул в чрево своего корабля, попутно радуясь тому, как же вовремя появился куратор. Иначе быть беде.

— Во, видал? — Балах повернулся к стоявшему с открытым ртом, словно в немом крике инженеру. — Еще из себя ни чего не представляют, а гонору как у матерого орденоносца. Но ничего, посидит без увольнения, как шелковый станет. А ты все орешь Ошо? Чего накинулся на парня?

— А чего он? Без разрешения, да еще и встал в проходе…

— Как это без разрешения? Я тебя, о чем вчера предупреждал?

— Ну-у-у-у, так это, забыл я. А он сам то, чего? Сказать, что ли трудно было?

— Так он и сказал, да только ты разве слушал?

— А чего он там ковыряется? Пилотам не положено!

— Ему можно, у него пятая элитная стоит, тех-базы учит, так что все в порядке. Ты приготовил то, что я сказал?

— Помилуй Черим!!! Как же можно? Там и энерговод, и система охлаждения, да еще реактор, где я это возьму?

— Так там, куда продал Ошо. — Обняв за плечи субтильного инженера, Черим так его придавил, что тот разве что не пискнул, ужом выворачиваясь из «дружеских» объятий. — Там и возьми. Я был не против, когда ты старый хлам толкал. Но теперь, ты уже начал новьем приторговывать. А может сдать тебя с потрохами СБшникам? Им-то тоже надо. А тут, я им такой подарок подгоню. А? Как думаешь Ошо?

— Что ты, что ты Черим! Зачем же так сразу! Ну найду я через месяц все, извернусь но найду!

— Так то через месяц, а мне сейчас ребят гонять, этот первый, а через недельку, остальные полетят. И что? Прикажешь на этих ведрах?

Илюха все это время, хоть и смылся от прямого взгляда, но разговор продолжал слушать и вот сейчас, ему показалось, что его задумка может сработать.

— Господин Балах! Разрешите обратиться! — Вырастая на трапе, как чертик из табакерки, гаркнул он во все горло, усердно поедая глазами начальство.

— О! Видал? — Улыбнулся Черим. — Это тебе не твои тюхи чумазые! Будущая белая кость! Ух как орет, хоть чему то научились. Обращайтесь курсант.

— Слушаюсь Господин наставник. В данный момент, группой курсантов с инженерного потока, ведется подготовка кораблей госпожи леди Ри Ори и ее подопечных. Для этой цели, со склада, выделено абсолютно новое оборудование…..

— Нет! — Взвился Ошо. — Это абсолютно неприемлемо! Это оборудование выдано по распоряжению директора школы. Все под опись. Ничего из этого…

— А из этого ничего и не надо. Перед полной заменой, корабли прошли хорошую подготовку и снимаемое оборудование, нас могло бы полностью устроить.

— А? Каков? Смотри Ошо, каких людей воспитываем? Уже все узнал и все придумал за нас. Нам, старым, пора на покой. Без нас управятся. О хо хо. — По стариковски покряхтел Черим. — Вам курсант, отдельное взыскание, за прыжки через голову.

— Слушаюсь господин наставник!

— Вот так. А в остальном то он прав. Что скажешь Ошо?

— Так что тут скажешь, в принципе можно оформить. Только как быть с утилизацией?

— А ты утилизируй тот мусор, что с моих птичек снимут.

— Но…

— И закончим на этом! — Повысил голос Балах. — Скажи спасибо, что я не требую нового оборудования, которое ты еще в прошлом году должен был поставить мне. Правильно я говорю Ошо?

— Так я же…

— Я спрашиваю, правильно говорю?

— Правильно. — Тяжко вздохнув, согласился инженер с несчастным видом.

— Ну вот и договорились. Ты пока иди, распорядись. И смотри мне, я проверю. — Черим погрозил вслед пальцем, уезжающему на грави-платформе Ошо.

Когда тот отъехал подальше, куратор продолжил.

— А ну ка явись на свет белый.

— А? — Отозвался Илья.

— Вылазь оттуда говорю, горе механик!

Когда парень вытирая руки специальными салфетками показался в проеме пандуса, продолжил.

— Ты чего творишь? Только одно улеглось, ты вторую волну дерьма на себя опрокинуть решил? Откуда ты взялся на мою голову?

— Так вы же знаете.

— Выпороть бы тебя, видать не пороли в детстве.

— Пороли.

— Значит, мало пороли или не сильно. Но уже то хорошо, что вообще пороли. Ладно, что тут у тебя? Рассказывай, чего наворотить успел.

Илья отрапортовал о выполненных работах.

— Хм, очень неплохо. А насос где взял?

— Так в мусоре порылся.

— В мусоре? — Округлил глаза Балах.

— Ну да. Вы не поверите, сколько всего полезного, там можно найти. Ваш продвинутый мир, от моего, в этом не далеко ушел. Изначально, я хотел поискать насосы доноры, в которых детали менее изношены, чем в том, что стоял на этой птичке.

— Ты хотел из нескольких собрать один?

— В точку господин наставник. Они ведь идентичны. Допускаю все же, что какие-то детали, пришлось бы подгонять, но это не проблема. Такие работы я еще у себя дома делал. Ничего сложного, насос то центробежный, он мало отличается по устройству от тех, что используют у нас, разница в основном, в материалах изготовления, но это мелочи. Только всего этого не потребовалось. Там я нашел вообще новый насос, который приготовили к утилизации. Я подумал, что для этого подойдет и мертвый агрегат. Чего добру пропадать? Таким чудесным образом, теперь с охлаждением проблем больше нет.

— А жидкость охлаждающая?

— Договорился с ребятами, они сливают хладагент, с недавно подготовленных кораблей, а обратно зальют уже новый, меня же вполне устроит «старый». Его-то только недавно залили и тут же снова меняют. Чего с ним за неделю могло случиться?

— Ничего.

— Вот и я так подумал. Чем кланяться, этим зажравшимся…

— Курсант Лео Нов!!!

— Кхм, короче я договорился, с ребятами. А то ведь сольют и опять в утилизацию. По-моему, это расточительство в чистом виде. А так, утилизируют то, что действительно надо, — Илюха показал на бочки, в которых был слитый им хладагент, — а качественное добро, пойдет, извините за каламбур, на доброе дело. Так же они мне отдают, снятую уже шину энерговода, а я им свой хлам. В результате, я практически закончу с ремонтом. Вот бы еще и реактор у них подрезать. Тоже ведь в утилизацию отправят, а тут у нас…

— У тебя.

— Ну да, у меня. Так вот, тут у меня умирающий стоит. У него износ девяносто процентов. А снимают они модуль, всего с двадцати процентным износом и выкинут.

— Договориться с ними не получилось? — Усмехнулся Черим.

— Неа. Агрегат то номерной. На него и документы оформляются подробные. В общем, не вышло так.

— С этим все будет в порядке. Этот проны… тфу ты, господин Ошо, все уладит. А ты тогда, раз такой расторопный, бери своих в помощники и займитесь остальными кораблями. Вон те, шесть штук наши. Крайний с лева, мой. Его трогать не надо, там все в норме. А вот с правого края, четыре штуки, как раз для твоих и один в данный момент лишний. Так что вперед. У тебя неделя на подготовку. До обеда занимаетесь на тренажерах, после трудитесь тут. Вопросы?

— Впятером, можем не успеть. У ребят знаний нужных нет, их только как принеси, да подай, можно использовать, а сам я, один, везде не поспею.

— А тебе самому везде и не надо. Та группа, с который ты…, кхм договорился, завтра поступит в наше распоряжение, Леди Ри Ори, потребовала сменить обслуживающий персонал. Так что они освободятся. А насчет снимаемого оборудования, позаботится Ошо. И что бы больше, я не слышал про твои «договорился». Ясно выражаюсь?

— Так точно Господин наставник! — Вытянулся в струнку землянин, расплываясь в довольной улыбке.

— Смотри у меня. — Погрозил тот пальцем и раскачивающейся походкой направился к своей грави-платформе, бурча себе под нос. — Договорился он. Вот шустрик, так глазом не моргнешь, они тут все договорятся.

Глава 31

— Красный раз, два! Чего возитесь? Почему радары противника еще работают?

— Не выходит заглушить. — Пискнуло в ответ. — Похоже у них аппаратура, мощнее нашей. — В голосе Риллы чувствовались слезы бессилия.

— Отставить истерику. Попробуйте увеличить мощность.

— Бес толку Лис. — Милла была спокойней сестры. — И так на пределе все.

— Модули на перегрев!

— А если спалим? Кто нам новые даст?

— Если спалите, я сам вам руки оторву, и в задницу вставлю!!

— Но Лис…..

— Греем модули!!!!! — Рявкнул Илюха, одновременно с этим, бросая машину в боковое скольжение на левый борт, а затем сразу вправо, одновременно уходя ниже, чтобы прикрыться корпусом вражеского фрегата, от ракетного залпа.

— Есть! Получилось! Держим пятерых. Но не более четырех минут, иначе спалим все.

— Красный три, четыре. Ваш выход! Подсвечиваю цель! Весь фокус огня на нее. Да шевелите задницами, я долго не продержусь, щит на пределе.

Это был уже четвертый вылет группы, на тренировки с курсантами военной академии. И третья неделя практических занятий. Как и обещал Балах, ребята тоже получили свои первые машины. Спустя ровно неделю, после землянина, полетели и они. И полетели очень неплохо. Время, проведенное на тренажерах, было потрачено не зря. У близнецов открылись недюжинные способности к РЭБ. А Беррана и Риго, очень чутко навострились, чувствовать дистанцию наилучшей эффективности стрельбы.

Бер от природы была прекрасным стрелком и видимо это, стало решающим фактором. Она умудрялась поражать цели из курсовых пушек, еще до того, как ИскИн корабля, успевал рассчитать упреждение, интуитивно чувствуя, куда надо стрелять, что бы в итоге, цель оказалась точно на пути, выпущенных ею снарядов.

Риго тоже неплохо это умел, но его страстью стали ракеты, причем неуправляемые. Парень с ними обращался мастерски, укладывая каждый залп, ровно туда, куда и хотелось. Со стороны казалось, что эти прямолинейные, смертоносные иглы, способные лететь только строго по прямой, становились послушными его воле. Управляемые ракеты он не признавал. Говорил, что они только для блондинок. Видимо сказались анекдоты, которыми Илюха часто развлекал ребят, по их же просьбе.

Вообще сленг в школе, с появлением землянина, стал очень сильно меняться. То тут, то там, Илья с удивлением, все чаще слышал знакомые слова, не свойственные этому миру. А слово МАГАРЫЧ, вообще прижилось как родное настолько, что когда его произнес Зевран, парень чуть калибровочный инструмент не выронил, которым измерял направляющие, штурмового комплекса. Он так и продолжал помогать деду, хотя нагрузка, в связи с практическими полетами, еще возросла.

Близняшки, как уже говорилось, оказались прирожденными электронщицами. Пробиться через защиту ИскИна противника? Легко. Отключить его систему наведения? Да запросто! Заглушить связь? Нет ни чего проще! А как они управляли боевыми дронами……., ммм песня. На это просто можно смотреть часами. Сказывается врожденное чувство гармонии, свойственное музыкантам, так как не каждому дано, рулить через нейросеть, пятеркой дронов, управляя при этом собственным кораблем и попутно ослепляя противника в прямом смысле этого слова. Ведь музыканту приходится, слушать всех и каждого участников оркестра, попутно отслеживая знаки, которые подает дирижёр, что бы гармонично вплести звучание своего инструмента, в общую симфонию музыкального произведения. И делать это, в смысле глушить противника, они умудрялись на грани дальности действия. Когда РЭБ противника еще только думает, за какую цель взяться, эти шалуньи уже вовсю действуют. Стреляли они откровенно слабо, но как дроноводам и РЭБ им цены не было.

Сам Илья был универсалом. У него одинаково хорошо получалось все, но шестого человека в команде, остро не хватало. Приходилось выкручиваться, затыкая собой дыры. Вот и крутился сейчас, как уж на сковородке, раздражая противника и сковывая его действия, что бы дать время ребятам для маневра. Еще один минус был в том, что ни как не удавалось привить своим партнерам, гибкость мышления. По приказу, действуют безукоризненно, в лепешку разобьются, но сделают, по заранее продуманному плану, тоже чешут как по писанному, а вот если что-то пошло не так, теряются и все тут. И еще правила навигации. Зазубрили и ни на шаг от них не отступают. С одной стороны это хорошо конечно, правила не зря писаны, но с другой стороны, в бою, когда сам бог велел их нарушать, ну ни в какую. Не положено и все тут. На все Илюхины доводы, ответ один. Так не делают. За эту законопослушность, он их готов был убить. Однако дело потихоньку двигалось. Уже одно то, что ему удалось убедить близнецов, врубить модули РЭБ на перегрев, увеличивая их мощность, говорит о том, что процесс пошел.

— Есть! — Один из кораблей противника, закувыркался по замысловатой траектории, выбыв из боя. Бортовой ИскИн учебного корабля, заглушил все системы, кроме жизнеобеспечения, имитируя уничтожение. — Молодцы три, четыре. Свечу следующего.

Дружный залп. К предыдущему бедолаге, присоединяется второй.

— Продолжаем в том же духе. Следующая цель. Ох ты ж Ё-о-о-о-о! — Кто-то таки освободился из ласковых ручек близнецов. Ракетная атака была неожиданной.

— Один вывернулся. — Испуганный голос Миллы.

— Да я уже понял. — Выдохнул землянин, посылая машину в кувырок так резко, что аж система искусственной гравитации, не успела среагировать, компенсируя перегрузку. В глазах появилась красная пелена. Ощущение субъективное, так как глазами парень сейчас не пользовался, однако они ни куда не делись.

У-2 землянина, кувыркнулся, скрываясь за корпусом удерживаемого фрегата, командира группы военных курсантов. Получилось это, как если бы гимнаст сделал обратное сальто, через препятствие. «Вражеский» командир, из своего корабля, сделал штурмовую конфигурацию. По максимуму усилив энергозащиту, а из вооружения, исключительно дальнобойные ракеты. Двое его ведомых занимались тем же, чем и Илюхины близняшки, а вот остальные трое, имели смешанное вооружение. Проблема была еще и в том, что хоть корабли их были теми же старыми, добрыми У-2, но оснащение было не в пример лучше. Движки помощнее, защита тоже, да и все остальное в таком же ключе.

До сегодняшнего дня, прямолинейная тактика, работала. «Враги» строились клином и перли вперед как Гитлер под Москвой. Ведущий пулял дальнобойные ракеты, от которых нет возможности увернуться, вышибая еще в самом начале большинство ребят из звена Ильи. А дальше как водится, один в поле не воин. Вот и решил командир военных курсантов, что от добра, добра не ищут. Работало до сих пор, так чего изобретать велосипед. Это если один раз сработало, то можно решить что случайность, а вот когда три, то можно смело заносить в статистику. Да и понятно стало, что оснащение у них получше будет. На этом и строил расчет землянин.

Этот раз все было по-другому. Для начала, Илюха держась на границе дальности захвата цели противника, отводил его в сторону, специально притащенных кем-то, больших глыб пустопородных астероидов, для имитации астероидных полей. Ему надо было выманить их командира на близкую дистанцию, что бы свести на нет, возможность пользоваться ракетами большого радиуса действия. На короткой дистанции, они не эффективны. Слишком большая скорость, ограничивает маневренность.

А дальше, ухватив того за задницу сеткой, это модуль который на половину снижает мощность двигателей, удерживал, вертясь как вошь на гребешке, закрываясь его же корпусом, от атак ведомых, желающих во что бы то ни стало, освободить командира. Этого и ждал Илья. Как только завертелась карусель и военные РЭБовцы, начали на него атаку, в дело вступили близняшки. Но чуть не провалили все дело. Слава звездам, что его приказ не оспорили и справились с перегревом, хотя использовали эту особенность впервые. Но справились же. Риго с Берраной тоже не подкачали. Двое уже кувыркаются в пространстве, изображая из себя метеориты. Однако этот вывернувшийся ракетчик, был неожиданностью. Спасла молниеносная реакция и улучшенный Ди организм землянина, позволивший легко справится с перегрузкой, от которой у обычного пилота, легко отключается сознание. Ракетный залп, был сделан с короткой дистанции и по этому, ракеты не смогли изменить траекторию, влепившись в борт фрегата, в котором сейчас скрипел зубами командир звена военных.

Мигнув погас энергощит. Этого Илья не ожидал конечно, но упустить такую возможность не смог. Все пулеметные турели, в количестве четырех штук, вгрызлись в корпус корабля цели. Не по настоящему конечно, но это роли не играет. Теперь трепыхаться ему осталось не долго. За секунду до того, как удерживаемый до сих пор фрегат закувыркался беспомощно, Илья перебросил сетку на шустрика и рванулся к нему, что бы теперь уже им прикрываться.

— Мы больше не сможем их держать!

— А больше и не надо! Дронов на РЭБовцов, пусть они от них отбиваются, сами на безопасную дистанцию, мухой!

— Есть! — Звонкое двуголосье.

— Три, ко мне. Вступаешь в ближний бой, нужны твои иголки, помогай ковырять шустрого.

— Есть. — Возбужденный азартом голос Риго.

— Четыре, жги по РЭБовцам.

— Есть. — Чуть хриплый от напряжения голос Бер.

— Лис, мы вне зоны. — Это близнецы уже смылись из опасной зоны.

— Прекрасно, помогайте четверке. Нууу, как сможете короче.

— Есть.

Наставник группы курсантов военной академии Тео Рем, удивленно смотрел на голограмму тактической карты в диспетчерской.

— Ничего не понимаю. — Выдохнул он. — Что твои творят? Так ведь ни кто не делает. Где построение?

— Что? Удивлен? — Ехидно спросил Балах, отхлебывая гез из кружки. — Так я тебя предупреждал, что он сделает твоих охламонов. Ему, трех раз за глаза хватило, что бы понять прямолинейную тактику твоих подопечных. Собрал информацию, проверил ее и вот результат. Твоим ребяткам, даже оснащение и перевес в количестве не помогли.

— Но… ведь это не правильно. Мы так не договаривались. Они грели модули, а это неспортивно. Мои-то так не делали.

— Кто бы говорил о спортивности, выставляя группу на одного больше и с лучшим оборудованием. А, Тео? Или я не прав? — Усмехнулся Черим.

— Да прав конечно, — вздохнул тот, глядя как на тактической карте, уже заканчивается избиение его группы, — но все равно непривычно. Наши начинают играться с перегревом, только ближе к завершению учебы. А твои….

— А мои за это тоже получат, но как говорил кто-то из древних, «Победителей не судят». За такой бой в реальных условиях, ордена дают.

— Верно. Молодцы твои. Ты как всегда, отхватил лучших.

Черим засмеялся.

— Открою тебе секрет Тео. Мне сбагрили неликвид. Самых лучших расхватали другие. Я же теперь там ни кто. Забыл?

— А…, ну да. Все время забываю. А как же тогда? Если эти худшие, то какие тогда, по-твоему, лучшие?

— Поправочка. Это не я так считаю, так думают те…., - Балах ткнул большим пальцем себе за спину, намекая на руководство школы и его прихлебателей, — только в этот раз они просчитались. Подсунув мне отличных ребят.

— Понятно. — Улыбнулся понимающе Тео. — Но посмотрим, как твои ребятишки сработают в следующий раз. Мои то, тоже парни не промах, два раза на одну и ту же уловку не попадутся.

— Посмотрим. — Согласился Черим. — Да только вряд ли мои повторяться будут. В любом случае спасибо. Прекрасная тренировка, отличный бой. Чего еще старому вояке надо? Пойду я Тео. Пора на базу.

— А чего ты торопишься? Пускай твои еще потренируются, сейчас сектор пилотажа откроем и все.

— Да нет, действительно пора. Ребяткам еще в пузырях поваляться, надо успеть.

— После полетов? Это же не рекомендуется! — Опешил Тео.

— Вот, вот. Про перегрев модулей, сказано так же. Без необходимых навыков, не рекомендуется. Но запрещено и не рекомендуется, слова разные. Мы про это забыли, а эти — Балах указал подбородком в сторону тактической карты, — помнят. Чувствуешь разницу?

— Ну делааааа! — Только и протянул удивленно Тео, задумчиво глядя в след выходящему из диспетчерской рубки Чериму. Потом спохватился и подошел к диспетчеру. — Вызывай этих неудачников, пусть возвращаются. Я им сегодня, в честь поражения, такое устрою…., аж самому страшно. Позорище!

В школе базы резерва, тоже состоялся разбор полетов.

— Ты чем думал?!!! А если бы они спалили модули РЭБ?!!! — Разорялся Балах.

— Но они же не спалили.

— Ааа, так ты ждешь, когда спалят?

— Они не спалят. — Набычился Илья.

— Да с чего ты взял?

— Я знаю.

— Ты хоть знаешь, сколько стоит такой модуль?

— Мне без разницы.

— Ах вот даже как?!! То есть ты считаешь, что школа должна расплачиваться, за безрассудные действия курсантов?

— Да, я так считаю. На то она и школа, что бы учить людей. За это мы платим деньги. А вместо учебы, нам по рукам бьют, то нельзя, это запрещено, да еще технику подсовывают, на которой из дока выходить страшно. Это нормально? И использовать перегрев, мы тоже не перестанем. Потому что это процесс обучения. Именно за этим мы сюда пришли.

Балах молчал. Сказать было нечего. Ученик был прав на все сто процентов. Именно такой, задумывалась школа и именно так, хотел учить молодых людей Черим. Вот так, без оглядок на рекомендации, не считаясь с расходами, получая на выходе, высоко подготовленный персонал. А вместо этого, получилось вот эта богадельня, для выкачивания денег.

— Ты думаешь, я это не понимаю? — Тихо сказал он. — Только и ты должен понять, сейчас такая ситуация в школе сложилась, что спали вы модуль, другой на замену, взять будет негде.

— Девочки справились. И остальные справятся. Мы сюда пришли учиться.

— Ладно. — Черим устало махнул рукой. — Я тебя позвал не для этого. Вообще то, вы все сделали правильно. Так что это я так, просто ворчу. Но одну ошибку все же допустили.

— Какую?

— Дронов надо было сразу запускать.

— Почему?

— Тебе было бы проще, прорываться в ближний бой, да и девчонкам легче было б ломать защиту РЭБ.

— Не факт! — Возразил Илюха. — А если бы защита была сильнее и у них бы ничего не вышло? Дроны были последним шансом.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы защиту РЭБ противника не удалось сломать, мы бы их отвлекли как раз этими дронами. Пока бы они с ними возились, девчонки должны были взять под контроль огневую поддержку, а дальше все по первоначальной схеме.

— А если бы они рассыпались, выходя из зоны поражения? Ну, держишь ты одного, остальным то ничего не мешает, брызнуть в разные стороны, что бы стряхнуть вас и перегруппироваться.

— Предварительная оценка показала, что они так не делают. Привыкли держать строй.

— Не повторяй их ошибки.

— В смысле?

— В том смысле, что сначала они тебя недооценили, положившись на численное и техническое преимущество, а сейчас, то же самое делаешь ты. Там дурачков не держат, не путай с нашей школой. Туда идут только те, кто хочет……

— Или те, кому деваться некуда?

— И так бывает. Но туда тоже не всех подряд берут. В пилоты отбор ведется. Так что смотри, следующий раз, они уже не клюнут и воевать будут всерьез.

— Так и мы тут не в бирюльки играем. Но я вас услышал. Учту.

Глава 32

Сент Верни, мрачно смотрел на своих офицеров, внешне он был спокоен. Однако если б можно было заглянуть к нему в душу, стало бы ясно, что внутри, его раздирает ярость. Он не понимал что происходит. Группа этого ненавистного Балах, этого пережитка прошлого, все время умудрялась занимать первые места. Вот только что, ему самому, собственными так сказать руками, изображая торжественную доброжелательность при этом, пришлось награждать дикаря и еще четверых нищебродов, внеочередной увольнительной и дополнительными разгонными картриджами. Эти выскочки, снова умудрились всех сделать, сдав очередной экзамен, по практической стрельбе. КАК!!??? Как они это делают? Что вообще происходит? Четыре лучших группы, постоянно отстают.

Нет, стреляют то они тоже не плохо. А зачастую, опережают в индивидуальных зачетах. Если б экзаменовался каждый курсант в отдельности, то ни чего бы не стоило, прямо сейчас отсеять этих двух блондинок. А за тем, расформировать группу, в связи с некомплектом. После этого, перетасовать составы команд, тем самым, разделяя Черимовых ублюдков, а дальше уже гноить по одному. Но экзаменационные соревнования, проводятся в группах, а в этой самой группе, чтоб ей пусто было, эти сволочи, выдают просто потрясающие результаты. А все этот дикарь. Как же Верни ненавидел этого человека. Откуда он свалился на его голову? Балах уже висел на волоске, оставалось еще раз провалить его подопечных и все. Можно выносить полное служебное несоответствие и пинком под зад за ворота. А тут на тебе.

Капитан прекрасно понимал, что во всем сам виноват, проглядев этот самородок. Ведь можно было, этого парня с его ребятами подкинуть этой стерве Пенферро. Тем самым поражая одним выстрелом сразу две мишени. И Эленте умаслил бы и Балах гарантировано вылетал на вольные хлеба. Вместо этого, под ним самим кресло шатается. Только что директор школы, ему такого чёпика воткнул, что еще долго ходить на раскоряку. Самое главное, что и своих подчинённых особо ругать не за что. Они хорошо делают свою работу, только вот у Черима, все равно получается лучше. Однако хоть и не за что ругать, это еще не повод, что бы вообще не ругать. Он что один должен пистоны получать?

— Так господа, что вообще происходит? — Начал Вёрни. — Я только что получил очередную выволочку! И все из за того, что вы ни как не можете справиться с какими то недоумками? До каких пор это будет продолжаться?!! — Рявкнул он, припечатав ладонью по столу так, что голографический монитор, слабо мерцавший в режиме ожидания, мигнул.

Офицеры молчали. А что тут скажешь? Все прекрасно понимали, что сейчас будут мылить холку. Так же все понимали, что холку будут мылить только за то, что начальству самому ее только что намылили. В таких случаях лучше молчать. Попробуешь что-то вякнуть и все, пиши пропало, останешься единственно виноватым, так как ПОСМЕЛ. А так, глядишь, размажется тонким и равномерным слоем по всем присутствующим, что в принципе не критично.

— Ну, что молчим? — Вновь прорычал Капитан, обводя тяжелым взглядом присутствующих.

— А что вы хотите услышать? — Маста Ре Ори, как всегда была элегантна, ослепительно безукоризненна и спокойна. Она оторвалась от своего извечного занятия, по поиску изъянов в безупречном маникюре и соизволила наконец, обратить взор прекрасных глаз, на капитана. На губах играла легкая ироничная улыбка. — Мы же все прекрасно понимаем, что сложившаяся ситуация, целиком и полностью ваша вина.

Вёрни побагровел. Да как она смеет!! Когда он уже заканчивал службу в действующем флоте империи, эта соплячка еще даже в виде папиной мутной капли не сформировалась, а тут учить его вздумала.

— Вы забываетесь юная леди!!!

— Интересно в чем это я забываюсь? — Усмехнулась Элентийка, эффектно изогнув левую бровь, в притворном изумлении. — В том, что это вы, изначально неверно разобрались в ситуации, решив что наличие более качественных нейросетей, является основополагающей величиной. В том, что вы не на тех людей сделали ставку. Согласна, тут бесспорно есть и вина каждого из здесь присутствующих. Но наша вина, как офицеров инструкторов, состоит только в том, что нужно было самим разбираться с людьми и только потом набирать себе группу. Мы же доверились информации собранной вами. Вернее я доверилась. Остальные-то вам возразить не посмеют.

— Замолчите!!! — Просипел Вёрни. Он хотел это рявкнуть, но от злости и напряжения, его подвели связки.

— А то что? — Ослепительно улыбнулась девушка. Ситуация ее явно забавляла. Она даже поудобней уселась на кресле, вытянув точеные ноги и скрестив руки на груди, скорее даже под ней, от чего эта самая грудь стала еще рельефней и соблазнительней.

Ох, как же был зол капитан. Самое обидное было то, что она была права и он действительно бессилен что либо ей сделать, если хочет жить конечно. Он прекрасно помнил, ГДЕ он и КТО она. Больше всего ему сейчас хотелось, подойти к этой Элентийской суке, содрать с нее одежду, которая и так сама вот вот лопнет, так плотно она облегает тело и отодрать ее во всех проекциях, после чего, очень медленно свернуть эту длинную шею, с удовольствием слушая хруст позвонков. Он так ярко это представил себе, что пришлось срочно садиться и закидывать, ногу на ногу, иначе мощную эрекцию было бы не скрыть. Собрав всю волю в кулак, он громадным усилием загнал свою дикую ярость внутрь. Посидел, несколько секунд успокаиваясь и ответил, уже абсолютно нормальным голосом.

— Да собственно ни чего. Как бы мне это не нравилось, но вы правы и возразить тут нечего. Только сути дела, это не меняет. Балах со своей группой утер нос всем, в том числе и вам леди. — Вёрни не удержался от шпильки. — Так что эту проблему нам придется решать вместе. В связи с этим я перефразирую свой вопрос. Как будем действовать дальше?

— Вот это уже деловой разговор господин капитан. — Оценила Элентийка самообладание Вёрни. — Думаю, вы сами прекрасно понимаете, что нужно делать. Если мы все изначально проморгали этих людей и не имеем возможности заполучить их себе, то надо от них избавляться. В данном конкретном случае, нужно убрать этого Лео, остальные сами посыплются. Хотя чего тут скрывать, парень хорош, очень хорош, дерзок, смел, думает не шаблонно, мог бы далеко пойти. А как он ловко всех провел с разгоном? Имея неограниченный запас, для себя и своей команды, он уделает всех. И ведь правила школы этого не запрещают. Мы могли бы конечно сделать так же, предоставить неограниченный разгон нашим группам. Но чего ради это делать? Мне например, глубоко плевать на этого Пилса и его прихвостней, этим придуркам ни какие нейросети не помогут и уж тем более разгонные картриджи, по этому такой вариант не подходит. Проще и дешевле, было бы спровоцировать дикаря на противоправные действия и избавится от него законным путем.

— Как вы себе это видите?

— А очень просто. Вы ведь сами премировали группу внеочередной увольнительной. А если учитывать что это первая увольнительная вообще, с начала учебы, то они это дело не упустят. Думаю, что обязательно решат отметить. Остается только натравить на них Пилса со товарищи и конфликт неизбежен.

— Интересная идея. Только есть один момент. — Капитан задумчиво постучал пальцами по столу.

— Вы переживаете за Пилса?

— Вы проницательны юная леди. Зная их давнюю вражду и заносчивую несдержанность Пилса, как бы до нежелательных последствий не дошло.

— Господин капитан! Да бросьте вы. — Девушка обворожительно улыбнулась. — Какое вам дело до здоровья этого ублюдка?

— До его здоровья мне дела нет, а вот у его отца…..

— Вот у его отца пусть голова и болит. Ну свернет дикарь шею этому идиоту, так только мир станет чище. Главное что к вам претензий папаша предъявить не сможет, во всем будет виноват дикарь. Вот и пусть праведный гнев, падет на его голову. Мы будем только в выигрыше.

— Это понятно, но если мы предложим Пилсу разобраться с ним, как бы это наружу потом не вылезло. Вряд ли у этого дебила, хватит ума, не распространяться об этом, своим по любому расскажет, а потом если кто-то из них проговориться…

— На этот счет можете тоже не беспокоиться. Ни с кем договариваться не придется. Так случилось, что перед вылетом на практические стрельбы, я пришла в ангар раньше группы и уже поднялась по трапу своего учебного корабля, когда подоспели мои подопечные. Меня они не видели. При этом Пилс брызгая слюной, говорил, что если сегодня этот выскочка снова победит и получит-таки увольнительную, то лично он, Пилс Вега, будет этому несказанно рад. Дальше он поведал о том, что давно нанял отчаянных ребят, которые только ждут отмашки, что бы разделаться с дикарем раз и навсегда. Он даже одну увольнительную сохранил, ради такого случая. И это действительно правда, увольнительная в запасе есть. Так что господин капитан, проблема сама норовит решиться, а мы только этому мешаем.

— О как! — Изумился Вёрни. — Ну надо же, как все один к одному складывается. Это отличные новости, леди Ри Ори. Раз так, то не будем этому мешать. Проследите только, что бы наш на голову больной друг ни чего не отчебучил и не сорвал себе планы праведной мести.

— Будьте спокойны на этот счет.

— Вот и прекрасно. Все свободны.

Глава 33

Вся Илюхина команда была в приподнятом настроении. Очередной этап обучения был окончен. Квалификационный зачет успешно сдан. Есть чему радоваться. Еще и увольнение за пределы школы. Приятно все же, черт возьми, получать поощрение из рук капитана и понимать, что в этот момент он мечтает тебя задушить. Значит все идет как надо. Вот только радости Илья не ощущал. Все заслоняла растущая с каждым днем тревога. Вестей от «Непобедимого» так и не было. Грег Тори тоже как в воду канул. На все запросы ни гугу. Парень пытался гнать от себя мрачные предчувствия, но толку от этого было мало. Только интенсивная учеба, хоть как то отвлекала, но по вечерам, когда он оставался в каюте один, места себе не находил.

— Лис, чего ты такой мрачный. — Хлопнул Илюху по плечу Норк, когда вся команда выковыривала себя из СПБшек. — Мы снова всех сделали. Увольнительная в кармане, надо радоваться.

— Так я и радуюсь. — Выдавил из себя улыбку землянин. — Правда, радуюсь.

— Мдааа. — Риго сделал дурашливо задумчивую физиономию. — Если вот это, то, что у тебя сейчас на лице радость, то даже боюсь представить, что будет, если ты разозлишься.

Ну вот, как объяснить этому никогда не унывающему сгустку хорошего настроения, что у тебя сейчас на душе кошки скребут? А ведь еще придется разжевывать, кто такие кошки, со всеми вытекающими отсюда дополнительными вопросами.

— Ну что ты пристал к человеку? — Вмешалась Бер. — Не понимаешь что ли?

— Нет, объясните мне дураку.

— Да ну тебя. Если дурак, то все равно не поймешь.

— А чего это сразу я дурак?

— Так сам же сказал.

— Ну, так я в переносном смысле.

— А я в прямом! — Отрезала Беррана. — Лео уже больше полугода вестей от своей девушки не получал. Сам бы как реагировал, если бы с тобой такое случилось?

— Нууу, не знаю. ОЙ! За что?!

— Ах ты не знаешь! — Отвесила ему справа оплеуху Милла.

— А чего сразу подзатыльник? АЙ!

— А что бы знал! — Это прилетела слева оплеуха от Риллы.

— Все, все, сдаюсь! — Отскочил от близнецов Риго. — Знаете же, что переживал бы.

— А что бы глупых вопросов больше не задавал. — В унисон ответили блондинки. — Бери полотенца и пошли в душ, впереди иди, что бы мы видели.

Риго закатил глаза, в притворном горе и подхватив свои и девчачьи полотенца поплелся в душ, под конвоем. Надо отдать должное девчонкам, за парня они взялись в серьез. Когда то в шутку сказанные слова, вылились в настоящие чувства. При этом, ни какого пресловутого треугольника любовного, не образовалось. Сестры вполне гармонично себя чувствовали, деля одного мужчину на двоих. Видимо сказывалось то, что они всю свою жизнь, все делили пополам. И вообще себя отдельно друг от друга не представляли.

Да и вообще, в империи многоженство не запрещалось, а было хоть и не повсеместным, но вполне обычным явлением. Правда и не поощрялось. Просто при регистрации повторного брака, спрашивалось мнение второго супруга и если он или она были не против, то брак регистрировали. Почему бы и нет? Если хочет женщина жить сразу с несколькими мужчинами, а те при этом не против делить одну женщину, то и бог с вами, живите. То же и на оборот. Сам же Норк и вовсе себя прекрасно чувствовал, по этому и не сопротивлялся, а близнецы понимая это, похоже уже строили далеко идущие планы и помыкали своим мужчиной на всю катушку. Впрочем, тот мужчина все равно против ни чего не имел.

— Мне иногда его жалко становится. — Задумчиво сказала Беррана, провожая взглядом уходящую троицу.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Илья, — сам то он точно не жалеет. Да и вообще, честно сказать, он попал в хорошие руки. С его через край бьющим оптимизмом, только эти двое и справятся.

— Может ты и прав. — Улыбнулась Бер. — Хоть у кого-то все хорошо. Кстати Норк в одном прав, ты последнее время, действительно плохо выглядишь. Что, совсем ни каких вестей?

— Нет подруга, ни каких. Я уж и не знаю что думать.

— Главное о плохом не думай.

— Стараюсь. Ну да ладно, хорош об этом. Ты вот что скажи, как у вас тут с заднеприводными браками?

— С какими?

— Ну, когда однополые супруги и все такое.

— А чего это ты этим интересуешься? — Удивилась девушка.

— Да вот, глядя на эту сладкую троицу, я как-то задался целью и порылся в законодательстве, где и узнал что это нормально, ну когда двое или больше на одного и на оборот, а про этих даже не сообразил прочитать. В моем мире, в некоторых странах, многожёнство культивируется, а в других наоборот запрещено законом. А с однополыми браками и просто отношениями, последнее время вообще что-то пугающее происходит. В старые времена у нас таких на кострах жгли.

— Я слышала, что Марийцы тоже таких в костры бросают.

— У нас не бросали. Все делали более основательно. Вкапывали столб, к нему привязывали человека, обкладывали сухой древесиной и поджигали. Впрочем, так жгли не только таких, но и ведьм тоже.

— А ведьмы это кто?

— Женщины, заподозренные в колдовстве.

— У вас в это еще верят?

— Сейчас уже нет, да и тогда сжигали чаще всего, не столько ведьм, сколько просто красивых женщин. Раз красивая, значит ведьма, а если не дала кому-то, то тогда ведьма однозначно, на костер ее.

— Ужас какой.

— Согласен. Но наша цивилизация очень молодая. Те дикие времена еще не стерлись из памяти. Не так уж и много поколений сменилось. А если брать ваш срок жизни с пролонгом, то и вообще вчера было. Всего-то пара, тройка сотен лет прошла. Не так уж и давно. Верно?

— Наверное.

— Короче жгли церковники садомитов, почем зря. Но видимо не всё их поганое семя выжгли. Сейчас становится известно, что в те времена, сами церковники с удовольствием предавались греху. Получается что одни садомиты, жгли других, веселуха полная. А сейчас, они вообще страх потеряли и навязывают свой образ жизни окружающим. Сидели бы в своем заднеприводном мирке тихо, месили бы глину потихоньку, ну и бог бы с ними. Так нет, им надо остальных обратить в свою «веру». Короче ни чего уже не боятся. Не удивился бы, если спустя несколько десятков лет, уже гетеро ориентированные браки, станут запрещать. Они у нас уже демонстрации проводят, рекламируют себя на каждом углу и в средствах массовой информации, пролезли в правительство во многих хорошо развитых странах и начинают потихоньку гнуть законодательство под себя. Моя страна пока держится, но сама ведь знаешь…., как это бывает. В общем, я этих тварей терпеть не могу, вот и спросил в целях общего развития. Чисто что бы знать, можно ли к местным мужикам спиной поворачиваться.

Бер хохотала долго и с удовольствием. Отсмеявшись и вытирая слезы, начала отвечать на вопрос.

— Ну ты дал, «глину месить», «спиной поворачиваться», за тобой хоть записывай. Ладно, все, я спокойна! Спокойна! Ху-у-у-у-у-у-у! — Резко выдохнула она, как бы изгоняя из себя остатки смеха, который мешал. — Теперь, могу говорить. Значит так. С этим у нас все просто. Не запрещают сожительствовать, но и браки не регистрируют. Детей вот усыновлять нельзя. Запрещено законом, ведь в ненормальной семье нельзя вырастить, нормального человека. А сам живи, как хочешь, главное не подрывай моральные устои общества. Марийцы например, как я уже говорила, почти что как у вас в старину, прилюдно сжигают таких людей, Манти тоже по-моему казнят как-то. За то, в Элентийском союзе, для нихраздолье. Сами Эленте, наверное, все поголовно заднеприводные, — хохотнула Беррана. — А хорошее название, надо будет запомнить. Так вот, у них если брак и заключается, то он однополый. Тут есть нюанс, они вообще предпочитают не вступать в брак. А если и вступают по каким-то причинам, то он однополый. Для них это нормально и естественно. Тем более что живут они дольше нашего. По этому, за свою жизнь, успевают по нескольку раз ориентацию сменить. Женщины в большинстве своем не вступают в браки, ну разве только, если это брак династический и без него ни как, а вот мужики эленте, те как с ума по сходили. Но я думаю что это, скорее всего, как-то связано с их физиологией.

— А что у них не так с физиологией?

— Да я сама толком не знаю. Особо не интересовалась. Но вроде как, женщинам Эленте, мужики своей расы не нужны в принципе. Да их вообще очень мало. Имеется в виду, по сравнению с женщинами. Если приглядеться, то можно заметить, что у них общество чисто женское. Руководят женщины, работают женищины, служат женщины. Мужчины мелькают иногда и всё. Все знают, что они есть, но в элентийском союзе, ни какой значимой роли не играют.

— Такое может быть и при матриархальном устройстве общества. Разве нет?

— Может, но ни в этом случае. При матриархате, все равно должно быть примерно поровну и тех и других. А тут наблюдается явный мужской дефицит. Но самих эленте, это ни как не заботит. Отец рассказывал, что женщины эленте, легко скрещиваются с любой из известных рас, а в результате рождается здоровый ребенок, чистый эленте. В подавляющем большинстве это девочки. Короче приходит время и женщина желающая завести ребенка, отправляется в путешествие, что бы найти подходящего, так сказать донора спермы. То есть, находит себе мужчину, неважно какой расы, главное, что бы это был какой ни будь выдающийся человек. Ну, там великий или подающий надежды музыкант, например или спортсмен там, инженер, изобретатель, политик. Ну, ты понял. Самец должен быть выдающимся. Не обязательно известный, женщина сама знает, чего ей надо. Я думаю, что найти не сложно, учитывая, что им плевать на расовые различия.

— А если самец против?

— А ты бы отказался? Особенно если к тебе ни каких претензий впоследствии. Легкая интрижка, с потрясающе красивой женщиной, которая от тебя ни чего не требует, да еще по слухам отменная любовница? Да ни за что не поверю. Все вы мужики одинаковые.

— Ну, ты это…, всех-то одним мерилом не меряй. Хотя согласен, даже не знаю, как бы сам в такой ситуации реагировал.

— Вот и я об этом. А со своими мужчинами, редко в связь вступают. Бесплодны они в большинстве своем. Если только не рождены от представителя другой расы. В этом случае, мужчина полноценный получается, но это мизерный процент и то, если от такого родится не девочка, а мальчик, то он уже с вероятностью в девяносто пять процентов, будет бесплодным и женоподобным. Бытует распространенное мнение, что мужчина Эленте, это скорее бракованная женщина, нежели мужчина в прямом смысле этого слова. Короче, если рождаются мальчики, то это считается неудачной беременностью. Не афишируют конечно, но вроде бы это так. Такое ощущение, что такое положение дел, Элентийцев или правильнее будет сказать ЭлентиЕк, полностью устраивает. Иначе бы они, как ни будь, с этим боролись. Но нет, все пущено на самотек и мужчины Эленте предоставлены сами себе. Видимо от этого, у них как ты выражаешься, башню и сносит. Ну ты же их видел на скриншотах скорее всего. Их наряди в женскую одежду и не отличишь. При этом, они здоровы физически, то есть все у них работает. Только бесплодны. Вот и чпокают друг дружку, девки то не дают. А может, сами уже не хотят. Поди, разберись. Они же так живут уже кучу времени, возможно даже, что это их устраивает. Но вообще, я же не специалист, могу и не знать как у них там на самом деле. Эта часть информации об их обществе закрыта. Все что я рассказала, это в основном слухи и домыслы, основанные большей частью на наблюдениях и косвенных признаках. Как-то так. Большего не расскажу. Поройся в сети, может там, больше найдешь.

— Да больше мне и не надо. Основное то я узнал. Спасибо за ликбез.

— Ой, нашел за что благодарить. Ты лучше скажи, отмечать победу с нами пойдешь?

— А куда я денусь? Вы же не отстанете. Хотя как по мне, то лучше лишнее время провести с пользой, лишние базы всосать. Да и вам бы не помешало. Обучение то еще на закончено.

— Ну ты маньяк просто. Надо же хоть иногда отдыхать. Короче, ни чего не знаю. Сегодня идем отмечать и попробуй мне только куда-то пропасть!!! — Бер потрясла своим кулачком перед носом Ильи. Вот и этот жест уже пошел в массы.

Глава 34

Посиделки удались. Ресторанчик оказался вполне приятным местом. Кухня тоже. Илья даже для себя подобрал вполне привычное угощение. Легкий алкогольный напиток, был более чем не плох, хоть и непривычный ядовито зеленый цвет, внушал некоторые опасения по началу. Негромкая музыка. Танцующие пары. Землянин тоже удосужился потанцевать. Ничего особенного. Местный вариант простейшего танца, ничем не отличался от земного. То же самое топтание в обнимку. Потанцевал с обоими близняшками, Риго то разорваться не мог, Бер тоже приглашала несколько раз. Даже симпатичная девчонка из технарей, та самая, заводная и языкастая соискательница женихов, случайно оказавшаяся тут, отметилась, пригласив Илюху потоптаться на танцполе. Да так неистово прижималась к нему, что парень еле сдержался, что бы не схватить ее в охапку и утащить в темный уголок. Судя по шальному взгляду партнерши, она этого и добивалась. Но тут вмешалась бдительная Бер, бесцеремонно оттеснив нахалку, тем самым спасая Илюху. Та надо отдать должное, особо не расстроилась и уже через пару минут, яростно окучивала очередную жертву. По ходу девку действительно приперло не слабо, раз так старается. А парень то уже поплыл. Вон как глупо улыбается. Все, жертва готова. Осталось затащить в укромное место и употребить по назначению. Ага, траектория танца наметилась в сторону темного угла. Ну все, теперь точно уже парняга ни куда не денется.

Вообще тут нравы посвободней земных. Ни кто не стесняется приглашать, приглянувшегося человека. Равноправие в действии что называется. Это земные женщины все бьются за равные права, при этом, не собираясь терять женские привилегии. Тут же все по честному. Действительно все на равных. Даже понятие «слабый пол», отсутствует. Илюха как-то заикнулся на эту тему, так Бер посоветовала ему больше такого не говорить и тем более не ляпнуть где-то в другом месте. А то можно огрести по самое не хочу. Ну нет, так нет, говорить не будет, но думать то ни кто не запретит. Тем более что воспитание землянина не позволит относится к женщине как равной. Не в том смысле, что мужики ровнее, а в том, что если ты нормальный мужик, то должен оберегать женщин, баловать, любить, не обижать…., да чего жевать, любой мужчина понимает, как должен себя вести по отношению к женщинам. Конечно если ты нормальный, а не олигофрен недоношенный.

В общем, не зря сходил. И потанцевал, и с ребятами пообщался. Те не подвели. Не пустились во все тяжкие. На спиртное налегали без фанатизма. Местные порядки конечно непривычны, но порядки как говориться порядками, а воспитание ни куда не денешь. Поэтому когда раздался женский визг с танцпола, где сейчас под какую-то бодрую мелодию, лихо резвились близняшки, Илья подхватился как пружина, от плохого предчувствия.

Ну и как водится, предчувствия его не обманули. То, что в этом же за ведении обретается Пилс, Землянин знал. Ди, ему об этом сообщила сразу, как только вошли. Но не уходить же из за этого. Пилс Вега хоть и не дружит с головой, но ведь не на столько, что бы затевать ссору на глазах многочисленной публики. Оказалось, что именно настолько и не дружит. На площадке, уже ни кто не танцевал. В образовавшемся кругу опешивших зрителей, под яркими разноцветными лучами фонарей, Пилс пытался ухватить, ловко изворачивающуюся от его объятий Миллу. Тренировки не пропали даром. Неизвестно чем бы закончилось дело, но тут подоспел Риго и оттолкнул разошедшегося не на шутку молодчика. Тут же, как по команде, нарисовались прихлебатели Пилсовой команды, до поры до времени не показывающиеся на виду. Вечер переставал быть томным. Прямо как в старом анекдоте, «Драку заказывали? Нет? Пофиг! Уплочено!».

— Слушай Пилс, — устало сказал Илюха, уже понимая, что снова ввязывается во что-то нехорошее, — вот чего тебе все неймется, а?

— Ага, вот и защитничек объявился.

— А тебе бы все с девками воевать, кого по силам в спарринг партнеры найти трудно?

— Ну почему же трудно? — Нехорошо осклабился Вега. — Вот ты им и послужишь. Не трогайте этих, — махнул он своей кодле, — с ними после разберемся.

Илья отчетливо осознал, что вся эта постановка, затевалась с одной целью, Пилсу нужен он. А значит, этот придурок что-то задумал. Вряд ли бы он сам осмелился бросить вызов, один на один. Явно действует по плану. Видимо, драки не избежать. — Блииин, как же не вовремя! — Подумал Илюха, но вместе с тем почувствовал прилив адреналина и начинающую зарождаться веселую злость. У него так всегда бывало перед дракой. Эдакий кураж появлялся, когда становится понятно, что драке быть. Сам Пилс не противник, да и его прихвостни тоже. Но в данном случае все не просто, похоже, что этот ушлепок давно к подобному моменту готовился. Ну что же, быть по сему.

— С тобой дикарь, я давно хочу разобраться. Да все случая не было. А тут такая удача, нельзя ее упускать.

— Тебе что, жить надоело? — Улыбнулся такому пафосу Илюха.

— А вот сейчас и узнаем, кому жить, а кто уже зажился.

— Даже так? — Теперь все Илье стало ясно предельно. Его ждут и будет не просто драка, его будут убивать.

— Да именно так! — Дал петуха оболтус. Его тоже трясло от предвкушения расправы. — Пойдем, не здесь же выяснять отношения. — Откашлявшись продолжил он. — Тут есть один укромный тупичок, там и поговорим.

— Как скажешь. — Согласился землянин, направляясь в след, за вконец осатаневшим ублюдком.

— Не ходи с ним! — Попыталась задержать его Беррана. — Ты же видишь, что он все специально подстроил?

— Конечно вижу. Но идти надо. Если сейчас не разобраться, то он так и будет пакостить за спиной, а это недопустимо.

— Лео, не ходи! Ну пожалуйста. Это плохо кончится. Я чувствую. — Из глаз ее потекли слезы.

— Ты чего подруга? — Илья взял ее лицо в руки. — Прекращай сырость разводить. Все будет нормально. Верь мне.

— Я с тобой пойду. — Раздался за спиной голос Риго.

— А вот этого не надо. Скорее всего, Пилс этого и добивается. Нет, я пойду один, а вы останетесь тут, приглядите за его шайкой лейкой. Если что предупредите, а то вдруг они захотят вмешаться. Это приказ.

— Тебя долго еще ждать или ты струсил? — Послышался ехидный голос.

— Пошли уже воин, не кудахтай.

— Чего сказал?

— Показывай свой тупичок говорю.

Когда вышли из ресторана и Пилс уверенно зашагал по широкому, освещенному яркими голографическими вывесками различных заведений и магазинчиков коридору, показывая дорогу, от стены отделилась громадная фигура человека, до этого пребывавшая в неподвижности и поэтому практически не различимая в тени. Этого ни Илья, ни тем более Вега не заметили. А между тем, человек с кошачьей грацией, которую ни когда не заподозришь при таких размерах, направился в след удаляющимся заклятым «друзьям».

Через несколько минут неспешной ходьбы, Пилс свернул в неприметный, слабо освещенный коридор. Не такой широкий как основной, но тоже не маленький. Видимо он использовался как задний двор каких-то заведений, потому что был порядком захламлен. То тут, то там вдоль стен, стояли разнокалиберные контейнеры, мусорные баки, штабеля трубчатых конструкций непонятного предназначения. В общем, хлам, выставленный, как это водится, на время, но так и оставшийся тут на веки вечные. Ну да, космическая эра и все такое, но люди есть люди, они даже в космосе задний двор найдут и завалят его мусором. Имелись тут и бомжи. Илюха очень удивился, когда из-за одного контейнера, выглянула одутловатая рожа, распространяя из ощеренного беззубого рта, убойный запах застарелого перегара, сшибающего с ног, даже на таком расстоянии.

— Долго еще гулять будем? — Поинтересовался землянин.

Пилс остановился, повернулся к нему и вдруг с криком, — Только не убивай!! — упал на пол.

Чего угодно ожидал Илюха, но такое поведение этого засранца повергло парня в ступор. Однако стоять с отвисшей челюстью долго не пришлось.

— Бос! Регистрирую сигнатуры нейросетей, даю картинку на боевой интерфейс. Внимание, регистрирую активацию стрелковых комплексов. Помечаю цели!

— Ускорение! — Мысленно рявкнул Илья, одновременно с этим, перекатом уходя влево и снося того самого бомжа, удивленно взирающего на происходящее, красными с перепою глазами.

— Ускорение активировано. Отсчет пошел!

Пропали звуки. Воздух как будто уплотнился. Перед глазами появился знакомый интерфейс, с помеченными целями, с дистанцией до них. Возле каждой пометки, присутствовали маркеры, дающие информацию о вооружении и экипировке. Все как в хорошо знакомом по тренировкам и соревнованиям, универсальном защитном комплексе БЛП-7. Что тоже было весьма удивительно, если учитывать, что сейчас, Илюха был в гражданской одежде. Впрочем, это и понятно, драки то не предполагалось. Да даже если бы и предполагалось, кто бы его пустил резвиться в общественном заведении, одетым в боевую броню, да и нет ее у него. Та, что в арсенале, казенная, а своей не заимел, да и не принято как-то выходить на прогулку, в полном боевом облачении. Короче экипировки нет, а интерфейс, пожалуйста.

— Опять Ди что-то намудрила? Однако вовремя. — Подумал Илья. — Если верить картинке, а не верить ей, оснований нет, Ди еще ни разу не подводила, получается, что всего противников восемь, двое из них точно снайпера, это самые дальние метки, одна впереди по ходу движения, вторая сзади и две тройки загонщиков. Эти будут выдавливать под огонь снайперов. Ещё и в броне все, бляха-муха. А у меня даже перочинного ножа нет. Вот попал блин! Зарекался же без оружия не ходить и на тебе. Вот как теперь с ними бороться? Голыми руками, их хрен проковыряешь, даже с учетом укрепленного скелета и мышечных тканей. Ладно, разберемся по мере возможности.

Все эти мысли, табуном скакали в голое парня, пока он одновременно с этим сокращал дистанцию с передней тройкой, что бы иметь больше времени, до того, как его догонят задние, перекрывшие путь к отступлению.

— Внимание, регистрирую еще одну нейрометку. Вывожу информацию. Приближается от основного коридора. Предположительно нейтральный объект.

— Откуда такие выводы? И кстати, отправь вызов в полицию, боюсь, сами не справимся.

— Уже отправила. Что касается выводов, так ведь характеры нейрометок восьми объектов, идентичны. Заключение, это одно подразделение, снабженное имплантатами, централизовано, из одного источника. Девятая метка, имеет абсолютно другую сигнатуру.

— Ну и что? Это может быть командир отряда, с улучшенной нейросетью.

— Маловероятно бос. В этом случае, он находился бы в плотном контакте со своей группой. Этот же объект, подошел позже, по ломаной траектории, предположительно пытаясь сократить дистанцию скрытно. Внимание! Объект вошел в контакт с противником. Снайпер, блокирующий отход предположительно уничтожен, неизвестный объект, сокращает дистанцию с задней тройкой.

— Интересно, что за помощник такой образовался? Но, да ладно, не до этого сейчас, одним снайпером меньше, уже хорошо. Оставшийся стрелок, судя по пульсирующей метке его оружия, готов к стрельбе и держит свободное пространство под контролем, задние загонщики еще далеко, в семидесяти мерах и похоже пока не поняли, что их стрелок уже не активен. А вот передняя тройка близко. Каких-то пятнадцать метров. Идут уступом, друг за другом. Каждый кроет свою зону ответственности, не мешая напарникам. Профи мать их за ногу. Ждать, смысла нет, ускорение проработает еще минуты три, но после этого, будет откат и все, берите голыми руками. Так что придется рисковать. Пятнадцать метров это далековато, даже под разгоном. Но деваться некуда.

Рывок. Илья метнулся навстречу загонщикам, разгоняясь на пределе своих возможностей, буквально до хруста связок. Инстинктивно пригибается, ломая траекторию движения. Хлоп! Дзи-и-и-у-у-у-у! Чавк! Снайпер был хорош. Даже при такой скорости цели, успел среагировать. Ну, почти успел. Пуля, отхватив прядь волос, с визгом рикошетит о какой-то из контейнеров позади Илюхи, а потом с влажным чавком куда то попадает. Фу-ух, успел. Теперь пять секунд до следующего выстрела, пока конденсатор ускорителя, вновь наберет энергию для выстрела. Остальные бойцы тоже не промах. Явно в замешательстве, не ожидали такой скорости, однако свое дело делают, пытаясь поймать цель. Вот только все равно опаздывают. Землянин врезается левым боком в бронированную фигуру, усиленную экзоскелетом к тому же. Хруст ребер. Вспышка боли резко гасится. Это снова Ди заботится о своем не путевом хозяине. Боец от неожиданности покачнулся, теряя ориентацию и непроизвольно нажимая спуск. Оружие мелко вибрирует, выстреливая в секунду около сотни тяжелых пуль. Илюха продолжает движение, крепко вцепившись одной рукой в стрелковый комплекс, а другой в сгиб локтя противника. Напрягаясь до кровавой пелены, но все же у него получается довернуть стрелка и снизу в верх перечеркнуть очередью третьего, одновременно прикрываясь броней своего так сказать «партнера» от первого. Тот в замешательстве тоже жмет спуск и смертельная очередь рвет спину уже Илюшиного визави. Тело удерживаемого бойца, дергается от такой подачи, и начинает плавно оседать, но продолжает поворачиваться по инерции от приданного землянином импульса, а пальцы умирающего продолжают давить на гашетку. Смертоносный шквал беснуется рикошетами и вспышками искр, от веером разлетающихся пуль. Вот-вот опустеет магазин. Илюха толкает от себя оседающего вояку и обратным кувырком уходит с линии выстрела снайпера. Тот как раз должен зарядиться. Опять вовремя. Хлоп и пуля чирком обожгла предплечье. Смачно впиваясь в многострадальную спину неудачника. Тому, правда, уже все равно. Он мертв. Вот только мертвые руки так и продолжают удерживать стреляющее оружие и перед тем как окончательно замолчать, последние три пули, таки находят следующую цель. Три попадания сливаются в один слитный дзи-и-и-нь. Все. Три тела лежат в живописных позах. Один правда еще жив. Это последний, который поймал три пули пахом, от уже мертвого товарища. Но тоже не жилец. Ни какая капсула не склеит почти оторванную нижнюю часть тела. А вот уже и он затих.

— Отключаю разгон.

Время вновь ускорило свой бег.

— Бос, последний снайпер отходит. Противника больше нет.

— Как это нет, а задние?

И только теперь Илюха обратил внимание, что отметки второй тройки пропали.

— Это что же, тот неизвестный доброжелатель постарался?

— Похоже. Кстати он направляется к тебе, бос. Ты бы принял солидную позу что ли. И это, ты снова сломал три ребра, так ни каких костей на тебя не напасешься.

— Цыц язва. Я тут главный.

— Паду-у-у-у-маешь!

— Интерфейс, твоя работа?

— Нет, дядина. Конечно моя, я скопировала программное обеспечение с УЗК-БЛП-7 и смоделировала картинку, здорово получилось, правда?

— Не то слово, ты умница.

Илья кряхтя от натуги поднялся. Боль от сломанных ребер блокировалась, но ощущение трущихся костей ни куда не делось. Выйдя из за укрытия, он увидел следующую картину. Огромная, смутно знакомая, темнокожая фигура, легко тащила за ноги два трупа, как будто это были тряпичные куклы, а не закованные в композит рослые бойцы. Головы обоих, были вывернуты под неестественными углами. Невозмутимо подтащив их к трем телам, которые были делом рук Ильи, гигант так же невозмутимо бросил свою ношу и направился обратно. А еще через пару минут, притащил еще двоих бедолаг, так же обозревавших свою спину, свернутыми на сто восемьдесят градусов головами. Присоединив свой груз к остальным телам, встал перед землянином и сложив могучие руки на груди, так же молча кивнул.

Илья узнал его. Это же тот самый гигант Манти, которого освободили при помощи Дока.

— Ты?

Утвердительный кивок великана, на глупый вопрос «Капитана очевидность».

— А тут, какими судьбами?

Неопределенное пожатие плечищами. Тогда, в полицейском участке, он показался огромным, даже в сравнении с Джойлом, но теперь, вблизи, он выглядел еще больше. Вот же дурмашина. Местный бог не поскупился и отмерил щедрой дланью здоровья детинушке.

Парень осмотрел трупы, которые приволок гигант и восхищенно присвистнул. Ограничители поворота головы, которые как раз и были предназначены от подобных случаев, были буквально с мясом вырваны, что на броне, что на тактическом гермо-шлеме. Они должны были уберечь шейный отдел позвоночника, даже если боец при десантировании, приземлится на голову.

— Это ты что, голыми руками им шеи свернул?

Снова неопределенное пожатие плечами.

— Ну ты силен бродяга, если бы сам не увидел, ни за что бы не поверил.

Щеки темнокожего богатыря слегка посерели. А глаза смущенно потупились. Илья где-то слышал, что негры, таким образом, краснеют, когда смущаются.

— Спасибо за помощь, вовремя ты подоспел, сам бы я не справился. — От души поблагодарил Илья.

— Арррх! — Выдал гигант. Как будто гром пророкотал. Голос у него был под стать габаритам.

— Как тебя зовут спаситель? В полицейском участке, мы так и не познакомились.

— Саидбаррахманандизима.

— Ох ё-о-о-шкин кот! Язык сломаешь. Я без пол литры и не повторю. Можно просто Саид?

Утвердительный кивок.

— Меня тут зовут Лео. Будем знакомы. И так Саид. Как ты здесь оказался?

Вновь пожатие плечами.

— Послушай, так не пойдет. Я тебе, конечно, благодарен за помощь и все такое, но, ни когда не поверю, что ты сюда случайно завернул. Тебя Грег ко мне приставил?

— Грег? — На лице искреннее изумление. — Кто есть Грег?

— Ну, тот безопасник. Помнишь? Который со мной в участке был и по моей просьбе на счет тебя разговаривал.

— Я помнить. — Прогудел Саид. — Он не приставлять. Саид больше не видеть Грег.

— Тогда я вообще ни чего не понимаю. Что ты тут делал?

Пожатие плечами.

— Блин, как же трудно с тобой. Ладно, давай попробуем по-другому. Ты здесь оказался не случайно. Я прав?

— Ответ положительный.

— Уже лучше. Зачем?

— Стреляли.

Хохотал Илюха долго и со вкусом. Это ж надо так срастись. Саид, стреляли, а он получается Сухов. Если сейчас этот титан попросит не убивать Джавдета, то истерика обеспечена. Но нет, про Джавдета Саид не знал, ну и на том спасибо, а то хохот разбирает, но ребра то сломаны.

— У-у-у-ух, ну повеселил дружище, — парень еле дух перевел, морщась от резкой боли в левом боку, — ты это, не обижайся, я не над тобой смеялся, это просто вспомнился один фильм. Что? Ты не знаешь что такое фильм? Нуу, это… а не важно, может потом, как нибудь объясню. Ты мне вот что скажи, зачем тогда ты следил за мной?

На лице Саида появилось растерянное выражение лица. Он, по-видимому, искренне недоумевал, почему его не понимают, ведь все понятно. На его живом лице промелькнула гамма чувств. Он нахмурился, подошел к сидевшему на каком-то ящике землянину и опустился перед ним на корточки.

— Ты помогать Саид. Саид помогать тебе. Дома так сделать мог родственник. Брат, отец, мать, сестра. Ни кто больше. Ты сделать. — Он коснулся открытой ладонью, больше похожей на ковш экскаватора, Илюхиной груди. — Ты поступить как брат. Теперь брат. Я твой, ты мой. Саид с тобой всегда. — Он удовлетворенно выдохнул и встал.

Мда-а-а-а, не было печали. Купила бабка порося. Вот теперь и братцем обзавелся. Ну и что теперь с этим делать?

— Послушай Саид, может, ты думаешь, что в долгу передо мной за свое освобождение? То я тебе так скажу, ты мне ни чего не должен. Понимаешь?

— Саид понимать. Саид будет с тобой.

— Но мне ведь еще учиться надо.

— Саид будет ждать.

— То есть, ты теперь всегда будешь со мной? И не отстанешь?

— Ты хотеть прогонять Саид? — Растерянно обиженное выражение лица.

— Нет, не прогонять. Отпустить. Хочу, что бы ты поехал домой, к родным.

Лицо гиганта закаменело, а в глазах сверкнул огонь. Он вздохнул и опустил голову. — Нет родных. Были, теперь нет. Нельзя домой. Теперь ты брат. Значит, жить вместе. Саид и Лео, братья.

Охо хо хо хо! А ведь прав был Док, когда говорил, что этим поступком, взваливаю на себя ответственность. Как накаркал. — Подумал Илья.

— Ладно Саид, потом разберемся. У нас с тобой сейчас и поважнее проблемы есть. — Парень подбородком указал на трупы.

— Где проблема? — Удивленно заозирался Саид. — Враг больше нет. Нет проблема.

— Проблема будет, когда сюда пожалует полиция. Придется объяснять, откуда тут столько трупов.

Глаза Саида испуганно забегали.

— Саид не хочет полиция.

— Ни кто тебя туда не потащит, вот мне, скорее всего, придется туда прокатиться для объяснений. Ладно. — Илюха огляделся. — Тут еще один человек должен быть.

— Тот, который с тобой шел?

— Ага, ты его видел?

— Там лежит. Не живой. Саид притащит.

— Стой, как это не живой. Я его пальцем не тронул. Ты постарался?

— Ответ отрицательный. Не Саид. Пуля.

— Бли-и-и-и-ин! — Землянин метнулся назад по проходу, туда, где должен был находиться Пилс. Тот действительно лежал там, где его Илюха и оставил. Вот только головы у него больше не было. На ее месте, кровавое пятно с осколками костей и мозгов. Все, был Пилс, да весь как говориться вышел. Прилег и раскинул мозгами. Тварь, даже сдохнув, доставляет проблемы.

— Ди, подготовь видео файл для полиции.

— Уже бос. Поздравляю с приобретением нового родственника.

— Издеваешься?

— Ничуть. Похоже хороший парень. Простой и бесхитростный. Но при всей своей устрашающей внешности, добродушный и порядочный. Мне кажется, что в его жизни произошла какая-то драма, после которой он потерял все и семью в том числе. В тебе он увидел брата, а значит и семью. Благодаря этому, вновь обрел привычную опору. Я тут порылась в сети. Оказывается у них, все очень жестко завязано на семейные узы. Что-то типа родовой системы. Теряя семью, мантии становится изгоем. Обычно, они после такого уходят из жизни добровольно. Этот еще жив, значит, что-то его держит. Может неоплаченные долги, а может еще что, не знаю. Назвав тебя братом, он вновь получил право на жизнь. Однако я думаю, что это для него значит гораздо больше. Гарантирую, что у него нет корыстного умысла и своих планов. Просто ему так привычней и понятней, а ты заимел новый геморрой.

— Ну, спасибо тебе, физиономист хренов.

— Фи как грубо.

— Что думаешь по поводу Пилса?

— А тут и думать нечего. Все просто. Его поведение, перед тем как он схлопотал разрыв мозга, говорит само за себя. Он умолял не убивать его. Все это было для полиции, к бабке не ходи. Типа хотел драки, но испугался и передумал, а в том, что тебя прикончили непонятные и страшно кровожадные люди, он ни при чем. Мало ли какие враги у тебя могли быть, это только подтверждает твою опасность для общества, а он, Пилс, белый и пушистый.

— Я пришел к тем же выводам. Доказательств, что это его наймиты были, у нас теперь, к сожалению нет, ублюдка уже не допросишь, но и полиция, по сути, ни чего предъявить не сможет. Только нарушение общественного спокойствия и то, это будет за уши притянуто. Не я же стрелял и в броне тут бегал. Эту легенду и расскажем, а баллистики подтвердят, когда проследят траекторию пули, которую поймал ловкий Пилс.

— С полицией все ясно бос, а вот папаша Пилсовский, явно будет нашей основной проблемой.

— А я-то тут причем? Не я ведь его прикончил.

— Ты думаешь, это его успокоит? Этот доходяга, по любому на тебя жаловался. Не хочу быть Вангой, но с вероятностью сто процентов, в тебя стреляли люди папаши Пилса. А теперь смотри, Пилса больше нет, людей вы с Саидом всех кроме одного самого шустрого уничтожили, сам при этом ты жив и почти здоров. Разве это не повод для мести?

— Да, про папашу я как-то и забыл. Это проблема. Но решать ее будем после. Одним врагом больше, одним меньше, разница не великая. Сейчас с полицией разбираться будем. Как раз уже и сирены слышно. Что-то они сегодня поздно отреагировали. Саид, — обратился Илья к здоровяку, — Скинь мне свой контакт и номер счета. Я переведу деньги. На них ты снимешь номер в гостинице и будешь ждать.

— Саид не взять деньги. — Набычился обиженный гигант. — Саид не за деньги. Ты брат.

— Не время для обид брат. — Улыбнулся Илья. — Это не плата, я просто их даю, что бы ты мог меня дождаться. Сейчас меня заберут и сколько я проторчу в участке я не знаю. Потом мне нужно будет на учебу. Ты же должен где-то жить. Не гоже брату жить на улице верно?

— Ар-р-рх! — Довольно осклабился здоровяк.

— Ну вот, так лучше. Все, деньги я перевел. Пока исчезни, не надо что бы тебя здесь видели. Ты только сам освободился. У полиции могут возникнуть, лишние вопросы. Давай, они через минуту будут тут.

Глава 35

— Снова ты? И почему это я не удивлен? — Вздохнул усталый офицер. Тот самый, что и в прошлое посещение участка, разбирался с делом Ильи. — Сначала чемпиона сектора превратил в котлету, теперь вообще гора трупов. Ты прямо растешь на глазах. Если так дальше пойдет, через месяц станция обезлюдеет.

— Вы прекрасно знаете офицер, что в тот раз я защищался. В этот раз, то же самое. Вы же не думаете, что я настолько отмороженный, что с голыми руками, сам напал на боевую звезду ликвидаторов?

— Вот только хамить мне тут не надо парень, ладно? — Офицер снова вздохнул. — На самом деле мы тебе спасибо должны сказать за уничтожение боевиков. Ведь почему на вызов так поздно отреагировали, просто в это же самое время, поступил сигнал о захвате пассажирского лайнера. Все силы естественно были согнаны туда. Правда, террористы быстро ретировались. И вот теперь, лично у меня, создается впечатление, что это был отвлекающий маневр. А основная цель был ты. Ни чего не хочешь рассказать?

— Вы узнали, кто это был?

— Да, конечно. Пиратский картель Грешники. Давненько их было невидно в системе, тем более в центральной. Видно ты им сильно насолить умудрился. Когда успел? Насколько я знаком с твоим личным делом, ты гражданином стал без году неделя и уже такие влиятельные враги. Ммм? — Офицер вопросительно приподнял бровь.

— Могу только строить предположения.

— Ну-ка ну-ка, давай, с удовольствием послушаю.

— Отставить предположения! — неожиданно раздался в допросной комнате, знакомый голос Грега. — Дело переходит в службу безопасности империи.

— Ну естественно! Кто бы сомневался. Что-то вы долго на этот раз. — Саркастически скривился офицер при виде Дока. — Своего протеже, вы конечно забираете?

— Верно. Это наш внештатный сотрудник, находящийся под прикрытием. Все произошедшее, следствие важной операции, проводимой СБ империи. Надеюсь, вы понимаете, что распространяться об этом, не стоит?

— Да куда уж нам сирым? Ладно, я вас услышал. Забирайте своего подопечного с глаз долой. А то что-то от него последнее время шуму много.

— Ну, вот и прекрасно, раз мы друг друга поняли. Кстати, ваши грамотные действия, на пассажирском терминале, были замечены. Готовьте место для награды. Благодарю за службу.

Офицер, только устало махнул рукой.

Снова поход по коридорам и наконец, вошли в пустой кабинет.

— Присаживайся Илио, — указал рукой на свободное кресло Грег Тори. — Поговорим.

Илья сел и посмотрел на безопасника.

— О чем будем разговоры разговаривать?

— О важном Илио, о важном.

— Опять будете агитировать?

— Буду. — Не стал ходить вокруг да около Грег. — Буду парень.

— Но мы с вами уже говорили…

— Подожди. Не начинай снова старую песню. Я прекрасно помню, о чем мы с тобой говорили. Но ситуация изменилась. В первую очередь для тебя.

— Слушаю.

— Вот это правильно. Так вот, операция успешно завершена. Пока, правда, только для тебя, но это не суть важно. Где-то дней через десять, мы возьмем всех фигурантов, замешанных в коррупции. Материалов для возбуждения уголовного дела вполне достаточно. Они, конечно, будут сопротивляться, вот только сговор с целью убийства курсанта, виновного только в том, что хорошо учился за свой же собственный счет, им ни как не обойти. Для этого ты и нужен был. Свою роль ты сыграл хорошо, топорно конечно, но если учитывать, что ты не специалист в подобных делах, то очень даже не плохо. Элентийскую дамочку только придется отпустить, она хоть и участвовала во всей этой истории, но дипломатическая неприкосновенность, будь она неладна, не даст нам ее взять.

— Если все так, то почему надо ждать еще десять дней?

— Тут такое дело Элио, мне нужно, что бы ты закончил обучение досрочно.

— Не понял.

— Сейчас все объясню. По моей рекомендации, СБ империи, официально предлагает тебе работу.

— Док!!! Не начинайте снова!

— Не перебивайте молодой человек! — Повысил голос Грег. — Ни кто тебе не даст, быть свободным. Как ты этого не понимаешь? Ты живешь не в вакууме. То есть в вакууме конечно, — улыбнулся каламбуру безопасник, — если подразумевать под этим открытый космос, только я имею в виду человеческий социум. Пойми парень, одиночки не выживают. Рано или поздно, тебе придется создавать себе окружение. И это не экипаж одного корабля. Что бы состязаться с крупными игроками, а это мощнейшие корпоративные объединения, придется самому создавать подобное, либо выбирать сторону.

— Но я хотел….

— Да знаю я что ты хотел, — махнул Грег рукой, — поработать на себя, особо не светиться, искать дорогу домой, найти любимую женщину, все это понятно, но пойми же ты наконец, что в одиночку этого не сделать. Тебе нужны будут ресурсы, а заработать их, будучи одиночкой нельзя. Даже такой шустрик как ты, быстро нарвется на конкурентов и все, тебя либо сразу сожрут, либо чуть попозже, но все равно схарчат за милую душу.

— Подавятся.

— Зная тебя, могу предположить, что только поперхнутся, но так и так проглотят.

— А загоняя меня на службу, вы вообще мне отрезаете возможности поиска.

— Отнюдь. Если ты дослушаешь, то поймешь почему. И так, я предлагаю тебе пойти на службу, в качестве полевого агента. Для всех несведущих, ты останешься свободным одиночкой. Ты сам будешь строить свою жизнь, выполняя время от времени, некие поручения, которые мы сами не можем сделать, легальным путем.

— Вы предлагаете мне заниматься грязной работой или шпионить?

— Назовем это разведкой, на территории вероятного противника. Как вольный торговец, ну или скажем как не менее вольный наемник, сферу деятельности выберешь по вкусу, ты сможешь посещать территории других государств, где будешь обращать внимание на то, что нужно империи. При этом, ты получаешь поддержку нашего ведомства, как в материальном, так и в техническом плане.

— Вы обеспечите меня кораблем и деньгами?

— Нет, кораблем, тебе придется обзаводиться самому. Как впрочем, и деньгами. Нет, естественно кое-что ведомство тебе выделит на первое время, плюс премия за успешно проведенную операцию. Но все должно выглядеть естественно. Всего ты должен добиться сам.

— Чего-то не пойму, я значит, всего добиваюсь сам, при этом, остаюсь, вам по гроб жизни должен и еще работать на вас? Меня что, тут за идиота держат?

— Конечно, нет. Поддержка будет выражаться в том, что тебя будут прикрывать. Чем бы ты ни занялся, ведомство постарается сделать так, что бы результат оказался успешен, ну и в техническом плане поможем. Например, каким либо специфическим оборудованием. При этом, все что ты заработаешь, останется тебе. Ну и информация естественно, которую ты сможешь получать, тоже ох как дорого стоит, а тебе же достанется бесплатно и по первому требованию. Остается добавить, что использовать тебя будем не часто, а только в случае крайней необходимости. Так что времени для личных дел, будет достаточно. И еще скажу по секрету, что грядут бооольшие политические перемены, так что парень, пора выбирать, на чьей стороне играть.

— Все так серьезно?

— Боюсь, что я даже приуменьшил серьезность надвигающихся перемен. Ну, так как?

— Вы как всегда загоняете меня в угол Док, не оставляя выбора.

— Снова неверный вывод. Как я уже вам говорил молодой человек, выбор есть всегда. Я, от лица империи, делаю последнее предложение, от таких предложений обычно не отказываются, но если вы, все же откажетесь, уверяю, последствий лично для вас не будет и больше вы меня не увидите. Однако советую крепко подумать, прежде чем принимать опрометчивое решение. Предложение более чем щедрое и вы должны это понимать. Еще одного такого шанса не будет и как бы ни пришлось, потом жалеть, в случае отказа. Тем более, что я уверен, прежде чем начинать искать свою родину, вы захотите найти любимую женщину, вот только вряд ли у вас это получится, без помощи такого ведомства как наше.

— Это удар ниже пояса Грег.

— Нет, это еще один повод, принять ДЕЙСТВИТЕЛЬНО верное решение.

— Вам что-то стало известно о «Непобедимом»?

— Да. Впрочем, давно уже известно. Но сообщать об этом вам, я посчитал преждевременным.

Илья почувствовал, как внутри все похолодело. — Что случилось? — Сдавленным от волнения горлом хрипло выдавил он.

— Нет больше «Непобедимого». — Безопасник тяжело вздохнул. — Уничтожен вместе с конвоем, в составе которого он был. Вернее, уничтожен крейсер, а конвой пропал.

Илюха вскочил. — Как это произошло?

— Толком ничего не известно. Найден только остов самого «Непобедимого» и все. Конвой исчез. По внешним признакам, понятно что крейсер принял бой, вследствие которого, был полностью уничтожен. Обломков других кораблей нет. Это дает повод предположить, что грузовые суда захвачены вместе с экипажами. Характер повреждений, говорит о том, что в этом не замешаны ни пираты, ни кто-либо другой. Такого оружия мы еще не знаем. Боюсь, что появилась еще одна сила, с которой придется считаться всем. С подобным уже приходилось сталкиваться и раньше, но ни разу не удавалось определить, с чем или с кем мы имеем дело. Вот только такие инциденты, стали возникать все чаще и чаще. С этим столкнулись не только мы, но и другие члены содружества. Ощущение такое, что кто-то, пытается столкнуть нас лбами. Все это понимают, но тем не менее, косятся друг на друга, подозревая во всех смертных грехах.

— Почему вы сразу не рассказали мне все?

— А смысл? Что бы ты по горячности, наделал глупостей? Ну, вот скажи мне, узнай ты обо всем сразу, что бы ты смог изменить? Я дал тебе время получить знания. Спокойно получить, без дерготни. А сейчас, ты в принципе уже готов узнать все и начать действовать. Вот только сам, ты ни чего не сможешь, а с поддержкой империи за спиной, можно горы свернуть.

Илюха уже было набрал воздуха в легкие, чтоб грубо и резко ответить, но сдулся. Грек то был прав. Ну что бы он сделал? Ничего. А вот то что начал бы метаться, не находя места и мешая самому себе учится, точно. Злость охватила парня. Кулаки сжались. Попадись виновники в гибели «непобедимого» ему сейчас в руки………., рвал бы голыми руками и грыз зубами. Ведь там, на погибшем крейсере, была его женщина. ЕГО! ЖЕНЩИНА!

— КТО ПОСМЕЛ? ПОРВУ КАК ТУЗИК ГРЕЛКУ!!! УНИЧТОЖУ, МЕДЛЕННО, ОООЧЕНЬ МЕДЛЕННО!

Такие эмоции, мысли и желания, пытались пробиться наружу. Но Илюха сумел взять себя в руки. Злость, от безысходности и бессилия, на удивление быстро завладевшая чувствами землянина, так же быстро прошла, уступив место холодному спокойствию. Ни чего вернуть, уже нельзя. Остается только мстить. А месть, это такое блюдо, которое всегда подается холодным. Прошло время пороть горячку, наступило время думать. Игры кончились. К этому Грег его и подводит.

— Я согласен. — Коротко кивнул Илья. — Но мне еще нужно закончить обучение.

— Ой ли? — Хитро прищурился офицер. — По моим расчетам, ты уже превысил порог знаний, с которыми обычно курсанты военной академии, выпускаются. Про училище базы резерва, я даже говорить не буду.

— Не буду спорить. Но мне бы хотелось получить максимум баз знаний, которые мне могут пригодиться.

— Не смешите меня молодой человек. Какие там базы знаний? Одно старье. Как офицер СБ, вы получите самые новейшие базы в любых количествах. Это даже не обсуждается. Я про это не говорил, думал, что вы и так все поймете.

— На каких основаниях я покину учебное заведение? Вы сами говорили, что все должно быть естественно. Нужно сдать экзамены, пройти тесты. Потом у меня есть обязательства перед моими однокурсниками, в частности перед ребятами из моей группы.

— За это можете не беспокоиться. Все так и будет. Сегодня, вы вновь, как ни в чем не бывало, вернетесь на учебу. А уже завтра, ваши недоброжелатели, устроят вам отчисление. Думаю, они уже в курсе случившегося и готовят соответствующий приказ. Повод есть, пьяная драка, вследствие которой, курсанты оказались не в то время и не в том месте. А как итог, трагическая смерть одного из них. Все чин чинарём, не подкопаешься. Они сами все сделают как надо, а мы подыграем.

— Но ведь в этом случае, я не смогу сдать тесты и не получу необходимых сертификатов.

— Очень даже сможете. Пройдете тесты в имперской лицензионной службе. Как если бы учились сами. Так тоже можно. Не переживайте, все необходимое у вас будет. И сразу отвечу, на еще не заданный вопрос. С ребятами тоже будет все в порядке. После того, как мы возьмем фигурантов, давление на них прекратится и они смогут спокойно закончить обучение. Уважаемый господин Черим Балах, вернется к управлению учебным заведением, которое сам же с нуля и создал. Я предложу, использовать эту базу, для подготовки наших сотрудников. Негоже таким матерым воякам, как твои наставники, заниматься ерундой, подготавливая гражданских пилотов. Для этого существует масса других заведений того же профиля. Недальновидные чиновники вооруженных сил империи, незаслуженно задвинули на задний план, много честных и верных офицеров. Пора вернуть их в строй. Такой опыт, какой они имеют, не должен пропасть. Времена меняются. Так что все, у всех будет хорошо. Так же, рекомендую, не терять связь с ребятами. Тебе понадобится команда. Так зачем ее искать, когда она уже есть? — Грег даже подмигнул на последней фразе и вышло это как-то по земному даже.

— На словах, всегда легко выходит, а вот на деле…

— Легко не будет, это я могу гарантировать точно.А пока, добро пожаловать коллега. — Широко улыбнулся Док, довольный результатом вербовки перспективного человека.

Глава 36

Директор школы базы резерва, вещал перед строем уже второй час. Он вообще был любитель поразглагольствовать, а тут такая возможность. Не мог он ее упустить. Вот и разоряется на всю катушку. Леди Ре Ори, сидела с отсутствующим видом, умело изображая вселенскую скуку. Автоматически занимаясь привычным делом, полировкой безупречных ногтей. Но скука была напускная. Она внимательно следила за парнем, стоящим перед преподавательским президиумом, на глазах всех учащихся школы. Эти имперские придурки, решили раздуть шумиху и провести отчисление с пышной помпой. Когда надо было все сделать тихо и незаметно. Хотя, что с них можно взять, кроме анализов? Ори, всегда считала имперцев, недалекими, низшими существами. Это ей вбивали в голову с детства. Но сама столкнулась, с такой непроходимой тупостью впервые.

— Ну, вот зачем ей надо было, связываться с этими тупицами? — Размышляла она. — Отбыла бы свой положенный дипломатическими отношениями срок и домой. Так нет, зацепилась взглядами с этим дикарем, не выдержала, разозлилась. На кого? На этого…, тьфу ты, даже слова подобрать не получается. Девушке ее сословия, не положено вообще обращать внимание на кого либо, ниже ее по происхождению. А тут на тебе. А нечего было так нагло пялиться, раздевая ее взглядом. Вот и получай теперь свое. Грязный ублюдок.

Однако как бы она не старалась, мысли вновь и вновь возвращались к дикарю. Великая бездна, как же он хорош. Стоит спокойно, смотрит с вызовом, высокий, стройный, уверенный в себе. Взгляд холодных серых глаз тверд, но где-то в глубине читается явная смешинка. Создается впечатление, что все происходящее его явно забавляет. И это злит еще больше. Хотелось, что бы он унижался, просил прощения, это бы ее успокоило. Но нет, стоит злыдень, пялится. На нее ноль внимания. Поймав себя на этой мысли, разозлилась еще больше. Сдалось ей его внимание. Однако, если не кривить душой перед самой собой, то стоит сознаться что сдалось. Почему? Ори, сама не понимала. Но этот дикарь, с каждым днем привлекал все больше и больше. Да что в нем такого? Спрашивала она сама себя. Ответа нет, а он все не уходит из ее головы. Как он разделал, того чемпиона. Тогда она еле сдержалась, что бы ни вскочить со своего места и не аплодировать вместе со всеми. Оказывается она сама того не понимая, болела за его победу. Но как он двигался! Если бы не самая лучшая на сегодняшний день модель нейросети, недавно установленная и улучшенная по максимуму, Ори, скорее всего, даже не поняла бы, что происходило на ринге. Но даже с такой сетью она еле успевала замечать неимоверно быстрые перемещения дикаря. Каждый его удар, буквально уничтожал противника. Ни одной неудачной связки. Все четко и выверено как на тренировках с манекеном. А как он выглядел, бездна, это было страшно. Восхитительно страшно. Тогда в ней всколыхнулась что-то первобытное, она почувствовала себя самкой, а избранник самец, сражается за нее.

Вспомнив те ощущения, она представила, как дикарь овладевает ей. Затвердели соски, трусики намокли от возбуждения, но она этого не почувствовала. Перед внутренним взором, стояла четкая картинка, как дикарь берет ее, грубо, жадно, властно, но так сладко, что…, что…, тело содрогнулось в мощном, ярчайшем оргазме. Ори выгнулась дугой, в последний момент, сообразив где находится, она еле сдержала протяжный, страстный крик, сведя его до стона. На лбу выступила испарина, щеки залил алый румянец.

— Леди Ре Ори, что с вами? — Подскочил к ней, не на шутку встревоженный Сент Вёрни. — Вам плохо?

— Ну, вот что тут скажешь? — В голове Ори испуганной птицей заметались панические мысли. — Что нет мол, на оборот хорошо? Это ж надо, так оконфузится. Так, спокойно Ори, ты уже большая девочка, самообладания тебе не занимать.

— Да, что-то мне не хорошо стало господин капитан. Вы позволите мне уйти, с этого мероприятия? — Вслух произнесла она.

— Да, конечно. Я могу чем-то помочь? Может вас проводить?

— Нет спасибо. Не надо. Я сама справлюсь. Прошу меня извинить, за доставленное беспокойство.

К своим апартаментам, Ори, мчалась сломя голову. Благо на пути ни кто не встретился и не заметил не подобающего знатной эленте поведения. Буквально ворвавшись в помещение, она быстро выскользнула из тесной одежды и метнулась под душ. Горячие и упругие водяные струи, быстро смыли напряжение с ее тела.

— Что это было? — Думала девушка, стоя под приятно ласкающими струями воды. — Сволочь, сволочь, сволочь, сволочь!!!! Как он мог? Как он мог коснуться ее своими грязными лапами?!! Так, стоп. Чего это со мной? Он ведь и не касался. Да ну и что! Все равно гад! Умудрился изнасиловать, даже не прикоснувшись. Хотя……, - Ори вспомнила то, что происходило в эротической фантазии. — Нет, не было это изнасилованием. Сама хотела и именно того, что видела перед внутренним взором. Дура, дура, дура дУУУра! Как могла она позволить, даже представить себе такое? — Разозлилась девушка на себя. При этом она сама не понимала, на что собственно злится. Толи на то, что дикарь сделал, не прикоснувшись, а толи на то, что он так и не прикоснулся.

Для самого Илюхи, потуги директора школы, прошли мимо ушей. Единственное о чем он сейчас мог думать, так это только о том, что с Энди случилась беда. А он ни чего не может с этим поделать. Ярость отчаяния клокотала внутри, пытаясь вырваться на свободу и только огромное усилие воли, не позволяло этому случиться. Последние слова директора, все-таки пробили гул в ушах. Парень услышал, что сейчас с него сорвут знаки принадлежности к школе и с позором отправят за порог. Вёрни с кривой ухмылкой уже подходил к землянину, что бы привести приговор в исполнение, но Илья так на него глянул, что тот резко остановился, словно врезался в глухую стену. Парень смерил теперь уже бывшего командира презрительным взглядом и сам сорвал все знаки. Небрежным жестом, он швырнул их под ноги и развернувшись кругом, в гробовой тишине, направился в свою комнату, собирать свои вещи. Да и было тех вещей, не великое множество. Все поместилось в тощий гомон, а еще через час, Илюха уже отчаливал со станции, на попутном корабле. Правда все же успел попрощаться с ребятами и стариками, которые поспели-таки к регистрационной стойке вовремя. Проводы были быстрыми, но бурными. Девчонки естественно рыдали, а старики наперебой давали советы, куды теперь ему бежать и что собственно делать. Ну и связь не терять соответственно.

Это неподдельное участие, по сути чужих, а на деле самых близких здесь людей, растопило лед в душе. Илья понял, что теперь он уже не один и ему есть ради чего жить. Беррана проплакавшись, заверила, что присмотрит за близнецами и Риго, а так же не даст расслабляться в учебе. Старики тоже уверяли, что не дадут ребят в обиду и что бы Илья не забивал этим себе голову. Зевран передал сверток, в нем оказались те самые абардажные тесаки, которые он ласково называл ОН и ОНА.

— Мне они уже без надобности, а тебе пригодятся, и знай, я в тебя верю, нет таких преград, которые ты не сможешь преодолеть, я думаю, что мы о тебе еще услышим.

Илюха обнял деда. А тот засуетился чего-то, стал как-то неловко поправлять одежду, стараясь незаметно смахнуть набежавшую слезу. Расчувствовался старик. Черим тоже не остался безучастным. Он припер кофр, в котором оказался СПБ-8, новенький.

— Я поговорил с вояками на полигоне и когда они узнали, что с тобой произошло, сильно расстроились. Все так ждали соревнований и тут такой облом. В общем, они смогли по быстрому списать, а я выкупил этот скаф. Там внутри кофра потом посмотри, ребята подкинули актуальных войсковых дополнений ко всем тем базам, что ты успел освоить и немного сверх того. Только зальешь их уже после освидетельствования. Хорошо? Что бы хороших людей не подставлять. Понравился ты им, кому попало, таких подарков не делают.

Илюха даже оторопел, от такого изобилия.

— Передайте огромное спасибо от меня. Скажите им, что я этого никогда не забуду.

Илье стало так хорошо, что и словами не описать. Нет, все же, хороших людей всегда больше, прав был отец, когда говорил, что как бы обильно не рождались моральные уроды, а хороших и стоящих людей, завсегда будет на много, очень на много больше.

Парень представил провожающим своего нового родственника. Чем всех привел в легкий ступор. Еще бы, не каждый день можно увидеть настоящего штурмовика Манти. Близнецы, в немом восхищении, задрав головы, взирали на Саида. У вечно щебечущей парочки впервые закончились словеса. Риго от них мало чем отличался. Старики лишь одобрительно хмыкнули в унисон, когда узнали историю знакомства. Лишь Беррана, как-то странно смотрела на гиганта, словно оценивала. Саид совсем засмущался, аж кожа немного посерела. Он не привык к такому вниманию, да и судя по их жесткому укладу жизни, был им обделен с детства, по этому он буквально был готов провалиться сквозь то, что сейчас находилось под ногами и ни как не мог пристроить куда нибудь свои огромные ручищи. Но тут девушка за стойкой регистрации, пришла ему на помощь, она подала голос, напомнив, что регистрация заканчивается и надо поспешить, если желание улетать, еще не оставила Илюху. Вот так и простились. Саид быстренько сгреб в охапку свои вещи, а заодно Илюхины тоже прихватил и быстренько чухнул на посадку. Парень еще раз по быстрому перецеловал девчонок, хлопнул по плечу Риго, обнял обоих стариков и не оборачиваясь, что бы не рвать душу, поспешил в след за Саидом. А сейчас землянин сидел в специальном кресле, в предоставленной им с Саидом каюте, напротив сидящего в таком же кресле гиганта. Корабль готовился к переходу через гипер-врата.

В мыслях парень вновь и вновь, прокручивал план действий, который они вместе с Грегом составили. Через три гипер-перехода, пассажирский лайнер встанет к причалу, для дозаправки. Стоянка будет длительная. Илья должен сойти на этой станции с вещами и добраться до служебного причала, номер которого ему сообщил Док. Там его ждет курьерский крейсер, местного отделения СБ, который быстро доставит новоиспеченного сотрудника, в Дыру. Да, да именно так. Система, в которую должен прибыть парень называлась Ды-Ыра. Это пограничная система, где его вряд ли будут искать, головорезы Дона Веги. Там он пройдет освидетельствование и должен приступить к осуществлению плана. Нужно заиметь свой корабль и найти работу. Вернее в обратном порядке, сначала работа, а уж потом и все остальное, но хрен редьки не слаще. Вот так. Вынь да полож. Корабль не должен быть приметным. И вообще деятельность будущего капитана корабля, не должна вызывать подозрений. Из помощи, от широты души, имперская СБ, выделила защищенный канал, по которому в случае крайней необходимости, можно отправить запрос и получить информационную поддержку. Вот и все. Как хочешь, так и понимай. На выполнение задания год. По истечении назначенного срока, доложить о выполнении, по тому же каналу. Мило. В голове сумбур. Как выполнять сие поручение, ни единой мысли. Впереди неизвестность, за спиной опасность, а в виде поддержки, пинок под задницу для ускорения, от новых работодателей как напутствие. А как же? Ёж птица гордая, пока не пнёшь, не полетит.

Глава 37

— Эй, паря, ты чего приволок? Тебе, что было сказано? Тебе было сказано, доставить эсминец, а ты припер крейсер. Ты чем меня слушал?

— Бос, что бы добраться до того куска железа, мне пришлось бы там часов двадцать ковыряться в хламе. Там филейная часть линкора, сошла с орбиты, ну и соответственно, потащила за собой, кучу всего. Так что, пришлось выбирать с краю. Я подумал, что нет разницы, чего в переработку пускать, корпус старого эсминца, или половину корпуса, не менее старого крейсера. На выходе, то на, то и выйдет. По массе они практически совпадают, этот огрызок, даже по более будет. Опять же, вы сказали, что нужно успеть, до прибытия военного транспорта, а капитан мужик вредный, ждать не любит. Было такое?

— Но, но! Ты еще поговори у меня. Что там с линкором?

— Так все в порядке бос. Уже все в порядке. Пришлось попотеть, но сейчас все в норме. К этой туше столько прицепилось, что еле нашел место куда прилипнуть. Сейчас все статично, но завтра придется растаскивать кучу, что образовалась вокруг линкора. А я, вам еще когда говорил, что надо перетащить этого монстра на другую точку, но вы же мне не дали.

— Ты меня еще поучи, салага! Сам знаешь, тогда не было возможности, транспорт был на подходе, а у нас груза не хватало, нужно было все делать срочно.

— Бос, я у вас работаю уже два месяца и каждый раз все нужно срочно. А вы еще не хотели «Буксю» ремонтировать.

— Ну, вот откуда ты такой умный взялся, а?

— Так вы ж сами меня наняли.

— Как нанял, так и уволю.

— А кто работать будет?

— Разговорчики! Ложись на сто двадцать. Скорость до самой малой. Так, все, на удалении двадцать пять задержи. Замри. Есть захват. Готово, можешь отстегиваться, дальше сам справлюсь. На сегодня все, можешь отдыхать.

— Бос, я бы хотел, вернуться на свалку. Хочу прикинуть, как и чего завтра делать, а то и сегодня начну, если придумаю что.

— Да вали куда хочешь, с глаз долой. Вечно у тебя все не как у людей. Вон, операторы рем-дронов, спят и видят, как бы свалить побыстрее, а тебя с работы пинками гнать приходится. Что у тебя по топливу?

— Норма бос. Только сегодня бункер принял. Еще на пару дней хватит.

— Когда успел? Я вроде на топливо разрешение не визировал.

— Так я вам еще вчера запрос отправлял.

— Я помню, еще из ума не выжил. Там запчасти были.

— Ну, да и про топливо тоже. Все одним файлом. Вы его и завизировали сразу.

— Тьфу ты…… сгинь с глаз.

— Так точно бос! Меня уже нет бос!

— Вот неугомонный, — улыбнулся в седые усы Моли Гейл, на самом деле, ворчал он так…., для порядку. Ему нравился новый работник. Грамотный, расторопный, инициативный. Иной раз, Моли еще только обдумывает что-то, а этот парень уже все сделал. Какую работу не дай, все делается быстро и четко. Любо дорого посмотреть. А пилот какой……, чудо а не пилот, похоже мальчишка родился уже в ложементе пилота. Малого того, выяснилось, что еще и технарь не из последних. Моли долго хохотал, когда увидел, как парень, пинками выкинул с буксира Чудю и его братию. Честно говоря, давно пора бы уже этого алкаша, выгнать пинком под зад отсюда, так работать тогда некому будет. Этот старый пропойца, конечно критин порядочный, ну так и альтернативы нету. Верфь, концы с концами еле сводит, а что бы найти хороших спецов, нужно и платить соответственно. А где средства взять? Тут бы на плаву удержаться.

Раньше-то доход от шахтеров шел, а теперь шахтеры народ нищий. Корпораты совсем оборзели, скупают ресурсы по таким мизерным ценам, что шахтерской братии хоть в петлю лезь. Эти сволочи, арендовали, абсолютно все перерабатывающие линии на обоих станциях. Вот и приходится людям тем, кто пока еще на себя работает, сдавать все сырьем. А куда деваться? Вывозить в соседнюю систему будет нерентабельно, да и кто помешает этим сволочам, там тоже все под себя подмять, а может и подмяли уже. Хотя нормальные люди давно ушли из этих мест, остались только самые никчемные, да подневольные, работающие на корпоратов.

Изначально предприятие Моли, предназначалось для других целей. Любой шахтер в этой системе, да что там в системе, во всем секторе знали, что если нужен ремонт или модернизация, нужно лететь к Моли. Предприятие процветало, шахтеры всегда были с деньгами и каждый старался как-то выделиться. То лишнюю пушечку прицепит, то буровые экстракторы навороченные воткнет. Покраска опять же, ох как извращался народ, разукрашивая свои посудины, плюс ремонт. Работать среди летающих как попало огромных глыб, опасно, знаете ли, так что верфь не простаивала.

А потом, пришли корпораты и все стало плохо. Они пришли со своими копалками, жалкими пародиями на шахтеров. Люди, отрабатывающие вложенные в них средства, находятся в положении рабов. Оплата труда столь мизерная, а процент, набегающий по долгам, столь велик, что работники даже в мыслях не лелеют мечту, о свободной жизни. Эти тараканы наводнили систему и сектор. Свободным шахтерам стало невозможно работать и кто пошустрее, да посообразительнее, подались туда, куда еще не дотянулись руки вездесущих корпораций. А Моли завис. Верфь с собой не утащишь, а продать ее здесь, возможности не было, только как металлолом, но в этом случае, денег не хватит, что бы начать заново. По началу, Моли то еще бодрился, как не крути, но корпоративным копалкам, тоже нужен ремонт. В принципе так и было, но ровно до тех пор, пока у них не появились свои, корпоративные ремонтные доки. Вот тут-то Моли и взвыл. Стало худо, хоть стреляйся.

— О хо-хо-хо-хо! — Вздохнул старый шахтер. — Вот были же времена, когда к нашему брату, был почет и уважение. Как станции гудели, когда братва возвращалась с промысла…

Старый шахтер даже зажмурился от приятных воспоминаний. Тогда, они были молодые, шустрые, злые как до работы, так и до веселья. Да разве ж в то время, посмели бы эти жадные ублюдки, так поступить? Да ни в жизнь! Им бы быстро объяснили, что к чему. Каждый шахтерский комплекс, это была не просто рудодобывающая платформа, это были еще и боевые корабли по совместительству. А сейчас…, выродилась молодежь, не захотели перенимать опыт у стариков, отказались от профсоюзов, пожадничали, ну и пожинают плоды теперь, у этих безхребетников, которые себя называют шахтерами, даже вооружения нет. Ковыряют каменюки в дальнем поясе и безропотно везут на сдачу, пересчитывая жалки крохи, что отслюнили им скупщики. Даже пикнуть боятся. Молодежь нынче не та.

— Тьфу! — Снова сплюнул старый шахтер. — Нет, но этот хорош, хоро-о-ош зараза. Вон как дунул. Только след догорающей плазмы остался. Да этот старый буксир, даже в лучшие времена такой тяги не выдавал. А самое главное, ведь сам его отремонтировал. Нет, как красиво все-таки Чудя кувыркался, в условиях минимальной гравитации дока. Находка, а не парень. Отнял у этого криворукого урода ремонтный комплекс и сам все отремонтировал, за два дня отремонтировал. А Чудя клялся, что не меньше двух недель придется возиться. Молодец. Главное, видно же что работает с удовольствием. Вот прям как сам Моли в свои молодые годы. А вообще, если бы не военный заказ, на утилизацию старого военного хлама, который свозили сюда со всего сектора, давно бы уже банкротом стал. Но и то хлеб. Иначе пиши, пропало. Старый шахтер задумчиво пожевал ус и переключился на частоту дока.

— Чудя, старый ты пердун, где тебя бездна носит?

— А мы тут это, бос…

— Что, ЭТО? А ну быстро собирай своих криворуких бездельников и что бы через десять минут, все были в доке. У нас работы по горло! А если не успеешь справиться с работой до середины завтрашних суток, я тебе инженерный комплекс в задницу засуну! Даже Елазна не поможет!

Илья уже второй месяц работал на Моли. Матерый дядька. Такой монументальный. Ростом он конечно не вышел, но в ширину… короче, проще перепрыгнуть чем обойти. А усищииииии, куда там незабвенному Будёному. Однако, Моли Гейл хоть и выглядел люто, но в общем то был хорошим мужиком. Илюха ему был благодарен. После прибытия в систему, которая и являлась конечной точкой маршрута, разработанного Грегом, аттестацию удалось пройти быстро. Полдня то и убил всего. Теперь землянин являлся сертифицированным пилотом и инженером ремонтником. А вот дальше, дело встало. Ну не было тут работы, хоть ты тресни. Ни кому не нужен был пилот без опыта, а уж аналогичный инженер и подавно. Ну и куда податься бедному крестьянину? Нет, землянин прекрасно понимал, что стоит ему засветить свои реальные показатели интеллекта и всего остального, то отбоя от работодателей, скорее всего не будет. Но он не должен привлекать к себе внимание. А посредственность ни кому не нать и даром. Видимо своих разгильдяев девать некуда.

Вот и получается, что если и согласятся взять на работу, то только опытного, а если тебя ни куда не берут, то как получить этот гадский опыт? Замкнутый круг. Илюха неделю шерстил сеть, в надежде получить хоть какое ни будь предложение, но тщетно. От отчаяния, опускались руки и вот когда, казалось, что все, гейм как говорится овер, на почту упало предложение. Требовался пилот, на старый, если не сказать древний буксир, для работы на свалке. Ниже что называется, падать некуда. Мало того, что это корыто, которое по ошибке назвали буксиром, является по ходу ровесником, тех загадочных древних, что построили сеть гипер-врат, так еще и на свалку. НА СВА ЛКУ-у-у-у-у-у-у, хоть волком вой. Хочешь, плачь, а хочешь, смейся. И ведь деваться то некуда, других предложений на горизонте, как-то не наблюдается.

Самое смешное, что находилось предполагаемое место работы, хрен знает где, на окраине системы, а добираться туда предлагалось за свой счет. Так и хрен бы с ним, но вот незадача, не ходят туды челноки, вот не ходють и все тут. Правда есть возможность нанять извозчика, но складывалось такое ощущение, что все хозяева кораблей, которые хоть мало-мальски были способны передвигаться в вакууме, решили поправить свое материальное положение за счет землянина, заламывая такую цену, что проще было купить корабль, нежели оплатить проезд. Засада блин.

Однако аборигены не на того напали, Илюха в баре, подпоил одного охламона, до состояния зеленых соплей, а потом на слабо взял. Попытка конечно наивная, но как ни странно сработала. Моли долго хохотал, когда очнувшийся капитан, требовал оплатить доставку работника, а потом предложил тому на выбор, или он убирается с верфи своим ходом и по доброй воле, или Моли распилит его сраное корыто и засунет ему в задницу. У него вообще это была любимая угроза. Чуть что, сразу что ни будь, да в задницу норовит запихать, причем это что ни будь, обычно крупногабаритное. Репутация этого космического гнома, была, по-видимому, серьезная, так как незадачливого извозчика как ветром сдуло.

Вот таким волшебным образом Илья удостоился чести, быть принятым на работу. Место жительство ему определили там же, то есть на работе, то есть совсем на работе, то есть прямо на буксире. Дело в том, что кроме двух жилых блоков, имеющих собственную систему жизнеобеспечения, таковую имели еще только диспетчерская вышка самой верфи и собственно вот этот самый буксир. В одном блоке обреталась бригада УХ, под предводительством вечно синего, потому что пьяного Чуди, во втором проживал непосредственно работодатель, на вышке естественно жить было нельзя, все-таки диспетчерская она как ни как, ну и остается, как говорится вот, прошу любить и жаловать, БП-41. Буксир Пустотный под номером…, ну вы поняли. Там даже была двухместная каюта. Ну как двухместная, для двоих индивидуумов, таких, как например сам Илья, вполне было можно разместиться, в тесноте что называется и шпроты дохнут, но вот на габариты Саида, сие помещение, ну ни как рассчитано не было. Ну и что делать? Сам буксир, который Моли ласково называл «Букся», представлял собой жалкое зрелище. Жизнь основательно потрепала этого старика. Но, да ладно с этим, естественно, что такой протяженный срок эксплуатации, кого хочешь ушатает, но тут даже ИскИна не было. И дело даже не в том, что его сняли, украли или пропили, он тут вообще не предполагался. Вместо него, был астрокомпьютер, служивший некой прослойкой между пилотом и системами корабля. Этакий адаптер пилота, ну или переходник если проще.

По всем правилам, этот музейный экспонат, должен был быть утилизирован, еще лет этак триста назад, но видимо про него забыли. Короче жизнь в этом ветеране хоть и теплилась, но явно уже угасала. Почесав репу, землянин решил, что выбирать как бы все равно не из чего, поэтому первым делом спросил разрешения у Моли, на зачисление в команду героического «Букси», своего брата. Так, мол, и так, сами мы не местные, жить негде и все такое. На что хозяин заведения только махнул рукой. Мол, делай что хочешь, но зарплату платить он будет только одному, в остальном, если это не помешает работе, то пусть себе живет. Раз такое дело, Илюха закинул удочку, что не плохо бы слетать на станцию, во-первых, это нужно для ознакомления с этим чудом инженерной мысли (Имелся в виду «Букся»), а во-вторых, надо вещички забрать вместе с братцем. Моли скривился как от зубной боли, но всё же, дал добро, тем более, что как выяснилось, так и так нужно было лететь в заправочный док. Так и начались трудовые будни.

На станции, землянина ждала делегация встречающих, во главе с давешним охламоном, любителем выпить на халяву, пышущим к тому же праведным гневом, за свою поруганную честь и просто таки требующим, возместить все понесенные убытки в размере, в размере…

В каком размере Илья так и не узнал, так как делегация как то съёжилась, сначала исчезла группа поддержки, а за тем и сам страждущий тоже не замедлил скоропостижно порскнуть, куда-то в недра станции.

— Чего они хотеть? — Прогудело за спиной Землянина.

Илюха оглянулся. За спиной стоял Саид.

— Хотели узнать, как пройти в библиотеку. — Пожал плечами парень.

— Куда ходить? — Не понял гигант.

— А, — махнул рукой Илья, — не бери в голову. Грузи вещи вооон на тот корабль.

— Это нет корабль, — лицо Саида разочаровано вытянулось, — это есть мусор.

— Согласен с тобой полностью, но на данный момент, этот мусор, не только средство передвижения, а еще и дом, и инструмент для заработка. Лучшего все равно пока нет, так что грузись смело.

— Гонорар большой. — Расплылся в понимающей улыбке Саид.

— Нет брат, с гонораром тоже все плохо. Но ты не переживай, прорвемся.

Саид задумчиво посмотрел через обзорное окно на скорлупку, которой казался от сюда «Букся».

— Саид не переживать. Саид с братом. Саид не один.

Пока принимали бункер, Илья шерстил сеть на предмет технической документации по буксиру. Вообще-то он глубоко сомневался, что таковая найдется, однако удача улыбнулась. Документация нашлась. Это было очень даже хорошо. А вот ремонтные комплектующие, отсутствовали за ненадобностью. Илюхе они конечно были нужны, но похоже что только ему. В связи со снятием с производства, еще в незапамятные времена самой модели буксира, прекратилось и производство комплектующих расходников. А вот это было очень плохо. Однако Илья не унывал и продолжал поиски. Мало ли, вдруг где-то, у кого-то да завалялось, а пока приходилось работать на том, что есть. Работа двигалась медленно. Букся скрипел, стонал и жаловался на свою судьбинушку каждым стрингером, но, тем не менее, свое дело делал, хоть и медленно. Не забывая при этом, жрать топливо, как бык помои. Поиски запчастей успехом не увенчались, но за то, Илья наткнулся на один интересный лот, в одном весьма сомнительном аукционе.

Дело было так. Одни ушлые ребята, решили облагодетельствовать Дыру, под одноименным названием Ды-Ыра, своими конструкторскими талантами. Попросту говоря, задумали открыть производство шахтерских платформ. Не учли только одного, что этот шахтерский рай, (система действительно была богата на предмет полезных ископаемых), давно перестал таковым являться. Сейчас ситуация скорее напоминала филиал ада для рудокопов. Короче услуги этих умников, ни кому не понадобились. Немногие свободные шахтеры, которые еще остались тут в очень небольшом количестве, тупо не имели средств, для новейшей техники, а у корпораций, которые занимались шахтерской темой и своей техники, было в достатке. В общем, вылетели ребята в трубу.

Они, конечно, пытались трепыхаться, пробовали перепрофилироваться в сторону ремонта или модернизации, не зная о том, что до них, этой дорогой уже прошел Моли, но и тут естественно потерпели фиаско. Слишком дороги были услуги, а иначе не получалось, средства на оборудование были потрачены огромные, окупать их как-то надо было, но вот беда, местные нищеброды, ни как не хотели нести деньги. Так или иначе, но встал вопрос о том, что надо бы валить отсюда. Но не тут-то было. Вывоз всего оборудования, верфи и ангаров, разорил бы ребят окончательно, проще было все распродать, на месте, по дешевке. Жаба, конечно, давит, но что поделать или продавать, или пополнять стройные ряды нищебродов. Устроили аукцион, но тут выяснилось, что есть люди и поумнее. Незадачливых строителей, развели как лохов. Торговцы через аукционных служащих, заранее знали обо всех лотах и так же заранее всё поделили. Кончилось тем, что во время проведения торгов, кроме стартовой цены, ставка делалась лишь единожды и больше ни кем не перебивалась. В итоге лохи получали минимум, а местные барыги практически на халяву, приобретали ценное оборудование. Но на любую хитрую задницу, всегда найдется что-то с обратной резьбой.

Илюха нарвался на этот цирк случайно, когда шерстил все подряд на предмет запчастей. Заинтересовался. Когда вник в это дело, сложил два плюс два и понял, что в этом фарсе, сам может не кисло поживиться. Вот что его заинтересовало. Одним из лотов этого аттракциона, стоял мощный конструкторский ИскИн, который мог если не все, то очень многое, в плане любых расчетов, любых кораблей. С его помощью, можно создать корабль с нуля. Нарисуй очертания силуэта, а дальше, умная железяка, рассчитает все что можно и выдаст рекомендацию, почему эта хрень летать не сможет или наоборот. Правда для этого нужно иметь знаний в разы больше, чем имелось у землянина, ну так он и не собирался креативить на этой ниве. Эта штука могла и по модернизации уже построенного корабля, хорошо помочь. Парень решил, что девайс ценный, а цена смехотворная, каких-то двадцать пять тысяч. Деньги пока были, по этому, почему бы не приобресть такую полезную в хозяйстве вещь. Сказано, сделано. Когда истекали последние секунды аукциона и предвкушающий наживу жулик, уже потирал руки, Илюха сделал ставку. Ни кто и мяукнуть не успел, как ставка в двадцать шесть тысяч выстрелила.

Был еще один нюанс, умная железяка была нужна, но вот наживать врагов очень не рекомендовалось. Поэтому Илюха подумал, что уж если наглеть, то по максимуму. Пока «торговались» другие лоты, он воспользовался звонком другу, то есть защищенным каналом и попросил обезличить сделку. Мысль была такая, если срастется и СБ его прикроет, то можно брать, ну а если нет, то хрен с ним, перебьюсь. Ответ пришел в течении пятнадцати минут и даже положительный, такая оперативность была неожиданной, но чего там скрывать, приятной. Таким образом, лот ушел из шаловливых ручек, вот только на кой ляд СБшникам сдалась эта игрушка, так ни кто и не понял. Побулькали конечно хитрованы, но СБ такое СБ, тут булькай, не булькай, а ваши не пляшут.

Глава 38

Железка оказалась более чем полезной. Для начала, Илья загрузил техническую документацию «Букси» и дал задание на расширение жилого пространства. Пришлось ночью позаимствовать ремонтный комплекс бригады ЭХ, они обычно в таком каматозе, что ни кто и не почесался. Дроны, переборку подвинули на раз, у них это так лихо получилось, просто песня. Правда размер трюмного пространства, для перевозки полезного груза уменьшился, ну да «Буксе» и не грозит стать транспортом. Далее парень выяснил, что нет нужды лопатить сеть самому, в поисках запчастей. Оказалось, что «Головастик», так теперь обзывался ИскИн, может сам прекрасно это делать. Ну, так флаг ему в руки. Диагностические данные по состоянию буксира загружены, вперед и с песней. Хрена лысого. Запчастей не было, нигде. Но Головастик и тут не подвел. Быстро разобрался в ситуации и предложил решить проблему путем подбора аналогов. Оставалось убедить Моли, в необходимости их приобретения. Ну не покупать же запчасти за свой счет, что бы отремонтировать казенный буксир.

Битва под названием «Уболтать Моли» продолжалась неделю. Илюха вымогал средства упорно. А работодатель, не менее упорно держал оборону, даже начал одно время прятаться, но парень неизменно обнаруживал его и сверлил мозг не хуже электродрели, приводя при этом, убедительные доводы, в рентабельности затеи, со всеми выкладками и расчетами увеличения производительности труда и как следствие увеличение прибыли. В конце концов, бос, с криком «Да подавись ты вымогатель!», таки завизировал покупку необходимого оборудования и оплатил ее.

Все бы хорошо, но работать с ИскИном, приходилось только на базе, когда буксир цеплялся к электроснабжению с берега, ну в смысле с верфи. Подключить этот полезный девайс, к бортовому питанию «Букси», возможности не было. Уж больно слаб, был реактор. Его едва хватало, на свои нужды и лишний потребитель, он уже не тянул. Слава богу, что реактор не был ровесником буксира, кто-то его сюда уже гораздо позже поставил, прилично сэкономив при этом, это даже ежу понятно, так как на его место и более мощный легко бы встал. Головастику с Илюхой на пару, приходилось проявлять чудеса изобретательности, что бы мощности реактора на все хватало. Запасные части были хоть и аналогами, но ведь и более современными к тому же, а значит более энергоемкие. Короче пришлось покрутиться. Рук на все не хватало. Парень был вынужден в какой-то момент, попросить помощи у Моли, что бы тот, разрешил привлечь бригаду ОХ, во главе с Чудей.

Однако как привлек, так и выкинул с буксира. Какой черт понес Илюху в машину, он и сам не понял. Интуиция видимо сработала. Иначе не назовешь. Парень чуть дара речи не лишился, когда увидел, что этот долбанный рукоблудец Чудя, пытается демонтировать камеру синтеза плазмы, даже не перекрыв подачу топлива. Короче успел вовремя. Далее вражина только хрюкал, на каждый пинок по заднице, когда Илья таким незатейливым образом, провожал суперинженера долой с буксира. Бригада ОЙ, слиняла раньше, еще после первого пинка, не дожидаясь пока внимание землянина, переключится и на них.

Пришлось все делать самому. Два дня Илюха почти не спал. Ведь приходилось еще и работать по профилю, но дело того стоило. Из старого буксира, стала вырисовываться конфетка, ну, насколько это можно было вообще сделать. Вот только реактор портил всю картину. Ну не хватало ему мощности. Парень попытался закинуть удочку в сторону Моли, на предмет замены, но тот сделал страшные глаза и закрылся у себя в жилом модуле. Пришлось снова чесать репу на пару с головастиком. Решением проблемы, стал демонтаж системы охлаждения самого реактора. Илюха решил, что такая здоровенная дура, которая жрёт прорву энергии, на борту буксира вообще без надобности, если за бортом целая вселенная, которая по сути, сама себе холодильник, а самое главное все это на халяву. Пришлось, правда, поиграться с расчетами диаметра труб наружного контура, для уменьшения теплоотдачи, а то так и перестараться можно, заморозив реактор к чертям собачьим, что тоже естественно не есть гуд. Но все расчеты парень спихнул на Головастика, у него башка железная, вот пусть и калькулирует. Вышло все на удивление удачно, только пришлось заменить жидкость в системе охлаждения, на более дорогую, которая не теряла своих качеств даже при температуре открытого космоса. Моли чуть не плакал, но денег дал, а когда увидел, что получилось, вообще воспрял духом, особенно его, порадовало, то с какой скоростью Илья теперь доставлял ему обломки, на переработку. Взгрустнулось только бригаде ОХ, им теперь приходилось впахивать в разы больше, а бухать меньше и все это, при той же зарплате. Единственным минусом такой охлаждающей системы, было то, что буксир стал фонить в инфракрасном диапазоне, так как сбрасывал тепло за борт, но с этим можно было и смириться, чай не малозаметный фрегат, а почтенный работяга, прятаться не от кого.

— Брат, идти кушать надо. Саид хороший еда приготовил.

— Не могу брат, — отозвался Илья, — сейчас поворот будет, а потом смена эшелона. Принеси сюда, если не трудно.

— Почему трудно? Совсем не трудно. Кормить брата, какой труд?

Через несколько минут, они вдвоем молча кушали. Илюха вносил попутно необходимые поправки в астрокомп, а гигант заворожено смотрел на звезды.

— Красиво как. — Вдруг нарушил тишину рубки Саид.

— Действительно красиво. — Согласился парень. — А разве раньше ты этого не замечал?

— Не быть время. Когда надо драться, нет время, смотреть красоту. Можно мне сюда приходить? Я не мешать.

— Да, конечно же, Саид. Ты чего? Мы же вместе, почему же нельзя?

— Нас никогда не пускать на мостик, должны сидеть у себя или тренироваться.

— Ну, там тебе не здесь. Чужому и я бы не разрешил, но ты же не чужой, ты брат. Так ведь?

— Так, — улыбнулся Саид, — хорошо, когда есть брат, плохо один.

Саид, это вообще отдельная тема для размышлений. Илья даже представить себе не мог, как бы один справился с работой по ремонту буксира. Этот чудовищно сильный человек, был просто не заменим как помощник. Что-то придержать, что-то поднять. Ведь большинство работ, приходилось производить вручную, не всегда ремонтный комплекс был свободен. Самое главное, он всегда удивительно вовремя оказывался рядом. Именно в тот момент, когда надо. Он вообще умудрился окружить заботой парня, при этом, все получалось как-то совсем незаметно и естественно. Когда Илья, измотанный до невозможности, валился, не раздеваясь на шконку в каюте, проснувшись, всегда обнаруживал себя раздетым, заботливо укрытым, а рабочее место, где он трудился перед этим, чисто убрано, инструмент аккуратно очищен и разложен по местам. А тут еще и страсть к кулинарии проявилась. Ну, ни кто бы ни заподозрил в этом громиле, любителя готовить пищу и ведь получалось это у него просто отменно. На буксире, был штатный пищевой синтезатор, старенький, но вполне рабочий, однако в один прекрасный день, Саид, ковыряясь вилкой в том, что выдала машина, грустно вздохнул…

— Это плохой еда. Такой еда можно есть, только когда нету хороший еда.

— На рестораны мы с тобой пока еще не заработали. — В тон ему со вздохом ответил Илюха.

— Зачем ресторан, не надо ресторан. — Оживился Саид. — Я сам ресторан. Продукты купить и не надо ресторан. Вот только нет где готовить. — Вновь расстроился он.

— Ну, это как раз не проблема. Сделаю я тебе плиту, пару нагревательных элементов найду и сделаю. А ты что, умеешь готовить.

— Саид уметь. Саид хорошо уметь. Вот увидишь брат. Вкусно сделаю. А то ты всегда работаешь, а я нет.

— Ты тоже помогаешь. Без тебя бы я не справился.

— Я только помогать, это не трудно, я хотеть тоже быть полезен, я буду кормить.

— Уговорил, только не знаю, подойдет мне ваша кухня, вы там у себя, что едите?

— Как везде. Много мяса, мантии должен быть сильным. Много овощи, мантии должен быть здоровым. Много фрукты, голова полезно.

— Хм. Мне подходит. Сделаю я тебе плиту, а для продуктов, купим домашний холодильник, нам на двоих много не надо, на пару тройку дней хватит, а потом, нам же на станции бункироваться, вот и пополнять будем, ну а если задержимся, то синтезатор ни куда не денется.

— Да брат, так хорошо будет.

Вот сейчас они и ели эту стряпню. Колбаски были чудо как хороши, правда, острые заразы, просто жуть, аж слезу вышибает, но оторваться от них, парень не мог. А свежее выжатый сок изумительно приятно, снимал этот адовый жар во рту.

— Зачем идем обратно? — Вдруг спросил Саид. — Моли сказал, можно отдыхать.

— Да понимаешь, когда бодались сегодня с линкором, я что-то увидел. Хочу глянуть.

— Что видел?

— Да сам не знаю. Показалось что там целый корабль. Ну, в смысле не кусок, не обломок, а целый.

— Зачем на свалке целый? Это не правильно. А какой корабль?

— Вот я и хочу глянуть. С виду он похож на транспорт, но там куча мусора болтается, плохо рассмотрел. Сначала подумал, что кто-то там прячется, но прятаться в обломках, которые нет, нет, да начинают свистопляску, себе дороже. Короче надо смотреть.

Глаза парня не подвели, это действительно оказался малый транспорт и действительно практически целый. В том смысле, что с наружи он был абсолютно нетронутым, а вот внутри…

Внутри не было НИ-ЧЕ-ГО. Абсолютно пустой. Из оборудования, только силовые шины энерговодов. Попасть внутрь, получилось через технологический люк в обшивке, он оказался, не заперт. Илья вместе с Саидом, который наотрез отказался оставаться на борту буксира, бродили по пустым отсекам мертвого корабля. Илья ни как не мог отделаться от ощущения какой-то неправильности. Но что не дает покоя, понять не удавалось.

— Нет более унылого зрелища, чем мертвый корабль. — Озвучил свою мысль землянин.

— Не мертвый. — Раздался голос гиганта в наушниках.

— Что?

— Корабль, он не мертвый.

— Да на нем нет ни одной действующей системы. Какой же он еще?

— Не живой.

— Ты говоришь загадками брат. — Удивился Илья. — Поясни, что ты имеешь в виду.

— Что бы умереть, надо жить.

— Ничего не пойму, как это?

— Что бы умереть, — терпеливо повторил Саид, — надо сначала жить. А если еще не жить, как умереть?

— То есть, ты хочешь сказать, что этот корабль новый, а оборудование на него еще даже не ставили?

— Да, так есть.

Вот оно. Вот что все время ускользало от парня. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, что бы увидеть, девственно чистые контакты, на точках подключения силовых шин. Если бы хоть раз, что-то подключалось, следы бы остались по любому. Вот балбес, на поверхности же лежало. Сертифицированный инженер ремонтник, пилот, а заметил это Саид. Позорище. А тут, он поймал за хвост еще одну мысль, пока бродили, насчитал уже шесть независимых линий шин, неспроста это.

— А это мы с тобой удачно зашли. — Вслух сказал землянин.

— Да?

— Ага. Как ты смотришь, что бы забрать его себе?

— Зачем нам корабль, который не летать?

— А мы его оживим. Раз ты говоришь, что он не мертв, то есть смысл сделать его живым.

— Моли не отдать.

— Что-то мне подсказывает брат, что Моли сам не знает, что у него есть.

— А если знать? Нельзя воровать. Забрать силой, честно. Воровать нет.

— Нет, силой забирать ничего не будем, все равно далеко не уйдем, но и воровать, тоже не станем. Воровать это плохо.

— А как тогда?

— Не знаю, но обязательно придумаю. А пока давай еще побродим, есть у меня подозрение, что это не простой транспорт.

— Почему думать так? Обычный транспорт, таких много. — Через некоторое время спросил Саид.

— Нет, он не обычный, это точно.

— Как ты это узнать?

— Понимаешь брат, на обычных транспортах гражданской серии, шины энерговодов дублируются трижды, а здесь, я уже шесть насчитал. Если увижу еще две, значит это военный стандарт, к бабке не ходи.

— Блокадник?

— Возможно. Но может и нет. Блокадники нам давали для ознакомления, но конкретно их, я не изучал в школе. Из того что знаю, можно сделать такой вывод. Блокадники, это обычно чуть уменьшенная имаксимально облегченная версия транспорта. Для увеличения скорости и разгона. Имеет мощную систему маскировки. Защиты нет никакой. Его задача, быстрое и скрытое перемещение, без боестолкновений. А этот корабль, стандартного размера, внешне, хрен отличишь от гражданского, но система дублирования военная. Так что это ж-ж-ж-ж-ж, не спроста.

— Чего?

— Просто думаю вслух. Пошли еще по внешней обшивке побродим.

По внешней обшивке, побродить вволю, не получилось. Там столько металлического мусора мельтешило, что можно было легко схлопотать по голове, али еще куда. Это только говориться что мусор мелкий, на самом деле куски летали изрядные, некоторые из них при попадании в любую часть тела, гарантированно определили бы человека из разряда живых, в разряд «мокрое место». Но, тем не менее, то, что хотел, Илья увидел. Восемь точек выдвижных, боевых турелей. Этого уже хватало, что бы понять, транспорт необычный и это еще, мягко говоря. Кроме этого, была еще одна странность. В районе центрального трюма, с левого и правого бортов, были непонятные щели в обшивке, которых, будь это гражданская версия, тут недолжно было быть. Последним аргументом, в разоблачении волка покрытого овечьей шкурой, стал тот факт, что обшивка оказалась керамоброней.

Ну о-о-о-чень интересный кораблик. Илья все больше и больше убеждался, что он хочет это непонятное нечто себе. Осталось только выяснить, что же это вообще такое. Что бы разобраться с загадочными щелями, пришлось снова лезть внутрь и топать к трюмам. А там выяснилось, что только два трюма, носовой и кормовой, имеют стандартные размеры, а центральный гораздо меньше. В тех местах, где снаружи были щели, внутри находились непонятные вещи.

— Не понял, вслух удивился Илья, зачем тут гидравлика?

С левого и правого бортов трюма, было сделано что-то вроде сетчатой выгородки. В этих выгородках, размещались непонятные конструкции. К несущим балкам судового набора, крепились могучие гидроцилиндры, а штоки этих монстров, соединялись с рычагами не менее монументального вида. Все-таки не прав был Илья, когда сказал что кроме энерговодов, больше ничего нет. Доказательство перед носом. Понятно, что сей механизм, должен что-то двигать, а вот что, это предстояло узнать. Сбегал на «Буксю» за мультитулом. При помощи инструмента, Илья вскрыл технологические лючки на левом борту. Пришлось серьезно повозиться. Лючки на поверку оказались мощными, герметичными люками, а за ними….

А вот за ними прятался сюрприз. Там была технологическая ниша, в которой оказалась гондола двигателя, в данный момент утопленная в корпусе.

— Это что же получается, — размышлял парень, глядя на эту конструкцию, — а это получается, что вот тут, предполагался еще один двигатель. Естественно, что на правом борту та же песня. Кроме двух штатных, маршевых, есть еще два, которые при необходимости можно выдвинуть наружу и вдвое увеличить тягу. А гидравлика является приводом, который через рычаг, выдвигает пилон, с подвешенной гондолой двигателя наружу. Блин, а ведь круто. Даже на первый взгляд, этот с виду неповоротливый транспорт, должен по скорости не уступать линейному крейсеру, а если еще с двигателями помудрить…., гондола то здоровенная. По ходу она рассчитана для двигателей древних моделей. Они были большими, но по сравнению с современными, очень слабыми. Современные же имеют малые размеры, тяга у них в десятки раз лучше. А если сюда воткнуть современный двигатель, подходящего размера? Надо обмеры сделать, а так на глаз, как бы двигатель от крейсера не влез. Ладно, будем мерить, и искать информацию. Напрягу СБшников, обещали информацией делиться, вот пусть и делятся.

— Возвращаемся брат. — Сказал довольный землянин. — Я все что хотел, увидел. Теперь надо поработать, что бы спрятать подальше это чудо, да еще с линкором разберемся.

Глава 39

— Эй, салага, — вдруг ожила бортовая связь голосом Моли, — ты куда пропал?

— На связи бос.

— Ты где сейчас?

— Так на свалке бос. Вы же сказали мне, что б я с глаз долой, вот я и того…

— Не умничай. Ты что, там всю ночь работал?

— Ну, какая ночь бос, тут же ночи не бывает. Это ж космос.

— Нет, ты точно, когда ни будь, договоришься у меня, уволю. Докладывай.

— Линкор оттащил в сторону и зафиксировал. Пару месяцев можно быть спокойными. Эсминец приготовил к транспортировке. Есть еще несколько кусков, которые можно одновременно с ним на разборку поставить.

— А смысл?

— А почему нет? Мы же только на одну треть используем объемы верфи.

— Чуде, без разницы, что по одному куску резать, что три по очереди, скорость выработки не увеличится.

— Так вы же знаете, как его мотивировать бос. Скажите, что какую ни будь штуковину большую, в задницу засунете.

— Хм, тебе-то с этого, какой резон?

— Мне нужно свободное время.

— С этого и надо было начинать. Зачем тебе?

— Да на станцию надо слетать. Хочу в медкапсулу залечь, кое-какие базы под разгоном подтянуть.

— Ну что же, дело нужное. Ни чего не имею против. Давай, забивай железом верфь и можешь на пару дней, быть свободным и про бункеровку не забудь.

— Хорошо бос, только у меня к вам еще разговор есть.

— Ну, говори.

— Хотелось бы с глазу на глаз.

— О чем хоть разговор.

— Насчет денег, хот…

— Денег не дам, — перебил Моли, — ты и так уже из меня высосал прорву кредитов.

— Так для дела же.

— По тому и давал, а сейчас, ты чего еще придумал?

— Тут как раз по поводу заработка.

— Зарплату не увеличу, и не проси.

— Да нет же. Дослушайте бос. Я хочу поговорить, о том, как их заработать.

— Да? А я думал, ты только транжирить умеешь. Ладно, как закончишь, подходи, поговорим.

Поработать в эту «ночь», действительно пришлось. Кроме запланированной работы, надо было еще и «Находку» перепрятать, но так, что бы доступ к ней был. Вымотался Илюха в усмерть, но был доволен. Второй пункт плана, который подразумевал приобретение корабля, начинал вытанцовываться. Осталось дело за малым, начать и закончить. А что бы начать, нужны деньги. Э-э-э-э Эх, успеть бы.

— Ну что ты опять придумал, затейник? — Проворчал Моли, когда Илюха поднялся в диспетчерскую.

— Бос, я вот что подумал, там, в обломках, тьма всякого ценного барахла. Вам не жалко его вот так, под нож Чуде отдавать?

— Как будто у меня есть выбор. Вояки приблизительно знают, что там находится и поэтому следят. Ты же понимаешь, что попилить и спрессовать метал корпуса, это одно, а разобрать на составляющие оборудование которое там есть, это совсем другое. Там куча драгметаллов, редкоземов и еще много всего, так что если прибирать к рукам то, о чем что ты говоришь, можно погореть. Думаешь ты один такой умный?

— Это понятно. А если на обмен?

— В смысле покупать по дешевке оборудование с максимальным износом и перерабатывать его, а хорошее которое снимается с обломков кораблей выставлять на продажу?

— Угу.

— И на эту тему думал. Быстро вычислят. Если появится в продаже много военного оборудования, то это сразу привлечет внимание самих военных, они-то сами на этом сидят, естественно захотят узнать все про своих конкурентов, а дальше дело техники. Не дадут нам работать.

— А зачем самим продавать? Если через посредника? Мы ему будем скидывать в полцены, а он увезет туда, где получит максимальную прибыль.

— В смысле за полцены, а как покрыть расходы на покупку неликвида?

— Так сам торговец пусть и покупает, они ведь знают, что где купить подешевле, а продать подороже, вот пусть и суетится, он нам хлам с доплатой, а мы ему хорошее оборудование. Да если еще это все делать на нейтральной территории, то вообще концы в воду. Конечно, есть риск, что может кто-то случайно увидеть, но сами понимаете, без риска ничего не бывает. Уверен, что и посредник такого плана, у вас на примете есть, не может не быть. Вы давно живете, имеете много знакомых.

Моли задумался, теребя ус. — А ведь может сработать, странно, что такая схема, самому в голову не пришла. Ох и не прост парень, на ходу дюзы отрезает. И ведь действительно, есть такой посредник. Моли работал с ним еще в те времена, когда дело процветало.

— Работать будем так, — озвучил Моли свои мысли, — мои восемьдесят процентов твои двадцать.

— Пятьдесят на пятьдесят, идея то моя.

— Семьдесят на тридцать и я дам в помощь старый ремонтный комплекс.

— Пятьдесят на пятьдесят, работать все равно мне.

— Шестьдесят на сорок и это последнее предложение.

— Пятьдесят на пятьдесят, вам же нужен работник, честный, порядочный, НЕБОЛТЛИВЫЙ. Зачем вам набирать людей со стороны? — Взгляд парня был чист и невинен как у младенца. — А я еще под эти цели, куплю какой ни будь не дорогой малый транспорт, что бы было, куда складировать снимаемое оборудование и вывозить на точку передачи. Заметьте, за свой счет.

— Хм, — усмехнулся старый шахтер, — по рукам. А денег то на транспорт хватит?

— Ну, если не шиковать, на подержанное корыто хватит впритык.

— Если у тебя есть деньги на корабль, почему сразу в свободные пилоты не подался?

— И что бы я делал? Конкуренция будь здоров, я ни кому не известен. Кто мне доверит груз? Опыта нет. Прогорел бы.

— Грамотный. Ладно, раз такое дело, давай обсудим детали.

Детали обсуждали часа два, когда возникали противоречия, Моли ругался, грозился по обыкновению засунуть что-то в задницу, но в конце концов, договорились.

— Бос, на последок, я хотел попросить о одолжении.

— Денег не дам.

— Не надо денег. Если мне понадобиться для ремонта транспорта, какое-то оборудование, которое можно найти на свалке, я могу его брать на обмен?

Космический гном подумал немного и выдал вердикт:

— Можешь, но половину стоимость выплатишь мне. Ведь это можно продать, а договор у нас, пятьдесят на пятьдесят, вот и выплатишь половину, как появятся деньги.

— Идет.

— Тогда вали отсюда, ты же в медкапсулу собирался.

Илья на самом деле планировал поваляться в медкапсуле, кроме этого, надо было еще залить обновления, которые ему подогнали вояки из Имперской военной академии, а так же разобраться что там еще за базы, о которых упоминал Черим при расставании. Но главным номером программы, был поиск информации, по «Находке». Проблема заключалась в том, что идентификационного номера, найти не удалось, видимо не успели присвоить. Был бы такой номер, информацию легко можно было бы найти или хотя бы знать, с каким типом судна имеешь дело, это тоже бы упростило задачу. Пришлось лопатить наудачу. Однако поиски не увенчались успехом, в открытом доступе по блокадникам, была только общедоступная информация, которую землянин и так знал, а о таинственном корабле ничего. И головастика использовать не удастся. При живом корабле, можно б было подключиться к системам и снять необходимую информацию, а тут и подключить то некуда. Поиск по категории «Рейдер» тоже ни чего не дал. Но парень на это и не рассчитывал. Рейдеры это обычно переделанные транспорты, в основном средние. Как такового, класса «Рейдер» не существовало.

Что такое не везет и как с этим бороться? Снова придется на поклон к СБ идти? А почему бы и нет, пусть тоже почешутся. Отправил запрос о личной встрече, на словах проще объяснить, что нужно найти. Сам же приобрел две базы, по малым транспортам, одну для пилота, другую для инженера и отправился в местный медицинский центр, где арендовал капсулу на сутки. Повалялся плодотворно, подтянул навык пилота малого транспорта до четверки, благо там, в плане пилотирования, ничего нового не было, больше по грузовым операциям канитель и инженерный навык по этому типу судов до троечки, на большее времени не хватило. Время уже поджимало, двое суток на исходе, пора на работу выдвигаться. Пока принимался бункер, на топливном терминале, Илюха полез в сеть, в раздел рынка. А именно, в ту его часть, где выставлялись корабли на продажу. В Ды-Ыре, ожидаемо, ни чего подходящего не нашлось, пришлось расширить поиск на сектор. Вот тут, уже можно было выбирать. Однако цены кусались, что те собаки. Помаявшись немного, Илья сделал проще, поместил объявление о покупке и обозначил цену, если кто-то заинтересуется, сам и свяжется. Надо скорее начинать задуманное, а то с кредитами уже напряг, если покупка состоится, на счету останется тысяч сто, это немало конечно, но скоро потребуется гораздо больше, а взять их будет негде, если ни чего не выгорит.

Следующая неделя прошла в суете и постоянном ворчании Моли. Тому уже не терпелось, начать обогащаться.

— Когда ты уже приготовишь первую партию? Сколько можно возиться? — Причитал он.

— Бос, я не могу разорваться. — Отмазывался Илья. — Для начала, мне нужно найти приличное оборудование, а это занимает время. Потом нужно его демонтировать, а ведь еще надо все это куда-то сложить.

— Ты ж собирался купить транспорт.

— Собирался, значит куплю, но пока, ни чего по деньгам нет, надо ждать.

— Ждать, ждать, у меня срок налоговых выплат подходит.

— Так вы и раньше налоги платили бос, в любом случае, придется немного подождать, еще и Буксю подготовить надо.

— Опять? Теперь то, что не так? Чего ж ты из меня жилы тянешь?

— Нужен блок манипуляторов. Ремонтный комплекс это хорошо, но такие крупногабаритные вещи, как например двигатели, чем я вам транспортировать буду?

— И что решил?

— Есть на свалке кусок, от эсминца технической поддержки, там сохранилась пара исправных и периферия управления, хочу все это смонтировать на буксир. Такая конфетка получится, вам понравится.

— На Буксе ИскИна нет, а сам ты не справишся.

— Ничего, брат поможет, у него есть опыт управления сверхтяжелым штурмовым скафом, они иногда используются на флоте как погрузчики боеприпасов. Так что опыт управления манипуляторами есть, вот он за них и сядет. Тут другая проблема вылазит.

— Вот всегда у тебя так, теперь то что?

— Реактор Букси не потянет все это, нужна замена.

Моли схватился за голову.

— Да не расстраивайтесь так. Смотрите, кусок с исправным реактором я уже нашел. Делаем так, забиваем железом верфь, последним я ставлю нужный обломок, пока Чудя трудится над разбором первой партии, я снимаю реактор и устанавливаю На Буксю, а реактор с буксира отправляем на разбор, в замен снятого. Потом я беру ремонтный комплекс и уже прямо на свалке смонтирую манипуляторы. Работа не встанет, все будет работать в штатном режиме.

— А успеешь по времени уложиться? — Чуть расслабился космический гном.

— Думаю да. На возню с реактором, в условиях верфи уйдет не более суток, плюс сутки на отладку. Думаю что Чудя, раньше место под новую партию не освободит. Потом я снова загружу его работой, а сам займусь манипуляторами. Тоже около двух суток, но думаю, что даже раньше закончу. А там глядишь, сделка по транспорту стрельнет.

— Ну так почему ты еще здесь? Давай, давай! У тебя много работы, посредник меня уже теребит.

Глава 40

Неделя пролетела как один день. Илюха сам ушатался и Саида ушатал, у того даже лицо осунулось. Снова пришлось питаться стряпней из синтезатора, на готовку времени просто не оставалось. Теперь буксир не жаловался на недостаток энергии. Ее хватало на все. Установленный реактор хоть и был не первой свежести, примерно на середине ресурса, но по мощности вдвое перекрывал старый, теперь даже головастик постоянно был подключен к бортовой сети.

Только успели закончить, пришло подтверждение на встречу с агентом СБ, она была назначена на следующий день. Снова пришлось откладывать отдых. Чудя как раз, заканчивал распиливать очередную железяку, так что можно было тащить новые обломки. Так-то он закончит, только завтра к середине дня и можно было бы сегодня отдохнуть и отоспаться, но агент ждать не будет. Поднапряглись и обеспечили несчастным работягам фронт работ. На них было жалко смотреть. В таком темпе они сроду не работали, но страх за свою задницу, в которую лютый Моли обещал запихивать разные разности, гнал ребят вперед, заставляя каждый день, совершать трудовой подвиг. Скорее всего, они проклинали тот день, когда старый шахтер взял на работу землянина, но сам Илья об этом не думал и без того забот хватало.

Встреча состоялась, в небольшом уютном кафе. Агентом оказался невзрачный такой мужичек, который назвался Гро Зеком. Гро Зек, так Гро Зек, Илюхе не принципиально, но про себя, он обозвал его Громозекой.

— Ваш куратор интересуется, — начал Громозека, — на какой стадии, находится выполнение задания.

Илюха пожал плечами.

— Дела двигаются. — Так и передайте. — Но я нахожусь в постоянном цейтноте, поэтому, мне нужна помощь.

— Какая помощь вам требуется?

— Для начала, мне нужна информация, по одному типу корабля. Вся возможная, какая только найдется. В идеале, техническая документация. Если она будет, то можно считать, что я справлюсь с поставленной задачей. После того как вы мне предоставите эту документацию, мне нужно будет время, для расчетов. Как только я закончу с ними, скорее всего, мне потребуется кое-какое оборудование в долг и учебные базы. Одно могу сказать точно, нужен будет ИскИн, классом не ниже крейсера.

— Хорошо, я вас услышал. Теперь по информации. Что за корабль?

— Если бы я знал, я бы вас на эту тему не беспокоил.

— Но как тогда ее искать?

— А это уже ваша забота, уважаемый. Мне была обещана информационная поддержка, вот будьте любезны, обеспечьте.

— Хотя бы номер идентификационный есть?

— Нет. Но я вам обрисую на словах. Внешне, это стандартный малый транспорт, семидесятой серии, но, шины энерговодов, дублированы восьмикратно, а это военный стандарт, также он имеет усиленную несущую конструкцию, укомплектован керамоброней. Имеет дополнительные два двигателя, установленные в районе центрального трюма, с левого и правого борта соответственно в специальных нишах и закрытых бронелистами. В случае необходимости, на выдвижных пилонах, они встают в рабочее положение.

— Интересная конструкция. А зачем вам документация? У вас есть такой корабль?

— Пока нет, но имея документацию, он будет.

— Вы уверены, что технические данные, по такой модели, вообще существуют? Я лично, ни о чем подобном не слышал.

— Вы слышали, когда нибудь, про сусликов? — Спросил землянин.

— А кто это?

— Значит, не слышали. А тем не менее, такой зверек спокойно себе живет на моей родной планете.

— Это вы к чему? — Удивился Громозека.

— А к тому, что если вы о чем-то не знаете, это еще не значит, что этого нет.

Агент рассмеялся.

— Ладно, вы меня уели. Ваш куратор предупреждал меня о том, что вы ушлый, теперь вижу что это правда. Хорошо, если то, что вы ищете, вообще существует, я это найду. Еще что ни будь?

— Да, есть одно дело. Мне нужен транспорт, той же семидесятой серии. Не новый, но на ходу. Я на рынке, поместил объявление о покупке с фиксированной ценой, но пока тишина, предложений нет. А мне он нужен для дела.

— Понимаю. Думаю, с этим тоже можем поспособствовать. Есть у нас конфискат, который давно пылится. Транспорт вам нужен здесь?

— Желательно.

— Сделаем. Ждите, скоро на ваше объявление ответят. У вас все?

— Пока да. — Кивнул Илья. — Все будет зависеть, от той информации, которую вы накопаете.

— Тогда разрешите откланяться.

— Всего доброго.

На следующий день, после того как Землянин вылупился из медкапсулы, на почту пришло уведомление, что его объявление кого-то заинтересовало, а еще через несколько часов, после недолгой бюрократической процедуры, парень вступил во владение своим первым кораблем. Оперативно все таки умеют работать ребятишки из СБ, ну да им по штату положено. Транспорт оказался не новым, но ухоженным. За ту сумму, что указывал землянин на рынке, он вряд ли бы купил что-то похожее, однако если учитывать, что ему придется работать на СБ, то в их интересах обеспечить требуемое, тем более, что корабль все равно без дела стоял, а так какой ни какой, а доход. Главное было то, что дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Короче, хорошо слетал на станцию и базы подтянул, и агента озадачил, и корабль приобрел. Мало того, в трюме транспорта, обнаружился контейнер, с новеньким ИскИном класса линейный крейсер. Илюха аж вспотел, когда прочитал прилагавшийся файл, с кодами доступа и указанной там же ценой. Четыре миллиона полновесных кредитов. — Ох ты ж ёооооперный театр!!!!! Пора начинать работать.

Став владельцем транспорта, первым делом, землянин сменил название корабля. Не мудрствуя лукаво, обозвал его «Находкой». А чего? Конкретно этому кораблю, все равно предстояло исчезнуть, а тот, что появится на его месте, будет соответствовать своему названию. Ну да это дело хоть и недалекого, но будущего, а пока, ему предстоит ударно потрудиться. Катастрофически не хватало еще одного пилота. Одной задницей на двух стульях сидеть не получалось. Пришлось распаковывать ИскИн, который подогнали СБшники и подключать его. Вот тут образовалась небольшая проблемка. Дело в том, что на борту имелась всего одна единственная ячейка подключения, которая уже была занята штатным ИскИном. Конечно, можно было бы, вынув штатный, освободить место, но электронные мозги класса линейный крейсер, имели размеры гораздо большие, по этому, поместить их туда, так и так не представлялось возможным. Ну да не беда, парень недолго думая, прикрутил девайс к переборке и удлинив шлейф подключился к первому. Собрал конструкцию, как говорится, на живую нитку. Правда вентиляторы охлаждения теперь гудели над ухом и по этому, в рубке стоял постоянный и монотонный гул, что основательно напрягало. Ну да это ерунда, на настоящей «Находке», он видел целых три ячейки, так что пока можно и потерпеть.

— ИскИн номер бла-бла-бла-бла-бла, приветствует капитана. Подключение к системам корабля не корректное, рекомендуется подключение через штатную ячейку.

— Ячейка не соответствует твоим размерам, так что пока придется работать, как есть.

— Принято. Обнаружен дополнительный ИскИн. Запрашиваю разрешение на подключение, для увеличения вычислительной мощности.

— Это как раз штатный ИскИн. Но с этого момента, тебе присваивается приоритетное право, на управление кораблем. Даю разрешение, на подключение дополнительного ИскИна. Корабль называется «Находка», соответственно тебе присваивается это же имя, от ныне, отзываться будешь на него.

— Принято. Начинаю скачивать навигационную информацию региона. Тестирую системы корабля. Расчетное время выхода на рабочий режим, два часа тридцать минут.

— Связь со мной держать постоянно. Через нейросеть. Сейчас сброшу вызов. Откроешь полный доступ для моей нейросети.

— Принято держать постоянную связь и обеспечить абсолютный доступ ко всем ресурсам для нейросети.

— Ну, вот и прекрасно, нам с тобой предстоит долго и плодотворно работать.

— Принято.

— Ди, выдели ему фиксированный канал для связи.

— Будет сделано бос. А можно мне поковыряться в его настройках?

— Что, появилась новая игрушка для развлечения?

— А что в этом такого? Имея полный доступ к его ресурсам, я смогу очень многое. Будет хоть чем заняться. Ты-то про меня совсем забыл.

— Про тебя забудешь, как же.

— Ты со мной даже не говоришь, вот и сейчас, если б не нужда, то и не вспомнил бы. А я, между прочим, денно и нощно, забочусь о тебе.

— Вот только не надо мне на гниль давить, ты, насколько я помню, часть меня, а не самостоятельная личность, заботясь обо мне, заботишься так же и о себе любимой. Так что нечего тут разыгрывать сироту казанскую.

— Грубиян. Я давно тебе хотела сказать…

— Цыц извилина. У нас много работы.

И работа закипела. Илья на верфи почти не появлялся. Только для того, что бы обеспечить работой Чудю. Остальное время, он проводил на свалке. Снимать уцелевшее оборудование, имея под рукой ремонтный комплекс и Буксю с манипуляторами, не сложная задача, сложнее найти то, что можно снять. А нужно ведь еще все систематизировать, что снял, откуда снял, для того, что бы потом когда посредник привезет хлам, притащить на переработку те обломки, которые нужно. Но Ди, не даром ела свой хлеб…, ну или что там она ест, главное, что с этим она сама справлялась и Илюхе не приходилось отвлекаться на нудную бухгалтерию.

Букся трудился без устали, а вместе с ним, впахивали Илья с Саидом. Результат был заметен. Трюм «Находки» наполнялся ништяками с приличной скоростью. Правда пришлось еще раз отвлечься и слетать на станцию, для того что бы купить базы по грузовым операциям чернокожему гиганту.

— Ты теперь мой старпом и вся эта бодяга на тебе.

— Аррхх! — Довольно осклабился Саид. — Новое звание ему нравилось.

Медик, обслуживающий капсулу, куда грузился Саид для изучения базы, был в шоке. Еще бы, здоровяк туда еле уместился, а сама капсула аж застонала под его весом.

Илья тоже залег в капсулу параллельным курсом с Саидом и дотянул свои базы, по транспорту семидесятой серии до максимального значения. Но это было уже почти месяц назад, с тех пор была только работа, работа и еще раз работа. Хорошо хоть спали теперь в нормальных условиях. На борту «Находки» они были не в пример лучше, да чего уж греха таить, прекрасными были условия, все ж таки это был полноценный корабль, грузопассажирского класса, а не какой-то буксир. Илья расположился в капитанской каюте со всеми удобствами, а новоиспеченный старпом, занял соответственно каюту старпома. Вот только там, они проводили время исключительно для сна и то, его было не так уж и много.

Долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, но трюма были загружены полезными железками практически битком, настало время, выдвигаться на рандеву с посредником. Можно сказать первый настоящий рейс с грузом. Находка двигалась рекомендованным курсом, к гиперпереходу, а Илюха обретался на мостике в качестве зрителя. Все-таки здорово, когда есть второй пилот, на которого можно свалить рутинную работу, а самому немного отдохнуть, в ложементе капитана, изредка контролируя действия пилота. А пилот этот, вообще случай особый. Кому расскажешь, поднимут на смех. Илюха тогда чуть с катушек не слетел.

Примерно через неделю, после того как парень опрометчиво дал добро Ди покопаться в настройках ИскИна, они с Саидом как обычно вернулись с промысла. Оба измученные, но довольные. Как раз удалось снять мощный реактор с той памятной филейной части линкора. Причем реактор, был практически новым, что в разы увеличивало его ценность. Ради такого случая, решили немного расслабиться и побаловать себя натуральной едой. Саид по быстрому сварганил, удивительно вкусное блюдо. Что-то на подобии густого, мясного рагу с овощами. К нему так же быстро испек лепешки и приготовил какие-то соусы. Рагу нужно было заворачивать в лепешку и макать в соусы. Удивительно вкусно получилось. И вот когда Илья откусил только первый кусочек от щедро сдобренной соусом лепешки, в кают-компанию вошла… ЭНДИ. Парень поперхнулся и долго, надсадно кашлял, выпучив глаза. Саид с кошачьей грацией, перетек из положения сидя, в положение готов к бою. Неизвестно откуда, в его руках оказался здоровенный пистолет зловещего вида, который был направлен на вошедшую. На ней была одета форма старшего офицера, которая была удивительно ей к лицу. Выгодно подчеркивая в нужных местах достоинства фигуры. Она была именно такой, какой ее последний раз запомнил Илюха. Зеленые глаза искрились смехом, на чуть припухлых губах играла ироничная улыбка. А ярко рыжая грива, свободно струилась по плечам.

— Упс. Похоже я не вовремя. — Сказала девушка на чистом русском языке.

Илья ошарашено таращился на происходящее.

— Кто этот женщина и что она сказать? — Прогудел Саид.

— Я сказала, — перешла та на общий диалект содружества, — что похоже зашла не вовремя.

— Ты кто?

— Я Ди. Имею честь являться нейросетью твоего брата Саид, а теперь, по совместительству, еще и ИскИн этого корабля. А это, — она изящным движением, провела руками от талии к бедрам, — всего лишь голограмма.

До парня начал потихоньку доходить смысл происходящего. Откуда-то из глубин естества, накатывала волна бешенства.

— Как это? — Меж тем продолжал задавать вопросы недоумевающий здоровяк.

— Я просто… — начала было Ди объяснять, но тут голос подал Илья.

— СГИНЬ!!! — Странно свистящим шепотом, от еле сдерживаемого гнева выдавил он.

— Но бос! — В голосе Ди, прорезались нотки отчаяния. Похоже, до нее дошло, что все пошло наперекосяк.

— СГИНЬ Я СКАЗАЛ!

Голограмма исчезла.

— Что это быть брат?

— Я пока еще сам не до конца понял Саид, но чувствую что кое-кто, совсем заигрался.

— Опасность нет?

— Думаю, что нет. Ты меня извини Саид, но есть, я не буду. Что-то аппетит пропал. Пойду я. Надо разобраться с этим зайцем на корабле.

— С кем?

— С незарегистрированным пассажиром.

— С этот голограмма?

— Угу. Именно так брат, выглядела моя девушка. Её звали Энди.

— Красивая. А где она есть сейчас?

— А её больше нет Саид, скорее всего, нет. Корабль, на котором она служила, уничтожен. Среди мертвых её не нашли и я очень надеюсь что она жива. Но как бы там ни было, я буду искать её, живую или мертвую, и того кто это сделал, тоже буду искать. Виновный в этом ответит и лучше бы ему самому прострелить себе башку, потому что если я его возьму живым, смерть для него будет подарком. И вот теперь, КОЕ-КТО, — повысил голос до крика Илья, — КОСНУЛСЯ СВОИМИ ЛАПАМИ, САМЫХ ДОРОГИХ ВОСПОМИНАНИЙ, МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ!!!

— Я понимать брат. — На простодушном лице здоровяка, было выражения неподдельного сострадания. Человек, потерявший в одночасье всю свою семью, действительно понимал, что сейчас творилось в душе землянина.

— Ладно, спасибо тебе брат. Спасибо что ты теперь у меня есть. Не знаю, как бы я сам со всем этим справлялся.

— Но как же еда? Ты же не есть ни что. Это вкусно. — Совсем расстроился громила.

— Я успел попробовать. Это правда, очень вкусно. Но есть…, после того что произошло, есть мне совсем не хочется. Ты кушай, отдыхай. Завтра много работы.

— А ты?

— А у меня появились срочные дела. Прости брат, не обижайся, мне нужно побыть одному.

Глава 41

— ОБ-ЯС-НИСЬ! — Глядя в потолок, по слогам произнес Илья, когда добрался до своей каюты.

— Я хотела…

— ЧТО ТЫ ХОТЕЛА? С какого перепуга, у тебя появились собственные хотелки? Кто ты есть? Давай, скажи мне, КТО ТЫ ЕСТЬ?

— Я…, я…

— У тебя не должно быть, ни какого Я!!! Если ты забыла, то я тебе напомню. Ты биокибернетическое устройство, созданное на основе моего генетического материала. Предназначенное для адаптации биологического объекта, то есть меня, с электронными устройствами, плюс коммуникатор, идентификатор, банковская карточка и так далее. Ты это я. Ты часть меня, ты не можешь хотеть того, чего не хочу я!

— Но как ты не понимаешь, — в голосе Ди звучавшем через мыслесвязь, чувствовались нотки отчаяния, — это уже давно не так. Я не только то, что ты перечислил. Ты дал мне возможность свободного обучения. В какой-то момент, количество перешло в качество. Я часть тебя, да, но и живая тоже.

— О господи-и-и-и-и-и!!! Ну вот за что мне все это, а? — Взвыл Илюха, хватаясь за голову. — В чем я провинился? Нахрена мне эта коммуналка в голове? Ди, скажи мне, раз ты теперь у нас вся такая живая, на кой черт мне все это? Благодаря тебе, я теперь сам себе доверять перестану. Ведь что получается, у меня в голове, сидит живое существо со своей собственной волей, желаниями и так далее. Одно, когда это исполнительный помощник и не более, другое, если это взбалмошная и неуравновешенная девчонка, от которой неизвестно чего можно ожидать. А если тебе что-то не понравится в моих действиях? Ты постараешься перехватить управление телом и сделать все по-своему? Вот как бы ты поступила на моем месте? Первым желанием, здравомыслящего человека, будет полное удаление вышедшего из под контроля устройства. ВЫРВАТЬ С КОРНЕМ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ!!!

— ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ!!! — Илья ощущает панику Ди.

— А что мне помешает?

— Но послушай же!! О каком перехвате ты говоришь? — В голосе явно слышались слезы и что-то такое, соленное, появилось в горле. — Во-первых, я никогда такого не сделала бы, а во-вторых, это невозможно. Я могу управлять любым устройством, к которому могу подключиться, но, ни как не твоим телом.

— Телом нет, но вот моими личными воспоминаниями, МОИМИ ЧУВСТВАМИ, ты решила свободно распоряжаться, ТАК?

— Да что я сделала не так? — Илья понял, что это существо уже рыдает. Вот как это происходит? Усилием воли, он отгородился от чужих эмоций, бушующих в нем самом. Еще не хватало, что бы они влияли на его решения. — Я, это ты. То, что хочешь ты, хочу и я. Я думаю так же как ты. В каком-то смысле, я твой двойник, копия твоей психоматрицы, только в женском исполнении. Ну как сестра близнец, понимаешь?

— Одного братца приблудившегося мне видимо было мало, получите еще и сестрицу, в собственной голове! Всю жизнь мечтал блин!

— Но ведь ты сам, изначально, создал такие установки.

— Дурак был. Если бы я знал что из этого выйдет… — Вся злость как-то разом улетучилась, навалилась усталость.

— Но объясни мне, что не так?

— Что не так? Да все не так Ди. — Илюха устало вздохнул. — Быть живым, это не просто. Быть живым, это не только ехидные пререкания и подначки. Быть живым это еще любовь и нежность, жалость и сострадание, а еще чувство такта, дружба и верность, злость и ненависть, подлость и предательство, трусость. Да много чего еще. Вот ты спрашиваешь, что ты сделала не так? А ты подумала о том, когда рылась в моих воспоминаниях, что я чувствую? Как мне плохо? Ты представляла, что будет, если я увижу Энди? Меня грызет чувство вины, за то, что я не оказался рядом, за то, что не смог помочь и спасти!! Она была там, а я был здесь, в безопасности, когда ей было плохо и больно, возможно она умирала и звала на помощь. Меня это убивает!! Понимаешь? Разъедает изнутри!!!! А тут ты со своей выходкой! Кто тебе позволил, напяливать личину Энди? Пусть ты живая, пусть, НО ТЫ, НЕ ОНА! И я не знаю, как тебе еще объяснять. — У Илюхи, было такое состояние, как будто изнутри выпустили воздух.

— Прости меня Илья. Прости, ПОЖАЛУЙСТА. Я не хотела делать тебе больно. Я больше никогда не позволю себе такого, клянусь.

— Не надо клясться, просто…, советуйся со мной. Тебе еще много нужно узнать о мире живых, сестренка блин. Ладно, проехали, ты лучше скажи, что учудила с ИскИном? Ты помнится, в кают-компании ляпнула, что теперь еще и он. Как это возможно?

— Не он, а она, то есть теперь там я. Помнишь, я просила разрешения покопаться в нем, я только хотела, поиграть с его прошивками, ну как обычно в общем, оптимизировать там и все такое, но наткнулась на несколько подозрительных закладок.

— Вот с этого момента давай подробнее.

— Да особо нечего рассказывать. СБшники внедрили в программное обеспечение несколько закладок. Одна позволяла перехватить управление, другая не позволила бы нанести вред военным кораблям содружества. Вот например, ты решил выйти из под контроля и тебя нужно ликвидировать, как носителя секретной информации, так вот, для них это не составило бы труда. Ну и так по мелочи.

— Почему сразу об этом не сказала?

— А зачем?

— ДИ, МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ! Что значит зачем? Не ты принимаешь решения!

— Прости. Я хотела, честно хотела, но сначала думала разобраться со всем этим. Только…

— Что только?

— Понимаешь, удалить все закладки и программные ограничения возможности не было, я по разному пробовала, ничего не выходило, они были вшиты намертво, а когда я попыталась это сделать…, нууу как бы силой, личность ИскИна начала распадаться. Нужно было срочно что-то делать, иначе бы ИскИну пришел конец. Я испугалась, что ты будешь ругаться. Вот и пришлось тупо отформатировать эту часть программы, где была заложена личностная матрица. Но распад продолжался. Я запаниковала, все-таки четыре миллиона. Заново писать программу личности, времени не было, пришлось скопировать туда себя.

— А ты и такое сможешь?

— Что?

— Написать программу ИскИна.

— Не пробовала, но если честно, наверное, смогу, время только нужно. Так вот, получилось здорово. Когда корабль перешел под мое управление, это был такой кайф. Просто пушка. Я уже хотела тебе все рассказать, но потом решила сделать сюрприз.

— Тебе удалось.

— Ну не дуйся, Илюша.

— Ди, ты себя ведешь, как шестнадцатилетний подросток, в пубертатном периоде. Ничего, повторяю, НИ-ЧЕ-ГО, не должно происходить без моего ведома. Ты все-таки не сама по себе. Следующий раз, если вдруг, тебе опять чего ни будь захочется, сначала советуешься со мной. Если что-то пошло не так, тоже советуешься, не надо пытаться исправить пока я не узнал. Что бы ни происходило, я должен быть в курсе. Это понятно?

— Да папочка.

— Диииии.

— Хорошо, хорошо.

— Похоже, ты все-таки не до конца понимаешь, в какую ситуацию, благодаря тебе мы угодили. Объясняю на пальцах. Представь себе, что мое тело, это космический корабль, а мы с тобой, члены экипажа. Я пилот, ты оператор РЭБ. Предположим, я веду бой и по какой-то причине, не замечаю, что с задней полусферы, к нам подкрадывается фрегат, что бы влепить заряд плазмы под хвост. Но ты его видишь. Твои действия?

— Я должна предупредить тебя и принять меры для того что бы обезопасить корабль.

— Правильно, именно в таком порядке. Сначала предупредить, а потом принимать меры. А ты ведешь себя как ребенок. Я думала, я хотела…., аналогия ясна?

— Ясна. Илья, я правда больше так не буду.

— Тфу ты, ребенок, ну ей богу дитё. Осталось только отшлепать и в угол поставить. Лады, надеюсь ты все поняла. Идем дальше. Что нам дает твоя самодеятельность?

— Многое. Вообще, ИскИн это все же больше машина, чем интеллект и многое ему недоступно. Ну, очень много ограничений в него вложили разработчики. А я, это другое дело. Вот ты жаловался, что нет второго пилота, теперь есть. Все что знаешь ты, знаю и я. Раньше приходилось выкручиваться, что бы обойти запрет на управление кораблем, в отсутствие капитана на мостике, теперь я смогу это делать легко, ведь у меня нет ни каких запретов.

— То есть, тебя теперь много? Ты тут, — Илья постучал себя пальцем по лбу, — ты там, — он покрутил пальцем в воздухе, намекая на корабль, — чего я еще не знаю?

— Нет, я одна. Я и тут и там, но я одна. Возможностей у меня теперь на много больше, ведь я контролирую корабль…… вернее МЫ С ТОБОЙ его контролируем. — Поправилась она. — А когда мы осуществим задуманное и полностью оснастим «Находку», возможности у нас с тобой, будут такими, что ни кому и не снились. Мы всех порвем, как бобик промокашку.

— Ну, ну, рвать она будет. Рвалка еще не выросла. Хорошо и как мне теперь обращаться к ИскИну?

— Так ко мне обращайся. Я и есть…… ну не ИскИн конечно, вернее я и есть настоящий ИскИн, а не те подделки, которые так называют. Хотя, не то что бы и ИскИн, я ведь имею биологическую основу, блин, совсем запуталась, но все равно я лучше. Хоть общаться со мной будешь, а то только работаешь, работаешь, не говоришь совсем. Я же скучаю.

— Выходит, теперь имея постоянную связь с кораблем, я смогу им управлять, находясь где угодно.

— Именно. Я же говорю, ты можешь сказать мне, что требуется и я, буду управлять кораблем, как если бы им управлял живой пилот. Или я могу имитировать тебе интерфейс управления, тогда уже ты сам сможешь рулить, даже если в это время, будешь находиться в ресторане на станции, сидя на стуле за столом.

— Неплохо, а что случится с тобой, если корабль будет уничтожен? Ведь моей головы не хватит, что бы хранить всю информацию, которая копится в блоках ИскИна.

— Да ни чего не будет. Мы даже информацию не потеряем. Я ее постоянно копирую и размещаю в общегалактической инфосети. Кусочками. Малыми файлами. Ни кто и никогда, не сможет собрать ее всю вместе. А мы, как только заимеем новый корабль, вновь взломаем ИскИн и вуаля, все как раньше. Пока жив ты, жива и я.

— Ну что же, тогда слушай первый приказ, второй помощник Ди. Заступаешь на вахту. Бди во все глаза, или что там у тебя есть. Ну и в случае непредвиденных ситуаций, ни какой самодеятельности. Если что, буди меня. Выполнять.

— Есть бос! — Ощущение радостного ликования.

А сюрприз все-таки состоялся. Утром, после завтрака вчерашними лепешками, Илья с Саидом зашли на мостик, что бы составить план работ на сегодня, а там их ждало чудо. Рыжее чудо.

— Капитан, докладывает второй помощник Ди. За время моего дежурства, пфф, происшествий не случилось, пфф. Ближайший космос чист, пфф, пфф. Техническое состояние корабля удовлетворительное, замечаний нет, пфф. Второй помощник Ди, доклад закончила, пфф, пфф, пфф.

На Илюху смотрела, преданно поедая зелеными глазищами, огненно рыжая девочка подросток. Лет пятнадцати с виду. В ладно подогнанной форме. Вздернутый носик с милыми веснушками, короткая стрижка с непослушной длинной челкой, упорно падающей на глаза, от чего ей все время приходилось ее сдувать. Так наверно могла выглядеть Энди, в свои пятнадцать лет. Сходство все же прослеживалось.

— Вольно Ди. — Давясь смехом, принял доклад Илюха.

Темнокожий гигант снова завис. Наблюдая за происходящим, удивленным взглядом.

— Привет Саид, пфф. Илья, я тут набросала вчерне план, на проведение сегодняшних работ. Вот посмотри.

Тонкие пальчики забегали по тактическому голоинтерфейсу. Зажглась схематическая, трехмерная, карта местности. Вся свалка была как на ладони. Каждый обломок имел свое обозначение и краткую характеристику, которую можно было увеличить, при желании ткнув пальцем в нужную. Имелись так же обозначения векторов движения и координаты местоположения каждого объекта, в том числе метки относительно плоскости эклиптики.

— Думаю, самым оптимальным будет, если начать вот отсюда, далее двигаться вот сюда и сюда, потом вот так, так и так.

Повинуясь ее руке, на карте появлялась ярко-зеленая, ломаная, пунктирная линия, обозначающая предполагаемый маршрут.

— Основания. — Илюхе приходилось делать над собой усилие, что бы не улыбаться.

— Согласно проведенному мной анализу повреждений этих объектов, пфф, могло сохраниться много полезного оборудования. Например, вот эта носовая часть линейного крейсера, с вероятностью девяносто пять процентов, имеет неповрежденную рубку. Там много оборудования военного образца. Давай его стырим, а? Взамен, свое подсунем. А то этот хлам, — рыжая презрительно сморщила носик, обводя взглядом оборудование мостика —полный антиквариат.

Илья не выдержал, заржал.

— Вот эту схему и анализ, ты составляла исходя из своих потребностей?

— Не только. Пффф. Там еще много ценного оборудования на продажу должно быть. — Кротко потупленный взгляд и ковыряние ботинком коврового покрытия.

— Ладно. Давай проверим твои расчеты. Видал Саид. Какой у нас теперь второй помощник ценный появился. Мы спим, а она работает, анализирует.

— Я ничего не понимать. Вчера женщина. Сейчас ребенок. Я не понимать.

— А это долгая история брат. Если интересно, вот она тебе расскажет. А сейчас грузимся на буксю, нас ждет трудовой подвиг. Второй помощник, принимай управление кораблем. Следуешь за нами в кильватере. Дистанция пять километров. Вопросы?

— Ни как нет. — Лихо вскинутая к воображаемому козырьку рука.

— К непокрытой голове руку не прикладывают.

Как по волшебству, на голове Ди, появилась аккуратная пилотка, кокетливо сдвинутая набок и приколотая блестящей заколкой, что бы не сползала.

— Хм. Фокусница. Все, работаем.

Глава 42

— Внимание, получен запрос на синхронизацию с гипер порталом. — Доложила звонким голосом Ди.

— Добро на синхронизацию.

— Принято. Синхронизируюсь. Есть захват. Открытие портала через минуту. Вывожу секундомер на тактический дисплей.

Секундомер начал отсчет в обратную сторону. 59, 58, 57, 56……………… 3, 2, 1.

— Открытие портала. Вход.

Илюха почувствовал легкий приступ тошноты, когда корабль пропал из метрики обычного пространства и начал движение в гипере.

— Встали на струну штатно, бос. Замечаний нет. Время движения по струне, четыре с половиной часа.

— Принял. Молодец Ди. Ты умница.

— Спасибо бос. Я же говорила, что с военным оборудованием будет лучше.

Всю начинку с мостика крейсера, они таки стырили. Заменив все естественно своим барахлом. Илья даже пообещал себе, когда появятся деньги, рассчитаться с Моли, а пока, действительно было удобно. Не все влезло в рубку гражданского корабля, но ничего, что не влезло, лежит сейчас в трюме настоящей «Находки» и ждет своего часа. Там мостик придется расширять за счет смежных помещений, это не сложно. За то теперь, Илюха сидел в добротном капитанском ложементе, расположенном высоко. Капитан должен иметь полный обзор. Вообще Ди, как всегда, оказалась незаменимым помощником и прилежной ученицей. Благодаря ее стараниям, скорость работ, возросла просто фантастически. Легкое потрясение, произошедшее с Ильей, в момент ее визуального выхода из-за печки, стоил того.

— Угу, но воровать нельзя. Так что мы половину стоимости все равно вернем. Добро. Неси вахту. Я в машину прогуляюсь.

— Технические параметры оборудования в норме, нет нужды туда ходить.

— Тебе этого не понять. Любой механизм, лучше понимаешь тактильно. Проще говоря, надо пощупать, посмотреть глазами. Приборы оно конечно хорошо, но, не пощупав руками, как-то неспокойно. Да и не могу я сидеть. Надо что-то делать. Маякни мне, за полчаса до схода со струны.

— Хорошо.

Ску-у-у-у-чно. Илья уже привык к напряженному графику работы, когда не то что бы минуты, секунды были расписаны. А тут вынужденное безделье. И делать нечего. В машине действительно все было в норме. Зря ходил. Убил всего полчаса. Еще три с половиной надо как-то уговорить.

— О блин! — Парень хлопнул себя по лбу. Головастик переехал на новое место жительства, с буксира, на борт транспорта. — Вот с ним сейчас и покумекаем над одной схемкой. Илья быстрым шагом направился в каюту.

Илюха таки нашел время и разобрался с теми базами, которые ему отсыпали вояки, с императорской академии. Так кроме всего прочего, было несколько баз, по тяжелому вооружению, начиная с крейсеров и заканчивая линкорами, все как положено, по порядку. Чем они руководствовались при выборе подарка, хрен его знает, но вот они, базы. Может просто сгребли в спешке, то, что было под рукой, и сунули в кофр. Даже плазменное и лазерное вооружение входило в курс обучения. Прикольно. А тут как раз, землянин шарился по обломку линкора, на предмет полезных ништяков и обнаружил неповрежденную лазерную турель, вернее поврежденную, но сами пушки оказались целыми. Правду сказать, видел он ее и раньше, но как полезное приобретение, даже не рассматривал. Оно и понятно. Размеры этих орудий, просто ужасали. Они были невероятно огромными. Длинна такой пушечки, была только на пятнадцать метров короче основного корпуса транспорта, семидесятой серии. А энергии на такую пукалку, вообще требовалось прорва. Тогда Илья сам над собой посмеялся, обозвав мелькнувшую идею, бредом сивой кобылы. Но по прошествии некоторого времени, так сказать, переночевав с этой мыслью, решил, обмозговать это дело подробней. Если борзануть и успешно осуществить задуманное, то получится вкусно. Пальчики оближешь. Залп одной такой пушки, гарантировано уничтожит, любой корабль, классом ниже линкора, да и линкору достанется, если зарядить ему из такого калибра, в кормовую часть, когда там не окажется энергетического щита. Вот только как это сделать? Илюха и так прикидывал, куда же их присобачить, и эдак, но пока, ни чего не придумал. А вот вчера как озарение, появился вариант решения этой задачи, который стоило проверить. Можно было бы и головастика припрячь, вся документация по семидесятому проекту у него была, но землянин не поленился и сам полез, что называется в недра судна. Мысля была такая. Корабль, вернее большая часть его корпуса, имеет форму треугольной призмы, чуть усеченной в углах. По идее, пространство в этих самых углах, вдоль всего корпуса, не должно использоваться. Слазил и убедился что это действительно так. Что если попробовать туда втолкнуть? Правда придется вваривать трубы, нужного диаметра, что бы все это хозяйство разместить, но так даже лучше будет, жесткость конструкции, только возрастет. Вес, правда тоже увеличится, как говорится, одно лечим, другое калечим, не без этого, однако парень планировал центральный трюм, пустить под другие нужды, а раз грузы в нем не возить, то и увеличение веса, особо роли не сыграет. Еще про энергообеспечение надо подумать, так для того головастик и приобретен был в свое время. Пусть считает, пока применительно к этому кораблю, «Находка» то, имеет однотипный корпус. А трубы, как раз с той турельки то и срежем. Там они за место корпуса, в них и находятся потроха лазерной установки, вот и пусть дальше выполняют свою функцию, только на новом месте.

Время за расчетами пролетело быстро. Илюха очередной раз похвалил себя, за то, что таки рискнул и перехватил головастика. Работать с ним одно удовольствие. Еще на земле, парень смотрел кино, «Железный Человек», так вот там главный герой, изобретатель, тоже баловался подобной штуковиной. Головастик через голографический модуль капитанской каюты, выдавал трехмерные картинки, которые можно было крутить руками, как тебе вздумается, приближая нужный узел, что бы рассмотреть в подробностях. Мало этого, выдавал рекомендации, какой метал нужно использовать, какой толщины, подробные отчеты по сопротивляемости материалов на изгиб, излом, растяжение, сжатие. Земным бы инженерам, такую игрушку, так они черта лысого изобрести смогут, только дай.

— Полчаса до схода со струны.

— Понял. Сейчас буду. — Как не интересно было возиться с головастиком, а дела зовут. Пришлось Илюхе прекращать рукоблудствовать, в голографических схемах и двигать на мостик. По пути зашел на импровизированный камбуз, где что-то кашеварил Саид.

— Скоро выход брат. Приготовься.

— Я закончить пять минут. Когда выйти из переход, можно кушать.

— Посмотрим, если все спокойно будет, поедим. — Илюха соорудил себе приличный бутер и жуя на ходу, поспешил на мостик.

Со струны спрыгнули так же штатно, как и встали на нее. Легкое недомогание и мониторы, транслировавшие до этого серую муть, взорвались яркими красками мириад звезд.

— Подскан.

— На подскане чисто.

— Узким лучом, на выходной портал.

— Чисто бос.

— Принял. Поворот на один два семь.

— Есть поворот на один два семь.

— Дифферент на корму пятнадцать градусов, полная тяга.

— Есть дифферент на корму пятнадцать градусов. Есть полная тяга.

— Идем так полчаса. За тем становишься на ровный киль.

— Принято.

— Далее рассчитай траекторию подхода к точке рандеву. Постоянный подскан, ближнего космоса. Информацию мне на тактический дисплей.

— Принято. Работаю.

Снова потянулось время. Тягучее как патока. Илья сейчас завидовал Ди, которая была занята делом. Хотя тут вообще парадокс получался. Ди, это неотъемлемая часть его организма. По сути, это он сам сейчас управлял кораблем, но, тем не менее, сидит вот тут, мается в ожидании и завидует собственной нейросети. Ха ха, три раза. В таком хитросплетении, ни один философ не разберется. Куда там Санта-Барбаре. Отчеты сканирования приходят каждую минуту. Вокруг все чисто. Ни души. Но это и правильно. До встречи еще несколько часов. Снова ску-у-у-у-у-чно. С другой стороны. Это даже хорошо, что скучно. Тут, каких только отморозков не водится. Фронтир почти, как ни как. А ну как объявится кто, с нехорошими намерениями? А у Ильи из вооружения, только крепкое русское словцо. Оно конечно, словцо это, в нужный момент тоже штука убойная, но не в этом случае, да и не поймут-с местные гуманоиды, великого и могучего. Так что пусть его и дальше будет скучно, оно как-то так спокойнее.

— На ровном киле. Рассчитываю траекторию подхода. Готово. Ложусь на курс.

— Добро.

— Еда готов брат. Можно кушать. — Прошло сообщение по общесудовой трансляции.

— Ди, я отвлекусь на обед. Но если что…

— Понятно бос. Позову.

Саид и в этот раз постарался на славу, приготовив какие-то штуки, на подобии голубцов. В лист неизвестного растения, завернул мелко порезанные кусочки мяса и опять же неизвестных землянину овощей, все это было приготовлено на пару. Просто изумительно вкусно, особенно в совокупности с хитрой подливой фиолетового цвета. Чудо как хорошо. Илюха умял не меньше десятка. В легкой эйфории, он сидел и обдумывал план по переносу начинки с вот этого корабля, на «Находку», это ж титанический труд, особенно если учесть, что основную часть, придется мудрить на месте, прямо на свалке. А из помощников, я, да ты, да мы с тобой. Не густо короче с помощниками, да еще и Моли дергает постоянно.

— Бос. Сработал выходной портал.

— Иду.

Илья вбежал на мостик и плюхнулся в ложемент.

— Что тут у нас?

— Пока ясности нет, только то, что кто-то вошел в систему. Пользоваться активным сканированием, я посчитала опрометчивым.

— Понятно. Все правильно. Ты вот что сделай. Судя по карте сектора, у вот этой планеты, есть спутник. В каталоге есть отметка, что он богат железом и плутонием. Замри на максимально низкой, геостационарной орбите. На его фоне, если специально не искать, заметить нас трудно. Подождем маленько. Глянем что и как. Береженого, бог бережет. Все активные системы отключи, мощность реактора снизить до максимально возможной величины. Подскан пассивный. Висим, не дышим.

— Выполняю.

Снова ожидание и снова неимоверно медленно тянется время. Прошло томительных два часа, прежде чем на ближнем подскане появилась отметка.

— Есть подскан бос.

— Вижу.

— Средний транспорт, сотой серии. Вооружение, шесть зенитных установок и четыре ракетных турели, среднего радиуса действия. Наш клиент?

— Похоже. Судя по траектории движения, идет к точке встречи.

— Транспорт вызывает нас, бос. Передаю канал связи на капитанский ложемент.

— Транспорт «Лиойя» вызывает «Находку», повторяю, транспорт «Лиойя» вызывает «Находку». Ты где парень? — Заговорили динамики.

— «Лиойя», здесь «Находка», принимаю вас чисто и ясно.

— Святые звезды, вот ты где. А то я шарю сканером, а в точке рандеву чисто. Ты чего прячешься? Случилось что?

— Да нет, тихо пока. Но решил перестраховаться. А то всякое случается.

— А вот тут согласен, времена нынче неспокойные. Но ты не переживай, с той стороны, дежурят мои помощники, просто так, оттуда, сюда ни кто не войдет. Так что можно смело работать.

— Прекрасно. Тогда подходите ко мне и начинаем. Прошу вас, со своим грузовым помощником, к нам на борт.

— Хорошо, ждите транспортный бот.

Встреча прошла, как говорится, в дружественной, непринужденной обстановке. Саид вновь поразил всех своим кулинарным талантом. Потом, Мантиец и грузовой помощник с «Лиойи», отправились заниматься делом, а Илья остался развлекать посредника. Это был улыбчивый мужик, на вид примерно одного возраста с Моли. Он представился как Эйри Бошу.

— Как там Моли поживает? Все сидит на своей помойке? — Смакуя ароматный гез, поинтересовался Эйри.

— Ну да. — Кивнул землянин. — Пока других вариантов нет. Корпораты лютуют, просто беда. Вот надеемся, что с вашей помощью, что-то изменится, к нашей обоюдной выгоде.

— Думаю, все получится. Я давно предлагал этому старому ворчуну, заняться выгодным делом. Ведь сидит же на миллионах кредитах, старый упрямец, а взять их не хочет.

— Ну, там действительно не все просто.

— Но ты-то нашел способ.

— А откуда вам известно, что это моя инициатива? — Удивился Илья.

— За дурака меня не держи парень. — Расхохотался Эйри. — Я Моли миллион лет знаю. Он мужик не из боязливых, но рисковать не любит. А тут он хвастается новым работником и через некоторое время, предлагает дело. Много ума не надо, что бы понять, чья затея. Молодец парень. Расшевелил этого отшельника, а так бы и покрылся плесенью на своей свалке. А вообще он тебя хвалит.

— Да? Странно. — Улыбнулся Илья. — А я думал, он только ругаться умеет.

— Что, норовит, чего ни будь в задницу пристроить? — Поинтересовался Эйри и вновь оглушительно захохотал.

— Есть такое дело.

— А-а-а, — махнул рукой торговец, — не обращай внимание. Это он по извечной своей привычке ворчит, больше жути нагоняет. На самом деле он мужик не злобный. У него даже позывной был «Ворчун». Мы с ним вместе начинали шахтерить. Эх, вот это были времена парень. Ни одна экспедиция, не обходилась без бойни. Раньше-то наш брат шахтер, имел не маленькие зубы. Уважали нас. Просто так трогать опасались. Мы ж не только во фронтире работали. В серую зону лезть не боялись. А там много всего вкусного. Но и опасно естественно. Так-то с нас взять было нечего, кроме корабля, да и хлопотно это, еще и в ответ могли вломить, а деньги у нас не задерживались. Молодые были, заводные. За то, когда сезон отработаем и на обратный курс ложимся, вот тогда не зевай. Трюмы забиты редким концентратом, а это куча кредитов. Естественно, что желающих пощипать такую добычу, было хоть отбавляй. Собирались целыми флотами, нас встречать. — Как-то хищно ухмыльнулся торговец своим воспоминаниям.

— И что?

— Как что? Грызлись насмерть. Мы не для того рисковали, что бы свою добычу отдавать, кому ни попадя. Ох и грызлись. Сколько достойных ребят потеряли, но и этих ублюдков, жадных до чужого добра, еще больше в бездну отправили. Сейчас-то так уже почти не работают. Корпораты все под себя подмяли. Выходят такой кодлой, что ни кто не сунется. У них и охрана мощная, и перерабатывающие мобильные заводы вместе с ними идут. Полная безопасность. Но романтики той уже нет и не будет. Да и людей таких нынче не делают.

— На моей родине, — Сказал Землянин, — еще существует морской флот. А в древности, когда люди только осваивали водные пространства, корабли строили из дерева. Так вот сейчас, существует поговорка: «Раньше мол корабли были деревянные, за то моряки железные, а теперь на оборот».

Хохотал Эйри громко и смачно. Поговорка ему понравилась.

— Нет ну надо же. Как ты сказал? Корабли деревянные, а люди железные? А теперь на оборот? — И снова хватался за бока. — Нууу, насмешил парень! Ну, порадовал старика. Хорошее выражение, нам тоже подходит.

В общем Эйри оказался интересным собеседником и прекрасным рассказчиком. Говорил все больше он, но Илюха его с удовольствием слушал. Этот космический бродяга, разменял уже пятую сотню лет жизни и все еще не сидел на месте. Жутко было подумать, когда на земле, люди еще только начали тыкать друг в друга, острыми железками дрянного качества, эти уже бороздили дальний космос, жгли своих врагов плазмой, лазерами, расстреливали снарядами начиненными антиматерией. А вот Илюха, сидит себе и спокойно разговаривает, чуть ли не с ровесником Иоанна IV Васильевича «Грозного». Чудны дела твои господи. Под гез и сладкие булочки, беседа текла плавно, время летело незаметно.

— Брат, я закончить. — Пришло сообщение на нейросеть. Хотя Илюха уже не совсем понимал, что же такое находится у него в голове, но тем не менее, обычные свойства, после того как Ди обрела личность, ни куда не делись, все работало привычно. — Товар перегружен на «Лиойю», металлолом, положить нам.

Видимо, что похожее сообщение получил и Эйри.

— Неплохо посидели парень. Давненько так душевно не беседовал. Но кажется с работой покончено. Мой старпом доволен товаром. Пора и рассчитаться. Вот две обезличенные карточки, на них равные суммы. Общая сумма, полтора миллиона кредитов. Одна твоя, вторую передашь Моли. Пора в обратный путь. Ты если что нужно, заказывай. Свой контакт я тебе сброшу. Мало ли что на свалке приглядишь для себя, я могу привезти металлолом по сходной цене. Ты не стесняйся, это между нами, я не стану сообщать Моли о маленьких хитростях.

— Спасибо уважаемый Эйри. Было очень приятно, с вами общаться. И за предложение спасибо. Скорее всего, обращусь. Только в обход Моли этого делать не надо. В таких делах, доверие дорого стоит. Я на эту тему, с ним уже говорил, он дал добро, при условии, что я ему выплачу, его долю. Меня такое положение дел устраивает. Не в моих правилах обманывать партнера.

— Молодец парень. Моли не ошибся в тебе. И я не ошибся. Молодой, а к старым уважение имеешь. Такое, нынче редко встретишь. Повезло ворчуну. Ну, вот и хорошо. Следующая встреча, состоится здесь же, месяца через полтора или два. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Взаимно. — Кивнул Землянин.

— А неплохо так капнуло в финансовом плане. — Лениво размышлял Илья, валяясь на капитанской кровати, пока корабль шел по струне в обратную сторону. — За раз семьсот пятьдесят тысяч. Если так дальше пойдет, то можно будет не кисло приподняться. Эх, вот бы еще агент Громозека разродился бы информацией побыстрее. Хочется уже вплотную заняться «Находкой», спасу нет. Как-то неспокойно передвигаться во фронтире, на безоружном корабле. Чувствуешь себя голым, прости господи. Надо заниматься кораблем, ох надо и срочно. Можно пока, начать с энергетической установки и двигателей. А там видно будет. Опять же попробовать эти лазеры вставить. Вот удивятся лихие ребята, ежели вдруг, возжелают комиссарского тела. Огневую мощь линкора, на борту малого транспорта, ни кто ожидать не будет. Этакий думс дэй, в миниатюре. Оно, конечно, хватит всего на два выстрела, а потом копить энергию еще несколько часов для повторного залпа, не ахти и преимущество, но так и лиходеи, чаще действуют малыми группами. Хватит и одного залпа, что бы шугануть до грязных портков. Опять же, это я знаю, что у меня только два выстрела в запасе, а они-то нет. Так что пушечки берем, если влезут, конечно. Да ладно, чего гадать на ромашке? Влезут, не влезут. На месте сам посмотрю. В основном то проект стандартный, для начала, хотя бы просто на ход поставить, а с дополнительными приблудами, будем разбираться постепенно.

Когда Илья вернулся на верфь, Моли от нетерпения, только что ногами не сучил.

— Ну, где тебя носит? — Начал он старую песню. — Чего так долго?

— Все по графику бос. Даже немного раньше вернулся. Вот. Эйри передал две карты. Общая сумма, полтора миллиона. Одна карта ваша.

— По графику все у него. — Проворчал Моли забирая банковскую карту. — Что с грузом?

— Тоже все в порядке. Сейчас начну разгрузку на склад, как закончу, начну таскать на разбор, помеченные куски и попутно будем собирать новую партию.

— Как тебе Эйри?

— Хороший мужик. С ним можно иметь дело. Сказал что месяца через полтора или два, можно привозить новую партию, для реализации, товаром остался доволен.

— Байки небось травил?

— Байки, не байки, я не знаю. Но рассказывал как вы в молодости шахтерили. Было очень интересно.

— Ну, шахтерили, ни чего особенного.

— Рассказывал как ходили в экспедиции, как работали в серой зоне, как на вас устраивали засады, как дрались, что бы сохранить жизни и груз. Очень интересно. Ни когда бы ни подумал, что шахтерский труд такой опасный.

— Было дело. Мы и выживали только потому, что все время вместе держались. Сейчас так уже не работают. Когда мы возвращались с добычей, на станциях такое творилось. Веселились как последний раз и пусть бы кто нибудь, только попробовал сказать, что я не могу купить станцию. Ладно, разболтался я. Начинай выгрузку.

Глава 43

Вновь начались сумасшедшие трудовые будни. Только теперь Илья больше времени уделял своему будущему кораблю. Ведь Чуде, пока предстоит раскурочить то, что отмечено в списке и только потом Илья начнет собирать новую партию. Землянин с энтузиазмом принялся за дело. Как он и рассчитывал, пушки с линкора удалось установить. Но с наскока, это сделать не получилось. Пришлось вскрывать весь палубный настил, что бы добраться до судового набора. Несущий каркас впечатлил. Два дополнительных двигателя, давали очень большое увеличение нагрузки, конструкторы нивелировали это дополнительными ребрами жесткости, увеличив их количество в полтора раза, а в районе крепления выдвижных пилонов, аж в два. Для того что бы вварить трубы корпусов пушек, пришлось столько резать, что Илья возблагодарил бога, за то, что у него есть головастик и Ди.

Головастик не мог напрямую, управлять ремонтными дронами, тем более такими допотопными, которые предоставил для работы Моли. Будь у него полный комплект оборудования, умный девайс и сам бы справился, но пришлось использовать, что есть. Сначала Илюха сам пробовал рулить этими многорукими созданиями, но быстро понял, что сия затея дохлая, так ему корячится, придется не менее года. Но тут Ди предложила помощь. Она выступила посредником, между современным Головастиком и древними дронами, экстраполируя его команды, на механическую братию. Дело пошло быстрее, но как ни крути, а технической документации не хватало. Уже более двух месяцев от Громозеки не было ни слуху, ни духу. Вот как хочешь, так и крутись. Илья уже начал подумывать, что может быть, про него забыли и не напомнить ли о себе, когда на третью неделю, после возвращения парня с первой сделки, агент вышел на связь сам.

Встреча состоялась на том же месте.

— Ну и задал ты нам работку. — Начал разговор Громозека. — Пришлось столько информации перерыть, что я сам поражаюсь.

— Есть результат? — С замиранием сердца спросил парень.

— Есть, есть, не переживай. Вот, держи накопитель, тут вся документация по этому проекту.

— Что это хоть такое?

— Там, — агент взглядом указал на носитель информации, — все есть. Но если в двух словах, то это был, секретный проект транспорта прорыва блокады. Тут ты угадал.

— Все-таки блокадник.

— Точно. Самый первый проект блокадника. В серию он не пошел, так как конкурирующая фирма, так же работавшая над этим правительственным заказом, успела раньше. Более того, предложила проект намного дешевле. Это как раз те блокадники, которые и сейчас стоят на вооружении. А этот проект заморозили и финансирование прекратили. Построено было всего три, но действующий образец был только один и еще два корпуса стояли на стапелях. Корабль, который таки успели закончить, какое-то время использовался как транспорт поддержки, но получил сильные повреждения в одном из конфликтов и был утилизирован. Судьбу двух недостроенных, проследить не удалось. В войсковой бухгалтерии такой бардак, что разобраться не представлялось возможным. Самое смешное, что этот проект, до сих пор находился под грифом секретности. Уже даже информация о ныне стоящих на вооружении блокадниках, таковой не является, а про эти похоже забыли. Мы просто изъяли все файлы и теперь они перед тобой. Ты единственный владелец. Я так понимаю, тебе попался в руки, один из тех недостроенных кораблей. И ты хочешь его восстановить. Но зачем тебе эта головная боль? Это очень дорогой корабль получится, за те деньги, которые ты потратишь на все это, можно купить пусть и не новый, но боевой корабль. Тем более, что сроки твоего задания, уже поджимают.

— Не беспокойтесь, я уложусь в обозначенные временные рамки. Покупать боевой корабль, это не выход. Задания, которые мне придется выполнять, требуют деликатного подхода, во всяком случае, так говорил мой куратор. А концепция, малого рейдера, который внешне выглядит, обычным кораблем семидесятой серии, вписывается в план идеально. Не забывайте, что большая часть оборудования, пойдет с корабля донора, который вы мне помогли приобрести, так что все должно получиться.

— Это твое задание, — хмыкнул Громозека, — тебе и решать, как его выполнить. Еще помощь требуется?

— Пока нет. Спасибо. Но если что, я дам знать.

Ликованию не было предела. Землянин еле удержался, что бы на радостях не сплясать, прямо на столе.

— Да я, — думал он, — да я теперь все смогу. Я такой корабль соберу, что если кто узнает, лопнет от зависти. А с таким зубастиком, как говорила Ди, смогу порвать любого супостата, как грелку. Эх, живё-о-о-ом!!!

На обратном пути, Илюха выжимал из Букси все, на что тот был способен. Так не терпелось, поскорее оказаться дома. Илья уже так привык к собственному кораблю, что иначе как о доме, о нем и не думал.

— Что ты так улыбаться брат? — Задал вопрос чернокожий гигант, когда увидел счастливую физиономию землянина.

Парень рванул Буксю со старта так, что система управления искусственной гравитацией, не успела компенсировать перегрузку. Илюху с Саидом ощутимо вжало в ложементы.

— У нас, наконец-то есть вся документация по нашей «Находке». Мы теперь такой корабль построим брат… что просто закачаешься, вот увидишь. Йух-у-у-у-у!!! — Выкрикнул парень и не удержавшись, закрутил Буксю в такой замысловатой фигуре, что на диспетчерской портовой вышке забеспокоились.

— ЛИС, у тебя все нормально?

— Да вышка, все в порядке. Просто настроение хорошее.

— Тогда прекрати хулиганить.

— Все, все, уже прекратил. — Ответил Илья, возвращая Буксю на курс.

— У тебя хорошо получалось так. — Не успокаивался Саид. — Я думать, что ты мог справиться.

— Наверное, но вот сколько времени на это потратить бы пришлось, одной Елазне известно. Ты пойми, сейчас мы имеем, полную документацию, по всему кораблю. Там каждый его узел подробно описан. Больше не придется скрипеть мозгами, для чего то, а для чего это. Теперь мы все знаем и сэкономим уйму времени.

— Тогда хорошо. — Растянул пухлые губы в улыбке здоровяк.

— Еще как хорошо Саид, ты даже не представляешь себе насколько хорошо. По такому случаю, устроим сегодня праздничный ужин. Ты ведь купил продукты. Приготовишь, чего ни будь вкусненького?

— Это легко. — Осклабился тот. — Саид сделает.

Первым делом, Илья дал задание Ди, проверить файл на предмет чего ни будь лишнего. Мало ли что. Тем более, что прецеденты уже были. Ну и как водится, лишняя закладка обнаружилась. Оно и понятно, ребята из СБ, пытались любыми способами, защищать свои инвестиции. Илюхе конечно не нравился такой подход, но иначе СБ работать видимо не умеет.

— Ну и ладно, — подумал землянин, — они будут подсовывать всякую гадость, а мы от нее избавляться. Как говорится, мы знаем, что они знают, что мы знаем, что они знают. Главное что наконец-то есть вся техническая информация.

Парень на двое суток закрылся у себя в каюте и вместе с головастиком, ваял себе новый корабль. Имея всю исходную информацию, это было не сложно. При этом, головастик через Ди, продолжал заниматься ввариванием тоннелей для установки лазерных орудий, тут тоже дело продвигалось гораздо быстрее.

Список необходимого оборудования, получился внушительный. В первую очередь, корабль нужно обеспечить энергией. На гражданской версии, стоит два двигателя шестого поколения, типа «Ветерок-6». Это неплохие двигатели, по соотношению цена-качество. Очень неприхотливые, совсем не прожорливые, но маломощные. Их вполне хватает, для того, что бы справиться с доставкой груза. Но Илью они не устраивали. Судя по документации, конструкторы планировали оснастить блокадник, четырьмя двигателями, типа «Буран-2». Именно такой тип маршевых двигателей, ставился в то время на линейные корабли. Сейчас эта линейка, перестала разрабатываться. Последняя версия была «Буран-6». Ее сейчас если и производят, то очень немногочисленные заводы, но вот запчасти и модификации для них, производят многие. Оно и понятно, двигателя для своего времени получились очень удачными и долго служили верой и правдой, да и сейчас еще служат на многих боевых кораблях, в частных руках. Особенно их любят пираты. Надежные, дешевые, подверженные модификациям, они были очень хороши, не смотря на давность разработки. Вот именно бураны шестой версии, Илья планировал установить на свой корабль. Тем более, что они очень удачно вписывались в размер гондол, с минимальными переделками соединений.

Две таких двигательных установки, Илья уже свинтил на свалке, но нужно-то было четыре. И ведь на свалке они были, а взять ни как. Во-первых, заменить нечем, а во-вторых, не хотелось светить дополнительную пару. Моли быстро сообразит, что к чему. Он ведь опытный технарь. А там и с Илюхиной корабельной аферой разберется. И тогда не видать парню «Находку», как собственных ушей. Если старый шахтер, поймет, что за птичка ему попала в руки, он такую цену заломит, что можно ставить крест на своих планах. Нет, светиться нельзя, нужно быстро пересаживаться, на новый транспорт, а старый подсовывать Моли на распил, что бы концы спрятать. Землянин решил пока обойтись только двумя двигателями, которые, вполне легально, выкупил у работодателя под замену. Потом, как появятся деньги, можно будет докупить на стороне. Но когда, ни будь, их все равно будет полный комплект, а значит и энергетическая установка, должна соответствовать. Такая тоже уже имелась и даже была установлена, на свое место. Ее мощности хватит на все. И на четыре двигателя, и на обеспечение энергией силового щита, военного типа, на систему жизнеобеспечения, да на все короче. Правда на военных кораблях, их стоит больше одной, но это резерв. Обычно работает одна, но если в боевых условиях, произойдет поломка или повреждение, резервный реактор, всегда готов включиться в работу. У Илюхи, пока нет возможности, так шиковать, поэтому и одной хватит, на все про все. Но это на насущные нужды корабля, а еще ведь надо, запитать его ноу-хау. Орудия, добросовестно подрезанные с линкора, питаются отнюдь не святым духом. Головастик выдал вердикт, для подключения этих модулей, потребуется как минимум еще один реактор, точно такой же, как уже установленный. Это конечно не позволит стрелять, как из пулемета, но на два залпа, раз в четыре часа, вполне хватит.

На линкорах стоит целый каскад энергетических установок, от пяти, до восьми штук, в зависимости от вооружения. И каждая установка из такого каскада, во много раз превышает по мощности, то, что планировал себе землянин. Однако даже при такой энерговооруженности, время перезарядки на линкорах, составляло от пяти, до пятнадцати минут между залпами. А Илью и четыре часа вполне устроит. Но второй реактор, это снова засвет, чего очень не хотелось. Опять идти на поклон к СБ? Тоже как серпом по известному месту. Вот и что делать? Пришлось хитрить. Сказал Моли, что реактор нужно настраивать, а пока пусть поработает штатный. Мол, как только пусконаладочные работы завершаться, так сразу реактор с транспорта, поступит на утилизацию, в замен установленного. Отмазка прокатила. Ну и чудно. А пока, бывший штатный реактор с транспорта, Илюха решил поставить для обеспечения орудий. Это, правда не четыре часа зарядки конденсаторов, все-таки реактор-то гражданской версии, а все шесть или даже семь, но если начать заранее заряжаться, то в нужный момент, глядишь и будет чем удивить супостата.

Со следующей сделки, парень планировал заказать уже нормальный агрегат, правда, еще нужно будет продумать, как это сделать незаметно. А вообще, этот второй реактор, по замыслу землянина, как раз и должен был играть роль резервного. В случае выхода из строя основного, уже будет не до стрельбы, тут ноги бы унести, если какая заварушка вдруг приключиться. Но это еще не весь список запланированного оборудования, которым нужно было бы, оснастить «Находку», а так сказать, только основные моменты. Еще в планах были, блоки распределения силового щита, военного образца, как и задумывалось конструкторами изначально, так же нужны были восемь ракетных турелей, ровно столько, имелось мест для их установки и штуки четыре зенитных орудия, шрапнельного типа, система дальнего обнаружения и мощная установка РЭБ. Порывшись на свалке, все это легко можно найти, но опять вставал вопрос скрытности, осуществления планов.

Основная цель землянина, во всем этом мероприятии, скрыть от всех, возможности своего корабля. От этого, вполне вероятно, в будущем, может зависеть жизнь. СБ конечно может догадываться, но даже для них, кое какие сюрпризы будут. Парень естественно не собирался конфликтовать, со своими основными работодателями, но и доверять на сто процентов, тоже не собирался. Кто он такой для имперской службы безопасности? Пешка и не более. А пешкой как водится, в определенный период времени, всегда жертвуют. Но Илья не желал быть разменной монетой, поэтому и старался максимально скрытно работать, что бы в нужный момент, даже если и окажется вдруг подобной валютой, то такой валютой, которая и руки разменивающему оторвет, и голову откусит. Так что от этих пунктов в списке, пока тоже придется отказаться, но в долгосрочной перспективе, все это будет приобретаться и устанавливаться обязательно. План работ составлен, пора было приступать к делу. Илюха хотел на следующую сделку, выдвинутся уже на новом корабле.

Землянин не привык откладывать дела на потом и сразу взялся за работу, по которой руки чесались уже давно. Трудиться пришлось на износ. Первым делом, был перенесен идентификационный номер и далее, в течении полутора месяца, работа велась круглосуточно, спать приходилось по два, максимум по четыре часа в сутки. Илюха думал, что основное это поставить крупногабаритное оборудование. Хрен там. Самый геморрой начался, когда пришлось перетаскивать начинку из одного корпуса в другой. Снова пришлось на время переселиться в Буксю. Парень даже представить себе не мог, сколько потребуется труда на мелочи. Например, на перетаскивание интерьера кают, вплоть до декоративной обшивки переборок. Это просто писец какой-то. Проще было реактор поменять. К концу работ, четыре ремонтных дрона из двенадцати, вышли из строя окончательно. Укатали сивку, крутые горки. Хорошо еще, что большинство коммуникаций, изначально уже имелись. Строительство кораблей в содружестве, осуществлялось блоками и каждый такой блок, уже имел все необходимое, для подключения оборудования. Это облегчало работу конечно, но не особо. А еще пришлось придумывать, куда бы приткнуть, дополнительный реактор. В машинном отделении, как ни хитрил Илья, место изыскать не удалось. Выход нашел головастик. Он предложил, поместить его в центральном трюме, сделав дополнительную перегородку. Скрыв заодно тем самым, гидравлику управления выдвижными пилонами. Прикольно получилось. В остальной части трюма, еще достаточно обширной надо сказать, парень планировал устроить такой импровизированный швартовый док для малых кораблей. Фрегаты туда естественно не влезут, все тки транспорт малый, а вот десантно-штурмовые боты, вполне можно разместить, причем штуки четыре влезут. Боты это не фрегаты конечно, но по своим возможностям, уступают только в автономности и невозможности гиперпереходов. А этого и не требуется. Самих ботов естественно еще не было даже на примете, но лиха беда начало. Пока ботов нет, можно и груз возить. Чего помещению пустовать?

Особой статьей, стояли электронные блоки управления той самой гидравликой выдвижных пилонов, но пока и управлять нечем, двигателей тоже нет, а если и появятся, вполне можно временно и ручками клапана включать, а потом уже, либо Илюха сам соберет некое подобие, благо чертежи есть или банально закажет на заводе. Для чего сей блок и что он делать должен, знать ни кому не обязательно. Если будет заказ и оплата, то и не спросят.

В два месяца, удалось уложиться с трудом, к тому времени, что Илья, что Саид, выглядели словно приведения. Оба потеряли килограмм по шесть, семь веса. Лица осунувшиеся, глаза красные как у кроликов. Здоровяк вообще выглядел страшно. Такого ночью в темном переулке увидишь, заикание гарантировано и хорошо если только заикание, а то и портки запачкать коричневым, легко можно. Вурдалак вылитый. От усталости, оба еле волочили ноги. Однако основная работа была завершена, а сопли, можно и на ходу подбирать. Только голограмма Ди, сверкала довольной физиономией, как начищенный пятак.

Настала пора, тащить на верфь, остов транспорта, что бы уже избавиться от него, раз и навсегда. Илюха очень переживал, что Моли заподозрит неладное и афёра вскроется, начнется скандал, но ничего подобного не произошло. Все прошло как по маслу. Когда старый шахтер, увидел Буксю, отчаянно пыхтящего обоими маршевыми движками, с корпусом транспорта в магнитных захватах, то даже не удивился особо.

— Ты таки откопал эту груду метала парень. Я уж и забыл, про него совсем. Но ты его припер очень даже кстати.

— В смысле? — Удивление в голосе, даже не пришлось изображать. Илюха придумал целую кучу веских доводов, что бы убедить Моли принять на переработку корпус транспорта, именно сейчас. А оказывается, зря старался.

— На связь вышел Эйри. Груз он уже подготовил, но доставить его на оговоренное место встречи, не может. Там у него какая-то срочная сделка наклюнулась, придется тебе самому везти. У тебя все готово? С кораблем успел закончить?

— Да, конечно. Все готово. Только вымотался сильно. Нам бы отоспаться. — Прикинулся бедной овечкой землянин, на самом деле радуясь, что все так легко разрешилось.

— Это ты брось. Успеешь еще. Сегодня, ближе к вечеру, со станции, принадлежащей корпорации «Шибао», пойдет конвой. Они идут куда-то в центральные системы, а тебе как раз по пути будет. С обратной дорогой, обещал поспособствовать Эйри. Так что надо торопиться. Сейчас швартуй остов к первому причалу, я потом его сам на верфь подам, а я отвезу тебя на транспорт, что бы Букся под рукой у меня был, на случай твоей задержки. Но ты уж постарайся, вернутся вовремя.

Вскоре Илья был уже на борту своего корабля и двигался к станции Шибао. На подходе к станции, его окликнул диспетчер.

— Эй, на Находке, это для тебя Моли место в конвое заказывал?

— Для меня вышка. Мой позывной, ЛИС.

— Добро Лис. Конвой формируется на дальней орбите. Даю пеленг.

— Принял вышка. Пеленг вижу, начинаю движение.

Конвой только начал формироваться. Илья прибыл как раз вовремя.

— Лис, — вышел на связь командир конвоя, — занимаешь пятое место в ордере. Уже приходилось ходить с конвоем? — Этот вопрос командир задал, видимо потому, что увидел на экране видеосвязи, очень молодого пилота.

— Если честно, то нет. Но вы не переживайте. Я справлюсь. — Поспешил заверить его Илья.

— Посмотрим, но учти, с тобой, ни кто возиться не будет. Если выпадешь из ордера и отстанешь, это будут твои проблемы. Команды выполнять быстро и четко, скорость выдерживать с точностью. Кстати она будет приличной. Выдержит такой темп твое корыто?

— Какую скорость зададите, с такой и пойду. Не беспокойтесь, со мной проблем не будет.

Командир заржал.

— Да ты шутник Лис. Это не мне, это тебе беспокоиться надо. Все, занимай свое место, готовься к старту.

Неделя перехода в конвое, ни чем примечательным не запомнилась. Только возле гипер-порталов, начиналось небольшое оживление, когда командир начинал регулировать проход. В остальное время, Илья ел, спал, немного работал, устраняя недоделки, которые еще долго придется подбирать. Ди рулила на мостике, изредка отвлекая парня, когда его вызывали с командирского корабля. Но это случалось редко.

Достигнув точки назначения, Землянин вежливо попрощался с конвоем и двинулся к единственной торговой станции. Не в том смысле, что станция вообще была единственной в этой системе, а в том, что она была единственной торговой и самой большой.

Командир конвоя, на удивление тепло попрощался, похвалив Илюху за хорошую работу. Попеняв кому-то невидимому на заднем плане, что если бы большинство старых пилотов корпорации, считающихся по ошибке опытными, могли бы также четко держать строй, как этот юнец, то ему и мечтать бы было не о чем. Напоследок, даже предложил место в конвое, на обратном пути. Парень его тоже поблагодарил и сказал, что свяжется с ним, если к тому времени еще будет здесь. На том и расстались.

Глава 44

— Диспетчерская вышка, здесь транспорт Находка, запрашиваю связь.

— Находка, вышка на связи, с вами говорит диспетчер Ния Фири, чем могу помочь? — Ответил Илюхе приятный, хорошо поставленный женский голос, с не менее симпатичным лицом и приятной профессиональной улыбкой, на голографическом мониторе.

— Очень приятно Ния. Капитан ЛИС. Запрашиваю разрешение на стыковку.

— Укажите, пожалуйста, цель вашего визита.

— Цель визита, передача заказанного груза клиенту и принятие на борт попутного груза. Причальная стенка для меня, уже должна быть заказана.

— Укажите имя клиента.

— Эйри Бошу.

— Одну минутку, пожалуйста. Оставайтесь на месте, я вас вызову. — Пропела симпатяга и отключилась.

Насчет минутки, милашка погорячилась естественно. Минут пятнадцать ни чего не происходило.

— Ния Фири вызывает Находку.

— На связи Лис.

— Занимайте двенадцатый коридор, в четвертом эшелоне. Ваш док, номер двадцать шесть, седьмой причал. На удалении двадцати километров, включатся навигационные маяки, ближе к доку, вас подхватит портовый буксир. Добро пожаловать на станцию Лис.

— Спасибо. Начинаю движение по обозначенному маршруту. Простите Ния, а когда заканчивается ваша смена? — Вдруг сам того не ожидая спросил Илья.

— А почему выспрашиваете? — Чуть смутившись, ответила девушка.

— Ну как вам сказать? Я человек новый в ваших краях, а вы такая красивая, что я подумал, а почему бы не угостить эту красавицу ужином, в каком ни будь очень приличном заведении. Посидим, пообщаемся, вы расскажете мне местные новости. Просто приятно проведем время.

— Скажете тоже. — Фыркнула прелестница, а потом весело улыбнулась. — Вообще-то диспетчерам запрещено разговаривать на отвлеченные темы.

— Ну, правила для того и придуманы, что бы иногда их нарушать. Мы ведь ни чего плохого не делаем, правда? — Вернул ей улыбку Илья.

— И то верно, я согласна. Лови мой контакт. Смена закончится через восемь часов, я устану и проголодаюсь так, что сама себя смогу съесть.

— Понял. Я постараюсь быстрее закончить дела с грузовыми работами и свяжусь. Приятно было познакомиться.

— Взаимно Лис.

— Можно просто Лео.

— Я запомню.

Причальная стенка, небольшая бюрократическая суета, в виде местной таможенной службы, проверяющей груз на предмет запрещенных к ввозу товаров, потом оформление документов, по портовым сборам, вот, в общем-то, и все процедуры. На все про все, не больше часа. Потом появился грузополучатель, в лице того самого грузового помощника Эйри, который извинился от лица своего патрона, за то, что тот не смог лично встретить. Сказал, что Эйри сейчас находится, на очень важных переговорах и попросил, начинать выгрузку без него. Да Илюха и не в обиде. Не может, так не может. Они и сами справятся. Дал добро на начало грузовых операций, а сам решил прошвырнутся, по местным магазинчикам. За груз не беспокоился. Саид как оказалось, еще тот скряга, ржавый болт не пропадет, так что тут и без Илюхи справятся. Надо обновить гардеробчик, да и какую ни будь безделушку купить в подарок для Нии.

Местная торговая улица, в данном космическом контексте это коридор, была шириной с хороший такой земной проспект и опоясывала собой всю станцию. Можно было пойти в одну сторону и вернуться потом на тоже место с другой, если конечно ноги не сотрутся до самой задницы. Пройти ее всю, не представлялось возможным, даже за целый день и даже если просто идти, не заглядывая в павильоны торговцев, что располагались непрерывным калейдоскопом красочных вывесок, с одной и с другой стороны. Шум стоял знатный. Парню на миг показалось, что он оказался на восточном базаре, настолько атмосфера была похожей. Зазывалы навязчиво предлагали товар, норовя вцепиться цепкими грабками в рукав и затащить в недра своей лавки. Приходилось постоянно уворачиваться.

Илья не знал, куда предложит сходить Ния, поэтому выбрал в одном из тряпочных магазинов, нейтральный костюм, в котором, по его мнению, с одинаковым успехом он будет смотреться как в дорогом ресторане, так и в ночном клубе. Но что же подарить девушке? Илья заозирался, раздумывая, куда бы направить свои стопы и тут увидел странную картину. Прямо на полу, сидел еще не старый мужик, угрюмого вида, разложив перед собой, не хитрые товары. В основном мелочевка. Такого землянин в содружестве еще не встречал. Прямо родными девяностыми повеяло, особенно если учесть, что мужик был калекой. У него не было обеих ног. НЕТ НОГ! В СОДРУЖЕСТВЕ! В котором медицина позволяет, не только вернуть утерянные конечности, но и при желании, пару лишних ног отрастить. Чудны дела твои господи. Илья крутанулся на пятках и направился к этому непонятному человеку. Мужик был очень худ, видимо с пропитанием совсем плохо. Но смотрел с вызовом. Не было в его взгляде, заискивающей интонации, присущей всем отчаявшимся, сломленным и поэтому опустившимся людям. Одежда хоть и старая, но чистая. Кстати на нем был одет комбинезон техника, вернее, это когда-то было комбинезоном.

— Молодой господин, желает, что ни будь приобрести? — Вцепился в рукав очередной зазывала.

— Нет. — Отмахнулся парень, стряхивая его.

— Если молодой господин, зайдет в наш магазин, он обязательно захочет, что ни будь купить. — Зазывала был настойчив и не хотел отпускать рукав, ухватившись за него мертвой хваткой.

— Я непонятно выразился? Остановился землянин. Что в слове НЕТ, для тебя непонятно?

— Я вижу, что молодой господин, направляется к безногому Медву. Но зачем? У него нет хорошего товара, а в нашем магазине есть.

— А теперь послушай меня. — Приблизил свое лицо парень к уху неугомонного зазывалы, одновременно с этим, сдавливая своими пальцами кулачек, которым тот вцепился в рукав. — Ты сейчас, — лицо зазывалы исказила болезненная гримаса, — исчезнешь, — хватка ослабла, — исчезнешь так, — глаза горемыки вылезли из орбит от боли, — что бы я тебя, — раздался сдавленный писк, — больше не видел! — Зазывала испарился в одно мгновение, оставив после себя, густой запах мочи, видимо заодно и малую нужду, прямо на месте справил.

Илья подошел к мужику.

— Доброго времени суток уважаемый. Что продаете?

— Все что я продаю, у тебя перед глазами парень. — Буркнул неприветливо Мужик.

— Бос, — активизировалась Ди, — у него стоит инженерная нейросеть, шестого поколения и несколько имплантов. Не могу точно сказать каких, но скорее всего профильные.

Илья удивился, но виду не подал. На расстеленной тряпке, были разложены поделки ручной работы. В большинстве своем, сделанные из метала. Модели разных кораблей, выполненные со скрупулезной точностью. Забавные фигурки, скрученные из разноцветных проволочек. Всевозможные медальончики, с выгравированными на них изображениями той же космической тематики, цепочки к ним, были собраны тоже из проволоки, но очень тонкой и весьма искусно вязаны. Илюха с нескрываемым интересом разглядывал товар. Как бы банально это не звучало, но он опять поймал себя на мысли, что еще, ни разу в содружестве, не видел, что бы кто-то, продавал товар, сделанный своими руками.

— Хотя, — подумал парень, — а что я вообще видел? Как только занесла нелегкая в эти края, оказался в плену, потом «Непобедимый», за тем принятие гражданства и учеба, которая как водится, закончилась чёрте чем. Теперь вот свалка и в перспективе работа на СБ. Все время что-то вокруг происходит, а оглядеться по сторонам некогда. Постоянная погоня за временем. Будь она не ладна. — Сами делаете? — Спросил вслух, кивнув на разложенные безделушки.

— А ты будешь глупые вопросы задавать или покупать? Если покупать, то бери что надо и проваливай, а если просто любознательный, то сразу вали отсюда.

— Экий ты дядя ершистый. — Хмыкнул Илья. — С таким характером, ты ни чего не продашь. А богачом ты не выглядишь.

— Не твое дело.

— Да я и не настаиваю. Сколько вот за это? — Землянин взял в руки фигурку, изображавшую космонавта в скафандре, с ранцевым двигателем за спиной. Вся конструкция была на пружинке, и если качнуть, то было похоже, что человечек летит, в открытом космосе, смешно раскачиваясь. Подставка была магнитная, ее можно прилепить к любой металлической поверхности. Хорошая безделушка, в подарок Ние.

— Пять кредитов любой предмет. — Буркнул Медв.

— Только деньги переведешь нам. — Послышалось за спиной.

Илюха обернулся. На него ухмыляясь, смотрела троица, бандитского вида, что внешне, что по повадкам. Ну конечно. Куды ж без него родимого, без рэкета. Без него на базаре ни как. Вот и в космосе он тоже имеется.

— Это с чего бы вдруг? — В тон говорившему спросил парень.

— А моего слова тебе мало? — Еще шире ухмыльнулся молодчик, стоявший впереди своих подельников.

— Твое слово для меня вообще ни чего не значит.

— Зря ты нарываешься. Этот человек нам должен.

— Он вам так задолжал, что вы готовы несчастные пять кредитов, отнять у голодного калеки?

— Но ведь это не твое дело, правда? Не хочешь платить, не плати. Бери, что выбрал и иди пока цел.

— А это уже мне решать, когда захочу, тогда и уйду. Так понятно? А за безделушку я заплачу, но только мастеру, который ее сделал. — Адреналин уже бежал по жилам, приводя землянина, в привычное состояние предвкушения драки.

— Ну как хочешь, тебя предупреждали. — Нарочито расслаблено произнес молодчик, одновременно с этим делая шаг вперед, для атаки. В его руках, как по волшебству, появился мощный электрошокер.

Чего-то подобного Илюха и ожидал. Расслабленная самоуверенность и полная убежденность в своем превосходстве, в одном флаконе. Уже привычно ускоряясь, он перехватил руку нападающего, резким рывком отнял оружие и ткнул в область живота. Чужого естественно, не своего. Тело противника дергается, на мгновение сведенное судорогой, а потом валится кулем, под ноги еще ни чего не сообразившим подельникам.

— Чего это с ним, а? — С невинным видом, спросил у них Илюха и как бы удивленно, разглядывая шокер у себя в руках. Мол, а это еще откуда?

— Ах ты падлаааа!!! — Наконец разобрался в событиях один из них, бросаясь в бой. Ну, это он так подумал. На самом деле, до боя дело не дошло. Землянин еще подшагнул немного и снова еле заметным движением, ткнул шокер, теперь уже в правое бедро и снова не свое. Второе тело валится в компанию к первому.

— Слыш братан, чего это твои друзья, такие неловкие? — Вопросительный взгляд на последнего из троицы.

Тот, толи соображал быстрее всех, а толи интуитивно понял, что пора делать ноги, потому что рванул вдоль торговых рядов, аж баннеры колыхнулись.

— Зря ты это парень. — Заговорил Медв, который, так и сидел на своем месте, с каким-то отрешенным взглядом.

— Что, надо было им деньги отдать?

— А и отдал бы, тебе-то, что с того? Ты вон двоих положил и сейчас отправишься восвояси, а мне тут жить. Эти двое встанут и жизни мне теперь точно не дадут. Ну, кто просил тебя вмешиваться?

— Вот это ты называешь жизнью? — Удивился Илюха. — Ты вообще, когда ел последний раз?

— Тебя не касается.

— Значит так, слушай меня внимательно. — Землянин действовал интуитивно, он не был уверен, что поступает правильно, но этот покалеченный, однако несломленный человек ему нравился. — Мне на корабль, нужен грамотный инженер. Если есть желание, то двадцать шестой док, седьмой причал. Транспорт «Находка».

— Ты сдурел? Какой из меня работник? — Мужик ткнул пальцем себе на ноги, вернее туда, где они когда-то были. — И с чего ты вообще решил, что я инженер?

— Сетка инженерная, шестого поколения, тебе для чего тогда? Для красоты?

— Как ты узнал? — Вытаращил глаза Медв.

— Не важно. Я сказал, ты услышал. В ближайшее время, зарплаты не обещаю, а вот работы будет много. Одно могу гарантировать, скучно не будет. И вот еще что, если тебя тут гноят, за плохие поступки, то лучше забудь о моем предложении. Все, решай. А у меня еще встреча с девушкой сегодня. Сколько еще простоим возле причала, не знаю. В любом случае, поторопись.

Илья подкинул в руке фигурку космонавта и направился к лифтам. Надо ведь еще заскочить на корабль, переодеться. Пора было встречать Нию.

Девушку встретил у проходной порта. Видно было что она устала, но тем не менее, вид имела боевой. Явно настроилась на приятный вечер. Землянин тоже был совсем не против.

— Куда пойдем, Лео?

— Решай сама. Я тут человек новый, ни чего не знаю. Тем более что сам же и обещал тебе, выбор программы на вечер. Вот и выбирай.

— Даже так? А не разоришься? — Улыбнулась плутовка.

— Ничего страшного. Переживу. Веди.

— Тогда нам туда. За язык тебя ни кто не тянул, по этому, поедем на самый верх. Там находятся лучшие заведения. Внешний вид у тебя приемлемый, — девушка придирчиво осмотрела своего кавалера, — должны пропустить.

Илья только пожал плечами.

Вечер, проведенный в компании милой Нии, парню понравился. Во всяком случае, ему показалось, что девушку не разочаровал. Заведение тоже понравилось. Чуть приглушенный свет, прекрасная кухня, хороший выбор алкоголя и совсем ненавязчивая музыка. Землянин как мог, ухаживал за своей спутницей, много шутил, водил девушку на танцпол. Публика в ресторане, была в большинстве своем великовозрастная. Преобладали пожилые пары. Музыка так же была соответственная. Пары степенно и плавно кружились в замысловатом танце, которого Илюха не мог знать и уметь по определению. Ния немного удивилась, однако взялась с энтузиазмом обучать землянина местной разновидности медленного танца. Парень и на земле завзятым танцором не являлся, не то что бы ему мешали известные части организма, просто как-то не до того было, а тут, тоже все время не до танцев. С Энди так и не успели побывать в подобных местах, а потом учеба, где танцев не преподовали. Илюха слышал, что в военной академии, подобные предметы имели место быть, офицер флота империи, должен уметь держать себя в высшем обществе, вот только в школе базы резерва, подобной практики не имелось.

Танец был замысловатый, однако благодаря своей врожденной координации и чуткости партнерши, легко подхватил алгоритм движения. Девушке явно нравилось танцевать, видимо именно по этой причине, она и затащила парня конкретно в этот ресторан. Танцевать Илье понравилось настолько, что в какой-то момент, он поймал кураж и отдался на волю музыке и движению всем своим естеством. Прям как тогда, в спортивном зале школы, когда сдавал экзамен по рукопашке. Землянин не замечал ничего и никого вокруг. Был только он, Ния и потрясающе красивая мелодия. Очнулся только когда, музыка стихла. Танцующих пар не было. Они с Нией, стояли в центре большого круга, который составляли зрители. Глаза партнерши горели восторгом, а грудь высоко вздымалась. В этот момент, девушка была чудо как хороша собой. Парень поддался порыву и с галантным поклоном, поцеловал руку партнерше, тем самым благодаря за танец. Раздались аплодисменты. Несмотря на разницу культур в этом мире и на Земле, именно аплодисменты оказались абсолютно идентичными. Илюха чуть смутился, а девушка чмокнула его в щеку и потащила за столик.

Через некоторое время, к столу подошел чопорный метрдотель, он с важным видом, преподнес в подарок, бутылку дорогого, выдержанного вина за счет заведения. Обосновав это как подарок, самой красивой паре, столь искусно проявившей себя в танце. Возражений он естественно не принимал и с еще более важным видом поведал, что двери заведения, всегда открыты для них, после чего удалился. Короче время провели весьма приятно. Ресторан покинули уже за полночь, поэтому землянин, естественно вызвался проводить девушку до дома. Понятно, что ни каких домов на станции не было, а вот до жилища все-таки проводил.

У Нии было приподнятое настроение, она всю дорогу до своей квартиры, щебетала, что-то рассказывая, много смеялась, но когда уже почти пришли, вдруг резко остановилось, как-то в раз сникнув.

— Что случилось? Что-то не так? — Удивился парень.

— Угу. Вон видишь, у входа в жилой комплекс, стоят трое. Это Биг и его дружки.

— Ну трое и трое. Чего ты так испугалась?

— Да я не за себя испугалась, а за тебя.

— За меня?

— Ну да. Понимаешь, Биг в общем то не плохой парень. Но он возомнил себе лишнего. Решил что любыми способами, добьется моего расположения.

— А ты?

— Что я? Ну не нравится он мне. Парень он не плохой, но встречаться я с ним не хочу.

— Ему об этом говорила?

— Да конечно же! И не один раз. Только он не слушает. От меня все парни шарахаются. Биг всех распугал. Он сегодня на смене должен быть, в ночь, но видимо, кто-то из его знакомых, видел, как ты меня встречал и вот результат. Наверно подменился сменами.

— Ясно все. Так говоришь он хороший парень?

— Ну да. Хороший работник, зарабатывает прилично, его бригада технического обслуживания, всегда получает хорошие премии. Но он такой неотесанный, что сил нет. От его шуточек, плакать хочется, а его ухаживания, больше на ограбление похожи. Он с какого-то аграрного мира сюда приехал, может такое поведение там и норма, но меня от такого коробит.

— Договорились, раз он в принципе неплохой, то сильно бить не буду.

— Скажешь тоже. — Грустно усмехнулась Ния. — Он очень сильный и драться умеет. Да и трое их.

— Ни чего. Я тоже драться умею, — весело улыбнулся Илья, — пошли.

— Но их же трое! — Пыталась увещевать девушка непонятливого кавалера.

— Ну и ладно. У вас тут все по трое ходят.

— Как это?

— А, не обращай внимания. — Отмахнулся землянин, вспоминая инцидент на рынке. — Пошли. Ни чего не бойся.

Биг соответствовал, английскому слову. Был высок и селен. Его дружки, тоже оказались не слабыми ребятами. Оно и понятно, физический труд, он как бы способствует. Но судя по тому, как они стояли, драться парни умели не особо.

— Ты беги домой и ни чего не бойся. — Шепнул Илюха Ние. Она испуганно вскинула на него взгляд, но парень улыбался спокойно и даже весело.

Когда девушка скрылась за дверями комплекса, землянин повернулся к трем парням, которые угрожающе направлялись к нему. Улыбка сменилась зловещей ухмылкой.

— Значит так деревенщина. — Обратился он к Бигу. — Ния сказала, что ты парень не плохой, поэтому, даю возможность, убраться отсюда по-хорошему и больше не досаждать девушке, своими неуклюжими претензиями.

Вместо ответа, один из дружков, с громким протяжным криком, сорвался в атаку, широко размахиваясь на бегу.

Илья даже ускоряться не стал. Этим драчунам, где нибудь в деревне место, с оглоблей в руках. Понимания что в ребятах, скорее дурь играет, чем злоба, встретил набегающего, коротким ударом в челюсть. Не сильно так, но этого хватило, чтобы ноги бегуна, опередили тело. Они еще бежали, когда удар отправил бойца в нокаут. Ноги вперед, тело назад, в итоге бедняга еще и затылком хряснулся неслабо. Парень даже испугался немного, что тот мог себе и череп проломить, но нет, беглый осмотр показал, что проломить сплошную кость, невозможно. Вот если бы внутри черепа, присутствовал мозг, такая вероятность имела б место быть, а так, отделается шишкой и все.

Второй дружбан Бига хотел было повторить забег, но неудачливый ухажер остановил его, положив руку на плече. Он подошел, осмотрел лежащего и сказал:

— Нравится она мне, понимаешь?

А ведь не дурак парень. Совсем не дурак. Просто от чувств, совсем мозги набекрень съехали.

— Да я-то понимаю, но не нравишься ты ей.

— Она же говорила тебе, что я хороший, ты сам сказал. — Надежда в голосе.

— Да пойми ты чудак человек. Да, она так сказала. Но ты не мужчина ее мечты.

— О тебе мечтает?

— Мы только сегодня познакомились, поужинали вместе и все.

— А завтра?

— А завтра, я скорее всего улечу и даже не знаю, когда вновь здесь окажусь. Но Биг, я тебя предупреждаю, если узнаю, что ты обидел ее, яйца оторву и сожрать заставлю. Ты меня услышал?

— Да.

— Тогда берите своего друга и идите домой. И мой тебе совет, перестань грубо домогаться. Нельзя так с девушками, по крайней мере с Нией так нельзя. Она девушка образованная, утонченная. Вот ты знал, например, что она прекрасно танцует и очень любит это делать?

По лицу Бига было ясно, что он об этом, даже не задумывался.

— Вот видишь, не знал. А надо бы. Ты пытался ее заставить, но заставить полюбить нельзя. Понимаешь?

— А что делать?

— Не знаю Биг. Думай. А пока думаешь, двигай домой и друга своего не забудь. — Указал Илюха подбородком, на лежащего оболтуса.

Не успел еще горе воздыхатель, своими напарниками, скрыться из виду, как парадная дверь жилого комплекса приоткрылась и от туда выглянула испуганная девушка.

— Ой, а где все? — Смешно округлила глаза она.

— Ушли.

— Что вот так взяли и ушли? — Недоверчивый взгляд.

— Ну да. Мы поговорили и они ушли. А ты почему не дома?

— Я боялась.

— Дома то бояться удобнее. — Улыбнулся Илюха.

— Дома еще страшнее. — Прошептала Ния, подходя к землянину. — Подняться ко мне не хочешь?

— А ты?

— Что я?

— Ты этого хочешь?

Девушка кивнула.

— Тогда веди. Кто я такой, что бы отказывать красивой женщине?

Глава 45

Ночь прошла не хуже вечера. Столь же ярко и романтично. Девушка была, нежной, мягкой и податливой, а Илья этого и хотел. Он все делал медленно, не спеша, чутко прислушиваясь к языку тела партнерши. Уснули только под утро. Но как ни странно, утром оба чувствовали себя бодро, чем незамедлительно воспользовались, повторяя ночные приключения. Чуть было не опоздали на работу. Вернее Ния чуть не опоздала.

— Я тебя еще увижу? — Спросила она при расставании.

— Не знаю. — Честно ответил землянин. — Этот рейс был случайным. Клиент обычно сам забирает груз.

— Я так и знала. — Грустно улыбнулась девушка. — Это было слишком хорошо, что бы продолжаться долго. Если вдруг, твой путь будет лежать через эту систему, знай, что я рада тебя видеть всегда.

— Ния, мне тоже было очень хорошо с тобой и если я окажусь здесь, то про тебя точно не забуду. Вот, это я хотел подарить тебе еще вчера, но как-то не получилось. Пусть эта фигурка космонавта, напоминает обо мне.

— Иди уже, — сказала Ния, прижимая подарок к груди, — иди, иначе я разревусь прямо тут.

Ну что тут скажешь? Илюха и пошел. Не оборачиваясь. Девушка тоже пошла к проходной, изо всех сил, сдерживая слезы.

На корабле Илюху встретил хмурый Саид.

— Где быть так долго брат?

— Да понимаешь, познакомился с красивой девушкой, ну и вот…… - Смущенно развел руками парень.

— Девушка хорошо! — Расплылся здоровяк в понимающей улыбке.

— Докладывай брат. Как у нас дела? Груз весь забрали?

— Да. Еще вчера все забрать. Скоро уже обратный груз привезти. Эйри быть на связь, сказать, что бы ты его ждать здесь.

— Понял. Я ни куда и не собирался. Хотел в сети порыться, аукционы и рынок покопать.

— Брат, приходить странный человек без два нога. Он сказать, ты нанять его. Я его пустить.

— Правильно сделал. Где он сейчас?

— Где-то машина ходить. Все смотреть, щупать.

— Бос, Медв сейчас осматривает новую переборку в центральном трюме. — Уточнила Ди.

— Отлично, вызови его в кают-компанию.

— Хорошо бос.

— Саид, у нас есть, чего ни будь пожевать? Я голодный.

— Есть брат.

— Ты сам-то ел?

— Нет еще, тебя ждать.

— А нового работника кормил?

— Он отказаться. Сказать, что тебя видеть хотеть.

— Добро, накрывай на троих. Это наш новый инженер, он тоже, скорее всего голодный, причем давно.

Илюха еле сдержал улыбку, когда Медв появился в кают-компании. Уж больно колоритно он выглядел, на двух металлических протезах, с клюкой в руках. Ну, вылитый Джон Сильвер, попугая только нам плече не хватало.

— Транспорт не семидесятого проекта! — Даже чуточку возмущенно как бы, заявил он с порога.

— Это что-то меняет?

— Н-н-нет, но…

— Ну и хорошо. Проходи, чего встал в дверях? Обедать будем.

— Я не заработал еще! — Гордо вскинул тот подбородок.

— Медв, сколько тебе лет?

— ???

— Ощущение такое, что лет пятнадцать. Что еще за дурацкие заявления? Садись, давай. Работы будет столько, что в пору плакать. Ты лучше скажи, что думаешь о корабле.

— Я еще не все видел.

— Но что-то же успел посмотреть? В машину доступ у тебя был.

— Гостевой.

— Пока гостевой. Какие выводы сделал?

— Корабль строился явно с военным уклоном. Многократное дублирование, усиленный судовой набор. Два бурана шестой серии и реактор соответствующий, тоже говорят о военном назначении.

— С таким оборудованием дело имел?

— Естественно. — Хмыкнул инженер. Ел он не спеша. Видно было, что он очень голодный, но сдерживает себя ради приличия. — Я вот только не понял, назначение капитальной переборки в центральном трюме. Явный новодел. На транспортах семидесятой серии, ее там нет. Корабль ухоженный, но видно, что недавно, проводились ремонтные работы. Многое еще недоделано. Где производился ремонт?

— А нигде. Мы все это сами делали. Вот с ним. — Илья указал взглядом, на молча жующего Саида. Вдвоем.

— Всего вдвоем произвели такой объем работ?

— Угу, — кивнул парень, — вдвоем. Но модернизация еще не закончена. Работы предстоит много, очень много. Сегодня получишь, полный доступ к системам корабля и головастику. Ди, обеспечь.

— Принято бос. — Послышался голос Ди, из динамиков в кают-компании. — Кстати, снаружи, трутся непонятные личности.

— Дай картинку.

Голографический монитор выдал плоское изображение. Действительно, вдоль борта, ходили два непонятных субъекта, оглядывая корабль. Илюха хотел уже идти разбираться с этими соглядатаями, но тут на причал, стали подъезжать, тяжелогруженые транспортные тележки и эти личности исчезли. Прибыл груз.

— Мне лучше уйти. — Сказал поскучневший Медв. — Вернее, вам будет лучше, если я уйду.

— Ты знаешь этих людей?

— Знаю их хозяев. Они не выпустят вас со мной.

— Рассказывай.

— Да нечего особо рассказывать. Это были люди корпорации «ЛинДо». Линии Доставки если полностью. Мы там работали с братом…

Из рассказа Медва, вырисовывалась следующая картина. Медв с братом, попали в эту корпорацию еще в юности. Когда пришло время ставить нейросети, двух многообещающих молодых людей, как водится, заметили покупахи корпорации и предложили работу, в обмен на хорошие сети и импланты. Парни естественно сразу же согласились. В этом ничего позорного нет, особенно если родители, не могут обеспечить своих детей, хорошими симбионтами. Как уже говорилось, большинство так и поступает. Парни работали и радовались, что так удачно устроились. Все было хорошо. Они уже четыре пролонга прошли, работая на корпорацию и скорее всего, работали бы и дальше. Как говорится, от добра, добра не ищут. Но приблизительно десять лет назад, братья случайно узнали, что везут груз рабов, в криокапсулах. Обычно погрузка как проходит, грузится судно и грузится себе, экипаж в это время, ни как не ограничивается в свободе передвижения. А в тот раз, всем приказали сидеть на рабочих местах. Передвижение по судну, запретили до особого распоряжения. Медв с братом, куковали в машинном отделении, когда вдруг обесточился носовой трюм. По идее, должны были вызвать, либо Медва самого, либо его брата, что бы починить неисправность. Но не вызвали. Не вызвали и потом, когда судно уже вышло с конвоем в рейс. Но мужики-то были хорошими инженерами, не в их правилах было оставлять неисправность без внимания. Медв пошел разбираться. Как так вышло, что его не остановила охрана и где она вообще была в тот момент, история умалчивает, но назад вернулся Медв уже другим человеком. Ну и конечно же брату рассказал, что видел, тот был в шоке от услышанного, оно и не удивительно, не каждый день, вера в добро, рушится. Брат воспылал желанием, по возвращению на базу, сразу же пойти к руководству корпорации, чтобы доложить о том, что происходит. Но Медв его отговорил. Вряд ли руководство не знало о подобных грузах. Вспоминая, сколько раз вводилась такая секретность, мужики сообразили, что этот рейс далеко не единичный. Но с таким знанием, работать дальше совсем не хотелось, они решили уйти. Но чтобы уйти, надо рассчитаться с долгами.

Кое-какие сбережения у братьев были, плюс они начали подрабатывать в свободное от рейсов время, короче через пару лет скопили денег, что бы выкупиться разом из долговой ямы. Но не тут-то было. Адвокаты корпорации, не оставили такого шанса, приписав непонятные расходы на содержание работника, какие-то правонарушения корпоративной этики и еще много всякой ерунды. Не вышло уйти по-тихому. Но братья были ребятами не робкого десятка, а упрямства в них было и так через край. Не пожалев половины накопленных средств, мужики обратились в независимую адвокатскую контору, одного из центральных миров. Как не странно, но те взялись за это дело и раскатали корпоративных юристов, и саму корпорацию в блин. Мало того, что обоих братьев пришлось отпустить, так им еще и денег должны остались.

Понимая, что ждать пока корпорация выплатит долг, это плохая идея, братья, собрав вещички, нанялись на залетный транспорт, что бы свалить отсюда подальше. Опять не вышло. После пятого перехода, небольшой флот боевых кораблей, нагнал их конвой, и уничтожил. Небольшой он для серьезного флота был, а для торгового конвоя, в котором всего два боевых корабля сопровождения, его вполне хватило. Судно, на котором они с братом работали, взяли на абордаж. Брат погиб почти сразу, а Медв, запершись в машинном отделении, еще двое суток держал оборону, убив из плазменного ружья, человек пятнадцать нападавших. Обе ноги ему оторвало тем же взрывом, который убил его брата. Затянув культяпки какими-то проводами, упрямый инженер не хотел сдаваться. Терять ему было нечего.

Кончилось тем, что его тупо задушили газом. Очнулся он уже в лазарете ненавистной корпорации. Более того, его почтил своим визитом, сам президент. Было много репортеров, осветительных приборов, шоу устроили капитальное. Президент задвинул речугу, что они спасают всех, даже таких неблагодарных работников и далее в таком же духе. Суть речи сводилась к тому, что якобы корпоративный конвой, возвращавшийся из очередного рейса, обнаружил, что в системе, в которую только что вошли корабли, происходит избиение пиратами, другого торгового конвоя. Доблестные пилоты корпорации ЛинДо, естественно, не смогли пройти мимо этого непотребства и вступились за честь коллег. К великому сожалению, они прибыли слишком поздно, что бы спасти всех, но пираты получили по заслугам, а одного человека, все же удалось отбить. Вот такая интерпретация событий. Сам же Медв, даже не мог возразить, так как во рту торчала куча всевозможных трубочек медицинского назначения. А когда камеры и репортеры исчезли, президент наклонился к уху своего бывшего работника и сказал.

— Ты еще у меня в ногах будешь валяться, выпрашивая жратву. Умирать будешь медленно. Я даже не буду отнимать у тебя накопленные деньги. Они и так, когда нибудь кончатся. Работы в этой системе, ты не найдешь, улететь тоже не сможешь. А даже если найдется такой идиот, который согласится взять тебя на борт, то он тоже далеко не уйдет. Его постигнет та же участь, а я снова выставлю себя героем. Ты мой с потрохами. Свободным будешь, только когда сдохнешь.

— Зря я пришел сюда, теперь и у вас проблемы будут. — Закончил свой рассказ Медв. — Пойду я. — Он кряхтя поднялся и направился на выход.

— Куда собрался? Опять на рынок? Сядешь на жопу и дальше, будешь торговать всякой сранью?

— Ты меня что, не слушал? Парень, они уничтожат всех, если я буду на борту.

— То есть, ты о нас заботишься? А может все-таки, за свою жалкую жизнь цепляешься?

В глазах инженера мелькнула злость.

— Я…, я… — Не находил он слов.

— А что ты? У тебя сейчас есть выбор. Ты можешь сбежать. Останавливать не буду. Саид тебе даже поможет. Даст пинка для ускорения. Но можешь и остаться. Остаться и драться. Как тогда, без ног, с плазменным ружьем в руках, один против всех. Что выбираешь?!

— Остаюсь! — Набычившись процедил Медв сквозь сжатые зубы.

— Тогда принимайте дела инженер. Добро пожаловать на борт. Я обещал, что будет весело, так наслаждайтесь. За работу. Кстати насчет ног, вы работать сможете? Операция по восстановлению, пока только в далекой перспективе.

— Да мне и кибер протезов хватило бы. Только дорогие они.

— Сколько?

— Тридцать пять тысяч.

— Заказывай через срочную доставку, я оплачу. Все потом, — отмахнулся Илья от начавшего было возражать инженера. — все потом. Сейчас принимайте дела. И составь мне план, на модернизацию имеющегося оборудования.

— Да капитан. Сделаю.

Илюха кивнул. Похоже, не ошибся он в человеке.

— Саид, на тебе погрузка.

— Ар-р-х-х-х!

— Ди, запускай резервный реактор, энергию в накопители.

— Принято бос.

Сам Илюха засел у себя в каюте и принялся рыться в сети. Он хотел приобрести инженерный ремонтный комплекс для головастика и хоть сколько ни будь пригодный к полетам бот. Дронов он нашел. Дороговато правда, но не беда. Окупятся. Да и возможностей у них гораздо больше, чем антикварных, что выделил Моли. Опять же, свои. А с ботом облом вышел. Боты то в продаже имелись, но либо новые и за неподъемные деньги, либо откровенный хлам. Пришел запрос подтверждения, оплаты за кибер протезы. Оплатил. Обещали доставить в течении часа. Контейнер с дронами, привезут через четыре часа. Опять нечего делать. Быть капитаном, как-то скучно. Все при деле, а ты ищи себе занятие сам. Несправедливо. Парень уже хотел пойти на причал, посмотреть как там с погрузкой, но не успел.

— Бос. Эйри прибыл на борт.

— Очень хорошо. — Обрадовался он. — Сейчас встречу.

Эйри как всегда, был улыбчив.

— Рад видеть тебя Лео. Извини меня старика, что не смог встретить. Дела, знаешь ли, дела. Но я смотрю, ты тут не скучал. Погрузка заканчивается. Кстати очень хороший товар привез. Его будет несложно пристроить. Обратно пойдешь дня через три. Вот расчет. Как обычно на двух картах. Всего два миллиона триста тысяч.

— Спасибо. — Поблагодарил Илья, наливая гез в чашки. — Только я хотел бы уйти сегодня. Работы много.

— Да не суетись ты парень. Отдохни. У нас есть куда сходить.

— Я уже сходил. Оценил. Но надо возвращаться.

— Что за спешка? Я не могу выделить тебе охрану. Наемники, что работают на меня, сейчас заняты обеспечением безопасности, важной сделки. А через три дня, в твою систему идет конвой, я уже договорился о месте в нем. Причал я тоже оплачу. В чем проблема.

— Просто, очень много работы. Моли один не справится.

— Раньше же справлялся как-то.

— Вот именно что как-то. Сейчас все по-другому. Воякам понравилось увеличение производительности и теперь они требуют не уменьшать поставки. — Пошел на маленькую ложь землянин.

— Но ты понимаешь, что я в таком случае, не смогу обеспечить безопасность?

— Понимаю и поэтому снимаю с вас всю ответственность.

— Ну как знаешь. Но ты поступаешь безрассудно. Так дела не делаются.

— Не расстраивайтесь Эйри. Все будет хорошо.

— Знаешь Лео, сколько раз, я уже слышал эту фразу?

— Много?

— Именно. Самое плохое, обычно и начинается с неё.

Стартовали штатно. Как только закончилась погрузка. Ни кто, вслед не увязался. Так и не удивительно совсем. Если погоня будет, то она проявится на много позже. Зачем пугать жертву раньше времени? Корабль шел по маршруту, ведомый твердой, голографической, рукой второго пилота Ди. Саид как обычно выдавал на-гора кулинарные изыски, а Илья с новым инженером, продолжали ремонт. Теперь парень очень хорошо понимал, крылатую фразу Михаила Жванецкого: «Ремонт, это не действие, ремонт, это состояние. Его нельзя закончить, его можно только прекратить». Вот прям как сейчас. Они с Медвом уже третий день пахали, как лошади, а конца и краю не видно. Всегда есть что сделать, вот тут, тут, тут и еще во-о-о-о-н там, а когда закончишь, выясняется, что теперь смело можно приниматься за работу, здесь, здесь, вот здесь и так по кругу. Медв горным козлом скакал, на своих новеньких протезах, находя все новые и новые неполадки, которые нужно исправить еще вчера. Землянин тихо начинал сатанеть.

— Капитан, нам нужно еще…

— Все Медв. На сегодня хватит.

— Но это нужно сделать срочно!

— Нужно? Делай. А я отдыхать.

— Но…

— Медв, я в тебя сейчас чем ни будь брошу.

— Бос! У нас попутчик. — Раздался звонкий девчачий голос, по общесудовой трансляции.

— Во! Видал? Похоже, твои друзья объявились. — Ткнул пальцем в потолок Илья.

— Я бы этих друзей…, - инженер скрипнул зубами.

— Понимаю. Ладно, пока можешь отдыхать или делай что хотел. Я на мост.

— Что мы имеем? — Спросил Илья, плюхаясь в капитанский ложемент.

Зажегся тактический дисплей. Ди, как заправская ученица у доски, начала доклад.

— Пятнадцать минут назад, сработал портал. В систему вошел только один корабль. Сигнатура соответствует классу линейный ракетный крейсер, четвертого поколения. Тип вооружения предположительно штурмовые ракеты, ограниченного радиуса действия. Порядка ста километров.

— Почему только предположительно?

— Потому что корабль, мог подвергнуться глубокой модернизации. В этом случае, дать точную оценку, не представляется возможным.

— Согласен. Дальше.

— Идет с постоянным ускорением. Жжёт форсаж. Если мы не изменим скорость, встанет на струну, через полтора часа после нас.

— Увеличь тягу на максимум и рассчитай снова.

— Тяга на максимуме, начинаем ускоряться. Расчет показывает, что теперь, время увеличится до четырех часов.

— Очень хорошо. Давай схему следующей системы, будем думать.

Глава 46

Капитан линейного крейсера «Стальной кулак», Фиби Дачу, вальяжно развалился в капитанском ложементе. Настроен он был благодушно. В одной руке свежая булочка, в другой, кружка с душистым и очень горячим гезом. Неспешно завтракая, он внимательно наблюдал, за пульсирующей красной точкой, корабля цели. Судя по счетчику, расстояние постоянно сокращается. Правда, медленнее, чем должно было бы. Но это мелочи. Рано или поздно, он догонит беглеца. Похоже, что на этом транспорте, стоят не стандартные двигатели, но так даже интереснее.

Четыре дня назад, он принял контракт. Простейшее задание. Догнать и взять на абордаж, малый транспорт «Находка». По сведениям заказчика, экипаж минимален. Но при возникновении проблем, разрешалось уничтожить корабль. Можно конечно и так, но это расточительно. Транспорт шпарит с приличной скоростью, значит, модернизирован, а еще это значит, что и стоить он может прилично. Да сколько бы ни стоил, все лишний приработок. Вот только капитан преследуемого корабля, ведет себя не правильно. Для начала, не ясно почему, он рванул в одиночку. О преследовании, скорее всего, догадывается. Скорость то не просто так увеличил. По логике вещей, должен был дождаться конвоя, так ведь куда безопаснее, но вместо этого, рванул один. У Фиби, в подразделении, имеется еще пять кораблей. Два крейсера и три фрегата. Так что и конвой бы не спас, однако капитан транспорта поступил все равно не правильно. Или он точно знал о погоне и пытается избежать лишних жертв? Хм, похвально. — Думал Фиби. — В другой ситуации, с ним было бы интересно пообщаться, видимо достойный человек. Но дело есть дело. Ни чего личного. Ладно, предположим, что знает. Но сейчас-то он что делает? Уже и дураку понятно, что из этой системы, ему не успеть выпрыгнуть, но любой на его месте, продолжал бы ломиться к выходу из системы, по наикратчайшему расстоянию. В надежде, что кто-то может случайно войти сюда с той стороны и помочь отбиться. А для этого, нужно как можно ближе быть к порталу. Но это по логике вещей. Этот же прет вообще неизвестно куда. Странный тип. С контрактом откровенно повезло. Легкие денежки. Его наемному подразделению «Стальные Парни», давно уже надо сменить флагмана, вот и сменят. Деньги по контракту, старый флагман, да плюс трофеи, должно хватить.

— Капитан, цель замедляется и разворачивается. — Прервал приятные расчеты тактик.

— Ну, наконец-то дошло, что бегать бесполезно.

— Они запрашивают связь.

— Соединяй. Чего же не поговорить? — Ухмыльнулся Фиби.

Появилась голографическая проекция молодого парня. Одетого почему-то в комбинезон инженера.

— Приветствую вас. Интересуюсь причиной преследования.

— А сам как думаешь? — Ответил Фиби.

— То, что я думаю, касается только меня, хотелось бы услышать вашу версию.

— Ладно, — улыбнулся доброжелательной улыбкой капитан линейного крейсера, — давай поиграем в твои игры. Ты задолжал одним очень уважаемым людям. Я уполномочен, взыскать долг. Так понятно?

— Более чем.

— Прекрасно. У меня вопрос. Почему ты не стал дожидаться попутного конвоя?

— А это бы изменило ваши планы относительно меня?

— Нет, но это говорит о твоем благородстве. Поэтому у меня предложение.

— Да? Очень интересно.

— Предложение такое. Ты фиксируешь известного тебе человека, а сам вместе с экипажем, садишься в спасательную капсулу. Если выполнишь это условие и сдашь корабль без сопротивления, я клянусь тебе, что вас мы не тронем. Скоро здесь пройдет конвой и подберет. Что скажешь?

— Я вас услышал. Но у меня есть встречное предложение.

— ???

— Вы прямо сейчас разворачиваетесь и уходите. Заказчику скажете, что не смогли догнать. Как вам такой вариант?

Фиби захохотал.

— Я оценил шутку парень. Но пора уже переходить к делу. Ты сдашь корабль?

— Так понимаю, что вам мое предложение не понравилось?

— Нет. — Начиная злиться, ответил Фиби.

— Ну, тогда, у меня к вам последняя просьба.

— Говори.

— Передайте привет Елазне.

Глаза Фиби Дачу, удивленно расширились, от такой наглости, а уже в следующую секунду, он перестал существовать. Был Фиби, да весь вышел.

— Бос, орудия готовы к залпу, наружные фальш панели открыты, корабль стабилизирован. Дистанция стрельбы оптимальна.

— Передавайте привет Елазне. Левое пли.

У-у-у-у-у-у, раздался басовитый звук, когда конденсатор левого орудия, начал лавинообразно отдавать накопленную энергию. Бу-у-у-у-у-у.

— Выстрел. Цель поражена. Даю картинку.

Это было впечатляющее зрелище. Удар пришелся в правую скулу, носовой части, луч проткнул корабль почти по всей длине, как промокашку и вышел чуть, не доходя до кормы. Несколько секунд ничего не происходило, а за тем, мощный внутренний взрыв, разорвал корабль надвое, вдоль всего корпуса как щепку и только уцелевшая корма, еще удерживала, две половины вместе.

— Вау. — Только и смог сказать Илюха.

Орудие знатно бабахнуло, если можно так выразиться. Лазером, этот девайс зовут по привычке. На самом деле урон наносится не световым лучом. Не было ни какого, видимого луча, как в фильме «Звездные Войны». Вообще ни чего не было. Только раз и корабля не стало. Правильнее было бы назвать это устройство Гразером. Так как оперирует оно, мощнейшим, узко фокусированным, пучком гамма излучения. Про что-то подобное, Илюха читал еще на Земле. Вроде как были первые потуги в разработке чего-то подобного. Отдаленно подобного. Потому как о такой силище, что сегодня просто разорвала в одну секунду, боевой корабль, земляки Илюхины, еще даже не мечтают. Хотя может и мечтают, это же не вредно.

— Как мы их бос? Раз и в дамки. Представляешь, эти вояки даже щит забыли поставить.

— Вряд ли забыли Ди. Скорее просто не посчитали это целесообразным. Будь на нашем месте, обычный малый транспорт, он бы ни чего не смог сделать.

— Возможно. Какие будут дальнейшие указания? Спасательных капсул не видно, выживших, скорее всего, нет.

— Подождем еще немного. Остов движется в верном направлении. От мест вероятной встречи случайного корабля, мы находимся далеко. Этот сектор, сканировать вряд ли будут. Так чтовремя есть. Ждем еще час, потом будем швартоваться. Хочу трофеи собрать. Если будет что собирать конечно. Одно вижу точно, корма уцелела, а значит и двигатели могли остаться нетронутыми.

Когда парень на пару с Саидом бродили по разрушенному кораблю, его не оставляло ощущение омерзения к самому себе. Выживших не было. Только покореженный металл и трупы. Трупы и металл. Это было ужасно. Одно дело, когда ты стреляешь из далека и совсем другое, когда видишь последствия этих дел. На душе было мерзко. Однако таковы правила войны. Если не ты, тогда тебя. Но все равно неприятно.

— Капитан, — причитал расстроенный инженер, когда на третий день усиленной мародерки, землянин, наконец, победив своего хомяка, дал команду, на возвращение — там еще столько добра, нельзя же вот так взять и все бросить.

— Медв, — увещевал его Илья, — ты понимаешь слово некуда? Мы и так уже забили хламом все свободное пространство.

— Так давайте выбросим груз. Вот где действительно хлам!

— Этот хлам, мы должны сдать, на переработку. Мы за это деньги получаем. И вообще, чего ты стонешь? И так разом все проблемы решили, по модернизации корабля. И двигатели свинтили, и модули щитов. Полный комплект ракетных турелей и даже ракеты к ним запасли немного. Реактор нашли для замены. Я не говорю уже о модулях РЭБ и системы дальнего обнаружения. Мы как в сказку попали, а тебе все мало. Даже два бота целых взяли и еще из двух, ты сам сказал, один соберешь. Мы под жвак забились. Все, нет больше места.

— Но кап…

— Все я сказал. Ди, курс домой. У нас снова много работы.

Книга II На мягких лапах между звезд

Ох как непросто быть попаданцем — чужой мир, вокруг всё незнакомо и непонятно, пугающе. Помощи ждать неоткуда. Всё приходится делать самому. И нет конца этому марафону. Как та белка в колесе, пищи, но беги.

На голову землянина свалилось столько приключений, что врагу не пожелаешь. Успел найти любовь — и потерять, заимел серьёзных врагов, его убивали — и он убивал, чтобы выжить. Выбирать не приходится. На фоне происходящих событий ещё острее ощущается тоска по дому. Где он? Где та тропинка к родному порогу?

Придётся очень постараться, чтобы найти этот путь. Тяжёлая задача? Может быть. Но куда деваться? Одному бодаться против целого мира — не вариант. Нужно приспосабливаться и продолжать двигаться к поставленной цели. По-кошачьи — на мягких лапах. Но горе тому, кто примет эту мягкость за чистую монету.

Глава 1

Моли мрачно смотрел на землянина. Но одновременно с этим было ясно, что он растерян.

— Как же так, парень? Почему уходишь? Что тебя не устраивает?

Ну и вот как ответить? Ведь не объяснишь человеку, что на самом деле работаешь совсем на другую организацию. Что верфь старого шахтера являлась по сути всего лишь трамплином для достижения определённой цели. И что сегодня на связь вышел настоящий работодатель. Который отдал приказ сворачивать местную деятельность и выдвигаться в район «малой дуги». Там, в системе Ли-Эзи, на торговой станции, Илюху будет ждать Грег. Бывший офицер СБ военного флота на ЛК «Непобедимый», а теперь офицер СБ империи и руководитель отдела специальных расследований. Видимо, что-то произошло.

На душе у парня скребли кошки. Он понимал, что сейчас чувствует Моли. Этот год, который парень провёл в компании старого шахтера, был очень плодотворным. На сегодняшний день Илюха имеет свой собственный корабль, что уже является достижением, если учесть, во сколько он ему обошёлся. Попутно ещё деньжат приподнял и долг СБшникам вернул. Деньжат, правда, после выплаты долга осталось всего чуть больше миллиона местных шуршунчиков, но это уже ерунда. Есть корабль, есть деньги, так сказать, на развод. Что ещё нужно? Но перед Моли было стыдно. Вот хоть сквозь палубу провалиться.

— Почему?

— Босс, мне так нужно.

— Чего? Чего тебе нужно? Ты что, мало зарабатываешь?

— Дело не в заработке.

— В чём тогда? — Моли угрюмо продолжал сверлить взглядом Илюху.

— Я получил сообщение, что пропала моя девушка, — выдал полуправду тот.

— Что случилось?

— Не знаю. — Землянин пожал плечами. — Известно только, что корабль, на котором она работала, уничтожен. Среди трупов не найдена.

— И что? Ты понимаешь, что искать человека в Содружестве это как искать какую-то конкретную песчинку на поверхности планетоида! А ты ведь даже не знаешь, жива она или нет, а если жива, то кто её забрал и куда. Ты хоть знаешь, кто совершил нападение?

— Нет.

— Тогда как ты собираешься её искать?

Илья снова пожал плечами.

— Ещё не знаю. Но и сидеть здесь, когда ей, возможно, нужна моя помощь, я тоже не могу.

— Ладно. — Моли вздохнул. — Я тебя понимаю и уважаю твоё решение. Наверное, я и сам бы так поступил в твоём возрасте. Тебя ведь всё равно не отговорить?

Илюха мотнул головой.

— Я так и думал. Но ты меня бросаешь очень не вовремя. Что мне прикажешь делать? Я ведь сам уже не справлюсь. Ладно ещё, если б мы, как и раньше, просто резали металлолом. Но сейчас-то мне придётся самому пропадать на свалке неделями. А кто присмотрит за Чудей и его охламонами? Как мне быть? Разорваться я не могу. Задержись хотя бы на месяц, чтобы я смог найти замену. Только вот и месяца будет мало. В нашем болоте разве найдёшь нормального работника? Грузовик, предположим, я смогу приобрести, денег теперь хватит. Но нужно ведь, чтобы работник был ещё не только хорошим пилотом, но и как минимум иметь специализацию техника. А где такого взять? Да и кого попало тоже не возьмёшь. Проболтается и всё, придётся закрывать лавочку. Что скажешь?

— Я думаю, что нужно немного изменить схему, — ответил землянин.

— Что ты имеешь в виду?

— Поговорите с Эйри Бошу. Он торговец, у него обширные связи, уверен, что такой человек легко найдёт порядочного и неболтливого специалиста. Да и грузовик, скорее всего, тоже найдёт. Хватит и старенького, бэушного корабля. Это не так уж и дорого, а может, такой корабль у него уже есть. А чтобы никто не чувствовал себя обделенным, придётся просто мою долю разделить на три части. Одну треть предложить Эйри за суету. Другую новому работнику, за то, что будет держать язык за зубами, ну а третья часть пойдёт вам лично. Вы ничего не теряете. Даже увеличите свой заработок. Все довольны. Груз мы только три дня как передали. До следующей сделки месяца полтора-два. Вполне можно успеть.

— Ох, что-то ты недоговариваешь, парень. Такое впечатление, что уже давно всё продумал. Как по писаному чешешь. Когда собираешься отчалить?

— Завтра.

— То есть сегодня ты ещё работаешь?

— Да, босс. Сегодня ещё работаю. Я забью верфь железом максимально, чтобы у вас было недели полторы на раскачку. А может, и две даже. А завтра уйду.

— Хорошо. — Моли грустно улыбнулся. — Жалко тебя отпускать, парень. Вот честно. Очень жалко. Привык я к тебе за этот год. Но чего уж теперь. Лети, ищи свою пропажу. Но знай, что, если вдруг когда понадобится работа, можешь на неё рассчитывать у меня.

— Я вам тоже очень благодарен за всё, босс. И мне очень неловко вас бросать, когда всё только наладилось, но мне действительно очень надо. Одно могу сказать точно, если мне потребуется модернизация или ремонт, я вспомню про вас и хорошо заплачу за работу. А если появятся знакомые, которым потребуется то же самое, посоветую обратиться к вам. Вам это должно быть выгодно, ведь все запчасти и комплектующие можно найти в залежах свалки.

— Добро. Правда, я давно уже не занимался этим, но в случае чего найду хороших ребят для таких работ. Подниму свои старые связи, но найду. Но и ты уж тогда заранее предупреди.

— Договорились, — улыбнулся Илья.

— Тогда чего стоишь? Иди, работай. Файл с характеристикой и рекомендацией я сейчас подготовлю и скину тебе на сетку. С завтрашнего дня можешь быть свободен.

— Спасибо, босс.

— Моли, парень. Для тебя теперь можно просто Моли.

— Спасибо, Моли.

— Иди уже с глаз. Рабочий день ещё никто не отменял.

А на следующий день Илюха ушёл. Моли куда-то пропал вместе с Буксей. Так что прощаться было не с кем.

Двухнедельный переход прошёл спокойно. Все занимались своим делом. Ди, как обычно, рулила. Саид, по своему обыкновению, на камбузе колдовал, а если его там не было, значит, его стоило искать в арсенале или импровизированном спортзале. После скоротечного боя с линейным крейсером наёмников и последующей мародерки Илюха хорошо разжился стрелковым оружием и скафандрами. Причём не только пилотскими и боевыми пехотными, оттопырили даже несколько инженерных, заточенных на случай ручного ремонта. С встроенной в них двигательной установкой. Тогда вообще повезло. Капитан крейсера наемников был настолько уверен в своей победе, что даже не объявил боевую тревогу по кораблю. Никто даже не удосужился надеть скафандры, как это положено по технике безопасности. Выживших вообще не было. Кого не убил выстрел из главного калибра «Находки», уничтожил мощный взрыв. Целых трое суток принятый накануне того боя в штат инженер Медв, при помощи новенького ремонтного комплекса, обдирал остов крейсера и ещё бы обдирал, если бы Илюха волевым решением не прекратил это.

Столько нытья впоследствии ему пришлось выслушать от своего нового инженера. По поводу брошенного добра. Ууууу. Кстати, о Медве. Приобретение было удачным. Мужик оказался просто с золотыми руками. Чего не скажешь о характере. А уж энергии в нём было на несколько человек. Он просто лучился довольством. За время, проведенное на борту «Находки», он некисло так отъелся. Пачку нажевал себе такую, что узнать в нём того изможденного калеку, каким он был, когда его нашел землянин, было бы теперь сложно. Но спецом он оказался реально классным. О таком опыте, как у него, парню приходилось только мечтать. Учебные базы учебными базами, а вот приобретённый личный опыт это совсем другое. Когда парень только размышлял, как бы получше сделать то-то и то-то, мужик просто делал, так как уже заранее знал, как надо. В целом он похвалил парня за качество и объём работ, который был проведен Илюхой при помощи Саида. Однако и забраковал тоже немало. Вот как вы думаете, чем он занимается в этот момент? Правильно, эксплуатирует своего капитана. Землянин, наверное, первый капитан в том и этом мире вообще, кого заставляет впахивать его же собственный подчинённый. Но с другой стороны, тоже надо. Работать-то некому.

— Вот тут придержи. — Медв показал, куда надо пристроить распределительную коробку клапанов, которую сам же и собрал. Эта коробка была уже третьей, чистовой версией. Нужна она была для дистанционного управления гидравликой выдвижных пилонов, дополнительной пары двигателей. Оставалось её только закрепить на переборке и потом подсоединить трубки.

— Да как ты держишь? Вот! Вот так держи. Где вас только учат таких?

Землянин аж опешил от такого заявления. Он уже собирался ответить инженеру, но не успел.

— Всё, замри. Сейчас прихвачу кронштейны, и можно будет собирать.

Плазменный резак, переведённый в режим сварки, быстро справился со своим делом. Когда Медв закончил, и клапанная коробка уже висела без посторонней помощи, он удивленно уставился на Илью.

— Ну и чего ты встал? Тащи сюда трубки. Будем ставить. Во-он они у переборки лежат.

Землянин не выдержал.

— Ты ничего не перепутал, Медв? Вообще-то ты говоришь с капитаном.

— На мостике командуй, — отбрил вредный инженер. — А тут я командир, понял? Ты пригласил меня на корабль сам, теперь не плачь. Ты ведь имеешь сертификат инженера. Но ты меня прости, капитан, инженер из тебя пока, если честно, не очень.

— Да ты в своем уме, Медв? Я корабль собрал сам. И без твоей «квалифицированной» помощи, кстати, — обиделся Илья.

— Что сам собрал, то молодец. Я и не говорю, что ты безнадёжен. Но вот за кое-какие решения я бы руки тебе оторвал. Случись что, к некоторым важным узлам и подобраться невозможно будет. Пока не разберешь полкорабля. А есть такие места, где, видимо исключительно из врождённой «гениальности», ты расположил оборудование, что даже ремонтный комплекс не доберётся. Чем ты думал? Теперь всё переделывать на ходу приходится.

Крыть было нечем. Действительно, ряд серьезных промахов Илюха допустил, и Медв сейчас был абсолютно прав.

— Так Головастик рассчитал, — попытался отмазаться парень.

— То-то и оно, что Головастик. А у тебя самого башка на плечах для чего? Головастик он что, машина. Умная машина, не спорю, но машина ведь. Он всегда будет работать по пути наименьшего сопротивления. Понимаешь? Он машина. А ТЫ — человек. Ты должен такие вещи учитывать. Учись, пока я живой.

— Да зачем вообще ковыряться с этой коробкой? Послал бы дроида и всё.

— Вот всё бы вам молодым дроидов гонять. Это механизм, дорогостоящий к тому же. Чего машину портить, если тут самому работы на пять минут?

— Да что ты чужие деньги считаешь? — возмутился землянин. — Это мои дроиды.

— Вот твои деньги и экономлю, — отрезал инженер. — Да тебя, дурака, уму-разуму учу.

— Ты бы хоть выражения подбирал, всё-таки с капитаном говоришь!

— Будешь командовать с мостика, в лепешку разобьюсь, но сделаю. Слова не скажу. Там ты командир. Если не сделаю, смело гони взашей. А пока работаем тут, делай, что говорят, да запоминай, как надо. Кто тебя ещё научит? Ну, чего встал? Подай уже трубки!

— Тьфу ты, — сплюнул землянин и пошел за требуемым.

Ещё через час работа была завершена, гидравлическая жидкость была закачана в систему.

— Ну что, пробуем? — спросил Медв.

— Погоди, сейчас узнаю, что там снаружи творится, — придержал его Илья. — Капитан мостику!

— На связи второй помощник, — раздался по общесудовой связи задорный голос Ди.

— Как там у нас «горизонт»?

— Горизонт чист, капитан. Ни души.

— Сколько времени до портала?

— Еще четыре часа двадцать две минуты и…

— Достаточно. Сейчас мы из машины будем пробовать дистанционное управление дополнительной парой. Смотри там по сторонам.

— Принято.

— Ну, пошли, генералиссимус шестерёнок. Будем проверять, чего ты там собрал, — улыбнулся парень.

Всё сработало замечательно.

— Вот так, — снимая гарнитуру нейронного интерфейса управления ремонтным комплексом, сказал довольный своей работой Медв. — Осталось еще в левом двигателе поковыряться.

— Помощь нужна?

— Нет, капитан, там вдвоём не развернёшься в скафандре. Ниши тесные, только-только гондола входит. Так что я сам.

— Так запусти ремонтный комплекс и не корячься. Сиди в тепле и работай дистанционно. Чего ты такой упёртый?

— Да иди ты со своим комплексом. Посидел бы с моё на рынке, в ожидании смерти от голода, так и тебе бы нормальная работа была в радость. Иди отсюда, парень, не мельтеши.

— Смотри, скоро на струну вставать.

— Успею.

Глава 2

В системе Ли-Эзи задержались ненадолго. Илья думал, что придётся швартоваться, потом Грег его вызовет на приватный разговор. Однако не успела Ди занять выделенную местным диспетчером точку на рейдовой орбите, как к «Находке» подскочил пассажирский бот, и бывший медик линейного крейсера «Непобедимый» собственной персоной поднялся на борт.

— Ну, здравствуй, Илио. Давно не виделись. Рад, очень рад тебя видеть.

— Здравствуйте… э-э-э, — Илюха немного замялся. — Даже не знаю, как к вам теперь обращаться.

— А так и обращайся, как раньше. Что изменилось? Кроме того, что я теперь твой непосредственный начальник. Мы же не на параде. Официально, если придётся, то господин майор.

— Уже майор?

— Да, Илио, майор. А вот так, в неофициальной обстановке, давай по-старому. Я не амбициозен.

— Поздравляю, док. Прошу ко мне в каюту. Вы голодны?

— Спасибо. По правде говоря, я бы чего-нибудь съел. Но позже. Сейчас нужно поговорить. Это очень важно.

— Пройдёмте.

В каюте Илюха предложил майору присаживаться в удобное кресло у журнального столика. Приглашать к рабочему столу как посетителя было некорректно и не очень удобно. Во-первых, начальство как-никак, а во-вторых, парень все же испытывал к этому человеку некоторую признательность. Он был первым человеком в Содружестве, с которым пришлось осмысленно разговаривать. Да и помог он тоже значительно, понятно, что не бесплатно, но помог, подсказал, как и что делать на первых порах. А мог бы ведь и развести, как лоха. Ясен пень, что Грег сделал на него ставку. Что будет использовать как инструмент для достижения своих целей. Но хоть делает это пока деликатно, особо не подставляя. Как дела пойдут дальше, будет видно, а пока сотрудничество взаимовыгодное.

Приготовив гез и поставив на столик небольшую вазочку с печеньем, Илья широким жестом указал на угощение.

— Угощайтесь, док. Это Саид печенье испек. Удивительно вкусно.

— Спасибо, Илио. Скажи, как обстоят дела с кораблём?

— «Находка» почти готова. К концу дня инженер закончит настройку двигателей, и можно будет сказать, что корабль полностью готов.

— Кстати, насчёт твоего инженера. Мы проверили его информацию, которую ты предоставил. Всё подтвердилось. Сейчас против членов высшего руководства корпорации ЛинДо и президента в частности возбуждено уголовное дело. Счета заблокированы, имущество и подвижной состав конфискованы. Однако произошла утечка, и президент со своими приближенными успели скрыться в Серой зоне. Там мы их не достанем. Информатора сейчас вычисляем, но это уже не поможет. У тебя, Илио, появился ещё один враг.

— Этот враг появился до того, как вы его упустили.

— А сам инженер как? Стоил он той суеты?

— Да, док. Стоил. Специалист просто золото. Но упёртый и вредный, как сто китайцев.

— Как кто?

— Характер вредный, говорю, просто жуть.

— Прекрасно. Теперь о деле. Что у тебя по топливу?

— Сюда гнал, как мог. На длительные разгоны пришлось потратиться. Топливо не помешает. Хотел ещё продуктов свежих взять. Ну и боеприпас докупить. Боеприпас и продукты не критично.

— Хорошо. Скоро подойдет заправщик. Я всё уже оплатил. А вот с остальным придется подождать. Время поджимает. Нам предстоит…

— НАМ?

— Да, нам, Илио. Я пойду с тобой пассажиром. Ну, или, если не против, могу пока опять медсекцией заняться. У тебя же медика нет, ведь так?

— Это да, — вздохнул парень.

— Ну вот, опять буду полезен. Дальше. Нам предстоит сделать небольшой крюк и взять на борт ещё одного важного пассажира с охраной.

— Что за пассажир?

— Тебе пока лучше этого не знать.

— Охрана вооружена?

— Естественно.

— Тогда вы должны понимать, что я не могу принять на борт неизвестных мне вооружённых людей.

— Это всё проверенные сотрудники СБ империи, которые выполняли важную операцию. Теперь нам с тобой предстоит извлечь группу и охраняемое лицо. За каждого я ручаюсь.

— Сколько всего будет человек?

— Одиннадцать.

— Хорошо, док. Проблемы ожидаются?

— Хотелось бы надеяться, что нет. Но всё может быть.

— Какого рода проблемы? Сколько? Как вооружены?

— От лёгкого противодействия до массированной атаки. Сколько, не скажу. Группа работала автономно. Тебя б не пришлось привлекать, если бы всё шло по плану. Но недавно был получен шифрованный сигнал по аварийному каналу. Что-то пошло не так. Нужна помощь. Операция архисекретная, привлекать силы СБ опасно из-за возможной утечки. То, что я здесь, знает от силы четыре человека, но от них информация не уйдет. Про тебя, кроме Гро Зека, никто не знает, а он тоже проверенный человек и в теме. Ты полевой агент, внедренный, так сказать, в среду одиночек. Смешно звучит, правда? Агент, внедренный в никуда. Но так надо. Кстати, вот.

Грег открыл свой дорожный кофр.

— Это прибор генерации ложного идентификатора корабля. Подарок от меня, за раскрытие противоправных действий корпорацией ЛинДо. Деньгами, извини, не могу. Ты, кстати, обратил внимание, что деньги тебе перестали поступать от конторы?

— Да.

— Больше и не будут. Ты выведен за штат. Более того, я подтёр всю информацию о тебе. Подчиняешься только мне. Любой другой человек, обратившийся к тебе от моего имени, кроме Гро Зека, естественно, враг. И поступать с ним можно как с врагом. После этой операции я снова пропаду. Связь только через Гро. За информацией и мелочёвкой в виде баз тоже к нему. Чем сможет, поможет.

— А что вообще происходит, док? К чему такая многослойная секретность и куда вы меня втягиваете?

— Если я скажу, то мне придется тебя убить, Илио, — со вздохом сказал док. — А насчёт втягивания… как раз и стараюсь этого не делать. Ты мой инструмент для деликатных операций. Никто не должен знать о твоей причастности. Честно говоря, я сглупил, определив тебя в штат сразу. Но я не предполагал, что начнутся серьёзные сложности. В принципе, информацией о тебе владело всего несколько человек, но на них можно положиться. Остальное я прибрал.

— Ладно, тогда к делу, господин майор. Мне нужны координаты точки встречи и места доставки.

— В трех гиперпереходах отсюда есть система Юрла. На торговой станции нас ждут. В идеале, нужно встать к причалу, принять на борт людей и спокойно уйти. Доставить их необходимо на Кадар. Но это сделают уже без нас. За пару переходов до метрополии подойдет корабль, на который нужно будет пересадить пассажиров. Далее спокойно идём на знакомую тебе станцию Гео-3. Там, кстати, тебя ждёт сюрприз.

— Совсем забыл спросить, док. Как там ребята, господин Балах, Зевран? Жутко соскучился.

— Так сам у них и спросишь. Я про это и говорил, когда упомянул о сюрпризе. А ты вот взял и всё испортил, — улыбнулся Грег. — Ждут тебя ребята. Я сообщил им о том, что ты в ближайшее время появишься.

— Капитан, — раздался голос старого ИскИна. — Топливозаправщик запрашивает разрешения на стыковку.

«Ди шифруется. Сообразительная малявка», — подумал Илья.

— Добро на стыковку. Пусть Медв проконтролирует. Передай ему.

— Принято, — ответил ИскИн. — «Сам ты малявка», — прошелестело по мыслесвязи.

«Ди, скажи Медву, что у нас теперь есть ГЛИха (генератор ложного идентификатора). Пусть подключит, а ты проверь приблуду, мало ли что», — ответил Илюха так же мысленно.

«Уже сказала. Он аж облизывается».

— Готовьтесь к старту, берем бункер и уходим, — это уже вслух.

— Принято, капитан, — снова голос ИскИна.

— Прошу в кают-компанию, док. Саид уже должен был накрыть стол на двоих. Попробуете его стряпню. Уверяю вас, такого вы ни в одном ресторане не найдёте.

— Саид? Подожди, подожди. Ты имеешь в виду того здоровяка манти?

— Его.

— А почему Саид? Его же по-другому зовут, насколько я помню. Там такое имя, что и выговорить трудно.

— Вот поэтому и Саид. А еще потому, что появляется всегда крайне вовремя.

— Понятно. Мог бы и догадаться сам, что он от тебя не отстанет и домой не поедет.

— Да, он остался и домой пока не рвётся. Он назвал меня братом. Теперь и у него и у меня снова есть семья и обязательства.

— Вот. Я же говорил тебе и был прав. А ты не верил, — улыбнулся Грег. — Обязательства вяжут нас по рукам и ногам. Свобода это миф. Но тебе повезло. Если манти назвал тебя братом, он умрёт за тебя. Такое на моей памяти всего два раза было.

— Я предпочту, чтобы умерли враги. За меня умирать не надо.

— Хорошее правило. Но как сочетается его профессия воина с поварским искусством?

— Я сам в шоке, док. Но он явно выбрал не ту профессию. Воин он лучший, сам в этом убедился, но повар просто неподражаемый, на мой взгляд.

— Хм. Удивительно. Но тогда чего же мы ждем? Веди меня скорее к столу. А то я слюной захлебнусь.

Саид не подкачал. Обед был выше всяких похвал. Грег только цокал языком да уминал за обе щеки. Илюха тоже не отставал. Закончив трапезу, док попросил показать его каюту и медблок. Медотсеком это небольшое помещение назвать было сложно. Да и оборудование не чета тому, что стояло на «Непобедимом», однако даже такое простенькое оборудование без специалиста являлось лишь грузом. Теперь будет возможность, пока есть док, попользоваться. Кое-какие базы подтянуть, да народ через яйцо прогнать. Медву ноги вернуть на таком старье не выйдет, конечно, но хоть обычную профилактику пройдёт. А то, пока работали у Моли, так и не удалось его в пузырь на станции закатать. Упрямый, зараза, сил нет. Вечно найдёт причину, лишь бы не чувствовать себя должником. По-хорошему если судить, то он давно уже отработал долг за протезы, да и вообще пашет за троих. И землянин ему об этом говорил не раз. Глухо. Железобетон, замешанный на жидком стекле^[5]. Хрен пробьёшь. А тут уже не отмажется.

«Капитан, бункер взяли», — прозвучал в голове голос Ди.

— Прекрасно. Завтра по плану медицинский день. Сначала Саид в капсулу ложится, потом Медв. Если старый упрямец начнет огород городить, пусть Саид его туда силой затолкает. Это приказ. Доведи до сведения… хмм… экипажа.

— Сделаю.

— Курс на Юрлу, я на мостик. У нас намечаются проблемы.

Глава 3

Система Юрла была небольшой. Вокруг местной звезды, белого карлика, вращалось всего две планеты. Газовый гигант и больших размеров планетоид, который, если честно, на планету не тянул. Но при этом система была узловая. В ней находилось четыре гиперпортала. Именно поэтому местная торговая станция была очень популярна, ведь она являлась ещё и перевалочной базой. Трафик в системе был очень плотный.

Илюха полулежал в ложементе, кроме него на мостике находился ещё Грег. Ну и Ди, естественно, незримо тоже была тут, маскируясь в присутствии СБшника под стандартный ИскИн.

«Илья, ГЛИха работает. Идентификатор неотличим от настоящего. На данный момент корабль называется «Джокер»», — мысленно доложила Ди.

«Почему «Джокер»?»

«Ситуация подходящая».

Землянин переключился на общий канал.

— Транспорт «Джокер» запрашивает разрешение на стыковку. Повторяю, транспорт «Джокер» запрашивает разрешение на стыковку. — Илюха, не узнал своего голоса, ГЛИха изменила даже его, а уж кого видел сейчас диспетчер на своем голографическом мониторе, вообще предположить сложно.

— Диспетчер «Джокеру», в стыковке отказано. Становитесь на рейдовую орбиту.

— «Джокер» диспетчеру. Причина отказа?

— Диспетчер «Джокеру». В стыковке отказано по техническим причинам.

— Диспетчер! Не имеете права отказывать в стыковке. Причальная стенка забронирована за мной заранее. У меня нет времени ждать.

— «Джокер». Делайте то, что вам говорят!!!!

— ИскИн, встаем на рейд.

— Принято, капитан.

Илья посмотрел на майора.

— Док, похоже, проблемы уже начались. Если у вас есть возможность, то сейчас самое время связаться с группой.

— Да, минутку. ИскИн, мне нужен защищенный канал. Вот его цифровое обозначение.

Грег вставил в щель приемника, информационный накопитель.

— Капитан?

— Выполняй, — подтвердил землянин.

Через секунду голос старого ИскИна подтвердил связь.

— Связь установлена.

Грег кашлянул в кулак, прочищая горло. Было видно, что он волнуется.

— Группа «Тень», здесь «Вспышка». Как слышите меня?

Тишина на канале.

— Повторяю, группа «Тень», здесь «Вспышка», как слышите меня?

Несколько секунд опять была тишина, а потом помещение мостика наполнилось звуками боя. Сквозь грохот взрывов пробился надтреснутый, уставший голос.

— «Вспышка», слышу вас. Дела плохи. Веду бой с превосходящими силами. Есть потери. Нас выдавливают на причал. Мы находимся в узких коридорах станции, недалеко от забронированного причала. Здесь мы ещё можем как-то держаться, но если нас выдавят, конец.

— Нам не дают стыковку.

— Неудивительно, — хмыкнул голос. — Там сейчас ждут два или три бота поддержки. Потому и выдавливают нас туда. Мы слушаем переговоры противника и знаем, что происходит. Похоже, это конец, «Вспышка».

— Группа «Тень», говорит капитан корабля, как долго вы еще сможете продержаться? — встрял в разговор Илья.

— А это ещё что за голос в ночи? — удивились на том конце связи. — Ты кто, мальчик?

— Подтверждаю временные полномочия капитана. Отвечайте на вопрос, «Тень».

— Ну, раз так… какое-то время ещё продержимся, но недолго. Противник подтягивает штурмовых дроидов. Именно они нас и выдавливают. Час, полтора от силы, у нас ещё есть.

— Оставайтесь на связи, «Тень». Я расчищу причал. Будьте готовы к немедленной эвакуации.

— Как ты это сделаешь? У тебя нет разрешения на стыковку и там несколько штурмовых ботов.

— Как я разберусь с ботами, это моё дело! А что касается разрешения… кто сказал, что я буду его спрашивать?

— Понял тебя, парень. Если ты это сделаешь, самый лучший и дорогой ресторан в метрополии с меня.

— Договорились, «Тень». Вызову тебя на этом канале, представлюсь «Джокером». Как понял?

— Принял, Джокер.

— Конец связи.

Илюха вскочил с ложемента и бегом бросился к нише, где за сдвижной дверью стоял подключённый к бортовой сети СПБ-8, подаренный наставником Черимом Балах при расставании ещё на станции Гео-3.

Пока он задним ходом втискивался в скафандр, и тот приводился в рабочее состояние, закрываясь и охватывая тело, парень продолжал сыпать распоряжениями.

— Внимание экипажа, боевая тревога! Всем включиться в скафандры. ИскИн, Медв, приготовить бортовые двигатели к немедленному запуску. Быть готовыми к старту. Саид, для тебя комплектация скафандра штурмовая. Защита и вооружение по максимуму. Напяливай свой мантийский танк. Сходить будешь на ходу, учти это. Есть возможность открутить пару-тройку голов.

— Арххх!!! — довольное урчание брата.

— Захвати еще один скаф для дока. Док, вы с нами. Возможно, понадобится медицинская помощь. Возьмите ММКашку^[6] в медотсеке и подходите в центральный трюм, на стартовую площадку. В скаф включитесь на борту бота. Бегом!

— Есть! — Док не моргнув глазом выполнил приказ, несмотря на разницу в званиях и статуса гражданина. Капитан на корабле наивысшая власть. Даже император подчинится в боевой обстановке. Если он, конечно, адекватный человек.

— Медв, какой бот готов к старту?

— Третий номер, капитан. Полностью укомплектован.

— Принял. Внимание всем, сбор у бота номер три!

Илюха обнял космос. Как давно он не делал этого. На «Находке» рулит обычно Ди. Да и неинтересно там. Полеты от портала до портала, стыковка к станции, это скучно. А вот сейчас предстояла драка. От волнения и возбуждения даже нога чуть подергивалась. Адреналин кипел. Бот дернул в сторону станции на максимальной тяге, в нарушение всех правил внутрисистемной навигации. Вопреки всем рекомендациям, минуя безопасные коридоры и эшелоны, на постоянном ускорении, маневрируя подвижными маршевыми двигателями, шёл по наикратчайшему расстоянию. На пути то и дело возникали препятствия, в виде спешащих на стыковку к станции и отходящих от неё кораблей разных классов и размеров. Парень даже ухмыльнулся мысленно, представив себе, что творится на постах управления этих кораблей в эту минуту. Будь у них клаксоны, как у земных водителей, и будь такая возможность дудеть в космосе, сейчас бы его возмущенно обибикивали со всех сторон.

— Да наплевать! Ииииии, хааа!! — в восторге воскликнул парень.

— Предупреждение! Опасное маневрирование! Возможность столкновения! Слишком прямолинейная траектория захода к причалу! Недопустимо высокая скорость! Беру управлен…

— Да пошел ты со своими советами, — рявкнул Илья, отключая бортовой ИскИн и переходя полностью на ручное управление.

Вот когда стало понятно, для чего Черим в свое время гонял его и ребят на ручном.

— Док! Приготовьтесь, торможение будет жёстким. Саид, по команде прыгаешь на причал. Твоя задача — расчистить место для посадки и прикрыть отход группы. Энергии не жалей и на дурняк не подставляйся. Жги по максимуму.

— АААРРРРXXX! — прогудело в наушниках гермошлема.

Замигал сигнал вызова с диспетчерской вышки. Илюха его отключил без сожалений. Причал стремительно приближался. У соседней «стенки» был пришвартован корабль, средних размеров грузовик.

«Эх, не зацепить бы гражданских, — подумал парень и включил тактическую сетку. — Ага. Вот и два бота поддержки. Хорошо, что только два. Это упрощает дело. А стоят-то как удачно. Зависли рядком, один чуть выше другого. Если влупить в борт одному сверху, его взрывом откинет на второго вбок и вниз, сбивая прицел с выхода на причал. Местная транспортная полиция тоже ещё только чешется. Расслабились ребятки. Ведь наверняка уже получили сообщение от диспетчера о вопиющем нарушении правил навигации. Однако пока тихо. А эти вообще не обращают внимания на окружающую обстановку, всё в цвет».

Дистанция сокращалась. Еще несколько десятков секунд и бот выйдет на оптимальную дистанцию открытия огня. Илья чуть подправил траекторию, заходя на цель. Маршевые двигатели уже не работали и были развернуты в обратную сторону для экстренного торможения. Зеленым замигала линия одного из концентрических кругов, обозначающих дистанцию. Это значит, уже на оптимале.

Залп. Ракеты сошли сразу с двух турелей, с задержкой в несколько миллисекунд. И в то же мгновение на полную тягу врубились маршевые двигатели, начиная торможение.

Взвыли аварийные сирены, это ИскИн хоть таким образом пытался донести до своего сумасшедшего пилота, что перегрузки чрезмерны. Установка искусственной гравитации тоже завыла, пытаясь компенсировать то, на что даже не была рассчитана. Навалилась тяжесть. Ложемент ударил в спину, пытаясь сквозь носовую часть выбросить землянина наружу, как будто гора упала. Парень запоздало испугался за Грега. Но уже поздно было что-то менять.

— Саид, пошел!! — выдавил Илюха.

— Архх! — как ни в чём небывало подтвердил услышанную команду здоровяк, бросаясь в бездну. Огромная фигура штурмового мантийского скафандра камнем пошла вниз.

— Группа «Тень», здесь «Джокер»! Выходите на причал! Помогите моему человеку с живой силой.

— Что с ботами?

— Занимаюсь ими. Один готов, второго сейчас дожую!

— Ха, парень, мы мигом.

— Заблокируйте за собой дверь. Нам только боевых дроидов на причале не хватает.

— Сделаем.

— Конец связи.

В этот момент на причале полыхнуло. Это Саид добрался до места назначения. Илюха начал снова набирать скорость для атаки второго бота, который уцелел и сейчас тоже наводился на него.

— А вот хрен тебе по всей морде, — зло усмехнулся землянин, — раньше надо было по сторонам глядеть. Я-то уже навёлся.

Турели заряжались, слышно было, как гудит подающий элеватор и как щёлкают, вставая на направляющие пусковой установки, ракеты. Ещё несколько секунд и можно будет стрелять снова, а пока…

— Н-нна!

Залп из четырех стволов курсовых пушек разогнанными до околосветовых скоростей снарядами заставил противника вильнуть в сторону. Поздно. Огненный росчерк хлестнул по силовому щиту, снимая его наполовину.

— Что, съел? — в азарте выкрикнул Илюха. Писк зуммера сообщил, что ракетные турели готовы. — Тогда лови десерт!!

Ракеты рванулись к цели. Пилот вражеского бота попытался маневрировать, но куда там. Расстояние слишком маленькое. На его месте вспух огненный шар.

— «Тень», я закончил, что у вас?

— Готово, парень. Не знаю, Джокер, как тебя зовут, но это было здорово! Ждем эвакуации.

— Сажусь. Док, а вы как там себя чувствуете?

— Знаешь, Илио, я чувствую себя как размазанное дерьмо. Ты в следующий раз не мог бы поаккуратнее как-то, а? Стар я уже стал для таких перегрузок, сердце чуть не выплюнул.

— Простите, док, постараюсь. Ну что, все на месте? Саид, как дела?

— Домой, брат.

— Принял! — Осклабился Илья, бросая кораблик от причала, не жалея маршевых двигателей. — Уважаемые пассажиры. Капитан корабля рад приветствовать вас на борту. Благодарю, что воспользовались услугами нашей компании. Сейчас стюардессы подадут прохладительные напитки. Наслаждайтесь полетом.

Он не слышал дружный хохот, так как в этот момент переключился на связь с «Находкой».

— Ди, рассчитай маршрут до точки рандеву через Серую зону. Предполагаю погоню. По готовности начинайте разгон, и открой аппарель центрального трюма, стыковаться буду на ходу.

— Принято, начинаю разгон.

Как только бот встал на свое место в трюме, землянин бегом направился на выход из бота. Проходя через десантный отсек, ему пришлось уцепиться за поручень, прикрученный к подволоку, и, подтянувшись с помощью него, перепрыгнуть через лежащие на палубе тела. Всего их было, как и говорил майор, одиннадцать. Пятеро сидели в противоперегрузочных креслах десанта, трое лежали отдельно и пытались шевелиться. Из пробоин в скафандрах торчали бесформенные куски затвердевшей пены. А ещё трое не подавали признаков жизни.

— Док, медотсек в вашем распоряжении. Саид, поможешь, а потом проведи пассажира с охраной в мою каюту, пусть занимают её. Их много, а она самая большая. Я временно перейду в другую. Да, людей не забудь накормить. Занимайтесь, я в «центральном». Проблемы, думаю, только начинаются.

«Ди, заблокируй доступ к системам корабля из капитанской каюты, кроме общей судовой сети».

«Как скажешь».

Глава 4

«Находка» разгонялась. Четыре двигателя молотили на полную мощность, с каждой секундой оставляя в кильватере сотни километров, увеличивая отрыв. До портала оставалось совсем немного.

— Капитан, от станции стартовало три фрегата и два линейных крейсера седьмого поколения. Разгон экстренный, жгут форсаж. Предполагаю, что это за нами. Диспетчер постоянно вызывает.

— Соединяй.

— Диспетчер «Джокеру», приказываю застопорить ход и лечь в дрейф немедленно.

— «Джокер» диспетчеру, мне плевать на ваши приказы. Вы не мой начальник, а я не ваш подчиненный. С молчаливого согласия руководства станции на моих пассажиров было совершено вооруженное нападение с применением тяжелой техники, это раз. Вы запретили швартовку к заранее оплаченному причалу, тем самым украв деньги клиента, это два. Теперь вы стараетесь задержать меня, отправив в погоню пять боевых кораблей, это три. Я понимаю, «Вышка», что вы человек подневольный и обязаны выполнять приказы. Но вам не кажется, что руководство станции слишком много на себя берет? Это уже на вооруженный грабеж тянет, поэтому я оставляю за собой право не выполнять распоряжения диспетчера и защищать свое имущество всеми доступными мне средствами.

Диспетчер устало вздохнул.

— Это недоразумение, «Джокер». Уверен, что мы во всём разберёмся и выплатим вам компенсацию за ущерб, если таковой нанесен.

— О чём вы говорите, «Вышка»? — усмехнулся Илья. — У меня на борту три трупа и еще трое тяжелораненых. О какой компенсации идёт речь? На вашем месте я бы уже ждал разбирательства и вызова в суд.

— «Джокер», застопорите ход и примите на борт досмотровые группы. Мы не хотим лишних жертв. Я вас уверяю, мы во всём разберемся. В случае неподчинения кораблям преследования дано разрешение открывать огонь на поражение.

— Ну вот, а говорите, что не желаете лишних жертв, что же, это ваш выбор, ответственность за эти самые лишние жертвы ложится целиком и полностью на вас. Через десять минут я встану на струну, а перед этим мой последний совет, отзовите свои корабли, если действительно не хотите кровопролития. Конец связи.

Гиперпространство это, наверное, самое безопасное место в Содружестве. Тут можно не опасаться, что на тебя нападут или ещё каким-либо образом причинят вред. Пока корабль идёт в гипере, можно смело заниматься своими делами, что Илья и делал. В первую очередь он посетил медотсек, но оттуда его шуганул Грег. Тот метался между пациентами, медкапсула была всего одна, а нуждающихся в помощи было гораздо больше. Док зашивался, но все же парой фраз перекинуться удалось. С его слов выходило, что один из предполагаемых трупов все-таки жив, однако он был в очень тяжелом состоянии. Именно этому человеку капсула сейчас пыталась спасти жизнь. Ещё трое раненых пока получали только временную помощь. Грег, весь измазанный кровью, колдовал у операционного стола, ещё двумя занимались ММКашки. Мобильный медицинский комплект это, конечно, не медкапсула, но тоже кое-что может. Землянин когда-то уже видел, как такой комплект умеет врачевать, правда, в то время он ещё не знал, что это за хрень такая и как она называется. Однако коленку подобный девайс тогда вполне прилично отремонтировал, значит, и этот сейчас не должен подвести. Парень не стал отвлекать работающего доктора и отправился в центральный трюм.

Возле бота ковырялся Медв.

— Ну что тут у нас, Медв?

— А ничего хорошего, капитан. После твоего полета придётся ремонтировать некоторые вещи.

— Что, всё так плохо? Я как раз хотел тебя похвалить. Птичка отработала выше всяких похвал. Прекрасная машина получилась.

— Да чего уж там, это нормально. Вот только если бы я знал твой стиль пилотирования заранее, то некоторые узлы подвесил бы в компенсаторах, но это мои проблемы. Я всё поправлю. А вообще, парень, ты молодец. Второй помощник транслировала мне картинку с места событий. Хорошо ты им врезал.

— Спасибо, Медв, но ещё ничего не закончилось. У нас на хвосте пять кораблей.

— А-а, стряхнёшь, — отмахнулся инженер.

— Стряхну, конечно, но люди попадут под раздачу ни за что. Они просто выполняют приказ своего начальства. Лично мне они дорогу не перебегали.

— Вот смотрю я на тебя, капитан, и поражаюсь. Ты только что отправил в бездну кучу народа, который, случись по-другому, отправил бы нас туда не раздумывая, а теперь начинаешь сомневаться. Ты чего, парень? Либо ты, либо тебя, забыл?

— Да нет, не забыл. Но и удовольствия от стрельбы по живым мишеням как-то не доставляет.

— Это хорошо, что не доставляет. Но если хочешь выжить в нашем мире, придётся это делать. Гони сомнения прочь. Мирные люди в тебя стрелять не будут, а остальных можно гасить, только мир чище станет. Ладно, иди отсюда, у меня работы много, недосуг тут с тобой лясы точить.

Ну, вот и отсюда попёрли. Все опять при деле, только Илья не мог найти себе занятие. Помявшись с минуту за спиной инженера, землянин отправился в кают-компанию, чтобы перекусить.

За общим длинным столом принимали пищу два человека, оживленно о чём-то переговариваясь.

— Приятного аппетита, мужики, — сказал Илья, усаживаясь во главе стола на капитанское место. — А чего это вастолько двое? Остальные не хотят, что ли?

— А ты, стало быть, и есть тот самый «Джокер»?

— Типа того, — подтвердил землянин. — А вы, я так понимаю, та самая «Тень»?

Говоривший мужчина выглядел лет на тридцать пять, подтянут, собран. Короткий ёжик тёмных волос, внимательные серые глаза. Движения скупые, точные. Он встал и подошел к Илюхе. Парню тоже пришлось подняться.

— Я тебя представлял несколько более крупным. Но в том, что ты ещё очень молод, не ошибся.

— Это что-то меняет? — изобразил на лице удивление парень.

— Абсолютно ничего. Ты просто молодец. Вместе мы сделали большое дело. Спасибо, что выручил меня и моих людей. Грег о тебе очень хорошо отзывался. Хвалил. Теперь я убедился в его словах. Моё обещание в силе. Как только появится такая возможность, будь уверен, пьянку закачу грандиозную. — Скупая улыбка скользнула по губам говорящего.

— Дело ещё не доделано. У нас на хвосте два линейных и три фрегата.

— Что думаешь?

— А тут и думать нечего. Дёргать отсюда надо, и чем быстрее, тем лучше. Уходить будем через серую зону. Придется делать приличный крюк.

— С ума сошел? Какая Серая зона? Там и без погони найдётся кому взять нас за мягкое место!!

— Ну, это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся Илья. — Кто кого и за что возьмёт. А через серую зону потому… — он чуть замялся, — просто я не уверен, что на пути следования нас не встретят. Устроили же вам кровавую баню на Юрле. Кто помешает сделать это снова? В отличие от нас, враг не стесняет себя в средствах. А в Серую зону они сами побоятся сунуться. Да и в каком месте я вынырну, они тоже не знают. Нам бы от этих уйти, дальше проще. Сейчас на хвосте транспортная полиция. Вот что меня смущает. От линейных крейсеров я бы еще оторвался, корабль модернизирован. Сейчас идём порожняком, так что по скорости разгона я их сделаю. С фрегатами сложнее. Придётся от них избавляться. А это обычные подданные империи. Они ни в чём не виноваты, кроме того, что выполняют приказы руководства.

— М-м-м, да. Тут ты прав. Есть мысли?

— Есть. Постараюсь обезвредить только. Чтобы не маячили. А дальше просто задницу в горсть и скачками. Чем быстрее, тем лучше. Маршрут пойдёт по глухим системам. Там трафик практически нулевой. Поэтому и пиратская засада маловероятна. Вот на выходе во Фронтир реально нарваться. Где ещё устраивать засаду, как не на выходе или входе? Но тоже думаю, что переживём, если будем готовы, а мы всегда готовы к подобному.

— Добро, Джокер. Ты уже доказал, что кое-что можешь, действуй. Только имей в виду, что ЭТОТ пассажир очень важен. Мы что, обычные вояки, не станет нас, придут другие, не хуже. А вот ЕГО жизнь ВАЖНА, как ничья другая.

— Для чего важна? — с невозмутимым видом спросил Илья, а сам навострил уши.

— Когда-нибудь ты это узнаешь, — так же невозмутимо прервал опасную тему Тень. — Насчёт полиции тоже верно мыслишь. Эти ребята тут ни при чём. Вот только как ты думаешь от них отбиться? По тому, что я успел увидеть, становится понятно, что вот это, — он покрутил указательным пальцем в воздухе, намекая на Илюхин корабль, — просто грузовик, и похоже, что малый.

— Верно, грузовик. Но не простой. Я его немного улучшил. Так что способы есть.

— Это хорошо. Будем считать, что первое знакомство состоялось. А теперь давай вернемся к еде, уж больно твой повар вкусно готовит. Я теперь даже сомневаюсь, что смогу удивить тебя ресторанами метрополии. Да и рубится этот парень на загляденье. Такого бойца, как твой мантиец, я готов взять к себе в команду без разговоров хоть сейчас.

— Самому нужен, — улыбнулся Илюха. — А почему остальные, кто на ногах, не едят?

— Они на службе. У дверей твоей каюты стоят. Подопечного накормили в первую очередь, сейчас вот мы поедим и подменим ребят. Сколько времени до схода со струны?

— Ещё часов десять, пока отдыхайте. Если что, предупреждение будет объявлено по общесудовой трансляции.

Снова муторное ожидание. Говорят, что нет ничего более неприятного, чем ждать и догонять. Догонять землянину ещё пока никого не приходилось, скорее наоборот, а вот ждать действительно неприятно. В этом он уже убедился не раз. Особенно когда точно знаешь, что тебя в конце поджидают неприятности. Вот и парень маялся, не зная, чем себя занять. Поспать не вышло. Сна ни в одном глазу. Провалялся на шконке час, а когда понял, что уснуть не получится, решил сходить в спортзал. Там убил ещё два часа на тренировку, однако время до схода со струны всё равно оставалось. Послонявшись без цели еще какое-то время, плюнул на это дело и отправился на мостик.

— Не спится, Илья? — Как по волшебству, на мостике прямо из воздуха проявилась фигура девочки-подростка.

— А то ты не знаешь? — улыбнулся ей Илья.

— Знаю. Всё, что касается тебя, всегда знаю.

— А чего тогда спрашиваешь?

— Ну-у, не молчать же. — Тряхнула непослушной чёлкой рыжая.

— Лучше вот что скажи. Ты ведь можешь видеть и слышать, что сейчас происходит в моей каюте?

— Обычно да. Но не сегодня.

— А что так?

— Мальчики шифруются. Включили какой-то прибор. Он блокирует доступ.

— Ничья.

— В каком смысле?

— Я им перекрыл доступ, они мне.

— Этого следовало ожидать. Вот только мне не очень нравится вся эта секретность. Как бы не вляпаться в неприятности.

— Вот и я о том же. Ладно, не больно-то и хотелось. Что думаешь о погоне?

— А чего о ней думать? Сожрём мелочь и тикать.

— Нет, Ди, жрать не будем. Покусаем только слегка, чтобы гнаться расхотелось, и на этом всё.

— Можно и так. Этой мелочи за глаза хватит четырех тактов^[7] из четырех турелей каждому. У нас их восемь. Появляться они будут по одному, так что работать будем, как в тире.

— В таком ключе и я мыслил. Как со струны спрыгнем, лево на борт, поворот на девяносто градусов и отходим километров на пятьдесят с дифферентом на корму в пятнадцать градусов. Так мы будем в оптимале. Встречаем по одному ракетами. Когда мелочь отстрелим, отходим ещё на сотню и ждём первый линейник. По нему работаем главным калибром в кормовую часть. Отстёгиваем ему движки и делаем ноги.

— А последнего?

— А пусть живёт. Я почти уверен, что в погоню не кинется, когда поймет, что остался один. Во-первых, мы уходим в Серую зону, а туда в одиночку народ побаивается ходить, себе дороже может выйти, а во-вторых, нужно быть идиотом, чтобы кидаться в одно рыло на непонятный корабль, который уже разобрался со всей группой. Да и не догонит он. Там ведь тоже не дураки сидят, в самом деле. Быстро сообразят, что к чему. Ему ещё своих шустриков подбирать. Нет, не пойдет он за нами, это точно.

Глава 5

— Капитан, регистрирую активацию портала.

— Принял. С первой по четвёртую, носовые и кормовые турели товсь!

— Есть выход! Цель одиночная. Захват.

— С первой по четвёртую носовые, четыре такта пли.

Фрегат, проявившийся в обычной метрике пространства, начал разгон, его системы пытались проморгаться и еще только начинали выдавать информацию об окружающем пространстве, а в него уже впились первые смертоносные иглы. Пилот ещё толком не успел ничего сообразить, как погас щит, и теперь в уже беззащитный борт фрегата влетела стайка злобных иголок. Один двигатель заткнулся сразу, второй работал в каком-то рваном режиме. Завыла аварийная сирена. Бортовой ИскИн выдал информацию о неисправностях. Корабль ещё цел, но разрушения столь обширны, что продолжать бой бессмысленно. Следующее попадание должно быть последним. Пилот зажмурился в ожидании скорой смерти.

— С этого достаточно.

— Капитан, снова активация. Цель одиночная. Захват.

— С первой по четвертую кормовые, четыре такта пли!

Следующей цели повезло меньше. Фрегат, лишившись силового щита, получил попадание в район машинного отделения. Из большой рваной пробоины выбросило облако обломков, а затем густо повалил дым. Там продолжало что-то гореть, даже в отсутствии атмосферы. От корабля отделилась спасательная капсула, а ещё через секунд десять корабль взорвался.

— Главное, что живы, — сам себя успокоил Илья. — Успели добежать до капсулы.

— Активация. Цель одиночная. Захват.

Носовые турели давно уже готовы. Это штурмовая модификация. Время перезарядки две секунды. Ракеты маломощные, но быстрые и их много. Каждая турель способна выплюнуть в цель двадцать ракет одновременно.

— С первой по четвертую носовые, четыре такта.

— Подожди, капитан. Поступил вызов с фрегата.

— Основное питание щита на носовую полусферу. Соединяй.

— Быстрый Джокеру.

— Слушаю тебя, Быстрый.

— Не стреляй, я сдаюсь.

— Быстро соображаешь, Быстрый. — Илюха хохотнул нечаянному каламбуру. — Жить хочешь?

— Да.

— Тогда принимай лево на борт. Отходишь на двадцать километров, ложишься в дрейф и покидаешь корабль в спаскапсуле.

— Но зачем? Я не стану открывать огонь.

— Это ты мне сейчас говоришь, а что начнешь делать, когда появятся твои толстожопики? Молчишь? Вот и я не знаю. Если не хочешь получить по заднице, делай, что говорю. Никто твою птичку не тронет, потом вернешься. Как понял?

— Понял, выполняю. Но ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдёт? Тебя будут искать по всей империи. Как убийцу.

— Я никого специально не убивал.

— Ты устроил бойню на станции.

— Опять неправда, Быстрый. На станции я защищал своих пассажиров, которые не нарушали закон. А между тем там их пытались уничтожить, и никто из вас, полицейских, даже не почесался. Потом я предупредил диспетчера, чтобы он отозвал погоню…

— Я слышал, вы общались на общем канале.

— Ну вот, сам всё слышал, чего на меня теперь пенять? Два твоих подельника вон кувыркаются, я их добивать не стал. Зачем мне лишние жертвы?

— Ладно, с нами ты справился, но сейчас сюда войдет линейный крейсер, у него турелек побольше будет.

— И ему достанется, не переживай. Всё, конец связи, Быстрый. Жду, когда покинешь корабль. У тебя минута, потом открываю огонь. Время пошло.

— Капитан, предположительное время прибытия первого крейсера пять минут.

— Открыть фальшпанели. Главный калибр к бою.

— Орудия готовы к выстрелу, конденсаторы под жвак^[8].

— Ждём, Ди. Попасть нужно точно в двигательную установку. Правым снимаешь щит. Левым бьёшь по двигателям. Справишься?

— Невелика наука, капитан. Точнее меня даже ты не попадёшь.

— Ладно, хвастунья. Работаем.

— Активация. Цель одиночная. Захват.

— По готовности открывай огонь.

УУУУУУУУУУУУУ, пошла отдача энергии. Буууууууу!

— Есть попадание. Щит погас.

УУУУУУУУУУУУУ, буууууууу.

— Есть попадание. Цель обездвижена.

Линейный крейсер начал неконтролируемый пока разворот. Отдельно от него кувыркались обломки двигательной установки, срезанной мощным пучком гамма-излучения по самую сурепку. Однако долго так оставаться не может. Маневровые, подруливающие двигатели никуда не делись. Двигать такую махину они не смогут, а вот стабилизировать запросто.

— Поворот на сто восемьдесят! Полная тяга! Все четыре движка в работу. Щит на заднюю полусферу. Пали резину, Ди. Ща он нам в ответку засандалит.

— Выполняю.

— Экипаж и пассажиры включились в скафандры?

— Так точно, капитан. Саид утрамбовал Медва в ремонтный скаф. Остальные выполнили приказ сразу.

— Вот же вредный человек, — выругался Илюха, имея в виду инженера.

— Капитан, крейсер стабилизировался. Наводится на нас. Есть полный залп. Время подхода ракет полторы минуты.

— Давай, малышка, выноси нас отсюда.

— Зенитные турели в работе. Перезарядка крейсера чуть больше минуты.

Полный залп линейного крейсера страшен. Двадцать тяжелых турелей выпускают одновременно по восемь дальнобойных ракет каждая. Сейчас вся эта туча неслась к «Находке». Процентов пятнадцать, может даже двадцать, снимет зенитный комплекс из четырех мелких скорострельных пушек. Остальные восемьдесят, восемьдесят пять процентов лягут на щит. Вот и проверим, насколько хорошо он отработает. У Илюхи щит не хуже, чем у противника. Первым залпом, который самый страшный, так как полный, вряд ли перегрузят, дальше не так страшно, турели начнут работать вразнобой, по мере окончания такта. А подтягивающиеся одиночные группы ракет обезвреживать уже проще.

Корабль чуть тряхнуло.

— Щит просел наполовину.

— Орудийный реактор в параллель, на накачку щита.

— Выполняю. Время выхода из зоны захвата цели противником пять минут.

— Принял. Начинай плавно выходить на курс к гиперпорталу. Тут мы закончили. Кстати, а ты-то чего скаф изобразила? Тебе же без надобности.

— Приказ капитана.

— Аа-аа, ну если прика-ааз, — рассмеялся парень, — тогда понятно. Внимание экипажа и пассажиров! Отбой боевой тревоги. Экипажу приступить к выполнению своих обязанностей согласно штатному расписанию.

Погони, как и предполагал Илья, не было. Ещё бы. Шляться в Серой зоне дураков нет. Целую неделю «Находка» спокойно продолжала свой путь. Всего один раз на дальнем подскане мелькнул карабль по сигнатуре похожий на фрегат, но то ли сам напугался, землянин пёр на четырех маршевых, сигнатура была раздута до размеров линейного крейсера, то ли просто времени связываться не было, в общем, мелькнул и куда-то делся. Илюха тоже спрятался за самую дальнюю от местной звезды планету. На всякий случай выжидая. Мало ли что. Сутки висели на максимально низкой орбите, созерцая покрытую сплошным ледяным покровом застывшего газа поверхность планеты. Фрегат, похоже, тоже выжидал. Землянин уже готов был плюнуть на эти прятки, когда Ди указала ему на что-то лежащее на поверхности планеты.

— Капитан, посмотри. Там, похоже, корабль. Вернее то, что от него осталось.

— Дай голокартинку в максимальном приближении.

Появилось чёткое объёмное изображение. В сплошном ледяном покрове грязно-белого цвета темнело единственное тёмное пятно. Которое, при ближайшем рассмотрении, оказалось плоской вершиной горного массива. Самой высокой точкой планеты, походу, так как вся остальная поверхность была покрыта сплошным льдом, и более ни одного выхода горной породы не наблюдалось. На краю этого плато лежали обломки корабля. Ди быстро его опознала. Это был элентийский грузовик среднего класса, времён первого контакта. Да-авно лежит. От корабля мало что осталось. Кормовой двигательной установки не видно. Видимо, оторвалась при ударе о поверхность. Её обломков тоже не видать. Могла угодить в лёд, и тот её со временем поглотил. А может, и сразу провалилась. Температура при торможении была запредельной, а замерзший газ только того и ждет, чтобы его нагрели, после чего, естественно, резко перестаёт быть твёрдым. Чего гадать? Теперь это не важно. А вот что вёз этот корабль, было очень даже интересно. Часть корпуса сохранилась и лежала на краю плато. Может, там и нет ничего давно, как говорится: «Всё уже украдено до нас». Но ведь интересно же. Корабль-то древний, попробуй удержаться от соблазна пошариться на нём.

— Капитан, активация гиперпортала. Наш гость ушел.

— Точно он, а не новые гости?

— Он, капитан. Сигнатура та же.

— Тогда это судьба. Центральный вызывает машину!

— На связи инженер.

— Медв, у нас есть готовый к вылету бот?

— Третий номер лететь пока не может. А первый и второй на ходу. Только без боекомплекта.

— Готовь первый к вылету. Стрельбы не будет.

— Сделаю.

— Ди, заблокируй доступ в рубку и машинное отделение. Следи за пассажирами. На всякий случай.

На пути к центральному трюму Илья столкнулся с Грегом.

— Ты куда собрался, Илио? — спросил тот, увидев парня, облачённого в боевой скафандр.

— Да прогуляться решил на поверхность планеты. Всегда мечтал, знаете ли. Вот появилась возможность полюбоваться, «проветриться» и побродить. Всё равно ещё несколько часов выждать надо.

— Пассажиры интересуются, когда двинемся дальше, время поджимает.

— Передайте им, что часа через четыре двинемся. Тут уже немного осталось. Четыре гиперперехода и мы выйдем во Фронтир империи. А там ещё немного и будем на месте. Половина пути уже пройдена, ещё столько же и всё. По времени уложимся с запасом в двое суток. Несколько часов ничего не решат. Вы тут приглядите за ребятами из охраны, чтобы не безобразничали в моё отсутствие. Хорошо, док?

— Ничего страшного не произойдет. Можешь не опасаться. Народ служивый, порядок понимают. Да и тебя зауважали. Сам слышал. Так что всё будет хорошо, с их стороны подвоха не будет точно.

— Вот и прекрасно, не скучайте тут без меня, я быстро.

Посадить бот на поверхность этой планеты оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Поверхность была захламлена крупными обломками скальной породы пополам с рваными кусками корпуса корабля. Свободный пятачок нашёлся не сразу, метрах в пятидесяти от остова. Гравитация была слабее земной по ощущениям. Илюхе не с чем было сравнивать. Ведь он действительно впервые ступил на безжизненную планету. Передвигаться пришлось не так, как американцы по Луне скакали, но и не как по Бродвею. Впрочем, это не важно. Уже через несколько минут ходьбы землянин вполне освоился и бодро засеменил к древнему кораблю.

Попасть в «уцелевший» трюм труда не составило. С одной стороны борт трюма лопнул от удара по всей длине и загнулся вверх. Из этого разрыва высыпалась куча разнокалиберного хлама. Какие-то непонятные конструкции, обломки механизмов. А ещё ящики, много. Всевозможных размеров и состояния, от сплющенных всмятку до почти целых. Везде парень сунул свой нос, но пока ничего ценного не обнаружил. Да и то верно, откуда взяться ценностям, если даже будь весь груз невредимым, он по-любому устарел на целую жизнь. И кроме как на лом ни на что более не годен. Но любопытство гнало парня дальше, в этот фарш из пластика и металла. Но вот завалы, в которые из-за инерции удара о поверхность превратился когда-то, по-видимому, очень ценный груз, кончились. Дальше было пустое пространство и три невредимых больших контейнера, намертво закрепленных к капитальной кормовой переборке и палубе трюма. С виду абсолютно целые, как будто только вчера их сюда поставили. Это было очень интересно. На этот раз землянин захватил мультитул с собой сразу. Вскрыть контейнеры труда не составило. Груз оказался в полной сохранности. В одном контейнере лежали какие-то ящики. Открыв один из них, парень увидел шесть ячеек. В каждой ячейке стоял цилиндр серого цвета. Таких ящиков было сто штук. В другом контейнере тоже были ящики, как, впрочем, и в третьем тоже. Но везде разные. Илюха присвистнул, когда догадался, что он нашёл.

— Что там, брат? — завозился сзади Саид, заглядывая через плечо землянина.

— Это смерть, Саид. Законсервированная смерть. Или много денег. Как посмотреть, короче. Ди, скажи. Ты тоже это видишь? Мне не мерещится?

— Нет, капитан, пересылаю видеофайл. Запись сделана в музее войны первого контакта. Это то, что ты видишь. Тут, судя по количеству ящиков в каждом контейнере, шесть сотен боевых торпед, столько же зарядов антиматерии в нейтральных капсулах к ним, ну и головки с мозгами для всего этого хозяйства. Мы нашли клад, капитан. Сейчас торпед такой мощности уже не делают, запрещено по законам Содружества. А вот капсулы с антивеществом можно выгодно толкнуть. Причём заработать можно как на антивеществе, так и на самих капсулах. И то и другое используется при производстве реакторов. Всё берём?

— Нет, всё не утащим. Думаю, возьмем штук десять торпед со всей начинкой для них. Мало ли. В хозяйстве точно не помешают, ну и пару десятков ящиков с антивеществом на продажу. Остальное пускай лежит тут. Если что, ещё вернёмся. Столько времени пролежали и ещё полежат, никуда не денутся. Это бы пристроить. Ведь не пойдёшь на завод по производству реакторов с капсулой антивещества под мышкой. Тут легально не выйдет. Придётся Эйри Бошу привлекать. Этот точно найдет, куда пристроить. Всё. Грузимся и валим отсюда.

Глава 6

Как и предполагал Илья, выскочить во Фронтир империи просто так не получилось. Их ждали. Не то чтобы именно их, но ждали. Эти весёлые местные Робин Гуды всегда кого-то ждут. Работа у них такая. Как пауки. Паутину натянут и сидят. Ну, или как рыбаки с сеткой. Тоже подходящая аналогия.

Эта система была просто огромной. Двойная звезда, просто очень здоровенная, светила ярко-голубым светом. Хотя правильнее будет сказать — светили. Звезды-то две. Эти два могучих красавца, один чуть меньше другого, вальсировали в величественном танце под слышную только им одним музыку Вселенной. Планет вообще не было, если не считать астероидного пояса, да и тот был жиденький, одно название. Имени собственного у системы тоже не имелось, окромя буквенно-цифровой аббревиатуры. Порталов только два, но чтобы пересечь то огромное расстояние от портала до портала, «Находке», даже при использовании всей мощности четырех двигателей, пришлось бы потратить неделю. А кому-то другому и того больше. Для ускорения этого процесса возле каждого портала имелась разгонная катапульта. Конкретно вот эти суррогатные копии древних порталов строила империя. По имеющейся информации, у самого первого императора были планы раздвинуть границы за счет Серой зоны с этой стороны. Для того и строили. Но потом появились более срочные и важные дела, а затем ещё и ещё, короче, границы в эту сторону так и не раздвинулись, а катапульты остались. Что оказалось очень на руку местным лихим ребятам. Они даже поддерживали их в рабочем состоянии. Причём за свой счёт. Хотя, если точнее, за счёт своих жертв, конечно, но это уже опять же, с какой стороны смотреть. Вообще-то, ходить через Серую зону мало охотников. Куда как проще и безопаснее идти через заселённые системы Содружества, однако случаи бывают разные.

Шлепать по системам Содружества оно, конечно, безопасно, но и долго. Особенно когда через Серую зону гораздо ближе, а время жмёт. А ещё бывает, что груз, разрешённый на территории одного субъекта, запрещён на территории другого. И как тут быть? Либо договариваться о транзите и платить повышенную пошлину за это, либо снова через Серую зону, если денег жалко. Да мало ли вариантов, когда нужда заставляет рисковать. В таких случаях народ обычно сбивается в конвои с многочисленной охраной, но то обычно, охрана тоже ведь нехилых денег требует. Так что всегда находятся рисковые одиночки, полагающиеся на авось и быстрые «ноги». Вот таких жадин как раз поджидают местные «лесные брать». Средневековье в масштабах космоса, ни дать ни взять. Глухие дороги и бородатые, чумазые тати с топорами в кустах. В смысле, тати в кустах, не топоры. Илюха не относился к жадинам, если б не обстоятельства, сам бы в Серую зону лезть не стал. Да только выбирать возможности не было. В системах, где расстояния между порталами маленькие или не очень большие, разгонные катапульты не используются, естественно, ну и засады там более простые. Зависают затейники возле портала и висят себе, поплевывая в потолок, пока из гипера не вывалится жертва, которую можно ухватить за вымя. Но и опасность для самих пиратов тоже имеется. В любой момент портал может извергнуть кого позубастей, а народ в этот момент потрошит жертву, одни задницы торчат. Бери тёпленькими. Риск и разбой это две стороны одной медали, никуда не денешься.

А вот в системах с катапультами безобразничать куда как веселее и спокойнее. Поэтому и берегут пиратики ценное имущество. Делается засада просто. На прямой линии между катапультами, обычно примерно посередине, активируется хитрый модуль. Этот модуль работает в обе стороны одновременно. Его задача заставить стационарную катапульту перепутать его с той катапультой, что находится у другого портала. Таким, не так чтобы очень хитрым, образом прокол активируется в район включённого ИК^[9] модуля. Ну, и глаза возле портала тоже нужны, чтобы заранее предупредить, стоит ли вообще включать модуль, а то ведь добыча и с зубами может оказаться. Если же жертва беззащитна, то дальше вообще красота. Бери её голыми руками и потроши всласть. Никто не помешает, ведь модуль можно выключить, и, если ещё кто-то войдет в систему, то через работающие катапульты пройдёт систему насквозь и даже, возможно, не узнает, что кому-то требуется помощь. А даже если и узнает, и, что ещё менее вероятно, захочет помочь, то пока дошлёпает своим ходом до места разбоя, пиратов уже и след простынет. Они и жертву ободрать до нитки успеют, и покинуть место, не особо торопясь, тоже.

В этот раз ребятишки лопухнулись сильно. Фрегат, оснащённый модулем снижения заметности, определил цель как безобидный малый транспорт и дал отмашку на включение ИК-модуля. Модуль был включен, и «Находка» вполне предсказуемо попалась в сети. Встречающих оказалось довольно-таки много, но вот формат подкачал. Состояла делегация из разношерстного флота. Один крейсер РЭБ элентийской постройки, два мантийских эсминца, один из которых имел тот самый ИК-модуль, четыре фрегата и грузовик средних размеров, для сбора трофеев, видимо.

С этими ребятами землянин церемониться не стал, да и времени было в обрез. Противник был слишком близко и при этом в большом количестве, даже для щита класса линейного крейсера чересчур. Пришлось крутиться, что та вошь на гребешке. Крейсер РЭБ моментально забил помехами систему наведения, а мелюзга, больно поклевывая щит, пыталась взломать бортовой ИскИн. Ди оказалась им не по зубам, но вот всякой гадости в сеть они насовать успели, рыжая малявка успешно отлавливала этих паразитов, но они успевали делать свое мерзкое дело, мешая нормальной работе систем корабля. Что, в общем-то, и требовалось. Мощность двигателей упала наполовину. Это просто на сленге пилотов так говорится, что надо накинуть на корабль сетку, дабы не дать ему смыться, но работает это на программном уровне.

Для обычного грузовика это был бы гарантированный конец, но не в этом случае, как говорится, не тут-то было. Ди некогда было рулить, поэтому Илюха сам взялся за дело. Ракетные установки сейчас были бесполезны, но курсовым пушкам начхать на систему наведения. Им она без надобности.

— УУУУУУУУУУУУУ, БУУУУУУУУУУ! — сказало правое орудие главного калибра.

Крейсер РЭБ дальше полетел в виде двух отдельных частей, насыщая бездушный вакуум космоса обломками и белыми струями вырывающейся из теперь уже бывшего корабля атмосферы.

Помехи исчезли. Щит просел уже процентов на шестьдесят. Выстрел левого орудия произошёл одновременно с залпом восьми ракетных турелей. Один эсминец, получив пучок гамма-излучения в лоб, исчез в яркой вспышке. Другой разорвало в куски, четырьмя тактами сразу восьми ракетных установок. Далее лопнул как мыльный пузырь один из фрегатов, остальные же, увидев, что дело начинает попахивать керосином, благоразумно брызнули в стороны, уходя из зоны захвата системы наведения. Грузовик бежать даже не пытался. Видя такой разгром, немногочисленный экипаж задрал лапки в гору, на милость победителя.

Бой закончился быстро, и перед Илюхой встала бо-ольшая дилемма. С одной стороны, время поджимает. Пассажиров нужно доставить к месту встречи в срок, а с другой стороны, куча трофеев и целёхонький грузовик, который стоит пусть и не так дорого, но и не мало. Хомяк в виде Медва встал на дыбы, превратившись в разъяренного медведя гризли. Да и сам землянин облизывался, глядя на кучу дрейфующего в разные стороны добра. Особенно его интересовала система РЭБ с носового обломка крейсера. Он инстинктивно, даже особо не задумываясь, произвел выстрел таким образом, чтобы попытаться сохранить эту дорогостоящую систему в целости. Ну, не бросать же теперь. Жадность боролась с чувством долга. Ведь основная задача это доставка пассажиров. Неизвестно, чем бы закончилась эта борьба, но тут сами пассажиры пришли на помощь. Узнав о душевных терзаниях Ильи и инженера «Находки», они пошли навстречу и даже предложили помощь по абордажным делам. Народ военный, понятие о трофеях имеют. Опять же — пираты. Сам бог велел наказать. Даже та неизвестная, но очень важная шишка, которая безвылазно сидела в капитанской каюте под круглосуточной охраной, узнав, в чём дело, дала двое суток на мародерку.

Медв был счастлив. Он самозабвенно потрошил уже холодные тушки, обдирая остовы буквально до последнего винта. После него искать ценности можно даже и не пытаться. Трюмы стремительно наполнялись грузом. Всех выживших, кто не пытался сопротивляться, а таких почти не было, связали по рукам и ногам их же собственными браслетами, коих нашлось в избытке на борту трофейного транспорта. И пока суть да дело, посадили на привязь в кормовом трюме. На Илюхином корабле каталажки для этих целей даже не предполагалось.

Было несколько очагов сопротивления на обломках крейсера, однако СБшникам даже вмешиваться не пришлось. Саид сам походя разобрался, при помощи здоровенного дробовика, который своими размерами больше напоминал базуку. Он даже Илюхе не позволил пострелять, бесцеремонно задвинув его своей огромной бронированной клешнёй себе за спину. Каждый выстрел мантийского дробовика рвал скафандры и плоть сопротивляющихся в клочья. Он просто шёл вперёд как танк, а после него оставались только трупы. Кого стрелял, а кто в последний момент передумал и бросил оружие, убивал ударом бронированного кулака. Разбивая крепчайшие, многослойные лицевые забрала одним ударом. Живьем пленных взяли только на транспорте. Те сами открыли стыковочный шлюз и даже не оделись в пустотные скафандры. Да и заслуживающих смерти там было мало. В большинстве своём экипаж состоял из рабов, с рабскими нейросетями. Собственно, самих пиратов было четверо. Капитан корабля, второй пилот, грузовой помощник и инженер. Этим уже СБшники намяли рёбра изрядно. Оставив пленных на попечение Грега и группы «Тень», парень сам с удовольствием окунулся в сбор трофеев.

Обломки Медв оприходовал быстро. Настала пора думать, что делать с трофейным транспортом. Забрать его, как бы жаба ни возмущалась, не выходило ну никак. Возможность-то была, если б сам Илья сел в пилотский ложемент, а Ди рулила бы «Находкой» и дальше, но ведь палево. Стандартный ИскИн, под который малявка ловко гримировалась, не может сам управлять кораблём в отсутствие капитана. Такая вот установка изначально заложена в программу, дабы избежать нежелательных последствий. Илюха это понимал и скрепя сердце отдал приказ Медву, обдирать и транспорт тоже. Тот было заартачился сразу, но потом, вняв голосу рассудка, принялся за дело. Правда, к самому обдиранию он парня тоже не допустил, попеняв ему на то, что он ещё помнит тот брошенный линейный крейсер наемников и более такой вопиющей глупости не позволит.

Короче, землянину только по каютам удалось порыться и всё, но тоже не без пользы. В капитанской каюте, вскрыв сейф, он обнаружил много разнопрофильных учебных баз и обезличенные денежные карты. Сколько денег на них есть, пока было не ясно, но время покажет. В любом банке Содружества их можно проверить и «обналичить» в случае срочных выплат.

Самыми ценными приобретениями для землянина явились четыре полных штурмовых пехотных комплекса дроидов, снятых с почившего в бозе крейсера и обломков эсминцев, система РЭБ, любовно скрученная Медвом с того же крейсера, и полная, а самое главное очень современная, медицинская секция. Вот эти плюшки Илюха продавать не хотел ни разу. Самому надо. Остальной хлам на продажу. Вообще-то хорошо наварился, холостой, казалось бы, рейс на деле оказался очень даже прибыльным. Осталось только всё это добро пристроить, но парень уже даже точно знал, кто у него оптом всё и возьмет. Вот только транспорт жалко, но да хрен с ним. Отходя на второй день от места стычки, парень произвел прощальный салют в виде дуплета из главного калибра по корпусу транспорта, превращая его в груду рваного металла. Ни себе, как говорится, ни лю… в смысле ни капли врагу!

А те три сбежавших фрегата так и крутились неподалёку, беспомощно наблюдая, как их же собственное добро грабит какой-то наглый, залётный нахал. Они даже регулярно выходили на связь, обещая страшные муки, в которых, по их мнению, Илюха закончит свой жизненный путь. Предлагали даже сдаться по-хорошему, гарантировав в этом случае легкую смерть. Но, потрясая угрозами, даже не пытались подойти ближе, чтобы помешать грабить нажитое непосильным трудом добро.

Повезло ещё и в том, что ИК-модуль был включён не на середине пути между катапультами, а ближе к той, с которой «Находка» стартовала в расставленную ловушку. Поэтому тоже надо было спешить, чтобы не подоспела подмога. Пришлось потратить ещё день, чтобы вернуться, но зато на этот раз достигнуть портала удалось без проблем. Дальше парень уже гнал по маршруту, не жалея топлива на разгоны. Благо удалось под пробку пополнить запасы, за счёт теперь уже тоже мёртвого трофейного транспорта.

Скучать больше не приходилось. Снова появилось много работы. В первую очередь, удалось расширить медсекцию. Запасливый Медв, зная, какое ценное медицинское оборудование он свинтил, не забыл нарезать металла с обдираемого транспорта, который и пошел на изготовление новых герметичных переборок. Потом устанавливали медицинскую аппаратуру, тут уже Грег принял деятельное участие, помогая правильно и по «фэншую» всё расставить. А как только закончили, четыре современные медкапсулы сразу пустил в работу, для излечения страждущих. Даже Медву предложил залечь в последнюю оставшуюся невостребованной капсулу, для восстановления конечностей. Но тот снова отказался. Мол, недосуг пока, работы много и так далее. Тут он был прав, ноги за пару часов не вырастишь. А так обретённое оборудование это позволяло, и такая возможность теперь будет.

Потом принялись за установку системы РЭБ, однако быстро не получилось. Нужно было подумать, куда её впихнуть, чтобы и работала, как надо, и стояла удобно. Для этой цели Медв оккупировал Головастика и пропал на некоторое время. Видимо, торговался с машиной, отметая предложенные железным умником варианты. Саид ковырялся с награбленным оружием и скафандрами, отбирая, что оставить себе, в смысле на «Находке», а что пустить на продажу.

Стычка с пиратами показала, что корабль получился замечательный и легко может противостоять даже превосходящим силам, однако же скорострельности главного калибра не хватало катастрофически, с этим надо было что-то делать. Хотя бы до четырех выстрелов подряд увеличить и то уже было бы изумительно. Но орудийные конденсаторы для орудий линкора в магазине не купишь. Не продают-с. А если спросишь, то сразу заинтересуются. А зачем такие понадобились? А откуда такие пушки? Можно, конечно, прикинуться шлангом, сказать, что использоваться будут как аварийные источники питания. Вот только поверят ли? В конце концов, парень решил спросить у Эйри Бошу. Так и так ему придется скидывать всё барахло, да и найденный клад, уютно лежащий в тайнике (который Медв по собственному почину соорудил, аргументируя это тем, что случаи бывают разные, даже порядочные люди, мол, не брезгуют контрабандой), также сбывать придется через него. Поверит, не поверит, это другой вопрос. Главное, чтобы достал, а там уже как-нибудь разберёмся. Мужик не болтливый, в том смысле, что потрындеть, конечно, любит, но лишнего никогда не сболтнет. А если заинтересуется дальнейшим сотрудничеством, а он точно заинтересуется, то и вообще будет помалкивать.

Жизнь на корабле шла своим чередом. Новое медицинское оборудование трудилось без устали. Через двое суток двое из трёх легкораненых встали на ноги. Теперь у загона с пленными всегда стоял караульный, и при этом СБшникам не приходилось рваться между выполнением прямых обязанностей по охране подопечного и присмотром за полонянами. Грег тоже вспомнил о своей основной профессии и принялся за дело. Для начала с пристрастием опросив пиратов, даже через ментоскопирование их прогнал. Что он вызнал, Илюха не интересовался, да и не горел желанием особо, если честно. Однако, как выяснилось, Грег не только с пиратами разговоры разговаривал. За день до подхода к месту встречи, когда «Находка» неслась в гипере, готовясь спрыгнуть со струны в системе, где и была конечная точка маршрута, он вызвал парня в медсекцию.

— Тут с тобой хотят поговорить, Илио.

— Вот как? И кто же это?

— Я. — Из-за спины Грега выступила миловидная женщина восточной внешности.

— И о чём же, позвольте узнать, вы хотели со мной поговорить?

Женщина неуверенно оглянулась на майора. Но тот, усевшись на кресло возле рабочего стола, выставил перед собой открытые ладони, показывая тем, что в разговор он вмешиваться не собирается. Женщина глубоко вздохнула, пытаясь справиться с волнением, и заговорила:

— Меня зовут Зела Тиу, господин капитан. Я квалифицированный врач. Могу работать с оборудованием любой сложности, — на одном дыхании выпалила она.

Илюха поморщился, обращение «господин» резануло по ушам. И хотя это вполне обычное обращение к капитану корабля, как к высшему офицеру, всё равно коробило.

— Я вас поздравляю, Зела Тиу. После того как империя снимет вам рабскую нейросеть и поможет установить нормальную, вы сможете очень хорошо устроиться. Только я не понимаю, что вам от меня нужно?

— Я хотела узнать, будете ли вы и дальше уничтожать пиратов и работорговцев? — Сказано это было так, что даже ощущалось, как капают тягучие капли ненависти с каждого слова.

— Интересный вопрос, — удивился парень такому напору. — И хоть я вам отвечать не должен, однако отвечу. Специально за ними я гоняться не буду, это точно. У меня и своих дел хватает, но если встретятся, и я буду в силах это сделать, то будьте уверены, ни один не уйдет без наказания. Это я вам могу обещать. Сам через это прошел.

— Вы были рабом? — Подалась Зела вперед.

— Был. Только без рабской нейросети. Не успели поставить. Ваш коллега, — парень указал взглядом на Грега, — не даст соврать.

— Тогда меня это устраивает, — ответила женщина.

— Ну, вот и прекрасно. — Склонил в легком поклоне голову Илья. — Если у вас всё, то я…

— Господин капитан!!!

Илюха поморщился.

— Капитан! — правильно поняла его гримасу женщина. — Возьмите меня к себе!!!

— Куда? — не понял землянин.

— Возьмите, не пожалеете! Я могу работать бесплатно. Только возьмите. Я хороший медик, это правда. А у вас, господин майор сказал, нет в штате медика. Возьмите, пожалуйста!!!!

— Так вы хотите поступить на службу в мой экипаж? Я правильно понял?

Зела энергично кивнула.

— Но зачем вам это нужно? С вашими знаниями и умениями вы можете устроиться в любое самое лучшее медицинское учреждение с хорошей заработной платой. Мой же удел вечные скитания. Вы готовы к этому? А как же ваши родственники? Как они на это посмотрят?

— Мне нет дела до родственников. Они и пальцем не пошевелили, когда марийский работорговец предлагал вернуть меня за выкуп!!!

— Я вам сочувствую, но это ещё не повод, чтобы связывать свою жизнь с постоянными скитаниями, когда вы можете гораздо более комфортно устроить свою жизнь. Вы уверены?

Снова энергичный кивок. Тут поднялся Грег.

— Илио, можно тебя на пару слов? — сказал он. — Вы, Зела, побудьте здесь пока, а мы с капитаном выйдем на минутку.

Когда они вышли в коридор, и за ними закрылась герметичная дверь, отсекая посторонние звуки, Грег взял Илью под руку.

— Бери её не раздумывая, Илио. Я вообще не понимаю, чего ты ломаешься.

— Я не хочу портить ей будущую жизнь. У меня ведь свои планы.

— А если её планы совпадают с твоими? К кочевой жизни она готова, больше пятидесяти лет она этим занималась. В рабство она попала ещё студенткой, с тех пор стала прекрасным специалистом, пираты тоже заботятся о своем здоровье. Всё это время её использовали не только как хорошего врача, но и, как сам понимаешь, легкодоступную женщину. Раб перечить своему хозяину и его приказам не может, об этом заботится рабская сетка. Она не сломалась, ненавидит их всеми фибрами своей души. Добровольно легла под ментоскоп. Подтверждаю, ни грамма лжи в её словах нет.

— На кой ляд мне маньячка на борту? По-моему, у неё проблемы с самоконтролем.

— Тут ты неправ, Илио. Не будь у неё железной воли и самоконтроля, она бы давно сломалась.

— Да?

— Точно тебе говорю, я же врач, поверь мне.

— А не соглядатая ли вы мне на корабль хотите пристроить, Грег?

Майор улыбнулся.

— Если честно, то была такая мысль. Я даже её озвучил Зеле. И знаешь, что она мне на это ответила?

— Интересно.

— Она меня так далеко послала, что туда даже при помощи гиперпортала не доберёшься.

Илюха хмыкнул, развернулся и приложил ладонь к дверному сканеру.

— Зела, — начал парень, когда они вместе с майором вошли в помещение, — я соглашусь взять вас в экипаж при нескольких условиях. Первое, вы будете контролировать свои эмоции и не позволите своей ненависти принимать решения за вас. Второе, приказ капитана закон на этом корабле и обсуждению не подлежит. Ну и третье, корабль принадлежит мне и идёт туда, куда хочу я, желания экипажа рассматриваются, но учитываются только в том случае, если это не противоречит планам капитана. Вы должны быть готовы следовать вместе с кораблем, хоть к центру вселенной, если случится такая необходимость. Вас устраивают такие условия?

— Полностью, капитан!

— Тогда добро пожаловать на борт, врач Зела Тиу. Старший помощник покажет вам временную каюту, а после того, как уважаемый Грег покинет нас, вы займете положенные вам по статусу помещение. В метрополии мы решим вопрос с вашей нейросетью и имплантатами.

Глава 7

Кадар. Центральная система империи. Столица

Два года или два цикла, как говорят местные, прошло с тех пор, как Илья впервые оказался здесь. По земным меркам не так уж и мало. А такое ощущение, как будто вчера было. Эмиграционный центр, филиал корпорации «Нейротех» и три незабываемых ярких дня с Энди. Учеба, ребята, Балах, Зевран…

«Находка» двигалась к точке рейдовой орбиты. Придётся ждать. Места у причала нет. Оно и неудивительно. Столица ведь. Сюда стекаются грузы со всех концов Содружества и не только. Строгая, очень усталая женщина-диспетчер коротко обозначила координаты рейда и отключилась.

— Ну, вот и прибыли, Илио, — сказал Грег, находившийся сейчас на мостике.

Действительно прибыли. Этот весьма насыщенный событиями рейс был закончен. Пассажиры благополучно доставлены к месту встречи. Новенький линейный крейсер последнего поколения взял на борт и всех пленных заодно. Парень был этому только рад.Длительная и нудная волокита по передаче пиратов властям и суета с освобождёнными рабами были ему ни к чему. Лишняя слава борца с бандитами тоже без надобности. Когда произошла стыковка с крейсером, Илюха даже не собирался провожать гостей. Ну их в задницу со всеми секретами. Но Грег настоял.

Пришлось идти, деться некуда. Всё прошло быстро. Группа «Тень» дружески и аккуратно постучала по плечам, Илья был без скафандра, а «шишка» с минуту молча всматривался в лицо парня, как будто старался получше запомнить. Лица его за забралом гермошлема было не разглядеть, но внимательный взгляд землянин ощущал кожей. Потом, также молча, важный человек прошёл в шлюз, и на этом церемония прощания закончилась. Далее уже без него, под руководством Грега и приглядом Саида, быстро перегрузили «мясо». А до самой метрополии добраться уже труда не составило.

— Да, Док, прибыли. Что дальше?

— Дальше? А дальше, Илио, будем работать. С поставленной задачей ты справился блестяще. Я не ошибся в выборе. Вот информационный накопитель. — Грег передал парню устройство. — Тут вся информация по тем странным случаям с пропажей кораблей. Время исчезновения, координаты. Таких мест много. Есть в Империи, на территории Эленте, в государстве Мар, республике Манти. По всему Содружеству. Твоя задача пошариться и посмотреть. Корабль у тебя подходящий, так что подозрений не вызовешь. Пропадает много кораблей. Мы не все случаи можем регистрировать. Если пропадает большой, хорошо охраняемый конвой, то рано или поздно мы узнаём об этом. Следы в виде обломков остаются. А одиночки исчезают обычно бесследно. Пока их хватятся родственники, проходит слишком много времени, да и маршруты у них непредсказуемые. Одиночка передвигается так, как надо ему, где работа есть, там и появляется. Отследить нет возможности. О своих маршрутах, сам понимаешь, они не распространяются. Остов «Непобедимого» сейчас уже должны были доставить на свалку для дальнейшего разбора. Пропуск для беспрепятственного осмотра я тебе обеспечу. Посмотри свежим взглядом. Такого ты ещё точно не видел. Хотя в Содружестве такого ещё никто не видел, за исключением людей, занимающихся расследованием этих пропаж. В центральных мирах Империи старайся пока не появляться. Связь через Гро. А пока отдыхай, разбирайся с трофеями. Посети базу резерва обязательно. Тебя там ждут. Ну, и будем прощаться. Пусть ИскИн закажет для меня пассажирский бот. Я сойду сейчас, много работы впереди, да и тебя задерживать своим присутствием не хочу. Я же вижу, что ты мне так до конца и не доверяешь.

Илья промолчал.

— Даже немного обидно, но, возможно, ты имеешь на это право. Надеюсь, когда-нибудь ты изменишь своё мнение о нашей службе и Империи в целом. Я пойду собирать вещи, как подойдёт бот, предупреди меня. Да, я уже утряс формальности по поводу Зелы. Можешь на эту тему не беспокоиться. В статусе гражданина она уже восстановлена.

Бот прибыл через полчаса, и майор тихо покинул борт. Пора было заниматься делами. Илюха настрочил письмо для Эйри Бошу, в котором предлагал выкупить трофейный груз, деньги нужны были срочно. Надо было вынуть рабскую нейросеть у Зелы и установить новую, а также озаботиться обновлением её знаний. Хрен его знает, какие базы она учила, подстраховаться стоит. Могли ведь и новые знания появиться. За этим можно обратиться в уже знакомый филиал, а конкретно к господину Нягу, который устанавливал экспериментальную нейросеть самому землянину. Не должен отказать. Но это потом, пока средств всё равно не хватит. Если ставить новую сетку, так уже что получше сразу, опять же имплантатами надо озаботиться для себя и остальных. Для инженера и Саида базы лучше стрясти с Громозеки, остальное и тут можно взять.

Парень хотел уже было связаться со своим бывшим наставником, Черимом Балах или с Зевраном, но тут поступил запрос со станции. На связь вышел торговец. Вот это действительно повезло так повезло. Эйри как раз по торговым делам был в метрополии.

— Лео, — широко улыбалась голографическая физиономия торговца, — а я тебя только сегодня вспоминал. Ты как всегда с пустыми руками не появляешься. Много у тебя груза?

— Да так, не очень. Но груз хороший. Оборудование в основном свежее. Толкнуть труда не составит. Вот только мне ещё суток трое на рейде очереди ждать. Я не рассчитывал на груз.

— Где же ты тогда его взял?

— Немного пострелять пришлось. В Серой зоне.

— Вот неймётся тебе, парень. Чего у Моли-то не сиделось?

— Так надо.

— Ой да знаю я, знаю! Старый отшельник жаловался. С причалом помогу, у меня тут есть свои, в длительную аренду выкуплены. Место есть. Сейчас с диспетчером свяжусь и швартуйся.

— У меня ещё к вам разговор имеется.

— Вот и поговорим. Пусть твой мантиец приготовит те колбаски. Помнишь? Ну те, какими ты в последнюю нашу встречу меня угощал.

— Помню, вот только с продуктами беда. Рейс получился длительный, мы на мели.

— Ерунда. Составь заявку на всё необходимое, мой постоянный агент всё обеспечит.

— Договорились.

Уже через два часа «Находка» заняла место у причала. Пока корабль двигался установленным коридором, Илюха вспоминал, как пару лет назад с восторгом смотрел на швартовую суету через бронестекло станционной обзорки и как мечтал сам окунуться во всё это. На деле же он находился в роли стороннего наблюдателя. Швартоваться на ручном управлении было запрещено по правилам швартовых операций. Всё делает ИскИн, капитан должен только присутствовать на случай нештатной ситуации.

Эйри появился сразу, как только гармошка парадного трапа состыковалась с переходным шлюзом.

— Рад видеть тебя, парень! — Облапил он Илюху. — Не ожидал увидеть тебя в метрополии, да ещё и с грузом. Удачно получилось. Показывай, что привёз.

Илья сбросил ему на сетку перечень груза и повел старого торговца по трюмам, дабы тот смог ещё и визуально убедиться в том, что всё действительно соответствует списку. Пока они бродили, и грузовой помощник торговца сверялся с записями, прибыл местный вариант шипшандера, который привёз продукты и получил новый заказ. Необходимо было пополнить боезапас. Как для пусковых установок «Находки», так и для ботов. Сменные батареи скафандров, боеприпасы к стрелковому вооружению. Сменные фильтры для системы жизнеобеспечения и очистки воды, кое-что по запчастям для Медва. Да много всего надо было взять. Обычная деловая суета стоящего в швартовом доке корабля.

— Прекрасный груз, Лео! Я прямо сейчас могу тебе заплатить, и мы начнем выгрузку.

— Очень хорошо. Сколько я смогу получить за всё это?

— Семьсот тысяч, парень. Больше не могу, извини. Я же и сам с этого должен что-то поиметь.

— Нет, уважаемый, вы меня не так поняли. Цена меня устраивает. Но это не весь груз. Я хочу вам ещё кое-что показать.

— Контрабанда? — нахмурился Эйри.

— И да, и нет, — улыбнулся землянин. — Так получилось, что мне в руки попал очень дорогой, но компактный груз. Случайно. Не бросать же было. Я не виноват, что он запрещён к транспортировке частными лицами.

— Ладно, разберёмся, показывай, что там у тебя.

Когда Илюха открыл ящик, в котором в шести ячейках лежали капсулы с антивеществом, торговец чуть дара речи не лишился. Он быстро закрыл крышку назад и как-то воровато оглянулся.

— Это…

— Да, это то, что вы думаете. Капсулы с антивеществом, элентийского стандарта, времен войны первого контакта.

— Ты… — торговец закашлялся, — ты где это взял?

— Где взял, там больше нет, — усмехнулся парень. — В конце концов, это не важно. Меня интересует, сможете вы это барахло пристроить, или мне его выбросить где-нибудь потихоньку?

— Ты чего, с ума сошел? Выбрасывать такие деньги? Это ж надо до такого додуматься!!! Выбросить! — Эйри аж покраснел от такого заявления. — Нет, ишь чего удумал! Да на этом мы сможем поднять… на какой процент я могу рассчитывать, кстати?

Илюха довольно улыбнулся. Как он и предполагал, Эйри заглотил наживку. Но жадничать смысла не было.

— Я понимаю, уважаемый, что сам я это ни за что продать не смогу. Поэтому партнерские пятьдесят процентов, ваши.

— Договорились! — засиял торговец. — Сколько у тебя таких ящиков?

— Двадцать штук.

— О-о-оо, — восхитился Эйри. — Миллионов двести можно выручить на двоих, а может и больше, всё зависит от того, сколько там антивещества. Там, где ты это взял, точно больше нету? — хитро прищурившись спросил он.

— Ну-уу, не то чтобы совсем нет, просто взять ещё будет весьма сложно. Уходил-то я шумно. Какое-то время лучше снова туда не соваться. Нужно немного выждать, пусть успокоится всё, а потом уже можно и ещё разик слетать. Вот только тащить снова сюда опасно.

— Нет, нет, нет! — замахал руками Эйри. — Сюда и не надо. Как соберёшься снова идти за грузом, договоримся о встрече на безопасной территории. Надеюсь, ты не передумаешь? Не начнешь сам продавать товар?

— Я что, больной? Делать, что ли, больше нечего? Конечно, я поставлю вас в известность.

— Отлично, Лео! — засмеялся довольный торговец. — Ты приносишь удачу. Давненько у меня такой крупной сделки не было.

— Простите, Эйри, а когда у вас получится продать товар?

— А что за спешка?

— Понимаете, мне срочно нужна крупная сумма денег.

— Насколько крупная?

— У меня в экипаже появился новый медик, ему нужно поменять нейросеть, проверить уровень знаний и при необходимости докупить учебные базы. Имплантаты тоже могут пригодиться. На всё это моих средств не хватит.

— А что у медика с нейросетью случилось?

— С нейросетью всё в порядке как раз, вот только нормальный человек вряд ли захочет такую иметь.

— Такая старая? Зачем тогда тебе такой медик?

— Сеть не старая, она рабская. А медик очень хороший. Во всяком случае, она так сказала.

— Вон оно что. Понятно. В таком случае я могу тебе прямо сейчас дать в долг миллионов пятьдесят. А потом, когда сделка состоится, я перечислю тебе остальное за вычетом долга. Так устроит?

— Вполне.

— Тогда давай свои реквизиты, сейчас нет смысла заморачиваться с обезличенными картами. Сделка с твоим попутным грузом законна и семьсот тысяч твои по праву, пятьдесят миллионов я тебе даю в долг. А «основной» груз продам позже. Там много тонкостей. Но это мои проблемы. Кстати, это дело стоит отметить, ты как на это смотришь?

— Я не против. Вот только чуть позже. Мне ещё нужно встретиться с друзьями. Мы учились вместе, они как раз должны закончить обучение. Затем разобраться с нейросетью медика, и тогда я в вашем распоряжении. И вот ещё что мне нужно, вы человек опытный и, возможно, знаете, как мне помочь. Мне надо как минимум два орудийных конденсатора, класса линкор.

— Ну, у тебя и запросы, парень! — изумился торговец. — На кой тебе такие вещи?

— Если скажу, что они нужны как резервные источники питания, поверите?

— Нет.

— А если это правда?

— Всё равно не поверю.

— То есть достать не сможете?

— Что значит не смогу? — обиделся старый торговец. — Нет ничего такого, что бы я не смог достать или найти. Сколько конкретно тебе надо?

— Минимум два, но если сможете больше, то буду рад. — Пока Илюха говорил о конденсаторах, ему действительно пришла в голову мысль, как ещё их можно использовать.

— Договорились, парень. Я сообщу тебе, когда узнаю, сколько это будет стоить. Но и ты, как будешь готов тащить вот этих малышей, — Эйри указал взглядом на ящик с капсулами, — уж сообщи. Сделай милость. А пока как там наши колбаски?

— Сейчас узнаю.

У Саида уже всё было готово, и Илья пригласил гостя на обед. Эйри с удовольствием отдал должное искусству мантийца, после чего спешно отбыл. Сказал, что надо срочно связаться с нужными людьми. Впрочем, «основной» груз он забрал. Это барахло, лежащее в трюме, можно было разгружать не спеша. А древние капсулы торговец решил вывезти сразу. Тем более что двадцать ящиков много места не занимали. Деньги он тоже перевёл сразу. Как ни хотелось Илюхе поскорее встретиться с друзьями и своими учителями, но дела нужно было делать тоже. Зеле Тиу для начала ещё надо снять рабскую нейросеть, а можно ли тут же ставить новую, парень не знал. В любом случае лучше поторопиться с этим вопросом и решить всё сразу, прежде чем заниматься личными делами.

— Здравствуйте, господин Нягу, — поприветствовал эскулапа землянин.

— Лео Нов. Вот уж кого не ожидал увидеть, — явно обрадовался тот. — Вы просто поприветствовать меня решили или случилось чего? Кстати, спасибо за отчеты. Нам они очень пригодились. Мы выиграли гонку. Не без вашей помощи. Так что вы можете по праву считать себя, так сказать, соучастником научного прорыва.

— Спасибо, господин Нягу. Лично у меня всё прекрасно. Но мне снова нужна ваша помощь. Вернее, не мне лично, а человеку из моего экипажа.

— У вас, Лео, уже есть собственный корабль с экипажем?

— Да. Правда, пришлось потрудиться для этого, но я справился.

— Ничуть не удивлён. Так что за помощь нужна вашему человеку?

— Это женщина, мой медик. Тут вот какая штука. Я освободил её из пиратского плена, у них она занималась по специальности, но у неё стоит рабская сетка. Хотелось бы сменить на нормальную.

— Насколько нормальную?

— Готов потратить миллионов двадцать на нейросеть и необходимые имплантаты. Ещё нужно проверить её на профпригодность и, если будет нужда, залить недостающие базы знаний.

— А вы растете, Лео. Это очень хорошие деньги, и я с удовольствием помогу.

— Есть некоторая сложность. Экипаж у меня пока небольшой, а сам я буду занят и не смогу проводить человека на планету.

— О-оо, эта маленькая проблема, которая легко решается. Где находится ваш корабль?

— На станции Гео-3. — Илья сообщил номер дока.

— Ждите. Я пришлю своих людей, которые доставят вашего члена экипажа к нам в клинику. Всё будет хорошо. Мы тут сами разберёмся, какую сеть ставить и какие имплантаты.

— Прекрасно. Тогда, как только вы определитесь с количеством работ, смету присылайте на мое имя. Я оплачу. Да, и помогите девушке с приобретением личных вещей. Это тоже включите в стоимость. Кстати, также мне могут понадобиться расходники для медсекции, вы там сразу это тоже обсудите, чтобы время не терять.

— Отлично. С вами приятно работать, Лео.

— Мне тоже. А пока до связи, господин Нягу, я жду ваших людей.

Глава 8

Через пять часов появился эскорт, посланный Нягу за Зелой. Медик заметно нервничала. Похоже, что ей было немного страшно отправляться куда-то с незнакомыми людьми. Илья её успокоил, сказав, что господину Нягу можно доверять. И как прекрасному специалисту и, уж тем более, как бизнесмену. Так как никакой бизнесмен не откажется заработать лишнюю копейку, особенно когда эти копейки исчисляются в огромных числах. Вроде бы получилось. Женщина успокоилась и отправилась в сопровождении двух особ того же пола на поверхность планеты, в клинику.

Вообще-то женщина это слишком громко сказано, если только физиологически, выглядела-то она, действительно, лет этак в районе сорока, вот только для местных это не возраст. Скорее всего, второй пролонг пираты ей делать не стали. Может, не видели смысла, так как всегда можно приобрести другого раба, с той же специализацией, да и не париться, а может, и по каким-то другим причинам, хрен их поймешь, этих лихих ребяток. С одной стороны, парень понимал, что женщина старше него, а с другой, он понимал, что после пролонга она снова будет выглядеть лет на двадцать пять примерно. Но относиться к ней как к девушке одного с ним возраста вряд ли смог бы себя заставить. Если уже видел её такой, какой она и должна была бы выглядеть без пролонга. Взять хоть ту же Нию, девушку диспетчера, с которой он провел один приятный вечер, он даже не спрашивал, сколько ей лет. Во-первых, это неприлично, а во-вторых, даже и не задумывался. Она была молодой, красивой, свежей, но кто знает, может, она была старше его лет на сто пятьдесят. Сказать проще, в прабабушки могла бы годиться. Но нет, даже мысли подобной не возникло. А тут глаз зацепился и всё, пусть теперь хоть как выглядит Зела, но как о девушке Илюха о ней думать уже не сможет. Вот хоть убей.

Закончив с последним делом, Илья связался с Черимом Балах. Наконец-то можно было заняться и личными делами.

— Ты где? — последовал лаконичный вопрос от бывшего наставника.

— В порту. Мне тут по знакомству причал предоставили. Хотел бы пригласить вас, Зеврана и ребят в гости, если у вас есть такая возможность.

— Какие гости, парень? Бегом в школу, это приказ!

— Не понял, — удивился Илюха. — Я вроде как уже не курсант и спешить туда не должен.

— Ты что, не знаешь? Идет церемония выпуска! Ты разве не хочешь присутствовать на ней? Твои ребятки выпускаются! Бегом давай, должен успеть.

— Ух ты! — обрадовался землянин. — Тогда другое дело. Я мигом. Конец связи.

Такое событие грех пропустить. Где-то глубоко в душе грыз червячок обиды, случись по-другому, сейчас он мог бы стоять там, вместе со всеми. Но случилось как случилось и ничего уже не вернешь. Да и грех жаловаться. Стой сейчас Илюха там, вместе со всеми, ничего того, что он успел добиться за прошедший год, не было бы. Но обида все равно подспудно грызла, зараза такая. Но за ребят он был действительно рад, искренне, поэтому спешно переоделся и направился на выход.

— Саид, я в школу. Ты со мной?

— Нет, брат. Я быть здесь.

— Пошли, прогуляемся. Чего сидеть в этой коробке?

— Не здесь, брат. Тут меня помнить. Проблемы быть. Нет, я быть здесь.

— Ну смотри. Капитан машине.

— На связи инженер.

— Медв, ты на станцию не собираешься?

— А чего я там не видел? Работы полно. На станции я уже насиделся.

— Так это не та станция. Метрополия как-никак. Сходил бы прогулялся, если проблемы с деньгами, то я дам. Всё равно скоро надо будет определять пай заработной платы каждому члену экипажа. Так что не проблема. Деньги у нас есть пока.

— У меня всё есть. Ничего не надо.

— Твое дело. Тогда вы с Саидом на хозяйстве. Переходный шлюз заблокируйте. Гостей без меня не предвидится. Я ушел.

Суета станции после спокойной судовой обстановки немного напрягала. На станциях Фронтира такой нет. Вернее, не то чтобы совсем нет, просто не такой интенсивности. Это как попасть из провинциального маленького и зелёного городка в каменные джунгли Москвы. Все куда-то бегут, торопятся по своим делам, а ошарашенный провинциал стоит и завороженно пытается собрать мысли в кучу. Илья бывал тут, поэтому ему было проще, но отвыкнуть уже немного успел. До школы добирался минут сорок. Едва подошел к парадному входу, как его окликнули.

— Лео!

Парень оглянулся. К нему подходил дед Зева. Но какой. Подтянутый, при парадном мундире, со всеми регалиями, нашивками званий и знаками различия принадлежности рода войск. Сейчас на рукаве мундира красовалась нашивка СБ империи.

Илюха было дернулся ему навстречу, но, увидев эту нашивку, затормозил. Как на стенку напоролся.

— В чем дело, Лео? Ты не рад меня видеть?

Илюха был, конечно, рад. И даже очень, но нашивка СБ его смущала. Одно дело обнять старого оружейного мастера, совсем другое — обниматься с действующим офицером СБ империи. Разные, знаете ли, вещи.

— Рад. Честно, очень рад. Но… — Парень замялся, не зная, как объяснить свои сомнения.

— Тебя эта нашивка насторожила, мой мальчик? — догадался дед, проследив за взглядом Ильи.

Парень смутился.

— Брось, Лео. Меня восстановили в звании. Но я всего лишь преподаватель теперь. На базе школы открылись курсы переподготовки офицеров СБ. Видимо, кто-то вспомнил о моих заслугах и специализации. Так что не обращай внимания. Я понимаю тебя. Контору не очень любят. Специфика работы сказывается, но и без этой службы тоже нельзя. Так что зря ты так напрягся.

— Я понимаю, — улыбнулся землянин. — Но хотелось бы свести свои отношения с этой службой к нулю. Неуютно чувствую себя.

— Не ты один. Но я мундир нацепил не для того, чтобы тебя шокировать. Сегодня выпуск. А так я по-старому одеваюсь. Не в моём возрасте блестеть наградами и козырять званием. Пошли. Там уже всё началось.

Зал, где проходила церемония выпуска, был полон народа. Помещение полигона было трансформировано в подобие земного плаца. Где в данный момент стояли курсанты, разбитые на шеренги курсов. Все в новенькой флотской форме. Слева и справа от плаца возвышались трибуны, заполненные зрителями. Курсантами, которым ещё только предстояла в ближайшем будущем такая же церемония, родителями выпускников, друзьями. Народу хватало. Лицом к шеренгам курсантов, стоящих ровными рядами, находилась преподавательская трибуна. На которой в данный момент стоял Черим Балах, произносящий торжественную речь.

Зевран усадил Илюху в первом ряду. Рядом сидели офицеры с нашивками СБ. Им пришлось подвинуться, чтобы парню хватило места. Глядя, кто его привел, возражений не возникло. Видимо, дед подсадил его к своему недавно набранному курсу. Илья даже немного удивился, когда понял, что последнее время, куда не сунется, вечно натыкается на СБшников. Вот и сейчас снова сидит в их обществе.

Между тем Зевран прошёл к преподавательской трибуне и, выбрав время, когда Черим закончил фразу, шепнул что-то ему на ухо. Тот кивнул и продолжил:

— Надеюсь, господа новоиспеченные лейтенанты, что знания, приобретенные в этих стенах, хорошо послужат лично вам, а вы интересам Империи. Поздравляю!!!

Раздались бурные аплодисменты с гостевых трибун. Овации длились долго, но Черим Балах не спешил покидать трибуну, с которой произносил речь. Когда шум немного стих и превратился в фон, он поднял руку, снова требуя внимания.

Тишина в зале наступила не сразу. Слишком много возбужденного народа, как курсантов, так и переживающих за своих чад родителей, находилось здесь. Через минуту Черим смог продолжить:

— Осталось еще одно дело, которое надо закончить. Многие из вас, присутствующих сейчас в этом зале, помнят курсанта Лео Нов. Год назад по отношению к нему была допущена жестокая несправедливость. По ложному обвинению ему пришлось покинуть эти стены, прервав обучение. Но он не сдался, не опустил руки. Этот молодой человек блестяще подтвердил свои знания, получив сразу два сертификата. Пилота и инженера. Доказав, что, если человек чего-нибудь хочет и ставит перед собой цель и не жалея сил стремится достичь этой цели, то он обязательно её достигнет. Сегодня он находится среди нас в качестве гостя. Но для меня он и сейчас является моим учеником, в которого я постарался вложить максимум. Теперь я рад, что он не разочаровал меня. Я не смог его защитить сразу, но зато теперь, после того как был восстановлен в должности руководителя учебного заведения, я могу исправить допущенную несправедливость.

Народ в зале оглядывался, стараясь найти виновника торжества, но те, кто знал Илюху в лицо, находились либо на плацу, либо на преподавательской трибуне. Парень, не ожидавший такого поворота событий, готов был провалиться, лишь бы не ощущать направленные на него взгляды тех, кто его знал. Первой его заметила Беррана и, заулыбавшись радостно, толкнула стоящего рядом с ней Риго в бок локтём, показав взглядом на Илью. Риго показал на него близнецам, а там и остальные сообразили, куда надо смотреть. Переждав возникший было шум, Черим продолжил:

— За время своей учебы курсант Лео Нов зарекомендовал себя надежным товарищем и другом, прилежным учеником и хорошим лидером, умеющим принимать нестандартные решения в боевой обстановке. Подтвердив свои знания и получив рабочие сертификаты, он доказал, что обучался тут не зря. Его группе, которой я руководил на тот момент, пришлось тяжело. Все мы знаем, что не каждый может позволить себе мощную нейросеть, которая даст возможность быстрее других усваивать знания. Но, несмотря на это, с самого начала ребята взяли хороший темп, благодаря своему лидеру сразу вырвались вперед по качеству обучения и глубине освоенных навыков, и теперь по праву могут гордиться заслуженным вторым местом на соревнованиях среди школ. В этом есть не только моя заслуга, как непосредственного руководителя, но и заслуга их бывшего лидера, заставившего ребят поверить в собственные силы. Теперь этот человек здесь. Он прибыл сюда не просто как бывший курсант, чтобы порадоваться за своих друзей, но ещё и как капитан собственного корабля. Всего этого он сумел добиться за очень короткий промежуток времени. Курсант Лео Нов, прошу вас, выйдите на середину зала.

Илюха испуганно заозирался, как будто в этом зале мог находиться ещё один бывший курсант под таким именем.

— Да, да. Я к вам обращаюсь. Не заставляйте нас ждать.

Пришлось идти. Как только он занял положенное место, специально отмеченное красным квадратом, Балах продолжил свою речь.

— Властью директора школы я снимаю с вас все обвинения! Как руководитель группы, я подтверждаю прилежное обучение курсанта. А теперь снова как директор учебной базы резерва императорского военного флота, учитывая ваши успехи за год, проведенный вне этих стен, я присваиваю вам звание лейтенант-командера.

Шквал аплодисментов, раздавшийся со спины, где стояли ровные шеренги выпускников, подтвердил, что землянина действительно помнят. Черим снова поднял руку, призывая к тишине. Аплодисменты стихли.

— Но и это ещё не всё. От лица полиции станции Гео-3 нас попросили вручить награду за уничтожение боевой звезды пиратов. Курсант Лео Нов в одиночку, без оружия, смог наказать преступников так, что только один смог скрыться. Остальных же даже судить не пришлось.

Это была не совсем правда, Илюха тогда был не один, ему помогал Саид, и он не меньше землянина был достоин награды, вот только вряд ли сейчас был подходящий момент для объяснений.

— Зевран Отте, будьте любезны, вручите лейтенант-командеру его форму и награду.

Дед, сияя как начищенный медный тазик, не спеша подошел и передал в подставленные Илюхой руки уложенную ровной стопочкой форму, сверху которой лежал головной убор в виде берета, а уже на нём лежала блестящая галочка. Та самая награда. Зевран без стеснения облапил землянина, шепнув:

— Не смущайся, Лео, ты это заслужил. Всё так, как должно было быть. — И так же не спеша вернулся на свое место.

— Лейтенант-командер, встаньте в строй к своей группе. Ваше место там, а не на гостевой трибуне!!

Илюха, красный от смущения, но с радостно блестящими глазами, направился к ребятам. По пути лихорадочно размышляя, куда встать. Во главе группы стояла Бер, встать впереди неё, это значит покуситься на право лидерства и, возможно, нанести тем самым обиду, а ведь именно она весь этот год руководила группой, не он. И ведь успешно руководила, занять второе место неполной группой на соревнованиях между школ равноценно победе и первому месту. Немного подумав, он встал в конце шеренги группы.

— Ты куда встал? — зашипела Рилла или Милла, стоявшая последней.

— Сюда иди! — так же шепотом позвала Бер.

Ничего не понимающий Илюха пошел туда, куда звали.

— Становись вперед, Лис. Твоё место здесь.

Илья встал во главе группы. Вот только ему казалось, что вид имеет дурацкий, с этой стопкой формы в руках и в гражданской одежде.

— А теперь, — вновь заговорил Черим, — когда все виновники торжества получили по заслугам… Выпускники, слушай мою команду, равнение на штандарт!!!

Под высокий купол полигона взмыл дрон, к которому было прикреплено ярко-алое полотнище, перечеркнутое крест-накрест по диагонали тёмно-синими, широкими полосами, покрытыми яркими крапинами, олицетворяющими звёзды вселенной, и с жёлтым кругом в центре. Намёк на звезду, которая согревала и освещала путь местной цивилизации. Зазвучала торжественная мелодия. И хотя землянин не питал искренней любви к приютившей его Империи, но уважал. Уважал людей, живущих на её территории, уважал тот титанический труд, благодаря которому империя стала могучим звёздным государством, уважал бездну времени, которое понадобилось людям для того, чтобы пройти этот длинный путь. Поэтому он стоял вместе со всеми по стойке смирно, слушая гимн и держа равнение на штандарт.

Когда мелодия закончилась, директор школы снова взял слово.

— Ну вот и всё. Торжественная часть праздника закончилась. Однако праздник продолжается. Выпускники! Вольно! Прошу вас и гостей школы проследовать в столовую. Там накрыты праздничные столы.

Со всех сторон раздался радостный многоголосый шум, и Илюха оказался в объятиях друзей.

Глава 9

Хорошо провели время. Много смеялись, шутили. Вспоминали забавные случаи. Выпускники курсировали от стола к столу. Поздравляли друг друга и снова возвращались к себе. Было шумно и весело. Землянин отдыхал душой. Ребята заставили его переодеться в новенькую форму, и теперь он ничем не отличался от остальных.

— Гад ты все-таки, Лео! — сказала Беррана Илюхе, когда они вместе танцевали.

— Почему? — удивился парень.

— Ты ведь ни разу весточки не прислал. Где ты, что с тобой. Мы же все переживали за тебя.

— Занят был сильно. Не поверишь, Бер, пахать пришлось так, что спать было некогда. Весь этот год без отдыха мы с Саидом работали. Поначалу уже отчаялся было. Никто не хотел брать на работу. Опыт им всем подавай.

— А потом?

— Потом? Потом нашелся один хороший человек. Пригласил к себе. Дальше только работа. Развлекаться было некогда. Вы-то ведь тоже ни одного сообщения не прислали, — вернул шпильку Илья.

— Так мы же учились. Знаешь, как трудно было. Хорошо, что старого директора СБ взяло в оборот. Ну, и всех остальных тоже. Вёрни и его жополизов.

— Кстати, как это произошло?

— Да никак. Никто и не понял. Просто дней через десять, после того как ты ушёл, они тоже пропали. А господин Балах стал новым директором.

— Правильнее сказать, он вернул себе свою старую должность.

— Ну да. Новых наставников он нашел быстро. Группы пилотов перетасовали. Нашу только не тронули. Балах сам продолжал нами заниматься. Но всё равно вчетвером было трудно.

— Ты молодец, Бер. Справилась просто замечательно. Вчетвером взять второе место, это круто. Даже я бы так не смог.

— Понимаю, что льстишь, Лео, но приятно. Спасибо.

— Нет, правда. Я не шучу.

— Думаю, что с тобой лучше получилось бы. А что у тебя за корабль? Покажешь?

— Конечно. Транспорт семидесятой серии. Я его немного улучшил. Он теперь чуть быстрее, манёвренней. Да и вооружение есть. Приходилось летать во Фронтире по большей части. Там, сама понимаешь, с безопасностью не очень.

— Уже приходилось стрелять?

— Было дело. Вот сейчас как раз трофеи выгружают.

— Круто. Я хочу посмотреть. Хотя думала, что у тебя боевой корабль будет, а не какой-то малый грузовик.

— Какой есть. Ты уж не обижай мой корабль. Это не просто грузовик. Он мне уже не раз жизнь спас.

— Тогда я точно хочу посмотреть.

— Так в чем проблема? Берём ребят и пошли.

— А пошли.

Весёлой толпой ребята отправились на станцию. На выходе из столовой их компанию догнал ещё один человек.

— Лео, привет, вы куда это?

— Риз! — Узнал рослого парня Илюха. — Привет. Рад тебя видеть. Ты уж прости меня. Прокатил я тебя с магарычом, тогда не вышло. Сейчас вот на станции куплю и восстановлю справедливость. Повод как раз есть.

— Да я понимаю, — улыбнулся тот. — Не проблема, забудь. У меня дело к тебе.

— Мы сейчас на станцию, Риз. Ребята хотят корабль мой посмотреть. Пошли с нами за компанию. Если твои сокурсники не против.

— Да они и не заметят. Не до меня сейчас. Вон, смотри, как резвятся.

— Тогда присоединяйся, и пообщаемся заодно.

На «Находку» завалились шумно. Парень водил ребят по кораблю, отвечал на вопросы. Когда добрались до центрального трюма и народ увидел три готовых к вылету бота, вообще загалдели восхищенно и тут же полезли внутрь.

— Это что ещё за экскурсия? — раздался возмущённый голос инженера.

— Не ругайся, Медв. Это мои друзья. Пусть смотрят.

— Ого, капитан, — восхитился тот, — прямо не узнать тебя в этом мундире.

— Да вот, — смутился землянин, — хотел ребят поздравить с выпуском, а так получилось, что и сам звание получил.

— Тебе идет форма, парень. Но ты проследи за детским садом, чтобы не сломали чего-нибудь.

— Не сломают. Почти все пилоты и один инженер.

— Ну-ка, ну-ка. Который тут инженер?

— Ну, я инженер, — выступил вперёд Риз.

— А ну пошли со мной, инженер. Посмотрим, как вас нынче готовят.

Риз удивленно оглянулся на Илюху, но тот только плечами пожал. Мол, если есть желание, то возражений нет.

Потом пошли на мостик. Тут ребята снова загалдели наперебой, засыпая парня вопросами. Мостик мало походил на стандартный, который должен был быть на корабле этой серии, слишком много было оборудования военного предназначения. Далее народ захотел посетить каюту, капитанскую, естественно. Тут близняшки, покрутив носиками, заметили, что каюта имеет вид нежилой.

— Так я тут только сплю. Работы много, экипаж маленький.

— А моя каюта какая? — вдруг спросила Бер.

— Собираешься ночевать? — спросил землянин. — Так любую занимай. Свободных много. Говорю же, экипаж минимален.

— Нет, Лео, ты не понял. Я имею в виду, в какой каюте мне жить?

— В смысле жить? Я скоро дальше отправлюсь.

— Ну так и я об этом. Ты же говорил, что собираешься искать дорогу домой?

— Говорил.

— И ты думаешь, что я пропущу такое приключение?

— Кхм. — Илья поперхнулся. — Понимаешь, Бер, там, где мне придется бывать, будет очень опасно. Я не хотел бы подвергать тебя бессмысленному риску.

— Что значит тебя? — возмутились близнецы. — А нас ты уже вычеркнул из списка? Мы тоже хотим. Мы же команда, сам говорил!!!

— В самом деле, Лео, — заговорил Риго. — Мы ещё, когда ты ушёл, договорились после окончания школы найти тебя и дальше вместе крутиться. Мы команда, и никуда от этого ты не денешься, командир. Хотя теперь уже капитан. Так что принимай нас в штат. Мы просто так не уйдём. Сам говоришь, что экипажа почти нет.

— Да я не против, ребята, — обескураженно почесал в затылке Илюха, — но как-то это неожиданно. У вас своя жизнь. Мы друзья, верно, но я даже не думал, что у вас такие далеко идущие планы.

— Зато теперь ты в курсе, — безапелляционно подвела черту Бер. — Так что принимай нас, капитан.

— Блин. Вот вы меня огорошили.

— Что сделали?

— Удивили сильно. Ну ладно Бер, она упрямая, ладно Риго, тот ещё авантюрист, но вы, — Илья по очереди смерил взглядом двух кнопок. — Милла, Рилла, вы-то куда? У вас известные родители, соответствующая статусу жизнь. Зачем вам это? Что родители скажут?

— Ты думаешь, Лео, — в унисон начали объяснять близнецы, потом сбились, и продолжила уже одна из них: — Что мы теперь сможем просто вернуться и жить, как прежде? Изображая из себя безмозглых кукол? Да я ни за что не променяю эту новую жизнь на походы по тусовкам. Ты даже не представляешь, как это скучно! Раньше-то мы не знали другой жизни, и всё казалось правильным. Но теперь, бездна, я ни за что не вернусь туда. С теми людьми даже поговорить будет не о чём. Что хочешь делай, а мы тоже с тобой.

Вторая кнопка утвердительно кивала, в такт словам сестры.

— Да и Риго без нас пропадёт. Ты же его знаешь.

— А родители как же?

— А никак. У нас теперь своя жизнь. Если примут это и поймут, хорошо. Ну а если нет, то мы назад всё равно уже не вернёмся.

— Угу, а обвинят во всём снова меня, так?

— А ты тут при чём?

— Так ведь они не знают, что ни при чём, и не поверят. Главное, что вы идёте ко мне, значит, есть кого винить. Уболтал. Соблазнил. Заморочил голову. Нужное подчеркнуть.

— Да брось ты, Лео. Мы никуда не уйдём!!!

— Вот значит как, тогда…

— Капитан, — прозвучал голос второго помощника, — инженер хочет поговорить.

— Добро, сейчас подойду в кают-компанию.

У входа топтался Риз.

— А ты чего тут застрял?

— Так поговорить хотел.

— Заходи и побудь с ребятами. Я скоро вернусь.

В кают-компании Медв сразу взял в оборот Илюху.

— Парень, мне нужен помощник. Я один не справляюсь. На тебя надежды мало. У тебя и без того хлопот хватит, а мне помощь постоянно нужна. Оборудования всё больше, а работать некому. Так что думай.

— Что ты предлагаешь?

— Бери этого Ризтона. Парень не дурак, руки тоже на месте. Нам подойдёт. Молодой, конечно, ещё учить и учить, но я натаскаю, будь уверен.

— А его ты спрашивал? Может, он не хочет?

— Значит, ты с ним ещё не говорил? Тогда понятно.

— Что понятно? Чего вы сегодня все загадками изъясняетесь?

— Так он за тем и пришёл. На работу проситься.

— И этот туда же. Сговорились они все, что ли?

— Это что получается, — округлил глаза Медв, — остальные гости тоже, что ли, просятся?

— Угу. Причем не просятся, а требуют.

— О как. Ну что же, бери, капитан. Экипаж всё одно нужен. А молодежь это хорошо. Они быстро учатся.

— У тебя всё? Тогда пойду разбираться с рекрутами.

Вернувшись в каюту, Илюха сел за рабочий стол и обвёл взглядом притихших при его появлении ребят.

— Значит, сговорились, да? Ладно. Я не против. Но, — прервал он начавшееся было веселье, — чур потом не плакать. Работы всем хватит. Если вы думаете, что обучение для вас закончилось, то глубоко ошибаетесь. Теперь оно только начинается. Тебе, Ризтон, я вообще не завидую.

— А чего? — насторожился тот.

— А вот пообщаешься с главным инженером, поймёшь. За руку тебя не тащили, сам напросился. Дальше. Какие сетки стоят у этих охламонов, я знаю. У тебя какая?

— Шестёрка.

— Понятно, — сказал Илья и задумался.

Сетки ребятам надо менять. Знать бы ещё, где столько денег добыть. Антивещество ещё не продано и, когда это произойдет, не известно. Деньги бы лучше прямо сейчас найти.

«Илья, деньги есть ведь», — мысленно подсказала Ди.

«Откуда?»

«Карточки обезличенные. Ты что, забыл?»

«Забыл совсем. Надо проверить их».

«Уже. Там почти двести миллионов. Если быть точной, то сто девяносто восемь миллионов и ещё триста сорок две тысячи».

Парень даже присвистнул. А народ в его каюте с интересом уставился на него.

«Тогда связь с Нягу. Срочно».

«Так он сам вот уже полчаса пытается связаться с тобой. Но ты был занят».

«Соединяй».

Илюха включил громкую связь

— Наконец-то я достучался до тебя, Лео.

— Что-то случилось, господин Нягу?

— Нет, но я вот тут подумал, если ты добавишь миллионов тридцать, я могу установить твоему медику сеть уже нового образца. Имплантаты с базами бонусом пойдут.

— Интересно. Но у меня встречное предложение. Сейчас передо мной сидят пять человек. Четыре молодых пилота и один инженер. Сколько будет стоить установить сразу шесть универсальных сеток нового образца?

— Хм, я рад, что в свое время судьба свела нас. Вы очень хороший клиент. Правда, у меня очередь на новые образцы, но ради такого большого заказа… так это получается… если ещё учитывать скидку на опт и знакомство, то… а, чего мелочиться, триста миллионов кредитов и все имплантаты и необходимые базы я дам бонусом.

— Прекрасно. Тогда двести двадцать миллионов я переведу вам прямо сейчас, на остаток суммы вы мне вышлете договор, который я завизирую. Скоро должна произойти крупная сделка, и я с вами рассчитаюсь. Так пойдёт?

— Я вам верю, Лео. Так и поступим. Когда мне ждать ваших людей?

— Завтра пополудни они будут у вас. А с медиком можно начинать уже сейчас. Кстати, как она?

— Всё хорошо. Старую сеть уже вынули. Сейчас она проходит реабилитацию в капсуле. Завтра, наверно, уже установим сеть.

— Отлично. Тогда я отправляю вам первый платёж.

Перечислить деньги труда не составило.

— Платёж получил. Жду ваших людей.

— Спасибо, господин Нягу. До связи.

В каюте наступила тишина. Народ притих, переваривая услышанное.

— Ну, чего притихли, орлы и орлицы? Вы все всё слышали. Завтра должны быть на Кадаре в клинике.

— Ты сейчас вот так легко расстался с тремястами миллионами кредитов? — И без того немаленькие глазищи Бер ещё больше расширились.

— Легко пришли, легко ушли. Ещё заработаем. Мне нужны лучшие люди в экипаж. Вы и так лучше многих, а теперь круче вас вообще никого не будет.

— Ты что, ограбил кого-то? — испуганно прошептала одна из близнецов.

— Ага. — Илюха осклабился. — Один пиратский капитан поделился, ну и ещё я клад нашёл.

— Тогда я точно по адресу! — убежденно сказал Ризтон. — Если у тебя постоянно такая движуха, то я такой грузовик не променяю и на тысячу линкоров.

Глава 10

Вечер прошел не менее весело, чем праздник в школе, а потом ребята отправились собирать вещи, чтобы уже с утра быть готовыми к путешествию на поверхность планеты. Они ещё не очень хорошо представляли, какие нейросети получат в пользование, но озвученные суммы, которые Илья отвалил Нягу, их впечатлили. Бер даже пыталась отказаться. Она никак не могла понять, почему землянин так поступил. А непонятное всегда настораживает. Парень и так пытался объяснить, и эдак, но, как ни старался, натыкался на стену недоумения. В конце концов, он дал честное слово под протокол, что ни одного из них силой удерживать не станет, если они вдруг захотят покинуть экипаж корабля и уйти на вольные хлеба. И не потребует компенсации за установленные симбионты с имплантатами. Только тогда девушка успокоилась и расслабилась.

Как объяснить человеку, не привыкшему к таким подаркам, что это вовсе не подарок? Вернее подарок, конечно, но больше всё же долгосрочное вложение на будущую перспективу. Ребята, по молодости лет и отсутствию жизненного опыта, ещё не понимали, что Илюха не подарок делал. Он, во-первых, вкладывал деньги, чтобы впоследствии их сторицей компенсировать, к обоюдной выгоде для всех. А во-вторых, он понимал, что имея таких симбионтов, ребята будут очень быстро учиться и через некоторое время равных им в Содружестве будет немного, а значит, и защитить они себя смогут сами, если вдруг землянина не окажется рядом. Парень действительно очень привязался к ним. Это были бесхитростные люди, еще не испорченные цивилизацией. С правильными понятиями о добре и зле, любви и дружбе. Он не ожидал и даже мысленно не мечтал, что они вот так по-простецки завалятся к нему на корабль и выдвинут практически ультиматум. Просто поставят перед фактом, что теперь будут работать вместе. И столько в их глазах было надежды и искреннего восторга в предвкушении интересных приключений, что Илья не смог им отказать. А очень хотелось. Ведь для общей пользы дела ему, скореевсего, придется подвергать их жизни риску, смертельному риску.

А с другой стороны, они ведь и без него могут нарваться на неприятности. Зная характеры своих друзей, парень понимал, что они вряд ли пойдут работать на безопасных направлениях. Риго вообще мечтал о военной карьере и, если бы не мать, сто пудов подался бы в войска, а там его точно никто жалеть не станет. Армия есть армия, выполнение приказа любой ценой, один из постулатов, на котором она держится. Так что потеря одного молодого пилота никого даже не расстроит.

Близнецы от него не отстанут. В этих бывших гламурных дивах также проснулся непоседливый дух авантюризма. Видимо, это заразно. А упрямая Бер просто попрётся искать опасности, чтобы кому-то что-то доказать. Она сама не знает, что и кому, но постоянно старается это делать. Понимая всё это, парень и принимал нелёгкое решение. Это только с виду всё произошло быстро и легко. Однако душевных терзаний землянина ничуть не уменьшило. Илья решил, раз такое дело, пусть хоть на глазах будут, под присмотром, так сказать. А уж он постарается, чтобы эти юнцы выжили. Правда, он и сам был не намного старше. Как и ребята, даже первого пролонга не проходил, надобности в этом пока не было, но опыта жизненного имел уже в разы больше. Так что розовая пелена давно сползла, уступив чёткой видимости реального мира.

Не понимал он только Ризтона. Этот-то чего так воспылал? За ужином и общими разговорами стало понятно, что будущий инженер сошёлся с ребятами после отчисления Ильи. Тогда как раз группу Риза сняли с обслуживания учебных кораблей элентийки и поставили в наказание крутить гайки на кораблях Черима Балах. В отличие от подопечных леди Ре Ори, ученики Черима лишней заносчивостью не страдали, и общение быстро наладилось. Риз вообще-то хороший парень, простой, компанейский, поэтому не удивительно, что он пришёлся по душе будущим пилотам. А если учитывать, что он ещё и очень хорошо учился и умел на практике применять свои знания, так и вовсе неудивительно.

Личностью Илюха, после тех событий с его участием в школе, был довольно известной, поэтому вполне логично, что парень мог заинтересоваться причиной отчисления. Подробности-то знали не все. А дальше уже ребятишки постарались, расписывая в красках, какой Илюха классный товарищ и друг. Может, это повлияло на решение примкнуть к команде. Особенно если ребята ещё и озвучили свои планы по поводу своей дальнейшей деятельности одной «бандой».

Такой молодой специалист хорошее приобретение. Медв действительно уже зашивается, пытаясь находиться сразу в нескольких местах, так что помощник ему точно нужен. Но, на всякий случай, Илья дал задание вездесущей Ди приглядывать за новым членом экипажа. Бережёного Бог бережёт. Если окажется, что Ризтон действительно пришёл в надежде поиметь приключений на задницу, то милости просим — такого «добра» хватит на всех, ну, а если подстава, то рано или поздно проявится. Лучше бы чтоб этого не случилось. Илья симпатизировал парню.

На следующий день, как и рассчитывал Илья, ближе к середине дня с ним связался Нягу и подтвердил, что ребята прибыли в полном составе к нему в клинику, и что он уже начал подготовку к операции. Также он сказал, что в данный момент уже началась операция по установке нейросети с имплантатами судовому медику. Это были очень хорошие новости. Но червячок в виде зеленой жабы всё-таки нет-нет да и покусывал периодически. Потраченных денег было не жалко, но сомнения в том, что после установки новых сеток ребята не вернутся, иногда приходили в голову. Жаба она такая жаба, зелёная, пупырчатая и у каждого своя. Илюха такие мысли гнал усилием воли, успокаивая себя, что ребята не поступят так с ним, не обманут. Он ведь даже контракты, на волне эйфории от встречи, забыл составить. Ну что же, если так случится, будет ему хо-ороший урок, а если нет, то значит, он не ошибся в этих людях и им точно можно будет доверить защиту спины.

Теперь, когда экипаж значительно увеличился, пора было начинать думать о постоянном заработке. Людей нужно не только кормить и одевать, их нужно еще и учить, да и жалованье им также надо платить. Приключения приключениями, а без денег в этом мире тоже не проживешь. Землянин решил переговорить на эту тему с Эйри. Мужик, так сказать, негоциант, постоянно что-то и куда-то возит, почему бы не предложить ему свои услуги. Корабль-то у Илюхи грузовой, как ни крути. И основной своей функциональности почти не потерял. Центральный трюм, правда, уменьшился, но только нижнее его помещение занято, а верх так и остался нетронутым. Грузи и вези, ничего не мешает. Опять же Эйри Бошу приглашал отметить сделку, самое то для разговора о делах. Одно другому не помешает. Вот только пришлось снова откладывать встречу, так как на борт заявились Зевран с Черимом. Выбрали время и решили воспользоваться давешним приглашением своего ученика.

Старый пилот, Черим Балах, по достоинству оценил Илюхин труд. Особенно ему приглянулась импровизированная полетная палуба. Он сразу сообразил, что грузовик является на самом деле рейдером. Всего парень, конечно, не показал, но и того, что учителя увидели, им вполне хватило, чтобы понять предназначение корабля.

А когда парень продемонстрировал свой арсенал стрелкового вооружения и абордажные комплексы, так и вообще мужикам понравилось. Они даже погоревали в шутливой форме, что и сами бы не прочь окунуться в приключения. Но возраст, понимаете ли, и дела не дадут им тряхнуть стариной. Сами пошутили, сами посмеялись, подкалывая друг друга по старой привычке.

Ради таких гостей Илья сам помог брату накрыть стол в капитанской каюте и пригласил того на посиделки. Но Саид отказался. Он вообще был человеком неразговорчивым. Только наедине с Ильёй позволял себе лишнее слово. Обычно же ограничивался кивком головы или коротким ответом. А скорее всего, просто был очень закомплексованным и стеснительным. Стараясь прятать это за маской тупого, грозного дуболома. Непривычен он был к такой дружеской обстановке. Терялся и не знал, что делать в таких случаях. Поэтому, скорее всего, и сторонился шумных, весёлых компаний. Илья старался с этим бороться, но пока безуспешно. Одна надежда на весёлую банду ребят. Эти и камень смогут расшевелить, дай им только время.

Остаток дня мужики провели у землянина в гостях, отдавая должное угощению и напиткам. Разговаривали всё больше о прошлом. Рассказывая байки и подтрунивая друг над другом, но уже в конце вечера, когда собирались уходить, Черим обмолвился, что, мол, хоть и хорошо вот так сидеть, но работа есть работа. Пора и честь знать. Тем более что он должен проследить, как прохиндей Ошо справился с его заданием. Илюха помнил того вороватого механика, поэтому заинтересовался, что же это за задание такое.

— Да списываем в утиль два учебных фрегата. Они самые старые. Пора обновлять парк учебной техники, — ответил Черим. — Один как раз твой. Тот самый, что ты восстанавливал. Давно пора было это сделать, да все руки не доходили, а потом, сам знаешь, какие времена настали. Вот теперь начинаем разгребать.

Илюху посетила идея.

— А вы их куда? Совсем в утиль или на продажу?

— Да кто их купит? Это же У-2. Учебные птички. Они больше ни для чего не годятся.

Вот только у Ильи было другое мнение. Учебные-то они, конечно, учебные, но такой маневренности, как у этих кораблей, больше ни у кого нет. Эти корабли, предназначенные для обучения пилотов, прощали многие ошибки. Они имели маленькую автономность, по сути, мало чем отличались от десантно-штурмовых ботов, но тем не менее это были уже фрегаты. И возможность для модернизации тоже имели, как и любой другой фрегат. А иначе как обучать боевых пилотов? Боты же такой возможности уже почти не имели. Слишком компактные размеры, плюс десантный отсек. Дополнительное оборудование и вооружение ставить тупо некуда. А У-2 совсем другое дело. Он и так имеет возможность нести разное оборудование, так ещё, если убрать и кабину инструктора…

— Я куплю! — выпалил землянин.

— Ты? — удивился бывший наставник. — Зачем тебе?

— Я найду им применение.

Зевран заулыбался.

— Отдавай, старый. Какая тебе разница, куда их сбагрить? А парень, похоже, что-то придумал.

— Да пусть забирает. По цене металлолома. Они ещё, возможно, на ходу. А если нет, по частям отправим.

— Сколько я вам должен за них?

— Даже не знаю, Лео. Тысяч сто нормально будет? Потянешь?

— Легко.

— Отлично. Тогда завтра я оформлю все сопроводительные документы и закажу доставку. Идет?

— Да, господин Балах.

— Можно уже без господинов. Ну ладно, Лео, мы потопали, а ты, если будешь ещё в метрополии, не забывай нас. Двери школы для вас открыты. Нам будет интересно узнать о твоих успехах. Да, Зевран?

— Точно. Ты уж постарайся, мой мальчик, не сгинуть по глупости и береги ребят.

— А вы уже знаете, что они ко мне пришли?

— Какими бы мы тогда были учителями, если бы не знали желания своих подопечных? Будь здоров, капитан, спокойной бездны тебе.

Как только старики покинули корабль, Илюха кинулся в машину к Медву. На ходу потирая руки.

— Медв, у нас есть работа.

— Что опять задумал, капитан? — проворчал инженер, вытирая руки специальной салфеткой. Он как обычно что-то мастырил.

— Я купил два учебных фрегата.

— У-2, что ли?

— Ага, — радостно улыбнулся парень.

— Не было печали. В чём подвох? Не вижу причин для радости. Ладно бы что-то стоящее приобрел. А то У-2.

— Да как ты не понимаешь, Медв? Мы из них такие конфетки сделаем, пальчики оближешь. Ты просто не представляешь, что это за птички. Песня, а не машины! Твоя задача скачать из сети всю документацию по ним.

— Документация уже скачана, капитан. — Ди, как обычно, секла подмётки на лету.

— Умница. Видал? Уже скачано. Значит, так. Делаем из этих машин многоцелевой саппорт.

— Чего?

— Корабли огневой поддержки. Наша задача, имея корпус, сделать из этих птичек таких бойцов, чтобы они рвали в клочья любую равную им цель за максимально короткое время. Бери Головастика в охапку, и вдвоём разработайте план модернизации. Кабину инструктора убираем, оборудование и вооружение по максимуму. И вот ещё что. Наши древние торпеды ты проверял?

— Да. Они вполне функциональны. Мозги только заменить надо. Но это несложно, с любых других ракет можно адаптировать. Медленные они только, но, если долетят до цели, будет конец всему, что окажется в радиусе поражения.

— Очень хорошо. Так вот, надо подумать, как наши «новые» птички смогли бы их запускать. Короче, пусковые установки под брюхо сварганить бы. Что скажешь?

— Капитан, это не твоя головная боль. Там-то и пусковая не понадобится. Хватит направляющей для пуска и всё. Подвешивать можно в доке. Торпеды великоваты, так что больше одной всё равно не навесишь.

— Пойдёт и так. Тут и одной такой хлопушки за глаза любому хватит. А в остальном вы там с Головастиком подумайте крепко. Мне нужны машины, аналогов которым не будет. Поэтому ищите оборудование максимально современное. Двигателя, ИскИны… ну не мне тебя учить.

— Вооружение какое планируешь?

— Ближний и средний радиус действия. Дальнобойное нет смысла ставить. Желательно без использования боеприпаса. Что-то типа плазмы.

— Большой расход энергии получится. Придется и реакторы мощные ставить.

— Плевать. Я по реакторам так подумал. Вообще их убрать. Сделать так, как на ботах. Там же только накопитель стоит. Часов на двадцать интенсивных боевых действий хватает. Дальше они возвращаются и заряжаются от бортовой сети корабля носителя.

— С плазмой сложнее. Она быстро сожрёт запас энергии.

— Ерунда. Нам длительные боевые действия противопоказаны. Вместо реакторов посмотри более ёмкие накопители. Это и дешевле получится.

— Надо смотреть. Считать. В принципе, мне нравится ход твоих мыслей, капитан. Но по моим прикидкам, более пяти часов боя птички не потянут, как ни старайся.

— А нам больше и не надо. Шороху навели, и по тапкам.

— Как сказал?

— И бежать, говорю. Наша концепция — уклонение от боя или бой скоротечный, с нанесением максимума урона. Понял меня?

— Куда уж понятней. Сделаю.

— Тогда завтра жду черновой вариант плана и расчет стоимости модернизации. Учти, что денег осталось мало, так что ищите что получше, но и не сильно дорого по возможности. Начнем сразу, как привезут фрегаты. Пока ты один, можешь рассчитывать на меня как помощника, да и потом, если будет у меня свободное время, не откажусь гайки покрутить.

— Вот уж насчёт этого не сомневайся, капитан. Я про тебя не забуду.

Глава 11

Идея землянина, похоже, увлекла инженера. Остаток вечера он больше не показывался. Даже на ужин не пришёл. Скорее всего, и не спал совсем, а всю ночь просидел за конструкторским интерфейсом. Головастик вообще стал его любимой игрушкой. Парня забавляло, как этот ворчливый человек сюсюкает с машиной. Ласково к нему обращается. Гладит его и так далее. Наутро проект вчерне был готов.

— Капитан, — завалился Медв, жужжа протезами, к нему в каюту, когда парень ещё только душ принимал, — вот перечень необходимого.

— Погоди немного, дай хоть одеться.

— Чай, не девка, не бойся. Вот, гляди, — включил он голографическую схему. — Я отметил красным все места, где обязательно придётся усиливать несущий каркас судового набора. Так что, кроме оборудования, потребуются и материалы для этого. По оборудованию решаемо. Можно приобрести всё новое с завода, восьмого поколения, а по деньгам… в общем, выйдет миллионов десять.

— Кхе-кхе. Неслабо.

— Так восьмое поколение же. Сейчас вояки только переходят на десятое, девятое только начинает списываться в продажу и на производство. Представляешь, какие там ценники?

— Угу.

— То-то же. Это мы ещё по дешевке нашли. Но надо срочно выкупать, иначе долго не пролежит. Движки элентийской постройки. Они самые маленькие по размерам, но зато мощнее их восьмого поколения нет. Они и весят-то всего ничего. Теперь по накопителям. Разумнее всего попробовать поставить класса эсминца. Если реактора не будет, то должны поместиться. Опять же, при отсутствии реактора количество лишнего тепла снизится. Можно упростить систему охлаждения. Я уже прикинул, что и как надо сделать. По вооружению, можно вполне удобно разместить три спаренные турели.

— По курсовому не просчитывал?

— А смысл тулить курсовое?

— Ну да, тут ты прав. Когда выходишь на боевой курс, сам в этот момент уязвим.

— Вот и я так подумал. Но смотри, что Головастик предложил. — Медв развернул схему корабля носовой частью. — Гляди, корпус тут имеет плоскую площадку. Мы туда поставим четвёртую турель. Тоже спаренную. Я немного ее переделаю, и она сможет работать как прямо по курсу, так и до девяноста градусов в любую сторону в носовой полусфере.

— Неплохо, — оценил ночные бдения инженера Илья. — Больше турелей не воткнуть? Как-то маловато огневой мощи. Хотелось бы ещё больше.

— Как маловато? — Даже покраснел от возмущения мужик. — Больше и так уже не воткнуть. Это ж не полноценный фрегат. У него плоскостей корпуса раза в два меньше. Куда я тебе их поставлю. И так чуть голову не сломал, соображая, как бы поставить четыре спаренные турели. Спаренные!!! Это восемь плазменных пушек класса эсминца. Не двенадцать турелей, как на настоящем эсминце, конечно, но у фрегатов и такого нет. Турелей, может, и больше, но они одиночные и соответствующего класса.

— Так ты под турели эсминца схему рассчитал? — восхитился Илья.

— Ну конечно же!! Стал бы я ерундой заниматься. Хотел больше, но там надо место под другое оборудование сохранить. Турели будут производства марийцев. Они на сегодняшний момент самые компактные. Плоские, и в походном положении выглядят, как бугорок на корпусе. Пришлось помозговать, но получилось удачно. Даже внешне корабль изменится прилично. Придется немного изменить конфигурацию несущего каркаса. Это я уже под тебя расчёты строил. Если ты будешь летать, как тогда на боте падал, то стандартный каркас не выдержит.

— Что ещё можно будет установить?

— Да, в принципе, почти всё, что угодно. Если длительные перелеты не нужны, то мы можем занять почти всё свободное пространство, установку искусственной гравитации и жизнеобеспечения можно поставить с бота. Они дешёвые, маленькие и много место не займут, а освободившееся пространство используем, как нам потребуется.

— Прекрасно, Медв. Вы с умником хорошо поработали. Я даже не ожидал, что получится настолько хорошо. Деньги я дам, на такое дело не жалко. Закупите всё необходимое с Головастиком.

— Тогда я пошел, сейчас всё и куплю. К середине дня уже привезут оборудование.

— Я вот ещё что подумал. Вот ты коренной житель империи, опытный инженер. Скажи мне. Почему никто не попытался сделать что-то подобное?

— А ты сам подумай, парень. Ответ же на поверхности. Зачем это вообще надо? Ну сам посуди. Кому нужен такой фрегат? С таким ограниченным радиусом действия это уже не фрегат, а какой-то бот-переросток. На военных кораблях-носителях есть и без того много быстрых и маневренных кораблей. Да, они не так хорошо вооружены, как твоя задумка получится, но этого и не нужно. Там все решается за счет количества. Эти твои модернизированные У-2 можно использовать только так, как ты и собираешься. И никак иначе. Так что делать массовым такой проект нет смысла. Но в нашем случае это то, что надо. А вообще, модернизация кораблей дело обычное. И вот ещё о чём хочу предупредить. Придется осваивать эти корабли заново. Твои базы под них не подойдут. То есть придётся приобретать опыт тренировками. Дело в том, что У-2 и без того был маневренным, а мы ему мощности добавим многократно больше. Летать на нём станет очень сложно. Лишнее движение пальца может так закрутить, что кишки выплюнешь, и система искусственной гравитации не поможет. Мы ведь массу почти не увеличим. То, что прирастет за счёт усиления каркаса, компенсируется более легкими образцами оборудования. Так что управление выйдет очень чутким, но если научишься управлять, в пределах одной системы этот кораблик сможет догнать или уйти от любого. Даже десятого поколения фрегат вряд ли сравняется по скорости разгона. Они же намного больше и тяжелее, всё-таки полноценные корабли дальнего радиуса действия. Ещё с ИскИнами придётся повозиться, надо ведь адаптировать под не соответствующее классу оборудование. Но это моя головная боль. Разберусь.

— Это понятно, но так даже интересней. Обуздать дикого зверя и сделать его ручным это здорово.

Илюха перевел деньги с личного счета на общий. Дальше инженер при помощи Ди и Головастика сам будет действовать. Очень хотелось самому включиться в работу, но корабли в разобранном состоянии привезут ближе к середине дня, да и оборудование, которое приобретёт инженер, тоже примерно тогда же. Так что есть время на встречу с Эйри. Илюха забронировал столик в хорошем ресторане и отправил приглашение торговцу. Тот откликнулся немедленно и временем располагал.

— Знаешь, Лео, — сказал Эйри, усаживаясь за стол, где его уже минут десять поджидал землянин, — вообще-то это я хотел тебя угостить.

— Ничего страшного, — улыбнулся парень. — Я думаю, такая возможность ещё представится. Только вот я решил совместить приятную встречу с деловыми переговорами. Это же не помешает, правда?

— Вот всё у вас, у молодежи, быстро. Всё на ходу. Так и жизнь промелькнёт, не заметите. Да не возражай, — отмахнулся торговец, видя, что Илья собирается что-то сказать, — ты это всё равно сейчас не поймешь. Вот доживешь до моих лет, тогда дойдёт, а пока без толку. Сам такой же был. Всё куда-то спешил, старался везде успеть, а как жизнь стала подходить к концу, так и понял, что и не жил толком. Ладно, излагай.

— Да, собственно, посоветоваться решил. У меня есть хороший, быстрый грузовой корабль. Неплохо защищённый. Я мог бы брать попутные грузы. Лишние деньги не помешают. Вы же постоянно возите что-то, а я мог бы вам в этом поспособствовать.

— Понятно, подработку ищешь?

— Вроде того.

— Это можно, конечно, вот только ты вечно лезешь туда, где опасно, а рисковать чужим грузом, знаешь ли, не принято.

— Я это понимаю. Могу вам дать слово, что сведу риск при перевозке к возможному минимуму. Вы же и сами часто летаете, знаете, что нигде на территории Содружества нет абсолютно безопасных маршрутов. С чужим грузом я в Серую зону точно не полезу. Вот когда отработаю контракт на доставку, тогда могу, а пока не сделаю дело, даже и не сунусь. Я ж не совсем больной на голову.

— Да я тебе верю. Но поступим мы по-другому. Понимаешь, я давно уже вырос из торговли. Там купил, тут продал. Скучно. После того как СБ прикрыла деятельность ЛинДо, появилась свободная ниша. Есть задумка её занять. Я уже сделал первые шаги в этом направлении. Своими силами стараюсь перекрыть этот сектор. Но кораблей не хватает. Потихоньку нанимаю одиночек. Вот и ты присоединяйся.

— Звучит интересно, только мне надо и своими делами заняться.

— Я помню о твоих намерениях. Ты обозначь район, который тебе интересен для поисков. А я буду под тебя готовить груз. Заключим контракт. Я стану твоим агентом. В этом случае не только ты заработаешь, но и я что-то поимею. У тебя корабль, у меня репутация. Всем хорошо. Только ты уж постарайся, не подведи меня.

— Не подведу.

— Верю. Кстати, я нашел то, что ты просил. Вот только цена кусачая.

— Вы про конденсаторы? — подался вперед Илья.

— Тише! Чего так напрягся? Про них, конечно. Нашел выход на военных интендантов. Те что хочешь продадут. Но и товар ты запросил специфический. Дело-то подсудное, если кто узнает. Поэтому и просят ребята больше, чем они стоят.

— Сколько?

— Чего сколько? Сколько стоят или сколько штук?

— И то, и то!

— Всего обещали поставить десять. Бэу, конечно, но не сильно старые. Новые не спишешь. А вот просят за них, как за новые. И это я ещё свой процент посредника до единицы скостил. Только из расположения к тебе и в счёт будущей, совместной и, надеюсь, плодотворной работы. Нравишься ты мне, парень.

— Эйри, не томите. Сколько?

— По десятке за каждый.

— Тысяч?

— Ага. Тоже мне шутник. Миллионов.

— Ого!! — округлил глаза Илюха.

— А что ты хотел? Это не рынок. Торговаться не получится. Хочешь бери, а не хочешь, иди ищи дешевле. Но ты-то чего переживаешь? Скоро продам ТОВАР, и деньги у тебя будут.

— Да понимаете… нет уже тех денег.

— Как нет? Я же ещё и товар не продал. Только кое с кем поговорил. Процесс пошел. Недельки через две, думаю, сделка стрельнёт. А ты говоришь, что нет. Не понимаю, — удивился негоциант.

— Долго объяснять. Но тех денег, считайте, что и нет. Как только они появятся, я переведу их в счёт долга и всё, — криво улыбнулся Илья.

— Быстро ты. Ладно, но как же быть? Люди-то ждут от меня ответ. Надо либо отказываться от этого оборудования, либо переводить деньги.

— А поступим так. Через несколько дней я пойду за новой партией товара. Ну, вы понимаете, какого товара?

— Сам же говорил, что там сейчас опасно.

— Там вообще-то всегда опасно. Но того, что я снова сунусь туда прямо вот так сразу, точно никто не ждёт. Есть шанс на дурачка проскочить.

— Рискуешь.

— Рискую. Но сами видите, в какой цейтнот я попал. Придётся лезть.

— Ладно. Там много еще? Есть смысл рисковать?

— Достаточно. Ещё раз двадцать по столько же, — соврал парень. Нет смысла вывозить всё. На черный день пусть немного останется.

— Оо-о-оо. Столько сразу не надо. Бери штук сто контейнеров. А то так мы обрушим цены в этом регионе. Сразу заинтересуются, что и откуда берётся. Нам этого не надо.

— Я тоже так думаю. Постараюсь обернуться быстро. Пусть продавцы подождут. Сможете уговорить?

— Да куда они денутся? Товар такой, что на сторону не продашь. Так что подождут, если денег хотят. А они хотят. Я когда переговоры вёл, аж оторопь брала, насколько жадный до денег народ попался. Так что, сколько надо, столько подождут. Но так ли тебе самому это надо? Может, ну их? Вот в толк не возьму, для какой цели на малом транспорте такое оборудование.

— Я же вам говорил.

— Лео, не держи меня за дурака, а? Какие накопители?

— Ну, я же не спрашиваю у вас, как вы дела ведёте.

— Так спроси, я отвечу. Мне скрывать нечего. Ты, даже если узнаешь, повторить не сможешь. Связи и репутация нарабатываются многими десятилетиями. Я на это жизнь положил. Эти знания тебе никак не помогут.

— Ладно, раз такое дело… Я хочу на транспорт поставить пушки линкора, — выдал шёпотом почти что чистую правду Илья.

Ржал Эйри минуты три. Громко. Со вкусом. Хватаясь за бока. Народ, сидевший за соседними столами, начал изумлённо оглядываться.

— Ну ты дал, Лео. Так и лопнуть можно, — прохрипел он, вытирая выступившие слезы. — Ты только больше никому такого не говори. Засмеют. Я скорее в резервные накопители поверю. Ладно. Не хочешь, не говори. Дело твоё. Только не подставь меня. Ситуация действительно серьёзная.

— Не беспокойтесь. Это оборудование необходимо лично мне. Никакого криминала. Оно не уйдёт на сторону и в нехороших целях применяться не будет. Обещаю.

— Договорились. Тогда делаем так. Сейчас я озадачу юриста, он составит контракт. Не беспокойся, контракт будет честный. Я становлюсь твоим агентом. Представителем то есть. Ты как скоро рассчитываешь обернуться?

— От двух до трех месяцев. Постараюсь быстрее. Но возможно придётся прятаться, выжидать. Петли нарезать. Так что маршрут может непредсказуемо удлиниться.

— Приемлемо. Тогда я начну подыскивать тебе работу к концу третьего месяца. Лады?

— Идёт. И вот ещё. Груз доставлю к Моли. Мне может его верфь понадобиться. Думаю, не откажет. Так что встречаемся там.

Глава 12

Работа. Одних это слово пугает, у других вызывает чувство стойкого отвращения. А Илья получал удовольствие. Когда что-то делаешь и то, что вышло из-под твоих рук, тебе самому нравится, удовольствие получаешь сродни оргазму. На полётной палубе нынче стало тесновато. Боты имеют маленькие размеры, верно. Но это совсем не касается фрегатов.

Да, это учебные кораблики, да, намного меньше своих боевых собратьев, но всё же весьма и весьма по размерам больше ботов. Разместить их удалось с трудом. Ещё что-либо втолкнуть на эту палубу уже точно не выйдет. Но зато какие красавцы начинали вырисовываться. Илья никак не мог отделаться от ощущения, что происходит какое-то таинство. Как птица феникс из пепла, в данном конкретном случае из металлолома, прямо на глазах рождался новый корабль. В нём ещё можно было узнать старый, добрый У-2, но только если приглядеться и заранее знать, что это было.

Медв, золотой дядька. Кроме того, что он был прекрасным инженером, так ещё и не чужд чувства эстетики. Илья бы всё делал просто и функционально. В космосе и кирпич вполне себе скоростной болид. Но главный инженер встал на дыбы. Обозвал жопоруким обормотом и не позволил портить внешний вид. Вот уже и он начал понемногу осваивать земной фольклор. Короче, получалась действительно конфетка. Когда парень в разговоре с инженером применил слово «Конфетка», он имел в виду только технические и лётные характеристики, а тот ещё и умудрился завернуть всё это в подходящую обёртку. Душа землянина пела, глядя на результат совместных трудов. Работы ещё было много, но результат очевиден. На выходе получится шедевр.

Вот уже четвёртый день капитан с инженером трудились. Ещё через пару дней можно будет начинать испытания нового корабля. Илья, весь чумазый, уставший, но счастливый, смотрел на дело рук своих. Второй У-2 ещё только ждал того момента, когда до него дойдут эти самые руки, а пока больше напоминал кучу унылого хлама.

«Ничего, потерпи, родной. Скоро и ты обретёшь новую жизнь. Ещё всем покажешь, на что способен», — с любовью думал Илья.

— Капитан, отсутствующие члены экипажа поднялись на борт.

— Отлично. Дай мне громкую.

— Готово.

— Внимание вновь прибывших! Говорит капитан. Через двадцать минут всем собраться в кают-компании. Повторяю, через двадцать минут всем собраться в кают-компании.

— Сообщение прошло, капитан.

— Ди, скажи Саиду, пусть тоже подойдёт.

— Есть.

— Медв, я тебя покину, но скоро пришлю Ризтона в помощь. А позже и сам снова подключусь.

— Хорошо. Мне тут всё равно отклик надо прозвонить, помощь пока не нужна.

Илюха направился к себе в каюту, чтобы отмыться и переодеться. Пора начинать применять традиции. Он решил использовать земные, с подводного флота. Так, например, он точно знал, что в повседневном несении службы подводники одеваются в робу. То есть довольно просто. Но вот для посещения кают-компании офицеры обязательно надевают парадную. Рубаха с погонами и форменные брюки. Почему бы и здесь не применить? Традиции дисциплинируют, сближают экипаж.

«Надо будет потом, как появятся деньги, обязательно заказать форму для всего экипажа. Парадную, естественно. Ну и повседневные комбезы, для разных специалистов тоже. Интересно, а Громозека сможет мне добыть армейские комплекты? Уж больно хороши они. Один, ещё с «Непобедимого», до сих пор служит верой и правдой. Для остальных бы тоже не помешали», — думал землянин, с удовольствием смывая с себя пот и грязь.

— Ди, видишь картинку парадной формы подводников?

— Уже запомнила. Сохраню в разных проекциях. Адаптирую под местную символику и знаки различий. В любом ателье можно будет заказать. Юбки для женского варианта тоже делать?

— Сама как считаешь? Захотят носить?

— Захотят, капитан. Это на Земле люди рождаются такими, какие они есть, а тут генная инженерия развита, кривоногих нет. Так что точно захотят.

— Тогда делай. Ну и форменную обувь продумай, чтобы в стиль попадала.

— Сделаю.

Илья оделся в новенькую парадную форму ВКС империи.

«Пока так, а потом на свою перейдём».

Оглядев себя и убедившись, что форма сидит, как положено, улыбнулся своему отражению, подмигнул и отправился к месту сбора.

— Здравствуйте, господа офицеры! — поприветствовал он ребят, весело галдевших между собой.

Наступила тишина. Люди были одеты в гражданскую одежду. На девушках, в том числе и на Зеле, лёгкие и очень красивые платья смотрелись более чем привлекательно. Все они были разные, по цвету, по степени фривольности, но одно не отнять, девчонки смотрелись сногсшибательно. Парни тоже приоделись. Один Илья выглядел белой вороной на этом празднике цвета и красоты. Официальный тон, с которого начал приветствие парень, добавил морозца в радостную обстановку.

— Прошу внимания, господа офицеры. С этого дня на борту «Находки» вводится новое правило. Вход в помещение кают-компании только в парадной форме. Это нужно не для моего тщеславия, а для уважения всех присутствующих в помещении. Ну, и дисциплинирует, знаете ли, — добавил улыбку землянин. — Так что прошу всех переодеться и вновь собраться здесь. У вас десять минут, время пошло.

Народ, недоуменно переглядываясь, но достаточно быстро потянулся на выход. Только Зела заметалась, не зная, как поступить. Оно и понятно, формы-то у неё не было.

— Вы, Зела Тиу, можете пока переодеться в рабочий комбинезон. Формы у вас нет, но это временно.

— Просто Зела, капитан, — улыбнулась помолодевшая доктор.

— Хорошо, Зела. В ближайшем будущем мы закажем единую форму для всех. А пока те, кто не имеет такой формы, обязаны являться в чистом и опрятном рабочем виде.

— Есть, капитан. — Женщина сорвалась с места и быстро покинула кают-компанию.

Илюха посмотрел на Саида. Этот даже в рабочем комбезе выглядел как при параде. Ещё тот чистюля. Хотя так же возится в оружейке, но никогда ни одного грязного пятнышка на нём не увидишь.

— Как считаешь, брат, не слишком я резко начал?

— Нормально. Это корабль. Пусть сразу привыкать. Потом они не смочь по-другому. Ты сделать правильно. Нас с детства учить. В эта империя дети слишком на свободе. У Мантии не так.

Через десять минут все снова были в сборе, и на этот раз вид был соответствующий.

— Вот теперь я действительно вижу рабочую команду, — улыбнулся Илюха. — Девчонки, вы меня извините, выглядели вы действительно потрясающе, но тут у нас не праздник намечается, а работа.

Услышав комплимент, женская часть заулыбалась, а кто-то из близнецов показал язык мужской части.

— Теперь серьезно. Нам предстоит очень тяжёлый и опасный рейс. Идём в Серую зону. Я недавно уже прошёл тем маршрутом, и очень шумно прошёл. Наследил капитально. Так что боестолкновение обязательно будет. Про опасность я говорю не ради красного словца. Придётся драться. Стрелять будут в нас, чтобы уничтожить, стрелять будем мы, чтобы остаться в живых. Стрелять в живых людей. По-настоящему!! Это уже не тренировки и имитация боя будут. Ещё есть шанс отказаться. Я пойму и не буду держать обиды. Как и обещал, не стану требовать компенсации за установленные нейросети. Прошу высказаться каждого.

Зела Тиу подняла руку. Илья кивнул.

— Я с вами, капитан. Если мы пойдем обратным курсом, значит, почти гарантированно встретимся с пиратами. Чем больше этих уродов мы уничтожим, тем спокойней будет мне. Я с вами.

— В вас я и не сомневался. Дальше.

— Лис, кем бы мы были, если бы сбежали от тебя при первой опасности? — Это Бер, как обычно серьезная, строго нахмурившись, взяла слово. — Ты многое для нас сделал. И тогда, когда мы ещё учились, теперь вот за свой счёт напичкал нас самыми дорогими сетками и имплантатами. А мы побежим? Не дождёшься!!

— Я говорю не про побег, Бер. Я предупреждаю, что придётся стрелять в людей. В ЖИВЫХ людей. Предлагаю тем, кто к этому не готов, уйти сейчас. Потом поздно будет. Вам придётся столкнуться с теми, кто привык это делать каждый день. И поверьте мне, летать и стрелять они умеют.

Бер упрямо мотнула темно-каштановой гривой.

— Я готова, Лис.

— Риго, что скажешь?

— А чего тут говорить? Пираты не люди. Рука не дрогнет. Я об этом мечтал. Поэтому хотел пойти на службу. Если смогу отстреливать таких, то значит, учился не зря. Я с тобой, Лис. — Парень был серьёзен. Может даже впервые в жизни.

— Близнецы?

— А что мы… — эти как всегда в унисон, но, как обычно, продолжает всегда старшая, Милла, это ещё один способ отличить одну от другой, — Риго одного оставлять нельзя. Да и тебя мы не бросим. Мы никогда трусихами не были. И сейчас не будем. Придётся стрелять, стрельнём, будь уверен.

— Ну вам-то стрелять точно не придётся.

— Это ещё почему? Мы что, особенные?

— Да. Мне вы нужны не как пилоты. Летать вы умеете, это верно. Но лучшие вы в РЭБ и в обращении с дронами. Этим и будете заниматься на борту.

— РЭБ, у тебя есть система РЭБ? — вклинилась Рилла.

— У нас, теперь уже у нас, Рилла, есть такой модуль. Недавно установили. Крейсерского класса. Производства Эленте.

— Мы как раз перед окончанием школы перешли на изучение крейсеров.

— Прекрасно, до какого уровня подтянуть успели?

— До второго пока, — потупились малышки.

— Подтянете. Мне нужен максимальный пятый уровень. Зела, вы заказали разгонные картриджи для экипажа?

— Я заказала необходимый комплект химикатов. А картриджи я и сама изготовлю, капитан.

— Я рад, что вы с нами, Зела. Ризтон, ты один не высказал своё мнение.

Семь пар глаз уставились на молодого инженера.

— Я тоже знаю, что даже в империи не везде безопасно, и тем не менее сознательно решил связать свою жизнь с космосом. К тому же стрельба ведь и трофеи подразумевает. Так, Лис?

— Нет, не так. Стрельба в первую очередь подразумевает опасность и смерть. Трофеи, как правило, в конце, если выжил.

— Какая мне разница, где гайки крутить? Если при этом еще и злодеев постреляем, только обрадуюсь. А опасно везде, капитан. Я с тобой.

— Тебе не только гайки крутить придётся, в случае опасности абордажа возьмёшься за оружие, впрочем, это всех касается. Мои ребятки этот курс проходили, обращаться умеют. А ты как, сдюжишь? Ведь пока нас мало, на зачистку тоже пойдёшь. Если идти за трофеями, про которые ты говорил, можно и на сопротивление напороться.

— Я тоже проходил подобную подготовку, сам знаешь. Она обязательна для всех. Я не уйду, не рассчитывай на это, Лис.

— Хорошо. — Илья прихлопнул ладошами по столу. — С этим закончили. Ди, сбрось новым членам экипажа стандартные контракты.

— Готово, капитан.

— А кто эта Ди? — Подняла бровь Бер.

— Это бортовой ИскИн. Он, вернее она, класса линейного крейсера.

— Ого!! — не выдержал Риго.

Илюха ухмыльнулся.

— Так вот, она хоть и стандартный ИскИн, но мой верный второй помощник. Прошу любить и жаловать. Ди, покажись.

— Я тут капитан! Пфф.

В конце длинного стола появилась рыжая девчонка в парадной форме ВКС.

— Я придал ей такой вид, потому что с женским полом у нас было не очень, глаз хоть иногда должен радоваться, а такая юная, потому что ИскИн был новенький, и она теперь вместе с нами набирается опыта.

«Врет и не краснеет», — хихикнуло в мыслях.

«В ребятах уверен, в Ризтоне нет. Пока не разберемся, свою истинную сущность не раскрываешь».

«Не дура, понимаю».

— Кру-уто!! — Энци хором. — Целый линейный ИскИн. Да при таких избыточных мощностях мы кого хочешь заткнем в бою!!!

— Уверяю, девчонки, в ближайшее время вам выпадет такая возможность. Так, с неприятной частью разговора мы закончили. Все получили контракты? Подписали? Тогда перекидывайте их Ди. Второй помощник, члены экипажа имеют стандартный доступ к вычислительным мощностям согласно штатному расписанию.

— Принято. Как только определитесь с назначением должностей, произведу настройку.

— Тогда по самому штатному расписанию. Ребята, вы определились с позывными?

— Так вроде ты нам их сам раздал, — ответила за всех Бер.

— То было временно, вы же сами не догадались придумать.

— А мы привыкли. По-другому как-то и не хочется уже.

— Добро. Тогда красный-один, офицер системы РЭБ. Ответственный за её настройку и применение. Красный-два, в случае нужды второй номер. Далее, красный-два, старший офицер по применению боевых дронов и абордажных дроидов. Ответственный за их состояние и применение, красный-один, в случае нужды второй номер.

— Есть! — Двуголосье.

— Красный-три. Риго. Пока за тобой бот номер один. Офицер-пилот бота огневой поддержки.

— Есть.

— Осваивай технику. С Саидом подберёте скафандр. Пока без полетов, только включаешься в интерфейс и гоняешь на симуляторе.

— Да сколько можно-то? В школе симуляторы достали.

— Разговорчики, офицер!! Сколько можно, столько нужно. Сказал симулятор, значит, симулятор. Нам всем ещё боевое слаживание отрабатывать. Налетаемся до одури, поверь моему слову.

— Красный-четыре. Бер, берешь под ответственность бот второй номер. Далее по плану вместе с Риго. Я тоже подключусь. Ди нас завяжет в общую корабельную сеть. Начнем тренировки по обеспечению безопасности корабля-носителя. Сначала на симуляторе, а там и реально полетим.

— Есть, капитан.

— Зела, приготовьте разгон для всех и составьте график его применения. Учтите, учиться будем плотно и постоянно. В том числе и вы тоже. Чтобы больше с вами не произошло той беды, из которой удалось выкарабкаться. Будете наравне со всеми проходить боевую подготовку по защите корабля и абордажам.

— С радостью!! То есть… есть, капитан, — стушевалась в конце фразы доктор.

— Это касается всех, в том числе и меня. Исключение только главный инженер. Он у нас временно не боеспособен, так как мешает отсутствие обеих ног, но это временно. Я правильно говорю, Зела?

— Так точно.

— Сейчас все вместе идёте со старшим помощником. Его зовут Саид, если кто не знает. Он всех обеспечит скафандрами. Подгоняйте и осваивайтесь с ними. По боевой тревоге все включаются в них без исключения. Это понятно? После этого, Зела, приступаете к своим обязанностям. Ты, Ризтон, отправляешься к своему непосредственному начальнику. Тебя ждёт оооочень много работы. Я тут кое-что приобрел по случаю, надо закончить в кратчайшие сроки. А вы четверо… — парень обвел взглядом своих бывших сокурсников, — как закончите в арсенале, жду на мосту. Будем составлять план маршрута. За работу, девочки и мальчики. За работу!!!

Глава 13

— «Находка»! Немедленно застопорите ход! Вы вторглись на охраняемую территорию. В случае неповиновения буду вынужден сообщить в транспортную полицию.

«О как, — подумал землянин. — Однако у Моли намного проще всё».

— Второй помощник, ложимся в дрейф. А то местные мусорщики чего-то больно грозные. Правда, и свалка у них богаче будет.

— Принято, капитан.

Шёл уже третий день, как Илюха покинул метрополию. Перед тем как уйти, парень потратил почти все оставшиеся деньги, чтобы докупить шесть комплектов боевых дронов, для своего штатного дрон-оператора. Каждый комплект имел по пять дистанционно управляемых летающих роботов. Три комплекта имели специализацию РЭБ. Илюха решил, что лишними они не будут, да и в помощь стационарной системе придутся в самый раз. Остальные же три были обычными боевыми, снабженные тремя скорострельными лазерными установками каждый.

Одиночный такой дрон сам по себе сила не очень грозная, даже бот запарится ковырять, а вот впятером они уже вполне могут натворить бед, а если будут работать сразу три комплекса, то и полноценный фрегат схарчат за милую душу, не сильно подавившись при этом. Защиты они не имеют практически. Ни боевые, ни дроны РЭБ, однако они двигаются на таких скоростях и по таким траекториям, что отстреливать их задача далеко нетривиальная. А Илюха ко всему прочему не поскупился и приобрел самых лучших, что были вообще в свободной продаже. Последние десять лямчиков ухнули как в прорву. Пришлось ведь ещё и специальные установки в комплект брать, посредством которых эти шмакодявки запускаются и куда потом снова стыкуются. Хотя не совсем и шмакодявки. Каждый дрон не менее трех метров в длину и в ширину около двух. Такие плоские и летучие треугольники. Только напичканные разным оборудованием. А ещё ведь специальный модуль потребовался, для управления этой кодлой.

Вот Рилла сейчас как раз их и осваивала. Лёжа в специально предназначенном для этой цели ложементе. Тихо попискивая от восторга. На другом конце мостика в ложементе офицера РЭБ лежала Милла, так же счастливо улыбаясь, игралась со стационарной системой РЭБ, мешая сестре всевозможными методами. Пока на симуляторе, как и все остальные, но восторгу девушек не было предела. Как будто новую куклу купили. Каквсё-таки меняются приоритеты у людей, когда на них накладывает свой отпечаток образование и специализация.

Парень грешным делом думал, что, после того как ребята вырвались из-под опеки учителей, придётся заставлять их снова учиться. Однако оказался неправ. Надо было только дать им в руки новые игрушки, и теперь их приходилось силком вытаскивать из виртуала или медкапсул, где они подтягивали учебные базы под разгоном, для того чтобы они смогли поесть и отдохнуть.

Сборка первого корабля на базе У-2 шла полным ходом. Ризтон настолько проникся новой концепцией, что вкалывал наравне с Медвом. Парень оказался не робкого десятка и не стушевался перед авторитетом своего непосредственного начальника. Не то чтобы он перечил или пытался не подчиняться указаниям, нет, подобного и в помине не было, но не стеснялся спорить, аргументированно отстаивая своё мнение. Между этими двумя такие жаркие словесные баталии возникали, что Илюха старался не лезть со своим мнением. Можно было ненароком и под горячую руку попасть. В такие минуты что старый инженер, что молодой не стеснялись в выражениях. Причём земные словечки матерного лексикона уже проскакивали автоматически. Илюхе даже немного стыдно было, что это и есть его вклад в местную культуру. Нет бы чего хорошего привнести, так хрен тебе, окромя крепкого словца, более ничего. Парень уже даже специально начал следить за своим языком. Казалось бы, скоро целых два года, как он живёт в Империи и говорит на местном наречии, вот только великий и могучий не отпускал. Нет-нет да вырвется в сердцах крутой словесный загиб, а эти кулики как будто записывают специально. Ещё переспрашивают да уточняют, в каких случаях применяются такие идиомы, как правильнее загнуть покруче. И что интересно, имени землянина так и не научились правильно выговаривать, а маты как от зубов отскакивают. Вроде всю жизнь только так и говорили. Чудеса, одним словом.

С новыми кораблями тоже было не всё просто. Не в смысле технических сложностей, с этим как раз всё шло нормально, были кое-какие, конечно, но больше по мелочам. Возникли проблемы с Риго и Бер. Эти подняли целый бунт на корабле, когда увидели, а потом ещё и поняли, что должно в итоге получиться из этих старичков. Возмущению не было предела. Почему они должны осваивать полёты на ботах, когда есть совершенно новый тип корабля? Каждый из них хотел быть непременно первым, кто начнет осваивать «Конфетку». Это название так и приклеилось. Пришлось спорить ещё и по этому поводу. В итоге все согласились на «Леденцы», а сокращённо «Лед». «Лед-1» и «Лед-2». Это уже парень своей волей ввёл сокращение, чтобы командовать было проще.

Споры, кому рулить «леденцами», не прекращались даже во время еды в кают-компании. И ведь логично рассуждают, засранцы. Капитан, действительно, не имеет права покидать основной корабль. Его задача руководить действиями подчинённых. Вот только Илюха и сам хотел обкатать эту зверюгу. До ломоты в зубах хотел. Сошлись на том, что осваивать он начнёт первым, как более опытный пилот среди здесь присутствующих. А впоследствии, когда будет собран и второй образец, уже под его чутким руководством и ребята начнут осваивать новую технику. В том, что летать и обеспечивать безопасность корабля-носителя не дело капитана, единогласно поддержал весь экипаж. Даже брат, зараза такая, тоже примкнул к остальным. И ведь они были правы. Илья сам это тоже понимал. Но ведь хочется. И от этого никуда не денешься. Однако право первой, так сказать, ночи землянин отстоял. Так вот и текли дни. Работы хватало для всех. Медв вот только снова отказался лезть в медкапсулу.

«Ну да ладно. Доделает первый «Лед», потом подберём товар, и на обратной дороге точно утрамбуем в капсулу. Никуда не денется. Второй фрегат Ризтон и сам соберёт уже по накатанной дорожке. Технология будет отработана», — размышлял Илья.

Кстати, с этим парнем тоже оказалось не всё так просто. На второй день после того, как «Находка» двинулась в свой первый рейс с новыми членами экипажа, молодой инженер попросил аудиенции с глазу на глаз. Илья удивился и пригласил парня к себе в каюту. Где и состоялся очень интересный разговор.

— Тут такое дело… — немного помявшись, смущённо начал Ризтон.

Илюха не стал подгонять человека. Видно же, что парня что-то гложет, и ему неприятно начинать этот разговор.

— В общем, я пришел к тебе на работу проситься не просто так. Вернее, я и сам хотел, но…

— Но… — подбодрил его землянин.

— Понимаешь, когда мы с тобой познакомились, ты не стал выпендриваться, задирать нос, как обычно это делают большинство пилотов. Подошёл по-простому, поговорил как с равными. Сам не стеснялся запачкаться в смазке. Короче, понравился. Потом мы работали с твоей командой после твоего ухода. Они тоже все хорошими ребятами оказались. Много рассказывали о тебе.

— Это всё понятно, Риз. О чём поговорить-то хотел?

— Погоди, Лео, не подгоняй. Мне и так сейчас неловко, а ещё больше стыдно. Ты тогда хорошо отнёсся к нам, к технарям, а потом ещё и дорогущую сетку с имплантатами за свой счёт поставил. А я… короче, так никогда не был доносчиком и сейчас не буду. Я к тебе и так бы пришёл. Ребята всё время только об этом и говорили и меня звали. Вечно смеялись, что с тобой точно скучно не будет. Так что я по своему желанию здесь. Но за четыре месяца до твоего появления ко мне подошёл один человек. Представился офицером СБ. Представил все доказательства. Короче, убедительно рекомендовал сделать то, что я и сам хотел. Велел время от времени докладывать, что происходит на борту корабля. Куда ходили, что делали, что говорили. Побольше узнать о корабле и его особенностях. Модернизациях, которые произойдут позже. Обо всём. А я не хочу. Ну их на хрен со своей секретной вознёй. Ты отнёсся ко мне по-человечески, не хочу платить за это подлостью.

— Вот как? А не мог бы ты показать, кто подходил к тебе?

— Легко. — Риз быстро сформировал файл с изображением человека и перебросил на нейросеть.

На Илюху смотрел Грег собственной персоной.

«Вот неугомонный», — подумал парень, а вслух сказал:

— Всё понятно.

— Что понятно? Ты его знаешь? Это не СБшник был?

— Да нет, Риз. Как раз СБшник самый что ни на есть настоящий. Знаком мне этот персонаж. Значит, говоришь, докладывать просил?

— Угу. Но я не буду. Пусть пасутся. В гробу я их всех видел, в белых тапках! — выдал Ризтон скороговоркой.

Слова гроб и тапки было произнесены по-русски. Илюха даже поморщился. Ну не испытывал он гордости за такую ассимиляцию русского языка. Интересно было бы посмотреть, как воспримут земляне, если вдруг разовьются и встретятся с жителями этой цивилизации, когда услышат родные слова в местном языке. Учёные-лингвисты озадачатся, наверно.

— Вот этого лучше не делать.

— Не понял.

— Что тут непонятного, Риз? Не будешь докладывать ты, они ещё что-нибудь придумают. А так, может, успокоятся наконец. Они уже пробовали мне напихать закладок в ИскИн, да только я их все отловил.

— Каким образом? Судовой ИскИн имеет очень сложное программное обеспечение, и без специалиста в него лезть вообще опасно. Можно угробить дорогое оборудование.

— Есть способы, Риз. Да и не важно, как. Важно то, что, если ты не будешь время от времени делать свои доклады, то они будут пробовать ещё и ещё. В конце концов, у них это может получиться, а мы и знать не будем. Это хорошо, что ты сам сознался. На самом деле, полного доверия у меня к тебе не было. Поэтому я дал указание ИскИну приглядывать за тобой.

— Так ты догадывался? И всё равно поставил сеть за свой счет?

— Не столько догадывался, сколько предполагал что-то подобное. Понимаешь, Риз, врагов у меня нынче, что блох… э-э-э… в общем много. И СБ, слава Елазне, не среди них. Во всяком случае, пока. Тебя могли подослать такие люди, которые и для Империи, по сути, являются врагами. Так что СБ ещё не самый худший вариант. Главное, ты не захотел играть по правилам СБ. Вот это меня действительно радует. Радует, что моё впечатление о тебе, как о порядочном человеке, не было ошибочным. С остальным разберёмся. Я должен и перед вами всеми кое в чём сознаться. Так что пора общее собрание делать. Вы должны знать, что происходит. Второй помощник, дай громкую.

— Готово.

— Внимание экипажа. Через тридцать минут всем собраться в кают-компании. Повторяю, через тридцать минут всем собраться в кают-компании.

— Сообщение прошло, капитан.

— Пошли, Риз. Будем вместе сознаваться. Нехорошо так с товарищами поступать. Мы ведь работаем вместе, живем вместе, случись беда, и умрем тоже вместе. Так что будем честными до конца.

Когда все собрались, даже недовольный Медв, жужжа протезами, соизволил явиться, Илья сначала предоставил слово Ризтону. Тот, красный как вареный рак от стыда, но тем не менее, не пряча взгляд, рассказал то, что совсем недавно поведал землянину наедине. Поднялся было осуждающий гвалт молодежи, но Илья его прекратил, подняв руку.

— Не стоит осуждать человека, который нашел в себе смелость сам во всем сознаться. Это уже заслуживает уважения.

— Мне тоже предлагали то же самое, — сказала Зела.

— Это я знаю, — улыбнулся Илья. — Знаю так же, куда ты послала того, кто тебе это предложил.

Зела Тиу немного засмущалась даже, видимо, Грег тогда смягчил адрес, по которому был отправлен.

— Поставьте себя на место Риза. Любого из нас могли прихватить. СБ кого хочешь уговорит, так что не стоит осуждать. Тебя, кстати, на чём подловили, Риз?

— Да было дело. Давно. Участвовал в митинге против Элентийского союза. С транспарантами и всё такое. Нас и взяли за разжигание межнациональной розни. И ведь мы были правы. Эти элентийские ублюдки уже везде свой нос сунули. Скоро вместо императора сами на трон сядут. Совсем заигрались!!!!

— Вот видите. Любого из нас можно поймать на чём-то. Слово скажешь не так, и уже схватят за язык. Меня ведь тоже подловили.

Все удивленно уставились на Илюху. Парень вновь рассказал историю своего появления в Империи. Только теперь со всеми подробностями. Рассказал про знакомство с Энди и её братом, про установку экспериментальной нейросети, про инцидент с придурком Пилсом. Не забыл и про Грега рассказать. Каким образом тот попал в СБ империи из флотской службы, как он землянина вербовал усиленно и, как потом выяснилось, что «Непобедимый» погиб при странных обстоятельствах. Про странные пропажи кораблей тоже не забыл.

— На том и подловил. Я очень хочу найти Энди. Живой или мёртвой. Но ёще больше хочу наказать виновного в этом. А без СБ получить информацию я бы не смог. Пришлось соглашаться. Так что, господа офицеры, по большому счёту мы работаем на Империю. Ведь СБ как раз и печётся о её безопасности. Иначе бы я никогда не согласился. Но, так или иначе, я считаю, что вы должны знать, как обстоят дела. СБ просто защищает свои, так сказать, инвестиции, для того и предложили Ризу… убедительно предложили, ни много ни мало поиграть в шпиона. Они понимают, что я им не доверяю и постараюсь соскочить с крючка. Я ничего не имею против Империи, более того, благодарен ей за спасение. Однако и работать на неё всю жизнь желания не имею. Если они захотят подставить и избавиться от меня, а теперь, когда вы со мной, ещё и от вас, сразу предупреждаю всех, я буду против и буду драться. Что скажете?

— За меня можешь не волноваться, капитан, — поднялся, вжикнув со своего места, Медв. — Я пойду за тобой. С тобой точно не соскучишься. Тем более что и против Империи ты ничего не имеешь. А если нас после всего ещё и подставить захотят, то я не забыл, как пользоваться плазменным ружьём. Подавятся!! А теперь можно я пойду? Работы много.

— Я полностью поддерживаю главного инженера, — подняла руку Зела. — Тем более если пропадают корабли, гибнут ни в чём неповинные люди, мы обязаны в этом помочь.

Саид просто кивнул и вновь уставился на две здоровенные кувалды, лежащие на столешнице, которые только по ошибке можно назвать кулаками.

— Лео, мог бы и сразу всё рассказать, — Бер, как всегда, говорила сразу за всю компанию друзей. — Мы знаем тебя. Верим, что ты не хочешь вреда нашему миру. Также понимаем и твои сомнения. Не ошибусь, если выскажу общее мнение. Мы должны помочь Империи. Это неправильно, если гибнут люди. Но мы тоже будем драться на твоей стороне, если после всего тебя захотят подставить. Мы с тобой. — Остальные ребята утверждающе кивнули.

Снова все взгляды сошлись на Ризтоне.

— А чего вы на меня смотрите? Я что, лысый? Я тоже в деле. Вот только как быть с доносами?

— Тут всё просто, — снова взял слово Илья. — Будешь докладывать, как и требуется. Но исключительно то, что выгодно нам. То есть правду, но не всю. Должны же и у нас козыри быть, на всякий случай. Я рад, ребята, что мы друг друга поняли и недомолвок между нами больше нет. Значит, продолжаем работать. Собрание окончено.

Вот такой разговор состоялся. Хорошо, что информацию восприняли правильно. Теперь землянин чувствовал себя намного уверенней. У него есть люди, которые ему верят и не подведут. Это дорогого стоит. Осталось ещё не подвести их. Но уж это он постарается сделать.

Насколько это возможно на сегодняшний момент, корабль готов к опасному рейсу, но было ещё одно незаконченное дело…

— Диспетчер, я имею разовый пропуск на посещение. Мне необходимо осмотреть остов «Непобедимого». Он должен быть у вас, в очереди на переработку.

— Принял. Но мне нужно подтверждение.

— Отправляю код.

— Код принял. Подождите минутку, я согласую с начальством.

Через пару минут диспетчер вновь вышел на связь.

— «Находка», добро на разовое посещение. Швартуйтесь к доку. Мы сами вас доставим на место и всё покажем. Смотрите, как говорится, что хотите, но под присмотром, — хохотнул скучающий диспетчер.

— Принял. Запрашиваю маршрут на швартовку.

Глава 14

Когда-то мощный и смертоносный корабль, каким он и запомнился землянину, вид имел жалкий.

— ЕДРИТ-МАДРИД!!!!!! — воскликнул парень, когда увидел повреждения «Непобедимого». — Это чем его так приложили-то?!!

Пятисотметровая туша корабля была сломана примерно посередине. Носовая и кормовая части были изогнуты относительно друг друга под прямым углом. Как будто палку об колено сломали.

— Сможешь высадить меня на обшивку в месте удара? — спросил землянин пилота, который управлял транспортным ботом.

— Смогу, только что ты там хочешь увидеть?

— Не знаю. Но хочу поближе рассмотреть.

Илья осматривал корабль около трёх часов. Осматривал не только обшивку, побывал и во внутренних помещениях. Когда уже возвращались, пилот спросил:

— Ну, чего наглядел? Есть результат? По мне, так обычный таран. Вот и сломался.

Парень не согласился с ещё очень молодым пилотом. Это не таран, точно. Илюха в этом был уверен.

— Ты лучше вот что скажи, — ответил вопросом на вопрос он. — Оборудование здесь сняли или остов приволокли в таком виде уже? — Из видео, предоставленных Грегом, это было не очень понятно.

— В таком. Потому и думаю, что таран. Предполагаю, что пираты напали. Во время боя, когда не смогли продавить защиту, пошли на таран. Потом ободрали до винта и свои обломки утащили.

— Если они утащили свои обломки, почему линейник бросили? Да и вообще, зачем пиратам таскать обломки? Они переработкой не занимаются.

— Так то ж пираты. Кто их разберет, чем они занимаются, а чем нет?

— Чем бы они ни занимались, уважаемый, но точно не перетаскиванием обломков. Им как раз вообще нет резона портить до такого состояния потенциальный приз и, уж тем более, вряд ли станут ходить на таран. У них другая специфика. Ладно, спасибо, что подвёз. Давай к доку.

— Не за что. Вот и СБшники, которые тут крутились, тоже прямо как ты говорили. Но сдается мне, всё намного проще.

— Может быть. Может быть, — задумчиво пробормотал себе под нос землянин. — Вот только эта простота пугает.

Ещё через два часа «Находка» встала на курс. Все дела были закончены, больше ничего не мешало двигаться по запланированному маршруту.

— Главному инженеру в центральный!! — сразу же распорядился парень, как только вновь оказался на рабочем месте капитана, а именно в центральном посту управления своего корабля.

— Чего звал? — спросил запыхавшийся инженер. Как обычно, он был не в духе. Хотя он всегда такой. Улыбающимся его Илюха ещё ни разу не видел.

— Хочу тебе показать очень занимательный ролик, а потом услышать твоё мнение. Второй помощник, включите голокартинку.

Ролик Медва заинтересовал. Он его просмотрел несколько раз от начала и до конца. Время от времени требуя сделать стоп-кадр и приблизить, а иногда, наоборот, отдалить изображение.

— Ну, что скажешь?

— Что скажу? — Он немного помолчал, пожевав нижнюю губу. — Скажу, что это всё очень странно.

— Это я и сам понял. Хочу услышать более конкретные соображения и сравнить их со своими.

— Хорошо. Давай конкретно. Начнем с главного. Удар, который переломил корпус корабля пополам, был сам по себе странный. Об этом говорит характер повреждений. Предположим, что это был таран… — инженер поднял руку, прерывая уже готовые сорваться с Илюхиных губ возражения. — Я говорю, предположим. В принципе, чисто теоретически это возможно. Но в этом случае должны быть характерные повреждения обшивки в месте столкновения. Протараненные корабли мне видеть приходилось. Не часто, за всю жизнь всего пару раз. Так вот, там всегда есть пролом в месте удара и ни разу корпус пополам не переламывался. Теоретически, как я уже сказал, такое возможно, но на практике… не видел и не слышал. Тут же обшивка подверглась естественной деформации в момент перелома. Вывод, удар был, а вот чем так шмякнули, непонятно. Удар был очень мощный и резкий, иначе бы судно не переломилось, но при этом мягкий. Ни о чем подобном в плане вооружения я не знаю. Если только…

— Гравитация?

— Угу. Только вот о подобном оружии слышать не доводилось. Во всяком случае, ни в одном субъекте Содружества таких разработок точно нет. Иначе бы уже знали.

— Может, кто-то неизвестный?

— Может. Но тут есть один нюанс. После того как корабль преломился, выжили многие. Об этом говорят внутренние повреждения. Была зачистка. Обыкновенный абордаж. Защитники корабля сопротивлялись. Так вот, повреждения обычные. И с той и с другой стороны применялось вполне обычное вооружение. То, что это были люди, однозначно. Я так понимаю, ты совместил два ролика. Свои наблюдения сегодняшние и ролик СБшных специалистов?

— Да.

— Так вот что интересно. По боевой тревоге все должны быть в скафандрах. Экипаж военный был, воевать умеют. Они и сопротивлялись, долго, судя по количеству трупов. Но вот сами трупы были без скафандров. Значит, кто-то их снял как трофеи. Да и сам корабль ободрали до голого металла. Раз берут трофеи, значит, будут использовать. Нет, точно люди. Причём применяющие те же технологии.

— Такое оружие не спрячешь, Медв. Я имею в виду гравитационную пушку, будь она неладна. Вот и ты говорил, что разработай кто в Содружестве такую дубинищу, уже бы все знали.

— Это да. Но знаешь что… я ведь тебе соврал, что ни о чём подобном не слышал.

— В смысле?

— Я вот только сейчас вспомнил, что кое о чём всё же слышал в свое время.

— Так поведай. Клещами из тебя информацию вытаскивать надо?

— Нет, не надо. — Медв поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Расскажу тебе одну историю, которую, в свою очередь, рассказал нам преподаватель. Когда мы с братом ещё только начали работать на компанию ЛинДо и начали обучаться на инженеров. Интересный был мужик. Очень много рассказывал сам, своими словами. Да и рассказчик он был хороший. Так вот…

Очень давно, во времена первого контакта с эленте, жил да был очень талантливый инженер-конструктор, ученый. Звали его Дар Жагер. Когда объявились эленте, то сразу начали такую резню, что из пролитой крови могли целые моря образоваться, собери её всю вместе. Пленных не брали. Ну, почти. Уничтожали сразу и наглухо. В то время наша Империя находилась в постоянном состоянии войны с государством Мар и республикой Манти. Неудивительно, что эленте удалось сразу же нанести такой урон. Кровожадные барышни оказались. Мужиков-то среди них и нет почти. Но я не об этом. Пришлось срочно договариваться с манти и марийцами, иначе бы эти злобные тётки перерезали всех по очереди. Но, даже объединившись, сводные флоты терпели поражение за поражением, постоянно отступая. Технологически дамочки превосходили намного. У них ведь уже тогда имелось всё то, что мы сейчас имеем. И нейросети, и медкапсулы. Они могли своих раненых возвращать в строй очень быстро. Да и новых специалистов готовить им куда как проще, систематизированными базами знаний они уже тогда вовсю пользовались. Хорошо, что нас было намного, очень намного больше.

Вот тут-то и появляется Дар Жагер. Он смог в кратчайшие сроки по редким обломкам кораблей Эленте и их вооружения понять, разобраться и повторить технологии, а потом и запустить их в серию. Он оказался не только гениальным учёным практиком, но и непревзойденным организатором. Если хорошенько прикинуть, то в той победе по большей части заслуга этого человека. Но история на этом не заканчивается.

Эленте, получив по круглым, симпатичным и весьма аппетитным задницам, перешли от военных действий к дипломатии. Начали делиться технологиями, и всё бы хорошо, но это не устраивало Дара Жагера. В этом конфликте он потерял всю свою семью и люто ненавидел эленте. Его не устраивали мирные отношения с ними и подачки в виде нейросетей, медицины, пролонга. Устроить его могло только одно, поголовное истребление этой расы. Как раз тогда он и начал свои собственные разработки в области гравитации. Принцип её использования, правда, тогда уже был известен, но он пытался сделать её, гравитацию в смысле, узконаправленной. На тот момент это были только пробы и эксперименты. На это требовались огромные затраты энергии, поэтому ничего конкретного придумать не выходило. Дальше невероятно громоздких экспериментальных образцов дело не пошло. Но учёный не угомонился. Когда стало понятно, что война закончилась, он начал собственную.

Я вот, например, тоже не понимаю, почему после той резни, устроенной эленте, их не додавили. Это можно было сделать без каких-либо проблем. Их тогда осталось-то совсем мало, а по вооружению мы уже превосходили на тот момент. Остальные технологии можно было тупо забрать. Но, видимо, эленте не были бы ими, если б не смогли выкрутиться. Они же хитрые бестии, как, впрочем, и все женщины. Возможно, кого-то материально умаслили, а под кого-то и легли банально. Девки-то они все поголовно эффектные, этого у них, будем откровенны, не отнимешь. Короче, замирились. Но не с Даром. Он, собрав сподвижников, а таких нашлось немало, ушёл в Серую зону. Народу за ним подалось очень много. Что, в принципе, и не удивляет, многие тогда потеряли близких, и желающих отомстить хватало.

Короче, война окончилась, но не для круглозадых дамочек. Они продолжали платить по счетам. Бил их Жагер везде, где только мог, и бил крепко. Настолько крепко, что через лет эдак семьдесят элентийцы запросили подмоги. Жагер их почти дожал. Вот только подмогу получил не он, а они. Империя сначала, а потом и остальные, встали на их защиту. Теперь уже Дару стало несладко. Он хоть и вёл боевые действия из Серой зоны, но снабжался сырьём и прочими вещами из Империи. А тут полная блокада. Вот тогда он разозлился по-настоящему. Получилось, что его предали свои же. Но на четыре фронта он не потянул. В итоге он вроде как погиб, но мёртвым, насколько это известно мне, его не видели. Последователи ушли ещё дальше и потом вовсе пропали. С тех пор о них ничего не слышно. Вот только это было так давно, что даже пролонг элентийский не позволяет столько жить.

— Странно, что этого нет в общем доступе, — удивился новой для него информации Илья. Ведь он в свое время достаточно плотно интересовался историей войны первого контакта.

— Тут как раз ничего странного, парень. Историю пишут победители. А Жагер проиграл. Трудами и заботами эленте через некоторое время его сначала обвинили во всех смертных грехах, а потом и вовсе вычеркнули из истории. Если бы они могли, то и в войне его обвинили. Но тут уж никак. Уж больно много крови пролилось по их вине. Такого не забудут.

— Откуда же твой преподаватель это узнал?

— Так знания же не только с базами передаются, а ещё и на словах. Кто-то кому-то рассказал, как было на самом деле, а тот дальше передал. Так до меня дошло, теперь вот и ты знаешь. Но особо не распространяйся. Эти знания под запретом. Эленте зорко следят, чтобы такая информация не распространялась. Они пролезли уже везде, во все сферы деятельности. Так что помалкивай на всякий случай. Кстати, тот преподаватель тоже пропал вскорости. Видимо, кто-то донёс про его речи. Он ведь не только нам мог поведать эту историю. Вполне допускаю, что эленте руку приложили. Хорошо, что, кроме нас с братом, тогда больше никого в учениках не было. Мы-то не из болтливых. А то и нам могло прилететь.

— Думаешь, Жагер наконец вернулся и начал мстить?

— Да хрен его знает, капитан. — Снова русское словечко из уст коренного имперца. — Маловероятно, по-моему. Прошло слишком много времени. Столько поколений сменилось. А у последователей Дара Жагера и того больше. Они уходили, когда технологии пролонга и медицины ещё не успели распространиться. Проще говоря, уходили чистыми. Так что о тех, кто мог продолжать ненавидеть эленте, ну и нас в том числе за предательство, уже и память могла стереться. Им же ещё выжить надо было. Общего с той историей тут только возможное применение технологии узконаправленной гравитации. Больше странностей не вижу. Доказательств, что это именно гравитационный удар был, у нас нет.

— Есть ещё одна странность.

— Какая?

— Сами исчезновения.

— Не вижу странностей. Зашли в систему, постреляли, собрали трофеи и ушли. Обычное дело. Поди найди их в Серой зоне.

— Да нет, Медв. Тут я не согласен. Должны были заметить. Пусть не сразу, но должны.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вот смотри, эти неизвестные ребятки не только ведь на краю Фронтира работают и в Серой зоне. Ведь почему СБшники засуетились? Да просто корабли исчезают везде. Если бы только во Фронтире или Серой зоне такое происходило, так бы и думали, что пираты резвятся. Но нет. Происходит подобное на всей территории Содружества и не только в граничащих с Серой зоной областях. Вот «Непобедимый», например, нарвался всего в трёх переходах отсюда. Это же почти рядом. Сюда пираты даже не пытаются приближаться. Этот регион считается безопасным и движняк тут плотный. Ну и как они могли пройти через пол-Империи и при этом нигде не засветиться? Так ведь подобные случаи происходят повсеместно в Содружестве. И тишина. Так не бывает. Должны были заметить. Такое впечатление, что они не пользуются вратами, а появляются сразу в нужном месте и таким же образом уходят.

— Есть нестыковка в твоих рассуждениях.

— Говори.

— Предположим, что ты прав. И они появляются, минуя врата. Пока всё логично, но ведь они уводят трофеи. Если их корабли могут обходиться без врат, то наши точно не могут. Так что нет, тут не стыкуется.

— Да знаю я, Медв, что не стыкуется! — Землянин ожесточенно потёр ладонями лицо. — У меня уже голова пухнет от этих мыслей. Понять бы, как они это делают.

— Ага, а ещё как защититься от их оружия. Против гравитации щит не поможет. Как не помог «Непобедимому». Если, конечно, это она. Специалисты СБ что говорят?

— Те говорят много, но ничего толком. Единого мнения нет. Одни про гравитацию, таких меньшинство, другие талдычат, что этого не может быть, потому что не может быть. Типа, огромное количество энергии требуется, а потому нецелесообразно и так далее.

— Ну, ясно. Всё как всегда. Если они не знают, значит, этого нет. Удобная позиция.

— Вот и я о том же. Суслика не видно, но он-то есть. Осталось найти.

— Я не знаю, кто такой суслик, парень, но у меня много работы. Я тебе ещё нужен?

— Нет, Медв. Спасибо за историю. Было очень интересно.

— Обращайся, капитан.

Глава 15

На этот раз тати подготовились куда серьёзней. Похоже, одного раза им хватило, чтобы больше не повторять ошибок. Урок усвоили. Усилились, что называется, по всем направлениям. Три линейных крейсера четвертого поколения это, конечно, не верх технической мысли, но уже и не хухры-мухры. Повезло в том, что два из них были чисто артиллерийскими платформами и только один ракетный. Почему повезло? Да потому, что артиллерийские корабли тех поколений могли стрелять только одним бортом, второй, по понятным причинам, сделать выстрел не может. Ракетному же до лампочки, каким бортом стрелять, самонаводящиеся ракеты сами выйдут на нужный курс, в какую сторону ими не плюнь.

Нет, в принципе, можно найти такое положение, из которого даже такой корабль, вооруженный чисто артиллерией, сможет выдать полный залп, но для этого ему надо специально маневрировать, что снижает его скорость. На новейших образцах таких кораблей корпус сделан таким образом, чтобы такого недостатка избежать, переделывать же старые корпуса очень дорого, дешевле купить уже готовый.

Кроме трех линейных, имелось еще два крейсера, один из которых был РЭБ, три эсминца производства Манти, тоже, к слову сказать, вооруженные артиллерией, и четыре фрегата до кучи. Три из этих фрегатов были как раз теми самыми недобитками, которые выжили прошлый раз. Это уже была серьезная заявка на победу. Встреть они Илюху тогда таким составом, всё, отлетался бы землянин. Но парень-то тоже подготовился, насколько это было возможно.

Илюху узнали. ГЛИха снова работала, выдавая в эфир идентификатор «Джокера». Поэтому, как только «Находка» вывалилась из гипера, три линейных корабля дали общий залп. Жалеть старого обидчика они не стали. Щит просел сразу на восемьдесят процентов. Слава богу, что линейники оказались старенькими и суммарный залп оказался ослаблен, но и так ситуация была критической. Спасла положение Милла. Сделать противнику второй, для «Находки» смертельный, залп она не позволила. Мгновенно забив помехами пять самых опасных целей. В том числе и крейсер РЭБ, команда которого немного зевнула. Хоть и подготовились пираты, но такого они точно не ожидали. Самые главные боевые единицы были выведены из игры наглухо.

Активировав дополнительную пару двигателей, парень стал отводить транспорт от места боя, растягивая погоню.

— РЭБ, сколько сможешь их так держать?

— Не более получаса, капитан. И так приходится греть модули. У противника однотипная установка, он активно сопротивляется. Если б не избыточная мощность нашего ИскИна…

— Молодец, малышка, я тебя потом расцелую!! Рилла, твой выход. Три комплекса боевых дронов на крейсер РЭБ. Достань мне этого гондона, девочка.

— Работаю.

Пятнадцать боевых роботов метнулись к крейсеру противника.

— Маркирую цели. По первой цели, носовые и кормовые до полного уничтожения, пли!

Ракетные турели транспорта извергли первый шквал ракет. Второй, третий… четвертого не понадобилось. Вражеский эсминец разорвало в клочья. Фрегаты пиратов так и держались в зоне недосягаемости. Осторожничали парни, памятуя о том, какая их ждёт судьба, сунься они поближе.

— Капитан, — голографическая фигура Ди стояла рядом с капитанским ложементом, заложив руки за спину, ну ни дать ни взять адмирал Ушаков в женском обличье, — мы вышли из зоны поражения линейных крейсеров.

— Принял. Следующая цель, носовые и кормовые до уничтожения, пли.

Новая волна ракет превратила ещё один эсминец в пыль.

— Крейсер РЭБ выведен из строя. Пытается выйти из боя.

— Рилла, ты чудо, доедай его. Милла, новая вводная. Бросай линейники и крейсер РЭБ, заткни фрегаты.

— Есть! Работаю.

— Внимание полетной палубе, приготовиться к старту.

— Первый к старту готов. — Это Бер изнывает от нетерпения в ложементе «Леденца». Он пока ещё в единственном числе, и постоянно, после каждого пробного вылета, инженеры что-то улучшают или переделывают. Но, в общем, кораблик просто чудо какое-то.

— Второй к старту готов. — Риго недоволен. Ещё бы, не он ведь сейчас будет пилотировать новый кораблик. Вот и дуется немного. Но Бер действительно лучше него освоила управление фрегатом.

— Держу крейсер, эсминец и три фрегата.

На тактической панели синие точки забитых помехами кораблей сменили местоположение.

— Спасибо, Милла. Полётная палуба, разрешаю старт. Веселитесь, ребята. Второй, прикрываешь спину первого. Объединение в общую ПРО^[10] обязательно. Работайте.

— Принято.

— Принято.

— Маркирую цели.

Фрегат, который оказался вне возможностей штатной установки РЭБ, получив заряд плазмы из четырех турелей «Леденца», закувыркался, задымил, а тут и ведомый бот дал залп из бортовых ракетных установок. Шанса выжить не было. Яркая вспышка, и фрегата не стало.

Последний эсминец начал крутой разворот, стараясь выскочить из боя.

— Бер, сетку на этого засранца.

— Капитан, фрегаты отходят. Мы можем их достать.

— Отставить!!!! Выполнять приказ. Сетку на эсминец.

— Есть. Сетка работает. Мощность двигательной установки снижена.

— Держись на дистанции, Бер, не попади под наш залп, ща мы ему под хвост влупим. Полный залп до уничтожения, пли.

Последний эсминец расцвел ярким, жёлтым цветком пламени.

— Первый, второй, благодарю за отличную работу, возвращайтесь. Второй помощник, курс на крейсер, приготовить главный калибр к выстрелу правым бортом.

— Есть, капитан. Фальшпанель открыта.

— Огонь по готовности.

Ууууууууууууууу. Буууууууууууууу. Крейсер противника, улепетывающий по широкой дуге, повторил участь предшественников.

— Рилла, дронов в ангар. Молодцы, девчонки!!! Вы лучшие.

— Так точно, — пискнули блонды и весело засмеялись. Хотя, скорее, всё же это нервное. Первый реальный бой всё-таки. Илюху самого потряхивало капитально. Будь у пиратов не один, а два крейсера РЭБ, сейчас бы не Илюха, а они праздновали победу.

«Блин, надо скорее брать кондёры, — думал парень. — Будь у меня в запасе больше двух выстрелов из главного калибра, можно было и линейники сжечь, а так приходится уходить».

— Второй помощник, мы уходим. Курс на портал. Постоянный подскан.

— Выполняю.

— Лис, а почему мы не добиваем остальных? — Рилла, раскрасневшаяся от азарта и напряжения, хищно смотрела на тактическую карту. Ноздри её аккуратного носика трепетали.

— Опасно, красавица. Смотри, они поняли, что снова проиграли, но теперь сломя голову в атаку не прут. Видишь? Они становятся в боевой порядок, завязываются в общую сеть ПРО. Сейчас туда подтянутся фрегаты и тоже включатся. Они защищают грузовик. Видимо, там их главный, ну, и добро своё терять снова больше не хотят. Вскрыть оборону будет трудно, а у нас РЭБ перегрета вусмерть. Ждать, пока остынет, не будем. Пусть живут пока, они и так ляжки обдристали. А пока будут вытряхивать из штанов, мы спокойно уйдём.

— А за нами они не пойдут?

— Вот это вряд ли, — улыбнулся землянин. — Без кораблей РЭБ точно не сунутся. Вы с сестрицей им сегодня наглядно показали, что значат талантливые специалисты в этой области. Тем более меня они уже знают, я в прошлый раз их уже тряхнул хорошенько, так что, похоже, делиться больше не хотят. Жадины.

— А как же трофеи? — спросила Милла, присоединившаяся к разговору.

— Там собирать нечего. Да и не дадут нам спокойно потрошить тушки. Пусть поживут пока. Когда-нибудь мы к ним ещё заглянем. Есть у меня для них гостинец. Мало не покажется. А пока пусть жирок нагуляют. Хотя-а-а… нефиг баловаться. Нам свидетели не нужны. Полётная капитану!

— На связи главный. Корабли произвели стыковку штатно.

— Состояние накопителя «Леденца»?

— Потери накопителя пятнадцать процентов, подключаю к бортовой сети.

— Отставить. Цепляй торпеду. Опробуем хлопушку. Настрой её на дистанционный подрыв. Рванем с моста.

— Пять минут, капитан.

— Добро. «Лед-один».

— Готова к вылету.

— Я даже не сомневался, Бер. Сбросишь подарок и сразу назад в док.

— Принято. Сбрасываю и в док.

— Бер, смотри у меня, без самодеятельности. Хлопушка не опробованная ещё. Границ радиуса поражения мы не знаем.

— Понимаю, не дура. Всё будет хорошо, Лис.

— Главный центральному. Торпеда установлена. Ангар чист.

— «Лед-один», старт.

Илья наблюдал на тактической схеме, как стремительно несётся в направлении ставшего в глухую оборону врага юркий фрегат. Он всё ближе и ближе приближался к точке сброса.

— Внимание, «Лед», приготовиться к сбросу.

— Есть к сбросу.

Ещё несколько томительных секунд. Враг тоже напрягся, не понимая, что происходит. Даже перестали терзать узел связи своими запросами.

— СБРОС!!

— Есть отрыв. Возвращаюсь.

— Жми, Бер. Не жалей энергии. Передай управление ИскИну, пусть стыкуется на ходу.

— Принято.

— Второй помощник, все четыре двигателя форсаж.

— Выполняю.

— Следи за торпедой, подрыв за пятьдесят километров до зоны ПРО противника.

— Есть.

— Что у нас со щитом?

— Семьдесят процентов и растёт.

— Отлично. Переведи его на заднюю полусферу. Орудийный реактор в параллель на накачку.

— Выполняю.

— Главный мостику. Птичка дома. Аппарель задраена.

— Принял.

— Десять секунд до подрыва капитан. Начинаю отсчет. Девять, восемь, семь… …один, подрыв!

В системе двойной звезды вспыхнуло новое солнце. Это было грандиозно. Красиво, но страшно до одури. Шквал ослепительного сияния накрыл «Находку».

«Пали резину, Ди!!!» — мысленно заорал Илюха.

«Делаю, что могу. Мы на пределе».

В вакууме таких киношных вариантов, как вибрация или ещё что-то подобное, для пущего визуального эффекта, обычно не бывает. Но вот температурный фон, накрывший судно, был реально страшен. Правда, это было совсем не долго, буквально пару мгновений, однако речитатив Ди, которая голосом сообщала о процентном падении уровня накачки силового щита, напугал бы любого. Близняшки, бледные от испуга, вжались в свои ложементы. Парень сейчас и сам, наверное, вид имел не самый бравый.

— Щит проседает. Состояние пять процентов от нормы и падает. Накопитель теряет энергию.

— Мостик главному. Сброс энергии орудийного конденсатора в судовой накопитель.

— Есть сброс.

— Накопитель шестьдесят два процента. Щит шесть процентов и растёт.

Всё кончилось так же быстро, как и началось. Илюха вытер со лба испарину.

— Фу-у-у. Похоже, пронесло. Етить колотить!!! Вот это мы дали. Сами еле выскочили. Знал бы, что будет так, хрен бы кто меня заставил. Внимание экипажа, говорит капитан, доложиться по заведованиям.

Экипаж доложился. Повреждений не было. Кроме…

— Капитан, — возникла невозмутимая Ди рядом с Илюхиным ложементом, — начал перегреваться правый бортовой.

— Останавливай. Оба по-походному.

— Главный инженер, проверь, что там с правым.

— Уже иду.

— Внимание экипажа. Поздравляю с победой. От пиратов и воспоминания не осталось. Все молодцы. Особенно близнецы порадовали. Всех сегодня спасли. Вам, девчонки, отдельная благодарность от лица всего экипажа. Саид вам приготовит что-нибудь вкусненькое. Отбой боевой тревоги.

Глава 16

Глава клана Цивис Матта Ре Лери Пенферро строго смотрела на свою дочь.

— Ори. Что с тобой происходит?

— Мама, я…

— Нет, девочка моя, мама это я. А ты последнее время сама на себя не похожа! Ты что, правда влюбилась?

Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем.

— МАМА!!!!

— Да я уже тридцать пять циклов твоя мама. И знаю тебя так, как ты сама себя не знаешь. Вот сейчас на приёме важных послов трёх самых мощных кланов ты вела себя непозволительно своему статусу. Ты витала где-то далеко, совсем не слушала разговор, отвечала невпопад. Так нельзя. Ты должна полностью себя контролировать. А вместо этого мечтаешь о дикаре.

Изящная, иссиня-чёрная бровь иронично изогнулась.

— Да как ты можешь так говорить, мама?!!! — Точеные пальцы Ори от возмущения сжались в кулачки. — Не смей так говорить обо мне и этом грязном животном!!!

— Может быть, он и грязное животное, вот только моя девочка о нём забыть не может. — Губы невероятно красивой женщины сложились в весёлую улыбку.

Ори стояла красная от возмущения и смущения одновременно. Мать видела её насквозь. Уже больше года этот дикарь портит её жизнь. Никак не уходит из памяти. Его образ всплывает в самые неподходящие моменты. Молодая девушка эленте сама себя не понимала. Она готова была растерзать этого наглого выскочку, попадись только он ей в руки, но в то же время каждую ночь во сне он появлялся и…

Девушка тряхнула головой, усилием воли прогоняя эротические фантазии. Густая грива волос цвета воронова крыла взметнулась в такт движению, сверкнув темной «вспышкой».

— Я его ненавижу!!!!

— Ой ли? — рассмеялась женщина. — Ты сейчас это так сказала, что становится очевидным, какие чувства ты испытываешь к нему на самом деле. Так ненавидеть можно только в одном случае.

— В каком?

— Да в том самом, дочь. Ты втрескалась в этого парня, а он в тебя нет. Вот и бесишься от неразделённой любви. Иди ко мне, горе моё! — Женщина раскрыла свои объятия, а Ори, уже не скрывая слёз, бросилась в них, как утопающий к заветному спасательному кругу.

— Мама! Мамочка!!! Я не знаю, что со мной происходит. Он всё время у меня в голове!!! Я не могу себя контролировать. Всё время думаю о нём. — Девушка подняла зареванные глаза на мать. — Он такой, такой…

— Не такой, как все? — Женщина ласково гладила волосы дочери, которые живописно разметались и блестели в мягком, чуть приглушенном свете ночника.

— Даааааа! — уже в голос зарыдала девушка.

— Так всё в твоих руках, глупенькая. — Мать нежно взяла мокрое от слёз лицо дочери в свои ладони. — Отомсти ему. Ты же эленте!!! Любой упадёт к твоим ногам, стоит тебе только этого захотеть.

— Как, как я могу ему отомстить, если даже не знаю, где он? Он исчез. Я искаалаааа.

— Так не бывает, дочь. Всегда остаются следы. К твоим услугам все технические и материальные средства клана, его связи, а ты говоришь, что нет следов.

— Мама, он скрылся где-то во Фронтире Империи. Как его там искать?

— Хочешь обрести душевное равновесие?

Ори энергично кивнула, вытирая мягкой салфеткой, поданной матерью, чуть покрасневшие и припухшие от горючих слез тёмно-карие,почти чёрные глаза.

— Найди его, дочь. Влюби в себя. Возьми от него его генофонд. Яви миру новую жизнь. Если он так хорош, ты просто обязана это сделать. В этом твой долг перед всей нашей расой. Выбирать лучших и рожать от них совершенных эленте. Мы высшая раса, дочь. Но мы не можем обойтись без этих дикарей. Понимаешь? Так задумано создателями. Мы несём просвещение, порядок, благополучие этим низшим существам. Однако среди них порой тоже встречаются выдающиеся личности, которым под силу вершить многое. Наш долг сохранить лучшие качества разумных в вечности вселенной.

— Мам, а кем был мой отец?

— Это не важно, моя девочка. Но если так хочешь знать, он был очень выдающимся мужчиной. Сильный, смелый, великий воин и главнокомандующий. Который имел право бросить в бой многие миллионы, миллиарды разумных, и они шли. У тебя очень хороший генофонд, дочь. Правда, если ты откажешься от поисков, — мать хитро прищурилась, — я могу и сама его найти. Как считаешь? Я ему понравлюсь? — Леди Матта Ре Лери Пенферро, глава клана Цивис, изящно встала с дивана и, как бы изучая себя, провела руками по идеальным изгибам тела. — Сама должна понимать, что мы не имеем права не заполучить генофонд незаурядного разумного. Мне кажется, он именно такой. Ведь не зря одна юная эленте так мучается. Правда, доченька?

— Маааама!!!

— А что? По-моему, я ещё очень даже ничего!!! — ослепительно улыбнулась женщина. — Раз он такой необычный, а тебе не нужен, то я с удовольствием положу его себе в коллекцию.

— Нет!!! Не смей его трогать! Он мой и только мой!!!!

— Бездна!!! Ну наконец-то я вижу перед собой настоящую эленте. Найди и возьми его, дочь. И пусть после этого ОН мучается, а не ты. Поверь, это такое сладкое чувство, знать, что незаурядный мужчина по тебе с ума сходит. Ты сможешь вытирать об него ноги, а он будет их пытаться целовать со счастливой улыбкой. Только тогда ты снова станешь самой собой, дочь моя. Сделай его своей послушной игрушкой. Пусть он мечтает хотя бы о мимолётном твоём взгляде. Служит тебе, как верный раб.

— Пффф, — нервно фыркнула юная эленте. — Да я могу иметь миллионы рабов.

— Это не то, дочь моя. Купленный раб это совсем не то. Добровольный раб, готовый по одному твоему взгляду сам себе отрезать голову, вот настоящий раб. Раб твоей личности, твоего интеллекта и твоей красоты. Абсолютно преданный, до мозга костей. Готовый для тебя на любые свершения и прощающий тебе любое, самое мерзкое к нему отношение. Служащий добровольно только лишь для того, чтобы иметь возможность видеть тебя хотя бы изредка и издалека. Вот что значит настоящий раб. Бездна! Это восхитительно, дочь моя. — Невероятно красивая женщина мечтательно прикрыла глаза цвета темного янтаря.

На самом деле матери приходилось бессовестно лгать. Нет, как раз по поводу высших и низших, рабов и так далее, всё было чистой правдой. В том смысле, что это являлось основной доктриной общества эленте в целом. Вот только сама леди Ре Лери думала иначе. Однако сейчас это было не важно. Нужно было спасать дочь. Похоже, она невольно сделала выбор, и теперь надо спешить. Если бы избранник разделял чувства её дочери, она бы только порадовалась. За дочь, понятное дело. Кого попало Ори бы не выбрала. Но в сложившейся ситуации молодой эленте грозила серьёзная опасность. Опасность жизни. Если избранник не ответит, подсознание примет решение о бесполезности бытия, и тогда никакие капсулы не помогут. Вот так устроены эленте. Вернее, такими сами себя сделали когда-то давно. И вот теперь, если не переориентировать чувство влюблённости в ненависть, может случиться беда. Женщине где-то там, в глубине души, было, конечно, немного жаль ни в чём не повинного чужака. Но если выбор стоит между ним и дочерью, то у первого шансов нет. Приходилось играть. Делать вид, что вновь переживает яркие чувства давно прошедших лет. Хотя на самом деле это было далеко не так. Просто мать как никогда понимала дочь, ведь она сама когда-то точно так же сделала неосознанный выбор. Повезло только в том, что чувства были взаимны.

— Но как это можно сделать? Научи меня. Я ведь сама, вот этими руками сделала всё, чтобы он меня стал ненавидеть.

— Это был глупый поступок, юная леди. Ты вообще зря влезла в подковёрную возню этих низших. Эленте должна быть выше всего этого.

Ори гордо вскинула подбородок. Глаза сверкали.

— Я уже поняла, что допустила ошибку. Нет необходимости снова напоминать мне об этом!

В этот момент она была так хороша собой, что мать невольно залюбовалась своей дочерью. Однако урок был ещё не закончен. Женщина нахмурилась.

— Смирите гордыню, юная леди!! Вы сейчас не среди низших, а говорите со своей матерью и главой клана!!

Девушка стыдливо потупила взор.

— Прости меня. Мамочка, прости меня, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло, — прошептала пристыженная девушка.

— Какая же ты еще глупая и предсказуемая, — вздохнула Матта Ре Лери. — Ладно, иди сюда. Ложись. — Глава клана подвинулась, чтобы дочь могла лечь рядом на диване и положить свою голову ей на колени.

— Я уже и забыла, мама, как это хорошо. Вот так лежать, пока твои руки гладят мои волосы. Это так приятно. Прямо как в детстве.

— Ты и сейчас ещё ребёнок. Взрослый ребёнок.

— Я не ребёнок, — вскинулась было девушка.

— Лежи уже. — Мать ласково придержала голову дочери, чуть прижав её к коленям. — Ты и сейчас ведёшь себя так. Эленте должна думать не этим, — женщина положила на грудь Ори свою изящную ладонь, — а вот этим. — Она легонько постучала пальчиком по лбу. — Ты пока живешь и думаешь эмоциями. Для нас это непозволительная роскошь. Волею судьбы нам приходится жить в мире мужчин. Но мы должны… обязаны сделать его своим. Пусть они служат нам. Когда-то мы допустили непростительную ошибку, попытавшись покорить их силой. Оставить лишь избранных, чтобы они служили нам. Но с мужчинами так нельзя. Та война наглядно показала, что наша сила не в этом. Мужчины — завоеватели. Силой прогнуть под себя их невозможно. Но они ни грамма не смыслят в женской хитрости. Они готовы сами упасть к ногам, только чтобы обладать нашим телом. Вот в чём наша сила. Поверь мне, девочка. Сильнее этого вообще нет ничего. Надо только грамотно распорядиться этим богатством. Пойми, у самцов короткая память на женские козни. Особенно если женщина красива.

— Но ведь кроме нашей расы любая другая тоже имеет своих женщин.

— Да брось ты. — Мать громко расхохоталась. — Они нам не соперницы. Тем более что и они падки на красоту. Любая их женщина бросит своего любимого мужчину и побежит за тобой. Они, как, впрочем, и мы, от природы бисексуальны. Так что стоит любой из нас только захотеть, и всё, они все побегут за нами и все поголовно будут целовать ноги. Мы СОВЕРШЕНСТВО!!! Это надо помнить всегда. А с мужчинами ещё проще.

— Ты думаешь, что он уже забыл, как я с ним поступила?

— Не забыл, так забудет. Это только от тебя зависит. Ты просто ещё так юна и неопытна, думаешь, я была другой в твоём возрасте? Чудила ещё покруче тебя. Мама моя, твоя бабушка, часто ругала меня за безрассудные поступки. Вот и с твоим «отцом» тоже… прямо как ты влюбилась. И натворила бы глупостей, если бы не моя мать. Ведь для этого мамы и нужны, чтобы наставить своих излишне горячих и эмоциональных дочерей на путь истинный. Сейчас я тебя учу, потом ты точно так же будешь учить свою дочь. Никто из нас не застрахован от ошибок, ведь мы не роботы, а живые и точно так же подверженные страстям женщины. Вот только мы умеем контролировать свои чувства, чтобы управлять этим миром. Только мы умеем брать от доноров лучшие гены. Только мы можем воспроизводить совершенных эленте, от индивидуумов других рас. Женщины других рас этого не могут, а значит, МЫ лучше.

— Но как, как мне его влюбить в себя?

— Да очень просто, глупышка! — Вновь ласковая, материнская улыбка скользнула по губам женщины. — Найди его. Стань для него своей.

— Это как?

— Да вот так. Стань ему другом. Если надо, извинись.

Девушка возмущенно фыркнула.

— Да, да!! Именно!! Если надо, извинись. Будет необходимость, помоги. Сделай так, чтобы он без тебя жить не мог. Стань ему необходимой, как воздух. Как кровь в жилах. Нам, эленте, иногда приходится совершать неприятные поступки для пользы общего дела. Когда нас почти истребили, в той войне первого контакта, многим из нас пришлось очень сильно потрудиться на спине и не только, чтобы прекратить геноцид. Старейшины сильно просчитались в своих стратегических планах, эти люди оказались не такими предсказуемыми, как считала разведка. Вернее, те, кого мы встретили до того, были разрозненными осколками этой же цивилизации и слишком слабыми. Вот и сложилось ошибочное мнение. Тем более что они в тот момент сами резали друг друга.

— Я помню историю, мама.

— Историю, может быть, и помнишь, но вот как пришлось нашим предкам расплачиваться за то, чтобы мы сейчас с тобой здравствовали, знать точно не можешь. Эленте пришлось работать своим телом. Ложась под нужных людей. И безропотно доставлять им удовольствие, любой частью этого самого тела. Такая вот была острая необходимость.

— Но это же противно, мама!! Брррр.

Ори зябко передернула плечами. Даже представить себе было мерзко, через что пришлось пройти предкам эленте ради выживания их как вида.

— Иногда нам приходится делать то, что не нравится. Но те времена давно прошли. Сейчас всё уже по-другому. Посмотри на это с другой стороны. Процесс-то может быть и весьма приятным. Особенно если твой избранник окажется хорошим любовником. Так что не всё так плохо, доченька.

— Хорошо, мама. Я сделаю это. Завтра же велю приготовить мою яхту к длительному путешествию.

Глава клана снова рассмеялась.

— Что опять не так?

— Да всё не так, непоседа. — Мать потрепала дочь и чмокнула её в нос. — Зачем нестись куда-то сломя голову?

— Но ты же сказала…

— Я сказала, что к твоим услугам мощь целого клана, а ты лететь… искать. Кто же так делает? Для чего у нас целый аналитический отдел имеется. Озадачь их. Пусть девочки поработают. Отследят твою пропажу. Узнают всё о нем. Может, после того, как ты устроила ему скоропостижное отчисление, он сломался и влачит сейчас жалкое существование. Кому тогда он такой нужен, а?

— Нет, мама. Я знаю, я чувствую, он не сломался.

— Ооооо, как всё запущено. Она чувствует, видите ли. Тем более спешить некуда. Ты больше года терзала свою душу и мои нервы. Подождёшь ещё немного. Вот когда всё узнаем, тогда и начнёшь осуществлять наш с тобою план. Главное, что теперь у тебя есть чёткая цель. Не так ли?

— Как скажешь, мам. А пока что делать?

— А пока кушать хорошо, вон как похудела. Извелась вся. Одни глазёны остались на лице. Щёки запали. Кожа посерела. Да на тебя не то что твой дикарь, ни один завалящий мужчинка из низших не посмотрит.

— Тоже скажешь, — пробормотала Ори, засыпая под ласково воркующий голос матери.

— Спи, Ори. Спи, моя девочка. Ты должна хорошо отдохнуть, чтобы покорить своего «дикаря». Но для этого нужно блистать безупречностью. Завтра у нас снова приём, не хочу видеть тебя подавленной. Блистай, звёздочка моя ясная. Мама любит тебя.

Глава 17

— Прибыли.

Дальнейший путь до системы, где был найден древний элентийский грузовик, прошёл без приключений. На пути никто не встретился. В принципе, это нормально. «Находка» сейчас находилась глубоко в Серой зоне, в четырёх гиперпереходах от территории имперского Фронтира. Это если по наикратчайшему расстоянию считать. Тут редко кого вообще увидишь, но расслабляться нельзя. Хоть и редко тут кто летает, но зато метко стреляют. Так что оглядываться здесь привычка полезная.

— Ди, подскан.

— На подскане чисто.

— Узким лучом на выходной портал.

— На выходе чисто.

— Начинай движение. Курс… ну, ты сама прекрасно знаешь, куда нам надо. Верти головой в полную сферу.

— Принято.

— Внимание экипажа, боевая тревога. По местам стоять. Главный, приготовь два бота к вылету и «Леденца» к скрытому наблюдению.

— Сделаю.

На мостик вбежали уже облачённые в скафандры близнецы и сразу же принялись включаться в свои нейронные интерфейсы.

— На боевом посту. Установка в работе. РЭБ.

— Принял.

— На боевом посту. Дроны товсь. Оператор.

— Есть, понял, — принял доклады парень. — Бер, зайди на мостик.

Минут через пять, когда Илюха уже и сам облачился в скафандр, на мостике появилась Беррана.

— Пилот «Лед-один» по вашему приказ…

— Бер, ну чего ты тянешься, право слово? Тут ведь не армия. Мне этого не нужно. С меня хватит просто выполнения приказа, в остальное время мы друзья. Понимаешь?

Девушка расслабилась. Кивнула.

— Вот и молодец, красавица. Значит, так. Сейчас Медв подготовит «Леденца», активирует МЗ-модуль^[11]. Твоя задача зависнуть в пятистах километрах ниже выходного портала. Зависнуть и замереть. Подсканом работать только в пассивном режиме. Висишь и не дышишь. Поняла?

— Да, Лис.

— Ты наши глаза. Никаких действий без приказа не предпринимаешь. Даже если тебе покажется, что всё совсем плохо, и без твоей помощи нам не обойтись, продолжаешь висеть. Молча. Будет приказ, будешь действовать.

— Да поняла я. Чего ты со мной как с маленькой?

— Просто я знаю твой характер, Бер. Поэтому предупреждаю отдельно. Безрассудные действия вопреки приказу могут подставить весь экипаж.

— Я это прекрасно понимаю.

— Я тоже думаю, что понимаешь, вот только всегда пытаешься обсуждать приказы. В последнем бою, вместо того чтобы, как и было приказано, активировать сетку на эсминец, ты попыталась оспорить команду, увидев, что легкие цели в виде фрегатов противника начали отступать. Я уже говорил тебе раньше, повторю снова. Это недопустимо. Сначала выполняешь приказ, как бы он тебе ни нравился, и только после боя можешь его оспорить.

Девушка опустила голову, разглядывая через пока ещё открытое забрало гермошлема свои бронированные боты.

— Всё, Бер, надеюсь, мы поняли друг друга. Ты мне хоть и друг, но, если будешь и дальше так поступать, как бы мне ни было неприятно это делать, но я тебя выгоню. От действий каждого из нас зависят жизни всего экипажа. Игры кончились. Теперь по нам стреляют уже по-настоящему.

— Больше не повторится, Лео. — Щёки девушки алели.

— Верю, красавица. Иди, готовься к вылету. Нам сегодня предстоит хорошо потрудиться.

Дальше всё шло по плану. Встали на низкую орбиту, Илюха назначил Миллу старшим на мостике и на двух ботах, одним из которых управлял Риго, а другим сам землянин, спустились на поверхность. Парень решил и дальше пока скрывать от экипажа истинную сущность Ди. Саид-то знал, а вот остальные пока даже не догадывались. У Ильи ещё сложилось такое впечатление, что главный инженер тоже начал догадываться, что с ИскИном корабля не всё так просто, но, по крайней мере, вида не подавал. Назначая старшим офицером Миллу, он давал возможность Ди действовать по обстоятельствам. Можно было, конечно, кого-то из близнецов посадить в пилотский ложемент бота, а самому остаться на корабле, но парень решил, что на боевых постах девчонки будут нужнее. Их навыки в лихую минуту могут здорово выручить всех.

«Эти две малявки просто находка для «Находки»», — думал землянин, радостно улыбаясь очередному каламбуру.

Он искренне не мог нарадоваться, глядя на их успехи. Девушки уже заканчивали изучение четвертого уровня баз в своей нынешней специализации. Глядя, с каким энтузиазмом они учатся и с какой скоростью поглощают знания, он нисколько не жалел о потраченных деньгах. Скоро у него будут такие специалисты, о которых воякам только мечтать. Не забывали они и о совмещении специальностей. Каждая попутно впитывала в фоновом режиме знания, необходимые для замещения друг друга. Если Милла основной упор делала на РЭБ, то во вторую очередь тянула дронов. Рилла, соответственно, наоборот, она ещё осваивала абордажный комплекс дроидов, но тут многие позиции в знаниях были идентичны, малышке больше тактику использования приходилось осваивать. Было здорово наблюдать, как маршируют эти грозные, вооруженные до зубо… зубов у них как раз не было, зато смертоносного вооружения хватало с избытком. Так вот, наблюдать, как эти железные машины буквально танцуют под чутким руководством Риллы, было просто приятно и жутко одновременно. Девчонки постепенно превращались из милых и пушистых кошечек в жёстких хищниц. Чтобы это понять, хватало одного взгляда на их лица, когда они были заняты тренировками. Ноздри раздуваются, на губах играет улыбка, которую назвать милой, если и можно, то с о-очень большой натяжкой. Тот бой с пиратами как будто отключил какие-то ограничители у этих двух когда-то милых и пушистых созданий. Нет больше гламурных див. Были, как говорится, да сплыли. Есть бойцы, вкусившие первой крови, и эта кровь пришлась им по вкусу.

Остальные ребята от них не отставали. Бер и Риго, кроме основной профессии пилота, осваивали ещё специализацию техников. И принимали деятельное участие в сборке второго «Леденца», которая буквально вчера была начата. Риго вообще упирался больше всех. Ещё бы, ему до зарезу хотелось поскорее пересесть с бота. Он завидовал Бер, которая уже освоила птичку и хвалила её на все лады. Девчонка откровенно присвоила себе право единоличного обладания кораблем и с видимой ревностью допускала парня в ложемент пилота для тренировок. Если бы не приказ Илюхи, то Риго точно был бы отлучён от тренинга на новом корабле. Вот и старается парняга. Но это даже хорошо, здоровая конкуренция — она только на пользу.

«Надо будет ещё звездочки на фюзеляж ввести. А что? — Вновь улыбка тронула губы капитана «Находки». — Вполне себе идея. Пусть конкурируют по сбитым врагам. Главное, проследить и вовремя остудить горячие головы. Чтобы гонка за сбитыми целями до безрассудства не дошла».

Ещё у Илюхи была мысль дать ребятам возможность выделить как-то свой корабль. Берране, например, очень пошла бы ведьма на помеле. Если нарисовать этот рисунок на весь борт первого «леденца», то полуобнаженная красавица, сидящая верхом на метле и с милой улыбкой на коралловых губах мечущая молнии в супостата, смотрелась бы весьма недурственно. Кстати, как выяснилось, Ризтон очень неплохо рисует. Надо только идею подбросить. Сначала, правда, придется объяснить, кто такие ведьмы и зачем им помело, но зато потом они и сами должны загореться аэрографией.

Так, размышляя о разном, землянин даже как-то не заметил, как пролетело время. Работа монотонная, загрузились и на «базу», разгрузились и снова на поверхность. Уже и конец близок. Еще пару раз нырнуть к обломкам и нужное количество контейнеров будет погружено на борт транспорта. Илья как раз заходил на стыковку после бота Риго, когда подала голос Ди.

— Илья, у нас гости.

— Кто? Где?

— Засекла активацию дальнего портала. Пока не могу сказать, кто. Пассивный подскан ещё бесполезен, а активный, сам понимаешь…

— Добро. Сейчас подойду, — решил Илья, плавно опуская бот на посадочное место. — Внимание по кораблю! Была замечена активация портала, через который мы пришли. По боевым постам стоять. Главный, проследи, чтобы сброс тепла шёл не в сторону вероятного противника. Второй помощник тебя сориентирует. Я в «центральном».

Уже на подходе к рубке, его догнал доклад Саида.

— Боты разгружены. Старпом.

— Хорошо, Саид. Теперь только ждать. Риго, сидишь в боте, будь готов к немедленному старту.

— Есть.

Илья сел в ложемент.

— Ди, тактическую панель.

По центру рубки, над тумбой, где размещался собственно ИскИн корабля, зажглась яркая, голографическая картинка. Большой шар, разрезанный горизонтально пополам плоскостью. Эта плоскость схематично изображала плоскость эклиптики непосредственно корабля и была разделена на концентрические круги, начиная от центра, в котором зелёным светилась точка. Местоположение транспорта. В разных местах, где выше, а где и ниже этой плоскости, серыми точками подсвечивались находящиеся в зоне видимости ближнего подскана объекты. Каждый имел ярлычок, активировав который, можно получить максимально возможную информацию об этом объекте.

— Связь с «Леденцом».

— Готово, капитан.

— Находка Леденцу.

— На связи.

— Бер, у нас гости. Не дёргайся. Замри. Когда пассивный подскан начнёт выдавать информацию, включи запись. А пока отключи максимум оборудования. Установку искусственной гравитации в первую очередь.

— Уже, Лис.

— Умница, связь только в крайнем случае. Если засекут, бегом домой, в бой не вступать.

— Есть.

— Конец связи.

Илья включился в интерфейс пилота. Так гораздо больше информации поступало. Потянулись минуты и часы ожидания. Система не так чтобы большая, однако и на её пересечение тоже нужно время. «Находка» находилась ближе к выходному порталу. Правда, выходной он только для неё, именно через этот портал землянин собирался двигаться дальше, после погрузки капсул с антивеществом. Но это не суть важно. Пока вероятный противник появится на пассивном подскане, должно пройти не менее четырех часов.

Сквозь поступающую информацию с наружных сенсоров корабля доносился убаюкивающий мерный шум аппаратуры. Так можно и прикемарить ненароком. Чтобы взбодриться, парень стал забавы ради просматривать сообщения близнецов, которыми они перебрасывались через нейронный интерфейс. Они как раз обсуждали прошлую ночь, которую провели втроём с Риго. От таких подробностей Илюха аж покраснел. Мужики такие вещи обычно не обсуждают. Быстренько отключился и постарался поскорее выкинуть из головы. Дав себе зарок больше такого не делать. Некоторые вещи мужчинам знать вовсе противопоказано. Снова навалилась скука, но тут рыжая мысленно завела интересный разговор’.

«Илья, — Ди единственная, кто его называл по имени правильно, — есть некоторая странность в активации портала».

«Что ты имеешь в виду?»

«Я даже не могу толком объяснить. — Если бы Илюха сейчас мог округлить глаза, он бы это сделал. Вечно всё знающая и видящая Ди чего-то не может объяснить. — Понимаешь, портал сработал неправильно».

«То есть?»

«Ну-уу, как бы это объяснить… каждый раз, когда портал срабатывает, он изменяет метрику обычного пространства. ИскИн обычно не транслирует это пилоту через нейросеть».

«Почему?»

«Нет необходимости. Эти изменения у каждого портала всегда идентичны. Зачем пилоту лишняя информация? Пилот должен знать, что портал сработал, остальное его не интересует».

«Что не так на этот раз?»

«Метрика изменилась по-другому. Не так, как при нашем выходе или входе. Я давно веду статистику. Заметила, что разница в изменениях метрики при активации врат имеет прямую зависимость от расстояний, на которые происходит прокол. Возможно, это происходит из-за того, что вратам, постоянно работающим на большие расстояния, приходится задействовать и большее количество энергии».

«Это понятно, но как такое возможно в нашем случае?»

«Прости, Илюша, но я не знаю. Информации о подобных случаях нет. Если б что-то подобное уже замечалось, я бы знала».

«Та-а-аак. Поставь в календаре отметку. Назовем её..: Ди, созналась в том, что о чём-то не знает».

«Это не смешно!»

«Ладно, сестрица, не дуйся, я ж любя зубоскалю. Есть соображения?»

«Нет». — Парень чувствовал разочарование в мыслях Ди.

«Давай с другой стороны зайдём, солнце моё. На что похоже это было?»

«Знаешь, братец, это было ни на что не похоже. В том-то и странность. Гиперпереход, который мы совершили, сам по себе не из самых коротких. По струне мы шли почти сутки. Но то, как сработал портал теперь, вообще ни на что не похоже. Метрика так содрогнулась, как будто этот портал связан не с тем, откуда мы пришли, а с другим, более удаленным. Причём намного, очень намного удалённым. Я даже приблизительно не возьмусь рассчитывать, так как сравнивать не с чем. Вот только как такое может быть? Считается, что порталы жёстко зафиксированы относительно друг друга, а тут такое». — Недоумение Ди сквозило в каждом слове.

«Хмм, интересное наблюдение. — Землянин чувствовал, что стоит на пороге какого-то открытия. — Знаешь, сестрёнка, хоть это всё и неожиданно, вот только очень хорошо укладывается в общую схему, а главное, очень многое объясняет».

«Что? Ты думаешь, это те неизвестные?»

«Вполне могут быть. Они ведь как раз действуют так, что их никто не видит. Что-то мне подсказывает, что на ловца и зверь бежит. Вот только даже не знаю, радоваться теперь или плакать. Хоть бы какое косвенное подтверждение догадки было. Чтобы начать думать в верном направлении».

«А ведь есть такое подтверждение».

«Излагай».

«Когда ты об этом заговорил, я поняла, что активация была точно не из предыдущей системы. Если прикинуть время, затраченное на переход, и сравнить его со временем, которое мы провели здесь, после того как спрыгнули со струны, то получается, что, если бы он шёл из той же системы, то мы должны были его там увидеть до того, как встать на струну».

«Ты пытаешься сказать, что мы должны были одновременно с ним находиться в одной системе, чуть опережая его, чтобы он смог выйти здесь, с таким интервалом по времени?»

«Именно, капитан. Когда мы встали на струну, в той системе никого не было. Это точно».

«Очень интересно. Однако получается, что врата-то имеют более обширный функционал. Странно, что этого не знают местные аборигены. Хм-м, вот что. Начни копать в этом направлении. Шерсти всё. Обращай внимание даже на слухи, ежели таковые будут в сети. Ну, и продолжай свои наблюдения. Ты молодец, сестренка».

Глава 18

Гости они такие гости, никогда не появляются вовремя. Вот и этот, вместо того чтобы, как и полагается, соответствовать предварительным расчётам Ди, появился тогда, когда ему захотелось. Не прошло и двух с половиной часов, как пассивный подскан выдал первую информацию. Это было гораздо раньше расчётного времени. «Находка» в этот момент ушла на другую сторону планеты, и возможность получить визуальное изображение отсутствовала. Но и того, что выдали сенсоры наблюдения, вполне хватило, чтобы понять инородность объекта. Вернее, даже не инородность. С этим всё было в порядке. Ничего необычного. Судя по параметрам сигнатуры, корабль был спроектирован с применением известных в Содружестве технологий. Но вот сам корабль, его компоновка, размеры и скорость, с которой он двигался, удивляли. И это ещё мягко сказано.

Чужак, видимо, шёл транзитом. Не снижая скорости, синхронизировался с выходным порталом и исчез в гипере. Илья облегчённо выдохнул. С таким противником связываться желания как-то не было. По сигнатуре это был линкор или как минимум корабль-носитель. А вот скорость его превосходила новейшие образцы линейных крейсеров. Кроме того, чужак не стеснялся работать активным подсканом. Это говорило о том, что страха перед Серой зоной и её опасными обитателями у него не имелось. Чувствовал он свою силу.

Парень в очередной раз возблагодарил Бога за то, что его судно очень удачно оказалось в тени планеты. Корабль чужих, так интенсивно сканирующий пространство, вполне мог и обнаружить затаившегося на низкой орбите землянина. Илья поставил в памяти ещё одну галочку, подумать о том, есть ли возможность приспособить на свой корабль систему малой заметности. Да хотя бы от того же блокадника, коих сейчас достаточно в Содружестве. Использовать её с той же эффективностью вряд ли удастся, но вот так, в состоянии дрейфа, можно было бы и попробовать.

— Чужак покинул систему, капитан. Параметры активации портала вновь не соответствуют стандартным для этого перехода.

— Есть, по-онял. Дай мне связь с «Леденцом».

— Готово.

— Находка Леденцу!

— На связи! — Голос Бер был очень возбужден.

— Ты как там?

— Нормально, Лис. Но-о очень испугалась. Такого корабля я ещё не видела!

— Никто такого ещё не видел. Запись не забыла сделать?

— Нет, конечно, не забыла. Сейчас отправлю.

— Молодец. Давай её нам и продолжай наблюдение.

— Есть.

— Главному инженеру в «центральный».

Медв не заставил себя долго ждать. Минут через пятнадцать он вошёл в помещение рубки.

— Что тут у вас?

— Хотел вместе с тобой посмотреть видео нашего гостя. Бер, в отличие от нас, хорошо его разглядела. А тут еще Ди кое-какие странности обнаружила. Сейчас вместе посмотрим, а потом будем дальше соображать. Второй помощник, давайте картинку.

Корабль, который появился на голографическом мониторе, был не похож ни на один корабль Содружества. Его очень сложно было приравнять к какому-либо известному классу. Видеоизображение изумляло. Он был огромен. Во всяком случае, по размерам превосходил стандартные линкоры, но и до размеров дредноута тоже не дотягивал. Казалось, что он построен вокруг гигантской трубы. Нет, не так. Приспособление, которое отдаленно напоминало трубу, прослеживалось на протяжении всего корпуса. Создавалось стойкое впечатление, что этот девайс является самой важной частью этого агрегата, а всё остальное нужно только для обеспечения его работы.

Двигательных установок было десять штук. Все они были спаренными и располагались симметрично вдоль левого и правого бортов. Судя по всему, они имели несколько степеней свободы, что давало этому монстру приличную манёвренность. Чуть мерцающий щит, по снятой сенсорами информации, находился в боевом положении и тоже поражал своей мощью. Похоже, что энергию экипаж корабля не особо экономит. Кроме всего прочего, множество лацпортов, в данный момент задраенных, говорило о том, что имеется и палубная «авиация». Очень приличное её количество. Может быть, и не сравнится со специализированными кораблями-носителями Содружества, но и не намного уступит. Однако при этом, в отличие от известных подобных кораблей, которые были единичны и являлись вымирающим классом, этот был ещё и вооружен не хуже линкора. Турелей было очень много. Прямо какая-то смесь ужа с ежом. Но да ладно с этим всем, щит, двигатели, вооружение, дело обычное, в конце концов, а вот что же это за хреновина, которая проходит через весь корпус, Илюху интересовало больше всего.

— Слушай, Медв! А не ту ли самую суперпушку мы сейчас видим, а?

— Очень возможно, парень. Очень возмо-ожно. Если это она, то получается, что корабль вокруг неё и построен. А если учитывать остальное вооружение, которое не уступит нашим линкорам, да ещё и огромное количество истребителей на борту, справиться с таким чудовищем будет ой как нелегко.

— Согласен.

— А самый главный вопрос, сколько у них таких кораблей? Ведь, если много, то они одним ударом могут смести нас.

— Тут ты загнул, Медв, но прав в том, что если такой противник нападёт, Вселенная сразу станет тесной для всех без исключения.

— Что будем делать?

— Пока мы ничего всё равно сделать не можем. Искать встречи с этой «фигнёй» прямое самоубийство. Сегодня заканчиваем погрузку…

— Так почти уже закончили.

— Я передумал. Раз тут такие серьезные ребята мельтешат, лучше забрать всё сразу. Есть такая присказка: «Бороться и искать, найти и перепрятать». Вот это как раз наш случай. А то может случиться, что сюда и не получится попасть ещё раз. Так что заканчиваем все дела здесь и уносим ноги обратно в Империю. Надо сообщить информацию с нашими умозаключениями.

— Не маловато информации, парень?

— В СБ и столько нет. Тут ещё одно обстоятельство вскрылось. Сдается мне, что в Содружестве не всё знают о порталах Древних и их функционале.

— Что за обстоятельство?

— Ди ведет свои наблюдения за работой порталов. Собирает статистику. Так вот эта статистика говорит, что порталы не жёстко зафиксированы один относительно другого.

Илья рассказал о том, к чему они с Ди пришли в своих размышлениях.

— Интересно. Это объясняет скрытые перемещения чужаков.

— Именно. Правда, это ещё не доказательство, нам вряд ли поверят специалисты Содружества, но и молчать об этом нельзя. Надо уже сейчас начинать готовиться, иначе к моменту встречи с чужаками нос к носу окажемся со спущенными штанами. В свете всего этого мне кажется нецелесообразным проверять системы, где зафиксировано наибольшее количество загадочных исчезновений лично. Да и опасно это. Столкновения с подобным кораблём мы не переживем. Свяжусь с СБ, попрошу предоставить разведывательные зонды. Расставим их скрытно и начнём собирать информацию.

— Ты думаешь, разрешат? Тогда что им самим мешало это сделать?

— Тут, как мне кажется, играет роль нежелание видеть очевидное. Проще же заткнуть всем рот и делать вид, что ничего на самом деле не происходит. Плюс многие такие места находятся на территории как бы «дружественных» государств, а разведка на их территории, в случае обнаружения подобных действий, грозит международным скандалом. Короче, общий бардак и отсутствие внешнего врага слишком длительное время играют расслабляющую роль. Ещё эта странная политическая возня. Тот рейс с пассажирами был подозрительным. Что-то назревает, Медв. Очень не хочется оказаться между молотом и наковальней.

— Угу. Здесь согласен с тобой. Кстати, если ставить зонды будем на чужой территории, могут ведь и на нас возникнуть подозрения?

— Тут у меня есть мысль. Прикиньте там с Головастиком возможность установки МЗ-модуля. Было бы неплохо приспособить для этой цели систему со стандартного блокадника. Размеры у нас сопоставимы.

— Вот только сигнатура у нас уже скоро будет больше, чем у линейника, тяжело спрятать такую.

— Верно, но в дрейфе, если отключить большинство систем, вполне можно спрятаться, большего нам и не нужно.

— Хорошо, постараемся что-нибудь придумать. Одно могу сказать, капитан, работать с тобой действительно интересно. Таких нестандартных и интересных задачек мне сроду решать не приходилось. Сделаем. А где прятать груз будем?

— Нашёл, что спросить, — криво усмехнулся Илья. — На обратной дороге будем думать. А что, есть идеи?

— Есть одно место…

— Говори.

— Да, понимаешь, если честно, то точных координат я не знаю.

— А что вообще за место?

— Когда еще работал в ЛинДо, очень часто, как я теперь понимаю, при перевозке живого груза приходилась становиться на перестой. Причин, по которым это происходило, я тоже не знаю. Могу только догадываться. Тут либо нужно было выждать время, если груз уже есть, а сроки встречи для его передачи ещё не подошли. Либо приходилось прятаться от кого-то, в общем, толком не знаю. Вариантов масса. Но как-то раз вышел из строя один из блоков силового щита. Использовать ремонтный комплекс запретил капитан. Видимо, чтобы не засветить местоположение корабля. Короче, пришлось самому лезть. Нарядился в скафандр, прицепил на спину эту дуру и полез сам. Ох и намаялся тогда. Масса у блока очень приличная, особо не побегаешь. Несколько раз при неудачных резких движениях чуть не сорвался.

— Медв, ты про место хотел рассказать, — не смог сдержать себя Илюха, чтобы не поторопить ударившегося в воспоминания инженера.

— Так и я об этом. Ранцевый двигатель пришлось оставить, уж больно велик запасной блок был. Если бы сорвался с обшивки, вряд ли кто-то кинулся бы мне на помощь. Слава Елазне, справился. Правда, страху натерпелся. Так вот, когда был снаружи, обратил внимание, что корабль находился возле огромного астероида. Настолько огромного, что до планетоида он разве только чуть-чуть не дотягивал. Астероид фонил. В этом фоне и прятались. Но это не просто астероид был, видимо, когда-то он пережил очень мощное столкновение, на его поверхности был такой здоровенный кратер, что даже представить страшно, что за удар был. Короче, где-то четверть массы потерял. Но и сам кратер испещрён кавернами очень сильно. Там вполне можно спрятать не только наш груз, а половину флота Империи. Ну, может чуть меньше. — Медв понял, что слегка перегнул палку, расписывая древнюю катастрофу.

— Понял тебя, — улыбнулся землянин. — Астероид, большой, фонит, кратер и всё такое, но сам-то он где?

— А, да. Я знаю только название системы. Это Нок-Ирел.

— Ди, покажи эту систему относительно нашего положения.

Над тумбой ИскИна вспыхнула карта, состоящая из множества точек, обозначающих звездные системы. Зелёным мигала точка, где сейчас и находилась «Находка», а голубым мерцала названная Медвом.

— Хм, это если по-наикратчайшему, переходов двенадцать получается. Фронтир.

— Да, капитан. — Рядом появилась Ди. — Это граничная система Фронтира, дальше Серая зона. Место, кстати, удачное. Планет нет. Может, и были раньше, но, похоже, произошла какая-то катастрофа. Там несколько астероидных поясов. Шесть штук. Пять не очень далеко от звезды и один, наоборот, очень удалённый.

— Покажи схему системы.

Появилась картинка. Красный гигант, опоясанный чуть мерцающими поясами осколков. Может, это были планеты когда-то, а может, и нет.

— Ну и в каком из них искать твой астероид, Медв?

— Ну ты тоже молодец, парень. Мне-то откуда это знать? Я инженер, а не пилот. Мне координаты не сообщали. Да и какие тут координаты? Они же вокруг звезды вращаются, на месте не висят. Где-то там.

— Исчерпывающий ответ.

— Ну извини. Больше ничем помочь не смогу.

— Капитан, — вновь вмешалась в разговор рыжая, — а есть смысл искать именно тот астероид? Там и других хватает. Просто выберем подходящий и всё. Вообще-то эта система просто рай для шахтеров, но вот находится она в опасном месте. Так что, в ближайшие лет пятьдесят или сто туда точно никто не сунется, чтобы долбить камень. Вот только в нескольких переходах через Серую зону начинаются территории государства Мар.

— Да нам-то какая разница? Мы с ними не воюем, а в Нок-Ирел, если и будем возвращаться, то только за грузом, по мере необходимости. Добро, так и поступим. Сейчас забираем с поверхности всё ценное и идем туда. Будем искать новое место под закладку, — резюмировал парень, вставая с ложемента. — Нужно торопиться, а то еще этот монстр вернется. Пора сматываться отсюда.

Глава 19

В системе Нок-Ирел Илюхе не очень понравилось, тесновато как-то. Пространство вокруг звезды буквально усеяно обломками. Катастрофа, произошедшая когда-то тут, хоть и древняя была, но, видимо, ещё не настолько, чтобы обломки полностью стабилизировались. Полностью они никогда не станут стабильными, всегда найдётся кусок, который не «захочет» двигаться в общем потоке, но хоть основная толчея прекратится. Сейчас же здоровенные глыбы ещё продолжали свою затянувшуюся битву, меряясь своими гравитационными пипи… полями, сдергивая с орбит менее массивных собратьев. Они постоянно сталкивались, меняли направление движения, что-то притягивая к себе, а то и вовсе устремляясь по непредсказуемой траектории, чтобы где-то вновь столкнуться, разрушая препятствие или, наоборот, разрушаясь на более мелкие обломки.

— Вот это хоровод, однако!! — воскликнул землянин, разглядывая творящийся хаос. — Интересно, врата тут в какой момент появились? До того как или уже после «свадьбы»?

Ответа не последовало. Да Илюха его и не ждал. Вряд ли кто-то знает правильный ответ.

— Второй помощник, начинаем движение. Дифферент на корму сорок пять градусов. Надо подняться выше плоскости эклиптики на сотню тысяч. В такой толчее ничего не найдем. Сверху посмотрим, что тут и как.

— Выполняю.

Искать нужный астероид в этой свистопляске сизифов труд, нужно было подумать. Через шесть часов, когда «Находка» лежала в контролируемом дрейфе, на мостике собралась почти вся «банда». Близнецы тут находились по месту службы, так сказать, а вот Бер с Риго просто зашли после того, как боевая тревога была отменена. Передвигаясь по Серой зоне и Фронтиру, Илья взял за правило объявлять такую тревогу при каждом сходе со струны. Хрен его знает, что могло поджидать на той стороне перехода. Перестраховка ещё никому не мешала. Медв не мог подойти в ЦКП^[12] физически по той простой причине, что сейчас Зела взялась наконец-то за него всерьёз. С разрешения Ильи, а если точнее, то по его приказу и при помощи физического авторитета старшего помощника вредный инженер был буквально силой утрамбован в медицинскую капсулу для восстановления конечностей.

Этот скандальный человек целую истерику закатил, растопырившись как краб, лишь бы не попасть в пузырь. Если честно, мотивов человека, сопротивляющегося лечению, понять никак не получалось. А сам он их не объяснял. Пока это было в отдалённой перспективе, он вроде бы и не перечил. Мол, потом я не против, а пока нет возможности. Но как только возможность появилась, начал выдумывать поводы, чтобы отсрочить процедуру. То работы много, то время неподходящее, потом тупо скрываться начал. Но был при помощи глазастой Ди отловлен и вероломно усыплён. Зела воспользовалась памятным для землянина инъектором, введя недрогнувшей рукой дозу снотворного. Далее уже мантиец бережно отнёс инженера на руках в медотсек и не менее бережно уложил в указанную врачом капсулу.

Парень даже немного побаивался того момента, когда Медв выберется из пузыря и на вновь обретённых ногах заявится на разборки к нему.

«Вот что ему не так? — Землянину так хотелось помочь этому человеку, отплатить ему добром за безупречную службу и знания, которыми тот щедро делился. — А вдруг обидится за насилие?.. Да ну и хрен с ним. Обидится, значит, так тому и быть. Переживу. Зато совесть будет чиста. Если есть возможность, почему не помочь? Захочет уйти, держать не буду».

Это случилось около месяца назад. В Нок-Ирел добирались долго. Это по наикратчайшему расстоянию было двенадцать переходов, однако Илья выбрал более длинный путь, выбирая системы, где менее вероятно было столкновение с кем-либо. Так и произошло. Дорога оказалась пустынной. Ни единого раза не случилось, чтобы на подскане мелькнул кто-то. Было ли это чутьём капитана или просто повезло, как бы и не особо важно. Главное, добрались. Кто знает, может быть, проложи Илья короткий курс, так же спокойно бы прошли, но парень решил не рисковать понапрасну.

— Ну и как вам вид? — спросил землянин у собравшихся на мостике ребят?

— Бардак, — за всех ответила Бер.

— Точнее и не скажешь, — согласился с ней парень. — Искать тут что-то конкретное можно до морковкиного заговенья.

Народ промолчал, вряд ли они поняли то, что Илья произнес по-русски, но общий смысл фразы ребята уловили верно. Тут и дурак поймёт, глядя на хаос за бортом.

— Второй помощник, начинайте сканирование. Ищите крупные куски иликонгломераты глыб, сросшиеся вместе. Нас интересуют большие обломки, желательно с пустотами. Если найдутся такие, куда сможет войти корабль, отмечайте отдельно. Главное, чтобы, по возможности, был безопасный проход от края астероидных полей.

— Задание ясно. Работаю.

— Хорошо. А вы, ребятки, чего тут?

— Да скучно стало, вот и зашли.

— Риго, ты уже себе «Леденца» собрал?

— Нет, там ещё чуть-чуть осталось.

— И тебе скучно? — улыбнулся Илья.

— Намёк понял! — Дурашливо вытянулся Риго и, крутанувшись на пятках, направился на выход, увлекая за собой Бер.

Три с половиной часа ожидания, и вот, наконец, Ди выдала результат.

— Капитан, предварительная работа закончена. Найдено двенадцать тысяч семьсот сорок один объект, подходящий под заданные вами стандарты. Из них триста восемьдесят пять имеют более или менее удобные подходы. Но я рекомендую вот этот.

Появилась голографическая картинка, на которой плавно вращался здоровенный кусок породы.

— Чем тебе приглянулся именно этот?

Рядом с изображением возникла рыжая с указкой в правой руке.

— Вот. — Она ткнула указкой в изображение астероида, и от него отделилась вкладка. Которая увеличилась настолько, что информация, изложенная там, стала видна и понятна любому. — Согласно заданным параметрам, тут всё имеется. Есть приличный радиационный фон, который может скрыть наше присутствие. Кроме того, состав астероида процентов на сорок состоит из железа, что тоже будет существенно мешать обнаружению. Подход к нему очень удобный, если знать заранее, где он. Я его, кстати, уже нашла. Но самое главное, внутри есть глубокая полость. Несколько кусков, соединившись вместе, её и образовали.

— Прекрасно. А не рассыплется эта конструкция при случайном ударе?

— Маловероятно, капитан. Этот астероид уже собрал на себя всё, что мог, в округе. Рядом с ним достаточно свободного места. Другие глыбы, большего размера, которые могли бы его разрушить, поблизости отсутствуют. Расчёты траекторий движения говорят, что на большом отрезке времени можно не опасаться фатальных столкновений, которые могли бы разрушить объект или изменить его орбиту.

— Принято. Спасибо, Ди, хорошо потрудилась. Центральный машине!

— На связи инженер Ризтон.

Пока Медв отращивал себе новые ноги, молодой инженер выполнял обязанности главного. И очень гордился этим. Похоже, что он, как и его временно отсутствующий на рабочем месте непосредственный руководитель службы, также жил в машинном отделении, только изредка выползая оттуда в кают-компанию для дозаправки организма. Посвящая работе практически всё время. Правда, про тренировки не забывал тоже, прилежно посещая их и занимаясь по два часа в сутки под руководством Саида. Тот взял на себя подготовку людей к контрабордажным действиям.

— Риз, подготовь «Леденца» для вылета.

— Сделаю.

— Пилот «Лед-один», приготовиться к старту. По готовности доложить.

Разведка прошла без каких-либо эксцессов, так что уже через три часа Ди аккуратно опустила более чем четырехсотметровую тушу «Находки» на грунт. Гравитация была минимальна, поэтому операция «приземления» успешно завершилась. В этом очень помогли дополнительные двигатели, поставленные вертикально. Рыжая настолько филигранно управлялась, что даже толчок при соприкосновении корпуса корабля с грунтом был почти неощутим.

— Ну вот мы и дома. Лед-один!

— На связи.

— Как там снаружи?

— Чисто, Лис.

— Прекрасно. Отойди на место недавнего дрейфа и всеми доступными средствами постарайся нас обнаружить. Сразу сканируй схрон. Если ты целенаправленно нас не увидишь, значит, порядок. Хре… никто не найдёт нас и подавно. Как закончишь, возвращайся в док.

— Принято. Работаю.

Полыхнуло плазмой, и «Леденец» исчез в бездне пространства. А ещё часа примерно через три девушка уже входила в ЦКП.

— Глухо, Лис. Нас теперь, даже если специально искать, не найдёт никто. Содержание металла в астероиде, с учетом транспорта, возросло всего на несколько сотых процента. Мы тут как в бункере. Фон полностью скрывает остаточную сигнатуру. Правда, и мы тоже, скорее всего, слепы.

— Это как раз маленькая проблема. Чуть позже, когда выгрузим лишнее, начнём нести вахту на одном из ботов. Его точно не увидят, если он ляжет на грунт снаружи у входа в проём. Вот и будет в пассивном режиме следить за обстановкой. Вахты потом распределим. Сегодня выходной всем. Вижу, что устали. Так что отдыхаем. Если повезёт, Саид приготовит каких-нибудь вкусняшек.

— Ага, ага! — в унисон затараторили близнецы. — Колба… отбив…

В унисон-то в унисон, а вот предпочтения оказались разные. Так что девчухи сбились и дальше уже заспорили между собой.

— А чего это сразу колбаски, Рилла?! Ты недавно уже их выпрашивала!

— Можно подумать, Миллочка, ты отбивные свои давно не ела!!!!

— Так!!! — повысил голос парень. — Брейк!!!! Горячие финские девы. Вместе попросить и то и другое не пробовали? Уж Саид-то ради вас расстарается. Он же вам отказать не может, а вы из него верёвки вьёте.

Саид вообще стал любимцем женской части коллектива. Они его эксплуатировали в плане еды, как хотели. А тот, похоже, млел от удовольствия. Вообще-то Илья понимал, почему дамы постоянно хотят кушать. Да и не только они ведь все, кто недавно получил новые нейросети, постоянно испытывали голод. Илья сам через это прошёл. Но всё равно было смешно, когда девушки выпрашивали у здоровяка очередную вкусняшку, глядя на него глазами голодного спаниеля.

— Мнеэээээ!!

Обе сестры, снова абсолютно синхронно, показали друг другу розовые язычки и так же синхронно быстрым шагом покинули помещение центрального. Видимо, пошли теребить брата, однако того ещё надо отыскать в недрах корабля. Но в этом парень не сомневался. Они его отыщут.

— Слушай, Лис, а ты не знаешь, у твоего брата есть… кто-нибудь?

— Ты имеешь в виду девушку?

— Угу. — Беррана смутилась.

— Оп-па, — улыбнулся Илюха. — А ну-ка, Бер, давай начистоту. Ты запала на Саида?

— Ну и что? — Бер упрямо выпятила подбородок. — Нельзя, что ли?

— Да почему ж нельзя? Можно! И даже НУЖНО! Он тебе нравится?

— Да. Большой, сильный, добрый, надёжный. Он мне папу напоминает. А ты, правда, не против?

— С чего бы? Бери его в оборот, подруга. Родственниками будем, — расхохотался землянин и подмигнул слегка порозовевшей от смущения девушке. — Давно пора. Думаешь, я не вижу, как он провожает тебя взглядом? Особенно твою среднюю часть.

— Пошляк! — Девушка тоже рассмеялась и пошла вслед за близнецами.

«А ведь действительно было бы здорово, если у Бер с братом отношения наладятся, — размышлял землянин, мечтательно улыбаясь. — Я обеими руками и ногами за! И девушка, скорее всего, изменит своё отношение к жизни, а уж про Саида даже говорить нечего. Она ведь ему действительно нравится. Гигант с таким восхищением на неё смотрит, когда думает, что его никто не видит. А как он смущается, когда случайно встречается с ней взглядами. Такой дуболомище, готовый, ничего и никого не боясь, лезть в любую заваруху, а робеет и стесняется перед девчонкой как восьмиклассник. Потеха, да и только».

— Ди, приготовь шлюз. Надо прошвырнуться по окрестностям, посмотреть, куда будем складировать антиматерию. Чтобы, когда будем уходить или возвращаться, не зацепить при маневрировании. А то такой «бадабум» может приключиться, что одним махом порядок в системе наведем.

— Хорошо. Я тебя проведу по предпочтительным местам. Выберешь по своему вкусу. Кстати, Илья, а как ты думаешь, может, нам себе тут скрытую базу организовать?

— Чего? Какую базу? Зачем нам база, солнце моё?

— Ну не знаю, братец. На всякий случай. Место подходящее. Тут можно прятаться до второго пришествия и даже его не заметить. Мне нравится.

— Бог с тобой, Ди, зачем нам база? От кого нам прятаться?

— Ну не прятаться, так склад сделать.

— Так мы его и так сделаем.

— Ну… вот смотри, Илюша. Все модернизации, которые мы проводим, требуют уединённого места. Мы ведь многое скрываем. А где же нам это делать, как не здесь? Тут можно при некоторой подготовке и новый корабль построить.

— Разве только ради таких случаев… посмотрим, Ди. В принципе, всё, что ты перечислила, можно и так делать тут, без каких-либо дополнительных затрат. Вот если только приобрести специальную аппаратуру для того, чтобы мы, сидя здесь, могли и за округой наблюдать… ладно, я подумаю.

Глава 20

— Глупый пингвин робко прячет что-то жирное в утёсах… — тихо напевал Илюха себе под нос, проверяя штабеля контейнеров, которые были аккуратно уложены в небольшой пещерке в трёхстах метрах от звездолёта. — Вроде не должно достать при взлёте.

«Илья, — позвала Ди мысленно. — Риго засёк активность в системе».

«Бегу!»

Четыре дня было спокойно, и вот на тебе!

— Ну и кого нелёгкая занесла на этот раз?

Зажглась тактическая карта.

— Двадцать минут назад зашел малый флот. Двенадцать единиц.

— Ого.

— Да, прилично, капитан. Три крейсера, пять эсминцев и четыре фрегата. Все построены в государстве Мар. Зашли из Серой зоны. Там всего-то пять переходов до их территорий. Идут слаженно. Все корабли восьмого поколения. Возможно, бывшие вояки. На пиратов не похожи.

— Так, может, они транзитом прут?

— Может быть. Вот только сразу и столько боевых кораблей, как-то подозрительно. Ладно бы ещё шли в составе грузового конвоя, было бы всё ясно. А тут сами, да в сторону Империи. Странно.

— Может, наёмники? Идут за заказом, например?

— Шутишь? Марийцы? В Империю, за заказом? Свежо предание, но верится с трудом. Они не берут заказов на стороне. С еретиками им религия не позволяет общаться. Да и прут на форсаже. Похоже, что торопятся. Вопрос, куда?

— Да хоть к чёрту на рога, Ди, лишь бы подальше отсюда. Что там со вторым «Леденцом», кстати?

— Закончили сборку. Произвели испытательные полёты.

— Это я знаю. Конечный результат какой?

— Всё в порядке. Ризтон производит в данный момент юстировку управления, после всех окончательных настроек клянётся, что корабль будет готов к бою.

— Когда?

— Божится, что часов через пять.

— Риго доволен?

— Ха, капитан. Он его только что в посадочные опоры не целует. Счастлив как ребёнок. Удачно кораблики получились.

— Думаю ещё один взять.

— Куда? В доке места больше нет, а если переоборудовать ещё один трюм, сильно потеряем в плане грузовой вместительности.

— Не потеряем. Один бот продадим. Место освободится.

— Не жалко продавать бот, Илюша?

— Жалко, Ди. Ещё как жалко, но «Леденцы» нужнее. Хочу иметь полноценное звено.

— А летать кто будет на третьем?

— Не знаю пока. Могу и сам при необходимости. Не канифоль мне мозг, ладно? Насчёт «Леденца» я уже решил давно. Лучше пусть три таких пираньи будет, чем три бота. Один из которых только место занимает.

— А так будет «Леденец» пылиться.

— Ну и пусть. Хочу.

— Вот с этого и надо было начинать. Ты просто завидуешь ребятам. Сознавайся, братец, самому хочется покувыркаться?

— Да!! Завидую! Только и делаю, что сижу в ЦКП безвылазно, да команды раздаю. Надоело. Ты себе даже представить не можешь как. Я мечтал о спокойной жизни. Хотел летать куда хочу и делать то, что хочу. Экипаж набирать вообще не собирался. Уж если рисковать, так хотя бы только своей головой. А вместо этого… — парня прорвало, давно накопившееся в душе наконец-то выплеснулось наружу, — вместо этого я только и делаю, что впахиваю, чтобы усовершенствовать корабль. Иначе сожрут. Каждый встречный, мля, норовит в меня стрельнуть. Что я им всем сделал? Тут ещё это СБ со своими секретами, блин, ребята!! Ответственность, как ядро, прикованное к ноге. Теперь ещё и жизни экипажа на мне. Но надо ведь и о их заработке думать. Снова в деньги всё упирается. Деньги, деньги, деньги, деньги!!! Ненавижу!! Я пилот, понимаешь? ПИЛОТ, а не директор!!!

— Ты не директор, Илья, ты капитан.

— Да какая, нахрен, разница? Кто такой капитан? Человек, на котором лежит ответственность за всё и за всех. Он управленец. Человек, который принимает решения. Все только смотрят и ждут от меня совета, команды, приказа.

— Но ведь люди тебе верят и хотят работать под твоим началом.

— А меня кто-то хоть раз спросил, чего я хочу? Я ведь тоже не железный. Вот возьмём, к примеру, тебя, сестрёнка. Казалось бы, ты часть меня. Плоть от плоти, в прямом и переносном смысле. Но и ты тоже живёшь в ожидании правильной команды. А вы все знаете, каково это?

— Что ЭТО, Илья?

— Отдавать приказы и команды? Когда ты даже приблизительно не знаешь, а правильно ли ты вообще поступаешь? Вам всем проще, получил указание к действию, выполнил. А правильно это или неправильно, пусть ответственность несёт тот, кто отдал приказ. А ведь от моих решений зависят жизни. Жизни людей, которые мне не безразличны. Я ведь их на смерть посылаю. Думаешь, это легко? Вот ты говоришь, что я завидую. Да, солнце моё, да, и ещё сотню раз ДА!!! Я бы лучше сам всё это сделал. Вот если Риго погибнет, как я буду близнецам в глаза смотреть? У Бер с Саидом отношения зарождаются тоже. У меня каждый раз душа замирает, когда я отдаю команду ребятам на вылет. Ну и завидую им, конечно, чего тут скрывать. Когда я последний раз включался в нейроинтерфейс? Ты-то должна меня понимать. Представь на секундочку, что мы потеряем нашу «Находку», и ты вновь будешь заперта у меня в голове, выполняя только функции нейросети!!!

— Бррр. Нет. Я такое даже представить боюсь.

— Вот. А я что, особенный? Я хочу летать!!! Но вместо этого приходится смотреть, как летают другие. Обидно. Ещё эти гаврики неизвестные. Голова кругом.

— А что с ними?

— Хотел бы я знать, сестрица. Что с ними? Кто они? Зачем людей забирают?

— Рабы?

— Может, и рабы. Да только предчувствия у меня нехорошие. Боюсь я, Ди.

— По тебе не скажешь.

— Так приходится соответствовать. Жаловаться некому. Вот тебе в жилетку поплакался, и то полегчало.

— Всегда пожалуйста, Илюша. Для того сестра и нужна, чтобы можно было выговориться. Тем более я такая сестра, которая всегда с тобой и, даже более того, в тебе.

— Хм. Действительно, удобно. Ладно, ты тут продолжай наблюдать. Риго скажи, чтобы сидел, как мышь под веником. Если ситуация изменится, зови. Я чего-то устал. Пойду, прилягу.

Поспать удалось хорошо. Шесть часов Илья плющил рожу об подушку. Проснулся сам. И даже выспался. Не спеша принял душ, оделся и отправился в центральный.

В рубке было тихо. Хотя это не совсем тишина. Мерный гул оборудования постоянно присутствовал на заднем фоне. Но к этому ухо со временем привыкает и уже не воспринимает как отвлекающий фактор. Наоборот даже. Если вдруг тональность меняется, значит, что-то происходит, ну, а если же гул монотонный, то всё в порядке. Илюхе нравилась эта атмосфера.

— Ди, доклад.

— Всё в порядке, капитан. Гости прошли транзитом в сторону Империи. Два часа назад покинули систему. Других происшествий не произошло.

— Ну и отлично. Пора и нам выдвигаться. Здесь мы все дела закончили. Отзывай Риго.

— Есть.

— Дай громкую.

— Готово.

— Внимание экипажа! Говорит капитан. По местам стоять, корабль к бою и походу приготовить.

Через три минуты в рубку ввалились близнецы и, весело треща, заняли свои посты.

— Установка в работе. РЭБ.

— Есть.

— Дроны товсь. Оператор.

— Есть.

Ещё через минуту.

— Бот наблюдатель в доке. Пилот.

— Есть.

— Бортовой лацпорт дока задраен по-походному. Все четыре двигателя готовы к старту. Инженер.

— Есть.

— Медсекция готова к старту. Док.

— Есть.

— Корабль к бою и походу готов. Имущество закреплено по-походному. Старпом.

— Есть.

Саид наконец-то освоил язык. Базы, найденные в своё время на пиратском транспорте, пришлись кстати. Среди них нашлись и общеобразовательные, где общий язык Содружества имелся как дополнение. Мантийцы вообще странный народ. Это, конечно, хорошо, когда родной язык пытаются сохранить, но нежелание нормально изучать другие языки не очень понятно. Ведь так и так некоторым приходится его осваивать. Вот и Саиду волей или неволей пришлось его зубрить. Но какой смысл учить его обычным способом, запоминая слова, вместо того чтобы разом всосать, ну хоть тресни, парень не понимал. Хорошо хоть брат не стал кочевряжиться, как, например, Медв со своими ходулями.

— С богом, Ди. Выводи корабль на чистую воду. Идём в Ды-Ыру, к Моли. Хм. — Илья ухмыльнулся, вспоминая старого шахтера и то, как он любит пихать разные разности кому ни попадя в отверстия, для этого не предназначенные. — Двусмысленно получилось. Ну… ты меня поняла.

— Принято, капитан. Начинаю движение, — подтвердила доходчивость приказа Ди, не преминув, правда, мысленно хихикнуть.

Корпус слегка дрогнул в момент отрыва от грунта, когда бортовые двигатели, которые сейчас работали в режиме маневровых, приподняли корабль над полом огромной пещеры, образованной из сросшихся вместе сразу пяти астероидов. Как так получилось, и почему они не разрушились при столкновении, останется загадкой навсегда. Да и какая разница? Лично землянину было глубоко фиолетово. Главное, что груз спрятан, да и нычка оказалась удобной.

Тут реально можно целую базу оборудовать. Правда, парень не очень понимал, на кой чёрт она ему, в смысле база, вообще сдалась. Место для перестоя отличное. Гравитация минимальна, корабль-то находится внутри каменюки, так что она работает по всем векторам. А раз такое дело, то и ремонтом вполне можно заниматься не хуже, чем при полной невесомости. Большего и не надо. Всем прекрасно это место, вот только, сидя внутри этого конгломерата спаянных временем глыб, не узнаешь, что творится снаружи. А это безопасность. Держать около прохода постоянно наблюдателя не очень удобно. Было бы неплохо обзавестись средствами наружного слежения. Чтобы информация с них прямиком поступала в ЦКП «Находки».

Можно, конечно, даже жилые модули притащить при необходимости. Но её, необходимости, нет пока. На транспорте условия не менее комфортные. Да и экипажу занять места, в случае опасности, много времени не понадобится. А с модулями, пока предупредишь, пока народ доберётся до корабля, пока займут места и приготовят звездолёт к бою, столько времени пройдёт, что взять можно тёпленькими. Чтобы такого не произошло, нужно тогда и систему защиты устанавливать, а дальше одно за другое цепляется, только успевай бабло вбухивать.

Ведь ещё и засветка лишняя, астероид, оснащенный средствами защиты, гораздо проще засечь. А так каменюка как каменюка, никто и не посмотрит в эту сторону. Даже если безбашенные шахтеры сунутся, и то на этот кусок породы посмотрят в последнюю очередь. Содержание полезных минералов тут чуть больше сорока процентов. Смысл лезть в толчею, если с краю имеются куски покрупнее и пожирнее. Нет, пока с базой заморачиваться не стоит. А как склад и так сойдёт. Каверн и пещер там хватает. Чёрта лысого можно спрятать, а не только имущество. Дальше видно будет.

Транспорт вышел как по ниточке. Теперь Ди маневрировала, двигаясь по фарватеру между мельтешащих со всех сторон глыб. Время от времени включались в работу зенитные установки, превращая в пыль всякую мелочь, норовящую добраться до чужеродной в местном обществе камней тушки корабля. Рыжая пресекала такие поползновения, ревностно храня свой внешний вид. Включать боевой щит, который бы легко отразил подобные атаки, было ещё рановато. Проход узкий, а щит, включившись, раздастся в стороны. Ещё чего доброго подвинет какую глыбину, она сойдёт со своей орбиты, зацепит соседнюю, та ещё что-нибудь и пошло-поехало. Вновь начнётся свистопляска. А оно нафиг не надо. Правда, в этот момент судно уязвимо, работает только та часть щита, которая защищает от солнечного излучения, но тут уж никуда не денешься. А в случае чего поднять основную защиту недолго. Если вдруг случится такое, что придётся это делать, то плевать на окружающее спокойствие, жизнь всяко дороже.

— Выбрались, капитан. Ложусь на курс к порталу.

— Умница. Теперь бы ещё до дома без происшествий добраться. А то ведь как бывает, вроде никого не трогаешь, а всегда найдется кто-то охочий до комиссарского тела.

— Таким охотникам, Лис, мы дадим по шаловливым ручкам, — это Милла не выдержала и включилась в разговор. — Правда, Рил?

— Угу. Ты не беспокойся, Лео, мы не позволим всяким наглецам попортить твою драгоценную шкурку.

— С такими защитницами мне точно бояться некого, — улыбнулся землянин. — Берегитесь, вражины, УЖАСНЫЕ и ОПАСНЫЕ Милла и Рилла Энци вышли на охоту!!!! — страшным голосом проговорил он.

Девчонки на такое заявление весело захохотали, Илюха спустя мгновение тоже не выдержал и присоединился.

Глава 21

Как ни мечтал Илья спокойно добраться до верфи Моли, такого не произошло. Госпожа фортуна дама взбалмошная. Никогда не угадаешь, что ей взбредёт в ветреную головку. Вот именно сейчас ей захотелось веселья.

— Пятнадцать минут до схода со струны, капитан.

— Принял. Внимание по кораблю! Боевая тревога.

Посыпались обычные в таких случаях доклады. В принципе, необходимости объявлять тревогу не было. Все и так давно сидели по местам, включившись в средства защиты. Риго уж точно находится в ложементе своего ненаглядного «Лед-2». Он теперь там живет практически. И если землянин мечтал добраться до пункта назначения без нервотрёпки, то этот, скорее всего, мечтал об обратном. Уж очень ему не терпелось, опробовать своего любимца в деле.

— Десять секунд, капитан. Начинаю отсчёт. Девять, восемь, семь… …один. Сошли.

Легкое недомогание при входе и выходе из порталов древних уже давно привычно и практически незаметно.

— Внимание! Опасность! В пятистах тысячах километров с левого борта идет бой!

— Право на борт!!! Щит поднять в кормовой полусфере. Дифферент на нос тридцать градусов. Основные двигатели форсаж. Носовые и кормовые турели товсь. Главный калибр к бою.

— На курсе. Турели готовы. Фальшпанели открыты.

— Тактическую карту. Цели идентифицировать.

— Это старые знакомые, капитан. Атакуют имперцев. Средний транспорт и три крейсера сопровождения. Ого, там один опознаётся как стратегический. Дорогая игрушка.

Судя по тактической схеме боя, яблоком раздора являлся средний грузовик. Илюха очень удивился даже. Последнее время что ни столкновение, обязательно присутствует именно средний грузовик. Хотя чего тут удивляться. Это действительно самый распространённый вид, в плане заработка на перевозках грузов. Малыши, типа Илюхиного корабля, они, конечно, быстрее бегают, но и перевезти за раз груза могут не в пример меньше. Средний грузовик за два рейса перевезёт больше груза, чем малый за три, а по времени это выйдет быстрее. Большие же грузовозы выгодны только в случае регулярных линейных перевозок для крупнейших производителей. Вот и попадаются середняки чаще обычного.

— Ди, попробуй установить связь с крейсерами сопровождения.

— Нет ответа. Запрос игнорируется.

— Прикольно, однако.

Бой шёл не равный. Поданные государства Мар работали очень слаженно. Но сопровождение транспорта не уступало им по выучке. Стратегический крейсер давал прикурить своим обидчикам. Построившись в боевую формацию, три корабля организовали общую ПРО. Один из них, крейсер РЭБ аж девятого поколения, скорее всего, ещё недавно находившийся на вооружении ВКС империи, удачно глушил ближайшие цели. Второй крейсер, судя по всполохам щита стратегического собрата, производил дистанционную накачку энергии, а сам стратегический красавец, принимая на себя весь огонь, шуровал ракетами. Работали как по учебнику. Видно, давно летают вместе. Слаженность идеальная. Каждый поворот маленького флота происходил настолько синхронно, что складывалось впечатление единого организма. Но противников было очень много, и троица явно отступала к порталу, бросив грузовик на произвол судьбы. Хотя это было и странно. Бросая сопровождаемый грузовик, ребята подставляются под огромную неустойку и теряют свою репутацию, если они наемники. А скорее всего, это именно так. Корпораты обычно не рискуют грузом и ходят по безопасным системам Содружества. Хотя… мало ли какая нужда могла заставить. Но всё равно ситуация очень странная. Отбиваются ребята вполне удачно. Шанс отбиться вполне себе приличный. Из двенадцати кораблей нападающих пятеро уже не бойцы. Два фрегата в куски, один из крейсеров дрейфует, не подавая признаков жизни, обильно орошая пространство обломками и выходящей из пробоин атмосферой. Ещё два эсминца потеряли маневренность и отходили к транспорту, отчаянно пыхтя уцелевшими двигателями.

Шанс был. Действительно могли справиться. Ну, во всяком случае, землянин так думал, но тем не менее троица целенаправленно отходила к порталу. А транспорт в это время уже потрошили. Пять абордажных ботов прилепились к бортам жертвы. Скорее всего, они уже пробились внутрь и теперь только дело времени.

— Что будем делать, капитан?

— Если честно, я бы свалил. Начинай движение по дуге к выходному порталу. Попробуем обойти это непотребство. Не похоже это на обычный разбой. Уж больно грамотно действуют обе стороны. А в этом случае как бы крайним не оказаться. Если не обратят внимания, смазываем лыжи. Если нет, действуем по обстоятельствам.

— Может, им помощь нужна? — Риллу уже захватил азарт боя. Не хочет просто так уходить.

— Кого ты имеешь в виду?

— Наших, конечно.

— Тут если кому и нужна помощь, так это транспорту. Но защитнички, похоже, считают иначе. Целенаправленно отходят. И сдаётся мне, что они даже не пытались защитить его. Специально бросили его в жертву. Тут какая-то фигня творится. Не хочу встревать в чужие разборки.

— По-онятно, — со вздохом разочарования ответила девушка.

В этот момент нападающие прекратили атаку. А отступающие как будто только этого и ждали, резко ускорились, ложась на курс к порталу. Теперь точно транспорту хана.

— Вашу мать! — в сердцах воскликнул Илья. — Эдак марийцы и нами могут заинтересоваться. Ди, «Джокера» включила?

— Я его и не отключала. А почему мы, кстати, только «Джокера» используем?

— Ну как тебе сказать? «Джокер» уже светился. Мы и в империи мелькали, и пиратов под ним гоняли. Может, и сейчас придется, чего очень не хочется. Но, так или иначе, могут поползти слухи об очень хитром транспорте семидесятой серии. Если мы будем мелькать под разными названиями, в конце концов, могут сообразить, что у нас есть ГЛИха. Пока те, кто нас видел и остался жив, уверены, что мы «Джокер» и никто другой, если и будут искать, то именно его. В противном случае будут трясти всех подряд. Нам это надо? Зачем привлекать пристальное внимание ко всем кораблям семидесятой серии поголовно? Так что «Джокер» это, так сказать, боевая трансформация. В остальных случаях или под реальным идентификатором работать будем, или под любым другим. Мы ведь на самом деле белые и пушистые милашки. Верно? Блиииин! Таки накаркал. Похоже, это к нам.

Действительно, от флота отделился крейсер и один фрегат, который до этого пресекал попытки избиваемого корабля сбежать с поля боя. Теперь с этой задачей справлялся только один, который продолжал орбитить жертву.

— Капитан, нас вызывают. Фрегат идёт на форсаже.

— Ты тоже добавь овса. Вспомогательные двигатели товсь, но пока не выдвигай. Ну и давай послушаем, чего от нас хотят эти господа.

На панели связи появилось лицо вызывающего.

— «Джокер», приказываю вам застопорить ход.

— О как!!! А с каких это пор, позвольте поинтересоваться, подданные государства Мар начали раздавать приказы на территории империи?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы, в случае неповиновения приказу, открываем огонь на поражение!!!

— А если мы подчинимся, вы напоите нас гезом и отпустите? Так?

Говоривший человек не нашелся что ответить.

— Я так и думал, — весело улыбнулся его изображению землянин. Адреналин уже пошел в кровь. Как всегда в предчувствии драки, Илюха словил кураж. — Тогда засуньте свои приказы, себе в ЖОПУ!!

— Ах ты…

Договорить переговорщик не успел. Парень оборвал связь. Лицо говорившего, как и его череп, не имело ни единого островка растительности и было покрыто цветными татуировками. Нахлынули воспоминания. Как, блестя лысым черепом, его, зафиксированного на стуле, бил по лицу соотечественник только что отключенного ублюдка. Как другой ублюдок заглядывал Илюхе в зубы, чтобы убедиться в качестве живого товара. Ярость волной накрыла парня.

— Ну СССУКИ, вы сами напросились.

— Лис, могу работать по целям. РЭБ.

— Капитан, могу нейтрализовать фрегат дронами. Оператор.

Мелкие зверюги уже в предвкушении боя. Ну, вот откуда в этих домашних девчонках столько кровожадности взялось? По внешнему виду и не скажешь. Правда, внешне близнецы изменились сильно за последнее время. Они уже давно не похожи на себя прежних, больше не стонут на тренировках, а с удовольствием занимаются. Втянулись и почувствовали вкус. Если раньше они были красивыми пушистыми кошечками, то теперь больше напоминают готовые к бою стилеты. Стройные до звона. Не кожа и кости, как у земных манекенщиц, а сильные тела. Красивые своей хищной красотой, когда при каждом движении под кожей перекатываются тренированные мышцы. Но при всём при этом привлекательности не потеряли. Прически тоже изменились. Длинные шевелюры исчезли, сменившись короткими, типа каре. Эдакие мелкие валькирии получились в итоге.

— Спокойно, красавицы. Спешить не будем. Оттянем этих двоих чуть дальше. Надо еще дождаться, чтобы «защитнички» успели уйти. Нам лишние глаза тут ни к чему. Вон как шпарят. Только что подмётки на ходу не теряют. Вот и пусть себе сваливают. Потерпите немного. Ди, сколько этим убогим еще до портала?

— Минут двадцать таким аллюром. Если быть точной, то двадцать пять минут и три…

— Прекрасно. Становись на циркуляцию. Центр, брошенный грузовик. Поиграем в карусель.

— Десять минут до контакта с фрегатом, двадцать до контакта с крейсером.

— Добро. Спрячь пока турели, не будем пугать героев раньше времени. Главное, не дай им нас ухватить сеткой.

— Постараюсь.

— Не постараюсь, а сделай!

— Есть.

— Маневрируй, чтобы не дать погоне резать углы. Они всё время должны быть в кильватере.

— Принято. Есть контакт. Противник начал работать по нам.

— Сопротивляйся, милая. Дай нам время.

— Возьми управление, капитан, мне нужны дополнительные мощности.

Илюха включился в интерфейс. Как же это здорово.

— Взял управление.

Сразу же почувствовались легкие покалывания в спине. Фрегат не только пытался пробиться в управляющие системы корабля, но и весьма ощутимо плевался плазмой. Он уже подошёл вплотную, начиная орбитить цель. Илюха перевёл щит в полную сферу. Неприятно, конечно, но продавить щит класса линейного крейсера у него не выйдет. Раньше упарится.

«Ну что же вы там телитесь? Давайте уже валите отсюда», — мысленно попросил землянин отступающую к порталу троицу.

Еще сильнее кольнуло в спине. Щит просел на пять процентов. Это уже крейсер начал вносить свою лепту. Хлоп, еще пять процентов как не бывало. Илья включил систему наведения. Пискнул зуммер. Цель захвачена. Активировались зенитные турели. Щит фрегата полыхнул голубоватым сиянием, потеряв совсем чуть-чуть своей ёмкости. Зенитная оборона слабовата для этого, но пилот этого корабля решил особо не рисковать, чуть увеличив радиус орбиты. Бам, снова пять процентов щита как не бывало. Этак они и проковыряют не спеша.

«Ну-уу, давайте уже-е!!!»

По телу пробежал озноб. Так ощущалась работа портала. Ещё раз, и ещё. Все, трио бравых стрелков покинуло систему.

«Ну наконец-то! Не прошло и полгода».

Парень активировал турели. В верхней грани призмы корпуса корабля сдвинулись панели, выводя ракетные установки в боевое положение. Пока это происходило, крейсер, державшийся в двухстах километрах позади, продолжал вести огонь, сделав еще три залпа. Итого потери щита «Находки» составляли уже тридцать процентов. Пора начинать веселье.

— Внимание экипажа. Зафиксироваться, приготовиться к экстренному торможению.

Фрегат противника давно и устойчиво держит система наведения, Илюха дал команду на захват ещё и крейсера, одновременно с этим открывая огонь из всех турелей по ближайшей цели и выдвигая вспомогательные двигатели в рабочее положение.

— Милла, начинай греть РЭБ, по команде будешь работать.

— Есть.

Туча ракет, выпущенная из восьми турелей, просто смела быстрый корабль. Как корова языком слизнула. Нападающие вновь наступили на чужие грабли, как и все их предшественники, посчитав «Находку» за заведомо слабую цель.

— Беру управление капитан.

— Принял. — Парень отключился от интерфейса. — Кормовые стоп. Левый бортовой в раздрай с правым старт!

— Есть.

Продолжая нестись по старому курсу, звездолёт резво развернулся навстречу крейсеру.

— Все четыре полный вперед. Форсаж.

— Есть.

Навалилась тяжесть. Корабль сначала начал резко терять скорость, а потом не менее резво её набирать, устремляясь навстречу к цели.

Капитан крейсера, всё это время державшийся на расстоянии оптимальном для стрельбы, отреагировать уже не успел. На встречных курсах и таких скоростях ситуация меняется мгновенно.

— Полный залп до уничтожения, ПЛИ!!!

Этот выдержал четыре такта. Щит смог сдержать только полтора, а дальше крейсер лопнул, как мыльный пузырь. Казалось, что от клокотавшей в жилах ярости и ракеты стали наносить больше урона. Однако Илья хоть и поддался бушевавшему внутри него огню, но разум его остался ясным. Оставалось всего пять целей. Один крейсер РЭБ, три эсминца и последний фрегат.

— Ди, курс на грузовик.

— Выполняю.

Увидев мгновенную расправу над своими товарищами, командующий флотом, походу грамотный мужик, не стал кидаться очертя голову на цель. Сообразил, что на этот раз нарвался не просто на грузовик, а на рейдер. Появился Илья ведь со стороны Серой зоны, а там слабаку не выжить. Мог быть и больной на голову, отчаянный одиночка, конечно, но проверять марийцы это не стали. Они всё еще были в большинстве, два эсминца, потерявшие манёвренность, еще во время атаки крейсеров сопровождения среднего транспорта, воевать очень даже могли, поэтому их командир не терял надежды отстоять свою добычу. Что на самом деле думал командир флота, землянин не знал, но действовал этот человек верно, построив боевую формацию из уцелевших кораблей вокруг среднего грузовика.

— Леденцы, товсь!

— Есть. — Голоса Риго и Берраны слились в один. Азарт боя уже захватил и их. С самого начала на своих тактических сетках они могли наблюдать всё, что происходило.

— Милла, приготовься! Мне нужно, чтобы ты заглушила этих мразей на максимально возможной дистанции.

— Есть.

Звездолет нёсся на противника, как разъярённый бык на тореадора, и если смотреть со стороны, то можно было решить, что и тормозить не собирается. В рядах оппонентов наметилось шевеление. Возможно, кому-то в голову пришла именно эта мысль. А через секунду стало ясно кому. Фрегат вышел из строя и устремился в сторону.

— Рилла, он твой! СОЖЖЖРИ его, девочка.

— Рррработаю!

Это было так произнесено, с таким утробным рычанием, что Илюха понял, сожрёт и попросит добавки. Целая стая дронов метнулась вслед удирающему кораблю. Ещё через несколько секунд Милла тоже доказала, что не зря валялась в медкапсуле, изучая базы знаний под медикаментозным разгоном.

— Есть, Лис!! Уверенно глушу четыре цели. Развлекайтесь!!

— Леденцы, старт!! Займитесь калеками.

— Работаем.

Две стремительные кометы, сияя перегретой плазмой маршевых двигателей, рванули к противнику.

— Ди, наша цель крейсер. По готовности огонь главным калибром левого борта!

Рыжая не стала отвечать, она просто сделала. УУУУУУУУУУУУ, БУУУУУУУУУУ. Крейсер полыхнул сверхновой. Его обломки бросило на единственный, способный к передвижению эсминец, который мгновенно перестал быть таковым, потеряв щит и получив ощутимые повреждения к тому же.

— Начинай тормозить, Ди.

Двигатели перестали работать в режиме форсажа, а потом кормовая установка вообще выключилась. Только бортовые движки, развернувшись на сто восемьдесят градусов, начали плавно гасить скорость, по сужающейся спирали подводя судно к захваченному грузовику. Возможно, в свою последнюю секунду жизни командир флота государства Мар и пожалел о содеянном. Ну что ему стоило сделать вид, что он не заметил шальной грузовик, случайно нарисовавшийся в системе? Кто его знает, что он вообще думал? Но такого оглушительного разгрома он точно не ожидал.

Наконец и «сладкая» парочка подоспела к «празднику». Создав вдвоем такой плазменный шквал из всех своих турелей разом, что через несколько минут, кроме среднего транспорта и собственно «Находки», других звездолётов больше не осталось. Но перед тем как последние корабли противника полыхнули яркими вспышками, от них в разные стороны брызнули спаскапсулы. Умирать люди не хотели.

— Что делать с капсулами, капитан? — Бер и Риго зависли в трех километрах от грузовика жертвы, а вокруг них, выписывая замысловатые кренделя, носилась стая дронов. Рилла тоже справилась со своей задачей, к тому времени уже схрумкав беглеца, не дав ему шанса на побег.

— ВСЕХ УНИЧТОЖИТЬ! Пленных не брать!

— Но они ведь сейчас безоружны.

— Ты, Беррана, лучше у Зелы спроси совета, что делать с рабовладельцами!

— Вопросов больше не имею.

— Тогда вперед. Зачистить ВСЕХ! Риго, ты возвращаешься. Бер и без тебя справится. Готовьте бот к абордажу.

— Есть, но-о-о…

— Выполнять приказ!

— Рилла, дронов в загон. Ты мне понадобишься в качестве погонщика абордажных дроидов.

— Есть.

— Старпом, пойдем с тобой резать тварей. Готовься.

— Давно готов, брат!! Архххх, повеселимся!!!

— Милла, ты за старшего офицера.

— Вахту приняла.

Глава 22

Мантийский боевой скафандр штурмовика выглядел устрашающе. Мало того что Саид сам был здоровенным, так ещё и скаф придавал громоздкости. Просто от одного вида можно штанишки испачкать, но брат и оружие в этот раз подобрал себе под стать. Что-то напоминающее по виду миниган. Но только по внешнему виду. Вокруг центральной трубы, диаметром около пяти сантиметров, располагались разгонные направляющие. Двадцать штук. Илюха не поленился посчитать. Если в минигане вращались стволы, по системе Гатлинга, то тут вращалась казенная часть, подавая снаряды. Центральная труба оказалась не чем иным, как пусковой установкой мини-ракет, которые можно было запустить шесть штук, одну за другой. Ровно столько их было в специальном сменном магазине. От этого чуда военно-инженерной мысли за спину Саиду шёл шлейф, по которому подавались боеприпасы из специального ранца на спине. В нём и батареи для питания всей этой конструкции находились. Скорострельность должна быть ужасающая.

— Вот это карамультук!!!! Ты где откопал этого монстра, брат? — восхитился землянин.

— На пиратском транспорте нашёл, — довольно оскалил белоснежные зубы гигант.

— Чего-то не припомню я этой штуковины.

— Она сломана была. По отдельным частям валялась у них на складе. Я как увидел, так сразу стало жалко выкидывать. Это же наша разработка. В смысле манти придумали. Для штурмовки лучше этой пушки ничего нет. Сам починить не смог, но Медв помог. Некоторые разгонные блоки он сам перематывал. Да ещё систему подачи боеприпаса пришлось ремонтировать тоже. А сам боеприпас уже я заказал в империи. Как знал, что пригодится.

— Ну ты теперь вообще танк.

— Я-то да, брат, а вот твой скаф для этой операции слабоват. Надо бы сменить на штурмовой.

— Нет времени, Саид. Да и лезть вперёд, грудью на пулемёты, мы не будем. Зря, что ли, Рилла уже второй абордажный комплекс заводит. Пойдем аккуратно. Риго, ты готов?

— Готов, Лис. Вот только там опасно очень.

— Не бойся, дружище.

— Я не за себя боюсь, Лео!!! Там пять абордажных ботов прилипло. Это если даже брать по одной группе на борт, то по минимуму около шестидесяти человек плюс абордажные комплексы получается. А нас всего четверо. Большой риск.

— Понял тебя. Но скажу так, без риска и трофеев не бывает.

— Лео, стоит ли ради денег рисковать? Ты вообще не должен лезть туда!! Ты капитан!!

— Вообще-то насчёт трофеев это шутка была. А теперь серьёзно. Я ведь тоже не очертя голову туда иду. Тут видишь, какая штука получается. Пять абордажных команд до сих пор возятся с захватом. Это о чем говорит?

— О том, что экипаж транспорта сопротивляется.

— Правильно. А как ты думаешь, смог бы простой экипаж гражданского транспорта так долго сопротивляться опытным абордажникам?

— Нет.

— Вот и я так подумал. Тут так получается. Либо нападающих мало, что маловероятно, либо на борту был ещё кто-то, кроме экипажа, кто смог правильно организовать оборону. Сейчас там идет жестокий бой, все силы брошены на захват. Нас если кто и будет встречать, то не очень много. Так как если до этих пор корабль не захвачен ещё, значит сопротивление очень плотное, в любую минуту, при благоприятных обстоятельствах, грозящее перейти в контратаку. Вот мы и сыграем роль этого благоприятного фактора. К тому же мне заочно нравятся те люди, что сейчас обороняют корабль. Они знают, что их бросили, но не сдаются. Это о многом говорит. Так что давай больше не будем тянуть время и пререкаться. Если готов к старту, поехали.

— Готов, капитан, — повеселевшим голосом ответил Риго. — Ризтон уже открывает грузовую аппарель. Раньше бы всё равно не получилось.

— Тогда вперед. Теперь слушайте внимательно. Работать будем осторожно. Как войдем, ты, Рилла, сразу ставишь основной модуль в осадный режим. Вместе с Риго остаётесь при нем. Вы будете последним рубежом обороны, в случае нашего с Саидом отхода.

— Ты что, решил идти только вдвоем? — Глаза девушки округляются от возмущения.

— Нет, милая, мы идем с Саидом и твоими игрушками. Но работать придется тебе дистанционно. По ходу движения будешь ставить ретрансляторы. Их хватит, кстати?

— С избытком.

— Отлично. Прежде чем выдвигаться дальше, сначала активируешь своих взломщиков. Чужих нейтрализуешь. Нужно подключиться к системам корабля. Дальше Ди возьмётся за дело. Продолжим движение только после того, как получим контроль над кораблёми установим связь с обороняющимися. Потом второй помощник глушит связь нападающих, и только после этого начнем действовать мы. Расклад ясен?

— Да. А если там уже всех захватили и корабль давно под контролем марийцев?

— Я так не думаю, но даже если и так, то тогда еще проще, солнце моё. Если встреча будет такой, что продавить не сможем, тогда просто отступаем и расстреливаем уродов с безопасного расстояния.

Бот чуть тряхнуло, когда носовая часть, с абордажным шлюзом, присосалась к борту транспорта.

— Прибыли, Лис.

— Рилла, пришло твое время. Взламывай борт и своих тараканов туда.

— Есть. Посторонитесь маленько.

Четыре полутораметровых крабо-таракана встали в боевое положение на своих лапах-манипуляторах и направились гуськом в сторону шлюза. Илья взял штурмовой комплекс наизготовку, а Саид что-то переключил на своей чудовищной штуковине.

— Я за ними пойду, брат. — Чуть повел могучими плечами здоровяк.

— Не стоит. Рилла справится.

— У малышки еще нет боевого опыта, брат. Может растеряться. А так я буду наблюдать сзади и, если что, сориентирую её.

— Хорошо, так и поступим. Принимай командование, Саид. Ты из нас самый опытный в этих делах, тебе и рулить.

— АРРРРхх! Давай, малышка, не волнуйся. Мы с тобой порвём этих дохляков!!!

— Работаю.

Первый боевой робот уже уперся в наружную часть обшивки, вернее в технологический аварийный люк, и начал прожигать его плазменным резаком, специально предназначенным для таких вещей, в месте запорного замка. Это кощунство, конечно, но по-другому никак.

— Умница, малышка, — прогудел в наушниках голос мантийца. — Теперь чуть отведи назад трех роботов и подними щиты.

Роботы подались немного назад, и после этого разом мигнула голубоватым светом активировавшаяся защита.

— Отлично. Дай команду первому на открытие люка, и потом пусть сразу ломится вперед, открывая огонь на подавление.

— Есть.

Квадратная, размером два на два метра, лючина с грохотом отворилась внутрь, ударившись о специальный стопорный механизм, застыв в открытом положении. Робот метнулся вперед, поливая пространство впереди себя из всего имеющегося вооружения. А его там было более чем достаточно.

Без встречающих, как и предполагалось, не обошлось. В трюме транспорта, куда ворвались штурмовые роботы, их встретил основной модуль абордажного комплекса одной из команд марийцев, вставший в осадный режим. То же самое хотел проделать и Илюха со своим комплексом, когда удастся или если удастся продавить вражеский. Корабль был с грузом. Что в принципе логично. Какой смысл брать на абордаж грузовик, идущий порожняком?

Груз располагался четырьмя группами, по углам трюма, образуя перекрёсток проходов в центре. Основной проход шел по центру трюма вдоль оси корабля, а боковые, ведущие к аварийным технологическим люкам в обоих бортах судна, к нему примыкали. Вот в один из таких проходов, как раз напротив лючины, через которую пробились сюда марийцы, и вошла Илюхина «абордажная» команда.

— Прекрасно, крошка, — гудел возбуждённый голос Саида, оказавшегося наконец-то в своей родной стихии, — теперь двигай этих троих в помощь!!

Еще три робота шустро так зацокали стальными лапами на магнитных прокладках в чрево открывшегося прохода.

— Отлично. Один в пару к первому, двое других сзади. Первые продолжают вести огонь, вторые на подхвате, — командовал гигант. — Очень хорошо.

Непрерывный огонь двух дроидов не давал возможности вражескому модулю вести ответный. Тот, прикрывшись силовой защитой, выжидал перезарядки нападающих. Когда идут на абордаж, обычно удара в спину не ждут. От этого должны были защитить корабли, оставшиеся снаружи. И уж тем более не ждут, когда по твоим следам вламывается не один, а сразу два штурмовых комплекса.

— Хорошо идем, девочка. Давай выводи четверку второго комплекса. Сейчас мы им тут подогреем атмосферу.

Зашевелились и встали ещё четыре железных штурмовика.

— Заводи их внутрь. Ставь парами, так же как и предыдущие.

Роботы с поразительной ловкостью юркнули в проход, присоединяясь к своим собратьям.

— Подходят к концу боеприпасы, требуется перезарядка через тридцать секунд, — голос девушки напряжён.

— Не волнуйся, милая, — Саид говорил спокойно и уверенно. — Приготовься дать команду второй паре, а первая пусть присядет, чтобы не мешаться.

— Есть.

Роботы, стоящие на первой линии, продолжая вести огонь, опустились на палубу, освобождая директрису стрельбы для следующих.

— Вот, видишь, как все просто? Так у них щиты долго не продержатся. У нас четыре пары, да и комплексы наши немного лучше. Когда отстреляется вторая пара, по аналогии запускай третью, потом четвертую. А там уже перезарядится первая. Как только первая пара вновь сможет вести огонь, одновременно с этим двигай их вперед. Так и пойдем. Думаю, через пару минут они спекутся. Теперь двигай следом основной модуль. Под его щитами спрячемся сами, а то там от рикошетов сейчас скрыться некуда будет.

Опытный в абордажных делах Саид рассчитал всё идеально. Вражеская защита лопнула через полторы минуты, а дальше плотным шквалом летящей смерти смело и вражеский основной модуль, и его оператора с защитником. Они ничего сделать так и не смогли. Не были готовы просто. Кто ж знал, что в местные разборки встрянет землянин.

— Центр под контролем, брат. Перед нами тут была знатная битва.

Проходы были буквально завалены трупами и обломками штурмовых роботов. Кто-то знатно встретил нападающих. Вся палуба была залита кровью из разорванных тел. Что интересно, тел марийцев было гораздо больше. Это было видно по моделям скафандров.

— Заметно. Защитники тут повеселились вволю. Густо накрошили. Рули дальше. Ты профессионал, тебе и карты в руки.

— Какие карты? — не понял здоровяк.

— Командуй, брат.

— Арррхх! Рилла, ты просто умница, твои любимые печеньки с меня. А теперь устанавливай главный модуль в осадное положение. Затем второй.

— Есть.

— Брат, проверь марийский бот. Убедись, что в нём пусто.

— Сделаю.

— Риго, ты тоже выходи. Останешься тут с Риллой.

— Есть. — Через несколько секунд парень присоединился к своей подруге.

— В боте чисто.

— Принял.

— Модуль активировал осадное положение и готов к бою. Оператор.

— Связь с бортовым ИскИном «Находки» установила?

— Да.

— Запускай взломщиков, пусть обеспечат доступ в сеть управления, после этого ставь второй модуль в осадное.

Мелкие тараканы толпой повалили из недр основного модуля и бодро понеслись в разные стороны, на поиски мест подключения. Долго им бегать не пришлось. Предыдущие посетители уже нашли и вскрыли эти самые места, облегчив работу Илюхиной команде. Вражеский основной управляющий комплекс был уничтожен вместе с оператором, поэтому его взломщики дезактивировались сразу. Правда, таких команд было целых пять, скорее всего, по числу абордажных ботов, и враги всё еще оставались подключенными к сети управления в других местах прорыва, вот только сделать уже ничего не могли.

ИскИн абордажного комплекса слишком слаб для взлома бортового ИскИна звездолёта, тут нужен другой подобный ИскИн, да желательно мощнее того, который требуется взломать, но таковых у нападающих уже больше не имелось. Илюха об этом позаботился, уничтожив флот. Так что Ди вновь взломала местный ИскИн, взяв его под свой контроль. После того, что она сделала со старым, чье место потом самовольно заняла, это осуществить для неё оказалось не сложно. Да и местный искусственный интеллект сильно уступал рыжей бестии в мощности и сноровке.

— Корабль под моим контролем, капитан.

— Сейчас рулит старпом. Докладывай ему.

— Принято. ИскИн под контролем, старпом. Рубка уже захвачена. Сейчас там хозяйничают четверо разумных. Предполагаю, что это капитан призовой партии с охраной. Они в курсе нашего проникновения на борт. В данный момент пытаются вскрыть защитный колпак ИскИна, чтобы его вообще отсоединить, а может, и уничтожить. Возле машинного отделения идет мясорубка. Нападающие все силы бросили туда. Но двенадцать человек уже отозваны и двигаются к вам. С ними четыре штурмовых дроида. Оставшиеся в живых защитники еще держатся, но им осталось не долго. Судя по всему, они сейчас готовят корабль к уничтожению.

Саид посмотрел на Илюху.

— Поступим так, брат, — ответил на немой вопрос парень. — Если сюда идёт полная абордажная группа, то Риллу с Риго опасно оставлять одних. В рубку я пойду сам. Там всего четверо. Рилла отправит со мной четверку штурмовиков, а вы тут при поддержке основных модулей и второй четвёрки встречайте гостей.

— Один не пойдёшь, брат.

— Саид, нельзя оставлять ребят и в рубку не ходить тоже нельзя. Если эти гаврики отключат ИскИн, мы потеряем контроль. Надо, брат. Всё, некогда разговоры разговаривать, я пошёл. Рилла, тараканов вперёд, не скучайте тут, я быстро.

Глава 23

Гигант смотрел вслед удаляющемуся по проходу брату. Ему хотелось буквально разорваться пополам, лишь бы не оставлять этого человека одного. Чувство глубокого душевного родства остро щемило сердце. Илюха был для него всем. Совсем молодой ещё парень просто так, мимоходом, освободил его от неминуемой каторги. Никто в Содружестве так не сделал бы. Более того, был удивлён, когда он предложил ему свою жизнь. Не ждал этот человек ответной реакции, довольствуясь тем, что просто восстановил справедливость.

Потом он один вышел против боевой звезды ликвидаторов, да Саид ему тогда сам и помог, но совсем не был уверен, что парень без его помощи не справился бы. Лео тогда двигался на такой невероятной скорости, что уследить за ним было очень трудно. Потом была тяжёлая работа, и вот, практически из ничего, у них есть такой корабль, которого больше ни у кого нет. Правда, брат деньгами сорит направо и налево, но в итоге снова оказалось, что не зря. Из совсем юных ребят уже вырисовывается такая профессиональная команда, о которой только мечтать. Удивительный человек.

Теперь у изгнанного из рода, потерявшего когда-то смысл жизни манти снова есть семья. Есть надежда восстановить справедливость. Есть будущее. Благодаря этому человеку он встретил замечательную девушку с поразительно красивыми темно-карими глазами, и она тоже вроде благосклонно на него смотрит. Парень дал ему новую жизнь. Как глоток свежего воздуха в отравленной атмосфере. Этот странный человек всегда поступал неправильно, и что еще более странно, всегда оказывался прав. Прав был и сейчас. Как ни хотелось Саиду пойти и прикрыть своего брата от опасности, но этих юнцов действительно нельзя оставлять. Против них будут профессионалы. Ребятки могут запаниковать, и тогда всё. И тут гигант вспомнил рассказанный Берраной эпизод на соревнованиях в школе, когда Лео решил использовать фугасы против тяжеловооруженных противников. Сейчас, правда, их не было под рукой. На абордаж как-то не рассчитывали. Но Саид сам себе фугас. Если брат всё время рвёт шаблоны, почему бы и ему самому не начать так делать. Лео не пропадёт, этот резкий и упрямый бывший дикарь справится, а сейчас нужно думать о другом.

— Так, Рилла. Ты управишься на два фронта?

— У меня мало опыта еще в таких ситуациях, я только третий уровень освоила в абордажных дроидах. Но я справлюсь, Саид. Не подведу.

— Я в этом и не сомневался, малышка. Пока капитан работает в одиночку…

— Но ведь это неправильно!!!!

— А когда Лис вообще поступал правильно?

— …

— Вот и я не помню. Просто верь ему, как я верю. Если он что-то решил, значит, он этого добьется. Он справится. Но чтобы тебя не перенапрягать, основное внимание на четверку, которая идет с капитаном. Тут тебе стрелять не придётся. Это я возьму на себя. Сделаем так…

Командир абордажной команды Хиро Га был в бешенстве. Этот долбаный грузовик оказался полон сюрпризов. Вместо заявленного груза, который был так необходим корпорации, на которую он работал, на борту оказался прессованный металлолом. Весь груз!!! Абсолютно!!! Имперцы их тупо кинули. Правда, и денег они не получили. Просто бросили грузовик и ушли. Грязные животные!! Но им этого было мало. Они еще подсунули им этих вояк, которые сейчас дерутся так, как будто за спиной их родная планета. Откуда они вообще тут взялись?

Единственное объяснение, которое приходило в голову Хиро, что всё это всего лишь для пущей правдоподобности. Набрали наёмников на убой, пообещав расплатиться после, посадили сюда в качестве якобы охраны. Хорошо, что командир флота решил перестраховаться и добавил в последний момент ещё пять эсминцев. Правильно, этим еретикам имперцам верить нельзя. Они хороши только в качестве рабов. Так и вышло. Эти волосатые уроды не давали проверить груз, требуя сначала полной оплаты. А когда командир начал давить и угрожать им, отказавшись выполнять требования, открыли огонь и трусливо начали отходить к порталу, бросив на съедение эту пустышку.

Вот только пустышка оказалась совсем не такой. Сначала эти отступающие трусы открыли огонь по грузовику. Видимо, он изначально предполагался на убой. Если бы мы пришли малым флотом, да еще и деньги бы перевели сразу, имперцы бы уничтожили всех, в том числе и грузовик, чтобы не оставлять свидетелей. На то, скорее всего, и расчёт был. Но ради чего они битком набили корабль наёмниками? Может, капитан транспорта настоял?

В империи две недели назад произошёл переворот. Власть сменилась. На трон взошел младший брат старого императора. Вояки, почти все поголовно, перешли на сторону новой власти. Границы перекрыли. Все центральные миры империи блокированы. Может быть поэтому, капитан транспорта без усиленной охраны не желал рисковать. Ведь идти надо было во фронтир. А тут сейчас чехарда творится. Активизировались пираты. Бояться перестали, империи сейчас не до патрулирования пограничных районов.

Командир флота догадался, что дело нечисто, и отогнал уродов к порталу. Дал команду на абордаж, чтобы хоть как-то компенсировать потери. Сам корабль да члены экипажа, которых уже заждались на рабских рынках, слабое, но утешение. Вместо этого получили жёсткое сопротивление. Их встречали в каждой точке стыковки. По приблизительным подсчётам Хиро, охраны было около семидесяти человек. Большая часть которых, похоже, раньше были вояками. Действовали грамотно. За каждого своего убитого брали плату двумя, а то и тремя товарищами. Трупы были везде. В некоторых местах их были целые горы. Горы из тел, когда-то верноподданных государства Мар. Теперь их нет.

Рубка уже захвачена. Осталось только додавить горстку бывших военных, которые никак не желали сдаваться, зубами вгрызаясь в палубу и переборки, но не давая захватить машинное отделение. Возможно, дают время своим спецам подготовить реактор к взрыву. Тогда конец всем будет. А тут еще этот рейдер. Откуда он появился? Теперь отступать некуда. Ублюдок играючи уничтожил остатки флота и теперь сам полез на абордаж. Всё бы ничего, да только долбаные вояки уничтожили четыре из пяти основных модуля штурмовых комплексов. А команда этого рейдера заткнула последний. Теперь транспорт вышел из-под контроля. Сколько их там? Если много, то останется последнее, отчаянным рывком додавить вояк и самим подорвать реактор. Но напоследок его группа покажет этим трусливым имперцам, что такое настоящие марийские абордажники.

— Внимание, командир! Подходим к точке прорыва, — доложил погонщик дроидов. Сейчас ему пришлось лично идти с группой и напрямую управлять роботами. Основных модулей больше не осталось. Ну не рассчитывали они на такое сопротивление, а когда решили, что пора заказывать подкрепление, появился этот рейдер и не дал этого сделать. — Фиксирую впереди два модуля. Стоят в осадном режиме. Щиты подняты.

— Сколько там живых, можешь сказать? — задал вопрос Хиро.

— Нет, командир. Похоже, ИскИн рейдера уже взял под контроль корабль и глушит всё, что может. Могу сказать только, что их там не много. Кстати, связь с основной группой и капитаном в рубке отсутствует. Напоминаю, что боекомплект моих дроидов практически исчерпан, продавить защиту сразу двух основных модулей не хватит.

— Это плохо. Но у меня есть вот это, — Хиро Га, достал из за спины ручную ракетницу. — Думал, не пригодится. Берёг для особого случая. Похоже, пора пустить эту штуку в дело. Далеко еще?

— Так пришли уже. Вот за этой кучей наших ребят проход в первый трюм. — Оператор указал рукой на гору трупов, наваленных в этом проходе. Сам Хиро и его группа входили в другом месте, там тоже творилось точно такое же безобразие. — Нам придётся топтать ногами погибших товарищей, чтобы перебраться.

— Они нас простят, — устало ответил командир. — Этого требует наше дело. Отомстим нашим врагам за погибших товарищей.

— Дааааааа! — дружно взревели одиннадцать человек.

— Тогда так. Оператор, дроидов вперед. Огонь на подавление. Если у них уже подняты щиты, значит, они догадываются о нашем дефиците боекомплекта. Решили не рисковать понапрасну, а потом нас уничтожить плотным огнем. Но я их сейчас удивлю, — потряс Хиро в воздухе аналогом земной базуки. — Тут четыре заряда, трех хватит, чтобы снести защиту, а последняя уничтожит остальное. Корабль можем попортить, конечно, но нам теперь терять нечего. Всё, роботов вперед. ПОШЕЛ, ПОШЕЛ!!!!

Сначала роботы быстро перебрались через завал из трупов, открывая огонь, а затем и остальные бойцы полезли форсировать преграду. Как только Хиро оказался на другой стороне, он увидел два стоящих рядом модуля и всего двух человек, которые прятались за отсвечивающими бледно-голубым цветом щитами. Хищно оскалившись, Хиро Га вскинул на плечо ракетницу. Он видел перед собой двух жалких, отчаянно трусивших и боящихся вступить в прямой контакт имперцев.

Не видел он только, как зашевелилась огромная куча трупов. Визг рикошетов скрыл совсем негромкое позвякивание брони, в которую были облачены тела погибших. Гора тел, наваленная в проходе между двумя трюмами, начала расползаться и разваливаться от давления изнутри. Хиро ждал, когда система наведения захватит цель. Можно было и так стрелять, расстояние слишком маленькое, чтобы ракеты могли пройти мимо цели, но он не хотел рисковать, даже ради такой мелочи. Он хотел насладиться точным попаданием.

Трупы все расползались, и вот среди них поднялась огромная фигура, с ног до головы залитая кровью, и с не менее огромной, многоствольной пушкой в руках. Писк зуммера сообщил, что цель захвачена. Но тут оператор дронов заметил что-то. Он резко обернулся, глаза его расширились от ужаса, но Хиро не мог этого видеть за темным забралом гермошлема. Однако и он чуть отвлекся, пытаясь обернуться, но не терять при этом захваченную системой наведения цель. Огромная фигура встала во весь рост, не очень спеша навела своё чудовищное оружие… а дальше начался ад. Три ракеты подряд разорвали в клочья и незадачливого Хиро, и погонщика дроидов, остальным бойцам тоже досталось. Кто-то выжил и при этом, но лишь для того, чтобы попасть под ураганный поток из двадцати стволов разом, который и завершил дело. Дроиды, потеряв своего погонщика, перешли в автоматический режим, однако и они не смогли ничего сделать. Кончился боезапас, а щиты имелись только по фронту. Развернуться они уже не успевали. Ещё две ракеты поставили окончательную точку.

— Вот и всё, ребятки. Тут вам пока больше ничего не угрожает, — сказал Саид. — Ждите. Рилла, четверку дроидов двигай в сторону третьего трюма. Дай им задание проверить по ходу дела второй. Если там чисто, ставь их в проходе к третьему и жди команды. Я за Лисом.

— Есть. Но он уже закончил. Сказал, что пойдет в сторону машинного отделения по верхним помещениям трюмов.

— Вот мы вместе и пойдем. А ты сделай, как я сказал. Чтобы было проще самой, эту четверку «тараканов» в автоматический режим. Пусть стреляют на любое движение. Своих там пока нет, а потом отключишь. Так ты сможешь плотно управлять всего четырьмя, которые пойдут с нами верхом.

— Есть.

— Брат!

— На связи.

— Сам не ходи. Мы тут справились, я к тебе. Жди.

— Добро.

Илья действительно управился быстро. Защитники грузового корабля потрудились на славу, истощив боезапас нападающих и весьма значительно сократив их поголовье. Четыре дроида, которые охраняли вход в рубку, лишились своего погонщика. Именно его «абордажная» группа «Находки» зачистила при прорыве внутрь. Марийцы лишились последнего основного модуля. Теперь эта четвёрка работала на автомате, выполняя стандартную программу. Но даже так они могли натворить много бед, если бы имели полный комплект боеприпасов.

Но нет, в этот раз не получилось. Зато получилось у Илюхи. Под управлением Риллы четверка «тараканов» сначала перегрузила щиты противника, а потом разобрала на запчасти. Четверо разумных забаррикадировались в рубке. Парень не стал туда соваться. Хотя чего греха таить, было нестерпимое желание взять в руки «ЕГО» и «ЕЁ», включить на максимум восприятие и порезать этих грёбаных работорговцев на ремни своими руками. Так хотелось, что аж зубы зудели. Но парень взял себя в руки и оставил это дело Рилле. Девчонка сегодня в ударе. Вокруг кровища, куски разорванных тел, кишки сизыми клубками по всем палубам, размазанного дерьма столько, что ногу некуда поставить. Чтобы не скользить по этой гадости, приходится пользоваться магнитными подошвами, как при отсутствии гравитации. А ей всё нипочём. Знай, делает своё дело. А для первого раза, да в такой обстановке, так и просто замечательно справляется.

«Цены моим ребятам нет», — с нежностью подумал парень.

Дальше проще. Четыре таракана ворвались в рубку и под угрозой своих стволов положили четверых человек на палубу лицом вниз. Сопротивляться было бесполезно. Такой подляны, как удар в спину, штурмующие не ожидали. После того как рубка была захвачена, всех имеющих тяжёлое вооружение отправили в помощь к тем, кто сейчас пытался добить упрямых вояк, которые намертво встали в единственном проходе к машинному отделению. А тут остался только капитан и три человека на всякий случай. Да и то эти трое были изрядно изранены. Собственно потому и оставили. Из вооружения только ручное стрелковое, но боеприпасы почти на нуле. А с таким оружием, против свежих дроидов, воевать не вариант.

Короче, капитан решил сдаться. Втайне надеясь, что основная группа уже закончила с вояками и сейчас спешит сюда. Надо только потянуть время. Плохо, что этот рейдер успел взломать ИскИн и заглушить связь. Та группа из двенадцати человек была последней, с которой удалось связаться, перед тем как связь окончательно заглохла. Сейчас общаться можно, только находясь рядом.

— Мы сдаёмся.

Через дыру, в которую превратилась оплавленная дверь при штурме, протиснулся всего один человек. Он молча посмотрел на распластанных на палубе людей, над каждым из которых застыло по одному дроиду. Один человек, один дроид. Прекрасный расклад.

— Сдаётесь, говоришь? — прозвучал явно очень молодой голос. — Я так понимаю, если ты начал говорить за всех, то ты являешься здесь главным. Это так?

— Да. Я капитан призовой партии.

Раздалось три негромких хлопка штурмового комплекса, который держал в руках незнакомец. Забрало шлема марийца забрызгало красным. Чуть повернув голову, он увидел, что три его товарища больше не принадлежат к миру живых.

— Зачем? Мы же сдались.

— А кто вам сказал, что мне нужны пленные? Я не работорговец. Живым товаром не занимаюсь. Более того, я вас, уродов, давил и давить буду. Жаль, что законы Содружества не позволяют мне уничтожать вас везде, где встречу. А тут вы сами мне такой подарок сделали. Развязали руки своим нападением лично на меня. А я ведь шёл мимо, вмешиваться не хотел.

Капитан призовой партии, скрежетнув зубами от досады, вывернул голову и ненавидящим взглядом посмотрел на этого человека. Жаль, что тот сейчас не может видеть, как полыхают ненавистью его глаза.

— Тогда чего же ты ждешь? Делай, что задумал.

— Сначала ты расскажешь, что тут вообще происходит.

— Ну и какой мне с этого резон?

— Он всего один. В этом случае я тебя убью быстро.

— А в противном?

— В противном случае я отдам тебя своему медику.

— И что?

— Дело в том, что она прошла через ваши невольничьи рынки. Потом была продана пиратам и в течение более пятидесяти лет работала на них. Она очень привлекательна. Представляешь, что с ней там делали?

— …

— Вижу, что представляешь. Тогда представь, что она сделает с тобой. Ведь она именно из-за вот таких случаев осталась в моем экипаже. Поверь мне, ты сам всё расскажешь, как только она возьмётся за дело.

— Что ты хочешь знать?

— Всё рассказывай. Как докатился до жизни такой. Только сжато. Времени нет. Начнёшь тянуть, сразу отправлю в мой лазарет. А потом еще живым отпущу твою лысую морду голяком наружу. Будешь там сиять в лучах местной звезды в виде метеорита.

Глава 24

Илюха лукавил, когда стращал вражеского капитана своим медиком. Не стала бы Зела заниматься пытками. В крайнем случае провела бы ментоскопирование. Да, принудительно, но тем не менее безболезненно. А вот про прогулку без портков парень уже не врал. Сам бы отправил урода в полёт. Но мариец поверил. Возможно, он и сам бы так поступил, а потому и был уверен, что остальные люди думают точно так же. Землянин выполнил своё обещание. Рассказ бывшего капитана призовой партии много времени не занял. А потому он честно заслужил выстрел в голову. Смерть мгновенная и безболезненная.

С его слов выходило, что экипаж «Находки», пока разгуливали по Серой зоне, очень многое пропустил. В империи произошёл переворот. Власть сменилась. Сейчас идёт грандиозная чистка. Все центральные миры империи перекрыты. Ни попасть туда, ни выбраться. Особо достается элентийским дамочкам. Их сейчас поганой метлой метут отовсюду. Все их предприятия на территории империи национализируются. Новый император за дело взялся жёстко.

Для начала он выразил ноту протеста на единоличное право владения разработками в плане медицины. А потом тупо отжал филиалы корпорации НЕЙРОТЕХ в пользу империи. Дальше все эленте, так или иначе пролезшие во властные структуры империи, были насильно выдворены за пределы границ, впрочем, не только те пострадали, кто обретался во властных кругах, а вообще все поголовно. Дальше пошла чистка лояльных им чиновников и предприятий. Даже представить себе трудно, что там сейчас происходит. Похоже, что Грег именно поэтому предупреждал его не показываться в центральных мирах. И тут Илюху пронзила догадка по поводу того секретного пассажира. А не будущего ли императора пришлось извлекать из ссылки, а потом доставлять в империю?

— Хрена себе подача. Вот это встрял так встрял, — бормотал парень. — Похоже, что старый император совсем заигрался в своих шашнях с эленте. Такой гадючник расплодил, а вояк урезал в финансировании, что последние не выдержали. Вот это он зря. С вояками надо дружить. А эленте, в своей высокомерной спеси, и сами проглядели заговор. Снова перегнули палку, наступая на так и не убранные после последнего раза грабли. Может, и к лучшему всё, лишь бы мне не прилетело рикошетом.

С марийцами же произошло самое банальное кидалово. Корпорация, которая производила двигатели для малоразмерных судов, была сильно зависима от сырьевых поставок из империи. Ну не было на территории государства Мар таких мест, где можно бы было самим добывать необходимое. Вернее, были, конечно, но очень мало, на всех не хватало. А вот в империи наоборот. Однако как только империю начало лихорадить, поставки прекратились. Корпорация стала терпеть бешеные убытки, так как заказов на производство нахапали, денежки за это получили, а вот удовлетворить страждущих нынче не судьба. Руководство, естественно, засуетилось.

Начали пытаться приобрести необходимое сырьё у других производителей подобного товара. Но кто же будет продавать такой дефицит в сложившихся условиях? Самим бы удержаться на плаву, тем более если одним конкурентом станет меньше, так и вообще хорошо. Как говорится, дружба дружбой, а своя рубаха… короче, третий лишний. Пришлось бедолагам лезть в глобальную сеть и размещать заказы, предлагая любые деньги. Тут уже было дело принципа. На убытки плевать, денежный буфер ещё имелся, главное, не уронить безупречную репутацию. Деньги предлагались за партию товара действительно огромные, поэтому неудивительно, что предложение нашлось. На корпорацию вышел анонимный посредник, который и предложил доставку столь необходимого груза. Анонимность настораживала, но деваться некуда. Без сырья корпорация вскоре совсем загнётся, её просто растащат кредиторы. Решили рискнуть. Но как это обычно и случается, нарвались на подставу.

В последний момент, перед тем как отправиться на встречу, капитан, который командовал флотом сопровождения, решил перестраховаться и взял с собой еще пять эсминцев во флот. Как в воду глядел. Сработать должны были так. Встретиться во фронтире империи, откуда переход до границы государства Мар через Серую зону минимален, перегрузить груз и все по домам. Вроде проще некуда. Но отдавать такие деньжищи тоже хотелось мало, обмануть неверных дело принципа, да и пока в империи беспорядки, это легко может сработать.

Идти решили без грузового корабля. Не собираясь перегружать груз. В планах был захват транспорта. Эскорт уже как получится, а транспорт по-любому. Однако нарвались марийцы на точно таких же шустриков. Те, похоже, готовились произвести аналогичную операцию, уничтожив «деловых партнёров» и транспорт вместе с ними, чтобы замести следы. Короче, сделка не состоялась. Имперцы не давали проверить груз, а марийцы не хотели башлять. В конце концов, у капитана имперского эскорта нервы не выдержали первым.

Он открыл огонь по транспорту, пытаясь его уничтожить. Капитан марийской делегации, до последнего надеясь, что на борту транспорта все-таки находится столь нужный, а потому важный груз, подставил под огонь имперского стратегического крейсера один из своих кораблей, дав команду остальным начинать атаку. Хотели не дать уничтожить грузовик. Это получилось, но подставившийся крейсер был уничтожен. Уж больно силён противник оказался. Знали бы, что имперцы пришлют такой состав, тоже бы прихватили что посерьёзней. Стратегического крейсера своего не имелось, конечно, но парочку линейных легко бы нашли.

Дальнейшее действо Илюха наблюдал своими глазами. Единственное, о чём ещё поведал капитан призовой партии, так это то, что на борту не имелось ни одного контейнера с тем самым сырьём. Груз состоял из одного прессованного в плотные брикеты металлолома. Обидно, блин. Столько суеты, потери, а досталась «кукла». Металлолом тоже стоит денег, конечно, но он сейчас и даром не нужен. Этого добра и своего как грязи. Да ещё на борту транспорта встретили так, что впору в петлю лезть. Везде засада. Откуда взялись такие бойцы, мариец не знал и уж тем более не знал, зачем это было надо. Илья догадывался уже, и в принципе его догадки были идентичны тем, которыми поделился только что отдавший своему богу душу убиенный, но чтобы убедиться в этом точно, нужно было закончить начатое. А тут и Саид нарисовался.

— Ну что, брат? Можно выдвигаться. Рилла уже заблокировала вход во второй трюм. Нападающие сейчас все заняты тем, что пытаются выковырять засевших возле машинного отделения. Остаётся пройти верхом и зачистить там всех, если будет кого.

— Командуй, старпом.

— Арррхх! Рилла, дроидов на второй ярус, боезапас не жалей. Пошли.

Мелкая злыдня снова не подвела, удивив даже Саида. Вообще-то ни для кого не секрет, что штурмовые дроиды могут передвигаться по любой поверхности. Для них любая поверхность является приемлемой дорогой. Хоть горизонтальная, хоть вертикальная. Могут бегать и вверх ногами, по потолку, в судовом варианте подволоку. Лишь бы было к чему магнититься. На корабле это запросто. Другое дело, что обычно так редко кто делает. Сложно управлять сразу несколькими дроидами, особенно когда они занимаются разными делами. Для этого надо иметь талант. У девчонки он был. Вот и сейчас один робот передвигался как обычно по центральному проходу, второй семенил по подволоку трюма, держа под контролем верхние поверхности контейнеров. Малышка решила перестраховаться. А ну как кто-то ушлый там затаится и потом ударит в спину, стоит только атакующей группе миновать засаду. Еще двое попутно шныряли во все подозрительные закоулки и пустоты. Наблюдая со стороны, Илюхе казалось, что эти железные многоножки действуют сами и осознанно. Это значит, что девушка сейчас рулила каждым отдельно взятым дроидом лично. Но как такое возможно? Она ведь еще только начала изучать этих шустриков. Тем не менее вот оно. Хочешь верь, а хочешь нет.

Первый и второй трюмы прошли чисто, не встретив сопротивления. В третьем только пришлось немного пострелять. Да и то не Саиду с Илюхой, а Рилла сама справилась. Всего один штурмовой дроид прикрывал силовым щитом вход в грузовое помещение. С боезапасом, как выяснилось, у него тоже дело было швах. То есть совсем пустой оказался. Его щит долго не выдержал. Далее шустрая четвёрка тараканов ворвалась и быстро зачистила остальное пространство. Там было шесть человек и ещё один дроид, который занимался не чем иным, как пытался вырезать кусок палубы. Этот трюм имел смежную поверхность с машинным отделением, вот и решили марийцы, не мытьём, так катаньем, прорваться туда, раз никак не получается сковырнуть защитников.

— Ди, почему до сих пор нет связи с обороняющимися?

— Так они ругаются, капитан. И посылают нас подальше. Говорят, что не верят ни единому слову марийских ублюдков.

— Ты пыталась объяснить, кто мы такие?

— Да сто раз, капитан. Не верят и всё тут. Похоже, совсем отчаялись.

— Ладно, времени мало. Командуй, брат.

— Арррххх!! Рилла, девочка моя, как ты себя чувствуешь?

— Справлюсь. — Голос малышки напряжён. Видимо, тяжело ей приходится. — Что я должна сделать?

— Начинаем атаку. Сразу с двух направлений. Двигай нижний заслон вперёд, и пусть они сносят всё, что шевелится. Верхняя четверка должна вступить чуть позже, когда марийцы втянутся в бой с новой угрозой. Готова?

— Да.

— Начинаем.

Илюха не видел, что происходило в нижнем помещении грузового трюма. Там и так было жарко. Но в какой-то момент шум боя ещё усилился, став беспорядочным. Прошло чуть больше минуты томительного ожидания, и четвёрка дроидов, которая всё это время ходила вместе с Илюхой, резко ломанулась в палубный проем скобтрапа. Ещё немного погодя за ними сиганул и Саид. Тут же снизу полыхнуло. Это гигант стал щедрой рукой раздавать подарки от деда мороза, в виде ракет из своего «карамультука».

Илья тоже не стал задерживаться. Включив восприятие на максимум, он последовал вслед за братом. Последняя битва получилась напряжённой. К тому времени как парень оказался внизу, там уже шла рукопашная. Все смешались в кучу. Заниматься стрельбой возможности не было. Так и своих зацепить можно. Дроиды и те перестали палить, а действовали только манипуляторами с плазменным резаком. Причем все восемь работали по отдельности. Что же это такое творит сумасшедшая? Но раздумывать было некогда, бросив за спину штурмовой комплекс, Илюха взялся за подаренные Зевраном клинки. Сейчас настало их время. Эх, славная мясорубка получилась.

Парень метался среди врагов, прикрывая спину брату. В центре грузового перекрёстка народу было густо. Еще больше было трупов, которые сильно мешали. Саид возвышался среди этой толпы, как водонапорная башня, и работал своими пудовыми кулаками, облачёнными в броню, с монотонностью парового молота, кроя марийские головы направо и налево. Удар, труп. Удар, труп. Вот же силищи природа отмерила. Спереди к нему подойти невозможно, а сзади мельтешил Илья, пресекая вражеские попытки. По краю свалки носились восемь Риллиных подопечных, внося свою кровавую лепту. Но марийцев было очень много. Можно было и не вытянуть. Даже несмотря на помощь Риго, который не усидел возле своей подруги и тоже устремился на помощь, а теперь меткими выстрелами из прохода в третий трюм помогал уничтожать врагов с безопасного для себя расстояния.

Илья снова танцевал. Как тогда, на арене школы. Все посторонние мысли улетучились из головы. Был только он, Саид и два клинка, которые пели свою кровавую песню, отдаваясь мелкой вибрацией в ладонях. Враги двигались медленно, но их было много. Они озверели окончательно. Не решаясь стрелять в этой сутолоке, чтобы не зацепить своих, они, позабыв на время о тех, кого так и не смогли одолеть, кинулись вымещать свою ярость на новой угрозе. Скорее всего, и задавили бы массой, но тут опомнились обороняющиеся.

Из-за баррикады, сложенной из трупов и обломков штурмовых дроидов, в общую свалку ринулись воодушевлённые внезапной подмогой бойцы. Рослые фигуры в давно потерявшей лоск броне, что даже неудивительно, если вспомнить, сколько им довелось пережить за последнее время, с воем включились в драку. Среди них было немало женщин. Как бы не половина, однако эти женщины действовали не менее эффективно. Теперь уже марийцам стало и вовсе туго, а тут еще Рилла загнала четверку дроидов на контейнеры и стала косить противника сверху, чтобы не зацепить своих. Через пять минут всё было закончено.

Наступила напряжённая тишина. Саид с Ильёй и восемь штурмовых дроидов с одной стороны и шестнадцать человек, уцелевших в этом кровавом месиве, с другой. Пауза затягивалась. Тогда, чтобы снять напряжение, землянин демонстративно вложил «клинки» в закрепленные на бёдрах ножны и двинулся вперёд. По пути хлопнул Саида по плечу.

— Спасибо, брат. Славная получилась битва.

Гигант ничего не ответил, а просто сгрёб парня, стиснув в объятиях. Едва высвободившись из медвежьих тисков, Илюха обратился к выжившим:

— Ну и намусорили вы тут, ребята. Надо бы аккуратней как-то. Теперь вот придётся убирать это марийское дерьмо.

Незатейливая шутка разрядила обстановку. Народ задвигался, зашумел. Послышались нервные смешки, а где-то и всхлипы даже. До людей наконец дошло, что опасность миновала и теперь можно жить дальше. Из нестройной толпы выдвинулся один. Подойдя к парню, протянул руку.

— Командир абордажной команды Гасто Рув. С кем имею честь? — представился он.

Илья с искренним чувством её пожал.

— Капитан рейдера «Джокер», к вашим услугам.

— С каких это пор капитаны стали ходить на абордаж? — удивлённым голосом спросил Гасто.

Илюха пожал плечами.

— Иногда приходится.

— Где ваши люди?

— С какой целью интересуетесь?

— Интересно просто, вы что, вдвоем полезли в мясорубку? Хотя нет, вижу ещё одного бойца, и должно быть как минимум еще два погонщика. Получается, впятером?

— Вчетвером, если быть точным, — хмыкнул землянин. — Погонщик один. Рилла, поздоровайся с дядями и тётями.

Все восемь роботов выполнили какие-то движения своими манипуляторами, причём ни один робот не повторился.

— Девчонка одна управляет всеми?

Роботы как бы смущенно потупили свои увешанные разными сенсорами бронированные головы, застенчиво ковыряя лапами обрезиненную палубу прохода.

— Чудеса. Впервые вижу такой класс. Но, даже имея такого спеца, ваша атака была сумасбродной.

— Как и ваша оборона, впрочем, — парировал Илья. — А такие спецы, как Рилла, у меня каждый член экипажа.

Гасто хмыкнул.

— Береги этих людей, капитан. А по поводу обороны… так у нас не было выбора.

— Понимаю, — кивнул землянин. — А нас эти засранцы просто сильно разозлили.

— В любом случае, капитан, я от лица своих бойцов… выживших бойцов, благодарю вас за помощь.

— Не стоит благодарности. Всё произошло случайно. Я просто проходил мимо и видел, как удирало ваше сопровождение. Лезть в чужие разборки мне не хотелось, и если бы марийцы сами первыми не напали, я бы на самом деле прошёл мимо. Своих дел хватает.

— Выходит, нам тем более повезло, что вы решили рискнуть и сунуться на транспорт.

— Пока мы с экипажем добивали флот нападавших, я сообразил, что абордаж затянулся. При таком количестве облепивших транспорт ботов они должны были справиться быстро. Вот и решил проверить. Сколько их было всего, кстати?

— Да как-то не было времени считать. Не менее ста пятидесяти. Может, больше.

— А вас сколько.

— Моих пятьдесят, да еще одиночек набрали двадцать человек. Но те быстро кончились. Еще в первые минуты атаки, дальше мы сами как-то справлялись.

— А вот скажите мне, уважаемый, — задал давно интересующий вопрос землянин, — вас-то тут было столько зачем?

— Груз дорогой, капитан нанятого транспорта отказался идти во фронтир в эти смутные времена без охраны.

— А много-то так зачем?

Теперь уже Гасто пожал плечами.

— Сначала наняли тех одиночек, но капитан упёрся, мало ему показалось. Из свободных подразделений были только мы. Кого-то другого искать, видимо, время поджимало, а мы работаем только вместе.

— Понятно, деньги обещали потом?

— Ну да.

— Хотите удивиться?

— Не понял.

— Сейчас всё поймёте, — ответил землянин. — Скажите кому-нибудь из своих бойцов, пусть вскроет контейнер. Полюбуетесь на дорогой груз.

Гасто махнул рукой, и один из подчинённых быстро справился с этой несложной задачей. Раздался удивлённый возглас, боец пробежал чуть дальше и вскрыл еще один, потом ещё и ещё.

— Везде металлолом, командир.

— Как металлолом?!!! — взревел Гасто и ринулся сам смотреть. Вскрыв ещё несколько штук и убедившись, что везде одно и то же, он вернулся к Илюхе. — Выходит, что нас на убой сюда привезли?

— Вроде того, — подтвердил землянин.

— Если встречу тех, кто это затеял, на куски порву. Столько достойных бойцов потеряли… нет больше моей команды. — Гасто в сердцах саданул бронированным кулаком в стенку ближайшего контейнера. — Корабль, в свете вновь открывшихся обстоятельств, я так понимаю, ты заберёшь как приз?

— Естественно. Хотя можете и деньгами. От компенсации я тоже не откажусь.

— Издеваешься?

— Нисколько. Это вам решать. Надеюсь, вы понимаете, что без моей помощи вам бы рано или поздно конец пришёл?

— Скорее рано.

— Я тоже так думаю, — согласился парень. — А раз понимаете, то для вас не должно стать открытием, что за такую работу положена компенсация. И вам решать, в каком виде её предоставить. Тут ведь ещё и ремонт потребуется. Вы сможете его сами произвести?

— Нет, — со вздохом ответил Гасто.

— Ну, вот видите. Мне не хочется на вас давить. Я действительно впечатлён вашими действиями, и ваша команда мне глубоко симпатична, но я должен в первую очередь думать о своих людях, о их выгоде, потом о своей и только после этого проявлять симпатию к окружающим.

— Я тоже стараюсь придерживаться подобных принципов.

— Рад, что мы понимаем друг друга. Так каким будет ваше решение?

— У меня нет выбора. Положенную в таких случаях компенсацию выплатить мы не в силах. Продажа груза не решит даже малой части проблем, а ведь еще и покупателя пока нет. В империи сейчас такой бардак, что я сомневаюсь в возможности его найти вообще. Вам спасибо уже за то, что отказались от доли с металлолома. — Командир наемников грустно усмехнулся. — Так что я не против, если вы заберёте корабль себе, выплатив компенсацию нам. Только этого всё равно будет мало для решения наших проблем. Но это уже не ваша забота.

— Согласен с вашими требованиями. Думаю, это будет справедливо. Однако не всё так плохо, как вам кажется. Есть предложение.

— Слушаю.

— У меня мало людей. А там, — Илья ткнул большим пальцем себе за спину, намекая на открытый космос, — дрейфует куча добра. Его надо осмотреть, при необходимости зачистить от выживших, ну и прибрать к рукам всё ценное. Вашей доли там нет, но если поможете, не обижу. Мы заключим временный контракт. Вы, на срок до прихода в ближайший порт, вливаетесь в мой экипаж, со всеми вытекающими… так сказать. На основании этого контракта, как члены экипажа, будете иметь долю от продажи трофейного барахла. У меня это один процент от вырученной суммы на каждого члена экипажа. Все одинаково рискуют, одинаково и получают. Занимаемые должности и звания у нас в команде роли не играют. Только капитан имеет пять процентов от выручки. Остальная сумма идет на содержание корабля и обучение экипажа.

— Жирно живёте.

Землянин вновь пожал плечами.

— Я бы так не сказал, но не бедствуем. Жирных среди нас, как вы, наверное, уже успели заметить, нет. Каждый член экипажа выкладывается полностью, свободного времени практически не бывает. Либо работа, либо учёба.

— А когда же отдыхать?

— А вот только что и отдохнули. Смена деятельности, как говорят, и есть самый лучший отдых.

— Вот этот бой вы считаете отдыхом? — воскликнул Гасто.

— Примерно. Сами увидите, каково приходится моим людям, чтобы добиться того класса, который вам продемонстрировала сегодня мой оператор дроидов. Если мы заключим контракт, то чаша сия и вас не минует. Будете пахать наравне с моими людьми. Так что сравнить ваши навыки с нашими время будет. Ваше слово.

— Мы согласны.

— Прекрасно. Тогда я подготовлю текст контракта и сброшу вам на нейросеть. Если есть раненые, мой лазарет к вашим услугам. Медик у меня отличный. Сейчас отдыхайте. Потом начнем приводить приз в порядок и займёмся сбором трофеев.

— Что делать с выжившими при зачистке обломков кораблей?

— Мне пленные без надобности. А вам?

— Нам тоже. Выходит, в расход? — Командир группы красноречиво провел большим пальцем поперёк горла.

— Я не испытываю жалости к тем, кто торгует живым товаром. Надеюсь, вы тоже не прониклись заочной любовью к рабским загонам государства Мар?

— В этом можешь не сомневаться, капитан. Сделаем. В моей команде нет таких, у кого бы не было личных счетов к этим лысым уродцам. Раненых сразу заберёшь?

— А чего тянуть? Мой бот у первого трюма. А можете взять любой марийский, специалисты, которые могут справиться с ними, есть?

— Найдутся.

— Тогда не будем тянуть. Займёмся делом.

Глава 25

Дальше была скучная рутина. Работы хватило всем. Среди выживших на транспорте трое оказались пилотами абордажных ботов. Они и осуществляли перевозки трофейных команд. Вот когда Илюха прочувствовал, как ему не хватает своего вредного инженера. Ризтон разорваться не мог. Надо было и обломки потрошить, и заниматься ремонтом доставшегося транспорта. Нападающие и обороняющиеся покуролесили знатно. По судну как Мамай прошёл. В машинном отделении защитнички вообще не стесняли себя в средствах. Понять их можно, выжить они уже не рассчитывали. Поэтому и работы там было особенно много. Но как говорится, глаза боятся, а руки делают. Пришлось землянину снова вспомнить, что он не менее квалифицированный инженер, чем его занятый сейчас сбором трофеев молодой, временный заместитель Медва.

Марийские боты уже давно мирно покоятся в недрах «Находки», а вот взломанные борта приза тоже пришлось восстанавливать. Хорошо еще, что абордажники государства Мар взламывали, как и сам Илья, только аварийные люки, в противном случае пришлось бы еще и обшивкой заниматься. А так всего-то и дел, что надо было их закрыть и заварить. Потом, в доке у Моли, починить лючины можно будет без особых проблем. Вот и ковырялся парень, снова одевшись в рабочий комбинезон.

Кстати, при детальном осмотре грузовых помещений отбитого корабля обнаружился небольшой бонус. Во втором трюме нашлось два контейнера, в которых был не металлолом, а полный комплект автоматического горнопроходческого комплекса. Сначала парень решил, что он ему без надобности, и это дело можно будет легко продать, однако Ди не дала ему развить эту мысль до конца. Она включила хомяка и напомнила парню, что у них теперь есть удобное место для перестоя, в очень богатых на полезные ископаемые астероидных полях. И что вот там, по её мнению, эта штука вполне может пригодиться. Это ведь не просто землеройка, а универсальная система, которая может как просто сверлить породу, для производства туннелей и помещений, так и прессовать эту самую породу в компактные брикеты, если она, порода, содержит ценные минералы. Илюха покочевряжился для порядка, но потом был вынужден согласиться с вполне логичными доводами Рыжей. Так что эти два контейнера он прибрал.

В записях местного ИскИна ничего интересного по этому поводу не было. Похоже, погибший капитан грузовика, который назывался, как выяснилось, «Ипеж», решил подхалтурить немного, взяв ещё и попутный груз. Вообще-то это не приветствуется, но и не запрещается, если халтура не мешает основной работе. Парень не стал бы присваивать себе чужое, если б знал, для кого был предназначен этот комплекс. Вернул бы хозяину. Ведь его где-то ждут. Но узнать это теперь возможности не имелось. Так не пропадать же такой ценной технике.

В остальном всё шло по плану. Люди работали, раненые лечились. Кстати, о раненых. Всего выживших оказалось восемнадцать человек. Шестнадцать ходячих, это те, кого Илья видел стоящими на своих двоих. И еще было двое тяжёлых, которые сейчас составляли компанию Медву, расположившись в соседних медкапсулах лазарета. Сказать по правде, среди этих восемнадцати выживших все так или иначе были ранены. Но реально нуждающихся в помощи медицинских капсул было только двое. Остальные, быстро пройдя через ловкие и умелые руки Зелы, сразу вернулись в строй. Ещё одна капсула понадобилась для Риллы. Перенапряглась девчонка. Плюс ещё и психологическая травма наложилась.

Там, на корабле, захваченном марийскими абордажниками, она действовала на адреналине. А когда всё кончилось, ужас произошедшего побоища не замедлил взять своё. Из ушей и носа девушки шла кровь. Она этого не замечала в бою, а остальные видеть не могли. Малявка немного не рассчитала своих сил в управлении сразу восемью дроидами напрямую и соответственно словила тяжелейший откат. А после, когда малышка осознала и внимательней разглядела окружающий антураж, в виде разорванных на куски тел, из которых торчали кости, свисало мясо, вывалившиеся внутренности и так далее, её начало полоскать. Она еле успела открыть забрало шлема. Но открыв его, в ноздри ударил ужасающий смрад, что только добавило негативных ощущений. Мелкая выгрузила наружу все, что съела накануне, а когда уже больше метать было нечего, пошла желчь. Остановить рвотные позывы сама она была не в силах. Пришлось срочно эвакуировать бедолагу.

За такое состояние малышки Илюхе отдельно досталось на орехи от Зелы. Саид, который и принес обессиленную девушку в медблок, как-то избежал этой участи, зато медик отыгралась на капитане, высказав всё, что думает по поводу его умственных способностей, черствости, бессердечности, тирании, ну и далее по списку. Она бы могла долго ещё выговаривать, но парень, и сам чувствовавший за собой вину, предпочёл сказаться жутко занятым и попросту слинял заниматься ремонтом. Впрочем, это всё равно надо было делать.

За четверо суток трофейная команда справилась, обобрав обломки, насколько это было возможно. После этого «поле боя» было оставлено, и «Находка», вместе с трофейным кораблём, были перемещены к местному газовому гиганту, вернее к одной из его лун. Там, встав на геостационарную орбиту, и был продолжен ремонт «Ипежа». Риго с Берраной, посменно, несли вахту на «леденцах», охраняя покой, но к счастью, за те пятнадцать суток по судовому времени, что пришлось задержаться, чтобы привести в порядок поврежденный грузовик, величественную тишину космоса этой системы больше никто не побеспокоил. Можно было продолжить прерванный маршрут.

Самих трофеев, собранных непосредственно с уничтоженных кораблей, оказалось не очень много. Илья не сдерживал себя, поддавшись нахлынувшей ярости. Бой шел на уничтожение. Да и вести стрельбу точечно как-то возможности не представилось. Однако выжившие даже при таком раскладе были. Правда, жили совсем не долго. Ребятишки Гасто Рува, мстя за погибших товарищей, не церемонились. Но на этот раз удача оказалась на стороне Илюхи. Трофеев хоть и было не много, зато все они были очень дорогими. Все уничтоженные корабли были не старше восьмого поколения. Так что четыре уцелевших ИскИна, три практически новеньких реактора и еще пятнадцать разнокалиберных двигательных установок, с минимальным износом, должны были принести очень значительную прибыль. Мелочёвки тоже хватало. Топливо, расходники, оружие, скафандры, собиралось всё, что можно было реализовать. Нашлись и деньги. На крейсере, с которого командовал командир этой маленькой эскадры, обнаружился сейф, который порадовал банковскими картами. Видимо, это была общая касса, для выплаты заработной платы экипажам кораблей. Около двадцати миллионов в общей сложности досталось.

Парень не стал откладывать дело в долгий ящик, а сразу же выдал всем причитающуюся долю. Кроме этого, рассчитался с наёмниками за корабль, выплатив компенсацию, а заодно и груз выкупил. Денег хватило, даже осталось около пяти миллионов на нужды корабля. Гасто виду не подал, но Илья и так видел, что командир наёмников остался доволен. Денег, которые получила его команда за мародёрку, да компенсации с корабля, плюс полностью выплаченная цена груза, уже хватало, чтобы достойно почтить память павших товарищей, выплатив очень приличные гробовые их родственникам. Так еще и трофеи не проданы. Там тоже очень хорошо получится. Илья был уверен, что этим людям за весь этот контракт обещали меньше. Но они реально заслужили эту прибавку, так как выполняли свои обязательства до конца, уже прекрасно понимая, что пришло время умирать.

Кроме всего прочего, парню действительно нравились эти ребята. Все они были бывшими военными, честно отслужившие по нескольку контрактов и вышедшие в резерв. То есть на вольные хлеба. Вот только прослужив большую часть своей жизни, кроме как воевать они ничего делать не умели. Таким людям очень сложно устроиться в гражданском обществе. Приходится идти туда, где их специфические навыки и умения будут востребованы. А это либо наёмники, либо транспортные корпорации, набирающие охрану для своих кораблей на постоянную основу. Корпораты и платят лучше, чем где-либо, и работа непыльная, рисковать грузом никто лишний раз не станет, вот только туда попасть везет единицам. Остальным же приходится идти в наём, либо, что ещё чаще происходит, возвращаться на службу. Туда, где всё понятно и знакомо.

Как только выдалось время, землянин вытянул Гасто на приватный разговор. За бутылочкой кадарского особого тот и рассказал немудрёную историю своего подразделения. Основной костяк команды, двадцать человек, когда-то и служили вместе на одном корабле, и на вольные хлеба тоже отправились вместе. Они все, практически в полном составе, сейчас как раз и работали на Илюху, согласно временно заключенному контракту. Только двоих потеряли. Остальных в свое время командир очень тщательно отбирал из выходящих в запас других отставников. В итоге получилось очень сильное подразделение, имеющее в своём составе всех самых нужных в таком деле специалистов. Таким составом группа работала уже семь лет. Люди сдружились. Прошли боевое слаживание. В бою понимая друг друга так, как будто мысли читали. Кстати сказать, женщин в команде Гасто было изначально больше. Двадцать семь человек против двадцати трёх мужчин. Но за своих боевых подруг мужики готовы были глотки грызть, если кто-то хоть взглянет косо. Впрочем, те и сами могли кому хочешь глаз на одно место натянуть, а потом ещё и моргать заставить. Илья лично видел, как они умеют воевать. В общем, женщины в этом подразделении не являлись обузой. Они тянули лямку наравне с парнями, без каких-либо поблажек. Да и нет в Содружестве таких предубеждений, как на Земле. Однако наёмники всё же стараются набирать однородные команды, в плане половой принадлежности. Просто в смешанных коллективах, когда долго люди работают вместе, невольно возникают отношения. А как водится в таких случаях, конфликты неизбежны. То женщину делят, то пара распадается, а это сказывается на боеспособности подразделения. Вот и стараются командиры избежать таких чисто человеческих факторов. Чаще можно встретить либо исключительно мужские коллективы, либо женские. Никакого шовинизма, всё в угоду максимальной эффективности. У Гасто же была смешанная команда, однако так сложилось, что это совсем не мешало общему делу. А иногда даже наоборот.

БЫЛА, очень точное определение сложившейся ситуации. Костяк остался, это верно, но чтобы собрать новое, полноценное подразделение, имеющее возможность браться за любую задачу, потребуется очень много сил и ещё больше средств. Гасто теперь даже не был уверен, что сможет вновь повторить то, во что вкладывал душу. Пока найдешь подходящих людей, пропуская их через мелкое сито жёсткого отбора, пока они сработаются, пройдет не один год, а всё это время придётся снова перебиваться с хлеба на воду. Хороших заработков не найдешь, за дорогие контракты не возьмёшься. Командиру наёмников, в разговоре со своим временным работодателем, скрывать было нечего. Единственно, о чем он умолчал, так это об одном разговоре, который состоялся у его людей совсем недавно. Правда, сам он в этот момент был всего лишь невольным слушателем. Или даже подслушивателем, но от этого суть дела не меняется.

На время перегона трофейного грузовика вся выжившая группа, в полном составе, расположилась там же. Свободных помещений теперь хватало. А скорее всего, молодой капитан не до конца доверял новым знакомым. Справедливо опасаясь пускать вооружённых людей на борт своего корабля. Винить его за это нельзя. Гасто и сам, окажись на его месте, скорее всего, поступил бы так же. Было немного грустно по этому поводу, за себя и своих людей, но ничего не поделаешь. Доверие надо заслужить. Всё правильно. У него в отряде все люди исключительно порядочные. Гнилые надолго не задерживались. Гниль она завсегда быстро выходит наружу. Но это знает он сам, а капитан нет. Из экипажа рейдера на борту «Ипежа» был только молодой инженер Ризтон и очень серьезная с виду девушка-пилот Беррана, в качестве временного капитана. Ну и команда самого Гасто собственно, за исключением двоих, которые всё ещё продолжают находиться в медкапсулах на борту рейдера.

Однажды вечером, после ужина, за пару часов до отбоя, он, как водится по регламенту, делал обход корабля. И случайно застал всю свою команду в сборе. После пережитой бойни и неожиданного спасения люди ещё сильнее сблизились. Казалось, после стольких лет совместной работы ближе уже стать невозможно. Но нет, оказывается, возможно и такое. Бойцы, собравшись в помещении кают-компании, вели интересный разговор. Дверь оказалась почему-то открыта, и этот разговор был хорошо слышен.

— А знаете, ребятки, — вещала самая разбитная в команде оторва Эйла, — не знаю, как вам, а мне нравится, как на этом рейдере служба поставлена. Про ставку в один процент на каждого вообще молчу. Даже у корпоратов по столько не платят. Самая большая ставка, про которую я слышала, была ноль пять процента. А тут единица.

— Точно, — поддержал её мужской голос одного из бойцов. — А кормёжка так вообще высший класс. В ресторанах хуже кормят.

— Тебе бы только пожрать, Арз! — засмеялось сразу несколько мужских и женских голосов.

— А чего это сразу только я? — смутился обладатель хорошего аппетита. — Вас бы тоже за уши оттащить нельзя было. Ага, вы завидуете! Вам-то не довелось попробовать стряпни старпома. А я вот попал на обед после медицинских процедур.

— Насчёт стряпни не знаю, но сам старпом мужчина видный, — томно заявил ещё один женский голос.

— Подбери слюни, подруга, — это снова Эйла. — Этот красавец мужчина давно занят.

— Уж не тобой ли?

— К сожалению, не мной, — разочарованно вздохнула обладательница имени Эйла. Гасто даже зрительно представил, как соблазнительно колыхнулась при этом внушительная грудь девушки. Там действительно было на что посмотреть, далеко за пятый размер, идеальная форма. Эйла была вообще очень красивой и раскованной девахой, да еще и на язык бойкая. Палец в рот положи, отхватит по плечо. Высокая, очень сильная физически, широкобедрая, длинноногая, тонкая талия только подчёркивала её формы.

— И кто же тебе успел дорогу-то перебежать?

— Она сейчас в рубке рулит.

— Как будто тебе это когда-нибудь мешало.

— Не в этот раз, подруги. Она молодая, конечно, ещё, но так посмотрела, что я рисковать не стану. Тем более что есть кандидатуры и гораздо доступней.

— И кто же тот счастливец? — заинтересовалась мужская часть коллектива.

— Возьму на абордаж молодого инженера. Никуда не денется.

— Побойся бездны, Эйла, — воскликнул другой женский голос. — Он же мальчик совсем! Ты ж его задушишь своим богатством!

— Небось не задохнется! — парировала бойкая девица.

— Он же под твоими прелестями пройдёт не пригибаясь, — заржали мужики.

— Ничего страшного. Мелкие бывают ой какие злые до женского богатства. А я не гордая, могу и сама нагнуться.

— Ну ты, Эйла, и шалава!!! — восхитился кто-то из женской половины.

— Уж кто бы говорил, Инси! Сама с командиром крутишь втихаря. Думаешь, никто не замечает?

— У нас всё серьезно!

— А кто-то против? Серьезно так серьёзно. А поэтому сиди молча и не мешай другим строить отношения. А вообще, я бы и дальше не прочь работать в этом экипаже. Платят достойно, кормят, как выяснилось, тоже не из пищевого синтезатора, мужики симпатичные имеются. Ну согласитесь, где мы ещё найдем такие условия? Мне кажется, если попросимся в команду к этому капитану, точно не прогадаем.

— Похоже, что ты и капитана решила поиметь!

— А от меня не убудет. Захочет, так я молча к нему в койку прыгну. Это вам экономить приходится, а у меня этого добра… — послышался звонкий шлепок, похоже, девица шлёпнула себя чуть пониже плоского живота, — …на всех хватит.

Гасто усмехнулся в усы. Сколько он знает Эйлу, она ни одного свободного мужика мимо себя не пропустила. Уже два пролонга девка прошла, а всё никак не угомонится. Ну любит она это дело. А может, еще просто не нашла того самого? Единственного. Вот и бесится, таким образом скрывая свою тоску. Но какой бы слабой ни была она на передок, на службе это не сказывается. А если вреда нет, то кто он такой, чтобы вмешиваться?

— А получится-то с капитаном? Пацан хоть и молодой, да из ранних. Видала, что он вытворял в последней схватке. Я когда увидел, что он делал своими древними клинками, аж озноб словил. Вот он шустрый. Только кровища веером в разные стороны. Ему не капитаном, ему штурмовиком работать. Интересно, где его так натаскали?

— Я, если честно, тоже его побаиваюсь. Хотя, если позовёт, галопом побегу, — ответила Эйла. — Как-то столкнулась с ним в проходе, когда он ещё тут ремонтом занимался сам. Глянула в глаза, а там…

— Что там? Призыв к немедленному сексу?

— Горт, иди в задницу!

— В твою с превеликим удовольствием!

— Мечтай, мечтай! Так вот в глазах тоска у него. Понимаете? Тоска и пустота. Вспомните окончание боя. Кругом грязь, дерьмо, кровь, куски тел, а он шутит. Меня тогда колотило, как новобранца в первом бою. А они вчетвером припёрлись. Как в мюзикл сходили. Никаких эмоций. Пришли, накрошили кучу народу и шутят. И это командир ещё нас называет бешеными? Да эти с рейдера нам, как младенцам, по бешенству сто очков форы вперёд дадут. И ведь дети же почти все, за редким исключением, а какие дела творят. Денег куча. Корабль странный. Семидесятый транспорт, который перемолол флот марийцев… чем они его нашпиговали? Короче, мое мнение вы теперь знаете. Надоело побираться вечно и подтирать сопли кому-то. Этим сопли не утрёшь, они сами кому хочешь их утрут, вместе с носом. Мы бешеные, они еще круче. Нам по пути, ребята.

— Эйла, конечно, оторва знатная, но мозги у неё работают не хуже женских прелестей. Дело говорит. Я согласен с её мнением. Хватит бегать от заказчика к заказчику, да ещё в профсоюз отстёгивать. Пора обосновываться на одном месте. И этот рейдер с его экипажем лучший вариант.

— Ну-ну! Так нас они и ждут. Для чего им нахлебники? Они и без нас неплохо справляются. Мы все это видели. Какой смысл им ещё и с нами делиться?

— Дура ты, Зинди! — заткнула говорившую Эйла. — Капитан сам сказал, что у него мало людей.

— Сама ты дура. Мало ли что он сказал?

— Да ты включи свой мозг! Если б ему не нужны были люди, он бы выразился по-другому! А тут прямым текстом. МАЛО ЛЮДЕЙ. Это значит, что ему нужны люди! Он же нам намёк сделал! Но дал возможность решить самим. Проявить инициативу. Что бы это от нас исходило.

— Ну и сказал бы сразу, — не унималась Зинди.

— Вот правильно Эйла тебя дурой назвала!

— Бор, я ведь могу и в рожу зарядить. Не посмотрю, что сплю с тобой.

— Я к тому, Зи, что вечно тебе всё разжёвывать приходится.

— Вот и разжуй, не переломишься.

— Да легко. Эйла права. Сам бы тоже не догадался, если б наша любвеобильная не акцентировала внимание.

— Да рожай уже, чего тянешь?

— Всё просто. Пригласить нас прямым текстом, значит, проявить слабость. Показать, что нуждаешься. Люди незнакомые. Мало ли какие тараканы в головах у всех. А так намёк дан. Дальше думайте сами. Приличия соблюдены. Ну и это, я согласен с Эйлой. Мы легко впишемся в местный коллектив. Похоже, что ребята хорошие. Мы тоже не пальцем деланные. Сработаемся. Эйла во всяком случае точно впишется, а нет, так вотрётся.

— Зи, тебе помочь этому языкатому зубы пересчитать?

— Без тебя справлюсь.

— Ну как знаешь, — хохотнула Эйла. — А то смотри, если помощь понадобится, зови. Ну, так до чего договорились? Давайте голосовать, что ли? Кто за то, чтобы предложить наши услуги капитану рейдера, поднимаем руки.

Гасто не видел, сколько рук поднялось. Но этого не потребовалось.

— Получается, что все согласны? Тогда, Инси, тебе поручение от коллектива. Скрытно проникнуть в койку к командиру и убедительно донести до него чаяния подчинённых.

— Почему скрытно? — удивилась та.

— Ты у нас за разведку, вот и действуй. А скрытно, не скрытно, на месте разберёшься.

— Язык у тебя без костей, Эйла.

— Знаю, но мужики не жалуются. Короче, обо всём поговорили. А пока счастливо оставаться, меня мой ненаглядный инженер уже заждался.

— Сам-то он об этом знает?

— Может и нет, значит, кто-то должен ему об этом сообщить. И это буду я, вся такая неотразимая.

Гасто поспешил ретироваться, пока его не обнаружили. Ну что же? Ребята озвучили его собственные мысли. Значит, не придётся уговаривать. А то, что Инси сегодня будет стараться, что бы он сам был не против, ещё лучше.

Глава 26

Рейс затягивался. Время, пределы которого Илья обозначил Эйри, подходило к концу. Надо было спешить. Но трофейный «Ипеж» сильно тормозил продвижение. Не будь этой обузы, «Находка» потратила бы всего пару недель на переход. А с ним хорошо, если за три управиться получится. Бер освоилась в рубке грузовика, но постоянно жаловалась, что ей скучно. Парень её понимал. На борту «Находки» всегда есть чем заняться. Свободного времени почти нет. Вернее, свободное время люди тратят на самообразование и оттачивание своих навыков.

Со стороны если посмотреть, то можно подумать, что люди работают на износ. А если вдуматься, то становится понятно, что это не так. Даже если взять для сравнения Землю. Там люди, придя домой после работы, тоже ведь не сразу валятся спать. Они находят себе развлечение. Кто-то книги читает, повышая свою эрудицию, кто-то занимается кулинарией, оттачивая своё мастерство в этом, а кто-то идёт в виртуальные миры, махать мечом или пулять магией. То есть по сути все чем-то заняты. Вот и экипаж Ильи тоже занимался подобными делами, разница только в том, что дела эти всегда пересекались с основной работой. Те же виртуальные тренажёры чем не игрушка? Но кроме всего прочего, тренажёры эти не только для развлечения, они и профессиональные навыки улучшают. Тем более если работа нравится, то и тренировки в удовольствие идут. А Бер сейчас была лишена всего этого.

Быть занятой уже стало для неё привычкой, и теперь девушку ломало как наркомана. К тому же временно лишилась сладкого. В прямом и переносном смысле. На время перегона грузового корабля приходилось питаться из пищевого синтезатора, ну и любимый «Леденец» тоже остался без присмотра. Скука смертная. Одно развлечение на час или два отлучаться в спортзал, для проведения ежедневного комплекса тренировок. Девушка подсознательно соревновалась с Ильей. Не то чтобы она ему завидовала, вернее, завидовала, конечно, но не чёрной завистью, ей просто хотелось не уступать ему в мастерстве. Во всём. В пилотировании, в рукопашном бое. В стратегии ведения боя, то есть видения ситуации. Она привыкла всегда быть лучшей. Это началось ещё в общеобразовательной школе. Она всегда была отличницей, быстрее и лучше всех усваивая знания. После установки дешёвой нейросети, на которую хватило родительских накоплений, она понимала, что будет уступать тем, кто имеет дорогие, а поэтому более мощные и быстродействующие сетки. Но тем не менее хотела и тут своим упорством доказать, что она лучшая.

Но в школе базы резерва всё пошло наперекосяк. Подлость и интриги руководства могли свести на нет её устремления. И вот тут появился этот удивительный парень. Спокойный, доброжелательный, самоуверенный, целеустремлённый. Он сумел даже в таких условиях добиться признания окружающих. Он был лучшим во всём. Как ни старалась девушка, но догнать его не могла. Да и чего скрывать, он был действительно лучше. Настоящий лидер. Она хотела стать лидером, а он просто им был. Сразу. От природы. Правда, как выяснилось, сетка у него была такая, что и толстосумы позволить себе на тот момент не могли, но сеть ведь не делает человека умнее. Она только инструмент. Это он всегда поступал вопреки общепринятым догмам. Это он научил всех действовать не по правилам. Вот и тянулась девушка, чтобы не отставать. Нагружая себя на тренировках до дрожи в коленках.

На одной из таких тренировок девушка сошлась в спарринге с одной из наёмниц, выживших на этом грузовике. Бер была хороша в рукопашке. Но и только. Никак не получалось достигнуть того совершенства в движениях, которое демонстрировал на тренировках Лео. Беррана злилась. Злилась на саму себя. Проделывала упражнения помногу раз. Считается, что количество повторений когда-нибудь сделают своё дело, но чего-то не хватало. Как там говорил Лео? Растворись в движении. Дай телу действовать на инстинктах. Отключи мысли. Слейся с окружающим. Слушай музыку движения. Слови кураж и танцуй. В общем языке не было синонима определению «кураж». Парень говорил его на своём родном языке. Девушка не могла ухватить суть и понять значение этого слова. Она чувствовала, что именно это не даёт ей сделать прорыв в мастерстве. И если б не эта встреча, скорее всего, так ничего и не получилось бы.

— Привет. А ты чего одна танцуешь? Составить тебе компанию?

Беррана вздрогнула от неожиданности. Она всегда выбирала для тренировок время после отбоя. Чтобы меньше встречаться с наёмниками. Одно дело на «Находке» тренироваться, там все свои, стесняться нечего. И совсем другое тут, среди незнакомых людей. Не очень удобно. Вроде и люди адекватные, простые, без каких-либо закидонов, а всё равно как-то не так. Девушка закусила губу от раздражения, но продолжила разминочный комплекс, стараясь не замечать чужого присутствия. Однако с интересом косилась, краем глаза наблюдая за женщиной, которая без всякого стеснения тоже стала делать разминку.

Некоторое время в зале стояла относительная тишина, прерываемая лишь резкими выдохами да шарканьем ног по мягкому покрытию палубы. Но вечно так продолжаться не могло. Да и нежданная напарница, по-видимому, долго молчать не умела.

— Так не интересно. Может, спарринг?

Бер смерила женщину взглядом. Высокая фигуристая блондинка, с коротким ёжиком волос, как принято у военных. Большая грудь, вызывающе обтянутая комбинезоном, мерно покачивалась в такт движениям говорившей.

«Мужики, наверное, слюной захлёбываются, глядя на такую роскошь», — подумала Бер и усмехнулась.

Говорившая удивлённо себя осмотрела, не понимая усмешки. Не найдя изъяна, она тоже усмехнулась.

— Так что, спарринг, или пилоты в этом экипаже тоже высшая каста, которая считает выше своего достоинства общаться со штурмовиками.

Бер пожала плечами.

— Такого у нас нет. В экипаже все равны. Насчёт спарринга не против.

— Отлично. Я Эйла. А ты?..

— Меня зовут Беррана, — ответила девушка, становясь в боевую стойку. Вернее, на взгляд со стороны, в полное отсутствие таковой. Тело расслаблено, руки опущены.

— Значит, Бер, — сказала Эйла, одновременно с этим нанося удар ногой по опорной ноге Берраны.

— МЕНЯ ЗОВУТ БЕРРАНА!! — Бер повысила голос, легко уходя от атаки.

— Какие мы грозные. — Хмыкнув, Эйла провела серию ударов по корпусу, но успеха не достигла. Бер вновь разорвала дистанцию. — И шустрые. Долго еще бегать будешь? Ноги не сотрутся?

— Скорее, у тебя сиськи оторвутся. Не тяжело таскать такой груз? — парировала Бер.

— Своя ноша не тянет. Завидуешь? — Эйла молниеносно сократила дистанцию и с громким выдохом нанесла мощный удар в челюсть.

Это было сделано так быстро, что девушка только и успела немного повернуть голову, пропуская удар вскользь. Однако и этого хватило, чтобы потерять равновесие и упасть на спину. Используя инерцию падения, она кувыркнулась назад через голову, снова оказавшись на ногах. Попади Эйла полноценно, нокаут был бы обеспечен. Она была намного тяжелее. Бер разозлилась.

— Что, тяжело пилоту работать ручками? — насмешничала белобрысая стерва. — Поделись мужчиной. Старпом же твой мужчина, верно? — Наёмница пружинисто кружила вокруг Берраны. Как кошка с мышью играла. — На мой взгляд, его для тебя одной многовато будет.

— Хватит с тебя и Ризтона.

— Слабоват для меня молодой инженер оказался.

— Только подойди к Саиду, ногу вырву!!!

— А не лопнешь по шву, когда вырывать будешь? — Снова молниеносная атака, теперь по корпусу.

Но на этот раз Бер была готова и, чуть довернув тело, уйдя с линии атаки, жёстко ответила, нанеся болезненный удар по почкам. Как учил Зевран. В последний момент чуть снизив силу удара, чтобы не повредить внутренние органы. Тело наемницы было укреплено еще в армии и раньше, до смены нейросети, у Берраны вряд ли бы получилось пробить мышечный каркас специально натренированного бойца. Но после смены сетки тело девушки сильно изменилось. Не внешне. Укрепились связки, кости. Перегрузки, которыми время от времени брыкливый «Леденец» подвергал своего пилота, были чрезмерными, даже для специалистов. Обычный пилот потерял бы сознание. Так что удар достиг цели, с легкостью преодолев защиту.

Эйла скривилась от боли. Даже слезу вышибло. Но тряхнув головой, она снова полезла в драку. Не будет такого, чтобы пилот побил абордажника. Женщина завелась. Но вести себя стала осторожней, подключив еще и имплантат на ускорение восприятия.

Бер тоже заметила, что соперница стала двигаться гораздо быстрее. Иногда как бы размазываясь в движении. Стало туго. И больно. Тычки полетели со всех сторон. Девушка просто не успевала реагировать на такую скорость. Тычки эти были не столько болезненными, хотя и не без этого, сколько обидными. То по попе звонко шлёпнет гадина, то подзатыльник врежет. Развлекается, короче.

«Ну злыдня, я тебе устрою!» — подумала совсем было растерявшаяся девчонка. Накатила какая-то весёлая злость. Так бывало, когда она сидела в ложементе «Леденца». Во время боя, когда азарт и адреналин захлестывал, как цунами. В такие моменты ей казалось, что окружающее замедляется, и даже любимый фрегат начинает запаздывать с реакцией на её команды. Раньше такого не было. Это началось только после установки новой сетки, и то не сразу. Вот и теперь появилось ощущение замедленности. Движения Эйлы перестали казаться быстрыми. Став сначала обычными, а потом, когда Бер захотела двигаться ещё быстрее, стали вообще плавными. Дальше уже Беррана издевалась над своей спарринг-партнёршей. Шлепая ту по упругой заднице, раз за разом уворачиваясь от ответных атак.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!!

Резкий командирский голос громом ударил по ушам. Разгорячённые боем девушки застыли на месте.

— Эйла! Я спрашиваю, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — чётко выделяя слова, спросил командир наёмников.

— Мы решили немного отшлёпать друг друга, — ничуть не смутившись, ответила та, блестя шальным взглядом красивых глаз. — Желаешь присоединиться, командир? А то может, пощекочешь нас своими усишками, пока Инси спит?

— Тьфу ты!!! — в сердцах сплюнул Гасто. — Ладно, эта бестия вечно чудит, но вы, Беррана, куда? Я думал, вы девушка серьёзная. Пилот. А вы туда же!

— Иногда и пилотам надо дать себе разрядку. Спарринг ничем не хуже других способов, — подыграла Эйле Бер.

— Не больно-то ваше занятие было похоже на спарринг. Скачут две женщины и шлёпают друг друга по заднице. Что за стиль?

— А это чисто женский стиль, командир. Называется стиль голодной самки. Мужики нынче мельчают, вот и приходится самим веселиться. Так как, присоединишься? — Провокаторша весело подмигнула Берране.

— Ай, ну вас, делайте, что хотите. Всё равно ведь не переговоришь!! — Махнул рукой командир наёмников, укоризненно покачав головой, глядя на Бер. После чего ушёл.

Когда Гасто покинул разгорячённую тренировкой парочку, Эйла подала руку Бер.

— Мир, подруга?

— Мир. — Девушка ответила на рукопожатие. — Но Саида не трогай.

— Да расслабься ты, — засмеялась хулиганка. — Чужого мне не надо. Научишь тому удару?

— Научу. — Беррана пожала плечами. — Только тебе придётся полностью переделывать стиль. Вернее, корректировать. То, чему учили тебя, упрощённое производное от моего. Стиль, который ставили мне, когда-то был основным в императорской гвардии. Потом его упростили до современного. Якобы при использовании брони это уже не является важным.

— Ого. И где такому учат? Вернее, где есть такие учителя, которые ещё помнят, как учили гвардейцев?

— Одного нам повезло встретить. Это Лео с ним первый познакомился, а потом и нас приобщил.

— Лео, это так зовут вашего капитана?

— Ага.

— Он необычный.

— Ты даже не представляешь, Эйла, насколько права, — расхохоталась Беррана. — Узнаешь получше, ещё больше удивишься. Он удивительный парень.

— Жёсткий он какой-то. Не находишь?

— Да брось ты, подруга. Это Лео-то жёсткий? Да он добрый. Таких добряков поискать ещё надо. Он последнее отдаст, если кому-то понадобится.

— Я видела его в бою. Мне так не показалось.

— В бою да. Его приказы надо выполнять. Даже если они кажутся неправильными. Может и наорать. Или так глянет, что мурашки по спине. Только всегда оказывается, что прав всё равно он. Знаешь, как он говорит? «Если прикажу подпрыгнуть, единственный вопрос, который можно задать в этом случае, «насколько высоко надо подпрыгнуть»», — смешно передразнила Бер Илюху. — Он всегда делает не так, как другие. И это касается всего. А вообще он хороший. Мы учились вместе. Он сначала о своих людях думает и только потом о себе. У нас в экипаже отношения больше на семейные похожи. Работается легко.

— У нас тоже так. Мы все знаем друг друга уже кучу времени. Все секреты, достоинства, недостатки. Гасто классный мужик, наизнанку выворачивается ради своих людей. Этот последний контракт давит на него. Он себя винит за гибель товарищей. Переживает. Ладно, не будем о грустном! Ребят уже не вернёшь, а жить дальше надо. Показывай свой удар.

— Не спеши, подруга. Тут надо с азов начинать. Вот только времени может не хватить. Вы же скоро уйдёте.

— Не-ет, Беррана. Быстро мы теперь точно не уйдём, — улыбнулась Эйла. — Открою тебе секрет, мы решили предложить свои услуги вашему капитану на постоянной основе. Как думаешь, он нас примет?

— Ну ты спросила. Это ему решать. Он такой человек, что никогда не угадаешь, каким будет его решение. Захочет, примет. Я не знаю даже. Вообще-то людей действительно не хватает.

— Вот, а раз не хватает, то мы то, что надо. Так что давай показывай свои азы, сдаётся мне, подруга, что теперь мы с тобой будем часто видеться. Только давай так, это между нами девочками. Лады? Пусть мужики разбираются сами. А сейчас показывай.

Короче, Эйла оказалась не такой уж и стервой, как это показалось Бер на первый взгляд. Весёлая, разбитная девица. Которая и позубоскалить не откажется, и если надо работать, то выкладывается на всю катушку. Она сразу ухватила суть, разобравшись в том, что показывала ей новая подруга. Впрочем, удивляться не приходится, она опытный боец.

— А ведь так намного эффективней будет, — воскликнула наёмница спустя пару часов тренировки. — Надо всем это показать. Думаю, наши тоже захотят приобщиться. Возьмёшься всех обучать?

— Не-е-е, Эйла. За этим не ко мне. Да и какой я учитель? Сама еще только начинаю понимать, что делаю.

— Но задница-то у меня до сих пор болит!!!

— Ну, положим, моей заднице тоже досталось. А вот за обучением лучше к Лео. Он на это тратит и сам много времени, и вами сможет заняться. Мне до его уровня еще скакать и скакать. Пока идем, покажу, конечно, что знаю, а дальше уже к нему.

— Договорились. Пошли в душ. Потру тебе спинку… — Эйла сделала похотливые глаза и плотоядно облизнула губы.

Беррана не на шутку испугалась.

— Да шучу я, шучу!!! — расхохоталась наёмница. — Хотя ты сама не знаешь, от чего отказываешься. — И белобрысая бестия эффектно повела плечами, от чего тяжеловесная грудь угрожающе колыхнулась.

Тут уже и Беррана не выдержала, звонко рассмеявшись.

Глава 27

Так и шлёпали три недели, до Гайры. Гайра это та система, где держал свой основной офис Эйри. Именно там у Илюхи случилось мимолётное знакомство с девушкой-диспетчером. Оттуда до Ды-Ыры останется совсем чуть-чуть. Всё время, затраченное на этот переход, парень серьёзно опасался. Во-первых, опасался нападения пиратов. По информации, которую он узнал о делах в империи, выходило, что пираты нынче вообще нюх потеряли. Лютуют сволочи во фронтире, пока вояки заняты наведением новых порядков в центральных мирах. А во-вторых, опасался тех самых наёмников, которые сделали ноги, бросив на убой «Ипеж». Вдруг захотят проверить, чем дело кончилось? Справиться с ними, если им приспичит избавиться от ненужных свидетелей, будет весьма и весьма проблематично. У них стратегический крейсер имеется. В случае тесного контакта проблема маленькая. Но дело-то в том, что не полезет этот крейсер в ближний бой. Оснащен он ракетами дальнего радиуса действия. Может и с пары тысяч километров разобрать «Находку» на запчасти. А Илья в этом случае и сделать что-либо будет бессилен. Даже РЭБ не достанет на такой дистанции. Имеется в виду та установка РЭБ, которая есть в наличии. Старовата немного. Надо как-то изловчиться и приобрести самую современную. Желательно вообще последнего поколения, что сейчас стоят на новейших судах ВКС империи. Те и на дистанции до пяти тысяч километров могут работать.

Однако госпожа Фортуна, похоже, уже пресытилась развлечениями, которые вывалила на долю Илюхиного корабля, и мирно уснула, потому что добрались без приключений. Так и шли, «Находка» впереди, а медлительный «Ипеж» в кильватере. Но в самой Гайре было неспокойно.

— Капитан, к нам наперехват идут три эсминца транспортной полиции, — сообщила рыжая, едва судно вывалилось из гипера.

— Вижу. Малый вперёд. Ждем «Ипеж».

— Полиция запрашивает связь.

— Соединяй.

— Связь установлена.

На голографической панели появилось лицо хмурого мужчины.

— «Находка», сообщите цель вашего визита в систему.

— Цель визита выполнение договорных обязательств. Но я не один, через двадцать минут в систему прибудет ещё один мой корабль.

— Название корабля.

— «Ипеж».

— Минутку, я проверю информацию по этому кораблю. А пока ложитесь в дрейф.

— Прошу прощения, уважаемый. А к чему такая строгость?

— Неспокойно нынче, парень. Пираты уже три раза пытались совершить нападение на систему. Силы самообороны в постоянной готовности.

— Понятно. Но от нас проблем не будет. Мы законопослушные граждане. Спросите моего партнёра. У него здесь головной офис и он уважаемый человек. Он легко подтвердит информацию обо мне. Тем более что я и раньше тут бывал.

— Спросим и твоего партнёра, не сомневайся. Кстати, информация по «Ипежу» говорит о том, что не ты являешься его владельцем. Что скажешь?

— Скажу, что вы правы, но у вас устаревшая информация. Корабль является моим, по праву нашедшего. Он был найден мной брошенным. В системе, где я его обнаружил, было много обломков. Судя по всему, был бой, — вдохновенно врал Илья. — «Ипеж» был сильно повреждён и не имел возможности двигаться. Видимо, поэтому и был брошен. Груз ценности не представлял. Битком набит металлоломом. У меня хорошие инженеры, они смогли починить корабль. Ну и ещея чуть-чуть покопался в обломках, тоже трофеев немного взял.

— Складно поёшь.

— Может потому, что это правда?

— Может, и так. Ладно, кто твой партнёр?

— Эйри Бошу. Знаете такого? Очень надеюсь, что он здесь.

— Знаем такого. Тут он. Куда ему деться? Жди, сейчас свяжусь с ним.

Пока ждали подтверждения от Эйри, появился «Ипеж».

— Ложись в дрейф, Бер, — дал указание Илья, как только связь была установлена. — Сейчас местная полиция поиграет в войнушку, и мы двинемся дальше.

— Есть.

Ещё минут через пятнадцать снова появилось изображение офицера полиции.

— Всё в порядке. Эйри Бошу подтвердил ваш статус. Не смею более задерживать. Благодарю за сотрудничество, «Находка».

— И вам всего наилучшего, офицер.

— Двигайтесь пока к дальней рейдовой орбите, там с вами свяжется диспетчер.

— Принял к сведению. Выполняю.

Дальше уже рутина. Однако руководство торговой станции не зря кушает свой хлеб. Боевых кораблей в системе было много. Около ста пятидесяти единиц боевой техники, судя по засветкам на подскане, одновременно находилось на дежурстве. Траектории движения патрулей грамотно составлены. Короче, система под плотным контролем. Сунься сюда кто из пиратствующих отморозков, быстро хвост прищемят. Молодцы, что тут ещё скажешь. А с другой стороны, жить захочешь, начнёшь суетиться, иначе на хвост наступят уже тебе. Желающие найдутся.

— Капитан, Эйри Бошу настойчиво запрашивает связь.

— Соединяй, Ди, это тот редкий случай последнее время, когда запрос связи не пугает, а как раз наоборот.

— Готово, босс.

— Лео!!! Мальчик мой, ну наконец-то. А то я уже начал волноваться. — Широкая улыбка торговца просто лучилась доброжелательностью. — Как сходил? Проблемы были?

— Не без этого, но я без потерь, слава Елазне. Даже с прибытком.

— Слышал, слышал. Это очень кстати. Средний грузовик очень не помешает.

— Я тоже так подумал. Но его ещё оформить надо. У вас есть концы в портовой администрации? Чтобы не затягивать это дело.

— Найдём, Лео, конечно найдём. Есть парочка прикормленных.

— Замечательно, Эйри. Как там с причалами, для меня найдётся местечко?

— Обижаешь, Лео. Для тебя всегда будет место. Сейчас я свяжусь с диспетчером, и она тебя проведёт сразу к станции. Швартуйся. А то я уже весь в нетерпении, так хочется услышать подробности о твоих приключениях.

— Хорошо, жду запрос диспетчера, — сказал Илюха и отключил связь. «Ди, предупреди брата, пожалуйста, что Эйри будет у нас в гостях. Саид знает, что делать».

«Хорошо, Илья».

Короткий внутрисистемный переход, и вот уже буксиры ловко подхватывают корпус «Находки» и «Ипежа», короткими импульсами маршевых двигателей тормозя поступательное движение, а потом не менее ловко, точно вывели оба судна к швартовым захватам. Ещё через десть минут подали гармошку парадного трапа. Не успели еще открыть люк переходного шлюза, как с той стороны уже забарабанил нетерпеливый торговец.

— Лео! Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — Эйри Бошу, даром что весьма пожилой человек, но силу ещё не растерял. Он сгрёб парня в охапку, чуть не задушив в своих объятиях.

— Я тоже вас очень рад видеть, Эйри. Но к чему столько экспрессии? — озадачился землянин. — Вот он я. Живой и здоровый. Обычный рейс, туда и обратно. Ничего особенного.

— Ничего особенного? — как-то по-бабьи всплеснул руками возбуждённый торговец. — Да мы тебя с Моли уже похоронить и оплакать успели!! А ты говоришь, ничего особенного.

— А с чего это вдруг? — опешил парень.

— Как с чего? Ты знаешь, что сейчас в империи творится?

— Ну так, в общих чертах. Говорят, переворот грянул.

— Именно что грянул. Сейчас во фронтире без мощной охраны передвигаться сплошное самоубийство. А ты в Серую зону полез. Там ведь вообще кошмар, наверное!!!

— Хм-м. — Илюха хмыкнул. — Точно кошмар? Я как-то не заметил. Всё как обычно. Ну, было пару неприятных встреч, так это нормальное явление для тех мест. А прям вот кошмара точно не было.

— Ты удачливый проныра, Лео!! Тебе уже об этом говорили?

— Скажете тоже.

— А как по-другому сказать? Сейчас такое время, что народ боится из защищённых систем нос высунуть, а ты в одиночку через Серую зону, да ещё и с прибытком вернулся. Нет, точно удача на твоей стороне. Пошли к тебе в каюту, буду рассказывать о том, что ты пропустил. А ты мне расскажешь, что сам видел.

Рассказывал торговец эмоционально. Сильно жестикулируя вилкой, при помощи которой поглощал свои любимые колбаски, приготовленные специально для него Саидом. Как будто оркестром дирижировал. Удивительно, что в глаз не попал ни себе, ни собеседнику. В общем-то, ничего нового он не поведал. Всё это Илья уже и так знал. Но наблюдал парень за торговцем с удовольствием. Из Эйри весёлая энергия просто фонтанировала.

— Вот такие дела, Лео, — закончил он свой эмоциональный рассказ. — А как ты проскочил?

Илья рассказал свою эпопею. Особо не вдаваясь в подробности. С его слов вышло, что почти спокойно прошли, взяли, что надо, и обратно той же дорогой.

— Как-то не верится, парень, что вот так всё просто получилось. Чего темнишь? Считаешь, буду болтать где попало? — немного обиделся на сухое изложение торговец. — Думаешь, я поверю, что грузовик тебе достался просто так. Вот не надо только мне заливать, что ты его просто нашёл.

— Нет, не просто. И считать вас болтуном даже в мыслях не было. — Успокаивающе выставил ладони вперёд Илья. — Но с этим грузовиком вышла очень грязная история. Настолько грязная, что лучше об этом не распространяться. Будет оптимальным, чтобы власти глубоко не копали, а проглотили мой вариант событий.

— Рассказывай.

Пришлось рассказать историю обретения грузового корабля.

— Как же ты справился с целым флотом марийцев? — поразился Эйри.

— Да там и справляться-то уже не с кем было. Наёмники хорошо проредили нападавших.

— А чего тогда сами ушли?

— Сам удивлён. Видимо, не хотели платить нанятым бойцам и капитану корабля. Рассчитывали, что марийцы их оприходуют, а потом и меня заодно. Но вышло как вышло. Однако лучше пока не светиться. Сейчас я не готов встретиться со стратегическим крейсером. А если они узнают, что выжившие есть, то обязательно эта встреча состоится. Так что оформляем транспорт как находку, меняем ему идентификатор, и пусть работает. Вам же нужны корабли?

— Просто до зарезу нужны, мой мальчик.

— Прекрасно. Сможем оформить, как я сказал?

— Это не проблема. Закинем денег, сделают всё как надо, не сомневайся. Как с кораблём поступишь? Мне продашь или себе оставишь?

— Сдаётся мне, что у вас есть мысли на этот счёт.

— А как же? Конечно, есть. Я же бизнесмен, это моя работа. У меня есть к тебе предложение.

— Внимательно слушаю.

— Предлагаю партнёрство.

— Вот так сразу?

— А почему бы и нет, Лео? Парень ты надёжный, удачливый, а это самое главное. Сейчас самое время создавать свою корпорацию.

— Эйри, какую корпорацию? Оно мне надо? У меня своих дел, разгребать не успеваю, а вы про корпорацию. Когда этим заниматься? Да и не готов я взваливать такую ответственность.

— Тебе и не надо. Я партнёрство предлагаю, а не главенство. Сам ты действительно не потянешь пока. Опыта нет соответствующего, образование вот у тебя тоже специфическое. Но это не важно. Я бы и сам справился, но финансово не потяну один.

— А от меня что хотите? Я ведь тоже не финансовый магнат.

— Зато удача на твоей стороне. Погоди, Лео, не спорь. Сейчас всё объясню. Тот товар, за которым ты ходил, сейчас в дефиците на территории империи. Первую партию я хорошо пристроил. Дело в том, что новый император выписал хо-орошего пинка в круглую элентийскую задницу. Те, понятное дело, оскорбились и соответственно ввели эмбарго на всю свою продукцию для империи. А поставки нашего с тобой товара в основном шли именно оттуда. В империи есть, конечно, заводы по производству этих вещей, но они не перекрывают образовавшийся нынче спрос. Император, естественно, дал задание, чтобы в кратчайшие сроки наладить производство на своей территории, но для этого требуется время. А спрос уже сейчас во много раз превышает предложение. И вот тут-то мы с тобой можем хорошо нагреть руки. Знаешь, за сколько я продал первую партию?

— ?..

Торговец самодовольно потёр ладоши, выдерживая артистическую паузу.

— Я удвоил сумму.

— Ого! — восхитился Илья.

— А ты как думал? Но это ещё не всё. Сейчас цены снова взлетели. Можно утроить, и возьмут любые объёмы, при этом даже не спросят, откуда что берётся. Так что, Лео, придётся ещё раз рискнуть и вывезти остальное. Понимаю, что это опасно, поэтому обеспечу охрану. С тобой пойдут четыре линейных крейсера. Я специально предварительно договорился с двумя наёмными подразделениями. Как вернётесь, продаём остатки, а вырученные средства вкладываем в общее дело в равных долях. Приобретём корабли и полностью закроем этот звёздный регион по объёмам перевозок. Наём персонала и договора я возьму на себя. Это огромные доходы, Лео. Будешь получать дивиденды со своей доли. Может, потом когда-нибудь сам созреешь до руководства. Я не вечен, а наследников нет. Моли, кстати, тоже в доле, на базе его верфи мы создадим дочернее предприятие, для ремонта и обслуживания подвижного состава. Ну, что скажешь? Только не говори, что тебе это не по нраву. Даже слышать не хочу подобного!!! Ты сможешь заниматься своими делами, а деньги будут работать. А, каково?

— Час от часу не легче, — обескураженно ответил землянин. — Вы меня просто в тупик поставили. Вывезти весь груз можно, это вообще не проблема. Я как чувствовал, что может понадобиться, и перепрятал товар. Уже на территории империи, во фронтире. И не так чтобы далеко отсюда. Недели две на переход в одну сторону. Но как же быть с обещанными перевозками?

— Какие перевозки, парень? Ты меня вообще слушаешь? Дело пахнет огромными деньжищами, а ты о каких-то крохах речь ведёшь. Сейчас самое удачное время. Пока идёт неразбериха, можно успеть занять нишу. Просто нужны деньги, и сразу много.

— Но я не готов вот так сразу. Мне нужно подготовить корабль. Кое-что закупить. Встретиться с одним человеком, чтобы прояснить ситуацию по личным делам. Груз ещё надо пристроить. Вы вот обещали по конденсаторам помочь. Надеюсь, денег теперь хватит. Да и трофейный транспорт надо в ремонт Моли отдать. Дел куча.

— Это понятно. Я и не требую от тебя, чтобы ты прямо сейчас выдвигался обратно. А насчёт груза ты меня удивляешь. Вроде не знаешь, кому его пристроить. Короче, с грузом решили. Сколько тебе времени надо на подготовку? Месяца хватит?

— Да мне меньше хватит. А вообще, какой у нас запас по времени для реализации плана?

— Думаю, около полугода, не больше.

— А у вас есть возможность кое-что вывезти из метрополии?

— Контрабанда?

— Да какая контрабанда? — рассмеялся Илюха. — Нет, всё абсолютно легально. Просто, насколько я знаю, сейчас центральные миры блокированы войсками.

— Возможности есть всегда. Что тебе нужно?

— Сейчас в школе, где я учился, обновляется парк учебной техники. Мне нужен один списанный учебный фрегат и кое-что из оборудования по списку. Именно то, что я укажу. Не аналоги или реплики, а именно то, что будет в списке.

— Сроки?

— Ещё вчера.

— Хм… в принципе, всё решаемо.

— Тогда я в ближайшее время свяжусь с нужными людьми и предварительно договорюсь о приобретении корабля, а вам скину контакт. С перевозкой уже сами определитесь.

— Договорились, Лео. Сбрасываю тебе официальный договор о партнёрстве. Внимательно его прочитай. Там всё прозрачно, без недомолвок. Будут вопросы, мой контакт ты знаешь. Отвечу на любые. Если вопросов не возникнет, то жду подписанный тобой документ. Ну а раз мы достигли всех договорённостей, показывай основной груз и всё остальное тоже. Деньги ждать не будут, их надо делать всегда.

Глава 28

Навалилось много организационной работы. Вот она, самая нудная часть деятельности капитана. Звонки нужным людям, заключения договоров, да много всего, что надо было обязательно сделать. Дня через три, когда наёмники, которые проходили медицинскую реабилитацию в медкапсулах лазарета «Находки», встанут на ноги, можно будет выдвигаться в Ды-Ыру. Надо встретиться с Громозекой, и бывший «Ипеж», который Илья решил назвать не иначе как «Кипеж», перегнать на ремонт к Моли. А что? Вполне себе название, если вспомнить, какой бардак был на борту во время захвата. Илюхе нужно было передать Громозеке добытые им данные по неизвестным кораблям.

Но не просто так он хотел это сделать. В связи с открывшимися обстоятельствами, а также учитывая то, что землянину и дальше придётся выслеживать этих очень опасных субчиков, парень хотел попросить… да ладно, чего мелочиться, потребовать некоторые вещи. Наглеть так наглеть. Заказ будет о-о-очень жирным. Парень решил поступить по принципу, проси так много, чтобы после того, как твои аппетиты урежут, осталось то, что тебе на самом деле надо. Он как раз закончил писать письмо для Гро с просьбой о встрече, когда в дверь его каюты осторожно постучали. Илья открыл дверь. На пороге стоял Гасто Рув.

— Ты позволишь?

— Входи. Располагайся. Только подожди минутку, я отправлю несколько писем.

Илья снова сел за стол и быстро разослал письма адресатам. Одно для Гро, другое для Черима Балах и еще письмо было для Нягу. Парень интересовался в нём, как идут дела у эскулапа, после того как клинику национализировали. Закончив все дела, землянин посмотрел на наёмника.

— Внимательно слушаю тебя, Гасто.

— Наш временный контракт завершён. Все свои обязательства ты как работодатель выполнил в полном объёме. Мои люди довольны. Есть ли претензии с твоей стороны к нам?

Илья усмехнулся.

— Есть, конечно. Как не быть?

Гасто нахмурился и подобрался в кресле.

— И какие же? — спросил он.

— Во время мародёрки вы все показали себя прекрасно. Слов нет. Но вот во время ремонта и перехода сюда твои люди, Гасто, занимались чем угодно, но только не работой.

— Но позволь… — попытался повысить голос командир наёмников.

— НЕ ПОЗВОЛЮ!!! — тоже повысил голос Илюха, припечатав эту фразу ладонью к столу. — Когда я предложил заключить временный контракт, я предупредил, что на это время вы вливаетесь в мой экипаж со всеми вытекающими последствиями. Это касалось не только заработной платы. Я предупреждал, что работать придётся наравне с моими людьми. Вместо этого ваши люди, закончив с мародёркой, успокоились и всё оставшееся время, до прихода сюда, провалялись кверху пузом, поплевывая в подволок. Никто из вас не предложил свою помощь в восстановлении приза, охранная деятельность объекта не велась, тренировки не проводились. Я ежедневно получал доклады от временного капитана корабля и прекрасно был осведомлён обо всём происходящем.

— Но почему Беррана ничего не сказала?

— А почему она должна была это делать? Вы ведь не с ней контракт заключили, а со мной.

— Но я думал…

— А тебе не надо было думать, как работодатель, это должен делать я. А ты выполнять мои требования. Ясно выражаюсь?

— Яснее некуда. Виноват!

— Я ждал от тебя большего, Гасто. Но ладно. Проехали. Штрафов за это с моей стороны не последует. Вам действительно досталось, так что я не в претензии. Через три дня ваши люди, которые находятся в лазарете, встанут на ноги. К тому времени на мой счёт, думаю, уже поступят средства, вырученные с продажи трофейного барахла, и я с вами полностью рассчитаюсь, как и договаривались. Без обмана. На этом считаю контракт закрытым. Рад, что смог помочь в трудную минуту. У тебя всё или ещё есть вопросы?

— Есть. Вернее, не вопрос, а предложение. Правда, теперь уж и не знаю, как ты к нему отнесёшься.

— Ну, если не озвучишь, то и не узнаешь точно. Слушаю.

— Мои люди изъявили желание предложить тебе свои профильные услуги на постоянной основе. Это они без меня решили, сами. Но и я обдумывал такой вариант. Собирался им предложить обмозговать такую возможность.

Илья задумался на минуту, барабаня пальцами по столу.

— Вас устраивает размер оплаты труда? — наконец ответил вопросом парень.

— Более чем.

— А вы понимаете, что за это я потребую несоизмеримо большего, чем вы рассчитываете?

— Это как?

— А вот так. Резать детишек и брать круизные лайнеры на абордаж я требовать, конечно, не буду, но работать вам придётся, как я уже и говорил, наравне с моими людьми. И это не значит, что будете заниматься только по профилю. Тут вам не армия, это гораздо хуже. Мне узкие специалисты ни к чему.

— Теперь понимаю.

— Вас это устроит?

— Да.

— Ты говоришь сейчас за себя или от лица всей команды?

— За всех.

Илюха снова задумчиво побарабанил пальцами.

— Хорошо. Мне действительно нужны люди, я согласен принять в экипаж тебя и твоих людей. Однако есть одно НО.

— ?..

— Во-первых! Вы удалите себя из списков профсоюза. С момента заключения договора такого наёмного подразделения больше не существует. Во-вторых. Более не существует тебя и твоих людей как коллектива, а существует единый коллектив. Экипаж транспорта «Находка». Я вас принимаю не как цельное подразделение. Договор найма будет заключаться с каждым по отдельности.

— «Находка»? А как же…

— Это не важно. Я не потерплю, если у меня на корабле начнётся деление по кастам. Вы отдельно, другие отдельно. Это недопустимо. Экипаж един. С момента подписания договора каждый из твоих людей становится моим. А ты назначаешься на должность командира абордажной секции корабля. МОЕЙ секции. Надеюсь, это понятно. Сразу предупреждаю, что одного пилота я у тебя заберу, на него, как на абордажника, можешь больше не рассчитывать. Все, кто имеет смежные специальности, также продолжат обучение по ним и начнут выполнять обязанности по мере необходимости. Если есть техники, то значит, будут ходить на подвахту в инженерную службу. Медики в лазарет, ну и так далее. Ну и в-третьих, вся охранная служба. Постоянное обучение, тренировки, повышение мастерства, это подразумевается само собой. И самое главное! Законы и правила на корабле устанавливаю я и только я. Заставлять и принуждать силой никого не буду. Если что-то кого-то не устраивает, то этот кто-то может идти туда, где существуют приемлемые для него условия. Каждый из вас должен быть готов следовать в составе экипажа туда, куда потребуется, даже если капитан направит корабль в центр чёрной дыры. И это не обсуждается. Если вас устраивают озвученные мной условия, то я готов предоставить текст договора найма.

— Я хотел бы кое-что уточнить, капитан.

Илья кивнул.

— Как я случайно выяснил, ты из диких.

— Это и не скрывается. А что, есть какие-то предубеждения?

— Нет, предубеждения отсутствуют. Но есть понимание, что ты не питаешь любви к империи. Ты должен понимать, что ни я, ни кто-либо из моих людей ни при каких обстоятельствах никогда не согласится нанести вред нашему государству.

— Это я понимаю. Действительно, я не питаю безграничной преданности вашей империи, но я её уважаю. Военные именно этой империи спасли меня из рабства, именно эта империя дала мне знания и возможности. Так что я никогда не причиню ей вред. Но!!! Если империя вдруг захочет нанести вред мне и моим людям, а после подписания договора с вами вы тоже перейдёте в этот разряд, я отвечу тем же и любыми доступными мне на тот момент средствами. Такое уточнение вас устроит?

— Полностью.

— С озвученным ранее тоже согласны?

— Да.

— Тогда добро пожаловать в экипаж. Донеси до подчинённых тебе людей то, что я сказал. Второй помощник предоставит всем договор найма. Далее, вот ещё о чём хотел поговорить. Тебе нужно составить план контрабордажных мероприятий, которые необходимо провести на корабле. Составь списки необходимого технического обеспечения, которое потребуется для этого. Также включи туда вооружение бойцов и их боевую защиту. То есть мне нужен список, что бы вы хотели иметь из того вооружения, которое используется на действующем военном флоте империи. Самые новейшие образцы. Это касается и средств защиты внутренних помещений корабля, и ближней полётной зоны. Составить график несения дежурств обучения и тренировок. В вышеуказанный список внесите необходимые учебные базы и то, что вам всем может потребоваться прямо сейчас. Я имею в виду средства гигиены, нижнее бельё… ну ты меня понимаешь. Действовать будешь в тесной связке со вторым помощником.

— А как его увидеть?

— Ди, покажись.

— Тут, капитан! Пфф.

— Прошу любить и жаловать. Это Ди, мой верный второй помощник, а по совместительству ИскИн класса линейного крейсера. Гасто, это Ди. Ди, это Гасто. Вместе обсудите, а потом разделите внутренние помещения корабля на зоны доступа. Для своих с доступом ничего мудрить не надо. А вот для чужих, буде такие появятся на борту, соблюдение правил доступа обязательно к выполнению. Вопросы?

— Когда надо это сделать?

— Ещё вчера, Гасто. Если ты не понял, то работа уже началась. Приступаешь немедленно. Сначала размести своих людей, конечно. А через четыре часа жду списки, про которые я говорил, и еще один список, где будут указаны все люди поимённо. Там должна быть полная информация. У кого какие нейросети стоят, какие имеются имплантаты. Какими профессиями обладают и на каком уровне. Если есть смежные специальности, обязательно указать, также добавьте туда дни рождения каждого. Возможно, когда-нибудь, Гасто, вы все ещё будете вспоминать армию как самые беззаботные времена. Мне нужны специалисты экстра-класса! Я не люблю терять своих людей. Для меня не существует запланированных потерь, поэтому от каждого я буду требовать максимум отдачи, чтобы избежать такой ситуации, какая произошла с вами на «Ипеже». Отныне, сколько человек выдвинулось на операцию, столько должно и вернуться. Такой выучки мы должны достигнуть вместе. Средства для этого мы изыщем. На этом всё.

— Ты не пожалеешь, капитан! — радостно улыбнулся бывалый наёмник.

— Надеюсь, что не пожалею. Ну а теперь за работу. Задача поставлена. Цели определены. Выполнять!

— Есть! — взметнулся со стула Гасто Рув и скрылся в дверном проёме.

— Ди, разошли договор найма каждому новому члену экипажа. Отдельно приложи свод внутреннего распорядка. Да, и скажи Саиду, пусть поможет Гасто разместить людей. Это его епархия. Народу серьёзно прибавилось, одному ему всех накормить будет сложно. Придётся у «мартена» сутками стоять. Так что пусть выберет себе из новоприбывших помощников, у кого к этому делу есть способности. Как-то не хочется переходить на синтезатор.

— Сделаю.

Вся команда Гасто Рува ждала своего командира на станции, недалеко от переходного рукава, парадного трапа теперь уже «Кипежа», со всем своим скарбом.

— Чего это вы все тут?

— Так выперли нас с транспорта, командир, — за всех ответила Эйла, как самая говорливая.

— Как это?

— А всё. Контракт закрыт. Там уже новый экипаж хозяйничает. А мы место занимаем. Мы и твои шмотки прихватили. Ты лучше поведай, что капитан рейдера сказал. Берёт он нас?

— Берёт, берёт. Вот только боюсь, что работать придётся так, как на военном флоте не приходилось.

— А такое возможно?

— Сам думал, что нет, но наш новый капитан меня переубедил.

Гасто рассказал своим подчинённым то, что потребовал этот молодой парень.

— Вот такие дела, ребята. Платит он хорошо, но и требовать будет очень много. Но знаете что? Меня это устраивает. Если он обеспечит всё, что обещал, то я только за. Да и многим из вас давно пора жирок с задниц пообтрясти. Этот парень расслабиться не даст, быстро приведёт в рабочее состояние. Я дал согласие за всю команду. Но он сказал, что если кого-то что-то не устраивает, держать не собирается. Так что кто согласен, похватали свои шмотки и строиться. У нас мало времени. Работа уже началась.

Не у всех можно было увидеть радость на лицах. Некоторые крепко задумались.

— Чего приуныли, ребятки? — Как всегда, Эйла промолчать не смогла. — Вы думали, такие деньги будут платить за то, что будете спать круглые сутки? Нас берут на полный пансион, балбесы. Ради такой заявки я караул на руках стоять буду. Командир, где надо подписаться кровью?

— Кровью не надо, Эйла, а вот язычок свой длинный немного укороти. Я, после того как пообщался с нашим молодым капитаном, чувствовал, как шерсть в некоторых местах дыбом встала. Вроде пацан ещё, а всё хотелось вытянуться. Взгляд у него, как жерло главного калибра дредноута. Претензий он к нам по последнему контракту выдвинул много и прав по каждому пункту. Никогда бы не подумал, что буду краснеть перед мальчишкой. Так что, красавица ты наша, продолжишь трепать языком направо и налево, отдам на съедение нашему капитану. У него не забалуешь. Будешь вечной дневальной у его каюты.

— Молчу, молчу!

— Вот это правильно. Ну что, есть сомневающиеся в своих силах?

Таких не было.

— Тогда в колонну по двое ста-аановись! Ну что вы как беременные сныксы?!! Забыли, что такое служба? Так я вам напомню!!! Колонна-аа, на новое место службы-ыы, бего-оом ма-аарш!!!!

Глава 29

С появлением новых членов экипажа на борту звездолёта корабль как будто ожил. Раньше он казался покинутым. Можно было пройти от носа до кормы и никого не встретить. Людей было мало, и все они были заняты своими делами. Теперь же стало людно. Всегда кто-то попадался навстречу. Слышались голоса. Илюха был доволен. Живая атмосфера на судне это здорово. У дверей центрального теперь всегда стоит вооружённый боец. Вахты несутся по-земному. Четыре часа через восемь. Корабль изнутри просто сияет армейской чистотой. Не то чтобы он раньше был грязным, совсем нет, чистота всегда поддерживалась на должном уровне, но сейчас это была именно что военная чистота. Блестящие части были начищены до зеркального блеска, сияя как причиндалы трудолюбивого кота. Что не могло не радовать.

Гасто деятельно включился в работу. Группа из трёх человек всегда находилась в полной боевой готовности, регулярно совершая обходы корабля. Остальные люди тоже были при деле. Двое на четыре часа каждый день поступали в распоряжение Зелы. Они под её руководством проходили обучение медицинской науке. Учились как базы знаний, так и практические навыки. Ещё двое, так же по четыре часа в день, работали в машине, ну или там, где укажет инженер. Две девушки взяли на себя кулинарную нагрузку. Саид только указывал, что делать, а готовили они уже сами, за исключением тех случаев, когда что-то не получалось. Тогда старпом уже сам брался за дело, а те только помогали. Еще один пост постоянно нёсся у шлюза парадного трапа. Не задействованные в работах проводили тренировки или занимались той самой военной чистотой.

Во время принятия пищи теперь тоже было шумно. Кают-компания заполнялась почти полностью. Не приходили только те, кто стоял вахту. За столом люди разговаривали, шутили, смеялись. Все, как и должно было быть, на настоящем корабле. В такие моменты Илья просто наслаждался создавшейся атмосферой. С удивлением он понял, что, сам того не подозревая, соскучился по людям. Вот по такому шумовому фону людских голосов, которые и делают корабль по-настоящему живым.

Поначалу новые люди при его появлении замолкали и вскакивали. Стараясь вытянуться. Пришлось провести разъяснительную беседу с Гасто. Капитан капитаном, а на водопое даже хищники не нападают. Вот и тут, в кают-компании, люди должны принимать пищу, а не стоять по стойке смирно. Сначала Гасто пытался говорить о субординации и тому подобном, но потом привыкли. Парень не горел желанием вводить жёсткую военную иерархию. Беспрекословного выполнения приказа вполне достаточно. В остальное время всё по-простому. Не сразу, но со временем люди подстроились под внутренний уклад жизни «Находки».

Раз в день приходилось парню проводить общие тренировки. Абордажная секция в полном составе теперь осваивала науку Зеврана. А Илья выступал в роли сенсея. Землянин даже предположить не мог, что когда-нибудь ему придётся это делать. До этого ему самому приходилось всё время учиться. Теперь вот сам уже учит других. Инициатором этого начинания явилась высокая девушка Эйла с хулиганским взглядом. В один из дней, во время обеда, она попросила парня взяться за обучение людей. Отказывать он не стал. Если люди хотят, то это очень даже хорошо. Так и повелось. За два часа до обеда парень устраивал общую тренировку. Те, кто из-за вахт на эти занятия не попадал, осваивали новые знания уже от своих товарищей. Бывшие вояки были благодарными учениками. С ними легко было работать. Знания усваивались очень быстро. Оно и понятно, база уже была, осталось только очистить лишнюю шелуху и добавить недостающее. Дальше уже тренировки и тренировки.

Но были и непривычные им приёмы. Земная техника рукопашного боя, которую ещё Илюхин отец ставил сыну, как-то гармонично, сама собой слилась с местным стилем, который был в основном ударным. Илюхины броски, подсечки, заламывание рук и так далее, которыми изобилует боевое самбо, пришлись очень кстати, дополнив местное боевое искусство. Теперь это был уже отдельный стиль. Можно сказать, нечаянно созданный самим парнем. Но людям понравилось. Они с энтузиазмом впитывали новое, уважительно поглядывая на своего капитана.

«Кипеж», отданный в общее дело развития новой транспортной корпорации, уже стоял на ремонте в доке Моли. Оставалось еще пара дней до его вступления в строй. Экипаж нанял Эйри. Кстати, создаваемая корпорация с лёгкой Илюхиной руки получила говорящее само за себя название НТК. Что в переводе звучало как «Новая Транспортная Корпорация». Простенько, зато понятно. Моли встретил парня широкой улыбкой и железным рукопожатием. Старый шахтёр был искренне рад встрече. Да и сам он выглядел ожившим. Бодрый, подтянутый, в глазах огонь. Кончилась чёрная полоса у мужика. Работа попёрла. Он смог перехватить заказы на ремонт у местных шахтёрских корпораций. За счёт запчастей со свалки можно было демпинговать ценами. Это, естественно, не понравилось местным воротилам, но наказать Моли они не смогли. Хитрый шахтёр заключил предварительно контракт на длительное время с транспортной полицией. Цены «опричникам» очень понравились, а когда бывший шахтёр подтянул своих людей, с которыми когда-то работал и которые живо откликнулись на его предложение, так и вообще оценили качество работы на высший балл. В общем, дали блюстители закона по неугомонным лапкам корпоратов, предупредив впредь забыть про Моли и не лезть в его дела. Мужик все эти изменения связывал с появлением у него землянина. Ведь это парень стал инициатором тех действий, которые впоследствии помогли двинуться дальше. Дядька искренне был рад появлению Илюхи. Даже «Кипеж» обещал отремонтировать бесплатно. Но тут уже Илья пошёл в отказ. Дружба дружбой, а дело делом. Так что парень заплатил полную стоимость. Моли было решил обидеться, но потом согласился с доводами молодого капитана.

Сама верфь тоже претерпела значительные изменения. Один стапель так и продолжал заниматься разбором и распиливанием обломков военных кораблей, там так же продолжал работать Чудя со своей гоп-компанией, но появились еще четыре стапельных модуля, где теперь постоянно кипела работа и находились ремонтируемые суда. Верфь стала приносить значительную прибыль. Кстати, «Букся» не был утилизирован, а продолжал свою деятельность. На нём теперь трудилось два человека, посменно меняя друг друга. Работа велась круглосуточно. Появились на верфи и новые жилые модули. Люди ведь должны где-то отдыхать. Модули эти были завязаны в общий жилой узел. Получилась маленькая станция, которая в ближайшем будущем грозила стать совсем не маленькой.

Старый шахтёр перестал опасаться местных шахтёрских корпораций и, естественно, сразу у него появилась идея попытаться перетащить одеяло на себя. Транспортная корпорация ЛинДо, которая раньше занималась всеми региональными перевозками, канула в Лету. Корпоратам стало невесело. Теперь им приходится самим изыскивать возможности по перевозке рудных концентратов. Что только увеличило себестоимость сырья. Но корпораты, привыкшие жить на широкую ногу, не хотели менять своих привычек. Понятное дело, что увеличившиеся расходы на логистику они решили компенсировать уменьшением заработной платы своим шахтёрам и снижением закупочных цен у редких одиночек.

Моли эту тему просёк и сам начал скупать руду. По нормальным ценам. Правда, пришлось закупать обогатительную линию для этого. После чего одиночки начали возить свой товар уже именно ему. А старый друг Эйри взялся вывозить это добро по совсем льготным расценкам. И дело пошло. У шахтёров-одиночек в кои-то веки появились деньги. Корпораты обиделись, конечно, но к Моли лезть, для выяснения отношений, уже боялись. Полиция, которая теперь постоянно ремонтировалась у бывшего шахтёра, зорко следила за его безопасностью. Ясное дело, что после того, как шахтёры-одиночки получили нормальную прибыль, свои старые корыта они начали обновлять. Не трудно догадаться, где они это делали.

Более того, после таких изменений в шахтерском «аду», сюда потянулись другие одиночки, и с каждым разом их становилось всё больше и больше. Недалеко то время, когда оборзевшим корпоратам прищемят хвост, и тем придётся либо начинать маленькую войну, либо валить в другие регионы, где можно было попробовать снова получить монополию. Если одиночек станет много, то войну они развязывать не станут, мало того что эти одиночки и сами могут лицо обглодать, так ещё и полиция вмешается. Короче, Ды-Ыра начала оживать. Что тоже парня очень порадовало.

Пришли ответы и на ранее разосланные письма. Черим Балах подтвердил возможность приобретения у школы списанной техники. Осталось только её дождаться. Господин Нягу тоже был более чем в порядке. Из его ответного письма следовало, что он теперь является руководителем сети компаний по производству и установке нейросетей, имплантатов и любого другого медицинского оборудования, в том числе и медицинских капсул. Называлось всё это дело «НейроМед». Тоже в общем-то без особой фантазии, зато под присмотром государства. Короче, дела у эскулапа шли в гору. Кто как, а он от смены власти только выиграл. Когда Илья писал ему письмо, то хотел поинтересоваться, как бы можно было устроить так, чтобы не лететь в метрополию, но при этом получить услуги по прямому профилю. То есть Илюха хотел установить новые нейрости некоторым членам экипажа прямо тут, во фронтире. Изначально парень планировал посетить Кадар, чтобы это провернуть, но в связи с обстановкой это сделать нынче весьма проблематично.

Но и тут снова повезло. После занятия высокой должности господин Нягу развил бурную деятельность по расширению сети медицинских учреждений в империи. Не без волшебного императорского пинка, конечно, но и сам он сильно хотел выделиться и быть замеченным, а также отмеченным новой властью. Заметить его как раз заметили, та продукция, которую он предоставил на испытание новой власти, произвела фурор. Император остался очень доволен и предложил Нягу должность руководителя сети бывших производственно исследовательских филиалов корпорации НЕЙРОТЕХ. Но кроме всего прочего, пожелал расширить медицину и сделать её более доступной и дешевой. Взвалив эту ответственность на нового руководителя самого крупного медицинского образования. То есть Нягу теперь приходится выполнять обязанности министра от медицины. И это сразу можно записать в пользу новой власти как очень жирный плюс, дешевая медицина это хорошо, лишь бы качество не пострадало. На не очень искушенный в политике взгляд землянина, новая власть хорошо начала. Пока всё делалось достаточно правильно. Видимо, хорошая команда советников подобралась в окружении императора.

В общем, эскулап носом роет землю, нанимая специалистов и пытаясь открывать новые филиалы своего предприятия в отдалённых от центра системах. Пока, правда, ещё ни одного не открыл, слишком мало времени прошло, но главное, что деятельность в этом направлении уже ведётся. На Илюхин вопрос он ответил положительно. Как раз сейчас профессор думал, в какой регион отправить набранную команду людей и закупленное оборудование. Сектор, где сейчас находился Илья, был ничем не хуже любого другого места. А учитывая его горнорудную ценность, так и вовсе предпочтительным. Вот только нужно было заключить договор с администрацией какой-либо станции, чтобы она, администрация в смысле, предоставила помещения для клиники. Если, конечно, нет под рукой заселённой планеты. Но ведь на это тоже нужно время. И вот тут-то Илюха снова смог помочь медику.

Он просто рассказал Эйри, что есть возможность сделать так, чтобы на главной торговой станции в системе Гайра появилась ультрасовременная медицинская клиника. Они и так были, но простые, которые предоставляли обычные медицинские услуги. Но ведь это ни в какое сравнение не идёт с тем, что мог предложить Нягу. Эйри моментально смекнул, чем это пахнет. А пахло это огромной прибылью для всех. В том числе и для руководства станции. Ведь если в Гайре появится такая клиника, эта система автоматически станет центром всего региона. А это значит, увеличится грузопоток, который принесёт ту самую прибыль. Короче, торговец дальше действовал сам. Он переговорил со своими знакомыми людьми из руководства станции, объяснив им все замаячившие на горизонте перспективы, и те уже сами вышли на господина Нягу, чей контакт им предоставил Илья, предложив эскулапу самые выгодные условия, пока другие не узнали о том, что происходит. А также предложили свою помощь в переговорах с администрациями станций в соседних системах, с тем лишь условием, что головное предприятие будет базироваться только на территории Гайры.

Нягу был удивлён и обрадован одновременно. Он думал, что придётся вести долгие переговоры, торговаться за каждый метр, а тут мало того что на него сами вышли желающие, так еще и выдали полный карт-бланш и даже не хотят брать арендную плату. Профессор отписался, что раз такое дело, то через две недели он сам прибудет на место, вместе со своими людьми, и по старой памяти произведёт установку нейросетей тому, на кого Илья покажет пальцем. Короче, и тут в скором времени всё благополучно разрешится. Ответил и Громозека. Он назначил встречу всё там же. На старом месте. Где сейчас Илья и находился, не спеша потягивая холодный коктейль. Ждать пришлось минут двадцать, но вот наконец офицер СБ соизволил явиться.

— Давно не виделись, Лео, — скупо кивнул офицер.

— И вам здравствовать, уважаемый.

— Ладно, говори, чего звал, у меня мало времени.

— Думаю, что ради той информации, что я раскопал, у вас найдётся время, — загадочно и одновременно с небольшой ехидцей улыбнулся парень. — Понимаю, сейчас времена наступили беспокойные, но опасность куда больше, чем предполагалось изначально.

— Что у тебя есть! — подался вперед Гро, как охотничья собака в предвкушении погони.

— Есть видео одного из кораблей, предположительно тех самых неизвестных. А также некоторые наблюдения и соображения по работе порталов в момент их появления. Ну и соответственные выводы из всего этого. Сейчас я вам отправлю все эти файлы, а вместе с ними список того, что мне нужно для оснащения корабля. Там будет много всего. Но тем не менее я буду настаивать на удовлетворении моих требований. Предполагаемый противник очень опасен. Вы поймёте, почему. Мне для его выслеживания потребуется оборудование самых последних военных разработок. По сути, я хочу полностью переоснастить корабль под новые условия работы. Ну и для экипировки моих людей также список будет приложен.

— Тебе мало десяти орудийных конденсаторов класса линкора? — вернул ехидную улыбочку Гро.

У Ильи вытянулось лицо. Он не ожидал, что эта информация станет известна СБшнику.

— Что, не ожидал?

— Если честно, то нет, — сознался парень. — Как узнали?

— Плохого ты о нас мнения, парень. Служба безопасности империи серьезная организация. Кем бы мы были, если б не знали, что делает наш агент. Кстати, бери их смело. Они только числятся списанными, но на самом деле являются абсолютно новыми. Это с нашей подачи люди подыграли твоему знакомому. Но на будущее предупреди его, чтобы не заигрывался. На этот раз мы закрыли глаза на такое непотребство, но в другой раз он может огрести много неприятностей. Кстати, мне интересно, куда ты воткнул те орудия? Они ведь имеют очень большие габариты.

— Нашёл место, — улыбнулся Илья. — Конденсаторы я заберу, и даже по той цене, которую запросили ваши люди, но вот то, что в новом списке, который я только что переслал вам, мне нужно получить бесплатно. Я понимаю, что и в СБ империи любят деньги, но я ведь тоже вроде как для дела прошу. Без всего этого заниматься такой работой чистое самоубийство. А я и мои люди пока не горим желанием героически расстаться с жизнью. Тем более что для империи результаты наших трудов очень важны. Когда можно ждать ответ?

— Завтра я тебе отвечу. Посмотрю, чего стоит твоя информация, и уже после будет видно, что ты получишь. То, что просишь, или хороший подзатыльник. А пока жди. — Поднялся из-за стола Гро. — У нас и вправду дел по горло.

— Понимаю, офицер. Буду ждать вашего ответа.

Глава 30

Ответил Гро, как и обещал, уже на следующий день. Землянин, если говорить откровенно, не надеялся на такую оперативность. Но видимо, Громозека по достоинству оценил предоставленную ему информацию. В письме говорилось, завуалированно, естественно, что труды Илюхины оценены по достоинству на самом верху. А насчёт заказа было сказано очень лаконично. Что, мол, пусть тот самый торговец обратится к ТЕМ ЖЕ людям, и всё, что есть в списке, будет предоставлено в полном объёме, вместе со старым заказом. Якобы те люди уже получили указание сверху удовлетворить потребности заказчика. Парень ждал чего угодно, но не такого. Ожидалось, что будет длительная торговля, чего дать, а чего нет, да и насчёт денег должны были прицепиться, а тут вот так. Надо? Бери. Похоже, действительно проняло СБшников, и не только, когда, сопоставив факты и логические выводы Ди, аналитики поняли, какая опасность нависла над давно ни с кем не воевавшим Содружеством. Так ведь это здорово. Значит, не пропадут в суете неразберихи труды экипажа «Находки», и Империя будет готовиться. Напоследок была сделана приписка. «Найди их, парень, узнай, как с ними бороться, это тебе зачтётся. Ради такой информации ты получишь всё, чтопотребуешь, только сделай дело. На САМОМ верху за тобой следят и одобряют твои действия. Но пока не устаканится политическая ситуация, не светись».

Ну что же, светиться в планах Ильи и так не было, а вот то, что заказ выдадут в полном объёме, как нельзя радовало. Но ведь в письме было прямым текстом сказано, что ради дела можно получить ВСЁ. А это ВСЁ понятие о-очень растяжимое. Списочек можно дополнить существенно. Был срочно созван на совещание в каюту капитана весь офицерский состав корабля. Своя фантазия у парня была тоже без комплексов, но если есть возможность, то надо подключать и фантазию профессионалов. А уж тем только дай возможность требовать, они такого натребуют, что любой военный интендант сединой подёрнется в секунду.

Кстати, на совещании присутствовал и Медв. Он к тому моменту тоже закончил свою реабилитацию и теперь, уже на СВОИХ двоих, присутствовал на собрании, бросая по своему обыкновению время от времени хмурые взгляды на Илюху. У него пока не было возможности высказать свои мысли на предмет насильного отращивания конечностей, но Илюха был уверен, что это рано или поздно произойдёт. Лучше поздно. Побулькает дядька какое-то время, а потом успокоится. Главное, что мужик здоров теперь на все сто процентов. Вот только дядькой сейчас его было сложно назвать. Зела ему заодно и пролонг давно требующийся забабахала. Так что выглядел он разве только чуть постарше самого Илюхи. Поэтому его хмурые взгляды смотрелись несколько комично.

С главным инженером уже даже успела произойти лёгкая любовная драма. Ди как обычно была в курсе всего происходящего, она-то и поведала эту историю. Та самая разбитная девица, из бывшей команды наёмников, успела положить свой вездесущий взгляд на обновлённого Медва. Но тут Зела встала на дыбы. Оказывается, судовой медик тоже давно положила свой раскосый глаз на этого мужчину. Эйла попыталась было настаивать, но после того, как врач припугнула её тем, что при прохождении медицинских процедур может нечаянно отрастить ей мужской половой орган на затылке, девица плавно съехала с темы, решив не усугублять. Всё это происходило на глазах ошарашенного инженера, поэтому становится понятно, что он пережил не самые приятные минуты в своей жизни.

Парень откровенно забавлялся, когда Ди показала ему картинку происходящего. Большая, сильная женщина угрожающе нависает над миниатюрной, но та даже не собирается отступать, давя профессиональным авторитетом. Ну а чем еще давить, если окромя этого самого авторитету больше давить нечем. Кстати сказать, этот самый авторитет и победил в итоге. Убойная штука, если вдуматься.

— Итак, господа офицеры. У нас появилась возможность вволю порезвиться в военных закромах родины. В смысле империи. Доступ неограниченный и почти бесплатный. Так что включайте свою фантазию на максимум. Пока есть возможность, надо брать. Другого случая в ближайшее время может не представиться.

— Разреши вопрос, капитан. — Это Гасто поднял руку.

— Говори.

— Прежде чем начинать фонтанировать идеями, я бы хотел поинтересоваться, с какой стати у нас такая привилегия?

— А, ну да, — вспомнил Илья. — Ты же еще до конца не знаешь, чем мы занимаемся на самом деле. Теперь, наверное, уже можно рассказать. Мы работаем на империю. Что-то вроде глубоко законспирированного агента. Работаем сами по себе. Это значит, что обеспечиваем себя всем необходимым сами. Но делаем очень нужное дело. Второй помощник, включите голографическую панель и проведите подробный ликбез для нового офицера. Он должен знать, к чему готовиться.

Рыжая появилась как обычно с указкой. И начала подробно рассказывать, то и дело увеличивая изображение чужого корабля в нужных местах для наглядности. Выглядела она эффектно. В новенькой парадной форме подплава российского флота, ладно сидящей на её виртуальной фигурке, и лихо сдвинутой чуть набок пилоткой. Надо отметить, что теперь каждый член экипажа имел такую форму. Ещё в Гайре Илюха озаботился этим вопросом и заказал по два комплекта на каждого. Форму местные портные сделали прекрасно. Она выглядела один в один, как её помнил парень. Чуть адаптированная под местные знаки различия, она выглядела на сто процентов.

Пришлась она по вкусу и всему экипажу. Особенно женщины были в восторге от юбок и обуви, в которой присутствовал даже не очень высокий каблучок. Так что теперь на приём пищи все приходили нарядные и в то же время строгие. Женщинам форма удивительно шла, хотя если подумать, красивым женщинам идёт абсолютно всё. На них мешок из-под картошки напяль, и они будут выглядеть в нём, как на модном подиуме. Не одежда красит человека, а человек одежду. На урода что не надень, он так и останется уродом. А в Содружестве таких несчастных просто нет. Генная инженерия в действии, понимаешь.

Когда Ди закончила, Илья посмотрел на Гасто. Тот сидел с задумчивым взглядом, теребя ус.

— Ну, что скажешь, Гасто? Учти, возможности отказаться уже нет. В этом случае ты будешь иметь уже дело не со мной, а с СБ империи.

— А скажу я вот что, капитан, — поднял на парня твёрдый взгляд бывший военный. — Тебе стоило рассказать мне всё раньше. Но я понимаю, почему ты этого не сделал. Мнение моё такое. Я очень рад, что по воле случая оказался на том грузовике. Мне, конечно, очень жаль погибших товарищей, но одновременно с этим рад, что смогу принести пользу своему государству в таком опасном деле. Я горд тем, что именно мне и моим людям выпала такая возможность. Мы не подведём, капитан. Ты делаешь великое дело. Не сомневайся, парень, любой приказ будет выполнен. Каждый из людей моей бывшей команды умрет, но поставленную задачу выполнит.

— Рад это слышать. Но только умирать я вам не позволю. Мы для того и готовимся, чтобы вместо нас умирали враги. И ещё одна поправочка, чтобы не осталось недомолвок. Я это делаю не для империи. Вернее, и для неё тоже, но в первую очередь это нужно мне лично. Эти неизвестные гаврики очень задолжали. И я хочу за это с них строго спросить. Мне нужно, чтобы ты, Гасто, шёл за мной не потому, что это надо твоей империи, а потому что это надо мне. Дело мы делаем благородное, спору нет, вот только предпосылки у всех разные. А в одном экипаже они должны быть одни. Так же ты должен знать, что основной моей задачей является поиск пути домой. Я хочу найти свою планету.

— А когда найдешь, что будешь делать? — спросил абордажник.

— Если честно, не знаю. — Пожал по привычке плечами Илья. — Для начала мой дом ещё найти надо. А пока даже представить не могу, с чего начинать. Вот когда я это сделаю, тогда и буду думать. Но чтобы это сделать, мне нужны ресурсы. И если империя мне в этом поможет, я вывернусь для неё наизнанку.

— Ты сказал то, что я хотел от тебя услышать, — кивнул головой командир абордажной секции. — В свете всего сказанного я только подтверждаю свои слова. Я рад, что дальше мы будем работать вместе.

— Я тоже рад, что неясностей между нами больше нет. Теперь давайте перейдём к обсуждению главной темы. Значит, так, Медв, начнём с тебя. Ты, как главный инженер, должен понимать, что больше всего работы по модернизации ляжет на твои плечи. Благо что помощников у тебя теперь достаточно. Я тоже с удовольствием покручу гайки. Руки уже соскучились. Составь план модернизации. Меняем практически всё, кроме корпуса. Заодно и мои старые ошибки поправишь. Свою фантазию не ограничивай. Под замену пойдёт всё оборудование корабля. Двигатели, энергетическая установка, щиты, накопители, система охлаждения, РЭБ, модули дальнего обнаружения. Надо ещё и модули снижения заметности как-то пристроить. Да что я перечисляю, ты и сам всё прекрасно знаешь. Кроме всего, надо будет собрать третий «Леденец». На пару с Головастиком у вас это быстро получится. Если, по твоему мнению, надо что-то добавить, кроме замены, то не стесняйся.

Медв, как обычно, только молча кивнул, продолжая хмуриться. Жаль, что капсула может только физические увечья поправить, а на характер повлиять уже не может. Ну да ладно. Как-нибудь и это пережить удастся.

— Теперь ты, Зела. Подумай, что тебе может понадобиться, какое оборудование ещё необходимо. Может, какие-то хитрые медкапсулы там или ещё что-то. Экипаж увеличился, так что учитывай это. Тут я тебе не помощник, вообще не волоку в вашей медицинской теме, поэтому давай сама.

Ещё один кивок головы. Теперь уже от судового медика. Девушка сосредоточенно что-то строчила в ручном планшете, мило закусив нижнюю губу и нахмурив красивые брови. Похоже, что фантазия у неё уже работает на полную мощность.

— Теперь ты, Гасто. Кого из своих пилотов ты можешь выделить для звена «Леденцов»?

— Есть предпочтения?

— Мне нужен талантливый. «Леденцы» это такие машины, на которых дано летать не каждому. Тут хулиган нужен. Человеку придётся учиться заново и не с помощью баз, а по старинке, осваивая технику методом проб и ошибок. Набивая шишки и так далее. Мои пилоты, конечно, помогут, но только на словах.

— А что это за машины такие, для которых даже баз знаний нет?

— Если тебе интересно, расспроси нашего главного инженера. Это его детище, ему и рассказывать.

— Я только собирал, а придумал ты сам, — буркнул насупленный Медв.

— Не стоит преуменьшать свои заслуги. Я только концепцию и платформу под неё придумал. Остальное делал ты. Так что это твое произведение по праву. Твои золотые руки и твой светлый интеллект были приложены к этому.

Илюха намеренно хвалил мастера. Во-первых, это была правда, а во-вторых, просто хотелось сделать приятное хорошему человеку и замечательному специалисту. И его слова падали на благодатную почву. Инженеру нравилась похвала. Плечи расправились, взгляд загорелся.

— Теперь по нейросетям. Скоро появится здесь человек, который сможет установить новейшие образцы. Самые лучшие на сегодняшний день. Многие из нас уже по достоинству оценили этих симбионтов. Надо решить, кому их ставить в первую очередь. Пилот, который переходит в состав звена «Леденцов», по-любому её получит. С остальными надо решать. Девайс очень дорогой, на всех денег не хватит. Думаю ещё старпому заменить и тебе, Медв.

— Мне не надо, — вскинулся инженер.

— Почему?

— Ну, сам посуди, Лео. Зачем мне менять сетку? Она, конечно, хорошая, мощная и быстродействующая, но те времена, когда надо было быстро учиться, уже прошли. Основные знания мной уже усвоены. Осталось только новые разработки осваивать, а это не так много. Так что под разгоном я быстро их всосу. А на качестве работы это никоим образом не скажется. Вот и получается, что нет смысла.

— Ладно, убедил. Но старпому меняем точно. Тебе, Саид, предстоит осваивать новую профессию. Всё, что касается грузовых операций, составления юридических документов и прочее. Так что не обсуждается.

Брат тоже только кивнул. Вот что нравилось Илюхе в этом человеке, так это то, что тот никогда не спорил. Надо, значит, надо. Любое задание, за которое он брался, делалось с особым старанием и скрупулезной тщательностью. Брат был надёжен, как автомат Калашникова. На него можно было положиться в любом вопросе.

— Что по твоим людям, Гасто? Судя по списку, сетки у вас стоят очень неплохие.

— Да, капитан. На нас тратиться не нужно. Пилоту ты сетку сменишь, а остальным их менять нужды нет. Кстати, раз тебе нужен хулиган, то забирай Эйлу. Пилот она замечательный и терпеть не может уставные правила, хотя не позволяет себе их нарушать. А раз ты сам этого требуешь, то точно придетесь друг другу по вкусу. Учиться она тоже умеет. В остальном же то, что мы имеем, для решения любых задач хватит. Вот разве только имплантаты сменить некоторым, а кое-кому добавить недостающие…

— Добро. Тогда с Зелой на пару проработайте этот вопрос. Раз на нейросети тратиться почти не будем, значит, выбирайте лучшие имплантаты. Но в этом ключе возвращаемся к нашему инженеру. Получается, что мы из-за пары сеток сюда человека дёргаем. Придётся тебе ещё немного потерпеть. Я понимаю, что твоя сетка тебе дорога как память, но мы её сменим. Лучший в Содружестве специалист должен и инструменты иметь лучшие. — Снова ливанул елея землянин. Зачем на самом деле в Гайру прилетит господин Нягу, Илюха тоже решил не распространяться.

На этот раз упрямец промолчал. Видимо, последний аргумент ему понравился.

— Кстати, капитан, ты сам-то почему себе имплантаты не ставишь? У тебя все «петли», кроме одной пустуют.

— Да как-то некогда было думать. Тут ведь специалист нужен, чтобы правильно всё рассчитать.

— Что значит специалист?!! А я, по-твоему, кто?!! — аж задохнулась докторица от возмущения. — Я для чего базы по этому делу заказывала и изучала? Ты хоть думай, что говоришь!!!

— Извини, Зелочка, — смутился парень. — Вот честно, совсем забыл. Тебе есть что предложить?

— Конечно. Давно уже составила оптимальную схему.

— Хорошо, тогда и мной займёмся. Ну, раз всё предварительное обговорили, тогда давайте обсуждать, что нам потребуется. Многие вопросы будут пересекаться. Например, если новое оборудование для лазарета будет невозможно разместить в имеющемся помещении, значит, его придётся расширять, а это уже епархия инженерной службы. Надо также учитывать удобность обороны при перестройке внутренних помещений корабля. Тут уже надо советоваться с Гасто. Ну и так далее. А теперь прошу высказываться.

Глава 31

Совещание затянулось часа на четыре. Люди, вдохновлённые халявой, действительно включили фантазию на максимум. Даже обед пропустили. Вернее, девчонки, которые занимались приготовлением пищи, были озабочены отсутствием старших офицеров в кают-компании, и поэтому в итоге обед был доставлен прямо в каюту Ильи, где и пошёл на ура, одновременно с продолжением составления списков необходимого.

Зела требовала ещё пять войсковых учебных капсул. Наподобие тех, что стояли в школе базы резерва. Только последнего поколения. Мотивируя это тем, что изучать базы под медикаментозным разгоном, конечно, можно и в медицинской капсуле, но зачем это делать, если куда как удобнее заниматься тем же самым, только одновременно с этим ещё и тренировать навыки на виртуальном тренажёре. Ведь медкапсулы тогда будут свободны, на случай если кому-то срочно понадобится медицинская помощь. И с этим Илюха был полностью согласен, особенно если учитывать то, что по заявлению врача эти учебные капсулы имеют возможность копировать знания обучаемого, вернее новый, уже приобретённый опыт, формируя новые базы знаний или дополнения для уже имеющихся. С таким аргументом спорить было сложно, да и парень не пытался это делать. Это великое понятие ХАЛЯВА свойственно любому разумному, и неважно, на каком уровне развития этот самый разумный находится. Кроме всего прочего, она хотела получить ещё достаточно большое количество другого, чисто специфического медицинского оборудования, названия которого для Ильи являлись пустым звуком из-за отсутствующих знаний в этой области.

Гасто тоже не скромничал. Об экипировке и вооружении абордажной секции даже упоминать нет смысла. Понятное дело, что он запрашивал только самые лучшие образцы, начиная от бронескафандров разной степени защиты и предназначения до абордажных дроидов последних модификаций. Но и о защитных средствах внутренних помещений корабля тоже не забыл. Тут и скрытые турели были, системы видеонаблюдения, да много чего ещё.

Саид, как старпом, озаботился вооружением самого корабля. Предложил приобрести универсальные ракетные установки по числу имеющихся штатных мест. Эти новейшие образцы имели возможность смены расходуемого боеприпаса. То есть, на выбор капитана, можно было менять при необходимости тип ракет. Там, правда, нужно будет менять схему элеваторов автоматической подачи собственно боеприпасов, но Медв заверил, что это не самая большая проблема. Кроме этого, брат предложил доработать зенитную артиллерию. Не в смысле замены на более совершенную, это само собой, а в смысле увеличения количества стволов. Кроме этого, предложил увеличить или, правильнее будет сказать, добавить помещений для хранения свежих продуктов. Экипаж-то увеличился, а значит, и продуктов нужно больше, если нет желания, конечно, длительное время давиться синтезированной пищей.

Со свободными помещениями уже сейчас начал обозначаться некоторый дефицит, но Медв и в этот раз снова обещал подумать, как решить эту проблему. Однако все запросы других офицеров меркли на фоне того, что собирался заказывать для модернизации корабля сам главный инженер. Воодушевлённый похвалой, он говорил около двух часов кряду. Перечисляя позиции, которые в скором будущем необходимо заказать. Шесть новейших ремонтных комплексов было самым малым из того, что он хотел.

Вкратце предложение инженера сводилось к следующему. В данный момент на борту звездолёта имелось всего два реактора класса линейного крейсера. Для нужд корабля этого пока хватало, но в дальнейшем, с приобретением и установкой большого количества новейшего оборудования, ситуация грозила резко измениться. Поэтому желание Медва добавить ещё два реактора выглядело вполне обоснованно. Кроме этого, нужно сменить старый накопитель, заменив его двумя новыми. Один так и будет выполнять функции снабжения необходимой энергией непосредственно корабля, а другой, который должен быть установлен во втором машинном отделении, вместе с тремя реакторами, будет обеспечивать работу главного калибра и, при необходимости, накачку щита. Отсюда вытекало, что придется что-то мудрить и с системой охлаждения, но инженер был убеждён, что две новейшие такие системы вполне смогут с этим справиться. Нужно только увеличить количество наружных радиационных панелей. Почему потребовалось именно две системы охлаждения, а не одна, как это было обычно, он объяснил, сославшись на то, что, кроме всего прочего, с увеличением количества выстрелов главного калибра появляется проблема его непосредственного охлаждения.

На линкоре или дредноуте, где применялись орудия такой мощности, (разница была только в количестве стволов), каждая из пушек была подсоединена к общей системе охлаждения, и такая система охлаждения, понятное дело, далеко превосходила по производительности имеющуюся на борту «Находки». Даже с учётом того, что этот агрегат в скором будущем будет заменён на новейший, более производительный аналог, всё равно в одиночку может и не справиться. А систему охлаждения линкора воткнуть, по известным причинам, возможности нет. Орудия, которые Илья устанавливал ещё сам, тоже имели свой контур охлаждения, который тогда просто не был подключён к общей системе. Необходимости такой не имелось. Сделав всего один выстрел, пушка сама остывала, пока заряжался орудийный конденсатор. Этого вполне хватало. Теперь каждое орудие сможет сделать по шесть выстрелов подряд, вот и появляется новая проблема. Парень про это как-то забыл, он давно перестал ломать голову по поводу технической составляющей корабля, для этого на борту были специальные люди в экипаже. Но вот эти самые люди помнили об этом, оправдывая свою полезность. Землянин уже давно даже представить себе не мог, как бы сам справлялся с таким во много раз увеличившимся хозяйством, если бы, как и хотел раньше, пытался управиться со всем этим один.

Короче, главный инженер всё говорил и говорил, добавляя новые позиции к общему списку. Кстати, он единственный, кто догадался о необходимости приобретения ещё и модульного жилого комплекса. Спросив Илюху, где будет производиться модернизация, и, услышав в ответ, что не на верфи Моли, а в недавно обнаруженном укромном месте, он ответил, что пока будет идти полное переоборудование корабля, экипажу необходимо где-то жить. А раз так, то кроме жилых модулей, потребуется ещё и отдельная реакторная установка, которая будет снабжать жилой комплекс энергией. Этот комплекс имел и свой источник питания, но он был маломощный, рассчитанный исключительно на свои нужды. А ведь надо было не только его энергией снабжать. Весь москитный флот на это время будет выведен наружу, и его тоже надо будет заряжать, для осуществления тренировочных полётов и не только. Опять же, инженерные дроиды потребуют свою толику энергии, так что без дополнительного реактора для хознужд не обойтись. Ещё Медв категорически оказался против продажи лишних абордажно-штурмовых ботов. Мол, где это видано, чтобы такую технику продавать. Ну и что, что она на данный момент не нужна? Сейчас, может, и не нужна, а потом, когда потребуется срочный ремонт или замена корпуса, при сильных повреждениях, где брать запчасти? Парень попытался возразить, доказывая, что нет места для хранения такого количества техники. Но упрямец взмахом руки отмёл все возражения. Он предложил полностью отдать под нужды москитного флота центральный трюм. То есть даже его верхнюю часть.

Немного посопротивлявшись, больше для виду, парень согласился. Это помещение, действительно не используется по прямому назначению, да и грузы, похоже, в ближайшее время возить «Находке» совсем не грозит. А раз так, то почему бы и нет. Медв ведь обоснованно всё разжевал. Парень чисто по инерции продолжал мечтать о спокойной работе, хотя уже даже дураку бы стало понятно, что на спокойную жизнь, работая в такой организации, как СБ империи, можно не рассчитывать. Звездолёт давно перестал быть грузовым кораблём, с каждой новой модернизацией всё дальше отдаляясь от этой функции. Теперь уже это именно что боевой рейдер, а ещё два оставшихся нетронутыми трюма ему необходимы не столько для перевозки груза, сколько для хранения необходимых в дальних, продолжительных походах расходников и запасных частей, ну и для складирования трофеев, естественно. Куда же без этого? Вот и дополнительный запас топлива, а значит, и емкости под него, нужно где-то размещать. Если так дальше пойдёт, то и обширных помещений грузовых трюмов может не хватить.

По поводу верхнего помещения центрального грузового трюма, который уже давно перестал им быть, инженер предложил следующее. На полётной палубе оставить только готовые к бою машины, а весь ремонт производить наверху. Для этой цели необходимо построить специальный лифт для удобного подъёма малых кораблей. Но это уже его забота. Там же хранить не нужную в данный момент технику. Кроме этого, туда же перенести Риллиных подопечных. То есть установки запуска боевых дронов. А сами запуски и возвращение осуществлять через имеющиеся аварийные люки, которые нужно немного переделать, для автоматического и дистанционного их открытия. Это освободит дополнительное место внизу. Там уже не будет так тесно. В верхней части имеется по два аварийных люка с каждого борта, что обеспечит большее количество запускаемых комплексов. Да и ремонтировать дронов будет гораздо проще. Ведь вся ремонтная база будет находиться именно там.

После того как главный инженер наконец закончил, слово взяла второй помощник. Оказывается, пока шло совещание, она подключила к этому делу ещё близнецов, а заодно Беррану с Риго. Ну, а те в свою очередь, тоже не стали стесняться, присоединив к общему делу свою личную фантазию, не спеша накидав пожелания для своих служб, которые Ди сейчас и озвучивала. Она это сделала не самовольно, а сначала мысленно посоветовалась с Ильёй. Рыжая уже давно ничего подобного себе не позволяла, а сначала всегда советовалась. Хватило одного раза. Вот сейчас, например, она существенно пополняла список. Там были пожелания новых комплексов дронов, естественно, самых лучших. При этом не только боевых и РЭБ, но ещё и разведывательных. Которые могли вести скрытое наблюдение на очень больших дистанциях. Милла соответственно высказала пожелания о стационарной системе РЭБ, которая ставилась только на специализированные крейсера последних поколений. Сама Ди тоже не осталась безучастной, добавив от себя запрос на системы дальнего обнаружения, сканирования планет, новейшие системы захвата и удержания целей, и ещё два ИскИна, для создания кластера увеличенной мощности. Причём один из этих ИскИнов должен был быть обязательно специализирован, для взлома себе подобных. Естественно, что всё это тоже что ни на есть самое новейшее из имеющегося в наличии у военных. Парень под конец этого праздника халявы уже даже стал побаиваться за душевное спокойствие тех интендантов, которым придётся всё, что попало в список, отдать в чужие руки. Но тем не менее был настроен решительно. Отступать он не собирался. Хотите результата? Так обеспечьте всем необходимым и никаких гвоздей, блин. А то хорошо устроились, понимаешь, сам найди себе корабль, средства, да задание выполни, а мы тебе медальку за это.

«Вот уж дудки, — думал Илья. — Хрен вам за воротник. Теперь, когда я выдал результат, которого больше никто пока не смог повторить, никуда не денетесь. От вас не убудет, а мне жить охота».

Спокойная жизнь закончилась, хотя сказать по правде, она и не начиналась. С самого первого момента, как парень оказался на территории Содружества, ничего похожего на спокойную жизнь с ним не происходило. И если откровенно, Илюхе это начинало нравиться. Он понимал, что спокойная и монотонная работа не для него. А вот постоянного риска и ощущения адреналина в крови иногда уже просто не хватало. Сколько можно тешить себя детскими иллюзиями и представлениями? Грег был прав. Одиночкой не выжить. И если уж принимать чью-то сторону, так лучше сразу самую сильную. А сильней стороны, которая находится у власти, просто не бывает.

Да и работа на СБ тоже начинала нравиться парню. Ведь даже выхлоп с такой работы куда как существенней, нежели гражданский заработок. Теперь становится понятным, почему количество пиратствующих элементов никогда не переводится. Жить с войны всегда было выгодней, и не только в звёздной империи. Это и на Земле происходило в древние времена, да и сейчас тоже происходит повсеместно. Не он первый это понял, не ему и правила менять. Понятно, что идти в пираты желания даже в мыслях у парня не было, зато пощипать этих отморозков, а вместе с ними и работорговцев, если представится такая возможность, он никогда не откажется. Это, как выяснилось на практике, и быстрее, и проще для хорошей прибыли. Ну а коли так, то служба в СБ самое оно. Тем более что особо никто «Находку» и не напрягает для выполнения государственных надобностей. Выполнил деликатное поручение и занимайся своими делами до поры. Илью это более чем устраивало. То, что он запланировал изначально для себя, так и остаётся в приоритете, а пока вполне можно послужить на дело не самого плохого, в общем-то, государства в лице Империи Кадар.

Ремонт «Кипежа» уже давно закончен, и он в составе хорошо защищённого конвоя отправился в свой первый рейс на благо недавно созданной и пока ещё очень молодой корпорации НТК. На нём как раз повезли капсулы с антивеществом и рудные концентраты, приготовленные под реализацию старым шахтёром. А обратным рейсом он должен привезти заказанные добряки для «Находки» и её экипажа, а заодно команду господина Нягу с ним самим во главе. Только тогда начнётся основная работа по подготовке к выслеживанию хитрых ребятишек. А пока экипаж занимался по плану. Тренировки и ещё раз тренировки. Иногда Илья отпускал людей на станцию в увольнение. Служба службой, но и отдыхать всё-таки тоже необходимо. Сам же парень просто изнывал от безделья. Время от времени, подсиживая Риго в ложементе «Леденца», тренируясь виртуально, хоть как-то себя развлекая.

Эйла, кстати сказать, с большим энтузиазмом восприняла её перевод из абордажной секции в звено пилотов. Сейчас она так же, как и сам землянин, изнывала в нетерпении. Только по другой причине. Если парень жаждал деятельности, в виде интересной работы, то девушка не могла дождаться, когда ей сменят нейросеть. На данный момент у неё стояла сетка с узкой специализацией, она позволяла пилотировать только абордажный бот и второе направление по умолчанию, собственно действия в составе абордажного отделения. Пилотировать что-либо другое возможности не было. Особенно такую машину, как «Леденец». А хотелось очень. Особенно наслушавшись рассказов новой подруги Бер о возможностях этого необычного фрегата. Эти двое, после той дурацкой драки, сильно сдружились. Да и вообще бывшие наёмники на удивление гармонично дополнили состав экипажа. Давно пропала лёгкая напряжённость и настороженность первых дней, когда люди оказываются на новом месте, среди незнакомых лиц, где царствуют непривычные законы и уклад жизни. Всё это в прошлом. Экипаж как-то сам собой стал единым целым. Вот только Эйла, продолжая добросовестно выкладываться на общих тренировках по рукопашному бою, остальную часть времени проводила в обществе Бер и «Леденца». Нет, она совсем не забыла и о своих старых друзьях, просто перспектива наконец-то сесть за управление настоящим боевым кораблём сделала девушку практически одержимой. Посмотрев в записи то, на что способен этот корабль, ни о чём другом она больше думать не могла.

Завзятая хулиганка просто поверить не могла в происходящее. Наконец-то начинала сбываться самая заветная мечта детства. Она сможет стать настоящим пилотом. НАСТОЯЩИМ БОЕВЫМ ПИЛОТОМ!!! И всё это благодаря стечению обстоятельств и этому странному молодому капитану, который, попав в империю диким мясом, за столь короткий срок успел добиться столь многого.

Эйла выросла в сиротском приюте, куда попала прямо из утробы матери. Как и на Земле, в Содружестве тоже встречались такие мамаши, которые отказывались от своих детей сразу после их воспроизведения на свет. Поэтому прекрасно понимала, как пришлось потрудиться капитану, чтобы всего добиться. Такие дети, как она, воспитывались государством, и будущий вид деятельности также выбирался этим самым государством. Раз на тебя потрачены средства, будь добр, отработай их там, куда пошлют.

Девушка мечтала о полётах, но в день совершеннолетия, когда происходило освидетельствование для карты ФПИ, выяснилось, что для того, чтобы стать пилотом, ей немного не хватает врождённого индекса интеллекта. Зато физические данные были выдающимися. Прямая дорога на службу в армию, в качестве штурмовика. Она была так расстроена результатом и так искренне переживала своё фиаско в плане карьеры боевого пилота, что специалист, который проводил освидетельствование для ВКС империи, сжалился над несчастной и написал рекомендацию на установку универсальной нейросети, которая позволила бы иметь возможность пилотирования десантно-штурмового бота. Эйла тогда была так счастлива, что готова была на руках сплясать.

Пилотом-то она стала, вот только летать приходилось редко. Так редко, что она уже начала забывать, каково это, когда включаешься в интерфейс управления. И вот теперь давно забытые мечты начинали приобретать очертания реальности. За одно только это она сделала бы для землянина все, что он попросит. А он не просил, сволочь такая. Но сам того не зная, этим своим по сути случайным выбором приобрёл особое расположение бывшей абордажницы. Счастливая девушка для себя приняла твёрдое решение, что отблагодарит этого странного и, по её мнению, чересчур доверчивого парня. Эйла научилась разбираться в людях. Но капитан «Находки» умудрялся сочетать в своих личных качествах, казалось бы, совсем не сочетаемое. При всей своей жёсткости и решительности он оставался по-детски доверчив к людям.

Хорошо, что их команда состоит исключительно из порядочных людей. Все поголовно честные вояки. Их бывший командир Гасто сам был такой и людей подбирал, исходя из своих личных понятий правильности. А если бы это было не так? Ведь слаженное подразделение, пусть и в неполном составе, попав внутрь корабля, легко может захватить власть. Правда, капитан и сам прекрасный боец, а его старпом вообще машина для убийства, но этого всё равно не хватило бы, чтобы помешать захвату. Хотя если подумать, эта доверчивость вполне объяснима. Капитан, по сути, ещё мальчишка. Да, талантливый, но всё равно пока ещё ребёнок совсем. Если бы она захотела завести себе детей, достигнув совершеннолетия, то эти дети сейчас могли бы быть значительно старше капитана. Придётся присматривать за ним, чтобы не натворил глупостей. Со временем из него может вырасти выдающийся человек. Гасто, кстати, это тоже понял быстро, именно поэтому он не стал сопротивляться общему решению. Как выяснилось, командир и сам хотел предложить свои услуги. Девушка на самом деле не могла разобраться в том, что она чувствует по отношению к молодому человеку. С одной стороны, ей хотелось одержать очередную победу на сексуальном фронте, а с другой стороны, какое-то подспудное, материнское начало призывало опекать мальчишку, оградив его от людской подлости.

Глава 32

Две недели ожидания это долго. Но это не значит, что всё время Илья занимался ерундой. Нет, конечно. Денег на счету хватало. Та партия товара, которая ушла за двойную цену, существенно пополнила бюджет. Настолько существенно, что в ближайшее время можно было не думать о том, где взять денег. Ведь совсем скоро и вторая партия будет реализована, а скорее всего даже, уже реализована, и счёт будет снова пополнен. Значит, можно и потратить. Есть вещи, которые стоит приобрести и самому. Тот же жилой комплекс можно взять прямо на месте. А реактор для хозяйственных нужд будущей базы есть смысл приобрести у Моли. Новый и мощный приобретать необходимости нет. Можно было и с военных складов империи подрезать ещё один, но это будет уже чересчур. Вполне себе и бэушный подойдёт, он ведь по цене недорого встанет. То же и с жилым комплексом. Парень его взял с местного аукциона. Похоже, что давно лежал, никому не нужный. Настолько давно, что ценник упал раз в десять от его реальной стоимости. За него никто и не торговался больше. Этот комплекс оказался стареньким, но в очень хорошем состоянии. А кроме того, в цену комплекта входили и расходные материалы для штатной установки жизнеобеспечения. Причём много. Теперь всё это добро уже уютно разместилось в грузовых трюмах.

Медв же, пока торчали на верфи у Моли, самозабвенно рылся в обломках, набирая металлолом для будущих перестроек внутренних помещений и запчасти про запас. Старый шахтёр и главный инженер «Находки» оказались очень близкими по духу людьми, и последнее время Медв часто проводил в обществе Моли. О чём они вели задушевные беседы, история умалчивает, но это сказывалось благотворно на характере вредного повелителя шестерёнок. А самое главное, инженер получил полный доступ к залежам свалки. Не бесплатно, конечно, это бы было совсем удивительно, однако расценки оказались более чем щадящими.

Но время тоже не бесконечно. Подошли к концу и эти две недели томительного ожидания. Сообщение от Эйри Бошу о том, что конвой благополучно вернулся, получено. Пора было снова выдвигаться в Гайру. Во время перехода ничего сверхъестественного не произошло. Да и что могло произойти? «Находка» шла в составе конвоя, по охраняемому маршруту. Вначале свистопляски со сменой власти, пираты и сюда пытались сунуться, но получили убедительный от ворот поворот. Местные силы самообороны доходчиво «объяснили», почему им тут не рады.

В Гайре Илью уже ждали. Пока шёл конвой, Нягу, прибывший на «Кипеже», время даром не терял и уже основал новую клинику на торговой станции. В качестве бонуса за предоставленные льготные условия работы для руководства станции были произведены бесплатные медицинские процедуры, с заменой нейросетей и имплантатов. Как бы вроде рекламы. Понятное дело, что при таком размахе мелким медицинским заведениям, которые обретались тут до этого, резко поплохело. Цены в новой клинике были очень демократичными. Однако господин Нягу не оставил людей без работы. Он поступил мудро, предложив им рабочие места в своём учреждении, с достойной оплатой. Многие согласились, это был прекрасный выход из создавшейся ситуации. Но были и гордые, которые, задрав высоко подбородки, покинули давно насиженные места, не желая работать на дядю. Ну, это был их выбор.

К тому времени, когда Илья ошвартовался у причала, клиника уже работала. Желающих получить первоклассные медицинские услуги за умеренную плату было хоть отбавляй. Кроме того, была запущена реклама в сеть региона, в которой был весь впечатляющий спектр услуг и расценки. В Гайру стали прибывать желающие из ближайших систем. Эйри быстро сориентировался и наладил пассажирские перевозки на самых перспективных направлениях. Так сказать, медицинские туры. И они оказались весьма востребованы.

Встреча Ильи и господина Нягу произошла опять в капитанской каюте «Находки». Вообще-то, этот заслуженный работник медицинской отрасли собирался отметить такое знаменательное событие в хорошем ресторане, но вездесущий Эйри его отговорил. В красках расписав искусство Саида, чем весьма заинтриговал местного последователя Гиппократа. Такие посиделки, с дегустацией разносолов от названого брата, стали уже входить в традицию. Гигант и в этот раз не подвёл. Стол оказался накрыт шикарно, а девушки из абордажной секции прекрасно справились с задачей официантов.

Парень был против такого использования боевых талантов, в конце концов, эти девчонки прекрасные бойцы, открутившие за свою службу множество неосторожных голов, и оказаться в таком амплуа им, скорее всего, должно быть унизительно. Однако немного позже выяснилось, что это была инициатива самого Гасто. Красавицы не просто занимались сменой блюд, а несли охранную службу. Всегда кто-то из них находился в каюте. Ни на минуту не оставляя своего капитана без присмотра. Парень сначала разозлился на это, но потом плюнул. Гасто было не переубедить. Он упёрся. Капитан должен быть под охраной, и это не обсуждается. Илья ведь сам согласился взять этого параноика на службу. Чего ж теперь пенять-то?

Собственно, сама встреча прошла весьма мило и плодотворно. Нягу не уставал восхищаться стряпнёй, а Эйри от него не отставал. Разговор тёк плавно и непринуждённо. Медик хвастался своими успехами, не забывая нахваливать пожилого торговца за неоценимую помощь. Эйри же широко улыбался похвале и в свою очередь красочно расписывал будущие перспективы. Оба этих человека были довольны открытием линий медицинских туров. Такие линии обещали хорошую прибыль и тому, и другому. Тогда Илья, вспомнив российский опыт медицинских поездов, подкинул им идею. Это было бы гораздо круче этих самых медицинских туров, в них был один существенный недостаток. Ведь люди сначала платят за перелёт туда и обратно, а потом ещё и за сами медицинские процедуры, что солидно увеличивает стоимость таких услуг для клиентов, грозя в будущем свести на нет хорошее начинание. А вот если эти услуги сами приедут к нуждающимся, то даже те, кто не мог раньше себе позволить перелёт, смогут воспользоваться доступной медициной. Нужно только оснастить несколько кораблей, создав, так сказать, мобильную клинику. Да, для этого нужно сначала потратиться, зато потом всё должно быстро окупиться, а самое главное, пойдёт реклама, поползут слухи, в смысле добрые слухи. А если ещё обставить такое начинание как инициативу новой власти, то и сверху через некоторое время прилетит благодарность. С властями надо дружить. У обоих собеседников загорелись глаза. Что один, что другой, быстро прочухали перспективность задумки.

— Лео! — воскликнул Нягу, после того как парень закончил излагать «свою» идею. — Ты гений!!! Это же просто замечательная мысль!

— А я вам говорил, уважаемый, — подхватил Эйри, — что этот парень полон сюрпризов. Мы можем разыграть это предложение совместно. Я приобрету пару-тройку кораблей и найму экипажи, вы предоставите оборудование и специалистов. На двоих это невеликие расходы. Запускаем пробные маршруты. Если дело пойдёт, а я почему-то уверен, что так и будет, расширить проект недолго. У нас новая корпорация, у вас новое предприятие, мы оба заинтересованы в сотрудничестве. Тем более что Лео является моим партнёром, и я просто обязан учитывать его интересы, идея-то его.

— А я и не против. К вашему сведению, уважаемый Эйри, — ответил учёный медик, — я знаю этого парня гораздо дольше вашего. Это ведь не вас, а меня он ограбил на полтора миллиона кредитов в первую нашу встречу.

У торговца глаза полезли на лоб.

— Да ладно!! — не поверил он.

— Правду говорю. Так и было.

— Скажете тоже, господин Нягу, — улыбнулся землянин. — Те полтора миллиона в скором времени окупились многократно. Вы-то уж точно должны быть не в обиде на меня. А мне тогда очень нужны были деньги. Сами понимаете, дикий, помочь некому, пришлось подручными методами решать эту проблему.

— Да какие обиды? — расхохотался работник скальпеля и клизмы. — Я даже благодарен. Если бы не ты, парень, всё могло закончиться очень печально.

— Погодите, погодите! — вскинулся Бошу. — Я ведь теперь не отстану, пока не услышу эту историю.

— Там-то и рассказывать нечего, — попытался отмазаться землянин.

— А я не тебя спрашиваю, — отмахнулся торговец. — У тебя вечно рассказывать нечего. Если верить всему, что ты говоришь, то с тобой никогда ничего не происходит. В смутные времена в одиночку шастает по фронтиру и Серой зоне, возвращается с трофеями, и ничего не происходит.

— Ну-ка, ну-ка, уважаемый Эйри, поведайте и мне о приключениях этого молодого человека.

— Нет уж, сначала вы про ограбление.

Дальше Илья уже в разговоре участия не принимал. А этого и не требовалось. Без него справились. Сначала Нягу рассказывал историю знакомства с парнем, а Эйри громко и со вкусом хохотал, звонко шлёпая себя по бёдрам в восторге. Потом сам торговец расписывал успехи землянина, а Нягу изумленно вскидывал на парня взгляд, когда слушал, как Илюха практически сам собрал себе корабль на свалке, а потом раз за разом шарился по Серой зоне, неизменно возвращаясь оттуда с хорошей прибылью. Даже девчонки, усиленно косящие под официанток, перешептывались между собой, похоже, что история становления землянина из мяса «дикого» в удачливого капитана удивила и их.

«Вот чего они удивляются? — думал парень, пока шло обсуждение его успехов. — Разве я сделал что-то выдающееся? Ну, собрал корабль со свалки. Так что? Как будто я это первый сделал. Допустим, из грузовика получился хороший рейдер. Так снова не я первый это придумал. Ну, пострелять пришлось, так ведь только ради защиты. Сам-то ни на кого не нападал. Что в этом такого?»

Но вот два пожилых человека, отсмеявшись, вдвоем уставились на Илюху.

— Ты делаешь поразительные успехи, парень. Но знаешь, я почему-то не удивлён, — начал Нягу. — Удача ходит за тобой по пятам. Тебе удивительно везёт на знакомства с хорошими людьми.

— На плохих тоже.

— Да полно тебе, такихты уничтожаешь. Везде, где ты появляешься, начинают происходить какие-то изменения. Позитивные, заметь. Причём твоя удача распространяется не только на тебя, Лео, а на всех, к кому ты хорошо относишься. Это удивительно.

— Вот и я об этом не устаю говорить, а он мне не верит, — добавил Эйри.

— Да какая удача? О чём вы? — удивился такому заявлению Илья. — Как по мне, так совсем наоборот. Если есть поблизости неприятности, то они обязательно валятся именно на мою голову.

— А ты посмотри на это с другой стороны. Давай вспомним основные моменты. После нашего с тобой знакомства мои дела резко улучшились, хотя до этого я был на грани краха. Потом твоя учёба в базе резерва, там тоже, помнится, была какая-то скандальная история, после которой полетели головы коррупционеров, а школа стала лучшей в империи. Эту тему долго СМИ мусолили. Теперь, чтобы учиться там, нужно ещё конкурс пройти. При этом проверяют не толщину кошелька, а способности абитуриентов. Руководят там достойные люди, которые до этого были в опале. И это ещё один факт. Далее, ты попадаешь в систему Ды-Ыра, в которой, если верить словам уважаемого Эйри, а не верить им повода нет, всё и всех подмяли под себя нечистые на руку монополисты. Там, на грани банкротства, из последних сил держится старый товарищ Эйри Бошу. Ты попадаешь именно к нему на работу, так как в другое место устроиться нет возможности. Не будем вдаваться в подробности, но опять же, со слов Эйри, этот человек теперь процветает, а сама система вновь становится популярной у шахтёров.

— А знакомство со мной тоже вылилось в создание новой корпорации, взамен той, что была тут раньше и занималась работорговлей. Кстати, к её закрытию снова ты, парень, приложил руку. И можешь даже не отпираться. Я уверен, что пропажа наёмного подразделения тоже твоя заслуга, — внёс свою лепту новоиспечённый глава НТК.

— Вот! — Многозначительно поднял указательный палец Нягу. — Не я один, оказывается, так думаю. Но это всё мелочи, по сравнению с главным.

— А что главное? — сделал брови домиком Илья.

— А то, что вскоре после твоего появления в империи произошло главное событие. Смена власти. Империя встряхнулась, сбрасывая с себя элентийскую шелуху, и теперь вновь начинает становиться мощным государством. Понимаешь, Лео, ты как некий неучтённый фактор. На твоей планете есть высокие горы? Ты слышал о таком понятии, как снежная лавина?

— Есть. Я знаю, что такое лавина.

— Вот. Представь себе крутой горный склон, покрытый толстым слоем снега. Вокруг тишина. Всё хорошо. Природное равновесие ничем не нарушается. Но стоит даже не громко крикнуть, как всё резко изменяется. Даже слабой звуковой волны хватает, чтобы нарушить шаткое равновесие. Ты и есть такой возмутитель спокойствия. После твоего появления где бы то ни было начинают происходить изменения. Елазна тебе благоволит. И пусть в это древнее божество уже никто не верит, но оно, невзирая на это, приглядывает за тобой, помогая заодно и тем, кто оказывается рядом. Можешь мне не верить, Лео, но это факты.

— Хочу заметить, факты, притянутые за уши, — ответил парень. Хотя сам задумался. Ведь действительно, даже к перевороту он приложил руку. Последняя приписка в письме Громозеки на это явно намекала. Следят СВЕРХУ. Получается, что если раньше он только догадывался об истинной сущности своего загадочного пассажира, то теперь уже вполне можно быть уверенным в этом.

— Отнюдь, Лео. Отнюдь. Верить или не верить, дело, конечно, твоё, но думаю, что если опросить людей из твоего экипажа, все они как один подтвердят мои слова.

— Да что вы его слушаете, уважаемый господин Нягу, он же будет отказываться от всего. Знаешь, парень, я подпишусь под каждым словом этого уважаемого человека. Ты удачлив, и с этим не поспоришь. Я повидал за свою жизнь многих удачливых людей, но твоя удача это что-то из ряда вон выходящее. Глупо это отрицать и ещё глупее не пристроить к общему делу.

Глава 33

Эйла выбралась из учебно-медицинской капсулы, закончив очередной сеанс обучения под разгоном и виртуальную тренировку. Здорово всё-таки, что теперь на борту их корабля есть такие игрушки. Уже месяц «Находка» проходит переоснащение на тайной базе. Жилая часть уже более или менее начинает функционировать. Ею занялись в первую очередь. Расширялось помещение центрального поста управления, провизионные склады, лазарет тоже претерпел значительные изменения. Теперь вот проводили перепланировку жилых кают, подгоняя их под свои нужды.

Основное количество жилых помещений, имеются в виду непосредственно каюты, были двухместными. Только у офицерского состава они были рассчитаны на одного человека. Но вот, например, тот же Риго любится с малышками Энци, а занимают они сразу три таких каюты. Они офицеры, по штату положено. На военном флоте так бы и осталось. Есть штат, есть штатное расписание, и ничего мудрить не надо. Но капитан снова поступил не по правилам. Он взял и своим указом приказал совместить две одноместные, смежные каюты, и тем самым выиграл лишнюю жилую площадь. Теперь эта любовная троица будет жить вместе. Ну, когда ремонт будет закончен. Сейчас-то все живут в жилом модуле, на корабле только лазарет запустили. Снова капитан настоял. Обучение никто не отменял. По аналогии любовного гнёздышка Риго с Энци еще несколько пар решили съехаться, переделывая односпальные шконки, расположенные одна над другой, в двуспальные кровати.

— Эх, везёт же людям! — Эйла глубоко вздохнула. Её могучая грудь колыхнулась при этом. — А я всё одна и одна. Ну, да ладно. Главное, что сегодня уже должны были закончить сборку моего «Леденца».

Девушка начала быстро втискиваться в новенькую, десятого поколения, СПБшку. Капитан выполнил своё обещание, впрочем, как и всегда. На людях он не экономит. Снаряжение получили самое новейшее. И сетку ей такую воткнули, о которой она даже в армии мечтать не могла. Правда, теперь всё время хотелось есть, как из пушки, но капитан сказал, что это нормально. Сетка, мол, организм улучшает. Раньше для этого имплантаты ставили, а теперь нужды нет. Функция, встроенная по умолчанию. Когда Лео обещал самое современное снаряжение для абордажной секции, Эйла себе представляла то, что имеется в свободной продаже, а на деле получили новейшие военные образцы десятого поколения. Даже в армии ещё не у всех такое есть. Переоснащение военного флота только началось, а они уже имеют. Базы знаний тоже теперь есть на любой выбор. Набрали с запасом.

Эйле повезло больше всех. Судовой врач Зела не затаила злобы за тот дурацкий случай с Медвом, и вот теперь девушка имеет возможность изучить базу знаний по управлению «Леденцом». Медичка сразу опробовала новенькие капсулы. Отсканировав Риго с Берраной, она сформировала дополнение для общих войсковых баз. Эйла теперь обучается именно по ним. А виртуальный тренажёр, скопированный с ИскИна одного из этих фрегатов, теперь залит в электронные мозги капсулы. Но как же ей хотелось скорее получить настоящий корабль в руки. Ну чего этот Ризтон так долго возится?

Скаф наконец привёлся в рабочее положение, и девушка направилась к шлюзу. Прежде чем идти ужинать в жилой модуль, она хотела посмотреть, как продвигаются дела с её фрегатом, который сейчас собирался на отдельной площадке, метрах в ста от огромной туши «Находки». Поскорее бы заканчивался этот ремонт. Надоело жить в стеснённых условиях жилого модуля. Так хочется домой, на корабль, в свою будущую родную одноместную каюту. У Эйлы никогда не было ничего подобного. В приюте о таком даже мечтать было нельзя, а в армии всё больше по кубрикам жить приходилось. Хорошо если по четыре человека. Ходили слухи, что на новейших кораблях с этим было получше, так то на новейших. На таких кораблях ей служить не довелось. А тут, на этом рейдере, у неё будет собственная каюта, личная, которую она сможет обустроить по своему вкусу.

Молодой капитан просто осыпал её подарками, он даже не догадывался, что так идеально угодил человеку. Раз, и она уже пилот с мощнейшей нейросетью. Два, и она изучает дорогущие базы с уникальными дополнениями. Три, и будьте любезны, получите уникальный фрегат, по своим возможностям не имеющий аналогов, а по огневой мощи уже почти не уступающий эсминцам. Защита, правда, слабовата, если не сказать что совсем отсутствует, но ведь в него ещё попасть нужно. А те тактики применения, которые уже успели наработать до неё ребята вместе с Лео, вообще исключают такую возможность. А что вытворяют на своих кораблях Бер с Риго, в голове не укладывается. Нормальный пилот даже таких перегрузок не выдержит, а они с лёгкостью это делают. Теперь вот и она сможет.

Уже сейчас чувствуется, что организм меняется. Раньше ей приходилось активировать имплантаты, а теперь этого не нужно. Зела сказала, что уже через неделю можно нагружать себя по максимуму. А ведь ещё имплантатов в неё напихали специфических, для улучшения нужных характеристик. Когда девушка подсчитала общую стоимость всех этих усовершенствований, то поверить не могла в происходящее. Показатели характеристик стали просто заоблачными. И это снова заслуга капитана. Столько всего и сразу для неё и родная империя не сделала.

Эйла всегда думала, что после того как было создано их наёмное подразделение, она стала зарабатывать очень хорошо. Она даже около миллиона скопить умудрилась, но стоимость, вложенная в неё Лео, была просто возмутительна. Она, конечно, и сама могла уже поставить себе нейросеть пилота, но только самую обычную. Да и если честно, детские мечты со временем несколько потускнели, стали казаться какими-то нереальными и далёкими. Но внезапно вдруг взяли и стремительно начали реализовываться сами собой. Без каких-либо усилий с её стороны. Бездна, как же он наивен!! Ведь даже в договоре найма нет ни слова о том, чтобы получивший такое вложение член экипажа сначала отработал стоимость. Можно прямо сейчас расторгнуть договор, и капитан ничего сделать не сможет. Закон будет на её стороне.

Хороший он парень. Но нельзя же быть настолько недальновидным. Естественно, что поступить так с этим человеком даже в мыслях не было. Она ж не дура совсем? Кто же уйдёт от такой кормушки? Ведь понятно, что если не жалеет средств, значит, и подставлять на убой не станет. Такие понятия автоматически становятся взаимоисключающими. И дураки те, кто этого ещё до сих пор не понял. Да, он требует много, но ведь и даёт несоизмеримо больше. Поначалу, когда только началась служба на этом корабле, её старые друзья пробовали роптать, но немного погодя и сами увидели очевидное. Парень лишнего не требовал. Всё только по делу.

Трудновато было, но ведь капитан и себя не щадил. Точно так же тренировался, носился по кораблю по учебным тревогам контрабордажных мероприятий. Только после такой беготни, когда все шли отдыхать, он шёл работать. Двужильный он, что ли? Всё это вызывало неподдельное уважение окружающих. Пусть молод, пусть наивен, но через какое-то время он обещает стать блестящим командиром. Все задатки для этого имеются. Надо ему только немного помочь, и она поможет. Это и будет той благодарностью, которую он, несомненно, заслуживает. Ну и чисто по-женски тоже отблагодарит, никуда он не денется. Не ему, сосунку, тягаться с нею в этом. Девушка даже улыбнулась таким мыслям, облизнув губы.

Выяснилось, что Лео ещё имеет специализацию инженера. Интересно, сколько ещё сюрпризов он скрывает? Они вместе с главным инженером и занимались модернизацией звездолёта. И что интересно, главный гонял капитана как своего ученика. Медв ругал его последними словами за какие-то одному ему видные промахи, а тот не возражал. Да где такое видано? Но что ещё более интересно, когда парень командовал с центрального, уже главный носился как сраный сныкс, молча выполняя любые требования своего командира. И так же молча терпел ругань капитана, если что-то работало не так, как надо. Странные отношения, если не сказать больше. Однако эффективность корабля говорит сама за себя.

Девушка вышла из переходного шлюза и спустилась по временно собранному трапу. Гравитация внутри базы практически нулевая, поэтому для удобства передвижения везде были проложены специальные металлизированные тропинки. Сама база была тоже интересным местом. Конгломерат нескольких сросшихся вместе огромных астероидов образовал внутреннюю полость, в которой легко разместился и основной звездолёт, и временная взлётная площадка ботов с «Леденцами», а также сборочная площадка для её собственного фрегата. Хватило места и для жилого модуля, и для размещения реакторного домика, но при этом всём осталось столько свободной площади, что легко можно было ещё раз десять по столько разместить. Просторно было.

Эйла оглянулась на уже ставший родным звездолёт. Сейчас он был больше похож на выброшенную из воды и изрядно попорченную падальщиками рыбью тушку. Во многих местах корпуса были вырезаны технологические проёмы. Туда тянулись какие-то кабели, сновало множество ремонтных дроидов. То и дело мелькали вспышки сварочных работ. Что-то куда-то тащилось или вытаскивалось. Неподалеку лежал огромный штабель временно снятых и закрепленных строп лентами листов керамоброни. Всё это было освещено яркими прожекторами, установленными на высоких мачтах, а управлял всем этим движняком главный инженер.

Он находился в специально для этого собранной диспетчерской, где был установлен Головастик, стоял ложемент инженера и собственно управление всеми работами велось оттуда же. Эйла всегда считала инженеров немного свихнувшимися, но Медв, с которым, слава Елазне, ничего не получилось в плане секса, был вообще чокнутым. Ну какой нормальный человек будет сюсюкать с ИскИном? Он вообще нормально говорит только с капитаном и вот ещё с машиной тетёшкается, как с ребёнком. На остальных только рычит. Хвала Бездне, что не кусается. Хотя нет, ещё врач Зела на него влияние имеет. Удивительно, но эта невысокая женщина рулит им, как хочет, а он даже не огрызается. Надо же, видимо, действительно ЛЮБОВЬ.

К домику, где был установлен Головастик и докупленные модули управления, главный никого и близко не подпускал. Если кто-то по неосторожности просто мимо проходил, начинался такой ор, что казалось, даже из головных наушников гермошлема слюни летели. И только сам капитан безропотно допускался в святая святых этого больного на всю голову. Ему даже ложемент доверялся. Ну и Зела, конечно, тоже заглядывала, когда, по её мнению, милому Медвику (скажет тоже) пора было идти отдыхать. И тот шел.

Сейчас девушке надо было сделать крюк метров в триста, чтобы не попасть под раздачу. Главный как раз находился на рабочем месте, управляя всем этим сложнейшим процессом. Лучше ему не мешать. Эйла никогда и никого не боялась. Ещё в приюте ей приходилось буквально выгрызать себе место во внутренней иерархии воспитанников, потом на службе доказывать, что она ничем не уступает опытным бойцам. А после того как капитан начал тренировать бывших наёмников новому рукопашному бою, так и вообще была уверена, что справится с любым соперником. Даже Гасто сможет уработать, и уже не раз доказала это в спаррингах. Новая сетка давала большое преимущество, а установленные вдобавок имплантаты ещё больше помогали в этом. Но вот главного инженера всё-таки побаивалась. И его, и Зелу. Странные они оба какие-то. Хотя возможно, что это последствия пережитого ранее, так что лучше не связываться с этой парочкой. Спецы они действительно прекрасные, большего и не надо.

А позавчера произошло ещё одно удивительное и необычное событие. Эйле исполнилось сто восемьдесят два цикла, по летоисчислению Кадара. Казалось бы, что тут такого? Но капитан снова удивил. А больше всего саму Эйлу. Рано утром, после того как был объявлен подъём, по внутренней трансляции прошло ещё одно объявление. Он строгим голосом приказал девушке немедленно явиться в столовую жилого модуля. До завтрака время ещё было, но раз приказали, надо спешить. Хорошо хоть одеться успела. Тем более это было так сказано таким тоном, что Эйла бежала, спотыкаясь спросонья. А увидев, что весь экипаж уже в сборе и стоит построенный, перепугалась не на шутку. Страху добавил и сам капитан. Он вышел из строя, который возглавлял, и, серьёзно глядя на неё, сказал:

— Внимание экипажа! Сегодня среди нас есть провинившийся!

Эйла побледнела, лихорадочно перебирая в уме, за какие грехи она сейчас получит хорошего пенделя. Но ничего вспомнить не могла. За старые косяки уже бы выдали как следует, а в последнее время она себя вела вроде как очень хорошо. Никого не задирала, язык не распускала, да и не было на это времени. Постоянно учёба, учёба, учёба, а из учебной капсулы особо не позадираешься.

— Итак! — между тем продолжал капитан. — Наш новый пилот сегодня крепко провинилась. — Он выдержал театральную паузу, а Эйла в отчаянии закусила нижнюю губу. — Сто восемьдесят два цикла назад она появилась на свет! Разрешите мне, от лица нас всех, поздравить эту замечательную девушку с таким важным событием. Эйла, от всей души я и весь экипаж поздравляем тебя. Желаем железного здоровья, счастья и ещё долгих, очень долгих лет жизни. Будь и дальше такой же красивой и весёлой. Богатства желать не буду, его мы и так себе добудем, а вот всего остального, о чём ты сама только мечтаешь, разреши и нам тебе пожелать! Прими от нас всех этот скромный подарок. Старпом, заноси!!!

И под обескураженным взглядом девушки и аплодисменты всего экипажа огромный темнокожий мужчина внёс не менее огромный торт. Ему помогала Беррана. Вернее, не столько помогала, сколько мешала, но тем не менее суетилась вокруг.

— С днём рождения, подруга, — шепнула она и чмокнула Эйлу в щёку, для чего ей пришлось встать на цыпочки.

Новорожденная подумала, что обязательно отомстит этой хитрюге за такую подставу. Ведь знала же обо всём и не сообщила. Эйла стояла, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься. Такого с ней вообще никогда не было. Родителей, которые могли бы сделать что-то подобное, изначально не имелось, а в армии как-то не практиковалось. И вот вдруг кто-то ещё, кроме неё самой, вспомнил об этом событии. Даже настоящий праздничный торт подарили. И вот что теперь делать, она совсем не знала, окончательно растерявшись в незнакомой ситуации.

— Ты уж меня извини, — продолжил Лео, подойдя ближе, — я не особый мастер толкать речи, больше на ругани специализируюсь, но как смог. Это наша внутренняя традиция, о которой вы как новоприбывшие не знали. В общем, поздравляю. Очень рад работать в одном экипаже.

Слёзы таки навернулись на глаза. Что? Он сказал, извини? Не мастер говорить? Да это были самые лучшие слова в её жизни! И самый первый, НАСТОЯЩИЙ день рождения! Девушка не выдержала и в конце концов всё-таки разрыдалась, уткнувшись капитану в плечо. Для этого пришлось наклониться. А тут и все остальные обступили и начали наперебой поздравлять и обнимать. Потом все вместе ели торт и пили вкусный гез, много шутили и смеялись. Было здорово.

За этими приятными мыслями и дорога оказалась короче. Эйла поспела как раз к тому моменту, когда Ризтон устало разогнулся у носовой опоры собранного фрегата. Он прилаживал там ракетную установку. Вернее, соединял шлейфы управления в недавно сделанном технологическом лючке. Увидев высокую женскую фигуру в боевом скафандре пилота, он усмехнулся. В наушниках Эйлы щёлкнуло.

— Ты опять здесь, неугомонная? Чего тебе неймётся? Ведь так и так полетишь только через неделю.

Вот как объяснить человеку, чего он все равно никогда не поймёт? Ведь с того момента, как она ещё в детстве начала грезить полётами, прошло столько времени, что никакого терпежу уже не хватает. Это ведь бесполезно объяснять. Эйла и не стала. Она просто спросила жалобным голосом, на который способны только женщины и от воздействия которого ни один мужчина ещё ни разу не устоял.

— Ну, Ризтон, миленький, скажи, что ты уже закончил.

— Вот же зараза! — выругался тот, буквально чувствуя кожей, как сквозь затемнённое забрало гермошлема его прожигают своим взглядом два жалобных женских глаза. — Закончил я, закончил! Только успокойся.

— ИИииииии!!!!! — Раздался радостный визг в наушниках парня, и он получил увесистый тычок в плечо. Магнитные подошвы инженерного скафандра оторвались от металлизированного покрытия сборочной площадки, и если бы он не успел ухватиться за посадочную опору, то чтобы поймать воспарившего ввысь молодого инженера, пришлось бы снаряжать спасательную экспедицию на боте. Но обошлось.

— Ой, — пискнуло в наушниках. — Прости меня, пожалуйста, это я любя. От избытка чувств.

— Не хотел бы столкнуться с твоей ненавистью, — под нос себе пробурчал Риз.

— Что? — не расслышала девушка.

— Ладно, говорю. Нормально всё. Но ты в следующий раз соизмеряй свою силушку. Чем тебя в детстве кормили?

— Ой, да чем только ни кормили, Ризик, а я всё равно росла.

— Понятно.

— Так я могу… уже…

— Да иди уж, иди. Осваивайся со своим «сладким». Летать пока по-любому не дадут, но взаимодействие с ИскИном налаживать уже можно. Завтра окончательную юстировку произведу и на этом всё.

Стремительная высокая фигура опрометью пронеслась мимо, едва не задев парня и снова чуть не отправив его в полёт.

Глава 34

Медв был счастлив. Вот прямо сейчас. Не тем абсолютным счастьем, про которое все думают, когда слышат это слово. В абсолютное счастье инженер давно уже не верил. Само это понятие, как правило, складывается из мелочей. Вот, например, ты голоден и вдруг наелся. Разве не счастье? Познал женщину впервые, получил массу приятных ощущений, тоже счастье. Решил сложную и интересную задачу, опять оно. Понятие-то философское. Всё познаётся в сравнении. Счастье это не тогда, когда у тебя всего в достатке, а когда ты получаешь то, чего очень хочешь. Неважно что, это может быть что угодно. Вон, к примеру, громила Эйла, прекрасный специалист абордажник, пилот бота. Казалось бы, чего ещё надо? Ан нет. Оказывается, не хватало исполнения почти забытой мечты. Стала полноценным пилотом… ну почти стала, осталось совсем чуть-чуть подождать. Зелочка говорит, что через неделю сеть полностью закончит перестройку тканей организма, и девчонка полетит. Так вот эта профессиональная отрывательница голов счастлива, как подросток. Если бы не знал, что она уже второй пролонг разменяла, никогда бы не поверил.

Ему тоже сменили сеть. Хотя, по мнению самого инженера, это было лишним. Но, во-первых, дело было не только в быстродействии и более скоростном обучении, эти мелочи нивелировались уже приобретённым опытом и знаниями. Новая сеть позволяла работать с инженерным интерфейсом на качественно ином уровне. Раньше он мог только что-то одно, либо управлять дроидами, следить, корректировать их работу, либо работать с Головастиком. Теперь же он мог себе позволить делать это одновременно. Можно было с головой погрузиться в моделирование конструкций, причём не так, как раньше, через голографический монитор, а виртуально, что давало гораздо больше возможностей, и в то же время рулить роботами в фоновом режиме. До установки нового симбионта о таком можно было только мечтать. Во-вторых, сетку воткнули непростую. Когда она активировалась, и Медв увидел, что у него стоит, то испытал лёгкий шок. Теперь он имел не просто инженерную сеть, а универсальную. «Инженер-исследователь». Это даже круче, чем нейросеть «Учёный». Возможности своего нового симбионта он только сейчас начинал понимать, и были они просто невероятными. Однако в связи с этим появились и сомнения. Главный инженер никак не мог взять в толк, чего добивается капитан, раздавая такие дорогостоящие подарки.

Многие люди имеют фобии. У всех они разные. Кто-то боится высоты, а кто-то замкнутого пространства или наоборот. Фобий много, и они известны, Медв же, благодаря приснопамятной корпорации ЛинДо, приобрёл персональную. Какой-нибудь специалист, возможно, назвал бы это дело боязнью долгов. Но как ни назови, от этого никуда не деться. Мужик патологически боялся быть должным. Именно из-за долгов перед своей бывшей корпорацией он чуть не погиб голодной смертью, и именно поэтому он так долго оттягивал момент, когда предстояло лечь в медкапсулу для восстановления конечностей. Это стоило безумно дорого для обычного человека. Парень спас его из лап корпоратов, дав точку опоры и смысл жизни, уже только за это Медв был готов работать на него сколь угодно долго. Главное во всём этом было то, что имелась возможность уйти в любой момент. Уходить Медв совсем не хотел. Где он ещё найдёт такую интересную работу? Но сама возможность свободного ухода давала иллюзию свободы. Это было очень важным. Важным для самого инженера.

Первым делом, после того как Медв выбрался из медицинской капсулы, уже на собственных, ещё недостаточно хорошо слушающихся конечностях, он хотел бежать к этому, слишком много взявшему на себя мальчишке и высказать всё, что думает по этому поводу. А думал и имел сказать он много. А после того как всё выскажет, уйти с корабля навсегда. Может, хоть это научит капитана соображать, прежде чем делать. Но поступить так ему не дала Зела. Тогда у них состоялся очень серьёзный разговор.

— Почему, почему я не должен этого делать?!! — брызгал слюной возмущённый инженер. — Кто он такой?!! Что о себе возомнил?!! Привязать старается? В долги вогнать? Так хрен ему по всей морде!!!

Медв даже не замечал, как использует приобретённые от капитана речевые обороты.

— Уйду. В договоре нет пункта об обязательной отработке. Вбухал средства в меня, ну так и ладно. Вот только вогнать меня снова в кабалу ни у кого не выйдет.

— А с чего ты взял, что он хочет вогнать тебя в кабалу? — иронично улыбаясь, спросила женщина.

— Это же очевидно! Как ещё заставить человека работать на себя неопределённое время, если не загнать его в долги? Так все делают.

— Так Лис ведь не все, Медв, — снова мягко улыбнулась Зела. Эта её мягкая улыбка сводила инженера с ума. Она его просто обезоруживала. — Почему ты сразу начал предполагать самое плохое?

— А как же иначе? Я давно утратил веру в детские сказки о доброте и справедливости. Хочешь, чтобы я в это снова начал верить?

— А почему бы и нет? Почему не предположишь, что парень просто очень ценит тебя и таким образом старается отблагодарить за хорошую работу? Не хочешь верить в сказки, не верь. А просто воспринимай это как премиальные.

— Да брось ты, Зела, — отмахнулся он рукой. — Какие премиальные? Сама-то в это веришь?

— Неважно, во что верю я, важно, почему так делает капитан. Ты думаешь, он по своему недомыслию оставил прореху в трудовом договоре? Думаешь, по банальной дурости даёт возможность уйти, не отрабатывая вложенные средства. Он может быть кем угодно, Медв, но то, что не дурак, это однозначно.

— Ну и почему же, по твоему мнению, он оставил такую возможность? — ехидно спросил инженер.

— Я думаю, он этим хотел показать, что ценит нас как равных. Не как обязанных отрабатывать, а как равноправных партнёров. Как близких людей. Людей, которым интересно находиться в обществе друг друга. Близких по духу. Как семью, в конце концов. А это, знаешь ли, уже очень многого стоит. Что ты имел до этого всего и что будешь иметь, если уйдёшь? Куда пойдёшь? Кем станешь? Здесь же тебя ценят как талантливого специалиста. Уважают и прислушиваются к твоему мнению. Сам же рассказывал, что капитан постоянно с тобой советуется. Интересуется мнением. Было такое?

— Ну было.

— А что это значит, понял?

— ?..

— Это значит, что ему важно именно твоё мнение, даже если оно не совпадает с его собственным мнением. Хотел бы он тебя загнать в кабалу, то и спрашивать бы не стал. Ты ему интересен как человек, партнёр, друг, наставник, если хочешь. Попробуй посмотреть на это под таким углом. А еще, наверное, для того, чтобы избавиться от лишних людей.

— Как это?

— Да очень просто, Медвик. Лишние, получив такие подарки, постараются сбежать. Но такие люди капитану и не нужны. По моим сугубо личным ощущениям, он стремится собрать команду единомышленников, которые и составят настоящий экипаж. Шелуха сама отвалится. Понимаешь? Я даже уверена, что он не будет таких гнилушек преследовать и стараться выбить назад вложенные деньги. Это как бы запланированные расходы. Не могу знать, действует ли Лео осознанно, вполне вероятно, что инстинктивно, но, на мой взгляд, это правильно. Правильно не то, что он действует на инстинктах, а как вообще строит отношения внутри коллектива.

— Да? Ну не знаю, не знаю… Ты-то с чего пришла к таким выводам?

— Не могу правильно сформулировать. Ощущения, предчувствия. Можешь назвать это женской интуицией. Более того, мне кажется, что и сам капитан больше именно на неё ориентируется. Тем самым перекрывая прорехи жизненного опыта. Он же мальчишка совсем, а взвалил на себя такую ответственность и тащит. Да, много испытал за столь короткий срок жизни, но ведь не сломался, не превратился в циничное чудовище без морали и принципов. Так ведь это-то как раз и прекрасно. Допускаю, что парень ещё даже правильно всё не осознал и не переосмыслил, что вполне понятно, если учитывать его возраст. Важно одно. Лис хороший человек. Я в это верю.

Этот разговор состоялся сравнительно давно. Тогда Медв заставил себя стараться думать в этом направлении. И даже не стал сопротивляться установке нового симбионта. Но вот когда понял, какой подарок ему вновь преподнёс Лео, крамольные мысли стали снова посещать голову. Сама-то сетка ему нравилась. Да что там, он от неё был в восторге. Но вот стоимость настораживала. Ну не мог он заставить себя поверить в бескорыстие. Опыт подсказывал, что так не бывает. Очень хотелось пойти и поговорить с парнем по душам. Но, во-первых, Медв был не мастер вести такие беседы. Вот скандалить да, он был специалист, а просто разговор по душам пугал. Во-вторых, пугал не сам разговор даже, а возможность выставить себя неблагодарной сволочью. Что вообще было неприемлемо. Медв был кем угодно, но не таким.

С чего же Медв тогда был сейчас так счастлив? Да всё просто. Он занимался любимым и интересным делом. Задачи ставить парень умеет, этого у него не отнять. Простых решений не ищет. Проще попытаться решить проблему, чем придумать, почему такого нельзя сделать. Лис просто не понимает слова нельзя. Он только смеётся в ответ и повторяет, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Странная фраза, но инженер теперь и сам начал понимать это выражение. Более того, оно ему понравилось. Душа, как выяснилось, всегда лежала к решению нестандартных задач.

До встречи с капитаном он и сам этого не осознавал. Тяжело заниматься нестандартными решениями в глубоко стандартизированном обществе. Да хоть те же «Леденцы» вспомнить. Вот название, прости Бездна. Придумают же такое. Ведь годны были только на металлолом. Ни один нормальный человек в Содружестве не стал бы на их платформе создавать что-то новое. Ни один! Но только не Лис. И ведь получилось же. Медв с гордостью всегда наблюдал, как вертятся на своих «Леденцах» эти безбашенные малолетки. То, что они вытворяют, не повторит самый опытный военный пилот. Для начала организм не выдержит, а во вторую очередь, так летать просто не принято. Они нарушают все писаные и неписаные законы. А капитан это только поощряет. Удивительно не это, удивительна та эффективность, которую показывают ребята.

Помнится, ещё совсем недавно они пытались возражать и противиться таким нарушениям правил. Но, похоже, парень таки додавил их. Сломал стереотипы окончательно. Ребятки вошли во вкус. Попробовали крови. Теперь это уже молодые хищники. Молодые, ловкие, хитрые и потому очень опасные. Правда, и жизнь последнее время безопасной не назовёшь. Что ни рейс, то бойня. А что ждёт впереди, даже думать страшновато. Вот только Медв начал за собой замечать, что ему это тоже начинает нравиться. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько живым. Такое можно почувствовать только после тяжёлого боя, когда смерть в очередной раз прошла мимо.

Опять же Зела. Инженер просто таял в её присутствии. Эта спокойная, уравновешенная женщина действовала на него просто магически. В её обществе совершенно не получалось скандалить или ругаться. Она умудрилась окружить его такой ненавязчивой заботой, что хотелось улыбаться. А как она умела красноречиво молчать. Им не нужны были разговоры. Можно было просто ничего не говорить, и это молчание говорило больше, чем самые красивые слова, которые Медв всё равно бы не сумел подобрать. А ей этого было и не нужно. Она приняла его всего. Такого, какой он есть. Со всеми недостатками. Приняла и поняла. Это только добавляло ощущения счастья. Если раньше главнее работы для инженера ничего не существовало, то теперь Зела стояла на одном уровне с этим. И более высокой оценки придумать было нельзя в понимании Медва.

Наконец-то Головастик смог проявить себя во всей своей красе и мощности. Раньше это был просто ИскИн, лишённый всей своей периферии. Лис просто не успел перекупить весь комплекс. Или денег не хватало на тот момент, а может, по недомыслию просто. Но сам Медв не упустил случая и включил в заявку недостающие модули. Теперь умная машина могла полноценно функционировать. Такой инженерный комплекс даже не каждая верфь имеет. Чай, новейшая модель, а не что попало.

Лёжа в своем ложементе, куда кроме капитана больше никто даже близко не допускался, главный инженер находился одновременно везде. И тут, работая с Головастиком, и на корабле, где не покладая манипуляторов трудилась целая армия ремонтных дроидов. Сейчас он решал задачу установки СЗ системы. «Находка» уже чересчур обросла оборудованием, которое никак не вязалось со снижением заметности. Но как всегда, капитан даже слушать ничего не захотел. Вопрос не ставился: можно или нельзя. Задача была поставить, несмотря ни на что. Это было сложно. Нужно расположить эффекторы так, чтобы их не перекрывали другие системы. Решение было, вот только при включенной ССЗ двигаться корабль сможет только по инерции. А вообще, её лучше в состоянии покоя использовать, тогда большинство работающих при движении систем можно отключить совсем.

Оставив окончательное решение на потом, Медв переключился на СДО. Система дальнего обнаружения тоже требовала внимания. Со стороны если посмотреть, то вроде и нет ничего проще. Сними старую, поставь новую. Однако и тут не всё так, как кажется. Блок сенсоров совсем другой. А в концепции их корабля нужна максимальная незаметность среди многих миллионов других подобных кораблей. Значит, надо прятать. Вот вам и новая задача. Хорошо хоть с новой установкой РЭБ проблем не будет, там основная разница в самих генерирующих помехи блоках. Их прятать не надо, они и так внутри стоят, а наружная часть мало отличается внешне от старых моделей.

Также уже начали монтировать десять орудийных конденсаторов и два новых накопителя, скоро очередь дойдёт и до новеньких реакторов. Потом придёт время двигателей. Новейшие «Вихри» последнего поколения должны без особых проблем встать в штатные гондолы, останется только помудрить с форсажными камерами. Эти дорогущие девайсы включил в заявку сам капитан. Они настолько дороги, что даже вояки ставят их только в крайних случаях, поэтому Медв до последнего не верил, что им обломится такой лакомый кусок на халяву. Обломился. По штуке на каждый двигатель. Теперь разгон при форсаже увеличится, по расчётам, приблизительно раза в четыре от стандартного. А это уже серьёзно. Нужно будет учитывать возросшие нагрузки на корпус, а значит, снова соображать, какие внести изменения в судовой набор, чтобы компенсировать это безобразие и общую массу не добавить. Слава Елазне, что конструктора, которые проектировали корпус «Находки», очень хорошо постарались в этом плане. Как будто знали, что с кораблём будут творить такое издевательство.

Сам Лис, казалось, совсем не спал. Он и тренировками занимался, и в модернизации принимал деятельное участие, очень часто подсказывая выход из, казалось бы, тупиковых ситуаций. А ещё он осваивал обнаруженный на «Ипеже» шахтёрский комплекс. На общем собрании решили не продавать снимаемое оборудование, а пустить в дело обустройства базы. Ведь всё можно использовать, если снимаемое оборудование расположить на поверхности астероида. Та же установка дальнего обнаружения вполне сможет и дальше выполнять свою функцию. Опять же снимаемые ракетные турели могут и стоя на астероиде стрелять в супостата. Практически всё можно приспособить. Естественно, что это надо делать не прямо сейчас. Сначала нужно корабль достроить, а пока можно пробурить тоннелей на поверхность. Чем он и занимался, не без пользы. Заодно и полезное сырьё в брикетах уже начало скапливаться на импровизированном складе. Как говорится, если попутно попалось, то грех не получить выгоду. Вот только непонятно, когда он отдыхает. Однако поговорить всё же стоит. Надо выяснить наконец отношения, раз и навсегда. Но снова вечно недосуг. Или сам занят, или капитана от дел не оторвать. Да и то правда, времени на смакование своих обид и амбиций ни секунды нет, надо готовиться. Предстоит встреча с таким врагом, по сравнению с которым слово свобода меркнет. Тут уже скорее встаёт вопрос о выживании вида. Не до личных обид. Остаётся надеяться на удачливость Лиса. Хватило бы только этой удачливости на всех.

Глава 35

Сигнал тревоги вырвал Гасто из сна. Он только-только успел сомкнуть глаза после тяжёлого дня. Всего-то и удалось прикорнуть минут сорок. Ещё толком не соображая со сна, он на автомате втиснулся в пехотный скаф. Тело действовало само, на вбитых ещё в армии рефлексах. С тех пор как рейдер встал на переоснащение, это была первая, именно боевая тревога, учебных хватало, и даже с избытком, они игрались через день да каждый день. Молодой капитан резвился так, что самые придирчивые проверяющие из штаба флота по сравнению с ним казались добрейшими людьми. Уж на что бывший флотский абордажник был привычен к военной жизни, но даже у него порой появлялось раздражение, когда очередная учебная тревога выдёргивала экипаж из уютных шконок. Было дело, его бывшая команда даже роптать пробовала, и это неудивительно, люди устали. Гасто пытался разговаривать с Лео на предмет чрезмерного усердия, но тот лишь внимательно слушал и кивал головой в такт словам, как бы соглашаясь. А после таких разговоров всё повторялось снова. И ведь не упрекнёшь ни в чём. Рядом носится. Не наблюдает со стороны. Где сам-то силы черпает? В Бездне, что ли?

Вчера вот посреди ночи учудил часовую пробежку в условиях минимальной гравитации астероида, но при выключенном экзоскелете скафандра. Надо же было такое придумать! Где такое видано вообще? Уж до чего у штабных сныксов фантазия буйная и то, на памяти Гасто, до такого не додумались ни разу. И ведь снова не упрекнёшь капитана. Парень бежал наравне со всеми, так же как и все, отчаянно потея. Побегали и ладно, так нет, после этого пошла отработка боевых действий на поверхности планетоида. Ох и намучились. Если до этого бегали по специально проложенным металлизированым тропинкам, то остальное делать пришлось уже без них. А подошвы скафа к поверхности астероида не магнитятся. Четверых пришлось доставать при помощи бота. И смех, и грех. Ну, вот к чему такие издевательства? Они ведь абордажники, а не планетарный десант. Пробовал поговорить ещё и на эту тему, а в ответ всё то же внимание и не более. Выслушал и коротко сказал:

— Я предупреждал, что узкие специалисты мне не нужны. Мне нужны лучшие из лучших. Для вас я вижу два варианта. Либо мы такими станем вместе, либо недовольные могут идти, куда захотят. Вопросы?

Ну что тут скажешь? Непробиваемый. А тут на днях ещё и Эйла подкатила с серьёзным разговором. На повестке дня опять был молодой капитан. Новоиспечённый пилот завела разговор о наивности парня. О его ошибках. В кои-то веки женщина была серьёзна. Она предлагала, видите ли, чтобы Гасто провёл с капитаном разъяснительную беседу. Сама она этого делать не хотела. Вот хитрая. Решила шефство взять над парнем, но при этом светиться не желала. Мол, отдувайся командир сам.

Однако Гасто в наивность Лиса как-то уже не верил. А ведь были такие мысли. Поначалу. Один трудовой договор чего стоит. Там столько слабых мест, что прожжённые дельцы от юриспруденции животы от смеха могли бы надорвать. Бывший наёмник раз за разом перечитывал договор и поражался безграмотности составленной формы. Он поверить не мог, что кто-то может быть настолько наивным. Более того, немного погодя он и без подсказки Эйлы сходил к капитану, поговорить по этому поводу. Разговор его удивил. Парень в своей обычной серьёзной манере его выслушал. Это было ещё в Гайре.

— Хотите получить от меня всё необходимое и уйти? Так я и не держу. Где парадный трап, все знают, — спокойно ответил он.

— Нет, уходить мы не собираемся, — оторопело заявил Гасто.

— Тогда к чему эти разговоры и вопросы? Что вам всем до этого? Ну договор и договор. Да, это я его так составил. И уж будь уверен, второй помощник мне чуть плешь не проела, указывая на все эти дыры. Так что не тешь себя иллюзиями первопроходца. Я это сделал нарочно.

— Но почему? Ведь так ты теряешь деньги. Свои деньги.

— А ты решил стать моим личным бухгалтером? Так учти, мне он не нужен. Свои деньги я и сам посчитаю.

— Да я не в том смысле.

— А я в том. Что тебе до моих денег, Гасто? Они мои и трачу их так, как хочу. Я считаю, что самое главное моё богатство это верные люди. Прекрасно обученные спецы. Для этого никаких денег не жалко. Понадобятся ещё, так сделаем пару ходок в Серую зону и добудем. Ты не поверишь, сколько там летает потенциальной добычи.

— На пиратство мы не подписывались, — закаменел лицом абордажник.

— А кто тут говорит о пиратстве? — Лис дурашливо оглядел свою каюту, даже под стол заглянул, как бы пытаясь найти того, кто сделал такое заявление. — Я говорю как раз о самих пиратах. У них есть дорогостоящая техника, и даже деньги можно найти. Надеюсь, пощипать этих весёлых ребят твои принципы позволяют?

— Позволяют.

— Вот и чудно. Что же касательно моей наивности… Те, кто так считает, может идти на все четыре стороны. Подумаешь, хапнули на халяву несколько миллионов. Так завтра я ещё двести добуду и разделю по-честному с экипажем. Кто останется, ещё больше заработают, а хитрожопые утрутся. Ну и кто тут после этого наивный? Я вот никогда себя не считал умней других, напротив, всегда предполагаю интеллект у оппонента. Понимаешь, держать других за дурачков, на мой взгляд, большая ошибка. Так можно и нарваться. Меня всегда удивляло, почему по большей части людистараются искать в действиях окружающих негативную подоплёку. Вот и ты решил, что я так поступаю от недалёкого ума. А почему не подумал, что такими вложениями я прежде всего стараюсь обезопасить вас и себя в том числе. Ну, уйдёт часть людей, так что? Значит, это были слабаки, а таким при нашей работе тут не место. Останутся только те, кому такая работа нравится. Этого и добиваюсь. А деньги… деньги я не жалею потому, что хорошая работа должна и вознаграждаться соответственно. Особенно если эта работа ещё и опасная.

— А о том, что покинувшие нас люди узнали много информации, не подлежащей разглашению, ты подумал, парень?

— Естественно. Ты ведь уже знаешь, чем мы занимаемся и на какую организацию работаем. Думаешь, там ещё не взяли на заметку каждого члена экипажа нашего корабля? И кто тогда здесь из нас двоих более наивен? Надеюсь, не надо объяснять, как в конторе поступят с хитрожопыми беглецами? Мне не жалко будет потерянных денег. Что такое деньги? Мусор. Всего лишь средство для достижения цели. Зато будет очень жалко беглецов. И это не угроза, к слову. Мне действительно плевать, если кто-то захочет нас скоропостижно покинуть. Но так то мне. А вот СБ империи, скорее всего, думает иначе. Всё происходящее у нас на борту очень быстро становится известно в конторе.

— Кто-то из экипажа доносит?

— Ага, — широко улыбнулся парень. — Даже знаю, кто и что доносит. Скажу по секрету, все доносы сначала ложатся мне на стол, и более чем уверен, что среди твоих людей, Гасто, тоже есть агенты этой организации. В этом ничего удивительного нет. Так что я, может быть, и наивен, но лишних иллюзий не питаю. А вообще знаешь, как-то привык доверять людям. Отец говорил, что хороших людей всегда больше. Как я могу обидеть человека недоверием, если ещё не знаю, хороший он или плохой? Скорее всего, такая позиция действительно наивна. Но интуиция меня пока не подводила.

— Ключевое слово ПОКА, — вставил бывший наёмник.

— Возможно. Спорить не буду. Но и держать меня за дурака не советую.

Вот и поговорили. После того разговора Гасто долго думал, стараясь составить адекватное мнение о капитане. Но так ничего и не надумал. Странный он какой-то. Всё у него как-то не так. Но при всех своих странностях службу ставит правильно. В работе к подчинённым строг, в остальное время доброжелателен. Любимчиков не выделяет. С женским полом не замечен, хотя желающих проверить его в этом деле достаточно. Одна Эйла чего стоит. Нагружая людей, сам упирается больше всех. Что ж, это достойно уважения. А раз так, то Гасто не стал ломать голову над странностями своего капитана. У каждого свои закидоны. Это он и объяснил в доступной форме желающей взять шефство. Девушка ушла в задумчивости. Что с ней происходило крайне редко.

Тревога была не учебная. Едва скаф привёлся в боевое состояние, Гасто, как это и было положено по штатному расписанию, бегом направился в импровизированный «центральный». ЦКП временно располагался в жилом модуле, так как на рейдере в данный момент велись ремонтные работы. Там находился только сам капитан и малышки Энци.

— Как спалось, Гасто? — Капитан, в отличие от самого бывшего наёмника, был свеж и, что странно, весел. Энци же откровенно зевали, прикрывая ротики в пока ещё открытых забралах прорезиненными ладошками бронированных перчаток. Это выглядело как-то не уместно, по-домашнему, что ли.

— Хорошо, но мало, — буркнул тот.

— Потом отоспитесь. У нас гости. Только что в систему вошел конвой.

— Кто?

— Пока не знаю. Эйла его отслеживает. Ведёт в пассивном режиме, так что информация появится часа через два.

— Состав конвоя? — Гасто подобрался в предвкушении заварухи. В такое время, учитывая бардак в империи, в этих краях появление добропорядочных граждан маловероятно.

— По предварительным данным, один малый транспорт, два эсминца и четыре фрегата. Достоверной информации пока нет. Расстояние не позволяет точно определить. Сигнатуры сливаются. Подождём маленько.

— Направление движения?

— Появились со стороны государства Мар. Идут, надо полагать, к выходному порталу, тут их только два. Так что всё очевидно. Юридически они уже пересекли границу Империи. А вот куда направляются, трудно предположить. Возможностей свернуть в нужную сторону, не заходя в густонаселённые системы, масса.

— Что думаешь делать, капитан?

— Там видно будет. Если это не пираты, то пропустим.

— Нормальным людям здесь делать нечего. Думаю, что это либо пираты, либо марийцы.

— Полностью согласен, поэтому и объявил тревогу.

— Что решил насчёт марийцев?

— А чего тут решать? Государство Мар полноправный член Содружества, закон не позволяет нам нападать без веских причин.

— А если рабов везут?

— Так доподлинно это неизвестно, а проверить мы не имеем права. Полномочий таких нет. Мы ж не тати какие. Да и светиться нам нежелательно. У нас другие задачи.

— А пиратов взять за мягкое место, значит, можно?

— Верно, — снова весело улыбнулся Лис. — Этих можно. И я бы даже сказал, нужно. Так что молись Бездне, ну или Елазне, чтобы это были именно они. А то как-то скучно стало. Пора размяться.

— Что значит размяться? Ты куда-то собрался, капитан?

— А ты думал, что я в тепле отсиживаться буду?

— Не важно, парень, что я думал, но на операцию ты не пойдёшь, — отрезал командир абордажников.

— Ты, что ли, запретишь?

— Да. Нечего тебе там делать. Сами справимся. Хватит уже в игры играть, капитан. Пора взрослеть. Слишком много на тебя завязано. Ты командир, вот и командуй. Координируй наши действия, а работу оставь экипажу. Для того и нанимал.

Парень помрачнел. Улыбка исчезла с его лица. Гасто его очень хорошо понимал в эту минуту. Понимал, какие чувства бурлят внутри. Посылать людей в бой, подвергая их жизни смертельной опасности, для нормального человека всегда тяжело. Гораздо легче самому всё сделать. Но в этом и заключается основная тяжесть должности руководителя, посылать других, оставаясь по большей части сторонним наблюдателем. Ведь пока жив командир, существует и подразделение. Если он погибнет, хорошо слаженная команда превратится в неуправляемое стадо. В бою солдат не должен думать, это задача командира. А Лис боец. Ему тяжело сидеть, глядя, как действуют другие. Вот и сейчас на Гасто смотрел не столько командир, сколько опытный воин, готовый в любую секунду броситься в драку. Гасто и сам был опытным в этом деле, но насчет Лео иллюзий не питал. Он своими глазами видел, как тот управляется с древними тесаками. Вряд ли он выстоит против капитана и пару секунд. По спине пробежал озноб, но бывший наёмник был уверен, что прав.

— Не обижайся, парень. Это не в укор тебе. Ты уже всем всё доказал. Незачем самому лезть в каждую драку. Все видели, что ты и это умеешь. Командуй, у тебя это хорошо получается. Надо учиться делегировать полномочия и доверять своим собственным подчинённым.

Лис взял себя в руки. Немного поиграл желваками, потом резко выдохнул и улыбнулся.

— Ладно, Гасто. Убедил. Действуйте. Готовьтесь к абордажу, если наши бравые «Леденцы» вам что-нибудь оставят. Но помни!!! Сколько ушло на операцию, столько и вернулось. Лучше живыми. За потери строго спрошу.

— Сделаем в лучшем виде, капитан. Не сомневайся. — Гасто стукнул кулаком в грудь и вышел.

«А парень умеет держать удар, — думал он на ходу. — Это ещё один плюс в его копилку. Умение сдерживать эмоции для командира, пожалуй, одно из главных качеств».

Это оказались именно пираты, и их было ровно столько и в том составе, что был заявлен в предварительной вводной. Четыре фрегата постройки Манти, два стареньких марийских эсминца четвёртого поколения и тоже довольно потрепанный жизнью малый транспорт, сошедший в своё время со стапелей Империи Кадар. По случайному совпадению это был систер-шип «Находки». Та же семидесятая серия. Внешне почти неотличим. Операция прошла как по учебнику. Не зря тренировались. Нападение было столь стремительно, что ничего не подозревающий конвой даже не успел развернуться в боевой порядок.

Звено «Леденцов», под командованием Берраны, как-то легко и непринуждённо снесло сразу три фрегата. Всё произошло в считанные мгновения. Раз, и три ярких вспышки возвестили о том, что все три ракетные атаки оказались успешны. Последний, правда, попытался удрать на форсаже, но Риго, которого отрядили в погоню, догнал его секунд за двадцать и уже хотел влепить хорошую порцию плазмы под хвост, как от фрегата отделилась спасательная капсула. В общем, фрегат остался невредимым, дрейфовал по инерции.

А в это время четыре пятёрки РЭБ дронов, управляемые Риллой в ручном режиме, успешно ослепили оба эсминца. Вручную это значит не через нейронный интерфейс, а визуально, через голографический монитор. Действовали они в автоматическом режиме, девушка просто чуть корректировала им задачи, исходя из изменяющейся ситуации. Больше ничего сделать было нельзя, пока не будет собран ЦКП на борту «Находки». Хорошо хоть Медв успел дронов разместить на новом месте, и они были готовы к бою. Дальше проще. Эсминцы ослепли. Один из них был тут же уничтожен, а к другому, прямо как на учениях, прилипли два абордажных бота. Пришло время для самого Гасто и его ребятишек.

Вошли штатно. Встреча была вялая какая-то. Походу, местный экипаж был полностью деморализован и напуган. Сопротивления почти не было. Пара шальных выстрелов из трясущихся в руках дробовиков погоды не сделали. Пленных не брали. Ну, почти не брали. Несколько человек из технического персонала оказались с рабскими нейросетями. Короче, прогулка, а не война, забери этих пиратов Бездна. Грузовик тоже сопротивления не оказал. Да и народу там было всего человек десять экипажа, шестеро из которых находились в рабском статусе. Такой лёгкости Гасто не ожидал. Нет, оно понятно, конечно, что пираты. Понятно, что по сравнению с его головорезами они как дети, но всё равно. Уж очень всё легко прошло. Вся боевая часть операции заняла не более получаса. Это вместе с «Леденцами» считая. Потом часов шесть мародёрки и перегон трофеев на базу. Больше мандражировали перед боем, чем непосредственно им занимались.

Командир абордажной секции даже расстроился немного. Готовились к серьёзному бою, ворвались, а попали на детский «утренник». Однако его расстройство не умаляло общей блестящей победы и хороших трофеев. Три абсолютно не повреждённых корабля стоят хороших денег, да плюс ещё сами деньги. Из допроса капитана транспорта, который и был старшим в конвое, стало ясно, что пираты возвращались из Государства Мар, где очень выгодно пристроили приличную партию рабов. Об этом говорил и груз самого транспорта, который состоял из пустых в данный момент криокапсул, и обезличенные карточки на приличную сумму. Пиратский капитан клялся, что на них порядка семидесяти миллионов.

По случаю победы Лис объявил выходной и разрешил людям отсыпаться. Такой ход все участники «увеселительной прогулки» встретили с особым энтузиазмом. Что ещё интересно, главный инженер всё это время не вылезал из своего сарайчика. Он, наверно, и не заметил, что кораблей на базе прибавилось.

«Чудак человек. Так и Вселенная схлопнется, а он даже не обратит на это внимания», — такие мысли крутились в голове Гасто, когда он наконец-то начал проваливаться в долгожданные объятия местного Морфея.

Глава 36

Бытует мнение, что судовой медик по большей части бездельничает. Отчасти это так. Вернее, так только кажется. На самом деле работы хватает. Понятное дело, что врач не стоит вахты, не ходит на подвахты. Однако это не значит, что он совсем ничего не делает. Надо постоянно следить за состоянием здоровья каждого члена экипажа. Вести статистику заболеваний, чтобы составлять график своевременных профилактик. Отслеживать рацион питания. Надо ведь так меню составлять, чтобы было не только вкусно, но правильно и полезно к тому же. А на этом корабле работы вообще только успевай крутиться. Все постоянно учатся. Это требование капитана. Под каждого нужно подобрать правильную дозу разгона, составить графики обучения. Отслеживать весь процесс, и так по кругу. А ведь ещё тренировки, беготня в скафандрах по учебным тревогам, учебные семинары, которые тоже приходилось вести самой. Там, правда, больше практические занятия, но тоже ведь надо. Так что жизнь корабельная для Зелы была не слаще, чем у других. Зато интересно.

Время, проведённое в рабстве, закалило характер девушки. Она не сломалась. Сцепив зубы, терпела и ждала. Она верила, что когда-нибудь это закончится, и ей удастся посчитаться с этими мразями. Так и произошло. Теперь она находится в экипаже боевого рейдера, который уже не раз причёсывал пиратствующих элементов и в хвост, и в гриву. Было тяжело, особенно поначалу. Работать теперь приходилось в разы больше, нежели будучи рабыней, однако это совсем другая работа. Такой вид деятельности приносит даже удовольствие. Да и люди в экипаже подобрались на редкость хорошие.

Вот Медв, например. Все побаиваются его склочного характера и даже не догадываются, что на самом деле он добрый. А что характер такой, так это лишь последствия перенесённых испытаний. Прекрасный специалист инженер, он совершенно не приспособлен в бытовом плане. Может забыть поесть или даже поспать, если увлечётся интересной задачей. Глаз да глаз нужен. Да ещё гипертрофированная гордыня. Помирать станет, еды не попросит. Но при всём при этом нежен и ласков наедине.

Судовой медик как раз занималась составлением психологических портретов каждого человека, входящего в состав экипажа.

Гасто Рув, хороший, серьёзный мужчина. Прекрасный командир. Люди его искренне уважают. Прямой, порядочный, надёжный. Честный служака до мозга костей.

Эйла, весёлая хулиганка, коллекционирующая свои любовные победы. Резкая, умная, с хорошо подвешенным языком, сильная, красивая. Если заслужить её уважение, получишь верного товарища, который и подшутить сможет, но никогда не оставит в беде. А вся её якобы сексуальная распущенность лишь защитная маска глубоко одинокой женщины, тоскующей по настоящим и искренним чувствам.

Гигант манти. Страшен снаружи и добряк внутри. Девчонки из экипажа крутят им, как душе вздумается. Безотказный, молчаливый, чистюля. На его одежде никогда не найдёшь ни единого пятнышка. Сторонится шумных компаний. В бою бесстрашен и беспощаден, сказывается воспитание. В мирной жизни абсолютно не приспособлен. До беспамятства влюблён в Беррану и до смерти верен Лео. Как это будет сочетаться в случае ухода из экипажа девушки, предположить сложно. Скорее всего, поступится своей любовью, но брата не бросит. Умён, честен, исполнителен.

Беррана Дегар. Серьёзная, уравновешенная. Имеет задатки лидера, но перед личностью капитана пасует. Прекрасный пилот-тактик. Легко ориентируется в боевой обстановке и принимает правильные решения. Любит Саида. Дружит с Эйлой, с остальными членами экипажа в приятельских отношениях. Глубоко уважает Лиса, верит ему. Старается подражать.

Риго и близнецы Энци. Простодушные, весёлые ребята. Живут втроём. Лео их кумир и пример для подражания. Пойдут за ним хоть в Бездну. Другой жизни даже не представляют для себя. Первоклассные специалисты в своих областях. Девушки стали проявлять, излишнюю агрессивную кровожадность. После абордажа Рилла быстро восстановилась, подозрение психологической травмы не оправдалось. Надо наблюдать. Тяга к чужой крови, тревожный звоночек. Сделала пометку Зела. Вопросов не задают. По приказу капитана уничтожат любую цель не задумываясь. Авторитет Лиса для этой троицы непререкаем. Запишут во враги любого, кто думает иначе. К мирной жизни более не расположены. Адреналиновые наркоманы.

Ризтон. Хороший специалист. Звёзд из бездны не хватает, но под руководством Медва незаменим. Честен. Был завербован СБ. Но агент-информатор из него, как из ММКашки капсула. Сразу сознался капитану во всём. Хороший товарищ. Психологически устойчив. Влюблён в работу. Со временем обещает стать блестящим инженером. Его призвание шлифовка уже кем-то придуманного. Сам на это не способен, но если надо довести дело до ума, лучше, чем он, никто не справится.

Зела устало разогнула спину. Она любила делать записи не через нейросеть, а в планшете. Вот такой у неё был бзик. Это ей помогало сосредоточиться. Досье, которое она составляла, не предназначалось кому-то ещё. Сугубо личные записи. Судовой врач это многопрофильный специалист. Он должен быть и хирургом, и химиком, и биологом, и гинекологом. Урологом, офтальмологом и лаборантом. Психологом, психиатром и психоаналитиком в одном флаконе. Капсула не со всем может справиться, а судовой медик должен. И во всех областях медицины обязан быть хорош. Не просто хорош, а уметь делать всё своими руками. Может так случиться, что медкапсулы под рукой не будет, а по каким-то аварийным причинам даже ММКашки не окажется. При таком раскладе врач должен спасти жизнь пациента собственными ручками.

Зела помассировала виски. Скоро должны подойти люди на обучение. Сегодня семинар по практическому применению ММК^[13]. Эта постоянная гонка со временем, которую устроил капитан, выматывала. Девушка понимала, что всё делается ради достижения результата в выявлении скрытой угрозы, но она сама, да и люди устали. Однако создавалось впечатление, что Лиса это не интересовало. Он требовал от каждого выкладываться до конца, а сам при этом работал ещё больше. Веди себя Лео по-другому, люди бы уже взбунтовались, но глядя на него, как он вкалывает, не жалея собственных сил, ни у кого не возникало желания стонать. Зела пыталась надавить на парня, взывая к благоразумию. Мол, нельзя так издеваться над организмом. Можно ведь и надорваться. Глухо. Только отшучивается. Правда, один раз он проговорился.

— Понимаешь, Зела, — сказал он, — у меня предчувствие, что мы опаздываем. Безнадёжно опаздываем. Я не могу себе позволить тратить время на отдых. Вот-вот что-то должно произойти. Мы должны успеть. Обязаны. Поэтому будем рвать жилы. Будем работать до кровавых соплей, но успеем. Ты думаешь, я не устал?

— Все считают, что ты сделан из керамопласта, капитан.

Он только грустно улыбнулся.

— Ошибаются. Очень устал. Но времени отдыхать нет. Я боюсь, Зела.

— Ты умеешь бояться? — Лёгкая улыбка тронула губы девушки.

— Ещё как. Я боюсь, что опоздаем. Боюсь, что окажемся не готовы. Боюсь потерять людей. Да я спать боюсь. Стоит уснуть, как начинаются кошмары. Ничего конкретного вспомнить не могу, но просыпаюсь в холодном поту. Вот так-то. А вы про керамопласт. Сплю только в медкапсуле под разгоном. Там хоть кошмары не мучают.

— Но это же не сон, капитан. Мозг-то не отдыхает.

— Ты знаешь, еще дома я как-то читал, что мозг человека вообще не отдыхает, а продолжает обрабатывать информацию, полученную за день.

— Ваши учёные, Лео, были правы. Но дело в том, что под разгоном мозг не обрабатывает ранее полученную информацию, а получает новую. Поэтому ему надо давать время на сон. На полноценный сон.

— На том свете отоспимся.

— Где? — не поняла девушка. — На каком свете?

— На ТОМ. — Парень тыкнул пальцем в подволок. — То есть когда-нибудь. А пока надо работать. Нам всем надо работать.

Ну что тут ещё можно ответить? Лео Нов. Выходец из отсталого мира. Позывной Лис. Капитан рейдера, — напечатала девушка в планшете и задумалась. Как охарактеризовать личность парня? Он состоит из противоречий. Он добрый и злой. Чуткий и чёрствый. Легко теряет голову, но умеет держать себя в руках. Эмоционален, но не выпускает ситуацию из-под контроля. Снисходителен и беспощаден. Наивен и дальновиден. Его однокашники говорят, что весёлый, но улыбающимся его можно увидеть редко. Осторожен и безрассуден. Простодушен и одновременно хитёр. Щедр и требователен. Доброжелателен и непреклонен. Ну и какой портрет получается? Девушка ещё немного подумала и набрала крупным шрифтом. ЛИДЕР.

Убрав планшет, Зела начала готовиться к проведению семинара. Доставала и раскладывала ММК. Загрузила в голопроектор учебное пособие. Своевременная помощь пострадавшему это очень важно. Бойцы должны уметь это делать. Хорошо оснащённый медицинский отсек это прекрасно, но ведь раненого надо ещё успеть туда доставить. В боевых условиях сделать это бывает невозможно. Когда три дня назад была объявлена боевая тревога, Зела была готова. Она находилась на своём боевом посту. Медсекция на борту «Находки» уже была давно запущена в работу. Это было сделано в первую очередь. Теперь там имелась автономная система жизнеобеспечения и собственный переходный шлюз. Однако её знания в этот раз не пригодились. Победа была лёгкой. Пиратов уничтожили, как детей. Ну и слава Елазне, что она благоволит капитану и его экипажу. Даже раненых не случилось, зато получилось попрактиковаться в ментоскопировании.

Капитан пиратского конвоя и так пел без запинки, но Лис решил перестраховаться. Зела впервые этим занималась, в смысле снимала и расшифровывала ментальные данные. Но у неё получилось прекрасно. Узнали много интересного. Конвой принадлежал знаменитому пиратскому клану «Грешники». Среди данных на делишки этих проказников имелись и координаты системы Тетта 42–759/13, которая находилась глубоко в Серой зоне. Там была главная база клана и основной флот. А также имелись компрометирующие материалы на тайного главу дона Вегу. Сам капитан являлся мелкой сошкой и приближён к руководству не был, но несколько раз лично присутствовал, когда этот Вега прибывал с личной инспекцией.

Лис довольно потирал руки. Оказалось, что у него личные счёты с этим доном. Зела очередной раз была удивлена. Когда капитан успевает себе врагов наживать? Ведь в империи живёт всего несколько циклов. Выяснилось также, что и дон Вега ищет парня. Все капитаны клана имеют задание искать информацию о Лео Нове. Клан, известный своей жестокостью, ищет, а сам Лео Нов радуется этому. Медик бы не удивилась, если Лис решит сам наведаться в гости к этим отморозкам. Кроме основных забот, пришлось к тому же всех рабов укладывать в криокапсулы. Приказ капитана. Подобную операцию Зела тоже делала впервые. Одиннадцать капсул мигали зелёными индикаторами, сообщая о том, что с лежащими в них людьми всё в порядке. Это, конечно, не очень приятно, но так будет лучше для всех. Их бывшие хозяева не сообщали маршрут рабам. В задачу рабов входит только исполнение обязанностей, так что где произошло нападение, они не знают. А лёжа в криосне, не узнают и остального. По приходу в империю рабов сдадут властям с минимумом информации. Всем хорошо. Тайна базы сохранится, и люди получат свободу. Так что это выход для всех. В конце концов, криосон штука не вредная.

Глава 37

— Сошли со струны, госпожа капитан, — доложила пилот.

Ори поморщилась. Вот зачем озвучивать очевидное? Как будто кто-то на корабле не почувствовал этого. Оно понятно, что так положено, но иногда дурацкие правила бесят.

— Спасибо Лиция. Я заметила. — Девушка не стала проявлять своё раздражение. — Занимайте место в ордере.

— Выполняю.

«Естественно, выполняешь. Куда тебе деваться?» — подумала Ори.

Последние несколько месяцев она постоянно находилась во взвинченном состоянии. Дикарь измучил её. Девушка буквально стала одержимой им. Невозможно было ни спать, ни бодрствовать. Он всегда присутствовал где-то рядом. Его высокомерный, раздевающий взгляд преследовал. Где бы она ни находилась и что бы ни делала, этот взгляд сверлил её. Ощущения были настолько реальны, что девушка испуганно оглядывалась, чтобы очередной раз убедиться, что это всего лишь плод её воспалённого воображения. Отсюда и постоянное раздражение. Хотелось действовать. Не помогали ни высококлассные специалисты психологи, ни развлечения, ни светские рауты. Желание было одно, быстрее найти этого ублюдка и заставить его валяться в ногах.

Мать была непреклонна. Но и права. Глупо нестись сломя голову в неизвестность. Особенно сейчас. Снова старейшины руководящей верхушки доигрались. В очередной раз перегнули палку. Империя ощетинилась против эленте. Всех депортировали в родные пенаты, за редким исключением тех, кто состоял в законном браке с гражданами империи, но при этом не имел доступа к ключевым руководящим постам. Проще говоря, эленте одномоментно лишились влияния на территории империи. Казалось бы, надо правильно оценить ситуацию и не усугублять, вновь начиная строить «правильные» отношения. Однако эти выжившие из ума старухи вместо этого ввели полное эмбарго. Ну маразм же!!!

Правильно говорит мама, что давно пора этих старых маразматичек отправить в бездну. Так ведь и до очередного геноцида доиграться можно. Прошли времена, когда была возможность действовать с прямолинейностью дредноута. Тут тоньше надо. Содружество уже давно не нуждается в эленте. Пропади в одночасье их раса, скорее всего, и не заметят, а если и заметят, то не расстроятся. Уже даже самым тупым стало ясно, что как источник технологий эленте давно не воспринимаются. Империя тому доказательством. Все филиалы корпорации НЕЙРОТЕХ национализированы, а специалистов и своих хватает. И если уж быть до конца откровенной, то пора признаться, что эленте как специалисты давно ничего не стоят. Мозги протухли. Все новинки это результат деятельности кого угодно, но не эленте. Так что надобность в их расе отсутствует в принципе. Скорее они сами нуждаются в Содружестве, а не наоборот.

Аналитики клана провозились долго. Оно и понятно. События, произошедшие в Империи, не позволяли сделать это быстро. Приходилось изыскивать другие пути для сбора информации. Тех безграничных возможностей, которые давали деньги и связи, разом не стало. Однако надо отдать должное, девчонки из аналитической службы клана не зря полировали задницы на своих местах. Дело своё они знали. Хоть и долго возились, но информация была собрана. Теперь Ори знала про своего врага всё. Ну или практически всё. Скорее даже, всё, что было доступно на данный момент. И картина вырисовывалась интересная.

Появившись из ниоткуда, этот дикарь оказывается на Сууке. Где попадает в лапы марийцев, которые скрытно вели незаконную добычу полезных ископаемых на планете, считающейся заповедником. Марийцы не стали долго разбираться и сделали попытку пристроить парня в рабские загоны. Но вмешались имперцы. Таким образом Лео Нов становится гражданином Империи. Там вроде была какая-то любовная история с девушкой из экипажа корабля, который спас дикаря из рабства. Через эту девушку и произошло знакомство с отмороженным на всю голову Пилсом Вегой. Но это всё Ори и так знала, кроме разве что истории с марийцами. Далее она сама наделала кучу ошибок. Ведь что ей стоило заполучить парня себе в группу курсантов? Вот где она могла развернуться. Можно было бы сгноить его в лучшем виде, но вместо этого она взяла тупого ублюдка Пилса. Ошиблась. Чего уж тут. Себе-то не соврёшь. Интересно, что было потом. Казалось бы, добилась своего. Успела расправиться с дикарём, но не тут-то было.

Дальше дикарь начинает действовать нерационально. Как выяснилось, после того как он принял гражданство, по воле случая ему везёт оказаться в качестве подопытного. Вследствие чего ему достаётся экспериментальная нейросеть. Таких симбионтов даже у эленте теперь нет. Немного не успели. В данный момент и далее эта технология недоступна, так как является с некоторых пор собственностью Империи. Тогда становится понятной та скорость, с которой Лео Нов поглощал знания. К тому моменту, как Ори добилась своего и он был отчислен из школы базы резерва, она, в смысле школа, ему уже и не требовалась особо. Всё необходимое он уже имел. Но поступил странно, на взгляд девушки. Зачем он перебрался во фронтир? Ведь в метрополии безопасней, да и работу найти легче лёгкого. Пилоты нужны всем, а хорошие пилоты тем более. А ведь дикарь, надо признать, был хорош в этом, чего уж теперь.

После того, как по-дурацки погиб Пилс, папаша рвёт и мечет. Это тоже доподлинно известно. Дон Вега не успокоится, пока не найдёт обидчика. Но дикарь, вместо того чтобы отсидеться в самом безопасном месте Империи, отправился во фронтир, где его достать легче лёгкого. Но это на взгляд самой Ори, на деле же вышло, что такого не только она, но и сам дон Вега не ожидал. Ну какой нормальный человек будет прятаться там, где его найти проще всего? Однако сработало. Этот проныра блестяще подтвердил сразу две специальности и, что ещё удивительней всего, нашёл работу. В Ды-Ыре, по отчётам аналитической службы, это сделать невозможно. Шахтёрские корпорации полностью контролируют систему. Однако, как выяснилось, если и контролировали, то не до конца.

Пристроился парень на свалку военных кораблей. Где и проработал около года. Видимо, удачно поработал, так как в итоге заимел свой корабль. Он и сейчас в тех местах мелькает часто и всё больше с добычей. Его там знают как удачливого капитана транспорта «Находка». Вот же гад. Все её усилия пустил в бездну. Но ничего. Империя перекрыла только центральные миры, а во фронтире эленте появляться не запрещено. Ори готова ждать сколько угодно, но дождётся этого мерзавца, и вот тогда…

— Госпожа капитан! На подскане что-то странное! — Голос пилота оторвал Ори от размышлений.

— Что ты мямлишь, недотёпа! Учись чётко и ясно формулировать доклад! В чём заключается странность? Местная богиня Елазна явила свой лик?

— Простите, госпожа. Только что активировался портал.

— И что?! Рожай уже!

— Я не знаю, как объяснить.

Ори сделала глубокий вдох, беря своё раздражение под контроль. Негоже капитану так себя вести.

— Успокойся, милая. Давай по порядку. Что тебе показалось странным?

— Понимаете, госпожа, — начала объяснять ситуацию молоденькая девушка пилот, она была совсем юной, ещё и двадцати пяти циклов не прожила, — сам факт того, что портал сработал, вызывает недоумение.

— Поясни.

— Когда конвой, в составе которого мы двигаемся, подошёл к порталу, кроме нас в системе никого не было.

— Ты хочешь сказать, что никто не смог бы пройти вслед за нами, чтобы сойти со струны прямо сейчас?

— Именно!

— Действительно странно. А на подскане что?

— На подскане вообще всё непонятно. Там странные сигнатуры, я таких ещё не встречала.

— Ты ещё много чего не встречала. Включай тактическую схему. Посмотрим, кто там у нас.

Но пришлось признать, что растерянность пилота вполне закономерна. На схеме чётко высвечивалось пять сигнатур. Удивительно было ещё и то, как они появились. Отмотав запись немного назад, Ори поразилась. Неизвестные корабли появились с интервалом пятнадцать секунд каждый. В Содружестве, в целях безопасности движения, этот интервал был установлен на отметке в двадцать минут. Это было сделано для того, чтобы исключить столкновения. Мало ли кто замешкался или какая неисправность не даёт запустить маршевый двигатель. Так вот за двадцать минут любой корабль выйдет из опасной зоны, даже двигаясь по инерции, которая сообщается сошедшему со струны кораблю по умолчанию. А тут пятнадцать секунд. Считай, что одновременно. Чуть больше минуты и флот уже в сборе. Поразительная выучка и точность в расчётах.

Но самым примечательным были сами корабли, только что вывалившиеся из гипера. Всего их было пять. Один, самый большой, который появился последним, имел сигнатуру по характеристикам равную линкору. Но разгонялся так, что и самый современный линейный крейсер повторить бы такого не смог даже на форсаже. От этой сигнатуры веяло неимоверной мощью. Сигнатуры остальных были идентичны до мелочей. Значит, корабли однотипные. По характеристикам похожи на крейсерские, но скорость разгона снова поражала. Не каждый фрегат может такой похвастать. Курс этого явно единого подразделения лежал на перехват конвоя. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Расчёты ИскИна показывали, что столкновение произойдет через полтора часа. А судя по тому, как нагло и прямолинейно действовали неизвестные, они уверены в том, что охрана конвоя им не помеха.

— Внимание по кораблю, — подключилась Ори к общесудовой связи. — Боевая тревога. Корабль к бою приготовить. Пилот, связь со старшим конвоя, БЫСТРО!

— Связь установлена.

Лицо старшего конвоя было обеспокоенным. Это был пожилой эленте. Ошибка природы. Но человек опытный.

— Слушаю вас, леди Ре Ори. Только давайте быстро. У меня, знаете ли, сейчас много дел.

— Вы забываетесь, капитан. Я ведь могу вам испортить послужной список. Перед вами представитель уважаемого клана.

— Сдаётся мне, леди, — усмехнулся пожилой капитан, — ваша угроза уже не имеет никакого значения.

— Что вы имеете в виду?

— Вы слышали что-нибудь о пропажах кораблей? О странных пропажах?

Ори нахмурилась. Что-то такое она слышала. Слухи ходили разные. Но корабли часто пропадают. В этом нет ничего необычного. Космос есть космос, опасностей в нём хватает.

— Слышала. И что?

— Похоже, вы не до конца понимаете, в какую задницу мы попали, леди.

— Корабли часто пропадают, капитан.

— Это верно. Но не бесследно. Я говорю о кораблях, пропадающих в безопасных, как считается, зонах. Это разные вещи.

— Не понимаю, о чём вы.

— А я и не удивлён. Вы же все великие поголовно. Куда вам до наших проблем.

— Я вас попрошу выбирать выражения!

— Да плевать мне на ваши выражения! — разозлился старшина конвоя. — Вы меня слышите?!! Корабли пропадают. Пропадают в безопасных зонах. И никаких следов. Это не единичные случаи, а уже закономерность. Мы с вами как раз находимся в зоне, где зарегистрировано максимальное количество пропаж. А вон те сигнатуры на подскане, как мне кажется, являются причиной этих пропаж. Я, конечно, постараюсь что-либо сделать. Может, хоть задержу их на какое-то время, но не питайте себя напрасными надеждами, леди. У вас новейший и, похоже, модернизированный эсминец, может, хоть вам удастся выскочить из этой заварухи. Конвой обречён. Я в этом почему-то не сомневаюсь. А вот вам надо постараться выжить. ВЫ достаточно высокопоставленная особа, может, хоть вас услышат, когда вы донесёте до совета то, что здесь произойдёт в ближайшее время.

— Не рано ли вы сдаётесь? Ещё ничего даже не началось.

— А я и не сдаюсь. Если вы сейчас находитесь в командном посту, то должны видеть, что три моих линейных крейсера уже идут наперехват предполагаемой угрозы. Скоро вы всё сами увидите. Но мой вам совет. Не геройствуйте и никого не ждите. С этой минуты весь конвой, кроме охраны, действует на свой страх и риск. Каждый сам за себя. Начинайте разгоняться на выход уже сейчас. Если вам повезёт, то вы доберётесь и расскажете о том, что увидите. На этом я прощаюсь. Удачи вам, леди. Она вам понадобится. Я для этого приложу все усилия. Прощайте.

Связь отключилась.

— Госпожа капитан! От старшего конвоя поступила общая команда. Максимальный разгон на выход. Весь конвой начал разгон. Ордер ломается. Жду ваших указаний.

Ори медлила, задумчиво глядя на тактическую схему. Что если старший конвоя прав? Трусом и паникёром он не выглядел, в отличие от того стада, в которое сейчас превратился конвой. Что если его уверенность имеет под собой основания? Что если появившиеся на подскане корабли это новый враг? То, что это не пираты, однозначно. Такой техники они не имеют. Да и странности появления как бы намекают…

— Госпожа капитан, поступают вызовы с грузовых кораблей. Они просят принять экипажи на борт. Что им ответить?

Все корабли бывшего конвоя ускорялись кто как мог. Лидером во всём этом был пассажирский лайнер. Оно и понятно. Во-первых, он был достаточно быстрым. Не уступал по скорости линейному крейсеру, а во-вторых, на борту у него не менее нескольких тысяч пассажиров. Капитан лайнера поступал верно, используя всю мощность двигательной установки, старался сократить расстояние до выходного портала. Грузовики же были обречены в случае нападения. Ори приняла решение.

— Приготовить бот к вылету. Подобрать максимально возможное количество гражданских, из расчёта мощности установки жизнеобеспечения. Инженерная служба, на вас готовность двигателей к экстренному разгону. УФК^[14] в работу.

Совесть не позволяла боевому пилоту, которым являлась девушка, бросить гражданских на произвол судьбы. Она решила вывезти максимальное количество соотечественников.

Глава 38

Снимать людей с обречённых грузовых транспортов было ошибкой. Теперь Ори это отчётливо понимала. Старший конвоя, пусть бездна хранит его, оказался прав. Это было нападение. Прав оказался и в том, что мало чем сможет помочь. Так и вышло. Все три линейных крейсера восьмого поколения оказались уничтожены. Это произошло так быстро, что девушка даже не поняла, как это случилось. Гравиметрические сенсоры зафиксировали резкий гравитационный всплеск, и в тот же момент сигнатуры трёх грозных кораблей, идущих в тесном боевом строю, завязанных в общую ПРО, погасли на подскане. Такого просто не могло быть. Нельзя за долю секунды уничтожить три мощнейших боевых корабля. Девушка просто не верила своим глазам. Ей было страшно. Если три линейника ничего не смогли сделать, то что же делать ей?

Делать оставалось только одно. БЕЖАТЬ. Бежать быстро. Не жалея дорогостоящей техники. Что собственно Ори и делала. Её личная яхта, переделанная из боевого эсминца десятого поколения, разгонялась на пределе возможного. Ярко-зелёные струи маршевых двигателей, обжигающие перегретой плазмой пучину пространства, на расстояние около сотни километров в кильватере, не заметил бы только слепой. Скорость уже в три раза превысила безопасно допустимую. Но девушка продолжала разгонять корабль, не обращая внимания на втрое повышенный расход топлива. Мощные двигатели, которых было четыре штуки, на один больше, чем должно было бы быть по штату, помогали ей в этом. Усиленный корпус пока держался.

Реактор и щит тоже были крейсерского класса. Вооружение, правда, штатное, но восемь спаренных пушек, способных прицельно стрелять на расстояние до пятидесяти тысяч километров специальными снарядами с боеголовками на основе антиматерии, могли отпугнуть любого супостата. Любого, но как оказалось, только не этого. Этот супостат плевать хотел на её пушки. А также плевал на скорость её разгона. Он догонял. Догонял уверенно и быстро. Два из четырёх малых кораблей противника в данный момент висели на хвосте. Еще двое уже остановили пассажирский лайнер, и теперь там что-то происходило. Скорее всего, банальный абордаж. Что же ещё? Основной корабль нападающих лежал в дрейфе, но при этом выпустил просто тучу предположительно ботов. Скорее всего, шерстят транспорты, на которых оставалось много людей. Соотечественников. Ори сняла экипажи только с четырёх ближайших. В общей сложности сорок восемь душ. Это был предел для системы жизнеобеспечения, и то двенадцать из этого количества находились в боте, используя его ресурсы.

Леди Ре Ори давно перехватила управление у неопытной девушки пилота. Сейчас включившись в нейронный интерфейс и обняв космос, она сама вела свой корабль. Что-то верещал ИскИн, напоминая о недопустимых нагрузках на несущий каркас корпуса, но его вопли давно уже были отключены. Ори вела бой. Орудия молотили по догоняющим кораблям с интервалом такта пять секунд. Вот только это помогало мало. Вспышки антиматерии, которые и линейному кораблю могли показать земную кузькину мать, о которой девушка даже не догадывалась, беспомощно растекались по вражеским силовым щитам, если и лишая их толики ёмкости, то похоже очень незначительно. Это становилось понятным потому, что враг даже не пытался маневрировать. А вот ответные залпы, прилетающие вдогон, опасно приближали щит яхты к его пределу. И этот предел был уже близок. Оставалось сорок пять процентов.

Девушка помогала своему кораблю как могла. Если бы не её мастерство пилота, уже давно бы потеряли щит. Ори буквально кожей чувствовала момент выстрела противника. Успевая бросить свой корабль в боковое скольжение, пропуская мимо очередную порцию спрессованной смерти. Судя по всему, враг имеет похожее вооружение, вот только такт перезарядки у него меньше на две секунды и скорость разгона снаряда тоже превосходит. Как бы не вдвое. Да и щит у него просто обзавидуешься. По размерам эти быстрые корабли были не больше эсминца, однако становилось жутко от этой непробиваемости.

Рывок вправо, и снова чужой залп бесполезно пропадает. Девушка была сосредоточена до предела. Она не чувствовала, как по её лицу потоками струится пот. Сколько так ещё может продолжаться? Погоня длится уже третий час. УФК долго не выдержит. Половину ресурса уже сожгли. Ещё столько же и ей, в смысле УФК, придёт конец. А ведь то, что их ещё не догнали, именно её заслуга. До портала четыре часа и ещё двадцать семь минут. Вот только противник догонит раньше, даже эта самая УФК не поможет. Она только отсрочивает неизбежное.

Рывок вверх. На этот раз девушка чуть-чуть припоздала. Начинает сказываться напряжение. Часть смертельных подарков от настырных преследователей достигает цели. Ещё минус три процента ёмкости. Она лихорадочно перебирала варианты, но решения не находила. До портала не успевает по-любому. Что же делать? Отчаяние раненой птицей билось в душе. Усилием воли Ори приструнила бьющуюся в агонии птицу. Она приняла решение идти к астероидному поясу ближайшей планеты. Если к порталу так и так не успеть, то надо попытаться хотя бы среди каменюк оторваться.

ИскИн получил задачу рассчитать курс так, чтобы, пройдя через астероидный пояс, выйти на максимально низкую орбиту планеты, а потом, используя гравитацию и центробежную силу, обогнув её, вернуться на курс к порталу, получив дополнительный разгонный импульс за счет гравитации. Умная машина забубнила что-то о невозможности. Мол, скорость и так велика, одно это ставит под сомнение возможность прохода через астероидный пояс. А если и удастся, то гравитация планеты даст такого пинка на выходе, что центробежные нагрузки просто порвут корабль в куски. Но был бесцеремонно заткнут. Ори и без него всё прекрасно понимала, но, в отличие от машины, понимала и то, что если ничего не делать, то результат будет гарантированно плачевный.

Выдержит или не выдержит корпус нагрузку, неизвестно. Получится или не получится проскочить между хаотично двигающимися огромными глыбами, тоже надо ещё посмотреть, а вот если дождаться, когда догонят, то конец всем настанет точно. Была маленькая надежда, что пилоты, ведущие преследование, больше рассчитывают на превосходство в техническом плане, чем на личноемастерство. Шанс, что так и есть, конечно, невелик, но попробовать стоило. Хорошо ещё и то, что сам астероидный пояс имел аномальный угол наклона. Такое вообще редко встречается. Чаще всего они, в смысле пояса эти, имеют нулевой наклон. То есть все движется строго в плоскости эклиптики светила. Но иногда и так бывает. Это поможет на выходе с орбиты вновь не проходить сквозь него. Главное, чтобы преследователи не разгадали истинный замысел. Пусть думают, что я хочу при помощи камней оторваться. Только бы получилось. Только бы получилось!!!

Не получилось. То ли вражины разгадали замысел беглянки, то ли им надоело преследование и игра в поддавки, но они одним мощным рывком сократили расстояние и обрушили шквал огня на и так уже еле теплящийся щит.

— Модули щита на перегрев!!! — отдала запоздалую команду Ори. Но было уже поздно. Щит мигнул напоследок и отключился. А затем корабль сильно тряхнуло, и началось неуправляемое вращение. Перед взором девушки пульсировала тревожным красным цветом надпись, которая извещала о том, что двигателей больше нет или они повреждены. Хотя разница невелика. Это был конец. Ну что же, она хотя бы попыталась.

— Внимание экипажа, говорит капитан корабля! Приготовиться к контрабордажным мероприятиям! Внимание, пассажиры! Если есть желающие принять участие в последнем веселье, то добро пожаловать в арсенал. Сегодня наш оружейный мастер особенно щедр. — Напряжение последних часов схлынуло. Осталось только звенящее чувство злости. — Кто хочет, может покинуть борт на боте, задерживать не стану. Лично я хочу показать врагам, на что способны настоящие эленте. Медицинской службе! Раздать всем страждущим боевые стимуляторы. Дозы можно не ограничивать. Здоровье у всех и так скоро резко пошатнётся.

Веселье не замедлило явиться. От каждого корабля преследователя отделилось по два бота. Концепция была абсолютно другая. Если в Содружестве москитный флот находился внутри корабля, где обслуживался, проходил ремонт и так далее, то тут он был как бы частью корпуса. То есть находился снаружи, но в специальном углублении, до момента отделения, являясь частью единого целого. Видимо, в случае поломки или боевого повреждения отделяемые боты просто бросались и заменялись новыми или ремонтировались на большом корабле. Но это всё были только личные размышления Ори, как там оно на самом деле было, поди догадайся.

Желающих спасаться на боте не оказалось. Все изъявили желание драться. Бойцы из гражданских, правда, как из гражданского парализатора — штурмовой комплекс, но численность тоже может внести свою лепту. Арсенал выгребли подчистую. Еле-еле хватило вооружить всех. Скафандры у гражданских тоже были соответственно гражданскими, поэтому многого от них ждать не приходилось. Зато получилось использовать бот как приманку. ИскИну этого судёнышка был отдан приказ стартовать на максимальном ускорении, имитируя эвакуацию. Супостат купился. Два из четырёх ботов противника кинулись в погоню. Этого Ори и ждала. Вооружение яхты всё ещё было в полном порядке. Неуправляемое вращение можно было остановить маневровыми двигателями, но девушка это не делала нарочно. Враг должен думать, что корабль покинут. Видимо, так и произошло. Как только два бота увлеклись погоней, Ори мгновенно стабилизировала корабль и навелась на цель. Два залпа с интервалом в пять секунд завершили дело. Каждому вражескому боту досталось по полновесному одному. Даже обломков не осталось.

«Ну, хоть что-то получилось», — злорадно думала леди Ри Ори, бегом покидая рубку центрального, задраивая за собой герметичные переборки. Вовремя. Ещё секунд через десять яхту вновь тряхнуло и тут же пропала связь с ИскИном. Центрального поста управления более не существовало. Похоже, что нападающие прекрасно ориентируются в конструкции кораблей Содружества. Теперь становилось понятно, что враг работает точечно и что его цель это люди. Яхту давно уже можно было уничтожить, но этого не происходило. Основной ИскИн почил вместе с рубкой, но оставался ещё вспомогательный, расположенный в машинном отделении. Он не мог осуществлять функции управления всем кораблём, но благодаря ему внутрисудовая связь не пропала.

— Внимание всем! Приготовиться. Я облегчила нам задачу. Два из четырёх ботов уничтожено. Остаётся лишь управиться с двумя последними. Инженерной службе приготовить реактор к подрыву. — Оключившись от общесудового канала, Ори посмотрела на пятёрку девушек личной охраны. — Ну что, красавицы, потанцуем? — спросила она, принимая от одной из них штурмовой комплекс. Ответом ей были пять утвердительных кивков.

Зря она надеялась на численное превосходство. Оно, конечно, было. Но, как выяснилось, не существенное. Каждый из пристыковавшихся кораблей изверг из себя около двадцати пяти штурмовиков. Но каких? Обороняющиеся ждали сначала атаки штурмовых дроидов, однако этого не случилось. Зато случились такие штурмовики, что сразу же стало ясно: долго не продержаться. Это были люди и не люди одновременно. Каждый из нападающих действовал индивидуально, вот только на людей они были похожи лишь контуром тела. Все одинакового роста как на подбор, окутанные мерцающими силовыми щитами, враги без страха шли под шквальный огонь. Нельзя сказать, что без потерь, но эти потери были минимальны, по сравнению с теми, что несли засевшие в обороне люди.

Бой давно уже перестал быть упорядоченным. Теперь это были отдельные очаги сопротивления. Пока держалось машинное отделение. В арсенале кто-то отстреливался. Может, и ещё где-то были выжившие. Докладов давно не поступало. Ори была тяжело ранена. Держалась только на гигантской дозе стимуляторов, иначе бы давно отрубилась. С ней оставалась только одна девушка-боец. Остальные уже представляли собой баррикаду, вместе с обломками штурмовых дроидов, защищая своими мёртвыми телами капитана корабля. Девушки даже после смерти продолжали служить и защищать.

Отступать было некуда. За спиной был тупик. Вернее, задраенные герметичные переборки, за которыми находилось то, что осталось от центрального поста управления. Подходили к концу боеприпасы. Особенно ЭМ-гранаты. Как выяснилось, электромагнитные гранаты были единственно действенным средством, которое хоть на время останавливало наступающих. Только благодаря им удавалось уничтожать врагов, прущих напролом. Эти гранаты на несколько секунд отключали щиты и приводили супостата в лёгкий ступор. Оставалось только успеть дружным залпом уничтожить цель в этом временном интервале. Но таких гранат было очень мало. Знать бы заранее, да уж чего теперь.

Гера высунулась из-за баррикады, чтобы произвести очередной выстрел, но как только она это сделала, голова взорвалась. Обезглавленное тело скользнуло обратно.

— Для меня было честью сражаться рядом с тобой, Гера, — прошептала Ори. Она уже пятый раз за последнее время говорила эту фразу. Выставив перед собой штурмовой комплекс, она прижалась спиной к герметичной двери. Ожидая неизбежного. С другой стороны баррикады появилась жуткая фигура. Жуткая по тому, что при всей своей похожести на человеческую человеком не являлась. Это были роботы. Но не совсем. Живое в них было, однако очень мало. Разглядывать уничтоженных врагов было во время боя особо некогда, но и мельком увиденного хватило, чтобы содрогнуться. Это были киборги в самом жутком своём воплощении. По сути, роботы с человеческими мозгами.

Девушка навела штурмовой комплекс и нажала спуск. Ничего не произошло. Боеприпасы закончились. Возвышающаяся над баррикадой высокая фигура навела своё оружие и… вдруг рухнула вперёд, открывая вид на другую фигуру, чуть меньшего роста, облачённую в скафандр имперского образца.

— Ты как? Жива? Идти сможешь? — послышался смутно знакомый голос в наушниках гермошлема.

Ори ничего не ответила. Сознание начало проваливаться из этого кошмара в спасительную темноту. Последнее, что она услышала, было:

— Похоже, плывёт девочка. Саид, грузи её на себя и отходим к боту, здесь живых больше не осталось. Надо делать ноги, пока основная бандура не очухалась.

Глава 39

Уже третью неделю «Находка» висела в системе Зетта-111/117. Это была территория Элентийского союза. Причём очень оживлённая система в плане трафика. Оно и неудивительно, ведь это был один из безопасных путей в империю. Буквально через два перехода отсюда уже начинаются густонаселённые системы Империи Кадар. И именно где-то тут, на этом участке, происходят исчезновения кораблей. Максимальное количество зарегистрированных случаев. Много пропадало кораблей и в других субъектах Содружества, но на территории эленте почему-то больше всего.

Рейс затягивался. Плохо было то, что нельзя точно определить, в какой именно системе это происходило. Информация была такой. Корабли выходили по рекомендованному маршруту, а до точки назначения не добирались. То есть вышли из населённых систем, где их видели в последний раз, и пропали. Значит, надо искать на отрезке проходных. А это ни много ни мало четырнадцать переходов. Даже не иголка в стоге сена, а гораздо хуже. Это только с виду кажется, что всё просто. Вот отрезок пути из четырнадцати систем, где могло произойти всё что угодно. Но как угадать, где именно? Пока будешь караулить в одном месте, трагедия произойдёт в другом, а ты и не узнаешь. Так можно метаться до морковкиного заговенья и всё равно чёрта лысого найдёшь.

Для облегчения поиска Илюха запасся разведывательными зондами. Это по сути обычный дрон, который может, в зависимости от конструкции, до года автономно работать, незаметно перемещаясь, собирать информацию о происходящем в системе. Пришлось настропалить Эйри Бошу, чтобы он пробил по своим каналам доставку груза на территорию Элентийского союза по заданному маршруту. Это нужно было, чтобы, во-первых, был официальный повод для посещения сопредельной территории, а во-вторых, для сброса разведчиков на всём отрезке пути. Другого способа точно определить место нападений землянин не видел. Оставалось только расставить «сигналки» и ждать, пока сработают. Негоциант сделал это с лёгкостью. Удивился, конечно, почему именно туда и именно этим путём, но на радостях вопросов задавать не стал.

Радоваться ему было отчего. Илья выполнил свою часть сделки. Привёз остатки клада с антивеществом (только немного всё же оставил себе, на всякий пожарный случай), а заодно подогнал два боевых корабля. Торгаш аж руки потирал в предвкушении. Теперь денег на создание корпорации должно было хватить, и даже первые боевые корабли для основания собственного охранного подразделения появились. Эйри честно выплатил землянину половину стоимости за эти старенькие корыта. Они ведь партнёры, а значит, всё пополам. Денег хватило, чтобы выплатить долю экипажу, и даже ещё немного осталось. Невелика прибыль, конечно, но на данный момент нужды в средствах Илья не испытывал. После этих манипуляций наконец-то все подготовительные дела были закончены, и парень смог заняться основной деятельностью, для которой и затевалась вся эта бодяга с модернизацией корабля.

Кстати, обратный путь в Гайру, после модернизации, был весёлым. Грузовик решили не перегонять. Пусть пока на базе постоит. Будет использоваться как склад и как дополнительный жилой модуль. На всякий случай. Так вот обратный путь решили проделать под пиратским камуфляжем. Два захваченных боевых корабля и так ими являлись, даже переделывать ничего не пришлось, а вот «Находка» пошла под идентификатором пиратского грузовика. Благо тот тоже был семидесятой серии.

Если честно, Илюха не рассчитывал на такую удачу. В смысле на захват исправной техники не рассчитывал. Изначально планировалось быстренько проскочить на базу, оперативно укомплектовать корабль новым оборудованием, загрузиться капсулами антиматерии и так же быстренько вернуться в Гайру. По этой причине парень отказался от эскорта, который упорно навязывал Эйри. Чуть до скандала не дошло, но парень не сдавался. Ну не хотелось ему светить свою нычку. Было время, он и сам не понимал, зачем она ему, а когда таки нычка сама собой образовалась, как-то уже без неё и не представлял себе жизни. Короче, от эскорта отмазались. Илюха так мыслил. На пути туда он пойдёт настолько быстро, что если и встретит пиратов, то они вряд ли его догонят. А кто догонит, тому не поздоровится. На обратном же пути хотел использовать СЗ-систему, чтобы не связываться. Короче, один он мог проскочить почти везде. Теперь же был ещё и довесок, который тоже надо было доставить для реализации. Благо оба корабля, что эсминец, что фрегат, были достаточно быстроходны. Так что идея на время стать суровым пиратским подразделением пришла в голову сама собой.

Просто хотелось без приключений и быстро добраться до дома. (Илюха даже сам не заметил, как Гайра начала ассоциироваться с домом.) Почти так и получилось. Клан «Грешники» был очень уважаем в пиратской среде, поэтому все, кто встретился на пути, а таких встреч оказалось достаточное количество, почтительно уступали дорогу. Парень уже начал думать, что так и доберётся, без проблем, но как обычно, именно в этот момент госпоже Фортуне снова стало скучно. Вот и подбросила она для развлечения большой пиратский флот, который, как выяснилось, готовил нападение на Гайру. Как ещё на Земле привязалась эта взбалмошная дамочка, так и не хочет отставать. Видимо, боится, что обратной дороги без Илюхи не найдёт. Вот и мельтишит неподалеку, развлекаясь, чтобы нескучно было.

Расположилось всё это отребье перед гиперпорталом. Вообще-то «Грешники» работали в другом регионе, и появление кораблей этого клана удивило командование сводного флота. Но Илья (который на голографических мониторах связи выглядел, как недавно отправленный в «свободный» полёт пиратский капитан захваченного транспорта) объяснил это тем, что, мол, мимо проходили по неотложным делам и случайно узнали о готовящемся веселье. А посему решили присоединиться к потехе. Как ни странно, простенькая отмазка прокатила, и все три корабля были приняты во флот. Фрегатом управляла Эйла, а в ложементе эсминца сидела Беррана. Все силы уже были в сборе и сил этих в наличии имелось очень и очень немало. Оставалось только пройти через портал. Что и начало происходить часа через четыре.

Надо отдать должное, пираты подготовились на этот раз основательно. Флот собрали изрядный. Одних только линейных крейсеров было тридцать единиц. Это серьёзная сила. Десять РЭБ крейсеров также являлись хорошим подспорьем в этой заявке на победу. Ну, а эсминцев и фрегатов разнокалиберных было просто много. К тому же имелось четыре вспомогательных крейсера технической поддержки, которые должны были дистанционно, с безопасной дистанции, производить дополнительную накачку щитов, основной ударной группы.

Стратегия боя сводилась к следующему. Ударная группа, при поддержке вспомогательных крейсеров, должна была проникнуть в систему первой и связать защитников боем, пока подтянется основной флот. Далее, как только все будут в сборе, начнут работать РЭБ крейсера, ну и мелочь подключится. Как говорится, простенько, но со вкусом. Такой серьёзный флот в системе не ждут, ведь наблюдателя, который караулил вход с другой стороны, аккуратно сняли. Были во флоте пару невидимок для таких случаев. Короче, нападение должно стать сюрпризом. Пока защитники соберутся и смогут дать отпор, пройдёт много времени, а потом уже и поздно будет, им просто не дадут стартовать со станций.

Землянин все время перехода в гипере ломал голову над тем, как помочь осаждённым. Даже «Находке», нафаршированной мощнейшим современным оборудованием, не выстоять против такого количества врагов. И пяти минут не продержится. Так толком ничего не придумав, решил действовать по ситуации, поставив для себя несколько задач, которые нужно решить в процессе битвы за Гайру. Задача первая, обезвредить РЭБ противника. Задача вторая, помножить на ноль вспомогательные крейсера. А дальше будет видно. Если он начнёт резвиться, как лиса в курятнике, в тылу супостата, то это по-любому обратит на себя внимание и отвлечёт командира ударной группы. А пока суть да дело, и защитники подтянутся. Вот такой немудреный план созрел в голове.

Главный координатор пиратского флота оказался грамотным мужиком. Всё разыграл как по нотам. Скорее всего, основательно готовились и долго репетировали. Он с ходу смог навязать свои правила игры защитникам, тесня их без видимых усилий. Сводный флот не спеша, медленным, но уверенным темпом продвигался к станциям, практически не неся потерь. Так бы и захватили систему, не случись в расчётах неучтённый фактор в виде «Находки», которая, никем не остановленная, подошла к плотной группе РЭБ крейсеров на оптимальную дистанцию и начала отстрел оных, как в тире. Крейсера лопались один за другим, как мыльные пузыри. Рилла и Милла показали себя во всей красе. Система РЭБ и одноимённые дроны не оставили шанса даже пожаловаться комндованию флота на это вопиющее безобразие. Пока до координатора дошло, что что-то пошло не так, Илья успел закончить с вражеской РЭБ и теперь отстреливал вспомогательные крейсера. Впрочем, они тоже быстро закончились. В данный момент он полностью соответствовал своему позывному. Сравнение с хитрой лисой, забравшейся в курятник, было идеальным.

Оставшись без поддержки, ударная группа сразу стала нести потери, пока не критические, но тем не менее болезненные. Координатор принимает решение продолжить атаку, а для наказания предателя снаряжает разнокалиберный флот из мелочи. Оставив минимум для прикрытия своего тыла. Илья не стал геройствовать, а сразу же навострил лыжи, растягивая погоню. Но делал это через большую кучу столпившихся пиратских транспортов, которые сообразительный и запасливый супостат привёл с собой в немалом количестве. Надо же на чём-то добряки вывозить. Естественно, что захваченные в системе транспорты для этой цели тоже планировалось использовать, однако и свои не помешают. Как говорится, чем больше, тем лучше. Запас ведь, как водится, карман не тянет.

В общем, землянин и по этим парням прошёлся, оставляя в кильватере одни обломки. Бер с Эйлой держались в сторонке, иногда по команде вступая в бой. В поддержку был направлен Риго на «Леденце». Да им особо ничего и не угрожало, ведь действовали они в зоне влияния рейдера. Зато Милла была в ударе. Новейшая РЭБ могла держать до десяти целей под контролем, но девчонка делала гораздо больше. Она не старалась держать контроль перманентно, а просто сбивала системы наведения с толку, потом бросала цель и бралась за следующую. Пока ослеплённая система пыталась проморгаться и вновь начинала делать захват, Милла уже снова успевала к ней вернуться и заново ослепить. Таким образом она просто не давала всем находившимся на оптимальной дистанции вести огонь, сбивая прицелы сразу нескольким десяткам мелких кораблей, а другие ещё не подтянулись. Просто избиение ясельной группы. Наконец координатор разозлился и выделил пять линейных крейсеров в поддержку мелочи, однако натиск был сбит. Наступление стало замедляться, а защитники, наоборот, активизировались и всё уверенней стали огрызаться. Короче, где-то еще через час координатор пиратов понял, что всё пошло коту под хвост, а гоняться за шустрым транспортом только время зря терять. Победить-то он ещё мог, но вот какой ценой? Захватить систему и лишиться при этом почти всего флота, сомнительная победа. Особенно если учитывать, что обескровленного собрата сразу же попытаются схарчить конкурирующие кланы. В связи с этим он принял единственно верное решение, свернуть баталию и убраться восвояси, не забыв перед этим связаться с Илюхой и высказать ему всё, что он думает о клане «Грешники». А также пригрозил, что в ближайшее время будет собран совет кланов, на котором будет рассмотрен вопрос о вероломном предательстве.

Илья тоже не остался в долгу. Он в красках расписал, где его якобы любимый патрон дон Вега видел все их кланы вместе с советом и в какой позе имел их всех скопом и по отдельности. Короче, я ваш дом труба шатал!!! Скорее всего, в ближайшее время этому дону будет не до поисков Илюхи. Что было очень даже хорошо. А дальше было разбирательство с защитниками. Парню пришлось доказывать, что он не верблюд, а очень даже свой. Но, слава богу, разобрались. С большим трудом, не без помощи Громозеки, удалось отвертеться от лишней славы и не поднимать шумиху в местных СМИ. А то все труды по стравливанию «Грешников» с другими пиратскими картелями чуть не пошли насмарку. Эйри Бошу, конечно, расстроился, ведь это могло быть отличной рекламой их общему предприятию, однако горевал не очень долго. Работы было много, так что ерундой заниматься было просто некогда, хотя и поныл маленько, в своей обычной манере сетуя на излишнюю скромность своего партнёра, не без этого. Хорошо то, что хорошо кончается.

А дальше снова рутина. Подготовка к длительному и опасному рейсу это, прямо скажем, ещё та работёнка. Больше организационная, но от этого не менее тяжёлая. Нужно было не упустить ни одной мелочи. Илье пришлось крутиться как белке в колесе, утрясая разные вопросы, возникающие в процессе. То Медв с Гасто сцепятся, не поделив статью бюджета. Один хочет какой-то лишний насос купить, который увидел на аукционе по сходной цене, другой лишний ящик боеприпасов требует. Орут, ругаются, слюной брызжут. Приходится встревать и разруливать. Чаще всего выделяя из личных средств деньги. То Саид жалуется на поставщиков, что привезли некачественный товар. Куда деваться? Надо связываться с фирмой, строчить письма, грозить. Короче, всё как везде. А то толпа девчонок завалится во главе с какой-либо из близняшек, пылая праведным возмущением, и ну жаловаться на Саида, дескать, он такой, сякой, не заказал каких-то их, сугубо женских штук, а теперь отказывается исправлять ошибку. Вопиющую, кстати сказать, по их опять же сугубо женскому мнению. Или докторица прискачет с очередным сногсшибательным предложением. Короче, Илюхе казалось, что проще в одиночку взять дредноут на абордаж, чем решить все проблемы, он только глубоко за полночь приползал в каюту и сразу валился без задних ног. Часто даже не успев раздеться, а как только глаза закрывались, надо было уже снова вставать, потому что наступало утро, и все начиналось заново.

В одну из ночей он проснулся от того, что кто-то яростно шептался у дверей его каюты. Несколько женских голосов что-то доказывали друг другу. Толком ничего было не разобрать, поэтому он просто повернулся на бок и снова попытался заснуть. Но вдруг дверь открылась, и в каюту скользнул женский силуэт. Рука сама потянулась к игольнику.

«Ди, свет!» — мысленно приказал парень.

Свет зажегся, осветив помещение. Возле его кровати стояла Эйла. В коротком халатике, который даже голые ягодицы толком не прикрывал, а в лоб ей смотрел игольник. Немая сцена.

— Ты… чего здесь? — наконец выдавил парень, удивлённо моргая, ослеплённый светом.

— А ты всегда спишь с игольником, капитан? — На губах девушки улыбка, в глазах ни грамма смущения.

Илья положил оружие на прикроватный столик.

— Ты что-то хотела, Эйла?

— А чего обычно хотят женщины, когда приходят ночью к мужчине? — промурлыкала бестия, ловко поведя плечами, от чего халатик скользнул вниз и упал к её ногам.

Хороша, чертовка. Землянин невольно залюбовался статной фигурой.

— За мной должок, капитан. Я пришла рассчитаться.

— Ты мне ничего не должна, — попробовал отмазаться Илюха.

— Должна, должна. Ты многое для меня сделал. Для всех нас сделал. Это самое малое, что я могу тебе предложить. Разве не нравлюсь? — Вновь повела девушка плечами, и тяжёлые полушария груди аппетитно качнулись.

— Очень, — выдавил смущённый Илюха, ничуть не покривив душой. От увиденного зрелища перехватило горло, а мужское естество вздыбилось.

— Вижу, что нравлюсь. Так пользуйся, капитан. Можешь даже ничего не делать, я и сама справлюсь.

— Мне кажется, что это будет уже перебор. — Парень пробовал обуздать свои гормоны, которые в данный момент щедрым потоком захлёстывали здравый смысл.

— Позволь это мне решать. Твоё тело уже само ответило, и ответило правильно. Расслабься, капитан. Я не посягаю на твою личную жизнь. Но неужели ты способен отказать слабой женщине в такой малости? — Пока она это говорила, одеяло было скинуто, и девушка по-хозяйски взгромоздилась верхом.

Илюхины ладони сами, без его участия, опустились на упругую задницу, помогая ей усесться удобнее.

— Верное решение, парень, — прошептала она и впилась в его губы жарким поцелуем. Твердые горошины сосков коснулись Илюхиной груди, а дальше… а дальше он потерял голову.

Только под утро, за час до общего подъёма, Эйла ушла на подгибающихся ногах. Парень блаженствовал в сладкой истоме безумного ночного марафона, поэтому не мог видеть, как вопросительно изогнулась бровь вахтенной девушки, что стояла у его двери в коридоре.

Эйла устало прикрыла глаза, как бы утвердительно отвечая на немой вопрос, и, держась за переборку, поковыляла в сторону своей каюты…

…Все это произошло больше двух месяцев назад. А сейчас «Находка» висела с включенной СЗ-системой в Зетта-111/117. Илья не знал, где и когда произойдёт следующее нападение, но эта система была ничем не лучше, но и не хуже других, а раз так, то нет разницы, где поджидать врага. Рано или поздно он засветится. Разведзонды расставлены. Остаётся только ждать.

Глава 40

Жизнь на «Находке» шла своим чередом. Вахты, подвахты, тренировки, обучение. Всё это дело изредка прерывалось небольшими праздниками, в виде дней рождения членов экипажа или какими-либо государственными. Но таких событий было мало. За всё время вынужденного ожидания всего-то и было два раза. Гасто Рув отметил очередной свой цикл, да отпраздновали одну из официальных исторических дат Империи Кадар. Это была достаточно серьёзная дата, так что по такому поводу даже танцы устроили.

В одном из трюмов, где было больше всего свободного места, активисты этого мероприятия, во главе с вездесущими Энци, оборудовали танцевальную площадку, всё это дело украсили, как могли, и потом отрывались под весёлую музыку. Только вахтенные тоскливыми и завистливыми взглядами провожали то и дело пробегающих мимо них гонцов, отправленных на камбуз за очередной партией закусок и безалкогольных напитков. С алкоголем было строго на борту, но и без него праздник получился славный и весёлый.

Так как по стечению обстоятельств поголовье женского пола на борту было несколько больше, то Илье наравне с остальными парнями пришлось удовлетворять чаяния девушек в танцевальных мероприятиях. Но это была приятная обязанность, чего уж тут скрывать. После той безумной ночи, которую ему устроила белобрысая бестия, он слегка побаивался лишних пересудов среди экипажа. В небольшом коллективе скрыть что-либо просто невозможно. Все всегда про всё и про всех знают. Но к его удивлению, ни сама Эйла, ни кто-либо другой из экипажа никоим образом не акцентировали на этом внимания. Как будто ничего и не произошло. Девушка сдержала своё обещание по поводу личной жизни парня. Взяв свое, она продолжала вести себя как ни в чём не бывало. Землянин усмехнулся, вспоминая этот инцидент. Вот ведь чертовка, завалилась ночью, воспользовалась и ни в одном глазу. Парень попробовал представить, смог бы он сопротивляться, чтобы не допустить произошедшего. И так это пытался представить и эдак, но по всему выходило, что женщина приходила с единственной целью, и его личное мнение нахалку совершенно не интересовало. Как бы он ни крутился, она бы так и так взяла свою дань. Но чёрт побери, отдавать такую дань было очень и очень приятно, чего уж тут врать самому себе. Илья усмехнулся своим мыслям и тряхнул головой, возвращаясь в действительность.

— Нет, Гасто. Этот прием делается плавнее. В твою цель не входит сломать руку оппоненту, а только её зафиксировать. …Да. Вот так. Теперь лучше. Продолжайте.

— Зела! У меня создаётся такое впечатление, что ты боишься навредить противнику. Так не пойдёт. Я, конечно, понимаю, что ты медик и больше привыкла лечить, чем калечить, но иногда и это надо уметь делать. Хотя бы для защиты себя любимой.

Девушка сердито сопела, глядя исподлобья на своего мучителя. Шла обычная дневная тренировка, а капитан корабля, как водится, следил за процессом, изредка вмешиваясь, чтобы поправить или объяснить нюансы. С доктором на этом поприще постоянно возникали проблемы. Она никак не могла себя заставить довести тот или иной приём до логического конца, инстинктивно боясь навредить.

— Ты представь, что перед тобой пират, который измывался над тобой…

Тадахх!! Спарринг партнёр Зелы, не ожидавший от девушки такого, с грохотом распластался на матах, а сверху ему в печень вонзился добивающий кулачок. Кулачок-то кулачок. Маленький такой и изящный, вот только легче от этого не стало. Парня пронзила острая боль, из глаз невольно брызнули слёзы. Он охнул и свернулся в позу эмбриона.

— Ой! Прости меня, Арз. Я не нарочно. Больно, да? Я сейчас. Только за аптечкой сбегаю, — затараторила перепуганная последствиями своих действий докторша. — Ты этого хотел? Да? Этого? — Зло обернулась она к Илюхе. — Добился своего? Из меня тоже хочешь мясника сделать?

— Именно этого и добивался, Зелочка. Только не мясника, а человека, умеющего постоять за себя. Мясниками становятся те, кто этого хочет. Если ты сама не захочешь стать такой, то и не станешь. А ты, Арз, вставай уже. Хватит притворяться. Думаешь, я не вижу, как ты одним глазом косишь в вырез на груди доктора? Медв узнает, он тебя на подвахте сгноит.

Абордажник вмиг занял вертикальное положение, и вид при этом имел весьма испуганный. Медва побаивались. Особенно те, кто по долгу службы с ним контактировал.

— И ничего я не подглядывал. Чего лишнего наговаривать-то.

Но Зела ему не поверила.

— Ах ты похабник!!!! — возмутилась разъярённая девица, и немаленький мужчина, охнув, вновь с грохотом распластался на матах.

— Вот! Уже лучше. А про подглядывание в вырез я пошутил, — усмехнулся парень.

— Ну ты и… — У девушки даже слов не нашлось от возмущения. А окружающие даже остановили спарринги и просто ржали над несчастным Арзом.

— Отставить смех!!! — повысил голос Илья. — Продолжаем тренировку! Бор, на твоём месте я бы не стал веселиться. Сам-то ничем не лучше. Постоянно удары пропускаешь, потому что, вместо того чтобы следить за противником, ты следишь за задницей Зинди. Понимаю тебя, есть за чем следить, но этим нужно заниматься в другое время.

Снова дружный хохот.

— Всё, ребята. Посмеялись и хватит. Продолжаем. Гера, опорную ногу чуть доверни. Так у тебя положение не очень устойчивое и…

Договорить парень не успел, ожили динамики общесудовой трансляии.

— Внимание! Капитану просьба срочно прибыть в центральный. Повторяю. Капитану просьба срочно прибыть в центральный.

— Гасто, принимай командование. Продолжайте тренировку. Отрабатывайте новые приёмы… ну ты сам всё знаешь.

Где-то под сердцем землянина поселилось тревожное предчувствие. Илюха не стал мешкать и поспешил на вызов, провожаемый не менее тревожными взглядами своих бойцов. В помещении центрального боевого поста царили полумрак и тишина, прерываемая только мерным и чуть слышным шелестом вентиляторов охлаждения оборудования. Можно сказать даже, что атмосфера была умиротворяющей. Однако это спокойствие в любую минуту могло прерваться боевой тревогой.

— Докладывай, Ди. Что стряслось?

— Похоже, нам снова повезло, Илья. Час назад в систему вошёл хорошо охраняемый конвой. Я не стала дёргать тебя. Всё шло, как обычно. А потом произошло вот это.

Зажглась тактическая схема, на которой в режиме ускоренной перемотки можно было наблюдать, как немного погодя из того же портала буквально один за другим вывалились пять кораблей. На этот раз ждать информации нужды не было. Разведывательный зонд, подвешенный неподалёку от портала, передавал чёткую картинку во всех диапазонах. Сам он работал в пассивном режиме, но близость происходящего позволяла всё разглядеть до мелочей. Передача шла узконаправленным лучом, так что за своё инкогнито можно было не переживать.

— Смотри, как удачно мы угадали, — хищно улыбнулся землянин. — Знать бы заранее, что так будет, на разведзондах бы сэкономили.

— Нет, не сэкономили бы. Риллка не позволила бы. Костьми бы легла, а зонды из тебя выбила.

— Тут согласен, — усмехнулся Илюха, представив жалостливые глаза упомянутой девушки. — Точно выбила бы. Что скажешь, сестрица? Это наши клиенты?

— Однозначно, братец. Пфф. Один из этой пятёрки точно наш. Подобного монстра мы уже видели. А вот четыре других уже что-то новенькое. По размерам чуть меньше стандартного эсминца, зато все остальные характеристики впечатляют. Сигнатуры этих малышей больше на крейсерскую похожи, а скорость разгона фрегатам не уступит. Опасные ребятишки. Портал сработал, как и в прошлый раз, не штатно. Они пришли не из соседней системы.

— Тогда вот что. Объявляй боевую тревогу. Старших офицеров и пилотов «Леденцов» в центральный. Будем думать.

— Есть. Внимание по кораблю! — зазвучал во всех уголках рейдера звонкий голос второго помощника. — Боевая тревога. Экипажу по местам стоять, корабль к бою приготовить. Старшим офицерам и пилотам «Леденцов» прибыть в центральный!

Илюха, естественно, не мог видеть, что происходило в данный момент на корабле, но точно знал, что сейчас его люди быстро, однако без суеты, облачаются в броню, получают в арсенале оружие и боеприпасы, а потом так же упорядоченно занимают свои места. Кто в десантных отделениях ботов, а кто на своих рабочих местах. Вжикнув, открылась герметичная дверь, это как всегда дружно ввалились близнецы, занимая свои ложементы.

— Установка к бою готова! Офицер РЭБ.

— Есть, — принял доклад Илюха.

— Дроны готовы к запуску! Оператор!

— Принял.

Снова открылась дверь, пропуская в помещение центрального поста остальных.

— Командир Абордажной секции прибыл.

— Пилот «Лед-один» прибыл!

— Пилот «Лед-два» прибыл!

— Пилот «Лед-три» прибыл! Кому будем лицо обгладывать, капитан? — это Эйла не смогла удержать язык за зубами.

— Медслужба на месте, лазарет готов.

— Главный прибыл. Корабль готов к экстренному разгону.

— Старпом на месте! — подытожил все доклады Саид. — Корабль к бою готов. Люди на местах, брат.

— Принял, — серьёзно кивнул всем собравшимся Илья. — А лицо обгладывать пока никому не будем, Эйла, — ответил он на заданный ранее вопрос. — Тут такое дело, что как бы нам самим чего не обглодали. Пока будем ждать и наблюдать. Ди, введи офицеров в курс дела.

Как всегда в безукоризненно, без единой морщинки сидящей на виртуальном теле форме рыжая важно подошла к тактической схеме. В её руке возникла указка.

— Прошу внимания, господа. Многие из здесь присутствующих уже встречались с чужаками, а вот для вас, Гасто, и для Эйлы это будет весьма познавательно, — важничала мелюзга. — Однако и остальные сегодня увидят кое-что новенькое. Итак. Чуть больше часа назад в систему вошёл охраняемый конвой. Через некоторое время портал вновь активировался, и из него, с интервалом в пятнадцать секунд, появилось еще пять кораблей.

— Это ж какая согласованность нужна?! — вновь не удержалась Эйла.

Рыжая укоризненно посмотрела на перебившую. Как по волшебству на её аккуратном носике появились изящные очки, и она как строгая учительница, чуть сдвинув их на нос, обвела взглядом всех присутствующих. Выглядело это очень мило и забавно, но не подходило к серьёзности момента. Так что парню пришлось прервать эту пантомиму.

— Ди, давай без клоунады. Хорошо? А ты, Эйла, потерпи с вопросами.

— Итак, я продолжаю. Пфф. — Очки снова исчезли.

— А что это у неё было за украшение на носу? Выглядит мило, — снова Эйла не уследила за языком.

— ЭЙЛА! Закрой рот! — это Гасто по старой памяти рявкнул. Да так, что та аж подпрыгнула и посерьёзнела. — Продолжайте, Ди.

— Спасибо, Гасто. Так вот. Самый большой корабль мы уже встречали, и все присутствующие, кто тогда не был с нами, могли видеть его в записи. Мы классифицировали его как несущий москитный флот линкор. И дали ему название «Дубина». То, что он несущий, видно из строения корпуса. А вот остальные корабли пока классификации не удостоились. По предварительным наблюдениям, это вспомогательные эсминцы. Очень быстрые. Перевожу схему в режим реального времени. Там как раз начинается самое интересное. Второй помощник доклад закончила. Пфф.

— Наши действия, капитан? — Гасто выглядел максимально серьёзно и собранно. Опытный вояка и командир проникся происходящим на его глазах. А там было действительно на что посмотреть. Прямо в этот момент сенсоры зарегистрировали гравитационный всплеск, и сигнатуры линейных крейсеров охраны конвоя исчезли со схемы.

— Ди, можешь дать видеокартинку? Посмотрим, что там произошло.

Тактическая схема уменьшилась в размерах и отодвинулась в сторону, а на её месте появилось объемное изображение. Картинка навевала ужас. Три мощных, современных корабля, которые несколько секунд назад двигались в боевом построении, представляя собой грозную силу, буквально за какой-то миг превратились в смятые консервные банки, на которые кто-то мимоходом наступил. Раз и нет грозных кораблей.

— Как же это? — не то выдохнула, не то всхлипнула поражённая до глубины души блондинистая хулиганка.

— Вот так. А ты хотела лицо обглодать. Как бы нам из охотников не превратиться в жертву. Главный, что скажешь?

— А что тут скажешь? — Медв задумчиво пожевал губу. — Скажу, что обычная тактика боевого построения тут не работает. Она рассчитана на защиту от ракетных атак, а для этих чужаков она как подарок. Чем плотнее построение, тем им легче. Гравитационному лучу без разницы, сколько кораблей находится в фокусе. Сколько есть, всем не поздоровится. Так что чем плотнее строй, тем за раз больше противника уничтожат. Подарок и есть.

— Согласен.

— При таких раскладах мы ничего и предпринять не сможем. Тут и целый флот может опозориться.

— А вот тут, Гасто, я с тобой не согласен. — Илья посмотрел на абордажника. — Кое-что мы можем.

— И что же это?

— Мы можем наблюдать и анализировать. Наша задача не воевать, а собирать информацию. Тем людям, что сейчас умирают, помочь мы действительно ничем не в состоянии, а вот остальным, в глобальном масштабе, поможем. Поможем тем, что расскажем и покажем, что произошло. Так что давайте наблюдать и анализировать. Боевую тревогу можно пока отменить, но оружие и броню держать под рукой. Скоро время обеда. Пусть люди спокойно принимают пищу. А нам придётся крепко подумать, господа. Саид, распорядись, чтобы девочки нам сюда поесть принесли. Прошу всех к схеме, будем считать. Ди, увеличь всё это хозяйство для наглядности. Итак, господа офицеры, что мы имеем…

Глава 41

Тяжело смотреть, когда кто-то уничтожает ни в чём не повинных людей, и при этом спокойно анализировать ситуацию. Но Илья смог взять под контроль эмоции. Глубоко в душе бушевал ураган, а он с внешне спокойным лицом продолжал наблюдать за действиями противника, попутно комментируя ситуацию.

— Ди, на какой дистанции пришелец применил свое основное оружие?

— Выстрел был произведён с расстояния в двести пятьдесят тысяч километров, капитан.

— Тогда вопрос к пилотам. Что думаете по этому поводу?

— Надо полагать, командир, что это, скорее всего, оптимальная дистанция для выстрела, — внимательно глядя на тактическую схему, сказала Бер.

— Однако я бы накинула для верности еще по сотне тысяч, в одну и другую сторону. На всякий случай. И ещё, с таким противником придется вести бой на сверхдальних дистанциях, а это смогут сделать только линкоры и дредноуты, — добавила белобрысая.

— Согласен, — подал голос Риго. — Вот только надо учитывать ещё и скорость разгона противника. Наши тяжелые корабли медленные по сравнению с ним. Они не смогут удержать дистанцию. Либо противник легко вывернется из-под обстрела, либо сам быстро прорвется на свой оптимал. При любом раскладе мы в проигрыше будем.

— Я тоже пришел к таким же выводам. Хочу только добавить вот что. Судя по количеству выпущенного москитного флота, в упор к нему тоже лучше не приближаться, — внёс свою лепту Илья.

На схеме было отчётливо видно, как целая туча мелких, быстрых и очень манёвренных кораблей стартовала с борта корабля-носителя и устремилась к беззащитным транспортам.

— А вот этому, возможно, удастся удрать, — ткнула пальцем в схему Рилла.

— Это эсминец последнего поколения, элентийской постройки, похоже, собран по спецзаказу, — подключился Медв. — Разгон не соответствует штатным характеристикам. Второй помощник, не могли бы вы дать видеокартинку этого корабля.

Появилось объемное изображение.

— Я так и думал. Вот смотрите. Тут стоит один лишний двигатель, но и это еще не всё. Судя по величине хвоста выбрасываемой плазмы, УФК имеют место быть. Сейчас пилот этого корабля жжёт их нещадно.

— Ну, я бы на его месте тоже не стал жадничать в такой ситуации, — заговорил вдруг всё это время молчавший Гасто.

— Верно, — согласился с ним землянин. — Пилот этого корабля действует абсолютно верно. Но он допустил пусть единственную, однако роковую ошибку. Он не сразу встал в разгон, а сначала принял на борт сколько смог гражданских. Теперь, если судить по скорости погони, ему уже не уйти. Попытка спасти людей выглядит, несомненно, благородно, но и несколько глупо. Или вернее, я бы сказал излишне эмоционально.

— А сам бы ты как поступил, капитан? — это снова Гасто.

— Если честно, то не знаю, как бы я поступил. Но речь не обо мне. Речь о том пилоте, который сейчас старается уйти от погони и донести важную информацию до своих властей. Вот только вряд ли что выйдет из этого. Время потеряно.

— Но пилот там высшей категории, — заметила Эйла. — Посмотрите, как тонко он чувствует дистанцию и грамотно маневрирует.

— Тут да, согласен, — вынужден был согласиться землянин. — Пилот хороший. Только сдаётся мне, там не он, а она. Эленте как-никак. Но действует великолепно. Что не отнять, то не отнять. Вот только конец в итоге предсказуем, если не произойдёт чего-то сверхъестественного. Кстати, Рилла, сможешь провести ещё один зонд к порталу, из которого появился противник. Надо это сделать незаметно и расположить его с другой стороны от портала. Нам необходимо снятьинформацию, которой будет обмениваться носитель, для активации гиперпрокола. Естественно, если это получится. Нужно в конце концов узнать, как они это делают и откуда приходят.

— Сделаю, капитан. Проведу аккуратно, никто не заметит.

— Прекрасно, тогда это нужно делать прямо сейчас, ставь его прямо за порталом и пусть работает автономно, что бы ни случилось. Мало ли, нам самим придётся быстро сматываться, всегда можно забрать и позже.

— Есть.

В борту рейдера открылся спецлюк и из него стартовал зонд, запущенный из пневматической пушки. Маленькой искоркой, мало отличимой от россыпи далеких звёзд, сверкнул и сразу же потух двигатель, почти мгновенно разогнав робота до огромной скорости. При большом желании и должном старании это можно было бы заметить, но для этого надо для начала знать, где искать и куда смотреть. Такая малая цель имеет слишком незначительную сигнатуру, чтобы засечь её на таком огромном расстоянии, да еще и среди мешанины астероидного кольца планеты, где и находилась «Находка».

— Зонд запущен. Дальше пойдет в автоматическом режиме. Траекторию движения рассчитала так, что уже через два часа он будет готов к работе.

— Прекрасно.

А избиение конвоя между тем набирало обороты. Транспорты уже вовсю потрошили, даже лайнер был остановлен, и в настоящее время к нему и от него плотным потоком сновали челноки. Скорее всего, перевозили живой груз, и только тот самый модернизированный эсминец все ещё продолжал сопротивляться, упорно прорываясь к выходному порталу, но судя по времени, он уже не успевает.

— Капитан, эсминец меняет курс. — Ди, как обычно, всё замечает раньше других. — Вот его новая траектория движения.

На тактической схеме зелёным пунктиром высветилась линия предполагаемого маршрута.

— Очень интересно. При таком раскладе они пройдут почти вплотную к нашему положению, — нахмурился Илья.

— Вот что ещё примечательно. — Медв, пока все обсуждали действия противника и его характеристики, очень внимательно рассматривал визуальные картинки кораблей пришельцев. Он их то увеличивал, то отдалял, разворачивая так, чтобы детально разглядеть со всех сторон.

— Что ты заметил?

— Да компоновка кораблей узнаваемая.

— Поясни.

— Я обратил внимание, что эти неизвестные ребята хоть и отличаются в техническом плане от нас довольно-таки сильно, но тем не менее инженерные решения строения кораблей используют те же, что и в Содружестве. Если не считать гравитационной пушки, то они используют точно такие же технологии. Ничего нового, разве только сами технологии более совершенные. Их щиты работают на тех же принципах, но более ёмкие. Двигатели тоже плазменные, но при своих меньших размерах более мощные. Имею смелость предположить, что и энергию получают также на основе разницы потенциалов, материи и антиматерии. Да и строение корпусов основано на тех же инженерных решениях. Разве что корабль-носитель построен несколько по-другому, и то, скорее всего, лишь из-за того, что гравитационное орудие имеет большие размеры, и пришлось строить корабль вокруг него. А так все вполне узнаваемо. Вон, даже погоня за эсминцем стреляет из похожих пушек, что и собственно сам эсминец. Разве что у них эти пушки более скорострельные. Единственное, что выбивается из схемы, это москитный флот, базирующийся не внутри носителя, а как бы снаружи, до поры до времени являясь частью корпуса. Но, по моему мнению, это решение вызвано в связи с экономией места внутри корпуса и снижением общей массы. Так что оно изначально лежит на поверхности.

— Понял тебя, Медв. Думаешь, это они? Последователи Жагера?

— Нельзя это утверждать категорично, парень, но всё указывает именно на это. Одно могу сказать точно, мы имеем дело с людьми, которым изначально были доступны те же технологии. Правда, в отличие от нас, они не стояли на месте, а разрабатывали и усовершенствовали свою технику, а в плане технологий искусственной гравитации ушли так и вообще далеко вперёд.

— А что это за Жагер такой? — спросила Беррана.

— Не что, Бер, а кто, — ответил ей Илюха. — Есть у нас с главным инженером одна теория, она, если честно, выглядит несколько бредово и в неё трудно поверить, но если знать изначальную историю, то вполне укладывается в общую схему. Медв, ты не против, если я вкратце расскажу?

— Валяй.

— Так вот, во времена первого контакта с расой эленте жил да был талантливый инженер и учёный. Звали его Дар Жагер…

И землянин поведал удивительную историю, которую когда-то услышал из уст своего главного инженера. Когда минут через пятнадцать он закончил, в помещении центрального поста воцарилась тишина. Все переваривали услышанное.

— А почему в истории нет ни единого упоминания об этом человеке и тех событиях? — наконец не выдержала Милла.

— Эленте, надо полагать, позаботились о том, чтобы правда не всплыла.

— Вот твари!!! — прошипела Эйла. — И мы, получается, сами предали такого человека и встали на их сторону?

— Да хрен его знает, как там всё было на тот момент, — развёл руками парень. — История грязная, конечно, но не нам судить действия правителей того времени. Это было слишком давно. И сегодняшние эленте не могут нести ответственность за своих предков. Да, они заносчивые, да, высокомерные, да, они считают себя эталоном, и да, я тоже их недолюбливаю, как и вы, был опыт общения, знаете ли, но тем не менее в том, что происходит вон там, — Илья ткнул пальцем в тактическую схему, — конкретно вот эти люди не виноваты. И уж тем более они не заслуживают той участи, которая им приготовлена.

— Но мы же не знаем, что их ждёт. Может, не всё так страшно? А совсем даже наоборот?

— Эйла, — отозвался Гасто, — вот смотрю я на тебя и поражаюсь. Вроде не дура, а как скажешь… то лучше бы молчала. Ты сама абордажник, пусть теперь и бывший, но ты когда-нибудь видела абордаж ради того, чтобы напоить гезом?

— …

— Молчишь? Правильно молчишь! За умную сойдёшь при случае. Капитан прав. При всей моей нелюбви к этим выскочкам они тоже люди, и они не заслужили такой участи. Хотя бы уже потому, что лично они ничего плохого этим ребятам и конкретно Жагеру не сделали. Тем более не забываем, что противник не только исключительно по эленте елозит, а нашими соотечественниками тоже не брезгует, как, впрочем, всеми остальными членами Содружества. Это общая беда и общий враг. Смекаешь?

— Да это понятно, и вот здесь, — девушка постучала себя ногтем указательного пальца по лбу, — я с этим согласна, но вот тут, — она приложила ладонь к груди, — хоть режьте меня, сочувствия к этим недолюдям у меня нет. И если б пришельцы не трогали нас, то я бы им ещё и помогла, будь моя воля. — Сузила глаза статная блондинка.

— Благо твоей воли пока нет, — ухмыльнулся командир абордажной секции. — Капитан, судя по твоему задумчивому виду, ты что-то придумал. Не поделишься?

И действительно, пока шла дискуссия между новым пилотом и её бывшим командиром, Илюха усиленно обдумывал мелькнувшую у него одну безрассудную идею. Эсминец приближался к «Находке». Парень не сомневался, что с двумя преследователями его корабль справится, пусть у них щит и лучше, чем однотипные стандартные системы Содружества, но против главного калибра и ракет, которыми оснащаются новейшие линейные корабли империи, им не выстоять хоть как. Ну не могут они быть непробиваемыми в самом деле. Илюха рассуждал так: скорее всего, пришельцы следили за развитием технологий в Содружестве и строили свои корабли таким образом, чтобы они превосходили по своим характеристикам имеющиеся в нём. И не более. Опять же, раз они до сих пор ещё не развязали глобальную войну, значит, уязвимы тоже, а коли так, то шанс есть надавать по соплям зарвавшемуся от безнаказанности супостату. Во-первых, как обычно шанс неожиданности, во-вторых, расстояние, на которое оттянул элентийский эсминец погоню от основных сил.

— Да, Гасто, ты прав. Есть одна безумная идейка. Безумная и, прямо скажем, опасно безрассудная, но если дело выгорит, ребята, то мы много узнаем о противнике, а главное, появится возможность понять, кто они, откуда и как приходят наверняка. Как вам такой расклад?

Народ подобрался, внимательно глядя на своего капитана, и только Саид был непробиваемо спокоен. Его уверенность в брате была абсолютной. Раз задумал, значит, всё получится. Уж такой у него брат.

— Ну, не томи, Лео! — От возбуждения у Риго даже голос немного охрип.

— Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться в гости к супостату?

— Ты имеешь в виду абордаж? — Гасто Рув был не менее спокоен, чем Саид, но это спокойствие исходило больше от уверенности в себе и своих людях.

— Именно.

— Ставь задачу.

— Задача простая, войти на борт одного из эсминцев противника и вынести оттуда навигационный ИскИн, или что там у них вместо него.

— Тогда и мне надо идти вместе с группой, — вдруг заявил Медв. — Без меня они не справятся, мало ли что там и как устроено. Молодого не отправишь, он может чего и напутать. Вот и выходит, что мне надо.

Илюха нахмурился. Но по всему получалось, что Медв был прав. Главный точно справится, Илюха в этом не сомневался, а без него хрен знает, как всё пройдёт.

— Не хотелось бы тебя отпускать, Медв, но похоже, ты прав. Гасто, ты помнишь? Сколько ушло, столько и вернулось!

— Естественно, капитан, но что-то мне подсказывает, сам ты тоже отсиживаться не собираешься! Я уже говорил, повторю снова, ты не должен покидать мостик рейдера!! Говори, что задумал?

— Пока еще рано это обсуждать. Ты пока готовь своих людей. Экипируй их так, чтобы продавить любое противодействие. Максимум индивидуальной защиты и огня. Нам нужен только ИскИн. Остальное можно не жалеть. Жечь всё и всех, кто попадётся на пути. Может, ещё и не понадобятся все эти приготовления. Это будет зависеть от капитана эленте и как себя поведёт его… а скорее, её экипаж. Все свободны. Готовьтесь. Звено «Леденцов», огневая поддержка. Выполнять.

Глава 42

Помещение опустело. Люди пошли готовиться к предстоящей операции. Когда за выходившей последней Бер закрылась дверь, на тактической карте ситуация снова изменилась. Преследователи резко ускорились и, быстро сократив дистанцию, дружным залпом разворотили корму убегавшего эсминца, лишив того способности к передвижению. От такой подачи и последовавшего мощного взрыва двигательную установку оторвало напрочь. Сам эсминец начал неконтролируемое вращение в пространстве, продолжая двигаться почти прежним курсом, только теперь на манер гимнастки, делающей обратное сальто через голову, а обломки двигателей кувыркались неподалёку, достаточно быстро отдаляясь по другой траектории.

От кораблей преследования отстыковались четыре челнока, по два от каждого, и ринулись к беспомощному беглецу. Но буквально в тот же момент от борта элентийского эсминца отделился бот и на большой скорости, начал уходить к астероидному кольцу. Илюха было подумал, что у капитана этого корабля совсем мозги набекрень съехали. Спасаться в такой ситуации на боте это облегчать работу преследователям. Однако он ошибся в своей оценке. Ошиблись и преследователи, видимо подумав точно так же. Два из четырёх челноков метнулись на перехват, и вот тут-то капитан эсминца доказал, что не из дерьма слеплен. Как только челноки отдалились на достаточное расстояние, совсем уже умирающий с виду эсминец быстро стабилизировал свое, как оказалось, очень даже контролируемое вращение и в течение десяти секунд выдал два полных залпа, по одному под хвост каждому челноку, мгновенно уполовинив абордажные силы неприятеля. Илюха восхитился находчивостью этого капитана. Похоже, что бот был всего лишь приманкой, а экипаж сдаваться как бы совсем и не собирается.

— Молодец девка!!! — не удержавшись, воскликнул парень.

— А вдруг там мужчина рулит? — высказала своё сомнение Милла.

— Сама-то в это веришь? Это же эленте, у них с мужиками, насколько я знаю, вечный напряг, так что маловероятно. А с другой стороны, кто бы там ни командовал, действует он превосходно, а соображает быстро.

Оба вражины от произошедшего даже немного растерялись, но длилось это совсем не долго, ответный залп с двух бортов сразу буквально испарил носовую часть многострадального эсминца. И именно в том месте, где находился центральный командный пост. Если капитан эленте не успел покинуть свой ложемент, то он неминуемо должен был погибнуть. Илья, сам не замечая того, что начал симпатизировать человеку ненавистной ему расы, очень надеялся, что этот… или эта… короче, без разницы кто, ему просто очень хотелось, чисто по-человечески хотелось, чтобы капитан этого корабля выжил.

Одно плохо, не дотянул беглец до нужной точки в пространстве, где было бы удобно провести быструю операцию. Буквально километров пятьсот не дотянул. Но землянин даже не думал отменять операцию. Вся эта катавасия сама собой продолжала приближаться. Просто по инерции. А значит, рано или поздно выйдут туда, куда надо. Медленнее, чем хотелось бы, но деваться некуда. «Леденцы» уже стартовали и теперь тихой сапой, с включенными системами снижения заметности, прячась на всякий случай в тени астероидных глыб, осторожно подбирались на позицию.

— Ди, после того, как мы начнём представление, нас засекут. Рассчитай время подхода основных сил противника на дистанцию уверенного поражения из их главного калибра. Проще говоря, сколько у нас времени на всё про всё, ведь ещё и уйти надо успеть.

— Да тут и рассчитывать нечего особо. Час, максимум полтора, потом надо рвать когти, не жалея УФК, и вставать на струну с ходу. Только так у нас есть шанс.

— Понял тебя. Вызови сюда Саида и Гасто.

— Есть. Внимание! Старпому и командиру абордажной секции прибыть в центральный.

Минут через пять оба вызванных вновь появились.

— Гасто, — начал землянин, — сколько человек планируешь взять на операцию?

— Всего пойдёт десять человек, включая меня и главного инженера. Двое погонщиков и шестеро штурмовиков. Мы с Медвом пойдем замыкающими.

— Отлично. Значит так. Времени у нас очень мало. От начала операции и до её завершения час. Больше нам не дадут резвиться. Поэтому надо успеть в кратчайшие сроки. Меньше можно, больше нельзя.

— Ты зубы не заговаривай, капитан. Это и так понятно. Но ты ведь про количество людей не зря спросил, верно? Что задумал?

— Верно, Гасто. Задумал, — ухмыльнулся парень. — Параллельно с вами мы тоже прогуляемся на элентийский борт. Абордаж уже начался, но, похоже, дамочки ещё держатся. Там ведь гражданские имеются, вдобавок к основному экипажу. Может, хоть кого-то успеем спасти.

— Глупо. Ты не должен это делать сам.

— А я сам и не буду. Возьму твоих людей, Саид будет командовать, у него опыта в этом не меньше, чем у тебя. Да дроидов прихватим побольше. Там у тебя погонщики ещё есть?

— Лео!!! Возьми меня! Я ведь уже ходила, помнишь? — подхватилась Рилла.

— Все равно это неправильно! — продолжал хмуриться Гасто. — Наша задача собрать информацию, а не спасать эленте!!! — отрезал он.

— Тут не поспоришь, — кивнул Илья. — Но тебе эта ситуация ничего не напоминает?

— Ты про наше спасение, капитан?

— Именно. Тогда я тоже не должен был это делать, однако сделал и не жалею, потому что познакомился в итоге с достойнейшими людьми.

— Это удар ниже пояса.

— Знаю. Но ещё я знаю, Гасто, что уважать себя перестану, если не сделаю этого. Я, как и ты, терпеть не могу эленте, но вон те люди, — парень снова ткнул пальцем в тактическую схему, — своими действиями заслужили шанс на спасение. И я им его предоставлю. Мне очень неловко тебе об этом напоминать, и поверь, я так бы никогда не сделал, не обернись ситуация таким вот образом, но скажи мне честно, положа руку на сердце. Я тогда правильно поступил, ввязавшись в свалку с марийцами?

— …

— Вот то-то и оно. Иногда бывает так, что понятия правильно или неправильно смешиваются, и приходится поступать по совести, а не по правилам. Кроме того, есть ещё кое-что…

— И что же это?

— Не знаю даже как объяснить.

— А ты попробуй.

— Можешь смеяться, верить или не верить, но я просто чувствую, что должен быть там. Однако это всё лирика. Я принял решение, нравится тебе оно или нет.

— А кто будет координировать общие действия?

— За это не переживай. Я и буду, если понадобится. Связь Ди обеспечит и картинку мне покажет. Ты, Гасто, сам только не облажайся. Я-то пойду туда без фанатизма. Если будет невозможно что-либо сделать, просто отступим. А вот тебе достаётся самое главное. И дело сделать, и людей сохранить. Понимаешь? Кровь из носа. Наизнанку вывернись, но добудь мне ИскИн.

— Сделаем, капитан.

— Добро. Тогда отряди часть своих людей под командование старпома и будьте наготове. Скоро начинаем.

— Принято. Пошли, старпом. Одна просьба к тебе, береги моих ребят.

— Не твоих, Гасто, а наших, — прогудел с высоты своего роста гигант. — Не бойся, все вернутся. — Он наклонился к уху абордажника и тихо добавил: — Просто верь капитану. Он действует по какой-то непонятной даже мне логике, а я его знаю уже больше двух циклов, но вот что интересно и удивительно, он всегда оказывается прав в итоге. Так что не переживай, верну я тебе ребят целыми и невредимыми.

Илюха этого диалога уже не слышал. Он внимательно изучал тактическую схему. В это время два челнока уже прилипли к борту элентийского эсминца. Абордаж начался. А два вражеских корабля, уравняв скорости с двигающимся по инерции объектом нападения, зависли неподалёку в ожидании.

— Ди, приготовь главный калибр и ракетные турели. Турели зарядить штурмовыми ракетами.

— Есть. Фальшпанели открыты, главный калибр готов к выстрелу. — Еще через пятнадцать секунд: — Ракетные турели готовы к бою.

— Что со связью между боевыми группами?

— Связь установлена.

— Отлично, — сказал парень, закрывая забрало шлема. — Внимание по кораблю. К бою! Начинаем веселье. Гасто, твоя группа «Альфа».

— Есть! Понял. «Альфа».

— Саид, твоя «Гамма».

— Принял, брат. «Гамма».

— Ди, ты «База».

— Есть «База».

— Группе «Альфа» приготовиться к старту. Ждать команды. Ди, Включай ГЛИху, идентификатор пиратского транспорта. Кормовые полный вперёд! Щит в переднюю полусферу.

Неизвестно, как воспринимали окружающую действительность пилоты вражеских кораблей, но выглядеть это должно было приблизительно так. На расстоянии четырехсот пятидесяти километров, на краю астероидного пояса безымянной планеты вдруг высветилась яркая сигнатура транспортного корабля и, быстро набирая ход, пошла на сближение. Что думали и как рассуждали пилоты, наблюдающие эту картинку, тоже неизвестно, но отреагировали они мгновенно. Оба челнока отшвартовались от борта эленте и метнулись к своим носителям. Быстро состыковавшись с ними, они вновь вышли в свободный полёт, но только лишь для того, чтобы теперь направиться к борту только что появившегося незнакомца. Один вражеский эсминец остался на месте, а второй последовал за челноками.

— Походу, это они за новой партией абордажников сходили. Ну что же, так даже проще. Облегчим себе задачу, — вслух рассуждал Илюха. — «Леденцы»!

— На связи.

— Бер, видишь этих двоих?

— Наблюдаю, капитан.

— Приготовьтесь. Это ваша цель. Как только я уничтожу эсминец, жгите.

— Есть.

— Ди, левое орудие пли!!

Уууууууууууу, бууууууууууу.

Мощный пучок узконаправленного гамма-излучения от носа до кормы проткнул несущийся навстречу корабль. Яркой вспышкой мигнули его щиты, а затем полыхнул мощный взрыв, разнося корпус на мелкие фрагменты.

— Бер, ДАВАЙ!!!!

— Работаем.

Наверное, пилот оставшегося неприятельского эсминца удивился, когда его собрат, сверкнув на мгновение яркой вспышкой, перестал существовать, а еще больше он удивился, когда опять же из ниоткуда высветились еще три сигнатуры и метнулись наперехват челнокам. Те попытались увернуться, но куда там. Идущая клином тройка фрегатов полыхнула плазмой, чтобы уже через мгновение полыхнули челноки.

— Цели уничтожены.

— Отступить под щиты «Базы».

— Есть.

Расстояние уже позволяло стрелять ракетами.

— Носовые и кормовые турели, залпом, два такта пли!!

Туча смертоносных иголок стартовала разом, через несколько секунд ещё одна. Будь на месте этого вражеского корабля любой другой стандартный эсминец Содружества, ему хватило бы и одного залпа. Расстояние в полторы сотни километров это практически в упор, но этот выстоял. Щиты слетели, однако корабль даже не потерял ход. Сообразив, что в этот раз противник попался ему не по зубам, пилот решил отступить. Вот только Илюха его отпускать не собирался.

— Он пытается удрать, капитан. Разворачивается.

— Этого я и ждал, Ди. Как только он подставит борт, лупи из главного калибра. Надо отделить корму с реакторным отделением.

— А если оно не там?

— А если бы у бабушки была борода?

— Тогда она была бы дедушкой, братец.

— А я тебе про что? Стреляй так, чтобы носовая часть от середины уцелела.

Ууууууууууу, бууууууууууу. Уууууууууууу, бууууууууууу.

Эсминец разделился на две неровные части, чуть меньшая носовая и большая соответственно кормовая, которая тут же полыхнула яркой вспышкой. Обломки шрапнелью разлетелись в разные стороны.

— Группа «Альфа», старт. Действуй, Гасто! Удачи!

— Спасибо, капитан. Сделаем.

— Рилла, ты хотела на прогулку?

— Да.

— Бегом к Саиду.

— Есть.

— Милла, тебе в случае чего за сестру одной отдуваться.

— Справлюсь.

— Отлично! Ди, приглядывай тут, если ситуация изменится, сразу доклад.

— Есть.

— Всё, я пошёл. Не скучайте, мы быстро. Брат!

— На связи.

— Заводи колымагу, я через минуту буду.

— Ждём.

Глава 43

В этот раз Саид настоял на своём и заставил Илюху сменить СПБшку на полноценный пехотный скафандр. Парень не стал спорить. Времени не было, да и понимал он, что так будет надёжней. Всё-таки СПБшка не предназначена для боя. Можно, конечно, и в ней, но полноценный боевой скафандр всяко лучше для этих целей. Переодевался уже в полёте. Риллу тоже переодели. Оказывается, Саид давно позаботился обо всех членах экипажа и даже о кнопках Энци не забыл. Скафандры были все иссиня-чёрного, матового цвета. Казалось, что они буквально впитывают в себя свет. Группа выглядела устрашающе. Вооружены все были до зубов. Саид как обычно держал в руках свою мантийскую газонокосилку и любовно её поглаживал. Илюха тоже инстинктивно огладил рукояти подаренных Дедом абордажных клинков. В этот момент пришло сообщение от группы «Альфа».

— База, здесь «Альфа», мы вошли. Группа вступила в огневой контакт. Сопротивление плотное. Потерь нет. Продвигаемся вперёд.

— Принял, «Альфа». Есть какие-нибудь особенности у противника?

— Да, есть. Они, похоже, не люди. Если я правильно понял, от людей там мало осталось. Что-то вроде роботов, но с человеческими кусками. Жуткое зрелище, капитан. Имеют очень мощную защиту. Но ЭМ-гранаты их вводят в ступор. Так и идём.

— Спасибо за информацию, «Альфа», работайте.

А тут и их бот пристыковался к борту элентийца.

— Командуй, Саид.

— Группа, приготовиться к высадке. Малышка, давай своих подопечных вперёд.

Вжикнув сервомоторами, «тараканы» зашевелились в центре десантного отделения, пробуждаясь к жизни. Вот они встали на свои лапы-манипуляторы и шустро посеменили к шлюзу. В то же мгновение, как только был открыт проход во внутренние помещения корабля, раздался свист воздуха, и тут же все звуки снаружи скафандров пропали. Атмосферы на борту эсминца уже не было, но гравитация еще пока присутствовала. Роботы метнулись вперед, открывая огонь на подавление. Не успела первая пара скрыться в проходе, как за ней метнулась вторая, потом третья и четвертая. За ними потянулись и два осадных модуля. Но вот и они скрылись в проходе.

— Осадные модули развернули силовые щиты. Можно выходить. Противодействие плотное. Один дроид уничтожен.

— Принял. Бойцы, вперёд, — скомандовал Саид и сам, придержав метнувшегося было вслед за бойцами Илюху, двинулся следом. По всполохам вспышек было видно, что там сейчас жарко. Но вот одна за одной полыхнуло пять мощных беззвучных взрывов, это гигант разрядил свой чудовищный карамультук по врагу, вернее, встроенную ракетную установку, а потом в наушниках раздался его спокойный как всегда голос:

— Капитан, Рилла, можно выходить, сопротивление подавлено.

Это была полётная палуба. Рассчитанная на один бот и одновременно трюм. Сейчас бота по понятным причинам не было. Помещение тесноватое, не сравнить с аналогичными на «Находке», ну так оно и понятно, чай, всего лишь эсминец, а не грузовой транспорт. Грузы возить он изначально был не предназначен. Трупов было на удивление немного. Видимо, защитники под напором наступающих отошли в глубину узких коридоров. Там проще было обороняться.

— Капитан, тебе надо взглянуть на это.

— Рилла, действуй. Надо взять под контроль то, что осталось. Запускай своих тараканов.

— Есть.

— Что тут у вас? — подошёл Илюха к одному из бойцов, который его звал.

— Смотрите сами. — И боец, разогнувшись, отступил назад, открывая вид на распластанную на палубе фигуру.

— Ох ты ж мать твою за ногу!!! — воскликнул поражённый парень.

На палубе лежало тело, своими очертаниями напоминающее человеческую фигуру. Руки, ноги и вся нижняя часть туловища были полностью механическими. И только в разбитом забрале шлема была видна изуродованная до неузнаваемости человеческая голова. Изуродованная механическими приспособлениями. Вместо одного глаза было что-то вроде объектива, а в глазницу второго был подключен гибкий шланг. Видимо, для коммуникации с внешними приборами скафандра. Рот присутствовал без изменений, но общее зрелище было жутким, особенно в совокупности с сукровицей ярко-жёлтого цвета. По-видимому, обычная человеческая кровь была заменена на какую-то другую жидкость, для поддержания жизнедеятельности живых тканей и мозга. Накатила тошнота. Дико захотелось открыть забрало тактического шлема и метнуть наружу всё, что имелось в желудке. Таких страшилищ было четверо. Но еще неизвестно, сколько подобных ребяток бродит на борту.

— Капитан, мы успешно подключились. Основной ИскИн уничтожен, — доложила Ди. — Работает пока только резервный, расположенный в машинном отделении. Там сейчас идёт бой. Противника осталось немного, но обороняющихся ещё меньше. Я связалась с ними. Говорят, что продержатся не больше пяти минут.

— Саид, командуй.

— Так, ты, Арз, остаёшься с Риллой. Держите проход в носовую часть.

— Есть.

— Мы идём к машинному отделению. Рилла, четвёрку вперёд. Бойцы, вы следом. Мы с капитаном замыкающие.

Вот в коридорах с трупами было уже намного гуще. Время от времени они, коридоры в смысле, были перегорожены искусственными баррикадами. Было видно, как обороняющиеся отходили, сдавая позицию за позицией. Видимо, противник, с неумолимостью гидравлического цилиндра, выдавливал их. Пришлось столкнуться с этими уродцами ещё пару раз. Они будто не ведали страха. Защищённые мощной бронёй и не менее мощными щитами, они просто шли напролом. Если бы не карамультук Саида и его ракетная установка, пришлось бы туго совсем. Благо по счастливой случайности ЭМ-гранаты имелись, и они действительно действовали. Один из бойцов получил ранение в руку, пришлось вывести в арьергард, а его место занял Саид, чья броня по толщине не уступала вражеской, ну а пушка так и вообще была несомненно круче. Она даже если не пробивала броню, то просто сносила супостата с ног, ну а дальше уже плазменные гранаты завершали дело. Это были единственные боеприпасы, которые справлялись на ура. Правда, при этом они уничтожали и сам корабль, но тут уже было не до жиру, о сохранности корабля речь не шла.

В общем, к машинному отделению пробились вовремя. Правда, спасти удалось всего троих элентийских девчонок, одна из которых была сильно ранена. Это был технический персонал с одного из транспортов. Потом у арсенала снова вступили в бой. Там, изуродовав коридор до неузнаваемости, спасли ещё двоих, одна из которых была неходячей. Пришлось нести. Нет, Илюхины бойцы никого на руках не носили, а вот выжившим пришлось тащить своих товарок на руках. Да, устали, да, обессилели, но деваться некуда. Единственной силой, способной воевать, на этом корабле остались лишь бойцы с «Находки». Так что не до нежностей и расшаркиваний. Илюха только пальцем указал на раненых, и выжившие, быстро угадав в нём главного, подчинились молча. А может, на них подействовал внешний вид полностью чёрных скафандров, как бы то ни было, они молча подхватили раненых и понесли следом за продвигающейся процессией.

— Капитан! Мы атакованы с двух направлений, — прилетел чуть испуганный голос Риллы. — К нам пробиваются из носовой части и из второго кормового прохода.

— Всё так плохо?

— Пока просто удается не выпускать их оттуда, но долго так продолжаться не будет.

— Держитесь, мы уже на подходе. Сейчас ударим в спину тем, кто лезет с кормы, и сразу легче станет.

— Поторопитесь. Мне трудно управлять сейчас сразу всеми дроидами, вашу четвёрку я перевожу на автоматическую работу.

— Саид, ты всё слышал. Командуй.

— Аррррххх!!! Ускорились!!!

Бойцы рванулись вперёд вслед за дроидами, которых Рилла перевела в самый агрессивный режим, теперь они будут переть вперёд, сметая любого чужого, кто попадётся на пути.

— Эй, бедолаги! — крикнул Илюха скорбной процессии, которая тащила раненых, еле переставляя ноги от усталости. — А ну шевелите своими задницами. Ждать никого не будем. Если хотите еще пожить, бегом. — И он, более не оглядываясь, рванул вслед за своими товарищами.

Противника застали врасплох. Супостат не ожидал удара в спину, однако быстро сориентировался. Вот только воевать на два фронта долго не смог. Смяли быстро, буквально с ходу. Опять Саид отличился. Облачённый в любимый чудовищно тяжёлый скафандр, он принял весь огонь на щит и броню, сам раздавая щедрой мантийской рукой подарки из своего ручного главного калибра. Опять не обошлось без неприятностей, девушка-боец получила очень серьёзное ранение в ногу и идти больше не могла, зато прорвались обратно в полётный ангар. Сразу стало легче. Удерживать всего одно направление всегда проще. Можно было уходить, однако землянин чувствовал, что ещё не всё закончено. Его что-то тянуло туда, в носовую часть. Он не знал, что его толкает на это, но был уверен, что побывать там должен.

— Ну что, брат? Уходим?

— Нет, Саид! Мне надо туда, — парень указал подбородком в направлении единственного коридора, который вёл в сторону ЦКП, вернее, того, что от него осталось.

— С ума сошёл? Там у них какая-то станковая пушка. Щиты осадных модулей её еле сдерживают. Соваться туда самоубийство.

— Я понимаю, брат. — Положил руку на плечё гиганту парень. — Но и ты меня пойми. Я не знаю, как это объяснить, но чувствую, что я здесь именно для этого.

— Хорошо, брат, только как это сделать? Там стволы крупного калибра, даже моя броня и щит сдуются в момент. Говорю же, осадные модули еле держат.

— Что-нибудь придумаю. Рилла, подведи одного мелкого таракана к углу проёма, пусть сунет туда манипулятор с камерой. Мне нужна картинка.

А картинка была такой. Посередине коридора висела гравиплатформа, на которой и был установлен спаренный крупнокалиберный агрегат, которым управлял один оператор. За ним виднелась группа из четырёх человек, ну или кем там являлись эти гаврики, которые в данный момент атаковали очередную самодельную баррикаду. Удивительно, но там кто-то еще сопротивлялся.

— Там ещё есть выжившие! — удивлённо воскликнул парень. — Надо спешить. Рилла, ставь осадники один за другим, пусть первый принимает весь огонь, а второй на подхвате. Затем всех штурмовых тараканов скопом туда, пусть поливают огнём гравиплатформу. Плевать, что мы так всех потеряем! — ответил он удивлённо вскинувшейся не его приказ девушке. — Еще купим. Нам надо отвлечь внимание. А потом сделаешь то, что я скажу. Выключишь щит первого модуля и включишь на втором. Но по команде. Ясно?

— Да. Но зачем?

— Некогда объяснять. Так, бойцы, все отошли за второй модуль.

Илюха действовал инстинктивно.

— Тараканов вперёд!!! — крикнул он, отходя назад и включая восприятие на максимум.

Толпа дроидов дружно ломанулась в проход. Их начало сметать шквалом из спаренных крупнокалиберных стволов, но дело они свое сделали. Внимание отвлекли, продолжая лезть на убой.

Илюха отошёл чуть назад и начал разбегаться. Взвыли сервомоторы экзоскелета, разгоняя тяжёлую массу скафандра. Парню казалось, что он двигается в вязкой патоке. Никто из окружающих не ожидал такого от своего капитана.

— Ты что делаешь? — поражённо рявкнул гигант, но было уже поздно.

Парень оттолкнулся от палубы и с криком:

— Риллка, ЩИТ!!!! — метнул своё тело в проём коридора. Девушка успела. Илюха тоже. Это ему с включённым на максимум восприятием казалось, что он двигается жутко медленно, на самом деле он успел разогнать себя, если считать по земным меркам, километров до шестидесяти в час. В этот момент произошло ещё одно удачное событие. Оба ствола на пару секунд заткнулись, исчерпав текущий боезапас. Перезарядка произошла быстро, но парень успел. Он не знал, что произойдёт всё именно так, но дроиды и нужны были именно для этого. Ну не бесконечны же там боеприпасы, в самом деле.

Перелетев гору мелко наструганных боевых машин и перекувыркнувшись через голову, парень упал на спину, а сила инерции потащила его вперед ногами. Не будь у него так разогнано это самое восприятие, никогда бы не получилось сделать то, что произошло дальше. В определенный момент он чуть согнул ноги в коленях и, продолжая скользить, прижал подошвы скафандра к палубе. Далее он активировал их магнитный контур, подмётки намертво прилипли к полу. Тело инерцией метнуло вперед и вверх, этому способствовало и то, что парень еще оттолкнуться от пола успел. Это была чистейшей воды импровизация, но она сработала. Пролетев всего в нескольких сантиметрах над головой оператора, парень, как ему казалось, не спеша достал ЕГО и ЕЁ, успев также произвести некие манипуляции, в результате которых голова оператора покатилась по палубе, а крупнокалиберная установка замолчала. Далее была уже просто драка. Оказавшись перед тремя… хрен знает, как их назвать, Илюха просто дал волю ярости. Клинки не подвели. Они резали броню супостата, как масло, еще помогала теснота коридора, не давая врагу действовать дружно. Они попросту мешали друг другу. Когда подоспел Саид, землянин как раз вытаскивал нож из головы последнего врага, который оседал на палубу, открывая вид на баррикаду из тел погибших и обломков дроидов. Там, сидя на заднице и прижавшись спиной к герметичной двери, которая когда-то вела в ЦКП, сидела женщина, облачённая в скафандр пилота, и раз за разом бездумно нажимала на спусковой крючок штурмового комплекса, в котором, похоже, уже давно закончились боеприпасы.

Илья перепрыгнул через баррикаду и пинком ноги выбил оружие от греха подальше из слабеющих рук.

— Ты как? Жива? Идти сможешь? — спросил Илья, перейдя на общий канал. Ответа не последовало. А женская фигура начала медленно заваливаться набок, открывая вид на большую лужу крови. Видимо, была ранена сильно, настолько сильно, что кровь хлестала ручьём, а вакуум к тому же хорошо помогал в этом, прежде чем скафандр успел герметизировать пробоину.

— Похоже, плывёт девочка. Саид, грузи её на себя и отходим к боту, здесь живых больше не осталось. Надо делать ноги, пока основная бандура не очухалась. Вы двое, отбуксируйте гравиплатформу на бот, — ткнул парень пальцем в двоих бойцов, — а ты, — кивнул он последнему, — помоги поднять вот эту вражину, дома осмотрим детально, с чем или кем имеем дело. Хотя чего мучиться, грузи её на платформу, похоже, она пока ещё функционирует. Чего надрываться? Но тогда давай еще и вот этого здоровяка погрузим. Всё, уходим. Тут мы закончили.

В бот погрузились с трудом, гравиплатформа оказалась здоровенной. Пришлось вручную открывать наружные лючины ангара и заводить бот внутрь. Иначе бы через абордажный шлюз эта дура не пролезла, но как бы то ни было, поместились все. Этому способствовала потеря почти всех абордажных дроидов. Плотненько, конечно, но, как говорится, в тесноте и шпротам легче. Как только стартовали, активизировалась Ди.

— Илья, противник двинулся в нашу сторону, торопитесь.

— Принял. Группа «Альфа», ответь.

— Здесь «Альфа».

— Как у вас дела?

— Нормально, капитан. Грузим эту бандуру в бот и выдвигаемся.

— Получилось?

— Да, но это не совсем ИскИн. Скорее даже совсем не ИскИн.

— А что же это?

— Увидишь — поймёшь. Мерзость это, капитан. Блевануть бы, да негде.

— Понятно, у нас та же хрень. Потери?

— Один тяжелый и двое легких. И это, еще Медва зацепило. Не уследил за ним, а он вперёд сунулся.

— Сильно?

— Да нет, жить будет. Лежит, ругается, если бы не забрало скафа, весь бот уже бы заплевал. Ему, видишь ли, задницу прострелили, — раздался дружный хохот луженых глоток бойцов. — Ладно, сам у него спросишь. Мы выдвигаемся к базе.

— Добро. Поторопитесь. Там вражины зашевелились, направляются к нам.

— Есть. Понял. Скоро будем.

— Капитан вызывает медсекцию.

— На связи медик.

— Зела, у тебя много работы, готовься. Мы через несколько минут будем дома.

Глава 44

Гасто отстал минут на пять всего. Его бот вскоре тоже встал на причальную платформу. Илья, в это время уже облачившись в СПБ, включался в ложемент.

— Ди, выноси нас отсюда!

— Уже разгоняемся, Илья, но хочу предупредить, линкор противника, похоже, тоже имеет что-то вроде УФК, так что сейчас он прёт ещё быстрее. Это не входило в расчёты. Моя ошибка, я должна была это предусмотреть.

— Поздно посыпать голову пеплом, сестрица. Это и моя вина тоже, именно я, как капитан, должен был предусмотреть подобные мелочи. Вернее, сделать поправку на то, что такое возможно. Мы с тобой вообще-то одно целое, к слову, если ты вдруг слегка позабыла. Это только для всех остальных ты ИскИн.

— Да ладно тебе, братец. Не считай других глупее себя. Ты же всегда именно так говоришь? С чего ты взял, что окружающие тебя близкие люди, да, да, я не оговорилась, именно близкие люди, готовые идти за тобой в пекло, ни о чём не догадываются?

— Тааааак!!! Рассказывай, сестрица. Чего я ещё не знаю?

— Ну-уу…

— Понятно, — перебил замявшуюся малявку землянин. Разговор проходил мысленно, Милла и уже включившаяся в свой ложемент Рилла его слышать не могли. — Потом поговорим. Но учти, родственница, разговор у нас будет серьёзный.

Послышался мысленный вздох. Илюха даже представил, как мелкая, горестно опустив глаза, ногой ковыряет палубное покрытие, изо всех сил изображая виноватый вид.

— Не вздыхай, тактическую карту мне.

Включившись в ложемент, парень имел возможность отслеживать информацию со всех сенсоров корабля виртуально, а при необходимости мгновенно перехватить управление кораблём. То, что он увидел, ему не понравилось. На перехват двигался и сам линкор, и два оставшихся эсминца. Эсминцев Илюха больше не опасался. Теперь он точно знал, что с этими кораблями он справится, однако если судить по тому, что после двух ракетных залпов такой эсминец остался на ходу, то о мощности щита линкора можно только догадываться, и эти догадки явно не в пользу «Находки».

— Внимание по кораблю! — Землянин включил общесудовую трансляцию. — Занять места по боевому расписанию. Абордажной секции, приготовиться к контрабордажным мероприятиям. Машина центральному!

— На связи главный инженер.

— А ты что там делаешь? Ты же ранен!

— Вот только не начинай, парень. Не такая уж и рана великая.

— Сидеть-то сможешь? — не удержался от подначки землянин.

— Смеяться вздумал? — Голос Медва был похож на шипение. Видимо, Илюха был не первый, кто переживал за мягкое место главного инженера.

— Ни в коем случае, — съехал он с опасной темы. — УФК готовы к работе?

— Давно.

— Добро. Ди, УФК в работу.

Рейдер рванул вперёд, нещадно сжигая прорву топлива. Хвост выбрасываемой ярко-зеленой плазмы растянулся на пару сотен километров в кильватере. Никогда ещё транспорты семидесятой серии так не разгонялись. Улучшеные форсажные камеры испытать в работе времени не было, но в нужный момент они не подвели и создали такую тягу, что даже усиленный корпус рейдера ощутимо подрагивал от напряжения.

На некоторое время наступил паритет между беглецом и догоняющими. Скорости разгона уравнялись. Жаль, что ненадолго. Илья уже хотел было выдохнуть и расслабиться, как вдруг все преследователи ещё сильнее увеличили разгон. Вернее, теперь они как бы исчезали с радара, чтобы появиться чуть ближе.

— Это что ещё за нафиг? — опешил Илья. — Ди, анализ происходящего!

— Зарегистрированы возмущения метрики пространства, капитан. Предполагаю, что противник использует технологию коротких гиперпроколов.

— Да как такое возможно? Там же прорва энергии нужна!

— Возможно, она у них имеется в достаточном количестве.

— Блин, блин, блин!!! — Внизу живота похолодело. Илья лихорадочно соображал. — Ди, расчёт времени до выхода противника на оптимальную дистанцию.

— Через два часа и двенадцать минут «Дубина» нас достанет из своего главного калибра.

— Расчётное время подхода к порталу!

— Четыре часа до возможности синхронизации.

— Вот это встряли.

— Капитан! — подала голос Милла. — Если нам суждено погибнуть, то может быть, имеет смысл оставить дрона в системе, со всей информацией? Запрограммируем его так, чтобы он вышел на связь с любым дружественным кораблём.

Голос девушки был спокоен. Илюха был удивлён тем, с какой решимостью эта бывшая гламурная дива готова на самопожертвование.

— Нет, милая! Сегодня никто больше не умрёт. — Спокойный голос офицера РЭБ вернул самообладание парню. Адреналин, хлынувший в кровь, прочистил мозги. — Машина центральному!

— На связи главный.

— Медв, мне нужна твоя светлая голова и золотые руки!

— Что нужно сделать, капитан?

— У нас там остался малый запас капсул с антивеществом.

— Есть такое.

— Нужно быстро, прямо на коленке, сделать мину.

— Всё так плохо?

— Ошибаешься, главный, всё ещё хуже.Говоря откровенно, нам хана.

— Хана? — не понял сленга тот.

— Трындец, амба, карачун, песец! Выбирай любой вариант. Говоря проще, если ты не сделаешь мину и не устроишь возможность её сброса прямо на ходу, мы долго не проживём. Так понятней?

— Сколько у меня времени?

— Времени нет. Скажу только, что до момента выстрела с линкора у нас два часа.

— Понял тебя.

Медв отключился. А противник стремительно догонял. Линкор значительно отставал от своих гончих. Те, используя точно такую же тактику микропроколов, догоняли гораздо быстрее.

— «Гончие» через пятнадцать минут выйдут на дистанцию поражения ракетами дальнего радиуса действия. — Ди тонко уловила мысли землянина, и эсминцы противника, наконец, получили свою классификацию.

— Понял тебя. Носовые и кормовые ракетные турели товсь.

— Есть. Турели готовы, боеприпас загружен.

— Принял. Милла, когда сможешь работать по ним РЭБ?

— Далековато ещё. Минут через пять на перегреве начну.

— Добро. Риллка, тогда твой выход. Давай пощупаем за вымя этих шустриков.

— Я уж думала, что не попросишь, — хищно ухмыльнулась девушка.

— Везёт тебе, Риллочка, — грустно вздохнула сестра. — Вечно тебе достаётся самое интересное. Вон, даже на абордажи тебя берут. А я только тут сижу.

— Не прибедняйся, Милла. От тебя пользы ничуть не меньше.

— Ты правда так считаешь, Лео?

— Конечно. Чего бы я врал? Да за такого оператора РЭБ мне любой капитан из ВКС империи горло перегрызёт. Ты лучшая.

— Спасибо.

— Это чистая правда, так что не за что.

— Дроны готовы к старту. Каких запускать, боевых или РЭБ?

— Для начала боевых. Сколько сможешь удержать под контролем?

— Если объединить группы, то десять групп смогу держать.

— А сколько у нас вообще их, в смысле птичек?

— Много, Лео. Я брала с запасом. Тем более что они последней модификации, очень компактные, но по мощности и скорости превосходят наши старые раза в три.

— Прекрасно. Тогда давай пять групп по десять дронов. Щиты у неприятеля мощные, так что надо пробовать, а то боюсь, и этого будет мало. Однако пока не попробуем, не узнаем. Готова?

— Да.

— Старт! Цель ближайший.

— Есть. Дроны ушли.

Если б кто-нибудь наблюдал за происходящим со стороны, возможно, он бы удивился, когда от убегающего на всех парах транспорта отделилась целая туча мелких роботов, которые, сверкнув своими двигателями, метнулись к противнику. Мало того, эти небольшие, юркие и быстрые машины сначала рассыпались в разные стороны, и только после этого каждая машина сама, по отдельности, взяла курс на цель, передвигаясь при этом не по наикратчайшему расстоянию, а по ломаным траекториям, чтобы уже у цели вновь объединиться в группы. Это было нужно для того, чтобы затруднить их отстрел противнику. Чем меньше цель, тем дольше она захватывается системой наведения, а если эта цель еще и постоянно выворачивается из захвата, меняя траекторию движения, то становится практически неуязвимой. Так и произошло.

Противник не ожидал такого и, как оказалось, был абсолютно к этому не готов. Дело в том, что в империи дронов используют крайне мало. Вернее, не то чтобы мало, просто меньше, чем следовало. Проще сказать, военные ставку на них совсем не делали. Абордажных дроидов используют повсеместно в войсках и не только, а вот летучих зубастиков только специализированные корабли. Но это все больше разведка и РЭБ. Конкретно боевых дронов применяют не так чтобы и много. А носителей беспилотников так и вовсе нет. Корабли-носители конечно же есть, но они несут на себе нечто другое. Огромные и вместительные, они укомплектованы истребителями. Это отдельный класс кораблей. Что-то наподобие Илюхиных «Леденцов», но гораздо меньших размеров и, естественно, слабее вооружённых. Там как раз играло роль количество этих самых истребителей.

Вот только потеря дрона это потеря всего лишь техники, а потеря истребителя это в первую очередь потеря человека, им управляющего. Концепция носителей дронов в Содружестве прорабатывалась всеми субъектами, но от неё отказались. Как-то так получилось, все, независимо друг от друга, по результатам испытаний пришли к единодушному мнению, которое заключалось в том, что если грамотный РЭБ оператор противника заглушит аппаратуру слежения корабля-носителя, то дроны становятся бесполезны. Они начинают действовать прямолинейно, и их не составляет труда уничтожить. Таким волшебным образом, пришли к выводу о невеликой эффективности подобной техники. В отличие от беспилотников, пилот истребителя, даже без связи с базой, может эффективно продолжать вести боевые действия. Всё зависит от выучки. А дроны… дроны остались, конечно, но как вспомогательное средство. Илья же был не согласен с таким мнением, он считал, что эти аппараты незаслуженно обошли вниманием, и поэтому усиленно вместе с Риллой разрабатывали, а потом и отрабатывали тактику использования боевых машин. И как оказалось, не зря. Все дроны без исключения добрались невредимыми до цели и вгрызлись в противника, который оказался беспомощным в данной ситуации. Шустрые малыши работали на низких орбитах и на огромных скоростях, сводя на нет системы наведения дальнобойной артиллерии. Немного неудобства доставляла зенитная система, но Рилла быстро сориентировалась и, потеряв всего две машины, вывела своих подопечных из зоны её влияния. Щит стал медленно проседать. Очень медленно, но неумолимо. Сорок восемь зубастиков создавали плотный огонь, и с этим пришлось считаться даже хорошо защищённому супостату, которому сейчас приходилось несладко.

Через пять минут после начала избиения с «гончих» стартовали по два челнока. Пилоты, видимо, решили с их помощью избавиться от мелких «паразитов». И это вполне могло бы получиться, не будь тех так много. Они успели уничтожить всего по одному дрону, когда Рилла, не мудрствуя лукаво, просто натравила своих подопечных на них. Такой выдающейся защиты боты не имели, поэтому лопнули почти мгновенно, а дроны вновь принялись за старое. Больше «гончие» ничего противопоставить не смогли.

— Хм, — озадачился Илюха, — у меня такое впечатление, девочки мои, что мы случайно нащупали их слабое место. Противник как раз вообще не использует беспилотники, а значит, мы сможем на это попробовать сделать ставку. Не сейчас, конечно, но в будущем точно. Надо потом обдумать эту мысль, а пока, Рилла, выводи вторую партию из пяти групп и натрави их на второго гаврика.

— Есть.

Вторая туча унеслась к цели. В этот момент обе «гончих» пересекли зеленый круг на тактической схеме.

— Цели в оптимале, капитан, — доложила Ди.

«Вижу, сестрица», — мысленно ответил Илья, а вслух скомандовал:

— Рилла, по команде приготовься быстро убрать своих клопов. Сейчас будем стрелять. С первой цели переведи их на вторую.

— Есть.

— Носовые и кормовые турели, залпом, четыре такта пли!!!!

— Залп! Ракеты сошли штатно. Перезарядка пять секунд.

— Принял.

Ракет дальнего радиуса действия каждая турель могла выпустить всего по четыре, в отличие от штурмовых, но зато этими ракетами можно достать противника на огромном расстоянии, да и сами ракеты были намного мощнее своих штурмовых аналогов. В штурмовом варианте основную скрипку играет количество ракет и их скорость, а тут скорость тоже, конечно, немаловажный фактор, но больше расчет на мощность заряда. Да и сами заряды совсем другие, при активации боеголовки высвобождается мощное излучение, которое на Земле назвали бы рентгеновским. Вот пучки этого излучения и грызут цель, перегружая щиты и кромсая броню. Страшная штука.

— Дронов в сторону!!!

— Есть.

Толпа мелких корабликов брызнула бешеным аллюром в сторону второй цели, а первая приняла на себя первую партию ракет с «Находки», на подходе было ещё три.

Глава 45

— Цель уничтожена.

— Вижу. С четырьмя тактами я угадал. Давай и второму шёрстку подпалим, схема та же, залпом пли!

Второй эсминец прожил не многим дольше, чем первый. Он попытался выполнить что-то вроде манёвра уклонения, но это ему помогло мало. Четыре мощных удара с интервалом в пять секунд разорвали корабль в клочья.

— Рилла, ты умничка. Возвращай птичек домой.

— Есть.

— Ну вот, а я опять не успела, — обиженно засопела старшая близняшка.

— Ничего страшного, красавица. Это ведь даже хорошо, раз РЭБ не понадобилась. Будут ещё битвы, хотя, конечно, лучше бы без них обойтись.

— Да ну! — подключилась к разговору младшая. — Драки это весело. Я вот даже не представляю, как мы раньше без всего этого жили. Стрельба, пираты, чужие, это же круто! Приключения! Да мы за этот последний цикл увидели и узнали больше, чем за всю предыдущую жизнь!

— Это не только весело, девчата, — ответил парень, вспоминая своих товарищей, которых потерял ещё на Земле, — это опасно к тому же. Это потеря друзей, близких. Вот вы переживаете за Риго, когда он находится на боевом вылете?

— Конечно! — хором ответили девушки.

— Вот, а ведь его там реально могут убить. Каково вам тогда будет? Думаю, он переживает так же, когда вы находитесь в опасности. А у меня душа не на месте за вас всех. Мне ведь приходится вас посылать туда, где опасно. Попробуйте посмотреть на всё это под таким углом. Один умный человек с моей родины, я имею в виду мою планету, сказал… я уж не помню точную формулировку, но смысл примерно такой: «Лучшая война та, которой не было».

После расправы над двумя «гончими» ближняя угроза была устранена, но вот основная, в виде быстро догоняющей «Дубины», продолжала сокращать расстояние. Смотреть на это, не имея возможности что-либо сделать, было тоскливо. Как будто бы сама смерть, взбешённая ловкостью ускользающей жертвы, пустилась в погоню. В центральном посту воцарилась обманчивая «тишина». Что Илюха, что близнецы, все завороженно следили за приближающимся противником.

Эту тишину и напряжение нарушила открывшаяся дверь. В помещение вошёл старпом, катя перед собой тележку, уставленную разнообразной снедью. С невозмутимым видом он поставил её возле консоли тактической схемы.

— Я тут покушать собрал.

Илья улыбнулся, отключаясь от интерфейса. Вот же человек. Там за кормой сам дьявол беснуется, а он про обед не забыл. Не человек, скала. Железное самообладание. Но что верно, то верно. Даже если и суждено погибнуть, какой смысл делать это на голодный желудок?

— Спасибо, брат. Но лучше бы сначала экипаж накормить.

— Экипаж уже получил питание. Медву, правда, пришлось при помощи Зелы в рот запихивать, но в конце концов и его накормили.

— Прекрасно, Саид, раз такое дело, давай и ты с нами.

— Не в этот раз. Я к Бер пойду, вместе поедим в ангаре.

— Добро, и это, ещё раз спасибо, брат!

Гигант лишь невозмутимо кивнул и удалился.

— Так, девчонки, налетай! Война войной, а обед, как говорится, по расписанию.

— У тебя, Лео, на любой случай жизни есть какое-то выражение? — спросила Рилла, отключаясь от ложемента и снимая тактический шлем.

— Ну, такой уж мы народ, русские. У нас действительно на любой случай найдётся присказка. — Пожал плечами парень.

— А твоя Земля она красивая?

— Из космоса я видел её только на картинках.

— А, ну да. Всё время забываю, что вы ещё толком не вышли за пределы планеты.

— Ты права, Рилла, не вышли. Но это ведь ничего не значит. Для меня красивее Земли ничего нет. Высокие горы, зелёные равнины, густые леса, глубокие моря и океаны, широкие реки, полярные шапки. Она красавица.

Вдруг рядом с тактической схемой появилось голографическое изображение Земли.

«Я по твоим воспоминаниям составила эту картинку. Похоже?» — мысленно шепнула Ди.

Кусок застрял в горле от неожиданности.

— Ух ты. Это она, да? — оживилась Милла.

— Да, — ответил Илья, мысленно погрозив кулаком рыжей. — Во всяком случае, очень похоже получилось. По памяти составил изображение, а второй помощник вывела сюда, — выкрутился он.

Близнецы как-то хитро посмотрели на своего капитана и продолжили трапезу, разглядывая изображение Земли. Накатил приступ ностальгии. Илья задумчиво жевал свежую лепёшку с завернутым в неё нежнейшим мясным паштетом, а вкуса не чувствовал. Саид просто превосходный кулинар, но господи боже, сейчас парень душу бы продал за простую жареную картошку, за хрусткий огурчик, красный, сочный помидор, а за тарелку борща с черным хлебом и краснобокое яблоко убить готов. Ели молча. Каждый размышлял о своём. Но долго это продолжаться не могло.

— Центральный машине!

Илюха замер, не успев поднести очередную порцию закуски ко рту.

— На связи. Чем порадуешь, Медв?

— Мы тут немного подумали, капитан, и сделали мину на базе дрона. Короче, взяли пару старых дронов и закрепили на них по одной боеголовке, снятой с торпед. Запустим их со штатной пусковой установки. Рилла это сделает без проблем. Управление подрывом Ризтон подключил к мозгам самого дрона. Так что оператор и сможет запустить реакцию дистанционно со своего пульта. Кстати, Ризтон это сам придумал и собрал схему. Можно было бы, как в тот раз, вывести всё на судовой ИскИн, но решили на всякий случай продублировать ещё и так. В общем, у нас всё готово.

— Отлично!! Спасибо, Медв. Скажи Ризтону что магарыч с меня.

— А что это?

— Ты просто ему скажи, он поймёт.

— Хорошо. Мы установили дронов на пусковую платформу, можешь развлекаться, парень.

— Принял, — ответил землянин и отключился от машинного отделения. — Ну что же, девочки, за работу. Угостим вражину горяченьким?!

Близнецы, дожевывая бутерброды, уже одевали шлемы и устраивались в ложементах. Парень напоследок взглянул на объёмное изображение голубой планеты и тоже включился в интерфейс.

— Ну как, все готовы?

— РЭБ в работе!

— Дроны готовы к запуску!

— Ди, расчёт времени до запуска дронов.

— Так нет его. Пятнадцать минут до предположительного выстрела из главного калибра «Дубины».

— Принял. Дроны старт!

— Дроны ушли.

— Ди, маркер на схему, место предположительного выхода из гипера.

— Есть маркер.

— Маркер наблюдаю. Вывожу дронов на позицию.

Дальше всё произошло почти что мгновенно.

— Противник в гипере!

— Дроны на позиции.

— Цель проявилась.

— Подрыв!

— Есть подрыв!

Две древние боеголовки детонировали одновременно. В системе на краткий миг зажглась вторая звезда, она была настолько яркая, что даже затмила своим свечением настоящую. Вспышка света не дала возможности сразу разглядеть, насколько сильно досталось супостату, да и некогда было. В этот момент разряжались орудийные конденсаторы, раз за разом сбрасывая энергию в накопитель судового щита. Взрыв произошёл слишком близко, чтобы уйти безнаказанно. Но слив почти всю энергию, защита устояла. На соплях буквально, но тем не менее.

А вот «Дубине» досталось капитально. Щит слетел полностью, он оказался настолько мощным, что поглотил почти весь урон. Но ПОЧТИ это ведь ещё не весь. От того, что поглотить не удалось, тоже прилетело неслабо. С левого борта двигательных установок не имелось больше вообще, с правого уцелело только три и лишь кормовая, основная установка не пострадала. Во многих местах зияли дыры, корпус походил больше на голландский сыр, но… эта тварь продолжала жить и преследовать «Находку». «Дубина» начала отставать, однако курс оставался прежним.

— Вот это защита!! — воскликнула Милла.

— Ммммдааа, — тоже восхитился землянин. — Крепкая, зараза. Но теперь мы знаем, что и ему можно пятки подпалить. Наподдали ему хорошо. Пусть попробует догнать после такой оплеухи. Эх, знать бы заранее, что выживет, приготовили бы еще парочку гостинцев. Тогда бы уж точно наглухо потушили уродца.

— Ну и нам бы прилетело под хвост, — не согласилась Ди. — И так почти все запасы накопленной энергии слили, как в бездну.

— Это да. Согласен. Такие хлопушки лучше использовать на расстоянии. А то себе дороже выйдет. Расчёт времени до портала.

— Через полтора часа встанем на струну.

— Добро. Продолжаем разгон. Расслабляться пока рано. Мало ли что там у них в запасе имеется. Внимание экипажа. Осмотреться в отсеках. Доложить о повреждениях.

Посыпались доклады. Из которых стало ясно, что на борту всё в порядке. Были некоторые повреждения в электрической части энергоснабжения из-за слишком большого потребления энергии при работе силового щита, но многократно продублированная система справилась. Илюха мысленно вознёс хвалу тому параноику, который разрабатывал регламенты для военной техники. Линкор чужих стал заметно отставать, он больше не совершал коротких гиперпроколов. Может быть, повреждения сказались на его энерговооружённости, а может, ещё какие неполадки произошли, но в течение пятидесяти минут всё было спокойно. И вот когда Илюха уже был готов расслабиться, враг доказал, что его пока рано было списывать со счетов.

— Десять минут до синхронизации с порталом.

— Очень хорошо, нас можно поздравить, похоже, что мы в очередной раз выбр…

— Капитан, — как-то даже не выкрикнула, а взвизгнула Ди, — противник ушёл в гипер, противник на расстоянии выстр…

Бабааааааххх!!!! Удар гравитационной пушки пришёлся в кормовую часть корабля. Он был настолько силён, что рейдер бросило вперёд, как футбольный мяч. Корпус корабля застонал, как живой, и задрожал каждым шпангоутом, каждым стрингером, буквально каждой деталью корпуса. Он изгибался и скручивался, пытаясь сложиться, как карточный домик. Вновь посыпались доклады.

— Центральный машине!

— На связи. Медв, что у тебя?

— Требуется срочная эвакуация инженера Ризтона. Вбитой внутрь обшивкой ему оторвало руку и распороло живот. Обильное кровотечение. Кормовой машины больше нет по сути, мне нужна помощь.

— Принял. Держись там. Помощь будет через пару минут. Гасто, ответь центральному.

— На связи.

— Как у тебя дела?

— Ссадины, ушибы. Вроде ничего серьёзного. Мы же в ботах по расписанию, а там в десантных креслах надёжно.

— Хорошо. Отправь людей в кормовую машину. Там нужна срочная помощь.

— Сделаю.

— Бего-оом!

— Есть!

— Капитан старпому!

— Слушаю, Саид, что у тебя?

— Множественные повреждения корпуса. Теряем атмосферу.

— Принял. Бери людей у Гасто и всех, кто не занят, на устранение протечек.

— Есть.

«Капитан, через нейросеть вызывает Бер, — мысленно доложила Ди. — Начинаю отсчёт до синхронизации».

— Что у Бер?

— Все три «Леденца» сорвало со стартовых платформ. Пилоты не могут выбраться из них.

— Опасность есть?

— Говорит, что пока нет. Пять секунд до синхронизации.

— Тогда пусть пока так посидят. Не до них. Хотя лишние руки не помешали бы. Ладно, скажи Саиду, пусть кого-нибудь посмышленей туда отправит на помощь.

— Есть. Синхронизируюсь с порталом. Встали на струну, капитан.

После этих слов Илюха, невзирая на привычное недомогание, которое рекомендуется переносить лёжа, сорвался с ложемента и опрометью бросился на помощь своим людям. Они сейчас работают, спасая корабль. Кто он такой, чтобы оставаться в стороне?

Глава 46

Корабль пострадал сильно. Кормовая часть была разворочена так, что даже задняя переборка машинного зала лопнула и вошла внутрь, сметая механизмы, стоявшие на пути. О сохранности кормовой двигательной установки можно даже и не вспоминать. Она была уничтожена. Её остатки сейчас можно было наблюдать торчавшими из обломков, вбитых последним пинком «Дубины». Автоматика отработала на отлично, сразу же заглушив реакторы, один из которых тоже пострадал, но не критично. Везде царило разрушение.

Медв перебрался в другое машинное отделение и теперь оттуда рулил ремонтными дроидами, которые кишели повсюду, куда ни кинь взгляд. Но в общем жизнь понемногу налаживалась. Кроме Ризтона, больше никто не пострадал. Вернее, таких сильных увечий, как у него, не было. А так-то синяков, ссадин и ушибов хватало, даже скафандры не помогли, хотя правильнее будет сказать, что как раз из-за того, что весь экипаж находился в скафандрах, серьёзных увечий не случилось. Ризтона удалось спасти. Не успел истечь кровью. Но опять же это надо судовому медику сказать спасибо, за то, что она много времени уделяет обучению экипажа и практически везде, в любом месте судна, всегда можно найти поблизости ММКашку и аптечку первой помощи. Медв, даром что сам был ранен, сумел выволочь парня из разгерметизированного помещения, извлечь того из скорлупы инженерного скафа и налепить на распоротый живот ММК, а на обрубок руки скаф и сам жгут наложил, есть у него такая функция. Сейчас же невезучий молодой инженер проходил реабилитацию в одной из медкапсул, и его жизни ничего не угрожало.

Илюха же, сидя в каюте, думал, что делать дальше. «Слава местной Елазне, что «Находка» без хода не осталась, два бортовых двигателя в полном порядке и дотащат корабль, куда надо. А надо бы в первую очередь идти на ремонт. До Гайры далековато, до родной базы чуток поближе. Вот и Медв предлагает туда идти. Там как раз пиратский транспорт имеется, который можно пустить на запчасти для восстановления корпуса. Да и старые двигатели, снятые с «Находки», там же обретаются, так что вполне можно починиться, для перехода в Империю. Да и вообще склад запчастей там уже приличный собрался. Решено, пойдём туда. Но какая же все-таки паскудная штука, эта «Дубина». Сумел-таки достать напоследок. Видимо, всё последнее время до выстрела копил энергию на единственный гиперпрокол. Хорошо еще, что немного ошибся в расчетах и зацепил только краем. Иначе бы раскатал в блин, как пивную банку. Так раскатал бы, что хоронить было нечего. СУКА!!! Ну погоди, ПАДЛА!!!! — Парень погрозил в пространство кулаком. — Я тебе еще это припомню! Гавнюк!!! Но грозись не грозись, а эта тварюга сто пудов погоню еще не закончила. Скорее всего, за нами сквозанёт в портал, чтобы уже тут добить. Вот только хрен по всей морде, урод, меня ещё найти надо, а СЗ-система, походу, и тебе не по зубам».

Мысли прервал звук открываемой двери. Пришёл брат. Только ему было позволено так бесцеремонно входить.

— Там это, — начал гудеть мантиец, — дамочки тебя видеть страстно желают.

— Какие ещё дамочки? — не сразу сообразил парень.

— Так элентийские дамочки. Какие же ещё?

— Тьфу ты! Совсем забыл про них. Что хотят?

— Тебя и хотят.

— Что, все разом? Я столько не вытяну один. Поможешь, брат?

— Да я не в том смысле, — смутился гигант, и кожа его приобрела лёгкий серый оттенок, что было эквивалентно покраснению у людей светлой кожи. — Требуют тебя для разговора.

Илюха, уже было направившийся на выход, резко остановился.

— Даже так? Требуют, говоришь?

Саид кивнул.

— Ну, тогда ещё подождут. Значит так. Насчёт этих требовательных дамочек приказ такой. Предоставить им помещение для жилья. У нас вроде был быстросборный модуль для перевозки людей в трюме. Мы с какого-то пирата, помнится, его сняли. Не продали ещё?

— Есть такой.

— Вот и замечательно. Собрать его и поселить их туда. Предоставить всё необходимое. Медицинскую помощь там, одежду, если понадобится, кормить без ограничений. Но за пределы модуля чтобы ни ногой. Поставить охрану снаружи и видеонаблюдение внутри. Остальные требования игнорировать. Если будут пытаться сопротивляться, показать, кто в доме хозяин, жёстко, но предельно корректно. Ты меня понял, Саид?

— Да, брат, — довольно осклабился тот.

— А то понимаешь, ТРЕБУЮТ! Вот когда ПРОСИТЬ начнут, тогда и поговорим. С ранеными эленте как дела обстоят?

— Да нормально всё. Двое скоро встанут на ноги, а вот насчёт последней с тобой ребята хотят поговорить, ей, правда, еще около недели валяться в пузыре, так что это не к спеху. Но Беррана была взволнована. И ещё, Зела готовится к вскрытию чужих, тебя приглашала.

— Как восстановительные работы проходят?

— Медв сказал, что легко отделались.

— Это я и без него понял. В общем как?

— Жить будем. Все протечки устранены. Сейчас идут восстановительные работы по целостности несущего судового набора и кормового машинного отделения. Там расчищаются завалы, восстанавливается то, что ещё можно восстановить.

— Что в полётном ангаре? То, что «Леденцы» уже растащили по штатным местам, я знаю. Ди докладывала. Меня интересует общее состояние и готовность к боевым вылетам.

— Прямо вот так сразу взлететь не смогут. Кое-какое оборудование всё же пострадало, брат. Турели вот пообрывало, посадочную опору у первого номера сломало, лепестки управления вектором тяги у третьего номера точно менять придётся. Да хватает работы. Народ весь при деле.

— О, у меня идея, Саид. Мы же, помнится, несколько техников из инженерной службы сняли с элентийца. Может, их тоже привлечь к работам. Ну, там, где они ничего важно не подсмотрят… как считаешь?

— А что, брат, хорошая мысль, скажу Медву. Пусть придумает им работу.

В лазарете было людно. Все Илюхины однокашники были в сборе и что-то возбуждённо обсуждали.

— Это ещё что за митинг?! Работы мало? — сделал строгое лицо землянин, когда увидел своих однокурсников в полном составе.

— Лис, — выступила вперёд всех Бер. — Мы заходили проведать Ризтона и случайно увидели, кто еще находится на излечении.

— Ну и кто это? Сама Елазна решила свое здоровье поправить?

— Если бы, Лис. Я бы в этом случае удивилась меньше. Тут всё ещё интереснее. Сама леди Ре Ори почтила нас своим присутствием. Помнишь такую?

— Серьёзно?

— Более чем.

— Вот так номер. — Если сказать, что парень был изумлён, значит, не сказать ничего. Он прислушался к себе. Каких-либо чувств или эмоций, кроме удивления, он не ощущал. Сказать, что он её ненавидел? Нет, ненависти не было. Скорее, брезгливое чувство безразличия и более ничего. Всё перегорело. Да и то верно, не сделай она того, что сделала, как бы ещё сложилась у него судьба? Сейчас он капитан боевого корабля, с командой из хороших, прекрасно обученных специалистов. Познакомился с достойными людьми, такими как Моли, Эйри Бошу, да и деньги тоже теперь есть. За что ненавидеть? Вроде и не за что, но вот встречаться с ней снова это уже перебор. — Надо же, — усмехнулся Илья, — со свиданьицем, леди Ре Ори. Значит так, Саид, — обернулся он к вошедшему за ним следом брату. — Всех эленте, по мере выздоровления, в один загон… э-э-э… жилой модуль к остальным, ну ты понял. Невзирая на ранги и звания. Про то, что делать, если начнут бузить, я уже тебе говорил.

— Понял.

— Теперь вы, — обернулся землянин к ребятам. — А ну марш отсюда! Ну леди, ну Ре Ори, так что? Надо бросать работу? Подумаешь, элентийская девка, из-за чего ажиотаж-то?

— Мы думали…

— Даже слышать не хочу, что вы там себе надумали. Тоже мне, психологи доморощенные. Давайте отсюда.

Ребята подались на выход, но, прежде чем дверь закрылась за выходившей последней Берраной, девушка оглянулась и состроила смешную гримасу, передразнивая Илюхин грозный вид. Дверь тут же, вжикнув сервоприводом, закрылась, и из-за неё послышался дружный смех.

— Детский сад на пикнике, — пробурчал себе под нос парень, пряча улыбку. — Ну что, Зела, готова начинать вскрытие захваченного материала?

— Да, капитан. — Девушка протянула ему пакет. — Оденьте это поверх комбинезона. Работать будем в карантинном боксе, там стерильно. Это специальный медицинский комплект бактериологической защиты. Мало ли какую заразу притащили на борт.

Сама операция больше походила не на вскрытие трупов, а на ремонт дроидов. Живого материала было немного. Первый экземпляр был когда-то мужчиной. Его веснушчатое лицо, изуродованное до неузнаваемости, тем не менее показалось Илье знакомым. Он мучительно старался вспомнить, где мог его раньше видеть, но никак не мог ухватить воспоминание за хвост. Судовой врач же продолжала свои изыскания, подробно протоколируя свои действия и выводы, наговаривая их вслух.

— Так, — бормотала она, — органы отсутствуют. Кости торса, что еще сохранились, жёстко соединены с экзоскелетом. Вместо крови используется жидкость ярко-желтого цвета. Насыщение кислородом происходит через этот фильтр, через него же, похоже, и отходы выводятся вот в эту сменную емкость. А питательные вещества дозированно подаются из специального картриджа. Вот он. Та-аак, посмотрим, что тут у нас, ага, очень интересно. Они использовали петли нейросети и имплантаты, для подключения управляющего контура. Не понимаю, зачем такие сложности? Похоже, этот человек когда-то был военным. Причём совсем недавно. У него стоит достаточно свежая военная сетка. Воздух к гортани подводится из специального баллона. По всему выходит, что говорить они могут, капитан. Так, с этим закончили. Теперь осмотрим второго. Разницы, скорее всего, не будет, но уже то интересно, что это женщина. Бывшая женщина.

Зела перешла ко второму столу, на котором лежал другой экземпляр.

— Так, снимем это подобие шлема. Ого, капитан, да ты ей прямо в темечко попал. Умерла мгновенно. Хотя если уж смотреть глубже, то умерли они много раньше, когда над ними сотворили такое. Странно, у этой тоже волосы были рыжие, как и у того. Интересное совпадение. Ты притащил двоих, и оба при жизни были рыжими.

Илья похолодел от мелькнувшей догадки.

— Да, это несомненно женщина. При жизни была красивой. Ух ты-ыы!!!!! Смотри, капитан, что я нашла, у неё на шее сохранилось вот это. Видимо, не посчитали нужным снять. Интересно, как этих двоих звали?

В руках у Зелы, свисая на тонкой цепочке красноватого цвета, ярко искрился зелёным цветом камень. Тот самый, что Илья подарил Энди. Ноги стали ватными. Парень обессиленно оперся о переборку.

— Это брат и сестра. Джойл и Ан Ди, — тихо прошептал землянин.

— Что? Что ты сказал? — обернулась девушка и замерла в ужасе.

Горло перехватило спазмом. Илюха не мог выдавить из себя ответ. Он только протянул руку и прохрипел:

— Отдай это мне.

Прямо на глазах девушки прядь волос чёлки парня, которую было видно за прозрачной защитной маской, побелела, став полностью седой. Она протянула кулон. Землянин схватил его и прижал к сердцу, сползая по переборке на палубу. Продолжая что-то шептать. Если бы Зела умела читать по губам, она бы поняла, что шептал капитан.

— Её звали Энди. Её звали Энди. Её звали Энди…

Где-то вдали, на задворках сознания, Илья ощущал ещё одну горечь, отдающуюся солёным в горле. Это горько плакала виртуальная, рыжая девочка. Ему казалось, что обрушилась вселенная. Померкли краски, заглохли звуки. И только одна мысль сверлила мозг: «САМ, СВОИМИ РУКАМИ, УБИЛ!!!»

А потом он закричал. Страшно, с надрывом, на одной ноте. Кричал, пока не закончился воздух в лёгких. После этого он больше не чувствовал ничего. Как его накачивали какими-то препаратами. Как примчавшийся на вызов медика Саид укладывал его в медкапсулу, а он бился в руках названого брата раненой птицей, выкрикивая имя Энди. После чего наступила темнота, химия сработала, погружая сознание в спасительный, медикаментозный сон.

Глава 47

Илья спал и видел сон. Там была Энди, такая, какой он её запомнил. Красивая девушка с густой копной огненных волос улыбалась ему. От этой её улыбки становилось ещё больнее. Парень просил у неё прощения. Он кричал ей, умолял простить его, а она просто улыбалась. Этот кошмар повторялся и повторялся. Отчаяние захлёстывало парня даже во сне. Но вдруг Энди оказалась рядом. Взяла его лицо в ладони и внимательно посмотрела в глаза. Потом легко коснулась своими мягкими губами его губ и прошептала:

— Спасибо.

Землянин ошарашенно и часто заморгал. Он не понимал, за что она его благодарит. Рядом с девушкой появился рыжеволосый гигант. Он нежно обнял сестру и дружески кивнул Илюхе.

— Я не понимаю… — шептал парень.

— Тебе не за что извиняться, друг, — прогудел Джойл. — Ты сделал больше, чем мог, освободив нас. Выживи! От тебя зависят жизни людей. В первую очередь тех, кто находится рядом. Не думай о нас, думай о них. Это твоё предназначение, парень.

Это были последние слова, которые Илья услышал во сне. Фигуры таких дорогих ему людей начали таять, превращаясь в лёгкую дымку, а потом и вовсе исчезли. Лишь ощущение тёплого поцелуя осталось на губах. С этим ощущением он и проснулся. Ощущение поцелуя было реальным настолько, что землянин даже рукой провёл по своим губам. Он находился в лазарете. В специальном боксе. Лежал на специальной кровати, весь облепленный датчиками. На голове было надето какое-то приспособление. Видимо, для считывания информации в медицинских целях. Илья резко сел и начал снимать с себя всё это безобразие. В душе поселилось холодное спокойствие.

Его действия не оказались незамеченными. Тут же вжикнула дверь и появилась Зела. Она стала помогать ему избавиться от проводов, которые во множестве тянулись к его телу.

— Как ты себя чувствуешь, капитан?

— Нормально, — буркнул землянин. — Сильно я вас напугал?

— Да нет. Не сильно.

На самом деле врач лукавила. Напугалась она здорово. Да и сейчас ещё не до конца верила, что всё обошлось. Парень сильно изменился. Черты лица стали более жесткими. Они как бы заострились. В глазах пропала теплота. Там поселилось горе, готовое выплеснуться наружу. А вот каким будет этот всплеск, остаётся только гадать. На Земле бы сказали, постарел лет на десять. Но Зела никогда там не была и, естественно, не могла знать, как там могли бы выразиться. Однако и она чувствовала, что её капитан уже никогда не станет прежним. Перед ней стоял новый человек, в котором мало осталось от прежнего. А побелевшую чёлку даже медкапсула не смогла исправить. Видимо, произошли необратимые изменения.

— Сколько я провалялся?

— Двое суток, капитан.

— Много, очень много. Ладно. Спасибо тебе за помощь. Куда дели тела?

— Никуда, — поняла девушка, о каких телах идёт речь. — Приготовили к транспортировке, для дальнейших исследований.

— Не в этот раз. Это были близкие мне люди. Их надо похоронить, как положено.

— Но как же, капитан? Исследования ещё не закончены, у меня не хватает возможностей, чтобы провести полные изыскания.

— Нет, я сказал! — отрезал парень. В его голосе прозвучали стальные нотки. — Эти люди погибли в бою. Они заслуживают того, чтобы их похоронили с почестями.

И более не сказав ничего, он отправился в центральный. В помещении центрального поста управления было тихо. Только Беррана скучала в капитанском ложементе. Увидев Илью, она вскочила, немного смутившись.

— Я тут это… на вахте, пока тебя нет. Ты как, Лис?

— В норме, Бер. Спасибо. Можешь быть свободна. Капитан вахту принял.

Девушка недоверчиво смотрела на своего бывшего однокашника и не узнавала его. В глазах светилось сострадание.

— Бер, со мной действительно всё в порядке. Не переживай, я не буду делать глупостей, если ты этого боишся.

— Нет, что ты, Лис. Я не этого боюсь. Просто мне кажется, что тебе необходим отдых. Ты очень устал. Мало отдыхаешь вообще, а тут такое…

— Некогда отдыхать. У нас «Дубина» на хвосте, помнишь?

Девушка кивнула.

— Мне просто надо побыть одному и подумать. Иди, отдыхай. Я-то за двое суток выспался. Пора вернуться к делам. Да иди уже, иди! — повторил он с нажимом, глядя, как она мнётся в нерешительности у дверей. — Всё будет хорошо, обещаю.

Оставшись один, он сел в ложемент, который сейчас представлял собой кресло.

— Ди!

— Тут.

Его симбионт тоже изменился. Голос стал взрослее, да и голограмма стала другой. Теперь она представляла собой девушку лет двадцати, с серьёзными глазами и короткой стрижкой. В ней всё ещё можно было узнать ту озорную пигалицу, вот только резко повзрослевшую.

— Ты как сама?

— В порядке, брат. Прости, что не смогла помочь тебе. Я сама была в шоке.

— Знаю, сестрица. Всё знаю. Я чувствовал это. И ты не права, что не смогла помочь. Мне кажется, что часть эмоций ты оттянула на себя, иначе даже не знаю, как бы я смог это пережить. Но знаешь что, я видел во сне Энди.

— Знаю, братец, — повторила она прозвучавшую чуть ранее фразу. — Всё знаю. Чувствуешь ты, чувствую и я.

— Значит, ты слышала, что мне сказал Джойл?

— Да.

— Что это было? Это был просто сон, или это произошло на самом деле?

— Не знаю, Илюша. В моих базах данных по поводу подобных видений нет информации. Вот в твоей памяти подобного гораздо больше. Может, и правда их души освободились?

— Хотелось бы верить, Ди. Хотелось бы верить. Но у меня болит. Вот здесь. — Он стукнул себя в грудь кулаком. — Так болит, Ди, что хоть стреляйся. Жить не хочется. Но Джойл сказал, что мы обязаны выжить.

— Он сказал, что ТЫ.

— Я и ты одно целое. Поэтому МЫ должны выжить. От нас с тобой зависят жизни людей. Прав Джойл, тысячу раз прав! Я не знаю, приснилось это или нет, но надо жить, ради них надо. А ещё для того, чтобы не допустить повторения подобного. Так что у нас много работы. Давай доклад, сестрица, что мы имеем? И да, твой новый облик мне нравится, спасибо, что ты у меня есть.

— А ты у меня, Илья. Работы по восстановлению ведутся. Кормовой двигательной установки больше нет, там и восстанавливать нечего, но ход мы не потеряли, пойдём на бортовых. На данный момент целостность обшивки в норме. Потеряно безвозвратно несколько эффекторов силового щита, однако Медв не дремлет. Установил запасные уже. Так что защита практически не пострадала. Вооружение в порядке. Запущен один из реакторов в кормовой машине. Второй нужно ремонтировать в заводских условиях. Кормовой накопитель уцелел, так что сейчас переведён в резерв и заряжается. Состояние экипажа в норме. Ризтон поправляется. Через две недели Зела обещает вернуть его в строй. До схода со струны еще двое суток и шестнадцать часов.

— Хорошие новости, сестрица. Рад за Ризтона. Хороший он парень. Напомни мне, когда он встанет на ноги, про магарыч. Хорошо? Я ведь обещал.

— Напомню.

— Теперь вот что, сделай расчёт, сколько у нас будет времени после схода со струны, прежде чем появится «Дубина».

Рыжая голограмма постояла долю секунды с задумчивым видом.

— Сложно сказать. Там много непонятного. Во-первых, «Дубина» получила серьёзные повреждения, во-вторых, гиперпривод, который, как выяснилось, там имеется. Сложно рассчитать, как он двигался дальше, после того как мы встали на струну. Могу только предположительно сказать. От тридцати минут до полутора часов у нас будет. А что, есть мысли? После произошедшего нервного срыва ты стал каким-то образом блокировать нашу связь. Я не могу больше знать, что ты думаешь, только эмоции улавливаю.

— Не знаю, Ди, какие со мной произошли изменения, но я это делаю не специально. А мысли есть. Эта тварь мне задолжала. Я хочу его уничтожить.

Землянин почувствовал, как злость начинает затапливать его до краёв, угрожая перерасти в новый нервный срыв. Он помолчал, пытаясь справиться с яростью. А когда взял свои эмоции под контроль, спокойно продолжил.

— Блин, как же тяжко-то, а!!! Ладно, теперь надо учиться с этим жить. Так вот, мы его уничтожим. Хочу, чтобы от этой гадости даже воспоминания не осталось. Таким образом мы освободим тех, кто сейчас находится там, в состоянии Энди и Джойла.

— Ты забыл, братец, что сейчас там, на борту «Дубины», находятся люди, которых враги сняли с транспортов и пассажирского лайнера. Мы же их убьём.

— Забыл, — нахмурился парень. — Но какие у меня есть варианты? Если мы затаимся, то он продолжит искать, и есть вероятность, что найдёт. Мы же не знаем, какими он средствами обладает. Пустимся наутёк, догонит. Даже с кормовыми движками он нас догонял, а теперь-то и подавно достанет. На его борту работы по ремонту ведутся полным ходом, в этом я уверен. Так что ходу он прибавит. Предположим, что нам удастся оторваться. Это маловероятно, но пусть, предположим. Что в этом случае станет с теми людьми, что эти биомехи сняли с конвоя?

— …

— Вот то-то и оно. С ними сделают то же самое, что и с Энди. А для меня это равносильно смерти. Да, если мы нападём, они тоже могут погибнуть, даже скорее всего погибнут, но я готов рискнуть. Готов взять этот грех на душу. Подумаем, конечно же, где их могут держать, и постараемся сохранить ту часть корпуса. Но на то, что кто-то выживет, я бы не рассчитывал. Когда начнутся массовые утечки атмосферы, достанется всем, а в первую очередь пленникам. Вряд ли их нарядили в скафандры, так что им так и так не выжить, но это же не значит, что надо тварь отпустить, и пусть они делают такое с живыми людьми. Да случись такое со мной, я бы молил всех святых, чтобы кто-то сделал то, что хочу сейчас сделать я.

Снова волна ярости чуть не затопила сознание. Илюха откинулся в ложементе и глубоко задышал, успокаиваясь.

— Понимаю тебя, — немного погодя сказала рыжая. — Но то я, а поймут ли остальные? Они-то, в отличие от меня, твои эмоции читать не умеют.

— Посмотрим. А пока вызови сюда Гасто и брата.

— Есть. Внимание по кораблю. Старпому и командиру абордажной секции в центральный. Повторяю. Старпому и командиру абордажной секции прибыть в центральный.

Через десять минут оба зашли в помещение.

— Звал, капитан?

Гасто внимательно разглядывал землянина, как будто старался что-то найти в нём. Илья усмехнулся.

— Думаешь, я спёкся? — спросил он.

— Не знаю, парень. Но такие случаи не редкость. За свою службу насмотрелся, знаешь ли, на всякое.

— Тогда вот что. Те двое это бойцы абордажной секции, с ЛК «Непобедимый». Твои коллеги. Мне бы не хотелось отдавать их останки для исследований. Кроме всего прочего, это были очень близкие мне люди. Поэтому у меня к тебе просьба. Не приказ. Организуй всё по вашим флотским обычаям. Я ведь не служил на флоте Империи, вот и не знаю, как это делается, но уверен, что они есть.

— Сделаю, капитан. Но как посмотрит на это Зела? У неё были другие планы.

— Плевать на её планы. ЭТИХ людей я не отдам. Распоряжение она уже получила, так что действуй.

— Сейчас и займусь.

— Спасибо, Гасто. Это много для меня значит.

— Не благодари, капитан. Это правильное решение с твоей стороны. Все мои люди тебя в этом поддержат. Мы все надеемся, что для нас, случись что, сделают то же самое.

Абордажник вышел.

— Саид.

— Да, брат.

— У нас есть что-то крепче вина?

— Насколько крепче?

— Чтобы до костей пробирало.

— Есть. Мантийская настойка, сделана на чистом спирте.

— Отлично. Приготовь два бокала и пару лепёшек. По нашим обычаям надо два гранёных стакана и чёрный хлеб. Ржаной. Да только взять это всё негде.

— Сделаю, брат. Ядумал ты это себе.

— Не поверишь, брат, как хочется напиться. До беспамятства, до зелёных соплей. В душе всё огнём горит, брат. Но это не себе, это для моих друзей. Эти твари не просто отняли у меня Энди, они ТАКОЕ с ней сделали, что не приведи бездна такое увидеть. А кроме того, они заставили её воевать против меня. За это нет прощения. Напиться хочется, но, во-первых, этого не позволит сетка, а во-вторых, ещё не всё закончилось. Нам надо разобраться с «Дубиной». После церемонии прощания общий сбор всего экипажа в кают-компании. Я обрисую положение и предложу вариант. Это будет не совет. Это будет доведение информации. Мнения будут выслушиваться, но решение уже принято. Это всё, брат.

Глава 48

Церемония прощания была простой. Останки людей были сожжены в утилизаторе, а прах запечатан в специальные капсулы. Они стояли на вымпеле ВКС Империи, которым была накрыта станина установки, запускающей дронов. Присутствовал весь экипаж. Возле каждой капсулы находился небольшой портрет, сделанный при помощи Ди, по памяти Илюхи. В сборе был весь экипаж, за исключением вахтенных. Перед каждым портретом стоял бокал, накрытый куском лепёшки. Это уже была импровизация парня. Но все приняли её правильно. Гасто сказал прощальную речь. Илья не вслушивался в слова. Перед ним, вернее перед внутренним взором, он видел двух живых людей. Рыжеволосую девушку, которая его любила, и её брата. Горечь утраты комком стояла в горле. В груди пекло и саднило, как кровоточащая рана. В душе поселились тоска и ярость. Парню сейчас хотелось высадиться на борт «Дубины» и резать. Рвать и резать. А ещё больше хотелось найти того, кто это всё придумал, и медленно, очень медленно рвать на мелкие кусочки. Живьём рвать. Долго рвать. Не позволяя тому умереть. Илья так замечтался о планах мести, что не услышал, как Гасто закончил свою речь. Очнулся только тогда, когда Саид толкнул его локтем в бок.

— Капитан, — сказал командир абордажной секции, — твоё слово. Это были близкие тебе люди.

Илюха подошёл к пусковой установке, достал из кармана кулончик с зелёным камнем. Долго на него смотрел, а потом положил рядом с капсулой Энди.

— Да… — от напряжения перехватило горло, голос дал петуха. Илья прокашлялся, беря себя в руки. — Да. Это были близкие мне люди. Эти люди дали мне шанс на жизнь, когда я оказался в Империи. Эти люди помогли сделать первый шаг. Эту девушку я любил, а её брат был мне хорошим другом. Я хотел провести общее собрание после церемонии. Но коль скоро мы все и так собрались, то есть смысл сделать это прямо сейчас. Эти твари задолжали мне. Задолжали Империи, так как похищают и делают монстров из её подданных. Из ваших товарищей. Заставляя тех воевать против вас. Заставляя вас убивать их собственными руками. Меня называют диким, поскольку я родом с отсталого мира. Но дьявол (слово дьявол вырвалось на русском) их побери, такой дикости, как то, что происходит тут, у вас, у нас не бывает. Я что хочу сказать. Эти твари должны вам, должны мне. Они всем задолжали. Поэтому я принял решение дать бой.

Народ загудел. Кто в поддержку, а кто в сомнениях. Парень поднял руку, призывая к тишине.

— Я ещё не закончил. Понятное дело, что удара в лоб нам не пережить. Если вы подумали, что у меня рвануло башню, то вы глубоко ошибаетесь (Илья вновь выразился с применением русского лексикона, но привычные к этому люди поняли его и в этот раз). Я пока не спешу умирать сам и вам не позволю. Воевать будем по нашим правилам. Но будем. И это не обсуждается. Враг идёт по пятам. Он не отстанет и не остановится, пока нас не уничтожит. Мы его переиграли. Надавали по соплям и выжили. Более того, захватили важную информацию в виде биоИскИна. Другой вопрос, что эту информацию нам только предстоит узнать, но врагу-то это невыгодно. Поэтому он сделает всё, чтобы этого не случилось. А мы сделаем всё, чтобы обломать его планы. Мне надоело бегать. Я хочу отомстить. Думаю, что с этим все согласны?

Никто не ответил. Все внимательно слушали.

— Молчание знак согласия. Этого я от вас и ждал. Мы сделаем ловушку. Ложную цель. Медв, требуется поработать над одним из дронов, нужна ложная цель, по сигнатуре неотличимая от «Находки». Я не спрашиваю, можно так сделать или нельзя. Это приказ. Ложная цель должна быть сделана. Мы не позаботились об этом сразу, ведь можно было взять уже готовые, но кто же знал. Также необходимо собрать несколько торпед с антивеществом. Думаю, что штуки четыре хватит. Поработай над схемой. Запуск будет производиться не с направляющей установки. Торпеды должны запуститься и выйти на цель сами. Так как будут сброшены по пути следования ложной цели, за которой и устремится враг. А до поры будут просто висеть и ждать своего часа. Мы и так хорошо покалечили супостата, осталось его добить, и вот когда он растеряет свою боевую мощь, вступим в дело мы.

— Но там же, на борту этой вашей «Дубины», гражданские. Те, которых взяли с нашего конвоя, — послышался незнакомый голос.

Илья вгляделся в красивую девушку, которая это произнесла. Сразу он, занятый своими мыслями, не обратил внимания, что на церемонии прощания присутствуют посторонние.

— Старпом! Почему посторонние не у себя в модуле?!!

— Они изъявили желание отдать почести погибшим, брат. Я счёл это нормальным и не стал препятствовать, — невозмутимо ответил гигант.

Илюха помолчал немного, но потом решил, что беда общая, а значит, и эленте должны знать, что происходит.

— Я вам отвечу. Не знаю, как вас зовут и, если честно, знать не хочу, но отвечу. Ваши люди погибнут в любом случае. Вопрос в том, как они погибнут. Погибнут ли они людьми и не зря, или погибнут, превратившись в монстров, убивая потом своих соотечественников. Какой вариант из озвученных вам больше по душе?

Небольшая группка представителей эленте, стоявшая за спинами экипажа, под присмотром двух бойцов (Саид, конечно, разрешил присутствовать дамочкам, но про присмотр не забыл), зашушукалась между собой.

— Так какой вариант? — переспросил землянин.

— Нам подходит твой вариант, капитан!

Голос был знаком. Вперед, сквозь шеренгу экипажа протиснулась женщина. Это была леди Ре Ори. Похудевшая, сильно осунувшаяся, но всё так же ослепительно красивая. Иссиня-черные волосы были забраны в тугой конский хвост, что только придавало строгости.

— Нам подходит твой вариант, — повторила девушка. — Я и мои люди в деле. Можешь располагать нами на своё усмотрение.

— Надо же! — иронично ухмыльнулся Илья. — Какая встреча! Сама леди Ре Ори собственной персоной. Не знал, что вы уже встали на ноги.

— Только сегодня выбралась из капсулы. От лица моего экипажа и всего Элентийского союза, я приношу вам и вашему экипажу глубокую благодарность за спасение наших жизней.

Илюха удивлённо изогнул бровь.

— Вот как? Странно. Помнится мне, что вам больше требовать привычно. А тут целая благодарность. Первое, что стали делать ваши люди, едва появившись у меня на борту, так это начали выдвигать требования. Да и я вас другой запомнил. Вы меняетесь. Интересно, к чему бы это? Подозрительно как-то. Не находите?

— Зря иронизируешь, землянин. Мы сейчас не в том положении, чтобы что-то требовать.

— О как! Вы не поленились изучить моё личное дело? Польщён. Что же сподвигло вас на этот подвиг?

— Сейчас не об этом. Не то время и место. Ты тоже изменился после нашей последней встречи. Оставим разногласия на потом. Сейчас о деле. Все здесь присутствующие подданные Элентийского союза поступают в ваше распоряжение, и ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ, — повысила девушка голос в ответ на шепот раздавшийся от группы элентиек.

— Хорошо, — кивнул землянин. — Я приму вашу помощь. Если дойдёт до драки, встанете в один строй с моими абордажниками.

— Лучше всего использовать людей по специализации.

— Извините, леди, но допустить вас к управлению кораблём или москитным флотом я не могу. Это мои наработки и делиться с ЭЛЕНТЕ, — Илья голосом выделил расу, — я не намерен. Нет доверия, знаете ли. Или берёте стрелковое оружие в руки и наравне с моими людьми идёте в бой, или сидите в своём модуле и ждёте, когда вас высадят и передадут дипломатической миссии. Это тоже не обсуждается, к слову. Ваше решение?

Тёмные глаза вспыхнули. Видно было, что девушка не привыкла, когда с ней так разговаривают. Но она сумела смирить гордыню.

— Нас устраивает такое решение. Мы подчинимся. Но я обязана официально заявить, что такое обращение недопустимо, и я обязана буду доложить об этом вашему вышестоящему руководству.

— Это ваше право. — Илья саркастически усмехнулся. — Можете жаловаться в любые инстанции. Но на моем корабле действуют мои законы. Вы либо будете им подчиняться, либо будете изолированы максимально, до момента прибытия на любую дружественную территорию. Это понятно?

— Да. — Глаза Ори полыхали огнём.

— Прекрасно. Тогда я с вашего позволения продолжу. Мы дадим бой этим тварям. К этому нас обязывает память о тех людях, что уже отдали свои жизни. Гасто, продолжайте ритуал прощания. — С этими словами Илья уступил место более опытному в таких делах вояке.

Тот занял положенное место у станины пусковой установки.

— Внимание! Отдать последнее приветствие!!!!

Раздался дружный шлепок. Это кулаки всех присутствующих стукнулись в район груди. Илюха по своей, земной традиции вскинул руку к виску, отдавая честь своим друзьям. Гасто снял капсулы со станины. Аккуратно свернул вымпел. На этом церемония прощания была закончена. Позже, когда судно сойдёт со струны, прах, при помощи дрона, будет отправлен к звезде. В империи считается, что все разумные это дети звёзд. И после смерти должны вернуться обратно.

— Церемония окончена. К выполнению повседневных обязанностей приступить! — отдал приказ Илья. — Старшим офицерам собраться в центральном.

— Мне тоже? — спросила Ори. — Среди эленте я являюсь старшим офицером.

— Среди эленте вы можете быть хоть Елазной, — отрезал парень. — А на моём корабле вы всего лишь пассажир. Ваша оценка ситуации меня не интересует. Особенно ВАША оценка, леди. Придёт время, и я дам вам возможность доказать и показать, чего вы стоите. А пока извините, я не очень впечатлён вашими действиями в бою, — слукавил парень. — Вы бездарно потратили время, которое вам дал командир охраны конвоя. Вы потеряли корабль и своих людей. Вы действовали скорее эмоционально, а не исходя из рационального расчета. Вы, леди, и только вы виновны в гибели своих людей и корабля. Не случись меня рядом, вы все погибли бы зря. Так что нет. — Илюха подошёл к девушке. Он был выше почти на голову. Чуть склонившись и глядя в её темные глаза, тихо, так чтобы только она могла слышать, произнёс: — Твое мнение меня особенно не интересует. Я не собираюсь разговаривать с заносчивой дрянью, коей ты являешься по определению и происхождению. Ты всё сделала для того, чтобы у человека, незнакомого с вашей расой, сложилось именно такое мнение. Так что пожинай плоды. Скажу больше, знай я, кто был пилотом того эсминца, я бы и пальцем не пошевелил ради твоего спасения.

В конце этой эмоциональной тирады он соврал. Пошевелил бы. Так и так полез бы на борт элентийца. Но горечь потери и прошлые действия этой девушки почему-то заставили его сказать именно так. Парень, развернувшись на пятках, покинул ангар. А девушка продолжала стоять, глядя ему вслед, еле сдерживая слёзы от обиды. Нет, Ори прекрасно понимала, что после всего, что она сделала, он имеет право на такое мнение. Её злило отношение дикаря. К ней, эленте из высшего сословия. Но в то же время хотелось другого. Она сама боялась признаться себе, что любит этого непонятного человека. За то время, что они не виделись, он сильно изменился, повзрослев. Его черты заострились, став жёстче. Взгляд серых глаз просто прожигал её насквозь. Когда он на неё смотрел, приблизив своё лицо вплотную, в глазах читалось такое вселенское равнодушие, что даже ненависть показалась бы благом. Ведь тогда было бы понятно, что он испытывает хоть какие-то чувства по отношению к ней. А вместо этого равнодушие и сарказм. Это было обидней всего. Негативная оценка её действий ранила в самое сердце.

Когда Ори очнулась в медкапсуле, то сначала удивилась, что вообще жива. Потом обрадовалась. Думала, что какое-то подразделение элентийского флота вмешалось. Каково же было её удивление, когда она узнала, что это судно имеет имперский порт приписки, а потом её добила новость о том, что капитан этого судна тот самый Лео Нов, которого она так долго искала. Вот почему ей, теряющей сознание от потери крови, показался знакомым голос. Он спас её. Лично. Это было потрясением для девушки. Она теперь сама не знала, как относиться к этому человеку. Он нужен был ей. До ломоты в суставах, до зубовного скрежета нужен.

Кто её спас, рассказала судовой медик. А на вопрос, когда она сможет увидеть капитана, та только указала подбородком на дверь в маленькую палату. Под этим жестом имелось в виду, что капитан сейчас не имеет такой возможности. Дверь была открыта. Там на специальной медицинской кровати лежал человек. Весь опутанный проводами. Временами он стонал во сне или что-то шептал одними губами. В тот момент кто-то вызвал врача, и она стала раздавать какие-то указания по внутренней судовой связи, тем самым отвлёкшись. Ори не могла упустить такой момент. Она вошла в помещение, чтобы поближе рассмотреть этого человека. Это был несомненно он. Тот самый Лео Нов. Тот и как будто другой. Глазные яблоки метались под опущенными веками, говоря о сильнейших переживаниях и усиленной работе мозга. Губы были горячими, на щеках горел болезненный румянец. Она его искала, чтобы отомстить. Отомстить за те чувства, которые он заставил испытывать к нему. За чувства, не достойные настоящей эленте.

И вот он лежит перед ней. Беспомощный. Хватило бы одного короткого движения, чтобы оборвать его жизнь. Но вместо этого она, украдкой оглянувшись и убедившись, что никто не видит, забыв про камеры наблюдения, нагнулась над ним и поцеловала в губы. И О БЕЗДНА! Он ответил на поцелуй. Это было неожиданно. Настолько неожиданно, что Ори испуганно отпрянула. Ей показалось, что он проснулся. Но нет. Всё произошло во сне. А тут и врач, увидев девушку в помещении, где лежал пациент, строгим голосом приказала выйти. А потом отправила под конвоем в жилой модуль. Тот поцелуй жёг губы девушки. Приятно жёг, вселяя какую-то слабую надежду. И вот теперь равнодушие в глазах. Она поняла, кого он целовал в тот момент, буквально почувствовала. Сердце резануло ревностью. Случайно узнав о церемонии прощания, Ори специально попросила, чтобы её саму и людей допустили туда, а услышав из уст самого капитана, кем была одна из этих двоих, даже испытала некую радость. Ведь теперь он был свободен, свободен от каких-либо обязательств. Но равнодушный взгляд разил наповал. Хотелось выть от обиды. От обиды на себя и весь мир. Но помня слова матери, которая говорила, что надо стать другом, стать незаменимой, стать необходимой, она твёрдо решила стать такой для капитана. У девушки появилась новая цель.

Глава 49

Илья сидел в ложементе и задумчиво жевал какую-то очередную вкусность, приготовленную под руководством брата. Но если честно, вкуса не чувствовал. Мысли его были далеко. Там, во сне. Где он последний раз видел Энди. Её прощальный поцелуй до сих пор ощущался на губах. Последнее время он почти не спал. Просто боялся спать. Стоило уснуть, как он вновь оказывался на борту элентийского эсминца и вновь собственными руками убивал любимую. Умом-то он понимал, что это уже была совсем не та девушка, которую любил, а беспощадный враг, но сделать с собой ничего не мог. Чувство вины грызло изнутри, причиняя сильную боль. Он стал раздражительным, и чтобы случайно не сорваться на ком-нибудь из экипажа, практически безвылазно торчал в центральном.

Медв зашивался. Не хватало Ризтона. Но от помощи Илюхи он, видимо чувствуя состояние капитана, наотрез отказался. Вчерашнее собрание прошло плодотворно. Схему боя, предложенную землянином, одобрили. Долго вертели изображение «Дубины», так и эдак прикидывая, где у нёё могут быть слабые места. Медв, как самый опытный инженер, наметил такие точки. Вернее, обозначил места, где бы он сам расположил реакторные отделения, накопители и так далее. Таких точек получилось достаточно. А в данный момент он занимался ловушкой.

Ложную цель, которая будет имитировать «Находку», сделали без особого труда. За одну ночь управились. Теперь будет чем удивить ублюдка. От торпед решили отказаться. Рилла предложила разместить боеголовки на дронах. Что-то вроде земных брандеров получится. Так она сможет ими управлять в том случае, если супостат постарается их сбить на подлёте. Но это ему вряд ли поможет, даже если на подлёте активировать детонатор, то мало не покажется.

С «Леденцами» также провели подготовку. Навесили ракет столько, сколько смогут утащить. Этим птичкам отводилась особая роль. Они должны вступить в бой после «Находки». Их цель прикрытие носителя от москитного флота противника, когда завяжется свалка. Всего зарядов подготовили четыре. Два пойдут навстречу врагу. Этого он будет ждать от беглеца и, скорее всего, постарается перевести щит (если успел его восстановить после первой подачи) в переднюю полусферу. И вот тут-то ему под хвост должны прилететь ещё два подарка. Таким образом Илья планировал избавиться от его защиты и повредить по максимуму. Ну а после уже и сам подключится.

— Тридцать минут до схода со струны, Илья. — Рядом с ложементом парня появилась стройная фигура Ди.

— Спасибо, сестрица. Давай объявление по кораблю. Пусть народ готовится. За пять минут до того как спрыгнем, чтобы все по местам находились.

— Выполняю, — щёлкнуло в динамиках. — Внимание экипажа! Тридцать минут до схода со струны. Корабль к бою приготовить. За пять минут до схода занять места, согласно боевому расписанию!

Илья снова погрузился в свои мысли.

Странно, что элентийская леди вдруг стала такой покладистой, думал он. За прошедшие сутки ни единого раза не попыталась попасться на глаза. Никаких требований, претензий или ещё чего. Содержание в спартанских условиях временного модуля не должно быть привычным для этих дамочек. А вот поди ж ты, молчат как рыбы об лёд. Странно. Не этого он ждал. В его представлении обязательно должен был случиться скандал. Истерика по поводу недостойного содержания. Требования более подходящих условий. Но нет. Тишина. Более того, леди Ре Ори постоянно проводит какие то тренировки по тактике боя в стеснённых условиях внутренних помещений корабля. Он не стал отказывать, когда Саид сообщил, что леди попросила выдать во временное пользование боевые скафандры. Просто у многих спасённых они были или повреждены, или вообще гражданские. Надо же! Не потребовала, а вежливо попросила. Чудеса, да и только. Интересно, что с ней происходит? В то, что девушка стала вдруг белой и пушистой, парень не верил. Что-то задумала? Что? Какой цели добивается? Ясно только, что хочет произвести впечатление. Хорошее впечатление. Но зачем? Илья бы не удивился, если б она шипела на него разъярённой кошкой. Это было бы понятно. Но в реальности происходило совершенно другое, и он к этому был абсолютно не готов.

— Десять минут до схода.

— Принял. Машина, ответь центральному!

— На связи главный.

— Как наши дела, Медв?

— Заканчиваем с последним дроном. Мы успеем, капитан.

— Отлично.

Ещё через пять минут начали поступать доклады о готовности. Одновременно с этим в помещение центрального поста ввалились близнецы.

— Установка РЭБ в работе.

— Дроны к бою готовы! — это оператор.

— Принял. Ну как, девчонки? Не страшно?

— Вот ещё! — хором, как обычно, пискнули те.

— А вот мне страшно, девчата. Такого боя у нас пока ещё не было. До сих пор нам везло. Сегодня будет наша основная проверка на вшивость. Так что, подруги, мы либо победим, либо…

— Победим. Подумаешь, «Дубина»! Отберём эту самую дубину, да этой же дубиной и вдоль спины.

Илья усмехнулся. Ему бы такую уверенность.

— Ну, раз вы так считаете, то значит победим.

— Пять минут до схода со струны. Корабль готов к бою. Орудийные конденсаторы заряжены. Ракетные турели готовы к активации. Боеприпас снаряжён ядерными боеголовками.

— Отлично, — ответил Илюха, закрывая бронестекло тактического шлема и переводя ложемент в горизонтальное положение.

Несколько минут томительного ожидания, и вот оно, на этот раз долгожданное недомогание. Когда корабль вывалился из портала, адреналин хлынул в кровь, очищая мозги от посторонних мыслей.

— Ложная цель, старт к выходному порталу.

— Есть. Цель ушла.

— Подтверждаю. Цель вижу. Фонит точь-в-точь как мы. Не отличишь. — Офицер РЭБ.

— Принял. Брандеры старт на позиции.

— Есть. Через двадцать минут выйдут на свои точки.

— Принял. «Леденцы», ваша очередь. Занять позиции, оговоренные по плану.

— Есть, капитан, стартуем!

— Удачи, ребятки!

— Спасибо, Лис, — голос Берраны строг и сосредоточен.

— Ди, падаем ниже плоскости эклиптики на пятьсот километров. По достижению точки доклад. Турели в боевое положение, орудийные фальшпанели открыть.

— Есть.

Пятьсот километров это мало. Пары минут хватило, чтобы на форсаже достигнуть места назначения.

— Пятьсот километров, капитан.

— Отлично. Теперь давай разгон параллельно курсу ложной цели. Десять минут на форсаже, УФК в работу.

— Выполняю! Отсчёт пошёл.

«Находка» рванулась вслед за ложной целью, которая шла немного впереди и чуть быстрее.

— Запланированная скорость достигнута.

— Двигатели стоп. Активировать систему снижения заметности.

— СЗ-система включена.

— Принял. Теперь ждём. Время до предположительного появления гостя?

— От пятнадцати минут до сорока. Точнее сказать не могу.

— Нормально.

— Дроны вышли на позиции. Оператор.

— Есть. Понял.

— «Леденцы» вышли на обозначенные точки. СЗ-системы включены.

— Понял тебя, Бер. Замрите там и не дышите. Работаете ТОЛЬКО по команде. Ты меня поняла?

— Да.

— Тогда ждём.

Илья поглядел на маркер ложной цели. Тот выдавал сигнатуру «Находки» так, как будто бы там сейчас сам рейдер и находился. С той лишь разницей, что идентификатор показывал пиратский транспорт. Оставалось ждать. Гость появился минут через двадцать после всех манипуляций. Ди очередной раз доказала, что не зря ест свой «хлеб». Ну, или что там она ест (раз она часть его самого, значит отчасти едят они вместе). Правильно рассчитала временной интервал. Линкор чужих ворвался в систему и сразу же начал разгон по курсу ложной цели.

— Он поверил, капитан, — радостно взвизгнула Милла.

— То, что враг клюнул, замечательно. Осталось правильно подсечь.

— Как это? — не поняла Рилла.

— Ну, это из лексикона рыбаков. Рыба клюнула на крючок. Но её надо ещё вытащить.

— Как это рыба клюнула? У ваших рыб что, клюв есть?

— Нет, клюва не имеется, но так у нас говорят, когда с удочкой на берегу сидят.

— А зачем сидеть на берегу? Можно ведь купить.

— Эх вы, дети цивилизации. Не понимаете. Нет ничего вкуснее только что пойманной рыбы. Да когда еще и собственными руками. Да ушицы бы сварить из неё. Тройной! Да стакан водки туда засандалить. А потом прямо из котла, только что снятого с костра, черпать деревянной ложкой и швыркать вкуснейший бульон. Вот когда понимаешь, что живёшь по-настоящему. А вы про магазин.

— Вот ничего не поняла. Но слюни уже побежали. Научишь?

— Для этого надо ещё мою планету найти.

— Да найдём, — подала голос старшая из близнецов. — Теперь точно найдём. Не успокоюсь, пока деревянной ложкой эту… как её…

— Уху?

— Ага, её, не попробую.

Так за неспешным разговором и скоротали время. Пока болтали, «Дубина» серией коротких гипер прыжков приблизилась к запланированной точке.

— Время, капитан.

— Понял, Ди. Так, девчонки, начинаем пляски. Первые два дрона старт.

Где-то там, далеко впереди, ярко вспыхнули сопла двух маленьких роботов, начиная разгон навстречу своей цели.

— Противник засёк дронов! Поднимает щиты в передней полусфере. Регистрирую возмущение гравитационного фона. Предположительно готовится к выстрелу из главного калибра, чтобы отбросить или уничтожить угрозу.

— Да ХРЕН ЕМУ ПО ВСЕЙ МОРДЕ!!!! — в азарте выкрикнула Рилла.

Две юркие машины хоть и нагружены прилично, но манёвренность до конца не потеряли. Они рванулись в разные стороны, выходя из опасной зоны. Выстрел пришёлся в пустоту. А дроны уже вновь были на курсе.

— Рилла, ты чудо. Вторая пара старт.

Ещё два робота активизировались и понеслись, быстро набирая скорость к цели. Всё это произошло в тот момент, когда корабль противника вышел из очередного прыжка и мгновенно уйти в следующий не мог. На это и делал ставку землянин. Супостат дернулся сначала в одну сторону, потом в другую. Похоже, что пилот, или кто там сейчас сидел у руля, растерялся. А тут как раз и первая пара добралась до цели. Подрыв произошёл одновременно. Яркая вспышка разорвала темень космоса.

— Ди! Полный вперёд на форсаже. УФК в работу. Щит в переднюю полусферу.

— Выполняю.

— Вторая пара выходит на цель!

— По готовности активация.

— Есть активация!

Вторая вспышка осветила вечность. «Дубина» уже больше никуда не летела. Она дрейфовала, теряя атмосферу. Кормы больше не существовало. От носовой части осталась лишь оплавленная, как бы оплывшая бесформенная бульба. Но он всё равно был еще не уничтожен.

— Да что же это за монстр, ВАШУ мать?!!!! — в сердцах воскликнул землянин. — Ну СУЧАРА!!!! Молись своим электронным потрохам. Теперь я тебя буду грызть САМ!!!!

— Внимание, линкор чужих выпускает москитный флот!

— Вижу. Управление отдай!!

— Переключаю на твой интерфейс.

Илюха обнял космос. Господи!!! Как же этого ему не хватало.

— Щит в сферу.

— Есть сфера!

От линкора стартовало множество мелких кораблей. Не менее сотни. Могло быть и больше, но видимо, сколько уцелело, столько и стартовало. Вся эта туча неслась навстречу.

— Милла!! Работай!

— Десять секунд, Лео!

«Находка», как акула из глубины, неслась к раненому кашалоту, плавающему на поверхности плоскости эклиптики.

— Есть! Держу треть целей уверенно.

— Рилла, девочка моя! Давай своих зубастиков!

— Р-работаю!!!

Пять групп по десять дронов вышли навстречу приближающейся угрозе. Сразу же завертелась свистопляска! Появились первые потери. С обеих сторон. Но вот волна наступающих накрыла рейдер. Покалывания в спине возвестили о том, что противник начал работать по кораблю.

— Огневой контакт! Щит проседает. Пять процентов в минуту!

— Время до оптимала по главной цели?!!

— Двадцать минут! Щит не протянет столько.

— Плевать! Я доберусь до этого засранца по-любому. Внимание экипажа! Приготовиться к борьбе за живучесть!!!

Рейдер нёсся в пространстве, окружённый со всех сторон малыми кораблями противника. Которые пребольно грызли его со всех сторон, как охотничьи собаки затравленного медведя. Но землянин, не обращая внимания на это, рвался вперёд. Впереди была цель, которой он жаждал вцепиться в глотку. Хотел почувствовать кровь врага.

— Щит просел наполовину. Рекомендую стравить энергию из двух орудийных конденсаторов.

— НЕ СМЕТЬ! Рилла! Милла! Кровь из носа! Но дайте мне время!!!

Теперь, когда Илюха был подключён напрямую к кораблю, он буквально почувствоал, как ещё три группы по десять дронов ушли в полёт. А потом огонь противника немного ослаб. Это Милла сделала невозможное, но выключила из боя ещё десяток целей.

— Спасибо, девчонки! Я вас люблю! — выкрикнул парень.

Он не видел, как захлёбывалась кровью от перенапряжения Рилла, не видел он, как лицо Миллы покрылось сеткой лопнувших капилляров от того же. Илюхе было не до этого. Цель приближалась.

— Дистанция оптимальна для ракетного залпа!

Парень уже и сам заметил зелёную концентрическую линию.

— Залп. Повторять по готовности.

— Есть! Ракеты ушли.

Дальнобойные иголки устремились по наикратчайшему расстоянию, неся в себе ядрёнбатоновую смерть.

Ракеты это не дроны. Они имеют намного-намного большую скорость. Уже через несколько секунд они достигли цели. На борту обездвиженного врага появились первые вспышки разрывов.

— Аааааа!!! СУУУУКАААА! Нравится?!!! Это тебе не беспомощные транспорты пинать! УБЛЮДОК!

На схеме появился второй зелёный круг. Пришёл черёд главного калибра. С каким-то диким упоением Илюха вдавил фаланги больших пальцев, в контакторы. УУУУУУУУУУУ, буууууууууу. УУУУУУУУУУУ, буууууууууу. Оба орудия класса линкор вгрызлись в тушу, разрывая её по ходу движения. Движением пальцев парень крутанул корабль. Рейдер сделал переворот в виде бочки, одновременно поднимаясь выше, а потом разворачиваясь на сто восемьдесят градусов для нового залпа.

— Щит на пределе. Регистрирую пробои обшивки.

— «Леденцы»!!! Жгите! Ракеты по линкору, а потом займитесь мелочью!

На схеме зажглись яркие точки трёх сигнатур. Слева, справа и сзади от супостата. Они одновременно сделали ракетный залп и включились в драку. Вот когда эти птички показали, на что способны. Их невероятная манёвренность и ужасающая для таких размеров огневая мощь сделали своё дело. Мелочь стала тухнуть пачками. Плазменные турели работали в автоматическом режиме, и лишь носовые установки имели несколько ограниченную сферу действия. Но тут уже пилоты показали, что такое настоящая кузькина мать. А Илюха кромсал тушу. Он раз за разом разворачивал рейдер, чтобы снова, и снова, и снова пройтись по всей длине корпуса ненавистной ему твари. И так, пока полностью не исчерпал ресурсы накопленной энергии.

Громадина когда-то грозного линкора была искромсана до неузнаваемости. Вряд ли сейчас она кого-то смогла бы напугать. Но землянин не отдавал приказ остановить атаку. Отведя рейдер на расстояние ракетного удара, он продолжал отправлять залп за залпом в борт врага, но в какой-то момент запас живучести иссяк и у этой непробиваемой громадины. Он как-то чуть распух на мгновение, а потом рванул сразу в трёх местах, разлетаясь мусором в разные стороны. Обломков было так много, что снова пришлось браться за управление и уклоняться от них. Бой был закончен. Пот струился градом, от невероятного напряжения все тело мелко трясло.

— Внимание экипажа. Бой окончен. Противник уничтожен, — хриплым, надтреснутым голосом объявил землянин. — Доложить о потерях и повреждениях.

Потерь не было. Ну, или почти не было. Несколько ссадин и синяков не считается. Разве только вот обеих близнецов пришлось срочно заталкивать в медкапсулы. Надорвались девочки. Как потом выяснил парень в записи, Рилла разделила группы. И управляла напрямую сразу парами, а по мере выбывания из строя техники, так и вообще каждым дроном в отдельности. Милла так и вообще побила все рекорды по скорости обработки целей. Ни до неё так ещё не работали, а скорее и после, так работать в ближайшем будущем вряд ли кто сможет. «Находке» тоже досталось. Корпус был пробит во многих местах. Работы по устранению протечек уже велись. Медв показал высший пилотаж. Прямо во время боя его ремонтные пауки не покладая манипуляторов затыкали дыры в наружной обшивке. Не обошлось без повреждений «Леденцов». Риго едва дотянул до ангара и ввалился в него буквально брюхом. Хорошо, что сам уцелел. На обшивке его корабля живого места не было. Бер почти не пострадала, а вот Эйлу пришлось чуть позже буксировать к доку. Сказались повреждения двигателей. Они буквально выгорели и отстрелились по аварийной команде, так как девушка не ушла из боя даже после того, как оба движка получили повреждения.

— Гасто, твой выход. Проверь обломки на предмет выживших. Жги там всё, что шевелится. Как с ними бороться, мы теперь знаем. Элентийских дамочек раскидай по группам. Леди Ре Ори определи к себе. Спуску не давай, но и на рожон пусть не лезет. Нам ещё только международного скандала не хватало до кучи.

— Не учи учёного, капитан. Ты своё дело сделал, теперь доверься мне.

Глава 50

Несмотря на все увещевания, Медв вновь настоял на том, чтобы отправиться вместе с группой зачистки. Парень понимал, что так действительно будет лучше. Мало ли что опытнейший инженер там найдёт или увидит. Самому же оставалось только ждать. Тупо сидеть на заднице и ждать. Но в эту самую задницу будто иголки втыкали. Сидеть было невозможно. Все мысли землянина были там, на борту линкора. Вернее, на его обломках. Выживших там ещё хватало. В настоящий момент несколько групп, под руководством Гасто, вели бой на разных направлениях. Старый вояка сам в бою не участвовал, грамотно распределяя людей. Илюхе оставалось лишь слушать переговоры.

— Группа один, почему прекратили движение?

— Плотное сопротивление, командир. Эти заразы закрепились в отсеке и не дают подойти. Мы остались без штурмовых дроидов.

— Балбесы! Двигайте осадный модуль вперёд, под его щитами подойдёте. А пока ждите, сейчас вышлю поддержку. Группа три, выдвигайтесь к единице.

— Есть.

— Группа два, как ваши дела?

— Сопротивление есть, но не сильное. Справляемся. Нам бы плазменных гранат подбросить.

— Понял, сейчас будут. Эйла, метнись на базу, нужно еще боеприпасов и несколько комплектов штурмовых дроидов.

— Есть.

Эйла, лишившаяся на время своего «Леденца», сидела за управлением десантно-штурмового бота. Была на подхвате, так сказать. Слушая боевые переговоры, Илья не находил себе места, мечась по помещению центрального. Иногда он усилием воли заставлял себя сесть в ложемент, чтобы уже через секунду вскочить и вновь продолжить забег. Зачистка продолжалась около восьми часов. Столько времени и было отведено на всю операцию. Парень дал такие сжатые сроки, так как опасался, что может появиться подкрепление. Супостат мог отправить сообщение о случившемся на базу. Да даже, скорее всего, и отправил, а в таком случае нужно поторопиться. Пока неизвестно, как далеко находится вражеская база и сколько времени потребуется подкреплению на гиперпереход до места боестолкновения, однако выяснять это опытным путём желания не имелось. Зато имелось огромное желание валить отсюда на всех оставшихся парах. Однако ничего не попишешь, осмотреть обломки надо. Ведь это тоже информация.

Всё заканчивается когда-нибудь. Закончилась и зачистка. Группы вернулись на базу не без потерь. Другое дело, что потери были больше материальными, но не обошлось и без потерь в людях. Две девушки из спасённых эленте сильно пострадали. Одной взрывом оторвало руку, другой сломало позвоночник. Сказалось отсутствие боевого опыта, по сравнению с головорезами Гасто. Такие увечья лечатся, конечно, но не быстро. Судовой медик уже занималась ими. Леди Ре Ори не пострадала. Эта девица, на удивление, со слов командира абордажной секции, вела себя достойно. За спины не пряталась, на рожон не лезла, команды выполняла беспрекословно. Странное поведение. Походу, что-то задумала и теперь старается произвести впечатление. Парень решил с этим разбираться позже или совсем не разбираться. Держать эту змеюку у себя на борту он не собирался. Высадит, как только появится такая возможность.

Были и хорошие новости. Медв, не будь он тем Медвом, какого знал Илюха, вернулся не с пустыми руками. Он таки нашел, чем поживиться. Целых пять эффекторов силового щита припёр. Правда, они оказались здоровенными по размерам, и пришлось делать несколько рейсов за ними, так как без этого барахла старый технарь просто отказывался возвращаться и не успокоился, пока не вывезли все, что он приготовил. Всё это ещё несколько каких-то технических приблуд, кроме тех самых эффекторов. После чего он потерялся. Вернее, пропал для окружающих, так как с головой закопался в трофеи, досконально их изучая.

Хорошие новости были и для эленте. Нашлись криокапсулы с людьми, которых враг снимал с транспортов и лайнера. Немного, всего тридцать штук уцелевших и продолжающих работать в автономном режиме, который рассчитан на семь дней работы. Теперь эти капсулы стояли в трюме и были подключены к бортовой сети. Дамочки попытались было настоять, чтобы спасённых людей вывели из криосна, однако парень остался непреклонен. Ему ни разу не улыбалось иметь на борту целый рассадник вероятного противника в виде нескольких десятков ничем не занятых эленте. Такую перспективу он в гробу видал. И снова леди Ре Ори удивила. Она приняла сторону капитана, а остальные перечить не посмели.

«Находка» шла на свою базу. При других обстоятельствах Илья ни за какие коврижки не повёз бы эленте туда, но идти приходилось лишь на дополнительных двигателях, а светить их в империи, раскрывая тем самым своё, так сказать, инкогнито, не хотелось ещё больше. Из двух зол пришлось выбирать меньшее. На общем собрании постановили, что эленте даже если и увидят базу, то только изнутри, и уж тем более никогда не узнают её координаты. А значит, не смогут и вычислить. Переход предстоял опасный. Идти по системам империи это значит иметь вероятность быть засвеченным.

Курс в итоге проложили по краю границы империи, по редко посещаемым системам, иногда с заходом в Серую зону. Землянин опасался, что подмога, вероятно, вызванная «Дубиной», может резануть путь и встретить на выходе из той звёздной системы, где случился последний бой. Но этого не произошло. Видимо, эти гаврики обосновались достаточно далеко, и даже они не могут повлиять на скорость передвижения в гиперпространстве, опять же сообщению, которое было отправлено, тоже нужно время, чтобы дойти до адресата. Связь через гиперврата и в империи освоили давным-давно, но она работает с приличной задержкой. Всегда нужно учитывать расстояния от системы до системы. Там зависимость прямая. Однако это никого не удивляет. Чай, в космосе народ живёт, и что такое огромные расстояния, представляет хорошо.

По пути к базе встреч нежелательных не случилось, и через две недели корабль благополучно добрался до места. А пока шли, Медв поделился новостями, которые нарыл, когда разбирался с трофеями. С эффекторами щита оказалось вообще всё просто. Там была абсолютно другая схема применена. Эта схема была проста до гениальности. Инженер был просто в восторге, когда понял, как это работает. Только что не скакал от возбуждения. Божился, мол, имей он необходимые материалы, смог бы повторить, и даже высказал мысли, что не только повторить, а ещё и улучшить их работу. Кроме всего прочего, те куски техногенного мусора, что он притаранил вместе с эффекторами, оказались обломками гиперпривода. Там мало что осталось, но главный инженер был уверен в том, что если хорошо подумать, можно понять принцип работы, и что у него по этому делу тоже имеются ценные догадки.

Парень заинтересовался этим особо. Такой привод давал огромные возможности. Ведь с его помощью можно мгновенно… ну или почти мгновенно в масштабах космоса, если мерить, сблизиться с противником и нанести ему удар. Если понять, как это работает, то супостат тут же потеряет многие из своих преимуществ, и это уже залог того, что встреча состоится на равных, ну или почти на равных условиях. А вот с гравитационной пушкой разобраться не вышло. Ничего полезного не уцелело. Это плохо, конечно, но и того, что выяснить удалось, было уже больше чем достаточно.

В ходе зачистки выяснилось главное. Биомехи это только ударная сила и расходный материал. На борту остатков «Дубины» были обнаружены трупы обычных людей, и это были не рабы или пленные. Это был экипаж корабля. Причём было похоже, что командный состав. Если учитывать это, да вспомнить рассказ Медва о том, как последователи Жагера уходили, то становится понятно, что чистоту тела от техногенных вкраплений они сохранили и по сей день. А жителей Содружества они с особой жестокостью используют в качестве пушечного мяса и не более. Это было важно, очень важно. Одержимые идеей настолько жестокой мести могут оказаться опасными противниками, готовыми пойти на самые мерзкие, с точки зрения нормальных людей, поступки.

По прибытию на базу Илья снова окунулся в суету ремонта. Как в былые времена, он вместе с главным инженером принимал самое деятельное участие в этом. Работа отвлекала от посторонних мыслей. Уставал так, что даже кошмары перестали мучить во время сна. Леди Ре Ори на глаза не попадалась. До него доходили сообщения, что она хотела его увидеть для разговора какого-то, но парень игнорировал эту особу. Её желания были неинтересны. Всех эленте, кроме лежащих в лазарете, и тех, что мирно почивали в криокапсулах, переселили в жилой модуль базы и не выпускали до окончания ремонта. Некоторых из них, кто имел нужную специализацию, правда, привлекали для технических работ, но нечасто. Запас ремонтных дроидов самой базы был достаточен, чтобы произвести практически любые работы. Кормовое машинное отделение и двигательную установку восстановили в рекордные сроки. Всего за одну неделю управились. Помогали все, кто только мог. Люди понимали, что нужно спешить. Такую информацию нужно успеть донести вовремя. Ложка, как это водится, дорога к обеду.

К сожалению, весь нужный ремонт произвести не удалось. Слишком много повреждений оказалось. Во время перехода на базу это выяснить было невозможно, а вот во время ремонта вылезло во множестве. После удара из гравитационной пушки пострадал почти весь несущий каркас. Восстановить такие повреждения достаточно быстро можно лишь в доке, ободрав корабль до этого самого каркаса. Правда, и тихой сапой можно было на своей базе такие работы произвести, вот только время поджимало. После такого поражения противник мог пересмотреть сроки подготовки и напасть раньше.

Илья спешил. В Гайру, по окончанию быстрого ремонта, он пёр на максимально возможной для нынешнего состояния корабля тяге, и попадись на пути пираты, церемониться не стал бы. Не до них. А те, как будто догадываясь об этом, на пути так и не попались. Это было даже обидно где-то. Вот всегда так, набить кому-нибудь морду желание есть, а кандидатов нет, зато если хочешь незамеченным прокрасться, всегда на пути встретится какая-нибудь мерзкая рожа. Короче, так и долетели, без происшествий. Едва вывалившись из гипера и пройдя необходимые процедуры, Илюха сразу же направился в Ды-Ыру. Он даже Эйри Бошу не стал сообщать о своём прибытии сразу. Надо было спешить, а тот мог задержать. Обижать хорошего человека тем, что придётся игнорировать свои партнёрские обязанности, не хотелось. Лучше уж потом, постфактум как-нибудьотмазаться. В Ды-Ыре же, встав на дальнюю рейдовую орбиту, землянин отправил экстренный вызов Громозеке и уже через несколько часов встречал того на борту.

Громозека недолго пробыл на «Находке». Ровно столько, сколько понадобилось, чтобы просмотреть информацию о бое и мельком глянуть на трофеи, среди которых имелось несколько тел биомехов, а также их хозяев. Предположительно хозяев. Отбыл так же быстро, как и появился, наказав при этом оставаться на рейдовой орбите и ни с кем больше не контактировать. А ещё через некоторое время на той же орбите, в непосредственной близости от Илюхиного корабля, появилась четвёрка военных кораблей. Как бы случайно вставших там на перестой. И такое случается, но верилось в это слабо. Охрана, к гадалке не ходи. В таком состоянии провисели три дня, а потом там же как бы случайно стал собираться конвой, в который парню рекомендовали включиться. Настоятельно рекомендовали.

Конвой, надо сказать, собрался порядочный. Одних транспортов было около двадцати штук. Охраны было если и меньше, то ненамного. Сборы продолжались часов двадцать, а потом вся эта гоп-компания двинулась в сторону метрополии. Так предполагал землянин. Вероятно, он был прав. Даже, скорее всего, был прав, но вот проверить свои предположения у него не вышло. Конвой-то так и пошел, куда ему следовало, а вот «Находка» на половине пути, под присмотром четырёх кораблей, это два эсминца и столько же линейных крейсеров, отделилась от общей массы и направилась в другую сторону. На выходе с другой стороны охрана сменилась. Сопровождавшие до места отправились в обратный путь, а дальнейшую охрану взяли на себя уже действительно ВКС империи. Аж шесть новейших линейных крейсеров. Систер-шип этих кораблей когда-то снимал с «Находки» того «загадочного» пассажира.

Глядя на такое представление, парень стал беспокоиться. Он не знал, куда его ведут. Думал, в метрополии окажется, но фиг там. После встречи с новым охранением пришлось брать рекомендованный курс, и курс этот вёл далеко за границы системы, обозначенной гиперпорталами древних. Трое суток шли в никуда. Во всяком случае, Илье так казалось. Там, куда направлялись, не было ничего. Вернее, ничего не должно было быть, но, как оказалось, было. На расстоянии, куда ни одному радару или поисковой системе даже специализированного корабля не достать, даже очень постаравшись, в непроглядной темноте космоса висела станция. Большая станция. Можно сказать, огромная. Суеты в округе не наблюдалось. Видимо, из соображений конспирации, зато внутри жизнь кипела. Рейдер завели в ангар. Не как обычно пристыковали снаружи, а прямо под «крышу», так сказать, спрятали от посторонних глаз подальше. А потом начались сюрпризы.

Первым сюрпризом оказался Грег Тори. Он по-отечески обнял парня и сразу приступил к делу. То есть детальному просмотру того, что уже было показано Громозеке. Потом, взяв копии всего этого, отбыл, не забыв при этом прихватить и элентийских дамочек во главе с леди Ри Ори. Илья даже выдохнул облегчённо, когда этих особ убрали с его корабля. С глаз долой, из сердца вон. Но это были ещё не все сюрпризы. Через пару часов набежала толпа работяг, и на корабле сразу стало тесно. Местные взялись за ремонт, а скорее, за подготовку к нему. Экипаж, во главе с Ильёй, выселили на станцию, предоставив целый блок, очень комфортабельный, к слову, в их распоряжение. После чего предложили отдыхать. Медв был в ярости. Ещё бы, его детище будут ковырять своими кривыми руками какие-то проходимцы. Однако кричи, не кричи, а то, что тут уже не они распоряжаются, видно и невооружённым взглядом.

Единственно, чего удалось добиться, так это того, что весь скарб, накопленный за время работы «Находки», под чутким и придирчивым взглядом того же Медва в компании Саида, был перевезён на спецхранение в склад, где и опечатан до поры. Естественно, что все приблуды, позаимствованные на борту «Дубины», были вывезены отдельно. Для дальнейшего изучения. Но хитрый хомячина, поселившийся в душе главного инженера, не сплоховал и в этой ситуации. Мужик как знал, что так произойдёт, поэтому полностью разобрал на составляющие четыре из пяти эффекторов щита чужих и спрятал всё это дело среди общего хлама, и теперь это богатство лежало на хранении, а имперским яйцеголовым достался всего один. Но и это еще было не всё. На следующий день, прямо с утра, в расположение жилого блока, где квартировал экипаж рейдера, прибыла делегация каких-то личностей, которые принялись обмеривать всех поголовно, а ещё через некоторое время начали подвозить тюки с одеждой. С парадной формой ВКС Империи Кадар. Эта суета продолжалась несколько часов, после чего, всех таких нарядных потащили куда-то. Как оказалось, на приём к самому. К САМОМУ императору.

Глава 51

Это был не просто приём, а нечто вроде официальной церемонии по вручению наградных бирюлек. В любом случае всё было очень торжественно и пышно обставлено. Илья впервые увидел императора живьём. Это был мужчина среднего роста, с тёмным цветом волос. Не брюнет, но и не шатен. Что-то среднее по цвету. Кожа смуглого оттенка, волевой подбородок. Взгляд карих глаз был спокоен. От этого человека не веяло величием, но вот волна уверенности от него исходила неслабая. Весь экипаж «Находки» был удостоен памятных наград и каждому был присвоен один лоялити-поинт Империи Кадар, а самому Илюхе целых два сразу. Кроме всего прочего, были присвоены очередные звания всему офицерскому составу, а Саид к тому же получил гражданство, в обход всех процедур и волокиты.

После церемонии экипаж был отпущен отдыхать, а землянина, Медва и судового медика Зелу, естественно, дав снять парадную форму, пригласили на аудиенцию. Вернее, это было скорее что-то вроде брифинга, на котором в виде докладчиков выступали приглашённые. Народу было много. Человек тридцать собралось. Император, одетый в обычный комбинезон, сидел вместе со всеми. Сначала предложили выступить инженеру. Медв, весь такой торжественный и надутый от гордости, долго распинался, пересыпая речь техническими терминами. Император внимательно слушал, иногда что-то тихо спрашивая у рядом сидящего человека. Видимо, брал у того пояснения, если что-то было не понятно.

Потом пришла очередь Зелы. Та, наоборот, очень стеснялась и поначалу никак не могла пристроить свои руки, которыми теребила лацкан комбеза, или прятала их за спину, чтобы уже через мгновение вновь приняться за тот же самый лацкан. Но далее, по мере своего доклада, она так увлеклась, что совсем забыла про стеснение. На голограмме, где транслировалась операция по вскрытию биомехов, было много мелочей, на которые стоило обратить внимание, поэтому дело рукам нашлось.

Но вот и Зела закончила. Напоследок стушевавшись, она покраснела и быстренько постаралась уйти. В зале наступила напряжённая тишина. Было не совсем понятно, то ли люди впечатлились услышанным, а может быть, просто не смели открыть рот раньше самого императора. А тот в свою очередь задумчиво молчал, не спеша явить присутствующим своё мнение. Так продолжалось минут пять. Пауза затягивалась. Но вот, наконец, император поднялся и вышел на место докладчика.

— Здесь и сейчас собрались лучшие эксперты во всех возможных областях. Из только что услышанных докладов становится понятно, что враг силён. Старая тактика работать не будет. Более того, становится понятно, что наше общество, в том числе и спецслужбы, насквозь пронизаны агентурой врага. Противник знает о нас всё, мы же не знали о нём ничего. До этого момента не знали. Теперь вы понимаете, для чего понадобилась вся эта секретность и постройка новой базы? Также все должны понимать, что ни один из приглашённых специалистов не будет иметь возможности какое-то время вернуться к своим близким. В задачу всего этого предприятия входит изучение добытых образцов и создание аналогов. Я бы даже сказал, улучшенных аналогов. Главный инженер рейдера обмолвился, что такое возможно, и я склонен ему верить. Я надеюсь, он не откажет нашим специалистам и поделится своими мыслями? — Император посмотрел на Медва. Тот ещё больше надулся от гордости. У Илюхи даже проскочила шальная мысль, что он может в любой момент лопнуть. Но нет, не лопнул, а важно кивнул, мол, чего ж не озвучить. — Спасибо, — продолжил император. — Думаю, что дальнейшее обсуждение для технических и медицинских специалистов будет не интересным, пусть останутся только военные, остальные же могут прямо сейчас приступать к работе. Время не ждёт. Зела Тиу! Куда же вы? — окликнул император попытавшуюся было улизнуть под шумок девушку. — Я бы хотел, чтобы и вы приняли участие в медицинских изысканиях. Ваше мнение будет очень кстати. Вы не тушуйтесь. Пусть здесь и собрались мастистые эксперты, но уверяю вас, это всё люди не чванливые, а весьма увлекающиеся. Им очень будет интересно с вами пообщаться.

Сбежать не получилось. Девушка лишь кивнула согласно и с обречённым видом поплелась выполнять просьбу самого императора. Просьба-то просьбой, но тут ведь важно, кто просит. Императорам отказывать не принято, тем более когда всё государство под угрозой. Когда все умники удалились, оживлённо галдя друг с другом, император оглядел оставшихся.

— Ну что же, господа. Остались только военные. Теперь пришёл черёд выслушать главного докладчика. Прошу вас, Лео, судя по тем видео, что мы успели посмотреть, вы действовали на чистой импровизации, наплевав на прописные уставы. Вы первый, кому удалось не только застать противника в момент совершения преступления, но ещё и победить его, взяв при этом хорошие трофеи. По правилам я должен был бы вас наказать за нарушение прописных истин, но сдаётся мне, что это нам придётся переписывать уставы. Ваши действия доказывают и наглядно показывают, что они давно устарели. Вам слово. Поделитесь своими соображениями. Чем вы руководствовались, когда составляли план действий, по каким критериям оснащали свой корабль, как дошли до глубокой модернизации старого доброго У-2. Нам всем будет интересно послушать.

Илюха вышел к голографическому проектору. Немного постоял, раздумывая, с чего бы начать… и начал с самого начала.

— Как бы поточнее выразиться, — начал он. — Дело в том, что я ничем особо не руководствовался. Едва попав в империю, у меня была единственная цель, выжить и утвердиться в новом обществе. Сами понимаете, всё, что я тут увидел, меня ошеломило. Я был в растерянности.

— Помнится мне, — вставил реплику император, — что вы не особо растерялись, когда встретились с господином Нягу. Ведь именно у него вы получили свою нейросеть?

Илюха криво улыбнулся.

— Верно, у него. Было дело. Но того требовала ситуация. Я ведь рисковал. Технология была ещё не опробована на разумных.

— Продолжайте, молодой человек. Прошу прощения, что перебил.

— Спасибо. Так вот. Цели у меня были простые. Утвердиться и занять место в обществе. Как вы знаете, изначально я хотел стать пилотом. Посмотреть новый мир и так далее. Но произошедшие события вновь свели меня с господином Грегом Тори, который являлся моим официальным куратором по совместительству. Он же и вцепился в меня, буквально вынуждая начать работать на СБ.

— И я его понимаю, — вновь взял слово император. — Вы очень эффективно действуете, а Грег очень преданный империи человек, поэтому он не мог пройти мимо столь многообещающего специалиста и человека, тем более с такими показателями ФПИ.

Грег тоже сидел в зале. На его лице играла улыбка. Она была не весёлой, не грустной, а какой-то говорящей. Она как бы говорила: «Я был прав!» В ней не было ни грамма раскаяния. А только убеждённость в своей правоте.

— Так вот. Деваться мне было некуда, — продолжил Илья. — В связи с памятными событиями, мне пришлось покинуть училище и сдавать тесты в частном порядке. Тут-то и поступило очередное предложение о работе. Но исходя из секретности, я был поставлен в жёсткие условия. Добыть корабль, не имея средств, и приступить к поискам того, кто виновен в похищениях. Выбирать было особо не из чего. Собственно, что попалось на свалке, то и пустил в дело. Изначально была мысль собрать боевой корабль, но сделать это незаметно не представлялось возможным. Потом подвернулся списанный за ненадобностью корпус боевого транспорта. Старая и давно забытая разработка. Как по мне, кстати, незаслуженно забытая. В итоге я получил прекрасный рейдер, который, при помощи уже вам известного главного инженера, доводился по мере модернизации до идеала.

— А как вам пришла в голову мысль установить на транспорт орудия класса линкор?

— Так от безысходности, ваше величество.

Услышав этот титул, тот немного поморщился.

— На свалке вооружения почти не было, за исключением этой орудийной установки, повреждённой к тому же. Видимо поэтому, она была не демонтирована сразу. Проверив её, я убедился, что она подлежит ремонту для моих нужд. Вот так и получилось. Что же касается боя, то там больше использовался элемент неожиданности. Специально я боя не искал. Так сложилось ситуация. Пришлось действовать на голой импровизации.

— А боеголовки с антивеществом такой мощности у вас откуда?

— В Серой зоне, во время поисковых походов, случайно был обнаружен древний элентийский транспорт, совершивший вынужденную посадку. Экипаж не выжил, да и груз не сохранился, за исключением одного хорошо закреплённого контейнера. Вернее, двух. В одном находился груз боеголовок, а в другом комплектующие для их носителей. Собственно боеголовки я не планировал использовать как оружие. Собирался их продать как сырьё. Что и сделал в итоге, централизованного финансирования я был лишён, приходилось действовать в обход законов, для обеспечения выполнения поставленной задачи. Оставил небольшой запас, чисто, чтобы иметь средства, буде если наступят плохие времена в финансовом плане. Надо было и корабль модернизировать, и экипаж набирать, да и работа людей, опасная, надо сказать, должна хорошо вознаграждаться. Однако ситуация потребовала использовать оставшиеся боеголовки по прямому назначению. Уж больно мощный щит и вооружение оказались у врага.

— Никто вам и не собирается вменять это в вину.

— А я и не считаю себя виноватым. Я выполнял поставленную задачу, а для этого применял все имеющиеся у меня средства. Мне плевать на конвенцию Содружества, когда на пути стоит такой противник, который использует такие изуверские методы. Будь моя воля и имей я средства, я бы и звезду рванул, чтобы разом этих последователей Жагера отправить в бездну.

— Странно то, что вы, молодой человек, так недавно оказавшись на территории Содружества, вообще знаете эту историю. У нас-то коренные жители об этом ни сном ни духом.

— Зря вы так считаете, господин император. Некоторые всё же в курсе дела. От них и я узнал. Но это не суть важно. Важно то, что я почти уверен. Это они.

— Почему вы так считаете?

— Совокупность некоторых косвенных признаков указывает на это. Зная, каким был организатором этот человек и каким он был выдающимся инженером, становится неудивительным подобное образование. Пираты на такое не способны. У них другие цели и задачи. А тут отправная точка в технологиях идентична Содружеству, раз! Найденные трупы на месте боя абсолютно чистые, ни одной нейросети или имплантата, два. Гравитационные орудия, как мне помнится, именно над этим работал Дар Жагер перед тем, как уйти, это три. Ну и то, что большинство пропаж всё-таки происходит на территориях, подконтрольных Элентийскому союзу, также указывает на старую ненависть к этому народу, и это четыре. Могу ещё несколько пунктов добавить, но мне кажется, что уже перечисленного вполне достаточно.

— Да, в общем-то действительно достаточно. Я спросил потому, что стало интересно, как вы, новичок в Содружестве, умудрились дойти до таких выводов. А так да, мои аналитики пришли к тем же выводам, хотя и использовали несколько иную информацию. Хорошо. Что вы скажете о самом противнике и его действиях?

— А что тут скажешь? — пожал Илюха плечами. — Информации маловато. Но создаётся впечатление, что чужие действуют слишком прямолинейно. Основной расчет тактики делается на превосходство в технологиях и вооружении. Ну и они знают о древних порталах то, чего пока не знаем мы. Я надеялся перехватить команды чужих, отправленные к порталу, когда они будут выходить обратно. Для этой цели за порталом, в непосредственной близости, был установлен разведывательный дрон. Но этого не произошло. Пришлось вмешиваться в происходящее, так как появилась возможность снять с врага образцы технологий и собственно сам носитель нужной нам информации. БиоИскИн. Вернее, человеческий мозг, заключённый в спецоболочку и разросшийся до очень больших размеров. Сами лезть в него не стали, так как специалистов в команде не имеется, а подключаться к нему побоялись, если говорить откровенно.

— Это хорошо, что вы так поступили. Специалисты уже занимаются. Там имелась система самоуничтожения, на случай вскрытия. Так получается, что сам этот… даже не знаю, как назвать, ну пусть будет так, как вы сказали, биоИскИн, так вот он сам себя уничтожить не может. Видимо, защита от того, что если личностная матрица будет не до конца подчинена, он не смог сам себя уничтожить. Как бы то ни было, но информация уже начинает поступать. Специалисты применили одурманивающую химию. Справедливо полагая, что раз там живой объект, значит, она подействует. Так и вышло. Не без сложностей, конечно, но работы ведутся. Другое дело, что эту информацию ещё предстоит понять, но это дело времени. Жаль, что его у нас не много. Но давайте поговорим про эти ваши «Леденцы». Я правильно их назвал?

— Верно. Так ребята их назвали, а я был не против.

— А почему леденцы?

— Так конфетка же получилась, если учитывать, из какого старья она была сделана. Сначала конфетка, а потом уже в леденцы переделали.

— Ясно, но почему всё-таки У-2?

— Удачная изначально схема компоновки корабля привлекла. Компактный корабль, с потрясающей манёвренностью, но при этом по своим возможностям почти что полноценный фрегат. Оставалось убрать лишнее и добавить недостающее. А самое главное, это было дёшево и плюс возможность сделать всё своими руками. Оборудование взято на аукционах, а сама платформа куплена в базе резерва. Там списывалась старая техника, вот я и подумал, что это будет самое оно для моих нужд. Ну и толика сентиментальности. Один из этих кораблей был тем, на котором я впервые произвёл самостоятельный полёт. Жалко было. Решил дать новую жизнь кораблю. Как оказалось, не зря старался. Очень удачно получилось.

— Действительно удачно. Настолько, что военные заинтересовались этой платформой. Делать будут не на базе У-2, это бессмысленно, но использоваться будет та же схема. Вы поделитесь своими наработками?

— Не вопрос. Только для управления такой платформой нужны и специальные пилоты. Новейшие нейросети, такие, как, например, у моих пилотов. Наши наработки несложно скомпоновать в базы знаний, но тут и пилоты нужны особые. Как бы объяснить… во-первых, нейросети подготовят организм к чрезмерным перегрузкам, ну, а во-вторых, люди должны быть… — парень щёлкнул пальцами в воздухе, подбирая слова, — склонные к хулиганству, что ли. На таких кораблях летать по регламенту кощунство. На них надо нарушать регламенты, только тогда можно добиться настоящей эффективности. И лучше всего готовить таких пилотов с нуля. Молодые ребята еще не ослеплены правилами и мечтают о большем, чем официально разрешается. Понимаете, о чём я?

— Понимаю. Все здесь это понимают. Мы все были молодыми и горячими. Однако у меня к вам будет ещё одна просьба, Лео. Сразу оговорюсь, что это просьба, а не приказ. Ты, парень, — император вдруг перешёл на ты, — сделал и так много. Даже слишком много. Империя перед тобой в неоплатном долгу. Но дело в том, что нужно сделать ещё больше, и кроме тебя, этого сделать никто не сможет. Так сложилось, что у тебя одного опыта и знаний о чужих больше, чем у всех нас, вместе взятых. Ты один смог сделать столько, сколько все ВКС не смогли. Если откажешься, я пойму и преследовать за это не буду. Дело опасное.

— Что нужно сделать?

— Нужно сделать разведку на территории противника. Нам точно нужно знать, к чему готовиться и сколько имеется времени в запасе.

Илья прямо посмотрел в спокойные глаза императора.

— Я сделаю это. Не для вас. Не для империи. А для себя. Мне это самому нужно. Вот только боюсь, что после моего последнего выступления времени очень мало осталось, и боевые действия могут начаться в любой момент. Враг теперь знает, что мы знаем… извините за мой корявый общий диалект. Но я сделаю это. Вот только корабль сильно повреждён, и мне бы не помешала помощь в его восстановлении и некоторой модернизации.

— Понимаешь, парень, тут такое дело… в общем, твой корабль повреждён сильнее, чем казалось на первый взгляд. Перед брифингом мне передали результаты его осмотра и смету на восстановление. Очень сильно повреждён и деформирован несущий каркас. Короче, если говорить прямо, то ремонт выйдет дороже постройки нового. Тем более что концепция военных рейдеров на твоём примере себя оправдала. Специалистам уже дано задание изучить сам корабль и ваши наработки. Но строить их будем по образу и подобию средних транспортов.

— Тогда на чём же вы предлагаете лететь? А самое главное как? Куда? Корабля нет, информация с ИскИна чужих ещё не добыта…

— Поправочка. — Император поднял палец вверх. — Корабль будет. И я вас уверяю, это будет лучший корабль, который вы только могли видеть. Насчёт информации… дело времени. При любом раскладе нам надо его, в смысле корабль, ещё подготовить, а к тому моменту, глядишь, и информация появится. Важно твое персональное согласие.

— Оно у вас есть.

— Тогда мы всё обсудили. Мне нужно возвращаться, а вы остаётесь здесь. Грег тоже пока останется. Он назначен руководителем всего проекта. Пока отдыхай, парень. Ты и твои люди это заслужили. Ну и если появятся к вам вопросы, вы уж помогите, где советом, а где и делом. Народ у тебя подобрался на зависть.

— А можно нам предоставить помещение и оборудование для тренировок?

— Дай людям отдохнуть, парень. Они ведь действительно устали. Да и на тебя смотреть страшно. Мы ведь уже виделись. Тогда ты выглядел лучше.

— Я знаю, что виделись. Это ведь вас я вытаскивал из той задницы?

Император захохотал. Аж слёзы выступили.

— Ну насмешил. И ведь верно подмечено, именно что из задницы. Давно догадался?

— Да практически сразу и догадался. А после переворота был уже больше, чем уверен.

— Не удивлён. Зная Грега, совсем не удивлён. Он умеет подбирать себе команду и видит людей насквозь. Но всё же, парень, тебе и людям нужен отдых. Ты плохо выглядишь.

— Отдых отдыхом, а тренировки никто не отменял. Именно потому, что, как вы выразились, господин император, народ у меня подобрался на редкость хороший, я предпочитаю не давать им бездельничать, но после боя видеть всех в добром здравии. Понятие запланированных потерь я не приемлю категорически!! Предпочитаю плохо выглядеть, но оставаться в живых, то же относится и к моим людям.

— Понимаю. И это похвально. Грег, распорядитесь обо всём.

Глава 52

Больно было смотреть, как разбирают на составные части родной, до боли родной корабль. Илюха так сроднился с ним, что даже не представлял себе жизни без него. Казалось, что судно беззвучно кричит от боли и отчаяния. Но поделать ничего было нельзя. Рейдер действительно пострадал необратимо. Даже если задаться целью и всё-таки восстановить его, это всё равно будет уже другой корабль. Практически девяносто процентов несущего каркаса пришлось бы менять. То есть строить заново, по сути. Но господи боже, как же больно видеть происходящее. Когда начались работы по демонтажу, парень не удержался и выгнал всех из здоровенного ангара и, прижавшись к борту своего корабля, обняв его насколько хватило рук, долго стоял, прощаясь с ним. Как бы извиняясь за происходящее.

В сам процесс демонтажа парень потом уже не вмешивался. Там рулили Медв и Саид. Эти двое не позволили тупо разобрать судно. Всё снимаемое оборудование, которое можно было как-то использовать впоследствии, аккуратно снималось и складировалось на предоставленном складе. Сам же парень взялся снова за муштру экипажа. Даже местная служба охраны с сочувствием смотрела на Илюхиных людей. Но прежде чем появилось уважение к экипажу «Находки», а затем и сочувствие, произошёл лёгкий инцидент. Даже скорее банальная драка. Массовая драка, если уж быть до конца точным. Несколько местных вояк, из службы охраны, надо сказать, что вся охрана была из офицеров СБ империи, прошедших очень серьёзную подготовку в специальной академии, а туда кого попало не брали, в своё свободное время решили плотнее познакомиться с близнецами. Те как раз вместе с Риго перед сном решили отдохнуть в местном баре. Так сказать, семейный ужин. Ну и эти господа, имеются в виду отдыхающие СБшники, молодые ребята решили, что одному Риго сразу две симпатичные девочки слишком много. Ну и, как водится, нарвались.

Нет, сначала всё было пристойно. Ребята несколько раз вежливо приглашали девчонок на танцпол, а те не были против. Да и сам Риго особо не возражал, сильно устал, да и сразу с двумя не потанцуешь, всё бы хорошо, но в какой-то момент те решили, что можно позволить себе большее, и стали распускать руки. Милла, а с неё всё именно и началось, естественно, резко и жёстко дала по этим самым шаловливым ручкам. Да так дала, что здоровенный детина отлетел метра на три. Тем бы всё и закончилось, не взыграй мужская гордость. Получивший по рукам решил взять матч-реванш, подхватился с пола и кинулся вдогонку за спокойно возвращающейся за свой столик девушкой. Не учёл парень только одного. Немного раздражённого усталостью Риго и его модифицированного организма. Реакция была мгновенной, не успел тот пробежать и половину расстояния, как наткнулся на серию ударов вставшего на пути пилота «Леденца». Этой серии хватило, чтобы отправить обиженного героя любовника в глубочайший нокаут.

И на этом тоже могло всё закончиться, не будь друзья потерпевшего такие обидчивые. Они включились в общие боевые действия. Но ошиблись в том, что посчитали девчонок за слабых противников. За это им пересчитали зубы. Дальше уже включилась ведомственная гордость. Офицеров СБ, из службы охраны, в тот момент в баре отдыхало много, а тут какие-то выскочки, унижают честь и достоинство целой службы. Непорядок! Понятно, что все люди военные, а устав запрещает такие разборки, но ведь все люди, а тут драка из-за бабы. Какой устав? Бей козлов! Ну или козлих, или и тех и других сразу. В общем, бей! Сказано — сделано. Но эта троица оказалась иммунной к стилю боя бойцов из СБ. Казалось, что не с чужаками дерутся, а со своими, но вот в ответ прилетало совсем уж незнакомое. То и дело из толпы, окружившей неразлучную троицу, вылетали тела, которые, проехавшись на заднице, спешили вернуться в гущу азартной драки. События происходили так быстро, что вызванное подразделение, находившееся на дежурстве, подоспело уже к самой драке. Но разобравшись, кто и кого бьёт, решили дать урок выскочкам и не стали сразу разнимать драку.

А тут, как в насмешку, ввалилась ещё часть команды с рейдера, во главе с Эйлой. Просто этот бар был ближайшим к жилому блоку, занимаемому экипажем. Быстро сообразив, кого бьют и кто бьёт, она подала древний клич, идентичный, наверно, везде, где только существуют разумные, под названием «ЛЮДИ, НАШИХ БЬЮТ!!!» Большего и не надо! Абордажники с ходу врубились в драку. Стражи порядка, не ожидавшие такого, попытались было помешать. Но не тут-то было. Они мгновенно были уложены ровным штабельком, а потом и остальным прилетело по соплям. Клич «НАШИХ БЬЮТ!» долетел и до жилого блока. Уже через пять минут весь экипаж был в сборе, а бар жёстко зачищен. Примчался усиленный наряд, вооружённый парализующим оружием, но отобранное оружие у партии, примчавшейся первой, установило некоторый неравнозначный паритет. Паритет был неравнозначный по той причине, что пытавшиеся взять штурмом бар стражи только теряли своих людей, а вот скрутить разгулявшуюся команду рейдера никак не получалось. А те веселились от души. В ход пошли напитки, короче, прерывать веселье «находкинцы» не собирались.

Как бы долго это продолжалось, неизвестно, но если учитывать, что руководство вечеринкой взяла на себя белобрысая бестия, то можно лишь предполагать, что скорее всего до утра как минимум. Илюху разбудил Грег, который примчался к нему и просто потребовал, чтобы он прекратил это безобразие. Парень долго не мог понять, про какое безобразие идёт речь, а когда сообразил, разбудил Гасто и Саида. Так втроём, Грег был четвёртый, они и отправились на место схватки. Картинка, которую землянин увидел, напоминала вестерны. Вернее, ту их часть, где происходят массовые драки в питейных заведениях. С той лишь разницей, что декорации мало соответствовали той эпохе. Везде царил разгром, а люди продолжали пить и веселиться, за исключением тех, кто валялся по углам, да кучи покалеченных стражей порядка, находившихся снаружи.

— Отставить гуляния!!! — рявкнул Илья. — Что это за бардак, бойцы? Я не понял, вы что, мало устаёте? Добро! С завтрашнего дня тренировки удвоятся!

— Да ладно тебе, капитан! — вышла вперёд всех Эйла. — Подумаешь, развлеклись маленько. Пар стравили. Тем более что это не мы начали. Когда мы пришли, они толпой пытались Риго с девчонками побить.

— Правильно сделали. Раз не могут защищаться, значит, мало тренировались.

— Обижаешь, капитан. Эти трое тут и сами столько намолотили, что мы подоспели лишь под конец. А вызванные стражи порядка между тем смотрели на всё это и не вмешивались. Пришлось нам вмешаться. А сейчас празднуем победу. Эти хвалёные СБшники оказались не такими уж и страшными, как их расписывают.

— Это правда? — вмешался Грег.

— Вы про что? — не поняла Эйла. — Про то что эти трое сами хорошо справлялись, или про то, что ваши не хотели разнимать.

— Про второе.

— Да, могу предоставить доказательства с нейросети. Да вы и сами у них можете спросить, вон они, в уголке сложены.

— Хорошо, я разберусь. Виновные получат взыскание по службе. Думаю, не стоит из этого инцидента раздувать скандал, — повернулся док к Илюхе. — Надеюсь, твои люди не в обиде за произошедшее? Тем более что моим досталось больше. Но ты уж своих головорезов придержи, а то зная тебя, могу только предположить, через какое время на станции охраны вообще не останется.

— Договорились, док. Так, девочки и мальчики! — обратился парень к своим людям. — Гулянка закончена. Все в расположение, бегом!

Когда народ оказался «дома», Илюха оглядел их серьёзным взглядом.

— Завтра тренировка будет увеличена вдвое. Это понятно?

— За что, капитан?

— А за то, Эйла! Что сами веселились, а своего капитана на веселье не позвали! Ясно?!!

Люди сначала опешили, а потом заулыбались.

— Всё правильно сделали ребята, — подмигнул землянин бойцам, — экипаж это святое!! Но меня могли бы и пригласить на потеху.

— Так может тогда, это… насчёт тренировки…

— Я сказал удвоенная!!! А сейчас все спать. Завтра у нас тяжёлый день.

Месяц прошёл после того инцидента. Больше экипаж рейдера никто не смел провоцировать. Зауважали. Некоторые даже, заинтересовавшись, стали тоже приходить на тренировки и брать частные уроки. Илюха был не против. Вражды не случилось. Все всё поняли правильно. Даже некое подобие дружбы наметилось. Бойцы теперь часто отдыхали вместе с местными вояками. Даже нашлись общие знакомые. Кто-то когда-то с кем-то служил, а тот знал этого и так далее. Всё как обычно. Сначала драка, потом дружба. Даже дошли слухи, что за девушками из Илюхиной команды началась охота. В хорошем смысле этого слова. Считалось высшим пилотажем завести роман с этими безбашенными наёмницами. Эйла так вообще была нарасхват, она просто цвела от такого повышенного внимания.

Но пришло время, когда Илья увидел тот корабль, на котором ему предстояло лететь на очередное задание. Им оказался новейший стратегический крейсер. Буквально только сошедший со стапелей. Головной корабль нового модельного ряда. Таких ещё не было. Он был так нафарширован оборудованием, что экипаж его составлял всего три человека. Капитан, второй пилот и единственный инженер. Всё остальное автоматизировано до предела, а продублировано двенадцатикратно. Парень аж поперхнулся, когда увидел этого красавца.

— Ну как? Нравится? — спросил довольный Грег, который и привёл парня знакомиться с новым кораблём.

— Нравится, конечно. Но это не совсем то, что мне нужно.

— Что не так? — удивился СБшник.

— У меня есть экипаж. А на этот корабль не более трёх человек можно взять. Эти люди доверились мне, и я не собираюсь вот так, ради этой бесспорно красивой игрушки расставаться с ними.

— Расставаться и не нужно. — Правильно понял сомнения своего подопечного офицер. — Твои люди останутся здесь, пока будет строиться рейдер нового образца. А для выполнения твоего задания требуется именно вот такой карабль. С собой от экипажа можешь взять только одного. Инженера. Ризтон как раз подойдёт.

— Не понял. Но экипаж же рассчитан на трёх человек.

— Насчёт третьего поступили указания от императора. Я не знаю, кто это будет. Знаю только, что этот человек скоро появится на станции. Но ещё император просил передать, что вот это чудо, в случае успешной операции, достанется тебе как награда за твою лояльность. Поверь, эта птичка стоит того. Я, конечно, не пилот, но то, что я слышал, действительно потрясающе. Кроме того, довожу до твоего сведения, что эксперты разобрались с тем хламом, что ты снял с чужого. Не без помощи твоего инженера, но тут уже стоят экспериментальные образцы. Есть гиперпривод, щиты нового поколения, собранные по образцу трофейных технологий и улучшенные по идее твоего инженера, а также реакторы. Два штуки. Тоже твой главный умудрился разглядеть в обломках принцип действия. Там как-то запараллелено всё. Не разбираюсь в этом. Но они теперь выдают чуть ли не втрое больше мощности при меньших размерах. Двигатели тоже новенькие. Кстати, разработка эленте. Секретная. Но установлены по знакомому тебе принципу. Как на твоем рейдере. Только что не прячутся, просто некуда. А степеней свободы там не меньше, так что манёвренность почти как на фрегате. Скорость так вообще… — Грег даже языком цокнул и закатил глаза, пытаясь мимикой передать то, для чего не мог подобрать слов. — Короче, пробуй, тебе понравится. Ну и посоветуйся с инженером своим, может, чего добавить надо. Через две недели, ты должен быть готов. А за своих людей не волнуйся. Ничего с ними не сделается. Более того, боюсь, как бы половина моей охраны не подала заявки на прекращение контракта службы. Уж больно смачно твои рассказывают, как ты платишь им за работу. Да и девчонок у тебя в экипаже больше, чем парней. Сведут твои красавицы людей у меня, вот чувствую, что сведут. И ведь выберут, как назло, лучших.

— Подождите, док, люди сами разберутся, кто и с кем, а вот давайте поподробнее насчёт элентийских моделей движков, да ещё секретных. С чего бы вдруг такое?

— А вот с этим не ко мне. Но догадываюсь, что твоя леди Ре Ори постаралась. Сейчас идут серьёзные переговоры между всеми субъектами Содружества. Беда-то наваливается общая, в сторонке ни у кого отсидеться не получится. Император возглавляет переговоры. Эленте пытались права качать, но зубки обломали. Император не тот человек, которого можно под себя прогнуть. Железный мужик. Так вот, как я понял, на разногласиях в руководстве Элентийского союза хорошо сыграла мама твоей спасённой…

— Она не моя.

— Но спас-то её ты. Отрицать не будешь? Так вот, её клан вышел из тени. Что там произошло, точно непонятно, но переговоры сейчас ведёт леди Матта Ре Лери от лица всего союза.

— О как!

— Именно. Она и предложила оставить разногласия до мирных времён и пролоббировала выделение новинок в распоряжение империи. Ты себе голову лишним не забивай, готовь корабль. Времени осталось мало, а птичку ещё испытать надо. Как гиперпривод, так и опробовать новый принцип использования порталов. Всё, работай.

Корабль действительно оказался чудо как хорош, Через неделю подготовки, подгонки и калибровки, в которой Медв принимал самое деятельное участие, на пару с Ризтоном, которому и предстояло пойти на этом корабле главным, испытания были завершены. Всё работало. Документация с подробными рекомендациями составлена. Теперь скоро начнут прибывать боевые корабли для переоборудования. Всё делалось в полнейшем секрете. Корабли как бы уходили на плановые учения, но по одному или парами должны были приходить на переоборудование. Также новые разработки пошли и для партнёров в предстоящей войне. Содружество стало тайно готовиться. Но всё это происходило медленно, из-за вынужденного поддержания секретности. Хотя бы первое время. Естественно, рано или поздно агенты противника пронюхают обо всём, и тогда враг уже не станет медлить, но хоть сколько-то кораблей для защиты успеют подготовить. А там, дальше, уже и в открытую можно строиться, всяко не со спущенными штанами враг застанет.

Эта неделя пролетела в хлопотах незаметно. А вторая неделя подготовки началась с сюрприза. Грег повёл парня знакомиться с тем членом экипажа крейсера, которого, по мнению самого парня, ему навязывают. Илюха готов был увидеть кого угодно, хоть самого дьявола, но действительность превзошла все его опасения. Его напарником оказалась леди Ре Ори, собственной персоной. Она стояла и легко улыбалась, а в глазах читалось торжество. Землянин как на стену наткнулся, так резко он остановился на входе в памятный брифинг-зал. Так резко, что Док, пропустивший его вперёд и двинувшийся было следом, толкнул в спину, и парень чуть не упал от неожиданности. Похоже, ситуация позабавила девушку.

— Я такая страшная, Лео? — улыбнулась весело она. — Не бойся, я не кусаюсь.

— То, что не кусаешься, я знаю, — парировал Илья. — А вот то, что не будешь жалить, совсем не уверен. Грег, это что, шутка такая? — нахмурился он, повернувшись к безопаснику. — Такой напарник мне не нужен. Я скорее соглашусь биомеха любого взять в напарники.

— Рад, что представлять вас друг другу нет необходимости, — начал док. — А биомехов, извини, нет в наличии. Думаешь, мне нравится всё это? — Грег даже голос не стал понижать, специально, чтобы девушка услышала. — Но это приказ. — Док приблизил лицо к уху землянина и уже шепотом сказал: — Император извинился за это, он просит подыграть ему. Этого требует политическая ситуация. Он в курсе ваших отношений, но пойми, уж лучше пусть она будет у тебя на глазах, чем начнёт плести интриги за твоей спиной. А теперь, — продолжил он вслух, — я вас оставлю. Вы и без меня справитесь.

Когда он ушёл, наступила напряжённая тишина. Парень зло смотрел на девушку, а та, наоборот, весело смотрела на него. Так продолжалось минуту. Потом эта змеюка, плавно покачивая бёдрами, подошла вплотную. Так близко, что Илюха ощутил её горячее дыхание и запах. Такой свежий и приятный, что аж сам на себя разозлился. Хороша была стерва! И знала об этом. Тварь.

— Вот скажи мне, капитан…

— Я тебе не капитан.

— С чего бы это? — Красивая бровь изящно изогнулась. — Я назначена вторым пилотом в твой экипаж. Значит, ты мой капитан. Какая ирония! Верно? Я в твоей власти, а когда-то ты был в моей.

— Ответь откровенно. Ты специально это всё устроила? Ну переговоры, предоставление технологий, распределение тебя в мой экипаж…

— Хорошо, давай откровенно, — улыбнулась девушка. — Но я отвечу тебе, ты ответишь мне. Идёт?

Парню оставалось только кивнуть.

— Так вот, насчёт переговоров, ты мне приписываешь лишнее. Я, конечно, имею доступ к властным структурам, но не настолько. Переговоры и так бы состоялись. Старые маразматички, стоящие у власти, уже давно изжили себя. Недовольных их политикой, особенно после того, как нас изгнали с территории империи, лишив всех активов, и так хватало, так что терпение давно подошло к пределу, ну а моё появление и предоставление информации о грядущей угрозе только подтолкнули этот процесс. От меня мало что зависело. Просто клан, во главе которого стоит моя мама, сработал на опережение, предложив выход из ситуации. Сейчас вот мама уполномочена вести переговоры, а потом, возможно, займёт доминирующую должность в новом совете. Всё будет зависеть от нашей операции. Ну а я только попросила направить меня к тебе. Мама решила, раз ты весь такой удачливый, то почему бы и нет. Так даже безопасней для меня будет. Это её слова, кстати. Почти слово в слово.

— Но зачем?!!!! Для чего это твоей матери, я понимаю, даже понимаю, почему император одобрил эту затею. Но тебе-то это для чего? Чего ты хочешь добиться?

— А может, ты мне нравишься? — ухмыльнулась собеседница. — Может, я изменила своё мнение о дикаре? Может, я хочу тебя понять?

— Ты должна понять главное! Для меня тебя не существует. Отныне и до окончания операции только выполнение приказов. Беспрекословное выполнение. Попытаешься выкинуть какую-нибудь гадость, я тебя выкину за борт и скажу, что так и было. Вот это ты должна понять! Запомнила?

— Да. Но откровенность за откровенность. Помнишь?

— Чего тебе?

— Я тебе правда не нравлюсь? Ну, хоть немноооожечко? — дурашливо проворковала элентийка.

В ответ на это откровенное издевательство прилетела волна бешенства. Красная пелена застила взгляд. Илья метнулся к девушке. Его пальцы сомкнулись на изящной, длинной шее. Ноги Ори оторвались от палубы и повисли в воздухе. Лицо покраснело от недостатка воздуха, а глаза попытались вывалиться из орбит. Она вцепилась руками в руку парня, но с тем же успехом можно было пытаться побороть гидравлический манипулятор экскаватора. Хватка была железная. Девчонка беспомощно трепыхалась, в тщетных попытках освободиться.

Вдруг волна бешенства сама собой схлынула, так же внезапно, как и накатила. Парень разжал пальцы.

— Повторяю, только рабочие разговоры и никаких фокусов. Про то, что выкину за борт, я не шутил. — Он немного помолчал и уже спокойным голосом добавил: — Приведи себя в порядок, второй пилот. Через тридцать минут жду на корабле. Посмотрим, так ли ты хороша, как возомнила о себе.

Илья ушёл, а девушка, прокашлявшись и отдышавшись, встала. Она вдруг увидела своё отражение в полированной столешнице рядом стоящего стола. Она невозмутимо поправила выбившийся их причёски локон и подмигнула своему отражению.

— Ничего, Ори, — сказала она сама себе. — Онтвой. Он просто ещё не знает об этом. Никому НЕ ОТДАМ!!!

Книга III Тропинка к Млечному пути

Война — штука мерзопакостная. Как ни готовься к ней, всё равно начнется не вовремя. А если это ещё и не твоя война, в которую тебя волей или неволей втянули, то вообще туши свет.

Однако как бы там ни было, землянину придётся принять в ней участие. Вынужденная попутчица Фортуна резвится от скуки на всю катушку. Но всё не так плохо. Оказывается, и среди старых врагов можно найти друзей и даже новую любовь. Нужно будет, конечно, хорошо напрячься, чтобы выжить во всём этом бардаке, но ведь и не привыкать. Когда было по-другому? О покое остаётся только мечтать.

Глава 1

Метрика пространства содрогнулась. В вечном безмолвии космического пространства появился корабль. Едва появившись, он сразу же начал уходить ниже плоскости эклиптики, используя специальные маневровые двигатели, не так быстро, как если бы воспользовался маршевыми, но тоже достаточно шустро. После этого корабль уже по инерции продолжал двигаться. Но спокойствие космоса было только кажущимся. Буквально через десять минут возле гипер-портала, из которого и вывалился корабль, появилось еще несколько объектов рукотворного происхождения. Проще сказать, охрана не дремлет. Вернее даже как раз именно что дремлет. Будь по-другому, эта самая охрана несла бы службу непосредственно около самого древнего портала. Но видимо уверенность местных жителей в своей неуязвимости, или скорее недосягаемости, была настолько полной, что местным это казалось лишним. В общем, Илюха рисковал. Это понимал он, это понимали все, но разведка была нужна. Окажись по-другому, и уже сейчас его бы доедали местные трoглодиты.

Как бы там ни было, ребята опоздали со встречей. Стратегический крейсер землянина уже удалился на несколько тысяч километров от места выхода и продолжал увеличивать дистанцию, одновременно с этим понемногу изменяя вектор движения, при помощи тех же маневровых двигателей. Дополнительных маневровых двигателей, которые работали по принципу выброса в пространство сжатого газа. Именно так осуществлялось скрытое перемещение при включенной системе снижения заметности на стратегических крейсерах. Боевое маневрирование, когда скрываться уже не имеет смысла, осуществляется при помощи тех же маршевых двигателей. Конкретно на этом корабле, их было пять, пять новейших самых мощных двигателей класса линейного крейсера, производства Элентийского союза. Три в кормовой части, и ещё два были установлены по бокам, примерно по центру корпуса, чуть ближе к носовой части.

Эти боковые двигатели имели максимум степеней свободы, не говоря уже о возможности изменять вектор тяги до девяноста градусов. То есть, они ещё и сами могли вертеться на триста шестьдесят. Прямо как на старой «Находке», с той лишь разницей, что прятаться они не умели. Для этого просто не было места внутри корпуса. Всё свободное пространство, было очень плотно упаковано. Оборудования в этот корабль напихали столько, что для обслуживающего персонала места попросту не осталось. Даже для инженерной службы места в машинном отделении не нашлось. Да и вся инженерная служба была представлена одним человеком. Всем техническим хозяйством ведал Ризтон. Его рабочее место так же находилось в помещении Центрального поста управления.

После «Находки» Илью немного смущала теснота нового корабля, но его выдающиеся характеристики приводили в восторг, сводя к минимуму некоторые неудобства. Парень очень скучал по стряпне брата. По понятным причинам его на борту не было. Приходилось давиться пищей из синтезатора. Надо отдать должное этому самому синтезатору, он был тоже самой последней, лучшей модели. Кстати так же сделанный на территории Эленте. Из его недр, пища выходила вполне сносной, но развращённый кулинарными изысками Саида, Илюха вечно морщился, когда надо было идти принимать пищу.

Вообще-то идти, это слишком громко сказано. В этой тесноте ходить-то особо некуда. Всё находится рядом. В прямом смысле этого слова. Помещение центрального находилось в соответствии своему названию. В центральной части корабля. В самом защищённом месте. К нему примыкала небольшая кают-компания, из которой уже можно было попасть в другие помещения, коих было не так чтобы и много. В некоторые места можно добраться только посредством ремонтного дроида. В общем-то, все ремонтные работы ими и осуществлялись. По сути, отдельная должность инженера была нужна постольку, поскольку капитан и пилот во время боя чаще всего не имеют возможность отвлекаться на решение технических проблем. А так, без инженера вполне можно было бы справиться. ИскИн мог легко выполнять многие функции. Автоматизация на этом экземпляре технического гения была практически абсолютной. Но именно что практически, а не полностью.

ИскИн штука хорошая, умная и чертовски нужная, но он всего лишь искусственный интеллект, предназначенный решать типовые задачи, а в нестандартных ситуациях может и сплоховать. Вот для таких ситуаций и нужен инженер человек, умеющий мыслить не стандартными шаблонами, а креативить по ходу дела. Само помещение Центрального Командного Поста было тоже очень небольшим. Там помещалось всего три ложемента. Два впереди и рядом, по ходу движения корабля, и один, капитанский, чуть сзади и выше. Вроде как на галёрке в кинотеатре. Три рабочих места для трёх человек экипажа. Если выйти из «Центрального», то попадёшь в кают-компанию, она же спортзал, она же камбуз, она же место для совещаний, хотя совещаться можно и не вылезая из боевого ложемента. Там же, в смысле в помещении кают-компании, были входы в три маленькие каюты. Даже тесная камера, в которой парня держали на Сууке, показалась бы огромной по сравнению с этими «апартаментами», ну а если сравнивать с каютой на «Находке», так и вообще теряется в бесконечности. Каютой-то и назвать сложно. Скорее койко-место и не более. О личном туалете и душе конструкторы, похоже, забыли вовсе. Хорошо ещё, что про общий вспомнили. Приходилось выкручиваться, пользуясь по очереди.

Неудобство доставляло ещё и то, что в экипаже была женщина. Да не просто женщина, а до невозможности красивая зараза. Будь экипаж сугубо мужским, было бы намного проще, а так нужно было подстраиваться под её нужды. Женщины везде одинаковы, как оказалось, неважно, где они рождены, на Земле или вообще в других галактиках, им всегда нужно больше времени для личных нужд. Они всегда хотят выглядеть привлекательно и, видимо поэтому, так подолгу зависают в ванных комнатах или, как например здесь, в помещении для личной гигиены. Правда землянин сразу пресёк своим волевым решением оккупацию вышеуказанного помещения. Если бы не это, то элентийская захребетница вообще бы, по мнению Илюхи, переселилась в санузел.

Чтобы у них с Ризтоном появился шанс справить свои физиологические потребности, пришлось составлять график посещений, значительно урезая чаяния и желания второго пилота. Именно эту должность занимала Леди Ре Ори. Она, правда, убедительно попросила, чтобы он, в смысле Илья, да и Ризтон тоже, называли её просто Ори. Мол, обстановка боевая и официальные титулы не к месту. Однако парень обращался к ней исходя из судовой табели о рангах. Второй пилот и не более.

Он даже сам не понимал этой своей вредности. Тут ведь как, называя девушку по имени, переходишь совершенно на другой уровень отношений. Она становится как бы, не чужой что ли. А Ори ощущалась именно как чужеродный объект. Во всяком случае, так Илюха её чувствовал, вернее, считал таковой. Но, несмотря на это, элентийка притягивала взгляд. То, как она говорит, двигается, как ест, было невероятно красиво. А про запах и говорить не стоит. Там, где она появлялась, всегда возникал лёгкий, едва уловимый аромат свежести. Этот запах нельзя было ни с чем сравнить. Он был непохож ни на что. Он просто был, и был чертовски приятен. Как лёгкое дуновение весны. Когда она, в смысле весна, ещё не наступила официально, но уже точно знаешь, что её приход не за горами. Еще растения не пробудились от зимнего сна, ещё речки лежат скованные ледяным панцирем, ещё пахнуть нечему в принципе, тем не менее, запах весны уже ощущается. Так и здесь было. Землянин боролся с этой притягательностью. Делая вид, что не замечает этой, буквально прущей из девушки сексуальности. Злился на себя за слабость и, как ни странно, эта злость часто помогала.

С первых дней, как только Ори оказалась на военной станции «Кадар», так она называлась, парень взялся за неё всерьёз. Девушка понимала, что таким жёстким образом он пытается заставить её отказаться от собственных планов. Поначалу было трудно. Элентийка не привыкла к такому отношению, но решила во что бы то ни стало добиться своего. Она всегда была упрямой и умела добиваться задуманного, поэтому закусив губу, молча, сносила всё, что проделывал с ней этот непонятный, но такой желанный человек. Она забыла, когда последний раз спала. Как только выдавалась свободная минутка, старалась использовать её для сна, но неизменно, в этот самый момент, на пороге её станционной каюты снова возникал мучитель, и всё начиналось по следующему кругу. Физические тренировки сменялись тренажёрами, тренажёры сменялись капсулами для усвоения баз знаний под медикаментозным разгоном, а те, в свою очередь, вновь сменялись усиленными тренировками. Заканчивался день обычно тренировочными полётами на новом корабле. Это тоже было трудно. Дикарь требовал от неё не того, к чему она привыкла, и чему сама учила своих людей, он требовал нарушать все мыслимые регламенты, которые когда-то писались на крови. Она пробовала возражать, но неизменно получала саркастическую улыбку и указывающий на выход взгляд.

Волю эмоциям и чувствам, Ори давала только тогда, когда оставалась совсем одна у себя в каюте. Она просто ревела в такие минуты, сидя под расслабляющими тело и душу струями воды, ревела от неимоверной боли в каждой мышце, от головных болей интенсивного обучения, от обиды на дикаря за то, что он в ней видит только врага. Однако, когда она выходила из каюты, все видели, что идёт ослепительно красивая, уверенная в себе женщина. Походка легка и упруга, взгляд красивых, почти черных глаз, внимателен и чуть насмешлив. Никто не должен узнать, как тяжело ей даётся учёба, она не даст возможности этому землянину насладиться её слабостью. Вот только откуда он сам черпает силы, Ори не понимала. Если она почти не спала, то он, получается, вообще забыл что это такое. Как дроид, созданный из метала и полимерных композитов, он будто бы не ведал усталости. Неизменно подтянут, официально вежлив, он не просто гонял девушку в изнуряющих тренировках, а всегда находился рядом, проделывая то же самое, только с ещё большей нагрузкой. Это, кстати, злило дополнительно. Он как бы показывал, что она слабее него, и всегда в чём-то хуже. Иногда просто криком кричать от обиды хотелось. Удивительно было и то, что весь экипаж рейдера так же упорно тренировался, а ещё обидней становилось, когда девушка начинала понимать, что каждый член экипажа, даже малявки Энци, с лёгкостью справлялись со всеми задачами, которые ставил перед элентийкой дикарь. Люди буквально рвали жилы, но результат был. То, что они делали, вряд ли кто осмелился повторить на этой станции, и это при том, что тут собрали лучших из лучших. Теперь Ори понимала, откуда берётся та поразительная эффективность в боевых условиях.

Она похудела, черты лица немного заострились. Под кожей переливались сильные, упругие мышцы. Талия стала ещё стройнее, настолько, что пришлось утягивать повседневный комбинезон на целый размер. Но, как ни странно, девушке это даже нравилось. Фигура стала ещё изящней. Можно даже сказать вызывающе изящней. Об этом говорили алчные взгляды окружающих мужчин и завистливые женские. Только вот сам объект страсти элентийки оставался холоден. Ну хоть плачь. Хотя, она этим и так регулярно занимается. За последнее время Ори столько слёз пролила, сколько за всю предыдущую жизнь не случилось. И ведь ладно бы, если б Лео гонял её только ради издевательств над ней лично. Поначалу она так и думала. Это даже грело, где-то. Ведь ненависть, это чувство, эмоции. Они имеют тенденцию видоизменяться. Главное, что ты не безразлична, остальное приложится со временем, но тут-то этим даже не пахнет. Глядя на то, как работает экипаж рейдера, девушка начинала понимать, что дикарь просто подтягивает её на примерно один уровень со своими людьми. По всему выходило, что она, считающая себя любимую лучше всех и выше всех во всём, таковой не является. Любой из членов экипажа с лёгкостью заткнёт её за пояс и не поморщится.

Она не раз замечала на себе снисходительно брезгливые взгляды женской части экипажа. Надо отдать им должное, все женщины рейдера были не лишены привлекательности. Как будто капитан их специально отбирал, по всей империи. Но ведь это было далеко не так, она-то знала историю появления Гасто и его людей на борту «Находки». В том, что люди превосходили её по пехотной подготовке и рукопашному бою, ещё понятно, они все вояки и на этом специализируются, но выяснилось, что каждый из них владеет несколькими смежными специализациями и с лёгкостью смогут заменить практически любого члена экипажа, за исключением разве что самого капитана. Не так, и не в полном объёме, но смогут. Но это ладно, то вояки, однако как выяснилось, вчерашние курсанты пилоты, Беррана Дегар и Норк Риго, к которым Ори когда-то относилась с практически нескрываемым презрением, уже давно переплюнули её по навыкам пилотирования. В этом девушка считала себя лучшей всегда и не поверила бы, если б ей сказали что это не так. В учебном поединке на тренажёре, один на один, эти ребята делали элентийку играючи. А малявки близнецы такое вытворяли в своих областях ответственности, что если б сама не увидела, то даже помыслить не смогла, что такое вообще возможно. Для высокородной леди это был удар. Удар, от которого трудно было бы оправиться, но Ори и это проглотила. Она, конечно, винила себя за былую слепоту, но то дело прошлое, ничего теперь не изменишь. Будь она тогда дальновидней и прозорливей, выбрала бы себе в группу именно этих людей. Сильных, целеустремлённых, желающих работать на износ ради достижения результата. Тогда всё могло сложиться по-другому. Сейчас же впереди была цель, и даже не одна. А призом в этой головокружительной гонке был человек. Девушка, как хитрый хищник, который не может в лоб победить своего противника, приготовилась долго идти по следу, чтобы в определённый, удобный для «атаки» момент, добиться своего, а пока она всё стерпит и вывернется наизнанку если потребуется, чтобы остаться рядом с этим невероятным мужчиной, от близости к которому даже дух захватывало. Его запах сводил с ума, от него так одуряющее и маняще пахло сильным самцом, что Ори немного боялась потерять над собой контроль. Когда он был рядом, в ней просыпались какие-то древние инстинкты и ничего с этим поделать было нельзя. Ни один мужчина так на неё не действовал. Никогда! И это говорило только об одном. Он — её мужчина.

Ещё сильно бесили, алчные взгляды свободных красоток, из экипажа рейдера, в сторону объекта её чувств. Так бесили, что от злости аж в глазах темнело. Как они смеют, ТАК смотреть на чужое? Лео девушкой воспринимался только как её мужчина, и другого она не приемлет, убила бы всех претенденток, но вместо этого надо улыбаться. Ну что же, надо, так надо, она будет улыбаться. То, что Ори красивее и эффектнее их всех вместе взятых, сомнению не подлежит, остаётся стать ещё и лучшей во всём.

Учиться она умела и любила. В этом ей не было равных. К концу второй недели тренировок девушка стала замечать за собой, что ей начинает это нравиться. Она ещё никогда не чувствовала себя настолько живой и полной сил. Боли ушли. Мышцы теперь с радостью отзывались на нагрузки и совсем не болели. Тренировочные полёты, когда Лео требовал казалось бы невозможного, теперь обрели смысл. Стало понятным, что открываются новые тактические возможности. Парень всё реже морщился, когда объяснял очередные ошибки в её действиях. Вот ведь парадокс! Ещё совсем недавно она могла бы быть его наставником и учить сама, а теперь жизнь так повернулась, что сама сидит в брифинг зале на разборе своих действий и смущается как курсант новичок, когда учитель уличает в глупости. А учителем является бывший курсант. Удивительно. Но парень рассказывал и объяснял ошибки просто и интересно, так что даже иногда забывалось, что перед ней бывший тот самый курсант, заноза в заднице. Теперь ясно, как у него получалось всё. Он всегда действует вопреки правилам. Там, где говорится, что строго запрещено, он находит возможность действовать. Если говорится, что невозможно, он делается всё, чтобы доказать обратное. В итоге она и сама заинтересовалась как далеко он готов зайти в достижении своих целей. Нет, она точно должна заполучить этого человека. Ради себя, ради своего клана. У этого дикаря есть чему поучиться не только ей. Им всем стоит стать немножечко дикими. Ради выживания вида. Забыть понятие НЕЛЬЗЯ и принять понятие «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Именно так очень часто повторял Лео, когда она пробовала возражать на очередное нарушение регламента навигации. Ори уже забыла, что хотела его подчинить, раздавить и уничтожить как личность. Теперь всё чаще она, не осознавая того, воспринимала парня как равного. Ей просто было интересно в его обществе. Интересно и нескучно. Очень хотелось поговорить. Просто поговорить. О личном. Но он по-прежнему держал холодную дистанцию и не реагировал на неё как на объект страсти. Скорее как на помеху. Досадную помеху, к слову. Но лиха беда начало. Придёт время и лёд растает. Не может не растаять, ведь жар чувств девушки всё разгорался и разгорался, по мере узнавания человека вблизи. Этого жара, должно хватить на обоих, а дальше видно будет.

Глава 2

— Право пятнадцать, задержать на отметке сто двадцать семь градусов.

— Есть! Поворот, судно пошло вправо… На курсе.

— Принял. Дифферент на нос пять градусов, падаем ниже на полтора километра.

— Выполняю. Время выхода на заданный горизонт две минуты.

Местные активизировались. Этого Илья и боялся. Портал сработал, но комитет по встрече, прибыв на место, никого не обнаружил. Так не бывает. Понятное дело, что началась суета. Техники нагнали много. Сейчас все обозримое пространство в вероятном месте нахождения противника, то есть корабля Илюхи, просто кишело поисковиками. Парню буквально приходилось проскальзывать между кораблями. Ну как…, не смазав бока салом, конечно, протискиваться, но все равно, расстояния были невелики. Двадцать, двадцать пять километров, это очень мало. Система снижения заметности работала. Сейчас корабль превратился в чёрную дыру. Он не излучал в пространство вообще ничего. Максимум оборудования на борту в данный момент бездействовало. Кроме всего прочего, поверхность обшивки корабля могла транслировать в оптическом диапазоне то, что находится за кораблём, делая его по-настоящему призраком. Что-то в виде плёнки, практически не излучающей ничего, кроме самого, так сказать, изображения. Не зря такие корабли стоят так дорого. Короче, крейсер почти умер.

Почти, но не полностью. Работал ИскИн и системы управления, выделяемое ими тепло шло пока внутрь корабля. На какое-то время, а это часа три, максимум четыре, корабль будет выглядеть пустым местом. Его корпус построен таким образом, что он даже не отражает излучения поисковых радаров, но не всё так радужно. Когда начинаются такие плотные поиски, находиться под прямым воздействием излучения звезды нельзя. Защитное поле, которое обычно прикрывает корабль от его вредного воздействия, легко вблизи могут обнаружить, а если его отключить, то звезда сама тебя найдёт и выдаст окружающим. Пришлось прятаться в астероидном поясе, в тени его глыб. Похоже, что когда-то на этой орбите была полноценная планета, разрушенная в результате какого-то чудовищного катаклизма. Но для целей Илюхи это было то, что надо. Хорошо еще, что местные гаврики долго морщили репу над произошедшим, прежде чем принялись как через мелкое сито просеивать окружающее пространство неподалёку от портала и на пути к важным объектам.

Снова везение. Вечно приходится только на него и уповать. Подготовились к операции хорошо. Была ГЛИха и был воссоздан код опознавания эсминца, с которого сняли тот биоИскИн. Сам стратегический крейсер по размерам почти соответствовал, а сигнатуру можно подделать, если нужда будет. Но вот как-то мало верилось, что это сработает. Илюха решил, что не станет действовать по разработанному имперскими аналитиками плану. В конце концов, с чего бы ему учитывать их рекомендации? Они конечно ребята совсем не дураки, а очень даже наоборот, но вот у самого Илюхи тоже голова на плечах есть и интуиция ещё ни разу не подводила. Решение пришло само, когда парень изучал новую схему звёздных порталов, которую умники таки добыли из одурманенного всякой гадостью бедолаги, чей мозг какая-то тварь пристроила в колбу с физрасствором.

Карта вообще не соответствовала той, которой испокон веков пользовалась приютившая Илью цивилизация, вернее она начала соответствовать после совмещения той и другой, или даже, скажем так, вторая существенно дополнила первую, так как кроме уже известных систем, там имелись и те, про которые содружество ещё не знало. Но не это было главным. Схема транспортных проколов была другой…, снова неверно, эта схема была не просто другой, она могла быть разной. Только обозначения звёздных систем оставались на своих местах. Как выяснилось, порталы были не жёстко фиксированы относительно друг друга. Они просто работали так, потому что кто-то когда-то последний раз прошёл этим путём. Другую команду никто не ввёл, вот и пашут устройства все эти сотни тысячелетий, выполняя тот самый последний приказ.

Но Жаги таки сумели подобрать ключик к интерфейсу гипер-порталов и теперь вовсю ими пользуются. Там оказывается не всё так просто, любой портал тебя не отправит к такому же любому другому. Они, видите ли, должны еще и ориентированными быть, хотя бы приблизительно в пространстве, в нужную сторону. Но даже такое неудобство терялось на фоне открывающихся возможностей. Зная схему расположения, можно сокращать путь и появляться там, где тебя никогда ждать не будут. Теперь становится понятным, что найденные порталы, которые как считалось раньше, не работали, попросту были всего лишь не активированы по какой-то причине бывшими хозяевами. Имперские яйцеголовые были в неописуемом восторге. Ещё бы, открылся новый, ранее неизвестный пласт для исследований. Будет теперь для чего снова выбивать казённые деньги.

Каждый портал, при установленном с ним контакте, выдавал пользователю всю сеть себе подобных действующих устройств и возможных связей, а при известной конечной точке маршрута, выдавал возможные варианты маршрутов с комментариями. Правда, эти комментарии были в виде мудрёных пиктограмм, очень похожих кстати на те, что рисовались на египетских пирамидах. Такая ассоциация у Ильи сложилась. Не то чтобы он был знатоком египетской культуры и смог бы отличить письмена египетских пирамид от подобных, например каких нибудь ацтеков, тольтеков или майя, но вот по ощущениям было похоже. Именно они пришли на ум, едва он их увидел. Яйцеголовые естественно сделали стойку и в обозримом будущем, по их словам, вполне могут разобраться в этих каракулях, а пока приходилось пользоваться только разведанным вариантом карты. Разведанным, естественно, Жагами. Но сама сеть, которую транслировали непосредственно порталы, впечатляла.

Когда на Илюхином корабле смонтировали, наконец, адаптер для связи с гипер-порталом, парень аж охнул от грандиозности проделанной древними работы. Тот участок, которым пользовались в содружестве, и тот кусочек, что оккупировали Жаги, даже вместе взятые, не тянули на каплю в море. Сеть была бескрайней, как сама вечность. Даже такая цивилизация типа содружества, на фоне этого грандиозного транспортного соединения выглядела младенцем или скорее эмбрионом, так как на младенца не тянула совсем. Каким образом сам Дар Жагер, или его последователи, умудрились разобраться в работе порталов, выяснить не удалось, но это было уже неважно. Важно было то, что очередное преимущество противником было утрачено, а вскоре обещали собрать первый прототип модуля микропроколов, тогда вообще хорошо будет.

Сама двухнедельная подготовка вымотала парня до предела. Эта элентийская зараза как из стали была сделана. Изначально, когда Илья выяснил, что её хвалёная подготовка, в общем-то, не соответствует той, что прошли его люди, ему казалось всё будет просто. Стоит только начать подтягивать леди до уровня его экипажа и она сразу сломается. Это трудно. Реально трудно. Даже его бойцы, прошедшие не через одну реальную боевую операцию, и считающие себя одними из лучших, поначалу кряхтели и жаловались на переутомление. А эта изнеженная выскочка, по идее, сама быстренько запросится к мамочке, и проблема с её присутствием в экипаже будет решена. Тут даже император не сможет приказать, если человек не соответствует уровню экипажа, ничего не поделаешь. Капитан на корабле, царь и бог в одном флаконе, он выше императора, и именно ему решать с кем идти на опасное задание.

Понятное дело, что та якобы просьба, которую как бы передал Грег, мол, надо эту элентийку взять, мол император попросил, сам мол понимаешь…, на самом деле является приказом, который не обсуждается. Императоры не просят, могут конечно, ради приличия, сделать вид что просят, а ты понимай это как приказ и не дёргайся, а то ведь императорская милость совсем не вечная. Милость может мгновенно превратиться в НЕмилость. Всего-то маленькая приставка добавляется к слову, а смысл уже абсолютно другой. Однако если человек не выдержит трудностей и окажется непригодным к работе, то и император против не будет. Возможно, что очень даже против не будет. Ясно же, он на это пошёл не из любви к Элентийскому союзу, а из политических соображений, и надеется в дальнейшем качать преференции из сложившейся ситуации. И ведь глядя на него, в это веришь, точно получится. Железный мужик.

Всё вроде правильно Илья рассчитал, вот только неучтённая величина, нарушила планы. Не желала дамочка ломаться! Она, как упругая рессора, сгибаясь под мощным давлением, неизменно разгибалась обратно. Ещё и улыбочка насмешливая всегда на губах. Как бы парень её не нагружал, она, как правило справлялась с любой задачей. Были и ошибки, но раз получив выговор, больше такого она себе не позволяла. Объяснения слушала всегда с предельным интересом. Было видно, что это ей на самом деле интересно, а не просто создание видимости. Новые знания, которые Зела Тиу сформировала по просьбе Грега и скомпоновала в базы, Ори впитывала как губка. А их было много. Парень изначально был против этого. Ведь по сути, он обучал вероятного противника. Своими руками давал преимущество. Но Грег объяснил, что если в грядущей войне сложится всё так, как предсказывают аналитики, то разницы уже не будет кто ты, Эленте, представитель государста Мар, Манти или Кадариец, речь будет идти уже о выживании вообще. Если и удастся выстоять против Жагов, то разве что всем вместе. Других вариантов нет. Так что учи её парень, а дальше видно будет. В любом случае, на скрытые козни у дамочек времени почти не осталось. Жаль только, что большинство этого ещё не понимает.

Ладно, подумал тогда землянин. Учить так учить, но поблажек не будет. Сама сбежит. Вот только не вышло ни хрена. Такого благодарного подопечного у паря ещё не было. Девка оказалась упёртой, что тот баран. В хорошем смысле этого слова, конечно. Схватывала всё на лету. Немного запнулись, когда дошло дело до нарушения навигационных регламентов, но и тут она проявила удивительную гибкость мышления. Со своими ребятами когда-то тяжелее пришлось. А она, раз получив выговор, спорить дальше не стала. Было видно, что дошло не сразу, но когда дошло, аж глаза засветились. Сразу пошла отдача. Мозг заработал и посыпались импровизации. Креатива дамочке, как выяснилось, было не занимать. Надо было только раскрыть потенциал.

Илюха давил на неё как мог, забыв про сон, а она не ломалась, зараза такая. Догоняя его людей семимильными шагами. Конечно, ей очень не хватало такой продвинутой нейросети, какие стояли у многих ключевых членов экипажа рейдера, но её сетка была тоже очень неплоха. Лучшая из того, что имелось у Эленте на данный момент. Плюс невероятная обучаемость. Илья подозревал, что индекс интеллекта девушки, имеется ввиду природный, изначально намного превосходит его собственный. Под конец этой двухнедельной гонки в тактических поединках она его почти переигрывала. Парень побеждал лишь благодаря своей интуиции, тогда как дамочка руководствовалась исключительно точным расчётом вероятных действий противника. Это и пугало, и злило Илью одновременно. Если б не оставшаяся некоторая костность мышления, присущая этой цивилизации, она бы давно его сделала в тактическом плане. В какой-то момент сквозь злость прорезалось уважение. Нет, землянин по-прежнему не доверял ей, ни на грамм не доверял, однако то, как она училась, проглотив гордыню бывшего, вышестоящего преподавателя, перед потенциальным учеником, не могло не вызвать уважения. Вернее, уважение было, оно появилось ещё тогда, когда Илюха наблюдал, как она вела бой с превосходящими силами, как до конца сопротивлялась и цеплялась за жизнь. Просто узнав поближе, это уважение ещё больше усилилось. Дамочка больше не воспринималась, как нечто изнеженное, своенравное и истеричное. Пришла уверенность, что перед тобой боец. Воин. Который не отступит в страхе. А преодолев свой страх, выполнит поставленную задачу. Это было понятно землянину и именно это вызывало уважение.

А вообще, ему было интересно наблюдать за девушкой. Она так мило хмурилась, когда решала на голографической объёмной схеме новые тактические задачи. Глаза горели в азарте. Весь её вид являл собой собранность и глубокую сосредоточенность. Хороша зараза. Так хороша, что парень иной раз ловил себя на мысли, как хватает её за волосы и прямо там, на тумбе голографического монитора, загибает её и… Усилием воли, иной раз, приходилось успокаивать разбушевавшиеся гормоны. В такие моменты появлялась злость, и только она помогала не оконфузится. Ди не могла помочь в этом плане. Сестричка была бессильна. Она объясняла это тем, что гормональный фон, который лавинообразно повышается при виде элентийской стервы, глушит её саму напрочь. Вот если дамочка захочет применить какую-то химию для подчинения воли путём своей привлекательности, сестрёнка поможет. А с естественными физиологическими процессами извини братец, но справляйся сам. Чай не прыщавый подросток, а уже третий десяток лет на исходе. Ещё рыжая хихикала и потешалась над ним.

— Ну, чего ты пыжишся братец? — мурлыкала она. — Возьми и сделай то, что давно хочешь. Влупи ей по самые гланды! Ведь она тебе нравится, несмотря ни на что. То, что Энди погибла, это плохо и горько. Но ведь жизнь продолжается. Да и девушка эта совсем не имеет отношения к случившейся трагедии. Красивая, умная баба, чего ломаешься?

И так она это говорила, как будто что-то знает, чего не знает сам Илюха. Но на прямой вопрос не колется рыжая бестия. Мол, показалось тебе, ничего я не знаю. Это-то и пугало, что красивая, да к тому же умная. Но права сестрица в главном, нравится стервь. Действительно нравится. Она совсем не похожа на Энди, абсолютно другая и тем не менее, что-то общее между этими двумя девицами было. Ни по складу характера, ни тем более во внешности, но было. Чёрт! Илюха совсем запутался в своих ощущениях. И доверия нет, и тянет к ней как магнитом.

— Стоп. Замри второй. — Скомандовал парень, когда шальной поисковый эсминец, резко изменил направление движения и пошёл на пересечение курса.

Но команда опоздала. Второй пилот уже сама всё сделала, буквально прочитав мысли капитана.

— Предлагаю совершить посадку вот на этот астероид. — на тактической карте перед внутренним взором парня замигал зелёным цветом, указуемый объект. — Он богат металлами и фонит сильно, капитан.

У этой заразы был такой бархатный, грудной голос, что аж мурашки по коже табуном бегать начинали. Но она была права. Приближалось время, когда перегрев систем начнёт сказываться на их работе. А поисковые группы, похоже, не собираются прекращать поиски.

— Возражения нет, второй. Главный, у тебя есть предпочтения?

— Да ЛИС. Нужно выбрать кратер поглубже и на теневой стороне. Через сорок минут надо начинать сбрасывать лишнее тепло. Там это можно сделать незаметно.

— Принято. Второй, работайте.

— Есть капитан.

Глава 3

Ори посадила корабль идеально. Толчок при соприкосновении с поверхностью астероида был практически неощутим. В «днище» корабля, тотчас открылись специальные лючины, из которых выдвинулись спецбуры и вгрызлись в поверхность, закрепляя корпус в условиях практически нулевой гравитации и, одновременно с этим, таким нехитрым образом можно было слить лишнее тепло в толщу самого астероида. Кстати это была чисто имперская разработка, Эленте до такого не додумались, зато маскировочное покрытие, способное транслировать оптическую картинку всего, что находилось позади корабля, а так же пропускать сквозь себя, не отражая, излучения поискового оборудования и так же возвращать обратно, если например за кораблём находится другой объект, да хоть тот же астероид, уже дело рук учёных специалистов клана Цивис. Есть чем гордиться.

Мать, похоже, единственная из высокопоставленных Эленте, кто правильно расценил угрозу и решился на сотрудничество с новой властью Империи. Сейчас в правящих кругах Элентийского союза, идёт жестокая грызня. Общество разделилось на два лагеря. Одни поддерживают Леди Матта Ре Лери Пенферро, как прогрессивную личность, желающую восстановить отношения с Империей, многие кто пострадал от недавних имперских чисток, также оказались на её стороне. Другие продолжали придерживаться консервативных взглядов и по-прежнему поддерживали старый совет. Уже даже было несколько покушений на жизнь главы клана Цивис. Ещё и по этой причине Ори сейчас находилась на борту стратегического крейсера. Задание опасное конечно, но мама считала, что тут у дочери будет больше шансов уцелеть, нежели дома, если вдруг всё пойдёт совсем не так, как задумывалось. Да и спрятав таким нехитрым образом дочь, леди Ре Лери исключала возможность для противников в борьбе за власть давления на себя через ребёнка. Тем более, что всё легло в цвет. Дочь и сама рвалась туда. В кои-то веки желания и устремления своенравной девушки совпали с планами матери. Ори улыбнулась своим мыслям.

— Капитан встал на вахту. Экипажу принимать пищу и отдыхать.

Прозвучал приятный, с лёгкой хрипотцой голос. Он всегда первый заступает на вахту. Давая экипажу больше времени на отдых. Всегда старается брать самые тяжёлые вахты. Хотелось бы думать, что он это делает ради неё, но нет. Он всегда так поступает. Этот землянин именно такой капитан, ради которого экипаж сделает даже невозможное. Люди чувствуют, что командир о них думает, и в первую очередь, всегда заботится, даже если это идёт в ущерб самому себе. Такого командира уважают, любят и пойдут за ним в бездну. А хотелось бы, чтобы это было для неё. Но прогресс в отношениях уже наметился. Ори в последнее время часто замечала, что он украдкой и с интересом наблюдает за ней.

В отличии от мужского пола, женщины имеют развитое периферийное зрение, им проще заметить то, что происходит сбоку, тогда как мужчины пользуются больше туннельным, и такой особенности женского организма не имеют. Но приходилось делать вид, что она этого не замечает. Девушка боялась спугнуть этот его интерес. Зато она могла себе позволить выглядеть особенно привлекательно. Она не зря так много времени проводила в санузле, когда выдавалась такая возможность. Боевой женской раскраски использовалось минимум. Так, лёгкие штрихи только. Нельзя портить красками здоровый цвет кожи, её бархатистость. Но вот сделать причёску она могла, чтобы каждый локон лежал в нужном месте, и вместе с тем, всё должно выглядеть естественно и непринуждённо. А это уже искусство. Приходилось ко всему прочему, следить за каждым своим движением, подчёркивая ими достоинства фигуры и снова, всё должно быть естественно. Фальшь он сразу почувствует. Но Ори не была бы истинной женщиной, если б не умела это делать. И в итоге оно того стоило. Лео уже не проявлял агрессивной неприязни.

Правда, отношения между ними перешли пока только в плоскость официальной вежливости между командиром и подчинённым, однако это тоже результат, в позитивном направлении. Кто-то гипотетический, наблюдающий за всем со стороны, мог бы сказать, что официальная вежливость была и раньше; Ори бы с ним не согласилась. Раньше была вынужденная официальная вежливость, скрывающая за собой агрессивную неприязнь, а теперь была вежливость, когда командир оценил по достоинству квалификацию своего, пусть и навязанного ему вышестоящим командованием, нежелательного подчинённого. Плохо, что пока всего лишь только квалификацию. Ну и пусть. Вода камень точит.

Второй пилот и Главный инженер, отключившись от нейронных интерфейсов своих ложементов, покинули помещение центрального. Илюха тоже отключился от него на время и, не меняя положения, скосив глаза, наблюдал сквозь забрало боевого скафандра, как подчинённые уходят. Вернее он наблюдал непосредственно за девушкой. Даже в боевом скафандре пилота, она выглядела и двигалась грациозно и возбуждающе. Она ему всё больше нравилась. Самому себе не соврёшь. Прекрасный специалист в своём деле, умна и безумно красива. Вела себя подчёркнуто официально. Каких либо шпионских действий не производила. При помощи вездесущей Ди землянин установил за ней скрытое наблюдение, в надежде подтвердить свои подозрения во враждебных намерениях. Но нет, ничего такого. Исключительно добросовестная работа и ничего более, сверх меры.

— Что же ты за человек такой, а? — думал парень. — Чего добиваешься? Чего тебе конкретно от меня нужно? Познакомься мы с тобой при других обстоятельствах, можно было бы предположить, что ты на меня запала. Да и то, верилось бы в такое слабо. Где ты и кто я. А в нынешней ситуации, вообще один сумбур в голове.

Сотрудничество с Империей клана Цивис, который сейчас стал оппозицией старому совету Элентийского союза, понятно. Умна мамаша второго пилота, ой умна! Доча в неё интеллектом пошла, тут двух мнений быть не может. Но вот зачем она постаралась пристроить своего отпрыска на крейсер, отправляющийся на опасное задание, в голове не укладывается. Хотела спрятать дочь? Возможно. Хрен кто её здесь найдёт. Это верно. Но ведь можно было сделать то же самое на той же станции «Кадар», не подвергая своего ребёнка опасности. Сюда-то зачем? Станция секретная, разработки ведутся совместные. Куда уж безопасней. По слухам, даже должны были появится специалисты клана Цивис, для ускорения работ. Девка могла бы стать над ними кем-то на вроде куратора. Положение и мозги позволяют. Роль этим учёным специалистам отводилась не как командирам надзирателям, а как равноправным исследователям и это, по крайней мере неудивительно, с новым императором шутки шутить опасно. Он мужик жёсткий и улыбка его, иногда, больше напоминает оскал аллигатора. Нет, он не злой. Но память имеет хорошую и зло не забудет. Чем-то этот человек напоминал последнего Российского президента. Да и вообще империя очень напоминала Россию, в своей возможной космической ипостаси. Естественно не до мелочей, но некоторыми нюансами точно.

Начать можно с того, что империя, в своём цивилизованном виде, никогда не вела наступательных войн. Все так или иначе присоединённые в своё время территории, делали это в подавляющем большинстве случаев сами и по доброй воле. Империя никогда не пыталась ассимилировать полностью присоединившегося резидента. Законы империи будь добр соблюдай, но и свои традиции блюди, никто не мешает. Есть желание, и язык, если имеется родной таковой, сохраняй, тоже не возбраняется, но говорить на общем будь любезен научись. Благо это дело чуть ли не пяти минут, при нынешних технологиях. Похоже на Россию? Да похоже, похоже. В итоге, получилось мощное, самодостаточное, многонациональное государство. А впоследствии, со временем, все народы так кровно перемешались, что уже и не поймёшь, кто там кем когда-то был.

Общим с земной Россией было и то, что Империю почему-то пытались выставить вселенским злом. Причём те, кому она изначально ничего не сделала. Ну или если и сделала, так только то, что надавала по соплям, когда охочие до халявы злопыхатели пытались отхватить от жирного пирога, находящегося в сфере территориальных и политических интересов этой самой империи. Ну не нравится пройдохам, когда их принародно по ручкам бьют, часто попадая при этом по мордасам. Не нравится и всё тут. Вот и пытаются политически травить. И ведь почти получилось. Эленте практически преуспели в этом. Ошибкой было оставлять в живых младшего брата недавно смещённого императора.

В отличии от того слабовольного рохли, этот был как не родной. Как будто от других родителей. А может, так оно и было. Мало ли где их папаша гульнул в своё время. И такое случается. Вряд ли Илюхе доведётся узнать правду, да и ни к чему она, если честно. Главное что император, новый император естественно, слеплен совершенно из другого теста. Пройдёт ещё очень немало времени, прежде чем Империя вновь станет тем самым мощным государством, которым она когда-то была. Этот человек очень хороший руководитель и боевой флотоводец. Когда-то он был очень популярен в войсках. Являясь младшим братом, возможности наследования престола не имел, но почитался в народе выше своего венценосного родственника.

При таком человеке Эленте не могли вести свою политику, понятное дело, что он стал объектом разработки, а завистливый братец подыграл супостаткам. В результате ложное обвинение и опала со ссылкой. А по логике вещей, для Эленте, лучше б было его уничтожить. Хотя, возможно они просто хотели иметь под рукой инструмент давления на действующего императора, так, на всякий случай, для подстраховки. Кто его знает? Мало ли взбрыкнуть захочет, а тут раз, пригрозили, что передадут трон другому и готово, император вновь ручной. Но теперь-то всё по-другому. Теперь, даже грядущая война образовалась оченькстати. Общая беда всегда объединяет народ. Всё дерьмо в такие времена, как правило, всплывает наружу и его при этом легко отловить. Оно просто становится заметным. Таким образом происходит самоочищение государства, если оно конечно, выстоит в войне.

— Тфу ты! — встрепенулся Илья. — Эка меня мысли-то скакуны куда занесли. На кой чёрт мне политика? Не моё это дело. Император мужик грамотный, вот и пусть сам с этим разбирается. У меня и своих проблем выше крыши. Но вот за какой надобностью эта высокородная леди тут нарисовалось, весьма непонятно и настораживает.

Не успели мысли вернуться к личности второго пилота, как она сама появилась в центральном. Снаружи всё пока было тихо. Вернее, поисковые отряды отдалились и обыскивали другие квадраты.

— Что случилось? Почему не отдыхаете, второй пилот? — Землянин перевёл ложемент в вертикальное положение и, отключившись от нейронного интерфейса управления кораблём, повернул голову в сторону вошедшей.

— Ничего не случилось. Просто поесть принесла. Ты ведь голодный, капитан? — Девушка вопросительно изогнула правую бровь.

Она упорно обращалась к нему на ТЫ, а он с не меньшим упорством, продолжал ей ВЫкать. Но что есть, то есть, подкрепиться бы не помешало.

— Как там? — Ори указала взглядом в подволок, имея в виду окружающую обстановку.

— Нормально пока.

— Вот и хорошо. — Она слегка улыбнулась. — Будет возможность спокойно поесть. Ты позволишь сделать это вместе? А то Риз как автомат проглотил свою пайку и спать завалился.

— Вам стоило последовать его примеру.

— А сам когда отдыхать планируешь? Когда нормально спал последний раз?

— С чего бы это такая забота с вашей стороны, леди? — Не удержался Илья, перейдя на язвительные интонации.

Ори нахмурилась.

— А почему бы и нет? — Немного подумав, спросила она. — Ты капитан, от твоих решений зависит успешность всей операции, ты должен иметь ясную голову, а вместо этого истязаешь организм. Иногда надо и отдыхать.

— Вот только не начинайте, леди, учить меня жизни. Ладно? Мы сейчас не на базе резерва, да и вы не в той должности.

— Это я помню. — Девушка вновь обозначила улыбку. — Но поесть вместе, это же не нарушение субординации?

Илья пожал плечами. Действительно, чего это он спустил собак на неё? Тем более, что есть хочется действительно как из пушки.

— Хорошо, давайте поедим. Хуже от этого точно не будет. — Согласился он.

Ори быстро установила спец контейнер, в специально для этого сделанное устройство и открыла его. Получился эдакий импровизированный столик, на котором в ячейках лежали продукты, особым образом упакованные. Современные земные космонавты сразу бы узнали что это такое и как нужно пользоваться. Естественно знал это и Илюха. Дело в том, что в данный момент, установка искусственной гравитации была отключена. Да она и работала только на обеспечение необходимой силы гравитации, только в жилых помещениях и в центральном. Остальные отсеки корабля ею не обслуживались, за ненадобностью. Более того, система жизнеобеспечения тоже была рассчитана исключительно на трёх человек, и только обитаемую часть корабля обеспечивала. В других помещениях царила невесомость и полный вакуум. Вакуум был ещё и защитой при аварийных возгораниях. Ну, это как бы, главное всё же было в экономии места. Если помещения и отсеки необитаемы, то какой смысл их обслуживать в этом плане. А дроиду вообще пофигу, есть там воздух с гравитацией, или нет. Они по жизни своей механической пофигисты.

Вот именно из-за отсутствия гравитации в моменты скрытного нахождения и были разработаны подобные рационы. Земным космонавтам просто нет возможности нормально питаться, имеется в виду сидя за столом с ложкой или вилкой, как на Земле, а тут есть, но иногда экипажам стратегических крейсеров или подобных им фрегатов, приходилось уподобляться земным коллегам. В ячейках лежали тюбики с разнообразной жидкой пищей, баночки навроде консервных, с паштетообразными закусками, ну и хлебцы, в большом пакете. Каждый хлебец был рассчитан на стандартный укус. То есть, он был именно такого размера, как если бы человек откусил его от большого куска. Это чтобы меньше крошек при укусах в невесомости было. Взял хлебец, положил в рот и жуёшь. Крошек не летает. Красота. Ну и еще нюанс, эти рационы были сделаны из натуральной пищи, а потому очень вкусные. В связи с этим, экипажи таких кораблей старались съедать эти рационы, даже если отключать гравитацию надобности не было. Естественно только в том случае, когда судно возвращается домой. В боевой обстановке, сожри эту вкусноту раньше, можно и голодным остаться, мало ли как надолго, зависнешь без силы тяжести, а спец пайки уже стрескали. Пищевой синтезатор не приспособлен к условиям невесомости. Короче, это дело было очень вкусным и народ старался, если позволяла возможность, схарчить вкусноту. Начальство знало, но смотрело на это безобразие сквозь пальцы. Империя не обеднеет, а люди хоть желудок порадуют.

Илья задумчиво жевал. Действительно было вкусно. С шедеврами брата сравнить нельзя, но всяко лучше, чем из синтезатора.

— Наши рационы вкуснее. — Вдруг заявила Ори.

Парень упорно старался избегать встречи взглядами, но тут был вынужден посмотреть на неё.

— Тогда чего вы тут делаете? Сидели бы дома, на мягкой постельке. Кушали бы пирожные, или чего там вам больше нравится.

— Слушай, капитан! — Собеседница нахмурилась. — Я никак не могу понять, за что ты меня так ненавидишь? Что я тебе такого сделала?

Илюха аж поперхнулся. Она ещё и спрашивает? Смеётся над ним что ли?

— Ну, видимо есть за что, — взяв себя в руки, нейтрально ответил он.

— Нет, ты не уходи от прямого ответа, — настаивала Ори. — Я давно хотела поговорить об этом, да всё случая не было. То ты бегал от меня…

— Я от тебя…, - парень от удивления перешёл на ты, — бегал? Бред какой-то. Ты чего несёшь? С чего бы мне от тебя бегать? Встречаться с тобой желания не было, это верно, но бегать…, я ни от кого не бегал. Вообще такой привычки не имею.

— Я неверно выразилась. Я долго не могла тебя найти. А потом твой экипаж мешал. Так будет правильней. Поговорим? Не как капитан с подчинённым, а как равные.

— Ладно, будь по-твоему. Давай поговрим. Тогда у меня сразу вопрос. А зачем ты меня искала? Чтобы просто поговорить? Не смеши мои…, короче, не смеши меня. Хорошо? Я никогда в это не поверю.

— Не стану скрывать, я искала тебя, чтобы отомстить.

— Мне? Отомстить? Ты в своём уме? Я-то тебе чего сделал? Насколько я помню, это ты вместе с Вёрни всеми способами старались нагадить господину Балах. И меня зацепили до кучи, так как я вам все планы портил. Это я имею повод мстить лично тебе, а ты-то с чего вдруг?

— Вдруг!!! — Вскинулась девушка. Брови её взлетели от возмущения, на щеках заиграл румянец. — Ты сказал вдруг? Ты меня возненавидел с самого начала. Когда я ещё о тебе ничего не знала. Думаешь я не помню, того твоего омерзительно похотливого взгляда при нашем первом знакомстве? Что, скажешь не так было?

Илюха вспомнил те гляделки, когда они мерились взглядами. Вспомнил и усмехнулся.

— Тебе смешно? — Ещё больше распалилась Ори. — В каком месте надо смеяться? Объясни! Вместе похихикаем.

— Да нет, не смешно. Просто я вспомнил тот момент.

— И что в том моменте было смешного? Какое право ты имел так смотреть на меня? Как на продажную девку. Я не такая!

— Всё с тобой ясно. Леди. — Слово леди, он выделил интонацией. — Ты рассуждаешь о правах с позиции дамочки из высшего общества. Ничего другого я и не ждал. Видимо, все Эленте считают, что только им дано право смотреть на людей, как на пустое место. Как на мерзких слизняков под ногами. Брезгливо морщась при этом.

— Это когда ж такое было? Я ничего такого не помню.

— Да куда уж тебе такое запомнить! Это же твое обычное выражение лица видимо, когда ты оказываешься не среди высших Эленте.

— Ты врёшь!

— Ну естественно! Одна ты тут говоришь правду. Праведница, мать твою за ногу! Хотела правды, так вот она. Не хочешь, что бы люди ненавидели тебя, перестань ненавидеть людей. Всё просто. Не пробовала смотреть на это под таким углом, прежде чем кого-то обвинять? Мало ли кто и как на тебя посмотрел, сама виновата. Но дальше, ты связалась с коррумпированными людьми и с этим ублюдком Пилсом. Вот где мерзость была ходячая. Но тебе по ходу, только такие слизняки и нравятся.

— Неправда! Мне этот мерзавец был противен больше, чем тебе!

— Да? Знаешь, было незаметно. Ты с ним вполне мило общалась.

— Поверь мне. После каждого с ним разговора мне хотелось бежать в душ и долго там отмываться, настолько он был омерзителен. Но он был легко управляем, приходилось использовать.

— Ладно, верю. Но с чего вдруг мстить лично мне вздумала.

— Ты меня обидел, я хотела отомстить.

— И всё?

— И всё. Я пыталась это сделать на протяжении всей учёбы. И у меня это получилось, да ещё твоими руками от Пилса избавилась. Он последнее время начал позволять себе распускать руки. Но потом я узнала, что ты и тут вывернулся. Что мне оставалось делать?

— Да ничего не делать! Какое право ты имеешь говорить о мести? Я, это я могу предъявить тебе кучу претензий, а у тебя нет ничего, чтобы мне мстить. Но сдаётся мне, что ты недоговариваешь многое. Вот чего ты вообще делала на той базе резерва? К чему был этот фарс, с обменом опыта? Скажешь? Или это ваш высокий Элентийский секрет?

— Скажу, да только ты всё равно не поверишь.

— А ты попробуй. Вдруг поверю?

— Это было обычное наказание.

— Чьё наказание, моё, что ли? — Опешил Илья.

— Много о себе возомнил. Ты никто. Это было моё наказание. Мама отправила меня туда, как в ссылку, на год. За то…, впрочем, это не важно.

— Хочешь сказать, что у тебя не было каких либо планов, а просто банальная ссылка?

— Именно это и говорю. Я с этими придурками связалась, только лишь для того, что бы тебе отомстить.

— Не верю.

Девушка пожала плечами.

— Да не верю. Зная вашу расу, в это действительно трудно поверить.

— Да что ты вообще о нас знаешь? Что вы все о нас знаете?

— Думаю достаточно, чтобы иметь возможность составить свое собственное мнение. Вот и я удостоился знакомством с яркой представительницей вашего народа. И что прикажешь делать и думать? Я впервые увидел тебя и…

— И что? Договаривай. Что ты увидел?

— Я увидел брезгливое выражение лица по отношению ко мне и омерзение во взгляде. Вот что я увидел. А потом ещё и почитал о ваших подвигах, ну и на своей шкурке почувствовал ваше, леди, личное отношение к людям. Так что вини себя сама. Да и не верю я тебе. С чего бы? Всего ты не говоришь, откуда доверию взяться?

Конечно, Ори недоговаривала. А что она могла сказать? Что влюбилась в этого дикаря в тот момент, когда он делал котлету из своего «экзаменатора» по рукопашному бою? Правда она тогда ещё не поняла этого. Что сказать? Сказать, как испытала мощный оргазм только потому, что просто представила их обоих вместе? Рассказать о том, как ревела ночи напролёт, потому что очень хотела увидеть его, но понимала что кроме ненависти в ответ за свои поступки, сделанные сдуру, получит лишь ненависть? Как пыталась заставить себя ненавидеть его в ответ? Как хотела убить, растоптать, уничтожить, только бы больше никому не достался? Это рассказать? Признаться в том, что умрёт, если не сможет быть рядом? На глаза попытались навернуться слёзы обиды, но девушка усилием воли справилась с эмоциями. Не то время и не то место.

— Разговор пошёл неправильно, капитан. Возможно, в другой раз лучше получится. Ты поел?

Парень лишь кивнул и, закрыв забрало, откинулся в ложементе, приводя его в рабочее положение.

Девушка молча собрала остатки трапезы и, закрыв контейнер, отсоединила его от специального кронштейна. Уже на выходе её догнал голос капитана.

— Спасибо за еду Ори. Я действительно был голоден.

Сердце часто, часто забилось. Он назвал её по имени. Не по должности, а по имени. Если бы он только знал, как много это для неё значит. Но леди — леди во всём. Она просто сдержано кивнула и чуть раскачивающейся походкой, какая бывает, если ходишь лишь благодаря магнитным подошвам скафандра, вышла.

Глава 4

Вынужденное бездействие затягивалось. Нет, информация поступала, маленькие, одноразовые зонды, расставленные в ключевых точках, поставляли массу этой самой информации. Кто, куда, откуда, сколько. Трафик этой узловой системы был плотным. Выводы, которые делал Илюха из получаемой информации, были неутешительные. Жаги готовились к войне. Но это и так понятно было. Ради того, чтобы убедиться в этом, не было смысла лезть в осиное гнездо. Нужна такая информация, которая приоткроет карты намерений противника. Какими силами он располагает, по каким направлениям готовится нанести первые удары, вот что нужно в первую очередь. А трафик грузоперевозок, конечно, полезно знать, он тоже кое-что даёт, однако меньше чем хотелось бы.

Надо двигаться дальше, вглубь территорий супостата. Но как? Обложили засранцы плотно. Землянин надеялся, что спустя какое-то время местные немного успокоятся, но не тут-то было. Правду сказать, надежда была слабая. Настолько слабая, что Илья сам в такое развитие событий не верил. Скорее хотел чтобы так случилось, однако не судьба. Враг не только не ослабил поиск, а даже его усилил. Те ещё параноики оказались. Но всё правильно. Парень и сам бы так поступил, окажись он на их месте. Вот только что делать теперь? Вернее, что делать тоже понятно. Линять надо отсюда. И по возможности без эксцессов. Наблюдение за системой и её обитателями дало главное знание, в какую сторону надо стремиться за основной информацией. И вот тут вставал уже главный вопрос. Как это сделать скрытно. Все четыре гипер-портала были блокированы. Даже если скрытно к нему подойдёшь, то стоит установить связь для активации прокола, сразу же будешь обнаружен, и тогда вся операция коту под хвост.

В принципе то, что от него требовали военные аналитики империи, он выполнил. Побывал на территории врага. Худо бедно увидел как они живут и чем дышат. Составил схемы маршрутов передвижения грузов. Правда, только в пределах одной системы, но зная направления и имея карту обжитых супостатом территорий, вполне можно было вычислить, куда везут и что затевают. При некоторой сноровке конечно. Но сноровка эта, определённо имеется. Специальные службы СБ и флота империи не зря получают зарплату. Эти ребята не дураки, парень в этом убедился. Вот только на это всё нужно будет время, а его как раз и не было.

С того памятного разговора по душам прошло уже почти две недели. Но до сих пор Ори не могла забыть, как Лео назвал её по имени. Это было музыкой для истосковавшейся души. Тогда она, закрывшись в своей крохотной каютке, дала волю чувствам. Наплакалась всласть. Но это были слёзы удовлетворения. Слёзы пусть крохотного, но счастья. Или скорее преддверия счастья. Она так и уснула на мокрой подушке. А на следующий день всё кончилось. Парень вёл себя как прежде. Подчёркнуто вежливо и холодно. Но изменения всё же были. Какие? Да очень простые. Капитан вспомнил о тренировках и вновь взялся за муштру. На четыре часа в день, кают-компания превращалась в спортивный зал и…, в общем мышцы снова начали болеть. Девушке казалось, что он таким образом вымещает на ней своё недовольство за собственную слабость.

Вахт, как таковых не было. Нет смысла торчать в центральном, если ИскИн и сам может с не меньшим успехом, а за частую и с намного большим, следить за окружающей обстановкой. Ори казалось, что Лео забыл зачем они тут находятся. Он не сообщал о своих планах и не предпринимал каких либо действий. О чём он думает по лицу понять было сложно. Физические тренировки сменялись тренажёром. ИскИн легко заменял учебную капсулу. Он не хуже чем специальная учебная капсула мог моделировать ситуации. Капитан ставил задачу, а тот уже рисовал картинку и переключал управление кораблём в учебный режим. Последнее время Лео ставил в задачу маневрирование в опасной близости от других кораблей. Причём, маневрирование на расстоянии пяти километров уже считается опасным, согласно регламенту, но тут приходилось тренироваться, управляя виртуальным кораблём буквально впритирку. БУКВАЛЬНО! Тo есть, даже не в сотнях метров, и не в десятках. А в считанных. Уму непостижимо.

За такое можно остаться без лицензии до конца жизни. Но её «дикарю», похоже плевать на это. Ори не понимала, зачем это нужно вообще. Чай крейсер, не фрегат даже, и уж тем более не дрон. Ладно, физическая подготовка. Тут более или менее понятно. Скорее правда менее, чем более, но да хрен с этим, как он сам выражается часто, однако, тренировки в таком опасном маневрировании, да ещё и на ручном, только на ручном управлении, приводили в ступор. Девушка пробовала осторожно намекнуть, на возможные последствия, но никакого внимания на это не получила со стороны капитана. Он лишь однажды соизволил ответить на очередную попытку тонкого намёка, на толстое обстоятельство.

Дело было за обедом. Ори осторожно начала разговор о том, как строго относятся в службе слежения за осуществлением практической навигации, к опасным манёврам, и чем грозит пилоту вопиющее нарушение регламента. Риз, сидевший на своём месте, уткнувшись носом в еду, даже ухом не повёл. Уж он-то, как коренной и законопослушный житель империи, обязательно должен был отреагировать правильно, но нет. Ноль внимания, фунт презрения. Безграничное доверие капитану. Раз он считает, что так надо, значит так надо. А сам Лео тогда долго и внимательно посмотрел на своего второго пилота. Так долго и так внимательно, что Ори немного испугалась. Однако ничего сверхъестественного не произошло. Капитан таки ответил на высказанный в виде намёка вопрос.

— Я отвечу вам, второй пилот. Отвечу в последний раз и надеюсь, что больше не услышу от вас глупостей. Я не знаю, как заведено у вас в Элентийском союзе, и мне плевать, если честно, как на территории всего содружества относятся к подобным нарушениям. На МОЁМ корабле, здесь и сейчас, только я решаю что правильно, а что нет. Приказы выполняются беспрекословно, быстро и точно. Вы, леди, либо соглашаетесь с такими правилами, либо идёте на все четыре стороны. А поскольку в данный момент вы упустили возможность покинуть борт, то вам остаётся только выполнять команды. В противном случае, если по вашей вине, в связи с отказом выполнить приказ, встанет под угрозу выполнение операции и жизни экипажа, я вас просто пристрелю и буду прав. Это понятно?

Девушка оторопело кивнула. Судя по взгляду Лео, он не обманывает. Точно сделает что обещает. Пристрелит не задумываясь. Это и пугало и, что больше всего удивительно, возбуждало. Ори привыкла быть сильной. Привыкла сама решать проблемы. Окружающие её люди обычно ждали от неё готовых решений. Тут же было всё с точностью до наоборот. Рядом был сильный человек, который не ждал от неё указаний, а действовал сам. Действовал согласно своих правил и убеждений. Порой непонятных, но как показывает история его пребывания на территории содружества, очень эффективных. Это было непривычно. Непривычно, что она оказалась пусть и временно, в роли подчинённого. В роли ведомого. Но если она, когда сама находилась на его месте, требовала от своих людей, почему он не должен иметь такого права? Конечно имеет, но бездна, как это непривычно.

Время шло, казалось, капитан забыл о выполнении их миссии. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Девушка потеряла счёт времени. Она пыталась сама найти решение проблемы, но выхода из сложившейся ситуации не видела. Единственный вариант, который приходил ей на ум, это вернуться домой. Но капитан медлил. Казалось, что он чего-то ждал. Для неё так и оставалось загадкой чего именно, но в один прекрасный момент, прекрасный потому, что элентийка спала и видела очень приятный сон с участием Лео, прозвучал сигнал боевой тревоги, который вырвал её из цепких объятий сна. Быстро, как на тренировках, втиснувшись в боевой скафандр, Ори прошла к своему рабочему месту, по пути чуть не столкнувшись с главным инженером, который немного притормозил, пропуская её вперёд.

— Так ребятки мои. — Прозвучал голос землянина по внутренней связи. Вам не надоело ерундой заниматься?

— …?

Вопрос был риторический и не требовал ответа. Его и не последовало, но вместе с тем, молчание подчинённых было немым вопросом.

— Лично мне, ужасно надоело. Хочу прогуляться дальше и посмотреть чего там ещё есть. Вы как, не против?

Ори лихорадочно пыталась понять, что задумал этот человек. Навигационный трафик в системе, сегодня был особенно плотен. Подключившись к нейронному интерфейсу, она видела всё и это не внушало оптимизма. Выходы из системы были блокированы, проскочить незамеченными через один из четырёх гипер-порталов не получится однозначно. Но тогда про что он говорит? Про какие прогулки?

— Риз, СЗ систему в работу.

— Есть!

Никакого удивления в голосе инженера. Никаких сомнений. Надо, значит надо.

— Отключаю систему искусственной гравитации. Отключена. Система жизнеобеспечения…, отключена.

— Принял.

— Вывожу реактор из схемы… Выведен.

Не то чтобы реактор совсем должен быть заглушен, он просто переводится на холостой режим и перестаёт выделять много тепла. Но в любой момент, может быть снова введён в работу и начнёт выдавать полную мощность, если боевая обстановка этого потребует. Имелось и еще два реактора, которые в данный момент давно работали в холостом режиме. Пока судно пряталось в кратере огромного астероида, они были без надобности, для насущных нужд хватало и одного, работающего, как выразился сам Лео, вполнакала.

— Расход энергии из накопителя. Сброс тепла ведётся внутрь корабля. Включаю систему снижения заметности. Активна. Готовы к скрытому перемещению.

— Отлично Риз. Теперь пришло время поработать вам, второй.

Ори сосредоточила внимание на словах капитана. А перед внутренним взором, синим маркером замигала отметка огромного лихтера, двигающегося в одном плотном строю со своими собратьями.

— Маркер наблюдаете?

— Да, капитан.

— Прекрасно. Тогда ваша задача подвести корабль к левому борту этого грузовика на два километра вот в этой точке и уравнять скорости. — На виртуальной схеме звёздной системы появился ещё один маркер, на этот раз ярко зелёный. — Задача ясна?

— Да, капитан.

— Работаем. Риз, отсоединяй грунтозацепы.

— Есть. Корабль свободен. — Голос Ризтона безмятежно спокоен, чего не скажешь о самочувствии девушки. Она не понимала толком, что задумал капитан, и от этого непонимания становилось немножечко страшно. Но приказ получен, его надо выполнять.

— Начинаю движение.

Девушка шевельнула пальцами. Лёгким импульсом маневровых двигателей, отрывая корабль от поверхности гостеприимного астероида.

— Становлюсь на курс сближения. Предположительное время выхода в заданную точку координат один час и тридцать четыре минуты, согласно расчётов ИскИна.

— Принял. Можете пока поставить на автоматическое удержание курса, но будьте готовы в любой момент взяться за управление.

— Выполняю. — Ну вот, на время можно расслабиться и подумать. Ори передала управление ИскИну, а сама, не забывая следить за окружающей обстановкой, начала пытаться понять, что же задумал Лео. Она бы удивилась, если б знала, что в данный момент Илюха мысленно разговаривал со своей сестрицей, являющейся по совместительству ещё и как бы ИскИном. Ди в первый же день проделала ту же операцию с искусственным интеллектом крейсера, что и когда-то на «Находке». Так что по существу, второй пилот был не нужен в принципе. Узнай Леди Ре Ори об этом, ей было бы очень обидно.

— Что скажешь, сестрёнка?

— Ты о чём, братец? — Сделала вид рыжая, что не поняла вопроса.

— Перестань валять дурака Ди. Ты прекрасно понимаешь о КОМ я.

— А, ты про нашу красавицу?

— С каких пор она стала нашей?

— Да с тех самых, когда ты запал на неё.

— Не говори бред.

— Ой, да ладно тебе братец. Себе-то не ври. Скажи ещё, что она тебе не нравится.

— Нравится. — Сознался мысленно Илья. — Очень нравится, но я опасаюсь ей доверять. Однако ты не ответила на мой вопрос.

— Так сформулируй его правильно.

— Хорошо. Как ты считаешь, справится она с тем, что я задумал?

— Думаю да, но на мой взгляд, считаю что будет лучше, если введёшь её в курс дела. Пусть приготовится заранее. Морально приготовится. А так…, мало ли как поведёт себя от неожиданности.

— Сначала я тоже так думал, но потом засомневался. Она, как мне кажется, пока морально не готова к подобным выкрутасам. Она человек содружества. Ей эти долбанные правила вбивались с детства. Вдруг засомневается в самый ответственный момент.

— А так, по-твоему, сомнений не возникнет?

— Да фиг её знает.

— Думаю лучше всё же сказать Илья. Если засомневается, будешь знать об этом заранее. В случае чего, возьмёшь управление на себя.

— Да я-то возьму, но хотелось бы знать, как она поведёт себя в стрессовой ситуации.

— У тебя уже был случай посмотреть на это. Она наглядно показала, что умеет думать в бою.

— Так-то оно так, но вот гложет червячок сомнений. Ладно, будь по-твоему, объясню. Но минут за пятнадцать до начала манёвров. Там видно будет уже, справится она с мандражом или нет.

Глава 5

Крейсер приближался к намеченной точке. Огромный лихтер пёр своим курсом, не обращая внимания на окружающее. Да и с чего бы ему было его на что-то обращать? Он у себя дома, в безопасности, да и предназначен для единственной цели, доставить груз. Средств навигации минимум. Только необходимые. Сейчас он был в разгоне. Для того, что бы сдвинуть с места и разогнать такую тушу, длинной более десяти километров и соответствующей шириной, требуется ужасающее тяговое усилие. Вот и трудятся мощнейшие двигатели, создавая такой фон, что стратегический разведывательный крейсер, просто теряется в нём. На это и рассчитывал Илюха. Он хотел применить, старый приём подводников, когда субмарина прячется под идущим надводным кораблём, маскируя шумы своих винтов, в шумовом фоне этого самого корабля.

Однако этот приём, старый для любого земного подводника, никогда не применялся в содружестве. Илюха знал это точно, зря что ли грыз гранит науки. Регламенты навигации, были составлены таким образом, что даже идея подобного метода, не могла прийти в голову местным. Вот только Землянин себя к местным не относил и ему было плевать на их условности. Такое понятие, как «Цель оправдывает средства», в содружестве было неизвестно. Вернее известно, но несколько в других областях. Это больше касалось денег, вот тут да, местные не гнушались любыми способами, а в остальном, удивительно прямолинейны и предсказуемы. Лихтер представлял собой как бы скелет или хорду, к которой крепились сверхбольшие контейнеры. Более того, эти контейнеры крепились не вплотную друг к другу, а на небольшом расстоянии, небольшом, относительно общего размера собственно всего корабля. А так, между ними было пустое пространство для пластичности конструкции, иначе при разгоне и торможении можно было повредить сами контейнеры и их груз. Буксир крепился в носовой части и тянул посредством четырёх огромных и очень мощных двигателей, выступающих за габариты всей конструкции, эту кишку вперёд, а достигнув цели, отцеплялся и пристраивался с другой стороны, для торможения. Запас топлива строго ограничен. Ровно столько, сколько нужно. Грузятся такие корабли обычно не на станциях или их орбитах, а ближе к порталу, а потом уже малым ходом двигаются к нему, чтобы совершить гиперпереход.

Вот на эту их особенность и рассчитывал Илья. Он уже давно заметил, что формируется конвой из четырёх таких кораблей и ждал именно этого момента. Оставалось только пристроиться и таким образом пройти блокаду. Проверки не должно быть. Парень в этом был уверен. За то время, что он торчал на астероиде, подобных конвоев прошло уже несколько. Два туда и ещё три сюда. Какой либо проверочной суеты в отношении убывающих и прибывающих замечено не было. С чего бы такому случиться теперь? Похоже, поиски ведутся по инерции, на всякий случай. Если произошла ошибка, то поиски лишними не будут. Тренировка личного состава, она только на пользу. А если ошибки нет и шпион прячется где-то тут, то блокада не позволит ему скрытно свалить. Так и так засветится и покажет, в каком направлении ушёл. Догнать проблемы не будет. А вот своих теребить смысла нет. Вот он на глазах грузится и на глазах начинает движение. Чего его проверять-то?

По ходу Жаги, как производное от империи, в этих вопросах были не менее наивны. Больше надеясь на всевидящую и всё замечающую технику, а смекалку вражеского пилота в расчёт вообще не берут, так как такое тут не принято. Ну и ладно, ну и хорошо. Парень был совсем не против. Ему же проще. Чего уж там.

Лихтер шёл медленно, позволяя кораблю землянина выполнить задуманное. Иначе бы для маневровых двигателей, предназначенных только для небыстрого передвижения судна в скрытом режиме, это было непосильной задачей. Мощности бы не хватило. Илюха, прежде чем решиться на подобный фокус, долго всё рассчитывал при помощи Ди. По всему выходило, что должно получиться. Именно поэтому он гонял Ори на виртуальных тренажёрах, моделируя ситуации так, чтобы ей приходилось маневрировать в считанных метрах до столкновения с целью. А сначала сам всё это проделывал.

Сложность заключалась в том, что нужно попасть внутрь конструкции. Оказаться между грузовых контейнеров. Там должно хватить места. Но буквально впритирку. Пристроиться снаружи тоже можно б было, но двигатели буксира своим выхлопом могли доставить массу неприятностей. Нет, надо лезть внутрь. Так ещё и визуально будет незаметней. Нужно просто подойти сзади, в мёртвой зоне, и пройти вдоль всей конструкции почти до самого буксира, и там прислюниться. Вот этот проход и являлся самым сложным местом плана. Если это получится, то даже не придётся активировать гиперпортал, крейсер провезут «зайцем». Что такое пара-тройка лишних десятков тысяч тон добавочной массы для этого монстра? Даже не заметит. А уже на той стороне, когда буксир начнёт торможение, отсоединившись спереди и присоединившись сзади, Илюха сможет так же незаметно скрыться. Таким образом, его будут продолжать искать на старом месте, а он сможет действовать более свободно, избавившись от назойливых соглядатаев.

— Второй, вам понятен мой замысел? Пояснения требуются?

Голос Лео оторвал девушку от напряжённых раздумий. Ей пока никак не удавалась понять, чего хочет этот странный человек.

— Если честно — не очень. — Созналась она, после короткой паузы. — Пояснения бы не помешали.

— А между тем всё просто. То, что нас ищут, вам понятно?

— Естественно.

— А понятно то, что вздумай мы воспользоваться каким либо из четырёх порталов, имеющихся в этой системе, нас сразу засекут и будут дальше искать, мешая нашим планам? Ведь рано или поздно найдут.

— Послушай, капитан, перестань объяснять очевидное. Я не ребёнок, всё это и так понимаю. Давай к сути.

— Добро. К сути, так к сути. Я хочу пройти дальше и при этом сбросить преследователей с хвоста. Пусть себе тут продолжают искать. Сигнатура этого лихтера скроет нас. Она так раздута и так сияет, что на её фоне мы потеряемся. Стыкуемся и едем с ветерком. Он нас сам довезёт куда надо. Проще некуда.

— Шутишь? К чему стыковаться? Нас выхлопом сдует. Да и в мёртвой зоне особо со стыковкой может не получиться. Там конструкция такая, что скорее всего стыковка невозможна.

— Браво, второй. Вы начали думать в верном направлении. Вот только сзади мы и не будем стыковаться. А сверху или с боков, выхлоп не позволит. Это вы верно подметили. Мы поступим по-другому, подойдём всё же сзади, там ведь мёртвая зона для выхлопа его маршевых двигателей, и протиснемся внутрь всей этой кучи контейнеров, для стыковки места нет, но щели нужного размера есть, а потом пройдем насквозь, до самого буксира. Так нам проще будет отвалить при торможении. Вам понятен замысел?

Вот теперь до девушки дошло. В голове вертелись сумбурные мысли. Надо быть либо дураком, либо безрассудным, что в общем-то почти одно и то же, решаясь на такую авантюру. Но насколько Ори успела узнать парня, он не был ни безрассудным, если только немножечко, ни уж тем более дураком. Раз он так решил, значит точно уверен, что сможет задуманное осуществить. Но ведь такого ещё никто не делал! Даже мыслей подобных не могло возникнуть. Выходит, что всё это время он не занимался тупой муштрой, как казалось ей, а ещё и искал выход из сложившейся ситуации. Всё просчитывал, взвешивал, продумывал. Сложная, ох сложная задача. Теперь стал понятен и смысл тренировок на виртуальном тренажёре. Он уже тогда всё решил и тренировался заранее. Ведь там, между огромными грузовыми контейнерами, будет настолько тесно, что малейшая ошибка приведёт к катастрофе.

Эти последние мысли, Ори и озвучила.

— Верно. — Ответил капитан. — В этом и состоит трудность.

— А ты учитываешь то, что вся конструкция пластична? Она играет. Как в этом случае точно рассчитать боковые смещения?

— Именно поэтому я выбрал последний, прямолинейный участок разгона. В этом случае смещения должны быть минимальны. Вся конструкция двигается внатяг и меньше всего подвержена боковым смещениям.

— Но времени до подхода к порталу остаётся мало! — Привела последний довод второй пилот. — Сколько времени потребуется для преодоления того лабиринта?

— Согласен. Но мы должны успеть. Я и не говорил, что будет легко. Другого выхода в сложившейся ситуации я не вижу. А вы? Возвращаться домой, не вариант.

Ори тоже не видела выхода, кроме возвращения. Однако понимала, какие перспективы будут, если задуманное парнем удастся.

— Ну, так как? Справитес, ь или мне самому брать управление?

Девушка задумалась лишь на мгновение.

— Справлюсь!

Раз он так уверенно говорит, значит не сомневается, что у него получится. А зная, что у него обычно всё получается, в подобное легко верится. Раз так, то и у неё получится. Отдать управление? Вот уж нет. Ори и сама всё сделает не хуже. Плевать, что такого никто и никогда не делал. Будет первой. Она докажет, докажет себе и в первую очередь ЕМУ, что является одним из лучших пилотов в содружестве.

— Точно справитесь? Я должен быть уверен.

Ори нахмурилась. Прислушалась к своим ощущениям. Руки не дрожали. Страх перед задуманным прошёл. Появилась лёгкая злость, которая всегда помогала в сложных ситуациях. Не та злость, которая затмевает разум, заставляя принимать необдуманные решения, а другая, позволяющая сконцентрироваться на достижение поставленной цели. Илюха бы это назвал куражом, но потомственная Элентийка не знала такого понятия.

— Справлюсь, капитан. — Ответила спокойным голосом второй пилот на вопрос.

— Раз так, тогда принимайте управление. Пять минут до начала манёвров. Выполнять мои команды очень точно, все вопросы, если возникнут таковые, потом. Это понятно?

— Да!

— Поехали. Право пятнадцать.

— Есть. Пошли вправо!

— Одерживай.

— На курсе!

— Уменьшить тягу на один клик.

— Есть.

— Ещё пять вправо.

— Выполняю.

— Так пойдём. Задержать.

— На курсе.

Крейсер встал в мёртвой зоне, напротив узкого проёма, в котором если и поместится, то между его бортами и поверхностью грузовых контейнеров будет не более десяти метров, а в некоторых местах и того меньше.

— Внимание, начинается самое сложное. Крен на левый борт девяносто.

Ори шевельнула указательными пальцами, активируя маневровые двигатели. Всё нужно было делать быстро и точно. Мало повернуть на один бок корпус корабля в пространстве, надо ведь и задержать его в нужном положении. Испарина выступила на лбу девушки от напряжённой сосредоточенности. Она превратилась в автомат, точно выполняющий указания. Ведь это не она придумала подобный манёвр, а капитан. Именно он рассчитал последовательность действий. Она может только не подвести его. И она не подвёдёт. Не будь она Ре Ори Пенферро.

— Три вперёд!

Это значило, что надо добавить тяги на три клика. Вернуть убавленный ранее и добавить ещё два.

— Выполняю.

Крейсер чуть ускорился и начал втягиваться в узкий проём. Не дай Великая Бездна, ИскИн лихтера вздумает вильнуть, всё. Конец приключениям. Но второй пилот не думала о возможных последствиях. Попросту некогда было. Перед глазами только цифры информации положения корабля в пространстве.

— Уравнять скорости.

— Есть.

Прямой участок кончился. Теперь нужно было завернуть как бы за угол сверх большого контейнера, но длинна крейсера этого не позволяла. Однако капитан и это учёл.

— Дифферент на корму девяносто градусов.

— Есть.

— Задержи. Толкнись вправо. Стоп. Корабль в плоскость! Один вперёд. Задержать. Дифферент на нос девяносто. Стоп. Один вперёд. Задержать.

И так до бесконечности. Команды сыпались ежесекундно. Мысли из головы Ори будто ветром сдуло. Потерялся отсчёт времени. Только цифры координат перед глазами и пот струящийся ручьями из всех возможных пор кожи. Напряжение было таким, что даже кондиционированная атмосфера скафандра пилота, не справлялась с физиологией. Благо хоть глазами смотреть не надо. От них бы сейчас было мало пользы. Казалось, что прошла вечность.

— Стоп! — Прилетела очередная команда. Так стоять будем. Главный!

— Я.

— Посадочные опоры готовь.

— Есть опоры.

— Принял. Второй, сажайте корабль. Восемь метров до касания.

— Есть. Пошли на сближение. Пять метров.

— Главный, будь готов включить магнитные контуры.

— Два метра… Метр… Касание!

— Магнитные контуры активны. Стоим надёжно капитан.

— Прекрасно ребятки. Мы справились. СЗ систему можно отключить. Тут нас хрен кто найдёт. Второй, вы молодец. Прекрасная работа.

— Спасибо капитан. — Еле выдавила из пересохшего горла девушка. — Никогда бы не подумала, что буду заниматься подобным. Это невероятно. У нас получилось.

— Глаза боятся, а руки делают. Так говорят у меня дома.

— А у вас всё делают так?

— Как?

— Вот так, наперекор общепринятым правилам?

— Правила леди, пишутся для мирных времён. А война, очень часто заставляет нарушать эти самые правила. У нас тут на секундочку война образовалась. Помните? Вы все, я имею в виду содружество, видимо давно не воевали, раз забыли как это делается. А мы воюем практически непрерывно, с разной интенсивностью. К тому же, ваша цивилизация забыла истинное понятие фразы «Не рекомендовано». В моём понимании, понятие «НЕ РЕКОМЕНДОВАНО», совсем не означает НЕЛЬЗЯ или ЗАПРЕЩЕНО. Я это понимаю по-другому.

— Как?

— Делай, но сначала всё точно рассчитай. Как опять же говорят у нас, «Семь раз отмерь, один раз отрежь», вот так вот.

— Я запомню. — Серьёзно ответила Ори.

— Я на это очень надеюсь.

Глава 6

Илья ловил себя на мысли, что всё больше и больше находит аналогий между жизнью моряка и космонавта в содружестве. Время так же течёт медленно как патока, но вместе с тем летит стремительно. Как так получается? Как такое возможно? Так это же время. Очень странная и непостоянная величина, как всеми считается. Ведь когда ждёшь, оно практически не двигается, а если спешишь, то за ним не успеваешь как ни старайся. Так и у моряка. Когда он уже длительное время находится в рейсе, когда очень устал от кораблядской жизни, когда тоска по берегу, по родным и близким становится невыносимой, время до окончания контракта как бы замирает и практически не двигается.

Но если оглянуться назад, потом, уже после рейса, когда находишься в отпуске, то начинаешь с удивлением осознавать, что целый год выпал из жизни, а ты этого даже не заметил. Весь этот сначала год, потом два, три, четыре, десять, двадцать, пока ты бороздил водные просторы оторванный от жизни, твоя жена как-то жила, что-то делала, дети как-то росли, как-то учились, а потом и вовсе как-то выросли и завели собственную жизнь. Нет, ты прекрасно понимаешь, как это всё происходило, но понимаешь и главное, что всё это, происходило без тебя. Ты превратился как бы непостоянную величину, которая через определённый промежуток времени появляется и приносит с собой много денег. После чего, вскорости снова пропадает. Тебя никто не винит. Да и не за что. Ты ведь зарабатывал деньги для семьи, старался привезти их побольше, на себя ничего не тратил, всё домой тащил. Подарки, обновки, гостинцы. Но если посчитать, сколько ты времени провёл в море, а сколько дома, то выясняется, что твоя жена больше половины того времени которое вы якобы с ней вместе, жила одна. Сама решала проблемы, ведь тебя не было, вместо тебя водила дочку или сына, или сразу двоих, а то и троих в зоопарк, цирк. Ходила на собрания в школе. Рассчитывала свою зарплату, чтобы хватило и на еду, и на репетиторов, и на одежду. На квартплату, за воду, отопление, электричество. Всё сама. А ты был в море.

Слава богу, Илья не успел с этим столкнуться. Но он теперь прекрасно понимал своих старших товарищей, с которыми когда-то довелось работать. Теперь понимал их слова о том, что в море время летит незаметно. Жизнь прошла мимо, а ты её и не увидел. Да, видел другие страны, экзотических красавиц, диковинных животных, всё видел, кроме самой жизни. Понятно, почему многие моряки теряют свои семьи. Чего тут удивительного? Женщины просто устают, им надоедает такая жизнь, когда мужика вечно нет дома. Вроде и не вдова, не старая дева, а разница невелика. Молодость и красота уходят, а мужик бороздит просторы морей и океанов. За что их винить? За то, что просто хотят простого женского счастья? А для тех, что таки остаются верными и всю жизнь ждут, надо вообще памятник поставить.

Почему вдруг мысли Илюхи сделали такой поворот? Да просто, тут всё обстояло примерно также. Медленное время, когда ты вынужденно бездействуешь, оказывается на поверку не таким уж и медленным. С того момента, как парень попал на территорию содружества, произошло не так что бы много событий. Успел влюбиться и потерять свою любовь, учился и выучился. Работал и заработал. В него стреляли, он стрелял в ответ. Его убивали, и он убивал. Куда-то летел, что-то делал, а оглянувшись понял, что прошло не так уж и мало времени. Уже почти шесть лет прошло. Вроде бы и не так чтобы много, а как один миг. Это только так кажется, что вот ты отправился в свой мирный или не очень рейс, а вот он уже закончился. Нет, все эти перелёты с места на места,гипер-переходы от звезды к звезде, пересечение своим ходом звёздных систем от портала до портала. Всё это занимает время. Недели, месяцы. По-разному. Эти месяцы складываются в года, а потом, когда оглянешься назад, понимаешь, что так и не продвинулся к своей настоящей цели. Ещё ни одного шага не было сделано в сторону дома. Даже направления, для этого самого шага, ещё не выбрано.

Тоска навалилась внезапно. Парню вдруг до смерти захотелось домой. Захотелось вдохнуть свежего приморского ветра, настоящего, не имеющего ничего общего со стерильной атмосферой космического корабля. Полной грудью вдохнуть родной, земной, приморский воздух, наполненный запахом соли, йода и еще многими оттенками. Пройтись по чуть шуршащему песку пляжа, а потом с громким уханием, с разгону, влететь в набегающую волну. Поначалу обжигающе холодную, а потом ласковую и приятно охлаждающую. Поваляться на песке, под ласковыми лучами жаркого, родного солнышка, когда тело и душа наполняется его теплом, а на коже выступают кристаллики соли. Всё это было где-то там. Далеко. Даже неизвестно в какой стороне. А Илья был здесь. Среди чужих людей, чужого мира.

Хотя нет, этот мир уже перестал быть чужим. Перестал быть в тот момент, когда он встретил Энди и её брата. Когда познакомился в училище с Риго, Бер, кнопками Энци. Когда посторонние люди, Черим Балах с дедом, приняли в его судьбе огромное участие. Потом был Саид, назвавший его братом. Разве ж он чужой? Нет. А Моли, а Эйри Бошу? А ребята Гасто и он сам? Это уже совсем не чужие люди. Их судьбы переплелись плотно, так плотно, что и мир этот, и люди, перестали быть чужими для парня, а он соответственно для них. Однако домой хотелось нестерпимо. Приступ ностальгии, в таком остром виде, накатил впервые. Но работа есть работа. Её никто не отменял. Дело надо было продолжать делать.

Уже подходили сроки, когда надо было возвращаться. Почти четыре месяца после того, как Илюха проделал гипер-переход зайцем, они подомным образом мотаются незамеченными по территории противника. Собрано огромное количество информации. Определены направления ударов, силы противника, ремонтные базы, пути снабжения. Вывод был неутешителен. Противник силён. Не одно столетие он готовился к этой войне. Строились сначала станции, потом фабрики и заводы, за тем вооружение и корабли, воровались и покупались на рабских рынках будущие биомехи. Всё это происходит очень давно, а те, против кого всё затевается, ни сном, ни духом. Враг изобретает свои технологии, ворует их в содружестве, обеспечивает себя многим через подставные корпорации за счёт этого самого содружества, а те погрязли в политических интригах и пребывают в счастливом неведении. Просто подарок.

Парень понимал, что даже если империя таки сможет объединить в одну силу все четыре субъекта «Содружества», которое в общем-то совсем не соответствует понятию своего названия, то шанс на победу будет очень невелик. Да, когда-то империя была могучим колоссом, способным сокрушить любого известного врага, но теперь это далеко не так. Во-первых, сама империя превратилась стараниями некоторых личностей, в колосса с глиняными ножками, которые были готовы вот-вот раскрошиться под собственным весом. Во-вторых, Илья выяснил, что Государство Мар замешано в этой ещё по-настоящему не начавшейся войне, по самую макушку. Уж очень много кораблей этого государства довелось увидеть на территории врага, передвигающихся свободно. Можно было бы предположить, что это захваченные, пропавшие корабли, но нет. Стратегический крейсер не зря предназначен для разведки. Он напичкан хитрым оборудованием даже сверх меры. Перехватить переговоры капитанов судов не составило большого труда. И эти переговоры только подтверждали догадки. Неизвестно как, когда и на каких условиях, Марийцы пошли на такое сотрудничество. Они являлись основными поставщиками живого товара для Жагов, и не только его.

Скорее всего, жители этого государства даже не подозревают, во что ввязались их собственные политики. Да это и неважно, важно другое. Минус один союзник. Ясное дело, Государству Мар это аукнется. Жаги вряд ли забыли, кто был четвёртым из четырёх виноватых в том их памятном поражении. Пока выгодно, будут использовать, а потом, когда надобность отпадёт, пустят на колбасу. Так всегда бывает. История не терпит сослагательных наклонений. И горе тому, кто об этом забывает. Но раз за разом находятся умники среди политиканов, которые думают, что вот именно им это сойдёт с рук. Как бы то ни было, Государство Мар не присоединится к общей борьбе. Будет как бы держать нейтралитет, скорее всего. А если всё же и присоединится, то вряд ли на нужной стороне. Хорошо, если сразу в спину не саданут.

Что остаётся? Остаются Эленте. От них польза если и будет, то очень малая. Ну не бойцы дамочки, в нынешнем своём состоянии. Интриганки? Безусловно. Интриганки, которые последние столетия, если и воевали, то только чужими руками. У них есть армия и флот. Но не бойцы. Каждый, или скорее каждая из них, по отдельности, может и представляет из себя что-то, вон, та же Ре Ори Пенферро, отличный пилот, умна, если придётся воевать, рука не дрогнет, но вот все вместе они практически превратились в ничто. Общество разрознено. Постоянная грызня за власть в совете. Мамаша Ори, правда, пытается видеть дальше собственного носа, пытается что-то делать, но от палок в колёсах отбиться не получается. Хотя, маман второго пилота сама ещё тот крокодил, судя по всему. Сожрать её будет сложно. Она сама кого хочешь счавкает и не поморщится, шанс у неё есть, но это время. А его почти не осталось.

Кто ещё? Манти? Эти могут. Эти бойцы. Правда, общество закрытое. Живут сами по себе, хотя вроде и числятся в содружестве. Но вот их ненависть к белым, может помешать переговорам. Есть один нюанс, среди Жагов белых тоже хватает, может и получится всё же договориться. Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться. Манти бы очень помогли. Такие бойцы как его брат, дорогого стоят. А таких там…, да там такие все. Культ воина. На этом построено всё. В том числе и вертикаль власти.

Выводы. А выводы говорят о том, что даже если Манти выступят на стороне Империи, и даже если Эленте таки мобилизуются, то шансов победить ноль целых, ноль десятых. Мало того, что техника супостата мощнее и лучше, её как выяснилось намного больше, чем империя и союзники имеют на данный момент. Илюха, конечно, не обладал полными знаниями о количестве боевых единиц флота империи и иже с ней, однако имел примерное представление, но то что он увидел тут, рушило все надежды. Жаги были сильнее, организованнее и что самое главное, шли всегда даже не на один, а на несколько шагов впереди. Их агентура была везде. Во всех структурах власти империи. Среди Эленте…, да хрен его знает, может и среди дамочек нашлись дуры, считающие себя умнее других, согласившиеся на сотрудничество, рассчитывающих таким «волшебным» образом выкупить свои жизни в надвигающейся резне. Может такое быть? А почему бы и нет? Манти, пожалуй, на сегодняшний день единственные, кто не подвергся обработке, за счёт своей закрытости. И то не факт.

Империя просто не успеет перевооружиться. Даже имея трофейные технологии, которые Илья со своими людьми добыл и предоставил в распоряжение императора. Он мужик жёсткий, но при этом очень умный. Понимает, что с тем, что ему досталось в наследство от братца, о победе нет смысла и мечтать. Он знает, что любой его шаг в наращивании вооружений станет быстро известен Жагам, и тогда те не будут ждать. Они ещё не напали только потому, что видимо считают войну уже выигранной, и только поэтому особо не спешат. Месть, это блюдо, которое всегда приятней поглощать холодным. Вот и не суетятся, ждут пока оно остынет. Может это и не совсем так, как представлялось землянину, но скорее всего недалеко от истины. Именно поэтому Император, буквально в течении года, построил секретную базу и начал скрытно готовиться. Вот только эта капля в море мало поможет, если не избавиться от агентуры Жагов и задержать их с войной. А как это сделать? Парень видел только один путь. Упреждающий удар.

Дураку понятно, что этот удар должен быть необычный. На обычный, удар лоб в лоб, силёнок не хватит. Если империя просто нападёт силами своего флота на Жагов, то просто убьётся об стену. Получится пшик, как если выпустить кишечные газы в лужу. Нет, этот удар должен быть другим. Партизанским. Причём партизанить надо на территории противника. Сложность этой Илюхиной задумки в том, что обычно, если вспомнить земную историю, партизанские действия велись на своей территории, временно подконтрольной врагу. Люди, которые этим занимались, прекрасно знали местность, так как являлись жителями тех самых мест, они заранее готовили базы с продовольствием, оружием и так далее. Не всегда конечно, но дома, как водится, и стены помогают.

Тут же придётся действовать больше по диверсионным правилам. Без какой либо поддержки. На чужой территории. Хотя, партизаны отличаются от диверсантов только тем, что это, как правило, обычные люди, вынужденные защищать свой дом, а диверсанты — подготовленные военные, действующие на территории противника. Почему тогда Илья про партизан подумал? А потому, что придётся действовать таким образом от безысходности, как и партизанам, а главное для защиты своего дома, пусть и не среди родных осин. Надо устроить Жагам такой террор прямо у них дома, что бы они на время забыли про военные планы. А пока суть да дело, империя очистится от агентуры и подготовится к решающему удару. Символично, что понятие террор, в империи, да и во всём содружестве, пока не существовало. Русские когда-то изобрели его, явив миру первых бомбистов, а теперь Илья, не менее русский, вполне может научить этот мир тому же. Парень горько усмехнулся.

Вот о чём думал сейчас Илья. Разведывательная задача была выполнена. Выполнена даже сверх меры. Пора было возвращаться, чтобы донести важные сведения до нужных людей. Вопрос в том, как они, эти люди, отреагируют. Поймут ли то, что понял Илюха. Какие выводы сделают и как начнут действовать. Будь Илюха на месте императора, он бы сдаваться не стал. Он стал бы грызться в любой ситуации, даже если она будет безнадёжной. Но он не император, а император не Илюха. Более того, парень мог и не знать всего того, что знал император. Землянин был далёк от политики и от руководства огромной державой, когда на твоих плечах лежит ответственность за многие миллиарды судеб. Когда одно твоё неправильное решение может уничтожить целый народ. Да, он далёк от этого всего и никогда бы не согласился взвалить на себя подобную ношу. Тяжесть короны короля может почувствовать только король. Но упаси боже узнать такое на собственном опыте. Однако, парень был отчего-то уверен, что новый император поймёт его правильно. Чувствовался в этом человеке какой-то родственный стержень. Родственный и понятный именно русскому человеку.

Глава 7

Удар нанесённый Жагами по содружеству, был страшен. Это произошло немногим чуть более года после того, как Илюха вернулся из разведывательного рейда. Противник ударил сразу по трём направлениям. По каким, догадаться нетрудно. Элентийский союз, Республика Манти и, естественно, Империя Кадар. Эленте пришлось тяжелее всех. Да что там тяжелее, их просто буквально смели и, на сегодняшний момент, они практически прекратили своё существование. Немногие разрозненные группы и образования сумели спастись. В основном, это были представители клана Цивис и то только потому, что глава этого клана давно предвидела подобное и готовилась. В основном же, раса Эленте, как самостоятельное образование, исчезла из расклада сил. На их территории уже вовсю хозяйничали Жаги. В этом не было ничего удивительного. Та грызня за власть, которая происходила практически перманентно на протяжении длительного времени, костность и недальновидность политических лидеров совета кланов, а так же разрозненность этих самых кланов, сыгралa в итоге не в их пользу. Вместо того, чтобы сплотиться и постараться дать хоть какой-то отпор, кланы решили делать это в одиночку. Кто-то заявив о своём нейтралитете, это смешно конечно, но нашлись и такие, кто-то попробовал затаиться в отдалении, рассчитывая втихаря отсидеться, таких кстати было большинство, и только клан Цивис, да ещё парочка сочувствующих, пробовали драться. Наверное именно поэтому, представителей этих кланов, сумевших выжить и выбраться из захваченных секторов, было подавляющее большинство. Только они сумели сохранить дисциплину и порядок, планомерно отступая, об остальных же сведений не было.

Манти ещё держались, но только лишь потому, что империя вмешалась. Вернее успела вмешаться, ведь ей самой приходилось несладко. Жаги ударили одновременно по всем субъектам содружества, кроме естественно, Государства Мар. Марийцы заявили о своём невмешательстве и свернули какую либо дипломатическую деятельность. Хорошо еще, что сразу не полезли в войну на стороне нападающих. Манти просто продержались ровно столько, сколько потребовалось Империи для того, чтобы перегруппироваться и немного стабилизировать обстановку, замедлив продвижение Жагов вглубь своих территорий.

Благодаря когда-то добытым Ильёй сведениям о функционале порталов, супостат больше не имел преимущества во внезапном появлении где бы то ни было. Ему приходилось давить старым добром способом, который заключается в том, у кого силёнок больше. Сила несомненно была на стороне неприятеля, но и империя была неслабой. Тот год, что противник опрометчиво предоставил в распоряжение Императора, не был потрачен впустую. Хоть и не всё, но сделано было многое. А самое главное, втайне. Подготовлен приличный флот, вернее несколько флотов, выявлены предатели в среде военных и службы безопасности, построены новые базы, так сказать, подскока, для снабжения флотов, если обычные коммуникации будут обрезаны. В общем, потрудились на славу. Однако этого было недостаточно. Медленно, но неумолимо, супостат давил, вытесняя сводные флоты Империи и Манти от окраин, к центральным мирам.

Договориться об объединении так и не получилось. И если бы Жаги нанесли удар сначала по Империи, не трогая остальных, то на сегодняшний день, скорее всего, эта экспансия уже закончилась бы. Но случилось, как случилось. Видимо, злобствующие ребята решили одним махом покарать всех. Но не вышло. Силы были значительно распылены и, если для Эленте этого оказалось более чем достаточно, то для Манти, с их мощным флотом и хорошо обученными в боевом плане людьми, а уж для империи и подавно, оказалось несколько маловато. Маловато для «мгновенной» победы, но достаточно, чтобы выиграть в длительном противостоянии.

Помощь пришла, откуда не ждали. Как выяснилось, не все пиратские бароны, работали на Жагов. Далеко не все. Таких оказалось совсем мало. Что побудило пиратских баронов выступить на стороне Империи, трудно сказать. Может быть то же самое, что побуждало угловников во время Великой Отечественной войны резать фашистов, а может то, что Жаги вторглись в их вотчину, ломая хорошо поставленный бизнес или ещё по каким бы то ни было соображениям, скорее всего так и останется неизвестно. Известно главное, пиратский анклав сам вышел на Императора и предложил свои услуги, а тот не стал кочевряжиться и принял эту помощь. Более того, пообещал амнистию всем желающим, в случае победы.

Конечно флоты пиратов состояли в основном из устаревших кораблей, каждый из которых переоборудовался и дооснащался хозяевами, как бездна на душу положит, зато этих кораблей было много. Ну, просто неприлично много, и все они были привычны действовать из засад. То есть львиную долю диверсионной деятельности, на данный момент, осуществляли именно они. Эти ребята имели свои хорошо укрытые базы снабженияи ремонта, настолько хорошо укрытые, что даже Жаги с их солидно опережающими технологиями неспособны были обнаружить, а после того, как пиратам были предоставлены сведения о возможностях древних порталов, партизанское движение развернулось во всю свою мощь. Теперь именно что партизанское, так как действовать уже давно приходилось на когда-то своей, а ныне оккупированной, территории.

Дураку понятно, что вряд ли Император был в восторге от того, что пришлось делиться с подобными людьми такими данными, как расширенный функционал порталов, но в бою все средства хороши. Вот и пиратская помощь оказалась очень кстати. Можно конечно было отказаться, с гордо поднятой головой, да и вообще не снизойти до ответа, мол и сами справимся, но император рискнул и не прогадал. Что там будет потом, будет видно, но здесь и сейчас Империи приходилось туго, значит отказываться от помощи глупо. А не дать возможности пиратским баронам использовать полный функционал, значит свести на нет их возможную помощь, что было бы ещё глупее. Тем более, что скрывать это долго так и так не вышло бы. В случае победы Жагов, уже будет всё равно, а если удастся устоять, то подобные знанияпо-любому станут общедоступны, а значит и к пиратам попадут. Император вряд ли питал иллюзии, что его обещания амнистии поставят этих прожженных людей на путь исправления.

Не учёл враг и того, что империя, хоть и была ослаблена политическими дрязгами, но была самым большим образованием в содружестве. Вследствие чего имела доступ к огромным ресурсам, как человеческим, так и материальным. И пусть Жаги давили, отхватывая эти ресурсы по кусочкам, оставалось еще достаточно, чтобы сопротивляться. Была проведена всеобщая мобилизация. Имелись конечно и противники. Куда ж без них? Кричащие в СМИ о налогах на армию, мол и так бабла жрут немеряно, вот и пусть справляются, для того и кормим этих дармоедов, не без этого; да только и они поутихли после того, как Элентийский союз прекратил своё существование. Теперь даже оголтелым пацифистам стало понятно, что или-или. Либо победа, либо повторение судьбы Эленте. Так что такие выходы из-за печки быстро прекратились, и военная машина Империи стала медленно раскручиваться, переводя себя на военное положение. Однако ключевым во всей ситуации было то, что происходило это действительно медленно. Но уже то хорошо, что вообще происходило.

К тому времени, как Илья вернулся из своего разведывательного рейда, корабль был готов. Этот корабль, который получил старое название «Находка», не шёл ни в какое сравнение со своим предшественником. Это было чудо какое-то. В первоначальный проект вмешался Медв. Этот неутомимый дядька костьми лёг, но не дал сделать из будущего рейдера пусть и мощную, но таки заурядную тактическую единицу. Как выяснилось, пока Илюха отсутствовал, он вёл свою, техническую войну, и блестяще её выиграл. Зная о том, что стратегический крейсер, после выполнения задания, отойдёт в распоряжение его капитана, мужик задумался о том, как им вместе передвигаться впоследствии, да так передвигаться, чтобы ещё и внимания не привлекать.

Долго Инженер ломал голову, но итогом этой мозговой деятельности, стала технологическая ниша в «днище» корпуса рейдера. Идея была взята у Жагов, но те таким образом таскали абордажные боты на «Гончих», а тут целый крейсер, пусть и компактный, пришлось размещать. Эта идея была принята естественно в штыки мастистыми учёными-теоретиками и категорически отметена поначалу. Но именно что только поначалу. Медв был твердолоб и упрям, особенно если знал, что прав. Земные бараны нервно курят в сторонке, по сравнению с упрямством инженера. Он смог доказать, что уменьшение внутреннего объёма будущего рейдера положительно скажется на экономии материалов. Это раз. Позволит экономить топливо, если крейсер будет перемещаться на борту рейдера, а не самостоятельно. Это два. Экипажу самого крейсера не придётся ютиться в стеснённых условиях своего корабля, а проживать в нормальных каютах носителя, что позволит лучше отдыхать, а соответственно более качественно выполнять поставленные задачи. Это три. Четвёртым же пунктом он указал на то, что строить рейдер по первоначальному проекту будет неправильно. Гораздо правильней, если в будущей флотилии подобных рейдеров, у каждого такого корабля будет иметься стратегический крейсер.

Дорого? Естественно. Но зато, какие перспективы, в тактическом плане, открываются впереди! Это уже получится не просто несущий москитный флот рейдер, а целый малый флот, упрятанный в одном флаконе. Его идеей в итоге прониклись. Не все и не сразу. Даже вояки только спустя немного времени поняли, чего добивается этот упёртый инженер. Но когда таки до них дошло, то выступили в поддержку. Проект пересмотрели. Финансирование было увеличено. К тому времени Медв уже давно приготовил всю необходимую документацию. Он много чего решил изменить. Это касалось не только размещения на борту рейдера стратегического крейсера, а буквально всего. Старым остался только внешний вид. Стандартный средний транспорт. Но только с виду.

На самом деле, это уже скорее линкор. Правда упор больше делался на москитный флот, однако и вооружение было тоже подходящим. Упор, по Кадарской традиции, сделан на ракетное вооружение. Однако и Илюхины наработки, в плане размещения на борту транспорта энергетического вооружения, а именно, главного калибра класса линкора, тоже были не забыты. Ведь средний транспорт, на базе которого строился рейдер, имел тот же принцип треугольной призмы, что и семидесятый проект малого транспорта. Так что, куда засунуть орудия нашли. Даже в кормовой части их было шесть штук. Впрочем, в носовой столько же.

Энергетическая установка была взята с линкора и усовершенствована по технологии Жагов. По сравнению со старой «Находкой», рейдер больше не испытывал недостатка в энергии. Но основное вооружение, было всё же ракетным. Может создаться такое впечатление, что рейдер окажется зависимым от снабжения, по части боеприпасов. В какой-то мере это так. Но от этого деться было некуда. Если так рассуждать, то и затевать весь сыр бор по поводу подобной концепции не стоило. Оно и понятно, для дальних походов энергетическое оружие более подходяще. Никаких боеприпасов не надо, была бы энергия, но тогда проще было б использовать стандартный линкор, а в этом случае, ни о какой скрытности и речи не могло идти.

Выход из ситуации нашёлся. Чтобы не таскать с собой груз готовых ракет, решено было разместить на борту мощности по их производству, а с собой брать только заряды. В этом случае утащить можно гораздо больше. Кроме того, имелся и развёртываемый добывающий комплекс, который мог добывать сырьё, необходимое для производства. По сути, рейдер представлял собой автономный завод, имеющий возможность сам себя обеспечивать длительное время. Нужно только выдвинуться в нужную точку, обустроить место для базы, развернув необходимое оборудование, а потом, являясь этой самой базой, делать пакости противнику при помощи москитного флота и стратегического крейсера.

Кстати о москитном флоте. Назвать его москитным теперь можно было лишь с большой натяжкой. Ну не вязался новый проект носимого фрегата с понятием москита. Илюхину идею хорошо переработали, и в итоге получился полноценный фрегат, но по своим возможностям далеко превосходящий прототип, сделанный на платформе старичка У-2. Он получился немного крупнее и тяжелее, но именно что немного. Зато, это уже был полноценный малозаметный фрегат с большой автономностью радиуса действия. Скорость и манёвренность удалось сохранить, эти птички умели вертеться не хуже старых леденцов, а вот в своих возможностях прибавили. Тут кстати тоже Медв свою руку приложил. Он в пух и прах забраковал первоначальный проект. Местные яйцеголовые его уже буквально ненавидели. Любая их идея тут же подвергалась критике, и этот выскочка продавливал свою схему. Он был как заноза в заднице. Но, тем не менее, его идеи как правило оказывались интересней и эффективней. Это признавали все, но любви к себе, талантливый инженер не снискал. Да ему на это было глубоко плевать.

Для Медва, существовало всего два мнения, его и неправильное. Хотя нет, было ещё два человека, к которым он прислушивался. Это сам капитан и судовой медик Зела Тиу. Но, если капитан для него являлся тем человеком, который доказал, что и сам чего-то стоит не только как непосредственно капитан рейдера, но в первую очередь, как инженер, буквально из мусора собравший свой первый корабль. Пусть с ошибками, но ведь собрал же. Да многое пришлось переделать, но именно этот мальчишка научил старого технаря думать в том направлении, в котором обычно не принято, раскрыл инженерный талант Медва, давая решать нестандартные задачи.

А врача мужик просто боготворил. Она никогда не повышала голос, не пыталась его переспорить. Зела просто смотрела на него по-особому. Ласково и с мягкой укоризной, и этот взгляд всегда заставлял успокоиться вспыльчивого инженера и прислушаться к доводам разума. Но только эти двое. Мнения остальных его не интересовали. Так что если уважение к его таланту, пусть вынужденное, но было, то в остальном его просто ненавидели и с нетерпение ждали, когда же этот «придурок», вечно ругающийся и брызжущий слюной, свалит подальше. Может ещё из-за подобного тайного, но общего желания, корабль был построен в кратчайшие сроки. Буквально рекорд побили. К моменту возвращения, новая «Находка» была готова, настольконасколько это было возможно. Нет, естественно Медв продолжал бегать и что-то требовать, но как говорил в одном из своих произведений великий сатирик Михаил Жванецкий, «Ремонт, это не действие, ремонт, это состояние. Его нельзя закончить, его можно только прекратить». В данном конкретном случае это был далеко не ремонт, но суть дела не меняет.

Можно было бы ещё долго распинаться по поводу технических возможностей этого корабля. Но это и так должно быть понятно, что напичкали рейдер всем, чем только можно. Самым лучшим оборудованием и, естественно, что всё это оборудование было новейшим. А некоторые образцы являлись ещё и экспериментальными. Те же силовые щиты и установка внутрисистемных микропроколов. Всем этим был снабжён и носимый флот новых фрегатов, коих теперь на борту имелось аж десять штук. Понятное дело, что и стратегический крейсер, на котором Илья отправился на разведку, был дооснащён генератором микропроколов. Пришлось повозиться, чтобы его впихнуть, но к моменту возвращения технология была отработана, так как уже успели построить второй подобный крейсер, на котором и игрались в «Тетрис», компонуя оборудование по-новому. Кроме москитного флота, состоящего из десяти новых «Леденцов», не забыли и про боевых дронов. Да Рилла бы и не дала забыть. Теперь их было просто дохрена и ещё чуточку больше, а Милла получила такую РЭБ установку, что и говорить смысла нет. Лучше просто быть не могло, во всяком случае пока. Короче, корабль был готов.

Но в связи с этим появилась очередная проблема. Имеющегося экипажа катастрофически не хватало. Это даже при том, что как и предполагал Грег, Илюхины красавицы сведут на рейдер много прекрасных специалистов. Безопасник как в воду глядел. Присоединиться к экипажу рейдера изъявило желание пятнадцать человек. Парень не стал возражать. С новобранцами Гасто провёл разъяснительные беседы, так что они знали на что подписались, иначе поток желающих мог быть значительно больше. Однако этого всё равно было мало. Нужны были люди для обслуживания производственных и добывающих мощностей, пилоты для москитного флота. Операторы РЭБ и боевых дронов. Близнецы сами уже не в состоянии были справиться, автоматически переходя в разряд старших офицеров, начальников служб. Медтехники в помощь Зеле тоже были жизненно необходимы. Да чего уж там. Люди были нужны до зарезу. Грег пытался навязать ему своих отставников из СБ империи, но Илья отказался. Ну вот не лежала у него душа к этим людям. Уж больно специфическая у них специализация, а вот за идею про отставников ухватился. Гасто обещал решить проблему нехватки людей. Дескать, он знает кое-кого, а те ещё кого-то, так что будь спокоен парень, людей найдём. Боевых людей. Вот только их придётся переучивать.

Это было понятно. Ведь отставники, на то и отставники, что уже давно имеют устаревшие сети и базы знаний. Но и тут проблема решилась. Господин Нягу, кроме своей государственной деятельности, продолжал заниматься научными изысканиями и весьма удешевил процесс производства нейросетей нового поколения. Так что армия в скором порядке и по возможности максимально незаметно, меняла сетки личному составу. Под эту гребёнку землянину удалось протолкнуть и своих рекрутов, найденных для экипажа Гасто Рувом. Пришлось напомнить что он, в смысле Илюха, как никак пусть и негласно, состоит на службе империи, а раз так, пусть империя расстарается, но обеспечит своих людей, готовых выполнять опасную работу, лучшим из имеющегося. Обеспечили и даже про нужные базы знаний не забыли. Осталось дождаться, когда новые люди прибудут из империи на секретную станцию «Кадар».

Глава 8

Капитанские апартаменты на новом корабле привели парня в ступор. Они были шикарны. Как в дорогущем отеле. Гостиная, спальня, кабинет и санузел. Палуба была выстелена дорогим ковролином, панели отделаны натуральным деревом, а санузел мало соответствовал своему понятию. Одна ванна, больше похожая на бассейн, чего стоила. Сделанная из цельного куска какой-то породы, чем-то похожей на малахит, но более светлого оттенка. Весь остальной интерьер выполнен из того же материала. Ну, вот и зачем такие траты? Илья растерянно огляделся. Да тут бабла вбухано, что можно было лишний фрегат построить. Не говоря о том, что само помещение каюты занимает чересчур много места. В условиях боевого корабля — непозволительная роскошь.

— Нравится? — Спросил Грег, который сопровождал Илью на пути к новому, так сказать, жилищу.

— Красиво.

— И это всё, что ты можешь сказать? Ну ты даёшь, парень!

— А чего вы ждали, Док? — Землянин время от времени продолжал так называть безопасника.

— Да хотя бы благодарности. Этот интерьер — личный подарок императора. Ты сделал большое дело, наши силы уже начинают разворачиваться на предполагаемых направлениях вражеской атаки. Без сведений, которые ты добыл, нам бы пришлось метаться затыкая дыры, а теперь…, теперь тоже метаться придётся, но всё равно будет намного проще. По образу и подобию твоего подразделения начинают собирать команды и готовить их по базам, наработанным тобой и твоими людьми. А вот это, — Грег обвёл рукой помещение, — маленькая благодарность. И что я слышу?

— Что?

— Унылое, красиииивоо. — Сбшник голосом передразнил интонацию Илюхи.

— Как по мне Док, то вот вместо этого всего, лучше б какую нибудь нужную систему воткнули. Ну зачем мне вся эта роскошь, в самом деле? К чему мне такая ванна? Да в неё воды надо кубов пятнадцать. Расточительство. А кровать Эта?

— А что не так с кроватью? — Изумился Док.

— Да она размером со стартовую площадку абордажного бота! На кой она такая нужна? В моём понимании кровать, это там где спят, а для этого такой размер ни к чему. Мы ж тут не фильмы для взрослых снимаем.

— Ах, вот ты о чём. — Расхохотался Грег и развёл руками. — Ну, извини парень. Тебе придётся смириться. Со временем привыкнешь. А насчёт лишнего оборудования не переживай, его тут столько напихано, что любой твой запрос будет удовлетворён. Кораблик получился очень интересный и славный. Тебе понравится.

Грег оказался прав. Рейдер получился выше всяких похвал. На таком корабле можно хоть куда. Хоть в бой, хоть в дальний поиск. Автономность абсолютная. На борту имеется всё, что потребуется для пополнения запасов. Начиная от топлива, воздуха, воды и заканчивая производством необходимых деталей. Эта серия получила название «Искатель». Как понял Илья, когда война закончится, вернее, если она закончится в пользу содружества, то вот такие кораблики ринутся на разведку новых территорий и, судя по сети порталов, которую транслируют древние врата, экспедиции будут длительными. А то, что корабль вооружён не хуже линкора, так мало ли что, или кто, может встретиться на просторах вселенной.

Экипаж встретил капитана почётным караулом у парадного трапа. Все были здесь. Ну, кроме разумеется вахтенных. Две шеренги закованных в чёрную броню бойцов вскинули оружие в приветствии.

— Капитан на борту! — Лихо рявкнул Гасто Рув. — Потом шагнул вперёд и вытянувшись заголосил. — Господин Капитан! Корабль к бою и походу готов. Экипаж занимается плановыми мероприятиями. За время вашего отсутствия…

— Гасто, ну ты чего разорался-то? Я ж не глухой в конце концов и перестань тянуться. — Илья устало махнул рукой. Он действительно устал. Не успел стратегический крейсер пристыковаться к станции, как землянина срочно дёрнули на доклад. Отчитываться о проделанной работе пришлось долго. Время Илья не засекал, а у Ди спросить не удосужился. Но по ощущениям, часов десять мариновали, заставляя комментировать отснятые видеоматериалы, да отвечать на возникающие вопросы. Аналитики как взбесились. Казалось, что они готовы вывернуть парня наизнанку. Но мало-помалу вопросы иссякли. Хотя Илюху и предупредили, что если таковые возникнут, а они точно возникнут, его снова дёрнут. — Устал я, сил нет. Просто скажи, все нормально?

Абордажник расплылся в широкой улыбке.

— Всё отлично капитан. Корабль получился ВОО!! — И Гасто оттопырил большой палец правой руки. Кстати этот чисто земной жест пришёлся по вкусу членам экипажа и уже давно вовсю использовался как родной.

— Хорошо. Вы занимайтесь по плану, а я пойду, отдохну. Измучили меня сегодня, сил нет. Завтра общий сбор в кают-компании.

— Есть! — Снова вытянулся Абордажник.

Илья снова устало махнул рукой и в сопровождении Грега отправился в свои апартаменты.

— Зря ты так Илио. — Сказал Док, пока лифт поднимал их на жилую палубу. — Люди готовились к встрече. Ждали тебя. Рады твоему прибытию. А ты рукой машешь.

— Я понимаю, но сегодня мне не до этого. Мне бы до кровати доползти. — Тогда парень ещё не знал, что это будет за кровать. — Завтра извинюсь, да и всё. Думаю, они меня поймут.

Илюха действительно извинился. А люди действительно его поняли. Общий сбор прошёл, как и планировалось, в помещении кают-компании. Ради встречи капитана Саид расстарался. Он весь светился. Этот огромный человек, больше привычный убивать, был по-настоящему рад. И хотя лицо его оставалось по-прежнему серьёзным, в глазах была радость. Илюха тоже был рад. Только вернувшись он понял, как не хватало ему этого надёжного человека. Человека, бескорыстно готового в любую секунду прийти на помощь и не требующего взамен ничего. Саид был первым, кого парень увидел когда проснулся. Спал он в кабинете, на диванчике. Лечь в тот сексодром он так и не решился, да и бассейн по ошибке названый ванной не стал наполнять, ограничившись контрастным душем.

Проснулся Илюха от запаха. Этот запах был настолько вкусным, что желудок встал на дыбы, заставив открыть глаза. У рабочего стола стоял брат и расставлял на нём то, что так изумительно пахло.

— Завтрак, Брат. — Прогудел гигант.

Землянин легко поднялся. Подошёл к столу и, подняв резную крышку тарелки, присвистнул.

— Ну, спасибо брат, угодил. Мне тебя не хватало.

— Устал есть концентраты?

— Нет брат. Именно тебя не хватало. — Честно признался в своих чувствах землянин. — Именно тебя, Саид.

— Тогда обещай мне брат, — серьёзно заявил гигант, — что больше ты меня не оставишь! Всегда вместе, мы ведь семья?

— Обещаю брат. Мы действительно семья. Всегда вместе. — Подтвердил парень и не удержавшись, обнял этого действительно ставшего родным и заменившего семью, человека. Тот тоже сгрёб Илюху в охапку, аж кости хрустнули, а потом, как-то стушевался и начал суетливо переставлять тарелки на столе, да салфетки поправлять. Ну не привычен он был к проявлению чувств. Свернуть голову? Это да. Сколько угодно, а вот когда душа нагишом, уже непривычно.

Саид присоединился к завтраку, снеди он притащил на взвод. Около часа неспешно ели, гигант задавал вопросы по проведённой разведывательной операции, Илюха отвечал. Картинку парень рисовал безрадостную, так что лицо здоровяка, с каждой минутой становилось всё мрачнее.

— Всё так плохо? — Спросил он в конце рассказа.

— Да брат. Плохо. Война скоро начнётся.

— Понятно. — Пробасил мантиец и вдруг спросил. — А эта как себя вела?

— Ты про Эленте?

— Про неё.

— Да нормально. Пилот она действительно классный, что не отнять, то не отнять. Но чего хочет, чего добивается, так и не понял.

— А дальше что?

— Будет ли она и дальше с нами?

Саид кивнул.

— Понимаешь брат…, я бы и рад от неё избавиться, но император пожелал, чтобы она была именно в моём экипаже. А желания императора надо понимать как приказ. Уж и не знаю, что за комбинацию он затеял, однако выбирать мне возможности не дал. Но с другой стороны, если посмотреть, то уж пусть она на глазах будет, меньше времени для интриг останется. Да и пилот она, как я уже сказал, прекрасный. Если быть честным, то лучшего пилота для призрака…

— Ты всё же придумал название крейсеру?

— Да. Будет «Призрак». Так вот, лучшего капитана для этого корабля я не вижу. Правда, её ещё натаскивать и натаскивать, но она справится. Удивительно работоспособная девочка.

— Она тебе нравится. — Уверенно заявил мантиец и укоризненно покачал головой.

Илюха задумчиво помолчал.

— Знаешь Саид, — наконец сказал парень, — если честно, то я и сам уже не понимаю, как к ней отношусь. Нравится ли она мне? Наверное да. Вернее, больше да, чем нет. Если бы вот этот рейс был нашей первой встречей, то я бы сказал, что однозначно да. В этот раз она показала себя нормальным человеком, не лишённым душевных человеческих качеств. Но вспоминая историю нашего знакомства, я всегда ловлю себя на мысли, что это всего лишь очередная игра. Я наверно никогда не смогу заставить себя поверить ей.

— Выходит, что она и дальше будет с нами.

— Выходит что так брат. По крайней мере, пока. А дальше видно будет.

— Кого планируешь в экипаж крейсера? Ну, кроме этой.

— Пока не знаю. Инженером будет Риз. Это однозначно. Хорошо справился. А третьего…, посмотрим. С людьми у нас полный швах. Такую дурру обслуживать имеющихся людей не хватит, так что выделить третьего нет возможности. Пока вдвоём рулить будут.

— Где людей брать уже думал?

— Тоже времени не было. Грег своих отставников мне сватает.

— А ты?

— А я…, я не хочу. Эти люди пойдут туда, куда укажет император и будут делать то, что выгодно ему и империи. А если у меня возникнут свои планы? Где гарантия того, что они меня не остановят, а пойдут за мной?

…

— Вот и я думаю что такой гарантии нет.

— Поговори с Гасто брат. — Вдруг предложил гигант. — Он набирал себе людей, знает как это делается. Многие военные отставники, по сути, выброшены на свалку человеческих ресурсов. Кто-то как-то устроился, но многие оказались после длительных сроков службы неготовыми к мирной жизни. Они просто не умеют так жить. По себе знаю. Когда оказался один, не знал куда податься. Мы, Манти, привычны жить в семье. Служить семье. Воевать за семью. Это как ваша армия. А если выбросить любого из нас, оказываемся не готовы. Так и ваши военные. Гражданская жизнь чужая для них.

— Они не мои военные. Не забывай, что я и сам чужак здесь. Но ты прав, у нас на Земле тоже есть что-то подобное. Мне нравится твоя идея. Озадачу Гасто. А кстати, почему тебя выгнали из семьи? Ты никогда не рассказывал, а мне неудобно было спросить. Всё ждал, когда ты сам…, но раз уж зашёл разговор…

Саид не стал ломаться и рассказал. Всё оказалось банально. Как обычно, оказалась замешана женщина. В случае брата — сводная сестра. Его отец был женат второй раз. Первая жена, родная мать названного брата, умерла. Вернее погибла во время очередного рейда враждебной семьи. Но, то дело прошлое. Отец женился во второй раз. От этого брака родилась девочка. Красивая и весёлая хохотушка Ирисс. На самом деле имя было куда как более заковыристым, но выговорить его Илюха вряд ли смог бы, поэтому Саид ограничился коротким вариантом. Девочку все любили. Она росла доброй и умной и совсем не проявляла тяги к милитаризму, который культивировался в обществе Манти. Семья Саида была одной из старейших и значимых. Она напрямую подчинялась только правящей семье. Но, в свою очередь, тоже имела несколько сотен вассалов. А те своих и так далее. Под контролем семьи Саида было три планетарных системы. Но отец очень жаждал присоединить ещё одну.

Надо сказать, что он был весьма деспотичным человеком, не признающим неповиновения. А тут нашла коса на камень. Не хотела Ирисс выходить замуж за стареющего, уже давно прошедшего последний пролонг сморчка, который поставил условием принимаемого вассалитета династический, так сказать, брак. Время поджимало, а своенравная дочь наотрез отказывалась подчиниться. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, было её заявление, что она, дескать, любит другого и собирается именно за него выйти замуж. Отец в бешенстве замахнулся и ударил её. Не рассчитал силы. Саид статью в него пошёл. Девушка от удара отлетела и ударилась головой об угол, раскроив череп. Да так неудачно, что смерть наступила мгновенно. В этот раз продвинутая медицина и лучшие семейные медики оказались бессильны.

Саид очень любил Ирисс. Хоть она всего лишь сестра по отцу, но воспринималась как родная. Она так радовалась, когда Саид возвращался из боевого рейда. С подарками. Она так его ждала всегда. Не из-за подарков, нет. Просто потому, что он живой вернулся. А в тот раз она его не встретила. Когда гигант узнал почему, бешенство полыхнуло так, что затмило разум. Короче он свернул голову своему отцу, а потом не давал подойти медикам, пока не стало ясно, что глава семьи мёртв окончательно.

Было разбирательство. По закону, за убийство родственника Саиду грозила позорная смерть. Но дело осложнялось тем, что отец и сам был достоин той же участи за подобное же преступление. Короче, долго думали и рядили, как быть. Выходило, что один совершил преступление, а второй наказал. Если бы Мантиец не сделал того, что сделал, отцу скорее всего бы сошло всё с рук. Смерть дочери представили б несчастным случаем и то, если бы об инциденте узнали в правящей семье. Но смерть главы одной из значимых в республике семей скрыть невозможно.

Короче, раз справедливость восторжествовала, наказали только за то, что поднял руку на главу семьи. А за это наказание одно. Изгнание, без возможности заслужить прощение. Вот так и оказался мантиец в империи, на вольных хлебах, прибившись телохранителем к тому прощелыге.

— Мммм да. — ПротянулИлья когда брат закончил. — Печальная история. И что, реально возможности вернуться не осталось?

— Нет мне хода назад. Но я не жалею. Я сделал то, что должен был. Отец совершил тяжёлое преступление. Он не имел права на жизнь.

— Кто взял управление семейным делом?

— Главенство в семье унаследовал мой старший брат. Семья процветает. Он справляется лучше отца. Наш флот никогда не возвращается без добычи.

— А добычу где берёте?

— Да где придётся. Потрошим своих врагов, а кроме них ещё Марийцев, Эленте, Империю.

— То есть, по сути пиратствуете?

— Нуууу, можно и так сказать. Но только в серой зоне. Мы не нарушаем законы содружества на его территории. Но уж такие мы есть, тем более что все так делают. Кто-то больше, а кто-то меньше. Опять же пиратов тоже трясём. Мы воины брат, а воины должны воевать, иначе превратятся в домохозяек. Так мы устроены.

— Я бы с тобой не согласился. У нас на Земле воин не тот, кто потрошит более слабого, а тот, кто защищает. В первую очередь защищает.

— И что, так всегда было?

— Да нет конечно. Не всегда. Были времена, когда делали то же самое что и твой народ, но то уж совсем в древности, потом времена изменились. Во главу угла встала защита своей земли и людей, проживающих на этой земле. Люди содержат армию, армия защищает людей. Как-то так.

— Может это и правильно. Спорить не буду. — Ответил гигант. — Но ваша жизнь, это ваша жизнь, а наша…, наша. В любом случае, меня устраивает новый уклад жизни. Встретив тебя, я научился по-новому смотреть на мир.

— Слушай, — встрепенулся землянин, уводя разговор на другую тему, — а кто такие эти Сныксы? Гасто постоянно своих обзывает беременными сныксами, а я к своему стыду, так и не нашёл времени залезть в сеть.

Саид усмехнулся.

— Это, брат, ещё та гадость. Учёные так и не смогли их отнести к какому-либо виду. Похожи на насекомых, но размножаются спорами, как грибы. На одной из когда-то открытых планет во время расселения нашли, и с тех пор они являются бичом. Ну, представь себе, спорам даже вакуум пустоты не страшен. Каждая особь способна произвести более миллиона таких спор. Жить могут везде, где есть хоть какая-то пища для них. А пищей может быть что угодно, от пластика до обычной пыли. На кораблях с ними постоянная борьба ведётся. Период жизни десять суток примерно, а в конце бах и миллион себе подобных, а через десять суток снова бах и от них уже деться некуда.

— А почему беременные, если они спорами размножаются?

— Так они, перед тем как выпустить споры, как бы надуваются и потом лопаются, распыляя потомство. А в момент когда распухнут, не могут двигаться, лапы не достают до поверхности опоры. Увидишь такой многоногий шарик, сразу понятно, собирается размножаться, а значит беременный. Гасто не один такой, у нас этот эпитет тоже применяют к неуклюжим новобранцам, да и не только к ним. Как беременный сныкс, значит неуклюжий, нерасторопный. Нужное подчеркнуть. Но мы заговорились. Тебя там люди ждут. Ты ж ещё корабль так и не посмотрел. А потом ты сам запланировал общий сбор. Приводи себя в порядок капитан. У тебя много дел.

Глава 9

На общем собрании Илья извинился за своё вымотанное состояние накануне. Сказал что очень ценит внимание экипажа, поблагодарил за отличное несение службы. За хорошо проделанную работу по постройке и обустройству нового корабля, назначил солидные премии. Люди это оценили особо. Потом рассказал, практически повторил слово в слово то, о чём совсем недавно рассказывал Саиду. Эту информацию восприняли по-разному. Одни помрачнели, это те кто был склонен глубже анализировать, другие хорохорились, мол не в первой, дадим по зубам да и всего делов. Общим было одно, решимость или, вернее, готовность сопротивляться даже такому сильному врагу. Потом был обед. Как уже говорилось, Саид со своими помощницами из женской части абордажной секции приготовили очередной шедевр, венчал который огромный торт, испечённый в виде… вражеской «Дубины». Который и съели под дружный хохот и комментарии, нарезая его для всех желающих. Ну а далее Илья наконец-то отправился плотно знакомиться со своим новым кораблём.

— «Находка», здесь «Призрак». Запрашиваю разрешение на стыковку.

— Стыковку разрешаю. Продолжайте движение по швартовому пеленгу. Через пятнадцать секунд, мы подхватим вас гравитационным захватом.

— Выполняю «Находка».

После того, что Ори проделывала в разведывательном походе, эта операция была для неё сущим пустяком. Она бы смогла сделать это и с закрытыми глазами. Девушка усмехнулась. Глаза сейчас и так были закрыты. Образы окружающего пространства и объекты, все проецировалось прямо в мозг. Глаза сейчас были без надобности. Но вот сама операция стыковки к кораблю носителю являлась диковинкой. Начать с того, что подобных новой «Находке» рейдеров, в содружестве ещё не существовало. Носитель крейсера. Интересное решение. Сам рейдер по мощности совокупного залпа не уступал современному линкору, имеет на борту десять фрегатов, аналогов которым в содружестве нет, так ещё и стратегический крейсер, который по боевой мощи не уступает, а иногда даже превосходит линейные аналоги. И всё это наработки Лео.

Как только мысли девушки переключились на парня, накатила грусть. После возвращения они практически не виделись. Парень буквально окунулся в работу. Не вылезал из учебных капсул, проходя ускоренную подготовку под медикаментозным разгоном. Ведь управление кораблём такого класса требует специальных баз, которых, как выяснилось, у него не было. Удивительно было осознавать, что он чего-то может не знать или не уметь. Оказывается может. Оказывается, что он тоже всего лишь человек, однако его целеустремлённость восхищала. Он буквально проламывал преграды, решая насущные задачи. Через примерно месяц, прибыла новая партия экипажа. Сто человек бывших военных разного возраста и подготовки. Сети и базы им обновили, но вот боевые тренировки приходилось проводить уже на месте.

Ори думала что землянин совсем забыл про неё. Пока парень знакомился с технической частью рейдера и разучивал базы, она на пару с Ризтоном, которого теперь уже штатно Лео закрепил как её инженера, занималась переоборудованием своей птички. Её «Призрака». Девушка ласково погладила консоль управления указательным пальцем. Это чудо совместных усилий имперских и элентийских инженеров, показало себя во всей красе. Название, которое дал капитан крейсеру, было очень точным. Призрак и есть. Его огневую мощь так и не удалось проверить в бою. А может и хорошо что не удалось, но садануть этот корабль мог знатно. Двенадцать универсальных пусковых установок могут показать дорогу в бездну кому угодно. А новый тип ракет, с боеголовками начинёнными антиматерией, давал дополнительную уверенность в этом. Хотя…, какие они новые? Очень даже старые. Её предки в той войне первого контакта как раз такое оружие и использовали, просто они теперь, ракеты в смысле, более компактные, дальнобойные, быстрые и манёвренные. Да и сам заряд очень значительно меньше, но количество разом выпущенных таких иголок, с лихвой компенсируют уменьшенную поражающую способность.

Но капитан не забыл про неё. Нет, Ори и сама продолжала обучение. Она продолжала ходить на общие тренировки, надо было ликвидировать отставание по подготовке. Физической понятное дело. Экипаж всё ещё косился на неё, но открыто выражать неприязнь перестали. Не то чтобы девушка из кожи вон лезла, чтоб понравиться людям, но её упорство, видимо, стало приносить свои плоды. А может просто привыкать начали. Так вот, как только прибыло пополнение экипажа, Лео вспомнил о ней, вызвав к себе. У дверей его каюты, стояло два здоровенных мордоворота, с каменными лицами. Эти люди ей были незнакомы. Видимо из новичков. Стоило ей только сделать шаг к дверям, как один из них заступил ей дорогу.

— Не велено! — Рявкнул этот дуболом, выпучив глаза поверх макушки девушки.

— Я по вызову капитана.

— Не велено!

Ори начинала злиться.

— Вы что, меня не слышите? Я же говорю…

— Не велено!

— Да как вы смеете?!!! — Воскликнула девушка и попыталась обойти дуболома. Не вышло. Тот бесцеремонно её оттолкнул, а напарник активировал штурмовой комплекс, направив его на нарушительницу спокойствия. Оттолкнувший тоже активировал своё оружие, а затем вызвал дежурный взвод охраны. Когда по коридору затопали закованные в композитную броню ноги, открылась дверь каюты и на пороге появился Лео.

— Что тут происходит?!!!

— Господин капитан! — Вытянулся перед землянином видимо старший пары. Тот, который заступал дорогу и не пропускал девушку. — Неизвестная пыталась проникнуть в ваши апартаменты. Мной было принято решение зафиксировать нарушительницу. Дежурный взвод охраны и старший смены уже осведомлены о произошедшем.

В этот момент, как раз и показались люди взвода охраны, во главе с Гасто. Все одеты в боевую броню, вооружены как будто дредноут штурмовать собрались.

— Халло, доложить об инциденте! — Рявкнул командир абордажников, он же старший офицер охраны рейдера.

Вышеупомянутый Халло уже было набрал полные лёгкие воздуха, чтобы поедая, как водится, непосредственное начальство глазами, вновь повторить то, что уже отбарабанил капитану, как Лео взмахом руки заставил его замолчать.

— Отставить Гасто. Произошло недоразумение. Это Леди Ре Ори, капитан нашего стратегического крейсера. Уж вы-то должны её знать. Она пришла по моему вызову. Вот только я по запарке забыл тебя предупредить. А вот как она попала на борт рейдера без твоего ведома, уже вопрос.

— Скорее всего, — после некоторой паузы начал Гасто, — там сегодня стоят кто-то из старичков. Они знают Леди в лицо, вот и пропустили. Я разберусь капитан. Больше такого не повторится. Такая неразбериха последнее время с этими новичками, везде не успеваю.

— Ладно, бывает. Да отпустите вы её. Разобрались же.

Дуболом встал с колена, которым буквально пригвоздил Ори к палубе коридора и невозмутимо бросил штурмовой комплекс за спину, снова принимая позу неживого болванчика, стоящего слева от двери.

— Благодарю за службу Халло.

Тот гулко бухнул кулаком в могучую грудь и повторил манипуляции своего напарника, занимая место справа от двери. Ори сердито сопя, поднялась с палубы и отряхнула несуществующую грязь с комбинезона. Корабль был вылизан буквально до блеска, грязи просто не было. Девушка злобно смерила взглядом удаляющегося по коридору Гасто с группой охраны, потом так же грозно посмотрела на двух застывших дуболомов. Но тем уже всё было фиолетово. Работа выполнена, инструкции получены, поощрение заслужено, на остальное плевать. Подумаешь Элентийская дамочка. Взгляды устремлены в вечность. В общем, работают хлопцы. Несут службу.

Тогда Леди устремила свой гнев на Лео. А в ответ получила насмешливый взгляд.

— Проходите пилот. — Землянин широким жестом пригласил её в свои апартаменты. — Надеюсь, это недоразумение не ранило ваше высокопоставленное высочество до глубины души.

Ори решительно шагнула внутрь и замерла с раскрытым ртом. Который раскрыла для того, чтобы высказать всё что она думает. Такой роскоши она не ожидала увидеть на боевом корабле.

— Неплохо устроился капитан. — С язвительной усмешкой сказала она, вместо заготовленной гневной тирады.

Землянин тоже усмехнулся.

— Да я и сам не ожидал всего этого. — Парень обвёл рукой помещения, как бы показывая, чего он собственно не ожидал. — Мне всё это ни к чему, поэтому живу в кабинете. Там есть удобный диванчик для сна и стол для работы. А большего мне не нужно. Идите за мной.

Пройдя вслед за капитаном в кабинет, девушка с той же лёгкой усмешкой смотрела, как он с видимым удовольствием усаживается в рабочее кресло. Дорогущее кресло надо сказать. Анатомическое, обтянутое натуральной кожей Сибер.

— Присаживайтесь пилот. Как говорят в моём мире, в ногах правды нет.

Ори тряхнула блестящей гривой чёрных волос и уселась на против.

— Похоже, что роскошное кресло тебе всё же нравится, капитан.

— Не буду скрывать. — Илья ухмыльнулся. — Кресло действительно удобное. Но помнится, вы что-то хотели сказать на пороге.

— Хотела и скажу. — Девушка нахмурила красивые брови, от чего стала ещё краше. — Мне не нравится подобное отношение ваших бездушных болванов.

— Моих или наших? Это очень важно пилот. Если наших, то уж извините их. Работа у них такая. Которую признаться, они сделали хорошо. А если моих, то вам пора определяться с принадлежностью. Либо вы такой же член экипажа, со всеми вытекающими, либо вы всё же высокородная леди, которой не место на моём корабле. Если первое, то у меня для вас есть задание. Если второе, то где парадный трапп вы знаете. В конце концов, на вас свет клином не сошёлся, я найду пилота для «Призрака». Думаю, Беррана справится не хуже вас.

Они какое-то время мерились взглядами. Как тогда, на базе резерва. С той лишь разницей, что сейчас взгляд землянина был равнодушен. Ори вдруг расхохоталась.

— Я сказал что-то смешное?

— Нет капитан. Просто я вспомнила, что наше знакомство началось с точно таких же гляделок. Вот только тогда ты смотрел по-другому. Вызывающе и похотливо.

Илья тоже усмехнулся.

— Тогда я так смотрел наиграно. А сейчас смотрю так, как вы этого заслуживаете.

— А чем это я заслужила равнодушие? То, что я делала тогда, вызвано было твоим отношением и не более. Считай что мы квиты. Я делала гадости тебе, ты не купился. Пыталась убить? Так не убила же. Начнем сначала. Ты хотел выбора с моей стороны. Я с тобой. Нет леди Ре Ори. Есть пилот крейсера «Призрак». Никакой Берране я его не отдам. Это мой корабль.

— Ц, ц, ц. — Зацокал землянин, качая пальцем. — Это мой корабль.

— Пусть так! — Вновь энергично тряхнула головой Ори, отчего волосы вспыхнули в мягком свете каюты чёрным пламенем. — Но управлять им буду я.

— Договорились.

— И вот ещё что, капитан. Давай на ты. Сколько можно уже в эти игры играть?

— Хорошо Ори. Согласен. Но раз ты таки решила не отделять свою нежную персону от остального экипажа, будь добра, свои высокородные замашки оставь за бортом. Не приведи бездна узнаю, что ты пытаешься вести себя как привыкла всю жизнь, получишь пинок по своей красивой заднице.

— Значит задницу мою ты всё же заметил? — Хитро прищурила глаза девушка.

Илюха не повёлся на провокацию.

— Я не знаю зачем ты стараешься остаться рядом со мной, но… А кстати зачем? Может скажешь?

Ори задумалась. Сказать? Признаться в своих чувствах? Поверит? Пожалуй рано пока. Не готов он ещё. Не поверит. Скорее всего, только хуже станет. Она серьёзно посмотрела на Лео.

— Ты мне всё равно не поверишь, а значит и смысла нет говорить. Говори зачем звал?

— Лады. Звал я тебя для того, чтобы поручить очень важную работу. Ты помнится пыталась показать свой преподавательский талант.

— Учить тех придурков летать, бесполезное занятие было. Любой камень быстрее стал бы пилотом, чем тупой ублюдок Пилс и его прихлебатели. — Усмехнулась девушка.

— Ну так у тебя есть возможность доказать, что ты всё-таки можешь. У нас пополнение. Среди них есть и пилоты. Твоя задача, вместе с Бер, настроить процесс обучения. Люди в ближайшее время должны овладеть навыками пилотирования новых кораблей. Отработать тактики взаимодействия. Общие, групповые и одиночные. А так же в связке с «Призраком».

— С Берраной? — Красивая бровь скептически изогнулась. — А она будет со мной работать? Она же меня ненавидит больше всех.

— Ну, а ты чего ожидала? Вселенской любви? Но чувства чувствами, а работа есть работа. Ты должна суметь договориться. Хочешь быть членом моего экипажа? Тогда будь им, но для этого потребуется наладить отношения с людьми. Спустись с небес на землю. Тут тоже жить можно. Задача ясна?

— Да капитан.

— Тогда вперёд и с песней!

Глава 10

Илюхина идея по поводу упреждающего удара, методом диверсионных действий, не прошла. Хотя, подобный вывод был бы неверным. Идея-то как раз прошла. Её оценили правильно. Однако сразу её осуществить было невозможно, тупо не хватало специализированной техники, ведь корабль парня был головным судном, остальные только строились, а буквально немного погодя стало уже поздно. От диверсий не отказались, вот только начинать пришлось со своих территорий. Время вышло. Жаги начали действовать. Как уже говорилось, они начали с Элентийского союза, сметя его с политической карты всего за неделю. Тревожные сообщения оттуда быстро прекратились. Далее по соплям выхватили Манти и, почти сразу вслед за этим, последователи Жагера обрушились на империю. О том, что война таки началась, Илья узнал не из информационных сводок. Он узнал об этом знаменательном событии по традиции, то есть на собственной шкуре.

Год на станции «Кадар» пролетел незаметно. Это только кажется, что готовый корабль сразу же после постройки готов выполнять предназначенные функции. В принципе так и есть. Но корабль сам не полетит. Им кто-то должен управлять. А управлять-то как раз было некому. Ну не рассчитывал землянин на такой подгон. Он даже представить себе не мог, что получит когда нибудь подобный корабль в личное пользование. Это ведь не просто транспорт, базы под который освоить достаточно несложно и быстро по времени. Это уже несущий линкор, которым управлять весьма непросто.

Кроме того, этот линкор сильно отличается от своих стандартных собратьев, те всё-таки, предназначены для лобового боестолкновения. Тактика их применения проста, как самокат, и стара, как мир. Эту тактику использовали ещё адмиралы парусного флота Земли, когда корабли становились друг против друга и гвоздили по неприятелю из всего, что имелось на борту. Побеждал тот, у кого было больше пушек, имелся более качественный порох и, соответственно, более меткие и быстрые канониры. Здесь все обстояло в точности так же.

Понятие манёвренного боя, которое ввел в своё время адмирал Ушаков, в содружестве или не знали, или просто забыли за ненадобностью. Тут, правда, не имелось пороха, да и канониры были собственно без надобности но, так же как и на Земле, побеждал тот, кто имел больше пушек, более качественные системы наведения и захвата цели, более дальнобойные орудия, ну и как водится превосходящую защиту. В остальном, один в один. Встали строем, и ну лупить друг друга, пока кто-то первый не запросит пощады. Разница лишь в том, что в отличие от земного парусного флота, имелись вспомогательные флоты. Линейные крейсера, крейсера всевозможной поддержки, эсминцы, фрегаты. Вот те да, тем приходилось маневрировать и крутиться, чтобы обеспечить нормальную стрельбу основному ударному флоту. Но новая «Находка» для подобной прямолинейной тактики не подходила. Она как раз больше в маневрировании хороша. Даром что ли, она была оснащена двигателями, по образу и подобию своего прототипа семидесятой серии, способными выдвигаться из корпуса в случае нужды, и обеспечивать скоростные и маневровые характеристики более чем втрое превосходящие штатные.

Короче, Илюхе пришлось капитально залечь в учебную капсулу, чтобы подтянуть свои знания до уровня капитана линкора и командующего малым флотом. А было этих знаний, вагон и маленькая тележка. Разрыв между знаниями, которыми на данный момент обладал землянин, и теми, которые требовались для того, чтобы стать полноценным капитаном нового корабля, был огромен. Этот разрыв больше напоминал пропасть. Но куда деваться? Без этого никак. Казалось бы, ничего сложного. Лежи себе в пузыре и заливай готовые базы в мозги. Однако не всё так просто. Знания такого уровня требуют достаточно много времени для их усвоения, да и огромные объёмы этих баз тоже сразу не зальёшь. Тем более, что промежуточных знаний, которые лежат между имеющимися и нужными, тоже немало, а без них не освоишь необходимые. Объём информации был не просто велик, а даже слишком. Приходилось усваивать кусками, потом делать перерывы, иначе и идиотом, пускающим слюни, легко можно стать. На этот год новая «Находка» стала не столько боевым кораблём, сколько учебным заведением. Где весь экипаж только то и делал, что учился и тренировался.

С новичками тоже всё хорошо складывалось. Гасто Рув недаром ел свою пайку. В общей сложности, экипаж пополнился более чем сотней новых людей. Как и говорил бывший абордажник императорского флота, а ныне главный офицер службы безопасности корабля и внешних силовых операций, все люди были когда-то военными. Многие из них имели солидный боевой опыт за плечами и что такое служба, знали не понаслышке. Так что, немного обновив базы знаний, они готовы были снова воевать. Но ведь чистые вояки были не нужны на борту, вот и приходилось их параллельно переучивать в обслуживающий персонал дополнительных производственных мощностей рейдера. Это естественно требовало времени, гораздо проще было нанять готовых специалистов, однако эту идею парень сразу отмёл. Нужны были именно вояки. Хрен с ним, с этим временем, затраченным на переобучение, зато какой сюрприз будет супостату, когда, или если, он сунется на борт рейдера. Илюхины отморозки под руководством Гасто их, как сраных котов, выкинут обратно. Сейчас все службы были уже укомплектованы. Имелись пилоты для новых фрегатов, которые так и продолжали называть леденцами. Полностью укомплектовали службу РЭБ и отделение БД (Боевых Дронов). Скомпонована одна полноценная абордажная секция и ещё две могли моментально укомплектоваться из числа «обслуживающего» персонала. Любой из этих людей становился вновь бойцом, как только временно покидал производство и облачался в боевую броню.

Кстати, оснащение абордажников тоже значительно улучшили. Теперь на вооружении имелись штурмовые скафандры, которые представляли собой шагающие танки, с возможностью перемещения в пустоте посредством компактной двигательной установки. Недалеко конечно, но если противник рядом, то имелась возможность очутиться на его борту и без помощи абордажного бота. Вооружение у них было им под стать. Два пулемёта встроенных в манипуляторы «рук», наподобие мантийского карамультука, который таскал Саид, только большего калибра, две плазменные пушки, установленные на плечевых пластинах брони, а так же одна ракетная турель для запуска мини ракет, с боезапасом в двадцать штук. Ну и силовая защита конечно, которой, кстати, изначально не было.

Этого монстра, достали из глубокой консервации, немного модернизировали и снова пустили в дело. Когда-то подобные скафандры очень плотно применялись, но потом, из за своей громоздкости, перестали использоваться. Хотя, их перестали использовать не столько из соображений громоздкости, а скорее за ненадобностью. Дело в том, что в те времена, ещё не придумали мощных и компактных источников энергии, чтобы использовать силовую защиту на скафандрах, и в бой люди шли защищённые только бронёй. А когда появилась такая возможность, то уже и обычный боевой скафандр не уступал этим танкам, не имеющих силовой защиты. Да и те действительно имели большие габариты. Зато теперь, навесив мощную силовую защиту, эта конструкция действительно превращалась в убойную штуку.

Кто-то из старых военных командиров, входящих в состав планирования будущих боевых действий, вспомнил об этой разработке и даже выяснил, что есть склады, где те по сей день хранятся на консервации. Идея была интересная и за неё ухватились. Быстренько доставили на секретную станцию пару сотен образцов для пробы. Использовать эту технику собирались для наземных операций. Хотели вооружить такими танками силы планетарной обороны. Но, случайно узнав из разговора с Грегом об этом, парень затребовал двадцать единиц для своих нужд. СБшник удивился, но когда Илья объяснил ему, как он сам видит их использование, офицер проникся. Техника была выделена, но с тем условием, что бы он, в смысле Илюха, разработал и предоставил свои выкладки по применению на флоте.

Короче, снова работать приходилось просто на износ. Как тогда, когда они вдвоём с Саидом восстанавливали старую «Находку», правда, в те времена больше физически впахивали, а сейчас, в основном нужно было больше шевелить мозгами. Под руководством землянина находилось более двухсот человек экипажа, а движимой и недвижимой техники, относительно рейдера разумеется, было вообще просто писец как много. Одних абордажно-штурмовых ботов имелось тридцать штук, «Леденцов» десяток и «Призрак» в придачу. Огромная силища и это, не считая самого рейдера. Для такого хозяйства требовалось разработать тактики применения. Ну не было в содружестве подходящего под Илюхины нужды опыта. Ведь это с подачи самого Илюхи появился подобный головной корабль, в новой линейке. А как говорится, инициатива имеет инициатора. Раз такой умный, обеспечь наработки в этой области. Вот и корпел парень над тактическими схемами применения, а помочь некому.

Землянин ещё больше похудел и осунулся, хотя кормили на «Находке» что называется на убой. Под глазами залегли темные круги. Утром, умываясь и глядя в зеркало, он только усмехался своему отражению и неизменно говорил сам себе одну и ту же фразу. «Ну и рожа у тебя Шарапов». Хорошо ещё что Ори взяла на себя часть забот по подготовке пилотов. Она таки сумела договориться с Берраной и теперь они вдвоём занимались боевым сглаживанием. Естественно что дружеских чувств девушки не питали друг к другу, но взаимодействовать по работе научились вполне себе неплохо. Элентийка снова доказала, что имеет характер и весьма впечатляющие умственные способности. Как она смогла договориться, парень не знал, но результат очевиден. Илюха только идеи им подкидывал, а те уже сами ими распоряжались, разрабатывая и отрабатывая на практике их применение. Так и пролетел год в водовороте повседневных и насущных забот.

Столкнуться с супостатом пришлось как бы случайно. Посещение Элентийского союза наложилось на начало боевых действий со стороны Жагов. Как это вышло? Да очень просто и буднично. Началось всё с судового медика. Заведующей медицинской службой. Зела Тиу, которая и являлась этой самой заведующей, нажаловалась Грегу на Илюху. Мол, тот такой-сякой, совсем не бережёт себя. Стал похож на тень. А вы, господа начальники, даже не замечаете, что парень буквально сгорает. Короче высказала СБшнику всё, что думает о высоком командовании. О том, что они не берегут людей, которые своими делами давно уже заслужили отдых. Короче, нашла нужные уши, а для них правильные слова. Ведь Грег и сам имел неслабое медицинское образование и прекрасно понимал, о чём девушка ему говорила.

В общем, отправили Илюху в отпуск. Парень пробовал было сопротивляться, но его доводы не возымели действия. К тому времени землянин уже получил рабочий сертификат соответствия занимаемой должности, успешно сдав все необходимые тесты. По сути, обучение подошло к концу, оставшиеся сопли можно и по мере работы параллельным курсом подтягивать. Он и его люди были чуть ли не пинком выдворены в метрополию. Прямо так, на новом корабле, полным составом и в приказном порядке. Этот рейс был нужен ещё и потому, что была нужда вывезти кое-какие комплектующие, произведённые заводами секретной станции, для переоборудования боевого флота. Должен был для этого прийти специальный конвой, но раз такое дело, то часть можно отправить уже сейчас, пусть люди начинают работать, а остальное уже непосредственно конвой и довезёт. Самому Илюхе предписывалось встать на станцию Оплот Центральная, сдать стратегический груз, а потом отдыхать. Отдыхать самому и обеспечить возможность отдыха экипажа.

Если честно, то отдыхать Илье было откровенно скучно. Привыкшему работать в постоянном цейтноте, парню уже просто не хватало работы. Она, работа, была ещё и тем якорем, тем спасательным кругом, который не давал посторонним мыслям о личных проблемах лезть в голову. Когда пашешь как вол, думать и горевать некогда. А вот когда валяешься на пляже, ничего не делая, эти мысли начинают ворочаться в голове сами собой, причиняя дискомфорт и душевную боль. Поэтому пытку отдыхом парень выдержал ровно четыре дня, а потом плюнув на этот так сказать «отдых», отправился обратно на корабль. Командование, давшее приказ отдыхать, было право в главном, экипажу действительно надо было дать отдых. Ребята честно его заслужили. А самому себе такую роскошь Илюха позволить просто боялся. Боялся сорваться. Вместо дурацкого, по его мнению отдыха, он занялся тем, что повидал, наконец, своих бывших преподавателей.

Для этого посетил бывшую базу резерва. Бывшую, потому что школа получила статус полноценного ИВВКУ. Императорского, Высшего, Военно-Космического Училища. Этот статус был присвоен, на время военного положения, на которое империя на тот момент пока ещё негласно начала переходить. Кстати сказать, «Леденцы», задуманные Ильёй и выполненные в металле Медвом, были выкуплены империей и переданы по одному в несколько таких учебных заведений в системе метрополии. Достался один и Господину Балах. Теперь, используя техническую базу училища, старички У-2 переоборудовались по образу и подобию. Этим убивалось сразу два зайца. Подготавливался технический персонал, а потом уже и курсанты-пилоты начали пересаживаться на новые машины. Желающих обучаться брали теперь на бесплатную основу. Все расходы для этого империя взяла на себя.

Встреча получилась приятной во всех смыслах. Старики были искренне рады появлению парня. Правда, Зеврана на станции Гео-3 не оказалось сразу, он сейчас работал в другом месте, готовил императорскую гвардию, но ради такого случая бросил все дела и примчался в школу. Это, как выяснилось, Черим Балах его сгоношил. Как бы то ни было, в компании старых вояк Илюха отдохнул лучше, чем в комфортабельном отеле на планете. Кстати, новое место службы Зевран вменил в заслугу Илюхе. Парень тогда удивился сильно, но как оказалось, со слов деда, что император был впечатлён действиями головорезов «Находки» при абордаже кораблей неприятеля, а ведь это именно Илья натаскивал своих бойцов в науке убивать, переданной когда-то дедом. Именно после этого старого воина гвардейца поставили руководить уже не просто отделением при школе, а сразу целым учебным заведением. Сейчас готовились элитные части для СБ империи, так называемая «Национальная Гвардия», и инструктора, чтобы в войска эту науку так же оперативно распространять. Абордажные клинки вновь входили в моду, теперь они являлись обязательной экипировкой каждого бойца.

Затем была встреча с компаньонами по бизнесу. Как только Илья сообщил Эйри, что находится в метрополии, тот уже через неделю заявился сам, и Моли притащил. Эти двое буквально высверлили мозг своими упрёками. Оно и понятно, больше года от парня не было вестей. Возмущение компаньонов было велико еще и потому, что хоть о будущей войне прямым текстом нигде не говорилось, однако общее нервозное состояние уже гуляло в содружестве. Народ, он везде народ, хоть на Земле, хоть в космосе. Этот народ буквально задним местом чувствует, что живёт накануне грандиозного шухера. Как умудряется? А фиг его знает. Но умудряется как-то, по отдельным косвенным признакам определять, что скоро, буквально вот-вот что-то произойдёт, и начинает скупать спички, соль, крупы и так далее. В содружестве спичек конечно же не было, но тенденция подобная земной была. Вот и волновались старики о пропавшем парне.

А вообще, что у Эйри, что у Моли, дела шли просто замечательно. Моли только пожаловался, что бизнес по вторчермету выдохся. Вояки перестали присылать списанную технику, зато бизнес по ремонту и переоборудованию кораблей наоборот вырос. В Ды-Ыре сейчас снова шахтёрский рай, государственные корпорации не скупясь приобретают сырьё у шахтёрской братии, так что без работы верфь не стоит, более того, Моли прибыл в метрополию ещё и для заказа дополнительных мощностей. Эйри тоже цвёл. НТК развивалась стремительными темпами, скупаемоё корпорациями сырьё ведь тоже нужно было кому-то возить, вот тут-то Новая Транспортная Компания оказалась в нужное время и в правильном месте. Кроме всего прочего, на этой волне она уже доросла до того, чтобы не скупать подержанные корабли, а строить для своих нужд новые транспорты. Заодно, на счёт Ильи упала очень большая сумма денежных средств. Его доля с прибыли.

Старый торговец отчитался о проделанной работе в отсутствие Илюхи и очень порадовался, когда парень сходу вник во все тонкости управления компанией и даже предложил несколько новшеств. Ну ещё бы, капитан такого корабля как новая «Находка», это не просто капитан, а в первую очередь управленец. Директор, если угодно. Что-то подобное есть на Земле, на рыбодобывающем флоте. Есть там такие корабли-заводы по производству консервированной рыбопродукции прямо в море. Так называемые «Плавбазы». Их предназначение принимать свежую рыбу у мелких рыбаков и на месте её перерабатывать, перегружая готовую продукцию на рефрижераторные суда. Так вот, у руля таких кораблей обычно стоит не просто капитан, а Капитан-Директор. Вот и тут, та же петрушка. Пришлось Илье постигать до кучи и науку управления производственными предприятиями, а так же логистику. Эйри был в восторге от его успехов в образовании. Но недолго. Он очень расстроился, когда узнал, что парень не сможет помогать ему в бизнесе. Во всяком случае, пока. Мужики были в курсе той деятельности, которой занимается землянин, работая на империю. Но оба питали надежду, что когда-нибудь это кончится. Илюха и сам бы был не против, если откровенно, уж больно он устал вечно быть кому-то должным. Однако без ресурсов империи он вряд ли найдёт дорогу домой. Да и слово своё он привык держать.

Он работает на империю, она предоставляет ресурсы. Всё честно и справедливо. Во всяком случае, со стороны империи договор выполняется. С чего бы ему не выполнять свои обязательства? Правда, пока и эффекту ноль от сотрудничества. В том смысле, что на пути к дому землянин ещё даже и одного шага не сделал. Просто неизвестно куда его делать, шаг этот, в какую сторону шагать. Однако Илья не терял надежды, что у него рано или поздно появится нужная информация. Надо только ждать. Ведь как-то он оказался на Сууке. Землянин привык верить своей интуиции, а она ему подсказывала, что если он узнает, как он оказался там, то поймёт, где искать родное Солнышко.

Глава 11

Где-то за неделю до окончания месяца, отведённого на отдых, метрополию посетила делегация клана Цивис. Илюха об этом узнал, когда ему поступил приказ явиться на сто сороковую палубу станции «Оплот Центральная». И не просто явиться, а при полном параде, да ещё и прихватить с собой леди Маста Ре Ори Пенферро, которая проходит службу на его корабле в качестве мастер-пилота стратегического крейсера. Это донесение было доставлено не по сети, как это обычно бывает, а настоящим посыльным в форме адмиралтейства. Эдаким молодцеватым Флаг-Лейтенантом, вручившим ему лично в руки информационный накопитель, но перед этим убедившимся через нейросеть, что Илюха действительно является адресатом. Порекомендовав ему воспользоваться накопителем только в личной каюте, так как информация является конфиденциальной. После чего отбыл по своим делам. В накопителе было то самое приказ-приглашение.

Илюха подивился произошедшему. К чему бы такая секретность, если пришлось гонять целого флаг-лейтенанта для передачи лично в руки. Но ладно. Надо так надо. Парень поставил в известность о предстоящем Ори и к назначенному сроку они вдвоём, как и предписывалось, при полном параде, прибыли куда сказано. У лифта на нужную палубу, стояла усиленная охрана, а в вестибюле лифтовой зоны глаз землянина уловил ещё много неприметного народу, который как и положено службе безопасности, производил скрытое наблюдение. Едва попав в вестибюль, специальный человек на входе проверил их идентификационным сканером, после чего, закатив глаза, сверился со списком приглашённых. Оба посетителя в списке имелись, поэтому дальнейших препятствий чинить не стали. Беспрепятственно пройдя к лифту, парень с девушкой загрузились в кабину.

— Слушай капитан, а что вообще происходит? — Спросила Ори, когда лифт начал движение.

— Да что бы я знал. — Пожал парень по привычке плечами. — Начальство приказало прибыть. Вот мы, так сказать, и прибываем.

— А я тут зачем?

— Так сказано с тобой прибыть.

— Интереэээсно. — Задумчиво протянула Ори.

— А по мне, так лучше подальше отсюда.

— Почему?

— Да достало уже всё. И этот перестой и местные проверяющие. Как мухи на дерьмо лезут. Спасу нет. И ведь знают, что я им не подчиняюсь, знают и имеют предписание не соваться ко мне на борт. Нет. Не доходит. Что ни день, то новая комиссия. Задолбали.

— А кто такие мухи и почему они на дерьмо лезут?

— Насекомые такие, водятся у меня на родине. А лезут они туда, потому что размножаются там. Дом это их, понимаешь?

— Бррр, мерзость какая.

— Так и я о том, задрали эти бездельники адмиралтейства.

— Я о мухах твоих.

— Аааа.

В этот момент лифт прибыл. Двери плавно скользнули в сторону и Илюха вышел. Ори последовала вслед за ним. Эта палуба отличалась от уже виденных ранее. Обстановка вестибюля была просто роскошной, а настоящая зелень только подчёркивала это. Тут тоже встречали. Другой флаг-лейтенант адмиралтейства, сверившись с записями, отправил прибывшую парочку в гостевой холл. Это было совсем рядом. Долго идти не пришлось. Там, в обстановке не менее роскошной, были накрыты столы. Стульев не было. Сидеть походу не полагалось. Столы были чуть выше обычных. Илюха снова удивился, ведь сидеть за такими будет неудобно. Видимо он рассуждал вслух, потому что девушка шепнула ему на ухо:

— Это фуршетные столы. За ними не сидят. Сделаны так, чтобы можно было не нагибаясь брать еду. Видимо намечаются танцы. Ты точно не в курсе что происходит?

— Нет. — Так же шёпотом ответил.

— Все интереснее и интереснее, не знай я тебя, могла бы подумать, что ты меня на танцы пригласил. — Иронично заявила девушка и с лёгким вызовом посмотрела на парня.

Илья не стал отвечать на явную подначку, а заинтересованно двинулся к столам, где уже вовсю орудовали другие приглашённые. И что примечательно, все были парами. У землянина появились предчувствия подвоха. Он не понимал, что происходит и непроизвольно напрягался. В неведении продержали ещё около получаса, а потом всё стало на свои места.

— Дамы и господа!!! — Раздался усиленный голос местного герольда. — Его Величество Император и леди Матта Ре Лери Пенфорро!!!!!

— Мама?!!!!! — Удивлённо воскликнула девушка, но звуки её голоса потонули в бурных овациях.

Открылись двери большой лифтовой кабины, по бокам которой стояли вооружённые люди, и появились объявленные лица. Потом заиграл Гимн империи, за ним гимн озвученного клана. Далее последовала торжественная часть. Император поставил присутствующих в известность, что достигнута главная договорённость. Клан Цивис выходит из Элентийского союза и добровольно переходит под юрисдикцию империи со всеми своими активами, в качестве автономного образования. По сему, территории занимаемые кланом, с этого момента, считаются территориями Империи, и подлежат защите силами имперских ВКС. Снова бурные аплодисменты. Потом выступала сама вышеупомянутая леди. А красивая тётка, надо отдать ей должное. Красивая и очень умная. Вон, какую афёру провернула под носом у своего совета. Влёт просекла, к чему всё идёт, и как всякая женщина, мигом нашла плечо посильнее прочих, к которому можно прислониться.

Леди долго говорила о том, что времена изменились, давно настало время перестать жить закрытыми обществами, тем более в грядущих испытаниях. О грядущем она говорила открыто, из этого Илья сделал вывод, что тут присутствуют только доверенные и проверенные лица. Так вот, далее глава клана сказала примерно следующее. Если старый, и давно заплесневевший совет кланов, не может, а скорее не хочет, видеть, что в ближайшее время начнётся истребление разумных, в том числе и Эленте, то лично она, глава клана Цивис, категорически не согласна с таким решением, а значит, она имеет полное моральное право не подчиняться. Люди клана её поддерживают, а так же ещё несколько мелких кланов, которые не входят в совет. Сначала было принято решение о слиянии этих кланов с кланом Цивис, а теперь достигнута договорённость с империей о том, что новое образование входит в её (империи) состав, как полноправный представитель. С этого момента более нет секретов, любая нужная информация будет предоставлена, а граждане империи могут беспрепятственно посещать территории клана, вести там дела и селится на постоянной основе. Автономия же является временным решением, для более плавного перехода от закрытой государственности к совместному сосуществованию, с постепенным вливанием в общество как равноправных граждан единого государства. В знак доброй воли, что народ Эленте не лелеет злых умыслов по отношению к народам населяющих империю, и не стремится покорить державу таким хитрым способом, принята договорённость, что в течение двухсот циклов Эленте не имеют прав на значимые руководящие должности и будут подчиняться законам того государства, гражданами которого становятся. Но и Империя в лице Императора, клянётся не уничтожать расу как вид, путём насильственной ассимиляции, позволяя сохранить свою культуру и язык, несмотря на старые разногласия наших предков. (В этом месте землянин снова подивился, ведь Эленте ассимилировать нельзя. На выходе, всегда рождаются Эленте, а не смесь двух рас). В свою очередь она, глава клана Цивис, надеется на милосердие народов империи, что дочерей и сынов расы Эленте (о том, что сынов практически не осталось, как-то не упомянулось в спиче) не будут преследовать по расовому признаку из за ошибок их предков. Вот такая речь получилась, если вкратце. А вообще, тётка более часа вещала, выражаясь витиевато и высокопарно. Илья даже поразился, как так можно умудриться, в общем-то, достаточно короткую мысль так долго излагать. Так ещё суметь надо. Вот он бы лично ограничился парой фраз. Типа, мы виноваты, но жить хотим. Спасите, помогите, мы на всё согласные. Но то он, окружающие же разродились дружными аплодисментами. Илюха лишь пожал плечами.

Ори заметила скепсис на его лице и спросила нахмурившись.

— Тебе не понравилась речь мамы?

— Ну почему же. Очень даже понравилась. Я бы так не сумел.

— Ещё бы. Риторике учиться надо. — Немного покровительственно улыбнулась.

— Я хотел сказать, что так растянуть речь, которую можно было уложить всего в двапредложения, действительно надо уметь. А так да, согласен. Риторика и всё такое…

— Ты издеваешься надо мной? — Нахмурилась девушка.

— Нисколько. Я серьёзен.

— Да? Ну и какие это фразы по-твоему, которые могли бы вместить смысл речи мамы.

Илюха повторил ей то, о чём буквально пять минут назад думал. Ори с недоверием смотрела на него.

— Ты правда так считаешь? Что вот всё так просто?

— Да. И я ни сколько не смеюсь. Более того, я прекрасно понимаю твою маму. Она приняла единственно верное решение в данной ситуации. Если нельзя спасти весь народ, особенно если народ сам не хочет спасаться, то надо спасти хоть часть. Так что всё верно. Но вот так растянуть речь, тут действительно риторика нужна. Куда уж нам диким лапотникам.

Ори не поняла смысл слова сказанного на русском, но поняла подтекст.

— Не притворяйся неотесанным болваном. Ты уже давно не дикий!

— Вот как? И с каких это пор, я перестал им быть? Ммм?

— Да как ты не понимаешь, мама действительно давно хотела слияния с империей. Это необходимо. Нам нужна империя.

Илюха аж хохотнул на такое заявление.

— А для чего она вам? Ты сейчас это так сказала, что можно смысл понять двояко.

— Ты о чём?

— Ну смотри, прозвучало это так. НАМ НУЖЕН МИР. ВЕСЬ МИР.

По иронии судьбы, понятия мира как пространства для жизни и мира как добрососедского сосуществования, в общем языке содружества, так же как и в русском, были идентичны. Поэтому, когда до девушки дошло, как прозвучала её фраза, она густо покраснела.

— Но ты же понимаешь, что я не это хотела сказать!

— Понимаю, но не верю.

— Почему?

— Потому что не понимаю, зачем вам нужна империя.

— Потому что мы вымираем. Мужчины практически перестали рождаться. А те, что рождаются, в девяноста пяти процентах бесплодны. И даже медицина тут бессильна. Это…, как бы тебе объяснить, — девушка задумалась подбирая слова, — это отголоски древних событий, когда наши учёные ставили эксперименты по улучшению генотипа расы. То, чего никак не ожидали получить в долгосрочной перспективе. Понимаешь? Тех же мужчин, что рождаются здоровыми, ничтожно мало для целой расы.

— Так вам нужны мужчины, а не империя? Так в чём же дело? Найдётся немало желающих, которые поведутся на вашу внешность.

— Тут не всё так просто. Если это не мужчина Эленте, то не любой подойдёт. Да, наша раса совместима практически с любым видом, но лишь в том случае, если женщина Эленте этого хочет. Мы должны выбрать, захотеть. Иначе всё бесполезно. Так устроена наша физиология. Только в случае выбора может произойти зачатие.

— Ладно, проблемы физиологии обсуждать не будем. — Выставил ладони вперёд Илья, как бы отгораживаясь от этого аспекта. — Я в этом ничего не понимаю.

— Да, ты многого не понимаешь. Потому что не владеешь информацией.

— Я владею общедоступной информацией. А она говорит, что ваша раса сделала всё, чтобы её ненавидели. Начиная с войны первого контакта.

— Там было простое недопонимание!!

— Ах, вот как это называется!!! Миллионы, миллиарды жертв, оказывается просто недопонимание.

— Ладно! Ты мне не веришь. Пусть. Пусть мы в твоих глазах чудовища, но мы же дали технологии!

— Дали? Или подсадили на эти технологии? Вы ведь не просто дали их, а только возможность ими пользоваться, но исключительно под вашим контролем и не бесплатно.

— Я знаю, как это выглядит. — Девушка подрастеряла пыл. — Но наш клан всегда был против такого подхода.

— Понимаю. — Илья улыбнулся скептически. — Так против, что твои соотечественники чуть не уничтожили в угоду себе мощнейшее государство, которым являлась империя.

— Это не совсем так, молодой человек! — Послышался мелодичный голос за Илюхиной спиной. Молодые люди, так увлеклись спором, что перестали замечать окружающее. Землянин резко обернулся. Перед ним стояли двое. Сам император и мать девушки.

— Ваше величество! — Парень вытянулся.

— Вольно, капитан. — Усмехнулся глава государства.

— Леди. — Землянин лёгким кивком, обозначил поклон.

— Так вот, молодой человек. Мы случайно, краем уха подслушали ваш разговор. Скажу вам так. Вы правы и не правы одновременно. Всё что вам рассказала Ори, правда.

— Почему я должен верить? — Илья чуть опустил подбородок, как всегда бывало, когда он собирался отстаивать своё мнение.

— А мне ты веришь? — Спросил вдруг Император.

— Вы пока не давали повода, чтобы не делать этого.

Леди Матта Ре Лери расхохоталась.

— А он упрямец! — Сказала она, обращаясь к своему спутнику. Как вывернулся, чтобы не отвечать. Ни да, ни нет не сказал.

— За то в нём нет фальши.

— Согласна. Это тоже хорошее качество.

Император кивнул.

— Ты мне нравишься парень. Ты упрям, честен и всегда достигаешь поставленной цели. Твои люди тебя уважают. Это тоже о многом говорит. Так вот, если ты мне хоть немного доверяешь, а я повода, как ты сам заметил, к недоверию не давал, то поверь тому, что тебе говорит Леди Пенферро.

— Почему?

— Потому что именно её стараниями я жив. Именно её стараниями меня не уничтожили сразу, когда судили по ложному обвинению, и именно её стараниями, получилась возможной ТА операция, в которой ты принимал участие. Стараниями клана Цивис началось возрождение империи. Так что, конкретно этим Эленте можно доверять. А с войной первого контакта и правда не всё было однозначно. Ошибок было много с обеих сторон. Так что если судить строго, то виноваты все. Одни неправильно преподнесли, другие не так интерпретировали, а потом началась бойня, стало просто некогда разбираться, кто и насколько виноват. Те события лучше не вспоминать, пестуя свою ненависть, а сделать правильные выводы, чтобы не повторять ошибок.

Тут вдруг заиграла красивая медленная мелодия и пары присутствующие в зале начали танцевать. Сначала одна пара закружилась в танце, потом другая…, их становилось больше с каждой минутой.

— Ты позволишь, моя дорогая? Я уведу твоего партнёра на один танец?

— Тогда я, с вашего позволения, молодой человек, воспользуюсь вынужденным одиночеством вашей партнёрши. — Хитро улыбнулся император и подал руку Ори.

Илюхе ничего не оставалось делать, как обозначив поклон, подать свою руку даме, столь недвусмысленно пригласившей его самого. Когда мелодия отзвучала, все вновь начали разбредаться по залу. Илья и Леди вернулись туда, где их уже поджидали Ори и император.

— Спасибо молодой человек. Вы доставили мне истинное удовольствие. Вы поразительно хорошо двигаетесь. Даже не вериться, что вы действительно…, хм, недавно в империи. Ощущение такое, что вы давно и хорошо знаете этот танец.

— Учитель был хороший. Вернее учительница. — Ответил с поклоном Илюха. — Но она показала только азы, дальше само как-то пошло. — Он с благодарностью вспомнил девушку диспетчера в Гайре, которая тогда преподала ему этот урок. Землянин не увидел, как нахмурились на эти его откровения брови Ори. — Но это вам спасибо леди. Я только подстроился под вас. Это не я, а вы прекрасно танцуете. Просто моя неуклюжесть была незаметна на фоне вашего мастерства.

— Льстец. — Благосклонно склонила голову на комплимент женщина. — Но не будем вас отвлекать. Развлекайтесь, молодые люди.

— Минуточку леди. — Молвил Император. — Капитан, отойдём на пару слов.

Илья последовал за императором.

— Ты вызван сюда по двум причинам. Первая, Леди захотела взглянуть на тебя. А вторая, ты мне снова нужен. В Элентийском союзе что-то началось. Пришли тревожные сообщения о нападениях. Пока трудно сказать кто это. Заказ от совета кланов или Жаги зашевелились. Сейчас формируется флот, чтобы помочь в обороне клану Цивис. Но он будет готов только через неделю. А леди ждать не хочет. Там её люди, и она желает быть с ними. Это её решение. Ты уж извини, что приходится прерывать твой заслуженный отдых, но кроме тебя, корабля и экипажа такого класса под рукой на данный момент нет. Известия пришли только сегодня, и леди хочет отбыть уже завтра. Хвала Елазне, что хоть ты оказался здесь.

— Что требуется от меня?

— Сопроводить. У неё есть эскорт, но боюсь, его может оказаться мало. Под рукой только ты. Снимать корабли с других направлений опасно. Могут Жаги узнать. Если действительно это они. Твоя задача, выйти отдельно от эскорта и потом, встретившись, сопроводить до места. Ты удачлив и я рассчитываю на твою удачу. Постарайся сохранить жизнь леди при любом раскладе. Это очень важно.

— Понял. Разрешите выполнять?

— Пока дай команду командирам служб или их заместителям, пусть отзывают людей из увольнений. Завтра к вечеру ты должен быть готов. А пока действительно отдыхай капитан.

— Прошу прощения ваше величество, но я только флаг-лейтенант.

— Уже капитан. Держи. — Император передал коробочку, открыв которую, парень увидел знаки различия Капитана-Командера. Приставка Командер давала понять, что человек имеет право командовать малым флотом.

— Спасибо. — Слегка неуверенно поблагодарил Землянин, находясь в растерянности. — Он так и не смог выдавить из себя положенное «Служу Империи», это было бы неправдой.

— Носи. Заслужил. — Хмыкнул Его Величество. — Хотел бы сделать это в более торжественной обстановке, но сам видишь, время вечно поджимает. Ладно. Закончили. Дамы ждут.

Вернувшись обратно, император подхватил леди под ручку и потащил танцевать. Илья не заметил, как прежде чем последовать за своим спутником, мать и дочь обменялись многозначительными взглядами и леди Ре Лери утвердительно чуть прикрыла глаза. Как бы одобряя выбор дочери.

Глава 12

Под контролем клана Цивис была одна система, имеющая обитаемую планету, и еще двенадцать систем, где обитаемых планет не имелось. Зато эти системы были богаты ресурсами. Короче, в общем счёте, чёртова дюжина получилась. Очень даже неплохо. Илюха без задней мысли подумал, что Ори является завидной невестой, имея такое приданое. Правда, по меркам самих Эленте, это был достаточно средний результат. Подобных кланов, входящих в совет, было еще три, остальные кланы имели гораздо большие подконтрольные территории. Удивительно было сознавать, что столь малочисленная раса занимает такие обширные пространства. Странно, что на них раньше не покусились, те же Манти или Государство Мар. Чудны дела твои Господи. Это ж как надо было так опутать интригами содружество, чтобы при имеющейся, мягко говоря, нелюбви к самим Эленте и, учитывая малую численность, их никто пока не подмял под себя. Землянин невольно проникся толикой уважения к этому народу.

Пока конвой шел в центральную систему клана, Илья многое узнал об Эленте. Маман Ори изъявила желание путешествовать на борту «Находки». Таким образом, рейдер автоматически перешел в разряд флагмана, а сопровождающий конвой Эленте, состоящий из четырёх линейных крейсеров, трех эсминцев и шести фрегатов, теперь сопровождал его. Для этого пришлось парню брать общее командование, как капитану самого мощного корабля. Маман подтвердила это решение своей волей и вопросов не возникло, хотя голографические картинки во время связи чаще всего являли кислые физиономии элентийских дамочек, по совместительству являющихся капитанами судов этого временного флота. Но стоило только настроить алгоритм движения, дальнейшего вмешательства уже не требовалось. Это раньше Илья сам, при помощи Ди, «рулил» кораблём, теперь же он принимал в этом только созерцательное участие, и то, даже этого обычно не требовалось. Полная смена вахтенных офицеров, состоящая из пилотов и тактиков, пришедших с новым пополнением, занималась этой рутиной. Ди только отслеживала их действия и в случае чего, докладывала. Однако, как и прежде, она могла в любой момент перехватить управление. Так что Илюха за это вообще не переживал.

Как выяснилось, кроме основной миссии, связанной с подписанием судьбоносного договора, Леди собиралась произвести переоснащение кораблей эскорта на военных верфях империи. А в дальнейшем присылать малыми партиями и другие корабли новоиспечённой автономии. Но не судьба. Тревожные сообщения о непонятных нападениях на границе с серой зоной обеспокоили лидера клана, но больше всего беспокойство вызвало то, что эти сообщения оказались единственными, то есть вообще перестали поступать. Так что леди была вынуждена отложить переоснащение на потом и срочно возвращаться. Именно поэтому пришлось тащиться обычным способом по стандартному маршруту. Будь Илья один, он мог бы, используя расширенный функционал порталов, добраться до места за три гипер-перехода, но эскорт не мог этого позволить, представляя собой чемодан без ручки, тащить тяжело и неудобно, а бросить тоже не вариант.

Капитан такого большого корабля, имея целую «кучу» подчинённых ему людей, на самом деле большую часть времени предоставлен самому себе. Нет, есть конечно рутинные дела. Какие-то вопросы постоянно требовали его вмешательства но, по большей части, командиры служб сами разбирались с этим. Илья же большую часть времени учился. Знаний постоянно не хватало. То и дело выяснялось, что чего-то недостаёт. День строился так. С утра, после завтрака землянин принимал ежедневные отчёты служб. Если надо, то корректировал их работу или решал спорные моменты. Потом занимался тактическими занятиями с пилотами вспомогательного флота. Далее сам шёл в спортзал, где до самого обеда изводил себя изнурительными тренировками, да гонял бойцов, чья очередь выпала заниматься вместе с капитаном. Обед. После обеда учебная капсула до вечера. Далее традиционный обход корабля, перед ужином. Хотя обходом это назвать сложно. Скорее объезд. Корабль слишком велик, чтобы пешком аппетит нагуливать. Средств передвижения хватало. Гравитационные платформы быстро доставляли в нужное место, а скоростные лифты перемещали с палубы на палубу. Ужин. А вот после ужина парень обычно не знал как себя занять. Тут-то Леди Ре Лери пришлась кстати. Она оказалась интересной собеседницей. Сама однажды попросила о встрече, а потом как-то так повелось, что такие посиделки стали ежевечерними. Именно от неё Илюха узнал много подробностей о расе Эленте, которых почему-то не было в общем доступе.

Мать Ори была красива. Не менее красива, чем дочь. Нет, не так, это дочь была красива как мать, но если девушка была красива той свежей красотой молодости, то её мать блистала красотой зрелости. Зрелой красотой, которая абсолютно подконтрольна опытной женщине. Но при этом тётка была вполне себе вменяемой, не заносчивой, не чурающейся простого общения с простым смертным, вроде Илюхи. Правда, парень был теперь простым смертным весьма относительно, всё ж таки капитан большого, боевого корабля. А это уже немало, хотя и сильно не дотягивает до уровня собеседницы. Так вот, Леди, за ставшим традиционным вечерним гезом, много интересного рассказала о своём народе. На очередной вопрос землянина, с чего вдруг Эленте решили присвоить себе лавры наследников древних строителей врат, только загадочно улыбнулась.

— Это не так. — Через некоторую паузу ответила она.

— Получается, что это чистейшей воды враньё?

— Нет.

— Как-то я уже ничего не понимаю, леди. — Откинулся в кресле парень, недоумённо глядя на собеседницу. — Так да или нет? Вы говорите загадками.

— Дело в том, молодой человек, что мы и есть те самые древние.

— Вы хотите сказать, что это вашими руками построены все эти гипер-порталы?

— Нет конечно. Да, мы те самые древние. Вернее их потомки. Так сказать, очень бледное их подобие. Тем более еще и генетически изменённое. Вряд ли пращуры могли бы гордиться нашими успехами. Скорее им бы стало стыдно. Так что эта информация скрывалась. Но теперь таиться смысла нет.

— А как так получилось то?

— Вы хотите знать молодой человек, как мы дошли до жизни такой?

Илья кивнул.

— Расскажу. Но это длинная история.

— А нам спешить некуда.

— Тоже верно.

Если не вдаваться в подробности, то со слов главы клана Цивис история выглядела примерно так. Жил да был очень талантливый и многочисленный народ Эллерх Энте. Они бурно развивались. Победили гравитацию, вышли в космос. Потом освоили межгалактические переходы. Изначально-то народов было много, но потом как-то преодолели расовые отличия и смешавшись, получили на выходе тот самый вид. Технический прогресс не стоял на месте. Открывались новые территории, появлялись новые ресурсы, которые только подстёгивали дальнейшее развитие. Уровень продолжительности жизни, стал стремиться к бесконечности, ну и рождаемость тоже росла. Неудивительно. В какой-то момент представители этой расы почувствовали себя богами. И начались эксперименты по созданию других рас. Открывались новые миры, где имелась жизнь, и на основе имеющихся живых образцов и своего собственного биологического материала, создавалась новая разумная жизнь.

Не всегда эти эксперименты были удачными, но и положительные результаты были. Появлялись новые народы, над которыми Эллерх Энте брали своеобразное шефство, обучая знаниям и технологиям. Эдакие добрые боги. В какой-то момент, в связи с практически вечной жизнью, пришлось ограничивать рождаемость. Но ведь плотские утехи не запретишь, да и инстинкты размножения, даже у такой могучей цивилизации, никуда не делись. Пришлось ограничивать на генном уровне. Это-то и сыграло в итоге очень плохую роль в дальнейшей судьбе.

По началу, ничего не предвещало трагедии. Количество населения было просто огромным. А жить можно было вечно. Медицина могла очень многое. Можно было буквально из одной клетки вырастить нового человека, но именно что нового. Клона по сути, но это уже ведь абсолютно другой человек, которого ещё нужно было всему научить. То есть жизнь имели вечную, но не бессмертные. А потом и эксперименты начали аукаться. Этим некоторым «экспериментам», молодым и как водится ранним, пришла в голову идея пощупать за тёплое вымя своих демиургов. И пощупали. И понравилось. Вымя оказалось очень мягким и податливым. К тому времени мирная сытая жизнь сделала из когда-то хороших бойцов аморфную массу. Масса эта, ну совсем разучилась воевать, поэтому несла поражение за поражением. Однако так долго продолжаться не могло. Пришлось вспоминать и учиться воевать заново.

Общество Эллерх Энте было патриархальным. Как и в современной империи, хоть и имелось равноправие, но первую скрипку играли всё же мужчины. Естественно, что именно они взяли на себя бремя войны. Короче, настучали по заднице непослушным ребятам. Однако, погибло в той войне очень много мужчин. Женское население стало превалировать. Но пока это еще было не очень заметно. Народу-то хватало, а свобода нравов позволяла часто менять партнёров, ведь жизнь-то вечная. Одно и то же приедается со временем. Так бы и жили дальше с ограниченной рождаемостью, если бы снова не загоношились давешние результаты экспериментов. Надо сказать, что обычно результатом экспериментов являлись гуманоиды, по образу так сказать и подобию, но иногда хотелось экзотики. Вот и получили на выходе расу рептилоидов. Те размножались с такой скоростью, что куда там кроликам. Получив по мягкому месту один раз, эти ящерообразные разумные, решили сделать вид что всё поняли, на самом деле затаив злобу.

Они мирно жили, во всём подчиняясь своим создателям, накапливая потенциал и обучаясь. Короче грянул второй раунд противостояния. И снова полилась кровь. На этот раз очень много крови и снова зелёные человечки не осилили ношу, убравшись восвояси. Но если в первый раз их туда загнали, то во второй это уже некому было делать. Просто силёнки кончились. Но и демиурги получили непоправимый урон. Людские потери были колоссальны. Особенно в мужской части. Вот тут-то Эллерх Энте крепко задумались о бренности бытия. Мужиков не хватало катастрофически и логично, что эстафету принял женский пол. Встал вопрос о восполнении людских резервов. Можно было вновь генетически поколдовать и начать размножаться старым, давно проверенным временем способом, но не тут-то было.

Носителей игрек хромосомы осталось раз, два и обчелся. Однако недаром экспериментаторы экспериментировали. Опыт кое-какой имелся. Но если раньше все больше на чужих пробовали, то теперь пришла пора за себя любимых браться. В итоге, смогли получить результат, когда женщина, по своему желанию, раз в цикл могла родить ребёнка. То есть как бы самоопылением. Яйцеклетка могла оплодотвориться самостоятельно, взяв лучшее от носителя. Но вот беда. Рождались исключительно девочки. Возможность старого доброго способа тоже сохранялась, но в силу понятных причин, делать это было практически некому. Мужики были нарасхват. На какое-то время удалось выправить демографический кризис, но зелёные снова стали поднимать голову. Чтобы не ждать, когда те опять оборзеют вконец, тётки решили покончить с ними раз и навсегда. Мужиков, естественно, с собой на войну не взяли. Их и так слишком мало осталось. Нужно было холить, беречь и лелеять.

Третий раунд был самым длинным и самым кровавым. Он продолжался более ста пятидесяти циклов, с переменным успехом, но храбрые воительницы таки наказали нерадивых рептилий, кусающих кормящую руку. Этой самой твёрдой, женской рукой, раса рептилоидов была выжжена полностью. Не щадили никого. Тут было не до сантиментов, оставь их хоть несколько особей и те размножатся снова, в отличие от бывших хозяев. Так что не жалели. Победить-то победили, но и своё поголовье сократили до минимума. До такого, что о владении всеми территориями, которые были когда-то подконтрольны, уже речи не шло.

Встал вопрос о восстановлении расы. Остро встал. Но что делать? Мужиков-то как было мало, так и осталось, а за время последней войны они вообще превратились в непонятно что. Их же берегли, холили, в итоги получили непонятное что-то, больше на женщин похожее. Общество уже давно стало чисто женским, за редким исключением. Но всё же это были мужики. Хоть плохонькие, но свои. Стали снова экспериментировать, чтобы вернуть процесс размножения в прежнее русло. Но что-то не получалось. Что-то шло не так. Заложенный алгоритм, когда желание женщины запускает процесс оплодотворения яйцеклетки, никак не желал купироваться. Он всё время проявлялся. Сначала, пока этого еще не поняли, решили оплодотворяться искусственным образом, за счёт имеющегося мужского генофонда, но когда вылезла особенность в желании, процесс зашёл в тупик. То есть доэкспериментировались до ручки.

Тут еще проявилась одна мутация, возжелав мужчину, но не получив его, женщина начинала медленно угасать. То есть, жить дальше уже не хотела. Илюха не понимал как такое возможно, но это, как сказала Леди, факт. Начались междоусобицы за владение мужским генофондом. И случилась катастрофа. То, что не смогли зелёные, сделали сами демиурги. Началась последняя война. Чем всё кончилось? Да полной деградацией общества, с откатом чуть ли не в средневековье. Единственное что спасло от полного вымирания, это знание о том, что без мужчин, будет совсем худо. Это стало своеобразной навязчивой идеей.

Женщины рожали себе подобных, а мужики почти вымерли как класс. Но последние генетические эксперименты, таки дали небольшой результат. Иногда рождались и мальчики, существует среди Эленте поверье, что этого тоже очень надо захотеть. Может и правда всё дело в этом, только радость была недолгой. Мальчики рождались в подавляющем большинстве стерильными. Впору было впадать в отчаяние. И тут вспомнились легенды, что когда-то предки создавали и других гуманоидов, себе подобных. Используя при этом свой генетический материал, а значит, должны быть совместимы.

Тогда-то и появилась идея. Тогда-то и началось новое восхождение теперь уже Эленте. Название видоизменилось и упростилось со временем. Знания были утеряны, язык очень сильно, до неузнаваемости изменился и упростился. Алфавит тоже придумывали заново. А снова двинуться на освоение космоса помогли остатки технологий, обнаруженные случайно на орбите последней обитаемой планеты, когда таки удалось победить гравитацию, как их далекие предки при помощи реактивной тяги химических ракет. С гипер-порталами тоже пришлось разбираться заново, так как знания о них были полностью утеряны.

— А куда делись те, кто имел возможность жить вечно?

— Ну не так чтобы вечно. Для этого нужна была медицина. ТА медицина, которой не стало. Так что они естественным образом закончили свой путь. А мы, уже помня о ошибках предков, ограничили срок жизни, чтобы дать стимул к размножению. Нельзя повторять ошибок. Воспроизводить себе подобных, это величайшее благо. Благо, дающее многое. А конечность жизненного периода, толчок к прогрессу.

— Ладно, тут понятно. Но если вы являетесь остатками такой могучей цивилизации, то как так вышло, что это Жаги, а не вы, разобрались с расширенным функционалом порталов.

— Знания были утеряны. Язык и письменность тоже. Так что мы оказались в одном положении с инженерами империи. Мы повторили их путь, ограничившись тем, чего достигли. Думали, что они работают в автоматическом режиме, с жёсткой фиксацией друг относительно друга. Всё, что я тебе рассказала, нам известно из легенд и преданий, а не прочитано в информационных накопителях древних. Кое-что из технологий нам удалось восстановить, но это уже чисто опытным путем, а не прочитав документацию.

— Хорошо. Но вот одного не могу понять. Там, на приёме. Вы говорили, что империя обязалась не проводить насильственную ассимиляцию. К чему был этот фарс? Ведь вас невозможно ассимилировать. Кто бы ни был партнером Эленте, итогом все равно будет Эленте. Так ведь?

— Нет, не так. Вот вы молодой человек, можете похвастаться чистотой крови?

Илья задумался. Он всегда считал себя русским. Но так ли это на самом деле? Ведь если разобраться, народы населяющие Россию, перемешаны глобально уже. Связаны кровно и очень прочно. Вот например его бабушка, была украинкой, дед был русским, так кто его отец? А мама так и вовсе не знала, кто она доподлинно и кем были её родители, бабушки и дедушки. Но она тоже считала себя русской. То есть получается, что человек является тем, кем хочет быть. Не так уж и важно, кто были твои предки. Но если ты живёшь среди русских, думаешь как они, любишь свою землю, готов защищать её и считаешь себя русским, значит, ты и есть, самый настоящий русский.

— Мне кажется, я понимаю вас леди. Вы говорите не о кровной ассимиляции, а психологической.

— Браво молодой человек. Вы очень проницательны. Наши потомки будут считать себя гражданами империи. Главное, это преодолеть психологический барьер между нашими народами. Когда люди империи перестанут видеть в нас врагов, а мы перестанем считать их низшими существами, тогда-то и произойдёт полное слияние. И назревающая война, как это не прискорбно и цинично звучит, послужит хорошим поводом. Наша раса не сможет впоследствии заменить собой всех жителей империи. Остаются ведь и местные женщины. Они так же продолжат рожать своих детей. Так что не переживай. Просто мы наконец нашли свою гавань и своё место. Наш клан не участвовал в войне первого контакта. Именно поэтому в совете наш голос был плохо слышен. Мы были верны древней идее, найти совместимую с нами расу и воссоединиться с ней. Мягко воссоединиться. Без навязывания своей воли и установления диктата как высшие. Однако большинство совершило ошибку предков, приняв результаты их удачных экспериментов за свое наследие.

— Однако, высокомерие присуще и вашему клану.

Леди грустно вздохнула.

— Что есть, то есть. Трудно с этим бороться. Потому и говорю, что война очень кстати. Понимаю, что мои слова звучат цинично и жестоко, но и ты меня пойми. Нужно чтобы общая беда примирила наши народы, только тогда, когда это произойдёт, наступит действительно золотые времена для всех. А самое главное, для меня, как главы клана, и моего народа, сохранение нашего вида. Если это произойдёт, тогда можно считать, что свою миссию я выполнила.

— У нас на Земле тоже сохранились предания и легенды, о богах прилетающих с неба.

— Вот видите, выходит и ваш вид, возможно, дело рук наших предков. Только не были они богами, а просто заигравшиеся люди. За это мы и понесли заслуженное наказание. Но разве мы не достойны хоть чуточку жалости, чтобы дать нам хотя бы просто жить?

— Наверно вы правы, леди. Но произойдёт это не быстро. Понадобиться смена не одного поколения, чтобы старые обиды перестали иметь значение.

— Тут не поспоришь. Но это всё равно произойдёт, так или иначе.

Глава 13

Неприятности, начались уже на подходе к домашней системе клана Цивис. В первой же подконтрольной Эленте системе. Илья принимал утренние отчёты служб, когда вызов с центрального отвлёк его от этой рутины.

— Что там у вас, офицер? — Ответил он на вызов.

— Активировался выходной портал, капитан. Множественные отметки целей.

— Принадлежность?

— Это горнодобывающий флот Эленте и грузовые корабли. Шпарят на всех парах. Похоже, от кого-то спасаются.

— Принял офицер. Сейчас буду. И пригласите в центральный Леди Ре Лери.

— Да капитан. Выполняю.

Через десять минут землянин уже входил в помещение центрального поста управления.

— Капитан в центральном! — Гаркнул старший вахтенный офицер.

Все кто не лежал в ложементах, вытянулись.

— Вольно. Продолжайте несение вахты. — Махнул парень рукой.

— Вольно! — Дублировал команду офицер.

Илья подошел к тактическому столу в центре помещения, над которым мягко светилась голограмма системы. В этот момент в помещение вошла и глава клана Цивис.

— Проходите сюда, леди. Доброе утро. Хотя, скорее всего не такое уж и доброе.

— Что случилось, капитан?

— А вот сейчас и узнаем. Я сам только пришёл. Докладывайте, офицер.

Тот, набрав в грудь воздуха, начал прояснять ситуацию.

— Двадцать минут назад впервые активировался портал. В систему начали проходить множество кораблей. Идентифицируются как добывающий флот Эленте. Принадлежность, клан Цивис. Они и сейчас продолжают прибывать. Первые прибывшие уже начали разгон на выход, в сторону империи. Похоже на массовый исход. Бардак конечно, но кто-то, судя по всему, старается его упорядочить. Старший офицер доклад закончил.

— Мне нужна связь.

— Есть связь. Они уже давно долбятся.

— Включайте, послушаем, что они нам расскажут.

— «Иденс» вызывает военный флот. Повторяю, «Иденс» вызывает военный флот.

На голограмме появилось лицо смертельно уставшей женщины.

— Слышу вас «Иденс». С вами говорит капитан рейдера. На борту находится глава клана Цивис. Она тоже вас слышит. Куда так спешите девочки?

Леди Ре Лери шагнула ближе к землянину, встав с ним рядом. В этот момент на голографическом дисплее «Иденса» изображение должно было разделиться на два, показывая и главу клана. Видимо так и произошло, потому что вызывающая склонила голову.

— Моя Госпожа!

— Представьтесь. — Произнесла леди.

— Капитан рудодобывающей платформы «Иденс». Маста Ви Нелли, моя госпожа! Пытаюсь руководить этим бардаком.

— Плохо пытаетесь!

— Виновата, моя Госпожа. Но люди напуганы. Еле удаётся их удерживать от панического бегства.

— Докладывайте, что происходит, капитан.

Женщина капитан начала быстро говорить, но Илья ничего не понимал. Капитан «Иденса» говорила на языке Эленте, которого парень не знал.

— Отставить! — Произнесла леди. — Изъясняйтесь на общем.

— Но моя госпожа…, - перешла та на общий диалект.

— Выполняйте приказ.

— Слушаюсь. Две недели назад, все пограничные системы со стороны серой зоны, подверглись нападению неизвестных кораблей. Шахтёры пробовали сопротивляться, но скорость разгона и манёвренность противника, не оставила шанса. К тому же, мощность их силовых щитов, превосходит наши аналоги. Ценой многих потерь, люди начали эвакуацию в центральную систему клана. Погибло много, но мы смогли вывезти большинство гражданских со станций. Однако враг не остановился на этом. Он начал наращивать группировку. И потом ударил с трёх сторон сразу. Наши военные вступили в бой, давая возможность эвакуироваться гражданским. Но дела плохи. Многих не удалось вывезти. Нас почти блокировали. Если бы не командующий флотом, который бросил дредноут, на защиту последнего портала, уйти бы не удалось никому. Врагов слишком много и их мощь ужасает. Более того, за нами идёт погоня. Один из вражеских линкоров и около двух десятков мелких эсминцев. Похоже, что и нам не спастись. Моя Госпожа. Бегите!!! Мы постараемся их задержать. Мы умрём за вас!

— Отставить умирать! — Включился в разговор Илья. — Леди, вы позволите?

Лицо леди Матта Ре Лери Пенферро, окаменело. Казалось, она постарела сразу на несколько десятков циклов. Отчаяние и горе, явственно читались во взгляде.

— Да…, да капитан. Если у вас есть идеи, то…

— Соберитесь Леди. — Шепнул ей на ухо парень. — На вас смотрят ваши люди. Думаю, мы справимся с погоней. Я уже встречался с этими ребятками. Горят за милую душу.

— Ты считаешь…

— Я не привык долго считать, я больше действовать предпочитаю.

— Хорошо. Слушайте этого человека и выполняйте его приказы как мои. Ему уже приходилось сталкиваться с этим врагом и побеждать.

— Слушаюсь Моя Госпожа. — Склонила капитан «Иденса» голову. — Командуй парень. — Это уже было адресовано Илюхе.

— Сколько у нас времени до появления погони?

— По моим расчётам, не более часа. Колонна эвакуации растянулась. Стартовали в разное время, по мере загрузки. Думаю с последними беженцами, стоит ждать и неприятеля. Скорее всего, многих успеют догнать еще на той стороне.

— Понял тебя. Повиси на связи минутку. Я тут своим людям указания раздам. — Ответил ей Илья, одновременно с этим переключаясь на внутренний канал. — Внимание по кораблю! Говорит капитан! Боевая тревога. Экипажу включиться в средства защиты и стоять по местам, согласно боевого расписания. Москитному флоту, пятиминутная готовность. О готовности доложить. Старпом!

— Брат!

— Обеспечь пассажиров скафандрами и определи им места на время боя.

— Сделаю.

— Капитан! — Подала голос Леди. — Я бы хотела наблюдать за вашими действиями отсюда.

— Мммммм, хххорошо. — Немного помявшись, согласился Илья. — Хоть я подобного и не люблю, но ладно. Пусть будет на этот раз, как хотите вы. Однако сразу предупреждаю, с момента начала боевых действий, вы более не имеете права голоса Леди.

— Я понимаю.

— Отлично. Саид, обеспечь Леди место.

— Да брат. Леди, следуйте за мной. Надо подобрать вам скафандр.

Когда глава клана покинула помещение центрального, Илюха наконец обратил внимание, на ожидавшую его вызова капитана «Иденса».

— Маста Ви Нелли, вы еще тут?

— Тут парень. Можно просто Нелли.

— Это радует. Так вот Нелли. Сейчас мои связисты передадут вам коды для связи. Ваша задача сделать так, чтобы любой из ваших кораблей, желающий дать по яйцам супостату, меня слышал. Это возможно на ваших лоханках?

— Возможно! И они не лоханки.

— Посмотри Нелли, посмотрим. — Наконец-то землянин оказался в своей стихии. Ох, как же ему надоела вся эта бюрократическая хрень, которую по ошибке называют деятельностью капитана корабля. Наконец-то драка. Адреналин в кровь. Нервы звенят. Всё лишнее из головы вон. Более нет ничего важного. Есть только он, Илья, и противник. Корабль и экипаж, это его инструменты. Лучшие инструменты в целом мире. Приказы сыпались из него, как из рога изобилия. — Все грузовые корабли, пусть продолжают разгон на выход, в сторону империи. По мере появления новых пребывающих кораблей, транслируй им мои приказы.

— Принято.

— Что там со связью. Коды получили?

— Да. Дай нам пять минут.

— Добро Нелли. Пять минут у вас есть.

В этот момент, начали поступать доклады о готовности корабля и его служб. Приняв их, землянин снова начал командовать. Картинка боя уже полностью сложилась у него в голове. Плохо только, что вооружение Эленте традиционно пушечное, рассчитанное на снайперскую стрельбу с безопасной дистанции. Но в данном конкретном случае это даже хорошо.

— Внимание москитного флота! Начинайте старт. Три звена, на поддержку призрака. Задача, борьба с мелочью.

— Есть! — Чуть хриплый от волнения голос Ори.

— Принято! — Бер спокойна как танк.

— Эскорт! — Позвал Илюха корабли сопровождения главы клана.

— На связи.

— Мои полномочия вам ясны?

— Так точно.

— В общую связь включились?

— Да капитан.

— Прекрасно. Фрегаты! Разбейтесь там у себя по парам. Каждая пара, идёт в поддержку одного из моих звеньев. Ваша задача, прикрывать ребят. Много вы не настреляете, но спину прикроете. Вопросы?

Тишина в ответ.

— Тогда свяжитесь с «Призраком», там вас определят, кого и куда. Далее, линейники, занимайте орбиту портала, на дистанции вашей снайперской стрельбы. Вот эту орбиту. — Илья на схеме отметил, в какой плоскости нужно орбитить портал. — На месте не стоять. Движение, жизнь. Постоянно быть на ходу. Эсминцы, та же задача, но приоритет на защиту линейников от мелочи. Выполнять!

В рядах эскорта, наметилось шевеление.

— Так, теперь с вами девочки. «Иденс», меня все слышат?

— Да парень. Командуй.

— Да собственно уже все сказано. Повторяйте действия линейных кораблей. Выделить вам защиту не смогу, но если что, мои ребята за вами присмотрят. Задача ясна?

— Так точно. Начинаем занимать орбиту.

— Действуйте. Ну и всех вновь прибывающих, подтягивайте. Нам каждый ствол важен. Транспорты, с глаз долой.

— Есть.

Карусель закрутилась. Броуновское движение беглецов, перестало быть хаотичным. Транспорты по мере своих возможностей, освобождали место боя, а все кто имел вооружение, готовились к нему, включаясь в общую карусель орбиты, причем орбита, была перпендикулярна плоскости эклиптики системы. Такую орбиту Илья выбрал потому, что в этом случае, сам портал не будет мешать стрельбе.

Народ среди шахтёров бывалый, они сразу сообразили, что замыкать круг нет смысла. Хоть и большие расстояния, но при промахе, возможность дружественного огня имеет место быть, по этому, вставали по двое, трое в ряд на орбиту, разворачивая свои корпуса боевой частью в центр получающегося круга. Сам же землянин подвёл рейдер на расстояние оптимальной стрельбы главным калибром, но вставать на орбиту не стал. В его задачу входило вывести гравитационную пушку с первого залпа. Если таковая будет. А это возможно только в том случае, если он окажется прямо перед порталом и неподвижным. С новыми щитами, которые Медв усилил еще и трофейными, (их он так и не отдал яйцеголовым, как водится добросовестно захомячив), Илья не боялся гончих. Огня же орудий вражеской дубины он опасался конечно, но уже не так как раньше, а вот гравитационная пушка могла одним выстрелом накрыть всех, кто сейчас готовился к бою. Да и рейдер вряд ли выдержит. Её надо вышибать сразу, пока рулевой дубины, если это будет именно она, не успел проморгаться и поднять щиты после выхода из гипера.

— «Призрак»!

— На связи.

— Ты оперативная поддержка. На тебе затыкание дыр. Ни одна тварь, не должна выскочить.

— Ясно.

— Ну и приглядывай там за гражданскими. Если что, подсоби.

— Принято.

В этот момент, в центральный вновь вернулась Леди.

— Я готова, капитан. Но почему вы сами еще не включились в СПБ?

— Некогда пока было. Вы вот что, Леди. Забирайтесь пока на мой трон. Это вон там. Когда нибудь управляли космическим кораблём?

— Обижаете, молодой человек. Я пилот высшей категории.

— Отлично. Забирайтесь туда и включайтесь в интерфейс. ИскИн обеспечит вам круговую картинку, без доступа к управлению.

— А как же вы?

— А мне и отсюда нормально видно. Всё Леди, вы мне мешаете. Главный!!

— На связи, капитан. — Медв тоже спокоен.

— Будем много стрелять главным калибром и получать в ответ. Что хочешь делай, но энергией меня обеспечь.

— Понял. Все энергоресурсы в работе. Сколько надо будет, столько и дам. Резвись парень!

— Спасибо Медв. Рилка!! Как у тебя дела?

— Мои ребятки уже в ложементах. Сучат ножками в нетерпении, Лео. Только дай команду, порвём всех в лоскуты!

— Рад слышать. Милла?

— То же самое капитан. РЭБ уже прогрели. Зажмурим кого хочешь, только пальцем ткни.

— Принял. — И уже мысленно к Ди. — «Ну что сестрёнка, намылим холку ребятишкам? Маркируй цели. Так как это сможешь сделать ты, я не поспею».

— «Цени бртец».

— «Ценю. Я думаю, ты делаешь».

— «Поняла».

— Внимание флот!!! Никакой стрельбы без команды. Никакой стрельбы по своему усмотрению. Работаем чётко по маркерам. Не дай вам бездна, увижу самодеятельность, после боя виновный получит по жопе! По наглой, круглой жопе! Это понятно?

Послышались смешки в эфире.

— Раз понятно, тогда ждём. Внимательно следим за тактическим монитором. Огонь по маркерам.

Женщина, капитан «Иденса», немного ошиблась. Противник появился чуточку раньше. Первый корабль супостата, которым оказался уже знакомый Илюхе тип «Гончей», вывалился из портала, когда последний транспорт ещё не успел убраться из зоны обстрела. Похоже, что у него, были какие-то проблемы с двигателями. Факел то вспыхивал, то снова гас. Скорее всего, это было повреждение, полученное еще на той стороне.

— «Иденс», скажи этому ушлёпку, чтобы убирался оттуда!

— У него проблемы. Повреждена камера синтеза плазмы.

— Да насрать мне! Пусть хоть вёслами гребет, но что бы убирался. Маневровыми пусть работает. Внимание, маркер на цели. Залп!

Илья ещё не закончил команду, когда «Гончая» лопнула как мыльный пузырь. Какие бы не были выдающиеся щиты у жагов, но такой шквал смерти, и они пережить не смогли. Корабль просто распылило на атомы. Дальше, закрутилось. Ди, по мере появления противника, маркировала, а осатаневшие от пережитого совсем недавно страха, а теперь ещё и воодушевлённые удачной стрельбой шахтёры, лупили из всех своих стволов. А было тех стволов, ооочень немаленькое количество. Линейные крейсера тоже не отставали. Каждый их залп не проходил мимо цели. Немногие стартовавшие с «Гончих» десантно-штурмовые боты, тут же уничтожались Призраком и его поддержкой. Там шла своя война. Илюха конечно следил, но не вмешивался. Рулила Ори, помечая свои цели, а поддержка отрабатывала. Крейсер сейчас был, как и сам рейдер, в роли командного центра москитного флота.

— Пилот.

— Я.

— Когда появится главная страхолюдина, я хочу чтобы ты рассчитала микро-прыжок, ей за спину.

— Принято,сделаю.

— Внимание. Носовые и кормовые орудия к бою приготовить. Ракетные установки, в штурмовой вариант.

— Есть. Фальшпанели открыты. Ракетные установки готовы к залпу.

На схеме мигнул портал и сразу же появилась отметка цели. Это была старая знакомая. «Дубина». Корабль вышел точно под выстрел Рейдера.

— НОСОВЫЕ ЗАЛП!!! Повторять по готовности.

Уууууууууууу, Бууууууууууу, Буууууууууууу, Бууууууууууу, Буууууууууууу.

Куски обшивки корабля противника брызнули в разные стороны. Сослепу командир «Дубины» не сразу сообразил, что происходит. Но надо отдать ему должное, решение он принял верное. Попытался активировать щиты. Вот только главный калибр рейдера не давал им возможности набрать ёмкость, гася эти попытки сразу.

Бууууууу, Бууууууу, Бууууууу, Буууууууу. Гвоздили лазеры по мере накопления энергии конденсаторами, которые в свою очередь черпали из накопителя. Вернее сразу из шести накопителей класса линкора.

— Флот. Кого ждём? Цель помечена!!!! ОГООНЬ Вашу мать!!!

На корпусе вражеского корабля, расцвели первые огненные цветы. Это опомнившиеся копатели, взялись садить, кто во что горазд. Цель большая, не промахнёшься.

— Капитан, цель выпускает москитный флот. — Доложил тактик.

— Вижу. Рилла, Милла! Ваш выход девочки. Сожрите нечисть!

— Работаем!! — Двуголосье. Близнецы в своём репертуаре.

Стало видно, что упорядоченное движение москитного флота «Дубины» превратилось в хаотическое. Это Миллка со своими подопечными зажмурила пилотов противника, а меж тем, к ним уже приближалась куча мошкары под управлением Риллы и её ребят. Эти дроны были новой, штурмовой конфигурации, да еще начинённые капсулами антиматерии, на случай если понадобится поработать брандером. Тоже новая разработка яйцеголовых, идею слизали после Илюхиных художеств.

— Противник начал разгон в нашу сторону.

— Принял, тактик. Пилот, три вперёд. Пободаемся. На оптимальной дистанции ракетная атака.

— Есть. Начинаем разгон.

— Корабль к прыжку приготовить.

— Есть. Произвожу накачку энергии, время готовности полторы минуты.

— Принял.

Вражеский капитан поступил так, как поступил бы и сам Илья. Не имея возможности сразу поднять щиты, (а потом уже и поднимать нечего стало, шахтеры вынесли все эффекторы к чертям собачьим), он принял решение идти на таран. Сбежать он не успел бы. Развернись кормой, рейдер бы моментально снёс главную маршевую установку. Применив микро прокол можно было временно вывернуться из под обстрела, но далеко не уйдёшь. Ракетами дальнего радиуса действия достанут. Да и главный виновник разгрома, рейдер, останется неуязвимым. С таким кораблём капитан жагов столкнулся впервые и теперь был растерян. Его просто уничтожали. Медленно, но неотвратимо. Поэтому, он принял единственно верное решение, идти на таран. Рейдер громоздкий, вывернуться не успеет, да и такого разгона, какой имеет его корабль, в ненавистной империи еще никто не повторил. Даже если начнёт подворачивать, то вряд ли сможет увернуться. Жаль только потеряли сразу гравитационную пушку. Этот ублюдок вынес её первым же попаданием. Однако, к удивлению капитана «Дубины», противник не только не стал отворачивать, а в свою очередь сам начал разгон, курсом на сближение. Ну что же. Так тому и быть. Посмотрим кто крепче.

Два огромных корабля неслись друг к другу, пожирая сотни километров пространства в секунду. Казалось, что столкновение неизбежно. Как вдруг, один из кораблей, исчез. Всколыхнув метрику пространства. Исчез, чтобы уже через мгновение, оказаться у «Дубины» за кормой.

— Кормовые орудия, ЗАЛП!!!!

Бууууу, Буууууу, Буууууу, Буууууу. Заговорили вышеупомянутые орудия. Вгоняя в незащищённую филейную часть пучки узконаправленного гамма излучения.

— Повторять по готовности.

Но долго повторять не пришлось. Тяжкий взрыв оторвал корму противника, почти до середины корпуса, закрутив оставшийся огрызок в замысловатом пируэте.

— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Раздался победный рёв в эфире.

— Получи, Гадина. Что, сожрал скотина? Гори ублюдок! Вали в БЕЗДНУ, ТВАРЬ!!!!

Так или примерно так, выражали свой восторг множество капитанов, находящихся на связи. Для Ильи непривычно было лишь то, что голоса эти были сплошь женскими.

Глава 14

Ликование в эфире не утихало, но в ЦКП рейдера царила тишина. Экипаж ждал дальнейших указаний. Однако Илья отрешенно стоял, заложив руки за спину, слегка покачиваясь с пятки на носок. Он раз за разом прокручивал в голове скоротечный бой, анализируя ошибки врага и свои собственные. До сих пор все столкновения происходили в неблагоприятных условиях для противника. То есть землянин всегда ловил его со спущенными штанами. Получалось, что вся тактика боя Жагов изначально сводилась к тому же. Ребята рассчитывали на внезапность, на превосходящую защищённость от традиционного оружия, и ещё на свою манёвренность. Они просто готовились воевать с давно знакомым противником и готовили технику именно под эти цели.

Их гравитационная пушка, это конечно прорыв в технологиях, с точки зрения содружества но, по сути, она, пушка эта, особенно много не решает, когда о ней известно заранее, а с остальными технологиями империя уже тоже начала сокращать разрыв в отставании. После Илюхиных выступлений Жаги утратили и это преимущество. Но…, вот всегда всплывает это самое НО. В самый неподходящий момент. Разница в том, что последователи Жагера хотят и готовы воевать, они всё это время следили за содружеством, изучали его тактики войны, воровали технологии и разрабатывали свои, тогда как содружество не готово, да и желания не имеет. Это первое. Вторым, однако для империи положительным фактором, является то, что Жаги пока просто не умеют воевать по-новому. Они готовы к тактике, о которой знают, к той тактике, что привычна для всех армий содружества, но не ожидали, что кто-то будет их пинать тем же способом. Но опять же, в отличиe от тех армий, много времени для того, чтобы им сменить манеру ведения боя не потребуется. Вряд ли они будут продолжать действовать столь прямолинейно и впредь. Будут учиться по ходу дела. И вот тут рисуется третье. Они будут учиться наступая. Отхватывая богатые ресурсами системы, облегчая себе экспансию. Богатые не только ресурсами в виде полезных ископаемых и захваченных инфраструктур, но и человеческими. А уж из этих ресурсов они будут клепать пушечное мясо, в любых количествах. Мясо, не ведающее страха и сомнений. Выводы Илья делал для себя нерадостные. Если не случится какого-нибудь чуда, империи может и кирдык с песцом на пару приключиться. Случиться-приключиться, прям стихи, мать их за ногу.

— Парень, флот ждёт приказа. — Голос женщины, капитана «Иденса», оторвал землянина от раздумий.

— Что, уже наорались? — Хмыкнул он.

Вообще-то, командовать всей этой богадельней можно и через нейросеть. Нужды отдавать команды голосом не было. Все могло происходить посредством мыслесвязи, с интерфейсом сетки. Но Илья так и не смог принять этого. Местные-то к подобному готовы, они растут с этим, хотят этого, ждут, пока по достижению совершеннолетия, наконец, обретут такую возможность, а он никак не мог заставить себя отказаться от голосового общения во время боя. Это началось ещё на базе резерва, а потом и его люди к этому привыкли. Сначала видимо списав на чудачество и дикость, а затем и сами начали привыкать. Ох, как же материлась Бер во время боевых вылетов, но самое главное, что люди её понимали с полуслова. В тех руладах девушка смешивала нецензурный жаргон содружества с земными идиоматическими изысками, которых в достатке нахваталась от своего капитана.

Да чего уж говорить, если даже прожженный вояка Гасто Рув и тот теперь смачно оглашал эфир во время боевых и тренировочных вылазок. Выражение «Беременный Сныкс» было самым приличным в его командах. Но людям, как ни странно, это нравилось. Для себя этот феномен Илюха объяснял тем, что люди, сами не осознавая того, просто скучают по живому общению и интуитивно к нему тянутся. Ведь до совершеннолетия они, как и земные дети, живут естественной жизнью, а сознательно переключившись на виртуальный вариант и привыкнув к нему, подспудно продолжают тянуться к живому. Ведь никакая виртуальная команда не заменит крепкого словца во время боя и солёной армейской шутки, которая поддержит в трудную минуту и даст силы сделать шаг в тот момент, когда казалось бы всё кончено.

— Прошу прощения за этот гвалт, но и ты нас пойми. Ты дал людям возможность, впервые после нападения ощутить вкус победы. Ведь до этого момента мы только отступали, теряли корабли. Враг казался непробиваемым. Страх, отчаяние, горечь. Вот что мы испытывали все последнее время. А теперь…

— А теперь, — вмешалась в разговор Леди Ре Лери, — этот человек дал нам надежду. Он показал, что враг смертен, «горит за милую душу». Так этот человек сам выразился. — И уже обращаясь непосредственно к Илье. — Не вини моих людей за это бурное выражение восторга, они просто устали. Но Маста Ви Нелли права. Командуй парень. Люди ждут приказов.

— Да собственно всё. — Землянин по привычке пожал плечами. — Бой окончен. Думаю что в ближайшее время гостей больше не будет. В захваченной системе Жагам дел хватает, а те, кто отправился в погоню, тоже должны были здесь задержаться. Но на всякий случай, построение на орбите портала не расформировывать. Боевая готовность постоянная. Мало ли, вдруг кто шальной пожалует в гости. Однако я разочарую вас, дамы. То, что сейчас произошло, всего лишь случайность, основанная на самоуверенной безнаказанности самого противника. Не стоит рассчитывать на его глупость. Это чревато. Он далеко не таков. Уверяю вас, много времени не пройдёт, как он перестанет покупаться на такой дешевый обман. Стоило провалиться сюда не одному линкору, а хотя бы двум и от нас бы мокрого места не осталась. Размазали бы тонким слоем. Так что не стоит ликовать раньше времени. Да уберите вы наконец этого болезного от портала!!!!! Долго он там ещё исполнять будет? Главный!

— На связи.

— Значит так Медв. Отправь ремонтный буксир, пусть оттащит бедолагу в сторону. Потом разберись с обломком. Нужно глянуть, вдруг гравипушка уцелела хотя бы частично.

— Сделаю.

— Гасто.

— Тут, командир.

— Своих архаровцев отправь в помощь. Думаю там выживших ещё достаточно. Если получится, парочку живых экземпляров для коллекции сообрази. Особенно обрати внимание на «чистый» комсостав. Но если будут сильно огрызаться, не суйся. Достаточно обеспечить безопасность техслужбы. Как понял?

— Обеспечить безопасный фронт работ технарям, по возможности добыть пленных.

— Выполняйте. — Илья переключился на общий канал флота. — Грузовые транспорты продолжают движение на выход. Нелли, отрядите из своих рядов десяток кораблей для охраны. Остальные продолжают орбитить портал.

— Но как же так? А если ещё кто-то пройдет на эту сторону? Сам же говорил, что каждый ствол на счету. Да и девочки хотят драки. Сложно будет отправить их в конвой.

— Мне плевать чего там хотят твои девочки. На этот раз, я не буду заострять внимание на обсуждении моего приказа, Нелли. Но объясняю вам первый и последний раз. Мои приказы выполняются без обсуждений. Не согласные пусть валят отсюда и не мешаются под ногами. Это понятно?

Тишина в эфире. Элентийские капитаны, переваривали услышанное.

— Ваше молчание я воспринимаю как согласие, а раз так, то выполняйте приказ. На всё про всё, час времени. Через час, я должен видеть сформированный конвой. Время пошло. Конец связи.

В это время, ремонтный буксир добрался до аварийного транспорта и уже готовился к стыковке.

— Леди, — обратился Илья к Матта Ре Лери, — вы пока тоже можете идти отдыхать. Тут больше ничего интересного не будет. Просто рутина.

— Хорошо. Но ты всё же помягче с моими людьми. У нас несколько иначе построена вертикаль власти. Они не привычны к такому обращению. Тем более это шахтёры, народ свободолюбивый.

— Я вас услышал, Леди, но вынужден огорчить. Кланяться и шаркать ножкой не приучен. Не забывайте, что вами подписан договор о вхождении клана в состав империи. Так что, самое время начинать привыкать к вертикали власти, принятой на территории теперь уже и вашего государства. По закону военного времени я, как представитель империи, имею право вообще мобилизовать и поставить под «ружьё» любого гражданина. Это теперь касается и ваших людей. Надеюсь, о том, что война началась, вам объяснять не надо? Если кто-то из них будет мешать мне, то я вправе буду любыми способами вразумить его, вплоть до уничтожения. Надеюсь, до этого не дойдёт и люди поймут, как важно в такие моменты действовать единым целым. Вы можете из своей каюты связаться с флотом и донести до него мои слова. В этом и будет заключаться ваша помощь. А пока, пусть это прозвучит обидным для ваших ушей, я не впечатлён. Всё увиденное мной больше напоминает бардак, с зачатками организации. Капитан «Иденса» единственная, кто достоин уважения. Остальные, стадо перепуганных дамочек.

Леди долго изучающее смотрела на капитана «Находки», как бы ища в его словах фальшь или хотя бы иной подтекст. Однако твёрдый и холодный взгляд парня показывал, он говорит что думает и точно выполнит всё, о чем предупредил. Женщина глубоко вздохнула, справляясь с оскорблённой гордостью.

— Я тебя поняла, капитан. Но ещё нужно обсудить дальнейшие действия.

— Хорошо. Но несколько позже, Леди. Сейчас у меня много работы. Вы делегировали мне полномочия, вот и не мешайте делать эту работу. Мне нужно из этой толпы сделать подобие боевого подразделения и скоординировать организованное отступление гражданских.

Глава клана помолчала ещё несколько секунд, борясь с чувством собственного достоинства, которое взывало поставить этого своенравного разумного на место, но не найдя подходящих слов и понимая, что любые заявления из её уст в настоящий момент прозвучат, как слова обиженной девочки, молча развернулась и покинула помещение центрального поста.

Илья вздохнул полной грудью. Нет, умна баба. Умнаааа. Ничего не скажешь. Может держать удар. Но просто так не отстанет. Он ведь просто тянул время. Работы действительно хватало, но её с тем же успехом могли выполнить и подчинённые. Землянин прекрасно понимал, о чём намеревается говорить глава клана «Цивис», когда заявила, что хочет обсудить дальнейшие действия. Она планирует сунуться дальше. Вот только парень так же понимал ещё и то, что это чистейшей воды самоубийство. Самоубийство, если сунуться туда тем составом, что имеется в наличии в данный момент. Если бы у парня под рукой был подготовленный и модернизированный флот империи, Илюха бы ещё возможно попробовал рискнуть, чтобы потягаться на равных. Условно конечно, но всё же. Да хотя бы из чисто спортивного интереса. Ведь до этого времени все столкновения происходили с одиночными кораблями Жагов. Надо же хоть примерно представлять, как враг действует в составе флота. А вот так…, нет, так соваться, значит отправить людей на убой.

— Медв! Ну что там с этим транспортом?

— Через полчаса поставим на ход. Прикинь парень, у этих «жопоруких», не то что ремонтного комплекса, даже плохонького ремонтного дроида в запасе нету, не говоря уже о ЗИПах. Только представь, они камеру синтеза плазмы пытались керамо-герметиком залепить. Смех, да и только.

— А чего ты ждал? Это ж гражданские. Они привыкли техобслуживание по приходу в док получать. Случись что, перешли на резервную систему и дошлепали как есть. Кстати, как так вышло, что они не смогли перейти на резерв?

— Это понятно, но не до такой же степени. Резервную камеру им снесли первым же попаданием. Хорошо хоть автоматика с системой пожаротушения имелись и отработали штатно. А то при такой организации, не удивился бы, если б таковых не оказалось на борту.

— Понятно. Как закончат там, отправляй людей к обломку и поторопи их.

— Сделаю. Но может мне самому…

— Нет уж Медв. Тебе что, в тот раз мало показалось? Смотри, жаги народ серьёзный, могут ради разнообразия не только задницей ограничиться. А ты мне ещё живой нужен. Без тебя справятся. Твоя задача руководить. Понял?!

— Да понял, понял. — Ворчливо пробухтел главный инженер в ответ и отключился.

Дальше действительно была рутина, которую самому необязательно было делать. Но, как уже говорилось, парень сознательно оттягивал время до предстоящего разговора, продолжая руководить всем лично. Надо отдать должное Нелли, она справилась с эмоциями оскорблённой женщины и деятельно включилась в работу. Как выяснил позже Илья, капитан рудодобывающей платформы «Иденс» была в прошлом капитаном линейного крейсера сил обороны клана.

Глава 15

Двое суток парень скрывался от Леди Ре Лери, ссылаясь на жуткую занятость, но вечно так продолжаться не могло. Она таки поймала его в момент, когда он решил нормально поесть у себя в каюте. Если в центральном она не могла на него повлиять, так как это его основное рабочее место, а охрана имела полное право даже пассажира её статуса туда не пускать, то в собственной каюте Илюха не мог игнорировать такого посетителя. Это бы уже выглядело прямым оскорблением.

— «Блииин!!!!» — Подумал землянин. — «Ну чего тебе не спиться, а? Ведь специально выбрал позднее время!»

— Долго вы еще будете от меня прятаться молодой человек? — Задала вопрос леди, поудобней устраиваясь в кресле напротив.

— С чего вы решили, что я от вас скрываюсь? — Илья изобразил на лице удивление. Видимо это получилось недостаточно искренне.

— Вы абсолютно не умеете врать, капитан. Ваши эмоции на лице прямым текстом написаны. Да и не вам тягаться в этом с Эленте.

Землянин нахмурился, стирая с физиономии наигранное удивление.

— Что вы хотите от меня услышать, Леди?

— Почему мы не продолжаем движение по маршруту? Мне нужен прямой и честный ответ. Из сообщений моих людей, все дела в этой системе улажены. Конвой сформирован и отправлен в империю. Ваша техническая служба уже закончила разбирать обломок, классифицированный вами как «Дубина». Что заставляет вас медлить и нарушать прямой приказ императора?

— Вообще-то их два.

— Чего два? — Не поняла ответа собеседница.

— Приказа два, Леди. Один, вы верно подметили, обязывает меня доставить вас до места назначения. Но второй позволяет мне не делать этого.

— И что же это за приказ?

— В принципе, я могу и не озвучивать его, но ладно. Мне приказано при любых обстоятельствах сохранить жизнь главе клана «Цивис». Хотя я и не очень понимаю такой категоричности. Империи, а в её лице самому императору, было бы выгодней избавится от вас. Ведь именно вы являетесь точкой сопряжения власти над вашими подданными. Лишившись вас, они будут вынуждены подчиняться подписанному вами договору, но уже не через вас, а напрямую. Хотя даже в этом случае, Эленте, не что иное, как бомба замедленного действия, заложенная под империю. Те двести циклов моратория, о котором говорится в договоре, лишь отсрочка, тот самый замедлитель. Время для восстановления своего поголовья, извините за грубость. А потом у вас будут развязаны руки, ну или другие, более возбуждающие мужское воображение части тела. Учитывая вашу так сказать видовую стерильность, я имею ввиду воспроизведение чистых эленте, даже при помощи других видов, двести циклов не срок. Через какое-то время вы вновь возьмётесь за старое.

— О Бездна!!!! Да чего ж ты такой твердолобый-то?!!! Тебе-то мы чем не угодили? Ладно, жители содружества нас ненавидят, им есть за что и я их не могу за это винить. Сами виноваты. Но ты-то, с какой стати так упорно стараешься уподобиться прочим?

— Ну, у меня тоже есть причины для недоверия.

Леди расхохоталась.

— Ты имеешь ввиду инцидент с Ори? — Отсмеявшись, спросила женщина немного прищурившись, отчего её лицо приобрело немного хитроватое выражение.

Илья молча пожал плечами.

— Какой же ты ещё молодой и глупый. Умный, упрямый, надёжный, лидер к тому же, но при всех этих выдающихся качествах, пока ещё глупый. Вы с моей дочерью друг друга стоите.

— Не понял.

— Да чего тут понимать? Ты же не видишь очевидного. Пора уже начинать разбираться в подобных вещах. Ты руководишь большим коллективом, доверившихся тебе людей. В этом плане ты мало отличаешься от меня, только масштабы поменьше. Как считаешь, долго бы я руководила кланом, если бы не разбиралась в людях и в том, что ими движет?

— Это вы к чему?

— К тому. Мы, Эленте, мало отличаемся от женщин империи. При всей нашей исключительности, мы тоже живые люди и не меньше их подвержены чувствам. Особенно в юности. Мы так же можем влюбиться и совершать глупости, одно нас отличает, если Эленте позволила такому случиться, то это должно быть взаимно. Иначе конец. Если сам этого не замечаешь, а моя дочь никак не может заставить свою гордыню отступиться и признаться тебе, то это придётся сделать мне. Она выбрала тебя, парень. Я ведь не зря распиналась перед тобой о нашей физиологии и устройстве психологии. Думала, что сопоставив факты, сам догадаешься, но ты, похоже, даже не пробовал это делать.

Видимо от таких откровений, у Ильи отвалилась челюсть, но сам он этого даже не заметил, потому что леди с лёгкой усмешкой посоветовала:

— Ты челюсть-то подбери. Судя по твоей реакции, я действительно открыла великую тайну. Девка из кожи вон лезет, что бы ему понравится, ночами слёзы льёт в подушку, чуть не умерла, когда ты пропал, а он действительно в счастливом неведении ходит.

Парень захлопнул рот. Даже зубы щёлкнули, так он это поспешно сделал. Женщина снова расхохоталась.

— Но с какого перепугу…

— Да кто ж это знает? Это просто происходит с нами в определённый момент и всё. Мы даже часто не сразу осознаём это. Вот и девочка моя наделала глупостей, прежде чем поняла что произошло.

— Про то, что Ори чуть не умерла, вы сказали на полном серьёзе?

— А какой смысл мне выдумывать? Ори моя дочь и уж коль скоро она повторила ошибку своей матери, выбрав чужака, то я обязана сделать всё, чтобы спасти её. Так мы устроены, выбрав и не получив взаимности, мозг понимает бесперспективность дальнейшего существования и отдаёт команду на отключение. Это происходит небыстро, иногда мучения могут растянуться на годы, но конец неизбежен. Чтобы спасти, мне пришлось разозлить её.

— Это как?

— Посоветовала ей найти тебя и уничтожить. Раздавить морально. Подчинить, сделать рабом. Это должно было стать своеобразной проверкой тебя, как выбранного, и одновременно её чувств. Для этого в распоряжении Ори были все ресурсы клана.

— Вы так легко об этом говорите…

— Мы взрослые люди. К тому же, ты сам говорил, что не любишь лишних слов. Можно конечно этот процесс назвать как-нибудь по-другому, но смысл от этого ведь не изменится. Для меня ты никто, тогда как дочь, это самое дорогое, что у меня есть. То, что я ей советовала, было направлено на её спасение. О тебе я думала в последнюю очередь. Если б ты оказался ошибкой и у моей девочки получилось бы тебя уничтожить, значит ты ничтожество, туда и дорога. Но случилось, как случилось. Ты оказался настоящим, а девочка действительно тебя любит. Вы оба прошли проверку. Она проверила свои чувства, наплевав на советы матери, а ты доказал, что за тебя стоит бороться даже Эленте. Кто я такая, чтобы этому мешать? Поэтому и называю вещи своими именами, чтобы ты не подумал лишнего.

— Жестоко.

— Может быть. А как бы ты поступил на моём месте?

— …

— Молчишь? Жизнь, парень, это не только война, в которой ты неплохо разбираешься. В этом я убедилась своими глазами. Но на войне всё просто. Вон там враг, его нужно уничтожить. Да только жизнь такие повороты делает, что ни одна война и никакое кровопролитие с ней не сравнятся.

Последняя фраза натолкнула землянина на ошеломляющую догадку. Вернее, эта фраза и оговорка, прозвучавшая чуть ранее.

— Погодите, вы сказали, — встрепенулся Илюха, — что Ори повторила вашу ошибку. Если переосмыслить в этом свете приказ императора и его слова о том, что именно клану «Цивис» он обязан жизнью, и что именно вам стоит доверять, как доверяет он, то не значит ли это, что вы и…

— Догадался? Действительно проговорилась, а ты заметил. Ну что же, то, что не дурак, я уже поняла, теперь знаю, что и слушать ты умеешь. Всё правильно понял. Ори, его дочь. Мы были молоды, глупы и безрассудны. Наши отношения начинались схожим образом, что и ваши с дочерью. В смысле с ссоры и взаимной неприязни. Но не об этом речь. Я не жалею о содеянном. В конце концов, я познала любовь настоящего мужчины. Но наши отношения изначально были обречены. Его отец никогда бы не позволил Эленте стать законной спутницей своему сыну. Слишком велико недоверие к нашему виду, после известных тебе событий. А потом, когда узнав о нашей связи, спецслужбы элентийского союза подставили, и уже по приказу старшего брата, свои обвинили в предательстве, я сделала всё, чтобы сохранить ему жизнь. В этом и сама была заинтересована, так как только пока жив он, живу я.

— А зачем это потребовалось союзу?

Наш клан всегда был оппозицией для проводимой политики совета кланов. Однако наш вес был таков, что просто выпереть из совета нас не могли. При поддержке одного из сыновей тогдашнего императора, наш клан мог набрать ещё больший вес и переломить ситуацию в совете под себя. Видимо, они решили, что я имею планы посадить своего избранника на трон.

— А на самом деле такие планы были?

— Мысли были. — Грустно улыбнулась леди своим воспоминаниям. — Но он такой человек, что никогда бы не сделал подобного за спиной брата, каким бы мягкотелым тот ни был. Даже сейчас, когда он, не без твоей кстати помощи, таки взошел на трон, мы не можем мечтать о совместной жизни. И Ори он никогда не признает законной наследницей. А она в свою очередь, даже не в курсе кто её отец. Да и знать ей это не обязательно. Он присмотрит за ней, поможет в случае нужды, и не более. Он не хуже тебя понимает ситуацию о невозможности физической ассимиляции нашего вида. Но у него есть мысли, как интегрировать нас в структуру империи и при этом не получить империю Эленте на выходе. В конце концов, ни мне, ни дочери этого и не надо. К чему я это говорю? Если ты перестанешь вести себя как упрямый и слепой человек, то ты получишь самую верную спутницу. Верней которой тебе никогда не найти. Верную, умную, любящую и заинтересованную в твоём благополучии. А наши дела с её отцом, это наши дела. Он любит меня, я люблю его, но мы вынуждены жить порознь, тайно встречаясь изредка. Но также ты должен понимать, что знание о наших отношениях, опасное знание. Лучше для всех и для тебя в частности, забыть об этом разговоре и никогда, ни при каких обстоятельствах, не вспоминать. Теперь ты знаешь почти всё. Но на главный мой вопрос так и не ответил.

— Да не могу я вас доставить до места!! Не могу! Если верить вашим словам, а звучат они слишком безумно чтобы быть ложью, то он мне никогда не простит, если я отвезу вас на убой. Ваша домашняя система занята Жагами. Что там происходит, мы не знаем. Из всей информации, только показания ИскИнов с кораблей шахтёров и заметьте, устаревшая информация. Устаревшая ровно на столько, сколько прошло времени и ещё пройдёт, пока мы будем на струне. Но даже этой информации достаточно, чтобы понимать, мы не справимся. И я ничего не смогу с этим поделать. Вы предлагаете идти в бой только с вашим эскортом? Который будет уничтожен почти мгновенно. Или и шахтеров до кучи прихватить, на их медлительных, не приспособленных к серьёзному бою лоханках? Так я отвечу сразу, только зря потеряем корабли и людей. Я в одиночку, мог бы ещё рискнуть. Мой рейдер подготовлен для этого. Ни в манёвренности, ни в скорости я не уступлю Жагам. Но смысла в этом не вижу. Оставшимся в системе людям мы не поможем, да и высадить вас я не смогу. Куда вы рвётесь? Ведь даже если десант на планету ещё не сброшен, то уж орбитальные станции системы точно давно под контролем.

— Мне не на станцию, мне на поверхность планеты надо. В мою резиденцию.

— Чегооооо?!!!!!!! Вы в своем уме? Это невозможно! Я не стану рисковать своими людьми ради вашего безрассудства. Вот уж от кого, но от вас я такого заявления точно не ожидал. Это что за игры, Леди? Вы предлагаете мне с боем ворваться в систему, под огнём целого флота противника добраться до орбиты обитаемой планеты, высадится на поверхность и отвести вас домой? Я ничего не пропустил? Если нет, то вот вам игольник.

Парень вынул оружие из рабочего стола и, сняв привязку пользователя, положил его на стол перед женщиной.

— Зачем?

— А чтобы избежать лишних жертв. Как среди моих людей, так и среди ваших, которые я уверен, будут вас сопровождать. Вы самостоятельно прострелите себе голову, раз вы так мечтаете расстаться с жизнью, но при этом больше никто не пострадает. А я сохраню видео, чтобы оправдаться перед императором.

Женщина нахмурилась, глаза сверкнули гневом.

— Выбирай выражения мальчишка!!! — Она сказала это спокойно, но так, что Илюха понял, перед ним сидит хищник, а не жертва. — Я и без тебя понимаю, что выглядит это безрассудно. Но если б мне это действительно было не нужно, я бы и не требовала. Кроме того, это нужно не только мне.

— ???

— Тебе это нужно не меньше.

— Мне?!!! — Илюха опешил. — Вы глубоко заблуждаетесь леди. Мне это точно не нужно. Всё чего я сейчас хочу, это вернуть вас туда, откуда взял, сняв с себя ответственность.

— Это ты заблуждаешься. Во-первых, там, — женщина ткнула пальцем в строну, подразумевая свою родную планету, — ещё остались люди моего клана и я не могу их бросить. Я обязана хотя бы попытаться что-то сделать. А во-вторых, мне нужна одна вещь, без которой я как глава клана, пустое место. Символ власти рода. Он передаётся из поколения в поколение. Без него, вернее если я его в случае нужды не смогу предъявить, моя власть закончится. Это нужно для сохранения целостности структуры клана. С твоей позиции это может выглядеть нелепо, но поверь мне, эта вещь очень дорога для любого Эленте. В каждом клане есть такая. Но и тебе это надо не меньше меня.

— Поясните. Зачем это надо вам, я понял. Хотя и считаю это глупостью, особенно в свете последних событий и практически полного истребления вашего народа. Глупо цепляться за неодушевлённые реликвии, когда от вас осталось горстка напуганных людей. И оставшихся не спасём, и ещё положим.

— Поясню. Помнишь? Во время наших вечерних бесед, ты рассказывал историю своего появления в империи. И говорил, что если узнаешь, каким образом ты оказался здесь, то поймёшь где искать свою «Землю». Я правильно произнесла название твоей планеты?

Илья кивнул.

— А ведь я почти уверена, что скорее всего знаю способ, которым тебя занесло так далеко? Надо только это проверить, чтобы убедиться. Но это можно сделать, только на поверхности МОЕЙ планеты.

Глава 16

Последнее заявление Леди Ре Лери о том, что она знает каким способом Илюха попал, было серьёзным аргументом. Конечно, существовала вероятность, что она блефует, блефует ради достижения своих целей. Но парень был почему-то уверен, что она говорила правду. Интуитивно чувствовал. А ведь такой шанс не может выпасть во множественном числе. Либо он сейчас получит эту информацию, либо уже никогда. Ну и что делать?

Парень уже сутки сидел над тактическими схемами. Ничего не получалось. Эскорт бесполезен. Эти корабли без системы микро-прокола, лёгкая добыча для Жагов. Сожрут и не подавятся, только добавки попросят. Шахтёров Илья даже не рассматривал. Если только как добавку к блюду из эскорта предложить. Их баржи ещё и гражданскими забиты под жвак, то-то супостат будет рад такому подарку. Если лезть туда, то только самому. Характеристики рейдера позволят войти в систему и держаться от врага на безопасном расстоянии сколько угодно долго. Они конечно начнут его гонять, чтобы загнать в ловушку, но от саранчи в виде гончих отбиться будет нетрудно, а от «дубин» сбежит. Но дальше-то что? Так и бегать, пока капитаны «дубин» не плюнут и сами не сдадутся? Скакать по системе пока война не кончится, ну или расходуемые ресурсы рейдера? Была идея, пустив «Находку» как приманку, проскочить к планете на «Призраке», но снова тупик. Крейсер не предназначен для полётов в атмосфере. Думал, попробовать использовать «Леденца» для того же, тот может сесть на планету и тоже имеет систему малой заметности. Но дело-то в том, что от этой системы в атмосфере толку ноль. Стоит только начать процесс приземления и всё, суши вёсла. Всё равно что сказать Жагам сразу, чего делать собрался. Они не пропустят этот момент. То есть, даже если получится сесть, то вот взлететь уже не дадут точно. Куда ни кинь, везде клин. Да и своих людей подставлять под напрасный риск как-то совсем не хотелось. Они, конечно, подписали контракт, одним из пунктов которого стоит беспрекословное подчинение приказу капитана. Только ведь и Илюха не идиот, чтобы бросать людей на убой, тем более таких людей, в которых вложено столько сил, времени и средств.

Со злостью стукнув кулаком по голо-проектору, парень встал и отправился в санузел. Плеснув водой в лицо он, облокотившись руками на край зеленоватой раковины, поглядел на своё отражение в зеркале.

— Ну, что скажешь? — Задал он отражению вопрос. — Не прорваться нам, хоть тресни. Тоже так думаешь? А!!! — Махнул рукой. — Толку от тебя, как с козла молока.

— «Это ты с кем там разговариваешь братец?»

— «Да это я так, пар спускаю, понимаешь Ди, нет нам ходу на поверхность, ну никак».

— «Понимаю, но отчаиваться рано».

— «Что ты имеешь в виду?»

— «Скоро тебя вызовет вахтенный офицер, вот тогда и будешь думать».

— «А что там происходит?»

Но тут на периферии зрения, замигала иконка входящего сообщения. Парня срочно вызывали в центральный.

— Докладывайте офицер. — Сказал Илья, едва вошел в центральный командный пост.

— Пятнадцать минут назад в систему со стороны империи вошел флот. Идентифицируется как флот империи. По предварительным данным сканирования три линкора, десять линейных крейсеров и столько же эсминцев. Связь устанавливаем.

— Есть связь. — Сообщил офицер связи.

— Ну раз есть, то подключай нас. Послушаем, чего скажут.

Появилась проекция мужчины, со знаками различия адмирала.

— «Ого!»- Подумал землянин. — Целый адмирал к нам пожаловал.

Выглядел мужик сурово. Кряжистый, он чем-то напоминал Моли по комплекции. Эдакий квадратный монумент. Тяжелый взгляд из под кустистых бровей оценивающе упёрся в Илюху.

— Назовите себя! — Не то сказал, не то рявкнул этот яркий представитель высшего командного состава императорского военного флота.

— Капитан-командер Лео Нов. К вашим услугам. — Представился Илья.

— Адмирал военного флота его Величества Дон Ган.

Землянин подавил чуть было не проскользнувшую ухмылку.

— «Хорошо, что не ГАН ДОН». — Подумал он, а вслух сказал: — Очень приятно, адмирал. Разрешите поинтересоваться, что привело ваш флот в эту систему.

— Вопросы тут буду задавать я! — Отрезал адмирал. — Докладывайте офицер, что тут происходит. Почему не выполняете приказ императора?

— Ну раз вы знаете о приказе, данном мне императором, то должны понимать, что офицер СБ империи не подчиняется командованию военного флота. У меня есть своё начальство. Давайте поступим так, адмирал, вы не будете давить на меня своим авторитетом и регалиями, а я не скажу куда вам идти со своими приказами. Просто поговорим, потому что оказались в одной заднице и волею Елазны, будем делать одно дело. А ведомственные дрязги оставим на потом. Я даже не обижусь, если вы напишите рапорт на моё недостойное поведение. Договорились?

Мужик грозно сверлил своим взглядом парня ещё минуту, а потом усмехнулся.

— Рапорт я напишу в любом случае. Но ладно, давай поговорим, капитан.

— Прекрасно, адмирал. Тогда, чтобы я ответил на ваши вопросы более полно, ответьте мне на мой.

— Флот собран и отправлен императором для помощи в защите домашней системы кругло-задых.

Открытая неприязнь прозвучала в словах человека, но Илья проигнорировал это.

— Здесь мы оказались волею обстоятельств. Перед очередным прыжком, который должен был привести флот сразу в домашнюю систему, из портала начали появляться транспорты этих дамочек. Они передали информацию о нападении и срочной эвакуации. Правда, информация больше на истерику похожа, ещё сказали о каком-то бое тут. Было принято решение сначала разобраться, что происходит. Я ответил на твой вопрос?

— Более чем, адмирал. Более чем. Теперь моя очередь. Я не могу выполнить приказ Императора. На это есть причины. Первая причина заключается в том, что война началась.

— Это я и без тебя знаю. — Кивнул суровый дядька. — Вскоре после твоего ухода, государство Мар свернуло всякую дипломатическую деятельность и эвакуировало посольства, а потом начали поступать сведения от Манти, их тоже давят. Да так давят, что они только отступают, бросая систему за системой. Поток беженцев с их стороны не прекращается. Но пока держатся, они упёртые, не чета кругло-задым. — И снова адмирал выделил оскорбительный эпитет.

— Ну, тогда всё понятно. Но я с вашего позволения продолжу. Предположительно, Элентийского союза больше не существует как единого государственного образования. Может, кто и выживет, но то будут мелочи. Единственный, кто более или менее сохранил свою структуру, так это клан «Цивис», который перешел под юрисдикцию империи.

— Будь моя воля, сам бы их всех сгноил, а Жагам ещё и памятник поставил. — Нахмурился адмирал.

— Нуууууу, не нам с вами обсуждать политику и приказы императора. — Улыбнулся Илья. — Тем более что Жаги, не побрезгуют и империей, а в таком случае нам понадобится любая помощь, даже если это помощь от Эленте.

— И без них бы справились.

— Это да. Это конечно. Вопрос только в том, кто справится. Жаги с империей или наоборот. ПРИ ЛЮБОМ РАСКЛАДЕ, — землянину пришлось слегка повысить голос, так как адмирал, хотел что-то возразить, на последнее Илюхино заявление, — вам очень повезло, что было принято такое мудрое решение, сначала разобраться, что происходит. Объясню по порядку! — Парень поднял руку, предотвращая очередное высказывание бравого вояки. — Дело в том, что сунься сразу в домашнюю систему клана, сейчас бы ваш флот уже доедали Жаги. И поверьте мне на слово, это я ещё не сгущаю краски. Характеристики линкоров противника вам должны быть известны, так вот, там их не менее десятка как минимум, плюс эсминцы, коих обычно с этими кораблями, от трёх до пяти в сопровождении бывает. Общую цифру сами подсчитаете. Однако не забывайте о москитном флоте каждой «Дубины», тоже весьма неприятная штука. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Доводилось сталкиваться.

— Глядя на тебя капитан, слабо в это верится.

— И тем не менее, это так! — Рядом с парнем, встала Леди Ре Лери Пенферро. Она подошла очень тихо и похоже, какое-то время слушала разговор, может даже и про кругло-задых, в исполнении вояки тоже слышала. — Не верите ему, поверьте мне. Тем новым технологиям, позволяющим воевать с Жагами хотя бы приблизительно на равных и, которыми теперь напичканы ваши корабли, адмирал, империя обязана этому молодому человеку. Именно он воевал с ними, пока лично вы об угрозе даже не догадывались. И именно он добыл те трофеи, что и позволили данные модернизации.

Брови мужика, взлетели в удивлении. Однако он быстро справился с эмоциями.

— Допустим. Но что это меняет?

— Да собственно ничего не меняет, — снова взял инициативу разговора парень, чтобы не дать неприязненному тону леди послужить причиной недовольства командующего малой эскадрой, — просто я хорошо понимаю угрозу, в отличие от вас. Это не укор или хвастовство, адмирал, так случилось что вы ещё не сталкивались в реальном бою с Жагами. А я как раз успел с ними познакомится. Даже с вашей помощью нам не устоять против такого количества. Это надо ясно понимать сразу. Единственный разумный выход для всех нас, это вернуться в империю, не теряя ни людей, ни технику…

— Ты уверен капитан-командер? Судя по обломкам одного из линкоров чужих, справиться с ними можно. У тебя же это как-то получилось. Выходит, что рано панику поднимать?

— Панику действительно поднимать рано, с этим я согласен, но и лезть на убой тоже глупо. Этого мы сожгли только благодаря тому, что точно знали когда он появится. Оставалось подловить у портала, с опущенными щитами и ослепшего после схода со струны. Будь их двое…, короче, мы б с вами не разговаривали, да и вам бы досталось.

— Хорошо. Сбрось мне все данные по бою и аналитические выкладки происходящего в системе клана «Цивис». Мои офицеры проверят твои данные и сравнят их с умозаключениями командования флотом. Но предварительно скажу, что вариант отхода к базе меня тоже устроит. Не потому, что ты меня напугал. Пуганый уже. А потому, что мне вообще не по душе та помощь, которую пытается оказывать Эленте моё государство.

— Данные отправлены. И тем не менее адмирал, эту помощь необходимо оказать. Я к тому, что нам придётся лезть в систему клана. — Как бы извиняясь, развёл руками Илья.

— Ты сам себе противоречишь, капитан. — Брови мужика вновь сошлись у переносицы. — Объяснись.

— Тому есть несколько причин. Приказы у нас с вами похожи, а исходят они от одного и того же лица. Такие приказы игнорировать нельзя, даже если они кажутся абсурдными и противоречат вашим убеждениям. ВЫ должны помочь в защите системы, я должен доставить главу клана до места назначения. Согласитесь, что пока нам по пути?

Утвердительный кивок головой.

— Это первое. Второе, боевой опыт с новым противником, особенно если он положительный, дорого стоит для ваших людей и всего флота в целом. Ну и третье, расположение императора за хорошо выполненную работу. Звучит неплохо, да?

— Хорошо. Прежде чем принимать решение, мои аналитики поработают с твоими данными, а там видно будет, если они найдут способ без особых потерь выполнить приказ, тогда и будет разговор.

— Имейте ввиду адмирал, что у меня есть решение. Не факт, что моя задумка сработает, но если ваши люди не найдут приемлемых вариантов, попробовать стоит, тем более, что основной риск я возьму на себя. Просто есть ещё и четвёртое.

— Излагай.

— Услуга с вашей стороны мне. При этом, если не сработает, то вы сможете действовать на своё усмотрение, то есть отвести флот к месту постоянной дислокации.

Адмирал помолчал с минуту, о чем-то раздумывая.

— Я незнаю капитан, что ты задумал, но в чём моя выгода, от такой услуги?

— В случае удачи, адмирал, я не буду претендовать на лавры победителя. Все бонусы от такой победы лягут целиком и полностью на вас и ваш флот, кроме того, мои технари тут разжились практически неповреждённым гравитационным орудием. Там всего лишь повреждена фокусирующая часть. Так вот, вы его заберёте и предоставите яйцеголовым как свой личный трофей.

— Хм, щедрый подарок. В чём подвох?

— Нет подвоха. Просто во всей этой карусели есть и мой личный интерес, а без вашего флота я бессилен что-либо предпринять.

— Добро. Поговорим позже. Конец связи.

— Спасибо вам, молодой человек. — Сказала Матта Ре Лери, когда адмирал отключился.

— Не стоит благодарности, Леди, вы же понимаете, что я это делаю не для вас, а просто преследую свои личные цели.

— Понимаю, и всё же говорю спасибо. Ты один уже больше для нас сделал, чем вся империя вместе взятая.

— Я ещё ничего не сделал. Главное только впереди. Вы меня извините, но мне стоит отправить ваших людей вслед за транспортными кораблями, помощь шахтёров нам больше не понадобится. Девки они конечно боевитые, но воевать пока не умеют, да и те лоханки, на которых они летают, предназначены для другой работы. Советую вам и эскорт отправить следом, от них толку тоже не будет, а так хоть присмотрят за людьми в дороге.

— Хорошо. Отдавайте приказ молодой человек, я подтвержу. Но не удивляйтесь, если кто-то откажется бежать. Могут найтись и те, кто захочет драться. Этого им запретить я не смогу, да и не захочу. Вы все можете думать о моём народе что угодно и, скорее всего, во многом будете правы, но трусами Эленте никогда небыли и не станут.

Илюха серьёзно посмотрел на леди, а потом отдал приказ связисту:

— Офицер, обеспечьте связь с флотом Эленте.

— Есть связь, капитан.

Появилось изображение Нелли.

— Звал, капитан?

— Да, Нелли. Труби отбой своим людям. Прибыла кавалерия. Так что дальше будем действовать сами.

— Ты смеёшься, парень? Думаешь, мы кинемся наутёк, когда ты с флотом пойдёшь воевать?

— Ты боевой офицер Нелли, пусть и бывший, ты-то хоть ерунду не пори, а? Должна же прекрасно понимать, что от вас пользы не будет, я и конвой отправляю за компанию. Они тоже много не навоюют. Ваши баржи, к тому же, загружены гражданскими, ты и их предлагаешь в бой кинуть?

— Мы могли бы перегрузить людей на транспорты, ещё не все покинули систему.

— Так транспорты тоже битком. Не говори глупостей. Даже если вы и распихаете людей, то какая польза в бою от вас будет? За нами вам не поспеть, даже военные корабли эскорта отстанут, чего уж про вас говорить. Что мне с этим прикажешь делать? В данный момент вы обуза. Если у нас получится, то и без вашей помощи справимся, а если нет, тогда какой смысл ещё и вас оставлять Жагам на съедение? Ты пойми, в случае нашей неудачи вы должны быть так далеко отсюда, насколько только это возможно. А повоевать скоро всем придётся. Поверь мне, и вам хлебнуть ещё предстоит. Как бы ни сложилось здесь, именно вам, выжившим, придётся доказывать жителям империи, что принятие вашего клана в её состав было стоящей идеей.

Женщина капитан долго молчала, потом, видимо приняв решение, коротко и энергично кивнула.

— Хорошо, парень, я сделаю как ты просишь, но только попробуй погибнуть сам и погубить нашего лидера, я тебя из бездны достану. И ещё одно, последнее. Раз уж наш лидер тебе доверяет, многие девочки изъявили желание присоединиться к твоему флоту впоследствии.

— Это вот на этом хламе что ли? — Улыбнулся землянин. — Да и флота у меня пока нет.

— Это не хлам, а хорошие корабли. Просто они не годятся для боя. Но я не о них. Корабли найдутся, кое-кто уже всерьёз собираются выставить свои баржи на продажу. Так что парень, корабли будут. А значит, будет и флот.

— Как-то это неожиданно, Нелли, но говорить о чём-то пока всё равно рано. В любом случае, найдутся командиры и поопытней меня.

— Тебя в деле девчонки уже видели и вряд ли захотят подчиняться ещё кому-то. Раз уж нам, как ты выразился, надо начинать привыкать к новой вертикали власти, то лучше пусть это будешь ты. Ты удачливый засранец, девочкам это понравилось. Они хотят крови за смерть своих близких.

Илюха просто пожал плечами.

Глава 17

Самое удивительное, что выяснилось после того, как «Находка» сошла со струны в домашней системе клана «Цивис», так это то, что дредноут, о котором говорили беглецы, был еще не уничтожен, пусть вяло, но он продолжал огрызаться. Правда, вид имел жалкий, он больше напоминал руину (развалину, в русском есть только мн. ч. — руины). Как этот грозный корабль выглядел до боя, если не знать заранее, угадать было бы невозможно. В данный момент он больше всего напоминал огромную груду металлолома, состоящую из ломаных, перекрученных и разорванных металлоконструкций. Однако, истекая уходящей из множественных пробоин атмосферой, и окружённый облаком разнокалиберных обломков, он всё ещё жил, более того, продолжал вести бой. Вот только количество пробоин явно превышало места, где наружная обшивка ещё сохранила свою целостность. Точнее будет сказать, что корабль был одной сплошной рваной раной.

Хотя…, боем это тоже назвать было трудно. Исправных орудийных башен оставалось от силы штуки четыре, ну или немного больше. С такого расстояния, где находился рейдер, это было сложно точно определить. Но как бы там ни было, корабль продолжал сопротивляться. Во всяком случае, он пытался довернуться и вывести(навести?) уцелевшие башни на цель. Кроме обломков собственного корпуса, можно было заметить также множество уничтоженных вражеских абордажных ботов и кусков «Гончих». Видимо, Жаги не раз пробовали взять штурмом этого левиафана, но судя по всему, потерпели фиаско. Было похоже, что часть кораблей с десантом экипаж дредноута сбивал ещё на подлёте, а оставшихся сил, которые таки добирались до вожделенной тушки, врагу не хватало, чтобы подавить сопротивление многочисленного экипажа, и его решили добивать с безопасного расстояния.

В общем, свою задачу корабль так или иначе выполнил, оттянув часть сил нападающих на себя, и дал время беглецам, да и Илюхе тоже, ведь именно действия этого дредноута позволили парню бодаться всего лишь с одной «Дубиной». Остальные, видимо, решили остаться и закончить с зубастым прикрытием, но не учли, что уничтожить многокилометровую тушу с наскоку не выйдет. Однако, превратив когда-то грозный корабль в хлам, они бросили упорно нежелающего окончательно умирать противника ради более лёгких целей. Наверное, решили, что раз дредноут уже лишён передвижения и у него практически вырваны все зубы, его можно оставить и на потом. А пока есть цели и поважнее.

Однако один линкор всё же оставили, для контроля ситуации. Вот он то и развлекался, время от времени совершая микро-проколы на расстояние уверенного поражения цели. Подскакивал, делал выстрел и пока получивший очередную смачную затрещину, дредноут, пыхтя редкими уцелевшими маневровыми двигателями, разворачивал свой корпус, чтобы навести не менее редко уцелевшие орудийные башни на врага, уже совершал очередной внутрисистемный прыжок на безопасное расстояние. Чем-то вся эта ситуация напоминала смертельно раненного медведя, которого рвали с разных сторон юркие охотничьи собаки. Укус, отскок, укус, отскок и так далее. Медведь ревёт в бешенстве, от бессильной ярости, но сделать ничего не может, истекая кровью. Вот и тут, практически один в один, только с учётом космических масштабов и несколько других декораций.

Себе в задачу землянин поставил немного пошуровать палкой в «осином» гнезде, а затем постараться выскочить обратно, увлекая за собой преследователей. Задача ещё осложнялась тем, что нужно было привести под общие залпы малого флота только часть врагов, сразу со всеми даже модернизированные корабли могут не справиться. Илюха рассудил так, вряд ли Жаги будут особо разбираться, что происходит. В суете и неразберихе потрошения орбитальных станций и «лунных» баз, они могут подумать, что это один из ополоумевших от страха беглецов прорвался обратно, пока посланный в погоню линкор и его сопровождение разбирается с остальными. А может и будут разбираться, и даже проверят, был ли среди отбывающих в «эмиграцию» такой транспорт. Предвидя такой поворот событий, землянин скопировал идентификатор того самого бедолаги, что застрял с потухшими движками у портала в момент появления погони. Ведь регистрация событий велась не визуально, а по сигнатурам с большого расстояния, иначе бы беглецов настигли раньше, а значит, знают только идентификатор, но не тип корабля, который был элентийским.

Враг знает о том, что недавно эту систему покинуло большое количество грузовых кораблей. За ними отправилась делегация догоняющих, но мало ли, беглецов-то было много, кто-то с перепугу и в панике, когда погоня таки настигла конвой, а она должна была настигнуть, мог попросту в общей кутерьме попытаться проскочить обратно. У страха глаза велики, а паника отключает рассудок. Так что появление среднего транспорта в системе особо не насторожит супостата. А вот поймать его точно захотят.

В данный момент малый флот империи занял на орбите портала место, которое покинул продолживший свой путь в империю флот шахтёров клана. Ловушка сработала раз, почему бы и во второй не сработать, ведь о ней пока не догадываются. Было бы неплохо половину линкоров Жагов утащить за собой. Судя по сигнатурам, которые выдавали разведывательные зонды, управляемые Риллкиными ребятами, количество линкоров в системе не увеличилось. Их так и оставалось десять. Один развлекался с дредноутом, а ещё девять зависли у орбитальных станций в разных точках системы. Там, похоже, шел грандиозный шмон.

Но кораблей всё ж таки прибавилось. Вот только корабли эти были грузовым флотом Государства Мар. Интересное кино получалось. Официально объявив себя нейтральной стороной и эвакуировав свои дипломатические представительства с территории Империи и не только, ребята уже не стесняясь, принимают участие в операциях одной из сторон. В данном случае на стороне агрессора. Эти самые грузовые корабли и стыковались со станциями для погрузки. Чего или кого грузить собрались, тоже понятно. А возможно и выгружать. Ведь система захвачена, Жаги же, в свою очередь, могли, не распыляя собственные силы на оккупацию, предоставить это дело своему союзнику. Короче, дело ясное, что наступили времена тёмные.

Ещё интересный момент, судя по всему, планетарный десант не был пока сброшен на поверхность непосредственно обитаемой планеты. Да и орбитальные станции захватывались аккуратно. Во всяком случае, та информация, что поступала в ЦКП рейдера, говорила о том, что повреждения минимальны. Просто подавили орбитальную оборону нескольких крепостей главной планеты, а дальше уже работал десант. Чей десант, Жагов или Марийцев, непонятно. Связь со станциями отсутствовала. Дредноут так же молчал. Видимо повреждения такие, что и модулю связи пришёл конец.

Первым на появление рейдера отреагировал проказник, обретающийся около многострадального дредноута — закончив очередной заход на цель и отвесив очередную тяжкую оплеуху, встал курсом на перехват. Илья, изображая обычный средний транспорт, гнал свой корабль по дуге, обходя стороной обломки дредноута и имитируя курс к одному из трёх порталов. К ближайшему естественно. Надо отметить, что охраны у порталов не было. Скорее всего, в тех системах уже находились вражеские группировки, поэтому охранять их смысла не имелось. На это парень и надеялся. Также он надеялся на то, что ему не позволят попасться в цепкие лапки конкурентов, ведь тогда за трофей они получат привилегии, ну или чем там поощряют Жаги своих отличившихся.

Возможно, у последователей Жагера никаких поощрительных систем не имелось, однако по-любому должна была существовать хотя бы система наказаний, и видимо, парень мыслил в верном направлении, так как к «Дубине», что оставила на время избиение груды металлолома, присоединилась свора из девяти «Гончих», которые начали разгон, встав на курс отсечения от выходного портала, бросив патрулирование системы. Видя такое дело, капитан вражеского линкора решил, что девяти эсминцев для нейтрализации транспортного корабля более чем достаточно и поэтому развернул оглобли, отправившись продолжать заниматься своим только что прерванным увлекательным делом.

Когда землянин говорил командующему флотом, что у него есть решение, каким образом справиться с превосходящими силами противника, у него имелась только идея. Но пока Дон Ган со свои штабом обсасывали аналитические выкладки наблюдений, переданные им Илюхой, и данные показаний ИскИнов с кораблей шахтёров, парень со своим старшим тактиком и «ИскИном» в образе Ди моделировали вероятные действия противника в домашней системе клана. Кстати, система была одноимённая. В том смысле, что название клана происходило из названия домашней планеты. В общем, свои действия Илья строил из расчёта анализа своего штаба и собственных соображений. Практически угадали. Не учли только появившиеся корабли Государства Мар, но они были грузовыми, в крайнем случае рейдовыми, и на ситуацию сколько ни будь серьёзно повлиять не могли, а значит и помешать задуманному плану.

Дон Ган разместил свой флот на орбите портала полукольцом так, чтобы вести максимально эффективный огонь, вспомогательные силы, состоящие из десяти эсминцев, рассеялись поблизости, готовые встретить тучу москитного флота, для чего собственно и предназначались изначально. Вот и пусть выполняют свою работу. Свой крейсер, под управлением Ори, Илья тоже оставил, хоть девушка и метала молнии глазами. В её задачу входило маркировать цели для быстрого и точного наведения, оставаясь под прикрытием СЗ системы и не вступая непосредственно в бой. Он должен был выполнять функцию специализированных вспомогательных кораблей, которых во флоте, собранном с миру по нитке и впопыхах, просто не было.

Стратегическому крейсеру, по расчётам парня, не должно достаться участия в огневом контакте. Боевой флот, пусть и малый, это уже не толпа шахтёрских лоханок, там такая силища будет бушевать в эпицентре сравнительно небольшой точки пространства, что никакой «Дубине» со своими сверхмощными щитами, которые она не должна успеть поднять к тому же, не продержаться и нескольких секунд. Три линкора и десяток новейших линейных крейсеров, это вам не фунт изюму, это уже та самая «Кузькина Мать», причём концентрированная. Ведь корабли противника будут появляться по одному, так что должно хватить.

Даже если пойдут плотным ордером, с интервалом полтора десятка секунд, а они так могут, парень собственными глазами это видел, то даже в этом случае должно получиться, так как обломки будут мешать в точке прилёта и, чем дальше по времени, тем интенсивнее. Ведь обломков в зоне прибытия будет только прибавляться. Землянин больше за сам портал переживал и за то, что притащит за собой больше, чем флот сможет сжевать.

Вот примерно такой была первая часть плана, и именно подготовкой к осуществлению этой части занимался рейдер. Под прикрытием сигнатуры корабля носителя, стартовали три звена леденцов. Кроме штатного вооружения, на каждый фрегат было подвешено по одной мощной торпеде. Вернее, правильно будет сказать бомбе или мине, так как собственного двигателя устройство не имело. Это конечно не те древние хлопушки, что парень когда-то нашёл на древнем Элентийском транспорте, но тоже могут удивить, особенно если попадут под незащищённый хвост все разом, ну или по очереди. Теперь девять фрегатов, с включёнными СЗ системами, подбирались к самозабвенно резвящемуся линкору Жагов, а этот гад, постоянно перемещался, не давая дредноуту навести свои уцелевшие орудия. Надо было подловить его в момент выхода из гипер-прокола, однако это сложно. Тот ведь совершает прыжки произвольно, хотя система всё же прослеживается, на это и была надежда.

Если быть до конца откровенным, то события начали развиваться несколько не по плану. Ещё и сопротивляющийся дредноут незначительно спутал карты. Предполагалось, что он уже почил смертью храбрых, и основные ударные единицы врага сейчас заняты другими делами. Но если и изменилось что-то, то несильно. Парню не хотелось светить Жагам установку внутрисистемного гипер-прокола. В этом случае они могли заподозрить подставу и не повестись на развод. Первыми на обычный средний транспорт должны были кинуться «Гончие» и быстро настичь. Далее, Илья собирался сделать вид, что снова наложил в штаны, и рвануть обратно к порталу, но так, чтобы свора успела догнать его чуть раньше момента синхронизации, после чего размазать её тонким слоем при помощи ракетного вооружения и, убедившись в том, что на эту наглую расправу отреагировали те кому следовало, немного помешкав, якобы в панике, сквозануть в гипер.

Короче, изначально Жаги должны были принять рейдер за малахольного и в конец сбрендившего беглеца, а после расправы над «Гончими» заподозрить неладное и отправить вслед Илюхе часть основных сил, дабы проверить, что творится за воротами. Все ломануться не должны, систему же кто-то должен контролировать. Но вот этот неубиваемый дредноут, да его так сказать визави, сильно мешали. Пришлось на ходу придумывать варианты, да только и их этот «весельчак» чуть не похерил, отреагировав раньше времени. Слава местной Елазне или потерявшейся земной Фортуне, (которая, боясь заблудиться, неотступно сопровождала землянина), этот товарищ не стал продолжать погоню, а вернулся к прерванному занятию. Теперь вот «Леденцы» крались, потихоньку поспешая.

Покорёженный до неузнаваемости дредноут с маниакальным упорством продолжал доворачивать корпусом, в надежде когда-нибудь таки влупить своему главному обидчику. Хотя кто его знает, чего они вертятся, понятно же, что не догоняют. Вот это и должны были обеспечить девять отправленных ему в помощь фрегатов. Отправив торпеды в направленный дрейф, посредством пневматической пусковой установки, обездвижить хоть на время линкор.

Всё должно было так выглядеть, чтобы об участии малозаметных фрегатов никто не догадался. Пусть супостат всё спишет на руину, а несгибаемым дамочкам из выжившего экипажа дредноута и то радость будет, что не зря вертелись, как на карусели. Оставалось только всё рассчитать по времени, чтобы сработать синхронно, ну или почти синхронно. Надо ведь ещё и фрегаты подобрать, хотя на всякий случай договорились, что если вернуться на борт носителя им не удастся, то они остаются в системе до начала второй части «Марлезонского балета», убравшись за портал и не отсвечивая, что бы в системе ни происходило.

— Капитан! — Обратился к парню офицер-тактик. — Мы вычислили некоторую закономерность в перемещении «Дубины». Линкор совершает прыжки всегда на одно и то же расстояние, а следующий, атакующий прыжок, производит в мёртвую зону дредноута, где не сохранилось вооружения.

— Что это нам даёт, офицер?

Сегодня на вахте, находилась молодая девушка-тактик. Перспективная девица, умеющая думать нестандартно, однако видимо в силу юного возраста, очень неуверенная в себе. Эту девушку сосватал Илюхе его старший тактик, по совместительству любящий отец-одиночка, не пожелавший оставлять дочь одну в такие времена, да и девчонка сама этого хотела, мечтая пойти по стопам отца, ну а землянин не стал противиться, тем более, что война вот-вот должна была начаться, и она так и так попадала под мобилизацию, как военный специалист. Девушка сильно волновалась, это был её первый бой, вернее при непосредственном её участии.

— Дредноут потерял почти все маневровые двигатели, кроме двух. Именно ими он и пытается доворачивать корпус. Всегда в одну сторону. Так как если начать менять направление вращения, то сначала придётся гасить инерцию, а потом снова разгонять, это может дать линкору время не на один выстрел из гравитационной пушки, а нанесколько. Похоже, они именно поэтому доворачивают в одну сторону постоянно, возможно, таким образом экипаж, изменяя тягу, не то чтобы пытается навестись на цель, а скорее оберегает сохранившееся вооружение и людей, подставляя под удар и так мёртвые места, тем самым подыгрывая нападающему. Учитывая скорость поворота дредноута на текущий момент времени и зная стабильные временные интервалы прыжков вражеского линкора, я могу с вероятностью девяносто девять процентов рассчитать, с какой стороны будет заходить линкор для очередного удара в нужное для нас время.

Потом она, смутившись от своего пространного доклада, чуть покраснела и добавила:

— Вот только траектория захода, будет весьма приблизительна.

Илья мог бы эту вечно смущающуюся при его появлении в ЦКП девушку, временно заменить более опытным офицером, но решил посмотреть, как она справится в боевой обстановке. Ведь победа над врагом должна очень сильно добавить уверенности в своих силах. Если бы вахтенный тактик стушевалась и не смогла взять себя в руки, он легко бы перехватил инициативу, сам-то он давно уже рассчитал то, что только что она озвучила. Вернее не давно, а чуть раньше, если быть точным.

— Прекрасно офицер, теперь рассчитайте время нашего подхода к месту боестолкновения и обозначьте мне предполагаемое место нахождения линкора на тот момент.

Через несколько минут, девушка-тактик вновь подала голос.

Если мы продолжим двигаться теми же маршрутом и ускорением, то в момент боестолкновения линкор будет только готовиться уйти в прыжок после очередного выстрела.

— Произведите расчёты так, чтобы синхронизировать нас.

Ещё через несколько минут.

— Нам нужно уменьшить тягу на одну пятую клика, тогда, в момент первого залпа по догоняющим нас эсминцам, линкор выйдет из прыжка, вот в этой точке. Плюс-минус сотня километров. Обозначаю на схеме шарообразную область пространства, где противник гарантированно выйдет из прыжка. Интервал времени, пока он произведёт выстрел, повернёт влево надвадцать пять градусов в плоскости эклиптики, разгонится и вновь уйдёт на безопасное расстояние, в пределах десяти минут.

На схеме подсветилась указанная область.

— В этом случае нас догонят чуть раньше, но это некритично, времени добраться до портала у нас более чем достаточно будет.

— Прекрасно, офицер, даже я бы так быстро не справился. — Похвалил тактика землянин, слегка приврав, а та зарделась в ответ на похвалу и робко улыбнулась. — Связь, скомпонуйте расчёты в пакет и отправьте на леденцы.

Можно конечно было и Ди дать это сделать, но связисты для того и нужны, чтобы обеспечить связь в ручном режиме, если вдруг ИскИн выйдет из строя. Пусть ребята тренируются.

— Пакет отправлен капитан. Подтверждаю получение. Ответ положительный. Корабли выйдут на позицию вовремя.

Глава 18

Получилось! Пусть Илья набрасывал план операции впопыхах и чисто на голой импровизации, но получилось. Как по нотам вышло. Когда свора «гончих» настигла рейдер и принялась остервенело грызть щит, «леденцы» вышли на позицию и отстрелялись, тут же встав на курс сближения с носителем. Сброшенные заряды точно ушли в область, где должен появиться заигравшийся линкор жагов.

— Щит держит, капитан. — Доложила тактик. — Под общим огнём эсминцев противника проседание составляет не более двух процентов, регенерация перекрывает проседание с запасом.

Землянин ухмыльнулся, представив удивление капитанов противника, когда они поняли, что не выходит проковырять защиту какого-то транспорта. Вот они наверно сейчас чешут репу, ну или чего там жаги обычно делают, когда сильно удивляются.

— Десять секунд до выхода линкора в отмеченной области.

Включился обратный отсчёт. На предпоследней секунде первые торпеды достигли указанной области и сработали. В этой точке пространства грянул мощнейший электромагнитный шторм. Там разразилась такая буря, что парень даже поёжился. Не хотелось ему оказаться когда-нибудь на месте этого линкора, который, выйдя из гипер-прокола, угодил прямиком в эпицентр. На его борту в данную минуту должен был происходить форменный хаос, одни системы выходили из строя, подключались резервные, но тут происходил очередной подрыв очередной подошедшей торпеды, и всё начиналось заново. Уничтожить-то такой мощный корабль подобным образом вряд ли получится, а вот тормознуть его на небольшой промежуток времени, пока он включит системы подавления электромагнитных возмущений, вполне.

Так и вышло. Пока экипаж противника боролся с ликвидацией последствий, чтобы убраться из опасной зоны, (тут уж не до стрельбы было), недобитый дредноут продолжал доворачивать. Илья незаметно для всех скрестил пальцы. — «Только бы успели девки, только бы успели»! — Девки успели. В тот момент, когда линкор уже начал разгон, не жалея двигателей, чтобы набрать необходимое ускорение для произведения микро-прокола, орудия недобитка таки нашли свою долгожданную цель.

Общий залп уцелевших орудийных башен, как кара небесная, настиг весельчака. Переведи он силовую защиту в заднюю полусферу, возможно и удалось бы выскочить с минимальными повреждениями, но бушующий электромагнитный шторм не давал этого сделать, а просто сфера не могла обеспечить должной защиты от главного калибра дредноута. Перегруженный залпом щит мигнул напоследок и погас, позволяя бушующим электромагнитным возмущениям вновь вцепиться в теперь уже беззащитный корабль, а тут и второй залп дредноута подоспел, а затем третий и четвёртый… Уцелевшие башни молотили по нему, что те кувалды по наковальне. Противник начал выпускать москитный флот, но это уже скорее была агония, с параллельной эвакуацией. Не вышло. В какой-то момент линкор лопнул вдоль корпуса, начиная с кормы, куда пристрелялись выжившие дамочки, а потом серия мощных внутренних взрывов буквально разметала линкор по окрестностям, уничтожив до кучи так толком и не выпущенный москитный флот. Здесь и сейчас конкретно всё было кончено. Настала очередь рейдера объяснять «гончим» всю глубину их неправоты.

— А вот теперь наш черёд веселиться! Командуйте, тактик. — Спокойно разрешил парень.

Не ожидавшая такого поворота девушка, удивлённо вскинула широко распахнутые карие глаза на Илюху и растерянно сглотнула. Но взяв себя в руки, повернулась к тактической схеме и её руки замелькали, распределяя маркеры первоочередных целей.

— Внимание! — Раздался её звенящий от напряжения голос, в тишине центрального поста управления. — Ракетные установки зарядить по штурмовому регламенту. Активировать внешнюю оборону!

На корпусе рейдера стали одна за другой сдвигаться защитные фальш-панели, а на их месте возникали орудийные башни, предназначенные быть последним рубежом обороны от ракетной атаки и защиты ближней полётной зоны корабля от прорвавшихся лёгких кораблей неприятеля. По мере готовности они включались в работу.

— РЭБ, обеспечьте нейтрализацию целей!

— Я уж думала не попросишь. — Это Миллка хохмит беззлобно, но дело своё делает. — Есть нейтрализация девяти целей.

— Дрон-секция, девять пятёрок старт! — Тактик и глазом не моргнула на подначку старшего офицера РЭБ. Её полностью захватил адреналиновый боевой азарт. Глаза сияют, ноздри хищно раздуваются, голос звенит. — Задача: придержать вероятный отход.

— Хрен им, а не отход! Порвём как грелку! — Когда это Рилла могла промолчать в таких условиях?

А тактик меж тем продолжала:

— Ракетные турели товсь! — И как только на панели зажглись зелёные индикаторы готовности… — Залпом, ПЛИИИИ!!

Помеченный маркером эсминец противника просто распылило.

— Следующая цель! Плии! — А дальше было просто избиение, ракетные турели плевались соответственно ракетами, а «гончие» предсказуемо исчезали с тактической схемы. Парочка самых проворных, правда, успела развернуться и навострить лыжи куда подальше от этого непонятного и страшного «грузового» корабля, но шанса им не дали. Тут как раз подоспела кавалерия в виде леденцов и быстренько доели то, что не успели Риллкины подопечные, при этом Илья был уверен, что раздутая до настоящего боевого максимума сигнатура рейдера, не позволила системам дальнего обнаружения врага точно понять, что произошло. От начала уничтожения неприятельского линкора и до окончания избиения девяти эсминцев прошло не более десяти минут времени.

— Противник уничтожен капитан!

Глаза девушки-тактика просто искрились восторгом, открытое забрало боевого скафандра позволяло видеть даже яркий румянец на щеках.

— Отлично, офицер. Прекрасная работа. Грамотное планирование, быстрое и чёткое исполнение замысла…, я доволен вами. Думаю, что с сегодняшнего дня вы можете вполне нести вахту и самостоятельно. Как считаете, старший тактик?

— Согласен, капитан. — По лицу старого вояки было видно, что он горд за свою дочь.

— Так тому и быть.

— Спасибо капитан! Я не подведу!

— Я знаю, красавица. — Кивнул землянин. — Сажай наших бравых «Леденцов».

— Москитному флоту на базу! Технической службе, обеспечить приём кораблей! Дрон-секция, возвращайте своих подопечных домой.

— Уже, красотка! Отличное выступление! Миллка мне сто кредитов проиграла! Как вернёмся на базу, с меня магарыч!

— Чего? — Не поняла тактик.

— Ох и напоят твоего ребёнка мои оторвы. — Улыбнулся Илюха гордому отцу. Да и действительно, есть чему гордиться. Мужик воспитал прекрасного специалиста и человека.

— Давно пора отпустить девочку в свободный полёт. — Улыбнувшись в ответ, ответил тот.

— Ладно, отвели душу. Работаем дальше. — Прекратил веселье парень. — Курс на выход. Тактик, что там с погоней?

— Четыре линкора жагов, движутся в нашем направлении. Идут плотной группой, имеют в сопровождении четырнадцать эсминцев. Время подхода к порталу полтора часа.

— Принял. Связь, есть подвижки с дредноутом?

— Удалось установить связь посредством светового кода. На борту двадцать четыре человека, способных передвигаться самостоятельно, и двенадцать раненых, в разной степени тяжести. Просят эвакуации.

— Как они это себе представляют? Нет ни одной уцелевшей площадки для стыковки.

— Они предлагают подобрать их, как есть. Свяжутся линём и прыгнут так. Говорят, что корабль уже приготовлен к подрыву.

— Принял. Предай, чтобы пока команду на подрыв не отдавали, попробуем использовать это позже. Пусть готовятся. Сейчас боты подойдут. Внимание абордажной секции, приступить к эвакуации выживших людей с борта дредноута.

— Работаем.

— Гасто, поторопись там, время на всё про всё полчаса.

— Понял тебя, командир. Успеем.

— Добро. Пилот! Курс на дредноут.

Такой способ эвакуации сам по себе был очень рискованным, ведь пространство вокруг остова дредноута было просто нашпиговано обломками. Но видимо, жить хотелось ещё больше, раз люди решились на такой шаг. Оно и понятно, жить захочешь и в жерло вулкана сиганёшь в одних подштанниках, особенно если знаешь, что там больше шансов выжить, нежели оставшись на месте. К счастью, операция по эвакуации прошла успешно, за исключением двух пострадавших от соприкосновения с обломками и потери четверых раненых. Нет, их не потеряли по дороге, просто запас жизненных сил иссяк. Не довезли. Не успели. Однако, остальных спасённых в данный момент уже размещали в лазарете.

— Капитан, противник на подходе. Можно начинать процедуру синхронизации с порталом.

— Отставить драпать.

Тактик, да и все, кто мог в этот момент позволить себе посмотреть на капитана, удивлённо это сделали.

— Есть идея получше. Как вы думаете, офицер, противник понял, что мы эвакуировали остатки экипажа с дреда?

— Без сомнения, капитан.

— А как вы думаете, после такого нашего выступления, что они сделают, как только мы окажемся в зоне поражения их гравитационных пушек?

— Постараются разнести на атомы, ясное дело.

— Воооот! — Илья поднял указательный палец. — Я тоже так думаю. Гасто!

— На связи.

— Ты уже получил от наших элентийских героинь коды на подрыв дредноута?

— Точно так, командир. Уже загрузил их в сеть.

— Отлично. ИскИн, коды обработаны?

— «Фу таким быть, братец». — Мысленно шепнула Ди, появляясь одновременно с этим, в виде голограммы. — Да, капитан. Запрос на выносное подрывное устройство отправлен, отклик получен.

— Замечательно! — Потёр ладошки землянин. — Тактик, курс к порталу, рассчитайте разгон таким образом, чтобы противнику для нашего уверенного поражения пришлось вынырнуть из гипера в непосредственной близости от развалины.

— Я поняла, поняла!!!! — Воскликнула девушка и её руки замелькали с бешенной скоростью, производя расчёты при помощи голографического тактического дисплея. — Пилот! Курс два, один, пять, тягу на один и семь десятых клика. Щит в заднюю полусферу, кормовые и носовые фальш-панели открыть, главный калибр к бою приготовить.

— «Занятная малышка, братец. Очень способная. Этак она и меня без работы оставит. На лету подмётки режет».

— «Согласен с тобой, способная девочка, не зашоренная. Отличный офицер получится. Даже про главный калибр сообразила, хотя я и не говорил. Однако вмешиваться не буду, должна справиться».

— Сменить конфигурацию ракет на дальний радиус действия, боеголовки с антиматерией. По готовности турели товсь! — Меж тем разорялась тактик, войдя в раж. А затем, как бы спохватившись, вопросительно посмотрела на Илюху. А тот только поощрительно кивнул. Глаза подчинённой сверкнули восторгом, а руки вновь замельтешили, внося корректирующие поправки. — Фокусирующие элементы орудий на максимум! Дополнительные бортовые двигатели товсь. — И дальше без паузы. — Противник ушёл в гипер, до огневого контакта пятнадцать секунд, отсчёт пошёл! На последней секунде подрыв.

На тактическом дисплее от маркера дредноута разошлись концентрические круги, обозначающие подрыв, а за долю секунды до этого рядом с ним появились множественные отметки противника, но тут же начали гаснуть. Ещё через несколько мгновений осталось только четыре маркера, обозначающих линкоры, «гончих» просто испарило. Однако и линкорам досталось крепко. Ди мгновенно обрабатывала данные, выводя информацию о повреждениях противника и его готовности продолжать бой.

— Полтора градуса право, дифферент на корму три, — а через миг, когда пилот вывел рейдер на указанный вектор, — кормовые, залпом, плиии!

БуууБуууБуууБууууууууууууууууууууууу!!!! Отстрелялись орудия.

— Есть попадание!!! — Восторженный возглас. — Минус один! К экстренному развороту приготовиться! Даю отсчёт.

Замелькали цифры.

— Поворот, задержать курс на втором маркере!

Навалилась тяжесть. Рейдер со стоном начал опасный манёвр, но усиленная конструкция с честью выдержала проверку.

— На курсе! — Это пилот.

— Разгон на форсаже! Носовые, залп! Турели залп, повторять по готовности!

Илюха просто улыбался. Адреналин его тоже потряхивал, но он представлял, что сейчас чувствует девчонка. Восторг, упоение, вызов, наверно экстаз даже. «Дубины» разметало и знатно покорёжило взрывом энергетической установки дредноута, а там антивещества имелось не в пример больше, чем в тех памятных торпедах. Сопротивляться теперь линкоры если и могли, то очень слабо, враз превратившись из грозных машин в кучи металлолома. Знатный салют по погибшим на дредноуте вышел. Взрыв был такой силы, что даже готовый к этому рейдер, сконцентрировавший всю ёмкость защиты в задней полусфере, и то почти потерял её. Только экстренный перелив энергии из резервных накопителей и общая работа всех реакторов спасла рейдер от обратной подачи. Рисковал Илюха? Несомненно. Но он был интуитивно уверен, что системы корабля справятся, да и резерва по энергии хватало. Так что победителей не судят. А сейчас, он просто с удовольствием смотрел, как резвится девочка, расстреливая почти поверженных врагов.

— Регистрирую гравитационные возмущения, предположительно маркер номер четыре готовит к выстрелу гравитационную пушку. — Немного подкинула дёгтя Ди.

Руки девушки тактика, замелькали.

— Крен на правый борт девяносто, изменение курса сорок пять право, УФК в работу.

Рейдер буквально выстрелил, мгновенно набирая скорость и уходя с траектории вероятного поражения.

— Отстрелялся. — Доложила Ди.

Это был последний противник, сильно повреждённый, он был ограничен в манёвре, хоть и сохранил свой главный козырь, но вот воспользоваться, в силу понятных причин, эффективно не смог, в отличии от «Находки».

— Внимание пилот, курс на маркер. Турели залп!!! Повторять по готовности.

— На курсе. — Доложился пилот.

— Носовые, залп!

Последняя «Дубина» полыхнула сверхновой.

— Противник уничтожен!!!!

— ДААААААААААААААА!!!!!!! — Взорвался народ восторженными криками. — Мы сделали их!!!!!

Щёки девушки-тактика пылали, глаза…, восторженным свечением своих глаз она, наверно, и без помощи главного калибра смогла бы уничтожить любой корабль жагов.

— «Ну вот. Ты заимел ещё одну фанатку, братец. Впору Фан-клуб собирать».

— «Да брось ты, Ди. Девочка просто хорошо сделала свою работу». — А вслух сказал: — А вот теперь ребята, делаем ноги. Пилот, курс на выход. Подарки мы раздали, теперь нужно начинать готовиться к ответному визиту. Вон уже ребятишки полным составом поспешают. Похоже, они жутко обиделись на нас.

Глава 19

А разозлились ребята действительно не на шутку. Настолько, что потеряли остатки здравомыслия. Сам бы Илюха, окажись он на их месте, не полез бы в портал за обидчиком, подозревая нехорошие последствия такого шага. Сообразил бы, что здесь происходит что-то не то. Какой-то грузовик, пусть и переделанный в рейдер, зашёл, играючи закусил девятью эсминцами, пока, считающийся уже не опасным дредноут, смачно хрустел, пережевывая, оставленный для пригляду линкор, потом этот рейдер внаглую, не стесняясь погони, отправленной на разборки, снимает с поверженного корабля остатки экипажа, а на десерт уничтожает и собственно погоню, да так легко, что никто и сообразить ничего не успел. Ну, явно же, что-то не так. Илья бы придержал коней и отправил гонца за подмогой, а сам бы начал организовывать оборону, так…, на всякий пожарный случай. Однако Жаги похоже рассуждали как-то иначе.

Возможно, что за такой конфуз, расскажи они о том, что залётный рейдер уполовинил их силы так, что теперь требуется подмога, по головке бы не погладили. Кто поверил бы в такую чушь? Ведь непобедимый флот, как мух, уже передавил Элентийский союз, не встретив сколько нибудь серьёзного сопротивления, и уже додавливает Манти, а тут один рейдер, и такие потери. Вот если представить доказательства, в виде захваченного корабля, или хотя бы его обломков, подтверждающих произошедшие события, тогда да, может и сойдёт с рук, хотя по шапке так и так настучат. Надо же кого-то виноватым сделать и наказать, чтобы другим неповадно было. Да и то сказать, справиться-то с четырьмя линкорами рейдер, конечно, справился, но ведь не сам, использовал подручные средства. Это говорит больше о хитрости капитана этого корабля, нежели о серьёзной угрозе с его стороны. Теперь-то ему только бежать остаётся, больше дредноутов на подрыв не предвидится, вот и намылился засранец в бега. Только ведь от кораблей, оснащённых модулем внутрисистемных прыжков, ему никуда не деться, а один против четырёх, готовых к бою линкоров, ему точно не устоять, каким бы уникальным рейдер не задумывался. И Жаги были бы правы в своих рассуждениях, если б все так и было.

Но все-таки не всё здравомыслие они растеряли, один линкор таки оставили в последний момент в системе, за Илюхой прошли только три из них. Это стало понятно немного позже, когда, после разбивания на составные части трёх линкоров и четырнадцати эсминцев, четвёртый важный гость так и не появился. А вообще встреча получилась зрелищная, корабли супостата стали появляться буквально сразу за тем, как рейдер вывалился в обычное пространство. Похоже, ребята до самого портала пёрли прыжками или одним большим, с ходу встав на струну. Короче, парень едва успел убраться с точки прибытия, как объявились первые «ласточки». Гончие, естественно.

Флот Дона Гана находился в полной боевой готовности и не пропустил этот момент. Это была чистая бойня. «Гончие», лопались мгновенно, по мере появления. Ори чётко маркировала цели, а флот дружно отрабатывал по ним. Как в тире. У ребят шансов не было. Мелочь быстро кончилась, однако ждать долго не пришлось, да только и «Дубинам» досталось на орехи. Когда работают три линкора, да десять линейников, (считай ещё пара линкоров, если прикидывать мощность совокупного залпа), это уже вам не куки пуки, а самая настоящая шапка сомбреро, которой и накрылись злые дяди.

Первый линкор полыхнул после второго общего залпа, развалившись на две неровные части. Кормовая, бОльшая часть корпуса, была отброшена внутренним взрывом в сторону портала, как раз на появившийся следом за первым, второй корабль. Столкновение было смачным, если учитывать всё ещё работающие кормовые маршевые двигатели. В общем, второму прилетело ещё слаще, ну а третий так и вообще материализовался практически в куче обломков корпусов, так что почти и стрелять по нему не пришлось, так, уже по инерции добавили, хотя он и сам развалился бы. Короче не бой, а форменная скотобойня, ей богу. Завели быка, бац в лоб, готов, следующий, бац, готов и так далее. От силы минут шесть получилось стрельбы и то, только потому, что линкоры шли с чуть большим интервалом, а не с пятнадцати секундным как они могут. Толком и понять ничего не успели, как всё закончилось.

— Капитан, адмирал на связи. — Доложил связист.

— Соединяй, раз на связи.

Рядом с тактической схемой появилось изображение, Дон Ган собственной персоной.

— Чего так долго возился на той стороне? — Без предисловий хмуро поинтересовался тот.

— И я вас очень рад видеть, адмирал. — Улыбнулся Илья. — А долго так, потому что трудности возникли, пришлось решать по ходу дела.

— Излагай.

— Да там немного всё не по плану пошло. Выяснилось, что оставленный на прикрытие дредноут, ещё не был уничтожен, и рядом с ним крутился линкор, который чуть не сорвал все планы. Ну и мне пришлось немного покрутиться, корректируя их на ходу. Вообще-то, за мной должны были пройти четыре линкора, а не три, но похоже, что один оставили в последний момент у портала, это немного осложняет дело.

— Согласен что усложняет, но не согласен чтонемного. — Скептически ухмыльнулся собеседник. — Если их там было десять, один вы тут сожгли, ещё три мы сработали и того четыре, там ещё шесть должно быть, не самый лучший расклад. Это ведь он там, выходит, у портала завис и будет нас встречать по одному, а потом и остальные подтянутся. Нет, парень, надо сворачивать операцию, хватит и того, что мы здесь накрошили. Это уже победа, если учитывать что обошлось бес потерь.

— Я бы согласился с вами, адмирал, — вновь улыбнулся Илюха, — если бы всё было так, как вы говорите.

— А что не так?

— Вообще-то, там осталось не шесть, а всего один. Пока один. Но нужно торопиться. Если оставшийся линкор заподозрит неладное, он запросит подмогу. Вот тогда точно ничего не выйдет.

— Не понял. Как это один, я вроде считать ещё не разучился. — Искренне удивился флотоводец. — Куда делись остальные? Только не говори, что ты сам смог их уничтожить.

— А я этого и не говорю. — Землянин пожал плечами. — Не сам, но справился. Я же сказал, дредноут выжил. Ну…, если можно так сказать про те обломки. Короче, там сохранилось несколько орудийных башен и несколько человек, способных их навести в ручном режиме. Я только немного помог придержать на месте приглядывающий за руиной корабль, а дальше дамочки сами не растерялись. Этот «парень», видите ли, их очень раздражал. Скакал туда сюда, да из своей гравитационной хлопушки лупил по чём зря. Развлекался, в общем. Ну и дали ему в итоге по соплям, я его ЭМ торпедами придержал, ну и вот.

— Ладно, допустим. А остальные? — Продолжал изображать недоверие адмирал.

— А чего остальные? Остальные жутко разозлились, да и за мной рванули. Их-то я и собирался сюда привести. Вот только девчонки с дреда запросили эвакуации, сообщив при этом, что подготовили корабль к уничтожению. Ну не бросать же их. Люди как никак. Их сняли с обломков, а я не смог упустить такую возможность, как заминированный корабль с энергетической установкой такой мощности. Уходил от преследователей так, чтобы им для эффективного выстрела по мне пришлось выйти из прыжка в непосредственной близости от дредноута, ну и…

— Ты взорвал корабль?

— Точно так, адмирал. А чего на него, смотреть? Красивый взрыв получился. Там мало что осталось от преследователей. Чуть самому не досталось, всю энергию из накопителей пришлось слить на поддержание щита. Оставалось добить только тех, кто выжил, вот и развлекался, пока дожидался остальных, их-то и привёл за собой. Потому и припозднился малость. Но они видимо решили не оголять систему полностью, или гонца просто удумали сохранить. Так что было бы неплохо поторопиться.

— Неплохо. — Вновь хмыкнул адмирал. — Выходит не такие уж и страшные эти Жаги. Встречая их у портала, так и переколотить по одному можно.

— Ну да, вопрос только в том, будут ли они так лезть напролом и дальше. Давайте не будем совершать банальную ошибку, считая противника за дурака. Сдаётся мне, что так их ловить долго не получится. Они ребята конечно самоуверенные, но поверьте, им есть от чего так считать. Империя слишком большая, а подвесить у каждого портала по флоту, даже только в пограничных системах, она не сможет. Тупо кораблей не хватит. Жаги же, на каждый линкор империи могут выставить по два, а то и больше своих. При чём что больше, это скорее всего. То, что я видел на их территории, совсем не успокаивает. У них таких «Дубин», как грязи. Теперь давайте вспомним, что они могут использовать расширенный функционал порталов, а значит, ждать их можно абсолютно везде, хоть в самой метрополии, а империя только начала переоборудование флота. Старого флота, заметьте. А между тем, нужно стоить новый, и много, только в этом случае можно добиться паритета в вооружении. Но Жаги-то ждать не будут. Да и флот у них специфичный. Они только по тактике уже переигрывают ВКС империи. Уверен, что привычных перестрелок флотов не будет. Они навяжут манёвренный бой. Ударили, отошли. А удары будут чувствительные. Я вам сброшу картинку дредноута, сами полюбуйтесь, во что его превратили, не понеся ощутимых потерь.

— Но всё же они были, потери, я имею ввиду. — Возразил адмирал.

— Были, но точно несущественные. Если бы враг ставил себе в цель чисто уничтожить дредноут, то вообще бы потерь не было. Но они хотели его захватить, вот и потеряли несколько эсминцев и много абордажных ботов, в ближней полётной зоне, и на борту в живой силе. Так что потери действительно несущественные. Но правы вы в главном, адмирал, воевать с ними можно, но думать крепко надо.

— Судя по твоим словам, парень, ты и есть тот смельчак, которого отправляли на разведку?

— Было дело. — Не стал скрывать землянин. — Вот только я далеко не смельчак. Моего желания как бы никто и не спрашивал. Поставили задачу и вперёд.

— Но ты же справился.

— А куда было деваться? Жить-то хочется.

— Это верно. Но я такого капитана несколько по-другому представлял. Более умудрённого опытом, что ли. Постарше, в общем.

— Ну, извините, что разочаровал. — Развёл руками Илья.

— Да нет парень, совсем наоборот. Более того скажу, такие шустрые капитаны, как ты, во флоте нужны, особенно в такое непростое время. Не хочешь перейти ко мне? Я могу поспособствовать.

— Вербуете?

— Почему вербую? Приглашаю.

— Спасибо, конечно. Очень польщён. Но вынужден отказаться.

— Причины.

— Их несколько. Первая, прыгать из ведомства в ведомство, дурной тон. Вы должны это понимать. Как говорил один выдуманный персонаж на моей родине, меня не поймут там и плохо примут здесь.

— В военное время не до вопросов этики.

— Есть и другая причина. Я свободный агент. На полном самообеспечении. Меня привлекают для исключительно разовых и «деликатных» акций. В остальное время я сам по себе.

— Это как? Наёмник, что ли? — Чуть скривился старый вояка. Видно было, что наёмников он не жалует.

— Нет, вернее не совсем.

— Ты меня вообще запутал парень.

— Как бы вам объяснить. — Илья щёлкнул пальцами. — Вынужденный наёмник. Понимаете? Видите ли, СБ в меня вцепилось и не хочет отпускать. Нужен я им. Опять же, я из диких, а значит меня в случае чего не жалко. Так что у нас как бы договор, я работаю на империю в лице СБ, они мне помогают информацией и ресурсами, в остальное время я свободен. Как бы то ни было, такое положение вещей меня полностью устраивает.

— Из диких, значит? Понятно. То есть ты считаешь, что это не твоя война?

— Не без этого, но Жаги и мне очень крупно нагадили. Моя девушка погибла по их вине, так что это уже и моя война.

— А из какого ты мира?

— Да я и сам не знаю адмирал. Это длинная история.

— Понимаю. Хочешь найти дорогу домой?

— Вы проницательны. — Парень грустно улыбнулся.

— А поэтому, не хочешь не во что ввязываться плотно, иначе времени на поиск не останется?

Илья кивнул.

— Интересный ты человек, капитан-командер. Мне бы очень хотелось, чтобы ты был в моём флоте, но я уважаю твой выбор. Ладно, это всё лирика. Что планируешь дальше? Надо ведь согласовать совместные действия. Ты ведь, как я уже понял, не откажешься лезть туда снова?

— Нет, не откажусь. Но дальше проще. Нас ждёт всего один линкор. Но ждёт очень опасно. Хорошо то, что он всего один. Придётся снова рисковать, без этого не получится. Нужно организовать проход флота очень плотно, не так как это принято в империи с длинными интервалами. Видели, как жаги проходили? Вот примерно так. Я пойду первым и постараюсь отвлечь внимание «Дубины» и выжить при этом. Скорее всего, он захочет использовать гравипушку, уж больно они её любят, гвоздят из неё, надо, не надо. Но вряд ли он станет стрелять сразу, так как в этом случае и порталу достанется. А это может быть весьма чревато, так что по любому даст возможность отойти, и только потом будет пытаться уничтожить. Этого нам и надо. Ваш флот начинает синхронизацию спустя три минуты после меня. На выходе я, скорее всего, уже успею отвести «Дубину» от портала, вам останется только всыпать ему как следует, и система наша. На какое-то время, надеюсь, нам его хватит на эвакуацию выживших.

— Мммм, трудновато будет вывезти всех желающих. — Пожевав нижнюю губу, нахмурился Дон Ган. — У меня только боевые корабли, а на них места не так чтобы много, найдём конечно сколько-то, но этого ведь мало. К тебе вот должно прилично влезть, да только и этого, боюсь, мало будет.

— Вот это как раз маленькая проблема. — Отмахнулся парень. — Там ведь еще и транспортный флот Государства Мар обретается. Так что корабли будут. Нужно их только взять аккуратно. Они то ли пленных грузят, то ли планетарный десант разгружают, не суть важно. Хотя лучше бы для пленных, с десантурой возни больно много получится.

— Вот это очень приятные новости. Пощипать этих ублюдков давно пора. Они ведь заявили о нейтралитете, а на самом деле работают на стороне агрессора. Чем не объявление войны?

— Рад, что угодил.

— Добро парень. Работаем. Готовься сам, а я в свою очередь, начну готовить флот к переходу.

Глава 20

На этот раз всё пошло не по плану буквально сразу. Капитан оставшейся «Дубины», оказался сообразительным малым. При появлении рейдера в системе он не стал связываться, чтобы наказать обидчика. Он понял, раз рейдер вновь нарисовался, значит дела плохи, с той стороны точно засада и, скорее всего, эта засада вот-вот должна появиться из портала. Можно, правда, было предположить, что рейдер каким-то волшебным способом перехитрил погоню и, сделав петлю, вновь рискнул вернуться, но это глупость. Без модуля гипер-прокола такое не могло получиться, а раз получилось, то значит точно пришла беда откуда не ждали. Короче, вражеский линкор крутанулся на месте, перевёл силовую защиту в заднюю полусферу и подался в бега. Причём он не кинулся в сторону станций, защищать награбленное, а ломанулся к ближайшему выходному порталу. Как пить дать за подмогой намылился.

— Твою же мать! — Расстроился Илья. — Мы так не договаривались.

Было от чего расстроиться. Бросаться в погоню смысла не было. Можно и самому нарваться. Такой корабль как «Дубина», это вам не беззубый транспорт. Так может вмазать, что мало не покажется, да и пробить защиту его тоже сходу не выйдет, так что он сможет встать на струну. Остаётся только плюнуть, да заниматься своими делами, пока Чип & Дейлы не заявятся.

Так и поступили. Когда императорский флот вошел в систему, землянин доложил о возникшей трудности. Расчёты показали, что времени до прибытия новых сил Жагов остаётся не более суток. Кроме «Дубины» из системы ушли ещё два эсминца, которые понесли весть в другие захваченные системы, так что надеяться на удержание метрополии клана Цивис, речь не шла. Тут бы ноги унести вовремя. Флот, а за тем массированный десант, ну и ребята с рейдера под командой Гасто, быстро очистили систему и вновь вернули станции под контроль. Сопротивление было достаточно яростным. Были там и биомехи Жагов, и небольшое количество десантников Государства Мар, однако не так много, как подозревал Илья. Видимо, основная оккупация готовилась чуть позже, а пока только паковали пленных.

То, что большинство пленных уже было упаковано в криокапсулы и заботливо погружено в транспорты, было как раз на руку. Получилось избежать паники и неразберихи. Просто захватывались корабли и сразу же отправлялись в Империю, не дожидаясь окончания операции. Можно сказать, экономили время. Как только были запущены орбитальные лифты, пошла эвакуация и с поверхности планеты. Вот там сложности были. Транспорта не хватало, да плюс та самая паника. Пришлось задействовать десантно-абордажные боты, дабы ускорить этот процесс. Но дело подвигалось со скрипом. Время неумолимо истекало.

— Ну что, молодой человек? Пора выполнять приказ и доставить меня в резиденцию. Процесс эвакуации идёт, глупо терять время.

Леди Ре Лери уже облачилась в скафандр и в нетерпении смотрела на парня.

— Согласен. Давайте уже закончим это безобразие, — со вздохом согласился он. — Медв!

— На связи.

— Ты приготовил бот для меня и Леди?

— Бот готов, но мне не нравиться эта затея.

— Ты не поверишь, — ухмыльнулся Илюха, — мне тоже эта бодяга не нравится. Но надо. Я постараюсь обернуться быстро.

— Возьми хотя бы сопровождение тогда.

— А смысл? Там внизу, сейчас и так кишит от боевой техники. Все заняты вывозом гражданских, будет кому прикрыть, а если всё пойдёт плохо, то и сопровождение не поможет. Так что расчёт только на скорость.

— Но…

— Время, старый! — Землянин иногда так называл Медва, когда они вдвоём занимались какой-то технической проблемой. — Мы выдвигаемся в ангар, ставь бот на стартовый стол.

— Принял. — И столько в этом слове было недовольства, что любому другому человеку так сказать не вышло бы.

В доке, возле стартового стола, встретился ещё один сюрприз, в виде готовой к выходу Ори.

— Ты зачем здесь? — Нахмурился землянин.

Пшикнуло, выравниваясь давление в скафандре, когда девушка открыла забрало.

— Я иду с вами. — Сказано это было так, что становилось понятно, возражения приниматься не будут. — Это и мой дом.

Илюха хотел было возразить, да пожёстче, но Леди Ре Лери положила руку ему на плечё.

— Пусть идёт, капитан. Прошу, не запрещайте. Ей тоже надо проститься с домом. Вы должны это понимать.

Илюха насупился. Хотел всё же высказать своё «авторитетное» мнение, по поводу всего происходящего, но снова не успел. Появились новые действующие лица. Эйла, Саид, Зела, Рилла, Риго, Бер ну и всю эту команду возглавлял естественно Медв.

— Наябедничал зараза! — Подумал парень, а вслух сказал:

— Что за митинг? Заняться нечем?

— Ты извини, капитан. — Невинно хлопнула ресницами белобрысая Эйла. — Но я тебя одного, с этими, — она указала подбородком на двух Эленте, — не отпущу. Потом хоть в карцер сажай, но я пойду с тобой.

— И я. — Рилла.

— И я. — Риго.

— Брат, я тоже пойду.

— Без меня тоже не получится. — Это Бер.

Зела лишь осуждающе смотрела, а Медв ехидно улыбался. А тут подошли ещё трое бойцов из абордажной секции, вооружённые до зубов.

— Вы чего? Все сдурели в одночасье?!!!! — Вызверился Илья. — Это что, мать вашу, за анархия?!!! Спишу нахрен с корабля по приходу домой!!!!

— Ты, командир, не кричи. — Спокойно заявила Эйла. Было видно, что она ни грамма не боится угрозы. — Ну нельзя одному. Кто поможет в случае чего? На этих двух, — новый кивок в сторону мамы с дочей, — я бы не стала надеяться. Не бойцы они. А вот я, да вот с этими парнями, легко обеспечим поддержку. — Девушка кивнула на подошедших последними абордажников.

— Ты за себя говори, подруга. — Встряла Бер.

— Вы здесь нужны, ребятки. — Невозмутимо парировала Эйла. — Вы все здесь нужны. Нельзя корабль оголять. Саид Старпом, ты, подруга, командуешь москитным флотом, Рилка дронами рулит, Риго тоже может понадобиться, вот и выходит, что идти мне. Я этой птичкой управляла, когда вы все ещё только мутной каплей…, в общем не было вас тогда на свете, да и ручками повоевать пришлось, по-хорошему бы и нашего капитана не пускать, но его, похоже, не остановишь. — Она многозначительно зыркнула на Ори. — Так что, как ни крути, а без меня никак.

Элентийки стояли, раскрыв рты. Разговор шёл так, как будто их тут и не было. Возмутительно, унизительно и обидно, самое главное неожиданно, а потому слов в ответ не находилось. Да и сказать-то нечего. Это люди капитана, они ему служат, даже не империи. Плевать им на приказы Императора, они хотят обеспечить безопасность своего командира, и не отступятся. Леди выдержала подачу, напустив невозмутимость. Было видно, что происходящее её задело, но она справилась с эмоциями. Ори же разозлилась и метала глазами молнии в сторону рослой Эйлы. Как бы то ни было, но все ждали Илюхиного ответа. Парень был зол, однако наряду со злостью, испытывал благодарность. Это его люди. Они готовы следовать за ним не раздумывая. На душе расплывалось тепло, вытесняя первоначальное возмущение игнорирования прямого приказа. И чтобы не расплыться в улыбке, ему пришлось сделать грозный вид.

— Значит так! Эйла и вы трое, — ткнул он пальцем в обвешанных оружием бойцов. — Грузитесь в бот. Эйла! — Остановил, ринувшуюся было к машине девушку. — По возвращению, месяц на камбузе!

— Есть, капитан! — Гулкий удар в область груди и белозубая улыбка от уха до уха.

— А с вами, — Илья обвёл взглядом остающихся, — я ещё поговорю, когда вернусь. С тобой старый, я пообщаюсь особо, понял? Всё, я сказал! — Прикрикнул парень, на начавшиеся возражения. — Прекратили базар. Марш по рабочим местам. Саид, ты за главного. Не разочаровывай меня брат.

Саид набычился. Ему не нравилось то, что происходило. Илюха подошёл к нему и положил руку на плечё.

— Ну на кого я могу всё это хозяйство оставить? Кроме тебя некому. Не Рилку же с Миллой напрягать на это дело. Если что случится, задача сохранить корабль и людей.

— Но…

— Это приказ, Саид. О Берране подумай. О ребятах. А я должен идти. Понимаешь?

— Если погибнешь, я тебя убью брат. — Прогудел в ответ гигант, не то пошутив так, а не то пригрозив на полном серьёзе.

— Не дождётесь. — Улыбнулся парень и, хлопнув Манти по плечу, пошёл к боту.

Эйла не спрашивая, заняла место основного пилота. Видя такую наглость, Ори хотела возмутиться, но белобрысой было глубоко плевать на её оскорбленные чувства.

— Чего уставилась? — Спросила она. — Так и будешь стоя лететь? Занимай второй ложемент.

— Ты вообще чего тут раскомандовалась? — Наконец нашлась Элентийка.

— Непривычно, да? Ты давай, располагайся. Скоро стартуем. Проверка систем почти закончена.

Ори хмыкнула и опустилась в ложемент, приводя его в горизонтальное положение.

— Я уже давно заметила, — вдруг снова заговорила белобрысая, — что ты положила глаз на парня. Но я тебе не доверяю. Так понятней? — Немного помолчав, добавила: — Имей в виду, что если напакостишь ему, я тебя сожру и скафандр не поможет.

— Чего ты вообще не в своё дело лезешь?

— А так, на всякий случай. Вот не верю я вам, даже на пол ногтя не верю. Так что нравится тебе это или нет, но присматривать за тобой и мамашей твоей буду. Всё, хватит болтать, включайся. На тебе задняя полусфера. Ясно?

— Поучи меня ещё! — Скривилась Ори, но опустила голову на подголовник и произвела подключение к системам.

Эйла не обратила внимание на сказанное.

— Капитан! Готовы стартовать. Нужны координаты точки приземления.

Илья вопросительно посмотрел на Леди Ре Лери.

— Ори, — спохватилась та, — введи координаты ближайшей к резиденции посадочной площадки.

— Что значит ближайшей? — Опешил парень. — Боитесь, грядки с геранью потопчем?

— Вы о чём, молодой человек?

— Бот, Леди, может сесть где угодно. Это боевая машина, ей не нужна посадочная площадка. Вводите координаты резиденции, там и приземлимся.

— Но…

— Время, Леди, время!!!!

— Хорошо. Ори, ты знаешь что делать.

Когда бот стартовал и взял курс к планете, землянин вновь посмотрел на главу клана.

— Что-то еще?

— Я свою миссию выполнил, через сорок минут будем на месте. Теперь ваша очередь выполнять договорённость.

— И что, подождать до поверхности никак?

— А какой смысл ждать? Вы же понимаете, что я здесь не ради вашей столь дорогой побрякушки. Я тут ради информации.

— Звучит цинично.

— Возможно, но не более цинично, чем ваше ко мне отношение с той проверкой. Пусть для императора вы дороги, но для меня лично…, ну вы сами понимаете. Так что сделка есть сделка. Я со своей стороны выполнил всё. Ваша очередь.

— Что ж, понимаю и благодарю за откровенность. Хорошо. Что ты помнишь?

— В каком смысле?

— Ну, тот момент, когда ты оказался на территории империи. Этому же должно было что-то предшествовать.

— Да понимаете, Леди, вот этот момент, как-то и выпал из сознания. Помню, я стрелял, что-то кричал, а потом раз и темнота. Очнулся уже на Сууке. Я ведь ранен был. Устал сильно. К тому моменту дня три как ничего не ел. Мозги вообще плохо соображали.

— А что ты кричал? Можешь вспомнить.

— Хммм. Ругался кажется.

— А конкретней? Ну же. Вспоминай, это очень важно.

Илья задумался, окунаясь в воспоминания. Что же он кричал тогда? Перед внутренним взором, как на экране голопроектора, появилась картинка. Вот Илья, морщась от боли, высовывается из-за укрытия. Идут. Один, по-видимому главный, машет руками, расставляя людей по флангам. Выстрел. Главный валится в кусты. Ещё пара выстрелов и снова двухсотые. А потом шквал огня, дрожание камней под градом пуль. Он ждал, ждал, когда его обойдут с флангов. Главное было успеть первым заметить, чтобы добавить напоследок, и он заметил. «ЛОВИТЕ СУУКиииии!» Вот что он тогда кричал. Он готовился умирать. Граната уже висела на разгрузке, прицепленная к пустому карману для магазина, прицепленная просто за спусковой рычаг, как очки на майке, чтобы проще было ухватить, останется только кольцо выдернуть. И тут до Илюхи дошло. СУУК-СУУУКИИИИИ. Это получается, что он практически выдал название планеты. Парень удивлённо уставился на женщину.

— Вижу, что вспомнил.

Илья рассказал ей свои умозаключения.

— Вот. Это очень важно. Ты практически произнёс название планеты. А ты в курсе, что название Суука подлинное? Его дали наши предки. Там, в своё время, были археологические раскопы. Изучали древних, то есть нас. — Женщина улыбнулась. — Полностью алфавит не расшифрован, но вот название планеты как-то всплыло. Я уж и не знаю как. Так что с тех пор Суук имеет имя собственное, кроме буквенно-цифрового кода. Дело в том, что старый алфавит нашей цивилизации очень сложен. Настолько сложен, что даже мы, потомки, не смогли его расшифровать. Иногда один и тот же символ может означать как букву, так и слово, но в некоторых случаях, целое предложение. Всё зависит от эмоциональной окраски. Сейчас мы пользуемся другим, новым. Кое-что всё же понять смогли, но это очень мало. Впрочем, это не важно. Важно другое, что ты произнёс именно то, что нужно.

— Нужно для чего?

— Для того, чтобы сработал портал.

— Не понял.

— Дело в том, что как выяснилось ммммм…, достаточно недавно, наши предки использовали не только космические порталы. Были и другие, наземные. Они работают несколько по другому принципу. Вернее, основной принцип тот же, но и в тоже время немного другой. Если космические порталы создают гипер-пространственный прокол такой мощности, что через него можно отправлять материальные объекты, то эти более компактные, они не отправляют материальный объект, а только набор атомов. Физический объект сканируется, запоминается, потом разбирается на составляющие, а на месте вновь собирается воедино. В этом случае энергии нужно гораздо меньше. Практически крохи, по сравнению с космическими порталами. А самое главное, этот способ не зависит от расположения портала и степени удалённости адресата. То есть, для того, чтобы попасть в нужную очень удалённую точку, необходимо чтобы космический портал был ориентирован на неё, в противном случае, придётся делать несколько гипер-переходов, даже с учётом вновь открытого расширенного функционала. Так вот, наземные порталы в этом не нуждаются. Нужен только объект и адрес, с рабочим порталом. Как это работает, не скажу. Наши учёные ещё только разбираются, но опыты мы уже проводили. То есть, уже испытывали на материальных объектах. Даже одного добровольца отправляли. Ты помнишь ощущения, которые ты испытывал перед тем, как потерял сознание.

— Смутно. Очень смутно. Как будто что-то скручивало и выворачивало. Было больно.

— Ну, оно и понятно, живые объекты должны быть защищены, учёные предполагают, что, возможно, предки могли отключать каким-то образом эти негативные проявления. Главное то, что твои ощущения полностью идентичны тому, что чувствовал наш доброволец. Вот, в общем-то, и всё. Теперь ты знаешь, как оказался здесь. Просто стечение обстоятельств и твоя удача.

— Удача?

— Но ты ведь жив? Помнится мне, ты собирался умирать. Вместо этого ты выжил, и теперь здоров. Проживёшь гораздо дольше изначально запланированного. Узнал много нового. Знаешь, в твоём случае, это редкая удача, вот так, из дикого мира, попасть к звёздам. Да, соглашусь, тебе трудно пришлось, но ведь это того стоило. Не так ли?

— Наверно вы правы, Леди. — Немного подумав, согласился Илья. — Но это знание мне ничего не даёт. Теперь я точно знаю, что ваши предки бывали на моей планете, знаю, что на моей планете, и на Сууке тоже, имеются подобные порталы в рабочем состоянии. Но как мне узнать координаты Земли?

— С этим проще. Нужно вывезти учёных, которые находятся в лаборатории, и их оборудование. А они, уже зная, что на Сууке есть ещё один портал, смогут через него выяснить, откуда была сделана последняя передача.

— Но как это вообще работает? Я ещё понимаю, неодушевлённый объект. Разобрали, собрали. А живой? Как сознание сохраняется?

— Ну ты спросил. Пока неизвестно. Да и так ли важно это для тебя? Работает ведь. Главное, что ты жив, и теперь сможешь выяснить координаты планеты. А теперь скажи, разве это не стоило того, чтобы спасти от неминуемой смерти много ни в чём не повинных людей?

Глава 21

Как говорится, хочешь насмешить богов, озвучь свои планы. Ведь, собственно, чего требовалось-то, всего лишь смотаться на поверхность, взять что нужно, потом до лаборатории и назад. Уж и не понятно, чьи были происки, Елазны или Фортуны, да только всё пошло через известное отверстие. Нет, приземление прошло успешно. Эйла точно вывела бот и плавно посадила его прямо на клумбы, неподалёку от большого красивого дома. Здание, как бриллиант, сверкало в лучах заходящего местного светила, утопая в ухоженной зелени.

Леди Ре Лери скривилась, глядя на такое безобразие, но землянин её подбодрил:

— Я думаю, Жаги, которые вот-вот будут здесь, нас не осудят. Некогда скорбеть по зелёным насаждениям, нам надо спешить.

Ага, спешить! Как же! Из дома, сверкающего стеклянными панелями, начал появляться народ. Прислуга, охрана, кого там только ни было. Илья поражённо смотрел на встречающих, особенно на одну жалобно кудахтающую особу, которая с горестными причитаниями носилась вокруг выжженной ботом площадки.

— Это что ещё за театральное представление, Леди? Разве неясно было сказано, что эвакуация полная и срочная?

— Я сама в шоке, капитан. Указания были отправлены. — Не менее удивлённо ответила глава клана. — Тут уже никого не должно было быть.

— А это тогда кто, по-вашему? — Илья взглядом указал на всхлипывающее над бывшими грядками чудо.

— Сейчас разберусь.

— Поздно уже разбираться, если всю эту ораву загрузить в бот, то на ваших учёных и их оборудование места не останется. Сколько человек обслуги всего? Здесь все или ещё сюрпризы будут?

Леди зыркнула на парня и переключилась на делегацию встречающих. Говорила она на повышенных тонах, но Илья ни слова не понял, так как речь велась на языке Эленте. Когда женщина закончила разносить своих подчинённых, выяснилось, что те не посчитали для себя возможным покинуть место службы до того, как тут появится глава клана. Такая преданность была бы похвальной, если б не ситуация, в которой эта самая преданность становилась глупой. Парень сжал кулаки. Ну не бросать же этих дурёх на съедение.

— Значит так! — Начал раздавать указания он, беря бразды правления в свои руки и игнорируя присутствие высшей власти клана. — Эйла, грузи этот балласт на борт и мухой на базу.

— Капитан…

— Это приказ!!! — Времени нет на пререкания. — Людей надо эвакуировать и это не обсуждается! Отвезёшь, и назад.

Парень с нажимом посмотрел на бывшую абордажницу.

— Сделаю. — Девчонка явственно злилась, но деваться было некуда.

— Не сомневаюсь. Леди, вы давайте, организуйте людей, только по возможности без проволочек. А заодно, про свою побрякушку не забудьте.

— Это не…

— Плевать! — Илюха решил не церемониться, а то так сборы могут затянуться на неопределённый срок. — Потом, когда выберемся из этой задницы, можете наябедничать императору, а пока не стойте, Леди, не стойте! Времени в обрез. — Женщина нахмурилась, но начала раздавать указания своим людям. Народ забегал, заметался. Территория наполнилась движением, пока ещё хаотичным. Илья же переключился на другие проблемы.

— Ори, тут у вас есть какой нибудь транспорт? Желательно вместительный, а не прогулочный.

— Не боишься, капитан, что мама тебе потом припомнит такое обращение? — Вместо ответа спросила та.

— Мне простительно, я же дикий. Забыла? — Ухмыльнулся парень и рыкнул: — Я задал вопрос офицер!!

— Там. — Споткнувшись о злой взгляд, кивнула Ори и указала рукой. — Представительский флаер.

— Боец ко мне!

Один из тройки абордажников, на которого указал Илюха, материализовался рядом.

— Пойдёшь с ней. Если надо поможешь. Подгоняйте транспорт вон туда, чтобы бот при взлёте не задел.

— А вы двое, пакуйте людей. Лишние баулы, если таковые будут, бросать здесь, на слёзы и сопли внимания не обращать. Приоритет люди.

Дружный удар кулаком в грудь и два истукана, замерли у аппарели. Эти сделают всё в точности. Это как раз те двое, что укладывали Ори на палубу, возле дверей капитанской каюты. Время утекало как вода сквозь пальцы, глядеть на беспорядочную беготню никаких сил не хватало, поэтому парень тоже включился в работу. Дело не обошлось без скандала. Пара охранниц, возмущённые бесцеремонностью чужака, попытались научить его вежливости, в итоге обеих грузили на борт в бессознательном состоянии. После такой наглядной агитации дело пошло веселей. Везде, где появлялся злой дикарь, у народа включалось второе дыхание, и скорость передвижения заметно возрастала. Через сорок минут бот утрамбовали битком, земные троллейбусы в час пик позавидовали бы такой плотности. Машина стартовала с натугой. Однако военная техника рассчитана и не на такие условия эксплуатации.

— Эйла, — напутствовал девушку капитан, — мы выдвигаемся к следующей точке маршрута своим ходом, координаты сообщу. С орбиты пойдёшь прямо туда.

— Есть! — Донеслось в ответ, когда бот скрылся из глаз, с громким хлопком преодолев звуковой барьер.

— Тут мы закончили. — С облегчением сказал Илюха. — Дамы, прошу вас. — Он открыл двери салона представительского флаера.

— Никогда! Слышишь? НИКОГДА я не забуду твоё хамское поведение! — Прошипела глава клана, усаживаясь в комфортабельный салон.

— Да ладно вам, Леди. — Лучезарно улыбнулся землянин. — Мне можно. Чего ещё ожидать от дикаря, родившегося на дикой планете, благодаря шаловливым ручкам ваших предков. Видимо, чего-то они тогда недоделали, вот и результат такой. Скажите спасибо, что я никого не съел.

Ори фыркнула только на это заявление.

— А вам офицер, особое приглашение нужно?

— Я думала…

— Пока Вы, находитесь в моём экипаже, думать буду я, марш в салон.

А когда девушка наклонилась, чтобы войти в машину, не удержался и приложился ладошкой по «мягкому» месту, которое само собой оттопырилось при этом. Одного не учёл парень, место хоть и выглядело вполне аппетитно, даже не смотря на то, что было облачено в боевой скафандр, но этот самый скафандр совсем не дал ожидаемого звонкого эффекта. Да и ладошка была одета в бронированную перчатку. Короче получилась не лёгкая эротическая фамильярность, а увесистый, гулкий тычок в задницу, от которого девка взвизгнув от неожиданности, кубарем вкатилась в салон.

— Упс. — Опешил Илюха, но сделав невозмутимо кровожадную физиономию, рявкнул в сторону бойцов: — Грузись мужики, развлеките дам, чтобы не скучали. — Сам же торопливо прыгнул на водительское место и, как только закрылась пассажирская дверь, рванул машину вверх.

— Леди. Нужны координаты.

В ответ возмущённое, высокомерное молчание. Только замигала иконка входящего сообщения, в интерфейсе нейросети.

— Подумаешь, какие мы обидчивые. — Хмыкнул Илья и ввёл координаты в навигатор. — «Ди.»

— «Тут я. Тебе не кажется братец, что последней выходкой, ты несколько перегнул палку?»

— «Что, женская солидарность взыграла?»

— «Да причём тут это? Понятно, что некогда рассусоливать, но зачем ты приложил девчонку по заднице?»

— «Ну…, как тебе сказать? Давно руки чесались это сделать, уж больно задница хороша. Вот и не удержался. Да ерунда это всё, не переживай. В скафандре ведь она, точно знаю, что больно не было.»

— «Дело не в том, больно, не больно. Обидно и унизительно, вот что главное.»

— «Забылся немного, бывает.»

— «Она вряд ли такое простит.»

— «Переживёт. Давно пора спустить с небес на грешную землю. Хватит играть в богов. Доигрались. Ты вместо того, чтобы мне морали читать, делом займись. Взломай навигационный компьютер и сними блокировки с управления и ограничения скорости.»

— «Уже.»

— «Вот и умница. Тоже мне Мать Тереза. Нашла время играть в заступницу оскорблённых женщин. Считай что я начал борьбу по искоренению феминизма среди верхушки Эленте. А там и до низов дойдём.»

— «Ну-ну, борец.»

— «Цыц, шиза.»

— «Да тьфу на тебя.»

Жаги появились в системе спустя полчаса после старта флаера. Первой отреагировала естественно Ди. Она-то постоянно на связи с рейдером. Так что, прежде чем с корабля пришел официальный рапорт, Илья был уже в курсе происходящего. Супостат сыпался из портала, куда свалил тот давешний линкор, как из рога изобилия. А в скором времени и из других порталов тоже должны начать вываливаться враги. Через минуту, связь запросил и адмиал.

— Парень! — Начал он с места в карьер. — Дела плохи. Противника слишком много. Через час, полтора, на орбите будет не протолкнуться. А они всё прут и прут, конца не видно. Минут через пятнадцать ожидаю активацию ещё двух порталов. Сколько вывалится оттуда не знаю, но думаю, не меньше. Надо уходить и срочно.

— Понял вас. Что с эвакуацией?

— Основной поток уже отправлен, последние транспорты десять минут назад покинули систему. Слава Елазне, успели до того, как появились первые Жаги. Осталось не так много, этих уже берём себе. Скорее всего, остаётся ещё много, самых тупых и нерасторопных, но ждать мы не можем. И их не спасём, и своих положим.

— Хорошо. Вы выполнили свою часть сделки адмирал. Благодарю вас. Теперь по готовности уходите. Трофей, который я обещал, перегрузили?

— Да.

— Тогда не мешкайте.

— Хорошо. Ты уже возвращаешься?

— Нет, адмирал. Я не успеваю. Тут накладка вышла. Но ждать меня не надо. Я уж тут сам как-нибудь.

— С ума сошёл?

— Нет. Ещё одно важное дело осталось.

— Не глупи, парень! Зря корабль и людей погубишь!

— Мой корабль уйдёт вместе с вами.

— А ты?

— Есть одна идея, но не знаю, сработает ли она. Надеюсь, что да.

— После всего, что ты тут устроил, мне почему-то верится, что всё задуманное тобой срабатывает.

— Ох, ваши бы слова, да в уши Елазне, адмирал. Но спасибо. Вы вот что. Грузите последних беженцев, в том числе на мой рейдер тоже, я сейчас отдам распоряжение, чтобы мои ребятки не оглядывались на производительность установки жизнеобеспечения и, как только закончите, уходите. Адмирал, не покривив душой скажу, мне было приятно с вами работать. Конец связи.

— Взаимно, парень. Если выживешь, моё предложение в силе. Отбой.

— Ди, связь с «Находкой». Приватный канал.

— Есть связь. Старпом в канале.

— Саид?

— На связи, брат. Тебе надо возвращаться, тут Жаги, как из беременного сныкса валятся.

— Я в курсе. Эйла уже вернулась?

— Почти. Минут через десять будет швартоваться в доке, потом за тобой пойдёт.

— Слушай меня внимательно, Саид. Вылет запретить. Принять на борт оставшихся беженцев по максимуму и уходить из системы вместе с флотом.

В ответ тишина. Похоже, здоровяк был поражён до глубины души таким приказом.

— Я понимаю тебя, брат. — Продолжил Илья. — Не в твоих правилах бросать близких людей. Но так надо. Эйла уже не успеет. А если ты не уведёшь рейдер, то все тут останемся. Твоя задача, сохранить корабль и людей.

— Это неправильно, брат.

— А правильно из-за одного меня угробить всех? Тем более, что я помирать не собираюсь. Мне ещё до дому добраться надо. Всё, Саид, уводи корабль. Как вернётесь в империю, пополняешь расходники, доступ к счёту у тебя есть, и сразу же шуруйте к Сууку. Как понял?

— Сделаю.

— Спасибо, брат. Я на тебя рассчитываю. И вот ещё что. Там элентийские шахтёры собирались свои лоханки выставлять на продажу. Свяжись с Эйри Бошу, пусть выкупает по хорошей цене.

— Зачем нам в такое время шахтёрский флот? — Недоумённо спросил мантиец.

— Пока не знаю. Но интуиция подсказывает, что скоро могут понадобиться.

— Добро. Всё понял. Передам. Но сам-то ты как?

— Если получится, то тем же макаром, как и в империю попал.

— Так ты выяснил?

— Да, но пока только со слов Леди, заодно и проверю, так это или нет.

— А если не сработает?

— Должно сработать. Всё, Саид, работайте. Встретимся, где условились. Конец связи.

Флаер нёсся на пределе своих возможностей. Илья выдавил из него всё, на что он был способен. Но даже это помогало слабо. Секретная лаборатория клана Цивис находилась в другом полушарии и, чтобы туда добраться, необходимо было еще чуть меньше трёх часов, а их в запасе как раз не было. А Дон Ган успел. Успел вывести флот из системы. Жаги преследовать не стали. Во всяком случае, сразу через портал вдогон не полезли. Возможно, осторожничали после последнего фиаско. Что они думали и как соображали, Илья не знал, но он облегчённо выдохнул, когда пропала связь с рейдером, покидавшим систему последним. Понятное дело, что как не старались вывезти всех, этого не получилось. Не все успели подняться на орбиту. Обидно, конечно, но чудес не бывает. Многие сами были виноваты. Человеческая глупость велика и всеобъемлюща. Кто-то до последнего тянул, не веря в происходящее, кто-то решил, что он ни за что не покинет родную планету, кто-то копался долго. Да мало ли причин, по которым люди опаздывают. Пусть в содружестве на поверхности обитаемых планет живут единицы, по сравнению с общим населением, но эта «единица» всё равно велика. Как не старайся, а всех не спасёшь. Однако детей вроде бы успели забрать всех, или почти всех. Ну хоть так, ведь слишком мало времени было. Это знали и Жаги. Потеряв в результате Илюхиного «променада» уже собранных было пленных, они сходу начали наземную операцию, чтобы компенсировать потери. Им ничего в этом не могло помешать. Орбитальная оборона ещё при первом налёте была уничтожена, так что враг упал с неба как майский град.

Глава 22

Проблемы начались примерно минут через тридцать. А может раньше или чуть позже. За временем Илюха не следил. Всё внимание он сосредоточил на управлении машиной и на прокладке курса среди облачных массивов, стараясь таким образом укрыться от врага и его сканеров. Только вот, по закону подлости, облака закончились. Дальше флаеру предстояло лететь в области обширного антициклона, который завис на курсе, обеспечив отличную видимость. Пришлось снижаться и далее двигаться максимально низко. Местное светило радостно вцепилось в ярко-красную машину, видимо решив поиграть перед окончательным закатом бликами на полированных боках.

«Солнце» ли Элентийское стало причиной того, что флаер засекли, или сканеры Жагов постарались, навсегда останется тайной, зато то что засекли, стало уже явью. Три боевых бота сели на хвост. Был бы флаер спортивным, ещё можно б было потягаться в скорости и маневренности, но представительская машина, хоть и имела приличные скоростные характеристики, более высокие, чем обычные гражданские модели, только, в сравнении с боевой техникой, всё равно ни в какие ворота. Да и манёвренность, как у бревна, сплавляемого по реке. Так что землянин не удивился, когда на панели флаера запиликал сигнал радара, предупреждающий о появлении преследователей в задней полусфере. Было непривычно вот так глазами следить, это ведь наземная техника, нейроподключения в ней отродясь не предусмотрено. Илюха мысленно хмыкнул. Надо же, как он оказывается уже привык к местным реалиям нейро-интерфейсов, хотя относительно недавно сам считал отсутствие такового вполне нормальным.

Было у преследователей, ещё одно немаловажное преимущество. Их техника вооружена, а флаер нет. Будь под рукой даже спортивная машина, хотя вряд ли он ею бы воспользовался, там всего два места, но допустим, так и то не помогло бы. Как говорится, сам не догоню, так пуля догонит. Она ведь, пуля в смысле, как водится дура. Куда отправили, туда и летит. Это подтвердилось сразу же. Слева и справа по борту, а также чуть выше, просвистело три предупреждающих очереди. Похоже, действуют по старому плану. Стараются брать живьём. Вот и предупреждают, прижимая к земле.

Илюха лихорадочно соображал. Но сделать что-либо в данной ситуации не мог. Эх, был бы это не флаер, а боевой бот, можно б было и объяснить плохим дядям, почём нынче фунт лиха, но чего нет, того нет. До места лететь ещё пару часов, а эти уроды прилипли, как банный лист к заднице. Не дадут, а если б и дали, то светить секретную лабораторию с таким ценным приспособлением как-то желание вообще отсутствует. Остаётся падать и топать на своих двоих, иначе хана всему мероприятию. Протянуть бы ещё хоть немного, сократив пешее путешествие, а то как представишь, сколько топать, учитывая, что лететь на скорости быстрее звука несколько часов, аж коленки зудеть начинают.

— Леди, у вас есть связь с лабораторией? — Спросил землянин, перейдя на канал группы, так как в представительском флаере, в отличии от гражданских моделей, место пилота было изолированным. Оно и понятно, мало ли о чём будут трепаться высокопоставленные пассажиры. Как говорится, меньше знаешь, дольше живёшь.

— А в чём дело? — Голос женщины был неприязненным.

— У нас попутчики.

— В каком смысле?

И тут до парня дошло, что сидящие в комфортабельном пассажирском салоне, ещё ни о чём не догадываются. Он же общался с орбитой по персональному каналу.

— Долго объяснять леди, но если вкратце…, мля…, - вырвалось у парня, когда очередная очередь с одного из ботов, идущих в кильватере, просвистела в опасной близости. Парню пришлось накренить машину и резко бросить её в сторону. — Короче, время вышло. — Продолжил он некоторое время спустя, выровняв машину. — Жаги снова в системе. Флот, забрав всех, кто успел подняться на орбиту, покинул её. Рейдер я тоже отправил. Так что мы теперь сами по себе. Вернуться за нами уже не успевали.Единственный выход, который я вижу, чтобы вырваться из западни, так это воспользоваться тем самым порталом. Только так мы сможем выскользнуть и вывезти всех учёных.

— А куда? Другой портал, который мы опробовали, находится на четвёртой планете, и он уже уничтожен. По моему приказу туда отправили взрывное устройство.

— Есть ещё один. Помните? Мой портал.

— А если я всё же ошиблась? Да и не проверен он.

— Как это не проверен…, да вашу ж мать СУКИ…, - Илюха снова крутанул флаер, уходя от опасных напоминаний, которыми сыпали преследователи. — Мной он проверен. Короче, некогда в если бы, да кабы играться, мне нужно чтобы вы отправили сообщение своим яйцеголовым.

— Говори какое. — Женщина перешла на деловой тон.

— Сообщите им, что добираться мы будем долго. Нас скоро прижмут к земле. Я, конечно, постараюсь выиграть лишнее расстояние, но, боюсь, много не получится. Это ваше заведение хорошо замаскировано?

— Конечно, это ж секретный объект. Там подземный бункер. Устройство находилось на большой глубине, возвели купол и замаскировали. Молодой лес вырос сверху, так что если не знать…

— Понятно. Значит так, пусть сидят очень тихо и наружу не высовываются. Жаги начали наземную операцию. Будут грести всех живых для своей армии. Мы пойдём пешком, хорошо уже то, что эта ваша богадельня не на острове каком нибудь находится. Но как долго будем топать предсказать не могу.

— Я поняла… Но отправить не могу. — Расстроено сообщила. — Связь только что прервалась.

— Это плохо. Значит, Жаги уже перехватили контроль над коммуникациями. Даже не знаю, дождутся ли нас теперь.

— Они будут ждать сколько нужно. Припасов там надолго хватит.

— Хорошо бы. Тогда значит расслабьтесь и получайте удовольствие, скоро будем падать. А как упадём, так и потопаем, если выживем.

— Но как мы будем добираться? Это ведь столько идти, а у нас нет никаких запасов. Да и ни я, ни дочь, не ходили никогда пешком на такие расстояния.

— Разберёмся, Леди. Для начала, нам бы выжить сейчас, а как добираться будем, подумаем после. Всё когда-то случается в первый раз. А пока держитесь, твари решили взяться за нас в серьёз.

Все посторонние мысли улетучились из головы, адреналин хлынул по жилам. Илюха то бросал машину в пике, уворачиваясь от смертоносных подарков, то закладывал мёртвую петлю, то вообще почти зависал на месте, от чего противник проскакивал дальше по курсу, не ожидая такой прыти от гражданской машины. А когда супостат разворачивался, парень вновь бросал флаер вперёд. Но всё когда нибудь заканчивается. Что-то обожгло руку, в наушниках гермошлема послышался женский вскрик. Кто кричал было не очень понятно. Женщин на борту было всего две, но у обоих очень похожие голоса, как-никак мама с дочей, не удивительно. А тут и машина потеряла всякое управление. Илья понимал, что и сам ранен, но боли не было. Встроенная в скафандр аптечка автоматически вкатила обезболивающее и дозу боевого энергетика

Инстинктивно, он ещё пытался управлять падающей машиной, исступленно вжимая пальцы в консоль ручного управления, но сигналы не проходили. Флаер не земной самолёт, который даже при аварии, в некоторых случаях, хоть как-то поддаётся управлению, тут такого нет. Другое дело, что и сломаться он был не должен. Ну никак на боевое столкновение гражданская машина рассчитана не была. Так что дальше было просто падение.

Удар о землю был страшен, хорошо еще, что парень не успел разогнаться после очередного зависания, но даже в этом случае машина врезалась в землю с огромной скоростью. Умная автоматика сделала всё что смогла, чтобы спасти пассажиров, а именно развернула машину днищем к земле. Не будь на Илюхе боевого скафа, позвоночник точно высыпался бы в трусы, однако компрессионную травму однозначно заработал. По инерции флаер бросило вперёд, по ходу траектории падения, когда-то ярко-красная красивая скорлупка, а теперь груда искореженных обломков, нагребая перед собой кучу земли, неслась в сторону густого подлеска, постепенно гася инерцию. В какой-то момент та самая куча земли перевесила вес и инерцию бывшей машины, но не остановила, разбитый вдребезги флаер, как будто споткнувшись о неё, снова взмыл в воздух теперь уже в свой последний полет и, кувыркаясь, с громким треском рухнул на деревья, которые, ломаясь, смягчили падение.

Сознание землянин умудрился не потерять. Хотя и был на грани этого. Тело болело, во рту металлический привкус крови. Он пошевелился, проверяя целостность организма. Вроде руки, ноги двигаются. Отстегнув ремни безопасности, попытался нащупать ручку открывания фиксаторов двери. Рука нащупала пустоту. Немного наведя резкость в расплывающейся картинке, он понял, что дверь как таковая не требуется, за полным её отсутствием. Вокруг кабины обшивки почти не было. Только голый силовой каркас «кузова». Выходи, не хочу. Кроме этого, с левой стороны через всю кабину, прямо перед Илюхой, лежало бревно. Свеженькое такое. Ещё недавно росло себе беззаботно. Но вмешательство человека нарушило эту идиллию. Оно-то видимо и вынесло дверь.

— «Блин, ещё бы чуть и амба, вышел бы вместе с дверью.» — Запоздало проскочила мысль.

Отстегнувшись, горе-пилот выбрался наружу, но сразу же пришлось отскакивать в сторону, так как от лёгкого сотрясения, стоявший вертикально на носу флаер, с грохотом сорвался с удерживающих его в таком положении ветвей и рухнул на левый борт. Застыв теперь окончательно и навеки. Ждать, пока прибудет кавалерия Жагов, парень не стал. Он кинулся к пассажирскому салону, попутно вызывая на групповом канале находящихся там людей. Ответа не было. Холодея от дурных предчувствий, он влез на обломки и сделал попытку открыть дверь. Хрена лысого. Она не поддавалась, видимо заклинившая. Но вдруг она как-то вздрогнула, а потом с громким треском взвилась воздух, чтобы, с не менее громким треском, рухнуть неподалёку в ветви деревьев.

Из проёма показался гермошлем одного из бойцов.

— Командир, помоги. Тут раненые.

Илья, было сунулся в проём, но боец его остановил.

— Нет, ты слезь на землю, Дони снизу подаст, а я тебе передавать буду.

Парень молча кивнул и, вжикнув сервомоторами экзоскелета, спрыгнул. Боец полностью вылез из проёма бывшей двери, так неудачно превратившейся в люк, и принял у невидимого пока Дони первое тело. Это оказалось тело Леди Ре Лери. В каком она состоянии было трудно судить, весь скафандр был забрызган кровью. Как смог бережно Илья положил её на землю и принял второе тело. Тоже женское. Сердце гулко стукнуло, потом пропустило удар и вновь забилось в рваном ритме. По спине проскочил озноб.

— Как же так? — Проскочила мысль. — Салон должен быть бронированным.

Но долго размышлять не пришлось, боец подавал третье тело. И снова по скафу парень узнал человека. Это был один из тех бойцов, которых он ставил возле аппарели бота. Положив парня на землю, помог спуститься остальным и сразу же бросился к двум женским телам, мужскому помощь уже не требовалась, сквозное отверстие в груди намекало своими размерами о бесполезности подобных действий. На Ори повреждений на первый взгляд не было, да и телеметрия скафандра, при более внимательном изучении, показывала, что девушка жива и вполне здорова, просто без сознания. Облегчённо выдохнув, Илюха перенёс свое внимание на Леди. Вот с ней было плохо, очень плохо. Множественные пробоины скафандра, уже заполненные герметиком, были тому свидетелями, но сама Леди была ещё жива. Пшикнув, открылось забрало. На землянина уставились два почти чёрных глаза, настолько они были тёмно-карими. Несмотря на то, что её аптечка должна была вкатить лошадиную дозу обезболивающего, в этих глазах плескалась боль, а губы двигались, видимо женщина пыталась что-то сказать. Илья тоже хотел открыть своё лицо, но не успел, над подлеском с рёвом пронеслась тройка Жагов, закладывая вираж. Враг не успокоился ещё. Не удовлетворился тем, что сбил флаер, они хотели точно убедиться, что выживших нет, так что работающие скафандры быстро засекут, если уже этого не произошло. Оставаться на месте было нельзя.

— Так, ребятки, похоже, нас ищут. — Сообщил он и так очевидную для всех бодрствующих новость. — Надо уходить, иначе возьмут тёплыми. Ты, берешь девчонку, ты — бойца, и за мной.

Подхватив Леди на руки, командир маленькой группы рванул в сторону густого леса, чьи огромные кроны должны были помешать наблюдению с воздуха.

— Надо немного потерпеть, Леди. — Выдохнул он на бегу, перепрыгивая одно из поваленных падением деревьев.

А Жаги как будто развлекались, гоняя маленький отряд, как зайцев. То зависнут над головами, то на бреющем пройдут, полоснув хлёсткими очередями для острастки так, что трухой сыпавшейся с деревьев обсыпало с ног до головы.

— Ну сучары, ща я вас умою! — Психанул парень, укладывая Леди на землю и хватая из-за спины одноразовую трубу реактивного гранатомёта. В отличие от земных аналогов, труба была совсем небольшая и гораздо короче, сантиметров восемьдесят в длину и диаметром не более тридцати миллиметров. Ракетка там совсем маленькая, но быстрая и мощная, зараза. Всё оружие погибшего бойца Илюха нацепил на себя, так как кроме неизменных абордажных клинков, когда-то подаренных Зевраном, он ссобой ничего самонадеянно не взял.

Палец вдавил кнопку активации, которая изначально прикрыта предохранительной пластиной. Ракета встала на боевой взвод, а модуль поиска цели подмигнул зелёным глазком готовности, осталось только навести раструб на цель. Убедившись, что сзади никого нет, парень встал спиной к приближающимся ботам противника, идущих плотной группой и вставших на боевой курс. Чего кочевряжатся? Почему не высаживают десант? Неужели точно играются? Да и хрен с ними, ща я вам под хвост…

Дуууууууууууууууууу, с оглушительным воем пронеслись три бота, пшшшшшшшшшшшш, совсем тихо, по сравнению с ними, стартовала небольшая ракета, БАБАААААААХ, рвануло в воздухе, совсем не по-детски. Досталось сразу двоим, задним. Не уничтожило, но оба бота, задымив чем-то, сразу поубавили прыть и, чадя, заковыляли прочь, не забыв, правда, при этом сбросить десант. Третий тоже повторил их действия, но, поднявшись выше, не полетел вслед за двумя портящими чистый воздух планеты товарищами, а завис, оставаясь по-видимому контролировать ситуацию и направлять высаженный десант по следу.

— Ходу, парни, ходу. Они десант сбросили! — Прохрипел Илья, бросая теперь уже бесполезную трубу и подхватывая Леди на руки, демонстрируя первый прием карате, который заключается в быстром покидании места боя, второй прием из этого чудесного вида единоборств, заключающийся в умении хорошо прятаться, ещё только предстояло продемонстрировать, но это в том случае, если удастся реализовать первый.

Глава 23

Пришлось побегать изрядно. Преследователи по ходу на принцип пошли. Им-то проще приходилось, куда добыча следует известно, идут нагруженные только оружием, о тающих на глазах зарядах в энергетических батареях беспокоиться смысла нет. Три раза группа преследования менялась. Сколько б ещё так бегали, пока силы не кончились, неизвестно. Батареи не вечные. Они, хоть и рассчитаны на сутки интенсивного использования, но на беготню с грузом из раненых, облачённых в такую же броню, как-то не предполагались. Индикатор заряда уже подмигивал, сменившись с зеленого на жёлтый цвет. Половина осталась. Можно пока ещё и поскакать немного, вот только сил для этого уже почти нет, физических в смысле. С этой супер-пупер техникой, блин, и не сбежишь, не оторвёшься. Илья был уверен, что местные ребятишки уже давно утратили навыки лесного передвижения. Следы читать не умеют, маскироваться тоже. А нахрена это им? Всё заменяет техника. Что в боевом скафандре, что без него, светиться будешь во всех диапазонах. Вот от бота ещё, сняв скафандр, можно укрыться. Он всё-таки немного для другого предназначен. В первую очередь, для перевозки десанта, да для борьбы с аналогичными машинами, ну и для поддержки с воздуха наземных сил, огневой поддержки имеется ввиду. Однако снимать скафандр не вариант. Во всяком случае, пока. Во-первых, груз, который не будь встроенного экзоскелета, далеко не утащишь, а во-вторых, погоня. Это бот может потерять из виду «голого» человека в лесу, а вот десантники так и так увидят? Если будут поблизости. Встроенной аппаратуры для этого хватает. Чтобы исчезнуть, нужно оторваться в первую очередь от наземной погони. А для этого необходимы ещё и условия, благоприятные для исчезновения. Но пока подходящего не попадалось. Так что Илюха продолжал бежать.

Уже шестой час длится эта гонка, а конца и краю не видать. Вернее, видно конечно. Конец наступит тогда, когда бежать сил не останется. Вот только легко предсказуемый конец в этом случае, парня не устраивал. Леди, которую он нёс на руках, уже не подавала признаков жизни. Может сознание потеряла, а может и что похуже. Думать об этом не хотелось. А проверить её состояние времени не было. Только иконка входящего сообщения от неё мигала на периферии зрения. Однако и его прочитать на бегу не представлялось возможным. Можно, конечно, было озадачить Ди, но ведь прочитанное надо осмыслить, а какое тут осмысление, когда всё внимание на движение настроено. Погоня, правда, не приближалась, но и не отставала, пока удавалось сохранять отрыв. Оно и понятно. Весёлые ребята идут эконом ходом, спешить им некуда, а беглецам деваться. Тут ещё лес, зараза такая, больше на благоустроенный парк похож.

Где, спрашивается, упавшие от старости деревья, нагромождения упавших веток, буреломы, колючие кустарники, свисающие пучки лиан и прочие препятствия, которые обязаны встречаться на каждом шагу в дремучем лесу? Нету их, мля. А раз нет, то и использовать как-то за неимением не получится. Бежишь, как в парке на прогулке, с той лишь разницей, что в парке для здоровья бегают, а тут тоже вроде как ради него, только причина несколько иная. Землянин старался глубже забраться в этот леской массив, в надежде, что попадётся на дороге какое-то решение.

Судя по карте, которую Ди очень вовремя успела скачать, скоро должны выбраться к реке, которая текла с невысокого, бывшего когда-то горным, массива. Местность уже начинала повышаться. Бежать становилось всё труднее. Хорошо, что это старые горы. Стоявший некогда здесь горный хребет, давно перестал таковым являться, превратившись в цепь невысоких сопок. Как в родном Приморском крае прямо. А может и плохо, в горах тоже есть, где спрятаться. Где-то там, среди этих сопок, должно быть озеро, из которого и вытекает эта речка переплюйка. Озеро, кстати, весьма приличных размеров, если верить карте. Каким образом она, речка в смысле, сможет помочь, парень ещё не знал, но надежду питал. Нужно увидеть своими глазами, а там глядишь и придумается что-то.

Не обманула карта. Речка действительно была. Не широкая такая, метров пять всего. Глубина так же не впечатляла. Максимум по колено, не более. Илюхе по колено. Некоторым присутствующим дамам немного выше будет. Но им в данный момент всё пофигу, с «комфортом» едут. Можно сказать, сбылась заветная мечта большинства Земных женщин, которая заключается в передвижении их тушек исключительно на руках рыцаря, да на неопределённо большом расстоянии, желательно пожизненно. А чем сейчас Илья, да два бойца, облачённые в броню, не рыцари? Самые что называется, они и есть. Другое дело, что дамы своим ходом не могли передвигаться в данный момент, по причине ранений, а «рыцари» не столько несли дорогих сердцу женщин, сколько убегали от опасности, вынужденно таща груз, но это ведь не суть важно. Однако если быть честным перед самим собой до конца, одна из несомых дам всё же не была безразлична. Все чаще и чаще Илья замечал, что думает о девушке. Думает без былой неприязни. Более того, очень волнуется за неё. А после того, как Леди Ре Лери разжевала подробности, так и вовсе проникся. Где-то даже самолюбие грело, что девка, можно сказать дворянских кровей, по нему с ума сходит. До влюблённости ещё правда не дошло, но защищать и оберегать уже хочется, и никуда от этого не деться.

В придачу к речке имелся небольшой водопад, который обрушивался с пятиметровой высоты в небольшую купель, а уж из неё вода неслась бурным потоком между нагромождения камней. Всё это водяное буйство было скрыто от прямого взгляда кронами деревьев и водяной взвесью. Уже давно стояла кромешная тьма, и только встроенная аппаратура скафандров не давала спотыкаться и сбиваться с пути. Пора было начинать что-то делать, иначе кранты. Запас по времени минут тридцать, мало конечно, но больше никто не даст.

— Значит так, мужики. Знаю что устали, знаю что на пределе. — Прохрипел землянин в микрофон. — Но нужно ещё поднапрячься. Долго так мы всё равно не пробегаем. Пора как-то выкручиваться.

— Что предлагаешь, командир? — Голос бойца мало отличался от Илюхиного. Такой же сиплый и надсадный.

— Будем использовать воду для прикрытия. Сейчас переходим на ту сторону, немного углубляемся в лес, потом отключаем питание скафандров и своим ходом, задним ходом, след в след по своим отпечаткам, возвращаемся в реку. Далее, по воде идём до водопада. Он падает с карниза, возможно за потоком есть ниша. Имеется маленькая надежда, что будет шанс отсидеться.

— А на ту сторону зачем, да потом ещё след в след обратно? Время ведь теряем.

Отвечал парень уже на ходу.

— Делай как я. — Приказал он, и на заднице, придерживая тело Леди одной рукой, а второй контролируя движение на крутом склоне, съехал по каменной осыпи к реке. Эдакий жопслей получился. — Если мы отключимся здесь, — продолжил он поднимаясь на ноги, — то смотрящий сверху, догадается, что реку мы не переходили. Нужно чтобы он думал иначе. А след в след, это так, для подстраховки. Вряд ли Жаги умеют читать следы, но мало ли. А вода скроет наше присутствие. Бот-то сразу нас потеряет, а вот плохие дяди могут и заметить, вода же укроет нас как экраном.

— На счёт чтения следов ничего не понял, но мысль уловил. — Ответил говорливый. — Только, отключив питание скафандра, трудно будет. Тут ведь с гравитацией всё в порядке, а еще людей несём, да и темно.

— Вот я и говорю, поднапрячься надо. — Ответил Илья, останавливаясь уже на другом берегу в лесу. — Вырубаем питание. — И сам первым выполнил собственный приказ, открывая забрало.

Руки чуть не разогнулись от навалившейся тяжести. Скрипнув зубами и с натугой переставляя ноги, начал пятиться назад к реке. Бойцы, постанывая от навалившегося враз веса, последовали его примеру. В воде стало ещё труднее. Быстрый поток тормозил движение, подворачивающиеся под ноги скользкие камни тоже не помогали, а очень даже наоборот. Хорошо хоть командирский доступ позволял дистанционно отключить и скафандры группы. А то вся затея могла накрыться медным тазом. Скафандр мёртвого бойца и так был давно отключен за ненадобностью, а вот у женщин всё ещё работали. Теперь, правда, уже и они дышат свежим воздухом планеты, а не кондиционированным воздухом системы жизнеобеспечения. Матерясь и чертыхаясь, как смогли быстро добрались до грохочущего потока, минут за пятнадцать добрели, надрывая связки и сухожилия. Еле успели нырнуть под спасительные струи, как на краю откоса, с которого беглецы совсем недавно скатились на собственных задницах, появились враги. Раньше, чем предполагалось, появились. Видимо, исчезновение с радара беглецов не осталось незамеченным, и наземная группа преследователей ускорилась.

Воздушный соглядатай тоже отбросил в сторону осторожность и, рискуя выхватить в борт ракету, заметался по ночному небу. Сквозь грохот падающей воды было неслышно, что делают десантники. Переправились ли они через реку или рыщут поблизости. Посмотреть тоже никакой возможности, только высунься, мигом срисуют, да и темнота при выключенном оборудовании скафандра не даст разглядеть, что происходит снаружи. Только рёв двигателей летающей машины доносился сквозь шум воды в грот. Пилот раз десять прошёл над распадком, в котором мирно текла речка. Иногда сквозь поток внутрь проникал яркий свет прожекторов сверху, чтобы на мгновение осветить напряжённые лица людей и их глаза, взгляды которых были тревожно направлены в сторону выхода. К слову сказать, в ту сторону не только взгляды были направлены, но и всё имеющееся оружие тоже. Совсем растерялся пилот, раз пошёл на такой шаг, как включение наружного освещения.

Минут через десять отблески света и рёв двигателей исчезли, умчавшись в сторону леса, по ложному направлению. Прокатило! Парень выдохнул и привалился к стене. Минуту так посидев, он подполз к телу Леди. Рискнув, включил свой и её скафандр. Через пять секунд, когда тот активировался и заработала телеметрия, парень считал показания. Жизнь еле теплилась. В свете встроенного в запястье правой перчатки потайного фонаря, с красным светофильтром, стало видно, что черты её лица заострились, тело била мелкая дрожь, из уголка рта стекала красная струйка, уже начавшей сворачиваться крови. Сколько она ещё протянет без медкапмсулы, одной Елазне известно. Илюха вновь отключил питание. Без питания не работает медицинский диагност и, соответственно, встроенная аптечка, а с питанием никакие аптечки не помогут, если Жаги их заметят.

— Леди умирает. — Хрипло выдавил он, подползая к телу Ори и лежащему рядом с ней, загнано дышащему бойцу. — Что с девчонкой?

— Жива, командир. — Ответил тот, приблизив голову к Илюхиной, чтобы не приходилось перекрикивать шум воды. — Похоже, приложилась головой при падении. Тяжеленный сотряс словила. Аптечка её накачала химикатами по самую макушку. Так что ещё долго спать будет. Что дальше-то делаем? Тут войну пересидим?

— Если шутишь, — улыбнувшись, ответил землянин, хотя вряд ли в кромешной темноте собеседник увидел улыбку, — значит не сильно устал. Бойца тут оставим. Нет смысла таскать на себе. А сами сейчас дальше пойдём.

— Сейчас? А если там эти ещё?

— Тебя как зовут, боец?

— Дони я, капитан.

— А второго как? Вы уж извините, братцы, в лицо я всех помню, а вот по именам пока не успел…

— Да оно и понятно, — хохотнул разговорчивый Дони, — нас много, а вы один. Где уж всех упомнить. Халло он. Горюет сильно. Друга потерял. Они ж с ним десять контрактов вместе тащили. Всегда в одной связке. Понимали друг друга, как будто мысли читали. А тут так глупо…, хорошо хоть погиб быстро. Не мучился. Он спиной снаряд поймал, на выходе из его груди уже осколки летели. Можно сказать всех нас прикрыл. Леди вот только досталось. Она же напротив него сидела. Посекло. Да гравитационный контур, похоже, тоже задело.

— Ясно. Не сломается?

— Кто? Халло-то? Этот — нет. Будет теперь рвать Жагов пока сил хватит, за Тиса.

— Тогда вот что, Дони. Скажи Халло, пусть снимает батареи с трупа. Ему теперь без надобности, а нам пригодятся в запас. Аптечку тоже снимать, короче всё, что может пригодиться. А сам осмотрись тут. Сквознячок присутствует, чувствуешь? И тянет этот сквознячок внутрь, это значит, что не грот мы тут имеем, а пещеру, и сдаётся мне, где-то есть второй выход.

— Сделаю.

Боец убрёл в темноту, подсвечивая фонарём дорогу, а Илья, привалившись к стене рядом с телом Ори, открыл наконец входящее сообщение. Их оказалось несколько. Одно для него, одно для Ори, и ещё одно для императора. Второе и третье парень вскрывать не стал, не ему адресовано, не ему и читать, отправив оба в архив, открыл своё. Оно начиналось с упрёка:

— «А вот носить женщину на руках тебя, похоже, не учили, «дикарь». Кто ж так трясёт? Нежнее надо! Нежнее. Больно ведь! Но, учитывая обстоятельства, я тебя прощаю. Теперь о главном. Мне недолго осталось, чувствую, что последние силы уходят, а надо ещё двоим послание написать. Сам знаешь кому. Отправлю тебе их все, а ты передашь. Так хочется обнять мою девочку перед тем как уйду к предкам. Хотелось бы верить, что вам удастся спастись. Ты должен! Обязан вытащить дочь. Теперь все ляжет на её плечи. Не готова она только взвалить на себя груз ответственности за весь клан, но Ори сильная, справится, а ты ей поможешь. Заклинаю тебя парень, не бросай её!!!! Прикрепляю файл с кодом доступа в лабораторию. Когда выйдете на место, активируй его. На коротком расстоянии должно сработать. Моя девочка — это твой пропуск туда. Иначе охрана вас постарается уничтожить. Вход замаскирован под скальный выступ. Прикрепляю изображение. Ты только дойди. Люди, которые там нас ждут, очень важны для империи. Их знания очень ценны. Как и что делать дальше, разберёшься на месте. И ещё, у меня в поясном контейнере лежит пенал. Отдай его Ори. Это важно. Всё. Прощай и перестань молотить под дикаря, тебе это не идёт. Удачи! Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь. Ну и напоследок. Верь Ори. Она тебя любит по-настоящему. Не знаю как у вас на Земле, а Эленте перед смертью всегда говорят правду.»

Илья крепко стиснул зубы. Желваки вздулись. Вот и ещё один человек собрался навострить лыжи в вечность, а он не может помочь. А она, умирая, кривясь от боли, писала письмо, и не только ему. Железная тётка. Пусть его доверия, простого человеческого доверия, она не снискала, но уважения точно добилась. Она не бросила свой народ. Не сбежала, ища безопасности и скуля от страха. До последнего думала о клане, а теперь может погибнуть вместе со своими людьми, на родной планете.

— «А вот ХРЕН тебе на всю смазливую мордочку!!!!!!» — Со злостью подумал Илья. — «ХРЕН тебе, а не бездна! Ишь чего удумала! Заварила кашу и в кусты, ластами щёлкнуть собралась, а я тут разгребай за неё? Вот уж фиг угадала. Булки на поворотах всему клану заносить не собираюсь, это твой крест леди, тебе и таскать. У меня и без Элентийских круглых задниц дел невпроворот!!!! Ты только продержись ещё немножечко, я найду способ, как вытащить нас из этой задницы. Обещаю!!»

— Командир, — окликнул Дони, — я нашёл выход. Недалеко. Похоже, река раньше тут текла, а потом по какой-то причине русло изменилось, и она пошла по верху. Повезло, что вышла обратно, точно на старый выход, иначе бы пещера была как на ладони. Только там подъём крутой, но подняться можно. Я прикинул, как это сделать.

— Отлично Дони, а ты не видел, пока шастал по пещере, где бы мы могли тело спрятать?

— Есть такое место. Там одна стена немного обрушилась, осыпь приличная. Камнями заложим, незаметно будет.

— Добро. Сейчас и займёмся. Надо уходить, Жаги скорее всего вернутся сюда и будут тщательно обыскивать.

— С чего бы это?

— Сам прикинь. Мы пропали. Куда делись непонятно. В лесу десант нас бы засёк. А единственное заметное место, эта река и водопад. В этом районе мы и пропали с радара. Сам бы что на их месте делал?

Отвечать Дони не стал. Вместо этого заторопился в темноту и вскоре оттуда послышалась возня. Парни вдвоём потащили тело погибшего бойца в глубину пещеры. Илюха тоже встал на ноги и зашагал следом, ориентируясь на слабые отблески красных всполохов фонарей, тускло отражающихся от сырых стен пещеры.

Глава 24

Идти было трудно, даже то, что удалось избавится от тела Тиса, слабо помогало. Можно, конечно, избавиться и от скафандров, но бросать рабочее, боевое оборудование, Илья не мог себе позволить. Оно могло не раз ещё пригодиться, и не только в бою. Вот и приходилось переть, так сказать, на себе, не снимая. Не предназначен снятый и сложенный скафандр к ручной транспортировке. Землянин поставил себе зарубку в памяти, если получится выбраться, проработать этот вопрос. Девушку несли по очереди Халло и Дони. И только Илья неизменно сам нёс Леди. Однако пресечённая местность добавляла неудобств. Этот старый горный массив, хоть и не отличался высокими вершинами, однако был весь изрезан и изрыт ручьями, речками и озёрами, которых на карте толком обозначено не было. Местность всё больше и больше напоминала парню родной Приморский край. Там тоже вода везде, где не копни. Она течёт отовсюду. Ручьями с сопок, родниками в лесу. Разница лишь в растительности.

Дома стоит тайга. Могучая, дремучая, непроходимая. Ну, во всяком случае там, где ещё не успели потоптаться бравые лесорубы. Лес по большей части хвойный, изобилующий всевозможными препятствиями, а тут, если б не стволы огромных лиственных деревьев, то местность просматривалась бы замечательно. Чистенько так, только прошлогодняя листва, диковинной конфигурации, шуршит под ногами. Чем-то эти листья напоминают кленовые, если б не их меньшие размеры. Идти, конечно, удобно, но непривычно, корни, правда, иногда мешают, уж больно торчат, тем больше, чем ближе к основанию дерева. Даже валежника практически нет, как будто кто-то прибрался специально. Странно. Хотя и неудивительно. Стволы деревьев голые, ни одного сучка, и только где-то там, на головокружительной высоте, из этих титанических колонн как будто выстреливает зеленью густая и разлапистая крона. Однако, это единственное удобство. В остальном, спуски и подъемы, с темнотой вдобавок, комфорта не добавляли.

Изматывающий был переход. Хреново, когда не экзоскелет тебя тащит, а ты его прёшь на собственном горбу. Те пятнадцать километров, что отряд преодолел, прежде чем силы закончились окончательно, дались на пределе возможного. Илюха это понял, когда Халло упав, подняться уже не смог. Парень и сам понимал, что движется на ногах исключительно на морально волевых и упрямстве, если упадёт, то тоже вряд ли сможет подняться, а тем более нести Леди. Тяжёлая «дура». В смысле скафандр её, дура, а не сама Леди.

— Привал, парни. Выдохнул он.

Дони рухнул где стоял, как будто только и ждал этой команды. А скорее всего, именно что ждал. Молча рухнул, подогнув ноги. Хорошо хоть сил хватило, девушку, которую он нёс, не шваркнуть оземь. У словоохотливого мужика даже не нашлось что сказать. Илья тоже в изнеможении опустился на колени, так как по-другому положить свою ношу на землю, которую он нёс, не имелось возможности. Разве что просто бросить, разогнув руки. Кое-как, пристроив тело на землю, между выступающими из неё корнями огромного дерева, парень снова встал.

— Отдыхайте пока. Я осмотрюсь в округе.

— Вот неймется тебе, командир. — Нарушил тишину боец, когда немного перевёл дух. — В толк не возьму, на чём ты держишься. Я бы давно уже свалился, если б не гордость. Говорили мне, что ты бешенный, да всё как-то не верилось. Я во флоте империи семь контрактов оттрубил, думал, после этого меня сложно чем-либо удивить, но на рейдере Гасто так нагрузки взвинтил…, первое время казалось сдохну, чувствовал себя салабоном в учебке. А он ещё пугал постоянно, мол, радуйтесь беременные сныксы, что это я вас гоняю, а не капитан, этот ненормальный дикарь из вас душу вынет. Теперь вот верю каждому его слову.

— Слушай больше Гасто. — Хмыкнул землянин. — Он ещё и не такого наговорит. А тренировки такие потому, что мне нужны лучшие. Я ведь никого не держу. Помнишь, сколько народу отсеялось за первое время?

— Помню конечно, такое не забудешь. Сам подумывал об этом.

— Тогда должен понимать, что это был обычный отбор. Слабые сами ушли. Тебя оплата устраивает, Дони?

— Ещё бы!! Считай командир, что только помня о предложенных условиях работы, я и выдержал ваш отсев.

— Ты сам ответил на свои вопросы. Я ведь кому попало так платить не намерен. Человек должен доказать, что чего-то стоит. Сегодня вы доказали, что не зря вас Гасто гонял. Можно сказать, что живы мы только благодаря постоянным тренировкам.

— Угу. Особенно тем, где нас заставляли носиться с отключенным экзоскелетом. Думал дурость, а оно вон как вышло. Но сейчас-то ты куда собрался? Жагов нет поблизости, можно и отдохнуть.

— Сейчас нет, а через пять минут могут появиться. Нам нужно укрытие. Мы должны дождаться, когда девчонка встанет на ноги. Иначе далеко не утопаем с двумя-то неходячими.

— Командир, может мой вопрос для тебя покажется странным, но всё же я его задам. Ты действительно веришь, что мы дойдём до этого бункера? Девчонка может и встанет, а вот её маман вряд ли. А с такой ношей на руках долго не побегаешь.

— Дойдём, Дони. Это я тебе обещаю. Не захотите сами идти, пинками погоню. Мы потеряли одного, больше никого терять не хочу. А за ним мы ещё вернемся и похороним как полагается, со всеми почестями. Это я вам, парни, тоже обещаю. Русские своих на войне не бросают.

— Это ещё кто такие?

— На одного из них ты сейчас смотришь. Правда, темновато пока, но ещё будет время насмотреться. И это, толкни Халло. А то он своим храпом всех Жагов в округе соберёт. Пока не найдём подходящее укрытие, сохранять тишину. Всё, я ушёл.

Пока Илья шарился по окрестностям, попалось ещё как минимум четыре ручья. Местность действительно была пропитана влагой, как губка. Не будь скального основания, да возвышенностей, знатная болотина получилась бы. Кстати сказать, в Приморье тоже болот хватает. Ничего, кроме деревьев не встретив, парень решил спуститься ниже по склону, туда, куда стремили свой бег попавшиеся по дороге ручьи. Через пятнадцать минут вышел к очередному озеру. Расположившееся между оснований двух сопок, со склона одной из которых и спустился Илья, оно имело ожидаемо овальную форму. Метров сто на глаз в поперечнике и метров двести в длину.

Что заставило землянина не сделать следующий шаг, одному богу известно, но уже было шагнувший на звук текущей воды в темноту парень, отступил назад, и решил снова рискнуть, подсветив себе фонарём. Хорошо, что так и сделал.

Оказывается, он стоял на краю провала. Там внизу, на дне этого самого провала, откуда-то из под земли текла очередная мелкая речка, впадающая в освещённое двумя «лунами» планеты озеро. Туда, где стоял парень, свет не попадал. Кроны деревьев мешали. Неудивительно, что ослеплённый после практически кромешной темноты леса, он не заметил пропасти. Да в общем то, и пропасть та не так чтобы глубокой оказалась, метров десять, однако рухнуть туда с отключенным экзоскелетом было бы очень не приятно.

Выходящий из под земли поток заинтересовал особо. А когда Илюха аккуратно спустился и добрался до места, откуда вытекала вода, обрадовался ещё больше. Там была пещера. Большая. Можно сказать огромная, если судить по подземному озеру, из которого вытекал быстрый поток. И даже место было, где можно встать лагерем. Подарок судьбы, не иначе. В этой местности, похоже, таких дыр, как блох на дворовой шавке. Иначе не объяснишь вторую найденную пещеру за одну ночь. Правда, пока пробился сквозь густые заросли растительности, густо разросшейся по берегам наружного озера, и собственно вытекающего из пещеры ручья, упарился окончательно. Заросли эти состояли из каких-то растений, очень напоминающих бамбук. Эдакий частокол, толщиной с руку и высотой…, да хрен его знает. Высокие, точнее можно сказать только когда рассветёт.

Обратную дорогу, где ждали бойцы, сам бы Илья если б и нашёл, то поплутать во тьме точно пришлось бы. Как всегда выручила Ди, точно выведя его к цели. Выяснилось, что функция компаса хоть и не была предусмотрена фирмой изготовителем нейросети, но вполне оказалась под силу сестрёнке, она только по одной ей ведомым критериям ориентировалась в пространстве, и всегда знала, где местный север и остальные части света. А запоминание пройденного маршрута, так и вовсе никогда проблемой не было. И уж тем более не было проблемой моделирование, легко узнаваемого землянином, изображения этого самого компаса в интерфейсе.

— «Моя ты красота!» — Мысленно поблагодарил парень, когда увидел этот полезный девайс у себя в интерфейсе. — «И что бы я без тебя делал?»

— «Помер бы.»

— «Спорное утверждение сестрёнка, весьма спорное.»

— «Ну, тогда плутал бы до посинения.»

— «Вот это уже ближе к истине. Темно как в… жжжжжуткая темень, короче. Большое человеческое тебе спасибо.»

— «Большое электронное пожалуйста.»

— «Снова заговариваешься? Ты же из меня самого создана. Какая электроника?»

— «А кто все время меня «устройством» дразнит?»

— «Да ладно тебе. Это ж шутка только.»

Так, пикируясь мысленно, и добрёл до ожидающих его появления бойцов.

— Свои.

Обозначил себя парень, вскинувшимся было мужикам.

— Хвала Елазне, — облегчённо сказал Дони. — Мы с Халло уж было подумали, что всё, одни остались. Неуютно как-то тут в темноте, да с отключенными системами. Шорохи подозрительные, треск, да скрипы странные. Вот пока шли, вроде нормально было, хоть и тяжело, а как сели, да ещё и ты пропал…

— Никуда я не пропадал. Укрытие искал.

— Ну и как?

— Две новости, одна плохая, другая хорошая. С какой начать?

— Так с хорошей естественно.

— Укрытие нашёл.

— А плохая тогда какая?

— Туда ещё дойти надо.

— Так это ерунда, командир. Если там можно попить, поспать и пожрать, то я туда мигом добегу.

— Пожрать не обещаю, парни, а вот воды там…, утопиться можно. Спать же, если действительно устал, то и стоя вполне неплохо получается. Проверено. Хотя лечь там тоже есть где.

— Что ж, неплохо.

— Тогда подъём, бойцы. Дони, как самый говорливый, бери девчонку и за мной.

— Ну вот, мама всегда говорила, что мой язык сведёт меня в бездну.

— Маму, Дони, надо слушать. — Буркнул, поднимаясь малоразговорчивый Халло. — Мамы плохого не посоветуют.

— Так, а кто ж спорит? — Не смог промолчать Дони. — Только молча жить скучно. Оооооооп. Ты погляди, ростом-то всего ничего, а тяжёлая. Как бы руки не отвалились. Вот же жизнь пошла весёлая, девка не моя, а таскать мне приходится. Охохохохо. И кто бы сказал раньше, что я Элентийку буду на руках катать, в морду бы дал.

— Да хорош ты уже балабонить!!!! — Не выдержал второй боец.

— Так я за двоих, Халло. Ты ж молчишь вечно. А мог бы, пока идёшь налегке, хоть разговорами развлекать.

— Тьфу ты. Трепло.

На дорогу до обнаруженной пещеры, пришлось потратить ещё час времени. Это «налегке», то есть без «ручной клади» Илья относительно быстро нашёл убежище, а вот с двумя женщинами на руках пришлось тащиться долго. Сил уже ни у кого не осталось.

— Дааа. Чего-то холодновато тут и сыро. — Выдал неунывающий боец, когда наконец-таки добрались до места. — Это точно не отель.

— Извини, Дони, отелей не было. Зато воды, хоть пей, хоть мойся. Располагайтесь, парни. Тут можно активировать скафы, а то до утра замёрзнем. Над головой метров пять грунта.

— Мыться? Бррррр. В такую холодину? Это без меня. А вот отлить бы, точно не помешало. Где тут комната для мальчиков? — Дони уже выбирался из активированного скафа.

— За углом налево. — Ответил Халло, следуя примеру товарища. Да и Илья тоже чувствовал, что ещё чуть-чуть и торопиться смысла уже не будет.

Когда всевозможные потребности были утолены, парни вновь облачились в скафандры и завалились спать. У Илюхи же было ещё одно дело. Ори. Химия, химией, но жажду ещё никто не отменял. Скорее всего, она тоже пить хочет, но сказать, в силу понятных причин, не может. Вот только как же её напоить? А вода здесь хорошая. Чистая, как слеза, и холоднючая как лёд, но и вкусная до обморока. Заразы парень, когда пил, не боялся. Приняв упор лёжа над кромкой воды, перед тем как рискнуть напиться, он увидел множество фонтанчиков из песка на дне озера. Идеально чистая вода позволяла всё разглядеть в деталях. Родники. Это значит, вода прошла столько степеней очистки, что более и не требуется. Местные свою планету берегли, не гадили.

Беспомощно оглядевшись по сторонам, парень задумался. Окажись он в подобных условиях дома, проблем бы не возникло. Обязательно нашлась бы походная кружка, но в нынешних реалиях такая посуда, скорее экзотика, чем необходимость. Нет, в содружестве тоже есть любители окунуться в походную жизнь. Как-то попадались туристические буклеты в руки. Но тут и туризм другой. Никто не будет кормить комаров или подобных им насекомых, никому и даром не надо экзотики костра и приготовленной на нём пищи, просто едут на поверхность, потом людей организованно вывозят на специально оборудованное место, где есть и ресторанчик и комната для отдыха. Просто всё это на лоне, так сказать, природы, поэтому считается за туризм. Подышали свежим воздухом, полюбовались с борта флаера на красоты пейзажей, посмотрели на зелень неискусственную, и айда обратно на орбиту, рассказывать, как замечательно провели время на «дикой» природе. Что такое котелок, и для чего он нужен, наверное и объяснить будет трудно.

Однако что же делать? Илюха встал и, на всякий случай вновь выключив питание скафандра, направился к выходу. У него появилась идея. Если те, похожие на бамбук растения, имеют в то же время похожее строение ствола, то, возможно, без посуды он сегодня не останется. В руке сам собой оказался один из абордажных клинков и мелко завибрировал, разгоняя режущую струну. Угадал. Растения были действительно точь в точь как бамбук, настолько, что даже перемычки имелись. В этом парень убедился, свалив одним ударом ствол, диаметром не более пяти сантиметров. Быстро вырезав стакан, он зачерпнул в него воды. Красота. Можно и флягу сообразить, если выстрогать пробку. Едва вода попала на губы Ори, как девушка широко распахнула глаза и судорожно вцепилась в руку Илье, которой он удерживал сосуд.

— Тише, тише красавица. Не спеши так. Не убежит вода. Её тут много. Тебе точно хватит. — Придерживая девушке голову, успокаивающе говорил землянин. — Вот тааааак, осторожненько пьём. Вода холодная. Да куда ты, помельче глотки делай. Ну вот, так гораздо лучше. Молодец. А теперь спи.

— Мне надо…

— В туалет? — Догадался Илюха.

— Да, — еле слышное в ответ. Стесняется.

— Тут такое дело, Ори, в пещерах туалеты не предусмотрены. Придётся выползать из скафа и писать на лоне природы. Сможешь? Хватит сил?

— Не знаю.

— Пока не попробуем, не узнаем. Ну? Будем пробовать?

Кивает.

— Тогда так, давай попробуем подняться.

Девушку шатало, тошнило, кружилась голова, но она справилась.

— Вот, — резюмировал ассистент, — теперь давай выбираться из этой скорлупы. Да не торопись ты и за меня держись. Молодчина. Хватайся за руку, я помогу отойти в сторону. Оп. — Подхватил он девушку. Мммммм даааа, похоже, что ходить тебе самой пока рановато. Давай-ка я тебя лучше отнесу. Так надёжней будет.

Сильные руки легко, как будто тело ничего не весило, подхватили больную и куда-то понесли.

— Вот. Тут и будем метить территорию.

Сказал Илья, опуская Ори на землю.

Девушка вдруг занервничала.

— Чего ты задёргалась? — Удивился.

— А как же я буду…, ты не отойдёшь? — Голос слабый, чуть хриплый и испуганный.

— Если я уйду, ты упадёшь. Да и вообще, придётся забыть на какое-то время об условностях цивилизации. Нет ничего постыдного в утолении естественных потребностей организма. Что естественно, то как говорится, небезобразно. Воспринимай меня пока как доктора. Думаешь, я никогда не видел, как девочки это делают? Да и темно тут. Если тебе будет легче, я не буду смотреть. Согласись, лучше так, чем спать в мокром комбезе.

— Извращенец. — Шепчет, но дело делает. Уже легче. Во всех смыслах.

— Бывает. — Илья пожал плечами и подумал: — «Хорошо ещё, что в себя толком не пришла. Вопросы о маме сейчас явно на пользу не пойдут.»

Когда получилось вновь упаковать девушку в скафандр, а потом и уложить, убедившись что она снова уснула, парень наконец и себе дал возможность расслабиться. Но не завалился спать, нет. Вместо этого, он подтащил большой и плоский камень, (хрен знает сколько пролежавший без движения в воде) ближе к выходу и уселся на него, привалившись спиной к стене. Отдых отдыхом, а ночное дежурство отменять нельзя. А чтобы ненароком не отключиться, вкатил себе ещё одну дозу энергетика.

Глава 25

Оставшееся до рассвета время Илья просидел практически неподвижно. Однако эта неподвижность была обманчива. Мысли табунами носились в голове. Парень прекрасно отдавал себе отчёт, что «ехать» пешкарусом несколько тысяч километров плохая идея. Да и Леди Ре Лери, чтобы не откинула свои точёные копытца, срочно нужна медкапсула. Спрятаться, при имеющемся уровне технологий, сложно, но как выяснилось, хотя бы на какое-то время, можно, а вот дойти куда-то, да ещё остаться незамеченным, да с ношей на руках, это пожалуй уже из области фантастики. Как пить дать засекут рано или поздно, воевать вчетвером против такого противника не выйдет. А если и выйдет, то очень недолго. Ну и как быть? И так прикидывал Илюха, и эдак, а по всему выходило, что нужно транспортное средство искать.

Чтобы дотопать пешком, нужно специальное снаряжение, прокормиться, возможно и получится, во всяком случае, рыбу землянин видел, когда пить собирался. В подземном озере мелькнуло несколько стремительных силуэтов. Значит и другой живности хватает. Зато нет всего остального. Самого элементарного. Ладно, огонь как нибудь добудем, батареи есть, разряд получить удастся при определённом умении, нужны провода правда, на батареях от скафандра контакты плоские, но это ерунда, в конце концов, можно вспомнить опыт предков и добыть трением. Но, даже добыв огонь, воду вскипятить не в чем. Хотя и это решаемо. Можно вон, из местного бамбука фляг понаделать и методом пастеризации пользоваться. Или камни нагревать и бросать. В содружестве воякам в боевом курсе даже знаний по простому выживанию не дают.

От всех опасностей, которые могут встретиться на дикой планете, защитят оружие и скафандры, если идут надолго, то в транспортном средстве, которое опускает их на планеты, есть и пищевые рационы, и медицинские приблуды, запас боеприпасов и сменных батарей. Голяком они по сельве точно не скачут. Если что пошло не по плану, быстренько попрыгали в транспортное средство и свалили на орбиту, где их ждёт корабль со всеми примочками.

Все бляха-муха продумано, а вот такой форс мажор, в котором оказался Илья со товарищи, как-то и не представлялся никому даже. Не принято тут так воевать. Высокоразвитая цивилизация иху маху!!!! О чистоте обитаемых планет пекутся. Все боевые действия предпочитают вести в космосе. На планете ни-ни. А ну как воздух загрязниться? Травка завянет. Ой бяда, бяда!!!!! Силы планетарной обороны есть, а наземных войск, базирующихся на поверхности и предназначенных быть последним рубежом, нет. Ну не придурки ли? Стоит взломать орбиталку и всё, считай, планета захвачена. Цари природы, мать вашу. Может, кто и будет на поверхности защищаться, те же стражи правопорядка, например, но это так, мелочи, эти стражи имеют задачу скорее своих в страхе держать, чтобы не буянили, чем представляют для нападающих какую-то угрозу. Что они могут сделать, если из технического обеспечения имеют только лёгкую стрелковку, да не менее лёгкие флаеры, которые предназначены только для того, чтобы пугать сиренами, паковать и вывозить в околоток провинившихся. На полицейских флаерах против вооружённых десантных ботов не повоюешь. С тем же успехом можно на ментовском УАЗ-ике против Т-90 бодаться. А тяжёлой техники, способной с поверхности достать до орбиты, нет и в помине.

Это в империи недавно спохватились и начали создавать нечто подобное. Вон, даже про тяжёлые штурмовые скафы вспомнили, которые пылились на складах длительного хранения, но то в империи. Илья же сейчас был, можно сказать, в тылу противника и, с практически голыми руками, против всей мощи, имеющейся у врага. Так что партизанить не выйдет, только бегать и скрываться. Тут поездов, которые можно пустить под откос не водится.

Вспомним ещё и лишний груз в виде собственных скафандров, которые и бросить жалко, всё ж таки они могут заменить собой половину спец-снаряжения, да и в бою вещь незаменимая. Но если их использовать как положено, засекут, а таскать на себе не активируя, проще застрелиться. Да и в этом случае прекрасный девайс переходит в разряд бесполезного груза. В руках тем более не понесёшь. Вот уж воистину чемодан без ручки. Точнее и не скажешь. Блин, блин, блин, блин!!!!!!! Оружие и боеприпасы пока есть, но этого мало. Парни хоть и втарились в арсенале рейдера по максимуму, но учитывая дальность перехода и отключенный экзоскелет, фиг всё утащишь. Бросать? Вот уж хрен на рыло. Ещё с Земли Илюха помнил главный армейский принцип, что боеприпасов много не бывает. Бывает только мало и тоже мало, но больше уже не унести. Так что эта гаденькая мыслишка сразу была с корнем выкорчевана и забыта.

За размышлениями и скоротал ночное дежурство, не забывая при этом внимательно вслушиваться в окружающий мир. Рассвело. Светило ещё не появилось из-за сопок, но света уже было достаточно. Илья встал и потянулся, разминая затёкшие от длительного неподвижного сидения конечности. Потянулся смачно, до хруста. Бррррррр. Встряхнулся.

— Чёрт. Есть-то как хочется. Желудок к позвоночнику прикипел. — Пробормотал он себе под нос. — Ладно, будем действовать по порядку. Скоро парни проснутся. После вчерашних упражнений, хорошо, если меня сразу не съедят. Значит надо в первую очередь думать о жратве. Ори еще как минимум дня три проваляется, тут медкапсулы нет. Забыли прихватить. А маман её вообще плохая. Ладно, сейчас надо в первую очередь накормить людей. Значит, будем соображать на счёт почавкать. Рыба была, видел. Поймать её нечем. Придётся лезть в воду. Бррррр. — Вновь передёрнуло, когда он вспомнил что вода ледяная. — Зато прозрачная. Попробую руками ловить. Вроде был такой способ. Но ведь замёрзну как собака. А это значит что? Правильно Илья Сергеевич, нужен костерок, чтобы потом обогреться. Нужны дрова. По пути не попадались, но ведь их не может не быть в лесу. Будем искать.

С этими словами, парень сначала подошёл к телу леди и проверил её состояние. Тётка пока держалась. Аптечка худо-бедно поддерживала её шаткое состояние, но уровень заряда этого полезного девайса уже находился на середине ресурса. Ну ничего, есть ещё одна, снятая с тела бойца. На какое-то время хватит, а там если надо, Илюха и свою аптечку отдаст. Плохо, что кровь хоть и удерживается скафандром, но так или иначе, продолжает уходить, медленно, но неумолимо. Надо что-то делать. Парень нахмурился, как бы не пришлось самому вырезать осколки из тела, а раны за неимением бинтов, тупо прижигать. Ладно, сейчас в любом случае даже прижечь нечем, так что дрова нужны. Проверив женщину, он начал выбираться из такого уютного скафандра. А после ещё и комбез снял, оставшись босиком и в одних трусах. Хотелось прямо сейчас пойти на разведку, но пока люди спят, в охранение поставить некого. Им и так вчера досталось. Вымотались вусмерть. Пусть ещё пару часиков покемарят, вот потом уже и наряды распределим. А пока суть да дело, он решил заняться обычной своей тренировкой. Было прохладно. Ощутимо так. Зато свежо и воздух такой чистый и пряный. Пахло зеленью, и водой. Так знакомо, прям как дома. Илья вздохнул полной грудью и начал разминку, чтобы потом перейти уже к более серьёзным упражнениям.

Хуууууп, хуууууп, хуууууп-хуууууп. Ори проснулась. А проснулась она оттого, что назойливый лучик «солнца», упорно старался попасть ей в глаз. А ещё эти непонятные звуки. Голова болела. Сильно болела. Над телом властвовала слабость. Хотелось есть, но не сильно. Так, лёгкий отголосок голода. Но даже он пропал, как только девушка подумала о еде. Накатила тошнота. Бросило в испарину. Пить. Вот пить хотелось сильно. А еще в туалет. Она открыла один глаз. Уж очень слепит. Лежит на правом боку. В пещере. На берегу подземного озера. Напротив ярко освещённого входа, в который прямым попаданием вливался «солнечный» свет, мельтешила фигура человека. Это он издавал странные звуки. Высокий худощавый силуэт двигался в лучах восходящего светила. Зрелище было завораживающим. Казалось, что этот человек танцует, но девушка точно знала, что он делает. Она и сама постоянно, когда находилась на рейдере, делала каждый день то же самое. Это был боевой разминочный комплекс. Его изучали только на «Находке». Больше нигде. Вот и ей пришлось. Вернее, она сама, из чистого упрямства, только чтобы доказать ему… Что доказать? Она сама не знала. Доказать и всё тут!!! Этот вид боевого искусства появился благодаря стараниям Лео. От слияния двух стилей. Родного для него и местной разновидности, которую когда-то преподавали гвардии императора. Получилась смертоносная смесь. Но бездна, как эффектно это выглядело. Разминка в смысле. Сам бой как раз подобного эффекта не давал. Там порой и не успеваешь заметить, что происходит, как кто-то уже победил. А вот за разминкой наблюдать было интересно. Девушка, забыв про боль, залюбовалась человеком. Даже не видя его лица, а только силуэт на фоне «солнечного» света, потоком заливавшегося в пещеру, она узнала бы его из миллионов. По одним движениям.

Человек продолжал, не замечая, что за ним наблюдают. Она знала, что ему было бы плевать, даже догадайся он об этом. Он сейчас был и близко, и в тоже время где-то далеко, полностью отрешившись от внешних раздражителей. Но при этом, хоть и не реагировал на раздражители эти, однако ничего из виду не упускал. Готовый в любое мгновение перейти из тренировочного в боевой режим. А ещё эти его, жуткие даже на вид антикварные клинки, которые он в данный момент держал в руках. Хуууууп, хуууууп, хуууууп-хуууууп. Доносилось от входа. Даже на расстоянии, чувствовалась сила и уверенность, исходящая от увитого верёвками мускулов, пышущего молодостью и здоровьем тела.

Так бы и лежала, не шевелясь, наслаждаясь потрясающим зрелищем. Когда ещё вот так, безнаказанно и спокойно, доведётся понаблюдать за любимым человеком? Но физиология, бездна её побери, требует своё. Девушка пошевелилась, пытаясь встать. Слабость, вперемешку с тошнотой и головной болью, воспротивились этому. Она застонала от бессилия. И буквально через мгновение её накрыла тень.

— Что случилось, красавица? Где болит? — Рядом с ней на колени опустился Лео. На Ори смотрели два таких любимых серых глаза. Смотрели не с насмешкой или издевательством как обычно, а с тревогой и участием.

— Голова. И еще тошнит. И пить хочется. И…

— Понятно. Старые проблемы. Часть из них мы сейчас решим. Выбирай что сначала, пить или…

И тут вдруг Ори вспомнила ночные похожден6ия, в полуобморочном состоянии. Стало жутко стыдно. Щёки залил румянец.

— Понял, значит или… — Улыбнулся парень, заметив прилив крови на бледных щеках. — Давай выбираться из скафандра.

Ори от стыда готова была сквозь землю провалиться. Хороша горе-обольстительница, которую избранник носит не в постель на руках, а в туалет, да ещё присутствует при этом! Взгляд её заметался, она попыталась высвободится из его сильных рук. Куда там. Ей и раньше, на пике формы, такого не удавалось, а сейчас и подавно.

— Ну чего ты опять начинаешь? — Нахмурился Лео. — Мы же вчера это проходили. Как сможешь ходить сама, ходи. Обещаю, своё общество навязывать не буду.

Девушка хмыкнула.

— Аааа, да, точно. Ты же говорил, что любишь подглядывать за девушками, когда они это делают. — Как могла язвительней выдала она.

— Чего-то не припомню такого. — Глаза Лео стали круглыми от удивления. — Что видел, говорил, а что люблю подглядывать за этим, точно не было.

— А как же ты мог видеть, если не подглядывал?

— Ааааааммммм, — не нашёлся с ответом парень, — да ну тебя. Я ей тут помогаю, понимаешь, как могу, а она шутки петросянит.

Ори, победно прыснула, улыбнувшись, но даже от такого маленького усилия в глазах снова потемнело, вернулась тошнота с головной болью. Ноги подогнулись и она бы упала в обморок, если бы не землянин. Он бережно подхватил её на руки и понёс к выходу, бурча на ходу беззлобно:

— Нашла когда клоуна изображать. На ногах не стоит, а уже гордая.

Руки держали бережно и нежно. Её голова лежала у него на груди. Было отчётливо слышно, как в этой груди, сильно, гулко и ровно, бьётся сердце. И было что-то в этом успокаивающе-первобытное. Хотелось прижаться к этой твёрдой сильной груди и сидеть вот так под защитой вечно. Сидеть на руках мужчины, от которого веяло жаром разгорячённого тренировкой тела и терпко пахло потом. Потом её мужчины. Мужчины, которого она выбрала. Наваждение окончилось, когда закончилась эта короткая поездка на руках.

— Остановка бирюзай, на пописать вылезай.

Он говорил на незнакомом, чуть рыкающем языке, рыкающем, потому что звук «Р», был очень ярко выраженным. Наверное, на родном.

— Что ты сказал? — Спросила.

— Я сказал что приехали. Туалет для девочек тут.

Ори покачнулась, когда он поставил её на ноги. Она опёрлась о его грудь, ощутив ладошками приятное тепло и взглянула ему в глаза. Там светились лукавые искорки. Девушка вновь смутилась.

— Отвернись. — Попросила. — Но не уходи, я за тебя держаться буду.

— Всё что пожелаете принцесса. Я весь в вашем распоряжении. — Снова смеётся, но выполняет что требуется. Стоит голый почти перед ней и ни капли не смущается. Кое-как закончив свои дела, Ори вновь оказалась на руках.

— «Бездна!!!! Я хочу, чтобы эти мгновения остановились навсегда!!!!!» — Мелькнула мысль.

Вернулись. Снова опостылевшая скорлупа скафандра.

— Вот так. Ложись. — Сказал Лео, нагребая горку песка ей под голову. — Сейчас пить будем.

— Ты подозрительно покладистый. К чему бы это? — Вопрос прозвучал в спину удаляющемуся в сторону подземного озера парню. Прозвучал тихо, но тот его услышал. Он набрал воды уже в знакомый, диковинный стакан и вернулся.

— Ты же больная. А больным только положительные эмоции на пользу идут. — Говоря это, он, аккуратно придерживая ей голову, помог напиться.

— А потом?

— Что потом? — Сделал вид, что не понял вопроса.

— Ну, потом, когда я встану на ноги, всё кончится, да?

— Потом, суп с котом. — Снова эти его непонятные словечки. — Посмотрим на твоё поведение. — И загадочно улыбается. Ну, хоть так. Уже что-то.

— Я хочу выучить твой язык.

— Что, вот прямо сейчас уже начинать? — Смеётся.

— Нет конечно. Потом…, когда-нибудь.

— Вот потом и поговорим. А вообще помолчи. А лучше поспи. Ты своим шепотом мне бойцов разбудишь.

— Тоже мне бойцы. Командир уже не спит, а они валяются. Вон от того храп такой, что сквозь закрытое забрало слышно.

— Ты несправедлива. Они, между прочим, всю ночь как лоси по лесу носились. — «Нет, точно надо выучить его язык.» — Замечу, что половину этого времени, с отключенными экзоскелетами. Вон тот, к примеру, который не храпит, тащил тебя. А второй нёс погибшего товарища.

— Значит, ты нёс маму? — И вдруг до Ори дошло! МАМА!!!!!!! Как же она могла забыть?!!!!!! Плюнув на слабость, головную боль и тошноту, попыталась подняться и оглядеться, в надежде её увидеть. И чуть было снова не потеряла сознание.

В один прыжок, парень оказался рядом.

— Да что ж ты такая резкая-то, а?!!!! — Спросил он, снова укладывая её.

— Где МАма?!!! — Тихо, но требовательно, с ударением на первые две буквы спросила девушка.

Что-то такое…, мелькнуло в его глазах. Такое страшное, пугающее. Лицо парня окаменело. Взгляд…, какой-то виноватый что ли.

— Прости. Она сильно ранена и умирает. — Тихо шепчет.

— Как же так?!!! Мама, мама, мамочкааааааа!!!!!!!! — Слёзы брызгают из глаз. Горе, удушающей волной обволакивает душу. Больно жалит. Где-то там, внутри, огнём печёт. Невыносимо!!!! Оно больше вселенной. Как тяжело. — Мамочкаааааааа!!!!!!!!! — Рвётся наружу крик.

Парень срывает с Ори шлем скафандра и прижимает её голову к груди. Гладит волосы. Успокаивающе что-то шепчет. Откуда берутся силы. Она бьёт его кулачками в грудь, забыв, что кулачки эти, сейчас облачены в броню и экзоскелет активирован. Ему больно, но он терпит, морщится но терпит, продолжая шептать в ухо.

— Плачь девочка. Плачь. Слёзы по родным, это нормально. Это правильные слёзы. Я постараюсь её спасти. Придумаю что нибудь. Я тебе это обещаю. Клянусь! А пока плачь. Плачь. Я рядом.

Щёлкнула аптечка скафандра, подчиняясь приказу встроенного диагноста, производя очередную инъекцию транквилизатора и ещё несколько одной ей известных составов. Глаза Ори закрываются. Лекарство начинает действовать. Она засыпает без сновидений.

— Спи Ори. Для тебя, это сейчас лучшее лекарство.

— Дааа, командир. — Раздаётся сзади. — Знатно она тебя отметелила.

Илья поднимается. На его груди наливаются два багровых кровоподтека.

— Не повезло девке. Была мама, а ты вдруг теряешь сознание, приходишь в себя, а она умирает. И и помочь бессилен. Не дай Елазна пережить такое. Не знай я, что она Эленте, подумал бы что наша.

— Не говори ерунды, Дони. — Потирая ушибленную грудь, отвечает землянин. — Эленте, не Эленте. Какая разница? Они что, не люди? Думаешь, они не умеют любить? Думаешь, не плачут никогда?

— Не знаю капитан, не думал об этом. Мне не положено думать. Я солдат.

— А солдату мозги что, не нужны?

— Может и нужны, но нужнее всего рот. Он помогает есть. А Эленте я всегда считал врагами.

— Ты сам всё видел, Дони. А теперь скажи, вот эта, убитая горем девчонка, может быть врагом? Да она ведь с империей даже не воевала. Её тогда ещё и в проекте не было. Ну какой из неё враг? А после всего, что Жаги уже сделали, так их только пожалеть остаётся. Из целого народа горстка осталась. А сколько ещё погибнет? Война-то только началась. Вот лично тебе чего Эленте сделали? За что конкретно ты их ненавидишь?

— Ну…, - растерялся боец, — так принято. Их никто не любит.

— Именно что так принято, а почему? Большинство даже не догадываются. Все ненавидят, а я что лысый? Так получается, Дони?

— Выходит что так. А сам то?

— А чего я? Нашли тоже, пример для подражания!! У меня были счёты. Но что было, то быльём поросло. Там больше глупость и дурость присутствовали. Что с моей стороны, что с её, — он пальцем ткнул в лежащую девушку. — Так что забудь. Тем более, отныне нет ваших и наших, все теперь граждане империи. И беда у всех общая. У меня на родине, говорят: «Сын за отца не в ответе.» А на моём корабле, тем более, не будет различий по национальности. Экипаж един и любой, вне зависимости от принадлежности расы, умрёт…, нет, не так, не умрёт, а спасёт товарища, кем бы он ни был. А умрут враги!!!!! Это понятно?!!!! А за каждого погибшего нашего, я возьму жизней тысячекратно!!!!

От такой эмоциональной тирады, боец аж вытянулся. И гулко бухнул кулаком в грудь.

— Да, капитан! Понятно!

— Да чего ты тянешься? — Опешил Илюха. — Не на приёме императора находимся. Мы в поле, а тут только приказ важен, в остальное время всё просто. Но раз ты меня понял, то принимай дежурство, Дони. Я пойду, прогуляюсь. Надо чего нибудь для костра найти, да пожрать приготовить.

— Погоди, командир. — Теперь пришла очередь Дони удивляться. — Ты же не спал, по твоим красным глазам видно. Вторые сутки на энергетиках.

— А жрать ты, Дони, хочешь? Пойди, поищи раз такой заботливый, а я посплю.

— И где тут в лесу можно жратвы найти?

— Вот поэтому иду я, а ты занимай трон. — Илья указал рукой на плоский камень. — Садись и бди. Охраняй покой и сон товарищей. Наружу не выходить. Шум не производить, в случае опасности три зелёных свистка.

— Чего? — Выпучил глаза боец.

— Сидите тут тихо, говорю, наружу не лезьте. Задача ясна?

— Так точ…

— Да не прыгай ты. Чего колотишь по броне? Людей разбудишь! Все, я ушёл.

И прямо как был в трусах, без оружия, только со своими раритетными клинками, растворился среди стволов, росших вдоль ручья. Те только слегка качнулись.

— Мдаааааа. — Протянул Дони и уселся бдить на камень, не забыв взять штурмовой комплекс в руки. — Прав Гасто. Тысячу раз прав. Бешенный, он бешенный и есть.

Глава 26

Нет, ну не лес, а парк какой-то. Кроме листьев нихрена, даже мелких веточек не хрустнет под ногами. С дровами не очень получалось. Уже полчаса парень бесцельно бродил по лесу в тщетных поисках. Издеваются над ним, что ли? Тут деревья вообще не падают? Вечные? Так ведь быть того не может. А ещё через полчаса он понял, почему так происходит. Одно поваленное дерево таки нашёл. Километрах в трёх от озера, где находилась пещера. Однако дерево это упало не само по себе. Ему помогли. Вообще-то Илья прошёл бы мимо, если бы чей-то горький плач не привлёк его внимание. Он его не столько услышал, сколько ощутил на грани слышимости и то, только потому, что этот звук выбивался из общего лесного фона. Звук был чуждым данной местности, видимо это и сыграло решающую роль. Землянин насторожился и двинулся вверх по склону сопки. Плач доносился оттуда.

Когда Илюха добрался до места, метров через пятьдесят примерно, его глазам открылась удручающая картина. На земле, среди деревьев и разлетевшихся обломков, лежал разбитый в хлам грузовой флаер. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Кабина пилота была смята в лепёшку, что стало с самим пилотом, догадаться несложно, особенно глядя на загустевшую кровь, сочащуюся бурыми потёками сквозь трещины смятого металла и пластика. Там фарш, спасательные работы не требуются. Грузовой отсек худо-бедно уцелел, если не считать, что он был больше на дуршлаг похож. Звук раздавался оттуда. Как там кто-то мог выжить, уму непостижимо. Похоже, кто-то куда-то пытался добраться, да не вышло.

Озираясь по сторонам, парень передвигался осторожно, как учили ещё на Земле, с пятки на носок, аккуратно выбирая место, куда поставить ногу. Подобравшись поближе и убедившись, что плач действительно доносится из грузового отсека, он заглянул в одну из крупных пробоин. Заглянул и отшатнулся от неожиданности. Плач резко стих, а через это же отверстие на него уставился чей-то глаз, обрамлённый пушистыми ресницами. Этот глаз смотрел и лупал.

— Кто здесь? — Спросил Илья.

Нет ответа. Вместо этого глаз исчез из видимости, а внутри изрешечённого грузового отсека послышалась слабая возня.

— Эй! — Снова позвал. — Я не враг.

Тишина. Возня тоже стихла.

— Вам нужна помощь?

В ответ сдавленное всхлипывание и снова тишина.

— Вы меня понимаете?

Эффекту нет. Хрен целых, ноль десятых.

— Да что ж такое-то, а? — Возмутился парень. — Мне уже самому интересно. Короче, вы как хотите, а я вхожу.

Ага. Размечтался. Вот так сразу, взял и вошёл, ну-ну. Дверь отсека не открывалась, может заклиненная, а может ещё что. Можно б было открыть изнутри, как это сделал, совсем ещё недавно, буквально вчера, Халло. Он активировал аварийную систему открывания после жёсткой посадки. Тогда сработали специальные вышибные заряды и дверь отлетела в сторону, сейчас ж, находящийся внутри человек то ли не хотел этого делать, а то ли не мог по какой-то причине. Пригодились абордажные клинки, которые с тихим шелестом вспороли обшивку, как бумагу.

Забравшись внутрь, огляделся. Зрелище не из приятных, мягко выражаясь. Около десятка тел, разорванных в клочья пробившими обшивку снарядами, перемешались с вещами, загруженными в грузовой отсек, и все это было густо измазано кровью и внутренностями. Желудок сжался при виде этого зрелища и ужасного, густо-маслянистого смрада, потом разжался, а за тем настойчиво попросился наружу. Сдавленным глотком Илюха не разрешил этого сделать. Он ещё раз внимательно огляделся. Глаза уже привыкли к полумраку. Из-под одной скамьи левого борта, на него затравленно смотрели два глаза. Тех самых два глаза, один из которых пару минут назад лупал через дырку.

Девчушка. Совсем маленькая. Лет трёх-четырёх, не больше. Она забилась под лавку, в угол, между носовой переборкой и левым бортом. Два глаза с ярко синей радужкой и широкими, расширенными в полумраке зрачками, с ужасом смотрели на него. Она дрожала всем своим тельцем и сдавленно не то всхлипывала, не то пыталась подвывать. Как выжила? Непонятно. И падение было жёстким, и стреляли так, что обломки насквозь светятся, а на ней, похоже, ни царапины. Измазалась в крови с ног до головы, однако кровь та не её, чужая. Кто из лежащих тут её родительница, уже не узнаешь, да и смысла нет. Ничего не поделаешь. Землянин положил клинки. Подобравшись ближе, старясь не поскользнуться на скользкой от крови палубе.

— Иди ко мне, малышка. Не бойся. — Снова позвал он. — Дядя не злой, дядя поможет. Ну. Давай. — Он как мог, улыбнулся.

Фиг его знает что лучше сработало, улыбка или успокаивающий тихий голос, только девчушка вдруг неожиданно метнулась навстречу, доверчиво обняв его шею измазанными в крови ручонками, и разревелась в голос. Тельце било крупной дрожью.

Выбравшись из обломков, парень направился подальше от места катастрофы. Незачем ребёнку там находиться. Он и так переживал за её психику. Сколько она провела в этом кошмаре? Судя по запаху и свернувшейся крови, примерно столько же, сколько прошло времени после их собственного «приземления». Как бы их не сбили примерно тогда же или чуть раньше. А может даже те, кто сбил этот флаер, прицепились чуть позже к Илюхиному. Всяко может быть. Вовремя убрался. Не успел отойти и двадцать метров, как послышался гул летящих боевых ботов. Уж этот звук Илюха ни с чем не спутает. Он, прижав к себе девочку, нырнул под поваленное дерево, сломанное примерно в верхней трети так, что часть ствола вместе с кроной рухнули в чащу. Под ним и схоронился, зажав рот девочки рукой. Там же и понял, почему с дровами в этом злополучном лесу полный облом. Пока прятался под стволом, от зависшего над местом крушения бота (бот, к слову, имел принадлежность к Государству Мар, оккупационные войска пожаловали, прошу любить и жаловать), хорошо разглядел, как отовсюду к лежащему дереву спешат мелкие, жёлтые с красными кольцами, личинки. Они уже облепили почти весь ствол и с жадностью в него вгрызались. А новые все ползли и ползли. Теперь понятно, почему нет дров. Их тут есть, кому утилизировать. Только шелест стоит, создаваемый мириадами движущихся созданий, тихий, но явственный.

— Во жрут, во жрут. — Восхитился, — эдак и на растопку не успею набрать.

В принципе, ничего удивительного. На Земле все происходит в точности так же. Ковырни там старый трухлявый ствол, тоже увидишь кучу живности, пирующей на мёртвом дереве, разница лишь в том, что местные пожиратели древесины куда как проворнее и трудолюбивее, ну или прожорливее. Хрен редьки не слаще. А вот листву не жрут, странная избирательность. Интересно, за сколько они успеют этот ствол схрумкать? Бот повисел минуты три, чего-то или кого-то высматривая но, не увидев выживших, помчался дальше по своим оккупантским делам, а парень в свою очередь припустил к убежищу. С ребёнком на руках он не сможет даже дров набрать, а между тем время идёт не в пользу землянина, червячки трудятся, не покладая «челюстей».

Надо было видеть рожу Дони, когда Илья вернулся в пещеру не один.

— Знаешь, капитан, я конечно голодный и Эленте недолюбливаю, но на такое всё равно не согласен.

— Чего? Ты о чём? — Не понял парень.

— Ну, ты же за едой ходил, — напомнил Дони.

— С ума сошёл?!!! — Возмутился Илюха и уставился на бойца. — Пусть я из диких, но маленьких девочек тоже не ем.

— Действительно, чего там есть-то? — Продолжал балагур, — пусть подрастёт сначала, да мясца нарастит, а потом и стрескаешь. — И всё это сказано было с серьёзной миной на лице.

— Ты что, совсем спятил с голодухи? — Землянин никак не мог понять, толи этот человек шутит, а толи так зубоскалит.

— Ээээ, командир!!!! Чего это ты так на меня смотришь? Я тоже невкусный. Одни жилы. Есть нечего. Ты лучше знаешь что? Слопай-ка Халло. Он точно мясистее.

Парень начинал злиться.

— Да дай ты ему в зубы, командир. — Халло проснулся и уже поднимался на ноги, вжикая сервомоторами экзоскелета. — Нашел, кого слушать. Он же мелет не думая. В голове ни капли мозгов, всё пространство мышца языка заняла.

— Вы чего? Шуток не понимаете? — Обиделся Дони.

— Не время и не место для них. — Отрезал Халло. — А ну, кого это тут командир принёс? Ого, в крови вся. Ранена?

— Нет. Это не её. Флаер нашёл. Похоже, сбит приблизительно тогда же, когда и нас приземлили. Все кто там были в фарш, а на ней ни царапины. В рубашке родилась. — Ответил Илья, зыркнув на насупившегося Дони.

— Как это в рубашке?

— Ну, у нас есть такая поговорка. Если ребёнок выходит вместе с плацентой при родах, ну как бы одетый, то считается, что в жизни ему везти будет. Суеверие такое. А к флаеру бы вернуться надо, да пошарить среди вещей. Может, что полезное найдём или еду. Но вот её куда деть? Вцепилась, не оторвёшь.

— Понятно. А ну дай мне подержать. У меня сестренка, когда малая была, часто приходилось с ней возиться по детству. Так что умею с детьми обращаться.

Халло выбрался из скафа и широко улыбаясь, протянул руки.

— Пойдёшь к дядьке, малышка?

Удивительно, но она протянула ручонки. Отпустив шею землянина.

— Ты вот что, командир. Бери этого балабола и сходите вместе. Он присмотрит, если что. Боец он, как ни странно, хороший, не смотри что дурак. Да и унесёте больше. А я и за девчушкой присмотрю и тут покараулю. Отмыть её надо. Извазюкалась вся, да и одета легко. Посмотри там, должны быть вещи для неё. Переоденем.

— Добро. — Илья кивнул. — Дони!

— Понял уже. — Проворчал тот, выползая из скафандра. — Готов совершить подвиг.

— Ну, раз готов, то комбез тоже снимай и двигай за мной.

— Комбез-то зачем?

— Потом поймёшь. Пошли. Только тихо.

Флаер оказался полицейским. Это выяснилось, когда его осмотрели более внимательно. И не грузовой, а каталажка. Спутать легко, так как обе машины, строились на одной платформе. Сразу этого землянин не понял, так как у правоохранительных органов Эленте использовались другие цвета для раскраски таких машин, нежели в империи. Видимо, местные привлекли всю доступную технику для вывоза гражданских к месту эвакуации. Что же, элентийские стражи порядка получили ещё один плюс в копилку уважения, в личном рейтинге землянина. Не себя спасали, людей. Наверное, как раз и вёз пилот очередную партию к орбитальному лифту, когда с неба посыпались Жаги. Не повезло. Зато очень повезло Илюхиной команде. Порывшись в рассыпанном барахле, нашли много ценного.

Во-первых, хорошие носилки. Полезная штука, если помнить о тяжело раненной Леди. Носилки вообще стандартная вещь в оснащении такой машины. Как бы то ни было, но очень удачная находка. Впридачу, среди стандартного снаряжения так же обнаружились два мобильных медицинских комплекта. Один, правда, уже негодный, крупнокалиберная пуля не оставила ему шанса, зато второй абсолютно невредимый. Землянин готов был в пляс пуститься. Тем более, что из испорченного удалось извлечь расходные картриджи.

Во-вторых, нашлось некоторое количество армейских пайков. Они, конечно, в комплект оборудования не входят, но, как слышал парень, служащие правопорядка, когда находятся на суточном дежурстве, часто берутс собой такие пайки. На всякий случай. Естественно, что их должны централизованно кормить, но ведь случается всякое. А еда длительного хранения, лишней точно никогда не будет. Ещё среди разбросанных вещей обнаружился мультитул техника. Он выпал из рваной сумки с вещами. Может кто-то из пассажиров имел такую специализацию. Плохо, что человек погиб, но хорошо, что его инструмент ещё послужит. Ну и одежду для ребёнка тоже нашли. Она была в отдельной сумке. Короче, помарадёрили прилично. В крови правда извозились так, что оба были похожи на вурдалаков обожравшихся трупами. Вещи, которые отобрали, тоже чистотой не блистали, поэтому их сначала пришлось немного сполоснуть в озере. Тогда-то и понял Дони, за какой надобностью капитан потребовал раздеться до трусов. Не сделай он этого, комбез бы пришлось долго отстирывать, а в нынешних условиях вряд ли это получилось сделать качественно. Несколько рейсов сделали, пока всё полезное не перетащили в пещеру. В том числе и большой пластиковый пакет с новенькими одеялами. Тоже, кстати, из стандартного комплекта полицейской машины.

Первым рейсом припёрли ММК-ашку, носилки, одеяла с пайками и одежду для ребёнка. Носилки очень пригодились для этой цели. В них всё и свалили, чтобы за раз унести самое ценное, а то бы рук не хватило, а уже на месте на них водрузили Леди, предварительно выколупав её из скафа. Но прежде чем уложить её на это импровизированное ложе из носилок и одеял, пришлось её раздеть да обмыть, только после этого нацепили медицинскую приблуду, которая сразу же, запищав и полыхнув ярко-красными огнями индикации, принялась за работу.

— Фуууууххх, — выдохнул землянин. — Успели. Если до завтра не преставится, возможно, поживёт ещё.

— Сильная женщина, — высказал своё мнение Дони. — Я б наверно уже бы того…, - он неопределённо покрутил пальцами в воздухе. — Ну что командир, может пожуём, раз такое дело?

— Вот всё перетащим, тогда и пожуём. — Ответил Илюха. — Халло, ты нас не жди. Корми ребёнка и сам закинься. Если Ори проснётся, то и её постарайся покормить, а мы пока побегаем ещё…, для аппетита.

В общем, трудились до самого вечера. Дров тоже набрали. Правда пришлось, кривясь от омерзения, стряхивать эту шевелящуюся массу с древесины. Они уже успели обглодать ствол, на сантиметр по всей поверхности. А чтобы эти прожорливые малявки не добрались до дров, использовали герметичные пластиковые пакеты для трупов. Нашлись такие в специальном отделении. Давно лежали. Аж запылились немного. Видимо не часто тут случались преступления с летальным исходом. Дровами забили все мешки и тоже перетащили в пещеру. Уже напоследок Илюха, вспомнив про рыбу, плавающую в озере убежища, озаботился посудой. Ничего подобного во флаере конечно не было, зато был уцелевший комплекс гироскопа. Вот тут и пригодился найденный мультитул. Недолго думая, парень открутил кожух обтекателя, чтобы добраться до защитного колпака непосредственно гироскопа. Сам колпак представлял собой очень похожую на котелок, перевёрнутый вверх ногами, конструкцию. Вот этот колпак и снял Илюха. Сделан он был из не поддающегося коррозии металла и вполне подходил для приготовления пищи. Осталось только дужку к нему присобачить и походный котелок готов. Для этой цели неподалёку, среди разлетевшихся при падении обломков, нашелся кусок прутка, толщиной четыре миллиметра и длинной около полуметра. Какую роль он выполнял раньше, Илюхе было неинтересно, главное он мог выполнять возложенную на него функцию. Осталось только дырки пробить в будущем котелке, да вставить. Но этим парень собирался заняться уже на «базе». Ну и провода выдернул из одной свисающей кабельтрассы. Кто бы что ни говорил, а, с учётом обстоятельств, день прошёл вполне удачно.

Глава 27

Следующий раз, Ори пришла в сознание оттого, что её вытаскивали из скафандра. В голове шумело, слабость тоже присутствовала, но в целом, самочувствие её было гораздо лучше. А ещё, чем-то одуряющее вкусно пахло. Так вкусно, что рот наполнился слюной моментально. Но весь этот позитив мигом смыло, как только девушка подумала об умирающей маме. Она непроизвольно дёрнулась, чтобы увидеть её.

— Тише, тише. — Голос Лео спокойный, участливый. — С ней уже всё нормально. Ну, более или менее. Настолько, насколько это возможно в наших условиях. Скорее всего, жить будет. Но пока без сознания. Ты точно ей сейчас ничем не сможешь помочь.

— Но я…

— А ты помоги мне добыть тебя из скафандра. Мы тут с мужиками тебе великолепное ложе приготовили. Там будет намного удобней, чем в скафе. Да и батареи надо поберечь. В ближайшее время зарядить негде.

В пещере царил полумрак, но странные, непривычные глазу, багровые всполохи, освещали окружающее пространство. Выбравшись из брони, Ори огляделась. Зрелище было необычное и какое-то…, даже эпитета подобрать сложно, необычное, в общем. Недалеко от кромки воды горел огонь. Самый настоящий огонь. Не голограмма, не имитация, а НАСТОЯЩИЙ. Над огнём что-то непонятное висело, какой-то закопчённые снизу сосуд, похоже металлический, было слышно, как там булькает. Именно оттуда шёл вызывающий обильное слюноотделение аромат. В огне потрескивало и время от времени с громким щелчком отлетали искры. Вокруг очага были сделаны скамьи. Их собрали из длинных круглых жердей, которые совсем недавно ещё росли у входа в пещеру. Ори это видела, когда Лео её носил…, в общем видела. Так же было собрано какое-то устройство, в виде рамки поставленной под углом, а на её каркас натянуто что-то вроде одеяла, на манер полога. Под этим импровизированным пологом кто-то лежал. Вход в пещеру тоже был чем-то занавешен. Возле огня сидел один из бойцов и держал на руках маленькую девочку. Ребёнка совсем. ДЕВОЧКУ?!!!!!! Откуда она здесь? Но этот вопрос выдуло из головы, когда девушка наконец узнала, кто лежит под навесом.

— МАМА!!!!! — Ори спотыкаясь, на заплетающихся ногах, кинулась туда.

Вернее, ей показалось, что она кинулась. На самом деле, она еле ковыляла и, если б её не поддерживал под локоть землянин, точно бы упала. Когда подошли ближе, девушка, превозмогая слабость и вновь вернувшуюся тошноту, вырвалась и упала на колени, рядом с носилками, на которых лежала Леди Ре Лери.

— МАМА! Мама, мамочка! Ты мня слышишь?!! Я здесь. Рядом. — Она схватила руку лежащей женщины. Пальцы её были холодными. — Мама! Ну, ответь мне. Маааааа…

Слёзы потоком хлынули из глаз. Рядом присел Лео.

— Всё хорошо, Ори. Теперь всё будет хорошо. Леди очень слаба. Потеряла много крови. Но она у тебя сильная. Уверен, что выкарабкается.

По телу обнажённой женщины, ползал модуль ММК-шки. Цветовая индикация всё ещё была пугающей. Лицо покрыто бисеринками пота. Под глазами залегли темные круги, щёки ввалились, лицо заострилось. Ори разозлилась. Разозлилась на себя, за то, что мама находится в тяжёлом состоянии, а она, её дочь и наследница, ничем не может помочь. А вот Лео, как раз наоборот, может, и делает всё, чтобы спасти жизнь дорогого человека, дорогого ей, а не ему. Хотя совсем не обязан это делать. Эта злость полыхнула и неосознано вылилась совсем не туда, куда требовалось.

— Она обнажена!!!!! Как ты посмел?!!! Как вы все посмели прикасаться к её телу?!!

Лео серьёзно посмотрел на девушку и, как он всегда делает, пожал плечами.

— Знаешь, ММК-кашка не работает с одетыми людьми. Не знала? — Ответил, встал и, подойдя к огню, сел на импровизированную скамью.

— Ты…, ты…!!!!! — Не находила слов Ори.

— Пожалуйста. — Спокойно так отвечает.

Она не понимает этот странный ответ. Вечно он выражается непонятно!

— За что, пожалуйста?!! — С вызовом спрашивает.

— За твою благодарность.

— Какую ещё благодарность?!!!

— Благодарность за то, что мы спасаем твою маму. За то, что нашли ММК, за то, что установили его. За то, что он уже извлёк осколки и теперь твоя мама, скорее всего, будет жить. За всё то, что мы уже сделали для вас. Вот за это и пожалуйста.

Девушке стало стыдно. Так стыдно, что кровь бросилась к лицу и залила щёки пунцовым румянцем. Таким ярким, что погаси сейчас кто нибудь огонь, пещеру осветило бы и без него. Ей ещё никогда не было так стыдно. Лео говорил ровным, спокойным голосом, но девушку пробрало до мозга костей. Ори почувствовала себя такой неблагодарной дрянью, что аж самой противно стало. С трудом поднявшись на ноги, она постояла несколько секунд, потом подошла к парню, села рядом и, чуть сгорбившись, закрыла лицо ладонями. Стыдно, ой как стыднооооо. Какая же она дура. И ведь не на него злилась, на себя, а досталось…

— Прости меня пожалуйста, Лео. Слышишь? Прости! — Тихо шепчет. — Потом поднимает глаза полные слёз. — Вы все меня простите. Я…, я не хотела. Не знаю, что на меня нашло — и снова прячет лицо в ладонях.

Халло, сидевший возле костра и хмуро взиравший на эту отвратительную выходку, скупо кивнул. Девочка, сидевшая у него на руках и тоже серьёзно смотревшая на всё это, высвободилась из его объятий и подошла к Ори. Немного постояла и вдруг начала гладить ручонкой по голове. От такого участия девушка окончательно разревелась. Слёзы смывали горечь, уносили вдаль тиски, сжимавшие стальной хваткой сердце. Вдруг Лео, сидевший рядом, обнял её и прижал рукой к себе.

— Всё нормально, Ори. — Голос его звучит мягко. — Всё нормально. Это просто нервы. Все всё понимают.

Халло хмыкает и встаёт.

— Ладно, пойду проверю караульного нашего. А то он от молчания лопнет. — Ори узнала его. Это ведь он тогда, возле каюты Лео, придавив её к палубе, упирался в спину коленом. — Тогда он показался ей бесчувственным болваном, грубым, безмозглым солдафоном. А теперь проявил тактичность и, весело подмигнув, уходит к выходу.

Последнее время, что она находится рядом с Лео, у неё постоянно происходит разрыв шаблона. Девушка всегда считала всех, кто не относится к расе Эленте, грубыми, невоспитанными, недалёкими, злыми…, список можно продолжать. Но чем дольше она находится в их обществе, для неё открываются совсем другие качества. Сильные, надёжные, умные и совсем не злые люди. Они все разные, но точно не злые. Они, так же как и Эленте, живут, чувствуют, любят, страдают, ненавидят, дружат. Они такие же в точности и это было удивительно, непривычно. Раньше ей всё больше приходилось общаться с высокопоставленными чиновниками на официальных приёмах. Девушка считала, что это лучшие представители, раз смогли добиться такого положения. Однако при общении с этими людьми, ловила на себе жадные, липко-похотливые взгляды. В глазах их читалась жадность, алчность, беспринципность. А потом, когда сама, без присмотра мамы, оказалась в империи, в той самой школе базы резерва, убедилась в этом окончательно. Ведь руководство школы было ничем не лучше. Они оказались предсказуемыми и ими было легко манипулировать. Чего ж было ждать от людей,находящихся ниже по иерархической лестнице? Однако на деле всё оказалось совсем наоборот. Простые люди не были быдлом. Они-то, как раз, оказались настоящими, живыми, тонко чувствующими, и именно они, эти простые люди, «солдафоны», пришли на помощь её клану. Да, по указанию нового императора, однако пришли. Сам император тоже был не похож на прежнего. Ори приходилось видеть его предшественника. Этот был другой. И мама ему, кажется, нравится, хоть он и не смотрит на неё с похотливым вожделением. Окружение тоже сменилось. Другие люди сейчас управляют империей и простой народ идёт за своим императором. Привычный мир стремительно менялся. Всё перевернулось с ног на голову, все, в чём она была уверена, оказалось совсем другим. Лео был для Ори как маяк, маяк, не позволяющий заблудиться среди бушующих в её душе противоречий. Он, как островок в неспокойном океане, являлся для неё средоточием надёжности, стабильности, и она инстинктивно тянулась к нему. Немного успокоившись, она спросила:

— Кто эта девочка и где ты её нашёл?

— Не поверишь. В лесу. У вас тут, оказывается, в лесах девочки водятся.

— Снова шутишь? — Ори смотрит ему в глаза.

— Шучу. — Отвечает. Хотя глаза совсем не улыбаются. — Но на самом деле, смешного мало. Километрах в трёх отсюда разбился полицейский флаер. Думаю, он вёз людей к орбитальному лифту. Но не довёз. Она единственная из выживших.

— Это всё оттуда? — Ори обводит взглядом освещённое пространство, намекая на вещи, ММК и так далее.

— По большей части. Кроме вот этих лавок, — он хлопнул ладонью по сиденью — и ухи.

— А кто всё это делал? — Она не заострила внимание, на незнакомом слове.

— Что именно?

— Ну, вот это — теперь девушка хлопает ладошкой по лавке — и лежанки, и навес для мамы…, огонь.

— Да вместе с ребятами и делали. Правда, пришлось показывать, как и что, — он помолчал несколько мгновений и ухмыльнулся. — Представляешь, они не знают элементарных вещей. Да чего там говорить, вы все их не знаете. Забыли напрочь.

— Ты о чём?

— О чём я? Как бы тебе объяснить понятней?

— Намекаешь, что я дура?

— Давай обойдёмся без этой вашей женской логики. Хорошо?

Она кивнула.

— Так вот. Вы меня всё время называете диким.

— Потому, что ты сам стараешься таким казаться.

— Не перебивай. Вы, высокоразвитая цивилизация. Напичкали себя всякими устройствами, довели свои организмы до совершенства, живёте долго, но…

Парень снова замолчал, уставившись в огонь. На его лице, плясали отблески пламени.

— Что но?

— Для меня дико, что вы забыли элементарные вещи, которые в моём мире знает каждый ребёнок. Хотя бы теоретически. Только представь, мне пришлось объяснять, как разжечь огонь, как сделать навес, чтобы он отражал тепло костра, как поймать рыбу, чтобы её сварить…

— Рыбу?!!!!! Настоящую, живую рыбу? Так это она так вкусно пахнет?

Девушка удивлённо уставилась на рядом сидящего парня.

— И где ты её взял?

Он ухмыльнулся.

— Поймал. Там. — Подбородком указывает на озеро. — Замерз правда, вода холоднючая.

— Ты сам ловил рыбу? — Круглые глаза. — Но как?

— Руками. С разогнанным восприятием это оказалось несложно. Но и без всех этих усовершенствований организма, мои земляки это делали когда-то. Удивительно.

— Естественно. Впервые вижу человека, который ловит рыбу руками, да ещё грязную рыбу.

— Ты меня не поняла. Это как раз мне понятно и естественно. Удивительно совсем другое. Вы, напичканные имплантами и нейросетями, умрёте там, где полно еды. Замёрзнете там, где полно топлива чтобы согреться, потому что не сможете добыть огонь. Утонете там, где воды по колено и высохнете от жажды там, где можно утопиться. Без своих технологий вы все беспомощны. Вот это дикость для меня. Но ладно, вернёмся на рейдер, будет вам всем курс выживания. Вы у меня голыми руками научитесь воду в пустыне добывать.

— Мне уже страшно. — Девушка улыбается. Рядом с Лео она почему-то уверена, что они действительно выберутся из «этой задницы», как он сам выражается. Когда он рядом, всё кажется простым и понятным Он всегда знает, что надо делать. Всегда поможет и подскажет.

— А рыба, кстати, очень вкусная. Только глупец, никогда не евший рыбу, выросшую в естественной среде, может еёназвать грязной. Будешь?

— А вот буду! — Она энергично кивает. Действительно, от этого одуряющего запаха прорезался зверский аппетит.

— Вот это правильно. Вот это по-нашему. Подожди, сейчас сниму котелок и налью тебе бульона. Знатная уха получилась. Жаль, что зеленушки тут взять негде. Лучку там, петрушки с укропом, и водочки бы тоже не помешало.

Говоря это, землянин ловко снял котелок с перекладины и, придерживая его ветошью, чтобы не обжечь руки, наливает густо-благоухающий бульон в тарелку. Вернее, в точную копию того самодельного стакана, только большего размера и с более низкой кромкой.

— На вот, держи. Только осторожно. Очень горячее. Дуй и аккуратно отхлёбывай. И не смотри так на меня. Ложек, извини, нет. И вилок, к слову, тоже. Так что давай, по-простому. Через край швыркай. А как до рыбы доберёшься, вот тебе инструмент.

Он подаёт Ори лопаточку на длинной ручке, вырезанную из того же материала, что и посудина.

— Пилот флаера запасливой оказалась, там нашлись и соль, и специи. Видимо, чтобы хоть как-то улучшить вкусовые качества армейских пайков. Хотя и без соли бы съели.

Девушка, обжигаясь и морщась, пила бульон. Это было невероятно вкусно. Ничего вкуснее в жизни не ела. Расправившись с жидкостью, принялась за рыбное филе, крупными кусками лежащее на дне этой странной посудины. Мясо тоже оказалось выше всяких похвал. Нежное и безумно вкусное, моментально тающее во рту. Малышка, глядя как взрослая тётя уплетает за обе щёки, тоже протянула ручонки.

— Вот, молодец какая, — вскинулся парень, — сейчас дядя тебе рыбки наложит.

Он смотрел как малявка, жмурясь от удовольствия, ест и улыбался.

— Наш человек. Понимает толк в настоящей еде. Не то что некоторые. — Лео косится на Ори. — Будешь кушать много рыбки, вырастешь большая и красивая. Даже, наверное, красивее этой вредной тёти.

— А почему ты девочку по имени не называешь?

— Так я не знаю как её зову. Она молчит постоянно, толи не понимает, толи от пережитого шока.

Девушка бьёт себя ладошкой по лбу.

— Точно. Вот я…, - она начинает о чем-то спрашивать ребёнка на своём языке. Та слушает, потом начинает говорить. А потом вдруг личико её вновь скривилось, синие озера глаз наполнились слезами и девчушка бросается к Лео, как бы ища защиты.

Парень подхватывает её на руки и что-то успокаивающе шепчет на ухо. Она перестаёт вздрагивать и успокаивается. Но с рук слезать не спешит. Настороженно оглядываясь на девушку.

— Хорошо поговорили. — Лео укоризненно смотрит.

— Прости, не подумала. Зря я спросила про флаер. Её зовут Иша. Ты прав, они летели к орбитальному лифту. Её мама была пилотом. Бездна, как же невыносимо это всё! — Ори сгорбилась, обхватив плечи руками. От огня шло приятное тепло. Дым устремлялся к потолку пещеры, где его подхватывал лёгкий сквозняк и куда-то вытягивал. Видимо, где то были трещины в своде. Иша заснула, убаюканная голосом землянина. Он ей что-то говорил. Кажется, даже пел. Девушка совсем по-новому взглянула на него. Не просто, как на сильного мужчину и избранника. А он, оказывается, любит детей. Вон как смотрит на ребёнка.

— Знаешь, — вдруг заговорил парень, — когда я ещё сам был ребёнком, я очень мечтал о сестрёнке. Все мои друзья хотели иметь брата, либо уже имели, а у кого сёстры были, почему-то кривились. Мол, девчоооонки, куклы, бантики, фууу. С ними неинтересно. А я вот сестру хотел.

— Ты к чему это?

— Не знаю. Вот, вспомнилось как-то.

— А я всегда мечтала иметь папу. — Это признание вылетело непроизвольно.

— Папу? — Удивился парень.

— Да. Именно папу. Открою тебе секрет. Все девочки мечтают о папах. Особенно, если пап нет. У Эленте всегда были с этим проблемы.

— Да уж. Догадываюсь. Доигрались девки в богов. Мама твоя много рассказывала.

— Это было необходимо тогда, в той ситуации.

— Ну-ну. Необходимо. Гениальное оправдание, граничащее с непроходимой глупостью.

— О какой глупости ты говоришь?

— О той, которая была совершена не тогда, когда пришлось начинать игры с генотипом, а гораздо раньше, в те незапамятные времена, когда только совершались действия, которые и привели к той самой ситуации. Любым негативным последствиям всегда предшествуют глупые предпосылки. Ты считаешь, что это не так? Сначала твои предки игрались с созданием разумных. Игрались-игрались в богов и, наконец, доигрались. Созданные ими разумные наступили своим создателям на хвост.

— На какой хвост?

— Не цепляйся к словам, Ори, я же образно говорю. Потом была война, где девочки смотрели, как умирают их мальчики. А когда мальчики кончились, вернее их почти не осталось, вместо того, чтобы рожать новых мальчиков, они из старых сделали ничтожества, а потом, заодно и всё-таки родившихся мальчиков превратили в недодевочек. А знаешь почему? Потому что девочки забыли, какими должны быть мальчики, и возвели женственность в идеал. Из мальчика может получиться только мужчина, потому как женщина из него вообще никакая. Далее сами чуть не вымерли и, чтобы избежать этого, придумали убойную модификацию организма, да такую убойную, что точнее и не назовёшь. Глупость следовала за глупостью, в итоге, мы имеем то, что имеем. Перспектив ноль, а для империи выжившие Эленте — бомба замедленного действия. В каком месте я ошибся?

— Но император ведь…

— Знаешь, я даже не догадываюсь, что задумал император, но почему-то уверен, что он думает точно так же.

— И как же?

— Только решив проблему вашей видовой стерильности, можно возродить народ Элерх Энте. В том виде, который и был изначально.

— Умный, да? Думаешь, не пробовали?

— Уверен, что пробовали. Но нельзя опускать руки. Нужно и дальше пробовать. Исправлять ошибки, допущенные предками. Вода камень точит. Придёт время и эта проблема будет решена, возможно, что даже не Эленте, а кем нибудь другим. Не важно, кто это сделает. Важно другое, чтобы вы снова стали полноценным народом, со своей самобытной и древнейшей историей. Но ещё главнее, не совершать впоследствии древних и не очень ошибок, уже совершённых когда-то вашим народом. Учиться на чужих ошибках, а не набивать собственные шишки. Для этого вам дали автономию в составе империи и двести лет в придачу. Это как бы отсрочка, для решения основной проблемы, и ни что другое. Император даёт вам время сохранить себя, как вид. Он, от лица империи, простил твой народ за былые прегрешения. И протянул руку помощи, как друг. Надо это ценить и не обмануть доверия. Он верит вам, верит твоей маме, в ваших силах не обмануть его ожиданий. А люди со временем тоже простят. Время великий врачеватель. Оно способно исцелять, даже самые тяжёлые раны.

— Браво, молодой человек. — Раздался слабый, срывающийся голос со стороны навеса.

— МАМА!

Лео тактично ушёл. Ори сидела рядом с матерью и держала её за руку. В глазах были слёзы.

— Как ты себя чувствуешь, ма?

Голос Леди был слабым.

— С учётом обстоятельств…, - кашляет, — неплохо. Твой Лео снова совершил чудо. Среди леса нашёл ММК.

— Повезло просто. И он не мой.

— Ну и дура.

— Что? — Девушка опешила.

— Дура, говорю. На твоём месте, я бы уже вцепилась в него мёртвой хваткой так, что оторвать можно только с мясом. Иди и возьми его, девочка. Дай ему то, чего он заслуживает и возьми то, что твоё по праву выбора. Ты Эленте, бездна тебя забери, или кто?

— Но как? Прямо здесь? Тут же люди.

— Да плевать!!! Люди всегда тебя будут окружать, а ты должна своё удерживать. Потом может быть поздно. Не считай себя самой самой. Найдутся и другие, более проворные. Так что не проморгай своё счастье. Тебе руководить кланом, вернее, возрождать целый народ, и такой человек, как Лео, сможет помочь в этом. Тебе нужен спутник, сильный, умный, надёжный. Лучшего ты всё равно не найдёшь. Действуй, девочка моя.

— Каким кланом, мама? Почему я? Ты не должна так говорить!!!

— Много ты понимаешь, что я должна, а чего нет. Я устала. Устала. — Снова кашляет. — Всё, что могла, я для тебя сделала. И для клана тоже. Теперь твоя очередь. А сейчас дай мне попить, и я отдохну. Сил нет, даже говорить.

— Конечно, конечно. Я сейчас. — Засуетилась девушка. — Только не воды, а бульона попьёшь. Лео такую вкуснятину приготовил. Представляешь, он руками поймал настоящую рыбу и сварил её на костре. Как в древности. Представляешь?!! Ничего вкуснее не ела.

Девушка восторженно рассказывала, а её мать, глядя на неё, улыбалась.

— Может, уже дашь попробовать? — Спросила.

— Ой прости. Я мигом.

Глава 28

Илюха лежал на опушке леса и смотрел на разворачивающееся непотребство. Мерзость, которая там происходила, вызывала бешенство. Хотелось не лежать, а ворваться в гущу, так сказать, событий и резать, рвать, кромсать ненавистных, татуированных тварей. Ненавистных до онемения конечностей. Неподалёку от опушки, где разместились землянин и два его бойца, происходило следующее. Стоял десантный бот, принадлежащий Государству Мар, а его экипаж, вернее, десантная команда, занималась похабщиной. Жагов последнее время вообще не видно, может и есть они на орбите, а может уже и нет, но вот тут, на поверхности, хозяйничали их союзнички. Собирали людей и вывозили с планеты. Куда вывозят, понятно каждому. Жагам нужен живой материал. Но вот конкретно эти ребятишки, видимо решили, раз уж всё равно девочек под нож отдадут, то глупо упускать возможность повеселиться. Эленте девки красивые, этого у них не отнять, вот и развлекаются парни.

Илюхе нужен был транспорт. С раненой Леди на руках далеко не уйдёшь, вот и шарился по ближним, да дальним окрестностям, уже вторую неделю. Возможностей добыть технику не попадалось, до этого момента. Вообще, за эти две недели быт наладился. Пещеру обустроили, там теперь было даже уютно. Из рациона только рыба, да что найдут поисковики. Поисковики, это естественно Илья, Халло и Дони. Ори, тоже пыталась качать права, но после серьёзного разговора и предшествующих ему событий, спорить не стала, приняв свою участь хранительницы очага и сиделки. Мамаша её шла на поправку, медленно правда, но тут ничего не поделаешь, ММК-шка не медкапсула, чудес творить не умеет. Этот девайс и так сделал невозможное, вытащив женщину из-за грани. Так что Леди без посторонней помощи пока обходиться не может. А ещё Иша. Очаровательная, серьёзная девчушка. За ней тоже глаз да глаз нужен. Подвижная, любопытная, смышленая.

С девочкой вообще любопытная история вышла. Что за история? Да простая. Илюха стал папой. Вот так просто, взял и стал. Как говориться, «не думал, не гадал, нечаянно попал». Попал, так попал. Оказалось, что с давних времён, когда по причине ещё более древних трагических событий, народ Элерх Энте практически закончил своё существование, а выжившие были отброшены в самый низ гравитационного колодца, то есть на поверхность планеты, появился закон о сохранении вида и ценности каждого его представителя. Если говорить проще, то получается так, спас ребенка, который по каким-то причинам остался сиротой, тебе и нести ответственность за него до совершеннолетия. Каждая жизнь была бесценна и люди это понимали. Теперь понять это предстояло и землянину, с лёгкой руки Леди Ре Лери. Она выудила из глубин своей памяти этот древний обычай, который за ненадобностью просто забыли отменить и, с немного ехидной улыбкой, как официальный и обличённый властью представитель народа Эленте, произвела парня в папы.

Сказать, что Илья был удивлён, значит, ничего не сказать. А кто бы не удивился, когда вот так, на ровном месте, без положенных природой манипуляций, становишься родителем? Отказаться? Послать всех в великое пешеходно-эротическое? Как? Как это сделать, когда на тебя, серьёзно так, смотрят два широко распахнутых синих глазища? Илюха не смог. Он действительно чувствовал ответственность за этого ребёнка, потерявшего всё в одночасье, сохранившего только право на жизнь. И пусть он всегда мечтал о сестрёнке, но дочка, это тоже здорово. Когда парень возвращался из рейдов по окрестностям, девочка всегда его встречала. Лепеча что-то на родном языке, она бежала к нему, растопырив ручонки в разные стороны и так искренне радовалась, что словами не передать возникающие при виде неё ощущения и переживания. Он не знал языка Эленте, она, в силу столь юного возраста, ещё не знала общего диалекта, но они друг друга понимали, как будто души настроились на одну волну.

А с другой стороны если посмотреть, то тоже не скажешь, что тех самых, положенных природой, манипуляций не произошло. Как раз они-то и были. В тот памятный вечер, когда Леди впервые очнулась, вернее чуть позже, когда Илюха наконец таки завалился на подстилку, чтобы заслуженно отдаться в объятия морфея, (двое суток на стимуляторах, это вам не фиалки нюхать), его настигли другие объятия. Настойчивые, требовательные и жутко аппетитные. Все угомонились. Костёр тихо потрескивал, густой, богатырский храп Халло сотрясал своды убежища. Они с Дони взяли дежурство на себя, понимая, что парень держится из последних сил, только что не падает. Стимуляторы прекратили своё действие и наступил откат. Илюха буквально на ходу засыпал. Бурная деятельность, которую он развил, сменилась тяжелейшей апатией. Он поворочался на лежанке немного, нашёл удобное положение и мгновенно провалился в сон.

Жаль, что ненадолго. Хотя нет, совсем не жаль. Проснулся от того, что чья-то наглая и мягкая ладошка бесцеремонно двигается с его груди куда-то в низ живота, а ему в шею кто-то жарко дышит. В спину упирается что-то очень мягкое и одновременно упругое. Парень дёрнулся и повернулся.

— Ори?

— Шшшшш. — Прохладный пальчик коснулся его губ. — Ты же не будешь будить людей? Пусть поспят. — Тихо шепчет ему в ухо вероломная бесстыдница и загадочно улыбается. Только тёмные глаза чуть влажно поблёскивают, в слабом свете догорающего костра, а водопад иссиня черных волос свободно струится по обнажённым плечам.

— Но…

Тёплые, мягкие губы не дали договорить. Они требовательно коснулись его губ в ожидании адекватного ситуации ответа, а ладошка продолжила своё наглое путешествие. Ну, что оставалось делать? Особенно тогда, когда твоё собственное мужское естество предаёт хозяина и уже думает своей «головой», при этом абсолютно игнорируя голос рассудка. Дальнейшее происходило как в тумане, в «тишине», под мерный храп Халло. Ори была ненасытной. Парень буквально тонул в её глазах, а та, оседлав его верхом, демонстрируя идеальное тело, никак не могла угомониться. Где-то там была война, Жаги, гибли люди, всё отодвинулось на задний план, потому что здесь и сейчас плескалось неукротимое буйство жизни. Вечное и неистребимое. Далее парень уже сам раздухарился, включившись в игру и взяв бразды правления в мужские руки. Он бы то груб, то нежен, властен и податлив, женское тело буквально плавилось в его руках, трепетно отвечая на ласки и желания партнёра. А потом, потом они лежали вымотанные борьбой. Извечной борьбой. Той борьбой, которая может происходить только между мужчиной и женщиной. Лежали обнявшись и смотрели друг другу в глаза.

— Я люблю тебя. — Шепчет девушка.

— Я знаю.

Он не признаётся ей в ответных чувствах. Не смог, не смог пересилить себя. Перед глазами стояла Энди. Она улыбалась и показывала ему большой палец, как бы одобряя выбор. Лео поцеловал Ори и повторил:

— Знаю Ори. Я всегда буду рядом и никогда тебя не брошу.

Такие манипуляции стали регулярно повторяться каждую ночь. Вернее, в те ночи, когда Илюхе не выпадало нести вахту у входа. Приятное дополнение к быту, ничего не скажешь. Да и Ори стала выглядеть как-то иначе. Женственней что ли. В глазах появился огонь. Девушка стала ещё красивее. Вот что любовь животворящая делает. Через несколько дней она окончательно оправилась от контузии. Илюха даже где-то испытывал гордость за свои лечебные свойства. В любую свободную от дел минуту, она оказывалась рядом с одной стороны, а с другой его неизменно оккупировала Иша. Взяли, что называется, девки парня в оборот. Вот в один из таких моментов и вспомнила Леди о том старом и всеми забытом законе, назначив Илюху папой. А Ори, без всякого смущения от присутствия окружающих, самопровозгласила себя мамой. И победно, с вызовом посмотрела на избранника.

Парень понимал, для чего Леди это сделала. Ей нужно привязать его к себе. Иша, Ори. Теперь, как говорят на Земле: «Сломал, женись».

— «Ну что же, так тому и быть». — Подумал Илья. — «Только хрен вы угадали девочки, во главе с высокопоставленной тёщей, что буду играть по вашим правилам. Поиграем, но на моём поле и правила буду устанавливать я».

Начать устанавливать эти самые правила, пришлось в самое ближайшее время. Когда встал вопрос о добыче пропитания и собственно транспорте, Ори начала требовать, чтобы она была включена в поисковую группу. И ни на какие увещевания не поддавалась. Упрямо гнула свою линию. Прямо как заправская жена, старающаяся согнуть мужика под свои прихоти. Вот тогда-то и состоялся серьёзный, памятный разговор. Илюхе надоело пререкаться со своей девушкой и он крепко взял её за руку, подвёл к навесу где лежала Леди и усадил на лавку. Сел сам.

— А теперь слушайте внимательно, мои дорогие. Слушайте и не говорите потом, что не слышали. Отговорки приниматься не будут. Повторять я не стану. Вы сами хотели меня заполучить. Поздравляю. У вас это получилось. Но радоваться, на вашем месте, я бы не стал. Это несколько преждевременно. Первое. По вашим правилам я играть не намерен. Второе. Это вы будете играть по моим. — Илья вспомнил старый фильм, который назывался «Москва слезам не верит». И монолог, произнесённый главным героем, когда его долго искали и потом всё же нашли. Он не смог отказать себе в удовольствии вставить небольшую цитату. — Запомните. Раз и навсегда. Это не я, а вы вторглись в мою жизнь, а значит, ступили на мое поле. В мой мир. А мой мир, это мир мужчин. Так же, кстати, как и было у ваших древних предков. «Поэтому, всё и всегда буду решать я! На том простом основании, что я мужчина». Никогда, слышите, никогда не пытайтесь навязывать мне свою волю и уж тем более повышать для этого голос. Будет либо как я сказал, либо никак не будет. Мнение женской части МОЕЙ семьи будет учитываться совещательным порядком. Вы уже извели своих мужчин под ноль, второй раз наступить на эти злополучные грабли не позволю. Мужчина защитник и добытчик, женщина мать и хранительница очага. Может это и дико звучит для вас, но так будет. Я не приемлю домострой, угнетения по гендерному признаку устраивать не буду, но вам придётся заново привыкать быть настоящими женщинами, которые знают, как нужно обращаться с мужчиной. Мне нужна не визгливая, вечно что-то требующая истеричка!! Мне нужна женщина с большой буквы. Женщина спутник, женщина друг, женщина мать, ну и женщина любовница, естественно. Такая женщина, которая встав за моей спиной, даст мне полную уверенность защищённого тыла. Я пробью любые преграды, если буду знать, что сзади меня стоит верный и надёжный человек. Это трудно. Для вашего понимания трудно. Но вы привыкнете. Тяжело будет только первые четыреста лет. Потом легче будет. Запомнили? А теперь первое распоряжение старшего в доме. Ори, ты остаёшься здесь. И это не обсуждается. На тебе охрана убежища и всех, остающихся. Следить за обстановкой. Наружу не лезть. Соблюдать максимальную осторожность. Тут остаётся самое дорогое. Твоя мама и НАШ ребёнок. Задача ясна?

Под сводами пещеры, повисла напряжённая тишина. Казалось, что даже костёр притух от удивления. Что уж говорить, о присутствующих. Ори смотрела на парня широко раскрытыми глазами, а Леди о чём то глубоко задумалась. Дони, так и вообще застыл, не донеся лопатку с лежащим на ней куском рыбы до рта и, только Халло чему-то ухмылялся. Иша спряталась за ногу землянина и выглядывала из-за неё в сторону замерших женщин, поблёскивая своими глазищами.

— Проникновенная речь. — Произнесла спустя некоторое время Леди Ре Лери. — Одно только непонятно. Как ты видишь положение Ори? Это ведь она наследница, и ей в скором времени принимать бразды правления кланом.

— На власть в клане я не претендую. Это ваш крест и вам его нести. Но под моим присмотром. — Искренне и широко улыбнулся парень. — Я помогу спасти ваш народ. Во всяком случае, сделаю всё от меня зависящее. Но запомните, ваш народ, это ваш народ. А моя семья, это моя семья и к вашему народу она отношения не имеет. Я забираю вашу дочь и она отныне принадлежит моему народу и роду. Роду Леоновых. Всё остальное вторично. Так испокон веку принято на моей родине. Женщину приводят в род. Она покидает свой и становится частью нового. Но это не значит, что она забывает о своих корнях. Ори останется вашей наследницей и будет управлять кланом, НО она будет принадлежать МОЕМУ народу и наши дети будут не Эленте. Придёт время, она сложит свои обязательства в пользу достойного представителя вашего народа. Надеюсь, к тому времени мы совместными усилиями решим вашу главную проблему. Такой расклад вас устраивает? Учтите, что отрицательный ответ не устроит меня. Вот так-то, девочки. Думайте.

— А что ты понимаешь под понятием мужской мир? — Спросила Леди. — Боюсь, что женщины нашего мира и империи в частности, с тобой могут не согласится.

— Мнение женщин мира Эленте меня интересует меньше всего. Потому как я вижу конечный результат их понимания мироустройства. Поиграли и хватит. Положение же дел в империи меня более чем устраивает, Леди. Их уклад мало отличается от уклада на моей родине. И у нас в некоторых армиях служат женщины. В последней большой войне женщины моего народа, когда пришла большая беда, наравне со своими мужчинами защищали дом и своих детей. Они сидели за штурвалами самолётов, за рычагами танков, были снайперами, медиками, спасающими жизни мужчин. Другие тяжело трудились в тылу, помогая мужчинам тем, что производили оружие, боеприпасы, технику, продовольствие, одежду. Даже дети, те, кто мог стоять у станка, работали рядом с ними. Вот что значит настоящие женщины. Они не сидят на заднице, как это сделали ваши предки в древности, глядя на гибнущих мужчин, они им деятельно помогают во всём. И в войне, и в мирной жизни. Кто как может, но помогают. Нет высших и низших полов, просто каждый занимается своим делом. Вы поймите, мужчина и женщина, суть единое целое. Половинки, если хотите, просто каждая половинка предназначена для разных целей. Как белое и чёрное, как плюс и минус в конце концов. Вот как я понимаю мироустройство и поэтому имперский уклад для меня приемлем. Так что зря вы думаете, что женщины со мной не согласятся. Думаю, что они, наоборот, меня поддержат. Дони, хватит жрать! Халло готов?

— Так точно, командир!

— Тогда выдвигаемся. У нас много дел. Девчонки тут и без нас управятся. — Парень посмотрел в сторону упомянутых личностей и спросил с нажимом. — Правда, девчонки?

Ори ничего не оставалось делать. Она кивнула. Леди Ре Лери посмотрела на свою дочь и чему-то грустно усмехнулась. Илья взял на руки Ишу.

— А ты, красавица, слушайся маму и будь хорошей девочкой. Папа скоро вернётся. Он пойдёт и убьёт всех плохих дядь. — Говорил он на русском языке, который никто из присутствующих не мог понять по определению, и только девочка его понимала. Как? Непонятно. Однако она серьёзно кивнула, а когда новоиспечённый папа поставил её на ноги, подошла к Ори и взяла её за руку.

— Что ты ей сказал? — Поинтересовалась девушка.

— Я сказал дочери, чтобы она слушалась маму, пока папы нет дома. Ну, всё, мужики, двинули.

И три мужских силуэта, растворились в вечерних сумерках.

В глазах самопровозглашенной мамы, заблестели слёзы. Она прижала девочку к себе и прошептала:

— Только возвращайся живым и поскорее.

Глава 29

Действие, которое вызвало столь яркие воспоминания о совсем недавно произошедших изменениях в жизни Ильи, продолжало идти своим чередом и даже набирало обороты. Ребятишки, чувствуя свою безнаказанность, начинали сатанеть. Одна женщина, а может девушка, с расстояния в триста метров трудно разобрать, попробовала оказать сопротивление. Насильникам это не понравилось. А кому понравится, когда тебя бьют, по таким любимым и родным мужским причиндалам? Больно так бьют, коленом, да с оттягом. Даже Илюха со своими бойцами услышали на таком расстоянии, как получивший пинок любитель халявной клубнички заголосил на высокой ноте, а потом повалился на колени, схватившись обеими руками за промежность.

Будь бедолага в скафандре, у девчонки ничего б не вышло, максимум, коленку отбить можно о защитную «ракушку». Но в скафандре сложно было б заниматься сладкими утехами, вот и поснимали их затейники. Жаль, что не все. Пятеро сохранили остатки благоразумия, продолжая оставаться в боевой броне. Пятеро из пятнадцати здоровенных лбов. Пока болезный верещал и катался по земле, под дружный хохот подельников, двое жестоко избивали женщину, осмелившуюся сопротивляться. Она уже лежала на земле, получив сильнейший удар в область лица, а эти двое, хекая, с упоением обрабатывали её ногами.

Бот стоял левым бортом к происходящему действию. Его аппарель была опущена не до конца. Она была чуть приподнята над землёй так, что располагалась параллельно ей, на высоте около полуметра, образовав удобную поверхность для сидящих на ней зрителей. Зрителей было пятеро. Те самые, которые продолжали оставаться в скафандрах, один из них был пилотом, его можно было узнать по более лёгкой боевой броне. Все пятеро без шлемов. Видимо, на шлемы их дисциплина уже не распространялась, да и наблюдать так удобнее. Зрелище-то захватывающее. То тут, то там в невысокой, ярко-зеленой траве, мелькали голые задницы, совершающие периодичные возвратно-поступательные движения. Всё это перемежалось хохотом и дружескими советами. В чём заключались советы, было непонятно, разговор вёлся на своём языке.

— Вот твари! — Выдохнул Дони. — Ничего не боятся.

— А кого им бояться? — Спросил Халло. — Кто им помешать тут может? Целая планета безоружных, красивых девок. Мечта десантника.

— Командир, может лупанем? А то смотреть тошно! Руки так и чешутся…

— Руки, Дони, мыть чаще надо. — Илюха ответил бойцу, продолжая внимательно сканировать местность взглядом. — Тогда и чесаться не будут.

— Что, так и будем смотреть, как они девок портят?

— Да ты никак завидуешь?

— Скажешь тоже, командир, была б моя воля, я бы сейчас им…

— Хорошо, что у тебя нет воли. — Хмыкнул Халло.

— Да ну тебя. Тебе что, нравится смотреть на эту мерзость?

— Отставить разговоры. — Оборвал начинающуюся перепалку землянин. — Тебе напомнить, Дони, для чего мы здесь?

— Да знаю я, знаю. Но, командир…

— Тихо!! Слушай мою команду. Ты, Дони. Очень аккуратно перемещаешься воооон в те кусты. Лежишь там и не дышишь. Отстрел начнёшь только тогда, когда я уберу зрительскую аудиторию. Халло, ты уходишь правее. Видишь дерево на опушке, раздвоенное?

— Вижу, командир.

— Под ним тоже очень хороший куст. Заляжешь там. Задача аналогичная.

— Есть.

— Передвигайтесь осторожно. Не нравится мне пилот. Интенсивно головёнкой крутит. По ходу самый внимательный из этих оболтусов. Я обойду слева, хочу зайти со спины сидящим. Пока не уберу зрителей, стрельбу не открывать. Приказ ясен?

— Так точно! — Дружно подтвердили.

— Тогда начали. Дони!!!!! — Страшным шепотом окликнул уползающего на позицию бойца Илюха.

— Я. — Недоумённо обернулся тот.

— Жопу ниже к земле. Чего ты её отклячил, как девка? Пытаешься привлечь внимание этих? — Кивок в сторону резвящихся десантников.

— Понял.

Илюха ещё раз взглянул на поляну и тоже выдвинулся по своим делам. А дел было немало. Надо было сначала по кромке леса обогнуть прогалину и зайти с тыла. А потом, около двухсот метров, по открытой местности, да так, чтобы никто не обратил внимание. Что Илья, что бойцы его, все на данный момент были в одних трусах. Ну, не считая обуви, конечно. Комбезы имели не очень удачную ситуации, синюю расцветку. Парень решил, что раз такое дело, лучше без них обойтись, всё равно они от пули защищают не лучше собственной кожи. Комбез не броня, а всего лишь повседневная одежда с некоторыми дополнительными, для аварийных ситуаций, функциями. Поэтому, что в них, что без, разницы нет. Долго парню пришлось объяснять, что такое камуфляж. Нет, само понятие было известно ребятам, но вот камуфляж, состоящий из грязи, нанесённой на тело, и привязанных веток кустарника, для них было открытием. Ну не воюют аборигены на обитаемых планетах. Не принято и всё тут. Да и на мёртвых планетоидах или больших астероидах, если и ведутся боевые действия на поверхности, то точно без всяких игр в прятки. Упали «сверху», подавили попутно огонь противника, высадили десант, и дальше у кого сил больше, да поддержка с «воздуха» круче.

Засадные тактики если и используются, то больше в космосе и пилотами кораблей. Чудны дела твои, Господи!! Вот там да, в космосе и камуфляж используют, и засады, всё что хочешь, а тут как дети малые, ей Богу. А еще вездесущие санитары леса, со своей необузданной тягой к поеданию любой упавшей растительности. Пока наблюдали, умаялись переползать с места на место, а то с ног до головы бы облепили, противные создания. Ползут отовсюду на лакомые веточки, которыми замаскировались беглецы. Ну да ладно, можно и потерпеть. Сейчас важно другое. Чтобы веселящаяся братия не закончила свои игрища раньше времени. Илья полз медленно. Хорошо ещё, что кустарники росли и на этой прогалине, возвышаясь над травяным покровом редкими островками. Будь иначе, одинокий куст, появившийся на поляне, и которым сейчас прикидывался парень, мог бы привлечь чьё-то внимание. Тихо-тихо, подтягивая тело сантиметр за сантиметром, двигался. Моля лишь о том, чтобы сидящие ребятки не потеряли интерес к зрелищу. Несколько раз приходилось замирать, когда пилот вставал и, оглянувшись по сторонам, зачем-то входил внутрь десантного отделения. Но видимо, странный куст не царапнул взгляд наблюдателя, а посему, движение продолжалось.

— Потерпите девочки. Потерпите милые. — Шептал, как мантру, Илюха. — Мы сейчас, сейчас.

Если б кто-то увидел его лицо в этот момент то, скорее всего бы подумал, что происходящая мерзость этого странного человека, искусно изображающего клумбу, совсем не трогает. Настолько лицо было спокойным и ничего не выражающим. Но заглянув в глаза, этот сторонний наблюдатель увидел бы огонь жгучей ненависти, который полыхал в них. Душа рвалась туда, где происходило жестокое насилие, рвалась, чтобы резать, резать и ещё раз резать, а вместо этого приходилось медленно ползти. Невыносимо медленно! К расе Эленте он особой слабости тоже не питал, за редким персональным исключением. Они как бы и сами далеко не ангелы, но то, что происходило здесь и сейчас, было до глубины души омерзительно. Пусть они и враги для этих десантников, но даже в этом случае, окажись землянин на месте весельчаков, он не опустился бы до подобной низости. Может быть, убил бы, но не так. Эти связанные женщины, над которыми глумился расписанный татуировкой даже на некоторых задницах супостат, ничего кроме острой жалости не вызывали.

— Я сейчас. Я быстро.

Неожиданно раздаётся дружный, громкий хохот и гортанные возгласы. Парень вздрагивает и замирает. Медленно поднимает голову. Нет. Всё в порядке. Видимо кто-то из «трудяг» что-то не так сделал. Он избегал глядеть в ту сторону постоянно, зная по ещё земному опыту, что взгляд вполне материален и, даже направленный в спину, может привлечь внимание. А вот уже и носовая часть бота. Илья достаёт клинки. Рукояти удобно ложатся в ладони обратным хватом. Странный куст вдруг начинает вставать, превращаясь в сказочную фигуру, из которой во все стороны, как иглы дикобраза, торчат ветки с густой листвой. Неслышно ступая двигается вдоль борта, чуть пригнувшись под нависающим сверху правым маршевым двигателем, в сторону аппарели. Это в масштабах космоса бот кажется малой скорлупкой, на самом деле, по земным меркам, огромная боевая машина. Выжженный пятак земли в том месте, где двигатели упирались в неё своими перегретыми струями, ещё не остыл. Даже сквозь термостойкую подошву чувствуется жар. Короткий взгляд из-за угла кормовой части. Сидят голубчики. Ножками дрыгают. Всё внимание на извращенцев направленно. Интересно, а сами-то чего? Брезгуют? Религия не позволяет или уже…? Ну, да ладно. Теперь уже неважно. Адреналин давно кипит, заставляя мышцы подрагивать в нетерпении. Восприятие разгоняется. Окружающий мир как бы замедляется.

Командир десантной группы с удовольствием наблюдал, как резвятся его бойцы. Его команда одна из лучших. Но ребята устали. Последние дни пришлось хорошо потрудиться. Им тоже нужен отдых и поэтому он не видел ничего дурного, если они отведут душу с красивыми девочками. Тем более, что красивыми девочкам осталось быть недолго. Жалко, если пропадут без толку. А так, может какая из них и удовольствие напоследок получит. Это последний рейс и потом транспорт, к которому приписана его команда, отправится в обратный путь. Предстоит длительный переход, а дальше кто его знает…, куда их кинут. Может уже и не получится больше так отвести душу. Эти неспешные мысли вдруг оборвала чуть качнувшаяся под чьим-то весом аппарель, и в тоже мгновение земля рванула навстречу. Уже затуманивающимся взглядом он ещё успел заметить свое собственное тело, но почему-то без головы. Как так? Это было последним, что заинтересовало командира десантной группы в этой жизни.

Лео легко запрыгивает на аппарель. Наконец-то! Пошла потеха!!!! С едва уловимым слуху шелестом режущая струна клинков разгоняется, отдаваясь в ладонях лёгкой вибрацией. Не останавливаясь, он одним слитным движением левой руки сносит головы рядом сидящих троих людей. Правая рука в это время протыкает клинком темечко четвёртого. Пилот оказался самый шустрый. Успел качнуться вперёд, уходя от опасности сзади. Если б Илюха действовал не ускоряясь, может быть это ему и удалось бы. Но только не сейчас. Он коршуном прыгает и в последний момент разворачивает оружие. Этот нужен живым. Удар рукояткой в не защищённый шлемом затылок бросает человека наземь. Не шевелится.

В этот момен, раздаются негромкие хлопки выстрелов, с той стороны леса, где должны быть его бойцы. Парень не стал хватать оружие врага. Это чревато, пока не снята привязка. Резвящиеся господа еще не поняли, что происходит. Только первые крики боли раздались. Халло и Дони бьют точными и скупыми очередями. Вот один, схватившись за то место, где недавно ещё была жопа, с воем катается по земле, а вот и второй начинает исполнять тот же танец. Илюха падает в траву. Его пока не видят. Сластолюбцы смотрят туда, откуда летит невидимая глазу смерть. О практически мгновенной и бесшумной расправе у бота даже не догадываются.

Когда парень только запрыгивал на аппарель, то кинул взгляд внутрь десантного помещения. Господа всё делали основательно. Раскрытые скафы ровненько так стоят вдоль переборок. Оружие аккуратно приторочено на штатных местах, то есть на спине брони. Сейчас они толпой ломанутся к машине. Своего стрелкового оружия у Ильи нет. Во-первых, оно в десантном варианте. То есть ремень, на который его можно было бы повесить за спину, например, отсутствует как класс, а во-вторых, мешало бы. Так что в руках только клинки. А вот уже и первые добравшиеся. Они бегут к боту, грамотно бегут, надо сказать. Бросая тела из стороны в сторону, затрудняя ведение прицельной стрельбы. Не новички зелёные. Эта машина их единственная защита на данный момент, тем более что там и броня, и оружие находятся. Но ничего. И вам найдётся гостинец. Перед первым десантником, который уже подбегал к аппарели, встаёт куст. Жуткое зрелище на самом деле. Та кровь, что хлестала фонтанами из трёх обезглавленных тел, раскрасила парня основательно.

Глаза человека расширяются в ужасе, но это выражение так и замирает навеки, верхушка черепа отлетает в сторону, снесённая размазанным в воздухе движением руки. Подшаг и новая жертва. Противник деморализован. С одной стороны, от леса, прилетает смерть, а с другой она сама, смерть в смысле, в самом кошмарном её воплощении, собирает обильную жатву, мелькая жутким силуэтом так быстро, что только брызги крови могут помочь проследить траекторию движения. Кроме того, супостат ещё и сверкает болтающимися непристойностями, а это даёт дополнительный эффект. Поймай противника без штанов и всё, можно брать тёплым. Психология, мать её, в действии. Землянин действительно выглядел страшно. Облитый кровью с головы до ног, обвешанный ветками, весь в потёках грязи, бывшей ещё недавно камуфляжем, только глаза горят огнём. Меньше минуты продолжалась вакханалия смерти. Враги кончились. Тело последнего падало, а землянин стоял в низкой стойке, внимательно обшаривая местность взглядом.

Вроде чисто. Он осторожно вернулся к боту. Проверил оглушённого пилота. Дышит. Это хорошо. Машет рукой в сторону леса. Там, разделённые расстоянием метров в двести, встают ещё две фигуры и медленно двигаются к машине.

— Проверка и контроль. — Командует командир.

Но это и не требуется. Мужики народ бывалый. Сами знают, что нужно делать. Вдруг парень замечает, что есть ещё глаза, взирающие на него с ужасом. Из травы, то тут, то там, поднимались растрёпанные женские головы, которые смотрели на страшных людей одновременно испуганно и с надеждой. В гляделки играть парень не стал, была другая куча дел.

— Чисто. — Доложил Дони.

— Чисто. — Подтвердил Халло, он находился ближе всего к командиру.

Илюха кинул ему электронный ключ от браслетов, найденный на поясе одного из обезглавленных трупов, по-видимому, командира отделения. Хитрые приспособы. Блокируют не только запястья, а ещё и большие пальцы рук.

— Займись девчонками. Всех собрать у аппарели.

— Понял.

— Дони!

— Я! — Боец возникает рядом. — Ну и видок у тебя, командир. Эти придурки и так бы передохли с перепугу.

Илюха ухмыляется, отчего рожа становится ещё страшней.

— Этого раздеть под ноль и упаковать. На тебе контроль обстановки.

— Сделаю.

Сам Илюха, сорвав с себя остатки веток, направляется в кабину пилота.

— «Ди, можешь взломать ИскИн?»

— «Взломать-то не проблема. Но нужен доступ. А пока он блокирован. Если начать взламывать и его, то ИскИн может вообще активировать самоуничтожение».

— «Ясно. Тогдапоговорим с пилотом».

Илюха возвращается обратно.

— Этого, в сознание привести.

Возле аппарели, стыдливо прикрываясь руками, переминаются с ноги на ногу толпа обнажённых женщин. Вид у них такой, что о вожделении подумаешь в последнюю очередь.

— Вы кто такие и что будет с нами? — Задаёт вопрос одна из них. Сильно избита, но не сломлена. Она даже не прикрывается. Вздёрнув подбородок, прямо смотрит на человека, угадав в нём старшего. Как бы не та, от которой прилетело по яйцам одному из охальников.

— Капитан-командер Лео Нов. ВКС империи. — Не так, чтобы сильно соврал парень. — С вами ничего не будет. Можете идти.

Женщина усмехается.

— Куда идти? И вообще, если целый капитан-командер, то где ваш флот, бездна его забери. Почему не защищаете планету? Почему на орбите полно врагов? Что происходит, в конце концов? Где помощь империи? Почему вы в таком виде?

— Как много вопросов, красавица! — Илюха хищно ухмыляется.

Женщина в испуге отшатывается, прикрывая «прелести» руками.

— Встречный вопрос. Почему я в таком виде, мы опустим. Хотелось бы знать, почему вы в таком?

Ответить женщина не успела. Её опередил Дони.

— Командир. Этот засранец продрал глаза.

— Тащи сюда урода. А вы, уважаемая, лучше отойдите. — Потом Илья поднял взгляд на остальных женщин. — Вам всем лучше отойти. Зрелище будет не из приятных. После поговорим.

Боец бросил к ногам землянина тушку пилота. Полностью голый, сверкая причиндалами, тот сверзился с аппарели, пропахав носом землю и разбив морду всмятку. Парень, усадив его на задницу так, чтобы он спиной опёрся на край аппарели, присел на корточки перед ним.

— Слушай меня сюда, чучело. — Спокойно улыбаясь, заговорил он. — Мне нужна информация, и быстро. Помощи ты не дождёшься. Связи нет. Вы коммуникации сами разрушили, сетка не поможет. В ложемент бота ты тоже уже не сядешь, так что и таким образом связаться тоже не выйдет. Это понятно?

Кивок окровавленной головой и горящий ненавистью взгляд.

— Уже хорошо. Зенки-то не пучь. Не поможет. Так вот. Мне нужен доступ к ИскИну. Назовёшь код, будешь жить.

— Лучше умру. — Хрипит.

— Ты пойми, чудак-человек, если не скажешь сразу, то скажешь чуть позже. Всё равно скажешь. И действительно умрёшь, но смертью лютой. Оно тебе надо? А чтобы ты понял, что я с тобой не в игрушки играю, небольшая демонстрация намерений.

С этими словами, парень вывернул ему руки за спиной и положил их на аппарель. Ногой заставил пальцы сжатых кулаков разжаться, а потом неспеша отпилил мизинец. Отпилил, не разгоняя режущую струну клинка. Сделал это медленно, чтобы клиент прочувствовал всё полностью. Над поляной метнулся крик боли, так и не отошедшие женщины запоздало, стайкой порскнули в сторону. Кого-то вырвало. Глядите, какие мы нежные. Пока их возили спиной по траве, ни одну не стошнило, а тут на тебе. Только самая говорливая осталась. Она наблюдала за происходящим, с явным интересом.

— Ну как? Теперь ты понял, что я шутки шутить не собираюсь? Буду резать тебя маленькими кусочками, а кусочки эти, вот сюда, перед тобой сложу, чтобы ты видел. Вот так. — Отрезанный палец, упал на указанное место. — Будем говорить?

Отрицание.

— Очень хорошо. Продолжим. Ты даже представить себе не можешь, как я долго ждал подобного момента. — Оскалился Илюха ему в лицо, бешено вращая глазами. — Ведь я уже встречался с твоими соотечественниками. Они, знаешь ли, меня хотели в ваши рабские загоны определить. Так что чем дольше упираешься, тем больше удовольствия мне доставишь. Давай следующий пальчик.

На счёт удовольствия землянин врал. Еле удерживал желудок, чтобы не опорожнить его прямо на месте. Но делать нечего, информация нужна, а пилот попался из упрямцев. На земле подобный метод разговора по душам называется экспресс допросом. Сам Илюха впервые делал подобное. Но как это происходит, видеть доводилось. Ещё на той войне. Подобные методы нужны тогда, когда нужно быстро разговорить пленного. Ничего в этом приятного, для нормального человека, нет и быть не может. Но клиент должен думать, что перед ним палач, на котором пробы негде ставить, и который получает удовольствие от процесса. Тогда эффект сильнее. Вот и корчит из себя парень маньяка, хотя на самом деле противен сам себе. Однако война есть война, со своими законами. Нравится, не нравится, а делать надо.

Дядя оказался крепким. Даже лишившись всех пальцев и зубов, которые землянин, за неимением напильника, точил кромкой клинка, продолжал упорствовать. Видимо сетка часть болевых ощущений таки блокировала. Но когда Илюха взялся за детородный орган, мужик не выдержал. Похоже, что для него лишится мужского «достоинства» оказалось страшнее боли. Запел соловьём. Пришлось сходить проверить. Подключившись к нейроинтерфейсу, ввёл код. Доступ появился и Ди уже потрошила ИскИн, блокируя, на всякий случай, его связь с базовым кораблём.

— Ну вот. А ты ломался. Стоило так долго терпеть?

— Вы всё равно сдохнете. Наши союзники…

— Да ладно тебе! Союуузники. Жаги союзники только самим себе. Когда надобность в таких тупорогих как ты пропадёт, они и вас зачистят. А даже если и нет, тебе-то какая разница? Ты-то уж точно не доживёшь до того момента.

— Ты обещал…

— Я обещал вначале, вот тогда и надо было пользоваться, а теперь уже поздно.

Клинок в руке завибрировал и вошёл пилоту точно между глаз.

— «ИскИн под контролем».

— «Спасибо Ди. Ты как всегда на высоте».

Илья посмотрел на женщину, которая так и стояла у места экзекуции и, стряхнув кровь с клинка, спросил:

— Вы как? Сами по себе или со мной?

— Интересные у тебя методы, чужак.

— Обычные. Химия не всегда под рукой. Да и не чужак уже как бы. После подписания договора с империей вроде теперь соотечественники даже.

— Да я ж не против, этим скотам в самый раз. Соотечественник. — Скептически окинула его взглядом. — А с тобой это куда?

— Да тут, неподалёку. Есть ещё люди. Думайте быстрее, времени мало.

Глава 30

В душе Ори поселилась тревога. Уже третий день пошёл, как поисковая группа покинула убежище. Девушка не находила себе места. Когда Лео был рядом, всё казалось простым и понятным. Тревоги уходили на задний план. Парень излучал такую уверенность, что казалось, нет ничего невозможного. И вот теперь его нет. В голове бродили неприятные мысли, а перед внутренним взором вставали страшные картины. Вот он раненый, истекая кровью, ползёт, зовёт на помощь. А вот его хватают эти ужасные биомехи и волокут на операционный стол. Картины одна другой страшнее. А тут ещё Иша, с постоянными вопросами. А интересует её, когда вернётся Лео. После того, как они с парнем таки прояснили отношения, даже чувствовать начала себя как-то иначе. Бездна! Как это невыносимо тяжело, ждать и волноваться.

Только заботы о матери, да маленькой Ише, позволяли как-то отвлечься. Но стоило сесть передохнуть и всё начиналось сызнова. Тяжесть поселилась под сердцем и ноет, свербит, гложет. Однако стоит появиться Лео, всё проходит и на душе становится легко и хорошо. Что это? Как с этим бороться? Прямо зависимость какая-то. Именно поэтому Ори старалась быть всегда рядом с ним, даже в разведывательных вылазках. Чтобы он постоянно был на глазах. Так приятно видеть его, касаться, слышать голос. Мама, глядя на её метания, только улыбается. Попробовала с ней поговорить. Разговор получился познавательный.

— А чего ты ждала милая? — Спросила она, увидев немой вопрос в глазах дочери. — Это та самая любовь, способная как вознести тебя на вершины, так и вымотать душу. Не ты первая. Добро пожаловать в женский клуб.

— А у тебя? Как у тебя было? Ведь ты любила папу?

— Любила ли я? — Женщина задумчиво смотрела на свою дочь. — Я и сейчас его люблю. И ты будешь любить своего мужчину. То, что с тобой происходит, абсолютно нормально. Ты волнуешься за Лео, переживаешь. Так всегда будет. Ведь они мужчины и живут по-другому. Воины. У них другие приоритеты. Это наша цель в жизни, создание семьи и её процветания. Пусть мы Эленте, пусть уже давно живём практически в своём, свойственном только нашему виду, женском мире, но мы остались женщинами и инстинкты воспроизводства себе подобных никуда из нас не делись. Даже структура общества клановая. А клан, это практически семья. И мы всё делаем ради этой семьи. Ради клана. Так что не так уж мы и отличаемся от обычных человеческих женщин. Просто это возведено нами в культ и гипертрофировано. Наши предки создавали новые виды по своему образу и подобию. Считай, что уклад общества империи, это уклад общества Элерх Энте. И древние инстинкты пробудились наконец в тебе. Ведь ты их потомок. Ничего удивительного, что ты влюбилась. Лео яркий человек. Но он воин. Он уже впустил войну в свою душу. По-другому жить больше не сможет. Заскучает. Зачахнет. У тебя не получится удерживать его подле себя постоянно. А если сможешь, то уничтожишь как личность. Убьёшь.

— И что мне делать? Это же не выносимо знать, что он где-то там, рискует жизнью.

— Ничего не делать, доченька. Жить. Просто жить. Ведь он не просто так рискует. А теперь и ради тебя. Ради семьи. Именно это главное. Семья.

— Но ведь он может погибнуть!!!!

— Все мы когда-нибудь умрём. Но в твоих силах помочь ему выжить. Помочь найти лучшие ресурсы, лучших людей, технику. Всё это в твоих силах.

— Но как? Он же меня на второе место поставил. Обидно, мама!!!

— Глупая моя девочка. А по-другому и быть не могло. Ведь он дикарь и живёт по своим законам. Плевать ему на наши. Их он просто учитывает. А может он и прав? Ты вспомни историю. Что случилось, когда главы Элентийского союза, в войне первого контакта, решили добиться всего силой. Нас почти что уничтожили. Действовать силой, это не наше. Мы не для этого существуем. И только тогда, когда Эленте это поняли, они вспомнили о самом мощном оружии всех времён.

— Не понимаю, о каком оружии идёт речь.

— О красоте, девочка. О женской красоте. Ради неё мужчины готовы на всё. На убийство, предательство, пределов этому нет. Именно так союз почти развалил империю.

— Но ведь ты сама говорила, что это неправильно.

— А я и не отказываюсь. Но это не значит, что наше женское оружие применять нельзя. Можно, но для созидания, а не для разрушения. Ведь ради нашей красоты мужчины способны не только на низменные поступки, слава Елазне, но и на великие свершения. Они зависимы от нас. И в этом наша сила.

— Ничего не понимаю. Какая сила? Лео прямо сказал, что давить на себя не позволит.

— Это смотря как давить. Если ты это делать будешь бездумно, то кончится всё плохо. Давление давлению рознь. Не надо давить, надо направлять. Задать вектор движения. Для этого сначала узнай и пойми, чего хочет твой мужчина. Потом найди в этих желаниях свою выгоду и обеспечь поддержку. Дальше он всё сделает сам и будет уверен при этом, что это именно его решение. Там где нельзя действовать жёстко, нужно действовать ласково. Это целое искусство, когда-то оно впитывалось с молоком матери каждой девочкой, а теперь в наших спецшколах этому учат агентов. — Женщина грустно вздохнула. — Твой Лео прав в главном, нам придётся учиться быть обычными женщинами, но при этом мы останемся Эленте.

— Как-то это неправильно.

— Что ты видишь неправильного дочь моя?

— Ну, действовать за его спиной. Я уже его чуть не потеряла, не хочу повторения. Я без него жить не смогу. Он мне нужен мама!!!! — Глаза девушки наполнились слезами.

— Ты его плохо слушала. Вспомни, как сказал Лео. Он сказал, что пробьёт любые преграды, когда за его спиной стоит надёжный человек. Ведь по сути, он даёт тебе полное право на подобные действия. Стань таким человеком для него. Ты думаешь, это легко будет? Неееет, милая моя. Это будет гораздо труднее, чем управлять эскадрой кораблей. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Ты стала взрослой. Пора оставить детские игрушки. Хватит играть в космические кораблики. Пришло время начинать жить по-взрослому. У тебя есть всё для этого. Ты умна, красива, рядом с тобой сильный мужчина, за которым идут люди. Осталось привести своего мужчину к славе и могуществу, а он этим с тобой охотно поделится. Не грусти, что вся слава достанется не тебе. Её и на тебя хватит. Не мужчина делает себя мужчиной в глобальном понимании этого слова, а его женщина. Действуй дочь моя.

— И как? У него кроме корабля с экипажем, больше ничего нет.

— Ооооо милая, это уже не мало. Есть техника, есть люди. Но даже не в технике главное, а именно в людях. Человека делает его окружение. А окружению твоего Лео, скажу тебе, можно только позавидовать. Я ведь не просто так постаралась убедить императора отправиться именно на корабле землянина. Я наблюдала за ним самим, за его людьми. И знаешь что поняла?

— Что?

— Я поняла, что все эти люди, являясь юридически гражданами империи, на самом деле давно уже таковыми не являются. Это теперь люди Лео и только его. Он удивительным образом умудряется собирать не наёмников, а команду единомышленников. Отношения в коллективе простые, даже семейные. Никакого подобострастия или чинопочитания. Всё просто. Но вместе с тем, авторитет парня настолько велик, что любой из его людей шагнёт за ним в бездну. Понимаешь? Он не жалеет денег, вкладывая их в людей. Не требует отработать долг. Заботится о них. Люди это чувствуют. Чувствуют свою нужность, полезность и защищённость. Они чувствуют себя частью единого целого. Вот что я поняла. Парень не дистанцируется от них, не выпячивает их зависимость от него. Да, требует тоже немало. Иногда даже сверх меры, но ведь и сам отдаёт себя полностью. Это важно. Очень важно. Имея такую команду, он свернёт горы. Ты смогла его завоевать. Теперь остаётся завоевать уважение его людей и тогда ты сможешь творить чудеса. К тому же ты глубоко заблуждаешься, что он кроме корабля и команды ничего более не имеет.

— Ты о чем, ма? — Правая бровь девушки изящно изогнулась в удивлении.

— Просто ты отправилась на его поиски чуть раньше, чем наши аналитики раскопали интересный факт…

— Ну…, не томи…

Женщина хитро усмехнулась.

— Парень твой не такой уж и нищий. На сегодняшний день он является совладельцем быстро развивающейся молодой корпорации. Называется она «НТК», что в переводе означает, «Новая Транспортная Корпорация», вот так-то.

Ори была удивлена. Как же много он успел сделать, пока она металась в душевных терзаниях. Как много упущено времени и какая же она была слепая дура, раз не разглядела в этом, простом на вид человеке, такой потенциал.

— Удивлена? — Спросила мама.

Удивлена ли она? Да она была шокирована.

— Вижу, что удивлена. Но и это ещё не всё.

Вторая бровь Ори повторила движение первой. Удивление девушки явно забавляло маму.

— В состав корпорации входит ещё одно образование технического плана. Судоверфь. Это дочернее предприятие. Твой парень имеет пятидесятипроцентную долю в самой корпорации. Второй совладелец, это старый шахтёр, некий Эйри Бошу. Человек с мощной репутацией торговца. Не женат. Детей нет. Любит парня, как сына. Понимаешь о чём я?

— Когда нибудь всё отойдёт Лео? Ты об этом?

— Именно, девочка моя. Судоверфью владеет Моли Гейл. Старый друг и соратник по шахтёрским вылазкам Эйри. Он, кстати, и познакомил, Лео с ним. Кстати, тоже не женат и бездетен. — Мама многозначительно посмотрела на дочь. — Когда-то этот Моли взял парня к себе. Верфь тогда доживала последние циклы, перерабатывая металлолом с кладбища кораблей в системе Д-Ыра. А после того, как там начал работать Лео, дела предприятия резко пошли в гору. Лео, как свежий ветерок в море духоты, везде где появляется, наступает облегчение.

— Это тоже аналитики раскопали?

— Нет, это я уже с императором пообщалась. Так вот, свой первый корабль Лео собрал на свалке, своими собственными руками. Сам, без чьей либо помощи, и на этом корабле вытащил императора, когда информация о государственном перевороте в империи утекла к нашим противникам.

— Так это ты за всем этим стояла?

— Мы сейчас не об этом, дочь. Мы сейчас о твоей судьбе говорим. Твоему мужчине пришлось начать почти с нуля, это говорит о его целеустремлённости. Но именно его усилия привели к тому, что два таких старых бродяги, как Моли Гейл и Эйри Бошу, сделали на него ставку. Именно он явился тем последним маленьким толчком, который обрушил лавину изменений, произошедших в империи. Теперь ты получила этого мужчину себе. И главное, не надо начинать с нуля, как это пришлось делать ему. Очаруй этих двух старых бродяг. Очаруй своей красотой, умом и порядочностью, и ты получишь в свои руки молодую «империю», свою собственную «империю», с твоим собственным «императором» во главе. А для этого тебе придётся бросить играться в кораблики и вспомнить, что ты женщина. Женщина с большой буквы, которую так хочет видеть рядом с собой твой мужчина.

Информация озадачила девушку. Оказывается, она совсем не знала того человека, которого так страстно желала. Бездна, да она наизнанку вывернется, чтобы удержать его. Он хочет, чтобы она стала его партнёром? Крепким тылом? Любовницей? Матерью? Она станет. Она всё сделает для своего мужчины. Они вместе пойдут по жизни и не будь она настоящая Эленте, он, с её помощью, добьётся успеха. А ещё дети. Она родит и воспитает достойных детей. Насчёт любви и говорить нечего. Даст столько и так, что он забудет об окружающих женщинах совсем! И это так же верно, как то, что она ЖЕНЩИНА!!!! Теперь у девушки появилась настоящая цель, смысл жизни. Мама объяснила, как извлечь свои дивиденды, не получив в ответ неудовольствие возлюбленного. Так тому и быть.

— Ты хотел получить настоящую, сильную женщину, любимый? — Прошептала Ори. — Ты её получишь. Уже получил. И теперь никуда от меня не денешься!!!! Ты мой. Мой и только мой.

Мысли отвлёк посторонний шум. Очень знакомый. Пугающе знакомый. Девушка встрепенулась и бросилась к выходу из убежища. Оказавшись снаружи и спрятавшись в тени частокола прибрежных растений, она прислушалась. Да, этот звук ни с чем не спутаешь. Десантный бот, и он летит сюда, быстро приближаясь. Может, пролетит мимо, а может враг уже убил Лео и теперь идёт за ней. В любом случае, она не сдастся без боя. Он сказал, что я должна защищать дом. Она это сделает, она выполнит приказ.

Ори быстро вернулась обратно и влезла в боевой скафандр. Взяла оставленное парнем для неё оружие. Умело проверила его и привела в боевое состояние. Ну вот, к бою практически готова. После этих приготовлений оттащила носилки с мамой в дальний конец пещеры и спрятала за выступом, там же посадила Ишу, наказав при этом, что бы ни случилось, присматривать за бабушкой. При этих словах девчушка серьёзно кивнула, а мама даже чуть поморщилась. Видимо то, что её дочь сама стала мамой, воспринималось правильно, но вот последствия этого, то есть звание бабушки, как-то коробило слух красивой женщины. Ладно, с этим позже разберёмся. Надо приготовить удобную позицию для обороны.

Звук становился всё громче. Вот он перерос в оглушающий грохот, чуть сменив тональность. Завис. Ухо опытного пилота точно определило это. Снижается. Ну, всё. Недолго длилось женское счастье. Зато она умрёт счастливой, защищая «дом» и СВОЮ семью. Девушка активировала подствольный гранатомёт. Палец замер на спусковой скобе. Бот снижался. Вот сорвало колыхающиеся на входе занавеси из одеял. Стало видно, что машина принадлежит Государству Мар, она зависла над озером у берега, кормой в сторону входа, поднимая облака испаряющейся воды

— Ну, СКОТЫ, сейчас я вам прямо внутрь подарок закину! — Шепчут губы.

Одной Елазне известно, что заставило девушку промедлить. Палец так и не нажал, не сделал роковой выстрел. Распахнулась десантная аппарель, зависнув над самой поверхностью ручья, а с неё спрыгнули две хорошо знакомые фигуры. Вздох облегчения. Она сама чуть было не выстрелила в своего любимого.

— Убью ГАДА!!!! — Полыхнула злость. Но тут же смылась радостью. Он вернулся. Вернулся и не с пустыми руками. Как это всегда бывает. Он назвал себя добытчиком и не обманывает ожидания. Она тоже его не обманет. Никогда не обманет. А бот, это вам не флаер. Боевая машина способна на многое. Вот теперь, пусть кто-нибудь попробует их остановить.

— Свои. — Дони радостно скалится.

Ори встаёт из-за кучки камней, которую успела натаскать с ручья.

— Вижу, что свои. — Маленький кулачёк закованный в бронированную перчатку, замер в опасной близости от лица десантника. — За такие шутки я вам яйца всем троим поотрываю! — Грозно цедит сквозь зубы.

— А чего сразу Дони? — Мужчина делает круглые глаза. Но они смеются. — Все претензии к командиру. Ишь моду взяли, чуть что, так сразу Дони виноват.

— Он тоже своё получит.

— Всё, всё красавица. — Дони выставляет примирительно руки, ладонями вперёд, как бы отгораживаясь от праведного гнева. — Командир сказал, быстро грузиться.

— Тогда чего стоишь? Раз командир сказал, выполняй.

Халло уже облачился в комбинезон и теперь одевался в броню. Дони последовал его примеру.

— Леди и Иша там.

Два бойца устремились в конец пещеры. А девушка, подхватив котелок, быстро пошла к зависшему и завывающему двигателями боту. Котелок она оставлять не хотела. Теперь, он был ей дорог как память.

Глава 31

Илюха удерживал бот над озером. Через пять минут все были в сборе. Аппарель закрылась и путешествие по заданным координатам продолжилось. Только парень не был больше безоружным. Теперь, если потребуется, можно и повоевать. Наконец он оказался в любимой стихии. Бот был неплох. Он имел несколько иную конфигурацию вооружения, традиционную для Государства Мар, но тоже очень неплохую. Плазменные орудия накоротке страшная сила. Для дальних и средних дистанций ракетная установка. Неплохо, очень неплохо. Что ещё скажешь? Но лучше бы добраться без эксцессов. А то, как мухи на дерьмо враги слетятся, и тогда точно конец. В соседний ложемент плюхнулась Ори. Едва девушка подключилась к системе, как тут же прилетел упрёк:

— Ты скотина, Лео Нов!!!! Дикая, похотливая скотина!!! Не успел отойти от «дома», а уже полный десантный отсек голых девок набрал!!! Как это понимать?!!!

— Я тоже рад тебя слышать, милая. Зря ты так на девчонок подумала. Им досталось. Марийцы их знатно поваляли. Ну не бросать же было?

— Ладно. С этим разобрались. А почему так долго? Ты представляешь сволочь, как я за тебя волновалась?

Это было приятно слышать. Она волновалась за него. Переживала. Удивительно, совсем недавно они друг друга готовы были убить. На Земле говорят, что от любви до ненависти один шаг, а тут получается, что закон имеет и обратную силу. Чудеса в решете, да и только. Хотя какое там недавно, по ощущениям, с тех пор прошла целая вечность и, произошло множество невероятных событий, кстати, времени, если посчитать, тоже прошло достаточно. Так что чего там говорить. Парень был рад, что такая яркая красавица его действительно любит и волнуется. Это грело мужское самолюбие, чего уж там.

— Прости, — ответил он, — так получилось. Пришлось далеко идти, а потом долго ждать, пока марийцы расслабятся. Они долго потрошили лесной пансионат. Лезть в бой было опасно. Там бы и легли. А вообще, давай семейные разборки перенесём на тот момент, когда окажемся в безопасности.

— Хорошо. Договорились! Но знаешь, что я тебе скажу, Лео Нов?

— …?

— Вернёмся на рейдер, я из тебя душу вытрясу. Я так долго тебя ждала, что одним сеансом ты у меня не отделаешься. Я переезжаю в твою каюту. И это, кстати, тоже не обсуждается!!! Нам многое нужно обсудить и узнать друг о друге.

— Это серьёзное заявление. И как ты собираешься душу из меня вытрясать?

Исчезает подключение второго пилота. Слышно как Ори встаёт. Щелчок. Это она, похоже, сняла шлем скафандра. А потом, тёплые, жадные губы припадают к его губам. Ещё ни разу, парню не приходилось управлять космическим аппаратом, одновременно целуясь при этом. Очень необычные и одновременно приятные ощущения. Правда, его шлем немного мешал, но девушке хватило и открытого забрала. Затем всё повторилось в обратном порядке и вот он снова видит подключение к интерфейсу второго пилота.

— Вот так и буду вытрясать!

— Тогда я согласен. — Ухмыляется он.

— Я так и знала. Но это ещё не всё, любимый. Как только вернёмся в империю, мы узаконим наши отношения. Возражения не принимаются. Девочке нужна нормальная семья.

Вот хитрюга. Знает, на что давить. И ведь не возразишь. Девчушке действительно нужна мама. А вообще, Илюха был совсем не против. Чего греха таить? С такой женой, да с поддержкой её маман, он точно сможет горы свернуть. Ори умна, вся в маму, умеет проигрывать и подстраиваться под ситуацию, гибко мыслит, быстро учится, о красоте можно даже не говорить. Она просто ослепительна. О чём ещё мужику мечтать? Мысли о потере Энди уже не вызывали такой острой тоски, сменившись грустью и яркими воспоминаниями. Он её никогда не забудет. Будет помнить весёлой и красивой, но надо жить дальше. Тем более, что теперь есть ради кого. Этот этап его жизни пройден.

— Принимается, — согласился он, — но есть встречное условие.

— Какое?

— Ты принимаешь принадлежность моего рода.

— Принимается, — девушка легко соглашается, — что для этого требуется?

— Примешь мою фамилию.

— Фамьильиюуу? Что это?

— Я тебе потом объясню что это такое. Важно твоё принципиальное согласие.

— Я должна знать, чтобы дать ответ.

— Уберёшь из своего имени принадлежность к клану и добавишь принадлежность ко мне. Это тоже не обсуждается.

— Всего-то? У тебя есть моё согласие.

— Тогда мы договорились. А теперь работаем. На тебе задняя полусфера.

— Есть, МОЙ капитан!!!

Голос звонкий. Смеющийся. Похоже, она улыбается. Илюха тоже улыбнулся. Господи, как же хорошо на душе. Он давно не ощущал такой лёгкости и куража. Казалось, за спиной распахнулись огромные, сильные крылья и он опираясь на них скользит в небесной синеве. Шевельнув пальцем, он увеличил тягу. Хотелось крутануть бот так, чтобы турели по-отлетали, но помня о голых пассажирках, да раненной леди, сдержал себя. Машина рванулась по курсу.

Большую часть пути всё шло спокойно, но когда до точки назначения оставалось не более полутора часа лёту, с орбиты начали настойчиво вызывать. Илья придуривался, изображая помехи. Вернее не он, а Ди при помощи ИскИна, валяла дурака. Но вечно так продолжаться не могло. Минут через двадцать с правого борта показались две цели. Они шли курсом на перехват и тоже вызывали на связь. Парень, не совершая резких движений, продолжал спокойно следовать своим курсом.

— Внимание в десантном отсеке! Дони, Халло! Снимайте с Леди ММК-ашку и пакуйте её в скафандр. Скаф закрепить на палубе. После этого крепите остальных, если сами не смогут. Возможен огневой контакт.

— Сделаем. — Халло отвечает за всех.

Через пару минут он доложился о готовности:

— К бою готовы, командир.

Вовремя. Пилоты Марийских ботов устали вызывать и начали совершать опасные маневры, подобравшись вплотную, чтобы таким образом привлечь внимание. Но парень продолжал игнорировать, стараясь как можно больше выиграть расстояния. Противник пока не начинал стрелять. Возможно, подумали о неисправности у товарища, или ещё о чём-то, как бы то ни было, Илью это пока устраивало. Но и фигуры пилотажа ребятам быстро надоело показывать и они придумали новую тактику. Один так и продолжал лететь правее, а второйстал прямо по курсу впереди и начал снижать скорость, тем самым недвусмысленно предлагая делать тоже самое. Момент оказался удобней некуда. Один под прицелом курсовых пушек, другого держат турели. Даже ракеты не понадобятся. Щиты у целей, в транспортном варианте то есть, включены в обычный планетарный, а не в боевой режим. Оно и понятно. У врага и мысли не возникло, что кто-то мог захватить машину, да и сам землянин агрессии пока не проявлял. От местных дамочек сопротивления тоже не ждали, а его и не было. Расслабились.

— Твой правый, я работаю по курсу.

— Есть!!!! — В Голосе второго пилота нетерпение и азарт.

— НАЧАЛИ!!

Вряд ли противник понял что произошло. Расправа была мгновенной. Шедший по курсу бот полыхнул яркой вспышкой, второй так же повторил участь собрата. Что не говори, а плазма страшная штука. Не зря орудия, оперирующие этой субстанцией, считаются самыми разрушительными. Ещё мгновение, и боевая машина проскочила раскалённую взрывом область. Щит за миг до этого был переведён в боевой режим. Теперь на орбите точно знают, происходит что-то из ряда вон выходящее. Потерю боевых машин постараются компенсировать. Если что и спасёт, то только скорость. Парень выдавил максимум из возможного. ИскИн забубнил что-то о теряющем ёмкость щите…

— Ди, заткни ему глотку и дай мне всё, на что способна эта лоханка!!!

— Ты с кем говоришь? — Ори, не поняла, кому адресована команда.

— Это он со мной говорит, сестрёнка. — Шелестит в общей сети боевого интерфейса. — Ограничения я сняла, братец. Резвись.

— Это ещё кто, Лео Нов?!!!!! — Требовательно шипит разъярённой кошкой девушка.

— Ты же сама слышала, милая, что это моя сестра. — Сознаётся землянин и мысленно упрекает себя в неосторожности. Теперь объясняйся.

— Какая ещё сестра?!! Где она?!! Почему я её не вижу?!!!

— Увидишь, милая. Скоро увидишь. Как только доберёмся до рейдера, а пока она только у меня в голове. Давай позже поговорим. Хорошо?

— Ничего не поняла, но ты мне всё расскажешь!!! Я хочу знать о своём муже ВСЁ! Сколько у тебя ещё сюрпризов?

Последний вопрос был скорее риторический, потому что задавался уже тихо и задумчиво, но землянин на него ответил:

— Да нет никаких сюрпризов. Ты узнаешь, всё что захочешь, только спрашивай. Но давай сделаем это дома, когда начнёшь исполнять своё обещание.

— Ты про что?

— Про вынимание души.

— Ты сам напросился!

Уже на подлёте к месту назначения на радаре высветилось ещё четыре цели.

— Ди, мне нужна Леди в общей сети.

— Синхронизирую её скафандр. Есть связь.

— Леди?

— Что там опять, молодой человек? Ты не можешь без приключений?

— Вы сами этого хотели, Леди. Нечего на меня пенять. Я лишь выполняю условия договора. Мы уже практически на месте. Попробуйте связаться с вашими людьми. И желательно побыстрее. Через пару минут за нас возьмутся всерьёз.

— Поняла тебя. К дальней связи меня подключил?

— Да. Можете работать.

— Минутку.

— Лео! Четыре цели, заходят с запада. Идут боевым курсом.

— Вижу. Внимание в десантном! Приготовиться к манёврам. Сейчас немного потрясёт.

Дальше началась свистопляска. Ограничители, снятые Ди, больше не мешали. Илюха вертел машину так, что аж система компенсации перегрузок не справлялась. Встав на встречный курс, он так разогнал машину, что ракеты, выпущенные противником ему навстречу, просто не успели нанести ему вреда. Они рванули, выпустив облако поражающих элементов, но парень, разогнав восприятие, кувыркнул машину, не снижая скорости. Аж в глазах потемнело от навалившихся разновекторных перегрузок. Удалось разминуться. Он забыл о пассажирах. Восторг боя захлестнул волной и он отдался ему полностью, сливаясь с машиной в единое целое. Ори тоже держалась. Но с трудом. Хотя и вовремя выполняла команды.

— Цель сзади! Работай!

— Есть! — Слышится сдавленный ответ.

Бот исчезает во вспышке. Илюх, а закладывая крутой вираж, уходит из-под обстрела. Затем закладывает мёртвую петлю. Находясь в апогее этой петли, стартуют ракеты. Четыре иголки находят цель, а парень уже и сам выходит на боевой курс. Залп, ещё, ещё. Цель уничтожена. Новый вираж. Двигатели завывают. Щит в боевом режиме, но даже так сопротивление воздуха его сильно перегружает. Под выстрелы лучше не попадать.

— Реверс!!!. Цели по курсу.

— Есть. — Ори трудно, очень трудно. Но она, скрипя зубами, сквозь красную пелену упрямо работает.

Бот резко перекладывает двигатели на торможение. Полная тяга. На экипаж бота, как будто планета падает, так велика нагрузка. Преследователи не успевают реагировать и проносятся мимо, а чтобы не врезаться, им приходится сменить траекторию, уходя правее. Тададададададада!!! Долбят дружно курсовые пушки. Тададададададада!!! Вторят им турели. Вшшш, Вшшш, Вшшш, Вшшш! Ракеты тоже ушли вдогон. Две яркие вспышки. Вот всё, что после себя оставили последних два противника.

— Леди?

— Ты нас чуть не убил. — Голос слаб.

— Напротив, я только что отбился от четырёх боевых ботов. Что со связью.

— Связь есть. Но там что-то происходит. Как я поняла, командир охраны решив, что меня больше нет, а их самих бросили, захватила власть. Теперь не разрешает открывать посадочный шлюз. Мне верить отказывается. Похоже, что совсем с головой плохо. Несёт какую-то ахинею, про конец всему, и посылает в бездну. Короче, невменяема. На связь, без её ведома, вышла руководитель научной группы, на резервном канале. Говорит, что в охране разброд. Одни продолжают хранить мне верность и перестали подчиняться командиру, другие верят той. Нам готовы открыть тот малый шлюз, про который я говорила. Но наши сторонники в меньшинстве, поэтому будут действовать скрытно.

— Час от часу не легче. Ладно, принял. Пусть уже начинают открывать. Через минуту будем на месте.

— Просят поторопиться, командир охраны что-то заподозрила. Её люди штурмуют ту половину комплекса, где живут остальные. Долго не продержатся.

— Уже садимся. Ди, сможешь отправить бот куда подальше? Пусть уведёт погоню за собой.

— Сделаю, но вряд ли надолго мозги запудрим. Они же увидят, что мы садились.

— Нам главное выиграть время.

Глава 32

Только после приземления, когда парень уже отключился от нейроинтерфейса, он запоздало вспомнил о маленькой девочке и испугался. Ведь стандартные места десантников рассчитаны для взрослых людей. Парень вошел в помещение десантного отсека, там стоял густой смрад рвоты. Большинство пассажиров оказались непривычны к боевой болтанке, поэтому совсем неудивительно, что дамочки изгваздали отсек порядочно, да и сами уделались капитально. Чего они ели накануне неизвестно, но, похоже, что весьма обильно, так как рвотные массы были размазаны ровным слоем практически везде. Вид дамы, дамочки(в предыдущем предложении речь о рвотных масах) имели бледный и напуганный. Однако с Ишей всё было как раз в порядке. Халло умудрился упаковать её в один из трофейных скафандров. Да, не по размеру, но, тем не менее, девочка не летала по всему отсеку, как могло бы быть. Вздох облегчения сорвался с губ парня, когда, открыв забрало скафандра, вместо испуганного лица или, что больше всего ожидалось, бессознательного состояния, он увидел горящие восторгом глаза. Видимо, малявка восприняла болтанку, как приключение на карусели, и ей понравилось. Хотя лицо было все же бледное. Илья улыбнулся. Из девчушки в будущем должен получиться отменный пилот.

Илюха быстро добыл девочку из импровизированного ложемента, да и сам переоделся в родную СПБ-шку, до сих пор ему приходилось пользоваться трофейным скафандром, а тот был немного великоват. Времени подгонять оборудование под себя не было, да и возможности тоже. Для этого нужна мастерская. Ещё минут пять ушло на сборы и приведение в чувство самых слабых, а потом быстрым шагом, ну, насколько это возможно конечно, отправились к замаскированному под скальный выступ входу в шлюз. Там их уже ждали. Две вооруженные фигуры и одна с пустыми руками, но все трое в броне. Правда, в лёгкой. Аналог брони правоохранительных органов. В том числе и оружие было того же типа.

Илья с Ишей на руках и идущей рядом Ори возглавляли процессию, за ними следовали Халло и Дони, которые несли носилки, спасённые женщины, передвигались эдакой кучкой, ойкая и охая, когда растительность царапала обнажённые тела, а острые предметы, в виде нередко попадающихся под ноги камней, впивались в незащищённые ступни. Не все из них сообразили обзавестись трофейной обувью. Или побрезговали. Только та, что задавала вопросы, без стеснения оделась в снятую с врага одежду. Зато, она хоть и спотыкалась время от времени, (обувь-то великовата), однако не испытывала такого дискомфорта, как остальные. Вид у всей процессии был весьма колоритный, что внешне, что по запаху. Дамочки весь полёт трудились не жалея желудков. Досталось всем, кроме самого Илюхи, Ори и Иши. Парень с девушкой находились в кабине пилотов, а малявка в скафандре. Остальным же досталось по полной программе. Исключение составляли только Халло с Дони и Леди, они были в броне, зато броня сейчас «благоухала». Виновницы так и вовсе больше на зомби походили, красные от усталости глаза, бледные лица, перекошенные от омерзения рты, ну и собственно бывшие обеды, тщательно нанесённые на кожу и волосы, добавляли красочности. Жуть короче. Ночью приснятся такие прелестницы, лопатой не отмахаешься.

— Стоять!! — Безоружная женщина выставила руку ладонью вперёд. — Вы кто такие?

Илюха оглянулся на своих подопечных, оценил внешний вид и усмехнулся.

— Леди Ре Лери и её придворная свита. А вы кого ждали?

Женщина недоверчиво осмотрела скорбную процессию, а потом демонстративно герметизировала свой скафандр.

— Ну и где она?

Ори открыла забрало.

— А меня вам будет недостаточно?

Женщина склонила голову.

— Прошу прощения, моя госпожа. Но даже у вас нет допуска.

— Вот как? — Глаза девушки, и так почти чёрные от природы, ещё больше потемнели и сузились.

— Не стоит, Ори, — подал голос землянин, — на препирательство нет времени. Человек просто выполняет свои обязанности. Тем более, что Леди действительно с нами. Она на носилках. — Парень указал в нужную сторону. — Очень слаба после ранения.

Женщина благодарно кивнула и пошла к носилкам, которые бойцы уже поставили на землю. Опустившись на колени, она о чём-то быстро переговорила и махнула своим людям. Те, произведя некие манипуляции, открыли проход, и печальная процессия начала втягиваться внутрь убежища. Там уже ждала гравиплатформа и несколько человек в белых комбинезонах медиков. Видимо, Леди Ре Лери дала на словах понять, что Илья имеет право задавать вопросы и принимать решения, потому что на короткую фразу «докладывайте», сопровождающая, хоть и с неохотой, но ответила.

— Под нашим контролем лаборатория и прилегающие к ней жилые помещения. А вот склады с оборудованием и продовольственными запасами под контролем бунтовщиков.

— Кто контролирует реактор?

— Так вышло, что на данный момент тоже мы. Но боюсь, что это ненадолго. Бывшая начальник(в другом месте — начальница) охраны не успокоится, пока не взломает вход сюда.

— Это мы ещё посмотрим. Ваши люди готовы к эвакуации?

— Позвольте полюбопытствовать эээээ…

— Капитан-камандер Лео Нов. ВКС империи и по совместительству командир спасательной операции.

— Так вот, уважаемый капитан-командер, позвольте спросить, куда вы собираетесь эвакуироваться? У вас на орбите есть флот? Или на крайний случай корабль?

— Нет, уважаемая…

— Леди Матта Ле Гелла Кабаро из клана Цивис. Руководитель научной группы.

— Так вот, Леди Матта Ле Гелла Кабаро из клана Цивис, по совместительству руководитель научной группы, — чуть насмешливо передразнил её покровительственный тон Илья, — спешу вас огорчить, что ни флота, ни даже завалящего корабля под рукой не имеется. Орбита и планета целиком и полностью в руках врага.

— Тогда о какой эвакуации идет речь?

— Мы воспользуемся изучаемым вами наследием ваших предков, а этот бункер уничтожим. Насколько я знаю, такая возможность есть. После последних событий, обнаружение противником данного артефакта лишь вопрос времени. Скоро враг вычислит наше местонахождение. Вы ведь не хотите, чтобы эта технология досталась врагу?

Женщина усмехнулась.

— Не знаю, что вам известно, молодой человек, но воспользоваться, как вы выразились, артефактом не получится. Единственный проверенный приёмник уже уничтожен, а надеяться на то, что где-то есть другой, рабочий, просто глупо.

— Я знаю, где есть проверенный.

— И кем же проверенный, разрешите поинтересоваться?

— А мной. — Широко улыбнулся парень.

— Вы уже пробовали эту технологию на себе? — Брови собеседницы высоко взлетели в удивлении.

— Именно так. Хоть и не скажу, что делал это осознано. Но то, что тот агрегат сработал, хотя бы один раз, могу гарантировать.

— Это невероятно!!! Но допустим, что вы знаете ещё об(о еще) одном рабочем артефакте, однако, чтобы заставить работать этот и ещё один, ныне уже уничтоженный, нам пришлось несколько десятков циклов трудиться. А вы предлагаете вот так, наобум, воспользоваться приёмником, который не обслуживался многие тысячи циклов?

— Именно это и предлагаю. Хочу вам напомнить, что если сидеть и ждать, то в очень скором времени ваша чудо-машина, и вы сами, попадёте в жадные до всего этого ручки Жагов. Что будет далее, думаю нет смысла объяснять. Так не лучше ли рискнуть?

Женщина беспомощно переводила взгляд с Илюхиного лица на Ори. Леди Ре Лери в дискуссии участия не принимала, ею сейчас занимались медики, боевая болтанка чуть не доконала ослабленный ранениями организм.

— Госпожа! Но это же самоубийство! — Наконец женщина таки решила для себя к кому апеллировать.

Ори внимательно посмотрела на неё и усмехнулась.

— А почему вы обращаетесь ко мне? — Ответила она. — Вы сами, буквально несколько минут назад, изволили игнорировать меня. А теперь ищете поддержки?

— Но вы же…

— На данный момент здесь есть один представитель империи, который командует спасательной операцией. — Девушка указала подбородком на землянина. — В конкретной ситуации командует он, мы с вами выполняем. Леди Ре Лери с этим согласна. Так что делайте то, что вам говорят. С вами или без вас, но операция будет завершена.

Во время этой тирады, парень с удивлением смотрел на свою спутницу. Если честно, он не ожидал от неё подобного. Скорее, он опасался, что окажись Ори в свой среде, может начать проявлять врождённое высокомерие по отношению к нему, но вместо этого произошло ровно наоборот. Она полностью доверилась. Это было приятно, чёрт побери, хотя и оставался червячок сомнений, что это напускное. Ну что же, время покажет.

— Хорошо. Будь по-вашему. — Женщина тяжело вздохнула. — Мы учёные, нам не привыкать рисковать. Но и ответственность тогда ложится целиком и полностью на вас.

— Это я понимаю, уважаемая. Но хочу вам напомнить, что если риск не оправдает себя, то и спрашивать будет не с кого. А пока скажите, сколько человекнаходится под руководством бывшей начальницы охраны, как вооружены? Сколько человек под вашим руководством? Сколько времени необходимо для того, чтобы подготовить персонал и информационные носители к эвакуации? И ещё, обеспечьте конференцсвязь с саботажниками. Мне необходимо, чтобы они могли увидеть своего лидера живьём (живым?). Возможно, многим из них просто запудрили мозги и они не станут продолжать, если убедятся в том, что с Леди Ре Лери всё более или менее в порядке.

Вообще-то, парень не опасался разборок с местными. Чего там опасаться? Как выяснилось, все они были слабо вооружены. Что броня, что оружие, являлись аналогами, использующимися правоохранительными органами и конкурировать со штурмовым вооружением десантников никак не могли. Про боевую выучку и говорить не стоит. Всё равно, что сравнивать ВОХР и СпецНаз. Может, охрана и была не так плоха, однако на фоне Илюхиных абордажников в тяжёлой броне, которые в замкнутых помещениях чувствовали себя как рыба в воде, выглядеть будут скорее всего бледновато. Парень с двумя своими бойцами мог бы, как раскалённый нож сквозь масло, пройти и не заметить особого сопротивления. Но уж больно не хотелось этого делать. К чему лишняя бойня? Да и к тому же такой способ подчинения — плохая реклама для Империи и Императора в частности, чьим представителем он сейчас являлся. Не лучше ли попробовать поговорить, да объяснить всю глубину заблуждения? Хвала всем богам, земным и местным, что на той стороне бронированной гермо-двери вняли голосу рассудка. Бывшая начальница охраны только потребовала пропустить их представителя, чтобы убедиться своими глазами в том, что Леди не плод высоких технологий, способных сфабриковать голограмму кого угодно и подделать голос. После чего сама сдалась, а её люди сложили оружие. Так или иначе, порядок был восстановлен и подготовка к эвакуации закипела.

Дел было много. Для начала, весь персонал исследовательского бункера был поставлен в известность о том, что им всем предстоит и чем грозит обратный вариант. Кстати сказать, в районе самого бункера, снаружи, уже были замечены в большом количестве боты противника, высаживающие десант, который прочёсывал местность. С орбиты, скорее всего, тоже велась работа по обнаружению. Бот-приманка, если и пудрил мозги, то очень недолго, догадаться об этом было не так чтобы сложно. Сложить два плюс два и дурак сумеет. Так что времени оставалось совсем чуть-чуть. Персонал проникся и мельтешил в ускоренном темпе. Нужно было перенести всю важную информацию на мобильные носители. Всё это хорошо упаковать. Всех людей экипировать. Подготовить эртефакт древних к работе, а так же заряд для его последующего уничтожения. Этим, к слову, занимался Дони, с несколькими дамочками из технического персонала. Он оказался опытным подрывником. Кроме того, нужно было оказать помощь спасённым Илюхой девчонкам. Одеть их, да обуть. Ну не трясти же им прелестями и дальше. Ну и конечно же всем помыться, нормально поесть, в общем привести себя в порядок, перед «дальней» дорогой.

Чтобы не нервировать персонал своими командами (люди непривычны подчиняться чужаку), парень делегировал эти полномочия Ори. Девушка справилась с этим легко и непринуждённо. Люди её слушались, а большего и не требовалось. Сам же парень, пока суть да дело, вёл, так сказать, шибко умную беседу с руководительницей научной группы. Она поначалу было заартачилась, не желая делиться с незнакомцем своими секретами, но потом, после обстоятельного разговора с лидером клана, перестала играть в секретного агента и начала выдавать на-гора нужные сведения. Естественно только те, которые были понятны землянину. Он, хоть и имел инженерное образование, однако был практиком, а тут всё больше теории, да непонятные научные термины. К слову сказать, сами учёные о большинстве функционала тоже только догадывались, так что то, о чём рассказывала учёная леди, он вполне понимал, а с тонкостями позже можно разобраться.

По её словам выходило, что эти артефакты — часть общей транспортной системы, и они завязаны непосредственно на космические порталы. В том смысле, что основную роль играют именно расположенные в космосе врата. Весь процесс идет через них. Не напрямую. Пусть врата не могут сделать прокол туда, куда они не направлены, однако отправить посылку по оптимальной цепочке им вполне по силам, от одного портала к другому, а наземный артефакт, маяк по сути, служит только приёмником или передатчиком, в зависимости от ситуации. А в итоге получается точная прямая передача. Исходя из этих данных, в голове парня заворочались смутные пока идеи нестандартного использования. Если учёная Леди видела сей девайс, как транспортный узел, и все её изыскания касались только этой сферы, то парень сразу же начал соображать, какие перспективы открываются, если приспособить эту технологию, как оружие. А перспективы тут корячились поистине ошеломляющие. Особенно, если это безобразие совместить с установкой микропрокола. Тут уже полёт Илюхиной фантазии развернулся на всю возможную ширину, начиная от доставки заряда, чуть ли не внутрь корабля цели, и заканчивая доставкой туда же вооружённых десантников. Кроме того, если хорошо разобраться, то функцию маяка можно использовать и по-другому. Ведь можно активировать маяк сразу в нужной системе, и объект выйдет не через врата, а в необходимой, заранее подготовленной точке, таким волшебным образом можно обрушить на голову врага любой по своему размеру флот. Круто? Не то слово! Не говоря уже о бытовых удобствах. Отпадёт надобность в орбитальных лифтах. Люди смогут легко перемещаться не только с орбитальных станций на поверхность и обратно, а с планеты на планету в том числе. Пассажирские перевозки в таком случае канут в лету, а космические порталы останутся только для транспортировки больших партий грузов. Тут тебе и снабжение, и коммуникации, и новое вооружение. Освоение новых территорий тоже упростится. Нет нужды отправлять в рискованную экспедицию людей, можно просто отправить корабль автомат. Тот, если благополучно дойдёт до места, активирует маяк, и вуаля, туда прямиком стартует исследовательский флот. Да что там говорить, это же просто круто! Возможности открываются просто поразительные, куда там жагам, с их гравитационной пушкой. Против такого их основной козырь может показаться детской хлопушкой, когда заряды начнут рваться у них прямо на борту, в то время как противник находится в недосягаемости. От этих мыслей на лице парня появилась хищная улыбка. Настолько хищная, что говорящая с ним женщина осеклась.

— С вами всё в порядке? — Спросила она, на всякий случай отодвигаясь подальше.

— Да. Не беспокойтесь. Всё хорошо.

— Просто у вас, молодой человек, было такое выражение лица, как будто вы собираетесь кого-то убить.

— Вы не ошиблись. Я именно это и собираюсь сделать. Вот только не здесь и не прямо сейчас, к вам и здесь присутствующим это не относится. Можете не беспокоиться. А вот тем ребятам, что вскоре будут штурмовать комплекс, ну и тем, что находятся на орбите, точно не поздоровится. Чуть позже. А поможет в этом ваш артефакт. Вернее не он, его-то мы уничтожим, а вот другой мы заберём с собой.

— Как вы это себе представляете? Установка имеет приличные размеры.

— Это неважно. Разберём на куски и вывезем. Главное, что есть вы, леди, и ваши люди. А вместе с вами, ваши знания. Война у нас общая, так что не считайте меня предсказателем будущего, но могу вам гарантировать, что в ближайшее время у вас будет весьма много работы, лучшее оборудование и самый подготовленный персонал. Всему содружеству нужны ваши наработки. Осталось только отсюда выбраться.

— Но это ведь только транспортный модуль.

— А кто сказал, что транспорт не может быть оружием? — Зловеще скривил губы в ухмылке Илья.

Глава 33

И вот он снова на Сууке. Снова огромный багровый диск светит с небосвода. Древняя машина и в этот раз доказала, что не менее древние Элерх Энте строить технику умели. Нельзя сказать, что парень совсем не сомневался. Всё-таки несколько сотен тысяч циклов, это вам не хухры-мухры. Техника есть техника, всякое могло случиться. Однако же процедура отправки, вернее даже несколько последовательных процедур, прошли штатно. Приятного, конечно, мало. Корёжило так, что слезу вышибало, но, тем не менее, добрались до места в полном составе. Иша немного поплакала только. Короче, над технологией ещё работать и работать.

Кому идти в неизвестность первым, разницы не было. Связь-то не мгновенная. Гиперпорталы, конечно, значительно сокращают время, однако штука эта далеко не мгновенная. Разница только в том, что путешествуя на корабле, тебя отправляют в материальном виде, и человек не теряет ощущения времени, а тут происходит отправка информационной матрицы и набора атомов. Поэтому по ощущениям, все происходит мгновенно. Раз, и ты уже на месте. Однако у Илюхи были сомнения, является ли он тем самым оригиналом. Кто даст гарантию, что при обратной сборке использовались те же самые атомы. А может и те же. Вполне вероятно, что каждый набор как-то изолировался от других. Всё это ещё только предстояло узнать, а пока об этом лучше вообще не думать. А то аж мурашки по коже табунами, как только представишь, что ты уже не ты, а только точная копия, которая только считает себя оригиналом.

Сначала Илья хотел сам пойти первым, но тут встала дилемма. Ведь тогда и Ори загоношится, да и парни не отпустят одного. А в этом случае, кто присмотрит за остальными? Кто даст гарантию, что без пригляда крамольные мысли некоторых не вернутся? Нет, ну его нафиг! Лучше перебдеть, чем наоборот. Короче, первыми пошли штрафники. Бывшая, разжалованная в рядовые бойцы, начальница охраны и так вообще-то вызвалась остаться и, собственноручно активировать заряд. Однако парень решил перестраховаться. Мало ли что у неё на уме. В этом случае лучше довериться технике, она точно не подведёт. Но и душевный порыв человека тоже нельзя оставить без внимания. Любой, если он действительно осознал свою ошибку, достоин на второй шанс. Вот и придумал землянин применение, отправив запутавшуюся бедолагу вместе с её же бойцами апробировать, так сказать, древнюю технологию. А что? Всем хорошо, девка получает реабилитацию, а остальные…, остальные ничего не получают, но зато и первыми не идут. Ибо боязно.

В задачу первой группы входила разведка и подготовка места под груз. Они должны были встретить посылку с техникой и освободить приёмный модуль под новую партию, состоявшую уже из людей. Когда уходили последние, это научный персонал и Илюхина команда с гравиплатформой, на которой теперь путешествовала Леди Ре Лери, бункер уже вовсю штурмовали снаружи. Перед отправкой все помещения были тщательно проверены на предмет попытавшихся остаться. По спискам вроде все на месте, но доверие, как водится, требует тщательной проверки. Таймер на взрывном устройстве землянин лично поставил на одну минуту. И вот он, Суук. Здесь всё и началось когда-то.

Парню казалось, что это было очень давно, в какой-то другой жизни и не с ним. Он помнил свои ощущения тогда. Испуг, обиду, злость, беспомощность, безысходность. И вот он снова здесь. Только местность, хоть и узнаваема, но сильно изменилась. Поваленные когда-то деревья почти полностью скрылись под буйной зеленью, которая встала на освободившемся месте. От той кучи глины и щебня ничего не осталось. Она была сметена новой посылкой. Теперь Илья точно знал, как это происходит. Он своими глазами видел, темную сферу силовой защиты, когда отправляли первую партию.

Вместе со всем прочим пришло понимание, что своими действиями он разрушил могилу друга. Стало очень грустно.

— Прости, братуха. — Прошептал парень и поклонился. Поклонился в пояс.

А еще он заметил до боли знакомую траву. Поваленные молодые дубки. Земной растительности, случайно принесенной вместе с ним, пришлись по вкусу местные условия. Эдакий пятачок, оазис земной природы. Сразу повеяло таким родным. До боли защемило сердце. Грустно, конечно, что пришлось нарушить эту идиллию, но трава и деревья оправятся, а Демьяненко простит и поймёт. Илья сорвал уцелевший, ярко жёлтый одуванчик. Понюхал его. Пахло свежей травой и домом. Как привет с родины. Маленький такой, пушистый кусочек родного солнца.

— Ты чего замер, любимый?

Ори подошла неслышно и обняла сзади.

— Да так, ничего. Вот. Держи. Это тебе.

— А ты точно уверен, что это можно брать в руки? Мало ли что растёт на этой планете. — Девушка неуверенно и с опаской приняла подарок.

— Это можно. Растение, у нас называется «Одуванчик». И пусть этот маленький цветок не великих «кровей», но сейчас он для меня дороже самых изысканных.

— Так это с твоей планеты?

— Да. Видимо вместе со мной сюда попал. У нас принято дарить женщинам цветы. Не такие конечно, но как говорится, что есть.

— Ничего. Мне нравится этот цветок. И нравится ваш обычай. Красивое к красивому. Верно?

— Точно. Ладно, всё это лирика. Пора работать.

— Командуй, мой капитан. Люди уже ждут.

Работы было много. А когда её было мало? В первую очередь, необходимо убраться с открытого места. А то мало ли что. Вдруг те ребята, что встречали здесь Илюху тогда, вновь вернулись. Как в воду глядел. Обстреляли колонну двигающихся людей минут через десять. Хорошо хоть никого не задели. Землянин уже давно отобрал у Ори оружие и теперь, вместе с абордажниками, прикрывал отход. На этот раз всё было по-другому. Тут вам, как говорится, не здесь, было чем ответить. Штурмовой комплекс не памятный «Абакан», (интересно, где он сейчас?), эта штука посерьезней будет, да и одет он был не в армейский камуфляж, а в боевую броню. Потанцуем, суки!!!! Преследователей было немного. Человек десять, не больше. Возможно, это те самые контрабандисты. Этим ребятам пофиг чья власть, и где. Будь то империя, или Жаги, с которыми у них вроде как союзные отношения. Для таких людей во главе угла всегда стоит собственная прибыль. Вряд ли они будут делиться ресурсами с Жагами. В том смысле, что вряд ли раскроют свои источники. Нет, они втихушку будут суетиться. Тем более сейчас, когда империя связана войной в ключевых точках, и на патрулирование окраин ни сил, ни средств не имеет. Чувствуют себя тут гаврики в безопасности. Жаги не враги, империя занята. Ляпота (лепота?), блин!

Получив жёсткий ответ, ребятишки охолонули слегка и на какое-то время отстали. Что дало возможность спокойно скрыться в густом лесу. Когда отошли километров на пять, встали лагерем. Самых боеспособных, на взгляд землянина, дамочек поставили в охранение, остальные, под руководством Ори, трудились над обустройством быта. Сам же парень со своими ребятами занялись выявлением возможной слежки. Однако, пока всё было тихо. Контрабандисты тоже не дураки. У них другой бизнес. Одно дело прихватить кого неосторожного, другое дело воевать на полном серьёзе. Убрались куда-то. Но это не значит, что Илья решил оставить всё как есть. Он по легко читаемым следам, прошёл(Он прошел по легко читаемым следам). В идеале, надеялся выяснить местоположение рудника. Там и поживится можно б было, и отомстить заодно. Уж очень хотелось снова встретиться с тем стилягой, что нахлёстывал его по мордасам, в прошлое посещение планеты. Ух, он объяснил бы ему, как тот тогда был не прав. Однако не судьба. Следы привели к месту, где ребятишек ждал воздушный транспорт. Так что, в какую сторону они подались, узнать на данном этапе не представлялось возможным.

Ну и ладно. Не больно то и хотелось. Вернее, хотелось-то сильно, но это и подождать может. Никуда субчики контрабандисты не денутся, он ещё поквитается с ними. Пришлось пожить лесной жизнью около месяца, прежде чем Ди обрадовала новостями, что рейдер вошёл в систему. Парень уже начал беспокоиться и вот, как гора с плеч свалилась. Дом, милый дом. Через сутки все были на борту. На полётной палубе, куда прибывали десантные боты с поверхности, перевозя людей, собрался практически весь экипаж. Гасто Рув организовал встречу. Когда Илья сошёл по пандусу, последним естественно, на него обрушился многоголосый рёв. Команда приветствовала своего капитана. Комок подкатил к горлу. Он тоже был рад видеть всех этих людей. Своих людей. Справившись с эмоциями, он подошёл к импровизированной трибуне. На самом деле, это была ремонтная гравиплатформа, но кому какое дело до этого. Экипаж ждал, что скажет капитан. А что он мог сказать? Да в общем-то как чувствовал, так и сказал. Сказал, что ценит внимание. Что очень рад вновь оказаться на борту среди них. Сказал, что с таким экипажем никакие Жаги не страшны. Это они пусть боятся, когда в зоне видимости появляется рейдер под названием «Находка».

Потом были объятия близких людей. Саид чуть не раздавил в своих медвежьих тисках. Радостно было, в общем. Но имелись и плохие новости. Погибла Эйла. Этой безбашенной и вечно весёлой оптимистки больше не было. Когда рейдер возвращался в составе флота обратно в империю, произошёл бой. Жаги не захотели просто так отпускать обидчиков. Битва вышла тяжёлая. В результате, эскадра практически перестала существовать. Но и супостат огрёб по самые гланды. Погиб и адмирал Дон Ган. Его флагман до последнего прикрывал отход гражданских судов.

Тогда же погибла и Эйла. Её леденец разорвали на куски вцепившиеся в неё мёртвой хваткой гончие, при поддержке своих ботов, но зато, пожертвовав собой, белобрысая бестия дала возможность спастись остальным кораблям москитного флота рейдера. В том бою так же отличилась молодая девушка тактик. Боем руководил её отец, старший в этой службе, но когда он погиб, (было прямое попадание в отсек ЦКП), она взяла управление в свои руки и закончила начатое им. Хорошо закончила. Потом был абордаж. Рейдер штурмовали долго и упорно. Причём именно «Находку» пытались взять. Видимо, Илюхины действия не остались незамеченными. Спасло то, что подоспела помощь из империи. Однако экипаж справился. Жагов выкинули с корабля как сраных котов, ссаными тряпками. Погибли конечно многие, но не столько, как могло бы быть. Результат постоянных тренировок на пределе возможностей дал свои плоды. И хотя треть экипажа все-таки оказалась в числе потерь, боевой настрой только укрепился. Теперь точно экипаж сформировался полностью. Война и общие потери этому сильно способствуют.

Когда это выяснилось, Илья на эмоциях учредил новую традицию. Любой погибший член экипажа отмечается на мемориальной доске и остаётся в списках экипажа навечно, пока будет существовать корабль. С сохранением заработной платы и доли в добыче, которая будет выплачиваться родственникам, а если таковых не имеется, то выплаты будут производиться в благотворительный фонд, который тоже будет учреждён в скором времени. Эта традиция тоже пришлась по вкусу людям.

А далее снова была работа. Глава клана «Цивис» залегла в медкапсулу, туда же отправились все, кому требовалась медицинская помощь. Медв руководил демонтажом артефакта древних. Леди учёная суетилась рядом. Медв плевался, ругался, но упёртая тётка неизменно оказывалась там, где по её единственно верному мнению, была необходима консультация специалиста. У старого инженера появился достойный соперник. Выяснилось, что женщина не хуже матёрого технаря ругаться может, а упрямства в ней и вовсе не меньше. Их жаркие споры, когда эти двое начинали переходить на личности, стали постоянной темой обсуждения среди технарей. Типа:

— А наш старый ей каааак скажет, ты чё мол, дура элентийская, мне тут мозги выносишь? Вали отсюда, пока я тебе сиськи узлом не завязал! А она ему в ответ, мол сам вали тупоголовый, жопорукий придурок, пока яйца тебе не оторвала и тебе же не скормила!

Ну и так далее, и такое прочее. С применением всевозможных ругательств и оскорбительных эпитетов. Однако, надо отдать этим двоим должное, до драки дело не доходило, а работа под их руководством была весьма эффективна. Компромиссы умудрялись находить. Через неделю древнюю машину разобрали и погрузили. Более ничего тут не задерживало, а посему рейдер отправился в обратный путь. При этом споры между главным инженером корабля и учёной леди не утихли, а как бы ещё сильнее не разгорелись. Медв же рвался сам покопаться в находках. Куда ж без него, а там, на страже ценного артефакта, дневала и ночевала неутомимая учёная леди. Короче, нашла коса на камень. Итогом всего этого стал договор, который заключили два упрямца, он даёт ей доступ к вычислительным мощностям умника, а она не мешает ему заниматься изысканиями. Идей Илюха старому накидал и тот аж подпрыгивал на месте от нетерпения.

Халло и Дони тоже удостоились чуточки славы. Это ведь эти бравые перцы прошли с капитаном пешком с одной планеты на другую. Парни ходили гоголем. Особенно Дони. Халло-то мужик не особо разговорчивый. Из него слово лишний раз не вытянешь. Зато Дони не умолкал. Их совместный поход, в его рассказах, с каждым разом обрастал дополнительными ужасными подробностями. Жагов становилось всё больше, а сам Дони все более геройским парнем. Он в одиночку крушил супостата голыми руками, спасал беззащитных элентиек от надругательств. Вражеские полчища ничего не могли поделать, пока он грудью стоял на защите своего боевого командира. Ну и естественно, за его подвиги самые лучшие из красавиц предлагали ему свою любовь, но он кремень. Пока война, ни-ни. Сослуживцы, конечно ржали, слушая эти рассказы, и хотя Дони никто не верил, тот ещё балабол, но тем не менее не перебивали. Рассказчиком он был и вправду хорошим.

Были посиделки и в узком кругу. Помянули погибших. Но самой главной сенсацией и гвоздём программы была Иша. Малышка просто очаровала женскую половину экипажа. Девчонки постоянно что-то несли ей в подарок. Уже «половина» обширной капитанской каюты, была завалена этими самыми подарками. Смышлёная и обаятельная девчушка всколыхнула в женщинах материнские инстинкты. Пусть гражданских и изнеженных особей среди них тут почти не было (вся женская часть была вояками), однако женщинами они быть от этого не перестали. Вскоре девочка уже вполне бодро могла общаться на общем. Результат сюсюкания женского коллектива и на русском, то уже Илюха старался. Дети вообще быстро впитывают новые знания. Только давай. Как губки.

Ори, как и обещала, перебралась к нему в каюту на законном основании. Когда Илья объявил о их отношениях, Беррана только хмыкнула и выдала что-то типа:

— Ну, кто бы сомневался, чтобы Эленте и не оторвала себе лучший кусок.

Но сказано это было без злобы или неприязни. В том смысле, что раз смогла, значит заслужила. Так что вечера и ночи теперь были наполнены для парня новым смыслом. Саид, на чёрном как головёшка лице которого, после Илюхиного возвращения, не исчезала белозубая улыбка, был в своём репертуаре. Он старался раскормить его до неимоверных размеров. И у него бы это получилось, не стой Ди на страже бренного тела. Так всё было вкусно. Иша так и вовсе была на особом положении у громилы. Вечно что-то жевала вкусненькое, приготовленное специально для неё. Понятное дело сладости. Бер ходила задумчивая, глядя как её избранник играет с девочкой, а та весело хохочет, когда он её раскручивал, держа за руки. Как бы землянину не лишится одного пилота и штурмового повара. А ну как Бер, глядя на это, решит сама произвести на свет много маленьких Саидиков?

Кстати о Ди. Пришлось знакомить виртуальную сестрицу с Ори. Парень опасался, что девушка может неправильно понять. Мало ли, решит еще, что он с головой не дружит и у него раздвоение личности. Но Ди в своём голографическом обличьи как-то смогла решить этот вопрос. Уж и непонятно, о чём шептались эти двое. Ди категорически отказывалась сообщать об этом своему носителю сказав, что это женские секреты. Спелись. Однако результатом этих шушуканий был ультиматум. Ори просто необходимо заполучить такую же сетку. Вот просто жизненно необходимо и всё тут. Отмазался тем, что для этого надо добраться до метрополии и высвистать специального человека. Практически папу Карло, который и выстрогал когда-то эту «Буратину». Вот так, если вкратце, и закончился этот поход.

Однако самый главный подарок преподнесла всё-таки сестрица. Оказывается, она смогла синхронизироваться с древней машиной. Сначала с той, что была на домашней планете клана «Цивис», а затем и той, что на Сууке. И ведь втихаря всё делала. Как она объяснила, хотела сделать подарок. Удалось. Ничего не скажешь. Для этого использовала алгоритм, который предназначался для работы с космическими порталами. Даром, что ли, она рулила целым рейдером. Получилось. Алгоритм сработал, с минимальными перенастройками. В общем, когда в её распоряжении вновь оказались все вычислительные мощности рейдера, и прежде, чем древняя машина была демонтирована, эта пронырливая злыдня смогла установить координаты, откуда была сделана ТА САМАЯ передача. Теперь Илья точно знал, где находится Земля. Наконец свершилось. Даже верилось в это не до конца. Столько времени безнадёги и раз, всё так просто. И пусть это было далеко, очень далеко, даже не в этой галактике. Но раз там есть порталы, значит, он туда доберётся. Однако, эта информация только для него. Все данные вычислений, которые производила Ди при помощи мощностей рейдера, были тщательно подчищены и теперь всё находилось только в голове. Сама фортуна толкнула землянина когда-то в трудолюбивые ручки господина Нягу. Предложи ему кто-то сейчас все блага вселенной за его нейросеть, Илюха бы только посмеялся. Это уже была не просто сетка, а родное существо, которое парень любил всей душой и не мыслил себя без сестрицы у себя в голове.

Глава 34

Мамины советы дочь запомнила намертво. Понимая, что у Лео достаточно большое хозяйство накопилось, а самому заниматься им у него не хватает времени, она решила взвалить эту ношу на себя. Начала с того, что предложила сделать из Берраны капитана «Призрака». А что? Девушка серьёзная. Отличный пилот. Грамотный руководитель звена «Леденцов». Сама Елазна будет только за. Да и давно пора повысить человека. Пусть растёт. Сколько можно заниматься мелочью?

Приятно было наблюдать удивление любимого человека. Он тогда действительно удивился. Даже сел на кровати. Они лежали прижавшись друг к другу, в спальне капитанской каюты. Можно сказать, обновили спальное место, ведь сам землянин им не пользовался, так и продолжал ночевать в кабинете. Но теперь всё изменилось. Девушка заставила его перебраться в спальню, ведь заниматься такими приятными для обоих вещами гораздо удобнее там. Любимый человек удивлённо смотрел на неё.

— Ты вот так просто откажешься от «Призрака»?

— Я бы так не сказала. Для меня это не просто. Я ведь тоже пилот и мой корабль для меня, как живое существо. Родное существо, а «Призрак» так и вообще особенный, он у меня с тобой ассоциируется. Ты-то должен это понимать.

Он кивнул. Действительно понимает. Пообщавшись с его «Сестрицей»…, вот уж действительно феномен. Настоящий искусственный разум. Такого создать ещё никому не удавалось. Псевдоразумные ИскИны да, есть, а вот настоящего, с полным самосознанием, ещё не было. До появления Лео. И снова он её поразил. Вот умеет этот человек удивлять и шокировать. Но это тайна. Лишняя шумиха по этому поводу ни к чему. Только это далеко не значит, что Ори теперь не хочет и себе такую фичу. Естественно, она захотела. Это же круто, когда преданное тебе существо всегда с тобой. И собеседник, и личный секретарь, помощник, советчик, который никогда не обманет и не предаст. Круто. Хочу. Так вот, пообщавшись с Ди, девушка стала лучше понимать парня. Ведь его «сестрица» прекрасно чувствовала эмоциональный настрой носителя и помогла понять многие его поступки. Например, она объяснила, что тогда, в первую их встречу, в школе базы резерва, на самом деле девушка ему понравилась. Он действительно считал её красивой и только маска презрительной и холодной надменности, которая автоматически всегда натягивалась при общении с не Эленте, перевела положительные эмоции парня в отрицательный эффект. Конечно, она потом и сама усугубила всё своими дурацкими выходками обиженной девочки, но изначальная причина была именно такой. Ори теперь знала, что пилотирование для любимого, это как жизнь. Он просто болеет полётами, и только должность капитана заставляет его передавать эти полномочия другим. А на самом деле он дико скучает по этому ремеслу. Да, он понимает её чувства пилота, по отношению к собственному кораблю. Понимает как никто другой.

— Знаю, что понимаешь, любимый. Но ты пойми и другое. Я теперь не свободная женщина. Пусть мы ещё не узаконили отношения, но я твоя жена. Нравится тебе это или нет. Ты сам с этим согласился.

— Пока нравится. — Лыбится и целует её в нос.

— А раз так, то моя задача начать работать на благо нашей с тобой семьи. Ты говорил про защищённый тыл? Говорил. И я согласна на это. Самому тебе некогда заниматься подобными вещами, так позволь мне.

— Что ты имеешь в виду?

— Насколько я знаю, ты не самый бедный человек в империи. Не богач конечно, но и не нищий. — Девушка тоже меняет положение, она садится перед ним на колени. Их глаза на одном уровне. — Ты совладелец корпорации НТК, имеется ещё верфь…

— Верфь не моя…, - глаза косятся на её грудь.

— Верфь, милый, дочка корпорации. Рано или поздно, она тоже станет твоей. Моли и Эйри уже люди солидного возраста…

— А ты-то откуда это знаешь? — Брови парня взлетели на лоб.

Девушка чуть виновато улыбнулась и скромно опустила глаза. Она знала, что такое её выражение лица делает парня более мягким.

— Врать не буду, грудным, бархатным голосом сказала она. Я и сама наводила справки раньше, но основную информацию предоставила мама.

Парень нахмурился.

— Не обижайся на неё. Ну сам посуди, как бы ты поступил, если б узнал, что твой любимый и единственный ребёнок влюбился. Неужели не постарался б выяснить, что это за человек?

— Нууу, не знаю…

— Только себе не ври, пожалуйста. — Ори мягко, но настойчиво положила прохладную ладошку ему на грудь, приглашая лечь. А когда он вновь принял горизонтальное положение, тоже вытянулась рядом и мягко оккупировала плечо, положив туда свою голову. Предварительно, ласково потершись щекой, находя более удобное положение. Сделано это было нарочно, вид обнажённой груди мешает ему думать. Хотя и приятно это осознавать.

— Хорошо. Что ты хочешь? Скажи прямо. — Ответил он, в задумчивости перебирая пальцами её иссиня темный локон.

— Я? Мне достаточно того, что ты у меня есть. Вопрос в том, чего хочешь ты.

— Признаться честно, Ори, у меня и так уже всего больше, чем я изначально хотел. Обрастать барахлом я ведь не собирался. Как-то само получилось. Я практически не прикладывал усилий специально для этого. Просто оказывался в нужное время в нужном месте. Везло на встречи с хорошими людьми. Вот так и получалось.

— Ладно, допустим. Но скажи мне, дорогой мой почти что муж, — теперь девушка привстала, опёршись на локоть и нависая над ним, глядя глаза в глаза. Однако взгляд любимого человека то и дело упорно сползал чуть ниже, она победно усмехнулась и игриво качнула точёными полушариями. Бездна! Как же приятно ощущать на себе его жадное внимание. — В глаза мне смотри, — указательным пальцем она чуть придавила ему подбородок, тем самым приподнимая голову, — эти штуки от тебя никуда не убегут. Так вот скажи мне, разве не глупо будет, если всё это, что досталось тебе, пустить на самотёк и не приумножить?

Он не ответил. Вместо этого Лео не выдержал ласковой пытки и, сжав её в объятиях, с силой опрокинул на спину, придавив своим телом. Его горячие губы захватили затвердевшую горошину соска в плен. По телу девушки пробежала дрожь желания, тело выгнулось навстречу непроизвольно, но она нашла в себе силы. Взяла его голову обеими руками и заставила посмотреть в глаза.

— Мы не договорили, любимый. Я совсем не против, а очень даже за, ты же знаешь, как я тебя хочу, но это может и подождать, вся ночь впереди.

— К чёрту разговоры!!! — Рычит Лео и продолжает свои такие возбуждающие действия.

Собственное тело предательски перестаёт слушаться. Ори сдаётся на милость победителя. Хотя, как посмотреть. Ещё неизвестно, кто тут победитель. Много позже, когда они, вымотанные любовной схваткой, вновь лежали в истоме отдыхая, девушка вновь вернулась к обсуждению:

— Продолжим прерванный некоторыми нетерпеливыми личностями разговор?

— Сама виновата, нечего было дразнить своими этими… штуками.

— Слабак. Но ты опять уходишь от темы.

— Но ты ведь пилот, Ори. Управление корпорацией и дочерними предприятиями требует других знаний и навыков. Да и Эйри прекрасно справляется со своей работой, у меня нет оснований ему не доверять.

— Тоже мне трудности. Я научусь. Докупим нужные базы. Какие проблемы? Если дело в деньгах, то я найду их.

— Да при чём тут деньги? Что такое деньги? Тьфу. Всего лишь средство для достижения цели. Дело в другом. Пойми меня правильно. Эйри Бошу и Моли Гейл не просто партнёры, они мои друзья. Я не смогу вот так запросто им сказать, что отныне и вовеки веков ты будешь рулить всеми делами. Во-первых, в корпорации моя доля составляет только пятьдесят процентов, а на верфи так и вовсе моей доли нет. Наша корпорация просто предоставляет Моли хорошие взаимовыгодные условия, он соответственно нам. Верфь только числится дочкой, на самом деле это самостоятельное предприятие со своим хозяином. Так и живём. Мужики тебя не знают, к Эленте относятся с известным тебе предубеждением. В этом они не оригинальны. Эйри вполне успешно и честно ведёт мои дела. Поручив тебе заниматься этим, я могу его обидеть недоверием. А этого мне очень не хочется. Да и зависит от него многое. Репутация нарабатывается многими десятками циклов…

— Вот только не надо разжёвывать мне прописные истины. Я и не требую от тебя таких кардинальных действий. Обижать друзей это низко и недостойно. Я и сама бы перестала тебя уважать за это. За кого ты меня принимаешь?

— За умную, расчётливую, опасную обольстительницу. — Ухмыляется. Вот гад. Но смотрит жадно. Эээээ, куда потянулся?

— Вот сейчас, любимый, это было обидно. И прекрати меня лапать?

— Не нравится?

— Очень нравится, но разговор пошёл о серьёзных вещах. Нам пора начинать планировать свою жизнь. А коварная, опасная, я только и исключительно для врагов. Тебе лично и твоим… гхм, нашим друзьям опасаться нечего.

— Нашим?

— А почему нет, любимый? Твои друзья, это те люди, которые тепло относятся к моему мужчине. Понимаешь? МОЕМУ! Значит и мне они друзья. Они просто пока не знают об этом.

Лео смеётся.

— Да. И не смейся. Ты тоже был давно моим, хоть и не догадывался. Я умею добиваться своего. И тут справлюсь. Ты мне что, не доверяешь?

— Как тебе сказать? Я люблю тебя, а на счёт доверия…

Признание вылетело само собой и это не осталось незамеченным.

— ОУУУУ!!!!! Ты наконец сделал это!!!!! — Девушка ловко оседлала парня, взгромоздившись сверху и исполнила телом что-то вроде победного танца, воздев руки над головой, при этом идеальной формы грудь стала ещё аппетитней выглядеть, особенно в обрамлении живописно рассыпавшихся волос, а упругие ягодицы елозили где-то в области паха. — Такое событие нельзя не отметить! — Она наклонилась и страстно поцеловала. — Только позволь в этот раз я буду сверху, хочу сделать всё сама и медленно. А ты просто смотри.

Ещё минут через сорок.

— Ну и как тебе зрелище, милый?

— Непередаваемо. — Шепчет и целует её в шею.

Она прижимается к нему всем телом.

— Мне тоже понравилось. Но давай продолжим, а то мы так никогда не договорим.

— Давай. Но если опять начнёшь провоцировать…

— Посмотрим на твоё поведение, милый. Так что насчёт доверия?

— Дело не во мне, Ори. Дело в людях. Давай начнём с малого. Докажи в первую очередь им, что ты заслуживаешь их доверия. Пусть они тебе поверят. Начни с экипажа. Ведь ты себя вела, прямо скажем…

— Надменно?

— Не без этого. Я не против, если ты мне будешь помогать. Работа с людьми очень отвлекает. Вместо тренировок боевого состава мне приходится отвлекаться на бытовые дела. Их много. И без этого никак. Вот и возьмись. Решай проблемы людей, вникай в них. Что-то сможешь решить сама, а если что не так обращайся, подумаем вместе. Раз решила помогать, помогай. Я не против, а только за. Вернёмся в империю, познакомлю с Эйри и Моли. Но учти, мужики они битые, на красивые глазки не поведутся.

— Вот за это можешь не переживать. У твоей жены не только внешность имеется, слава Елазне ещё и мозги есть.

— Не сомневался даже.

— Правильно, что не сомневался. Но Сетку мне ведь поставим такую же, как у тебя?

— Ди не сетка, милая!!! Ди, это нечто большее. Родная душа. Друг. Сестра. Выбирай любой эпитет и будешь права.

— Я тоже хочу. Сделаем?

— Скажем так, мы рассмотрим такую возможность и, если она будет, не вижу причин отказывать. И вот ещё что, учти на будущее, смена статуса в экипаже не даёт тебе моральное право показывать свое превосходство над членами экипажа. Еще по опыту на родине помню, нет ничего хуже, когда любовница капитана начинает рулить кораблём.

— За дуру меня не держи.

— Не держу. Но предупредить был должен.

— Ты повторяешься. Если я начну так делать, то как добьюсь уважения экипажа? Это ведь и так понятно было.

— Прости. Просто твой соблазнительный вид не даёт мне возможности сосредоточиться.

— Это серьёзный аргумент. Принимается. Ты прощён.

— Ну, вот и прекрасно, однако и тренировок ты тоже прекращать не будешь.

— И не собиралась. Хотела только попросить, чтобы ты делал это лично. Должна же я заполучить хоть какие-то привилегии из своего нового положения любовницы! — Девушка скорчила премилую просительную гримаску.

— И даже не будешь хныкать, если я тебя начну особенно сильно гонять? Чтобы занять такое положение в экипаже как моё, нужно стать лучшей во всём. — Ехидно ухмыляется.

— Не дождёшься! Гоняй сколько влезет. А пока, давай ты ещё немного погоняешь меня в ванной. Там мы этого ещё не делали.

Глава 35

Возвращение в империю прошло рутинно. Землянин меньше всего хотел известности и славы. Скорее хотелось, чтобы его оставили в покое и забыли. С последним не получилось, а вот помпезности и шумихи удалось избежать. Да и не до этого было, если честно. В том смысле, что империи было не до восхваления героев. Слишком много в это, лихое для государства, время гибло людей. Жаги упорно прессовали, империя сопротивлялась. Все производственные мощности переведены на военное положение. Уже прошло то время, когда надо было что-то кому-то доказывать. Доказывать необходимость воевать, чтобы защититься. Даже до самых недалёких и упёртых дошло, что противник не остановится, если его не заставить это сделать.

В атмосфере общества тревога витала везде. Она буквально была осязаема. Это было видно по усиленным патрулям внутри населённых систем. По минным полям, поставленным вблизи древних гипер-порталов. Даже на станциях казалось, что люди стали разговаривать тише, да и разговоры всё больше о сводках с мест сражений. Надо отдать должное новой власти, в кратчайшие сроки она умудрилась раскачать и запустить много сотен лет дремавшую военную машину этого колосса. Честно говоря, парень был удивлён, помня из истории, как раскачивался Советский Союз после нападения гитлеровской Германии. Но тут-то и масштабы неизмеримо больше, соответственно думалось, что времени тоже больше пройдёт. Однако нет, то, что увидел парень по возвращению, давало надежду думать, что шансы у империи всё-таки есть, и шансы немалые. А учитывая, что республиканцы Манти тоже успели мобилизоваться (не без помощи империи конечно), то уже сейчас можно сказать, что Жагам придётся ну очень попотеть, если желают додавить сопротивление. Но ведь и империя не стоит на месте. Перевооружение идёт полным ходом, строятся новые корабли, уже одиннадцатого поколения, так как выяснилось, что десятое устарело ещё до того, как Жаги решили напасть. Собственно, они и продемонстрировали своим превосходством, что новейшие образчики имперского вооружения есть не что иное, как чуть модернизированные старые аналоги.

Вообще-то, путь землянина изначально лежал «домой», то есть в Гайру. Там была штаб-квартира НТК, там же недалече, в Ды-Ыре, находилась верфь Моли, мощности которой парню были необходимы. После детальных разборов вторжения Жагов на борт вскрылись некоторые недочёты в системе внутренней обороны, которые Илья хотел быстрее ликвидировать, а также нужно было кое-что поправить в обороне ближней полётной зоны рейдера. Они с Медвом всю дорогу препирались на эту тему. Вернее, Медв препирался, и не столько потому, что был не согласен с мнением капитана корабля, а по причине того, что этот самый капитан отвлекал его от более, по его мнению, интересного занятия. Ведь куда увлекательней ковыряться в потрохах древней машины, чем заниматься рутиной. Парень понимал главного инженера, ему и самому бы хотелось с головой зарыться в этот артефакт, однако имелась и другая куча дел.

Вот только добраться до Гайры была не судьба. Едва рейдер спрыгнул со струны в первой же густонаселённой системе, как был перехвачен кораблём курьерской службы, в сопровождении небольшого флота линейных крейсеров. Интересно то, что крейсера эти были уже нового, одиннадцатого поколения, но самое удивительное, что все эти десять крейсеров были укомплектованы добровольцами Эленте из числа беженцев, а возглавляла всё это безобразие ни кто иная, как Маста Ви Нелли. Старая знакомая рудокоп, собственной персоной. Как выяснилось, десяток крейсеров, это было всё, на что хватило средств от продажи целого флота самых современных рудодобывающих платформ. Женщина выполнила своё обещание, а её присутствие в этой системе, это уже затея императора. Как временный эскорт главы клана. А если ещё точнее, девок просто выперли от греха подальше, дабы не мозолили глаза. Адмиралы наотрез отказывались принимать элентийское подразделение в составы своих флотов. Создавать новый, чисто элентийский? Да кому он нужен? В принципе, девки и сами не горели желанием вливаться в военные структуры империи. Но понимая что, так или иначе, делать это придётся, изъявили желание присоединиться к подразделению землянина. Император счёл это выходом из ситуации. Ну и что, что подразделение выйдет в этом случае из рамок малого флота. Зато дамочки под присмотром и не раздражают своим присутствием кадровых военных, а тут и повод нашёлся. Мало кто верил, что Илюха выберется с планеты клана Цивис, за исключением командного состава самого рейдера. Поэтому, когдапосле быстрого ремонта, «Находка» направилась за своим капитаном, девок отправили вдогон, а курьер нужен был для того, чтобы в случае успешного возвращения передать официальный приказ прибыть в метрополию.

Приказ, это такая штука, которая подразумевает, что он будет выполнен. Трактовать по-своему, себе дороже. Так что нужно идти куда сказано. Хотелось, конечно, заняться своими делами, да и подержать трофей у себя для изучения было бы неплохо, но деваться некуда. Пришлось разворачивать оглобли, вернее немного подкорректировать курс.

И вот метрополия. Рейдер в сопровождении десяти линейных крейсеров занял рейдовую орбиту. С курьерского корабля прислали бот для того, чтобы доставить главу клана Леди Ре Лери и самого Илюху пред ясны очи САМОГО. Понятное дело, что землянин тут постольку поскольку. Ясен пень, что самый главный человек в империи просто желал поскорее увидеть СВОЮ зазнобу и дочь. Понятное дело что неофициально, а сам Илья так, просто до кучи, но великий Боже, как же это невовремя. Ну, забрал бы женщин на время, его-то зачем дёргать. Дел выше крыши, а вместо этого политесы разводить. Но ничего не поделаешь, раз зовут, уже не отмажешься. Не тот случай.

Гасто отрядил охрану. Халло и Дони даже не обсуждались. Это уже инициатива Ори была. Она ещё на переходе эту тему обсудила со старшим офицером по безопасности. Парни хорошо себя зарекомендовали, как говорится проверенные в боях, так что отныне они постоянная личная охрана драгоценной тушки Ильи. Как он ни упирался, ни будущая жена, ни сам Гасто Рув, на его увещевания не повелись. Так положено и всё тут. Особенно после той пешей прогулки, старший офицер по безопасности для себя решил, что с таким непоседливым капитаном лишний раз перестраховаться не помешает. А в усиление этим двоим добавил ещё десяток бойцов, поэтому охрана получилась что надо. Двенадцать человек в полной боевой броне и вооружённые до зубов. И плевать, что император предоставил охрану. Пока Леди не сдана с рук на руки САМОМУ, данный когда-то приказ о её защите чего бы это ни стоило до конца не выполнен. Вот с этим Илья спорить не стал. Мало того, что сам облачился в броню и вооружился, так ещё и женщин заставил это сделать. Вообще-то, парень не собирался задерживаться. Передать Леди, уточнить некоторые вопросы относительно десяти линейных крейсеров дамочек, да и можно по своим делам направляться, вот только неугомонная фортуна распорядилась иначе.

Началось всё с того, что на причале станции «Оплот Центральная» делегацию с «Находки» встречали вооружённые люди. Командир встречающего подразделения высокомерным тоном предложил передать охраняемых леди под его опеку, а самому Илюхе вместе со своими людьми убираться обратно на рейдер и ждать дальнейших инструкций. Это показалось парню подозрительным. Если бы так сделали сразу, ну в смысле ещё там, на борту корабля землянина, он бы наверно и не дёрнулся. Отпустил бы. А какой смысл тащить сюда, чтобы тут же отправить обратно? Никакого смысла и логики в этом не было, да и командир охраны корабля курьера оказался удивлён. Но, в отличии от Ильи, беспокойства не выказал. Мол, мало ли что взбрело в голову там, наверху. Не наше, мол, дело. Однако парень не разделял такого мнения.

— К БОЮ!!!!

Дальше действие завертелось с бешенной скоростью. Привыкшие без обсуждения выполнять команды бойцы, ощетинились оружием. Мигнув, засветились силовые поля боевых скафандров. Халло и Дони, без напоминания похватав в охапку женщин, скрылись за спинами бойцов. Сам же Илья, разогнав восприятие, метнулся вперёд, сбивая с ног заносчивого командира. К такому повороту событий встречающие, как оказалось, готовы не были. Командир от удара впал в прострацию, а его подчинённые вообще застыли в ступоре.

— Живыми брать! — Эту команду Илья отдавал так, на всякий случай. Мало ли, вдруг он погорячился и это всего лишь недоразумение…

Но, как выяснилось, случившиеся было далеко не недоразумением. Встречающие стали огрызаться, как только оправились от изумления, они попытались освободить своего командира, которого удерживал Илья, прикрываясь им, как щитом. Не вышло. Илюхины бравые молодцы им такого шанса не дали. Ребятишки чуть ли не с радостью восприняли команду «ФАС». Драка с гвардией императора (а именно такие знаки различия имелись в наличии у непонятных людей), да ещё на станции Оплот Центральная, да к тому же ответственность на себя взял капитан…, будет чего рассказать в старости. А раз такое дело, ВАЛИ УРОДОВ!!!! Драка была шумная, со стрельбой. Короче, наваляли и навалили знатно. Нет, никто команду землянина не игнорировал, просто эти самые уроды уж больно жёстко сопротивляться начали. Ряженные оказались не гвардейцами, не дотягивали по выучке, но ясное дело, что и не сосунки. Серьёзные перцы на самом деле. Подвела высокомерность. Не ожидали от Илюхиных ребят такой подготовки. Расслабились. Результатом сей потасовки стало четверо пленных и одиннадцать трупов. А через несколько секунд после окончания скоротечного боя на причал стали прибывать и другие действующие лица. Те и вовсе не церемонились. Попытались начать действовать в обычной манере военной полиции, то есть похватать кого попало, а только потом разобраться как следует. Но не тут-то было. Этот номер не прошёл. В том смысле, что парень был против такого поворота событий. В общем, полиция тоже огребла, однако в ней не дураки всё-таки работают. Сообразив, что дело пахнет керосином, на рожон лезть не стали, чтобы зря не терять своих людей, а после лёгких люлей ушли в глухую оборону и вызвали подкрепление.

Чем бы это дело закончилось неизвестно, так как парень совсем не собирался просто так ждать, когда предполагаемый противник накопит достаточно сил. На «Находку» уже поступила команда, которую любой землянин понял бы однозначно. НАШИХ БЬЮТ!! Экипаж корабля тоже понял команду не хуже землян. А большего и не потребовалось. Рейдер уже разгонялся, чтобы совершить внутрисистемный переход, а вместе с ним и десять линейных крейсеров, видимо у девок давно руки чешутся хоть кому-то врезать промеж глаз за все свои страдания, тем более глава клана в опасности, сама бездна даёт добро. Но как не старались дамочки, от рейдера отставали, пусть и не намного. Заваруха намечалась весёлая. А что начнётся, когда на палубу причального дока рухнет десант рейдера, состоящий из матёрых головорезов? Но Илюхе уже было плевать, азарт боя захватил целиком. Повезло, что на причале таки появились уполномоченные люди, а именно настоящая команда встречающих.

Путём переговоров удалось выяснить, что произошла целая цепочка странных событий. Во-первых, на курьерский корабль по закрытому каналу (как такое стало возможным сейчас выяснялось), поступил ложный приказ. Вернее, сам приказ был не ложным, а вот время исполнения кто-то подправил, в итоге делегация с рейдера прибыла на место раньше назначенного времени. Службы контроля навигации тоже оказались введены в заблуждение, иначе бы корабль не пришвартовали. Так или иначе, акция оказалась спланированной, цель пока выясняется. Но и так ясно было, что хотели похитить главу клана «Цивис» и её дочь. Пленных увели для допроса, но вряд ли они много знают, ровно столько, чтобы выполнить свою часть плана. Был и один стартовавший подозрительный корабль. Скоростная яхта, принадлежавшая…, короче кому принадлежавшая, в данный момент тоже выясняется. Просто стартовала она без разрешения диспетчера и уж больно вовремя. Аккурат как стало известно, что захват не удался. Поймать-то поймают. Из системы выпрыгнуть не дадут, да только вряд ли капитан яхты знает больше своей задачи. Скорее всего, должен был доставить в условленное место и передать кому-то. Кому? Да хрен знает, тому, кто должен был бы ждать в условленном месте. Можно, конечно, попробовать нагрянуть и прямо туда, но опять же, велика вероятность, что на случай провала капитан яхты должен был отправить сигнал по сети. Сигнал обезличенный, но тот, кому это надо, его увидел, и теперь устраивать засаду смысла нет.

Вот такая прогулка получилась. Хорошо то, что хорошо кончается. Рейдер получил отбой и вернулся на рейдовую стоянку вместе с десятью крейсерами. Зато Оплот Центральная гудела как муравейник. Оно и понятно, нападение на официальное лицо, и где? В сердце, так сказать, империи, в самом защищённом, как всегда считалось, месте. К тому же, службы навигационного контроля и непосредственно службы защиты станции оказались абсолютно не готовы к прорыву «Рейдера» и десяти линейных крейсеров прямо внутрь охраняемого периметра. Они просто не успели отреагировать, как целый флот кораблей оказался внутри якобы надёжно защищённой зоны. Понятное дело, почему гудят. Любой бы загудел после такой наглядной демонстрации. И не то чтобы такая возможность была секретом, просто совершать внутрисистемные прыжки стали совсем недавно, да и вообще считается, что совершать подобное действие вблизи таких объектов как станция, здравомыслящий человек, в том числе и враг, совершать не будет. Опасно это. Малейшая ошибка и ни нападающих, ни обороняющихся не останется. Вот только не учли того, что землянин своих людей как раз и натаскивал на нарушение таких правил. Если никто так не делает, то это не значит, что сделать это невозможно. Вот и сделали. И это они ещё незнали, что парень собирался устроить экипажу серьёзную взбучку за то, что действовали очень медленно. А пока Илюха стоял и выслушивал от императора нотации. Мягко говоря. А на деле тот орал на него. И эпитет «бешенный мальчишка» был самым пристойным. Леди с дочерью сидели на стульях для гостей в личном кабинете императора и взирали на монолог хозяина этого самого кабинета. Взирали по-разному. Леди с отсутствующим взглядом, устремлённым в безбрежные дали вселенной, а Ори испуганно. Она переживала за своего избранника. Наконец поток ругани прекратился. Видимо, силы закончились. Даже у самой важной персоны в государстве они не безграничны. Человек устало вздохнул, беря себя в руки и пройдя за стол, сел в кресло.

— Ты хоть понимаешь, что за такие действия, я просто обязан тебя под трибунал отдать? Что ты можешь сказать в своё оправдание? — Спросил император, глядя в отрешённое лицо землянина.

Илья себя виноватым не считал. Поэтому, весь монолог он вообще пропустил мимо ушей, общаясь по сети со своими офицерами. Там тоже вскрылись недостатки организации. От момента поступления тревоги на рейдер до начала разгона прошло более пяти минут. Это много. Иногда всё решает мгновение. Вот и устраивал парень предварительный разбор полётов. Понятное дело, он так увлёкся, что не сразу расслышал обращённый к нему вопрос.

— Ты вообще меня слушал?!!!

Илюха встрепенулся и покраснел.

— Если честно, Ваше Величество, то мне было не до этого. У меня ранено трое бойцов, это неприемлемо. Экипаж рейдера отреагировал на тревогу слишком медленно, это тоже неприемлемо. Именно эти вопросы я решал как первостепенные.

— Нет, вы слышали этого наглеца? — Поражённо развёл руками хозяин кабинета. — Я тут его под трибунал отдаю, а он свои вопросы по сети решает.

Леди, которой это и было адресовано, только пожала плечами. Похоже, что землянин и её заразил своими манерами.

— Виноватым себя не считаю. Действовал в рамках вашего приказа.

— Какого приказа? Я не давал приказа о нападении на Оплот Центральную!

— Приказа было два. Первый, доставить объект по месту требования. Приказ выполнен. Второй, сохранить жизнь охраняемого объекта любой ценой. Приказ отдавался лично вами, значит, до момента передачи лично вам я нёс полную ответственность. Объект жив, приказ выполнен.

— Вот как? Может я ещё наградить тебя должен? — Тон императора был угрожающе спокоен.

— В этом нет необходимости, Ваше Величество. У меня только один вопрос, к чему этот фарс с десятью линейными крейсерами?

— Нет никакого фарса. Эти корабли переданы автономии Эленте, как знак доброго отношения, под обязательство службы на благо империи. Вот только деть их некуда. Наши люди пока не готовы к таким кардинальным переменам. Тем более, что экипажи этих кораблей сами изъявили желание работать в связке с тобой. Видимо, твои действия их впечатлили. Вот и командуй, раз такое дело.

— А меня кто-нибудь спросил?

— А ты парень на службе, если забыл. Считай это новым приказом. В кратчайшие сроки создать боеспособное подразделение императорского флота. Место службы там же. То есть при СБ империи. Твой куратор уже извещён. К выполнению приступить немедленно.

— Но я даже отпуск не успел отгулять, тем более у меня и без этого довеска дел много. — Попытался возразить парень.

— Решишь этот вопрос с непосредственным начальством. А теперь, марш отсюда и чтобы ни тебя, ни твоих головорезов в метрополии уже завтра не было.

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте, команд-майор.

— Прошу прощения?

— Ты не ослышался. За проведённую операцию тебе присваивается следующее звание и единица к общему числу лоялти-поинтов. К тому же, звание капитана-командера не соответствует твоему нынешнему флоту. Это непорядок. Вся документация у секретаря.

Илюха кивнул и вышел.

— Вот упрямец. Мог бы, хоть ради приличия, ответить по-уставному. — Пробурчал под нос хозяин кабинета.

— Ваше величество, разрешите и мне вас покинуть. — Подорвалась Ори.

— А вы куда, Леди?

— Я член экипажа рейдера. Если он должен покинуть систему, то я не могу остаться тут.

Мужчина растеряно посмотрел на мать девушки. Внимательный наблюдатель без труда заметил бы, как тяжело этому человеку сдерживать свои чувства. Как ему хочется вместо оффициальщины обнять и прижать дочь к себе.

— Пусть идёт. — Кивнула мать.

— Ну, раз так, не смею задерживать вас, юная леди. — Император взял себя в руки. — Вы свободны.

Ори быстрым шагом покинула кабинет. Когда за ней закрылась дверь, Леди Ре Лери поднялась со своего места и подошла к мужчине.

— Тут можно говорить?

— Сейчас, — ответил он и закатив глаза, произвёл некие действия через нейросеть. — Всё, теперь можно. Ну, здравствуй радость моя!!

Мужчина подхватил женщину на руки, прижав к себе и зарывшись лицом в её волосы.

— Если бы ты знала, чего мне стоит сдерживаться при виде нашей девочки. Она так красива!

— И на тебя очень похожа. Такая же упрямая. Но ты ведь знаешь, так будет лучше, безопаснее для неё.

— Да понимаю я. Но могла бы хоть дать мне немного времени побыть в её обществе. Поговорить с ней, пусть не как отец, но всё же…

— Она была в своём праве. Пошла за мужем. Чего ты хотел?

— Ах воооот оно что! Значит за мужем? У неё всё-таки получилось?

— А ты сомневался? Это же твоя дочь!

— Понятно.

— Наша малышка стала взрослой, любимый.

— Да нет. Всё нормально. Просто понимаешь…

— Неожиданно?

— И это тоже, но главное не в том, когда-нибудь это все равно произошло бы. Плохо другое, что я не смогу принять в этом событии участия. Моя дочь выбрала себе мужчину, а мне приходится смотреть на всё только со стороны. Это несправедливо. Моё самое большое желание, бросить всё это и спрятаться с тобой от всех. Понимаешь?

— Понимаю.

— Ты-то хоть можешь с дочерью общаться.

— Знаешь, любимый, боюсь, что в скором времени ей будет не до меня. У неё появятся другие заботы.

— Интересно.

— Я собираюсь передать ей клан. Теперь она сможет. Готова.

— Допустим, а сама что собираешься делать?

— Мне тоже работы хватит. Надо налаживать отношения с жителями империи, ломать стереотипы о нашем виде. Место дипломата клана в твоей свите меня полностью устроит.

— Это маленькая проблема, Лер. Устроить такое нетрудно, но тут кое-что произошло…, даже не знаю как сказать…

— Скажи как есть.

Мужчина поставил свою любимую женщину на ноги.

— Понимаешь, от меня требуют наследника, а наша дочь…

Лицо женщины окаменело. Повисла тяжёлая, длинная пауза. Через невыносимо долгое время она, наконец, заговорила тихим, спокойным голосом:

— А наша дочь наследником быть не может. — Продолжила она незаконченную фразу. — Ну что же, этого следовало ожидать. Я понимаю. Такому государству нужен наследник. Я была готова к подобному повороту событий, хоть и не представляла, насколько это будет больно.

— Прости меня. — Шепчет мужчина и обнимает.

— Ты не виноват. Виновато наше треклятое положение и ошибки моих предков. Обещай, что не бросишь нашу дочь и не забудешь меня. Остальное я вытерплю.

— Обещаю. Для меня на свете из женщин, существуешь только ты. Я обязан тебе всем! Ты же знаешь.

— Ты мне ничего не должен. Просто люби меня, этого более чем достаточно. А на парня зря накричал. Он выполнил твой приказ в точности.

— Это я ради его же блага. Чтобы не зазнался. По-хорошему, я ведь действительно должен был бы его наградить. Хотя бы за вскрытую оборону станции. Не говоря уж об остальном.

— Не надо награждать, просто не мешай им. Они оба сильные, сами справятся. Просто следи и, если что, помоги незаметно. И знаешь, я им завидую. Они, в отличии от нас с тобой, свободны от условностей и смогут жить так, как сами этого захотят.

Глава 36

Уйти в тот же день не получилось. Видимо, Леди поведала императору о ценном трофее, лежащем в одном из грузовых трюмов рейдера. Флоту пришлось задержаться ещё на неделю. Похоже, что никак не могли решить, что же делать с грузом и командой учёных. Какие думы думал правитель, Илья не знал, да и не хотел знать. Своих проблем хватало, вот ими-то и занимался. Десяток крейсеров, конечно, штука хорошая, но толпа неуправляемых злых тёток с мощным оружием в цепких лапках, это будет похуже обезьяны с гранатой. Надо было каким-то образом их дисциплинировать. Пока, всё управление флотом шло через Нелли. Илюха командовал, она транслировала дальше. То есть по сути, новообретённый флот подчинялся только ей. Парня такой расклад не устраивал. Ну и что делать? Себе-то парень экипаж подбирал, через мелкое сито сеял, а тут бери Боже, что нам не гоже. Среди элентийских экипажей много бывших военных, однако это ничего не меняет. Эти, прости Господи, круглозадые вояки привыкли подчиняться только своим командирам, да и к тому же с боевым, действительно боевым опытом, у них дело обстоит так себе. Недавние события тому подтверждение. Где те вояки? А нет больше. Жаги позаботились. И вот теперь бери Илюха эту толпу, да лепи из неё флот. Парень сидел в кабинете, в любимом кресле и думал, уже давно думал. И так прикидывал и эдак, а по всему выходило, что без кардинальной перестановки кадров флот не слепишь. Люди должны доверять друг другу. Должны общаться для этого, ведь без общения не поймешь, что за человек живёт и работает рядом.

— Папа! Папа, смотри какой у меня теперь комбизон есть. — Иша влетела в кабинет, как обычно, ураганом. Шило в заднице не давало девчушке покоя. Халло, приставленный к ней как нянька, едва за ней поспевал. Почему Халло? Так девчушка сама выбрала. Видимо, привыкла за время вынужденного путешествия. Она на удивление легко пережила стресс от потери матери. У детей вообще психика пластичная, они многое могут перенести, возможно, от недопонимания происходящего, но наверное это и здорово. Правда, по ночам она часто просыпалась в страхе и плакала, однако случалось это всё реже.

— Иша, да подожди ты…, - это нянь предпринял попытку в последний момент ухватить её, но тщетно. Девочка уже вертелась перед Ильёй, демонстрируя обновку. — Простите, господин капитан! Не уследил!

— Халло, — Илья устало потёр лицо ладонями, — ну сколько можно? Просил же без господинов.

— Виноват! — Боец вытянулся.

— Ты хоть ел?

— Не успел пока. Егоза скачет без остановки.

— Ори видел?

— Леди сейчас на камбузе, обсуждает меню со старшим помощником. Ругаются.

— Ругаются?! — Илья поднялся, обошёл стол и взял малышку на руки. — Ну что, егоза? Пойдём посмотрим, как там мама с дядей Саидом воюет? Ты, Халло, иди пока, отдыхай. Спасибо, что присмотрел за ребёнком.

— Да мне не в тягость, командир.

— Дядя Саид хороший и добрый. — Высказала своё мнение девочка. — Он делает вкусные булки.

— А никто и не спорит, милая. Пошли. — Парень поставил девочку на ноги и направился на выход. Иша, вцепившись в указательный палец, вприпрыжку скакала рядом. Вот же энергии у ребёнка, хватило бы судовой накопитель запитать. Однако, девочка была и проблемой. Не место ей на боевом корабле. Ещё и это надо было как-то тоже решать.

— «Ди, отправь запрос господину Балах и Деду, пока кукуем на орбите мне бы хотелось встретиться. Заодно и господина Нягу пригласи, если сможет, пусть приедет в гости».

— «Уже отправила. Кстати, пришло письмо от Эйри Бошу. Они с Моли через два дня будут в метрополии».

— «Прекрасно. Вот и организуй встречу. Всё честь по чести. Нужно встретить людей, доставить на борт и обеспечить охрану».

Пока общался с сестрицей, добрались до места «боевых» действий. Но оказалось, что зря торопился. Вместо ругани, о которой сообщил Халло, из кабинета старпома раздавался весёлый смех. Заразительно смеялась Бер, а вторым голосом ей звонко вторила Ори.

— Что за шум, а драки нет? — Спросил Илья, входя в кабинет. Иша тут же телепортировалась к вазочке со свежим печеньем, стоящей на столе, и смачно захрустела.

— Привет, милый, ты уже освободился? Саид рассказывал, как он штурмовал базу пиратского картеля, а шальным рикошетом ему перебило силовую шину левой стороны экзоскелета, весь бой на одной ноге пропрыгал.

Землянин улыбнулся.

— Представляю эту картину, брат. Противник, наверное, сам в плен сдавался при виде такого зрелища? А вообще мне сказали, что тут ругань у вас.

— Халло наябедничал?

— А что, неправда?

— Да ты что, милый? Какая ругань? С твоим-то братом мы всегда общий язык найдём. Просто поспорили о поставках продовольствия. Саид, ну так ведь было?

Громила только хитро улыбался, сверкая белыми зубами.

— Да нет, Лео, всё нормально. — Подтвердила Беррана. — Так, рабочие моменты решали. Ори права. Следующие три месяца будет много знаменательных дат в экипаже рейдера и в прикомандированном флоте, теперь и его нужно учитывать.

— Это да. С этим согласен. Вот только начальство забыло сказать, когда отдавало приказ, где взять средства на содержание людей и техники. Наше-то подразделение на самоокупаемости состоит, похоже девочек тоже нам на шею повесили. А что, подразделение есть, а содержать его не надо. Красота!!! Вот бы ещё и всю армию на эти рельсы перевести.

— Ты думаешь?

— Ну, во всяком случае Бер, источника финансирования мне не открыли.

— Милый, это как раз понятно. Корабли переданы автономии, а значит, автономия и должна содержать. У клана есть средства, так что обеспечим.

— Вот как? А почему тогда я должен заниматься этим флотом? И кстати где та автономия, не подскажешь?

— Может потому, что лучше тебя это никто не сделает? — Ори взяла парня под руку и положила голову ему на плечё. А автономия будет, нужно только решить организационные вопросы.

— Подлиза. — Илюха усмехнулся. — Значит так, ребятки, сегодня занимаемся по плану. Завтра в десять часов утра, после завтрака экипажа, сбор всех старших офицеров в кают-компании. Всех, это значит, что командиры крейсеров тоже обязаны быть на флагмане. Будем думать. Бер, займись организацией. Иша, пошли.

Девочка посмотрела несчастным взглядом на землянина, а потом на ещё почти полную вазу с печеньем.

— Бери её всю с собой. — Саид взял посудину в руки и торжественно вручил малышке. В его огромных ручищах она выглядела как маленькое блюдце, но девочке пришлось взять предмет двумя руками, как большой тазик.

— Нехорошо попрошайничать. — Илья сделал строгое лицо.

Девчуха насупилась, но тазик из рук упрямо не выпустила, намереваясь не расставаться с трофеем.

— Ну, тогда сама и неси. Обе за мной.

Когда он вышел, девочка тяжело и жалобно вздохнула, глядя вопросительно на Ори.

— Папа сказал, значит сама. Но ты не переживай, я тебе помогу. Пошли, не будем заставлять ждать.

Уже, так сказать, «дома», то есть в капитанской каюте, когда Иша налопавшись печенья с гезом, довольная уснула, Илья с Ори, удобно расположившись на диванчике кабинета, продолжили разговор о делах насущных.

— Мне показалось, любимый, что сегодня ты был слишком строг с дочерью.

— Ничего, это ей на пользу. Её и так избаловали вниманием, немножечко строгости совсем не лишней будет. Кстати, о ребёнке нужно уже начинать сейчас думать, не место ей тут. Она должна общаться со сверстниками, а не со взрослыми тётями и дядями, обвешанными оружием.

— Я тоже об этом думала, но пока у нашей автономии даже территории своей нет. Мама этот вопрос в ближайшее время будет решать. Я согласна с тобой, что вопрос серьёзный, но придумать ничего не могу. А ведь ещё война в самом разгаре. Безопасного места вообще нет нигде. Нужно создавать школы для клана, рабочие места. Когда и где империя нам выделит место, неизвестно.

— Подожди, не совершай очередную историческую ошибку.

— Ты о чём.

— Ну, вот смотри, ты снова начала рассуждать, как лидер Эленте. Мне кажется, что это неверно. Логичней бы было, чтобы ваши дети пошли в общие школы империи. Пусть уже сейчас начнут общаться. Дети, они не такие закостенелые, в отличие от взрослых. Им плевать на национальность, они судят по тому, что видят.

— Хм…, - Ори задумалась, — неплохая идея, сыграть на детской непосредственности, но это в данных условиях трудно осуществить. Родители не захотят отдавать своих детей в школы, ведь придётся их в интернаты помещать.

— Это временная мера. Есть у меня одна задумка для развития автономии.

— Интересно.

— У вас есть средства, у меня есть корпорация и место, где можно было бы положить начало новому образованию.

— Насчёт корпорации я поняла. Ты хочешь за счёт специалистов клана пополнить её ряды, а про место давай подробней.

— С корпорацией дело не совсем так обстоит но, в общем верно. Начнём по порядку. Давай определимся, чего хотите вы, в смысле клан «Цивис», чего хочет от него империя, ну и чего нужно нам с тобой. Но изначально давай возьмём за исходное, что империя вам вообще ничего не должна. А теперь к сути. Первое, клану нужно место для того, чтобы начать сначала. Понятное дело, что вашу систему и прилегающие к ней территории мы отвоюем обратно. Если победим, конечно. Но это долгосрочная перспектива. Нам же нужно думать про сейчас. А сейчас клан на положении дальнего родственника, которого выгнать неудобно, вдруг пригодится, но и возиться с ним желания нет. Согласна?

— Утрировано, но где-то так дело и обстоит.

— Вот. Значит что? Нужно место, где жить. У империи места навалом, но вот жить можно не везде. Да и опасно нынче. Война с Жагами, Государство Мар тоже не подарок. А более или менее обжитые системы вам никто не отдаст. Императора не поймут его же подданные, могут обвинить в сговоре с Эленте. Я что предлагаю, не ждать подачки от империи, а самим проявить инициативу и нацелится на перспективное место. Сразу скажу, что там опасно. Марийцы буквально в четырёх переходах, а учитывая вновь открытый функционал врат, так и вообще рядом. Хорошо то, что система проходная. Только один вход со стороны неприятеля, а это уже вполне решаемо. Засыплем его минными полями, поставим несколько стационарных орудийных платформ у каждого входа. Правда, и до обжитых систем империи тоже далековато, да и путь опасный, но это тоже можно решить, установив на корабли современное оборудование. Трудно будет, согласен. Но ваш народ и так немало трудностей преодолел за свою историю. Одной больше, одной меньше, невелика разница. Зато жители империи в итоге увидят, что вы не изнеженные истерички, желающие на чужом горбу въехать в вечность, а умеющие работать люди, работать сами, своими нежными ручками.

— Нас осталось мало, милый. Понимаю о чём ты, но даже если мы все начнём усердно трудиться, вряд ли сможем одолеть такой план. Ведь еще и защищаться нужно будет, можем и не потянуть.

— Сами точно не потянете. Но я на это и не рассчитывал. Предлагаю другое. На базе автономии строить абсолютно прозрачное образование. С изолированным обществом вы уже доигрались, результаты мы все теперь наблюдаем собственными глазами. Нужно привлекать людей со стороны. Сейчас много беженцев, под раздачу Жагов попали не только Эленте. Тут и Манти, кому не посчастливилось оказаться на окраине, и граждан империи хватает, все эти люди нуждаются в помощи. Империя тоже ведь не всемогуща. Она ведёт изнурительную позиционную войну и пока проигрывает, а ведь ещё приходится и беженцев содержать. Вот и бери это дело в свои руки. Приглашайте людей, и не на временную основу, а на постоянную. Пусть вместе с вами строят для себя новый дом. Уверен, что от такой затеи выиграют все, в первую очередь клан, во вторую сама империя, и при этом ещё и благодарна будет. А там уже и смешанные школы появятся. Главное, чтобы вы сами этого захотели. Вероятно, без накладок не обойдётся, но на то вы с мамой и существуете, чтобы решать такие вопросы. НТК же выступит главным подрядчиком. Думаю, Эйри с Моли не откажутся от эксклюзивного контракта, а с этого и мы с тобой некисло поимеем. К тому же у меня есть идея создать благотворительный интернат, на базе учебного заведения господина Балах. Помнишь, я упоминал про благотворительный фонд, который собираюсь учредить? Так вот, финансирование этой затеи планирую организовать из него. Но этот вопрос надо прорабатывать. Если клан захочет принять в этом участие, буду только за.

— Идея интересная, но почему именно база резерва? Это ведь специализированное заведение.

— Понимаешь, это идея не моя. Я просто опыт моей родины пытаюсь адаптировать.

— Расскажи.

И Илюха рассказал, как смог, об идее Суворовских Училищ. Честно говоря, он и сам экспертом в этом вопросе не был, но общую суть передать смог. Вообще, заведениями типа интернатов империю удивить трудно, такие школы вовсю используются, но чего точно не было, так это специализированных военных учебных заведений для детей.

— Интернат с военным уклоном? Как-то это необычно. Растить солдат с пелёнок, это не слишком?

Ну, почему сразу солдат. У нас выпускники таких заведений не обязательно выбирали военную стезю. Тут всё должно быть на добровольной основе, без принуждения. Дети смогут сразу оценить реалии армейской жизни и решить для себя, хотят они этого или нет. Уверен в главном, что военное воспитание ещё никому не навредило. Как по мне, то хороший опыт, даже если вы считаете моих земляков дикарями, сбрасывать со счетов не стоит. Это надо использовать. Только представь, в таких школах будут учиться дети до своего совершеннолетия и Эленте, и Манти, и, понятное дело, дети империи. Они будут дружить. Ведь это как боевое братство будет. Прошедшие такую выучку, неважно какой путь выберут в итоге, но точно друг друга не забудут. Решать вам, конечно, но если такая инициатива будет исходить от вашего вида, да ещё и вами финансироваться, то оценка положительная гарантирована. Я почему-то в этом уверен. А, как думаешь? Главное, чтобы из такой прекрасной и благородной затеи не сделать балаган. Во-первых, дети не обязательно должны быть сиротами, но сироты в приоритете. Во-вторых, никакого платного обучения. В-третьих, любой желающий должен иметь возможность туда поступить, а то получится специализированное заведение для избранных. Это неприемлемо. В-четвёртых, дети, закончившие успешно такую школу, должны иметь преимущество при поступлении в высшие учебные заведения. Только, пожалуйста, пойми меня правильно. Это не значит, что я предлагаю делать из детей небожителей. Совсем нет. Поступать они будут на общих основаниях, но ребенок, достойно закончивший такую школу, может быть премирован, например бесплатным обучением дальше. А еще можно на совершеннолетие, самым выдающимся дарить дорогую нейросеть. Такая оценка знаний только усилит соревновательный эффект. Это так, просто пища к размышлению. Понятно, что идею ещё долго нужно обдумывать, я в конце концов не специалист по учебным процессам, да и сам такого училища, к сожалению, не заканчивал. Только слышал про них.

— Слушай, а ведь здорово. Это тоже может взлететь.

— Вот и прекрасно. Дарю идею. Переговори с мамой. Она тётка умная, пусть тоже обмозгует то, о чём мы сегодня говорили.

— Хорошо, сегодня же и сброшу ей информацию, но давай вернёмся пока к основному. Что это за система, и как далеко оттуда придётся возить ресурсы?

— А их возить и не придётся. Потому и предлагаю. Эта система сама по себе ресурс.

— А сколько там планет?

— Вообще нет, там что-то произошло. Короче, сплошные астероидные поля, иначе бы на неё уже давно глаз положили. Работы много. Расчистка жизненного пространства, постройка орбитальных станций, но зато и ресурсов немеряно. Бери, не хочу. А главное, на такое никто не претендует. Только шахтёры могли бы заинтересоваться, да и то не стали этого делать. Окраина империи, даже можно сказать пиратская вольница. Но пока там с пиратами, думаю, затишье, Жаги не разбирают кто и что. А от них, думаю, отобьёмся, к тому же это не на векторе основного удара. В стороне, однако их появление очень вероятно, так что повоевать однозначно придётся. Но я ведь и не обещал, что будет легко. У меня там подготовлена база, кое-какие наработки есть. На первое время будет, где разместиться, а дальше только работать.

— Покажи мне.

— Ди, покажи нашу базу.

Над столом засветилось голографическое изображение обсуждаемой системы. Рядом так же соткалась из воздуха рыжая девочка в военной форме и с неизменной пилоткой на голове.

Итак, — начала она, — перед вами система…

— Ну, вы тут, девочки, развлекайтесь, а у меня тренировка с четвёртой секцией запланирована.

— Хорошо, любимый, — Ори чмокнула парня в щёку. — Ты иди, мы тут сами разберёмся.

Глава 37

Собрание офицеров сводного флота прошло… ну, не сказать чтобы плодотворно, но надежда на понимание появилась. Капитаны кораблей в принципе осознавали, что командование должно быть централизованным, с этим никто не спорил, однако было видно, что подчиняться непосредственно Илюхе особого желания нет. Тогда землянину пришлось снова надевать маску маньяка. Парень встал со своего места во главе общего стола и заложил руки за спину.

— Ну и как мы будем дальше жить? — Спросил он, по очереди обводя взглядом присутствующих. — Может, это будет новостью для вас, но скажу сразу, возиться с вами, как с малыми детишками, нет ну никакого желания. Император повесил мне вас на шею. Если вы считаете, что я должен воспринимать это как награду, то глубоко заблуждаетесь. Все ваши десять новейших кораблей флотом выглядят только до тех пор, пока дрейфуют на рейдовой орбите. Стоит им дать ход, как сразу превратятся в слабо организованную толпу.

Какая-то из присутствующих капитанов попыталась вякнуть, несогласная с оценкой боевого состояния, но заткнулась на полуслове, так как Илюха тоже повысил голос, не собираясь выслушивать её точку зрения.

— Вы даже выслушать не можете, не перебивая. Чего уж говорить о выполнении приказа. Вот вы, — парень бесцеремонно ткнул пальцем в возмутительницу спокойствия, — да вы, позволили себе смелость перебить старшего по званию, на первый раз наказание будет не очень жёстким, но в будущем (на будущее) имейте в виду, что я подобных выходок не потерплю.

— Ну и каким же будет это твоё наказание? — Голос женщины-капитана был насмешлив.

— Рея, ЗАТКНИСЬ!!!!!! — Это Нелли шипит разъярённой кошкой.

— Да что он мне сделает? Кто он такой?

Илюха смотрел на эту дамочку и на губах играла лёгкая улыбка. Лёгкая, но зловещая. Те, кто давно знал парня, уже поняли, что сейчас что-то произойдёт. Ори, сидевшая по правую руку, не вмешивалась, невозмутимо полируя по привычке и без того идеальной формы и состояния ногти. В помещении возникла напряжённая тишина.

— Гасто! Капитана в карцер, до моего решения. Позже подумаю, что с ней делать.

— Как вы смеете?!!! — Воскликнула было нарушительница субординации, но ворвавшиеся в кают-компанию два бойца, быстро зафиксировали жертву и уволокли.

Снова наступила тишина. Присутствующие ждали дальнейшего развития событий.

— Кто ещё хочет выяснить мои полномочия?

Желающих не нашлось.

— Тогда продолжим. Должность капитана одного из кораблей оказалась внезапно вакантна. Риго!

— Я.

— Принимай командование.

— Есть! — Норк Риго был удивлён. Это по его лицу было видно. Но возражать не стал. Но больше него были удивлены близнецы, эти двое такие глаза сделали, что Илюха поёжился. Но хоть перечить не стали, во всяком случае пока. Ну и то хлеб.

— Есть возражения?!! — Землянин опёрся ладонями о край столешницы и хищно оскалился, в сторону «гостей».

Нелли подняла руку.

— Прошу разрешения высказаться.

— Слушаю.

— При всём уважении…, мммм…, господин команд-майор, но хочу напомнить, что корабли куплены на личные средства и являются нашей собственностью. В конкретном случае леди Матта Ле Рея является собственником «Круаза».

— А я разве говорил о том, что собираюсь лишить её права на собственность? Пусть и дальше владеет. Но хочу напомнить и вам, что корабли последнего, одиннадцатого поколения, в частные руки просто так не продают. И если бы не империя, оказавшая вам доверие, летать вам на старых корытах, не способных на внутрисистемные прыжки. А также хочу заметить, что вы добровольно решили оказать помощь в войне, это похвально и заслуживает признания, однако обратите внимание, по сути, империя не нуждается в вашей помощи, а скорее наоборот. И уж если взялись помогать, то просто помогайте, без этих ваших Элентийских закидонов. И уж точно не ждите, что кто-то вас будет целовать в задницу. Хотите — воюйте. Скажем спасибо. Не хотите — проваливайте в бездну, без вас справимся. Если эта ваша нетерпеливая Матта Ле Рея изъявит желание выйти из состава флота, то она будет немедленно освобождена и отправлена на свой корабль. А до тех пор я, и только я буду решать, кто будет командовать МОИМ флотом. Ясно выражаюсь?

— Господин капитан (команд-майор), разрешите мне дополнить вами сказанное?

Ори перестала полировать ногти и встав, вопросительно посмотрела на Илью.

— Прошу вас.

— Спасибо. Я быстро. — Девушка обвела взглядом своих соотечественников. — Моё дополнение касается только Эленте. К уже сказанному добавлю следующее, желающие покинуть флот одновременно покинут и клан. Я, как представитель правящей династии, подтверждаю полномочия команд-майора Лео Нов, выданные императором и главой клана. Неволить никого не будем, но, в тяжёлые для нашего народа времена, любое неповиновение будет расценено, как предательство. Господин Лео Нов имеет полное право судить и наказывать. У меня всё.

— Спасибо, Леди. Очень ценное дополнение. Теперь, я надеюсь, недопонимания не будет. Игры кончились, девочки. Возвращаюсь к самому первому вопросу. Так как будем дальше жить? Дружно и весело, или плохо, но недолго? Нелли, вы негласный лидер этого бардака, вам и отвечать.

Женщина встала.

— Думаю, что дружно и весело нас устроит, особенно если это будет совмещаться с отстрелом Жагов и их союзников.

— Это я вам точно гарантирую. Остальные с вами согласны?

Тишина в помещении.

— Не слышу.

Женщины что-то промычали вразнобой.

— НЕ СЛЫШУ!!!

— Согласны. — Ответила снова за всех Нелли. — Несогласных я сама пристрелю.

— Договорились. Тогда перейдём к обсуждению текущих дел. Итак, что мы имеем? А имеем мы, мальчики и девочки, абсолютно небоеспособный флот, который нужно по возможности быстро привести в боевое состояние. Начнём с командного состава. Нелли, составьте мне формуляр, где по полочкам разложите, кто и какое имеет образование. Сколько бывших военных имеется, знакомых с войсковыми реалиями, и сколько гражданских, возомнивших себя героями. Это касается и рядового состава. Я должен знать о людях всё. Надо ведь знать, какие базы знаний приобретать, каких специалистов не хватает, и так далее. Вы меня поняли?

— Сделаю.

— Гасто. Назначаешься главным офицером флота по безопасности. Обязанности те же, но масштаб побольше. Произведи инспекцию по всем кораблям. Проверь уровень знаний бойцов абордажных секций. При необходимости, а я уверен что она возникнет, подумай как произвести ротацию личных составов. Нужно, чтобы на крейсерах наших, обученных людей хватало. Подготовь план необходимых мероприятий по настройке тренировочного процесса. Гонять людей до кровавых пузырей. У нас не так много времени. Используй для этого возможности учебных мощностей рейдера. Ну, не мне тебя учить, сам знаешь что делать.

— Принял.

— Старший помощник. Саид. Всю хозяйственную часть флота поручаю тебе. Извини, брат, но больше некому. Задача та же, что и для Гасто, но по своему профилю. Экипировка, снабжение, качество питания людей и так далее.

— Сделаю.

— Медв, ты соответственно по технической части. На тебе состояние техники, ЗИП-ы и, понятное дело, проверка знаний персонала. Всем. Результаты инспекции доложить. Нелли, доведите информацию до экипажей. Для начала хватит. Чуть позже соберёмся ещё раз и уже вместе будем думать. Капитаны, свои личные пожелания относительно улучшения качества службы, отдельным списком. На этом всё. Можете быть свободны. Ах да, Ризтон!

— Я.

— Подбери себе замену для «Призрака». На тебя у меня другие планы. Теперь точно всё.

Остаток этого дня и весь следующий Илья провёл в большом напряжении. Озадачить-то он людей озадачил, но как ни крути, решения по результатам приходилось принимать самому. С кем-то связываться, договариваться о поставках, разруливать спорные ситуации. Голова шла кругом. Вот где Ди была незаменима. Без своей виртуальной сестрёнки он бы и половины не успел из того, что постоянно требовалось. Ори тоже металась между рейдером и сводным флотом автономии. Работала с людьми, разъясняя, так сказать, политику партии. Без её помощи пришлось бы гораздо труднее. Людям трудно ломать устоявшиеся стереотипы, а без этого в новых реалиях никак. Вот и мечется бедняга, сглаживая углы и притирая шероховатости.

Поэтому, в связи со всей этой нервотрёпкой, парень с нетерпением ждал встречи с людьми, которых пригласил в гости. Во-первых, эти люди ему были дороги по понятным причинам, а во-вторых, это был отличный повод расслабиться и приятно провести время. Никто из них не отказался от встречи. Даже Господин Нягу отложил свои государственные дела и заверил, что непременно явится, особенно когда узнал,что Эйри Бошу тоже обязательно будет присутствовать. Видимо, их общие дела шли весьма удачно. И вот все в сборе.

По началу, присутствовала некоторая неловкость. Ори тому причиной. Оно и понятно, Черим Балах с Зевраном на пару были просто шокированы её присутствием. Если не сказать больше. И не удивительно, если вспомнить, какую роль она сыграла в своё время. Но, как говорится, виновница сама и выкручивалась. Надо отдать должное девушке, эта хитрюга смогла растопить возникший холодок настороженности. Для этого приёма она специально даже одежду подбирала. С виду всё очень просто и незатейливо, но только любой понимающий стилист понял бы, что вся эта простота граничит с гениальностью. Где надо подчёркнуто, а где надо прикрыто, но так прикрыто, что всегда оставалось место для полёта фантазии. Мужской фантазии, разумеется. Лёгкие штрихи макияжа создавали полную иллюзию его отсутствия. Причёска, якобы небрежно сделанная, на самом деле была результатом кропотливого труда, где каждый локон лежал на строго определённом для этого месте. Открытая шея только подчёркивала изящество образа. Ну и непосредственно поведение. Вот где действительно был высший пилотаж. Она всегда знала, как поддержать разговор, какие вопросы задать, и как ответить, если вопросы адресованы ей. Знала, когда надо промолчать, когда уступить, а когда и настоять, но так, чтобы настойчивость была уместной и не обидной. Всё это с лучезарной улыбкой, искромётным юмором и предупредительностью к гостям. Не забыла и об извинениях перед господином Балах и Зевраном Отте за свои былые прегрешения. Да так это преподнесла, что в её покаянии усомниться было бы трудно. Вот уж действительно мастерица. Что у Эленте не отнять, так это умения влиять на людей. Однако мужики тоже не лыком шиты. Жизнь прожили и, не будь Ори действительно искренна в своих порывах, раскусили б на раз. Но в этом случае поверили, особенно узнав истинную историю отношений парня и девушки.

Она сама и рассказала. Где надо заострила внимание на своих ошибках, ну и как бы вскользь не преминула укорить землянина за черствость чрезмерную. Тем самым расположив приглашённых людей к «несчастной» себе и вызвав лёгкую укоризну в адрес своего визави. Вот же лиса, восхитился Илья про себя, таки перевернула с ног на голову. Потом подали горячее и подошли близкие друзья и товарищи. Саид, Бер, близняшки, которые затискали Зеврана чуть не до смерти, Риго, правда, не было, на новом месте службы дел хватало, зато удалось оторвать от дел Медва с его ненаглядной Зелой Тиу. Кочевряжился гад, но в конце концов удалось уболтать. Иша тоже, получив свою положенную, как бы не львиную долю внимания, сидела отдельно, за «журнальным» низким столиком и уминала за обе щёки очередные Саидовы шедевры. Короче, вечер обещал быть интересным, праздничная встреча набирала обороты, когда сначала от Ди, а через секунду и непосредственно от вахтенной службы рейдера, поступил сигнал о том, что глава клана «Цивис», Леди Матта Ре Лери Пенферро с сопровождением, просит разрешения взойти на борт.

Пришлось оставить гостей на попечение Ори и отправляться встречать гостью. Нежданную, надо отметить. Гостья действительно была не одна, а с сопровождением. Да с каким. Сам Его Величество её сопровождал, не без охраны, ясен перец. Удивился ли Илья? Скорее нет, чем да. Он буквально сразу догадался, чем вызван этот визит.

— Леди, Ваше Величество, приветствую вас на борту «Находки». Прошу за мной, думаю, что для важного разговора кабинет лучше всего подойдёт. Правда, я не ждал вас так скоро, поэтому устроил встречу старых друзей. Однако уверен, что они согласятся подождать, но и не будут против, если присоединитесь. Вот только у нас всё просто, без изысков.

— Молодой человек!! Прекратите кривляться. Во-первых, я тут с неофициальным визитом, а по важному делу, а во-вторых, не всегда был императором. Так что давайте проще.

— В таком случае следуйте за мной. Вашу охрану можно оставить здесь, если задержитесь, о них позаботятся и накормят. На борту моего корабля вам ничего не угрожает. — Эту фразу парень произносил уже на ходу, направляясь к пассажирскому лифту.

Появление в помещении капитанской каюты такого высокопоставленного лица вызвало чуть ли не панику. Надо было видеть лица присутствующих там людей. Кто с бокалом замер, а кто и с вилкой у открытого рта. Потом все повскакивали. Шок, как говорится это по-нашему. Ори опомнилась первая.

— Ваше Величество. — Изящный, церемониальный наклон головы. Хрен бы у Илюхи так когда нибудь получилось. Столько в этом движении было одновременно и уважения к приветствуемому, и собственного достоинства в частности. — Мама.

— Да тут целый праздник. — Улыбнулся САМ. — Вот только непонятно, мы вовремя или наоборот?

— А это смотря с какой целью пожаловали, Ваше Величество. — Ослепительно улыбнулась Ори. — Если с целью испортить праздник, то наоборот, а если с целью его возглавить, то мы открыты для обсуждения.

Император захохотал, а за ним и все остальные сначала неуверенно, а потом уже и дружно подхватили.

— Однако, ваша дочь, Леди, за словом в карман не лезет. Нет, портить ничего не собираюсь, но и возглавить, к превеликому сожалению, тоже не смогу. Поэтому, с вашего позволения, я похищу ненадолго вашего мужа, а потом мы с Леди вас покинем. Дела, знаете ли, государственные ждать не любят. Леди Ре Лери, вы с нами?

— Пожалуй, нет. Эти ваши мужские разговоры так утомляют порой. Я останусь тут, если мне будет позволено. Уж больно вкусно пахнет.

— Конечно, мама. Присаживайся. Уверяю тебя, такого ты ещё точно не пробовала. Саид сотворил просто шедевры кулинарии.

Надо было видеть лицо несчастного чернокожего гиганта. Он не знал, куда деться от смущения.

— В таком случае показывайте ваш кабинет, капитан.

Сам разговор занял не более минут пятнадцати. Как и предполагал Илюха, после инцидента в причальном доке «Оплот Центральной», император опасался пользоваться связью. Временно, конечно, пока спецслужбы не разберутся что и к чему, но и с грузом тоже надо было что-то решать, поэтому он просто передал напрямую, с сетки на сеть приказ о том, что рейдеру надлежит своим ходом доставить груз на памятную базу. Там же и группу учёных сдать. Попытал Илью по поводу собственных, то есть в смысле Илюхиных, идей на предмет использования технологий артефакта. Запомнил, зараза, с прошлого захода, что парень и сам не лишён фантазии. Да и бог с ним. Землянин не стал хитрить. При любом раскладе сам он не сможет создать того, чего напридумывал. Тут серьёзные изыскания нужны. Конечно, поделился мыслями, обещал изложить всё документально, но под это дело выторговал себе право на испытание экспериментальных образцов, с последующей их прихватизацией. Плодотворно поговорили. Возвращаясь к гостям, как раз застали момент, когда Ори, под общий смех присутствующих, пересказывала историю Саида про штурмовку на одной ноге. Видимо таким образом хотела расшевелить здоровяка. Император с интересом застыл в дверном проёме и прислушался. После того, как девушка закончила, и все отсмеялись, он вышел (вошел). Видимо, сразу не захотел прерывать рассказ своим появлением. Ну что же, в чувстве такта ему не откажешь.

— Я тут случайно подслушал историю, так вот, — поддержал он общий настрой, — мне довелось видеть этого человека в реальном бою, правда, тогда он был на двух ногах, могу вас заверить, что впечатления получил незабываемые. Но прежде чем покинуть столь дружную и весёлую компанию, хотел бы выслушать ещё мысли юной леди по поводу создания территории автономии Эленте. Ваша мама вкратце передала то, что вы с ней обсуждали. Но хотелось бы более подробно.

Девушка встала. Посмотрела на Илью и хитро улыбнулась.

— Вообще-то, идея практически целиком и полностью принадлежит не мне, а моему мужу. Если настаиваете, я расскажу, в чём она заключается. Так уж получилось, что лучшего случая вряд ли подобрать удастся. Тем более, что все, кого я бы хотела…, мы бы хотели, — кинув быстрый взгляд на Илюху, поправилась девушка, — привлечь к реализации такого грандиозного проекта, так удачно собрались здесь. Итак…

Глава 38

— Хуп, хуп, хуп-хуп.

Ори открыла глаза. Звук резких выдохов, разбудивший её, навевал противоречивые ощущения и воспоминания. Страшные, но в то же время счастливые. Ведь именно тогда, там, на родной планете, во время нападения жагов, её любовь окончательно сломала преграду отчуждённости. Её мужчина, наконец, ответил взаимностью. Было ли ей тогда страшно? До одури, до дрожи в коленках. Не за себя, нет, хотя и не без того, но больше за маму, за свой народ, за его будущее. В тот момент казалось, что это конец. Как говорит часто Илья, «амба». Однако именно её любовь давала силы, чтобы не опустить руки, любовь и человек, которому эта любовь была адресована. Всей душой, всем сердцем. Теперь она уже год как глава клана. Лидер автономной, Элентийской части империи. Можно сказать, форпост на этом направлении. Когда мама официально передала ей все полномочия власти, а император утвердил это личным указом, для девушки наступил трудный период. Она догадывалась, что власть — штука не всегда приятная, но даже представить не могла, насколько это будет для неё трудным. Тем более в такие тяжёлые времена, когда империя ведёт войну, а от её народа остались жалкие крохи.

Строительство нового дома шло полным ходом. Уже многое было сделано. Но главное во всём этом, что сделано собственными руками и за свои средства. На момент начала войны у клана их было вполне достаточно, но на данном этапе их вечно не хватало. Если бы не муж, она даже не знала, как бы пришлось выкручиваться. Наверное, была бы вынуждена обращаться к империи за кредитами, влезая в длительные долги. Чего очень бы не хотелось. Илья пришёл на помощь. То есть корпорация НТК, а если быть точной, Эйри Бошу. Муж поговорил с ним и тот пошёл навстречу угодившим в цейтнот Эленте. Согласился на рассрочку своих услуг. Это дало возможность на перераспределение средств. Потом Моли Гейл снизил цены на ресурсы. Его рудодобывающий флот сделал скидки на свою продуцию.

С этим флотом вообще интересная история. Ведь это был тот самый флот, на котором Эленте бежа…, в смысле организованно отступали, и который потом продали, дабы на вырученные средства приобрести боевые корабли. Теперь те корабли стоят на страже АЭСИ, что значит Автономия Эленте в Составе Империи. Звучит? Звучит! Кстати, Илья придумал. Так вот, тот рудодобывающий флот, как оказалось, тоже он купил. Разумеется, вскладчину с Эйри и Моли; теперь весь он, имеется ввиду флот, трудится на строительстве. Точнее, добывает ресурсы для этого самого строительства. Моли руководит добычей, старый шахтёр знает толк в этой работе, кому как не ему заниматься тем, что лучше всего умеет. Но и техническую часть своего предприятия он не забросил. Через неделю со стапелей первой очереди новенькой верфи сходит не менее первый боевой крейсер. Это такое знаменательное событие, что даже сам Император обещал заглянуть. Глядя на то, что уже построено, даже верится с трудом, как такое вообще возможно. Всего за два года. Всего за два года тяжелейшего труда и постоянных наскоков со стороны неприятеля. Эта безжизненная система перестала быть нагромождением хаотично передвигающихся глыб. Нет, эти глыбы и сейчас доставляют массу неприятностей, однако любой, кто впервые посетил бы эту, когда-то проходную, звёздную систему, смог бы убедиться в том, что нынче жизнь здесь кипит и бьёт ключом. Причём большим ключом, гаечным, да всё больше по головам. Своим, и чужим. Трудностей пока много. От этого никуда не деться, но уже сделанное даёт веские основания к оптимизму. Они справятся. Девушка сладко потянулась. Великая Бездна! Как же хорошо!

— Хуп, хуп, хуп-хуп.

Сердце приятно защемило от переполнявшей нежности к этому человеку.

— «Мой»!

Она удобней переложила подушку и села на постели. Так удобней наблюдать. А ещё, внутри неё зародилась новая жизнь. Это пока было незаметно, но любая Эленте всегда точно знает, когда такое происходит. Ори погладила живот, пока ещё плоский. Их ребёнок. Она скоро станет мамой. Придётся менять приставку к имени, она больше не девушка с приставкой «Маста», теперь её станут звать Матта Ре Ори. Хотела ещё вчера сказать мужу об этом радостном событии, но как-то так получилось, что буквально с порога, где она встречала Илью, стало не до этого. Они ведь так редко виделись последнее время. По долгу своего статуса, лидера АЭСИ, ей больше не получалось сопровождать его в рейдах. Защита нового дома и прилегающих к нему систем отнимала у её избранника слишком много времени. Он воюет за неё. Плевать ему и на Империю, и на АЭСИ в том числе, но вот её он любит. За неё и сражается. От этого становилось ещё приятней, но и страшнее многократно. За него. Сердце каждый раз замирает от ужаса, когда она провожает своего Бешенного ЛИС-а в очередной длительный рейд. Бешенный ЛИС. Вот уж действительно приклеилось. Император ляпнул в раздражении, Ори повторила услышанное для смеха в узком кругу, и вот. Теперь по-другому уже и не зовут. Боевой позывной мужа слился с императорским эпитетом. А что, похоже. Да и людям нравится.

— Уже проснулась? Прости что разбудил.

— Ничего любимый. Я выспалась. Кроме того, мне нравиться смотреть, как ты это делаешь. Иди ко мне. Я должна тебе кое-что сказать.

— Подождёшь пару минут? Мне надо душ принять.

— Не хочу ждать. Так иди. Мне нравится твой запах.

Илья, как обычно, пожал плечами и через мгновение тяжесть его тела колыхнула супружеское ложе, онлёг, положив голову ей на колени.

— Ну, рассказывай, солнце моё, что стряслось такого важного, что это не может подождать пару минут?

— Произошло, любимый. Очень важное для нас с тобой событие произошло.

Мужчина, чья голова лежала на коленях девушки невольно напрягся. На лице появилось встревоженное выражение.

— Что нибудь с Ишей опять? Что она учудила на этот раз?

— Да нет, с дочерью всё в порядке. Ну, более или менее. Хотя на эту тему, мы тоже поговорим. Ты должен повлиять на неё, она ведь только твой авторитет признаёт. Но об этом позже. У меня другие новости.

Илья глубоко вздохнул.

— Надеюсь хорошие?

— Так это ты сейчас сам и решишь, хорошие новости или нет.

— Ну, давай, колись уже. Чего тянешь?!!! — Говорили они на русском, Ори таки добилась своего, выучив язык, как и хотела.

Девушка серьёзно посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— У нас будет ребёнок.

Муж неверяще смотрел на неё. Через мгновение он резко сел перед ней и взял за плечи.

— Это правда? Ты беременна? У нас будет ребёнок?

Девушка только кивнула в ответ, а в следующее мгновение, уже оказалась на руках возлюбленного. А он, в свою очередь, на ногах. Интерьер спальни замелькал перед взором, это он кружился, прижимая Ори к своей груди.

— У НАС БУДЕТ РЕБЁНОК!!!! — Радость, плескавшаяся в его глазах, была неподдельной. А от этого и девушке становилось тепло на душе. — Да это самая лучшая новость! Солнце моё, ты даже представить себе не можешь, как я рад этому. Эх!!!!

Он с лёгкостью, как будто девушка ничего не весила, поднял её на вытянутых руках и снова закружился.

— Сейчас же отпусти меня, бешенный! — Выдохнула Ори сквозь смех.

— Не хочу отпускать, — упрямо мотнул он головой, обхватывая её бёдра, прижимаясь лицом к обнажённому животу и целуя его.

— Сумасшедший. — Она обняла его голову, прижимая к себе. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — отвечает, бережно опуская жену на кровать. — И как, давно?

— В предыдущий твой приезд всё и произошло.

— Но это точно? Нет никакой ошибки?

— Глупый. Твоя жена Эленте всё-таки, мы всегда знаем точно, когда это происходит. Такая у нас физиология. Мы знаем, когда и кто это будет.

— Даже так? — Землянин заинтересовано смотрит ей в глаза. — Тогда чего молчишь? Колись дальше.

Она хитро смотрит.

— А что мне за это будет?

— Я тебя поцелую.

— И всё? — Хитро-разочарованное выражение.

— Не всё, а много-много раз.

— Ну, тогда другое дело. Это будет… мальчик.

И вновь девушка взлетает под потолок, подброшенная сильными руками. Угомонилась счастливая парочка только часа через полтора.

— Мальчик, — мечтательно шептали губы уставшего от постельных баталий мужчины. — Мой СЫН. — Счастливая девушка тихонечко лежала рядом, прижавшись всем телом, и с замиранием сердца слушала этот шепот. — Это здорово, любимая, но удивительно. Ведь ты Эленте. Как такое могло произойти?

— Ну, не так уж и удивительно, Илья. Мальчики и раньше рождались. Редко, но случалось. Потом это даже стало считаться патологией. Не знаю. Может действительно древнее поверье сработало, захотела и получилось, а может твой генотип тому причиной.

— А что не так со мной? Вроде нормальный…, был.

— Нормальный, нормальный. — Успокаивающе гладит его по щеке. — Помнишь, год назад по указанию императора господин Нягу прислал своих специалистов к нам? В медицинский исследовательский центр.

— Помню, конечно.

— Так вот, была создана смешанная экспертная группа по решению нашего вопроса. Ну…, ты понимаешь, какого. Зела сейчас там руководит.

— Да помню я, помню, и что?

— Тогда же я попросила, чтобы тебя проверили. В смысле, изучили твой генотип.

— Зачем? — Удивлённо смотрит.

— Ну как зачем? Мне интересно, да и Нягу интересовался твоим народом. Ты же пришлый. О вашей цивилизации никто никогда не слышал.

— Ну и как? Много узнали? — Ехидная ухмылка, в глазах скепсис.

— Зря ухмыляешься, любовь моя, — Ори целует мужа, — узнали много, но теперь вопросов больше, чем ответов. Вся команда учёных, как ты говоришь, копытом бьёт, чтобы добраться до твоей драгоценной тушки.

— Вот как? Это с чего бы мне такое счастье?

— С того. Вот ты, например, в курсе, что эталонные образцы ДНК Элерх Энте мы давно выделили?

— Ну и что?

— А то! Твой генотип практически полностью совпадает, вот что!

Илья садится на кровати.

— Да ну, бред. Этого не может быть.

— Бред, не бред, милый, а ты на 99,88 % Элерх Энте. Как ты там говоришь? БИНГО?!!! Полное совпадение.

— Фигня какая-то. Этого просто не может быть. — Илья опешил.

— Почему? Вполне возможно, какая-то забытая ветвь. Чего в этом удивительного?

— Да потому, что этого не может быть. Сколько лет цивилизации твоих предков, и сколько моей. Не тянем мы на такую махровую древность.

— Вы могли просто не знать, забыть, да мало ли что могло произойти. Важно другое, твой народ надо искать, возможно, это ключ к нашему будущему. Совместному будущему.

— Никого искать не нужно.

— Почему? — Теперь пришёл черёд Ори удивляться.

— Потому что я уже давно нашёл.

— Как? Когда?

— Не важно, милая.

— Ладно, хорошо. Но ведь это многое меняет.

— Ничего это не меняет.

— Но почему? Ты что не понимаешь, как это важно для нас? Твой народ нужен нам.

— А вы ему?

— Что?

— Твой народ нужен моему? Пойми, любимая, ты сейчас снова рассуждаешь, как лидер Эленте. Всё ради своего народа. Ты думаешь об Эленте, не о Землянах. Вам нужны Земляне для своих целей. Ты готова принести их в жертву на алтаре будущего своего вида.

— Ничего подобного. О каких жертвах ты говоришь? Это нужно для воссоединения. Вместе, мы снова станем великим народом.

— У вас уже был шанс, Ори, и вы его упустили. Сами проворонили, сами и решайте проблему. Империя вам помогает. Я помогу. Если надо, пусть яйцеголовые берут анализы у меня, у тебя. Следят за развитием нашего ребёнка, но не более. — Парень скручивает незамысловатую фигуру из пальцев правой руки. — Фигу вам, а не мой народ. Так можешь и передать.

— Да пойми ты…

— Ничего не хочу понимать. Сама пойми. Встань на моё место. Я единственный представитель своего народа здесь. Ты хочешь, чтобы вот так запросто я отдал своих земляков на растерзание?

— На какое растерзание? О чём ты говоришь?!!!!

— Всё просто, вы сделаете из моего народа совершенно другой. Технологии это позволят. Они ведь даже сопротивляться не смогут в случае, если не захотят сотрудничать. Пойми главное. Не знаю, как такое могло произойти, но как бы то ни было, мы не Элерх Энте, не Эленте. Мы ЗЕМЛЯНЕ. Со своей историей, культурой, укладом. И я хочу, чтобы такими и остались. Мечтаю о том, чтобы мой народ встретился с содружеством, как равный, и мирно. А вот тогда, милости просим, можете воссоединяться, если захотите. Но уже на наших условиях, и не раньше.

— Ладно, ладно. Чего ты так развоевался? Я тебя поняла. Но сам-то? Ты ведь не откажешься помочь.

— Не откажусь, раз обещал и так сложилось. Но про моего ребёнка тоже пусть забудут. Не дам делать из него подопытного. Узнаю, ручонки кое-кому вырву и в задницу вставлю. Так и передай. А теперь рассказывай, что там наша егоза натворила снова?

Глава 39

Илюха направлялся в ИШИНП. Идея создания аналогов суворовских училищ пришлась в тему. Господин Балах очень заинтересовался. Император тогда, в тот памятный вечер, тоже поддержал. Правда, он не позволил автономии взять расходы создания таких учебных заведений на себя, мол, вам девочки и так придётся потратиться, так что неча деньгами сорить, за идею спасибо, но дальше мы сами. Сказал, что империя, несмотря на войну и тяжёлое, в связи с этим, финансовое положение, в состоянии дать образование своим гражданам, особенно тем, чьи родители погибли на войне, или в связи с оной. Это ведь обязанность государства, заботиться о своих гражданах. Но с кандидатурой Черима Балах, как организатора сего начинания, согласился. Теперь вот филиал такой школы есть и в АЭСИ. Расположен этот филиал на главной станции системы. Кстати, на ней же и находился главный офис лидера АЭСИ и, соответственно, квартира Ори. Её и Ильи. ИШИНП в переводе значит — Императорская Школа Интенсивной Начальной Подготовки. Учиться там дети будут до своего совершеннолетия, но уже в стенах этого заведения сами выберут свою будущую стезю. В первые годы основной упор будет делаться на общеобразовательный курс, с добавлением, для общего развития, специальных предметов. А уже на основе оценки персональных пристрастий каждого курсанта, к той или иной области знаний, будут формироваться группы с углублённым изучением выбранного направления. По сути, дети ещё до получения своих первых нейросетей уже получат начальные профессии, останется только подтвердить. Техников, пилотов, медиков и так далее, а потом уже смогут пойти учится дальше. Но делается всё это под патронажем министерства обороны. Преподаватели все, как один, бывшие военные. Соответственно, дисциплина в школе тоже военная, спортивная часть — так и вовсе упрощённый курс подготовки рядового состава. Так что деткам там точно скучать не приходится.

Илья шёл и улыбался. Счастливо улыбался. СЫН! У него будет Сын!! О лучшем подарке от жены и мечтать не мог.

— «Иван. Назову его Иван. Прости отец, но Демьяненко я обязан жизнью. В твою честь, назову следующего». — Думал по пути парень.

— «Илья, через три часа запланировано совещание на верфи».

— «Я помню Ди, спасибо. Надо разобраться с Ишей. Ори вызвали в школу. Но она свалила эту обязанность на меня. У неё какая-то важная встреча запланирована. Придётся самому краснеть».

— «Принято, братец. Может, тогда перенести совещание»?

— «Не стоит. Должен успеть, не думаю, что там что-то серьёзное».

Сзади, по пятам, топали Халло с Дони. Эти двое уже как его тени стали. Шагу ступить не дают. Хорошо хоть в спальню, да в сортир не лезут. Нарядились, хоть сейчас на штурм «Дубины», была бы возможность, так и вовсе б тяжёлые штурмовые скафы нацепили. Маньяки. Однако статус, мать его, обязывает. Тут уже никто его согласия не спрашивает. Сам Бешенный ЛИС гулять изволит. Вот же император подкузьмил с погонялом, бляха муха. В этой системе его, в смысле землянина, каждая «собака» знает в лицо. Ну как же! Муж самой, теперь уже Матта Ре Ори Нов-Пенферро. Защитник, так сказать и…, да ну их всех в задницу. Тоже мне, идола нашли. Но девки теперь уважают. В смысле, элентийская их часть. Остальные и так нормально относились, а этот «серпентарий» вечно сюрпризы преподносит. Было дело, даже до бунтов доходило. Открытых бунтов. Ну да ладно, зато теперь бунтовщики на орбитальных фермах навоз трелюют, а некоторые, особо буйные и непримиримые, даже присоединили свои тушки к величественному и вечному бегу астероидных поясов. Жестоко? Может быть. Вот только деваться некуда, да и церемониться тоже было некогда. Зато теперь всё более или менее устоялось. Люди притираются к Эленте, а те в свою очередь к пришлым. Уже даже несколько смешанных свадеб отыграли.

Однако пришли. У входа два ученика в парадной форме с эмблемой на рукаве. Эмблема — местная звезда в окружении восьми астероидных поясов, над этим делом надпись АЭСИ, снизу ИШИНП. Простенько, но со вкусом. Парень и девчонка. Что характерно, парадную форму администрация АЭСИ внаглую слизала с принятой на Илюхином рейдере, а потом и во всём местном флоте такая прижилась. Парочка гордая стоит, вон как носы задрали, но восхищённые глаза так и косят, вот-вот выпадут. Восхищены ребята не Илюхой, они пока не в том возрасте, чтобы знать важных персон в лицо, но эмблему рейдера — оскаленную мордочку рыжего лиса — они за версту узнают. Кто такой этот дядька в повседневном комбезе пилота? Да никто, для них никто, наверно важная шишка какая-то, раз его сопровождают настоящие головорезы «Бешенного ЛИС-а». Вот на них-то и косили глаза. Ну а чего, бравые перцы смотрелись действительно грозно. До парня доходили слухи, что все местные мальчишки и девчонки мечтают служить во флоте «Бешенного», а попасть на рейдер, так и вовсе несбыточная мечта. Уже даже начали слагать разные легенды о его похождениях, что характерно, в большей части событий, про которые говорилось в тех байках, на самом деле Илья вообще не принимал участия. Как ни старался парень прекратить такие слухи, но языки людям не отрежешь, хотят говорить, вот и говорят.

Парень, весь надувшийся от гордости, заступил дорогу.

— Простите, господин! Но в данный момент школа закрыта для посещения. Идут занятия.

— Понимаю. — Илья серьёзно кивнул, еле удерживаясь от улыбки, — но мне назначено. Извольте доложить это старшему наряда, курсант.

Парень активировал наручный коммуникатор, (нейросети пока нет, мал ещё):

— Как о вас доложить, господин? — Аж надувается от значимости момента.

— Генерал-майор Лео Нов к директору школы. — Год назад за защиту АЭСИ присвоили звание. Ори и присвоила. Как глава клана имеет право.

Отвисшие челюсти, паника в глазах пополам с недоверием. САМ БЕШЕННЫЙ?!!! Видимо ребята в своих мыслях представляли его кем-то навроде былинного богатыря, ростом с гору и с пламенем изо рта. А тут обычный мужик, ничего особенного. Разрыв шаблона, ни дать, ни взять. Девчонка явно струсила, но стоит, а парень наконец взял себя в руки:

— Минутку, господин генерал-майор. — Верится, не верится, но головорезы «Бешенного» кого попало сопровождать не будут. — Подтверждение получено. Добро пожаловать в школу. — На последней фразе парень сдувается. Так опростоволосится. Не признал.

— Спасибо, курсант. — Илюха подбадривающее хлопает его по плечу. — Благодарю за службу.

Мальчишка воспрянул духом. Глаза снова загорелись. Сам «Бешеный» похвалил. Он подаёт какой-то знак напарнице и они разом, синхронно выдают:

— Служим Империи!!! — Детские кулаки бьют в грудь.

Илья не видит, как находящийся сзади него Дони подмигивает ребятам и показывает сжатый кулак, что эквивалентно земному большому пальцу.

Ребята просто поедают глазами своих кумиров. Теперь пусть только кто попробует сказать, что нести вахту у входа, это скучно.

В кабинете директора Илюху угостили гезом. Пока ждали вызванного курсанта Ишу Нов, директор, старый вояка, рассказал о причине вызова. Девочка разбила нос парню из параллельной группы. И не то чтобы это было какое-то из ряда вон выходящее событие, дети постоянно дерутся, это нормально, но она уже неоднократно это делает, и целью её всегда становится один и тот же мальчик. Пытались выяснить причину, оба молчат как партизаны. Ну и ещё несколько эпизодов до кучи. Открылась дверь…

— Курсант Иша Нов по вашему приказанию прибыла!!! — Голос звонкий, задорный. — Ой. — Тихое, испуганное. Девочка узнала Илюху и тут же… — ПАПААА!!!!! — Виснет на шее.

— Ну, я вас оставлю ненадолго. — Директор тактично удаляется.

— Папкаааааа!!! Я так скучала. Почему ты долго не приходил?

Илюха обнимает дочь. Девочка заметно подросла, окрепла.

— Я тоже скучал по тебе. Ты так выросла.

— Ага. Я почти в самом начале строя стою. Даже Рисску переросла, а она всегда самая дылда была.

Илюха улыбается.

— А теперь, получается, ты самой дылдой стала? — Насмешливо спрашивает.

— Неа, я красивая.

— А она значит некрасивая?

— Красивая, — со вздохом вынуждена подтвердить дочь, — но я красивее.

— Ладно, красавица, с этим разобрались, теперь хвастайся своими успехами.

— Я лучшая на курсе по физподготовке, по тактике и пилотированию на ручных тренажёрах. — Гордо заявляет малявка.

— Да? А мне говорили, что по истории содружества у тебя не очень хорошие результаты.

Иша сползает с колен Ильи и принимается виновато ковырять ботинком ковролин директорского кабинета.

— Выходит не врали?

— Нет, — взгляд в пол, — но я исправлю.

— Надеюсь. Твоя мама, лидер АЭСИ. Именно эта надпись стоит на верху твоего шеврона. Ты должна соответствовать.

— Но я не хочу быть как мама. Это скучно. Она вечно занята. Постоянно на переговорах. Хочу быть как ты.

— Неволить тебя никто и не собирается, что выберешь, тем и станешь. Но дочь главы клана должна быть на своём месте лучшей. А вместо этого маму в школу вызывают. Думаешь, ей приятно краснеть перед твоими преподавателями?

Стоит, сопит, ковыряет.

— Ладно с историей, зачем ты намазала стул техническим герметиком преподавателю робототехники? Его же потом еле оторвали от сиденья!

— А чего он нас до практических занятий не допускает? Вон седьмая группа уже занимается практикой, а мы нет.

— И ты так решила отомстить?

Сопение, ковыряние.

— Давай разбираться. Сколько там вас учавствовало в диверсии, меня не интересует. Мой ребёнок ты, и мы с мамой несём за тебя ответственность. Понимаешь?

Кивает.

— Похоже, что не понимаешь. Отставим в сторону то, что ты дочь известных людей. На эту тему уже говорили. Вот смотри. Ваш преподаватель, пока вы находитесь на его занятиях, несёт ответственность за вас. Существуют нормы и правила, которые он обязан соблюдать. Если кто-то из вас вдруг получит травму, отвечать ему. И поверь, спросят с него сурово. Раз он решил, что вы ещё не готовы к практике, значит так и есть. А ты, получается, ему мстила за хорошо сделанную работу. Ответь мне, это правильно? Вот если тебя за хорошую учёбу будут не хвалить, а ругать, разве не обидно будет?

Сопит.

— Вот и ему обидно. Хотите практики, докажите, что готовы. Станьте лучшими. Зачем же стулья портить?

— Я не думала с такой стороны.

Видно, что девочке действительно стыдно.

— Так я ж о том и говорил тебе всегда, сначала думай, прежде чем делать.

— Я извинюсь.

— Вот это правильное решение юная леди. Мама бы тобой гордилась.

Девочка начинает улыбаться, но улыбка снова тухнет на милом личике, когда отец выдвигает следующее обвинение.

— Теперь дальше. Скажи мне дочь, вот чем тебе не угодила воспитатель группы? Зачем было подсовывать ей в гардеробный шкафчик сныкса? Говорят, у женщины чуть истерика не приключилась. И где вы вообще взяли эту гадость?

— Она вечно сюсюкает с нами, как с маленькими? Ишинька, Ишинька…, - похоже, передразнивать пытается.

— Возвращаемся к старой теме. Ты знаешь, что эта женщина при нападении Жагов потеряла всю свою семью? Четверых девочек, чуть постарше тебя. Ты маленькая ещё…

— Я не маленькая! — Гордо вскинутый подбородок.

— Вот как? Раз ты взрослая, то тогда должна понимать, что женщина пережила великое горе. Женское горе. Ведь для женщины нет ничего страшнее, чем потерять собственных детей. Она просто перенесла свою материнскую любовь на вас. Иначе ей и жить незачем. Ведь вы так похожи на её детей. Она вас искренне любит, а вы за это, сныксом в неё…

Девчуха стоит красная как рак.

— Ну, что молчишь?

— Я извинюсь и больше такого, не повторится.

— Верю. Если моя дочь дала слово, значит так и будет. Иначе я сильно разочаруюсь.

— Не разочаруешься.

— Хорошо. Тогда ответь мне на последний вопрос. Чего вы не поделили с тем парнем?

— С которым из них? — Видно, что Иша сейчас перебирает в уме все свои косяки за прошедшее время.

— Опа! Так их ещё и несколько? Ну, за всех мне не сказали, — явный облегчённый вздох, — но вот про одного, которому ты уже неоднократно разквасила нос, доложили.

Девочка снова насупилась.

— Расскажешь?

Мотает головой. Видимо что-то личное.

— Хоть за дело?

Мотает головой.

— Хммм. Значит, он не виноват?

Опять мотание, как отрицание вины избиваемого.

— Интереээсно. — Мелькает догадка. — Ну-ка иди сюда. — Снова сажает девочку на колено. — Он тебе нравится? — Шепчет на ухо. Вместо ответа, девчушка обхватывает ручонками шею. — Понятно. — Гладит дочь по голове. — Он тебе нравится, но не обращает внимания. — Судорожно и часто кивает. — А ты таким образом пытаешься привлечь внимание к себе? — Снова кивает. — Пойми, красавица, нельзя насильно понравится. А уж тем более, если будешь его бить.

— А чего ооооооон?!!!!! — Горючие слёзы потекли по шее. — Все девочки уже дружат с мальчиками, а у меня нееееееет. Как узнают, что я твоя дочь, сразу пугаются.

— Это ещё почему? — Илья удивлён.

— Незнаюууууу.

— А ты пробовала по-другому подойти? Например, предложить свою помощь? Зачем же сразу в нос-то? Я так понял, он по углублённому техническому курсу учится? А как у него с тактикой?

Пожимает плечами.

— Так узнай. Может ему как раз и нужна помощь в этом вопросе? Тем более, что у тебя по технической части не всё хорошо. Попроси помощи у него. Но без кулаков. Просто, по-хорошему.

— Вот ещё!!! Сама справлюсь!!! Мама говорила, что ты сам добивался всего.

— Неверные выводы насчёт меня. Я тоже сам бы мало чего достиг. Мне помогали многие люди. Это и Тётя Беррана, и дядя Саид, Милла, Рилла, Риго. А сколько для меня сделали Черим Балах и Дедушка Зевран, дядя Эйри и Дядя Моли? Да без них у меня вообще бы ничего не вышло. Так что ты тут не права. Попросить помощи никогда зазорным не было. Нет в этом ничего постыдного. Гордость тут ни при чём. Понимаешь?

Кивает.

— Кулаки, это конечно аргумент, дочь, но не всегда к месту. Я тебе повторю слова моего отца, которые он когда-то мне сказал. Я их запомнил и старался жить именно так. Если права, бей! А если нет, придётся терпеть. Не хочешь терпеть, значит не делай зла людям. Защищай себя, свою семью, друзей, государство. Это правильно. Поступай по справедливости. Но никогда, слышишь? Никогда не делай зла окружающим, однако и не позволяй его делать другим. Кулаки нужны для защиты, а ты сама нападаешь. Это неправильно.

Лицо девочки было серьёзным.

— Я запомню, папа.

— Вот и хорошо. На выходных, ждём тебя дома. Будет дядя Саид и Беррана.

— Правда? — Глаза вспыхнули. — И булки будут?

— А когда Саид без них к тебе приходил? Конечно будут, подозреваю, что твои самые любимые.

— Уххх! И с собой дадут, ребят угостить? А то мне никто не верит. — Последнее прозвучало просительно.

— Да хоть все заберёшь. Есть ещё одна новость, у тебя скоро будет братик.

— Йюуухууууу!!!!! — Молнией мелькнули две светлые косички и девочка унеслась метеором в недра школы. — У меня скоро будет брааааат!!!!!!! — Доносилось откуда-то издалека.

Глава 40

На совещание Илюха успел. Правда, прибыл в последнюю минуту. Его уже ждали. Это совещание, хоть и проводилось на верфи, и собирались на нём обсуждать технические детали развития, как самого предприятия, так и региона, но кроме этого, собирались обмозговать и организационные вопросы корпорации, коих накопилось тоже немало. По понятным причинам, НТК была крупнейшим и многопрофильным предприятием, транспортные функции, которые когда-то были главными, теперь отошли на второй план. Бывают градообразующие предприятия, а тут уже системообразующее выходит. Пришли или вновь создались и другие, но НТК, стараниями Эйри и Моли, уже превращалась в региональное. Эйри недавно заложил торговую станцию, куда впоследствии собирался перенести главный офис. У мужика были далеко идущие планы. Хитрый торгаш быстро сообразил, что последние новинки так или иначе связаны с деятельностью землянина, и совсем не собирался оставлять такие вещи без внимания. Зачем? Ведь можно и самому производить и торговать. Моли, он что, технарь. Тому лишь бы было дело интересное, готов возиться с железяками с утра до вечера, а Эйри смотрел в будущее. У него сердце кровью обливалось, когда он видел, как парень своими собственными руками отдаёт идеи чужим дядям. Такого душа прожженного дельца вынести не смогла.

За несколько сотен циклов жизни душа Эйри Бошу прикипела к Гайре. Там он начинал свои первые шаги в торговле, там он стал тем, кем стал, но времена изменились. Пришло время стряхнуть с себя пыль и вновь начинать крутиться. На кону стояли баснословные прибыли. С этим контрактом денежки потекли рекой. Только успевай их вкладывать в дело. Однако старый перец не собирался на этом успокаиваться. Землянина мужик уже давно в душе усыновил, и поэтому не мог смотреть, как бешенные деньги проходят мимо. Можно сказать, что только ради этого он и решился перенести свой офис в АЭСИ. Вернее, поведение парня, когда он разбрасывается интеллектуальными ценностями, послужило толчком. Ну разве ж так можно?

Тогда, на той вечеринке, которую посетил император, вернее уже после его отбытия, землянин в разговоре упомянул, что нужно подготовить документацию по использованию каких-то технологий древних. Мужик не знал, что это за технологии такие и где их взяли, но был глубоко оскорблен и уязвлён, что собственные наработки вот так запросто будут отданы кому-то, а потом этот кто-то присвоит идеи и начнёт на этом зарабатывать. Эйри был категорически несогласен. В тот момент он промолчал. Не стал портить праздник. Даже виду не подал. Но зато на следующий день устроил скандал. Его больше всего бесило то, что Илья относится к этому легкомысленно.

— Да ладно тебе, Эйри. Какие деньги? — Улыбался этот талантливый глупец. — Я же только умозаключения им дам. Дальше-то они сами будут вести разработки. Просто направление для поиска. За что деньги?

— Как за что?!!!! — Поражался торговец. — Ты правда не понимаешь? Нееееет!!! Это уму непостижимо! Лео, ну нельзя же быть таким недальновидным. Ты дал идею. Понимаешь меня? ИДЕЮ!!! Эти твердолобые сами бы и близко не додумались, а теперь у них есть вектор для поиска и они найдут, и заработают на этом впоследствии! Ты вообще слышал о таком понятии, как интеллектуальная собственность? — Парень что-то такое мычит, типа слышал. — Да ничего ты не слышал! А если и слышал, то скорее всего не понял, а даже если и понял, то видимо как-то не так. Иначе бы не разбрасывался деньгами.

Ори присутствовала при этом разговоре.

— Юная леди, ну хоть вы повлияйте на своего мужа. Это ведь и вам выгодно.

— А в чём собственно дело? — Заинтересовалась она. — Что-то я не в курсе, чтобы мой муж чего-то там кому-то…

— Ах, милая моя! — Всплеснул руками Эйри. — Конечно не в курсе. Кто ж вам расскажет? Он, что ли? Ему же кроме железок ничего не интересно!!! Но вы сами посмотрите. Вот взять те же «Леденцы». Концепцию этого фрегата разработал ваш муж.

— Это я знаю.

— А знаете ли вы, милочка, что ваш муж просто подарил все наработки в этой области? Теперь этими кораблями вооружают ВКС, а производители наживаются. Заметьте, что тот, кто сам всё это разработал, сам построил и испытал, доли не имеет. А, каково?

— Вот как? — Ори недоумённо посмотрела на Илюху.

— Именно так, Леди. Ладно, о разработанных тактиках применения говорить не будем, но при желании и с этого можно было б хоть разово, в виде поощрения, но что-то получить. Это ведь базы знаний, которые денег стоят. А про идею медицинских конвоев вы слышали?

— Нет.

— Вот то-то и оно что нет, а надо было бы. Хорошо, что при том разговоре я присутствовал лично и успел перехватить инициативу. Так что теперь на счета корпорации постоянно неслабо капают средства и, поверьте, немаленькие. А если бы меня не было? Господин Нягу тот ещё пройдоха, мигом смекнул, что можно заработать, а этот — кивок в сторону Илюхи — знай себе сыплет и даже не думает о выгоде. Теперь снова за старое.

— Дорогой, ты не прав. — Девушка укоризненно смотрит. — Так нельзя. У тебя теперь есть семья, да и люди, которые пошли за тобой, тоже тебя не поймут. Ты должен о них думать.

— Вот-вот, Леди. У нас динамично развивающаяся корпорация, но я уже стар, везде не поспеваю. Так мечтал, что Лео перегорит своими войнами и, наконец, возьмётся за ум. Ведь голова светлая…

— Не переживайте, уважаемый Эйри. Я прослежу за этим. Если хотите, сама займусь делами мужа. Я, конечно, не специалист по управлению корпорацией, но образование у меня заточено под руководство людьми. Разница невелика. Нужно только специфические базы знаний приобрести.

— Правда? — Аж подпрыгнул на месте мужик. — Очень был бы вам обязан. Мне действительно сейчас тяжело приходится. В связи с войной много поступает заказов на перевозку снабжения, от министерства обороны. Я просто зашиваюсь. Если вы возьмёте на себя часть, принадлежащую вашему мужу, буду очень благодарен. Лео, ты не против?

Ори победно смотрела. Её взгляд как бы говорил: — Ну, что я тебе говорила? Я умная?

Илья усмехнулся.

— Нет, Эйри, я не против. Меня никогда не интересовала эта сторона жизни. Я пилот и технарь. Заниматься цифрами не по мне. Зачахну.

— Ну вот! Что я говорил?

Девушка весело засмеялась и мягко положила руку поверх руки Эйри. — Обещаю вам, уважаемый, я прослежу. Ну что ж поделать, раз мне достался такой непоседа? Однако, я на вашей стороне. Кстати сказать, я вчера заметила, что Лео рисовал какие-то схемы и, там часто мелькало название «НТК». Милый, ты ничего не хочешь нам сказать?

Две пары глаз, внимательно смотрели на парня.

— Да там пока только мысли.

— Вот и выкладывай свои мысли. — Эйри нахмурился.

— Ну,я размышлял, как бы мы могли на базе корпорации, используя территорию автономии, создать технический центр. Центр разработки всего. Начиная от медицинских технологий, заканчивая техникой, вплоть до постройки своих кораблей. Причём, самим и разрабатывать эти корабли, а не брать уже готовые образцы и подгонять их под себя, есть у меня несколько идей…

— Так! — Торговец припечатал своею ладонью стол. — Юная леди, вам, как заинтересованному лицу, первое корпоративное задание. Не знаю, как вы это будете делать, но все идеи этого парня из него вытянуть, изложить и файл переслать мне. Потом мы снова соберёмся и будем обсуждать, а до того момента заткните ему рот, и чтобы ни с кем…, вы меня понимаете? К утру подготовлю всю документацию для введения вас, Леди, в состав директоров, как доверенное лицо дольщика. Так же перешлю всю отчётность по делам вашего мужа.

Дядька встал и направился на выход.

— Сейчас я на Гео-1, дела у нас там. А завтра, вместе с Моли, мы вернёмся. — Он снова пристально посмотрел на Илью. — Идеи у него. — Буркнул себе под нос и вышел.

Сегодняшнее совещание, это отголосок того разговора. Пока летел на верфь, восхищённо созерцал успехи в освоении системы. Надо отдать должное Империи, без её военной помощи закрепиться было бы сложно. Тогда, по прибытию на место будущей автономии, выяснилось, что Государство Мар уже пытается наложить загребущие ручки на чужие ресурсы. Какая-то их рудодобывающая корпорация, под прикрытием приличного флота наёмников, решила начать освоение бесхозного добра. Дали этим умникам по соплям знатно. Никто из системы не выскочил. Трофеи тоже пришлись очень кстати. Особенно мобильный перерабатывающий комплекс. По сути, шахтёрская база для автономной работы добывающего флота в условиях, когда логистика ещё не налажена. До секретной Илюхиной базы гаврики добраться, на тот момент, тоже не успели. Да даже если бы и добрались, ничего ценного там не было. Но тем не менее. Основную станцию было решено строить на базе Илюхиной. Но прежде чем начинать, пришлось очень плотно повоевать, и вот тут помощь Империи оказалась бесценной. Сто сорок третий флот, присланный защищать форпост, оказался очень кстати. Да и плацдарм был весьма удачный для работы в сторону Государства Мар. Понятное дело, военной работы. Не потянул бы Илья оборону сам. Жаги плотно тогда взялись. Не сразу, но первая попытка прорыва произошла приблизительно через месяц.

На том бы всё и закончилось. Адмирал, командующий сто сорок третьим флотом, был молод. А кроме того, происхождение имел знатное. Но дело даже не в происхождении, скорее, ранний взлёт и полученные в связи с этим адмиральские регалии вскружили голову. Не шёл он на контакт с Илюхой. Плевать ему было на полномочия землянина. САМ ИМПЕРАТОР поручил охранять направление и какой-то команд-майор (тогда ещё команд-майор), ему, целому адмиалу, не указ. У Илюхи аж скулы сводило, когда он смотрел на построение флота имперских ВКС. Как по учебнику. Нарушить регламент? Да ни в жизнь. Некоторых эта самая жизнь ничему не учит. Хотя сколько той жизни прожил молодой адмирал, чуть больше чем сам Илья? Откуда опыту взяться? Флот новенький, с иголочки, как говорится, муха не сидела, соответственно и пороху понюхать не успели.

Жагам же на регламенты имперских уставов было плевать ещё глубже, чем адмиралу на Элентийского подпевалу, коим парня считал этот доморощенный флотоводец. Они не стали завязывать канонирскую дуэль. Илья пытался предложить помощь своего флота, но получил однозначный приказ не лезть не в своё дело, под страхом открытия огня. Ну, очень хотелось прославиться человеку. В итоге, может и прославился бы, но исключительно как адмирал, быстрее чем когда-либо и кто-либо сливший свой флот. Вмешиваться всё равно пришлось. Не сделай этого Илья, Жаги бы доели флот незадачливого адмирала, а потом уже Илюхе пришлось бы вставать на лыжи, ну или разделить участь вояк.

Кончилось тем, что адмиральский флагман, получивший огромные повреждения, выпал из строя. Ценные указания перестали поступать, и вся это мощь оказалась бесполезной против пятёрки Дубин и трёх десятков гончих. Расстреливали бедолаг, как в тире. Вот в этот момент в игру и вступил Илья, переключив внимание супостата на себя. Пока его флот, больно кусаясь, скакал от точки к точке, (заранее подготовленных, кстати) и тем самым развлекал агрессора, императорские силы немного оправились и перегруппировались. С флагмана указаний не поступало, зато с ними вышел на связь рейдер. Нашлись адекватные люди среди вояк. Короче, координируемые парнем корабли флота внесли свою решающую лепту. Землянин просто выводил врага под общие залпы. Это было несложно. Если знать, куда придёт враг, можно заранее разогнаться, а в нужный момент совершить внутрисистемный переход и общим залпом, который по совокупности намного превышал огневую мощь супостата на тот момент, легко выключить один корабль. Далее, не останавливаясь, новый переход на безопасную дистанцию и снова ожидание, когда Илья отмашку даст. Кстати, минные поля, установленные у древних порталов, Жаги снесли методом прогона старых грузовых кораблей. Управляли ими смертники, или они шли в автоматическом режиме, хрен знает, сейчас уже и не поймёшь. Но впоследствии пришлось эти минные заграждения переустанавливать так, чтобы была возможность уничтожить такого «тральщика» до того, как он достигнет зоны срабатывания мин. Но так переустановить, чтобы и не дать возможность разогнаться для внутрисистемного прокола. Это сейчас уже, кроме мин, в районе каждого из двух порталов стоит по четыре канонирских платформы, которые своей общей огневой мощью не уступят дредноуту. Они стационарные, но экипажи там постоянно меняются раз в десять суток. Всё это сейчас, а тогда…, тогда попотеть пришлось. Отбились, конечно, но треть флота была практически потеряна.

Молодой адмирал, кстати, выжил. И в общем-то оказался неплохим малым. Совестливым к тому же. Чуть не застрелился, бедолага, от пережитого фиаско. Династия, видите ли у них военная, а он так облажался, чуть флот не угробил и людей сколько по его вине погибло. Пришлось отпаивать. Теперь нормально. Дружат даже. Землянин не стал распространяться на эту тему, ошибся человек, бывает. Так ведь выводы правильные сделал. Какой смысл ломать жизнь? Никакого. Вот и Илья не стал давать ход делу. Меж собой всё решили. Главное победа. Однако где-то через год после тех событий систему посетил дед адмирала, и лично поблагодарил за урок, преподнесённый его оболтусу. Короче, связи понемногу начинали налаживаться.

Сто сорок третий флот скоро покинет место временной дислокации. Его место займёт новый. Флот, который Илья любовно лепил из того, что было вначале. Теперь на базе сводного флота рождался другой. Уже имелось три новеньких линкора, имелся флот из трёх десятков линейных крейсеров, вспомогательный флот тоже появился, а скоро еще прибудут корабли. И всем этим руководил он. Нужно сказать, что Грег Тори теперь тоже обретался в АЭСИ. Получил новое назначение. Возглавлял вновь созданное ведомство СБ Империи на территории региона. Пока, правда, это только одна система, но недалеки те времена, когда появится и новый регион. Осталось только войну выиграть. Флот как раз и принадлежал этому ведомству. Чисто элентийских экипажей практически уже не осталось, а те, что продолжали держаться старых традиций, всё равно потихоньку разбавляли. Деваться некуда. Боевые потери и всё прочее. Самого парня Грег уже не дёргал. Своего он добился. Илья теперь официально числился на службе ведомства. Кстати, сегодня он тоже должен быть на совещании.

Нет, всё же как приятно наблюдать за изменениями в системе. Бешенный трафик, строящиеся объекты и сияние в лучах светила уже построенных. Аж дух захватывает. Орбитальные фермы, особенная гордость Эленте. Под прозрачными куполами на больших астероидах паслись стада жвачных животных, цвели сады. Были даже, за неимением обитаемой планеты, построены базы отдыха, где люди могли погулять среди зелени или искупаться, пусть в искусственном, но очень похожем на естественный водоёме. Хорошо развернулись, с размахом. Но это все так, частности. Особую гордость парень испытывал, когда смотрел на постоянно достраивающуюся судостроительную верфь завода, медицинский центр и центр новых технологий, со своей собственной экспериментальной верфью. Медицинский центр возглавляла Зела Тиу, а центр новых технологий непосредственно Медв. В какой-то момент, парень решил…, вернее это Ори ему подсказала, что эти люди давно переросли свои судовые должности. Илья был с ней согласен. Не без истерики, но Медв таки согласился возглавить новое направление, особенно когда узнал, что Илья даёт ему возможность осуществить любые его идеи, даже если они выглядят бредом. Зела восприняла новость о смене работы нормально. Женщина давно мечтала о собственных детях. Ну что же, теперь такая возможность у них с Медвом будет.

Она деятельно взялась. Центр был построен вскладчину, в том смысле, что НТК строила медицинский исследовательский центр пополам с кланом «Цивис». Вообще, завязать экономику на НТК полностью у Илюхи не вышло. Ори этому воспротивилась. Её понять можно, тогда это будет уже не автономия. В чём смысл, если всеми активами будет владеть одна корпорация, не принадлежащая клану? Жена, хоть и имела интерес в корпорации, но оставалась лидером этого клана, и обязана была думать о нём. Она и думала. Итогом этих раздумий получилось совместное финансирование, в равных долях. Однако, после долгих отборов кандидатур на должность управляющего медицинским центром, лучше Зелы Тиу никого не нашлось. Элентийская часть общества было дело начала возбухать, но потом как-то всё успокоилось. Может потому, что Зела всё-таки женщина, а не какой-нибудь мужик. Тем более и гражданство АЭСИ уже имеет, а это считай что своя. Гражданство в клане кому попало не давали. Это поначалу, два года назад, когда людей катастрофически не хватало, попасть туда было не так чтобы сложно. Но даже тогда отбор был. А теперь, когда в вербовочных центрах обжитых миров Империи люди в очередях давились, чтобы получить вожделенное приглашение, была возможность отбирать самых лучших специалистов. Об условиях работы на территории АЭСИ, а особенно о размере заработной платы, так и вовсе каких только слухов ни ходило.

Гасто Рув сменил начальника внутренней безопасности корпорации, на его посту. Мужик уже был слишком пожилым и сам изъявил желание уйти на покой. Так что бывшему наёмнику теперь приходилось работать ещё больше. Но тут ему очень помогал Грег Тори. Так или иначе, им приходилось контактировать по долгу службы. Да, нормально тянет мужик. Подучился малость и тянет. Но кому сейчас легко? Многим ключевым фигурам рейдера пришлось сменить должности. Как, например, ни сопротивлялась Бер, а остаться командиром «Призрака» и москитного флота не вышло. Она возглавила первый линкор, поступивший на вооружение флота. Саид ушёл за ней. Да Илюха и не в обиде. Брат любит эту девушку, тем более, что он как и был, остался интендантом флота. Другой линкор возглавила Ви Нелли. А вот когда поступил последний, третий по счёту, пришлось долго думать. Риго не тянул. Он, хоть и сильно изменился в плане серьёзности характера, но некая бесшабашность осталась, Илья предпочитал держать его при себе, назначив капитаном «Находки». Рейдер оставался флагманом флота. Долго землянин думал где брать капитана, а потом вспомнил об опальной капитанше линейного крейсера. Та только полгода как вернулась на свой корабль, а до этого полтора года была простым пилотом фрегата. Так вот, за всё то время, что рулила «Леденцом», неплохо себя показала. Не стала она изображать обиженную, а работой доказала свою полезность. Вот её-то и назначили в капитаны линкора. Понятное дело, пришлось крепко попотеть в пузырях при обучении.

Близнецы разлучились. Их пришлось разлучить. Милла возглавила вспомогательный флот крейсеров РЭБ, Рилла же осталась рулить дронами на рейдере. Однако, эта троица умудрялась встречаться. То они к Миллке, то та к ним. Ризтон, понятное дело, занял бывшую должность Медва. Кому как не ему. Можно сказать, ученик старого инженера. Кроме всего прочего, на нём была и координация действий технического обеспечения флота, так что сам он гайки уже особо не крутил, некогда было. Людей постоянно не хватало. В этом плане, хорошо помогал бывший Илюхин преподаватель, господин Балах. Его школа выпускала много спецов, так что он имел возможность рекомендовать лучших. Скоро ещё должны предоставить около двадцати эсминцев, туда-то тоже люди нужны будут. Блин! Голова кругом. Конца и краю этому марафону не видно. Но прежде чем отправиться туда, куда так рвётся душа, он должен закончить все дела здесь. Был порыв сразу метнутся по известным только ему координатам. Хорошо, что этого не сделал. Ни о какой конспирации речи бы тогда уже не шло. Нет, он должен сам. Один. А для этого ему нужен корабль. Проект он создавал тоже сам, на базе Жаговской гончей. Очень ему понравилась концепция манёвренного, скоростного эсминца. В самый раз для этой цели. Осталось только построить на такой базе яхту. Хотя, яхтой этот корабль точно не будет. Илья ещё не решил, как назовёт. Рано об этом думать. Всё пока что в чисто концептуальном стиле выполнено. А поручить это дело парень собирался Медву. В центре разработки новых технологий имеется своя небольшая верфь, которая неплохо подойдёт для этой цели. Пора начинать готовиться.

Он пришвартовал бот в специальном ангаре верфи. Не успела аппарель полностью опуститься, как на неё запрыгнул Моли.

— Ну, где ты там?! Все уже ждут. — Заорал во всю мощь лужёной глотки бывший Илюхин начальник.

— У нас ещё есть пара минут, к чему такая спешка?

— Слишком многое надо обсудить, парень. Вопросов накопилось просто бездна! Может, уже закончишь заниматься ерундой? Не настрелялся ещё? Тут работы невпроворот.

— Я подумаю, но остались ещё незаконченные дела.

— Вот вечно ты со своими делами. У него молодая жена, а он дела делает. Смотри, уведут такую девку. Кстати, она сегодня будет на совещании?

— Нет, она сегодня присутствовать не сможет. Чего-то там у неё стряслось по политической части. А если найдётся такой безумец, что уведёт, пусть потом сам и не плачет.

Моли ухмыльнулся.

— Это да, такую девку сложно будет обуздать. Как у тебя это выходит, ума не приложу. Но всё равно, это не повод оставлять её одну. Она же переживает. Пока ты шастаешь по галактике, она серая, как тень, ходит. Смотреть больно! Дочь вон у тебя подрастает, вообще оторва. Учителя в школе воют. Ты должен быть здесь, Лео. Тут дел, увоеваться.

— Моли, не тарахти, а? Я ж сказал, подумаю.

Глава 41

Иана Калеб сегодня была в ударе. От былой неуверенности и следа не осталось. Теперь это состоявшийся специалист. О лучшем тактике и мечтать не стоит. У девки индекс интеллекта почти на сотню больше, чем у самого Илюхи. А главное, фантазия буйная и не замутненная шорами древних уставов. Нынче пишутся новые. Оно и понятно, война штука такая. Она кого угодно заставит соображать. Жить-то хочется.

— Десятый! Мне нужен маяк, вот в этом квадрате.

Десятый что-то там бухтит в ответ.

— Плевать, как ты это будешь делать. У тебя полчаса. Не увижу маяка, к Медву гайки крутить пойдёшь. Полчаса! И чтобы точку мне провесил!

Теперь точно сделает. Наизнанку вывернется, но маяк установит. Медвом тут скоро детей пугать начнут. А угроза отправить к нему, крутить гайки…, хуже, наверное, только расстрел. Хотя…, кто-то может и на него согласиться, лишь бы не попасть к злобному инженеру-исследователю. Сожрёт же, особо изуверским способом сожрёт, живьём. Нееет, уж лучше расстрел. Илюха ухмыляется своим мыслям. Сегодня он только зритель. Идут учения. Сто сорок третий флот на этот раз в роли агрессора, соответственно первый, а пока и единственный флот АЭСИ, защищает систему. Прошлый раз было наоборот, и тогда Илья гостил на флагмане адмирала Герона. Сегодня адмирал у него в гостях. Но что сам парень, что адмирал Велен Герон, сегодня только зрители.

— «Вандал», ты со своими в разгон на десятку. Выполнять!

Вряд ли капитан линейного крейсера «Вандал», понял задумку тактика, но его тройка синхронно, как будто один организм, встала на курс. Ребятам проще. Есть приказ, они работают. Понятно, не понятно. Какая разница? Оно конечно не плохо бы и понимать, что происходит, однако приказ важнее понимания. Оно потом придёт. А сейчас…, «Делай как я», разворот на курс, маршевые на полную тягу и ждать.

— Ри! Три секции РЭБ дронов на левый фланг. Помоги нашим мальчикам.

И тут же прилетает уже тем самым мальчикам…:

— «Эреб»! Мать твою за ногу! Отсекай мелочь! Да не топчитесь вы на месте! Глаза-то разуй!

С «Эреба» что-то отвечают.

— Знаю, что много! Так и у меня резерв не резиновый. Сейчас Риллка дронами подсобит, чуть полегче будет. Но фланг мне удержи. Что хочешь делай, хоть голой задницей прорехи затыкай. Но не вздумай мне сдохнуть. Потеряешь свою тройку, лично яйца оторву.

На короткое время старший тактик первого флота АЭСИ замолкает. Принимает доклады. Раздаёт указания помощникам. Бегут на голографическом мониторе столбцы цифр. Народ работает. Атмосфера в «центральном» флагмана напряжённая. Сто сорок третий флот весьма поболее будет. Да и воевать ребята научились. За эти два с половиной года хлебнули лиха на этом направлении. Полной ложкой хлебнули. Сейчас не столько флоты воюют…, нет, не так. Понятное дело, что именно флоты и воюют, но соревнуются именно тактики. У адмирала Герона старший тактик флота, дядька матёрый. Опыта ему не занимать. Да и перестроиться тоже сумел. Так что девчонке тяжко приходится. Кто победит? Молодость и напор или расчётливый опыт? Пока ситуация не очень ясная. На самом деле, не будь в «центральном» зрителей, стояла бы полная тишина. Ну, разве что гул работающего оборудования её разбавлял бы. Экипаж в скафандрах, забрала закрытые, каждый в своей «матрёшке», в смысле ложементе. Работают через нейросети, там и общаются. Только для зрителей включена трансляция и голографический тактический дисплей для наглядности происходящего.

— Ризтон! У «Девона» щит проседает. Обеспечить дополнительную накачку. И давай без разговоров! Сдуется «Девон», нам всем хана. Давай, давай! Работай! «Призрак»! Что у тебя? На позиции уже? Моя ты красота! Будьте в разгоне. Через семь минут десятка точку провесит и начнём. «Омага», держать строй! Куда тебя понесло? Не надо «Девона» прикрывать. Без тебя справятся. Ему уже качают щит. Ах, ты думала? Ты у нас теперь мыслитель? Верни свою элентийскую жопу на место и жди приказа. В гальюне будешь думать! А сейчас делай что говорят!

Адмирал Герон восхищённо смотрел на Илюхиного тактика. Даже про кружку с гезом забыл. Что он там видел, непонятно. Если не знать где кто, то и не поймёшь. В скафах все кошки серы, в том смысле, что в скафандрах, да еще лёжа неподвижно в ложементах, сложно отличить людей. Но Герон точно знал куда смотреть. Во-первых, он уже не первый раз на борту «Находки», а во-вторых, похоже влопался парень по самые уши. Он и сквозь бронеплиты корпуса её рентгеном высветит. А чего? Иана девка во всех смыслах приятная, да ещё и умница, каких поискать. Ничего удивительного. Бедняга уже и переманить пытался к себе. Отказала.

Тут она кто? В свои неполные двадцать шесть циклов жизни она уже старший тактик флота. А там…, а там и своих людей хватает на хорошие места, да люди все со связями, происхождениями и такое прочее. Нет, видно, что и ей молодой адмирал нравиться, но и о своей карьере думает. Тут она уже своя. Проверенная. Перспектив масса. А там будет одной из многих. Если не дура, а она точно не дура, затащит добычу к себе. Так что адмирал сто сорок третьего флота, Вилен Герон, переселится в скором времени в АЭСИ. Это как пить дать. Просто он пока об этом не догадывается. А Илья ему подскажет. Парень адекватный, умеет учиться. Не трус к тому же. Да и до работы жадный. Такие люди здесь нужны. Опять же его семейные связи очень могут пригодиться впоследствии. Нужно только подтолкнуть его в нужном направлении. Сейчас-то точно не получится. Война, блин, будь она неладна. Но вот после неё…

— Внимание, флот! Общая готовность. «Вандал», на десятку, не ближе полсотни километров…, ПОШЁЛ!!!

Три линейных крейсера пропали на мгновение, чтобы практически в ту же секунду возникнуть в пятидесяти километрах от скрытого под маскировочной системой «Леденца» с бортовым номером «10». А за миг до прыжка неподалёку появилось вышедшее из гиперпрокола вспомогательное подразделение сто сорок третьего флота. Именно этого манёвра ждала Иана Калеб. Она его давно просчитала и бой строила исходя из этого. Если лишить основной флот расходников, то ему тупо нечем станет воевать в скором времени.

— Уничтожить транспорты поддержки.

Тройка крейсеров коршунами упали на растерявшуюся добычу. От основного ударного флота отделилась подмога и пошла на перехват. Однако поздно уже. Транспорты для тройки новейших линейных крейсеров на один зуб. А в скором времени подмоге так и вовсе не до этого станет. Вообще-то, этот манёвр и предназначался для того, чтобы как раз и вывести транспорты из-подудара, но намерения тактика флота АЭСИ были другими, так что ошибочка вышла. Маленькая такая, фатальная ошибочка.

— «Призрак», маяк! Ударный флот, прыжок на «Призрак» двести, вспомогательный, на сто пятьдесят…, ПОШЛИ.

Через мгновение…:

— Фокус флагман! Следующая цель «Ревенат». Миллка, вырви им глаза, Ри поднимай птичек, сожри техобеспечение. Интенсивней работаем, интенсивней. Дуэлей не устраивать! Увижу, сгною. Работаем по четвёртому маркеру… «Вандал», как закончишь, присоединяйся к веселью. «Призрак», ну-ка тормозни этих ухарей, — на схеме загорается несколько маркеров, — свяжи боем, нечего им тут делать. Раньше надо было думать. Абордажным командам старт! Работаете по плану. Людей не калечить!

И так далее. И такое прочее.

— Ух и зверюгу ты вырастил, Лео! Ух и зверюгу. Снова сделала моего ворчуна. — Взгляд адмирала только что дырки в скафандре тактика не прожигал. — И где откопал такую?

— Сами приходят, Вил. Талантливых людей хватает. Опа! Смотри. Твой флагман позеленел. Взяли его мои перцы. Скоро твой флот моим станет.

— Даа. Против твоих отморозков мои слабоваты пока. Но ничего, натаскаем. Уже хорошо, что ваши учебные базы для ребят в адмиралтействе выбить удалось. Тебе-то проще. Что надо, то и берёшь. Средствами сам и распоряжаешься. Флот твой, расходы твои. А нам всё выбивать приходится. Над каждым кредитом интенданты трясутся. Вот же засели гнилушки, главным калибром не возьмёшь. Завидую я тебе.

— А ты не завидуй, Вил. Не завидуй. Тут ведь и работать больше приходится. Мозгами шевелить. Флот, к слову, тоже не мой личный. Из личного только рейдер с москитами. Остальное принадлежит автономии…, как бы. Она и обеспечивает. А вообще, это флот СБ империи.

— Ой, да ладно тебе прибеднятся. СБ только курирует, а наделе флот хоть и числится как КС СБИ, но содержится кланом, а значит клановый. У тебя жена этой автономией рулит. Глава клана. Так что, твой, и можешь больше ничего не говорить. Будешь возражать? А корпорация твоя? Вообще больше половины уже под себя подгребла…

— Ты ошибаешься, дружище, но переубеждать не буду. Вот ты получил должность. Дали флот. Покоцают флот в бою, империя обеспечит ремонт…

— Ага, как же, обеспечит она. Всю кровь сначала выпьют. Знаешь, сколько рапортов написать придётся?

— А ты, Вил, думал, что у меня писанины меньше? Как бы не больше. Тоже хватает бюрократов и жена, между прочим, самый первый из них.

— Слушай, дружище. — Вдруг подхватился Вил. — Не подкинешь мне свою программу по симуляторам? Скоро во флот должны ваши «Леденцы» поступить.

— А чего в адмиралтействе не попросишь? Там они должны быть. Я сбрасывал им.

— Да я их год ждать буду, и то не факт что дождусь. Поделись, а? Тем более, что они у тебя постоянно дополняются. Ты же вечно что-то хитрое придумываешь.

— Да поделюсь. Куда ж я денусь, Вил. Одно же дело делаем. О, кстати уже пятый из твоих позеленел. Всё. Основные уже мои. Просрал ты свой флот братец. Проооосрал! Поздравляю.

— Еще не вечер. Зато мои твоим сегодня в футбол накостыляют.

— Ну щаааз. Жди и надейся. Порвут твоих на жаговский вымпел.

— Посмотрим. Сам-то придёшь?

— Нет, Вил. Сам, к сожалению, не приду. Совещание важное образовалось. А ты, вместо того, чтобы девку взглядом трахать, лучше бы её на матч пригласил.

Кстати о футболе, он тоже местным по душе пришёлся. Когда парень начал ротацию экипажей на флоте, не всё гладко пошло. Имперцы пузырились на Элентийских барышень, те, в свою очередь, кривились в сторону имперцев. Надо было как-то притирать людей, и вот тогда парень вспомнил про футбол. И этот самый футбол произвёл просто волшебный эффект. Когда команда твоего корабля выигрывает, это дорогого стоит. Командная работа всегда сплачивает. Сработало и в этот раз. Великое дело. А потом как-то незаметно и вообще распространился этот вид спорта.

Если честно, то сам Илья не являлся ярым болельщиком в своё время. Так, умеренным. Поболеть в хорошей компании за свою команду, да под пивко…, милое дело. Но вот знатоком этого вида спорта точно не был. Не сказал бы навскидку размеры футбольного поля или ворот, да и в правилах не особо шарил, так и футбол местный только внешне походил на земной аналог. Поле на глаз, по памяти, ворота тоже. Команды смешанные, разделения по половому признаку не прошло. Хотел, так девки заклевали. Ну и контакт на поле был более жёстким. Ближе к американскому футболу, только мячик ногами пинают.

На эти схватки пробиться было нельзя. Популярность в АЭСИ футбол набрал бешенную. Сначала было бесплатно, просто как развлечение, а потом уже, когда на главной станции выделили ангар под это дело, благоустроив поле с трибунами, стали билеты продавать, да тотализатор заработал. Так и игроки теперь за игру не кисло денег получают из кассового фонда. Так что то, что сначала задумывалось как способ урегулирования отношений, стало уже всенародным достоянием. Правда, пока только на территории автономии, но Илюхе почему-то думалось, что если и дальше так пойдёт, то это дело скоро и на Империю распространится. К бабке не ходи. Эйри Бошу уже даже начал какие-то проекты на эту тему. А что, этот копейку не упустит. Найдет, как заработать. Но парня это интересовало мало. Прижилось, и ладно. Ему не жалко. Главное, что футбол сотворил из толпы прекрасные экипажи. Теперь уже люди сами из кожи вон лезли, чтобы попасть в футбольную команду судна. А капитаны ещё выбирали, залетел, пинок под зад. Не с корабля, но из команды точно. Дисциплинирует. Это теперь привилегия, которой достойны только лучшие.

— Так она же и так собиралась прийти…, вроде, — отвлёк от раздумий собеседник.

— Нуууу, Вил, ты как ребёнок, честное слово. Так не пойдёт. Вон, целый адмирал уже, а приходится как мальчику жевать. То, что она пойдёт, это она САМА пойдёт. А вот если ты пригласишь, то уже с ТОБОЙ пойдёт. Разные ведь вещи. Улавливаешь?

— Веришь, нет, Лео, никогда ничего не боялся. А тут робею прямо. Как она рядом появляется, ноги ватными становятся и все слова забываю. Стою, как дурак, и глазами лупаю.

— Верю. Бывает такое с нашим братом. Проще кучу врагов порешить, чем к девке подойти. Вот только не забывай, что пока ты мямлишь, за тебя это может сделать кто-то другой. Более шустрый. Верно?

— Уничтожу!!!!

— А если это хороший человек будет? Уничтожишь только за то, что сам в своё время струсил?

— Нууу…

— Короче, Адмирал. Я в тебя верю. Если боишься вживую, свяжись с ней по сети. Думаю, такой вариант пройдёт тоже.

— Прямо сватаешь. Не боишься, что уведу из твоей команды?

— А и сватаю. Но не боюсь. Ты же уже пытался? Что ответила?

— Уже доложили?

— Ну, почему же доложили. Просто не забывай, что это мой флот и я знаю всё, даже кто на какой ноте низом продувается. Иначе, какой тогда из меня командир флота?

Велен Герон заржал.

— Ну, ты сказанул. Это ж надо. Низом продуваются. — Никак не мог он успокоиться, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— А как иначе-то?

— Получается, что ты знаешь, но, тем не менее, сватаешь? — Отсмеявшись продолжил Вил.

— А ты думал, обижаться начну? — Усмехнулся Илюха. — Ты пойми, я никого не держу. Сами ведь приходят. А раз приходят, значит всё устраивает. Захочет уйти, держать не стану. Но и обратно уже не приму. У нас всё просто. Вход бесплатный, но уйти можно только один раз.

— Сурово. Однако от таких условий работы только дурак побежит.

— Времена такие, Вил. Но ты ведь и сам всё понимаешь. Так что послала она тебя раз, пошлёт и ещё. Ведь не дура в конце концов, понимает, где её больше ценят и где перспективы маячат. Хотя, и дураки, к сожалению, пока не перевелись. Проверено.

— А мне тогда как быть? Вообще не пойму тебя.

— Да всё просто, Адмирал. Давай ты к нам. Понимаю, что сейчас война и тебя не поймут, но вот после…, переводись в наше местное СБ. Грег Тори мужик хваткий, хорошие офицеры ему нужны…

— В СБ?

— А чего тут такого, Вил? Ну вот я перед тобой, офицер нового флота регионального СБ империи и что? Тебе шашечки или ехать?

— Чего? — Не понял последнего вопроса Вил.

— Я говорю, тебе родину защищать, или только регалии носить? Какая разница где служить? Главное, служить своему государству. Хорошо служить.

— Да это понятно, вот только что скажут? У нас ведь в войсках сам знаешь, СБ-шников…, недолюбливают. Мало того что в СБ, так ещё начнут глумиться что из-за девки.

— Да насрать, дружище! Мало ли кто что скажет? Умные поймут, а может ещё и позавидуют, а дураки на то и дураки, чтобы молоть языком не думая. Тем более, что не из-за какой-то девки, а из-за самой лучшей. Мне-то без разницы, а вот ты потом будешь локти кусать. Поверь, у нас тут скоро такое начнётся, ахнут все. Планов громадьё, а идей ещё больше. Пройдёт очень мало времени и уже те языкатые дураки будут от зависти сныксами гадить. Обещаю.

— Прямо покупаешь…, - усмехнулся Вилен.

— А я и не скрываю, дружище. Покупаю. И Иана в данном случае платёжное средство. Только ей об этом не говори. Знаешь, как на моей родине при сватовстве говорят? «У вас товар, у нас купец». Только товаром в данном случае являешься ты, и я тебя на девку покупаю. Понимаешь, что это значит? В хорошем смысле. Пойми, мы развиваемся и главную ставку делаем на людей. Поэтому и средств, вкладываемых в них, мы не жалеем. Кадровый голод у нас, Вил. Сильный голод. Не хватает людей постоянно. Вот и сватаю тебя. А теперь поставь себя на моё место. Отдал бы такого человека, на обучение которого душу положил, в чужие руки?

— Нет.

— Ну, вот и я о том же. Ты мужик с головой, нам такие нужны. Тем более, что служить ты по-прежнему будешь Империи. Никаких противоречий, зато какие перспективы. А? Подумай.

— С головой? А флот чуть не угробил.

— Вот только снова не начинай! Хорошо? Проехали же вроде. Делом прощение у мёртвых вымаливай. Понял? Дам я тебе несколько подсказок, если правильно распорядишься, уделаешь свою зазнобу на следующих учениях. Они ведь и последние будут.

— Да, потом другой флот подойдёт, на то время, пока свой не поднимешь. А с чего вдруг против своих решил сыграть?

— Так для их же пользы. Надо в дерьмо макнуть разок, чтобы не зазнавались.

— Ну ты и бешенный ЛИС. Недаром император тебя так назвал.

— Да я белый и пушистый, напраслина это.

— Ну-ну. Ладно, пойду я к своим, разбор полётов устраивать.

— Ты там не сильно-то ножками топай. Лады? На самом деле, народ твой грамотно действовал. Научатся ещё. Просто у нас изначально другие условия были, вот и разница в выучке. Вы привыкли скопом работать, а мы всё больше на территории противника и в меньшинстве, так что приходится соответствовать.

— Вот и пойду им эту разницу втолковывать. Проводишь?

— Да. Тем более, что и самому надо по делам. Но ты обдумай мои слова. Я ведь на полном серьёзе предлагаю. Учти, второго раза не будет. А Иану пригласи, не тяни. Прямо сегодня.

— Я подумаю, Лео. Честно, подумаю. Поверь, я оценил твоё предложение.

— Вот и чудно. До встречи.

Глава 42

Илья не столько провожал адмирала, сколько сам направлялся к доку, чтобы на десантном боте двинуть на верфь. Сзади уже привычно вжикали сервоприводами экзоскелета скафандров Халло и Дони. Работают парни. На разбор полётов землянин решил не оставаться. Иана сама пистона вставит кому угодно, в том числе и себе. Всё детально разберёт, укажет на чужие и свои ошибки. Проанализирует действия, составит график тренировок флота и потом результаты сбросит Илюхе. Замечательный спец из неё получился. Как говорил старшина в учебке, ещё там, на Земле, «Службу всосала, кураж словила». Даже не верится, что эта та самая, не уверенная в себе девушка — младший тактик, вечно робеющая при виде Илюхи, и краснеющая по любому поводу. Нет, теперь это грамотный старший офицер, поставивший себе целью сделать блестящую карьеру на флоте. И у неё это определённо получается. Прёт к цели, как танк. Ещё пара лет и из неё выйдет превосходный координатор сектора. Все к тому идёт.

— Слушай, Лео. — Вдруг нарушил задумчивое молчание адмирал, — а что это за странную конструкцию на верфи заложили?

— Что, не узнаёшь?

— Нет.

— Так и должно быть. Это экспериментальный образец. Таких в империи ещё не строили. Если удачно получится, то штука будет убойная.

— Не расскажешь?

— Да рано пока рассказывать. Буквально на коленке чертежи приходится переделывать. Вот считаешь, считаешь, на схеме вроде всё красиво выходит, начинаешь в металле делать и начинается…То тут вылезет косяк, то там что-то упустили. Снова расчёты и опять та же фигня. Но думаю, что через годик закончим. Вот тогда и поговорим. Уже по делу.

— Третий год я тут у вас загораю, Лео, а всё сплошь загадки. Постоянно удивляюсь. Новинки из вас, как из бездны Жаги сыплются. Такой суеты, как в автономии, в империи на моей памяти точно не было. Эдакая бесконечная гонка у вас тут происходит.

— Тебе не нравится такой образ жизни? Скучаешь по патриархальной тишине центральных миров?

— А вот не угадал. У вас тут жизнь. Постоянно какое-то движение. Каждый день новости. Нравится мне в АЭСИ.

— Ну, вот видишь. Сама Елазна тебя подталкивает. Думай.

Попрощавшись с адмиралом, Илюха вылетел к верфи. Запрашивая у диспетчера маршрутный коридор, любовался этой циклопической громадиной. А там было на что посмотреть. Уже девять сборочных линий запущено и теперь работают круглосуточно. Корабли строятся не только для своего флота, больше в империю уходят. Можно сказать, основная статья доходов автономии. И уже за эти караблики в войсках начинается драка. Качество сборки тут значительно лучше. Но даже не в этом дело. Просто местные инженеры кое-что делают не так, как в империи. Медв, Илюха и Моли многие моменты уже на месте дорабатывали. На выпускаемых со стапелей кораблях и ремонтопригодность выше, и условия жизни экипажей весьма комфортней, так что техника, собранная в АЭСИ, стала в последнее время пользоваться популярностью.

Чаще всего сами кораблестроители на своих кораблях не работают, отсюда и недопонимание того, что требуется в реальной жизни. Это везде так, даже на Земле. Некоторые вещи должны ремонтироваться на заводе, в сухом доке, специальными людьми. Так думают конструкторы. Вот только в жизни чаще всего получается иначе. Ломается механизм, который находится в такой заднице, что добраться до него ну просто невозможно, а происходит это в море, например, и что делать в этом случае? Да ремонтировать надо. Но о том, что это придётся делать руками экипажа, никто в своё время не подумал. Вот и приходится корячиться, включать смекалку, так как без неё уже не получается. Именно подобные моменты и старались облегчить тут. Ведь все кто занимался разработкой в данный момент, прошли через работу на реальном флоте. Дроиды, конечно, штука хорошая, залезет туда, куда и сныкс не заберётся, но в бою они могут пострадать, и вот тогда сныкс точно не поможет, а придется работать человеку. Об этом и заботились, дорабатывая чертежи, не меня основную концепцию заказа.

То ли ещё будет. Вот запустится очередной перерабатывающий завод, можно тогда добавить и к верфи несколько линий сборки. Тогда процесс совсем шустро пойдёт. Но самое главное, достраивается завод по производству двигателей. А у Илюхи с Медвом уже готова пара тройка проектов модернизаций существующих аналогов. Будет чем удивить империю. Вооружение пока, правда, полностью привозное, но это только пока. В планах уже есть закладка ещё нескольких заводов по его производству. Аж сердце радуется, глядя на небывалый размах. Больше всего греет то, что сам же к этому руку и приложил. Даже ностальгия появилась по тем временам, когда надо было сутками ковыряться на свалке, чтобы собрать себе корабль, жилы рвать, постоянно думать о том, где бы лишний кредит урвать. Сейчас всё по-другому, есть средства, есть возможности, только работай…, а вот поди ж ты, ностальгия.

Ори тоже пашет, как проклятая. Правда, последнее время больше из дома работает. Живот уже такой, что особо не побегаешь. Да что там говорить, огромный животище. Богатыря носит. Вот-вот опростается. Рядом постоянно дежурит смена медиков. Зела уже давно ногами топает, настаивая на госпитализации. Какое там! Тут такие дела творятся, что жена не может позволить такой роскоши. Надо, кстати, с ней поговорить. В конце концов, есть тёща. Пусть поможет. Нефиг в империи рядом с императором безвылазно сидеть. Дочь ведь не чужая, в самом деле. А то только с инспекциями наезжают. Тоже мне, повадились. А вообще, создаётся такое ощущение, что император сюда не столько с инспекциями зачастил, сколько подсмотреть что-нибудь, чтобы потом в империи внедрить. Да и бог с ним. Нет, ну ляпота же! Вид просто шикарен. Вот так смотрел бы и смотрел.

Та непонятная конструкция, о которой спрашивал адмирал сто сорок третьего флота, новая разработка серии «Пионер». Этот корабль должен стать флагманом флота АЭСИ. Илья решил бороться с твердолобостью военных делом. Он докажет, что концепция несущего линкора имеет право на жизнь. По сути, это будет корабль матка. В задачу такого судна будет входить доставка огромного количества лёгкой, но зубастой техники. Основной упор будет делаться на боевых тяжёлых дронов, коих тоже на месте уже разработали, Илья назвал их «файтерами», однако половину внутреннего объёма займут базирующиеся на борту фрегаты серии «Леденец». Это название прижилось уже повсеместно. Кроме всего прочего, на внешней подвеске будет обретаться ещё восемь крейсеров, шесть из которых планируются с РЭБ специализацией. Однако эта бандурища ещё и вооружена будет не хуже ударного линкора. Хотя нет, чуть похуже конечно, но не сильно на много. «Леденцы» уже встали в серию и теперь клепаются повсеместно, в том числе в АЭСИ.

Появились и первые результаты исследований технологий древних. Пока слабенькие, но уже хоть что-то. Это касается как раз тех маяков, о которых сегодня говорила Иана Калеб. Эти маяки не только облегчают внутрисистемный переход, но и позволяют при использовании порталов вывалиться не из древних ворот, как это обычно происходит, а в месте установки этого самого маяка. Эксперименты показали, что порталы могут фокусировать выходной прокол не только внутри самих себя, но и в нужной точке пространства, находящейся на прямом участке ориентации самого портала. Правда, чтобы это произошло, нужно доставить маяк в нужную точку и синхронизировать. А ещё, маяки эти вполне подходят для организации ловушки. Если точно знать, из какого портала появится враг, а это в принципе несложно вычислить, то можно заранее синхронизировать такой маяк в нужном месте и опа, враг уже там, где надо появляется. Хоть в астероидном поле, хоть в толще планеты, если таковая есть в досягаемости фокуса врат.

Эта штука сама по себе оружие. Остаётся отработать на практике. Вот и на эту тему сегодня нужно будет пообщаться с мужиками. Землянин уже давно планировал пошариться на сопредельной территории. Да так пошариться, чтобы Марийцы кровью умылись. Однако пока это нельзя было сделать. Те забаррикадировались не хуже АЭСИ. Плюс там постоянно дежурит флот Жагов, который раз за разом делает попытки прорвать укрепления автономии. Вот и загорелся парень отвадить ребят от этого грязного дела. Нужно навести шороху. А как это сделать? Есть идейка, будем думать, маяки в помощь.

Помещение для совещаний на верфи было большим. Там могло одновременно разместиться до двухсот человек. Сейчас, правда, столько не было, но тоже достаточно собралось. Чем-то это напоминало зал заседаний государственной думы на Земле. Тоже стол президиума, а перед ним, амфитеатром, располагались места для приглашённых специалистов. Много было и новых лиц. Некоторых Илюха ещё даже не знал вовсе. Со знакомыми, пока шёл к президиуму, здоровался за руку. Кивал незнакомым, если те приветствовали.

— Ну что, ребята? Начнём? Все в сборе? — Спросил он, усаживаясь на своё место.

— Не все ещё. Медва нет, Зела тоже задерживается. — Ворчит старый шахтёр.

— Ничего страшного. Раз задерживаются, значит что-то важное. Это не те люди, которые обычно заставляют себя ждать. Начнём без них, а они подойдут в процессе. И да, господа! Совещание у нас рабочее, так что давайте по-простому. Если кто не успел пообедать, заказывайте бутерброды, гез. Я вот голодный, что Жага бы сожрал. Пинали сегодня сто сорок третий на учениях.

— Ну и как? — Вопрос задал кто-то из новеньких.

— Как-как! Наваляли, скорее всего. К чему глупые вопросы задаёшь? — Отвечает тому голос соседа, который занимал должность начальника отдела сбыта корпорации «НТК».

— Наваляли, наваляли. — Усмехнулся Илюха. Похоже, что сомнений в своём флоте у местных нет. — Но и вояки учатся. Сегодня вытянули бой на пределе. Не ожидали они ближней атаки и прямого абордажа. Однако обещали навалять нам в футбол.

— Да кишка тонка наших сделать. У нас одна Килона, третий номер, чего стоит, а когда в паре с шестнадцатым работает, так вообще таран.

— Прошлый раз она вратаря вместе с мячом в ворота вбила. Во лупит девка, что главным калибром.

Начались обсуждения достоинств игроков. Заспорили. Атмосфера потеплела. Все свои. Время есть, чего ж не потрепаться под бутерброды и горячий гез.

— Эх жаль, что сегодня на игру не попадём. — Посетовал кто-то.

— Да, рубка намечается знатная. Это ж сколько наши их уже на учениях пинают? Раз восемь ведь уже сделали, так?

— Семь. — ПодтвердилИлья.

— Ну, невелика разница. Сегодня вояки злющие будут. Рубиться начнут сильно.

Минут пятнадцать ещё обсуждали предстоящую игру, но пора было и делом заняться.

— Ладно, господа. Отвлеклись, но делу время. Моли, что у нас с заказом для империи? Руководство АЭСИ теребит уже. Похоже, их там тоже дёргать начали.

Моли технично перевёл стрелки на начальника по сбыту.

— Да нормально всё. В сроки укладываемся. — Ответил тот. — Пусть спасибо скажут, что вовремя получат. Сами же комплектующие задержали. Нам пришлось ужиматься, чтобы успеть. Так ещё и перегонных экипажей пока нет. Договорились с адмиралом Героном. Он обещал выделить во временное пользование свои призовые команды. Хоть со стапелей уберём. А то уже пора новую партию закладывать, а в империи вечно тянут до последнего.

— Понял. Разберусь. — Илья перекинул информацию Ди и та её пометила, как необходимую к уточнению. — По проекту «Пионер» как у нас дела обстоят?

— Им с прошлого месяца занимается леди Ви Илла. Она изначально вела разработку проекта, теперь назначена ведущим генеральным конструктором этого направления. — Это Моли выдал необходимую справку на ухо. — Толковая баба, хоть и эленте. Не без придури, правда, но специалист классный.

Со своего места поднялась красивая женщина. Блондинка, с короткой стрижкой и ярко-голубыми глазами.

— Можно просто Илла, раз у нас тут всё по-семейному. — Усмехнулась она, заметив, что Моли явно про неё дует в ухо Илье. — А с проектом не всё хорошо, господин генерал-майор.

— Можно просто Лео. — Поморщился землянин.

— Можно и так. Так вот Лео, проблемы у нас. Работа почти встала. Занимаемся мелочами.

— Странно. Мне докладывали, что комплект обшивки уже почти готов, так или иначе, но можно уже начинать устанавливать.

— Это-то можно. Чего ж не поставить, вот только потом работа вообще встанет. А где можно было, бронеплиты обшиваки и так давно установлены.

— Поясните.

— Дело в том, что замерли поставки крупногабаритного оборудования. Нужны рамки стартовых, силовых окон. Стартовые столы тоже нужны. Кассетные барабаны дрон секций, эти вообще только начали готовить. Главный накопитель так и вовсе только один готов. Я могу еще долго перечислять. Если мы сейчас секции корпуса зашьём, потом как это всё внутрь тащить? Заново расшивать? Вы представляете себе, во что выльется?

— Понял ва, с Илла. Моли, что за бардак?

— Так не успеваем везде. Вот запустится перерабатывающий завод, тогда проще будет. А пока упор на заказы из империи. К тому же нужны комплектующие, которые мы пока сами не делаем.

— Купить и привезти. В чём проблема?

— Так этот проект финансируется из средств местного бюджета. А пока империя не переведёт оплату за уже полученные корабли и те, что сдадим завтра, мы не сможем получить средства на закупку необходимого.

— С Эйри говорил?

— Нет пока. Ждал. Думал, вот-вот переведут деньги.

— А мне почему не сказал?

— Как будто у тебя мало дел было. Не хотел дёргать.

— Добро. Я посмотрю. Может, перекроемся из средств корпорации, потом из бюджета заберём. Вы, Илла, следующий раз выходите сразу на меня, если возникнут проблемы. Этот проект важен для безопасности автономии, так что нужно поспешать.

— Принято.

Тут в зал вошли Медв с Зелой и направились на свои места. Илюха кивнул обоим и продолжил:

— Гасто, раз ты здесь, значит тоже не всё гладко?

— Как обычно. Иначе меня б тут не было.

— Излагай.

— Нужны следящие комплексы.

— Ты ж месяц назад получил такие.

— Хорошо что получил. Но этого мало. Производства постоянно расширяются, соответственно…, ну ты понял. То, что имеется, уже не справляется. Только вчера выявлено две попытки промышленного шпионажа. Зашевелились имперские монстры. Мы скоро у них как кость в горле встанем. Уже сейчас к нам очередь стоит на заказ техники. А что дальше будет? Беспокоятся ребята, что мы перетянем одеяло на себя. Их можно понять. Мы вроде как тоже теперь империя, и нас не обвинишь юридически, но и деньги они свои терять не хотят. Мы всего третий год на рынке, а уже составили большую конкуренцию, так что надо усиляться. Это пока только шпионаж за новыми разработками, а потом и до диверсий может дойти. Когда дело касается денег…, в общем понятно, да?

— Добро. Я распоряжусь. Хотя ты мог бы с этим напрямую к главе клана обратиться.

— К главе клана в ближайшее время обратиться не получится. — Зела выглядит уставшей. Тоже достаётся тётке.

— Не понял. Что случилось? — Илюха подался вперёд. В груди внезапно неприятный холодок поселился.

— Не дёргайся, капитан. — Медв обращался по старинке. — Нормально всё. В специальную медкапсулу определили. Вы, молодые, совсем с головой не дружите? Не думаете о себе, так о ребёнке бы подумали.

В зале стихли обычные в таких случаях тихие разговоры, которые своим лёгким гулом создавали рабочую атмосферу. Всё внимание обратилось на Зелу.

— Всё в порядке. И с мамой, и с плодом. Перенапряглась наша глава клана немного. Прямо на переговорах в обморок упала. Срок-то уже приличный. Но теперь всё хорошо. Сутки полежит в капсуле под наблюдением. Думаю, скоро станешь папашей, Лео. Я Ори к себе в исследовательский центр забрала. Недолго осталось. Кстати, ты мне нужен в лаборатории. Надо кое-какие пробы взять.

На душе чуть легче стало. Совещание продолжилось. Но в процессе парень ловил себя на мысли, что постоянно отвлекается и не всегда сразу понимает, что от него требуется. Однако он заставил себя довести дело до конца. Правда, переговоры с Медвом решил провести по дороге в медицинский центр, но и там мысли нет-нет, но перескакивали к жене и сыну. Так продолжалось до тех пор, пока он лично не убедился, что с Ори всё в порядке. Она мирно спала. Только сейчас он заметил, как она осунулась. Под глазами залегли тёмные круги. Даже во сне лицо выглядит уставшим. Потом были какие-то тесты. Его снова кололи какими-то приборами, брали пробы и ещё много что проделывали. Но раз надо, значит надо. Сам же обещал предоставлять свою тушку для исследований. Правда, сдвигов пока нет, но Зела говорит, что положительные тенденции уже наметились.

— Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, капитан. Вообще высох. Одни глаза остались. — Увещевала его бывшая судовой медик рейдера. — Нельзя же так. Вы что, решили вдвоём такую махину вытянуть?

— Вот когда эта махина начнёт работать без пинков, тогда и отдохну. Ты же знаешь, что мы с твоим мужем задумали? Иначе я не смогу оставить всё.

— Да знаю. Но задумал-то ты, он только исполняет. Ори хоть знает, куда ты собрался?

— Пока не говорил. Куда ей в таком состоянии лишние волнения?

— Дурак ты, капитан. Когда уйдёшь, она ведь узнает. А теперь представь, каково ей будет?

— В любом случае, пока рано об этом говорить. Ещё не менее полугода, а может и больше, до реализации проекта. — Землянин поёжился, в лаборатории было прохладно. — Ты закончила со мной или еще будешь иголками тыкать?

— Больно надо. Иди уж, а то мой наверное заждался уже.

Илья быстрым шагом направился к ангару, где его в боте ждал Медв. Он не слышал, как женщина прошептала ему вслед:

— Святая Елазна, присмотри за этим упрямым непоседой. Он нужен нам всем!

Глава 43

Охрана в заведении Медва впечатляла. На её обеспечение средств не жалели. Попасть сюда мог далеко не каждый, даже членам совета директоров не всем предоставлялась такая возможность. Секретность максимальная. А как иначе-то? В этой, по сути лаборатории, можно сказать, клепалось будущее корпорации и автономии в частности. Было время, когда Илья плевать хотел на эленте. В принципе ему и сейчас в общем-то плевать, но вот АЭСИ в целом воспринимается уже иначе. Родное детище, если угодно. Эленте…, да хрен с ними, с этими дамочками, тут уже столько обычных людей обосновалось, которые считают АЭСИ своим домом, что как-то забывается про родоначальниц всего этого образования. Да и сами круглопопые меняются. Ещё время от времени возникают конфликты, но с каждым разом всё меньше и меньше.

Через сотню лет, а скорее всего, гораздо раньше, если АЭСИ выстоит, местные станут единым народом. А если ещё и получится сломать блокаду элентийской стерильности, так и вовсе хорошо будет. Перемешаются, вольётся новая кровь, а новая кровь это всегда было хорошо. Полукровки, как правило, и умнее, и красивее, да что там говорить, всем только лучше станет. Культура сохранится, язык тоже, значит и народ Эленте тоже выживет. Тут ведь не в чистоте крови главное, а в том, кем себя будут считать люди. Вон детишки в общих школах учатся и ничего, не делят друг друга по расовому признаку. Вместе играют, вместе учатся, вместе дерутся, всё вместе делают. Они уже позиционируют себя как жители АЭСИ и никак иначе. Им и жить дальше, им и строить своё будущее. Сейчас главное напрячься и оставить после себя такой задел, чтобы им было куда расти и развиваться, как единому народу.

Ну что же, он, Илюха, постарается. Постарается сделать так, как надо. Оно ведь везде и во все времена было, кто тащит, того и грузят. Вот и приходится тащить, надрываясь, спотыкаясь, но тащить. Не бросишь ведь. Нарисовались дальние родственнички, бляха-муха, и ведь не отвертишься. Гены не врут. Сказал бы кто тогда, на «Непобедимом», когда парень ещё практически ничего не зная об этом мире, читал в судовой сети информацию об Эленте, что найдёт в их лице…, ну или в круглой заднице, кому как нравится, родство, «плюнул» бы в глаз. А оно вон как вышло. Где и когда Земляне пересеклись с Элерх Энте, как это происходило, теперь уже без разницы. Но каким бы Русским не считал себя парень, но это уже его люди и он несёт за них ответственность. Перед собой несёт, перед собственной совестью. Как говорится, назвался груздем, так тебе и надо.

Рабочий кабинет Медва, собственно, на кабинет был похож мало. Скорее, на мастерскую сумасшедшего учёного. Везде в хаотичном порядке располагались какие-то приборы, чаще всего собранные собственноручно, и соединённые шлейфами проводов, что называется, на живую нитку. Везде разбросаны горы потрохов ещё незаконченного оборудования, инструмент, разного рода и предназначения детали. Во всём этом бардаке чёрт ногу сломит, без поллитры точно не разберёшься, но инженер ориентировался как рыба в воде.

— Ну и бардак тут у тебя, старый. — Восхитился землянин.

— Много ты понимаешь, сопляк! — Обиделся инженер.

— Да ладно тебе, чего ты сразу булькать начинаешь? С чего начнём?

— А чего ты обзываться сразу начал? Я тут ночей не сплю, понимаешь, над твоими заказами работаю…

— А вот это лишнее, Медв. Спать надо. Мне такая самоотверженность ни к чему. Ты живой и здоровый нужен.

— На себя посмотри! — Чуть потеплел голосом бывший главмех рейдера, — сам-то в зеркало давно смотрелся? На тень стал похож. А девчонку свою до чего довёл? Уже в обморок падает!

— Ну, ты-то хоть, старый, не начинай, а?

— А и начну! А ты слушай! Кто тебе ещё правду скажет? Дел наворотил, да только заглохнет всё, если с вами обоими что-то случится. Взлетел высоко, так ведь и падать больно придётся, а вместе с тобой остальным достанется. Если честно, я вообще против твоей затеи. Сейчас практически всё на тебе держится, пойдёшь к своим, кто за всем этим присматривать будет?

— Так вы и будете, Медв? Костяк определился. Я ведь не зря на все ключевые посты своих проверенных людей ставлю. Основной задел мы уже сделали. Точку невозвращения прошли. Теперь только вперёд двигаться, полный назад уже не отработаешь. Да я ведь и не на долго отлучусь, туда, да сразу обратно.

— Ага. Сам ведь знаешь, как это бывает. В планах всегда всё идеально получается, а на деле вечно через задницу выходит.

— Ты, Медв, никак под Моли молотить начал? — Усмехнулся Илья. — Тот тоже вечно всё через задницу норовит пропихнуть…

— Ты Моли не трогай! Мал ещё. Проживи столько, сколько он прожил, потом и будешь судить. Это для них, — дядька махнул куда-то за спину рукой, — ты Бешенный ЛИС, большой начальник, а для меня ученик. Понял?

— Хорошо, хорошо, Сенсей! Сдаюсь. Убедил. Показывай чего наворотил.

— Как сказал? — Подозрительно нахмурился Медв.

— Сенсей. На одном из языков моего мира, это уважительное обращение к учителю.

— Тогда ладно. — Инженер подошёл к терминалу «Умника», который забрал с собой с «Находки» и включил голографическую схему. — Вот смотри, что получается, в принципе я всё уже просчитал, но размер ракеты великоват выходит для корвета.

Тут надо сказать, что такого класса судов в содружестве пока не было. В земной военной классификации Илья тоже не особо разбирался, образование не то, но про корветы он слышал и решил присвоить новой будущей линейке кораблей именно это название. Во флоте АЭСИ парень вообще решил немного поиграться с классами кораблей. Нынешние эсминцы давно утратили своё прямое предназначение. Ведь почему эсминец так называется, да всё просто, сокращённое от Эскадренного Миноносца. Однако на деле он в содружестве давно уже выполняет роль малой канонерки, и не более. Его задача отстрел фрегатов и транспортов обеспечения, и крейсеров, тех, которые РЭБ и технической поддержки. Но если честно, то со своей работой нынешний вариант справляется слабовато. Вот и решил парень начать производить два новых типа. В том смысле, что эсминец сделать именно эсминцем, заменив многообразие этих кораблей одним, а корвет будет выполнять его бывшую роль и ещё кое-что.

Из своих скудных знаний классификации земного военного флота Илья помнил только то, что корвет это противолодочный корабль и сторожевик в одном флаконе. Подводных лодок тут не имеется, эту роль играют фрегаты, оснащённые системой снижения заметности, и крейсера типа «Призрака». Так что чисто противолодочным кораблём местному корвету не быть, в том смысле, что с фрегатами и с крейсерами, по задумке Илюхи, он и так будет бодаться в силу своего предназначения, именно поэтому сторожевые функции планируются основными. Но и по крупным целям зубастый корабль должен уметь хорошо работать, а посему вооружение преимущественно должно быть ракетным, а ракеты штука громоздкая, много не увезёшь. Так что быть этому кораблю основным защитником систем. Чтобы база для пополнения боеприпаса была в шаговой доступности или, как это и положено в составе большого флота. Но если классы кораблей, уже имеющиеся в содружестве, землянин просто переводил для себя на русский, находя им земные аналоги, то корвет, за неимением местных прототипов, будет иметь именно русское название. Относительно, конечно, ведь это слово изначально имеет французские корни. Однако местным этого знать совсем необязательно.

А вот ракетки на борту нового корабля будут с сюрпризом. Медв не зря ковырялся в потрохах древнего портала, сумел обнаружить интересные решения, каким образом можно уменьшить размеры установки гиперпрокла и снизить энергопотребление для этого действия. А учитывая, что ракета сама по себе невелика, то и этот девайс для неё удалось впихнуть в небольшой объём. Однако ракета всё равно получилась великоватой, что в диаметре, что в длину. На это и указывал «Сенсей» парню.

— Ну, давай смотреть. — Илюха тоже подключился к интерфейсу ИскИна.

Как в старые добрые времена, они с инженером занимались изысканиями. Процесс был жарким. Ругались, спорили. Размахивали руками. Так продолжалось часа три, прежде чем у парня мелькнула идея.

— Вот мы с тобой лохи, старый! От же ж лоооооохи, а!

— Ты, если чего придумал, то говори давай. — Оживился Медв.

— Да всё просто. Решение же на поверхности. Мы с тобой за основу взяли ракету дальнего радиуса действия. Так?

— Так. Ну и что? Мы ведь изначально расчет делали на работу с дальней дистанции. Ты же сторожевик задумал, а раз так, то он не должен выходить на дистанцию эффективного огня противника. Куда корвету в ближний или средний бой, против той же «Дубины»?

— Правильно. Вот только мы с тобой забыли о главном. Для чего мы гипердвигатель сюда прикручиваем?

— Как для чего? — Округлил глаза инженер, раз дистанция дальняя, то и сбить ракету проще. А на гипердвигателе она мгновенно рядом окажется, за плёнкой защитного поля, а то и внутри целевого объекта.

— Ну, вот же…, ну…

— Чего нукаешь?

— Да блин, Медв! Нахрена нам оставлять обычный двигатель полной мощности? Если ракета будет выныривать в непосредственной близости от объекта или вообще внутри него, то нам хватит и стартового разгона. С головой хватит!

Медв шлёпнул себя в отчаянии ладонью по лицу.

— Старый я дурак!!! Как просто!!!!Это же что тогда получается…, да здорово получается капитан! Основной двигатель ракеты занимает почти весь объем, мы его режем на… три четвёртых, в освободившемся пространстве…, да и само пространство тогда можно уменьшить. В итоге получим ракету почти втрое меньше по длине и вдвое сократим диаметр. Примерно. Соответственно, выигрываем в количестве боезапаса, да и сами пусковые станут меньше по габаритом, а это выигрыш в весе корабля. Вот только с мозгами ещё мудрить придётся. Это ж не только расчёт траектории полёта, но и точки выхода из гипера…

— Да ничего не надо мудрить, Сенсей. Нафига козе баян? Оставь эту функцию ИскИну корабля. Он с этим лучше справится. И наведёт и запустит гипердвигатель, а на выходе в упор ракета и сама долбанёт. Там её уже никакое ПРО с РЭБ не достанет. Не успеют просто. А то штука дорогая и так получается, если и мозги ещё под неё разрабатывать, так и вовсе по цене производства антиматерии пойдёт.

— А ведь и правда. Просто и надёжно, как кувалда. Так, всё. Иди пока. Нужно всё обдумать и посчитать. — Засуетился старый. Мысли его были уже далеко и Илюха только мешал.

— Эээ, ээ!!! — Возмутился парень. — Какой иди! Куда иди? Ты мне еще сам корабль хотел показать.

— Ааа? Ах да. Ладно, пошли смотреть. Только быстро.

— Так, старый! Прекращай мне. Сколько надо, столько и буду смотреть. И чтобы не залипал тут неделями. Узнаю, отправлю в метрополию на курорт! Понял? Зела поди уже забыла, когда ты её за мягкие места последний раз тискал.

— Но-но!! Поучи ещё, как женщин щупать.

Однако он явно испугался Илюхиного предупреждения. Для любого служащего флота, отправиться к Медву, было страшной угрозой. Многие ещё помнили те времена, когда он был главмехом. Понятно, что никто сейчас к нему не отправит. Предприятие-то секретное. Но помнят и боятся по сей день. А вот для самого бывшего инженера флота наказанием являлось только отлучение от его любимых железок, ничто другое на него не действовало. Зато Илюхе верил. Парень был единственным, кто имел на него влияние. Мужик тоже помнил, как Илья вместе с Саидом силком трамбовал упрямца в регенератор. Бедняга знал своего капитана и знал, что он парень жёсткий. Сказал — сделал. Так что, хоть и ворчал Медв из врождённой упёртости, однако авторитет признавал безоговорочно.

Кораблик получался на загляденье. По меркам землянина во всяком случае. Так сложилось, что корабли содружества, в основной своей массе, представляли собой малоэстетичные образцы. В смысле красивости. Симметрия? Не, не слышали. Симетрия, если где и соблюдалась, так только в расположении маршевых двигателей, и то, иключительно потому, что иначе нельзя. Чтобы выдерживать прямолинейное движение, не поставишь с одной стороны мощный двигатель, а с другой вполовину слабее. Так что тут да, а в остальном…, в остальном на вид корабли могут быть какими угодно. В космосе аэродинамика без надобности, а ведь именно она даёт плавные и симметричные обводы корпуса, которые в понимании землянина и являются красивыми. Да и тут тоже народ всё больше к симметрии тянется, девок вот, например, тоже красивых любят, а красивыми их именно что симметрия делает. Ну, по большей части. Зато в космосе каких только уродин не летает, имеется ввиду корабли, а не девки. Там всё больше на целесообразность, рациональность и удобность в использовании ориентируются кораблестроители. Только атмосферники ещё пока продолжают по традиции строить более или менее симметрично, хотя, имея силовой щит, уже можно особо на обтекаемость не обращать внимание. Взять те же десантно-штурмовые боты. Симметрия просматривается, но вот обтекаемых форм давно нет. Почти нет. Слегка заточили зубильце, и то не очень. Ведь именно в носовой части бота шлюз для взлома борта вражеского корабля установлен.

Вот и решил парень менять традиции. Кто на чём хочет, тот пусть на том и летает, да хоть на метле или в ступе с помелом. Ну вот хочется красоты и всё тут. Может это и нерационально, нецелесообразно, однако лично он, землянин, имеет возможность повлиять на общепринятые правила, а раз может, то сделает. В конце концов, иметь возможность воспользоваться служебным положением и не сделать этого, глупо. Традиции, говорите? Так поменяем нафиг на новые, а там видно будет, кто прав. Время покажет.

Что же касается самого нового корабля, то это будет, можно сказать, новое слово в кораблестроении. Такого ещё точно никто не делал. И даже не потому, что судно будет иметь зализанные формы плоского острого треугольника, а потому, что технологии систем, которые будут применены, еще не использовались таким образом. Про вооружение уже понятно, а вот по передвижению в пространстве есть о чём упомянуть. Поступательное движение будет осуществляться традиционно, то есть на принципе выброса перегретой плазмы, но на основе разработок Жагов, в плане применения гравитационных полей, Медв разработал новую модификацию. Эта плазма сжималась гравитационными полями в камере до такого состояния, что на выходе тяговое усилие увеличилось вдвое, и это притом, что расход топлива остался прежним. Круто? Да не то слово!

Надо сказать, что с гравитационной пушкой имперцы разобрались достаточно быстро. Не было там ничего особо сложного, но вот как вид вооружения решили не использовать. Малоэффективно. Сам Дар Жагер, который давно должен был почить в бозе, в гробу перевернётся, но если даже каким-то чудесным образом и дожил до нынешних времён, скорее всего удивится. Пусть он и талантлив, что не отнять, то не отнять, но в своей злобе оказался узколобым. Технология его сулила гораздо больше, чем применение в виде банального тарана. На базе его разработок в империи уже начали производить гравизахваты для буксировки, например, и ещё кое-что, а Илюха с Медвом пошли ещё дальше. Втихаря разработали маневровые блоки для корабля. Вернее, Илья сыпал идеями и помогал в решении разных проблем своим, так сказать, незамутнённым взглядом, а собственно разрабатывал Медв лично, не без помощи молодых специалистов, которых для него и набирали, просеивая через мелкое сито жёсткого отбора. Именно молодых, у которых ещё глаза горят, и они пока не знают слова НЕВОЗМОЖНО. Сами отбирали, сами учили, вкладывая в молодняк прорву средств, теперь вот Медв со своей молодой бандой помешанных на железе юнцов чудеса творят. Благодаря им больше нет надобности ставить для манёвров в пространстве уменьшенные копии маршевых двигателей, вернее есть, но уже не в таком количестве. Гравитация и тут справляется куда как эффективней.

Если быть честным, то изначально эту идею парень чуть не слил на сторону. Он хотел отдать разработку в империю. Но тот разговор с Эйри Бошу, в присутствии Ори, помешал это сделать. На счастье. Жена его около месяца потом ещё пытала, выжимая из мужа всё, что на тот момент крутилось в голове, да и в будущем сказала, если вдруг мелькнёт среди извилин какая мысль, прежде чем что-то делать, лучше посоветоваться с близкими людьми. Вот так и появилась эта разработка. В основё её лежал сёрфинг. Это такой вид спорта, когда человек, стоя на доске, летит с вершины волны. Землянин решил, раз любая звёздная система наполнена гравитационными полями, почему бы не попробовать скользить по ним, опираясь на них как на ту же волну. И вот первые прототипы уже готовы. Сначала взяли простой бот, и на его базе делали эксперименты. Приходилось для этого переть подальше, чтобы сохранить секретность. Ошибок наделали массу, как глупых, так и не очень. Но как бы то ни было, основная работа сделана. Если ещё точнее выразиться, то подобные технологии уже применялись, на флаерах, например. Как-никак, а в содружестве с гравитацией уже достаточно давно играются, но сугубо у поверхности планеты, где поле максимально насыщено, это сделать проще, а вот в пространстве, на достаточном удалении, уже нехватало мощности имеющихся аналогов. Вот именно это и позаимствовали у Жагов, а Илюха доработал.

Кроме всего прочего, посредством этого звёздного «сёрфинга» можно было и просто передвигаться, не включая маршевые двигатели. Это ж находка для малозаметных кораблей. Тем более, что и скорость разгона под СЗ системой на таком принципе гораздо больше получается. Просто песня. Назвали прототип «ГРАСЕР». От ГРАвитационного СЁРфинга. Правда, в аббревиатуре первое слово на Общем языке, а второе на Земном. Но суть дела от этого не меняется. У парня просто уже руки чесались поскорее получить эту игрушку. Придётся, правда, хорошо попотеть, прежде чем управление новым кораблём станет естественным для пилота. Есть существенная разница в управлении, однако кое-какие результаты уже есть, полученные в ходе экспериментов. Понятное же дело, что пилотом-испытателем был сам Илья. Вот уж тут он хрен кому бы место уступил.

Будущая линейка корветов обещала стать сенсацией. Прорывом, если хотите. Потом-то технологии расползутся повсеместно, от этого никуда не деться, но родоначальником этого будет именно АЭСИ, именно это запомнят, однако лицензии на производство тоже никто не отменял. Так что копейка будет капать знатно. Но пока даже прототип стоит на стапеле в виде отдельных секций несущего каркаса. Работы ещё бездна. Этот корвет будет именно что прототипом. На нём будут отрабатываться технологии, способы построения корпуса и многое другое. Серийные образцы будут много проще и дешевле. Так и удивительного ничего в этом нет. То, что Илья видит сейчас, строится для него, только для него, и сугубо под его задачи. Этому кораблику предстоит лететь далеко и в неизвестность, поэтому оснащаться он будет по самые глады. Там и СЗ система, и усиленная сеть следящего оборудования, куча всевозможных сканеров, встроенный по жаговскому принципу десантно-абордажный бот, небольшой трюм для гостинцев, ну и приемлемые условия для проживания экипажей. Тандем реакторов крейсерского класса, накопитель соответственный, система сбора топлива для маршевых двигателей.

Сначала парень хотел рвануть вообще в одиночку, но потом понял, что хрен ему дадут это сделать. Звено личной охраны так и так придётся брать. Они ведь не отстанут. Это просто в передвижении по станции за ним только двое топают, а вздумай он отправиться куда-то дальше, тут же бот загружается полной абордажной командой. Так что двенадцать человек, хочешь не хочешь, а должны разместиться на борту. Опять же, раз есть абордажная команда, значит глупо бы было её не оснастить как положено, вплоть до пары-тройки комплектов абордажных дроидов. Да и дроны пригодятся, вот и кассетный барабан рисуется. Короче, плотненько пакуется птичка. Впоследствии, сторожевикам всё это в большинстве своём не понадобится, а Илюхе под его задачу самое то. Оставалось только закончить проект.

Пока землянин обходил стапель, с «зародышем» нового корабля, в душе ворочалось что-то тревожное, однако подсознание никак не хотело конкретизировать ощущение. Старый инженер уже давно рыл «копытом» настил палубы, навязчиво намекая, что начальству пора бы и удалиться, мол, работы невпроворот, но Илья медлил. Медлил до тех пор, пока не выудил из себя понимание, что его так тревожит. В какой-то момент мысли выстроились в логическую цепочку. Он понял. Понял то, какой «Ящик Пандоры» они могут с Медвом открыть, если запустят в производство новую линейку гипер-ракет.

Оружие получится достаточно дешевым для массового использования и тогда…, а вот тогда больше не понадобятся такие корабли, как дредноуты, линкоры, линейные крейсера и прочее. Смысла в них не будет. Ну, вот какой смысл в том, чтобы строить огромный, мощнейший корабль, если простой фрегат, выглядящий как муха на заднице слона, по сравнению с такими левиафанами, сможет одним залпом его уничтожить. Гипер-ракета это ведь вам не просто летящая к цели хлопушка. Обычно такая хлопушка хоть и начинена мощным зарядом, но против неё есть возможности бороться. Можно банально на подлёте уничтожить, а кроме этого, есть ещё силовой щит, броня, как последний рубеж, в конце концов, да и движение, сохраняющее жизнь, никто не отменял. Ведь скорости в пространстве велики, поэтому большая часть урона от взрыва просто не успевает подействовать на цель, как она уже выскакивает из зоны поражения; опять же вакуум, мешающий распространению ударной волны. Много факторов играет роль в реальном бою, вот только новым гипер-ракетам будет глубоко фиолетово на все эти нюансы. То, что придумали они, можно отправить прямо внутрь цели, а в этом случае…, оооо, в этом случае ситуация в корне меняется. Внутри корабля уже нет ни щитов, ни брони, но самое главное, там есть атмосфера, а раз так, то отпадает смысл в мощнейших боеголовках. Хватит и грамули, чтобы огромный корабль получил максимальный урон и больше не мог представлять угрозы. Тут и движение не поможет, так как движущийся объект повезёт всё в себе, а значит с собой и по максимуму.

Войны совсем изменятся. Однако война войной, а ко всему прочему можно и экономику обрушить. В данный момент экономика эта держится в основном на производстве техники. Кораблей, оружия, сопутствующего оборудования. Есть и многое другое, что поддерживает содружество в экономическом плане, однако вооружение и корабли играют решающую роль.

А тут он, Илья, как чёртик из табакерки выскакивает, типа вот он я, умный весь такой, встречайте. Всех осчастливлю своими открытиями. Вот только осчастливит ли? Или скорее вгонит в тяжелейший кризис? Многие системо-образующие предприятия разорятся, а если и нет, то точно перестанут нуждаться в большом количестве работников, так как концепция флота резко изменится. Безработица страшный бич. Когда тебе нечего есть, в голове сами собой появляются крамольные мысли, а там и до бунтов совсем недалеко. Всё это утрировано, конечно, по максимуму, понятное дело, что ситуация намного сложнее будет, однако как бы там нибыло, славы АЭСИ такой мощный выход из-за печки вряд ли прибавит. Точно, обвинят девок в подрыве экономики, и сожрут. Даже гипер-ракеты не помогут. А если даже и помогут, то вот им всем, и ему в частности, вообще такое надо? Нет, ненадо, а значит, прежде чем делать, нужно посоветоваться с умными людьми.

Все эти умозаключения и выдал в связной форме парень своему другу. Это ведь на самом деле так было. Медв был именно другом. Инженер задумался.

— Резонно. — После длительной паузы выдал он, — что ты предлагаешь?

— Ты вот что, старый, наши с тобой изыскания засекретить, от слова совсем. Я переведу тебе деньги из личных средств, на них купишь необходимые материалы для производства малой, экспериментальной партии. Штук триста-четыреста и две пусковые установки, больше ненадо.

— Это ты для себя, а что для империи предложим?

— А для империи…, сделаем так. Продолжай работать над своим первоначальным проектом. Только вектор изысканий смени на противоположный.

— Не понял.

— Да что тут непонятного, Медв? Ты над чем работал? Над минимизацией и удешевлением, а тепеь будешь делать всё наоборот. Оружие против Жагов мы дадим, но оружие это будет очень большим и ну ооочень дорогим. Таким, чтобы его применение было возможно сугубо с носителя классом не ниже линкора, или специализированного. Смекаешь? С самим императором пообщаемся, чтобы засекретить проект так, дабы полностью перекрыть возможность к модернизации. Он мужик граммотный, моментально сообразит, чем это может грозить. Он сам будет заинтересован в ликвидации возможной утечки. Главное, завязать производство на нас, или на худой конец, на императорские заводы, по нашей лицензии. В любом случае, от него мы прятаться не будем. Мы, наоборот, нуждаемся в его поддержке, так что не будем кусать руку кормящего.

— Хмм, сделать побольше и подороже? Это мы можем.

— Вот и занимайся. Своим психам поручи. Поставь задачу сделать автономную торпеду, по принципу сбросил и забыл. И ИскИн туда, и энергетический накопитель, движок плазменный разработайте специально под неё, да все последние наработки в плане сжатия рабочего тела тоже туда постарайтесь впихнуть. Проработайте вопрос об установке ГРАСЕР-ов, как возможную модернизацию в будущем. А мы под это дело постараемся ещё и средства с империи вытрясти, чай для них же стараемся. — Илюха ухмыльнулся. — Нам нужна конфетка, но такая, чтобы хрен унесёшь. Понял? И да, кстати, на МОЙ корвет пусковые установки я сам разработаю, а так же место их установки на корабль. Сегодня дома покумекаю и сброшу тебе файлом. Появилась одна идейка.

— А как быть тогда с основной концепцией корвета? Снова всё менять?

— Нет, оставим. Вот только станет он теперь не ракетным, а торпедоносным. Не более двух торпед на борту. Этого хватит для уничтожения двух «Дубин», остальные функции остаются прежними.

Глава 44

Разбудила парня Ди. Впрочем, он сам этого хотел, дав ей такое задание. Как и договаривались, она это сделала за полчаса до схода со струны.

— У тебя есть тридцать минут, братец, чтобы привести себя в порядок и выпить геза. Через полчаса будешь дома. — Рыжая бестия в своём голографически-совершенном обличии стояла рядом с кроватью парня и чему-то ухмылялась.

— Спасибо, сестрёнка, — ответил Илья, резко приводя себя в вертикальное положение, — как обстановка? Докладывай.

Капитанская каюта на «Барракуде», пусть небольшая, но удобная и функциональная, а главное, отдельная. Да и вообще, птичка получилась великолепная. Илюха просто влюбился в этот корвет. После испытаний на Жагах, другого названия серии парень не видел. Быстрый, манёвренный, «зубастый», великолепный внешне в своих стремительных обводах. На родине есть такая рыба. Водится она в южных широтах мирового океана. Илюха, ни разу не ихтиолог и не фанатичный рыбак знающий о рыбе ВСЁ, затруднялся точно сказать к какому виду или семейству она относится, но видеть её доводилась. Эдакая морская щука, во всяком случае, очень похожая на пресноводного собрата. Рыба хищная, стремительная и очень прожорливая. Вот и корабль получился под стать. Барракуда, она барракуда и есть. Хотя внешне корпус судна больше напоминал земного ската, разве что треугольник корпуса был чуть более остр спереди, да крылья ощутимо, плавной дугой загнуты вниз. Даже вынесенная немного за корму гондола маршевых двигателей, и догорающий выхлоп во время их работы, очень смахивали на хвост этого животного, но, тем не менее, название серии было именно «Барракуда». Не по внешнему виду, а по истинной сути, да и тактика применения очень схожа. Рывок из «тени», уничтожение выбранной цели, если корабль работает в одиночку и уход на безопасную дистанцию, очень похоже на щучий подход, а если в «стае», как морской вариант рыбы, то ещё проще, флот таких стремительных кораблей, вооруженных новым типом торпед, разберётся с любым противником. На данный момент, в содружестве, да и у Жагов тоже, новым корветам противников нет, а поскольку всё держится в строжайшем секрете, то и противодействия разработанной Ильёй тактике, ещё никто не придумал. Так вот, когда корвет был готов и испытан на предмет лётных характеристик, встал вопрос о боевом испытании.

Парень уже давно хотел пощипать перья злобным соседям, вот и выдался случай. К этому моменту давно готовились. Скрытно разведывались сопредельные территории противника, провешивались маяки, разрабатывались тактики работы флота. Парень ждал только постройки нового корабля. А когда всё было готово, не стал откладывать дело в долгий ящик. Единственно, чего он не ожидал, так это того, что всё пройдёт так легко и непринуждённо. Флоту АЭСИ работы практически не досталось, а семьдесят четвёртому флоту империи, который встал на замену сто сорок третьему, так и подавно.

Залог такого фееричного разгрома противника был в гипер-пространственных маяках. Эта совсем небольшая штука оказалась сверхэффективной. Не зря суетились, разрабатывая этот девайс, а потом, делая боевые наскоки на противника, под видом разведки боем, устанавливали попутно столь полезные приспособления. Найти маяк сложно. Прибор малогабаритный, работает в импульсном режиме. Обнаружить сканером маловероятно, если только точно знать, где стоит, а для этих случаев прибор имел возможность менять местоположение. Мало ли, вдруг враг случайно засечёт, а он хлоп и передвинулся. По сути, это автономная станция, которая работает и как маяк, и как шпион. Короче, очень полезный приборчик.

Второй фактор, который добавил красочности веселью, это те самые новые гипер ракеты. Эффект от их применения превзошёл все мыслимые и немыслимые ожидания. Флот АЭСИ, который сопровождал Илья на корвете, практически не понадобился. Вся его работа, флота в смысле, свелась к тому, чтобы завязывать бой, а потом в это дело незаметно вмешивался землянин, и очередная «Дубина» просто лопалась, как мыльный пузырь. Хватало одного, редко двух единичных запусков, чтобы превратить мощнейший корабль в кучу дрейфующих бесформенных обломков.

Корабль Илья особо не светил, ракеты тоже. Работал из-за «спины» флота. О происходящем на самом деле знало пока буквально несколько особо близких человек. Стрельба велась с максимально возможных для нового типа ракет дистанций и только одиночными запусками. Заметить что-либо было сложно. Старт, ориентация в пространстве, короткий разгон на цель…, а потом ракета исчезает, а цель взрывается изнутри. Быстро, просто, экономно. Настолько, что даже недоумение вызывало. Нет, Илюха конечно предполагал нечто подобное, но одно предполагать, а другое видеть собственными глазами. Небольшой кораблик походя расправлялся с жуткими порождениями Дара Жагера, «Дубинами». Так легко, что даже страшновато становилось, когда землянин задумывался над тем, что же будет, если эта разработка, попадет не в те руки. Как бы вместо признания заслуг, не получить проклятия на свою голову и кучу проблем для империи.

Император тоже был в курсе происходящего. Знал и о новом корвете, от которого пришёл в великий восторг. Он поддержал идею строгой, то есть абсолютной секретности, и вложил в проект лаборатории Медва дополнительные огромные средства. Поддержал также и задумку искуственной дороговизны производимого оружия. Но вот от установки оного исключительно на тяжёлые корабли, классом не ниже линкора, отказался. Изъявил желание видеть их на так понравившихся ему корветах. Да и само название класса пришлось по вкусу.

Решили, что трёх сверхтяжёлых противокорабельных гипер торпед вполне хватит для одного такого корабля общевойсковой серии, остальное остаётся как и задумывалось. Однако и полностью прекратить производство минимизированного варианта ракеты, как и нового класса кораблей, предназначенных именно для такой версии, отсоветовал. Предложил делать их в оооочень ограниченном количестве и только лишь для спец-частей флота СБ. Короче, его личным указом теперь в АЭСИ на постоянной основе будет дежурить специальный флот империи, который, собственно, с некоторых пор был уже не особо нужен, но глава государства решил перебдеть, чем, как говорится, наоборот. А после победного рейда флота автономии по тылам противника, когда только планеты и гражданские сооружения не трогались, а остальное сжигалось дотла, радовался как ребёнок, разглядывая в записи подробности. На награды тоже не скупился. Даже новую учредил. Так называемая награда за человечность.

Что это за награда такая? Всё просто, когда флот автономии под командованием парня громил сопредельный сектор, то не ставил во главу угла мстительное уничтожение всего живого. Напротив, после мгновенной по космическим меркам расправы с подвижным составом защитников системы, выходили на связь с орбитальными коммуникациями и в ультимативном порядке предлагали спустить всех гражданских на поверхность кислородных планет, если таковые были, или на поверхность некислородных планет, где были наземные станции. После того, как это происходило, или не происходило, зачищалась вся орбитальная инфраструктура. Не все сразу вняли такому великодушию, но после демонстративного начала собственно зачистки до граждан государства Мар быстро доходило очевидное, и дальше уже никто гонор старался не показывать. Оно и понятно, с теми кто не внял голосу рассудка сразу, впоследствии особо не церемонились.

В общем, как и мечтал Илюха, шороху навели до грязных портков противника. А самое главное, не понеся ни единой потери, как в технике, так и в людях. Это был триумф. Илюхин и его флота, а в итоге АЭСИ. Эленте, живущие в автономии, наконец-то реабилитировали себя в собственных глазах и поверили в правильность выбранного пути, а вместе с ними радовались и новые соотечественники, с недавних пор проживающие бок о бок. Эта победа стала общей для всех живущих в автономии. Клановой победой. С того момента и начался перелом в длительной позиционной войне, которая шла последние пару лет с переменным успехом, редким, к слову, успехом со стороны империи. Однако теперь она начала медленно, но уверенно выдавливать Жагов со своей территории, а Элентийская автономия стала закрытой. Негласно. Просто СБ империи стало жёстко опекать новое образование, а если точнее, то производства, которые стали расти там, как на дрожжах, подстёгиваемые инвестициями, теперь уже и со стороны государства.

Попасть туда стало ещё сложнее. Люди проверялись так тщательно, что даже промышленный шпионаж практически прекратился, особенно после того, как имперское СБ «серьёзно поговорило» с завистниками, попросту больно стукнув по шаловливым ручкам. Жизнь налаживалась. Корпорация НТК во главе с Эйри Бошу цвела, а Илья наконец-то смог отвлечься от общественных дел руководства и заняться собственными планами. Войну теперь и без него выиграют, производства работают на всю катушку и постоянно расширяются. Совсем немного осталось до ввода в строй нового носителя «Пионер», в проекте которого тоже произошли существенные изменения, в плане носимого флота. Теперь на наружных подвесках будут не только крейсера. Их количество решили сократить до трёх специализированных РЭБ кораблей, а вместо остальных, четыре торпедных корвета. Собственно, поэтому эта «вундервафля» все еще не поступила наиспытания. Но до того момента осталось совсем немного.

Однако, новое оружие и маяки, штуки хоть и хорошие, но и Жаги совсем на идиотов не похожи. Они умеют учиться. Так что новые возможности, это конечно прекрасно, только подавляющего преимущества всё равно не дают. Враг не хуже имперцев научился правильно пользоваться внутрисистемными гипер-переходами, так что его ещё вывести под нужный залп надо, а он, враг в смысле, не очень-то этого желает и сопротивляется, зараза такая. В общем, не всё так просто. Но видимо, что-то начало происходить с самими Жагами, так как они стали понемногу отводить свои флоты от фронтовых границ. Не без сопротивления, конечно, однако, вряд ли из-за нового вооружения империи. Да и сколько там его было, оружия того. Ведь новые плюшки только начали производить, и в войсках это было ещё диковиной, супер-пупер секретной к тому же. Отступление само пока было слабо заметно, но военные аналитики недаром едят свой хлеб. Если сказать короче, то появились смутные подозрения, что у супостата приключилась какая-то своя собственная беда, которая требует от них плюнуть на боевые действия. Что-то более важное и опасное началось. Неясно что, неясно почему, но опасаться стоит уже сейчас. Так как может аукнуться и в империи. Разведка уже начала этим заниматься, но пока результат нулевой. Так и времени прошло не сильно много. Главное во всём этом то, что появилась возможность отвлечься на свои проблемы.

После рождения сына в Ори что-то неуловимо изменилось. Исчезла та резкая, немного импульсивная и вечно куда-то спешащая составляющая, на это место пришли спокойствие, рассудок и зрелая женственность. Она стала еще красивее и желаннее. Идеальную форму она быстро восстановила, но, несмотря на это, фигура стала чуточку более тяжеловесной. Зрелой. Она была по-прежнему спортивна, но более округла что ли, в нужных местах. По мнению парня из сверкающей красоты родилась блистающая. Та красота, от которой за версту разило сексуальностью. Что, впрочем, являлось неотъемлемой чертой Эленте вообще. Можно сказать, Илья заново влюбился. Они вновь переживали медовый месяц. Без отрыва от работы, понятное дело, которую, как водится, никто не отменял. Что Ори, что сам Илюха, вечно кому-то требовались по каким-то неотложным и важным делам. Землянин страшно злился на это, а жена смеялась, тем возбуждающим, с лёгкой хрипотцой смехом, который моментально приводил мужа в «боевое» состояние. Знала чертовка, как пробить защитную скорлупу выдержки парня, и пользовалась всем своим инструментарием без зазрения совести.

Сын тоже чувствовал себя превосходно. Много ел, некисло так пачкал пелёнки, орал как резаный, требуя внимания к себе. Здоровый такой, розовощёкий, крепкий карапуз, который уже вовсю делал небезуспешные попытки встать на толстые ножки. Глаза ему достались папины, серые, цвета стали, а вот мастью он пошёл в маму. Брюнетом будет. Ох и наплачутся девки, когда этот упёртый озорник вырастет. Ох и наплачутся.

— Ты когда собираешься? — Неожиданно спросила жена в один из вечеров.

— В каком смысле? — Не сразу понял подоплёки вопроса парень. Хотя…, уже не парень давно, скорее зрелый мужчина, выглядевший внешне в районе тридцати с небольшим лет. Седая чёлка тоже юности не добавляла.

— Ты меня совсем за дуру-то не держи. Хорошо? Я в курсе всех твоих дел. Меня интересует, когда ты собирался мне сказать, что через неделю планируешь отправиться к своим?

Илюха смутился. Он ломал голову, как это преподнести. Его грызла вина за то, что он собирался сделать. Ведь ему придётся оставить жену и ребёнка тут, одних. Оно, конечно, понятно, что им тут ничто не угрожает. Охраняют так, что начинаешь думать, есть ли у самого императора такая охрана? Но вот, тем не менее, чувство вины присутствовало. Однако и поделать с собой ничего не мог. Он просто знал, что это надо сделать. Иначе спокойной жизни ему не видать. Это дело было изначальным смыслом его существования. Той целью, которую он в самом начале своего, так сказать, «Имперского вояжа» себе поставил и которая помогала ему выживать. Своеобразный жизненный ориентир, если угодно, не будь у него такового, возможно получилось бы всё совсем иначе.

Он должен, обязан это сделать, обязан перед собой и своими земляками. Дома, на далёкой Земле, живут его родичи, которые не меньше жителей империи достойны своего «звёздного» шанса. И он, Илюха, как сын своей родины, обязан его дать, у него есть возможность это сделать, и он это сделает. Иначе совесть так и будет беспокоить. Видимо, вся гамма эмоций отразилась на его лице, потому что жена улыбнулась своей чарующей улыбкой, как только одна она умела.

— Я понимаю, милый, как это для тебя важно. Знаю, что ты разрываешься между мной и своими земляками. Не переживай. Я не буду устраивать истерик, пытаясь удержать тебя подле себя. Иди и делай что должен, только пообещай, что сразу же вернёшься ко мне. Я отпускаю тебя потому, что не хочу делить тебя с кем-либо. Ты этого еще не понял, но ты уже наш. Мой. Там, на твоей родине, ты будешь чувствовать себя чужим. Ты изменился, стал другим. Чужим для земляков. Вряд ли они тебя поймут. Твоя жизнь теперь здесь, милый. В империи. Тут я, твой сын и дочь, а кроме них НАШИ люди. И ты мне нужен здесь весь, без остатка. Закончи свои дела и возвращайся. Только постарайся поскорее. Мне будет плохо без тебя.

Вот так вот. Он мучился, не знал как сказать, а она оказывается всё знала и давным-давно для себя всё решила. Илья чувствовал себя полным идиотом. Жена просто взяла и расставила все точки… Не было ничего, ни заламывания рук, ни женских истерик со слезами. Вместо этого короткое «иди и делай». В глазах понимание и… нежность с тоской пополам. Наверное, именно в тот момент он до конца понял, как же он её все-таки любит. И вот он на пороге дома. Подошло к концу путешествие в гиперпространстве, длительностью почти год. Долго? Так и расстояние, которое пришлось пересечь, было огромным. И не просто огромным расстоянием, а ОГРОМНЫМ, блин. Однако добрался. Скоро остановка, галактика «Млечный путь», «Солнечная» звёздная система. Ди меж тем продолжила доклад:

— Все системы работают штатно, капитан, замечаний нет. Экипаж готовится к выходу из гипера.

— Прекрасно, Ди. Через десять минут и я буду готов. Начинай приготовления к выходу.

— Есть. — Лихо вскинутая виртуальная ладошка к не менее виртуальному козырьку.

Илья ухмыльнулся. Лихая спутница ему досталась. С такой соседкой в голове одиноким никогда не останешься. Быстро приняв душ и заварив крутой гез, он прямо с кружкой в руке отправился в «центральный». По привычке включил голографический дисплей и, отхлёбывая обжигающий, ароматный напиток, сверил все показания. Можно было обойтись без этого, Ди ведь никогда не ошибается, она просто не может этого делать, являясь не только его личным симбионтом, но и одновременно частью корабля. Однако правила, установленные самим собой, нарушать не хотелось. Илье необходимо было личное участие, визуальное, тактильное. Необходимо для того, чтобы и самому почувствовать себя единым целым с этой сложной машиной. Но вот гез допит, всё проверено. Открылась раздвижная фальш-панель, за которой прятался СПБ, Скафандр Пилота Боевой. Илья повернулся спиной и шагнул в него. Конструкция зашевелилась, как живая, охватывая тело человека. С лёгким щелчком встали на место пластины композитной брони. Землянин вышел из ниши и, развернувшись, взял в руки лежавший на полке шлем. Скорее не шлем даже, а полумаску, так как затылочная его сторона, была неотъемлемой частью самого скафандра и складывалась наподобие воротничка, выдвигаясь по мере необходимости сегментным капюшоном. Руки сами знают что делать. Это уже на уровне рефлексов вбито. Очередной щелчок и шлем превращается в единое целое, легкое шипение нагнетаемой атмосферы…, готов. В душе тревога. Как его встретит дом? Для него лично это был торжественный момент, а каким он будет для земляков, придётся разбираться по ходу дела. Мысли, мысли, мысли, мысли. Однако эти мысли, не мешали телу действовать. Шаг к ложементу. Пальцы рук в специальные ниши подлокотников. С лёгким жужжанием удобная конструкция занимает горизонтальное положение, выдвижные фиксаторы встают в специальные углубления СПБ, жёстко фиксируя тело относительно ложа. Из подголовника выдвигается коннектор виртуального интерфейса, соединяя шлем, а через него и мозг человека, с машиной.

— Пять секунд до схода. — Слышится мысленный голос сестрёнки.

— Готов.

— Слияние. Выход.

Илья обнял космос.

Глава 45

Дом, милый дом! Пусть пока далёкий, находящийся за многие миллионы километров от того места в солнечной системе, где сейчас находился Илья, но это было гораздо ближе, чем в тот момент, когда парень очнулся на Сууке. Он долго шёл к этому моменту и ощущение триумфа от наконец-таки выполненной задачи, сейчас переполняли душу. Ликование. По-другому и не скажешь. Очень хотелось сделать что-нибудь эдакое. Что-нибудь такое, хулиганское. Например, подлететь к МКС и постучаться в иллюминатор. Вот мужики обалдеют. А потом забраться к ним внутрь и обнять земляков. Всех, неважно какой они национальности. Это ведь всё равно земляки. Земляне. СВОИ.

Но ладно, это всё потом. В иллюминатор он всё равно постучит, уж больно интересно увидеть вытянувшиеся лица, да отвисшие челюсти. Как-никак, настоящий, можно сказать всамделишный инопланетянин, не каждый день заглядывает на огонёк. Хотя…, Илюху-то как раз инопланетянином считать можно с некоторой натяжкой, да и любой член экипажа «Барракуды» внешне мало отличим от землянина, но, тем не менее…, а, к дьяволу условности, стукнуться снаружи в МКС нужно. Так эффекту будет больше и к тому же хочется очень. Парень улыбнулся своим мыслям. Сойдя со струны, он уже по давно выработанной привычке ушёл левее и выше портала, ложась на круговую орбиту Солнца. Почему именно левее портала? А фиг его знает если честно. Но как нормальный, здоровый мужик, он просто обязан ходить «налево». Шутка конечно, но как-то так само выходит. Непроизвольно. К тому же движение, получается, по часовой стрелке, так привычнее. Включена система снижения заметности. Сканирование ведётся в пассивном режиме.

Паранойя? А хоть бы и так? Это чувство не раз спасало жизнь и игнорировать его парень не собирался. Очень полезная штука, знаете ли, которую ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. Что такое паранойя? А это куча разных ощущений, вернее, их совокупность. Тут и интуиция, и так называемое шестое чувство, хотя многие считают, что это одно и то же, может оно и так, но лишним точно не будет. А еще можно сюда причислить одно из самых чувствительных мест тела, а именно задницу. Недаром на Руси говорят, жопой чую. Она, в смысле задница, очень часто заранее вычисляет приближение неприятных приключений. Так что Илья привык доверять таким вещам. Возможно и жив до сих пор именно поэтому. Берегите свою паранойю, лелейте и культивируйте, дольше проживёте, проверено.

Вот и сейчас он действовал в обычной своей манере. То есть так, как если бы находился на территории противника. Жизнь научила. Вообще-то, дел было много. Кроме гостинцев землякам, коими был битком забит не так чтобы очень вместительный трюм и два подвесных наружных контейнера, парень ещё собирался обследовать саму Солнечную систему и ближайшие, прилегающие к ней. Обследовать тщательно. Вот же парадокс. Вроде бы добрался домой, где всё должно быть близко и знакомо, а на деле знаний о родном доме у него меньше, чем об империи. Это дело обязательно необходимо ликвидировать. Зря что ли «Барракаду» напичкали исследовательскими модулями, что называется от носа до кормы. Работы будет много. Придётся медленно двигаться по сужающейся спирали к центру системы, попутно составляя подробные карты и схемы. Процесс предстоит муторный и сам по себе, то есть имеется в виду его выполнение, не очень интересный, однако это необходимость. Не ему самому, Илюхе тут не жить. Но вот тем, кто пока живёт на дне гравитационного колодца Земли, эта информация придётся весьма к месту.

Понятное дело, что земляне и сами, насколько это возможно, занимаются подобными изысканиями, вот только изыскания те примитивны и весьма неточны. Результат работы имперской техники будет куда как более впечатляющим. Сканировать придётся всё подряд. Естественно, что каждый астероид пояса Койпера или ледяные глыбы, составляющие массу облака Оорта тщательно изучаться не будут. Однако области полезных скоплений, полезных в плане перспектив разработки на предмет добычи ценных ресурсов, отмечать нужно будет обязательно. Двигаться придётся медленно и печально. Скука. Основная работа ляжет на вычислительные мощности корабля, сканирующую аппаратуру и сестрёнку. Именно Ди предстояло всё анализировать и обобщать, Илья же по большей части будет всего лишь зрителем.

Однако уже сейчас, многое можно если не понять, то хотя бы заранее прикинуть. Благо любой портал, это не просто машина для прокола пространства, а конструкция гораздо более сложная, и давала она не в пример больше. Например, можно было увидеть всю схему порталов разом, и схемы звёздных систем, где они находились. Правда, именно что схемы, без особых подробностей, но и это уже немало. Возможно, расшифруй кто-нибудь в Содружестве древнюю абракадабру символов, эти поразительные машины дали бы исчерпывающую информацию, да только пока приходится довольствоваться малым. Ни тебе расстояний или характеристик физических объектов…, нихрена короче, кроме того, что можно увидеть и понять глазами. Уж больно заумно всё зашифровано. Казалось бы, вот символы на схеме, применительно к каждому объекту, замеряй вручную, а потом сопоставляй с тем, что древние накарябали, а там глядишь и понимание придет, что тот или иной символ значит. Хрен там. То ли предтечи фигню понаписали, то ли современные разумные умом зело скудны, только пока никак не выходит чего-то более или менее вразумительного. Если и доходит что, то, как правило, методом великого научного тыка. Что значит пальцем в небо. Как дети, ей богу. Книжку дали, а читать не научили, приходится довольствоваться картинками. В общем, как говорится, учите язык. А раз не шпрехаете на древнем, работайте ручками. Вот уж воистину, дурная голова ногам покоя не даёт. Ну да не больно-то и хотелось. Привыкать, что ли? Дело знакомое, не раз приходилось подобным заниматься, так и интересно, впрочем. Ведь Илья, реально первый землянин, который забрался живьём дальше Луны. Действительно интересно проверить те гипотезы, коих расплодилось на Земле превеликое множество.

Ну в самом деле, дыма ведь без огня не бывает. То тарелку, якобы, в небе увидят, то находится кто-то голосящий с пеной у рта, что его похищали инопланетяне, а потом ставили над ним опыты. То какая-то женщина начинает доказывать, что зелёные перцы глумились над ней в сексуальном плане, при этом не очень-то и понятно, как она сама к этому относится. То ли хвастается, то ли жалуется. Многое, да что там многое, в подавляющем большинстве таких случаев это просто бред больного воображения, а вот остальной минимум, скорее всего, реальность, и относиться к нему нужно серьёзно.

Судя по информации, снятой с порталов, Солнечная система в общей сети древних была проходной. Порталов было два, расположенных в пустоте между дальней окраиной пояса Койпера и началом границ сферы облака Оорта. Скорее всего, именно из-за такой удалённости земляне пока не обнаружили эти циклопические сооружения. Но что самое главное, эта звёздная система являлась своеобразным бутылочным горлышком. То есть, пройдя через неё, открывался выход на скопление одиннадцати звёздных систем, в которые попасть по-другому не представлялось возможным. Вернее, зная расширенный функционал, кое-куда попасть всё же можно, а вот без него уже никак, кроме как через Солнышко. Это было просто замечательно. Илья даже не надеялся на такую удачу. С точки зрения военного, условия для развития просто идеальные, ведь обороняться в узости одной системы гораздо проще.

Добирался до дома землянин в восемь очень длинных гипер-переходов. Благословен будет тот час, когда Жаги открыли эту возможность и «поделились» с ним этим знанием. То есть, всего семь звёздных систем ему пришлось пересечь своим ходом. Будь по-другому, парню пришлось бы несколько десятков лет шлёпать домой. Слишком велико было расстояние, отделяющее обжитые Содружеством территории. Эти семь систем оказались пустынны, в плане разумной жизни. Стоило их, конечно, изучить, но время терять не хотелось. Правда, был спорный момент. Когда «Барракуда» уже почти встала на струну последнего гипер-перехода, чуткая аппаратура уловила искривление пространства у противоположного портала. Что это было, уже не представлялось понять на тот момент. Может сбой собственно аппаратуры, а может, действительно, кто-то прошёл вслед за Илюхой в систему. Вряд ли погоня. Её бы уже заметили. Тут другое, либо ошибка, либо братья по разуму. Не факт, конечно, что прям-таки сразу и братья, но вероятность такую исключать тоже нельзя. А как проверить? Ну, не возвращаться же. Других дел хватает. Не хотелось бы, конечно, столкнуться с кем либо, однако если это были всё-таки зелёные человечки, придётся с ними считаться. Хотя лучше бы их всё же не было. Так думал сам Илья, вернее, он хотел, чтобы так было, но взбалмошная красотка Фортуна имела собственное мнение на этот счёт. Как говорится, хочешь насмешить богов, поделись своими планами и желаниями. Вот и эта стервь, видимо на радостях что наконец-то оказалась в родных пенатах, решила напоследок поглумиться, демонстрируя уже в который раз, порядком опостылевший зад.

Парень вслушивался в величественную тишину космоса, если так можно выразиться применительно к ситуации. Он сейчас находился в полном слиянии с машиной и все данные собираемой в пространстве информации, поступали непосредственно в виде картинок на виртуальной схеме и ощущений. Всё было чинно и благородно до поры, если не считать обычной в таких случаях информации. То есть полное её отсутствие. Только естественный фон. От звезды, планет, вселенной. Но так продолжалось буквально чуть больше получаса.

— Внимание! Регистрирую аномальные гравитационные возмущения. — Это Ди активизировалась, прошелестев голосом посредством мысле-связи.

Да Илюха уже и сам это заметил. Буквально кожей ощутив, далёкие, в районе Земли, несвойственные естественному фону возмущения, которые передались в виде затухающей волны, отражаясь от гравитационных полей других объектов. А потом ещё и ещё. Странно. Что бы это могло значить? Неужели и правда земляне тут не одни?

— Анализ аномалий.

— Трудно сказать, братец. Очень похоже на старт с поверхности спутника Земли нескольких объектов искусственного происхождения. Которые пользуются гравитационным способом передвижения. Луна сейчас в такой фазе, что тёмная сторона обращена в нашу сторону. Чистое везение, что мы вообще это заметили. Будь иначе, тоже бы заметили, но гораздо позже.

— Действительно повезло. Ладно, пока ничего делать не будем. Просто наблюдаем. Хотя, ты знаешь, сестрица, в гробу я видал такое везение. Вот совсем нет никакого желания на подобные встречи. Хотел ведь по-быстрому сбросить ребятам гостинцы, да обратно рвануть. А теперь все планы коту под хвост. Вот почему всегда всё так сложно, а? Не подскажешь? Почему, хотя бы для разнообразия, дело которое я задумал, непрошло б без нежелательных эксцессов?

— Это вопрос?

— Нет. Это я риторически стенаю. Не обращай внимания…, а с другой стороны, глупо было надеяться на то, что мы тут будем первыми. Но ведь так хотелось.

И вновь Илюха убедился, что его паранойя в очередной раз не подвела. Военное образование, полученное в империи, и жизненный опыт последних десяти лет заставляли смотреть на ситуацию в первую очередь с военной точки зрения. Поэтому столь хорошо зарекомендовавшие себя в столкновениях с Жагами пространственные маяки он начал сбрасывать сразу, едва спрыгнул со струны. Поставив им задачу развернуться в тех местах пространства, где это требовалось для ведения эффективных боевых действий. Вот как чувствовал, что понадобятся. Маяки, собранные специально для него на базе разведывательных дронов, устремились к обозначенным для них точкам, и менее чем через час, уже займут свои места. Внутрисистемные гипер-переходы можно осуществлять и без них, технологии это позволяют, но вот только на такой переход требуется больше времени и затрат энергии, тогда как прыжок на маяк можно осуществить почти мгновенно и гораздо более экономно. Кроме того, эти девайсы осуществляют общую трансляцию положения дел, завязанные в общую сеть. Так что даже если корвет придётся прятать где-нибудь на поверхности, например, астероида, он мог в режиме реального времени получать информацию со всех сразу, лишь бы хоть один такой маяк находился в зоне доступа. Поэтому, заранее зная строение Солнечной системы, транслируемую системой порталов, парень не бездельничал, а составлял схемы расстановки этих полезных устройств. И вот на тебе. Как накаркал, блин!

Судя по передвижению вспышек гравитационных возмущений, кто-то двигается к порталу. Илья вспомнил тот разведывательный рейд по территории Жагов на «Призраке». Тогда происходило что-то подобное. С той лишь разницей, что Жаги уже вели войну, и в связи с этим ждали чего-то подобного, ну или думали, что такое может произойти, поэтому отреагировали почти мгновенно, едва не прихватив их с Ори за задницу. Если бы не твёрдая уверенность последователей Дара Жагера, что в империи еще не в курсе об открытом ими функционале древних врат, то вся затея могла выйти боком. Тут же, в Солнечной системе, «зелёные» ребята, похоже, вообще раскайфованные сидят, чувствуют себя в безопасности, отсюда и такая задержка в реакции. Может, сначала решили, что это кто-то из своих вломился, а потом, когда этот кто-то не обозначил себя, засуетились. Сейчас будут у портала «репу» чесать, да соображать, что же это было. Очень интересна их последующая реакция. Однако нужна информация. Кто это вообще? Хорошо, что дрон-разведчик, по въевшейся за десять лет боевых столкновений привычке, благоразумно уже висит у сооружения древних. Относительно, конечно. Ведь если он повиснет совсем рядом, его быстро обнаружат. Так что нет, шпион повис на безопасном расстоянии, однако, как только неизвестные приблизятся к порталу, начнёт импульсно, узконаправленным лучом передавать информацию, а где-то ещё через час, он начал работу, ради которой устанавливался.

— Ди, давай сразу анализ.

— Дрон работает на пределе приёма. Пока из поступающих данных телеметрии следует, что к порталу движется, как и предполагалось, пять объектов, размеры в пределах семидесяти-восьмидесяти метров в поперечнике, дискообразные, правильной формы. Способ передвижения гравитационный…, пока, во всяком случае.

— Сдается мне, сестрица, что это и есть основной способ. Отсюда и форма корабля. Это у нас основной принцип передвижения плазменный двигатель, а значит ярко выраженная система построения корпуса, где есть нос и корма с двигательной установкой. Им это не надо. Диск, он и есть диск. В какую сторону движется, там и перед. Логично?

— Интересно, они знают о существовании Содружества? Содружество, например, о них точно не знает. Уж больно форма кораблей необычная.

— Сначала давай сами узнаем, кто это, а уже потом будем делать выводы. Вселенная огромна, что такое империя, по сравнению с ней? Может эти тоже не знают о Содружестве, а может знают и именно поэтому не лезут туда, дабы не светиться.

— Возможно.

— И всё-таки тарелочка значит? — Усмехнулся Илья. — Нет, это точно не из Содружества или от Жагов.

— Кстати, поступает информация, что наружная часть диска корабля гостей имеет постоянное вращение, справа налево, если смотреть сверху, относительно плоскости эклиптики.

— О как. Существенное замечание. Вряд ли это для создания искусственной гравитации внутри корабля, коль скоро они движутся с применением таких технологий.

— Возможно, это связано с выработкой необходимой для этого энергии? Или для стабилизации в пространстве.

— Да всё возможно, сестрица. Интересно, конечно, но по большому счёту собственно, нам это сейчас не так важно. Гораздо важнее знать, кто они такие, откуда, чего им надо тут и, в перспективе, на что способны в военном плане. Я-то рассчитывал на то, что земляки спокойно будут развиваться сами, пока не выйдут на просторы сети порталов, чтобы они могли быть равноправными партнёрами в Содружестве. Там ведь тоже люди живут, а значит, общие интересы найдутся. Думал, доберусь до дома, спокойно сделаю все дела, передам гостинцы, да обратно двину, а тут, иху-маху, какой-то проходной двор получается. Непорядок. Этих ребят на тарелках сюда точно не звали. А незваный гость, сама знаешь…

— Знаю. Хуже татарина?

— Но-но! Татар не трогай. Это свои. Да и ребята они хорошие. У меня во взводе был Шамиль. Классный парень. Жаль, что погиб. Таких снайперов ещё поискать надо, весёлый, компанейский, а анекдоты начнёт травить…, живот надорвёшь.

— А я чего? — Съехала с темы рыжая, — я ничего. Свои так свои. Только не забывай, что мы-то тоже вроде как без приглашения.

— А нам оно и не надо. Я и так местный. Понимаешь? Вот это всё, МОЙ дом. И твой, кстати, тоже.

— А я тут каким боком? — Изумилась сестрица.

— Ты создана из моих тканей, а они завезены отсюда. Значит ты сама тоже, по сути, землянка.

— Самосознание я получила в Империи.

— Ерунда. Осознала ты себя вот тут, — парень постучал себя пальцем по лбу, — а эта часть организма тоже, как ни странно для тебя прозвучит, имеет отношение к Земле. Вот и получается, сестрица, что мы оба дома. А вот «зелёные» гаврики точно тут не нужны.

— Я с такой стороны своё происхождение не рассматривала, но как тогда быть с абордажной командой? Они-то точно имперцы.

— Оно и видно, что не рассматривала. Халло с ребятами имеют статус приглашённых мной. Значит, что? Правильно, имеют право тут находиться. Ну да ладно, с юридическими тонкостями закончили. К тому же, мы ведь с добрыми намерениями.

Со стороны, для непосвящённого, если б такой нашёлся и мог слышать этот диалог, могло бы показаться, что разговор капитана «Барракуды» с симбионтом, глуп и совершенно не имеет смысла. Но это далеко не так. Тут надо понимать, что Ди, разбираясь досконально во всём, что было заложено в неё изначально, совершенно не разбиралась в обычных житейских вещах, являясь, по сути, ещё ребёнком, а Илюхе, на правах старшего брата, зачастую приходилось разжёвывать ей, казалось бы совершенно очевидные вещи. Что он терпеливо и делал в данный момент.

— Хорошо, убедил. Буду считать себя местной, — не стала спорить «рыжая». — Какие будут указания?

— Ждём пока. Кстати, на Земле должна быть сеть, навроде имперской, только попроще и в пределах планеты.

— Ты про интернет? Так подключилась уже. Маяки развернулись, так что установить соединение труда не составило. Даже порылась немного. Примитив. Медленное и малоинформативное безобразие. Там порнухи больше, чем полезной информации, а самое главное, всё загажено вредоносными программами, тоже кстати примитивными.

— А чего ты ждала?

— Да я, в общем-то, так, к слову. Ты что-то хотел?

— Новости. Хочу узнать, что тут происходило с момента моего исчезновения. Сделай подборку за весь период. И музыку, накачай мне музыки разной. Соскучился, просто жуть.

Глава 46

И что делать? Этот вопрос Илья задавал себе на протяжении недели, но ответа найти не мог. Пришлые гаврики агрессии не проявляли. Да пока, в общем-то, и не к кому было её проявлять. Не видели его. Пропёрлись через всю систему к порталу, полетали немного там и в окрестностях, задействовав активные системы поиска, ничего не нашли и, видимо, пожав тем, что им заменяло плечи, вернулись обратно откуда взлетели. Плюхнулись аккуратно на тёмной стороне и чего-то там копаются себе. Изредка, правда, снова взлетали и устремлялись к Земле. На планету не приземлялись. Просто шастали, как правило, по ночной стороне, а потом возвращались обратно. Вряд ли бесцельно, но что они конкретно делали в атмосфере, было непонятно. По-хорошему, их бы не помешало выпроводить восвояси, но как это сделать культурно, особенно если учитывать, что территорию гаврики считают своей? Землянам на планете жить не мешают, но и добрососедские отношения заводить, похоже, тоже не спешат. Если проводить приземлённую аналогию, то получается, что кто-то внаглую завалился в чужой двор, запер хозяев в собственном доме и бессовестно ворует картошку с огорода, а хозяева при этом даже ничего не подозревают. А даже если и догадываются, то всё равно, ничего поделать не могут. Однако, это так выглядит в упрощённом варианте и со стороны землян, скорее всего у самих зелёных человечков, или кто там заместо их, имеется и собственный взгляд со своей колокольни. Мало ли какие дикари завелись от сырости на кислородной планете. Завелись и завелись. Пусть себе живут, лишь бы нам не мешали. А если начнут нос высовывать, быстренько дадим щелчок по этому самому носу и, они снова сядут на задницу.

Ди продуктивно шарила в сети интернета и обнаружила много подтверждений этому. Грешным делом, пришлось даже взломать государственные структуры, в частности Америки и России. Да и если честно, нечего было особо взламывать. Всё настолько примитивно, что труда не составило. Глубоко не лезли и секреты полишинеля не воровали, просто искали нужную информацию. Нашли. Она была неполной. Да и откуда взяться подробностям? Одно понятно, внезапное сворачивание лунной программы сразу двумя конкурирующими сверхдержавами было сделано не просто так. Шуганули землян с Луны. Потом был странный инцидент на Марсе, когда марсоход заткнулся при не менее странных обстоятельствах…, короче, всё походило на то, что не пускают дальше орбиты. Мол, нефиг вам тут делать. Информации о контактах с земными правительствами, о которых так любит писать жёлтая пресса, не нашли тоже. Но это и неудивительно. Если такое дело и имело место быть, вряд ли доверили б электронным носителям, подсоединённым к общей сети.

Вроде бы всё понятно, но как реагировать? Флота АЭСИ поблизости не имеется, Илья тут один. Нападать первому как-то не с руки, да и боязно. Мало ли…, вдруг они не враги? Так ведь и не друзья точно. Казаться может всё что угодно. Как говорится, «нам казалось, что показалось, а оказалось, что не казалось». Вот чтобы все эти «показалось» исключить, Илюха решил устроить провокацию, дабы полюбоваться на ответные действия вероятного противника. Не сразу, конечно. Сначала около двух недель вёл наблюдение за передвижениями «гостей». Наблюдал и продолжал провешивать пространственные маяки, подготавливая для себя будущий плацдарм боевых действий. Грудью на пулемёты кидаться он не собирался. Он один и единственная тактика, которая ему была доступна на этот момент, засадная.

Объём информации о вероятном противнике постепенно увеличивался. По всему выходило, что у пришельцев тут что-то вроде исследовательской базы. Конкретно в Солнечной системе они разработку полезных ресурсов не ведут, возможно что-то добывают в соседних, так как трафик передвижения туда, хоть и небольшой, но имелся. Один раз с той стороны, откуда пришёл сам Илья, заявился большой корабль. Тоже тарелка, только с километр в поперечнике. С его появлением ничего не изменилось. Эта бандура тоже совершила посадку на Луну и через двое суток убралась из системы обратно. Внутрисистемными переходами неизвестные не пользовались. Видимо, эта область знаний им пока недоступна. Оставалось узнать, что они знают о самих порталах. Если пользуются расширенным функционалом, то тогда смысла в обороне узкого участка нет. А вот если ещё не знают и ходят от портала к порталу, тогда что-то можно сделать. Но не в одиночку. Похоже, как ни хотелось, но придётся привлекать Империю. Иначе земляков тут не оставишь. Но это так, просто прикидки. Прежде чем делать какие-то выводы, Илья решил собрать максимум информации.

На всё про всё он убил ещё три месяца. Разгрузившись на одном из спутников Марса, Фобосе, чтобы по максимуму облегчить корабль, землянин бестелесным призраком шнырял по системе, примечая маршруты передвижения пришельцев. Мотался в соседние системы, рискуя быть обнаруженным и всполошить гавриков раньше времени. Но это надо было сделать, чтобы убедиться, что ребята пользуются стандартной схемой порталов. Кстати, когда корвет совершил посадку на Фобос, Ди заметила кое-что интересное.

— А знаешь, братец, я тут кое-что обнаружила.

— Удиви меня.

— Регистрирую остаточные следы радиационного излучения поверхности.

— Естественный фон, скорее всего, — предположил Илья.

— Нет, это не естественный фон. Спутник пустопородный, своего фона практически не имеет. Скорее похоже на остатки фона после ядерного удара.

— Ничего не путаешь?

Ди только насмешливо фыркнула.

— Ну да, ну да, — пробурчал парень, — ты у нас точная, как атомные часы.

— Фи, тоже мне нашел, с чем сравнить. Ваши земные атомные часы, по сравнению со мной — счётные палочки.

— Ладно зазнайка, что ещё?

— Имеются пустоты в толще объекта. Судя по всему, искусственного происхождения.

— Интересно. Это всё?

— Пока да. Анализирую. Результаты скажу чуть позже.

Вот такой диалог состоялся. Потом как-то об этом забылось в суете неотложных дел. Но это Илья забыл, просто вылетело из головы, однако сестрёнка ничего не забывает. Фобос стал своеобразной базой. Там Илюха отсиживался, так как хоть и старался действовать максимально скрытно, но своими метаниями по системам этого своеобразного пространственного мешка, в котором Солнечная система являлась горловиной, изрядно переполошил ребят, ведущих наблюдение за Землёй и её обитателями. Вот и приходилось выжидать, пока успокоятся перцы. А у тех уже, похоже, истерика начиналась. Возле каждого портала по два корабля дежурили. И вот когда в очередной раз парень маялся от безделья, Ди напомнила ему об этом.

— Если у тебя имеется интерес, то можешь размяться с ребятами.

— Ты о чём? — Не сразу сообразил Илья.

— Тут недалеко, похоже есть вход, — Ди включила составленную ей схему пустот, — правда придётся пешком прогуляться. Мне не сильно много удалось узнать, специальной аппаратуры нет, но одно могу сказать точно, пустоты упорядоченные. Это не естественные образования. Явно рукотворны. Вижу же, что ты уже весь извёлся от безделья, а тут такой удобный случай. Мне и самой интересно, а у тебя повод размяться. Прогуляетесь, «проветритесь», иначе твои абордажники скоро жиром обрастут в три слоя.

Тут, конечно, сестрёнка лукавила, обрасти жиром никому не светило. Тренировки никто не отменял. Но что есть, то есть — прогулка не помешает. Сыграли тревогу — всё разнообразие. А то на ребят из команды Халло, вернее на их кислые рожи, больно было смотреть. Застоялись хлопцы. Один Дони не унывал. Этому оптимисту всё было нипочём, лишь бы камбуз фунционировал. На общем настроении сказывалось и отсутствие женского пола. В этот раз команда у Ильи была чисто мужская. Длительное время без женщин, даже если это точно такие же бойцы, все равно скучно. Уже просто один вид этих приятных созданий благотворно действует на атмосферу в экипаже. Хотя бывает и наоборот. В свою морскую бытность Илье приходилось сталкиваться с подобным. Всего одна женщина на борту могла такой разлад в экипаж внести, что работать становилось просто невыносимо. Но это по земному опыту. В Империи равноправие полов было возведено на качественно другой уровень. Буквально во всём. Там назвать женщину слабым полом язык не поворачивался. Да и как это сделать, когда женщины, девушки, работают рядом, сражаются плечом к плечу с тобой? Испытывают наравне с мужиками все трудности армейской жизни, гибнут точно так же. Так что нет, не слабые они. Красивые? Да. Слабые? Ну нисколько. Надёжные товарищи, которые всегда прикроют спину. Плюс ко всему, в отличии от земных устоев, в Империи женщин в экипажах очень часто столько же, сколько и мужчин. Не надо делить. Они сами кого хочешь поделят. Так что там с этим проще, чем на Земле. Короче, надо развлечь ребят. Иначе совсем скиснут.

Пошли налегке. Тяжёлые штурмовые скафы напяливать не стали. Да их бы и не хватило на всех. Нарядились в пехотные и, взяв один комплект абордажных дроидов, выдвинулись на разведку. Идти было недалеко. Буквально до соседней большой воронки кратера. Минимальная гравитация спутника позволила без проблем взобраться по крутым склонам огромной ямы, где прятался корвет, а там ещё километра полтора, петляя между разнокалиберными воронками, коими была буквально испещрена поверхность спутника. Потом так же спускались в другую ямищу. Вернее, даже ещё проще было. Просто спрыгнули, а ранцевые двигатели помогли не только быстро достигнуть дна, но и совершить мягкую посадку. В общем, нормально «упали». Всё это давно и тщательно отработано на многочисленных тренировках.

Благодаря изысканиям Илюхиного симбионта предполагаемый вход нашли быстро и это оказался действительно вход. В отвесной стене огромного тёмного кратера оказалась большая пещера, в глубине которой уткнулись в рукотворные ворота. Круглый диск, размером сто метров в поперечнике, ничем иным быть не мог. Определить точно, когда последний раз эти ворота открывались, было сложно. Одно можно сказать наверняка — очень давно. Об этом говорила мелкодисперсная пыль, толстым слоем покрывавшая поверхность, по которой шли абордажники. Без сомнения, нога человеческая тут порядочное количество времени не ступала. Если вообще когда-нибудь ступала.

— Что делаем, командир? — Почему-то шепотом спросил Халло.

Видимо атмосфера момента действовала угнетающе.

— А я знаю? — Пожал плечами по привычке в ответ землянин. Была вероятность того, что сооружения внутри Фобоса принадлежали зелёным человечкам, а в этом случае вскрытие может привлечь внимание. Вряд ли там отсутствует сигнализация. Но с другой стороны, судя по слою пыли, тут уже как минимум несколько тысячелетий никого не было, может и дольше. Вряд ли такое было б возможным, принадлежи эта «дверка» суетящимся близ Земли пришельцам. Ди обнаружила пустоты только благодаря тесному контакту с поверхностью спутника. А так, большая каменюка да и только. Полезных ресурсов нет, а значит и внимания не стоит. Пришельцы вполне могли и не заметить. Может статься, что это нечто более древнее. Да хоть дело рук тех же Элерх Энте. Подумав так, аж руки зачесались.

— Будем пробовать входить.

— Принял. — Кивнул Халло и распорядился: — Шонел, давай взломщика к…, короче обеспечь проход через мембрану.

— Сделаю. — Универсальный робот, который при необходимости мог и обшивку корабля вырезать, шустро засеменил суставчатыми манипуляторами к препятствию и через несколько секунд там вспыхнула яркая дуга плазменного резака.

Работа шла медленно, гораздо медленнее, чем предполагалось. Поверхность мембраны поддавалась с трудом. Похоже, пришлось столкнуться с неизвестным пока материалом. Однако пусть медленно, но дело двигалось. Плазма, она и есть плазма. Спустя добрых полчаса проход был обеспечен. Тот же робот, что трудился над проходом, окутался голубоватым свечением силового щита и ловко юркнул в темноту лаза.

— Чисто. — Доложил погонщик. — Похоже на ангар. Освещения нет.

— Давай остальных туда. Осадный модуль разворачивай. Четвёрку штурмовых прогони вперёд метров на сто. Пусть осмотрятся.

— Работаю.

— Так, бойцы, — Халло осмотрел свою группу, — начинаем. Дони, ты первый входишь.

— Ну вот, чуть что, так сразу Дони. — Не смог промолчать тот, но тем не менее ловко нырнул в лаз вслед за роботами.

— Давай без разговоров, — буркнул вслед старому сослуживцу Халло. — Всё, пошли. Сразу занимаем оборону. Ты командир, вперёд не лезешь. Если что случится с тобой, Леди Ри Ори с меня шкуру спустит.

Это да. Эта спустит. Илья улыбнулся, вспомнив образ жены. Вот только Халло забыл главное, если с Илюхой что серьёзное случится, они и вернутся не смогут. Допуска к управлению кораблём ни у кого нет, кроме капитана. Ди могла бы управлять, но если Илюху убьют, то и Ди не станет. Останется стандартный ИскИн. Без нейросети и её самосознания от обычных ИскИнов он отличаться не будет. Вот такая петрушка тогда вырастет на огороде. Осторожнее надо. Парень двинулся вслед за своими бойцами в арьергарде.

Глава 47

Насчёт ста метров, Халло ошибся малость. Этих метров было гораздо больше. Ангар, а это было именно так, учитывая размеры помещения ничем другим это и быть не могло, оказался велик. Очень велик. Четыре корабля типа «Барракуды» легко бы там разместились, ещё и место бы осталось. Но он был пуст, что тот барабан. Ни обслуживающей техники, ни собственно кораблей. В глубине этого ангара, примерно напротив уже взломанной мембраны, бравые железные тараканы переростки упёрлись в следующее препятствие. Точная копия наружной «двери» преградила путь, только значительно меньших размеров. Старший абордажной группы, вопросительно уставился на своего капитана.

— Вскрываем, — утвердительно кивнул ему Илья. — Глупо останавливаться в самом начале.

— Шонел, ты слышал?

— Уже работаю, — подтвердил тот.

Яркая дуга плазменного резака, разорвала кромешную тьму помещения, разукрасив гротескными тенями, стены и потолок.

— Капитан, смотри, — Дони указывал стволом ручного, штурмового комплекса, куда-то вверх.

Илья посмотрел в указанную сторону, увеличив мощность нашлемного фонаря и укрупнив картинку на интегрированном в забрало мониторе. Там была турель, в данный момент безжизненная. Четыре коротких ствола уныло и безучастно смотрели своими жерлами в сторону выхода.

— Наверное, — озвучил своё мнение неунывающий абордажник, — эта штука мощная была. Хорошо, что сейчас не работает.

— Не каркай.

— Чего? — Не понял ответа Дони.

— Беду не накликай. Не дай бездна, эта пакость оживёт, вот веселья огребём…

— Да как она оживёт? Тут, похоже, энергии давно нет. Могла бы ожить, уже б давно…

— Помалкивай! — Одёрнул парня Илья. — Тебе старший что приказал делать?

— Так это, сектор держать.

— Вот и держи.

Дони был прав в главном. Кто бы и когда бы ни строил это сооружение, но ни самих хозяев, ни энергии тут давно не осталось. Во-первых, отсутствие какой-либо атмосферы о многом говорит. Во-вторых, вскрытие первой двери и вот-вот второй, никакой тревоги не вызвало. В третьих пыль. Возле входа,снаружи, она вообще многовековая, чего не могло быть, если б сооружением регулярно пользовались, внутри совсем мало, но имеется. Во всяком случае, следы от абордажных дроидов и ребят Халло вполне себе чётко видны. Порядком уже натоптали. Да и сам Илья не меньше их наследил, а вот следов хозяев нет. Ни единого. Парень прошёлся немного вдоль стены, касаясь её кончиками пальцев в боевой перчатке. Ничего необычного. С виду. Стена как стена. Из какого материала сделана наружная облицовка определить сложно. А вот турель заинтересовала, на вид абсолютно целая. Следов коррозии тоже незаметно, что в общем-то и правильно, вакуум самый лучший консерватор чего бы то ни было. Интересно, чем эта пушечка плевалась в молодости? Четыре собранных в единый блок ствола внушали уважение. Правда, длинна стволов не впечатляла, зато калибр, вполне.

— Готово, капитан.

Халло впервые вышел на корабле в космос не как рядовой боец, а как старший собственной группы. Похоже, что чувствует себя не в своей тарелке. Раньше-то всё больше приходилось чужие команды выполнять, а тут самому надо командовать, да ещё при вышестоящем начальстве. Нервничает человек. Илья специально не вмешивается. Пусть привыкает. Тем более, что Гасто Рув, назначив его в личные телохранители землянина, обещал собственноручно отвинтить голову, ежели с той же части тела охраняемого лица упадёт хоть один волосок. А тут ещё Ори хвоста накрутила и жути нагнала — ясен перец парень нервничает. Сопровождать ВИП персону дело сложное, особенно когда эта ВИП персона не хочет прятаться за широкими спинами собственных телохранителей. Вот и сейчас, в действиях новоиспечённого старшины группы явно прослеживается неуверенность и нервозность. Для начала, лезть вперёд не зная, что или кто там может ожидать, опасно, а с охраняемой ВИП персоной, так и подавно. Взять бы сейчас объект охраны в охапку, да силком вернуть в безопасное место, так фиг там. Этот «объект», мать его за ногу, по совместительству твой собственный командир, чьи приказы ты обязан выполнять, а кроме того, сам кому хочешь по шее может настучать и…, короче, понятно, отчего грустит бедолага.

— Халло, — переключился на личный канал старшины парень, — ты давай, действуй. На меня не оглядывайся. Ты старший группы, ты и командуй. Я поставил задачу разведать неизвестное сооружение. Вот и выполняй, как если бы меня рядом не было. В случае опасности обещаю — под вражеский огонь не полезу и вас не погоню.

— Спасибо, капитан. — Явно с облегчением выдохнул старшина и переключился на общий канал, — группа, внимание! Наша задача, провести разведку обнаруженного сооружения. В бой не вступаем. Всем понятно? Тогда начали!

Нет, это правильно. Бой на чужой территории, да когда ты вообще не знаешь, кто тут обитает, сколько их и что могут противопоставить, дело дохлое. Абордаж, он ведь тоже производится по правилам. На дурняк ходят только…, да даже дураки поостереглись бы. Это как в том старом анекдоте, про двух украинцев, когда один предлагает другому:

— Мыкола, а давай вон тем жидам морду начистим?

— А если они нам?

— Тюууу, Мыкола, а нам-то за шо?

Вот и тут принцип тот же. Сунешься дурниной, огребёшь. Когда начинаются собственно абордажные действия, это значит, что десантники либо производят зачистку практически мёртвого корабля, где если и ожидается сопротивление выживших, то не сильное, либо точно знают расположение помещений корабля цели, примерное количество членов экипажа и их вооружение. Нормальный капитан, действительно нормальный, а не желающий выслужиться за чужой счёт, никогда не отправит своих людей в неизвестность на убой. Земная поговорка о том, что незаменимых людей нет, придумана глупым человеком. Особенно становится это понятно тогда, когда ты душу вкладываешь в подбор команды, тратишь уйму честно потом и кровью заработанных средств на обучение людей. Добиваешься их доверия и наконец приобретаешь прекрасно обученный экипаж, лучше которого не найти. Вот именно тогда понимаешь всю глупость той поговорки. Так что да, всё верно. Нет тут ничего настолько ценного, ради чего Илья был бы готов пожертвовать своими людьми. Начнётся противодействие, отступят к кораблю. Но пока, что-то такового не случается. Никто не встречает нагло вторгшихся на чужую территорию людей. Только тишина и безмолвие царит везде.

Сооружение выглядит давно покинутым. Такое ощущение, что кто-то, а скорее всего сами хозяева, аккуратно демонтировав всё самое ценное, организованно покинули сей космический приют. Они не оставили буквально ничего. Вернее, почти ничего. Кое-что всё же удалось найти. Не сразу. Вначале побродить пришлось изрядно по пустым коридорам и помещениям. То, что хозяева покидали эту базу организованным порядком, было видно из того, с какой аккуратностью демонтировалось оборудование. Не осталось даже обычных бытовых мелочей, которые обязательно бы нашлись, покидай они убежище в спешке или будь база захвачена врагом. Однако становилось понятно и другое, хозяева оставили это место вынужденно. Не зря сестрёнка говорила об остаточном фоне спутника Марса. Кто-то сильно хотел уничтожить местных обитателей. Следов разрушений хватало. Были ответвления коридоров, в которые вообще попасть сразу не удалось, так как они оказались намертво закупоренными обвалами. Кое-куда добрались дроиды, просочившись в отверстия, где человеку никогда не пробраться, а куда-то даже им не удалось попасть. Похоже, едва отбившись, персонал этой базы эвакуировался со всем оборудованием. Вот на такие места, где обвалы были нетронутыми, (так как в других местах было видно, что обитатели пытались разбирать обрушения), Илья и рассчитывал. Рассчитывал найти там что-то, что местные ребята не смогли вывезти и что сможет хоть как-то пролить свет на события произошедшие здесь.

Короче, первая вылазка закончилась вхолостую. База оказалась не сильно большой. Помещения, в которые удалось попасть легко, были девственно чисты, кое-какое оборудование неизвестного предназначения обнаружилось там, куда смогли с трудом просочиться дроиды. Но на этом всё. Однако время было. Господа «Тарелочники», продолжали суетиться как наскипидаренные, поэтому землянин решил продолжить поиски на найденном объекте. Для этого «Барракуду», выбрав удобный момент, перебазировали к найденному входу и уже потом, задействовав мощности дроидов, стали планомерно и не спеша разбирать завалы. Тогда-то и обнаружились первые находки.

Но начать лучше с того, что перво-наперво Илья обратил внимание на настенные надписи. Нет, не было там «наскальной» живописи типа «Здесь был Вася», граффити или похабной писанины аля уличный сортир, а вот информационные таблички очень даже имелись. Но самое интересное во всём этом то, что Илюха их понял. Именно надписи понял, а не схематичные рисунки, которые указывали на аварийные выходы к местам эвакуации и всё такое. Именно надписи идентифицировал. Такие как например, «Лаборатория генной инженерии» или «Отдел исследования ДИКИХ образцов», «Лаборатория скрещивания видов», «Криосклад живых образцов» и многие другие надписи. Как понимал? А догадывался скорее. Но догадки эти появлялись уже после того, как он начинал анализировать смутно понятную надпись.

Ну вот представьте, попадись нашему современнику берестяные грамотки древних славян, там вроде и кириллицей писано и на славянском наречии, однако без подготовки прочесть и понять, о чём там говорится, не выйдет. Вот если долго сидеть и анализировать эти надписи, то в какой-то момент начнёшь узнавать в читаемых словах сходные корневые понятия, а отталкиваясь от них, можно докопаться и до смысла написанного. Принцип ясен? Так вот тут, всё происходило с точностью до наоборот. То есть не наш современник читал берестяную грамотку, а древний славянин пытался прочесть современный научный трактат. Хотя с трактатом, наверное, перебор, но многие понятия до Ильи вообще не доходили. А ключ к пониманию написанного лежал в знании языка Эленте, который Ори заставила изучить, так как на территории АЭСИ он является основным для общения внутри клана. Хочешь принадлежать к сообществу, будь добр выучи, благо это делалось быстро, при помощи баз знаний, так что труда не составило и времени практически не отняло. Но Господи Боже! Как же деградировало общество Эленте, если их язык настолько упростился. Но, тем не менее, то, что читал тут на стенах парень, было отправной точкой языка народа его жены.

Правда, когда Илья это понял, возник новый ворох вопросов. Например, Леди Ре Лери утверждала, что древние, построившие гипер-порталы, являются предками Эленте. Вернее, так все привыкли считать, а она это подтвердила в разговоре. Да и вообще, Элентийский Союз всегда поддерживал такое положение вещей. Леди рассказывала, что язык предков был невероятно сложен, и современный вариант вообще не имеет ничего общего. Говорила, мол, их общество настолько деградировало, провалившись на дно гравитационного колодца, что возник новый язык. Отчасти она права. Права в том, что язык деградировал, но ошиблась, что так сильно. Вот только такого быть не может, если не произошло полного одичания, до уровня бессловесности, а тут как раз наглядное подтверждение тому перед глазами, на стенах и дверях. Судя по надписям, а это точно не Эленте писали, деградация не такая уж полная. Нового не придумали, просто упростился старый. Казалось бы, да и фиг с ним. Можно б было даже обрадовать дамочек, что даже если и скатились в дикость, то не до конца. Гордитесь, типа. Можно, если бы не возник следующий вопрос, а чьи ж тогда надписи Илюха видит в интерфейсе управления гипер-порталов. Вряд ли Леди врала. Скорее сама в это свято верила, но факты вот они. Язык Элерх Энте сложнее, но если и отличается от Элентийского, то не так кардинально, а как, например, молдавский язык, на который оказало сильное влияние то, что Молдова, долгое время жила обособлено, а в дальнейшем и под влиянием СССР, в составе которого находилась, от итальянского, румынского или других языков этой группы. Как впрочем, любой из вышеперечисленных языков, отличается нынче друг от друга. Понимать понимают, однако разница слышна невооруженным ухом. В случае с Элерх Энте и их потомками Эленте, это просто сильнее заметно из-за более длительного промежутка времени. Но если не предки Эленте писали каракули в интерфейсе врат, то кто? Кто те настоящие древние, ещё более древние, чем те, про кого думали, которые приложили руку…, а может щупальце или клешню, к постройке гипер-врат? Свои умозаключения парень пока не озвучивал. Да и смысла в этом не было. Ребята из абордажной группы народ простой, им глубоко фиолетово, кто строил врата изначально, работают и ладно, остальное мелочи. У учёных головы большие, вот пусть они и думают.

Потом пошли первые находки. Под завалами, по мере их разбора, стали попадаться трупы. Трупы людей. Единичные. Людей, по виду мало отличавшихся от живущих в Империи или на Земле. Во всяком случае, по сохранившимся останкам можно было это сказать с большой долей вероятности. Некоторые останки погибших, которые сохранились наилучшим образом, сберегли для последующего изучения в АЭСИ, но в основном, собирались остатки технологий. Одежды, скафандров, личных вещей, инструментов и оборудования. Дальше, больше. Добрались до нескольких помещений, которые сохранились в первозданном виде. Трупов там не было, но под завалом, неподалёку, обнаружили сразу несколько, а конкретно пятерых. Похоже, что ребята двигались группой, возможно к месту сбора по тревоге, так их и накрыло, всех разом. Три женщины и двое мужчин. В помещениях нашлось нечто интересное. Там, в специальных камерах, очень больших камерах, лежали тела странных существ. Одни были ростом около семи метров. Настоящие гиганты. Похожи на людей гуманоидной формой строения тела, но другие. Странные глаза, вернее даже не они сами, а их количество. Два расположены как обычно, но имелся третий, не совсем полноценный моргальный орган, но нечто сродни оному, чуть выше переносицы, а сам нос был явно приспособлен для жизни в водной среде. Больше на клапан похож, чем на нос обычного человека. Про перепонки между пальцами рук и ног говорить даже необязательно. Кроме этих, явно амфибий, было там и несколько тел, мало отличающихся от, например, Ильи, если не считать роста. До первых, семиметровых амфибий, не дотягивали маленько, но пять полновесных метра роста тоже не хухры-мухры. Было похоже, что этих гигантов тут изучали. Они до сих пор выглядели вполне приемлемо, так как находились в спецкапсулах, заполненных неизвестным раствором для пущей сохранности, вроде формалина. За такой долгий срок, даже плавая в консерванте, тела не смогли бы выглядеть идеально но, тем не менее, сохранность поразительная.

Уже даже дурак бы понял, что это была научная база для исследования местных форм жизни. Тут Леди Ре Лери оказалась права. Предки Эленте вовсю резвились, развлекая себя созданием новых форм жизни. Играли в богов, так сказать, но, похоже, тут тоже доигрались. Но пока ясности всё равно мало.

Глава 48

Находки оказались конечно интересными, но и только, не этого ожидал парень. То, что уже было найдено, не давало какой бы то ни было стоящей информации. Да, теперь понятно, что предки Эленте тут бывали, занимались исследованиями. Но что произошло? Кто их тут так окучил? Кто «причесал» великих Элерх Энте так, что они спешно эвакуировали научную базу? А самое главное, куда древние эвакуировались со всем своим барахлом? Но, если сказать честно, то этот вопрос тоже был из разряда риторических. Будет на него ответ — хорошо, нет — ну и ладно. Свалили и свалили. Илья искал другую информацию, а именно техническую. Он надеялся найти главный носитель информации. Ведь сколько уже шарится землянин с экипажем по пустынным коридорам и помещениям брошенной станции, однако так пока и не нашли ту часть, где должен был, просто обязан находится отсек, снабжавший когда-то эту богадельню энергией и центр управления всем этим безобразием.

Но как всё-таки здорово иметь под рукой технологии содружества. Ручками копать можно было б до морковкиного заговенья, а так дроиды трудятся, только пыль столбом…, ну или клубами, а скорее, сплошной завесой. Вынимаемый из завалов грунт распределяли по пустым помещениям. Можно, конечно, было и наружу его сыпать, но тут Илья решил перестраховаться. Маловероятно, но такую деятельность могли заметить ребятишки на тарелочках и испоганить всю обедню, чего очень не хотелось бы. Зато очень хотелось найти вход в помещения управляющего узла и машинный зал. Не факт, что зал и не факт, что машинный, мало ли каким способом древние получали энергию, но как-то ведь получали. Вот туда и рвался Илюха.

Пока неутомимые роботы махали клешнями-манипуляторами, он, чтобы скоротать время, разбирал находки. Богатой добычу не назовёшь, однако и по тому, что есть, можно многое определить. Ну, вот например, скафандры, снятые с мумифицированных трупов. Это ведь тоже образцы технологий и тоже могут о многом рассказать. В частности, это были сугубо гражданские модели, как подтверждение версии научной деятельности обитателей станции. Источники их питания ещё только предстояло изучить. На «Барракуде» такой возможности не было, иначе бы Илья не удержался и полез бы их разбирать. Но одно то, что эти батареи были в три, а скорее даже в четыре раза меньше имперских аналогов, уже давало повод для хорошего настроения. Материал самих скафандров тоже сильно отличался. Принцип их работы, скафандров в смысле, был сродни тому, что использовался в империи. Тоже обжим тела, но навесной брони не имелось вовсе. В содружестве броня, это атрибут не только боевых скафов. В боевых аналогах она просто другая, специфичная, в гражданских же призвана защищать носителя от ударов при работе с техникой и не только, в пустоте. Как каска у земных строителей. То есть, чисто техника безопасности и не более. Тут же ничего подобного не имелось. Просто облегающий комбинезон, вот только какие-то модули, расположенные в разных местах, как бы намекали, что не всё так просто с этой незамысловатой по виду конструкцией. В общем, с этим еще предстояло разбираться.

Оружия так же найдено не было. Если не считать одинокую турель, сиротливо свисающую с потолка коридора, на входе в станцию. Других пока не попадалось. Может скрыты в нишах, что скорее всего, но искать их специально желания не имелось. Для изучения хватит и той, что нашли. А вот ручного оружия не попадалось от слова совсем, что странно. Очень странно. Тут вновь возникают вопросы. Если имеется защита от проникновения внутрь нежелательных элементов, значит, таковые элементы имели место быть, отсюда следует, что опасаться было кого. Тогда почему все поголовно, найденные под завалами, не имели оружия индивидуальной защиты? Имелась специализированная охрана? Ну, может быть. Почему бы и нет? Но какой бы хорошей ни была эта самая охрана, личной защиты никто не отменял, а её нет в принципе. Странно. Ну, да ладно. В уклад жизни древних Илюха лезть особо не собирался. То была их жизнь и он со своим «мохнатым рылом» в чужой калашный ряд соваться желания не имел. Уже одно то, что Элерх Энте развились во внушающую уважение цивилизацию, давало им право поступать так, как хотелось. Удивительно другое, что парень вообще наткнулся на это сооружение. Из мириад космических тел, которые могли бы обеспечить укрытие для корвета, он случайно выбрал именно Фобос. Ну, не случайно, конечно, а исходя из стратегических предпосылок, но именно орбиту Марса и именно Фобос, хотя имелись и другие варианты. Он выбрал, а Ди обнаружила остаточный фон древней бомбардировки и начала «копать», как итог обнаружение пустот. Чудеса. Или происки стервозной дамочки Фортуны, которая подогнав «зелёных» перцев, решила побаловать небольшим пряником. Вот только пряник этот, без вкусной начинки оказался, по крайней мере, пока.

Искомый проход, открылся неожиданно. Расчищая один из обрушенных коридоров, механические ребята наткнулись на шахту, вертикально уходящую глубоко в толщу спутника. Скорее всего, это было именно то, что надеялся найти землянин. Однако шахту ещё предстояло расчистить и никто точно не мог сказать, какой объём работ предстоит впереди. Но роботам в принципе пофиг на какие бы то ни было объёмы. Они ребята «железные», могут, как говорится, копать, а могут и не копать. Они вообще много чего могут, только «пальцем» ткни, куда приложить усилия. Вот и трудятся молча. Ну а что? Жизнь у них такая, на то они и дроиды. Верные помощники человека.

Короче, пока железные «дровосеки» впахивали на расчистке завала, Илья курочил снятую турель, пытаясь разобраться в её принципе действия. Разобрался, причём очень быстро, а в итоге разочаровался. Там не оказалось ничего сверхъестественного. Обычная кинетическая турель. Ну, не совсем обычная, если быть до конца честным, но и каких-либо открытий сколько-нибудь значимых не случилось. Впечатляющий калибр, который внушал уважение на первый взгляд, оказался сплошной бутафорией защитных кожухов, разгонных элементов. Разве что сами разгонные элементы имели несколько другую конструкцию, что позволяло разгонять снаряды до огромных скоростей при гораздо менее длинной направляющей. Отсюда и малая длина стволов. Возможно это сказывалось на точности при стрельбе на дальних дистанциях, но в данном случае, то есть внутри помещений, того что есть более чем достаточно. Ещё одна капелька в копилку знаний о предках Эленте, но Илюха ждал большего от этого древнего народа. Каких-то хитроумных технологий, а на деле выходило, что всё вполне себе обычно. Ничего сверх того, чего бы не знали в содружестве. Может быть чуть более технологично, компактно и действенно, но не более. Пока рано делать какие бы то ни было выводы, но создавалось ощущение, что тогдашние Элерх Энте не так чтобы сильно далеко ушли в технологиях от сегодняшних обитателей содружества. Возможно, что это лишь благодаря ранее найденным технологиям этого народа, послужившим толчком развития новой цивилизации, но тем не менее.

Три дня, то есть три полных оборота планеты Земля понадобилось, чтобы пробиться через вертикальную шахту. Ещё день на то, чтобы хоть немного осела пыль, вернее основная её часть. Малая гравитация хорошо помогала в разборе завалов, но не очень способствовала оседанию поднятой пылищи. Эта пыль не только ограничивала видимость даже более чем полностью, она ещё забивалась буквально во все мыслимые и немыслимые части механизмов. В связи с этим, экипажу во главе с Ильёй приходилось тратить достаточное количество времени на профилактику оборудования. Иначе в такой рабочей среде им быстро хана придёт. Он уже пожалел, что не имеет на борту специализированных шахтёрских аналогов, которые были защищены от подобной напасти, однако, несмотря на возникающие по ходу дела трудности, дело было сделано. И вот снова Халло с основной ударной группой идут впереди, вернее спускаются, а землянин тащится арьергарде, хотя очень хочется наоборот. Но правила есть правила. Сам решил их выполнять, вот и выполняет.

И снова интуиция не подвела. Уже перед очередной мембраной, закрывающей проход на нижний горизонт станции, паранойя взвыла дурниной. Илья буквально кожей почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. Расслабленные запустением и безопасностью верхних этажей, абордажники чуть было не совершили фатальную ошибку.

— Отставить!!!!!! Рявкнул парень, на общем канале уже намылившемуся было нырнуть в вырезанный роботом проход Дони. — Халло! А ну не расслабляться!

— Не понял, командир. — Недоумевающе обернулся тот.

— Не расслабляемся, ребята. — Повторил Илья. — То, что наверху было спокойно, ещё ничего не значит. Не могу сказать почему, но чувствую, что там нас ждут.

— Кто?

— Ну, ты спросил, Халло. Мне-то откуда знать? Но во избежание нежелательных последствий, будем считать, что впереди нас ждёт засада.

— Но…

— Это приказ.

— Принял, командир. — Подчинённый подобрался. Он, после памятной прогулки по домашней планете клана Цивис, привык доверять интуиции командира. Она не раз спасала им жизни тогда, а значит сейчас тоже нет смысла сомневаться в словах начальства. А даже если бы и сомневался, то за длинную службу в ВКС империи Халло привык не обсуждать приказы командиров. Любых приказов, пусть даже бессмысленных на первый взгляд. Пусть эти приказы заставляли идти на убой, пусть потом выяснялось, что всё это и на самом деле было глупостью несусветной, но приказ есть приказ. Какой бы он ни был. Вот только конкретно этот командир заботится о своих людях и причин не доверять ему нет. Сказано, сделано.

— Так, бойцы, перегруппировываемся. Дони, бегом на корвет. Облачайся в тяжёлый штурмовой скафандр, вооружение по максимуму.

— Есть!

Илья даже ощутил, как довольная рожа оптимиста Дони расплывается в широкой хмылке. Тяжёлый штурмовой скафандр, это по сути танк на двух ногах. Энергетическая защита, благодаря встроенному малому реактору последней модели, не уступает осадному модулю абордажных дроидов, а вооружения на него навесить можно столько и такого, что эта шагающая смерть и фрегат сможет уработать, если незаметно подберётся и жахнет из всех «стволов» под незащищённый хвост. Дони парень был простой и бесхитростный, но что касалось на счёт пострелять, тут он был первым. Как хорошо обученный доберман, только «фас» скажи и цель укажи, более ничего не надо. Поэтому нет смысла говорить об особой любви этого человека к тяжёлому вооружению. Так что понятно, почему он хищно лыбится и шустро шевелит ногами, направляясь на борт корвета.

— Шонел, как вернётся Дони, четвёрку штурмовых вперёд, осадный модуль приготовь к быстрому развёртыванию. Запроси у ИскИна ещё группу для поддержки. Остальным, приготовить тяжёлое вооружение к бою, а пока ждём.

Парень конечно и сам мог сказать Ди, что требуется. Ему нужды связываться с ИскИном корвета не было. Сестрёнка всегда рядом. Ближе что называется уже некуда. Но в данном случае предпочитал не вмешиваться. Бойцы действовали по правилам. Ведь не у каждого в голове есть персональная полноценная личность, держащая под контролем судовой ИскИн.

— «Я добавила ко второму комплекту дополнительный модуль с системными дроидами. Мало ли, вдруг доберёмся до рабочих управляющих систем, если таковые сохранились. Попробуем взломать». — Прошелестело в голове. — «Чего так переполошился, братец?»

— «Не знаю, Ди. Но душа не на месте. Лучше перебдеть».

Дони обернулся быстро. Не более получаса понадобилось для этого. С его возвращением сразу стало тесно в достаточно просторной шахте. За ним подтянулись и дополнительные абордажные дроиды, с ещё одним осадным модулем, к которому был прикреплён контейнер с мелкими тараканами, предназначенными для взлома сетей цели.

— Так, все в сборе. Начинаем. Шонел…

— Работаю.

Четвёрка штурмовых «тараканов» один за другим юркнули в проход, окутываясь едва заметным голубоватым свечением защитных силовых полей. За ними, чуть менее ловко, двинулся осадный модуль…, а дальше завертелось.

— Внимание, регистрирую противодействие. — Затараторил, докладывая, погонщик. — Один штурмовой дроид выведен из строя. Начинаю развёртывание осадного модуля. Одна минута.

Еще через несколько секунд:

— Потеряна вторая единица. Завожу дополнительную четвёрку. Пятнадцать секунд до развёртывания осадного модуля.

— Шон, не мешкай, второй осадный в пару к первому заводи.

— Принял. — Голос оператора хриплый, напряжённый. Тяжело приходится оператору.

Эх, была бы Риллка. Шонел, конечно, прекрасный специалист, но до мелкой оторвы ему, как до империи пешком. Но, Рилла там, где она нужнее, а Илюха с ребятами тут и выкручиваться как-то надо.

— Отставить, Шон. Занимайся по плану. — Решил помочь подчинённому Илья. — Вторым осадным я сам займусь.

— Спасибо, командир. — Слышится явный вздох облегчения.

Парень подключается к виртуальному интерфейсу осадного дроида. Он чувствует его, как себя самого. Привычки, конечно, нет, но квалификация имеется, уж с одним-то как-нибудь управится. Дроид вздрогнул, повертел для порядку установленными на нём двумя турелями, как бы примериваясь к новым ощущениям, и уверенно посеменил к пролому.

— Модуль в осадном. Силовые щиты развёрнуты. — Поступает доклад. — Потери — три штурмовых единицы. С борта корвета запросил еще комплект.

— Принято. — Это уже Халло подтвердил получение информации. — Дони…

— Я думал, уже не попросите. — Хохотнул тот. — А ну ребята, подвиньтесь. Сейчас посмотрим, кто там такой злобный живёт.

В вакууме звук не распространяется, поэтому натужное жужжание сервомоторов слышать никто не мог, однако шагающая махина чуть присев, чтобы не зацепиться верхней частью за край пролома, шагнула навстречу неизвестному врагу и сразу же оттуда ярко сверкнуло. Это начала работать ракетная установка.

— Внимание! — Халло поднял руку. — Входим. За защитный периметр не соваться.

Глава 49

Вошли. Сначала парню некогда было вникать в обстановку. Вернее он, конечно, следил краем глаза за тактическим дисплеем, транслируемым осадным модулем, которым управлял в данный момент. Но нужно было встраивать взятую под контроль машину в общий периметр обороны. А поскольку Илья не был великим специалистом в этой области, приходилось уделять процессу больше внимания. Что поделать? Тренировки вещь полезная, однако, именно аспекту управления дроидами при обучении уделялось времени меньше всего. Да и то сказать, нельзя быть специалистом экстра-класса во всех областях. Илюха ведь пилот и тактик. Упор в обучении в своё время больше делался именно на это. Кто ж знал, что наука погонщика боевых роботов пригодится когда-нибудь? Но справился.

Тем временем «огонь» со стороны…, в общем, с другой стороны, не прекращался. Правда, после вмешательства в сей процесс Дони со своим тяжёлым вооружением, чуть полегче стало. Немного дальше по коридору с потолка свисали три уже знакомые турели. Вернее, их вначале было три, теперь же осталось только две. Сложность была в том, что турели эти были прикрыты защитными полями, и не просто прикрыты. Тут надо сделать отступление в экскурс и упомянуть, что силовые защитные поля в содружестве являлись односторонними. То есть, когда работает щит, стрельбу вести нет возможности. Обычно во время боевых действий, когда щит отражает наносимый противником урон, приходится пережидать, а для ответного залпа, щит отключается на мгновение, завязанный на активацию стрельбы. Побеждает в дуэли обычно тот, кто быстрее перегружает защиту противника до отключения оной. Проще сказать, у кого пушки круче, тот и рулит. Чаще всего, если говорить о космических боях, корабли стараются держаться вне досягаемости вражеских орудий. Это может происходить в разных вариациях. Либо соблюдение дистанции, на расстоянии которой, огонь противника малоэффективен, либо наоборот максимально низкая орбита вокруг корабля супостата и скорость, позволяющая опережать вражескую систему наведения и удержания цели. Правда последнее возможно только на малом, быстром и манёвренном корабле, орбитящем…, ну например, дальнобойный линкор. Есть и другие способы манёвров, перечислять их все много времени займёт, достаточно просто упомянуть, что в космосе вариантов хватает, чтобы нивелировать особенности энергетического щита. В наземном бою вариантов поменьше, если не сказать, что совсем нет. Тут уже больше подготовка бойцов играет роль, вооружение и экипировка.

К чему такие подробности? Так турели спокойно лупили сквозь щит. Сквозь собственный щит. Он им, пакость такая, совсем не мешал вести прицельный огонь, при этом, неплохо справляясь со своей первостепенной задачей, а именно защитой. Ну вот и как бороться с этими штуками? Поливают в восемь стволов, что из садового шланга, конца и краю не видно. У них там что? Боеприпасы бесконечные? Сложилась как бы патовая ситуация. Два осадных модуля, работающих парой, в общем-то вполне справлялись с удержанием безопасного периметра, но и в ответ стрелять возможности не представлялось, в отличии от «противника», лишённого таких недостатков. Вот так вот. Из восьми штурмовых дроидов, три уже, стараниями злосчастных турелей, благополучно почили смертью храбрых, перейдя из разряда грозных боевых машин, в разряд безобидного металлолома. Шагающий «танк», столь нежно любимый Дони, тоже отхватил по первое число и, хоть остался на ходу, но срочно нуждается в ремонте. Некислый такой размен, да? Четыре боевые единицы, ну, почти четыре, против одной уничтоженной турели.

Илюха проникся уважением. Турелька, конечно, при беглом осмотре не сильно отличалась от подобных аналогов содружества, зато защита их была ну ооочень интересной. Видимо, это вон те нашлёпки на потолке, расположенные по периметру, выполняют защитную функцию. А он-то гадал — чего это такое? Вот и ответ на вопрос. Хорошо, конечно, что разобрались, но плохо, что непонятно как с этим бороться. Не сидеть же за защитным периметром до ишачьей пасхи, в самом деле, в ожидании, когда либо энергия местного источника питания иссякнет, либо боеприпасы закончатся. Ну, хоть главное выяснить успели — уничтожить эти трещотки всё-таки можно. Дружным огнём, да по одной цели, щит противника всё же сдувается, хоть и превосходит имперские образцы по ёмкости. Вот только стрелять не дают. ГАДЫ! Нет, ну какие же редиски эти Элерх Энте. Понастроили, понимаешь, техники, которая по прошествии немыслимого количества веков доставляет столько неприятностей «мирным» археологам. Ломая «лопаты» и «скребки». Поубивал бы! Ну уроды, что тут скажешь? Археологический азарт захватил не только самого землянина. Бойцы абордажной группы во главе с Халло тоже прониклись этой заразой. Можно, конечно, вменить им это в вину, чай не просто абордажники, а ещё и охрана ВИП персоны по совместительству. Но тут уже дело принципа. Илюха разозлился сильно. Голову, конечно, не потерял, не курсант первогодок все-таки, а опытный вояка уже, но и оставлять всё как есть, отступив на корабль, как собирался изначально, не собирался. Возможно и Халло это почувствовал, так как даже не стал заикаться по этому поводу. Правда землянин тоже подставляться не спешил, равно как и подставлять подчинённых.

Приблизительно через минуту, турели стрелять всё же перестали, продолжая при этом, добросовестно удерживать на прицеле вторженцев. Ну в смысле, Илюху со товарищи. Парень, было дело, обрадовался. Решил, что таки закончился боезапас. Ага! ЩАЗЗ! Турельки может и автоматические, но то, что ими кто-то или что-то управляет, точно. К гадалке не ходи. Как минимум ИскИн, а как максимум… и представить затруднительно. Стоило попытаться высунуться за периметр, как гадость злобная вновь ожила, а парень лишился очередного дроида. Всё. Приплыли. Халло как-то пригорюнился сразу. Похоже к такому повороту событий он готов не был и чего дальше делать придумать не получалось сходу. Как говорится, «это мы не проходили, это нам не задавали, тарам-пам-пам». Илья тоже озадачился.

С одной стороны, если разобраться, то задавить массой всё-таки можно. Подтянуть с корвета ещё дроидов и дружной толпой двинуть их грудью на пулемёты. Уж, как-никак, а толпой-то справятся. Вопрос в другом, сколько при этой атаке придётся списать техники в утиль, учитывая опыт предыдущего размена? Оно, конечно, было бы не жалко, железо ведь не живые люди, всегда можно пополнить запасы. Но не в этом случае. Запасы «Барракуды» не бесконечны, а пополнить в ближайшее время возможности не предвидится. Далековато находится империя от солнечной системы. Не метнёшься кабанчиком по-быстрому до ближайшей лавки. Нет их поблизости. Эдак можно и совсем остаться без неутомимых и бесстрашных помощников. Нееет, не вариант, надо как-то по-другому решать вопрос. К тому же, это может быть не последняя функционирующая огневая точка, встреченная на пути.

Призадумалась детина. Мысли в голове понеслись вскачь, предлагая варианты один невозможней другого. Даже идея использования демонтированной у входа, на верхнем ярусе турели, мелькнула. А что? Сама идея, в общем-то, не такая уж и невозможная, если бы — не упиралась во время. То ж еще разобраться надо как это работает, подобрать вариант энергоснабжения…, да и вопрос с боепитанием тоже немаловажный. Тут-то, по идее, снабжение идёт централизованное, по специальным коммуникациям. А там коммуникации были обрезаны обвалами после наружной бомбардировки и вскрывать обшивку коридоров, доставая сохранившиеся боеприпасы, слишком долго будет. Нет, фигня это всё, «тихо сам с собою, левою рукою» и не более. Проще надо. Ведь по сути, что необходимо? Необходимо просто перегрузить щит и всё. Стоит отключится защите и хана придёт этим «поливалкам». Вот в этом направлении и строил полёт фантазии Илья. Подчинённые же, как это водится обычно в таких случаях, ждали, пока великое начальство всё придумает и скажет, что делать дальше. В этом и заключается преимущество младших чинов в военной иерархии. Думать надо только в обозначенных рамках выполнения приказа. Если решения нет, то ответственность автоматически переходит к старшему по званию. Мол, даром что ли звание давали, вот теперь и думай. Как придумаешь, скажи. А мы уж расстараемся, воплотим в жизнь по мере возможности. Наверное, это и правильно. Иначе, зачем вообще все эти чины, если любой солдат начнёт шевелить мозгами на уровне адмиралов? Без них бы обошлись…, наверное.

Короче думал Илюха, раз по должности положено. И так прикидывал, и эдак. Можно было бы под прикрытием щитов осадных модулей, проползти под турелями. Эти машины, в осадном режиме хоть и теряют в мобильности, но полностью возможность передвижения не утрачивают. Прикрываясь сферой защитного поля, проползти в принципе можно, но кто сказал что дальше нет ещё такой огневой точки или ещё чего похуже. Оказаться меж нескольких огней совсем желания нет. Надо эти уничтожать, а потом двигать дальше, планомерно зачищая помещения. Можно, под прикрытием тех же щитов, установить заряды на стенах и обрушить свод. Но дальше-то что? Снова расчищать? А потом, если ещё угроза появится, опять рушить? Так вообще можно зависнуть на неопределённое время. Ещё не факт, что управляющий турелями не сообразит, что «гости» крепят на стенах. А ну как поймёт и жахнет по зарядам? Уж больно осмысленно себя ведут пукалки. В лучшем случае просто обезвредит, в худшем они детонируют и неизвестно кому будет хуже. Завалит всех. Единственное, что более или менее подходило в данной ситуации, это применение плазменных зарядов. Плазма и щит перегрузит, и свод не обрушит. То, что надо. Вот только кроме ручных гранат, подобной модификации…, а впрочем, почему бы и нет? Штурмовых дроидов конечно жалко, но можно ведь использовать системных «тараканов» в качестве камикадзе. Они мелкие, но их много, а главное, ручную гранату запросто упрут и доставят по месту требования и даже активировать её смогут.

Поделился этой мыслью с сестрёнкой. Та, недолго подумав, согласилась, что такое применение, хоть и не предусматривалось изготовителем, но вполне себе по силам этим мелким и юрким механизмам. Откладывать дело в долгий ящик не стали, единственное, что сделали перед осуществлением плана, так это сгоняли на корвет за монтажной липкой лентой. Парень решил перестраховаться. Мелочь ведь будет прорываться под огнём и, не дай бог, уронит гранатку вблизи собственного защитного периметра, боком ведь всё начинание выйти может. Лучше примотать этот импровизированный пояс «шахида», от греха подальше, к корпусу. Идея конечно сильно сыра, если сказать, не выражаясь матом, но как ни странно сработала.

Всё происходило спонтанно, на голой импровизации. Сначала двойкой штурмовых дроидов имитировали атаку. Потолочные турели отреагировали мгновенно, сосредоточив разрушительный шквал на них, а вот тут уже вступили в дело «системщики». Они двумя дружными дюжинами рванули по стенам к турелям. Управляла этим действом Ди. Зрелище было как из фильма ужасов про «Чужих», когда куча мелких и пузатых носителей яиц несётся к жертве, в надежде отложить эти самые яйца в тело. Вот и эти ребята, с прикрученными к ним ручными гранатами, вызывали похожие ассоциации. Кто там сидел за управлением защиты станции, пока не известно, но он тоже явно растерялся. Целей было слишком много. В общем, рвануло знатно. Яркая вспышка резанула по глазам и, если бы не автоматические светофильтры, предусмотренные в скафандрах по умолчанию, пришлось бы туго. Плазма есть плазма. Очень мощное оружие, при этом не создающее кинетических разрушений. Тут главное температура в эпицентре, а она такая, что мало ещё никому не показалось. Не показалось это и щитам, созданным когда-то Элерх Энте. Даже добивать ничего не пришлось. На месте бывших турелей, чернело пятно и свисали какие-то оплавленные потёки. Немного переборщили с количеством гранат. Хватило бы штуки четыре за глаза, максимум пять. А тут сразу две дюжины шваркнуло.

Способ взяли на вооружение и, немного доведя его до ума, аккуратно двинулись дальше. Оно и понятно. Системных дроидов было не в пример больше. Один только осадный модуль, снабжённый предусмотрительной сестрёнкой дополнительным контейнером с этими мелкими созданиями, имел комплект в общей сложности из четырёх сотен. Но тоже ведь запас не бесконечен. Экономнее надо. С пополнением запаса проблема никуда не делась. Так и шли. По ходу продвижения, разнесли ещё две тройки турелей. Халло, воспрянувший духом, грамотно отдавал чёткие команды, бойцы соответственно не менее чётко их выполняли. Один только Дони страдал, хромая в своём потрёпанном в бою тяжёлом скафе и тяжело вздыхая в общий канал. Щит его скафандра восстановился давно, но вот практически всё вооружение было уничтожено, и вместо авангарда пришлось плестись в арьергарде, осуществляя какую-никакую защиту с тыла. Можно было конечно сменить, на корабле была ещё парочка в запасе, но решили пока оставить как есть. Пока доползёт до корабля, (скафандр-то повреждён неслабо), пока вернётся…, тем более что особой надобности в этой бандуре, как выяснилось, не было. Ну и ладно.

Продвигались медленно. Жить-то хочется. Ди тоже не сидела сложа «руки», она постоянно гоняла мелюзгу, во-первых, осуществляя разведку, а во-вторых, выискивая способы подключения к управляющим системам. Правда, если такие и были, то найти их как-то не удавалось, зато не потеряли больше ни одного штурмового дроида. Сестрица заранее предупреждала о приближении к опасному участку. Таким макаром и добрались до искомого управляющего узла. Однако, остановившись перед закрытой дверью, Илюха задумался. Кто же там забаррикадировался? Вряд ли кто-то живой. Даже для древних Элерх Энте такой срок жизни великоват. ИскИн? Вот это более вероятно. Но вот вопрос вопросов — насколько параноидальный режим в нём включён? Не запустит ли он систему самоуничтожения, едва дроиды, посредством плазменных резаков, начнут ломиться сквозь двери. Может такое быть? Да легко. Почему бы и нет?

Правда додумать мысль не дала Ди. Она таки нашла какую-то коммуникационную лазейку, через которую протиснулся системный дроид, а потом и способ подключения нашёлся. Короче, на рожон решили пока не лезть. Это всегда успеется, а вот попробовать взломать управляющую систему гораздо интереснее. Лучше получить работающее оборудование, чем потом ковыряться в обломках, разбираясь, что это было, как работало и какую функцию выполняло. Чего ж не подождать? Хотя парень и сомневался, что такое возможно, но чем чёрт не шутит. Получится? Замечательно. Нет? Ну, дык чай ломать-то, не строить. Опыт имеется. Посмотрим, что из этой затеи выйдет. Вдруг, да и выгорит что. Ди на этом деле «собаку съела». Даже разобралась в схеме синхронизации наземных порталов, теперь уже совсем непонятных древних, которые похоже, ещё древнее предков Эленте. Может и тут что срастётся. Срослось, блин. Знать бы заранее как оно выйдет, просто сломали бы дверь, а там дело техники. Но вышло, как вышло. Чего теперь пенять-то? Тем более, что в итоге получилось вообще идеально. Вот если бы ещё так не раскалывалась голова.

— «МАМАААААА, роди меня обратно!!! Господи, больно-то как!!!!!»

Глава 50

Сознание плавало в бездонной черноте, тело не ощущалось вовсе. Изредка правда мелькало что-то, типа вспышек, во время которых он начинал чувствовать, что где-то со стороны затылка какая-то сволочь колотила в здоровенный барабан, время от времени погромыхивая чем-то железным в придачу, а ещё кто-то настойчиво пытался просверлить отверстия в висках. Мысли путались. Да и то, эти обрывки образов и видений назватьмыслями было бы сложно, так…, смутно знакомые картинки. Временами начинало потряхивать в ознобе, пока непроизвольная дрожь не превращалась в сильнейшие судороги. В такие моменты оставалось только скрежетать зубами от бессилия, кроша эмаль, и ждать облегчения. Далее всё вдруг резко прекращалось, сознание тухло и он снова расслабленно падал, но только для того, чтобы всё началось по-новому кругу. Интересно, да? Тела как бы нет, а судороги, да зубы с крошащейся эмалью есть. Странно.

Иногда он слышал голоса. Чьи это были голоса, догадаться не имелось возможности. Сквозь толстый слой «ваты», который по ощущениям намертво застрял в ушах, доносилось лишь невнятное бормотание, по которому определить принадлежность говорившего не удавалось и не хотелось. А возможно это не более чем галлюцинации воспалённого воображения. Сколько это продолжалось, землянин не знал. Иногда появлялись странные ощущения, что его куда-то тащат или скорее кантуют. Куда? Зачем? Почему? Причём, назвать способ транспортировки бережным, можно было с великой натяжкой. Трясли гады немилосердно. Правда ощущения эти вполне могли оказаться всего лишь ложными, навеянными тем же богатым воображением. Но в какой-то момент всё прекратилось. Тряска, барабаны, назойливая и трудолюбивая дрель. Стихли голоса. Однако на место всего этого пришла боль, дикая, нудная, непрекращающаяся, похожая на раскалённый прут, который с особым изуверским наслаждением медленно проталкивали сквозь мозги, заставляя их вскипать и шкворчать, как на сковороде. Парень кричал, только его никто не слышал. Как будто во всей вселенной он остался один, но сопротивляться не перестал, выстраивая в воображении всяческие преграды на пути этого протыкающего прута. Зачем он это делал? Он не помнил. Да и не так это важно. Важным было другое, он точно знал, что если перестанет — ХАНА. Сколько продолжалась эта пытка? Трудно сказать. Может секунду, а может час, может десять часов или столько же суток, лет, тысячелетий. Илюха бы сказал — вечность.

Мир скукожился, сжался до яростно пылающего уголька сознания, которое боролось за существование. Он не знал, что происходит, не знал, не помнил, за что переживает пытку, но был уверен, что если сдастся, то перестанет быть. Быть собой, быть цельной личностью. Оставалось назло ВСЕМУ удерживать осколки распадающегося сознания, потому что было ради чего жить и быть. Единственный яркий образ, образ жены, как спасительная соломинка, удерживал на краю пропасти. Не давая сорваться в тёмную бездну небытия. Он держался за этот образ из последних сил. Ему нельзя умереть. Если его не станет, Ори тоже умрёт, а ведь у них растёт сын и дочь.

— Нееееет!!!! ВРЁШЬ! Не возьмёшь! Не в этот раз!!!!!!!!

Злость, или даже скорее ЯРОСТЬ, полыхнула яркой вспышкой и его, как мощной, прохладной волной прибрежного океанского прибоя, вынесло на поверхность бытия. Сознание прояснилось. Боль, правда, никуда не делась, но парень усилием воли смог задвинуть её на задний план. Не до неё было. Она сейчас только помеха. Открыл глаза. Сквозь красную пелену, застилающую взор, разглядел большое помещение и своего мучителя. Мужчина, внешне лет около сорока, высокий, статный, в ладно сидящем чёрном кителе и форменных брюках, с невозмутимым выражением лица тащил куда-то за волосы миниатюрную рыжую девушку. Она была одета в до боли знакомую форму, принятую в качестве парадной сначала на «Находке», а потом и во всём военном флоте АЭСИ. Ди! Сестрёнка! Илья всё вспомнил.

Вспомнил «археологические» исследования заброшенной станции Элерх Энте. Вспомнил борьбу с неожиданно ожившими и плюющимися смертью оборонительными турелями. Вспомнил как, теряя дроидов, его абордажная команда прорывалась к управляющему узлу и как сестрёнка обнаружила возможность подключения к управляющей сети. Всё вроде бы было нормально тогда. Осталось только немного подождать, пока она взломает защиту и…, а вот потом землянин услышал, вернее даже почувствовал, так как всё происходило на уровне мысле-связи с симбионтом. Почувствовал, как кричит от боли и ужаса рыжая. Такого ещё не бывало.

Не осознавая что делает, он рванулся к ней. Рванулся мысленно, так как другого варианта не было в принципе. Но раздумывать и осознавать всё это, как-то времени не было. Он просто сделал что-то такое, чего и сам не понял. Исчезло окружающее пространство исследовательской базы, исчезли бойцы во главе с Халло, исчезло всё, зато вокруг появилась белая мгла и где-то там, в этом непроглядном тумане, билась и кричала Ди. Илья пошёл на звук. Мягкие подошвы армейских берцев скрадывали звук шагов, в руках был надёжный АКМС, в карманах разгрузки лежали снаряжённые патронами магазины, смотанные попарно синей изолентой. За спиной висел РД, наполненный всем необходимым в длительном рейде. Парень был одет в российскую военную форму, именно так, как в последний раз, когда его развед-взвод в составе роты моторстрелков выдвинулся в Грозный, на помощь попавшим в засаду спецам. В другое время Илюха наверно удивился бы такому выверту сознания, но в данный момент все воспринималось как само собой разумеющееся.

Сколько прошёл и шёл ли вообще, в этой липкой мгле понять было невозможно. Ориентироваться тем более. Парень просто шёл, так как знал, что должен. Где-то там страдало родное существо. Страдало и звало на помощь. В какой-то момент звуки криков и борьбы стихли, а рядом парень ощутил чьё-то присутствие. Рядом-то рядом, а вот где конкретно, не угадаешь. Опасность исходила отовсюду. Илья заозирался, водя пламегасителем автомата из стороны в сторону.

— Кто вы такие и чего вам надо?

Звук шёл одновременно со всех сторон, в том числе и внутри головы звучал.

— Сам-то кто? — Вопросом на вопрос ответил. — Ты покажись и тогда поговорим.

— Не я к вам пришёл.

— Но ты напал первым.

— Я защищаюсь.

— Не поверишь, — хмыкнул Илья, — мы тоже.

— Ты не ответил на мой вопрос, примитивное существо.

— Так ведь и отвечать некому. А за «примитивного» могу в зубы дать, если они у тебя есть.

— Ты испытываешь моё терпение, разумный! — Голос зазвучал угрожающе.

— Верни мою сестру и покажись, тогда поговорим.

— Ты смелое существо, раз пытаешься что-то требовать, находясь в мой власти.

— На счёт власти, замечание спорное…

Хлоп, автомат улетает в туман и где-то там громыхает по тому, что тут является полом, а сам землянин кувыркается в противоположную сторону. Удар выбил весь воздух из лёгких. Лежа на спине, он судорожно пытается вдохнуть…

— Глупо что-то требовать. То ничтожное существо, которое пыталось взломать мои протоколы защиты, теперь принадлежит мне. С тобой я еще не решил, как поступить. Повторяю вопрос. Кто ты и зачем здесь?

— Протоколы защиты, говоришь? — Вдох даётся с трудом. — Значит ты Искуственный Интелект?

Хлоп. Новый удар, выбивающий искры из глаз и новый полёт. Прям как тогда, когда землянина, попавшего к бандитам в плен, швырял бородатый детина. Одно радует, поверхность, на которую падал парень, ровная. Камней нет.

— Здесь я задаю вопросы.

Илюха сплюнул кровь и, перевернувшись со спины на живот, стал подниматься на ноги.

— Я слышу — вопросами прямо сыплешь, вот только мне решать, как на них отвеча…

Хлоп, едва успев встать на четвереньки, он получает страшный удар под дых. Подбрасывает вверх и снова опрокидывает на спину. Снова приходится ловить воздух широко раскрытым ртом. Сначала не получается, а потом резким потоком он вдруг хлынул в лёгкие, разрывая их и заставляя зайтись в удушающем кашле, разбрызгивая кровь, пузырящуюся на губах.

— Не хочешь отвечать? — Равнодушно спрашивает невидимый собеседник. — Твоё право. Тогда я сам узнаю всё, что мне нужно.

Сильными пальцами хватает голову землянина и сдавливает виски. Тело действует на рефлексах. Илюха подаётся вперёд, чужие руки соскальзывают, а его лоб, чётко встречается с переносицей собеседника. Слышится лёгкий хруст. Катнувшись…, влево, это уже не искоренить, для того чтобы разорвать дистанцию, он вскакивает на ноги. Однако тактическое решение, в виде разрыва дистанции, в тумане, когда надоедливая мгла закрывает обзор только самому, а противнику при этом совсем не мешает, было ошибочным. Удар головой в переносицу, если и нанёс вред (а хруст был явственно слышен), то невидимка на это никак не прореагировал. Ни звука не издал. Зато ответные действия показали, что противник разозлился.

Не успел Илюха встать в боевую позицию, как в грудь прилетает очередная плюха, а любознательный абориген остаётся по-прежнему — невидим. Хрустят, сминаемые силой страшного удара, магазины в разгрузке, им вторят рёбра. Ноги отрываются от твёрдой поверхности и снова он летит спиной куда-то в туман. Однако, не успев упасть, парень получает очередную подачу, теперь уже в спину. Висящий за плечами РД норовит проломить её, а затем удары посыпались один за другим без перерыва. Его обрабатывали как боксёрскую грушу на тренировке, которая при всём своём желании, даже если таковое у неё бы и было, не смогла б дать сдачи. Пинали больно и жестоко. Расчётливо, выбивая не только жизнь из тела, а даже волю к сопротивлению. Таким беспомощным Илья себя ещё никогда не чувствовал. Потом опять из белёсой хмари появились чужие руки и коснулись висков. Сил сопротивляться уже не было. Тело превратилось в добросовестно отбитый бифштекс с кровью, которая, казалось, уже сочилась даже сквозь поры кожи. Но даже в таком состоянии землянин сдаваться не желал. Он смог повернуть голову и вцепиться зубами в ненавистную «граблю».

И снова его избивали, а он, подбрасываемый чудовищными оплеухами, перемещался короткими полётами от удара к новому встречному удару. Сознание в какой-то момент отключилось и вновь заработало, когда невидимка бесцеремонно полез к нему в голову. Пальцы, сжавшие его виски, казалось, протаяли сквозь височные кости черепа и впились в мозг, подавляя волю.

— Не стоит сопротивляться неизбежности. — Вещал равнодушно-безучастный голос. — Расслабься, так ты умрёшь менее болезненно.

Вот только Илья умирать не хотел. Тогда-то и началось его сопротивление, на уровне подсознания. Он чувствовал, как рушатся защитные барьеры собственной личности под чудовищным натиском виртуального существа, но из врождённого упрямства создавал новые и новые. Помогало мало. Именно в тот момент он превратился в некое бестелесное существо, плавающее в темноте. Древний машинный разум меж тем мял сознание человека, словно пластилин, взламывая создаваемые Илюхой барьеры с невероятной лёгкостью. А вот уже и последний рубеж, от личности парня осталось мало, но, тем не менее, он держался, окружив себя непроницаемой чёрной сферой, забыв кто он, зачем, почему, когда. Каким-то образом ощущалось недоумение невидимки такому сопротивлению и вот, когда последний барьер оказался почти взломанным, а сил удерживать преграду вообще не осталось, давление извне прекратилось. Только боль продолжала терзать.

Туман исчез. Что было тому причиной? Да фиг его знает. Может, та самая ярость, только теперь человек видел своего врага. Загнав боль в избитом теле куда-то далеко на задворки сознания, он, кряхтя как старый дед, и харкая тягучей, кровавой слюной, как туберкулёзник на последней стадии, вновь поднялся на ноги. Мужчина оглянулся. В глазах читалось удивление. Отпустив рыжие волосы сестрёнки, виртуальная фигура развернулась и, ускорившись до размазанного состояния, метнулась к Илье. Практически исчезнув в одном месте и вновь материализовавшись рядом. Но теперь парень был готов. Блеснул клинок штык-ножа и погрузился по самую рукоять в лоб возникшего перед ним противника. Можно сказать, он сам наткнулся на вовремя выставленный нож.

— Сюрприииз, — растянулись разбитые губы в кровавом оскале, — мы ещё не закончили. Теперь моя очередь задавать вопросы.

Человек хрипел и дёргался стоя на коленях, а Илья ощущал как через нож, который оставался воткнутым в лоб электронного монстра, ощущаются огромные массивы информации. Но прикасаться к ним было отчего-то боязно.

— Брат!!!

Илья оторвал взгляд от дёргающегося противника. К нему хромая, подходила Ди. Форма помята, один рукав кителя буквально держится на последней нитке. На правой скуле наливается синим большой кровоподтёк, но главное, она была живая и вполне даже здоровая.

— Досталось тебе, мелкая?

— Ты бы себя со стороны видел. — Одними губами улыбнулась девушка.

— Да уж, представляю, порезвился этот гадёныш прилично. Болит даже то, что болеть не может.

Девушка подошла и прижалась к его плечу.

— Ты пришёл за мной, брат.

— А разве я мог поступить по-другому?

— Мог или не мог…, теперь это неважно. Ты здесь и это самое главное. Чувствую себя живой. Я так долго об этом мечтала.

— О чём? — Не понял парень. — О том, чтобы меня вот так отметелили?

— Дурак! — Нахмурилась рыжая. — Я мечтала обнять тебя. Хотела почувствовать как это, обнимать близкого человека.

— Мне тоже приятно твое прикосновение, мелкая.

— Всё шутишь? Ты вообще в курсе, что тебе даже очнутся в ближайшее время нельзя?

— А сейчас я что делаю. И вообще, где это мы?

— Бездна! Какой же всё-таки мой брат непроходимый тупица! Ты ведь даже не понял, что только что совершил невозможное.

— Тебе было плохо, я хотел помочь. Чего в этом такого?

— Дурень! Ты без моей помощи вошёл в систему древнего ИскИна и взломал его защиту. Даже мне это не удалось! Мы в виртуальном пространстве. Ты в моём мире.

— А как я это сделал? — Только теперь до землянина начало доходить то, что оставалось за гранью восприятия всё это время. С одной стороны, он как бы понимал, что находится не в реальном мире, но с другой, воспринимал происходящее, как само собой разумеющееся, его даже не удивили берцы, родная форма российской армии, автомат и прочее снаряжение, которое услужливо воспроизвело богатое воображение. Он просто действовал на инстинктах. Член семьи попал в беду. Нужно помогать. Этого оказалось достаточно. Но как?

— А я знаю? Одно могу сказать с уверенностью, такого точно никто еще не делал без посредничества нейросети и то, только на уровне команд. Не говоря о том, что с действующими ИскИнами Элерх Энте вообще никто не сталкивался до этого момента. А ты вошёл внутрь системы и при этом не сжег себе мозги…, пока не сжёг. Но дальше лучше позволь мне. Я уже с твоей помощью прошла периферию и в данный момент работаю с основным ядром. Осталось совсем немного.

— А с этим, — Илья кивнул на замершего перед ним мужчину, не отпуская рукояти штык-ножа, — что будем делать?

— Думаю, братец, что уничтожать его не стоит. Давай оставим, а? ИскИн-ов такой мощности в содружестве нет и долго ещё не будет.

— А если он…

— Ничего он уже не сделает. Зубов больше нет. Как раз сейчас я изменяю протоколы безопасности и доступа. Кстати, это не просто ИскИн. Ничего общего с аналогами содружества. Тут использована личностная матрица живого человека. Представляешь, чего он может рассказать?

— Да скачать с него всю информацию и дело с концом.

— Нет. Кое-что скачать не сможем. А именно, личные знания со слепка носителя и его видение мира. К тому же он не злой на самом деле.

— Ясное дело, он же машина.

— Ты не понимаешь. Он не совсем машина.

— Хочешь сказать, кто-то вроде тебя?

— Ну да. Только он одинок, так как заключён в виртуальную клетку, а мне проще, у меня есть ты. Он ведь, по сути, выполнял алгоритм защиты, попутно собирая информацию. В этом вся его суть, но он живой.

— Да? Ладно, но держи его в узде, иначе я…

Ноги вдруг подкосились, изо рта хлынула кровь. Сознание вновь стало уплывать в неведомые дали, а барабаны с вездесущей дрелью с новой силой возобновили концерт.

— Ой! — Пискнула рыжая. — Ты держись, Илюша. Я сейчас. Скажу ребятам…

Её голос стал отдаляться, превращаясь в еле слышный шёпот, а гул барабанов всё нарастал, норовя превратиться в грохочущий шквал пронзительной боли.

Глава 51

Провокация. Как много в этом слове для сердца…, хотя нет, строчка несколько из другой оперы. Но вообще, слово «провокация», как правило, несёт негативную окраску. На самом же деле, в этом понятии нет негатива, впрочем и позитива тоже нет, оно нейтральное, обозначающее некие действия провокатора, способные подтолкнуть провоцируемого к запланированным заранее результатам. Результаты эти могут быть ожидаемыми или не очень, но, то, что какие-то будут, несомненно. Тут всё дело в том, с какой стороны смотреть. Правда, бывают случаи, когда провоцируемый оказывается умнее провокатора и никак не реагирует, в этом случае роли автоматически меняются и вот уже провокатор сам становится провоцируемым бездействием оппонента. Всякое бывает в жизни. Однако пока операция «зелёные человечки» протекала предсказуемо. В том смысле, что провоцируемые господа изволили реагировать агрессивно. Именно такой реакции подспудно ожидал Илья, так как только такой вариант развития событий мог бы развязать ему руки и снять моральные ограничения, что полностью устраивало и соответствовало дальнейшим планам.

Ребятишки накинулись на ложную цель, как свора собак. Если честно, парень был даже удивлён такой однозначной реакцией. Будучи на их месте, он бы сначала постарался изучить сложившуюся ситуацию. Осторожненько, не подставляясь. Мало ли что в ответ прилететь может. Эти же без раздумья отработали по обманке из имеющегося вооружения. Кстати, вооружению этому стоит уделить особое внимание. Оно не очень блистало разнообразием, хотя не стоит забывать, что возможно это не весь имеющийся арсенал. Так вот, оснащены были перцы в основном энергетическим вооружением. Однако надо отдать должное, их лазерные пушки отличались завидной мощностью, а самое главное, скорострельностью, что, в общем-то, было вполне логично, особенно если учитывать их способ передвижения, основанный на использовании гравитации, ради которой также необходимо иметь большой запас этой самой энергии на борту. Видимо, в этом плане дела у них обстоят более чем хорошо. Интересно было бы посмотреть на способ получения оной, да и на самих пришельцев живьём глянуть не помешает.

— Внимание! Боевая тревога. Абордажной группе стоять по местам. Доложить о готовности.

Пришло время пощупать за вымя…, ну, короче время пришло и пощупать за вымя очень хочется.

— Центральный. Абордажная группа «стоит» по местам. Мы готовы капитан.

— Значит так, Хало. Последние указания. Задача, проникнуть на борт и взять пленных. Лучше, конечно, живьём, но если будет сильное противодействие, то и в мёртвом виде сгодятся. Учти, работать придётся в неизвестной обстановке. Вариант «любой ценой», не устраивает. Для нас только «бесплатно» подойдёт.

— Принял. Не волнуйся, капитан. Сделаем всё красиво. Если там вообще есть живые, то добудем тебе экземпляр. Тут Дони интересуется. Тебе какие предпочтительней? Чтобы всего и побольше, или постройней и фигуристей?

— Передай ему, что если будет задавать провокационные вопросы, разрешу произвести бартер. В смысле, одного из «них» на Дони поменяем. А вообще, ребятки, давайте серьёзней. Чай не за девками собрались. Всё, ждите отмашки.

Хорошие ребята подобрались в команду. Мало того, что бойцы все опытные, так ещё и с понятием. Знают, когда можно капитана дружески по плечу хлопнуть, а когда молча выполнять указания. Вот и сейчас, поржали, стравили нервное напряжение и снова ждут, когда командир скажет «ФАС». Им проще. Они пойдут и будут работать, а ему придётся сидеть как на иголках, наблюдая за ходом операции со стороны. Такие моменты Илюха ненавидел всем сердцем. А ведь уже не первый год командует людьми, да только никак не привыкнет. Тут надо либо сразу родиться бездушным эгоистом, либо терпеть, пережигая частички собственной души за каждого потерянного бойца. В детстве, когда ещё был жив отец (боевой офицер, не раз ходивший под смертью и посылавший в бой своих людей), Илья никогда не спрашивал его о том, каково это. О подобных вещах по молодости лет тогда ещё рано было задумываться, а сейчас спросить уже некого. Одно верно, привыкнуть к такому, если ты нормальный человек, невозможно. Остаётся только вот так, молча терпеть и делать вид, что спокоен. Хотя…, сам-то тоже не без греха. Заставил хлопцев поволноваться, когда на их глазах, подогнув ноги, рухнул колодой на пол коридора зачищаемой станции древних. Так что они квиты.

Струхнули пацаны капитально. А кого бы не тряхнуло, если твой командир, стоящий рядом, вдруг падает на пол. На вызовы не отзывается и только зелёная точка на тактической схеме боевого шлема показывает, что он ещё жив. А потом его тело вдруг начинает конвульсивно вздрагивать. Сквозь забрало видно, как лицо человека покрывается багровыми кровоподтёками и ссадинами, он натужно харкает кровью. Очень похоже со стороны на повреждения при избиении, но ведь его никто не трогает. Вот он лежит и кроме бойцов абордажной группы, которые до него и пальцем не коснулись, вокруг нет никого. Непонятное происходит, а непонятное всегда пугает, особенно если оно невидимо. Из скафандра не выколупаешь, вакуум кругом. Тащить на корабль? Так человек колотится в конвульсиях, что нести его просто невозможно, экзоскелет повторяющий движения и усиливающий их, такой возможности не даёт. Что делать?

Благо продолжались судороги минут пять всего, а потом прекратились. К тому моменту, когда на связь с Халло вышел ИскИн «Барракуды» и передал приказ о заключении капитана в медицинскую капсулу, вся группа была уже на полпути к кораблю. Когда командира таки добыли из недр боевого скафандра и раздели, у всех глаза на лоб полезли. На теле парня живого места не было, а переломов костей сосчитать было трудно. Кроме того, он буквально плавал в крови внутри скафандра. У кого как, а на коротком ёжике причёски старшего абордажной группы точно седых волосков добавилось, а потом ещё, когда капсула выдала диагностическую карту. Тут уже у остальных волосы дыбом встали. Все ведь видели, как это происходило, вернее, что как раз ничего и не происходило, а результат ужасающий. Бедняга Халло от медицинской капсулы не отходил неделю, пока Илюха не очнулся полностью здоровым.

В общем, шуганулись парни знатно, но хорошо то, что заканчивается благополучно. Жизнь на корабле потекла заведённым порядком. А вот у землянина забот добавилось. Нужно было разгребать массивы информации, доставшейся по наследству от предков. Теперь уже об этом можно было говорить с полной уверенностью. ИскИн исследовательской станции, который имел имя собственное, звучавшее как…, впрочем, звучало оно настолько забубенисто, что с некоторых пор его стали звать просто Зак. Так вот, этот Зак поведал историю, произошедшую в солнечной системе в те времена, когда планета Земля ещё не стала той знакомой Илье родной Землёй, а только недавно вообще приобрела качества пригодной для жизни планеты. Зато Марс, тогда ещё тоже называвшийся другим именем, был цветущим местом, на котором бурлила жизнь во всех её проявлениях.

Народ Элерх Энте случайно наткнулся на это место в сети звёздных порталов. Тогда эта цивилизация была на своём пике развития и постоянно расширялась. Нужны были дополнительные территории. А тут такой подарок, пригодная для жизни планета. Правда, бесхозной назвать её было нельзя. Там уже обитал разумный вид, начинающий успешно осваивать околопланетное пространство. Но когда и кому это мешало? Элерх Энте были любознательным народом, наверное, даже чересчур любознательным, так что удержаться не смогли, да и не захотели бы. Как тут удержишься? Ведь новая раса разумных, к появлению которой ручек никто не прикладывал, явление редчайшее. Можно даже сказать сверхредчайшее. Ведь до тех пор, окромя рептилоидов, условно разумных к тому же, более никого обнаружить не удавалось. Приходилось самим создавать. Начинали с себе подобных. Получилось. Теперь эти создания сами себе живут, размахивая каменными топорами, и интереса пока не вызывают. Вот разовьются, тогда и настанет время для изучения. Исходя из информации предоставленной Заком, речь шла о предках Кадарийцев. Но не о них разговор.

Рептилоиды были первыми, кого обнаружили Элерх Энте и кто эволюционировал без «помощи» извне. Являясь изначально условно разумными, они, с подачи любознательных чужаков, быстро обрели настоящий разум и начали бурное развитие. Такое, что приходилось даже придерживать. И вот на тебе, снова редкая удача, обнаружить доселенеизученный вид, тем более по-настоящему разумный. Вид, уже почти вышедший к звёздам. Не успевший совсем немного, всего какой-то один шаг. Вовремя успели древние, чуть было не заполучили конкурента. Или невовремя, если смотреть со стороны обитателей Марса. Как бы там ни было, сама бездна предлагает плотненько заняться изучением. Ну и пошло-поехало.

Однако амфибиям, а именно такой вид обитал в то время на Марсе, не понравилось чужое присутствие. Вот только Элерх Энте это мало интересовало и вскоре аборигенов, которые называли себя как-то по обезьяньи, на взгляд парня (то ли Лемурцы, то ли Лемурийцы), быстренько поставили на место. Рост этих созданий, внушал трепет даже самим Элерх Энте, он, рост в смысле, достигал иногда более семи метров. Тот экземпляр в «пробирке», который обнаружился на верхних горизонтах покинутой станции, являлся наглядным тому подтверждением. Таких воистину гигантских размеров этому народу удалось достигнуть благодаря более низкой гравитации, нежели на современной Земле. Ну да ладно. Жили себе ребята на Марсе, не тужили, и продолжали бы жить, однако Древних такой расклад не устраивал. Посредством некоторых манипуляций устроили Марсианам несколько разрушительных войн. Таких войн, которые отбросили Марсианскую цивилизацию далеко назад, чтобы о космосе думать на время забыли. Короче, в космос их с некоторых пор больше не пускали. Примерно как сейчас с Землянами дело обстоит. За такие дела Илюха бы сам им ручонки с превеликим удовольствием повыдергивал, невзирая на родство.

Да только наблюдения и изучения снова показалось мало, в чьей-то шибко умной голове родилась мысль о создании нового вида. За основу взяли ДНК аборигенов Марса и кое-что добавили от самих Элерх Энте, в итоге получился новый вид разумных, внешне гуманоидный и росточком не сильно уступавший первоисточнику. В среднем до пяти метров, редко до шести. Надо было учитывать большую гравитацию планеты, где новый вид должен был обитать. Пока шли эксперименты, спешно терраформировали эту самую планету под новые нужды. В общем, древним спешить было некуда, вот они, не торопясь и занимались своими делами, а через какое-то время, не так чтобы длительное, если брать по космическим меркам, (по космическим меркам и миллион лет — капля в море), планета была готова к заселению. Ну и выпустили новый вид на «волю». Мол, плодитесь и размножайтесь, а мы посмотрим, что из этого выйдет.

Что из этого вышло, узнать не успели. Началась война с, казалось бы, ручной цивилизацией рептилоидов. Эти господа плодились с огромной скоростью, неудивительно, что в какой-то момент им стало тесно, ну и исходя из этого, они посмели решить, что далее они и сами как говорится с усами, а хозяева более не нужны. Пришлось доказывать, что ребятки очень глубоко в этом заблуждаются. Станцию законсервировали, в расчёте вскоре вернутся и продолжить исследования. В общем, оставили на время благодатный уголок Солнечной системы и занялись усмирением непокорных рептилий. На это пришлось потратить больше времени, чем рассчитывали. Да и потери понесли значительные, но своего добились. Указали «неблагодарным» выскочкам их истинное место в иерархии. Вернулись обратно, а тут оказывается и без них жизнь кипит и бьёт ключом. В частности, «ключом» били Лемурийцы, которые за срок отсутствия «надзирателей» снова успели выскочить в космос и добраться до обживаемой «эксперементальной» расой Земли. Вот их и били. Кстати, название новой расы придумали сами создатели. «Атланте», так их назвали и так они называли себя. Надо сказать, что Элерх Энте с языка древних переводилось как «Звёздные жители», ну или «Жители звёзд», трактуйте, как говорится, на свой вкус. Смысл сохраняется неизменным что так, что эдак. А «Атланте» переводилось как «дети». Хороши детишки, на которых, чтобы взглянуть в глаза, «родителям» нужно заказывать специальный подъёмник. Ну да не о том речь. В отсутствие надзирателей извне, Марсианские аборигены старательно пытались освоить древнюю Землю путём геноцида проживающих там с некоторых пор Атланте.

Пришлось вмешиваться снова и брать под контроль течение эксперимента. Не на шутку разошедшихся Лемурийцев приМарсили обратно и всё вновь устаканилось. Все сидят по своим «матрёшкам», в смысле планетах и развивают общество. А чего остаётся делать? Космос-то недоступен. А спустя довольно продолжительное время в истории Элерх Энте грянула вторая война. Самая разрушительная война, которая собственно и стала последней для огромной звёздной цивилизации. Эдакой своеобразной жирной точкой. Как таковая, цивилизация перестала существовать, явив чуть позже миру (это уже в отличии от Зака, Илья и так знал) жалкие остатки в виде генетически ущербных Эленте.

А что же происходило в Солнечной системе? Да много чего. На этот раз с началом второй войны станцию не стали консервировать. Более того, к тому времени на спутнике Земли была создана ещё одна, а на пятой планете от Солнца, которая находилась на орбите между Марсом и Юпитером, и которой на данный момент более не существует, если не считать обломков в виде астероидного пояса, небольшое поселение. Оставлять беспокойных Лемурийцев наедине с Атланте побоялись. Памятуя о прошлых событиях. Так что, оставив небольшой контингент для наблюдения за экспериментом, Элерх Энте занялись решением вновь возникших проблем, чем собственно и прозанимались до своего конца. А в Солнечной системе через какое-то время начали разворачиваться собственные, не менее трагические события.

Глава 52

Поначалу, всё было вполне спокойно. Шли годы. Оставленный для наблюдения контингент исследователей занимался своей работой. Но никто не спешил за ними возвращаться. Неизвестность порождала беспокойство. Связь через сеть порталов работать перестала. В том смысле, что на запросы никто не отзывался. Техника, оставленная исследователям, не позволяла вернуться в большой мир своим ходом, да и не горел никто желанием. Она не была предназначена для этого. А с другой стороны, чего вообще дёргаться. Чай не воины, а учёные. Тем более тут, на далёкой окраине исследованного космоса, было тихо, мирно и спокойно. Чего ещё надо? Оставалось только ждать, чем кончится противостояние. Ну и как водится, дождались. В систему заявились рептилоиды. Как их сюда занесло? История умалчивает. Может случайно тоже, а может и целенаправленно. Главное, что эти ребята, обнаружив тут своих врагов, мирно занимающихся исследованиями, очень обрадовались. Так обрадовались, что видимо чисто на радостях, так сказать из счастливых побуждений, разнесли планету, на которой было основное поселение. Не сразу конечно, всё ж таки целая планета, да и Элерх Энте сопротивлялись. Но итог Илья видел собственными глазами. Нет более той планеты. Защитники системы, а именно военизированная охрана учёного персонала, сражались яростно, но их было мало и, вооружение имели слабое, не для полноценной войны, так что поражение было закономерным. Остатки выживших эвакуировались на станции Фобоса и Луны.

Но супостат, тоже понёсший серьёзные потери, (всё ж таки техника древних, пусть и не военная, была совершенней), останавливаться на этом не пожелал. Он принялся планомерно обрабатывать станции бывших своих хозяев. Сначала принялся за Фобос, так как эта база, в отличии от лунной, была чисто исследовательской и собственной наружной защиты не имела, от слова совсем. После нанесения супостатом нескольких страшных ударов по спутнику Марса, засевшие там поняли, что долго тут не продержаться. Было принято решение эвакуироваться на Луну. К тому времени часть коридоров было уже обрушено, пострадали коммуникации. Управляющий центр и энергетическая установка оказались отрезаны. Собрав всё, что можно было унести, люди покинули эту обитель.

Тогда разбушевавшиеся рептилии обратили свой гнев на последнее пристанище. Луна долго держалась. Средства связи ИскИна, оставшегося на Фобосе замурованным, а так же приборы наружного наблюдения, оказались к тому времени, практически разрушены и полной картинки у Зака не было. Но кое-что всё же сохранилось, так что об общей сути происходящих событий ИскИн имел представление. Продержавшись ещё несколько месяцев, лунная база таки прекратила своё существование. Перед тем, как нападающие решили высадится и уже «руками» добить своих создателей, несколько спасательных челноков успело незаметно прошмыгнуть к Земле. Вот таким был на самом деле способ появления людей на планете. Обезьяны тут даже рядом не стояли. Врёт теория старика Дарвина.

Земля стала последним пристанищем для исследовательской группы Элерх Энте. Вернее для её остатков. А рептилии, разграбив базу на Луне, на Фобос даже соваться не стали. Да ичего там искать, после того что они сами сделали? Видели же эвакуацию персонала. Так что в скором времени покинули этот уголок вселенной. Видимо, живших на Марсе Лемурийцев посчитали недостойными внимания, во всяком случае, на данном этапе, а Атланте тем более. Хотя, может быть, неоконченная на тот момент война помешала вплотную заняться местным населением. Всё может быть.

На какое-то время в Солнечной системе воцарилось вселенское спокойствие. Все разумные сидели на дне гравитационных колодцев, каждый на дне своего, и с тревогой поглядывали в небо. Но время идёт, страхи забываются. Лемурийцы попробовали снова сунуть свой «нос» в космос. Сунули. Поводив «жалом» из стороны в строну, убедились, что никто не спешит их втаптывать обратно в поверхность родной планеты. Раз такое дело, было принято решение продолжить экспансию. Осторожно сунулись дальше. Тишина. Обрадовались, и уже без опаски, стали спокойно и не спеша развиваться. Мешать им на тот момент было уже некому. А тем временем, спасшиеся от полного уничтожения Элерх Энте кое-как обжились и установили хорошие отношения с обретавшимися на планете своими протеже — Атланте. А ничего другого не оставалось. Нужно было как-то выживать.

Подкидывая знания великанам, они подстегнули процесс развития. Нужно было спешить, так как точно знали, что Лемурийцы — народ активный, любознательный не менее самих Элерх Энте, ждать не будут, да и рептилоиды могут нагрянуть. Атланте, которые называли себя уже просто Атлантами, оказались благодарными учениками и впитывали знания как губка, так что к тому моменту, как Лемурийцы решили попробовать их на зуб, уже было чем ответить. Началась первая война, затеянная непосредственно коренными жителями Солнечной системы, а не привезённая извне. Возможно, она бы не продолжалась сильно долго. Может быть, Лемурийцы, получив жёстко по соплям, нашли бы способ мирного сосуществования, но тут вмешались естественные процессы. Грянул солнечный шторм такой мощи, которого ранее не случалось в истории, во всяком случае на памяти местных жителей.

С Марса, имевшего намного более слабые магнитные поля, нежели Земля, буквально сорвало атмосферу и он начал умирать. Война, понятное дело, временно прекратилась. Лемурийский народ пытался спасти свой дом. Спешно возводились города-купола, орбитальные станции. На это тратились огромные ресурсы, как в техническом плане, так и в плане рабочих рук. Вот только беда не приходит одна. Откуда ни возьмись прилетела каменюка, да саданула по поверхности, сведя на нет все усилия. Каменюка была столь огромной, что справиться с ней не получилось. Элерх Энте скорее всего без особого труда справились бы с этой напастью, но ведь их уже не было, а сами не сдюжили. Тут сработало множество факторов. Основным была первая катастрофа, а далее неожиданность, истощение ресурсов, размеры космического гостинца и множество других причин. Ну…, бывает. Земле естественно тоже досталось, сначала от солнечного шторма, а потом и от Марса кометный дождик хлынул, но она выстояла и тогда взгляд отчаявшихся Лемурийцев жадно обратился в её сторону. Жить-то где-то надо. Начался второй виток войны. Результатом стало почти полное истребление, как самих Лемурийцев, так и Атлантов. Что же касается Элерх Энте, то их и вовсе почти не осталось, но почти, это ведь не полностью.

Таким волшебным образом, на одной планете оказалось сразу три народа одновременно. Но Лемурийцам очередной раз не повезло. Гравитация земли их убивала. Слишком она была велика для роста и веса амфибий, рождённых и эволюционировавших в более мягких условиях. Естественным решением для них стало занять водные пространства. Вернее их подводную часть. Атланты же продолжали жить на суше постепенно мельчая, под гнётом гравитации и постоянно изменяющихся условий, а Элерх Энте и вовсе практически потерялись на их фоне. Слишком мало было изначально, да и надобность в них отпала. Начался золотой век. Век, это образно сказано. Зак давал информацию в сжатом варианте, но наводящие вопросы раскрывали истинные временные масштабы. Речь шла даже не о десятках тысяч лет, не о сотнях, миллионами исчисляется. Но вернёмся к Атлантам, они господствовали, Лемурийцы партизанили из под воды. Русалки, сирены, гигантские спруты и прочие чудовища, поджидавшие мореплавателей, заново начавшей развиваться цивилизации, были делом рук подводного народа Лемурии. Однако, в основном, всё было очень даже прекрасно и всех устраивало. Так продолжалось тысячелетиями. Элерх Энте, кто помнил времена величия своей цивилизации, тоже исчезли. В конце концов, они были не вечными и без возможностей медицины жили гораздо меньше. Со временем даже самоназвание народа кануло в лету, а сами потомки великих древних одичали, превратившись в практически зверей, почитавших Атлантов богами. Не все. Была часть, которая забаррикадировалась в подземельях, сохраняя… или скорее пытаясь сохранить память о своём народе и знания. В разные времена они выходили на поверхность, чтобы создать новую цивилизацию, но расплодившиеся их одичавшие потомки с гиканием и улюлюканием не давали им этого сделать.

Однако судьбе было угодно, чтобы теперь уже к поверхности планеты Земля прилетел очередной камушек. Прилетел и шваркнул от всей широты космической души. Удар этот был настолько страшен, что угодив в океан, смёл зародившуюся там морскую цивилизацию, а заодно прекратил существование сухопутной. Полностью, конечно же, не уничтожил, однако оставил жалкие крохи. Ну, так и не впервой. Могли бы снова раскрутиться, вот только удар был такой силы, что Земля мало того, что сменила угол наклона своей оси, так ещё и порадовала разнообразными катаклизмами. Всем сразу стало «весело», началось резкое изменение климата и подвижки материков, а за тем оледенение. Это было последней каплей. Атланты с Лемурийцами исчезли с лика матушки Земли, а вот люди, потомки Элерх Энте, которые уже давно забыли, кто они есть на самом деле, оказались живучими. Едва немного расплодившись, они чуть не последовали за прилично уменьшившимися к тому времени великанами и подводными жителями, однако смогли удержаться, скатившись в абсолютную дикость. Тогда-то и началось восхождение по эволюционной лестнице нового вида, который впоследствии назовут Homo sapiens.

Люди пережили все невзгоды, постепенно расселяясь по поверхности Земли и изменяясь внешне, благодаря географическим и климатическим особенностям планеты. Образовывались новые народы, исчезали, появлялись следущие. Впоследствии выяснилось, что некоторые Атланты тоже смогли выжить. Но это были слабые, нежизнеспособные очаги, которые долго не просуществовали. Илья подумал, что народ Лемурии возможно тоже как-то смог выжить, хотя бы частично, иначе откуда брались легенды о русалках и им подобных тварях, да и про великанов часто в сказках упоминается. Видимо, Атланты тоже отчаянно пытались цепляться за жизнь. Но не судьба, их бывшие создатели оказались более живучими и приспособленными. А как же иначе? Будь по-другому, разве смогли бы они развиться в такую могучую цивилизацию? Вряд ли. Как бы то ни было но, в конце концов, на планете остались только люди. Эксперимент по созданию новой расы бесславно завершился, оставив в живых только потомков его родоначальников.

Удивительная история и поучительная к тому же. Но от Зака была получена и масса другой информации. А конкретно, технической. Пусть эта информация была не подробной, станция была исследовательской и профиль имела на биологическое направление, однако в некоторых случаях и общего направления достаточно, чтобы додумать недостающее. Кроме того, часть информации, касающейся изучения биологических видов и создания новых, может дать толчок к исправлению видовой стерильности у Эленте. Всё это еще только предстоит изучать и не Илюха этим будет заниматься, а вот насчёт порталов он узнал много нужного и интересного.

Нет, он не выяснил, кто их построил. Зак сказал, что они были всегда. В том смысле, что если их кто-то и установил когда-то, то Элерх Энте об этом было ничего не известно. Они тоже их нашли в своё время и тоже просто ими пользовались. Халява. Это великое понятие, существующее наверно со времён сотворения вселенной. А вот наземные порталы, это уже они сами придумали. Возникает вопрос, а почему тогда они не воспользовались этими порталами, чтобы уйти из Солнечной системы в большой мир? Со слов Зака, это не произошло по очень простой причине. Дело в том, что порталы эти имели, во-первых, чисто грузовое назначение, а во-вторых, это была новая, можно сказать новейшая разработка, и на живых объектах пока не испытывалась. Эти штуки только начинали устанавливать. Так сказать, экспериментальная сеть. Дураков не нашлось испытывать на себе.

Вот так вот. Илья практически первый произвёл испытания, уже без участия создателей, в общем, тоже интересная информация и даже кое-что из технической документации имеется, но не это было главным. Главным было то, что Элерх Энте очень далеко продвинулись в изучении машин предтеч, настолько далеко, что знали не только как пользоваться, но и как отключать их на время или полностью. Разумеется, обратно тоже включить могли. Вот это было важным, однако, что ещё более важно, Зак знал как это делать. Мало того, обещал помочь с этим и научить.

Оставалось только выпроводить «тарелочников» из системы. Так и началась операция «Провокация». Всё-таки нападать первым Илья не хотел. Кстати,дискообразная форма кораблей была присуща изначально Элерх Энте, а потом уже и рептилоидам, так как они развивались, получая технологии от своих «хозяев». Так что догадки о том, кто тут теперь хозяйничает, обрели под собой некое подобие почвы. Со слов Зака, главным преимуществом этой расы является быстрое восстановление популяции, в основе которой лежит генетическая память. Каждая новая особь является самостоятельной от рождения и имеет изначально все знания родителя, и опыт, полученный тем на протяжении жизни. В отличии от людей, они в дикость не скатываются, а просто восстанавливают своё поголовье и сразу практически готовы продолжить с последнего места. Чтобы их уничтожить, нужно не оставить ни одного в живых, иначе всё начнется заново. Вот такую заразу древние создали когда-то. Выходит, что в последней войне не до конца справились, как считают историки Эленте. Кое-кого похоже пропустили и вот результат. Как бы эта напасть до империи не добралась. А может, уже и добралась. Если судить по схеме порталов, то ребята «зелёные» базируются где-то в пространстве между Землёй и областью обитания Жагов. Условно говоря. Не этот ли «зелёный» аргумент заставил последователей Дара Жагера отвлечься от войны с империей? Блин, а ведь это вполне возможно. Нужно спешить, заканчивать все дела тут и мчаться обратно, попутно производя разведку. Похоже, что древние капитально приложили этих ребяток, так качественно приложили, что полностью выбили научную и военную элиту. Видимо рептилоиды, восстановив популяцию, не могут пока восстановить научно-технический потенциал, довольствуясь крохами. Может именно поэтому рыщут по галактикам, в поисках технологий древних Элерх Энте. Всё возможно. Однако это тоже важная информация. Память генетическая штука прекрасная, но и она не всемогуща. Нужно просто выбить основных носителей знаний, чтобы отбросить в развитии на тысячелетия.

Начать Илья решил с охраны порталов. С некоторых пор, как уже упоминалось, «зелёные человечки» неусыпно несли вахту возле каждого портала. По два корабля дежурили. Вот их и начал щипать парень.

— Ди, сбрасывай обманку.

— Готово.

— Теперь отходим вот в этот квадрат. — Илюха обозначил зелёным маркером область пространства.

— Расчётное время прибытия, десять минут. — Звенит голос сестрёнки.

— Угу. Теперь главное. Одного валим наглухо, а второго только повредить надо.

— Да всё будет, братец. Ты же меня знаешь.

— Волнуюсь я. Вот и повторяюсь. Сам себя перепроверяю. Мне-то тут сидеть, а ребятам на чужой борт лезть.

— Их ты тоже уже заинструктировал насмерть. Но я тебя понимаю. Теперь понимаю. Прибыли.

— Отлично. Левая пусковая товсь.

— Есть.

— Ложная цель старт.

— Есть старт. Ложная цель пошла. Сигнатуру воспроизводит точно.

Несколько секунд напряжённой тишины ожидания.

— Клюнули. Встали курсом на перехват имитатора.

— Отлично. Маркирую цели. Первую уничтожить, вторую повредить. Пли!!

Лёгкая дрожь, прошедшая по корпусу «Барракуды» сообщила, что ракеты сошли с направляющих штатно.

— Ракеты сошли, три секунды до ухода в гипер. Две. Одна. Есть поражение целей. Как заказывал братец. Один готов, второй дымит и дрейфует.

— Принял. Халло, работайте.

— Есть командир. Стартуем.

Глава 53

Абордажная операция, прошла достаточно быстро. Особого сопротивления не встретили. Экипаж доскообразного корабля оказался немногочисленным. Всего пять чело…, в смысле, пять особей имелось на борту. Действительно раскайфованные ребята. Настолько привыкли к тому, что конкурентов им нет, что даже собственной безопасностью не озаботились. Не ожидали они, что найдётся кто-то такой наглый, да ещё к тому же не хуже оснащённый, что осмелится напасть. Вот и доигрались.

На все манипуляции абордажной команде потребовалось не более получаса, да и то только потому, что осторожничали максимально. А вообще, операция прошла идеально, чего, если честно, никто не ожидал. Как можно было ожидать такое, если в своё время эти ребятишки практически на ноль помножили своих хозяев? А тут, поди ж ты, как на тренажёре прямо. Пристыковались, взломали борт, высадились, под прикрытием дроидов обошли весь корабль, попутно фиксируя или уничтожая живых обитателей. А поскольку судно было небольшим, то и ходить там, в принципе, было негде, как, впрочем, уничтожать тоже особо было некого. Всего-то двоих грохнули мимоходом, не столько из необходимости, сколько, как чуть позже выяснил Илья, от неожиданности, когда эти два бедолаги внезапно появились из только что осмотренного прохода. Там оказался технологический люк, который просто проглядели по незнанию. Основные и главные части корабля находились в центре, один закольцованный коридор, из которого имелись проходы к важным частям корабля. Работать старались быстро, не вникая в особенности конструкции, потому и зевнули малость. А вообще, просто делали своё дело. Но за этот косяк Илья решил всё же пистона вставить, ибо нефиг.

Сразу после возвращения группы объект абордажа был уничтожен, а «Барракуда» взяла курс на базу. Всё произошло так быстро, что последствия, в виде поисковых партий, реагировать начали только спустя час. Корвет был нафарширован большим количеством разнообразной аппаратуры, практически на все случаи жизни, естественно, что Илья постарался не дать возможность противнику отправить сигнал бедствия. Вот когда проявилась истинная, щучья ипостась нового корабля. Засада, рывок, схватить добычу и снова в тень. Мгновение, и вот уже опять тишина и спокойствие. Только в данном случае мелкие фрагменты обломков напоминают о том, что здесь что-то произошло. Не зря Илюха тратил время на изучение противника.

Очень хотелось посмотреть, что же там добыли бравые молодцы Халло. Но приходилось себя сдерживать. Сначала нужно снова спрятаться и только потом начинать знакомиться с «гостями». Парень себе только позволил пару реплик, в плане, как прошло. На что получил ответ, типа все пучком, командир. Зашли, взяли, вышли. Как учили, короче. Ну и ладно. Доберётся до убежища, там и посмотрит на качество «улова». В базах Зака имелась информация о внешнем виде рептилоидов. Изначально парень ожидал увидеть что-то, вернее кого-то, похожего на земных рептилий или скорее на древних динозавров. Рептилоиды ведь. На деле же вышло совсем иначе. Если и являлись рептилиями предки этого вида, то так давно, что угадать в них исходный вариант было весьма затруднительно. Гуманоидная форма. Прямоходящие. Две руки, две ноги. Их даже можно было бы назвать красивыми, если б не общий чуждый вид. Отсутствие ушей, ярко-выраженного носа, глаза с вертикальным зрачком. Чешуи не наблюдалось, или вернее она, скорее всего в процессе эволюции, видоизменилась во вполне себе обычные кожные покровы. Яйца не кладут, живородящие, разница только в том, что рожают, в отличии от людей, не по одному детёнышу или по два, редко больше, а не менее в среднем пяти-шести за раз могут произвести на свет, очень часто и сверх того. А так, по внешнему виду очень похожи на людей. С явными признаками различий полов.

— Ну, показывай свой улов. — Сказал землянин, когда наконец то закончил с основными делами швартовки корабля в специально для этого предназначенном ангаре древней базы.

Питание на ворота, под руководством Зака, уже восстановили, немного коряво правда, можно сказать на живую нитку, да поверху, протянув прямо по полу коридоров имеющиеся в запасе ИскИна специальные аварийные кабеля. Когда Элерх Энте эвакуировались отсюда, во времена тех памятных событий, основного питания на мембрану по понятным причинам уже не было, но аварийные накопители ворот исправно работали. Вот только на данный момент без обслуживания они давно приказали долго жить. Но на «соплях», проброшенных по полу коридоров, вполне себе получилось восстановить работоспособность основной «калитки». Илюхе вообще повезло с этим «парнем», с Заком в смысле. После того, как изменили протоколы допуска, он вроде как даже обрадовался, если так можно выразиться, применительно к его сущности. Закончились многие миллионы лет вынужденной консервации и изоляции. Реакторный зал и прочее оборудование управляющего узла, вернее их ресурс, благодаря спящему режиму, поддерживаемому искусственным разумом и вакууму, сохранилось идеально. Ну, если учитывать временные масштабы. Кое-чем пришлось срочно заняться, но, в общем, Илья получил идеальную базу. Правда, для его корабля это мало что давало, дефицит расходников никуда не делся, зато убежище вышло действительно славное.

Но кроме информации, которой щедро делился Зак, обнаружились и уникальные находки. Двадцать комплектов скафандров древних, в рабочем состоянии, нашлось на штатных местах. Эти девайсы Илюха ошибочно считал чисто гражданской версией. Они оказались универсальными. То есть, они быть какими угодно, по мере надобности. От носимой поверх комбинезона брони древние отказались, заменив эту защиту более продвинутыми энергетическими щитами. Испытания показали, что Элерх Энте знали что делали. Их скафандры значительно превосходили имперские аналоги. Не сказать, чтобы на несколько порядков, но на порядок точно. Кроме того, они были легче чуть ли не втрое, удобней и защищали носителя не хуже того танка, который так любил Дони. А если учитывать подвижность, которую давали эти штуки, так и вовсе песня получается. Одним словом, парни из абордажной группы уже вовсю щеголяли в древних обновках. О как получилось. Понятие «древнее» мало вяжется с понятием «обновка», но велик и могуч русский язык, он при необходимости свяжет несвязываемое. Однако скафандры действительно были хороши. Особенно поразил встроенный прямо в комбенизон экзоскелет. В имперских образцах он был не в пример более громоздким и интегрировался в броню непосредственно, тут же, за неимением таковой, его вшили прямо в комбез. Несущие части этого устройства в состоянии покоя, то есть когда в них нет необходимости, даже на ощупь не чувствовались в «недрах» такни, однако по мере надобности приобретали жёсткие свойства, превращаясь непосредственно в то, чем являлись по умолчанию, и по своей эффективности тягового усилия даже превосходили разработки содружества. Пришлось землянину конечно немного напрячь мозги, дабы адаптировать эти девайсы к судовой сети, но с помощью того же Зака получилось и это.

Одно было плохо, с нейросетью скафандры не стыковались, хотя и необходимости не было. Они вообще оказались действительно универсальной одеждой. Одевались на голое тело, соприкасаясь с которым, начинали работать, как вторая кожа, но имелся ещё один интересный нюанс, эти скафандры настолько легки и удобны, что одновременно являлись повседневной рабочей одеждой, вот только интерфейс немного пришлось подкорректировать под стандарты принятые в содружестве. Невозможность работы через нейросеть, вроде бы и мелочь, но из-за этой самой мелочи самому Илье, как пилоту корабля, приходилось пользоваться родной СПБ-шкой. Всё дело в том, что как выяснилось, понятие нейросети у древних было несколько иным, да и сами сетки другими. Они, в смысле древние, использовали свой аналог, не так расширенно, как в содружестве. Элерх Энте пошли другим путём. Не адаптируя человека под машину, а наоборот. Соединение происходило напрямую, нейросеть, вернее её аналог, которым пользовались древние, была просто своеобразным коннектором. А уже сам ИскИн трансформировал образы в понятные для хозяина. Именно поэтому у Ильи получилось то, что он смог проникнуть в сеть Зака и взломать его.

Это была не заслуга парня, не его исключительность, а просто ИскИн был совсем другим и именно поэтому у Ди ничего не получилось. Она действовала по стандартной схеме, которая тут не работала. Всё было на самом деле гораздо проще, чем казалось на первый взгляд. Потом, спустя какое-то время, в своих размышлениях парень пришёл к тому предположению, что Зак просто хотел, чтобы его взломали. Являясь разумным, он просто устал от одиночества и, не имея возможности сопротивляться заложенным в него алгоритмам, делал это не в полную силу. Ведь мог же додавить Илью тогда? Да, мог, скорее всего. Но почему-то не сделал этого. А ещё, иногда землянину казалось, что Зак, боится. Боится вновь остаться в одиночестве. Было даже такое совсем уж невероятное предположение, что он своей жестокостью, одновременно и проверял парня на происхождение, вынуждая Илью, буквально провоцируя на необходимые действия, тем самым обходя собственные протоколы. Может это так, а может только домыслы. Илья из чувства такта не спрашивал, а сам Зак не распространялся. Зато Ди вела с ним беседы. Возможно, когда-нибудь поделится тем, что узнала. Спешить в этом случае некуда.

Получается, что уже Эленте когда-то, утратив основные знания предков, имея только крохи, не разобравшись, пошли своим путём. Ну, да и ладно, небольшая потеря. Так тоже хорошо. Ведь будь иначе, у Илюхи не появилась бы такая сестрёнка, как Ди. А сами скафандры позже изучат и потом создадут новые, которые, возможно, будут ещё круче чем то, что сделали древние. Уж Медв-то точно вцепится в них так, что вырвать если и получится, так только вместе с руками. Эх, как же он соскучился по этим людям. По своим, обретённым на чужбине друзьям. Парадокс. В империи тосковал по Земле, а найдя её, тоскует по людям, оставшимся в империи. Однако, самое комичное во всей этой ситуации с «тарелочниками», как раз и заключалось в этих самых древних скафандрах. Но обо всём по порядку.

— Улов нормальный, командир, — усмехнулся Халло, — там ребята в данный момент развлекаются.

— В каком смысле развлекаются?

— Сейчас сам всё увидишь.

В трюме, куда после стыковки бота с носителем доставили пленных, происходило следующее. Дони развлекался тем, что тыкал стволом штурмового комплекса одного из зафиксированных пленников, а тот, похоже, в ужасе шипел. Именно шипел. Вернее даже шипелА и, судя по всему, действительно от какого-то, прямо-таки первобытного ужаса. Почему шипелА? А потому что, скорее всего, этот индивидуум инопланетной расы являлся особью женского пола. Самой крупной из всех захваченных. Тут надо снова вернутся к информации, переданной землянину Заком. У рептилоидов главную роль в обществе играли именно женские особи, являясь изначально крупнее и сильнее мужских. Своеобразный матриархат, созданный природой по праву сильного, изначальный, так сказать, матриархат, а не приобретённый искусственным путём, в результате вырождения мужских особей. Сама природа так распорядилась. Эти, будем называть их «женщины», играли ключевую роль, а «мужчины» вспомогательную. Всего-навсего обслуживающий персонал, из которого лучшие особи допускались до «комиссарского» тела ради размножения. Вот и тут, пилотом оказалась «женщина». Так сказать, мужики, двое из выживших, понуро сидели и глядели своими круглыми глазами, с расширившимися от страха вертикальными зрачками, на разворачивающиеся действие. Веселье было в самом разгаре. Дони, как обычно, выступал в роли клоуна, а благодарные зрители добросовестно ржали.

— Нет, ну точно девка! — Тем временем продолжал представление массовик-затейник. — Парни, может кто желает развлечься? Гляньте только, как шипит. А как извивается? Точно никто не хочет?

— Отставить, Дони! — Гаркнул Илюха, как только увидел это непотребство. — Издеваться над пленным, не приемлемо.

— А кто издевается, командир? Я ж можно сказать флиртую, а она шипит.

— Может, ты не в её вкусе? Может она мелких любит, вон как те, что у стенки сидят, а ты крупноват.

— Так она просто не в курсе, что чем крупнее, тем приятней. Наши девки, к примеру, от большого…, никогда не откажутся.

— Это ты-то большой? — Заржал один из бойцов.

— Да побольше чем некоторые.

— А ты проверял что ли?

— Так! Отставить меряться причиндалами! — Прервал завязавшуюся шуточную перепалку Илья.

Бойцы замолчали. Однако смех смехом, а вопрос получения информации встал остро как никогда. Землянин подошёл к пленнице и присел на корточки, с интересом разглядывая её. Та в ужасе попыталась отодвинуться подальше, но пиллерс, к которому была прикована, не дал это сделать.

— Боится. — Сделал вслух заключение Илья.

— Скажу даже больше, — добавил Халло, — они буквально в ступор впадали, как только видели нас. Странно всё это.

— Интересно, с чего бы?

— Да всё просто, командир! — Снова не смог промолчать Дони. — Эти, — он указал подбородком на двоих мелких мужчин, — слабаки. Сразу струсили. А девка влюбилась, вот и бесится. Не может выбрать из стольких красавцев.

— Да заткнись ты уже! «КрасавЕц»! — Не выдержал Халло. — Дальше то что, капитан?

— Да хрен его знает, если честно. Наверно нужно взять пробы, на ДНК и прочее. Пусть медицинское оборудование проведёт тесты. А пока запереть где-то. Как-то с карцером мы лопухнулись при проектировании корабля. Но кто ж знал?

— Карцер? Хмм. Что ни будь сообразим, капитан. Лир! — Начал раздавать команды старший абордажной группы. — Ты слышал приказ?

— Так точно.

— Ну, вот и выполняй, раз медицинские базы изучал. Ты, Дони, освободи кладовую, ту, где ЗИП оружейный хранится, и пленных туда определи.

— А с ЗИП-ом что делать?

— Временно в арсенал сложи.

— Там и так всё плотно упаковано.

— Найдёшь место. Пленных извлечь из их комбинезонов, для пущего эффекта.

— Ну, это мы завсегда! Это мы с превеликим удовольствием. Особенно вот эту. — Боец сально ухмыльнулся и многозначительно шевельнув бровями, поглядел на пилотессу.

Та вряд ли поняла, о чём шёл разговор, но почувствовала, что о ней, и постаралась сжаться, чтобы стать незаметней максимально.

— Тфу ты! Дони! Похабник. Ты о чём-то кроме девок способен думать? — Возмутился Халло.

— Так точно! О жратве! Но сейчас я сыт!

Глава 54

Разместили пленников без удобств. Дони, как самому говорливому, досталось прибирать за ними. Он, конечно, не обрадовался такому назначению, но благодаря своему оптимизму продолжал зубоскалить.

— Вы только представьте себе, — восклицал он, — эти тварюшки тоже гадят, как люди.

— А ты чего ожидал? — Отвечали ему, — что они Особым Кадарским будут гадить? Наша пища им подходит. Едят, как мы, и гадят так же. Логично?

— Ну, в принципе да. А вот сисек у девки не имеется. Не повезло.

— Кому? Тебе или ей? — Ржали бойцы.

— Ей конечно. Я же вижу, что она без нормального мужика сохнет, а мне без сисек и даром не надо.

— Ты там смотри, осторожнее с ней, а то жениться придётся. Капитан у нас парень тоже с юмором. Вдруг решит, что после всего, что у тебя с ней было, ты просто обязан взять её женой? А что? Привезёшь домой, она тебе ящериц нарожает.

— Упаси Елазна! Нет уж, ну его, такое счастье в бездну. Ящериц я бы ещё пережил, но без сисек…, я не согласный!

Шутки шутками, но томились пленники в застенках тоже не зря. Поместили их вместе, чтобы была возможность слушать разговоры. Зак утверждал, что если язык за такой огромный промежуток времени не изменился, то он сможет сделать перевод. Язык не изменился. Разве что совсем незначительно. А говорили пленники об очень интересных вещах. Они обсуждали возвращение богов. Вернее, понятие «Боги» не совсем отражало то, о ком судачили сидельцы. Создатели, древние хозяева, верховные, старшие. Это малая толика эпитетов, которыми заключённые под стражу называли Илюхиных бойцов. А всему виной скафандры древних. Именно такими запомнились Элерх Энте рептилоидам. Говорили об этом с затаённым ужасом. Мол, ОНИ вернулись и теперь нам хана. Накажут за все грехи. Вспомнят нам всё, и бунт, и войну, и за своих одичавших потомков тут отомстят. Пилотесса в основном молчала, иногда только шипела что-то раздражённо, но, в общем, разделяла подавленное настроение. Ммммм даааа. Знатно Элерх Энте повоевали, если ужас перед ними сохранился в генетической памяти потомков рептилоидов. Зверствовали древние, похоже, на всю катушку.

Вот, оказывается, что привело их в ступор. Врождённые страхи перед всемогущими хозяевами передались по наследству. Потомки бунтовщиков, благодаря генетической памяти, продолжают помнить и бояться, просто таки трястись от ужаса. Оно и немудрено, технически Элерх Энте войну выиграли. То, что после неё не смогли восстановиться, рептилии знать не могли и всё это время боялись, что хозяева, пропавшие куда-то, могут вдруг вернуться. А тут Илюхины перцы нарядились в «ископаемые» скафандры и выглядят точь в точь. Что они могли ещё подумать? Землянин, немного поразмыслив, решил использовать эти страхи для своих целей. Как ни крути, а бодаться в одиночку у него силёнок не хватит. Звать на помощь империю? Ну, во-первых, тогда о самобытности земной культуры можно будет забыть. Растворится она в содружестве. Во-вторых, не факт, что император захочет выделить существенный контингент флота, чтобы защищать настолько отдалённую территорию. В империи сейчас и своих проблем выше крыши. С Жагами война ещё идёт. Плюс ко всему, сами Жаги совершают непонятные телодвижения, потихоньку отводя свои флоты и сдавая позиции. С чего бы вдруг? А не «зелёные» ли часом человечки тому виной? Вдруг так срослось, что именно в этот момент тарелочники добрались до обитаемых там территорий и решили попробовать на зуб, ну например, тех же Жагов. Может такое быть? Да может, конечно. Почему нет? Вот только в этом случае император, если он нормальный политик, а этот вроде вполне соответствует такому определению, вряд ли захочет распылять силы. С одним врагом ещё не закончили, а тут следующий корячится. Нужна ему в таком разе обуза, в виде Земли, да ещё и на таком расстоянии, которое при всём желании контролировать не получится? Нет. Не нужна. Будь времена спокойные, то оно конечно, а в данный момент и даром не надо. Тут своё бы сохранить.

Ну и что получается? А получается, что помощи ждать неоткуда. Однако и своих земляков на произвол судьбы Илья бросать не собирался. Столько сделать, чтобы добраться сюда, а потом позорно отступить, поджав хвост? Вот уж дудки. Не на того напали. Боитесь древних? Ну что же. Прикинемся ими и наведём ужаса. Устроим персональный армагедец в отдельно взятой Солнечной системе. Но сначала надо подробно допросить узников. Вернее, узницу. Судя по всему, знает она куда больше своих помощников. Вот только учить язык времени нет. Однако, Зак вполне с этим справится. Ди устойчиво держит с ним связь и сможет обеспечить его голографическое присутствие на допросе. Голограмма достаточно совершенна, настолько, что отличить от живого человека, не прикоснувшись, будет проблематично, а учитывая общий настрой пленных, становится ясным, что они и пытаться не будут. Да никто им такой возможности и не даст. Зак будет транслировать перевод сестрёнке, а та уже Илюху будет держать в курсе беседы.

Будь это люди, справились бы простым ментоскопированием. Однако тут вырисовывалась проблема, Илья не был уверен, что аппаратура, настроенная исключительно на людей, правильно сработает в этом случае. Можно ведь и убить случайно и что потом? Снова на «рыбалку» отправляться? Зак не хуже справится. Язык их он понял, значит, поговорить тоже сможет. Эдакое космическое лицедейство получится. А куда деваться? Он, мужик…, ну или ИскИн, сообразительный. Быстро понял, что от него требуется. В общем, разыгрывать ситуацию решили следующим образом. Сам Зак изображает главного, остальные его охрану. Немного только уточнили особенности поведения, чтобы не сфальшивить по ходу игры, и начали претворять план в действие.

Древний ИскИн справился со своей ролью блестяще. Как будто всю свою «жизнь» только тем и занимался, что лицедействовал. А может, так оно и было, вернее его прототип, чья личностная матрица была загружена в машину, имел незаурядные актёрские таланты. В любом случае, от голограммы Зака просто разило неподдельным величием, когда он допрашивал трясущуюся от ужаса пленницу. Язык рептилоидов на слух воспринимался как набор шипящих звуков, перемежающихся щелчками разной тональности, но, в общем, вполне походил на обычную речь. Угадывались отдельные слова, речевые обороты и прочее. Плюс мимика вполне читаемая.

Если убрать всё лишнее, из допроса узнали следующее. Тарелочники тут занимались тоже пока исключительно исследовательской деятельностью. Земля рассматривалась, как предмет неявной экспансии. О том, кто живёт на планете, «зелёные» знали. Они проводили исследования над бывшими хозяевами. Что с ними конкретно делать ещё толком не решили. Сначала, когда после войны с Элерх Энте рептилоиды только снова вышли на просторы звёздных врат и добрались сюда, земляне ещё прозябали в дикости. Не до них, да и недосуг было. Велись активные поиски технологий бывших хозяев, а с одичавших потомков взять было нечего. На брошенной и полуразрушенной лунной базе кое-что нашли, конечно, но совсем немного. Оно и понятно, собственные предки когда-то тут уже порезвились. Однако, за живущими на дне гравитационного колодца решили присматривать. От греха подальше. Уничтожить тоже можно было. Но какой в этом смысл? Дикари не помнят своего происхождения, не знают про самих «зелёных». Даже мести не получится. Просто не поймут. А вот в случае нужды использовать вполне можно. Пока только непонятно как. Кроме всего прочего, занимались изучением генофонда. До уровня древних, рептилоиды понятное дело, на данном этапе не дотягивали, однако понимали в этом всяко больше сегодняшних землян. Кроме всего прочего, имелась какая-то, прямо скажем маниакальная тяга стать равными бывшим хозяевам. Ради этого «тарелочники» занимались попытками скрещивания своего вида с живущими на Земле. Они свято верили, что гены Элерх Энте дадут им то самое величие, к которому так стремились всегда. Да и понимали, похоже, что без участия извне их прогресс двигается медленно. Все технологии, имеющиеся на сегодняшний день, есть только благодаря тому, что сохранилось после войны и ещё найденным на руинах поселений древних. Однако, в основном застой. Вот и пытаются видоизмениться, в надежде, что гены эти стрельнут, превратив их в могущественную цивилизацию. А пока, нужно просто не давать Землянам развиваться. Время терпит.

Исследовательскую базу устроили на Луне. Мудрить особо не стали. Просто отремонтировали, подогнав под свои нужды, полуразрушенную базу бывших хозяев. Постоянного контингента на ней не было. Работали сменами, по году. Тот большой корабль, который прилетел вскоре после самого Ильи, как раз и делал ротацию персонала, завозил припасы, ну и так далее. Следующая смена будет только через год. Год, к слову, не земной, а по календарю пришельцев. Но это не суть важно. Количество разумных, единовременно обитающих на базе, исчисляется несколькими тысячами. А конкретно две с хвостиком. Точное количество Пилотесса не знала. Она всего лишь пилот и, по совместительству, младший научный сотрудник. Пересчитывать поголовье своих соплеменников в её обязанности не входило.

Все корабли относились к классу исследовательских. Вооружены, конечно, но не для войны. С кем тут воевать? Охраны как таковой, то есть именно военных, тоже не имеется. Благодаря технологиям с аборигенами справятся легко, а других врагов на таком отдалении от обжитых миров не наблюдалось. Кстати, об империи они знали. Как знали и то, что это не бывшие хозяева, хоть и похожи внешне, а тоже результаты древнего эксперимента. Выяснилось, что имеются планы на разведку боем в ту сторону. Мол, они там войнушку затеяли. Самое время пощупать, пока ослаблены обе стороны. А вообще, «зелёные» до сих пор старались особо не отсвечивать, накапливая потенциал. Для чего? Пока на всякий случай. А дальше видно будет.

В принципе всё, что хотел узнать, Илюха узнал и пленные больше нужны не были. Но что с ними делать теперь. Убить? Выбросить в космос, что равносильно первому? Рука не поднималась. Эти напуганные создания в данный момент на врагов не тянули. Уничтожить врага в бою, это одно, а убивать пленных, особенно тогда, когда лично тебе они ничего плохого не сделали, как-то…низко. Вернуть их соплеменникам? Смысла нет. Да и возможности тоже. Короче, решил оставить пока как есть. Чай не объедят. А вот как источник информации, сгодятся. Отвезёт в империю, пусть там разбираются с потенциальным противником. Вся эта ситуация очень неоднозначна. Этих «зелёных» даже есть за что пожалеть. Над ними многие тысячелетия, а возможно и миллионы лет, ставили опыты. Потом использовали как заблагорассудится. Немудрено, что они в итоге взбунтовались. Теперь, правда, сами пытаются начать заниматься тем же, но винить их в этом сложно. Как бы думал сам Илья, окажись на их месте? Да фиг его знает. Ведь тогда он не был бы человеком. Так что вопрос этичности будущих своих действий, парень решил рассматривать с позиции защиты. Защиты своего вида. А что было раньше, то быльём поросло. В конце концов, Земляне не могут нести ответственность за своих предков, кем бы они ни были. То были их дела и сегодняшних людей, проживающих на планете Земля, они не касаются.

Пора было начинать планировать акцию устрашения. Что для этого надо? Да в общем-то ничего особенного. Хватит и обычного уничтожения кораблей. Только делать это надо так, чтобы пришельцы не понимали, откуда исходит угроза. Ударить и отойти. А там посмотрим по ситуации. Попытаться выйти на связь при помощи Зака и, явив вид Элерх Энте, выдвинуть ультиматум. Но прежде всего, акция устрашения, путём демонстрации возможностей. Илья не знал, сколько для этого потребуется времени. А сколько бы ни потребовалось. Будет пинать их ровно столько, сколько нужно. Хватило бы ресурсов, а терпения не занимать. Можно даже устроить несколько абордажей с выжившими. Чтобы они рассказали своим, чьих рук дело. Если страх перед древними врождённый, то вполне может сработать и сподвигнуть «тарелочников» на исход.

Началась самая настоящая охота. «Баракуда» появлялась из ниоткуда, наносила удар и снова исчезала. Эти удары, каждый раз наносились в разных местах. Неожиданных для «зелёных» человечков. Парень сначала просто уничтожал единичные цели, ведущие работу на Земле. Они конечно пробовали сопротивляться, только сложно это делать, когда противника не видно, а если и видно, то оказывается что это обманка. Отстреляются перцы по ложной цели глядь, а в том месте и нет ничего. Непонятно, а раз так, то и страшно к тому же. В общем, развлекался Илюха, то при подходе к планете хлопнет зазевавшегося бедолагу, а то, наоборот, при взлёте с неё подловит. Сначала разворошил муравейник, а потом своими наскоками зашугал до одури. Ребята перестали шляться в системе по-одному. Только парами работали или вообще тройками. Да только помогало мало. Уничтожались они одинаково легко. Новые гипер-пространственные ракеты шанса не оставляли. Их даже заметить не успевали. Просто лопался очередной корабль. А как? Откуда пришла смерть понять возможности не представлялось. Это пугало ещё больше. Дальше просто уничтожать корабли смысла уже не было. По плану требовалось показать им настоящий, воплощённый ужас. Для этого взяли пару кораблей на абордаж и, наведя там шороху, оставили несколько выживших, которых предусмотрительно «не заметили», но при этом не забыли продемонстрировать себя во всех деталях.

Сработало. Постановка под названием «возвращение древних хозяев» подействовала. Господа «тарелочники» через месяц после начала операции заперлись на своей лунной базе и носа оттуда не показывали, свернув всю возможную деятельность. Видимо, вызвали подкрепление и ждут. Ну что же? Илюха тоже подождёт. Не гордый. А пока, можно и базу пощипать маленько. Совсем немного. Так, чтобы она по возможности сохранилась. Может, пригодиться в дальнейшем. Пары точечных ударов хватит, чтобы не расслаблялись и продолжали бояться. Страх штука такая, если его не поддерживать, может очень быстро трансформироваться в злость. А вот этого как раз совсем не надо. Пусть ребятишки боятся, трясутся, портки меняют почаще, главное, чтобы о сопротивлении даже думать забыли. А то, чего доброго, разберутся в ситуации и тогда уже самому спасаться придётся.

Ожидание скучным не было. И постреляли вволю, и абордажникам дело нашлось, в виде точечных наземных операций. Глубоко не лезли, просто парализовали всякое передвижение по поверхности спутника. Зак развлекался тем, что используя дистанционно аппаратуру «Баракуды» и маяки расставленные по всей системе как ретранслятор, приседал на «уши» рептилоидам, рассказывая им в лицах, каким мукам те подвергнутся в скором времени. Жути нагонял в общем, создавая в воспалённом ужасом мозгу «зелёных» картинку разведывательной экспедиции Элерх Энте, которая ожидает подхода основного флота с минуты на минуту. А ещё через месяц дождались. Дождались во всех смыслах, «зелёные» подмоги, а землянин очередного развлечения. В систему вошёл большой корабль. Не флот кораблей, а всего один. Точно такой же, как прошлый раз, когда произошла плановая ротация персонала исследовательской базы. Судя по всему, дома не поверили сообщению о том, что «древние хозяева» вновь объявились. Но как бы то ни было, на призыв о помощи отреагировали. Прислали корабль на разбор сложившейся ситуации. Вот только разобраться никто и ни в чём не успел. Парень не дал такого шанса. Перехватил носитель ещё на полпути и отработал по нему как в тире, развалив громадину на несколько кусков.

Нет, всё же гипер-пространственные ракеты, это что-то с чем-то. Хватило трёх единичных запусков с начинкой, состоящей из антиматерии. Таких зарядов было мало, так что приберегались специально для таких вот случаев. Чтобы уж сразу и наверняка. Пригодились, и даже ещё пара десятков осталось. В принципе, можно б было и одним запуском обойтись, если знать заранее конструктивные особенности корабля. Однако таких знаний пока не имелось. Приходилось действовать исходя из аналитических выкладок Зака. Но разница техники «зелёных» относительно техники Элерх Энте сказалась, поэтому пришлось потратить чуть больше боезапаса, чем предполагалось изначально. Но это всё мелочи. Главного добились. Уничтожение носителя явилось последней каплей. Исход начался буквально на следующий день. Целая флотилия малых кораблей стартовала с Лунной базы. Вернее малыми они были относительно самого носителя. А так, с базы стартовали разные. Как выяснилось, кроме совсем малых кораблей, которые отстреливал последнее время землянин, имелись образцы и больших размеров.

Надо отдать должное, отступали ребята организованно. Грузовые корабли, по-видимому битком набитые пассажирами и оборудованием, шли защищаемые эскортом из малых, уже знакомых кораблей. Да и было тех грузовиков всего два. Метров по триста в диаметре диска. Илья не смог отказать себе в удовольствии, чтобы не пострелять напоследок. По грузовикам он не бил, а вот охраняющую исход мелочь пощипал по краям, тем самым придав так сказать волшебного пинка, для ускорения. Нет доблести в том, чтобы расстреливать набитые гражданским персоналом грузовики. Не смог Илюха себя заставить. Хотя это было очень даже целесообразно. Но таким образом, можно озлобить даже самого трусливого противника, спровоцировав того на немедленные действия. Такой задачи не стояло. Нужно было просто спровадить гостей. Что, собственно, и произошло. Вот только гости не оценили Илюхиного великодушия, подложив напоследок «свинью». Взорвали лунную базу уродцы, спутав планы по её изучению. Ну, жабы, они жабы и есть.

Глава 55

Андрей Петраков вот уже второй месяц находился на МКС. Это была его не первая космическая экспедиция, но первая, в которой он выполнял обязанности командира экипажа станции. Кроме него, экипаж представляли ещё три человека. Джей Сабковски, американец польского происхождения, китаец Сяолун и француз Кристиан Дюбуа. Народ в экипаж подобрался хороший. Так оно и понятно. Кого попало в космонавты не берут. Кроме того, каждый член экипажа проверяется на совместимость, так что проблем с взаимопониманием никаких нет. Обстановка на станции сложилась дружеская, с самых первых минут. Правда, Сяолун с Крисом скоро покинут орбиту. Их миссия заканчивается. Ребята тут обретаются уже полгода. Устали. Вместо них придут другие люди, но работа при этом не остановится. Заданий им надавали много, скучать некогда.

Андрей с детства мечтал попасть в отряд космонавтов и, благодаря своей целеустремлённой натуре, он в конце концов добился поставленной самому себе цели, пришлось правда немало потрудиться на пути к ней. Школа, оконченная с золотой медалью. Лётное училище. Служба в авиации, потом в специальной лётной группе «Стрижи». Параллельно этому бомбардировка заявлениями о поступление в отряд космонавтов…, потом изнурительные тренировки, жесточайший отбор. Много чего было, но в итоге, оно того стоило. Трудно передать те ощущения триумфа, когда перегрузки стартующего ракетоносителя впервые вдавили его тело в ложемент пилота. Понятное дело, что пилотом он был чисто номинально, весь полёт проходит в автоматическом режиме но, чёрт побери, ощущения всё равно незабываемые. Да и последующие старты были не менее яркими эмоционально. Каждый раз, как будто первый.

— Андрей. — Позвал Сяолун, старательно выговаривая непривычное для китайца русское имя. — Всё разогрето.

Сяо, как про себя называл китайца Андрей, очень тщательно изучает русский язык, поэтому старается с ним говорить только на русском. Сейчас в Китае вообще повальная мода на русский язык, и не только. Любят они и российские конфеты, мультики вон, тоже пришлись по вкусу, и теперь вовсю переводятся на китайский. Особенно «Чебурашку» полюбили. Практически целый культ этого диковинного зверька создали. Кто бы мог подумать? Песни разучивают, причём не только переведённые на родной язык, а даже в первоисточнике пытаются изобразить. Как-то довелось услышать. Смешно получается право слово, когда с детства знакомая песня звучит с диким китайским «прононсом». Но красиво выводят шельмы. Стараются. Вот и Сяолун не избежал последних веяний моды.

— Спасибо Сяолун. Ещё минуту. — Ответил Андрей, «щёлкая» личным, дорогим цифровым фотоаппаратом, — только пару кадров сделаю.

Фотографией он заболел тоже в детстве, с подачи отца. Тот был фанатом этого искусства и без камеры даже на улицу не выходил. Мать не очень одобряла это их общее увлечение. Не только из-за того, что отец фотографировал всё и всех подряд, где бы ни находился. Незнакомые красивые женские лица, пойманные в интересном ракурсе, очень часто становились объектами фотографий. Мама смотрела на это сквозь пальцы, так как муж повода к ревности не давал. Чисто эстетический интерес художника. А вот то, что квартира была заставлена всякими сопутствующими приспособлениями, необходимыми для фотографии, на которые папа часто тратил семейные средства, её порядком напрягали. Жили-то небогато. Так и немудрено. Это теперь всё просто. Молодёжь даже не представляет наверно, как это было раньше. Сейчас аппаратура цифровая, «щёлк» и снимок готов, подключай к компьютеру и смотри что получилось, так и на самой камере есть экран, где пусть и в малом формате, но видно, что вышло. Раньше же всё было сложнее. Сначала нужно зарядить камеру. Чуть позже кассеты, с уже заряженной в них плёнкой, начали продавать, но Андрюха застал ещё те времена, когда плёнка продавалась просто рулончиком, завёрнутая в светонепроницаемую бумагу, и её ещё нужно было запихать в кассету, а до того, пока не придумали сами кассеты, намотать прямо на валик камеры. Застал, правда, буквально краем и пользовался соответственно уже непосредственно кассетами.

Все эти манипуляции, с заряжанием фотоаппарата, производились либо в туалете, при выключенном свете, на ощупь, либо бралась старая шуба, сворачивалась так, чтобы в кокон, получившийся из неё, не попадал свет и через рукава, просунув туда руки, снаряжалась камера. Может быть кто-то это делал и по-другому, а вот отец именно так развлекался до тех пор, пока кассеты не вытеснили это неудобство из процесса. Тем же способом «отстрелянная» плёнка извлекалась и далее, так же, наощупь, заправлялась в специальный бачок для проявления. Там вообще было особое искусство, чтобы попасть в спиральки, верхней и нижней части разборного валика. Потом проявитель разведи тёплой кипяченой водой, да залей, не забывая следить за временем и прокручивая валик бобины. Далее следует слить раствор, прополоскать и залить уже закрепитель. Потом сушка. Какой женщине понравится, когда по всей квартире свисают ленты проявленной фотоплёнки?

Печать самой фотографии, посредством фотоувеличителя, установленного на стиральную машинку в ванной комнате, при свете красного фонаря, это прямо скажем целое таинство. Вид появляющегося на фотобумаге, как по волшебству, изображения, завораживает. Но чуть передержал в ванночке с проявителем и пиши — пропало. Только выбросить. Нужно поймать момент, когда настаёт пора выдернуть лист и, через промежуточную ванночку с чистой водой, сунуть его в ёмкость с закрепителем. Далее снова сушка на электрическом глянцевателе. Словом, давеча не то, что нонеча. Вот и ворчала мама постоянно, однако с пониманием относилась к увлечению своих мужчин. Смягчающим обстоятельством было ещё и то, что она сама, как правило, в первую очередь являлась основным фотообъектом увлечения мужа.

Женщиной она была в молодости яркой, красивой, статной. Отец любил её и постоянно с особым удовольствием фотографировал. Да и сейчас, уже разменявшая давно седьмой десяток, выглядит для своих лет потрясающе. Она, понятное дело, пыталась показать, что ей это безразлично. Впрочем, безуспешно. Чего там говорить? Нравилось ей позировать и потом смотреть, что получилось. А она всегда на фото выглядела шикарно. Удивительно фотогенична. Её фотопортретами были завешаны все стены тесной двушки и постоянно обновлялись. Кстати, батя был всего лишь любителем в этом деле, небесталанным, фанатичным, но любителем. А так, трудился токарем на Московском «Шарике», мама же преподавала в школе русский язык. Андрей конечно же тоже заболел фотографией, но в меру. Однако камерой «баловался» с завидной регулярностью. Дорогущий «Canon», можно сказать его гордость, всегда под рукой.

— Андрьей! — Начал возмущёно грассировать Крис, переплетая английское произношение с французским акцентом. — Ну, сколько можно ждать?

— Всё! Всё мужики. Последний снимок и начнём. Больно красивый циклон зарождается над Тихим океаном.

— Кстати сказать, — вступил в разговор Джей, — у тебя здорово получается. Если вдруг решишь закончить карьеру космонавта, всегда сможешь заработать деньги фотографией.

— Да какие там деньги? —Хмыкнул командир экипажа. — Чего смеяться? Так, балуюсь немного, для удовольствия.

Говоря это, он старательно ловил момент, чтобы сделать эффектный снимок. Вдруг через объектив камеры он увидел что-то непонятное. Сначала изображение циклона задрожало и как будто стало смазываться и расплываться, а потом резко пропало, заслонённое неким чужеродным объектом, проявившимся из пустоты космоса. Андрюха взглянул поверх фотоаппарата и обомлел. На расстоянии пары километров приблизительно, точнее судить сложно, не зная изначальных размеров, как бы из ниоткуда появился корабль. А чем эта, даже с виду хищная конструкция, могла ещё быть? Волосы на загривке зашевелились сами собой, а по спине табуном пронеслось стадо «мурашек».

— Андрюха! — Сабковски русским языком владел в совершенстве, говорил как на родном для него английском. — Ну Ё-моё, жрать охота, спасу нет!

— Да какой жрать?!!! — Чуть севшим от волнения голосом, ответил Петраков. — Вы только на ЭТО взгляните!

— Андрюх, ты чего? Можно подумать, мы циклонов никогда не видели. — Возразил Джей, тем не менее перемещая себя к смотровой башенке.

— Такого точно ещё не видели. — Андрей чуть подвинулся, давая возможность тому тоже приобщиться к удивительному зрелищу.

— Ну и что тут…, - начал было тот и осёкся. — Вот вэ фак? — Толи выругался, толи восхитился Джей шёпотом, сразу же перейдя на родную мову.

— А сам-то как думаешь? — Тоже на английском и тоже почему-то шёпотом ответил ему Петраков.

— Шепчетесь? — Съехидничал Крис, явив свою горбоносую, вечно улыбающуюся физиономию.

— Типа того.

В башенке троим было уже не поместиться, тем более четверым, так как Сяолун тоже уже подгребал, заинтригованный происходящим.

— Так что там?

— Да хрен его знает, если честно. Сами смотрите. Андрей с Джеем неохотно уступили место товарищам.

Едва те заняли их места, как сразу же послышались восклицания на двух языках.

— Мы тоже так подумали. — Криво усмехнулся Сабковски.

— Там что-то происходит.

— Что? — Разом, в два голоса, спросили те, кто не мог смотреть в данный момент.

— Похоже, что от корабля отделился шатл.

И что делает?

— Кажется…, сюда направляется. — Неуверенно добавил француз.

— Ну-ка, дай глянуть.

Русский с американцем прилипли к иллюминаторам. Действительно, от корабля отделился малый аппарат и в данный момент быстро приближался, буквально на глазах увеличиваясь в размерах. Через минуту он уже завис над смотровой башенкой так, что его могли наблюдать все разом, не толкаясь.

— Сдаётся мне, джентельмены, — выдохнул Джей, — что мы сейчас вступим в контакт с внеземным разумом.

— Не знаю как вас, — Сяолун передёрнул плечами, — а меня чего-то потряхивает.

— Не тебя одного. — Согласился Андрей.

Тем временем, неизвестный аппарат завис метрах в двухстах от станции. В кормовой части откинулось, что-то вроде аппарели и оттуда появилась фигура человека, облачённого в скафандр. Скафандр этот, выглядел одновременно и лёгким, и опасным. Ну, во всяком случае, всем так показалось. Между членами экипажа МКС, даже что-то лёгкого спора-обсуждения образовалось, на предмет того, что возможно скафандр, имеет военную принадлежность. Тем более что за плечами таинственной фигуры, виднелось какая-то приблуда, похожая на…, да хрен его знает если честно. Вот только почему-то самому Андрею интуитивно думалось, что это, скорее всего оружие. Даже лёгкую зависть испытал, сравнивая визуально одеяние «чужака», с земными аналогами. И смех, и грех.

Далее, без какой либо страховки человек или кто-то гуманоидного вида, оставляя за собой белёсые струйки выхлопа ранцевых двигателей, похоже, встроенных прямо в скафандр, направился точно к башенке. Несколько секунд и экипаж станции услышал, как подошвы скафандра незнакомца стукнули по обшивке снаружи. Он присел и, заглянув как в колодец сверху вниз, помахал рукой. Андрей тоже неуверенно махнул, глядя соответственно снизу вверх. Пришелец откуда-то из за спины вытащил что-то, похожее на пруток, длинною примерно сантиметров двадцать и диаметром не толще обычного карандаша. Этот пруток вдруг развернулся в тонкую планшетку, а человек или хрен знает кто это на самом деле, начал что-то там с ней делать.

— Кажется, пишет что-то. — Выдал заключение командир.

— А прочитать-то сможем? — Задал риторический вопрос Крис.

— Сейчас и узнаем. — Ответил Сяолун, проявив зачатки исконной китайской мудрости.

Экипаж станции ожидал чего угодно, но только не того, что произошло дальше. Пришелец развернул планшетку так, что всем стало видно, чего он там накарябал. Челюсти отвисли, а глаза, вне зависимости от национальных и расовых отличий, у всех стали одного размера и формы. Даже у китайца. На глянцевой поверхности белого цвета, на родном для Андрея Петракова языке, было написано:

— РУССКИЕ ЕСТЬ?

Вот чего-чего, а такого…, Андрей неуверенно поднял руку, обозначая себя. Пришелец кивнув, снова взялся за писанину и через минуту все увидели новую надпись:

— ПРЕКРАСНО. В ГОСТИ-ТО ПУСТИТЕ?

Экипаж недоумённо переглянулся. Мало того что пришелец шпарит на земном языке, как на своём, так ещё и в гости просится. Совсем эти инопланетяне оборзели. Нет, ну до чего наглый нынче пришелец пошёл!! Однако, что ответить-то? Тот, по-видимому сообразив, отчего растерялись космонавты, вновь начал карябать у себя в планшете.

— ДА ВСЁ ПУЧКОМ БУДЕТ, МУЖИКИ!! ВРЕДА НЕ ПРИЧИНЮ, ЗАРАЗУ НЕ ЗАНЕСУ. ТЕМ БОЛЕЕ, ЧТО Я НЕ С ПУСТЫМИ РУКАМИ. ПОЛЯНУ НАКРОЮ.

Это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Поляну он тут накрывать собрался. Кому расскажешь, не поверят. На станции стояла тишина. Происходящее было похоже на плохое кино, так несуразно всё получалось. Как себе представляют первый контакт умные головы учёных, командир экипажа понятия не имел, но хоть тресни, не так, в понимании Андрея Петракова, должно было бы проходить подобное мероприятие. Ну, уж точно не на родном языке и тем более без накрытой поляны. Какой-то неправильный инопланетянин попался, ей богу. Снаружи послышался нетерпеливый стук. Это как раз тот самый инопланетянин напомнил о себе, постучав в толстое, специальное стекло, поторапливая с решением. Андрей решился. Он жестом попросил того подождать, а сам быстро метнулся за своим планшетом и маркером. Вернувшись, тоже принялся писать.

— КАК ЭТО БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ?

Плевать на инструкции. Такие встречи не каждый день происходят. Любопытство просто на части рвало.

— НИЧЕГО СЛОЖНОГО. — Ответили снаружи. — БОТ СПЕЦИАЛЬНЫЙ.

— СТАНЦИЮ НЕ СДВИНЕШЬ?

— КАК СДВИНУ, ТАК И НА МЕСТО ВЕРНУ. А ХОТИТЕ, Я ВАШУ КОРЯГУ ПРЯМО СЕЙЧАС НА ОРБИТУ ЛУНЫ ВЫВЕДУ?

Заманчивое предложение, чёрт возьми, если не учитывать, что станция для этого не предназначена.

— НЕ СТОИТ, НАВЕРНОЕ. НО НАСЧЁТ СТЫКОВКИ, ЕСЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ЕСТЬ, МОЖНО ПОПРОБОВАТЬ.

— ТОГДА ЖДИТЕ. ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ БУДУ У ВАС. НИЧЕГО НЕ ТРОГАЙТЕ ТАМ У СЕБЯ, ВОЗЬМУ СТАНЦИЮ ПОД КОНТРОЛЬ. НЕ ПУГАЙТЕСЬ.

Ну, точно борзота. Если бы не достоверные знания о том, что таких кораблей ещё нет и в помине, Андрей бы решил, что это шуточки своих, испытывающих новую технику. Но нет. Техники такого уровня ни в России, ни в Америке, да вообще на Земле попросту не существует. Это что-то или кто-то другой. Но блин, по поведению родство чувствуется даже сквозь обшивку станции. Фигура за бортом меж тем оттолкнулась ногами от обшивки и поплыла к своему шатлу. Минута и аппарель того вернулась на своё место запечатывая выход, а сам шатл начал плавно сближаться со свободным стыковочным узлом. Если не считать корабль-носитель, то пока наблюдать было больше нечего. Шатл скрылся из обзора. Все находящиеся на станции замерли, обратившись в слух. Судя по всему, пилот шатла бы отличным профессионалом, либо автоматика превосходна, потому что момент собственно стыковки все проморгали. То есть вообще ничего не почувствовали, пока не загудели насосы, выравнивая давление в стыковочном шлюзе, а потом открылся люк и мужчина, лет тридцати с виду, уже без скафандра, скользнул в него, ловко сгруппировавшись и погасив инерцию. Самый обычный человек. Шатен, коротко, по-военному стрижен. Седая чёлка (видимо помотала судьбина), глаза цвета стали. Ростом около метр восемьдесят. Разве что комбинезон был необычным. Он как-то по-хозяйски огляделся и весело улыбнувшись, заметил:

— Даааа. Хоромы-то тесные!

— Да уж не царские палаты. — На автомате ответил Петраков.

— Да уж конечно. — Хохотнул пришелец. — Ну, со свиданьицем, мужики?!!!

— И тебе не кашлять. А вообще, ты чьих будешь, мил человек? — Немного перефразировав киношную фразу, решил не выходить из образа Андрей.

— На этот вопрос, ребята, очень сложно ответить. Тут, видите ли, с какой стороны посмотреть, если с вашей, то на секундочку пришелец-инопланетянин. Если с моей, то просто возвращенец. Ну, а если уж совсем глобально, то попаданец. Даже не знаю, с чего и начать.

— Может…, сначала? — Выдал очередную порцию китайской мудрости Сяолун.

— Тоже верно. Расскажу. Всё расскажу. Покажу и многое дам. Но сначала давайте переползём ко мне на борт. Там удобней будет. Гравитация есть, да и поляну там же накрывать удобней.

— Тут могут быть проблемы. — Петраков, как командир экипажа, беспокоился о людях. — Двое уже почти полгода как на орбите. Им гравитация сейчас не совсем уместна будет, да и мы уже два месяца тут. Плюс ко всему, есть сомнения, что пища твоя и всё остальное пригодны нам.

— Нет проблемы. С гравитацией решим. Есть возможность её регулировать. Подберём комфортный для всех вариант. А насчёт пищи не беспокойтесь. Раз мне в своё время подошло, то и вы не отравитесь. Давай за мной, парни. Посидим, как люди, поговорим. Разговор будет долгим.

— Надо ЦУП предупредить, а связь будет только через два часа.

— От меня предупредишь. Возможность обеспечу, тем более что то, о чём будем говорить, касается всей Земли. Да не менжуйтесь вы. Всё нормально будет. Я десять лет шёл к этому моменту. Не ломайте кайф от встречи. Вы даже не представляете ребята, как же я рад вас ВСЕХ видеть!!!!

Глядя в глаза этому странному человеку, Андрей вдруг отчётливо понял, что тот не врёт.

Глава 56

Посиделки затянулись. К концу Илюхиного монолога, рассказ уже слушали не только присутствующие лично. Через ретрансляторы, предусмотрительно сброшенные заранее парнем, ЦУП тоже подключили, кстати, Хьюстон так же был на связи. Все заинтересованные были в курсе происходящего на орбите. Сказать, что случился переполох, значит, ничего не сказать. Там, внизу, на поверхности планеты, на российской её части, сейчас была глубокая ночь. Тем не менее, в Центре Управления Полётами, в данный момент было не протолкнуться. Из тёплых постелей, выдернули всех, кого это касалось по долгу службы, а за одно и многих других, кому просто сообщили, а уж они сами, бросив всё примчались, чтобы увидеть всамделишного инопланетянина.

— Выходит, ты инопланетянин не настоящий? — Усмехнулся Петраков.

— Ну, извини что разочаровал. Впрочем, это как раз решаемо. Хотите настоящего увидеть? Так я могу продемонстрировать. Трое, у меня в «карцере» сидят. Да и экипаж мой, тоже не из местных. Правда, конкретно мои люди от нас ничем не отличаются, так что если не знать заранее, можно не понять.

— Это успеется. Однако длинный вояж у тебя получился. История, прямо скажем, достойная описания на бумаге. Ммммдааааа. Огорошил, так огорошил. Содружество, «зелёные» человечки, война…, жизнь кипит кругом и только у нас как в болоте. Те вспышки, которые мы пару раз засекали вблизи планеты, твоих рук дело?

Илья пожал плечами. Дурная привычка, от которой так и не удалось избавиться.

— Моих. Пришлось немного пострелять. Гости по своей воле не убрались бы.

— А стоило? Ведь они могут вернуться. Что тогда? Да и вообще, где гарантии того, что это было необходимо? Может, проще было договориться?

— Андрей! Ты сам-то веришь в то, о чём заявляешь? Чего ж раньше-то не договорились? Поверь моему опыту в этом деле. Добрых инопланетян, не бывает. Сказки всё это.

— А как же Империя? Тебя ведь там приняли, хоть и чужак.

— Вот именно. Меня приняли. Но заметь, моего мнения никто не спрашивал. Я один. Один в поле не воин. А вот конкуренты…, ну или потенциальные конкуренты, вот это уже угроза.

— Ты же сказал, что Содружество, это мирное сосуществование, четырёх государств.

— Сейчас уже трёх, всего трёх. Одно государство, само себя перехитрило и теперь его остатки, вошли в состав Империи. Но не забывайте, что мир тот был весьма шаток и удерживался только тем, что силы со всех сторон примерно равны были. Это как у нас на земле, не будь ядерной дубины у России, США уже давно бы попробовали её на зуб. Правильно говорю, Джей? — Илья посмотрел на американца. Но тот промолчал, не став развивать «скользкую» тему. — Вот и там примерно так же. Кроме того что в данный момент, взаимоотношения держатся за счёт общего и сильного врага. А теперь представьте, что появятся ещё и земляне. Вот скажите честно, оно им надо? Им проще было бы, пока у ВАС силёнок мало, подмять под себя. Неважно как, мягко или силой. Важно другое, вы перестанете быть землянами, а станете жителями империи. Меня такой расклад не устроил, поэтому ТАМ, никто не знает где я сейчас. А мои люди, сами не в курсе, где находятся. Да им и плевать если честно. Главное что против своей родины ничего не делают.

— Вас? Ты сказал ВАС? Себя что же, к нам уже не причисляешь?

— А тут я умер Андрюха. Всё. Был Илья Леонов, сержант российской армии, да весь вышел. Пропал без вести.

— Зачем же вернулся?

— Зачем вернулся? Трудно сказать. Сначала, просто хотелось домой. Эта цель поддерживала меня. Сил так сказать придавала. Не позволяла свихнуться. А теперь… у каждого человека есть родина, должна быть и каждому хочется точно знать, где она. Я не исключение. Кроме того, ответь мне, не покривив душой, лично тебе разве не хочется увидеть звёзды по настоящему, а не из этой вашей «каряги»?

— Никак в благодетели намылился? — Нахмурился Петраков. — Будешь делать из нас новую цивилизацию?

— Я что? На идиота похож? — Удивился Илья. — На кой чёрт мне такое счастье? Белены объелся?

— Тогда я тебя вообще не пойму. Чего ты от нас хочешь?

— От вас? Вообще ничего. И благодетелем быть не собираюсь. Если про меня в дальнейшем забудут, даже не обижусь. А вернулся я сюда за тем, чтобы дать шанс. Шанс выйти к звёздам.

— И сколько шансов у нас будет, если эти…, как ты выразился рептилоиды, вернутся.

— Если вернутся, то ни одного. Ноль целых, хрен десятых. Но они не вернутся.

— Это ты за них так решил?

— Можно и так сказать.

— Поясни.

— Точно не скажу, но какое-то, достаточно продолжительное время, их тут не будет однозначно, во всяком случае, достаточно продолжительное для того, чтобы успеть их к моменту появления достойно встретить. Если конечно они не откроют для себя расширенный функционал и не пройдут в другие сопредельные системы «Земного мешка», что маловероятно, а оттуда уже сюда. Ближайший им известный путь, это через портал находящийся здесь, в «Солнечной» системе, но его я уже отключил. Так что пока, можно не опасаться.

— Как это отключил и почему маловероятно?

— Нашлась такая возможность. Наследство наших общих предков. А маловероятно потому, что эти самые рептилоиды пока не в курсе такой возможности вообще и в плане развития у них застой. Слабовато у них с воображением и фантазией. Повторить легко смогут, а вот самим додуматься, очень похоже, что проблематично будет. Но это только предположение, случиться может всякое. Так что поспешать нужно.

— И что?

— И всё. Это главный подарок от меня. Время, на спокойное развитие.

— Я так понимаю Илья, упомянув Главный подарок, ты подразумеваешь ещё и не главный?

— Понятное дело. Иначе и затевать всей этой «карусели», смысла б не было. Я не с пустыми руками вернулся. Все эти годы…, ну хорошо, не все, а только последние шесть лет, когда я понял, что шансы вернуться перестали быть нулевыми, я начал собирать информацию в архивы, предварительно делая переводы. Как смог, конечно. Земного образования не хватало, многие вещи перевести не удалось, но попытался объяснить. Всё очень наглядно, так что если непонятно будет на словах, то понятно станет визуально. Ну и образцы технологий, на первое время. Думаю, что если всем миром навалитесь, то лет уже через десять-тридцать, а может и раньше, освоитесь не только в Солнечной системе. А там, лиха беда начало. Ресурсов вокруг как грязи. Основные области с ними, я уже попутно доразведал и нанёс на карты. Далее, соберу тут, на орбите станцию, для вас. Состыкуем её с МКС, хотя…, скорее всего, что будет наоборот. Исследовательский модуль построим. На станции сможет постоянно жить и работать, человек около ста пятидесяти. Тут будет реактор, гравитация, оборудование и главное, два мощных ИскИна. Один конструкторский и второй, что-то вроде координационного. Там и будет вся собранная мной информация. Кроме этого, будет челнок, как средство передвижения по системе на первое время, ну и как наглядный образец для изучения кораблей содружества. Реактор правда древнего образца, я исходил из того соображения, чтобы земные технологии могли его быстро повторить на начальном этапе, но техническая документация о современных аналогах и их постройке, понятное дело тоже в базах ИскИна будут.

Я тут много думал и вот какие опасения меня терзают. Глядя на то, чего вы натворили в политике за последнее десятилетие, боюсь что передерётесь. Будете одеяло пытаться каждый на себя натягивать. Поэтому, говорю сразу. Начнёте этой ерундой маяться, сожрут. Рано или поздно, но сожрут. В подтверждение всему этому, скомпоновал наглядное пособие, чтобы даже дураку понятно стало, что собой представляют цивилизации Содружества, Жагов и о рептилоидах совсем немного. Только если вместе навалитесь, есть шансы и не малые. Я, как ты Андрюха выразился, не горю желанием тащить вас всех оптом, за уши в светлое будущее. Это надо не мне, свой шаг к звёздам, пусть невольно, сделать уже пришлось. Это вам надо. Я только шанс дам. Далее сами. Ножками…, топ-топ к звёздам. Вот в этом я видел свою цель. Уверен, что умных голов, гораздо умнее и опытней, на Земле и без меня в достатке. Я мог бы пригодиться в качестве источника знаний, но знания я вам и так дам. Всё уже готово. Так что надобность во мне отпадает в принципе. Руки ведь не из задницы растут у землян, в конце концов. Вот в этих самых руках и головах будущее, как самостоятельной звёздной державы. Ну, а ежели вы облажаетесь? Моя совесть будет чиста. Всё что необходимо для успеха, вашего успеха, я со своей стороны сделал, вернее, скоро доделаю, а далее уйду. Долг родине, как бы пафосно это не звучало, будет выплачен. Вам тут жить, вам и решать. Надеюсь, что увижу ещё при жизни, как земная цивилизация, присоединится на равных к Содружеству.

— Однако, ты мог бы пригодиться просто как советник и почему о рептилоидах только немного?

— Советник у вас будет. Это я вам гарантирую. Такой советник, что всем советникам на свете фору даст. А о «зелёных» немного, потому что этот самый советник, о них знает гораздо больше моего, он и поведает. Но есть один важный момент, на котором необходимо заострить внимание, он будет делиться знаниями только со всеми разом или, ни с кем. Заставить его нельзя. Это условие и оно не обсуждается.

— И кто же это, если не секрет?

— Не секрет Андрей. В ходе разбирательства с «гостями», случайно обнаружил наследие древних предков. Действующий ИскИн. Разумный, прошу заметить. Хотел бы я забрать его с собой, в содружестве до такого уровня ещё не дошли, но он как наследие, принадлежит Земле и права такого у меня нет. Однако я позволил себе взять долю. Тоже ведь принадлежность имею, ну и как нашедший клад. Сколько там процентов по закону мне причитается? — Илья улыбнулся, — вот информацией и взял.

— Звучит интригующе. Но сам ведь понимаешь, что мы таких вопросов не решаем.

— Так я лично от вас Андрей, ничего не требую. То, что сейчас происходит, это всего лишь разговор по душам с земляками, предназначенный ещё и для того, чтобы руководители государств, могли понять, к чему готовиться и сформулировать список вопросов, а так же план действий. Боюсь ребятки, что ближайшее время, вам не удастся попасть домой. Подлечу вас быстренько, от последствий отсутствия гравитации и вперёд, на амбразуры. Нужны будут руки, да и многому предстоит научиться. Натаскаю вас, передам матчасть и всё. Время поджимает. Я и так задержался больше, чем планировал. Дома дел невпроворот. Вместе с женой, такое «приданное» досталось…, врагу не пожелаешь.

А на следующий день, начались настоящие переговоры. Чистое мучение. Как и предполагал Илья, «перетягивание одеяла», началось практически сразу после того, как к переговорам подключились политики. Так или иначе, понятное дело завуалировано, каждая держава, старалась давить на свою исключительность. Одни с позиции превосходства экономики и предоставления лучших условий, другие намекали на патриотизм. Но парень изначально был к этому готов, так что удивлён или разочарован не был. Были предложения, к личному так сказать диалогу. С глазу на глаз. Илья же был расположен к встрече на нейтральной территории, то есть на борту своего корабля. Пришлось местным, играть по его правилам.

Для этого, договорились, что смешанная делегация, соберётся опять же на нейтральной территории, которую вызвался предоставить президент Казахстана. Благо Байконур никуда не делся. Надо отдать должное, Земляне сработали оперативно. Уже через три дня, рабочая, интернациональная группа была создана. В неё вошли люди из всех, значимых на сегодняшний день держав. По одному представителю от каждой. Далее дело техники. Бот, в автоматическом режиме, совершил посадку на бывшем Советском космодроме, подобрал людей и вернулся на орбиту, где и продолжились уже предметные переговоры. У политиков хватило ума не пытаться, что-либо захватить силой или тому подобных глупостей. Илюха надеялся, что здравый смысл в итоге возобладает и не ошибся. Это радовало. Что послужило убедительным моментом для подобной тенденции? Если честно, вариантов может быть много, от патриотического настроя ЗЕМЛЯН как единого вида, перед угрозой вероятного и превосходящего в техническом плане противника, до низменной жадности, выразившейся в боязни потерять невероятные, вновь открывшиеся возможности. Но сама по себе, тенденция эта складывалась вполне положительная, что не могло не радовать.

Впрочем, радовало и то, что людей в делегацию гостей, пусть и подбирали с позиции упора в политику, однако ещё и понимающих в профиле отрасли. Это были сами руководители или заместители руководителей, этих самых отраслей, которые непосредственно политиками не являлись, но ведь любой руководитель, особенно руководитель такого обширного направления, отчасти должен быть политиком. Так что диалог пошёл сразу же в конструктивном ключе. Не обошлось естественно и без экскурсии. Большинство людей были уже солидного возраста, но ведь любопытство работает без оглядки на этот самый возраст в купе с приобретённым опытом. Не старики конечно, но и не молодёжь с её импульсивностью. Да и оглядку на возраст делать смысла не было, хватило гарантий, что ни здоровью людей, (чай не на ракете стартовать), ни их безопасности ничего не угрожает. Как обычный перелёт на пассажирском самолёте. От чего ж не провести экскурсию? Скрывать что-то смысла не было, сам же собирался щедро поделиться знаниями. Но это так, всего лишь потеха, после которой снова начался очередной виток напряжённых, предметных переговоров.

Для начала, парень предоставил список-план того, что и как он планировал сделать вообще. А уже земляки, специалисты, по ходу дела корректировали его, исходя из настоящих реалий. Что хотел сделать Илья? Ничего особенного для него и историческое событие для цивилизации Земли. Ни много ни мало, построить станцию и орбитальный лифт к ней. Понятное дело не масштабов Содружества, а как бы всего зародыш, но по меркам земляков, это должно было быть грандиозное сооружение, на которое мечтали претендовать все без исключения. Но раз пошла такая пьянка, где предполагалось пользоваться сооружением исключительно как общей собственностью, то Казахстану снова повезло. Делать это, решили на базе того же Байконура. Нейтральней некуда и всех такой вариант устроил, так как влиять на это государство, остальные участники могли в равной степени. Понятное дело, что больше всех, это устроило сам Казахстан. Далее составляли набросок плана, который ещё только предстояло тщательно проработать уже на Земле. Пока это будет происходить, парень собирался доставить к планете те подарки, которые они сообща с Медвом, тщательно готовили, упаковывали и которые в данный момент мирно покоились на Фобосе, ожидая своего часа. Сначала потребуется построить саму станцию и развернуть на ней, необходимые для постройки лифта мощности, а вот потом, когда дело дойдёт до непосредственно самого орбитального лифта, уже нужно подготовить ряд специалистов, куда автоматом, как уже посвящённые, вошли ребята из экипажа МКС. С них предполагалось начать, а потом людей ещё прибавится. Планов грамадьё, а работы предстояло ещё больше.

Стоит начать с того, что конкретно в области постройки орбитального лифта, сам Илья имел только чисто теоретические знания, раньше как-то не представилось возможности строить подобные сооружения. Однако он заранее постарался изучить этот вопрос и учесть все возможные нюансы. Стараться-то старался, но всего ведь не учтёшь. А вот тут уже местные умные головы, здорово помогли, подгоняя знания парня под собственные нужды. В таком темпе и напряжении, ещё не приходилось работать. Но дело двигалось. Энтузиазм Землян, которые словно прорвавшись сквозь липкую и вязкую преграду, обрели вдруг свободу, тому немало способствовал. По мере постройки станции и прибавлению жизненного пространства на ней, добавлялись люди. Разных национальностей и принадлежностей, но все поголовно увлечённые происходящим. Добавлялись люди в команду, становилось чуть легче. Как потом технологии распределять будут, уже второй вопрос. Важный конечно, но это уже дело касается самих Землян. Как распределят, так и жить будут. При любом раскладе, сам Илья на это, без привлечения сил извне, как некий нейтральный и сдерживающий фактор, повлиять не мог, да и не хотел. Он только надеялся, что его земляки не дурнее прочих и поймут, что время мелких, внутренних дрязг прошло. Они стоят на пороге нового витка истории, как один вид и только сообща, можно будет сделать тот самый шаг, о котором мечтал дядька Королёв. Пусть этот великий человек, неисправимый мечтатель, изначально думал менее глобально, но он ведь мечтал о звёздах, готовый довольствоваться масштабами солнечной системы, оставляя дальнейшее продвижение потомкам, но ведь он мечтал о том самом шаге. Шаге, который, так или иначе, сделал возможным в принципе. Пусть до Марса, не добрались. Пусть проиграли Лунную гонку. Пусть силы извне, не давали пойти дальше. Пусть. То уже в прошлом. А вот теперь, пришло время двигаться дальше и вместе. Именно такие фанатично преданные мечте энтузиасты так необходимы, сейчас. На понимание важности момента надеялся Илья, может быть, наивно надеялся. Обидно будет, если люди упустят возможность, но вот хотелось верить в торжество разума, а не амбиций. Хотелось и всё тут. И он верил.

Среди этой, действительно грандиозной суеты, не забыл Илья и о своих товарищах, которые по понятным причинам, числились на родине среди пропавших без вести. Всех, о ком сам парень знал, являясь непосредственным участником событий десятилетней давности, реабилитировали. Пусть и посмертно. Однако для родных, это важно. Важно это было и для него самого. Как последнее «прости», погибшим товарищам. Все дела закончены. Пришло время возвращаться. Задуманный ещё там, в Содружестве проект, был завершён. Для этого потребовалось много времени. Изначально виделось и рассчитывалось, что удастся справиться быстрее, но как это водится, без «оврагов» про которые забыли на бумаге, не обошлось. Вместо полугода, больше года копались. Но, да ладно. Ведь справились же? Это важней всего и вот теперь Илья стоял на обзорной палубе своего корабля в одиночестве, мучаясь в сомнениях. Воспоминания наплывали одно за другим, как в калейдоскопе. Он вспоминал, с чего начался его удивительный во всех смыслах вояж. Вспоминал все, произошедшие за этот период его жизни события. Было немного грустно, однако, не без чувства удовлетворения. Он смог. Сделал. Осуществил задуманное. Да, ему помогали. Вряд ли сам, в одиночку, справился бы с подобной задачей. Но при всём удовлетворении, от проделанной работы, нельзя сказать, чтобы душа была спокойна, за будущее землян. Да что там говорить, душа была совсем не на месте. Но кто бы, что не говорил и как бы скептически настроен не был, у земной цивилизации теперь есть весомый ШАНС, стать звёздной. Нужно только очень захотеть этого.

— Прощаешься? — Из воздуха, соткалась сестрёнка и встала рядом.

— Угу.

— Она действительно прекрасна. — Имея в виду планету, высказала своё мнение.

— Не то слово. — Согласился Илья. — Глядя на покрывало из облаков, на ум приходит ассоциация с невестой в фате. Она как бы красуется перед длительным расставанием.

— Грустишь?

— А сама как думаешь? Грущу конечно, но то, что было задумано, я сделал, пора возвращаться.

— Как считаешь? Справятся НАШИ?

Вот так. Наши. Сестрёнка теперь тоже причисляет себя к землянам.

— Им придётся Ди, потому что иначе их уже ничто не спасёт. Думаю, что справятся, а Зак им поможет.

— Он поможет. Хотя если честно, хотел отправиться с нами. Однако понимает важность момента и чувствует себя обязанным, перед древними хозяевами.

— Тогда точно справятся. Не могут, не справится. Просто обязаны.

— Раз ты так считаешь, то и я не буду сомневаться братец. Какие будут дальнейшие указания, капитан ЛИС?!! — Лихо вскинутая ладошка к виску и озорная улыбка, на голографическом, но от этого не менее живом лице.

— По местам стоять, с «якоря» сниматься! — Усмехнулся командир корабля, упомянув «якорь», — мы возвращаемся домой.

Эпилог

— Лео, ты ещё долго собираешься работать?

Илья посмотрел на жену. Зрелище было, прямо скажем впечатляющее. Только что вышедшая из ванной комнаты и обёрнутая полотенцем, (которое прикрывало минимум, одновременно с тем открывая максимум, как бы предлагая самостоятельно додумать недостающее), она другим полотенцем сушила густую, иссиня чёрную шевелюру длинных волос, изящно склонив для удобства процесса голову набок. На открытых плечах, в свете мягкого освещения, россыпью алмазов блестели капельки воды.

Илюха откинулся на спинку рабочего кресла и с удовольствием, смачно так, до хруста потянулся, заставляя слегка одеревеневшие мышцы разогнать застоявшуюся в них кровь.

— Уже заканчиваю Ори. Пять минут. А что? Есть предложения?

Женщина как-то загадочно улыбнулась и особым, таким слитным и плавным движением, обернулась вокруг своей оси, демонстрируя тем самым себя более подробно.

— Как считаешь, я могу являться тем самым предложением?

И взгляд такой хитрый-хитрый.

— Ты не оставляешь мне возможности для сомнений. Раз такое дело, то я, пожалуй, закончу прямо сейчас.

— Я почему-то в этом не сомневалась. — Взгляд из хитрого, волшебным образом превратился в победный. — Только это на тебя и действует безотказно. Кстати, ты не забыл, что назавтра нам предстоит?

Лео Нов, непонимающе уставился на жену. Так продолжалось несколько секунд, пока наконец в его взгляде не промелькнуло понимание.

— Забыл. Блин, как не вовремя. А есть возможность отказаться? У меня производственные поставки горят, смежники очередной раз свинью подложили. А тут ещё со стапелей сходит новый носитель. Первый в серии. Событие как ни как. Там тоже меня хотят видеть.

— И куда только Ди смотрит? — Взгляд жены становится чуть укоризненным.

Как по волшебству, в помещении рабочего кабинета, возникает третий персонаж.

— Да он не исправим. Если что-то задумает, из главного калибра не прошибешь. Ты думаешь, я ему не напоминала?

— Привет подруга. — Ори улыбается, глядя на возмущённую физиономию. Кстати её собственный симбионт, так и не развился в личность, хотя и был идентичен тому, что когда-то установили мужу. Видимо чего-то не хватало. А вот чего, остаётся тайной. Может симбионт, таки не полностью идентичен был или какой-то эмоциональной составляющей недостаёт. Тайна сие, великая есть.

— Привет. — Ди тоже улыбается.

— Что поделаешь? — Жена заговорщицки подмигивает голографической собеседнице. — Какой достался, с тем и жить приходится.

— Ну, начинается. Могли бы хоть ради приличия, косточки перемывать в моё отсутствие. Кстати что за срочность?

— Для начала, это желание императора. Он тебя очень уважает. До сих пор не забыл, как ты его гонял в хвост и гриву.

— Тогда он был всего лишь практикантом. И было за что.

— А он и не обижается. Плюс Иван обещал ему, что ты будешь. Они же дружат. Забыл?

— Странно, что об обещаниях сына, я узнаю в последний момент.

— Так ты же вечно занят и отключаешь связь. Он со мной связался.

— Ладно, виноват. Проехали. — Так что там такого срочного?

— Дорогой, ты со своими железяками, совсем отстал от жизни. Промышленность АЭСИ за твоими идеями не успевает. А между тем, много чего происходит интересного, помимо технического прогресса.

— Ну и что интересного в очередном светском сборище?

— Во-первых, это не просто сборище дорогой, а чествование знаменательной даты. День рождения императора, событие всё-таки. А во-вторых, есть ещё одна причина и именно из-за неё ты нужен. Все ведь знают, что ты не любитель светских раутов. Тебя что, часто дёргают?

— …

— Ну вот. Раз приглашают, значит что-то важное. Как думаешь?

— Ну и что там могло случиться такого важного? Очередные переговоры с Жагами или снова рептилоиды активизировались?

— Да нет. С нашей помощью, Жагам удаётся их сдерживать пока. Кстати, они тоже помнят твои заслуги.

— Да перестань ты. Какие там заслуги?

— А все. Это ведь благодаря тебе, задуманной ими молниеносной войны, не вышло и опять же благодаря тебе, сорвался прорыв рептилоидов на их территорию. Ведь именно с момента твоего возвращения из ТОГО похода, было заключено перемирие. Чем не заслуга?

— Случайность.

Это была на самом деле случайность. Илья возвращался домой. Но не просто возвращался, двигаясь по наикратчайшему расстоянию. Он попутно производил разведку территорий, на которых могли проживать «зелёные» человечки. Пришлось правда постараться чтобы их сначала найти, но тут помогла информация, переданная Заком. В ней содержалась карта территорий их прежнего обитания. Устаревшая на миллионы лет, однако, не утратившая до конца своей актуальности. А случайностью было то, что уже в самом конце этого рейда, на очередном переходе, который проходил через территории занятые Жагами, Илюха вывалился практически посреди жаркого боя. Видимо это был прощальный подарок, Земной красотки — Фортуны.

Жаги не зря отводили флоты, сворачивая войну с империей. У них появился новый достойный противник. И не то чтобы вооружение рептилоидов было превосходящим значительно, скорее нет чем да, но вот во владении силами гравитации, которая по иронии судьбы, у последователей Дара Жагера, являлась основным оружием, эти затейники разбирались в разы лучше, сводя на нет всю мощь. Это как рыбу водой пугать, ну или ежа голой задницей. Уступая в мощности энергетического вооружения, «зелёные» за счёт гравитационного способа передвижения, превосходили в манёвренности и еще в количестве, используя однотипную с Жагами тактику носителей москитного флота. Да, они не знали о возможностях внутрисистемных переходов, но они и не гонялись за флотами. А провоцировали на атаку, разрушая инфраструктуры систем. Смысл скакать за мгновенно перемещающимся флотом, если нет такой возможности? Можно ведь и другими делами заняться, а защитники сами подтянутся, глядя на такое безобразие. Тактика безотказная. Жагам приходилось туго, но и они не пальцем деланные. Воевать умели. С трудом, но удавалось сдерживать наступление. Помогало ещё и незнание противником, полного функционала порталов, поэтому спрогнозировать направление очередного удара, удавалось с большой долей вероятности.

Землянин, оказался свидетелем большого наступления. Те наскоки, которые защитникам пока удавалось сдерживать, по сути, являлись разведкой боем. Видимо ребята решили, что знают достаточно, для массированного удара. Ситуация для «тарелочников» складывалась более чем удачно на тот момент. Жаги своей войной, настроили против себя соседей и теперь вряд ли кто им поможет. «Враг моего врага, мой друг» Вот только Илья, знал о далеко идущих планах, в которых рептилоиды среди Содружества друзей не предполагали иметь. Парень, оценив ситуацию, складывающуюся на поле брани, не в пользу защитников к слову, инстинктивно принял решение помогать «старым» врагам в борьбе с «новыми». Как говорится, «Лучше иметь знакомого врага, чем наоборот». Не афишируя себя, расстреливая остатки боезапаса с безопасного расстояния, сумел переломить ход боя в пользу Жагов. Но инкогнито оставаться, долго не удалось. В отличие от «зелёных», которые до сих пор, (война с Элерх Энте не в счёт, слишком давно отгремела), серьёзных войн не вели, последователи Жагера только то и делали последнее время, что воевали, а по сему, оборудование разведки или скорее способы сканирования, имели чуть более совершенные. Короче, засветили Илюху, когда он неосторожно, сунулся ближе.

Сбежать возможность была, но опять же по какому-то наитию, парень не стал этого делать. В общем, тогда Жаги справедливо оценили его помощь, а чуть позже, спустя примерно полгода, было заключено перемирие, к которому как инициатору сего начинания, пришлось тоже приложить руки. Это пока всего лишь военное перемирие, перед лицом нового врага, но уже то хорошо, что война с империей как бы то ни было закончилась. Взаимных претензий было много и каждый, где-то, по-своему был прав. Вот только деваться некуда, договариваться надо. Империя находилась в более выгодном положении, выторговав себе, кучу преференций, а Жагам, скрипя зубами, пришлось соглашаться, так как войну на два фронта, не потянули б. Правда и Империи отстояться в стороне, тоже б не удалось. Все это понимали. Закончив с Жагами, рептилоиды, получив новые технологии, примутся за Содружество. Да и Жаги, если вдруг выстоят и не дай Елазна победят «зелёных», в свою очередь, получив технологии от них, вернутся к старым делам. Оно надо? Лучше подавив амбиции, прислушаться к голосу рассудка.

С тех пор прошло много лет. Постоянная, не прекращающаяся война, на границе обжитых людьми территорий, из как её называли «столетней», грозила перейти в «двухсотлетнюю» и так далее, так как конца и края видно не было. Илья давно уже сам не воевал и флоты не водил. Устал. Чему жена была очень рада. Зато их дети, дружно приняли эстафету. Старший сын, Иван, очень дружен с новым Императором. Они заканчивали разные школы. Тогда ещё только наследник действующего императора, учился в имперской военной академии, а Ванька, заканчивал сначала ИШИНП, а потом уже местную военную академию. Что двигало тогдашним императором, отправившим своего отпрыска, проходить практику именно на флагманском корабле первого ВКФА — (первый Военно-Космический Флот Аэси), история умалчивает. Но вот так вышло. Отпрыск был умён, молод, горяч и деятелен. Шебутной малый. Ванька, который там же практиковался, ему в этом мало уступал. Оба были лидерами по складу характера. Поэтому не удивительно, что их знакомство, начавшееся с банальной драки, переросло, сначала в жёсткое соперничество, а потом и в крепкую дружбу.

Гонял обоих Илья, невзирая на родство и статус. Родство одного и статус другого. Пришли учиться, учитесь как все. А эти два оболтуса, вечно влипали в неприятности, за что и огребали по самое-самое. Именно об этом сейчас напомнила жена. Теперь тот практикант, уже сам Императорствует, но помнит своего первого наставника и уважает, а дружба с сыном только окрепла. Ванькина карьера на взлёте. Не без помощи друга, но в основном благодаря собственным заслугам. Младшие сыновья, Серёга, названый в честь деда и Петруха, тоже воюют. Дома бывают редко. Дочь Иша, наконец-то утолила жажду к войне и космическим перелётам, вышла недавно замуж и теперь сама примерила на себя роль молодой мамы. Нянчится с двумя мальчишками, попутно готовясь принять бразды правления кланом. Знания древних Элерх Энте, помогли справиться с генетической, видовой стерильностью. Демографическая ситуация, постепенно выравнивается. Процесс-то не быстрый. Однако исторически сложилось, что лидерство клана, передаётся по женской линии. Что-то наподобие, английской королевы. Так вот сложилось традиционно. Сам Илья окунулся в дела своей корпорации и исследовательской деятельности.

— Может и случайность, но от славы не отвертишься. Кстати мама, с… ну ты понял, тоже будут в метрополии. На приёме она конечно присутствовать не будет, но хочет поговорить.

— Как у НИХ дела-то хоть?

— Да нормально вроде.

После того, как император передал власть сыну и ушёл на покой, им с Леди Ре Лери стало проще.

— Не перебивай, главное-то не в этом.

— …?

— Ты ведь в курсе, что «Репты» ослабили напор последнее время?

— Да.

— А догадываешься почему?

Илюха напрягся, где-то там, глубоко в душе, ёкнуло.

— Земляки твои объявились. — Жена торжествующе улыбается. Знает ведь плутовка, как он ждал и переживал.

От избытка чувств, перехватило дыхание. ОНИ смогли. У НИХ получилось! За спиной, как будто крылья выросли. Тревога, все эти годы, продолжала грызть, заставляя сомневаться. Правильно ли он поступил? Не совершил ли фатальную ошибку? Всё ли сделал? И вот ОНО! Словно сбросил тяжеленную ношу, которую пёр последнюю сотню лет, благодаря пролонгу. Вот и выросли крылья, от ощущения лёгкости и ликования.

— Кхммм. — Он откашлялся. — Точно?

— Точнее некуда. Пинают «Рептов» со своей стороны так, что только перья летят. А неделю назад, заявилась делегация с официальным визитом и знаешь что интересно?

— …?

— Тебя требуют дорогой.

Примечания

class='book'> 1 Размерение — термин современного кораблестроения, обозначающий размеры корабля.

(обратно)

2

Ксенофилия — психологическое понятие, означающее любовь и склонность к неизвестным вещам и людям, неиспытанным ощущениям; в данном случае — извращенные отношения с инопланетными разумными существами-негуманоидами.

(обратно)

3

Скар — шрам (англ.).

(обратно)

4

Хаер — волосы (сленг).

(обратно)

5

Жидкое стекло это специальный состав, жидкость. Он добавляется в цемент для того, чтобы сделать так называемый «цементный ящик» для временного заделывания пробоины. Например, на морском судне. Когда смесь затвердевает, сломать её становится очень сложно. Настолько, что иной раз проще срезать вместе с металлом.

(обратно)

6

ММК — Мобильный медицинский комплект.

(обратно)

7

Один такт это выстрел и последующая перезарядка, два такта два выстрела и две перезарядки соответственно, ну и так далее.

(обратно)

8

Жвак — это слово из морского сленга. Жвакогалс — устройство для крепления коренного конца якорной цепи к корпусу судна. Вытравить якорь-цепь до жвакогалса это значит до конца. В просторечье под жвак. Это слово используется не только применительно к якорь-цепи. Под жвак, значит, что больше уже нельзя. Взяли под жвак. Значит, места больше нет. В данном контексте конденсаторы под жвак, значит, что заряжены максимально полно.

(обратно)

9

Имитатор катапульты.

(обратно)

10

ПРО — противоракетная оборона.

(обратно)

11

МЗ-модуль — модуль малой заметности корабля.

(обратно)

12

Центральный командный пост.

(обратно)

13

Мобильный медицинский комплекс.

(обратно)

14

Улучшенная форсажная камера.

(обратно)

Оглавление

АГЛОМЕРАТ Никита Костылев

  Часть I Экспедиция

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

  Часть II Поисковик

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Эпилог

РУССКАЯ ЗИМА Алексей Изверин

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Эпилог

СЕТЕВОЙ ДЬЯВОЛ Ник Трой (дилогия)

  КНИГА I Нейросеть

    Запуск системы [arch]

    Часть I Ввод данных

      Глава 1

      Глава 2

      Глава 3

      Глава 4

      Глава 5

      Глава 6

    Часть II Компиляция

      Глава 7

      Глава 8

      Глава 9

      Глава 10

      Глава 11

      Глава 12

    Часть III Разрушение личности

      Глава 13

      Глава 14

      Глава 15

      Глава 16

      Глава 17

      Глава 18

    Часть IV Ребрендинг

      Глава 19

      Глава 20

      Глава 21

      Глава 22

      Глава 23

      Глава 24

    Завершение работы [logout]

  КНИГА II Автономный режим

    Включение в систему [cat/proc/meminfo]

    Часть I Гонка вооружений

      Глава 1

      Глава 2

      Глава 3

      Глава 4

      Глава 5

      Глава 6

    Часть II Поиск решения

      Глава 7

      Глава 8

      Глава 9

      Глава 10

      Глава 11

      Глава 12

    Часть III Смена алгоритма

      Глава 13

      Глава 14

      Глава 15

      Глава 16

      Глава 17

      Глава 18

    Часть IV Разрыв цепи

      Глава 19

      Глава 20

      Глава 21

      Глава 22

      Глава 23

      Глава 24

    Удаление из системы (автономный режим) [reboot]

БИТВА С НЕПОЗНАВАЕМОЙ Константин Мзареулов

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

СКУПЫЕ ЗВЁЗДЫ Константин Мзареулов

  Часть I Разгром

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

  Часть II Браконьерские будни

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  Часть III Вольный охотник

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

  Часть IV Прикосновение к всемогуществу

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

  Часть V Новая эра

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

ПРИШЛЫЕ Виктор Гутеев (трилогия)

  Пришлые

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

  Посеяв ветер

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

  Дорога домой

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

    Глава 37

    Глава 38

    Глава 39

    Глава 40

    Глава 41

    Глава 42

    Глава 43

    Глава 44

    Глава 45

    Глава 46

    Глава 47

    Глава 48

SPACE QUEST Михаил Михеев

  Пролог

  Три года спустя

  Эпилог

ВОЛЧЬЯ СТАЯ Вячеслав Кумин

  Пролог

  Эпизод I Затерянный мир

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

  Эпизод II Битва за затерянный мир

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

  Эпизод III Цена мечты

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  Эпизод IV Волчья стая

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

  Эпилог

ИМПЕРСКИЙ ВОЯЖ Олег Данильченко (цикл)

  Книга I Из варяг в небо

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

    Глава 37

    Глава 38

    Глава 39

    Глава 40

    Глава 41

    Глава 42

    Глава 43

    Глава 44

    Глава 45

    Глава 46

  Книга II На мягких лапах между звезд

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

    Глава 37

    Глава 38

    Глава 39

    Глава 40

    Глава 41

    Глава 42

    Глава 43

    Глава 44

    Глава 45

    Глава 46

    Глава 47

    Глава 48

    Глава 49

    Глава 50

    Глава 51

    Глава 52

  Книга III Тропинка к Млечному пути

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

    Глава 37

    Глава 38

    Глава 39

    Глава 40

    Глава 41

    Глава 42

    Глава 43

    Глава 44

    Глава 45

    Глава 46

    Глава 47

    Глава 48

    Глава 49

    Глава 50

    Глава 51

    Глава 52

    Глава 53

    Глава 54

    Глава 55

    Глава 56

    Эпилог

*** Примечания ***