Малец [Василий Каталкин] (fb2) читать постранично, страница - 3

потечет прямо в штаны, надо срочно отлить. Так, уже начинается утро, это хорошо, а то ведь в темноте отлить можно и не туда, куда действительно можно. Кое-как поднялся, координация ни к черту, все еще покачивает, но все же лучше чем было.

— Васька, ты куда?

— А? Туда. — Я махнул рукой в сторону ближайших кустиков.

— Ты смотри, — раздалось откуда-то сбоку, — а дурак и всамделе поумнел. Крепко ему по голове влетело.

Что? Дурак? Поумнел? Это про меня что ли? Ладно, все потом, сейчас у меня есть цель, и достичь ее надо в самое ближайшее время.

Да что б его, как эта хрень снимается? Тупо смотрю на грубые домотканые штаны подвязанные веревкой без намека на пуговицы и ширинку. Ладно, «терпеть, уж нету больше сил», кое-как выворачиваю верхнюю часть штанов под веревку и делаю свое дело, «очень важное и нужное» дело, которое никак нельзя кому-то передоверить. Через пару минут жизнь показалась прекрасной, и мир преобразился, не скажу, что расцвел новыми красками — все-таки утро только начинается и вокруг серо, импрессионизм во всей красе, но подробности можно рассмотреть. Быстро сканирую окрестности и себя заодно. И кто там меня дураком обозвал? М-да, а ведь точно дурак, причем и в прямом и в переносном смысле. Во-первых: на нормального человека такое не оденут; во-вторых: нормальный человек не будет… Хм… Ладно, не будем о грустном. Ну и третье, на закуску, судя по всему, я подросток, и заметил это только сейчас. Такс, получается «копыта» я все-таки откинул, вот и верь после этого врачам. Хотя, чего это я, ведь знал же, что шансов мало, но надеялся. А врачи, что им оставалось — надежда умирает последней, вот и дарили мне надежду, какие к ним претензии? С одной стороны: избавиться от постоянной изматывающей боли — дорогого стоит, а с другой: далеко не факт, что второй шанс окажется таким уж безоблачным, свое отношение ко всему этому определим позднее. Ну, в кого я теперь попал примерно догадываюсь, осталось узнать «в куда» и «в когда».

Судя по тому, что за кустами виднеется широкая быстрая река, а на другой ее стороне наблюдается характерный изгиб холмов заросших лесом вопрос куда отпадает. Получается, перенос сознания произошел по временным координатам, а не по географическим.

Теперь надо определиться — «в когда». Если опять же судить, по тому, что вчера кто-то там, на лошадях, с пиками рассекал — век никак не двадцатый, и даже может быть не девятнадцатый, хотя вроде бы, из истории, пиками и в двадцатом веке казаки вооружались. По этой причине Вопрос «в когда» откладывается, и лучше задаться осмыслением оперативной обстановки. Приглядываемся к происходящему на полянке. Да…, что тут сказать? Ничего не скажешь, судный день во всем своем проявлении. Погорельцы, и этим все сказано, в одночасье их жизнь изменилась навсегда. Это только мы, жители двадцать первого века можем во всем искать светлые стороны, мол, остались живы и то радость, а все остальное приложится, не пропадем. А здесь и сейчас не приложится, в эти времена достаток копился многими годами, если не поколениями, и потеря всего почти неизбежно означала многие беды. Ну не просто выжить в Сибири даже имея все необходимое, а вот так, остаться без всего накануне осени, считай верная смерть. Хорошо если родственники где-то поблизости есть, может и получится пережить зиму. А если нет? Ладно, раз мне выпала такая судьба, оказаться в теле местного дурачка, то придется выживать, даже в таких условиях еще не все потеряно. Вот и первая серьезная проблемка нарисовалась. Надеюсь, я сам к пожару отношения не имею, а то ведь в эти времена с поджигателями суд был скорый. Ладно, нечего стоять столбом и на всех пялиться, хоть и дурак, а тоже должен быть с понятием, иначе это понятие начнут вбивать силой все кому не лень.

— Васька, ты чего там? Подь сюда.

Все та же чумазая девчушка пыталась привлечь мое внимание, махая рукой.

— «Ага, это меня, ну пойдем, раз зовут. Так, стоп, это еще что за дела?» — Внутри вдруг вспыхнула непонятная радость, а глупая улыбка, которая сейчас была совсем не к месту, стала наползать на лицо. — «Ешкин-кошкин, так это ж тот Васька проявился, увидел родных, и горя ему нет, радости полные штаны. Кстати, надо будет эти штаны, все-таки, срочно простирнуть, даже сам чувствую, что несет от них…, скажем так, совсем не духами».

Говорят, в эти времена женщины быстро старились, тяжелые условия жизни и постоянные роды не способствовали сохранению здоровья, и в отношении матери Васьки это было вполне справедливо. Хотя здесь и сейчас все выглядели не лучше, наверное, потом в других условиях, люди вернут хоть часть своей жизненной силы и внешне помолодеют. Васькину улыбку мне удалось подавить, хотя с некоторым усилием, ну не понимал он всю глубину той пропасти, где сегодня оказалась его семья.

— Сядь Вася, здесь посиди, — сказала его мать, мерно раскачиваясь, глядя куда-то вдаль, — не надо отходить. Сейчас солнышко поднимется, пригреет, пойдем место под шалаш поищем, а то вдруг дождь.

Но то говорила