Табула раса (СИ) [znaika] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. — Пепелище ==========

Темные тучи сгустились над Ванахеймом. Там, вдалеке, виднелся дым. На рассвете снова было сражение, и Сиф казалось, что нет им конца. Воздух пропитался солью и медью.

Фандрал прислонился к черной от гари осине и зажал рану в животе. Фандрал больше не разряжал тишину нелепыми шутками, не высмеивал неуклюжесть Вольштагга, который отправился на поиски носилок. Последний целительный камень они израсходовали на прошлой неделе, но несчастную так и не удалось спасти. Сиф знала: никакая волшба не может дать отсрочки от зова Хель. А также она знала, что без асгардского войска, без Тора война в одном из самых спокойных мест Иггдрассиля будет проиграна.

Сиф опустилась к корням осины и посмотрела на снующих по полю ванов, которые безуспешно искали раненых. Холодный ветер пробирал до костей.

Сколько еще им ждать явления могучего Тора? Сердце неприятно ныло. Если он не остановит Локи, то зря Всеотец нарушил законы мироздания, чтобы перенести Тора в Мидгард, зря ослабил защиту дальних земель, которые теперь ей и троице воинов необходимо удержать любой ценой. Заплатить жизнями за деяния безрассудного, помешанного на власти принца. Что может быть лучше? И все наверняка сложилось бы иначе, если бы с полгода назад Фригг каким-то немыслимым образом не узнала, что упавший в бездну гаденыш жив.

Сиф вцепилась пальцами в сухую траву. Пару недель назад Ванахейм был зелен и ярок. Сейчас же… Пепел повсюду. От густого леса осталась горстка деревьев на западе. Остальные выжжены дотла. Как почти все в этом мире. Сплошное пепелище.

Магия, которой был пронизан Асгард, магия — связующее звено между мирами Иггдрассиля — иссякла по мановению руки Одина. Разрушенный стараниями Локи Бифрест вновь отстроили. Поврежденный механизм заменили, но на защитный купол энергии не хватило. Возможно, через пару лет мост удалось бы отстроить без подобных жертв, но из-за кампании по спасению неуемного принца действовать нужно было без промедлений. Интересно, на что еще пойдет Всеотец, чтобы вернуть своего непутевого сынка? Заставит светило вращаться в другую сторону, или смертей половины жителей Девятимирья будет достаточно? Ведь это вопрос времени, когда йотуны или огненные великаны поймут, как ничтожны силы Золотого мира — вот тогда и разразится настоящая война.

— Он скоро придет, ты же знаешь, — прошептал Фандрал. Хогун наложил ему повязку, влил в горло обезболивающее и приказал Сиф от «героя» ни на шаг не отходить. Безрассудному храбрецу хотелось добротно врезать. Но, не прикрой он ее, может, сейчас Сиф и сидеть бы с ним не пришлось. — А тебе, милая леди, не мешало бы и щит раздобыть. Не все же кинутся тебя спасать.

Будто бы и без его слов это не было ясно. Раздражение, что роилось в груди, порывалось выбраться наружу со злыми упреками, а тот, кто в этом безумии был виновен, находился вне зоны досягаемости. Фандрал накрыл своей рукой ее руку. Сиф удивленно уставилась на него. Он поморщился, обхватил себя поверх повязки и уложил голову на ее плечо.

— Он придет. Притащит раскаявшегося или не раскаявшегося братца в отчий дом, накинет поверх мощных плеч алый плащ, пройдет по Бифресту. А потом ты кинешься к нему на шею, обнимешь и примешься целовать в уста.

— Хорошо, хоть не в алые, — протянула она. Сиф заметила его недоуменный взгляд и уточнила: — Хорошо, хоть уста не алые.

— А что, занятная деталь. Самое то для полноты картины. Так и вижу, как он их подкрашивает, — насмешливо хмыкнул Фандрал. — Надеюсь, они там знатно в Мидгарде повеселятся. Потому как тут до пира в честь победы слишком далеко.

«Зато к смерти здесь ой как близко».

Невдалеке с кем-то переругивался Вир — один из друзей детства Хогуна. Беспечности ванов нет предела: всю жизнь прожили под защитой Золотого мира, и свою армию держать в должном состоянии им было явно недосуг.

Теперь же, когда темное войско начало победоносный марш по землям и разоряло никогда не славившихся золотом и прочими богатствами ванов, вспомнилось долговое обязательство с прадедом Одина. Но Асгард не спешил с подмогой. Причина была весьма прозаична: ослабленные восстановлением Бифреста асгардцы не могли оставить себя без защиты.

Поговаривали, если бы не Страж, то темные вторглись бы на территорию столицы. Верить слухам не хотелось. Сиф гнала прочь навязчивую мысль, что не мешало бы Одину поделиться правдой с честным народом. А когда она напрямую спросила об этом у Тора и получила ответ, смутно похожий на просьбу не лезть не в свое дело, Сиф поняла: за недомолвками таится нечто большее, чем нежелание поднимать панику. У деяний Одина всегда есть скрытые мотивы — это Сиф уяснила очень давно, еще задолго до истории с изгнанием Тора.

— Не смей засыпать, слышишь? — она до боли сжала руку Фандрала.

— А? Что? Я не сплю. С чего ты взяла? — он потер переносицу. Волосы лезли ему в глаза, и Сиф не удержалась, чтобы не помочь «герою». Кто бы мог подумать, что раненый насмешник может быть таким… Терпимым, что ли? Фандрал растянул губы в улыбке, прижался щекой к ее ладони и, будто очнувшись ото сна, резко распрямил спину.

— Экий ты нервный, полегче! Это ведь не я бросаюсь под стрелы.

— Ну, прости, в следующий раз не стану. Пусть тебя наш наследничек спасает. О, я вспомнил! Его ведь здесь нет, — язвительно протянул он и наконец отпустил ее ладонь.

Сиф покачала головой и шумно выдохнула.

— Ну и с чего ты взял, что я брошусь к Тору на шею, стоит ему здесь появиться?

Фандрал закусил губу. Вольштагг и Вир тащили к ним нечто, отдаленно похожее на носилки. Те, кто сами могли ходить или кого могли довести до лагеря, уже покинули ванахеймское пепелище.

— А если я произнесу это вслух, ты обещаешь меня не убивать? — с наигранным испугом поинтересовался Фандрал и попытался подняться. Она покачала головой, перекинула его руку через плечо и поддержала под спину. — Ну, я так не играю. Сама спрашивает… — он втянул воздух сквозь сжатые зубы и продолжил, как будто ничего не случилось, — А ответить не позволяет. Жестокая ты, леди Сиф! — Фандрал наклонился к ее уху и чуть слышно прошептал: — Если Тор не любит тебя так, как ты его, то он глупец. Я бы любил.

Лучи светила едва пробивались через черные тучи и озаряли тусклым светом выжженные поля. В груди сильно стучало сердце, ком подступил к горлу, и было тяжело дышать. Видимо, один знакомый наследник Асгарда действительно глупец. Видимо, и она недалеко от его высочества ушла.

Сиф шла за повозкой и пыталась не прислушиваться к болтовне Вольштагга о великих свершениях на поле битвы. Ей все же пришлось признать, что удача вместе с Тором их оставили.

***

В блиндаже, который отвели под лазарет, было шумно. На импровизированных койках лежали раненые. Ванахеймские целители облегчали их боль зельями, но действие отваров было не таким эффективным, как у целительных камней. В бою досталось не только Фандралу: Хогун хромал между рядами и периодически подзывал солдат, чтобы они выносили тела.

От запаха лекарственных зелий першило в горле. Из сотни солдат, которые отправились вместе с ними в Ванахейм, осталось пятьдесят девять. И, скорее всего, к заходу солнца еще двое отправятся на вечный отдых к Хель. За один день столько погибших. Не то, чтобы Сиф не привыкла к потерям, но сейчас… Убедить себя, что все будет хорошо, никак не удавалось.

Фандрал умудрился уснуть. «Ничего удивительного», — усмехнулась Сиф. Он мог уснуть где угодно, тем более, что бороться с усталостью стало во стократ сложнее после того, как целители обработали его рану и напоили до отвала мерзким заживляющим снадобьем. Во сне Фандрал казался гораздо младше. Видимо, снилось ему что-то приятное — он улыбался не той язвительной улыбкой, которую она привыкла видеть на его лице.

«Неужели он правда думал, что если скажет этот бред о любви… Впрочем, чего только не скажет этот пустомеля лишь бы позубоскалить».

— Сиф, на два слова, — Хогун всегда умел подходить незаметно. Она кивнула, расправила одеяло Фандрала и вышла из палатки.

В покосившихся хижинах окна были закрыты ставнями, а кое-где наглухо забиты деревянными досками. Те, кому было куда бежать, успели уйти из поселка до нападения. Тех, кто предпочел принять бой, было немного, но и им были рады остатки двух сотен, которым Хенир позволил покинуть чертоги столицы. От Священной рощи, где проводили совет ванахеймские старцы, остались лишь угольки. А значит, подмоги в этих землях ждать неоткуда. Старейшины не рискнут жизнями ванов.

Единственное хорошо охраняемое место Ванахейма — замок из белого мрамора на восточном побережье. Вопрос насчет того, позволит ли Хенир найти убежище страждущим в крепости или оставит погибать у стен, оставался открытым. На послания воронов правитель ванахеймских земель не отвечал.

В доме старейшины было темно. Окна занавешены черным, на столе одиноко горела свеча. Неделю назад в одном из сражений сын Вира погиб. И чтобы не думать о собственном горе, Вир безвылазно торчал в лазарете, пренебрегал сном и пищей. В углу сидел Вольштагг.

— Ты и Фандрал должны вернуться в Асгард, — на одном дыхании произнес Хогун.

К удивлению Сиф, Вольштагг кивнул без возражений.

— Погодите, вы предлагаете бросить ванов сейчас? Сейчас, когда мы близки к завершению?

— Завершению чего? Жизненного пути? Еще один такой бой и, помяни мое слово, он станет последним. Асгард не пришлет войско, если никто не убедит в этом Всеотца. А убеждать там некому. Тор в Мидгарде, Сиф. Ты это прекрасно знаешь. А на то, что приходит от нас в депешах, им, видимо… — Вольштагг прикрыл глаза ладонью. — Кроме того, закончились припасы целебных камней, а создать их здесь местные маги не смогут. На травках и ягодках раненые не вернутся в строй. Если и сейчас не будет ответа от Одина, считай, этот мир потерян.

— Из-за армии разбойников? — скептически переспросила она и сжала руки в кулаки. — Так знайте же, еще не…

— Оставь свой запал для убеждения Одина или Совета. Асам веры нет. Союзники уйдут и разнесут по мирам весть о нарушении обещания. И тогда начнется настоящая война, а не сражение с зарвавшимися разбойниками. — Хогун подошел к окну, отодвинул занавеску и добавил: — К тому же яд, в который обмакнули наконечник стрелы, предназначавшейся тебе, Сиф, целители этого мира распознать не смогли.

По ее спине пробежал холодок.

— Не может быть.

— Может. Еще как может, — тихо, как и прежде, продолжил Хогун. — Несколько дней. Неделя в лучшем случае — и троица воинов канет в небытие.

— Ты и дальше будешь верить в непоколебимую правоту величайшего правителя или поможешь спасти Фандрала и всех нас заодно? — Вольштагг вперился в нее взглядом.

В комнате повисла напряженная тишина. Там, за окном, начался ливень. Тяжелые капли ударяли по черепице. В этих землях давно не было дождя. И так хотелось выбежать, вдохнуть свежий воздух, чтобы наконец перебить запах гари, который повсюду следовал за ними в Ванахейме. Хотелось верить, что Тор успеет сюда добраться до того, как воины, которых еще не успела увести за собой Хель, разбредутся по бескрайним степям. Хотелось верить, что Локи уже в царствии мертвых.

«Вот ведь проклятое йотунское отродье!..»

— Правильно ли я тебя понимаю: Фандралу о близящейся смерти никто не сказал? — Хогун помотал головой. — И, нет, я не отказываюсь выполнить задание, Вольштагг. Не смотри на меня такими круглыми глазами.

Она поднялась из-за стола, взглянула на странные тени на стене и направилась к выходу.

— Сиф. Если Один откажется отправлять войска — не возвращайтесь, — добавил Хогун ровным голосом.

Сиф проглотила ругательства и вышла во двор.

Дождь осадил пыль, в небесах промелькнула молния. Сиф стряхнула со лба воду, закрыла глаза и подняла голову к небу.

«Тор, где же тебя носит, когда здесь ты так нужен?»

Фандрал был подозрительно бодр. Действие снотворного в сочетании с обезболивающим должно было продлиться еще пару часов. Закралось смутное сомнение, что никогда не любивший целителей Фандрал смог каким-то невообразимым способом отделаться от приема лекарств.

— Ну вот надо было тебе выпереться туда в ливень, — проворчал он и подвинулся на кровати. — Теперь и меня намочишь.

Сиф вздохнула и устроилась рядом. На соседней койке мирно спал ван. Повязка на голове солдата была в крови.

— Эй, я тут, понимаешь ли, прозябаю от невнимания, а ты…

— Ты ведь знал, верно? — Сиф поправила простыню и едва подавила в себе желание схватить его за плечи и встряхнуть как следует. — Ты знал о яде еще днем.

Фандрал нахмурился, приподнялся на локте и подался вперед.

— А разве это что-то меняет? — похоже, Фандрал понял все без слов, и вновь, как утром, осторожно накрыл ее ладонь своей. — Только слез по мне не проливай, милая Сиф.

— Не дождешься, — беззаботно ответила она, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. — Скоро мы будем в Асгарде, так что это тебе впору реветь. Не стать тебе героем, трагическую смерть которого в песнях будут восхвалять потомки.

Фандрал хмыкнул и опустился на подушку.

— Не поверишь, но не особо и хотелось.

***

Часы сборов показались Сиф бесконечно долгими. Ловить на себе тяжелые взгляды было до ужаса неприятно. Может, Хогун и объяснил воинам обстоятельства, но ей легче от этого не стало. По факту — это предательство, предательство веры тех, кто отправился сюда за ними пару месяцев назад.

Шепотки об их побеге быстро распространились по лагерю. К закату только ленивый об этом не судачил. Вир осуждающе смотрел в их сторону, когда Сиф перехватила в районе груди Фандрала и направилась к выходу из поселка.

— Ты правда считаешь это разумным решением? — язвительно прошипел он ей на ухо и сместил руку гораздо ниже талии.

— Это ты о нашем вынужденном путешествии или о твоей попытке лишиться руки?

— Признаться, даже не знаю, что тебе на это ответить, моя леди, — Фандрал окинул ее задумчивым взглядом, но руку убрал. — Ванам и Хениру это не очень понравится, дражайшая.

— Им все не нравится, любезный. А больше всего не понравится умереть здесь, когда обещанная помощь не придет.

Взбираться на пригорок по мокрым камням было сложнее обычного, особенно когда один упрямец решил, что сам сможет одолеть такое ничтожное препятствие. Она едва успела поймать Фандрала за рукав. «Героя» от подзатыльника спасло только положение умирающего, о чем Сиф не преминула ему напомнить.

Мир постепенно погружался во мрак. В лагере уже сменился караул, и маги воссоздали защитный купол. Фандрал не стал спорить, когда узнал, сколько воинов осталось на попечении Хогуна с Вольштаггом. Судя по донесениям следопытов, армия разбойников превышает их по численности в несколько десятков. Сто девять ванов и пятьдесят семь асов вряд ли выстоят в следующем бою. А если и смогут, то это будет самое настоящее чудо.

Фандрал подошел к валуну и едва удержался от того, чтобы не упасть: дорога далась ему тяжело. Если бы не рыскавшие вокруг темные, им не пришлось бы так далеко идти, но нельзя было позволить разбойникам узнать, где их лагерь. По его бледному лицу стекал пот, и от Сиф не укрылось то, как он едва не упал, когда попытался встать. Фандрал плюнул на свои тщетные попытки и крикнул что было сил:

— Хеймдалль! Верни нас домой!

Поднялся сильный ветер. Мгновение — и из набежавших облаков вырвался слепяще-белый луч — предвестник открытия портала.

— Что же, леди вперед, — Фандрал галантно поклонился, поднялся с камня и направился к ней.

Еще пару дней — и они вместе с подмогой вернутся в Ванахейм. Еще пару дней, и, возможно, этот ужас закончится.

Она выдохнула и шагнула в луч Радужного моста.

Перед глазами замелькали разноцветные картинки. Золотой пол обители Стража, странные руны на стенах. Голоса…

Голоса?

Сиф повернулась к спорщикам. Рядом с мужчиной в алом плаще — сердце в груди болезненно сжалось, — валялся предмет, похожий на маску. Хеймдалль стоял рядом со скованным по рукам Локи. Страж обернулся к ней и впервые на ее памяти дружелюбно улыбнулся.

— Справишься? А вот и посмотрим, — Хеймдалль вырвал из рук Тора тессеракт и открыл крышку.

Синий свет озарил обитель. И последнее, что Сиф запомнила перед тем, как голову пронзила невыносимая боль, так это то, как Тор и Страж миров растворились в воздухе и оставили удивленно глядящего на нее виновника всех бед в Иггдрассиле.

Комментарий к Глава 1. — Пепелище

Hans Zimmer and James Newton Howard — Corynorhinus

========== Глава 2. — Потускневшее золото ==========

Тихо шелестел ветер. Сиф распрямилась, откинула волосы и сжала в кулаки дрожащие руки.

Оранжевые листья кружились над землей. Закатные краски постепенно сменялись сумеречными. Оборачиваться не хотелось, как и думать о том, что с ней будет, если ее найдут. Даже не так: не «если», а «когда». Скрываться бессмысленно, и убегать было не лучшей идеей. Она поправила ненавистное платье и опустилась на траву. Сильно билось сердце, щеку саднило от удара. Сиф со злостью утерла разбитую губу тыльной стороной правой руки. Счесанные костяшки отдавали тупой болью.

Обида подступила к горлу. Непрошеные злые слезы заволокли глаза.

— Ты ведь знаешь, что девочкам не пристало встревать в сражение?

Она упрямо подтянула колени к груди. Нельзя, нельзя показывать свою слабость. Никогда. Никому. Отец… Нет. Не будет гордиться.

«Жалкая, жалкая! Ничтожная, безмозглая, изнеженная девчонка!»

Слезы катились по щекам, и Сиф считала делом чести не показать их Тору.

— И ничего не жалкая, слышишь меня? — Тор сел рядом. Он придвинулся и обнял ее за плечи. Сиф украдкой вытерла мокрые дорожки и попыталась подавить дрожь, возникшую в теле от его прикосновения. Получалось откровенно плохо. — Хватит уже, — Тор отвел правую руку от ее лица. Сиф чувствовала, как по щекам растекается румянец, но ничего не могла с собой поделать. — Ты позволишь?

Он коснулся ее подбородка. Ярко-голубые глаза смотрели с беспокойством, будто ему действительно было дело до нее, которой и при дворе быть не должно.

Ее сердце сделало кульбит, когда Тор коснулся нижней губы, а затем осторожно обвел контур саднящей ранки. Сиф столько раз видела, как Тор обнимал своих друзей, но кто бы мог подумать, что и ей окажет такую честь.

— Не сдержалась, да? — в его словах не было ни насмешки, ни злости. Сиф растерянно отвела взгляд. Там, невдалеке, виднелась тренировочная площадка, на которую она, несмотря на запреты, пробралась. А теперь ее непременно отправят домой. Только где ее дом, Сиф не знала. — Локи бывает тем еще гаденышем. Но могу поспорить, что он не хотел этого говорить.

— Как и ударить меня? — она вцепилась в траву. Все же ей будет не хватать Золотого мира. Бескрайнего неба, удивительных садов, волшебного города и замка. А еще — Сиф боялась себе в этом признаться, потому и закрыла глаза, — одного светлого, доброго… Нет. — Не ведись на тот спор, в котором заведомо проиграешь.

Тор тихо рассмеялся.

— Сейчас ты мне очень сильно его напомнила.

— Мне еще больше оскорбиться на твое семейство? — Сиф приподняла бровь. По спине пробежал холодок: она подняла руку на брата наследника. Да за такое Один не только ее отправит домой, но и отца лишит звания, а, может, и жизни. Его величество найдет, как наказать ее семью за оплошность — в этом Сиф была более чем уверена.

— Сиф, послушай. Локи… С ним иногда очень тяжело, но он хороший малый.

— Я уже ощутила, насколько.

В вечернее время Золотой мир был прекраснее, чем обычно. В небесах зажигались первые звезды. Внизу холма обитель Хеймдалля окутал молочно-белый туман.

Говорят, дом там, где сердце. И ей очень жаль, что не получится остаться в Асгарде.

Презирая себя, она утерла злые слезы.

— Ты боец, ты справишься со всем. А то, что он наговорил — глупости. Знал, чем тебя задеть — вот и задел.

— В одном он точно прав, Тор. Я не воин, а всего лишь зарвавшаяся девка, которая вообразила, что…

Тор накрыл ладонью ее руку, и злые слова лопнули, как мыльные пузыри.

— Прекрати. Просто прекрати.

Сновавшие по небу тучи исчезли. Ветер приятно холодил раскрасневшееся лицо. Нужно идти собирать вещи. Локи не просто так сказал, что это ее последний день во дворце.

— Поначалу будет тяжело.

Она впилась ногтями в ладонь. На костяшках правой выступила кровь. Сиф с мстительным удовольствием вытерла алые капли о подол платья.

«Ничего. Хоть от этой тряпки можно будет избавиться».

— Но ты сможешь, я это точно знаю. — Справится. Сможет. Отец ее убьет, и все проблемы решатся в одночасье. — Завтра ты будешь тренироваться с нами.

На мгновение ей показалось, что она ослышалась.

— Прости, что?

— Кто бы мог подумать, что у тебя проблемы со слухом, — хмыкнул Тор. — Нет, тебя не изгонят. Да, с завтрашнего дня ты будешь в моем отряде.

Слова благодарности так и не сорвались с губ. Тор коснулся ее волос, заправил за ухо лезущую в глаза прядку, наклонился, но словно в последнее мгновение передумал и легонько щелкнул ее по носу.

— Отец не узнает. А если узнает, то отрицай все, что бы ни пытались тебе приписать. Локи не к чести будет, если придется признать, что девчонка надавала ему тумаков. И, да, Сиф, — он протянул ей руку, — у тебя отменный удар правой.

В груди роилось неприятное чувство, что вовсе не из-за умений он предлагает ей возможность заниматься тем делом, к которому все детство готовил ее отец, а только ради того, чтобы досадить младшему братцу.

Его высочество еще что-то сказал. Но что именно — она не расслышала.

Перед глазами мелькали тени, и звуки доносились словно из-под воды. Казалось, будто она летит в пропасть, и в последней попытке удержаться в воспоминании рука Сиф прошла сквозь лицо Тора.

***

Топот и гомон, справа слышен плач. Затылок неприятно пульсировал болью. Сиф коснулась шеи — да, она, похоже, при падении умудрилась разбить голову — кровь на ране уже запеклась. Волосы слиплись, что-то сильно сжимало грудь. Сиф прислонилась к стене и вдохнула. Снова омерзительный запах гари, точно она и не покидала Ванахейм.

— Леди Сиф! Леди Сиф, пожалуйста, вставайте! — чуть не плача звала ее какая-то девчонка. Она открыла глаза. Вокруг все было серым от пыли. Растрепанная рыжеволосая девушка склонилась над ней и окровавленной ладонью прикоснулась к ее плечу. Зазвенели браслеты, Сиф довольно резко схватила служанку за предплечье и растерянно уставилась на свое запястье. «Что за?..» — Хвала Всеотцу, вы живы! Идемте, леди Сиф, я помогу вам подняться. Вам нужно скрыться в подземельях вместе с придворными дамами, пока бой не утихнет.

Сиф хотела возразить, что не пристало воину прятаться перед лицом опасности как одна из нежнейших асгардских дев, но слова застряли в горле, стоило коснуться пояса, где, как она помнила, еще утром были ножны с мечом. Вместо доспехов на ней было платье, расшитое жемчугом. Снова нахлынула головная боль.

«Что, Хель подери, здесь происходит?!»

Разноцветные осколки мозаики валялись на каменном полу. Из разбитого стрельчатого окна лился тусклый свет. Она сжала руки в кулаки и попыталась сосредоточиться. Голова ужасно болела. Сиф обернулась и заметила воина на груде камней, что остались от арки Залы Советов.

Силы катастрофически быстро иссякали: шаг к воину — и она едва не упала, лишь чудом успела опереться ладонью о стену. Под пальцами ощущалась шероховатость кладки. Сиф жестом остановила служанку.

Испуганная девчонка коснулась ее запястья. Сиф стиснула зубы и едва сдержалась от бранных слов. Желтый плащ воина в крови, оружия рядом с телом не было. В глазах мужчины не было ни зрачков, ни радужки. Там был только мутный серый цвет. Рыжая перехватила ее руку прежде, чем она успела проверить его пульс.

— Леди Сиф, пожалуйста… Наследник сказал, что… — девушка запнулась и дрожащим голосом, будто сомневалась в правильности слов, продолжила: — Если вы не позаботитесь о придворных дамах, то ладьи понесут в Хельхейм слишком много асиний. А ему… Уже ничем не поможешь. Идемте, прошу вас.

«Наследник?.. Значит, Тор здесь. Это хорошо. Скоро все будет хорошо», — Сиф нервно улыбнулась и облизнула губы.

В теле чувствовалась ужасающая слабость. Раздался грохот, и пол заходил ходуном. С улицы донеслась знакомая ругань на витиеватом ванийском.

Сиф пыталась не подавать виду, насколько ей плохо, распрямилась, больно впилась ногтями в ладонь и последовала за служанкой. Неподалеку раздался крик.

Нет, нельзя бросать тех, кому нужна помощь. Но тело не разделяло ее мнения на этот счет: хваленая координация дала сбой. Сиф вцепилась в предплечье девушки и тяжело перевела дух, пытаясь проморгаться от черных точек перед глазами.

Очередная попытка ускорить шаг не увенчалась успехом. Служанка посмотрела на нее с укором.

— Вам знатно досталось, леди Сиф. Чудо, что вы не погибли. Сейчас не стоит рисковать своей жизнью, нужно идти, — мягко произнесла рыжая и прижала ее к себе. — Хоть раз сделайте так, как говорит его высочество.

Сиф удивленно уставилась на девчонку, силясь вспомнить, когда это она шла против решений Тора. Даже когда Тор повелся на подстрекательство Локи и отправился в Йотунхейм, она не стала ему перечить.

С лестницы воняло пылью. Платье холодило спину. Похоже, немало крови натекло, раз на нее так обеспокоенно поглядывала служанка, словно боялась, что Сиф упадет в обморок. Но, что странно: былой силы в теле не чувствовалось. Может, это из-за того, что она так неудачно упала в обители Стража?

Сердце лихорадочно забилось, кровь прилила к вискам.

— Почему… Как я здесь оказалась? — прошептала Сиф, стараясь удержать ускользающее сознание. — Я ведь помню… Обитель Хеймдалля, мост… Тор, Локи.

— Наследник? Да, перед началом боя его высочество успел довести вас до стен дворца. А потом, — девушка виновато взглянула на нее, — заметил меня и отдал приказ, чтобы я вас отвела в убежище, мол, вы там нужнее, — и чуть слышно добавила, — он обещал, что и мне там найдется место… Если я помогу вам.

Служанка вытащила шар с магическим синим огнем из кольца в каменной кладке, что-то прошептала и последовала за проводником.

По стенам вновь прошла дрожь. Давно забытый страх погибнуть в завалах стал как никогда ощутимее. Сиф потерла глаза. Когда она была еще совсем крохой, мать говорила, что однажды обитель Одина будет в руинах, но к тому времени асы будут в мрачном царствии Хель или Вальгалле, и не увидят, как потускнеет Золотой мир.

«Ведь не было же предзнаменований гибели мира, верно? Ведь верно?»

Пока они петляли коридорами, ее не покидало чувство, словно что-то идет не так. Она оглянулась и поморщилась от головной боли. Серые камни коридора покрыла изморозь. Было ужасно холодно, изо рта вырывались облачки пара. Давным-давно она слышала легенду о подземном убежище и о тайных лабиринтах под Асгардом. Но, как Сиф помнила, еще ни разу за всю историю Золотого мира асгардцам не доводилось воспользоваться Пристанищем.

— С кем… Идет бой?

— Йотуны. Как только Фригг и Всеотец отправились в Ванахейм… Ледяные великаны прошли через портал и направились к замку.

«Значит, прознали об уязвимости Золотого мира, треклятые отродья. Проклятье! Как все некстати! Сколько же их там, раз бой еще длится?»

— Король и королева не могут вернуться?

Рыжая кивнула и отвела взгляд. Сиф никак не могла вспомнить, где раньше видела эту девчонку и видела ли вообще. Хотя… Когда ей было дело до жителей замка?

Они отправились в Ванахейм. Но почему сейчас Один забрал часть войска и оставил Асгард уязвимым?.. Нет. Так думать — предательство. Один знает, что делает. Один непогрешим и мудр. «И все его дела во благо», — вспомнилась ехидная реплика Вольштагга.

Во рту пересохло. Ладно, не ей рассуждать о верности решений Всеотца. Как бы там ни было, это не объясняет наличия платья, побрякушек на запястьях и отсутствия доспехов. Сколько времени прошло с тех пор, как она оказалась в Асгарде?

Ком встал в горле.

Сиф остановилась. Шар-проводник завис у стены.

— Мужчина. Следом за мной должен был прибыть мужчина, Фандрал. Его… — она посмотрела на лицо девчонки и продолжила, — серьезно ранили. Ты не знаешь, ему оказали помощь?

Служанка задумчиво прикусила губу. Сиф показалось, что рыжая впервые услышала имя одного из троицы воинов. Там, наверху, сражение в самом разгаре. Хоть бы с горе-героем все было в порядке. Н-да, хорошо же она о друге позаботилась, ничего не скажешь.

— Как тебя зовут?

В свете синего магического огня девушка выглядела слишком измученной. Под глазами рыжей залегли глубокие тени, на скуле красовался внушительный порез, с которого сочилась кровь. Руки служанки мелко подрагивали.

— Сигюн, леди Сиф. Сигюн, что с детства приставили к вам в услужение, — девчонка виновато опустила плечи. — Простите, вам и так досталось, а я… Своими россказнями вас огорчаю. Еще немного, моя леди, и мы будем на месте, не волнуйтесь.

Но не волноваться не получалось, потому как она прекрасно помнила, что у нее никогда не было служанки. Сиф сильно впилась ногтями в ладонь. Боль отрезвляла. Да что здесь происходит?!

Через пару поворотов, когда, казалось, они зашли в тупик — перед глазами сгустилась тьма, — шар-проводник взметнулся к потолку, оставил за собой сноп желтых искр и скрылся за стеной.

— Идемте, — Сигюн потянула ее за рукав и шагнула к заходившей волнами кладке.

На мгновение ей показалось, что она нырнула в глубокое холодное озеро. Сиф ощутила покалывание на открытых участках кожи, выдохнула и открыла глаза. В кольцах были закреплены яркие факелы, и после тьмы коридора стало больно смотреть на свет. Солдаты у высоких дверей скрестили копья.

— Я привела леди по приказу наследника, разрешите пройти, — Сигюн подалась вперед и неохотно убрала руку с ее запястья.

Солдат в два счета оказался рядом с Сиф. Он поклонился и, придерживая ее под лопатки, повел к двери.

Сиф обернулась и заметила, что второй солдат преградил дорогу ее спутнице. Тот швырнул в Сигюн магический шар и насмешливо выплюнул:

— Чего встала? Верни на место, прислуга. Не должно тебе с благородными быть.

— Но наследник… Дал дозволение, — вздрогнула Сигюн и испуганно взглянула на нее, комкая испачканное в крови платье.

— Вон отсюда! Или тебе помочь уйти? Так я помогу, ты не стесняйся.

Смерив девчонку взглядом, солдат его величества — странно, раньше этого воина она не видела в Торовом отряде, — занес ладонь для знатной затрещины.

Сиф собралась с силами и ударила локтем ведшего ее солдата в живот и выхватила копье. Мгновение — и острие коснулось шеи солдата, который, похоже, вообразил, что решение Тора ничего не значит.

— Чуть ниже и сильнее я нажму — и на полу в крови ты захлебнешься, — Сиф чувствовала, как дрожит рука, как тупой болью отдает в виски. Она сжала древко. Второй солдат поднялся и удивленно вытаращился на нее. — Сигюн, милая, открой нам двери. А ты, — обратилась она к наглецу, — забери шар и отнеси на место, иначе Тор узнает о твоем пренебрежении приказами, ты понял?

Для пущей наглядности Сиф царапнула солдата острием по шее, и тоненькая струйка потекла за воротник рубахи. Солдат схватил шар, прижал ладонь к порезу и быстро прошел через сокрытый магией вход.

— Чего уставился? — Сиф вернула оружие солдату и позволила Сигюн взять себя за предплечье. — Не будь растяпой, друг мой. Не хочется мне верить, что отважные воины Тора беспомощны, как младенцы.

Как только резная дверь с протяжным скрипом закрылась за ними, синяя магическая стена окутала выход из помещения. Каждый шаг пронизывал тело болью. Галдеж заставил ее поморщиться. В просторном зале находились придворные дамы со своими отпрысками; некоторые из прекраснейших промакивали слезки белоснежными платочками с тончайшим кружевом. В воздухе витал приторно-сладкий аромат роз, благо хоть музыка под сводами не звучала. Сиф брезгливо поморщилась и пошатнулась, но Сигюн успела ее подхватить, растолкала любопытных дам и подвела к креслу у камина.

Благородные асиньи неприязненно косились то на нее, то на девчонку.

«Да что же им на своих местах не сидится? Или непременно нужно сделать круг почета?»

Несмотря на жаркий огонь в камине, было ужасно холодно, и она тщетно пыталась согреть дыханием руки. Голоса придворных дам доносились будто издалека.

Сиф нахмурилась.

Картина не складывалась. Она прибыла в Асгард, когда Тор как раз притащил головную боль Девятимирья в кандалах. Фандрал должен был последовать за ней, но, наверное, его что-то задержало. Она стиснула зубы и попыталась вспомнить слова Стража перед тем, как… Что же Хеймдалль сделал? Белая вспышка, резкая головная боль и чудесно начавшийся день с захвата Асгарда йотунами, отсутствия оружия, доспехов и понятия, как она очутилась в чертоге Одина.

Прекрасно. День станет еще лучше только в том случае, если Локи вырвется на свободу и отправится разрушать очередной мир.

Кубок с пахнущим мятой зельем коснулся ее губ.

— Выпейте, леди. Вам станет легче.

Надо же, она и не заметила, что Сигюн отходила. Возможно, Тор был прав, когда отдал приказ ее увести. Бесполезному воину действительно лучше не путаться под ногами. Из серебряного кубка шел пар. Пить хотелось неимоверно. Запах напитка похож на успокаивающее зелье. Не станет же ее травить та, за которую она вступилась? Сиф сделала пару глотков и откинулась на спинку кресла. Сигюн накрыла ее ноги неизвестно откуда взявшимся пледом.

— Ну что ты надо мной трясешься, словно я стеклянная.

А может, это глупый сон? Может, она спит сейчас в целительской, где на соседней койке мается от безделья неугомонный Фандрал, Всеотец уже подписал указ об отправлении подмоги в Ванахейм, и Тор теперь дожидается ее пробуждения? Сиф облизнула горькие от зелья губы. Да, конечно. А еще война в Ванахейме за день сама собой завершилась.

— Спасибо, что помогли. Если бы не вы…

Потолок убежища украсила россыпь звезд, по колоннам вился зеленый плющ. На стенах мерцали незнакомые символы, не особо похожие на общее письмо. Шум в ушах все нарастал, и Сиф крепче сжала в руках ножку кубка.

Вяжущая горечь во рту, расфокусированное зрение и разливающееся по телу тепло.

Проклятье! Надо было позволить стражу прогнать эту гадину.

— Сигюн, зачем? — та поспешно отвернулась, опустилась на пол и прислонилась спиной к подлокотнику кресла. — Сонное зелье — это… Подло.

— Мне так жаль. Но ожидание может быть долгим, а вам нужно отдохнуть, моя леди, — мягко ответила Сигюн, но сожаления в голосе девчонки не было.

Сиф хмыкнула и положила голову на спинку кресла.

— Когда я проснусь, запомни… — она зевнула, — наследник узнает обо всем.

Ничего. Скоро все закончится. И это будет ее последняя война. С воцарением мира в Ванахейме она вернется домой.

Дом там, где тебя ценят.

А сердце часто бывает слепо.

***

Тишину разрезал странный звук, похожий на протяжный вой. Сердце сильно стучало в груди, виски пронзала боль, но Сиф знала, что нельзя открывать глаза. Сиф знала: еще немного — и все будет хорошо. Тело окутала теплая волна, и от кончиков пальцев рук растеклось приятное, ласкающее ощущение. Нечто мягкое, легкое коснулось ее щеки, и запах грозы от Тора, — это не мог быть никто другой, Сиф была уверена, — кружил голову.

— Оставайся на свету, Сиф. Только оставайся на свету.

Она всеми силами цеплялась за странное видение, слепо шарила руками в той стороне, где должен был находиться Тор, но ничего не ощущала.

Пустота.

Превозмогая неизвестно откуда взявшийся страх, Сиф открыла глаза и закричала: в глазах Тора не было ни зрачков, ни радужки. Там был только мутный серый цвет.

***

— Тише, Сиф, тише, — шептал знакомый голос. Горящего лба коснулась смоченная в зелье тряпица. — Это был сон, всего лишь дурной сон, мой милый друг.

Руки сжали простыню, а не резные ручки кресла. Запаха роз она больше не ощущала. Пахло мятой и чабрецом. Сиф поморщилась от боли, приподнялась на постели и открыла глаза.

Нет. Она отодвинулась назад и уперлась в спинку кровати. Нет, не может быть! Оружия нигде не было видно. До графина слишком далеко — не дотянуться.

«Где стража? Почему он не в кандалах? Где, Хель забери, Тор?»

— Леди Сиф… — боязливо произнесла Сигюн и поставила на столик фиал с зельем.

Девчонка подошла к Локи и встала за его спиной.

— Сигюн говорила, ты мне что-то хочешь сообщить, друг мой, — поднялся со своего места этот кошмар Девятимирья.

Служанка отерла ладони о передник, жалобно взглянула на нее и потупилась в пол. От внимания Сиф не укрылось, как его повело, когда он стал на правую ногу. На его левой скуле красовалась внушительных размеров ссадина, на руке потемнел от крови бинт.

— Где он, Локи? Где Тор?

Локи выглядел до крайности удивленным, будто никогда раньше не слышал имени своего, как недавно выяснилось, неродного брата, и переспросил:

— Где кто, моя милая леди Сиф?

Комментарий к Глава 2. — Потускневшее золото

Anne Dudley — Perfect Creature

========== Глава 3. — Пустой дом ==========

Так не бывает, просто не бывает.

С каждым мгновением в голове сильнее звенели колокольчики. Руки дрожали, перед глазами плясали разноцветные точки, и она чувствовала, как в районе сердца разливается и медленно поднимается к горлу холод.

— Что ты с ним сделал? — Сиф отодвинулась к краю кровати.

Нет, нужно… Нужно встать и хотя бы добраться до графина. С Локи нельзя быть безоружной.

Преодолевая слабость в теле, она вытянула ноги из-под одеяла.

Вдох дался особенно тяжело, когда его высочество шагнул вперед. Неужели он и вправду хотел помешать ее падению? Сиф растерянно смотрела на него с пола и не верила собственным глазам. К нещадной головной боли добавилась тянущая боль в лодыжке. Локи, по мнению Сиф, слишком дружелюбно улыбнулся и протянул ей здоровую руку.

Странный гул нарастал. За белой ширмой были слышны голоса.

«Там стража. Вот бы они успели. Вот бы…»

Служанка удивленно разглядывала ее. Почему Сигюн медлит? Сигюн что, с ним заодно?

— Чего ты от меня шарахаешься? Неужели я виновник всех твоих бед?

Ярко-зеленые глаза смотрели не насмешливо, не злобно, а так, будто она ему действительно была небезразлична. Будто не он от всего сердца пожелал ей не покинуть поля боя, и не он виновен во всех проблемах Тора, атаке читаури, разрушении города в Мидгарде. Сложно перечесть все его заслуги.

Ну, хоть в чем-то достиг вершин.

— Я же просил тебя не покидать пределов дворца. Просил ведь, леди Сиф? — Локи встревоженно приблизился и потянулся к ее ладони. — Что там произошло, пока меня не было? — он не дождался ее ответа и повернулся к служанке: — Сигюн, ты не смогла отсчитать восемь капель сонного зелья?

Злости в его голосе не было. Только от тона у нее пробежали мурашки по спине.

Значит, это Локи отдал приказ ее опоить. Подлец! Сиф впилась ногтями в ладони. Сигюн стала что-то лепетать в свое оправдание, но ей не удалось разобрать ни слова: от вспышки боли изображение поплыло перед глазами, словно все вокруг окутал туман. Сердце сильно застучало, в горле мгновенно пересохло, и, как она ни старалась, ей не удалось произнести ни слова. Сиф крепко зажала уши ладонями, закрыла глаза и отодвинулась к стене, пытаясь заглушить пугающий звук.

Край деревянного кубка коснулся ее губ. Она сделала глоток и почувствовала, как удушливая волна страха стала понемногу отступать. Холодная ладонь вложила кубок в ее руку, и когда Сиф открыла глаза, то увидела прямо перед собой Локи, который опустился перед ней на колени и смотрел на нее с сочувствием.

Он способен на сочувствие?

Наверняка она сильно ударилась головой, раз теперь ей кажется, что эта сволочь может быть милосердной. Локи дотронулся ледяными пальцами до ее виска.

— Сиф, друг мой, что с тобой?

Она брезгливо поморщилась, крепче сжала ножку кубка и выплеснула содержимое в лицо наглеца.

Сигюн испуганно прижала ладонь ко рту. Локи утер рукавом воду и поднялся. По его щекам ходили желваки, и Сиф была уверена, что, не будь здесь Сигюн или воинов там, за ширмой, то, скорее всего, эта выходка стала бы последней в ее жизни. Она прислонилась к стене и сглотнула.

— Теперь, когда ты освежился… — Сиф облизнула губы и взглянула на пустой кубок, — может, покончим с этимпредставлением? — он стоял молча и пытался размеренно дышать. — Где Тор, Локи? Я помню, что было в обители Стража, слышишь? Где настоящий наследник Асгарда, ты, треклятое чудовище!

За ширмой затихли голоса; казалось, тишину можно резать ножом. Сигюн переменилась в лице и коснулась рукава Локи.

— Может, мне стоит привести лекаря, ваше высочество?

Он холодно кивнул, и служанка мгновенно исчезла в холле лазарета.

Тусклый свет подчеркивал его болезненный вид. Удивительно, что рану на левой щеке целители не обработали — на кичащегося своей красотой Локи это было не похоже. Если бы она не знала, на что способен хитрый мерзавец, Сиф наверняка ощутила бы укол совести. Возможно.

Он шумно втянул воздух и подошел.

— Наверное, я это заслужил, Сиф. Но также, милая моя леди, заслужил капельку уважения хотя бы за то, что спас твою жизнь, — и прежде, чем она успела что-либо ответить, Локи резко дернул ее за руку на себя. Запястье разболелось, как и правое плечо. Невзирая на протесты, он усадил ее на кровать и швырнул на колени одеяло. — Тебе не кажется неразумным разговаривать со мной в таком тоне?

— Так что же ты, давай, ударь меня, покажи зарвавшейся девке ее место, — желчно проговорила Сиф, но осеклась, когда увидела замешательство на его лице.

Он безвольно опустил руку, которую прижимал к груди. От Сиф не укрылось, что под бинтом предплечье было синюшно-черного цвета, точно обожжено йотунским прикосновением.

«Но это же… Это же невозможно! Что, Хель подери, тут происходит?! Как?..»

— Я никогда, Сиф, никогда не поднимал руки на женщину, — и Локи будто вспомнил о чем-то безумно важном, выглянул из-за ширмы к притихшим воинам. — Отрадно знать, что рвение ваше велико не только на поле битвы, но и есть неугасимый интерес к чужим разговорам. Чудом исцеленные — вон отсюда! Иначе я найду, чем вам заняться.

Мгновение — и послышался шум шагов. Солдаты безропотно выполнили приказ и оставили тяжелораненых с убийцей, который так просто разгуливал по Асгарду.

Сиф хмыкнула и только хотела поинтересоваться, не страдает ли он провалами в памяти, как Локи вновь заговорил:

— Можешь мне не верить, но я бы все отдал за твое прощение.

— За что я должна тебя простить?

Он не обернулся, не ответил, лишь натянул рукав рубахи и прикрыл увечье. Уставший, измученный, но все такой же до зубовного скрежета гордый идиот.

— Не притворяйся, что не слышишь меня, Локи! Не смей, — найдя в себе силы, Сиф встала и оперлась о спинку кровати.

«Ничего не скажешь, хороши соперники, которые едва держатся на ногах. Тор бы знатно посмеялся, будь он здесь».

— А то что? — он чуть повернул голову и вежливо кивнул застывшей на пороге седовласой женщине, совершенно непохожей на Эйр. — Вверяю тебе это… — Локи не удержался и взглянул на нее. Но, к удивлению Сиф, в зеленых глазах не было ни язвительной усмешки, ни ненависти. Только спокойствие, которое она видела на лице смирившегося с ее отказом Фандрала. — Это сокровище. Смею надеяться, что леди Сиф вскоре покинет твою обитель.

И, неестественно прямо держа спину, он быстрым шагом направился к выходу из лазарета. Целительница встала у нее на пути и довольно крепко сжала ее предплечье.

— Он и так растратил много времени. Не мешай, пока он еще может всех нас спасти.

Момент был упущен. Локи скрылся из виду. Сиф досадливо поморщилась, но разрешила целительнице поддержать ее под руку. Сигюн старательно отводила от нее взгляд. Служанка опустила на столик поднос с ужином.

— Закончила? — поинтересовалась Сиф, отвела в сторону волосы и позволила врачевательнице осмотреть рану на затылке. Боль немного отступила, хотя неприятное ощущение струящейся по спине крови еще казалось реальным. Она дотронулась до основания шеи и поднесла ладонь к глазам. Нет. Ничего. Чисто. Служанка кивнула. — А теперь, Сигюн, убирайся отсюда.

— Но, моя леди, — с мольбой в голосе произнесла девчонка. Темные круги под глазами, впалые щеки, странный шрам на шее и растрепанные кудрявые огненно-рыжие волосы. Что-то с Сигюн было не так, но что именно — Сиф никак не могла понять. — Его высочество отдал приказ…

— Не заставляй меня повторять.

Сигюн вжала голову в плечи и скрылась из виду. Целительница наградила ее раздраженным взглядом и забрала кубок. Надо же. Грозный воин, который едва стоит на ногах, кубком прогнала худший кошмар Девятимирья. Было бы смешно, если бы не было так грустно. В воздухе отчетливо запахло обезболивающим зельем на основе золотника.

Разве не ради возвращения непутевого сына Один отнял последнюю надежду у Ванахейма и отправил Тора в Нифльхейм? Разве допустили бы Один или Тор, чтобы Локи безнаказанно разгуливал по Асгарду? Да быть такого не может, чтобы гаденыша простили! Знать бы еще, почему он не в темнице. Сигюн сказала, что Всеотец вместе с Фригг покинули Золотой мир. Да и Тор… В районе сердца разлился неприятный холодок, и она осипшим голосом спросила у целительницы:

— Я правильно понимаю: вы тоже не знаете, кто такой Тор?

Целительница — ожидаемо — отрицательно помотала головой.

***

От обезболивающего все плыло перед глазами, но думать стало легче, и кровь перестала стучать набатом в голове. Целительница заставила ее съесть кусочек пирога, проигнорировала вопрос насчет того, от чего дражайший Локи должен их всех спасать, и скрылась в коридоре. Сиф даже не успела возмутиться, что ее снова оставили без ответа. Она только сейчас заметила, что ее уже успели переодеть.

Сиф шумно втянула воздух сквозь зубы и расправила рукав темно-зеленого платья. Это какая же гадина так шутить изволит? Ответ сам собой напрашивался. Думать о том, как именно происходил процесс переодевания, не особо хотелось.

День явно не задался. Мало того, что все, кого бы она ни спросила, утверждают, будто Тор им незнаком, так еще и треклятое высочество в отсутствие Всеотца исполняет обязанности наместника. Прекрасно, лучше просто некуда.

Локи, будь он проклят, все это подстроил. Только как ему удалось это провернуть — она не знала. Как и не знала, почему Всеотец покинул Золотой мир. Как и не знала, жив ли Фандрал.

А что, если он уже на полпути в Вальгаллу? Что, если уже слишком поздно, или этот мерзавец с ним что-то сделал?

Сиф подавила подкативший к горлу тошнотворный ком и вышла из-за ширмы. В лазарете было тихо. Даже не так: слишком тихо. И это было весьма странно. Тяжелораненые не могли настолько быстро исцелиться и покинуть обитель врачевателей. Но факт оставался фактом: идеально застеленные белоснежными покрывалами кровати и ни одного солдата, словно их и не было здесь вовсе.

Под потолком сновали огоньки и озаряли помещение голубоватым светом. В скобах ярко горели факелы. Стоило сделать шаг к темному коридору, ведущему к покоям главного целителя, как огонек, который до этого момента с жужжанием бился о мраморную стену, подлетел к ней.

Шары магического огня. Нечто до боли знакомое, нечто, от чего невольно бросало в дрожь. Там, на подходе к убежищу, а теперь тут, в лазарете. В Асгарде было не принято использовать волшбу повсюду, тем более в свете последних событий, когда резервы магической энергии ушли на починку Радужного моста, который по дурости разрушил один мерзавец. То, что Тор был виноват в этом не меньше Локи, вспоминать не хотелось. У Тора просто не было другого выхода. Младший братец не оставил иных вариантов.

Сиф коснулась мерцающего огонька. Шар выпустил сноп искорок, обдал ладонь теплом, взвился вверх и резво нырнул в коридор.

Давным-давно, в далеком детстве, она боялась темноты. Во тьме не стало матери, во тьме жили чудовища из историй той женщины, которую привел в дом отец. Под покровом тьмы, как знала уже повзрослевшая Сиф, исподтишка нападали враги. Она прогнала дурное предчувствие и последовала вглубь коридора.

Сиф перебирала в голове имена, но никак не могла вспомнить, как зовут седовласую целительницу. Та даже не представилась, да и раньше она эту асинью никогда не видела, хотя из-за собственного безрассудства была довольно частой гостьей обители Эйр.

Тьма, гонимая тусклым нежно-голубым светом, расступалась, таяла. В начищенных до зеркального блеска мраморных стенах отображался ее силуэт и отблеск огонька. На стене была руническая вязь, но без должного освещения прочитать надпись не удавалось. Блеклый шар ударился о наличник и завис в воздухе. Сиф приоткрыла двери, вспомнила добрым словом швею, которая создала платье с таким длинным шлейфом, и вошла в покои Эйр.

— Простите, что отрываю от работы, но, — женщина склонилась над столом. Сиф подошла ближе. Дымок от свечи тянулся к окну. — Фандрал, воин Фандрал с ранением в брюшине. Его нашли? Оказали помощь? — Ответа не последовало. Она перевела дух, обругала себя последними словами за нерешительность, а затем резко выпалила: — Фандрал жив, верно?

В комнате было ужасно холодно. Сиф с ненавистью поглядела на свое атласное платье. Тут бы впору пришелся плащ с меховым подбоем, а не дорогая тряпка. Огонек над головой ярче загорелся и опустился на подоконник.

Целительница не ответила, будто не слышала ее тирады. На столе лежали книги и исписанные мелким почерком листы. В центре, между свитков, рядом с канцелярским ножом лежал расколотый шар магического огня. Казалось, женщина спала после тяжелого дня, полного забот о пострадавшем в бою с йотунами войске Одина. Но спящая вряд ли стала бы держать руки под таким немыслимым углом.

Сиф подхватила целительницу под плечи и придвинула к спинке резного стула — женщина смотрела на мир широко открытыми пустыми глазами. Не было ни зрачков, ни радужки, а только тот мутно-серый цвет, который она уже видела в глазах погибшего солдата и Тора из сна. Пульс на шее не прощупывался. Сиф поднесла посеребренный нож к носу целительницы — бесполезно, женщина не дышала.

Тело пробрала дрожь, и Сиф обхватила себя руками. На Асгард напали, Тор пропал, Локи со странной раной на руке разгуливает по дворцу, Фандрал неизвестно где задевался, возможно, даже и не прибыл в Золотой город, а так и помер в Ванахейме. И теперь еще непонятно от чего гибнут асгардцы. Великолепно. Ни оружия, ни доспехов, ни понимания, что здесь творится.

Нельзя, нельзя предаваться панике. Всегда есть выход. «Только вот бы еще знать, где он», — усмехнулась Сиф.

За окном виднелись остатки восточной стены. Зал совета, тронная зала, а там, внизу, под завалами, оружейная. Значит, йотуны знали, куда нанести удар. А если об этом знали, то наверняка и учебка тоже сейчас в руинах. Как же все это, Хель забери, не вовремя.

Сиф еще раз взглянула на женщину, схватила с подоконника светящийся шарик, крепко сжала в руке серебряный нож и направилась к коридору.

Срочно нужно домой. Нужно домой. А уже там, наедине с собой, когда она достанет доспехи, меч, копье и стрелы, можно будет обдумать ситуацию.

Выйти за пределы чертогов Одина не составило никакого труда. Безалаберность слуг всегда ее злила, но сколько бы она ни повторяла Тору, что следует быть более дотошным в выборе тех, кто находится при дворе, — все без толку. Почему после нападения никто не удосужился усилить охрану дворца? Разве так можно? А впрочем, Локи же при власти. Жаль, что из-за его недальновидности лишатся жизни ни в чем не повинные асгардцы.

Она спустилась с пригорка, дошла до тайного лаза, который ей однажды показал Фандрал, — сердце екнуло; слишком уж не хотелось верить в то, что с этим зубоскалом больше не удастся увидеться, — и оглянулась. У замка разгорались фонари.

Тьма медленно опускалась на город, забирала последние краски Золотого мира и прятала их под покровом сумерек. В небесах зажигались первые звезды. Было прохладно, но не настолько, как в обители целительницы. Ладонь приятно согревал шар магического огня.

Даже самые оживленные в это время суток улочки были пустынны. Нет, не так: пусты. Окна были либо заколочены, либо наглухо закрыты ставнями. Ее шаги гулко раздавались по мостовой.

Не может быть.

Сиф ускорила шаг. Этого просто не может быть! Неужели с Асгардом, ее домом, будет то же, что стало с Ванахеймом? Нет. Нет, нет! Асгардцы знали, знали о грядущем нападении, потому нашли убежище. Конечно же, убежище. Да. Кровь быстрее побежала по жилам. Но сколько тысячное войско должно было напасть на ее мир, чтобы асгардцы попрятались, как крысы?

Или, может, прятаться уже некому?..

***

«Так не бывает, просто не бывает».

Правда, так уже было однажды, но кто же знал, что боль, как и в первый раз, будет настолько сокрушительной?

Она отчаянно пыталась убедить себя в нереальности этого мира. Вглядываясь в пустые темные окна разрушенного дома, Сиф ущипнула себя за запястье. Видение не исчезло, не развеялось, как туман поутру.

Не так давно, до ванахеймского похода, у подножия холма стоял ее дом.

Стены увиты потемневшим плющом, иней укрыл пожухлую траву. Тело пробирал озноб, и она уже не единожды пожалела, что не удосужилась обзавестись плащом. Сиф грела дыханием ладони и подошла к покосившемуся дверному проему. Шар задрожал, встрепенулся и влетел в дом.

Она стиснула зубы и перешагнула через порог.

Внутри стены почернели от копоти. Ничто не уцелело после пламени, прямо как когда… Сиф сжала руки в кулаки, попыталась не смотреть на то, что осталось от резной лестницы, и прошла вглубь гостиной.

Нет. Та женщина мертва, мертва, как и все, что было здесь до первого пожара.

Может, это морок какой? Так ведь не бывает, чтобы вся жизнь, что была до, исчезла бесследно, словно ничего и не было вовсе.

Сиф коснулась каминной полки, над которой, как она помнила, висело наградное оружие отца. Повсюду пыль, пепел, грязь. Жалобно свистел ветер в пустом, холодном, всеми покинутом доме.

Носком сапожка Сиф задела что-то металлическое.

— После пожара никто не выжил, — Локи бесшумно зашел в гостиную.

Под слоем пепла оказались ножны наградного оружия отца, что некогда украшали драгоценные камни.

— И зачем… Ты мне это говоришь? — она пробежала кончиками пальцев по черной окантовке.

Отсветы шара вырисовывали странные тени на восточной стене. Локи отстегнул застежку и осторожно накинул свой плащ на ее плечи. По спине пробежали мурашки, когда подбитая мехом ткань, еще хранящая его тепло, коснулась тела.

Локи молчал. Не съязвил, не нагрубил. Опустился к ней, накрыл руку своей рукой. Он отодвинул ножны, взял ее испачканные в пепле ладони и помог подняться.

— Кто ты?

— Ты прекрасно знаешь, кто я, друг мой.

Локи наклонился к ней, ласково улыбнулся, и его руки коснулись ее волос. От него пахло мятой и чем-то еще таким неуловимо-знакомым.

Грозой.

Локи подался вперед и коснулся ее губ своими. Тепло в районе груди плавно растеклось по телу, и Сиф почувствовала, как заалели ее щеки. Ладони переместились к плечам, и он плавно притянул ее к себе. Она слышала, как сильно стучит его сердце.

Откуда Локи знал, что она будет здесь? Шел следом?

Мысль обожгла холодом. Сиф нашарила спрятанный за поясом нож и приставила острие к его животу. Локи неохотно разомкнул объятья, так же неохотно отстранился и посмотрел на нее с сожалением.

Локи, который смотрит с сожалением.

Да это же смешно! Быть такого не может. Этот гад только на подлости способен, а не на нежности. Хотя горящие губы говорили об обратном.

— И всех своих друзей ты целуешь, Локи?

Он усмехнулся и опустил глаза.

— Если бы я всех целовал, меня бы поняли превратно.

— Как ты меня нашел, «друг мой»? — Сиф презрительно скривилась на последних словах и отступила к камину. Потрясающе. Никто ведь не знает, где она. Чем, Хель побери, она думала?

Шар под потолком моргнул и поблек.

Локи переменился в лице. Сиф хотела обернуться, глянуть, на что он уставился, но Локи пресек ее попытку и подступил ближе.

— Спрячься за мной и готовься бежать, — он резко и сильно сжал ее запястье, и она от неожиданности выронила нож. Локи подхватил оружие на лету. — Спорить будешь потом, когда выберемся отсюда.

И от увиденного волосы зашевелились у нее на затылке.

Из камина лениво, словно живое существо, выползала чернота. Тьма плыла над полом, тянулась тонкими ниточками-паутинками до ножен.

Локи выждал момент и прицельно метнул нож в шар у камина.

Яркий свет заполнил комнату, Локи схватил Сиф за запястье и потащил ее к выходу.

— Зажечь стрелы! — стоило им очутиться за пределами дома, солдаты по периметру без промедления выполнили его приказ. — Огонь!

Сиф пыталась вырваться, но Локи крепко держал ее и тащил прочь от мгновенно вспыхнувшего дома. Оттуда доносились крики, точно горел кто-то живой. Там, внутри, кто-то звал ее, молил о помощи.

— Огонь!

Сиф силилась разобрать, что кричит тот несчастный в доме, пока вопли не переросли в вой, из которого можно было различить только ее имя.

— Не слушай, прошу тебя, не слушай, — Локи встряхнул ее за плечи, прижал к себе и не позволил смотреть на пламя. — Все будет хорошо, слышишь меня? Все будет хорошо!

Только Сиф никак не могла заставить себя прекратить слышать голос отца, который звал ее из горящего дома.

Комментарий к Глава 3. — Пустой дом

Midgar — Eschatology

========== Глава 4. — Папа ==========

Тени, странные тени на дороге.

Локи что-то говорил, сильно сжимал ее ладонь. Сердце трепыхалось в груди, словно пичужка. Шум в голове не затихал. Не хотелось ни слышать Локи, ни видеть. Хотелось… Хотелось домой.

Сиф вырвала руку из его захвата и спрятала лицо в ладонях.

Дома больше нет.

Нет.

Ничего нет. Ничего и никого.

Приторный сладкий запах, смешанный с гарью и ароматом ночи, настойчиво лез в нос. Она шумно выдохнула и откинула волосы назад. Нужно успокоиться. Нужно взять себя в руки, сосредоточиться, подумать. Нужно придумать, что делать теперь, зная, что… Что, Хель подери, зная? Что этот Асгард совершенно не похож на привычный Золотой город, который она покинула несколько месяцев назад?

Сиф зябко поежилась и поправила плащ. На улице стало еще холоднее.

Оцепенение понемногу отпускало, хотя дышать было по-прежнему тяжело. Крики существа затихли. У развалин дома ей казалось, что легкие заполнились водой, а сознание вот-вот ее покинет. И когда Локи потащил ее за собой, она была ему почти благодарна. Почти.

Сиф не смогла преодолеть желание обернуться: с юга валил серый дым. Усилием воли она едва заставила себя оторвать взгляд от объятого пламенем дома и продолжить путь. В иссиня-черных небесах горели звезды. Темноту, что окутала город, разгоняли загоравшиеся с приближением Локи фонари. Яркий свет неприятно бил по глазам.

Локи что-то спросил — что-то, наверное, очень важное, раз коснулся ее предплечья, чтобы получить ответ.

— Сиф, ты слышишь меня? Сиф, ну же, ответь, — в его голосе никогда прежде не было столько заботы и участия.

Виски прошила острая боль, колени подкосились. В голове зазвучали колокольчики. Снова странный звон. И так хотелось заставить этого… Этого… Лжеца?

Мысли ускользали, как Сиф ни старалась зацепиться хотя бы за одну из них и остаться в реальности. Пыталась…

— Да чтоб тебя, Локи! Может, хватит поить меня всякой дрянью? — она сплюнула горькое зелье и утерла губы тыльной стороной ладони.

Сердце перестало заполошно биться, и шум в голове утих. Локи самодовольно усмехнулся и отхлебнул из фляги.

«Вот ведь ублюдок».

Только что бы ни было в составе варева, оно явно возымело эффект.

— Не бойся, милая, не яд, — криво усмехнулся он и поцепил флягу на пояс.

С холма спускались стражники в золотых плащах.

— И не надоело тебе со мной возиться?

— Не поверишь, очень даже надоело. Надоело тебя спасать и становиться объектом вымещения зла, — Локи поморщился и потер костяшки обожженной руки. — Ты просто не представляешь, сколько проблем создаешь, милая моя леди.

— Так устрани проблему, это не займет много времени.

На него было страшно смотреть в тот момент. Он даже не настолько разозлился, когда Сиф на тренировке обошла его в мастерстве метания ножей. Сейчас то время казалось таким далеким, да и победа больше не выглядела значимой. Но тогда его уязвленная гордость дорогого ей стоила.

На сером лице проступил румянец. Все же стоит отдать Локи должное: он подавил вспышку гнева, спокойно развернулся и зашагал к замку.

— Знаешь, я уже порядком устал от твоей благодарности, — он смерил ее взглядом, когда Сиф удалось его нагнать. — Это несколько обескураживает. И, признаться, злит. Что тебе не так? Что мне еще сделать? С Радужного моста спрыгнуть ради тебя?

— Уже было. Повторяешься, Локи.

Он поймал светящийся шарик и замер. Огонек ярко вспыхнул на его ладони.

— Прости, что?

— Вот только не говори, что ты уже и о феерическом путешествии через звездное пространство забыл, — раздраженно хмыкнула Сиф.

«Мерзавец. Хватает же совести лгать прямо в глаза».

Локи высокомерно поднял бровь и холодно ответил:

— Милая леди, не путай вымыслы с действительностью. Иначе говоря, Сиф, оставь свои бредни при себе.

Неслыханная наглость! А впрочем, это же Локи. Что еще от него ожидать? Но злость придала сил. Сиф преградила ему путь.

— Бредни? — ненависть так и клокотала в груди. — Да как ты смеешь?! Ты, ты это все подстроил. Из-за тебя пропал Тор, из-за тебя больше нет места, которое я могу назвать домом. И я почти уверена, что именно ты привел йотунов в Асгард.

На его скулах заиграли желваки. Локи протянул вперед ладонь с шаром магического огня.

— И потому я трачу силы, чтобы создать это и спасти Асгард от йотунхеймской тьмы? Правда, Сиф, я привел ледяных великанов? Это моя вина? — он улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными и злыми. Такими, какими она привыкла их видеть раньше. — Так посмотри, друг мой, посмотри. Увечье — это моя награда за службу йотунхеймскому царю?

Чернота от костяшек и до локтя покрывала его левую руку. Почему-то сразу же вспомнилось, как Вольштагг после той нелепой вылазки с Тором довольно долго ходил в целительскую и каждый раз проклинал йотунов до седьмого колена. Насколько помнила Сиф, тогда ее друг от боли много чего пил — и не только то, что предписывала Эйр.

Но Вольштагг-то чистокровный асгардец, не как этот проклятый лжец. В Локи течет йотунская кровь. Тогда почему, как это вообще возможно?..

Коснуться его руки она не успела.

— Насмотрелась? — Локи резко оправил рукав, поднес к лицу огонек, что-то прошептал, и шар сменил цвет и воспарил, выделывая причудливые виражи над землей.

У Сиф закружилась голова. Интересно, что кроме обезболивающего было в том зелье, которым он ее опоил?

Наверняка Золотой мир погибнет тогда, когда этот гаденыш скажет правду или сделает доброе дело.

«А, точно. Доброе дело».

Сиф потянулась к застежке плаща. Не хватало еще из-за такой безделицы пустить Вселенную под откос.

Локи заметил ее жест и устало покачал головой.

— Не глупи. Из-за неприязни мерзнуть — вершина глупости, Сиф. Не знаю, в чем еще я перед тобой виноват, но, ты уж будь добра, попытайся простить. Хотя бы на время, а потом, когда со всем этим кошмаром разберемся, будешь устраивать сцены, ладно?

Злые слова, что вертелись на языке, так и не сорвались с уст. Пришлось смириться с его правотой — при каждом выдохе вырывалось облачко пара. Было ужасно холодно. В Асгарде, в котором раньше никогда не было суровых зим.

Она нахмурилась, припомнила его слова и удивленно переспросила:

— Йотунхеймская тьма? Но это же…

— Сказки, знаю, — раздраженно оборвал ее речь Локи и посмотрел в небеса. Он хмыкнул, раздосадовано покачал головой и продолжил: — Точнее, думал, что знаю. Не зря нас родители пугали в детстве этими чудовищами, Сиф. В скащках больше всего правды. Больше, чем во всем на свете.

Вокруг безраздельно царила тишина: ни пения ночных птиц, ни шелеста ветра. Зато отчетливо ощущалось, как в груди бьется сердце.

Ложь, ложь, сплошная ложь. И снова он солгал! Хотя это все объяснило бы — объяснило, почему асгардцы покинули свои дома, почему повсюду огни, почему на улицах города так холодно. Старые сказки, которые читал ей перед сном отец. Сиф сжала кулаки. Крик отца все еще казался таким реальным, таким настоящим, будто она вновь вернулась в то время, когда была слишком слаба, чтобы защитить единственного, кого…

«Нет».

— Но в таком случае никто погибать не должен, Локи. По преданию, тьма только забирает, не убивает.

Больно было смотреть на пустые улицы, на черные деревья и серые дома, на закрытые ставнями окна, усыпанные опавшими листьями сады недавно сплошь цветущего, зеленого, яркого мира.

Локи шумно выдохнул, огляделся и тихо продолжил:

— А думаешь, куда пропал почти весь город? Отец смирил гордыню и отправился с матерью в Ванахейм просить о помощи. Никто не знает, где скрываются йотуны с источником и своей добычей. Мы многих наших не досчитаемся по освобождении, — жестко добавил он. — Голодать йотунам точно не придется.

— Но как Хеймдалль… Подожди, но почему в Ванахейм? Ничего не понимаю. Зачем? Их мир сейчас погряз в войне, я видела, я там была, Хель тебя забери! Как можно просить о помощи у тех, кто не смог противостоять разбойникам, которые собрались под одни знамена?

Разбойники-то явно не были так просты, как им говорили. Когда она прибыла в Ванахейм, лично в этом убедилась. Ведь если бы все было так легко, то объединившиеся асы и ваны смогли бы их одолеть. Сиф потерла ледяные ладони. Но факт оставался фактом: чем разоренный войной мир мог им помочь?

— Ты? В Ванахейме? — ни сарказм, ни насмешка, только безграничное удивление, будто она ляпнула несусветную глупость. Сиф кивнула. — Несколько лет назад, да, мы с тобой гостили у Хенира в замке из белого мрамора. Но, насколько я помню, все это время ты была здесь, в Асгарде.

Горевшие ярким синим светом фонари померкли. Воздух будто бы подернулся рябью, и тишину ночи нарушил завывающий порыв ледяного ветра. Локи обернулся.

— Воины, которые были у твоего дома, так и не появились на дороге, верно, Сиф?

Она вздрогнула. За желанием добиться ответа, Сиф не заметила, как далеко они ушли от… Пепелища?

Скорее всего, он понял причину ее замешательства: встревоженный взгляд никак не вязался с его привычным образом. Локи подозвал одного из солдат в желтом плаще.

— Отведи леди Сиф в замок. А ты… — он коснулся ее плеча и тихо попросил: — Пожалуйста, не покидай Пристанище. Сейчас не стоит разгуливать по коридорам дворца.

— Мы еще не закончили, — упрямо возразила она.

— Тебе пора, — он мягко улыбнулся, — но я обещаю: мы поговорим.

И в этих его словах она впервые не почувствовала фальши. Локи кивнул стражнику, забрал с собой девятерых солдат и направился на юг, к ее разрушенному дому.

Солдат взял Сиф за плечо и настойчиво пытался увести ее с дороги. Небо, что до этого пылало мириадами огней, затянуло черными тучами.

Солдат снова пресек ее попытку отправиться следом за Локи. Похоже, солдат Одина боялся: Сиф чувствовала дрожь в крепкой руке. Она презрительно поморщилась, обернулась к солдату и хотела высказать все, что думает о предателях, которые принесли клятву, но бежали при первых признаках опасности. Сиф хотела вырваться из захвата, врезать солдату как следует, выхватить меч из ножен и… И замерла на месте.

Белый как снег, с лихорадочным блеском в глазах на нее смотрел ее молодой отец.

***

Трещали колеса механизма, пока открывался потайной ход в библиотеку. Как же она устала от возгласов и причитаний женщин и плача их благородных отпрысков! Было более чем страшно знать, что эти испуганные обитатели некогда великого Золотого мира — всё, что осталось от Асгарда. Это все, кто выжил и сумел спастись от нашествия йотунов. Там, в подземных убежищах, ютились последние жители славного города. Сигюн сказала, что под всем замком нет ни единой пустой комнатушки. Кто бы мог подумать, что кто-то из древних асов оказался настолько прозорливым, раз выстроил подобного рода защитные сооружения.

Сколько же полегло жителей до того, как маги поняли, с чем именно они столкнулись и начали искать способы противодействия? Смогла ли тьма проникнуть за пределы столицы?

Судя по тому, как быстро Сигюн согласилась ей помогать, в убежищах для прислуги было не так уютно, как там, где Сиф провела последние несколько часов.

Кодидоры хода оказались без паутины. В тишине потрескивал факел, который Сигюн неизвестно откуда умыкнула. Проблемы при «вынужденном побеге» Сиф мало интересовали, как и обстоятельства появления ссадины на скуле служанки. Сигюн медленно плелась за ней, то и дело заставляла оборачиваться. И Сиф бы с радостью оставила это недоразумение в убежище, только девчонка гораздо лучше ее знала подземные тоннели.

Сигюн едва слышно произнесла, что нужно свернуть направо.

Роившиеся в голове сомнения насчет правдивости слов Локи поумерили свой пыл.

Старая сказка времен прадеда Одина настойчиво портила жизнь. Но, что самое странное, кроме детского ужаса, ничего, как бы Сиф ни пыталась, толком вспомнить не удалось. В той истории было что-то о том, как однажды ледяные великаны пробрались в Золотой мир, асгардское золото обратилось в пыль, и ночь воцарилась в ярчайшем из миров. Сотни тысяч невинных смертей, чудовища из недр вечной тьмы и незыблемая мораль: уповай на правителя — и враг погибнет. Это явно не лучшая история, которую стоило рассказывать детям на ночь.

А еще этот мужчина, так похожий на ее отца…

Отец.

Сиф нахмурилась. Нет, с этим она разберется позже. Проблемы надо решать по приоритетности.

Книжный шкаф со скрипом отъехал в сторону. Девчонка тенью мелькнула и исчезла в глубине зала, оставила Сиф горящий факел. Пару мгновений — и Сигюн вышла из темноты с ярко светящейся лампой.

— Ты здесь нередкий гость, верно? — Сиф закрепила факел в кольце на стене.

Девчонка уставилась в пол. Худенькие плечики опустились.

— Я… Простите меня, моя леди, я…

— В этом случае тебе просить прощения не за что. Ничего предосудительного в жажде знаний нет. Назад я сама найду дорогу. Можешь идти, — не оборачиваясь, произнесла Сиф и устремилась вглубь библиотеки.

Книги-книги-книги.

Сколько лет прошло с ее последнего визита сюда? Она шумно выдохнула и едва не закашлялась от попавшей в нос пыли. Как бы там ни было, приходить в обитель знаний в сложных ситуациях у нее уже вошло в привычку. В прошлый раз к полкам Запретного отдела, где хранился желанный и такой необходимый свиток с заклинанием призыва Хель, ее не подпустил Тор. В прошлый раз он ее силком вытащил отсюда за мгновение до того, как зачарованная алебарда хранительницы знаний опустилась ей на голову.

В этот же раз секции с самыми страшными тайнами магии Золотого мира просто не было. Вместо здоровенного шкафа, что уходил на два зала вглубь, была до блеска начищенная позолоченная стена. И как бы Сиф ни пыталась, как ни искала сокрытого от чужих глаз хода, ничего похожего на тайник там не было и в помине.

«Так не бывает. Это невозможно».

Она ведь не сошла с ума, правда? Ведь правда?

Сиф прижала ладони ко лбу и старалась подавить дрожь. Она досчитала до десяти и опустила подрагивающие руки.

Сиф раздосадовано покачала головой, когда заметила, что Сигюн, та самая, которая пообещала вернуться в Пристанище, оказалась в трех стеллажах от нее. Просто волшебство какое-то, не иначе. Интересно, как долго девочка будет прятаться и бояться к ней подойти?

«Ладно, Хель с ней».

Сиф закусила губу и свернула направо. Судя по всему, до библиотеки захватчики добраться не успели. Даже стекла в витражах остались целы, несмотря на все старания йотунов разрушить замок. Или, может, те, кто возводили чертог Одина, ратовали за сохранность источника знаний больше чем за жизни обитателей дворца.

Потертый темно-коричневый переплет с тисненной золотом надписью на корешке бросился в глаза — «Предания Асгарда». Сиф пробежалась кончиками пальцев по названию. Когда-то она даже поддевала Тора за то, что ученые мужи посвятили ему сотни книг. Сейчас же ни одной из них Сиф, как ни старалась, не могла найти в библиотеке. Словно и не было их вовсе. Словно все это, как сказал дражайший Локи, ее бредни.

Сиф опустила книгу на стол и открыла на середине. Она не поверила собственным глазам, пролистнула вперед до загнутого листка, но ничего не изменилось — руны пропали с украшенных вязью страниц. Сиф снова вернулась к шкафу, наобум вытащила старинный фолиант и раскрыла ближе к концу — желтые от времени листы точно замерли в ожидании, когда кто-нибудь что-либо на них запишет. Та же история постигла свиток с нижней полки.

Сиф захлопнула очередной пустой том и, едва сдерживая себя от того, чтобы всю эту кипу ненужных бумаг не скинуть на мраморный пол, вцепилась в края столешницы.

— Слова давным-давно исчезли, моя леди, — прошелестела Сигюн. — Я пыталась вам сказать, что эта затея бесполезна, леди Сиф, но вы… Вы, похоже, хотели сами в этом удостовериться.

Разочарование и злость взыграли в крови.

— Удостовериться? Единственное, в чем я хотела удостовериться, так это в том, что ты способна выполнить простейший приказ уйти отсюда, — гневно выпалила Сиф.

Девчонка сгорбилась, словно пыталась стать еще незаметнее. Нечто отдаленно похоже на стыд прокралось в грудь, когда Сигюн не сдержалась и тихо заплакала.

«Ну надо же, научиться вести себя как высокородные асгардские дамы оказалось не так уж и сложно», — хмыкнула Сиф и подошла к Сигюн.

От Сигюн веяло холодом, будто девчонка промерзла до костей. Тонкое серое платьице, ажурный жилет — все это нисколько не теплее ее собственного наряда. Плащ Локи, который сейчас пришелся бы весьма кстати, остался в Пристанище: даже к его одежде прикасаться не хотелось дольше необходимого.

Она тяжело вздохнула, приобняла Сигюн за плечи и ласково провела ладонью по медным кудряшкам.

— Прости меня, пожалуйста, — прошептала она в макушку вздрогнувшей в ее объятиях девчонки. — Этот бесконечный день меня измотал, как, наверное, и всех остальных.

Сигюн прижалась к ней еще теснее. Маленькие ладошки холодили ее спину через тонкий атлас.

— Мне так страшно.

— Ну что ты, что с нами может случиться? Мы же в замке, — Сиф не удержалась от иронии. Конечно, это — самое безопасное место. Особенно лазарет. Даже себе было неприятно признаться, насколько ее пугала неизвестность. — Хотя, знаешь, Сигюн, я тоже боюсь.

Сигюн улыбнулась кончиками губ, отстранилась на пару шагов, одернула платье, расправила плечи и опустила подрагивающие руки. Сползшая высокая горловина открыла уродливый шрам на шее.

— Откуда это у тебя? — она посмотрела на белую извилистую линию от правого уха до, как ей показалось, левой ключицы.

— Это… — эмоции так быстро сменялись на лице девчонки: удивление, растерянность, испуг. Сигюн вздрогнула и обняла себя в защитном жесте. — Мне нельзя. Я исчезну… Прошу вас, моя леди, не заставляйте меня рассказывать…

Шорох слева заставил Сиф обернуться. Щелчок, шум от упавшей с полки книги где-то там, в нескольких поворотах от их секции. Очередной щелчок — и не успела она повернуться к Сигюн, как в параллельном к их проходу коридоре один за другим начали гаснуть огоньки под потолком.

«Стоп. А когда здесь появились…», — додумать мысль Сиф не успела.

Раздался хруст — и девчонка впилась в ее предплечье и потянула ее к тайному ходу.

Она невольно вздрогнула, когда хруст и щелчки сменились звуками, отдаленно напоминающими вой. Что-то или кто-то там, за пять или около того стеллажей… Немыслимо.

Факел, который Сиф специально оставила в кольце, исчез.

— Ты можешь мне толком объяснить, что здесь происходит? — она нависла над прижавшейся к стене Сигюн.

Ледяная ладонь, что сжимала ее запястье, нагрелась, и через мгновение в левой руке девчонки появился крохотный огонек, похожий на светлячка.

Голову словно пронзило иглой, и Сиф едва удержалась на ногах, когда Сигюн убрала свою руку. Ход, скрытый стеной, изменил очертания, и из потайного коридора выступил страж, так похожий на ее отца, который не проронил ни слова за время, пока они возвращались в замок.

Он бегло осмотрел зал, оценил ситуацию, достал из ножен баселард и передал ей.

— Ты ведь знаешь, как с ним обращаться, верно, моя девочка?

Сиф растерянно замерла. Голос, тот самый голос.

Серые глаза смотрели на нее спокойно и уверенно, так же, как и в последний раз.

— Отец? — удивленно произнесла Сиф. — Папа! — вновь сказала она, когда солдат повернулся и перехватил рукоять меча с набалдашником в виде головы льва — того самого меча, что не нашелся в пустом доме. — Пусти меня, отпусти, Сигюн! — прикрикнула она на девчонку, которая тянула ее в потайной туннель.

И прежде, чем стена вновь стала целой, а кто-то в черном, сокрытый тенью, отделился от окутавшей библиотеку тьмы, отец успел ей крикнуть:

— Что бы ты ни делала, оставайся на свету!

Комментарий к Глава 4. — Папа

Rachel Portman (Never Let Me Go 2010) — Souls At All

========== Глава 5. — Правильные ответы ==========

«Только бы дверь поддалась, только бы поддалась!».

Баселард с протяжным звоном упал на пол.

Свет огоньков больно бил по глазам. Сиф щурилась, но продолжала исследовать стену. Рычаг, которым Сигюн в прошлый раз запустила механизм, будто растворился в воздухе. Из-за плотной стены не доносилось ни звука.

«Только не снова. Только не снова его стекленеющие глаза, кровавая пена на губах и…»

Нет.

Нет, память — не лучший помощник. Сиф стиснула зубы и обернулась на шум. Сигюн одернула руку от рукояти меча и попятилась к стенке. Под потолком что-то издало звук, напоминающий треск, и огоньки потускнели.

— Как? Как ее открыть? Говори! — Сиф опустилась рядом с Сигюн. — Отвечай, Хель тебя забери!

— Я исчезну, исчезну, — Сигюн обхватила себя руками.

В голосе девчонки звучали истеричные нотки, в карих глазах плескался ужас, а по впалым щекам расползлись красные пятна.

— Исчезнешь, еще как исчезнешь, если не скажешь, как открыть эту дверь! — Сиф впилась пальцами в предплечье Сигюн и дотянулась свободной рукой до баселарда. — Игра в гляделки слишком затянулась, ты не находишь? — она едва сдерживалась, чтобы не ударить упрямую служанку. — Как выйти отсюда?

Сигюн прекратила раскачиваться, перевела взгляд с лезвия клинка на нее и закусила губу. Казалось, с каждым мгновением тело девчонки становится холоднее. Сигюн вздрогнула, и она усилила хватку.

— Отпусти ее, слышишь, Сиф? Отпусти немедленно.

Тяжесть меча, что послушно лежал в ладони, подпитала злость. Разве что-либо здесь может произойти без участия его высочества?

— Похоже, тут слишком часто бывают гости, — она презрительно скривилась и направила острие баселарда на подоспевшего со своей свитой Локи. — Теперь понятно, почему при таком запустении в тайных коридорах нет паутины.

Попытка Сигюн отодвинуться не увенчалась успехом: пальцы Сиф моментально и крепко сомкнулись на горле девчонки.

— Не заставляй меня повторять просьбу, прекраснейшая.

После слов Локи стражники обнажили мечи.

Было, все это уже было: и ругань, и побег, и взаимные угрозы, и жизнь отца за то, чтобы тессеракт…

Кровь била в виски, не позволяла сосредоточиться на ускользающей мысли.

— Я ведь помню… Помню, как держала умирающего отца — окровавленного, с пробитым копьем сердцем, — Сигюн смотрела на нее не мигая. — И сейчас он там, ты сама видела, — Сиф кивнула на стену, что перекрыла ход, — он там совсем один, пока ты вместе со своим хозяином напрасно тратишь мое время.

— И чем ему поможет боль этой девчонки? — вкрадчиво поинтересовался Локи.

Закономерный вопрос подействовал словно пощечина. Сигюн приглушенно всхлипнула и зажмурилась. Осознание того, что девчонка даже не попыталась ей противодействовать, перечить или ослабить хватку, обдало жаром.

И в чем же таком ужасном Сигюн перед ней виновата? В том, что боится умереть? Или в том, что пыталась ее уберечь от врага? Сердце на мгновение замерло и болезненно сжалось. Отец, Тор, Фандрал, Локи, а теперь еще и эта девчонка. Все они хотя бы раз подвергали себя опасности ради ее спасения.

Синие блики от огоньков под потолком танцевалина лезвии клинка. Напряжение, что сковало мышцы, чуть ослабло, и Сиф разжала ладонь.

— Ты в порядке? — на его вопрос девчонка неуверенно кивнула и прикрыла высокой горловиной безобразный шрам и следы от ее пальцев. Воин справа от Локи помог Сигюн подняться. — Отведите Сигюн в убежище и возвращайтесь на свои посты, — он вполоборота повернулся к своей немногочисленной свите, не сводя глаз с Сиф.

— Я ее отпустила, — хрипло напомнила она. — Теперь позволь мне пойти к моему отцу.

Локи дождался, когда девчонка и два солдата скроются в тоннеле, и только после этого подошел к стене и трижды нажал на камень на уровне его плеча. Раздался скрип, огонек сверху отделился от остальных и шмыгнул в расселину между шкафом и стеной.

Шум в голове, так похожий на звон колокольчиков, немного утих. Сиф оперлась на баселард и поднялась.

От яркого света у нее заслезились глаза — все лампы как у потолка, так и на полках, зажглись, стоило его высочеству переступить порог. В воздухе отчетливо чувствовался запах гари и пыли.

Сиф шумно выдохнула и впилась пальцами левой руки в ладонь.

Ни ее отца, ни незнакомца, который вышел из тьмы, в главном зале не было. Так же как и упавших стеллажей: полки, куда ни глянь, были плотно заставлены книгами.

— Не утруждайся. Если кто и был в библиотеке, сейчас здесь никого, кроме нас, нет, — спокойно произнес Локи и сел на край стола.

Ах, этот снисходительный тон! Она сжала рукоять и попыталась подавить в себе клокочущую ярость.

— Откуда такая уверенность? — Сиф презрительно скривилась. — И что значит «если», Локи? Может, ты скажешь, что тут никого и не было?

При ярком свете он казался еще бледнее. Локи неопределенно пожал плечами и принялся разминать запястье, перемотанное тугой повязкой.

— Как давно ты принимала зелье?

Она застыла у арки, что вела в зал древней истории. Сиф повернулась к Локи. Он смерил ее взглядом и приглушенно выругался.

— Неужели ты не понимаешь, что мне сейчас не до твоих игр? Мне не до решения загадок, почему ты считаешь меня подлецом, большим, чем обычно, почему тебе взбрело в голову вернуться после отбоя в целительскую, или почему ты вышла за пределы замка, хотя прекрасно знала, что только нижние ярусы дворца ограждены от тьмы. — Локи плотно сжал челюсти, и на его щеках вздулись желваки. — Я не знаю, зачем тебя сюда понесло, если от всего этого, — он обвел библиотеку широким жестом, — теперь нет никакого толку. Но я больше не собираюсь рисковать из-за тебя остальными, вопреки своей клятве.

Что? Какой клятве? Когда это она вернулась в целительскую ночью? Да и откуда ей знать, что книги пусты и только подземелья защищены магией?

— Локи, я не…

— О, конечно, «ты не», — он потер переносицу. — Твои «ты не» можно перечислять до самого рассвета. Ты же лучше всех знаешь, что и почему происходит, верно? И даже знаешь, как всех спасти.

Его слова так и сочились ядом. Локи сжал руки в кулаки и поморщился: изувеченная ладонь задрожала.

— Отец и мать отбыли в Ванахейм просить убежища. Король и королева, Сиф, поехали молить о помощи. Асгард падет, ты понимаешь? Счет буквально идет на дни. Мы заперты здесь. И вместо того, чтобы быть со своим народом, поддерживать тех, кто отчаялся и осведомлен о ситуации меньше, чем мы, ты творишь все, что тебе заблагорассудится. Ты отказываешься принимать зелье, потому что оно «горчит и от него несет чабрецом», а потом отправляешься в пустую библиотеку и угрожаешь покалечить свою служанку. Восхитительно, друг мой.

Но сколько бы злости или раздражения не было в его словах, в его взгляде Сиф видела только разочарование, которое почему-то задевало ее за живое.

— Локи, я узнала своего отца. Он был здесь, он пришел, чтобы помочь нам с Сигюн, — она проигнорировала его скептический взгляд. — Хель тебя забери, именно он дал мне оружие. Видишь?

Локи даже не взглянул на баселард, покачал головой и устало провел рукой по волосам.

— Я ведь тебя предупреждал: не слушай то, что оно говорит. Но ты же всегда все делаешь по-своему, — он оттолкнулся здоровой рукой от столешницы, поднялся и встал прямо перед ней. — Морок, Сиф. Она морочит голову. Не пьешь защитное зелье — тьма учует тебя. Учует и будет преследовать до тех пор, пока не заберет с собой. И я не знаю, сколько раз ты отказалась принять это, — он коснулся фляги на поясе, — но она идет за тобой по пятам. А то, что у тебя в руках, — Локи смерил меч равнодушным взглядом, — обычный асгардский клинок, который есть у каждого солдата армии Одина. В нем нет ничего особенного.

Синий огонек, что пролетел над его головой, потускнел и точно покрылся трещинами.

— Лжец, — с ненавистью выплюнула она и крепче сжала рукоять.

Острие баселарда уткнулось Локи в грудь. Что-то неуловимо знакомое промелькнуло на его лице.

— Да, ты права, я лжец. Ну что же, вперед. — Локи хмыкнул и приглашающе развел руки в стороны. — Только выполни мою последнюю просьбу, друг мой. Как закончишь с этим, — он кивнул на меч, — сообщи леди Грид, что ее Видар пропал сегодня в библиотеке. Ведь это именно он сопровождал тебя от твоего «дома» до замка, а после, по моему приказу, ходил за тобой и твоей девчонкой. Думаю, леди Грид заслуживает знать, что ее сын сегодня к ней не вернется.

Поверх зеленой рубахи на нем был простой черный камзол без рукавов, а не прочные боевые доспехи. Острие баселарда, на котором мерцали синие отсветы от магического шара, с легкостью пробило бы такое же черное сердце. Или, как шутил Фандрал, прошло бы через пустоту в том месте, где у Локи оно должно быть.

Как бы там ни было, похоже, Локи прав. Но картинка полностью не складывалась, деталей не хватало. Тот воин обратился к ней так, как обращался отец. Тот воин был так похож на ее отца, и голос… И слова, те самые, слова Тора из сна. Неужели это и вправду был Видар? Но почему, как она могла так обмануться? Нет. Это немыслимо.

Это просто не может быть правдой.

Или может?

Локи измотан и держится из последних сил. Локи, наплевав на гордость и неприязнь, в который раз пытается ее вразумить и даже спасти. А еще эта удивительная забота о выживших. Неужели она так долго в нем ошибалась? Она видела его усталую решимость, ощущала его спокойствие и смирение с неизбежным. Сиф пыталась, но не могла найти доказательства того, что он ей лжет.

— Моя милая леди, никогда не наставляй оружие, если не собираешься им воспользоваться, — он улыбнулся кончиками губ и отвел клинок от груди. — Не вини себя. Ты видела то, что хотела видеть. И мне, Сиф, действительно очень жаль, что я не могу вернуть тебе твоего отца.

Локи подошел к ней и крепко сжал ее левую руку. Тепло от его ладони согревало окоченевшие пальцы.

— Ты думаешь… — с волнением в голосе было справиться во сто крат легче, чем с сумятицей в голове. — Ты правда думаешь, что мы всех спасем?

— Всех — нет, — честно ответил он. — Но нельзя не попытаться.

Принять новый мир, раз нет других альтернатив, — отнюдь не лучшее решение. Сиф знала это, Сиф помнила об этом еще со дня смерти отца. Но что делать, если нет иного выбора?

Локи крепко держал ее за руку, будто боялся потерять. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Локи часто оборачивался к ней и посылал виноватые улыбки: ему просто не хватило времени, чтобы успеть довести ее до Пристанища, когда в ночном небе промелькнула вспышка и разлетелась искрами по небу.

Проклятое платье с длинным шлейфом путалось под ногами. И Сиф не выдержала: она проигнорировала укоризненный взгляд Локи, с удовольствием отрезала мешавшуюся тряпку и с омерзением швырнула кусок ткани на пол.

— А если это не Гунгнир? — спросила она, едва поспевая за Локи. Он молчал, и Сиф сильнее сжала его руку. — А что, если это ловушка?

— Подобного источника силы, кроме как у Одина, нет ни у кого. Знаешь ли, магический след сложно подделать.

— Ну да, особенно в наших реалиях, когда желаемое с легкостью выдается за действительное, — хмыкнула она и сразу же пожалела о том, что не сдержалась. Его плечи напряглись в знакомом оборонительном жесте. — Локи, я…

— Ничего, я понимаю, — он нахмурился. — Ты права: нельзя сбрасывать со счетов и такой расклад. Но и игнорировать этот шанс тоже нельзя.

Сиф кивнула, предпочтя оставить свое мнение при себе. Его ошибка будет стоить сущую безделицу — всего лишь жизни, а этим ведь легко можно рискнуть без зазрения совести.

Во рту все еще горчило от зелья, которое Локи уговорил ее выпить. Как бы там ни было, оно помогло: шум в голове утих, как и надоевший звон. Неужели это только из-за ее упрямства колокольчики так долго не замолкали?

По словам Локи, прошлым утром, после того, как ее привели из лазарета в убежище, никто не остался за ней приглядывать. Потому-то для всех обитателей замка стало большой неожиданностью, что она исчезла из общего зала. Благородным асиньям было не до нее: светские беседы, выбор музыки и яств на ужин гораздо важнее леди Сиф. Презрение в его голосе по отношению к другим вызвало у нее усмешку: какой бы из миров ни доживал свои последние дни, этот гаденыш не перестанет язвить. Только в этот раз подхваченное от Тора слово, которое характеризовало Локи, не отражало досады или злости.

Значит, она потеряла день в этом дивном новом Асгарде. Но где же ее носило до того, как она нашла мертвую целительницу? И почему целительница, которая знала об опасности, все равно осталась в лазарете? Но теперь хоть понятно, куда подевались раненые солдаты: за целый день от самых страшных увечий ученицы Эйр не оставили бы и следа.

Сиф нахмурилась и раздраженно выдохнула.

Нет. Чутье подсказывало ей, что не там она ищет ответы. Разгадка кроется в начале дня. Того самого, события которого упрямая память усердно от нее прячет.

Всеотец и Фригг в Ванахейме. Фандрал и Тор пропали. Но что-то есть еще. Что-то должно быть, кроме этого! Она что-то упускает из виду, что-то очень простое, из-за чего не складывается цельная картина. Мир распадается, воспоминания крошатся, точно стекло.

Где же был Хеймдалль, когда йотуны…

Локи остановился, и она чуть не врезалась в его плечо.

Стекло.

Там было стекло.

Звук разбившегося стекла, Тор, улыбающийся Хеймдалль. И какая-то фраза, что заставила отвлечься, потерять бдительность и не понять, кто ударил ее по затылку.

Но что за фраза? Что было дальше? И куда исчез Хеймдалль? Или Страж?..

— Локи, где…

— Тише. Сиф, тише, прошу, — его встревоженный тон заставил Сиф замолчать.

Она посмотрела в том направлении, куда Локи так напряженно вглядывался после резкой остановки. До обители Хеймдалля было рукой подать. И все вокруг казалось абсолютно нормальным — почти таким же, как и до искажения целого мира: золоченые стены, зачарованные плиты моста и отсветы звезд на крыше.

Звезды.

Сиф перевела взгляд вверх: небеса, точно по волшебству, заволокло туманом. Но как туман может добраться до звезд? Это что-то внутри защитного купола, что-то клубится под ним.

— Локи, посмотри наверх. Локи, пожалуйста, посмотри наверх, — повторила она свою просьбу и переплела свои пальцы с его.

Но он посмотрел на нее. Его глаза потемнели, в них было столько вины, лицо было совсем бледным, и выглядел Локи разбито, будто у него из рук вырвали последнюю надежду.

— Ты была права: нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее, — на одном дыхании произнес он и вытащил из ножен метательный клинок. — Кто бы ни прибыл в Асгард, это не мой отец.

От громкого треска у нее побежали мурашки по спине. За резким звуком последовал полный ужаса вопль, и светящийся огонек, что мгновенно воспарил над ними, запестрел синими искорками внутри. И Сиф не поверила собственным глазам, когда тяжелые стальные двери рассыпались на сотни кусков, а выбравшийся из дома Хеймдалля йотун понесся в их сторону.

— Не бойся, я защищу тебя, — Локи нехотя отпустил ее руку.

Он, как и раньше, прикрыл ее собой. Сиф раздраженно закатила глаза, встала с ним вровень и удобнее перехватила рукоять баселарда.

— Смотри, чтобы я тебя не спасла, герой.

Йотун, похоже, не собирался сражаться. Но только тому, что последовало за ледяным великаном, тому, что вырвалось из сокрытого тенью хода обители, было плевать на то, что воин безоружен. Тьма, что клубилась над разноцветными плитами моста, перехватила тело йотуна посередине груди и с легкостью, будто ледяной великан весил не больше клинка, затащила обратно в дом Хеймдалля.

В тишине слова вышедшего из тьмы Фандрала с полностью черными глазами и обнажившимися в улыбке острыми, словно у йотуна, зубами, прозвучали как гром среди ясного неба:

— Ну, здравствуй, дражайшая леди Сиф.

Комментарий к Глава 5. — Правильные ответы

Michael Giacchino — Distraught Desmond

========== Глава 6. — Погребальные огоньки ==========

Тессеракт.

Вот что было важным, самым важным на свете, по крайней мере, для ее отца. Но для Сиф неиссякаемый источник энергии стал совершенно безразличен, когда кровь заструилась по ее пальцам и растекалась уродливыми пятнами на снегу.

Пустые глаза отца, в которых теперь не было ни зрачков, ни радужки, неподвижно смотрели в затянутые тяжелыми тучами небеса.

Локи поднялся и отряхнул крошки целительного камня с ладони.

— Ты! Это ты во всем виноват! — Тор успел перехватить ее, прежде чем она смогла, прежде чем она…

Отец крепко держал рукоять баселарда, ее копье было слишком далеко — в груди ванийца, который больше не встанет с камней.

— Ну, а кто еще, если не я, — хмуро ответил Локи и окинул ее недобрым взглядом.

И было бессмысленно проклинать его за то, в чем, по сути, он не был виновен, как и вырываться из захвата Тора, но горе побуждало ее сделать хоть что-нибудь.

Крышка захлопнулась — синий свет, что разлился по дороге, пропал. Ларец с гиперкубом внутри, сердце магии Ванахейма. Скольких проблем удалось бы избежать, если б Хениру позволили оставить тессеракт в замке из белого мрамора. Только особой храбростью ванийский царь никогда не отличался.

«Никогда? Но Хенир отправил две сотни воинов…»

Локи вытащил копье и накрыл тело ее отца своим плащом. Снег изрядно припорошил зеленую ткань, пока Вольштагг и Хогун собрали группу для того, чтобы прочесать местность: слишком неправдоподобной выглядела версия, что ваниец без сообщников выступил против целого асгардского отряда.

— Локи не закрыл его глаз, — произнесла она осипшим голосом и отпустила предплечье Тора. — Он не… — ее окровавленные ладони все так же дрожали.

Жгучие слезы подступили к ресницам.

— Идти за огоньком, ведущим в никуда, и слышать звон, прощаясь навсегда с тем миром, где ты жил, любил и был убит, — прошелестел ей на ухо веселый голос. — Подумай, милая, а что, если тессеракт еще открыт?

Не веря собственным ушам, она обернулась, но Фандрала не оказалось у нее за спиной. Вокруг была только вода.

И Сиф с удивлением осознала, что тонет. Платье облепило тело, с каждым гребком становилось тяжелее плыть. Но забившаяся в голове мысль вытеснила ужас из разума: пару дней назад там, на Радужном мосту, Хеймдалль открыл ларец.

Водоросли, точно паутина, окутали лодыжки, вода сдавила грудную клетку, легкие будто обожгло огнем. Сиф перехватила баселард и нанесла рубящий удар по цепким зеленым нитям.

Первый глоток воздуха, когда ей удалось добраться до поверхности, был самым желанным в ее жизни. Сиф откашлялась, стряхнула воду со лба и поплыла к берегу.

Если высвободишь силу тессеракта, без должной уплаты не обойдешься. В прошлый раз ваниец применил что-то, что, по словам Локи, было чужеродной магией в тех землях, и смог на пару мгновений приоткрыть крышку ларца. Расплата не заставила себя долго ждать: глупый мальчишка отправился в Хельхейм следом за ее отцом, которому после ни одно из ходатайств самого Одина не помогло — отец погиб не в бою, а стало быть, Вальгаллы недостоин.

Сердце оглушительно забилось в груди.

Картинка, что до этого распадалась на кусочки, приобрела подобие целостности. Если тессеракт открыт, то кто сейчас должен умереть, чтобы все это прекратилось? И откуда во внезапно нахлынувшем воспоминании взялся Фандрал? Мечника не было с ними в Ванахейме.

Холод впивался в кожу и будто бы проникал в кровь — крупная дрожь сотрясала тело. Сиф стиснула зубы и отжала воду с волос. Тессеракт, серые пустые глаза, напрасные жертвы. Вот почему все это ей казалось таким знакомым.

Вот почему… Как она раньше этого не поняла?

Сиф огляделась, выругалась и побежала к замку: тьма не последовала за ней. А значит, Локи решил до конца быть героем.

Сражаться с тем, что приняло обличье Фандрала, было невозможно — сталь, как ни пытайся, дым не разрежет. Локи с трудом уворачивался от выпадов, — тьма правдоподобно изображала характерные движения мечника; Сиф едва отразила коронный колющий удар, — заклинанием разбил два путеводных огонька.

И «Фандрал» закричал. То существо кричало так, что колокольчики в голове затихли.

— Сиф, уходи!

— А ты? — она непонимающе посмотрела на Локи, и он опять — Хель его забери! Опять! — прикрыл ее собой, оттеснил к воротам.

Черные нити, что собрались в подобие кокона вокруг существа, пошли рябью и словно изменились в размерах.

— Ты доверяешь мне, Сиф? — встревоженный взгляд и прикосновение, так похожее на то недо-объятие, в которое так редко заключал ее Тор. — Скажи мне, это сейчас очень важно. Ты мне веришь?

Яркие плитки Радужного моста поблекли, и там, у дома Хеймдалля, они одна за другой начали осыпаться в бездну.

— Да.

— Найди в замке свою девчонку или кого-нибудь из магов. Они знают, что делать. Только не возвращайся за мной, — Локи на мгновение прижался лбом к ее лбу и столкнул ее вниз.

Пробегая под коваными воротами, увитыми пожухлым плющом, и растирая пальцы, Сиф смеялась. Похоже, еще одна сказка, родом из далекого детства, оказалась не сказкой: все-таки есть переход между морем Вечности и садами Идунн — нужно только знать, куда нырнуть. Удивительно, что Локи в прошлое свое падение этого не учел.

Сиф свернула с каменной тропы на газон.

Хотя, возможно, здесь для него и не было этого «прошлого раза». Искаженный тессерактом Золотой мир, измененные воспоминания асгардцев, ни одного знакомого лица, кроме Локи, стражника, похожего на ее отца, и существа, что приняло личину Фандрала. Восхитительное место, лучше и не придумаешь.

Некогда роскошный сад был на грани: изумрудные травы почернели, душистые цветы увяли, листья жалкими комьями валялись близ корней деревьев. Все в этом мире умирает, будто что-то или кто-то вытягивает из Асгарда жизненную силу.

Тогда прошло не так уже много времени, прежде чем Локи и ванийские маги восстановили защитные чары ларца. Но кто знает, что теперь создала неукротимая сила, когда вырвалась наружу? Тьма вполне может быть порождением открытого тессеракта, как и «Фандрал». Только зачем она, Сиф, понадобилась Тьме? И почему существо напало лишь после того, как Локи метнул кинжал?

В небесах сияли звезды, туман под защитным куполом рассеялся. Сиф остановилась и перевела взгляд на безоблачное небо.

«Но откуда здесь?..»

Слева раздался оглушительный смех, больше похожий на раскат грома. Шорох, гул, удар и снова странный хохот. Звуки доносились из той части сада, где росла волшебная яблоня.

У Сиф все внутри похолодело: она не видела Идунн в Пристанище.

Через несколько поворотов ей удалось отыскать нужную тропу, сейчас укрытую плотным ковром из черных листьев. Покореженные ворота валялись у ограждения, и плотная корка льда укрыла каменную дорожку. Громогласный смех утих, и сердце Сиф болезненно сжалось: йотун обрушил двуручник на яблоню, и главное сокровище Асгарда с громким треском повалилось на заиндевевшую траву.

— Всегда мечтал это сделать, — ледяной великан взглянул на Сиф и растянул губы в плотоядной улыбке. Она неверяще воззрилась на него. Лафей?! — Заветные желания должны сбываться, верно, девочка?

Сорвать плод с безжизненного дерева не составило для него труда: защита окончательно пала. Лафей подцепил яблоко за черенок, поднес к лицу, скривился и отряхнул ладонь: золотые яблоки после падения яблони мгновенно сгнили.

Оцепенение прошло так же быстро, как и возникло. Закономерные вопросы — как это мертвое чудовище оказалось в Асгарде и почему оно все еще отравляет своим присутствием Золотой мир, — отошли на второй план, когда бывший царь Йотунхейма понесся на нее с мечом.

Она парировала первый выпад и сумела отразить второй. Лафей увеличил расстояние и вновь замахнулся.

— Мертвым ты мне больше нравился, — выпалила она и поднырнула под его руку — длинным мечом особо не повоюешь в ближнем бою.

— Мертвым? — йотун оглушительно засмеялся и пошел в наступление. — Неужели мертвецы могут так? — от упреждающего удара лезвие баселарда завибрировало и выпустило искру.

Воспользовавшись заминкой Лафея, — ледяной великан замер и воззрился на что-то, что находилось у нее за спиной, — Сиф сократила дистанцию и проткнула острием его бедро. Мерзкая ухмылка исчезла с йотунской рожи, красные глаза полыхнули злобой. Ответный удар — рукой, а не мечом, — пришелся на правую сторону, и Сиф ощутимо приложилась спиной о покрытую льдом яблоню.

— Глупая девчонка, — йотун направил на нее двуручник, вытащил из раны баселард и отшвырнул к ясеню. — Ты до сих пор не поняла? Это Табула раса. Что-то пойдет не так — и они снова…

Песок вместе с ошметками травы попал ему в глаза. Сиф услышала взбешенный рык Лафея, прижала руку к ребрам и стремглав бросилась к своему оружию.

Лучи дневного светила мгновенно угасли.

Стоп. Что? Дневного?!

Но как же тогда она разглядела не асгардские звезды? Или…

— …Снова ты не можешь усидеть на месте, Сиф!

Ее пальцы коснулись рукояти баселарда, плечи напряглись.

Трава сменилась каменным полом, а белый ясень посреди сада превратился в кладку знакомого камина.

Женский смех прокатился волной дрожи по ее телу.

— Повернись ко мне, Сиф, когда я с тобой разговариваю.

Горящий факел, растрепанные светлые волосы, безумный блеск в глазах и темная комната — та самая, с которой пламя и начало свой ход в прошлый раз.

Сиф попятилась. Ни сада, ни озера, ни моста. Только безумная женщина, которую привел в дом ее отец.

— Скоро все закончится, моя милая, — ухмыльнулась та, плавным жестом поднесла огонь к окну.

Языки пламени быстро поползли вверх, словно шторы были не из тяжелого бархата, а из соломы.

«Нет. Это невозможно, нет! Она не могла выжить!»

Черные стены, черный потолок, дверь исчезла. Боль пульсировала в ребрах, плечо ныло, а еще Сиф с ужасом поняла, что сдвинуться с места она не может, как ни пытайся — ноги увязли в каменном полу.

— Что же так сильно бьется твое сердечко?

Женщина визгливо засмеялась, скривила лицо в звероподобном оскале. Кожа на острых скулах еще сильнее натянулась.

Огонь стремительно перескакивал с камня на камень, и вскоре комнату охватило яркое пламя.

Ни шелохнуться, ни вырваться. Паника пробиралась к горлу, пока Сиф лихорадочно раздумывала, как ей выбраться из этой западни. Каждый вдох давался с трудом, правда, жар совершенно не ощущался. Лезвие баселарда завибрировало.

— Сердце. Вот, что важно, — и она вздрогнула, когда ледяные руки Фандрала коснулись ее лопаток. — Слушай меня и запоминай: ты должна выбраться отсюда любой ценой, даже если тебе придется…

— Не придется. Почти все ее друзья и так уже мертвы, — прошелестела женщина, которая оказалась прямо у нее перед лицом.

Плоть покрылась волдырями и местами через лопнувшую кожу проглядывали кости.

— Убирайтесь!

Острие баселарда прошло сквозь тянущиеся к Сиф скрюченные пальцы и чиркнуло по нагруднику Фандрала. А когда женщина кинулась на нее, яркий свет, что наполнил комнату, моргнул и угас.

Треск огня затих, холодные ладони исчезли с ее плеч, и она не слышала ничего, кроме собственного сердцебиения. Сиф попыталась выбраться из каменного плена, шагнула вперед, зацепилась за что-то носком сапога и рухнула на покрытые пылью золотые плиты.

Склизкий ком подобрался к горлу и мешал нормально вдохнуть. В памяти, словно клубок змей, зашевелились воспоминания, о которых Сиф предпочла бы забыть навсегда. Нет. Не время и не место. Но как-то уж слишком много звоночков из прошлого в мире, где прошлого в правильном виде нет.

Голова трещала, плечо и ребра ныли. Сиф оттолкнулась свободной рукой от пола, перевернулась на спину. Под высокими сводами сновала тень, быстро перемещалась от анфилады к колоннам, по которым капля за каплей стекала мутная вода.

Сиф подавила тошноту, отерла разбитую ладонь о платье, оперлась на баселард и встала.

Свет не проникал через резные окна, цветные стекла почернели, и золото крупными пластами осыпалось у возвышения. Повсюду царило запустение, тянуло сыростью и от пыли першило в горле. Для полноты картины из ее давнишнего кошмара не хватало только тела мертвого Тора.

Кошмара?

Сиф повернула голову и заметила знакомый плащ и не менее знакомую широкоплечую фигуру под алой тканью.

Смерть отца, уничтоженная яблоня, сгоревший дом и… Да уж, при таком раскладе финал путешествия по наибольшим страхам весьма предсказуем.

В зале она была не одна: чей-то тяжелый взгляд буравил спину, но наблюдателя, как Сиф ни пыталась, обнаружить не удалось, разве что только та тень над троном…

— Вот, значит, как? Нравится играть? — она растянула губы в улыбке и до боли впилась ногтями в ладонь. — Копаться в памяти, выискивать слабину, — Сиф перевела взгляд вверх, расправила плечи и поморщилась: ребра опять напомнили о себе. Нет, если бы ее хотели убить, то существо, что обладало такой чудовищной силой, вряд ли бы не справилось с задачей. — Ты хотел дать мне совет, «Фандрал». Ну же, я вся внимание. Говори.

Капли забарабанили чаще, превратились в тоненькие черные ручейки. Протяжно завыл ветер, и холод обрушился на нее с новой силой, когда вода поднялась до уровня щиколоток.

Двери потайного хода для стражи — ожидаемо — оказались закрытыми.

— Все не то… Чем кажется, воительница.

В хриплом голосе сквозила бесконечная усталость, и Сиф понадобилось все ее мужество, чтобы заставить себя обернуться. Там, у подножия трона, облаченный в серое рубище и с кандалами на руках и босых ногах, сидел Один Всеотец.

— Ваше величество? — удивленно произнесла она и не поверила собственным глазам.

— Вспомни, когда звенят колокольчики. — Глубокий шрам от уха и до левой ключицы, был черен, как и кровь на его ладонях. Один болезненно поморщился и нарисовал руну хагалаз на подступенке. — Вспомни… Пока они не забрали твою жизнь.

Вокруг стало тихо, слишком тихо — даже сквозняк у сводов умолк. Силы будто бы оставили Всеотеца, и он, больше не зажимая раны, опустился на ступени.

Тревога нарастала по мере приближения к Одину. Грудь короля не поднималась от дыхания.

«Но как? Откуда он здесь? Он ведь отправился в Ванахейм… Морок. Это наверняка очередной морок. Локи говорил, Локи…».

Не стал бы лгать.

Проклятье!

Вдали раздался раскат грома, и Сиф не успела оглянуться, как шумящие, кипучие потоки ото всех двухсот восьмидесяти колонн в мгновение ока заполнили залу, едва не сбили ее с ног и скрыли Одина под толщей вод. Сиф пошатывалась, вытирала лицо от брызг и ощутила, как что-то холодное там, внизу, коснулось ее колена.

Она перехватила баселард, когда перестала доставать ногами до пола, и поплыла к возвышению — Всеотца нигде не было видно, да и скованный по рукам и ногам он вряд ли вынырнул бы на поверхность. Вздувшийся алый плащ ярким пятном растекся у перевернутого на бок королевского стола.

«Плащ? А куда подевалось тело?»

Шум заглушал остальные звуки, вода прибывала.

— Сиф, не дай ей себя погубить!

Она обернулась на голос Фандрала, и последнее, что Сиф увидела, прежде чем что-то с силой дернуло ее за ноги вниз, — смирение на бледном лице лучшего друга, когда исполинских размеров водяная змея обхватила его поперек груди.

***

—…Пожалуйста, очнитесь, пожалуйста, прошу вас, леди Сиф!

Кто? Что? Очнуться?

Холод пронзал до костей. Холод, ледяная вода. Мокро. Тяжело дышать.

«Снова?.. Снова очнуться, чтобы видеть, как он… Фандрал!»

Вода пошла через нос, Сиф закашлялась и отвернулась, чтобы прочистить горло.

Сигюн мягко поддержала Сиф под спину, когда она попробовала встать — девчонка быстро сообразила, что ее сил надолго не хватит. Зрение медленно восстанавливалось — размытые фигуры, ночь, огоньки над головой. Озеро вместо тронного зала, желтая трава, деревья, что тычут в небо обглоданными ветвями, и треклятый холод, который даже плащ Сигюн не прогнал.

Нет ни тела Всеотца, ни Фандрала, ни Тора. Есть лишь треклятая ночь, полуразрушенный Асгард и — горечь достигла гортани — подлая сволочь, которая значительно превосходят по силе всех, кого она когда-либо знала.

Ледяные пальчики успокаивающе поглаживали ее по голове, расчесывали волосы. Дрожь пробирала тело, ребра пульсировали, и ком, что прочно стал в горле, мешал дышать.

— Я думала, что вы… Вы тонули. И когда я вытащила…

Сигюн украдкой утирала слезы, не поднимала на нее глаз. Тонкие пальцы дочертили руническую вязь, накрыли рисунок, и тепло заструилось по зеленой ткани.

Сиф еще раз огляделась вокруг и приняла протянутую ладонь.

Похоже, Тьма последовала за ней, а не за Локи. Чем бы ни были эти «видения», они вряд ли далеки от реальности — боль-то никуда не исчезла. Сиф шумно выдохнула, коснулась перемотанных серой тряпицей пальцев девчонки.

— Спасибо. Ты снова спасла мою жизнь, — Сигюн едва заметно улыбнулась кончиками губ, передала Сиф баселард, поднырнула под ее руку и подхватила под поясницу.

Путь до замка показался ей вечностью: колени подкашивались, голова кружилась, а тишина вокруг пугала больше, чем жуткая мысль о том, что все они обречены.

Отец, Лафей, Один, Фандрал, Тор и та женщина… Три мертвеца и трое… Нет! В бездну, в бездну все! И «табулу расу», и руну разрушения, и колокольчики, и даже открытый Хеймдаллем тессеракт.

Потускневшее золото, скрипучие двери парадного хода, приглушенный свет. Она устала, она слишком устала, чтобы…

— Локи вернулся?

Сигюн промолчала, но молчание девчонки было красноречивее ответа. Восхитительно.

Коридор к Пристанищу точно растянулся на добрую сотню лиг.

— Что должны были сделать маги по его приказу? — девчонка что-то невнятно пробормотала себе под нос. — Сигюн, что должны были сделать маги и ты?

Синий огонек выписал очередной пируэт, едва не задел пламя факела. Карие глаза виновато посмотрели на нее.

— Вывести жителей из столицы и полностью заблокировать город, — Сигюн вздрогнула. — Но не все успели уйти до того, как защитный купол перестал поддаваться чарам.

И достопочтенные леди, и их до смерти перепуганные отпрыски, они… Сиф нахмурилась.

— Сколько успели?

— Не больше сотни, — произнесла Сигюн и удрученно добавила: — стражи первыми ушли.

— Н-да, «ушли», — скривилась Сиф. Подло сбежали, наплевав на клятву. Мерзавцы! Разительное отличие в поведении солдат не могло не выводить из себя: привычные для нее золотые плащи скорее погибли бы от рук неприятеля, нежели бросили Асгард. — Но какова была твоя задача во всем этом?

— Вы, — Сигюн зарделась и поспешно опустила голову. — Я должна была позаботиться о вас. Локи приказал…

Вот ведь герой недоделанный! Даже такой вариант просчитал. И девчонка из-за нее теперь погибнет.

Проклятье!

Низкие потолки, нечитаемые рунические символы на стенах и тошнотворно-сладкий запах на подходе к магическому заграждению Пристанища. Это как-то нелогично — буквально все: и сны, и явь, и даже советы от окружающих, — кричат о том, что приближаться к Тьме не стоит, но в то же время Тьма… Хотя, возможно, это не подсказки, а очередной обман, и нужно просто следовать за путеводным огоньком.

Идти за огоньком, ведущим в никуда. Фандрал. Не существо, а тот, кто столько лет сражался за нее, и в конечном итоге…

Слова, странные слова мечника над телом ее отца застучали в голове крохотными молоточками.

«…И слышать звон, прощаясь навсегда с тем миром, где ты жил, любил и был убит».

Она уперлась рукой о кладку. Шар ударился об острый камень и выпустил синюю искорку.

Погребальные огоньки?

Нет. Невозможно!

Свет от факелов создавал причудливые тени. Шрам на шее Сигюн тянулся от правого уха и до левой ключицы, как и у Всеотца из ее «видения». Рубящий удар огромной силы, после которого Сигюн навряд ли осталась в живых.

Виски пронзило болью, но Сиф лишь крепче стиснула зубы.

Это не может быть правдой. Весь этот искаженный мир — последствия открытого тессеракта, не более того!

Сиф потерла переносицу.

Конечно. И Всеотец из последних сил не начертал руны царства Хель.

Сигюн помрачнела: стена не поддавалась, не шла рябью, как в прошлый раз после прикосновения мерцающего шара.

— Этот шрам у тебя на шее. Как ты выжила, девочка?

Сигюн проигнорировала ее вопрос, приблизилась к стене и принялась снимать повязку с ладони.

— Скажи мне, Сигюн, как давно ты перестала слышать хельхеймские колокольчики?

— А сейчас это важно?

Прямая спина, плавный поворот шеи, полуулыбка и полный презрения тон никак не вязались с образом покорной, испуганной девочки. Сигюн прочертила пару линий и изо всех сил ударила по камням.

Все время это было у нее перед глазами. Исковерканные руны, пустые книги, холод, чужие звезды, незнакомые горожане, и даже стражники, хотя каждого из них Сиф знала в лицо после учебки.

И треклятые колокольчики, что предупреждают еще живого путника о скором прибытии в Хельхейм.

Меч в руке завибрировал, стоило ей направить острие на Сигюн.

— Что такое «табула раса»?

Девчонка смерила ее взглядом, сделала шаг вперед и скрылась в убежище.

— Да чтоб тебя!

Защитное заклинание неприятно покалывало кожу. В скобах ярко горели факелы, но от высоких резных дверей мало что осталось: мраморный пол устлали мелкие щепки.

Белые лепестки летели вниз из-под звездного свода. Сигюн лежала неподалеку от увитой цветущим плющом арки: посеревшие глаза на бескровном лице, разметавшиеся огненно-рыжие локоны и вывернутая под неестественным углом голова.

— Сиф? — ее сердце вздрогнуло — Локи хмурый, чуть взъерошенный, в окровавленной рубахе и с мечом. — Почему ты здесь?..

В зеленых глазах плескался неподдельный испуг за нее, и ей так не хотелось верить, что вся эта забота была напускной. Голова раскалывалась, каждый вдох отдавался острой резью.

— Локи, мы в Хельхейме? Мы… — голос подвел ее, задрожал, — мы мертвы?

— Ты-то будешь жить, а ему уже незачем, — прошелестел Фандрал, вышел из арки и метнул в Локи кинжал.

Комментарий к Глава 6. — Погребальные огоньки

Max Richter — Non-Eternal

========== Глава 7. — Прощание ==========

«Тор».

Сердце екнуло в груди и сжалось в крохотный комочек. Странная мысль, что все это время пряталась в глубинах разума, пробралась через вспыхнувшую ярким пламенем боль.

Как бы было хорошо увидеть Тора в последний раз.

Кинжал мягко вошел в живот, будто в масло. Холод обжег кожу, а после впился миллионами зубцов в тело. Она не успела спохватиться, как твердый камень встретился с затылком, и свет ускользнул от нее вместе со звуками, шорохами и проклятьями Локи.

А после не было ничего.

Была лишь пустота и тишина. Что-то неприятно холодило стопы, и запястья ныли, словно их долго держали в цепях. Голос не слушался, как и руки.

— Ты только держись, пожалуйста, держись.

Шепот стлался по коридору. Голова гудела, затылок саднило. Гулкие шаги, трепет огоньков, лихорадочный стук сердца Локи.

Свет перед глазами то мерк, то разражался яркими танцующими пятнами.

Все слишком просто, все слишком очевидно и совершенно неправильно. «От слова «неправильно» и так уже давно тошнит», — хмыкнула она и ощутила привкус крови из прокушенной губы.

— Это не Асгард, верно? — Сиф уперлась лбом в его плечо.

Локи прижимал ее к себе так бережно, точно она действительно что-то значила для него. Нечто большее, чем расходный материал.

Смех рвался из живота вместе с кровью и горечью.

Очередной коридор закончился тупиком. Локи выругался, прошептал что-то на непонятном языке, и тонкая нить, что возникла за погребальным огоньком, засияла ярким белым светом.

Стены дрожали. Раньше это не казалось ни существенным, ни важным. Все это время стены дрожали. Тонкая вязь на каменной кладке формировала понятные слова, на которые смотреть теперь не было смысла.

Хельхейм. Треклятый Хельхейм. Руны не лгут.

— Что будет… Если умереть в царствии Хель? — протянула Сиф, когда они с Локи уперлись в закрытую дверь. Старый ржавый механизм не поддавался его натиску. — Куда после… Куда отправится…

— Молчи. Побереги силы, — мягко ответил он и осторожно опустил ее на пол.

Сиф привалилась к стене. Через непослушные пальцы просачивалась кровь и тоненькими струйками текла на загубленное платье. Слабая улыбка растянула губы: да, платье — это самая страшная потеря в ее жизни.

Она попыталась сдвинуть рукоять кинжала. Силы медленно покидали ее, как и ощущение реальности происходящего.

«А когда здесь что-либо было реальным?!»

Действо, что развернулось в Пристанище, дробилось на картинки, распадалось в памяти вместе с исчезающим светом и глухо звенящими колокольчиками, но только не боль на лице вернувшего себе прежний облик друга, когда она прикрыла Локи собой.

— Локи, все это… Не сходится, — прошелестела она заплетающимся языком. Замок щелкнул, дверь распахнулась. — Зачем ты мне лгал?

Узкая ладонь коснулась ее щеки, его пальцы бережно заправили за ухо упавшую на глаза прядь.

— Ты бы ни за что мне не поверила, если бы я рассказал тебе правду, — он помог ей подняться.

Зеленый балдахин на кровати, ломящиеся от книг полки, свитки на столах и метательные ножи. Горы паутины и пыль, казалось бы, что витала повсюду. Когда-то, давным-давно, Сиф была в этой комнате, но в прошлый раз она пришла не через потайной ход. Сиф переступила через гордость и неприязнь и пошла извиниться за свой проступок, но получила не прощение, а злую насмешку. Правдивую насмешку, что длилась всю ее жизнь: она не воин, а глупая, влюбленная девчонка, которая ничего кроме смерти, если пойдет за Тором, себе не найдет.

Возможно, единственный раз лжец оказался прав.

Ужасно, просто ужасно хотелось пить.

Локи смел со столешницы все бумаги, вывернул содержимое потайного ящика и принялся разгребать гору. Погребальные огоньки крутились у дверей и окон, несколько особо быстрых бросились к камину и теперь, точно угольки, поблескивали из глубин пустой топки.

Подушки, на которые Локи ее уложил, казались тверже камня. Лезвие пульсировало внутри и доставляло немало хлопот, — попытка приподняться закончилась для Сиф весьма плачевно. Каждый мускул в ее теле прошило болью.

Локи лгал ей. Лгал, глядя в глаза, втирался в доверие, изо всех сил стараясь быть ей другом.

Ком в горле мешал дышать.

Быть настолько наивной, чтобы довериться Локи — это верх глупости.

— Существо… В облике Фандрала… — она вцепилась в его запястье, не позволяя ему влить в рану жидкость из алого флакона, похожего на емкость, в которой хранилось походное обезболивающее. — Что оно такое? Но давай без этих глупых сказок о йотухеймской Тьме.

Магия капля за каплей тянула из него силы: лицо Локи посерело и плечи опустились, будто на них взвалили непосильную ношу. Иллюзии, которые он разослал по коридорам, должны были занять существо на некоторое время. Несколько выигранных мгновений, только и всего.

Битва уже проиграна.

Это знала Сиф и наверняка знал Локи, просто по непонятной для нее причине он не хотел сдаваться.

— Это мой надзиратель.

Его голос был слишком тих. Прикосновение к обнаженному животу обожгло холодом.

Надзиратель?!Что?

— Я не попрошу простить меня за ложь, но если позволишь помочь, то в этот раз я все тебе объясню без утайки. — Зеленые глаза смотрели на нее утомленно и даже вроде бы виновато.

— И почему я должна поверить твоим словам?

Он шумно выдохнул, его плечи опустились.

— Потому что я не хочу остаться здесь один.

— А с каких это пор… Тебя пугает одиночество? — насмешливо поинтересовалась она и убирала пальцы с его руки.

Локи привык быть один, он никогда не искал чьего-либо общества. Этому его умению Сиф даже изредка завидовала — Локи был по-настоящему свободен.

Горечь во рту вязала и без того заплетающийся язык. Благо тошнота отошла на второй план почти сразу, как только зелье начало действовать.

Тяжелый взгляд, нахмуренные брови, и губы, сжатые в тонкую линию. Казалось, ее вопрос действительно задел его за живое.

— Оно меня не пугает. Но я боюсь, что ты погибнешь.

Локи поставил пустой флакон на край стола и вновь принялся разгребать вещи.

Быть такого не может. Сиф потрясла головой, попыталась выкинуть тревожную, совершенно несуразную мысль, и закусила губу.

— Как я оказалась в Хельхейме живой? — погребальный огонек метнулся к пологу кровати и поднял облако пыли.

Стены снова отчетливо вздрогнули — Локи обернулся, осмотрел своды покоев и приглушенно выругался.

— Тебе просто ужасно не повезло, Сиф. Мой братец решил — да, тот самый, которого я знать не знаю, как и все, кто были рядом с тобой все это время, — кривая усмешка исказила его бледное лицо, — поторговаться с Одином за мою жизнь.

Сердце пропустило пару болезненных ударов.

— Тор?..

Локи взял кисет с целительными камнями и направился к ней.

— Да, Сиф, твой милый, прекрасный Тор, который обрек тебя на смерть.

***

От целебного крошева невыносимо зудела кожа. На животе осталась тонкая светло-розовая линия, к которой она едва заставила себя перестать касаться. Рядом с Сиф лежали ее доспехи, рубашка, привычные кожаные брюки и высокие сапоги.

Во рту было кисло от кроветворного зелья.

«А может даже не только от зелья», — скривилась она и растерла руки.

Локи вернул ей вещи, в которых она прибыла из Ванахейма, и удалился в смежные покои, не желая, как он выразился, смущать ее своим присутствием.

Мелкие пуговки на рукавах платья не расстегивались: петли были очень узки. От бессильной ярости дрожали пальцы, и Сиф со злостью сорвала нелепое украшение, будто бы оно было причиной всех ее бед.

История Локи, что казалась полным вздором, в одночасье обрела смысл, когда он достал из шкафа ее нагрудник и ножны с мечом.

Тор старался спасти своего младшего брата.

Тор упросил Одина о последнем шансе для Локи.

А еще Тор узнал, что дарованное «помилование» должно окончиться казнью — для младшего братца прощения или милосердия не нашлось: слишком сильно йотуны, которые прознали о разрушении Радужного моста и ослаблении защиты Асгарда, хотели получить голову Локи себе в уплату за уничтоженный мир.

А Сиф… Что ж, ей действительно не повезло. Ритуал «Табула раса» — жизнь с чистого листа, жизнь, для которой отвели целое новое королевство, правда, без живых подданных.

— И, знаешь, в конечном итоге я получил то, чего жаждал с самого рождения. Наверное, Всеотцу это показалось забавным — наблюдать за тем, как мой мир рушится, а я ничего не могу с этим поделать. Энергия, что отвели на поддержку «Асгарда», утекает, словно вода в сухой песок. Чувствуешь? Стены теперь сильнее дрожат, — он коснулся ладонью кладки и пробежал пальцами по камням. — Совсем скоро весь этот мирок сложится, как карточный домик. И это даже в некотором роде смешно — пытаться спасти тех, кто уже давным-давно мертв.

Значит, отец, асгардские воины, целительница, Сигюн, дети и благородные дамы — все они, погибшие вне сражения… Покой, что даровала Хель, у них забрали ради наказания одного подлеца? Немыслимо.

Но Фандрал, Всеотец. Они ведь?..

— Существо. Почему это существо приняло облик Фандрала?

— О, а вот здесь, моя милая леди Сиф, ты мне и понадобилась. Собственно, мне понадобился бы любой, кого Тор прислал на выручку, но… Но, — он облизнул губы и подошел. — Здесь оказалась ты, — его рука замерла под взглядом Сиф, так и не коснулась ее плеча. — Тор успел сказать, что меня ждет, перед тем, как Хеймдалль запустил этот дивный новый мир. Эта ловушка рассчитана на одного. Постепенно тварь, что питается страхом, вытащила бы из меня всю силу, воплотила бы все мои кошмары в жизнь. И, поверь, сожженный безумной мачехой дом, вина перед погибшим отцом, другом, и тьма из детских сказок — не самое ужасное из того, что могло бы быть, вцепись оно в меня.

От звонкой оплеухи у нее разболелась рука. Красный след на его бледной щеке казался совершенно неправильным, но был абсолютно справедливым.

— Ты натравил на меня это чудовище! Ты заставил меня тебе поверить! Ты лгал мне в лицо! Ты уверил меня, что я схожу с ума, что это был не мой отец, что я все выдумала! А теперь… Только теперь…

Локи не защищался, даже когда после очередного удара кровь хлынула из его разбитой губы.

— Мне нужно было выиграть время, чтобы найти способ, как тебя спасти, — прошептал он чуть слышно.

Сиф непонимающе моргнула и растерянно замерла.

— Меня? Да какое тебе дело до меня?

Локи вытер кровь тыльной стороной ладони и посмотрел на нее будто на равную. Не свысока, не с сожалением, не с наигранным чувством заботы.

— Он не любит тебя и никогда не полюбит. Мой брат выборочно слеп, и те, кто им действительно дорожат, всегда остаются не у дел, — Локи говорил правду, ту, что она сама себе твердила столько лет, но как бы там ни было, упрямое сердце все равно бешено забилось о ребра. — Ты так и не поняла, да, леди Сиф? Где сейчас твой могучий Тор? В Мидгарде, Муспельхейме, или куда еще его отправил Всеотец до Ванахеймского похода?

Горечь сдавила ее горло. Едкое сомнение зашевелилось в груди. К чему он ведет?

— В Нифльхейме. Тебе-то что? — она смерила его уничижительным взглядом.

— В Нифльхейме? — Локи удивленно взглянул на нее, странное выражение исчезло с его лица. Уголки губ поникли, глаза потухли. — Значит, в Нифльхейме. Отсюда вернутся те, у кого есть к кому возвращаться, — Локи обвел рукой покои. — А ты здесь.

Сиф застегнула последнюю застежку на нагруднике, сбросила с покрывала испачканные в крови одежды и подошла к чаше со свежей водой. «Локи и об этом позаботился», — хмыкнула она и закатала рукава.

Вода была чуть сладковата на вкус и приятно холодила лицо.

Кто бы мог подумать, что он столько лет… Ей это и в голову не приходило, Сиф всегда казалось, что между ними ничего, кроме застарелой и въевшейся под кожу ненависти, не было и быть не могло.

Петли тихо скрипнули, пропуская ее в смежные покои.

— Ты готов?

Он стоял у окна со сложенными на груди руками, прислонившись спиной к стене и чуть запрокинув голову. Мерцающие огоньки сновали справа от него, прочерчивали яркие светящиеся линии.

— Я не врал, когда сказал, что сожалею о твоем отце. Мне жаль, Сиф, — он посмотрел на нее ласково, так, как, похоже, ранее запрещал себе смотреть. — А еще мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти.

— Локи…

— Но ничего. Ты скоро вернешься домой, — пустая фляга — та самая, в которой было зелье с чабрецом, валялась близ стеллажа. За окном начался дождь, тяжелые капли били в стекло. — Потерпи еще немножко.

Его слова прозвучали почти так, как и обычно, но тон был похож на прощание.

— Что ты сделал?

— Я? Ничего. В прошлый раз я подумал, что если чудовище обратит внимание на тебя, мне удастся подобраться к нему и уничтожить, раз оно наконец обрело телесную форму. Я думал, что смогу уничтожить сердце порожденной твоими страхами Тьмы, — он усмехнулся, — но, похоже, с этим заданием сможешь справиться только ты.

— Зелье, — догадалась Сиф. — Из-за зелья «Фандрал» шел за мной.

— Именно, — подтвердил ее догадку Локи. Он оттолкнулся от стены, поднял с кресла баселард. — Как только избавишься от чудовища, ты сможешь отсюда уйти. Для тебя больше не будет ни защитного купола, ни сломанного Бифреста. Скорее всего, тебя попросту выкинет куда-то в пустоши Нифльхейма.

— Но как же ты?

Локи наклонился к ней, и его руки коснулись ее волос, как там, в ее сгоревшем доме.

— Брат немного просчитался, хотя я сам виноват. Я сам во всем виноват, — повторил он и взял ее ладонь. Горячие пальцы нежно поглаживали ободранные костяшки. — Нужно было сказать, — улыбка промелькнула на его лице, и Локи осторожно коснулся губами ее руки.

***

Держать в руках свое оружие приятно, приятнее, чем что-либо на свете. Сиф вслушивалась в мерный шум ливня и едва сдерживалась от желания вздрогнуть. Нет, больше тонуть она не намерена, пусть лучше сон так и останется сном.

Сиф считала шаги, вглядывалась в отсветы огоньков. Она пыталась отвлечься чем угодно, лишь бы не возвращаться к мыслям о том, что Локи, этот мерзкий гаденыш, который столько попортил ей крови, собирается ради нее умереть.

Лабиринт из коридоров не кончался: то уводил вниз, где не было видно ничего дальше собственного носа, то неожиданно приводил к верхним ярусам безо всяких ступеней.

— У нас мало времени, — произнес Локи вполоборота. — Как только я перестану слышать этот треклятый звон, будет уже слишком поздно. Он выберет новый страх, и погребальными огоньками вряд ли получится отбить нападение. Я ведь не верю в детские сказочки, — в его голосе прозвучала улыбка.

Сиф закатила глаза. Ишь, какой умный выискался.

Стены всколыхнулись, и мелкие камушки посыпались с потолка. Локи собрался с силами и потянул на себя тяжелые резные двери. И на удивление, створки поддались.

Пол у центральной колонны был усыпан белыми лепестками, а чуть дальше, там, за кованой оградкой, по камням расползались руны, что окутали тонкой серебристой вязью стены и пробрались к высоким сводам. Тело Сигюн лежало у увитой плющом арки.

— А это что-то новое, — Локи вглянул на надписи. Он наклонился, коснулся символа и резко одернул руку. Замок вздрогнул, и распахнутые двери с громким хлопком закрылись. — Сиф, не подходи к стенам!

Свистящий звук раздался внезапно, она не видела, откуда прилетела стрела. Локи бросил на Сиф удивленный взгляд, пошатнулся и упал навзничь.

— Ты считал, что при таком раскладе победишь? — протянул отделившийся от стены «Фандрал», достал из ножен меч и направился к Локи.

Сиф в два счета преодолела расстояние и изменила траекторию удара «Фандрала» — лезвие прошло мимо шеи Локи, чиркнуло по камням и вызвало сноп искр. «Мечник» удивленно уставился на нее, а после ее второй попытки выбить оружие, пошел в наступление.

Она бросила взгляд на Локи и с облегчением вздохнула: он, несмотря на тяжелое ранение, дышал. И это для Сиф было самым главным.

— Прекраснейшая, чем он забил тебе голову, что ты так стараешься его спасти? — усмехнулся «Фандрал» и отразил ее выпад. Ее друг всегда был лучшим в сражении на мечах.

Упреждающий удар пришелся ближе к рукояти, Сиф едва не выронила меч. Синие глаза весело смотрели на нее.

— Леди Сиф, неужели для тебя долг жизни больше ничего не значит?

— Я должна не тебе, а Фандралу, — ответила она и посмотрела через плечо самозванца на Локи.

Стрела вошла глубоко в грудную клетку, чуть правее сердца.

— А я, по-твоему, кто? — изумленно поинтересовался ее соперник и снова отразил удар. — Сиф, взгляни на меня, это я. Им не удалось меня сломить. Мы победили, Сиф!

Улыбка на лице «Фандрала» была такой искренней, настоящей и живой.

Самозванец отвел оружие, открылся для удара, и Сиф сделала смертельный выпад.

— Прости, Фандрал.

Удивление, что сменилось непониманием, застыло в стекленеющих глазах, когда меч пронзил сердце самозванца.

Замок снова ощутимо тряхнуло, и Сиф с трудом удержалась на ногах.

Дело плохо, поняла она, когда подбежала к Локи. Хоть он и храбрился, но кровь на его губах не обнадеживала.

— Все в порядке, леди Сиф… Все так и должно быть, — хрипло произнес он, позволяя ей уложить его голову на колени.

В его кисете не оказалось целительных камней.

— Локи, чем я могу…

— Не везет твоим друзьям на стрелы, верно, Сиф? — он поймал ее взгляд. — Настоящий Фандрал поймал одну, а теперь и я.

Сердце болезненно сжалось.

— Что ты сказал?

Он шумно сглотнул, облизнул губы и приподнял веки.

— А разве Фандрала не ранили отравленной стрелой?

Сиф убрала руку от лица Локи и уставилась на него во все глаза.

Проклятье! Как же она опять…

— Ранили, — согласно кивнула Сиф и потянулась к баселарду. — Только об этом я никому не говорила, Локи.

Там, у сводов, что-то с громким треском лопнуло, и белые лепестки яблони посыпались вниз.

Она не успела воспользоваться баселардом или пригрозить Локи расправой — ее, будто тряпичную куклу, отшвырнуло вместе с оружием, когда Сигюн, придерживаясь укрытой язвами рукой о колонну, встала.

— Довольно, — наполненные серым цветом глаза стали карими. — Его нашли, — лицо девушки осунулось, медные кудряшки распрямились и почернели. Серое платье из грубой ткани превратилось в шелк обсидианового цвета. «Сигюн» улыбнулась и опустила вуаль, что скрывала полусгнившее лицо. — Локи, мне кажется, вам пора. Не стоит заставлять Асград ждать.

И прежде, чем реальность рассыпалась на сотни тысяч кусочков, Локи с легкостью вытащил стрелу из груди, поднялся и наградил Сиф ярчайшей из своих улыбок.

— Очень жаль, Хель, а я только вошел во вкус.

Комментарий к Глава 7. — Прощание

Fernando Velazquez — Finale (OST Crimson Peak)

========== Эпилог ==========

Но иногда, прежде чем положить начало новому, старое должно отмести.

Квиберн

Траурные знамена.

Двести восемьдесят колонн и траурные знамена повсюду.

Черные плащи стражи и удивительное яркое небо: ни единого облачка. Пронзительная синева. Пламя в чашах рычало, извивалось, тянулось языками к дрожащей от ветра ткани, будто старалось укусить.

Сиф ужасно мерзла.

Холод подземелий капля по капле выползал из костей, перекатывался мурашками по коже и протряхивал то, что осталось от ее сущности. В зале было слишком многолюдно и слишком светло.

Руки сами так и норовили коснуться оранжевого пятнышка, пробежаться пальцами по раскаленной чаше, чтобы хоть на мгновение ощутить тепло. Туго перемотанные запястья пахли медом. Следом за венами, там, под звенящими при каждом движении тяжелыми зачарованными браслетами, ползли едва затянувшиеся шрамы и ожоги, которые обработали зельем на основе любистка. Сиф хотела уткнуться в ладонь носом и ощущать только цветочный аромат, а не улавливать всю эту смесь запахов — и розмарин, и хвоя, и эфирные масла, и отдающая металлом кровь, и едва ощутимая нотка пота со зловонием страха, что впитались во всех присутствующих.

Сиф светло и легко улыбнулась, коснулась языком запястной косточки.

Ее спутница, рыженькая милая девочка с волосами-пружинками, задорно рассмеялась. На по-детски округлых щеках проступили ямочки. Лицо смеялось, зардевшиеся щеки смеялись, но злые глаза были спокойны, как черное озеро.

— Что же вы, леди Сиф, никак не можете дождаться банкета? — прошептал недобрый голос доброй девочки, что держала клинок у ее лопатки. — Вам предстоит сегодня отведать много блюд, сладчайшее из которых ждет ночью, когда король к вам придет, — многообещающе протянула рыжая и спрятала руку в складках ее длинного плаща, расшитого сотнями драгоценных камней.

Ткань была чудовищно тяжела, и Сиф казалось, что этот гнет всем своим весом утянет ее под землю.

Сиф лишь кивнула и зажмурилась, подставила лицо ярким лучам, что пробивались через толпу у трона. Длинные тени от тех, кто забрался повыше, тянулись полу, переплетались, словно клубок серых змей, цеплялись одна за другую.

Грусть пульсировала в животе, разворачивалась, словно диковинный цветок, резала лепестками сведенные мышцы. В левой руке холод длинной иглы, которой она пришивала жемчуг к платью, наконец слился с теплотой кожи.

Сиф не знала, сколько прошло времени, да и время для нее давно перестало существовать — яркие искры мерцали перед глазами, стоило ей хоть на мгновение опустить веки. Под кожей ползало эхо волшбы, выедало все, до чего могло дотянуться своими цепкими лапками. Потому она просто выдохнула, расправила плечи, гордо выпятила подбородок и посмотрела в центр залы.

Иссушенное тело под алым плащом казалось невозможно маленьким, не таким, каким оно было, когда жизнь там теплилась и порождала молнии. Волосы цвета созревшей пшеницы утратили краску: чистое серебро и белый снег.

Сиф отчасти была благодарна тому, кто спрятал разбитое лицо Тора от любопытных глаз.

Пальцы сомкнулись на длинной игле, вогнали кусочек металла через тонкую кожу в запястье и потянули черный рукав вниз.

Ларец у трона ловил отсветы солнечного дня. Внутри тессеракта клубилась синяя дымка, так похожая на содержимое путеводных огоньков из прошлой жизни.

Шепотки, что ползали по залу, и скреблись, будто испуганные мышки, затихли, когда новая Троица прославленных воинов прошла в зал через потайной ход для стражи.

Сиф благоговейно разглядывала асов-героев и вытесняла из головы образы трех друзей, с которыми она не раз попадала в переделки. Но раньше изо всех своих путешествий они возвращались живыми, и на ее руках не было крови одного из тех, кто прикрывал ей спину.

«Прости, Фандрал, прости, Фандрал, прости, Фандрал», — загнанной птицей металась мысль. Вспышка режущей боли в висках — и имя снова исчезло, точно и не отражалось путеводным огоньком в голове. Рыжая крепко держала ее разум, даже слишком по меркам Сиф — голос Локи, который громогласно зазвучал после фанфар, насквозь пронзенный скорбью, доносился до нее словно из-под воды.

Ненависть скреблась где-то на периферии памяти, и добрая девочка снова ей улыбалась, преданно заглянула в глаза. На доброй девочке были ее доспехи, как и в то утро, когда Сиф была почти согласна умереть в своей камере, а ласковый и сладкий, как патока, голос нашептал ей то, от чего сердце захотело разорваться на части:

— А знаешь, не только твоих друзей, но и Тора больше нет.

И слезы, которых не было слишком долго, потекли быстрыми ручейками по залитым кровью вискам.

— Ты провалила свое задание, воительница, — утешала ее рыжая и расчесывала длинными ледяными пальцами ее спутанные волосы. — Тебе всего-то нужно было оставаться хранителем тайны до конца. Из всех друзей Тора ты единственная знала, где его искать. Спасибо за помощь, милая леди Сиф, без тебя Асгард вряд ли смог измениться, — холодные губы коснулись лба, и ее крик растерял все звуки.

Тор все это время был в Нифльхейме.

После убийства Одина Локи не остановился на достигнутом. Извлеченный из хранилища тессеракт, правильный друг, пара бесчестных трюков, которые погубили золотые плащи и Хеймдалля, и по глупости попавшаяся Троица воинов — благородство и желание спасти как можно больше невинных сыграло со всеми ними злую шутку.

Погибшие вне боя принадлежат Хель. Меняя личины одна за другой, внести раздор в и так значительно поредевшие ряды не составило большого труда.

Хитрость всегда побеждает благородство.

Глаза защипало, и Сиф снова принялась разглядывать потерявшую свой лоск вычурную тронную залу. Горечь вины жгла вены, смешивалась с кровью и прятала мысли под вязким покрывалом сожалений.

Успел ли Тор напоить дождевые облака водой из первоисточника Хвергельмира? Уничтожит ли сила, что создала Иггдассиль, прогнивший до корней Асгард? Есть ли у них хоть малейший шанс спасти хотя бы восемь миров?

Сиф не верила. Но Сиф позволила себе надеться, что все будет хорошо, — по крайней мере, на пару мгновений, — когда безоблачное синее небо затянули плотные тучи и от окон потек аромат близящейся грозы.

Рыжая переплела ее пальцы со своими и впилась ногтями в не до конца зажившую кожу, только-только вернувшую себе привычный белый цвет вместо кроваво-синего.

— Однажды ты спросила меня, что значит «Табула раса», Сиф, — прошептала Хель, почти коснулась губами ее щеки, — так вот же она, милая леди, смотри во все глаза на дело рук своих. Это, Сиф, новая жизнь. Твоя восхитительная новая жизнь, от которой ты и большая часть Девятимирья возжелаете поскорее встретиться со мной.

Сиф послушно кивнула и перевела взгляд на торжествующего Локи, который обыграл их всех.

Ничего. Она изменит счет.

Сиф коснулась иглы и улыбнулась в предвкушении славной ночи. А сейчас она молила лишь о том, чтобы темные небеса разрезала яркая вспышка молнии до того, как высшие асгардцы во всеуслышание провозгласят подлое чудовище своим королем.