Клык и металл [Дж С Андрижески] (fb2) читать онлайн

Дж. С. Андрижески   Клык и металл Вампир-детектив Миднайт #4 

Перевод: Rosland

Редактура: Бреган Д'Эрт

 Русификация обложки: Alena_Alexa

Посвящается

Джему

 

 

«Клык и металл» — это четвёртая книга в суровой и романтической серии «Вампир-детектив Миднайт», действие которой происходит в футуристическом и антиутопическом Нью-Йорке, населённом вампирами, людьми и экстрасенсами, которые пытаются восстановить свой мир после разрушительной расовой войны, едва не уничтожившей всю планету.

Эта серия — спин-офф от серии «Тайна Квентина Блэка», но её можно читать отдельно. её главный герой, вампир с прошлым и детектив отдела убийств, Наоко «Ник» Танака, только что перевёлся в полицию Нью-Йорка после плохого инцидента в Лос-Анджелесе, и это заставляет его начать новую жизнь. Ник работает «Миднайтом», или вампиром на службе департамента человеческой полиции. Когда он прибывает в Нью-Йорк, он хочет, чтобы его оставили в покое, дали работать, кататься на сёрфе и мирно проживать его бессмертную жизнь.

У жизни и обитателей Нью-Йорка явно другие планы.

Глава 1. Неисправность

 

— Прошу прощения... привет. Да, здравствуйте. Вы здесь единственный охранник?

Хорас уставился на неё из-за стола.

Когда она вообще пришла?

Её голос был низким, женственным, хрипловатым, на удивление мелодичным. Что-то в этом голосе отвлекло его глаза и мысли от игрового шоу, которое он смотрел, но не встревожило тем, как близко ей удалось подобраться к его рабочему месту незамеченной.

Когда он встретился с ней взглядом, она улыбнулась.

Эта улыбка стёрла последние капли его интереса к игровому шоу — да на самом деле к любому из бесчисленных отвлечений, которые он перелистывал на виртуальном экране в своей гарнитуре.

— Вы работаете один? — спросила она, и эта улыбка сделалась теплее. — Здесь есть ещё кто-то?

Хорас Ха моргнул, уставившись на неё.

Он не видел и не слышал ничего из того, что она сказала, пока не прошло несколько секунд. Не помогало и то, что она была, возможно, самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел в реальной жизни. Длинные чёрные волосы мягкими локонами рассыпались по плечам, обрамляя сердцевидное лицо с ясными голубыми глазами, полными чувственными губами, длинными ресницами и высокими скулами.

Он взглянул на виртуальный экран в гарнитуре ровно настолько, чтобы заметить, что все датчики безопасности и движения как всегда выведены на задний план. Из-за неисправности, которую они заметили в подвале, он выключил звук сигналов детектора движения, так что это отчасти объясняло, почему он не был предупреждён о её присутствии.

Тем не менее, обычно он замечал любое движение, фиксируемое камерами над дверью, которая вела в вестибюль здания службы безопасности.

Он окинул её взглядом, пока его разум старался включиться в работу.

Около тридцати лет. Может, чуть старше.

Он не мог оторвать взгляда от её глаз, от этих длинных ресниц.

Она была пугающе и отвлекающе симпатичной.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, почему ему так сложно связно мыслить из-за этого. Нельзя сказать, что он никогда не видел красивых женщин в Нью-Йорке. Но было в ней нечто особенное, притягивающее его так, что ему становилось явно не по себе.

Может, потому что это совершенно не поддавалось его контролю.

Её губы и глаза продолжали улыбаться ему.

Из-за густых чёрных волос её кожа казалась бледнее, чем могла бы быть, но выражение лица оставалось дружелюбным, почти душевным, хотя Хорас ни разу не почувствовал, что она флиртует с ним или играет в ментальные игры. Когда Хорас не ответил, одна бровь идеальной формы приподнялась в по-прежнему вежливом вопросе.

— Ты один, приятель? — подтолкнула она. — Камеры засекли кого-то второго.

На ней был деловой костюм насыщенно-чёрного цвета с бледно-голубой рубашкой под цвет глаз. Потом Хорас заметил ещё кое-что более важное. Гарнитура, обёрнутая вокруг её шеи сзади, не выглядела гражданской.

Этот факт сложился с тем, что она только что сказала, и он сообразил, почему она здесь.

Должно быть, она из какой-то уполномоченной инстанции.

Видимо, они отреагировали на его сигнал.

Даже с этим новым осознанием он несколько секунд не мог отвести от неё взгляда.

Затем он понял кое-что ещё.

Она носила контактные линзы. Бледно-голубые линзы наверняка должны были успокоить его, помочь почувствовать себя более расслабленно с ней, но теперь, обратив на это внимание, он представил её радужки, напоминавшие потрескавшийся хрусталь.

Вампир.

Он не мог сказать со стопроцентной уверенностью, но мог бы поспорить на несколько сотен кредитов, что он прав. Она была вампиром. Это объясняло всё, что нервировало его... как она подкралась к нему, это ошеломительное лицо, мелодичный вкрадчивый голос, ощущение одновременного возбуждения и лёгкого страха.

Теперь многие из них носили контактные линзы.

Похоже, она ощутила перемену в нём.

Эти тёмно-красные накрашенные губы, цвет которых идеально совпадал с кольцом,  поблёскивавшем на одном пальце, чуточку поджались.

Её тон из дружелюбного сделался откровенно официальным.

— Миднайт, — сказала она, достав жетон из кармана куртки и показав ему. — Нам сообщили, что сработал бесшумный сигнал тревоги. Сказали, что вы засекли какую-то аномалию в хранилищах? Мне передали, что тут показывалось два сотрудника, не один. Где ваш напарник?

Хорас Ха моргнул.

Её слова просачивались медленно, как вода сквозь пористый камешек.

В итоге смысл этих слов заставил его перестать невежливо пялиться.

— Я сообщил о...

— Я знаю, — перебила она, и её идеальные губы слегка поджались. — Именно поэтому я здесь, — когда он промолчал, она продолжила: — Вы здесь один? — эти бледно-голубые хрустальные радужки сосредоточились на его бейджике с именем. — ...Хорас?

После очередной затянувшейся паузы он кивнул.

— Да, — сказал он, краснея и смущаясь. — Эмм... нет. Компания прислала своего частного специалиста по охране, который занимается конкретно взломами и проникновениями. Он пошёл туда, чтобы лично осмотреть хранилище. Аномалию, как вы и сказали.

Её идеально очерченные губы вновь хмуро поджались.

— Ему правда не стоило этого делать...

— Он тоже вампир, — Хорас выпалил эти слова и покраснел ещё сильнее, когда понял, что ляпнул. — Простите. Я просто имел в вид... он наверняка может о себе позаботиться.

Неловко помедлив и всё ещё заливаясь румянцем, он добавил:

— Я правда не думал, что они кого-то пошлют. Я доложил о случившемся, потому что таков закон, но я посчитал, что это какая-то проблема с оборудованием. Мои боссы тоже так подумали. Они сказали, что если кто-то в правоохранительных органах увидит моё сообщение, то вы просто проверите всё оттуда. Из участка...

— Мы так и сделали, — сказала она.

Даже с таким отрывистым и деловым тоном её голос напоминал низкое, хриплое мурлыканье.

— Или, точнее говоря... они так и сделали, — поправилась она. — Команда техников полиции Нью-Йорка просмотрела записи камер, которые вы прислали. Я провела диагностическую проверку ваших систем, ища неисправность, которая могла бы привести к таким показаниям. Проблема вот в чём... Хорас... диагностика ничего не дала. Ваша система безопасности в абсолютно исправном состоянии. И тем не менее, команда техников заметила в хранилищах те же аномалии, о которых вы доложили.

Помедлив, она добавила:

— Боссу это не понравилось. Они послали меня.

— Миднайта? — он нахмурился. — Я думал, вы работаете только с кровью.

Воцарилось молчание.

Затем роскошная черноволосая вампирша изящно пожала плечами и повела головой, чтобы перебросить волосы через одно плечо.

— Я была поблизости, — сказала она. — Иногда всё решает случай, Хорас. Я была поблизости, и у меня было время. Поэтому я здесь.

Изогнув губы, она добавила с непрониаемым лицом:

— ...И здесь может быть кровь. Никогда не знаешь наверняка.

Хорас уставился на неё.

По её бесстрастному выражению он действительно не мог понять, шутит она или нет.

Нетерпение в её глазах сделалось очевидным.

— Ты можешь отвести меня туда? — спросила она, вернувшись к тому вежливо терпеливому тону. — Или ты, Хорас, надеешься, что если будешь пялиться на меня вот так, то я просто уйду?

Хорас покраснел.

Его лицо сделалось таким горячим, что он не мог говорить.

Пытаясь заставить свой язык и губы работать, он резко поднялся на ноги, ударившись коленями о стол. Поморщившись и прикусив губу, он наклонился, второй раз за ночь прижал большой палец к сканеру ДНК и вздрогнул от укола крови прямо перед тем, как огонёк над цилиндрическим ключом сменился с красного на синий.

Он проговорил код в гарнитуру, используя субвокалку. Глазами он набрал последовательность из цвета и формы, которую мог видеть только он. Как только механизм подтвердил его личность и разблокировался, Хорас схватил бледно-зелёный ключ безопасности из держателя.

— Само собой, — выдавил он к тому времени, всё ещё заикаясь и краснея; его кожа ощущалась настолько тёплой, что он подозревал, что его уши приобрели ярко-красный оттенок. — Само собой. Я очень сожалею, мэм. Я сейчас же отведу вас вниз.

Избегая её взгляда, Хорас Ха выбрался из-за панели охран и стола, зная, что они заблокируются сразу же, как только он их покинет, и не дадут доступ никому, у кого не имелось нужной ДНК.

На выходе он опять ударился коленом и потёр его рукой, морщась.

Он не оборачивался, чтобы посмотреть, как отреагировала вампир-детектив.

Вместо этого он прихрамывающими шагами направился к блоку лифтов, выбрав тот, что предназначался для охраны — единственный лифт, который работал, когда офисы на верхних этажах здания были закрыты.

Он взглянул на женщину-вампиршу только тогда, когда вставил ключ безопасности в запирающий механизм справа от двери.

Дожидаясь, пока ключ подтвердит доступ, он поколебался, затем заговорил с ней.

— Я приношу свои извинения, — сказал он. — Мы рады помочь. Я просто никого не ожидал, а потом сюда приходят два вамп... — оборвав себя на полуслове, он одарил её неловкой натужной улыбкой. — Ночами здесь редко кто бывает.

Она бросила на него косой взгляд, переступив с ноги на ногу в плавной и грациозной версии того, как люди топтались в ожидании лифта.

Поначалу он не знал, как трактовать этот взгляд.

Он с облегчением увидел, что хмурое выражение на мгновение ушло с её полных губ.

— Всё нормально, приятель, — заверила она его.

В этот раз он услышал лёгкий акцент, но не мог определить, откуда этот акцент родом. Он испытывал искушение спросить, попытаться завести светскую беседу, но беспокоился, что может вновь нечаянно оскорбить её.

Вампиры бывали обидчивыми.

Не то чтобы Хорас знал многих вампиров. Это не так.

Его лучший друг Майк был, можно сказать, экспертом по вампирам, по крайней мере, по человеческим меркам. На работе в М.Р.Д. он имел дело со многими вампирами.

Он предупреждал Хораса не злить их.

Когда двери лифта открылись, Хорас заметил, что Миднайт снова смотрит на него.

— Тебе лучше позвонить этому специалисту по безопасности, — сказала она прежде, чем он успел спросить. — Дать ему знать, что мы спускаемся. И проверить, как у него дела. Нашёл ли он что-нибудь.

Её слова заставили его вновь покраснеть.

Хорас хотел вести себя нормально, обращаться с ней как с любым другим посетителем.

Но он не знал, как вести себя нормально с ней. Он не знал, как притвориться, то она не вампир — не невероятно горячая женщина-вампир и коп, которая говорила с ним так, словно они равны, словно они не были совершенно разными.

Прикоснувшись к своей гарнитуре, Хорас мысленно набрал идентификационный код гарнитуры специалиста по безопасности.

Он услышал гудки.

Гудки продолжали идти.

— Он не отвечает, — сказал он, взглянув на Миднайт, пока наклонялся, чтобы нажать кнопку подвала, где располагались хранилища. — Мне оставить сообщение?

Она не выглядела заинтересованной в протокольных дилеммах.

— Подключи меня к главному каналу наблюдения. Используй код полиции Нью-Йорка, который я только что послала, — эти хрустально-голубые глаза бросили ещё один беглый взгляд в его сторону. — Ты провёл полноценное исследование этой так называемой «аномалии»?

— Никаких тепловых сигнатур, — сказал он, посчитав, что она имела в виду именно это.

Он субвокально ввёл код, который она ему предоставила.

Полоска доступа на виртуальном экране мгновенно сделалась голубой, указывая на совместное соединение. Он покосился на неё, наблюдая, как взгляд этих светлых глаз обращается внутрь, пока она просматривала записи камер. Он наблюдал, как она переключается между различными спектрами света. Она делала это быстро, с машинной точностью; так быстро, что он понятия не имел, как она успевает заметить что-то важное в разных кадрах.

Видимое изображение, инфракрасное освещение, рентген, гамма... нигде ничего не показывалось.

Хорас знал это лишь потому, что наверху детально всё изучил.

Она переключилась в режим захвата движения.

Трёхмерный план помещения тут же засветился.

Хорас резко втянул воздух, уставившись на разницу в сигналах по сравнению с тем, когда он проверял в последний раз. Тогда они занимали лишь небольшой угол хранилища.

Теперь эти штуки двигались по всему виртуальному экрану.

Он попытался сосчитать их глазами, но не смог.

— Бл*дь, — пробормотал он. — Что это такое?

Их было много... бесчисленное множество.

Такое количество сигналов не может быть ошибочным.

— Ты разве не проверил это? — озадаченно спросила Миднайт.

— Минг проверил, — сказал он. — Специалист по безопасности. Другой вампир. Спустившись в хранилище, он перезвонил, потому что ничего не увидел. Он ничего не заметил в местах, где детекторы движения указывали на аномальные перемещения. Его портативный сенсор движения также ничего не показывал. Как будто стоило ему появиться... и они просто исчезли.

— Ты видел их наверху? — спросила она, склоняя голову набок и хмуро глядя на него. — Для тебя они тоже исчезли?

— Ага, — сказал он, кивая. — Всё прекратилось?

— И с тех пор он тебе не перезванивал? И теперь ими охвачено всё помещение? — она нахмурилась ещё сильнее. — Это тебя не беспокоит, Хорас?

Хорас сглотнул, на мгновение потерявшись в этих идеальных голубых глазах.

Подумав над её вопросом, он покачал головой.

— Нет, — признался он. — Я подумал, что он работает в хранилище. Иногда оттуда проблематично выйти на связь из-за всех мер безопасности. Когда я проверял в последний раз, единственный сигнал об этих штуках исходил изнутри.

— Изнутри хранилища? — после кивка Хораса она нахмурилась. — И детектор движения — это единственная аномалия, которую вы заметили?

Подумав, Хорас покачал головой.

— Нет. Температура. Мы заметили понижение температуры. Довольно резкое. В главном хранилище. Вот почему мы предположили, что это неисправность оборудования. Мы подумали, может, кондиционер шалит... накачивает слишком много холодного воздуха в одну часть помещения. Может, из-за перемены температуры и получились странные показания детекторов движения. И всё это странно взаимодействовало с живой стеной.

— Так сказал ваш специалист?

Хорас пожал плечами.

— Это теория. Я думал, что он пытается что-то починить внизу. Пробует решить проблему. Я подумал, что он позвонит, если что-то пойдёт не так.

Миднайт вновь изящно нахмурилась.

Он гадал, чем это вызвано — тем, что ей не нравится природа аномалии, или тем, что она беспокоится о Минге.

Или, что более вероятно, она считала его идиотом, потому что он не проведал Минга ранее.

Может, он и правда идиот.

Остаток поездки на лифте вниз они оба наблюдали за странными показателями детекторов движения. Однако теперь Хорас ещё сильнее уверился.

Это должна быть неисправность.

Ничто живое не могло вызывать такие сигналы.

Он наблюдал, как дымчатые, размытые конечности и тела движутся по потолку и полам. Временами их ноги и суставы выгибались в обратную сторону, как у гигантских насекомых или ящериц — тех синих и зелёных ящериц, которые жили в джунглях до войны.

Вараны.

Хамелеоны. Игуаны.

Его разум припоминал фотографии, отсканированные из старых учебников о природе. Он был слишком маленьким, чтобы помнить таких животных в реальности, даже в зоопарках, но в детстве он постоянно представлял мир до войн, когда его ещё населяли такие существа как львы, тигры, гиппопотамы, жирафы, слоны, медведи, черепахи, киты.

Он годами читал о том, как люди пытаются заново заселить районы Африки и Южной Америки внутри куполов дикой природы. Для обычных людей вроде него это казалось какой-то научной фантастикой. Любое животное крупнее большой собаки являлось столь же чужеродным для его мира, как и существо из внешнего пространства.

А может, точнее будет сказать, как динозавр.

— Что это такое? — спросил Хорас, наблюдая, как она смотрит на них.

Миднайт не ответила.

Задумавшись над собственным вопросом, Хорас впервые допустил возможность, что существа, порождавшие эти сигналы, могут быть реальными.

Кровь отлила от его лица.

— Эй, — пролепетал он. — Если вы думаете, что эти штуки — не просто сбой системы, нам нужно подкрепление, верно? Разве нам не нужно подкрепление? — в горле встал ком, мешая сглотнуть. Он повернулся, посмотрев на неё. — Минг так и не ответил. Он мог пострадать. Может, он не в состоянии ответить. Верно?

Она нахмурилась.

Повернувшись, она по-настоящему посмотрела на него и сфокусировала взгляд.

— Согласна, — сказала она. — Когда двери откроются, я выйду на нижние уровни. Ты — нет. Ты поднимешься обратно в лобби и будешь держать главный канал связи открытым, чтобы я могла с тобой общаться.

Помедлив, она добавила:

— Я уже вызвала подкрепление. Когда поднимешься в вестибюль, заблокируй лифт, пока не прибудет это подкрепление. Я могу поймать любого, кто попытается сбежать по лестницам.

Хорас нахмурился.

Он открыл рот, чтобы запротестовать, но Миднайт его перебила.

— Со мной всё будет хорошо, Хорас, — заверила она его. — Если мне придётся быстро выбираться, я поднимусь по лестницам. Если такое случится, мне понадобится, чтобы ты полностью заблокировал нижние уровни... как только я выйду за блокирующие двери.

Хорас уставился на неё.

Осознав, что он пялится, он захлопнул рот.

— Не думаю, что это хорошая идея...

— Слишком поздно, — сказала она, слегка улыбнувшись.

Тихий сигнал заставил Хораса подпрыгнуть.

Двери лифта начали открываться. Она вышла из кабины сразу же, как только проход сделался достаточно широким. Она по-прежнему не отводила от него этого волчьего взгляда, и её хрустальные глаза отражали какой-то фрагмент света, недоступного человеческому зрению, и оттого как будто светились.

Она замерла абсолютно неподвижно, как животное, почуявшее добычу.

Двери лифта начали закрываться, но она просунула руку между ними, заставив панели снова раздвинуться.

— Я чую кровь, — сказала она. — Есть ли причины, помимо очевидной плохой, по которым здесь может пахнуть кровью, Хорас?

Хорас вздрогнул.

Затем вспомнил.

— О, да, — он выдохнул. — На самом деле, причина есть. У нас тут электрик порезался. Когда работал над органикой. Это случилось буквально вчера. Они всё помыли, но...

— Ладно, — тот горячий хищный взгляд в её глазах померк. — Поднимайся обратно, — она показала пальцем вверх. — Со мной всё будет в порядке, Хорас. Пошли моё подкрепление прямиком сюда, когда они прибудут.

Сказав это, она уже доставала оружие из кобуры.

Он уставился на неё, по-прежнему чувствуя, что должен поспорить.

Однако увидев выражение её лица, он этого не сделал.

Вместо этого он наклонился, двигаясь как-то дёргано, и ткнул в кнопку, которая возвращала лифт на этаж вестибюля.

Двери закрылись.

Он испустил вздох облегчения, когда кабина начала подниматься.

Глава 2. Ана

 

«Ох уж эти люди», — подумала про себя Ана Нуньез.

Этот человеческий охранник был странным.

Она честно не могла понять, то ли он боялся её, то ли был каким-то фанатом клыкастых, который в присутствии вампиров впадал в восторженное обожание.

Конечно, две эти реакции не были взаимоисключающими.

Он хотя бы делал попытки быть вежливым; многие откровенные расисты даже на такое не были способны.

Она испытывала искушение сказать ему, что каким бы ни было его отношение к её виду, нет необходимости беспокоиться. Она состояла в отношениях. И вживую кормилась только от своего партнёра.

Мысль о том, как она сообщает ему это, пробудила чёрное чувство юмора.

Тем не менее, учитывая, что её единственная попытка пошутить не нашла отклика, наверное, даже лучше, что она этого не сделала. Если он реально параноик в отношении вампиров, то мог бы пожаловаться, и потом ей пришлось бы объяснять свою реплику в участке.

Что было бы... позорным.

Сосредоточившись на тёмном коридоре, Ана держала пистолет на уровне глаз, следила за экраном в гарнитуре и одновременно поглядывала в прицел.

Движения, которые она видела в своей гарнитуре, были странными.

Она испытывала искушение позвонить ещё раз, сообщить своему новому «боссу» в 17 участке, где она находится, узнать, не сможет ли он со своей стороны связаться со специалистом по хранилищам. Центральный участок полиции имел доступ к таким игрушкам, которые не даны низшему Миднайту.

Зная Морли, он всё равно захочет, чтобы она доложилась.

Она мысленно поколебалась, зная, что она определённо слишком заморачивается из-за того, кем был Морли. Но всё равно продолжала это делать.

Она уже позвонила, изложила основные факты, полученные от охранника, и запросила подкрепление. Она сообщила ИИ-диспетчеру полиции Нью-Йорка, Гертруде, что частный специалист по охране не выходит на связь, а из хранилища по-прежнему поступают множественные сигналы о чьём-то передвижении, и больше никаких показателей.

Однако она гадала, стоит ли звонить самому Морли.

Она не хотела его тревожить.

Она понимала, как легко можно переборщить со звонками ему теперь, когда он формально являлся её боссом. Он был старшим детективом в отделе расследования убийств 17 участка, а она являлась одним из его Миднайтов.

Не помогало и то, что среди Миднайтов она была новичком.

Формально она закончила тренировочную академию, но на деле ещё даже не получила диплом. Они отложили официальную церемонию, чтобы устроить какую-то большую шумиху с мэром на этой неделе — что-то там для продвижения расовых взаимоотношений между полицией Нью-Йорка и вампирами, отчасти за счёт удвоения численности Миднайтов.

Ана понимала, что это лишь большая пиар-акция, происходящая только потому, что в этом году будут выборы, а в последнее время все говорят о правах вампиров.

Тем не менее, ей надо сыграть свою роль.

Отчасти для того, чтобы проявить себя в полевой работе, пока она не дала людям в её новом участке кучу поводов для сплетен. Вот когда она проявит себя крутышкой в нескольких крупных расследованиях, тогда пусть сплетничают, сколько им захочется... но она хотела, чтобы сначала они узнали её как чертовски хорошего детектива. Она не хотела, чтобы кто-то думал, будто она получила эту работу по какой-то другой причине.

Она определённо не хотела выглядеть в глазах Морли беспомощной или слишком остро реагирующей на странные вещи, случавшиеся во время полевой работы.

Отчасти это гордость, конечно же.

В 17 участке уже работал другой Миднайт — известный Миднайт, который подрабатывал как вампир-боксёр и имел довольно завидный процент побед на ринге (вдобавок к раздражающе внушительному списку проведённых арестов на основной работе).

Из-за этого придурка ей ещё сильнее хотелось проявить себя.

Ана не играла на вторых ролях... даже до обращения.

И она не собиралась отходить на второй план сейчас.

Она ни за что не позволит, чтобы на неё налепили ярлык «того другого Миднайта» или «той женщины-Миднайта», продолжая восторгаться тем чванливым знаменитым вампом с раздутым эго, который в их представлении умел ходить по воде просто потому, что неплохо надирал оппонентам задницы.

«Хорош на ринге» и «хорош в реальной жизни» — это абсолютно разные вещи.

Ана это точно знала.

Подняв пистолет повыше и приближаясь к толстой металлической двери, которая отделяла зону главного хранилища от остального этажа, она помедлила, прислушиваясь.

Она готова была поклясться, что услышала что-то.

Что бы там ни было, это раздавалось по другую сторону двери.

Само собой, это невозможно.

Данные стены были полтора метра толщиной, состояли из стали и бетона, и укреплялись органическими и полуорганическими технологиями, которые заглушали звуки и препятствовали наблюдению.

Даже её вампирский слух не мог справиться с такими барьерами.

В любом случае, по ту сторону двери наблюдалось слишком много движения, и открывать её было рискованно.

Поколебавшись ещё долю секунды, она позвонила вопреки собственному желанию.

Человек-детектив ответил после двух гудков.

— Здравствуй, — произнесла она прежде, чем он успел заговорить. — Это Нуньез. Ты получил уведомление о том, где я? Я находилась ближе всего к зданию Прайс, так что ответила на вызов.

— Здание Прайс? — детектив помедлил. — Это та проблема в хранилище?

— Ага.

Ана буквально слышала, как он нахмурился.

Осознав, что он не в восторге из-за того, что она ответила на вызов вместо того чтобы позволить патрульному офицеру разобраться с этим, она мысленно выругалась и пожалела, что не повременила со звонком ему.

Надо было хотя бы дождаться, пока она не найдёт что-нибудь существенное.

— Ты сейчас там, внизу? — спросил он после затянувшейся паузы. — В хранилище? Одна? Или эта чёртова машина врёт мне?

— Я не в хранилище, — пояснила она. — Я на том же этаже. Защитная дверь по-прежнему заперта. За последние двенадцать часов никто не входил.

— Но датчики движения...

— ...сходят с ума, я знаю. Но всё, что улавливается, находится по другую сторону двери. Я посчитала, что стоит проверить остальной этаж. Подумала, что не помешает осмотреться, пока не прибыло моё подкрепление.

— Это просто замысловатый способ сказать, что ты спустилась вниз, — хмыкнул Морли. — Одна.

— Я же туда не вхожу, — повторила она. — Я жду подкрепление и ищу их пропавшего специалиста-охранника. Довольно маловероятно, что те, кто проник в хранилище, направятся в эту сторону, учитывая, что печать не взломана. Как бы они ни проникли, это произошло не через дверь хранилища...

— Поднимайтесь наверх, детектив, — сурово сказал Морли. — Если вдруг неясно, это мой неодобрительный тон. Ты не должна находиться там одна.

Нуньез стиснула зубы.

Отчасти ей хотелось спросить, неужели он потребовал бы того же, если бы вместо неё тут находился другой Миднайт, звезда СМИ и боксёр.

Или, чёрт возьми, неужели он потребовал бы того же от любого своего детектива, хоть вампира, хоть человека... и неужели он разозлился бы на них за ответ на вызов, когда они находились ближе всего.

— Я не вижу никаких признаков насильственного проникновения через стены, — сказала она, слыша упрямые нотки в собственном голосе. — Если внутри кто-то есть, они наверняка нашли какой-то другой вход. Электрический доступ, может быть… но это всё равно не объясняет сенсоры. Если поработал кто-то из своих, как они упустили из виду датчики движения? И откуда там столько сигналов даже после того, как сработала сигнализация? Они заперты внутри?

Она выждала мгновение его молчания.

— Судя по чертежам, другого выхода нет, — призналась она. — Даже вентиляционные шахты не проходят через это место. У них стоит плазменная система подачи воздуха и охлаждения. Они хотели, чтобы система была изолированной, поэтому она обслуживает только хранилище…

— Детектив…

— Внутри чертовски много движения, сэр, — добавила она. — Выглядит всё так, будто кто-то выпустил стадо диких животных по ту сторону двери. Должно быть, дело в том же сбое, блокирующем другие сканирования, верно? Какая-то технология, задействованная для создания помех в сигнале?

— Ты слышала меня, Нуньез? — в голосе Морли звучало откровенное раздражение. — Мне наплевать, насколько несокрушимой ты себя считаешь. Эти датчики движения могут быть неисправны... могут. Гипотеза о технологии хороша, но это всего лишь теория. Я скормлю её здешней команде, но ты должна следовать протоколу. Значит, надо исходить из предположения, что сенсоры работают…

— Как далеко отсюда моё подкрепление? — спросила она.

Она знала, что испытывает судьбу.

Но она терпеть не могла, когда с ней сюсюкались.

Люди иногда вели себя странно из-за того, как она выглядела.

Даже такие умные люди, как Морли, имели склонность забывать (особенно мужчины), что, несмотря на то, что она выглядела как женщина ростом метр шестьдесят, с деликатными чертами лица и чувственной фигурой, она таковой не являлась.

Она определённо не была такой хрупкой, какой казалась человеческому взгляду.

Этот факт иногда играл ей на руку.

Но он также являлся частым источником раздражения.

— Простите, сэр, — сказала она в ответ на его молчание. — Я не хочу показаться невежливой. Ничего, если я подожду у лифта? Я могла бы попросить охранника включить их вновь... и даже подождать в кабине. Таким образом, я всё равно услышу, если кто-то откроет дверь хранилища.

Наступило молчание.

Затем старший детектив раздражённо выдохнул.

— Я не в восторге от этого, — сказал он. — Но я дам одобрение. Я ожидаю, что ты уберёшься отсюда к чёртовой матери, как только что-то услышишь. И я имею в виду что угодно.

Она почувствовала, как её плечи расслабились.

— Поняла, сэр…

— ...и я не сюсюкаюсь с тобой, — добавил он ещё более раздражённо. — Хороших Миднайтов трудно найти. Я бы не хотел потерять тебя, пока не определюсь, хороша ты или нет.

Она прикусила губу.

Ей хотелось рассмеяться. Может быть, он даже хотел, чтобы она рассмеялась.

Но она этого не сделала.

— Да, сэр, — невозмутимо ответила она. — Прямо сейчас возвращаюсь к лифтам.

Она начала пятиться, отступая тем же путём, каким пришла. её глаза, нос и пистолет по-прежнему были сосредоточены на защитной двери-люке, ведущей в главное хранилище.

Она до сих пор чувствовала запах крови.

Надо было спросить у охранника, где именно поранился электрик. Может быть, ей стоит попросить Морли, чтобы ИИ провёл сканирование прямо сейчас.

— Дай мне знать, когда прибудет подкрепление, — ворчливо сказал Морли. — И дай нам знать, когда у тебя появятся какие-нибудь зацепки по этому второму охраннику.

Ана нахмурилась.

Второй охранник. Вампир.

Вот это действительно беспокоило её.

— Как ты думаешь, он может быть в этом замешан? — спросила она.

Морли хмыкнул.

— Это не выходит за рамки вероятного. Он сумел бы изменить журнал сенсоров? Сделать так, чтобы казалось, будто дверь не открывали?

Она нахмурилась, просматривая журнал на виртуальном экране.

— Не знаю, — призналась она. — Мне это кажется маловероятным. Но, может быть, попросить техников проверить это? Они могли бы связаться с компанией.

— Я разберусь с этим, — сказал Морли. — Возвращайся к этому проклятому лифту. Сейчас же.

— Джеймс... — возразила она с досадой.

— Не начинай, — перебил он всё ещё раздражённо. — Я не сюсюкаюсь с тобой, чёрт возьми. Мне разрешается беспокоиться о тебе. Что бы там ни происходило, мне это не нравится. Эти высокотехнологичные охранные компании хранят гораздо больше, чем просто украденные драгоценности и довоенные облигации. Просто сделай мне одолжение и пойди на поводу у старика. Представь, что я твой босс.

Она закатила глаза.

— Ты не сказал бы этого другому Миднайту. Нику-как-его-там-зовут…

— Чёрта с два не сказал бы. Он ещё более непослушный мудак, чем ты. А теперь делай, что я говорю, Ана. Пожалуйста, — его тон помрачнел. — Или я внесу тебе выговор в личное дело. Серьёзно.

Она издала возмущённо-недоверчивый вопль.

Морли отключился прежде, чем она смогла нормально ответить ему.

Нахмурившись, но до сих пор подавляя веселье, Ана ещё немного постояла, размышляя.

Она не злилась на Морли, не пыталась бросить ему вызов или усложнить его работу. Она даже не пыталась ему что-то доказать.

Что-то другое мешало ей уйти.

Оглядев коридор, она прикусила губу. её клыки слегка удлинились от перепалки с Джеймсом, обостряя её вампирские чувства.

Она принюхалась, пытаясь идентифицировать тот слабый запах крови.

Кровь принадлежала мужчине.

Теперь, когда она находилась здесь, внизу, кровь пахла не совсем по-человечески.

Гибрид? Вампир?

Конечно, это мог быть тот самый электрик, о котором говорил охранник, но пахло слишком свежо. Это не засохшая, смытая кровь после несчастного случая, произошедшего несколько часов назад. Она пахла холодом, мертвечиной, определённо не привлекательный аромат, но и не такой старый, как описывал охранник Хорас.

Она также почувствовала другой, более слабый запах крови. Человеческой.

Может быть, вот это был электрик.

Более свежий, менее человеческий запах усиливался здесь, возле люка хранилища.

Он стал сильнее, чем тогда, когда она впервые уловила запах.

Подойдя ближе, Ана снова принюхалась, по-прежнему не сводя пистолета с массивной защитной двери.

Здесь он определённо был сильнее. Так почему же она ничего не видит? её вампирские глаза должны были уловить следы органического вещества.

Нахмурившись, Ана оглянулась на коридор.

Весь коридор между дверью и лифтом казался совершенно пустым. Стены и пол пахли отбеливателем, вероятно, тем же самым, которым они воспользовались, чтобы избавиться от крови. Больше здесь ничего не было — ни дверей, ни мебели, ни окон, ни видимых панелей, ни светильников. На стенах не имелось никаких надписей.

Всё ещё хмурясь, она подняла взгляд.

Она даже не задумывалась, почему посмотрела вверх.

В тот момент, когда её глаза поднялись к потолку…

Она замерла.

Как вампиру, ей не нужно было дышать.

И всё же временами, как сейчас, ей казалось, что она затаивала дыхание. Глядя вверх, Ана стояла абсолютно неподвижно, пытаясь осознать то, что говорили ей глаза.

Весь потолок был покрыт ими.

Он был покрыт ими.

Почему датчики движения не предупредили её?

Но она не могла думать об этом.

Впервые за всё время, сколько она себя помнила, Ана почувствовала себя добычей.

Она смотрела на них, застыв как статуя.

Как и она, существа не двигались.

Их длинные нечеловеческие конечности и пальцы удерживали тело. Большая часть его крови исчезла, иначе она почуяла бы её гораздо явственнее.

Она также определённо опознала бы по крови вампира.

Они вцепились в него крепко, властно, как паук в муху, завёрнутую в шёлковую паутину. Она не видела глаз ни на похожих на тела фигурах, ни на продолговатых головах. Несмотря на это, несмотря на неподвижность суставчатых бледно-зелёных конечностей, Ана чувствовала, что существо смотрит на неё. Возможно, металлическая кожа полностью состояла из одних глаз или только из одного огромного глаза, одной сплошной панели чувствительной плоти.

Эта поверхность перекатывалась рябью, как водянистая кожа.

Длинные пальцы сжали вампира ещё сильнее, притягивая его ближе, как любовника.

Глядя туда, Ана вдруг поняла, почему не заметила их. Они были холодными, невидимыми для её инфракрасного зрения, невидимыми для каждого сенсора в гарнитуре. Когда они не двигались, они были для неё не более заметны, чем сами стены.

Даже их цвет сливался с потолком.

Если бы они не держали вампира, она, возможно, вообще не заметила бы их.

Ана перевела взгляд на труп.

Только отдельные его части оставались до сих пор видимыми; они держали его останки, баюкая его во множестве конечностей, возможно, принадлежавших множеству существ. Они покрывали его чем-то вроде безглазых и безухих голов, обхватывали длинными суставчатыми руками, костлявыми плечами, узкими ногами, похожими на лапы насекомых.

Что касается самого вампира, она могла видеть только его лицо и часть одной руки.

Мужчина казался голым.

Азиат по национальности.

Теперь она могла видеть то, что уже подсказывало ей обоняние.

Судя по тому, как выглядели его лицо и тело, он был обескровлен.

Этот взгляд она видела ранее, но редко — очень редко — у вампиров. Мужчина-вампир уставился на неё, его лицо сделалось пустым и вялым, его глаза умоляли её, содержа в себе отчаяние, знающее отчаяние, смешанное с невольной надеждой.

Взглянув на него, Ана поняла, что он жив.

Он жив, но они отняли у него так много, что он не мог пошевелиться, даже произнести слова.

Она не могла оторвать глаз от осунувшегося лица, от слишком больших, хрустальных глаз, лишённых даже алого оттенка. Разум велел ей оставаться неподвижной, не совершать ни единого движения.

Она всё ещё смотрела вверх, когда эти металлические пальцы стиснулись сильнее.

Одна из рук разжалась, затем с двух сторон пронзила грудь вампира.

Ана в ужасе смотрела, как машина извлекает сердце вампира.

Она держала его над полом.

Из органа не капала кровь — капать было нечему.

Оно не билось; ибо не осталось крови, которую можно было гонять по сосудам.

Металлическая ящерица молча вцепилась в мёртвый орган... И Ана смотрела, как вампир умирает, его глаза становятся мутными и серыми, остатки плоти и костей вваливаются внутрь.

Она всё ещё смотрела вверх…

...когда металлическая ящерица, державшая сердце, открыла глаза.

Она смотрела на неё сверху вниз.

Ана уставилась на неё в ответ.

— Джеймс, — прошептала она. — Джеймс…

Это всё, что она сумела выдавить.

Глава 3. Вампиры не видят сны

 

Вампиры не спят.

Это часто повторяемая прописная истина.

Это также не совсем правда.

Ну... не всегда правда.

У вампиров имелось несколько различных способов, с помощью которых они могли так или иначе отключиться, привести себя в менее сознательное состояние.

Некоторые из этих способов были более «преднамеренными», чем другие.

Некоторые граничили с формой медитации.

Другие ощущались скорее как избегание — отключение сознания, когда вампир достигал ментального или эмоционального предела возможностей или просто нуждался в перерыве, который физическое расстояние не могло исправить. Но даже это были более мягкие версии полубессознательного состояния.

У вампиров также имелся способ полностью отключиться — щёлкнуть главным выключателем.

Как только это срабатывало, вампир погружался в состояние, которое лучше всего описать как кому. Обычно вампир не мог это контролировать.

Главный выключатель, или ядерный вариант, обычно срабатывал только после того, как вампир был тяжело ранен, обычно почти до смерти. Иногда психологическое событие также могло вызвать такое состояние, если данное событие было достаточно интенсивным — например, если вампир сталкивался с каким-то ужасным шоком или получал какую-либо изнуряющую травму.

Некоторые психологические события могли ощущаться как смерть.

Но сейчас Ник пребывал не в таком состоянии.

Он не пребывал ни в одном из этих состояний.

Он находился в каком-то странном промежуточном режиме — не спал, не бодрствовал, не медитировал, не был в коме, но и не был полностью «здесь».

Он смотрел телевизор.

Он вернулся домой после боя, лёг на кушетку с подогретым мешком крови. Он попытался посмотреть фильм, отчасти чтобы отвлечься от мыслей о своей девушке. Он не хотел просто сидеть всю ночь и мучиться из-за своей девушки, Уинтер Джеймс, которая накануне была вынуждена вернуться в Северо-Восточную Охраняемую Зону.

Он скучал по ней.

Он уже скучал по ней.

Он не хотел, чтобы она уходила.

Более того, её уход причинил ему физическую боль.

Пока Ник пытался не думать об этом, или о ней, или о том, сколько часов ему придётся ждать до следующей встречи, какая-то часть его просто…

...уплыла.

Просто отключилась.

Что-то в этом состоянии показалось Нику знакомым. Эта знакомость смущала его. Но даже в этом случае он не мог заставить себя очнуться.

Он не мог заставить себя захотеть этого.

Его разум был одурманен. Он чувствовал себя одурманенным, как всегда, когда он бывал с Уинтер. Он хотел обвинить в этом и отсутствие Уинтер. Ему хотелось обвинить в этом саму Уинтер.

Хотелось, но чувство вины всё равно одолевало его.

Перед своим мысленным взором Ник видел вовсе не великолепные сине-зелёные глаза Уинтер.

Нет, эти глаза принадлежали кое-кому другому.

Там сияли светло-зелёные радужки. Они смотрели на него, чужие, но душераздирающе знакомые, зелёные с насыщенными фиолетовыми кольцами, как отметина на его сердце. Ник увидел проблеск улыбки, и боль пронзила его, заставляя грудь болеть, пока он лежал на кушетке, с мешком крови на груди.

Он больше не видел и не слышал старого фильма, который смотрел.

Он был твёрдым.

Он был чертовски твёрдым.

Он попытался обвинить кровь.

Ему также хотелось обвинить в этом Уинтер, но…

Уинтер здесь не было.

Боль усилилась, когда Ник увидел больше этого лица, которое он знал, даже чувствуя, что какая-то часть его хотела забыть, умоляла забыть. Он хотел, чтобы это исчезло; он хотел, чтобы кто-нибудь, кто угодно... что угодно… пришло, покопалось в его черепе, убрало это лицо, убрало чувства, которые оно вызывало, убрало эти размытые полувзгляды. Ник чувствовал это желание. Оно было таким сильным, что походило на голод, и он тоже это помнил. Он вспомнил, как лежал один, умирая от голода… целыми днями, неделями, месяцами.

Годами.

Десятилетиями.

Как долго это длилось? Как долго это продолжалось?

Ник не знал. Он не хотел этого знать.

Тогда, как и сейчас, он сделал бы всё, чтобы это прекратилось. Он сделал бы что угодно, пообещал бы что угодно, лишь бы это прекратилось.

Но ведь он что-то сделал, не так ли? Что-то плохое.

Он послал себя в ад.

Он сказал себе, что это не настоящее. Он сказал себе, что это сон, галлюцинация, ложное воспоминание, вампирское короткое замыкание. Он говорил себе, что переутомился,перенапрягся или, чёрт возьми, до сих пор привыкает к отношениям.

Он избегал. Он минимизировал.

Он лгал.

Уинтер он лгал. Он не хотел этого, но провёл так много лет, минимизируя всё, избегая, притворяясь, что ничто из этого не реально. Теперь он лгал так легко, даже самому себе, даже когда у него не было причин чувствовать угрызения совести из-за правды.

Он переписал все эти истории много лет назад.

Теперь он бесконечно боролся, чтобы поверить в это переписывание.

Как ни странно, она знала. Она назвала его лжецом.

Она поняла это раньше, чем сам Ник, и теперь он просто обижался на неё за это.

Он возненавидел её за то, что она напомнила ему об этой лжи.

Он просто хотел забыть.

Больше всего на свете он хотел забыть.

 

— Ник? — голос был резким. Чертовски громким.

Он был чертовски громким для его вампирских ушей.

Он также полностью вернул его в комнату.

Это заставило его шокирующе быстро очнуться, лёжа на диване и напряжённо уставившись в потолок. Всё его тело оставалось натянутым, как тетива.

«Тетива».

Бл*дское архаичное оружие… кто ещё пользовался таким архаичным бл*дским оружием?

Он был твёрдым. Его клыки удлинились.

Вспомнив, что ему «снилось» (если это можно так назвать), Ник поморщился, чувствуя сильный стыд.

Он сосредоточился на голосе.

Он сосредоточился на голосе, потому что это была единственная чёртова вещь, которая отвлекала его.

— Джордан.

Поморщившись, он сел, протирая глаза. Он бросил уже остывший пакет с кровью на журнальный столик и, прищурившись, посмотрел на часы в гарнитуре. Он заметил канал, по которому детектив-человек обычно звонил ему.

— В чём дело? — спросил Ник. — Кто-то умер?

Он сказал это наполовину в шутку, но Джордан не засмеялся.

Воцарилось молчание.

Затем человек-детектив выдохнул.

— Это первое, о чем ты спрашиваешь людей, когда они тебе звонят, Миднайт?

Ник хмыкнул, щурясь от яркого света.

— Когда я работаю в отделе по расследованию убийств, а ты звонишь по каналу Нью-Йоркской полиции в два часа ночи в мой выходной... Да, — всё ещё пытаясь вырваться из своей странной, приводящей в замешательство сексуальной галлюцинации, или сна, или что это, чёрт возьми, было, Ник сел, причёсывая пальцами свои чёрные волосы.

— Где Нуньез? — спросил он, разминая челюсть. — Я думал, она сегодня работает. Разве Морли не сказал, что хочет устроить новенькой несколько пробных пробежек в полевой работе, чтобы я не дышал ей в затылок?

Джордан сначала не ответил.

Это на него не похоже.

Это не похоже на него — быть таким тихим вообще, но особенно когда дело касалось работы. Ник обнаружил, что его внимание теперь полностью сосредоточилось на друге.

— Подожди, — сказал он. — В чём дело? Что, чёрт возьми, произошло?

Снова наступило молчание.

На этот раз Нику пришлось прикусить язык, чтобы не сорваться. Поскольку его клыки до сих пор оставались удлинёнными, он поморщился, когда острые кончики задели его язык.

— Дело в Нуньез, — сказал Джордан. — Нам нужно, чтобы ты приехал, Миднайт.

— Новый клыкастик не совсем справляется? — поинтересовался Ник, всё ещё пытаясь превратить это в шутку. — Кажется, Морли придётся завязать с угрозами заменить меня ею…

— Она мертва, Ник.

Ник напрягся.

— Что?

— Нам нужно, чтобы ты приехал сюда, Миднайт, — сказал Джордан. — Морли очень хочет, чтобы ты приехал. Сейчас же. Ты можешь приехать?

Ник нахмурился, невидящим взглядом уставившись на старый фильм, который по-прежнему воспроизводился на настенном мониторе. Это был старый детективный фильм, который он впервые посмотрел, будучи человеком, по своему паршивому телевизору в ещё более паршивой квартире на юге Сан-Франциско. Он не мог припомнить, чтобы в этот раз видел что-то помимо титров, но, похоже, уже прошло больше половины.

Иисусе. Как долго он там пролежал?

Как долго он лежал там, парализованный, получая призрачные минеты от того, кто, вероятно, мёртв уже более ста лет?

Ник поморщился, прогоняя этот образ из головы.

Потом ему захотелось задать Джордану несколько вопросов.

Он хотел знать, кто или что могло или могло убить вампира-копа, пусть даже новичка. В итоге он не стал спрашивать. Что-то в тоне Джордана, в несвойственной ему молчаливости отбило у Ника желание поднимать эту тему, только не по открытой линии.

Вместо этого он сделал, то, чего Джордан явно хотел от него.

— Уже еду, — сказал он.

Глава 4. Странное место преступления

 

Как минимум, найти здание оказалось легко.

Вся улица, в обоих направлениях, была перекрыта правоохранительными органами.

Беспилотники так плотно патрулировали небо над головой, что Ник решил, что средств массовой информации там не меньше, чем полиции Нью-Йорка и других правоохранительных органов.

Что бы там ни было, это не могло быть исключительно из-за одного мёртвого вампира-полицейского.

Люди не настолько сильно любят вампиров.

Нику пришлось четыре раза показать свой жетон вместе с расовой татуировкой и штрих-кодом, чтобы пройти мимо первой шеренги патрульных, охранявших место преступления. Он нахмурился, оглядываясь по сторонам и отмечая, как много разных офицеров в униформе толпилось у входа в здание; он опознал по меньшей мере шесть различных подразделений правоохранительных органов, работавших по всему миру и в охраняемых территориях.

Агенты Национальной обороны и Регионального Антитеррористического отряда, которые относились к тому, что осталось от Соединённых Штатов, стояли рядом с офицерами полиции Нью-Йорка и почти всеми существующими органами по расовым отношениям. В первую очередь там присутствовал Совет МежРасовой Дружбы, или М.Р.Д. («МоРДы» для вампиров и других полукровок), и Человеческое Расовое Управление, или Ч.Р.У., которое большинство нелюдей называло «Поводок».

Это не к добру.

Вдобавок к местным отделениям, работавшим в Нью-Йорке, Ч.Р.У. обладало юрисдикцией по всем миру. Поводок был органом принуждения, и по сравнению с ним американское М.Р.Д. казалось ничем иным, как щеночками, котятками и радугами.

По правде говоря, Ник до сих пор чертовски нервничал из-за Поводка.

Даже когда он не делал ничего плохого, ему казалось, что механический аллигатор вот-вот вырвет его сердце из груди.

Наблюдая за полудюжиной агентов «Поводка», тихо переговаривающихся у бронированной машины, Ник обошёл их стороной. Он направился в вестибюль здания, где Джордан велел встретиться с ними.

Первым он увидел Морли.

Высокий, тощий как жердь афроамериканец-детектив стоял у старомодной вращающейся двери и пил искусственный кофе из уродливой кружки «Янкиз», которую всегда носил с собой. Проклятая штуковина мигала и превращалась в старомодное изображение американского флага, перемежавшееся виртуальными фейерверками над древним символом Янкиз.

Морли наблюдал за приближением Ника, и его худое лицо не улыбалось.

Обычно детектив не выглядел таким старым.

Несмотря на его волосы с проседью, Ник обычно думал о нём как о человеке, близком к «средней» части среднего возраста и чертовски хорошо сложенном. Глядя на него сейчас, он понял, что Морли, вероятно, приближается к шестидесяти годам, то есть к верхней части этой возрастной категории.

Будучи вампиром, он до сих пор умудрялся путаться в человеческих годах.

По правде говоря, он считал Морли своим ровесником.

И это вопреки тому, что Ник выглядел скорее на тридцать, чем на пятьдесят, не говоря уже о том, что он был старше старика на несколько столетий.

Он остановился перед своим человеческим боссом, нахмурившись.

— Где Деймон? — сказал он, имея в виду Джордана. — Какого хрена здесь произошло?

Полные губы Морли хмуро скривились.

Кивнув Нику, чтобы тот следовал за ним, он повернулся и пошёл вглубь трёхэтажного вестибюля. Он направился к круглому посту охраны, стоявшему почти точно посередине отделанного бронзой помещения.

Ник огляделся, заметив, что весь интерьер был покрыт той же самой бронзой — три стены с гравировкой в стиле арт-деко, минималистские линии интерьера в серых, золотых и чёрных тонах. Каждая поверхность, которую он видел, была такой чистой, что с неё можно было бы есть.

Пост охраны пустовал.

Ник не удивился. На улице он видел парня в униформе наёмного охранника, окружённого силами Национальной обороны и Регионального Антитеррора, который выглядел так, словно вот-вот наложит в штаны.

— Это всё выглядит довольно внушительно, босс, — пробормотал Ник, когда Морли прислонился к краю поста охраны. — Вы уверены, что мы в нужном месте? Полиция Нью-Йорка здесь только для того, чтобы выглядеть красиво, пока команда головорезов делает своё дело?

Морли повернулся и сурово посмотрел на него.

— Мы должны получить доступ к месту преступления, — сказал он. — Я послал Джордана узнать.

Ник уставился на человека-детектива, пытаясь осознать то, что увидел в его глазах, в плотно поджатых губах. Шутки Ника часто не вызывали у старика реакции, но обычно Морли хотя бы закатывал глаза или отпускал какую-то остроту про то, что Ник идиот. На этот раз он не увидел в глазах Морли ни веселья, ни даже раздражения.

Он хотел спросить, но что-то в выражении его лица заставило его поколебаться.

Что, чёрт возьми, здесь произошло?

— Мы забираем юрисдикцию над останками? — настороженно спросил он. — Я видел наших техников, ждущих снаружи.

Морли уже качал головой.

— Нет, М.Р.Д..

— И останки человека тоже к ним? Или только Нуньез?

— Нет никакого человека. Частный специалист был вампиром.

Ник нахмурился. Он хотел было расспросить Морли, но двери лифта открылись перед ним, и он перевёл взгляд туда.

Он наблюдал, как группа из шести одетых в форму М.Р.Д. техников вынесла из кабины лифта чёрный мешок для трупов. Они тащили сумку сообща, четыре техника держались за углы, и ещё двое посередине.

Судя по тому, как они несли свою ношу, она была слишком тяжёлой.

То есть, она была слишком тяжёлой для обычного трупа.

Она определённо была слишком массивной для женщины-Миднайта, Нуньез.

Вампиры, как правило, весили значительно больше, чем люди — даже маленькие вампиры. Они часто весили вдвое тяжелее, чем люди того же роста и телосложения. Но даже если принимать в расчёт эту дополнительную плотность костей и плоти, Нуньез была ростом всего около метра шестидесяти.

Насколько Ник мог сказать, что бы ни находилось в этом мешке для трупов, оно было слишком тяжёлым даже для частного специалиста Минга, которого описывали как крепко сложенного парня ростом под метр девяносто. Даже если он был вампиром, как утверждал Морли, он всё равно не весил бы столько. Шестеро мужчин, несущих его, едва могли выдержать груз, и по крайней мере двое из них были вампирами.

Так что же, чёрт возьми, лежало внутри?

Золотые слитки? Стальная балка?

Тело в золоте или в балке?

Ник нахмурился, пытаясь решить, есть ли какой-то шанс, что его канал связи через гарнитуру полиции Нью-Йорка останется защищённым здесь, учитывая все федеральные и глобальные расовые подразделения как внутри, так и снаружи здания. Он решил, что такой шанс ничтожен.

То есть, стремится к нулю, чёрт возьми.

Ник вынужден был предполагать, что всё, что он скажет по любому каналу, будет подслушано.

Придвинувшись ближе к Морли вдоль стойки службы безопасности, он наклонился так, что оказался практически перед его лицом. Он сделал свой голос достаточно тихим, чтобы никто из вампиров М.Р.Д. не услышал его.

— Что, чёрт возьми, случилось? — пробормотал он. — Мы это обсудим?

— Не здесь, — взгляд тёмных глаз Морли метнулся мимо него, сосредоточившись на шестерых патрульных М.Р.Д., которые возились с мешком для трупов. — Посмотрим, что скажет Джордан. Потом мы куда-нибудь поедем.

Ник задумался, потом кивнул.

Сейчас мимо них проходили техники М.Р.Д., и Ник невольно сморщил нос от запаха. Что бы ни было в этом мешке, оно пахло кровью.

Кровью вампира.

Мёртвый вампир для его чуткого вампирского обоняния пах значительно хуже, чем мёртвый человек, но Ник вдохнул достаточно, чтобы почуять женщину, а не мужчину.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, он поднял глаза.

Мужчина-вампир, не носивший контактных линз, уставился на него.

Вампир держал один угол мешка для трупов. Его рыжие волосы были выбриты по бокам и сзади и собраны в спутанный хвост сверху. На выбритых боках его головы виднелись имплантированные татуировки, которые, должно быть, стоили дорого, не говоря уже о том, что были чертовски болезненными.

Единственный способ внедрить их туда — всадить в кость.

Ник уставился на изображение лиственно-зелёной змеи, извивающейся у него на затылке под тёмно-красным хвостом. Другой образ, который он увидел, когда вампир повернул голову, изображал два скрещенных кинжала.

Кинжалы, называющиеся ханджарами… с головами Анубиса.

Ник напрягся.

Он узнал этот символ. Это была одна из многих визитных карточек, принадлежавших Белой Смерти. Именно этот символ означал того, кто убивал для них.

Ник снова перевёл взгляд на лицо вампира. Он обнаружил, что мужчина улыбается ему, и его бесцветные хрустальные глаза выражали узнавание.

Он знал, кто такой Ник.

Понимание этого заставило мышцы Ника снова напрячься, его плечи, живот и ноги застыли на месте. Он почувствовал, как какая-то его часть бессознательно подобралась, даже сильнее, чем когда он собирался выйти на ринг.

Этот ублюдок знал его.

Он являлся членом Белой Смерти сейчас или в прошлом, и он знал Ника.

Как, чёрт возьми, Ник мог его не знать?

Он поймал себя на том, что бессознательно тянется к бедру в поисках ножа, которого не носил там уже много лет… десятки лет…

Затем он осознал очевидный ответ, и Ник почувствовал, как его плечи расслабились.

Бои. Конечно.

Этот засранец не знал его ни по вампирскому подполью, ни по Белой Смерти.

Он знал Ника по проклятым бойцовским рингам.

Чёрт, да этот парень, вероятно, вовсе и не был Белой Смертью.

На самом деле, чем больше Ник думал об этом, тем яснее он понимал, насколько это более вероятно. Этот придурок работал на М.Р.Д., чёрт возьми, и похоже, на низкой должности. М.Р.Д. не поставило бы сознательно бывшего солдата Белой Смерти — бывшего вампира-террориста, по сути — на такой пост.

В любом случае, работать на М.Р.Д., орган, регулирующий и контролирующий вампиров, после того, как ты побывал в Белой Смерти — это всё равно что рисовать мишень на груди гибридной кровью.

Нет, скорее всего, он просто какой-нибудь бедный, обманутый, позёрный придурок.

Символ был старым. Теперь им почти никто не пользовался. Вероятно, он просто подумал, что изображение выглядит круто, и набил его, не выяснив, что оно значит.

Ник задумался, не стоит ли сказать ему об этом.

Ношение этого символа, если парень его не заслужил, определённо послужит причиной его гибели при встрече не с тем вампиром.

Рыжеволосый вампир всё ещё смотрел на Ника со слабой ухмылкой на губах, пока помогал остальным нести слишком тяжёлый мешок с телом к старинной вращающейся двери. Прежде чем они добрались до места, дверь распахнулась, и оттуда выскочил высокий красивый чернокожий мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в ветровку полиции Нью-Йорка.

Ник увидел, как Джордан бросил взгляд на шестерых придурков из М.Р.Д., затем на слишком тяжёлый мешок для трупов, потом снова сфокусировался на рыжеволосом вампире, заметив, что тот смотрит назад в здание. Джордан проследил за этим взглядом до самого Ника, не замедляя шага.

Ник вынужден был отдать должное своему другу.

Деймон почти ничего не упускал.

Молодой детектив подошёл прямо к ним, и его губы изогнулись, слегка хмурясь. Он указал большим пальцем на техников М.Р.Д., которые уже исчезали за дверью.

— Ты знаешь этого парня, Миднайт?

Ник покачал головой.

— Нет.

— Ещё один фанат боёв?

Ник нахмурился.

— Понятия не имею.

Джордан издал смешок.

— Да уж. Ну, он выглядел как полный придурок.

Ник согласился.

— Ты по-прежнему выступаешь завтра? — спросил Джордан, улыбаясь Нику и подталкивая его локтем. — У меня есть смокинг и всё такое. Там должна быть вся полиция Нью-Йорка. Все участки. Плюс губернатор. Но никакого давления.

Ник почувствовал, как его губы скривились в ещё более хмурой гримасе.

Проклятье. Он совсем забыл об этом дурацком банкете.

— Не знаю, как насчёт речи, — пробормотал он. — Начальник полиции сказал, что, возможно, захочет, чтобы я поздравил их...

— Как по мне, это и есть речь.

Ник закатил глаза.

— В основном он читал мне лекции о том, что я должен быть там, а не то худо будет. Наверное, он боялся, что я откажусь. Он раздул шумиху по поводу того, что я должен представлять департамент. И раз я «знаменитость», то это моя ответственность.

Ник нахмурился, вспомнив.

— Чёрт. Мне, наверное, тоже надо достать смокинг, — пробормотал он.

Джордан рассмеялся.

— Ты выглядишь таким подавленным из-за этого, Танака.

Ник хмуро посмотрел на друга, но Джордан только громче рассмеялся.

— Начальник полиции сказал нам, что ты выступаешь с речью, — ухмыльнулся он, снова пихнув Ника ладонью. — Он сказал, что ты будешь образчиком для всех новых Миднайтов, которых губернатор возьмёт в штат. Это часть его новой политики «дружелюбных соседских копов-вампиров». Куча СМИ, Миднайт. Куча репортёров-людей. Множество странных фанаток, дерущихся за право залезть к тебе в штаны. Кроме того, там будут все эти вампиры-новички, одетые в свои новенькие униформы и слушающие тебя с обожанием…

— Ты и в самом деле мудак, ты это знаешь? — хмыкнул Ник.

— У тебя боязнь сцены, Миднайт? Нужны советы, чтобы с этим справиться?

— Отвали.

Морли, казалось, почти ничего не слышал.

Он тоже смотрел на Джордана, всё ещё сжимая в руке уродливую кофейную кружку. Ник осознал, что он не видел, чтобы детектив сделал хоть один глоток из этой кружки с тех пор, как Ник пришёл сюда.

— Нам дали доступ? — спросил Морли.

Джордан поколебался, его улыбка померкла.

Потом кивнул, сунул руку в карман ветровки и вытащил два бейджа на тесёмках. Только сейчас Ник заметил, что Джордан уже носит на шее третий бейдж. Надписи на них объявляли их полицейскими Нью-Йорка, но также имели спереди виртуальный штамп «ДОСТУП ОДОБРЕН».

— Наденьте это, — проворчал Джордан. — И не снимайте. Мне потребовалось полчаса, чтобы их достать. Кольцо охраны вокруг этого места преступления сжалось теснее, чем задница хорька.

— Значит, у тебя большой опыт общения с задницами хорьков? — поинтересовался Ник, и его губы дрогнули.

Джордан толкнул его плечом.

— Заткнись, знаменитость ты наша. Просто надень эту чёртову штуку и постарайся сделать так, чтобы нас не вышвырнули.

Ник наградил его притворно оскорблённым взглядом, но, честно говоря, был до нелепого рад тому, что Джордан здесь. Поведение Морли совсем не соответствовало тому, чего Ник привык ожидать от него, и это начинало пугать.

В сочетании с этим вампиром и его татуировкой Белой Смерти, Джордан, даже донимающий его Джордан, был желанной дозой нормальности.

Ник уже собирался сказать что-то ещё, когда в гарнитуре раздался сигнал.

 

Ник ответил, не задумываясь:

— Миднайт.

— Ник, — в мужском голосе звучало облегчение. — Ник. Слава богу. Ты в здании? В том, что с мёртвыми вампирами?

Ник нахмурился.

Затем он моргнул, вздрогнув, когда на виртуальном экране появилось скуластое лицо.

Глаза проступили последними, как у извращённого Чеширского кота — одна радужка прозрачная, бледно-голубая, другая почти чёрная.

Узнав это лицо даже быстрее, чем голос, Ник нахмурился.

— Ник, — сказал видящий. — Мне нужно с тобой поговорить.

Ник переключился на субвокалку, взглянув на Джордана.

— Сейчас не самое подходящее время, Мэл. Я тебе перезвоню.

— Но есть картина. У меня есть для тебя картина. И мне нужно с тобой поговорить…

— Отлично. Я посмотрю на неё позже.

— Но Ник…

— Не сейчас, — прорычал Ник.

Он отключил линию.

Когда его глаза снова сфокусировались, Морли и Джордан уставились на него.

— Кто это был? — Джордан снова хлопнул его по плечу, слегка улыбаясь. — Кто бы это ни был, он заставили тебя скорчить гримасу «Я тебя укушу».

— Ничего особенного, — проворчал Ник. — Информатор. Я перезвоню ему позже.

— Информатор? — брови Морли поползли вверх.

Он переглянулся с Джорданом, который теперь тоже хмурился. Однако на лице Джордана было больше озадаченности, чем на лице Морли.

— Что это за «информатор», Миднайт? — спросил Морли, снова уставившись на Ника.

Ник бросил на него ровный взгляд.

Морли всмотрелся в его лицо и кивнул. Сделав паузу, он ответил на свой вопрос, вероятно, больше для Джордана.

— Точно. Художник. Тот, что с фресками. Наш прорицатель.

Джордан вздрогнул, удивлённо глядя на Ника.

— В самом деле? — спросил он. — Этот парень просто звонит тебе? Поболтать?

Ник снова раздражённо нахмурился.

Увидев жёсткий взгляд обычно спокойных глаз Морли, он выдохнул. Выдох был чисто повадкой, поскольку Нику не нужно было дышать.

— Ага, — буркнул он. — Очевидно, тот, кто держит этого ублюдка на поводке, решил, что я теперь его единственный контакт в полиции Нью-Йорка. Теперь он звонит мне, если у него есть что-то, что, по его мнению, мы должны увидеть.

— А на этот раз? — спросил Морли.

Ник поколебался, потом кивнул.

— Ещё одна картина. Он упомянул хранилище, значит, знает, где мы.

Морли и Джордан обменялись взглядами.

Они также нахмурились.

«Художник», как называли его Морли и Джордан, впервые появился в их жизни во время первого крупного дела об убийстве Ника в полиции Нью-Йорка. С тех пор начальство приказало им оставить его в покое. Они могли принимать его помощь, если таковую предлагали, но им было категорически запрещено арестовывать его, забирать или допрашивать в любом официальном статусе. Им не разрешалось следовать за ним, наблюдать за ним или даже пытаться его опознать.

Это строго запрещалось.

Им даже не сообщили имени.

Ник знал его имя.

Ник также знал причину всей этой секретности. Малек был видящим — представителем расы существ, которые были формально незаконными и официально вымерли. Мэл также являлся провидцем, что считалось безумно редким даром даже в те времена, когда видящих было много.

Однако Нику не разрешалось рассказывать об этом двум своим напарникам-людям.

— Мы идём вниз? — спросил он ворчливо, переводя взгляд с Морли на Джордана. — Или мы просто будем торчать здесь? Ждать, пока они вышвырнут нас вон за то, что мы такие чертовски симпатичные?

Джордан издал фыркающий смешок.

Затем, закатив глаза, усиленные бледно-голубыми линзами, он показал подбородком в сторону служебного лифта.

— Пошли, симпатяжка, — сказал он, снова пихнув Ника.

Морли, как и прежде, ничего не говорил.

Он даже не нахмурился.

Поставив свою безвкусную кофейную кружку на стойку службы безопасности, он просто последовал за ними к лифтам, ведущим в подвал.

Глава 5. Мёртвый Миднайт

 

Ник смотрел вверх, на потолок.

Стоявшие рядом Морли и Джордан тоже уставились туда.

Долгое время никто из них не произносил ни слова.

Ник старался осмыслить то, на что смотрели его глаза; его нос сморщился, реагируя на запах вампирской крови, смешанной с химикатами, с более едким запахом, который мог исходить от горелого металла... или ещё чего-то горелого, что его обычно чуткое вампирское обоняние не различало... и с запахом голой вампирской кости.

В итоге он отвёл глаза, отвернувшись раньше двух человек.

Ник окинул взглядом протяжённость коридора между единственным лифтом, который обслуживал этот этаж, и гигантским люком главного хранилища здания.

Не то чтобы его обоняние здесь существенно помогало.

Он чуял много всего. Чёрт, да он и видел много всего.

Он просто не мог сказать, насколько это было полезным.

Сгустки слишком яркой крови, внутренних органов и неопознанной плоти пятнали бронзовые стены и пол. Брызги и небольшие кусочки украшали саму дверь в хранилище, которая была приоткрытой, но не распахнутой настежь, оставляя между стеной и толстой дверью проход примерно в метр. Ник не чуял ничего от нападавшего... и ничего, что объясняло бы то, что он, Морли и Джордан видели на потолке.

Вместо того чтобы посмотреть обратно на потолок, он хмуро уставился на дверь хранилища.

Даже дверь выглядела инопланетной.

Всё в ней гудело жизнью вопреки тёмно-зелёному, похожему на гранит металлу, который покрывал поверхность. Она не отворялась наружу, а отодвигалась в стену, и две её части стыковались как массивные элементы паззла.

Ник неохотно перевёл взгляд на потолок.

На него смотрела вампир-детектив Ана Нуньез.

Её немигающие глаза уставились на него, окрашенные лёгкой голубизной из-за усовершенствованных контактных линз. Чёрные волосы свисали по обе стороны её аккуратного сердцевидного личика. Одна ладонь тянулась к ним, пальцы словно задавали вопрос в воздухе.

Всё в ней было странно замершим во времени, застывшим на месте.

Она не выглядела напуганной. Она не выглядела злой.

Она просто казалась... пустой. Опустошённой.

Большая часть её тела была поглощена бронзовым потолком. Создавалось такое впечатление, будто мёртвый металл расплавился, всосал её, а затем мгновенно остыл вокруг её конечностей и торса, подвесив в добрых четырёх с лишним метрах над полом хранилища.

Учитывая то, как мало её тела осталось на виду, никак нельзя было определить точную причину смерти. её грудь покрывал гладкий металл безо всяких отметин, так что Ник вынужден был полагать, что что-то изъяло её сердце... или же отсекло голову от туловища таким образом, что с пола это было непонятно.

Однако не доступные взору части её тела тревожили не так, как то, насколько невредимой она выглядела вплоть до протянутой руки... которая по какой-то причине так и не обмякла.

Это чертовски нервировало.

— То другое тело, в мешке... должно быть, это был Минг, — пробормотал Джордан.

Ник нахмурился, взглянув на Морли.

Вспомнив тяжесть мешка для трупов, татуировки вампира из М.Р.Д., он усомнился. Может, это и был Минг... только Минг, заточённый в металл. В тот момент Ник подумал, что у крови был женский запах, но он мог ошибаться. Может, они нашли его в таком же состоянии, как Нуньез, и вырезали из пола или потолка.

Это как минимум отчасти объясняло бы увиденное.

Вновь сосредоточившись на двери хранилища, Ник взглянул на Морли.

Старик не отводил глаз от потолка, от лица Нуньез.

— Мы знаем, что пропало из хранилища? — пробормотал Ник, покосившись на Джордана, когда старик так и не посмотрел в его сторону. — Это было ограбление. Ведь так?

Джордан отвёл взгляд от подвешенной вампирши.

Он посмотрел в глаза Нику, и его лицо исказилось в лёгкой гримасе.

— Они не знают, — ответил он. — Как минимум, мне они не сообщили.

Ник снова покосился на Морли.

Что-то в выражении лица старика искренне беспокоило Ника. Беспокоило настолько, что ему пришлось сдержаться, чтобы не схватить Морли за плечо или, может, не приобнять его одной рукой. Морли посерел, глаза сделались остекленевшими и отрешёнными, в тёмных радужках мерцали искры злости в сочетании с обречённостью... может, даже отчаянием.

Глядя на него, Ник задавался вопросом, как бы старик не упал в обморок.

Или не начал орать.

Или, что более вероятно, осознал Ник... как бы он не расплакался.

Последний вариант казался наиболее вероятным.

Это также тревожило Ника сильнее всего.

Обычно Морли был логичным стоиком, парнем, который никогда не терял самообладания и полицейского мышления, ни разу не забывал, зачем они здесь находились. Манера поведения старшего детектива зачастую была такой, словно он чуть ли не познал дзен. Дзен, смешанный с сухим юмором, проницательностью, даже иногда проблеском теплоты... и неиссякаемой дотошностью, которая казалась Нику приятной хотя бы потому, что из-за этого Морли всегда выглядел положительным персонажем, этаким классическим, старомодным, честным копом.

Очевидно, что он нелегко воспринял смерть Нуньез.

Ник гадал, чем это вызвано. Она пришла в участок каких-то две недели назад.

Старик прочистил горло.

— Они не знают, было ли что-то украдено? — хрипло спросил он. — Что, во имя семи адов, это означает?

Джордан глянул на Ника.

Судя по его лицу, Ник сильно подозревал, что Джордан задаётся теми же вопросами о Морли, что и Ник.

В глазах Джордана проступило лёгкое беспокойство, когда он посмотрел на старшего детектива.

— Если что-то и было похищено, никто в этом не признается, босс. Включая и охрану здания.

Ник нахмурился, проследив за открытой дверью в хранилище.

— И она была закрыта, когда они сюда добрались? Ты сказал, что тут до сих пор всё оставалось запертым, так? Что никто не входил непосредственно внутрь?

Джордан пожал плечами, бросив бесстрастный взгляд на Ника.

— Ну, если они не врут.

Ник нахмурился.

И Морли тоже.

— Думаешь, «Преторианец»¹ лжёт? — спросил Ник наконец. — Ну, компания? Или...

Джордан уже качал головой.

— Нет, необязательно, — сказал молодой детектив, отмахнувшись. — В любом случае, говоря это, я думал скорее о клиентах. О богачах, которые платят за такое дерьмо. Когда речь идёт о подобных хранилищах, во многих случаях даже сама компания не знает, что там. Это же не банк.

Ник нахмурился, обдумывая его слова.

Он знал, что Джордан прав.

— У нас уже есть список клиентов? — спросил он.

Джордан поколебался, затем кивнул, нажав несколько кнопок в проекции своей гарнитуры и послав Нику файлы. Ник принял пакет данных и открыл его, пока Джордан продолжал говорить.

— Примерно то, что и ожидалось. В основном разработчики технологий и корпоративные шишки. Я отдал список Гертруде на обработку... — добавил Джордан, имея в виду искусственный интеллект полиции Нью-Йорка. — Но я узнал несколько открытых акционерных обществ, занимающихся исследованиями и разработками, а также оборонных подрядчиков, не говоря уж о главах иностранных правительств, первых лицах. Даже губернатор в их числе.

Его губы изогнулись, когда он глянул на Ника.

— Я сказал Гертруде также просмотреть список хранившихся активов, но готов поспорить, что эти списки — как минимум наполовину чушь собачья. Это место наверняка набито нелегальной и полулегальной контрабандой и технологиями. Экспериментальное биологическое оружие. Законсервированные нелегальные особи. Вещи, украденные во время войн. Предметы искусства и другие ценности, о которых так и не сообщили властям после конца войн. Даже трупы.

Джордан пожал плечами, увидев выражения их лиц.

— У меня есть приятель, который работает в схожей структуре, — объяснил он. — На главного конкурента «Преторианца».

Ник кивнул.

Он испытывал искушение позвонить своему единственному настоящему контакту в индустрии обороны и технологий, Ларе Сен-Мартен, и задать ей вопросы о том, что им рассказал Джордан. Сен-Мартен наверняка всё знала о «Преторианце» и об его владельце Рисе Прайс. Будучи главной держательницей акций и генеральным директором «Архангела», крупного оборонного подрядчика и компании, занимающейся экспериментальными технологиями, она наверняка была одним из лучших клиентов Прайс.

Может, поэтому Малек ему звонил.

Может, у Сен-Мартен пропало что-то из хранилища.

Взгляд Ника метнулся обратно к потолку. Он посмотрел в лицо Аны, затем изучил остальные бронзовые панели, пока кое-что не привлекло его внимание. Он остановился в нескольких метрах от края двери в хранилище.

Он уставился на второе тело, подвешенное там.

Не сказав ни слова Морли или Джордану, Ник скользнул туда, пока не очутился прямо под трупом. Он почти не заметил, когда два человека подошли к нему и уставились на второе лицо.

Данное тело было ещё сильнее поглощено потолком.

Однако он явно являлся вампиром, как и Ана.

Его лишённые украшений и похожие на потрескавшийся хрусталь глаза смотрели из бронзового металла, чёрные волосы свисали комьями прядей и металла, точно в какой-то момент он пытался сбежать и потерпел неудачу

Должно быть, это Минг, специалист по частной охране.

Как и Ана Нуньез, Минг смотрел вниз, и его лицо выглядело белым как мел. Даже вампирская кожа могла обрести такой оттенок только тогда, когда их тела и вены, даже их плоть, сердце и мозг полностью лишались крови.

Виднелись лишь его лицо и волосы, а также часть ботинка, поэтому Ник и не замечал его до сих пор. Этот полумесяц лица затерялся в брызгах крови и кишок по всему потолку и стенам. В его чертах виднелось удивление и какое-то детское неверие.

Это напомнило Нику динозавров в битумных озёрах Ла-Брея в Лос-Анджелесе².

— Что, бл*дь, было в том мешке для трупов? — пробормотал Ник, не обращаясь ни к кому в особенности. — Наверху. Кого, бл*дь, они несли?

Морли и Джордан оба хмуро посмотрели на него.

Никто не ответил.

¹ В названии этой фирмы, видимо, тоже зашифрован подтекст. Преторианцы — это императорская гвардия, личные телохранители императоров Римской империи. Название использовалось со времён Римской республики, обозначая охрану римских полководцев, существовавшую с 275 года до нашей эры.

² Битумное озеро — место, где подземный битум выходит на поверхность, создавая большой участок природного асфальта. Животные, попавшие в смоляную яму, часто увязают в них, что делает эти ямы отличными местами для обнаружения костей доисторических животных. Из одних только калифорнийских смоляных ям Ла-Брея было извлечено более полумиллиона костей животных, в том числе саблезубых тигров, мамонтов, медведей, огромных грифов и множество разнообразных грызунов, ящериц и насекомых. Скелеты из Ла-Брея, составляющие крупнейшую в мире коллекцию останков животных, существовавших 15 тысяч лет назад, выставлены в местном музее Лос-Анджелеса.

Глава 6. Стена

 

Чёрт возьми, в некоторых отношениях это было самое странное место преступления из всех, на которых побывал Ник.

Естественно, если говорить объективно, то поглощённые потолком люди снаружи — это самое странное. Но вот хранилище изнутри оказалось необычным в другом отношении.

Во-первых, оно пустовало.

Там не просто не было предметов... там не было людей.

Внутри их не ждали представители правоохранительных органов; только он, Джордан и Морли. У них не имелось оборудования, если не считать гарнитур и перчаток, не было команды криминалистов, не было полицейских беспилотников, которые документировали бы происходящее или искали бы следы улик. Не было охраны здания.

Там не было ни единого сотрудника «Преторианца».

Ник думал, что они пришлют хоть кого-нибудь понаблюдать за ними и проследить, чтобы они не лезли в ячейки сейфов — или даже отправят нескольких инженеров, учитывая то, как загадочно кто-то проник в эту структуру.

Но никого не было. Вообще никого из людей «Преторианца».

Они остались в полном одиночестве.

Несколько минут побродив по безмолвному хранилищу размером со склад, с его гудящими живыми стенами, Ник задался вопросом, что они вообще тут делают — то есть, в самом хранилище. Место преступления явно находилось снаружи. По словам копов, М.Р.Д., «Преторианца» и всех тех, кто ещё побывал здесь, никто даже не проникал в хранилище.

Даже если они все ошиблись (или, что более вероятно, врали), Ник сомневался, что они найдут что-то, что пропустили парни из «Преторианца».

Тем не менее, было во всём этом нечто странное.

Ник никак не мог определить, что именно.

Несмотря на бардак снаружи, Нику всё сильнее казалось, что им показывают зачищенную версию. То есть, вопреки странности тел и всей этой крови, они всё равно видели это место только после того, как поистине обличающие элементы были удалены.

Ник гадал, может, их вообще сюда не вызвали бы, если бы одним из трупов не была Нуньез.

По-прежнему напрашивался вопрос, кто здесь главный, если не они.

Ник задавался вопросом, знал ли это Морли.

Может, именно это беспокоило старика.

Размышляя обо всём этом и глядя на безмолвные стены хранилища, Ник сосредоточился на ряде сейфовых ячеек из чёрного металла прямо перед ним. Когда он сделал это, включилась внутренняя система кондиционирования, обдавшая его лёгким запахом...

Крови?

Он чуял кровь. Человеческую кровь, не вампирскую.

Определённо внутри, то есть в хранилище.

Но это невозможно. Не здесь.

Склонив голову набок, Ник пошёл к двери хранилища, пытаясь определить, не ошибается ли он — вдруг течение воздуха изменилось и принесло ему запах извне.

Но запах исчез... как только он ушёл от середины хранилища.

Ник медленно, всё так же ринюхиваясь к воздуху, вернулся туда, откуда начал.

Он не галлюцинировал; запах по-прежнему витал там.

Что бы ни было его источником, запах был настолько слабым, что даже его вампирское обоняние с трудом идентифицировало нюансы. Но здесь запах напоминал еду намного больше, чем то, что он чуял за дверью хранилища. Значит, это наверняка человеческая кровь. Возможно, гибридная.

Но Ник всё же полагал, что человеческая.

Изменив направление, он начал идти по запаху.

Он медленно прошёл вдоль самой длинной стены хранилища, останавливаясь у начала каждого прохода между сейфовыми ячейками и пытаясь понять, где пахнет сильнее всего.

Хранилище было намного крупнее, чем выглядело снаружи.

Оно оказалось больше, чем ожидал Ник, и напоминало ему скорее самолётный ангар, нежели обычное банковское хранилище. В этом просторном помещении ячейки и шкафы для хранения образовывали причудливую комбинацию арок, кругов и прямых линий, которые походили на лабиринт, а не на нормальный склад.

Внутри этих кругов ряды чёрных металлических ящиков висели подвешенными на прозрачных стенах, а с обеих сторон были прорезаны дыры для запертых дверей. Никакие цифры не обозначали те ящики, которые видел Ник, никакие опознавательные черты или пометки не помогали отличить один от другого. Размеры каждого ящика равнялись примерно полтора метра на метр двадцать на шестьдесят сантиметров. Они висели рядами, открывающиеся части находились впереди, выходя в проходы между толстыми не-стеклянными стенами.

Ник поднял взгляд, и ящики простирались до самого потолка, то есть как минимум на три, а то и на четыре этажа вверх.

Он видел и ящики поменьше, на противоположной стене от входа, через который они вошли.

Он заметил и более крупные ячейки, в том числе ряд ящиков по почти три метра в высоту и глубину и два метра в ширину. Он подметил двери различных размеров, такие же безликие, неприметные — через некоторые могли войти два взрослых мужчины, причём один стоял бы на плечах второго, и ему даже не пришлось бы пригибаться.

Когда Ник спросил у Гертруды, ИИ полиции Нью-Йорка, она сказала ему, что эти сейфы сдаются в частную аренду, и попасть в них можно только с нужной ДНК, нужными биосканируемыми поверхностями (радужки, сетчатки, лица, отпечатки рук) и с правильной последовательностью паролей.

Подумав об этом теперь, он задался вопросом, есть ли у них доступ к ИИ Преторианца.

Эта чёртова штука не сказала ни слова с тех пор, как они сюда вошли; обычно системы были более болтливыми и услужливыми, даже в отношении посетителей с низким уровнем доступа.

Система впустила их в хранилище, так что она определённо знала об их присутствии.

— Здесь всё контролируется, — сказал Морли, когда они впервые вошли через защитную дверь.

Говоря эти слова, старший детектив стоял перед безликим сегментом стены, которая казалась скорее серебристо-зелёной, когда на неё падал свет. Этот более светлый и блестящий фрагмент был размером примерно 60 на 60 сантиметров и находился слева от открывшегося дверного проёма.

Убедившись, что завладел вниманием Джордана и Ника, Морли снял одну перчатку и прижал голую руку к тому же блестящему сегменту стены.

На серебристо-зелёной поверхности появились чёрные линии.

Бледно-зелёный жидкий свет проследил очертания пальцев Морли, пока текстовые предупреждения продолжали прокручиваться по стене справа от его руки.

Когда сканирование ладони завершилось, замигало ещё больше огоньков.

Сканированию подверглись радужки Морли, его штрих-код и лицо.

Затем из стены раздался отрывистый мужской голос.

— Морли, Джеймс Винсент. Детектив IV степени, отдел убийств. Раса: человек. Возраст: 62 года. Полиция Охраняемой Зоны Нью-Йорка. Идентификационный код: 05391H-99. Уровень доступа 4. Выдан заранее по приказу охраны «Преторианца». Нет доступа к отдельным клиентам. Нет текущего клиентского аккаунта в «Преторианце». Доступ в хранилище дан для целей расследования #9882-910K-336. Нет доступа к чёрным ящикам без отдельного ордера. При входе меры безопасности не активируются.

— Иисусе, — выдохнул Джордан, стоявший рядом с Ником.

Морли наградил их обоих предостерегающими взглядами.

Последовала краткая пауза.

Затем тот низкий мужской голос обратился непосредственно к Морли.

— Разрешение на вход выдано. Спасибо за содействие, детектив.

Ник хмуро покосился на Джордана.

Джордан в ответ выразительно выгнул бровь. Они оба ничего не сказали, но Ник подозревал, что они думают об одном и том же.

Что, если бы этот придурковатый ИИ не дал Морли доступ?

Что бы произошло, если бы они все просто вошли внутрь и полностью проигнорировали стену?

Очевидно, что-то похожее пришло в голову Морли.

Повернувшись, он мрачно посмотрел на них двоих.

— И вы тоже приложите руки к этой чёртовой штуковине, — сказал он им. — Я не хочу ещё и ваши куски собирать по пакетикам.

Ник и Джордан переглянулись.

Затем Ник шагнул вперёд и прижал руку к блестящему зелёному материалу буквально в 1-2 дюймах от места, где Морли приложил свою.

Стена проделала ту же последовательность сканирования руки, пальцев, глаз, лица Ника.

Затем раздался голос ИИ, звучащий ровно так же, как прежде.

— Миднайт, Наоко Дерек Танака. Детектив II класса Миднайтов. Отдел убийств. Раса: вампир. Приблизительный возраст: 274 года...

Джордан присвистнул, издав изумлённый и восторженный смешок.

Ник покосился на него, но никак не прокомментировал, пока ИИ продолжал перечислять его данные.

— ...Год обращения: 197 B.D. Полиция Охраняемой Зоны Нью-Йорка.Идентификационный код 9381T-112. Уровень доступа: 8...

Веселье Джордана испарилось.

— Погодите-ка. Что? Что сказала эта штуковина?

Ник помрачнел, но не ответил.

ИИ продолжал говорить, не обращая внимания на их реакции.

— ... Выдан заранее по приказу охраны «Преторианца». Нет доступа к отдельным клиентам. Нет текущего клиентского аккаунта в «Преторианце». В привилегиях 8 уровня доступа отказано из-за деталей дела. Доступ в хранилище дан для целей расследования #9882-910K-336. Нет доступа к чёрным ящикам без отдельного ордера. Меры безопасности не активируются. 8 уровень доступа к информации неприменим.

Последовала очередная пауза, затем тот же низкий мужской голос обратился к Нику.

— Разрешение на вход выдано. Спасибо за содействие детектив.

К тому времени Морли и Джордан оба открыто уставились на Ника, и их брови удивлённо взлетели вверх.

— 8 уровень доступа? — наконец, сказал Джордан, когда Морли не заговорил. Молодой детектив глянул на Морли, затем обратно на Ника. — Старику дали четвёртый, а тебе восьмой? Серьёзно? Бл*дь, кому ты там сосёшь на стороне, Танака?

Ник нахмурился.

Честно говоря, услышанное озадачило его так же, как и их.

Ну... почти так же.

Возможно, он слегка догадывался о том, откуда мог взяться высокий уровень доступа, но это не означало, что он был в курсе до этого самого момента.

Когда Ник перевёл взгляд, Морли и Джордан по-прежнему таращились на него.

Ник гадал, вдруг они всерьёз ждали от него объяснений.

В таком-то месте, ради всего святого.

Всё ещё хмурясь, он убрал руку со стены.

— Что ж, — сухо сказал Джордан. — Полагаю, теперь мы знаем, почему они поручили Художнику звонить тебе. Не мне. И не старику.

Когда Ник открыл рот, Морли вмешался.

Седой и худой как пугало детектив поднял ладонь.

— Не здесь, — сказал он, и в его тёмно-карих глазах проступило предупреждение.

Не дожидаясь их реакции, Морли показал Джордану на стену, всё ещё сверля их обоих убийственным взглядом.

— Теперь ты, — сказал он. — Давай. Не торчать же нам всю ночь тут.

Перечисление уровней доступа и досье Джордана не принесло сюрпризов, разве что Ник впервые узнал точный возраст детектива — тридцать два года.

По словам машины, у Джордана имелся третий уровень доступа.

Всё это происходило примерно двадцать минут назад.

Теперь же, пытаясь определить место, где этот лёгкий запах возможно-человеческой крови был сильнее всего, Ник пошёл обратно по широкому коридору, останавливаясь у каждого прохода и хорошенько принюхиваясь.

У начала одного прохода он полностью остановился.

Запах снова стал слабее.

Нахмурившись, Ник развернулся и сделал три больших шага к предыдущему проходу. Остановившись у его начала, он принюхался ещё старательнее.

Он сделал ещё три шага назад. Принюхался.

Снова сделал три шага вперёд. Принюхался.

Здесь определённо пахло сильнее всего.

Ник пошёл по тому проходу, сосредотачиваясь на запахе, пока его глаза сканировали безликие ящики, встроенные в прозрачные стены с обеих сторон. По-прежнему следуя за обонянием, он в упор подошёл к чёрнометаллической стене в конце узкого коридора.

Он резко остановился, положив руки на бёдра.

Запах всё равно был слабым, но здесь он явно ощущался сильнее, чем где бы то ни было ещё.

Ник посмотрел по сторонам, но там висели лишь чёрные ящики, безмолвно подвешенные в своих стекловидных нишах. Если не считать зловещего призрачного свечения, исходившего из прозрачного материала, то другого освещения здесь не было.

Вампирское зрение Ника различало больше, чем человеческий глаз, но он всё равно щурился, пытаясь рассмотреть, не были отдельные ящики повреждены или открыты.

Все они выглядели нетронутыми. Все они выглядели идентичными и совершенно неподвижными.

Здесь, внизу, складывалось такое ощущение, будто находишься в склепе.

Ник попытался рассмотреть потолок, но не сумел различить ничего, кроме безликой протяжённости черноты. От неё пахло металлом, как и от стен. Включив фонарик в гарнитуре и адаптировав настройки, чтобы сделать его максимально ярким, Ник снова посмотрел вверх.

По-прежнему ничего.

Он не видел ни единого пятнышка крови.

Лишь лёгкие зеленовато-серебристые отблески металла там, где на него падал свет. Это напомнило Нику панель ИИ снаружи двери хранилища. Он задался вопросом, не была ли вся внутренняя часть хранилища элементом той же разумной машины.

Он по-прежнему чуял кровь.

Просто не имел ни единой чёртовой идеи о том, откуда мог исходить запах.

Он как будто витал всюду вокруг Ника, циркулируя в воздухе.

Выдохнув в основном ради выражения раздражения, он перевёл взгляд и фонарик гарнитуры к концу прохода.

Тогда-то он и увидел это.

Ник заметил проблеск белого, когда луч света от гарнитуры упал вниз, следуя за направлением его головы и взгляда

Там что-то находилось в стене, у пола.

Ник подошёл ближе. Он нахмурился, наводя свет на находку и ощущая лёгкий прилив тошноты, когда различил очертания.

Это была часть лица.

Ник не заметил его потому, что оно выступало прямо за одним из светящихся сегментов стены и заслонялось чёрным ящиком, который висел перед ним. Теперь, подойдя ближе, он явно это различил.

Это было почти полное лицо.

Глаза смотрели точно так же, как у Минга и Нуньез снаружи.

Затем, пока Ник продолжал их разглядывать...

Они моргнули.

Глава 7. Металл и плоть

 

Ник завизжал. Он завизжал во весь голос.

Он ничего не мог с собой поделать.

В ту же секунду он отпрыгнул назад.

Это был не человеческий, а вампирский прыжок... и на мгновение он вцепился в одну из прозрачных стен на высоте двух с половиной метров от металлического пола.

Он повисел там несколько секунд, уставившись вниз, а потом испустил то, что было бы потрясённым вздохом, будь он всё ещё человеком. Если бы его грудь не сжалась от шока, это был бы очередной вопль.

Через несколько секунд Ник почувствовал себя идиотом.

Он отпустил прозрачную стену, позволив своему телу бесшумно приземлиться на пол. Затем он намеренно нарушил кафедральную тишину впервые с тех пор, как они вошли в двери хранилища.

— МОРЛИ! — взгляд Ника ни на секунду не отрывался от этого жуткого лица. — ДЖОРДАН! ИДИТЕ СЮДА БЛ*ДЬ! СЕЙЧАС ЖЕ! ПРЯМО СЕЙЧАС!

Последовала тишина.

Только тогда Ник осознал, что слышал шаги и шорох одежды за секунды до того, как позвал их. Должно быть, они искали его после того, как он издал вопль.

Теперь он слышал, что они движутся прямиком к нему.

Убедившись, что они направляются по нужному проходу, Ник заставил себя подобраться ближе к штуке в стене.

Оно смотрело на него.

В отличие от Нуньез и Минга снаружи, в этих глазах Ник мог видеть движение.

Хуже того, он мог видеть эмоции.

Теперь губы пытались пошевелиться, словно оно старалось заговорить.

Ник не мог определиться, женщина это или мужчина. Овал белой как мел кожи выступал из чёрного металла с зеленоватым и серебристым отливом и выглядел как маска смерти, повешенная на стене довоенного коллекционера.

Ник смотрел, как рот лица пытается заговорить с ним, открываясь и закрываясь как у рыбы. Глаза распахнулись шире, сделались более умоляющими, переполненными ужасом. Ник заговорил с этим лицом, сам не зная почему, не думая о своих словах и о том, есть ли в этом смысл, ведь он не видел ушей этой штуки.

— Всё хорошо, — сказал он, поднимая ладонь. — Всё хорошо. Я из полиции. С вами всё будет хорошо. Мы здесь, чтобы помочь. Просто сохраняйте спокойствие...

— Ник? — позвал Джордан. — Ты там?

— Шевелите задницами! — проорал Ник, не отрывая взгляда от лица. — И вызовите... бл*дь. Вызовите скорую или типа того. Позвоните в «Преторианец». Нам нужны их люди здесь НЕМЕДЛЕННО.

Джордан резко остановился, едва не врезавшись в спину Ника — наверное, не увидел его в чёрном плаще из-за странного освещения и чёрной стены позади него.

Ник слышал, как Морли приближается по проходу, на несколько шагов отставая от более молодого и спортивного Джордана.

— Какого чёрта, Миднайт? — сказал Джордан, отойдя на пару шагов от их почти-столкновения. — Ты напугал нас до усрачки своим воплем. Ты пытаешься наградить старика инфарктом или...

— Смотри! — рявкнул Ник, показывая на стену. — Посмотри на это, Джордан! И скажи мне, что ты бы не заорал при виде такого!

Джордан нахмурился с опешившим выражением. Затем он изогнул шею и наклонил голову, посмотрев на ту часть стены, куда показывал Ник.

Он немедленно отскочил назад, издав вопль.

— Вот видишь? — рыкнул Ник.

— Что тут происходит? — Морли добрался до них, слегка запыхавшись, и в его голосе слышалось раздражение.

Не дожидаясь ответа от них обоих, он обошёл Ника с другой стороны, затем сделал практически то же самое — отпрыгнул назад, врезавшись локтем и плечом прямо в грудь Ника.

— Твою ж нах*й мать!

Восклицание Морли прозвучало даже громче, чем у Ника.

Ник уже переключился на гарнитуру, пытаясь связаться с «Преторианцем».

— Пришлите кого-нибудь сюда, — рявкнул он сразу же, как только сотрудник, обслуживающий панель охраны, ответил на вызов. — Немедленно! Нам нужны парамедики... но прежде всего нам нужны инженеры, которые понимают, как работает эта бл*дская система защиты в стенах хранилища.

— Сэр, я не понимаю. Физические показатели вас троих выглядят в норме. С одним из вас что-то случилось или...

— Не с одним из нас, — перебил Ник. — Ваша чёртова стена кого-то сожрала. И кто бы это ни был, бедняга до сих пор жив, — слыша, что собеседник вот-вот заговорит, Ник его перебил. — Но это не продлится долго, если вы не пришлёте кого-нибудь немедленно. Прямо. Бл*дь. Сейчас.

— Но наши люди осмотрели каждый дюйм хранилища изнутри, — упорствовал человек, повышая голос, и его тон становился всё более оправдывающимся. — Там никого не было. И сейчас сенсоры показывают, что всё нормально. Вы уверены, что не ошиблись?

Челюсти Ника сжались, словно превратившись в гранит.

Вместо того чтобы спорить с этим придурком, он с помощью гарнитуры запечатлел стену и торчащее из неё лицо на видео, чтобы было видно, как шевелятся глаза и рот.

— Это, по-твоему, похоже на галлюцинацию, приятель? — прорычал он, выводя запись на виртуальный экран, чтобы охранник всё увидел. — Вот на что мы смотрим. Прямо сейчас. В вашей чёртовой стене. Хочешь ещё поспорить со мной? Скажешь, что здесь никак не может быть никого, кроме нас?

Воцарилось молчание.

Затем раздался голос мужчины.

В этот раз он дрожал.

— Посылаю кого-нибудь прямо сейчас, сэр.

— Вот то-то же.

Не дожидаясь ответа человека, Ник оборвал соединение и мрачно перевёл взгляд на двух других детективов. Они оба не сумели отвести глаз от стены или лица, которое смотрело на них троих и всё ещё пыталось говорить.

— Иисусе, — хрипло произнёс Морли.

Нику нечего было добавить.

И всё же он посмотрел на другого детектива, невольно обеспокоившись.

Ночка у Морли явно не задалась.

 

Спустя полтора часа Ник стоял почти на том же самом месте, наблюдая, как техники трудятся над стеной и пытаются вытащить парня.

Ну. Ник предположил, что это парень.

Джордан только что вернулся после того, как ходил наверх за стаканчиком искусственного кофе.

Морли ушёл через несколько секунд после Джордана и ещё не вернулся.

Ник испытал облегчение, увидев, что старик уходит.

Морли выглядел не очень хорошо.

Джордан пихнул Ника рукой.

— Я думал, они не впустят меня обратно, — пробормотал он. Оглянувшись по сторонам, он наклонился поближе к уху Ника. — Где Морли?

Ник бросил на него косой взгляд, затем вернулся к наблюдению за техниками.

Один из них открыл трансформирующуюся панель доступа.

Тридцати-с-чем-то-летний мужчина-техник надел перчатки и перебирал мягкие живые схемы, которые походили на радужные щупальца осьминога, свисающие из стены. Ник поморщился, наблюдая, как щупальца обвивают инструменты и пальцы, притягивают их, словно ища контакта.

Всё ещё уставившись на техников и наблюдая за их работой, Ник скопировал тон Джордана, стараясь говорить не слишком тихо, чтобы Джордан услышал.

— Морли выглядел не ахти, — пробормотал он. — Наверное, даже к лучшему, что он это пропустит.

Поморщившись, Ник смотрел, как главный техник взял горсть скользких щупалец из стены и бросил в ведро с влажным чавкающим звуком.

— ...Он сказал, что поговорит с шефом, — добавил Ник, слегка наклоняя голову набок и поглядывая на Джордана, который был на несколько сантиметров ниже его. — Что-то по поводу Нуньез. Насчёт её тела. Думаю, он очень хочет сохранить это в нашей юрисдикции.

Джордан посмотрел на него, поджимая полные губы.

— Ага, — сказал он. — Когда я только приехал сюда, он выглядел убитым из-за случившегося.

— Думаешь, он знает, что происходит? — пробормотал Ник ещё тише. — Больше нас, имею в виду. Больше, чем он рассказал?

Джордан нахмурился, затем едва заметно качнул головой.

— Не знаю.

— Он хочет отвести нас позавтракать. В какую-то закусочную. Ты знаешь это место?

Джордан бросил на него слегка предостерегающий взгляд.

Отвернувшись через секунду и глотнув искусственного кофе, он кивнул, по-прежнему хмуро поджимая губы.

— Да, знаю. Там хорошие сэндвичи с беконом, — он хмыкнул, поддев Ника локтем. — Тебе это, конечно, ни к чему. Но может, они подают кровь, Миднайт. За «спросить» в лоб не дадут. Может, у них даже найдётся хорошенькая официантка, которая вызовется добровольцем.

— Ага, конечно, — фыркнул Ник. — Тебе явно хочется увидеть, как меня зарежет моя же девушка. А потом она вскроет мне брюхо и начнёт играть с моими внутренностями, при этом перечисляя совершённые мной ошибки и рассказывая, как долго мне придётся спать на диване...

Джордан расхохотался.

Этот звук в мёртвой тишине хранилища заставил техников подпрыгнуть и повернуться. Они широко раскрыли глаза, в неверии уставившись на Ника и Джордана.

Афроамериканский детектив отмахнулся от них, прикрыл рот, но всё равно тайком улыбнулся Нику.

— Я упоминал, как мне нравится Уинтер? — тихо поинтересовался Джордан. — Рад видеть, что она до сих пор держит тебя в благочестивом страхе.

Ник ответил такой же улыбкой, услышав и увидев предупреждение в его жесте.

— Ну да, смейся-смейся, — хмыкнул он. — Подождём, пока у тебя не появится девушка. Увидишь, как я умею сочувствовать.

Помедлив и всё ещё думая об их разговоре ранее, он добавил:

— Что касается закусочной, я составлю вам компанию, так и быть, — сказал Ник. — Но ты платишь. Ты задолжал мне уже за двадцать с лишним стаканчиков кофе. Не говоря уж об ужине на днях.

— Скупердяй, — буркнул Джордан, хмыкнув. Он отпил очередной глоток дерьмового искусственного кофе, который Ник чуял в его портативной трансформирующейся кружке.

Ник хмыкнул в ответ, не потрудившись ответить.

По негласному соглашению они оба решили не использовать гарнитуры, поскольку их практически гарантированно прослушивали. Конечно, их обычная речь тоже могла быть запечатлена устройствами наблюдения, учитывая, что они окружены стеной, сделанной из органического металла и оснащённой искусственным интеллектом.

Ник знал, что стена оборудована различными формами наблюдения, включая аудио и визуал, и неважно, управлял ей кто-то вручную или нет.

Они вынуждены были предполагать, что все их слова в данный момент записываются.

Чёрт, да учитывая всё увиденное на данный момент, Ник знал, что запись может оказаться наименьшей из их проблем. Если тот, кто стоял за всем этим, окажется достаточно мнительным, то власть имущие могут принять решение и стереть память всем, кто здесь побывал.

Всем, кто не обладает определённым уровнем доступа, во всяком случае.

Ник почувствовал, что по его спине пробежала дрожь.

У него уже очень давно не возникало такого ощущения — будто он чувствует, как на его груди формируется мишень просто из-за того, что он оказался не в том месте не в то время.

Нахмурившись, он смотрел на работу техников. Они уже больше часа использовали панель управления, пытаясь убедить стену, чтобы та отпустила беднягу.

Лицо перестало пытаться заговорить с ними. Глаза оставались открытыми, но рот уже не шевелился. Слишком крупные карие радужки смотрели на техников, следили за каждым их движением, по крайней мере, когда те находились в пределах видимости.

— Почему, бл*дь, он до сих пор жив? — пробормотал Джордан.

Ник покачал головой, не отводя взгляда от чрезвычайно бледного лица.

— Не знаю, — ответил он. — Почему стена не убила его? Как Нуньез и Минга?

Джордан хмуро покосился на него.

Пожав плечами в ответ, Ник снова стал наблюдать за лицом в стене. Он не сказал Джордану, что с тех пор, как они впервые пришли сюда, температура тела человека понизилась. Используя своё инфракрасное зрение, он мог видеть, что человек в стене остывает, словно его заточили внутри морозильной камеры.

— Я не думаю... — начал он.

Сработал пронзительный сигнал тревоги.

Техник на полу, который возился с тем, что теперь выглядело как светящиеся внутренности в зелёном ведре, резко поднялся на ноги.

Он подошёл ко второй открытой панели, возле которой на коленях стоял другой техник. Он набрал последовательность точек давления, и сигнал тревоги отключился.

— Мы его теряем! — человек постучал по плечу другого техника. — Его кровяное давление падает. На приборах видна аритмия.

Техник внизу нахмурился, но не отвлекался от своей работы.

— Есть предложения? — спросил второй техник, по-прежнему орудуя своим комплектом похожих на слизь схем и пальцами отделяя разноцветные пряди. — Я не могу достучаться. Оно отказывается признавать, что человек вообще существует в его веществе.

— Мы можем отключить нахер всю систему? — спросил первый техник. — Стереть все приказы относительно безопасности? Попробуем, может, так оно его выплюнет?

Второй техник покачал головой, по-прежнему хмурясь.

— Нет гарантий, что это сработает.

— У нас есть пять минут, — сказал первый техник, щурясь и изучая какие-то показатели в своей гарнитуре. — Жизнеобеспечение сообщает, что после этого он точно умрёт. Похоже, стена пытается сохранить его, а не убить. Словно она старается заморозить его заживо, погрузить в какой-то стазис... но его организм слишком травмирован. Жизнеобеспечение сообщает, что он умрёт.

Ник почувствовал, как его тело напряглось, плечи застыли.

Он услышал, как Джордан рядом с ним задержал дыхание, а сердце громче застучало в его груди. Джордан крепко держал кружку кофе перед собой, но как будто совсем про неё забыл.

— Четыре минуты, — сказал первый техник. — Ты можешь её отключить или нет?

Пальцы техника, стоявшего на коленях, ни на секунду не переставали работать.

Он отпустил осьминожьи щупальца, и теперь его пальцы нажимали клавиши и скользили по цветным линиям чего-то вроде портала виртуального доступа к замкнутой схеме из мёртвого металла. Странно было видеть, как он оперирует такой обыденной технологией, стоя на коленях перед жуткими животными кишками, которые вываливались из открытой панели перед ним.

Ник осознал, что два разных вида машин, скорее всего, даже не разговаривали между собой. Они и не могли, если «животная» часть машины вообще отказывалась признать присутствие человека, тогда как «мёртвая» машина предупреждала их, что тот же человек, возможно, умирает в живом металле.

Уставившись на поглощённого человека своим вампирским зрением, Ник поймал себя на том, что соглашается с мёртвой машиной.

— Ладно, — сказал второй техник.

Ник взглянул на него.

Стоявший на коленях техник был моложе, где-то тридцати с небольшим лет. Он носил белый халат, а его волосы были подстрижены в тёмно-зелёный с чёрным ирокез, украшенный линией черепных пирсингов с дополненной реальностью.

— ...Отключаю её прямо сейчас, — сказал тот же техник. — Десять секунд.

Ник напрягся.

Как, бл*дь, можно отключить живое существо, даже если оно искусственно создано?

Вместо техников он посмотрел на стену, наблюдая своим вампирским зрением, как по «коже» стены начали пробегать разряды.

Прошло десять секунд.

Ник нахмурился, сначала не заметив разницы в стене.

Затем, словно из ниоткуда, несколько похожих на пламя нитей зазмеились по серебристо-зелёному металлу, напоминая разряды электричества в тёмной воде. Эти нити умножались в численности, учащаясь в тех сегментах стены, которые для вампирских глаз Ника выглядели живыми.

Они добрались до человека, заточённого в металле.

Ник наблюдал, как разряд змеится вокруг его тела, отмечая контур, воспламеняя искры вокруг человеческого силуэта, который резко сделался видимым для Ника даже внутри стены.

Определённо мужчина.

Эти искры сделались ярче. Лицо в стене ожесточилось, исказившись от боли.

Оно открыло рот в безмолвном крике.

Глаза распахнулись так широко, что белки вокруг карих радужек как будто сделались больше.

Это выглядело бы комично, если бы не отражавшаяся там агония. А так смотреть на это было чрезвычайно тревожно. Ник поморщился, глядя в эти глаза, видя, как рот открывается шире — настолько широко, что само это действие должно было причинить боль, судя по положению его челюстей и губ.

Ник невольно сделал шаг вперёд.

Он хотел остановить эту боль.

Один лишь вид этого вызывал у него тошноту.

Разряды и импульсы становились ярче, заметно ударяя человека внутри стены током. Ник покосился на человеческих техников, желая наорать на них, затем посмотрел обратно на эти огневидные огоньки, которые взрывались и врезались в тело человека внутри органического металла.

— Остановите это, — грубо сказал он.

Ни один из техников не посмотрел в его сторону.

— Эй! — зарычал он громче. — Выключите эту хрень! Вы причиняете ему боль!

В этот раз оба человека повернулись и уставились на него.

Ник сердито посмотрел на их тупые лица, показав рукой на стену.

— Это причиняет ему боль. Очень сильную. Вы разве не видите? Отключите...

— Успокойтесь, сэр, — сказал техник постарше, поднимая руку и поджимая губы. — Просто подождите немного. Я понимаю, что процесс выглядит неприятно, но...

— Неприятно? — рявкнул Ник. — Я вампир. Я это вижу, ясно? Отключите эту штуку. Немедленно...

— Эй, Танака, — пробормотал Джордан, хватая его за руку. — Остынь...

— Ещё несколько секунд, — пробормотал техник, стоявший на коленях.

Он уставился на показатели на своём мониторе, глаза и голос были отрешёнными, словно он вообще не слышал Ника.

Раздражаясь, Ник снова посмотрел на пленённого человека.

Свет внутри стены теперь стал ярче.

Для вампирских глаз Ника он был почти ослепительным.

Через несколько секунд он сделался таким ярким, что пришлось отвернуться.

Ник переключился на обзор через гарнитуру, чтобы суметь наблюдать и дальше, и навёл камеру на лицо умирающего мужчины. Свет теперь вибрировал, двигая металл; он прокатывался по поверхности чёрно-зелёной стены волной ряби.

Волна врезалась в мужчину внутри органической машины.

Вторая волна последовала за первой.

Каждая последующая волна становилась всё более сильной, рябь делалась шире, выше, направляясь к телу. Похожий на огонь свет становился всё более горячим на вид, даже через камеру гарнитуры. Ник беспомощно наблюдал, как эта горячая волна настигла человека, врезалась в него и слилась вокруг тела.

Стена пыталась убить его.

А может, просто пыталась выжечь дотла.

Скорее всего, она считала мужчину каким-то источником загрязнения.

— ЭЙ! — заорал Ник, показывая техникам свой жетон. — Прекратите это! НЕМЕДЛЕННО. Я приказываю вам выключить это! Я приказываю вам от лица полиции Нью-Йорка...

Он шагнул вперёд, и Джордан схватил его за руку, пытаясь оттащить назад...

И тут очередная, ещё более мощная волна прокатилась по стене.

Она направилась к телу широким кольцом, ударив со всех сторон, словно сокращение гигантского горла... горла, подавившегося куском мяса.

Прежде чем Ник успел открыть рот, это сокращение мышц дрогнуло...

... и стена извергла человеческое тело на матовый чёрный пол.

 

Джордан издал шокированный пронзительный вопль.

Даже скорее визг.

Отступая назад и всё ещё стискивая руку Ника, он буквально уволок Ника от места, где на полу лежало совершенно обнажённое тело.

Его плоть выглядела обожжённой. От кожи, приобрётшей раздражённый тёмно-красный оттенок, поднимался пар.

Ник не мог отвести взгляда.

Эта штука хватала ртом воздух, широко раскрыв глаза и рот.

Человек.

Оно едва походило на человека, но запах теперь стал всеподавляющим.

Всё тело мужчины содрогалось и сжималось с каждым затруднённым вздохом. Ник не мог перестать смотреть на ярко-красную кожу и плоть, слыша крики техников у стены.

— Вызовите сюда экстренную медицинскую помощь! Сейчас же! — кричал старший в консоль на стене. — Он жив, но в критическом состоянии...

Ник позволил Джордану оттащить его назад за руку, не отводя взгляда от человека, от которого до сих пор исходил пар.

Эти карие глаза смотрели на него в ответ, и Ник впервые осознал, что человек был совершенно лысым, и не только на голове. Волосы на всём его теле исчезли. Такое ощущение, будто стена медленно переваривала его.

Подумав об этом, Ник подавил волну тошноты.

Ник всё ещё смотрел на это лицо, на белую кожу лица, которая сильно контрастировала с остальным красным телом, когда суматоха движения сообщила о том, что до них добралась команда медиков.

Должно быть, они находились в лобби.

Ник наблюдал за ними, будучи едва в состоянии осмыслить их лица и уж тем более оборудование, когда они протолкнулись мимо него и Джордана, заполнив пространство между ними и стеной, где присели два техника.

Медики встали на колени возле тела, сообща работая над тем, чтобы аккуратно перевернуть его на спину.

Тело продолжало втягивать затруднённые вздохи, глядя в потолок.

— Этому парню звездеееец, — пробормотал Джордан рядом с Ником. — Если он сумеет выжить. Если он справится. Это типа... пожизненные визиты к психотерапевту, чувак.

Ник кивнул, до сих пор не в состоянии отвести глаза от того лица.

Он подвинулся ближе к ящикам хранилища, когда прибыло ещё больше медиков.

Вторая группа притащила носилки.

Они положили носилки на пол рядом с покрасневшим телом, и Ник смотрел, как все шестеро аккуратно подняли человеческого мужчину и положили на тёмно-зелёный материал носилок. Этот материал, должно быть, тоже был какой-то органикой, потому что самопроизвольно обвил руки и запястья, ноги и лодыжки человека.

Мужчина посмотрел вниз, когда два техника пытались надеть кислородную маску на его рот и нос.

Увидев тёмно-зелёный материал, обхвативший его конечности и удерживавший его на носилках...

Он начал кричать.

Глава 8. Убийство ли это?

 

— Это одна из самых пугающих вещей, что я видел в жизни, — сказал Джордан.

Он качал головой, глядя в окно закусочной, расположенной на пешеходной улице в маленькой парковой зоне.

— ...Ну то есть, это реально пугающее дерьмо, — повторил он, глянув на Ника. — Блин, я это никогда не забуду. Если нас снимут с дела, возможно, мне придётся попросить рецепт на те наркотики для потери памяти. Если нам не нужно знать это дерьмо по работе, я не вижу смысла помнить такое...

— Ты не станешь принимать наркотики для потери памяти, — холодно сказал Морли.

Джордан бросил на него раздражённый взгляд, но не потрудился спорить.

Поморщившись, он сильнее развалился на красном виниловом диванчике рядом с Ником, заставляя того подвинуться.

В итоге Ник оказался в центре диванчика, имея возможность отчётливо видеть робота-официанта за фальшивым прилавком в стиле пятидесятых с неким подобием антикварных краников с газировкой.

— ...Ну типа, какого хера? — Джордан с неверием посмотрел на Ника, для пущего эффекта качая головой. — Какого хера это было, а?

Его голос до сих пор дрожал.

Морли наградил его тяжёлым взглядом и оглянулся на других посетителей закусочной.

— Тише, Деймон, — предостерегающе произнёс он.

Джордан его явно услышал, но если не считать того, что молодой мужчина окинул быстрым взглядом тех же посетителей, что и Морли, ничто в поведении младшего детектива не изменилось. Похоже, он собирался заговорить вновь, но Ник его опередил.

— Бл*дский кошмар, — согласился Ник со своим другом, намеренно делая голос тише. — Впервые за долгое время я рад, что я не сплю, — добавил он ещё тише. — И даже без сна я месяцами буду видеть это кричащее лицо каждый раз, когда закрою свои чёртовы глаза.

Джордан фыркнул, но Ник видел, как дрогнул взгляд другого мужчины.

Этого оказалось достаточно, чтобы он пожалел о сказанном.

В конце концов, Джордан был человеком. Он-то спал.

— Говорят, он был копом, — сказал Джордан, невидящим взглядом уставившись на меню на столе. — Они считают, что он зашёл туда сразу после того, как «Преторианец» открыл хранилище. Я слышал, как один из техников сказал, что он, должно быть, не прошёл через протоколы безопасности. Ну, знаете... как это сделали мы. Он не прикладывал руку к стене и тому подобное дерьмо.

Джордан поднял взгляд и поднял руку, изображая то, как они прижимали ладонь к разумной стене.

Ник ощутил очередную волну тошноты.

— Серьёзно?

Джордан кивнул.

— Так они сказали. Парень был из полиции Нью-Йорка. Патрульный. Они провели сканирование ДНК, чтобы подтвердить личность после того, как доставили его в медицинский вертолёт. Эта чёртова штука сожрала штрих-код с его руки.

Ник нахмурился. Когда он взглянул на Морли, старший детектив настороженно смотрел на них обоих, и в его тёмных глазах стояла почти пытливость.

— Ладно, — сказал Морли, всё ещё адресуя тот пронизывающий взгляд Нику. — Теперь мне надо, чтобы вы оба повели себя как взрослые копы. Хватит ныть о том, как это было мерзко... или как это было странно... или раздувать драму там, где происходят серьёзные вещи.

Морли помедлил.

Он перевёл взгляд на Джордана, затем обратно на Ника.

— ...Это было омерзительно, — прямо сказал он. — Это было странно. В том хранилище творится какое-то мутное дерьмо — с Нацбезопасностью, с Ч.Р.У., с М.Р.Д., с «Преторианцем», со всеми остальными. Смиритесь. Потому что я рискую собственной задницей, говоря с вами обоими об этом... так что если вы не можете отнестись к этому серьёзно и держать рот на замке, валите домой. Отдохните. Я вызову вас, когда подвернётся новая извращённая штука.

Ник нахмурился.

Они с Джорданом переглянулись.

Затем оба посмотрели на Морли.

— Нас сняли с дела? — прямо спросил Ник. Его взгляд метнулся к лицу Морли, заметив, каким бледным выглядел старший детектив. — Формально, имею в виду. Они уже толкнули вам речь «спасибо, что поиграли, теперь идите домой»?

Губы Морли тронула мрачная улыбка.

— Не так многословно. Тем не менее, думаю, мы можем считать, что наша роль здесь будет... иметь ограниченные пределы, скажем так. Официально, имею в виду.

— Официально? — пробормотал Джордан, осмотревшись по сторонам, затем глянув обратно на Морли. — Без обид, босс, но какого хера это значит?

Морли наградил его пристальным взглядом.

— Мне дать тебе толковый словарь, Деймон? Я использую слишком сложные слова?

Ник нахмурился. Он всё ещё настороженно наблюдал за старшим детективом, пытаясь понять, что видел на лице Морли. Почему-то у него складывалось ощущение, что слова Морли адресованы скорее ему, нежели Джордану, и босс прощупывает скорее его, а не Джордана.

Ник задавался вопросом, чем это вызвано.

Когда Морли не продолжил, Ник послушался этого инстинкта.

— Вы знаете, как, сэр? — осторожно уточнил он. — Как именно наша роль будет ограничена? Мы получим возможность взглянуть на Нуньез? На того другого парня, вампира и специалиста по охране, Минга?

Слегка поморщившись, он добавил:

— ...На парня в стене? В конце концов, погибли два сотрудника полиции Нью-Йорка.

Подумав об этом, Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.

Формально парень из стены ещё не погиб. Тем не менее, сложно было представить, что эта обезображенная масса мяса, костей и обожжённой кожи выживет, и уж тем более вновь станет полноценным человеком.

Вытолкнув из головы образ открытого, кричащего рта и полных ужаса глаз, Ник сосредоточился на Морли.

— Это по-прежнему расследование убийства? — спросил он. — В отношении кого-либо из них?

Морли встретился с ним взглядом.

— Нет, — ответил он.

Воцарилось очередное молчание.

В этот раз его нарушил Джордан.

— Мы уверены, что это плохо? — сказал он, понизив голос, когда Морли наградил его взглядом. — Ну, то есть... чёрт возьми. Лично я предпочёл бы, чтобы мне не стирали память. Предельно ясно, что мы говорим о какой-то нешуточной суперсекретной оборонной технологии. Когда возникла катастрофа таких масштабов, они сделают что угодно, лишь бы это не попало на медиаканалы. Не говоря уж о том, что это может вызвать большую шумиху в вампирском сообществе, включая Белую Смерть. Или я один заметил, что эта штука убила двух вампиров и бровью не повела, но вот когда дело коснулось человека, она что-то не решилась?

Снова возникла пауза.

Ник хмуро смотрел в стол.

Он действительно не обратил внимания на этот факт.

Он не осознавал, что машина, возможно, нацелилась именно на вампиров, пока Джордан это не озвучил.

Но теперь, после его слов, это казалось правдивым.

— Не суть, ребят, — Джордан вскинул руки, когда ни один из них не ответил. — Я просто говорю, что тут явно дело пахнет секретными военными операциями. А это значит, в деле замешаны большие бабки. Национальная безопасность. Но опять-таки... убийство ли это?

Продолжая размышлять и хмуриться, Джордан добавил:

— Я имею в виду, наше ли это убийство? — вертикально поставив меню на старомодном столе из жароустойчивой пластмассы, он сгорбил плечи, чтобы прочитать его. — Если это неисправность какой-то умной машины, то это скорее причинение смерти по неосторожности, я прав?

Он глянул на Морли поверх своего меню.

— ...Это значит, что компания наверняка несёт ответственность. Это означает судебные иски или, что более вероятно, досудебное соглашение. Тот факт, что всё это — суперсекретное дерьмо, конечно, усложняет ситуацию, и они наверняка нарушили всевозможные меры предосторожности. Но убийство ли это?

Воцарилось очередное молчание.

В это время Морли и Ник уставились на Джордана.

Ник нахмурился, обдумывая слова Джордана.

Деймон не ошибался.

С другой стороны, его слова и не казались стопроцентно верными.

Ник перевёл взгляд на Морли.

Всматриваясь в эти тёмно-карие глаза, он поймал себя на мысли, что не знает, о чём именно думал Морли, но мог предположить, о чём старик не думал. Морли не считал, что это какая-то ошибка технологии, «причинение смерти по неосторожности», как выразился Джордан, в результате чего какой-то экспериментальный, частично разумный и наверняка нелегальный механизм нечаянно убил нескольких людей.

Ник также знал, о чём думал он... в смысле, сам Ник.

Морли определённо более прав, чем Джордан.

Джордан, похоже, ощутил их сомнения.

Переводя взгляд между ними двоими, он нахмурился.

— Ничего не было украдено. Верно? — спросил он. — То есть, не поймите неправильно... всё случившееся просто ужасно, бл*дь. То, что произошло с Нуньез, и Мингом, и тем патрульным... это было ужасно. Но это не убийство. Верно?

И вновь Ник не ответил.

Он покосился на Морли.

Старик мешал свой кофе ложечкой и смотрел на бледно-коричневую жидкость так, словно больше не слышал их обоих.

— Морли? — настаивал Джордан, явно желая, чтобы хоть один из них с ним согласился. — У тебя есть основания не соглашаться с тем, что я сказал?

Морли поднял глаза.

Он остановил взгляд на Джордане, слегка хмуро поджав губы.

И вновь Ник поймал себя на том, что наблюдает за лицом детектива.

Какого чёрта творилось со стариком?

Когда Морли так и не заговорил, Ник сам нарушил молчание.

— Что насчёт Нуньез? — спросил он. — Мы даже не можем расследовать её ситуацию? Она работала в отделе убийств. Одна из наших. Есть новости о том, получат ли наши техники доступ к её телу?

Взгляд Морли метнулся от Джордана к Нику.

Ник видел, как в его нутре пронёсся проблеск реакции, когда на лице старшего детектива проступило жёсткое, почти злое выражение.

— Нет, — сказал Джеймс Морли после затянувшейся паузы. — Мы не получим доступ к этому, Миднайт. Мы ни к чему не получим доступ, чёрт возьми.

Воцарилась тишина.

В этот раз она ощущалась более тяжёлой.

Это также озадачило Ника намного сильнее.

Он до сих пор не мог оторвать глаз от лица Морли. Ему не нравилось то, что он там видел. Вообще ни капли не нравилось. Честно говоря, это вызывало у него дискомфорт и чуть ли не беспокойство, но в то же время озадачивало.

— Эй, — позвал он, когда молчание затянулось ещё дольше.

Ник положил ладонь на руку Морли, лежавшую на пластиковой столешнице. Он сделал это, не подумав, но сразу же усомнился, стоило ли так поступать.

Обычно Ник не прикасался к людям, если они не трогали его сами.

Во многих случаях он даже тогда не прикасался к ним.

Он прикасался к Джордану, но лишь иногда, и то раз в десять реже, чем Джордан трогал его самого. Чарли, ещё одна их коллега, довольно часто касалась Ника, но Ник её вообще не трогал, и не только из-за своей девушки.

Многим людям не нравились прикосновения вампиров.

Это их пугало.

Ник понимал, чем это вызвано. Он это уважал.

Однако когда Ник прикоснулся к Морли, тот не вздрогнул. Он вообще не пошевелился и даже не поднял глаз от ложки, которая размешивала его кофе.

Ник поколебался, по-прежнему всматриваясь в эти тёмные глаза.

Он осознал, что они в точности такого же цвета, как кофе.

— Вы в порядке, босс? — спросил он наконец. — Выглядите вы не очень.

Взгляд Морли метнулся к Нику.

Он всё ещё выглядел сердитым, но Нику не казалось, что эта злость направлена на него. Вместо этого он видел там беспомощную ярость, смешанную с необходимостью как-то установить контакт, выразить это раздражение другому существу хоть каким-то способом.

— Не думаю, что смогу отпустить эту ситуацию, — сказал Морли.

Ник нахмурился.

Он мельком покосился на Джордана, но его внимание оставалось сосредоточенным на лице старшего детектива. Чуть сильнее сжав руку человека, Ник легонько тряхнул его, и его тон сделался ворчливым.

— Возможно, вам придётся это сделать, — сказал он. — Вы это понимаете. Верно, босс?

Морли лишь покачал головой и крепче сжал челюсти.

Когда Ник взглянул на Джордана в этот раз, молодой детектив выглядел озадаченным, почти встревоженным. Он уставился на Морли, хмуро поджав губы, словно не мог решить, что он видит в старике, или что это означает.

— Нет, — сказал Морли прежде, чем Ник успел заговорить.

Он решительно покачал головой и сжал зубы так сильно, что на щеке вздулся желвак.

Он встретился взглядом с Ником, и та злость в тёмных глазах сделалась холодной.

— Нет, — только и сказал он.

Морли выдержал взгляд Ника, и Ник видел там раздражение, желание, чтобы Ник понял, почувствовал то, что чувствует он, или хотя бы осознал, почему он это чувствует.

Нику хотелось бы дать ему это.

Ему очень, очень сильно хотелось дать это другому мужчине.

Но он искренне не мог это сделать.

Глава 9. Сны наяву

 

Ник вышел из здания 17 участка в тот самый момент, когда солнце начало подниматься.

Он целую неделю пропускал служебные биологические и психологические проверки в М.Р.Д. Они явно наказали его за это, прогнав через хренову тучу дополнительных протоколов наблюдения после того, как он, Морли и Джордан утром вошли через запирающиеся двери безопасности.

Это напористое дерьмо в духе «ты принадлежишь нам» раздражало, но едва ли было неожиданным. Ник просто в кои-то веки порадовался, что пропустил эти проверки по исключительно законным причинам. Он даже не пытался ничего скрыть.

Он подозревал, что им это было известно.

Несмотря на то, что ему пришлось изрядно поплясать под их дудку, проверка прошла относительно гладко.

Его основания для пропуска обязательных осмотров все были формальными и происходили из нетипично высокого количества вампирских допросов на этой неделе. «Вампирские допросы» означали кормление на работе (для целей полиции Нью-Йорка) — в последнее время Нику не нравилось это делать, учитывая то, как его девушка обычно реагировала на такие новости.

Когда он кормился в рамках исполнения служебных обязанностей, это обычно означало освобождение от проверки.

Обычно в этом не было ничего страшного.

Ник просто проходил проверку в конце своей следующей смены. Но если на следующей смене происходил допрос... и на смене после неё тоже...

Ну, всё накладывалось друг на друга, образуя плохую неделю.

Ник вынужден был признать, что их настороженность не на сто процентов была расизмом.

Это реализм.

Человеческие власти прекрасно осознавали, какое влияние вампирский яд оказывал на большинство людей. Они не хотели, чтобы вампиры использовали яд или другие формы порабощения, чтобы прогнуть их человеческих «спонсоров» под свою волю... будь то для получения признания, манипуляции своими кураторами или просто ради запудривания мозгов коллегам. Если они перестанут проверять такие вещи, то вполне возможно, что вампиры захватят те учреждения, которые ими владели.

Но обычно разрешённое кормление позволяло вампирам соскочить с крючка.

Потом у Ника было два выходных.

Слава богам видящих, по выходным его не тестировали.

Ещё четыре месяца назад Нику не было бы до этого дела.

Но теперь он очень даже переживал на этот счёт.

Наличие девушки всё изменило.

Всё.

Тем не менее, хотя бы в этот день ему нечего было скрывать. Большую часть своих выходных Ник провёл на вампирском бойцовском ринге в Квинсе, и какое бы количество гибридной крови Уинтер ни сохранилось в его организме через несколько дней, теперь он был чист. Обычно чужая кровь становилась неопределимой в его организме примерно через семь-десять часов.

Так что по здоровью у Ника всё вышло чисто.

Он как раз выходил через главный пункт охраны и забирал свой пистолет у ИИ на проходной, когда егогарнитура издала сигнал.

Ник тут же ответил, без раздумий.

Он посчитал, что это опять будет Джордан.

— Миднайт, — сказал Ник. — Ты ещё не спишь? Не поверишь, я только что выбрался отсюда...

Он умолк, слушая тишину.

Затем Ник услышал в своём ухе зевок.

— Ещё не сплю? — переспросил женский голос. — Последние пять минут бодрствую, да.

Ник опешил, затем невольно улыбнулся.

— Как дела, ребёнок? — он сверился со временем в гарнитуре. — Для тебя же время ещё ужасно раннее, разве нет? Я думал, все вы, чудные технари-заучки — ночные совы.

Кит Фиорантино, двадцатитрёхлетний человек-хакер, с которым Ник сдружился после переезда в Нью-Йорк, снова зевнула, и на его виртуальном экране появились её лицо и плечи. Ник всё ещё выходил из пункта проверки М.Р.Д. и шёл к лифтам до подземного гаража, когда на картинке проступили её колючие волосы.

Он заметил, что она опять покрасила их в белый цвет.

Но в этот раз кончики были ярко-фиолетовыми, а не неоново-зелёными.

— Сегодня всё в силе, старик? — спросила она, сонно моргая с экрана. — Ты сказал, что сегодня всё должно быть нормально. Ты сказал позвонить. Ты сказал в этот раз позвонить перед выездом из Квинса... убедиться, что у тебя нет какого-нибудь сумасшедшего расследования убийства, от которого ты не сможешь отлучиться...

— Точно. Точно.

— Ты забыл? — в её голосе прозвучало лёгкое обвинение.

— Ночка выдалась долгой, ребёнок, — ответил он, выдыхая.

— Значит, не получится? Сегодня?

Ник отчётливо слышал разочарование в её голосе.

При мысли о реальности их робких планов его губы хмуро поджались.

С одной стороны, сейчас отстойное время.

Он не в лучшем настроении, чтобы играть в инструктора по сёрфингу для соплюшки-человечки — только не после такой ночи. Только не после Нуньез и разумной стены. Только не после Морли и того, что с ним происходило.

С другой стороны, сейчас просто идеальный, бл*дь, момент.

Выбраться на воду казалось божественной перспективой. Даже если волны искусственные. Даже если пляж, солнце, небо искусственные... это звучало божественно.

И ему всё равно надо поговорить с Кит.

— Конечно, — сказал Ник после затянувшейся паузы. — То есть, нет... это не отказ. Давай увидимся. Ты просто застала меня врасплох. Мне нужно было продумать дорогу...

Она улыбнулась ему, и всё её лицо озарилось.

— Правда?

— Да, — он решительно кивнул. — Я сейчас только-только выхожу из участка. Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться сюда? В местечко с сёрфингом, имею в виду?

— Минут сорок? — предположила она, потирая лицо рукой, наполовину покрытой татуировками. — Это слишком долго? Мне только надо накинуть что-нибудь из одежды. Большая часть этого времени — дорога на поезде.

— Сорок минут — не проблема, — заверил её Ник. — Встретимся у воды.

— Я там буду, старик, — сказала она. — И лучше бы ты тоже никуда не делся.

Прежде чем он успел съязвить в ответ, она повесила трубку.

 

Ник улёгся на ярко-розовый шезлонг, будучи одетым лишь в тёмно-красные плавки, и вытянул ноги, скрещённые в лодыжках.

Чёрт возьми, какой же он бледный.

Он смутно припоминал, что когда-то его ноги были тёмно-коричневыми как минимум на протяжении полугода. Тогда он при каждой возможности катался на доске.

Даже кончики его чёрных как вороное крыло волос умудрялись выгорать на солнце.

Он позволил своему взгляду блуждать по высокому куполу крытого городского парка развлечений, гадая, где заканчивались настоящие пределы стен и включалась виртуалка.

Он смотрел не на сам купол Охраняемой Зоны Нью-Йорка, но визуальное изображение выглядело достаточно реалистичным, чтобы сбивать с толку. Здесь он находился в помещении, расслаблялся у фальшивого пляжа, который полумесяцем тянулся перед симулированным океаном — вот почему Нику не приходилось прятаться под зонтиком. Всё перед ним, включая идеально изогнутые сине-зелёные волны, облака на небе, морских птиц и дельфинов, которые выпрыгивали где-то на фоне, находилось внутри подземной развлекательной зоны в центре Манхэттена.

В отличие от купола, который защищал Нью-Йорк в целом, искусственное солнце и небо здесь были комфортными для вампиров.

Ник закрыл глаза, позволяя лучам литься на его тело и невольно улыбаясь. Если сравнивать с иллюзиями в целом, эта была вовсе не плохой.

Взяв одно из двух полотенец, которые он прихватил из корзины по дороге из раздевалок сюда, Ник подложил его под голову в качестве подушки. Вторым полотенцем он накрыл свои колени и ноги почти как одеялом.

Его разум дрейфовал, пока он лежал там.

Вампиры не спали...

...но в последнее время он слишком много времени проводил в этом пограничном дрейфующем состоянии.

Это напоминало зависимость. Это притягивало его подсознание, уговаривая вернуться.

Может, в данный момент это действительно ему пригодится, оправдывался он.

Может, это пригодится ему для расследования.

В конце концов, подсознание хорошо решало загадки, верно? Будучи человеком и копом, он постоянно пользовался этим трюком, чтобы выудить детали, которые не уловил сознательно. Чтобы сложить воедино ниточки или собрать разрозненные события и связи в такой манере, которая слишком сложна для прямолинейных частей его сознания.

Ник закрыл глаза, положив голову на пушистое полотенце и поёрзав затылком, пока не нашёл идеальное местечко.

Он выдохнул, хотя не нуждался в воздухе.

Он не знал, когда перешёл от убеждения, что он подумает о расследовании... к тому моменту, когда все эти образы растаяли.

Беглые картинки Морли, Джордана, пустого лица Нуньез и её тянущейся вниз руки, красной раздражённой кожи человеческого копа... ложки Морли, которой он мешал свой чёрный кофе размеренными, нескончаемыми кругами...

Всё это рассеялось как дым.

Ник очутился в каком-то другом месте.

Он был в ресторане.

Что-то здесь казалось смутно знакомым.

Голова Ника была запрокинута назад, его глаза смотрели вверх, когда он издал хрип. Люстра из зелёного стекла свешивалась с золотистого потолка. Декоративный гипсовый узор, похожий на солнце, расходился от люстры; Ник всюду вокруг себя видел стеклянные стены, словно они ели в оранжерее, террариуме или аквариуме.

Снаружи была ночь.

Факелы усеивали патио под открытым небом и столики. На их столике он чуял стейк, картошку, грибы, жёлтую тыкву, красное вино...

Однако его еда была для виду. Он не ел.

Он был вампиром.

Он был вампиром, и он пришёл сюда не один.

«Мы. Они».

Они были вместе.

Он так хорошо знал это чёртово лицо, эту улыбку, как резко сверкали эти глаза, когда Ник злил его, как поджимались эти губы, похожие на рот мраморной статуи. Ник знал это лицо и в других вариациях — как оно изменялось, когда он возбуждался, как двигалось его горло, как расфокусировались эти зелёные глаза, как стискивались челюсти.

Ник знал беглый лукавый взгляд, видневшийся в этих зелёных радужках прямо сейчас. Затем его глаза прищурились, и бледно-фиолетовые кольца были заметны в отсветах пламени, лившихся через окна.

«Хочешь, чтобы я это сделал? — спросил через кровь до боли знакомый голос. Тот проблеск извращённости резче проступил в его взгляде и изогнутых губах. — Ну? Хочешь или нет? Я могу заставить их отвернуться. Или я могу заставить их смотреть... если ты так предпочитаешь».

Он всматривался в лицо Ника.

Его улыбка постепенно становилась шире.

Ладонь тяжело опустилась на бедро Ника, массируя мышцы.

«О... Я определённо понимаю, что тебе этого хочется».

Это лицо... оно сводило с ума.

Ник знал это грёбаное лицо. Он знал его чертовски хорошо.

Почему, во имя богов, он не мог его вспомнить?

Светлые глаза сияли, глядя на него. Изогнутые губы так близко, что можно коснуться. Выступающий подбородок, приподнятая бровь, почти до раздражения красивые черты... зелень его глаз становилась как будто зеленее благодаря фиолетовому кольцу вокруг.

Это была такая странная и завораживающая черта — ободки вокруг его радужек.

Они делали его и без того прекрасные и иномирные глаза ещё более прекрасными и иномирными. Ник знал эти глаза лучше, чем свои собственные.

В то же время он...

Gaos. Он старался вспомнить.

Он не мог связать с ними имя, лишь догадки.

У него не было понимания, не было чувства завершённости.

Не было истории, связанной именно с этим лицом, не было хронологии событий, ощущения финала... Лишь примерные догадки, опирающиеся на то, что ему известно о своей хронологии, то есть о базовых фактах собственной жизни. Ник также мог предположить исторический период, но только по тому, что видел вокруг них.

В некотором роде возможность угадывать такие вещи делала всё только хуже.

В какой-то необъяснимой манере способность угадать, кто этот мужчина, но не знать, кем он был, причиняла Нику ещё больше боли.

Почему он мог лишь догадываться, кто владелец этого лица?

И почему сейчас? Почему всё это всплывало сейчас, когда он наконец-то снова в отношениях, когда он наконец-то создал в своей жизни нечто настоящее, значимое для него... и отчаянно боялся это потерять?

Gaos.

Вот в чём дело. Страх.

Страх испытать боль.

Одного лишь едва уловимого шёпота воспоминания, окружавшего эту боль, было достаточно; это ранило его, хотя он ни хера толком не помнил. Он знал наверняка лишь одно... он больше никогда не хотел испытать такое. Он даже на самом деле не хотел это помнить.

Боль вздымалась в его груди при виде тени улыбки на этом неестественно красивом лице.

Зелёные глаза сияли, глядя на него. Этот рот... эти губы и язык. Одно лишь ощущение знакомости пронзило его грудь осколком боли и парализовало его.

Gaos.

Этот придурок любил шалить с ним.

Он делал это с ним в публичных местах, вроде данного дорогого, модного, гипер-урбанистического ресторана с зелёной люстрой, куда они, должно быть, пришли поужинать. Он при каждой возможности заигрывал с Ником, спутывал его разум и эмоции. Ему это казалось забавным. Ему нравилось видеть, как Ник смущается, а потом полностью теряет контроль...

Gaos. Почему он думал об этом?

Что, бл*дь, с ним не так?

— Привет!

Ник резко дёрнулся, чуть ли не соскочив с шезлонга.

Его глаза распахнулись. Он сел, с облегчением увидев, что полотенце осталось на его коленях, почти полностью прикрывая пах. Он уставился на стоявшую рядом человеческую женщину, заметив лёгкий изгиб её губ и приподнятую бровь, пока она выразительно смотрела на него.

— Приснилось что-то, а, вампир? — она заулыбалась ещё шире, многозначительно играя бровями. — Хочу ли я вообще знать?

— Вампиры не видят снов, — машинально сказал Ник, помрачнев.

Кит выразительно фыркнула, садясь на соседний шезлонг, и бросила свои два полотенца, которые наверняка взяла из той же корзины.

— Ну конечно, — усмехнулась она. — Ну, что бы ты ни делал... не говори мне, — подумав, она усмехнулась во второй раз. — Если ты расскажешь, возможно, я не удержусь и поведаю мисс Джеймс о том, что застала тебя за тем, как ты смотришь эротические сны посреди публичной зоны отдыха.

Челюсти Ника сжались.

Чёртов ребёнок.

Она рассмеялась, всё ещё изучая его взглядом.

— Видел бы ты сейчас своё лицо. Если бы ты был человеком, оно сделалось бы ярко-красным. У тебя на лбу написано «попался», — протянув руку, она хлопнула его по плечу. — Ты уверен, что с тобой всё хорошо, приятель? Может, мне стоило оставить тебя в покое. Тебе явно надо навестить свою девушку. Очень надо, — добавила она.

Ник закатил глаза, потирая лицо рукой.

— Просто тяжёлая ночка, — пробормотал он.

— Ну конечно, здоровяк.

Он наградил её грозным взглядом, приподняв бровь.

— Ты уверена, что хочешь дразнить парня, который может «случайно» позволить тебе утонуть там?

Кит рассмеялась, стукнув его кулаком по плечу.

— Расслабься, Танака, — сказала она. — Я не скажу. Обещаю. Ты имеешь на это право.

Ник хмыкнул.

Он совсем не хотел знать, на что он там, по её мнению, имел право.

— Так что? — спросила она. — Мы сделаем это? Или как?

Ник глянул на волны, затем выдохнул.

Покосившись в конец ряда шезлонгов, он увидел, что она уже прихватила доску. её арендованная доска насыщенных синих и зелёных оттенков поблёскивала под светом искусственного солнца рядом с его серебристой, сделанной на заказ титановой доской, которую он приобрёл специально для катания по волнам в настоящем океане — то есть, в том, что до сих пор существовал за пределами защитного купола безопасных для людей зон.

Он уже давненько там не бывал.

Может, он выберется туда завтра, если не поедет в Северную Охраняемую Зону с Уинтер.

При мысли об Уинтер в его груди снова расцвела боль.

Несмотря на странные бл*дские сны наяву... а может, из-за них... ребёнок не ошибался. Он так сильно скучал по Уинтер, что это причиняло физическую боль.

Ему нужно увидеться с ней. Ему нужно увидеться с ней поскорее.

Может, он сумеет уговорить её приехать сюда на выходные.

Она бы побыла в его квартире, пока он не закончит с ночной сменой, но так у них появится два полных дня, даже если в обе ночи ему придётся работать. Может, М.Р.Д. даже даст ему выходной в одну из этих ночей, если они сняли команду Морли с дела «Преторианца».

На прошлой неделе Уинтер приезжала на один из его боёв.

Ему удалось провести с ней большую часть той ночи.

Этого было далеко не достаточно.

Резкий молодой голос Кит во второй раз прервал его мысли.

— Теперь-то что? — спросила она. — У тебя опять на лице это выражение, Ник. Это пугает.

В этот раз Ник наградил её нескрываемо мрачным взглядом и пихнул в плечо, только менее игриво, чем она толкала его.

— Ты засранка, — сообщил он ей.

По-прежнему хмурясь, Ник показал на доску, которая лежала на песке у шезлонгов.

— Иди и встань на эту чёртову штуку, — проворчал он. — Покажи мне свою стойку. Притворись сёрфером. Или хотя бы притворись, что притворяешься сёрфером.

Она закатила глаза.

— Ты уже сотни тысяч раз показывал мне эту базовую детскую ерунду, — пожаловалась она. — Пусти меня на воду, Ник...

— Сначала покажи мне свою чёртову стойку, — он снова махнул на сине-зелёную доску. — Сейчас же. Иначе я реально позволю тебе утонуть. Или просто буду смотреть, как ты бьёшься башкой о доску, и хохотать, и хохотать... и хохотать.

— Вы, вампиры, сплошь ходячие стереотипы, — сказала она, поднимаясь на ноги с очередным раздражённым вздохом. — Ну типа, этот садистский образ устарел. Тебе никто об этом не говорил?

— Нет, — парировал Ник. — Никто мне об этом не говорил. Хочешь знать, почему?

— Да не особенно... — пробормотала она.

Проигнорировав её, он заговорил, заглушая её слова.

— ...Большинство людей, Катарина, испытывает должное уважение к нежити. Большинство, осмелюсь сказать, испытывает должный страх перед нежитью и не просит давать уроки сёрфинга, и не высмеивает их, когда те жалуются. А ты наглый человеческий щеночек, которому нравится бить меня и высмеивать моё вампирское достоинство каждые две секунды, при этом требуя от меня одолжений...

Она издала фыркающий смешок.

— Вампирское достоинство?!

Ник выгнул бровь.

— Вставай на чёртову доску. Покажи мне свою никудышную сёрферскую стойку... иначе я отправлю тебя тренироваться в бассейне для малышей.

Издав очередной смешок, Кит, похоже, подчинилась.

Ник смотрел, как она подходит к доске, затем легко запрыгивает на неё. Расположив ступни, она согнула колени, балансируя так, как он ей показал, и равномерно распределяя вес между ступнями и центром тела.

Пристально изучив её стойку, он вынужден был признать, что она выглядит довольно хорошо.

Ник встал на ноги и бросил полотенце на лежак. Размяв руки и спину, он покрутил головой и шеей по кругу, затем сделал то же самое с плечами.

Подойдя к Кит, он подтолкнул её под руку.

— Ладно, — сказал он. — Пошли.

Улыбка озарила её лицо, и её глаза так искренне просияли, что Ник невольно улыбнулся в ответ.

— Ладно, — повторно буркнул он. — Не слишком восторгайся. И держись подальше от настоящих сёрферов. Я не хочу, чтобы нас подрезал какой-нибудь идиот-авантюрист.

— Ты знаешь, что ты реально говоришь как столетнее ископаемое, папулик? — спросила Кит, хихикая над ним. — Тебе надо обновить свой сленг... прям отчаянно надо.

Ник хмыкнул.

Если бы она только знала, каким юным для него казался столетний возраст.

Наблюдая, как она поднимает доску, суёт её под мышку и радостно бежит к воде, Ник покачал головой. Он смотрел, как она счастливо пинает накатывающие на берег волны, заходит всё глубже, с напором идёт вброд против течения, а потом запрыгивает на доску и принимается грести руками.

Только тогда Ник заметил, что Кит одета в ярко-жёлтые шорты с улыбающейся рожицей на попе и лаймово-зелёный верх бикини, который формой напоминал спортивный лифчик — ну, или то, что несколько сотен лет назад называлось спортивным лифчиком. Татуировки цветными пятнами украшали её бледную кожу — в основном это были аниме-персонажи, но также имелся дракон, несколько огромных цветков, похожих на лотос, и дерево, которое занимало часть её спины.

От ощущения того, насколько молодой была она, или насколько старым был он, Ник мысленно слегка вздохнул.

Он знал, что Кит было двадцать с небольшим лет.

Как минимум формально она была взрослой.

Чёрт, да она наверняка была одним из ведущих экспертов по компьютерной безопасности в стране, учитывая то, на кого она работала, и как много ответственности доверил ей работодатель. И всё же, всякий раз, когда Ник был с ней, он невольно думал о ней как о ребёнке.

Уинтер, наверное, всего лет на восемь старше её.

Странно, но о своей девушке Ник никогда так не думал — не считал её невероятно юной или даже более молодой, чем он. У него вообще не возникало ощущения, будто между ним и Уинтер существовала разница в возрасте, хотя она существовала, и немалая. Да и формально она выглядела примерно на тот же возраст, что и Кит.

Он всегда воспринимал Уинтер исключительно как взрослую женщину.

Нахмурившись при этой мысли, Ник глянул на океан, где Кит уже орала, плескаясь за несколькими первыми волнами и пытаясь привлечь его внимание. Увидев, что он смотрит в её сторону, она снова закричала и замахала рукой, зовя присоединиться к ней.

Выдохнув в человеческой манере и стараясь выбросить Уинтер из головы, Ник зашагал в сторону Кит, рассекая волны, доходившие ему до бедра.

Что ж, хотя бы он мог несколько часов покататься на доске.

Хотя бы у него было это.

Глава 10. Ещё одна услуга

 

Они направлялись обратно к берегу, когда Ник наконец-то поднял этот вопрос.

Другой вопрос.

Другую причину, по которой он согласился дать ей урок сегодня.

Он всё сильнее и сильнее сомневался, а стоит ли затрагивать эту тему. Во многом ему просто хотелось забыть историю с «Преторианцем», забыть Морли.

Отчасти ему хотелось прыгнуть на поезд до Северной Охраняемой зоны и залечь у дома его девушки в ожидании, когда она вернётся с работы. А может, позвонить заранее и узнать, не сможет ли она уйти домой пораньше или хотя бы взять долгий перерыв на обед. Он хотел трахнуть её, укусить и ещё раз трахнуть; может, пару часов притворяться нормальной парой... по крайней мере, пока ему не придётся садиться на поезд обратно до Нью-Йорка и отчитываться в участке или же рисковать тем, что М.Р.Д. объявит его нарушителем дисциплины.

От одной лишь мысли об этом у него болела грудь... и член.

Подавив это всё, Ник посмотрел на Кит.

Она буквально сияла.

Её лицо раскраснелось, усовершенствованные глаза сделались прозрачными в тех местах, что действительно выглядели человеческими. Растянувшись рядом с ним на арендованной доске, она запрокинула голову и улыбалась искусственному солнцу.

Ник наблюдал, как мышцы её рук и плеч напрягаются и расслабляются при гребле, а глаза всё ещё с надеждой осматриваются по сторонам, чтобы поймать последнюю волну по пути к берегу.

Она уже прокатилась на нескольких неплохих волнах.

Сёрфинг определённо давался ей всё лучше и лучше.

Это всего третий урок, а Ник уже думал, что вскоре ей не понадобится его сопровождение.

Сегодня он даже выводил её в среднюю часть «океана». Не на протяжении всего урока, но час с лишним он позволял ей ловить волны вполне приличных размеров, сравнимые с теми, на которых он учился на Оушен-бич в Сан-Франциско.

Он посчитал, что теперь, когда она разобралась с основами, ей нужен вызов.

Может, в следующий раз он позволит ей попытать удачи в продвинутой зоне.

Там она определённо плюхнется в воду, но и это послужит ей уроком.

— Ну что? — спросил Ник, когда Кит соскользнула с доски и пошла вброд через волны, потому что вода сделалась неглубокой. — Тебе уже надоело?

Она фыркнула, посмеиваясь над ним, и обернулась через плечо.

— Не надейся, здоровяк, — снова фыркнув, она добавила: — Но хорошая попытка.

Посмотрев на Ника, когда тот поравнялся с ней, держа свою доску под рукой, она усмехнулась.

— Видимо, мне не надо спрашивать, не надоело ли тебе? Учить меня, имею в виду?

Он закатил глаза.

— Ну, компания отстой. А в остальном всё нормально.

Она пнула воду в его сторону, окатив брызгами и рассмеявшись.

Ник невольно улыбнулся в ответ.

Она действительно обожала это занятие. Приятно было делать кого-то счастливым, пусть даже всего на несколько часов. Подумав об этом, об Уинтер, он нахмурился.

Надо поговорить с ней.

Она знала, что с ним что-то происходит. Она знала, что что-то не так.

Более того, она знала, что из-за этого он частично избегает её.

Потому что так и есть. Он избегал её.

От этого признания боль в груди ухудшилась.

Ник взглянул на виртуальные часы, которые парили и трёхмерно вращались над гавайским баром посреди песчаного пляжа. Этот «пляж» образовывал гигантский круг, который являлся центром искусственной природной зоны — круг, обрамлённый водой и волнами, разделённый на секции для разных целей и посетителей. Пешеходные мостики служили разделителями между секциями, а также позволяли попасть в другие части развлекательного центра.

Теперь большинство шезлонгов было занято.

На всех лежали полотенца, одежда или виртуальные таблички «занято»... или же сами люди, одетые в основном в бикини или сёрферские шорты. Их глаза оставались закрытыми или скрывались за солнцезащитными очками.

Он наблюдал, как парочка на соседних шезлонгах соприкасается пальцами, тихо переговаривается и смеётся, и та боль в его груди усилилась.

И всё же лицо Морли маячило перед его мысленным взором.

Морли не отпустит эту ситуацию. Возможно, он по какой-то причине даже не мог этого сделать. И Ник был не в состоянии бросить старика одного в таком положении.

Вытолкнув Уинтер из головы, кажется, в сотый раз за день, он посмотрел на Кит.

— Мне нужно поговорить с тобой кое о чём, — сказал Ник, когда они вышли из воды и добрались до полосы сухого белого песка. — Это связано с работой.

Кит перевела взгляд, и её глаза тут же сделались пронизывающими.

— Здесь? — уточнила она.

— Я могу отвести тебя куда-нибудь на ланч, — предложил он. — Или можем сделать это здесь, — осмотревшись по сторонам, прищуренным взглядом посмотрев на искусственное солнце, искусственное голубое небо и пушистые белые кучевые облака в высоте, Ник по-человечески выдохнул.

— Здесь лучше, — признался он. — Но мы можем пойти куда угодно, Кит. Хочешь в то место с блинчиками, которое тебе нравится?

— Неа, — плюхнувшись на шезлонг, который она зарезервировала по соседству с местом Ника, Кит выдохнула, поёрзала, покряхтела и улеглась на спину, подставив солнцу свой бледный как у призрака живот с многочисленным пирсингом.

— Здесь хорошо, — сказала она, закрывая глаза. — Они же здесь подают еду, верно?

— Подают, — подтвердил Ник.

Поставив свою доску на песок, он устроился на соседнем шезлонге, двигаясь аккуратнее и помня о плотности своего вампирского веса.

Он имел склонность ломать человеческую мебель, если не был осторожен.

Подняв гарнитуру, которую ранее оставил на полотенце, Ник вставил её в ухо и вызвал меню крытого курорта. Открыв его, он послал копию в гарнитуру Кит, затем сам стал пролистывать позиции, интересуясь, продают ли они кровь.

В последнее время он был пи**ец каким голодным.

У него имелось подозрение, что это тоже связано с Уинтер.

Поморщившись, Ник нашёл вампирскую секцию и заказал чрезмерно дорогую «свежую» кровь, хотя сомневался, что она такая уж свежая. Хозяева этого места не были вампирами, а для людей «свежая» кровь — это обычно мгновенно замороженная сразу после изъятия из вены, а потом растопленная.

Ну и хер с ним.

Всё это делалось не для него. А для Кит.

— Чёрт возьми, — протянула она, нацепив пару солнцезащитных очков. — У них есть блинчики. Черничные блинчики. И кубинские сэндвичи³.

Ник поморщился.

— Это... странное сочетание. Надеюсь, ты захватила мятные конфетки для освежения дыхания.

Она рассмеялась.

— Я же не сказала, что буду есть их вместе. Но как тут выбрать?

— Подкинуть монетку? — предложил Ник.

Она покосилась на него поверх солнцезащитных очков. Глаза смотрели озадаченно, губы поджались.

— Виртуальную монетку, — пояснил Ник.

— Признайся, — сказала она, широко улыбаясь. — Ты забыл, что ты уже не в каменном веке. Когда люди ещё пользовались монетками.

Ник закатил глаза.

— Как скажешь, ребёнок. Заказывай, что хочешь. За мой счёт, — затем он добавил: — Закажи и то, и другое. Ты всегда можешь забрать остатки домой. Если не влезет.

Она выгнула бровь.

— Вау. Видимо, тебе реально нужна моя помощь. Обычно ты скупой засранец.

Ник покачал головой, сосредотачиваясь на вампирской секции меню.

— Не настолько уж я и скупой, — пробурчал он.

Она лишь вновь рассмеялась.

Спустя несколько секунд она подняла солнцезащитные очки на макушку и рукой заслонила свои усовершенствованные глаза от искусственного солнца.

— Ладно. Я сделала заказ. Так в чём дело? Что за «рабочий» момент, с которым тебе нужна моя помощь?

Ник нахмурился.

Пока они были на волнах, он думал, как поднять эту тему. Он до сих пор не был уверен, как много можно ей рассказать.

— Это неофициально, — произнёс он после небольшой паузы. — Никто не просил меня копать в этом направлении...

— Ну, само собой. Я догадалась...

Но Ник перебил её.

— ...Прошлой ночью мы получили странный вызов. Формально всё это забрали у полиции Нью-Йорка и отдела убийств, так что это вообще не наше расследование. Хотя смерти есть.

Кит открыла глаза.

Повернув голову, она уставилась на него.

Затем, нахмурившись, она села и схватила светло-розовую рубашку из сумки, стоявшей возле шезлонга. Просунув руку в один из коротких рукавов, она набросила материал на свою влажную спину. её глаза ни на секунду не отрывались от лица Ника, и судя по выражению, теперь он завладел её безраздельным вниманием.

— Погоди-ка, — сказала она. — Кто-то был убит... и полиции Нью-Йорка не дают вести расследование?

Она не произнесла это вслух.

Тем не менее, Ник поднял руку, поморщившись.

Он осмотрелся по сторонам, осознав, что не провёл своё обычное сканирование в поисках подслушивающих персон или подслушивающих устройств. Никто на них не смотрел. Большинство шезлонгов вокруг них пустовало, а те немногие, что были заняты, находились вне пределов слышимости — по крайней мере, для такой громкости, на которой они общались.

Ник всё равно нервничал.

Может, стоило отвезти её к себе домой.

Там хотя бы Кит сама контролировала наблюдение М.Р.Д..

— Не волнуйся, здоровяк, — пренебрежительно сказала она, опуская фиолетовые солнцезащитные очки обратно на нос. Цвет их оправы идеально сочетался с оттенком фиолетовых кончиков её волос. — Я запустила в гарнитуре программу, засекающую наблюдение, — сказала она, постучав по своему уху. — Никто нас не слышит. Эта штука уловит любой сигнал в радиусе ста ярдов, и здесь ничего нет. Во всяком случае, в данный момент.

Откинувшись обратно на шезлонг и оставив рубашку распахнутой под искусственным солнцем, Кит выдохнула и повернула к нему голову.

— Валяй, — подтолкнула она взмахом руки. — Расскажи мне.

Плечи Ника расслабились.

Говоря тихо, но всё же достаточно громко для её человеческих ушей, он рассказал ей практически всё, что произошло прошлой ночью. Он рассказал ей про хранилище, разумную стену, тела в потолке, лишний мешок для трупов, который они не могли объяснить, кучу копов, агентов Нацбезопасности, Ч.Р.У., М.Р.Д. и других, неопознанных правоохранительных органов, кишевших по всему месту преступления, странное поведение Морли, их последующий разговор в закусочной.

Он даже рассказал ей про странного вампира с татуировкой ханджаров.

Он почти закончил, когда к ним подошли три официанта — один нёс складной столик и полуорганическую кружку с крышкой, а другие несли накрытые тарелки с едой.

Видимо, Кит прислушалась к его совету.

Она заказала блинчики и кубинский сэндвич.

Ник хмыкнул с сухим весельем, когда официанты установили столик, затем поставили перед ней два подноса, а кружку с кровью для Ника аккуратно подвинули поближе к нему. Так же осторожно они поставили перед Кит нечто, что выглядело и пахло как персиковый лимонад со льдом, и вдобавок стопку черничных блинчиков и небольшой соусник с искусственным сиропом.

Разложив для Кит салфетки и столовые приборы, официанты ушли.

Только тогда Ник осознал, что они не сказали ни слова.

Ник смотрел, как Кит размазывает по черничным блинчикам искусственное масло, а потом поливает их сверху сиропом. Она опустошила весь соусник и даже немножко потрясла им, чтобы точно не оставить ни капельки.

Он с некоторым изумлением наблюдал, как она втыкает вилку в стопку из трёх блинчиков и суёт в рот первый кусок, сдобренный толстым слоем масла и сиропа. Вздохнув с явным блаженством от вкуса, она принялась энергично жевать.

Однако когда они встретились взглядами, её глаза серьёзно смотрели через солнцезащитные очки.

Пожевав ещё немножко, она проглотила.

— Ты уверен, что хочешь лезть в это, малыш Никки? — спросила она, и её тон вторил выражению глаз. — Похоже, дельце до ужаса мутное. Типа, настолько мутное, что тебя могут убить, Наоко. Эта технология, похоже, нарушает послевоенное перемирие. Всё, что ты рассказал мне, кричит о причастности правительства. Секретные операции. Прикрытие. Какой-то технологический проект, который наверняка нелегален и определённо неофициален. Я бы не хотела помогать тебе с суицидом... даже если ты ведёшь себя как брюзгливый старик.

Ник кивнул.

Странно, но от её слов его плечи расслабились.

Он думал практически о том же самом. Как и Морли, и Джордан.

И всё же его почему-то успокоило то, что он услышал это от неё.

— Если честно, я не хочу в это ввязываться, — признался Ник. — Не особенно. Но Морли предельно ясно дал понять, что он будет расследовать. Хоть с моей помощью, хоть без неё.

— А у Морли тут какой интерес...?

— Я точно не знаю, — Ник с досадой поджал губы. — Однако я никогда не видел его таким. Когда они вышвырнули нас с дела, он был... расстроен. Реально расстроен, бл*дь.

Кит хмыкнула.

— Думаешь, он навлечёт на себя гибель?

— Я думаю, что в данный момент он не способен мыслить трезво, — признался Ник, поднимая взгляд. — В чём бы ни было дело, для него это личное. Он не говорил этого, но и так понятно. То, как он вёл себя... проблемы с юрисдикцией никогда бы его так не задели.

Пожав плечами, Ник добавил:

— Морли не идиот. Он знает, что правительство срезает углы и экспериментирует в не совсем легальных областях. Он определённо знает, что именно с этим мы имеем дело. Ему без разницы. Он всё равно хочет копнуть.

Ник взял свой контейнер с кровью, открыл крышку и сделал глоток.

Он помедлил, смакуя кровь и удивляясь тому, какой вкусной она оказалась.

Чёрт, а «свежая» в их понятии может реально быть свежей.

С другой стороны, подумал он, окидывая взглядом шезлонги, вероятно, это и не удивительно.

Это место было приманкой для вампиров — во всяком случае, для вампиров с деньгами.

Симулированное пребывание под открытым небом, симулированный пляж с волнами. Симулированный дневной свет, который не вредил вампирской коже... не говоря уж о целых акрах человеческой плоти в бикини и пляжных шортах, демонстрировавших кучу вен и бархатистой кожи. На самом деле, задумавшись об этом, Ник удивился, что это место не было битком набито вампирами, которые лежали бы на шезлонгах и пытались уломать людей на перепих.

Покосившись на Кит, он увидел, что она хмурится.

Она явно размышляла, так что он ждал и сделал ещё несколько глотков крови, держа рот закрытым при питье, чтобы не вызвать у неё отвращения.

— Не знаю, Ник, — сказала Кит после этой паузы. — Я понимаю, что это мутная херня... и конечно, я могу поспрашивать, — она нахмурилась, посмотрев на него в упор. — Чего ты надеешься добиться? Ну то есть, ты практически знаешь обстановку. Твоя подруга... Миднайт... она оказалась не в том месте не в то время. Отстойно, но я не представляю, чтобы тут можно было поймать какого-то убийцу или криминального гения.

Ник нахмурился.

Практически то же самое Джордан сказал Морли.

И они оба были правы.

Когда Ник промолчал, Кит пожала плечами, всё ещё держа в руках нож и вилку. Она закончила прожёвывать очередной кусок блинчиков, пока отрезала следующую порцию столовыми приборами.

— Ну то есть, ведь этим и занимаются правительства, так? — сказала она немного уныло. — Я хочу сказать, у всех на стороне идут гонки вооружений. Чем они богаче, тем это вероятнее. И ты прекрасно знаешь, что большинство людей (особенно людей в правительстве и армии) до сих пор не избавились от паранойи в отношении вампиров.

Ник нахмурился.

— Значит, ты согласна с Джорданом? Ты думаешь, эта штука была запрограммирована на убийство вампиров?

— Конечно. Ну, то есть, всё на это указывает, верно? — всмотревшись в лицо Ника, Кит нахмурилась. — Это не означает, что они планируют использовать технологию, Ник. Но люди боятся. Особенно других рас. Особенно вампиров... и Белая Смерть с каждым годом становится всё крупнее и страшнее. Может, они надеются, что это помешает менее дружелюбным вампирам напасть на них.

Ник кивнул.

Он не потрудился высказывать свои мысли относительно такой стратегии.

— Тем не менее, — парировал он. — Есть жертвы. Ведь кто-то же должен понести ответственность? Ну, то есть... как минимум на этом уровне я понимаю, почему Морли рассержен. Мы не на войне. Это не должно быть «сопутствующим ущербом», который встречается на поле битвы.

Кит кивнула, но он заметил проблеск раздражения на её лице.

— Ладно, — сказала она. — Но что толку, Ник? — наблюдая за его лицом, она проглотила ещё один кусочек блинчиков с маслом и сиропом. — Твой друг Джорди прав. Это скорее «причинение смерти по неосторожности». Это даже не назовёшь непреднамеренным убийством. Это та ситуация, когда в механизме случается сбой, и кто-то погибает. Ученые говорят «уупс» и возвращаются к чертёжным доскам, чтобы попытаться не допустить этого вновь...

— Но что, бл*дь, это за машина такая, Кит? — спросил Ник, перебивая её. В его голосе зазвучали резкие нотки, и он осознал, что её цинизм действительно тревожит его. — Откуда это вообще взялось? ИИ в стене психанул? Кто-то извне спровоцировал это? Или это ограбление, пошедшее не по плану? Или просто какой-то глюк в системе безопасности?

Глаза Кит прищурились, пока он говорил.

Она жевала, позволяя ему закончить, и выражение в её глазах ясно давало понять, что она услышала резкие нотки в его тоне, пусть он и говорил тихо.

— Ты хочешь знать, что я думаю? — сказала она, проглотив. — Об этой ситуации? Вот что ты спрашиваешь?

— Ну... да, — Ник моргнул, уставившись на неё. — Конечно, я хочу знать, что ты думаешь. О чём, чёрт возьми, мы тут говорим?

Она кивнула, сделав большой глоток лимонада, затем поставила стакан.

— Похоже на нанотехнологию, — сказала Кит, берясь за вилку, которую она отложила ради стакана с лимонадом. Она принялась пилить свою гору черничных блинчиков. Большая часть масла уже растаяла и теперь впиталась в пышные блинчики.

— Похоже, это не просто ИИ, Ник, — добавила она. — ИИ не смог бы контролировать метаморфозу стены. Не до такой степени. Судя по твоему описанию, я думаю, что стена наверняка сделана из нанотехнологичных машин. Или же нанотехнология каким-то образом распространилась по всей стене и достаточно размножилась, чтобы трансформировать её. Вот что проглотило того копа-человека... и охранника из «Преторианца». И наверняка убила твою подругу-вампира.

Ник порывался сказать ей, что Ана Нуньез не была его другом.

Однако он этого не сделал.

— Так что было в мешке для трупов? В том, что мы видели наверху? — задумавшись, он хмуро наблюдал, как Кит ест. — Другое тело? Часть тела? — помедлив, он добавил: — Или часть той нано-машины? Вот почему то место казалось вылизанным? Потому что они её унесли?

Кит дожевала очередной кусок блинчиков и проглотила, нахмурившись.

— Наверное, часть машины? — произнесла она, всё ещё хмурясь. — Ты сказал, это было тяжёлым, верно? И пахло кровью? Похоже, кто-то изъял часть технологии. Может, ту часть, которая убила двух вампиров. Или часть стены, в которую вторглась технология.

— Зачем? — прямо спросил Ник. — Зачем её убирать? Здесь же не тот случай, когда у нас нет тел.

Она пожала плечами, снова разрезая блинчики.

— Не знаю. Чтобы изучить? Может, чтобы не дать кому-то другому изучить её? Это сильно зависит от того, кто её забрал, Ник.

На мгновение положив столовые приборы, Кит взяла лимонад, пристально глядя на него, пока пила из стакана. Затем поставила его на стол с лёгким блаженным выдохом.

— Тебе дурно будет, — проинформировал её Ник.

Она отмахнулась от него.

— Вздремну часок, потом пойду обратно, — она подбородком показала в сторону океана. — Я решила не забирать еду домой. Кубинский сэндвич оставлю для того времени, когда в следующий раз выйду из воды.

Ник хмыкнул, закатив глаза.

Он подумывал поспорить с ней, затем решил этого не делать.

Какого чёрта? Он купил пропуски на весь день. Почему бы ребёнку не насладиться этим? По его мнению, она может торчать здесь, пока её пропуск не истечёт в полночь.

Однако в следующий раз Ник пригласит Уинтер.

Он чертовски жалел, что не пригласил её в этот раз, и не только потому, что заплатил бы большие деньги, чтобы увидеть её в бикини. Уинтер тоже знала бы, какие вопросы задавать, чтобы добраться до сути этого дерьма, случившегося прошлой ночью. У Уинтер, скорее всего, имелись бы свои представления о том, что убило Миднайта и почему.

— Ты хочешь, чтобы я копнула в это, — сказала Кит, привлекая внимание Ника обратно к себе. — Ты хочешь, чтобы я рискнула нашими задницами и копнула в это.

Ник нахмурился.

Обдумав её слова, он кивнул, пусть и неохотно.

— Наверное, да, — сказал он.

Бросив на неё суровый взгляд, он добавил:

— Не подвергай себя риску, ребёнок. Я серьёзно. Посмотри, что тебе удастся узнать, не привлекая к себе внимания, ладно? Что угодно, что может пролить свет на случившееся. Например, была ли это нанотехнология, как ты сказала, и откуда она взялась. Кто её создал. И может, кто украл её в том мешке для трупов. И не похоже ли, что её нарочно выпустили в том хранилище, или же это была какая-то неисправность, глюк. Попробуй найти что-нибудь конкретное, что я смогу передать Морли. Что-нибудь, что может его успокоить.

«...Что-нибудь, — беззвучно добавил разум Ника, — что не даст этому засранцу совершить колоссальную глупость. Которая наверняка приведёт к его гибели».

Последнее он не сказал вслух, но что-то в глазах Кит говорило Нику — она понимает, почему он просит её об этом.

Подняв солнцезащитные очки, она удобно устроила их на голове, наполовину погрузив в свои высветленные белые волосы с фиолетовыми кончиками.

— Я могу спросить об этом Сен-Мартен? — уточнила она.

Ник задумался.

Нахмурился.

Продолжая размышлять, он кивнул, но не в знак утвердительного ответа — во всяком случае, не на заданный ею вопрос. Поговорить с Сен-Мартен было хорошей идеей... просто не для Кит.

— Я сделаю это сам, ребёнок, — ворчливо сказал он.

Ник отпил ещё один большой глоток крови из контейнера. И вновь свежесть его шокировала, заставляя на мгновение прикрыть глаза, и его клыки удлинились, когда до сих пор тёплая жидкость скользнула по горлу. А ещё это пробудило мысли об Уинтер.

Облизнув зубы перед тем, как открывать рот, Ник добавил, обращаясь к Кит.

— Ты просто делай свою магию в тылу. Позволь мне самому побеспокоиться о беседах с международными оборонными подрядчиками, которые могут странно отреагировать на вопросы об их потенциальной причастности к нелегальным технологиям, нарушающим перемирие.

Кит фыркнула, засунув в рот очередной кусок блинчиков.

— Ладно, — сказала она с набитым ртом. — Конечно, Ник.

Но Ник вспомнил кое-что ещё.

И при этом помрачнел ещё сильнее.

Малек.

Чёртов провидец позвонил ему прямо тогда, когда всё это началось.

Тот же чёртов провидец по счастливому стечению обстоятельств работал с Ларой Сен-Мартен, директором и держателем контрольного пакета акций Архангел Индастриз.

Запрокинув голову, Ник допил остатки крови.

Он невольно слегка ахнул, хотя бы потому, что кровь оказалась вкуснее всего, что он запихивал в свой желудок за последние сорок восемь часов... то есть, практически со времени его последней встречи с Уинтер.

Почувствовав, как его член дёрнулся от этого воспоминания, Ник и это выбросил из головы.

Он поставил контейнер на стол, пряча удлинившиеся клыки за губами, и вновь тщательно облизал зубы языком. При этом он посильнее надавил большим пальцем на верх крышки, заставляя кружку закрыться.

Очистив свои зубы достаточно, чтобы не волноваться о том, что перепугает Кит или других людей, которые могли его видеть, Ник встал на ноги и схватил свою сумку из-под шезлонга. Сжимая ладонью лямку, он подошёл к своей сделанной на заказ титановой доске, которая уже высохла под искусственным солнцем.

Нагнувшись, он подхватил доску свободной рукой и поднял.

После этого он взглянул на Кит.

Молодая девушка хмуро наблюдала за ним, пережёвывая последний кусочек черничного блинчика. Она проглотила то, что было во рту, по-прежнему хмуро поджимаягубы.

— Ты уходишь? — спросила она. — Серьёзно?

Ник кивнул, ощутив лёгкие угрызения совести от разочарования в её глазах.

— Мне надо проверить кое-что, — сказал он. — По работе.

— Ты хотел сказать, по работе, которая не входит в официальную работу, — поправила она.

Он пожал плечами, не утруждаясь враньём.

— Практически да.

Указав в её сторону несколькими взмахами пальцев той руки, что держала лямку сумки, Ник замер, когда осознал, откуда взялся этот жест.

Он почувствовал, как к лицу приливает жар.

Пару секунд он просто стоял там, застыв в воспоминании. Затем со злостью выбросил из головы глаза с фиолетовыми ободками и понизил голос до рычания.

— Ты оставайся, — сказал Ник. — Заказывай всё что хочешь, Мисс Железный Желудок. Запиши на мой счёт. Всё. Массаж, педикюр, процедуры для лица... всё, что захочешь. Посвяти этому целый день. И ночь тоже.

Хмыкнув, он добавил слегка кисло:

— Только не утони в бассейне, бл*дь. Вздремни после того, как закончишь объедаться. Перевари этот углеводный кошмар, прежде чем снова лезть на волны... Я серьёзно. Я буду очень зол, если ты сыграешь в ящик за мой счёт.

— Сыграю в ящик, — она открыто фыркнула. — Ты такой старикан.

Вопреки её язвительному тону он всё равно видел разочарование в её глазах.

Он также видел, как зажглись её глаза при упоминании массажа.

— ...И не слишком разбрасывайся моими кредитами, — предостерёг он, помрачнев. — Не оплачивай массаж всем своим друзьям, не приглашай сюда половину всей своей чокнутой семейки, не позволяй им приглашать сюда их друзей за мой счёт...

В этот раз Кит рассмеялась в голос, пренебрежительно фыркнув.

— Ладно... папочка, — сказала она, закатив глаза.

Перехватив доску повыше, Ник слегка улыбнулся в ответ.

— В следующий раз я останусь подольше, — пообещал он, по-прежнему ощущая остаточное чувство вины. — Я приведу Уинтер, и вы обе сможете перемывать мне косточки. Ладно? — поколебавшись, он добавил: — Ты можешь привести одну из своих подружек из дерби на роликах⁴, если захочешь. По рукам?

В этот раз глаза Кит загорелись по-настоящему.

Её улыбка также лишилась разочарования.

— По рукам, — сказала она, показывая на него пальцем с видоизменяющимся лаком для ногтей цвета полуночи. — Я ловлю тебя на слове, Танака. Серьёзно.

Устроившись на лежаке и со вздохом скрестив ноги в лодыжках, она опустила солнцезащитные очки, покоившиеся на её высветленных и крашеных волосах, и вновь подставила лицо искусственному солнцу.

Её живот, слегка выпятившийся от съеденных блинчиков, почему-то делал Кит ещё более молодой в глазах Ника — словно маленькая девочка играет во взрослую в лаймово-зелёном бикини.

Чёртовы малыши-люди.

Он чертовски надеялся, что эта услуга, о которой он попросил, не сведёт её в могилу.

³ Кубинский сэндвич обычно состоит из кубинского хлеба, ветчины, жареной свинины, сыра, маринованных огурцов и горчицы. Иногда туда добавляют салями, латук, томаты и майонез.

⁴ Роллер-дерби — женский контактный командный спорт, в котором гонки на роликовых коньках сопровождаются столкновениями и своеобразной борьбой. Со стороны матч по роллер-дерби выглядит как гонки на роликовых коньках с применением хоккейных силовых приёмов и элементов американского футбола (но без мяча). В игре широко используется блокировка корпусом.

Глава 11. Джунгли

 

«Брик...» — Ник мысленно напечатал имя своего прародителя в гарнитуре, невидящим взглядом уставившись в окно робо-такси.

«Отец Брик, — поправился он мгновение спустя, изменив текст. — Ты сказал связаться с тобой, если мне что-либо понадобится. Ты сказал дать тебе знать, если я в своей работе на полицию Нью-Йорка наткнусь на что-либо, что может повлиять на тебя или расу в целом. Ты пообещал сделать то же самое со своей стороны...»

Поколебавшись, Ник нахмурился.

Его прародитель не лучшим образом реагировал на намёки о том, что он кому-то что-то должен.

И особенно Брик не любил, когда ему повторяли его же слова или обещания.

Удалив всё это, Ник начал заново.

«Отец Брик... Я извиняюсь за то, что пишу тебе, но мне очень нужно поговорить. Прошу, позвони, когда будет возможность. Буду чрезвычайно благодарен».

После небольшой паузы он нажал «Отправить».

Это отнюдь не идеальный вариант.

Брик также недолюбливал выпрашивание внимания или расплывчатые намёки, но после разговора с Кит у Ника имелись серьёзные вопросы относительно причастности Белой Смерти ко всему этому.

Он уже позвонил Сен-Мартен.

Ей он позвонил в первую очередь.

Честно говоря, он удивился, когда она согласилась немедленно с ним встретиться.

Он хотел узнать хоть что-нибудь, что угодно до того, как начнётся рабочий день Морли. Это одно из преимуществ жизни без сна; он мог продолжать работать, когда люди отключались.

Робо-такси высадило его возле ограждённого воротами района Река Золота, в котором жила Сен-Мартен. У охраны уже имелось его имя, и его пропустили после сканирования сетчатки и штрих-кода, подтверждающего его личность.

Несмотря на охрану, предупреждённую об его визите, добравшись до нужного здания, Ник задавался вопросом, а туда ли он приехал. Впервые в лобби Башни Феникса его никто не ждал, когда он вошёл в двери. Он не увидел охраны на посту. Всё это место казалось заброшенным. Подождав и посмотрев по сторонам несколько минут, Ник наконец сдался. Он подошёл к её частному лифту и набрал последовательность кнопок, которая поднимала кабину в пентхаус — он видел, как её ассистентка, Вероника Расин, проделывала это примерно дюжину раз.

Двери закрылись.

Не сработало сигналов тревоги, и его даже не усыпили газом.

Никто не попытался его остановить.

Лифт просто начал подниматься.

Когда кабина достигла верхнего этажа через несколько секунд, Ник настороженно вышел, оказавшись в вычурном фойе её просторного пентхауса.

Там его никто не ждал.

Никто не вышел поприветствовать его даже после того, как он простоял там целую минуту. Он знал, что когда лифт достигал верхнего этажа, в пентхаусе раздавался довольно громкий сигнал, почти как звонок в дверь. Тот факт, что никто не выглянул посмотреть, кто пришёл, показался ему весьма странным.

— Мисс Расин? — позвал Ник, прислушиваясь к звуку воды, струившейся в каменную чашу фонтана в фойе. — Лара? Это Ник. Ник Танака.

Никто не ответил.

Склонив голову набок, он ещё несколько секунд постоял перед фонтаном феникса, стараясь услышать движение или вообще хоть какой-то звук в остальной части апартаментов.

Не считая самого фонтана, журчания воды у другой скульптуры и приглушённого гудения электричества в стенах... здесь царила мёртвая тишина.

Такого тоже никогда не случалось.

Кто-нибудь всегда охранял Лару Сен-Мартен и дом Сен-Мартен. Обычно этот кто-то относился к команде частной охраны «Архангела». Обычно одним из этих людей была личный телохранитель и ассистентка Сен-Мартен Вероника Расин.

Ник посмотрел на часы в гарнитуре, затем журнал вызовов, чтобы посмотреть, сколько времени прошло с его звонка.

Примерно сорок минут.

Он сказал, что дорога до её дома займёт у него около часа, и это её не обеспокоило; он позвонил из раздевалки в развлекательном центре, затем принял душ, переоделся и поднялся наверх, чтобы поймать робо-такси.

Нельзя сказать, что он грандиозно опоздал; он вообще не опоздал.

Сен-Мартен здесь попросту не было.

Окинув взглядом роскошное фойе верхнего этажа её особняка, Ник сосредоточил внимание на каменном фениксе с широко расправленными крыльями. Затем он посмотрел себе под ноги, скользнул глазами по плиткам с полудрагоценными камнями, изображавшими ещё одного феникса на полу. Он прошёл мимо зеркал в золочёных антикварных рамах, мимо пальмовых деревьев, мимо антикварных стульев эпохи Ренессанса, Китайской Империи, довоенной Японии, Южной Африки.

Ник вошёл в её гостиную. Именно в этой комнате он увидел её впервые.

— Есть здесь кто? — спросил он резким тоном.

Ничего.

Он подошёл к огромному панорамному окну, открывавшему ошеломительный вид на город. Большую часть этого вида занимал Центральный Парк.

Сейчас была вторая половина дня, так что виртуальные рекламы относительно приглушались ярким солнцем купола. Тем не менее, Ник видел трёхмерные рекламы, поднимавшиеся по зданиям на Пятой авеню, а также череду клубов, ресторанов и галерей на Второй и Третьей напротив парка. Однако в том районе, где он находился сейчас, реклама полностью отсутствовала; здания по обе стороны от него были абсолютно лишёнными голограмм.

Едва ли это удивляло.

Богатые люди не хотели видеть такое дерьмо в своём районе.

— Есть здесь кто? — снова позвал Ник.

Повернув голову, он посмотрел в сторону антикварного дивана и кресел, искусно расставленных на приподнятом сегменте пола. Позади мебели находился небольшой альков, который, как знал Ник, был ложной стеной; он отъезжал в сторону как дверь, ведя в другую часть пентхауса.

Ник всегда считал, что Сен-Мартен устраивалась на этой антикварной мебели, тем самым проворачивая некий психологический приём.

Мысленно он называл это место её тронным залом.

Все деревья в кадках, антикварное оружие и шахматные доски, настоящие предметы искусства с трёх разных континентов, каменные статуи и гобелены лишь подкрепляли это впечатление.

Ник с ноткой зависти покосился на самурайскую катану, наверняка выкованную вручную, снова глянул в окно, затем посмотрел на тронный помост Сен-Мартен.

Он включил гарнитуру и послал короткое сообщение на тот же канал, через который он связался с Сен-Мартен из развлекательного центра.

«Я на месте, — напечатал он, используя свой разум. — В вашей гостиной. Никто не встретил меня у двери. Я должен быть где-то в другом месте?»

Ник подождал, сжимая челюсти.

Он выждал четыре минуты.

Поддавшись импульсу, он попробовал связаться с Малеком.

«Привет, — написал он видящему. — Ты в Башне Феникса? Я ищу твою подружку. Я в её квартире, но здесь никого нет».

Ник стоял и ждал.

Его нервозность усиливалась, пока он окидывал взглядом круглую комнату.

Походив туда-сюда перед окном, он решил, что никто не ответит. Он мог обыскать место и рисковать тем, что охрана вырубит его шокером и/или бросит в камеру... или он мог просто уйти.

Испытывая нечто среднее между раздражением, беспокойством и усиливающейся паранойей, Ник принял решение через несколько минут.

В этот раз он набрал новый номер и послал вызов.

Она ответила после нескольких гудков.

— Кит, — сказал он, не давая ей шанса заговорить. — Что-то не так. Я в здании Сен-Мартен. Она должна была меня ждать.

— А её нет?

— Тут никого нет.

Ник нахмурился, глядя на приподнятый диван, на котором впервые увидел мисс Лару Сен-Мартен. В итоге он заговорил вслух — может, в надежде, что кто-то внутри пентхауса услышит его.

— Я не могу дозвониться до Сен-Мартен. Я не могу дозвониться до Малека. Лифт поднял меня прямиком в пентхаус, но за столом администратора на первом этаже никого не было. У охранницы на воротах имелось моё имя, так что она сказала, что меня будет кто-нибудь ждать...

— Я уже смотрю, Ник. Расслабься, ладно?

Он слышал нотки беспокойства в голосе ребёнка.

Он также знал её достаточно хорошо, чтобы понимать — она найдёт какой-то способ проникнуть в местную систему безопасности.

Протоптав своими полицейскими ботинками ещё одну полосу на толстом ковре, Ник прошёл вдоль огромного изогнутого окна. Дойдя до конца этой арки, он выглянул в коридор, прислушиваясь.

Всё ещё глядя в сторону фойе, он снова принял решение.

— Я пойду проверю. Сообщи, если что-то узнаешь.

— Ник, чёрт возьми. Дай мне секундочку...

Он отключился.

Пройдя обратно к лифту, Ник перестал двигаться как человек.

Он миновал каменный фонтан и люк в потолке, направившись прямиком по длинному узкому коридору с тёмно-зелёными викторианскими обоями.

Его глаза то тут, то там подмечали картины, ещё больше осветительных люков в потолке.

Скульптура дракона высотой в два с половиной метра стояла в другом алькове, изготовленная, судя по всему, из зелёной меди и бронзы. На мгновение уставившись на статую, Ник нахмурился.

Это тоже казалось чертовски знакомым.

Он подёргал за ручки нескольких дверей.

Первые две оказались заперты.

За третьей находилась ванная комната — огромное помещение странной овальной формы, сконструированное так, чтобы создавалась иллюзия, будто это место окружено павлиньими перьями. Эффект дополненной реальности заставлял пёрышки слегка покачиваться, и это дезориентировало.

Ник захлопнул дверь.

Следующая комната также оказалась заперта.

Его гарнитура издала резкий сигнал, который показался громким в тишине коридора. Ник ответил, не отрывая взгляда от золотистого ковра и дверей из настоящего дерева.

— Ник? — голос Кит звучал сосредоточенно. — Там кто-то есть, вместе с тобой. Как минимум кто-то один.

Ник переключился на субвокалку.

— Сен-Мартен? — спросил он.

— Не могу сказать. Я улавливаю как минимум одну тепловую сигнатуру, но она слабая, и на помещении есть какое-то поле, которое создаёт помехи. Имплантат подтверждает, что это человек, и он имеет право здесь находиться... но имя мне не сообщает. Полагаю, это какой-то протокол безопасности. Это может быть она...

— В смысле — тепловая сигнатура слабая? — Ник нахмурился. — Человек мёртв, Кит?

Последовало краткое молчание.

Он почти видел, как она просматривает виртуальные экраны.

— Не знаю, — призналась она. — Я никогда прежде не видела такой охранной программы, Ник. Она охереть как странно регистрирует людей. С таким же успехом это может оказаться дымовая завеса, и я вижу нечто несуществующее…

— Ладно, — сказал Ник, по-прежнему используя субвокалку. — Где этот человек? Я иду в правильном направлении?

— Да, — подтвердила она. — Пройди ещё три двери. Справа от тебя. Там должно быть большое помещение. Опять-таки, я не могу сказать тебе, что это за помещение. Похоже, над ним находится виртуальное поле. Так что внутри всё может выглядеть странно. К тому же, настоящая физическая планировка и габариты могут не совпадать с тем, что ты увидишь...

— Понял, — сказал Ник, подходя к нужной двери.

Он поколебался, положив ладонь на ручку.

— Ты уверена, что там меня ничего не убьёт? — спросил Ник у Кит.

— Эм. Почти уверена?

Ник фыркнул.

— Супер. Спасибо большое, ребёнок.

Поколебавшись на мгновение, он отодвинулся от двери в сторону, встав у стены. Позволив мышцам напрячься, Ник дёрнул ручку вниз и толчком распахнул дверь, не высовывая голову, чтобы заглянуть в комнату.

Дверь открылась внутрь, не встретив сопротивления. Он ожидал, что услышит, как она ударится о стену, но этого так и не случилось — во всяком случае, его вампирский слух этого не уловил. Панель как будто просто исчезла в очертаниях комнаты.

С открытой дверью (пусть стена и заслоняла весь обзор), его вампирские органы чувств уже получали новую информацию.

Кровь.

Он определённо чуял кровь. Человеческую кровь.

Он слышал тихий капающий звук... и нечто ещё. Сердцебиение?

Он готов был поклясться, что слышал сердцебиение. Слабое. Нитевидный пульс.

Дыхание. Также слабое.

Как минимум один человек там был жив. Судя по слабости дыхания и пульса, Ник вынужден был предполагать, что кровь именно этого человека он чуял.

— Кит, — послал он через связь. — Вызови скорую медицинскую помощь. И полицию.

— Иисусе, — выдохнула она, и в её голосе слышался страх. — Серьёзно?

— Да. Прямо сейчас. Живее, Кит. Я захожу внутрь.

Достав оружие из кобуры (тот же пистолет для полиции Нью-Йорка, который ему вернуло М.Р.Д. после утреннего разрешённого государством обыска и профессионального промывания мозгов), Ник поднял его и выглянул из-за края стены в комнату.

Он моргнул при виде того, что находилось перед ним.

Это не была спальня. И это даже не было одним из тех странных лабораторных пространств.

Это были бл*дские амазонские джунгли.

Такие, которые он помнил с довоенных времён.

Мощные древесные стволы окружали его с трёх сторон, оставляя свободным лишь открытый дверной проём да коридор за ним. Ник не видел стен внутри помещения, только  пальмовые листья, толстые стволы кипарисов, папоротники, замшелые булыжники, капающую воду и тёмную, сырую землю.

Воздух тоже был влажным.

Когда Ник посмотрел вверх, стволы, ветки и листья деревьев заслонили ему весь обзор, затмевая большую часть неба изобилием лиан и мха.

Ник видел там мартышек, скачущих с дерева на дерево.

Ничто из увиденного не могло отражать настоящие масштабы комнаты.

— Кит, — произнёс он, по-прежнему пользуясь субвокалкой. — У тебя есть чертежи этого места? Пентхауса? Что-то конкретное именно по этой комнате?

Последовало молчание.

Затем она выдохнула.

— Нет. Данные по всему этому этажу засекречены. Во всяком случае, такие детали.

Ник нахмурился. Это вполне увязывалось с тем, что ему было известно о Сен-Мартен.

— Ладно. Просто вызови экстренные службы.

Подняв пистолет повыше и целясь вперёд, Ник осторожно вошёл в помещение.

Его ботинки сразу же погрузились в мягкую, кажущуюся влажной землю.

С каждым шагом виртуальные проекции вокруг захватывали всё больше его органов чувств, всё больше ощущения ориентации в пространстве. Всё это казалось настолько правдоподобным, что уже сбивало его разум с толку.

Теперь Ник чуял влажную почву вперемешку с запахом крови.

Над его головой чирикали птички, переговаривающиеся меж собой и порхавшие с дерева на дерево, пока он осторожно продвигался вперёд. Программа была пугающе точной, по крайней мере, за исключением двух аспектов. Во-первых, атмосфера здесь была более влажной, чем в остальном доме, но всё же это не такой жаркий и липко-влажный климат, который Ник помнил по тем временам, когда он, ещё будучи человеком, находился на службе в настоящих лесах Амазонки.

Во-вторых, здесь не было насекомых.

Пригибаясь под пальмовыми листьями и скользя между близко растущими деревьями, Ник продвигался вглубь комнаты. Он поглядывал вверх, замечая проблески неба между ветками и листьями, видя ещё больше макак и даже ягуара, развалившегося на толстой ветке в нескольких футах над его головой. Его чёрно-пятнистые лапы свешивались вниз.

Когда Ник посмотрел на него, ягуар зевнул и обнажил клыки подлиннее вампирских.

Ощутив, как по нему пронёсся импульс хищного интереса, Ник оторвал свой взгляд от огромной кошки и постарался рассмотреть что-то впереди, в тёмных джунглях.

Он начинал чувствовать клаустрофобию.

Последние дни его человеческой жизни, которые он помнил, прошли в подобных джунглях.

Не в точности таких... но чертовски похожих.

Странно, что это воспоминание до сих пор провоцировало что-то в нём, даже спустя такое долгое время. Ник до сих пор ненавидел огонь. Он до сих пор ненавидел джунгли. Ему до сих пор не нравилось карабкаться по деревьям. Прошли сотни лет, а он всё ещё вёл себя как человек с ПТСР.

Он постарался следовать за запахом крови прямо перед ним.

— Ты меня видишь, ребёнок? — спросил он у Кит. — Насколько далеко я продвинулся в комнате?

Тишина.

Ник попытался вновь послать ей сигнал через гарнитуру, но приветствовавшее его молчание казалось мёртвым, словно там ничего не было.

Бл*дь. Его отрезало.

Должно быть, чёртова программа взломала его гарнитуру.

С таким же успехом она могла водить его тут кругами.

Ник остановился, нахмурившись.

Осторожно осматриваясь по сторонам, он вглядывался в листья и лианы джунглей, стараясь рассмотреть что-либо, что помогло бы ему сориентироваться.

Дверь в коридор позади него исчезла.

— Есть здесь кто? — позвал Ник, импульсивно заговорив вслух и громко. — Мисс Сен-Мартен? Вы здесь? Это Ник... Ник Танака.

Ответили лишь джунгли.

Ветер шелестел ветками и листьями над его головой, создавая звуки, похожие на океан.

Визги мартышек то стихали, то раздавались вновь.

Ник слышал крики тропических птиц где-то поблизости. Целая стайка промелькнула мимо, их оперение было зелёным, синим и красным. Чёрный тукан с ярко-жёлтым клювом вспорхнул, перелетая с одного замшелого дерева на другое. Он примостился на толстой ветке прямо над кустом с тёмными листьями, которые казались восковыми. Уставившись прямо на Ника, тукан издал серию каркающих, щёлкающих, стрекочущих звуков, почти напоминавших лягушку.

Ник повысил голос.

— Мисс Сен-Мартен? — он вложил в свой голос вампирское порабощение, целясь вперёд и сжимая челюсти, пока продолжал продвигаться между деревьями. — Это Ник. Ник Танака. Вы здесь? Вы ранены?

Джунгли поглотили его слова.

Он снова попытался послать сигнал Кит, и снова безуспешно.

Выругавшись себе под нос, он начал двигаться быстрее, отбросив осторожность и устремившись на запах крови. Теперь пахло так сильно, что его тело среагировало, и клыки удлинились во рту.

Он едва не споткнулся об неё.

В итоге он остановился как вкопанный.

Распростёртое на замшелом булыжнике с краю небольшой полянки, её тело выглядело как девственная жертва в каком-то языческом ритуале. Она была одета в дешёвую с виду белую сорочку — старомодную, похожую на ночную рубашку, которую носила бы леди в высоком замке. Сорочка была потрёпанной, с глубоким вырезом спереди, но прикрывала большую часть её тела и даже ноги.

Она была заляпана тёмно-красным.

Самое крупное из этих пятен находилось на её животе, где кровь собралась лужицей и стекала с бока, устремляясь к земле.

Из центра пятна торчал нож.

Ник сморщил нос, но заставил себя приблизиться.

Она определённо была мертва.

Порезы и ранки покрывали её руки, ноги, плечи... даже одну из ступней. Белая ночная сорочка была разодрана в нескольких местах, обнажая ещё больше исполосованной кожи. Кровотечение по большей части остановилось, но глядя на неё, Ник думал, что остановилось оно недавно. Капающий звук, который он слышал, стоя у двери, мог быть кровью, всё ещё вытекавшей из неё.

Затем он увидел это.

Следы от вампирских клыков.

Он заметил их на её шее, на обнажённом плече... на одной темнокожей руке.

Он не искал характерные следы вампиров, иначе заметил бы их ранее. Одно лишь количество крови поразило его; обычно у жертв, убитых вампиром, не остаётся столько крови. Или им помешали, или они слишком спешили, чтобы кормиться.

Ну, или они хотели оставить послание.

Ник нахмурился, обходя её и ища что-либо, что убийца мог оставить после себя. Несмотря на дешёвую с виду ночнушку и её поношенный материал, женщина выглядела так, словно побывала в драке с ножом.

Большинство ранений, которые видел Ник, носили оборонительный характер.

Стиснув зубы, Ник сосредоточился на её лице, посмотрев в пустые глаза. Она даже после смерти выглядела прекрасной. её волосы струились по замшелому камню так, словно их специально там уложили.

Это была не Лара Сен-Мартен.

Это была Вероника Расин.

Ник прибавил громкость в гарнитуре, несколько раз перескочил с канала на канал, стараясь услышать хоть намёк на сигнал.

— Кит?

Он переключился на другую станцию и отключил субвокалку, чтобы заговорить вслух.

— КИТ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

Ник не чуял здесь другой крови. Он также не чуял свежих следов вампира. Кто бы ни убил Расин, он наверняка уже не находился в помещении.

— КИТ! — чуть ли не прокричал он в гарнитуру.

Такое чувство, будто микрофон гарнитуры просто проглотил его слова.

Ник посмотрел в ту сторону, где, как ему помнилось, была дверь. Он гадал, есть ли у него шанс вновь найти её в этом лабиринте...

...и тут громкий лязгающий звук прервал его мысли.

Он не совпадал с джунглями или остальными звуками, которые слышал Ник с тех пор, как вошёл в эту дверь. На ум приходили ассоциации с чем-то механическим, словно кто-то опустил древний рубильник из фильма про безумного старика-учёного.

Прежде чем Ник успел решить, что это могло означать...

Джунгли вокруг него замерцали.

А потом внезапно исчезли.

Глава 12. Комната паники⁵

 

— НИК!

Голос закричал на него.

Ник подпрыгнул прямо в воздух, развернулся прежде, чем его ноги коснулись пола, и поднял пистолет, осматривая своё новое окружение.

Джунгли исчезли.

Всюду вокруг него тянулись мерцающие зелёные зеркала.

— НИК! НИК!

Он осматривал пространство, где ранее были джунгли.

Теперь комната казалась одновременно больше и меньше. Безликая, ну или почти безликая. Каждая увиденная им поверхность была покрыта теми сбивающими с толку бледно-зелёными зеркалами. Высокий арочный потолок вздымался округлым пиком, и что-то в нём казалось пугающе органическим, почти как яйцо.

Ник увидел всё это за несколько сконфуженных поворотов головы.

Затем он заметил её.

Женщина, на встречу с которой он пришёл; женщина, которую он редко видел в каком-либо состоянии, кроме абсолютной собранности (она казалась чуть ли не социопатом в своей одержимой собранности, честно) смотрела на него такими широко раскрытыми глазами, что казалось, будто они поглотили всё лицо.

Что ещё страннее, она, похоже, выбиралась из дыры в стене.

Глядя на неё, пока она вылезала из маленького проёма, как ребёнок, который играл в прятки в потайном шкафчике, Ник опустил пистолет и окинул взглядом комнату, по-прежнему ища угрозы.

Он ничего не увидел.

Не считая мёртвого тела рядом с ним (потому что да, оно всё ещё было там), Ник не видел в комнате никого, кроме него самого и Лары Сен-Мартен. Эти серебристо-зелёные зеркальные панели мерцали со всех сторон, включая пол и потолок.

После хранилища в «Преторианце» такое количество зелёного металла заставляло Ника нервничать.

Кровь отвлекала его сильнее.

Запах свежего трупа заполнял его ноздри; он продолжал сжимать пистолет, когда глянул на тело Вероники Расин.

Она выглядела практически точно так же.

Она даже была одета в ту же изорванную ночнушку.

Вместо булыжника она в той же позе лежала на краю большой кровати. Матрас, простыни, корпус — все её части, не покрытые кровью, мерцали тем же зеленоватым органическим металлом. Высокие столбики украшали каждый её угол, а высоко над матрасом колыхался полупрозрачный балдахин такого же бледно-зелёного оттенка.

Балдахин напоминал очередной жидкий экран.

Кровь стекала по кровати сбоку. Она отбивала медленный, мёртвый ритм на полу, где уже образовалась лужица.

Ник посмотрел на всё это, впитывая каждую деталь своим вампирским зрением, затем перевёл взгляд обратно на Лару Сен-Мартен.

Ник невольно заметил, что она была одета в неглиже, состоявшее из шортиков из искусственного шёлка, а также облегающего корсета с чёрным кружевом. Само неглиже было достаточно странным. И почему-то ещё страннее было видеть Сен-Мартен в чём-то, что выглядело таким... ну, безвкусным.

Такие наряды Ник иногда видел на человеческих проститутках в Котле.

Он до сих пор держал пистолет обеими руками, но теперь опустил дуло к полу.

— Мы одни? — спросил он у неё.

— Д-д-да... думаю, да, — она слишком часто дышала, выглядела слишком бледной, слишком запыхавшейся. — Я приняла тебя за них. Я думала, они вернулись...

Гарнитура Ника резко ожила.

— НИК? — проорал голос. — НИК! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

Он поморщился, отпрянув от звука.

— Какого хера, Кит? — сказал он вслух, отчасти ради Сен-Мартен. — Вампирский слух. Кажется, ты только что наградила меня эмболией мозга...

— Ник. Иисусе, — она выдохнула с явным облегчением. — Ты в порядке? Какого хера произошло? Ты исчез...

— Я в норме, — Ник поудобнее перехватил пистолет. — Расслабься, ребёнок.

— Что насчёт неё? Ты её нашёл?

Он глянул на Веронику Расин, поморщившись.

— Более-менее.

— Более-менее??!

— Сен-Мартен в порядке, Кит. Во всяком случае, на первый взгляд.

Он снова посмотрел на директрису «Архангела», которая до сих пор стояла на пороге полуоткрытого закутка и полуприсела, как будто от страха. На его глазах она осторожно выпрямилась и сделала глубокий вдох. Выдохнув и явно пытаясь взять себя в руки, она пригладила свои рыжевато-каштановые волосы и направилась в его сторону.

Ник продолжал говорить вслух.

— ...Похоже, она сумела втиснуться в какую-то импровизированную комнату паники, — сказал он Кит. — Она включила ВР-программу, чтобы спрятаться. Я так понимаю, что по той же причине она пресекла внешние коммуникации, — взглянув на мёртвое тело рядом с собой, он нахмурился. — Мисс Расин, её ассистентка, мертва.

— Что? — лицо Кит появилось на маленьком экране перед его глазами. — Какого хера? Эта супер-горячая цыпочка-телохранитель? Она мертва? Ты уверен?

— Я уверен.

— Как? Как она погибла? Кто это сделал?

Насколько мог видеть Ник, Кит всё ещё находилась в том крытом развлекательном центре, практически там же, где он оставил её на шезлонге у воды.

— Вампиры, — ответил Ник, по-прежнему наблюдая за Сен-Мартен, пока та сокращала расстояние между ними. — И нет, я не знаю, какие именно. Я ещё не в курсе всей истории, — помедлив, он добавил: — Скажи мне, когда медики сюда доберутся, ладно? Я позвоню в полицию Нью-Йорка, чтобы сообщить о теле...

— Нет, — сказала Сен-Мартен, поднимая руку.

Ник нахмурился, уставившись на неё.

Его внимание на мгновение вернулось к Кит.

— Я тебе перезвоню, ребёнок. В данный момент мне нужно поговорить с хозяйкой дома.

— Ник... будь осторожен.

Лёгкая улыбка коснулась его губ, но в ней было мало юмора.

Не ответив, он оборвал соединение.

Сен-Мартен стояла перед ним, и её длинные ноги виднелись под безвкусными ярко-красными шортиками, её тело обнажало дискомфортное количество бледной кожи вокруг корсета. Ник поймал себя на том, что избегает смотреть на неё в упор, хотя он хмуро косился в её сторону.

Помада на её губах смазалась.

Волосы выглядели взъерошенными несмотря на её попытки пригладить их, особенно в сравнении с её обычно безупречной внешностью, которая всегда казалась Нику почти искусственной. Вся эта машинная точность теперь исчезла.

Она выглядела напуганной.

Она также только что сказала ему не сообщать властям об убийстве.

— В смысле нет? — переспросил Ник. — Какого хера здесь произошло, Лара?

Он взглянул ей в лицо, осознав, что никогда прежде не называл её по имени — как минимум, без сарказма. Его взгляд скользнул по бледной коже её груди, длинной шеи, худых рук. Для человеческой женщины пятидесяти с лишним лет она выглядела поразительно неподвластной старению.

Ник полагал, что бесконечное количество денег способствовало этому.

Она проследила за его взглядом по своему телу, и Ник заметил, как она поколебалась.

Затем, не ответив ему ни единым словом, она развернулась на пятках и пошла прочь, целенаправленно устремившись к другому сегменту стены. Ник смотрел, как она прикладывает ладонь к органическому металлу, отчего в поверхности образовался проём. За этим проёмом Ник заметил ряды вешалок с одеждой, формирующих длинную и узкую гардеробную.

Она скрылась внутри.

Он стоял там, выжидая, по-прежнему стискивая пистолет, а теперь ещё и хмурясь.

Когда Сен-Мартен появилась вновь, она была одета в халат из мятого бархата цвета лесной зелени. её ступни оставались босыми, пока она шлёпала по полу в его сторону, теперь уже двигаясь в привычной манере — голова поднята, лицо нейтральное.

Остановившись перед Ником во второй раз, она поджала губы.

— Давайте пойдём в другую комнату, детектив. Нам нужно поговорить... желательно до того, как прибудут экстренные службы.

Выгнув бровь, она добавила:

— А потом вы скажете мне, стоит ли, по вашему мнению, вызывать полицию.

⁵ Комнатой паники называют помещение в доме или квартире, где можно укрыться в случае опасности и переждать угрозу. Обычно такие помещения полностью автономны (своя вентиляция, автономное электричество и пр.).

Глава 13. Снова он

 

Ник последовал за ней обратно в гостиную.

Он не убирал пистолет в кобуру, а держал его в руках перед собой, сканируя каждый видимый дюйм пути обратно к её тронной комнате и тому ошеломительному виду на Центральный Парк. Он последовал за ней вверх по лестницам к дивану с видом на панорамное окно, но вместо того чтобы встать ниже, глядя на неё снизу вверх, он присоединился к Сен-Мартен и подошёл к одному из больших бархатных кресел, обрамлявших диван.

Он не стал садиться.

Он продолжал стоять там, осматривая комнату. Он использовал все свои органы чувств, включая разные диапазоны света, улавливаемые его вампирским зрением.

— Ваша система безопасности вновь работает? — прорычал он наконец, ничего не увидев и не почувствовав. — Вы уверены, что они ушли?

Она наградила его жёстким взглядом.

— Если вы не чуете никого... и никого не видите... тогда я предположу, что да. Они ушли.

Ник повернулся, сердито посмотрев на неё.

— А почему, чёрт возьми, вы должны полагаться в этом на меня? — он наблюдал, как она поджимает ноги и ступни, накрывая их полами бархатного халата. — Где ваши люди? Почему мы здесь одни? Ваша система безопасности дала сбой?

Её тонкие губы поджались.

Ник невольно заметил, что она как минимум частично поправила помаду, пока была в той гардеробной комнате.

Посмотрев на него несколько секунд, она пренебрежительно указала на кресло позади него. Ник посмотрел на кресло, затем на неё, и в итоге раздражённо выдохнул.

Только тогда он убрал пистолет обратно в кобуру.

Он опустился на бархатную обивку, не отводя взгляда от Сен-Мартен.

Когда она наконец-то заговорила, она сказала последнее, что он ожидал бы услышать.

— Вы говорили с Джеком? — сдержанно спросила она. — Он хотел поговорить с вами.

Ник знал, что она имела в виду «Джека Бёрда», видящего, который был известен ему как Малек или Мэл. По какой-то причине человеческий псевдоним провидца так и не прижился в мозгу Ника. Он всегда думал и говорил о провидце, используя его имя видящего.

— Нет, — прорычал Ник. — Он позвонил мне посреди осмотра бл*дского места убийства. У меня не было возможности перезвонить ему...

— Вы занимаетесь расследованием дела «Преторианца»?

Ник моргнул, затем нахмурился.

Он покачал головой.

— Нет, — он продолжал сверлить её хмурым взглядом. — Насколько мне известно, никто им не занимается... в полиции Нью-Йорка. Вы этого не знали?

— Никто? — её пристальный взгляд похолодел. — В смысле, никто им не занимается?

— В прямом. Не наша юрисдикция.

Сен-Мартен уставилась на него, поджимая губы.

Она явно была недовольна.

Мгновение спустя Ник заметил, как она отвела глаза. Она уставилась в пол, невидящим взглядом изучая ковёр, похоже, являвшийся настоящей коровьей шкурой. Она постукивала по губам одним пальцем с маникюром.

— Возможно, мне придётся что-то предпринять по этому поводу, — пробормотала она.

Ник нахмурился.

— Какого хера происходит? — спросил он, когда она не подняла взгляд. — Как вы замешаны в том, что случилось в «Преторианце»? Кто убил Веронику? — помедлив, он добавил более холодно: — Вы хотя бы скажете мне, почему мы не вызвали полицию?

Она пренебрежительно отмахнулась, всё ещё глядя на ковёр из коровьей шкуры.

— Мои люди выслеживают их, — отрешённо ответила она.

— Ваши люди... выслеживают их. Вы имеете в виду вампира, который убил Веронику?

— Да.

— Но вы не скажете мне, кто это был? — прорычал он.

Несколько секунд она лишь продолжала смотреть в пол. Затем она встретилась взглядом с Ником, пока её тёмно-зелёные глаза оставались в тени.

— Это было послание, детектив, — произнесла она, и в её голосе зазвучали более резкие нотки. — Связанное с тем, что было изъято из хранилища. Это не должно удивлять вас, учитывая то, что вы видели прошлой ночью. Вас не должно удивлять, что последовала... реакция... на то, что раскрыл этот инцидент. Не думаю, что мне нужно объяснять вам, кто стоял за этим посланием мне.

Ник лишь уставился на неё.

Затем он нахмурился.

— Если верить «Преторианцу», из хранилища ничего не украли, — ответил он. — Нам сказали, что это была неисправность системы безопасности. Что чёртова разумная машина, которую они использовали в качестве сторожевого пса, сошла с ума...

Однако она как будто не слушала. Она отмахнулась от него с нетерпеливым выражением и сильнее поджала губы.

— Да. Ну, вы явно не настолько тупы, чтобы в это поверить, — пробормотала она. — Если бы вы поверили в это, вас бы здесь не было, — она повернулась, наградив его пронизывающим как стекло взглядом. — Почему вы сюда приехали, детектив? Что вы хотели узнать от меня, если не содержимое того хранилища? Я предположила, что вы знаете, что они украли мой прототип.

— Ваш прототип?

— Конечно. Именно поэтому я согласилась встретиться с вами.

Помедлив в ответ на его молчание, она добавила:

— Вы как минимум заметили, что эта... машина... нацелилась на вампиров в том хранилище? Вы же должны были заметить хоть это?

Ник уставился на неё.

Он начинал очень быстро терять терпение.

— Я пришёл сюда ради моего босса, детектива Джеймса Морли, — прорычал Ник низким голосом. — Да, я пришёл сюда, чтобы узнать, можете ли вы... и согласитесь ли вы... ввести меня в курс дела относительно того, что, чёрт возьми, случилось прошлой ночью. Я хотел узнать, могу ли я поделиться этой информацией с ним...

— Нет, — её лицо вновь превратилось в холодную маску. — Не можете.

Помедлив при виде его хмурой гримасы, она поправилась:

— Ну. До тех пор, пока я не оценю этого вашего детектива более тщательно. Но, возможно, я буду заинтересована привлечь вас к этой ситуации. Возможно, вы и этот Морли сможете сами добыть ответы, если я восстановлю вашу юрисдикцию в этом вопросе, — её глаза сделались предостерегающими. — Возможно, вы вовсе не скажете мне «спасибо» за это, так что хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.

Ник уставился на неё.

Временами она бывала раздражающе уклончивой, даже обманчивой.

Она также бывала раздражающе жеманной в своих предположениях, что ему известно больше, чем он знал на самом деле.

Но это было чертовски загадочно... даже для неё.

Ник показал пальцем в сторону коридора, который вёл в заднее помещение.

— Вероника мертва, — прорычал он. — Вы действительно сейчас будете играть со мной в свои бл*дские игры? Вам что, абсолютно всё равно? Потому что она явно казалась чертовски преданной вам. И судя по ранам, которые я видел, она дралась до самой смерти. Готов поспорить, что это как минимум отчасти делалось для того, чтобы защитить вашу костлявую задницу...

— Детектив, — холодно перебила Сен-Мартен. — Мне не нужно доказывать вам свои чувства к Веронике.

Её голос сделался на несколько тонов холоднее.

— Вы закончили выплёскивать свои нестабильные вампирские эмоции? Теперь мы можем подойти к этому вопросу профессионально? Потому что, честно говоря, у меня нет времени выслушивать твои ханжеские тирады, Ник. У нас на руках серьёзная ситуация. Более того, я всё сильнее убеждаюсь, что силы, которые занимаются этим, не в состоянии справиться с задачей.

Ник невольно нахмурился.

— Вы имеете в виду М.Р.Д.? — уточнил он, когда она не продолжила. — Человеческое Расовое Управление? Национальную Безопасность?

— Да любой из них, — сказала она, и её взгляд метнулся к Нику. — Всех и сразу.

Помедлив на мгновение, она добавила:

— Все агентства, которые вы только что перечислили, уже были скомпрометированы. К сожалению, мне неизвестны точные цифры, имена или даже причастные подразделения, а значит, я не знаю, кому в этих организациях можно доверять или даже как обходить этих шпионов.

Она всмотрелась в его лицо.

— Я работаю над этим, — добавила она. — Но я не знаю, как много времени уйдёт на то, чтобы прополоть все сорняки в этих организациях. Не все они внешние актёры, есть и действительные идеологические сторонники... те, кого завербовали. Обратили в свои ряды.

Ник уставился на неё.

Когда Сен-Мартен не продолжила и не пояснила, что имела в виду, его брови сошлись вместе.

— О чём, бл*дь, вы говорите? — спросил он. — Вы имеете в виду Белую Смерть? Хотите сказать, что в федеральные и международные силовые структуры проникли вампиры? Ну, ещё как, дорогая моя... но едва ли это для вас новости. У них имелись там свои люди ещё со времён войны...

— Не Белая Смерть, — холодно сказала она, поджимая накрашенные губы. Затем, подумав, она поправилась: — Ну, да, они. Но не только они.

— Тогда кто? И зачем? И о какой «идеологии» вы говорите? Веронику убил вампир. Вампир разорвал ей горло.

Она уставилась на него.

Несколько секунд она ничего больше не делала, её лицо оставалось неподвижным.

И всё же черты её лица выражали такую уязвимость, которой Ник, пожалуй, никогда за ней не замечал — без обычного идеального макияжа и акцентов дополненной реальности, без безупречно уложенных волос, без привычного пошитого на заказ костюма и непроницаемого, но слегка надменного выражения.

Она всё ещё смотрела на него, когда до неё как будто дошло, что он сказал или что она видела на его лице.

В её глазах полыхнуло раздражение, и Сен-Мартен ещё несколько секунд удерживала его взгляд. Затем, откинувшись на подушки дивана, она запрокинула голову, уставившись в потолок с усталым выражением. Ник смотрел, как она поднесла ладонь ко лбу и принялась массировать виски.

— Я не знаю, сколько сообщить вам в данный момент, детектив, — сказала она, глядя вверх. — Я знаю, что вы мне нужны. Вы нужны мне как минимум до тех пор, пока я не наведу порядок в доме и не проверю своих людей. Джек настаивает, что я могу вам доверять...

Её взгляд метнулся к нему, слегка помрачнев, будто мысль о доверии к нему до сих пор тревожила её до глубины души.

— ...Джек также предостерёг меня, что вся эта ситуация может оказаться намного масштабнее, чем я уже опасаюсь. Он показал мне картину. Он сказал, что покажет её и вам. Он уже это сделал?

Ник покачал головой, по-прежнему настороженно наблюдая за ней.

— Что ж, — она выдохнула, кивнув. — Полагаю, это как минимум частично объясняет ваше непонимание.

Подняв голову с диванной подушки, Сен-Мартен посмотрела на него. Впервые с тех пор, как они покинули ту виртуальную комнату, её черты окрасились настоящими эмоциями.

В её глазах полыхнула злость вместе с горем.

— Они убили Веронику, чтобы передать мне послание, —сказала она, пальцами убирая волосы от лица. — Но они доставили это послание не тому адресату. Я пыталась сказать им об этом. Я пыталась сказать им, что вовсе не задумывала, чтобы технология функционировала таким образом... что те, кто её украли, явно перепрограммировали её для таких целей.

Она встретилась взглядом с Ником, и то горе явно проступило в её глазах.

— Они мне не поверили. Они считают, что я им помогаю. Они думают, что случившееся в «Преторианце» было своеобразным пробным испытанием... и раз я разработала машину, то должно быть, именно я запрограммировала её нацеливаться на вампиров и убивать их. Видите ли, они думают, что я примкнула к движению. Они думают, что меня переманили. Это не так, но твердить об этом тем вампирам было бесполезно. Я бы позволила им укусить меня, честно говоря. Я бы позволила им накачать меня ядом...

Её губы слегка задрожали, затем челюсти крепко стиснулись.

— Вероника на это не согласилась. Она не верила, что они не убьют меня, — поджав губы, она покачала головой. — Возможно, она была права.

Заметив хмурое выражение на лице Ника, она умолкла.

Тоже помрачнев, она добавила:

— Знаете, я не возлагаю всю вину на вампиров... как бы вам ни было удивительно это слышать. Они боятся, видите ли. Это я понимаю. Учитывая это, им может не понравиться, что вы помогаете мне, — на её губах заиграла сухая, невесёлая улыбка. — За свои долгие годы на этой Земле, детектив, вы могли заметить... страх имеет склонность толкать существ на иррациональные поступки. Людей. Видящих. Гибридов. Вампиров.

Холодно посмотрев на него, Сен-Мартен добавила:

— Хотите верьте, хотите нет, но вампиры в данной ситуации — наименьшая из моих забот. Несмотря на то, что они сделали сегодня, несмотря на то, что они сделали с Вероникой, я даже могу представить их своими союзниками... как минимум, в этой ситуации. При условии, что я когда-либо сумею убедить их, что моя верность не принадлежит тому, о ком они думают.

— А именно? — уточнил Ник, до сих пор силясь осмыслить это всё. — Кому вы верны, по их мнению?

— Дмитрию Йи.

Ник ощутил, как что-то в его голове тут же со щелчком встало на место.

— Вампиры думают, что вы на стороне Йи, — сказал он, выдыхая. — Белая Смерть думает, что вы на стороне Йи. Вот почему они пришли сюда. Вот почему они убили Веронику.

— Да, — сказала она, стискивая зубы и сжимая ладони. Затем резко добавила: — Но у нас есть куда более крупная проблема, детектив.

Ник нахмурился. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Сен-Мартен его перебила.

— У него моя машина, — сказала она, и он впервые услышал в её голосе лёгкий намёк на акцент, заставивший его вздрогнуть. — Детектив... у этих сумасшедших фанатиков Йи имеется моя чёртова машина, и хуже всего то, что они, похоже, запрограммировали её на убийство вампиров.

Ник открыл рот.

Закрыл обратно.

Несколько секунд он не мог ничего сказать.

Глава 14. Идеи подобны яду

 

Ник нахмурился.

«Йи».

Дмитрий Йи.

Хотелось бы ему сказать, что он впервые слышит это чёртово имя.

Расист и псевдоинтеллектуальный придурок годами наращивал силы в подполье, поначалу тихо и не привлекая внимания, но теперь Йи и его «движение» становились всё более распространёнными. Первое крупное дело Ника в Нью-Йорке включало кучку подростков, помешанных на Дмитрии Йи и его так называемой «идеологии», которая по факту подразумевала очистку мира от всех, чья кровь считалась «низшей».

Это включало вампиров.

Это также включало гибридов полу-людей, полу-видящих, вроде девушки Ника.

Это определённо включало бы полнокровных видящих... если бы Йи знал, что полнокровные видящие до сих пор существовали на планете, но это маловероятно.

Ник знал, как работают такие идеологии.

В конечном счёте их последовали обращались против представителей своего вида, окрестив их «предателями расы» или gaos знает кем ещё.

Ник повернулся к Сен-Мартен, устало выдохнув.

— Что им известно? Вашим людям из разведки. Что они определили на данный момент?

Она вскинула руки, хмуро скривив свои тонкие губы.

— Что тот, кто взломал нанотехнологию, придерживается философии Йи, — ответила Сен-Мартен. — Что они умудрились захватить все программирующие и мыслительные функции ИИ прототипа и заблокировать нас... даже обходные пути. Что они использовали ИИ, чтобы завладеть системами безопасности в хранилище «Преторианца». Что поддержку этого взлома, возможно, осуществляло несколько групп, но ИИ сумел спутать их местоположения, так что мы не можем установить их личности...

— Ладно, — сказал Ник, поднимая руку. — Ладно. Чего вы не знаете?

В её зелёных глазах промелькнуло понимание.

— Чего я не знаю? — она вскинула бровь, невесело улыбнувшись. — Я не знаю, насколько сам Йи лично вовлечён в это... и причастен ли он вообще. Я не знаю, то ли это дело рук одного чрезвычайно талантливого индивида с глубоким пониманием органических технологий... то ли это дело рук кого-то из моей команды программистов, разрабатывавших ИИ. Я не знаю, есть ли у них люди внутри «Преторианца» вдобавок к их людям в «Архангеле»... но я сильно подозреваю, что так и есть. Я также сильно подозреваю, что им помогают их люди в правоохранительных органах.

Ник помрачнел ещё сильнее.

Он всматривался в её глаза, но чувствовал, что теперь она говорит ему правду.

Ну, во всяком случае, большую часть правды.

— Как, бл*дь, им всё это удалось? — спросил он наконец. — Вы же «Архангел», мать вашу! У вас своя частная армия, чёрт возьми. Вы буквально руководите собственным правительством. Как они могли просто внедриться в ваши ряды, будто это плёвое дело? Честно, я бы поверил, что они проникли в полицию Нью-Йорка или М.Р.Д...

Сен-Мартен уже хмурилась.

Опустив ноги на пол, она встала с дивана.

То хмурое выражение оставалось на её лице, когда она сжала ладони перед собой. Посмотрев на город, она принялась расхаживать перед Ником в длинном зелёном халате, который облегал её талию, как старомодное платье.

— Идея подкрадывается незаметно и постепенно, детектив, — пробормотала она.

Сейчас Сен-Мартен особенно походила на королеву, расхаживающую перед своим троном, не хватало только короны да вычурного кресла с высокой спинкой.

— ...Идеи могут обрушить строение быстрее, чем армия, — продолжала она, и её глаза и голос оставались такими же отрешёнными. — Как только они проникли в кровоток организма, они становятся смертоноснее болезни.

Ник гадал, с ним ли она вообще разговаривала.

С таким же успехом она могла размышлять вслух, говорить с самой собой.

— Эта идея распространяется, — добавила она, разворачиваясь, чтобы пойти в его сторону, и теперь уже заламывая руки. — Она распространяется и распространяется... Они вербуют в тех местах, которые мы упустили, — она наградила его жёстким взглядом. — Школы, детектив, как вам известно. Они нацеливаются на молодых, особенно на молодых парней. На кампусы колледжей. Они вербуют в рядах полиции... М.Р.Д.... армии... и да, среди моих людей тоже.

Её губы изогнулись в жёсткой улыбке.

— Честно говоря, оборонные подрядчики и техники весьма восприимчивы к такому. Они в принципе склонны к паранойе. Они чрезвычайно умны, но не всегда видят картину в целом, потому что ограничиваются своей специализацией, которая отрезает их от остального мира. Они знают достаточно, чтобы бояться... а движения вроде Йи процветают на страхе и дезинформации.

Ник нахмурился, наблюдая, как она остановилась перед диваном.

— Как? — прорычал он. — Как он украл машину? Как они попали в хранилище?

Воцарилась тишина.

Затем лицо Лары Сен-Мартен сделалось нейтральным.

Её голос зазвучал отрывисто, по-деловому.

— То, что они украли, детектив Танака — это прототип нанотехнологичного организма, — спокойно произнесла она. — А как они его украли — это просто... пусть и невозможно детально объяснить постороннему человеку. Они нашли какой-то способ активировать машину, находясь вне хранилища. Они активировали её, затем заставили скопировать саму себя. Затем они её вооружили.

Ник почувствовал, как что-то в его груди сжалось.

Помедлив, Сен-Мартен продолжала тем же почти вежливым тоном.

— Данный прототип по своей задумке обладает сильным обучающимся компонентом. Он создавался со способностью завладевать искусственным интеллектом других, низших машин. Включая и в особенности органику. По словам моей команды техников, именно это и произошло в данном случае. Он поглотил разум ИИ в системе безопасности хранилища.

Когда Ник продолжил молчать, она снова нахмурилась.

— Они взломали её, детектив, — произнесла она. — Они взломали машину, каким-то образом подружились с ней, завоевали её доверие и сказали ей вырваться из собственного сдерживающего поля...

— Подружились? — перебил Ник, стискивая зубы.

— Да, — подтвердила Сен-Мартен, выдохнув.

Повернувшись, чтобы посмотреть на него, она убрала свои рыжевато-каштановые волосы с глаз.

— Мы перехватили достаточно кода, чтобы знать — она стала верна тому, кто вломился в хранилище, — объяснила она. — Думайте об этом как о животном... стайном животном, которое натренировали воспринимать его изначальных дизайнеров и программистов как альфу этой стаи. Моих людей узурпировал тот, кто взломал код ИИ.

Помедлив, она показала неопределённый жест рукой.

— ...К сожалению, помимо этого мы почти ничего не получили — машина сменила свою кодировку и отрезала нас.

Ник уставился на неё, стискивая челюсти слишком сильно и не имея возможности заговорить.

Сен-Мартен выдохнула, грузно опустившись обратно на диван.

— Мы уловили новый приказ убивать вампиров, — добавила она, потирая виски. — Мои люди до сих пор работают над строками кода, которые мы получили до блокировки, но в этом они вполне уверены. Те, кто захватил машину, приказали ей убивать всех найденных вампиров.

Посмотрев на Ника, она добавила:

— Возможно, всех не-людей... то есть, и гибридов тоже. В этой части мои техники не так уверены. Но вот в части приказа о вампирах они не сомневаются. Мы уловили перемену кода в этом отношении прямо перед тем, как линия коммуникации прервалась.

Нахмурившись и глядя на город, она пробормотала:

— Они нашли какой-то способ поговорить с машиной. В обход мер безопасности хранилища. В обход множества слоёв шифрования, которые мы наложили на машину. Если это не один из моих людей, то не знаю, как им это удалось. У нас лучшие учёные мира работают над этим проектом... в том числе и специалисты по криптографии.

Ник продолжал пристально смотреть на неё.

— Как она была запрограммирована ранее? — прорычал он. — До того, как её запрограммировали на убийство вампиров, кого... или что... она была запрограммирована убивать?

Сен-Мартен повернулась, пристально посмотрев на него и моргнув своими большими зелёными глазами.

Затем она помрачнела по-настоящему.

— У нанотехнологий есть тысячи применений, детектив, — холодно сказала она, убрав завиток рыжевато-каштановых волос с лица и пригладив его ладонью. — ...Десятки тысяч. Миллионы. Это не создавалось как оружие. Это создавалось как инструмент. Экспериментальные аспекты относились к экспоненциальному обучению и решению проблем... а также ускоренному самовоспроизведению. В зависимости от программы наниты могут делать что угодно, от построения и обслуживания архитектурных чудес до саморемонта и обновления, создания прототипов других машин, копки транзитного туннеля из Северной Америки в Африку...

Она наградила его жёстким взглядом.

— ...Или, как минимум в теории, зачистки мёртвой зоны за пределами куполов.

Теперь уже Ник уставился на неё.

— Зачистки...

— Верно, — перебила она, и её глаза полыхнули злостью. — Хотите верьте, хотите нет, но я создаю не только оружие, Ник. Более того, большинство инженерных проектов, которые я курирую — это не оружие... или как минимум это не задумывалось исключительно как оружие.

Ник не потрудился заострять внимание на проблеме в последней части её предложения.

— ...Я определённо не ожидала, что этот прототип будет использоваться для геноцида, — сердито пробормотала она, положив руку на спинку дивана и уставившись в панорамное окно. — Но очевидно, что цели и воображение Йи несколько разнообразнее моих.

Она прикусила губу, всё ещё хмурясь.

Затем повернулась лицом к Нику.

— Первым делом они нацелятся на легализованных вампиров, — Сен-Мартен всмотрелась в его глаза. — Вы идёте на банкет сегодня вечером? На выпускную церемонию для новых Миднайтов? Вы должны понимать, что это не просто повод, чтобы Гэвин мог выгулять свою новую любовницу... — кисло добавила она, имея в виду своего бывшего мужа, Гэвина Кингсворта, который был губернатором Нью-Йорка.

Она скривила губы прежде, чем продолжить.

— Он запускает свою новую программу «дружбы с вампирами», — сказала она. — Это хорошо сыграет на правозащитниках... так что он сделал это частью своей платформы для переизбрания в ноябре.

Ник стиснул зубы.

Чёрт. Он совсем забыл обо всей этой херне.

Опять.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но Сен-Мартен его перебила.

— По вашему выражению лица я понимаю, что вы как минимум в курсе, — сказала она, выдохнув. — Придёте? Признаюсь, ваше присутствие там было бы удобным... хотя не очень безопасным для вас.

— Вы только что сказали, что банкет может стать мишенью для нападения, — прорычал Ник. — Разве это не означает, что его нужно отменить?

— Возможно, — сказала она. — Но может быть, это лишь подтолкнёт их выпустить технологию где-то в другом месте... где мы не сумеем подготовиться к этому. А если мы не отменим банкет, то есть вероятность воспользоваться этим шансом и поймать их. Желательно до того, как они сумеют во второй раз активировать живую машину.

Ник в неверии уставился на неё.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но Сен-Мартен его перебила.

— Вы же осознаете, как мало у нас времени, Ник? — резко сказала она. — Это умная, самовоспроизводящаяся машина. Как только он приведёт её в действие, по-настоящему приведёт её в действие... она растиражирует себя по всей охраняемой зоне... убивая всех вампиров, которые ей встретятся.

Ник уставился на неё.

— Зачем, бл*дь, вы вообще создали нечто подобное? — спросил он.

Она изящно поморщилась, отвернувшись и потирая виски пальцами.

— Вы явно не представляете, что сейчас происходит в мире, детектив, — сказала она низким и холодным тоном. — Мы в разгаре гонки вооружения... на множестве фронтов. Русские недавно заполучили ту выдержку искусственного яда, на которую вы наткнулись в ходе дела Стрейвена... субстанцию, способную превращать целые армии, целые народы практически в рабов. Кибернетические исследования достигли невиданных высот. Сейчас разрабатываются органические оружия и машины, которые используют генетические следы биологии видящих. Некоторые даже уходят корнями в старые эксперименты, которые проводились в начале ХХ века, в довоенный период...

— И вы решили присоединиться? — сердито перебил Ник. — Вам приспичило быть частью этой вечеринки, Лара?

Она бросила на него усталый взгляд.

— Мы не могли позволить себе плестись в хвосте. Учитывая то, что сейчас разрабатывается в некоторых человеческих регионах. Как я и говорила, у наших разработок различное применение и...

— Но разве всё это не является совершенно нелегальным? — прорычал Ник. — Всё то, что вы только что перечислили... всё это незаконно, верно? — он сердито наблюдал, как она хмурится. — Послевоенные перемирия? Они все просто... что? Кусок туалетной бумаги?

— Практически да, — бесцеремонно заявила она.

Раздражённо выдохнув, Сен-Мартен снова принялась потирать виски.

— В данный момент в игре задействованы большие силы, — сказала она. — Силы, которые, похоже, устремляются к пику. По крайней мере, так считают те из нас, кто в курсе происходящего.

Она откинулась на спинку дивана, закрывая глаза.

— Я сейчас не могу углубляться во всё это, Ник, — произнесла она всё так же устало. — Честно говоря, я и так уже рассказала слишком много.

Повернув голову, она бесстрастно посмотрела ему в глаза.

— Вы знаете, кто он. Вы знаете, во что он верит.

Ник ещё сильнее сжал челюсти.

Он действительно знал.

Она посмотрела на город.

— В данный момент важно вернуть машину. Возможно, они ещё не до конца понимают, что получили. Вот почему я хочу привлечь как можно меньше людей.

Она вновь наградила его тем бесстрастным взглядом.

— Вот почему мне нужны вы, детектив. Не полиция Нью-Йорка. Не М.Р.Д.. Не СМИ. Определённо не армия. Это всё очень легко может выйти из-под контроля. Поверьте мне, когда я говорю вам... вы не хотите, чтобы это произошло.

Ник нахмурился, до сих пор пребывая наполовину в неверии.

Концепция взаимно гарантированного уничтожения едва ли была новой для него.

Чёрт, да он практически воспитывался на этой концепции, поскольку она была господствующей философией во времена его детства, в период относительно сдержанных гонок вооружения, происходивших в те годы. Тогда ещё никто не знал о вампирах или видящих, и просто одна группа жаждущих власти параноиков противостояла другой группе жаждущих власти параноиков.

— Вы же понимаете, что разрабатываете вещи, которые могут действительно уничтожить человеческую расу? — сказал он. — Не только вампиров. Не только гибридов. Людей, Лара... всех людей. Все расы. Даже если это не сработает сейчас, вы вручили им чёртов чертёж...

— Мы вынуждены наращивать обороты, — перебила она, и в её голосе впервые прозвучала настоящая злость. Она повернула голову, наградив его суровым взглядом. — И между прочим, нас заставила ваша раса... как минимум частично. Игрушек, которыми можно напугать людей, уже недостаточно. После войн нам нужен больший размах. Ещё больший в связи с расцветом Белой Смерти.

Она оперлась на свои ноги, сжав ладони.

Тот жёсткий взгляд ещё заметнее проступил в её зелёных глазах.

— Я рассказала вам только об оружии, которое создаём мы, хиленькие людишки, детектив, — произнесла она, сердито глядя на него. — Если для вас это такой животрепещущий вопрос, возможно, вам стоит обсудить деструктивные технологии со своими приятелями в Белой Смерти. Кажется, их король — ваш личный друг. Разве нет?

И снова этот холодный взгляд.

Ник с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.

— О, вы себе не представляете, — произнёс он, сделав рожу кирпичом. — Я каждый год получаю открытку на Рождество. И не из тех готовых, которые надо только подписать... а полностью написанную от руки.

Она моргнула.

Затем её тонкие губы изогнулись в лёгкой улыбке.

— Просто будьте осторожны с тем, в кого кидаетесь камнями, детектив, — сказала она. — Я видела окна в вашем доме... и их много⁶.

Ник уставился на неё.

Затем плавно поднялся на ноги и посмотрел на неё сверху вниз.

— Мой друг, Джеймс Морли, хотел, чтобы я спросил у вас, кто убил нашего Миднайта, — холодно произнёс Ник. — Я это сделал. Так что если у вас нет для меня другой дополнительной информации, думаю, я пойду. Мне надо сообщить полиции об убийстве, которое произошло в Башне Феникса...

— Ник, — жёстко произнесла Сен-Мартен. — Не надо. Пожалуйста.

— Вы действительно хотите, чтобы я проигнорировал ещё одно бл*дское убийство? — прорычал он. — Серьёзно? То есть, сначала мы проигнорируем убийство Аны Нуньез... и убийство того бедного охранника... и того несчастного придурка, которого ваша машина наполовину сожрала... и всё во имя какого-то мутного представления о «национальной безопасности». Теперь вы хотите притвориться, будто Веронику тоже не убили?

Глядя на неё, Ник стиснул зубы.

— Она была верна вам, мать вашу! Разве вам совсем безразлично? Неужели вы действительно настолько социопатка, что можете притвориться, будто...

— Она была моей любовницей больше двенадцати лет, — рявкнула Сен-Мартен, сверля его гневным взглядом.

Ник застыл, умолкнув.

Она зло выдохнула, отводя взгляд.

— Бл*дь, даже не смей читать мне нотации о том, как относиться к её смерти, Ник. Даже не смей, бл*дь.

Он не знал, что тут сказать.

Он смотрел, как она отворачивается и убирает всё ещё растрёпанные волосы с лица.

В этот раз он заметил, что её ладонь дрожит.

— Простите, — хрипло сказал Ник. — Я не знал.

— Да с чего бы тебе знать, чёрт возьми? — огрызнулась она. — Это не твоё чёртово дело, так?

Ник был потрясён, увидев, как заблестели её глаза перед тем, как она провела пальцами и боковой стороной ладони по уголкам глаз.

Он неловко стоял там. Он не знал, то ли сесть рядом, попробовать утешить её... то ли просто уйти.

— Простите, — сказал он. — Я правда сожалею. Но я всё равно не понимаю, почему вы не хотите вмешивать полицию. Если это сделали люди Брика, их нужно привлечь к ответственности.

Последовала пауза.

Сен-Мартен издала сердитый, невесёлый смешок, уставившись в пол.

— Не можешь же ты быть настолько наивным, — сказала она.

Ник нахмурился, но не ответил.

— В любом случае, — сказала она, хмуро махнув рукой. — Это неважно. Мне только что сообщили, что Кит уже рассказала полиции про Веронику. Так что нам придётся разбираться с этим аспектом по ходу процесса... и надеяться, что это ничего не спровоцирует.

Ник открыл рот, собираясь ответить, но тут услышал мелодичный сигнал лифта. Повернув голову, он слушал, как двери лифта открываются, и оттуда начинают выходить новоприбывшие, расходящиеся по фойе пентхауса.

Все двигались как люди.

Сен-Мартен права.

Видимо, Кит вызвала не только медиков.

— Мисс Сен-Мартен? — прокричал голос. — Полиция, мисс Сен-Мартен! Ваши люди из охраны здесь, с нами. Мы пришли помочь.

Ник мрачно покосился на неё.

Лара смотрела на него.

Удерживая его взгляд, она повысила голос и вновь заговорила тем слегка-надменным-с-ледяными-нотками тоном, к которому он привык.

— Мы здесь, джентльмены, — её голос звоном пронёсся через её гостиную. — Мы здесь. Со мной ваш детектив Миднайт.

И вновь та лёгкая улыбка заиграла на её тонких губах.

— ...И слава Богу за это, — добавила она громче, выгибая бровь и глядя на Ника. — Слава Богу, что детектив Ник Миднайт был здесь. Ибо я определённо обязана ему жизнью.

⁶ Это отсылка к английской пословице «Люди, которые живут в стеклянных домах, не должны кидаться камнями». её смысл — нечто среднее между «не суди, да не судим будешь» и «не желай/не делай никому зла, если хочешь добра себе».

Глава 15. Все это

 

Ник теперь мрачно сидел в нижней части гостиной Сен-Мартен.

Последний час он наблюдал, как патрульные ходят туда-сюда вместе с охранниками «Архангела», техниками-криминалистами, несколькими рандомными агентами М.Р.Д.. Это разительно отличалось от места убийства прошлой ночью.

И всё же у Ника возникло схожее, не дающее покоя ощущение, что всё это делается напоказ.

Там имелся некоторый элемент выполнения всех процедур для вида. Ник не присутствовал при первичных беседах с Сен-Мартен, которые офицеры проводили прямо на месте преступления, но готов был поспорить, что она ни черта им не сказала.

Ник нахмурился, наблюдая, как криминалисты работают в комнате, собирая волокна и другие частицы маленькими всасывающими устройствами, используя специальные камеры, чтобы заметить любые скрытые отпечатки, включая следы обуви, рук, пальцев, даже локтей и губ. Он наблюдал, как они сканируют и разбрызгивают спреи в поисках органических останков, в которых могло сохраниться достаточно ДНК для анализа.

Как минимум, возня была знакомой.

Так что да, эта иллюзия соблюдения формальностей не давала ему покоя.

Что же касается самого Ника, у него сложилось ощущение, что полиция Нью-Йорка не уверена, что с ним делать. Он был свидетелем, но не совсем. Он пришёл сюда как коп, проверяющий зацепку... но не совсем.

Они пока что не отпустили его, но и почти ни о чём не спрашивали.

Ник даже не был уверен, кого они назначили на дело.

Подумав об этом, он как раз услышал знакомый голос у входа.

— Где он? — потребовал Морли жёстким как металл тоном. — Танака. Вы удерживали его здесь?

Ник услышал ответ так же отчётливо, как если бы он стоял рядом с ними обоими.

— Он здесь. Он даже не пытался уйти. Он там... у окна.

Ник слушал шаги детектива, пока Морли проходил по плиточному коридору в его сторону, через дверной проём и прямо к гиперсовременному вращающемуся креслу, в котором Ник сидел лицом к панорамному виду на парк.

— Ну? — сказал голос позади него. — Ты ждёшь, когда я поднесу тебе тарелку с чёртовыми закусками? Или притворишься, будто не слышал меня своими грёбаными вампирскими супер-ушами?

Ник вскинул бровь, крутанувшись в кресле, чтобы повернуться лицом к Морли.

— Это наше дело, сэр? — нейтральным тоном поинтересовался он. — Я и не осознавал, что меня удерживали здесь для вас. Я посчитал, что они хотели допросить меня.

Морли нахмурился, положив руки на бёдра.

Затем он повернулся, окинув взглядом остальную часть комнаты. Встретившись глазами с несколькими оставшимися техниками, он жестом указал им на фойе.

— Вы можете оставить нас наедине? — буркнул он.

Техники быстро переглянулись, затем поднялись с ковра и без единого слова вышли в коридор.

Удостоверившись, что они остались одни, Морли посмотрел обратно на Ника.

— Что ты здесь делаешь, Танака?

Ник улыбнулся. Не сумел сдержаться.

— Оказываю услугу своему боссу.

Морли уставился на него.

Затем хмыкнул, словно тоже не сдержался.

— Вот как? — переспросил он.

— Ага.

— И как у тебя успехи?

— Да не очень, — признался Ник. — Даже плохо, на самом деле. Хотя я, наверное, легко отделался в сравнении с тем, что случилось с мисс Расин.

Морли снова помрачнел, и это отразилось в его глазах.

Обойдя вокруг него, старший детектив опустился в кресло по другую сторону от Ника и, упёршись ногами, крутанулся к нему лицом.

— Что-нибудь узнал? — спросил он тише.

Ник помрачнел, сам окинув взглядом комнату в поисках любопытных ушей. Он знал, что если никого не видно, это едва ли гарантирует, что их никто не подслушивает, но в данный момент он вообще не был уверен, могли ли они избежать наблюдения.

— Это связано, — сказал Ник, подавшись вперёд и опустив рот и губы ближе к Морли. — То, что случилось здесь. С ситуацией в хранилище.

Морли заметно стиснул зубы.

— Вот как?

Ник кивнул.

Говоря тихо, он постарался максимально точно передать всё, что рассказала ему Сен-Мартен до прихода полиции. Когда он закончил, лицо Морли сменило несколько градаций неверия, злости и скептицизма, в итоге остановившись на той жёсткой маске, которую Ник помнил с прошлой ночи.

Когда он перестал говорить, воцарилась тишина.

Когда Морли наконец её нарушил, в его голосе слышалось лёгкое раздражение.

— И что всё это значит? Что именно? — спросил он, стискивая зубы. — Существует какая-то группа людей-расистов, которая крадёт технологии от столь крупной компании, как «Архангел»? Как это возможно, чёрт возьми?

Ник тоже нахмурился в ответ.

— Честно? — сказал он, пожимая плечами. — Если это правда, то единственное, что кажется мне логичным — это то, что Сен-Мартен права... у них есть кто-то в «Архангеле». Или они пропихнули туда своего человека, или Йи завербовал их. Наверное, это учёный. Наверное, он/она работали над тем же проектом... или имели к нему доступ. Это определённо тот, кому хватило мозгов помочь им захватить эту чёртову штуку и не попасться...

Ник умолк. Его внимание переключилось на гарнитуру, он отвлёкся на тихий сигнал, а потом на мигающий огонек в углу.

Чёрт возьми. Уинтер.

Он так и не позвонил ей. Он должен был позвонить ей прошлой ночью.

Надо было позвонить ей перед уходом с того крытого курорта с Кит.

Он послал в ответ короткое сообщение, используя мысленную команду.

«Сегодня на работе капец, — послал он. — До сих пор работаю. Я сейчас с Морли. Позвоню тебе, когда освобожусь».

Последовала пауза.

Затем на том же небольшом экране появился бледно-голубой текст.

«Я думала, эта ночь у тебя выходная?»

«Так и было... но вызвали. Тут полная жесть, дорогая. Я позвоню сразу, как смогу. Обещаю».

Пульсирующий огонёк мигнул ещё несколько раз.

На протяжении этих слабых ритмичных свечений Ник буквально чувствовал, как она думает.

Затем огонёк погас.

Ник заново сосредоточился на Морли, обнаружив, что старик на него пристально смотрит.

— Кто это был? — спросил Морли.

— Моя девушка, — быстро ответил Ник. — Я ещё не был дома.

Губы Морли слегка поджались, но он кивнул. Судя по его выражению, он ушёл в свои мысли; глаза на мгновение сделались отрешёнными, пока он уставился на ковёр.

Ник поразился тому, как много эмоций он там видел.

Он хотел спросить.

Однако не мог уговорить себя на это. У них с Морли были совсем не такие отношения. Нутром Ник чувствовал, что любые его вопросы и слова будут восприняты не лучшим образом, если он пересечёт эту черту.

— Ну? — подтолкнул Ник после небольшой паузы. — Чего вы от меня хотите, босс? Вы хотите, чтобы я продолжал? — он добавил: — Если Сен-Мартен права, то сегодняшняя церемония выпуска может быть мишенью. Возможно, в этом даже есть свои причины... если они стремятся устроить большую шумиху. Йи ведь гоняется за популярностью в СМИ, так?

Морли кивнул, сжимая челюсти.

— Так и есть.

— Сен-Мартен не хотела отменять её, — осторожно сказал Ник. — У меня сложилось ощущение, что она хочет устроить ловушку. Вернуть машину, пока люди Йи не активировали её снова.

Морли кивнул.

— Я поговорю с шефом, — только и сказал он.

Ник поколебался, не будучи уверенным, стоит ли вовлекать в это Кит.

Он решил, что не стоит, как минимум на уровне деталей.

— Возможно, я сумею убедить Сен-Мартен дать мне поговорить с её командой техников, — произнёс он по-прежнему осторожным тоном. — С бригадой хакеров... а может, просто с отрядом спецов по безопасности. Я могу попробовать заглянуть в их личные файлы... возможно, даже в конфиденциальные, связанные с доступом к секретной информации и безопасности. Мы сумеем хотя бы сузить круг подозреваемых до тех, кто способен на подобное. Список должен быть довольно коротким. Даже в такой компании, как «Архангел».

Ник встретился взглядом с человеческим детективом, увидев, что теперь он напряжённо слушает его и наблюдает за Ником с жёсткой пытливостью.

— Почему ты решил, что она сделает это для тебя? — спросил Морли. — Даст тебе доступ к конфиденциальным досье работников? Даст тебе доступ к учёным-исследователям, имеющим дело с совершенно секретными вещами? Или к её техникам, которые наверняка имеют доступ к секретной информации посерьёзнее, чем исследователи?

Помедлив, он сердито посмотрел на Ника.

— Что, бл*дь, у тебя есть на эту леди? — спросил он. — Кто она тебе?

Ник моргнул.

— Что у меня на неё есть?

Подумав над этим вопросом, Ник фыркнул.

— Кажется, она считает меня своим сотрудником. И это не совсем комплимент. Но я могу воспользоваться этим, если это даст нам доступ...

— Хрень собачья, — холодно перебил Морли. — Она сказала, что доверяет тебе. Только тебе. Больше, чем собственным людям. Больше, чем М.Р.Д. или Национальной Безопасности. Или чёртовой полиции Нью-Йорка.

Помедлив, Морли добавил более язвительно:

— Ты трахаешь её, Миднайт? Эта дамочка Сен-Мартен — твоя интрижка на стороне? Ты подсадил её на свой яд?

Ник почувствовал, как вся его доброжелательность резко испарилась.

Он почувствовал, как та его часть, которая очень хотела помочь Морли со всем этим, тоже испарилась.

Он уставился на человека, стискивая челюсти по мере того, как его слова откладывались в сознании, и их смысл омывал его.

Он никогда раньше не злился на Морли.

Не злился по-настоящему.

Посмотрев ему в лицо, Морли, похоже, что-то заметил. Что бы он там ни увидел, это ударило по нему достаточно сильно, чтобы в тёмных глазах промелькнуло сожаление. Губы человека хмуро скривились, а потом Морли отвернулся, зажав ладони между коленей.

— Прости, — сказал он. — Танака... Я не имел этого в виду.

— Бл*дь, я пытаюсь вам помочь, — прорычал Ник. — Я не хотел находиться здесь сегодня. Я не хочу влезать в эту херню. Я пришёл сюда ради вас. Я пытался помочь вам...

— Я знаю.

— Знаете ли? Потому что если бы я пришёл сюда хоть на несколько минут раньше, то я бы погиб. Как Расин. Как Нуньез. Как и Сен-Мартен, если бы у неё не было инстинктов выживания как у змеи.

— Я понимаю это, — тон Морли сделался откровенно виноватым. Он поднял голову, удерживая взгляд Ника. — Я понимаю. Я сказал, не подумав. Правда.

Ник продолжал стискивать зубы, не позволяя себе ответить.

Часть его не готова была отбросить это и идти дальше.

Часть его была действительно оскорблена.

Другая его часть хотела послать Морли нах*й за намёк на то, будто Ник изменил бы своей девушке. С другой стороны, возможно, этот намёк слишком задел за живое из-за всех этих чёртовых снов наяву, которые бывали у него в последнее время.

Выдохнув и по-прежнему не глядя на него, Морли тихо добавил:

— Дело во мне.

Ник уставился на него.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы слова другого мужчины проникли в его разум сквозь злость, сквозь воспоминания о тех снах наяву, сквозь его призраков, сквозь всех тех людей, которые умерли так давно, что уже не должны иметь для него значения.

Пробравшись через всё это, Ник осознал, что всё равно не понимает слова Морли.

— Дело в вас? — переспросил Ник. — В каком смысле?

— Другая Миднайт, — сказал Морли.

Когда Ник промолчал, человек повернулся к нему лицом, и выражение его глаз словно бросало Нику вызов сказать что-нибудь.

— С Аной. Я был с Аной. У нас были отношения. Серьёзные. На протяжении некоторого времени.

Ник почувствовал, как его челюсти непроизвольно разжались.

Он не знал, чего ожидал услышать от Морли, но точно не этого.

— Как долго? — спросил он, не подумав.

— Долго. Уже несколько лет. Много лет.

Челюсть Ника отвисла по-настоящему.

«Годы? Он был с Нуньез несколько лет? И "много" лет — это сколько для Морли? Три года? Пять? Двадцать? Какого ж хрена...»

— Я подумал, что ты должен знать, — сказал Морли, перебивая поток мыслей Ника. Глаза человека упрямо не отрывались от его сжатых ладоней. — Почему я это так не оставлю. Почему я не могу просто забить. Я не ожидаю, что ты мне поможешь. Правда, не ожидаю. Но я ценю это. Очень ценю.

Ник сглотнул, всё ещё пребывая в шоке и не очень-то умело это скрывая.

— Я сожалею... — начал он.

Морли уже отмахнулся от него, скорее всего, увидев то, что было чуть ли не написано у Ника на лбу.

— Забудь, — сказал Морли, и то жёсткое выражение вернулось. — Я просто подумал, что тебе следует знать. Я посчитал, что обязан сообщить тебе. И ей я тоже обязан. Мы держали всё в тайне. Это моя вина. Для работы... может, для авторитета и доверия. Потому что я не мог на ней жениться.

Последовала очередная пауза, затем Морли пожал плечами.

— Может, это было неправильно, — сказал он. — Может, я поступил как чёртов идиот. Знаю, она думала, будто я стесняюсь. Она думала, будто я стыжусь её. Но это не так. Далеко не так.

Морли стиснул зубы.

— Хочешь правду? Я не мог вынести мысли о том, чтобы жить без неё. Я боялся, что кто-то попросит меня расстаться с ней, если это всплывёт. Я боялся, что они найдут какой-то способ разлучить нас. По закону или ещё как-то. Я не мог рисковать. Она говорила, что понимает. Но я в этом не уверен.

Ник не имел ни единой бл*дской идеи, что тут сказать.

Человек, которому уже перевалило за шестьдесят, смотрел в окно и сжимал свои большие мускулистые, пусть и костлявые руки между коленей.

Ник просто наблюдал за ним.

Чем дольше он сидел там, тем меньше представлял, что сказать или сделать.

— Я сожалею, — приглушённо произнёс он. — Я правда очень сожалею, Джеймс.

Как и с Сен-Мартен ранее, кажется, можно было сказать только это.

Вместо того чтобы заткнуть его, Морли глянул в его сторону, всё ещё расположившись всем корпусом к окну на Центральный Парк. Пару секунд всматриваясь в лицо Ника, он кивнул, и часть того жара ушла из его тёмных глаз.

— Я тоже, — ответил он. — Чертовски сильно сожалею. О многих вещах.

Ник сглотнул, хотя он в этом не нуждался.

Он наблюдал за Морли, когда старик снова посмотрел на парк. Его глаза как будто миновали сам парк и сосредоточились на высоких, странно тонких зданиях, которые образовывали Реку Золота по обе стороны от зелени.

Ник думал, что их разговор закончился.

Затем Морли выдохнул.

— Сделай это, — решительно сказал он. — Сделай то, что ты сказал.

Ник нахмурился.

— Какую именно часть? — уточнил он. — Относительно техников или...

— Всё, — ответил Морли. — Всё, на что согласится Сен-Мартен.

Он хмуро повернулся к Нику, и в его глазах проступило жёсткое, более решительное выражение. Ник впервые представил Морли более молодым мужчиной, когда его плечи наверняка были шире, соответствуя по размеру этим мускулистым, но жилистым рукам. В те несколько секунд Ник явно представил его — Морли на двадцать лет моложе, на тридцать лет моложе, даже на сорок.

Ник никогда прежде не видел эту его сторону, но поймал себя на том, что переоценивает его в эти несколько секунд.

Морли определённо не всегда был детективом, познавшим дзен.

Это заставило Ника задаться вопросом, чем тот занимался во время войны.

Это также заставило его задаться вопросом, какую версию Морли Ана Нуньез узнала при первой встрече.

— Сделай это всё, Танака, — повторил Морли, и в его глазах по-прежнему сохранялся тот взгляд молодого мужчины. — Всё, на что ты уговоришь эту женщину. Скажи, что мы можем предложить ей доступ к любому аспекту нашего расследования, если она захочет. Мы можем подключить её к каждому шагу, поскольку всё неофициально. При условии, что она вообще захочет этого, учитывая, какие ресурсы имеются в её распоряжении.

Ник фыркнул.

Морли не ошибался.

— Но всё равно предложи, — резко повторил Морли. — Чёрт возьми, предложи ей всё, что придётся, Миднайт. Скажи, что мы будем чертовски охотно сотрудничать, где это возможно. Можешь перенаправить её для разговора со мной, если она захочет. Просто узнай, права ли она. Узнай, действительно ли фанатики Йи внедрились в «Архангел». Узнай, кто это был.

Ник кивнул.

— Само собой, босс, — пробормотал он.

Морли уже поднимался на ноги.

Ник последовал за ним, намереваясь поискать Сен-Мартен...

Когда его гарнитура снова запульсировала.

Ник тут же ответил, не потрудившись проверить исходящую точку.

— Уинтер, — сказал он, всё ещё глядя вслед Морли. — Привет. Я всё ещё не могу говорить. Я вполне уверен, что почти закруглился, но нужно провернуть всего одну штуку...

— Я не твоя пара.

Это произнёс совершенно другой, мужской голос.

Опешив, Ник моргнул.

Затем, узнав этот голос, он нахмурился.

Глава 16. Недостающая часть

 

— Что, Малек? — прорычал Ник, сосредотачиваясь на своей гарнитуре. — Если у меня нет времени на Уинтер, то у меня совершенно точно нет времени на тебя, чёрт возьми...

— Мне нужно поговорить с тобой, — заявил провидец, словно не слышал ни слова из сказанного Ником. — Правда, мне нужно с тобой увидеться. Это не может ждать. Совсем не может ждать. Сегодня и прошлой ночью ты подвергался куда большей опасности, чем ты осознаёшь. Ты и сейчас по-прежнему в опасности.

Воцарилось молчание.

Затем Ник издал невесёлый смешок.

Звук получился каким-то лающим.

Два патрульных, которые спускались в гостиную, резко обернулись и уставились на него с порога, хмуро помрачнев.

Ник повернулся к ним спиной, глядя в панорамное окно и сосредоточившись на образе дисплея виртуальной реальности в гарнитуре, который показывал скуластого видящего с глазами разных цветов. Как обычно, на светлую, голубо-белую радужку Нику было сложнее смотреть, чем на почти чёрную.

Как обычно, из-за резкого контраста цветов казалось, будто его глаза разного размера и смотрят на него разными умами и личностями.

— Я догадался, что это опасное дело, Малек, — прорычал Ник, переключаясь на субвокалку. — Я получил чертовски очевидный намёк в том хранилище прошлой ночью... не говоря уж о том, что сегодня случилось с Вероникой Расин, — помедлив, он добавил: — Твой босс, Сен-Мартен, хочет, чтобы я этим занялся. Мой босс хочет, чтобы я этим занялся. Ты пытаешься сказать, что мне не стоит этим заниматься?

— Мне нужно, чтобы ты приехал и увиделся со мной, — настаивал Малек. — Мне нужно, чтобы ты кое-что увидел. Со мной. Сегодня. Прямо сейчас...

— Нет, — прорычал Ник, заговорив вслух.

Увидев и почувствовав, как два патрульных подпрыгнули, Ник переключился обратно на субвокалку.

— Нет, чёрт возьми, — сказал он на сей раз беззвучно. — Больше никаких картин, Мэл. Я серьёзно.

— Никаких картин. Нам необязательно смотреть на картины, если ты не хочешь. Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, — Малек поколебался, затем договорил: — ...навестить Тай.

— Тай? — Ник нахмурился. — В смысле, навестить с тобой Тай? Какое отношение Тай имеет ко всему этому? — продолжая размышлять, он сказал: — Где она? Она здесь, в Нью-Йорке? Что она делает в городе...

— Прямо сейчас, детектив Танака, — сказал видящий, и его голос выражал спешку. — Мне нужно, чтобы вы приехали прямо сейчас.

— Она в порядке?

Ник увидел, как высокий видящий моргнул, словно вопрос сбил его с толку.

— В порядке?

— Тай, — прорычал Ник. — Твоя сестра в порядке? С ней что-то случилось?

Малек снова моргнул.

— А что с ней могло случиться?

Ник уставился на виртуальный монитор, стиснув зубы. Он подавил желание изобразить жест удушения.

— До свидания, Мэл.

— Подожди! — воскликнул видящий, повысив голос. — Подожди! Это связано с хранилищем! С нанотехнологией... с животными машинами. Она тебе сказала, да? Она тебе рассказала про них? Лара это сделала, na?

Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.

Проклятье.

— Где Тай? — спросил он мгновение спустя.

— Она в школе.

Ник ещё сильнее стиснул зубы.

— Мы поедем на поезде, Мэл?

Видящий снова выглядел озадаченным.

— Конечно.

Раздражённо выдохнув, Ник переключился в гарнитуре, открыв другой канал. Как только там появилось пустое поле для ввода, он вбил идентификационные маркеры Морли и Джордана.

Ни один из его человеческих напарников не будет в восторге от того, что Никпокинет город, даже если это ради зацепки по делу. Может, в особенности ради зацепки по делу, поскольку Ник не сумеет сказать им, как это поможет раскрыть дело, над которым все они не должны работать.

— Лучше бы это привело к какому-нибудь результату, — прорычал он видящему, глядя на него через монитор. — Встретимся на Центральном вокзале. Через тридцать минут.

— Спасибо, Ник. Спасибо. Это поможет. Обещаю тебе, это к лучшему, во всех отношениях. Клянусь...

Ник нахмурился. В глубине души ему хотелось проанализировать выбранные слова.

Но большей его части этого не хотелось.

Последняя часть победила, потому что Ник осознал — Малек говорил на прекси, чёрт возьми, на языке видящих, который якобы должен быть мёртвым. То, что Ник всё равно понял слова видящего, и достаточно хорошо, чтобы сначала не заметить переход между языками, встревожило его сильнее всего.

В любом случае, хватит с него на сегодня речи видящих — и мысленной, и от этого придурка.

Ник оборвал соединение.

 

Предположение Ника оказалось верным.

Джордан и Морли были не в восторге.

Морли, который находился именно там, где и подозревал Ник (в соседней комнате, осматривая место убийства и беседуя с патрульными, которые прибыли сюда после Ника), отчитал его первым. К сожалению, Ник мало чем мог успокоить детектива.

Он намекнул, что это конфиденциальный источник, и Морли сложил два плюс два.

— Это опять тот чёртов художник? — проворчал он с явным раздражением.

Ник поколебался.

Видимо, он колебался достаточно долго, чтобы это послужило ответом на вопрос Морли.

— Он не может послать тебе чёртов запечатлённый образ? — спросил Морли. — Как любой нормальный человек?

— Он говорит, что не может, — ответил Ник, не зная, что тут ещё сказать. — Он говорит, что я должен пойти с ним.

— И он говорит тебе, почему так.

— Нет.

Морли поматерился ещё несколько секунд, но Ник уже понимал, что старший детектив даст ему разрешение уехать — возможно, по тем же причинам, по которым Ник соглашался с Малеком и его загадочным дерьмом. Ни один из них (он сам, Джорди, Морли) не могли позволить себе отвергнуть то, что может оказаться ценной наводкой. Не сейчас, когда у них имелось так мало сведений и лишь расплывчатые ответы от Сен-Мартен, «Архангела», М.Р.Д. и практически всех, кто был связан с проникновением в хранилище «Преторианца».

Ник уже сел на поезд, когда получил звонок от Джордана.

Сам Джордан к тому времени направлялся к зданию Феникса — видимо, после того как его разбудил Морли, попросивший приехать пораньше.

Ник ощутил укол чувства вины, когда Деймон сообщил ему это.

Он знал, что Морли наверняка вызвал младшего детектива, чтобы тот занял место Ника в качестве второго следователя на месте.

Пока Ник ехал в Северо-Восточную Охраняемую Зону, Морли вывалил на него кучу информации, начав ещё до того, как Ник сел на поезд.

Судя по тому, что он послал, старшему детективу удалось получить намного больше конкретных сведений от Лары Сен-Мартен, чем самому Нику.

Согласно показаниям, которыми он поделился, Сен-Мартен и Расин были одни в квартире, когда группа из трёх неизвестных ей вампиров появилась в виртуальной комнате, где впоследствии и нашёл их Ник. Сен-Мартен утверждала, что перед их прибытием не сработали никакие сигналы тревоги. Ни один охранник не позвонил и не сообщил о проблеме, даже когда замки на входных дверях были взломаны, а главная система безопасности оказалась отключена.

Три вампира угрожали Сен-Мартен.

Они хотели получить имена и адреса проживания двух учёных-исследователей, которые работали на Сен-Мартен: тридцатишестилетней человеческой женщины по имени Фредерика Лин и сорокавосьмилетнего человеческого мужчины по имени Говард Госсман.

Они убили мисс Расин, когда она напала на них.

Лара утверждала, что Вероника пыталась выиграть время, чтобы она успела сбежать, и это практически совпадало с ранами, которые видел Ник... хотя это ещё не гарантировало правдивость её утверждения. Во время драки Сен-Мартен смогла активировать виртуальную комнату и спрятаться от вампиров, запершись в органическом кабинете и запечатавшись там, когда не сумела пробраться мимо них.

В итоге, не отыскав её в виртуальных джунглях или где-то ещё в квартире, они ушли.

Судя по хронологии событий, которую описала Сен-Мартен, команда криминалистов полиции Нью-Йорка считала, что Ник добрался туда примерно через пять-десять минут после ухода трёх напавших вампиров.

Система наблюдения предположительно отключилась полностью.

Сен-Мартен настаивала, что никогда прежде их не видела, но она уже работала с ИИ-портретистом для составления фоторобота в надежде опознать их по базам М.Р.Д.. К сожалению, пробы ДНК ни черта не дали, даже те, что были взяты из укусов на теле Вероники.

Когда Ник спросил, как такое возможно, Морли не смог дать ему ответа.

— Где, бл*дь, была её охрана? — прорычал Ник после небольшой паузы. — Все остальные? Это не может быть нормой — то, что при ней лишь один сотрудник...

— Да, — сказал Морли, и его голос вновь звучал сердито. — Тут нет нормального ответа, Миднайт. Сен-Мартен утверждает, что дала всему остальному персоналу отгул. Она утверждает, что у неё были отношения с Расин... сексуального характера. Она сказала, что они хотели остаться вдвоём, поэтому она отпустила остальной персонал, включая охрану, кухонных работников, горничных. Сен-Мартен утверждала, что Расин сама по себе обычно достаточно устрашающая, когда дело касается защиты...

— Вы ей верите? — спросил Ник.

— Нет, — ответил Морли. — А ты?

Ник фыркнул.

— Нет. Но я в принципе редко ей верю.

Воцарилась очередная пауза.

Ник молчал, шагая по проходу в поезде и проверяя номера на разных дверях, мимо которых проходил. Найдя нужное купе, он нажал на кнопку открытия дверей и вошёл в кабинку, которую делил с Малеком. Переведя взгляд, он увидел, что видящий уже пристегнулся и смотрит на него странными разноцветными глазами.

— Это довольно маловероятно, — признался Ник, глядя на видящего с угловатым лицом. — Есть теории относительно того, какова реальная история?

— Встреча? — сказал Морли. — Шантаж?

— Думаете, они позвонили заранее? И Сен-Мартен их впустила?

Хмурые складки на лбу Ника разгладились, когда он подумал об этом.

Такой вариант намного логичнее.

— То есть, — продолжил он. — Они приказали ей отпустить охрану. Всех, за исключением одного телохранителя, может быть. А может, Сен-Мартен отказалась встречаться с ними наедине. Настояла, чтобы с ней был как минимум один из её людей.

— Намного логичнее, да?

— Да, — продолжая размышлять, Ник кивнул. — Это не объясняет одежду. То, в чём я их нашёл... в плане одежды... это больше вяжется с интимным днём наедине.

— Само собой, — сказал Морли. — А может, нападавшие просто были осторожны.

Когда Ник промолчал, Морли добавил:

— Может, им приказали раздеться догола. Кем бы ни были эти засранцы... Белая Смерть или кто-то ещё... им нужно было знать, с чем они имеют дело. Наверное, они заставили Сен-Мартен и Расин раздеться, затем дали им одежду.

Ник обдумал этот вариант.

Странно. Но в то же время имеет смысл.

Чем больше он раздумывал над этим и над тем, как Брик думал и действовал, тем более логичным это казалось.

Нахмурившись, он покачал головой, бурча себе под нос.

— Бл*дь, — пробормотал он. — Тупица.

— Прошу прощения?

— Я, — пояснил Ник. — Я тупица, бл*дь. Я подумал, что в одежде было нечто странное. Эти вещи были... недостаточно дорогими. Они недостаточно хорошего качества, даже если бы их покупали для секса. В тот момент я не задумался об этом. Но если бы меня спросили, я бы сказал, что подобное не в стиле Сен-Мартен. Не то чтобы я знал её в таком отношении, — добавил он.

Морли хмыкнул.

— По словам Сен-Мартен, ты вошёл в довоенные джунгли Амазонки, дополненные мартышками и чёртовыми ягуарами. Не могу сказать, что я так уж удивлен тем, что её безвкусный секс-прикид не стал твоим приоритетом.

Ник не мог с этим поспорить.

И всё же он нахмурился.

Он также далеко не в первый раз поймал себя на мысли, что Морли вовсе не дурак.

— Итак, — сказал Ник, поджимая губы в жёсткую линию. — Запланированная встреча. Может, Сен-Мартен обратилась к ним за помощью с машиной, как она и говорила. её слова о том, что она хочет видеть их своими союзниками, могут быть правдой... но потом всё пошло не по плану. Имена могут быть настоящими... имена учёных «Архангела». Полагаю, они из команды, которая занималась проектом нанотехнологий.

— Я тоже так подумал, — признал Морли. — Я приставил к ним охрану.

Ник кивнул.

Опять-таки, Морли не дурак.

— Зачем Сен-Мартен согласилась встретиться с ними вот так? — спросил он. — Без охраны?

— А зачем же ещё? — фыркнул Морли. — Высокомерие? Может, она уже имела с ними дело. Может, она посчитала, что они никогда не посмеют напасть на неё, учитывая, кто она такая.

Ник нахмурился.

Он не то чтобы был не согласен... не совсем.

Скорее при разговоре с Сен-Мартен он всё равно чувствовал какую-то недостающую деталь.

Что бы там ни было, это казалось значимым. Нику казалось, будто он смотрит на большую картину-паззл с чёрной дырой в центре, которая размывала всё вокруг себя.

— Да, — сказал Морли, словно прочитав его мысли. — Я тоже это чувствую.

— Что нас по-прежнему оттесняют на обочину? — пробормотал Ник.

— Да. Словно история Сен-Мартен выглядит очень подозрительной... и чего бы она ни боялась на самом деле, она всё ещё не потрудилась рассказать нам.

Ник помрачнел ещё сильнее.

Услышав, как Морли озвучил это вслух, он вовсе не почувствовал себя лучше.

— Ты бы мне очень пригодился здесь, — сказал Морли после этого. — Куда, говоришь, ты там направляешься в Северной Охраняемой Зоне, Миднайт?

Ник нахмурился по-настоящему.

Его взгляд скользнул в сторону, от окна к лицу Малека.

Видящий спокойно сидел, сложив перед собой руки; его белый и чёрный глаза смотрели на Ника. Он просто сидел, беззастенчиво наблюдая за ним, словно вовсе не вёл себя жутко, пялясь вот так на кого-то без единой чёртовой причины.

— Я сообщу, когда узнаю сам, — пробормотал Ник.

Глава 17. Я тебе нравлюсь

 

Они добрались туда прямо перед двумя часами дня в безоблачную погоду.

Солнце жарко палило, высоко поднявшись в небе под куполом Охраняемой Зоны.

По той же причине Ник держался в тени под навесом, пока Малек отправился на поиски такси без водителя.

Чёртов видящий до сих пор не сказал, куда, чёрт возьми, они направляются.

Он даже не сказал Нику, зачем они здесь.

Робо-такси металлического синего цвета, на заднем сиденье которого сидел Малек, подъехало к обочине перед вокзалом, остановившись прямо возле навеса, под которым стоял Ник. Ник подождал, когда откроются раздвижные двери, затем нырнул внутрь, практически приземлившись на Малека, потому что видящий не отодвинулся.

Толкнув видящего дальше по сиденью, Ник наградил его беглым сердитым взглядом, затем устроился на заднем сиденье такси, когда раздвижная дверь со щелчком закрылась за ним.

Машина плавно отъехала от обочины.

Она набрала скорость, покинув парковку вокзала и поехав по улице.

— Школа? — спросил Ник, бросив на Малека жёсткий взгляд.

Малек удивлённо моргнул. Казалось, он всё ещё был ошарашен тем, как оказался на противоположной стороне пассажирского сиденья-лавочки.

— Конечно, — сказал он после затянувшейся паузы.

— Конечно.

Ник прикусил губу, борясь с желанием отматерить своего соседа по сиденью.

Честно говоря, он куда сильнее боролся со смешанными чувствами по поводу пребывания здесь.

Уинтер работала в школе.

Младшая сестра Малека, Тай, училась там благодаря Нику, который практически наехал на Малека и Лару Сен-Мартен, заставив зарегистрировать её в подготовительной школе Келлерман и платить за её обучение, чтобы у неё могло быть какое-то подобие нормальной жизни. Ник хотел, чтобы несмотря на то, кем она была, Тай хотя бы ненадолго узнала, каково это — быть нормальным ребёнком.

В рамках всего этого Тай пришлось обрести легальное положение.

Малышка-видящая впервые в жизни зарегистрировалась в М.Р.Д., и ей имплантировали идентификационную татуировку. Ей также сделали татуировку расовой категории, идентификационный номер, фальшивую семью (как минимум на бумаге) и имплантат, который отслеживал её как несовершеннолетнюю.

Конечно, она не была зарегистрирована как видящая.

Она была зарегистрирована как гибрид.

Тай поделилась с Ником тем, что Сен-Мартен какое-то время подумывала зарегистрировать её как чистокровного человека. Она поручила своим техникам рассмотреть вариант подделки медицинских записей вместе со всеми аксессуарами, которые понадобятся Тай для поддержания этого обмана: дорогие контактные линзы, кровяные патчи, фальшивые отпечатки пальцев, зубные имплантаты, возможно, один из тех костюмов, которые могли симулировать расположение органов, ритм сердцебиения, температуру тела.

В статусе человека имелись свои преимущества.

Как человек, она была бы полноценным гражданином.

И если бы что-то пошло ужасно не по плану, и им пришлось бы убрать Тай из системы, то она смогла бы по-настоящему исчезнуть. Ни один из её зарегистрированных показателей, включая группу крови, ДНК или другие биологические показатели, не был бы настоящим. Власти не знали бы её настоящие данные, так что все оставшиеся следы оказались бы бесполезными.

Однако после обсуждения, видимо, все подумали, что Тай не справится с такой задачей на протяжении длительного периода так, чтобы не вызывать вопросов... даже сама Сен-Мартен так не считала. Ни один учёный-техник, работавший в «Архангеле» над «проектом Тай» не посчитал это хорошей идеей.

Даже Малек, её брат, думал, что лучше признать, что его сестра не полностью человек.

Ник тоже согласился, хотя, возможно, и не по тем же причинам, что и остальные.

Это слишком большое давление на ребёнка.

Учитывая особенные «таланты» Тай, слишком сильное давление на неё, особенно в таком юном возрасте, не казалось Нику хорошей идеей.

Это даже если не считать того факта, что девочка ему искренне нравилась.

Впервые за долгое время Ник задался вопросом, как у неё дела. Он гадал, как она адаптируется... не только к школе, но к жизни в обществе в целом, к статусу реальной личности, существовавшей легально.

Большую часть своей жизни Тай прожила на улицах.

Она нелегально жила на улицах со своим братом, которому самому далеко до нормальности. Малек, похоже, даже не знал, как притвориться нормальным хотя бы ненадолго. Даже по меркам видящих этот чувак был странным — во всяком случае, если сравнивать с видящими, которых Ник знал до войны... а это многое говорило.

Забавно, но сама Тай намного лучше умела вести себя нормально.

Однако она могла не знать, как по-настоящему притвориться человеком.

До недавнего времени Мэл был её единственным примером для подражания. Он был единственной настоящей персоной в её жизни, если не считать учёных «Архангела» и Лары Сен-Мартен.

Плохо то, что теперь, получив статус гибрида, девочка была обречена натыкаться на засранцев в школе, которые донимали её из-за расовой принадлежности.

Лёгкий укол вины пронзил Ника, когда всё это пронеслось в его голове.

Он давно не звонил Тай.

Слишком давно.

Надо было хотя бы узнавать, как у неё дела.

— Она понимает, — сказал Малек, сидевший рядом с ним.

Ник повернулся, уставившись на него.

Малек безмятежно моргнул и продолжил, никак не реагируя на суровый взгляд Ника.

— Она много говорит с твоей парой, мисс Джеймс, — пояснил видящий. — Они довольно сильно сближаются. Через неё Тай много знает о том, чем ты занимаешься. Она спрашивает о тебе, и мисс Джеймс рассказывает.

Глядя в окно, Малек продолжал тем же ровным тоном.

— Мисс Джеймс также разрешает Тай приезжать к ней домой, когда Тай устаёт «играть в человека», как ты выразился, — сказал видящий. — Она позволяет Тай расслабиться там и не держаться настороже. Для неё это безопасное место. Мисс Джеймс оказалась более хорошим примером для подражания в таких вещах, чем я.

Ник нахмурился, покосившись на видящего.

В этом заявлении не было жалости к себе или даже эмоций.

Обдумывая слова Малека, Ник посмотрел в своё окно, размышляя.

— Как у неё дела в школе? — ворчливо поинтересовался он. — Друзей завела?

Малек моргнул, его лицо ничего не выражало.

Переведя взгляд, Ник нахмурился при виде непонимания на лице видящего. Сообразив, что означает это непонимание, он фыркнул, стараясь не закатить глаза.

— Ага, ясно. Ты вообще не в курсе, — подумав об этом и вспомнив, какова Тай и на что она способна, он снова нахмурился.

Не хотел бы он оказаться на месте того человеческого отпрыска, который станет травить Тай и доведёт её до срыва.

Это будет последней ошибкой в жизни маленького говнюка.

— Я действительно не знаю, — произнёс Малек с лёгким беспокойством в голосе. — Она не рассказывает мне такие вещи. Не знаю, то ли она думает, что я не пойму... то ли она не хочет меня беспокоить. Признаюсь, я не уверен, как о таком спрашивать.

Тут Ник тоже фыркнул.

— Вот уж удивительно, — пробормотал он.

— Я надеялся, что ты сможешь поговорить с ней, Ник.

Ник нахмурился, но не ответил.

Он знал, что видящий хотел как лучше.

Он знал, что Малек любил свою сестрёнку. Он не был уверен, что чувствует по поводу желания Мэла назначить Ника на какую-то родительскую роль (предположительно, чтобы заполнить пробелы в способности самого Мэла играть такую роль), но он знал, что видящий руководствовался любовью.

Глядя на деревья, проносившиеся за окном, Ник постарался подумать о Тай, о том, что ей может понадобиться сейчас. Через несколько секунд он отбросил попытки, осознав, что бесполезно угадывать, пока он её не увидит... пока не сможет нормально поговорить с ней.

Проблема в том, что когда он переставал думать о девочке, в его голову просачивались другие вещи. К сожалению, это те вещи, о которых он не мог мыслить рационально.

Легонько прикусив язык одним клыком, Ник постарался сосредоточиться на природе внутри купола, ощущая боль, нараставшую в груди.

Он начинал ассоциировать такие деревья и такое голубое небо с Уинтер.

Ассоциация усилилась, когда он начал узнавать отдельные здания среди этих больших участков зелени.

Он пытался решить, как подойти к встрече с самой Уинтер.

Потому что, само собой, он увидится с ней, какими бы ни были мотивы Малека.

Ник пытался решить, стоит ли позвонить ей заранее... предупредить Уинтер, что он в пути... или же промолчать и сделать Уинтер сюрприз на работе. Он хотел поговорить с ней сейчас. Какая-то часть его буквально кричала позвонить ей немедленно.

Другая его часть жаждала удивить её. Он жаждал увидеть выражение на её лице, когда он без предупреждения войдёт в двери.

Он хотел увидеть, какими станут её глаза.

Он хотел увидеть на её лице, обрадуется ли она встрече с ним.

Чёрт, да он просто хотел увидеть её, и точка.

Он так сильно хотел увидеться с ней, что его клыки удлинялись от одной лишь мысли об этом.

Gaos. Прошло всего несколько дней.

Почему ему кажется, будто с их последней встречи прошли недели?

— Она твоя пара, — просто сказал Малек. — Ты хочешь быть с ней постоянно. Для связанных партнёров чрезвычайно нетипично не жить вместе. Или не делить постель. Постоянно.

Ник наградил его суровым взглядом.

— Не лезь в мои мысли, бл*дь, — посоветовал он.

— Почему? — видящий бросил на него бесстрастно любопытствующий взгляд. — Я чувствую, что ты хочешь поговорить об этом. Ты даже хочешь спросить меня о некоторых вещах. Что-то про сны...

— Прекрати, — взгляд Ника из мрачно-предупреждающего сделался откровенно убийственным. — Заткнись нахрен, Мэл. Я серьёзно. И ты ошибаешься... Я определённо не хочу говорить об этом. Я не хочу «спрашивать» тебя о чём-либо.

— А ощущается всё иначе.

— Нет, — прорычал Ник. — Не ощущается.

— Для меня ощущается.

— Нет. Не ощущается.

Провидец умолк, выражение его лица не дрогнуло.

У Ника сложилось впечатление, что его слова ни капельки не разубедили Малека.

Нику до сих пор казалось странным, как временами Малек бывал таким чертовски проницательным в эмоциональном плане, но при этом иногда мог быть совершенно бесстрастным и непробиваемым.

Его сестра, осознал Ник.

Тай была тем самым ключевым фактором.

Всякий раз, когда всплывало что-то, касающееся её, Малек полностью выходил из себя.

Малек повернулся, уставившись на него.

В этот раз в разноцветных глазах вспыхнуло пламя.

Заметив это, Ник подавил улыбку.

— Я угодил в яблочко? — пробормотал он.

Увидев, как Малек нахмурился, Ник пожал плечами и снова глянул в окно со своей стороны.

— Просто к слову... другим ты говоришь подобные вещи, а сам такого не потерпишь, — заметил Ник.

— Ты определённо умеешь менять тему, — парировал Малек, говоря по-прежнему спокойно, но чуть громче. — Я заметил, что это твой талант... вместе с умением воспринимать все разговоры о твоей личной жизни как какое-то нападение. Нечто сродни физическому удару. То, на что сразу же надо реагировать ответным ударом...

— Может, меня просто задолбали пронырливые видящие, ковыряющиеся в моей голове, — помедлив, Ник вспомнил кое-что ещё. — И я думал, что ты вообще не можешь читать мои мысли, бл*дь. Я думал, на это способна только Тай. Ранее ты говорил, что так умеет только Тай, но не ты.

Провидец умолк, поджав губы.

— Супер, — прорычал Ник. — То есть, ты соврал.

— Провидцы отличаются, — сказал Малек.

— Вот уж действительно.

— Я делал это весь день. Я не пытался это скрыть...

— Конечно. Как скажешь, Мэл. Ты всего лишь врал об этом... сколько? Месяцы?

— Ты даже не возражаешь против этого, на самом деле, — раздражённо сказал Малек. — Это лишь очередное оправдание.

— Просто не лезь в мои бл*дские мысли...

— Снова уклонение, — сказал Малек. — Снова отвлечение. Снова попытки набрать очки, а не честно участвовать в разговоре.

Помедлив, видящий добавил:

— Ты знаешь, что можешь мне доверять. Я знаю это, и ты это знаешь. Ты понимаешь, что я никогда не поделюсь тем, что ты мне расскажешь, не наврежу тебе этим, не использую против тебя ни в коем роде.

Видящий слегка нахмурился, и его глаза по-прежнему оставались нервирующе спокойными.

— ...Ты всё это знаешь. Ты просто предпочитаешь не делиться со мной. Ты предпочитаешь не делиться ни с кем. Ты предпочитаешь твердить себе, что ты не можешь мне доверять, чтобы не пришлось рассказывать мне то, из-за чего ты почувствуешь себя уязвимым. Хотя в глубине души тебе хотелось бы поведать мне кое-какие вещи.

Он добавил:

— ...Тебе хотелось бы этого сильнее, чем ты признаёшься самому себе, детектив. Возможно, я тебе даже кого-то напоминаю. Не знаю, кого. Просто знаю, что это не тот, о ком ты думаешь.

Последовало молчание.

Затем Ник отвернулся, слегка нахмурившись, и уставился в окно.

Он подумывал опять словесно уколоть видящего, затем решил, что это лишь продлит бл*дский разговор, а с него довольно.

Они больше не разговаривали, пока робо-такси не свернуло на длинную подъездную дорожку из чёрного камня, которая вела к подготовительной школе Келлерман.

Глава 18. Настоящая причина, по которой ты здесь

 

Тай ждала их.

Юная видящая стояла на обочине под огромным деревом с толстыми, бело-серыми корнями. Выглядело оно как гигантский платан, с которым, возможно, пошалили в генетическом плане, или будто два-три ствола срослись в гигантскую массу, похожую на осьминога.

Рядом с этим белым стволом Тай выглядела невероятно маленькой.

Её худенькое тело маленькой девочки вдобавок казалось ещё меньше на фоне огромного совершенно чёрного зонтика, который она держала за ручку над левым плечом. Когда подъехал их автомобиль, она повернула голову, глянув на затемнённые окна такси, и слегка пинала траву носками ботинок, которые Ник купил для неё вскоре после того, как она пошла в школу.

Размеры дерева, размеры её зонтика, фиолетовая кофточка, старомодные синие джинсы и объёмный синий шарф — всё это делало её похожей на мультяшного ребёнка из комиксов, которые Ник читал, когда был даже младше её.

Когда такси остановилось, её лицо озарилось улыбкой.

Она подошла к раздвижной двери ещё до того, как та начала открываться, и наклонила зонтик так, чтобы он полностью заслонил от солнца выход из машины.

Ник посмотрел на неё, хмыкнув.

Он невольно слегка улыбнулся при виде выражения на её лице.

— Твой брат позвонил тебе? — спросил он. — Или это опять ваше жуткое дерьмо видящих?

— Жуткое дерьмо видящих, — радостно отозвалась она. — А ещё... он позвонил.

— Ты сказала мисс Джеймс? — спросил Ник, приподнимая бровь.

— Нет, — она рассмеялась. — Ты решил, будешь делать ей сюрприз или нет?

Ник кивнул.

— Решил.

— Так что ты будешь делать?

— Так я тебе и сказал, — парировал он.

Ник выбрался из робо-такси, забрав зонтик из ладошки Тай, когда она протянула ему ручку. Платан отбрасывал широкое кольцо тени, но Ник всё равно оценил жест заботы. Между тенью дерева и крытой дорожкой, которая вела к основному зданию школы, был небольшой просвет.

— Спасибо, — сказал он, слегка толкнув её рукой и заставив рассмеяться. — Как дела в школе? Твой брат, похоже, ни черта не знает.

— Про что именно ты спрашиваешь?

Ник задумался, нахмурившись.

— Что тебе нравится больше всего?

— Мои друзья, — тут же ответила она. — И уроки астрономии. И стрельба из лука.

От последнего Ник вздрогнул.

Ник не знал, что заставило его вздрогнуть, даже после того, как это случилось.

Задумавшись о странности такой реакции, он нахмурился.

К сожалению, Ник не один заметил свою странную реакцию. Взглянув влево (как раз когда высокий мужчина-видящий выбирался с сиденья такси без водителя), Ник понял, что Малек наблюдает за ним с нескрываемым интересом в разноцветных глазах. Увидев сиявшее там любопытство, Ник почувствовал, как его губы опять хмуро поджались.

Вместо того чтобы отвечать на стоявший там вопрос, он переключился на Тай, которая теперь наблюдала за ними обоими. Ник снова легонько пихнул её, и она захихикала.

— Ты прямо как стена, — сообщила она ему. — Цементная стена.

— Просто не даю тебе расслабляться, — поколебавшись, он сказал: — Значит, у тебя появились друзья, да?

Тай рассмеялась.

— Да! Само собой, у меня есть друзья! Я же в школе.

— Они хорошие? Эти друзья? Или они маленькие засранцы, как ты?

— Засранцы, — тут же ответила она. — Определённо засранцы, — пихнув его, она засмеялась, когда Ник ни капли не пошатнулся. — А ты спросишь меня о другом?

Ник нахмурился.

— О другом? Это о чём же?

— Что мне нравится меньше всего? Ты же не можешь задать один вопрос и не задать второй.

— Кто сказал? — поинтересовался Ник.

— Это все знают, — важно сообщила она. — Это баланс. Как Инь и Ян. Я про это тоже знаю... от мисс Джеймс.

Ник подумал над этим, когда начал шагать следом за ней по крытой дорожке.

— Может, я хочу сосредоточиться на позитивном, — сказал он.

Тай раздражённо выдохнула, но кивнула.

— Ладно.

Ник невольно улыбнулся.

Её неодобрение было таким явным. Она так явно хотела, чтобы он задал ей вопрос. Он позволил им пройти ещё несколько шагов, затем снова пихнул её, как раз когда они добрались до края тени, отбрасываемой гигантским платановым деревом.

— Ладно, ладно, — сказал Ник. — Что для тебя худшая часть школы? Самая гадкая и мерзкая часть пребывания здесь, в обществе нормальненьких?

— То, что я далеко от моего брата, — сказала Тай так, будто ждала возможности ответить. — То, что я далеко от тебя, — она сморщила нос, раздумывая. — ...И засранцы Дмитрия Йи.

Ник нахмурился, но она, похоже, не заметила.

Продолжая размышлять, она добавила:

— О. Этот мальчик по имени Джессап. Он всегда пытается сесть мне на колени, и от него пахнет солёными огурцами. О, и ещё день, когда в столовой подают мясной рулет... — её аж передёрнуло, она высунула язык и изобразила звук «буэ». — И мой стульчик за партой странный и неровный.

Ник рассмеялся. Ничего не смог с собой поделать.

— Большой список, — сообщил он ей.

— У меня есть и другие вещи, которые мне нравятся, — сказала она, немножко оправдываясь. — Мне нравятся здешние деревья. Трава красивая. Вчера я видела лису. Мисс Джеймс мне тоже нравится. Теперь мы общаемся почти каждый день.

Подавшись поближе к нему, Тай жестом показала Нику наклониться.

Осознав, что она хочет прошептать что-то ему на ухо, Ник подчинился.

Как только он оказался достаточно близко, она тихонько забормотала:

— Она обучает меня, — доверчиво поделилась с ним Тай. — Мисс Джеймс. Она учит меня очень крутым штукам. Мисс Сен-Мартен и её люди не знали, как научить меня такому. Это типа настоящие штуки видящих.

Брови Ника взлетели вверх.

Ему очень хотелось знать, что это означало.

Штуки видящих? Какие штуки видящих?

Поколебавшись, он слегка нахмурился, испытывая искушение спросить, но знал, что не стоит этого делать. В особенности здесь, на территории школы. Он уже допускал эту ошибку прежде. Он сделал это в свой первый приезд сюда, при первой встрече с Уинтер.

От этой мысли по его коже пробежала сильная дрожь.

— И мне нравится мой психолог, — добавила Тай, снова заговорив обычным голосом. — Его нашла для меня мисс Джеймс. Он очень хороший. Он тоже гибрид. Он глупо шутит и задаёт кучу странных вопросов о моих снах.

Ник кивнул.

Он ощутил укол ревности, рассердился на себя за это, но ничего не смог с собой поделать. Он знал, что это нелепо, бл*дь. Он также знал, что всё ещё раздражается от мысли, что Уинтер проводит время с другими гибридами или вообще с кем-либо, в ком есть кровь видящих... даже с Малеком.

Не помогало и то, что он на 90% был уверен, что бывший муж Уинтер был гибридом. Она никогда не признавалась в этом прямым текстом, но и не отрицала, когда он спросил. Она не отрицала несколько вещей, о которых он спрашивал.

Тай рассмеялась, шлёпнув его ладошкой.

Ник повернул голову.

— Эй! — резко сказал он. — Взрослые мысли. Не лезь в головы взрослых.

— Ты ведёшь себя глупо, — сообщила ему Тай.

— Наверное, — выдохнув, Ник посмотрел на основное здание школы, когда они дошли до края крытой дорожки. — Но взрослые немножко глупые.

— Она говорит о тебе всё время, — сказала Тай. — Я даже не знала, что она раньше была замужем. Она не говорит о нём. Никогда.

Ник оторвал взгляд от каменных колонн, выстроившихся вдоль арочного прохода, и глянул на неё. Нахмурившись от понимания, что девочка опять читала его мысли, он покачал головой.

— Это тоже взрослые штуки, — сказал он, и его тон сделался предостерегающим. — И не смей говорить ей, что я здесь. На самом деле, тебе и твоему брату лучше бы свалить, пока я с ней хотя бы не поздороваюсь. А потом твой брат должен мне что-то показать... или сказать... я так толком и не понял, — добавил он, поворачивая голову, чтобы наградить Малека мрачным взглядом.

— Но ведь ты здесь не для этого, — озадаченно сказала Тай, чтобы глянуть на своего брата. — Мэл... ты ведь привёз Ника сюда, чтобы защитить его, верно? Удостовериться, что его не будет там? Когда та штука сегодня нападёт на других Миднайтов?

Ник как вкопанный остановился на каменной дорожке.

Он уставился на девочку.

Тай тоже остановилась. Она повернулась к нему лицом, озадаченно поджав свои маленькие, красиво очерченные губки, и сложив руки на груди.

— Он ведь сказал тебе, верно? — уточнила Тай. — Мэл? Он сказал тебе, что случится? Что было на той картине? Где видящий со светящимися глазами? И все те мёртвые вампиры?

Ник уставился на неё.

Затем повернул голову, посмотрев на Малека.

Высокий видящий сунул руки в карманы и избегал его взгляда.

Ему хотя бы хватило совести покраснеть.

 

Ник переключился практически сразу же, как Джордан ответил на вызов.

— Где Морли? — спросил он, не дожидаясь, когда человек заговорит.

Джордан помедлил, явно опешив.

Когда он наконец заговорил, Ник ясно слышал, как тот пытается уйти от ответа.

— Он проверяет кое-какие штуки, — осторожно сказал Джордан. — Говорит с техниками. Наверное, с теми, к которым Сен-Мартен дала ему доступ. Он также расследует, как произошло ограбление хранилища, как они умудрились дистанционно запрограммировать ту нанотехнологию. Всё выглядит так, будто у них имелась помощь, то ли от кого-то из людей Сен-Мартен, то ли..

— Это был видящий, — резко перебил Ник. — Технологию взломал видящий... может, гибрид. Тот, кто мог поговорить с машиной, подружиться с этой чёртовой штуковиной. Вот что не сказала нам Сен-Мартен.

Джордан умолк.

— Это по-прежнему планируется? — прорычал Ник. — Та штука сегодня вечером?

— Что? — в этот раз Джордан казался сбитым с толку.

— Выпускная церемония. С Миднайтами. Она по-прежнему планируется?

Джордан уставился на него по видеосвязи.

— Я видел картину, — прорычал Ник. — Картину Художника. Ту, что по его мнению связана с ограблением хранилища. Если картина верна, то сегодня вечером будет кровавая баня.

Когда Джордан не ответил сразу же, Ник раздраженно выдохнул. Переключившись, он открыл изображение картины, которую показал ему Малек, и послал Джордану зашифрованную версию через свою гарнитуру.

Он подождал, пока человек на неё посмотрит.

Во время этой паузы Ник поймал себя на том, что тоже возвращается глазами к этой чёртовой штуковине.

В этот раз Малек действительно превзошёл самого себя.

Картина, которая покрывала часть каменной стены на старом кладбище позади разбомблённой церкви в Котле, изображала скрытое тенями лицо высокой фигуры со светящимися глазами. Существо со светящимися глазами нависало над просторной комнатой в стиле атриума, которая была заполнена кричащими и разбегающимися людьми. Внизу, у ног возвышающегося существа, бледно-зелёные металлические животные, странно напоминавшие насекомых, разрывали, похоже, вампиров.

Ну, по большей части вампиров.

На картине практически всюду были мёртвые тела; некоторые из них принадлежали людям — предположительно тем, кто попался под руку. Но чертовски многие тела имели светлые хрустальные глаза, длинные клыки, почти белую кожу.

Они также были одеты в полицейскую униформу.

На стене здания кто-то начертил символ движения Йи — странный астрологический символ, который напоминал обозначение Плутона. Похоже, он был нарисован кровью.

— Господи Иисусе, бл*дь, — пробормотал Джордан. — Морли это видел?

— Я сам только что увидел это, — сказал Ник. — Буквально... только что.

— Я могу показать это ему?

— А как думаешь, бл*дь, зачем я звоню?

— Ладно, ладно... расслабься, Миднайт. Я тебя слышу. Ясно и отчётливо.

— Ты передашь это Морли?

— Да, — Джордан заговорил твёрже. — Да. Пойду, найду его. Прямо сейчас, — Джордан выдохнул, затем его тон сделался виноватым. — Слушай, я не должен говорить тебе об этом, но он проверяет зацепку относительно твоих старых приятелей. Белой Смерти.

Ник застыл.

— Что?

— Ага, — Джордан опять выдохнул. — Он думает, что вампы забрали часть машины из хранилища прошлой ночью. Он думает, что именно это содержалось в мешке для тел, который ты видел... тот, что медики понесли наверх. Он думает, что Белая Смерть пробралась туда даже сквозь Нацбезопасность, М.Р.Д. и всех остальных... и просто украла это дерьмо у них из-под носа.

Ник уставился на него.

— Почему он так решил?

Джордан пожал плечами.

— Он сказал что-то про то, что у одного из вампов была татуировка Белой Смерти. Он сказал, что сначала подумал, будто этот парень подаёт тебе знак... он пялился на тебя. Ты с ним знаком?

Ник почувствовал, как его челюсти сжались.

— Нет.

— Ну так вот. Морли пошёл это проверить. Думаю, он пытается выяснить, что известно Белой Смерти. Он практически уверен, что Сен-Мартен не рассказала ему всё, что ей известно. И он также не думает, что она рассказала всё тебе.

Ник помрачнел ещё сильнее.

— Почему, бл*дь, он не спросил у меня?

— Он не хотел спрашивать у тебя. Видимо, Сен-Мартен убедила его, что они могут подвергнуть твою жизнь опасности, если заставят контактировать с Белой Смертью в данной ситуации. Она сказала, что они довольно жёстко среагировали на происходящее.

— То есть, он собрался сам говорить с Белой Смертью? — прорычал Ник. — Морли? Один? В каком месте это безопаснее?

— У него есть там знакомый, — сказал Джордан. — Не дергайся, Миднайт... вот почему он не хотел, чтобы я тебе рассказывал. Но я подумал, что можно и сказать, потому что по твоему локатору я вижу, что ты уже в Северо-Восточной Охраняемой Зоне. Полагаю, у Морли есть друг, у которого имеется доступ к внутренним кругам. Кто-то, кто вошёл в ряды Белой Смерти. Кто знает их... даже их лидера.

Челюсть Ника отвисла ещё сильнее.

Проникнуть в ряды Белой Смерти? В круг Брика?

Им жить надоело?

Морли жить надоело?

— Это коп? — спросил он Джордана.

Джордан поднял руки.

— Я честно не знаю. Морли, похоже, и мне не захотел рассказывать подробности. Он только сказал, что они давно знакомы. Он доверяет этому знакомому. Он считает, что у Белой Смерти есть хоть один свой человек в лагере Йи. Они знали достаточно, чтобы заявиться в то хранилище. Они добрались туда наперёд полиции Нью-Йорка, чтобы схватить ту органическую машину. Учитывая это всё, подозреваю, что он прав.

Джордан мрачно добавил:

— Ты уверен относительно картины? Ты правда думаешь, что на Йи работает гибрид?

Ник поднял руки.

— Настолько уверен, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

— Но как такое может быть? Я думал, его движение хочет смерти всех гибридов. С чего бы вдруг одному из них работать на него?

Ник нахмурился, качая головой.

— Я не знаю, — честно ответил он.

Продолжая размышлять, он помрачнел, пытаясь разобраться, как ситуация с Морли вписывалась во всё остальное. Он не мог отбросить риск, на который шёл Морли, и как легко детектив мог погибнуть.

Никто не мог проникнуть в ряды Белой Смерти надолго.

Ник собственными глазами видел, что случалось с вражескими разведчиками под руководством Брика.

И это было зрелище не из приятных.

Стиснув зубы, Ник заставил себя выбросить это из головы.

Он усилием воли сосредоточился на Джордане.

— Когда будешь говорить с Морли, скажи ему позвонить шефу Ачарье. Нам очень нужно, чтобы он отменил тот банкет. Я также посмотрю, что сумею сделать отсюда. Или вернусь обратно, если ты думаешь, что от этого будет больше прока...

— Лучше оставайся там, Танака, — посоветовал Джордан. — Здесь ты особо не поможешь, и ты наверняка и так на радарах Йи. Ты Миднайт. Ты знаменитость. Ты уже нацелился на его мальчиков. Твоё убийство будет знатным достижением для этих чокнутых... не говоря уж о публичной огласке, которую это им даст.

Ник нахмурился.

Он собирался запротестовать, но Джордан, похоже, это почувствовал.

— Оставайся там, — предостерёг другой детектив. — Я серьёзно, Танака. Не надо играть в героя. Просто оставайся там, со своей девушкой. Я поговорю с Морли, но сильно подозреваю, что он тоже скажет тебе сидеть на жопе ровно. Если Йи нацелился на Миднайтов, тебе надо залечь на дно, пока мы не получим более чёткое представление о том, где эта машина, и как они планируют пустить её в действие.

— Иисусе, — пробормотал Ник. — Ты говоришь как он. Как Художник.

— Ну... может, стоит прислушаться к этому чокнутому придурку. Может, он прав.

Молчание на линии сгустилось.

— Сен-Мартен, — сказал Ник, нахмурившись от этой мысли. — У неё родилась  безумная идея о том, чтобы использовать сегодняшний банкет в качестве какой-то ловушки... способа выманить людей Йи и вернуть её машину. Возможно, тебе придётся поговорить с ней. Убедить её отступить...

— Позволь мне разобраться со всем этим, Миднайт, — Джордан отмахнулся от него по виртуальной связи. — Просто оставайся там, бл*дь, ладно? Я перезвоню, когда узнаю что-то от Морли.

Ник стиснул зубы, желая поспорить, вновь подчеркнуть срочность, напомнить Джордану, как мало у них времени.

Несколько секунд он просто стоял там, глядя на подстриженные газоны школ. Он слышал, как в какой-то другой части здания прозвенел звонок; он громким эхом отразился от каменных колонн. Они всё ещё находились на той крытой дорожке, и Ник заставил их маленькую троицу остановиться. Тай и Малек наблюдали, как он разговаривает с Джорданом, и наверняка общались меж собой в манере видящих.

Ничто из этого не отвлекало его.

У него внутри зародилось дурное предчувствие.

Относительно всей этой ситуации.

Он пытался придумать, как объяснить это Джордану...

Когда двери возле него распахнулись, и Ник подпрыгнул, обернувшись через плечо на двух детей, которые вышли из школы и пошли через усеянный деревьями газон.

— Ну, — сказал Джордан, нарушая молчание. — Мне пора.

Ник поколебался. Спустя мгновение он кивнул.

— Позвони мне, когда что-то узнаешь, — ворчливо сказал он. — Серьёзно, Деймон.

Джордан закатил глаза.

— Просто оставайся там. Слышал меня? Не выкидывай фокусов, Танака. И передай от меня привет Уинтер.

Прежде чем Ник успел ответить, человек отключился.

Глава 19. Видящие и их способности

 

Ник последовал за Малеком в главное здание школы, пока Тай семенила за ними. Она улыбнулась Нику, когда он на ходу легонько стукнул её кулаком по руке.

Его разум до сих пор обдумывал весь этот бардак.

Все вокруг сейчас утаивали от него информацию. Как минимум часть этой информации приведёт к смерти кучи людей, если Морли, Джордан и остальные не придумают какой-то способ это остановить.

— Насколько это точно? — спросил Ник, обращаясь к спине Малека и не дожидаясь, когда видящий повернётся. — То, что ты увидел? Картина? Насколько ты уверен?

Малек медленно повернулся, настороженно изучая лицо Ника.

Спустя мгновение провидец как будто расслабился.

Его красиво очерченные губы видящего поджались, когда он обратил взгляд внутрь себя. Более странный, светлый глаз (бело-голубая радужка, которая на солнце напоминала лунный камень) выглядел более обращённым внутрь, чем тёмный.

— Я не знаю, — сказал видящий, выдохнув и легонько прищёлкнувязыком. — Настолько же точно, насколько точными ощущаются другие мои картины, наверное? — Малек поднял ладони с длинными пальцами, и в его голосе звучали нотки лёгкого раздражения, хотя в целом тон был спокойным. — Насколько точны другие картины, которые я тебе показал, Ник?

Ник нахмурился.

Он помрачнел ещё сильнее, когда подумал над ответом на вопрос видящего.

Реальность такова, что каждая картина, которую Малек показывал Нику, воплотилась в жизнь.

Они не всегда воплощались так, как изначально подумал Ник, но они все сбывались без единого исключения.

Ник нахмурился, адресуя сердитый взгляд Малеку.

Он знал, что это нелогично, но ощущение никуда не девалось.

Малек, должно быть, что-то почувствовал, потому что снова обернулся через плечо.

— Ты прав, — прокомментировал видящий, встретившись взглядом с Ником. — Злиться на меня из-за точности моих провидческих способностей кажется совсем нелогичным.

Ник помрачнел ещё сильнее, поднимая ладонь и жестом призывая видящего молчать. Он окинул коридор многозначительным взглядом, пытаясь напомнить Малеку, что он не должен говорить о своих экстрасенсорных способностях, особенно в помещениях.

Малек почти не заметил.

Он продолжал тем же оскорблённым тоном.

— ...Полагаю, я могу приложить усилия и написать картины, которые не кажутся мне правдивыми, — проворчал видящий. — Но я не представляю, какая от этого будет польза, Ник. Это определённо не поможет тебе в работе Миднайта. Даже если мы сделаем это в качестве катартического упражнения, я не понимаю, почему это окажется продуктивным времяпровождением для нас обоих...

Тай рассмеялась, обернувшись к Нику через плечо.

Она с нежностью посмотрела на своего брата, затем снова рассмеялась.

Ник закатил глаза, но сам подавил невольную улыбку. Чёртов ребёнок. Ему сейчас ничто не должно казаться забавным, но она всегда производила на него такой эффект.

Они добрались до конца коридора, и Ник ступил на ворсистый ковёр, который устилал большую часть каменной плитки в парадном лобби здания. Ковёр заканчивался у лестницы из мрамора и древесины, которая вела на верхние этажи.

Ник посмотрел на люстру, висевшую под высоким потолком.

Он бесшумно последовал за Малеком и Тай вверх по этим ступеням, когда Тай поддела его рукой. Он попытался улыбнуться, чтобы не тревожить ребёнка, но сообразил, что она наверняка до сих пор читает его мысли.

Он всё ещё обдумывал другие способы остановить церемонию Миднайтов сегодня вечером.

Время уже перевалило за два часа дня.

Как, чёрт возьми, он должен остановить то, что наверняка подготавливается в этот самый момент? Что наверняка планировалось месяцами? В списке гостей наверняка сливки общества Нью-Йоркского Протектората, сотни крупных благотворителей, актёров, звёзд спорта и других «важных» фигур.

Дело даже не только в банкете; они будут транслировать мероприятие онлайн. Это означало, что крупные каналы оставили свободное место в своём вещании, не говоря уж о рекламе.

Чем больше Ник думал об этом, тем менее вероятным ему казалась возможность отложить это или отменить.

А значит, Малек наверняка притащил его сюда, чтобы действительно сохранить ему жизнь; значит, Лара Сен-Мартен тоже хотела убрать его подальше от опасности.

Нахмурившись от этой мысли и осознания, что его доставили сюда почти без протестов, Ник задался вопросом, не стоит ли ему просто развернуться и сейчас же направиться в Нью-Йорк.

Но он не мог просто уехать.

Надо хотя бы поговорить с Уинтер.

Эта мысль вызвала резкую боль в груди, выдернула из мыслей о банкете, «Архангеле», хранилище и живой машине. Пытаясь отвлечь себя, Ник проверил входящие сообщения, испытывая искушение послать сигнал Кит или Сен-Мартен, пока они поднимались на верхний этаж.

Однако отвлечение не сработало.

На верхнем этаже располагался кабинет директора школы Келлерман — кабинет мисс Уинтер Джеймс, которая, насколько известно Нику, всё ещё не догадывалась, что они здесь, если только Мэл или Тай не сообщили ей своими экстрасенсорными мысленными способностями.

Ник не был уверен, почему он так нервничает перед встречей с ней.

В его голове промелькнул образ, на мгновение затмивший все виртуальные экраны гарнитуры: бледно-зелёные глаза, он лежит на диване, теряет понимание, кто он сейчас, где и в каком времени он находится...

«А может, ты знаешь, почему, — пробормотал его разум. — Может, ты прекрасно понимаешь, почему нервничаешь перед встречей с ней».

Сказав своему разуму заткнуться, Ник перевёл взгляд на окно и попытался сосредоточиться на роскошных полях за школой. Его взгляд скользнул дальше за эти поля, за фруктовый сад и более густой лес, остановившись на заснеженных вершинах вдалеке, которые находились как будто на краю света. Он всё ещё не был уверен, настоящие ли это горы, или же они являются частью виртуальной программы купола. Надо спросить у Уинтер, но почему-то до сих пор не представлялось возможности.

Они слишком быстро добрались до верхнего этажа.

Коридоры казались нетипично тихими.

— У нас сегодня нет уроков после обеда, — сообщила Тай, обернувшись через плечо. — У учителей там что-то запланировано... нас отпустили в полдень. Большинство детей вернулось в общежития. Или уехало в Охраняемую Зону Нью-Йорка на выходные.

Ник слегка нахмурился из-за того, что она читала его мысли, но лишь кивнул.

Это объясняло то, как тихо было вокруг. Он также осознал, что маленькая речь Тай была первым разом, когда кто-то из их троицы нарушил молчание с тех пор, как они поднялись по лестницам.

Тай снова обернулась к нему.

— Не волнуйся, — радостно сказала она, удивив его тем, что взяла его за руку, и ещё сильнее тем, что не отпустила. — Я не говорила ей, что ты здесь. Она будет очень рада тебя видеть.

Ник хмыкнул.

Он надеялся, что это правда.

Однако он поймал себя на том, что смотрит на Тай и думает о ней.

Не так давно он нервничал при мысли о встрече с ней.

Подумав об этом, Ник послал ей сигнал через гарнитуру, заговорив через связь, а не вслух.

«Значит, ты простила меня? — спросил он юную видящую, используя субвокалку. — За то, что я сюда не приезжал? За то, что избегал мисс Джеймс? Ты же знаешь, что я не избегал тебя, верно? Все эти недели? У нас просто были... взрослые проблемы. Которые надо было решить, имею в виду».

Она рассмеялась, подняв на него взгляд.

Вместо того чтобы отвечать через гарнитуру, она заговорила прямо в его голове, заставив Ника подпрыгнуть.

«Ты можешь просто подумать в мой адрес, знаешь, — сказала она ему. — Ты естественным образом закрываешь свои мысли. Вот почему я догадалась, что ты наверняка раньше имел дело с видящими. До войны или типа того. Если ты просто отбросишь этот щит и подумаешь, то тебе не понадобится использовать гарнитуру».

Она постучала себя по виску, словно иллюстрируя это.

«Так никто не сможет подслушать, — добавила она. Подумав, она покосилась на брата. — Ну, может, Мэл подслушает. Или мисс Джеймс. Но никто опасный не услышит».

Ник нахмурился, подумав об этом.

Он знал, что она права относительно видящих.

И всё же смутность его воспоминаний о тех годах начинала раздражать его. Теперь это раздражало его намного сильнее, потому что у него случались все эти странные «сны», которые, кажется, уходили корнями в тот самый период.

Тем не менее, он задавался вопросом, стоит ли ковырять эту болячку.

Возможно, и даже определённо, он не должен срывать с неё коросту.

«И ты избегал меня, — продолжила Тай более укоризненным тоном. — Не только мисс Джеймс... но и меня тоже. Хотя бы немножко. Я говорила об этом с мисс Джеймс. Она сказала, что ты силишься разобраться, как мне помочь. Она сказала, что мои способности тебя пугают».

Ник нахмурился.

«Они действительно меня пугают, — признался он, отчётливо думая в её адрес. — Временами меня до чёртиков пугает то, на что ты способна. Однако ТЫ меня не пугаешь, ребёнок. Надеюсь, ты понимаешь разницу».

Она подняла на него взгляд.

«Понимаю. Думаю, понимаю, — слегка нахмурившись, она добавила: — Но мне бы хотелось, чтобы ты перестал винить моего брата. Это не его вина».

Вспомнив их последний разговор на эту тему, Ник нахмурился.

«Я больше не злюсь на твоего брата, — подумал он в её сторону. Поколебавшись, он добавил: — Однако я не уверен, насколько вам стоит доверять Ларе Сен-Мартен. Я всё ещё не в восторге от её "решения" твоей проблемы. Я не считаю тебя плохой, потому что ты это делаешь... я думаю, что с их стороны неправильно просить тебя об этом. Ты по-прежнему всего лишь ребёнок, Тайлайя».

Тай кивнула, явно ни капли не тревожась.

«Я знаю, — послала она. — Мисс Джеймс тоже говорила мне об этом. Мы с ней говорили, что может, удастся найти другие способы справляться с этим, — всё ещё держа Ника за руку, она сверкнула этими своими льдисто-голубыми глазами, но её личико оставалось спокойным. — Ну, ты понимаешь. С моей проблемой».

Ник осторожно кивнул.

И всё же он невольно нахмурился.

Уинтер работала с Тай над этим? С каких пор?

Он не был уверен, что эта мысль приводила его в восторг. Что, если ребёнок нечаянно убьёт его девушку в процессе их «экспериментов»? В конце концов, какой бы милой ни была Тай, она обладала не самым стабильным даром. Возможно, Тай уже лучше это контролировала, но это не отменяло реальности того, на что она способна.

Этот ребёнок был тикающей часовой бомбой.

Понадобится лишь ошибка одной из них.

Понадобится лишь один раз, когда Тай утратит контроль.

Тай легко могла убить Уинтер, и это будет ужасно для девчушки, но куда ужаснее для Уинтер... и для Ника.

Тай потянула его за руку, привлекая к себе взгляд Ника.

— Мы не экспериментируем в таком плане, — сказала она ему, заговорив вслух. — Я не... делаю это. Не в её присутствии. Мы смотрели на структуры. На те части меня, которые делают эту штуку, и с чем они связаны, и как всё это работает. Мы пытались разобраться, почему мне нужно это делать. Ну, биология, возможно? Наверно, это что-то вроде биологии...

Она нахмурилась, явно рассуждая о том, как её свет видящей вписывается в идею биологии, которую преподают в школе.

— Короче, — сказала она, и её нахмуренный лобик слегка разгладился. — Я не делаю этого при ней. Я сказала ей, что это может быть небезопасно. Она согласилась.

Ник кивнул, слегка расслабившись.

Его губы продолжали слегка поджиматься.

Но они добрались до небольшого алькова, в котором находилась дверь кабинета Уинтер.

Ник посмотрел влево, ища её секретаря за маленьким столом возле окна в викторианском стиле, которое выходило на газоны. Однако стол пустовал; секретаря Уинтер не оказалось на месте. Должно быть, её рабочий день на сегодня закончен.

Почему Уинтер до сих пор здесь? Почему она сама не поехала домой?

— Мы оставим вас наедине, — сказала Тай, выпуская его ладонь. — Она внутри. Мне всё равно надо поговорить с моим братом.

Ник повернулся, озадаченно посмотрев на Тай.

— Подожди. Что? Нет... нам всем надо поговорить об этом. Мне нужно вернуться в город. Если твой брат привёз меня сюда только для того, чтобы не пустить на тот банкет...

— Мы не уйдём далеко, — перебил Малек.

Ник повернулся, уставившись на высокого видящего, который взял сестру за руку, когда та отцепилась от Ника.

— Позови Тай, — сказал Малек, постучав по своему виску и не реагируя на то, что он увидел на лице Ника. — Мы придём обратно. И тогда можно будет поговорить.

Ник открыл рот, собираясь снова запротестовать...

Но они уже зашагали прочь.

Он стоял там, смотря, как два видящих идут к лестнице, почти бесшумно ступая по коридору с каменной плиткой.

Выдохнув, в чём он совершенно не нуждался, Ник повернулся лицом к двери, на которой медными буквами было написано «ДИРЕКТОР», и потянулся к дверной ручке, не позволяя себе раздумывать.

Глава 20. Телефонный звонок

 

Ему не представилось возможности открыть её.

Когда он потянулся к ручке, дверь дёрнулась внутрь, заставляя его напрячься, но Ник не убрал протянутую руку, пальцы которой вот-вот должны были задеть металл.

Он просто стоял там, оказавшись лицом к лицу с Уинтер, которая остановилась, в шоке уставившись на него.

Несколько секунд ему представилась возможность смотреть на неё.

Её сине-зелёные глаза сияли, и этот цвет всегда напоминал ему драгоценные камни, похожие на павлиньи перья. Её глаза раскрылись шире, пока она переваривала тот факт, что он стоит перед ней. Её изящный подбородок был напряжён, словно она обдумывала какую-то серьёзную мысль или, может быть, обмозговывала какую-то сложную, не поддающуюся решению проблему.

Ник чуял её аромат.

Этот запах мгновенно активировал в нём инстинкт хищника, и это вызвало прилив более жарких, более спутанных эмоций и желаний.

Его взгляд метнулся к её волосам, и Ник заметил, что она немного изменила пряди. Волосы по-прежнему были густыми и чёрными, а также отросли длиннее, чем при их первой встрече, но теперь чёрная грива акцентировалась небесно-голубыми и оранжево-золотыми прядями.

Эта комбинация была для неё новой... и так хорошо сочеталась с глазами, что Ник снова пялился на неё, глядя то на её радужки, то на волосы, то на цвет кожи.

Ник видел то самое мгновение, когда она осознала его присутствие.

Он видел крошечную перемену в её глазах, маленькие морщинки от лёгкой улыбки, которая как будто смыла весь слой напряжения, которое она несла в себе.

Gaos. Она рада его видеть.

Он всё ещё чувствовал себя парализованным.

Радость казалась таким неуместным словом для описания того, что он чувствовал при виде Уинтер.

Это скорее сродни облегчению. Когда выдыхаешь после того, как задерживал дыхание.

Это смешивалось со странной неугомонностью и тревогой от досадливого осознания, что он тут не останется, что ему придётся уехать сегодня вечером или даже раньше. Понимание, что он здесь лишь ненадолго, исказило что-то в его облегчении, заставляя беспокоиться о разлуке с ней, хотя он вот только что увидел её.

Ник всё ещё пялился на Уинтер.

Его взгляд скользнул по её тёмно-синему платью, которое он не узнавал — на талии оно украшалось интересными геометрическими фигурами, которые привлекали его глаза, зачаровывали какую-то часть его разума. Платье подчёркивало её узкую талию, затем опускалось вниз по бёдрам и животу, старомодно заканчиваясь на уровне лодыжек, но почему-то всё равно провоцируя его собственнические инстинкты, когда Ник осознал, как сильно видна её фигура.

Верхняя часть платья не имела глубокого декольте, но при этом тоже облегала каждый изгиб, вызывая у него желание содрать ткань, стянуть вниз по плечам и проверить, насколько тянется эта материя, сколько её кожи он сумеет обнажить зубами.

Ник гадал, остались ли у неё следы укусов после...

— Нет, — сказала Уинтер. — Уже зажили.

Взгляд Ника метнулся к её глазам.

Она улыбалась ему, губы изгибались от лёгкого веселья.

Когда он продолжил смотреть на неё, она прислонилась к двери, изогнув своё тело S-образной волной, отчего всё оно казалось более длинным, а платье натянулось в такой манере, за которой его вампирские глаза тщательно проследили.

— Gaos, — пробормотал он, едва замечая, что заговорил вслух.

Ник невольно и не в первый раз подумал, что если бы в детстве у него была такая учительница, он бы завалил все предметы. А ещё он при каждой возможности встревал бы в проблемы, надеясь, что его отправят в её кабинет.

В этот раз Уинтер расхохоталась по-настоящему.

Пихнув его в грудь, она скользнула назад, зайдя за тяжелую деревянную дверь и снова выглянув, чтобы одарить его широкой улыбкой.

— Ты заходишь? — спросила она. — Или нет?

Он последовал за ней в кабинет.

Он уже двигался скорее как вампир.

Встав прямо за дверью, когда Уинтер скользнула мимо него, чтобы закрыть её и запереть, Ник не шевелился, но следил за ней взглядом, когда она прошла обратно, обходя его, стоявшего как особо крупный и странно расположенный предмет мебели.

Он продолжал следить за ней взглядом, когда она направилась обратно к своему столу.

Он думал, что она сядет во вращающееся кожаное кресло, но она этого не сделала.

Вместо этого она села на краешек стола, прямо возле аквариума с живыми растениями и яркой золотой рыбкой, которая проплыла через зеленоватую воду, чтобы выглянуть сквозь стекло. Узорчатый нож, о котором Ник её так и не расспросил, лежал на столе рядом с круглым кристаллом, и они оба располагались на чёрной подставке из кованого железа. Он окинул взглядом стены её личной ведьминской башни, вновь поражаясь количеству бумажных книг, выстроившихся на полке.

Он не подумал спросить, принадлежат ли эти книги ей.

Он задавал ей недостаточно вопросов.

Он до сих пор знал её далеко не достаточно.

Почему-то это тоже спровоцировало укол боли в груди.

— Ну? — сказала Уинтер, по-прежнему ошеломлённо глядя на него и покачивая одной ногой. — Ты собираешься сказать мне, зачем ты здесь?

Когда он не сдвинулся с места, она опять рассмеялась.

— Ты вообще собираешься говорить, Ник? — спросила она, продолжая покачивать ногой.

Он поймал себя на том, что замечает её туфли, которые были такими же синими, как и её платье, и с каблуком высотой как минимум семь сантиметров, и с проблесками дополненной реальности на расшитых бисером боках, отчего смутно казалось, будто туфли плавают под водой. Его взгляд вернулся к аквариуму.

Ник пытался решить, как объяснить своё пребывание здесь.

В итоге он подошёл к ней.

Он дошёл до Уинтер, и её туфля перестала покачиваться.

Он нарочно остановился прямо между её ногами, свисавшими с края стола, и своим телом заставил её шире раздвинуть бёдра. Его ладони и пальцы аккуратно погладили платье так, как ему хотелось с самого первого взгляда.

Ткань оказалась эластичной.

Она также была гладкой и прохладной как шёлк и льнула к телу как вторая кожа. Он ощутил, как уже реагирует, и заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Ты скучал по мне? — спросила она, продолжая улыбаться.

— Да, — ворчливо ответил Ник.

— Насколько сильно?

— Сильно.

— Но ты не отвечаешь на мои звонки?

Он поморщился — его на мгновение вернуло на землю воспоминание о том, чем он занимался в последние двадцать четыре часа.

— Ой-ой, — сказала Уинтер, наблюдая за его лицом. — Эй. Это была шутка.

Ник посмотрел на неё, только тогда осознав, что отвернулся. Она взяла его за руку, когда он опустил одну ладонь, поглаживавшую её бок. Переплетя их пальцы, она поднесла их руки обратно к своему бедру и притянула его светом в такой манере, которую он явственно ощутил.

Его язык разбух во рту, стоило ему вспомнить Ану Нуньез и выражение на её лице, когда она висела под тем потолком.

Это вернуло его обратно к Морли и выражению на его лице, когда он сказал, что не может это так оставить.

Ник снова вздрогнул, почти сам того не осознавая.

Уинтер обхватила его ногами, притягивая к себе.

Когда он позволил ей это сделать, его клыки немедленно удлинились.

Всё ещё сжимая его ногами, Уинтер изогнулась, повернулась назад, открыла ящик своего антикварного деревянного стола и вытащила нечто, тихонько звякнувшее — металлическое, подсказал его слух ещё до того, как она чувственно развернулась и подняла этот предмет перед ним.

— Я практически уверена, что сегодня хороший день для них, — сказала она, и с её большого пальца свисали круглые браслеты органических наручников. — Судя по твоему виду, ты нуждаешься в них, Ник. Очень сильно.

Он поморщился во второй раз, отстраняясь.

— Нам надо поговорить, Уинтер, — неохотно сказал Ник. Его взгляд метнулся к наручникам, затем обратно к её лицу. — Поверь мне. Я бы предпочёл не говорить. Я бы предпочёл просто...

— Ну так не говори, — сказала она, всё ещё держа наручники, свисавшие с её большого пальца. — Или поговори со мной после.

— У нас нет времени. Мне надо возвращаться. В город. Практически прямо сейчас.

Уинтер не ответила сразу же.

Краем глаза он наблюдал, как она опустила наручники, по-прежнему свисавшие с её пальца, и позволила им с глухим стуком упасть на деревянный стол. Его взгляд настороженно метнулся к её глазам, когда она не ответила сразу же, и он увидел, что она слегка хмурится, словно размышляет.

Что ж, хотя бы она не выглядела сердитой.

Он не был уверен, что он чувствует по этому поводу.

Ему вроде как хотелось, чтобы эта идея разочаровывала её так же, как его самого.

Ник подумывал попросить её вернуться с ним. Затем вспомнил, зачем Малек изначально притащил его сюда. Он привёз его сюда, чтобы спасти его жизнь.

Нью-Йорк — это последнее место, куда он сейчас должен приводить Уинтер.

— Вау, — сказала она, тихонько хмыкнув. — Ты действительно язык проглотил. Какого чёрта происходит, Ник? Ты собираешься мне рассказать?

Он выдохнул, зная, что с ней этого делать не нужно, но по привычке всё равно поступая так. Заставив себя посмотреть ей в глаза, он постарался определиться, что сказать.

— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец, произнёс Ник. — Это бл*дское дело... у меня нет достаточного количества сведений, чтобы сложить хоть сколько-нибудь связную историю. Все врут или рассказывают мне лишь обрывки...

— Расскажи мне основное, — попросила Уинтер.

Отпустив его ногами, она откинулась назад, упёршись ладонями между колодой старинных, вручную расписанных карт (Ник подумал, что это колода Таро) и чашей с разноцветными камушками и кристаллами с одной стороны, а с другой стороны между стопкой бумаг и маленькой моделью вечного двигателя, которую он помнил со времени своего первого посещения этого кабинета.

Она в самом деле была директрисой, которая на самом деле была ведьмой.

— Ник? — подтолкнула Уинтер. — Просто начни говорить. Тебе явно надо высказаться.

Он нахмурился, переводя взгляд с её рук на лицо.

Подумав над её словами, он один раз кивнул.

Возможно, она права.

Обычно она оказывалась права.

Он начал говорить.

Поначалу он даже не смотрел на Уинтер.

Поначалу он не был до конца уверен, что говорит для неё или говорит с ней, размышляя вслух и пытаясь сложить в голове кусочки головоломки. Он говорил как будто по кругу, сначала рассказав ей о Морли и Ане Нуньез, затем о том, как они нашли Ану, затем о Морли и Белой Смерти. Он рассказал ей про охранника в потолке, человеческого копа в стене хранилища и о том, как он выглядел, когда ИИ наконец-то изверг его на пол.

Его странный разговор с Сен-Мартен.

Джунгли. Как он нашёл Сен-Мартен.

Её безвкусный наряд шлюхи.

Как Малек уговорил его приехать сюда, картина Малека, первая встреча с Тай за несколько недель, банкет для Миднайтов, признание Малека, что он привёз Ника сюда для того, чтобы не пустить на банкет, разговор с Джорданом.

Уинтер его не перебивала.

Она не отводила взгляда от его лица.

Он периодически поглядывал на неё и обнаруживал, что она внимательно слушает, и эта лёгкая пытливость виднелась в её глазах и губах, в напряжённости, с которой она впитывала его каждое слово, опять принявшись легонько пинать стол каблуком.

Когда Ник закончил, Уинтер выдохнула, убрав волосы с лица.

Упираясь ладонями в стол, она ещё несколько секунд просто смотрела на него.

Затем снова обхватила ногами его талию, притягивая поближе к себе.

— Ты не пойдёшь на тот банкет, — сообщила она ему, как только Ник вновь оказался вплотную к её телу.

Он выгнул бровь.

— Вот как?

— Да. Не пойдёшь, — она помедлила, наклонив голову набок и всматриваясь в его лицо. — Хочешь, я позвоню Гэвину?

Последовала пауза, на протяжении которой ему казалось, что он не совсем её расслышал.

Затем Ник помрачнел.

Почувствовав, что чем дольше он стоял там, тем сильнее напрягались его челюсти, он избегал её взгляда. Когда пауза затянулась, он осознал, что она не заговорит первой.

— У тебя есть номер этого куска дерьма? — низко прорычал он.

— Да, — ответила Уинтер будничным тоном. — Я работала на него, Ник. Так что да. Он всё ещё в моём списке контактов. Их же не удаляют. Ты это знаешь.

Он снова стиснул зубы, чувствуя, как удлиняются клыки.

Он заставил себя подумать над её предложением... поразмыслить объективно.

Ему правда стоило позволить ей позвонить.

Гэвин Кингсворт, губернатор Нью-Йорка, не только потенциально выслушает Уинтер, но и наверняка просветит её относительно того, состоится ли банкет. Это могло быть их единственным шансом остановить данную затею. Это могло дать Нику более чёткое представление, надо ли ему направляться обратно в Нью-Йорк или же позволить «Архангелу», Морли и Джордану справиться с этим.

С другой стороны, Гэвин Кингсворт был извращенцем с гибридным фетишем, который уже пытался с помощью шантажа заставить Уинтер спать с ним. Он практически вынудил её уволиться из его штата и перебраться сюда.

— Да, — сказал Ник, и его голос превратился в жёсткое рычание.

Уинтер отпустила его ногами и оттолкнулась назад, опираясь на стол. Изогнувшись, она протянула руку за стопку бумаг и подхватила тёмно-зелёную гарнитуру, которая лежала на деревянном столе возле аквариума.

Ник почти забыл, каково это для обычных людей — людей, которым не приходилось носить их чёртовы гарнитуры постоянно.

Он наблюдал, как Уинтер вставляет устройство в ухо, но не отодвигался от неё. Он оставался на прежнем месте между её ног, когда её взгляд обратился внутрь, и возле губ пролегла небольшая складка от сосредоточенности.

Ник не осознавал, что она уже активировала связь, пока она не заговорила.

— Губернатор Кингсворт? — произнесла она. — Губернатор, сэр, это Уинтер Джеймс... — её глаза мельком метнулись к Нику, прищурившись. — Да. Да, та самая Уинтер Джеймс. Я извиняюсь, что беспокою вас по личной линии. Я бы не сделала этого, если бы вопрос не был срочным...

Воцарилось молчание.

Должно быть, Кингсворт её перебил.

Ник нахмурился ещё сильнее, наблюдая, как Уинтер слушает.

Он поймал себя на том, что пытается прочесть её лицо, не принимая сознательного решения.

Она не выглядела расстроенной из-за того, что слышала.

Она не выглядела сердитой, раздражённой, нетерпеливой, дружелюбной или даже совершенно безразличной. Её лицо оставалось почти бесстрастным, словно она слушала не слова, а значение пробелов между этими словами.

— Всё хорошо, — сказала она мгновение спустя. — Обещаю вам... дело не в этом. Это давно в прошлом. Совершенно точно.

Очередное молчание.

Она издала лёгкий, тихий смешок.

Ник никогда прежде не слышал от неё такого смеха.

Он был не то чтобы неискренним, но определённо официальным, хотя Ник не мог сказать, что создало такое впечатление.

— Губернатор, — сказала она так, словно перебивала его. — Сэр... — пауза. — ...Хорошо, Гэвин. Правда. Нет необходимости извиняться. Я вполне счастлива на своей новой должности. В какой-то момент, может, я и захочу вернуться к деятельности юриста, но пока что...

Она снова помедлила.

— Ну, я ценю это, сэр... Гэвин. Правда.

Ник почувствовал, что ощетинивается.

Этот мудак клеится к ней? Опять?

Очевидно, Кингсворт всё ещё так и не понял, почему Уинтер уволилась, или почему она пошла к его бывшей жене, а не к нему.

Или... давайте посмотрим правде в глаза... ему было просто похрен.

Взгляд Уинтер метнулся к нему. Не отрываясь от его лица, она подняла ладонь, словно сдерживая то, что прочла на лице Ника.

— Нет, правда... Губернатор... Гэвин. Всё в полном порядке. На самом деле, я звоню по другому поводу. Это важно. Это не могло ждать...

Она снова помедлила.

— Да, — сказала она. — Верно, — она посмотрела прямо в глаза Ника. — Да. Вообще-то, он прямо сейчас со мной, — она снова помедлила. — Северо-Восточная Охраняемая Зона. Да. Мы в школе...

Очередная пауза.

— ...Ну, вообще он не просил, — перебила Уинтер. — Я сама предложила. Но да, я звоню от его лица. Он обеспокоен вашей безопасностью...

Опять молчание.

— ...Да, — подтвердила она, один раз кивнув и глянув на Ника. — Да, всё верно. Это по поводу сегодняшнего банкета. После того, что он мне рассказал, я подумала, что вас нужно немедленно уведомить. Босс Ника собирался поговорить с шефом полиции...

Пауза.

Уинтер опять покосилась на Ника.

— Ладно, — сказала она, продолжая наблюдать за лицом Ника. — Я подумала, что будет проще, если он сам объяснит, но... — должно быть, он её снова перебил. — Ладно, конечно. Да. Я могу объяснить вам основные детали. Если у вас будут вопросы, я могу подсоединить его...

Ник стоял там, скрежеща зубами.

Он слушал, как Уинтер пытается пересказать Гэвину-бл*дскому-Кингсворту всё, что он только что ей рассказал. Надо признать, у неё получилось куда более внятное, сжатое и убедительное повествование, чем у него. Она умудрилась обойти проблему провидческих предсказаний так, что это не звучало странно — упомянула кое-кого, кто «работал на Сен-Мартен» и располагал надежной информацией о «возможной террористической атаке» на банкет сегодня вечером, где будет использована «какая-то нелегальная технология».

Ник слышал, как губернатор перебивал её несколько раз.

Затем последовала пауза, во время которой Уинтер то ли слушала, то ли ждала.

У Ника сложилось впечатление, что она ждала.

Затем что-то на её лице слегка расслабилось.

— Было бы здорово. Да. Это... это всё, что я хотела вам сказать. Детектив Миднайт Танака просто хотел сообщить кому-то из властей...

Уинтер снова помедлила, слегка напряжённо поджав губы.

— ...Да, хорошо, — произнесла она. — Я ему передам. Если вам понадобится поговорить с кем-то из нас, просто позвоните мне. Да. На эту самую гарнитуру. Это моя личная.

Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.

— Ладно, спасибо, — сказала она, вновь поднимая взгляд на Ника. — Очень ценю это, губернатор... Гэвин. Мы оба очень ценим.

Ник закатил глаза. Ничего не мог с собой поделать.

Увидев, что она заметила (скорее, почувствовав, что она заметила), он стёр с лица злость и даже раздражение.

Он не знал, зачем вообще утруждается.

Увидев веселье в её глазах, когда Уинтер посмотрела на его лицо, он почувствовал, как боль в его груди усиливается. Она не отводила взгляда от его глаз, когда подняла руку, достала гарнитуру из уха и положила органический завиток на стол.

То веселье по-прежнему плясало в её глазах.

— Ну? — произнесла она спустя несколько долгих секунд, выгнув бровь. — Что мы будем делать теперь, Ник?

Глава 21. Плохой мужчина

 

Она не опустила взгляд, произнеся эти слова.

Когда она не сказала больше ни слова, ни черта не поведала ему о том, что ответил ей этот мудак, Ник шагнул дальше в пространство между её ногами, схватив её за бёдра. Он дёрнул её вплотную к себе, хмуро глядя в лицо, которое находилось всего в дюйме от него.

Он сосредоточился на её глазах, на веселье в них.

Он сосредоточился на линии её подбородка, изгибе шеи.

Он снова захотел стянуть платье.

Он хотел сдёрнуть ткань с её плеч.

— Ну? — тихо прорычал Ник. — Ты собираешься мне что-нибудь сказать? Или ты будешь усмехаться... вызывая у меня желание приковать тебя наручниками к этому чёртову столу?

Её улыбка сделалась шире.

— Он сказал, что разберётся с этим, — ответила Уинтер, и её губы дрогнули от веселья.

— Он разберётся с этим? — повторил Ник, хмурясь. — Что это значит, бл*дь? Он отменит банкет? Или нет?

Она продолжала всматриваться в его глаза.

— Этого он мне не сказал, Ник.

Ник помрачнел.

— И что? Ты будешь притворяться, будто не прочла его?

Она моргнула, затем рассмеялась, пихнув его в грудь.

— Уинтер, — его голос понизился до рычания, когда она обхватила его ногами, притянув ближе. — Мне надо возвращаться в Нью-Йорк или нет?

Её глаза ожесточились, резко утратив всё веселье.

— Ты не вернёшься в Нью-Йорк, Ник, — произнесла Уинтер. — Я уже сказала это.

Когда он отвел взгляд, она стиснула его руки ладонями и дёрнула поближе к себе.

— Ты думал, я шутила? — резко спросила она. — Мэл привёз тебя сюда, потому что он нарисовал картину, подразумевающую, что ты умрёшь, если посетишь тот банкет. Ты серьёзно думал, что я позволю тебе уехать, учитывая это?

Ник закатил глаза.

— Уинтер. Я коп...

— ...Коп, который ни за что на свете не позволил бы мне вытворить нечто подобное, — перебила она. — Ник. Ты сейчас серьёзно? Ты не поедешь. Даже Джорди сказал, что ты должен остаться здесь. Он практически приказал тебе остаться.

— Из-за чёртовой картины?

— Когда это картины Мэла ошибались?

Вспомнив свой разговор с провидцем, когда тот задал Нику практически тот же самый вопрос, Ник нахмурился.

— Нравится тебе командовать, — сообщил он ей ворчливым тоном.

— И тебе тоже, — парировала она. — И я думала, что мы это обсудили, Ник. Насколько я припоминаю, ты сам поднял эту тему. Ты установил данное правило. Мы оба имеем право голоса. Верно? Ты же сам сказал? Ты сказал, что хочешь иметь право высказаться до того, как я сделаю что-то безумное и подвергну свою жизнь опасности. Ты также сказал, что мы оба имеем право на вето в такой ситуации.

Ник почувствовал, как его клыки удлиняются, и стиснул зубы.

— Мы разговаривали, Уинтер, — сказал он. — После секса, насколько я помню. Я испытывал прилив собственничества. Я не имел в виду, что действительно лишу тебя свободы воли, — он встретился с ней взглядом, сосредоточившись на этих сине-зелёных глазах, похожих на драгоценные камни. — ...или возможности выполнять свою работу.

— Я директор школы. Это не одно и то же.

— Вот именно, — прорычал он. — Ты не можешь защитить меня от моей работы. Это часть отношений с копом. Всё идёт в одном комплекте.

— Это также главная причина, по которой копы разводятся, Ник.

Ник почувствовал, как его грудь сдавило.

Он открыл рот, чтобы заговорить, затем закрыл обратно.

Он заставил себя пожать плечами.

— Верно, — ответил он, говоря старательно нейтральным тоном. — Ты пытаешься мне что-то сказать?

Её губы поджались. Ник почти видел её желание послать его нах*й. Он определённо видел, как она мысленно отмела его слова о возвращении в Нью-Йорк. Он видел всё это вместе с несколькими другими вещами, которые он не мог прочесть, а потом выражение её лица изменилось. Это промелькнуло в её глазах одним сжатым шепотком... затем она отвела взгляд.

Подняв наручники, Уинтер снова позволила им раскачиваться на её пальцах.

— Ты позволишь мне надеть их на тебя? — спросила она. — Или нет?

Ник почувствовал, как его клыки удлинились ещё больше, а боль в груди усилилась.

Он всматривался в её глаза, в ту напряжённую пытливость, затем покосился на время в гарнитуре. Пять часов. Тот чёртов банкет состоится через пять часов.

Но Уинтер, похоже, тоже это уловила.

— Ты больше ничего не можешь сделать, Ник, — ровно произнесла она. — Ты сделал всё, что мог. Верно? Что ещё ты можешь предпринять?

Ник подумал над этим.

Нельзя сказать, что она ошибалась.

Он глянул на наручники.

— Ладно, — сказал он. — Но без них, — он мотнул подбородком, указывая на наручники. — Возможно, мне правда придётся вернуться в Нью-Йорк. Если ты наденешь их на меня, я в итоге сломаю твоё кресло, вырываясь из них.

Когда Уинтер нахмурилась, он добавил:

— И я не стану снимать гарнитуру.

— Нет, — возразила она, награждая его ровным взглядом.

— Да, — парировал он. — Кит может позвонить. Или Джорди. Я не могу просто пропасть с радаров. Не сейчас.

Она помрачнела ещё сильнее.

Увидев злость, нараставшую в её глазах, он прорычал.

— Я коп, Уинтер. Я не могу совершенно забить на такие вещи. Кит может найти что-то по сотрудникам «Архангела»... или Сен-Мартен. Джордан должен перезвонить мне после того, как поговорит с Морли.

Уинтер закатила глаза, опуская руку и с глухим стуком снова бросая наручники на деревянный стол.

— Ладно, — ответила она. — Но ты покормишься от меня.

Боль прокатилась по нему прежде, чем её слова отложились в сознании.

Язык Ника разбух во рту.

Должно быть, она что-то заметила на его лице, потому что улыбнулась.

— В конце концов, тебе надо поддерживать силы, — добавила она невинным тоном.

Пару секунд он просто стоял, глядя на неё.

Затем Уинтер отпустила его ногами.

Он просто стоял на месте, пока она не толкнула его туда, куда ей хотелось, руками и бедром направляя к антикварному креслу за её столом. Он последовал за её тычками, чувствуя, как в крови нарастает интенсивный жар. Этот жар лишь усилился, когда он позволил своему разуму расслабиться и погрузиться в это состояние.

Как и всегда с ней, казалось, что прошло слишком много времени.

Казалось, что прошло слишком, слишком много времени.

— А как же ребёнок? — хрипло спросил Ник, совершая последнюю жалкую попытку запротестовать, а сам опустился в её кресло из настоящей кожи и дерева.

Он поднял на неё взгляд.

— Они вернутся сюда. Я сказал им погулять всего несколько минут.

— Я заперла дверь, — ответила Уинтер.

Она спокойно обошла стол, подходя ближе и наблюдая за ним этими глазами, похожими на драгоценные камни. Ник смотрел, как она сдула несколько прядей волос с глаз, затем наклонилась и положила ладони на подлокотники. Игнорируя самого Ника и его тушу, занимавшую кожаное кресло, она откатила его на старомодных колесиках назад, пока спинка кресла не встретилась со стеной.

— ...Они не вернутся, пока я их не позову, — добавила Уинтер, выпрямляясь. — Я только что сказала Мэлу оставить нас в покое.

— Коварная ты женщина, — пробормотал он, глядя на неё снизу вверх.

Она не ответила.

Наклонившись, она принялась стаскивать его куртку с плеч, заставляя его привстать, чтобы помочь ей. Она сняла рукава, вытащила куртку из-за его спины и бросила на край стола.

Ник взглядом проследил, где она приземлилась.

Затем он смотрел, как Уинтер опускается перед ним на колени, вновь осознавая её раздражение из-за того, что он не позволил ей использовать наручники. Он не мог читать её разум так, как она читала его, но всё равно тревожился из-за того, насколько реальным это ощущалось... вещи, которые он улавливал от неё, просто находясь рядом. Каждый раз он хотел спросить у неё.

Он хотел знать, не выдумывает ли это в своей голове.

Он хотел знать, насколько это реально.

— Вполне реально, — пробормотала Уинтер, потянувшись к его ремню.

Ник поёрзал в глубоком кресле, ощутив очередной укол боли.

Он наблюдал за её лицом, за этими охерительными губами, деликатным изгибом подбородка, этими глазами странного цвета, наполненными светом.

На мгновение он увидел проблеск бледно-зелёных радужек...

Ник сердито подавил этот образ.

Он наблюдал, как она заканчивает расстёгивать его ремень.

— Ты мог бы слышать меня по-настоящему, знаешь ли, — пробормотала она, взглянув на него, пока расстёгивала его брюки и сдёргивала их ниже сиденья кресла.

Ник снова изменил позу, приподнявшись, чтобы помочь ей.

— ...Я знаю, что ты хочешь меня укусить, — добавила Уинтер, опуская брюки вместе с трусами ниже по лодыжкам и оставляя его обнажённым ниже пояса. — Почему ты просто не сделаешь этого? Почему тебе всегда надо корить себя за это, как какому-то монаху из XVIII века?

Ник снова изменил позу, сначала чтобы сесть поудобнее после того, как она сняла его брюки, потом бессознательно вздрогнув от её слов, когда её пальцы начали массировать его бёдра и раздвигать их, чтобы она смогла устроиться между его ног.

Бл*дь. Он правда хотел её укусить.

Он хотел укусить её с тех пор, как она открыла перед ним дверь.

Когда её ладонь обхватила член, Ник издал низкий звук.

Он напрягся, дёрнувшись и вцепившись в один подлокотник. Другая его ладонь в тот же момент схватила её за волосы. Затем он сдался. Он отпустил волосы Уинтер, схватил её свободную руку и поднёс ко рту.

Он погрузил в неё клыки.

В отличие от того, как он обычно это делал (как она и говорила, коря себя за это, выжидая...), он просто укусил её. Он пропустил прелюдию перед укусом и просто впился в её руку, ощутив прилив угрызений совести от осознания, что он даже не поцеловал её. На него накатила интенсивная жажда, которая ощущалась более сложной и лишь усилилась, когда первая капля её крови попала на язык.

Ник осторожно пил, хотя вкус и запах её крови мгновенно сделали его таким твёрдым, что он едва мог мыслить связно.

Затем Уинтер взяла его в рот.

— Gaos.

Это слово вырвалось почти стоном.

Он убрал клыки, поцеловал окровавленный след и зализал его ядом, чтобы ранки закрылись. Ещё не закончив, он уже застонал, выгибаясь и толкаясь ей в рот прежде, чем сумел себя остановить.

Уинтер схватила его за бёдра, заставляя снова опуститься в кресло.

Он ей не противился.

Он запрокинул голову и услышал её сознание через кровь.

«...очень хотела надеть на него те чёртовы наручники... посмотреть, как он по-настоящему слетает с катушек и ни черта не может поделать... упрямый, помешанный на контроле ублюдок...»

У Ника вырвался задыхающийся смешок.

Его ладонь сама намотала её волосы на кулак, глаза закрылись, и он чувственно толкнулся ей навстречу.

«...купила их специально... изготовили на заказ...» — слышал он бормотание её разума.

«Да? — послал он в её сторону. — Расскажи мне».

«Они рассчитаны на удерживание вампиров, — послала она. — Они сделаны специально для удерживания вампиров. Это значит, что ты не сумеешь их сломать, Ник. Это значит, что тебе придётся попросить, бл*дь. Тебе придётся просить о том, чего тебе хочется... может, даже уговаривать меня на это...»

Та боль в его груди усилилась.

Он издал очередной стон, но сумел сохранить мысли ясными.

«Мало толку, если я разгромлю твоё кресло», — заметил он.

«Они не для кресла, — послала Уинтер. — Я встроила органику в кровать. Дома, — пояснила она. — Я действительно могу приковать тебя там наручниками. По-настоящему. Я могу приковать тебя, и ты не сумеешь вырваться. Анти-вампирское. Всё это анти-вампирское... и поверь мне, Ник, мы этим воспользуемся...»

Боль прокатилась по нему рябью, такая резкая, такая неожиданная, что он издал очередной сдавленный звук, крепче стискивая её волосы.

«Тебе нужна помощь, — парировала она в ответ. — У тебя проблемы с контролем и доверием... и миллион других проблем, которые, по моему мнению, нам нужно прорабатывать одну за другой, трахаясь до полусмерти...»

Ник издал хриплый смешок, крепче сжимая её волосы.

Боль пронзала его грудь.

Он не знал,была ли это его боль.

Он не знал, была ли это её боль.

Он не должен был испытывать боль. Это фишка видящих... а не вампиров.

Он вообще не понимал эту боль.

Не понимал.

Он никогда прежде не чувствовал такого...

На мгновение эта боль усилилась.

«Хрень собачья, — пробормотал его разум. — Ты понимаешь. И ты испытывал... ты это испытывал. Ты это знаешь...»

Уинтер остановилась.

Что-то в её разуме остановилось ещё до того, как она прекратила свои физические действия.

Медленно, чувственно выпустив его изо рта, Уинтер посмотрела на него — её сине-зелёные глаза помутились, боль исказила её черты и линию поджатых губ. Просто при взгляде на неё, при виде этого выражения на её лице боль ухудшилась в сто раз, наполовину ослепив его. Когда зрение вернулось к нему, Уинтер по-прежнему смотрела на него, и он почувствовал, как боль вновь устремляется к пику...

Он по-прежнему не знал.

Он по-прежнему понятия не имел, его это боль или её.

«Я знала, — послала Уинтер через кровь. — Бл*дь, я знала. Чёртов лжец... чёртов лжец. Это тот видящий, о котором ты мне рассказывал, с которым ты был раньше. В которого ты влюбился...»

— Уинтер, — прорычал он. — Нет.

— Враньё.

— Уинтер...

— Валяй, — сказала она, крепче сжимая его член ладонью. — Отрицай. Отрицай то, что я только что услышала, Ник. Скажи, будто мне это послышалось.

Проблеск той боли и обиды отразился в её голосе.

В этот раз это была не только секс-боль.

Его реакция на это тоже была не совсем рациональной.

Вместо желания утешить её, как нормальный бл*дь человек, Ник захотел опять её укусить. Он хотел схватить её за волосы, уложить на стол и трахать, пока не почувствует, как она открывается ему, пока он не ощутит каждую крупицу этой боли и горя, которое в неё вплеталось.

Ему хотелось, чтобы она поделилась этим с ним.

Он хотел, чтобы она показала ему всё.

Всё это ощущалось как какая-то раздражённая, ни на что не направленная... нужда. С ней он нуждался, бл*дь. Он чувствовал, как вампир в нём требует этого, а более человеческая часть Ника отпрянула от того, как это проявлялось. Он также ощущал, как видящая в ней подначивает его.

— Прости, — сказал Ник, когда Уинтер снова взяла его в рот. — Прости...

«Иди нах*й, — сердито подумала она в его адрес. — Боже, Ник... заткнись. С чего бы мне хотеть извинений? С чего бы, чёрт возьми, мне хотеть извинений, когда ты наконец-то позволил хоть капельке важной информации о тебе проскользнуть наружу...?»

«Нет, — послал он, хватая ртом воздух. — Нет. Это неправда».

«Лжец. Бл*дский лжец, Ник. Какой же ты обманщик...»

Он притянул её руку обратно к своему рту.

Он снова укусил её, уже выше по предплечью. Угрызения совести накатили на него, когда он понял, что должен кусать её там, где это легче будет скрыть, но и про это он забыл, когда Уинтер застонала, не выпуская его члена и крепче притягивая его этим своим чёртовым светом видящей.

Чувствуя всё это, пока его клыки были в её плоти, Ник невольно закатил глаза. Он старался держать себя в руках, пока она стонала, всё ещё лаская его член губами. Он снова начал пить из неё, в этот раз сильнее... достаточно сильно, чтобы понимать — скоро надо остановиться.

Он должен остановиться, но не мог себя заставить.

«Бл*дь, бл*дь, бл*дь».

Он был на грани оргазма.

Он был так близко, бл*дь...

«Ты не кончишь, — послала она по-прежнему сердито. — Ты не кончишь так быстро. Придурок. Бл*дский придурок».

— Я теперь придурок? — выдавил Ник. — Gaos. Уинтер...

Он застонал, когда она притянула его ещё раз.

«Я могу кончить снова, — послал он, уговаривая, задабривая, притягивая её кровью. — Я не человек, Уинтер. Я не человек... Я могу кончить снова. Нам не придётся ждать...»

«Мечтай, Ник», — послала она, и та боль в ней по-прежнему смешивалась со злостью.

Её язык и губы замедлились, словно гипнотизируя.

Ник отдался ощущениям, снова запрокинув голову.

Он чувствовал, как его самоконтроль ускользает.

Усилием воли он заставил себя убрать клыки, перестать кормиться от неё... и так много её присутствия омыло его, хлынуло сквозь него, скользнуло глубже в его вены, в его разум, и Ник почувствовал, как его голова запрокидывается по-настоящему, глаза закрываются, и он расслабляется в кресле.

Он понятия не имел, как долго это продолжалось.

Как это часто бывало с ней... (слишком часто, пробормотала какая-то часть его разума...), его мозг отключился. Он погрузился во всё более знакомое, извращённое, полупьяное состояние, в котором он едва мог думать, едва мог отслеживать, где находится.

Он знал, что Уинтер по-прежнему его слышала.

Он знал, что его мысли не прекращались.

Они становились как будто более абстрактными, и её разум делал то же самое, омывая его присутствием и образами, затягивая его глубже в неё. Но это не унимало нужду, а лишь усиливало. Ник хотел сильнее открыть её, скользнуть глубже, чувствуя, как она притягивает его, желает того же самого...

— Бл*дь, — простонал он. — Бл*дь...

Он чувствовал, что уже близок.

Это ощущалось так приятно.

Так чертовски приятно.

Ощущения продолжали нарастать, становясь приятнее, болезненнее, вызывая у него отчаяние. Ник так глубоко погрузился в то состояние, что как будто отделился от собственного тела. Его мышцы казались расплавившимися. Боль сделалась такой сильной, что он не мог пошевелиться, не мог думать сквозь неё. Всё стало ещё хуже, чем было. Так плохо никогда не бывало...

Боже, какого хера происходит?

Так никогда не бывало.

Бледно-зелёные глаза промелькнули перед его мысленным взором.

Они задержались там, светлые, цвета молодой листвы с ободком из ещё более бледного сиреневого оттенка.

Они сияли светом, таким количеством света.

Они были такими чертовски знакомыми.

Боль резко усилилась, становясь невыносимой.

— Gaos, — он простонал это слово. Почти проорал его. — Джем... бл*дь... Джем.

Он почувствовал это до того, как она остановилась.

Он был совершенно не в себе, на грани оргазма, когда что-то в ней, что-то в кровной связи между ними оборвалось.

Просто оборвалось нахер.

Поскольку он затерялся в её крови, это ощущалось как удар кулаком по лицу.

Точнее, это ощущалось, словно его вытолкнули.

Из её света, из её крови.

Ник чувствовал там шок, злость... нет, ярость... столь интенсивную кипучую ярость, что она выходила из-под контроля...

Затем она захлопнула невидимую дверь между ними.

Это потрясло его до состояния паралича. Это всё равно что нежиться в ванне с  блаженно горячей водой, а потом тебя выталкивают голышом за дверь, одного... в снег.

Определённо на бл*дский холодный ветер.

Ник хрипло ахнул, стискивая её волосы, сжимая подлокотник кресла, в котором он каким-то образом по-прежнему сидел, но Уинтер била его, отпихивала его руку, отстранялась от него, колотила по руке и груди, пытаясь отпрянуть.

Она выпрямилась и ещё сильнее ударила его в грудь.

Ник не пытался защититься. Он не мог отпустить подлокотник кресла или даже поднять взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза.

Боль ослепляла его.

Он стискивал кресло, наполовину согнувшись и хватая воздух ртом, хотя он не нуждался в кислороде.

Она била его снова и снова; он даже не пытался увернуться от её рук.

— Мудак, — произнесла она сиплым голосом. — Бл*дский мудак...

Ник силился думать.

Он всё ещё едва мог осмыслить, что он натворил, и насколько это плохо.

Это плохо.

Этот факт он мог осознать.

Реально плохо, бл*дь.

Его разум постепенно начал включаться в работу, выходить из того тумана боли и желания, потерянного чувства слишком долгого пребывания на краю, на грани разрядки целую бл*дь вечность, как минимум часами. Ник прокрутил в голове то, что случилось в эти минуты. Он прокрутил всё, каждую мысль, что проносилась в его голове, каждый образ...

Бл*дь.

Он услышал каждое своё слово.

Он услышал там имя, дважды, и вздрогнул.

Он дёрнулся, когда Уинтер снова его ударила.

— Ты засранец, — жёстко произнесла она, и он улавливал в её голосе подтекст. — Чёртов лживый засранец и кусок дерьма...

Она начала отходить от него.

Только тогда Ник протянул руку и схватил её за запястье.

Он бездумно подтащил её к себе, не подумав, как это глупо и как это её рассердит.

Он дёрнул её к себе на колени, а она снова принялась колотить его.

Он позволял бить себя, тихо постанывая.

Когда она снова ударила его, это превратилось в рычание.

Его пальцы скользнули в её волосы, и та тоска усилилась, и что бы он ни думал, что бы он ни делал, это стопроцентно сводилось к ней. Всё это настолько абсолютно переплеталось с ней, с этим чувством боли и смятения, горя, одиночества и бл*дской потери, что Ник приподнялся и прижался губами к её рту.

Он целовал её, покусывая язык и губы, пока Уинтер не ответила на поцелуй, а когда та стена наконец-то пала...

Он ахнул.

Её боль врезалась в него.

Она пронзила его грудь вместе с обидой, болезненной, опустошённой обидой, от которой сдавило горло.

Господи... он действительно сделал ей больно.

Его грудь сжало тисками. Каждая его часть притягивала Уинтер к нему. Его пальцы сжимались, руки крепче обнимали, тело силилось прильнуть ближе, пока он притягивал её к себе, прижимал как можно теснее.

Они целовались.

Они целовались до тех пор, пока он не вернулся в то состояние, пока его разум не померк.

Он замедлил её.

Почувствовал, как её боль усиливается.

Эта боль ощущалась бездонной.

Бл*дь, она ощущалась бездонной, безвременной, несравнимой ни с чем, что он когда-либо чувствовал прежде...

Но она была знакомой. Такой чертовски знакомой.

Чем дольше Ник плавал в этой боли, тем сильнее бунтовал его разум, ничего так не желая, как слиться с ней. Он не позволял себе думать об опасности этого, о том, к чему это привело в прошлый раз, и что он сделал с ней, когда в последний раз позволил себе потерять контроль.

Он хотел показать ей всё.

Даже те вещи, которые он не должен ей показывать.

Даже вещи, которые он никому не должен показывать. Он знал, что это лишь причинит Уинтер боль; это ни за что не сделает их ближе. Та часть его разума... или крови... или «света»… или что это было, бл*дь... не заботилась. Она вообще об этом не переживала.

Затем Ник принялся задирать её платье, пока та боль кричала на него, вызывала ноющее ощущение в ладонях и пальцах, делала его мышцы каменно твёрдыми, превращала тот жар в его груди в бушующее пламя, делала его агрессивным.

Господи, эта боль вызывала в нём отчаяние.

Бл*дское отчаяние.

И снова той его части не было никакого дела. Эта часть не желала обсуждать. Её не интересовали никакие рассудительные подходы.

Ник встал прежде, чем принял сознательное решение.

Он поднял Уинтер на руки.

...затем он уложил её на стол. Он отпихнул в сторону карты Таро, стопку бумаги — это выглядело таким архаичным и старомодным для его вампирского взгляда, что он едва мог осмыслить, для чего ей может пригодиться настоящая бумага. Он оттолкнул нож на подставке, чашку с камнями и кристаллами. Ему пришлось сдержаться, чтобы не расшвырять тут всё, даже аквариум, даже кристалл на подставке из кованого железа.

Он дёрнул и разорвал её трусики, не останавливаясь, чтобы подумать над этим.

Он расположил себя, расположил свой член.

Он скользнул в неё до упора и...

Gaos.

Бл*дский gaos...

Всё остановилось.

Ник почувствовал, как обида Уинтер усилилась, стала ещё хуже, и та боль не рассеивалась, ей вообще не помогало ничего из его действий. Он ощущал её злость, ту её часть, которая не хотела это чувствовать, не желала испытывать те мягкие эмоции, вообще не хотела быть уязвимой перед ним.

Почему-то это лишь сильнее тронуло его, усилило желание защитить.

Он всё ещё не мог думать достаточно связно, чтобы понять, что та вещь, от которой он хотел... нет, та вещь, от которой ему нужно защитить её... это он сам.

Уинтер притягивала его даже в ярости.

Она притягивала его своим светом, своим чёртовым светом видящей, связью между их кровью...

Когда Ник вновь сумел видеть, он трахал её, придавливая своим весом и руками к столу. Он сжимал её волосы, стараясь контролировать себя, вколачиваясь в неё и постанывая от каждого толчка.

Это причиняло боль. Gaos, это причиняло охеренную боль.

I'thir li'dare...

Она снова ударила его.

Она ударила его по груди.

Ник почувствовал, как она думает, и её боль усилилась.

Она ещё сильнее ударила по нему.

«Прекрати говорить это! Прекрати думать на языке видящих!»

Она бросила эти слова в него, и её мысли переполнились яростью.

Гнев. Безудержный гнев, словно она хотела снова ударить его, продолжать бить, пока не достучится до него, пока не причинит настоящую боль.

«Ублюдок, — её глаза заблестели, сердито глядя на него. — Прекрати говорить на прекси. Я знаю, откуда это пошло. Я знаю, откуда пошли эти чёртовы словечки видящих, и это не от Малека. Не от Тай. Совершенно точно не от меня, бл*дь...»

Её боль усилилась, и Ник сорвался, вколачиваясь в неё ещё сильнее.

Он кончил.

Эмоции безжалостно ударили по нему. Он не сумел их сдержать.

Он застонал, сдёргивая платье с её шеи и вжимаясь всем весом в её тело. Он впился клыками в её плечо. Он почувствовал, как у Уинтер перехватило дыхание, а боль в ней усилилась, когда он начал пить, а потом она тоже кончила, забившись под ним, выгибаясь и вспотев всем телом.

Она прокричала его имя, и боль в них обоих усилилась.

То другое чувство в ней тоже ухудшилось, становясь почти невыносимым, когда она впилась ногтями в его спину под рубашкой.

«Я ненавижу тебя, — подумала она в его адрес, и то горе делалось лишь острее. — Я тебя ненавижу...»

Эти слова причинили ему боль.

Ник всё ещё кончал, стискивая её бёдра ладонями, но Господи, как это ранило.

Он знал, что это ранит лишь сильнее, когда он вновь сможет думать ясно.

Каким-то уголком своего сознания он даже сейчас понимал, что это лишь самое начало боли из-за того, что он сделал.

— Я люблю тебя, — прохрипел Ник, поднимая голову с её плеча и прижимаясь щекой к её щеке. — Господи, Уинтер. Я люблю тебя. Бл*дь, я так люблю тебя...

— Лжец, — рявкнула она. — Бл*дский лжец.

Он не пытался спорить.

Он слышал хриплость её слов.

Хуже того, он слышал в её голосе слёзы.

От этого боль прокатилась по нему рябью, словно забираясь под кожу. Ник впервые смог соображать достаточно ясно, чтобы понять, что это не та другая боль. Не та боль видящих, не секс-боль.

Эта боль была куда более человеческой.

Такая боль стискивала грудь и заставляла чувствовать себя абсолютным дерьмом.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы дать название этому чувству.

Это не угрызения совести, хотя, возможно, это должны быть они.

Это даже не стыд.

Горе.

Это было горе.

Боже, это чувство сродни тому, словно его сердце только что вырвали из груди.

К сожалению, это тоже ощущалось знакомым.

Это казалось слишком, слишком знакомым, бл*дь.

Глава 22. По-настоящему зла

 

Ник встал, чтобы открыть дверь.

Он не подумал о том, как он выглядел и полностью ли он одет.

Может, это был просто предлог пошевелиться, в некотором роде изменить обстановку, вывести их из этого чёртова тупика, в котором они застряли — тупика, который всё сильнее бил по кнопкам его страха и вызывал желание сбежать... по крайней мере, до тех пор, пока он не приведёт мысли в порядок.

— Неудивительно, — пробормотала Уинтер позади него.

Ник глянул на неё, затем крепче стиснул челюсти, преодолев остаток пути до двери. Он немного повозился с замком, а когда эта чёртова штука наконец-то поддалась, распахнул дверь.

К тому моменту он понятия не имел, как долго они тут пробыли.

Он не знал, который час.

Хуже того, до него впервые дошло, какими громкими они были, и не только когда трахались — а ведь это место работы Уинтер, и это школа, чёрт возьми, где мимо кабинета могли пройти ученики.

К сожалению, об одежде он не задумался своевременно.

Он распахнул дверь, увидел перед собой Малека и Тай...

...и только потом подумал посмотреть на себя.

Что ж, хотя бы на нём были штаны.

Тем не менее, его рубашка оставалась распахнутой, свисая с плеч, а ремня и ботинок на нём не оказалось. Ник вообще не помнил, как снял свои антигравитационные ботинки, которые были практически стандартной униформой для копов, даже Миднайтов. Но, наверное, они где-то под столом Уинтер.

Всё это промелькнуло в его голове меньше, чем за одно биение человеческого сердца.

Затем Ник скользнул назад, по-вампирски отскочив за дверь — скорости ему хотелось сильнее, чем потакать видящим, двигаясь в человеческом темпе.

Полностью уйдя из дверного проёма и очутившись за массивной деревянной дверью, он глянул на Уинтер, застёгивая свою рубашку.

Он с облегчением увидел, что она выглядит пристойно — более пристойно, чем он.

— Пристойно, — пробормотала она. — Иногда ты реально говоришь так, будто тебе тысяча лет.

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись, но ничего не ответил.

Через кровь он чувствовал, что она поддела его скорее на эмоциях, а не потому, что действительно так считала. Ей всё ещё хотелось поругаться с ним. Она хотела орать на него, пока он не скажет или не сделает что-нибудь, благодаря чему она почувствует себя лучше.

К сожалению, у Ника не было практически никаких идей, что же такое можно сказать или сделать.

Он совершил то, чего никогда, никогда нельзя делать.

Он никогда не поступал так, будучи человеком, и тем более будучи вампиром.

Он выкрикнул имя бывшего посреди секса.

Иисусе.

Да что с ним не так, бл*дь?

Уинтер снова сурово фыркнула, затем встала на ноги, скрестила руки на груди поверх платья, которое до сих пор вызывало у Ника желание трахаться, и посмотрела на Малека и Тай, входящих в её кабинет. Ник чувствовал, как она старается сделать нейтральное лицо, стереть все следы того, что они неизвестно-как-долго трахались и ссорились, чередуя эти два занятия.

По большей части ей это не удавалось.

Ник заправил рубашку в брюки и закрыл за двумя видящими дверь, выходя из-за неё. Он снова запер замок, скорее рефлекторно, нежели по какой-то конкретной причине.

Тай покосилась на него и нахмурилась, изучая его лицо, затем снова посмотрела на Уинтер. Уинтер же теперь приглаживала волосы, стараясь сделать это по возможности незаметно, но Ник чувствовал через кровь её смущение.

— Вы громкие, — сказала Тай.

Парадоксально, но её голос прозвучал на удивление звонко в круглой комнате с высокими потолками.

Ник застыл, ощущая, как его охватывает ужас, но Малек глянул на него и поднял ладонь, точно опережая его слова.

— Мы слышали, как вы спорили, — объяснил он. — Я не подпускал сюда никого. Никаких людей на этом этаже.

Ник почувствовал, как напряжение резко уходит из его тела.

— Спасибо, — сказал он.

Он встретился с Малеком взглядом, убеждаясь, что видящий понял серьёзность его слов.

— Я перед тобой в долгу, — добавил он тише.

Уинтер наградила его тяжёлым взглядом.

— Ну спасибо, что ты так веришь в меня, Ник. Думаешь, я сама не способна держать людей подальше?

Он вздрогнул, но не ответил.

И вновь он чувствовал её ярость, желание поспорить, уколоть до такой степени, чтобы он наорал на неё в ответ. В какой-то извращённой манере ему хотелось пойти навстречу. Он хотел сделать всё, о чём она его сейчас попросит, но в присутствии Тай и Малека это...

Высокий черноволосый видящий с разноцветными глазами поднял ладонь.

— Прошу прощения за вмешательство, — сказал он вежливо. — Я говорил с мисс Сен-Мартен. Ларой. И я подумал, что вы, возможно, захотите узнать, что она сказала.

Он взглянул на Ника, моргнув, затем обратно на Уинтер.

— ...и похоже, вам двоим не помешает перерыв.

Уинтер помрачнела, крепче скрестив руки на груди, и наградила гневным взглядом сначала мужчину-видящего, затем Ника. Эти ошеломительные сине-зелёные глаза сделались намного жёстче, когда остановились на Нике.

Он вздрогнул; ничего не сумел с собой поделать.

Но это, похоже, только сильнее взбесило её.

— У меня также есть сообщение, — виновато добавил Малек. — Которое правда не может ждать. Она бы хотела, чтобы мы вернулись в Нью-Йорк.

Выражение лица Уинтер сделалось убийственным.

Она открыла рот, собираясь заговорить, но Малек снова поднял руку.

— ...Я не имею в виду вашего мужа, — пояснил Малек успокаивающим тоном. — На самом деле, она предельно ясно дала понять, что он должен остаться здесь, — Малек моргнул, глядя на Уинтер и держа руку поднятой. — Однако она хотела бы, чтобы вы приехали, мисс Джеймс. И я.

Малек бросил на Ника очередной нервный взгляд украдкой.

— ...и Тай.

Теперь уже Ник сверлил видящего гневным взглядом.

Он не потрудился смягчить свои слова.

— Не бывать этому, — прорычал он.

Уинтер посмотрела на него, издав звук, полный неверия и ярости.

Это больше всего напоминало «ХА!»

Ник перевёл свой сердитый взгляд на неё.

— Не бывать этому, Уинтер.

— Иди нахер, Ник.

В её словах прозвучало столько злости, столько кипучей ярости, что Ник поморщился, вздрогнув по-настоящему. Затем, вспомнив, кто стоит с ними в одной комнате, он покосился на Тай.

Девочка выглядела явно шокированной.

— Она по-настоящему зла на тебя, — сказала юная видящая, и тот шок отразился в её голосе. — Очень, очень зла на тебя, Ник...

Ник поднял руку, чтобы перебить её.

— А то я не в курсе. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ребёнок.

Прежде чем Тай успела ответить, он повернулся к Малеку.

— Зачем? — прорычал он. — Зачем она хочет, чтобы вы вернулись? И почему без меня?

— Я не знаю, — сказал видящий. — Она не сказала.

— Но банкет отменён, — сказал Ник. — Верно? Банкет не состоится. Кингсворт об этом позаботился. Разве нет?

Малек моргнул. Его взгляд метнулся к Уинтер.

— Малек? — прорычал Ник.

Видящий снова посмотрел на Ника.

— Я не знаю, — ответил он. — Этого она тоже не сказала.

— А ты не спросил?

— Не спросил.

— То есть, ты не имеешь ни единой бл*дской идеи, почему Лара хочет, чтобы ты, Уинтер и Тай вернулись в город? Без меня?

— Да, не имею.

Ник помрачнел, покосившись на Тай.

Девочка закрыла рот, но продолжала смотреть то на него, то на Уинтер, и её льдисто-голубые глаза отражали тот растерянный шок.

Малек тоже смотрел то на Ника, то на Уинтер, но выражение его лица было другим. Ник видел озадаченность в глазах мужчины-видящего, но вместе с тем нечто другое — глубинное понимание в сочетании с какой-то спешкой.

Он хотел им что-то сказать.

Он очень хотел сказать им что-то по поводу их ссоры.

Видящий открыл рот, и Ник поднял руку ещё выше, гаркнув на провидца прежде, чем тот успел произнести хоть один слог.

— Заткнись нахер, Мэл, — прорычал он. — Сейчас же. Не говори ни единого чёртова слова.

Видящий медленно закрыл рот.

Он снова перевёл взгляд между ними, и Ник буквально видел исходившее от него раздражение, желание заговорить.

— Ни. Единого. Слова, — прорычал Ник. — Я серьёзно. Что бы там ни было... это может подождать. Сейчас не время. Я знаю, что ты хочешь как лучше. Просто... не надо.

Глаза видящего дрогнули.

Он кивнул, но Ник видел и чувствовал, что он не в восторге.

Более того, он не был согласен.

Он считал, что Ник ошибается. Он думал, что сказанное им исправит ситуацию... ну или хотя бы станет лучше. Ник не позволил себе задумываться о том, почему Малек в этом так уверен, или откуда взялось такое мнение.

— Нам пора, — сказал мужчина-видящий, выдохнув с явным усилием, и с ещё более очевидным усилием отбрасывая то, что не давало ему покоя. — Нам надо возвращаться в город.

— Уинтер никуда не поедет, — сказал Ник.

Даже произнося эти слова, он осознавал, что это наверняка была ошибка.

И всё же он не понимал масштабы этой ошибки, пока слова не слетели с его губ.

Когда Ник посмотрел на неё, Уинтер наградила его одним долгим и пристальным взглядом. Он достаточно увидел в этом взгляде, достаточно почувствовал через разделённую кровь, чтобы понять — он только что допустил очень большую и очень плохую ошибку.

Уинтер отправится в Нью-Йорк.

Она поедет туда, даже если для этого ей придётся перелезть через кровоточащий труп Ника.

Он сказал ей, что она не может поехать (после того, как ранее сам отмахнулся от её слов на ту же тему — и что более важно, после того, что он сделал с ней недавно), и это всё решило. Теперь Уинтер отправится в Нью-Йорк, хоть с Малеком и Тай, хоть без них.

Она определённо поедет хоть с Ником, хоть без него.

Чёрт, да теперь Уинтер отправится в Нью-Йорк даже в том случае, если ей придётся пристрелить их троих.

Она поедет в Нью-Йорк, даже если придётся угнать поезд.

Тай глянула на Ника, распахнув глаза ещё шире.

Она незаметно кивнула, ровно настолько, чтобы Ник понял — девочка согласна.

Он хмуро посмотрел на неё, затем на Уинтер.

— Дорогая... — начал он смиренным тоном.

Она издала разъярённый смешок.

— Серьёзно?

Ник захлопнул рот. Скрестив руки на груди, он переступил с одной ноги на другую. Затем, стоя там и глядя на лица всех троих, он осознал, что остаётся лишь один вариант.

— Ладно, — прорычал он. — Мы все поедем.

Не дожидаясь реакции, Ник подошёл к столу, схватил свою куртку, повисшую на самом краю, и засунул руку в рукав. Надев её до конца, он наградил Уинтер жёстким взглядом, затем посмотрел на Малека, почти бросая ему вызов поспорить.

Никто ему не возразил.

Уинтер сверлила его холодным гневным взглядом.

Малек выглядел почти настороженным, но тоже ничего не сказал.

Схватив ботинки и носки с пола у стола Уинтер, затем подняв свой ремень, Ник поправил воротник куртки свободной рукой, пока шёл к двери, отпирал замок и дёргал за ручку, чтобы открыть тёмный коридор за дверью.

Солнце село.

Ник должен был почувствовать это, но из-за всего остального он как-то не ощутил.

Стоя на пороге, он развернулся, наградив Малека и Тай последним сердитым взглядом, но не решаясь смотреть на Уинтер.

— Ну? — сказал он. — Мы делаем это? Или нет?

Переглянувшись меж собой, два видящих приподняли брови. Затем, словно по молчаливому согласию, они повернулись к Нику и пересекли расстояние от него до двери.

После краткой паузы Уинтер последовала за ними.

Глава 23. Найти друг друга вновь

 

До прибытия в город оставалось час с небольшим.

Это, в свою очередь, случится за час до того, как откроются двери в здание полиции.

Всё это высчитано согласно часам Ника, маршруту и графику поезда-экспресса, едущего без остановок, и того, что шеф сказал ему о банкете, когда Ачарья загнал Ника в угол и удостоверился, что тот придёт.

Конечно, Ник говорил себе, что те двери не откроются.

Они не откроются потому, что никакого бл*дского банкета не будет.

Банкет отменили.

Его отменили, потому что губернатор Гэвин Кингсворт заверил Уинтер, что он разберётся с этим, отложит мероприятие, перенесёт в другое место или попросту отменит всё это дерьмо.

Конечно, у Ника не было подтверждения, что это действительно случилось.

Зато у него имелись серьёзные сомнения.

Раньше он говорил себе, что это не его проблемы. Теперь, когда Сен-Мартен что-то понадобилось от его девушки, Ник корил себя за то, что не настоял на личном разговоре с Гэвином-мать-его-Кингсвортом. В то время он слишком отвлёкся на саму Уинтер, на тот факт, что она казалась безмерно зацикленной на нём, на их физической близости, на всех вещах, из-за которых Нику сложно было думать.

Перед тем, как они сели на поезд, Ник пытался уговорить Малека связаться с Сен-Мартен. Он пытался заставить Малека позвонить ей и выяснить, какого хера происходит, зачем она выдернула их всех обратно в Нью-Йорк, и почему она намеренно исключила Ника.

Малек утверждал, что не может до неё дозвониться.

Ник подумывал связаться с Джорданом, даже с Кит, но не был уверен, что сможет держать себя в руках во время разговора с ними.

Он испытывал искушение попросить Уинтер во второй раз позвонить Гэвину, но не мог сподвигнуть себя на это. У него имелось сильное подозрение, что Уинтер заставит его раз за разом расплачиваться за эту услугу, и не только через выполнение его просьбы в точности.

Он слетит с катушек, если она сейчас начнет флиртовать с этим мудаком прямо на его глазах. Он определённо слетит с катушек... и хуже того, Уинтер это знала. Кингсворт упростит ей задачу, поскольку судя по их разговору ранее, он явно до сих пор хотел её. Ник помнил, как Уинтер прежде говорила, что это не что-то личное, что это лишь часть извращённого фетиша Гэвина Кингсворта, любившего женщин-гибридов, но Нику это казалось чертовски личным.

Более того, этот парень — губернатор, чёрт подери.

В итоге Ник решил, что может подождать до тех пор, пока они не доберутся в Нью-Йорк.

Он всё равно ничего не мог поделать с банкетом.

Он занял себя тем, что пытался примерно высчитать время их прибытия. По его подсчётам, он пробыл с Уинтер почти три часа. Учитывая более быстрый поезд без остановок, на котором они ехали обратно, а также тот факт, что они сумели сесть на него через считанные минуты после прибытия к терминалу Северо-Восточной Охраняемой Зоны, они должны вернуться примерно в шесть тридцать.

То есть, у них будет примерно час времени в запасе.

У Ника будет час до того момента, когда банкет должен открыть свои двери перед гостями.

Значит, два часа до тех пор, как всё по-настоящему начнётся; скорее всего, три часа до тех пор, как все покинут бар, чтобы сесть и кушать чрезмерно дорогую искусственную курицу или рыбу, слушая, как разные придурки из числа правительства и оборонных подрядчиков встают и толкают самовлюблённые, скучные и наверняка неосознанно расистские речи о вампирах.

Тем временем новенькие Миднайты будут торчать там в полной парадной униформе, вежливо отказываясь от предоставленных правительством мешков с кровью, стараясь не допустить, чтобы их глаза остекленели, и хуже того, стараясь не пялиться на шею какого-нибудь человека.

Выбросив этот образ из головы, Ник постарался подумать, что он мог предпринять, пока ехал на поезде.

Пока что ему ничего не приходило в голову.

Поездка была неловкой.

Первые полчаса Тай и Малек смотрели в окна, пока Ник и Уинтер уставились друг на друга.

Не помогало и то, что Ник с Уинтер до сих пор были связаны через кровь.

Ник с самого начала дерьмово блокировал её, и со временем стало только хуже, а не лучше. В результате практически каждая мысль, проносившаяся в его голове, в той или иной форме доходила и до неё.

Большая часть этих мыслей не помогала.

Вообще не помогала.

Отчасти дело в чистой иррациональности того, на чём зациклился его разум.

Отчасти в том, что у него не было для неё ответов — по крайней мере, ничего такого, что она хотела бы услышать.

Сочетание этих факторов практически гарантировало продолжение того же спора, который шёл между ними перед тем, как Тай и Малек появились в офисе Уинтер — если это вообще можно назвать спором, поскольку Ник ей не возражал.

Скрестив руки на груди, Уинтер сердито смотрела на него с противоположной лавочки в купе, который они вчетвером делили.

Судя по выражению её лица и тем вещам, которые Ник читал через кровь, он подозревал, что она лучше скрывала от него свои мысли, чем он от неё.

Не помогало и то, что многие его мысли включали желание снова переспать с ней.

Он не мог скрыть это желание, даже когда они спорили обо всём остальном. Он знал, что она это почувствовала. Он знал, что она ощущала в нём это желание.

Он также знал, что это её разъяряло.

Она хотела ответов, а у него таковых не имелось.

Если честно, Ник не был уверен, почему желание секса в нём зашкаливало, но он как будто ничего не мог с этим поделать. Он знал лишь то, что вся эта ситуация почему-то заставляла его ещё сильнее желать Уинтер. Чем больше Уинтер чувствовала это в нём, тем сильнее она злилась.

У неё также имелась собственная теория относительно того, чем это вызвано.

«Ты хочешь его, — рявкнула она на Ника через кровь. — Ты хочешь его, а не меня. Почему, бл*дь, ты просто не признаешься в этом, Ник? Ты возбуждён из-за него...»

«Нет, — подумал он в её адрес, невольно наблюдая за ней, невольно пялясь на неё, невольно желая её, даже когда она сверлила его гневным взглядом. — Уинтер, Богом клянусь... Я не знаю, что сейчас со мной происходит, почему он всплывает в моих мыслях, но это не заставляет меня желать его. Это заставляет меня желать тебя...»

— Это вообще не имеет смысла, — рявкнула она вслух.

Когда два видящих подпрыгнули, Уинтер глянула на Малека, затем на Тай, потом вновь продолжила говорить с ним через кровь.

«Ник, ты же должен понимать, насколько нелепо это звучит, бл*дь. Ты фантазировал о другом видящем, пока был со мной. Ты фантазировал о том, как тебе отсасывает твой бывший любовник, пока твой член был у меня во рту. Видимо, ты фантазировал достаточно ярко и забыл, с кем ты на самом деле...»

«Я не забыл», — настаивал он.

«ХРЕНЬ СОБАЧЬЯ, НИК, — послала она, припечатывая его мыслями. — ХРЕНЬ СОБАЧЬЯ. ТЫ ПРОИЗНЁС ЕГО ЧЁРТОВО ИМЯ, КОГДА ГОТОВ БЫЛ КОНЧИТЬ...»

«Уинтер, Господи... Я не знаю, почему я это сделал, но всё не так просто, как ты считаешь. Я не думал о нём. Богом клянусь, я не думал о нём. Я понятия не имею, почему я продолжаю видеть его чёртово лицо. Я понятия не имею, почему произнёс его имя в такой момент. Но я знаю, что хочу именно тебя. Я это знаю. Я знаю это всей своей сущностью. Ты — это всё, о чём я думаю...»

«Лжец, — перебила она. — БЛ*ДСКИЙ ЛЖЕЦ».

Ник вновь постарался контролировать свои мысли, когда увидел, как её глаза заблестели.

Честно говоря, он хотел просто пойти к ней.

Он хотел обнять её обеими руками.

Он хотел укусить её и трахнуть.

Чёрт, да он хотел успокоить её любым возможным способом. Он хотел убедить её, что все её мысли ошибочны, даже если он не мог объяснить, почему они ошибочны так, чтобы это имело смысл для них обоих.

Практически это и происходило в её офисе перед появлением Тай и Малека. Они ссорились, она кричала на него... затем в какой-то момент они снова начинали трахаться до тех пор, пока она не прекращала процесс и не начинала его бить, или пока один из них или оба не кончали... а потом она начинала его бить.

Затем она плакала.

Ник предлагал уйти. Он извинялся. Он говорил ей, что она ошибается.

Ничего не помогало.

Большая часть его слов делала только хуже.

Секс тоже не помогал.

Ничто из этого, вообще ничто не ощущалось более рациональным.

— Прости, — сказал Ник вслух.

Он глянул на Тай и Малека, затем закрыл рот.

«Уинтер, я хочу понять это, правда. Я действительно пытаюсь быть честным с тобой относительно всего этого. Я рассказал тебе о снах, но я толком не понимаю их. Я лишь могу сказать тебе, что ты ошибаешься, думая, будто я тебя не хочу. Кардинально ошибаешься».

«Супер, — она вытерла слёзы, сердито глядя на него и стискивая зубы. — Супер. То есть, ты хочешь трахать меня, при этом фантазируя о том, кого ты любишь на самом деле. Неудивительно, что ты ничего не рассказываешь мне о нём. Даже теперь ты мне ни хрена не сказал... ты это осознаёшь? Я даже не знаю, как долго вы были вместе. Ты так говорил, будто там ничего серьёзного, будто вы пробыли вместе несколько месяцев...»

«Я этого не говорил», — послал Ник.

«Да ты нихера вообще не говорил, — рявкнула она в ответ. — Даже теперь ты толком ничего не рассказываешь. Ты просто повторяешь одно и то же по кругу, бл*дь. Как обычно».

Воцарилось молчание, пока Ник обдумывал её слова.

Та боль в его груди усилилась, отчего становилось сложно мыслить.

С другой стороны, обо всём этом в принципе сложно было думать.

Он толком не мог думать о Джеме.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз позволял себе думать о Джеме, по-настоящему подумать о нём. Теперь, когда он пытался это сделать, всё ощущалось как чёрная дыра. Он ощущал там горе, какую-то потерянную пустоту, полностью лишённую деталей. Такое чувство, будто какая-то часть Ника просто... пропала. Словно то, что там было, просто выело само себя, пока не осталось ничего, кроме отголосков горя и безнадёжного отчаяния.

Дело не в простой невозможности вспомнить.

Он действительно ощущал там отсутствие, как в случае с фантомной конечностью.

Почти такое чувство, будто...

— Это было стёрто, — произнёс мужской голос.

Ник повернулся, уставившись на провидца.

Малек встретился с ним взглядом. Он покосился на Тай, затем обратно на Ника.

— Ты не помнишь своего связанного супруга. Мужчину. Того, что ранее, na? — Малек смотрел на Ника и Уинтер, поджимая губы. — Ты гадаешь, почему ты не помнишь. Я сейчас чувствую это через твою связанную пару.

Он снова посмотрел на них, но ни Ник, ни Уинтер ничего не сказали.

— Причина проста, — сказал Малек. — Воспоминания стёрты. Ушли, как ты и понял. Но они не просто померкли со временем. Они не исчезли сами по себе. Они были изъяты.

Ник уставился на него.

И Уинтер тоже.

Сделав вдох, Малек продолжал тем же тоном.

— Ты больше не имеешь доступа к той информации. Я не могу сказать тебе, что содержалось в тех воспоминаниях, ибо они действительно исчезли. Возможно, не все они, но достаточно, чтобы...

— Что? — резко переспросил Ник, уставившись на него. — Что?

Уинтер тоже продолжала с неверием таращиться на Малека.

Ник глянул на неё, ощутив её реакцию на слова видящего — на одно слово в особенности.

Супруг.

Малек назвал Джема его связанным супругом.

Иисус бл*дский Христос, с этого чёртова провидца станется сделать всё в разы хуже.

И всё же Ник осознал, что не может закрыть тему.

Он не мог просто проигнорировать слова Малека.

Он пытался решить, стоит ли спросить, и что именно спрашивать. Он знал, что если задать этот вопрос в присутствии Уинтер, это не поможет наладить отношения с ней. Более того, не имея представления, что собирался сказать Малек, Ник почти не сомневался, что станет только хуже. Но он не мог заставить себя промолчать. Он даже не мог заставить себя отложить это и спросить попозже, когда Уинтер не будет рядом.

В итоге он стиснул челюсти, а потом заговорил.

— В смысле — они были стёрты? — сказал Ник. — Кто их стёр? Кто, бл*дь, мог сделать такое?

Малек отвёл взгляд от тёмного окна, в которое он смотрел.

Он посмотрел в глаза Нику, глянув на Уинтер, затем снова на него.

— Это сделал ты, — ответил видящий.

Ник уставился на него.

— Хрень собачья.

— Нет. Это факт.

Ник помрачнел ещё сильнее.

— Я не мог стереть это. Я не мог стереть собственный разум, бл*дь. Такое вообще невозможно.

— Ну... не совсем ты, — поправился Малек.

Его голос вернулся к тому странно спокойному безмятежному тону, который граничил с безразличием. Ник сразу невольно стиснул зубы.

— В этом отношении ты прав. Возможно, строго говоря, это был не ты, — добавил Малек. — Но ты попросил других сделать это. Подозреваю, что ты даже заплатил другим, чтобы они сделали это для тебя. Видящим. И вампирам тоже, если я не ошибаюсь. Я видел это, и это наиболее логично, судя по природе этого блока.

Ник уставился на него.

Он силился осмыслить слова Малека, переварить их.

— С какого хера мне это делать? — спросил он наконец.

Малек вздохнул.

Он глянул на свою сестру, которая смотрела то на Уинтер, то на Ника, раскрыв глаза шире обычного. Её взгляд выражал не совсем настороженность, скорее остатки того её шока, что Ник видел в офисе Уинтер. Тай смотрела на Ника и Уинтер так, словно не могла поверить в то, что происходит между ними двоими.

Мгновение спустя Малек перевёл взгляд на Ника.

— Полагаю, это разозлит тебя, — сказал провидец всё так же спокойно. — Но мисс Сен-Мартен попросила меня разузнать о тебе. Когда ты впервые появился на наших радарах. Когда ты впервые пришёл к нам после того, как помог Тай в том парке. Лара попросила меня использовать мои... — когда его сестра пихнула его, Малек поднял взгляд и заметил записывающие устройства в углах купе. — ...мои ресурсы. Чтобы узнать то, что мне удастся узнать.

Ник помрачнел.

Сам покосившись на камеры, он открыл канал в гарнитуре.

— Привет, ребёнок, — сказал он сразу же, как только она ответила. — Ты ждёшь нас?

В его гарнитуре показались усовершенствованные голубые глаза Кит, раскрытые шире обычного.

— Не тебя. Иисусе, Ник. Ты действительно едешь в Нью-Йорк? Ты разве не получил сообщение? Сен-Мартен хотела, чтобы ты держался подальше. Она действительно считает, что эта группировка Дмитрия Йи нацелилась на тебя. То есть, конкретно на тебя, Ник...

Но он уже хмурился, отмахиваясь от её слов.

— Со мной всё будет нормально, — сказал он. — И я разберусь с Ларой. Слушай. У меня есть более срочное дело. Мы на поезде, и нам надо иметь возможность говорить свободно. Мы сейчас едем на экспрессе из Северо-Восточной Охраняемой Зоны...

— Поняла. Вагон 568-F.

— Ага. Это мы.

— Я всё отключу. Буду гонять запись по кругу. Не беспокойтесь.

Ник почувствовал, как его плечи расслабились.

— Спасибо, ребёнок. Ещё один должок на моём счету, — помедлив, он добавил: — Ты можешь сделать так со всей поездкой с самого начала? Стереть всё? Я не припоминаю, чтобы кто-то из нас говорил что-нибудь изобличающее, но просто чтобы перестраховаться.

— Да, я догадалась, — сказала она, затем поиграла тёмными бровями. — Говорите о чём-то интересненьком, Наоко? Не против, если я послушаю?

— А если я скажу нет, это что-то изменит? — сухо поинтересовался он.

Она рассмеялась, качая головой.

— Пожалуй, нет.

Ник фыркнул, слегка раздражаясь, но ни к чему было утруждаться.

Она уже отключилась.

Он снова сосредоточился на помещении купе, слегка помрачнев.

Он увидел, что остальные наблюдают за ним так, будто знали, для чего он отвлёкся на эти несколько секунд. То есть, они наверняка действительно знали.

Уставившись на всех троих, Ник прорычал:

— Это была Кит. Я попросил её отключить слежку. Хотя из-за тебя наши имена наверняка всё равно под особым наблюдением, — ворчливо добавил он, бросив на Малека мрачный взгляд. — Просто знайте, что она может слушать. А значит, «Архангел» тоже может слушать.

Уинтер нахмурилась, но Ник заметил, как что-то в её лице и теле расслабилось.

Этого оказалось достаточно, чтобы снова его взбесить.

И с кем же, по её мнению, он говорил, бл*дь?

Она наградила его суровым взглядом,выгибая бровь.

Намёк вовсе несложно было прочитать, и злость Ника вернулась резкой волной.

Иисусе. Ну замечательно.

То есть, теперь он полный засранец и изменник? У которого на стороне куча баб и мужиков, видимо? Людей, с которыми он говорил, пока сидел прямо перед ней, пока её кровь всё ещё текла по его венам? Ну это же так логично, конечно.

Глаза Уинтер похолодели на несколько тонов.

— Ах, — Малек кивнул, как будто не замечая хмурости Ника, или выражения на лице Уинтер, или соответствующей волны гнева, исходившей из света Уинтер.

— Что ж, тогда, — продолжал провидец, — ...я просто скажу тебе. По просьбе мисс Сен-Мартен я совершал временные и другие Барьерные прыжки, смотря на твоё прошлое. Я сделал это вновь, когда ты вступил в тот бойцовский клуб, и мисс Сен-Мартен узнала о твоих прошлых связях с Белой Смертью, — Малек глянул на Уинтер, затем обратно на Ника. — Лара в особенности хотела знать, почему ты примкнул к этой организации. Это казалось ей... нехарактерным для тебя.

Ник нахмурился. Он тоже покосился на Уинтер.

Её лицо оставалось непроницаемым.

Он ничего не слышал через кровь, так что предположил, что она снова его блокирует. Наверное, в надежде узнать больше, чем она ожидала услышать от самого Ника.

При этой его мысли она повернулась и наградила его суровым взглядом.

Прочитав посыл в этом взгляде, Ник помрачнел.

Он адресовал своё раздражение Малеку.

— И что? — прорычал Ник. — Итак, ты копнул под меня. Для Сен-Мартен.

— Да.

— И во всём этом «копании под меня» ты выяснил, что я стёр собственную память?

Малек кивнул с безмятежным выражением.

— Да.

— И с чего бы мне делать это, бл*дь? Потому что ты так и не сказал.

Малек ответил без колебания.

— Ты страдал от серьёзной травмы, — сказал провидец. — Смерть твоего супруга. Ты перепробовал множество способов справиться с этим. Насколько я мог сказать по твоему изначальному психическому состоянию в тот момент, ты надеялся, что его смерть убьёт тебя.

Малек глянул на Уинтер, затем перевёл взгляд разноцветных глаз на Ника.

— ...Когда это не убило тебя, ты подумывал покончить с собой, — добавил он. — Я не знаю, почему именно ты решил этого не делать. Эту часть я не сумел увидеть. Но в итоге ты пришёл к компромиссу — стереть себе память. Для этого ты обращался к разным источникам. Думаю, первые несколько попыток были безуспешными или принесли лишь частичный результат, поскольку ты продолжал пытаться. В итоге ты примкнул к Белой Смерти. Ты отрезал себя от всех, кто знал тебя, пока ты был со своим супругом. Ты также попросил нескольких своих новых коллег-вампиров попробовать стереть тебя. Возможно, именно тогда это наконец-то...

Но что-то в Нике просто не могло больше слушать.

Он не мог больше слушать.

Он не мог больше слушать.

Его разум отключился, перестал воспринимать информацию.

Он не слушал Малека.

Какая-то часть его слышала, что видящий говорит, но он уже ничего не понимал.

В какой-то момент он встал.

Возможно, он что-то сказал.

Возможно, он сказал что-то громким голосом. Возможно, некоторые слова он прокричал или даже прорычал. Ник не знал, что он сказал, и говорил ли он что-нибудь, и имело ли это смысл. Он подозревал, что всё-таки что-то сказал. Он видел, как девочка-видящая, Тай, дёрнулась на сиденье. Судя по выражению на её лице, он действительно напугал её.

И это вызывало у него не лучшие эмоции.

Это ему ни капли не нравилось.

С другой стороны, он очень хотел, чтобы Малек перестал говорить. Он хотел, чтобы провидец прекратил... и что бы ни сказал Ник, какое бы выражение ни появилось на его лице, какой бы тон он ни использовал... этого оказалось достаточно, чтобы провидец заткнулся.

Тай продолжала таращиться на него.

Её глаза раскрылись так широко, уставившись на Ника, что это вынудило его умолкнуть.

В итоге он отвернулся. Та боль в груди ослепляла его. Он сердито посмотрел на провидца, надеясь, что его голос и лицо выражают открытую угрозу.

— Мы больше не будем об этом говорить, — сказал он.

— Ты спросил, — голос Малека оставался раздражающе спокойным, странно ясным даже в тумане разума Ника. — Ты просил правду.

— Я знаю, что я просил. Я говорю тебе остановиться. Я прошу тебя перестать говорить сейчас же. Мне надо, чтобы ты заткнулся нахер и перестал говорить, Малек. Мне надо, чтобы ты молчал.

Эти слова вырвались быстро и жёстко, почти потоком сознания.

Произнося их, Ник поднял руку и стиснул свою грудь, словно сдерживая то, что хотело вырваться из её центра.

Когда он закончил, воцарилась тишина.

Тем временем Ник продолжал стоять там, стискивая свою рубашку спереди. Он стоял и смотрел лишь на Малека, в эти разноцветные глаза, и старался не наорать на него.

Может, ему просто хотелось кричать. Может, сломать что-нибудь.

У него не осталось слов. У него не было ничего, что ему хотелось бы сказать.

Он просто хотел, чтобы всё прекратилось.

Ему нужно, чтобы это прекратилось.

Два видящих настороженно наблюдали за ним. Ник видел выражения на их лицах, настороженность и нервозность в глазах. Он не мог сказать, был ли это именно страх. Наверное, это не страх. Тай могла переломить его пополам, если бы захотела... так что это был не страх.

Никто не шевелился.

Уинтер на него не смотрела.

Через несколько секунд Тай тоже отвела взгляд.

Только Малек продолжал всматриваться в лицо Ника.

— Почему? — спросил провидец, переводя взгляд между ним и Уинтер. — Почему ты хочешь, чтобы я молчал об этом? Ты хочешь правды. Даже твоя супруга чувствует это в тебе. Ты не понимаешь, что с тобой происходит. Ты не понимаешь своих снов об этом мужчине-видящем. Ты не понимаешь, почему не помнишь его, не помнишь ничего о том времени. Я могу предоставить объяснение и информацию об этом. Возможно, слышать это будет нелегко и неприятно, но затыкать мне рот кажется бессмысленным.

У Ника не имелось ответа на это.

Честно говоря, он едва мог осмыслить его слова.

Что-то в нём казалось сорвавшимся с якоря, даже сильнее, чем с Уинтер ранее.

Стёр свою память.

Он стёр свои бл*дские воспоминания.

Неужели видящий прав?

Неужели Малек прав?

Как это вообще возможно?

Он полагал, что такое невозможно... во всяком случае, невозможно для вампира.

Неужели он именно поэтому вступил в Белую Смерть? Он не помнил, чтобы два этих события совпали (он вообще не помнил два этих события), но неужели всё было именно так? Неужели он примкнул к Брику в суицидальном порыве из-за горя, с которым он не мог справиться? Возможно, с намерением убить себя каким-то другим способом?

И почему, бл*дь, он всё же не убил себя?

Если всё было так плохо, почему он просто не покончил с собой?

И почему это он тоже не помнит?

Но теперь он думал об этом.

Он думал об этом, и ему вовсе не хотелось думать об этом. Ему не хотелось размышлять о правде. Ему не хотелось выжимать ответы из своего разума. Если он стёр это, значит, у него имелись чертовски весомые причины.

Он никогда не задумывался, почему примкнул к Белой Смерти.

Он не помнил, чтобы вообще когда-либо задавался этим вопросом.

У него имелся целый список дежурных ответов на тот случай, если кто-то спросит, но он никогда не задумывался, верил ли он сам в какой-то из этих ответов.

Правда в том, что Малек не ошибался... он не помнил.

Он ничего не помнил о вступлении в Белую Смерть.

Он намного лучше помнил своё решение уйти.

Он помнил пребывание в самой Белой Смерти, и что это сделало с ним; бл*дские игры, в которые играл Брик, смерть, тошнота от смерти. Он намного больше помнил о том, во что это его превращало, и каким он стал бы, если бы не ушёл.

Ник покосился на Уинтер.

Как только он сделал это, боль в его груди ухудшилась. Она вытирала слёзы, но даже в этот момент он не мог её прочесть. Она ощущалась потерянной для него. Всё в ней ощущалось потерянным для него, словно она уже воздвигла между ними стену, которая не пропускала свет.

Ник всё ещё смотрел на неё, когда она прочистила горло.

Она не смотрела на него.

Она перевела взгляд на Малека.

— Как долго? — спросила она. — Как долго Ник был с ним? С этим «Джемом»?

Провидец глянул на неё.

Красиво очерченные губы видящего слегка поджались.

— Я точно не знаю, — ответил он. — Более ста лет.

Ник почувствовал, как его грудь сдавило.

Он наблюдал за лицом Уинтер, пока провидец говорил; он видел, как ударили по ней слова Малека. Он видел это как удар под дых, словно воздух вышибло из её лёгких. Даже с этой стеной, возведённой между ними, он почувствовал, что слова видящего причинили ей физическую боль.

— Сто лет, — тупо повторила она.

Её голос был таким же бесцветным, как и её глаза.

Она по-прежнему не смотрела на Ника.

— Наверное, больше, — добавил Малек. — Но как минимум столько, да.

— Как он умер? — спросила Уинтер. — Как умер Джем?

Малек покачал головой, поджимая губы.

— Этого я не знаю. Это твой муж сумел полностью стереть из своего сознания. Сам факт того, что Даледжем умер, я смог увидеть лишь по реакции Ника. Я не сумел найти саму смерть даже посредством временных прыжков. Но, — он пожал плечами, поднимая руки, — в отличие от вампиров видящие не живут вечно, сестра. Возможно, он умер просто от старости.

Воцарилось более напряжённое молчание.

Малек нахмурился, снова переводя взгляд между ними.

— Эта ревность, — сказал он. — Я её не понимаю. Правда, не понимаю.

Ник уставился на него.

— Для ревности нет оснований, — добавил Малек с искренней озадаченностью. — Вы же оба понимаете это, верно? Со стороны это весьма... сбивает с толку.

Ник продолжал таращиться на него.

На мгновение его злость полыхнула достаточно жарко, чтобы вывести его из паралича.

— Я понимаю, что ты совсем не помогаешь, кузен, — прорычал он видящему.

Голос Малека оставался безжалостным.

— Ты знаешь видящих, — Малек посмотрел на Уинтер, и то непонимание проступило в его глазах. — Ты знаешь видящих. Ты знаешь, как устроены связанные пары.

Уинтер стиснула зубы.

Она крепче скрестила руки на груди.

Малек переводил взгляд между ними, и его озадаченность усиливалась.

— Я не понимаю, — сказал провидец, едва слышно прищёлкнув языком. Его смятение как будто превратилось в нечто сродни раздражению. — Я вообще ничего не понимаю. Мне это кажется совершенно ненужной ментальной мукой. Почему вы оба расстроены из-за этого? — он посмотрел на Уинтер. — Мне кажется, что вам обоим повезло. Очень повезло. Очень, очень сильно повезло.

Уинтер наградила его взглядом, полным неверия.

Она покосилась на Ника и тут же отвернулась, словно что-то в выражении его лица тоже причинило ей боль. Руками она крепче обхватила свой торс, используя их как щит.

— Повезло? — переспросила она. — И в чём же именно тут «везение», брат Малек?

Малек поджал губы.

Он посмотрел на Тай, которая пожала плечами и закатила глаза в очень подростковой манере. Похоже, весь её страх ушёл. Даже шок по большей части рассеялся. Теперь она выглядела в основном раздражённой, как и её брат.

Малек перевёл взгляд на Уинтер, затем на Ника.

— Вы нашли друг друга, — сказал он. — Вы нашли друг друга.

Ник уставился на него.

— Что?

Малек посмотрел на них обоих.

Он моргнул, глядя на Ника. Он моргнул, глядя на Уинтер. Он показал на неё грациозным взмахом руки, встретившись взглядом с Ником.

— У видящих не бывает нескольких связанных супругов, — терпеливо сказал Малек, словно он объяснял двум детям нечто чрезвычайно простое и чрезвычайно очевидное. — Полагаю, что и у вампиров такого тоже нет. Твоя пара — это твоя пара. Кем ты её считал-то?

Молчание.

Когда никто не заговорил, Малек выдохнул.

Он снова посмотрел на Уинтер с нескрываемым раздражением в глазах.

— Я не понимаю этой ревности. Ты ревнуешь к самой себе. С чего бы тебе ревновать к самой себе? Это предыдущая инкарнация, да. Но это же всё равно ты, — он переводил взгляд между ними, открыто хмурясь. — Почему вы не счастливы, что вновь нашли друг друга? С моей точки зрения, это повод для великой радости, да?

В горле Ника встал ком.

Он уставился на Малека.

Он смотрел на Малека гораздо дольше, чем нужно было.

Он смотрел на него намного дольше времени, чем потребовалось, чтобы его слова отложились в сознании.

Он понял.

Он знал, что говорил видящий.

Он понял это как минимум за несколько секунд до того, как видящий посчитал нужным разжевать всё настолько прямым текстом. Какая-то часть его всё равно продолжала изучать слова видящего, смотреть на сказанное Малеком так, словно это доносилось откуда-то издалека.

Затем не пробившись сквозь это молчание в его голове, не говоря уж о молчании в маленьком купе поезда...

Ник отвернулся от всех троих.

Он подошёл к двери купе.

Он открыл дверь.

Он вышел.

 

Остаток поездки Ник провёл в баре.

Он занимался тем, чего давненько не делал.

Он пил.

Он опрокидывал в себя стопки так быстро, как их подносил бармен поезда.

Конечно, он знал, что это не поможет.

Его чёртов вампирский метаболизм выжигал алкоголь так же быстро, как и всё остальное. Но это предоставило ему хоть какое-то занятие, пока его разум устаканивался. Это позволило ему находиться в каком-то месте, пока он старался не думать об услышанном только что.

Самое главное, это дало ему повод побыть в стороне от остальных.

Это дало ему повод побыть подальше от Уинтер.

Ник и не осознавал, как долго пробыл там, пока бармен не перестал его обслуживать. Ник сначала ощетинился, но потом человек указал на сигнальные огни, мигавшие над дверьми вагона. Он тупо смотрел на эти огоньки, и тогда бармен пояснил — они близки к точке назначения, и Нику надо вернуться на отведённое ему место в купе, потому что поезд будет замедляться.

Когда Ник продолжал таращиться на него, стараясь переварить слова тридцатилетнего мужчины сквозь количество вылаканной им водки, бармен виновато пожал плечами и напомнил, что таков закон.

К тому времени Ник сообразил, что всё-таки напился.

Он знал, что это не продлится долго, но пока что он реально пьян. По той же причине было... интересно... добираться обратно до купе.

Слезать с барного стула тоже было интересно.

Он знал, что у барменов не было установленного лимита на выпивку для вампиров, поэтому парень позволил Нику пить столько, сколько ему вздумается. Им не надо беспокоиться, что вампиры могут умереть от алкогольной интоксикации. Им не надо беспокоиться, что вампиры угодят в автомобильную аварию, учитывая их рефлексы. По закону им не надо беспокоиться о том, что какой-то человек попытается изнасиловать их, хотя такое случалось. По факту, человеческие законы существовали не для того, чтобы защитить вампиров от них самих — только для того, чтобы защитить людей от вампиров.

По коридору поезда Ник шёл почти по прямой линии.

Ему немножко сложно было вспомнить, где его купе.

Но в итоге он нашёл нужный.

Ник дёрнул дверь в тот самый момент, когда система оповещения поезда просигналила последнее предупреждение, и тот нервирующе механический голос приказал им занять свои места в следующие три минуты.

Не глядя ни на кого, Ник открыл дверь настолько, чтобы суметь протиснуться внутрь, и использовал дверь для равновесия, чтобы не опозориться окончательно. Оказавшись внутри, он закрыл за собой дверь, по-прежнему оставаясь спиной ко всем и более-менее ровно держась на ногах, хотя он знал, что Уинтер заметит.

Уинтер определённо заметит.

Аккуратно пройдя по вагону, Ник сел на то же место, которое он занимал до ухода.

Только очутившись там, где он должен быть по регламенту из целей безопасности в поезде, Ник окинул взглядом лица трёх других пассажиров кабины.

Никто не смотрел ему в глаза.

Тай и Малек снова смотрели в окно.

Вместо тёмной пустоши, которая тянулась между охраняемыми зонами, теперь они смотрели на приближающийся купол Нью-Йорка и его густое скопление огней и изменяющихся виртуальных билбордов. В остальном они выглядели точно так же, как он помнил.

Ник заставил себя посмотреть на Уинтер.

Она уставилась на пол купе.

Он не мог прочитать её выражение лица, как и до ухода.

Он видел, что она плакала. Нет... она и сейчас плакала, до сих пор; она плакала, когда Ник вошёл.

Стискивая зубы, она вытерла пальцами щёки в этот самый момент, словно услышала мысли Ника.

Она всё равно не смотрела на него.

При взгляде на неё боль в его груди сделалась невыносимой.

Уинтер прочистила горло, уставившись на пол, и Ник испытал прилив такой сильной злости на себя самого, что ему захотелось дать себе по роже.

Почему он оставил её одну здесь?

Что он делал в том баре? Почему он пошёл туда, накидываясь водкой как придурок, как какой-то трус?

Что более важно, почему он не взял её с собой?

Пожалуй, в данный момент она нуждалась в выпивке даже сильнее, чем он.

Конечно, Ник знал ответы на все эти вопросы.

Он знал.

Он слетел с катушек. Он достиг предела своей психической выносливости, и коса нашла на камень, пресекая все логические функции. Огонёк погас, и Ник бросился бежать.

Он поступил в своём духе и сбежал.

Уинтер, сидевшая напротив, фыркнула.

Он вздрогнул, когда она подняла взгляд, и эти ошеломительные, слишком яркие глаза посмотрели на него.

Он ожидал едкой реплики. Он ожидал, что она напомнит ему, почему в её мире тот факт, что Ник бежит от эмоциональной близости — это вовсе не новости.

Однако она этого не сделала.

Может, ей это показалось излишним.

Может, она слишком устала повторять одно и то же раз за разом.

Кажется, она целую минуту всматривалась в его глаза, словно впитывая каждый нюанс, каждый последний проблеск эмоций или мыслей, всё, что она чувствовала в нём или видела.

Затем, словно из ниоткуда...

На этих идеальных губах заиграла легчайшая тень улыбки.

Глава 24. Ни капельки

 

— Вам абсолютно не разрешается находиться здесь.

Сен-Мартен уставилась на него жёстким взглядом зелёных глаз, затем глянула на Уинтер и двух видящих, после чего обратно на Ника.

Она стояла прямо снаружи массивных вращающихся дверей из стекла в лобби Башни Феникса. Вечернее платье колыхалось вокруг её лодыжек, пока пальцы подтягивали краешки длинных перчаток, поправляя их у локтей.

— Вы психологически не способны следовать указаниям? — холодно сказала она, подняв глаза от перчаток ровно настолько, чтобы наградить Ника взглядом. — Даже если эти указания отданы с целью сохранить вам жизнь?

Она хмуро посмотрела на Малека, затем на Тай, и её тёмно-зелёные глаза блеснули на свету.

— Я же выразилась конкретно. Разве нет? — её тонкие тёмно-красные губы поджались. — Я думала, что предельно ясно сказала, что вы должны выполнить мои указания силой, если детектив Танака откажется подчиняться. Вы должны были вырубить его и оставить где-нибудь в безопасном месте. Это не здесь. Здесь — не безопасное место. Он вообще не должен находиться в Охраняемой Зоне Нью-Йорка.

— Прошу прощения?

В этот раз вмешалась Уинтер, и несмотря на смешок, в её голосе звучала жёсткая злость.

— Что вы приказали Тай и Малеку?

Сен-Мартен вела себя так, словно Уинтер ничего не сказала.

Она вела себя так, будто Уинтер там вообще не было.

Она пристально смотрела на Ника.

— Он сказал вам, ведь так? — спросила она, и её тёмно-зелёные радужки выглядели как шлифованный нефрит. — Малек. Он сказал вам, что они нацелились на вас? Вы не могли выбрать худшего вечера, чтобы провернуть свою обычную рутину бойскаута/святоши/мученика, детектив Танака...

Но Ник тоже был не в настроении для её дерьма.

— Где Морли? — спросил он.

Глаза Сен-Мартен дрогнули. Затем она повернулась, посмотрев на него в упор.

Она выглядела сердитой.

Она определённо выглядела достаточно сердитой, чтобы заговорить.

Но вместо этого она без предупреждения сдвинулась с места.

Проскользнув мимо него, она на десятисантиметровых каблуках грациозно прошла к длинному, гиперсовременному тёмно-красному лимузину. Её вечернее платье в пол (изумрудно-зелёное в тон глаз, покрытое усовершенствованиями дополненной реальности, которые заставляли ткань мерцать так, точно она полностью состояла из бриллиантов) струилось как жидкость вокруг её лодыжек и бёдер, пока она шла к месту, где шофёр уже открыл перед ней дверцу.

Уже во второй раз за этот день она выглядела как королева.

Однако вопреки струящейся деликатности платья Ник вовсе не удивился бы, если бы узнал, что оно служило своеобразной бронёй. Чёрт, да он бы не удивился даже при виде того, как она пристёгивает к бедру широкий средневековый меч.

— Я не могу разрешить вам остаться здесь, детектив, — сказала она категоричным тоном.

— Эта штука, которую вы разработали, убивает не только вампиров, — сердито сказал Ник. — Вы вообще видели картину Малека? Вы рискуете ими не меньше, чем мной.

Она даже не потрудилась ответить.

Обернувшись через плечо, мимо Ника, она щёлкнула пальцами.

Он повернул голову, чтобы проследить за направлением её взгляда, как раз вовремя, чтобы увидеть четырёх огромных вампиров мужского пола, выходящих из здания. Все они, само собой, были вооружены до зубов и, вероятно, являлись недавно нанятыми охранниками, заменившими Веронику Расин.

— Мне очень жаль, — добавила Сен-Мартен, хотя в её голосе не было ни капли сожаления. Её рука лежала на дверце машины, пока она смотрела на него холодными глазами рептилии. — Об этом просто не может быть и речи. У нас есть достоверные доказательства угрозы для вашей жизни. К несчастью для нас обоих, детектив Танака, вы очень ценны для меня. Вы ценны для многих людей, судя по тому, что я начинаю узнавать… люди, которых я не могу позволить себе разозлить. Я заверила М.Р.Д., что не буду вовлекать вас в это. Не говоря уже о вашем прародителе, довольно колоритном вампире, который просто случайно возглавляет самую опасную фракцию вампиров-террористов на планете. Я заверила Фарлуччи в том же...

— Фарлуччи? — Ник впервые нахмурился, взглянув на Уинтер. – Как, чёрт возьми, он в этом замешан?

Сен-Мартен бросила на него уничтожающий взгляд, граничащий с неверием.

— М.Р.Д. проинформировало всех ваших нынешних работодателей… — она подчеркнула это слово с намёком, которым Ник не мог не услышать. — ...об угрозе для вашей жизни. Они настоятельно рекомендовали поместить вас в карантин до тех пор, пока эта угроза не будет устранена. Я заверила их, что справлюсь с этим. Я должна была догадаться, что вы попытаетесь сделать из меня лгунью.

Ник нахмурился.

Работодатели? Она намекала, что она являлась одним из его работодателей? «Архангел»? Потому что это именно так и прозвучало. И с каких это пор у Сен-Мартен есть на него контракт? Он думал, что работа, которую он ранее выполнял для неё, была подработкой на стороне.

Он взглянул на Уинтер, отметив, что она тоже уловила часть про «работодателя».

Она выглядела разъярённой.

Впервые за эту ночь её ярость адресовалась не ему. Её руки сжались в кулаки по бокам, но она направила свой пристальный взгляд и каждую унцию своей ярости на Сен-Мартен.

«Я чертовски надеюсь, что он никогда не спал с этой сукой… похоже, она уверена, что он принадлежит ей…»

Ник вздрогнул, затем, услышав её мысли, чуть не рассмеялся.

«Даже близко нет, дорогая. Ни за что на свете».

Её сине-зелёные глаза метнулись к нему. «Хорошо. У меня и так достаточно причин, чтобы надрать тебе задницу сегодня вечером. Что бы ни сказал Мэл, ты так легко не отделаешься».

«Я догадался», — пробормотал его разум.

Он перевёл взгляд на Сен-Мартен.

— Вы действительно собираетесь на этот грёбаный банкет? — прорычал он. — Даже зная, что, вероятно, произойдёт там сегодня вечером? И я просто должен смириться с этим? Когда вы тащите туда мою девушку?

— Я не собираюсь обсуждать это с вами, — холодно сказала Сен-Мартен. — Поскольку ваши друзья здесь не желают сдерживать вас, даже чтобы спасти вашу жизнь… — она ещё раз пристально посмотрела на Малека. — ...Тогда, боюсь, нам придётся действовать по-другому.

Она дёрнула подбородком, глядя поверх головы Ника и заставляя его обернуться во второй раз и взглянуть на вампиров, которые теперь находились намного ближе.

Ник не думал.

Он оттащил Уинтер назад, закрыв её собой, встав между ней и вампирами. Он вообще не сдерживал свои движения, сделав всё это на полной вампирской скорости. Он почувствовал, как у неё перехватило дыхание, ощутил проблеск её неверия, когда она поняла, что он сделал.

— Наоко! — рявкнула Уинтер. — Какого хрена?

— Садись в лимузин, если хочешь, — прорычал он. — Иди с остальными. Я догоню.

— Догонишь? — переспросила Уинтер всё ещё сердитым, а теперь и растерянным голосом. — Что, чёрт возьми, это...

Её голос умолк, когда она увидела четырёх вампиров, идущих от фасада здания Феникса к Нику.

— О, чёрт возьми, нет! — рявкнула Уинтер. — Ты что, издеваешься надо мной? Ты не будешь драться с ними, Ник! Тебе нужно уйти. Сейчас же. Просто делай, как говорит Лара. Иди наверх. Держись подальше от банкета. Позволь нам разобраться с этим.

— Только через мой труп, — пробормотал Ник, не поворачивая головы.

— Тогда, возможно, она права, — парировала Уинтер. — Может быть, им стоит вырубить тебя. Ты, очевидно, слишком упрям, чтобы сторониться банкета, где люди активно пытаются убить тебя, даже когда тебя просят об этом те, кому ты не безразличен.

Услышав рычание Ника, она раздражённо выдохнула.

— Ради всего святого! Просто позволь мне, Мэлу и Тай справиться с этим... и остальной команде «Архангела». Не можешь ты ради разнообразия не быть суицидальным мудаком и просто переждать это?

Ник стиснул зубы.

Он слышал логику в её словах.

Более того, он чертовски хорошо знал, что сказал бы то же самое, если бы Уинтер была мишенью и всё равно безрассудно хотела отправиться с ними.

Он повернулся, свирепо глядя на неё.

— Тогда пойдём со мной, — сказал он, опуская кулаки и глядя на неё. — Пойдём со мной. К тебе домой... ко мне домой. Куда угодно. Пусть эти придурки разбираются с данной ситуацией.

— Нет, — яростно возразила Сен-Мартен из-за спины Уинтер. — Нет, чёрт возьми! Вы здесь не командуете, детектив Танака. Она мне нужна. У неё есть... навыки. Наборы навыков, которые мне понадобятся для сегодняшней операции.

Ник сердито посмотрел на неё через плечо Уинтер.

— У вас есть Мэл. У вас есть Тай. Она вам не нужна...

— Вообще-то нужна, — перебила Сен-Мартен. — И, возможно, я лучше вас знаю, что мне нужно, детектив. Может быть, я также лучше вас осведомлена о точных наборах навыков, которыми обладает ваша партнёрша.

Приподняв бровь, она сделала свой голос ещё более холодным.

— Может быть, я потрудилась выяснить, что это за наборы навыков. В отличие от вас.

Ник нахмурился.

Он посмотрел на Уинтер, встретился взглядом с её сине-зелёными глазами и почувствовал, как его грудь снова начала болеть. Мысль о том, чтобы оставить её, позволить ей уйти с этими людьми, без него...

«Со мной всё будет в порядке, Ник. Я буду осторожна. Я обещаю».

«Ты позволила ей протестировать тебя? — Ник не хотел, чтобы это прозвучало обвиняюще, но получилось именно так. — Ты позволила этой суке испытать тебя? Как видящую?»

Уинтер вздохнула, убирая волосы с лица.

Скрестив руки на груди, она посмотрела на него. «Ник, у нас нет времени обсуждать это сейчас. Тебе просто придётся довериться мне».

Он недоверчиво хмыкнул.

Она наградила его сердитым взглядом.

«Я буду держать тебя в курсе, насколько смогу. Я пришлю тебе запись в прямом эфире, чтобы ты мог посмотреть всю эту чёртову штуку...»

«Как будто это меня успокоит. Смотреть, как это дерьмо идёт ко дну, будучи не в состоянии что-то предпринять? Наблюдать за тобой, возможно, в комнате с этими штуками, после того, как они убили тех людей в хранилище? — он замолчал, его челюсти сжались. — Уинтер, какого хрена? Я показал тебе картину. Убили не только вампиров. Даже Малек это знает. Любой, кто встанет на пути этих штук...»

— Ник. Иди домой, — сказала она вслух, и её голос звучал жёстко.

Она пристально смотрела на него, и её потрясающие, павлиньего цвета глаза оставались бескомпромиссными.

— Иди домой, Ник. Позволь нам разобраться с этим. Позволь мне разобраться с этим.

Ник нахмурился.

Почувствовав перемену в настроении вокруг себя, он понял, что не выиграет этот бой. Уинтер не хотела брать его с собой. Он видел это в ребёнке и Мэле; они тоже не хотели, чтобы он ехал с ними. Он повернулся, оценивая четырёх телохранителей-вампиров, которые теперь стояли позади него. Он мог бы подраться с ними. Возможно, он даже победил бы. Но существовал также хороший шанс, что его накачают транквилизатором и бросят в металлическую комнату в башне Феникса до тех пор, пока всё это не закончится.

Его разум просчитал эти шансы.

Нику не понравилось то, что он в итоге получил.

Не сказав больше ни слова никому из них, он отступил назад, отпустив Уинтер и подняв руки в знак капитуляции.

Он бросил последний взгляд на Тай и Мэла. Он пристально посмотрел на Уинтер.

Затем он отошёл от всех них.

Он напрягся, почти ожидая, что они остановят его.

Он ни словом не обмолвился о том, куда направляется. Он просто ушёл, направляясь к закрытым воротам в эксклюзивный район Реки Золота. Он знал, что они, скорее всего, проследят за ним, как минимум, через его имплантаты, как минимум, с помощью беспилотников.

Он знал это, но в данный момент это казалось возможностью сбежать.

 

Ник прошёл через контрольно-пропускной пункт в конце частной улицы.

Как только он понял, что, по крайней мере, вышел из-под местного вектора наблюдения, он включил гарнитуру и вызвал Кит.

Он не успел вымолвить ни слова, как она заговорила.

— Я не могу с тобой разговаривать, — сказала она, когда её изображение вспыхнуло в углу экрана.

Она выглядела и казалась взволнованной.

— Ник, — сказала она встревоженно. — Не втягивай меня в это дерьмо, ладно? Мисс Сен-Мартен только что накинулась на меня за то, что я «поощряла» тебя или что-то в этом роде. Она действительно думает, что ты умрёшь, если пойдёшь на это. Она работает с этими парнями удалённо, так что тебе не нужно беспокоиться о Уинтер или Тай, хорошо? Она обещала мне, что сохранит их в безопасности...

— Успокойся, ребёнок, — послал Ник, используя субвокалку и невольно хмурясь. — Я и близко не подойду к банкету, ясно?

— Я не скажу тебе, где это...

— То есть, они перенесли его в другое место, — Ник хмыкнул. — Кто бы мог подумать. Зная этого ублюдка, Кингсворта, это в его понимании значит «разобраться» с проблемой.

Думая об этом, Ник почувствовал, как сильнее заскрежетал зубами.

— Ну, очевидно, Сен-Мартен не считает это безопасным, — сказал он, всё ещё хмурясь, когда он повернул направо на Коламбус. Он решил, что Сен-Мартен, вероятно, наблюдает за ним, даже сейчас, как и М.Р.Д., поэтому он отправился на север.

Таким путём он вполне правдоподобно мог возвращаться в свою квартиру.

Он посмотрел на часы.

Прошло примерно десять минут с тех пор, как он покинул Башню Феникса.

— ...Она бы не психанула из-за моего желания пойти туда, — добавил Ник, обращаясь к Кит. — Если бы она считала, что это безопасно. Что говорит мне о том, что она совершенно точно планирует поставить Уинтер, Малека и Тай на линию огня, какую бы чушь она ни наговорила нам обоим...

— Ник, чёрт возьми, не втягивай меня в это! — взвыла Кит. — Не в этот раз! Клянусь Богом, если я окажусь в тюремной камере из-за тебя...

— С каких это пор ты стала рьяным сторонником компании? — Ник фыркнул, засовывая руки в карманы куртки. Он продолжил, прежде чем она успела ответить. — В любом случае, я ни во что не собираюсь тебя «втягивать». Я хотел попросить об одном маленьком одолжении...

— Нет, — отрезала она. — Нет, чёрт возьми! Ник, я видела, что сделали эти твари, ясно? Ты не можешь отмахнуться от этого, не в этот раз. Чёрт, твоя девушка убьёт меня, если я помогу тебе. Разве ты не можешь просто позволить «Архангелу» разобраться с этим? Нельзя сказать, что у них не хватает ресурсов...

— Ты слышала, о чём мы говорили? Только что у башни Феникса?

Наступила тишина.

Затем Кит сердито выдохнула.

Ник подозревал, что она могла даже смутиться.

— Да, — раздражённо ответила она. — Она хотела, чтобы я отследила твой имплантат. Она беспокоится о тебе, Ник. Я не понимаю, почему ты этого не понимаешь. Мы все беспокоимся о тебе. Если эти твари нацелились на тебя, тебе даже не следует находиться в городе. Судя по тому, что сказала мне Сен-Мартен, они, вероятно, смогут отследить тебя. У Йи есть люди, работающие на него, и они действительно хороши. Лучше, чем я. Если они выяснят твой идентификационный код и используют его для взлома твоего имплантата...

Ник нахмурился ещё сильнее.

Он только вполуха слушал, как она продолжала разглагольствовать.

Затем в противоположном углу виртуального экрана замигал огонёк.

Увидев код, стоящий за этим, он прервал Кит на середине её речи.

— ...Одну секунду.

— Ник...

— Просто подожди секунду! Это Уинтер. Оставайся на линии, чёрт возьми.

— Нет, — перебила Кит.

— Да! Это не займёт много времени. Клянусь.

— Ты такой лжец, Ник...

Но он уже переключился.

Слева появилось лицо Уинтер.

— Где ты? — спросила она.

Ник хмыкнул.

— Ты точно знаешь, где я.

— Тогда куда ты идёшь? — поправилась она, и её идеальные губы ожесточились, поджавшись. — Что ты сейчас делаешь, Ник?

— Я иду на север по Коламбусу, — прорычал он. — Где ты? Ты действительно собираешься дать мне прямой эфир, который обещала?

Последовало молчание, затем Уинтер выдохнула, и выражение её лица было явно недовольным.

— Я не обязана, — сказала она после паузы. — Они только что сказали мне, что перенесли банкет.

— Это я уже знаю. Куда они его перенесли? И где Морли? Он и Джордан встретят вас там?

Уинтер фыркнула.

— Удивительно, что ты до сих пор им не позвонил.

— Ты с ними? На заднем сиденье лимузина? Они смотрят, как ты сейчас со мной разговариваешь?

— Я на субвокалке, — раздражённо ответила Уинтер. — И да, я на заднем сиденье лимузина. Малек и Тай могут знать, что я говорю с тобой, но Лара — нет. Ну, — поправилась она. — Она не знает, если только один из них не сказал ей.

— Кто за рулём?

— Вампир, — сказала Уинтер ещё более раздражённо. — Что-нибудь ещё? Может быть, ты хочешь побеседовать с ним?

— Куда вы едете, Уинтер?

Он чувствовал, как она готовится снова наорать на него, и оборвал её.

— Скажи мне, куда вы едете. Дай мне хоть это. Ты же знаешь, мне и так потребуется полчаса, чтобы добраться до своей машины под зданием… с таким же успехом ты могла бы рассказать мне.

— Нет, Ник, — раздражённо сказала она. — Абсолютно точно нет.

— Когда всё начнётся? Вы собираетесь на сам банкет? Или будете работать удалённо? Ты можешь мне что-нибудь сказать, чёрт возьми?

— Я дам тебе прямую трансляцию. Как только мы куда-нибудь доберёмся.

Наступило молчание, во время которого он просто сжал челюсти.

— Отлично, — прорычал он. — Просто запомни это. Запомни этот момент, Уинтер. Запомни это. Потому что, если бы я сделал это с тобой, ты, вероятно, попыталась бы вырвать моё сердце, пока я сплю. Я имею в виду, ты действительно попыталась бы. А не просто угрожала.

Молчание сгущалось всё сильнее.

Сначала он подумал, что она повесила трубку.

Затем она вздохнула, и этот звук, казалось, ударил его прямо в грудь.

— Я знаю, — сказала она, и часть гнева ушла из её голоса. — Я знаю, Ник. Но прости, я не собираюсь извиняться.

— Ты просишь прощения за то, что не собираешься извиняться? — он хмыкнул. — Что это, чёрт возьми, такое?

— Именно то, что я сказала. Возможно, я неправа, но мне не жаль. Я не хочу, чтобы ты и близко подходил к этой штуке...

— Я предложил держаться подальше, — прорычал Ник. — Я предложил. Я хотел, чтобы ты пошла со мной.

— И я сказала нет.

Снова наступило молчание.

Ник знал, что она имеет полное право сказать «нет». Он знал это каждой клеточкой своего существа. В то же время ему хотелось закричать на неё за то, что она всё равно это сделала.

— Ладно, — ответил он. — Ты сказала «нет».

— Я так и сделала. Да.

Челюсти Ника стиснулись ещё сильнее.

Странно, но его голос прозвучал до абсурда вежливо.

— Я пойду, Уинтер, — сказал он, по-прежнему сжимая челюсти. — Я всё равно был бы признателен за прямую трансляцию. Пожалуйста.

— Я пришлю её.

— Благодарю.

Молчание становилось неловким.

Ник поймал себя на том, что вспоминает эти бледно-зелёные глаза, которые неделями видел во снах, их странные фиолетовые кольца, упрямый, такой же выдающийся подбородок на совсем другом лице. Однако его охватило то же самое чувство. То же самое желание задушить кого-нибудь, даже если он не был полностью уверен, кого из них он хотел задушить.

«Обоих. Любого из них… — прошептал голос в глубине его сознания. — Это не имеет значения. Это не имеет никакого значения».

Ник не знал, был ли это его голос или этого ублюдка Малека.

Почему-то это только разозлило его ещё сильнее.

Прежде чем он позволил себе подумать о том, это хорошая идея или нет…

Ник оборвал вызов.

Впервые на его памяти за все месяцы, прошедшие с тех пор, как они познакомились…

Он просто, бл*дь, повесил трубку во время её звонка.

И он ни капельки не сожалел об этом.

Глава 25. Уносить ноги

 

Ник переключился на Кит, не переводя дыхания.

— Где это, Кит? — прорычал он. — Скажи мне. Сейчас же. Иначе тебе не понравится, как я узнаю.

— Ник, нет. НЕТ! Не втягивай меня в своё безумное дерьмо с Уинтер...

Ник нахмурился.

Затем он нахмурился ещё сильнее.

— Ты это слушала? — спросил он.

— Да! Ты сейчас ведёшь себя как псих! И… — Кит поколебалась, сглотнув так, что Ник услышал это даже через связь. — Я управляю беспилотниками, Ник. Теми, что следуют за тобой.

Ник открыл было рот, но она оборвала его:

— ...Я не единственная, — предупредила она. — Нас целая команда. Я не могу это контролировать, ясно? Они могут слышать меня прямо сейчас.

— Чёрт подери.

Не раздумывая, Ник снова повесил трубку.

Уставившись на тёмно-красную букву V на своей руке, он нахмурился, глядя в ночное небо. Высокие, тонкие, как карандаш, здания, образующие Реку Золота, занимали его обзор справа. Слева от него на добрых двадцать метров тянулась стена вокруг «Котла Дьявола», с колючей проволокой под напряжением наверху, а также ещё двумя рядами камер — одна была направлена из Котла на улицу, по которой шёл Ник, другая — внутрь.

Ник продолжал идти в центр города, пытаясь собраться с мыслями.

Значит, без Кит.

Слежка за ним повсюду.

Уинтер… лишь боги знали, где она сейчас.

Он ещё чувствовал её. Он, вероятно, ещё мог бы отследить её по крови, если бы поработал над этим, если бы сосредоточился... но у него не было времени.

Нахмурившись от осознания своих сокращающихся вариантов, он вернулся к осмотру своего окружения на ходу. Он увидел искомое после того, как прошёл ещё два квартала, приближаясь к северному концу Котла и закрытому въезду для автомобилей. На углу стояла ёмкость — утилизатор из мёртвого металла, предназначенный для пешеходов, особенно для тех, кто выгуливает собак и других животных.

Металл не был идеальным. Он был толще, чем ему хотелось бы, и не выглядел особенно гибким, но придётся довольствоваться этим.

Подойдя к контейнеру, он впился пальцами в края под крышкой и оторвал переднюю часть.

В тот же миг его гарнитура ожила.

— Ник? — встревоженный голос Кит. — Какого хрена ты творишь? Мне придётся доложить об этом. Это вандализм!

— Укуси меня, — пробормотал он, дёргая во второй раз металлический корпус.

После ещё нескольких сильных рывков ему удалось оторвать всю переднюю панель от плоской, более толстой крышки и металлического столба, на котором находилась розетка. Несколько десятков разлагающихся мешков с органическим веществом высыпались на тротуар, и все они, вероятно, были наполнены говном животных.

По крайней мере благодаря современным, специально изготовленным пакетикам они не воняли.

И на металл, похоже, не попало ни капельки говна.

— Ник! — завопила Кит. — Что ты делаешь?

— Импровизирую, — пробормотал он.

Перевернув металл, он решил, что это может сработать лучше, чем он думал.

Он прижал металл к верхней части своей левой руки (той, на которой находился имплантат и расовая татуировка) и начал сгибать его вокруг и над своей плотью, используя свой бок, стену, столб и руки, чтобы смять, согнуть и придать проклятой штуке новую форму. И наконец ему удалось смастерить что-то вроде металлического рукава, закрывавшего предплечье полностью.

Кит молчала всё это время.

Как только он более или менее надёжно закрепил рукав на руке, её голос снова раздался в его ухе.

— Ник. Это не сработает. Ты должен знать, что это не сработает. Я же говорила тебе, у них есть беспилотники. У меня есть беспилотники. Мы наблюдаем за тобой прямо сейчас...

— Да, — пробормотал Ник. — Я знаю.

Он несколько раз взмахнул рукой, проверяя, надёжно ли закреплён металлический рукав, чтобы он не оторвался сам по себе.

— Ник...

Но он не слушал, что она собиралась сказать дальше.

В этой относительной тишине, размахивая рукой, Ник слушал и смотрел.

Он знал, где находятся два вооружённых беспилотника — те, что побольше, которые парили над головой, как маленькие космические корабли. Они были громкими, почти оскорбительно громкими для его вампирского слуха, и их легко было найти только по звуку, хотя он подтвердил точное положение беглым взглядом вверх и своим инфракрасным зрением. Он предполагал, что Кит не управляла ни тем, ни другим, поскольку они парили в относительной близости друг от друга.

Он пометил их обоих взглядом.

Примерно в полутора метрах друг от друга. Менее чем в пяти метрах над головой, а тот, что ближе к зданию, парил почти прямо над ним.

Ник отследил ещё двух беспилотников исключительно своим слухом.

Оба они были миниатюрами, и только для наблюдения — на полицейском жаргоне они назывались «жужжалками», вероятно, в честь колибри⁷. Хотя они были немного меньше, чем крошечные, красочные птицы, которых Ник видел в саду своей матери в детстве, с точки зрения дизайна сходство определённоприсутствовало.

Эти двое, скорее всего, принадлежали Кит.

Ни М.Р.Д., ни «Архангел» не положились бы на то, что двадцатилетний техник застрелит полицейского-вампира — даже если бы этот техник не был одним из лучших друзей вампира.

Кроме того, Ник решил, что они принадлежали Кит, потому что они были расположены намного умнее для наблюдения за вампиром. Тот, кто управлял двумя жужжалками, держал их далеко друг от друга, по обе стороны от него, примерно в четырех футах между ними.

Они также парили на разных высотах.

Поправив металлическую втулку в последний раз и постучав по ней костяшками пальцев без всякой на то причины, Ник напряг мышцы.

Не дожидаясь, он подпрыгнул прямо в воздух.

Он надеялся, что сделал это достаточно быстро, неожиданно для тех, кто наблюдал.

Если эти глаза были человеческими, то у него имелся хороший шанс.

В воздухе он схватил ближайший из двух беспилотников, тот, что парил над зданием, где раньше находился контейнер с говном животных. Крутанувшись в воздухе, Ник оттолкнулся от кирпичной стены и схватил второй беспилотник другой рукой.

Пока он был ещё в воздухе, он бросил их обоих вниз так сильно, как только мог.

Гравитация обрушила его вес вместе с ними, и его руки превратились в размытые пятна по обе стороны от его головы, ударив их о тротуар с вампирской силой.

Первый беспилотник практически взорвался.

Сила броска превратила его в скрученный завиток лопнувшего корпуса, истекающего проводами на похожий на гранит армированный цемент. Одна из маленьких деталей, которые приводили в движение эту штуку, продолжала вращать её по дёргающемуся кругу на земле, но она не могла подняться, и круг только извергал больше частей из разбитого корпуса.

Другой разломился на три части, одна из которых вылетела на середину улицы, как раз когда мимо проезжало робо-такси, заставив машину свернуть, чтобы избежать столкновения. Самый большой из трёх кусков сразу же начал дымиться.

Ник приземлился на него сверху своими гравитационными ботинками, прикончив его.

Он подскочил ко второму беспилотнику и для пущей гарантии несколько раз топнул по нему ногой.

Затем, слухом проследив за ближайшим из беспилотников поменьше, он снова подпрыгнул.

Кит на самом деле пыталась уклониться от него — это должна была быть Кит — но она всё равно была человеком и всё равно не могла двигаться так быстро с помощью джойстика (или её компьютерной глазной доски, или мысленной доски, или чего-то ещё, что она использовала в эти дни), как Ник мог со своим телом.

Он выхватил из воздуха первый беспилотник-жужжалку и раздавил его в кулаке, прежде чем тот ударился о землю.

Он позволил кусочкам выпасть из его пальцев, когда поднял глаза, осматривая ночное небо.

Последний беспилотник-жужжалка, возможно, был провальной затеей, но Ник более или менее просчитал и это. Он знал, что ему повезёт, если он нейтрализует три из них.

Он всё равно подтвердил это, услышав слабый вой двигателя второй жужжалки, когда Кит подняла его выше, слишком высоко для прыжка, даже если бы Ник использовал кирпичное здание, чтобы получить дополнительную высоту.

Сейчас они пошлют за подкреплением — вероятно, за полицейскими беспилотниками, патрулирующими район.

У него мало времени.

Но он рассчитывал и на это.

Всё, что ему было нужно — это возможность... несколько лишних секунд.

К счастью, Кит была осторожна и перестраховалась на случай его действий. Он подождал, пока она остановит подъём жужжалки, и к тому времени крошечный беспилотник блеснул и тускло отразился от окна на шестом этаже соседнего кирпичного здания.

Он знал, что с её точки зрения она всё ещё достаточно близко.

Она думала, что у неё должно быть только визуальное наблюдение за ним. С её точки зрения, она могла бы подняться вдвое выше и по-прежнему держать его в пределах досягаемости мощных камер на жужжалке.

Как только беспилотник стабилизировался, Ник снова двинулся.

Он побежал к плоскому красному диску современной крышки люка.

Он практически почувствовал момент, когда Кит поняла, что он делает.

— Чёрт побери! — рявкнула она ему в ухо. — Нет, Ник! Остановись!

Он даже не притормозил.

Добравшись до кирпично-красного диска, который был странно художественным по сравнению со старомодными железными крышками, которые он помнил с детства, Ник ударил ботинком по одному краю, чтобы вскинуть крышку с противоположной стороны. Схватив её пальцами, он приподнял крышку, крепко держа её в одной руке, и бросился вниз по лестнице.

Он втиснул своё тело в дыру так быстро, как только мог, и позволил крышке упасть на него.

Она приземлилась с глухим лязгом, отрезав его от верхнего мира.

⁷ Колибри на английском языке — это hummingbird, что дословно можно перевести как жужжащая/гудящая птица.

Глава 26. Воспоминания во тьме

 

Ник знал, что скрылся прежде, чем жужжалка успела нырнуть за ним следом, но всё равно присел под крышкой и прислушался.

Он не слышал ничего, кроме капанья воды под ним.

Он различал отдалённый стук подземного поезда, насекомых, мягкое смещение сырого и пахнущего плесенью воздуха.

Где-то вдалеке он слышал тихие всплески и более быстрое течение воды.

Но никаких беспилотников.

Он нигде не слышал жужжания беспилотника.

Когда Кит заговорила в его ухе, он подпрыгнул.

В этой тишине её голос прозвучал так громко, что Ник едва не разжал хватку на лестнице.

— Ник, они пошлют ещё больше беспилотников, — сказала она жёстко.

Он слышал в её словах и другой подтекст. Она казалась потрясённой, взбудораженной от адреналина, может, он даже шокировал её или напугал. Он слышал в её голосе и словах достаточно, чтобы невольно вздрогнуть и почти почувствовать себя виноватым.

Почти.

— Они посылают их прямо сейчас, — сказала она резким и заметно дрожащим тоном. — Ты что, по-твоему...

Ник сорвал гарнитуру.

Это будет больно, но это нужно сделать.

Спрыгнув с лестницы с шумным всплеском в древней цементной трубе, Ник схватил органическую гарнитуру обеими руками и разодрал её на части. Для убийства чёртовой штуки этого недостаточно, так что он с трудом разорвал её ещё на несколько кусков и бросил всё в воду. Существовала вероятность, что они сумеют отследить её даже сейчас, но как минимум она будет уже не при Нике.

Запустив руку во внутренний карман куртки, он вытащил плоский цилиндр, который носил при себе с тех пор, как кто-то (Даледжем?) вбил в него эту привычку.

Должно быть, это было во время войн.

Может, даже до войн.

Ник нахмурился, окинув взглядом почти полностью чёрный туннель и пытаясь вспомнить.

Бл*дь, как бы ему хотелось вспомнить.

Отбросив это чувство, Ник посмотрел на цилиндр в руке. Расположив его между пальцами, он нажал на лёгкое углубление с одной стороны и вставил туда ноготь большого пальца правой руки. С одной стороны цилиндра выскочило лезвие — острый нож, который никогда не затуплялся в своём органическом корпусе.

Привалившись к лестнице, Ник начал по одному вырезать GPS-сенсоры из своих гравитационных ботинок, выпущенных полицией Нью-Йорка.

Их он тоже бросил в воду.

Дальнейшие действия обещали быть более сложными.

Достав из кобуры пистолет, который ему тоже выдала полиция Нью-Йорка, Ник воспользовался почти несокрушимым лезвием, чтобы поддеть панель внизу рукоятки, и с помощью кончика лезвия и своего вампирского зрения нашёл встроенный туда GPS-чип, который мигал слабым голубым свечением. Через несколько секунд он выдрал его, но даже этот промежуток времени показался слишком долгим.

Бросив последний чип в воду (во всяком случае, последний, о котором ему было известно), Ник спрыгнул в канализационную трубу и двинулся на север. Его ботинки шлёпали в десяти-пятнадцати сантиметрах стоячей воды, собравшейся в изгибе цемента, и для его вампирских ушей это звучало до ужаса громко, но он не позволил шуму замедлить его.

Добравшись до первой развилки в туннеле примерно через триста метров, Ник помедлил ровно настолько, чтобы найти Уинтер через связь их крови.

Он почувствовал, как она вздрогнула, где бы она ни находилась.

Он почувствовал, как она вздрогнула от осознания, кто это, и что он делает.

Он почувствовал её панику от понимания, что он её отслеживает.

Скорость, с которой она догадалась, впечатляла, пусть и немного раздражала; и всё же это ей ничего не дало. Ник чувствовал, как она попыталась применить несколько фишек видящих, чтобы вытолкнуть его, но связь крови и связи видящих — это разные вещи.

Она не могла использовать против него трюки видящих.

Ник чувствовал, как она старается упорнее, пытаясь скрыть от него своё местоположение.

Она не могла это сделать.

При других обстоятельствах он бы ей посочувствовал.

А так он невольно выдохнул с облегчением.

«На восток, — говорила ему связь. — На восток, потом на юг».

Ник мог прямо сейчас пойти на юг, но для этого пришлось бы вернуться, а этого он делать не собирался, ведь придётся вновь пересечь ту секцию трубы, где он оставил все устройства слежения. Он знал, что Кит права; они уже посылали в эти туннели беспилотники.

Значит, на восток.

Ник свернул направо в развилке труб.

Он почувствовал, как Уинтер начинает паниковать.

Он чувствовал, что она хочет поговорить с ним через связь крови, поспорить, но беспокоилась, что если сделает это, то лишь усилит их соединение.

Ник сильно подозревал, что она права.

Уинтер попробовала другие штуки, чтобы вытеснить его, более сложные трюки видящих, но связь крови оставалась упрямо невосприимчивой к ним.

Он ускорился, контролируя свои действия и двигаясь, может, на 70% вампирской скорости. Ник знал, что в замедленном воспроизведении для человеческого взгляда это покажется обманчиво небрежной походкой, но это позволяло ему двигаться в три раза быстрее бега любого человека, даже человеческих бегунов-рекордсменов.

Он знал, что к этому времени Кит доложила «Архангелу» и рассказала Сен-Мартен, что он сделал.

Ему было всё равно.

У него не было времени переживать по этому поводу.

Он сосредоточился на том, чтобы увидеть что-то ещё через Уинтер. К сожалению, его усилия оказались такими же безуспешными, как и её попытки блокировать его.

Он пытался увидеть, где она, на что она смотрела, но не мог получить таких деталей. Возможно, она не могла помешать Нику отслеживать её, следовать за его связью с ней через кровь, но она могла не впускать его в свои мысли и голову, в том числе блокировать всё, что она видела и слышала.

Он даже не мог сказать, всё ещё ли она находилась в лимузине.

Он почти ничего не видел глазами Уинтер, так что она явно разобралась с некоторыми аспектами кровной связи.

Раздражаясь, он бездумно послал ей:

«Просто покажи мне, где ты, — прорычал он. — Чёрт возьми, Уинтер...»

«Нет, — сердито послала она. — Пи*дуй ДОМОЙ, Ник».

Он вздрогнул.

Ему не потребовалось много времени, чтобы оправиться.

«Я всё равно найду тебя...»

«Нет, — сердито перебила она. — Не найдёшь. И между прочим, Ник... я бы прямо сейчас могла показывать тебе всё. Как обещала. Если бы ты оставил гарнитуру в своём чёртовом ухе и пошёл домой, как и сказал...»

«Ну да, — прорычал Ник. — Не сомневаюсь, что теперь ты показывала бы мне буквально всё. Конечно, дорогая. Я просто уверен, что у Сен-Мартен не было бы никаких возражений. Я уверен, что она не психанула бы из-за одного лишь предложения об этом».

Помедлив, он добавил:

«Я не менее уверен, что твоя приятельница Лара не сделала бы ничего, чтобы помешать тебе транслировать мне твоё местоположение и аудио-видео. Например... она не стала бы односторонне блокировать любые исходящие сигналы из твоей гарнитуры, к слову, заявив, что не может рисковать по соображениям безопасности. Ну, ты понимаешь. На случай, если у её бывшего мужа-придурка по всему зданию натыканы сканеры... или если тот, кто заполучил нанотехнологию, может мониторить связь».

Уинтер не ответила.

Что-то в её молчании сообщило Нику несколько фактов.

Во-первых, он практически угодил в яблочко.

Во-вторых, этот разговор уже состоялся между Уинтер и Сен-Мартен.

В-третьих, и это самое очевидное через их разделённую кровь, Уинтер до сих пор взбешена из-за результата этого разговора.

«Так покажи мне сейчас, — послал Ник, сделав свои мысли сдержанными. — Покажи мне, где ты, Уинтер, и на что ты смотришь. Как ты и обещала».

Молчание углубилось.

Он чувствовал, как в ней клокотала злость.

В ней клокотала злость на Сен-Мартен. А теперь ещё и на него.

Мысленным взором Ник почти видел, как Уинтер кусает нижнюю губу. Он чувствовал, что она беспокоится о нём. Он чувствовал, что она боится за него. Он также чувствовал её желание наорать на него, даже придушить.

Он также уловил её беглое искушение сообщить Сен-Мартен, где именно он находится.

Через Уинтер Ник также ощущал, что Сен-Мартен раздражена и в курсе, как Ник ускользнул от Кит и её команды беспилотников, а также наверняка примерно знала, где он и что делает.

Когда молчание Уинтер затянулось, раздражение Ника взревело с новой силой.

«Твою ж мать. Какая от этого разница? Ты знаешь, что я уже в пути. Ты знаешь, что я приду за тобой, дорогая. Ты лишь всё усложняешь...»

«В этом и смысл», — огрызнулась она.

«Уинтер...»

«Что ты пытаешься сделать, Ник? — взорвалась она. — Ты хочешь, чтобы тебя швырнули в тюрьму? Усыпили как какого-то бешеного пса? Ты так соскучился по своим приятелям в Белой Смерти, что готов рискнуть, чтобы тебя объявили террористом из-за этого?»

«Готов ли я рискнуть, чтобы не дать тебе убить себя? — рявкнул он в ответ. — Да».

Ник почувствовал, как её злость усилилась.

Усилилась настолько, что опалила его грудь.

Под этой интенсивностью эмоций, этим почти неконтролируемым натиском раздражения и тревоги... её контроль соскользнул.

Он на мгновение увидел мир её глазами.

Её окружение сверкнуло в темноте, сливаясь с тем, что он видел физическим зрением.

Мир, в котором она находилась, резко появился перед его глазами.

Ник увидел деревья. Его взгляд скользнул вдоль тротуара, украшенного огоньками, когда Уинтер посмотрела вверх и на мгновение сосредоточилась на каскаде ступеней из серого камня, выглядевшего довольно старым. Они вели к странно знакомому зданию, но знакомому по такому давнему прошлому, что Нику сложно было его узнать.

Уинтер не смотрела на вывеску спереди, но Ник нахмурился, пытаясь сообразить, где он раньше видел эти ступени, откуда ему знакома именно эта конфигурация камней и колонн.

Она определённо вышла из машины.

Она шла пешком вместе с остальными.

Малек шёл перед ней, и Ник видел, как высокий, долговязый мужчина-видящий обернулся к ней; в его разноцветных глазах присутствовало какое-то пустое выражение, когда он взглянул на лицо Уинтер. Он был одет в старомодный костюм, возможно, смокинг. Видящий окинул взглядом наряд Уинтер, и его глаза задержались на её теле прежде, чем отвернуться.

Ник мельком увидел белую рубашку и чёрный галстук-бабочку, когда парень отвернулся.

Длинные волосы мужчины-видящего не были собраны в обычный хвостик. Они спадали на его плечи мягкими кудрями, похоже, уложенные продуктом, который заставлял их блестеть. Ник никогда не видел, чтобы его волосы выглядели такими чистыми, такими чёрными и такими густыми.

В следующее мгновение Ник осознал, что Малек даже с его чудаковатыми глазами был поразительно красив, как и большинство видящих. Почему-то из-за всей странности Малека Ник никогда и не замечал этого. У мужчины-провидца были такие же потрясающие скулы, такие же идеальные губы и угловатые черты лица, которые от рождения свойственны его виду.

«Иди нахер, — буркнула Уинтер в его сознании. — Придурок».

Раздражение Ника усилилось.

«Где ты, Уинтер? — прорычал он. — Скажи мне, где ты, мать твою!»

Он продолжал осматриваться по сторонам, даже когда посылал ей это.

Она шла.

Они определённо шли пешком.

Когда Уинтер отбросила с плеча свои длинные волосы, Ник мельком увидел справа Центральный парк.

Они куда-то шли.

С чего бы, бл*дь, им идти пешком?

В это место нельзя было доехать, из-за чего лимузину пришлось высадить их за несколько кварталов до нужной точки? Или они сделали это из целей безопасности?

И во что, чёрт возьми, вырядился Малек? Зачем они все так оделись?

Подумав об этом, Ник увидел, как взгляд Уинтер опустился вниз.

Светло-голубая ткань льнула к её ногам и талии, облегая рёбра и груди и расступаясь в адски глубоком декольте. Ник почувствовал, как его тело резко отреагировало, и ощутил прилив нервозности от самой Уинтер, когда она окинула взглядом свой наряд.

Уинтер, похоже, в любом случае почувствовала, что он смотрит через неё.

Её глаза не дрогнули.

Ник увидел всё это лишь мельком, но его вампирское зрение запечатлело каждую деталь, каждую тень и отсвет, пока он впитывал увиденное. Бриллиантовое мерцание ткани распаляло его инстинкты хищника, пока он смотрел на её белые туфли на высоких каблуках с ремешками, украшенные бледно-голубыми кристаллами. Потом его внимание привлёк браслет, обвившийся вокруг её руки и большого пальца.

Даже её ногти были накрашены.

И теперь он мог чувствовать её.

Он ощущал ветерок на её ногах, на верхней части груди, обнажённой платьем, на шее и горле, и её распущенные, как и у Мэла, волосы слегка развевались.

Иисусе. Неудивительно, что Малек пялился на неё.

Когда они всё это сделали?

Неужели он так долго торчал в этих трубах?

Должно быть, после Башни Феникса они куда-то заехали переодеться. Они не могли организовать всё это на заднем сиденье чёртова лимузина.

Мысль о том, что его обнажённая девушка терлась о Малека (тоже голого и переодевающегося в тот вычурный ретро-костюм), снова заставила Ника заскрежетать зубами.

Уинтер, похоже, почувствовала как минимум часть его мыслей.

Он ощутил, как она разозлилась из-за его ревности.

Он ощутил её негодование из-за его лицемерия.

Однако в основном он чувствовал её попытки вытолкнуть его, убрать из её «света» и головы, отрезать ему обзор.

Но теперь, когда Ник пробился, его тяжелее было вышвырнуть.

Однако она вышвырнет его... в итоге.

Она продолжала смотреть себе под ноги, сосредоточившись на тротуаре и туфлях на высоком каблуке, которые Ник невольно считал адски сексуальными. Он чувствовал её усилия, попытки применить разные способы выбить его и лишить обзора.

Затем она внезапно подняла глаза, сделав это рефлекторно, чтобы оценить расстояние. Это был очередной беглый взгляд, но он дал Нику в разы больше информации.

Они теперь находились ближе к тому серому каменному зданию.

И не одни они направлялись туда.

Ник видел много других мужчин и женщин, поднимавшихся по лестнице впереди Малека и Уинтер. Должно быть, освещение изменилось, или только что прибыла большая группа гостей. В чём бы ни заключалась разница, толпа людей образовала медленно движущуюся реку и направлялась к дверям на вершине этих серых ступеней.

Ник посмотрел на всех них, уловив ещё больше информации, когда Уинтер в третий раз подняла глаза. Их тут должно быть больше сотни.

Некоторые пришли одни, другие парами, но в основном все шли более крупными группами, общались, двигались туда же, куда и толпа. Все мужчины и женщины носили вечерние наряды из ХХ века: ретро-платья, плащи, брючные костюмы, шляпы, некоторые несли при себе трости и прямоугольные сумочки.

Большинство мужчин, которых видел Ник, были одеты в смокинги, килты или дорогие дизайнерские костюмы. Они носили солнцезащитные очки, хотя уже опустилась ночь, а также наверняка супер-дорогие и мощные гарнитуры.

Все они выглядели до безобразия богатыми.

Что ещё более важно, они все походили на друзей губернатора.

Ник наблюдал, как они поднимаются по каменным ступеням, и его вампирские клыки заскрежетали друг о друга.

Он знал, где она находится.

Она в чёртовом Музее Естественной Истории.

Вот что в представлении Гэвина Кингсворта значит «разобраться» с проблемой.

Он перенёс место проведения мероприятия на несколько сотен метров. На другую сторону Центрального Парка.

 

— Музей Естественной Истории, — сказал Ник вслух, и его слова эхом отразились в каменном туннеле. — Они перенесли банкет в Музей Естественной Истории, и вы там. Проклятье, Уинтер. Ты там, бл*дь. На месте. Ты идёшь на чёртов банкет...

«Ник. Тебе нужно отправиться домой. Прямо сейчас».

Он издал невесёлый смешок.

Злость полыхала в его груди, но он понимал, что это главным образом беспокойство.

Ник не думал, а просто бросился вперёд, вкладывая ещё больше скорости в свои ноги, перепрыгнул через что-то тёмное и воняющее гнилью, что-то замотанное в поеденное крысами и молью одеяло на дне канализационной трубы. Он невольно сморщил нос, отказываясь вдыхать запах, пока не миновал ещё один поворот в цементном туннеле.

На следующей развилке в трубах Ник не колебался и сразу свернул направо, откуда-то зная, что он уже под парком.

Теперь он активно искал способ выбраться на поверхность.

Там он сможет передвигаться намного быстрее.

Парк для этого идеально подходил.

А ещё ему надо сделать что-то со своей одеждой.

Думая об этом, Ник пробежал через очередную развилку и скользнул вверх по стене сбоку, чтобы по возможности избежать отбросов в нижней части трубы. Он чуял ещё больше мёртвых штук, но хуже всего была сама серая вода в канализации, которая как будто пропитала его рот, горло и лёгкие. Периодическое чавканье под ногами также беспокоило его, но только потому, что его разум упорно связывал это с запахом.

Он знал, что его брезгливость позабавила бы Уинтер.

Почему-то её веселило, что он, будучи вампиром, вполне по-человечески реагирует на вещи вроде гнилой плоти, открытых ран или, если уж на то пошло, на дерьмо и мочу. Похоже, она считала, что вампиризм должен дать ему иммунитет к таким штукам.

Выбросив её из мыслей и зная, что это может опять привести к спору, Ник пробежал всю следующую трубу на максимальной скорости, затем свернул направо, действуя скорее инстинктивно, потому что именно в том направлении он ощущал свою девушку.

«Связанную супругу», — внезапно пробормотал его разум.

Ник это проигнорировал.

И всё же он слегка вздрогнул, скривив губы на бегу и вспомнив всё, что сказал ей сегодня днём. Не только про Джема.

Он сказал, что любит её.

Он никогда прежде не говорил этого.

Он не то чтобы сожалел об этих словах. Они были сказаны преждевременно, но он не жалел даже в этом отношении. Он вообще ни капли не жалел, но невольно задавался вопросом, как она отреагировала, если не считать ужасного момента, в который он признался.

Выбросив это из головы, Ник заставил себя бежать ещё быстрее, пронёсся по очередному совершенно чёрному туннелю, который был более тесным и клаустрофобным, чем предыдущий. Казалось, что он кренится вниз, что обеспокоило Ника, особенно в сочетании с тем, что вода здесь становилась глубже. В итоге он стал бежать вдоль изогнутой части стены, что было быстрее, чем шлёпать по засоренной воде... и к тому же менее мерзко.

И всё же Ник не выдохнул с облегчением, пока туннель не свернул налево, и он не увидел более крупный проход справа.

Затем он заметил это.

На самом деле, он сначала почуял, а потом увидел.

Свежий воздух.

Здесь туннель поднимался вверх. Вода становилась более мелкой, менее вонючей и густой.

Ник всё ещё придерживался стен, но ускорился, взбегая вверх по покатому туннелю к тем порывам свежего воздуха.

Он нашёл лестницу за секунды вместе с едва заметной полоской света, пробивавшегося сквозь щели в крышке люка.

Он резко остановился, выругавшись, когда от этого вода забрызгала его ногу. Здесь пахло не так плохо, но всё-таки воняло.

Его ладонь ухватилась за круглую металлическую перекладину.

Ник чуял над головой влажную почву. Свежескошенную траву. Древесину.

Он поднял взгляд вверх.

Полосы освещения были такими слабыми, что ему казалось, будто его глаза видят каждую отдельную частицу света. Эти частицы падали на чёрную металлическую лестницу как эфемерная, едва различимая пудра. Свет был слишком слабым, действительно. Должно быть, окончательно наступила ночь.

Обдумав этот факт, Ник нахмурился.

Он надеялся, что это не означало запирание решёток.

Продолжая хмуриться, он начал карабкаться, сначала медленно, затем на вампирской скорости. Он добрался до верха и прижался ухом к прорезям в металле.

Он слышал ветерок. Он слышал шорох листьев, что-то вроде насекомых, надземных насекомых. Нечто покрупнее тяжело дышало рядом. Белка? Ник предположил, что это нечто близкое по размеру — может, крупная крыса. Он также различал шаги.

Его вампирский слух сообщал ему, что шаги раздаются вдалеке.

В тридцати, может, в сорока метрах.

Он подождал, пока они не отдалились примерно на шестьдесят метров.

Затем, подняв руки вверх, он толкнул металлическую крышку люка.

Та поддалась легко — так легко, что его ступня и рука, которыми он упёрся в лестницу, чтобы толкнуть со всей силы, соскользнули со ступенек. Ник постарался вернуть себе равновесие, проворно поставив ногу на несколько ступенек выше.

Удержавшись, он высунул голову из люка.

Темно.

Он находился в гуще деревьев.

Он моргнул, всматриваясь в узкие тёмные стволы вокруг люка, а также в тёмные кроны странной формы. Они окружали проём в земле почти так, словно охраняли его.

Ник снова моргнул.

Он также впервые хорошенько вдохнул запахи, окружавшие его в темноте.

Это не деревья.

Это зонтики.

Он оказался не совсем в парке. Судя по кроваво-красным зонтикам и столикам и стульям из кованого железа вокруг него, Ник находился на террасе ресторана.

Так почему он всюду чуял деревья?

Почему он готов был поклясться, что слышит белок?

Он аккуратно выбрался из люка.

Двигаясь по-прежнему бесшумно, Ник осторожно опустил на место цементную крышку люка и выпрямился. Только твёрдо встав обеими ногами на землю, выбравшись из вонявшей дерьмом трубы, он наконец-то детально осмотрел своё окружение. Он хмуро разглядывал простиравшиеся столики, искусно расставленные по брусчатке.

Над террасой нависали деревья. Большие деревья, не такие, какие обычно росли в городе.

То есть, он ещё не выжил из ума.

Он действительно был в парке. Ресторан находился в парке.

Ник снова услышал белок и трепетание крыльев птиц. Он знал, что Охраняемая Зона в последние двадцать или около того лет начала возрождать животных, по крайне мере, где это было возможно. Штраф за убийство особи охраняемого вида был, наверное, больше зарплаты Ника за год. Это включало белок, енотов, большинство видов змей, лис, опоссумов.

Однако их здесь лелеяли — надо быть богомерзким садистом (даже по вампирским меркам), чтобы захотеть убить животное в эти времена.

Что ж, хотя бы здесь Ник был надёжно скрыт от взглядов. Благодаря зданию, зонтикам и сумрачному ночному небу он практически невидим для любой засветки.

Ник взглянул вправо и увидел изгибы стеклянных окон.

Прищурившись, он подошёл ближе, прижался лицом прямо к армированному стеклу и заслонил глаза ладонью, чтобы получше всмотреться.

Через несколько секунд он отстранился.

Бл*дь. Ник точно знал, где находится.

Конечно, он никогда не бывал здесь лично.

Но gaos... это не могло быть совпадением.

Он стоял там, чувствуя, как его грудь сдавливает, а руки медленно сжимаются в кулаки.

Он находился в том самом ресторане, который ему снился.

Место выглядело не совсем так же.

Деревья стали крупнее. Их было больше.

Декор за стеклянными стенами стал ещё роскошнее, даже по сравнению с тем чрезмерным изобилием, которое он помнил по своим снам, воспоминаниям или что там было. Главная обеденная зона за стеклом была отделана висячими хрустальными люстрами, живыми папоротниками, нитями бусин и капельками из зелёного стекла.

«Алиса в Стране Чудес. Так называл это место Джем».

Ник хмуро смотрел на бархатные кресла с высокими спинками, расставленные вокруг замысловатых столиков в стиле Людовика XVI. Массивные, как будто оплавленные часы в форме кролика висели на стене у бара, покрытого экранами дополненной реальности, стеклом и фигурами арт-деко. Рояль цвета слоновой кости стоял в центре на приподнятой платформе в окружении живых пальмовых деревьев, уставленный вазами с розами.

Место выглядело другим, но в то же время таким же.

Резкая боль пронзила его грудь.

Если бы сердце Ника ещё работало, оно бы бешено колотилось.

Он помнил тот позолоченный потолок.

Он помнил, как запрокинул голову и смотрел на него, пока...

Он оборвал эту мысль.

Прикусив язык, Ник отошёл от стекла.

Уйдя из тени возле наружной стены ресторана, он посмотрел сквозь ветки и увидел над головой облака, отражавшиеся в виртуальном куполе над Нью-Йорком. Он знал, что небо не настоящее, но временами очень просто забыть об этом, когда оно воссоздавало непредсказуемость довоенной погоды.

Где же это место? Где именно в парке находился ресторан? Ник поискал его вскоре после того, как начались сны. Он почти уверен, что в какой-то момент нашёл этот первоклассный модный ресторан в Центральном Парке, который существовал и до войны.

Он осознал, что перестарался. Он ушёл слишком далеко к югу.

Ну, хотя бы он на нужной стороне парка.

Ресторан располагался на западной стороне, недалеко от улицы Централ-Парк-Вест. Но это к югу от музея. Ник не помнил, насколько южнее, но почти уверен, что его отделяло как минимум несколько кварталов.

Конечно, у него не было гарнитуры, так что он не мог это подтвердить.

Ник нахмурился, вспомнив, что также надо остерегаться беспилотников.

Ему нужно пошевеливаться.

Он нащупал Уинтер, подтверждая, что сориентировался правильно.

Так и есть. Ему надо на север.

Держаться парка — определённо правильный курс действий.

Ник без промедления метнулся между столиков, снова скрывшись между деревьями.

Глава 27. Раздевалка

 

Ник бежал быстро. Даже по вампирским меркам он бежал очень быстро.

Где это было возможно, он бежал на максимальной скорости.

Паника всё сильнее хотела накатить на него. Эта паника распаляла его грудь, отчего становилось сложно думать, принимать решения.

Слишком долго.

Ему требовалось слишком много времени, чтобы добраться до неё.

Ник едва не забыл про одежду, про то, куда он направлялся, когда вырвался на 79-ю улицу недалеко от сада Шекспира, который он тоже необъяснимым образом помнил, хотя у него не было ощутимых воспоминаний о посещении этого места.

Проклятье.

Малек был прав.

Этот чёртов провидец прав на его счёт.

Он стёр собственные воспоминания, чёрт возьми.

Выбросив это из головы вместе с мимолётными воспоминаниями о ресторане, где он выбрался из канализации, Ник отступил в кусты, когда на дороге вспыхнули фары автомобиля, поворачивающего за угол.

Он был антикварным, даже более старым, чем собственный антикварный автомобиль Ника.

Как и машина Ника, это авто выглядело подлинным антиквариатом.

Автомобиль выполнил поворот, и Ник получше присмотрелся к нему, а также к пассажирам. Три на заднем сиденье, плюс водитель. Все в вечерних нарядах. Два мужчины, одна женщина. Возможно, средних лет. Один из мужчин был моложе, тридцати с небольшим.

Ник сосредоточился на самой машине.

Роллс-Ройс.

Если бы Ника попросили угадать год... может, 1950. От силы 1958.

Он не был фанатом Роллсов, хотя машина бесспорно была красивой — ослепительно белая с хромированными деталями, массивная решётка радиатора с оригинальным украшением капота и круглыми фарами такой яркости, что там наверняка применялись современные технологии освещения.

Ник различил очертания шофёра на переднем сиденье, одетого в чёрно-белую униформу и антикварную шляпу.

Его взгляд метнулся к трём пассажирам на заднем сиденье.

Будучи вампиром, он видел их практически отчётливо даже в движущемся автомобиле, даже на некотором расстоянии, даже в темноте.

Посмотрев на свою одежду и нахмурившись от запаха, до сих пор исходившего от его штанин и ботинок, Ник принял решение.

Ему нужно попасть на этот бл*дский банкет, войти внутрь.

А так ему это не удастся.

Опустив своё тело, Ник подобрался как кот, наблюдая за подъезжающим Роллс-Ройсом. Он упёрся ступнями, высчитывая точное расстояние, точную скорость, точную траекторию машины. Когда Роллс находился в одиннадцати метрах от ближайшей точки...

Ник прыгнул, метнувшись всем телом вверх и наружу.

Он приземлился на машину сверху, аккуратно опустившись на капот.

Ну... «аккуратно» — это относительно сказано.

Он мог бесшумно прыгать.

Он также мог приземляться относительно тихо для своего веса, во всяком случае, на большинство поверхностей. Он мог расположить ноги при приземлении именно так, как ему хотелось — в данном случае, прямо на безупречный белый металлический капот перед водителем.

Он мог твёрдо приземлиться на обе ноги, не потеряв равновесие.

Он не мог приземлиться «тихо», когда его вес врезался в большой кусок металла.

Металл заскрипел, выгибаясь внутрь с резким треском и грохотом, подобным выстрелу дробовика. Вес и скорость Ника прогнули верхнюю часть капота с водительской стороны, так сильно сотрясая переднюю часть машины на амортизаторах и тормозах, что весь автомобиль на мгновение поднялся на этих двух колёсах.

Через ветровое стекло Ник видел, как глаза водителя широко раскрываются и округляются.

Руки шофёра дёрнулись, до побеления сжав руль из настоящего дерева, когда он резко свернул влево.

Те глаза ни на секунду не отрывались от лица Ника. Рот водителя потрясённо раскрылся, сделавшись комично похожим на букву О, как у мультяшного персонажа, который вот-вот сорвётся с утёса.

Машина окончательно съехала с дороги.

Она подпрыгнула, наскочив на что-то — может, на большой камень. Раздался очередной визг металла, затем авто покатилось быстрее, вниз по слегка покатому склону.

Прямо в дерево.

Машина с силой врезалась в ствол.

К счастью, Ник обернулся через плечо, когда машина понеслась быстрее, незадолго до того, как она перескочила через камень. По большей части он убеждался, что его не обезглавит что-нибудь неожиданное — мост, фонарь, случайный кусок металла.

Ник просканировал дорогу перед ними, ухватившись за ветровое стекло через окно с водительской стороны, чтобы его не сбросило, когда автомобиль неизбежно врежется во что-нибудь. К счастью, дерево, на которое налетел Ролл-Ройс, было старым и высоким.

В нижней части ствола не было веток.

Сила удара швырнула Ника на ветровое стекло, затем отбросила обратно.

Он был вампиром, так что это ему никак не навредило, но когда нос хрустнул от столкновения с лобовым стеклом, это вызвало короткую и резкую вспышку боли. Если бы он не держался за стекло и металл через открытое окно, то определённо врезался бы в ствол дерева, и это было бы намного больнее.

А так он оправился и просто присел, глянув туда, где остатки сияющей хромированной решётки Роллс-Ройса смялись вокруг ствола.

Двигатель под смятым капотом начал дымиться.

Выпрямившись, Ник спрыгнул с машины, на мгновение поморщившись, когда его обнажённые ладони соприкоснулись с теперь уже нагревшимся капотом. Он приземлился на траву с водительской стороны и глянул на шофёра.

Мужчина повалился вперёд, потеряв сознание.

По его лбу стекала кровь.

Похоже, он вырубился от удара головой по рулю.

Ник проверил его пульс, убедившись, что тот жив, затем открыл дверцу с водительской стороны. Расстегнув ремень безопасности, удерживавший мужчину (к счастью, он не был оригинальным), он потянулся и схватил человека за талию и плечи. Он вытащил его через открытую дверцу машины и быстро вынес на небольшую полянку, положив достаточно далеко, чтобы его не убило, если машина вдруг взорвётся.

Постояв над ним долю секунды, Ник подумывал накачать его ядом, чтобы подавить воспоминания о лице Ника... затем решил сначала проверить пассажиров.

У него не было времени размениваться на мелочи.

Наблюдение наверняка уже засекло его.

Он подошёл к задней дверце, нажал старомодную кнопку в ручке и распахнул её.

Женщина закричала.

Вместо того чтобы напугать Ника, этот звук вызвал немедленный прилив облегчения.

Он не убил их троих сразу же.

Честно говоря, он и не осознавал всю серьёзность риска, пока не увидел, что столкновение сделало с водителем. Подходя к заднему сиденью Роллса, он готовился к травмам головы и покорёженным человеческим телам. Так просто было забыть, какие они хрупкие, чёрт возьми.

Подумав об этом, особенно в отношении Уинтер, Ник вздрогнул.

Он больше не мог позволить себе забывать о хрупкости этих тел.

Теперь ему надо постоянно помнить об этом.

Отбросив эту мысль, он наклонился и заглянул в заднюю часть салона Роллса.

Один из мужчин, одетый в старомодный смокинг и сжимавший в руке шляпу-цилиндр, пытался открыть дверцу с противоположной стороны. Он либо так сильно паниковал, что не мог с ней справиться, либо понятия не имел, как работает старомодный механизм.

Ник повысил голос, вкладывая в него принуждение.

— СТОЯТЬ.

Все три человека застыли.

Мужчина, державший ладонь на дверной ручке, замер на месте, даже не поворачивая головы. Двое других, уже уставившихся на Ника, не отрывали от него взглядов.

Ник понятия не имел, как он выглядел, но мог себе представить.

Клыки удлинились. Зрение окрасилось красноватым.

Он посмотрел на двух мужчин, осознав, что тот, что в старомодном костюме, наиболее близок к его размеру.

Он посмотрел на двух других людей.

Когда он встретился взглядом с женщиной, она вздрогнула и моргнула.

Она была одета в ярко-жёлтое платье, облегавшее тело и собиравшееся внизу таким количеством ткани, что оно наверняка тащилось шлейфом, когда она вставала и ходила. Замысловатый бант подчёркивал глубокий вырез на спине, примостившись прямо у основания позвоночника и практически украшая её задницу. Деликатная ткань обрамляла её поразительно белое декольте, практически заставляя смотреть на её груди.

Ник задался вопросом, знает ли женщина, что её наряд — настоящая приманка для вампиров.

И она заявилась так на мероприятие для вампиров.

Наверняка она знала.

Он уже сообразил, что она приехала сюда с мужчиной, сидевшим напротив неё — с тем, чей смокинг определённо будет слишком маленьким для Ника.

Его более невысокое и жилистое тело отлично смотрелось в сером костюме с узорчатым золотистым жилетом, широким золотистым галстуком и искорками дополненной реальности. Глядя на них, Ник осознал, что эти искорки в точности повторяют цвет ярко-жёлтого платья женщины, отчего их наряды гармонировали друг с другом в такой манере, которая показалась бы ему очаровательной, если бы он не спешил так сильно, чёрт возьми.

Из передней части машины повалило ещё больше дыма.

— Выбирайтесь нахер, — сказал Ник парочке. — Идите туда, где лежит водитель, и сядьте.

Они даже не моргнули.

Они выбрались из машины и пошли по траве, и мужчина поддерживал женщину, пока та еле шла на неуклюже высоких каблуках.

Закрыв за ними дверцу, Ник обошел Роллс-Ройс сзади, подходя с другой стороны. Он распахнул дверцу и схватил мужчину за руку. Его глаза орехового цвета расширились при виде лица Ника, но Ник не колебался.

Он вытащил его и быстро зашагал с ним по дороге.

Он довёл его до скопления деревьев и затолкал мужчину туда.

Теперь он чувствовал страх человека.

Он не хотел запачкать одежду кровью, но становилось очевидно — придётся укусить его, чтобы успокоить.

Подойдя к нему, Ник попытался оценить его выражение лица. Ему надо подобраться ближе перед укусом; скорее всего, также придётся частично раздеть его. И надо попытаться сделать это так, чтобы не встревожить парня ещё сильнее.

Выражение лица человека отнюдь не внушало уверенности.

Человек был почти одного роста с ним, и далеко не маленьким, но смотрел на Ника так, будто вот-вот обмочится в штаны.

А это последнее, что надо Нику.

— Эй, — тепло произнёс он. Протянув руку, он дружелюбно похлопал человека по плечу, вкладывая в свой голос принуждение. — Успокойся. Я коп. Я тебе не наврежу... и я сожалею, что так напугал вашего водителя. Полиция Нью-Йорка компенсирует вам стоимость машины.

Он помедлил, пытаясь решить, помогли ли его слова.

Насколько он мог сказать, человек даже не моргнул ни разу.

— Расслабься, — произнёс Ник, по-прежнему стискивая его плечо. — Я же сказал, я сожалею. Но мне нужна твоя помощь.

Лицо человека ни капельки не расслабилось.

Теперь Ник сомневался, что человек слышал хоть слово из сказанного им — по крайней мере, в том смысле, который мог бы помочь. С таким же успехом Ник мог говорить на японском.

Он вложил в свой голос чуточку больше принуждения.

— Сними пиджак, — Ник всматривался в глаза человека. — Можешь положить его и шляпу вон туда, — он показал на пенёк под небольшой рощицей деревьев.

Когда человек не двинулся с места, Ник подтолкнул его руками.

— Твой пиджак, — сказал он. — Сними его.

Помедлив, он добавил более резко:

— Сейчас же.

Человек моргнул и дёрнулся, словно Ник хлопнул в ладоши прямо перед его лицом.

По-прежнему сохраняя такое выражение лица, точно он понятия не имел, где он, и кто такой Ник, и что вообще происходит, он начал снимать длинный чёрный пиджак смокинга. Сбросив второй рукав, он аккуратно сложил пиджак и положил на пень, затем опустил сверху шляпу-цилиндр.

— Ладно, — сказал Ник, всё ещё оценивая взглядом лицо парня. — Теперь закатай рукав. Мне надо просканировать твою личность.

Мужчина моргнул во второй раз.

Однако в этот раз его губы поджались, а лицо сделалось менее безвольным впервые с тех пор, как Ник вывел его из машины. Похоже, до него наконец-то дошло, что Ник назвался копом. Сняв запонку с левого манжета, он положил её в карман жилета, затем начал закатывать белый рукав на загорелой руке.

Пока он делал это, позади них раздался какой-то глухой звук.

И Ник, и человек повернулись, увидев, что передняя часть Роллс-Ройса теперь извергает тёмный, чёрный дым.

— Они выплатят компенсацию моему другу? За машину? — произнёс человек, поправляя рукавпрямо над локтем. Он говорил с британским акцентом. — Ваша полиция? Вы уверены, что ваши люди могут себе такое позволить? Эта машина была совсем недешёвой...

— Не волнуйтесь об этом, сэр, — спокойно сказал Ник, используя свой тон копа. — Это срочное дело Охраняемой Зоны.

Мужчина кивнул, но продолжал поджимать губы.

Ник посчитал это хорошим знаком.

Злость и раздражение — это лучше страха.

Он правда не мог себе позволить, чтобы парень обмочился в штаны.

Когда мужчина протянул предплечье, Ник действовал по-вампирски быстро, чтобы человеку не хватило времени испугаться. Схватив его руку обеими ладонями, Ник быстро поднёс её ко рту, погрузил свои клыки...

...и выпустил столько яда, что хватило бы для усмирения носорога.

Человек издал поражённый вскрик, когда клыки Ника пронзили его кожу.

Затем яд включился в работу.

Последовало несколько долгих секунд, на протяжении которых человек просто стоял там — дыхание перехватило, голова запрокинулась, рука застыла в ладонях Ника. Всё его тело напряглось, словно он собирался бежать, но когда сработал яд, он просто замер, подвергшись влиянию вампирской отравы.

Затем он выдохнул — медленный, тяжёлый, почти чувственный звук.

— Боже, — произнёс он, по-прежнему запрокинув голову и закрыв глаза. — Как там тебя зовут, говоришь?

Ник не ответил.

Выпив ещё несколько глотков крови (отчасти ради прилива энергии для себя, отчасти для гарантии сотрудничества человека), он влил в него ещё немножко яда, просто для перестраховки. Он ощутил капельку угрызений совести, но не из-за человека.

Он знал, что Уинтер будет в бешенстве.

Вспомнив это и по-настоящему прочувствовав, Ник убрал клыки.

— Влад, — вежливо представился он.

Затем поднял голову и облизал клыки и губы, чтобы не запачкать белую рубашку. Снова опустив голову, он зализал укус на запястье, зная, что яд закроет ранку достаточно хорошо, чтобы та не кровоточила на рукав при снимании рубашки.

— Тебе лучше, друг? — спросил Ник, улыбаясь человеку. — Ты оправился от этой злосчастной аварии?

Мужчина выглядел настолько расслабленным, что казался обкуренным.

— У меня такой стояк, что ты просто не поверишь, — признался человек, хихикнув так, словно он опьянел и смущался. — Разве это не удивительно? Мы действительно только что пережили аварию? Я чувствую себя так... странно.

Он смотрел на Ника с открытым интересом, глаза помутились от тёмной похоти.

— Боже мой, ты так красив, ну разве не правда?

Губы Ника дрогнули в улыбке, но он это никак не прокомментировал.

Вместо этого он отпустил предплечье человека и сделал шаг назад.

— Ладно, — сказал он мужчине, теперь уже осматривая его более бесстрастно, измеряя взглядом руки, ноги, ширину плеч. Мелодичное внушение ушло из его голоса, так как он больше в нём не нуждался. С таким количеством яда, которое Ник только что вогнал в его вены, мужчина поджёг бы сам себя, если бы Ник попросил.

К счастью, в таких крайностях не было нужды.

— Снимай одежду, — сказал Ник.

Мужчина моргнул.

Затем на его красивом лице постепенно расцвела улыбка.

Глава 28. В поисках Уинтер

 

Ник проскользнул через вход, через все меры безопасности, заработав лишь несколько любопытных взглядов в свою сторону.

В конце концов, его же пригласили.

В конце концов, он же был Миднайтом.

Кто бы ни вёл наблюдение в передней части здания, они пропустили Ника, просканировав личность, коротко поклонившись и вежливо улыбнувшись. Они даже приветствовали его по имени — по его настоящему имени, а не просто как Миднайта — после сканирования его штрих-кода и просмотра показаний, которые появились в их гарнитурах после регистрации его удостоверения личности.

Очевидно, им не сказали, что приглашение Ника уже было отозвано.

Ну, или губернатору об этом тоже не сообщили.

Ну, или те люди, которые хотели его убить, занимались охраной.

От последней мысли на его губах заиграла циничная улыбка.

Каковы бы ни были причины, кто бы ни стоял за этим, ни у кого на входе не оказалось имени Ника с большой чёрной меткой рядом. Сотрудник службы безопасности (человек) прочитал имя Ника с экрана и абсолютно никак не отреагировал — будучи человеком, он, скорее всего, не смог бы скрыть реакцию так, чтобы Ник не заметил.

Как минимум это сообщило Нику, что охраной руководит наверняка не «Архангел».

И наверняка не полиция Нью-Йорка.

Кем бы они ни были, Ник порадовался, что решил воспользоваться парадной дверью. Он не был так уверен относительно попыток пробраться тайком, и предчувствие подсказывало ему, что губернатор может пропустить его.

Ещё находясь в Центральном парке, Ник разогнул и снял изогнутую металлическую панель, которую обмотал вокруг предплечья. Затем, пока накачанный ядом человек с обожанием наблюдал, оставаясь одетым только в боксеры и носки, Ник втиснулся в старомодный смокинг человека, протягивая ему свою одежду.

Он не горел желанием отдавать свою любимую рубашку и почти новые брюки, не говоря уже о пальто… но он не смог заставить себя не делать этого, учитывая, насколько холодным был ночной воздух, или тот факт, что он поджёг машину парня.

— Тебе нужно домой, — сказал Ник человеку, завязывая галстук. — Тебе и твоим друзьям. Ты ведь можешь позаботиться об этом, верно? Взять робо-такси?

Человек кивнул, но Ник заметил в нём нежелание, даже когда мужчина накинул на плечи рубашку Ника, дрожа на резком ветру. Новый друг Ника до сих пор пребывал под кайфом от яда, которое подсказывало его впечатлительному человеческому разуму, что Ник — отпадный чувак, и надо проводить каждую свободную минуту со своим новым объектом воздыхания.

Что касается самого Ника, он порадовался, что видел, как человек раздевался.

Он годами не носил такого смокинга. Возможно, он даже не вспомнил бы, как правильно надеть все части костюма, если бы не созерцал всё в обратном порядке.

Костюм сел на него относительно хорошо, и это стало облегчением.

Ник подумал, не оставить ли шляпу. Он никогда не носил шляпы, даже когда был человеком, и это заставляло его чувствовать себя чертовски заметным, но, в конце концов, он решил, что без неё может выглядеть более странно, учитывая, что она соответствовала временному периоду.

Забавно, но в итоге он выглядел вовсе не подозрительно.

Ник не знал, то ли это было в моде среди людей из «Реки Золота» — изо всех сил стараться быть эпатажными в своей одежде, но он видел всё, от разрисованных панелей виртуальной реальности, до платья в форме туфли на высоком каблуке, до мужчины, завёрнутого в нечто, похожее на персидский ковёр, до женщины, надевшей на голое тело прозрачный аквариум, наполненный, похоже, настоящей живой рыбой. Неоново-синие и жёлтые существа плавали вокруг неё вытянутой стайкой, давая возможность увидеть различные части её тела и мерцая вокруг неё сверкающими серебряными животами и разноцветными полосатыми спинами.

Несколько людей окидывали Ника повторным взглядом и не только.

Миновав пост охраны, Ник поймал себя на том, что всё равно держится в тени, поближе к стенам.

«Уинтер?»

Тишина.

«Уинтер? — Ник надавил на связь крови. — Я здесь. Ты где?»

Тишина.

Ник нахмурился. Он не сводил глаз с толпы.

Он искал её лицо и фигуру среди тел, проплывавших мимо тёмного алькова, в котором он стоял. Он наблюдал, как они ахают и охают при виде костей динозавра, занимавших первую комнату с высокими потолками, как они смеются над шутками друг друга и поднимают бокалы с серебряных подносов, которые держали официанты в смокингах.

Он пытался нащупать свою девушку, но не мог.

Бл*дь.

Парень в парке.

Он укусил его. Он пил из него.

Присутствие крови другого человека наверняка обеспечило достаточную помеху, чтобы Уинтер теперь сумела его заблокировать. Ну, или она разобралась, как сделать это самостоятельно.

Или кто-то из вампов «Архангела» научил её это делать.

Помрачнев при этой мысли, Ник продолжал сканировать толпу глазами и прислушиваться.

«УИНТЕР, — послал он, нащупывая её через кровь. — УИНТЕР. Я ПРИДУ К ТЕБЕ. ПРОСТО СКАЖИ МНЕ, ГДЕ ТЫ».

Тишина.

Ник прикусил язык слегка удлинившимися клыками.

Он ещё несколько секунд наблюдал за проходящими мимо людьми, затем отошёл от стены. Дожидаясь перерыва в густеющем потоке толпы, он слился с их лёгкими шагами, возвратившись в тускло освещённый коридор ровно настолько, чтобы осторожно следовать за ними, когда они углубились в озарённый свечами музей.

Он невольно поглядывал на выставленные экспонаты.

Он поймал себя на том, что засматривается на более новые выставки с высокими технологиями видящих, в том числе на дисплей виртуальной реальности, воспроизводивший миф о происхождении расы видящих. Нику хотелось подойти ближе, изучить его по-настоящему, но сейчас определённо не время.

Ему надо найти Уинтер и убраться отсюда нахер.

И всё же он помедлил ровно настолько, чтобы задуматься, не была ли она воспитана на этих мифах.

Подумав об этом, Ник нахмурился.

Был ли Даледжем воспитан на этих мифах?

По какой-то причине Ник сильно подозревал, что так и было... хотя у него не имелось абсолютно никаких оснований для этих мыслей. Отсутствие воспоминаний безумно злило.

Выбросив эту мысль из головы, он позволил своим глазам вернуться к выставочному залу с высоким потолком. Он оглядел проходы с четырёх сторон, ведущие в разные части музея, и задумался, какой из них выбрать.

Здесь должна где-то иметься вампирская выставка.

По правде говоря, Ник больше поражался тем, что антикварные экспонаты до сих пор существовали — те, которые он помнил со времён, когда был человеком, даже молодым человеком, может быть, в старшей школе, может быть, ещё моложе. Он вспомнил, как листал книги про музей, услышав о нём от своей старшей сестры, которая приехала в Нью-Йорк, чтобы поступить в юридическую школу.

Из того, что Ник помнил, эти части экспозиции почти не изменились. То, как они избежали бомбёжек во время войны, озадачивало его, но, возможно, всё просто было восстановлено в послевоенный период.

К тому времени, когда он миновал кости динозавров и перешёл в выставку первобытных людей, он начал думать, что Уинтер, возможно, вообще нет в музее.

Может, Сен-Мартен говорила правду.

Может, они где-то поблизости, но в стороне от самого места.

Но в таком случае к чему вычурная одежда? К чему фрак Малека?

Нет, они должны быть здесь... где-то здесь.

Невозможность почувствовать её безумно раздражала.

Это ощущалось сродни слепоте... или даже глухоте, вроде того чувства, когда он похерил барабанные перепонки из-за взрыва, перестрелки или просто громкой музыки. То самое чувство, словно он не совсем понимал, где он находится, и что происходит вокруг.

Ник шёл прямо через толпу.

Он добрался до аквариумной части музея, где под высоким потолком плавала гигантская виртуальная репродукция синего кита в натуральную величину, так что все, кто находился на нижнем этаже, могли оценить необъятность масштаба. Они смотрели на него с благоговейным восторгом, а медузы, солнечные рыбы, гигантские лучи, тунец, рыба-попугай, анчоусы, акулы-молоты и барракуды плавали в виртуальной воде вокруг них.

Одна женщина вскрикнула, когда акула подплыла слишком близко, и её спутники засмеялись, а её партнер притянул её ближе и ободряюще обнял.

Дисплей как минимум упрощал Нику работу.

Перевёрнутые отражения их лиц, купавшихся в синем и белом свете, позволяли ему идеально осмотреть всех на этаже.

Через несколько секунд он убедился, что Уинтер среди них нет.

Где она, бл*дь?

Музей был не таким уж большим.

Сен-Мартен увела их в какие-то служебные помещения?

Это самое очевидное объяснение. Они явно направлялись к зданию, когда Ник видел её в последний раз. Одежда могла предназначаться для того, чтобы слиться с толпой и спокойно пройти через парадные двери.

Куда их могла отвести Сен-Мартен?

Пост охраны казался самым логичным вариантом.

Там у них имелся доступ к камерам наблюдения и мерам безопасности, возможно, даже к прослушке. Они даже могли знать, что Ник здесь.

Эта мысль немного приободрила его.

Если Уинтер знает, что он здесь, она наверняка придёт за ним. Ну, или Сен-Мартен пошлёт кого-то, и его притащат туда, где они сидят.

Что более важно, Уинтер будет в безопасности.

По крайней мере, там она будет в большей безопасности, чем на этаже. Если нападение произойдёт, оно, скорее всего, случится здесь, в выставочных залах музея, где находились все гости. То, что Ник здесь, может даже сделать это более вероятным, если это правда и его каким-то образом выделили.

Однако даже с такими мыслями Ник не очень-то успокоился.

Ник не мог её почувствовать.

А ещё то, что ударит по ним здесь, наверняка вырубит охрану.

Возможно, пост охраны даже станет первой точкой для нападения.

Отвернувшись от платформы, Ник быстро зашагал к главной части музея, двигаясь намного быстрее, чем в обратном направлении.

Он свернул направо и вошёл в другое крыло.

Как бы это всё ни выглядело до войн, выставки сейчас явно прихорошились.

Большой зал посвящался выставкам по расовым войнам.

Ник не знал, что обычно стояло в центре комнаты, но на сегодняшний вечер это место выделили для праздничного ужина. Примерно пятьдесят больших круглых столиков смотрели на сцену, которую они установили в одном конце комнаты, перед рядом диорам разных областей земного шара во время войн.

Наполненные смесью моделей, артефактов, настоящих костей и одежды, задрапированные и модифицированные виртуальной реальностью, эти диорамы оживали, как только Ник подходил достаточно близко к любой из них. Он обнаружил, что его бросало в звуки, запахи и даже ощущение сражений. Они были тревожно реальными, вплоть до взрывов таких близких, что Ник рефлекторно пригибался, и песка, который бросал ему в лицо изнутри горячий ветер, выдуваемый звуковым зарядом.

Он оказался на берегу Сан-Франциско, окружённый бегущими эвакуированными людьми, затем на берегу Сены, наблюдая, как ракеты падают на противоположный берег, а вокруг него сыплются огненные бомбы. Один экспонат даже изображал замёрзшую тундру Гималаев с дворцом Потала на расстоянии, окружённым войсками видящих в форме.

Это было слишком реально.

Это было слишком реально, бл*дь.

Ника также поразило, каким безумно плохим вкусом было устраивать банкет в честь межрасового сотрудничества с вампирами (которые практически были порабощены с конца войн) посреди грёбаной выставки, демонстрирующей межрасовую резню.

Какая-то часть Ника хотела прочитать в этом послание, но его более логичный ум знал, что это, скорее всего, просто глупость.

Он побывал ещё на нескольких выставках, закончив битвой за бассейн Амазонки, а затем в пустынях Египта, где армия видящих вела огонь из-за Великой пирамиды.

Ник вспомнил совсем другую пустыню, которая определённо показалась находящейся где-то в Северной Америке. Может быть, в Нью-Мексико? Аризона? В любом случае, он помнил, как скакал там на лошадях, скакал по тёмно-красной земле, скакал к горам.

Это тоже было во время войн?

Нахмурившись, он отступил назад, отодвинувшись всем телом достаточно далеко, чтобы не вызвать больше никаких виртуальных пейзажей. Он оказался прямо под сценой, где звукооператор проверял микрофонную систему.

Ник окинул взглядом столы, которые постепенно начали заполняться людьми.

Уинтер всё ещё не было, бл*дь.

Если здесь что-то и должно было произойти, то, скорее всего, это случится, как только все рассядутся.

Он снова держался в тени, огибая сцену в надежде, что никто его не заметит, а сам вернулся к сканированию лиц.

Её определённо здесь не было.

Ему нужно попытать удачи в одном из других крыльев.

Когда он направился к двери, всё больше людей начало вливаться в помещение, направляясь к столам. Ник заметил нескольких полицейских, которых он узнал в лицо, и даже нескольких, с которыми он действительно был знаком — среди них Чарли, ещё один детектив из отдела убийств из 19-го участка. Он и раньше видел её в гражданской одежде, но ему всё равно потребовалось несколько секунд, чтобы узнать её в вечернем наряде, с длинными локонами, завитыми и ниспадающими по спине до середины талии.

Вдобавок к волосам и сильно накрашенному лицу на ней было кроваво-красное платье с длинным шлейфом. Как и у той женщины в Роллс-ройсе, платье Чарли было с вырезом сзади, но вместо банта, прикрывавшего задницу другой женщины, у Чарли имелся вырез на бёдрах, демонстрировавший узкую талию и подчёркивавший её круглую задницу.

Очередная конфетка для глаз.

Она работала? Платье было отвлекающим фактором?

Или она просто развлекалась?

Ник отвёл взгляд, хотя ему было интересно, присутствуют ли здесь Морли и Джордан. У Джордана случился бы сердечный приступ, если бы он увидел Чарли в этом платье — Деймон был влюблён в неё всё то время, пока Ник знал его.

Подумав об этом, Ник невольно улыбнулся.

Он ещё не смог убедить Джордана пригласить её на свидание.

Если этот ублюдок здесь, он заставит Деймона пригласить её на свидание, даже если ему придётся укусить его. Слегка нахмурившись при этой мысли, Ник вернулся к сканированию лиц, только теперь он искал Джордана и Морли, в дополнение к Уинтер, Малеку, Тай и Сен-Мартен.

Джордан и Морли должны быть здесь.

Конечно, Ник не хотел, чтобы они здесь находились, как и Чарли.

Ему следовало приложить больше усилий, чтобы связаться с ними, прежде чем он выбросил гарнитуру. Он должен был найти какой-нибудь способ поговорить с Морли, хотя бы чтобы убедить его, какой плохой идеей для него будет прийти сюда, вне зависимости от его одержимости поимкой этих парней.

Он бы сказал Морли, чтобы Чарли и Джордан тоже оставались дома.

Ник понял, что его беспокойство начинает нарастать.

Мысль обо всех этих людях здесь — о Уинтер здесь, о Чарли здесь, не говоря уже о Тай, Джордане, Морли, Малеке — начинала сводить его с ума.

Как, бл*дь, он собирается освободить это место?

Включить пожарную сигнализацию? Устроить настоящий пожар?

Возможно, этим занимался Кингсворт.

Неужели это так маловероятно? Его собственный проклятый сын был фанатиком Дмитрия Йи.

Вспомнив об этом... по-настоящему вспомнив об этом... Ник осознал, что это не просто беглая мысль или параноидальное подозрение в адрес того, кто ему не нравится.

Это реальная вероятность, бл*дь.

Крепче сжав челюсти, он покинул своё место в тени у сцены и направился прямо к Чарли. Когда он приблизился к ней, она откинула назад свою темноволосую голову, громко рассмеявшись и протянув руку с ногтями, накрашенными в тон платья, чтобы толкнуть в грудь белокурого вампира, стоящего перед ней.

Вампир тоже показался Нику смутно знакомым.

Должно быть, он ещё один Миднайт.

Трудно сказать, учитывая, во что сейчас был одет вампир: тёмно-синий и очень дорогой на вид смокинг с кроваво-красной рубашкой и идеально завязанным чёрным галстуком-бабочкой.

Ник подошёл к Чарли, коротко кивнул вампиру, а затем заговорил с ней, прежде чем она полностью осознала, что он здесь.

— Мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказал он.

Она оглядела его в старомодном смокинге, цилиндре, белой рубашке и сером полосатом жилете, запрокинула голову и снова рассмеялась.

— Ты хоть представляешь, сколько людей тебя ищут? — спросила она, достаточно оправившись, чтобы её смех превратился в мрачную усмешку. — А ты вальсируешь ко мне в таком наряде и объявляешь: «Тебе нужно со мной поговорить»? Ник, ради всего святого...

— Мне действительно нужно поговорить с тобой, — настаивал он, хватая её за руку. — Где Морли? Он здесь? А Джордан?

Она моргнула, глядя на него, и до Ника дошло, что она пьяна... по крайней мере, сильно навеселе.

Она не могла быть здесь при исполнении.

Ну, если только она снова не притворялась. Он видел, как она делала это раньше.

Вспомнив об этом, Ник нахмурился.

— Ты действительно пьяна? — сказал он. — Или это чушь собачья? Если это чушь собачья, мне нужно, чтобы ты отбросила эту игру. Прямо сейчас, Чарли. Это очень важно.

Её тёмные глаза встретились с его.

В ту же секунду он понял, что она притворялась. Более того, она знатно раздражена тем, что он раскрыл её прикрытие.

Должно быть, она пыталась получить информацию от явно возбуждённого блондинистого вампира, который всё ещё пялился на её шею, и, вероятно, ему было наплевать, действительно ли она пьяна или нет, тем более, что он уже фантазировал о том, чтобы накачать её кровь своим ядом.

— Это важно, Чарли, — повторил Ник, понизив голос.

Выдохнув с раздражением, которое она даже не пыталась скрыть, она вырвала руку из его хватки и направилась в сторону, не сказав ни слова блондину, который впервые открыто нахмурился, глядя на Ника.

Очевидно, он думал, что Ник пришёл сюда, чтобы переманивать его новое вкусное лакомство.

В другое время Ник, возможно, потрудился бы успокоить парня, что это не так. При сложившихся обстоятельствах член и клыки белокурого вампира были в значительной степени на самом дне приоритетов Ника.

— Ты не можешь находиться здесь, — сказал он ей, как только они оказались вне пределов слышимости вампира. — Морли здесь? Джордан?

Ещё раз раздражённо выдохнув, она остановилась, скрестила мускулистые руки и повернулась к нему.

— Да. Мы все здесь, Ник. Отчасти для того, чтобы попытаться спасти твою задницу... что будет чертовски сложнее, когда ты заявился сюда, выглядя как довоенный светский лев.

Ник нахмурился. У него возникло искушение спросить, откуда, чёрт возьми, она знает, как выглядели довоенные светские львы, но он отбросил эту мысль.

— Где? — спросил Ник. — Где они? Ты можешь связаться с ними по гарнитуре?

Впервые она нахмурилась, глядя на Ника скорее с удивлением, чем с раздражением.

Обойдя его, она уставилась на его уши и шею сзади.

— Где, бл*дь, твоя гарнитура? — спросила она.

Говорила она таким тоном, словно внезапно заметила на нём отсутствие штанов.

— Я... потерял её, — сказал Ник.

— Ты... потерял... её.

— На это, бл*дь, нет времени, — прорычал Ник, вкладывая в свой голос некоторую долю порабощения. — Ты можешь связаться с ними или нет? Мне нужно с ними поговорить… Особенно с Морли… немедленно.

Когда Чарли продолжила пристально смотреть на него, это удивление сменилось более жёсткой, похожей на полицейскую настороженностью, и он снова схватил её за руку.

— Немедленно, Чарли, — повторил он. — Прямо сейчас.

Он не хотел порабощать её по-настоящему.

Он не хотел, но это был бы следующий шаг.

Он уже готовился сделать это, сознавая, что светловолосый вампир наблюдает за ними обоими издалека, очевидно, улавливая напряжённость в Нике, не говоря уже о раздражении Чарли. Очевидно, другой вампир готовился защитить свою новую пассию. Он мог бы что-то сказать, если бы Ник действительно вывел её из комнаты, особенно если это не было полностью по собственной воле Чарли.

Ник разберётся и с ним тоже, если придётся.

Оказалось, что в этом не было необходимости.

Чарли ещё мгновение смотрела на Ника своими тёмными глазами, накрашенными в стиле фараона; её щёки были покрыты блёстками, её чёрные блестящие губы, казалось, мерцали в подрагивающем свете свечей. Ник уставился на неё, вздрогнув, когда женщина выдохнула.

В этот раз вздох прозвучал как поражение.

— Ладно. Хорошо, — сказала она, хмуро глядя на него. — Я должна сохранять молчание сейчас, когда твои приятели из «Архангела» слушают... но поскольку ты выглядишь так, будто собираешься укусить меня, я вынуждена предположить, что это серьёзно.

Всё ещё размышляя, она хмыкнула и добавила:

— Ну, или это очередное безумие между тобой и твоей подружкой. В любом случае, я не хочу быть в центре всего этого, — она нахмурилась ещё сильнее. — Но это, вероятно, подслушают, Ник. Морли предупредил нас, что, кто бы ни стоял за этим, их технические навыки превосходят наши… и твои приятели из «Архангела» определённо будут подслушивать.

— Мне плевать... — прорычал Ник.

— Я так и поняла, — сухо сказала она. — Вот почему я только что сообщила Морли о своём местонахождении.

Ник открыл было рот, но тут же закрыл его.

— Спасибо, — ворчливо ответил он.

Оглядев её, он кивнул на платье.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. — Ты должна позволить Джордану увидеть тебя в этом.

Она уставилась на него.

Затем она недоверчиво рассмеялась.

— Ты и в самом деле свихнулся, Ник, — задумчиво произнесла она, и её голос звучал почти нежно. — Надеюсь, она тебя ценит. Знает ли она, как ты сходишь с ума, когда беспокоишься о ней?

Ник нахмурился.

— Ты видела её? Здесь?

— Да, — Чарли скрестила руки на груди, выглядя слегка раздражённой, и указала в направлении коридора, ведущего к главному входу в музей. — Она и эта сука Сен-Мартен. Тот высокий, горячий парень, с которым она всегда ходит, ну тот, что со странными глазами…

Чарли хмыкнула, глядя на Ника, и в её глазах появилась внезапная резкость.

— С ними был ребенок, Ник, — сказала она, и её голос граничил с обвинением. — Ты знал об этом? Твоя девушка держала её за руку.

Ник поколебался.

Заметив, что взгляд Чарли становится всё более пронизывающим, он сделал уклончивый жест. Только позже ему пришло в голову, что это был жест видящих.

— Да, — неохотно согласился он. — Я знал об этом.

Чарли стояла, ожидая объяснений.

Ник их не предоставил.

На самом деле, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не схватить её, не трясти за плечи, пока она не скажет ему, куда, чёрт возьми, ушла Уинтер. Он приказал себе не реагировать слишком остро. Он приказал себе подождать, пока Морли ответит.

Он попытался.

Он не смог этого сделать.

— Где? — сказал он, и его голос стал тверже. — Где они были? Куда они пошли? Ты знаешь?

Чарли невесело хмыкнула.

— Чарли, — прорычал Ник. — Куда, чёрт возьми, она пошла? Она в здании?

Его глаза метнулись обратно к светловолосому вампиру, как раз в тот момент, когда другой мужчина сделал шаг в их направлении. Он ясно видел стиснутые ладони Ника, и ему явно не понравилось то, что он заметил на лице Ника.

— Господи, — сказала Чарли, заставляя Ника снова посмотреть ей в глаза. — Ты действительно сумасшедший, когда дело касается её, — помолчав ещё немного, она нахмурилась. Её голос потерял свою лукавость, став деловым. — Я не знаю, где они, Ник. Я полагаю, на станции охраны? Они прошли через дверь «только для сотрудников» за крытыми билетными стойками. Рядом с главным входом. С ними был один из охранников музея. На ней было горячее платье, надо отдать должное. Твоя подружка — настоящая секси.

Сделав паузу, она повысила голос:

— Почему, чёрт возьми, ты не сказал мне, что она теперь работает на Сен-Мартен? Я думала, она директор школы-интерната для богатых детей на севере?

Ник нахмурился.

— Она не работает на Сен-Мартен. Она сегодня с ней, но это разовое мероприятие. Она просто случайно оказалась со мной, когда...

Но Чарли бросила на него пренебрежительный взгляд.

— Ей об этом скажи, — проворчала она. — И Сен-Мартен тоже. Я видела скан удостоверения твоей подруги, когда она проходила. Мы на том же канале, что и М.Р.Д. и личная охрана губернатора. Морли и Джордан тоже это заметили. У неё был код «Архангела». Секретный код «охраны национальной безопасности»… а это значит, что всё официально.

Ник нахмурился. Он открыл рот, чтобы опровергнуть это во второй раз, затем закрыл его.

Почему он спорил об этом? Он не сомневался, что Сен-Мартен сможет получить для Уинтер любое разрешение, даже на одну ночь.

И всё же что-то в словах Чарли заставляло его нервничать.

Он снова сосредоточился на Чарли и обнаружил, что она наблюдает за его лицом, твёрдо поджимая губы.

Всё ещё наблюдая за ним, она выдохнула.

— Морли и Джорди пошли с ними. Они ушли со всей командой «Архангела». Вот почему ты не видел их на этаже.

Заметив, как он нахмурился, она добавила:

— Конечно, это было тогда. Я понятия не имею, с ними ли ещё Морли. Судя по тому, что он мне рассказал, он пытается играть на обеих сторонах. Мы с Эстебаном здесь, внизу, работаем с толпой, ищем Белую Смерть и людей Йи… а он работает на стороне Архангела.

Хмыкнув, она добавила:

— Хотя Сен-Мартен чертовски скрытна. Как обычно. Вот почему он сказал мне держаться подальше от её канала...

— Как именно скрытна? — спросил Ник, хмурясь. — Морли сказал?

— Что-то связанное с Белой Смертью. Какая-то сделка, которую она заключила с их королём...

— Сделка? — Ник напрягся. — Какая сделка? Что это значит, бл*дь?

Чарли подняла руку, и её взгляд обратился внутрь, когда она коснулась своего уха. Ник знал, что оба жеста означали, что она с кем-то разговаривает.

Морли, предположил Ник. Он ответил на её сигнал.

Кто бы это ни был, они не разговаривали долго.

Прошло несколько секунд, затем она снова посмотрела на Ника.

— Что? — прорычал он. — Что он сказал?

Чарли указала ему на главный коридор.

— Перед музеем, — сказала она. — Морли у входа. Они ждут тебя.

Ник уже повернулся, собираясь пойти туда.

Чарли остановила его, схватив за руку, и он замер ровно настолько, чтобы заставить себя не вырываться.

Он оглянулся, посмотрев Чарли в лицо и надеясь, что его клыки не показались.

Чарли заметила напряжение на его лице. После небольшой паузы, когда она, казалось, собиралась что-то сказать, она наклонилась к его уху.

— Они видели на мониторах, как ты вошёл, Ник, — тихо сказала она. — Губернатор знает, М.Р.Д. знает. Полиция Нью-Йорка знает. «Архангел» знает. Сен-Мартен хотела накачать тебя газом или вырубить шокером, вытащить отсюда. Морли отговорил её, но все согласны с тем, что нам нужно убрать тебя с этажа. Морли ждёт тебя, предположительно, чтобы забрать с собой в службу безопасности «Архангела», но будь осторожен, Ник...

— Уинтер?

Отстранившись, Чарли фыркнула, как будто ничего не могла с собой поделать.

— Он не сказал. Я предполагаю, что она всё ещё с ними. Она, наверное, отсиживается у Сен-Мартен.

Ник кивнул.

Он бегло сжал её руку в знак благодарности.

Затем он уже сдвинулся с места, быстро уходя.

Он не оглядывался. Он даже не потрудился замаскировать свою расу, словно призрак пробираясь через толпу.

Он был полностью, стопроцентно сосредоточен на том, чтобы добраться до Морли, чтобы Морли отвёл его к Уинтер, чтобы там он выяснил, почему Уинтер внезапно оказалась в штате «Архангела».

Возможно, поэтому он ни черта не заметил.

Пока не начались крики.

Глава 29. Паника

 

Лицо Уинтер появилось перед его глазами.

...такое ясное, такое резкое, что это шокировало его.

Она должна быть в опасности. Чтобы он увидел её так чётко, она должна быть в опасности.

Она здесь. Она внутри здания.

...и люди кричали.

Его разум утратил всякую связность, разлетелся на куски.

Затем он резко сделался сосредоточенным, как у животного.

Ник перешёл на бег.

...вампирский бег. Он бежал на максимальной скорости, на которой человеческому взгляду он показался бы каким-то размытым пятном. Он скользил вокруг них и между ними как вода сквозь камни. Он бежал прямиком к дверям в главный зал. Он бежал прямиком к крикам.

Он уже знал, откуда доносились крики.

Это была первая комната, которую он по-настоящему осмотрел, когда прибыл; та, которую он помнил наиболее ярко из тех книжек с картинками, когда был ребёнком: выставочный зал с высоким потолком, заполненный скелетами динозавров. Именно кости динозавра заставили зал запечатлеться в его детском мозгу, но Ник обнаружил, что помнит каждую деталь комнаты до такой степени, что он задавался вопросом, может, он действительно бывал здесь ранее — в смысле, лично.

Это также была выставка, на которую он глазел как вампир сразу после того, как миновал пост охраны, электрическую стену и крытые будки с билетами, которые каждый день пропускали тысячи человеческих туристов.

Всё это проносилось в его мозгу, пока он бежал.

Ник не думал о том, что найдёт, когда доберётся туда.

Животный вампирский мозг сводился только к бегу, к преодолению расстояния, к драке, к тому, чтобы добраться до Уинтер и убить то, что могло ей угрожать.

Он метнулся через открытый дверной проём в коридор...

...и врезался в толпу людей, бежавших в противоположном направлении.

Стена человеческой плоти была слишком плотной, и Ник не мог протолкнуться так, чтобы не навредить им. Они кричали вокруг него, причиняя боль его вампирским ушам, дезориентируя его.

Его взгляд сканировал лица, отыскивая знакомые.

Но он не узнавал ни одного лица.

Даже вампиру чертовски сложно было бы пробраться сквозь них.

В итоге Ник сделал то, чем обычно редко утруждался — отчасти из-за того, кем он был, отчасти из-за того, что это выдавало в нём копа.

Расправив плечи и сопротивляясь постоянному натиску кричащей толпы, Ник нагнулся и активировал антигравитационные ботинки, которые он по-прежнему носил со смокингом. Он запрограммировал их на нужную ориентацию (пришлось сделать это вручную, поскольку он избавился от гарнитуры), затем настроил так, чтобы они активировались при контакте.

Он с трудом выпрямился, по-прежнему окружённый толкающимися и орущими людьми.

Осмотревшись по сторонам, чтобы сориентироваться, он подскочил в воздухе.

Ник метил в стену справа от места, где он стоял, и уверенно приземлился на поверхность, покрашенную белой краской.

Ботинки сцепились с нею.

Ник протестировал прочность их хватки, покачавшись вперёд-назад, затем двинулся вперёд — сначала осторожно, наклоняясь в сторону, чтобы касаться стены пальцами и перестроить своё ощущение направления и баланса. Привыкнув, он зашагал быстрее.

Вскоре он шёл очень быстро... затем перешёл на полноценный бег.

Он по прямой устремился к главному входу в здание.

Конечно, обувь на самом деле не была «антигравитационной». Её только называли так.

Если уж на то пошло, на деле эффект был противоположным.

Ботинки создавали гравитацию там, где её не было.

Источая программируемое поле притяжения, которое могло сцепиться почти со всеми поверхностями, ботинки позволяли офицерам и детективам полиции идти или даже бежать практически в любом направлении — даже вниз головой, по потолку.

Будучи вампиром, Ник обычно ими не пользовался. В большинстве случаев он мог перемещаться под нетипичным углом чисто благодаря скорости и проворству.

Но не сегодня. Не в паникующей толпе людей, которые безумно неслись на него, пытаясь пробиться мимо Ника, чтобы убраться от...

Ну, от чего-то.

Ник всё ещё не был уверен, от чего именно они бегут.

На долю секунды Ник вспомнил разумную стену. Он вспомнил копа, застрявшего в стене, и задался вопросом, не угодил ли тот туда из-за антигравитационных ботинок. Затем он вспомнил Ану Нуньез в потолке и посмотрел вверх.

Ничего.

Он не замедлил своего движения, но продолжал осматриваться по сторонам в поисках угроз.

Потолок был высоким и неподвижным, выгибался длинным величественным куполом с восьмиугольными узорами на белой как кость поверхности. Потом Ник глянул вправо и увидел кое-что ещё — большую дыру в стене впереди; в той же стене, по которой бежал Ник. Колонны из красного гранита стояли в том открытом пространстве и поддерживали каменную арку.

Ему придётся прыгнуть.

Возможно, там он сможет пройти по полу, если толпа будет достаточно редкой. В теории он может спрыгнуть, отключить ботинки и просто пойти. Однако ему не нравилась мысль о возвращении на пол... пока он не определил источник тех криков.

Всё ещё обдумывая варианты, Ник продолжал бежать, что в антигравитационных ботинках получалось ужасно медленно, но при этом позволяло рассмотреть, от чего все убегают.

Он не видел никакого движения помимо паникующей толпы.

Он искал тех металлических «существ» с картины Малека, но не заметил ничего на потолке, колоннах, на другой стороне... ничего такого, что породило бы крики... ничего, что вызвало бы безумное бегство через весь музей.

Как же он жалел, что остался без гарнитуры, бл*дь.

Без неё он чувствовал себя совершенно слепым... словно ему недоставало конечности.

Странно было думать, что когда-то для него было нормальным не иметь всю информацию наготове, не иметь возможности общаться с кем угодно и практически когда угодно. И он работал копом в таких условиях.

Он раскрывал убийства в таких условиях.

Воспоминание об этом каким-то образом помогло Нику сосредоточиться.

Возможно, это было совпадение, возможно, нет, но именно тогда он увидел это.

Ну... их.

Тогда он увидел их.

И в этот самый момент они также увидели его.

Глава 30. Металл и кость

 

Это выглядело как животное.

Не совсем как существа с картины Малека, но чертовски похоже.

Слишком похоже, чёрт возьми.

Массивная костяная голова, покрытая изменяющимся металлом, поднялась над толпой, и Ник разинул рот, резко остановившись на поверхности стены.

Ник изумлённо наблюдал, улавливая вампирским зрением трансформацию каждой частицы, когда те проносились по скелету динозавра, как рой насекомых или, возможно, жидкий металл, собиравшийся вокруг магнитов.

Увидев это, Ник не мог понять, как он это упустил.

Динозавры.

Бл*дские динозавры... те останки утерянных существ, которые так завораживали его в детстве... они стали живыми. Металл (или что это было, чёрт возьми) формировался вокруг костей и суставов, размножаясь, чтобы создать сухожилия, плоть, мышцы, когти, глаза...

Зубы.

Мускулистый хвост со свистом пронёсся по пространству с высокими потолками, и крики сделались пронзительными, наполненными ужасом, потому что шесть человек отбросило к стене.

Звук, с которым они ударились, был... пугающим.

При столкновении сломались кости, и жёсткий влажный звук заставил Ника стиснуть зубы. Он не знал, как много людей услышали этот звук сквозь все крики и вопли, лихорадочно пытаясь добраться до двери, но этот удар стёр всё остальное в разуме Ника, отдаваясь эхом.

Ник насчитал четыре... пять... нет, шесть.

Шесть существ сливались с окаменелыми костями динозавров.

Один из них, который помнился Нику какой-то меньшей версией тираннозавра («Аллозавр?» — предположил его детский мозг) прямо на его глазах бросился на свою цель, схватил челюстями и впился сзади когтями передних лап. В отличие от тираннозавра, у него когти были длинными, бритвенно острыми и мерцали зеленоватым металлическим отливом.

Эти когти впились в плоть удерживаемого мужчины, и тот зашипел, изогнулся в попытке сопротивляться, закричал, и его глаза сверкнули кроваво-красным...

Вампир.

Это существо убивало вампира.

Ранее Ник начал вновь идти по стене, но теперь помедлил, более детально присматриваясь к происходящему на полу.

Он увидел, как самый крупный набор костей (ранее бывший тираннозавром, но живой металл его явно изменил) сомкнул челюсти на другом вампире. Он разорвал тело на две части, издал тревожно громкий рёв, а потом наклонился и вцепился в очередное тело, пытавшееся убежать.

Ник не был уверен, кто стал жертвой в этот раз, но тут монстр поднял голову, и извивающееся тело замахало руками и ногами в пасти существа... и тогда он понял.

Женщина, которую пожирал динозавр, двигалась слишком быстро и сопротивлялась со слишком большой силой, чтобы быть человеком. Её кожа была слишком поразительно белой, а кровь — слишком тёмной.

Как и первая жертва, вампирша зашипела, схватившись за массивные челюсти и пытаясь вырваться из их хватки.

Последовал громкий... ну, громкий для вампирских ушей Ника... хруст.

Вампирша обмякла.

Увидев кровь, хлынувшую по её шее и быстро пропитавшую одежду спереди, Ник ощутил, как прилив тошноты ударил в его грудь и нутро.

«НИК!»

Это прозвучало так громко, так отчётливо, что Ник осмотрелся по сторонам, уверенный, что услышал это своими ушами.

Как только он обернулся, его разум возвратился в настоящее.

Машины-динозавры знали, что он здесь. Он видел, как они смотрели на него.

Теперь маленький набор костей динозавра бежал прямиком к нему, и его зубы и когти сверкали под потолочным освещением. Он протягивал длинные лапы, расправлял неестественно длинные когти, а костлявая металлическая пасть разевалась, обнажая бритвенно острые зубы, покрытые тёмно-зелёным металлом...

Ник не думал.

Он побежал, но не вниз, а вверх, метнувшись по стене так быстро, как только мог в своих ботинках.

Он бежал под углом вверх и вперёд, по-прежнему направляясь в переднюю часть зала.

Он снова потерял Уинтер... он не мог её чувствовать... но тот крик донёсся откуда-то сверху, так что он направился туда, куда Чарли сказала ему идти.

Динозавр под ним изменил направление, следуя за Ником по полу.

Ник забыл про проём в стене. Теперь, очутившись ближе, он увидел, что проём вёл в боковое помещение, отходившее от главного выставочного зала и отделявшееся от него гигантскими колоннами из красного гранита.

Он добрался до этого края и не думал.

Он метнулся вперёд, в воздухе ухватившись за первую колонну.

Соскользнув по поверхности вниз на несколько десятков сантиметров прежде, чем ботинки включились в работу, Ник лихорадочно вскарабкался выше, когда динозавр увидел его прыжок и клацнул челюстями, пытаясь ухватить его за пятки, которые Ник попытался подтянуть выше.

Он почувствовал, когда остальные существа это заметили.

Может, первое даже позвало на помощь. Может, эти существа как-то общались между собой через их живой металл. А может, Ник просто двигался слишком много, слишком драматично, и они нашли его своими несуществующими животными глазами.

Однако это не совсем верно.

Этот металл был сплошными глазами.

Ник повернул голову, чувствуя себя так, будто застрял в режиме замедленной съёмки, и наблюдал, как несколько этих существ приближается к нему. Он почувствовал это ещё до того, как увидел и услышал.

Некое смещение воздуха.

Некое изменение в свете.

Он наблюдал, как тот жидкий металл видоизменяется на поверхности костей, удлиняя зубы и когти, и он чувствовал на поверхности металла миллиарды глаз, буквально ощущал их интеллект и сознание этой чёртовой штуковины. Он видел там множество собственных отражений, точно увидел себя в глазах огромного насекомого.

Ник снова метнулся, на сей раз ведомый чистым ужасом, схватился за следующую колонну и поскользнулся на гладкой поверхности. Он задержалсяровно настолько, чтобы восстановить равновесие и хватку, затем снова прыгнул на третью колонну...

В этот самый момент существо под ним совершило бросок.

Ник поспешно убрался на другую сторону колонны, и металлические зубы динозавра врезались в этот каменный столб, вырвав огромный кусок гранита. Снова запаниковав, Ник стал карабкаться вверх, держась так, чтобы колонна оставалась между ним и этой массивной тварью из кости и металла, которая примерно восемьдесят миллионов лет назад, наверное, была взрослой особью тираннозавра.

Ему не нужно было дышать, но Ник поймал себя на том, что задыхается, очутившись почти под потолком и вцепившись в верхнюю часть колонны. Динозавр выдрал ещё один неровный кусок гранита, позволив ему упасть на пол музея, мощёный плиткой.

Ник вскарабкался до самого потолка, свесился и осмотрел тёмный альков, теперь уже ища двери, любой выход.

Динозавр снова врезался в то, что осталось от колонны, заставив камень задрожать, отчего лепнина на потолке раскрошилась и посыпалась Нику на голову.

Он окинул взглядом альков, но единственный аварийный выход, который он видел, был заблокирован.

То, что перекрывало дверь, казалось сделанным из какого-то тяжёлого и жёсткого камня в форме чёрного обелиска. В ту же долю секунды Ник осознал, что этот камень туда кто-то поставил, и наверняка это сделал не работник музея.

Это загон для убийства.

Кто-то всё это подстроил, а потом выпустил этих бл*дских тварей.

Подумав об этом, Ник увидел глаза, смотрящие на него из темноты — человеческие и вампирские, слишком широко распахнутые на бледных лицах. Там были и другие, прятавшиеся от этих штук.

Динозавр снова врезался в колонну, и внимание Ника переключилось.

Он не мог там оставаться.

Он выиграл себе несколько минут против большого динозавра, но очевидно, эта чёртова тварь готова была обрушить всё здание, лишь бы добраться до него. Ник видел и существо поменьше, смотревшее вверх глазницами из кости и металла, зловеще тихое и неподвижное. Выжидающее.

Ник старался думать, определить лучший курс действий. Он мог прыгнуть на следующую стену и надеяться, что это существо не схватит его в воздухе... или он мог вскарабкаться ещё выше и попытаться передвигаться по сводчатому потолку.

Он всё ещё замер там, думая, когда голова тираннозавра появилась в проёме возле его колонны, всего в нескольких метрах от Ника. Существо подняло голову, уставившись на него. Как и динозавр поменьше, оно как будто смотрело сквозь него, а глазницы казались мёртвыми.

Затем Ник увидел, как металл начинает изменяться.

Он слетел с кости черепа динозавра подобно густому облачку зелёных металлических насекомых и приземлился на низкий потолок примерно в полутора метрах от места, где притаился Ник.

Затем он побежал в его сторону словно расплавленное железо.

Ник издал вопль ужаса.

Затем он спешно метнулся прочь, побежав вдоль стены, частично в сторону, частично вниз, направляясь к входу в музей. Он выбрался из алькова на свет и ахнул, увидев металлический хвост, который нёсся прямо на него.

Ник не думал — он рухнул вниз, когда этот хвост из кости и металла врезался в декоративный карниз под высоким сводчатым потолком.

От удара задрожал воздух, на него посыпались куски камня и цемента. Ник приземлился на пол, всё это посыпалось на его голову и спину, и он впервые осознал, что каким-то чудом до сих пор носит шляпу, которая шла к смокингу.

Кусок камня и падение сбили цилиндр, но он всё равно обеспечил Нику кое-какую базовую защиту прямо перед тем, как он метнулся по полу, побежав так быстро, как никогда в жизни не бегал.

Были и плюсы — сейчас этаж почти опустел.

Ничто не вставало на его пути, пока он нёсся через помещение.

Он чувствовал и слышал, как металлические существа пустились в погоню, и бежал бездумно, на максимальной скорости, так что его тело казалось размытым пятном даже для него самого.

Ник не сомневался, что он труп.

Он видел, как двигается этот металл.

Он видел, как тот скользнул по камню быстрее мысли.

Они догонят его. В конечном счёте они его поймают.

Они сожрут его? Или просто похрустят его косточками и выплюнут сердце?

Его разум сканировал варианты, искал любой выход, который не приведёт к тому, что он или его друзья погибнут. Ник всё ещё силился думать, когда пронёсся мимо очередного набора гранитных колонн и очутился в лобби.

Он оказался в более тёмном, освещённом свечами пространстве и на мгновение остановился, задыхаясь, хотя вообще не нуждался в воздухе. Затем он посмотрел по сторонам, никого не увидев, и снова побежал, направляясь к выходу... Но он уже видел своим вампирским зрением, что ждёт впереди.

Выходы перекрыты, как и в той боковой комнате.

Чёрные, похожие на обелиски камни стояли перед каждой дверью.

Очутившись ближе, Ник увидел цепи, намотанные на ручки старомодных дверей и поблёскивавшие зелёным металлом. Если у него и был какой-то шанс пробиться сквозь них, то ему ни за что не удастся сделать это прежде, чем те существа его настигнут.

Он в жопе.

Он в жопе... и наверняка в ловушке.

Он во второй раз замедлил свой бег, разумом и глазами впитывая реальность ситуации. Он так сосредоточился на выходе, на том, как пробиться сквозь цепи, что мог бы пробежать мимо них... если бы они не кричали так громко.

— НИК!

Не один, а несколько знакомых голосов.

Они все вопили его имя, колотя по стенам так, будто он был буйволом, которого они пытались согнать со смертоносного утёса.

— НИК! НИК! СЮДА, НИК! СЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ!

Взгляд Ника метнулся прежде, чем повернулась его голова.

Он тут же увидел их. Их лица отражали свет свечей, который заливал боковые стены лобби. Они находились в тёмном алькове, защищённом бортиком, и поэтому он их не увидел.

Эти чёртовы мудаки находились снаружи.

Они находились снаружи... вышли в лобби.

Они придерживали открытую металлическую дверь.

Его первой реакцией была ярость.

Чёртова дверь их не защитит.

Она не защитит никого из них... против этого.

У него также не было выбора.

Учитывая то, что они делали, у них тоже больше не было выбора.

Ник без раздумий изменил направление, краем глаза заметил движение и обернулся на входные двери музея.

Те обелиски, блокировавшие двери — те, что он по ошибке посчитал «чёрным камнем» — трансформировались и меняли форму.

— БЛ*ДЬ!

Ник метнулся прочь от них, в ужасе наблюдая, как они изгибаются и скользят, сверкают зелёным металлическим отливом и меняют форму, двигаясь в змеевидной манере.

Это очередной живой металл. Теперь они беззвучно двигались, меняя форму, оставляя части себя охранять входы, чтобы не было возможности войти или выйти. Вспомнив людей, прятавшихся в той боковой комнате, Ник осознал, что к этому времени они наверняка мертвы — во всяком случае, вампиры.

Всё это пронеслось в его голове, пока он бежал к двери и своим чокнутым друзьям.

Он в последний раз обернулся, чувствуя, будто движется в замедленном режиме, а чёрные обелиски удлинились... затем разлетелись на жидкие частицы, совсем как в тот раз, на массивной голове тираннозавра.

Ник продолжал на бегу наблюдать, как они перестраиваются с пугающей скоростью, но в этот раз не становятся жидким металлом.

Вместо этого они приняли почти гуманоидные формы.

Одна из таких тварей сделала шаг в его сторону, продолжая изменяться и трансформироваться.

В груди и голове Ника взорвался страх.

Это было одно из существ с картины Малека.

Ник забыл про раздражение на своих друзей.

Он забыл про то, насколько мала вероятность, что эта дверь их удержит.

Он придал своим конечностям последнее отчаянное ускорение и преодолел оставшиеся несколько метров до лестницы, которую видел на другой стороне.

Ник услышал выстрелы.

Он перевёл взгляд от охранника в униформе, придерживавшего дверь рядом с Кит и Морли... и увидел Джордана, стрелявшего по приближавшемуся металлическому мужчине.

Ник хотел крикнуть ему, чтобы не тратил время впустую, ведь пули ни хера не сделают этим тварям, но не утруждался. Вместо этого он схватил своего друга за руку, когда пробегал мимо, потащил Джордана одной рукой, а Морли — другой, и затянул их обоих за дверь.

Едва очутившись за порогом, он тут же отпустил обоих.

Не медля, Ник развернулся к двери и метнулся к охраннику, который закрывал её... чудовищно медленно, с точки зрения Ника.

Он оттолкнул охранника в сторону.

Стиснув металлическую ручку с внутренней стороны двери, Ник захлопнул эту чёртову штуку с оглушительным грохотом. При этом он мельком увидел в проёме этих существ. Он видел тёмно-зелёные фигуры, которые видоизменялись и струились, их металл мерцал, пока они неуклюже двигались в сторону двери, выглядя ещё более живыми в облике этих насекомообразных людей по сравнению с динозаврами.

В этот стремительный момент возни в темноте Ник мог думать только об одном.

Он в жопе.

И теперь все его друзья в жопе вместе с ним.

Его девушка в жопе вместе с ним.

Дверь в ту же долю секунды закрылась, засовы с грохотом защёлкнулись.

На несколько долгих мгновений воцарилась тишина.

Глава 31. Бункер

 

Ник первым нарушил эту тишину.

Стиснув металлический прут, он выдрал тот из пазов с противоположной от засова стороны. Металл скрипел, пока Ник скручивал его таким образом, чтобы он огибал ручку двери и пересекал дверной проём, фактически мешая двери открыться.

— Там есть замок, — запротестовал охранник. — Всё автоматически заперлось...

— Ну, а теперь здесь есть ещё и это, — прорычал Ник, поворачиваясь к нему лицом.

Он глянул на охранника ровно настолько, чтобы увидеть его бледное лицо, пока тот таращился на Ника широко раскрытыми глазами. При других обстоятельствах было бы забавно, что человек боится его, но в данной ситуации это бесконечно раздражало.

Он посмотрел на своих друзей.

Морли и Джордан стояли прямо возле металлической лестницы, которая спускалась во тьму и вела куда-то в подвальные этажи музея.

Оба мужчины тяжело дышали, обхватывали руками те места, за которые их схватил Ник, и в неверии уставились на него. Ник впервые заметил, что Кит тоже здесь; должно быть, она ждала за дверью. Теперь она стояла позади Морли и Джордана, пониже на лестнице.

Глянув на её юное, округлое, слишком бледное лицо, Ник испытал желание зарычать на неё и спросить, какого хера она вообще здесь делает.

Однако это тоже не сорвалось с его губ.

— У нас есть от силы минута, — Ник сердито посмотрел на всех троих, практически игнорируя охранника. — Одна минута, и эти твари прорвутся. Пожалуйста, скажите, что у вас есть более безопасное укрытие, чем это место.

Кит сглотнула, и её глаза раскрылись ещё шире.

Ник во второй раз наградил их сердитым взглядом; его клыки полностью удлинились, зрение окрасилось тёмно-багряным.

— Пожалуйста, скажите мне, что у нас есть план получше, чем сидеть здесь и ждать, когда это случится, — продолжил он, добавляя капельку внушения в свой голос.

В коридоре раздался голос.

Он казался поразительно юным, но прозвенел на лестнице ясно и мелодично, словно состоял из маленьких колокольчиков, ударявших по металлу и цементу.

— Спускайся вниз, Ник, — сказал голос по громкоговорителю. — Я не уверена, как моя штука сработает на этих машинах-животных, или как далеко будет простираться поле... но мне надо, чтобы все вы ушли с дороги.

Ник нахмурился, посмотрев на динамик и камеры, которые он только теперь заметил над дверью. Прежде чем он успел что-либо сказать, тот тревожно молодой, спокойный и до странного профессиональный голос раздался вновь.

— ...и мисс Джеймс отвлекается, когда ты там, — добавила Тай. — Она очень, очень хочет, чтобы ты убрался оттуда, и тогда она сможет сосредоточиться на металлических животных. Мне нужна её помощь, так что я тоже типа хотела бы, чтобы ты оттуда убрался.

Ник глянул на Морли, всё ещё хмурясь.

Посмотрев на него в ответ, старик пожал плечами.

Судя по его лицу, он вообще не желал подступаться к этой теме даже на километр.

— Быстрее, — добавила Тай по-прежнему с тем же неземным спокойствием. — Они уже у двери.

Ник помрачнел.

Кивнув остальным троим, он начал спускаться по лестнице следом за своими друзьями, когда они подчинились и повернулись по его сигналу.

Джордан теперь хмурился, до сих пор потирая руку, но без возражений быстро спускался, преодолевая по две ступеньки за раз и обогнав Кит вместе с охранником, который следовал за ним. В отличие от Джордана, Морли дошёл до Кит и легонько подтолкнул её идти вперёд. Когда она не подчинилась и не оторвала взгляда от Ника, старик обошёл её, двигаясь с такой скоростью, какой Ник никогда за ним не замечал.

Что касается самой Кит, она продолжала таращиться на Ника, и он снова начал раздражаться из-за её присутствия здесь.

— Какого хера ты здесь делаешь? — заворчал он на неё, добравшись до места, где она стояла на лестнице. — И какого хера ты стоишь здесь прямо сейчас? Шевелись. Сейчас же, ребёнок. Иначе я сам потащу тебя по лестницам.

Она моргнула.

Затем ещё раз.

Ник увидел, как часть шока на её лице сменилось узнаванием... и он осознал, что она частично не соображала, кто он такой, не узнавала в нём Ника. У неё иногда возникала такая реакция, когда он полностью переходил в режим вампира. Такое чувство, будто она не видела его или не узнавала, пока он не обращался к ней с удлинившимися клыками и красными глазами.

Затем он напоминал ей, и она соображала.

Моргнув в третий раз, она и сейчас включилась в реальность.

Ник увидел, как она посмотрела ему в глаза, нахмурилась и наградила откровенно изумлённым взглядом. Затем она треснула его по груди.

Это не причинило боли, потому что... ну, он вампир.

Но она ударила его со всей силы.

— Ты засранец, — сообщила она ему мрачно.

— Шагай уже, чудик, — парировал Ник. — Топ-топ-топ. Если хочешь орать на меня, ори, но при этом переставляй свои ножки-прутики.

Она помрачнела ещё сильнее.

— Ножки-прутики, как же.

Однако она всё же зашагала.

Она двигалась быстро, почти бежала, держась за перила для равновесия. В то же время она воспользовалась его советом и бурчала на него во время спуска.

— Мы все сказали тебе, что кто-то пытается тебя убить, — ворчала она, спускаясь по ступеням перед Ником. — Все сказали тебе остаться дома, держаться подальше, бл*дь... позволить нам разобраться с этим. Уинтер сказала тебе. Мисс Сен-Мартен сказала тебе. Я сказала тебе.

Она повернула голову и снова треснула его на ходу.

Ник невольно вздрогнул.

— ...И тем не менее, ты пришёл, — сердито закончила она. — Как засранец. Как засранец.

Когда она во второй раз глянула на него через плечо, Ник выгнул бровь, но не замедлил своих шагов.

— Смотри куда идёшь, — проворчал он. — Вот свалишься с лестницы и сломаешь ногу. А мне потом придётся тебя тащить.

Она наградила его очередным изумлённым взглядом.

— ЗАСРАНЕЦ, — объявила она.

В этот раз Ник лишь выдохнул, отводя взгляд.

Он не потрудился спорить.

На самом деле, тут и спорить-то не о чём.

 

Они миновали четыре лестничных пролёта.

К тому времени, когда они добрались до низа, Ник уже начинал нервничать.

Он поймал себя на том, что вовсе не дружелюбным способом подгоняет охранника открыть бл*дскую дверь, когда они добрались до низа лестниц. Там стояла металлическая дверь, лишь немного успокоившая Ника за счёт того, что металл отливал тёмно-зелёным цветом, а слева от ручки на стене имелась чёрная безликая панель.

С другой стороны, там всё чёртово хранилище было из тёмно-зелёного металла, и ни хера толку в итоге.

— Открывай эту чёртову штуку, — торопил Ник, глядя вверх по цементным лестницам.

Он готов был поклясться, что слышал что-то там.

Звук был слабым, но он заставил каждый мускул в теле Ника напрячься.

— Открывай, — он снова подтолкнул охранника, всё ещё глядя вверх по цементным лестницам. — Открывай, бл*дь. Немедленно...

— Если бы вы оставили меня в покое на десять секунд, я бы сделал это, — парировал охранник, с ярко-красным лицом уставившись на безликую панель.

Ник прикусил язык, заставив себя умолкнуть.

Он продержался всего несколько секунд.

— Ну, ты уже открыл? — прорычал он. — В чём проблема, бл*дь?

— Ты что-то слышишь? — спросила Кит.

Ник повернулся, оторвав взгляд от лестницы и охранника — достаточно надолго, чтобы последний наконец-то сумел сосредоточиться на панели доступа дольше, чем на две секунды без постоянных шлепков каменной вампирской руки.

Ник нашёл взглядом Кит.

Она смотрела вверх по лестнице, склонив свою голову с колючими белыми волосами с фиолетовыми кончиками так, что это намекало ему — она наверняка слушает кого-то через гарнитуру. Слегка расфокусированное выражение в её глазах говорило ему, что она как минимум разделяет своё внимание между экраном, проецируемым гарнитурой, и лестницей.

— Есть успехи? — ворчливо спросил Ник.

В этот раз он поддел рукой её, а не охранника.

— Прекрати толкаться, — проворчала Кит в ответ. Она поднесла руку к уху с гарнитурой и нахмурилась. — Тай говорит, что они делают что-то с дверью. Она хотела знать, можешь ли ты физически слышать их, так что я сказала ей, что спрошу.

— Передай ей, что да, — прорычал Ник. — И скажи ей, что она не должна находиться здесь, бл*дь... она же всего лишь маленький ребёнок, бл*дь.

Кит закатила глаза.

— Конечно, Ник. Немедленно передам.

— Все ведут себя так, будто это я здесь чокнутый, — рыкнул он. — Иисусе, бл*дь. У нас есть школьница, подросток, гражданская, прибабахнутый, богатая леди средних лет, вампир, за голову которого назначена награда, старик, который должен сидеть дома и топить в бокале печали после смерти своей девушки...

— Прошу прощения, мать твою? — перебил Морли, и в его голосе прозвучало больше бронкского акцента, чем обычно. — Ты действительно только что сказал это, Миднайт?

Джордан расхохотался так, словно просто не сумел сдержаться.

Ник до сих пор не осознавал, насколько нехарактерно тихо вёл себя молодой детектив. Подумав об этом, он глянул на Джордана и увидел, что он всё ещё держит свою руку, а его лицо выглядит нетипично бледным.

— Я повредил твою руку? — ворчливо спросил он. — Серьёзно?

Джордан глянул на руку, которую он поддерживал, затем пожал плечами.

— Может быть.

— Я сломал её? — спросил Ник.

Джордан поколебался, затем снова пожал плечами — на сей раз неохотно.

— Может, оставил легкую трещину.

Кит фыркнула, снова привлекая к себе внимание Ника.

— Я упоминала, что ты засранец? — заносчиво произнесла она.

— Возможно, — прорычал Ник в ответ. — Захлопни варежку, салага.

Он мог бы сказать и больше, но в этот самый момент дверь издала тихий сигнал, а потом открылась, сама отворившись от стены. Ник глянул на охранника, который торжествующе улыбался им всем.

— Внутрь, — сказал он, схватившись за ручку и шагнув в сторону, чтобы распахнуть дверь. — Все внутрь... даже сварливый вампир.

Джордан снова расхохотался, словно не сумел сдержаться.

Глава 32. Взломать свет

 

Ник последовал за Кит, Морли, Джорданом и охранником музея в бункер, оглядываясь и видя, как дверь закрывается за ним, поскольку он шёл последним.

Он всё ещё слышал что-то выше на лестнице.

Что бы там ни было, теперь это казалось более громким.

Капание, звуки сгибания металла, скрип.

Между этими звуками, отражавшимися от цемента, воцарялась тишина. Ник понимал, что они должны быть тихими, возможно, даже слишком тихими для человеческого уха, даже если человек стоял прямо перед их источником, но какая-то причуда в акустике доносила эти шумы до его вампирских ушей. Ник вслушивался сквозь звуки шагов и сердцебиения своих друзей, стараясь различить каждый фрагмент, каждый нюанс...

...пока тёмно-зелёная дверь не закрылась, отрезав все звуки снаружи.

Ник впервые осмотрел место, в котором находился.

Прямоугольная комната напоминала ему старое бомбоубежище.

Хотя стены, потолок, панели и опорные элементы были оснащены и укреплены органическим металлом, изначальные цементные стены до сих пор кое-где проступали, позволяя представить, каким было это помещение сразу после постройки.

Ник глянул на двух человеческих с виду техников, которые сидели на стульях перед экранами, затем осмотрел тёмно-зелёный металл, который местами был таким ярким, что сиял как жидкое зеркало, мерцал в отсветах от прилегающих мониторов.

Некоторые участки металла как будто двигались, вибрировали, мерцали и растекались, совсем как та нанотехнологичная машина, которую он видел наверху.

Уставившись на это, Ник невольно сделал шаг назад.

— Что это за место? — спросил он, внезапно задавшись вопросом, почему в музее имеются такие первоклассные охранные меры. — Кому принадлежит всё это дерьмо? «Архангелу»?

На самом деле он не ожидал ответа.

Он собирался заговорить вновь, когда на другом конце комнаты раздался голос.

— Да, — сказала Лара Сен-Мартен, стоявшая на дальнем конце панели безопасности; её худая фигура освещалась синеватым светом. — «Это дерьмо», как вы выразились, действительно принадлежит нам. Мы установили это для других целей... и когда Гэвин позвонил мне, попросив устроить здесь свою маленькую политическую шумиху, я выдвинула в качестве условия тот факт, что учреждение будет обслуживаться нашим персоналом.

Ник нахмурился, глядя на её угловатое лицо в отсветах от мониторов.

В его глазах она всё ещё выглядела как какая-то кинозвезда из 50-х.

То есть, из 1950-х... согласно довоенному календарю.

— Кингсворт попросил разрешения провести мероприятие здесь? — Ник нахмурился. — Но зачем?

— Потому что это место принадлежит мне, — сказала она так, словно это самая очевидная вещь на свете. — Вы не знали, что это одно из моих частных владений, детектив Танака?

Ник нахмурился.

Он открыл рот, чтобы ответить, затем ощутил на себе ещё один взгляд.

Этот второй взгляд как будто прожигал дыру в его коже.

Он знал, кто это, ещё до того, как повернулся.

Как только он посмотрел на неё, его клыки полностью удлинились прежде, чем он успел их остановить.

Уинтер смотрела на него с яростью в глазах, которые казались почти белыми в сине-зелёных отсветах экранов.

Он видел, как она прикусила щёку изнутри, знал, что это отчасти попытка сдержаться и не наорать на него, и подавил порыв укусить её, который почти не поддавался контролю. Его взгляд скользнул по платью, в которое она была одета — по тому самому платью, которое он видел её глазами, пока она поднималась по ступеням в это здание — и ему пришлось приложить ещё больше усилий, чтобы сдержать рычание.

Когда он вновь открыл рот, чтобы обратиться уже к ней, Уинтер подняла руку, и её голос звучал так резко, что им можно было резать стекло.

— Ни единого бл*дского слова, Ник, — холодно сказала она.

Ник поколебался.

Затем его челюсти сжались.

Он открыл рот, собираясь попытаться ещё раз, но на сей раз его перебил другой голос, куда более юный.

— Она права, — виновато сказала Тай. — Мы сейчас не можем говорить, Ник. Мы работаем. Ты отвлекаешь её... а она сейчас очень нужна мне.

Оценив лицо Ника, когда он повернулся, чтобы посмотреть на неё, Тай добавила ещё более виновато:

— Она нужна нам. И тебе она тоже нужна. Она единственная, кто в состоянии разговаривать с ними. А ты... отвлекаешь её. Ты нарушаешь её концентрацию.

— Так что закройте рот, — добавила Сен-Мартен, и её тон был куда менее виноватым, чем у Тай. — Немедленно. Пока мы все не погибли из-за вас.

Ник до боли стиснул зубы.

И всё же, после небольшой паузы, во время которой он бросил на Уинтер лишь мимолётный взгляд, он кивнул. Отойдя от контрольной панели (он только сейчас осознал, что все они стояли за этой панелью — Тай, Лара Сен-Мартен, Малек, Уинтер, а теперь и Кит, которая присоединилась к ним, вернувшись в комнату), Ник отступил в более тёмную зону у стены.

Он выбрал лишённый усовершенствований сегмент стены, где цемент оставался голым, и прислонился к этому месту.

Ник сосредоточился на экране и осознал, что все они показывали разные точки обзора в музее. Они также отображали лестницы и лобби, в том числе входную дверь. Его глаза различили кадры разных частей здания и выставок, в том числе и помещение с круглыми столиками, которое теперь было практически разрушено. Кое-где валялись тела, и Ник сглотнул, невольно ища Чарли.

Он видел как минимум одну дверь, за которой виднелись улицы города позади одного крыла здания. Люди до сих пор валили из неё потоком, что объясняло, почему в остальном музей почти опустел. Трупов было слишком мало, чтобы утверждать, что каждый гость (или даже каждый вампир) был убит, но Ник насчитал как минимум несколько дюжин тел, которые уже не встанут.

Его челюсти сжались при этой мысли.

Ник заставил себя посмотреть на следующий экран и увидел первый выставочный зал с купольной крышей и гранитными колоннами. Теперь он пустовал, там не было даже костей динозавра и живого металла, но Ник уставился на полуразрушенное пространство, сломанные гранитные колонны, тела, разбросанные по колоннам, на которых когда-то размещались кости динозавров.

Сейчас динозавров там вообще не было. Он заметил окаменелые кости, разбросанные у одной стены, и ещё несколько таких костей торчало из гранитных колонн.

Тут он осознал ещё кое-что.

Они видели его отсюда.

Они видели, как он убегал от этих механических штук... наблюдали, как он бежал по стенам и потолку в своих антигравитационных ботинках. Как минимум один из них наверняка следил за ним с тех пор, как он миновал охрану на входе.

От этого осознания его настроение снова скисло.

Почему никто не поднялся за ним наверх?

Затем, вспомнив, что Джордан предположительно пошёл наверх как раз по этой причине, Ник взглянул на двух человеческих детективов, стоявших немного в стороне от контрольной панели.

Судя по выражениям их лиц и беглому переглядыванию, они разговаривали по гарнитурам, наверняка используя полицейский канал.

И снова Ник почувствовал себя отрезанным от остального мира в очень раздражающей манере.

Он глянул на затылок Уинтер и видную ему часть её профиля, и ему снова пришлось подавить желание укусить её.

Он забыл об этом через несколько секунд, когда ему хватило здравого смысла посмотреть на её лицо.

Она вспотела.

Её глаза расфокусировались.

Она уставилась на группу мониторов, но, похоже, не совсем видела их. Выражение её лица было напряжённым, почти натужным. Руки сжались в кулаки, опущенные по бокам бёдер, где у платья имелись разрезы.

В целом при взгляде на неё складывалось впечатление задержанного дыхания.

Ник никогда прежде не видел, чтобы она выглядела так... и всё же что-то в этом выражении её резко очерченного подбородка и в изгибе её слишком симметричных губ казалось тревожно знакомым.

При этой мысли Ник глянул на Малека и обнаружил, что провидец смотрит не на экраны, а на Уинтер. На долю секунды это вызвало у Ника раздражение... затем он осознал, что видящий смотрит сквозь неё так же, как Уинтер смотрела сквозь мониторы.

Ник глянул на Тай и обнаружил, что она тоже уставилась на Уинтер.

Ему хотелось спросить.

Ему очень хотелось спросить, какого хера происходит, но он не хотел помешать. Не зная деталей, он понимал, что Уинтер, должно быть, пытается сделать что-то с теми живыми машинами.

Хотя как, бл*дь, она могла на них повлиять, учитывая, чем они были, он понятия не...

— Это как взлом, — спокойно сказала Тай.

Ник резко перевёл взгляд на неё, отвлёкшись от лица Уинтер. Глаза Тай не отрывались от Уинтер, бледно-голубые радужки оказались почти полностью поглощены насыщенно-чёрными зрачками.

— Это как взлом, — повторила она. — Только на уровне разума. Типа, ты находишь замки и пробуешь применить разные ключики, пока не попадёшь внутрь, — помедлив, она добавила: — Мисс Джеймс умеет это лучше всех. Мы с Мэлом защищаем её. Мы также подпитываем её свет своим.

Осознав, что ребёнок объясняет всё вслух ради него, Ник испытал прилив благодарности и нервно покосился на Уинтер.

— Они могут ей навредить? — спросил он.

Лара наградила его убийственным взглядом.

— Закрой. Рот.

Ник хмуро глянул на неё, но ничего не сказал.

Он знал, что она права.

Он знал, что Сен-Мартен права, но всё равно хотел расспросить Тай.

Например, что именно они сделают, если взломают эту чёртову штуковину? Прикажут ей остановиться? Убедят её щёлкнуть собственным выключателем? Заставят вместо этого нацелиться на Дмитрия Йи? При условии, что это он вообще украл чёртову штуковину?

— У них есть видящий, — сказала Уинтер, заставив Ника подпрыгнуть.

Его взгляд вернулся к её лицу.

Как и у Тай, её сине-зелёные радужки почти полностью потерялись за чёрным зрачком. Её голос звучал таким же спокойным и ровным, как и у юной видящей.

— Я пытаюсь обойти его...

— Позволь Мэлу сделать это, — сурово сказала Сен-Мартен.

— Я не могу, — ответила Уинтер терпеливо, словно говорила с маленьким ребёнком. — Не думаю, что Мэл или Тай его видят. Он очень хорошо маскирует свой свет, заставляя его резонировать со светом машины. Он закрывает щитами живой металл.

Уинтер помедлила, затем продолжила неизменным тоном.

— Думаю, ты права, Лара, — спокойно сказала она. — Скорее всего, именно он изначально активировал это и выпустил из хранилища.

— Это правда? — спросила Сен-Мартен, поворачиваясь к Мэлу. — Джек? Это правда, что ты не можешь видеть этого видящего? Того, что защищает ИИ?

— Мисс Джеймс нам показывает, — сказал Малек.

В отличие от Уинтер и Тай в его голосе звучало сомнение, несмотря на напряжённое выражение лица.

— Мисс Джеймс показывает нам аномалии... рябь, вызванную его светом. Но это всё равно что наблюдать за игрой теней на воде. Как искажение в зеркале. Я вижу это лишь тогда, когда она показывает. Или когда что-то меняется. В противном случае всё полностью сливается с фоном ИИ.

Тай кивнула в ответ на слова её брата.

— Да, — спокойно сказала она. — Для меня это тоже так.

Выражение лица юной видящей не изменилось.

Ник проследил за направлением её взгляда.

Затем он тоже уставился на Уинтер.

Как и выражение лица, которое было знакомым и незнакомым, что-то в тоне её голоса резонировало с ним на таком уровне, что он не мог объяснить даже самому себе. Это всё равно что уловить фрагмент сна или воспоминания о сне, но лишь его отголосок, ничего конкретного.

Ник прикусил язык одним клыком, заставляя себя хранить молчание.

— Я всё ещё не могу это увидеть, — сказал Малек, теперь уже говоря раздражённо. — Как мы нейтрализуем его, чтобы добраться до ИИ, если ни один из нас не видит этого без мисс Джеймс? Тай не может нацелиться на него, когда мы так близко. Иначе она затянет нас в свою частоту.

Вспомнив, что случалось, когда Тай затягивала других существ в свою «частоту», Ник ещё сильнее прикусил язык, переводя взгляд между тремя видящими и стискивая челюсти так сильно, что задние зубы заныли.

— Ты это видишь, Тайлайя? — спросил Малек мгновение спустя.

— Нет.

Уинтер нахмурилась, и Ник инстинктивно перевёл взгляд на неё.

Он чувствовал, что все остальные в комнате также уставились на неё.

— Может, я смогу вызвать у него более эмоциональную реакцию, — сказала она тихо, почти шёпотом. — Что-то, что сделает его более видимым... чтобы Тай сумела его заметить.

— Хорошо, — сказал Мэл как будто с облегчением. — Например?

Уинтер поджала губы.

Она не обернулась, не посмотрела на Ника никоим образом, но у него возникло беглое впечатление, что её разум и внимание переключились на него. В чём бы ни было дело, это продлилось лишь долю секунды, после чего она снова сосредоточилась на мониторах... и, предположительно, на разумной машине.

Ник проследил за её взглядом.

Он впервые осознал, что на лестнице кое-что изменилось — а именно на металлической двери, которая вела в лобби.

Он сглотнул, наблюдая, как жидкий металл просачивается через новую круглую дырку в центре двери. Бледно-зелёная, слегка светящаяся субстанция текла поверх прута, который Ник согнул, чтобы перегородить дверной проём, и медленно обволакивала его.

Ник наблюдал, поддавшись какой-то нездоровой завороженности.

Он сообразил, что наверное слышал как раз просачивающийся металл.

— Оно пробило металл, — пробормотал он.

— Нет.

В этот раз заговорила Кит, привлекая его внимание к себе. Она надела какую-то замысловатую гарнитуру, скорее всего, оснащённую полностью виртуальной реальностью. Не снимая гарнитуры, она повернулась и уставилась на него через непрозрачные очки.

— Нет, оно не пробилось насквозь, — объяснила она. — Не совсем. Оно типа проплавило дверь. Насколько я могу видеть, оно изменило атомную структуру материи двери, полностью слившись с нею. Затем оно перестроило изначальную форму, пробравшись на другую сторону. Это только выглядит как дырка.

Ник уставился на неё, затем обратно на монитор.

Он снова поколебался, не зная, стоит ли заговорить. Он глянул на троих видящих, дольше всего задержавшись на Уинтер, затем перевёл взгляд на Кит.

— Оно может сделать это здесь? — тихо спросил он. — С этой дверью?

Кит нахмурилась.

Через несколько секунд она покачала головой, но не совсем в знак отрицания.

— Я не уверена. Возможно, — призналась она. — Это определённо более могущественный ИИ по сравнению с тем, что живёт здесь в двери и стенах. Велика вероятность, что оно сможет его пересилить. Может, даже взломать его, заставить работать на него, а не на нас. Они же как животные и реагируют на нас как на хозяина или господина. Если хозяин поменялся...

— Да, я понял, — сказал Ник.

— Молчать, — перебила Сен-Мартен, наградив Ника смертоносным взглядом.

Ник закрыл рот. Он знал, что с директрисы «Архангела» вполне станется накачать его чем-нибудь, если он реально её взбесит.

Его взгляд вернулся к ряду мониторов.

Один из экранов над панелью состоял из разноцветных пикселей, образовывавших смутные очертания человека — скорее всего, мужчины, судя по фигуре. Ник уставился на тот монитор, снова сдерживаясь, чтобы не спросить, какого чёрта там изображено, но тут Уинтер заговорила.

— Вы видите его более ясно? — спросила она слегка раздражённым тоном.

Тай, стоявшая рядом, кивнула, хмуро поджимая губки бантиком.

— Я почти на месте, — произнесла Тай пугающе деловым тоном для такой юной и маленькой девочки. — Вы можете вытащить его ещё немножко? Его свет, имею в виду. Думаю, я сумею нацелиться на него, если у меня будет ещё несколько маркеров.

Уинтер уже кивала.

Как и светлые льдистые глаза Тай, взгляд Уинтер не отрывался от экрана со странным, пиксельным и смутным силуэтом мужчины.

Ник посмотрел обратно на экран, показывавший жидкий металл, который лился через дверь наверху. Теперь его выходило намного больше.

Он образовывал зеркальную лужу на цементном полу лестничной площадки.

Эта лужа на глазах Ника росла, по ней прокатывалась живая рябь по мере того, как ещё больше субстанции вытекало из металлической двери.

Их время на исходе.

— Ладно, — сказала Тай своим зловеще спокойным тоном. — Ещё один маркер и хватит. Максимум детального резонанса, которого вы можете добиться.

Уинтер нахмурилась, ничего не сказав.

Малек переводил взгляд между ними, и его двухцветные глаза выдавали, что он где-то далеко отсюда, хотя взгляд был очень сосредоточенным — пожалуй, Ник никогда не видел, чтобы его взгляд был таким сфокусированным.

— Продолжай защищать её, — сказала Тай, глянув на своего брата. — Он определённо знает, что его отслеживают. Я почувствовала это вот только что. Он взбешён. Он также пытается выяснить, кто она...

— Просто сосредоточься на нём, — сказал Малек таким же спокойным тоном. — Я защищу мисс Джеймс.

— Он тебя видел? — спросила Сен-Мартен уже встревоженно, уставившись на Тай. — Он знает, что вас тут несколько?

Последовало молчание.

Затем Тай медленно покачала головой.

— Я не знаю, — сказала она.

Ник услышал в её словах неуверенность.

И он не сомневался, что Лара Сен-Мартен это тоже услышала.

Ник помрачнел, глянув на Уинтер и стиснув зубы, когда его клыки начали удлиняться. Он не знал, какого хера тут происходит, и это сводило с ума, но суть он уловил. Его девушка в опасности. Что бы они ни делали сейчас, бл*дь, это рисовало чёртову мишень на спине Уинтер.

Он уже собирался открыть рот и рискнуть заговорить вновь, но тут увидел, как Уинтер дёрнулась назад, и её голова резко запрокинулась.

Если бы Ник не стоял прямо на этом месте, если бы он не видел, что перед ней абсолютно ничего не было, он бы подумал, что ей только что врезали кулаком по лицу. А так он был небезосновательно уверен, что ей всё же врезали, просто какой-то невидимой рукой.

— Какого хера? — зарычал он, не сумев промолчать.

Уинтер глянула на него, поднеся тыльную сторону ладони и запястья к своему носу. Ник уставился на её кровь и почувствовал, как его беспокойство превращается в ярость. Он открыл рот, чтобы снова заговорить, но Уинтер покачала головой, и в её глазах стояло явное предупреждение.

Она вытерла кровь с лица, запрокинув голову, чтобы справиться с кровотечением из носа, и схватила полотенце с консоли.

Она поднесла ткань к носу, кисло глядя на Сен-Мартен.

— Он определённо меня видел, — призналась она. — Не знаю, удалось ли ему рассмотреть много деталей, но возможно, я не сумею вновь близко подобраться к нему прямо сейчас. Скорее всего, мне также придётся в следующий раз изменить свой подход...

— В следующий раз? — прорычал Ник, не сумев промолчать.

Сен-Мартен наградила его гневным взглядом холодных глаз.

Прежде чем они успели что-то сказать, — заговорила Тай.

— Всё хорошо, — сказала она. Её голос вновь звучал юным и явно облегчённым. — Всё хорошо. Мне жаль, что он вас ударил, мисс Джеймс, — добавила она виновато. — ...Но если честно, это помогло. Ему пришлось выйти из-за своего щита, чтобы атаковать вас, и я хорошенько рассмотрела его свет. Теперь я определённо могу с ним резонировать.

Ник взглянул на то, что было смутным пиксельным силуэтом мужского тела на экране, и увидел, что изображение стало намного более полным.

Теперь Ник видел некоторые черты.

Они всё ещё проявились лишь наполовину, но он видел квадратный подбородок, лицо с высокими скулами, тонкие губы. Светлые, почти белые глаза светились на смутном лице.

Начали проступать детали света, окружавшего его физическое тело. Его призрачная аура взорвалась странными структурами и фигурами, состоявшими из чётких линий, которые в свою очередь складывались из крохотных частичек. Каждая из этих частичек, казалось, была разного поразительно яркого цвета. Детали были такими тонкими, такими мелкими, что Ник гадал, могли ли люди вообще это видеть.

Такое ощущение, будто кто-то взял несколько миллионов маркеров разных оттенков и прорисовал детали его органов и вен, но всё это было сделано из света и лишь примерно соотносилось с физическим телом. Ник видел это скорее как меридианы и каналы света, пролегавшие вверх и вниз по ногам мужчины, вверх и вниз по его рукам, по всей груди и горлу, исходящие из его сердца сложными геометрическими фигурами, исходящие из его головы вверх.

Это напомнило Нику рисунки, которые он видел в акупунктурном офисе своего друга, казалось, миллион лет назад. Это случилось в Сан-Франциско, когда его приятель-коп Рик ушёл со службы, вернулся на учёбу и в итоге открыл клинику в Ричмонде.

Самые странные и детальные структуры жили над головой мужчины.

Ник наблюдал, как они вращались и перестраивались вокруг смутно обрисованного черепа, и вновь ощутил лёгкую дурноту, потому что это казалось знакомым.

И дело определённо не в Рике — во всяком случае, не только в нём.

— Ладно, — сказала Тай, вернувшись к тому зловеще спокойном тону. — Я зацепилась за него. Вам с Мэлом надо отступить. То есть... полностью. Вам надо отсоединиться. И всем остальным в помещении надо отойти от меня как можно дальше.

Она глянула на Кит, затем на Морли и Джордана, и наконец на Ника.

— Я серьёзно, — сказала она более мрачным тоном. — Не волнуйтесь за меня. Просто отойдите как можно дальше. Я не привыкла делать это в присутствии такого количества людей.

Ник нахмурился, глянув на Морли и Джордана, которые теперь выглядели откровенно сбитыми с толку и настороженными. Иисусе. Если он ничего не понимал, то что чувствовали они? Насколько известно Нику, они всё ещё не догадывались, что видящие существовали на этой планете.

Почему Тай, Мэл и Уинтер делали это прямо перед ними?

Уинтер с неверием хмыкнула, переводя на него взгляд.

— Едва ли у нас был выбор, Ник, — раздражённо сказала она.

Ник нахмурился, но спорить не стал.

Вместо этого он поднял ладонь и махнул Джордану и Морли.

— Вам двоим лучше подойти сюда, — Ник показал в бетонный угол позади места, где он стоял. — Ну же. Шевелитесь. Встаньте за мной.

Два копа переглянулись, приподняв брови.

Затем, словно обоюдно согласившись, они подошли к Нику и прошли мимо него, сторонясь Тай.

Ник увёл их глубже в бункер, где в тенях скрывалось древнее оборудование, которое явно было создано до органического обновления. Уинтер тоже отошла с ними, вместе с Мэлом, Кит и самой мисс Сен-Мартен, за которой последовали три техника, ранее сидевших перед мониторами. Охранник музея присоединился к ним последним.

Когда Уинтер очутилась достаточно близко, Ник схватил её за руку и затащил глубже в тень вместе с собой, пока она не очутилась прямо перед ним.

Он почти ожидал, что она наорёт на него, но бросив раздражённый взгляд через плечо, она без единого слова подчинилась тому, куда он её направил.

Они все уставились на Тай.

Ник смотрел поверх плеча Уинтер, которая стояла почти вплотную к нему.

Затем он почуял её и уставился на её лицо, шею и тело в этом чёртовом платье. Ему хотелось зарычать на неё, хотя сейчас определённо не время. Она даже не смотрела на него; она вместе с остальными наблюдала за Тай.

Он хотел поговорить с ней.

Он очень сильно хотел поговорить с ней.

— Ну, может, тебе стоит перестать пить из других людей, — пробормотала она  тихо, чтобы люди вокруг не услышали. — Если тебе так хочется говорить со мной, Ник, перестань пить из других людей, бл*дь.

Злость её в голосе ни с чем нельзя было спутать.

Никстиснул зубы.

Не позволяя себе передумать, он обнял её одной рукой сзади, обхватив её туловище по диагонали и полностью прижав к себе. От удивления к её коже прилило тепло, сердце заколотилось чаще, гулко стуча так, что он отчётливо слышал каждый удар...

...и он опустил голову, погрузив клыки в её шею.

Ник почти ожидал, что за это она его тоже отматерит.

Вместо этого Уинтер вжалась в него, и у неё перехватило дыхание.

Он затвердел меньше чем за секунду, крепче стиснув её и напоминая себе, что их окружают люди... заставляя себя сдерживаться и хотя бы не лапать её в интимных местах. Он и так услышал, как кто-то прочистил горло, кто-то неловко переступил с ноги на ногу, будто Ник заставлял их всех смотреть, как они двое трахаются.

Он хотел сказать им отвалить.

Он хотел, но знал, что они правы.

Они правы, а он неправ.

Но если не считать зрителей, вспышки раздражения и желания, чтобы они были где угодно, но не здесь... Ник почувствовал в основном облегчение.

Он не мог подавить интенсивность этого облегчения, накачивая её кровь ядом и чувствуя, как связь крови вновь разгорается между ними. Он также ощутил облегчение Уинтер, смешивавшееся с запутанным, окрашенным злостью комком сложных эмоций, которые накатывали на него волнами.

Самые сильные эмоции жили где-то между похотью и желанием хорошенько ему врезать.

Ник заставил себя остановиться.

Он заставил себя остановиться относительно быстро, может, попив всего минуту или две.

Закончив, он почти удивился, осознав, что все они до сих пор ждали.

Ник осторожно поднял голову, облизывая клыки, и почувствовал, как разум Уинтер легко скользнул в его сознание. Это всё равно что дрейфовать в бесшумном потоке, будучи отделённым от воды, но в то же время погружённым в неё. Это даже сильнее самой крови вынудило его подавлять стон облегчения.

Это всё равно что слышать сердцебиение, зеркально вторящее его собственному.

Ну... если бы его сердце до сих пор билось.

Наклонившись, Ник поцеловал её шею, зализывая ранки и покрывая следы от укуса ядом.

Он почувствовал, как Уинтер задрожала.

«Счастлив? — пробормотала она в его сознании, когда её взгляд вернулся к Тай. — Твои контролирующие порывы наконец-то удовлетворены, Ник?»

«Возможно, — прорычал он в ответ. — На самом минимальном уровне».

Помедлив, он крепче стиснул её.

«Тем не менее, — ворчливо добавил он. —Если ты думаешь, что это как-то "удовлетворило" меня, то тебя ждёт большой сюрприз, когда мы доберёмся домой».

Подумав об этом, он хмыкнул.

«При условии, что мы оба доберёмся домой живыми, — Ник снова поцеловал её в шею, всё ещё стараясь не прикасаться к ней в интимных местах. — При условии, что я вытерплю так долго, даже если мы выберемся живыми», — добавил он потише.

Уинтер повернула голову, посмотрев в лицо и наградив почти изумлённым взглядом. Даже в этот момент он ощущал её облегчение с такой силой, что невольно крепче обхватил её рукой. Он старался, чтобы это было объятие, а не лапанье, но почувствовал, что Уинтер всё равно отреагировала и смягчилась, прильнув к его груди. Он крепче сжал её, выдохнув и прислонившись щекой к её щеке.

Он ощутил, как она смягчилась ещё сильнее.

«Ты абсолютно невозможный», — пробормотала она в его сознании.

Ник не ответил.

Он хотел наорать на неё за то, что она бросила его.

Он хотел наорать на неё за то, что она уехала с Сен-Мартен и «Архангелом» и бросила его на бл*дской улице, но не мог наскрести в себе негодования для этого.

Во всяком случае, сейчас.

«Тогда отложим на попозже?» — пробормотала она, и её мысли чуть повеселели.

Его затопил жар такой силы, что Ник не мог ответить ей даже мысленно. Он просто прижал её к себе, прикусив язык, чтобы не укусить её за другую часть тела, которая не была уже обнажена её платьем.

Уинтер хмыкнула, тихонько прищёлкнув языком.

Ник вновь почувствовал на них людские взгляды.

Он заставил себя слегка ослабить хватку, снова посмотреть на мониторы и Тай, которая выглядела невероятно маленькой, стоя перед консолью безопасности. Он вновь осознал, что девочка-видящая там одна, и никто из них ничем не может ей помочь. Напротив, их жизни практически в её руках.

— Ладно, — сказала Тай в тот самый момент, когда взгляд Ника вернулся к её лицу с изящными чертами. — Я сейчас начну, ладно?

Её голос оставался спокойным, пугающе спокойным.

— Всем лучше держаться за что-нибудь, — добавила она, встретившись взглядом с Ником. — Я не знаю, как это всё пройдёт.

Глава 33. Другой видящий

 

Ник держался за Уинтер.

Он крепко сжимал её, обхватив пальцами её плечо. Он нервно наблюдал за Тай, и его челюсти ныли от того, как он стискивал зубы. Он примерно представлял, что она собирается сделать. Ранее он видел, как она это делает, хотя и не в такой «формальной» обстановке.

Ник поймал себя на том, что нервно косится на Морли и Джордана, снова задаваясь вопросом, что они думают об этом всём.

Однако он осознал, что Морли уставился на него и Уинтер.

Тёмные глаза старика не отрывались от следов клыков на шее Уинтер.

Ник впервые задался вопросом, может, он напугал старика или вызвал у него отвращение... затем вспомнил, что тот сам годами жил с вампиром.

Выражение на лице детектива не было отвращением.

Это было горе.

Ник вздрогнул от этого осознания, глянув на Джордана.

Молодой детектив уставился на Тай, вокруг его губ и глаз пролегли хмурые морщины, а механически усовершенствованные глаза не отрывались от лица маленькой видящей.

Судя по его выражению, детектив догадался, что Тай может быть не просто гибридом. Ник задавался вопросом, может, Джордан понял правду относительно всех троих видящих, опираясь на увиденное. Возможно, Джордан думал, что они всего лишь особенно талантливые гибриды, или гибриды, которых «Архангел» как-то усовершенствовал, но Ник сомневался, что такие байки продержатся долго.

Ник снова посмотрел на Тай, затем за неё, на мониторы.

Его глаза нашли экран с прямой трансляцией того, что происходило у двери наверху.

Лужа металла увеличилась как минимум в три раза.

Возможно, она была ещё больше, но теперь уже исчезала, стекая вниз по цементным ступеням. Она освобождала верхнюю лестничную площадку как жидкая ртуть, только намного быстрее, не утруждаясь обретением формы и просто струясь вниз по крутым углам ступеней.

Скорость её передвижения пугала.

Они в полной заднице.

«Пока что нет, — пробормотала Уинтер в его сознании. — Дай ей минутку, Ник. Наверное, я сумею образумить ИИ, если она уберёт с дороги этого чёртова видящего».

«Кто он?» — пробормотал Ник в ответ.

Уинтер пожала плечами, стиснув руку, которой он обхватывал её грудную клетку.

«Не знаю. Он работает на Йи, это очевидно».

«Видящий? Чистокровный видящий... и он работает на Йи? — Ник моргнул, опешив от этого, возможно, сильнее, чем следовало. —Зачем, чёрт подери?»

Уинтер пожала плечами, не отводя глаз от Тай.

«Непременно спрошу у него, если представится возможность», — сухо отозвалась она.

Ник проследил за её взглядом до Тай.

Юная видящая уже выглядела иначе.

Ник не сумел бы внятно описать отличия словами, но он ощущал это как животное животного. Из-за одной лишь силы, нарастание которой он чувствовал в ней, невозможно было отвернуться.

Когда он в последний раз видел, как Тай использует данный навык, она непреднамеренно нацелила это на него, в основном из-за эмоций, которые вышли из-под её контроля. Она орала на него, и её свет вибрировал с физической силой. И чем дольше она орала, тем отчетливее Ник слышал высокий, пронизывающий звук, и его голова ощущалась так, будто череп вот-вот взорвётся.

Теперь он вновь ощущал интенсивность этой вибрации.

К счастью, в этот раз всё казалось более далёким.

Это было сродни наблюдению за взрывом издалека, тогда как в первый раз Ник находился в самом центре, теряя способность реагировать, думать, даже слышать.

Даже сейчас ему казалось, что он слишком близко.

Излучаемая ею вибрация происходила достаточно близко, чтобы волоски на его руках и шее встали дыбом. Инстинктивный порыв драться вспыхнул где-то в более животной части его мозга, сводившейся к «драться или бежать», но всё же порыв был не таким сильным, и Ник мог его контролировать. Он понимал, что реакция иррациональна (что бы ни делала Тай, это не вредило ему и не вызывало ощущение, что его череп разлетится на мелкие кусочки), но всё же он не мог полностью подавить это чувство.

Уинтер обхватила руками его руки, обнимавшие её.

То, как она это сделала, навело Ника на мысль, что эта вибрация испугала и её тоже.

Что касается остальных членов их маленькой группы, они совершенно притихли.

Несмотря на то, что они неловко жались друг к другу, никто не шевелился.

Ник не мог точно сказать, как долго они все стояли вот так. Время тянулось, растягивалось, пока они смотрели на малышку-видящую и её лицо, освещённое синеватыми отсветами мониторов. Ник вместе с остальными не отрывал взгляда от лица Тай, хотя ему хотелось посмотреть на экраны, оценить продвижение жидкого металла, направлявшегося в их сторону.

Какая-то часть его логически понимала, что все они могут умереть через несколько минут.

На сей раз это ощущение ударило по нему эмоционально, заставив крепче стиснуть Уинтер.

Его накрыло чувством, что она вернулась к нему — на что и намекал Малек, когда говорил, что им повезло, что они должны радоваться, ведь они снова нашли друг друга.

Он почти не помнил Даледжема, разве что только имя и шёпот улыбки. Мужчины-видящего почти не осталось в его памяти. Он был лицом из снов, смутным присутствием... но то чувство знакомости, потери и, что хуже, наполовину припоминаемого счастья... всё это ударило Ника в грудь и сердце, отчего становилось сложно думать, сосредоточиться на том, где он находился и что вот-вот случится.

Ник не видел ничего, кроме маленького, изящного личика Тайлайи и сосредоточенности в этих льдисто-голубых глазах.

Он прижимал Уинтер к груди, и какая-то его часть, более уязвимая и человечная часть подавила ком в горле, и перед глазами всё начало размываться.

Gaos, он плакал?

Ник не помнил, когда это случалось с ним в последний раз.

Уинтер прильнула к нему, обнимая его руки.

«Всё в порядке, детка, — тихо пробормотала она в его сознании. — Всё хорошо».

Ник не мог думать достаточно связно, чтобы ответить ей.

В глубине души ему иррационально хотелось наорать на неё.

Он хотел сказать ей, что это не она осталась позади. Это не она выжила. Это не она осталась в одиночестве.

Он её не бросал.

А она его бросила.

Уинтер крепче стиснула его, сжимая его руку и вытирая глаза ладонью. Он ощутил от неё прилив эмоций, и ему захотелось закрыть глаза.

Он не смог сделать даже этого.

Вместо этого он уставился на малышку видящую.

Он всё ещё смотрел на неё, когда те точёные губки бантиком хмуро поджались.

Он мельком увидел страх в этих льдисто-голубых глазах.

Ник напрягся всем телом, уставившись, понимая, реагируя... но было уже слишком поздно.

Он не доберётся до неё вовремя.

Он всё равно ринулся вперёд, отпустив Уинтер...

...в тот самый момент, когда Тай отлетела назад, врезавшись в стену из органического металла.

 

Ник побежал к ней.

Он ощутил, что Малек позади него сделал то же самое.

Отчасти из-за того, кем он был, Ник добрался до юной видящей на несколько секунд раньше её брата. Он уже стоял на коленях, просунув руку под её плечи и аккуратно поддерживая ладонью шею, когда Малек перескочил через него, чтобы очутиться по другую сторону от Тай.

К тому времени, когда Малек опустил свой вес на пол, Ник уже устраивал Тай подальше от цементной стены, возле которой она упала.

Он беспокоился об её черепе.

Он очень беспокоился об её черепе, учитывая, с какой силой она отлетела назад и сколько метров пронеслась по воздуху.

Действуя как можно более осторожно и нежно, Ник ощупал кость. Он почувствовал зарождающуюся шишку, влагу, которая наверняка была кровью, но ничто не было сломано. Её череп казался полностью целым.

Одно лишь это простое осознание заставило самую иррационально испуганную часть Ника расслабиться, но он не переставал всматриваться в её лицо.

Её глаза оставались закрытыми.

Ник смотрел на неё, пребывая почти в шоке.

— Тай! — закричал он. — ТАЙ!

Малек опустился на колени, устраиваясь на бетоне с другой стороны от её тела. Он потянулся к ней, как и Ник, но не пытался забрать её у Ника. Его ладонь и длинные пальцы гладили её по лицу, убирая волосы с глаз.

Ник посмотрел на него и увидел, что лицо видящего побледнело от ужаса и выражало больше эмоций, чем Ник когда-либо видел у него за всё время, что они были знакомы.

— Она в порядке? — потребовал Ник. — Она в порядке, Малек?

Он слышал её сердцебиение.

Он слышал её дыхание.

Чёрт, да он даже ощущал эти вещи, держа её на руках.

Но это не то, что он хотел знать.

Ни её сердцебиение, ни её дыхание не звучало так, как у человека без сознания, но при этом они звучали и не так, как у бодрствующей персоны. Её глаза не открывались. Она не спала, но и не приходила в себя. Что-то (помимо очевидного) было явно не так.

Она была слишком бледной.

Она была слишком бледной, бл*дь.

— МЭЛ! — Ник проорал его имя.

Малек вздрогнул. Он не поднял взгляда. Он не отрывал глаз от лица Тай.

Ник склонился над её маленьким телом, подвинувшись ближе к мужчине-провидцу, но продолжая держать Тай на коленях и руках. Он вплотную подвинулся к другому видящему, но Малек всё равно не поднимал взгляда. Он продолжал смотреть на свою сестру с застывшим выражением лица.

— МЭЛ! — прорычал Ник. — МЭЛ! Мать твою... посмотри на меня!

В этот раз видящий резко дёрнулся.

Внушение в вампирском голосе Ника заставило Малека подпрыгнуть так, будто в него ткнули электрической дубинкой. Его разноцветные глаза глянули на Ника, и к его лицу вернулось немного нормальных красок, несмотря на то, что его страх теперь был сосредоточен на Нике.

— Она в порядке? — рявкнул Ник. — Она дышит. Я слышу её сердцебиение. Она в порядке?

Малек сглотнул, затем медленно кивнул.

Взгляд его разноцветных глаз вернулся к лицу его сестры.

Как только это случилось, Мэл вздрогнул, словно ощутил физическую боль.

— Что с ней случилось? — спросил Ник. — Что её вырубило?

Малек продолжал таращиться на Тай.

— Что случилось, бл*дь? — прокричал Ник. — МАЛЕК! У нас мало времени. Тебе надо поговорить со мной. Немедленно. Иначе мы все трупы.

Это, кажется, вернуло Малека в комнату, как минимум частично.

— Не вырубило, — он покачал головой, говоря на прекси, языке видящих. Его глаза вернулись к Нику. — Её не вырубило. Не в том смысле, о котором говоришь ты, брат. Он сломал её. Он сломал её свет. Её структуры. Он просто... сломал всё. Её разум...

Видящий умолк, уставившись на свою младшую сестрёнку.

Ник почувствовал, как его грудь сдавило.

— Кто? Кто это сделал? Машина?

— Нет, — ответил Малек. — Нет. Другой видящий.

Ник прикусил губу. Он колебался, стоит ли спросить, затем отбросил это в сторону.

— Она умрёт? — спросил он. — Он убил её?

— Нет, — лицо Малека напряглось, челюсти сжались. Он поднял взгляд, и в этот раз в разноцветных радужках жил жар. — Нет. Она не умрёт. Не от этого. Она исцелится. Это не будет постоянным. Её свет регенерирует со временем. Но до тех пор...

— Сколько времени? — перебил Ник. — Сколько времени ей понадобится... чтобы регенерировать? Эти штуки уже в пути, Мэл. Она сможет включиться в работу вовремя, чтобы помочь нам?

Малек снова уставился на лицо Тай, но тут поднял глаза.

Он посмотрел на Ника с нескрываемой озадаченностью.

Затем, как будто поняв выражение на лице Ника, Мэл покачал головой, поджав тонкие губы, и в разноцветных глазах ещё сильнее проступило недоумение.

— Нет, — сказал он, и в его голосе отразилось то непонимание. — Нет, Ник. Потребуются месяцы, чтобы свет Тай восстановился. До тех пор она мало что сможет делать самостоятельно. Она, наверное, даже кушать сама не сумеет. Она определённо не сможет использовать свои способности видящей.

Всё ещё глядя на Ника, Мэл заговорил медленнее, словно объяснял что-то очень маленькому ребёнку.

— Он сломал всё, Ник. Он сломал абсолютно всё... всё, что она использовала. Наверняка всё, что ему удалось увидеть.

Ник нахмурился.

— Как это возможно, бл*дь?

Малек уставился на него так, словно не понимал вопроса.

Ник видел, как взгляд видящего вернулся к его сестре. Он заметил, как глаза Малека заблестели, а потом он снова протянул руку, погладив её маленькое личико.

Ник ощутил, как его грудь сдавило при виде того, как провидец на неё смотрел.

Эмоции, которые он видел... чёрт, да даже эмоции, которые он чувствовал.

Это было слишком.

В данный момент он не мог с этим справиться.

Ник повернулся, ища Уинтер, потому что почувствовал, как та подходит ближе.

Она стояла всего в паре метров от них, перед Морли, Джорданом, Кит и Ларой Сен-Мартен. Все четверо вместе с охранником, который привёл их сюда, смотрели на маленькое тело Тай, на её бледное лицо и закрытые глаза.

Ник посмотрел в глаза Уинтер.

«Ты сможешь остановить машину?» — спросил он.

Он знал ответ ещё до того, как она это озвучила.

Уинтер поколебалась на долю секунды, затем покачала головой.

«Нет».

«Ты уверена?»

Она вздрогнула, но снова кивнула.

«Я уверена, Ник. Мне хотелось бы, но я не смогу. Потому что её охраняет тот видящий».

Она посмотрела мимо него на Тай.

Лицо и мысли Уинтер переполнились болью, чувством вины.

«Я не могу пробиться мимо него, — сказала она мгновение спустя. — И Малек тоже не может. Кем бы ни был тот другой видящий, он миновал нас обоих так, будто нас там вообще не было. Я не могу разобраться, как он это сделал, и как он так легко нас отследил. Возможно, Тай и Мэл уже были на его радарах, поскольку в прошлом работали на «Архангел»… но я-то не должна быть. Он не должен был суметь увидеть и почувствовать меня самостоятельно. Мэл же прикрывал меня щитами».

Посмотрев на Ника, она сглотнула. «Вот почему они использовали меня для отслеживания. Мне ничего не должно было грозить. Я должна была стать козырем в рукаве».

Она снова посмотрела на Тай, её лицо выражало муку.

«Вот почему Сен-Мартен так настаивала, чтобы я к ним присоединилась. Люди Йи не должны были знать обо мне что-либо. Я должна была быть неуязвимой».

Ник кивнул, чувствуя, как в его нутре образуется дыра.

Он собирался ответить, или просто спросить, что им делать дальше...

... когда его вампирские глаза уловили проблеск движения.

Это было крошечное движение.

Такое крошечное, что не будь он вампиром, он бы вообще не заметил.

Но он был вампиром.

Он заметил едва уловимо дёрнувшуюся мышцу, тень улыбки. Это появилось и пропало, буквально микровыражение... но Ник заметил это даже уголком глаза.

Его взгляд метнулся к охраннику.

Он посмотрел на мужчину, в упор уставился на его лицо.

Он сделал это впервые с тех пор, как охранник подозвал его к открытой двери. Ник посмотрел на него ровно настолько, чтобы отметить, что он с ним не знаком. Он посмотрел на него ровно настолько, чтобы увидеть стоявших с ним Джордана и Морли.

Но вот теперь Ник посмотрел на него.

Он уставился на это лицо, на высокие скулы, нетипично красивое лицо, тело, которое было мускулистым, стройным и странно знакомым... знакомым в такой манере, которую Ник не мог осознать, а может, просто не хотел.

То движение мышцы, которое изначально заставило Ника посмотреть на него, пропало.

Охранник тупо смотрел на Ника с потрясённым выражением, словно был перепуган до усрачки. Его застывшие черты вообще не шевелились, пока Ник изучал его своим вампирским зрением — быстро, в четыре раза быстрее, чем человек.

И всё же маска была впечатляющей.

Если бы инстинкты Ника не выли вовсю как пожарная тревога, он бы наверняка подумал, что человек потерян в каком-то состоянии повышенного шока.

Даже сейчас разум Ника не был уверен.

На долю секунды им овладело сомнение, и он поставил под вопрос убеждённость, которая теперь жила в более глубокой и тихой части его сознания. Теперь он мог видеть сквозь это выражение. И всё же его пугало то, насколько убедительным было это выражение...

Ник резко отвёл взгляд от лица охранника.

Он посмотрел на Малека.

Он сосредоточился на провидце и надеялся, что выражение его собственного лица остается таким же пустым, как у охранника.

Если Малек и заметил что-то, то никак не продемонстрировал.

Пока он смотрел на свою сестрёнку, по его угловатому лицу катились слёзы, размывавшие разноцветные глаза. Ник заметил это достаточно хорошо, чтобы ощутить укол почти физической боли.

Не сказав ни слова мужчине-провидцу, Ник передал ему Тай, аккуратно устроив её маленькую головку и плечи на коленях брата. Малек не поднял взгляд, когда Ник это сделал. Похоже, он вообще почти не помнил о присутствии Ника, просто смотрел на лицо Тай, потерявшись в шоке, боли, возможно, в чём-то сродни ужасу.

В отличие от ситуации с охранником, Ник верил тому, что видел на лице Малека.

Ему не нравилось выражение, которое он там видел. Вообще не нравилось.

И всё же он вынужден был признать, что сейчас это чертовски удобно.

Искренний шок и горе Малека были идеальным прикрытием для того, что собирался сделать Ник.

Ник легко поднялся на ноги.

Он почувствовал на себе взгляд Уинтер, но не позволил себе посмотреть на неё.

Твёрдо встав на цементном полу, Ник не раздумывал.

Он просто бросился в атаку.

Глава 34. Дурацкий поступок

 

Он сумел застать парня врасплох.

Оказывается, ему охеренно повезло.

Повезло сильнее, чем Ник осознавал в тот момент.

Он не дал себе времени (в те доли секунды, что потребовались ему, чтобы принять решение и действовать), чтобы обдумать, не является ли его поступок гарантированным смертным приговором.

Серьёзно, он должен был умереть.

Может, этот парень был самоуверенным. Может, это тоже помогло Нику.

Но на самом деле, ему просто чертовски повезло.

Ник бросился на грудь охранника всем своим вампирским весом, и его глаза уловили каждую крохотную деталь перемен, когда глаза мужчины-охранника расширились от шока, и он запоздало осознал, что вот-вот случится.

Голубые глаза.

Бледно-голубые, с лёгкой чёрной каёмочкой.

Они были прекрасными.

Теперь, когда Ник увидел их вблизи, они показались ему прекрасными.

Они также были какими-то инопланетными, даже с контактными линзами, которые Ник различил, очутившись так близко к лицу мужчины.

Ник почти не осознавал всего этого, просто заметил, когда врезался в грудь и живот охранника с гулким ударом. Сила броска отбросила другого мужчину в цементную стену в тот самый момент, когда клыки Ника вонзились в его обнажённую шею.

Ник выпустил яд так, будто от этого зависела его бл*дская жизнь.

Он не пил.

Он не переставал впрыскивать яд даже для того, чтобы ощутить вкус хоть одной капельки.

Он не переставал попытки накачать этого парня ядом даже после того, как у него не осталось яда. Затем он стал пить, пытаясь выработать ещё больше, и сделав первый нормальный глоток крови мужчины, Ник без тени сомнений понял, что не ошибся.

Кровь видящего.

Бл*дь, даже по меркам крови видящих... кровь этого засранца была чем-то феноменальным.

Глаза Ника невольно закатились, вопреки тому, что он делал и зачем, вопреки всему, что он знал. Ему пришлось остановить себя после нескольких глотков, затем он виновато оглянулся через плечо, ища Уинтер.

Она хмуро смотрела на него.

Судя по тому, как она стояла — как все они стояли — он застал врасплох не только того парня, которого впечатал в цементную стену.

При этой мысли Ник повернулся, уставившись на лицо охранника.

Теперь, рассмотрев его вблизи, в зеленовато-голубых отсветах мониторов и живых секций стены, Ник задавался вопросом, как он этого не заметил.

Как он мог не видеть явных характерных черт видящего?

Для начала, парень обладал слишком идеальной внешностью.

Конечно, люди тоже могут быть такими же красивыми и не менее привлекательными, но это случается далеко не так часто. Этот парень выглядел прекрасно. Он был красив как манекенщик, как тот, кто зарабатывает красотой на жизнь. Такой едва ли станет работать охранником, даже в музее какой-то богачки в Реке Золота.

Даже в эту эпоху подобная красота слишком высоко ценилась.

Более того, лицо и тело мужчины обладали такой красотой, которая свойственна нечистокровным людям, будь то гибрид, вампир или видящий.

Его черты лица и пропорции тела были почти идеальными, и в этом совершенстве было нечто почти странное, словно излишне симметричное, чрезмерно точёное, будто его сделали в заранее подготовленной формочке, которая не допускала человечных несовершенств.

Чем дольше Ник смотрел на него, тем отчётливее видел это, и тем очевиднее это становилось для его вампирских глаз, насколько всё это знакомо.

В то же время он подметил, что мужчина-видящий явно пытался скрыть эту симметрию, как-то приглушить — контактные линзы, лёгкая бородка, чумазое лицо, и с его подбородком и скулами было что-то не так.

Поразглядывав его ещё секунду, Ник задался вопросом, не носил ли этот мудак имплантаты.

Если так, то это наверняка нечто временное, какие-то лицевые протезы-накладки.

И всё же в нём определённо присутствовало нечто смутно знакомое.

Прикоснувшись к лицу мужчины одной рукой, Ник нахмурился, поворачивая его подбородок то в одну сторону, то в другую и рассматривая. Ещё сильнее убедившись в наличии протезов, он начал легонько водить пальцами по длинному подбородку, нащупывая на коже края маскировки.

По какой-то причине ему казалось очень важным увидеть настоящее лицо парня.

Ник забыл, что у него есть зрители.

Он забыл в особенности об одной зрительнице и о том, как она отреагирует на то, что он так много прикасается к этому парню.

— Ник! — прорычала Уинтер. — Прекрати!

Он поднял голову, рефлекторно повернувшись, словно она дёрнула за верёвочку, крепившуюся к его голове.

Их взгляды встретились, и он немедленно ощутил собственную реакцию.

Увидев выражение на её лице, Ник сглотнул, до сих пор чувствуя на языке вкус крови видящего. Однако он не мог извиниться всерьёз. Потому что знал, что этот парень мог убить следующей её, или Мэла, или их обоих... после того, как закончит с Тай.

Всё это пронеслось в голове Ника за доли секунды.

Он не мог извиниться искренне.

Так что он не извинился.

— Он в отключке? — спросил Ник вместо этого, кивком показав на видящего, которого всё ещё держал за плечи, стоя коленями на его груди. — Я достаточно накачал его ядом? У меня больше не осталось, но может, стоит несколько раз врезать ему по башке чем-нибудь тяжёлым. Ты можешь прочесть его и сказать мне?

Уинтер нахмурилась ещё сильнее.

Она перевела взгляд от Ника на видящего, которого он пригвоздил к цементу.

Она осмотрела его, задержавшись на том, как Ник держал его за плечи, помедлив на месте, где Ник стоял коленями на его груди.

Затем её радужки внезапно расфокусировались.

Медленно просканировав его на протяжении нескольких минут, она покачала головой.

— Не бей его, — сказала она. — Ты наверняка убьёшь его, Ник, и он всё равно в отключке. Ты полностью вырубил его. Он не просто под кайфом от твоего яда, он полностью без сознания. Он ощущается так, будто у него передозировка чего-то, или будто ты полностью вытолкнул его из тела.

Ник кивнул, чувствуя, как его руки и пальцы расслабляются.

Он снова посмотрел ей в лицо.

— Кто он? — спросил Ник. — Ты его знаешь, Уинтер?

— Он видящий... — начала она, хмурясь.

— Я знаю, что он видящий, бл*дь. Но кто он, чёрт возьми?

Её губы поджались, и она встретилась с ним взглядом.

Знакомость, которую Ник почувствовал при виде выражения на её лице, заставила его грудь сжаться от боли. Боль была настолько острой, что он поморщился и притих, не опуская взгляда.

— Это так ты не пьёшь ни из кого другого, да? — сухо поинтересовалась она.

Ник помрачнел, наградив её негодующим взглядом.

— Я не собираюсь ссориться с тобой из-за спасения твоей жизни, — рявкнул он. — И если ты думаешь, что я пообещаю больше не делать этого... после всего, что случилось только что... то ты совершенно рехнулась, Уинтер.

Когда она открыла рот, сверля его ответным сердитым взглядом, он её перебил.

— ...Ты можешь её остановить? — спросил он. — Машину? Теперь ты можешь это сделать?

Её глаза, похожие на драгоценные камни, дрогнули, словно она забыла.

Затем она посмотрела на Малека.

Малек взглянул на неё.

Ник почувствовал, как между ними что-то пронеслось, затем Уинтер кивнула, посмотрев обратно на Ника. Он не был уверен, как именно трактовать этот кивок. Это определённо не ощущалось как абсолютная уверенность, что да, она может остановить машину, но всё же хоть что-то.

Как будто она почти уверена, что может её остановить, но всё же не абсолютно.

А может, кивок просто говорил ему, что она попытается.

— Будь осторожна, — прорычал Ник и сердито посмотрел на мужчину-видящего. — Прикрой её. Этот мудак может быть не один.

Малек кивнул, но судя по его лицу Ник не мог сказать, слушает ли тот вообще. Однако поскольку Малек сосредоточился на Уинтер, Ник держал рот на замке, наблюдая за ними обоими и покрепче перехватив видящего, которого он пригвоздил под собой.

Он всё ещё наблюдал за Уинтер, когда к нему подошли Морли и Джордан вместе с Ларой Сен-Мартен.

Сен-Мартен заговорила первой.

— Он видящий? Вы уверены?

— Да, — рыкнул Ник, сердито глядя на неё.

— И вы уверены, что он без сознания? — губы Сен-Мартен поджались в узкую линию, пока она изучала лицо видящего на полу, скользнув взглядом по его телу под униформой охранника. — Вы осознаете, что он наверняка телекинетик? Учитывая то, что он сделал с Тайлайей?

— Эта мысль приходила мне в голову, — пробормотал Ник, наградив её ещё более жёстким взглядом.

Если она заметила его сердитые взгляды, то на её лице не отразилось вообще никакой реакции.

— Вам повезло, что вы остались в живых, — сообщила она ему.

— Я понимаю, — прорычал он. — Кто он, бл*дь? Вы его знаете?

Сен-Мартен склонила голову набок.

Её глаза не отрывались от черт лица охранника. Как и Ник, она, похоже, через несколько секунд заметила что-то странное, и её губы поджались.

— На нём лицевые протезы, — сказала она. — Вы можете их снять?

Ник хмуро глянул на неё.

— Возможно, я сумею его опознать, — пояснила она, и в её голосе появились лёгкие терпеливые нотки. — Но если вы не уберёте то, что искажает его черты...

О наружную дверь что-то ударилось.

Все они подпрыгнули.

Ник забыл про Сен-Мартен, стискивая руки видящего. Впившись пальцами в ткань униформы, чтобы крепче удерживать его, Ник навалился своим весом на его грудь и обернулся через плечо на Уинтер.

Что бы ни сказала Уинтер, если этот мудак хоть кашлянет, Ник вынесет ему мозги.

Своим собственным черепом, если придётся.

Чёрт, да он разорвёт этому мудаку горло.

Очередной удар врезался в дверь.

Ник напрягся ещё сильнее, согнувшись над видящим без сознания. Он снова посмотрел на Уинтер, подавляя желание схватить её и оттащить назад.

Уинтер не посмотрела на него в ответ.

Она уставилась на дверь.

— Уинтер? — позвал Ник. — Дорогая?

Она не повернула голову.

Все они уставились на неё, включая Кит, которая присоединилась к Морли и Джордану и теперь стояла в нескольких метрах от Ника и видящего. Одна лишь Сен-Мартен продолжала смотреть на видящего на полу, хмуро поджимая губы и изучая его лицо.

— Уинтер? — добавил Ник с лёгким рыком. — Уинтер, ответь мне, мать твою. Ты в порядке?

— Заткнитесь, детектив Танака, — сказала Сен-Мартен.

Ник сердито зыркнул на неё, но директриса «Архангела» не удостоила его взглядом. Она подняла ладонь в его сторону, словно он был непослушным псом, а сама не отводила глаз от видящего, в отключке лежавшего на полу.

— Снимите протезы, — сказала она, мельком глянув на Ника, когда тот продолжил сверлить её гневным взглядом. — Почему бы и не сделать это сейчас? В данный момент вы не в состоянии помочь своей девушке... вы можете только свести нас всех в могилу, отвлекая её от того, что ей нужно сделать.

Ник нахмурился, покосившись на Уинтер.

Она вообще никак на него не реагировала.

Осознав, что Сен-Мартен наверняка права, и надо позволить ей отвлечь его этим мудаком на полу, Ник издал тихое гортанное рычание, но отпустил плечи видящего и принялся ощупывать его лицо.

Через несколько секунд он нашёл край первого протеза.

Поддев край ногтем, он приподнял его достаточно, чтобы ухватиться и потянуть. Затем он сумел взяться за него поудобнее, покрепче... и полностью содрал эту штуку с одной щеки видящего. Протез отодрался контурированным куском рельефной поверхности, которая покрывала одну сторону его лица от губ до самого виска.

Ник немедленно нащупал аналогичную часть с другой стороны.

Её удалось найти быстрее и содрать.

Уставившись на значительно более худое, более симметричное и скуластое лицо, Ник нахмурился.

Теперь парень определённо выглядел знакомым, но, возможно, не по тем же причинам.

Ощупав его подбородок, он нашёл ещё один протез и содрал его со всего подбородка с обеих сторон. Он нашарил ещё один, изменявший его лоб... затем ещё один, который сделался заметным после снятия протеза с подбородка — этот утолщал верхнюю часть его шеи, предположительно, чтобы сделать её пропорциональной относительно утолщённого протезами лица.

Затем Ник отстранился и присмотрелся.

Теперь он определённо выглядел знакомым.

Ник уставился на это поразительное скуластое лицо на протяжении нескольких секунд, не сомневаясь, что глаза его подводят. Он старался отделить то, как он воспринимал это лицо до сегодняшнего вечера — по крайней мере, когда утруждался посмотреть одно из тысяч, может, даже десятков тысяч пропагандистских видео. Честно говоря, Ник всегда полагал, что в этих видео он использовал аватар. Он никогда бы и не подумал, что это его настоящее лицо.

— Ёбушки-воробушки, — выдал голос позади Ника.

Это был Джордан.

Ник поднял взгляд, всё ещё не в силах перестать хмуриться.

— Это...? — протянул Джордан, показывая пальцем на видящего, которого Ник до сих пор придавливал коленями.

Морли, стоявший по другую сторону от Джордана, тоже уставился на него, и его лицо, в особенности тёмные глаза, отражали ещё больше изумления.

Ник посмотрел на них обоих, затем коротко кивнул.

— Да, — сказал он. — Это он.

Дмитрий Йи.

Не один из его приспешников — он сам, собственной персоной.

— Я всегда думал, что это аватар, — пробормотал Джордан.

Ник поднял взгляд, нахмурившись, когда его друг озвучил его собственные мысли.

Его глаза вернулись к лицу видящего.

Странно, но теперь он выглядел одновременно больше и меньше похожим на видящего.

Больше из-за той странной симметрии, причудливой идеальности его черт, длинного подбородка и высоких скул. Меньше потому, что Ник узнал его и имел совершенно иные ассоциации с этим лицом, отчего оно вновь показалось ему почти человеческим.

И всё же Ник поражался тому, что этому парню хватило наглости использовать своё настоящее лицо для публичного облика. Теперь, когда Ник узнал, кем он является, и понял, что это лицо не было обычным тщеславным аватаром, лицо Йи показалось ему прямо-таки очевидным.

Может, Йи просто посчитал, что в мире, где видящие вымерли, это не имеет значения.

Ник снова глянул на Уинтер.

Она не перевела взгляд после того, как заговорил Джордан.

Она вообще не отреагировала и не сдвинулась с места, где она стояла лицом к двери, и Малек тоже не шевелился, глядя на неё разноцветными глазами, светящимися в сине-зелёных отсветах мониторов. Они оба выглядели полностью отсутствующими.

Прикусив щёку изнутри, Ник сдержал желание позвать её.

Вместо этого он проследил за этими отсветами до экранов.

Он сосредоточился на кадрах той камеры, которая показывала пространство прямо за дверью этого бункера.

Состоящая из бледно-зелёного изменяющегося металла гуманоидная форма, которую он ранее видел через камеры, перестала стучать по двери снаружи. Она просто стояла там, примерно в метре от люка бункера. Она слегка покачивалась, но в остальном не шевелилась.

Она казалась почти парализованной, как будто собиралась в третий раз броситься на дверь, но застыла на месте.

— Почему оно не превращается обратно в жидкость? — пробормотала Кит.

Ник вздрогнул. Он не осознавал, что она стояла так близко к нему.

Он взглянул на неё, затем нахмурился, осознав, что она смотрела на тот же самый монитор. Он снова посмотрел на бледно-зелёное, похожее на животное существо, затем покачал головой.

— Не знаю, — пробормотал он.

Может, эта штука, это металлическое животное снаружи могло делать себя маленьким лишь до определённых масштабов в плане атомов и молекул. Может, его жидкая форма просто была слишком густой для данной двери. Может, органика в двери не пропускала это нечто или делала прохождение таким сложным, таким долгим, что долбиться в дверь по старинке (по-человечески) было более эффективным.

Или Уинтер просто остановила эту штуку.

Чем больше Ник думал об этом, тем сильнее подозревал, что последнее правдиво.

Подумав об этом, он увидел движение на мониторе и вздрогнул.

Однако существо не атаковало.

Оно медленно опустило свои гладкие и блестящие металлические руки.

Затем, так же медленно, как злая ведьма в сказке, оно начало терять форму.

Это напоминало Нику ускоренное воспроизведение записи с горением свечи.

Машинное животное плавилось по направлению вниз, причём делало это с чувственной симметрией, которая тревожила его даже сильнее, чем то безглазое и безликое существо, которым оно было до этого. Ник не мог оторвать взгляда даже после того, как большая его часть стала извиваться на цементе прямо перед дверью, заполняя лестничную площадку от люка бункера до цементных ступеней.

Ник уставился так напряжённо, что не заметил поднимавшихся по лестнице людей до тех пор, пока они не очутились прямо там.

Он напрягся при виде их, ощутив дрожь страха при мысли, что машина атакует. На долю секунды он ожидал увидеть очередную кровавую баню, когда бледно-зелёный жидкий металл трансформируется, чтобы разорвать мужчин и женщин в униформе «Архангела» на куски, разбросать их ошмётки по цементным лестницам.

Но этот момент так и не наступил.

Машина оставалась на прежнем месте, извиваясь и перекатываясь в жидком состоянии. Она вновь выглядела как зеленоватая ртуть; её идеальная, похожая на стекло поверхность отражала всё вокруг, словно состояла сплошь из глаз.

Ник наблюдал, как сотрудники «Архангела» осторожно подходят ближе.

Отряд, состоявший в основном из людей (Ник заметил среди них лишь нескольких вампиров), не сходил с лестниц и даже не спускался полностью до нижней ступеньки. Насколько мог сказать Ник, они не разговаривали вслух и поначалу даже не использовали гарнитуры.

Обменявшись серией жестов, двое из них вышли вперёд группы. Они подняли чёрный наконечник шланга, казавшегося металлическим. Шланг соединялся с рюкзаком за плечами грузного человека, стоявшего впереди, но потом поднимался по ступеням вверх. Ещё два члена команды в униформе, вампир и человек, поддерживали более широкую часть шланга выше на лестницах, и их выражения лиц оставались мрачными.

Грузный здоровяк впереди нацелил конусовидный наконечник на жидкий металл.

Ник хмуро уставился на шланг, собираясь спросить...

Но тут прозрачная жидкость выстрелила из наконечника, выбрасывая облака пара при контакте с воздухом и металлом на полу.

Нику потребовалась секунда, чтобы понять, что это такое.

Жидкий азот.

Чертовски много жидкого азота.

Он глянул на другие камеры и увидел ещё четверых мускулистых солдат, трёх мужчин и одну женщину, которые несли гигантский контейнер. Может, из-за обстановки музея, но почему-то этот контейнер напомнил Нику саркофаг. Осознав, что это наверняка предназначалось для нано-животного, он задался вопросом, как, чёрт подери, они его туда затолкают.

Он продолжал задаваться этим вопросом, пока они спускались по лестницам с данной штукой, и другие солдаты расступались перед ними. Он перестал гадать, когда контейнер начал на его глазах менять очертания, явно трансформируясь под ту форму, которая замораживалась на цементном полу у низа лестниц. Они даже в такой ситуации не боялись использовать органические машины.

Это должно было раздражать Ника, но у него просто не осталось сил.

Наблюдая, как люди и вампиры все надевают очки и защитные перчатки, Ник внезапно ощутил, как та напряжённая жёсткость в его груди расслабилась.

Всё закончилось.

Эта штука, данная конкретная штука... чем бы она ни была, бл*дь... с ней наконец-то покончено.

Когда он подумал об том, Уинтер повернула голову и посмотрела на него.

Её глаза слегка сияли в отсветах мониторов, как глаза Малека.

Она ничего не говорила.

Как только он увидел выражение её лица, ей и не нужно было говорить.

Ник прекрасно понял её, даже без единого слова.

Ничего не закончилось.

Абсолютно ничего.

Глава 35. Вафли

 

Ник со вздохом посмотрел на высокий купол, на голубое небо, окружавшее жёлтую сферу, которая казалась ещё красивее, потому что не причиняла ему боли.

Один лишь тот факт, что он вообще мог расслабиться здесь и не прятаться в тени как какая-то горгулья, до сих пор ощущался как чистой воды роскошь.

Это также напоминало ему, что большая часть того, что он видел вокруг себя, была фальшивкой.

Вода была настоящей.

Волны по-своему были настоящими.

Шезлонги, коктейльные столики, напитки, тарелки с едой, зонтики — всё это тоже было настоящим, как и сидевшие вокруг люди, занимавшие эти шезлонги и столики, пившие эти напитки, евшие эту еду.

Практически всё остальное вокруг было фальшивым.

Ему было всё равно.

В то же время сама фальшивость всего этого напоминала Нику, где они находились, и абсурдность этого заставляла задаваться вопросом, зачем он вообще остался. Вданный момент он просто старался насладиться солнцем и, может, чуточку напиться. Ну, или напиться настолько, насколько позволит ему вампирский метаболизм.

Ник почти не позволял себе прислушиваться к словам, летавшим вокруг него.

Он знал, что если станет слушать слишком внимательно или задумается об этом, то присоединится к беседе.

Его голос прибавится к хору, и он не был уверен, что останется рациональным, если это случится. Он точно сомневался в своей способности внести в разговор что-то хоть отдалённо полезное.

Так что он молчал.

Он смотрел на волны и чувствовал фальшивое солнце на своей вампирской коже.

Он позволял остальным спорить.

Он даже подумывал просто встать, схватить доску и пойти поплавать — голышом, если придётся, поскольку он всё ещё носил большую часть смокинга, который снял с того парня в парке. Он попытался вспомнить, есть ли на нём нижнее бельё, затем выбросил всё это из головы, когда почувствовал на себе взгляд Уинтер.

В отличие от других она тоже в основном молчала.

Остальные — Сен-Мартен, Кит, Малек, Морли, Джордан, Гэвин Кингсворт, шеф полиции Джаг Ачарья, куратор музея естественной истории, человек по имени Диксон Бошамп, несколько сотрудников и телохранителей, не говоря уж о Чарли в весьма потрёпанном красном платье и нескольких высокопоставленных людях из М.Р.Д. и Национальной безопасности — все сидели и стояли вокруг группы столиков и шезлонгов у воды.

Сен-Мартен привела их всех сюда.

Она собрала их для неофициального совещания и коллективного принятия решений перед тем, как начнётся официальное совещание.

По причинам, которые Ник вообще не мог себе представить, Сен-Мартен выбрала именно это место для их мини-сговора.

Ника не совсем удивило открытие, что «Архангел» владел этим местом.

При других обстоятельствах Нику это показалось бы забавным, но на самом деле это не удивляло. Возможно, это должно было объяснить, почему Сен-Мартен выбрала это местом встречи, но всё же не объясняло.

По большей части всё в этой встрече раздражало Ника.

Он не хотел присутствовать.

Он определённо не хотел, чтобы здесь присутствовала Уинтер.

Он вообще не хотел, чтобы её лицо или имя фигурировало в этом бардаке.

Однако Сен-Мартен не спрашивала.

Они всё ещё находились в том бункере под музеем естественной истории, когда директриса «Архангела» начала совершать звонки.

В то время, пока она звонила, Ник разделял внимание между слушанием того, как медики «Архангела» расспрашивают Уинтер и Малека о случившемся с Тай, слушанием Сен-Мартен, слушанием сотрудников «Архангела», обсуждавших сдерживание нано-животного, и подслушиванием того, как Джордан и Морли докладываются полиции.

Конечно, всё это было несколько часов назад.

Часы Ника подсказывали, что время уже клонится к полудню.

В этом месте по-прежнему не было никого, кроме них. Что было странно, да, но не страннее того факта, что Сен-Мартен вообще предложила им собраться в этом месте. Она не раз заверяла их всех, что всё наблюдение отключено, но Ник был не настолько наивным, чтобы в это поверить.

Только не тогда, когда над ней нависло столько проблем.

Если не принимать в расчёт споры и обвинения, Сен-Мартен относилась к тому собранию как к какому-то вознаграждению, или даже как к коктейльной вечеринке. Она предложила блюда из меню развлекательного центра, заказала для них кофе и коктейли «мимоза», булочки с корицей и джемом, сливочный сыр, копчёного лосося, бублики, круассаны с маслом, жареное на гриле мясо.

Она предложила им омлетный бар.

Тако для завтрака. Вафли.

Ник вообще не питался такой едой, но звучало вкусно.

Отчасти дело могло быть в Уинтер. Она настолько изнывала от голода, что её разум превратился в беспрестанное перечисление разных блюд ещё до того, как они покинули бункер под музеем. Даже теперь, когда перед ней стояла тарелка еды, она была такой голодной, что с трудом могла определиться, что же съесть.

«Блинчики, — бормотал её разум, пока она хмуро смотрела на Морли. — Надо было заказать вафли. Я же так хотела вафли. С черникой, бл*дь. И чтоб прям полкило масла. А потом хочу сардельку. И бекон. И огромную порцию эспрессо с настоящими сливками...»

В другое время это могло бы показаться Нику забавным.

А сейчас отвлекало до такой степени, что создавало непонятную нервозность.

Наконец он схватил проходившую мимо официантку за руку и заставил наклониться к его рту, чтобы он не помешал разговору вокруг них.

— Вафли, — прорычал он. — С черникой, бл*дь. Капучино с настоящими сливками. Очень много масла, бл*дь... и настоящий кленовый сироп. И сардельки. И бекон... то, что у вас имеется из нормального.

Женщина моргнула, широко раскрыв усовершенствованные голубые глаза.

Она выглядела не столько напуганной, сколько сбитой с толку.

— Это не для меня, — рыкнул Ник громче, чем следовало. — Это для моей жены, — он мотнул подбородком в сторону Уинтер. — Для неё. Вон там. Не ждите, пока она доест. Просто принесите то, что я заказал. Я оплачу.

Официантка что-то пролепетала, но Ник лишь отпустил её руку.

Он проводил её взглядом.

Повернувшись и выдохнув так, словно только что предотвратил взрыв бомбы, Ник обнаружил, что Уинтер уставилась на него с отвисшей челюстью, будто он только что угрожал убить эту официантку.

— Ну что? — рыкнул он.

Она моргнула, закрыв рот со щелчком.

Когда он продолжил сердито смотреть на неё, Уинтер подняла руки вверх, затем вернулась к блинчикам, над которыми раздумывала до того, как он заказал ей ещё одну гору еды.

Хоть заказ пищи, которой ей хотелось, несколько унял то тревожное стрессовое ощущение, Ник всё равно чрезмерно остро осознавал её голод. Это напомнило ему о вещах, о которых ему не приходилось думать годами.

Даже десятилетиями.

Например, тот факт, что видящим необходимо восполнить силы за счёт еды после того, как они истощили свой aleimi или живой свет. Например, тот факт, что такое истощение их света на протяжении длительных периодов времени также делало их перевозбуждёнными... и очень эмоциональными, даже иррациональными.

Ник почувствовал, как взгляд Уинтер метнулся обратно к его лицу.

Ему не нужно было смотреть на неё, чтобы почувствовать, как она хмурится.

Он поймал себя на мысли о Тай, чертовски надеясь, что о ней хорошо заботятся, что её не оставляют одну, и кто-нибудь следит, чтобы она хорошо питалась, пусть даже внутривенно. Она по-прежнему не пришла в себя, когда Ник видел её в последний раз; они грузили её в транспорт, чтобы отвезти в лабораторию «Архангела» для наблюдения и лечения.

Ник никак не мог понять, почему он не настоял на том, чтобы поехать с ней.

Он не мог понять, почему Мэл не сделал этого.

Но Ник не мог сейчас думать о Тай.

Он снова посмотрел на супер-голубую воду, стараясь успокоить свой разум.

Его глаза сосредоточились на перекатывающемся искусственном океане как раз в тот момент, как ещё один идеальный, генерированный машиной завиток волн разбился о прозрачную как стекло воду. Вода вздымалась и пенилась, накатывая на мокрый песок и скользя по пляжу примерно в трёх метрах от места, где сидел Ник.

Ему очень, очень хотелось пойти и покататься на доске.

Они находились на «экспертной» стороне пляжа, в отличие от того раза, когда Ник приходил сюда с Кит. Эта часть подземного «океана», который тянулся на такую же длину, как и те калифорнийские бухты, в которых Ник катался, когда был человеком... а также будучи вампиром, в Лос-Анджелесе и Санта-Круз... имела достаточно пространства для создания внушительных волн.

Его вампирские глаза сканировали вид вдали, в глуби помещения, где жили по-настоящему большие волны.

Он хотел попытать удачи с одной из них.

Он знал, что они будут вполне сдержанными по сравнению с теми, что он испытывал за пределами купола, но у него складывалось ощущение, что они всё равно ему очень понравятся.

Они понравятся ему в совершенно другой манере, возможно, напоминающей времена, когда он был человеком и смотрел на океан, чтобы обрести чуточку безмятежности.

Ник глянул на Кит, которая сидела на соседнем шезлонге.

Она тоже мало говорила с тех пор, как они пришли сюда.

Она тоже смотрела на воду.

Наблюдая за её усталым и слегка меланхоличным лицом, светло-голубыми и механически усовершенствованными радужками, Ник нахмурился. Он невольно задавался вопросом, как она справляется со всем этим. В то же время он гадал, знала ли Кит, кто владеет этим местом, когда предложила им прийти сюда в первый раз.

Он хотел верить, что она не знала.

Он хотел верить, что это оказалось совпадением.

За последние сорок восемь часов его базовое доверие если не ко всем, то к большинству представителей расы людей и видящих опустилось на уровень примерно -50.

Вытолкнув подозрение из своего разума, Ник сел.

Он снял ботинки по одному за раз, всё ещё практически непроизвольно прислушиваясь к разговорам остальных. Он старался не слушать, но не мог полностью отключиться, и не только потому, что они находились так близко, а он был вампиром.

— ...Это неприемлемо, — рявкнул Гэвин Кингсворт, поворачиваясь к Сен-Мартен. — Чёрт возьми, Лара. Ты должна понимать, насколько это безумно. Я не могу позволить тебе сохранить эту штуку теперь, когда мы знаем, что это может быть взломано любым технарём-любителем с достаточным уровнем навыков и желанием что-то доказать.

При этом он глянул на Кит, и ему хватило совести покраснеть.

— Я не имею в виду твою команду, — пояснил он, когда Кит приподняла бровь. — Если у Йи есть люди, способные взломать эту чёртову штуку, то и у других найдутся. Есть несколько вампирских ячеек, нанимающих своих хакеров... не говоря уж о тысячах специалистов, принадлежащих Белой Смерти.

И снова Кингсворт как будто вспомнил, кто его слышит.

Он повернулся, бросил на Ника беглый взгляд, затем глянул на Уинтер.

Ник невольно заметил, что мудак не только не смотрел на её лицо, но и нахмурился, бросив на Ника повторный взгляд, ясно дававший понять — он не в восторге от вкуса Уинтер в мужчинах.

Учитывая, что он был губернатором всей Охраняемой Зоны Нью-Йорка, самой богатой и выдающейся охраняемой территории среди того, что осталось от Соединённых Штатов, а также тот факт, что Кингсворт наверняка мог подвергнуть Ника «перепрограммированию» просто из-за того, что он спал с Уинтер, Ник держал рот на замке. Он остро понимал, что его отношения с Уинтер были нелегальными, учитывая то, кем она была... и Кингсворт знал, кем она была.

По той же причине он станет просто сидеть и прикидываться тупеньким и послушным, чего бы это ему ни стоило; особенно в присутствии людей вроде Кингсворта, или шефа полиции, или любого, кто мог навредить одному из них или обоим.

Однако это не означало, что Нику это нравится.

«Ревнуешь», — пробормотала Уинтер.

Ник глянул на неё. «Ревность лучше убийственного желания защитить?»

Она тихонько хмыкнула, сунув в рот большой кусок вафель с черникой, маслом и сиропом, и в уголках её глаз играла улыбка.

«Немножко получше», — признала она, жуя.

Ник и не заметил, когда официантка принесла Уинтер еду, которую он заказал. Увидев это теперь, он почувствовал неописуемое облегчение, словно кто-то только что поднял колоссальный груз с его плеч. Он понимал, насколько это нелепо, но это не имело значения.

И всё же его разум сосредоточился не только на этом.

В этот раз он уловил достаточно кусочков разговора, чтобы осознать кое-что.

Кингсворт не знал про Йи. Значит, М.Р.Д., Национальная Безопасность и полиция Нью-Йорка тоже не знала про Йи. Лара Сен-Мартен не сообщила бывшему мужу всё, что произошло в том бункере.

Морли и Джордан тоже не рассказали всего шефу Ачарье.

Словно услышав мысли Ника, Морли повернулся.

Седеющий человек наградил Ника жёстким взглядом, который содержал в себе открытое предупреждение. Ник ответил мужчине ровным взглядом, немного раздражаясь, что Морли ведёт себя так очевидно. Ни шеф Джаг, ни Кингсворт не были идиотами, какими бы ни были их другие недостатки.

Ему не было необходимости беспокоиться.

Очевидно, Кингсворт и шеф Ачарья на сегодня закончили.

Шеф полиции поднялся первым.

Держа в одной руке почти абсурдно устаревший планшет, а в другой форменную фуражку, которую он, видимо, надевал на банкет, он обменялся любезностями с Сен-Мартен, раскланялся и направился обратно к выходу из здания. Представители М.Р.Д. и Национальной Безопасности ушли с ним и ещё несколькими людьми, которые, как думал Ник, работали на «Архангела».

Чарли тоже извинилась и ушла, выглядя совершенно измотанной.

Кингсворт задержался ещё на несколько секунд.

Большую часть этого времени он хмуро смотрел на свою бывшую жену, словно сомневаясь во всём, что он слышал и чему верил несколько секунд назад.

Затем он посмотрел на Уинтер.

И наконец на Ника.

Нику не нужно было быть видящим, чтобы увидеть отразившееся в его глазах раздражение или предположить, о чём думал этот мужчина. Он понимал, что не знает всего. Он бесился, что его бывшая жена утаивает информацию. Он бесился, что Уинтер теперь, похоже, в лагере Сен-Мартен. Он бесился, что Ник трахает гибридку, которую тот хотел заполучить в свою постель.

Ник наградил его бесстрастным взглядом.

Он очень, очень надеялся, что этот взгляд передавал, как мало Ник заботился об его мнении.

В то же время он знал, что для него самого и для Уинтер, наверное, будет лучше, если человек ничего не прочтёт на его лице.

В итоге Кингсворт поклонился и удалился из их общества.

Ник проводил его взглядом.

Затем, словно по какому-то невидимому сигналу, вся их группа вздохнула с облегчением.

Глава 36. Взаимопонимание

 

— Что это было, бл*дь? — прорычал Ник. — Ну, то есть... что это было? Зачем вы вообще притащили их сюда? Это шантаж, сообщниками которого вы сделали нас всех? Или это только для того, чтобы мы все знали, сколько бл*дской лжи вы уже навешали им на уши?

Сен-Мартен наградила его холодным взглядом.

По-прежнему смотря на него, она отпила розового шампанского из бокала. Чем бы ни являлась жидкость в бокале, это было не чистое шампанское.

Судя по запаху, Ник подозревал, что туда добавили розовый грейпфрут.

Зная Сен-Мартен, этот грейпфрут был настоящим.

Его губы поджались.

— Вы знаете, чем это светит всем нам? Впутаться в ваше дерьмо? Вы же понимаете, чем мы рискуем, верно? Не только я... но и Уинтер. Ребёнок. Малек.

Ник показал на черноволосого видящего, который стоял в стороне от остальных, глядя на волны океана.

— Чёрт, да и Кит тоже, — прорычал Ник. — Морли. Джордан. Все мы. Может, людям и не сотрут мозги... и не убьют, и не порежут на кусочки в лаборатории... но они могут оказаться в тюрьме, если это всплывёт. Вы же это понимаете, верно?

Сен-Мартен поджала губы, но лишь продолжала крутить ножку фужера между пальцев и постукивать кроваво-красными ногтями по стеклу.

Ник открыл рот, собираясь сказать больше, но Кит подняла руку.

— Ник, перестань.

Он подчинился в основном потому, что это сказала она, и он кое-что услышал в её голосе. Он глянул на неё, увидев волнение, отразившееся на её лице и исходившее из каждой части её тела.

Не волнение. Страх.

Кит прочистила горло. Когда она продолжила, её голос дрожал меньше, но Ник всё ещё слышал это в её словах.

— Мы можем все просто остановиться на минутку? — попросила она, почти с мольбой глядя на всех. — Мы можем сначала прояснить несколько моментов?

Джордан хмуро глянул на Морли, затем на Ника.

Ник мрачно покосился на Сен-Мартен, потом перевёл взгляд на Кит.

— Конечно, ребёнок. Спрашивай, что хочешь, — он не сдержался и наградил Сен-Мартен повторным сердитым взглядом. — ...Уверен, мы бы все хотели внести немного бл*дской ясности.

Кит слегка нахмурилась.

Она обвела взглядом всех и остановилась на Сен-Мартен.

— Ладно, — сказала она, выдохнув. — Ладно. Смотрите. Итак, я поняла, что парень в подвале был Йи. Ладно... странно. Странно, что он пришёл сам, а не послал кого-нибудь, учитывая, что у него имеется целый культ... но пусть.

Она снова обвела всех взглядом.

Судя по выражению её лица, она очень, очень надеялась, что кто-нибудь оспорит то, что она собиралась сказать дальше.

— ...Но он был видящим, верно? — сказала она, и та надежда слышалась в её голосе. — Я не вообразила себе это? Он был видящим. То есть, стопроцентным, не гибридным, чистокровным видящим?

Сен-Мартен наградила её бесстрастным взглядом, опустив свой фужер с шампанским.

Когда все остальные промолчали, она выдохнула с явной досадой.

— Да.

— Видящим-телекинетиком? — уточнила Кит, снова глядя на всех и в этот раз задержавшись на Уинтер. — Потому что.... вау. Ну типа, разве мы не должны это обсудить? Что этот абсолютно опасный, абсолютно нелегальный видящий пытался убить ту девочку? Не говоря уж о том, что Ник кормился от него, а это типа... совсем под запретом, верно?

Ник слегка нахмурился.

Он глянул на Уинтер прежде, чем успел остановить себя, и помрачнел ещё сильнее.

К чему, чёрт возьми, ведёт Кит?

Он просто предполагал, что она знает.

Честно говоря, на данный момент он думал, что она знает даже больше, чем он.

Теперь она на полную ставку работала на Сен-Мартен... и Малек с Тай работали на Сен-Мартен... а теперь ещё и Уинтер затащили во всё это. Учитывая это всё, Ник полагал, что Кит также втянули в категорию работников «Да, видящие существуют, и некоторые из них работают на "Архангел"». Глянув на Джордана и Морли, Ник нахмурился ещё сильнее.

А эти двое что думали о происходящем?

Возможно ли, что Ник знал о событиях последней ночи больше всех здесь, не считая Сен-Мартен, Уинтер и, возможно, Малека?

Однако Кит ждала ответа.

Когда никто ей его не дал, она выдохнула с явным раздражением.

— Где теперь Йи, чёрт возьми? — спросила она. — «Архангел» взял его под стражу? Ну то есть, разве это легально? Почему правительство не посадит его в какую-нибудь изолированную супер-охраняемую клетку для видящих? Я думала, телекинетики типа... крайне смертоносны и опасны, верно? Типа, мы говорим о такой опасности, где люди просто стираются с лица планеты...?

— Мы не содержим его под стражей, — перебила Сен-Мартен, фыркнув. — Вы ошибаетесь.

Теперь уже Ник уставился на неё.

— Что?

Кит переводила взгляд между ними.

После небольшой паузы, во время которой никто так ничего и не сказал, она прочистила горло.

— Ну? Тогда у кого он? Очевидно, что губернатор понятия не имеет, что происходит...

— Позвольте мне разобраться с этим, — сказала Сен-Мартен.

Воцарилось молчание.

В это время Ник уставился на Сен-Мартен, наблюдая, как она делает ещё один глоток шампанского.

— О чём вы говорите, бл*дь? — потребовал он.

Опустив фужер, Лара сердито посмотрела на него.

— Вам нужен переводчик, детектив? «Архангел» не держит под стражей Дмитрия Йи. Мы передали его третьим лицам. До прибытия властей.

Ник нахмурился ещё сильнее.

— Кому?

— Это не ваша забота.

И снова все остальные переглянулись.

Затем Морли фыркнул.

Ник глянул на него, услышав в этом звуке понимание.

— Она отдала его вампирам, — сказал Морли, с отвращением качая головой. — Она отдала его Белой Смерти... наверняка в обмен на блестящую разумную машинку, которую они у неё украли. Или чтобы спасти свою костлявую задницу, потому что в противном случае она оказалась бы на поводке у вампиров.

Сен-Мартен перевела холодный взгляд на Морли.

Но что-то в этом взгляде навело Ника на мысль, что Морли её удивил.

После затянувшейся паузы она со звучным стуком поставила фужер на столик возле своего шезлонга.

— У меня не было выбора, — сказала она.

Когда Ник издал звук, полный неверия, она сердито посмотрела на него, и её зелёные глаза выглядели холодными, как стекло.

— Мы заключили соглашение... я и ваш вампирский король. У них нет единоличной власти над Йи. Мы делим полномочия. По крайней мере, пока не получим более чёткого представления о том, что он такое. Брик заверил меня, что у них есть заведения, где можно безопасно его содержать. Он заверил меня, что будет осторожен и не привлечёт внимания. Они также вернули разумную машину, как вы выражаетесь... и пообещали не «использовать» Йи в какой-либо манере, которая навредит нашим расам.

Пожав плечами, она скрестила руки на груди и добавила:

— Я согласилась сделать то же самое относительно нашего прототипа.

Морли и Ник переглянулись, одновременно нахмурившись.

Мгновение спустя Джордан присоединился к ним, тоже издав звук явного неверия.

Уинтер посмотрела на Ника. Когда он встретился с ней взглядом, она приподняла бровь, и Ник помрачнел... затем повернулся и хмуро посмотрел на Сен-Мартен.

— Что, если остальных из нас это не устраивает? — прорычал он.

— Тогда мы можем распрощаться прямо сейчас, — Сен-Мартен поудобнее устроилась на шезлонге, сжав челюсти и уставившись на искусственное море. — Мы на пороге ещё одной расовой войны, детектив Танака... если вы этого ещё не заметили. Войны, которая в этот раз намеренно провоцируется неизвестными актерами, которые становятся всё более агрессивными. Я соглашусь на любые союзы и меры разрядки, пока не узнаю больше... и не пойму, как это остановить.

Она откинулась на шезлонг, держа фужер шампанского на одном металлическом подлокотнике, и окинула их взглядом пронизывающих зелёных глаз.

— У меня больше нет времени подыгрывать вам, детектив, — добавила она. — Вы либо участвуете в этой борьбе, либо нет. Если нет, то я позабочусь об этом сегодня же. Мы разойдёмся и больше никогда не ступим на порог друг к другу. Я организую, чтобы вам стёрли память... а также память всех тех, кто решит, что не желает участвовать. Однако мне надо услышать вашу позицию до того, как вы покинете это здание. Последние события слишком значимо изменили ситуацию. Я больше не могу позволить вам знать так много, если я не уверена, что могу на вас положиться.

Ник с неверием фыркнул.

— Хочу ли я знать, что это подразумевает, бл*дь? — прорычал он.

Она повысила голос, перебивая его.

— Я дала вам возможность уйти, детектив Танака, — резко сказала она. — Я не заберу у вас ни одного воспоминания, кроме случившегося за последние два дня, и только для того, чтобы обеспечить мою безопасность. Вы можете выйти отсюда... совершенно не имея долга передо мной или кем-то другим в этом помещении. Возвращайтесь к своей жизни Миднайта и прославленного бойца. Наслаждайтесь статусом знаменитости без добавочного стресса посторонней информации... с которой вы явно не можете справиться.

Когда Ник помрачнел, открыв рот, она перебила его.

— Мне нужен ответ сегодня, детектив, — повторила она.

Затем обвела гневным взглядом всех, включая Джордана и Морли.

— ...К вам это тоже относится, детективы, — она взглянула на Кит. — И к вам, мисс Фиорантино.

Воцарилось очередное молчание.

Ник продолжал мрачно смотреть на Сен-Мартен.

От него не утаилось то, что в своём ультиматуме она не упомянула Уинтер.

И Малека она также не включила.

То есть, видимо, у видящих нет выбора? Само собой очевидно, что они в деле из-за того, кем они являлись? Потому что как минимум один видящий не станет игрушкой Сен-Мартен, пока у Ника есть право голоса.

Морли, Джордан, Уинтер и Кит переглянулись между собой.

Только Малек к ним не присоединился.

Высокий видящий как будто ушёл в свои мысли — может, к своей сестре или куда-то ещё дальше.

Вспомнив о Тай, о том, что она где-то в лаборатории «Архангела», вспомнив выражение на лице Малека, когда его сестра впервые упала, Ник почувствовал боль, ожесточившуюся в его груди. Малек, может, и работал на Сен-Мартен, но он делал это не ради «Архангела».

Он делал это ради неё — ради Тай.

Он делал это ради своей младшей сестры.

Взамен Сен-Мартен практически владела им.

Это осознание заставило Ника поморщиться.

Затем породило новое понимание, которого у него не было ранее.

Боже. Как он до сих пор не видел этого? Малек пришёл к Сен-Мартен из-за отчаяния, ища помощи для его сестры. Тогда Тай была ходячей атомной бомбой. Она убила своих родителей... не намеренно, но едва ли это имело значение для всех них, бл*дь. Это опустошило Тай.

Ник это знал. Тай ему говорила.

Ник впервые осознал, что это должно было опустошить и Малека тоже. Наверное, это опустошило его ещё сильнее. Он был старше. Он знал их лучше, теснее связался с ними, с их светом. Более того, он оказался в роли родителя, когда он сам наверняка был ещё подростком.

Странным подростком, даже по меркам видящего.

Провидец, обременённый вещами, которые даже большинству видящих не приходилось видеть.

Малек повернул голову, встретившись взглядом с Ником.

Этот взгляд не продлился долго, но в нём содержалось так много, что грудь Ника сжалась ещё сильнее. Внезапное, кристально ясное понимание едва не ошеломило его, вызвав такие сильные эмоции, что он мог лишь сидеть и ничего не говорить.

Он понимал.

Он наконец-то понял.

Он повернулся, наградив жёстким взглядом Сен-Мартен.

Она выгнула бровь в ответ, словно слышала всё, что проносилось в разуме Ника... словно Малек докладывал о мыслях Ника даже сейчас, когда они относились к нему самому, Малеку.

Да, Сен-Мартен владела им с потрохами.

Всё это время Ник полагал, что между Малеком и Сен-Мартен существует какое-то взаимопонимание, соглашение, порождённое общими целями, даже общими потребностями. Чёрт, да Ник думал, что они трахаются... возможно, трахаются... как минимум без обязательств.

Сексуальные потребности видящих были скандально известными, так что почему нет, чёрт возьми?

Но теперь всё предстало в совершенно ином свете, и не только потому, что выяснилось, что у Лары Сен-Мартен уже была любовница, и имя ей Вероника Расин.

Подумав о каждом взаимодействии между ними (Сен-Мартен, Малеком, Тай, Вероникой), свидетелем которого он стал, Ник поймал себя на том, что пересматривает всё. Наиболее сильно он поменял мнение о Малеке и о том, как много всего он отдал, чтобы спасти свою сестру.

И ещё Морли, и то, что Ник узнал об его отношениях с Аной Нуньез, которые, возможно, длились десятилетиями.

Он даже не начинал осмысливать ситуацию с ним самим и Уинтер в свете того, что он узнал о них двоих.

Всё это бурлило в разуме Ника, вызывая всё более сильную тошноту.

Он глянул на Уинтер и обнаружил, что она наблюдает за ним.

Когда он встретился с ней взглядом, задавая глазами вопрос, она поджала губы.

Затем едва уловимо кивнула всего один раз.

Ник почувствовал, как его челюсти сжались почти до боли.

Уинтер уже в деле. Она уже приняла решение.

Она пойдёт до конца.

Ник подозревал, что Морли тоже согласится.

Насчёт Деймона и Кит он не был так уверен, но подозревал, что Кит сделает то, что сделает он сам, то есть, Ник... а Джордан последует за Морли.

Выдохнув с раздражением, а теперь ещё и с какой-то тошнотворной печалью, Ник провёл пальцами по волосам, глядя на Сен-Мартен.

— То есть, вы думаете, что теперь владеете всеми нами? — сказал он. — Так, что ли?

Всё ещё хмуро глядя на директора «Архангела», он кивнул в сторону Малека, не отводя взгляда от её зелёных глаз.

— Не только Мэлом. Не только Тай, — прорычал он. — А всеми нами. Вы думаете, что теперь владеете всеми нами? Вот почему вы сделали нас своими сообщниками? Джордана? Морли? Меня? — он стиснул зубы, чувствуя, как клыки удлиняются во рту. — ...Мисс Джеймс?

Несколько секунд выражение лица Лары Сен-Мартен оставалось неизменным.

Затем она выдохнула.

Казалось, каждая унция этого выдоха выражала, что её раздражение быстро превращается в злость.

Поставив фужер с шампанским на стеклянный столик с большей силой, чем требовалось, она уставилась на Ника с нескрываемо взбешённым выражением.

— Вам обязательно быть таким драматичным, детектив? — поджав тонкие губы, она скрестила руки поверх мерцающего вечернего платья, которое до сих пор носила, и холодно посмотрела на него. — Все вампиры так же излишне драматичны, как вы?

— Большинство ещё хуже, — невозмутимо вставил Морли.

Ник глянул на него, подавляя иррациональное желание заржать в голос.

Прежде чем он успел повернуться к Сен-Мартен, заговорила Кит, во второй раз вклинившись между ними.

— Где он? — спросила она. — Йи? Куда вампиры его забрали?

Все посмотрели на неё.

Кит заметила все эти взгляды, сглотнула, затем снова посмотрела на Сен-Мартен.

— Вы же знаете, что его последователи, типа, откровенно безумные... верно? — спросила она. — Он не тот парень, которого можно просто похитить, и никто не заметит. Его исчезновение вызовет большую шумиху. Типа, об этом будут говорить на каждом новостном канале. Все узнают. И все вампиры тоже узнают. В том числе и те, что в Белой Смерти.

Двадцати-с-чем-то-летняя девушка-технарь помедлила, может, давая время осознать её слова.

— Кроме того, — добавила она, проводя пальцами по своим колючим волосам с пурпурными кончиками. — Кто-то же должен знать, где он был прошлой ночью, так? Не говоря уж о том, кто он? Ну типа, за ним стоит целая организация. Целая команда. Хоть кто-то в круге приближённых должен знать правду. Они слетят с катушек. Все. Они будут искать его. И начнут с вас. С нас. С «Архангела».

Ник нахмурился, глянув на неё.

Он тоже ещё не думал об этом.

Чёрт, да он обо всём этом ещё не думал.

Прежде чем он успел уложить в голове слова Кит, Морли добавил сверху.

Старший детектив кивнул Кит, скрестив руки поверх чёрного смокинга.

— Мы даже не уверены, что он там один такой, — сказал он низким раскатистым голосом. — Могут быть и другие. Чёрт, да вдруг их там целая колония.

Морли показал на Малека, затем на Уинтер.

— Я уже понял, что у вас в штате имеется несколько своих видящих, мисс Сен-Мартен, — добавил Морли холодно вежливым тоном. — Почему вы решили, что Йи работал в одиночку? Или что его люди ещё не проникли в вашу организацию?

Морли многозначительно помедлил.

— В конце концов, — добавил он. — Они же знали о технологии, которую вы разрабатывали, верно? Мы исходим из предположения, что видящие... или как минимум один видящий... заставили эту штуку освободить себя из хранилища. Что они сказали ей убивать вампиров...

— И гибридов, — выпалила Кит. — Я видела это на мониторе. Внизу, в музее. Оно убило как минимум одну персону с меткой гибрида.

Джордан поморщился, глянув на Уинтер, потом на Ника.

— Это вписывается в общую картину, — сказал он. — Это же заскок Йи, не так ли? Должно быть, он не любит видящих со смешанной кровью.

Ник помрачнел.

Всё это внезапно зазвучало очень знакомо, бл*дь... и определённо не в хорошем смысле.

То есть, всё это дерьмо послужило началом первой расовой войны.

Смешанная кровь. Тупые религии. Идеологии фанатиков.

Люди, готовые убивать и умирать за кровь и расовое дерьмо, которое ничего не значило для 70-80% населения любой расы — для людей, которые просто хотели жить своей жизнью, и чтобы их оставили нахер в покое.

Он слишком стар для очередной бл*дской войны.

Он слишком стар для этого дерьма.

Когда Ник снова посмотрел на Сен-Мартен, на её тонких губах играла тень улыбки.

Что-то в этом выражении, в понимании говорило ей, что Малек до сих пор передаёт этой суке как минимум часть его мыслей.

В любом случае, глядя на неё, Ник поймал себя на мысли, что у него, как и у Малека, скорее всего, скоро будет своё «взаимопонимание» с Ларой Сен-Мартен. Возможно, его мотивы были другими и определённо менее благородными, чем мотивы Мэла.

Но конечный результат будет таким же.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Оглавление

Дж. С. Андрижески   Клык и металл Вампир-детектив Миднайт #4 

Глава 1. Неисправность