Путь во тьме [Лил Миллер] (fb2) читать онлайн

- Путь во тьме 1.34 Мб, 231с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Лил Миллер

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Глаза Каролины открылись от солнечного света, который ласково падал на ее еще закрытые веки. Прищурившись и потерев их руками, она открыла свои широкие карие глаза. Посмотрев в окно, в котором ясно был виден рассвет, слегка потянувшись, перевернулась на другой бок, спрятавшись от ярких лучей, слепивших ей глаза. Повернувшись, она начала разглядывать нежным ласковым взглядом Роберта, лежавшего рядом. Он еще спал, ей не хотелось его будить, ей нравилось наблюдать, как он спит, пытаясь в нем разглядеть что-то новое, то, чего еще не успела заметить за пять лет совместной жизни.

Его закрытые глаза, думала она, так же красивы, как и когда открыты. В нем нет ничего чужого и лишнего, все мое. Как мне нравятся эти густые реснички, которые слегка подергиваются во сне, как я люблю слушать, как он дышит и прислушиваться ко всему, что он делает.

– Как же я люблю тебя, хоть ты и столь противное создание, с которым порой невыносимо быть… Почему я смотрю на тебя с восхищением, а когда ты говоришь со мной, иногда я жалею, что являюсь твоей женой. Почему я еще не готова завести ребенка, да потому что все еще боюсь, что где-то в глубине души ты совсем чужой, – смотрела она и думала, сжимая под собой подушку.

В домике на берегу моря в это время года всегда бывало очень тихо. Они любили приезжать сюда, именно тогда, когда людей уже не было. За год городская суета надоедала, и они бежали сюда в глушь, как говорит Каролина.

– Здесь так тихо и хорошо… Это – глушь, не правда ли, Роберт…И эта глушь мне нравится. Никакой суеты нет рядом, никого, кто доводил бы знойными рассказами. Нет гула машин, нет ярких рекламных щитов. Это место можно даже назвать раем. Лишь легкие порывы ветра, который так редко тут бывает, и шум моря. Море так чудесно… Роберт, как хорошо, что мы приобрели этот домик хоть и в глуши, ведь, правда…

В открытое окно тихо пробирался запах моря. Тонкая белая тюль из тончайшей, как паутина, нити, с легкостью приподнималась от дуновения ветра. Белый цвет – это цвет, на котором настояла Каролина. Это олицетворение чистоты, в этой комнате все должно быть белым – стены, мебель, простыни и шторы…

– Я хочу просыпаться оттого, как ветер пробивается сквозь шторы, подымая и опуская их, это будет придавать еще более райскую атмосферу.

И действительно она, всегда проснувшись, любовалась тем, как белая ткань играет от ветра, она вставала, надевая халат, подходила к окну, чтобы взглянуть на рассвет.

Продолжая лежать и подумывая его разбудить, и уже протянув руку к его голове, чтобы провести по его темным волосам, она вдруг передумала.

– А зачем его будить, зачем он нужен со своими домоганиями и упреками. После вчерашних ссор по поводу ужина я не хочу видеть тебя. Нет, этот день пусть начнется по-другому. Без тебя, спи и, проснувшись, делай все, что хочешь, и готовь завтрак себе сам. А я пойду купаться и загорать. Конечно, не помешало бы позавтракать. М-м-м, поем где-нибудь в кафе… Ну, все решено. Приятного времяпрепровождения, любимый, – прошептала она, смотря на него обиженным взглядом.

Медленно встав с постели, стараясь не разбудить, надев тапочки, лежащие рядом с кроватью, взяла с кресла шелковый халат и стакан воды, который она как обычно ставила на комод, стоящий рядом. Она часто просыпалась ночью оттого, что в ее горле пересыхало, и чтоб не блуждать ночью по дому, она ставила стакан рядом. К утру в нем было уже пусто.

Тихими шагами она направилась к двери, посматривая на Роберта, ей не хотелось, чтобы он проснулся. Тихо выйдя из комнаты, закрыла дверь. И вздохнув с облегчением, спустилась вниз.

– Надеюсь, ты не проснешься до того, как я уйду.

Одна из ванных комнат находилась внизу. Там же находилась гостиная с небольшим количеством мебели, столовая с большим столом, за которым можно было бы усадить двенадцать человек, уборная и ещё одна небольшая комната для гостей с прекрасным видом на море. Две комнаты находились на втором этаже, одна из которых – белоснежная спальня и вторая – рабочий кабинет – единственная комната во всем доме, где находился телефон, телевизор и все, что могло бы отвлекать от нормального дикого отдыха в глуши.

Спустившись по четырнадцати ступенькам, которые она уже сотни раз пересчитывала, на ходу накинув на себя халат и поправив рукой волосы, она направилась в столовую, убрав бокал в раковину. Приняв душ, она собиралась на прогулку.

Надев короткие шорты березового цвета, накинув наверх тунику из легкого шифона, взяв в руки шляпу с широкими полями, она вышла из дома.

На улице была чудесная погода, солнце слепило глаза. Каролина, достав из сумочки очки в широкой пластиковой оправе, надела их на свое маленькое личико.

– Надо уйти подальше от дома, пусть помучается без меня, попереживает, поищет. В общем, пусть проявит хотя бы какое-то чувство волнения или страха за меня. Хотя с одной стороны, с чего бы ему это делать, меня же не подали в розыск, и я не пропала на пару дней… Хотя…

Она проходила мимо прибрежного кафе и решила зайти в него ненадолго, чтобы позавтракать и взять с собой немного воды.

В уютном помещении стояло несколько столов и стульев. За барной стойкой стоял полудремлющий бармен, пара официантов пробегала мимо, собирая со столов остатки недоеденных завтраков.

Каролина подошла к барной стойке. Приветливо улыбнувшись, к ней подошел молодой вполне симпатичный бармен и приятным нежным голосом пожелал ей доброго утра.

– Чего желаете?

– Кофе, пару круассанов и нечего более.

– Хорошо. Вам принести сюда, или вы сядете за стол?

– Лучше за стол. У вас не будет свежей прессы?

– Конечно, вот возьмите. Вас это устроит?

– Да, конечно, благодарю Вас.

Она вновь обратилась к бармену:

– Еще бутылочку воды с собой.

– Хорошо, сейчас все будет.

Найдя у окна место поудобнее и поживописнее, она расположилась за столом, развернула газету.

***

Роберт открыл глаза и посмотрел, на месте ли Каролина, провел рукой по постели. Он лежал, продолжая бодрствовать, лениво прислушиваясь ко всем звукам, что издавались по дому. Ни в одном из них он не узнал ничего близко похожего на Каролину.

– Ну, и где же ты, малыш? Ну, и как давно ты проснулась и почему не разбудила… Оставила меня одного в постели, дрянная девчонка…

Каролина для него была девчонкой, между ними была разница в двенадцать лет. Ей было всего двадцать, когда они познакомились. Встретились на совещании двух крупных компаний, где она только начинала работать, а он, состоявшийся во всем, кроме семьи, уже был в директорате.

Когда Каролина вошла в зал, где проводилось совещание, она сразу же приглянулась Роберту. Поначалу они не поладили, после чего он несколько месяцев анонимно отправлял ей цветы, конфеты с романтичными записками.

Она не имела даже малейшего представления, кто бы это мог быть, и все же не уделяла этому слишком много внимания, хотя иногда ее терзало любопытство.

Но, все же собравшись духом, он пригласил ее на свидание, и она любезно согласилась. Полгода ухаживаний и нежных слов, после чего они решили прожить остаток жизни вместе.

Она вначале с радостью говорила:

– Роберт, вот ты даже не замечаешь, как мы с тобой похожи, наши мысли и действия всегда одинаковы, нам всегда нравится все, что мы делаем, мы никогда не спорим друг с другом.

Это было примерно года два после брака. Потом как-то незаметно начались разногласия. Каролина вошла в руководящий состав компании, а Роберт был руководителем другой. Две организации не ладили, постоянно оспаривая контракты, и все рабочие нюансы потихоньку разрушали домашний уют.

– Ты знаешь, что мы сильнее на рынке, почему ты не можешь отговорить остальных отказаться от этого проекта. Отдай его нам, прошу тебя по-хорошему…

Их мелкие ссоры постепенно превращались в крупные скандалы с битьем посуды и разбиванием мобильных телефонов.

Оба понимали, что это ничем хорошим не кончится, и все же продолжали играть в хорошую семью. Им просто всё еще было уютно вместе, и они быстро забывали о ссорах и прочих неприятностях. Поэтому они и бежали в эту глушь.

Роберт потер глаза и встал с постели, подойдя к окну, он надеялся разглядеть в саду Каролину, которая любила сидеть и качаться на качелях с какой-нибудь книжкой. Но в саду никого ни оказалось.

Спустившись вниз на кухню, он проверил, теплый ли чайник, приложив к нему руку.

– Холодный, – подумал он. – И где же ты бродишь в такое время.

Он открыл дверцу холодильника и достал оттуда пару яиц и овощи.

– Хорошо, буду завтракать один. Ну и чем же мне заняться? Нужно выйти на пробежку, размяться, да и пора бы заняться собой.

Опустил взгляд на свой живот. Ему было тридцать семь лет, и он всегда переживал, что его молодая супруга захочет кого-нибудь моложе, стройнее и раскрепощённее, поэтому он часто посещал тренажерный зал и теннисный корт.

– Решено, я сегодня пробегусь, сделаю разминку, и вообще бегать надо каждый день и потом надо поплавать. Море как раз такое бодрящее, и душа не надо, хотя нет, не буду же я ходить солёный.

Он разбил четыре яйца, привычно взбил их и вылил на раскаленную сковороду. Помешивая и наблюдая за процессом приготовления, он лениво стоял и размышлял о Каролине.

– Интересно, чем она хочет сегодня заняться, и вообще, где она?

***

Каролина расплатилась за свой скромный завтрак и, выйдя из кафе, направилась дальше по тропинке.

– Насколько же далеко я уже ушла. М-м-м, до кафе я шла минут двадцать, и сейчас всё иду, наверно, нужно пройти еще немного, найти уединенное место и остаться там. Буду лежать там до вечера, что я, не в отпуске что ли? Хочу шоколадный загар!

Из-за небольшого холма виднелся неплохой каменный пляж, на котором не было ни единой души. Каменный лучше, чем песчаный, считала она. Аккуратно выложенные овальные камни выглядели намного чище и придавали невинный вид пляжу, нежели если бы там был песок, на котором были бы видны следы всех, кто на нём побывал.

Достав из сумки полотенце, она аккуратно постелила его на камни, положила рядом сумку и шляпу с огромными полями. Сняла с себя одежду и осталась лишь в купальнике. Потянувшись на носочках, подняв руки вверх, она пыталась посмотреть на небо, но солнечный свет не давал ей этого сделать, лучи жгли глаза, отчего она, сожмурившись, опустила голову вниз и направилась к морю. Пройдя немного, она остановилась и наслаждалась легким дуновением ветра, который нежно ласкал ее тело. Волосы ее растрепались, и легким движением руки она убирала их за маленькие ушки. Она стояла словно фарфоровая куколка: миниатюрное тело было аккуратным словно выточенным, ее маленький рост отлично подходил ей. Лицо было мраморного цвета, солнце не брало ее загаром, но бледность ей шла. Белоснежная улыбка, ровные контуры губ и умение красиво двигаться придавали ей особую грацию. Голубой цвет глаз, широких и словно бездонных, как море, придавал ей загадочность и романтику.

Она стояла и смотрела на горизонт, в котором все было так чисто, лишь только чайки кружили рядом.

Подойдя к воде, она сразу же погрузилась с головой и быстро поплыла, словно пыталась от кого-то скрыться. Она плыла и не думала останавливаться.

***

Доев завтрак, поблуждав по дому и не найдя себе другого занятия как все же выйти на пробежку, он нашел плеер, проверил его и лениво выйдя на крыльцо, посмотрел по сторонам, будто проверив, чтобы за ним никто не наблюдал. Он разглядывал все вокруг, думая о Каролине, в надежде, что увидит ее. Часовая пробежка, которая далась ему нелегко, не принесла ему результата в поиске супруги. Разозленный на нее, Роберт вновь вернулся в дом проверить, не вернулась ли она. Не найдя ее там, он отправился к морю.

Незаметно для Каролины настал вечер. Продремав в одном положении около четырех часов, она проснулась и, открыв глаза, слегка напугалась, что все еще находится тут одна.

– Неужели я могла столько проспать, чёрт, и часов с собой не взяла, ну и сколько же время…

Она быстро собрала вещи, оделась и направилась домой. По пути она размышляла о Роберте, и ей становилось неловко оттого, что она всё же не поставила его в известность.

– Хотя мой сон мне даже на пользу, а он наверно волновался, может, и искал меня… Вот сейчас я это и узнаю. А если нет, а если ему было все равно, где я была, если он даже и не думал о том, что со мной могло что-то случиться, то тогда что…

Ей становилось обидно только от мысли об этом. Роберт был черствым и при этом спокойным человеком, который трезво оценивал ситуации и не поддавался панике. А Каролине это не нравилось, она всегда пыталась вызвать у него какие-то чувства к себе, будь то чувство страха или ревности. Он понимал, что она еще ребенок и что ей не хватает таких игр, но не будет же он подстраиваться под неё и верить во весь бред, что она несет.

– Я бы свихнулся от всего того, что она делает, если бы принимал все это всерьез, – как-то заметил он при разговоре с ее братом, с которым они изредка выпивали в баре.

Каролина молча шла и не переставала думать о том, что сейчас происходит с Робертом. Пробегая мимо кафе, в котором она утром завтракала, Каролина обратила внимание на вывеску на двери: «Закрыто».

– Неужели так поздно, как быстро летит время – я всего-то лишь пару раз поплавала, немного почитала и вздремнула. Да, хорошо ты поспала, моя дорогая. И что ты намерена делать сейчас, ведь ты выспалась? – продолжала она бурчать себе под нос. – Как я хочу есть, м-м-м, сейчас бы жаркого и теплое какао и полежать в теплой пенной ванне.

Она уже подходила к дому и высматривала, горит ли в окнах свет. Свет горел в гостиной, где обычно Роберт любил проводить время, разводя огонь в камине, перед которым он располагался с бокалом красного вина.

Каролина открыла дверь и вошла в дом, повесила сумку на крючок возле двери, скинула с себя шляпу и бросила ее на кресло. В гостиной никого не было, и камин не горел. Она медленно, почти что на носочках пробралась дальше на кухню, но остановилась в дверном проеме и стояла, остолбенев, наблюдая за Робертом, который стоял к ней спиной и что-то резал за столом. На плите что-то закипало. Стол был засервирован на двоих, в центре красовалась ваза с полевыми цветами.

Роберт не замечал, что сзади него стоит Каролина и продолжал готовить. Затем взял доску и понес ее к кастрюле.

Повернувшись, он увидел, что в дверях молча стоит супруга.

– Ты давно пришла?

– Нет, только что.

– А что молчишь и ничего не говоришь?

– А что мне тебе сказать?

Лицо Каролины менялось: в нем появилась злость и обида, ее щеки надулись как у ребенка, и голос стал грубым.

– Ты ушла с утра и ничего мне не сказала, оставила меня тут одного на весь день.

Роберт продолжал бродить по кухне, накрывая на стол.

– Я приготовил нам ужин, ты же, наверно, голодна.

– Нет, спасибо, я не голодна.

Каролина развернулась и ушла наверх. Скинув с себя пляжные вещи, направилась в ванну. Ее настроение было ужасным, она готова была убить Роберта. Набрав ванну полной пены, она влезла в нее и попыталась расслабиться, пытаясь думать о чем-либо другом.

Роберт не понимал, в чем дело, он сел за стол и принялся ужинать один, посматривая на вазу, стоящую рядом.

– Она не голодна, и для кого же я старался, а где «Привет, любимый, чем был занят, а я была там-то…» или «Ты так мило спал, что я не хотела тебя будить. М-м-м, как мило, ты приготовил нам ужин.» А вместо этого что – «Мне нечего тебе сказать!».

Роберт сидел один и думал, что не так было в его действиях на этот раз, что ей могло не понравиться. Вдруг его неприятно осенила мысль: «Или дело не во мне, может она кого- то встретила. Кто испортил ей настроение. Или еще что- то произошло».

– М, как вкусно вышло, – подумал Роберт, запивая красным вином свое блюдо.

Каролина лежала в ванной, пытаясь успокоить себя, но у нее ничего не получалось, она все больше и больше накручивала себя, вспоминая различные факты поведения Роберта.

– Он даже и не думал обо мне, он не переживал, не пытался искать, ему все равно, где я, чем занята, ну как же так, почему все так. Он меня не любит, он мной не дорожит, это однозначно. Человек, который дорожит отношениями, не ведет себя так. Если бы он меня любил, он бы бегал в попытках найти меня, испереживался бы весь, где я, а вдруг со мной что-нибудь случилось, а вдруг он меня больше не увидит. Почему он такой черствый, такой спокойный. Ходит себе на кухне в фартучке и готовит что-то. Ну как так можно! Откуда такая уверенность! Ненавижу его, ненавижу с каждым днем все больше! Черт бы тебя побрал, Роберт! Сделать куклу-вуду и тыкать ее иголками, чтобы он корячился от боли!

А может у него есть другая, может ему надоела молодая и глупая, может, ему захотелось зрелой женщины, которая сидит дома и вяжет носки у камина. Наверно, так и есть, ведь он постоянно задерживается на работе… А, вот, он, видимо, бывает не на работе, а у неё – у своей старой кошелки. Сидят вдвоем и попивают чаек возле камина. Спокойствия, видимо, захотел, кобель… Я ведь всегда делала, что он хочет и что любит, пытаясь угодить ему. За что мне такие муки, за что мне достался такой черствый грубый мужлан!

Каролина все больше и больше приукрашивала события, вода в ванной становилась уже холодной, а она все лежала, смотря в потолок и подливая мысленно масла в огонь.

Роберт лег в постель и ждал Каролину, когда она выйдет из ванной, чтобы поговорить с ней и выяснить, в чем дело. Она не выходила, из ванной комнаты не доносилось ни звука, отчего он даже начинал подумывать о том, не случилось ли чего с ней. Дверь ванной открылась, из нее вышла укутанная в большое банное полотенце Каролина. Её волосы придерживались полотенцем. Она бросила недобрый взгляд на Роберта, который сидел с голым торсом на постели, и, увидя его взгляд, направилась к своему туалетному столику, где удобно устроилась на пуфике, стоявшем перед белым винтажным столом. Придвинув его поближе, открутила крышечку крема и положила рядом.

– Что с тобой, почему ты себя так ведешь, у тебя нет аппетита, ты долгое время сидела в ванной, что не так?

В ответ он ничего не услышал, Каролина неторопливо наносила на лицо крем и делала вид, что ничего не слышит.

– Не молчи, скажи хотя бы что-нибудь…

Она посмотрела на его отражение в зеркале, удержала на нем взгляд и вновь продолжила втирать крем в лицо.

– Ты скоро там дотрешь все до дыр, идем ко мне, я тебя обниму и согрею, – улыбнувшись, поманил ее взглядом к себе.

Каролина встала, посмотрела на него. Он протягивал ей свою руку.

– Пошел ты, грей свою старуху, вяжущую носки вечерами у камина, с которой ты попиваешь чай вечерами, наверняка с жасмином, как ты любишь.

Роберт опустил руку, совершенно не понимая, о чем идет речь, какая к черту старушка, какие носки, и причем тут чай.

– Милая, ты о чем, что за глупости ты несешь.

– Вот так, вот да, ну да! По-твоему, только я могу нести глупости! Как же еще, я же молодая, наивная, глупая, а она у тебя зрелая, жизнью потрепанная, наверняка, ты же умный, хочешь, чтобы и женщина рядом с тобой была такая же! А то, как же – сотрудник такой фирмы и с такой женой, которая то и дело на встречах лает как собака, да еще и из компании конкурента. В конторе, наверняка, тебя все жалеют, что жена у тебя фурия, посмеиваются, какой ты несчастный.

Роберт начал понимать, что разговор будет долгим и, как всегда, ни к чему не приведет. Он встал с постели и направился в ее сторону. Она медленно пятилась назад, при этом продолжая нести бред своим ангельским ротиком.

– Ты что, с ума сошла, о чем вообще речь? Какие бабульки с носками, и опять мы возвращаемся к теме «работа», но с другой стороны теперь тебе важно, о чем говорят мужчины о тебе и как они мне сожалеют, что у меня такая жена. Да, они сожалеют, но только не о том, какой я несчастный, а какие они неудачники, что у них нет такой женщины рядом, у которой такая железная хватка, при такой-то кукольной внешности. Почему ты вообще начала эти разговоры, тебе что – заняться больше нечем, слонялась где-то весь день, пришла и истерики мне закатываешь. Я ее тут жду, а она кидается на меня своими глупыми доводами. Ты что, совсем? Была бы у меня другая, тебя бы не было – будь в этом уверена, я бы не стал играть в двойные игры, да и вряд ли моих нервов хватило бы на истерики с двух сторон, мне и тебя одной достаточно.

– Достаточно! Да ты мной не дорожишь, даже не думаешь о том, где я была, чем занималась, а, может, я купалась и утонула! Ты не думал обо мне совсем, я хотела проверить тебя на чувство, как ты переживаешь, думаешь ли обо мне? А тебе все равно, где я, как я, вероятно, я тебе просто не нужна, вот в этом и вся проблема.

Роберт приближался к ней все ближе, она начинала говорить все громче и громче, ее голос уже начинал глушить его. А она не могла остановиться. Роберт даже и не хотел слушать всё то, что она говорит, потому что это были глупость и самой ею придуманная чушь, которую не стоило принимать близко к сердцу.

– Значит, так. Иди и найди свой телефон, который ты где-то оставила в доме, и посмотри, сколько на нем пропущенных звонков от мужа, который совершенно не думает о своей жене. Я звонил тебе до тех пор, пока не услышал твой звонок где-то в саду и понял, что телефон ты не соизволила взять. Или, уходя, специально его оставила? Утонула она, а о том, что ты утонула, я откуда должен узнать? Из сводок рыбного ЧП. Зачем тебе телефон, если ты его не берешь с собой?

Каролина стояла, прижавшись к стене и молчала, отводя взгляд от Роберта. Он встал напротив на расстоянии вытянутой руки, оперся рукой о стену возле ее головы и молча смотрел на нее.

– Ну и что ты молчишь, что говорить в такой ситуации ты не придумала, верно? Видимо, твоя фантазия не так уж хорошо развита в нужном направлении, ведь она тебя заводит всегда туда, куда не надо.

– Я не молчу и не фантазирую, я говорю по факту.

– По какому факту, по сводке в «Космополитен», что каждый второй мужчина изменяет молодой жене со старушкой, вяжущей носки у камина?

Она повернула голову в его сторону, пытаясь ответить ему, но он, не дав ей шанса, взяв ее за голову, вцепился в ее губы и начал страстно целовать. Она пыталась оттолкнуть его, отпираясь руками и дергаясь по сторонам. Но он схватил ее крепко и все ближе прижимал к себе, словно питон, который хочет удавить свою жертву. После нескольких минут сопротивления Каролина сдалась и стала покорной в его руках. Он расслабил хватку и медленно отпустил ее. Она посмотрела на него страстным взглядом, ее щеки порозовели. Роберт смотрел ей в глаза и проводил руками по ее волосам, ей нравилось, когда он гладил ее волосы.

На улице была уже ночь, вокруг лишь тишина, лишь ветер слегка приподнимал белые шторины. Они молча стояли и смотрели друг на друга. Роберт перебирал руками ее влажные локоны. Нежно взяв ее за подбородок, притянул к своим губам, приложив свои губы к ее, он поцеловал ее, проводя еле касаясь руками по спине, отчего по ее телу побежали мурашки. Он, не отрываясь, легким касанием прошелся по ее шее, осыпая нежную и бархатистую кожу легкими поцелуями. Каролина слегка откинула голову назад. Она уже не сопротивлялась, а наоборот, вонзила в его спину свои когти, как бы говоря этим, чтобы он не останавливался. Она обхватила его широкую спину и начала медленно расцарапывать ее. Роберт провёл руками по открытой части спины, где не было полотенца, потом он нащупал кончик полотенца и сдернул его. Оно, скользя по ее телу, упало на пол, отчего Каролина еще сильнее прижалась к нему своим голым телом. Он продолжал ее целовать, спускаясь все ниже, лаская ее грудь. Он робко зажимал их в своих руках, целуя ее маленький мягкий животик. Он выпрямился, взял ее на руки и нежно положил в постель. Наклонившись над ней, он замер на мгновенье, она начала прогибаться под ним и извиваться словно змея, издавая нежные тихие стоны. Роберт приближал свое ухо ближе к ее губам, чтобы слышать, как она дышит. Ему всегда нравился этот тихий непрерывный вздох. Он нежно приподнялся над ней, смотря прямо в глаза. Она вцепилась в его спину и не отпускала его. Она охватила его бедра своими ногами, прижимая все ближе к себе. Каролина, прогибаясь, закатывала глаза от удовольствия, а Роберт был рад этому и тому, что их ссоре пришел конец.

Она лежала на его плече и тихо вздыхала, в комнате была кромешная тьма и ничего более.

– Что ты вздыхаешь, малыш, – прижимая к себе, прошептал он.

– Я так тебя люблю, Роберт, мне ведь никто кроме тебя не нужен, и ты это знаешь.

– Я люблю только тебя, и в мои планы не входят романы с бабушками, вяжущими у камина носки, – усмехнулся он.

Она, поняв его сарказм, крепко ущипнула его.

– Ай, ну что ты делаешь?

– Не передразнивай меня.

Он лишь улыбнулся в ответ.

– Я тебя люблю, глупыш, спи уже.

Она уснула первой, а он еще долго лежал и думал. Она так и лежала на его плече, и ему от этого было спокойно. Она рядом, что еще нужно?

– Откуда в ее головке постоянно берутся такие идеи, глупая, глупая девчонка.

Роберт лежал и думал, любуясь лунным светом. Ночь была спокойной, лишь изредка доходили голоса ночных птиц.

В комнате уже появились первые солнечные лучи, которые медленно пробирались к постели, где спали двое обнаженных счастливых людей. Ничто не тревожило их сон, как вдруг в соседней комнате зазвонил телефон.

– Ну, что это еще, – переворачиваясь и прижимаясь ближе к Роберту, пробурчала сонно Каролина.

– Не знаю, кому надо звонить в такую рань?

– Я не пойду, я не хочу вставать, мне так хорошо, и вообще, я намерена спать дальше, и пусть ничто не тревожит мой сон.

Каролина перетянула одеяло на себя и перевернулась на другой бок с намеком на то, что идти должен Роберт.

– Э, нет, милая, мне тоже этот звонок не важен, ведь то, что важно мне, сейчас рядом со мной.

Он прижался к Каролине и поцеловал ее шею.

– Тогда мы продолжаем спать, верно?

– Ну, да, только вряд ли я смогу уснуть.

– Я так понимаю, что и мне ты не дашь поспать.

– Спи, если хочешь, я просто тихо полежу рядом.

Роберт начал рассказывать что-то, она поначалу поддакивала ему, но при этом медленно засыпала. Не прошло и десяти минут, как Каролина уже посапывала и, наверняка, ей снилось что-то приятное.

Роберт замолчал и продолжал смотреть на нее, обдумывая про себя вчерашнюю ссору.

– Эх, малыш, ты еще так глупа и все еще не хочешь понимать многих вещей. Как ты не понимаешь, что ты для меня – всё, что есть ценного в этом мире, что я без тебя – пустое место, что именно ради тебя я хочу становиться лучше. Неужели трудно понять, что я тебя просто люблю. И если я не говорю об этом, это не значит, что этого нет. И вообще, если я тебе буду говорить об этом постоянно, буду выглядеть тряпкой, о которую ты сама же начнешь вытирать ноги. Я не хочу показывать тебе того, что слаб перед тобой. Эх, малыш…, – продолжая смотреть на нее, нежно гладил ее волосы. Его глаза начали слипаться, он пытался не сдаваться власти сна, но все же его глаза закрылись, и он вновь уснул.

Лучи солнца уже почти добрались до уровня их глаз, солнечный свет был для них своеобразным будильником, от которого они просыпались и больше не ложились спать. Их лица осветились нежными лучами солнца. Роберт начал ворочаться, пытаясь укрыться одеялом, Каролина продолжала посапывать, потягивая одеяло на себя. Их ворочанье продолжалось не долго, они лежали и разговаривали ни о чём, после чего направились вместе в душ.

Из кухни доносился аромат свежесваренного кофе, и Роберт, почуяв его, направился на кухню, где Каролина готовила завтрак.

– Садись, сейчас подам.

Роберт вошел в комнату и уселся за стол, притянув к себе чашку кофе, начал пить из нее.

– Сегодня прекрасный день, я выспался и проснулся рядом с красивой девушкой, которая по случайности оказалась в неглиже, да и согласилась принять со мной душ. Не правда ли, отличное начало дня.

– Да, дорогой, утро чудесное!

Держа в руках две тарелки с тостами и жареным беконом, она подошла к столу, села рядом с Робертом и поцеловала его.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, дорогая.

Они сидели напротив друг друга и общались.

Кухня была небольших размеров. Стоявший прямо посередине стол, занимал большую часть комнаты, остальную часть занимал кухонный гарнитур, выполненный из дерева и специально потертый, словно под старину.

Приобретя этот дом, они его полностью благоустроили, оживили его мертвые стены, которые стали яркими, светлыми и пестрыми.

Кухня была уставлена различными банками и маленькими склянками с приправами, перчиками и многим другим. На столе как всегда стояли свежие цветы, которые они брали из сада. Их сад был засеян ими вместо овощей и фруктов. Они усадили там целое поле различных полевых цветов – ромашек колокольчиков, ярко-красных маков. И над всем этим изобилием полевых цветов, между двух сосен висели деревянные качели, в которых можно было кататься вдвоем. Неподалеку стояла беседка, плетенная из тонких прутьев вишни. В этой беседке они любили отдыхать с друзьями, когда те их навещали. Каролина не очень любила, когда кто-то нарушал их покой и приезжал к ним. Она никого не хотела видеть, а Роберту было все равно, ему никогда никто не мешал.

Сидя на высоких деревянных стульях из темного дерева, Каролина сидела, не доставая пола и от этого качала ногами в воздухе, словно малое дитя.

– Чем займемся сегодня? Предлагаю отправиться на пикник в горы. Как ты смотришь на это то?

– А может, просто посидим дома или полежим…

– Значит, решено, мы идем в горы!

– Милая, я же уже стар для этого.

– А для чего же ты тогда не стар? Так, допивай свой кофе и вперед переодеваться!

Вновь в комнате второго этажа раздался звонок телефона. Каролина отодвинула стул, встала и направилась наверх. У нее не было никакого желания брать трубку, потому что это могли быть люди с работы. Ей совсем не хотелось думать о работе. Добравшись до комнаты, которая являлась кабинетом, она взяла трубку в руки и приложила ее к уху.

– Да, слушаю Вас.

– Привет, Каролина.

Это были их давний знакомый Алекс. Он был чуть моложе Роберта и занимался чем-то связанным с биржей, всегда имел много хороших связей и кучу связей с женщинами. Но при этом не имел одной единственной. Это и раздражало в нем Каролину.

– Я смотрю, вы все еще в домике у моря, а то я звонил утром, вы не ответили, видимо, вас не было или вы были заняты.

– Да, мы все еще тут, вообще-то мы спали, по этой причине и не ответили на звонок.

Каролина уже жалела, что взяла трубку, потому что она уже догадывалась, с какой целью он звонит.

– Я сегодня вечером буду проездом в ваших краях и хотел бы заехать к вам, навестить вас заодно и переночевать, если вы не против, конечно.

– Нет, что ты, – говорила Каролина, и её настроение выдавало недовольное лицо.

– Что ты, конечно, не против, и Роберт обрадуется твоему приезду, я уверена.

– Но, я буду не один. Это ничего?

– Конечно, нет.

– Тогда хорошо, мы будем ближе к шести, вечером.

– Хорошо, мы ждем вас, до встречи!

– До встречи.

Каролина положила трубку и присела в рядом стоящее кожаное кресло.

Комната была выполнена в строгом стиле: ничего лишнего, что могло бы мешать работе, которая могла внезапно появиться. У окна стоял большой дубовый стол со стопкой чистой бумаги и карандаши. Стеллаж у стены с книгами. Книг было очень много – они оба любили читать лежа вдвоем у камина. На стене висел плазменный телевизор, который почти и не включали.

Каролина сидела и, всё больше раздражаясь, думала о приезде Алекса.

– Какого черта ему тут надо, каким проездом его сюда занесло, что он мне болтает тут опять, небось, хочет Роберта ко всяким глупостям подбить. Нет, он еще и не один приедет! Как всегда, привезет с собой какую-нибудь очередную любовь, а я тут прислуживай перед ними. Ну, вот, еще один испорченный день, прекрасно.

Каролина возмущенно встала с кресла, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Роберт все еще сидел, допивая свой кофе.

– Кто это там потревожил наш покой?

Каролина недовольным голосом ответила:

– Это Алекс, и он намерен навестить нас сегодня с кем-то, кстати, с кем, не уточнял, так что это секрет.

– И ты, естественно, этим не довольна, и, кстати, замечу, на звонок ответила ты и могла ему что-нибудь соврать, ты же умеешь придумывать истории. Так что, дорогая, прошу тебя на меня в этой ситуации не дуться, я не виноват в его приезде сюда. Хотя я и не против.

– Ну, кто бы сомневался, что ты не против.

– Ну, все началось…

– Что началось?

– Ну, давай, я ему позвоню и что-нибудь придумаю, я не хочу с тобой ругаться из-за него.

– Нет, не надо звонить, ведь он уже, наверняка, выехал, я встречу их и, как всегда, буду фальшиво улыбаться и говорить ему, какой он милый и какие у него всегда красивые девушки. А еще можешь быть рад нашему отменённому походу в горы, знай, что тебе этого все равно не избежать.

– Милая, я, правда, хотел в горы.

Каролина грозно взглянула на него и вышла из комнаты. Она отправилась в комнату, одела на себя длинный сарафан на лямках белоснежного цвета. Подойдя к зеркалу, расчесала волосы, накрасила губы и спустилась вниз.

– Куда ты?

– Уйду, встречай своего друга и его новую любовь сам.

– Каролина, постой, ну что ты делаешь?

Он вскочил из-за стола, подбежал к ней и остановил, взяв её за руку.

– Милая, прекрати.

– Что прекратить?

– Куда ты собралась?

– В супермаркет, купить твоему алкоголику лошадиную дозу коньяка, чтобы споить его и быстрее усыпить. А его даме, наверно, нужно вина, скорее всего, белого. Они у него всегда пьют именно такое.

– Ну а что, ты не можешь сразу так сказать?

– Хотела дать тебе возможность на минуту порадоваться, что я ушла и оставила вас наедине. Но, милый, нет, не бывать этому. Он идиот, и тебя таким сделает, если я не прослежу. Так что, пусти меня, я скоро приду, и мы вместе будем готовить.

– Слушаюсь вас сударыня, – с усмешкой сказал Роберт. К тому, что она ненавидит Алекса, он относился спокойно. Ему и самому не нравилось его общение и бесконечные россказни о любовных похождениях. Раздражало, что он всегда спрашивал, не жалеет ли Роберт, что женился, ведь в мире столько прекрасного, которое сейчас ему запретно. И этот вечер не будет ничем отличаться от других вечеров, проведенных в его компании. Роберт порой даже не слушал, что ему рассказывал Алекс, так усердно размахивая руками. В этот момент он всегда наблюдал за Каролиной, которая пыталась изобразить счастливое и довольное лицо, но ее глаза всегда ее выдавали. Он знал, что она может стоять рядом и улыбаться, но при этом презирать и ненавидеть человека, так что он никогда этого не узнает. С одной стороны, это хорошо, потому что не приходится с кем-либо ругаться, объясняя, что моя жена вас ненавидит. А с другой и плохо, потому что весь негатив потом приходится брать на себя.

***

Каролина бродила по супермаркету, держа в руках корзину для покупок, от злости она совсем забыла, что ей нужно, и просто бродила мимо полок, хватая все подряд. Наконец, дойдя до винного отдела, она остановилась и задумалась.

– Вам помочь? – Раздался голос продавца-консультанта.

– Да, я бы не отказалась, мне нужно дорогое вино, но чтобы оно было очень противным.

– Позвольте полюбопытствовать, зачем? – в недоумении спросил консультант.

– Да так, надо, – улыбнулась ему Каролина.

– Ну, тогда возьмите это, и вы не прогадаете.

Юноша потянулся к стеллажу и достал бутылочку белого выдержанного вина.

***

Роберт, выйдя на террасу, посматривал в сторону беседки, подумывая, что нужно будет вечером обосноваться именно там.

– Ну и что ты стоишь? – возмущенно спросила Каролина.

– Я думаю, что лучше вечером нам сидеть в беседке, нежели дома.

– Правильно думаешь.

Каролина вошла в дом и сразу же направилась на кухню. Открыв шкафчик, достала оттуда фартук, навязала его на свою тонкую талию и принялась перебирать сетки с покупками.

– Буду готовить рыбу и подам ее с этим вином, пусть пьет и понимает, что оно дорогое, и давится от его противного вкуса, как обычно взбалтывая бокал, принюхиваясь и говоря: – Отличное вино, и где вы только находите такие погреба…

Уже вечерело, на кухне все было готово, да и Каролины там уже не было. Расположившись на качелях вдвоем с Робертом, они смотрели в небо и разговаривали. Погода была чудесной: легкий ветер слегка покачивал листья на деревьях. Голоса птиц доносились откуда-то из гущи листвы. И, конечно же, шум моря был совсем рядом и казался таким успокаивающим.

– Скоро вновь придется вернуться в суету и в этот городской смог обыденности. Я так этого не хочу.

– Я тоже совсем этого не хочу. Вновь работа…

– Роберт, не произноси этого слова, я его воспринимаю так, словно это война, где мы находимся по разные стороны баррикад.

– Вот видишь, ты сама понимаешь, что это плохо. Я же говорю тебе – брось все и займись домашними хлопотами, и все будет отлично.

– Знаешь что, дорогой, тебе надо, ты и бросай, а я не собираюсь этого делать!

Каролина нервно вскочила и направилась в сторону дома. Роберт продолжал сидеть на качелях наедине со своими мыслями.

– Ну, как же все трудно-то, черт бы тебя побрал, ненавижу тебя такой. Самоуверенная никчемная девчонка, ненавижу.

В небе появилась луна, Каролина бродила по дому от окна к окну.

– Уф, уже пора спать, а их все нет. Роберт! – Закричала она на весь дом. – Роберт!

Роберт сидел в гостиной и не хотел отвечать ей. Она продолжала звать его.

– Что ты кричишь?

– Ты что игнорируешь меня, позвони им, где их черти носят.

– Я не буду им звонить.

– Ну, как хочешь, тогда я иду спать, встречай своего друга сам.

Каролина вошла в кабинет, медленно закрыла за собой дверь, чтобы Роберт не слышал её. Взяв в руки телефон, она на память набрала номер.

На другом конце раздался голос.

– Да.

– Это Каролина, привет.

– О, здравствуй, дорогая!

– Ну, как наши дела, ты сделал то, о чём я просила?

– Да, да, будь уверена, мы сотрём их компанию в пух и прах.

– Питер, ты умничка.

– Ты отдыхай и ни о чем не думай, ты нужна нам тут, отдохнувшая и с новыми силами для работы. Каролина…

– Что?

– А как же Роберт?

– А что не так?

– Если он узнает об этом, ему вряд ли понравится, не боишься, что ваши и без того натянутые отношения разобьются вдребезги.

Каролина замолчала.

– Что ты молчишь?

– Я не молчу, нет, я не боюсь, на войне все средства хороши.

– Ну, смотри, ни к чему хорошему это не приведет.

– Ну, все давай, мне пора идти. Увидимся, я надеюсь, к моему приезду все будет готово.

– Конечно, в этом даже можешь не сомневаться, разве я когда-нибудь подводил тебя.

Каролина положила трубку на место и направилась к окну. Она стояла там и думала о работе, о том, что они с Питером должны были сделать.

Наконец, на дороге стали заметны фары машины, которая подъезжала к дому.

Роберт встал с кресла и направился к двери.

– Каролина, ты уже спишь?

– Ну, ты же знаешь, у меня чувствительный сон.

Каролина спустилась и подошла к Роберту, который стоял и ждал ее возле двери. Он протянул ей руку, на что она вытянула свою, он притянул ее к себе и крепко прижал.

– Надеюсь, их приезд не будет для нас поводом для очередной ссоры.

– Не начинай, Роберт, ты знаешь, что я этому не рада.

Роберт хотел поцеловать ее, но она отвернулась и оттолкнула его от себя.

Роберт, встряхнувшись, открыл дверь, и они оба вышли на веранду. Машина уже подъехала, ее двери открылись, и из нее вышел Алекс.

– Здравствуйте, мои дорогие, как давно я вас не видел!

Алекс с распростертыми объятьями направился к ним. Дверь в машине вновь открылась и из нее вышла молодая девушка, совсем еще юная. На первый взгляд ей можно было дать лет восемнадцать, а может и еще меньше. Белокурая красавица встала возле машины и ждала, когда же Алекс окликнет ее. Но Алекс включил в свои дружеские объятия Роберта и Каролину и даже и не вспоминал о своей спутнице. Каролина выскочила из его объятий и стала рядом, задавая вопросы своим ангельским голоском.

– Ну, как доехали, что-то вы долго?

И тут Алекс вспомнил, что он приехал не один. Отпустив Роберта, он оглянулся в сторону машины, где стояла его спутница.

– Кстати, позвольте представить: как странно, но тоже Алекс.

– Совсем не странно – сказала Каролина, усмехнувшись над Алексом.

– Познакомился с ней недавно, и, по-моему, эта та самая единственная. Она – чудо, уверяю вас, она вам понравится. Мы познакомились на…

Каролина прервала слова Алекса.

– Может, ты уже позовешь ее сюда?

– О, да, конечно!

Алекс повернулся к своей спутнице, на что она сразу отреагировала, и позвал ее.

– Алекс, милая, идем к нам, я познакомлю тебя с чудесными людьми.

Алекс хлопнула дверью машины и направилась к ним. На ней былисовсем коротенькие шорты цвета моря и вязанная крючком кофточка белого цвета, через которую было видно практически все. Ее длинные ноги плавно переходили в танкетки на высокой платформе из пробки. Губы, накрашенные яркой красной помадой, в темном свете ночи казались еще более вульгарными и кричащими о доступности, она шла к ним, поправляя длинные белые волосы, в которые были вплетены лиловые ленточки.

– Глупая, молодая и доступная девчонка! – отметила для себя Каролина.

Алекс, подойдя до них, мило улыбнулась и нежным голосом поприветствовала.

– Добрый вечер, я так рада, наконец, вас увидеть. Много о вас слышала и лишь хорошее. Очень рада Вас видеть.

– И мы рады видеть своего близкого друга в компании столь очаровательной дамы, – сказала мягким голосом, улыбаясь, Каролина.

Роберт хотел слегка приобнять Каролину за талию, но она оттолкнула его руку, показав свое нежелание общаться с ним.

– Не будем же мы тут стоять, давайте пройдем в дом, тем более, что ужин стынет.

– По поводу ужина у меня есть кое-что погорячее, если ты не против, Каролина.

– Нет, что ты, Алекс, когда я была против ваших пьянок, – скрепя душой, но не показывая вида, усмехнулась она.

Все вошли в дом. Каролина сразу же направилась на кухню, для того, чтобы подать на стол. Роберт, Алекс и Алекса расположились на диване в гостиной у камина. Алекс начал рассказывать о своих успехах в бизнесе, рассказывал, как все у него прекрасно. Роберт сел, положив ногу на ногу, тихо слушал, кивая головой. Алекса встала и покинула компанию друзей. Девушка направилась к Каролине на кухню, чтобы чем-либо помочь.

– Каролина.

– Да, – повернувшись, ответила она.

– Я могу тебе чем-то помочь? Ничего, что я к тебе на ты?

– Нет, мне не нужна помощь, присаживайся. И, конечно, ничего, что мы на ты, ведь наша разница в возрасте не велика.

– Ну, да, скорее всего, – сказала Алекса, отодвигая стул от стола и сев на него.

– Мы, надеюсь, вам не помешали, да еще и приехали так поздно.

– О чем ты, глупости какие.

– Мы решили немного попутешествовать по побережью, и вот по пути заскочили к вам. Алекс говорит, что вы самые близкие для него. Он столько рассказывал о вас и о тебе.

– Интересно, и что же он говорил обо мне?

– Что ты очень чуткая, добрая всегда ему рада и что очень хорошо готовишь.

– Я ему рада, хм, какая же я хорошая актриса, что он за столько лет так и не понял, что я его ненавижу, – раскладывала свои мысли по полочкам Каролина. – Как мило с его стороны так думать обо мне, это даже лестно, – произнесла она вслух.

– Да нет, я тоже так считаю.

– Твое первое впечатление обо мне таково?

– Да, и я очень рада, что он познакомил нас, надеюсь, мы с тобой подружимся.

– Ну, как же, как же, какие глупые разговоры, мне прямо дурно, – думала про себя Каролина. – Непременно мы подружимся, ты очень милая, красивая и, по-моему, очень добрая девушка, – произнесла она вслух.

В двери появился Роберт.

– Милая, скоро?

– Да, дорогой, уже можете идти за стол.

Роберт позвал Алекса, на что Алекс встал с уютного кресла у камина и подошел к Роберту.

– Ну, милые мои, я смотрю, вы уже нашли общий язык.

– Да, дорогой, Каролина такая, как ты ее описал, прям точь в точь.

– Я рад.

– Не стойте в дверях, садитесь.

Молодые люди расселись напротив друг друга. Взяв в руки бокал, Алекс произнес тост.

– Я хочу выпить за то, чтоб мы как можно чаще встречались.

Протянув руку с бокалом к Роберту, они чокнулись, и девушки повторили жест с ними.

Роберт не отрывал глаз с Каролины, он смотрел, как она режет рыбу и как мелкими кусками кладет ее в рот. Он ничего не слышал, кроме ее дыхания, и все вокруг казалось медленным. Он понимал, что они сегодня лягут спать, не пожелав друг другу спокойный ночи, что наутро она не разбудит его нежным поцелуем. Она была обижена на него. Ни за что, просто так, за то, что она сама согласилась к их приезду, за то, что сама ответила на звонок, за то, что сама всегда улыбается и не дает понять человеку того, что он должен понять уже давно. Каролина делала это, потому что безумно любила Роберта. Она не хотела заставлять его не общаться с Алексом, поэтому была готова терпеть его. Каролина слишком горда, чтобы заговорить с Робертом, и она сама прекрасно знала, что она ляжет рядом с ним молча и также наутро проснется в тишине.

За столом говорил один Алекс, он говорил, не умолкая, словно только что сбежал с острова, где жил годами один, и Роберт с Каролиной были первые люди, которых он увидел.

Роберт и Каролина сидели и кивали головой всему тому, что говорил Алекс. За все время ужина Алекса не произнесла ни единого слова. То ли она боялась сказать глупость, то ли стеснялась. А может ей не нравится то, что я приготовила, думала Каролина.

После ужина Роберт и Алекс отправились на веранду раскуривать сигары и сплетничать. Алекса осталась с Каролиной и помогала убирать ей со стола.

Каролина открыла дверь в комнате. За дверью находилась небольшая гостиная с двуспальной кроватью, комодами и цветами.

– Как тут мило, – наконец, промолвила Алекса.

– Спасибо, я надеюсь, вам будет уютно. Если захочешь принять душ, вот дверь.

– Спасибо, Каролина, ты такая милая. И забыла сказать за столом…

– Что?

– Ужин был отличным, ты готовишь превосходно. Научишь меня как-нибудь?

– Конечно, без проблем.

Каролина направилась на веранду, открыв дверь на улицу, она увидела, как двое друзей уютно расположились в беседке и говорили о чем-то. Каролина кликнула Роберта.

– Роберт, я лягу, Алекса тоже легла, так что, спокойной ночи, мальчики.

– Спокойной ночи, Каролина, и спасибо за ужин. Ты как всегда безупречна.

На что Каролина лишь улыбнулась в ответ.

Когда Роберт вошел в спальню, Каролина уже спала. Комнату освещал лишь лунный свет, но этого было достаточно, чтобы разглядеть, что происходило в ней. Каролина лежала на боку, ее спина была оголена, одеяло лежало на талии, она тихо дышала, слегка подергиваясь. Она часто дергалась во сне. – Это все нервы, – говорил ей Роберт, на что она всегда отвечала, что она спокойна, как удав, и ничто не вредит ее нервам. Но Роберт знал, что Каролина всегда нервничает, и для этого ей не нужно было повода. Ее легко можно довести до какой-либо ссоры, ей всегда что-то не нравилось, и она всегда была очень вспыльчива.

Роберт медленно подошел к кровати, снял с себя рубашку, бросил ее на стоящее рядом кресло, тихо снял брюки и положил туда же.

Он тихо стоял рядом и смотрел на нее.

– Я так не хочу, чтобы наступало завтра, ты проснешься и не будешь со мной говорить, как мне надоело это ребячество. Порой это невыносимо и порой я начинаю жалеть, что женился на тебе.

Роберт всё стоял и смотрел на нее.

– Но, черт тебя побери, дрянная ты девчонка, как же я тебя люблю, как же сильно ты мне нужна. Я без тебя ничто, глупыш, эх, ты…

Роберт медленно сел на кровать, и сидел, склонившись, придерживая голову рукой. Он просидел так около получаса, думая о разных вещах, о работе, о Каролине, об Алексе, который все испортил своим приездом.

Каролина проснулась посреди ночи, ей захотелось выпить воды, но бокала с водой не оказалось на столике, она забыла его принести.

Ей так не хотелось спускаться вниз на кухню из-за этого. Если бы они не были в ссоре с Робертом, она бы просто попросила его, и он с радостью выполнил бы ее просьбу.

– Придется идти, ох, как же не хочется вставать, я не смогу уснуть, но придется идти.

Она медленно встала с постели, накинула халат, который лежал рядом на кровати, и медленно направилась вниз.

Спускаясь, она услышала какие-то шорохи. Она остановилась и прислушалась, странный шум доходил из гостевой комнаты. Она медленно направилась в ту сторону. Остановившись, она прислушалась. Шорохи и шумы оказались скрежетом кровати и постаныванием Алексы.

Каролина встрепенулось, ей стало не по себе. Она тихо пошла на кухню, набрала воды и поднялась наверх, взяв недопитый бокал с собой.

Она стояла возле Роберта и смотрела на него. У нее было желание разбудить его, ей так захотелось ласки и любви, она сама этого не понимая, медленно начала ласкать свои бедра руками. Роберт лежал и не двигался. Каролина жадно смотрела на него, но ее гордость не позволяла ей прикоснуться к нему.

– Вот бы сейчас впиться в твои губы и страстно расцеловать твое тело.

Резко Каролина убрала руки от себя, попыталась себя успокоить и легла. Она долго не могла уснуть, лежала и ворочалась, да ворочалась так, чтобы разбудить Роберта. Но Роберт спал слишком крепко, и просто так было трудно его разбудить.

Каролина готовила завтрак. Все остальные еще спали. Погода на улице была слегка туманной и прохладной, жара начинала уже спадать, ведь лето уже близилось к концу, так же как и отпуск Каролины и Роберта. Осталось всего лишь три дня, и им придется вернуться в город, в эту обыденную суету. Хотелось бы провести эти дни хорошо, с радостью и весельем, но, наверно, такого не будет, думала Каролина, выжимая апельсиновый сок.

Роберт и Алекс сидели в гостиной. На коленях у Алекса расположилась Алекса. Она вела себя как школьница, которая встречалась со взрослым мужчиной. Она заглядывала ему в рот, перебирала пряди волос, гладила его лицо и бесконечно говорила ему разные пошлости, отчего сидевший напротив Роберт чувствовал себя неловко.

– Роберт, нам уже пора, мы, наверно, поедем дальше, ведь у нас всего пара дней, а мы хотим успеть все, ну ты понимаешь.

– Да, конечно, хорошо, что нам удалось хоть как-то встретиться и пообщаться.

– А что с Каролиной, она случаем не беременна?

– Нет, а что, с чего вдруг такие доводы?

– Да, она ничего толком не ест, только пьет воду и все, да и выглядит как-то устало.

– И это, по-твоему, синдром беременной женщины?

– Ну, я не знаю.

– Она просто утомилась, работа, сам понимаешь, ее и тут достают, и это достает меня.

– Все так же, по-прежнему, война двух параллельных миров?

– Ну, да.

– Я тебе уже сотни раз говорил: бросай все, начни свое дело, зачем тебе это?

– Давай не будем, Алекс.

– Конечно, конечно. Милая, иди, собери вещи.

Солнце на улице так и не появилось, море было окутано пеленой тумана.

Алекс открыл багажник и бросил туда сумку с вещами.

– Спасибо Вам за то, что приютили нас, на самом деле я просто очень сильно хотел вас увидеть, и я очень рад, что это произошло.

– Какие глупости, что ты. Мы рады, что ты навестил нас. Ну, кто, если не ты, о нас еще вспомнит.

– Каролина, вы такие хорошие!

Алекс подошел и обнял Каролину, отчего она даже растерялась. Она совсем не ожидала таких эмоций. Алекс держал ее крепко, как будто бы прощался. Отпустив ее, он подошел к Роберту и обнял его крепко.

– Спасибо, Роберт, спасибо, друг!

Каролина стояла в удивлении. – Зачем он так, что, неужто, мы не увидимся никогда, – радостно подумала про себя Каролина.

Они стояли и смотрели, как машина Алекса удаляется.

– Ну что, милая, чем займемся?

Каролина молча посмотрела на Роберта, пронзила его взглядом, отвернулась и направилась в сторону дома.

Вечерело. Погода так и не изменилась в лучшую сторону, туман так и не сошел с берега. Каролина сидела в кабинете и читала книгу. Но так и не вникала в суть прочитанного, мысли ее были совсем не о том, что написано в строках. Она была озабочена Робертом и непонятным поведением Алекса.

– Зачем он так простился, к чему это он, а может, он болен, нет, мы бы это знали…

Дверь в кабинет медленно приоткрылась, и в нее заглянул Роберт.

Каролина повернула голову в его сторону, и почему-то не удержалась.

– Посиди со мной.

Роберт был удивлен. Такая тихая и мирная просьба вместо игры в молчанки. Он медленно подошел к креслу и сел в него. Она отложила книгу на стол, потянула на себя шаль и тихо заговорила.

– Что с Алексом?

– Не понимаю?

– Почему он такой странный?

– Нет, милая, тебе показалось.

– Нет, милый, мне не показалось.

– Хорошо, но я не могу так сходу придумать что-то как ты, чтобы дать тебе ответ.

– Ты намекаешь на то, что я лгу, что я постоянно что-то выдумываю, ты на это намекаешь, зачем ты так?

– Я совсем не это имел в виду.

– А что тогда?

– Просто ты хорошо придумываешь истории сходу, и люди верят, тебе бы с твоей фантазией книги писать.

– Знаешь, из всех твоих слов слышу только то, что я всем и всегда вру.

Каролина нервно вскочила, бросила шаль на кресло и вышла из комнаты.

Роберт был на пределе, он был готов сорваться, его состояние было таким, что он был готов задушить ее. Собрав всю ярость, он со всей силы ударил кулаком по столу, который находился по его правую руку.

В доме вновь наступила тишина, Каролина на кухне пила кофе. Напротив себя она поставила еще одну чашку, зная, что Роберт придет.

Они тихо сидели и распивали кофе.

– Крепкий, – вымолвил Роберт.

– Ну да.

– Когда мы поедем?

– А что тебе здесь надоело?

– Нет, что ты, просто нам уже пора в город, работа, сама знаешь, мне нужно закончить проект и согласовать его.

– Ну да, да, ваш гениальный проект, – усмехнулась Каролина.

– Не начинай.

– Нет, что ты, даже и не думаю.

– Вот и отлично.

– Как насчет послезавтра?

– Я согласен, тем более, тебе надо помочь с юбилеем матери.

– Ну да, конечно, суета.

Обстановка потихоньку стала остывать, Каролина улыбалась Роберту, чему он был рад.

– Давай сегодня возьмем лошадей и отправимся в горы. Ты же этого хотела.

– Я этого и сейчас хочу, и меня даже ничуть не смущает не очень хорошая погода.

Она еще более радостно заулыбалась.

– Только вот сегодня уже поздно, давай завтра.

– Хорошо, давай, ну, а тогда можно пригласить тебя сегодня в ресторан?

– О-о-о, есть повод что-то отметить?

– Нет, а что, я не могу просто пригласить свою любимую жену вновь на свидание?

– Конечно, можешь и даже можешь делать это почаще. Но до ближайшего ресторана ведь почти с полчаса езды.

– Ну и что, в чем проблема, машина рядом, поужинаем, погуляем и довольные вернемся домой спать.

– Мне это нравится!

Роберт был очень доволен таким поворотом событий. Ну, надо же, думал он, без драк и ссор. Он хотел поднять и кружить ее от радости.

Каролина собралась довольно быстро. Роберт сидел в черном классическом костюме и ждал ее в гостиной у камина. Каролина появилась на лестнице и начала медленно спускаться вниз. Она выглядела роскошно: черное обтягивающее платье с откровенным декольте в точности повторяло контуры ее тела. Черные туфли-лодочки на шпильках делали ее почти одного роста с Робертом. Волосы, убранные в пучок наверх, выглядели очень сексуально, как считал Роберт. Она медленно спустилась, как будто давая ему возможность оценить ее. Он вскочил с места, подошел к ней быстрым шагом, нежно провел рукой по ее плечу и поцеловал. Она дерзко схватила его голову и поднесла его губы к своим, крепко зажав их в поцелуй.

В машине играла классическая музыка. Каролина смотрела в открытое окно, ветер обдувал её лицо и трепал волосы, и ей это нравилось. Роберт временами посматривал на нее, любуясь ее красотой и спокойствием.

– О чем же ты сейчас думаешь, наверное, с чего бы начать очередную ссору, – думал про себя Роберт. Ему очень нравились такие моменты перемирия: тишина, спокойствие, идеал. Что еще для счастья нужно?!

Небольшой ресторан на берегу моря выглядел очень уютным и домашним. Оставив машину напротив, они направились к входу, где их встретил швейцар и любезно открыл дверь. Они никогда здесь не были прежде. Ресторан, выполненный в греческом стиле: на стенах мозаика с изображением богов и богинь, музыка, под которую хотелось танцевать сиртаки. Главный зал был не очень большим, в нем располагалась пара десятков столов. Они выбрали стол у окна подальше ото всех, чтобы им никто не мешал.

– Хорошее вино, – сказала Каролина, взбалтывая его в своем бокале.

– Да неплохое, а помнишь то красное в Венеции? Тебе оно так нравилось.

– О, да, только вот название я забыла.

– Ничего, вернемся в Венецию, возьмем бутылочку и разопьем его под луной.

– Я согласна, давай выпьем за это.

Хорошее настроение и спокойный вечер прервала мелодия телефона Каролины.

– Ты взяла телефон, зачем?

– Я не знаю, просто машинально положила его в сумку.

Каролина начала искать его в своей сумочке, доставая оттуда косметичку, ключи, все, что там находилось. Наконец, найдя его, она увидела, что звонит ей Питер. Она не хотела говорить Роберту.

– Кто это?

– Да так.

– Кто?

– Питер.

– Ну и что ему нужно?

– Не знаю, я же не ответила.

– Ну, так ответь.

– Нет, не буду, я не хочу портить вечер разговорами о работе.

– Приятно это слышать, я думал, ты ответишь.

– Ну как же, – думала Каролина, если бы я ответила, Питер бы начал расспрашивать о бумагах, и ты бы, мой милый, заподозрил неладное, так что пусть это будет для тебя сюрпризом.

Каролина сидела напротив и улыбалась.

– Тут мило, не правда ли?

– Да, даже очень.

Выйдя из ресторана, Роберт остановился и огляделся вокруг.

– Тут так людно, давай уедем и прогуляемся на безлюдном пляже.

– Давай, я только за.

Проехав пару километров, Роберт остановил машину и припарковался неподалеку от небольшой скалы.

Под ногами оказался песок, Каролина сняла туфли и оставила их в машине.

– Ну, раз ты будешь гулять босая, то и я буду.

Роберт снял обувь и закатал брюки к верху. Они взялись за руки и пошли к морю.

У моря было прохладно, дул холодный ветер. Роберт снял пиджак и накинул его на плечи Каролины. По водной глади слегка плыл туман. Луна светила очень ярко. Каролина намочила ноги.

– Вода такая теплая, так хорошо, ты не хочешь окунуться?

– Почему бы и нет!

Каролина начала медленно снимать с себя платье. Черный шелк скользил по ее телу прямо на песок, она продолжала извиваться и снимать белье.

Роберт, онемев, стоял и смотрел на нее, как на картинку, до которой нельзя было дотронуться. Каролина стояла обнаженной, лунный свет четко описывал все ее контуры. Она медленно пошла к морю. Медленно шла, постепенно погружаясь. Войдя в воду по грудь, она повернулась к Роберту.

– Ты долго будешь там стоять, Роберт, мне холодно одной.

Роберт в спешке начал срывать с себя одежду, оголившись, он вошел в воду. Дойдя до Каролины, схватил ее за талию.

– Не правда ли, прекрасно, – выдохнул он.

– Да, тут чудесно и совсем никого нет.

Роберт медленно приближал ее к себе, отчего она начала возбуждаться и таять в его объятиях. Он медленно целовал ее шею. Она опрокинула голову назад. Каролина обхватила его талию ногами. Роберт приподнял ее и медленно вошел в нее. Он держал ее крепко, боясь отпустить. Сейчас он полностью владел ее телом, она не сопротивлялась ему, а лишь послушно принимала его ласки.

Он взял ее на руки, вынес на берег, идя, смотрел в ее глаза, и она не могла оторвать взгляда от него. Роберт аккуратно уложил ее на пиджак, лежавший на песке. Она лежала ровно, он склонился над ней, капли с его волос падали ей на лицо, и он бережно убирал их рукой.

– Я люблю тебя, моя маленькая девочка.

– И я тебя люблю.

Им уже было совсем не холодно, не мешал ни ветер, ни туман. Они хотели лишь спокойствия и тишины. Голые и счастливые, они долго лежали и разговаривали. Каролина вспоминала, как они впервые познакомились, и как трудно было Роберту ее добиться.

– Роберт.

– Что?

– А до меня…

– Что?

– Какая она была?

– Я думаю, это не важно.

– А я ее видела?

– Нет.

Каролина лежала и улыбалась. За все время, проведенное вместе, она уже неоднократно задавала этот вопрос. Ей было любопытно, какая она, его бывшая девушка. А Роберт, в свою очередь, не поддавался на провокации и ничего ей не говорил. Скажи он ей об этом, начались бы бесконечные сравнения, обсуждения и ругательства, а ради чего?

– Почему Алекс с нами так попрощался, как будто больше никогда не увидит?

– Даже не знаю, он так обнял, наверно, он просто был рад, что увидел нас.

– Возможно.

– А что ты воспылала к нему чувствами, что сама заговорила о нем?

– Нет, и девку он опять завел безвкусную.

– Ну, почему же, молодая красивая девушка.

– Ты так считаешь?

– Да, а почему нет, бархатистая кожа, розовые щечки.

– Ты даже это заметил?

– Ну да, самое то, что любит Алекс.

– Я рада, что ты все это заметил, я думала, ты общался с Алексом, а оказывается, ты разглядывал Алексу. Может, Алекс дал тебе ее телефончик, он же, наверняка, быстро остынет и постарается от нее избавиться.

– Ну, зачем ты опять начинаешь, я же просто хотел подшутить над тобой.

– Ничего ты не хотел, ты сказал, что ты думаешь, что мои щеки недостаточно розоваты и кожа недостаточно бархатиста, что ты обращаешь внимание на чужих женщин.

– Ну, перестань, давай не будем портить чудесный вечер очередной ссорой.

– Очередной? Это я, что ли, смотрю на всех подряд и определяю на взгляд степень бархатистости кожи?

– Каролина, остынь.

Надув щеки, она замолчала, оттолкнув от себя Роберта, она начала одевать на себя платье.

– Ну вот, снова.

– Что?

– Ну, зачем ты так?

– Как?

– Все же было так чудесно, а ты все испортила.

– Замолчи.

Каролина встала и направилась к машине, Роберт сидел и не вставал. Она обернулась в его сторону.

– Ну, что ты, едешь или пойдешь пешком?

Он, не поворачиваясь в ее сторону, махнул рукой, что Каролина поняла как отказ от предложения поехать. Она уселась в машину, бросила его туфли на песок и уехала, оставив лишь следы шин на песке. Она гнала с огромной скоростью и еле успевала выруливать на поворотах.

Роберт оделся, подобрал свои туфли и пошел вдоль берега к дому. Он шел и любовался луной, тихим дуновением ветра с моря и легким туманом, который накрывал водную гладь словно одеялом.

– Почему она такая, ну почему она просто невыносима?

Он шел и разговаривал сам с собой, он часто говорил с собой, когда никого не было рядом. Поначалу он даже не замечал, что говорит вслух, а когда понимал, начинал этого опасаться и всегда ссылался на нервы, которых у него осталось всего ничего, как он говорил Каролине после их ссор.

– Как же ты меня достала, схватил бы тебя за твою маленькую шею и давил бы ее, пока не замолчишь.

Песок под ногами был чистым и нежным, он проходил сквозь пальцы ног с каждым шагом.

Роберт не знал, сколько ему нужно пройти, чтобы добраться до дому, но ему это и не было важно. В какой-то момент он начал думать о Каролине, а вдруг она разобъется, она же так небрежно ездит

– Зачем я ее отпустил?

Каролина быстро доехала, оказалось, что место, где они находились, не так уж и далеко и, по ее предположениям, Роберт должен дойти где-то в течение часа. Если, конечно, он уже идет.

Каролина вышла из душа, надев на себя банный халат. Она заварила себе кофе и поставила на стол рядом с собой еще одну чашку для Роберта, она сидела и ждала, когда он придет. После ее приезда уже прошел час, и было уже довольно поздно. Она начала волноваться и думала уже ехать за ним, как дверь медленно открылась, и в нее вошел измученный Роберт.

– Идем, выпей горячего кофе.

Роберт повесил пропитанный морской водой пиджак, снял туфли и направился к Каролине на кухню. Она уютно расположилась на стуле и смотрела на него. Она уже остыла от ссоры и могла нормально говорить. Роберт уселся напротив нее и взял чашку в руки. Они сидели пару минут в тишине, пытаясь избежать взгляда друг друга.

– Когда ты перестанешь так ездить, ты разобьешься.

– Нет, я отлично вожу, тебя просто бесит, что я делаю это лучше.

– Ну да.

Роберт встал из-за стола и направился в душ. Каролина продолжала сидеть и пить кофе.

Когда Роберт вышел, Каролина уже лежала в постели и спала.

Он тоже лег рядом с ней и обнял ее, она прижалась к нему и прошептала:

– Не забывай, что любишь меня.

– А ты не забывай, что любишь меня.

Она расположилась поудобнее и уснула.

Утро наступило быстро и незаметно. Каролина открыла глаза, привстала и увидела, что находится в комнате одна.

– Роберт!

В ответ лишь тишина.

Она вскочила, накинула на себя халат и побежала вниз.

Где он?

Спустившись, она услышала голоса, доносившиеся с улицы.

– Тише, мои хорошие, тише, вы же не хотите разбудить нашу принцессу.

Каролина взглянула в окно и увидела во дворе двух прекрасных лошадей. Роберт стоял рядом с ними и гладил их. Она очень обрадовалась этому. Сразу же побежала к нему. Открыв входную дверь, она остановилась и пошла чуть медленнее, чтобы не спугнуть. Роберт увидел ее и позвал к себе.

– Доброе утро, идем к нам.

Каролина, босая, шла по траве.

– Я проснулась, а тебя нет рядом, и мне показалось это странным, я запереживала и выбежала, а тут они…

– Я встал пораньше, чтобы выполнить свое обещание.

– И вправду, ты его выполнил.

– Они до вечера наши. Как выглядит наш маршрут?

– А я еще не знаю.

– Ну, хорошо, обсудим это за завтраком.

– Ты их напои пока, а я приготовлю нам поесть, только ты давай не задерживайся тут. Хочу побыстрее оседлать одного из них.

Каролина отправилась в дом приготовить завтрак. Она была счастлива такому поступку со стороны Роберта. Лошади были настолько прекрасны, что она от восхищения не могла ничего и сказать. Две породистые скаковые лошади с роскошными гривами и стройными ногами, они были как две капли воды похожи друг на друга, словно с картинки «найди отличия». Роберт поставил перед ними емкость с водой, и они жадно стали пить из нее.

Погода, в отличие от вчерашней, была превосходная, туман спал, встало солнце и сияло ярко, слепив глаза. В воздухе не чувствовалось ни единого дуновения ветра.

– Наверно, это к дождю, – подумал Роберт. – Ну и что, пусть будет, если даже будет, он будет теплым.

Роберт, поглядывая за лошадьми, шел к дому.

– Восхитительные существа, просто прелесть!

Каролина надела на себя обтягивающие вельветовые брюки и рубашку с длинными рукавами. С собой она взяла небольшую бутылочку с водой и шляпу, которую они привезли сувениром из Африки.

– Я готова!

Роберт обернулся в ее сторону.

– Милая, ты просто восхитительна!

– Спасибо, дорогой!

Роберт помог супруге аккуратно влезть на лошадь.

– Тебе уютно?

– Вполне, хотя какой может быть уют – это удовольствие.

Она резким движением руки встряхнула поводья, дав понять, что пора в путь.

Лошадь медленно и лениво начала перебирать ногами, что Каролине не понравилось, она еще раз повторила движение, и лошадь сорвалась с места.

– Каролина!

Роберт даже не успел влезть, как его любимая уже ускакала.

Мать Каролины с детства заставляла ее заниматься конным спортом, ссылаясь на пользу для здоровья, осанки и развития. Таким образам, с раннего возраста имея контакт с этими животными, она чувствовала себя в седле вполне уверенно, чего нельзя было сказать о Роберте. Он медленно влез, и слегка сдернул поводья.

Каролина остановилась и развернулась, наблюдая за Робертом.

– Милый, ну что ты плетешься, давай быстрее!

Роберт был слегка возмущен, ведь он не очень любил конные прогулки.

– Ну, милый.

Роберт вздернул поводья вновь, и лошадь помчалась на всех парах.

На равнине они скакали очень быстро.

Добравшись к горной тропинке, им пришлось замедлиться.

– Эти лошади не очень пригодны для гор, – заметила Каролина.

– Но они такие красивые, хотя дело не в красоте, а в силе.

Они медленно скакали к водопаду, который находился у самого ущелья на обратной стороне горы.

– Милый, так чудесно, что мы с тобой на этой прогулке.

– Да, это чудесно.

Уставшие, но довольные, грязные и голодные, они добрались до водопада. Каролина вспрыгнула с седла и, потихоньку скидывая с себя верхнюю одежду, направилась в воду.

Роберт отвел лошадей в тень поближе к воде. Скинув с себя одежду, вошел в горное озеро. Оно было прозрачным и чистым. Вода была ледяная, но их это совсем не беспокоило. Людей практически и не было, лишь две пары отдыхали, разбив палатки неподалеку.

Каролина стояла под струей воды, подняв голову вверх, проводя руками по волосам. На ней был белый купальник, этот цвет ей очень шел, особенно сейчас, когда кожа была темной от загара, и белый цвет это очень красиво подчеркивал.

Роберт встал рядом с ней и, закрыв глаза, наслаждался.

День был весьма жарким, не смотря на приближающуюся осень. Казалось, что солнце было очень низко, и лучи прожигают насквозь. Место у водопада было чудесным, красоту невозможно было описать, как будто это оазис в пустыне – такой желанный и приятный. Желание освежиться перебило желание утолить голод. Обсохнув и надев на себя все, что торопливо скинули с себя на землю, они направились на поиски какого-нибудь кафе.

Остановившись у небольшого кафе, они решили зайти и перекусить. Войдя, Каролина вспомнила, что недавно тут завтракала и что тут очень вкусные круассаны. Подойдя к барной стойке, она улыбнулась бармену и начала с ним беседу.

– Добрый вечер!

– Здравствуйте, – любезно произнес молодой человек. – Вы что-нибудь желаете?

– Да, у Вас такие вкусные круассаны, не осталось ли у вас от завтрака?

– Да, осталось, а я вас вспомнил, вы заходили утром на днях позавтракать.

– Да, точно.

Роберт взял меню и направился в поисках свободного столика. Усевшись поудобнее, он открыл меню и начал пристально бегать глазами то вверх, то вниз, перелистывая страницы.

Каролина села напротив и смотрела на него, как он внимательно изучал меню. Она им любовалась, и ей нравилось смотреть за ним, как он тихий и задумчивый сидел рядом и молча был занят своим делом.

– Такой мужчина, солидный и взрослый, и он мой, – думала про себя Каролина, с улыбкой смотря на него.

На улице уже темнело, и они не укладывались в график своей прогулки, лошадей нужно было отвести в загон и заплатить за лишние часы. Но они не торопились делать этого, а лишь медленно направлялись по тропинке, беседуя, обсуждая планы на будущее и мечтая о следующем отпуске.

Каролина была вся в пыли, и ее волосы стали на тон светлее от осевшей на них пыли, Роберт тоже не отличался чистотой, мокрый от пота, уставший и постоянно протирающий капельки пота со лба грязной рукой. Рубашка пропиталась его запахом, и он мечтал скорее попасть домой и окунуться в ванну, может, даже с Каролиной.

– День сегодня был просто чудесным!

– Да, все было прекрасно, я так утомилась, хочется быстрее домой в постель. Хотя эта усталость такая приятная, что я бы, в таком положении находясь в седле, могла бы пробыть еще долго.

– Да это так, приятное чувство усталости.

Доведя Каролину до дома, Роберт повел лошадей в конюшню, которая находилась в паре километров от дома. Оставив лошадей конюху и рассчитавшись, поехал домой на своем авто.

Когда Роберт пришел, на кухне горел свет, на столе лежали круассаны, которые Каролина взяла с собой из кафе, и большая кружка еще горячего какао. Роберт понял: раз ее здесь нет, значит, она уже в постели и наверняка уже спит.

Он медленно присел на стул, протянул руку к чашке и стал пить, закусывая круассанами.

Каролина лежала в постели, она слышала, как пришел Роберт, и пыталась дождаться его прихода, но это ей едва ли удавалось, ее глаза слипались, и она медленно заснула.

Роберт поднялся в комнату, открыл дверь, не включая свет, чтобы не разбудить любимую. Взяв халат, лежавший на кресле, медленными тихими шагами направился в ванную, где, набрав ее до краев, залил пеной, которой часто пользовалась Каролина, он решил себя побаловать. Ванна наполнилась, и пена в ней поднялась, словно воздушное бисквитное облако. Роберт медленно опустился в воду. Спустя какое-то время дверь в ванной приоткрылась и в ней предстала обнаженная Каролина, которая молча улыбаясь, направилась к нему и влезла в эту бисквитную массу.

Потом оба спали как младенцы, что даже ни один из них не поморщился от солнечных лучей, которые уже давно пробежались по их лицам. Каролина лежала, прижавшись вплотную к Роберту, а он в свою очередь, лежал, слегка ее приобняв. Оба выглядели счастливыми и довольными. В комнате гулял легкий ветер, который в последний раз в этом году приподнимал для них белую воздушную шторину.

Дом будет находиться в одиночестве в ожидании их приезда. Каролина была против покупки этого дома, но Роберт настоял, объяснив, что это не пустая трата денег, а приличное капиталовложение, которым можно похвастаться перед коллегам и пригласить погостить родных и близких друзей.

Каролина разложила все вещи на кровать рядом с большой дорожной сумкой. Она аккуратно складывала вещи в нее, постоянно отрываясь и убегая в разные стороны комнаты, то проверить полки – не забыла ли она там свою косметичку, то в ванную. Она слегка волновалась и погружалась в мысли, что вновь наступит обыденность, что вновь на улице будет шум и вновь придется видеть коллег и тех, кого так не хотелось бы видеть. Она ходила и вздыхала.

Роберт находился на улице и возился с машиной. Нужно было привести ее в порядок, ведь путь будет долгим – около двенадцати часов мучительного переезда. Хотя Каролине это только нравилось: открыть окно, надеть очки, высунуть руку и сделать музыку погромче. Наблюдать за всем происходящим, проезжая на скорости и при желании сделать остановку там, где будет душе угодно.

Каролина спустилась вниз с большой сумкой и поставила ее к еще одной такой же. Выйдя на улицу, она подошла к Роберту, обняла его и прошептала.

– Ты наверно голоден?

– Ну, не отказался бы чем-нибудь перекусить.

– Если хочешь, я быстренько что-нибудь приготовлю.

– Нет, не стоит, сейчас уже выедем, заедем по пути в какое-нибудь кафе. Ты собрала вещи?

– Да, все готово, заберёшь сумки из гостиной, хорошо?

– Конечно, дорогая.

Каролина прошлась по этажам, проверила все окна и закрыла за собой все двери. Она ходила и думала о том, как же не хочется покидать этот дом, дом, в котором нет лишних людей, дом, в котором никто не задает глупых вопросов. И где просто нет ничего, что напоминало бы город. Так не хотелось вновь возвращаться в эту суету, на эти улицы к незнакомым прохожим, в свой рабочий кабинет. Не хотелось даже видеть Питера, к которому она относилась очень хорошо, она понимала, что работа вновь их поглотит, и вновь начнутся бесконечные разговоры и ссоры. Питер пытался дозвониться до Каролины, но ему это не удавалось, она отключила свой телефон из-за него же, зная, что он будет звонить. Она не хотела, чтобы Роберт что-нибудь заподозрил. Зачем, к чему это раньше времени, придет время, и он все узнает сам, конечно он совсем не будет этому рад, ну что ж, либо он, либо я, кто успел, тот и выиграл.

Каролина спустилась в гостиную и стояла возле камина, очищая из него остатки догоревшего пепла, она закрыла заслон и направилась на кухню, проверила, все ли в порядке.

Роберт уже закончил возиться с машиной и направился в дом за сумками.

– Милая, ты готова, пойдем?

– Да, уже иду.

Роберт взял две большие сумки и вышел из дома.

Каролина еще находилась в доме, она села на стул в столовой, вытянула на нем свои руки и склонила голову.

– Я так не хочу уезжать, но надо, что же делать?

Тяжело вздохнув, она встала, задвинула стул и выпрямила спину.

Закрывая дверь, она вспоминала, не забыла ли она чего сделать.

Роберт уже сидел в машине и ждал ее.

– Каролина!

Каролина повернулась и посмотрела на Роберта, и вернула вновь свой взгляд к двери, торопливо перебирая ключи в поисках второго ключа. Ее руки дрожали, и почему-то она волновалась. Наконец-то закрыв дверь и приведя свои чувства в порядок, она направилась в машину и села в нее.

Роберт медленно тронулся, Каролина печальным взглядом смотрела в окно.

– Не переживай ты так, мы же вернемся, правда, не скоро, но все же.

– Ну да, конечно.

Он пытался ее немного подбодрить.

– Представь, как хорошо будет, когда у нас будут дети, как они будут любить это место. А мы их будем сюда возить каждые каникулы.

Каролина посмотрела на Роберта и заулыбалась.

– Да, а еще мы поставим туда игровую площадку с лестницами и горками.

– Так и сделаем.

– А ты хочешь детей?

– Ты же знаешь ответ.

– Ну, все же.

– Да, хочу, это разве что-то меняет?

– Нет, ничего, ты же знаешь, что я еще не готова.

– Ну да.

– Может, уже скоро и я созрею.

– Когда я буду совсем старым.

Роберт поменялся в лице и стал более печальным. Ему очень хотелось завести двух или даже трех озорников, но Каролина была не готова, и он боялся, что когда она будет готова, он уже будет не в силах.

– Не надо так говорить, ты самый лучший, и ты это знаешь.

Они выехали на трассу и поехали быстрее, проезжая маленькие рыбацкие домики, детей, которые резвились рядом с дорогой. Солнце было низко и казалось огромным. Каролина надела очки и пыталась смотреть на него, но оно слепило глаза. Она вспоминала, как в детстве наблюдала за затмением солнца сквозь темное стекло и как ей это нравилось.

Она высунула руку и двигала ей по ветру, который напором сдвигал ее с места. Роберт включил местную радиостанцию, сделал погромче, наслаждаясь дорогой. Они ехали и не говорили друг другу ни слова. Раньше это пугало Каролину. Почему мы не говорим ни о чем, неужели у нас нет тем для общения, – думала она. Но со временем она привыкла молчать, находясь рядом. Молчанье это не значит отсутствия тем для общения. Иногда бывало, что за весь день они могли не произнести друг другу ни единого слова, а лишь целовали друг друга на ночь.

Каролина сидела, и ее глаза стали слипаться, Роберт сделал музыку совсем тихо, чтобы дать ей поспать. Каролина сидела, опрокинув голову на спинку сиденья, ее глаза то открывались, то закрывались, и все же она заснула.

Роберт, взглянув на нее, улыбнулся и задумался.

– Как же я люблю тебя, малыш, ты такая милая, когда просто молча спишь.

Роберт мчался по дороге, не останавливаясь, он хотел, чтобы Каролина поспала, а когда проснулась бы, они остановились бы в каком-нибудь уютном придорожном кафе. Она тихо спала, слегка посапывая и поворачивая голову туда-сюда.

Погрузившись полностью в дорогу, Роберт перестал обращать внимания на спящую рядом молодую и красивую жену. Он ехал через небольшие поселения, оставляя за собой придорожные гостиницы и кафе, его слегка терзал голод, но он старался не думать об этом. Солнце слепило ему глаза, он тихо открыл бардачок и достал из него солнцезащитные очки, которые медленно надел на себя, смотрясь в зеркало.

Каролина медленно открыла слипшиеся ото сна глаза, ее голова была повернута в сторону окна, и она наблюдала, как они проезжают тихий загадочный лесок.

– Я долго спала?

Задумчивый Роберт вырвался из своих мыслей.

– Нет, совсем не долго, правда время доходит полдника.

– Ты голоден?

– Ну да, а ты разве нет.

– Да, но почему ты не остановился?

– Я просто хотел, чтоб ты поспала.

– Спасибо, я и вправду хорошо выспалась.

– Ну что, тогда сейчас найдем где-нибудь кафе и остановимся?

– Я только за.

Каролина вытянулась, потянулась к Роберту и нежно поцеловала его в щеку.

Роберт повернулся к ней и улыбнулся. Ему хотелось поцеловать ее, но он не стал отвлекаться от дороги.

– Смотри, вон там, кафе или еще что-то, в общем, по-моему, там можно поесть.

– Сейчас подъедем поближе и посмотрим.

Подъехав к небольшому вытянутому зданию, они вышли и направились внутрь. Это был небольшой мотель. Но ведь и в мотеле должно быть, где поесть.

Подойдя на ресепшен, Роберт кликнул работника мотеля, на что тот вежливо быстро подошел с улыбкой на лице.

– Добрый день, господа, Вам номер?

– Нет, спасибо, мы хотели бы поесть. Это возможно?

– Конечно, возможно. Только вам вновь нужно выйти на улицу и обойти это здание, за ним будет кафе.

– Большое спасибо.

– Пожалуйста, надумаете переночевать, заходите, я дам вам самый лучший номер.

Роберт улыбнулся, взял Каролину за руку и вышел.

Перекусив в небольшом тусклом ипыльном кафе, они вновь ринулись в путь.

– Скоро мы будем дома.

– Да, уже завтра я буду лежать в нашей прекрасной ванне и читать свежий номер газеты.

– Тебе это так нужно?

– Ну да, я слегка соскучилась по городскому комфорту и салонам красоты, маскам, массажу, м-м-м. Покинув наш райский уголок, я смирилась с неизбежным и понимаю, что нужно продолжать жить в современном мире.

– Ну да, насчет массажа, и я мог бы сделать тебе его.

– Можешь, только не делаешь.

– Вот приедем, и я тебе сделаю такой массаж, что тебе не нужны будут салоны.

– Хорошо, хотя я сомневаюсь.

– Не сомневайся.

– Мне все же больше не будет хватать шума моря и ветра, который утром бродил по дому.

– Да, там хорошо.

Они сидели и вспоминали, как они чудесно провели этот отдых. Вспоминали, как к ним приехали двое Алексов. Как только вчера еще они были на конной прогулке, как ночью лежали на пляже и купались в теплом, ласковом море.

Их милый разговор прервал телефонный звонок, который был предназначен для Роберта.

Роберт пошевырялся в кармане пиджака и достал мобильный телефон, который он включил только сегодня утром.

– Да!

– Здравствуйте, Роберт, это глава комитета…

Роберт прервал собеседника:

– Да я узнал вас, извините, что прерываю, я в дороге и не могу долго говорить.

– Я звоню вам напомнить о собрании, к которому вам пара бы уже начать подготовку.

– Да, конечно.

– Хотелось бы предупредить вас о возможном перенесении собрания, во избежание казусов довожу до вашего сведенья.

– Хорошо, я благодарен вам.

– До свидания.

– До свидания.

Роберт отключил телефон и убрал его обратно. Посмотрев в сторону Каролины, он слегка улыбнулся.

– Роберт…

– Давай, ты не будешь интересоваться подробностями этого звонка.

Каролина с обидой посмотрела в его сторону.

– Почему это?

– Потому что ты знаешь, о чем мы говорили, и я знаю, к чему этот разговор приведет.

– И к чему же?

– К ссоре.

– С чего это?

– Каролина…

В ответ прозвучала тишина и недовольное фырканье Каролины, которая уже надув щеки, сидела отвернувшись.

Роберт уже начал жалеть, что включил телефон.

Они ехали молча, не вымолвив друг другу ни слова.

На улице уже вечерело, солнце начинало касаться земли. Это был особо красивый момент всего дня.

Роберт сделал музыку совсем громко, чтобы ничего больше не было слышно.

Еще какое-то время они ехали в тишине, и Роберт все же решился заговорить. Он сделал музыку тише.

– Если ты не будешь разговаривать со мной, я не буду делать тебе массаж.

– Ну и не надо!

– Но все же ты говоришь со мной.

– Хорошо, буду молчать.

– Не надо, ты же знаешь, я не люблю, когда ты молчишь, я от этого схожу с ума.

– Ну и сходи!

– Вот и сойду, и меня положат в клинику, а ты будешь меня навещать.

– Нет, ни за что!

– Почему, я тебе так безразличен?

– Да!

– А если я сейчас остановлюсь и отшлёпаю тебя как маленькую девочку, которая ведет себя так, как будто ей не купили дорогую куклу.

– Ха, ты не сделаешь этого!

Роберт резко свернул на обочину, расстегнул ремень безопасности, вышел из машины и начал ее обходить.

Каролина смотрела на него с удивлением, и начала второпях расстегивать ремень, пытаясь сбежать.

Она перепрыгнула на сиденье Роберта, но он успел схватить ее за ногу и потянуть к себе.

Он медленно влез на нее и прошептал: – Мне снять ремень, или ты сама это сделаешь?

Каролина медленно направила руки к его брюкам и начала не торопясь расстегивать ремень.

– Ты сама себя отшлепаешь или как?

Она обхватила его талию ногами.

– Может, и сама.

– Нехорошая девочка!

Роберт впился в ее губы и начал их жадно покусывать, целовать. Приподняв ее ногу, он медленно положил руку на ее бедра и начал задирать коротенькую юбку вверх, он снял с нее ажурное белье и покрыл ее тело поцелуями.

На улице уже было темно и ничего не видно, в паре метрах от них пролетали машины, но их это совсем не волновало, они были заняты друг другом. Роберт страстно сжимал ее в своих крепких объятьях. Каролина обхватила его ремнем и сильнее прижимала к себе.

Он лежал на ее обнаженной груди и целовал ее, она медленно проводила руками по его волосам.

– Как хорошо…

– Да, хорошо, и совсем не хочется ехать.

– Роберт, уже совсем поздно, нам действительно пора ехать.

Они ехали медленнее прежнего, на улице было очень темно, и трасса совсем не освещалась. Роберт опасался быстрой езды на незнакомых дорогах.

– Ты хочешь спать, твои глаза начали слипаться, может, я поведу, а ты поспишь.

– Нет, не стоит, думаю, я выдержу еще пару часов.

– Ну, как же немного ехать, еще часа четыре не меньше, верно ведь.

– Ну да, нет, милая, мы доедем домой. И будем спать в постели, прижавшись друг к другу.

– Ты мне не доверяешь?

– Не в этом дело.

Каролина сидела тихо и наблюдала за Робертом, боясь, что он уснет.

Время в дороге пролетело быстро и незаметно.

Роберт припарковал машину на подземной стоянке дома.

Вызвав лифт, они поднялись на двадцать пятый этаж своего кондоминиума. Каролина влезла в сумочку в поисках ключей, долго осматривая ее дно и заглядывая в карманы, она все же нашла их.

– Я уж напугался, что ты их забыла.

– Я забыла? Нет, что ты, милый, это ты мог забыть, а я нет.

Дверь цвета вишни с маленьким глазком и двумя замочными скважинами была открыта легкой рукой хозяйки. Отперев дверь, Каролина вошла, включила свет.

Идеальная белоснежная комната с белым кожаным диваном, стеклянным журнальным столиком была освещена. Белого цвета было так много, что Роберт поморщился от непривычки. На полу лежала шкура белого медведя. – Дорогое удовольствие, – замечал Роберт и всегда напоминал Каролине. – А ведь он жил где-нибудь на Крайнем Севере, и у него была семья.

На что Каролина всегда усмехалась: – Ты говоришь так, как будто я собственноручно убила его и приволокла в наш дом.

Роберт аккуратно сложил вещи у двери.

– Оставь, я завтра все разберу.

Он молча прошел в комнату и рухнул на диван, опустив взгляд в пол.

– Ну, здравствуй, мишка, скучал, запылился, небось.

И с улыбкой посмотрел на Каролину.

– С чего бы это ему пылиться? Я в душ.

Бросив сумочку на пол, Каролина пошла по длинному коридору, проходя мимо спальной, в которую дверь была заперта.

– О, это блаженство! – думала Каролина, – влезая в бурлящую пеной ванну.

Роберт лежал на диване и думал о том, что уже послезавтра ему нужно находиться в офисе и снова возиться с кучей бумаг.

– Последний выходной, – думал он, – нужно провести его нормально, может сходить куда-нибудь, посидеть или сводить ее в кино, подарить ей цветов. Как раньше, ей было бы это приятно. – Да, думаю, именно так и нужно поступить.

Роберт вскочил, стянул с себя футболку и направился к холодильнику.

На черном кухонном кафеле оставались следы от грязных ног Роберта. Это – их жилище: кухня в китайском стиле, черно-белая посуда, огромная люстра, свисающая прямо над черным массивным мраморным столом.

Роберт открыл дверцу и достал оттуда бутылочку охлажденного Перрье.

Из соседней комнаты раздался звонкий голос Каролины:

– Я – спать, как ты – не знаю, но перед сном рекомендую принять ванну.

– Конечно, милая, обязательно. А ты меня не дождешься?

– Нет.

– Если скучно, развлеки медведя, ему же было скучно.

Роберт усмехнулся и поставил бутылку на стол.

– Невыносимая, выносящая мозг женщина, но, я ее люблю.

Окна в спальной были зашторены толстой фиолетовой тканью.

Фиолетовый цвет – цвет королей, считала Каролина. – Хочу засыпать в королевской ложе.

В комнате было темно, хотя толстая портьера просто не пропускала солнечных лучей. Каролина зашторила все перед сном, она хотела, чтоб они вдоволь выспались перед началом рабочих будней.

Время доходило обеда, но в комнатах стояла тишина.

Каролина открыла глаза и лениво поглядела на часы, которые стояли на туалетном столике.

– Ого! – подумала, она и повернулась к Роберту, теснее прижимаясь к нему, отчего он начал медленно просыпаться. Открыв глаза, он увидел Каролину, которая лежала и улыбалась.

– Знаешь, чего я хочу?

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу массажа, помнишь о своем обещании?

– Но, мышонок, я ведь еще не проснулся.

– Ничего, я тебе помогу.

Каролина встала с постели, подошла к окну и отодвинула в стороны портьеры. От этого комната резко наполнилась ярким солнечным светом, от которого даже она сама прищурилась. Роберт натянул на себя одеяло и укутался.

– Ну и что это, вылазь!

– Нет, я хочу полежать!

– Ну, так я же не прошу тебя покинуть постель.

– Да? – Появилось лицо Роберта из-под одеяла. – А что же?

– Я хочу массаж!

Каролина встала напротив кровати и медленно стянула с себя шелковую майку, оголив себя полностью.

– Интересно, какой ты хочешь массаж?

Она влезла на кровать и легла на живот.

Роберт приподнялся и начал проводить рукой по ее оголенной спине вверх и вниз, доходя от шеи до самых ягодиц.

– Ну, я так и думала, ты меня обманул.

– Чем же?

– Ты не умеешь делать массаж!

– Хм, ну ты же знаешь, что умею.

– Значит, ты разучился.

– Ну, ладно, ты сама напросилась…

Он сжал ее плечи своими мощными руками.

– Чем займемся сегодня помимо проведения времени в постели?

– Я ничего не хочу, хочу просто лежать и ничего не делать.

– Я был бы не против провести этот день так.

– Хотя, я бы не отказалась хорошо поесть, но готовить мне совсем не хочется.

– Знаешь, я заметил, что в нашем холодильнике пусто.

– Да, это проблема, но не большая, предлагаю сходить в соседнее кафе.

– Ну, хорошо, тогда я в душ.

– Иди, а я еще побуду тут.

Каролина с улыбкой на лице направилась в ванну.

Роберт седел, теребя в руках телефон, смотрел расписание фильмов в местном кинотеатре.

Каролина находилась в соседней комнате, держа в руках телефонную трубку, она набирала номер своего союзника, как она говорила.

– Привет!

– Привет, ты приехала?

– Да.

– Ну, ты, надеюсь, хорошо провела время?

– Конечно!

– Я все подготовил, ты молодец, что добыла столько информации.

– Ну, давай, не будем об этом.

– Хорошо.

– Я, так думаю, сегодня нам незачем видеться?

– Ну, если ты не скучала, то нет, но завтра ты обязана, должна быть рядом.

– М, да.

– Ты недовольна?

– Что ты, я рада. Ну, ладно, давай до завтра, я тебе позвоню.

– Пока, дорогая.

– Пока.

– Как же все у тебя просто. – Закончив разговор, она теребила трубку в руках и думала. – Это ведь совсем не просто!

– Каролина! – окликнул ее Роберт. – Милая, идем сюда.

– Что?

Каролина подошла к нему, швырнув трубку на кресло.

– Что тебе?

– Милая, я хочу тебя пригласить на свидание.

– М, как интересно…

– Это будет сюрприз, так что в восемь будь готова к выходу.

– Ну, хорошо.

Роберт подошел к ней и крепко обнял ее.

– Ты мой маленький ангел.

– Я тебя люблю, Роберт. Ну, так что мне надеть?

– Одень джинсы.

– Ничего себе, интересно, куда это мы пойдем?

– Сюрприз.

Они шли по ночному городу, держась за руки, и делились впечатлениями о фильме и ужине в Макдональдс.

– Словно нам по восемнадцать, – заметила Каролина.

– Я так и хотел, давай пойдем оттуда.

Они свернули в переулок, Роберт знал, что там находится круглосуточная цветочная лавка.

Когда они дошли до нее, Роберт остановил ее:

– Постой, я сейчас.

Он подошел к цветам, и что-то прошептал продавцу, на что тот кивнул ему головой и улыбнулся. Он приблизился к цветочным корзинам и начал сам выбирать цветы: он взял тюльпаны красного цвета и начал добавлять в букет тюльпаны всех цветов.

– Не важно, что означают все эти цвета, ведь, правда, иди к Каролине, – говорил себе Роберт.

– Это скромный, скажем так, студенческий букет, как когда-то, когда были совсем юны и не могли себе позволить букет из сотни роз.

Каролина улыбнулась и взяла букет в руки.

– Он очень мил, и ты оказался сегодня таким романтичным, хотя мы и не были знакомы в восемнадцать.

***

Каролина поднималась в лифте в свой офис, рядом стояли другие сотрудники компании, и никто ни с кем ни о чем не говорил. Тишина и только начало новой рабочей недели Кто-то пришел с радостью, а кто-то был удручен тем, что ему придется вновь сидеть в офисе. К таким людям относилась и Каролина, она всегда с радостью направлялась в свой офис, но в этот раз все было не так, ей этого совсем не хотелось.

Двери лифта открылись, и она вышла. С улыбкой на лице ее встретил Питер – молодой человек крепкого телосложения, брюнет с голубыми глазами, который многим разбивал сердца. Но его работа нравилась ему, и его лучшим другом была Каролина, от идей которой он был всегда без ума.

– Дорогая!

– Дорогой! – С улыбкой на лице Каролина направилась в его объятья. – Да, ты времени зря не терял, где ты успел так загореть?

– Ну, потом расскажу, сейчас не об этом.

– Ну, хорошо.

– В общем, так, собрание перенесли на следующий месяц, так что у нас с тобой куча времени для подготовки.

– А ты чем занимался?

– Нет, я все подготовил, просто нужно, чтоб это было фееричней.

– Какая еще феерия? У нас есть все, мы готовы, так что не будем! Поговорим об этом за день, хорошо? А сейчас мне все же не до этого.

– Ах, да, юбилей твоей матери!

– Вот именно, она мне уже названивает с просьбами организации, и ведь она хочет провести его не здесь в городе, а у черта на рогах в летнем домике в горах, ты его должен помнить.

– Ну да, да только мы там были зимой.

– В общем, не важно, мне нужно собрать в нем семейный круг почти из пятидесяти человек.

– Ну, да, семейный круг.

– Кстати, ты тоже есть в списке, мама же тебя обожает.

– Мама-то да, а вот Роберт…

– Что Роберт? Не важно, что он думает! Я так хочу! Куда он денется?

– В общем, мне нужны повара и обслуга и какой-нибудь организатор. Ах, да! У тебя на это три дня!

– Что, у меня?

– Да, да, так что, дерзай.

Каролина направилась в свой кабинет, повернувшись вновь к Питеру.

– Пообедаем вместе, я угощаю.

Питер махнул на нее рукой:

– Куда я от тебя денусь!

Каролина вошла в кабинет, в котором была идеальная чистота и все так, как она оставляла. Огромное окно с видом на город, стеклянный стол, шкаф, забитый разными папками и бумагами, настенные часы и даже рабочий компьютер казались ей чужими и неудобными, ей совсем не хотелось прикасаться к этому всему. Вздохнув, она все же села за стол.

***

Каролина сидела в летнем кафе и ждала виновницу наступающего торжества – свою любимую, но очень ворчливую маму.

Заказав сразу две чашки кофе и малиновых чизкейков, она открыла газету и сидела, молча читая ее в ожидании.

– Здравствуй, дорогая!

Аманда, так звали ее мать, была вполне хороша для своих лет, одета со вкусом. Кокетливо общаясь с окружающими, она подошла, как всегда, с опозданием и со своей любимой собачкой.

– Здравствуй, мама, присаживайся.

Женщина села рядом и взяла дочь за руку.

– Как ты, мое солнце?

– Хорошо, вполне хорошо.

Каролина убрала руки со стола, отодвинув ее.

– Мам, уже все готово. Самое главное, ты разослала всем приглашения и объяснила, куда надо ехать?

– Да, конечно, я всем все объяснила. А ты позвала Питера?

– Да, конечно.

– Он такой милый!

– Не начинай, прошу тебя. Зачем ты попросила меня заниматься этим. Ты же и сама вполне могла все организовать, я каждый день работаю, а ты только и делаешь, что ходишь по салонам.

– Не груби мне.

– Даже и не думала.

– А попросила, чтобы ты отвлеклась, да и просто что-то сделала для меня.

– Понятно, я не против, мам.

– Я знаю.

– Ты же даже не приходишь ко мне, это все твой Роберт.

– Причем тут он?

– Он наверняка не хочет, чтобы та навещала меня.

– Нет, это не так.

– Нашла себе мужчину в возрасте и возишься с ним. Вот другое дело Питер. Молод, красив, успешен, да и подходите вы друг другу.

– Мам, вот поэтому я и не хожу к тебе. Не надо мне указывать, что мне делать и с кем мне быть.

– Хорошо, хорошо, только не злись, прошу тебя. Я буду молчать, только не убегай, побудь немного со мной.

***

Роберт вошел в комнату и бросил ключи на рядом стоящий комод. Навстречу ему вышла Каролина.

– Ты уже дома?

– Как видишь. Что с тобой, ты весь какой-то бледный…

– Я просто устал, хочу спать…

Он бросил вещи на диван и направился в душ.

Каролине не понравилось такое поведение с его стороны, и она, обидевшись, заперлась в спальне.

Роберт, не произнеся ни единого слова, лег спать. Каролина лежала рядом и молчала какое-то время, но, не выдержав, все же вымолвила.

– Ты даже не прикоснешься ко мне?

– Нет.

Каролина встала с постели и нервно вышла из комнаты, возмущенно хлопнув дверью.

Накинув на себя шелковый бордовый халат, направилась на кухню к бару, где открыв шкаф, достала виски. Потянувшись к висящим бокалам, сняла один и налила в него. Поставив на стол полный бокал и держа в руках бутыль, решила все же посмотреть, что она взяла. Убедившись, что напиток достоин испития, она вновь убрала его на место, решив, что одного бокала ей будет достаточно. Достав из морозильника лед, она легким движением руки бросила его в бокал.

Стоя у окна с видом на ночной кипящий жизнью город, взбалтывала виски в бокале, будто это вино давней выдержки. Она не разбиралась в напитках, поэтому и не задумывалась о том, что виски не наливают в бокал для вина, ей было все равно. Наблюдая, как маленькие люди, которые казались ей такими с высоты, суетно бегали и ждали кого-то или чего-то, она задумалась о том, а чего ждет она и чего она добивается.

– Как чего? – возмущенно вскрикнула она про себя. – Я успешна, красива, молода, и все будущее в моих руках. Чего я добиваюсь? Еще большего успеха, победы, которой я так давно ждала. Вот чего я добиваюсь!

Она стояла с довольной ухмылкой, ощущая вкус победы.

Но это было недолго, виски в ее бокале быстро закончилось, и уже дало ей в голову легкость, она перестала думать вообще обо всем, в том числе, и о Роберте, который лежал в соседней комнате. Она отошла от окна, поставила бокал на журнальный столик и прилегла на диван, на котором и уснула.

Роберт крепко спал, но внезапно проснулся. Он открыл глаза, привстал и не ощутил присутствия Каролины в комнате. Он взволнованно встал и, шлепая босыми ногами по полу, вышел из комнаты.

Он недолго искал супругу, так как она тихо и мирно дремала на диване в гостиной. Он подошел поближе к ней, убедился, что она спит, присел рядом и начал разглядывать ее лицо, не упуская ни единой черты. Он прикоснулся к ее щекам, отчего она поморщилась и слегка сдвинулась с места. Он встал и увидел на столике бокал. Взяв его в руки, он принюхался, чтобы узнать, что было в нем. Он поднес бокал к носу и глубоко вздохнул.

– Глупый малыш, – подумал он про себя, – что же ты делаешь, что…

Поставив бокал на место, он вновь вернулся в спальню, где из комода достал одеяло и, вернувшись, накрыл Каролину.

Наступившее утро не очень радовало открывшую глаза Каролину.

Она лежала на диване, потягиваясь, и предполагая, что все же Роберт пришел и укрыл ее.

– Что тут думать, он все же любит меня, мог бы и на руках отнести в спальню. Как я не хочу вставать сегодня! Такой день! Ох, как я не хочу вставать.

Повернувшись, она укуталась в одеяло и пыталась вновь заснуть, но у нее не вышло.

– Ты что, не собираешься вставать, кто-то говорил, что сегодня у него очень много дел.

– А ты что, уже встал?

– Как видишь, не только встал, а уже ухожу, так что удачного дня, который ты проведешь с Питером, как я понимаю.

Каролина промолчала и ничего не сказала в ответ.

Роберт ушел, закрыв за собой дверь.

Каролина, еще немного полежав, встала и пошла принимать душ.

Выйдя, она набрала знакомый номер.

– Привет, Питер!

– Привет, дорогая, я так понимаю, в офисе тебя сегодня не ждать.

– Ну да, я же тебе говорила.

– Хорошо, хорошо, я уже сказал, что ты уехала шпионить, шеф доволен тобой.

– Ты моя прелесть, а как же ты?

– Что я?

– Я не хочу весь день быть одна, шпионь со мной.

– О, боже мой, мы с тобой как дети в младшей школе.

– Ну, Питер!

– Хорошо, я доделаю пару дел и приеду к обеду в наше кафе, тебя это устроит?

– Вполне, ну, тогда до встречи.

Она растрясла влажные волосы и направилась к кофеварочной машине.

Грациозными шагами она медленно порхала в тонком шёлковом халате, волосы были влажными, а ноги босыми. Роберт очень любил за ней наблюдать, когда она была такая беззаботная со своими мыслями, молчаливая. Даже находясь рядом с Робертом молча, Каролина всегда мысленно общалась с ним, ведя диалоги и отвечая на вопросы самой себе. Эту привычку она считала ненормальной, но, видимо, ей действительно не хватало общения с мужчиной, живущим рядом с ней, с которым она делит одну постель.

На обед Роберт направился в кафе, в котором должны были встретиться Каролина и Питер. Нет, не нарочно и не случайно, просто это кафе находилось меж двух офисов, и от него было удобно добираться обратно.

Роберт сел за стол в конце зала в мрачноватом углу. Ему было одиноко, и его сердце болело от непониманий с Каролиной. Недолго просидев, он решил позвонить Алексу, который все же хоть и был скотиной, но всегда выручал в трудную минуту, а Роберту хотелось просто поговорить с кем-нибудь, кто не будет задавать лишних вопросов, а просто послушает и попытается дать совет. Роберт достал телефон и набрал Алекса. В ответ он услышал лишь гудки. Он прождал какое-то время в надежде, что Алекс возьмет, и все же отключил телефон.

Роберт продолжал сидеть один, доедая свой обед, нехотя перебирая содержимое тарелки вилкой.

– Что происходит, почему все так…, – расстроенно думал он про себя. Каролина, Каролина, мысли о тебе не покидают меня ни на минуту, зачем ты так поступаешь, глупая девчонка.

От мыслей его отвлек смех входящих в кафе людей, он поднял голову и узнал Каролину и Питера. Они шли и над чем-то громко смеялись, ведя себя как две подружки с колледжа. Роберт не раз задумывался об ориентации Питера, но все же, нет, он был нормальным, и он его ревновал к ней. Ему не нравилось, что они рядом, что ей с ним хорошо и уютно, что они смеются и даже по магазинам ходят вместе.

– Бред какой-то, – подумал Роберт, продолжая беседу внутри себя. – Не горю желанием, чтобы эта парочка сидела здесь, и что-то я совсем не хочу быть ими замеченным.

Каролина и Питер сели неподалеку от выхода возле окна, девушка взяла меню и начала его листать. Роберт не смыкая глаз, наблюдал за ними, боясь предположить, что-то не то. Он доверял ей, когда она говорила.

– Роберт, ну ты же знаешь, Питер для меня как лучшая подруга, он вовсе не мужчина для меня, ну ты же знаешь, кого я люблю!

Он сидел спокойно, боясь быть замеченным.

Питер смотрел на Каролину и ждал, когда она что-нибудь выберет.

– Ты такая милая сегодня!

– В каком плане?

– Ой, ну просто милая.

– Не заводись, просто, когда говоришь, будь конкретен, вот ты говоришь «Милая». Ты имеешь ввиду, что я выгляжу мило или общение мое сегодня мило. Так что ты имеешь ввиду?

– А ты вот просто не можешь принять то, что тебе говорят, надо обязательно вникать и цепляться к словам.

– Ну, вот такая я.

– Знаю.

– Ну ладно, не дуйся.

– Даже и не думаю, ты закажешь сегодня что-нибудь или нет, если нет, то дай мне меню, а то нам досталась одно меню, а ты нерешительная.

– Ну, на, держи, я буду только зеленый чай.

– Что это ты так, где твой обычный зверский аппетит.

– Я вчера сдуру выпила залпом бокала два виски.

– Для тебя это много, конечно.

– Ну, да, просто не по себе.

– Тебе плохо? – Питер провел рукой по ее щеке.

Увидев это со стороны, Роберт начал нервно сжимать в руках телефон.

– Как мне хочется ударить этого гнусного Питера. – Роберт сидел и сдерживал свой гнев.

Каролина улыбнулась.

– Нет, мне совсем не плохо, просто как-то не так.

– Точно, а то завтра мероприятие твоей мамы, а ты будешь на нем такая.

Питер изобразил ужасно смешное лицо, и Каролина громко засмеялась.

– Ты – дурак!

– Я знаю.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я общаюсь с тобой.

– Ага, вот так, вот, да?

Они сидели и шумно общались.

Роберту было не по себе, ему хотелось встать, подойти к ним, ударить его и забрать ее. Он наблюдал за каждым ее движением, и в его сердце копилась боль от обиды.

– Каролина, за что ты так со мной? – Роберт боялся встать и уйти, он не хотел быть замеченным, прошел уже час, как он сидел за этим столом, его обеденный перерыв уже закончился, и он уже должен был находиться в офисе. Но он не мог сдвинуться с места.

Заказ Питера несли долго, чай Каролины уже подали, и она медленными глотками пила его, нежно поднося керамическую чашку к губам. Она поставила чашку на блюдце и слегка отодвинула ее от себя.

– Так, какими будут наши действия?

– Ты о чем, о собрании, что ли?

– Ну, о чем же еще?

– Я тебя не пойму, то ты просишь не говорить об этом, то сейчас спрашиваешь, какие наши действия?

– Ну, вот так, все часто меняется, уже пора давно привыкнуть.

– Хорошо, совещание перенесли, пока еще точно не уточнили дату.

– Это понятно. А где будет проходить?

– У заказчика, у них там огромные залы, так что, они не стали ничего мудрить и сразу все делают там. Первыми, как ты и просила, зайдет компания конкурента. После них – мы. Сначала Марк делает презентацию, после чего рассматривают наши дела. И вот после этого вступаешь ты. Ты готова?

– Конечно, я всегда готова. Бумаги все в целости?

– Да.

– А где они?

– Они всегда со мной.

– Отдай мне их, в спешке отдала тебе и даже не проверила.

– А если их найдет Роберт?

– Не найдет, будь уверен

Питер взял свой портфель, поставил его на колени и начал в нем рыться.

Роберт наблюдал за движениями Каролины и Питера.

Питер достал папку с бумагами, и передал ее аккуратно Каролине через стол.

– Все о работе воркуете, – недовольно сидел Роберт. – Как два террориста, вечно что-то мудрите. Я же знаю, что и на этот раз вы что-то замышляете.

Каролина проверив, что это именно те бумаги, убрала их в свою бездонную сумку.

– Понятно, для чего твоя сумочка таких размеров.

– При мне должно быть все, слушай, что-то сегодня долго нас обслуживают, уже минут двадцать прошло, а тебе ничего не несут.

Питер окликнул официанта. Тот медленно подошел к их столу.

– Что вам?

– Что, как что, мой заказ, который я сделал уже с полчаса как!

Каролина, перебив, сказала:

– Питер, понятно все, пойдем, поешь в другом месте, вот вам за чай. – Каролина возмущенно бросила деньги на стол.

– Девушка, постойте, это недоразумение, видимо, ваш заказ потеряли или еще что-то, – испуганно пытался остановить их официант.

– Нет, спасибо, мы не намерены больше ждать.

Каролина и Питер взяли свои вещи и вышли вон.

Роберт вздохнул с облегчением.

– Как же мне повезло.

Он позвал к себе официанта и спросил, что у них там произошло, тот ему все объяснил. Расплатившись, он тоже ушел из кафе. Роберт медленно шёл по направлению к офису. И все же ощущение смятения напрягало его, и ему хотелось с кем-то поговорить. И тут он вспомнил о брате Каролины, с которым они раньше так часто и хорошо общались, до тех пор, пока он не женился на стервозной Кристине, которая на дух не переносит Каролину. Это, вероятно, от ревности Брета к Каролине, ведь они всегда были рядом.

– Здравствуй, Брет!

– О, привет, как же давно я тебя не слышал.

– Ну да, как ты там?

– Я отлично, хожу с Крис по магазинам, маме нужен подарок, а ей новые туфли, ну ты понимаешь.

– Ага, я хотел увидеться, ты как на счет этого?

– Давай, я сбегу от нее часов так в восемь, устроит?

– Да.

– Слушай, посидим в пабе.

– Там и надо.

– Отлично, я позвоню.

Роберт, довольный, убрал телефон в карман, медленно и непринужденно направился в офис.

Каролина и Питер шли по центральной улице мимо витрин различных магазинов.

– Вот, смотри, кафе, там отлично делают отбивную…

– Ты свой шанс поесть упустил, так что – нет.

– И что мне теперь, голодным ходить весь день?

– Нет, почему, только до того момента, пока я не проголодаюсь.

– Отлично, и когда это произойдет?

– Ну, я так думаю, в ближайшие пару часов точно, – улыбнувшись, посмотрела дразнящим взглядом на Питера Каролина.

Питер возмущенно как ребенок отвел от нее глаза.

– Ну, Питри, ну не начинай.

– Эй, хватит, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня так называешь.

– Хорошо, хорошо, только ты больше не отворачивайся от меня.

Питер повернулся к ней, состроил глупую рожицу, отчего Каролина рассмеялась и заразила этим Питера. Они шли медленно и смеялись.

День был на удивление теплым и солнечным, в небе не было ни единой тучки. И было ощущение весны, а не осени.

Темные синие джинсы в обтяжку, простенькие, но фирменные балетки и длинный серый кардиган. Каролина была одета так, как ей было удобно на данный момент. А в этот момент ей должно было быть удобно пройти много миль, забегая в различные места. Машину она не взяла, ей хотелось ходить, ну а Питеру было в тягость передвигать ногами.

– Почему мы пешком вечно ходим по магазинам?

– Это же так хорошо, прогулка…

– Ну, да, так что мне взять в подарок твоей маме?

– Не знаю, она любит всякие брошки, можно что-нибудь такое.

– Тогда нам нужно в ювелирный.

– Здесь неподалеку есть один хороший бутик. Давай дойдем до него.

– Давай.

В ювелирном магазине они вели себя очень шумно и привлекали к себе внимание всех посетителей. Охрана смотрела на них со стороны возмущенно, но ничего не предпринимала. Что же делать, если такой клиент.

Каролина померила пару колец из белого золота, украшенного бриллиантами, Питер повторял за ней и мерил все, что брала она. Он выглядел смешно, увешанный браслетами, цепями и в кольцах. Каролина смеялась как никогда. В бутике они провели около полутора часов. Наконец, сделав покупку, они покинули это место. Продавцы, наверняка, вздохнули с облегчением, когда эти двое ушли.

Когда Каролина и Питер были вне работы вместе, они были похожи на детей, которые бегали, прыгали и шумели, привлекая к себе внимание прохожих. На работе эти двое были самыми серьезными сотрудниками компании, такие вот два человека, скованные делами, и развязанные вне их.

– Ну, как думаешь, ей понравится?

– Думаю, да, и очень, а потом она целый год будет говорить: – Какой Питер молодец, что угодил мне, не то, что ты, Роберт.

Каролина вдруг замолкла и поменялась в лице.

– Она все также его презирает?

– Ну да, все так же, ей безразличны мои чувства, и она гнобит его, причем, везде и прилюдно.

– Все равно она смирится.

– Надеюсь, что когда-нибудь.

– Он не знает о наших делах?

– Нет, ты что, если бы он знал, он бы их сорвал, верно, не в его же это интересах.

– А что он на это скажет, как он отреагирует?

– Знаешь, сейчас мне все равно, плевать на всё и на него в том числе.

Питер сделал паузу в беседе, чтоб загладить эту тему.

– А сейчас куда мы?

– Ну, время-то уже вечернее, а ты все еще не поел, да и я уже голодна.

– О, я про это совсем забыл, мы с тобой так хорошо провели время, что я забыл о еде.

– А я вот вспомнила.

– Ну, давай найдем что-нибудь. Кстати, ты всех обзвонила?

– Вроде как, да. Повара выедут завтра с утра, оформители тоже. Гости должны подъехать к вечеру, так что все успеем.

– А мы во сколько поедем?

– Я так думаю, выедем где-то часа в три по полудню.

– Ну, да, так нормально будет.

– Ты как поедешь: на своей или в лимузин ко всем?

– Нет, я лучше на своей.

– Боишься одиноких старушек, которые затискают тебя?

– Такое уже бывало, так что я – пас!

Каролина рассмеялась.

– О, вот, давай зайдем сюда!

Они зашли в простую небольшую закусочную, где подают пончики и кофе.

***

Роберт бродил по комнате в ожидании Каролины. Смотрел на часы, приподымая руку.

– Что-то долго тебя нет, может, позвонить. Нет, я не стану этого делать, она с этим…

Зажав губы, ушел в сторону столовой, где налив себе виски в бокал, кинул в него пару долек льда и выпил залпом, после чего швырнул бокал на стол так, что тот покатился.

– Черт! – Закричал он во весь голос и ударил кулаками по столу. – Что происходит?

Он взял себя за голову и держал ее какое-то время, пытаясь успокоиться. Успокоившись, он вновь налил себе полный бокал, затем, взяв телефон, вновь набрал Брета.

– Ну, как?

– О, хорошо, что ты позвонил, а то я уже сам хотел. Давай, через полчаса.

– Хорошо.

– Ну, все, увидимся.

Роберт бросил телефон на стол, рядом стояла бутылка виски и бокал. Он отодвинул все в сторону, засучил рукава рубашки, снял и выбросил галстук. Снял часы, чтоб не видеть время, и ушел, хлопнув дверью. Он не стал брать машину, решив просто пройтись пешком, и направился в сторону места встречи.

Роберт шел по улице, не обращая ни на кого и ни на что внимания. В его голове была лишь Каролина и ненависть, которой ему не с кем было поделиться. Ему казалось все ужасным и мрачным, и ничего его больше не радовало. В ушах звенел смех, в глазах стояли улыбка и глаза и все одной единственной Каролины.

– А она сейчас с ним, она улыбается и смеется ему, а не мне.

Он пытался сбить свои мысли чем-то другим, но у него ничего не получалось. Засунув обе руки в карманы брюк, он шёл, думая о своём. В белой сорочке, без пиджака. На нём были одеты классические брюки и лаковые черные туфли. Он выглядел брутально, и многим женщинам нравились такие мужчины. Мужчины, которые держали все в своих руках и поступали по-своему.

Роберт дошел до места. Посмотрел по сторонам в ожидании Брета и вошел вовнутрь. Людей совсем не было, да и время было еще раннее. Обычно тут очень людно. Сюда сходятся обсудить тяжелый день, выпить пива, погонять шары на бильярдном столе или наблюдать через большой плазменный монитор за игрой любимой команды. Одним словом – мужская зона, где женщины – лишь официантки.

Войдя, он окликнул официантку.

– Да, вы что-то хотели?

– Куда я мог бы присесть?

– Вон тот и вот этот столы свободны, а другие займут где-то через час.

– Хорошо, спасибо, я сяду за тот стол. Не могли бы вы мне принести вашего фирменного пива.

– Да, конечно, – улыбаясь, ответила молоденькая светленькая официантка.

Роберт уселся поудобнее и начал перебирать пальцами в ожидании Брета.

Каролина уже не могла ходить от усталости в ногах, и голова уже раскалывалась от бесконечной болтовни Питера. А Питер, наоборот, от пары коктейлей, которые были куплены в супермаркете и там же выпиты, стал более активным и оживленным, и его тянуло к приключениям.

– Может, сходим куда-нибудь потанцевать, ну давай, мы давно не ходили никуда.

– Нет, ты что, время уже…

Она подняла руку, чтобы посмотреть, сколько время, поправив ремешок на запястье, она вглядывалась на циферблат.

– Ого, нет, все, пора домой, Роберт меня, наверно, совсем потерял.

– Ну, Каролина, ну, давай … Если бы он тебя потерял, он бы звонил.

– Еще не достаточно поздно, ну и наглеть не надо, так что нет и еще раз нет.

Питер обиженно отвернул взгляд, пробубнил себе что-то под нос.

– Что?

– Нет, ничего, все отлично.

– Ну, позвони кому-нибудь и сходи, оторвись, а я сегодня никуда не пойду!

– Нет, пойду лучше лягу пораньше, а завтра на свежую голову выскажу все, что о тебе думаю.

– Хорошо, – улыбнулась она ему.

– Так давай ловить мне такси.

Каролина медленно поворачивала ключом в замочной скважине, дверь была закрыта на один замок, отчего ей показалось, что Роберт дома.

– Роберт! – шла она по комнате и окликивала его. – Роберт, ну да, я задержалась, и что?

Бросив вещи на диван, она направилась на кухню.

Подойдя к столу, она увидела на нем куски уже почти растаявшего льда, пустой бокал и неподалеку от всего этого бутылку виски. Также рядом лежал темно-бордовый галстук, который когда-то они вместе покупали в каком-то парижском бутике.

Она взяла его в руку и смяла от злости, вышла прочь из комнаты и направилась в другую.

– Роберт, не зли меня!

Она прошлась по всем комнатам, но нигде не нашла Роберта. Каролина остановилась у окна и замерла там.

– Ну и где ты, что с тобой, ты же не пьешь, к чему это?

Она стояла и ломала себе голову различными вопросами. Она забыла о том, что устала, о том, что так спешила домой, чтобы сходить в душ и попить крепкого кофе. Она стояла у окна и думала.

– У нас с тобой, видимо, на самом деле все плохо. – Тяжело вздохнула она. – Неужто у тебя и вправду кто-то есть? Или нет? – Она вела сама с собой беседу, даже не прокручивая этого в голове, а произнося вслух. – Почему все так оборачивается, где ты сейчас? С ней… Наверно, надо позвонить, нет, я не стану этого делать. А почему не станешь, – подумала она. – Потому что он так поступает, а не я.

Роберт сидел и смотрел на большой экран телевизора.

– Привет, дружище, давно не виделись! – Протянул ему руку Брет.

– О, да уж, привет.

– Ты давно здесь?

– Нет, не очень.

– Слушай, на тебе совсем лица нет, что случилось?

Роберт посмотрел на него усталыми глазами.

– В чем дело?

– Ни в чем так-то, просто хотелось посидеть и пообщаться.

Брет оглядел его с ног до головы.

– И поэтому ты пришел сюда в том, в чем был на работе: в дорогом французском костюме и при всем этом, я так полагаю, пешком. Притом, ты уже выпил…

– Нет, я не пил, официантка еще не принесла.

– Я не про то, что ты выпил здесь, а что ты выпил до того.

– Все нормально, просто тяжелая неделя, завтра такой суровый день.

– Это точно, – усмехнулся он.

– Мама как всегда будет сверлить тебя взглядом…

– Даже не напоминай.

Он рассмеялся, Роберту стало от этого смешно.

– Ну, вот за что она меня ненавидит?

– Я понятия не имею.

Брет поднял руку, окликнув к себе официантку.

– Мне то же, что заказал этот молодой человек.

– Хорошо, сейчас будет. – Мило улыбнувшись, приняв заказ, девушка удалилась.

– Как моя сестричка?

– По-моему, неплохо.

– Как это?

– Последний раз, когда я ее сегодня видел, она сидела в кафе с Питером и громко смеялась.

– Ох, уж этот щегол!

– И не говори.

– Почему ты ей не скажешь, что тебе не нравится ее общение с ним?

Роберт ухмыльнулся.

– И что она мне скажет: «Милый, ты думаешь, меня это интересует?»

– Ну, так-то да, но ты не должен это терпеть.

– Но, однако, терплю.

Официантка принесла заказ и аккуратно расставила его на стол.

Роберт схватил жадно кружку и впился в нее, глотая содержимое большими глотками.

Брет придвинул к себе бокал и с любопытством смотрел на Роберта.

Роберт поставил бокал на стол. Он не стал ничего ему говорить по этому поводу, так как знал, что Роберт не любитель выпивать и вообще он никогда не видел, чтобы он пил пиво, максимум – пару бокалов виски за весь вечер, но не залпом кружку пива, притом, что перед этимуже что-то было выпито.

Брет продолжил свою мысль.

– Ты не должен ей позволять так поступать.

– А как вы с Кристи?

– Кристи, ну…

– Вот именно, я же знаю, как она тебя пилит вечно, но ты ее любишь, и ты с ней.

– Просто знаешь, как приятно ее все время обнимать, когда она дуется.

– Ну, а Каролина не подпускает к себе.

– Как это?

– Честно, никак, крики, все к чертям.

– Да, у сестренки скверный характер.

– Да, бог с ним, с характером, я бы всегда прощал ей все, если бы она меня любила и уважала.

– Ты думаешь, что она тебя не любит?

– Я это знаю.

– Ты ошибаешься.

Роберт поднял руку, дав понять официантке, что нужно повторить.

– Нет, мой друг, нет.

– Ну, хорошо, думай так, а я тебе в свою очередь говорю обратное.

– Ты многого не знаешь, – покачивая пальцем у себя перед лицом, говорил Роберт. – Многого.

– Ну, так скажи мне, я же как-никак имею право знать, тем более, что она мне не безразлична.

– Мне не придется тебе рассказывать, ты скоро все узнаешь сам.

– Что должно произойти?

– Давай не будем об этом, всему свой черед.

– Ну, хорошо, тогда давай не торопясь выпьем за встречу.

Брет поднял бокал и поднес его к бокалу Роберта.

– За встречу! – негромко сказал Роберт.

– Как твои дела на работе и вообще, почему ты перестал навещать нас, – возмущался Роберт.

– Даже и не знаю, а раньше, помнишь, как было весело: мы втроем могли проводить сутки напролет вместе. О, как мы веселились, мне этого так не хватает! Каролина стала совсем другая, она стала более серьезной, вдумчивой и всегда в делах.

– Да, верно, всегда в делах и всегда на нервах.

– Как вы отдохнули? Погода была чудесная, я так хотел к вам приехать, но Крис, как всегда…

– Да, жаль, что ты не смог приехать, погода в отличие от того года была превосходной. А вы что, совсем не собираетесь куда-нибудь отдохнуть?

– Даже не знаю, я всегда за, но Крис не вытащишь из дома, она часами висит на телефоне со своими подругами, и вечерами сидит с ними на кухне. Не жизнь, а сплошной девишник.

– Ну, это уж лучше, чем тишина, стоящая у нас.

– Почему тишина?

– А потому, что там никого нет никогда!

– Каролина что, сутками занимается делами?

– Можно сказать и так, знаешь, я даже удивлен, что к нам не приехал Питер в то время, когда мы были в отпуске.

– Кстати, да, удивительно, как он прожил столько времени без нее. – Брет рассмеялся. – Давай выпьем за крепкую дружбу, которую ничто не сломит.

– Возможно, и ничто, но женщине возможно все, – сказал с ухмылкой Роберт.

В баре со временем становилось оживленнее. Должен был состояться футбольный матч какой-то сезонной игры, и любители пива и футбола не могли пропустить такое. Вечер обещал быть жарким и суетным. Вновь официантки будут бегать меж столов, не успевая менять бокалы с пивом. И вновь будет испита не одна пара кеглей пива.

Роберт ничего не смыслил в футболе, да это его совсем не интересовало, они просто тихо сидели с Бретом и общались, вспоминая прошлое, как когда-то им было весело втроем. Как Каролина заблудилась в горах, и они ее долго искали с криками, в итоге, нашли у лагеря, стоявшую с чашкой горячего какао, как ни в чем не бывало, со словами: – Я люблю гулять одна. – Как Роберт дулся на нее из-за этого, и как они всю ночь напролет орали друг на друга и все же к утру помирились.

Вспоминали первые встречи с их супругами. Как романтичны были первые моменты и как нелепо все происходило. Роберт рассказывал, как тяжело ему было добиться внимания деловой девушки, заинтересованной только работой, у которой был единственный друг, вернее, подруга – террористка в брюках и при галстуке – Питер. Они смеялись над ним, над его манерой одеваться, вести себя в обществе, даже цитировали им сказанные слова.

Время при разговорах и обсуждениях прошло быстро и незаметно. Роберт даже и не задумывался о времени и совсем забыл о Каролине, беседуя с Бретом. Ему стало легко, он чувствовал себя почти что выговорившимся, хотя и держал все тайны при себе. Ему давно не хватало хорошего мужского общения, и он был рад, что Алекс не ответил на его звонок, ведь если бы на месте Брета был бы, ему весь вечер пришлось бы выслушивать о его новых похождениях, о бесконечных красивых девушках, которыми он всегда очарован. И объяснениями того, что он еще не нашел той единственной, которая смогла бы стать его женой. Хотя он так говорил только когда был один, а если у него была новая обожательница, то она всегда была той самой единственной, правда, не на долгий срок. Ну, так же, как это произошло, и с Алексой, с которой он провел лето, и которой по приезду обратно, мило улыбнувшись, сказал. – Я был рад нашему знакомству, но, увы, ему пришел конец. – И он снова одинок и снова в поиске единственной.

– Как хорошо, что Алекс не взял трубку, – подумал про себя Роберт, продолжая медленно пить пиво, которое уже давало о себе знать блеском его глаз.

Бар был полон, болельщиков было очень много. Разрисованные мужчины с флагами на шеях вместо шарфов в каких-то комичных, глупых головных уборах, если их можно было так назвать. Игра уже шла и в зале, была небольшая суета, небольшая оттого, что еще было слишком мало выпито.

Каролина вышла из ванной, заматывая влажные волосы в полотенце.

– Я так понимаю, он еще не пришел, – произнесла она вслух. – И что мне с тобой делать, хорошо, я позвоню и узнаю, где ты.

Каролина направилась на поиски своей сумочки, в которой лежал мобильный телефон. Она разбрасывала по сторонам содержимое сумочки, вернее было бы сказать, большой сумки, в поисках маленького телефона.

– Мог бы и сам позвонить и сказать, где мотаешься! Слов нет просто! – Она была возмущена происходящим.

Найдя в своей бездонной сумке телефон, она вновь подошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на ночной город. А он действительно был прекрасен. Звезды на небе уже виднелись, и луна была на удивление большая и красивая. И на фоне этого всего – высотки разных архитектурных форм – изящная картина большого ночного города.

Каролина набрала номер Роберта и приложила телефон к уху.

Пошел гудок. Но тут же где-то рядом раздалась мелодия телефона Роберта. Она отвернулась от окна и стала искать взглядом. Сначала она и не поняла, что это, но подойдя к дивану, она увидела, как на нем лежит телефон Роберта, а на дисплее высветилась её фотография, которую он сделал в Париже возле Эйфелевой башни с надписью «Любимая». Каролина убрала телефон от уха и отключила его.

– И как это понимать? – Она села на диван, бросив рядом свой телефон. Она сидела и думала. – И что это значит, почему его телефон тут, а не с ним, почему он ушел и ничего мне не сказал, почему оставил телефон?

Каролина, тихо посапывая, сидела на диване и не шевелилась, на ней был белый теплый банный халат и шлепки того же цвета. Она медленно стащила с головы полотенце, которое пару минут назад так старательно заворачивала, положила руки на колени и сидела в полной темноте.

– Время ведь уже позднее, – думала она, и совсем не знала, что делать и кому позвонить. Хотя вопрос, кому позвонить, был не долгим. Она вновь взяла свой телефон и нашла в нем имя Питера и нажала на кнопку вызова.

– Питер.

– Да, но ты, вроде как говорила, что не хочешь меня видеть и слышать ближайшие двенадцать часов?

– Да, не хотела, и вот вдруг внезапно захотела.

– Что-то случилось?

– Я не знаю, просто Роберта нет. Это на него совсем не похоже. Вот мне и тоскливо…

– Отчего тоскливо?

– Не знаю.

– Может, и оттого, что его нет? А где он?

– Вот именно, что я не знаю, где он. Он выпил, на столе стоит бутылка виски, разбросаны вещи, и его телефон тоже дома.

– А машина?

– Не знаю, я не смотрела.

– Ну, так посмотри, вдруг он выпивший сел за руль.

– Ну, давай, подливай масла в огонь!

– Все, молчу.

– Просто я не пойму, почему он так поступил, почему ничего не сказал мне и почему вообще все так?!

– Ну, наверно, у него на это свои причины, ты не думай о плохом. Кстати, глянь, как, бумаги твои целы?

– А куда они должны деться?

– Ну, я не знаю, а вдруг?!

Каролина вскочила с дивана и направилась в спальню к своему комоду, где прятала от Роберта бумаги.

– Да, все на месте, и даже все так, как я оставила.

– Значит, дело не в этом. Ну, он же не мог видеть ту папку, что я передал тебе сегодня?

– Нет, она была со мной, и мы с ним не виделись.

Каролина легла на кровать и продолжала общаться с Питером.

– Ну, а в чем тогда?

– Ты меня спрашиваешь? У твоего Роберта семь пятниц на неделе, и я что, должен предугадать его действия?

– Ну и что ты завелся?

– Ничего, и вообще я спал уже, потому что кто-то угрожал мне ранним подъемом.

– Ты из-за этого, что ли, дуешься?

– Нет.

– Ну как нет?

– Все, все, тихо, я спокоен.

– Ты смешной.

– Ну, как всегда.

– Почему так рано спать?

– А что мне делать? Да и время совсем уже за полночь как-никак.

– Поговоришь со мной?

– Ну, куда я от тебя денусь?

Каролина, довольная, легла поудобнее и накрылась одеялом.

– Ну и чем ты сейчас занят?

– Лег в постель в надежде поспать.

– Ну, я тоже в постели.

– Романтичная беседа…

– И не говори, знай, я тебе не дам покоя, пока Роберт не придет.

– А если он не придет?

– То мы пойдем его искать.

– Ну да, сейчас, вот еще…

– Нет, конечно, ты что, буду я его еще искать…

– А он готовится к собранию?

– Откуда мне знать, я не роюсь в его вещах.

– Ну да, ну да…

– Зачем мне это?

– А другая бы обследовала телефон.

– Какой?

– Ты же сама сказала, что он его забыл или не взял.

– Ну да.

– Вот, я и говорю, что многие так делают, а ты вообще об этом, я смотрю, даже и не подумала.

– А зачем? Ты думаешь, нам мало тем, чтоб поругаться?

– Ну, это не мое дело.

– Нет, мне этого не надо. И вообще, хватит обо мне, давай мы тебе кости перемоем.

– О, с чего это?

– А вот хочется мне сейчас поговорить о тебе. Где твоя девушка, с которой ты начинал встречаться?

– О, вспомнила, ее уже нет.

– Почему?

– Она безвкусная и скучная.

– Ну да, не то, что я…

– Вот именно, в тебе все гармонично.

– С чего ты взял?

– В тебе есть и инь, и янь.

– Интересно…

– Ты красива, умна, весела и, в общем, в тебе много хороших качеств. Я даже не знаю, какие можно назвать в тебе недостатки. Ты серьезная, только со мной ты становишься ребенком, да и я не лучше, хочется, чтобы было все серьезно, а получается только так.

Каролина втиснулась в его разговор:

– Серьезно, что серьезно?

Питер немного растерялся и на мгновение замолк.

– Питер…

– Как что, общение, – нелепо сказал он в свое оправдание.

– Общение, а зачем нам серьезное общение? Мы же друзья, верн? Нам должно быть легко и весело вместе, так ведь?

– Ну да.

– Ну, так к чему серьезность?

– Уф, ты такая… Вот твой недостаток, я нашел его, и он был всегда: ты придирчива к словам.

– Это плохо?

– Это не всегда хорошо, как например, сейчас.

Каролина затихла, и Питер перестал говорить. Минутная тишина была нелепой, и Каролина сменила тему разговора.

– Что ты оденешь завтра? – спросила она, надеясь, что это прокатит и Питер забудет не очень удобную для нее тему, и продолжила разговор ни о чём.

Роберт уже совсем забыл, что он не любит футбол и что дома его может кто-то ждать, в чем он сомневался. Уже сменив столик на более людный, Роберт и Брет легко влились в новую компанию, в которой продолжали общаться, попивая пенное пиво и исполняя национальный гимн.

Он уже был совсем пьян и вряд ли дошел бы домой один. Но его это совсем сейчас не волновало. Ему впервые за эти годы было легко и непринужденно, он чувствовал себя свободным и легким. Он смеялся и общался с совершенно незнакомыми людьми, обнимая их от радости. Брет не отставал от него. Оба были совсем не в состоянии что-либо трезво оценивать.

– Роберт, – окликнул его Брет, оторвав от беседы с каким-то бородатым седовласым грозным, на первый взгляд, мужиком.

– Что?

– Пойдем, выйдем на воздух.

Роберт встал и направился в сторону выхода.

Стоя на улице, он посмотрел на звездное небо и большую луну.

– Чудесная ночь…

– Это точно.

– Тебе плохо, что ли?

– Нет, просто от сигаретного дыма дышать там совсем нечем.

– Ну да.

Роберт стоял, облокотившись о дверь, его ноги были, словно ватные и не держали его. Но все же он стоял и вел себя достойно, он не приставал к официанткам и не заигрывал с прохожими девушками. Его воспитание было иным, он был верен той, на ком был женат. Но стоило ему вспомнить о ней, как его сердце сжалось, и от боли хотелось выпить еще больше.

– Пойдем, зайдем, мне хочется еще пива.

И они, вновь слегка покачиваясь, вошли внутрь переполненного бара, из которого доносились песни и крики.

Каролину утомила беседа с Питером и она, попрощавшись, положила трубку. Не зная, чем себя занять, она встала с постели и направилась на кухню. Открыв большой двудверный холодильник, она достала из него зеленое яблоко. Тщательно промыв его под струей теплой воды, она протерла его и откусила небольшой кусок.

– М-м-м, кислое, как лимон. – Но морщась, продолжала его есть. Она посмотрела на бутылку виски с мыслью выпить бокал, но все же отвернулась и вышла прочь.

Она рухнула на диван и, перебирая ногами по мягкой шкуре медведя, воскликнула: – Какой же ты мягкий и приятный! Глупый Роберт ничего не понимает и вечно упрекает.

Она сидела на диване и медленно ела яблоко, думая о чем-то далеком.

В комнате стояла полная темнота, время уже давно перешло за полночь. В комнате была идеальная тишина, лишь с улицы доносились сирены пролетающих полицейских машин. Каролина сидела, сложив ноги на диван, глаза ее почти сомкнулись от усталости, ей хотелось спать, но она не могла себе этого позволить, она хотела дождаться Роберта, сама не понимая для чего. Для того, чтобы высказаться ему, сказать, как она переживала и что не могла сомкнуть глаза. Но она была уверена в том, что с ним все в порядке. Тогда для чего я его жду, – думала она. – Я уверена, что с ним все в порядке, – произнесла она вслух. – Ну, вот, я теперь буду говорить сама с собой, ну и ладно, что ж. Наверно, мне лучше лечь спать. А Роберт… Ну, что Роберт, придет и ляжет вот тут на диване. Надо принести ему сюда одеяло, чтоб он знал, что я не желаю его видеть.

Каролина встала и потянулась. Только она хотела отойти, как внезапный звук отвлек ее и вернул ее внимание на диван. Это был телефон Роберта, на нем кончалась зарядка, и он подал соответствующий сигнал с напоминанием зарядить его.

Каролина взяла его в руки. И в ее голову начали лезть мысли, от которых она хотела избавиться, но все же ее любопытство перебороло, и она вновь села на диван. Она еще пару минут держала телефон в руках в сомнениях, но все же решилась. Разблокировав его, она влезла в телефонный справочник, чтобы проверить, кто есть в контактах Роберта. Она тщательно проверяла все номера на совместимость, пара номеров ей показалась подозрительной, и она решила вбить их в свой мобильный. Просмотрев весь список, а он был не короткий, она открыла сообщения. Исходящих не было, что показалось странным, так как в принятых она заметила кучу писем. Просматривая их, она наткнулась на сообщение, прочитав которое, пожалела, что взяла и решилась просмотреть его телефон. Номер был неопределенным, лишь цифры обозначили абонента. Она переписала их и вновь прочла сообщение: «Роберт, ты достоин лучшего, а не самоуверенной девчонки. Наверно, даже меня…»

Каролина в бешенстве швырнула телефон на пол, отчего на нем отлетела задняя крышка. Она вскочила с дивана и посмотрела на свои руки: они тряслись от волнения. В ее голове были тысячи мыслей, и больше всего ей хотелось, чтобы Роберт был сейчас тут и все объяснил ей, что это и почему, и кто это. Еще пару минут она постояла и схватила свой телефон, она хотела позвонить по этому номеру. Уже было набрала, но вновь скинула и бросила его на диван. Ее глаза наполнились слезами от обиды. Она подошла к окну и закрыла лицо ладонями. Она тихо стояла и не двигалась некоторое время. Но потом все же ожила, поправила волосы, убрала со щек медленно стекающие слезы и, налив себе полный бокал виски, села на пол к окну. Она смотрела в окна соседнего дома и наблюдала за проходящими там тенями. Ей казалась все таким спокойным, и она завидовала тем, кто сейчас там бродит. Медленно делая небольшие глотки и морщась при этом, она недовольно ставила бокал на пол рядом с собой. Ей совсем не хотелось пить, но она заставляла себя в надежде, что это поможет ей расслабиться.

Брет выключил свой телефон, ему надоели бесконечные звонки жены, он решил:

– Гулять так гулять, да Роберт?

– Я вообще оставил его дома. А зачем он?

– Да, надо было тоже оставить. Ну что, мы не имеем права в кои-то веки оторваться?

– И не говори! Имеем полное право!

Милую тихую беседу вели двое уже довольно-таки пьяных мужчин, сидевших за столом друг против друга.

– Роберт…

– Что?

– Давай еще закажем пива…

– Я абсолютно не против.

– Знаешь, а почему все же мы с тобой перестали общаться? – недовольно жестикулируя, говорил Брет.

– Я не знаю, но теперь я знаю, что встречаться нам надо почаще.

– Это точно, – ответил Брет, допивая неизвестно какую по счету кружку пива.

В баре веселье не утихало, все пили и играли в бильярд, матч кончился, да еще и в нашу пользу, это вообще праздник, думали все, и ничто им не мешало отмечать это.

Каролина допила бокал и все же решила отправиться в постель. Виски ей дало в голову, отчего она смогла расслабиться и воспользоваться случаем, чтобы заснуть.

Она встала, отнесла бокал на кухню и поставила его рядом с бутылкой. Медленно направилась в спальню, скинула с себя махровый халат, рухнула в постель и укуталась одеялом. Она лежала и ворочалась, не удерживаясь в одной позе даже пяти минут. Но все же через некоторое время она уснула.

***

– О-о-о, уже совсем поздно, я предлагаю идти по домам.

– Да, ты, наверно, прав, – отвечал сонный Роберт. – Тем более, что завтра юбилей мамочки.

– Я бы сказал, сегодня.

– О, тем более…

Оставив щедрые чаевые, двое медленно прощаясь и обнимаясь со всеми, направились к выходу.

На улице Роберт поймал себе такси, в которое его кое-как усадил Брет.

По дороге Роберт пытался разговорить таксиста, но тот был совсем не разговорчив, и просто кивал ему головой.

Пьяный и ничего не понимающий Роберт рухнул на диван и в тот же момент заснул.

В комнате наступила тишина, и лишь слегка слышалось его посапывание. Луна была на удивление большая и своим светом освещала всю комнату.

Каролина открыла глаза и лежа смотрела на потолок. В ее еще не до конца проснувшийся разум лезли различные неприятные мысли. Она не знала, пришел ли Роберт, спит он сейчас на диване или нет. Ей совсем не хотелось вставать и узнавать это. Сердце с каждым мгновением начинало биться все сильнее и сильнее от волнения.

– Нужно встать и встретить этот день, каким бы он ни был!

Но все же она совсем не торопилась вставать, продолжая натягивать на себя одеяло и закрывая глаза.

– Все, вставай! – Дала она себе указ и незамедлительно, хотя лениво, встала с постели.

– Ох, как болит голова, нужно что-нибудь принять…

Каролина направилась к двери. Потянувшись к ручке, она вдруг остановилась и подумала:

– А вдруг его нет там, что мне делать тогда…– Она стояла в раздумьях. – Ну, если я не выйду из комнаты, я этого не узнаю…

Взяв себя в руки, она повернула ручку, и дверь медленно открылась. Девушка робкими шагами начала двигаться в сторону столовой. Она держала себя за висок и массировала его. Ее мучило давление, тем более, что ночь была беспокойная, и виски уж точно было лишним. Наконец она добрела до гостиной. Взглянув на диван, она увидела на нем спящего Роберта, от которого и на таком расстоянии пахло отвратительно.

Каролина успокоилась, увидев его там, ей сразу же стало легче оттого, что она теперь знает, где он. У нее было желание разбудить его и устроить разборку, но она не хотела себя расстраивать и решила дождаться, когда он проснется сам.

– Как же я тебе ненавижу, так бы и огрела чем-нибудь!

Она стояла и смотрела на него со стороны, рассуждая все в своих мыслях. Каролина простояла пару минут и направилась за аспирином.

– Срочно нужно выпить, иначе моя голова лопнет!

Осматривая полку в поисках лекарств, Каролина наткнулась на сильное успокоительное и вместо аспирина решила его выпить. Налив в бокал воды, она накапала нужное количество лекарства, размешала его и выпила одним глотком. Постояв немного, обдумывая дальнейшие действия, она направилась в душ, при этом специально громко топая, роняя все подряд и хлопая дверьми.

Роберт, сжавшись в комок, лежал, слегка пошмыгивая носом и подергиваясь от шумов, которые издавала Каролина.

Наконец Каролина вошла в ванную комнату и подошла к зеркалу. Отражение ее совсем не порадовало, она начала мять лицо руками в разные стороны, корча различные рожицы.

– Ох, как меня все это бесит, разве я похожа на человека, который недавно вернулся из отпуска? По-моему, я больше похожа на человека, который лет десять не отдыхал и не спал. – Она тщательно просматривала каждый нюанс своего лица. – О, что это, ну вот уже морщины, это все нервы… Все из-за нервов! – Стояла она, смотря на свое отражение печальным взглядом.

– И все это из-за тебя, – думала она про Роберта. – Каждая морщинка, каждый седеющий волосок – все это ты. Какой же ты неблагодарный, спишь там вонючий, как свин в свинарнике. А я терплю это, почему, зачем мне это…

Она отошла от зеркала и медленно скинула с себя халат. Войдя в душевую кабину и закрыв дверки, она, заставив себя, включила холодную воду, и ее тело покрылось мурашками. Она обняла себя руками и стояла, терпя пронзающие ледяные капли.

Роберт проснулся, но не хотел открывать глаза в надежде, что вновь уснет, он ворочался то в одну, то в другую сторону.

– Нет, надо еще поспать, иначе я буду слишком хилым, а сегодня нужно выглядеть хорошо, а то мне грозит взбучка от ее мамаши.

Он потянул на себя одеяло и свернулся калачиком. Но пролежав пару минут, он сдался мысли, что больше не уснет и, медленно приподнявшись, сел на диван. Откинув голову назад, провел языком по губам.

– Как же хочется пить, что же это такое, голова болит, ощущение помешательства какого-то, но и облегчения слегка. Интересно, чем занята Каролина и где она вообще, может, она все еще спит, или она ушла.

Он поднял голову и открыл широко глаза, пытаясь рассмотреть в комнате хоть что-нибудь, но в ней было пусто. Из ванной доносился шум воды, и он понял, что она там. Встав с дивана, он потянулся руками вверх, чтобы размять спину. Его позвонки хрустнули и встали на место.

– Ой, как же так… Все болит. Может, я чего-то не помню?

Опустив руки, он направился в столовую в надежде выпить там хотя бы глоток чего-нибудь. Но его остановил треск под ногой. На что-то наступив, он опустил взгляд на пол. Убрав ногу, он понял, что это задняя крышка его телефона. Пробежавшись по полу глазами, он увидел неподалеку и сам телефон со слегка треснувшим дисплеем. Он сел на корточки и поднял детали с пола, пытаясь соединить их между собой.

– Я его оставлял на диване, потом на этот диван я лег спать и…, – рассуждал он про себя. – Я швырнул его на пол, что ли? Нет, быть такого не может. Зачем мне это делать? Это Каролина. А зачем ей это делать?

Мысль о том, что она разбила его телефон, расстраивала. Он провел рукой по голове, поправив волосы, и продолжал рассуждать. – Глупая женщина, совсем ополоумела!

Роберт встал, положил детали на журнальный столик и продолжил путь в столовую. Налил в стакан воду из графина с кипяченой водой. Каролина всегда оставляла кипяченую воду, так как не любила пить горячий чай и постоянно разбавляла его этой водой. Он увидел рядом с бутылкой виски два бокала.

– Так, один мой, а второй?

На нем был отпечаток губной помады Каролины.

– Так, негодная девчонка, ты еще и пила.

Роберт рассвирепел.

– Почему она себя так ведет?!

Каролина вышла из ванной и направилась в спальню, прилегла на кровать и укуталась одеялом. Роберт услышал ее движения по комнатам и, отодвинув бокал, направился к ней. Он отворил дверь спальной, Каролина приподнялась, посмотрела на него и вновь рухнула головой на подушку.

– И что все это значит? – Возмущенно сказал Роберт.

Каролина в ответ промолчала и лишь отвернулась от него в другую сторону.

– Каролина, ответь!

Она продолжала молчать, Роберта это бесило, он был очень зол на нее.

– Долго ты будешь молчать?

Вновь тишина. Каролина лежала молча и лишь пошмыгивала холодным носом после душа.

– Хорошо, молчи, тогда я буду говорить, а тебе придется все это слушать.

Роберт подошел к постели и сел на нее. Каролина отодвинулась подальше. Он сидел и тяжко вздыхал, наклонив голову над коленями, не зная с чего начать и что сказать. Ведь он никогда не начинал конфликтных разговоров сам и, как ему казалось, не давал повода для этого и ей. Наконец, решившись и обдумав все в голове, он начал говорить.

– Солнце мое, что это значит? Знаешь, меня волнует две проблемы. Первая: почему, черт тебя побери, разбит мой телефон, чем он тебе не угодил? Так, вторая: ты пила виски. С чего это вдруг решила заделаться алкоголичкой?

Роберт вздыхал все более тяжко.

– Вот, объясни мне, отчего все это, ты что, с ума сходишь что ли?

Он повернулся к ней и смотрел на нее. Она лежала спиной к нему.

– Может, ты повернешься и будешь смотреть мне в глаза?

Каролина некоторое время молчала, игнорируя его, потом все же произнесла:

– Я не хочу тебя видеть.

Роберт рассвирепел и перевернул ее к себе лицом. Ей показалось это очень грубым, и она возмущенно приподнялась и села, откинув от себя его руки.

– Как ты смеешь так обращаться со мной?

– Смею, еще как смею!

– Ты, животное, не прикасайся ко мне!

– Прекрати. Будь любезна отвечать на мои вопросы.

Он смотрел на нее бешеными глазами, никогда еще он не был так зол на нее.

Она опять молчала и лишь смотрела в его глаза. «Почему он на меня орет, не понимаю. Он виноват передо мной, а ведет себя, так как будто я виновата», – думала про себя она, смотря на него грозным взглядом.

– Что ты смотришь на меня так, как будто ничего не понимаешь?

– Наверно, потому, что я действительно ничего не понимаю, – сказала Каролина.

– Я и не сомневался, что ты глупая.

– Глупая? Да как ты смеешь?!

– Еще раз говорю, я смею!

Он был, как никогда, сдержан и уверен. Он не пытался ей уступить в разговоре, как делал раньше, он шел на таран.

– Объясни мне, почему мой телефон в таком состоянии?

– Ничего я тебе не собираюсь объяснять.

– Нет уж, будь любезна.

– Отстань от меня.

– Слушай сюда, балованная девчонка, почему ты взяла мой телефон и разбила его?

Каролина сидела в шоке от его слов, лишь хлопая широко открытыми глазами. Набравшись смелости, она начала отвечать.

– Я решила посмотреть содержимое твоего телефона.

– И что нашла там, что-то интересное?

– Да, нашла. – Сделав паузу, продолжила: – Сообщения, которые тебе отправляли.

– И что в них не так?

– Что?! Ты еще спрашиваешь? Какие-то женщины пишут тебе о том, какой ты хороший, и что я такая тварь!

– И что, – невозмутимо отвечал он.

– Как, что, твои любовницы пишут такое! Я всегда знала, что ты мне изменяешь. Вот где ты был сегодня ночью?

– Нет у меня любовниц, ясно!? Мне тебя хватает… А ночью я был с Бретом в баре.

– А почему я об этом ничего не знаю? – Возмущалась она.

– Сейчас мы говорим не обо мне.

– А я хочу говорить!

– Пару минут назад ты меня видеть не хотела, а тут уже беседу ведешь со словами «хочу».

– Я не верю тебе. Как ты мог? Тебе пишут такое, а ты что? Спасибо за беспокойство! Мне нормально. Пока!

– Нет.

– А как тогда?

– Еще есть вопросы по поводу содержимого моего телефона?

– Есть.

– Все облазила? Никому не звонила?

Каролина смутилась.

– Молодец, и что тебе сказали?

– Не звонила я.

– Да ладно…

– Нет, говорю.

– Какого черта ты лазила в моем телефоне?

– А что, ты же говоришь, что у нас нет друг от друга тайн.

– Нет.

– А что тогда?

– Мне это крайне неприятно, этим поступком ты меня очень разозлила.

– Мне все равно. Делаю, что хочу.

– Видишь, правильно написали, балованная девчонка, ведешь себя как ребенок.

Роберт встал с постели и подошел к шкафу. Сняв с себя рубашку, он оголил торс.

Каролина сидела молча, в ней все кипело и просилось наружу. Она встала с постели и подошла к нему, встав прямо лицом к его лицу.

– Что?

– Ты самолюбивый козел!

– Алкоголичка.

– Ну, спасибо!

– Хотя, да, может, ты была с Питером, развлеклись, наверно, после долгих прогулок по магазинам. Проверили с ним кровать, а?

– Ты идиот!

– Ну, назови меня еще как-нибудь…

– Ты изменился.

– Да что ты?

Он начал идти на нее, прижимая к стене.

– Вроде нет, такой же, может, ты изменилась или просто не замечала меня.

Каролина стояла у стены, он смотрел свирепыми глазами на нее.

– Наглая, глупая девчонка. Что, неприятны мои слова тебе? Зато мне приятно, когда ты при всех выставляешь меня идиотом.

– Я рада, что хоть этим тебе угодила…

– Молчи. Меня достали истерики, твой характер, с которым я пытался мириться, но это бесполезно. Ты делаешь все, что тебе хочется. Меня ты ни во что не ставишь. Никогда не слушаешь. Бывают моменты, когда ты – нежная и пушистая, но это временно и редко. Тебе не нравится, что я делаю, что дарю, одеваю. Тебе весело с твоим дружком Питером, с которым вы часами висите на телефоне дома и не отходите друг от друга на работе.

Каролина пыталась его перебить, но у нее ничего не выходило, он говорил без остановки.

– Поначалу я переживал, что я не подхожу тебе, что я стар для тебя, хотя разница между нами не так уж велика. Но нет, ты всегда на это намекала, и твоя мамаша с самого начала была в бешенстве. Как так, ты вышла за этого! Ты даже не представляешь, как меня все достало. Ты – в первую очередь! Говоришь, я самолюбивый. Милая, да это ты такая. Ты только и думаешь о себе и как бы сделать, чтобы тебе было хорошо. Я же прав!

Он с силой шлепнул ладонью по стене.

Каролина стояла безмолвно. Ей казалось, что если она что-то скажет, то он ее ударит. Но как бы Роберту этого ни хотелось, он бы не сделал этого.

– Что ты стоишь и строишь из себя невинную овечку?

– Ты сошел с ума, видимо, – она оттолкнула его руку и отошла от него.– Если я такая ужасная, так что тебя держит?

– Знаешь, поначалу я думал, что все тебе прощу и что на все закрою глаза. Но нет, мне все надоело, ты говоришь, не хочешь меня видеть. Это я тебя не хочу видеть!

– Знаешь, я тебе ненавижу, тебе нужна не я, а какая-нибудь старушка домоседка.

– Да лучше уж так, чем жена, которой работа важнее семьи.

– Вот и найди себе бабку!

Разговоры перешли на повышенные тона, они кричали друг на друга. Роберт стоял и все выслушивал, Каролина металась по комнате. Она оказалась на другой стороне комнаты возле окна. Она повернулась к нему и продолжала смотреть в окно. Мгновенно наступила тишина. Каролина провела рукой по подоконнику и наткнулась рукой о горшок с цветком. Ни о чем не задумываясь, она взяла его в руки, повернулась лицом к Роберту и швырнула в него. Он успел уклониться, и горшок, попав в стену, разбился на мелкие куски, просыпав кругом землю. Маленькие красивые алые розы, которые в нем росли, усыпали пол под ногами Роберта.

Роберт приподнялся и посмотрел на Каролину:

– Ты больная. Ты что творишь? Совсем уже из ума выжила!

Каролина шла в его сторону и громко говорила:

– Я тебя ненавижу! Я думала у нас все взаимно, а оказывается вот как! Да чтоб ты помер!

– Спасибо, милая, сейчас же исполню твое желание, хочешь с окна?

– Давай, валяй, порадуй меня!

– Вот так вот, тебя радовать надо, да? Может, вены резать при тебе? Наслаждение от этого получишь?

– Идиот, что же я промазала-то так, что ж в голову тебе не попала?! – Она стояла прямо перед ним и кричала ему в лицо.

– Замолчи! – Он схватил ее крепко за руку и начал сжимать, в его глазах была ярость.

– Ты думаешь, я шучу с тобой? Нет, милая, я серьезен как никогда! У меня появляется дикое желание обхватить твою маленькую хрупкую шею и душить ее до тех пор, пока ты не закроешь свой рот. Знаешь, пусть я буду один, и мне будет плохо. Зато никто больше не посмеет измываться надо мной!

Он стоял, прислонившись к ее лицу, почти задевая ее губы. Она стояла, молча закрыв глаза и слушая, что он говорит.

– А тебе советую завести какое-нибудь животное, которое будет прыгать на задних лапах, хотя у тебя есть одно такое – Питер… Я не намерен больше жить с тобой, – говорил он с болью в сердце, и с его уст вылетали резкие и необдуманные слова.

– Ведь я ее люблю, как же ты без нее, дурак. А ведь она не попросит прощения, а просто скажет: «Уходи». И чего ты добьешься, ничего. Ты останешься один. Но слишком поздно идти назад.

Она раскрыла свой ротик, проведя языком по губам. Губы ее слиплись, она хотела пить.

– Ты что, хочешь развестись со мной?

Роберт некоторое время молчал и думал о своем ответе, ему не хотелось отступать и делать шаг назад после сказанных слов.

– Думаю, скорее да, чем нет, для начала, давай, пару дней помолчим и побудем наедине со своими мыслями.

Каролина продолжала стоять молча, в ее голове не укладывалось происходящее, страх и ярость овладели ей, и она понимала, что не нужно спешить и принимать окончательного решения прямо сейчас.

Помолчим, подумала она, не произнеся этого вслух.

– Знаешь, я бы после всего этого мог не идти на юбилей твоей матери, но не дам ей повода для преждевременной радости.

Каролина оттолкнула его от себя, и смело возмущенно произнесла.

– Делай, что хочешь, мне все равно, и будь же так любезен отпустить меня.

Роберт отпустил ее. Она вышла из комнаты. Он стоял, остолбенев, будто ноги его корнями вросли в пол. Ударив кулаком о стену, он облокотился на нее и остался наедине со своими мыслями.

– Все, это конец…

Каролина закрылась в ванной, встала возле раковины, включила воду и тихо расплакалась. Ее слезы быстро стекали, словно по серпантину в водосточную трубу.

– Почему все так. Почему?

Она смотрела на свое отражение в зеркале: мешки под глазами из-за бессонной ночи, красные от слез глаза …

– Раз он этого хочет, пусть оно так и будет.

Она открыла шкаф, достала оттуда крем и медленно массируя, нанесла его на лицо. Взяв в руки косметичку, она начала приводить себя в порядок. Широко раскрыв глаза, подвела их черным карандашом. Ресницы становились длиннее с каждым взмахом кисти. Ярко-красная помада хорошо подчеркивала ее белоснежную улыбку. Лицо стало свежим и ярким, не осталось ни следа печали и слез.

Роберт сидел за столом на кухне, распивая горячий кофе в ожидании Каролины. Ему хотелось принять горячий душ, его тело было пропитано сигаретным дымом и алкоголем. Он сам себе казался противным и одиноким. Пустота – вот что было у него в душе, пустота и страх того, что придется потерять ее и остаться одному.

До отъезда времени было еще достаточно, поэтому никто из них особо и не торопился.

Роберт не мог смириться с мыслью, что он все-таки смог все высказать Каролине. Он был зол на нее, и его гордость спустя столько лет не давала ему произнести более ни слова.

– Она меня так и не попыталась понять за все эти годы, так и не признала ни разу своих ошибок. Если бы не я, она сама все это довела бы до финального конца, это было лишь делом времени и терпения. Нужно смириться с этой мыслью и жить дальше. Но есть и плюсы в сегодняшнем дне, пусть только ее мамаша что-нибудь мне скажет, она услышит в ответ многое, чего должна была давно услышать. Я устал молчать и больше не намерен этого делать, тем более, сейчас мне совсем нечего терять.

Он продолжал сидеть за столом, держа в руках бокал уже остывшего кофе.

Небритый и лохматый – этот вид придавал ему еще большей сексуальности, сидел за столом с оголенным торсом, на котором не было ничего лишнего, только мышцы. Желанный состоятельный мужчина.

Каролина вышла из ванной и вошла в спальню, хлопнув за собой дверью. Роберт, заметив, что она, наконец, вышла из ванной комнаты, поставил бокал на стол и вышел из столовой. Стоя перед зеркалом в ванной, он достал бритву и хотел, было, уже провести по щеке, как вдруг замер и всмотрелся: щетина делала его еще более свирепым и солидным, отчего его желание избавиться от нее пропало. Расстегнув брюки, он сбросил их и вошел в душевую. От горячего пара прозрачные двери стали мутными и сквозь них уже ничего не было видно, лишь легкий силуэт.

Каролина ходила по комнате, накинув на себя халат. Она взяла свой телефон, набрала мать.

– Здравствуй, дорогая!

– Привет, мам. С днем рождения, тебя! Ты знаешь, что я тебя люблю! Будь счастлива и здорова!

– Спасибо, милая, я так рада, что смогу сегодня собрать вас всех вместе.

– Да, это очень хороший повод.

– Милая, там все готово?

– Да, должно быть…

– Ты поедешь пораньше, я так полагаю.

– Ну да, конечно, все же должно быть подготовлено к твоему приезду.

– Тогда я смело могу приехать позднее с Бретом.

– Конечно, ты можешь на меня положиться. Ладно, мам, мне нужно сделать еще пару дел, увидимся на месте.

Каролина бросила телефон на кровать.

Она сняла с себя халат и осталась совершенно обнаженная. Взяв масло для тела, она начала, массируя, наносить его на себя, начиная с шеи, медленными движениями втирала его в свою кожу.

Роберт открыл дверь и вошел в комнату. Подняв глаза, он увидел обнаженную Каролину, которая стояла к нему спиной. Сделав вид, что не заметила его, продолжала массировать себя, как будто дразня его. Роберт вошел в комнату, открыл шкаф и принялся искать свои вещи. Каролина безмятежно продолжала заниматься своим делом, Роберт посмотрел на нее и слегка взгрустнул, но быстро отвел от нее взгляд, чтобы она не заметила, что он смотрит на нее.

– Какая же она красивая. Какое грациозное тело и нежная кожа. Как хочется уложить ее в постель и ласкать. Так, угомонись, прекрати, соберись и выброси все эти мысли из головы прочь!

Он достал свои вещи и вышел из комнаты. Каролина повернулась, чтобы убедиться, что его больше нет рядом. Вздохнув, она продолжила, но чуть быстрее и уже не столь грациозно.

Ее телефон, лежащий на постели, начал вибрировать от звонка. Она подошла и взяла его. Увидев на экране, что это Питер, она ответила на звонок.

– Доброе утро, дорогая, я проснулся от будильника, а не от твоего обещанного звонка, и я так зол на тебя, что не выспался.

– Доброе. И ты немедленно решил позвонить и поворчать?

– Ты что, не в духе, что ли?

– Заметно?

– Знаешь, уже по голосу. Да.

– Что с тобой?

– Все в порядке.

– Хорошо, не хочешь говорить, не говори. Во сколько вы собираетесь выезжать?

– Еще не знаю. Как встала, еще даже не смотрела на время.

– Время, если смотреть по моим часам, доходит уже к десяти, а в твоем королевстве, принцесса, не знаю.

– Уже, да, скоро надо выезжать, – вздохнула она тяжело.

– Ну, так…

– Я так понимаю, ты с нами.

– Нет, я воздержусь от проведения времени с твоим супругом. Лучше на своей поеду, так мне будет свободнее и удобнее, если что, я могу в любой момент уехать.

– Ну, смотри сам, только не смей меня бросать одну там!

– Я посмотрю на твое поведение, если ты будешь вести себя хорошо, я буду с тобой до конца.

– Хорошо, ну ладно, обо всем потом поговорим, нужно собираться, я позвоню тебе позже.

– Ладно.

Каролина накинула на себя халат и вышла из комнаты. Добравшись до кухни, достав из холодильника йогурт, взяла ложку и вышла в гостиную, встав возле окна, наблюдала пасмурную погоду. За окном слегка моросило. Уже во всем ощущалось наступление осени. Ещевчера погода была изумительной, но сегодня уже все не так, как вчера, не та погода, не то настроение.

Каролина и Роберт молча ехали в машине. Он крепко держался за руль и выглядел сосредоточенным. Каролина сидела рядом и смотрела в окно. За ними ехал в своей белоснежной машине Питер, пытаясь их постоянно обогнать, на что Роберт злился и не давал ему проехать.

Они не говорили друг с другом, сидели молча и думали каждый о своем.

Роберт надел черный классический костюм и белую сорочку, не застегнув на ней пару верхних пуговиц, что выглядело очень привлекательно. Золотые запонки и до блеска натертые туфли делали его элегантным и стильным. Небритый и слегка лохматый – это был его новый стиль. Стиль уверенного и свободного мужчины. Каролина себя чувствовала неловко, но не подавала виду. Она надела платье цвета своей помады из ярко-красного шелка, длинное, легкое и развивающееся, с открытыми плечами и глубоким декольте. Накинула на плечи болеро. Она выглядела очаровательно, волосы, собранные в пучок, ни единого изъяна и ничего лишнего. Ее маленькие ушки, украшенные объемными свисающими хрустальными каплями по две капли разной длины, делали красивым очертание ее лица и выделяли шею, отчего она становилась лебединой. Туфли-лодочки на высокой шпильке делали её ещё стройнее, а маленький клатч в руках завершал её наряд.

Домик в горах, куда они все ехали, вовсе не был таким уж угрюмым домиком, каким все его представляли. Это был огромный двухэтажный особняк с мансардами, садом и бассейном.

Дом достался матери Каролины по наследству от бабушки, которая жила в нем. Сделав в нем ремонт и все обустроив, она приезжала туда по выходным для уединения с природой, как она говорила. По соседству стояла еще пара домов, в которых кто-то проживал. Неподалеку был пруд, где каждую осень перед перелетом собиралась стая лебедей.

Добраться до места по времени составляло около сорока минут, далековато, конечно. Но что же делать, раз у мадам такое желание, о котором она уже давно всех предупредила еще в прошлое свое празднество, которое они справляли в прибрежном ресторане на окраине города. Тогда, встав для того, чтобы поблагодарить всех пришедших, она заявила, поставив в неловкое положение Каролину:

– Спасибо, что вы все здесь собрались. Я очень рада всем вам. Этот уютный маленький ресторан нас сегодня приютил, но на следующий год, друзья мои, мы отметим мой юбилей с размахом в моем загородном доме. Моя дочь нам устроит шикарный праздник, я думаю. Верно, Каролина?

Каролина, чуть не подавившись листом салата, тяжело его заглотив, послушно кивнула головой, после чего мать ей не давала покоя постоянными напоминаниями о ее долге.

Каролина всегда была не в очень хороших отношениях с матерью, считая ее вульгарной и глупой, что ведет себя она недостойно и высокомерно. Может и поэтому честь организаторства праздника упала на ее плечи, чему, конечно, она была совсем не рада. Но ей во всем помог Питер, и она была рада, что хоть кому-то могла довериться.

Незаметно преодолев расстояние от города до уединенного уголка с природой, они подъехали к дому. Огромную парадную дверь отворил дворецкий, который сразу же подбежал к ним, чтобы помочь с вещами. Каролина непромедлительно направилась в столовую, где повара вовсю творили изысканные блюда.

Она отворила двери и вошла в столовую. За разделочными столами стояла команда поваров в белых халатах и колпаках. Она улыбнулась и, подойдя ближе, поздоровалась со всеми. Подойдя к шеф-повару, она начала расспрашивать его о готовности к мероприятию.

– Вы прекрасны! – Сделал ей комплимент французский повар, которому не впервой приходилось видеть ее. – Ваши глаза как росинки блестят от раннего рассвета.

– Пьер, вы, как всегда, любезны, вы мне льстите.

– Нет, ну что вы, право, не смею.

– Ну, хорошо, не стану вас переубеждать. Как наши дела?

– У нас уже все готово, столы накрыты. Остались нюансы. Как вы и просили, все будет готово вовремя.

– Спасибо вам, вы отлично все сделали. Хотя я еще не видела стол, но уверена, там все очень аппетитно.

– Ну, так пройдемте и взглянем.

Он пропустил ее вперед, и они, продолжая беседу, направились в гостиную, где в большом зале стоял огромный стол, уже готовый к приёму гостей.

Каролина прошлась вокруг, посмотрев все блюда, что стояли на столе. Пьер наблюдал за ней, ожидая похвалы, сжимал руки в кулаки. Каролина подошла к нему и, улыбаясь, сказала.

– Все просто превосходно. Вы молодец. Я в Вас и не сомневалась!

– Спасибо, похвала с ваших уст вдвойне приятна.

– А вы не знаете: музыканты уже тут? Ну, хорошо, занимайтесь дальше своими делами, не смею вас больше отвлекать.

– Вы меня ничуть не отвлекаете.

– Все же…

Роберт незаметно пробрался наверх и прилег в одной из спален. Голова раскалывалась, хотелось лежать и не поднимать ее выше высоты подушки. Он лежал и думал о вчерашнем дне.


– Да, Брету, наверняка не поздоровилось, а если еще и Кристина удосужится рассказать обо всем матери, то веселый день ему точно обеспечен. Хотя он того стоит, хорошо мы вчера посидели, я бы сказал, отлично.

Музыканты разогревались, играя классическую музыку, казалось, что по дому блуждали звуки фортепьяно.

Каролина с матерью встречали приезжих гостей.

– Когда же уже пройдет сегодняшний день!? Как же меня все раздражает! Какая же противная тут обстановка. Даже Питер меня сейчас бесит. Где его сейчас носит, почему он не тут? А, Роберт? Он приехал сюда поглумиться, и почему я его не остановила, лучше бы его не было здесь. А ведь он сейчас очень зол, и он обязательно сделает что-нибудь не так. А потом все выслушивать придется мне. Неужели он и вправду решится на развод, неужели он способен на это? Я этого совсем не хочу! Чего бы я ему ни говорила, я не хочу этого. Да, должна себе признать, я его люблю. Но если он решился, то мне придется смириться, я не стану говорить ему обратное, как бы мне этого и ни хотелось. Я молодая, красивая, успешная, в конце концов. Да и от поклонников у меня всегда отбоя не было, а вот он… Что, он будет по-прежнему таким же унылым и найдет себе кого-то старше, чем я, опираясь на то, наверно, что она мудрее и добрее? А разве я не была с ним добра, не выполняла его прихоти и желания, но может, конечно, не всегда, но всё же. Как же глуп этот мир: сойтись, чтобы потом разойтись и начать с кем-то все сначала, чтобы потом, возможно, все повторилось или нет… А смогу ли я начать все заново с другим, посторонним, чужим для меня человеком. Это все ужасно! А он знает обо мне все, как и я о нем. Я не хочу быть ни с кем, я не хочу начинать все сначала, пусть я лучше буду одна. И вообще, у меня же есть друзья, которые меня во всем поддержат. Даже Питер, он меня никогда не оставит, я в этом уверена.

– Каролина…Каролина!

Задумавшись, она ушла в себя и совершенно не слышала, как к ней обращается мать.

– Каролина…

Наконец, вернувшись в реальность, она увидела недовольное выражение лица матери, которая пыталась ей что-то сказать.

– Да…

– Что ты остолбенела?

– Я слышу тебя.

– Ты не видишь что ли, что с тобой пытаются заговорить?

– Вижу.

– Ну, а в чем тогда дело, будь любезна. Питер, будь рядом с ней, а то она обязательно что-нибудь не то сделает. Все равно от ее муженька нет толку.

– Конечно, мэм.

– Пойдем, – сказал Питер, уводя Каролину к выходу.

Они вышли во двор. На улице было прохладно и дул северный ветер. Тучи закрыли солнце.

– Скорее всего, будет дождь.

– Наверняка.

– Ты что, ну что с тобой?

– Ничего, все в порядке.

– А где Роберт?

– Наверно, где-то в доме.

– Что, болеет после вчерашнего?

– Наверняка.

– В общем, я так понимаю, что вы в ссоре.

Каролина промолчала и пошла вперед в сторону леса. Ее каблуки проваливались в грязь, но это ее совсем не волновало, она шла, подняв высоко голову.

– Ну, куда ты идешь прямо по грязи. Ну как ты потом в таком виде будешь ходить при гостях.

Она повернулась и остановилась.

– Знаешь, мне все равно, что они там подумают, сейчас я хочу пройтись.

– Ну, не по лесу же!

Каролина вновь пошла вперед. Питеру ничего не оставалось, как идти за ней. Он возмущенно пошел, пытаясь разговаривать с ней.

– Постой, подожди меня!

Роберт спустился в гостиную, все пришедшие уже были усажены за столом. Звучала легкая музыка. Не проходя к столу, он посмотрел, где Каролина, но места Каролины и Питера были свободны. От этого он пришел в ярость.

Виновница торжества недовольным взглядом посмотрела на него, отчего ему захотелось еще больше все испортить. И не задумываясь, он уселся на свое место, отчего Аманда поменялась в лице. Напротив него сидел Брет. Посмотрев на Роберта, он улыбнулся ему. Заметив это, Кристина толкнула его локтем и грозно глянула на Роберта. Он улыбнулся ей в ответ.

– В этой семье меня все ненавидят, неужто я действительно такой ужасный?

Но Роберт не терялся среди всех и вел себя достойно и спокойно, ведя беседу с сидящими рядом гостями.

Каролина и Питер гуляли по лесу и разговаривали. Она моментами молчала, он продолжать без устали говорить.

– Может, вернемся, это не очень прилично ходить тут, когда все там. Твоя мама будет недовольна.

– Я не пятнадцатилетняя девчонка, которая боится своей матери.

– Ну, так-то оно так, но…

– Хорошо, пойдем.

И они направились в сторону дома. Туфли Каролины были испачканы грязью. Питер остановил ее.

– Ты не можешь идти в таком виде.

– И что ты предлагаешь?

– Надо почистить.

Он склонился над ней и начал протирать ее туфли своим платком.

– Так намного лучше.

– Спасибо.

Веселье было уже в разгаре. Уже почти никто не сидел за столом, все ходили по дому, кто-то танцевал. Мужчины стояли на крыльце, покуривая сигары.

На улице стало темно, шел дождь, некоторые уже начали потихоньку разъезжаться. Аманда стояла у двери и провожала уезжающих гостей.

– Каролина.

– Да.

– Я поеду с вами.

– Хорошо, раз ты так хочешь, а разве ты не хотела остаться тут?

– Нет, у меня не было такого желания, я хочу в город.

– Аманда, вы можете поехать со мной, если хотите.

– Нет, спасибо, Питер, я поеду с Каролиной.

Аманда отошла к гостям.

Питер и Каролина стояли у двери.

– Неужели этот день закончился, мне так хочется домой в постель, спать.

– Да, теперь у нас с тобой осталось только одно дело.

– Давай не будем о делах.

Он улыбнулся ей в ответ и продолжил разговор.

– Вы так и не разговаривали с Робертом сегодня?

– А о чем мы должны были говорить?

– Ну, вы же даже …

– Неважно.

– Хорошо, это твое дело. Просто, если что, звони или приезжай.

– Хорошо. Ты что, поехал?

– Да, а чем тут заниматься. Лучше в город и посидеть в каком-нибудь баре.

– Ну, это верно.

– Так что увидимся в понедельник.

Он взял ее руку и нежно поцеловал, при этом слегка улыбнувшись.

– Как мило…

– До встречи.

– Давай уже, уезжай.

Питер, поматывая ключами, направился к своей машине. Открыв дверь, он повернулся, чтобы посмотреть на нее, улыбнувшись ей, он сел. Она приподняла руку, чтобы помахать ему.

– Вот видишь, какой мужчина, – Аманда вставила свое слово.

Каролина ничего ей не сказала, взглянув в ее глаза, она просто ушла.

– Ты просто знаешь, что я права, – прокричала та в ответ.

– Как же ты меня достала! – думала Каролина про себя, заходя в дом.

Вслед за ней сразу же зашла и Аманда и подошла к дворецкому.

– Я уезжаю.

– Как желаете, мадам.

– Дом, как всегда, на тебе, проследи за всем. И пусть наведут полный порядок.

– Конечно.

– По-моему, все гости разъехались…

– Да. Вы бы могли остаться и поехать завтра, ведь уже поздно, да и дождь…

– Твое переживание мне приятно, но все же мы поедем.

Она остановила проходящего мима Роберта.

– Надеюсь, ты трезв, потому что мы сейчас уезжаем.

– Конечно же, мама, – язвя, ответил он ей. Она была удивлена, потому что он никогда не называл ее мамой, отчего на ее лице появились черты удивления.

– Я буду ждать в машине. Всего хорошего, Адам.

Попрощавшись с дворецким, он вышел из дома и направился к машине.

– Каролина, ты готова? Поехали уже.

Каролина вошла на кухню и поблагодарила поваров за хорошую работу.

– Пьер, спасибо вам большое, все было превосходно.

– Пожалуйста, всегда к вашим услугам.

Роберт завел машину. Каролина сидела рядом, Аманда села сзади, что-то ворчливо говоря пьяным голосом. На улице было темно и становилось туманно. Медленно отъехав от дома, он выехал на трассу. Дорогу освещали лишь фары проезжающих машин. Асфальт покрывался легкой дымкой тумана и давал отблески от покрывшего его тонким слоем льда.

Время было уже совсем позднее, да и путь в такой тьме займет больше часа.

Каролина сидела молча, и ее слегка клонило ко сну. Но она держала себя, чтобы не уснуть, ей не хотелось дразнить Роберта, который тоже временами сидел и зевал. В машине была тишина, и лишь слегка было слышно, как посапывает уснувшая Аманда.

Каролина думала о грядущем собрании. И как же сделать, чтобы все было хорошо.

– Хотя, что переживать, у меня же все готово, самое главное, не забыть бумаги. А где они: в офисе или дома, – задумалась она, прищурив глаза. – Дома, да, дома, я же их забрала вчера у Питера. Ему доверять нельзя, он бы их обязательно забыл.

Роберт посмотрел на Каролину, она сделала вид, что не заметила этого.

– Черствая и бесчувственная эгоистка. Ты же только о себе и думаешь. За весь день так и не сказала мне ни слова. Видимо, ты все решила. – Роберт вновь повернул голову в ее сторону и задержал на ней свой взгляд, совсем забыв о дороге.

Каролина внезапно закричала, широко раскрывая глаза и показывая пальцем вперед.

– Роберт!

Роберт повернул голову и посмотрел на дорогу. По дороге медленно проходил крупный рогатый лось. Он резко нажал по тормоз, и машина завиляла на мокрой дороге. Он попытался взять немного левее, чтобы выравниться, но у него ничего не вышло. От сильного скрипящего звука шин, животное, напугавшись, убежало. Каролина схватила Роберта за руку. Машину повело по мокрой и скользкой дороге, Роберт не смог справиться с управлением. Их снесло с дороги, и машина покатилась вниз по небольшому пригорку.

Аманда, так и ничего не поняв, ударилась головой и потеряла сознание. Каролина смотрела на Роберта, не отводя глаз. Задержав дыхание, она увидела, как он ударился головой о боковое стекло и потерял сознание. Она чувствовала, как ее ноги сжимались оттого, что перед машины начало вдавливать во внутрь кабины. Она закричала. Два переворота, и машина осталась стоять на крыше, выпуская ото всюду пар.

И вновь наступила тишина, вблизи не было ни единой души, до ближайшего населенного пункта оставалось примерно километров тридцать. Во тьме лишь слегка виднелся лунный свет.

Каролина какое-то время была без сознания. Приоткрыв глаза, она увидела, что все перевернуто. Она была пристегнута, и ремень не дал ей упасть. Повернув голову, она увидела, что Роберт находится в полулежачем состоянии внизу без сознания, он не был пристегнут ремнем. В глазах все двоилось, дышать было тяжело, звон в ушах не давал ничего слышать. Спустя пару минут она начала нервно звать Роберта.

– Роберт, Роберт, не молчи, прошу тебя!

Повернувшись назад, она увидела Аманду, которую тоже придерживал ремень.

– Мама …

Голова Аманды свисала вниз, и она не подавала никаких признаков жизни, также как и Роберт.

Каролина хотела отстегнуться, но успела заметить, что ее нога зажата. От шока не чувствуя боль, она и не замечала, как кусок какого-то металла воткнулся ей в ногу, и было сильное кровотечение. Ее это совсем не волновало, с криками и, покусывая губы, она вытащила ногу, отстегнула ремень, приготовившись упасть на руки. Придя в себя, она посмотрела на все с нового ракурса. Роберт лежал без сознания, Аманда продолжала висеть.

Стекла были разбиты. Каролина выползла наружу. Выползая на мокрую траву, слегка покрытую инеем, она перевернулась и подняла лицо вверх к небу, холодные капли дождя привели ее в чувство и позволили осознать происходящее. Звон в ушах пропал, и она услышала свое сердце, которое билось, словно птица в клетке. Она почувствовала сильную боль и, взглянув на ногу, увидела, что в бедре торчит кусок металла. Разорвав платье, перевязала ногу. Усевшись поудобнее, она сосредоточилась и с криком удалила предмет из ноги. Выбросив его в сторону, пыталась остановить кровь, хлынувшую из раны. Перевязав ногу, слегка собравшись духом, попыталась встать.

От машины исходили странные и ни на что не похожие звуки, что очень ее напугало. Она подумала, что может что-то произойти еще более ужасное. Она вновь заглянула в окно, откуда вылезла, и посмотрела на Роберта. Обойдя с трудом машину, она уселась на землю возле окна Роберта, попыталась открыть дверь, что было бесполезно. Она хотела вытащить его из машины и оттащить подальше, попыталась сдвинуть его с места, но поняв, что не сможет этого сделать, оглядела его повнимательней. Ноги Роберта были сдавлены, и не в силах Каролины было вытащить его оттуда. Сквозь Роберта она видела свисающую сзади мать.

Аккуратно отстегнув Аманду, она вытащила ее из машины и положила на траву, проверив пульс и послушав дыхание. Ее тело было в ссадинах, и на лице торчали осколки стекла. Но она все же была жива.

– Мамочка, родная моя…

Она поцеловала ее руки. И вновь вернулась к Роберту.

– Малыш… – Она хотела приподнять его голову, но потом все же не решилась этого делать. – Роберт, солнце мое, луна моя… Роберт!

Она звала его, проводя рукой по щекам. Она чувствовала, что есть пульс, что он дышит. Но то состояние, в котором он находился, было ужасающим.

Каролина крепко сжала его руку и целовала ее.

– Родной мой, прости меня, прошу тебя, прости… Роберт, ну открой глаза, открой, прошу тебя…

Подползая к нему все ближе, она все же решила повернуть его голову, обхватив ее слегка рукой, она взялась за что-то острое и вязкое. Убрав руку обратно, протянув к себе, она увидела сгустившуюся кровь, которая не была похожа на ту, что шла у нее из ноги. Она замерла, и перестала на мгновение дышать. Она второпях выползла обратно из машины и обошла ее, вновь склонившись перед Робертом, но с другой стороны. Пытаясь осмотреть его голову в темноте, прищуриваясь, она заметила, что что-то блестит. Это был кусок стекла. При ударе он воткнулся в голову Роберта. Каролина высунула голову из машины и застыла. Дыхание участилось, а на глазах наворачивались слезы. В горле ее стал ком, отчего она не могла дышать, и лишь как рыба пыталась глотать воздух ртом. Наконец, она справилась с собой и глубоко вдохнула, ее легкие наполнились, глаза забегали, и она закричала, сжимая руки в кулаки. Она кричала так сильно, что горло ее разрывалось, ей становилось больно от этого.

– Не-е-е-ет, о, боже, не-е-ет, за что ты так со мной, за что?!

Она склонила голову к земле и громко зарыдала. Подняв взгляд на Роберта, она вновь встала и обошла машину. Забравшись внутрь, она легла и схватила его руку.

– Пожалуйста, не умирай… Я не смогу без тебя … прошу тебя, не оставляй… Я не позволю тебе это сделать … Слышишь ты, слышишь меня … Роберт, прошу тебя, не покидай меня…

Она пыталась дотянуться к его губам, чтобы ощутить их, но у нее не выходило.

Она лежала и продолжала говорить с ним.

Прибывшая на место бригада врачей и спасателей с трудом оттащили Каролину от Роберта. Она кричала, размахивала руками, доказывая, что она должна быть с ним и что они должны позволить ехать с ним в одной машине скорой помощи.

Она в стороне наблюдала, как спасатели разрезают машину на части, чтобы вызволить Роберта.

Смятение, агония, душа, словно птица в клетке в горящем доме, которой некуда деться. И беспомощно метаясь, она понимала, что придется смириться. Каролина была именно в таком состоянии.

Вызволив Роберта, спасатели уложили его на носилки и доверили медикам. Ее усадили в машину скорой помощи, где через некоторое время, не успев тронуться, она потеряла сознание от потери крови и усталости. Врачи укутали ее одеялами и поставили капельницу. Ее состояние было стабильным, потеря крови и обморожение не угрожали жизни. Врачи были изначально уверены поставить ее на ноги в течение недели или двух точно. Машина, в которой находилась Каролина, уехала в сторону ближайшей больницы.

Положив Роберта на носилки, внесли в машину реанимации. Врачи долгое время находились рядом с ним, всю дорогу до больницы они кололи ему различные препараты, не давая его сердцу остановиться, пытаясь привести в норму давление и пульс.

Роберт находился в тяжелом состоянии. Врачи были удивлены, что он ещё жив, но надежды на выздоровление практически не оставалось: серьезная травма головы, сломанные ребра и десятки ссадин и порезов. Хирургам пришлось долго поработать в операционной. Уставшие врачи, выйдя из операционной, обменялись мнениями.

– Знаешь, Адам, я не думаю, что с ним будет все в порядке.

– Да, он впал в кому, а если и выйдет из нее, то есть лишь несколько процентов, что он останется нормальным.

– Скорее всего, он будет овощем, человеком, лежащим в постели и ничего не воспринимающим.

– Скорее всего, так и будет. Но вот, коллега, ведь есть и процент того, что будет все хорошо, и именно этот процент и не даст никому отпустить его.

– Это точно, помнишь, сколько было таких ситуаций.

– Ты имеешь ввиду, комы?

– Да, годами люди не отходят от постели в надежде, что все будет хорошо.

– Мне жаль их, они тратят свое время на безнадежность.

– Ты жесток, это не безнадежность, это вера и любовь.

***

Каролина медленно открывала слипшиеся глаза, в которых все казалось мутным и непонятным. Она смотрела на потолок, пытаясь разглядеть что-либо. Вокруг стояла тишина, ее это слегка пугало.

– Где я, – сквозь сон проскальзывали мысли.

Все же раскрыв глаза, она увидела окно, на подоконнике которого стояли вазы с цветами. Повернув медленно голову в другую сторону, она увидела спящего на кресле рядом с ней Питера, который с самого начала пребывания Каролины в больнице не отходил от нее ни на шаг.

Она медленно приходила в себя, с трудом открывая глаза. Рассмотрев всю комнату, она начала осознавать происходящее.

– Палата, палата, – нервно повторяла она, пытаясь сдвинуться с места.

Питер проснулся от шума, который вызвала Каролина. Он вскочил с кресла и подошел к ней, обхватив ее руки, чтобы она не выдернула из себя капельницу и катетеры.

– Успокойся, лежи тихо, не надо нервничать.

– Что с ним?

– С ним все хорошо, он в другой палате.

– Я хочу к нему, почему мы не вместе?

– Как видишь, ты одна тут, и он там один.

– Почему, мне надо быть с ним, как ты не понимаешь?

– Я все понимаю, но ты должна успокоиться и думать, прежде всего, о себе. У тебя совершенно нет сил.

Каролина продолжала дергаться в попытке вырваться из рук Питера.

– Я тебе не дам встать.

– Питер, пусти меня, – закричала она. – Пусти, мне нужно к нему.

Услышав спор, доносящийся из палаты, вошла медсестра и, увидев происходящее, направилась за врачом. В скором времени в палату вошел доктор.

– Не нужно, отпусти ее.

Каролина начала отцеплять от себя все провода, что были подключены к ней.

– Не нужно этого делать.

– Я хочу встать.

– Ты встанешь уже совсем скоро, но сейчас тебе нужен покой.

– Я должна убедиться, что с ним все хорошо.

– Если я тебе скажу, ты мне поверишь?

Каролина молчала и продолжала руками отталкивать от себя всех. Она прекрасно понимала, что если даже с Робертом что-то случилось, они не скажут ей этого сейчас. Но как смириться с мыслью, что он там, а она тут. Как?!

– Пустите меня! – Глаза Каролины наполнились слезами. – Как вы не понимаете, я его люблю, мне нужно к нему!

Доктор, отвлекая ее своими разговорами, незаметно для Каролины достал лекарства из своего кармана и предложил ей выпить. Медсестра услужливо подала бокал с водой.

– Будь так любезна, выпей эти витамины.

– Я не стану это пить!

– Хорошо, если ты их выпьешь, я позволю тебе встать.

Каролина, не задумываясь ни о чем, взяла таблетки, положила их на язык и проглотила, запивая водой.

– Вот, все, – небрежно высовывая язык, показывала и говорила она доктору. – Я сделала, что вы просили, теперь ваша очередь.

– Сейчас, подожди, я все отсоединю, и ты пойдешь.

Доктор встал и начал медленно крутиться рядом с кушеткой, на которой, нервничая, лежала Каролина.

– Ну, – сонным усталым голосом произнесла она. – Что так долго?

Речь ее становилась не понятной.

– Уже немного.

Питер занервничал.

– Что вы ей дали?

Доктор, повернувшись к нему, ответил.

– Ничего особого, просто сильнодействующее успокоительное. Поспит, отдохнет, наберется сил, ей нельзя нервничать. Вы же знаете, что у нее большая потеря крови, мы делали переливание, рана на ноге была глубокой. И ей не стоит сейчас делать резких движений, чтобы не повредить самой себе.

– Вы, конечно, правы, я знаю. Просто все так ужасно! У меня не укладывается до сих пор все это в голове.

– Может и вам чего-нибудь?

– Нет, спасибо, я как-нибудь сам справлюсь.

– Вы останетесь здесь?

– Да, конечно, я не могу оставить ее одну.

– Это ваше право.

– И долго она будет спать?

– До утра, я думаю, проспит.

Доктор закрыл за собой дверь в палату. И вновь наступила тишина. Каролина лежала неподвижно, словно спящая королева. Ее губы высохли от обезвоживания, кожа стала бледной. Питеру хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы она поправилась. Он придвинул кресло поближе к ней, взял ее за руку и поцеловал. Она продолжала лежать, ничего не ощущая.

Питер смотрел на нее, не отрывая глаза.

– Королева, – произнес он вслух. – Как же ты красива, даже несмотря на такое ужасное состояние.

Питер даже и не вспоминал о Роберте и даже не волновался. Он обвинял его в случившемся, и думал, что ему так и было суждено лежать и страдать. Но, конечно, своего мнения он не произнесет вслух и не даст знать об этом Каролине. А будет лишь про себя душить гадкие мысли.

Питер мог бы сидеть рядом с ней часами, любоваться, думать, касаться. Каролина даже и не думала, что он так нежно относится к ней, для нее он всегда был только верным другом, который никогда не бросит и всегда поддержит. Она никогда не задумывалась о том, что, может, он испытывает к ней какие-то чувства, наоборот, она всегда это опровергала. Когда с Робертом они спорили из-за Питера, и он пытался ей объяснить, что она для него больше чем друг, она всегда возмущенно кричала и говорила, что он не смеет так сделать, что он не обманет и ни в коем случае не даст в себе усомниться. Каролина всегда была упряма и верила лишь тому, чему хотела верить сама. Сама решит за всех, кто кому и как приходится, чем кто занимается и верит в это. Ей и сплетен не надо было слушать, потому что она сама придумывала все и верила всему. Только вот от сплетницы ее отличало то, что свои мысли она никому никогда не говорила, а лишь доказывала свою точку зрения, в которую верит, если дойдет до обсуждения.

Питер, убедившись, что она спит крепко, погладил ее по щеке, слегка привстав, и отодвинув кресло. Он посмотрел на нее недолго и, выпрямив спину, вышел из палаты, тихо закрыл за собой дверь, смотря сквозь закрывающуюся щель на Каролину.

Он повернулся и начал рассматривать коридор в поисках кого-нибудь. Время было уже позднее, посетителей в больнице не было, была только пара дежурных врачей и медсестры. Положив руки на пояс, он начал покачиваться из стороны в сторону.

– Устали…

Питер испуганно посмотрел через плечо.

– Напугал Вас…

Питер повернулся и улыбнулся.

– Нет, ни в коем случае.

Лечащий врач Каролины делал обход по этажу, и, дойдя до Питера, остановился, чтоб поговорить с ним.

– Вы можете оставить ее и сходить домой поспать, принять душ. С ней все будет в порядке. Нога заживет, хотя может гноиться и болеть, но это не беда, если постоянно перевязывать. Нежелательно ей бегать, прыгать. Да и иммунитет очень слабый.

– Я не пойду никуда, – возмущенно сказал Питер. – Я не могу ее оставить, она же вся на нервах. А если она проснется, и никого не будет рядом, она ведь встанет и пойдет. Я ее знаю. А вы ведь сами говорите, что ей нужен покой.

– Вот именно, покой. И никакой суеты. И не вздумайте пока говорить ей о муже. Если спросит, скажите, что все хорошо, что он тоже в палате.

– А как он, – перебил его Питер.

– Плохо, очень плохо. Не я его лечащий врач и не могу сказать точнее, но знаю точно, что он, если я правильно понял, в коме.

Питер широко раскрыл от удивления глаза.

– Как?! Я думал, он поправится…

– Я ничего не могу сказать. Если хотите узнать подробнее, обратитесь к мистеру Адаму Филипсу, это его врач. А сейчас, извините, я продолжу обход.

– Конечно.

Питер схватился за голову от недоумения. Он даже не думал о Роберте ни минуты и не представлял себе, что может быть с ним.

– Надо же, как так… А я еще говорю тут гадости… Как же я низок. Ох, Роберт …

Он, было, вскочил, чтобы побежать за врачом и узнать, как найти Роберта. Но вновь сел, поняв, что его сейчас не пустят к нему. Он достал сигареты, вынул одну из пачки и нервно теребил ее меж пальцев. Подойдя к двери, он приоткрыл ее и посмотрел на Каролину. Она все так же безмятежно спала, лишь слегка нервно подергиваясь.

Питер вновь закрыл дверь и направился в курилку.

Ночь для него казалась бесконечной. Он бродил по комнате рядом с Каролиной, медленно передвигая ногами, чтобы не разбудить ее. Она бы и не проснулась от столь сильного снотворного. Он смотрел на нее и ужасался, что когда она проснется, ему придется врать ей.

Он никогда не жалел Роберта, а наоборот, даже всегда желал ему чего-нибудь такого. Но ему было неприятно, что он так говорил и думал. У него складывалась впечатление, что мысли материализуются.

– Зачем я так думал?

Питер стоял у окна и смотрел на лениво пробуждающийся город. Он приподнял руку, чтобы посмотреть на часы. Он хотел дождаться восьми часов, чтобы сходить к Роберту. Но время только доходило шести часов.

Сев в кресло, он вновь смотрел на спящую Каролину и тихо вздыхал, слегка облокотившись на край кровати, где спала Каролина. Он медленно засыпал.

Проснулся он, когда уже совсем стало светло, от руки доктора, который положил ее ему на плечо.

– Сходите, взбодритесь, я пока буду здесь.

Питер вскочил, потер лицо ладонями, похлопал глазами и направился в коридор.

Посмотрев на часы, которые показывали около десяти часов, он провел рукой по голове, взъерошив волосы.

– Не выдержал, – подумал он, подходя к автомату с кофе.

Тихо приоткрыв дверь, Питер сделал шаг вперед. Подняв глаза, он увидел Роберта, неподвижно лежащего с перебинтованной слегка приподнятой на подушке головой, накрытого по грудь белой простыней. Руки прикованы к кровати. Катетеры, трубки в носу и аппараты, противно издающие звук.

Питеру, ничего не смыслящему в медицине и не понимающему что для чего, все казалось ужасным. Он боялся подойти.

– Что вы стоите? – Сзади раздался нежный голос медсестры. – Пройдите, не бойтесь, только ничего не трогайте.

Питер молча смотрел на медсестру, которая быстро прошла вперед и начала проверять все датчики.

– Что с ним?

Она посмотрела на него.

– А кем вы приходитесь?

– Марта, я сам.

Медсестра послушно вышла по приказу врача.

Питер повернулся на голос.

– Доброе утро, молодой человек.

– Здравствуйте.

– Я – лечащий врач Роберта, Адам Филипс.

– Я – Питер, друг.

– Пройдемте поближе, я вижу, вас интересует состояние друга.

Держа в руках папку с данными о Роберте, Адам подошел к Роберту для осмотра. Питер, боясь, медленно перебирал ногами, шаркая по полу.

Адам смотрел на реймомониторинг и что-то писал.

– Как он?

– Мы в реанимации, как вы думаете. Я не буду вам лгать.

Питер поднял глаза и посмотрел на Адама.

– Я слушаю.

– Как мне известно, и его жена тоже госпитализирована.

– Да, она здесь, я присматриваю за ней.

– Ясно, тогда, тем более, я вас прошу не давать ей знать. Пусть она поправляется.

– Хорошо. Так что же, доктор? – перебил его Питер.

– У него серьезная травма головы, осколок стекла, который вынули из головы, чудом не дошел до мозга. Я не буду объяснять вам все подробно, скажу вам прямо и понятно для вас, он сейчас в коме. Одному богу известно, когда он выйдет из комы и выйдет ли вообще. Прошу прощения за резкость, но я думаю, что вы должны знать это. Когда он поступил к нам, он находился в сопоре, мы пытались вырвать его из этого состояния. Но травма оказалась слишком серьезной. И давать вам надежды на поправку я не могу. Если каким-нибудь чудом он выживет после этого, то вряд ли будет полноценным человеком. На данный момент его состояние стабильно, и скорее всего, будет лишь ухудшаться.

Питер стоял молча и смотрел на Роберта, ему стало тяжело от мысли, что этот человек находится на грани жизни и смерти.

– Как так может быть, как, доктор?

– Я ничем не могу вам помочь, на данный момент мы сделали все, что могли. МРТ не дала хороших результатов. Мы будем наблюдать за ним и ни в коем случае не оставим его без присмотра. Но ничем более помочь не можем. Остается только ждать.

Питер не знал, что сказать и просто молча стоял и смотрел на Адама, который снял очки и пожимал плечами.

– Извините.

Адам вышел из палаты, размахивая карточкой.

Питер продолжал стоять молча, он не хотел ничего понимать.

– Как же Каролина, она же … я даже не знаю…что делать…

В голове у него творилось смятение.

Дверь вновь открылась, и в ней показалась Аманда. Увидев, что в палате Питер, она открыла дверь шире и вошла в нее.

– Здравствуйте, мисс.

– Здравствуй.

– Как вы?

Она была в махровом длинном халате и с перебинтованной головой.

– Уже лучше, спасибо, заходила к Каролине, она спит. Увидела твои вещи на кресле и подумала, что ты тут.

– Да, я не хочу ее оставлять.

– Правильно, мальчик мой, будь рядом.

Она взяла его за руку и крепко ее сжала, подбираясь медленно к постели Роберта.

– Как он?

– Я только что говорил с доктором.

– И что он сказал, он поправится?

Питер посмотрел ей в глаза и вздохнул.

– Он сказал, что он в коме.

– Как, в коме?

Аманда растерялась, что с ним, почему?

– Успокойтесь, успокойтесь!

Он держал ее за руку.

– У него сильное сотрясение, так сказал доктор, я его толком и не понял. В общем, как я понял, ничего хорошего.

Аманда не могла стоять, ее ноги подкосились. Питер помог ей дойти до кресла и усадил ее. Она слегка отдышалась.

– Я, конечно, его недолюбливала, но все же он муж моей дочери, и она его любит. Как же она, моя маленькая?

Она посмотрела на Питера, который сидел на корточках рядом.

– Ты не должен ее оставлять, и не говори ей пока ничего.

– Конечно, конечно, мисс. Вы же знаете, что я не смею ее покинуть.

– Наверняка, скоро сюда наведается его семья, не хочу их видеть, пойдем.

Аманда не была так уж сильно расстроена происходящим, что даже Питеру показалось жестоким. Питер проводил Аманду в ее палату. Она лежала на нижнем этаже в стационаре, и врачи не собирались ее долгое время держать из-за пары ссадин, легкого ушиба и рассечения носа. Как кошка, имеющая девять жизней, она не пострадала в отличие от Каролины и Роберта.

– Ты бы не был любезен принести мне косметичку, не хочу сидеть тут неухоженная и страшная.

– Хорошо, я принесу.

– Какая же она бесчувственная, как можно думать о глупостях, когда близкие для нее люди в таком состоянии. Эгоистка, правильно говорит Каролина. Она думает только о себе, не зря от них ушел отец Каролины, и после этого она многие годы одна, – идя по коридору обратно в палату к Каролине, думал Питер.

Он подошел к двери, и ему не хотелось ее открывать. Он боялся, что она проснулась и что она начнет вставать и кричать. Набравшись смелости, он открыл дверь. Но в палате никто не ругался и не пытался добиться попытки сбежать. Каролина по-прежнему тихо и неподвижно спала. Питер задумчиво подошел к окну и замер в мыслях.

Каролина медленно раскрыла глаза и, продолжая лежать молча, пыталась прийти в чувство.

– Пить, – слегка прошептала она. – Пить…

Питер встрепенулся и подошел к ней.

– Ты проснулась?

Каролина еле раскрывала сонные глаза.

– Я хочу пить.

– Сейчас, подожди.

Питер взял стакан со стола и налил в него воды из графина. Медленно поднёс к ее губам. Каролина слегка приподняла голову, и жадно, большими глотками, начала пить. Она вновь прилегла.

– У меня такая слабость, мне что-то плохо.

Питер, не понимая, в чем дело, прикоснулся ладонью ее лба.

– У тебя жар, я позову врача.

– Не уходи.

Питеру было приятно это слышать, на что его губы слегка приподнялись в уголках.

– Я быстро.

Каролина смотрела на него, словно провожая взглядом.

– Милочка, да вы горите, – возмущенно говорил доктор. – Еще какие-нибудь жалобы есть?

– Нет.

– Ну-ка, откройте рот, я посмотрю горло. О, оно все красное, да и лимфоузлы воспалены. Так, лежим, не встаем. Медсестра даст жаропонижающие. Покой, только покой. Как ваша нога?

– Не знаю, вроде, в порядке. Доктор…

– Что?

– Где мой муж?

Он сделал паузу, прежде чем продолжить беседу.

– Он, так же как и вы в постели, и ему не велено вставать.

– Правда, как он?

– Все хорошо. А вы лежите и не переживайте.

Каролина была не в силах что-либо предпринять, тело горело и казалось, что из костей разожгли костер.

– Питер!

– Да.

– Ты был у него?

Питер слегка растерялся.

– Да, был.

– Как он?

– Тебе недостаточно слов врача?

– Иди к нему. Передай, что я люблю его и что мне больше никто не нужен. И скажи, что я прошу у него прощения за все. Иди и скажи.

– Идите, Питер, я пока побуду здесь.

Питер растерянно вышел из палаты, не зная, куда податься. Стоя в смятении, он направился в курилку, где выкурив сигару, присел на кушетку, что стояла в коридоре, и ждал, когда выйдет доктор из палаты. Через какое-то время доктор вышел, закрыв за собой дверь. Питер встал и подбежал к нему.

– Как она?

– Ей надо поесть, иначе она совсем ослабнет. Медсестра принесет бульон, попробуйте дать его ей.

– Конечно. А в целом как она?

– Она долго сидела на холоде в дождь, так что это нормальная реакция организма. Не волнуйтесь, она поправится очень быстро.

– Спасибо.

Питер вошел в палату, Каролина слегка приподнялась.

– Не надо, лежи.

– Я устала лежать.

– Ну, хорошо, только осторожно.

– Ты передал ему?

– Он спал, я не стал его будить, схожу потом.

– Хорошо, только не забудь, что должен сказать.

– Конечно, нет.

В палату вошла медсестра, держа на подносе тарелку с бульоном.

– Вам надо поесть.

– Я сам. – Питер забрал у нее поднос.

– Ты будешь меня кормить?

– Да, с ложечки, как маленькую. – Слегка подув на ложку, он поднес ее к губам. – Давай, тебе надо есть, иначе ты не выздоровеешь.

Каролина, морщась, открывала рот. Ей не хотелось есть.

– Тебе не холодно?

– Немного.

– Доешь, потом я принесу еще одеяло.

– Хорошо.

– Не болтай, ешь.

– А как мама? – Вспомнила о ней Каролина. – Я совсем о ней забыла, как она?

– Тише, тише. Она – хорошо. Она заходила к тебе, пока ты спала.

Каролина успокоилась и продолжила есть из рук Питера.

***

Даяна, мать Роберта, в слезах вошла в палату к Аманде. Аманда вскочила с постели и, подойдя, обняла ее.

– Все будет хорошо.

Даяна не могла произнести ни слова, она лишь плакала.

– Идем, присядем.

Усадив ее на свою постель, она убрала волосы с ее лица.

– Перестань.

– Я не могу, я видела его. Я не могу.

– Тише, тише.

Даяна пыталась взять себя в руки, но у нее это получалось с трудом.

– Акак Каролина?

– Когда я к ней ходила, она спала, но я думаю, тебе не стоит к ней ходить в таком виде. Рядом с ней ее близкий друг. Пусть она ничего пока не знает.

Даяна не могла удержать слезы.

– Аманда, ты же понимаешь, что это все?

– Зачем ты так говоришь? – Обнимая ее, успокаивала она.

– Доктор, его доктор…, – заикалась от слез, пыталась объяснить, размахивая руками и мокрым от слез платком. – Он сказал, все как есть, понимаешь. Нет надежд на выздоровление, а если это и произойдет, то для него это будет не жизнь.

Даяна была не намного старше Аманды. Роберт был ее единственным сыном, в котором она не чаяла души. Но жили они в разных городах и редко виделись. Роберт не любил, когда его опекают, и уже после окончания школы ушел из дома.

– Ты понимаешь, что я его больше никогда не смогу обнять при встрече.

– Зачем ты так, еще не все потеряно, не слушай ты этих докторов. Они сами не знают, что говорят.

Аманда потянулась к своей косметичке, что принес ей Питер, и достала из нее успокоительное. Прокапав десяток капель в бокал, она размешала его в воде и поднесла Даяне.

– Что это?

– Выпей, тебе станет легче.

Даяна, не вдаваясь в подробности, поднесла стакан к губам и выпила содержимое до дна.

– Они говорят, что пока с ним рядом нельзя находиться. Только когда переведут в палату. Я хочу быть с сыном. И Каролины нет рядом. Как же плохо. А он так хотел детей. Он так мечтал, что они заведут с Каролиной пару ребятишек.

– И заведут, будь уверена.

– О чем ты, ты думаешь, я не понимаю, что ей он будет не нужен такой.

– Не говори так, почему ты так думаешь о ней.

– Зачем он ей такой, она молодая, красивая, а он обуза.

Аманда смотрела на нее возмущенным взглядом.

– По-моему, нам не надо думать о таких вещах. Лично я надеюсь на лучшее. И тебе советую.

– Как жить матери, которая переживет своего ребенка?

– Успокойся, он жив и будет жить.

Они сидели вдвоем и разговаривали.

***

Каролина лежала молча и смотрела в окно. Жар потихоньку спадал, но боль в теле все же давала о себе знать. Ей не хотелось двигаться и разговаривать.

Рядом на кресле тихо посапывал Питер, который не заметил, как уснул, посматривая на Каролину.

Каролина молчала, дав возможность ему поспать, понимая, что он уже сутки бегает рядом с ней. Она смотрела на небо, которое постепенно покрывалось вечерней темной струйкой. Ее взгляд будто был направлен в пустоту. В душе почему-то было пусто, то ли от успокоительных, которые ей дают вторые сутки, то ли просто все действительно так спокойно.

– Роберт, как же мне хочется к тебе. Хочу обнять тебя. Как же я тебя люблю! – Она вспоминала его черты лица, улыбку, его голос слышался ей в ушах. – Теперь все будет по-другому. Теперь мы всегда будем вместе.

Она хотела сказать ему: «Прости! Прости за все, что я сделала тебе плохого… Прости за гнев и злобу…Прости за мой строптивый характер… Я все поменяю, вот увидишь, у нас все будет хорошо. И никто не посмеет нам мешать».

– Тебя нет рядом, и мне тяжело, ты вроде и недалеко, но такое чувство, что и в то же время как будто где-то очень-очень далеко. Почему же так?

Она смотрела на свои руки, которые были в мелких ссадинах, а к левой руке подключен катетер с раствором. Она приподняла одеяло, чтобы посмотреть на ногу, но там была повязка, а нога зудела еще больше то ли от жара, то ли там было что-то не так.

Она терпеливо лежала и бубнила себе под нос.

– Скоро все это кончится, и мы над этим посмеемся.

Она повернула голову в сторону Питера и стала его рассматривать.

– Хорошо, что у меня есть ты, мой друг. Ты действительно не оставишь. Как же мне хочется, чтобы и ты нашел свою любовь. Чтоб вы любили друг друга. Ты же достоин этого. Такой добрый, хороший.

Ведя беседу сама с собой, она стала утомляться, и ее глаза постепенно закрылись.

Проснувшись посреди ночи, Каролина почувствовала какое-то беспокойство. Ее сердце стало биться сильнее, она боролась с этим какое-то время, пытаясь вновь заснуть, но все было напрасно. Она начала думать о Роберте.

– С ним что-то не так, я чувствую.

Температура спала, и у нее появились силы двигаться. Она начала ерзать, осматривая свои руки, разбираясь, как все отцепить от себя. Она аккуратно вынула катетер и положила его рядом на постель, приостановив капельницу. Еще пару минут отлежавшись, набираясь сил и собравшись мыслями, она привстала и села на край постели, обратив свой взгляд в окно. На улице темнота, и лишь дождь бил по карнизу, нарушая тишину. Каролина повернулась, чтобы посмотреть на Питера, ей не хотелось его будить, потому что она знала, он не даст ей встать и уйти. Она медленно встала на ноги и замерла, боясь сделать шаг: больная нога сразу заболела, но она все же сделала шаг вперед, слегка покачнувшись вбок. Убедившись в том, что она может нормально стоять на ногах, она медленно направилась к двери, посматривая на спящего Питера.

Повернув ручку, открыла дверь. Каролина вышла в коридор. Посмотрев по сторонам, она прикрыла дверь и направилась в сторону справочной. Она шла, шлепая босыми ногами по плиточному полу. В справочной никого не было, и она решила пошарить на столе, чтобы посмотреть списки.

– Что вы делаете, – удивленным голосом спросил ее Кевен.

Каролина повернулась к нему и положила бумаги обратно на стол.

– Так, ничего.

– Я смотрю, вы чувствуете себя лучше?

– Да, намного, спасибо.

Он подошел к ней поближе, чтобы проверить пульс и температуру. Он взял ее за руку и прислушался.

– За вами разве никто не смотрит, где тот молодой человек, который уверял, что не оставит вас.

– Он уснул.

– И вы воспользовались моментом и быстрей вскочили. Раз я вам прописал покой, значит, оно было так нужно. Мне же виднее, я прав.

– Да, безусловно, вы правы.

– Так что же тогда?

– Вы не понимаете, хотя нет, вы все понимаете и вы знаете.

– О чем вы? – Посмотрел он на нее непонимающим взглядом.

– Вы знаете, где мой муж, скажите. Я знаю, что с ним что-то не так, я это чувствую и это чувство меня гнетет… понимаете…

– Значит, вы стоите тут, чтобы узнать, где ваш муж?

– Да. – В надежде на ответы, смотрела она на него наивными, жалостливыми глазами.

– Я же сказал вам, что он так же как и вы, лежит в палате, и не надо его пока тревожить.

– Почему?

– Так, давайте, вы сейчас не будете спорить, а вернетесь вновь в палату, и без истерики, пожалуйста.

– Но, доктор…

Он посмотрел на нее недовольным взглядом.

– А завтра?

– Вот и поговорим об этом завтра, а сейчас прошу вас, пойдемте в палату. Да вы еще и босая. У меня слов нет! Бегом в палату!

Каролина недовольно направилась обратно, Кевен шёл за ней следом.

– И будьте любезны, больше не вставать и не убирать самостоятельно препараты, – ворчливо укладывал ее в постель Кевен.

От шума проснулся Питер.

– Что случилось, ей плохо?

– Успокойтесь, все нормально. Просто вот мисс сбежала от вас. Я ее нашел в коридоре босую. Надеюсь, что такого больше не произойдет.

Питер от неловкости ситуации схватил себя за голову.

– Простите, я уснул.

– Ничего страшного, я все понимаю.

Кевен, продолжая что-то говорить, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Питер подошел поближе и взял ее за руку.

– Ну, что ты делаешь, зачем ты встала?

Она посмотрела на него грозным взглядом.

– Что с тобой?

– Питер, я знаю, что что-то не так. Скажи мне!

– О чем тебе сказать?

Питер был в растерянности. – А если она заговорит о Роберте, мне что, продолжать лгать?

– Где Роберт?

– Как где, в палате, я же тебе говорил, когда я в последний раз ходил к нему, он спал.

– Ты врешь!

– С чего бы это?

– Завтра я сама пойду к нему!

Питер стоял молча и смотрел на нее, не зная, что сказать.

– Ну, это будет завтра. А сейчас давай попробуй заснуть.

– Ты думаешь, я смогу? У меня сердце как в агонии бьется, я не знаю, что делать.

– Успокойся, все нормально. Успокойся, а то еще у тебя давление подымится.

– Неважно, что со мной, сейчас я хочу одного.

Питер был в растерянности, он не знал, как ее отвлечь от этого разговора.

– Может, ты хочешь поесть, хочешь, я принесу чего-нибудь.

– Нет, я ничего не хочу.

Она отвернулась от Питера в другую сторону и лежала молча.

– Ты что, дуешься, что ли? Ну, что я сделал? – пытался он разговорить ее. Но она лежала молча, уставив свой взгляд в окно.

– Ну, ладно, молчи.

Питер вновь уселся в кресло, и смотрел на Каролину.

Он боялся сомкнуть глаза, оттого что думал, что она вновь сбежит от него. Он боялся, что скоро наступит рассвет, она пойдет к Роберту и узнает правду.

– Она будет меня ненавидеть за то, что я сразу не сказал правды. Но я же старался, чтобы было лучше ей. Если бы она расстроилась сразу же, она была бы в припадке. Или нет. Она же сама намекала на то, что у них все плохо и что, вроде как, они хотят разойтись. Значит, она не так сильно должна страдать. Или мне это так кажется. Я не знаю, совсем ничего не знаю, что делать. Но сейчас она же переживает за него, она рвется к нему. Чертов Роберт, все в тебе не так.

Он сидел молча, перебирая пальцами, не отрывая взгляда от ее волос, шеи и спины.

– Еще это совещание, ведь все на ней, а ведь за два дня она не поправится и вообще вряд ли она захочет говорить об этом. И что мне делать, как ей сказать, чтобы она отдала мне все бумаги? Как объяснить, что я все сделаю сам? Что-то мне подсказывает, что она будет против. И если я пойду против ее воли, то она вряд ли захочет со мной общаться. Я не знаю что делать, что мне с тобой делать?

Питер просидел в своих мыслях до самого рассвета.

Каролина молча лежала в ожидании, когда в палату войдет доктор с обходом, что он, как и обещал, отведет ее к Роберту. Она повернулась на спину и уставилась в потолок.

– Ты так и не спишь, – спросил Питер.

– Я не могу уснуть, – вздыхала она. – На сердце тяжесть, не знаю отчего. Какое-то беспокойство и смятение.

Питер привстал над ней, чтобы потрогать ее лоб на наличие температуры.

– Я чувствую себя хорошо. Правда. Только слегка нога зудит, и все. А что у меня с ногой, рана была глубокая, да?

– Да, ты потеряла много крови. Я удивлен, как ты кости не переломала.

– Я вообще ничего не помню. Помню только, как нашла Роберта.

Она замолчала на мгновение, вспоминая все, что было той ночью.

– Роберт. Я вспомнила! Он был без сознания, он висел вниз головой и был без сознания. И его голова…

Она замолчала и посмотрела на свои руки.

– У него была кровь, я хотела его вытащить и держала его голову, и из нее шла густая кровь.

Она выдернула систему и вскочила с постели.

Питер подбежал к ней, чтобы удержать ее.

– Я все вспомнила, вспомнила, понимаешь!

Она схватила его крепко за руки и трясла его. Постепенно волнение переросло в истерию.

– Питер, ты мне врал, вы все мне врали. Где он, – кричала она, продолжая трясти его.

– Он в палате.

– Я знаю, что с ним что-то не так, я это чувствую. Понимаешь. Скажи мне правду!

Питер стоял и не знал, что ей ответить. Она трясла его, не давая ему сдвинуться с места.

– Питер, мои руки были в крови, что с ним, что? Почему вы мне не говорите?!

Каролина смотрела ему в глаза, и по ее щекам потекли слезы, она смотрела на него молча, не отрывая взгляда.

– Что с ним?

Питер стоял молча. Она рухнула на колени и схватилась за голову.

– Ты молчишь, потому что не знаешь, что мне сказать. Если бы все было хорошо, ты бы отвел меня к нему. А ты молчишь.

Питер присел рядом с ней, обнял ее.

– Я отведу тебя к нему, пусть только доктор придет, и мы пойдем к нему.

Он поднял ее с холодного пола и усадил на постель, укрыв одеялом.

– Пойдем сейчас.

– Нет, пока рано, потерпи немного.

Он обнял ее, и она молча облокотилась на его плечо и плакала.

***

Питер накинул на Каролину теплый халат и подал ей тапочки. Она молча надела их, и они вышли из палаты. Он взял ее за руку, и медленно вел. Она шла, прихрамывая, болезненно наступая на больную ногу. Открывая дверь в реанимацию, Каролина затряслась от волнения. Питер пропустил ее вперед, открыв перед ней дверь палаты. Она посмотрела на него и медленно вошла.

В палате никого не было. Каролина вошла. Питер медленно прошел за ней, закрыв за собой дверь. Она молча дошла до середины палаты и остановилась. Питер взял ее за руку. Она дернулась, не дав ему руки. Каролина молчала, казалось, что она чего-то ждала. Но чего, думал Питер. Он ожидал немного другой реакции, он думал, что она упадет, начнет орать, реветь. Он боялся этого, потому что не знал, как ей помочь. И сейчас он стоял и смотрел на нее в недоумении. – Почему она стоит и ничего не делает, почему не проходит вперед? Почему замерла? Он смотрел на нее и думал.

Каролина медленно подошла к постели, придвинула стул, что стоял рядом, села молча и смотрела на Роберта.

Питер не знал, как реагировать и что делать.

– Каролина, ты в порядке?

В ответ на его вопрос прозвучала лишь тишина.

– Каролина…

Она не реагировала на то, что делал и говорил Питер, она будто ушла в себя, в какой-то мир, который был одновременно далеко и близко. Она приподняла руку и положила на руку Роберта, слегка ее поглаживая. Не ощутив в ответ никакой реакции, она начала сжимать его руку.

– Каролина, не стоит, – тихо произнес Питер.

– Что с ним, скажи мне сейчас правду. Правду, какая бы она ни была, скажи.

Питер подошел к постели, чтобы быть поближе к Каролине.

– Говори, не молчи!

Питер посмотрел на нее жалостливыми глазами.

– В момент аварии он получил сильную травму головы. Врачи прооперировали его, они помогли ему как могли. Каролина…

Он сделал паузу, и она посмотрела на него, затаив дыхание.

– Он сейчас в коме, и врачи не знают, какой будет исход.

Ее сердце будто остановилось от услышанного. Глаза стали стеклянными, и тело неподвижным. Прошла пара минут, по ее щеке потекла первая большая слеза. Глаза ее даже не закрывались, они замерли на лице Роберта. Медленно скатившаяся слеза упала на ее руку. Постепенно ее глаза заблестели сгустками слез, которые все быстрее и быстрее скатываясь и падали вниз.

Она, не останавливаясь, гладила его руку. Питер присел на диван в углу и молча наблюдал за ней.

– Я не верю.

– Что, – не расслышав, переспросил Питер.

– Я не верю в это. Почему он здесь лежит. Вместо него должна была быть я. Почему он, а не я?

– Не говори так.

– Почему, Питер, ну почему? Почему он должен страдать?

И вновь она замолчала, лишь вытирая слезы рукавом халата.

Питер стоял рядом и пытался ее утешить.

– С ним все будет хорошо, я в этом уверен.

Каролина посмотрела на него.

– А по-другому и не будет, понимаешь? С ним все будет хорошо!

Через какое-то время в палату вошел доктор.

– Что вы здесь делаете? А вы знаете, что ваш лечащий врач ищет вас?

Каролина посмотрела на него и промолчала. Питер возмущенно подумал про себя о равнодушии общения. Подойдя к Каролине, он положил ей руку на плечо.

– Все будет хорошо, поверь.

– А я в другое и не верю.

Он улыбнулся ей в ответ.

– А теперь будьте любезны пройти в свою палату.

– Я не хочу уходить.

– На данный момент тут нельзя находиться.

– Это мой муж, как это мне нельзя?

– Его обследуют, ему была сделана сложная операция.

На мгновение все замолчали, Питер стоял возле Каролины.

– Я понимаю, что вам хочется быть здесь. Но вам нужно пройти процедуры. Давайте, вы все пройдете и вновь сюда вернетесь.

Каролина не хотела слышать, о чем он говорит.

– Каролина, доктор прав, пойдем.

Она не отрывала взгляда от Роберта.

Молча идя к палате по длинному коридору, Каролина ни разу не взглянула на Питера, который все время что-то говорил. Она вошла в палату и, подойдя к постели, сняла тапочки, легла, укрывшись и отвернувшись к окну.

– Ну, хочешь, я уйду. Может, действительно тебе лучше побыть одной со своими мыслями.

– Да, уйди, прошу, уходи.

Питер замолк и поник лицом.

– Хорошо, как скажешь.

Он собрал вещи в небольшую борсетку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Он шел и успокаивал себя, что все будет хорошо, что ей действительно нужно побыть одной, собраться с мыслями, все осознать. Вот именно, осенило его, осознать! Она совсем не поняла, что произошло, ей это непонятно. А если она поймет, у нее будет шок. Я не должен уходить, в палату я не вернусь, побуду пока тут, а попозже зайду к ней.

Каролина смотрела в окно, в чистое голубое дневное небо, в котором не было ни тучки, ничего. Голова ее была совершенно пуста, и никакие мысли не посещали ее в тот момент. Она просто лежала и пристально смотрела в окно.

– Кевен, – окликнул Питер проходящего мимо лечащего врача Каролины.

Кевен, остановившись, повернулся к Питеру.

– Слушаю Вас.

Питер подошел поближе.

– Она все знает, я не знаю, что делать. Она совсем никак не реагирует. Мне кажется, она замкнулась.

– Ну, не надо делать поспешных выводов, я зайду к ней, а потом мы выясним, в каком состоянии она находится.

– Прошу Вас, не говорите ей, что я здесь.

– Почему, вы же столько времени провели с ней, с чего бы это – вдруг не говорить?

– Она прогнала меня.

– Значит, ей просто хочется побыть одной. И не стоит так волноваться, отправляйтесь домой, займитесь собой, отдохните. С ней все в норме, скорее всего, на этой неделе мы ее выпишем.

– Но я не хочу оставлять ее.

– Все хорошо, можете идти со спокойной душой.

Кевен улыбнулся в ответ Питеру и направился в палату к Каролине. Молодой человек присел на диван и остался дожидаться Кевена в надежде, что он скажет, что все хорошо.

– Каролина, – окликнул лежащую на постели девушку ее лечащий врач. – Ты спишь?

Она откликнулась на его голос и привстала.

– Лежи, не вставай.

Он присел рядом с ней и посмотрел в ее глубокие, тоскливые и растерянные глаза.

– Как ты?

Каролина растерянно стала отвечать на вопросы.

– Я не знаю…

– Ну, как-то ты же себя чувствуешь. Тебе лучше и ни на что нет жалоб?

– Нет, у меня все в полном порядке, нога, думаю, скоро пройдет, и вообще, все будет скоро хорошо.

Она посмотрела на него и замерла, застыв в его глазах.

– Что с тобой?

– Вы же все знали…

– О чем я знал?

Он догадывался, к чему она ведет, но пытался сделать вид, что он ничего не понимает.

– Вы знали, что Роберт там лежит без сознания и ничего мне не сказали.

– Да, знал, да, не сказал. Потому что твое здоровье, как моего пациента, на данный момент мне важнее. И я ни при каких обстоятельствах не позволил бы тебе расстроиться.

– И что, Вы думаете, это помогло? – Ее глаза стали наполняться слезами. – Что Вы молчите, думаете, помогло?

– Да, это помогло, хотя ты этого сейчас и не понимаешь.

Каролина стала нервно и грубо отвечать Кевену.

– Он сейчас там один без сознания, и я совсем не знаю, что с ним, что мне делать. Вы думаете, быть в неведенье какое-то время мне помогло? Нет, мне ничего это не дало, я должна была быть с ним все это время, а Вы мне этого не позволили. Я нужна ему, нужна …. А он нужен мне!

Кевен перебил Каролину, пытаясь успокоить.

– Он там не один, его постоянно навещают так же, как и тебя.

– Там нет меня! Я сейчас здесь по одной причине – Вы меня держите тут. Выпишите или позвольте быть там.

– Выпишу, когда придет время.

– Мне нужно сейчас! – Закричала она, после чего в беседе произошла пауза, и Каролина, опустив голову, тихо заплакала. – Для меня это важно, понимаете, я же не знаю, что с ним. Я не знаю, будет он жить или может сейчас он сделал свой последний вздох. Я его люблю, он мне нужен, а я нужна ему.

Кевен придвинулся поближе к ней и приобнял ее, она облокотилась на его плечо и продолжала плакать.

– Все будет хорошо, главное верить, ты должна верить.

– Я верю, и я знаю, что все так и будет, – захлебываясь слезами, говорила она.

– Ты можешь быть там, только при условии, что будешь слушаться меня и принимать препараты, которые я тебе назначил. Только вчера у тебя был сильный жар, а сегодня ты уже носишься по больнице. Не забывай о ноге, рана может загноиться, если не обработать её и вовремя не сменить повязку.

Он гладил ее по спине и успокаивал.

– Ты думаешь, когда он очнется и увидит тебя такой, он будет рад тому, как ты побледнела и исхудала? Да он тебя просто не узнает. И ему не станет от этого легче.

Каролина молчала и совсем не слушала, о чем говорил Кевен, она была где-то там далеко, рядом с Робертом.

– Давай, я тебе дам успокоительного, чтобы ты поспала немного.

Она положила голову на подушку, по щекам растекались слезы, глаза покраснели, и веки распухли. Кевен достал пузырек из кармана халата и отсыпал в ладонь пару маленьких таблеток. Наполнив водой стакан, он поднес его к губам Каролины.

– Уберите это от меня, я не стану это пить.

Она лежала неподвижно, словно кукла, губы ее пересохли, и голос охрип.

– Я положу таблетки на блюдце, выпьешь сама, пойми, это необходимо. Ты должна это понимать. Выпей, отдохни и пойдешь к нему.

– Хорошо, я выпью.

– Я могу тебе верить?

– Да, – лениво открывая губы, прошептала она.

– Хорошо, если что-то тебе будет нужно, дай знать. И если надумаешь бежать, не забудь сообщить, где тебя искать.

Кевен вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.

Заждавшийся Питер встал и подошел к нему.

– Ну, что?

– Ей действительно пока нужно побыть одной. Сейчас она выпьет успокоительного, и, надеюсь, немного поспит. А потом я разрешил ей пойти к нему. Так что, я думаю, ты здесь пока не нужен. Придешь завтра навестить, а сейчас иди отдыхать домой. Молодец, что поддерживаешь ее в такое тяжелое для нее время.

Он хлопнул его по плечу, больше не промолвив ни слова, и ушел вдаль по коридору.

Питер еще какое-то время стоял у ее двери в раздумьях, стоит ли ему остаться или все же уйти. Но, решив послушать совета врача, накинув на себя кожаную куртку и поправив в руках борсетку, направился домой.

Каролина не сдвинулась с места после ухода Кевена, она лежала, и слезы продолжали стекать по ее щекам. Подушка под ней была пропитана слезами. Тысячи вопросов, которые она не знала, кому задать, и различные мысли тревожили ее.

– Почему все так, почему? Разве он сделал что-то плохое, чтобы сейчас быть там? Как же так? Что мне делать?

Все же послушав совета Кевена, она взяла с блюдца таблетки, запила их водой и присела на край кровати, утирая слезы.

– Почему я должна реветь? Кевен прав, все будет хорошо. Почему я думаю о плохом, все будет хорошо, – сидела она и внушала себе. – Сейчас мне прокапают систему, и я сразу же пойду к Роберту и не оставлю его больше ни на минуту. Когда он откроет глаза, я буду рядом, и скажу ему, как сильно я его люблю. Как сильно он мне нужен и как я сильно виновата перед ним. Я так хочу услышать его голос. Хочу увидеть его улыбку и широко раскрытые глаза.

Она смотрела в окно и не заметила, как в палату вошла медсестра с препаратами.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете? Выглядите очень измотанно и устало. Видимо, совсем не спали.

Каролина посмотрела на нее и ничего не сказала в ответ. Ей казалось, что она, как заведенная кукла, делает свое дело и ничего не понимает.

– Ложитесь, – произнесла она еще раз.

Каролина сбросила с ног тапочки на пол и легла, укрывшись одеялом на мокрую от слез подушку, и отвернула голову в другую сторону, чтобы не видеть медсестры.

– Я не должна засыпать, не должна, – еле раскрывая слипающиеся глаза, думала Каролина. – Если я усну, я просплю долго и не смогу быть с ним.

Она и не заметила, как заснула. Уснув настолько крепко, что не почувствовала прихода медсестры, посещения матери, которая провела рядом с ней около часа. Аманду выписали, не посчитав нужным ее держать больше под наблюдением врача.

– Моя милая девочка, какая же ты слабенькая, доктор сказал, что у тебя все хорошо. – Аманда стояла над ней, разглядывая ее лицо. – Все будет хорошо, вот увидишь. О Роберте можешь не беспокоиться. Чуть не угробил нас всех, поделом ему, паршивцу. Ты же знаешь, что он тебе не пара. Другое дело Питер, какой парень. Заботливый, видно, что любит, ни дня от тебя не отходит.

Она стояла то молча, то что-то говоря себе под нос, как будто в надежде, что она услышит.

– Так будет лучше всем.

Каролина медленно перевернулась на бок и потянула на себя одеяло, поправляя под собой подушку, как внезапно она встрепенулась, открыла глаза и схватила себя за грудь, внутри которой так бешено билось сердце. Оно стало с болью сжиматься и ныть. Она вспомнила о Роберте, и ей стало жутко больно. В растерянности она спрыгнула с постели, надела тапочки, лежавшие рядом, накинула свой махровый халат и, ни о чем не думая, понеслась к выходу из комнаты.

Пробегая, прихрамывая, мимо медсестер, которые ей что-то говорили, ни на кого не обращая внимания, она торопилась к нему, будто боясь не успеть. Добежав до палаты, она, вздохнув, открыла дверь, где увидела также неподвижно лежащего Роберта. Она тихо подкралась к постели, придвинула поближе небольшое креслице, что стояло неподалеку, и села близко к нему, обхватив его руку своей.

Она смотрела на него, не отрывая взгляда, как будто ребенок на новую игрушку. Она была рада его увидеть даже лежащим здесь. Она так боялась, что войдя в эту комнату, его не увидит.

– Роберт, – произнесла она в надежде, что он слышит. – Роберт, я знаю, что ты слышишь меня. Знай, я не оставлю тебя больше никогда, ни на минуту. Знаешь, я уснула, а когда проснулась, мне стало дурно, и я сразу примчалась к тебе. Я знаю, что ты откроешь глаза и улыбнешься мне, я только не знаю, когда, но я буду рядом. Я знаю, что у нас все будет хорошо, ведь не может быть по-другому, верно?

Она гладила его руку, словно котенка, нежно и ласково.

– Вот увидишь, мы будем вспоминать об этих моментах с шуткой. Вот, будем сидеть в нашем домике у моря, возле камина, укутавшись пледом, попивая горячий шоколад. Да, там было так хорошо, как же хочется туда вернуться, и чтобы этого всего не было. А ведь это было недавно, наша прогулка на лошадях, купание в море. Как мы с тобой встречали закаты, гуляя по берегу, державшись за руки. Как встречали рассветы в постели, где я, проснувшись, наблюдала за тобой, думая о том, как ты мне дорог.

Она рассказывала ему о том, что было и как все было хорошо, она улыбалась, вспоминая моменты, когда он делал ей приятное. И грустила, когда, смотря в его лицо, не дожидалась ответа.

– Я не хочу никого видеть, кроме тебя. Кевен, это мой лечащий врач, говорит, что скоро выпишет меня. Но я все равно буду рядом. Мне не важна работа, мне на нее плевать и на всех остальных. Я буду с тобой. Как же мне хочется, чтобы ты заговорил. Когда мы ругаемся, и ты обиженно молчишь, мне очень тяжело, но я не показываю этого. Но знаешь, как мне хочется говорить с тобой, видеть тебя, как ты бродишь молча по квартире, так и хочется, чтобы ты что-нибудь сказал, а нет, ты молчишь. Знал бы ты, как это тяжело, когда ты молчишь. Роберт, давай ты больше никогда не будешь молчать, обещай мне…

В ответ на ее мольбы она слышала только писк подключенных аппаратов.

– Все будет хорошо.

Она положила голову рядом с его рукой и продолжала разговаривать с ним.

– Я даже не знаю, как там мама, она вроде бы навещала меня, когда я спала. И к тебе она заходила. Питер говорил, что и твоя мама здесь была, но у нее какие-то проблемы, не знаю, что там случилось такого, что она оставила тебя, не мне ее судить. Но как я поняла, она каждый день звонит твоему врачу. И как сможет, приедет. Питер говорил, что ей стало очень плохо после того, как она тебя увидела. А ты же знаешь, она у тебя впечатлительная. Ты не держи ни на кого зла, что никого, кроме меня, здесь сейчас нет. Меня тоже должны уже скоро выписать. Правда, нога все равно побаливает, я ее повредила, когда выбиралась из машины. Рану зашили и меняют каждый день повязки, чтобы не загноилась.

Ее глаза медленно слипались, и голос становился все тише. Каролина пыталась что-то говорить, но, все же, засыпая, замолкла. В палате настала тишина, лишь надоедливый писк аппаратов нарушал ее.

Кевен вошел в палату к Каролине, чтобы проверить ее самочувствие, но, не обнаружив ее там, направился прямиком в палату к Роберту, возмущенно вздыхая, что Каролина ведет себя, как ребенок.

Открыв дверь палаты, он хотел уже начать возмущаться, но промолчал. Он увидел, как она тихо и безмятежно спала рядом с Робертом на кресле, уложив свою головку на его плечо. Он подошел к ней, приложил слегка свою руку к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры, на что Каролина никак не отреагировала от усталости и нервов, она слегка подергивалась. Кевен проверил ее пульс, он не хотел ее будить, увидев ее в таком состоянии, его возмущение сразу же прошло. Он понимал, как ей тяжело, и что для нее очень важно сейчас быть здесь. Он взял шерстяной плед с дивана и накрыл ее, чтобы ей не было холодно. Каролина лежала молча, слегка лишь посапывая и изредка подергивалась.

Кевен, убедившись, что все хорошо, направился к выходу, где он столкнулся с лечащим врачом Роберта.

– Что ты тут делаешь?

Кевен протолкнул его вперед, чтобы он не вошел в палату и закрыл за собой дверь.

– Пришел проведать свою пациентку.

– Но ведь здесь мой пациент.

– И моя пациентка.

– Понятно, его жена с твоего отделения тут.

– Да, я осмотрел их, все нормально, она уснула там, пусть поспит. Под мою ответственность.

– Ты уверен? Да, я ее скоро выпишу и думаю, что она все равно будет тут все время.

– А толку от ее постоянного присутствия тут…

Кевен посмотрел возмущенно на него.

– Пойдем, выпьем по чашечке кофе.

Они направились прямо по коридору, продолжая беседу.

– Толку нет, я сомневаюсь, что он придет в себя. Хотя, конечно, есть вероятность всего этого. Но все же очень маленькая.

– Почему ты в этом уверен?

– Вот именно, что я не уверен, я предполагаю.

– Вот видишь, значит, надежда все же есть.

– Ты очень хороший специалист, Кевен, и не меньше моего знаешь, что происходит при получении такого рода травм.

– Я-то знаю, но все же никогда не думаю о плохом, и до последнего пытаюсь верить.

– Вот в этом, коллега, и разница между нами. Я реалист, а вы слегка приукрашиваете реальность.

– Вы жестоки, если на то пошло. А я просто пытаюсь дать надежду.

– Надежду на что, на, может быть, пустой звук, на эхо? Зачем им она? Лучше знать все и сразу.

– Должна быть вера. Пусть даже очень маленькая, но должна.

– Ну, мой друг, на одной вере больных не подымешь с постели…

Уходя вдаль по коридору, они продолжали свою беседу…

***

Питер лежал в ванной, наполненной теплой водой, поставив рядом с собой бутылочку холодного пива. Положив голову на руку, он не переставал думать о Каролине, и с горечью в мыслях пил жадными глотками свое пиво. Ему хотелось сегодня напиться. Больше ему ничего не хотелось.

– Завтра нужно появиться на работе, еще это собрание. Собрание. Что мне делать? Все бумаги у Каролины, как мне их забрать? Как я проверну все это без нее? Черт, как же все это меня бесит! Хотя … Есть моменты, которые меня слегка радуют. – Опрокинув голову, он сделал еще один глоток. – Роберт, возможно, скоро ты не будешь помехой. Верно говорят: все, что ни делается, делается к лучшему. Наконец Каролина освободится от вечных оков, которые она не желала с себя скинуть.

И вновь в его голову лезли мысли о работе, о бумагах, которые где-то, а не у него. Для него все это было второстепенным, но все же важным моментом.

– Завтра нужно узнать у нее, где бумаги, и забрать их. И как я без нее? Это же ее идея, она знает больше.

Питер продолжал пить, и в его глазах появлялся блеск, и усталость, от которой он не мог избавиться. Расслабленный и одинокий, он лежал в ванной, пытаясь разобраться в своих мыслях.

Незаметно наступил рассвет, Питер проснулся от звонкого сигнала будильника. Голова была тяжелой, и он не хотел отрывать ее от подушки.

– Зачем же я вчера столько выпил. Нужно как-то встать и собраться.

Сделав вывод о дальнейших действиях, он не торопился их осуществлять.

Заварив крепкий кофе, он поставил его на кухонный стол остывать, направился в комнату, чтобы одеться. Надев черный элегантный костюм, он поправил волосы и выглядел очень хорошо, свежо.

Стоя допивая кофе, он пытался собраться с мыслями. Как объяснить Эрику то, что бумаги у Каролины?

Эрик, управляющий компанией, где они работают, и дал приказ, который им нужно было выполнить для потопления конкурентов. Он уже рассказывал всем, как все успешно, и что все сделки выиграет их компания.

–Наверное, ему сообщили о Каролине, – продолжал думать Питер.

***

Подойдя к секретарю, Питер наклонился перед ней и улыбнулся.

– Привет, милая! У себя?

Она улыбнулась ему в ответ:

– Да, у себя.

При Каролине он бы не стал так делать, но ее же нет рядом, почему бы и не пофлиртовать.

– Ну и как он, в настроении?

– Еще не поняла. По тому, как он попросил принести ему кофе, я еще не определила.

Питер ухмыльнулся.

– Я войду.

– Конечно.

Питер нерешительно постучался в дверь.

– Да, войдите.

Он отворил дверь и вошел в кабинет.

– Питер, здравствуй, проходи, присаживайся.

Питер прошел в кабинет и уселся в большое кожаное кресло, напротив стоял огромный дубовый стол, за которым сидел Эрик Грин, человек, который возлагал большие надежды на Каролину и Питера.

– Как твои дела, мой дорогой Питер?

Питер был скован, и ему было не по себе.

– Спасибо, все хорошо, как ваши дела?

– Мои дела вплотную зависят от ваших дел, как они у вас, так они и у меня.

Пристально он всмотрелся в глаза Питера.

– И что мы имеем на данный момент, – задал он вопрос Питеру, поправляя манжеты. – Что с Каролиной? Я знаю, что она в больнице.

– Да, они с мужем попали в аварию, и сейчас в больнице.

– И что с ней, как она себя чувствует, помощь нужна?

– Нет, она уже почти в порядке. А вот Роберт, ее муж, он в коме.

– Роберт, я так понимаю, тот самый Роберт…

– Да, именно он, – перебив Эрика, ответил Питер.

– Я, конечно, все понимаю, и ты сейчас скажешь, что я жесток. Но все же я это скажу.

Питер предполагал, о чем пойдет речь, и боялся этого больше всего.

– Она сможет присутствовать на собрании, я надеюсь, по крайней мере, на это.

– Я не могу вам сейчас ничего сказать, я не знаю. Вот как раз собирался ехать к ней в больницу и поговорить с ней об этом.

– Я надеюсь, ты ее убедишь в том, что она нужна здесь. – Эрик вновь отбросил грозный взгляд на Питера.

– Да, конечно.

– Иначе тебе придется отдуваться за двоих, и я не представляю, как ты будешь это делать.

– Да, я все понимаю, и сделаю все, что в моих силах. Я постараюсь убедить ее.

Питер был в растерянности и не знал, что делать, он был уверен в ответе Каролины. И вообще, он просто боялся задавать ей этот вопрос, потому что знал на него ответ. Он боялся, что она возненавидит его за это. Но ничего не мог с этим поделать.

– А сейчас ты свободен. Да, кстати, у заказчика вновь какие-то проблемы, и они перенесли все на четверг. Думаю, трех дней тебе будет достаточно.

– Да, конечно.

– Что за заказчик такой, что так тянет удовольствие? Бесконечная неопределенность. Надоело, – подумал Питер про себя, улыбнувшись слегка Эрику.

Эрик сидел в своем кресле, словно император, который отдавал приказы помиловать или казнить, теребя в руках ручку, без конца стуча ею по столу.

– Наверняка, это такой метод психологического давления на человека при общении. Или он сам псих, – возмущенно обдумывал в своей голове Питер, вставая с кресла и направляясь к выходу.

– До встречи, Питер.

– До свидания.

Закрыв дверь, он побледнел, и, подойдя к столу секретаря, попросил стакан воды.

– Что, все так плохо? – произнесла тонким голосом девушка.

Он пил воду и смотрел на нее, закрывая глаза в ответ.

– Спасибо.

– Не за что.

Питер расслабил галстук и направился вдоль по коридору к выходу к автостоянке, чтобы поехать в больницу к Каролине.

Каролина сидела в своей палате, разговаривая с врачом, который объяснял ей, что делать с ногой, чтобы она не загноилась.

– Если ты будешь соблюдать все предписания, то рана заживет быстро. Ты поняла?

– Конечно, – кивнула она головой.

– В остальном ты уже в порядке, несмотря на ногу, и я вынужден тебя выписать. Думаю сделать это завтра.

– Это хорошо, я, наконец, смогу быть только с Робертом.

– Да, ты сможешь быть там. Но должен тебе сказать, чтобы ты не зацикливалась на этом. Попытайся расслабиться, отдохни денек. Роберт тут в надежных руках.

– Как вы можете так говорить? Как я могу расслабиться, если он тут? Нет, я буду тут с ним, и мне на себя наплевать, – возмущенно говорила Каролина.

– Успокойся, я же не запрещаю тебе тут находиться, просто объясняю, что и тебе самой нужны силы, пойми ты это. Тебе нужны витамины, ты вся бледная. А если ты целыми днями будешь сидеть в палате, то вряд ли у тебя на лице появится румянец.

– Это все? – Чувствовалось, она была настроена враждебно против Кевена.

– Каролина, не делай из меня врага, я только хочу тебе помочь.

– Так помогите! Я хочу, чтоб он очнулся, понимаете, я хочу, чтобы он заговорил, – вскочила она и начала размахивать в эмоции руками, пытаясь объяснить. – Я хочу, чтобы он встал с постели и обнял меня, чтобы, как прежде, хоть и редко сказал, что любит меня, хочу уехать с ним в наш дом у моря, я хочу, чтобы у нас были дети, я этого хочу!

Захлебываясь слезами, она металась рядом с Кевеном. Он встал, схватил ее за плечи и посмотрел в ее испуганные бегающие глаза. По ее щекам стекали слезы одна за другой. Он прижал ее к себе и провел рукой по голове.

– Успокойся, все будет хорошо.

– Я боюсь его потерять, – всхлипывая, говорила она. – Я боюсь, что он не встанет и не скажет мне: «Привет, милая». Я не хочу, чтобы он так лежал. Разве он заслужил этого? Разве он сделал кому-то что-то плохое? Нет, он всегда был честен со всеми, понимаете? А если он не заговорит. Что тогда, что…?

Она обняла Кевена и прижалась к его груди.

– Что будет тогда? Что? Ответьте! Я умру без него, я не хочу жить без него, он все, что у меня есть, и поэтому я хочу быть с ним, я хочу бороться за наше с ним будущее! Понимаете?! Вот в этом вы можете мне помочь?

Он стоял в ее объятьях и гладил ее по волосам, он не знал, что ей ответить, потому что знал, как все тяжело на самом деле.

– Верь, и все будет хорошо.

– Я верю, я знаю, что все будет хорошо!

Но она не могла остановить свои слезы, которые все текли и текли. Она вытирала их краем рукава своего свитера. Потрепанная, бледная и усталая, она выглядела намного старше своих лет.

– Я боюсь, очень сильно боюсь!

– Не бойся, если что, обращайся ко мне, я всегда здесь.

– Спасибо Вам, Кевен.

Они стояли молча, она продолжала плакать. Он понимал ее страх и что она не может держать все в себе, поэтому и ждал терпеливо, когда она успокоится.

Через некоторое время Каролина успокоилась и села на кровать.

– Кевен, Вы очень хороший, спасибо.

– Каролина, не за что меня благодарить. Мне нужно идти, пациенты ждут. А ты береги себя, думай о себе. Если что, ты знаешь, где я.

Он ушел, она осталась сидеть и смотреть в окно. Ей хотелось успокоиться, чтобы не идти к Роберту в таком виде.

– А вдруг он проснется, а я рядом такая опухшая и страшная, он начнет жалеть меня. Зачем? Я не хочу этого. Что-то Питера нет, нужно сказать ему, чтобы он привез мне вещи. Питер… Я так плохо с ним обошлась, он был столько времени со мной тут, а я его прогнала. Какой же он хороший. Даже матери не интересно, как я. Навестила разок и всё. Тоже мне – мама. Надо позвонить ему.

Ее беседу с самой собой нарушил стук в дверь. Она отвлеклась и посмотрела в сторону. Открыв ее, вошел Питер. Она была рада ему и улыбнулась. Вскочив с постели, надев шлепанцы, она подбежала к нему и обняла, не дав ему ничего понять. Он принял ее в свои объятья и стоял молча.

– Питер, я тебя ждала, – отошла она от него. – Я как разхотела тебе звонить и вспомнила, что у меня нет телефона. А ты тут пришел сам, я уже думала, что ты обижен на меня.

Питер положил вещи на кресло и подошел к ней.

– Нет, что ты! На что мне обижаться? Все в порядке.

Он протянул руку к ее лицу и приподнял ее подбородок, взглянув в ее глаза.

– Ты плакала?

– Нет.

– Я же вижу, что ты врешь мне, у тебя они совсем отекшие. Зачем, малыш, зачем?

– Не знаю. Вдруг мне стало очень тяжело, я испугалась.

– Малыш, – обнял он ее, прижав к себе, – все будет хорошо, я тебе обещаю. Роберт тоже скоро поправится. Вот увидишь, и все будет как раньше.

– Да, ты прав, все будет хорошо.

Она отошла от него и присела на постель, придерживая больную ногу.

– Но я не хочу, чтобы было как раньше, я хочу, чтобы было все намного лучше.

Питер посмотрел и улыбнулся ее высказыванию, будто дав понять, что так и будет.

– Что, болит? – спросил он, обратив внимание на ее ногу.

– Слегка, просто порез глубокий, пройдет скоро.

– Я надеюсь.

Питер сел рядом с ней и продолжал разговаривать, меняя темы одну на другую, боясь заговорить о работе.

– Меня завтра выписывают, ты привезешь мне вещи?

– Конечно, и домой тебя отвезу.

– Только я не буду дома, – посмотрела она на него, – соберу вещи и приедем сюда, я не оставлю Роберта одного.

– Конечно, так и сделаем.

– Ты был на работе?

Он вздохнул с облегчением, когда услышал это слово – работа.

– Да, был.

– И как там?

– Все знают, что ты тут, передают тебе огромный привет и желают тебе скорей поправиться.

– Я уволюсь, – с легкостью произнесла она.

– Что? – еле удержав себя, чтобы не прокричать, сказал Питер. – Что, как, зачем, Каролина?

Путаясь в словах, он начал что-то несвязно говорить.

– Зачем мне эта работа? Она никогда не нравилась Роберту, он всегда был против, что я там. И сейчас я не хочу, чтобы она мешала.

– Но ты же можешь взять отпуск.

– Зачем? Я не хочу, я решила, пойми.

Питер был в шоке и не знал, что сказать.

– Ты боишься за собрание?

– Да, что мне делать, я не справлюсь без тебя.

– Справишься, и это будет твоим триумфом.

– Как же?

– Собрание завтра?

– Нет, его перенесли на четверг.

– О, смотри, как хорошо, у тебя будет время подготовиться.

– Ну, конечно.

– Только знай, бумаги я тебе не дам, я не хочу топить эту компанию, это компания Роберта, и я не хочу его расстраивать. Тебе это ясно?

Питер сидел, раскрыв рот и не зная, что сказать.

– Успокойся, – сказала она, посмотрев на него. – Ты справишься.

– А что мне готовить-то тогда, о чем я буду говорить там при всех? Какой триумф? Триумфом будет мое позорное увольнение, – возмущенно говорил Питер, высоко поднимая брови.

– Ну, я не знаю…

– Грин сожрет меня. Ты забыла, что мы ему обещали?

– Ну, обещали. И что? Он не дьявол, а ты не Фауст.

Каролину мало интересовали последствия, и что предпримет Питер.

– Ты хороший сотрудник, один из лучших, я бы сказала. Я уйду, ты займешь мое место. Тем более, что у тебя есть время подумать.

– Ну да, конечно, – обиженным голосом проворчал Питер.

– Пойми меня правильно и не обижайся. Я больше не хочу расстраивать Роберта.

Питер окончательно был разбит. Он смотрел на нее и не знал, что ей сказать.

– Да что ж ты не помер-то, даже в коме ты умудряешься мешать. Боже ж ты мой, что это такое-то, а?! – Питер схватил себя за голову.

– Питер, не надо, я все решила.

Он встряхнулся и поправился, глубоко вздохнув и нервно улыбнувшись.

– Хорошо, да я смогу, что там. Я выкручусь, не переживай за меня. А ты права, конечно, тебе нужно быть с ним.

– Ты, правда, не обижаешься на меня?

– Нет, отнюдь, это мой шанс сделать что-то самостоятельно.

– Вот я о том же, Эрик это оценит.

– Ну да, конечно.

Она встала с постели и посмотрела на него.

– Пойдешь со мной к Роберту?

– Да, конечно.

– Тогда пошли.

Она схватила его за руку и повела за собой, он послушно встал, схватил свои вещи и направился за ней. В палате Роберта было все так же мрачно и тихо.

– Привет, милый, – проговорила Каролина и подошла к нему. – Со мной пришел Питер.

Питер подошел поближе.

– Как ты там, мой хороший, – продолжала она разговаривать со спящим Робертом, забыв про Питера.

Питер молча стоял рядом и смотрел на нее. Он видел, как ее глаза заблестели, когда она увидела Роберта, и ему стало очень тяжело оттого, что она так его любит.

– А как же я, я бываю чаще с тобой, чем он, говорю и слушаю тебя, – стоял он и думал про себя. – Я тут жив-здоров, а ты меня не видишь. Каролина, когда же, когда?

Он смотрел за тем, как она держала его за руку и продолжала говорить с ним. Ему казалось это диким. И в какой-то момент он подумал, что если не следить за ней, она тут сойдет с ума в одиночестве. Если уже не начала, ее спокойствие и бесконечные «все будет хорошо» начинали выводить его.

– А что, никто не приходит к нему больше? – Нарушил он ее беседу с Робертом.

Она повернулась к нему, продолжая держать руку Роберта, и присела в кресло, что стояло рядом.

– Наверняка, тут бывает много народу, просто мы приходим, когда уже никого нет. – Ей не хотелось признавать, что они никому не нужны, что никто не интересуется их самочувствием.

– Понятно.

Питер присел на диван, стоявший чуть дальше у стены.

– Ты не голодна?

– Нет, я поела.

– Вот, врешь же, – улыбнулся он ей.

– Я, правда, ела.

Он расположился на диване поудобнее, торопиться ему было некуда. Он сидел и обдумывал, что ему делать, как выкрутиться перед Эриком. Что придумать? Он слегка злился на Каролину, что она так поступает, но и понимал, почему. Он был готов к этому, для него было лишь неожиданностью решение уволиться. А то, что она не захочет участвовать в собрании, он знал и без ее заявлений об этом. Но все же рассчитывал на бумаги, которые передал Каролине.

– Зачем я их отдал ей? Зачем? Вот, что мне теперь делать? Что? Мне нужны эти бумаги, и я должен получить их любыми путями.

Каролина посмотрела на сидящего молча Питера и улыбнулась.

– Какая же ты красивая, даже в таком виде. Бледное личико ничуть не портит тебя. Как же мне хочется отогреть тебя от этого всего. Эх, Каролина. Когда же это все, наконец, закончится. Я бы увез тебя туда, где тепло, и ухаживал за тобой, как за своей королевой. Ты бы сразу забыла обо всем, о Роберте, о делах. Ты была бы просто моей.

– Питер, Питер…

– А, что?

– Ты что, уснул?

– Нет, нет, что случилось?

– Ничего, просто я разговариваю с тобой, а ты молчишь…

– Так, я думал, ты с Робертом…

– Ну, да, я его спрашиваю, нет ли у него на сегодня дел…

– Да, я так, может, и прослушал, нет никаких дел. Эрик меня отпустил, чтобы я побыл с тобой.

– Понятно.

Он приподнял правую руку и посмотрел на часы.

– Время еще раннее, так что я побуду с тобой, если ты не против.

Каролина улыбнулась ему.

– Конечно, нет, как я могу быть против твоей компании?

Питер посмотрел на нее и замолчал, будто утонул в ее глазах на мгновенье.

– Что не так? – возмущенно спросила Каролина.

– А, нет, ничего, просто ты очень красива!

Каролину слегка смутили его слова.

– Красива? Ну ты скажешь!

– Правда.

– Спасибо. – Она улыбчиво отвела от него глаза и вновь обратила их на Роберта, разглядывая его черты лица, вглядываясь в каждую морщинку. – Знаешь, Питер. Когда я здесь с ним, мне спокойно. А стоит мне выйти за дверь и не видеть его лица, мне становится дурно, как будто его отнимают у меня. Доктор сказал, что все будет хорошо. Что скоро он откроет глаза. Понимаешь, он их откроет, свои большие карие глаза, а я тут. И он обрадуется, я уверена в этом. А если меня не будет, ему станет плохо, и он огорчится. Я много раз делала ему больно и больше не хочу этого.

Питер слушал все, что она говорила, и с каждыми ее словами уходил все глубже в свои мысли. Он думал совсем о другом и совсем не слышал ее.

Он пробыл с ней до вечера, она так и просидела все это время, не сдвинувшись с места. Питер устал сидеть на диванчике, хотя он был мягок и удобен по сравнению с креслом, на котором сидела Каролина. Сидеть на одном месте ему не хотелось.

– Каролина.

Она отозвалась и посмотрела на него.

– Время уже вечернее, надеюсь, ты не обидишься, если я покину тебя:

– Конечно, нет, иди домой, отдыхай, ты и так просидел со мной весь день.

Он встал, поправил на себе пиджак.

– Он тебе очень идет, мы покупали его вместе, помнишь?

– Как такое забыть, ты бегала по всему магазину и заносила мне в примерочную десятки вещей.

– Да, было весело, – усмехнулась она.

– Во сколько за тобой завтра заехать?

– Наверно, к обеду все будет готово, и меня выпишут.

Он подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку.

– Я приеду, а ты, давай, ложись, поспи, а то совсем бледная.

– Нет, еще рано, я посижу.

– Ну, смотри, а то я позвоню Кевену. – Он улыбнулся и направился в сторону двери.

– Спасибо, Питер.

Обернувшись, он умиротворенно посмотрел ей в глаза.

– Пожалуйста, моя дорогая. До завтра!

– Пока.

Дверь тихо закрылась, и вновь они остались вдвоем.

Каролина так и не покинула палату мужа и вновь заснула рядом. Она не слышала, как заходил Кевен, чтобы проведать ее, как он вновь укрыл ее одеялом и проверил ее лоб на наличие температуры. Он постоял немного рядом, посмотрев на Роберта и, вздохнув, вышел.

Утро не заставило себя ждать. От усталости Каролина проспала до обхода. Проснувшись, она направилась в свою палату и наблюдала из окна за рассветом, в надежде, что скоро придет Кевен, выпишет ее, и она будет свободна от больничных оков. Но неожиданно для нее она услышала голос Питера за спиной.

– Доброе утро. Поспала хоть немного?

– Питер? – удивилась она. – Ты что здесь делаешь? Время-то еще раннее.

– Мне не спалось, да и вспомнил, что ключей от квартиры-то у меня нет. Как мне попасть туда, чтобы привезти тебе вещи.

– А, точно, так и у меня нет. Все, наверно, в машине, а я вообще не знаю, где она.

– А запасные?

– Точно, точно, – обрадовалась она. – На работе, в ящике моего письменного стола лежат запасные ключи.

– Ну, тогда это по пути, я как раз хотел поработать до обеда.

Питер, побыв недолго, ушел. Каролина продолжала стоять у окна и смотреть на проснувшийся город.

– Ты завтракала? – спросил ее стоявший за спиной Кевен.

Она повернулась и отошла от окна.

– Еще нет.


***

Накануне Питер и вовсе не спал всю ночь в мыслях о том, что ему делать с собранием и бумагами, которые были у Каролины.

Бродя по квартире, он решил забрать все бумаги у нее и предоставить их на собрании самостоятельно. Иными словами, он собирался их украсть.

– Наверняка они у нее дома в ее портфеле, или нет. Но все же они должны быть там. Это значит, мне надо их найти. Конечно, когда завтра я поеду к ней на квартиру, чтобы взять вещи, я их и заберу. А если она заметит? Нет, не заметит. Ее голова занята сейчас совсем не теми мыслями.

Как обезумевший он бродил по комнате и разговаривал сам с собой. Он боялся потерять работу, и ему не хотелось выслушивать критику Эрика.

***

Добравшись до кабинета Каролины, Питер направился к ее столу и дернул за ручку ящика, но он был заперт, и ключа к нему не было. Но он вспомнил, что она прятала ключ в горшок с цветами. Достав оттуда маленький ключик, он открыл ящик и начал искать ключи от квартиры, без конца натыкаясь на маленькие сувениры, открытки и фоторамку с фотографией Роберта, которую она убрала совсем недавно.

Питер нашел, что искал, и, закрыв ящик, он вышел прочь из кабинета, направившись быстрее на квартиру, чтобы найти бумаги.

Навстречу ему попался Эрик, который довольно улыбаясь всем, шел по коридору. Он остановился перед торопливым Питером.

– Доброе утро.

– Доброе.

– Ну, что, ты утряс все, что надо было?

– Я занимаюсь этим.

– Как Каролина?

О, как мне сказать ему, что она хочет уволиться, или соврать? Что сказать? Нет, я ничего ему про это не скажу.

– Так, как она?

– Идет на поправку.

– Это хорошо, надеюсь, ее выпишут в скором времени.

– Да и я на это надеюсь. Я пойду, – дрожащим голосом произнес он.

– Иди.


Эрик вновь остановил его.

– А, да, я надеюсь, ты готов?

– Конечно, – ответил Питер и помчался по коридору быстрым шагом, посматривая на часы.

– О, время уже десять, нужно поторопиться.

Открыв дверь квартиры Роберта и Каролины, он вошел, оглядываясь по сторонам, как будто боялся, что его заметят. Медленно войдя, практически на цыпочках, он закрыл за собой дверь и положил ключи на комод.

– Давно я тут не был, вроде, ничего так-то и не изменилось…

Он прошел по медвежьей шкуре, что лежала на полу перед диваном, пробираясь к окну, чтобы взглянуть на вид.

– Да, все так же, кроме того, что ее цветы начали чахнуть, смотреть за ними было некому. Так, не нужно забывать, зачем я пришел.

Обернувшись вокруг, он проглядел все, что находится в комнате и не заметил того, что было для него в этот момент самым важным. А важным для него были бумаги, которые Каролина наверняка держала либо в портфеле, либо где-нибудь в комоде, как он думал.

Открыв дверь в спальню, он увидел разбросанные вещи на кровати и по полу, осколки разбитого горшка и кучу других вещей.

– Боже, что тут происходило?

Он пытался обходить это все, чтобы не наступить.

– Наверняка она забыла, что у нее тут творится и вряд ли ее это обрадует.

Он посмотрел на часы, которые громко постукивая, шли.

– У меня так-то есть часик в запасе, я мог бы прибрать тут немного и заодно поискать бумаги. И это не будет казаться подозрительным.

Он вышел и направился на кухню, чтобы взять пакет для мусора. Войдя, он почуял резкий противный запах.

– Что за запах, – скривился он от отвращения. – Это ужас какой-то…

Он направился к мусорному ведру, в котором уже давно все протухло и загнило. Выкинув мусор, он продолжил уборку дальше. Взяв пакет, он вновь вернулся в спальню. Присев рядом с кучкой просыпанной земли и осколков от горшка, собрал все и аккуратно убрал в пакет.

На кровати лежали роскошные наряды Каролины. Он медленно поднимал их и аккуратно вешал в шкаф. Заправив постель, он добрался до окна, которое было закрыто толстой шторой, вздернув ее в сторону, раскрыл слегка окно, чтобы комната проветрилась. Повернувшись лицом к комоду, он увидел лежащий на полу портфель. Радостно схватив его, жадно и нетерпеливо раскрыл.

– Вот она, желтая папка!

Открыл ее, чтобы удостовериться, все ли на месте. С его лица не сходила улыбка оттого, что бумаги были в его руках.

– Все здесь, все бумаги!

Он был доволен, казалось, его смятение прошло, и он вновь становился уверенным в себе. Бросив портфель под кровать, чтобы она не заметила его, он положил бумаги на кровать и со спокойной душой продолжил уборку.

На комоде возле кровати стояла рамка с фото Каролины и Роберта, запечатлённых стоявшими возле своего дома у моря. Взяв ее в руки, посмотрел на них, на их улыбающиеся лица, и зло перевернул рамку и положил ее обратно фотографией вниз.

– Да, дом там шикарный, – произнёс он, вспоминая, как они когда-то ездили туда вместе.

– Но дом ее родителей лучше, надо будет съездить с ней туда. Может даже уже скоро. Нужно позвонить Аманде и поговорить с ней, она меня поддержит в этом. Я же ей нравлюсь. Так пусть она подтолкнет Каролину ко мне.

Ведя беседу с самим собой, он бродил по комнатам и подбирал все, что было раскидано на полу. Войдя в ванную, он бросил грязные вещи в стиральную машинку и повесил чистые свежие полотенца.

Время доходило до обеда, и Питер, слегка прибравшись, довольный, взял папку и вещи для Каролины и направился в больницу.

Каролина уже ждала его. Собравшись, она ушла из палаты, в которой лежала, и сидела в ожидании в палате у Роберта.

– Милый, вот меня и выписали. Со мной все хорошо. Нога со временем заживет. И ты скоро поправишься, и мы поедем домой вместе. А сейчас мне придется ехать одной. За мной приедет Питер, он отвезет и привезет меня обратно. Нужно собрать вещи, чтобы не ходить туда-сюда каждый день. А потом я буду только с тобой все время и днем, и ночью. Роберт, – вздохнула она тяжело. – Что бы ни говорили, я верю, что ты слышишь меня, и пусть думают и говорят, что хотят, а я знаю, что ты меня слышишь. Любимый, все будет хорошо.

Дверь открылась, и в нее вошел Питер.

– Привет, я что, задержался?

– Нет, что ты, конечно, нет. Я же не на вокзале, и мне есть с кем тут быть.

Он подошел к ней и обнял ее.

– Вот вещи, переодевайся. И поехали…

– Да, конечно, сейчас.

– Я пока выйду, чтобы не смущать.

– Спасибо, Питер.

Она достала из сумки толстый кашемировый свитер и надела его на голое тело.

– Какой же колючий, ворчала она, но, все же надев его, она ощущала себя намного лучше, чем в халате. Черные вельветовые брюки облегали ее ноги. Сапоги из кожи питона на высоком массивном каблуке делали ее выше. Она расчесала волосы и собрала их в хвост.

Одевшись, она вновь направилась к Роберту.

– Милый, я скоро вернусь.

Склонившись над ним, она поцеловала его в прохладные губы.

Питер постучал в дверь и открыл.

– Ты все?

– Да, идем.

Выйдя из стен больницы, Каролина остановилась и глубоко вздохнула.

– Как же хорошо!

– Идем, я тебе помогу спуститься по ступеням.

Придерживая ее, он помог ей спуститься, она шла медленно и хромала. В ее ране не было ничего серьезного, растянутые мышцы не давали ей безболезненно наступать. Но все же за раной следовало присматривать и менять повязки.

Питер открыл дверь машины для Каролины, придерживая ее, чтобы ей было легче.

Он сел на место водителя и пристегнулся.

– Боишься?

– Чего?

– Ты пристегнулся, – показала она на ремень.

– Это? Нет, не боюсь, просто машинально.

– Ну, да…

– Тебе удобно, ничего не болит?

– Нет, все в порядке, поехали скорее. Мне так хочется принять душ.

Он улыбнулся и завел машину.

***

Каролина вошла и, дойдя до середины комнаты, остановилась.

Питер стоял сзади и молчал. Вдруг ему стало беспокойно на душе.

– А вдруг она вспомнит про бумаги. Надо, чтобы мы быстрее уехали отсюда.

– Каролина!

– Да, – произнесла она, даже не повернувшись к нему.

– Ты не голодна, может сделать чего-нибудь?

– Да, я бы не отказалась от кофе и пары тостов.

– Хорошо.

Она продолжала стоять.

Она стояла и вспоминала, как все было в последний день. Как она сидела у окна и пила виски. Как разбила его телефон. Как Роберт уснул на диване. Она замерла на месте и прокручивала все происходящее, словно это было не с ней, а момент кого-то кино.

Но Питер отвлек ее.

– Что с тобой?

Он подошел к ней и взял за руки.

– Твои руки совсем холодны. Иди, прими горячий душ.

– Да, мне это необходимо.

Она опустила печально глаза вниз.

– Сейчас, Питер. Я просто задумалась.

Она отпустила его руки и направилась в сторону ванной.

Каролина стояла у зеркала и смотрела на свое отражение.

– Какая же я бледная и страшная. И вправду, я вся побелела.

Она сняла с себя одежду и направила свой взгляд на рану на ноге.

– Огромная, останется большой шрам. – Разглядывала ее, снимая повязку.

Ее одиночество нарушил Питер, постучавшись в дверь.

– Каролина.

– Да.

– Все нормально, тебе ничего не нужно? – Спросил он ее.

– Нет, спасибо, все хорошо, не беспокойся.

Удостоверившись, что она в порядке, он направился на кухню, где поставил кипятиться воду, чтобы заварить кофе.

Каролина пробыла в ванной недолго. Надев махровый халат, она вышла из ванной и вошла в спальню, где оглядываясь по сторонам, пыталась вспомнить, как все было, когда она была здесь в последний раз. Остановившись у шкафа, она осматривала все вокруг. Взглянув под ноги, вспомнила:

– Я же разбила горшок с цветком.

Она посмотрела на стену. На ней были царапины от горшка и пятна от земли.

– Боже, я швырнула в него горшок, – ужаснулась она. – А если бы я попала в него? Какая же я глупая. Это просто кошмар какой-то! Я идиотка, больше меня просто никак не назвать.

– Каролина! – Отвлек ее голос за спиной.

– Да.

– Как ты?

– Все в порядке, просто тут был бардак, а теперь все убрано.

– Да, я слегка прибрался, когда приезжал за вещами.

Он слегка заволновался, что она вспомнит о бумагах.

– Спасибо. Мне не хотелось бы видеть все это. Спасибо, что убрал.

– Я так и подумал. Идем, я сварил кофе.

– Да, конечно.

Она села за стол, он подал ей чашку и круассаны, что оставил утром.

– Я смотрю, ты обо всем позаботился, – улыбнулась она ему.

– Вот, такой ты мне нравишься больше.

– Спасибо, что бы я делала без тебя. Ты так мне помогаешь и никогда не отказываешь.

– Как я могу тебе отказать?

Он сел рядом с ней и положил свою руку на ее.

– Мне сейчас очень тяжело, и мне важна твоя поддержка. Даже на маму я не могу рассчитывать так, как на тебя. Прошу тебя, не оставляй меня и Роберта. Мне так хочется, чтобы со мной был кто-нибудь рядом, потому что я боюсь, я жду, когда Роберт откроет глаза, смотрю на него, и ничего не происходит, а потом оборачиваюсь по сторонам, а рядом никого. Мне хочется, чтобы я обернулась, и кто-то был рядом, понимаешь. Мне страшно, Питер.

Она говорила, еле сдерживая слезы. Питер видел это, и ему стало очень тяжело смотреть на нее такую. Она была очень слаба и напугана. И он понимал ее страх.

– Я не оставлю тебя, будь уверена.

– Извини меня, что я прошу тебя об этом.

– Глупышка, какие могут быть извинения. Мне в радость находиться с тобой рядом. Все будет хорошо. Успокойся и пей кофе. Наверняка, тебя давно не баловали хорошим кофе.

Она не торопясь, поднимала чашку и делала небольшие глотки.

– У тебя слипаются глаза, – заметил Питер. – Может, ты приляжешь и поспишь?

– Нет, ты что, какой сон? Нужно ехать к Роберту. Я не хочу оставлять его одного.

– Каролина, но ведь и тебе нужен отдых.

– Я успею отдохнуть, нужно собрать вещи и ехать.

– Ну, ты не торопись, хоть обсохни.

– Мне нужен телефон. Я не знаю, где мой. Наверно, потерялся во время аварии. Заедем куда-нибудь купим, хорошо?

– Конечно.

– А то я не могу даже с его матерью поговорить, я слышала, что ей совсем плохо. Мне вот интересно, где моя мама и почему она меня не навещает.

– Она была у тебя, когда ты спала.

– Так ее выписали, и она не приходила больше.

– Не обижайся на нее, она тоже очень переживает. Она же не молода, бегать туда-сюда, как ты. Врач ей прописал постельный режим. А так она постоянно звонила Кевену, чтобы узнать твое самочувствие. Просто она знает, что с тобой все в порядке.

– А с Робертом? Она ведь не интересуется, как его дела.

– Почему же, я тебе говорил, мы вместе были у него, и она очень была расстроена сложившейся ситуацией. Она общалась с его матерью. Та даже, по-моему, оставалась у нее заночевать. Ей стало очень плохо. Ты не хочешь заехать сейчас к маме?

– Нет, не думаю, что у меня есть на это время, ты же говоришь, что с ней все в порядке. Я это знаю, и мне этого достаточно.

Питер смотрел на нее и понимал, что она очень обижена на поведение Аманды. Конечно же, поступая так, она была не права, не навещая родную дочь в больнице. Она лишний раз показывала свой эгоистичный характер. Но все же Питер собирался сам заехать к ней и поговорить обо всем. Он хотел, чтобы Аманда помогла ему в отношениях с Каролиной. А для этого нужно было наладить отношения между Амандой и Каролиной.

– Я сейчас соберу вещи, и мы поедем.

– Хорошо. Тебе помочь?

– Нет, не стоит.

Каролина встала со стула и, прихрамывая, вышла из кухни.

– Надеюсь, она не станет искать свой портфель, – переживал Питер.

Каролина перебирала вещи в поисках нужных, складывая все необходимое в небольшую спортивную сумку.

Питер вошел к ней в спальню и уселся на кресло.

– А что сказал врач? Он позволит тебе постоянно находиться там.

– Да, если бы не я, то там постоянно была бы медсестра. А так я им даже в помощь.

– И что, ты намерена спать на этом неудобном диванчике?

– Знаешь, Питер, удобство меня сейчас мало волнует. Вот когда он выздоровеет, мы вместе поедем к нашему домику у моря и проведем там пару недель. Вот тогда там я и отдохну. А сейчас мне не до этого.

Питер смотрел, как она складывала вещи в небольшую сумку.

Собрав волосы в пучок и надев светлый вельветовый спортивный костюм, она стала выглядеть свежее. Но все же на ее щеках не хватало румянца.

– Тебе нужно пить витамины.

– Да, я знаю, нужно заехать в аптеку и взять. Кевен что-то назначил, он куда-то записал.

– Обязательно надо, а то твой бледный вид меня пугает.

Каролина застегнула сумку и понесла ее к двери.

– Ты готова?

– Думаю, да, поехали.

Питер взял ее вещи и вышел за дверь квартиры. Каролина стояла и смотрела на все, что окружало ее вокруг, остановив свой взгляд на диване. Она вспомнила: она прогнала его спать туда.

– Мне жаль, что я так делала, – прошептала она, закрывая дверь.

Каролина седела молча в машине и не слушала, о чем говорил ей Питер.

– Каролина, Каролина…

– Что?

– Ты меня совсем не слушаешь.

– Извини, я задумалась.

Он посмотрел на нее.

– Все будет хорошо, поверь мне. Я спрашивал тебя, куда заедем купить тебе телефон.

– Я уже совсем забыла про это. Мне без разницы, смотри сам, куда тебе будет удобнее заехать.

– Хорошо.

Питер заерзал, пытаясь найти свой телефон, на котором сработал вибросигнал. Достав его из кармана, он ответил.

– Да, о, здравствуйте, Аманда.

Звонила Аманда, мать Каролины. Каролина это поняла и посмотрела на Питера.

– Да, она со мной, сейчас я ей дам трубку.

Питер протянул телефон Каролине, она нехотя взяла его в руку и приложила к уху.

– Здравствуй, мама.

– Здравствуй, мое солнышко. Как ты? Я приехала тебя навестить, а мне сказали, что тебя забрал Питер.

– Да, мама, все хорошо, мы уже едем обратно. Ты все еще в больнице?

– Да, я здесь, в палате Роберта. Милая, я дождусь тебя.

– Как он?

– Так же, все так же нем.

Каролина вздохнула и замолчала.

– Доченька…

– Да.

– Я буду ждать тебя здесь, хорошо?

– Конечно, мы скоро приедем.

Каролина отдала телефон Питеру. И молча смотрела вперед.

– Малыш…

– Что?

– Как ты?

– Все нормально, просто мне совсем не хочется никого видеть и разговаривать. Я просто хочу попасть в больницу и быть рядом с Робертом. Я не хочу слушать бесконечные слова сожаления и постоянное – «Все будет хорошо». Понимаешь, я не хочу этого слышать. Никто не знает, что я ощущаю, так зачем притворяться и говорить все это. Зачем, Питер?

Она начинала нервничать и разговаривать на повышенных тонах. Питер слушал ее молча, понимая, что ей нужно выговориться.

– Как можно понять человека, который находится в коме, как? Кто был в таком состоянии, чтобы так мне говорить и утешать меня? Думаешь, легко смотреть в его закрытые глаза, ожидая, что вот сейчас он их откроет… Нет, вам этого не понять. Потому что вам все равно, а мне нет. Понимаешь, нет. Я жду, я верю и я знаю, что он откроет глаза, я буду рядом. И другие потом будут ему напоминать, как он лежал молча и ничего не говорил. А кто это видел, кто? Ведь никого и нет рядом, Питер, никого.

– Я рядом, – произнес тихо Питер.

– Да, ты рядом, но ты рядом со мной, а не с ним, понимаешь?

Он промолчал, отведя глаза на дорогу.

Все оставшиеся время, что они ехали до больницы, они молчали. Каролина вела себя так, словно была обижена на него, что он ее не понимает, а может он просто не хочет понять. Питер понимал ее состояние и то, что она ведет себя агрессивно по отношению к нему и поэтому предпочитал молчать, чтобы не разгневать ее еще больше и не повздорить с ней окончательно. Про себя он во всем, естественно, винил Роберта, который так сильно всегда мешал им, как он думал.

Припарковавшись у больницы, Каролина вышла из машины, еле передвигая больную ногу, и войдя в больницу, произнесла:

– Не утруждайся провожать меня, я сама дойду, не переживай.

Питер не стал ей перечить и убеждать в обратном. Он просто позволил ей уйти, наблюдая, как она, подымалась по лестнице, прихрамывала.

– Какая же ты злая, прямо страшно, – думал он про себя. – И чем же я тебе не угодил? Ну надо же, по твоим понятиям, я должен сидеть у постели Роберта в ожидании чуда, которое, я надеюсь, не произойдет. Глупенькая, все скоро кончится, и мы с тобой заживем, – ехидно ухмыльнулся он, положив руки на руль и крепко его сжав.

– Ну и хорошо, что ты меня сегодня отшила, ведь мне нужно готовиться к собранию, на которое ты решила не идти… да и просто решила кинуть меня.

Питер, проводив глазами уходящую Каролину, тронулся с места и поехал в сторону офиса.

Каролина шла по коридору, говоря что-то себе под нос.

– Мне никто не нужен, я сама справлюсь, я же сильная, и все это знают, просто хотят, чтобы я сломалась, но нет, у них ничего не выйдет. Я докажу им всем, вернее, мы им докажем. Роберт поправится, и все сразу же прибегут. Не нужен мне никто, кроме Роберта, никто… Надеюсь, ты меня не дождалась, и тебя сейчас там нет, Аманда.

Открыв дверь палаты и увидев Роберта, она совсем забыла про Аманду, которая обещала ждать. Она вновь глубоко вздохнула и вошла, бросив сумку с вещами на диван. Подойдя к нему, она посмотрела на датчики и поправила ему одеяло, хотя оно так и лежало, как она оставила его. Проведя рукой по его голове, она нежным взглядом осматривала его лицо.

– Ты такой красивый, и эти ссадины и швы ничуть не портят твоей красоты. Интересно, что тебе снится. Надеюсь, что-то хорошее и красивое. – Она продолжала его гладить. – Я была у нас дома, там так неуютно без тебя. Стоило мне войти туда, как мне стало плохо оттого, что последнюю нашу ночь мы провели раздельно, я постелила тебе на диване в гостиной, будто не могла позволить тебе быть рядом. А ведь ты мне не сказал, куда ушёл, и я была так зла от этого. Но все же я узнала, братец мне все рассказал, как вы с ним пьянствовали в баре и как еле уползли из него. Эх, Роберт, давно я тебя не видела таким пьяным, даже если вдуматься, по-моему, вообще не видела.

Она присела рядом на кресло и взяла его за руку.

– А я ждала тебя всю ночь, не сомкнув глаз, я так переживала. Названивала тебе, а телефон ты оставил дома. Ах, да…, – замолчала она и опустила глаза на пол.

– Твой телефон. Я же нашла его и просмотрела все твои контакты и сообщения. Я совсем забыла о том, что я там прочла, я даже и не знаю, что думать. И ответить на все мои вопросы некому. Кто же та женщина, что тебе писала такое. А вдруг она действительно твоя любовница, и у вас что-то было. А может, ты меня и не любил вовсе, а я тут сижу, – вскочила она и стала нервно метаться по палате. – И что мне думать теперь, что…

Она села на диван и уставилась на пол, прогоняя различные мысли в своей голове, и совсем не заметила, как прислонившись, она заснула.

Уставший, но довольный Питер направлялся домой, теребя в руках папку бумаг, которые значили для него на данный момент многое. Собрание будет уже послезавтра, нужно подготовиться, как следует, думал он, подымаясь в лифте.

– Каролина так подвела, и как все объяснить боссу. Он сожрет меня с потрохами, если узнает, что я выступлю один. Каролина, Каролина… Моя бедненькая девочка, как же ты сейчас измотана. Как же мне хочется прижать тебя к себе и успокоить. Когда же это все кончится?! Ох, уж этот Роберт, все внимание к себе, как обычно. Врачи сказали, что он вряд ли выйдет из комы. Так зачем же тогда и вовсе тянуть, отключить бы его, и все, чтобы не мешал уже жить нормальным людям. А Каролина поплачет и смирится, время лечит, как говорится…

Нет, что-то я утомился, мне совсем не хочется сидеть за бумагами, нужно сходить и отвлечься. Я же знаю материал, мне его просто нужно перевести на себя.

Чем же заняться? О, неплохая мысль!

Он вышел из лифта и остановился в коридоре, чтобы достать телефон. Найдя в контактах Аманду, он нажал на кнопку вызова.

– Здравствуй, мой хороший.

– Добрый вечер, Аманда, как ваши дела?

– Я в порядке. Как ты, мой хороший?

– Можно, я приеду к Вам, если Вы не против, конечно? Мне так тоскливо и тяжело.

– Бедный мальчик, конечно, приезжай, посидим, поговорим.

– Тогда в течение часа я буду у вас.

– Хорошо, мой дорогой, я жду.

Он выключил телефон и хитро усмехнулся.

– Нужно взять бутылочку хорошего вина, – подумал он, направляясь к своей квартире. Открыв дверь, он пошёл на кухню, бросил бумаги на стол. Открыл бар и достал оттуда бутылочку красного вина неплохой выдержки.

– Думаю, ей понравится.

Оставив вещи, он закрыл за собою дверь и вновь направился к лифту.

Аманда была рада звонку Питера и, тем более, его приезду. Быстренько направившись на кухню, она поставила разогревать ужин, что заказала из местного ресторана.

Быть одинокой тяжело, и она как никто это понимала. Несложившаяся судьба с отцом Каролины, и больше никаких мужчин. Он ушел от нее много лет назад, но она так и не дала ему развода в надежде, что он вернется. Но он был человеком суровым и черствым, не удручающим себя правилами морали. Даже узнав об аварии, он не поспешил к дочери в больницу, и далекое расстояние в такой ситуации вовсе не помеха. Он даже не звонил, чтобы узнать, как ее дела. Каролина поначалу расстраивалась из-за холодного отношения отца к ней и к матери, но с годами, взрослея, смирилась с этим и не раз просила мать дать отцу развод, чтобы их ничего не связывало. Но нет, упрямство Аманды брало верх. Маленькая собачонка была ее единственным другом, который всегда рядом, который никогда не уйдет и всегда благодарен своей хозяйке за любовь и доброту.

Каролина считала мать слегка истеричной и эгоистичной, поэтому и общалась с ней редко, чтобы не доводить их редкие беседы до срывов и ссор. Конечно, они хорошо относились друг к другу, но все же предпочитали держаться на расстоянии, что их намного лучше сближало.

Аманда по нескольку раз звонит врачам и спрашивает о состоянии дочери и зятя, но боится разговаривать с ней самой, зная, что она будет ее презирать за слова про Роберта. И потому она и сейчас вела себя сдержанно. Даже пообещав дочери дождаться ее, она все же не сдержала слова. Но и как у любой матери, ее сердце не на месте за любимое чадо. Так что приход Питера сейчас был для нее, как ничто, кстати.

***

Питер сел в машину, даже не успевшую остыть и, вновь заведя, тронулся с места на парковке. Поглядывая на себя в зеркало, он слегка взъерошил волосы, сделав потрепанный измученный вид.

Покой Аманды нарушил звонок в дверь. Медленно встав с дивана, она подошла к двери и хриплым голосом спросила:

– Питер, это ты?

– Да, мэм, это я.

Она протянула руки к замку и отворила дверь. Улыбнувшись своему любимчику, она отошла от двери, дав ему пройти.

– Здравствуйте, Аманда.

– Здравствуй, мой дорогой, – нежно провела по его спине рукой. – Как ты? Присаживайся, – указала ему рукой на кресло.

– Это вам, – протянул он ей бутылку красного вина.

Она улыбнулась и взяла ее в руки.

– Как мило с твоей стороны. Вот сейчас мы эту бутылку и разопьем.

– Что Вы, я же за рулем.

– Ничего страшного, останешься у меня, а если не захочешь, вызовем такси.

Питер молча согласился с тем, что предлагала Аманда.

Она поставила бутылку на журнальный столик и направилась за штопором и бокалами, продолжая говорить отдаленным голосом из столовой.

– Не молчи, Питер, рассказывай… Скажи мне, как моя Каролина… Она обижена на меня, я обещала дождаться ее, но все же ушла. Я не хотела видеть ее, мне было достаточно слышать ее злобный голос, чтобы понять, что она меня не хочет видеть.

Питер сидел и оглядывался по сторонам, приглядывая, как маленькая собачонка породы чихуахуа металась вокруг него, обнюхивая.

– Она чувствует себя намного лучше, только слегка хромает, на ноге глубокая рана. Ну, Вы знаете это. Нужно постоянно обрабатывать. За ней обещал присматривать доктор.

– Кевен. Очень хороший человек.

– Да.

Аманда вошла в комнату, держа в руках поднос, на котором лежали грозди винограда и шоколад. Медленно подойдя к столику, она поставила поднос и присела рядом с Питером на соседнее кресло.

– Нужно отблагодарить его за то, что он за ней так смотрит.

– Да, конечно.

– Она в таком состоянии вряд ли додумается до этого.

– Я займусь этим.

Аманда тяжело вздохнула и опустила взгляд на пол.

– Что с Вами, Вам плохо?

– Да, мне плохо оттого, что у меня такие тяжелые отношения с моей дочерью.

– Не переживайте, она Вас любит.

– Я уже не знаю, что мне думать, она редко меня навещает. Наши телефонные разговоры длятся не долго. Мне кажется порой, что я ее раздражаю.

– Нет, что Вы. Как Вы можете так думать, это совсем не так. Просто она все время занята. Она всю себя отдает работе и лишь изредка может порадовать себя какими-нибудь прогулками или развлечениями. Она ужасный трудоголик.

– Я знаю, ее отец такой же, он такой же черствый, как и она. Позвонил, спросил, как она. Узнав, что жива, успокоился, и на этом все закончилось. Неужели ему совсем не хочется увидеть свою дочь? В нем нет ни капли сострадания, как и в ней.

– Вы слишком суровы к ней. Она очень чувствительная и чуткая. Если бы она была такой, какой Вы ее описываете, разве она находилась бы сейчас там, в надежде, что он откроет глаза.

– Да, ты прав, я слишком строга и требовательна к ней. Но, а что еще делать одинокой женщине, которую никто не навещает.

– Вы совсем не одиноки, у вас есть Брет, Каролина и я, в конце концов, – улыбнулся он ей.

– Ты прав. Заговорила я тебя, открывай бутылку, разлей в бокалы, выпьем за ее здоровье и благополучие.

Распив по бокалу, они продолжили беседу. Аманда не упускала из рук бокал, слегка помешивая в нем остатки вина.

– Хорошее вино, у тебя хороший вкус.

– Спасибо, рад, что угодил.

– Я думаю все же, что во всем, что сейчас происходит, виноват это негодный никчемный Роберт. Все беды от него.

– Давайте не будем так говорить, ведь он сейчас в таком состоянии.

– Я не считаю его состояние катастрофическим, куда он денется, с ним все будет в порядке. А вот с нами…, – замолчала она, не закончив предложения и уставив взор на Питера.

– А что с нами?

– Не притворяйся, я же все вижу и все знаю.

– Вы о чем? – Смущенно произнес он.

– О твоем отношении к ней, ты же без ума от нее …Я же вижу, как ты вьешься рядом с ней, как ты говоришь и как ведешь себя. Ты от нее просто без ума.

Питер сидел молча и смотрел на Аманду, которая с улыбкой на лице говорила все то, что он и хотел услышать.

– Вы идеальная пара, просто она этого не видит из-за Роберта. Вот если бы его не было, вы бы были вместе. Ну, я считаю, это не проблема, и все можно поправить, просто тебе нужно воспользоваться моментом и дать ей понять, как и что есть на самом деле, вот и все.

– Если вас послушать, это все так просто. Да, Вы правы, я без ума от нее, и я не скрывал этого от Вас никогда. А вот она не понимает этого и относится ко мне как к другу или даже, я бы сказал, к подруге, с которой можно посидеть в кафе и пройтись по магазинам.

– Ты сам в этом виноват. Зачем ты создал о себе такое впечатление?

– Я боялся, что если она узнает о моих чувствах, то она просто проигнорирует меня и перестанет вовсе обращать на меня внимание.

– А так, по-твоему, лучше – быть пешкой в их жизни?

Питер поник, в его глазах появилось расстройство и горечь обиды от правды.

– Вы правы, я пешка!

– Но все еще можно изменить.

– Как? Она не захочет ничего менять, тем более, сейчас.

– Ну, а это мы посмотрим.

Усмехнувшись, она протянула ему бокал, наполненный вином.

class="book">– За то, что будет! Каким бы оно ни было!

Некоторое время они сидели в тишине, наслаждаясь вкусом вина. Питер медленно поворачивал голову по сторонам, осматривая содержимое полок и стеллажей. Заметив фото, где была Каролина, обнимающая Роберта, Питер кивнул голову в сторону, где стояла рамка с фото.

– Красивый снимок.

Аманда поставила бокал на столик.

– Да, хороший…

– Почему Вы так недолюбливаете Роберта?

– А как ты думаешь, почему?

– Я не знаю, ну, вероятно, на это есть множество причин.

– Да, на это есть много причин, мне даже не хочется говорить об этом.

– Ну, я Вас не вынуждаю говорить об этом.

Аманда даже не дала договорить ему, перебив его, она продолжила.

– Он стар и скушен для нее. Ну ты же понимаешь, что ей нужен кто-то моложе, чем Роберт и, скажем так, повеселее. Он всегда относился плохо ко мне, пытаясь постоянно рассорить нас с моей малюткой. Ведь из-за него она стала такой черствой и бессердечной ко мне.

– Не говорите так, она Вас очень любит, просто не показывает этого.

– Я даже не знаю, когда в последний раз слышала от нее что-то приятное, помимо того, что она постоянно упрекает меня и просит не вмешиваться.

– Почему!? Она часто говорит мне о Вас, и всегда отзывалась только хорошо. Она дорожит Вами. А то, что он сделал ее черствой, Вы правы. Она стала более замкнутой и агрессивной. Постоянно думает о чем-то, уходит в себя.

– Да, возможно.

– Хотя знаете, я заметил, что в последнее время она изменила свое мнение о Роберте, потому что она с такой агрессией отзывалась о нем, и ведь мы готовили с ней проект против его компании.

– Да? Как интересно! Я ведь не знала об этом, расскажи мне.

– Надеюсь, наш разговор не дойдет до ненужных ушей.

– Конечно, нет!

– Нам нужно выиграть тендер, принять участие также пригласили компанию Роберта. И Каролина, узнав это, дала себе слово, что не позволит проиграть нашей компании. И для этого она вот уже в течение нескольких месяцев работала, не покладая рук. Найдя кучу отрицательного материала против конкурирующей компании, мы должны были выступить на собрании, раскрыв все карты. Если мы так поступим, компанию Роберта ожидает крах, а Роберта – увольнение с позором за утечку информации. Ведь все, что добыла Каролина, все было в данных Роберта.

– О, боже, она так легко готова уничтожить его! Но она же должна понимать, что если она так поступит, он ее не простит никогда.

– Вот именно, так я ей и говорил. Но она всегда отвечала: я с ним разберусь сама.

– Так, все шло к разводу, я думаю. А сейчас его такое положение вызвало у нее сочувствие и всплеск эмоций.

– Да, именно, она сказала мне, что не желает больше работать и намерена уйти по собственному желанию.

– Как же это, ведь это то, чем она всегда занималась.

– Я тоже говорил ей об этом, но сейчас она не желает ничего слышать.

– Питер, ты должен что-то предпринять, она не должна так поступать.

– Да, я знаю, – расстроенно продолжал он ей рассказывать, протягивая руку к бутылке вина. – Я знаю, что она не должна так поступать. Но сейчас она где-то далеко и, думаю, если Роберт в ближайшие пару недель будет в таком состоянии, ее не стоит трогать.

– Да, наверняка. Ну, а что будет с этим собранием?

– Даже не знаю, оно состоится послезавтра.

– Она очень сильно тебя подводит?

– Я не могу так говорить о ней, она делает это не со зла и не специально.

– Как же все-таки ты ее любишь. Ты готов простить ей все!

Он посмотрел на нее и слегка смутился от ее слов. Ведь и вправду любит и готов прощать все.

Маленькая собачонка терлась о ноги хозяйки, издавая пищащие звуки, время шло к полуночи. Глаза Питера начали слегка слипаться от усталости, ему хотелось лечь и хорошенько выспаться, он был совершенно измотан бесконечными пробежками между работой, домом и больницей. Казалось, что за эту неделю он исхудал. Ему нужен был хороший отдых и покой. Но его мысли не покидали две вещи: одна всегда была в его голове, это мысль о Каролине, а вторая о предстоящем собрании, которое он ожидал, опасаясь провала. Оставался один-единственный день, чтобы изучить весь материал. Но сейчас он не хотел об этом думать.

– Питер, давай я тебе постелю в гостиной.

– Нет, что Вы, я поеду…

Аманда возмущенно посмотрела на него и недовольным голосом ответила:

– Нет, никуда ты не поедешь, останешься тут. Выспишься, я приготовлю тебе завтрак, и отсюда поедешь на работу.

– Аманда, что Вы?

– Это не обсуждается.

– Ну как с Вами спорить?

– Молодец, я дам тебе халат, иди в душ. А я пока постелю тебе свежую постель.

– Спасибо.

Питер поставил бокал на столик и встал с удобного мягкого кресла. Поправившись, он направился за Амандой, которая показывала ему, где его комната.

– Идем за мной.

Открыв дверь, она прошла вперед.

– Это комната Каролины, ты бывал тут. Здесь ничего не изменилась с того момента, как она отсюда съехала. Не хочу ничего менять, мне приятны воспоминания. Думаю, тебе понравится здесь.

Он улыбнулся ей в ответ и прошел вперед.

– Я принесу тебе халат и полотенце.

Он подошел к постели и вытянул руки, чтобы расстегнуть манжеты. Его взгляд остановился на аккуратно убранной кровати, на котором лежали черно-белые атласные подушки, которые напоминали инь и янь. Он смотрел на плед леопардовой текстуры, и ему все это нравилось настолько, что он вдруг испытал порог счастья, и ему захотелось улыбнуться.

– Ах, Каролина, как же ты прекрасна!

– Что? – Прозвучало сзади.

Питер слега растерялся и обернулся назад.

– Что?

– Просто мне показалось, ты что-то сказал.

– Да, это так, мысли вслух.

Аманда улыбнулась ему и подошла поближе, протянув халат и полотенце.

– Держи, и спокойной ночи. Надеюсь, тебе будет удобно.

– Спасибо, Аманда, Вы так добры ко мне, я Вам так признателен.

– Ой, да что ты, не говори глупостей, ты же мне как родной, ты же мне как свой. И, надеюсь, что вскоре все так и будет.

– Да.

Аманда вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Питер посмотрел ей вслед, проводив взглядом, и убедился, что дверь закрылась плотно. Ему поскорее хотелось уединиться в этой комнате.

– Наверняка здесь осталась куча всего, что принадлежало Каролине, – думал он про себя, посматривая на дверь, будто ожидая, что Аманда вновь войдет. – Эта женщина настолько сильна и бойка. Попав в тяжелую аварию, пробыв в больнице хоть и недолго, она так спокойна, – подумал он об Аманде, – а я ведь даже не поинтересовался ее здоровьем, я вовсе забыл, чересчур уж хорошо все на ней заживает. Кошка с девятью жизнями.

Убрав все аккуратно с постели на пуфик, он разложил все поудобнее.

Присев на край кровати, он провел рукой по хлопковой простыне, смотря, как остаются следы от пальцев.

– Вот бы сейчас ты лежала тут. Даже думать о том, что ты тут спала и находилась долгое время, мне очень приятно. Как же все это мило. И где же все твои секреты в этой комнате, куда ты все прятала?

Он пробежался взглядом по всем углам и остановился на встроенном шкафу со вставками ратанга в двери. Он медленно встал, поправил халат и подошел к шкафу, прислонился к нему щеками, будто пытаясь что-то услышать.

– Что же ты скрываешь?

Открыв двери, он наткнулся на кучу платьев, висевших на вешалках, которые давненько никто уже не носил. Все, вероятно, осталось так, как оставила это Каролина. Обычно так и бывает, что любящая мать после ухода ребенка во взрослую жизнь боится что-либо менять, чтобы не потерять связи.

Он провел руками по нескольким нарядам и остановился на маленьком черном платье. Он снял его и присмотрелся.

– Какое же оно мягкое, как твоя кожа. В нем ты была, наверняка, очень сексуальна и желанна. Ты всегда умела соблазнять.

Он поднес его к лицу и сделал вдох.

– М-м-м, оно все так же хранит твой запах. Да, это ты, это твой аромат. Божественно, мне хочется ощущать его всегда!

Наконец, найдя небольшую коробочку, он достал ее, сдул с нее пыль и, довольный, направился вновь к кровати.

– Я знаю, что здесь есть что-то интересное, и не ошибаюсь.

Уютно разместившись в постели, поправив за спиной подушку, он медленно, словно дразня себя, открыл коробку.

Он вел себя так, будто перед ним должно предстать что-то необыкновенное и желанное, как ребенок, который получает подарок на Рождество. Что же в ней, не переставал думать он, вновь прикрыв коробку и перебирая в голове, что же там может быть. Он будто играл сам с собой, ему нравился момент таинственности, которую он вот-вот раскроет. Будто эта маленькая, не так уж и значительная, коробчонка была самой Каролиной, которая лежала рядом в тонком шелковом белье и манила его к себе, а он, наконец, дождавшись этого, скакал рядом, боясь дотронуться до желанного. Скорее всего, такие сцены не раз появлялись в его извращённом разуме.

Еще чуть посидев в раздумьях и надеждах увидеть в ней фотографии прошлых лет, студенческие годы, бывших парней и, может, какие-нибудь письма, открытки, глубоко вздохнув и улыбнувшись шире, он снял крышечку и положил ее рядом на кровать.

В ней аккуратно сложенными лежали различные безделушки. Он смотрел на них, и его глаза заблестели от любопытства, ему не терпелось перевернуть все и пересмотреть.

Он медленно взял лежавшие сверху стопки перевязанных лентой открыток, заколки, украшенные цветными камнями, затем отложив, он взял эту стопку в руки, дернул ленту. Она медленно сползла. Уже пожелтевшие от времени открытки хранили в себе частички ее тайн.

Читая их, он пытался понять, от кого они. На те, где встречались имена ее близких, он не обращал внимания, если же казались ему незнакомыми, он пытался прочесть до дыр мысли тех людей, которые в свое время держали их в своих руках, не говоря уже о валентинках, носивших в себе послания любовного характера.

– Да, ты, видимо, всегда пользовалась успехом, – возмущенно он отложил открытки в сторону. Время было уже поздним, и он этого совсем не замечал, увлечённый своими действиями.

Вырезки из модных журналов, научные статьи, много разных визиток и фотографии. Так им желанные фотографии, в основном, либо черно-белые (на них Каролина совсем еще ребенок), либо тусклые, бледные, но цветные, школьные и семейные, но самое интересное – это фото с колледжа. Фото пижамных посиделок трех подруг, которые в длинных футболках скакали на постели. Ему нравилось держать их в руках и смотреть десяток фотографий снова и снова.

Перебрав всю коробку, он все сложил обратно все в том же порядке, как и доставал, не вложив обратно несколько снимков, которые ему очень понравились.

Держа фото в руке, на которой Каролина лежала на подушках с распущенными лохматыми волосами, он пытался запечатлеть этот образ в свою уже уставшую голову и, еле открывая глаза, все пытался углядеть в ней что-нибудь еще.

***

– Роберт, нет, – прокричала Каролина и от испуга открыла глаза.

Очнувшись от кошмарного сна, она вновь увидела лежащего Роберта, встала, подошла к нему, взяла его за руку, посмотрела на его лицо и провела рукой по щекам.

– Когда же ты уже проснешься, мой принц, может, стоит поцеловать тебя?

Она склонилась над ним и нежно поцеловала его в губы. И вновь поднявшись над ним, наблюдала. Затем она обошла его и села на кресло, накрывшись одеялом и подняв ноги, устроилась поудобнее…

– Помнишь наш первый поцелуй? – усмехнулась она. – Помнишь, как это было дерзко и приятно? Я совсем не ожидала от тебя такого. Как же это было изначально…?

Задумавшись, она пыталась вспомнить этот день.

– Да, вспомнила. Это было на тендере. Ты встал и втиснулся в мою речь, не давая сказать мне ни слова. У нас с тобой разгорелся спор, а ведь мы еще даже не были знакомы. Ты пытался доказать мне, какая я глупая. А я, совсем еще юная, не могла остановиться и проигнорировать тебя. Вы тогда выиграли тендер, и я была на это очень зла, мне хотелось растерзать тебя за это… И что же я сделала, ужас, как я могла?! Ты стоял там и общался с коллегами, а Питер мне как раз принес кофе. О, боже, как ужасно: я подошла и выплеснула его тебе в лицо. Я даже не знаю, был ли он горячим, хотя, наверняка. Бросив стакан у твоих ног, я ушла, все смотрели и осуждали, но в тот момент мне было все равно. Я сделала то, что считала нужным. Ты обидел меня, а я отомстила. Потом, выйдя на улицу, взглянув на облака, я поняла, как грубо я поступила, и мне хотелось, было, уже извиниться, но я не могла этого сделать. Пытаясь остановить такси, я увидела, что ты вышел и смотришь на меня. Испугавшись, я направилась вверх по улице, мне казалось, что ты хочешь меня ударить, накричать или что-нибудь еще. Я бежала, пытаясь не оглядываться назад. Проходя мимо стеклянных витрин, я увидела, что ты идешь за мной. Ускорив шаг, продолжала идти, и ты был в трех метрах от меня. В тот момент я испугалась, мне хотелось, чтобы ты отстал от меня. Я оскорбила тебя при всех и заслуживала мщения, и мне казалось, что со мной ты мог сделать все, что угодно. Сколько же мы там шли, я точно помню, что квартала два. И я все-таки устала и сдалась, остановившись, повернулась к тебе и ждала, когда ты дойдешь. В голове были тысячи мыслей, но такого я не ожидала вообще. Ты подошел и остановился рядом со мной прямо нос к носу. Я даже слова не успела сказать, как ты схватил меня и поцеловал, ты держал крепко и не отпускал. Я в смятении стояла и даже не заметила, как страх ушел, и как я оказалась в твоих объятьях. Было такое чувство, будто перед глазами прошли года. Твои губы были такими нежными и мягкими. Как же сейчас это приятно вспоминать. Потом ты отпустил меня, посмотрел в мои растерянные глаза и улыбнулся. Ничего не могла сказать тебе тогда. Ты просто молча ушел. У меня был шок, смешно, конечно, но мне все это было непонятно. Да-а, и однажды на своем рабочем столе я нашла шикарный букет с открыткой и твоим приглашением на ужин, от которого я просто не могла отказаться. И ведь за все эти годы ты ни разу мне этого не напомнил. Ты мне все прощал, все мои капризы, претензии, крики, все, а я так и продолжала себя вести. Какая же я глупая и противная! Как же ты меня терпел? И ведь если бы ты меня бросил, я бы все равно не поняла своих ошибок. А ты, наверно, очень этого хотел. Как я теперь тебя понимаю! Я исправлюсь! Обещаю тебе, обещаю! Тебе больше не придется за меня краснеть. Мои поступки, действительно, очень глупы и непредсказуемы. Роберт, мне стыдно, прости меня.

Она вскочила и взяла его за руку, по ее щеке скатилась слеза и упала ему на щеку, отчего его глаз слегка дернулся.

– Простишь ли ты меня когда-нибудь, Роберт, прости меня, прости! – В слезах она умоляла его. – Я люблю тебя, ты мне нужен.

Адам посмотрел на Роберта, проверил аппарат, давление, пульс.

– Как ты?

– Нормально. А как Роберт?

– Состояние стабильно, как сама видишь, без изменений.

– Я видела, он дергал глазами…

– Это нормально и ни о чем практически не говорит, это нервы. И скорее всего, ты его при этом касалась. Он же жив и все чувствует.

– Я знаю и поэтому разговариваю с ним.

– Каролина, я бы посоветовал тебе отдыхать, уехать домой и не приезжать пока.

– Как это? Вы что, я не могу!

– Можешь, он под наблюдением, и если что, мы сразу же тебе позвоним в любое время суток, я тебе это лично обещаю.

– Но я не хочу уходить.

– Но и находиться здесь всегда ты тоже не должна, пойми это.

– Но…

– Никаких но, следи за собой, ты совсем не ешь, не спишь. Хочешь оказаться опять на больничной койке?

– Нет.

– Так вот, слушай тогда меня, доверься мне, все будет хорошо. И вообще, я могу запретить пускать тебя сюда. Ты этого хочешь?

– Конечно же, нет.

– Так вот, тогда слушайся меня. Кевен просил осмотреть твою ногу. Как она, ты была на перевязке?

– Нет, вчера я сама перевязала.

– Ну да, ты же все знаешь сама. И что, как рана, ты ее обработала, оценила состояние?

– Нет.

– Вот! Давай, бегом на перевязку и домой, спать, есть, отдыхать!

– Ну, мне, правда, хочется находиться тут, чувствую я себя намного лучше.

– Не спорь со мной. Говорю тебе: необходимости твоего присутствия тут нет, если что, я лично осведомлю тебя.

Каролина опустила глаза и задумалась. Адам посмотрел на нее, приподнял ее голову.

– Не расстраивайся, все будет хорошо. Поверь мне, не все так плохо, пройдись тут по отделению и ты поймешь, что такое на самом деле плохо.

– Я так надеюсь на это, я так хочу, что бы Вы были правы.

– Я знаю, что я прав.

Каролина посмотрела на него с надеждой в глазах.

– Хорошо, я пойду сегодня домой, но завтра приду.

– Только ненадолго, тебе нужен свежий воздух, прогулки, общение. Навести маму, она так за тебя переживает, она постоянно звонит и интересуется тобой.

– Она звонит Вам – лечащему врачу Роберта и узнает мое состояние?! А она хоть раз спросила о нем?

– Ну, это ваши дела, и в них я лезть не стану.

– Спасибо за понимание.

– Так, а теперь идем на перевязку.

***

Питер проснулся от стука в дверь, еле раскрыв глаза. Он не мог понять, где он. Подняв руки, он увидел фото, с которым заснул.

– Доброе утро, милая, – прошептал он, продолжая нежиться в постели.

– Питер, – донесся голос из-за двери. – Питер, ты просил разбудить тебя.

– Да, я проснулся, спасибо, Аманда.

– Выходи, умойся, а я приготовлю завтрак.

– Спасибо, это так мило с Вашей стороны.

– Ну, что ты, для тебя – все, что угодно, – доносился голос, уходящий вдаль по коридору.

Питер лежал и смотрел на фото, ему так не хотелось вставать… Он бы пролежал до обеда, если бы ему не нужно было, как студенту, готовиться к завтрашнему экзамену.

– Каролина, Каролина… нужно позвонить тебе и услышать твой голос, чтобы это утро стало совсем уж прекрасным.

Нащупав телефон на столике у постели, он набрал ее номер. Пошли гудки …

– Да, привет Питер.

– Доброе утро. Как ты, солнышко?

– Все по-прежнему…

– Я не разбудил тебя?

– Нет, я как раз только встала, Адам направил меня на перевязку.

– И как твоя нога, заживает?

– Я еще не дошла, ну, я перевязывалась до этого дома, вроде было все в порядке.

– Ты давай-ка не устраивай самодеятельность, и слушай советы врачей.

– Ну да, да … хватит уже как с маленькой, что-то вы уже надоели мне все.

– Ну, что ты, я же переживаю за тебя.

– Я знаю, ну просто хватит уже, я справлюсь и сама. Ты чем собираешься заняться?

– Ничем особенным.

– Понятно, я сегодня поеду домой, ты заедешь за мной?

– Конечно, конечно заеду, во сколько?

– Ближе к полудню, хорошо?

– Все, договорились, я буду.

– Ну, тогда до встречи!

– Ага. – Каролина сбросила вызов и убрала телефон в карман. – Хоть кому-то интересно, чем я занята, – пробормотала она себе под нос, идя по коридору. Она решила пройтись, слова Адама о том, что кому-то хуже, остались звенеть в ее голове. Она пыталась заглядывать в палаты, но сквозь маленькие щели ничего не было толком видно. И вот одна дверь была открыта, Каролина остановилась и заглянула в нее. На кровати лежала женщина без сознания, рядом сидела молодая девушка. Немного постояв, она решилась войти в палату, постучав слегка в дверь. Девушка обратила внимание и подняла глаза на Каролину.

– Вы что-то хотели?

– Можно мне войти?

– Входите, но что вам нужно?

– Простите меня за наглость, мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить.

– О чем, – возмущенно спросила девушка, ей не хотелось, чтобы кто-то ее беспокоил.

Каролина нерешительно ходила рядом, не зная, с чего начать беседу.

– Меня зовут Каролина.

– Очень приятно. Софи. Так о чем же Вы хотели поговорить, Каролина.

– Я не знаю, с чего начать, и мне не очень удобно говорить об этом.

– Говорите, не томите, оттого, что Вы ходите вокруг, мне легче не становится.

– Кто эта женщина Вам?

Софи, опустила взгляд и побледнела, расстроившись, но ответила на вопрос:

– Это моя мама, это мой самый близкий и дорогой для меня человек, понимаешь? У меня никого не осталось, кроме нее… Простите, я накинулась на Вас своей проблемой.

– Нет, что Вы, все в порядке.

Каролина обошла кровать и села рядом, положив свою руку на ее плечо и погладив по нему.

– А почему Вы спрашиваете? – повернувшись, спросила девушка.

– Потому что я боюсь.

– Чего же это?

– Здесь, неподалёку лежит мой муж, он не приходит в сознание, и я боюсь, что никогда больше не услышу его голоса.

– Что случилось?

– Мы попали в аварию, со мной, практически, все в порядке, а вот он не приходит в себя. И мне так хотелось поговорить с человеком, который поймет меня.

– Я понимаю Вас. Что говорят врачи…

– Адам, врач, который наблюдает его, говорит, что все будет хорошо и что это лишь временно.

– Ну, так нужно верить в это, и оно так и будет.

– А что случилось с Вашей матерью? – перевела разговор Каролина.

– Опухоль мозга, она начинала потихоньку чахнуть, и в один день просто не пришла в себя.

– Боже!

– Да, я не знаю, что делать, Каролина, – на глазах девушки выступили слезы, она смотрела отчаявшимися глазами на Каролину, будто просила помощи. Каролина растерялась, она не ожидала такого поведения девушки, таких эмоций.

– Сколько она уже лежит, – собравшись, спросила она.

– Вот уже как восемь месяцев.

Каролина растерялась, она не ожидала такого ответа, она хотела услышать дни, часы, недели, но не месяцы. Сердце стало биться чаще, она отчаялась, в горле совсем пересохло, и мысли ушли куда-то вдаль. Не слышав, о чем продолжала говорить Софи, она думала об этой цифре – восемь месяцев. Это же так долго, что это, вообще, жив ли человек. Ну, как к этому относиться. Каролина запуталась в своих мыслях.

– Каролина, – окликнула ее девушка.

– Да, да…

– Что с тобой?

– Все в порядке.

– А ваш муж?

– Мой муж, – заикаясь произнесла она.

– Да, сколько он уже лежит?

Каролина глотнула слюни, горло совсем пересохло. Она понимала, что если она скажет, что всего каких-то пару недель, то им обеим станет неловко.

– Ну, так сколько?

– Не много, – сказала она, – не столько, сколько дней пережили Вы, наблюдая за своей матерью. Я восхищаюсь Вашим терпением, Вы удивительны и очень заботливы.

– Спасибо за теплые слова.

– Ну, это так и есть, сколько Вы уже пережили, Вашему терпению нет предела, пусть у Вас все будет хорошо.

– Хорошо уже не будет.

– Почему Вы так говорите, – возмущенно спросила она.

– Я услышала то, чего совсем не хотела услышать.

Она смотрела на Софи, которая глядела на Каролину глазами брошенной уличной бродяги.

– Что? Хотя Вы вправе мне ничего не говорить…

– Я не боюсь это говорить, наверно, потому, что я ожидала услышать это когда-нибудь. Мне предложили отключить ее от аппаратов жизнеобеспечения.

– То есть?

– Дать ей умереть.

– Почему, как это, – практически прокричала возмущенно Каролина.

– Нет больше шансов, незачем мучить ее в ожидании чуда.

– Но как же так?

– Как видите, чудеса не всегда случаются, но все же стоит верить, хотя… Я утратила веру еще месяцев пять назад…

Каролина сидела и смотрела на нее, не зная, что ответить. В ее голове все это никак не могло уложиться. Она и не думала о таких вещах.

– Адам обещал, что будет все хорошо, – успокоила она себя.

– Надеюсь, что Ваш муж в скором времени поправится.

– Да, спасибо.

– А теперь прошу Вас, оставьте нас, поймите правильно.

– Конечно, простите, что я побеспокоила Вас, простите и спасибо вам за то, что не отказали в беседе.

– Пожалуйста, и не стоит извиняться, я все понимаю.

Каролина встала и направилась в сторону двери. Она вышла в коридор, облокотилась о стену и тяжело вздохнула…

– Что же это такое, как же так? – Она была в смятении, и тревога не покидала ее, она посмотрела в сторону палаты, где лежал Роберт… – Все будет хорошо, ты молод и крепок, уже совсем скоро все встанет на свои места.

Она поправила халат и, выпрямившись, направилась в процедурную, куда изначально и шла. Потихоньку прихрамывая, шла по длинному коридору, стараясь не заглядывать больше ни в одну палату, боясь услышать что-нибудь еще более ужасное и печальное.

– Да, есть те, кому действительно хуже, хотя и не стоит утешать себя болью других людей, но я и не задумывалась о днях – сколько, сколько…

Каролина собрала свою небольшую сумку и поставила ее на пол у входа. Должен был уже прийти Питер. Она присела рядом с Робертом, положив свою ладонь на его руку. – Милый, как ты там, как… Когда же уже ты очнешься, когда ты взглянешь на меня и произнесешь мое имя? Как только ты поправишься, мы сразу же поедем в наш дом у моря и проведем там много времени. Только ты и я, и больше никого. Выключим все телефоны, все … чтобы ничего нам не мешало. Будем бродить по песчаному пляжу, наблюдая за прибоем и слушая чаек. Тебе же нравится, как они томно кричат вечерами. На меня их крики всегда нагоняли тоску, а ты говоришь, что тебе их крик дает спокойствие. Вот и будем слушать их. Я буду каждое утро готовить завтраки и приносить их тебе в постель, или вдвоем мы будем сидеть на веранде и смотреть на море, читать свежую прессу … хотя нет, я не хочу знать, что происходит в мире.

Ее разговор прервал стук в дверь, она медленно со скрипом приоткрылась, в палату вошел Питер. Улыбнувшись ей, он подошел поближе.

– Здравствуй, моя хорошая.

Он подошел к ней и, возвышаясь над ней, поцеловал в лоб, отчего она склонила голову и приняла его поцелуй.

– Привет, спасибо, что приехал за мной.

– Как же я мог поступить иначе, – возмущенно сказал он. – Ты готова, все, что тебе нужно, собрала?

– Да, у меня все готово, но мне так не хочется уходить отсюда.

– Милая, пожалей себя, ему ты в таком состоянии ничем не поможешь. Я был у Адама, он сказал, что приставит дежурного, за палатой постоянно будут наблюдать. Так что тебе волноваться не о чем.

– Ты, наверное, прав.

– Конечно, я прав, сейчас заедем где-нибудь перекусим, и ты немного развеешься.

– Хорошо, ты иди, возьми сумку, я сейчас тебя догоню.

Питер посмотрел на Роберта, провел рукой по волосам и встряхнул пиджак, взял сумку и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Каролина смотрела на медленно закрывающуюся дверь, будто хотела убедиться, что никто их не побеспокоит и что никто ее не слышит. Она склонилась над ним и поцеловала его в губы.

– Родной мой, самый близкий, проснись скорее…

Поправив прядь волос на его лбу, она тихо, не торопясь вышла из палаты.

– Все? Готова? Пойдем, – приобнял ее Питер, – я решил подождать тебя здесь.

– Да, конечно. Ты точно видел Адама?

– Конечно, ну что, я стану тебе лгать, – ухмыльнулся он ей в ответ.

Сидя за небольшим круглым столом в уютном кафе, Каролина не отрывала глаз от окна, которое вело на улицу. Она наблюдала за прохожими и за дождем, который не переставал лить ежедневно. Ей казалось, это ее душа не может остановиться от слез. Молчать и смотреть вдаль – вот что ей хотелось. Питер, рассматривая меню, делал заказ, не тревожа Каролину. Он заказал все на свое усмотрение. Он понимал, что ее состояние вовсе не располагает к общению, поэтому и не старался вести с ней беседу.

Официант принес заказ и поставил все на стол, слегка подтолкнув блюдо к Каролине, отчего она вышла из своего задумчивого состояния.

– Спасибо, – робко и тихо произнесла она. Взяв в руки приборы, она начала нарезать все на мелкие кусочки. Некоторое время спустя она вновь уложила приборы рядом и уставилась в окно.

– Каролина, – пытался привлечь ее внимание Питер. – Каролина…

– Да, – отвлеклась она от мыслей и посмотрела на Питера.– Да, ты что-то говорил?

– Почему ты ничего не ешь?

– Мне совсем ничего не хочется, отвези меня домой.

– Хорошо, конечно, сейчас только оплачу заказ.

Махнув рукой официанту, он бросил на стол салфетку. У него самого не было времени сидеть подолгу и заниматься чем-то другим, в его голове помимо Каролины имел место доклад, который он должен знать, как собственно написанный роман. Завтрашний день был решающим днем для карьеры Питера. Узнай Эрик, что Питер решил провести все сам, один, без поддержки Каролины, вероятнее всего, он бы его вышвырнул еще тогда, когда в своем кабинете пару дней назад разговаривал с ним и взял обещание, что Каролина будет присутствовать. Но все же Питер был решительно настроен сделать это, хотя и был уверен в своей готовности лишь наполовину. Но все же это что-то, чем ничего. Этим он хотел доказать Каролине, что он способен на многое, а не только к работе в паре. Ему хотелось рассказать ей все: что он взял у нее бумаги, что будет отчитываться за все сам. Ему этого очень хотелось, но он все же промолчал.

Каролина крутила в руках чайную ложку и наблюдала за Питером, как он, не торопясь, обедал. Официант давно принес счет, и он за него оставил деньги. Но он молчал в ожидании, что она скажет: «Пойдем». А Каролина ждала, пока он доест, продолжая сидеть в тишине и наблюдая за другом.

Каролина открыла дверь и вошла в свою квартиру, в которой не была уже несколько дней. Тяжело вздохнув, она скинула с плеч сумку и бросила ее на пол.

– И что мне тут делать, что? Я сойду с ума в одиночестве!

Питер прошел вслед за ней, неся сумку с продуктами, которые они купили в местном супермаркете по пути к дому.

– Все будет нормально, ничего ты не сойдешь… я же рядом.

– Нет, сегодня я хочу побыть одна.

– Конечно, это твое право, я же не навязываюсь, если что, ты мне позвонишь.

Как бы ни хотелось остаться, он все же торопился домой к бумагам, хотя и тянул время, чтобы побыть с ней подольше.

Питер шел на кухню, перебирая содержимое пакетов.

– Ты не хочешь вина? Красное сухое, как ты любишь… по-моему, даже очень не плохое.

– В принципе, можно выпить бокальчик.

– Хорошо, ты пока отдыхай, я сейчас принесу, – выкрикивал Питер из кухни, доставая бокалы из бара.

Каролина уселась на диван и взялась за края и слегка покачивалась, поглядывая на окно.

– Что ты, – держа в руках бокалы, произнес Питер.

– Чувствую себя, будто в гостях, не могу ничего понять. Это ведь мой дом, но в нем все не так, все по-другому, здесь холодно, пусто и тоскливо.

– Ты просто очень устала, – протянул он ей бокал.

– Да, наверно, хотя, конечно, просто мне не хочется этого признавать.

– Ну да, ты же у нас сильная.

Девушка, не привыкшая никому и ни в чем уступать, усмехнулась над его словами.

– Видимо, у этой сильной девушки тоже есть слабости.

– Не говори так, у тебя их нет, и не будет никогда.

– Я же не робот, – посмотрела она на стоящего рядом Питера. – Ты что, думаешь, у меня совсем нет сердца?

– Ну, временами, да.

– Ты думаешь, что мне сейчас должно быть на все наплевать, и стоит закрыть глаза, и все встанет на свои места?

– Нет, нет …прекрати, не заводись ты так, остынь.

– Не говори со мной так!

Питер замолчал и присел с ней рядом.

Некоторое время они сидели в тишине, медленно попивая вино. Каролина придвинулась к нему и взяла его за руку.

– Прости, я не хотела тебе грубить.

– Нет, все в порядке, я все понимаю.

– Спасибо, я действительно устала, прости.

– Думаю, мне стоит уйти, чтобы ты отдыхала. Прими душ, одень свой любимый халат и ложись пораньше. Выключи телефон и спи крепко-крепко.

– Да, ты прав, надеюсь только, что мама не прибежит ко мне сюда, устраивать пижамные вечеринки… Не говори ей, хорошо?

– Конечно, как скажешь…

– Спасибо.

– Но знай, что она очень переживает, она звонит мне каждый день и всегда интересуется тобой. И еще она очень расстроена тем, что ты ее игнорируешь.

– Я ее не игнорирую.

– Но ты не отвечаешь на ее звонки.

– Как это? Один раз в день – это стабильно… Но не пятнадцать раз за день! О чем мне с ней говорить столько времени?

– Ну, так-то да, это твое дело.

– Да, я тоже так считаю.

– Хорошо, я покину тебя, вечером позвоню узнать, как ты. Если ты не ответишь, будем считать, что в порядке, – улыбнулся он ей и, встав, поставил бокал на журнальный столик. Поправив пиджак, он направился в сторону двери. Каролина встала и пошла вслед за ним.

– Так, обещай мне, что будешь отдыхать.

– Ну, а чем мне еще тут заниматься?

– Я не знаю, ты можешь.

– Что можешь? Ты что, думаешь, что я сделаю что-нибудь с собой?

– Вот как раз об этом я и не думал совсем, ты же любишь себя больше, чем меня, – пригрозил он ей пальцем, улыбаясь.

– В этом ты прав!

– Ну вот, мне теперь будет казаться, что ты можешь сделать что-нибудь с собой.

– Не говори ерунды, все, уходи, видеть тебя не желаю.

– Ну, раз так, – открыв дверь, он вышел в коридор.

– Питер, – тихо прошептала она.

– Да, – повернувшись лицом к ней, он откликнулся на ее зов.

– Спасибо.

– Не за что, родная.

– И все же спасибо, что ты всегда рядом.

– Мне приятно быть с тобой, и ты это знаешь. Я завтра заеду, но если что, звони в любое время суток, если даже напугаешься мышки или там тени какой…или просто захочешь поговорить.

– Конечно.

– Ну, все, мне пора.

– Пока.

– До завтра.

Каролина закрыла дверь и посмотрела в глазок, наблюдая на отдаляющегося по коридору Питера.

– Я тебя, конечно, люблю, но все же порой мне не хочется видеть тебя. Слишком много энергии и пафоса в тебе, – бормотала себе под нос Каролина.

Питер медленно шел по коридору, перебирая мысли.

– Надо же, я думал, будут слезы, крики, а нет. Либо ты чересчур сильна характером, либо, я надеюсь больше на это, тебе становится все равно, что с Робертом. Надеюсь, что это так. И нам не доставит труда в скором времени быть вместе.

Каролина достала из сумки телефон и уселась на диван, накрывшись одеялом, проглядывая номера в списке, которых было мало: мама, Питер, Адам и еще пара номеров. – Если бы мой телефон был цел, он бы разрывался от бесконечных звонков и смс. Наверно, это и к лучшему, что никто не надоедает звонками и бесконечными вопросами: как ты, бедняжка, тебе сейчас тяжело, но держись…

– Да, хорошо, что этого сейчас нет, иначе было бы еще тяжелее. В такие моменты, когда мир, построенный тобой, начинает рушиться, никто не сможет помочь, кроме себя самой, ведь никто не знает, как и на чем был построен этот мир. Хотя о чем я говорю? Строила… пфф … я его рушила, сама, всегда… Но ведь этого никто не знал и каждый предлагал бы частичку чего-то своего. А зачем? Чтобы ложью запутать свое подсознание. Мне не нужно этого, я должна думать рассудительно и трезво, как бы ни было это сейчас тяжело.

Остановившись на номере Аманды, она задумалась, стоит ли ей звонить.

– Ну, как же мне не звонить, ведь ты моя мама, хоть и лезешь вечно туда, куда тебе совсем не нужно лезть. Если бы ты умела молчать, я бы сейчас, наверняка, лежала на твоих коленях. Но этому, видимо, не бывать, ведь в Роберте ты с самого начала увидела врага.

Нажав на кнопку вызова, Каролина приложила телефон к уху.

– Каролина, доченька, неужели ты позвонила, – дрожащим и нервным голосом говорила она. – Девочка моя, как же ты там, почему все время молчишь и не отвечаешь на мои звонки? Я чем-то обидела тебя? Скажи мне.

– Ты уже не даешь мне сказать тебе ни слова, – сказала возмущенно Каролина.

– Говори, родная.

– Мама, как ты?

– Я, я …хорошо, у меня уже ничего не болит, только вот пью таблетки от мигрени и все, в остальном все хорошо. И сердце разрывается, зная о том, что целыми днями проводишь в больнице не евши, не пивши, ты совсем не следишь за собой.

– Ты же знаешь, что я не могу оставить Роберта.

– Да, конечно, но все же о себе ты должна подумать, Роберт без сознания, ты ничем не можешь ему помочь.

– Не говори так, он всегда чувствует, что я рядом.

Аманда замолчала, понимая, что сейчас, если она не закроет эту тему, они вновь поссорятся.

– Как твоя нога? – Сменив тему разговора, спросила она.

– Была сегодня на перевязке, что-то плохо заживает, шов слегка гноится.

– Что? Ты говорила Кевену?

– Конечно, он в курсе, он сам меня сегодня отправил на перевязку. Когда его нет, за мной следит Адам.

– Это хорошо. А что-нибудь прописал тебе?

– Да, мази и пару антибиотиков.

– Ты уж пропей все, что он назначил, знаю я тебя, уберешь и забудешь.

– Да, да, пропью. Я дома.

– Я знаю, говорила с Питером, он сказал, что заберет тебя. Он ушел?

– Да, я хочу побыть одна.

– Милая, он так переживает за тебя, совсем измотался весь, места себе найти не может.

– Да, я знаю, и благодарна ему за помощь.

– Из вас бы получилась…

Прервав то, что хотела сказать Аманда, Каролина перебила ее:

– Не надо, не начинай. Я рада, что у тебя все хорошо. Сейчас я пойду спать.

– Да, конечно, отдыхай, милая, тебе нужно поспать. Может, мне приехать? Я бы приготовила чего-нибудь.

– Нет, мама, спасибо, я хочу побыть одна.

– Пока.

– Я заеду завтра.

– Хорошо. – Каролина швырнула телефон на столик.

Почему мне с тобой так сложно? Неужели только у нас с тобой не получается быть хорошей матерью и хорошей дочерью? А ведь не всегда так было. По-моему, все изменилось с появлением Роберта. Сразу же увидев его, ты приняла его как врага. Не зря он всегда повторял, что твоя ненависть к нему отражается в твоих глазах.

А ведь когда ушел папа, мы остались одни. И нам вместе так было хорошо. Папа, столько лет переживаний, что он ушел. А ведь ты сказала, что в Роберте я ищу отца. Может, это и вправду так. Мне всегда не хватало отцовского тепла. А Роберт дал мне его, и в нем я увидела надежную опору. Вот именно надежную. Где сейчас встретишь человека, к которому можно было бы применить это несложное прилагательное? Эх, мама, ведь ты мне действительно очень нужна, но ты думаешь только о том, что хочешь ты, а мое мнение тебя совсем не интересует.

Каролина лежала на диване, смотря в потолок, вспоминала время, когда они жили с матерью вдвоем. Закрыв глаза, погрузилась в воспоминания.

– Доброе утро. Мой ангелочек, вставай, ты проспишь занятия. – Раскрывая окна в комнате, Аманда мило улыбалась и будила дочь.

– Ну, мам…

– Вставай, вставай! – Толкала ее с постели мама, отбирая одеяло.

– Ну, еще немного.

Присев рядом, гладя дочь по голове, мама приговаривала:

– Скоро ты упорхнешь от меня и будешь вспоминать о том, как я тебя будила и провожала на занятия, и потом, вот увидишь, тебе этого не будет хватать.

Каролина обнимала ее и прижимала все сильнее:

– Я не оставлю тебя.

Аманда продолжала гладить ее по голове:

– Куда ты денешься? Я, конечно же, тоже этого не хочу, просто ты, моя строптивая лошадка, не нашла еще того, кто бы обуздал тебя.

– Но я и не хочу этого.

– А когда случится, ты не поймешь и все же упорхнешь.

– Нет.

– Ну, все, вставай, я приготовила тебе завтрак, вставай уже. Выспишься на выходных, поедем в летний дом.

Каролина открыла глаза и вновь очутилась в своей большой пустой квартире, смотря на потолок, не отрывая взгляда. По ее щеке текла большая капля слезы, которую она сразу же попыталась сдавить, взяв себя в руки. Смахнув ее рукой, она повернулась на бок и свернулась комочком. Вновь закрыв глаза, погрузилась в глубокий сон. Слегка подергиваясь и постанывая, она заснула.

Питер бросил все вещи на пол у двери, понимая, что у него нет времени раскладывать все по полкам. Он схватил бумаги, что лежали наготове, и, направляясь в спальню, раскидывая по сторонам одежду, расслабляя галстук и снимая туфли, дошел до комнаты и бросил бумаги на кровать.

– О, боже мой, сколько же тут писанины. Я и половины не успею прочесть до утра. Как же ты держишь все это в голове? Черт, черт, меня ждет провал, стыд и увольнение! – нервничая, он бормотал себе под нос. Продолжая ходить вокруг да около, от волнения он не знал, куда податься и с чего начать. Выйдя прочь из комнаты, он направился в столовую и, найдя бутылку виски и бокал, открыл пробку. Направляясь вновь в спальню, по пути он наливал виски. Поставив бутылку на пол возле постели, выпил залпом один бокал и вновь наполнил его. Усевшись на кровати поудобнее, он разложил перед собой бумаги с непонятными для него графиками и расчетами.

– С чего же начать, этому, по-моему, нет ни конца, ни края.

Он вновь опрокинул еще одну и принялся читать, пытаясьвникнуть.

– Каролина, как легко бы ты справилась с этой задачей, а тебе все равно, и мне приходится отвечать за нас обоих.

Питер помассировал шею, долгое время находившуюся в одном положении и от этого затекшую. Оторвавшись от бумаг, он посмотрел на время. Была уже почти полночь, и его это очень расстроило. Как и бывает в такие моменты, время летит очень быстро.

– А ведь мне еще нужно выспаться, – возмущенно он произнес вслух и протянул руку к бутылке с виски, наполнил бокал и выпил его залпом. Откинув его подальше, продолжил чтение.

Питер шел на совещание, но его остановила молоденькая девушка – секретарь.

– Мистер Грин просил Вас пройти в кабинет переговоров.

Питер, слегка смутившись от волнения, потерял дар речи. И слегка запинаясь, заговорил с девушкой:

– Он там один? Собрание ведь еще не началось?

– Еще нет, но скоро уже все съедутся.

– Хорошо, – улыбнулся он ей, успев разглядеть детали ее маленького тела.

Он не мог набраться духу, колени его слегка тряслись, голос охрип и разум покидал его.

Он, не торопясь, открыл дверь в кабинет. В центре стоял диван, большой стол, готовый для работы, бутылки с водой, бумаги, ручки…все было на своих местах. Лишь мысли Питера находились не там, где надо. В горле у него пересохло, и он с трудом дышал.

– Вот и ты, мой дорогой. – Эрик быстрым шагом направился к Питеру.

– Да, да, доброе утро.

– Ну что ты как не свой, вцепился в бумаги и держишь их, как нечто ценное.

– Но ведь действительно ценно, – возразил он ему.

– Я, так полагаю, Каролины не будет. – Голос его стал строгим и недовольным.

– Нет, ее не будет.

– Ты знаешь, что я думаю по этому поводу, – говорил он, поправляя свой дорогой кашемировый пиджак.

– Да, да.

– Сейчас, мой друг, все будет зависеть только от тебя, – похлопал он его по плечу, и в его лице появилось недоверие и сомнение. – Оттого, как ты выступишь, зависит и твоя, и карьера Каролины. Вы оба либо ступите вверх, либо с треском провалитесь вниз.

Развернувшись, он вышел прочь, заставив Питера остаться наедине со своими мыслями. Питер разъяренно бросил все на стол.

– Ну, и влип же я!

***

Еще не было девяти, как стук в дверь разбудил Каролину, кто-то стучал очень назойливо и надоедливо. Каролина проснулась, и поначалу не совсем понимая, где находится, растерялась. Стук в дверь продолжался, кто-то стоял за дверью и совсем не собирался уходить. Все затихло, и вдруг раздался тонкий голос Аманды.

– Доченька, милая, открой, я знаю, что ты дома.

Каролине еще больше не захотелось подходить. Но, все же пересилив себя, она сделала рывок и, встав, направилась к двери.

– Дорогая моя, – забежала она в квартиру и обняла Каролину. – Как ты, милая?

Каролина ответила взаимным объятьем, и ей даже стало тепло и приятно, будто именно этого ей так давно не хватало.

– Все хорошо, мам, ну что ты прибежала так рано?

– Я боялась, что ты вновь умчишься в больницу.

– Не в такую же рань.

– Хотя, да, извини, ты спала, а я…

– Ничего, все в порядке.

– Правда? – Аманда сияла от радости, что Каролина, так нежно разговаривает с ней. – Я приготовлю тебе завтрак.

– Я буду тебе очень благодарна.

– А ты иди пока в душ, приведи себя в порядок.

Каролина подошла к матери, взяла ее за руки.

– Спасибо, мам.

Аманда, было, уже почти не сдержалась, ей так хотелось всплакнуть.

– Как в старые добрые времена, и не мешает этот Роберт … как уютно здесь без тебя, – подумала про себя сияющая Аманда

Каролина направилась в ванную, слегка прихрамывая больной ногой.

– Вот, а если бы тут был Роберт, вряд ли ты была бы мне рада. Можно по пальцам сосчитать, сколько раз я была в этом доме, – возмущенно бормотала себе под нос Аманда, направляясь на кухню.

– Странно.

– Что, милая, что странно?

– Питер сегодня еще не звонил?

– Видимо, он очень занят.

– Занят, чем он может быть занят?

– Но ведь работа, бумаги…

– Бумаги, – повторила Каролина. – Бумаги… точно, бумаги.

Она вскочила и начала метаться по квартире, раскидывая все по сторонам

– Что ты делаешь, что ты ищешь?

– Бумаги.

– Какие, может тебе помочь?

Она побежала в спальню и нашла пустые папки под кроватью. Сев на кровать, она замолчала и перестала суетиться.

– Аманда, – выкрикнула она из комнаты.

– Что?

– А какое сегодня число?

– Пятнадцатое.

– Пятнадцатое, – повторила она.

– А что не так?

– Нет, ничего, все в порядке.

Она вернулась в гостиную, взяв телефон со стола, набрала Питера. «Данный абонент не доступен для звонка», – услышала она в ответ.

– Он ничего не говорил тебе?

– Кто?

– Питер.

– А что именно тебя интересует?

– Ничего, не важно.

Она уселась рядом, и ее голову полезли различные мысли. Не слыша разговора Аманды, она думала о другом, вспоминая то, что было пару дней назад.

– А как же собрание? Мы же не зря собирали столько бумаг. «Я не хочу говорить об этом, Питер, забудь, я не дам ничего и не буду сама участвовать в этом, потому что это будет подло по отношению к Роберту».

Каролина задумалась над этой недавней беседой.

– Неужели ты взял бумаги? Не могу поверить! Но и поспешных выводов я не могу делать. И что же мне делать? Ничего не понимаю, все перемешалась: Питер, бумаги, Роберт.

– Мне нужно в больницу, – сказала она матери.

– Отдохни, поедешь завтра.

– Нет, я ему нужна сейчас.

– Тебе нужен покой, давай, просто позвоним Адаму и все узнаем.

– Я хочу поехать, хочу побыть с ним.

– Я не могу тебе запретить.

Каролина встала и начала собираться. Вновь схватив телефон, она набрала Адама, руки ее слегка тряслись от волнения и нервов. Продолжительные гудки и минута тишины. Все же Адам ответил на звонок.

– Да.

– Это Каролина Прайс.

– Да я узнал Вас, – говорил он запыхавшимся голосом, видимо, после операции или что-то еще.

– Скажите, пожалуйста, вы были у Роберта?

– Да, был, все по-прежнему, его состояние стабильно. Пока без изменений…

Каролина ничего на это не ответила, лишь промолчала в ответ, Адам понял ее негодование и продолжил говорить.

– Каролина, я же просил вас не унывать. Мы с вами верим только в хорошее…

– Да, да, конечно, по-другому и быть не может.

– Вот, видишь!

– Я собираюсь приехать.

– Не стоит, отдохните.

– Все же я хочу приехать!

– Ну, смотрите сами.

– Спасибо.

– До свидания.

Каролина бросила трубку, ей хотелось поскорее попасть в больницу, чтобы увидеть его своими глазами.

– Может, мне поехать с тобой? – Аманда помешала мыслям Каролины своим тонким писклявым голоском.

– Нет, не стоит, если хочешь, останься тут, думаю, что недолго буду там. Просто хочется увидеть его.

– Нет, я поеду. Сиви, наверно, проголодался…

– А что ты не взяла его с собой?

– Ты же не любишь его.

***

Каролина присела рядом с койкой Роберта. Взяв его нежно за руку, она погладила его по щекам и поправила пряди волос, что лежали у него на лбу.

– Здравствуй, дорогой, как ты тут без меня?

Вокруг стояла тишина, в это время было мало посетителей, основной народ приходил вечером после работы.

– Я не знаю, что мне делать, мне так тяжело без тебя. Наша квартира будто вовсе не наша. Эти пустые глухие стены, они словно душат, мне не хватает воздуха в ней. Все такое пустое и одинокое. Без тебя в ней нет души, она стала тоскливой и бездушной. Мне не хочется быть там. Здесь я хотя бы вижу, ощущаю и могу касаться тебя. Роберт, я знаю, что у нас все будет хорошо, я это чувствую, ты ведь знаешь, что моя интуиция никогда меня не подводит.

Каролина замолчала, ее глаза наполнялись слезами все больше и больше, пока массивная капля, не сдержавшись, не покатилась по ее бледным щекам. Она неловко смахнула ее и робко улыбнулась, будто не хотела подавать вида о своей печали. Сжав его руку крепче, она продолжала на него смотреть, оставаясь в одном положении, боясь шевельнутся, будто не хотела его разбудить.

В окно проникали лучи заката, с каждым днем становилось все холоднее, зима ожидалась суровой. Прервав тишину, она вновь заговорила.

– Мне вспоминается один зимний вечер, когда мы отдыхали с тобой в горах. Был чудесный день, солнце сияло так ярко, и снег искрился под ногами. Помню, мы с тобой вдоволь накатались на этих глупых лыжах. Ну, вот, действительно, не понимаю я этого, как может нравиться катание. Мои попытки справиться с лыжами и кривляние, надо мною все смеялись, а ты не подавал виду, наверно, кому-нибудь другому было бы стыдно, но не тебе. Тебе нравится все, что я делаю, ну, практически все. Я так замерзла, помнишь, у меня были бордовые щеки и руки тоже. Да, как же мне было холодно. Я бесконечно падала и вся промокла. Когда ты это заметил, ты сразу же схватил меня и повел в домик, что мы сняли на пару дней. Он был такой уютный. Особенно запомнился камин. И вот ты привел меня в дом, снял с меня всю одежду, загнал в душ и, не удержавшись, забрался ко мне. Тогда ты меня сильно согрел. Да, как мне хочется все это повторить. Диванчик у камина. Он был такой мягкий и удобный. Ты лежал и читал на нем какую-то занудную книжку, а я лежала на твоей груди и смотрела на камин, как в нем, медленно пританцовывая, горел огонь. Он так завораживал. И этот легкий треск в тишине, он был такой приятный. Только тишина, и мы с тобой. А ведь таких моментов было не так уж много. Почему мы с тобой так редко были рядом? Только когда куда-то выезжали, мы, да, были, но все же не всегда. А дома в городе вообще как сожители: – Доброе утро. – Хорошего дня – Спокойной ночи. По-моему, временами это были единственные слова, которые мы с тобой порой говорили друг другу. Почему так происходило? Неужто мы отдалялись? Может, со временем мы и перестали бы замечать друг друга. Роберт, нет, я не допущу этого, обещаю, впредь мы будем все делать вместе – завтракать, ужинать и встречаться на обеды вместе. Как было бы чудесно, правда, быть всегда вместе – ты и я. Наверно, за то время, что мы молчали, у нас скопилось много тем для разговоров и обсуждения. Нам будет, о чем поговорить и что обсудить. Работа, она ведь мешает, мы разбиты на два враждующих лагеря, где нам постоянно приходится между собой воевать и что-то скрывать. О, боже, бумаги! Как я могла забыть? Питер, что же ты наделал?

Каролина соскочила с места и, рыская по карманам, нащупала телефон. Выйдя из палаты, она нервно набирала номер Питера.

Пара секунд, что шли гудки, казались ей слишком долгими.

– Возьми, ответь….

Она положила телефон обратно и вернулась в палату, подойдя к Роберту, она поцеловала его.

– Прости, мне нужно отлучиться, прости меня, я не хотела….

Не договорив, она вышла из палаты и, вновь взяв телефон, набрала Питера.

– Питер, – нетерпеливо и громко произнесла она. Ответ на той стороне линии был звонким и радостным.

– Да, дорогая!

– Мне нужно с тобой увидеться.

– Конечно, я сам хочу тебя увидеть.

– Где ты? Я сейчас приеду.

– Давай, я сам приеду.

– Не надо. Где ты?

– Еду домой.

– Жди, сейчас буду.

Завершив разговор, Каролина разъяренно выбежала на улицу и, махая проезжим таксистам, пыталась уехать из больницы.

Стоя у двери квартиры Питера, Каролина, глубоко вдыхая, пыталась собраться и успокоиться. Но она не могла избавиться от волнения. Внезапно дверь открылась, и в ней показался довольный и, будто излучающий свет, Питер. Его глаза блестели, и на лице была не скрываемая широкая улыбка. Хлопчатая белая рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, и темно-синие классические джинсы – все гармонировало между собой. Каролине очень нравилось, когда он так выглядел, и он, не забывая об этом, старался выглядеть так, как ей хотелось его видеть. На плече лежало полотенце, что говорило о том, что он чем-то занят на кухне. Это подтверждал и аромат, доносящийся оттуда.

– Почему ты стоишь и не звонишь в дверь?

– Я только подошла, – пыталась ответить помягче Каролина, входя к нему.

– Давай пальто, я его повешу.

Каролина прошла в гостиную, глядя по сторонам: на столе у дивана лежало много бумаг, она, проходя, провела по ним руками, поглядывая на их содержание.

– Что-нибудь будешь, ужин сейчас будет готов. Может, вина?

– Нет, спасибо, я ничего не хочу.

– Ну, как же, я так старался приготовить для нас что-нибудь, чтобы посидеть вместе поужинать.

– Это очень мило, но я ненадолго.

Питер понял, что что-то не так, и его улыбка с лица сразу же испарилась. Он подошел к ней поближе, предложив сесть на диван, и сел с ней рядом, убрав с плеча полотенце.

– Что случилось? – в недоумении спросил он, смотря прямо в ее широко раскрытые глаза.

– Где ты был сегодня?

– Как приятно это слышать, будто ты моя жена, – отшутился он нелепо, сразу же поправив себя, – где я еще мог быть? В офисе на работе.

– Хорошо, а чем вы там сегодня занимались?

– Ну, как обычно, особо ничем. – В голосе Питера появилось волнение, он начал догадываться, к чему ведет эта беседа.

– Да, как интересно. – В голосе Каролины стала появляться злоба и нетерпение.

– Хорошо, спрошу по-другому. – Посмотрела она на него угрожающим взглядом. – Где бумаги, которые, никого не трогая, лежали у меня дома, о которых знали трое, двое из которых находятся сейчас здесь? А третьему, сомневаюсь, что это было нужно.

– А кто третий?

– Вздумал издеваться?

– Нет!

– Я знаю, что это ты. Ну и в каких целях? – Каролина разъяренно встала с дивана прямо перед ним. Она была настолько злой, что ей хотелось разорвать его. Глаза выдавали ее, и Питер сидел молча, будто боялся сделать что-то не так, будто перед ним стоит не маленькая Каролина, а пес, который разорвет его на клочья.

– Да, я…

– И как мне это назвать? Ты их взял из моего дома. Это воровство!

– Нет.

– А что тогда, скажи мне на милость. Где они?

– Их нет.

Она замолчала и отдалилась от него в другую сторону комнаты, схватившись за голову, она бродила туда и обратно. Питер сидел молча и смотрел на то, как она ходила.

– Сегодня было собрание … да?

– Да, было.

– И ты выступил на нем один, да? И Эрик позволил тебе это сделать?

– Он заставил меня.

– Молчи, не вини его, это было твоим личным делом – выступать тебе или нет, и ты все же сделал это. Питер, как ты мог?! Ты обманул меня, обокрал и все это утаил. Как мне верить тебе после этого?

– Ведь ты так же поступала и с Робертом, и он всегда закрывал на это глаза.

– Как ты смеешь так говорить!

– А ведь так и есть! – Питер встал с места и подошел к ней, начиная говорить с ней также на повышенных тонах.

– Не говори того, чего не знаешь.

– Чего я не знаю? Все так и есть. Ты также солгала ему, как и я тебе. Хотя я тебе и не врал вовсе. Сделал все, чтобы и тебе было хорошо. Да, их компания теперь в полном дерьме, и все это, благодаря тебе. Сомневаюсь, что такой сотрудник, как Роберт, теперь нужен в этой компании, ведь все знали, на ком он был женат…

Каролина стояла молча, не произнося ни слова, она была в шоке. Остолбенев, она не могла собраться с мыслями, в душе у нее затаилось обида и злость. Она взглянула в его глаза и ударила его по лицу так сильно, что голова Питера повернулась влево от удара.

– Ты ничтожество, я не желаю тебя больше видеть. Твои слова гнусны и противны. Ты предал меня!

Побежав к двери, она схватила свое пальто и выбежала прочь.

Питер стоял, остолбенев, не смея ничего сказать ей в ответ.

Каролина выбежала на улицу и быстрым шагом направилась дальше, лишь бы скорее уйти от этого места, без конца повторяя себе: – Предатель, как я могла доверять тебе, как ты смеешь!

Разрыдавшись, она побежала по улице мимо кофейни, где частенько они сидели с Питером, обсуждая рабочие сплетни.

На улице быстро стемнело, небольшими хлопьями шел снег. Листья с деревьев к тому времени уже осыпались, и прохожие были одеты в теплые зимние вещи. Все куда-то направлялись неторопливыми шагами. Каролина бежала, не замечая никого и ничего.

Ее густые темные волосы распустились и вились по сторонам, длинное темно-зеленое шанелевое пальто раскрывалось, и мелкие снежинки, попадая на ее тело, превращались в капли. Некоторое время она продолжала бежать, потом, устав, остановилась и стала идти медленнее. Вытирая с лица слезы, она оглядывалась по сторонам, будто ожидая, что Питер бросится за ней вслед. Но вокруг не было ни одного знакомого лица, Каролина была очень расстроена, нога начала ныть от боли, и она вспомнила о швах, о Роберте и о вещах, куда для нее более важных, чем что-то, связанное с работой.

– А у меня ведь никого нет, – подумала она, и по ее щекам вновь скатилась слеза. – Кроме работы, ничего: Питер, мама, Бред, и всё. Не думала, что в моём окружении так мало хороших людей. Боже, Роберт, ты заменял мне всех, всех, абсолютно всех… А я так часто бывала с Питером, конечно, тебе это не нравилось.

Чувства переполняли ее, и она плакала все больше и больше.

В кармане зашумел телефон. Поначалу она не обращала на него внимания, но все же потом решила посмотреть, кто же это. Взглянув на дисплей и увидев номер Бреда, она чуть успокоилась и с радостью ответила на звонок.

– Привет, сестренка.

– Здравствуй, мой дорогой.

Бред говорил приятным тихим голосом, который успокаивал при беседе.

– Где ты, я слышу шум улицы.

– Решила немного пройтись.

– А я хотел заехать.

– Конечно, приезжай, я скоро буду дома.

– Хорошо.

Как же мне противен этот город, сколько же в нем людей, и все бегут куда-то, всем что-то нужно: магазины, кафе, семья, работа. Все это выглядит, как большой муравейник, в котором каждый муравей играет какую-то определенную роль, их движение имеет смысл и является помощью всей стае. Официанты, продавцы, парковщики – они все будто прислуживают более успешным. Как же все это надоело, особенно шум машин. О, их так много! Этот запах выхлопных труб порой режет глаза и забивает легкие, заставляя кашлять. О, как же мне тошнотворен этот город, хочется бежать, бежать и не останавливаться, не оглядываться и вовсе закрыть глаза, а открыв, оказаться в доме у моря. Да, мне бы очень хотелось оказаться в доме у моря, просыпаясь, слушать шум прибоя и крики чаек. Как же там все идеально и хорошо! Как только Роберт поправится, надо поехать туда и выкинуть подальше телефоны. Не хочу никого слышать, кроме тебя. Надеюсь, скоро ты поправишься, и все будет именно так.

Каролина, прихрамывая, дошла до дому, где уже ждал ее брат. Она не торопясь подошла к нему и обняла так крепко, что его это даже слегка смутило, ведь их тесная дружба закончилась тогда, когда он поступил в колледж на строительный факультет и уехал из дома. Поначалу они сильно скучали друг по другу, вечерами часами общались по телефону, шутили и делились секретами, но все это прошло, стоило Каролине самой стать немного взрослее. Брет хотел, чтобы все было, как прежде, но взрослой девушке нечего рассказать своему брату. А он уже, было, забыл, как он обнимал ее и поднимал, кружа в воздухе, как она громко смеялась от радости и удовольствия, что любимый брат рядом.

– Что с тобой, ты плакала? – Провел он рукой по ее щеке – Почему ты плакала, Каролина, что случилось? Роберту стало хуже?

– Нет.

– Ну, а что тогда?

– Мне одиноко, мне тяжело это признать, но мне очень одиноко, ты не представляешь, как я была рада твоему звонку.

– Маленькая моя, ну что ты!

Она улыбнулась глядя на него, и в ее глазах вновь появились отблески слез.

– Пойдем, зайдем уже, не будем же мы стоять на улице.

***

Каролина крепко спала, хотя время доходило уже двенадцати дня, переутомление и болезненное состояние давали о себе знать. Нога не могла никак зажить от бесконечной суеты, беготни и повязок, которые Каролина неумело накладывала себе сама. Ее умиротворение нарушил телефонный звонок. Едва открыв глаза, она встала и отправилась на поиски звука.

– Да.

– Милая моя, как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, ты что-то хотела?

– Да, я хотела узнать, как ты, убедиться, что у тебя все хорошо.

– У меня все хорошо. Довольна?

– Деточка, ну что ты такая грубая?

Каролина лишь недовольно вздохнула в трубку, дав понять, что не желает разговаривать.

– На днях я позвонила Питеру, чтобы узнать как твои дела, просто ты не ответила на мой звонок. И от него я узнала, что вы уже долгое время не общаетесь. Что случилось между вами? Он так расстроен, он сказал, что приходит к тебе, а ты его игнорируешь, не отвечаешь на звонки и смс…

– Мне кажется, это полностью наше с ним дело, – сухо перебила она мать, которая в возмущении начала пересказывать все слова Питера.

– Но ты хоть ответь на его звонок, он так убивается, смягчись хоть немного, милая.

– Хорошо, хорошо… Это все, что ты хотела мне сказать?

– Нет, а Роберт, как он, ты бываешь у него?

– Ты же знаешь, что я бываю там каждый день, что я сижу там сутками и лишь изредка прихожу домой. Ты также знаешь, что все по-прежнему без изменений.

– Тише, не кричи, я поняла твое негодование. Хорошо, я позвоню в другой раз, или ты сама позвонишь.

– Хорошо. – Каролина закончила разговор и бросила телефон на диван. Правильно, я позвоню сама, – проворчала она и отправилась в ванную комнату.

– О, как долго я спала, – посмотрев на время, она была удивлена. – Надо быстрее собраться и ехать в больницу.

***

Открыв дверь палаты, она увидела Адама, стоящего возле Роберта. Он был чем-то занят, поправлял аппараты, смотрел их состояние. Каролина вошла и тихо подошла ближе. Адам так был занят, что не обращал внимания на то, как в палату кто-то вошел.

– Адам, – произнесла она.

Он, слегка вздрогнув от неожиданности, оглянулся на нее и улыбнулся.

– Каролина, это ты, я даже не заметил, как ты вошла…

Приподняв плечи и, слегка наклонив голову вниз, будто не знает ответа, она подняла глаза и застыла во взгляде Адама, будто что-то ожидая услышать и услышать то, что ей уже так давно хочется.

– С тобой все в порядке? Ты удручена.

– Я не знаю, что мне делать.

Она продолжала смотреть на него, и ее глаза наполнялись слезами, которые еле удерживались веками. Адам усадил ее на диван и приобнял.

Некоторое время Каролина молчала, собираясь мыслями и духом. Слегка оттолкнув его от себя, она вновь уставилась в его глаза.

– Что мне делать?

– О чем ты?

Хотя Адам все понимал, о чем она говорит и что хочет спросить, он просто надеялся на другое. Ему хотелось, чтобы такого не было. Он видел, как Каролина начала сдаваться, в ее глазах уже не было той силы и надежды, которая была три месяца назад. Ее глаза опустели и даже как будто стали тускнее, видимо, оттого, что ничего обнадёживающего за это время так и не произошло.

Адаму было знакомо это чувство, хотя с ним никогда не происходило ничего подобного. Но через него проходили десятки пациентов, которые сдавались раньше или терпели. Он всегда боялся вопросов, ответы на которые были для него сложны.

– Адам, прошло уже столько времени, чего мне ждать, чего, ответь мне?

Он посмотрел на нее пристальным взглядом, немного отдышался.

– А что ты хочешь услышать? Я не буду таить от тебя ничего. Его состояние стабильно, никаких изменений, все по-прежнему. Лично я больше не могу ничего сделать. Все, что могло зависеть от меня, сделано. Теперь можно верить только в чудо, это надежда, которая не должна угасать в твоем сердце, ты должна верить, понимаешь меня. Верь, и я думаю, что все будет хорошо.

– Почти то же самое Вы сказали мне еще три месяца назад. Так получается, что ничего не меняется, выходит, у нас вечное дежавю.

– Каролина, послушай, я не могу ничего тебе сказать конкретного. Ты сама видишь, что и я так же, как и ты, жду и надеюсь на лучшее. Если бы я не знал подобных историй, то, возможно, не заставлял бы верить тебя. Но бывали случаи и похуже, когда, пролежав год и более, когда уже у родных были потеряны все надежды, их близкий просто открывал глаза и заговаривал. После чего они проходили реабилитацию и выписывались.

Каролина, поверь мне, у нас есть все надежды на выздоровление, просто нужно ждать и верить… Понимаешь? И еще…

– Что?

Он посмотрел на нее невозмутимым взглядом, подобрав прядь, упавшую ей на щеку.

– Не нужно зацикливаться, нужно продолжать жить. Ты должна отдохнуть, может, даже съездить куда-нибудь. Я понимаю, что тебе трудно это понять, но все же, Каролина, подумай об этом, вряд ли он хотел бы, чтобы ты сутками сидела здесь и караулила его.

– Я бы хотела этого.

– Тогда извини меня, ты просто эгоистка.

– Наверно, ведь действительно он нужен мне, я не представляю, как жить без него. И при этом я не задумываюсь, как он там и где он вовсе. Вы правы, я эгоистка. А я даже не задумывалась об этом. Все же, какая я гнусная.

– Перестань, что ты, говоришь глупости, ты просто устала. Мой тебе совет – съезди куда-нибудь на пару дней, развейся, и все прояснится, тебе станет легче, вот увидишь.

– Наверно, вы правы.

– Конечно, я прав, – улыбнулся ей он, встал и направился к двери. – Надеюсь, завтра я тебя здесь не увижу, и не держи на меня обид, прошу тебя. Это тебе нужно самой, пойми уже это, наконец. Неужели ты не замечаешь, как ты выглядишь, ты же не смотришь за собой. Твоя нога, ты все по-прежнему хромаешь. A ведь уже давно не должна. А все потому, что нервы и твоя безалаберность мешают этому. Я ничего не могу поделать с этим, и смотреть на это я тоже устал.

Адам говорил с ней на повышенных тонах, будто брат или отец отчитывал ее, отчего она слегка улыбнулась.

– Спасибо.

– Не за что.

– И все же, спасибо за заботу и доброту.

Он лишь посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.

– Надеюсь, я не увижу тебя завтра и вообще в ближайшие дни.

– Я постараюсь.

Адам ушел, тихонько закрыв за собой дверь. Каролина какое-то время продолжала сидеть, не сдвинувшись с места, собираясь мыслями и переваривая все то, что сказал ей Адам.

Порой по щеке вновь пробегали слезы, и она их стряхивала, пытаясь скрыть.

– Родной мой, как ты, – произнесла она и замолчала, будто ожидая ответа, и не дождавшись, продолжила. – Я так хочу знать, где ты сейчас и о чем думаешь. Прости меня, прости, я и в правду думаю только о себе. Наверно, Адам прав, и мне стоит немного отдохнуть, но мне так не хочется оставлять тебя. А вдруг ты очнешься, когда меня не будет и разочаруешься во мне еще сильнее оттого, что меня нет рядом. Я совсем не знаю, что делать. А ведь в последнее время мне даже поговорить, кроме тебя, не с кем. Питер, его мне не хватает, а простить его не позволяет гордость. Да, ты бы простил, ведь ты всегда всех прощаешь, ты такой добрый. Наверно, и мне стоит взять пример с тебя и простить его, ведь он хотел как лучше, он даже звонил практически с мольбой, чтобы я одумалась и не уходила. Но я отказала, ты же знаешь меня, моя гордость не позволит мне сделать шаг назад. И все же, наверно, стоит простить Питера, ведь он мой единственный друг.

Каролина положила голову на его руку и немного вздремнула, продолжая что-то нашептывать себе под нос.

Прогуливаясь по улице, рассматривая витрины магазинов, Каролина все же решила сделать шаг и позвонить Питеру.

Длинные гудки и ожидание не охладили её желания.

– Он не берет, неужто он не хочет общения со мной?

– Да, Каролина, ты все же позвонила, как ты? – Он начал говорить, не давая ей произнести и слова.

– Ну, что ты разболтался так, я – неплохо. Решила позвонить и узнать, как дела у моего друга. Ты не занят, можешь говорить?

– Нет, что ты, чем я могу быть занят, разве что смотреть телевизор или лазить на Твиттере. Мне больше нечем заняться, я так рад, что ты позвонила! Каролина, я так хочу с тобой увидеться, хочу говорить с тобой и столько тебе рассказать!

– Я тоже, Питер, мне так одиноко.

– Хочешь, я сейчас же приеду?

– Нет, сейчас не надо, я устала, иду с больницы домой, лягу пораньше.

– Хорошо, тогда завтра после работы я сразу же приеду.

– А …. Послушай…

– Что, говори.

– Какие у тебя планы на выходные?

– Нет никаких планов, совсем нет, а что?

– Я хотела куда-нибудь съездить развеяться?

– О-о-о, я только с радостью, так, организаторство выходных беру на себя.

– Хорошо, тогда обсудим еще это.

– Конечно, до завтра.

Каролина закончила разговор и убрала телефон в сумку, продолжая медленным шагом идти по улице.

– Он даже не поинтересовался, как Роберт, хотя зачем ему это… Роберт – это моя проблема, а не его…

***

Радости Питера не было предела. Он сию же минуту начал обдумывать планы на выходные – где же можно уединиться и провести хорошо время. В его голову пришла идея проведения времени в загородном доме родителей Каролины. Обдумав все плюсы и минусы, он решил позвонить за советом Аманде. Позвонив ей, он долго говорил с ней, обсудив всё до малейших деталей. Аманда с радостью и даже будто с благословением отправляла их отдохнуть. Ее слова очень вдохновляли его, отчего он становился намного увереннее в себе.

– Аманда, я хочу признаться ей в своих чувствах.

– Конечно, наконец ты решился… Думаю, пока еще рано, ты же видишь, что она все еще думает о Роберте. Не стоит пока загружать ее этим, просто будь для нее надежной опорой. Пусть она поймет, что ты и есть тот, кто ей нужен – надежный и крепкий мужчина, что всегда рядом.

– Да, вы правы, думаю только о себе. Я сделаю все, чтобы она поняла, как она мне дорога.

***

Каролина металась по комнате, не находя себе места. Её тревожило то, что она не едет к Роберту, сердце билось, будто в ожидании. На ее руках уже давно не было маникюра, эти две маленькие прекрасные ручонки стали неухоженными, сухими неприятными. Бесконечно щелкая каждым суставом пальца, сгрызая нервно ногти, она успокаивала себя.

Ей вновь захотелось узнать о состоянии Роберта, и она набрала телефон лечащего врача.

– Адам, Адам! – нетерпеливо теребила она телефон. – Адам!

– Что ты так кричишь, Каролина, что с тобой? – Ответив на ее телефонный звонок, возмущался Адам. – Что случилось?

– Ничего, просто я не хочу оставлять его… Как он там, мне тяжело, понимаете?

– Понимаю, давай договоримся, что я позвоню тебе сам. Обещаю тебе, поверь мне, если что-то будет не так, ты узнаешь об этом первая.

– Да.

– Каролина, прошу тебя, отдохни, иначе вскоре ты будешь лежать в палате этажом ниже в кардиологии или в неврологии.

– Я поняла вас.

– Вот и отлично.

– Спасибо.

– Всего хорошего, постарайся не думать о плохом.

***

Тяжело вздохнув, Каролина уселась на диван, обхватила голову, начала слегка посапывать, слезы каплями падали на пол, образуя мелкие лужицы, словно после дождя. Тишина в это мгновение окружала ее, она сидела молча, не издавая ни звука…

– За что ты со мной так, за что…

Она вновь замолчала и продолжала тихо плакать.

– Ну, скажи, почему, почему…

Она опрокинула голову назад на спинку дивана, ее лицо открылось, глаза были широко открыты и полны слез, которые еле удерживались её длинными пушистыми ресницами. Она открыла рот и дышала через него, нос был забит и не пропускал воздуха. Она глотала слюни, что набирались у нее во рту и, прихлюпывая от слез и накатывающейся истерики, повторяла лишь одно:

– Почему, почему…

Через какое-то время она начала успокаиваться, стала говорить сама с собой. Медленным тихим голосом, будто объясняя что-то, лежа на кушетке у психиатра. Видимо, действительно, ей и нужно было такое общение, или чтобы просто кто-то слушал ее, слушал и молчал, не пытаясь без конца перебивать бесконечными сожалениями и высказываниями вроде «Я знаю, что ты чувствуешь…». «Нет, ты не знаешь…», – кричала она в такие моменты про себя…– Не знаешь, как это – видеть и не ощущать, не знаешь, как терять и терять каждый день по крупице, будто песок в разбитых песочных часах. Терять каждый день надежду, не знаешь, что это такое…и как бы ты ни был глуп и самоуверен, я тебе такого не желаю…

Каролина держала руки на лице и двигала глазами сквозь закрытые веки, что было ощутимо пальцами, сквозь заложенные ноздри она пыталась принюхаться к рукам, улавливая малейшие детали запаха, что впитался в кожу за весь день. Она проводила пальцами возле надувшихся ноздрей…

– Это карбид, руки пахнут карбидом…как странно…этот запах вызывал у меня чувство старости и одиночества. Мне всегда казалось, что этот запах преследует людей старше шестидесяти, о, как же вы пропитаны этим запахом. Он противен, а я одинока и, видимо, начинаю осознавать, что возраст начинает брать свое. Карбид – запах старости… почему люди так пахнут, а замечают ли они сами это…

Она опустила руки на колени и повернула голову к окну, открывая и закрывая глаза, которые слегка покраснели от слез и натирания их руками.

– Почему… одно простое слово, и на него нет ответов. Нет и все… Можно задавать его по разным поводам и не дождаться ответа… Почему, Роберт, почему? – Она повторяла это вновь и вновь – Не желаю останавливаться, не добившись ответа… Видимо, так ты заставляешь понять, что нужно действительно ценить, да…. Тогда я поняла, но почему, даже поняв и осознав ошибки, я не могу получить второй шанс… Почему…

Она смотрела на пролетающих мимо птиц, на закат, который медленно подходил к концу. Ее уставшие глаза медленно закрывались и открывались, она переставала с этим бороться и медленно засыпала.

Где-то рядом вибрировал телефон, но она уже не слышала и не чувствовала ничего, она заснула крепко, и ничто не могло ее разбудить. Усталость, накопившаяся за эти долгие месяцы, давала о себе знать ещё и потерей веса, тёмными кругами под глазами, постоянно удрученным видом. Она из розовощекой эффектной брюнетки превращалась в неприметную неухоженную женщину, которых сотни.

Питер продолжал звонить в надежде, что она возьмет трубку, начинал нервничать, покусывал кончики пальцев.

– Черт, ну что еще…

Он нервно вновь набирал ее номер, но в ответ слышал лишь гудки…

– Ну что ты, что не так, почему не отвечаешь, завтра утром ехать, а ты…Может в душе или спишь, наверняка чем-то занята, ладно сама увидишь и позвонишь.

Питер доводил себя до края в суете, в постоянных раздумьях. От различных мыслей он уже не спал ночами, обдумывая свои действия и постоянно думая о Каролине. Казалось, будто закрыв глаза, он написал бы ее портрет в точности, как Леонардо писал Джоконду, в нем было бы столько же жизни и души. В его голове всегда хранился этот шедевр, который ему был очень дорог. Он хранил ее фото в комоде у постели, и каждый вечер смотрел на него, он был одержим и болен любовью. Его это душило и медленно убивало. Единственное лекарство – это общение с ней, единственное лечение – ее согласие быть с ним, он надеялся исцелиться, но стремление было лишь с его стороны. Каролина не отвечала ему взаимностью, по наивности и слепоте своей, она и не подозревала о его чувствах к ней.

Каролина проспала всю ночь до утра на диване, так и не перезвонив и не увидев звонков Питера и Брета, который, узнав, что она собирается съездить на пару дней в выходные, решил предложить ей свою компанию. Но узнал, что там ему места уже нет (об этом постаралась ему дать понять Аманда, которая следила за подготовкой). Продуманный план Аманды и Питера, отличная команда, которая хорошо и слаженно работает вместе. Была бы Аманда моложе или Питер старше, они были бы идеальной парой, и не пришлось бы ему бегать за ней, ведь она сама была бы не прочь побыть с ним. Она считала его идеалом мужчины. Добрый, чуткий, заботливый, думала она всегда о нем. Но мать обычно видит лишь то, что находится снаружи, или то, что сама хочет увидеть, не пытаясь даже развернуть конфетку и попробовать на вкус. Как же нас порой легко ослепить и обмануть.

Питер стоял у двери Каролины, пытаясь набраться сил для стука, боясь, что она не откроет дверь. Все же, собравшись, он поднял свою дрожащую руку и стукнул по двери, что сначала не давало никакого результата.

– Каролина, открой, это Питер.

Через некоторое время послышались приближающиеся к двери шаги. Дверь открыла сонная и лохматая Каролина.

– Ты что, спала? – Удивленно произнес Питер.

– Да, а который час?

– Нам уже пора ехать.

– О-о-о, я, видимо, так долго спала, я, по-моему, все проспала.

Питер вбежал в комнату, прикрыв дверь, а увидев возле двери небольшую сумку, он расслабился.

– Вижу, вещи ты собрала.

– Да, это я успела сделать, – кричала она из ванной.

Питер пробежался по комнатам, обследуя все, ожидая изменений или ожидая увидеть кого-то.

Решив подождать ее, усевшись на диван в гостиной, где проспала Каролина, он заметил ее телефон. Взяв его, он беспардонно решил проверить, увидев непринятые звонки от себя. Он успокоился, поняв, что Каролина не игнорировала его, а просто-напросто спала и не видела, что он звонил ей.

– Ты еще долго?

– Нет, но к чему нам спешить, мы же все равно поедем на машине. И вообще, куда мы едем?

– Я не скажу тебе пока.

– Ну, хорошо, я скоро, потерпи, можешь заварить пока кофе.

– Отличная мысль.

Питер отправился хозяйничать на кухню.

***

– Ты ничего не забыла – лекарства, мазь на ногу…Точно, ничего?

Спускаясь в лифте, Питер допытывал Каролину, пытаясь показать свою заботу.

– Нет, ничего, все, что мне нужно, я взяла. Только вот не могу я…

– Что не так?

– Я оставляю Роберта.

– Ты не делаешь ничего плохого, он под присмотром, все будет хорошо, тебе нужно развеяться, отдохнуть, погулять по лесу.

– Да, прогулка по лесу была бы очень даже к месту.

– Вот и я о том же.

– Так все же, куда мы едем? – Любопытствовала Каролина по дороге, пока они шли к машине, что стояла возле дома.

– Ты знаешь это место, и тебе понравится.

– Ты в этом так уверен?

– Да.

Каролина пыталась забыть на время о Роберте, но не могла ничего поделать. Она считала, что предает его тем, что уезжает. Чувство вины и беспокойство не оставляло ее. В какой-то момент она даже хотела сказать, что никуда не поедет и что останется тут, но все же удержалась.

Медленно стоя в пробках и выбираясь из города, Каролина наблюдала за людьми из соседних машин. Какие же они все разные, – думала она.

– Что?

– Эти люди, у них у всех какая-то своя история, и она ведь не повторяется.

Питер посмотрел на нее и усмехнулся:

– К чему ты это?

– А то, что никто не знает, что с кем происходит. Все думают только о себе. И наверно, так и надо, зачем думать о том, кого не знаешь? Но все же задаются ли они вопросом?

– А ты, – перебил он ее, – а ты задаешься вопросом о ком-то другом? Тебе интересна жизнь другого, незнакомого тебе человека?

Каролина слегка призадумалась и опустила взгляд вниз.

– Да, сейчас я думаю, думаю… раньше нет… Раньше я не видела, что происходит у меня перед носом, вот не видела и не думала. А сейчас мои глаза открылись шире, и я вижу. Знаешь, как-то в больнице я вышла из палаты Роберта и шла по коридору, не задумываясь ни о чем, кроме своей проблемы. Шла и не видела никого и ничего. Как вдруг я все же остановилась возле палаты с открытой дверью, и мне захотелось заглянуть вовнутрь и увидеть, что там. А там сидела молодая девушка рядом с матерью, она так же, как я, держала ее за руку и разговаривала с ней. Я провела с ней какое-то время. Она поделилась со мной своей болью, я чувствовала, как ее сердце разрывается, как оно устало и боится. На тот момент моя проблема была не такой значительной, как ее, ведь ее мать лежала в коме уже почти год, и ее просили отключить ее от аппаратов … Понимаешь, что ей предстояло сделать. И она сделала это, потому что я ее больше не видела, когда я вновь пришла к ней, палата была пуста. Иногда надо видеть, что происходит рядом, понимаешь, Питер, надо. Теперь я могу сказать, что, да, я думаю о тех людях, что сидят в тех машинах.

Некоторое время они ехали в тишине, высказавшись, Каролина замолчала и ушла глубоко в мысли. Питер, понимая это, не хотел тревожить ее, чтобы не обидеть лишним словом.

Он повернулся к ней, пытаясь поймать ее взгляд, но она задумчиво смотрела в окно.

– Эй, что ты совсем поникла?

Она лениво повернула голову в его сторону, и, поправив волосы, заговорила.

– Все в порядке, просто тяжело все это, пойми меня.

– Я все прекрасно понимаю, но при этом хочу, чтобы ты была здесь со мной, а не где-то там далеко. Побудь чуть-чуть со мной, мы ведь и без этого давно уже не общались.

– Ну да, но в этомвиноват ты.

– Я в чем же именно?

– Не начинай, – возмущенно она критиковала его. – Ты украл бумаги и предал меня.

– Да, да, да… ты права, я поступил подло, но этим самым я ведь хотел помочь не только себе, у меня и в мыслях не было, что ты откажешься от работы в компании, хотя это место и так закреплено за тобой, и ты в любое время, как только захочешь, сможешь вернуться.

– Тебя все равно бы ничего не остановило… и я пока не хочу работать, у меня нет на это времени!

Питер в ответ промолчал.

– Видишь!

– Ну, что, Каролина, я не хотел обидеть тебя. Но понять ты обязана. В этом замешаны были мы оба, и я там остался, я же не мог все бросить и не собираюсь.

– Просто это было подло так поступать, брать, не спросив, и вывести все это на обозрение. Этот материал достала я, и в моих правах было решить, выложить его на всеобщее обозрение или нет.

– И ты бы не сделала этого, верно?

– Я бы пересмотрела материал, и, убрав лишнее, дала бы его тебе.

– И что бы ты оставила? Цветы, убрав шипы, и чем бы я оборонялся?

– Вот, не надо, мы же оба знаем, что и ты рыл под них, что и у тебя было кое-что!

– Например?

– Ты тесно общался с их бухгалтерией, ты знал все, что связано с ними.

– И как бы мне это помогло?

– Я…

Питер перебил ее, не дав ей произнести:

– Давай, прекратим этот бессмысленный разговор, который не приведет ни к чему позитивному. Все уже случилось, так зачем обсуждать возможные стратегии. Каролина, прости меня, что я повел себя так, прости, впредь я буду слушать и слышать тебя.

Каролина сидела, надув щеки, не пытаясь дать ему отпор.

– Каролина, ты простишь меня? – Он пристально смотрел на нее.

Все же не выдержав, она повернулась к нему и заулыбалась.

– Да, конечно … если бы я не простила тебя, меня бы тут не было. Но надеюсь, больше такого не будет. Я так скучала по тебе!

– Обещаю! Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало.

***

– Эти места мне знакомы? – Она посмотрела на него вопросительным взглядом. – Но я давно не ездила по этим дорогам.

– Ты еще не догадалась?

– По-моему, я поняла, это охотничий дом отца.

– Да, именно туда мы и едем.

– О-о-о, это чудесное место, там такой красивый дом и вокруг на несколько миль ни единой души… А этот камин! Помню, в детстве мы часто ездили с ним туда, он брал меня охотиться. Вечерами мы сидели у камина, и он рассказывал мне разные истории, мне нравилось то время. Я давно не была там, около десяти лет, наверно. Ну да, как они разошлись, мне и не с кем было туда ездить, хотя …

– Что?

– Ну, место ведь не так уж и далеко, как я помню, часов 5 езды, могла бы съездить и с Робертом.

– А едешь со мной…

– Да, спасибо, что выбрал именно это место.

Питер счастливо заулыбался. Он был рад угодить и получить похвалу в свой адрес.

– Ты вспоминаешь его?

– Кого, отца?

– Да.

– Конечно, хотя и неохотно.

– Почему?

Она сняла обувь и подогнула ноги под себя, повернувшись к Питеру.

– Он бросил нас, какое-то время он пытался поддерживать с нами связь, но со временем перестал звонить и писать. А Аманда запрещала мне звонить ему. Пару лет еще я надеялась на то, что он приедет, постучится в дверь, я ее открою, и он меня крепко обнимет, но этого так и не случилось. Та, другая семья, стала ему важнее, у него есть сын и дочь, и он счастлив с ними.

– Мы никогда не говорили с тобой об этом.

– Да и зачем, мне не хочется вспоминать о том, как я ночами плакала в подушку с мыслями, что у меня нет отца, его просто нет, он не умер, не пропал без вести, он просто ушел и отвернулся от меня. Знаешь, порой я думала, что дело во мне, может, есть то, что оттолкнуло его от меня, а Аманда не говорит мне этого.

– А почему бы тебе не спросить?

– А зачем мне это, столько лет прошло, зачем он мне сейчас, когда все уже остыло. Пусть живет с теми, кто ему дорог.

– Думаешь, он не вспоминает тебя?

– Думаю, нет, иначе как объяснить то, что ему на меня наплевать.

Каролина расстроенно повернулась вперед и уставилась перед собою молча, что-то выковыривая из-под ногтей. Питер смотрел на нее и молчал, не зная, что сказать ей, боясь сказать лишнего и испортить настроение совсем.

Он смотрел на нее, и ему было радостно. Радостно оттого, что она все же рядом, и не важно, что она сейчас думает, что хочет, главное, он видит ее перед собой. Ему было приятно слышать то, что она скучала, что ей хотелось поговорить с ним. Это давало ему надежду и питало его. Ему казалось, что она не может без него так же, как и он без нее. В какой-то степени он был прав. Ведь она действительно нуждалась в нем, как в подруге, как в человеке, который выслушает, даст совет, поможет в трудную минуту, от которого всегда можно ждать поддержки. Но не как человека, который ее любит, ведь она не могла ответить ему взаимностью, хоть и давала на это все шансы, сама этого не осознавая. Постоянно общаясь с ним, она и вовсе перестала замечать, что он красавец мужчина, сделав из него подругу, как это бывает у многих женщин, она перестала замечать различные знаки внимания с его стороны, оправдывая все дружескими отношениями, что для него было категорически не так. Верно замечают психологи – дружба между женщиной и мужчиной, патологически невозможна, как бы в это ни хотелось верить. Одному из друзей всегда будет нужно нечто большее, чем дружба, но все же во избежание неурядиц приходится довольствоваться тем, что судьба соблаговолила преподнести.

– О, смотри, вот он! – Радостно воскликнула Каролина, увидев, что они почти уже доехали до места назначения. Вблизи, средь деревьев, виднелся небольшой двухэтажный заброшенный дом, рядом с ним не было ни единой души, лишь вдали меж вершин деревьев виднелся дым от костров и печей. Подъехав поближе, Каролина жадно уставила свой взгляд на все, что находится рядом, не пропуская ни единого кустика, деревца и камня, будто она вспоминала и знала, как и где все должно стоять.

– Лес совсем не тронут, мне почему-то казалось, что его начнут вырубать, хотя наверняка нам бы об этом сообщили. А здесь все такое же, как и раньше. Ничего не изменилось, ну, по крайней мере, на внешний вид.

Остановившись, Каролина сразу же выбежала из машины, не закрыв за собой дверь, она пробежала вперед к дому и, повернувшись к машине, посмотрела на Питера, сидящего в ней, и широко заулыбавшись, помахала ему. И вновь побежала вперед, скрывшись за домом.

Питер не стал ее останавливать, заметив, что это все подняло ей настроение. После утомительной долгой дороги ничего уже не хотелось, как просто прилечь. Медленно лениво выйдя из машины и захлопнув все двери, он направился за убежавшей от него, но радостной Каролиной. Обойдя дом, который на первый взгляд выглядел вполне пригодным, внешняя облицовка дома была вполне сохранена, ставни заставлены и даже краска почти не сошла, лишь местами виднелись прорези дерева, даже взглянув наверх, он подумал, что, вероятно, крыша протекает, но кровля показалась ему целой. Дом, хоть и выглядел не очень большим, но все же вмещал в себе две ванных комнаты, две спальни, большую гостиную с камином и столовую.

Здесь вполне могли уместиться две небольшие семьи, чтобы провести уикенд. Обойдя дом, он нашел Каролину, стоящую возле высоких старых сосен. Она стояла, прижавшись к одной, и что-то рассматривала.

– Что ты там делаешь, – полюбопытствовал он, подходя ближе.

– Да, так, особо ничего.

– А все же?

– Когда-то я выцарапала здесь рисунок.

– И что же? Он на месте?

– Да, куда же ему деться? Хотя, правда на нем и образовался мох, и все немного потускнело, но все же, если постараться, можно разобрать.

Питер подошел к ней и начал рассматривать вместе с ней…

– И что же тут нарисовано?

– Это цветок лотоса, отец мне всегда говорил, что я – его лотос, что я так же красива и чиста. Он говорил, что я – еще не раскрывшийся бутон, который, раскрывшись, покажет всю свою красоту, и что к этой красоте будут слетаться все.

– Мудрый человек.

– Он учил меня защищать себя от тех, кто захочет сорвать и погубить… Он учил меня быть сильной и не доверять людям. Но губит меня не это, хотя в этом он был прав. Мы много времени проводили с ним. Но он так и не захотел увидеть, каким цветком я стала. Жаль.

Питер смотрел на нее и слушал молча, он начал понимать, что эти выходные грозят ему постоянными воспоминаниями, печалью и тоской, и он был готов к этому, хотя и не желал.

– А что же тебя губит?

Каролина слегка усмехнулась:

– То, что и многих.

– Что же это?

– Гордыня.

– Гордыня?

– Я все теряю из-за нее, ведь тогда я знала, что отец мне пишет и что его письма не доходят до меня, потому что мама этого не хочет, и мне было легче поверить в то, что я его не интересую. Именно гордыня не позволяла мне самой позвонить ему, и не позволяет сейчас, а ведь в этом нет ничего такого, ведь каким бы он ни был, он мой отец. И сейчас…

Она замолчала и опустила глаза вниз, поправив волосы и чуть призадумавшись. Она дала понять, что не хочет говорить.

Но Питер желал знать.

– Что сейчас…

– Ничего, забудь.

– Ну, зачем же ты всегда так поступаешь, начинаешь говорить и не договариваешь.

– Ну, вот есть у меня такая плохая черта в характере.

– Это точно.

– Пойдем в дом, нужно осмотреть все и попробовать включить электричество, пока не стемнело.

– Да, ты права, держи ключи и иди пока в дом, а займусь вещами, перенесу их пока.

– Хорошо.

Питер передал Каролине ключи и направился к машине.

Каролина поднялась по скрипучей лестнице к двери, поглядывая по сторонам. Перебирая связку ключей, она по памяти вспоминала, какой же ключ именно от этой двери. Дойдя до длинного ключа с множеством зубчиков, она вставила его и повернула пару раз направо. Дверь со скрежетом не смазанных петель отворилась. Каролина несмело оттолкнула дверь вперед, чтобы раскрыть ее шире и, не входя, с порога увидеть обстановку в комнате.

Пройдя вовнутрь, она остановилась посередине гостиной меж диваном и камином. Посмотрев на камин, изготовленный из цельного крупного камня, в котором лежали готовые не тронутые поленья, а под ними лежал пепел, она поняла, что им пользовались недавно. Проведя рукой по полке над камином, она посмотрела на свою руку. Не пыльно, она огляделась вокруг, все было прибрано и аккуратно расставлено по местам, будто кто-то здесь недавно был… Она продолжала стоять у камина, призадумавшись.

С грохотом в дом вошел Питер. Опустив сумки на пол, он посмотрел на Каролину.

– Что ты?

– Да так, ничего особого, просто я думала, что здесь грязно, пыльно…, в общем, не убрано.

– Ты, видимо, совсем не общаешься с Амандой.

– А что не так, – удивленно спросила она, сделав несколько шагов к нему.

– Она сдает этот дом, кто-то из местных помогает ей в этом.

Каролина удивленно увела взгляд в сторону, пробормотав:

– Видимо, я совсем не общаюсь с тобой.

– Что?

– Нет, просто мысли вслух.

– Тебе стоило бы проводить больше времени с матерью, и, может, она бы тебе рассказала все про отца.

– Мне это ни к чему, – возмущенно вскрикнула Каролина и направилась в столовую. Питер посмотрел ей вслед и, взяв сумки, понес их в комнаты на втором этаже.

– Ты бы себе комнату выбрала, а то я вещи занесу.

– Мне не важно, сам смотри, выбор – на твое усмотрение.

Вздохнув от безвыходности к упрямству своей спутницы, он поднялся наверх. Быстро пробежав по дюплексной лестнице, он оказался на втором этаже. Места было не много: две комнаты находились почти вплотную друг к другу, небольшой коридор с полтора метра длиной еле разделял расстояние между комнатами. Поставив вещи возле лестницы, повернув ручку, он открыл дверь и вошел в комнату. Небольшая, но очень светлая комната с широким подоконником, обустроенным под мягкий диван, двуспальная кровать, над которой свисала москитная сетка и небольшой расписной шкаф, светлые обои с цветами что-то вроде лилий, милая уютная комната. Питер, было, даже подумал, что здесь все сделано для Каролины. Она всегда говорила, что любит сидеть у окна, и даже при выборе квартиры она выбирала окно, а не саму квартиру. Расположение окна и вид через него ее интересовал больше, нежели маленькая ванна или спальня. Главное – большое окно.

Питер вышел из комнаты и вошел во вторую. Она была обустроена почти так же, но в ней не было такого подоконника, и обои в ней были темнее. Решив, что Каролине больше подойдет та комната, нежели эта, он перенес ее вещи и оставил их на кровати. Обосновавшись в своей комнате, он спустился вниз в поисках Каролины, которая так и не спешила даже из любопытства посмотреть на второй этаж и комнату, в которой ей предстояло прожить пару дней. Спустившись, он застал ее у камина. Она пыталась разжечь огонь, но, видимо, поленья были сырыми, и это у нее не выходило.

– Может, тебе помочь?

Встав с колен, Каролина отряхнула руки и повернулась к Питеру.

– Да, думаю, мне нужна помощь.

В бесконечной легкой суете время прошло незаметно, за окном уже было слишком темно, чтобы выходить на прогулку, да и дни были еще не совсем теплые. Каролина расположилась на диване, накрывшись пледом, и смотрела на огонь в камине, молча и с широко раскрытыми глазами, она смотрела и не отвлекалась на действия Питера, который метался по комнате, не зная, чем себя занять.

Пройдя на кухню, он достал бутылку красного вина и, открыв, разлил в бокалы.

Усевшись рядом с ней, он протянул один бокал Каролине.

Он взяла бокал в руки и, сделав глоток, расположилась поудобнее.

– Ну как тебе? – Полюбопытствовал он, поправляя плед.

– Отличное вино!

– Да, не плохое.

– Ты в этом знаешь толк, это я вечно беру, что первое попадет под руку, и потом, открыв, разочаровываюсь.

– А зачем тебе это надо?

– Что?

– Разбираться в алкоголе, я думаю, тебе это совсем ни к чему.

– Да, ты прав, дома я всегда пью то, что берет Роберт, а сейчас, когда сама покупаю, я совершенно не понимаю, что беру.

Питер настороженно посмотрел на нее.

– Ты выпиваешь в одиночестве?

– Признаться, в последнее время, да, не могу расслабиться. Да и сейчас сижу, а сердце бьется, будто в агонии… А ты знал, что тут нет связи?

– Я еще не проверял!

– Зато я проверила! Нет, нет и нет. Я не знаю, что делать! Завтра придется отъехать куда-нибудь и попробовать дозвониться.

– А может это и к лучшему…

– Я не могу не знать, что происходит, понимаешь, я каждую минуту там, с ним, и меня очень сильно тревожит, что я сейчас не с ним! А если он очнулся, а меня нет рядом, вот что, что он подумает? Да если еще кто-нибудь скажет, что я уехала отдохнуть с тобой… О, боже…

Каролина поставила бокал на пол и провела рукой по волосам.

– Что не так?

– Я уехала в неизвестном направлении с тобой вдвоем, о чем я только думала… Какая же я глупая или я уже совсем начала тупеть от этого всего. Нам нужно вернуться!

– Не говори глупости!

– Нет, нам нужно ехать!

– Перестань!

Она вскочила с дивана и начала нервно бродить возле камина. Взяв кочергу, она перевернула поленья.

– Каролина! – Питер окликнул ее, но не дождался ответа. – Каролина, ну перестань… Мы ведь не за границей, не на море, и вообще, мы тут на пару дней. И то для того, чтобы ты пришла в чувство. Сейчас я предлагаю тебе лечь спать и выспаться. А утром, как проснешься, я приготовлю тебя завтрак и, одевшись потеплее, мы пойдем гулять в лес, пойдем далеко и надолго. Возьмем бутерброды и сделаем привал. Ты покажешь мне здешние интересные места, ты же все тут знаешь, верно…

– Да, знаю…

– Вот и отлично, как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, извини меня. Ведь действительно, все это неправильно. А ты, конечно, прав, и я благодарна тебе за то, что ты выделил для меня время и отправился со мной.

– Ну, как же, Каролина, не стоит. Быть с тобой мне только за радость.

Он встал и медленно подошел к ней. В гостиной было темно, лишь огонь освещал помещение. Он подошёл к ней. На полу появилось две их тени, которые слегка рябили от горящих углей. Питер подошел ближе, взял у нее с рук кочергу и повесил ее на место. Он погладил ее по плечу и легким движением прижал к себе. Обняв, он гладил ее по длинным распущенным волосам и тихо шептал ей в ухо.

– Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать. Я тебе никогда ни в чем не откажу.

Каролина стояла безмолвно, не отвечая на его объятья, он прижал ее сильнее. Она слегка оттолкнула его от себя.

– Ты прав, я пойду спать.

Ничего более не произнося, она отправилась к себе в комнату.

Питер остался сидеть у камина, держа в руках бокал вина.

Для Каролины ночь была мучительно долгой, она ворочалась и не могла смириться с мыслью, что оставила Роберта одного.

Наутро все было так, как и обещал Питер. Проснувшись, Каролина спустилась и села уже за накрытый стол завтракать. Питер сидел рядом и наблюдал за ней. Позавтракав, они собрались и ушли на прогулку, взяв с собой немного еды.

Каролина шла никуда, не сворачивая, по небольшой узкой тропе, Питер плелся сзади. Они долго шли и не разговаривали. Каролина постоянно вынимала из кармана телефон и проверяла, не появилось ли на экране хоть одно деление связи. Но все было безуспешно. Они шли все дальше вглубь леса. Он, идя за ней, начал, было, уже задумываться, знает ли она, куда она ведет, и не заблудятся ли они. Спрашивать у нее он не решился, ему не хотелось отвлекать ее от собственных мыслей. Он заметил, что она была не в настроении и что под глазами у нее были мешки, которые выдавали бессонную ночь.

Пройдя по равнинам, они начали подъем. Каролина не показывала своей усталости и боли, но Питеру было невмоготу идти так долго, так теперь ещё и в гору с корзиной в руке. Пройдя пару миль, Каролина стала идти медленнее и остановилась, чему ее попутчик был очень рад, тем более, он отстал от нее на приличное расстояние Он дошел до нее, стоял и не мог отдышаться. Каролина посмотрела на него жалостным взглядом и, наконец, заговорила.

– Это тебе не в офисе сидеть…

– Да уж…, – задыхаясь, отвечал он ей.

– У меня такое впечатление, что ты мне мстишь.

– За что? – Усмехнулась она и села на рядом лежащий большой валун. – Ты просто лентяй. Сколько раз я звала тебя на прогулки, бегать по парку, а ты. Вот результат. Ты не можешь пройтись и десяток миль без одышки.

Он рухнул на землю и распластался, раскинув руки и ноги по сторонам.

День был теплым и солнечным, на небе не было ни облачка. Питер лежал, закрыв глаза рукой, она сидела рядом и смотрела на него.

– И все же, куда мы идем?

– Увидишь, там очень красиво. Еще чуть-чуть. И там устроим привал.

– А мне и тут совсем не плохо. Может, я пока останусь тут, а ты сходишь сама и потом вернешься за мной. Только вернись, а то я не запомнил дороги.

Она рассмеялась и подошла к нему, усевшись на колени перед ним, она убрала его руку с лица.

Он смотрел на нее прищуренными глазами.

– Что?

– Не думала я, что ты такой ленивый.

– Я не ленивый, просто я невыносливый.

– А мы это исправим.

Она слегка толкнула его в бок, на что он слегка приподнялся и, схватив ее, повалил на спину и оказался над ней.

Он замер и смотрел ей в глаза. В его голове промелькнуло множество разных вариантов данной ситуации. Еле сдержавшись, он отпустил ее и, встав, подал ей руку.

Каролина встала, поправилась и отряхнула с себя сухую траву, прилипшую к ее свитеру.

– Пойдем, – уверенно и вдруг возмужав, сказал Питер.

– Хорошо, иди за мной и не отставай.

Пройдя еще столько же в гору, они оказались на месте. Питер пытался не показывать своей усталости, гордо идя за ней. Каролина остановилась у обрыва и посмотрела назад на Питера. На ее лице появилась легкая улыбка. Улыбка оттого, что она здесь и что видит эти места вновь. Воспоминания нахлынули на нее, и она стояла молча, смотря на этот удивительный вид гор издали. Перед ними открылся чудесный пейзаж. Поднимаясь, Питер не видел ничего, кроме камней и веток, за которые держался, но он никак не думал, что перед ним откроется такой вид. Деревья вдали казались совсем крохотными, дома, что находились внизу, были еле заметны. Каролина протянула руку Питеру и подвела его поближе.

– Ну, как?

– Это великолепно, дух захватывает. Как ты вообще когда-то сюда забрела?

– Мы с отцом часто приходили сюда наблюдать за орлами. Сидели с ним тут подолгу, разговаривали.

– М-да…

– Что, что-то не так?

– Нет, что ты, просто. В городе такого не увидишь. Я вот думаю, что нужно часто делать такие вылазки.

– Конечно, у меня хотя бы есть дом у моря, где я часто бываю. А ты только и сидишь в четырех стенах в своей квартирке.

– Ну, что мне еще делать, с кем мне куда-то ездить. Ты занята…

– А то у тебя нет друзей.

– Какие, к черту, друзья, ты же знаешь, что я безвылазно работаю.

– Да, да, и меня удивляет то, что ты сейчас здесь. Как так вышло?

Питер посмотрел ей в глаза, и взял ее за руку, встав совсем близко.

– На то были разные причины…

– Да? – С сарказмом произнесла она.

Питер ничего не сказал в ответ, лишь глянул на нее недовольно и предложил устроить пикник.

Возвращаясь неторопливо обратно по той же тропе, они без умолку обсуждали прогулку. Питер, полный впечатлений, махал руками и обещал съездить за границу. Каролина слушала его и смеялась, постоянно лишь поддакивая. Нога начала зудеть, но она не показывала виду, лишь слегка потирая больное место. Питер, заметив это, пднял ее на руки и понес.

– Пусти меня.

– Нет, я же вижу, что у тебя болит нога.

– Все в порядке.

– Не ври мне, сейчас придем, я ее осмотрю.

– Посмотрим, насколько тебя хватит.

Он продолжал ее нести, держа нежно, словно ребенка. Каролина обхватила его руками за шею и прислонила голову ему на плечо. Он был в восторге от этого. Его радовало, что она не говорила о Роберте, что не пыталась постоянно дозвониться. Сейчас они были действительно одни, и никто им не мешал.

– Я чувствую себя юнцом!

– С чего это?

– Не знаю, все так, как бы мило.

– Да, сегодня был хороший день, спасибо тебе, Питер, что был со мной, что поддерживаешь меня в трудную минуту.

– Ты же знаешь, что я только рад.

– Все же. Может, отпустишь меня, тебя ведь тяжело.

– Нет, смотри, мы почти дошли, я же недолго тебя несу. Вот если б понес тебя с самого верху, то точно сейчас несла бы меня ты.

– У тебя завтра будут болеть все мышцы, потом не жалуйся мне.

– С чего бы это, ты не услышишь от меня ни слова.

Войдя в дом, он опустил ее на пол. Каролина сняла сапоги и бросила их в угол возле двери.

– Не могу больше в них ходить, – пробормотала она, упав камнем на диван у камина. – Как же все хорошо!

– Ты будешь чай или кофе?

– Нет, спасибо. А ты разве не устал? – Посмотрела она на него, откинув голову назад.

– Нисколько.

– Идем, посиди рядом.

Питер радостно послушав просьбу, поспешил ее исполнить.

Он сел рядом с ней. Она лежала на диване. Подняв ее ноги, он уложил их себе на колени и начал слегка массировать ступни.

– О, Питер, как приятно…

Он продолжал, а она лежала, закрыв глаза. Камин почти потух, и в комнате становилось слегка прохладно. Тусклый свет подал на них. Он жадно разглядывал ее лицо и впитывал в себя каждый ее вздох. Она слегка покусывала губы, будто дразнила его. Он не мог отвести от нее глаз. Его желанием на тот момент было завладеть ею, но все же он держал себя в руках и лишь наблюдал, как ее волосы лежат на подушке, как свитер слегка приоткрывает ее плечо. Моментами ему становилось не по себе, и он боялся своих желаний. Ему становилось все тяжелее владеть собой, он начинал двигать руки выше, потом понимая, что этого не нужно делать, опускал их вновь вниз.

– Я пойду приму душ. – Медленно поднимая и укладывая ее ноги на диван, сказал Питер.

– Ну, вот, а я так расслабилась, чуть было не заснула.

– Я заметил, ты лежи, я скоро.

– Нет, надо встать и что-нибудь приготовить на ужин.

– Да, было бы неплохо, – произнес довольный Питер, поднимаясь наверх.

Поужинав, Каролина отправилась принять душ. Питер остался на кухне, прибирая со стола. Подкинув дров в камин, он поднялся наверх. Из ванной доносился шум воды. Он остановился возле двери и прислушался. Взявшись за дверную ручку, он медленно прокрутил ее. Дверь оказалась не заперта, он слегка приоткрыл ее и остановился, прислушавшись, не заметила ли она этого. И вновь чуть толкнув ее веред, он увидел силуэт за шторкой. Она стояла под струей воды и мыла волосы, он смотрел на ее ровную спину и выпирающую грудь – его возбуждали ее силуэты. Он смотрел на нее, и уже, было, хотел войти к ней, как вдруг она выключила воду и повернулась лицом к двери.

Питер, растерявшись, остолбенел, но сумев взять себя в руки, он медленно закрыл дверь, пока Каролина не успела его увидеть.

Он забежал к себе в комнату и ввалился на кровать. Он слышал, как она вышла и босыми ногами прошлась по полу к своей комнате. Он лежал с закрытыми глазами, вновь и вновь представлял ее в ванной, как прекрасно ее тело, как оно непокорно возрасту, как красивы ее формы. Мысли об этом приводили его в возбуждение. Он не мог найти себе места, ворочаясь и прогоняя прочь все мысли.

Тихий стук в дверь ввел его в астрал, он знал, что это она, но не мог ничего ответить. Он лежал и тяжело дышал. Он хотел, чтобы она вошла, но не для того, чтобы побеседовать по-дружески. Ему хотелось завладеть ею.

– Питер, Питер…Я же знаю, что ты не спишь!

– Нет, я не сплю…

– Я войду?

– А-а-а, нет, нет, я не одет.

– Ты думаешь, меня это смущает?

Он вовсе потерял дар речи.

– Шучу, спускайся, посидим у камина. Я не хочу спать, дурные мысли в голову лезут. Мне хочется быстрей вернуться, узнать, как там Роберт. Питер, ну что ты?

– Да, да, сейчас спущусь, иди пока.

Каролина удивленно взглянула на дверь и, натянув потуже пояс халата, спустилась вниз.

– Черт, черт, что же мне делать? – Метаясь по комнате, он пытался успокоиться и очистить разум.

Он вышел из комнаты, вошел в ванную, в которой еще не выветрился запах Каролины, и зеркало было всё еще запотевшим. Он провел рукой по зеркалу, чтобы увидеть свое отражение. Включив холодную воду, он засунул голову под струю воды, закрыв глаза и погрузившись в мысли.

– Ну и что ты делаешь? – Он чуть было не ударился головой о кран от испуга. Каролина стояла рядом и смотрела удивленно на него. Питер, дернувшись назад, отошел от раковины. Ворот поло стал промокать от воды, что стекала с его волос, он протер глаза и посмотрел на нее.

– Что с тобой, Питер?

Она стояла в белом махровом халате, с влажными распущенными волосами, ее глаза блестели, словно огоньки. Он молчал и смотрел на нее, она вновь повторила свой вопрос.

– Что с тобой, как ты себя чувствуешь?

Он опустил голову вниз, капли с его волос начали падать на пол, Каролина подошла к нему и накинула на голову полотенце. Он поднял голову, схватил ее за руки и прижал к стене. Каролина растерялась и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Что со мной? А как ты думаешь, что со мной?

– Ты не в себе, давай, ты приляжешь.

– Помолчи, вот сейчас ты немного помолчишь и выслушаешь меня. Сколько лет мы с тобой знакомы, сколько, Каролина, ответь?!

– Восемь или семь…

– Ты не можешь ответить точно, а я знаю – восемь лет, Каролина, восемь!

– Я не понимаю тебя.

– Помолчи!

Он злился на ее ответы, и его голос становился грубее, руки сжимались сильнее.

– Восемь лет мы знакомы, и с первого дня нашей встречи я не хотел быть тебе просто другом. Я влюбился в тебя, как мальчишка, который готов на все ради своей любви. На все! Понимаешь? Я не был тебе никогда просто другом, потому что мои чувства больше этого… Ты даже не представляешь, как я страдал все эти годы! Ты общалась с другими, ходила в рестораны, а на меня ты повесила бирку друга. И наконец, ты вышла замуж. И за кого? За человека, который тебя не достоин. Все эти годы я слушал, как ты его презираешь, как ненавидишь его и что не хочешь видеть. И вот у меня как будто бы появился шанс, Роберта почти нет! Но нет, я только и слышу обратное: Роберт то, Роберт это! Ты же не хотела быть с ним? Что же случилось? Жалость или что, что…?!

Он прижался к ней сильнее всем телом, прижав ее плотно к стене. Он поцеловал мочку ее уха и продолжал говорить шепотом.

– А я, Каролина, я люблю тебя, маленькая, красивая моя… Ты мой ангел, которого я хочу видеть рядом с собой. Я хочу носить тебя на руках и не отпускать, я хочу, засыпая, видеть тебя и просыпаясь будить нежным поцелуем. Понимаешь, я всегда буду рядом.

Каролина пыталась вырваться, но он сжимал руки крепче.

– Ты не в себе, перестань, отпусти меня, ты делаешь мне больно!

– Тише, тише. – Он прикоснулся губами ее губ и слегка прижал губой ее нижнюю губу. – Как же я хотел коснуться твоих губ, как мне этого хотелось!

Она зажала губы, и по ее щекам побежали слезы. Напуганная и беззащитная, она стояла и ничего не могла сделать.

– Прекрати, что ты. Я не сделаю тебе больно.

Он целовал ее щеки, и, спускаясь медленно к шее, проведя по ней губами, он отпустил одну ее руку и провел рукой по ее ногам. Он тяжело дышал и неторопливо целовал ее. По ее телу прошла дрожь. Стоя, прижатая к стене, она была напугана и не могла осознать происходящего. Она пыталась освободиться, но он крепко держал ее. От неприязни к его поцелуям, она откинула голову в сторону, и, открыв глаза, возле раковины увидела фарфоровую мыльницу. Резко схватив ее свободной рукой, она ударила его по голове. Мыльница разбилась на части, нанеся ему болезненный удар. Он упал на колени и схватился за голову, из раны слегка просачивалась кровь.

Каролина, посмотрев на него, бросилась в сторону двери и, пробежав вниз по лестнице, метаясь по гостиной, искала ключи от машины. Она была напугана, сердце бешено билось. Ее пугало, что он сейчас спустится к ней и что-нибудь сделает. Она остановилась и замерла, прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Сверху не доносилось ни единого звука. Она вновь начала рассматривать все полки. Сняв пиджак Питера, она встряхнула его содержимое на пол. Упав на колени, она закрыла глаза от боли, схватилась за больную ногу. Ничего не найдя, она поднялась на ноги и медленно прихрамывая, накинула на себя пальто и направилась к входной двери. Выйдя на улицу, оглядевшись по сторонам, она остановила свой взгляд на неподалеку припаркованной машине. На улице было уже темно, и поднялся холодный ветер. Каролина, вздохнув, взглянула на пар, что она выпустила промеж губ. Она побежала к машине и начала дергать двери.

Питер поднялся над раковиной и посмотрел на себя в зеркало. По лбу стекала кровь, он провел по ней, рукой размазав все по лицу. Склонив голову вниз, он замер.

– Что я наделал, и что мне теперь делать?

Он стоял, замерев, пару минут и, дернувшись, с места побежал вниз, выкрикивая:

– Каролина…

Спустившись в гостиную, он увидел открытую дверь и пошел в ее направлении. Выйдя за порог, он увидел возле машины Каролину и медленно пошел к ней. Она, увидев его, побежала в сторону леса. Питер прибавил шаг и через пару секунд он уже бежал за ней.

Босая в халате и пальто, она пыталась бежать, спотыкаясь и падая.

– Куда ты бежишь, куда? Каролина! Остановись!

Она продолжала бежать, что есть сил, терпя боль в ноге и не замечая, как под ногами трещат щепки, а сухие листья и ветки колют ей ноги.

Питер был в ярости, голова его раскалывалась от боли, кровь продолжала идти, и он размазывал ее по лицу.

– Остановись, ты же знаешь, что далеко не уйдешь, я все равно догоню тебя!

Наступив на что-то острое, Каролина не удержавшись, упала и попыталась дальше ползти. Она поняла, что это действительно бесполезно, перевернулась на спину и увидела, что Питер был уже в паре метров от нее. Ее сердце сжалось в ожидании и испуге. Он подошел к ней и ударил по лицу, ее голова слегка повернулась вбок от удара.

– Глупая женщина, и чего ты добилась от этой прогулки? О, боже мой, боже …

Он держал себя за голову и ходил вокруг нее.

– Черт тебя подери! Ты действительно отродье дьявола! Сколько лет ты меня мучила, и это кончится так?! Ну, как же… Черт…

Он сел на землю, оперевшись о дерево. Положив руки на колени и на время опустив голову вниз, сидел молча.

Каролина сидела, замерев, смотрела на него.

Спустя некоторое время, в тишине Питер все же заговорил.

– Я знаю, ты не простишь меня.

Взглянув на нее, он сразу же увел взгляд.

– Не молчи, прошу тебя, я не сделаю тебе ничего, в этом ты можешь быть уверена.

– Я уже ни в чем не могу быть уверена, – тихим дрожащим голосом прошептала она.

– Я обещаю тебе, что ничего не будет.

Он сидел и смотрел на нее, не сводя взгляда. В его душе наступил мрак, и он начал осознавать содеянное. Бросившись к ее ногам, он зарыдал, обхватив ее ноги, он целовал их и шептал:

– Прости меня, прошу, молю тебя, Каролина. Прошу, забудем, давай начнем все сначала. Прости меня, глупца.

Она смотрела на него. У нее было состояние шока, она не понимала, что с ним. И как уверенный в себе единственный друг в одно мгновение стал таким ничтожеством? Он ей был противен, ей хотелось ударить его, да так, чтобы он, наконец, угомонился и отстал от нее. Ей хотелось встать и уйти, но она боялась, что у него вновь будет порыв агрессии, и он сделает с ней что-нибудь. Сейчас она его боялась, ее мысли и душа были в смятении. Человек, которому она доверяла, оказался ее злейшим врагом. Она вдруг осознала и то, что его постоянные сплетни о Роберте – не что иное, как его выдумки, ночные звонки непонятных девушек, которые доводили ее до истерики, тоже его рук дело. А Роберт устал объяснять. Каролина перестала верить Роберту и все из-за Питера. При мысли об этом, ей хотелось рыдать. Столько лет рядом с ней был человек, который не понимал, что делает, который был ослеплен одной идеей, настойчиво шел к ней и стремился. Почувствовав себя маленькой и беззащитной, она не сдержала слез, которые побежали по ее щекам. Она замерзла, но совсем не чувствовала ног от боли и холода, и не слышала, о чем говорил ей Питер. Ей было уже все равно, она не хотела его ни знать, ни видеть, ни слышать. Бежать – была единственная мысль, бежать от него подальше, но куда? Один дом, одна машина, сотни километров до дома, а она босиком сидит в ночном лесу в халате. И когда тот, от кого хочется бежать, держит тебя за ноги и что-то истерично пытается объяснить, куда бежать? Что мне делать, задавала она себе вопрос. Как добраться до дому? Ей хотелось оказаться рядом с Робертом, обнять его и просто быть рядом. Она ушла в мысли и будто бы покинула этот лес.

– Любимый, где ты, почему ты сейчас не со мной, почему ты меня оставил, почему… Роберт, прости меня, прости…

Она молила о прощении Роберта в мыслях, когда Питер неугомонно держал ее и рыдал.

– Каролина я не хочу жить без тебя, не оставляй меня, прошу тебя, молю…

Она попыталась оттолкнуть его от себя, но он не двигался с места, вцепившись мертвой хваткой, он не отпускал ее.

Собравшись, она все же заговорила с ним.

– Питер…

– Да, да, – приподнял он голову, смотря на нее.

– Я замерзла, у меня болят ноги, прошу тебя, вернемся в дом.

– Да, конечно, – он начал вытирать слезы с глаз

– Как же ты мне противен, тряпка, ненавижу тебя, проклинаю тебя, – мысленно прокручивала она это у себя в голове.

Он встал и подал ей руку, она не ответила ему и встала без его помощи.

– Позволь мне помочь.

– Ты поможешь, если перестанешь меня пугать.

Сказав, она посмотрела на него, напугавшись, что он воспримет это агрессивно. Но он был в растерянности и, вероятно, боялся себя сам. Она поняла, что он ничего не сделает, но все же опасалась. Она попросила идти впереди, и сама медленно неторопливо перебирая замерзшими ногами, шла за ним. Он оборачивался и смотрел на нее, она отворачивала от него взгляд, давая понять, что не желает его видеть.

Подойдя к дому, он пропустил ее вперед, она зашла и сразу же направилась в свою комнату. Питер остался на диване у камина. Его не беспокоила рана на голове, он не мог ни о чем думать. Его хрустальная ваза под названием мечта о Каролине разбилась вдребезги, и осколки ее уже было не склеить. Он осознавал это, и в душе у него была горечь, печаль, все сжималось от боли от потери, он понял, что потерял ее, что ее больше не будет в его жизни. Это конец! Он схватил себя за голову и так и просидел, пока она не спустилась.

Каролина спустилась одетая, держа в руках небольшую сумку. Она остановилась и посмотрела на него.

– Отдай мне ключи от машины.

Он посмотрел на нее и ничего не сказал.

– Питер, прошу, отдай ключи!

Он встал. Она, напугавшись, попятилась назад.

– Не подходи ко мне!

Достав из кармана канцелярский нож, она показала его ему.

– Ты что?

Он был возмущен увиденным.

– Эта мера предосторожности, не более.

– Какая, к черту, мера? Я же сказал, что не трону тебя.

– Я не верю тебе, не подходи ко мне!

Он остался стоять на месте. Достав из кармана ключи, он кинул их на пол перед ее ногами, она сдвинула их ближе к себе и, присев, взяла в руки.

– А как же я?

– Я думаю, тебе нужно остаться здесь.

– Ты не можешь уехать…

– Могу, и я должна ехать, я не хочу оставаться здесь ни минуты.

– Каролина…

– Молчи!

Она была агрессивно настроена против него и крепко держала в руке нож.

– Скажи мне лишь одно…

– Что? Все, что угодно, только не уходи…

– Нет, я все же уйду.

– Что ты хочешь спросить?

– Женщины, что звонили Роберту… это все ты, верно?

Прошел момент нелепого молчания.

– Я так и думала. Какой же ты гадкий!

Он тяжело вздохнул и проводил ее взглядом. Она вышла из дома и, постоянно оборачиваясь, шла к машине. Наконец, заведя ее, она умчалась с этого места, которое когда-то напоминало ей об отце, а теперь о Питере, который чуть было не изнасиловал ее.

Она крепко вцепилась за руль и ехала, руки ее дрожали, а глаза были наполнены до краев слезами. Ее нижняя губа тряслась. Не сдержав эмоций, она затормозила и остановилась посередине пустынной дороги. Прикрыв лицо руками, она плакала и кричала в истерике.

– Почему, почему все так, почему?

Она не могла остановиться, била руками по рулю, растирала ладонями глаза.

Она просидела около часа, прежде чем успокоиться и собраться мыслями. Не зная дороги, она взяла карту и, обозначив маршрут, поехала вперед.

Приехав домой, она бросила все вещи у входа и побежала в ванну, снимая по пути с себя все вещи. Набрав ванную теплой водой, она погрузилась в нее и плавно ушла головой под воду. Открыв глаза под водой, она смотрела на потолок, который отражал блики воды. Начиная задыхаться, она все продолжала лежать под водой, пока ее легким не потребовалась очередная доля кислорода. Жадно глотнула воздух и схватилась за лицо. Взяв в руки мыло, она растирала его по лицу и шее. Она терла все докрасна, пытаясь смыть с себя воспоминания о том, что было. Вода в ванной уже остыла и была изрядно холодной, но она все еще продолжала лежать, пытаясь собраться с мыслями и разложить все по своим местам. Она поняла, почему с такой жестокостью Питер относился к Роберту, постоянно пытаясь его подставить, хотя это было так глупо и несерьезно. И вообще, по-моему, он совсем не в себе, он лишь притворялся нормальным, а на самом деле он – неуравновешенный, не уверенный и подлый, – думала она. – Как я не видела этого? Он всегда находился рядом и знал многое обо мне и Роберте. Я сама виновата, что позволила ему быть так близко. Какой же он идиот! Как же я его презираю!

Роберт, ты снова оказался прав, а я не слушала тебя, хотя ты ведь догадывался, какой он человек. И все же ты очень сильный, ты позволял мне общаться с ним и не говорил ни слова, хотя тебе это было очень неприятно. Да и что ты мог мне сказать? Разве я тебя бы послушала? Из этого разгорелась бы очередная ссора. И ты это знал, и ничего не запрещал. Наверно, все так и должно было произойти, я сама должна была увидеть это своими глазами, все это услышать и лишь тогда, осознав, сказать, что ты прав. Между нами никто больше не встанет, обещаю тебе, только ты и я.

Не выспавшуюся и усталую, ее клонило ко сну, она начала засыпать в ванной. Но все же вышла, легла в постель и мгновенно заснула.

Проспав несколько часов, она вскочила с кровати и взглянула на часы. Был уже почти полдень. Она второпях начала одеваться. Сделав себе кофе, выпила его и помчалась в больницу.

Идя по коридору отделения, она заметила Адама, разговаривающего с медсестрой. Она подошла к нему и дождалась, покаон закончит беседу.

– Добрый день.

– Добрый. Вы уже приехали? Что-то по Вам не сказать, что отдых пошел на пользу.

– Да, не совсем, ну, в общем, все хорошо.

– Вы уверены?

– Да, конечно. Но давайте не будем обо мне. Как Роберт?

– Без изменений, все так же.

– За мое отсутствие ничего не произошло?

– Ничего. Вы к нему?

– Да, хотела побыть с ним.

– Конечно, а сейчас извините меня, мне нужно идти.

Развернувшись, он зашел в палату к пациенту. Каролина замерла на месте, понимая, она не простила бы себя, если бы он очнулся, пока ее нет рядом, и это ее волновало.

Открыв дверь палаты, она увидела мать Роберта, которая сидела рядом и держала его за руку. Войдя, она обратилась к ней.

– Не ожидала Вас здесь увидеть.

– А с чего бы мне здесь не быть? – Возмущенно и грубо ответила она, встав с кресла и пересев на диван. – Вот я точно не ожидала увидеть тебя здесь. Мне сказали, что ты уехала отдыхать со своим дружком.

– До Вас доходят неверные сведения.

– Да что ты, милочка, я думаю, что все верно.

Каролина подошла к Роберту и, наклонившись, поцеловала его в щеку, крепко зажав его руку.

– Из уважения к своему супругу я не собираюсь с Вами выяснять отношения, тем более тут, перед ним.

– И что он в тебе нашел, тощая вульгарная потаскушка, свела моего сына сюда…

– Не смейте так разговаривать со мной, мне не важно Ваше отношение ко мне, и Вы это знаете. Мне нужен лишь Роберт, а на Вас мне наплевать.

– Говорила я ему, сколько же раз я ему говорила, чтобы он не женился на тебе. Но нет… А какая бы была пара, если бы он был с Мери.

– Я думаю, что он сделал то, что считал нужным.

– Сомневаюсь, если бы не ты, он бы сейчас не был тут.

– Если я не пострадала, это не значит, что в этом моя вина. А сейчас я попросила бы Вас уйти.

– Как ты смеешь просить меня уйти?!

– Смею, хотя бы потому, что я принимаю здесь решения.

Вскочив с дивана, она подошла к Каролине и ударила ее по лицу. Каролина замерла на месте. Даяна смотрела на нее, вероятно, она ждала ответа, но, не дождавшись ответной реакции, она набросилась на Каролину, размахивая руками. Каролина в ответ стояла и молчала, никак не реагируя на истерику Даяны. Вдруг она остановилась, обняла ее и зарыдала. Для Каролины это было неожиданностью. Немного колеблясь, она все же обняла ее крепко и заплакала. Две женщины стояли возле мужчины, который им обеим был так дорог, которого они любили, и горько рыдали.

– Прости, прости меня, Каролина, что я все эти годы была против тебя. Из-за этого я почти не виделась с сыном, ты права, это его выбор, и я не должна была лезть.

– Перестаньте, не вините себя, каждая мать для своего сына хочет самого лучшего.

Они сели на диван и долгое время общались. Ничто не могло их сблизить так, как это горе. Они рассказывали друг другу про Роберта, Каролина пыталась объяснить, что он любит свою мать и ценит, Даяна, в свою очередь, говорила, что Роберт ее любит и ценит. Так незаметно в беседе они провели несколько часов, после чего Каролина уснула на плече у Даяны.

Женщине стало намного легче. Высказав все Каролине, она взяла ее руку и крепко сжала, как обычно делают мать и дочь. Вероятно, в этот момент она этого и хотела – поддержки со стороны Каролины, как дочери. Ее ненависть к ней внезапно пропала, и появилась доброта и теплота. Она знала, что у нее не складываются отношения с матерью, что она росла без отца, и ей ее стало жаль.

Сладкий сон был нарушен телефонным звонком. Звонил сотовый Каролины, она, протирая глаза, достала его из кармана джинсов и посмотрела, кто это.

– Мама, – произнесла она вслух, дав понять Даяне, что это не Питер, которого она тоже ненавидела.

– Привет.

– Каролина, – встревоженный голос в трубке что-то бормотал невнятно.

– Да, говори.

– Каролина, где ты?

– Я в больнице у Роберта, а что случилось?

– Доченька, что произошло, объясни мне.

– А что не так, я не понимаю тебя.

Каролина встала с дивана и вышла в коридор, кивнув Даяне, что все в порядке.

В телефоне послышалось всхлипывание.

– Мам, что случилось?

– Что ты с ним сделала?

– Я не понимаю тебя, о чем ты? Хочешь, я приеду.

– Да, сейчас же прошу.

Аманда повесила трубку, Каролина, теряясь в догадках, вернулась вновь в палату. Попрощавшись с Даяной и объяснив, что что-то не так, подойдя к Роберту и поцеловав его, она выбежала прочь. Поймав такси, она быстро оказалась у дома Аманды. Постучала в дверь, послышались шаги, дверь открылась. Заплаканная Аманда открыла дверь и направилась на свое место на диване, где, видимо, сидела и до этого. Возле нее стояла бутылка коньяка и лед.

– Может, ты объяснишь мне, в чем дело?

Хлопнув за собой дверь, Каролина направилась к ней. Сев напротив, она отняла у нее из рук бокал и повторила вопрос.

– Расскажи мне, как вы отдохнули?

– Ты из-за этого меня позвала? Говори.

Аманда вновь заплакала, прикрываясь краем халата.

Каролина сидела, не понимая, что происходит.

– Мам, мам, ответь мне!

– Питер…

– Не произноси этого имени.

– Питер…

– Что, Питер, – нервно воскликнула она. – Что? В чем дело?

– Я просила прибрать в доме после вашего отъезда…

– Не томи, говори быстрее…

– Когда она вошла в комнату на втором этаже, там, там…

Каролина замерла в ожидании, она поняла, что что-то случилось.

– Питер, он повесился. Горничная нашла его мертвым.

Каролина раскрыла рот, её глаза расширились.

– Что, что? Я не поняла тебя…

– Питер мертв, как мне тебе еще сказать?

– Как, я не ….

Она схватилась за голову и сидела молча, она была в шоке и ничего не понимала, фраза «он мертв» до конца не дошла в ее сознание и понимание.

– Каролина, что случилось?

Она ничего не отвечала и сидела молча, Аманда присела рядом с ней. Обняв ее, она прижала ее к своей груди.

– Маленькая моя, ну что ж тебе так не везет?!

Каролина вскочила и схватила бутылку. Сделав пару глотков, она села вновь рядом с Амандой.

– Что случилось?

Каролина все еще не верила словам Аманды.

– Ты сейчас не шутишь, это правда?

– Какие могут быть шутки, милая.

– Я, конечно, его проклинала, но я не желала ему смерти, – пробормотала она себе под нос.

– Что?

– Нет, ничего.

– Каролина, расскажи мне все, что случилось? Понимаешь, что тебя будут в этом подозревать.

– О чем ты говоришь? В чем? Что я повесила мужчину, который весит намного больше, чем я?

Они обе замолчали на некоторое время, Каролина вновь взяла бутылку и сделала пару глотков.

Аманда не сдерживала слез.

– Какой был парень, золото! А как он любил тебя!

– Как? – В недоумении произнесла Каролина.

– Что, как?

– Ты знала?

– Конечно, знала, – возмущенно отвечала она.

– И ничего не говорила мне?!

– Он просил не говорить тебе об этом. – Он так любил тебя! Если бы ты была с ним, он бы с тебя пылинки сдувал.

– О чем ты? Ты была с ним заодно?

– Почему заодно, я просто хотела, чтобы вы были вместе.

Каролина вновь встала и начала кричать:

– Почему вы все против меня и Роберта? Что в нас не так? Что он вам сделал? Вы понимаете, что вы виноваты в том, что он сейчас лежит там? Вы виноваты в том, что сейчас творится со мной, и ты, только ты виновата в том, что Питер это сделал с собой. Если бы ты не молчала и рассказала мне все, этого бы не случилось.

Аманда склонила голову на колени и зарыдала от обиды на обвинения дочери. Каролина рухнула на диван и смотрела на мать. Та не переставала рыдать.

Каролина смотрела на нее жестко, попивая коньяк. Ее глаза заблестели и наполнились слезами. Медленно выкатываясь по одной, они скользили по ее щекам.

– Он хотел меня изнасиловать…

Аманда подняла голову и вытерла слезы.

– Что?

– Он хотел взять меня грубостью, затем ударил. Я убежала от него в лес босая, а он догнал меня, объяснялся в любви. Боже, он больной! Я сразу поняла, что он одержим и болен, но не думала, что настолько. Он действительно был болен, понимаешь? А мы все этого не видели. Он успокоился, я забрала у него ключи от машины и уехала. И где-то в семь утра, может, в восемь я была уже дома. Он остался там. Я не могла находиться с ним рядом после такого. Он ужасный человек!

– Но он любил тебя!

– Это не любовь, это болезнь.

Они вновь сидели молча. Аманда перестала плакать и задумалась над словами Каролины.

Зазвонил телефон, Аманда ответила на звонок.

– Да.

На той стороне что-то говорили, это расстраивало Аманду.

– Я не знаю ничего, я поговорю с ней, нет, я не говорила еще с ней, хорошо. До свиданья.

Она повесила трубку и посмотрела на Каролину.

– Что не так?

– Полиция осматривает дом, и там нашли следы побоев.

– Черт!

– Что?

Каролина схватилась за голову.

– Что, что, говори?

– Я ударила его в ванной по голове фарфоровой мыльницей, там все в крови.

– О, милая моя, они точно теперь будут думать, что это ты.

Каролина посмотрела на нее.

– Что они говорят?

– Что должны связаться с тобой. Вероятно, они приедут сюда или направят местных.

– Наверняка. Но я же не сделала ничего, я уехала часов в одиннадцать вечера, я не знаю, во сколько это случилось.

– Каролина, соберись.

– Да, что это вообще такое, как это вообще так? Почему со мной все это происходит?

Аманда обняла ее, и стала успокаивать. Каролина заплакала и сквозь слезы что-то непонятно говорила.

– Маленькая моя девочка, почему тебе так не везет?

Каролина долгое время лежала на груди у Аманды и плакала от обиды и огорчения, проклиная себя во всем, что происходит.

В половине первого ночи вновь раздался звонок. Горничная сообщила, что тело отправили в город, и что Каролине придется быть на опознании и нужно явиться в участок для допроса. Также уточнили ее местоположение, и в курсе ли она.

На следующее утро тело было уже в местном морге. Каролина отправилась туда опознать труп Питера. Ее вызвали в участок, где она потом на протяжении нескольких недель проводила немало времени. Постоянные допросы и объяснения утомляли ее. Ее вынудили вновь вернуться туда, на место происшествия, чтобы она показала, как все происходило. В комнате на постели она увидела разбросанные фото, где была она, некоторые были сделаны без ее ведома. Была там и пара фотографий с ее коробочки в доме Аманды. Она смотрела на них, и ей становилось противно. Появлялось ощущение, что ее все это время преследовал маньяк. После этого случая Питер был ей противен, она даже не была на его похоронах. После признаний матери, что она приложила немало усилий, чтобы они с Робертом расстались, и что она хотела свести их с Питером, Каролина всячески избегала общения с Амандой. Оставшись совершенно одна и не принимая ни от кого ни сочувствия, ни помощи, она долгое время проводила рядом с Робертом, днями и ночами не отходя от его постели, держа его за руку и постоянно рассказывая ему различные истории своей жизни и о мечтах. Она обещала, что родит ему детей, что никто больше не будет мешать им быть вместе.

Незаметно для нее пришла весна, за ней и лето. Вновь настали холодные осенние дни. Каролина была истощена, сильно исхудала, синяки под глазами выдавали ее бессонные ночи. Находившись дома одна, она разговаривала сама с собой. Порой казалось, что разум покидает ее, но все же она время от времени приходила в себя. Нога так и беспокоила Каролину, она хромала, шрамы зажили, но шрамы в душе остались. За бокалом виски она часто вспоминала Питера и плакала у своего любимого окна в гостиной, сидя на полу, разглядывая фотографии. Была и пара звонков от ее бывшего босса Эрика, который предлагал вновь сотрудничать с ним, но она отказала ему и продолжала жить в одиночестве. Пару раз она ходила на кладбище навестить Питера. Сидя рядом с надгробной плитой, говорила, что простила его, что он не виноват и что ей не нужно было оставлять его одного.

Ежедневные походы и ночевки Каролины в клинике беспокоили Адама. Он прогонял ее, но все равно, войдя в палату, вновь натыкался на нее. Пытаясь с ней поговорить, он понимал, что она все потеряла, и боялся ей что-то сказать. Он видел, что она надеялась на выздоровление Роберта, и это была ее последняя надежда, за которую она цеплялась. Но все же двадцать второго октября, почти год спустя после трагедии, Адам зашел в палату к Каролине и позвал ее на разговор.

Медленно войдя в палату, он подозвал к себе Каролину. Отпустив руку Роберта, она подошла к нему.

– Вы что-то хотели сказать?

– Да, давай присядем.

Каролина заволновалась и занервничала.

– Каролина, мы больше не можем держать здесь Роберта, его мозг отказал, осталось лишь ждать, когда откажет тело. Надежды на его выздоровление потеряны.

Глаза Каролины забегали, она схватилась за грудь, расстёгивая на ней рубашку. Она открывала и закрывала рот, дыша, как рыба, онемев в этом состоянии. Ее глаза наполнились слезами.

– Каролина, мне нужно твое разрешение, чтобы отключить его от аппаратов жизнеобеспечения.

Услышав это, она закрыла глаза и откинула голову назад. Ее сердце, казалось, разорвалось в груди на мелкие кусочки. Оно словно перестало биться, заливаясь кровью, боль наполнила ее тело, она не могла дышать.

– Каролина! Как ты, Каролина? – Он слегка потряс ее, взяв за плечи. – Каролина. Ты слышишь меня?

Она посмотрела на него и попросила оставить ее одну.

Вытирая с лица слезы, она подошла к Роберту, взяла его за руку.

– Почему, почему, Роберт? Я могу ждать еще, сколько потребуется, только не оставляй меня, прошу тебя. Он наверняка не прав, Роберт, почему… Я прошу тебя, не оставляй меня.

В палату вошла Даяна. Каролина посмотрела и, увидев потерянный вид бедной женщины, поняла, что не она одна в курсе этого. Она подошла к ней и обняла.

– Я не хочу этого!

Даяна, в свою очередь, понимала сложность ситуации и уже была готова к этому. А Каролина не желала слышать об этом.

– О чем Вы говорите, мы не можем этого сделать. Как Вы не можете понять, он же Ваш сын!

Она с криками металась по палате. Даяна, глядя на нее, не сдерживала слез.

В палату вновь вошел Адам.

– Ну, что, я жду вашего решения.

Каролина кинулась к нему, слегка его толкнув.

– Вы не посмеете, мы переведем его в другую клинику!

Адам посмотрел на Даяну, она в свою очередь кивнула головой, дав понять, что согласна. Увидев это, Каролина замерла.

– Вы не смеете, нет! Я вам не позволю этого сделать!

Она отошла от них подальше, в ее голове сложились образы монстров, которые хотят зла, они хотели отобрать у нее то единственное, за что она пыталась держаться.

– Каролина, пойми, это единственный гуманный выход, мы ждали достаточно долго, да и не в этом дело. Если бы была какая-то надежда, мы бы продолжали ждать и бороться. Но пойми, что он уже фактически мертв, мы его держим здесь силой. Позволь ему уйти, не будь так жестока к нему.

– Почему вы не верите, что он поправится?

– Ты совсем не слышишь меня, я же говорю тебе, что все, это конец.

– Вы не можете быть в этом уверены.

– Я уверен. Узнав тебя за этот год, я понимал, что мне будет сложно сказать тебе, но я думал и о том, как ты воспримешь, я знал, что будет тяжело. Однако я верил, что ты поймешь и придешь к единственно правильному выводу в данной ситуации. Я советую подумать тебе. Иди домой, отдохни, и завтра мы все вместе соберемся тут.

– Нет, я не пойду никуда, вы специально гоните меня.

– Не говори глупостей, давай мы проведем это время вместе.

– Да, Даяна права, поговорите, вам вдвоем будет легче.

– А сейчас, извините меня, я должен вас покинуть.

Даяна и Каролина остались наедине в палате, где лежал человек, за которого их сердца боролись.

– Каролина, да, это мой сын. Я его люблю и ценю не меньше, чем ты, и ты это должна понимать. Я как мать никому никогда не желаю потерять своих детей. Я не молода, и я ждала внуков, но у меня их нет, понимаешь, у меня ничего не останется от сына. А ты молода, у тебя все еще впереди.

– Не говорите так, мне не нужен никто, кроме него.

– Да, конечно, я не могу больше смотреть на него. Он лежит и за все это время не произнес ни слова, не открыл глаз и даже не дернул пальцем. Адам прав, мы держим тут его силой, задумайся об этом, мы должны его отпустить.

Каролина подошла к Роберту и смотрела на его закрытые глаза. Ее слеза упала ему на щеки.

– Я понимаю, но меня пугает это все. Сейчас я его вижу, он рядом такой же теплый, как и раньше. И пусть он ничего не говорит, все же он рядом, и я чувствую его. Я не хочу терять его, не хочу, я не смогу жить, не видя его. Он мне нужен.

– Каролина, смирись.

– Мне вспоминается один томный летний день. Мы были у нашего дома на море, лежали на пляже. Устав от купания, мы заснули. Когда я открыла глаза, был уже закат. Он спал, я решила его не будить и еще раз войти в воду. Выйдя, я подошла и склонилась над ним, теплое солнце отдавало всеми оттенками бронзы. Я склонилась над ним, и с мох волос потекли капли морской воды ему на губы, щеки, и я смотрела на него, как он сонно морщил лицо и, лениво открывая глаза, просыпался. Я и сейчас хочу этого, чтобы он проснулся.

Она оторвала взгляд от него и посмотрела на Даяну.

– Мне тяжело это понять.

– Со временем ты все поймешь.

– Скажи мне, почему все так. Почему все это произошло с нами. Почему?

– Я не знаю, хотя каждый вечер задаю себе этот вопрос и при этом, молясь, не желаю такого никому.

– Вы правы, никому…

На следующий день Адам вошел в палату и поговорил с обеими женщинами. Каролина была спокойна и сдержана. Удостоверившись в согласии сторон, он удалился, дав возможность попрощаться. Даяна склонилась над сыном и в слезах просила его простить за все, что она сделала, за то, что была против брака с Каролиной, говоря ему, что ему очень повезло с ней.

Каролина была тронута словами Даяны. Она держала его за руку и пыталась держать себя в руках. Она попросила Даяну выйти на время, та, послушавшись, оставила ее.

– Роберт, я знаю, что ты все же слышишь меня. Прошу тебя, прости меня, прошу, поверь мне, я люблю тебя, и я знаю, что когда-нибудь мы все же будем вместе. Я просила тебя о разводе, это самое ужасное, и я об этом жалею. Прости меня, прости… Мне тяжело оттого, что я не успела понять всего этого еще тогда и сказать тебе все это, когда ты был… Может быть, все было бы по-другому. В этом всем виновата только я, прости, что не сохранила нашу любовь. Мне тяжело с тобой прощаться, я не знаю, что будет завтра… Это завтра, в котором не будет тебя… Это, как если не встанет солнце… Роберт, я знаю, что это – все… и я не могу с этим смириться.

Постучав в дверь, в палату вошел Адам и две медсестры. За ними следом вошла Даяна. Подойдя к Каролине, обняла ее. Адам молча подошел к Роберту, еще раз осмотрев его, отключил аппараты жизнеобеспечения. Сразу же пропал тот писк, что всегда был в этой комнате. Стало тихо. Все было отключено. Медсестры вынули катетеры и удалились из палаты. Адам высказал свои сожаления и зафиксировал время смерти.

– Каролина. – Он обнял ее, поддерживая. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

– Спасибо.

Они вновь остались с Даяной наедине, переглядываясь и не говоря ни слова.

Через день прошла похоронная процессия, на которой было немного людей, лишь те, кто был очень близок. Пришла и Аманда, которая пыталась поговорить с дочерью, но Каролина избегала ее. Пришел и Адам, который все это время провел рядом Каролиной, за что она была благодарна ему. После похорон все отправились в родной дом Роберта в дом Даяны, пустовавший все это время. Каролина, извинившись перед всеми, отказалась идти и какое-то время провела на могиле Роберта, по-прежнему продолжая беседовать с ним. Она прогнала всех от себя, и Аманда не смогла поговорить с ней. Каролина дала понять, что не желает видеть ее. Пошел дождь холодный и пронзительный. Промокнув, Каролина все же решила идти домой, заскочив по пути купить бутылку виски. Придя домой, она скинула с себя мокрые вещи и налив себе бокал, уселась у окна в гостиной, смотря вдаль на закат. В ее голове была пустота, она ничего не понимала и не могла поверить в происходящее с ней. Каролина встала и направилась в спальню. Открыв шкаф с вещами Роберта, она достала его костюмы и разложила их по кровати, принюхиваясь, в надежде уловить малейший его запах. Но за пройденное время все уже выветрилось. Она надела его пиджак и рухнула на постель, собирая в кучу вокруг себя его вещи.

Засунув руку в карман, она вытащила из него ключ. Рассмотрев его, она узнала его – это был ключ от дома у моря. Как он туда попал, вероятно, Питер был в этом пиджаке в тот день, когда мы вернулись обратно и, закрыв дом, положил его сюда. Теребя его в руках, ей в голову пришла идея и странное желание посетить этот дом прямо сейчас. Ничего более не обдумывая, она оделась и, захватив с собой пару вещей, вышла прочь, захлопнув дверь.

Усевшись в машину, она посмотрела на состояние бензина и тронулась. Не включая радио, она ехала в тишине. Дождь бил по стеклам, через пару часов она остановилась на заправке и вновь поехала к цели. Без остановки, не смыкая глаз, она проехала всю ночь и к следующему вечеру была на месте. Усталая, валившаяся с ног, она стояла у машины и смотрела на дом. Достав из пиджака, который она так и не сняла, ключ, она оглянулась назад на море. Немного посмотрев на закат, она направилась к дому. Пройдя через калитку, прошла по каменной тропинке и, поднявшись по лестнице, остановилась у двери, держа ключ на расстоянии от замка.

Она стояла, смотря на него с надеждой. Ей казалось – открой она эту дверь, её любимый будет там. Он должен ее там ждать, ведь не просто так она нашла этот ключ и ехала сюда. Решившись, она все же вставила ключ в замок и повернула его. Открыв дверь, она толкнула ее вперед.

Закрыв глаза, она не решалась их открыть. Перед ее глазами пробегали фрагменты прошлого, и на губах появилась легкая улыбка. Сделав шаг вперед, она открыла глаза, и улыбка спала. Мебель стояла в чехлах так же, как ее оставили больше года назад. Она дошла до середины гостиной и осмотрела все вокруг. Немного постояв и подумав, она побежала наверх. Находясь на втором этаже, она прошлась по комнатам, открывая широко все двери. Она сама не понимала, чего искала. Но все же она ждала чего-то, у неё была надежда, какой-то огонек в душе ей не давал покоя. Войдя в спальню, она подошла и прикоснулась к легкой шторе, которая так нежно развевалась когда-то летним утром. Она посмотрела в окно на море. Постояв немного, она уселась на кровать, проводя по постели рукой, и приложила голову к подушке. Спустя пару минут она уже спала. Заснув крепко, она не заметила, как прошел день. За это время в ней накопилось многое, что она держала в себе и не хотела ни с кем делиться. Ей нужно было крепко выспаться, чтобы осознать все случившееся, и, обдумав все, продолжить с этим жить.

Незаметно для нее наступила ночь. В доме было холодно, но ей это не мешало. Она спала мертвым сном, видимо осознавая то, что ей не нужно никуда идти, не нужно бежать в больницу, сидеть перед Робертом в надежде на то, что он откроет глаза. Ничего больше не было. Оставалось лишь забыть и жить дальше. Но сможет ли она пережить то, с чем ее сердце и душа не могут справиться? Ее разум покидал ее от усталости и горечи.

Она проснулась, лениво открыла глаза, слегка потянулась и потерла себе плечи. Ее ноги и руки были ледяными, она вскочила и посмотрела вокруг, не понимая, где находится. Повернув голову на пустую сторону постели, она начала тяжело дышать. Душа ее покрылась мраком, мурашки пробежали по ее телу, подымаясь все выше к голове, отчего ее передернуло. Она начала задыхаться. Усевшись на край кровати, она пыталась набрать в легкие побольше воздуха. Она сидела без движения, ее глаза метались по темной комнате. Она закрывала и вновь открывала их. И вдруг резко замерев, она перестала дышать и широко раскрыла глаза, уставившись куда-то в стену впереди себя. Ее глаза медленно наполнялись слезами. Шея еле удерживала тяжесть головы. Она сползла с постели и упала на колени, раскинув руки по сторонам. Она вновь задышала, ее сердце начало стремительно набирать темп биения. Она вновь, приподняв голову, посмотрела возле себя и прошептала:

– Роберт, почему, почему?

Произнося все это медленно и с дрожью в губах, она схватилась за голову и закричала так громко, что если бы кто-то был рядом, даже если бы этот кто-то находился в паре километров от нее, он услышал бы этот крик. Она кричала, закрыв лицо руками.

– А-а-а-а-а-а-а-а…

Выдавливая силой из себя звук, она кричала, пока ее горло не начало гореть от боли. Растопырив пальцы, она держала их перед лицом. Замолкнув, она, задыхаясь, задышала неровно.

– Почему, почему ты оставил меня… Р-о-о-о-б-е-е-е-рт!

Она продолжала кричать, но уже не издавая громких звуков. Это был крик души, осознание потери, мучительная боль, которая рвала ее на части изнутри. Она проводила руками по груди и рыдала, откидывая голову назад. Она рыдала, не видя сквозь слезы ничего вокруг. Встав, посмотрела на комод, и сквозь тьму она пробралась к нему и нашла силуэт во тьме. Она знала, что это рамка с фото, где они с Робертом. Приложив ее к груди, она затихла.

– Почему ты меня оставил, почему?

Разъяренно швырнув ее в окно, она разбила стекло, осколки с пронзительным звуком упали на пол. Она подошла и взяла осколок в руку, сжимая его со всей силой. На пол упали капли крови. Она держала, будто не чувствовала боли. Повернувшись к постели, она с криком кинулась на нее и со злости начала кромсать матрас, подушки. Пух разлетался вокруг, она рвала матрас, добираясь до пружин, она срывала их с места и рвала дальше, разбрасывая в разные стороны. Немного успокоившись, она уселась на то, что осталось от матраса. Отбросив осколок, она провела окровавленной рукой по щеке. Почувствовав холодный влажный след, она встала и подошла к разбитому окну, на ветру ее волосы развивались в разные стороны. Она смотрела на море, как в нем отражалась луна. Этот продолговатый шлейф на темной воде, как яркая тропа во тьме, дорога, которая звала куда-то.

Она спустилась вниз и вышла из дома. Она шла по песку, спотыкаясь о мусор, который был выброшен прибоем, подошла к воде и остановилась у начала этого пути. Она завороженно смотрела вперед.

– Я надеюсь, ты простишь меня…

И медленными шагами пошла вперед по этой лунной тропе на воде.

– Я иду к тебе…

Ледяная вода сковала ее до костей, губы ее тряслись, а слезы медленно стекали большими каплями на воду. Делая мелкие шажки по рыхлому дну, она все глубже и глубже погружалась под воду, пока не скрылась совсем. Через пару минут пропали признаки жизни. Она ушла к нему, потому что не смогла жить без него. Она прошла тяжелый и долгий путь и, осознав, что для нее нет больше ничего ценного, решила уйти, уйти в надежде на то, что встретит его там.

***

Человеку свойственно не ценить то, что находится рядом с ним на протяжении его жизни… Но потеряв это, он осознает горечь и боль утраты…Кто-то может это пережить, а кто-то нет… Лишь потеряв, мы понимаем ценность того, что потеряли…

***

– Каролина, Каролина… может, ты хотя бы включишь музыку, чтобы нам не пришлось ехать в такой тишине.

Каролина открыла глаза и потерла их рукой. Она посмотрела на рядом сидящего Роберта и улыбнулась. Она улыбалась так широко, что Роберт, заметив это, не понял ее реакции. Удивленно посмотрев на нее, он вновь сосредоточился на дороге.

Каролина повернулась к матери и с презрением посмотрела на нее.

– Что ты смотришь на меня? Знаешь, я хочу ехать в тишине и я не хочу в этой тишине слушать твой опротивевший мне голос.

Аманда смотрела на нее, широко раскрыв рот. Роберт удивленно усмехнулся и посмотрел на Каролину.

– И вот еще, не будешь ли ты так любезна, с этого момента не лезть в мою жизнь, под этими словами я имею ввиду себя и Роберта. Он мой муж, и ты должна смириться с этим, тебе ясно. Что бы ты и твой прихвостень Питер ни делали ради того, чтобы разлучить нас с Робертом, у вас, дорогие мои, нечего не выйдет. И передай это Питеру! И также можешь ему передать, что я увольняюсь и собираюсь заняться семьей и планированием детей. И что ему не удастся воплотить в жизнь грязные планы по поводу пустить моего супруга по миру.

И еще, дорогая моя мама, ответь мне на вопрос, на который я столько лет искала ответ.

– Да, – прошептала она, проглатывая слова.

– Отец, мой отец…

– Да…

– Он ушел. Мне было больно. Я нашла его письма ко мне у тебя в комнате, ты не давала мне их прочесть. Увидев, я не сказала этого тебе, потому что боялась. Я прочла одно письмо совсем немного, он писал, что все равно любит меня. Он ушел, потому что узнал, что я не его дочь. Верно? Я не его дочь! – прокричала она.

Аманда разрыдалась, не в силах сдерживать больше эмоций.

– Я так и знала, я так и знала! Почему столько времени я боялась этого? Почему не могла этого понять.

Каролина вытерла слезы, размазав по лицу тушь. Она взяла Роберта за руку и поцеловала ее.

– Прости меня, прости за все, что я сделала плохого для тебя, прости, что не ценила тебя.

Роберт был шокирован. Ему казалось, что это происходит не с ним, она с такой искренностью и любовью смотрела на него. Ее глаза говорили о том, что она молит его о прощении. Он остановил машину, слегка склонил голову над рулем и усмехнулся. Выйдя из нее, наклонившись, он глубоко вздохнул, резко поднял голову и поправил волосы руками назад. Каролина вышла и встала перед ним, он подошел к ней ближе и крепко ее обнял, целуя ее промокшие от слез губы. Смеясь и плача, объясняясь и прося прощения друг у друга за все, они продолжили этот долгий путь во тьме по дороге, освещенной фарами.


Оформление обложки: Идея дизайна и модель – Лил Миллер @lilmillerlm .


Фотограф – Паша Карпенко @biocitymonte .