Другие [Павел Николаевич Сочнев] (fb2) читать онлайн

Моим родителям посвящается.

Предисловие

Презумпция невиновности (лат. praesumptio innocentiae). Основной принцип презумпции невиновности гласит: «Бремя доказывания вины лежит на обвинителе». Исходя из этого, честно сообщаю, что не всё, что написано в этом повествовании, подтверждено документально. Но документальных опровержений этого, я тоже не обнаружил. Так же честно сообщаю, что я не искал ни подтверждений, ни опровержений. Поэтому просто, по возможности художественно, но избегая откровенной фантастики, связал немногие реальные документы и многочисленные косвенные доказательства. Некоторые доказательства оказались прямыми. Итак, как это было.

Если рассматривать родословную, то мне придётся, как минимум смотреть по двум родам, по маминой линии и по папиной. А если чуть дальше, то уже по четырём – два дедушки и две бабушки. С такой прогрессией, на четвёртом поколении можно окончательно восхититься, офигеть и завязнуть в сложных хитросплетениях. Поэтому рассмотрю не шире дедов. Мама, папа и их отцы. И не с моей стороны, а с древности. Начну с отцовской линии.

Родословная по отцовской линии.

Homo

, sapiens и

erectus

.

Мои очень далёкие предки по отцовской линии впервые явились истории в Египте. До Египта, они тоже не сидели на месте, а постоянно двигались. Но в те незапамятные, африканские, доегипетские времена непрерывной истории не было. Она попыталась появиться в Египте, а до этого были только недатированные наскальные рисунки (Ботсвана, Калахари, Цодило). Дело рук моих предков. Не все, конечно, а только часть. Это была попытка запечатлеть хронологию жизни для потомков. Попытка оказалась успешной. Рисунки увидели не только многочисленные далёкие потомки, но и те, кто в родстве не состоит. Даже в очень дальнем.

Из врождённой и до сих пор оставшейся в потомках (и во мне тоже) скромности, предки свои творения не подписывали. Поэтому они сейчас и числятся как «принадлежащие человечеству». А если автор не определён (не заявлен), то можно пользоваться творениями и технологиями безвозмездно. Предки не возражали. Я не буду утверждать, что они всегда были щедрыми, но жмотами точно не были. Никогда и никто из них. От самого древнего, до наших дней. Предки ушли, а рисунки и технология остались. Родственники и соплеменники, которые остались после ухода предков из Калахари, продолжали рисовать. Рисовали ещё почти 100 тысячелетий, пока случайно не утеряли технологию. А предки продолжали двигаться.

Непоседливость предков через много поколений передалась и мне. Не скажу, что за столь длительное время она усилилась. Но и утверждать, что она ослабла и я остепенился, тоже не буду. До Египта предки добрались из Калахари. Долго, но неизвестно точно, насколько долго. Места, пригодные для обитания, человечеством были ещё не освоены, не обмерены, не поименованны и не связаны в одно целое.

Если бы письменные упоминания о маршруте миграции, всё же были бы и случайно сохранились, то запись, переведённая и адаптированная под общепринятый русский язык, могла выглядеть следующим образом: «Из высокого леса, три солнца вдоль реки, в пещеру на склоне, вышло пять семей, дошло три с половиной». С одной стороны, вообще ничего не понятно, если в масштабах глобуса. А с другой стороны, всё предельно ясно – откуда вышли, как долго шли, куда пришли. Готовый шаблон для, практически любого, путешествия. Главное, чтобы был лес, рядом река и где ни будь пещера. Глобуса тоже пока не было поэтому Земля была плоской. Но предков строение земли поначалу не беспокоило. Были другие злободневные проблемы. Злободневные – это когда злые (чрезвычайно актуальные) и сейчас.

Несмотря на наличие этих проблем, предкам удавалось, ежедневно их решать. Не всем, не все и не всегда, конечно. Как в случае с разницей вышедшего из леса поголовья и дошедшего до пещеры. Естественный отбор тогда ещё не отменили. Но то, что я есть – не что иное, как неоспоримое прямое доказательство того, что мои прямые предки решали проблемы достаточно успешно. Достаточно для того, чтобы продолжать род. Когда очередные ежедневные проблемы бывали решены, а следующие ещё не наступили, то в этот отрезок времени они жили совсем хорошо. Всегда на природе, с прекрасными панорамными видами. То на лес, то на реку. Иногда даже под крышей, если в пещере.

Причины, побуждавшие древних (доисторических) людей менять места обитания, официально неизвестны. Информация о них, к сожалению, не сохранилась. Видимо из-за частых переездов. Или совсем не записывали это. Не тратили время на бюрократию, которая в то время даже не зародилась. Вероятно, причина была не одна, а несколько. Причины/проблемы и в наше время имеют тенденцию собираться в одно место, в одно время. Поштучно, каждая из них поводом для перемены места жительства быть не может. Недостаточно аргументов. А вот если несколько разных… Тогда это серьёзный повод. Это официальная версия, с которой я не спорю. Но у небольшой части людей, кроме обычных причин, побуждавших к миграции, были ещё причины, на которые большинство даже не обращало внимания или считало их благом.

Например, жили себе на ветках, питались растительной пищей, размножались. А как без этого? Современные учёные называют этот вид homo – человек. Плодов больше не становилось, в отличие от едоков. Сама собой возникала иерархия. Какие-то правила, законы. Мирное сосуществование перестало быть безусловным и могло быть только на определённых кем-то условиях. Пища ещё была, но не так, чтобы много. Часть предков оставалась на месте и пыталась участвовать в создании справедливого (через призму собственных нужд) общества.

Малая часть в этом не участвовала. И, дабы избежать деловой суеты, напоминающей броуновское движение частиц, они просто покидала освоенные, привычные, насиженные и уже немного обгаженные места. Они были другими. Не такими как все. Но не для того, чтобы выделится, а потому что просто были другими. Не сливались и не выделялись. Точнее выделялись, но без приложения дополнительных усилий. Бессовестно были сами собой. Или не так – не сливались с общей массой, чем и выделялись. Получается, что основным поводом для миграции у моих предков была именно суета, многочисленность на ограниченной территории и попытки наиболее активных соплеменников построить систему взаимоотношений.

Наука не разделяет живших в одно время и, примерно, в одном месте людей. Они все вместе нарабатывали коллективный опыт. Коллективный опыт, это сумма опыта и выводов, каждого участника общества. Но опыт был у каждого разный и умозаключения (выводы) отличались. Учёные изучают «среднестатистического человека», т.е. какой-то средний набор свойств и признаков. То, что наиболее часто встречается у большинства. Но среднего человека, обладающего сразу всеми среднестатистическими свойствами сейчас, в природе нет. Не было и тогда.

Homo постоянно эволюционировали и большая часть развивалась в сторону homo callidus или sapientis – человек умный. Они умели использовать то, что у них уже было, так как их научи кто-то. А часть пошла не дальше, но чуть-чуть в сторону. Или не так, умные (sapientis) пошли в сторону, а малая часть стала развиваться как homo sapiens – человек мудрый. Это те, кто придумывал что-то новое и по-новому комбинировал то, что уже было. Потом этим пользовались умные. Согласитесь, умный и мудрый – это не одно и тоже. Вот тех, кто был мудрым, я и считаю своими прямыми предками. А иначе так бы до сих пор и жил на ветках, в Африке – колыбели человечества. Или с палкой по пустыне за слонами и жирафами бегал. Но не только мои предки были мудрыми. И не все потомки мудрых предков обладали мудростью. На некоторых потомках «природа отдыхала». Случалось, что отдыхала сильно. Отдыхает и сейчас.

Те, предки, потомки и родственники, кто оставался (не уходили), всегда строили социальную систему взаимоотношений разной сложности, но у них часто не получалось создать то, чего хотелось в начале. Или то, о чём заявлялось. Сейчас это называется «официальная версия». Иногда получалось настолько не то, что социум разделялся и каждая его часть пыталась выжить по-своему. На небольших территориях выжить без конфликтов невозможно. Популяции уменьшались, снова разрастались, опять строили и т.д. А те, кто изначально в этом решил не участвовать, двигались.

Те, кто остались так и продолжают до сих пор строить системы. Энергии в них «хоть отбавляй», но со строительством что-то не получается. Кто ни будь, да недоволен. Недовольных или имеющих своё видение, много. На некоторых территориях недовольных большинство, и они продолжают рушить то, чем недовольны. Уже вроде бы «камня на камне не осталось» и пора начинать строить. Но они не строят. Может быть потому что умеют только разрушать? Неспокойно сейчас в этой «колыбели человечества». Вовремя оттуда предки ушли. Не стали дожидаться пока недовольство вот так выплеснется.

Я и сейчас имею счастье наблюдать, как некоторые реформаторы следуют принципу «…мы… разрушим до основанья, а затем, мы свой, мы новый…». Уже несколько раз наблюдал в течение своей жизни, в разных организациях. Наблюдаю и сейчас. Конечно, без удовольствия. Меня устраивало то, что было до этого. И всё жду, а вдруг получится в очередной раз построить? Но пока только получалось разрушать и резюмировать что, то времени не хватило, то ресурсов, то не поняли, потому что «художника обидеть может каждый». Разные люди, в разные периоды современной истории, в разных организациях и разных отраслях промышленности. Рассказать, доказать, обосновать, убедить и разрушить получается, а построить – нет. Вероятно, где-то это всё, таки происходит или произошло, или произойдёт. Но я пока не видел. Поэтому наблюдаю, не участвую и жду.

Предки, вероятно были менее терпеливыми и сматывались почти сразу, как только начинались революционные или организационные процессы. Сначала они прыгали и карабкались по веткам. Но лес есть не везде и не всегда. Пришлось осваивать горизонтальный способ передвижения по пересечённой местности с хилыми и редкими растениями, не приспособленными для лазанья по ним. И хищными животными, которые мотивировали (наверное, правильнее было бы написать «стимулировали») освоение и совершенствование способов, не только горизонтального, но и быстрого передвижения. Пришлось и умным, и мудрым эволюционировать до Homo erectus – человек выпрямленный, т.е. прямоходящий.

В тот период эволюции, чаще не только прямоходящий, а быстробегающий. Все, кто не бегал, а ходил или бегал недостаточно быстро, пали жертвами естественного отбора. Умерли от голода или были съедены хищниками. Были ещё не хищные, съедобные животные. За ними тоже приходилось бегать. Те предки, кто быстро освоил эту нелёгкую науку беганья, передвинулись выше по пищевой цепочке. Они добегались и набрались опыта до того, что совсем недавно хищные и опасные для них животные, стали ими восприниматься как съедобные. Но бегать всё равно приходилось. Реже от животных и чаще за животными.

Этот этап развития, современные учёные не детализируют. Считают, что все, живущие в то время и в той местности homo были erectus (прямоходящие). С учёными я спорить не буду и не буду опровергать их догадки. Хочу просто сказать, что, несмотря на то, что все были erectus, часть из них были callidus (умный), другая, меньшая часть – sapiens (мудрый), а совсем небольшая часть – просто homo (человек). А может быть homo и тогда были большей частью. В современном обществе пропорции распределяются именно так – среди множества людей немного умных, мудрых ещё меньше, а остальное подавляющее (какое яркое прилагательное) большинство – электорат, которые считают себя умными.

Для того чтобы выжить, ума много не надо. У медузы, например, мозгов нет совсем, а динозавров она пережила и мамонтов – тоже. Но она как была медузой, так и осталась. С людьми посложнее. Некоторым нужно не только выжить, но и развиться. Развиться самим и развить то, что вокруг. Они двигатели прогресса или катализаторы.

В те, доисторические времена, прикидываться умным или мудрым было опасно. Или погибнешь со всем племенем, или те, кто остался (выжили) свершат свой справедливый самосуд. Справедливый, но беспощадный. И в этом случае молить и упрашивать можно было только о том, чтобы свершили быстро. А ведь могли и медленно. Умные и мудрые должны были принимать ответственные решения. Ответственные решения, это решения, за реализацию которых или чего ни будь дадут, или что ни будь отберут. Если решение было правильным и племя не только не погибало, но что-то получало, то давали право решающего голоса, уважение, место у костра, возможность принимать следующие решения, право первого и самого вкусного кусь-кусь, ну и другие права на попробовать первым.

А если решение оказывалось неверным и племя становилось меньше, то те, кто оставались, вершили свой справедливый самосуд. Не было тогда у умных и мудрых специальной охраны. Напрямую с племенем общались. Без посредников и, в случае негативных последствий, у них отбирали сразу всё. Даже не так, убивали или выгоняли из племени. А всё что было «нажито непосильным трудом», оставалось в племени. А зачем племени нужен «ряженый», тот кто прикидывается, а на самом деле таким не является. Не до спектаклей было, выживали ежедневно. Тогда или доверяли, или нет, без оттенков и условностей. А может быть ещё не был наработан словарный запас, достаточный, чтобы не солгать и не сказать правды. И чтобы объяснить недовольным, что то, что им не нравится, им только кажется, на самом деле всё наоборот. А в завершение пообещать «светлое будущее», без указания точных сроков.

Когда закончился лес, не загаженный и пригодный для безбедного существования, мои прямые предки не стали биться в истерике и судорожно искать привычную обстановку. Они адаптировались под то, что есть здесь и сейчас. Решение адаптироваться, а не вернуться – это, ни что иное, как результат правильной расстановки приоритетов.

Правильно расставить приоритеты – это правильно решить, что важнее, что потом, чего просто хочется и чего делать не нужно. Не придуманные, искусственные, а реальные приоритеты. То, что поможет не только выжить, но и не остановится в развитии. Не нужно казаться крутым и главным, нужно быть не голодным и не страдать от жажды. Поэтому, когда растительную диету заменила мясная, наличие воды поблизости стало важным условием.

Предки чаще стали селиться у рек, озёр и источников. А ещё, Homo erectus, которые были ещё и sapiens, любили поспать. Не вырубиться от усталости, а комфортно поспать, начиная сон лёгкой продолжительной полудрёмой и выходя из сна через приятную негу. Так же, как и унаследованную непоседливость, я унаследовал любовь ко сну. Не к тому, который по часам и по расписанию – не позже, не раньше, не меньше и не больше. А вот такой – захотел, задремал, скатился в сон, поспал. Если проснулся, то сам решаешь – встать или продолжить. Получается не всегда, но, когда случается время, свободное от дел, я не придумываю проблемы, а сплю. А проблемы решаю по мере их поступления. Не надо за ними бегать, они сами приходят. Причём часть из них решать не надо.

У прямобегающих предков сначала был простой и очень эффективный распорядок дня. Нашёл/догнал, убил, поел, попил, поспал, проснулся, нашёл/догнал… Некоторые африканские и южноамериканские племена так живут до сих пор. Те, до которых не добралась цивилизация или они её успешно избежали. Догнали, убили и спят/едят, пока всё не съедят или мясо не протухнет. Вот так и живут, от пожрать до следующего пожрать. А предки, если места были чуть богаче чем скудные и оставалось время и силы на помечтать, полюбоваться видами, делали это с удовольствием – мечтали, любовались и болтали.

Для поболтать, нужно больше вариантов передачи информации, чем на охоте. Сравните описание сюжета у Бунина или у Толстых (Льва или Алексея) и видео, про то как общаются спецназ или штурмовые группы. В первом случае больше оттенков и меньше фраз повелительного наклонения. Во втором случае, только информация, которая необходима, чтобы выжить. Если предки не занимались выживанием и у них, оставалось время на прочие важные для них, но бесполезные (не созидательные) действия, они болтали. Всё больше, чаще, изощрённей и витиеватей.

Взрослые жили дольше, дети рождались чаще и реже умирали. Рождаемость превышала смертность и, через некоторое время, популяция разрасталась до такого поголовья, что возникала необходимость создания системы взаимоотношений, распределения обязанностей, благ и спальных мест. Системы, которые рождались и развивались, с каждым разом становились более совершенными, чем в далёком и недалёком прошлом, во время жизни на деревьях. Но суть их оставалась прежней – каждый человек в племени (стае, стаде, прайде) становился быть должен. Должен большинству, которое могло выжить только в племени. Это они так считали, потому что выжить в одиночку даже не пытались. Часть тех, кто открыто не считал себя должными, покидали племя сами, чтобы не тащить на себе бремя непонятно откуда взявшегося, непонятно кому долга или изгонялись племенем, дабы случайно не подать заразительный пример другим и не нарушить зыбкую иерархическую пирамиду взаимоотношений.

Мои предки умели управлять, но не любили. Хлопотно это. Тот, кто умеет управлять и когда ни будь это делал, тот понимает о чём я говорю, поэтому у власти часто оказывались (оказываются до сих пор) те, которые очень хотели управлять и думали, что умеют. Такие есть и сейчас и их много. Про них очень точно сказал, кажется Моисей: «И тот, кто наиболее рвётся к власти, наименее ей служит». Руководитель ближе всех к «кормушке», но тот, кто у «кормушки» не всегда умеет руководить. Числится может, но для эффективного управления статуса и места у источника недостаточно. Здесь важно, хоть и субъективно, но справедливо распределить ресурсы, а не нахапаться самому, оставив объедки на неуправляемое распределение. Руководители, подобен капитану – руководитель сначала делит, потом берёт сам, когда племя уже сытое или, хотя бы, не голодное. Капитан последним покидает судно, когда команда уже в безопасности. Такие руководители ценятся, потому что они умеют заботится и заботятся о команде (племени). А команда заботится о руководителе. Замкнутый круг. Если Вы, дорогой читатель, скажете, что я не прав, я не буду слушать, спорить и переубеждать, я останусь при своём мнении. Чем-то я похож на своих предков, которые были другими. Иногда чем то, иногда очень.

Предки, вообще, много чего умели, но не всё, что они умели им нравилось делать. Размышлять, философствовать, лицезреть, творить (не вытворять, а создавать шедевры) и наслаждаться – это умели и любили. А управлять, убивать, долго работать, переносить тяготы и лишения – тоже умели, умели хорошо, но не любили. И если это и делали, то лишь по большой нужде и, если есть ответ на вопрос «Зачем?».

Например, если у «кормушки», волею племени, оказывался человек не способный управлять и принимать правильные, по мнению предков, решения, предки не устраивали восстаний и заговоров, потому что мнение большинства для предков было важным. Но если это мнение не совпадало с их мировоззрением, то они покидали племя. Это очень важно – понимать кто большинство и чего ему (большинству) хочется. Людей, и древних, и современных, некоторым вещам научить нельзя, но они могут научиться. Как говорят китайцы: «Когда ученик готов, приходит учитель». Учители есть всегда. Они рядом, но ученики не всегда готовы учится. Это нормально. Так было всегда.

Наработанный опыт создания уюта и благоприятных условий жизни нарастал. Но это у тех, кто раз за разом уходил с насиженных и обжитых мест и в новых местах не повторял, то что было, а создавал новое из того что есть. Обратите внимание – предки не разрушали, то что уже есть, а строили новое, там, где ничего не было. Максимально щадящий вариант для всех – те, кого устраивает то, что есть, живут так, как им нравится. Те, кого то, что есть не устраивает, строят новое, не разрушая старое. Старое и новое, на каком-то этапе развития существуют одновременно. Когда новое построено, то те, кто строил, оценивают соответствие нового тому, что планировали. А те, кто в этом не участвовал могут выбрать между «остаться в старом» или «принять новое».

Новое было не то, что это построено заново по старым технологиям. Новое было часто новым абсолютно. И материалы, и конструкции, и технологии. В примере с жилищем – не важно из чего оно построено, важно, чтобы оно защищало от неприятностей, обычных в этой местности и обеспечивало возможность наслаждаться в краткие часы, оставшиеся после отдыха, добычи хлеба насущного (собирательное название добытых съедобностей), передачи опыта, планирования недалёкого будущего (типа завтра мы пойдём…).

Отдых и наслаждение – это не одно и тоже. Наслаждение, это после того когда отдохнул, глаза уже не слипаются, желудок не чувствует голода, есть еще немного еды и можно смотреть как бежит вода (не пытаясь высмотреть рыбу), как горит огонь (без контроля за прожаренностью мяса) и как работают другие соплеменники. А ты такой не спишь, не работаешь и не беспокоишься, что тебя вовлекут в общественно полезную и трудовую деятельность. И сам в деятельность не стремишься. Не избегаешь и не стремишься.

А я-то всё думал – откуда у меня это? А это, оказывается наследственное. Вот так вот с ветки на ветку, от пещеры к пещере, до тех пор, пока не обжитые и не загаженные пещеры не закончились, а обратно на ветку не хотелось. Предки, щедро оставляя обжитые места менее мобильным соплеменникам, всё продолжали двигаться и адаптироваться. Сначала они освоили технологию сооружения навесов и шалашей, потом придумали подобие вигвамов. Они не были кочевниками из-за любви к комфорту, но и оседлыми их называть не получается. Не задерживались долго на одном месте. Так, сначала два – три поколения.

Чуть дольше задержался и вот тебе – суета, людской гомон, постоянные просьбы. Всё меньше и меньше минут покоя. И нафиг не пошлёшь – всё-таки родственники, и терпеть постоянное покушение на личное время и пространство не получалось. Терпеть мы умеем (я тоже), вопрос – зачем терпеть? Личное пространство для нас – это важно. Предкам и мне не нужно много личного пространства, мы можем довольствоваться малым. Малое, но абсолютно моё. Крошечное, но личное. А отстаивать его с оружием, конфликтовать, утверждать и утверждаться – лень.

Предки умели воевать, но не любили. И если была возможность избежать конфликта – избегали. И если выбирать между терпеть соплеменников или терпеть трудности перехода, то выбирали второе. Переход рано или поздно закончится, а соплеменники не закончатся, их станет больше и нужно будет терпеть до самой смерти. Теперь вы понимаете, что терпеть можно, только когда есть цель. А бесцельное и бесконечное терпение непонятно и бесполезно. Бесполезно для того, кто терпит.

Вот так и перемещались. От комфорта к комфорту, через терпение. Следующими, после вигвамов пошли более стационарные строения – дома и огороженные частоколом территории. Наблюдая за тем как катятся камни со склона, предки сформулировали идею колеса. Колесо было сделано другими, но идея и консультации, во время изготовления демонстрационной, тестовой модели, а также участие в тестировании – это их заслуга. Предки могли достичь реализации своих замыслов тремя способами:

– Сделать самому – это когда есть время, силы, интерес. Типа хобби или если очень и срочно надо.

– Организовать – это когда самому делать не хочется, но можно привлечь кого ни будь. Чтобы без дела не сидели и почувствовали причастность. (Менеджмент)

– Спровоцировать кого ни будь на выполнение того, что нужно им (предкам). Чтобы исполнитель был не в курсе и думал, что это нужно ему. Это сложнее, чем просто организовать, но платить в этом случае не нужно. А если предки платили, то это воспринималось не как оплата за труд, а премия за правильное поведение, рвение и сообразительность. (Тоже менеджмент, но в наивысшей точке развития) И исполнителю хотелось делать всё больше и чаще. Настолько, что иногда приходилось тормозить или направлять энергию созидания в другое мирное русло.

Про «спровоцировать», вы можете возразить, что этого тогда не было, потому что было открыто только в 20 веке. На это могу ответить, что не открыто, а сформулировано. Закон всемирного тяготения тоже сформулировали уже очень после того, как люди стали его использовать. На авторство предки не претендовали, бегать по пещере с криками «Я знаю – как!» тоже не стали. Просто использовали это в своих корыстных целях, без значительного ущерба для исполнителей. Если бы они сделали это достоянием общественности, то управление бы усложнилось. Не всегда отправка знаний в массы бывает полезной. В первую очередь для масс.

Я не скрываю, что пользуюсь этими инструментами, я не боюсь делиться. Потому что, даже если об этих инструментах будет знать человек, которого я захочу спровоцировать, смотивировать или организовать, шансов на то, что он сможет что-то мне противопоставить – немного. Он или сделает то, что мне нужно, или я стану сильнее и опытнее, а он всё равно сделает. Опыт получим оба. Орудия управления, так же, как и оружие, должны быть в работе постоянно. Без работы они приходят в негодность. Как скифские нетупеющие акинаки. Чем чаще ими рубили, тем острее они становились (так говорили легенды).

Благодаря наличию колёс переходы стали реже и длиннее. Стоянки дольше. Уже по три – четыре поколения. Поколения жили немного дольше и строили быстрее. А зачем, спросите вы, частоколы, о которых недавно упоминал? От зверей вполне защищал и дом. Просто численность населения на Земле росла и в округе стали появляться внеплеменные желающие воспользоваться плодами интеллектуальной и трудовой деятельности. Другие племена. Не всегда абсолютно чужие, иногда дальние родственники, но совсем с другим укладом и моралью. Если они не шли на мирные переговоры и их было немного, то их, обычно, убивали. Если их было много, то их тоже можно было бы убить, но процесс мог затянуться, тогда совсем не было бы времени на понежится и передвигаться пришлось бы с оглядкой. Территория становилась ещё не опасной, но уже некомфортной.

Поэтому, те родственники и соплеменники, кто ставил целью жизни доказать, что они сильнее и заявить свои права на территорию, оставались. Иногда доказывали, иногда выяснялось, что ошибались. Быть постоянно лучшим не сложно, а невозможно. В конце концов придёт тот, кто сильнее, быстрее, хитрее. Но и он тоже, когда ни будь будет повержен. А те, кто знал без доказательств, что они достаточно сильные, умные и в меру быстрые, не тратили время на войны. Они хотели покоя, поэтому снова уходили с насиженных мест, находили ничейную территорию, немного адаптировались сами, немного подгоняли территорию под себя. И так у них это хорошо и быстро получалось, что меньше поколения на это тратилось. На освоение новой территории. Пришли, осмотрелись, устроились. Глядь – а уже минимальная, но лепота, которой можно пользоваться (минимальная, но рабочая версия). А потомки только пристраивают, расширяют, развивают и делают лучше. И вот уже снова достаточно времени и ресурсов, чтобы вкушать и наслаждаться. Но снова какие-то люди, им что-то нужно, их много, и тогда – опять в путь. Подальше от суеты.

Так как предки мигрировали (уходили от суеты) поодиночке или очень небольшими группами, каждый решая, когда и куда идёт, то проследить пути этих миграций даже теоретически невозможно. Но следы их деятельности можно увидеть повсюду. Эти следы, те, которые обнаружены, уже все присвоены человечеством, которое решило, что предки их (следы) подарили. Не только наскальную живопись, но и некоторые из египетских пирамид и другие шедевры архитектуры и искусства.

Мы (современное и прогрессивное? человечество) считаем, что пирамиды построили фараоны. Нет, часть из них построили мои предки. Пирамиду Джосера (одна из первых ступенчатых пирамид) построил архитектор Имхотеп (Египет 2670 г. до н.э., XXVII век до н.э.). Один из очень вероятных моих предков. Он не только построил пирамиду, но и разработал способ кладки из тёсаного камня. Не просто разработал, но и поделился. Вообще продвинутый был очень во многих отраслях.

Ион Фейхтвангер однажды написал: «Eine talentierte Person, talentiert in allen Bereichen» (Человек талантливый, талантлив во всех областях). Имхотеп был именно таким.. Современники и соотечественники его боготворили. Почему я назвал современников соотечественниками, а не египтянами, потому что не уверен, что тогда это были предки современных египтян. Предки современных египтяне пришли/появились позже. И сам Имхотеп, если и был египтянином, то только на очень небольшую часть, остальные части ему достались от разных других племён и народов. Его/мои предки соединялись для продолжения потомства исключительно по любви, а не по законам и правилам. Любовь для них и была законом. Поэтому уже в те времена отнести предков к какой-либо национальности или было сложно. Многого понабрались. Не скрою, не всегда хорошего, но талантливого и гениального в них всегда было много. Проще было и есть относить и предков, и потомков к этносу.

«Этнос (греч. ἔθνος – народ) исторически сложившаяся устойчивая совокупность людей, объединённых общими объективными либо субъективными признаками, в которые различные авторы включают происхождение, единый язык, культуру, хозяйство, территорию проживания, самосознание, внешний вид, склад ума и другое» (Википедия). Предки немного выделялись по некоторым признакам, таким как склад ума и самосознание, а в остальном всё совпадало. На какой территории проживали, теми себя и считали. Иногда их культура отличалась от культуры соплеменников. Не на много – на чуть-чуть. Самосознание было действительно само, т.е. хоть и часть племени/народа, но сам. И частенько склад ума был другим, не по уже принятым шаблонам.

Так как мои предки при размножении роднились с другими племенами и расами, то строители пирамид – это не только мои, но, возможно, и ваши предки. Или, если не предки, то дальние родственники. Кровосмешение (наличие сексуальных отношений с близкими родственниками) у моих предков отсутствовало совсем, потому что слишком часто они уходили с насиженных мест, слишком редко возвращались к родне и не считали зазорным родниться с представителями иных племён. Энгельс считал, что «те племена у которых кровосмешение было ограниченно, должны были развиваться быстрее и полнее, чем те, у которых брак между братьями и сёстрами оставался правилом и обязанностью». У предков таких обязанностей никогда не было, поэтому у меня сейчас родственники (дальние и очень дальние) раскиданы по всему миру. А про «развиваться быстрее» Энгельс прав, предки развивались сами и развивали тех, кто был соплеменником.

Когда появились первые пирамиды, предки как раз были в Египте. Часть предков потом ушла, а часть родственников так там и осталась. Те, которые потом ушли сами или остались, но ушли их потомки, сначала построили пирамиды. Родственники, которые остались, тоже какое-то время строили, совершенствуя технологию. Повторяю – строили они, а фараоны только оплатили. И здесь фараонам повезло. Потому что хоть какие деньги плати, но если не будет человека (не людей, а именно человека) который может рассказать, чего хочется заказчику и сделать так, что офигеют не только окружающие, но и сам заказчик, то ничего не получится. И больше повезло не предкам и родственникам, что нашёлся спонсор, а спонсору, что нашлись люди, которые не просадили его деньги, а разумно потратили, восхитив его и увековечив его имя.

По поводу имён утверждать не буду. Имена заказчиков действительно помнили, но как долго – неизвестно. Потом забыли, сейчас пирамидам придумали новые имена. Те, которые посчитали соответствующими. А сколько раз забывали и переименовывали в период между постройкой и последним названием? А если бы присвоили имена строителей, то эти имена сохранились бы дольше. Возможно до нашего времени. Как у пирамиды Джосера. Но про строителей вспоминают редко и недолго. А заказчиков помнят часто. И всегда сначала яростно помнят, потом так же яростно стараются забыть.

Египетские пирамиды – это один из ярких примеров того, что те, кто участвовал в строительстве, не всегда может построить подобное. Даже если его научили. Попытаться может. В Каире стоят три огромные, древние пирамиды. Стоят и восхищают. Пирамида Хеопса, самая древняя (XXVI век до н.э). Имя предка-зодчего не сохранилось. А пирамида осталась. Южная пирамида, самая юная, среди трёх, пирамида Микерина. Тоже неизвестно кто строил, но точно не предок. Возможно родственник, но не предок. Несмотря на прозвище «Херу» (высокая), её объём всего 10% от пирамиды Хеопса. В ней, также, не прослеживается единства плана. Учёные придумали объяснение этому. Типа сначала хотели одно, потом решили ещё что-то. Поэтому и получилось не то, что хотели, а то что вышло.

Мои предки и многие их потомки, достаточно элегантно решали и решают хотелки заказчиков. Хотелки были и есть всегда, но это не значит, что их нужно реализовывать безобразно. Нужно соблюдать гармонию. А соблюдать её может только тот, кто знает, что она есть и её чувствует. Не шаблонную и модную, а ту, что внутри. Поэтому возможно, что придумывать ничего не надо и не надо оправдывать строителей. Они не виноваты. Они просто были обычными людьми, возможно, даже родственниками тем, которые были другими. Достаточно умные, чтобы строить, но недостаточно умные, чтобы гибко менять планы.

Вроде бы с того момента, когда были построены первые и большие пирамиды, человечество должно было бы развиться и построить что-то более грандиозное или такое же, но быстрее. Ан нет, не получилось. А всё почему? Потому что некому строить, вымерли или ушли отсюда те, кто это мог. А те, кто участвовали в строительстве и даже научились читать чертежи, повторить не смогли. Точнее, повторили как смогли. А самая древня пирамида, пирамида Джосера продолжает стоять. И пирамида Хеопса тоже.

Любая, созданная правильно, система или цивилизация нуждается в квалифицированной поддержке. Недостаточно просто правильно её создать, нужно ещё поддерживать, обеспечивать разумное развитие, немного корректировать и что-то изменять. И нужно понимать, когда, что и на сколько нужно поменять. Здесь нужны не только фантазия, но и чувство меры и гармонии.

Я не пытаюсь отнять у человечества авторства на пирамиды и другие знаменательные изобретения. Предки часто творили не только для себя. Но не упоминать участия предков и родственников, недопустимо. Цивилизации во времена существования которых и на их территориях что либо, происходило, были ничем иным как благодатной средой, а то, что происходило, происходило не само собой. Там были инициаторы, организаторы и исполнители. Предки часто инициировали, организовывали, иногда исполняли. Поэтому, человечество, когда в очередной раз будете гордится результатами своей прошлой деятельности, не забудьте вспомнить про тех, кто реально в этом участвовал.

Многие благодарные «потомки», живущие рядом с памятниками прошлого, на самом деле, совсем не потомки. Никакого родства. Или были когда-то соседями, или приехали позже. А реальные потомки часто живут от этого памятника максимально (насколько позволяет элипсоид Земли) далеко. Настолько далеко, что совсем потомками себя не считают. А зря. Не все так далеко и чуждо, как кажется. И если Имхотеп (зодчий пирамиды Джосера), похоронен в той же пирамиде, то это не значит, что его потомки остались там же. Кто-то остался, а кто-то ушёл. Чтобы не нежиться в тени славы отца и не пользоваться им заработанными благами, а самостоятельно наработать своё. Чтобы не только они предком гордились, но и у предка был повод для гордости. Из передаваемого предками наследства, мы (потомки) наиболее ценим генетику и опыт. Материальное, конечно, тоже нужно, но оно нарабатывается каждым самостоятельно. А нарабатывая материальные блага, мы нарабатываем опыт, который потом снова передаём потомкам. Весь опыт передать не получается, но наиболее важный стараемся не скрыть.

Сложно проследить связь между мной, например, и египетскими пирамидами. Где я, а где пирамиды? А откуда и куда я за свою жизнь переехал? Около 7000 километров по прямой. А сколько раз переезжал? Уже коло десяти и пока не остановился. А родители? А деды да прадеды? От прадедов, до меня (это чуть больше века) мои, безусловно прямые предки, от Царства Польского, через Сибирь добрались до Сахалина – это около 8000 км, а я уже в обратный путь двинулся. Да так, что ни Сахалина, ни Сибири отсюда, где я это пишу, не видно. Это сколько же раз можно было переехать/перейти со времён посещения предками Египта? И если даже не в каждом поколении двигались, то за 2-3 тысячи лет можно далеко укатиться. А предки так и двигались – обжились, создали, восхитили, восхитились сами, немного отдохнули, устали от суеты, ушли дальше. Некоторые предки сначала двигались, а потом останавливались/оставались. Некоторые И всегда жили в своё удовольствие, иногда творили. Но без надобности таланты свои не проявляли. Только при наличии нужды, дабы её (нужду) удовлетворить.

А неучастие в войнах, это не слабость и не трусость – это мужество не повестись на «слабо» и мудрость понимать, что даже тот, кто победит, всё равно, проиграет. Представьте сами, что более страшно – ввязаться в драку или её избежать. Многим страшно избежать, потому что «А вдруг подумают, что сыкло?». Предки не особо ценили «общественное мнение», не прилагали усилий стать популярными и ещё они осознавали свою силу. Они могли устроить быт где угодно. И устраивали. И технологии свои не скрывали. Те, кто оставался и те, кто им встречались, бессовестно и бесплатно продолжали пользовались этими технологиями. Римские военные лагеря – это от предков. Встал окопался и или двинулся дальше, или задержался. А там смотришь уже и город вокруг. Римляне увидели и повторили, повторили не только лагеря, но и основы градостроительства.

Ещё римляне (римляне как этнос) научились у предков получать удовольствие. По поводу и без повода. Хотя нет, желание получить удовольствие уже достаточный повод. Настолько достаточный, что искать или придумывать другие поводы не нужно. Может быть римляне не напрямую у предков научились, а, например, у греков. А те ещё у кого ни будь. Но это было очень потом. А изначально это началось с моего сытого, довольного предка, лежащего у входа в пещеру. Лежит на шкурах или большой охапке сухой травы. Рядом горит костёр. Из пещеры открываются шикарные виды. Лежит и тихонько, но довольно бормочет что-то типа: «Ба-ба-ба, бу-бу-бу, бы-бы-бы». Ещё и говорить то не умели, а толк в удовольствиях уже понимали. И развивали этот толк вместе с развитием речи и словарного запаса. Будучи не абсолютным эгоистом, могу предположить, что описанный персонаж является хоть и далёким, но прямым предком не только для меня. Сколько потомков получили в наследство и развивали из поколения в поколение это умение получать удовольствие и быть постоянно довольным.

Обратите внимание – древнеримские города, вне зависимости от региона, похожи – каменные строения, каменные колонны… А мои непоседливые мигранты-предки каждый раз строили по-новому. С собой они брали только опыт. И этот опыт всё увеличивался от поколения к поколению. Опыт и бесстрашие (Не путать со слабоумием и отвагой). Они не боялись осваивать новые места. И они не отстаивали насиженные, обжитые места. Отстаивают и бьются за своё, не от избытка мужества, а от страха потерять то, что потом повторить не смогут. Мои предки не боялись. Они не теряли, они оставляли и каждый раз начинали «с чистого листа». А с собой брали только самое дорогое. Не уверен, что это было что-то материальное. Дорогое для души, необходимое для выживания и опыт.

Месопотамия

Вот так и дошли до, действительно, благословенных мест. Всего было в меру. И жары, и холода, и суши, и дождя. То, что местность была болотистой, предков совсем не беспокоило. Точнее беспокоило, но не очень. Они до этого никогда не осушали болота. Их вообще никто до них не осушал. А предки осушили. Сначала немного, потом почти все. Не все болота, а для себя. Но так как они не скрывали технологий, то алгоритм быстро «ушёл в люди». Живи и радуйся. Здесь предки задержались надолго. Где-то в этой местности и в то время зародилась шумерская клинописная письменность. Это около XXV века до нашей эры.

Предки и иже с ними, записывали историю этой клинописью, какие-то хроники, поэмы, пытались делиться знаниями, вели учёт. Как когда-то написал Ленин: «Учет и контроль – вот главное, что требуется … для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества». Это требовалось задолго до коммунизма. И не для первой фазы, а вообще для правильного функционирования. А если задуматься, то даже для простого функционирования нужен учёт и контроль. Иначе функционирование невозможно. Учёт у предков был поставлен ещё со времён перехода между лесами и пещерами. Помните описанную разницу между количеством тех, кто вышел и тех, кто пришёл. За века учёт стал справляться не только с большими цифрами и одновременным учётом единиц с разными качественными характеристиками, но стал более подробным. Очень помогает не только вершить, но и планировать на основании предыдущего опыта.

В общем, в Месопотамии всё было, кроме бульварного чтива. Потому что сидеть на скамейке и греться на солнышке было можно (было время, было солнышко, были скамейки), а таскать с собой глиняные таблички – сложно. История, также, как и сейчас, была востребована не всеми. Историческими записями чаще пользуется только тот, кто хочет воспользоваться (почерпнуть) уже наработанный кем-то опыт. А тот, кто забыл – это 4-5 поколений спустя, только восхищается, если записи сохранились, но пользы из них извлечь не сможет или не захочет. Молодёжь, в большинстве своём, пренебрегает опытом прошлых поколений. А зря. Иногда в праведном рвении могут понять/истолковать неправильно, что ещё хуже. Тогда записи не только бесполезны, но и вредны. Чего нельзя сказать о «Сказании о Гильгамеше».

Эта, древнейшая на земле эпическая поэма, полезна как образец древнейшей письменности и доказательство того, что помечтать, пофилософствовать и рассказать о жизни, для моих предков, было важным занятием. В поэме они, точнее он – один из предков, рассказал о том, как получеловек-полубог, борясь с многочисленными опасностями и врагами, побеждая их, познаёт смысл жизни и радость бытия, узнаёт горечь потери и неотвратимость смерти. Реально сильная и полезная для понимания мира и жизни вещь. Гораздо полезней кулинарных рецептов и хронологии царствования какой ни будь династии.

Другой образец шумерской клинописи повествовал о диалоге. Вообще это было типа докладной записки. Этакая краткая хроника произошедшего события. Событием был диалог, который произошёл междумоим предком и очередным уполномоченным вымогателем, который хотел забрать часть честно выращенного предком урожая. Тот редкий случай, когда в клинописи не только чётко прописано, кто был моим предком, но и то, что он однозначно был моим предком. Адаптированная для современного языка (Россия, начало XXI века) версия диалога, выглядит следующим образом:

Вымогатель -В

Предок -П

«В: Я пришёл забрать причитающуюся мне часть твоего урожая.

П: И что же тебе причитается, убогий?

(Очень часто, почти всегда, мои предки их потомки говорили то, что решили сказать. Не задумываясь о последствиях. Это не всегда соответствовало тому, что вопрошающие ожидали услышать. Поэтому жизнь моих предков, была более интересной и яркой, чем у скучно живущих рядом соседей.)

В: Я хочу забрать у тебя половину урожая. И почему ты решил, что я убогий?

П: Я отдам тебе четверть, а убогим ты выглядишь, потому что ходишь по дворам, наподобие нищих и калек, не умеющих взрастить и собрать урожай самостоятельно.

В: Я сильнее тебя! Ты можешь ответить за оскорбление! И почему только четверть?

П: То, что ты считаешь себя сильнее – это заблуждение, присущее для людей сильно отстающих в развитии. Но это не твоя вина, видимо повитуха, принимавшая роды, была немного не трезвой. А четверть урожая я отдам тебе, потому что я всегда помогаю обессиленным, обездоленным, слабосильным и слабоумным. Но даю, столько, сколько посчитаю нужным для просителя и не сильно ущербным для меня. Бери и проваливай. Иначе я сделаю тебя калекой, негодным к службе и на вопрос твоего начальника скажу, что так и было. И тогда, когда ты, будучи безработным калекой, в очередной раз появишься у моих ворот, я не дам тебе ничего…»

Что и говорить, умение убеждать было у моих предков всегда. Немного и мне досталось. В любых переговорах всегда нужно предлагать альтернативу. В итоге собеседник (контрагент) получает меньше, чем рассчитывал, но не теряет то, что для него важно (ценно), и вы радостно расстаётесь или не получает ничего и теряет то, чего вообще не ожидал, но терять этого ему очень не хочется. Это очень редкий выбор. В моей практике таких было всего несколько случаев.

Для того, чтобы контрагент согласился на меньшее, нужно пригрозить потерей большего (чего-то для него ценного). И чем больше вероятная потеря, по сравнению с возможной прибылью, тем более радостным будет расставание после заключения сделки. Человек будет радоваться не тому, что получил, а тому, что не потерял. А то, что получил – это как бонус. Я уже упоминал, что мои предки отличались не только скромностью, но и гуманностью… Как жаль, что именно эта запись не сохранилась до наших дней. Соседние сохранились, а эта – нет. А может быть просто ещё не найдена?

Обильность земель потворствовала безбедному и сытому существованию. Мои предки умели не только отдыхать, но и работать. Или не так – не только работать, но и отдыхать. Разница небольшая, её почти нет. Оба выражения утверждают, что эти два умения присутствуют вместе. И если человек не умеет делать что-то одно, то и второе ему непосильно. Тот, кто изображает, что он работает, также будет изображать свой отдых. Всё для окружающих. А когда же для себя?

Несмотря на достаточно частые набеги кочевников, регулярные визиты сборщиков налогов и податей, падения царств, смены династий, предки оставались на месте. Видимо их эти кратковременные периоды нестабильности беспокоили не сильно. В политике они не участвовали, если остро вставал вопрос «жизнь или кошелёк», то не раздумывая, отдавали кошелёк. Можно было, конечно, попросить больше, чем кошелёк. Но если предки считали эту просьбу чрезмерной, то они калечили вымогателя или убивали. Потому как во всём нужно знать меру. Чаще просто убивали, потому что предки были очень гуманными.

Своим опытом они делились почти всегда и никогда его не скрывали. Мы (мои предки и их потомки) многое знаем и умеем, но тайн и секретов из этого не делаем. Есть в нас такая особенность. Моих предков нельзя было купить, но они могли продаться. За цену, которая соответствовала их пониманию своей полезности. Опять – чувство меры. На оговоренное время (сезон) или объём работ. Предпочитали работу по контракту. Построить здание – пожалуйста. Какое, где, из чего, кем, когда и сколько это будет стоить? Распланировать город – те же вопросы. Написать закон – вообще не проблема! Обычные, хорошие, надёжные, циничные наёмники.

На предков был спрос. Ограниченный, потому что они не предлагали и, тем более, не навязывали свои услуги. Жили самодостаточно, былыми свершениями гордились негромко. Если просили – делали. Но этого спроса им хватало на жизнь. К ним обращались, потому что делали он и качественно и за свои услуги (работу) они брали только официально оговоренную плату, которой им хватало. Конечно, не меньше и, иногда, не больше чем нужно. Это удобно и комфортно – не боишься, что поймают, не боишься, что раскроют, не боишься шантажа. Да, их услуги не были дешёвыми, но и лишней доплаты, в процессе выполнения работы, они не просили.

Налоги, подати и редкие дачи взятки воспринимались предками не как обязательный вклад в чьё-то развитие или улучшение благосостояния, а как расходы на собственный комфорт. То, что деньги пойдут на улучшение их благосостояния они даже не мечтали, потому что были реалистами. У всего есть цена и у комфорта тоже. Предки его (комфорт) покупали, и их потомки тоже покупали и покупают. А дорого это или не дорого определялось на основании ощущаемой стоимости. Предки сами решали, сколько могут отдать. Если просили меньше, то отдавали не задумываясь. Если просили больше, задумывались, но не о том, как изыскать средства, а о возможном переезде туда, где у них если и попросят, то меньше и реже. Надежду на то, что, заплатив, они будут иметь право попросить что-то взамен, предки не лелеяли. Всем обеспечивали себя сами, а обеспечивать себя они умели.

Про то, что предки знали себе цену и сами определяли справедливую цену своего комфорта, вы можете подумать или даже сказать: «Потрясающая наглость!». А предки этого и не скрывали. Все пункты условий договора, обговаривались по нескольку раз и, если у заказчика не вытягивалось лицо от удивления, особо важные для предков места, проговаривались повторно. Предки никогда не вносили в договор пункты мелким шрифтом. Они могли нагло и мужественно не скрывать того, чего они хотят. И так же нагло говорить о том, что они могут.

Месопотамия. Как же хорошо им было в этой колыбели человеческой цивилизации. Обильные урожаи, мягкий климат. Там были висячие сады Семирамиды (VII-VI век до н.э.). Желание Семирамиды было технически реализовано одним из троюродных, в тот момент, предков. Эскиз, расчёт, ТЗ, смета, согласование, технический чертёж. При развитии Вавилона (расширении и оптимизации) один из очень дальних, но предков немного участвовал в разработке генплана как архитектор городской среды. Вавилонская башня – при строительстве башни прямой предок занимался снабжением. Именно тогда была отработана технология поставок «С колёс». Но не для того, чтобы уменьшить расходы складского хранения, а из-за того, что складские площади были минимальными. Башня немного похожа на ступенчатую пирамиду Джосера. Вряд ли это случайность.

Один из царей – Хамамурапи прославился как автор первого в истории свода законов. Ага, царь, который написал закон. Сидит такой на троне и тычет стилусом в глиняную лепёшку. Законы составляет. Потом, после обжига, проверяет, не накосячили ли обжигающие? А вокруг него полу -или совсем-, нет, наверное, лучше полуобнажённые девушки поют/танцуют. Чиновники и военные начальники стоят. Типа посоветоваться и доложить пришли, а на самом деле пришли перед царём порисоваться и еды с царского стола похватать. Самим наесться да по карманам натырить. Девушки порхают, поют, воркуют. Вино, разлитое по чаркам, благоухает, от жаренностей да паренностей аромат нестерпимый. Чиновники и военные стоят, терпят, а животы урчат настолько, что уже заглушает пенье девушек. Знаете, как отдалённые раскаты грома. А царь занят, царь законы пишет. Представили? Вот и я не представил.

В общем, не писал он законы. Другой мудрый написал. Реально мудрый. И здесь очень бы хотелось написать, что мой прямой предок, но не буду. Истина прежде всего. Прямой предок, ведь, башней занимался, тогда как раз заканчивал объект. Башня была уже построена, оставалось немного косметики доделать, процентовки подписать, сметы клинописные закрыть, обжечь глину, чтобы факт окончания работ сохранить для потомков и передать объект на баланс Заказчика. Хамамурапи был гениальным, но не в писании законов, а умении набрать умных и честных исполнителей. Руководителям и сейчас необязательно знать глубоко все тонкости процесса. Они должны правильно набрать команду, расставить приоритеты и обязательно должны уметь делегировать. Хамамурапи умел.

Тот, которого царь нанял и который закон написал, родственником был, на том уровне, двоюродным. По материнской линии. Сын брата мамы моего предка. Не прямой предок, но родственник и чувство гордости греет, а скромность хоть и заглушает это чувство, но не всё. Особенно порадовал и радует до сих пор, один из сформулированных в законе принципов – «око за око, зуб за зуб». Т.е. прощать нельзя, но брать больше, чем ущерб, тоже не желательно. Понимаете – ответственность и чувство меры было законодательно закреплено. Закон суровый, справедливый и один для всех. Вот бы сейчас такой…

Тут же спешу отметить, что в переходе с каменного оружия на бронзовое и с бронзового на железное, мои прямые предки просто принимали участие. Никаких революционных открытий и технологических прорывов за ними не числится. За прямыми предками. Человечество к тому времени расплодилось и многие изобретения были придуманы и реализованы не моим предками, а другими замечательными людьми. С некоторыми из которых предки находились в родственной связи. Далёкой, но родственной. Но не со всеми. Поэтому честно пишу – в переходе с материала на материал (камень – бронза – железо) предки участия не принимали. Пользовались плодами других.

Человечество (не всё, конечно, а только то, которое населяло Междуречье) развилось настолько, что даже попыталось стать наравне с богом. Или богами. Типа, мы настолько продвинутые, что можем совсем как он (они), возможно, даже больше и чаще. Да вообще, есть ли он? А вот о продвинутости и величии стоит задуматься. Предки и их/мои родственники, которые двигали развитие, так не считали из-за скромности. Они просто делали то, что могли и то, что им нравилось. А те, для кого они работали и электорат, который вообще в мыслительных процессах не участвовал, а только присутствовал, и чего-то подавал/приносил по необходимости, вознеслись настолько, что совсем потеряли чувство меры.

Представьте, Семирамида построила сады, Хамамурапи написал закон – они так считали абсолютно искренне, и мы тоже так считаем, а на самом деле, они были заказчиками и обычными временными метками. Правильнее бы звучало «во времена правления» или «для такого (такой) то». И имя в истории останется, и историческая правда сохранится. Учёные, в поисках сенсаций, очень часто строят нелогичные логические цепочки. Поэтому нужно сразу всё чётко оговаривать, дабы не дать им шанс неправильно истолковать или прийти к неправильному умозаключению. Потому что с неправильным умозаключением, люди очень часто уходят очень далеко, в очень неправильную сторону. Вот, например, как с легендой о Вавилонской башне.

Древние легенды (11я глава книги «Бытие») говорят о том, что тому, чьё существование поставили под сомнение, не понравилось строительство Вавилонской башни. Он смешал языки и народы и рассеял по всей земле. Строители перестали понимать друг друга. Но это легенда и мои предки, под эту раздачу не попали. Потому что этого не было. И башня была закончена. Выглядела как недостроенная, но это не так. Всё было в соответствие с согласованными и утверждёнными эскизами и чертежами.

По окончанию строительства башни, гастарбайтеры и привлечённые иностранные специалисты, участвующие в её возведении, были распущены. Контракт прекратился, расчётные были выданы на руки (тогда до безналичных расчётов ещё не додумались) и строители могли бы возвращаться по домам. Но кто их там ждал? Вот здесь они были абсолютно правы. Никто уже не ждал. Природа не терпит пустоты. Плюс доставка на строительство была за счёт заказчика, а обратная доставка договором предусмотрена не была. Это стоило неизвестно сколько, но дорого однозначно. И непонятно как, на чём и когда – потому как регулярное транспортное сообщение только зарождалось и находилось в тот момент в стадии нереализованной идеи. Даже мало мальски тестовой версии ещё не было.

Вот и остались они в Вавилоне и окрестностях. Местные граждане вдруг стали слышать на улице чужую, непонятную речь. Да и народа на улицах прибавилось. Суета, гомон, какие-то непонятный ритуалы. Как в Измайлово времён «Черкизона». Вот так и рождаются легенды. Но это ещё не все. Оставшиеся не у дел, бывшие строители, ринулись на поиски работы. Что они могли предложить? Недорогие услуги. Цены во всём Вавилоне и Месопотамии на товары и услуги стремительно упали. Заказчики/потребители сразу не обратили внимания на невысокое качество предлагаемых товаров и услуг. Качество, это то, что можно часто оценить лишь в процессе потребления и использования. А в момент покупки или заключения контракта определить степень соответствия сложно. Разница между тем, что было и тем, что предлагалось сейчас была только в цене. А если нет разницы, зачем платить больше?

Спрос на услуги предков упал. Они могли бы жить и сами по себе. Они умели. Но суета, навязчивые пришельцы, неуместные и глупые вопросы, бесконечные просьбы, иногда вытоптанные посевы и «случайно» сломанные заборы… Они ушли из Месопотамии в 13 веке до нашей эры. Тридцать три века назад. Не спасаясь от кочевников, которые тоже стали заселять эти благодатные места, но спасаясь от гомона и суеты, которые принесли с собою кочевники и строители.

Можно попытаться поймать меня на исторической неточности. Предки ушли 13 веков до нашей эры, а Сады Семирамиды были построены после их ухода – 11 й или 6 й век до нашей эры. Да, так и было. И нет в этом никакой неточности, потому что прямые предки ушли, а троюродные (на то время) остались. Если сейчас выстраивать родственные связи, то наша родственная связь будет настолько длинной, далёкой и туманной, что, как будто, совсем не родственники. Но есть же не только близкие родственники, есть и дальние. Эти вот такие были. Очень дальние для меня, но родные моим далёким предкам, т.е. и мне.

Того, что придумали и реализовали предки, вполне хватило на несколько десятков или даже сотен лет. Но не было развития. Достигшая колоссального расцвета цивилизация, медленно приходила в упадок. Никто, никогда не связывал падение цивилизаций с миграцией предков. Сложно было заметить уход из общества нескольких единиц. Сложность была ещё и в том, что они не группировались. Всегда жили поодиночке. В обществе, но поодиночке. Также поодиночке, не сговариваясь и не назначая день и время уходили. Каждый сам по себе. И надёжно ими построенное/созданное падало/угасало не сразу. Сильно не сразу. Вот и не связывали. Типа – это то здесь при чём?

Я не просто так упомянул про время и дату. В Месопотамии был изобретён древнейший календарь с семидневной неделей. Предки также, научились делить час на 60 минут, а минуту на 60 секунд и научили других пользоваться календарём и временем. И многие из нас этим пользуются до сих пор. Знают все, а пользуются не все. Не в укор этим «не всем» будет сказано. Ведь каждый сам выбирает, чем пользоваться, а чем нет, благо, вариантов для выбора превеликое множество. И ещё про предков – свои творения они не подписывали, чем сильно отличаются от тех, кто подписывает не своё. И вообще подписывает что ни попадя.

В чём же секрет долгожительства того, что придумали предки? Я думаю, что никакого особого секрета нет. Просто они работали как честные наёмники, не стараясь удовлетворить свои корыстные интересы сверх оговоренных изначально сумм. Им вполне хватало на жизнь того, о чём договаривались в начале и поэтому, то что выходило из их рук было сделано/придумано/сформулировано беспристрастно, т.е. объективно. Календарь – один на всех, время – одно на всех, закон – тоже для всех. А если кто-то считает себя выше закона, то это оговаривалось в отдельной статье того же закона. А какой же свой интерес был у предков?

Свой корыстный интерес они удовлетворяли или за счёт заказчика, в случае с законами, пирамидами, башнями и садами или реально стремились к порядку, в случае с календарём и временем. А звезды от планет они научились отличать за просто так. Было свободное время, вот и научились. Они делали это, потому что могли это делать. Они ваяли не для славы, не для того, чтобы оставить своё имя в веках. Они просто умели. Повторюсь – большинство результатов их деятельности так и остались без авторов и почти безвозмездно даровано человечеству. Поэтому, если человечество что-то изобрело, сформулировало, написало или построило, но автор не указан – без тени сомнения могу заявить и вам с этим придётся согласиться, что вероятно это дело рук и мозгов моих и ваших предков.

Им же что было нужно? Чтобы в жизни был уют, благополучие, время для помечтать/понаблюдать. Вот и настраивали не только то, что дома, но и немножко вокруг. Как учил своих слушателей (я был на его занятиях) Гречук, преподаватель УрАГС: «Я научу вас правильно вести бизнес, правильно управлять. Ваши сотрудник и вы будете счастливы и меня будут окружать счастливые люди. С каждым курсом всё больше и больше. А мне нравится счастливо жить среди счастливых людей». Однозначно он произошёл от Хомо Сапиенсов и продолжит эту ветвь среди Хомо прямоходящих и Хомов просто умных. Предки любой порядок и какую ни будь эволюцию всегда начинали с себя. Не учили жить, бегая с лозунгами, а менялись сами. Окружающие, иногда и некоторые, следовали их примеру. Но большинство завидовало и тихо ненавидело. Другие они были, не такие как все и даже когда менялись, менялись не так и не туда. Как говорил Маленький Принц Антуана де Сент-Экзюпери: «Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету». Порядок, так же, как и хаос приходит не снаружи, они начинаются изнутри.

Предки не тратили энергии на утверждение своего авторства, ведь не важно, кто автор, важно, чтобы оно работало и было полезно. А по поводу полезности моих предков – некорректно и нелогично заявлять, что общество изобрело, племя придумало, цивилизация построила. У всех этих деяний были и есть до сих пор, авторы. Те, кто действительно изобрёл, придумал, организовал строительство. Но так как сообщества были большие, то они никогда не задумывались кто это сделал. Гораздо проще было думать и заявлять МЫ. Но придумали не мы, а тот, кто был среди нас. Он придумал, он восхитился результатом и негромко остаётся, чтобы придумать ещё что ни будь или уходит. Часто его ухода не замечают. Потому что восхищаются тем что «они придумали». Но вы помните, что придумали не они/мы, а кто-то один, возможно даже не он придумал, но он сделал так, что это родилось. Как катализатор – в реакции не участвует, но без него реакция идёт значительно медленнее или совсем невозможна. Оглянитесь/приглядитесь – он ещё с вами?

Есть люди, которым нужно собираться в общества (стаи), чтобы выжить, есть люди, которым нужно собирать стаи, чтобы самоутвердиться, а есть люди, которым не нужно ни одно ни другое, но другие люди сами собираются вокруг них. Сначала просто собираются, потом их становится больше и они, расталкивая других локтями, плечами и бёдрами, устраиваются у костра, придумывают какие-то правила, назначают ответственных, раздают регалии, тумаки, места у кормушки и костра. В какой-то момент времени, тот, вокруг которого толпа собралась, тихонько встаёт и уходит от шума и суеты.

А «организация» остаётся. Её пытаются поддержать ученики/ «очевидцы»/ продолжатели. Вновь пришедшие пытаются постигнуть истину, которую проповедуют учители, мессии и менторы. Такая организация может существовать достаточно долго, потеряв первоначальный смысл. Потому что смысл, он же источник, ушёл. А люди забывают или старательно пытаются не вспоминать о том, зачем они собрались и вокруг кого. Организация продолжает существовать ради своего существования. Это может быть небольшая секта, огромное сообщество или даже цивилизация.

А мои предки не торопясь уходили от суеты и гомона. Не замеченные никем, потому что те места, которые они покидали, были освоены для жизни и население уже придумало себе проблемы. Города, управление, законы, распределение. Всё было настолько настроено, что этим можно было пользоваться сотни лет, или разрушать в течение десятков лет. Но в отсутствие предков их некому было развивать, адаптировать или править. Предки уходили, а люди, которые оставались, искренне верили, что то, чем они пользуются, они и создали. Такое ошибочное мнение есть в обществе и сейчас. Люди, оно ошибочное! То, чем вы пользуетесь, придумано человеком. Одним из нас, но не каждым из нас. Помните и берегите того, кто что-то придумал. Возможно он больше ничего не придумает, а может быть незаметно, легко и непринуждённо организует, подскажет или исправит ещё что ни будь. Как всегда, негромко и незаметно. Без заявления прав на авторства.

Иордания и Иудея

А пока Междуречье не спохватилось о потере реальных мыслителей и создателей, мои предки и родственники расползлись/разъехались в разные стороны. Реально, в разные. Те, кто прямые предки, на запад. Те, кто были родственниками предков, в те времена, на восток. В Индии они задержались недолго, вследствие высокой плодовитости. Но за тот краткий период времени, который они были в Индии (несколько веков), они оставили шедевры архитектуры и литературы. Индусы до сих пор считают, что это они сотворили, а повторить или развить не могут. Почему? Потому что это были они, но не все, а те, кого среди них сейчас нет. Родственники незаметно (без революций и захватов) влились в этнос и так же тихо из него вылились. А те, кто в этносе остался даже рассказать не смогут, кто, когда, зачем и почему. Так – одни догадки. И следы исчезнувших цивилизаций. Далее следы далёких родственников моих далёких предков не просматриваются. Я знаю, не все из них погибли, часть осталась и продолжила род, но они настолько далеки от меня по родословной, что родными уже считаться не могут. Хотя иногда намёки случаются.

Недавно (конец XX – начало XXI века) учёные провели генетическое исследование, и пришли к выводу, что большая часть населения Евразийского континента – потомки Чингизхана, о чём им поведали гены. А если это не потомки, а просто дальние родственники? Получается, что наличие одинаковых генов, например, у меня и Чингизхана говорит о том, что часть родственников, которые ушли из Междуречья на Восток не пропали, а всё-таки дошли до Тихого океана. Поэтому он не мой предок, а мой дальний родственник. У нас был общий предок. Когда-то давно. Из бокового ответвления нашего пышного генеалогического дерева. Отсюда не видно, где мы пошли по разным ответвлениям от общего предка, но точно видно, что корень один, общий и для меня, и для Чингиза. Кроме генов, его успешная история выживания, дополнительно указывает, что что – то общее у нас есть.

Тем, кто пошёл на Запад приглянулась пустынная, каменистая и иногда гористая местность. Приглянулась тем, что люди попадались здесь крайне редко. Да и кто в здравом уме и светлой памяти полезет жить в пустыню? Т.е., можно какое-то время пожить спокойно. То, что пустыни были безводными, это только для тех, кто ждёт манны небесной. Предки и от манны не отказывались, и сами прилагали усилия для того, чтобы сделать свою жизнь комфортной.

Как и в предыдущие периоды, они прекрасно понимали, что полностью полагаться на волю богов не стоит. Не стоит отрицать наличие высших сил и отказываться от их щедрот, но навешивать на них ответственность за своё благополучие неприлично. У богов и без этого достаточно дел. А пустыня не безводна. Годовое количество осадков иногда может быть больше, чем в плодородных областях. Только, в плодородных, осадки выпадают равномерно, а в пустыне оптом.

Предки, которые только что боролись в Месопотамии с избытком влаги, осушая болота, сейчас были поставлены перед задачей побороть проблему недостатка воды. Справились они с этим настолько оригинально и, на первый взгляд, просто, что у несведущих сложилось впечатление, что они всегда так умели. Мысли про времена, предшествующие «всегда», даже не зародились. Мы, современники, и сейчас можем видеть остатки этих систем. Задача была – накопить воду. Исполнение в разных городах (сейчас руинах) – разное. Везде учитывали рельеф, наличие местных стройматериалов и сырья, ну и о видах (пейзажах), чтобы потом сидеть и любоваться, предки не забывали.

А так как предки все поголовно были добрыми и не жадными, то они немного скорректировали караванные пути. Не ради себя, а дабы облегчить жизнь и быт караванщиков. Бедные измученные странники могли отдохнуть в искусственно созданных предками оазисах. За разумную плату, конечно. В Петре предки дали волю своей фантазии. То, что жить можно было в выдолбленных в скалах пещерах, им показалось недостаточным. Они добавили шика. Вероятно, появилось много свободного времени, средств и до минимума уменьшилось количество проблем. На лицевых поверхностях скал вырезали колонны, которые ничего не держат, крыши, которые ни от чего не защищают. Но какое впечатление это производило на караванщиков! Когда после тяжёлого пути, заводишь караван в прохладное ущелье, идёшь между разноцветных скал – это уже как в сказке. И вдруг, на выходе из ущелья – дворец. А дальше ещё, ещё и ещё. И везде вода. Около 200 (Двухсот) резервуаров по всему городу! А вокруг каменистая пустыня. Для того, чтобы сразу восхищать путников, напротив выхода из ущелья и входа в город, вырезали в скале храм Эль-Хазне. Он сам по себе величественный, но если подумать, как его делали, то восхититесь ещё больше.

Леса в округе настолько мало, что почти нет совсем, поэтому использование строительных лесов маловероятно. Ещё один вариант – начинать тесать скалу сверху. Я не думаю, что предки стояли и тесали. Нет, они взяли на себя более ответственную и сложную обязанность – разметить, научить, организовать, проконтролировать. Потом, много веков спустя, это стали называть менеджментом. А тогда – стоит рядом человек, ничего не делает. Останавливается рядом восхищённый, случайный путник или караванщик:

– А работники то молодцы! Ровненько так тешут. А кто тешет, кто это строит?

– Идумеи.

– Надо же! Какие выдумщики.

И тот, кто глядел на работу каменщиков и спрашивал, даже не обращал внимания на человека, стоящего чуть сзади него и немного левее. На того, кто только что ответил.

Управление, это такая штука, которую не видно, если оно правильное и которая бросается в глаза, если неправильно управляют. Вкратце, если управление правильное и всё настроено, то можно обратить внимание на процесс и увидеть результат, а сам процесс управления видно крайне редко и очень кратко. Руководитель настраивает и поддерживает процесс. Всё катится, как будто, само собой. Если что-то в управлении не совсем так, то процессом приходится управлять чуть ли не ежеминутно. Нет выработанных алгоритмов, в которых определённым событиям соответствуют определённые действия. Это тоже управление, только «ручное» и постоянное. В такой ситуации управляющий обычно очень важный, очень востребованный, очень занятый и очень усталый. Ежедневно и круглосуточно. Предкам такое не нравилось. Для себя времени не оставалось. Не любили они быть постоянно нужными. Посмотрели, подумали, попробовали, доработали, настроили, обучили, запустили и всё. Наблюдай и поддерживай. Чёткая, понятная инструкция (алгоритм) описывающая возможные варианты случаев или предписывающая действия и описывающая последствия этих действий. В конце, когда закончились все «Если» – вызвать помощь. У горе-руководителей инструкции состоят только из этого пункта. Поэтому они всегда заняты. Но это их выбор.

В случае с, описанным выше, диалогом, самый нужный не стремился запечатлеть себя в истории. Ему хватало того, что заплатил за работу заказчик и собственного восхищения – «Я сделал это!» Ведь, те, кто любовался когда-то и те, кто любуются Петрой сейчас, не знают, что для того, чтобы построить храм, пришлось изменить русло реки. Русло реки, текущей в каменном ущелье! Это вам не болота осушать. В скале прорубили тоннель и возвел выше по течению несколько плотин. Поэтому этот храм не просто объём, вырубленный в скале, это небольшая, красивая часть общего грандиозного замысла. Сложного и реализованного замысла.

Вода, еда и навесы были во всех караван сараях. А здесь! В общем, впечатляло по полной и в следующий свой поход, любой караванщик, однажды побывавший в Петре, стремился снова заехать сюда. Они ещё рассказывал о ней тем, кто в Петре не бывал. Петра была как пятизвёздочный отель среди советских поселковых гостиниц. А Петра всё приумножала и приумножала свои богатства. Потому что стоимость отдыха в Петре, не на много отличалась от стоимости обычного караван сарая. Чуть дороже. Но Петра брала не ценой, она брала оборотом. За посмотреть денег обычно не берут. Предки напрямую это в счёт не включали, но в стоимости отдыха учитывали. Оборот рос, росла прибыль и население. И опять суета, гомон, постоянные заботы о других и всё чаще и чаще – «должен».

А они не должны. Предки вполне могли жить сами. Иногда случалось и выживать. Выживать они тоже умели. Но просто жить им нравилось больше. Никто в Петре не заметил, как несколько семей покинули город. Не одномоментно, а как-то незаметно, одна за другой. Без пламенных речей, обвинений, объяснений, оправданий, скандалов и выставления счетов. Просто ушли. Возможно, что даже без нажитого. Обоз, конечно помогает в пути, но он же и делает путника менее мобильным. Петра была на пике своего развития, это время историки называют «Время расцвета». Потом потихоньку начался её закат. Мир всё время движется. И если что-то не развивается, оно деградирует. Даже если приложить усилия, чтобы оставаться на месте, то всё равно деградируешь, потому что мир всё время движется вперёд.

Те, кто остался, ещё долгое время пользовались благами. Сначала заселились в пустующие дворцы. Потом довели их до состояния окружающей пустыни. Пользуются дворцами до сих пор. Пользуются как могут. В храмах жгут костры, загоняют туда коз. Они же потомки, они имеют право. Возможно потомки. Как я уже писал, не все в семье Сапиенсы, попадаются и просто Еректусы и просто Хомы. Они тоже нужны, хотя бы для того, чтобы пользоваться результатами.

А предки тихонечко так ушли за Мёртвое море. В заслуги предков море ставить не буду. Когда предки пришли, оно уже было мёртвым. Таким же мёртвым казался пейзаж. Через некоторое время в пустыне стали появляться оазисы. Даже если бы предки не владели уже отработанной технологией сбора воды, они бы её (технологию) придумали.

Прямо на каменистой почве стали выращивать оливы, виноград и прочие, доступные в те времена, овощи и растения. Предоставляли еду и кров караванщикам, немного торговали сами, сдавали торговые площади за умеренную плату. В общем жили неплохо. Никому не мешали, только помогали. И византийцам, и арабам, и прочему торговому и путешествующему люду. Время было и на помечтать и на то, чтобы «сказку сделать былью». Ну были какие-то мелкие дрязги, иногда войны. Но спокойного времени было больше и случалось оно чаще. Развивали свои территории, на соседей, чтобы чужое отжать, войной не ходили, хватало своего. И на поесть и на продать. Иногда тем, кто приходил войной, от предков доставалось. Случалось, что доставалось предкам.

И всё было бы хорошо, но даже предков, которые старательно не участвовали в политике, в какой-то момент, достало римское правление. Достало даже больше, чем пыльные бури. Пыльная буря она есть сама по себе. Римляне, это такие же люди, как и предки, но более наглые и менее приспособленные к жизни. Для того, чтобы жить, большинству из них, нужно было кого-то обременить проблемами. Так почти всегда бывает, недостаток полезного компенсируется избытком вредного. А ещё, статус гражданина империи и избранность, по отношению к не римлянам, настолько вскружала им головы, что они совсем забыли про то «как лопушком подтирались». Это фразу сказала давно одна из знакомых, опуская со звёздных небес своего мужа. Он не был римлянином, он вдруг стал начальником и сразу вознёсся настолько надо всеми, что даже над семьёй. Вот такими же «вознёсшимися» были и римляне. Пришли невесть откуда и заявили, мы типа будем вами управлять и учить жить правильно. Управлять моими предками – это только себе настроение портить.

Пока управление сильно предков не докучало, они относились к нему спокойно. Но когда им попытались навязать чуждую им культуру и стали требовать забыть то, что предки развивали и сохраняли веками, терпение лопнуло. Предки не отрицали наличие иных культур, религий и культов. Они могли быть. И они мирно сосуществовали, если не мешали друг другу. Иногда очень близко, но каждая культура и культ – на своей территории. А тут вдруг – всё неправильно! И в повелительном наклонении: «Вы должны, а то, что вы считаете своим, этого не будет, потому что это неправильно!»

Предки попытались договорится мирно, римляне на переговоры не пошли. «Должны и всё! Должны как все. А как должны все, мы вам расскажем». Предки не собирались быть как все и слово «должны», предки, и очень далёкие, и те, кто поближе, воспринимали слишком буквально. Кому должны, сколько, откуда долг? Так и сейчас бывает. Хожу я, например, в качалку. Захотел – пошёл, не захотел – приложил усилие и всё равно, иногда, пошёл. Но как только мне скажут, что я обязан или должен – всё, нафиг она мне не нужна. Даже за бесплатно. Вот только если за это доплачивать будут, и мы сойдёмся на устраивающей меня сумме, тогда этот вариант можно будет обсудить. Повторяю, я не понесусь сломя голову, я согласен обсудить. А дальнейшие мои действия будут зависеть от результатов обсуждения.

Римляне решили не обсуждать. Мои предки высказали недовольство. Они могли бы уйти, так же как делали всегда до этого. Но идти было некуда, вокруг была Римская империя и им пришлось бы идти по этой империи очень далеко. Поэтому они сделали то, что умели, но не любили. Они стали воевать. Хотел написать, что развязали войну, но начали то не они. Начали римляне в I веке нашей эры. Силы были неравными, но «чем больше шкаф, тем громче падает».

Одним из первых шкафов оказался римский XII «Молниеносный легион» который при попытке взять Иерусалим в 66 году нашей эры, потерял около 6 000 бойцов. В легионе тогда могло быть до 10 000 пехоты и несколько сотен всадников. Даже если он был максимально большим, потери были ощутимые. «Молниеносный легион» не только был разбит, но и потерял своих орлов. Потом его восстановили, и он «смыл с себя позор поражения». Но это было потом, а сначала было поражение. И это от людей, которые и воевать то не умеют.

Вот здесь ошибка, которая может стать роковой для тех, кто так рассуждает. Если мои предки и их потомки не ходят строем и не бегают, размахивая мечами и шашками, это не значит, что они не умеют воевать. Мы просто не любим это делать. Мы любим делать ничего. Наладить всё так, чтобы не было недовольных, всё, что делалось, было посильным и в удовольствие. И когда всё так настроено, все вокруг довольны и счастливы, то тогда можно предаться наслаждению.

Я много не делал в своей жизни, но сказать, что я не умею, я не могу. Я не пробовал – это правда. А вот умею или нет – это покажет время. Хотя нет, что-то я действительно не умею. Я не умею плавать. Не так, чтобы совсем, но то как я умею, я считаю, что не умею. Я не умею программировать. Я пробовал, мне это не понравилось. Я могу читать код (немного), могу создавать алгоритмы (надёжные, незамудрённые). А программировать я не буду. Или буду, но не сейчас. Сейчас точно не буду.

Но повествование пока не обо мне, а о моих далёких предках. До себя я постараюсь дойти, но потом. Собрав около 60 000 своих и союзных солдат, Римской империи после продолжительных, многолетних (> 6 лет), кровопролитных боёв, всё же удалось подавить восстание. Последней пала Масада. В 73 году. Римлянам хватило совести не испытывать от этого особой гордости. Римские императоры не захотели принять титул «Победители Иудеи». Скромно выпустили по этому случаю памятную монету и всё. Никаких празднований, парадов, застолий и триумфальных арок.

А предки попали под серьёзную раздачу. И не только предки, но и вся Иудея с народами и племенами её тогда населявшими. Римляне расселили всех, кто был в Иудее и выжил (не погиб) максимально далеко от мест обитания. Расселяли не пачками, а чуть ли не поштучно, чтобы не собрались, не восстали снова и не вернулись. А VI «Железный легион» с солдатами союзников ещё долго патрулировал территорию и выкорчёвывал оливы и виноградники. Одно или может быть самое первое проявление геноцида.

Потом Иудею переименовали в Палестину. Попытались даже воспоминание стереть. А ещё поделили Палестину на кусочки и раздали кому не попадя. Тоже знакомое поведение и взрослых, и детей – если хочешь показать, что ты лучше и сильнее, но не можешь ничего создать, не только лучше, а вообще, что ни будь – разрушь то, что создал соперник. Хорошо создавать могут немногие, а разрушать умеют все. Реально все, просто некоторые этого не делают. А большинство делает и получает от этого удовольствие. Не надо объяснять, аргументировать и доказывать. Я не говорю, что это плохо. То, что это хорошо я тоже писать не буду. Оно есть. А вытоптанная, разрушенная, выкорчеванная и расселённая территория до сих пор не восстановилась полностью.

По поводу невозможности восстания, после расселения иудеев, римляне сильно ошиблись. Оно случилось и на большей, чем Иудея, территории. Для его подавления Риму пришлось перебросить 13 легионов. Мои предки в восстании не участвовали по причине большой удалённости от мест боевых действий. Исторической родиной я Иудею называть не буду, потому что тогда таких родин будет великое множество. Предки везде селились и устраивались «как навсегда» – основательно. И в Калахари, и в Египте, и в Месопотамии, и в Иордании, и в Иудее. И я сейчас тоже, уже четвёртый раз в своей жизни, основательно поселился, но при первой возможности, почти моментально уйду в путь-дорогу.

Испания

Удалили предков в самую дальнюю римскую провинцию – Испанию. Климат хороший, соседи, на момент появления предков были адекватными. Это был I-II век уже нашей эры. Освоились предки достаточно быстро. Во всякие секты, веры и политические партии не вступали. Так и числились другими. В пустыне другим быть просто. Там все другие. А когда вокруг люди, которые пытаются тебя классифицировать или завербовать – сложнее. Но не смотря на желание соседей и соотечественников пристроить предков на какую ни будь полку, они ни для какой полки не подходили. Вроде бы всё также, но, в то же время, немного по-другому. Сложно, конечно, было. Но предки продолжали жить сами по себе, не отвергая общество, но и не стремясь в него влиться. Часто решали неординарные проблемы. Если возникала такая проблема, которую никто никогда до этого не решал и не знали, как это решить сейчас, обращались к предкам. Иногда сначала пытались решить сами, а потом всё равно обращались.

В свободное от таких вот задач и подвигов время, предки создавали себе уют, созерцали, философствовали, чего ни будь ваяли. Учились сами, учили потомков. Просто жили. Испания, к моменту появления на её территории моих предков, уже была одним из центров римской культуры и одной из наиболее цветущих и развитых провинций Римской империи. Лучшие императоры – из Испании. Я не говорю про Траяна. Предки появились в Испании уже после него, а Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий, Феодосий… Те были современниками. А если задуматься, кем они были по национальности? Римлянами или испанцами? И если императоров отнести к какой ни будь из этих национальностей, то и предки тоже были такими же. То ли римлянами, то ли испанцами, а может быть и теми, и другими одновременно. Но ни римляне, ни испанцы соотечественниками их считать не спешили. Да и предки себя никогда римлянами не считали и в испанские племена/сообщества не вливались. Так и жили в этносах, полностью не растворяясь, но и не избегая.

Для чего нужна была (востребована и сейчас) классификация? Для того, чтобы попытаться, не зная человека, охарактеризовать его по известным чертам и привычкам его племени. Если гот – то обязательно будет скандалить, если варвар – то будет драка, даже без скандала, если иудей – то должен обмануть или уже обманул, если римлянин – то должен говорить много, громко и ни о чём, если египтянин – то обязательно что ни будь стащит. Отнеся человека к какому-то самостоятельно определённому роду/племени, можно оценить его опасность или полезность для себя. Когда знаешь «под кем он ходит» (кто его крышует) или «кто под ним» (кого он), то проще выработать стиль общения. «Наехать», «подмазаться» или избегать. Других и непонятных обычно избегают. А предки могли только сказать откуда они прибыли. И всё. Они никогда ни к какому племени не принадлежали, даже если в нём жили. Связями старались не пользоваться – сами управлялись, хотя связи были всегда. Конечно, во время длительного общения с очередными соплеменниками, что-то от них перенимали. Какие-то привычки нарабатывались автоматически. Но потомственная мораль отсеивала всё, что ей не соответствовало. Поэтому, в основном, перенимали только то, что ей соответствовало. В предках и далее по родословной было не только хорошее (это с точки зрения моей морали), но хорошего было больше и чаще.

Даже древние и именитые родословные старательно ведутся по той линии, которая в момент предъявления родословной, покажет потомка (предъявителя) в наилучшем свете. Поэтому иногда эти родословные перепрыгивают с мужской на женскую линию. Подробные и непредвзятые родословные способны разрушить имидж. Вдруг выясняется, как в примере с русскими царями, что они так часто общались с германцами, что если осталось что-то русское, то лишь малая часть. Иногда просто воспоминание или титул. А великий русский поэт, тот который солнце, вообще на одну восьмую часть совсем не русский. Остальные семь восьмых, вроде бы русские, если не глубоко копать. Но писал по-русски, очень неплохо писал. Поэтому и разрешено быть русским. Также, как и многим великим русским художникам. Но это так, эмоции, потому что нет такой национальности – русский. Этнос есть, а национальности нет.

А мне имиджни к чему. Потому как имидж – это изображение, образ. Это то, что хотят видеть и то, что хочется показать, чтобы не расстроить смотрящих. Мне казаться ни к чему. Я есть. Я могу быть без маски и с «открытым забралом». Я, так же, как и предки, не боюсь проиграть, я дал себе это право и знаю, что, когда ни будь это может случиться. Я такой же как все, но в отличие от большинства я не трачу энергию на казаться, я просто живу. Так же жили и предки – были беззастенчиво не несчастными. Не всегда абсолютно счастливыми, но никогда несчастными.

Предки старались не выходить на политические арены. Я уже писал об этом, они знали, что это хлопотно. Да, их иногда призывали, иногда просили о помощи, но, чтобы они сами рвались к высотам, этого не было. У них и без высот хватало возможностей и влияния. Они, руководствуясь своим опытом и моралью, понимали, что отношения в обществе должны быть построены так, чтобы всем было хорошо. Конечно в разной степени хорошо, но без огромных разрывов и без плохо. Если такие разрывы существуют или кому-то плохо, то, рано или поздно, случится социальный взрыв. Конечно не сразу, может быть через десятки или сотни лет. Предки, пройдя через века стремились именно к такой стабильности – вековой. Доказывать, спорить и опровергать они не хотели. Умели, но не делали. Они могли высказать своё мнение, если его не принимали, то они всё равно оставались с ним – со своим мнением. И не терпели насилия, по отношению к своему мнению. Их мораль и исходящее из этой морали собственное мнение, для них были важны.

С таким поведением и отношением к обществу сложно отнести предков к какому ни будь определённому племени. Ведь в племя принимали только на определённых условиях. Чтобы быть в племени человек должен соответствовать каким-то знаковым правилам. Обратите внимание – опять должен. В том числе не быть другим. Или должен быть очень нужным. Даже закрытые сообщества, в случае нужды, принимают других, которые эту нужду удовлетворяют. Или не принимают, и мы сейчас вспоминаем об этих сообществах в прошедшем времени. К предкам не питали любви, но они часто бывали нужны. Они редко отказывали, если их просили, а сами они просили редко, почти никогда, потому что все свои нужды умели удовлетворить сами. Чтобы никого не обременять, не быть должным и не перекладывать ни на кого ответственность. Они не плевали на общество и не позволяли обществу плевать на себя.

Испания того времени дала Римской империи и всему миру замечательных писателей разной степени известности. Луций Анней Сенека (родился в Кордубе, Дальняя Испания), с ним предки разминулись. Марк Анней Лукан (племянник Сенеки), Помпоний Мела (мало, но известный, родился в Тингентера, в начале нашей эры), на него ссылался Плиний, как на авторитетный источник. Марк Аврелий Марциал (родом из Билбила на реке Салон). Много было ещё других. Кто-то из них, волею судеб является мне родственником, сейчас очень далёким, про других предки знали, с кем-то, возможно, жили по соседству.

Можно считать предков римлянами, так же, как и других римских граждан. Но они себя такими не считали. В Римской империи бывали высокопоставленные и варвары, и готы и прочие, изначально не римляне. Но римская нужда в них, в таких, какими они были, поднимала их, иногда даже над сто процентными римлянами.

Если у предков было достаточно свободы для себя и близких, то они просто жили. Не расшатывая, но и особо не поддерживая государственные устои. Но, если свободы было меньше, чем нужно или кто-то пытался её отобрать совсем, то здесь другое дело. Они могли восстать с оружием (иудеи, готы, варвары, кельты так делали) или нагадить. Всё зависело от ситуации. Иногда возмущались, иногда гадили. Чаще просто уходили.

Попав в Испанию, предки на какое-то время остепенились. Римляне больше не наседали, видимо усвоили урок, который получили в Иудее. А так как Испания была хоть и развитой римской провинцией, но всё же окраинной, обстановка там менялась достаточно часто и быстро. Был как раз такой период, что для смены обстановки не нужно было двигаться. Обстановка двигалась сама. В V веке Испанию захватили вестготы. Как такого захвата не было. Готам дали добро на поселение, они это добро развили. Сначала всё было нормально –демократические выборы монарха, куча (>1) разных вер и религий. Неагрессивная, ненавязчивая агитация.

Но потом что-то пошло не так и всех стали обращать в единую веру, католическую. Потом начались разборки среди готов. Как всегда, когда один из «равных среди равных» вдруг решает стать «лучшим среди равных». Предки предков уже такое видели и обычно уходили, не участвуя в разборках. И в этот раз уже совсем было подорвались менять место обитания, но тут случайно, в VIII веке пришли мавры. Кто-то из готов пригласил. Мавры поступили так же, как и готы, когда римляне выделили им места для обитания. Пришли, помогли, чуть повременили и захватили всё. А тех, кто их пригласил, выгнали. Не всех, а только тех, кто больше всех орал и возмущался. Предки не орали. Они вообще это делали редко. Они просто жили.

При маврах предкам стало жить легче. До этого хорошо (вполне терпимо), а с мусульманами легче. Они насильно не призывали в ислам. Конечно при смене веры полагались какие-то льготы, но предки на это не пошли. Вместо льгот они оплачивали посильный и вполне разумный налог. Но не на инаковерие, а на доход и имущество. Опять – плата за комфорт, без требования отчёта о потраченных средствах и ожидания обратных благ. Конечно, наличие лучшей в Европе библиотеки, которая была в Кордове, нельзя считать обратным благом, но это показатель того, что предки могли умножать свои знания не только на основе собственного опыта, но и черпая знания, полученные другими. На веру они ничего не воспринимали. Все полученные знания анализировались. Это так же относилось и к вере и, тем более, к религиям.

Во время своих миграций предки уже видели множество самых правильных вер, богов и религий. Некоторые продолжали существовать, но большинство, не смотря на обильные жертвоприношения, канули в лету. А предки не то, чтобы истово верили, но и не отрицали возможности существования всевышнего. А по поводу жизненных проблем и тягот, в первую очередь надеялись только на себя. Всё остальное, как бонус. Например, в случае повальной засухи, они не молились, не просили дождя и не посылали в небо проклятия. Они поливали урожай и верили. Верили всегда. И трудились. Сейчас и не разберёшь, что помогало больше – вера или труд. Но применение предками этих двух составляющих в комплексе, помогло выжить нашему роду аж до меня и немного дальше.

Никакой особой веры, религии, правил и ритуалов предки не придерживались. Поведение и поступки проверялись на правильность моралью. Если не нужно оправдываться за свои действия, значит всё правильно сделал. Всё очень просто и без самоедства. Просто верили без помпы (показная пышность, торжественность) и без попыток распространить свою веру среди других. Тем более превратить веру в религию.

В ХV веке Испания была полностью освобождена от мавров. Или захвачена испанцами? Не в укор предкам будет замечено, но в освобождении Испании от мавров они не участвовали. Лозунги типа: «Это наша земля!», праведного гнева в них не вызывали. Они не хватались за оружие и не бежали убивать соседей. Помните, они вполне мирно уживались со всеми. Тем более мавры давали возможность учится, не притесняли, не требовали перехода в другую веру.

В то время предкам пришлось не сладко. Испания развивалась и поэтому, диктовала свои правила не только во внешней политике, но и во внутренней – одна религия, кастовость, обязательная принадлежность кого бы то ни было кому ни будь. За иноверцами следила инквизиция. И не просто следила, а наказывала вплоть до сожжения на кострах. Даже тех, кто принял католическую веру, могли потом посчитать иноверцем, со всеми вытекающими из этого последствиями. И сразу же многие стали всё обо всех вспоминать и делится с инквизицией этими знаниями. «Стукачи» есть всегда и везде. Даже если их не видно. Часто стучат не для того чтобы отомстить, а искренне, от доброго сердца, без всякой личной выгоды. Просто для своего удовольствия.

Предки почувствовали вероятность наступления «окаянных» дней немного раньше большинства и в начале XVI века, когда массово запылали костры, а из Испании потянулись в никуда обозы изгнанных мавров, евреев, готов и варваров, счастливо избежавших сожжения, они уже были на пути к восточной Европе. Испания открывала и осваивала (захватывала) Америку, а предки в это время осваивали Речь Посполитую. Точнее, тогда Польское Королевство. Речью Посполитой оно стало в середине века, в результате объединения Польского Королевства и Великого княжества Литовского. Предки ушли от инквизиции настолько далеко, что католицизм ещё был, а инквизиции уже не было.

Польша.

Речь Посполитая расширялась, строилась, воевала и ей нужны были специалисты. Не столько те, кто умеет воевать, сколько те, кто умеет созидать. Тем более, если на территории Испании римлянство или испанство моих предков могли поставить под сомнение без права оправдания, то в Речи Посполитой они однозначно были испанцами. Ни капли неправды – до этого долго, около тысячи лет (сильно тормознулись, видимо понравилось) жили в Испании, наукам обучены, соображают даже больше чем обучены, на латыни шпарят, испанский знают, польский освоили. Ну испанцы испанцами. К тому же смуглые, как испанцы. Да и профили лиц до сих пор остались конкистадорскими. Хотя, может быть у конкистадоров наши профили? Настаивать не буду. Просто похожие очень. И отец, и старший брат, и я. А полякам не объяснять же, что и в Испанию предки уже пришли смуглыми. И, если объяснять, то: «А откуда? А почему? А вы всегда там были? А туда откуда? …». Бесконечное количество вопросов с попыткой осудить или посочувствовать. Осудить/раскритиковать искренне, а посочувствовать – в соответствие с правилами хорошего тона.

А по большому счёту, для поляков почти не важно, кем были предки, основным было то, что честные, сообразительные, работящие, не вороватые. Хотя то, что они из Испании, при первичном трудоустройстве сыграло важную роль. Тогда, так же, как и сейчас, «встречают по одёжке». Так и устроились. Обеспечивали себе безбедное существование и иногда выполняли сторонние заказы. Крепость какую ни будь построить или церковь, пушку отлить да обучить обращению с ней. Чтобы не просто стрельнут, а ещё и попасть. Что ни будь научно-полезное тиснуть, не фундаментальное, но функциональное. Крепости и пушки тогда были нужны очень.

В XVII веке было восстание Богдана Хмельницкого, война со Швецией, русско-польская война. В XVIII веке Северная война. Очень неспокойно. Но как-то так получилось, что очередной раз мигрировать было некуда. Везде было почти одинаково неспокойно. Поэтому предки попытались устроить комфорт там, где они были. Здесь и сейчас. Нормальное поведение. Обычное для нас.

«Иностранные специалисты» в очень Восточной Европе ценились с незапамятных времён. Настолько незапамятных, что можно считать, что всегда. Также ценятся и сейчас. Статус слесаря иностранца котируется выше, чем местного инженера. Сам видел неоднократно. Даже если наш инженер толковый, а иностранец просто слесарь. Как-то так исторически сложилось. Поэтому какое-то время предкам даже можно было не умничать. Вполне хватало статуса. Но они статусом почти не пользовались. Он был, а они не пользовались, не выпендривались. Просто и по-будничному, без красных ленточек, ваяли что ни будь нужное и полезное. Какие-то не настоящие испанцы – другие.

И опять – предки жили, а события мелькали перед ними сами собой. Жизнь иногда летела, иногда текла, но всегда была интересной. В конце 18 века, территория, на которой проживали предки, после многочисленных войн со всеми и против всех, восстаний и карательных рейдов в конце концов попала под протекторат России и совсем почила в бозе.

Её заменило Царство Польское. Предки поняли, что территория стала слишком оживлённой и интересной для многих. А это не Иордания и не Иудея, и люди, которым интересна территория, не караванщики. Всё намного серьёзней, эти платить за право отдохнуть не будут. Просто заберут себе всё и ничего взамен у них не допросишься. Вывод напросился сам собой – пора отсюда куда ни будь валить. Благо, границы в те времена были только как понятие. Без контрольно-следовой полосы, вышек, проволоки, таможенников. Таможенники были, но не такие наглые как сейчас.

Россия. Сибирь.

Неспешно двинулись дальше на Север и немного на Восток. Если сразу на Север, то всё уже поделено и где-то крепостное право, где-то его нет, но отношения такие же раболепские. Да и холодно там и сыро. Упёрлись в холод и пошли вдоль него направо, на Восток. Так и дошли до Сибири. А вот в Сибири места побольше, людей поменьше, народ зубастый, но свободный и земля побогаче. Зимы холодные, а лето жаркое. Очень контрастно, но есть всё. И земля родит, если что ни будь посадить, и поля колосятся, если посеять, и лес густой, бесконечный и богатый на зверьё, грибы и ягоды. Ефремом прадеда звали. А деда он нарёк Петром. Пётр Ефремович Сочнев значит. В Сибири они жили, под Ачинском.

По отцовской линии дошёл до абсолютно прямых предков по официально заверенным уполномоченными органами документов. Пётр Ефремович Сочнев – дед по отцовской линии. С него началась история моего отца и моя. А в свете родословной, просто продолжилась. Запомню место – Россия, Сибирь, г. Ачинск, д. Крещенка на берегу р. Околь. Река такая, которая в Чулым впадает. Крещенка не совсем на берегу, рядом с рекой. Да и сама Околь даже не река, а так, ручеёк, но с рыбой. Не знаю, как сейчас, но когда-то она там была.

Всё было спокойно у деда и прадеда, не жировали, но и не бедствовали. Жили достойно. Достойно настолько, насколько сами решили. Также, как и их/мои пращуры. Где-то прогрохотала Русско-Японская война, потом Первая мировая. Опять кто-то бился с кем-то за что-то. А предков миновала чаша сия. Потом случилась революция. Революция до деревни докатилась не сразу. Точнее, она совсем не докатилась, а Гражданская война докатилась. Прадед в ней не участвовал, и дед не участвовал. Хозяйством своим занимались.

Я не знаю, нравилось ли деду жить при царе и не знаю почему он радостно не бросился в новую жизнь, но в 1927 году его расстреляли. Сначала арестовали, потом, почти сразу приговорили и привели приговор в исполнение. У него остался только один сын, мой отец, который родился уже после того, как деда не стало. Не прервался род. Спасибо дед.

Не знаю, как в других странах, а у нас как-то заведено с началом Советской власти – если не с нами, значит против нас. Каждый должен быть за кого-то. И если бы дед был за белых, то тогда был бы врагом, а сейчас вероятно, героем. А если бы за красных, то тогда героем, а сейчас… Сейчас его прошлый героизм был бы поставлен под сомнение. Мы же сейчас сомневаемся. И ворошим старое, а так ли нам рассказывали про то как? И те, которые были красными, уже почти что не герои, а те, которые белые, немного не дотянули до причисления к лику святых. Предки жили, и я до сих пор живу по принципу «Если я не за что то, то это значит, что мне это не нравится». Я могу быть не за и одновременно быть не против чего-то. Пассивное наблюдение. А вот если я против чего-то, то однозначно – не за.

А ведь большинство тех, которые были «за» и тех, которые были «против», делали это почти искренне. Каждый верил в свою правоту. Дед не поверил ни тем ни другим. Видимо жил «своим умом». Был не за красных и не за белых, был сам за себя. Расстреляли за бандитизм. И даже во времена Горбачёва, когда пересматривали то, что натворили за прошедшие годы, на запрос отца ответили: «Реабилитация невозможна, потому как бандит». Интересно получается, если «за» хорошо, если «против» – тоже понятно, а вот если не «за», то это даже хуже, чем «против».

Бабушка Уля вышла замуж, точнее её взял в жёны, Василий Бабенко. Мой неродной дедушка. Забрал её с сыном в свою деревню. Деревню Курбатово. Спасибо ему огромное. Ему тоже досталось от новой власти. Жил крепко, зажиточно, поэтому «раскулачили». Сейчас про такое прозвище знают и помнят немногие, а до 80х годов 20го века все знали, что если «кулак», то это враг. Не наш он, не коллективный. А почему кулаков называли кулаками, про это нам не рассказывали. То, что предки испокон веков не были стадными (коллективными), я уже написал. Председателем колхоза, после раскулачивания, «выбрали» самого достойного – самого бедного в деревне. Ленивого пьяницу бездельника.

Я спросил про кулаков. Спросил у тех, кто сначала был просто зажиточным и держал крепкое хозяйство, а потом попал под раскулачивание. В 70е годы они ещё были живы. Так вот, погоняло «кулак» пошло от того, что многие из кулаков спали не на кроватях и подушках, а на скамейках, просто положив под голову кулак. На кулаке сильно не разоспишься. Ложились как все, после сумерек. Лучину зазря не жгли. Вставали затемно. Хозяйство требует заботы. И чем больше они (кулаки) заботились о своём хозяйстве, тем крепче оно становилось.

Да, случалось, что в помощь нанимали батраков. Но не бегали за ними по всей своей деревне и не ловили их в соседних. Батраки сами приходили и просили взять на работу. Совсем как сейчас. Редко кого ищут, переманивают и берут на работу на условиях работника. Я не отрицаю, что такое бывает, но это исключительные случаи. Исключённые из обычных. Обычно работник (соискатель) ищет, находит, соглашается и пытается соответствовать. Не скажу, что большинству, но многим везёт. Их берут. Меня тоже взяли. Условия нынешнего работодателя пока не расходятся с моими желаниями и меня это устраивает. У прошлых моих работодателей тоже сначала условия устраивали. Но всё течёт, всё изменяется. Менялся я, менялись условия. Поэтому у меня в трудовой книжке вкладыш и он уже не пустой.

Баба Уля была обычной деревенской «чёрной женщиной». Жила с дедом Васей в двухсотлетнем пятистенке. Это такая изба, у которой четыре наружные стены и одна короткая, внутренняя. А напротив внутренней стены стояла русская печь и между ними неширокий проход. Получается, что изба стеной и печкой разделена на две половины. Русская печка своим окном шестка (это то место куда клались дрова, ставились чугунки, сковородки…, ну, в общем, рабочая часть) выходила в сени, а сам корпус печки (большая её часть) был в горнице. А про двести лет – это с даты сбора сруба, которая была вырезана на верхнем венце.

Вели нехитрое хозяйство, которое оставили им после «раскулачивания», сажали огород. Огород им оставили около четверти, от того что было. А то что было, так и стояло нераспаханное и заросшее. От забора и до самого Чулыма. Ухаживали за скотиной. Дед Вася работал бакенщиком – расставлял, собирал и зажигал бакены на Чулыме. Бакен – это речной навигационный знак.

Баба Уля пекла блины в русской печке. В русской печке блины переворачивать не нужно. Они сразу пекутся с обоих сторон. А ещё у бабы Ули была оловянная ложка. Очень похожая по форме на деревянную, но оловянная. На ложке была выцарапана надпись: «Вася пулемётчик». И на кухне был тесак, на котором было несколько желобков, маленький, но чёткий, орёл со свастикой и надпись на немецком.

Когда я был маленьким, то совсем не знал немецкого, а когда вырос побольше, то учил (точнее меня учили), но так и не знал. Поэтому надпись помню, но что было написано, не знаю. Бабушка им шинковала капусту. Это кто-то из её братьев привёз с войны. Я не знаю сколько у неё было братьев. Отец рассказывал, что все вернулись, но очень быстро умерли. Потому что все были ранены. А ложка и тесак остались.

Отец не очень любил приезжать в деревню. К своей маме, моей бабушке, приезжал, а с деревенскими, тёплых отношений не было. Всё своё детство он был «сыном врага народа». И отношение было соответствующее. От отца, моего родного деда, он не отказался. Была и такая мера воздействия. Отказался и ты уже не сын врага народа, а герой и даже патриот. А он не отказался, ну и правильно сделал. Было нелегко, не физически, а морально, поэтому, как только выпала возможность, уехал в город Ачинск, на мелькомбинат. Заодно и свидетельство о рождении получил.

Он родился 14 ноября 1928 года, а свидетельство выдали 16 февраля 1943. Т.е. в 15 лет. Я слабо представляю, как тогда учитывалось народонаселение, но то, что свидетельство о рождении выдавали не сразу, а только когда получалось вырваться из деревни зафиксировано документально – в свидетельстве. Вероятно, сейчас, такую, очень запоздалую запись в книгу актов гражданского состояния и выдачу свидетельства о рождении можно было бы ознаменовать фразой «Теперь Добби свободен!». Но тогда всё это было очень серьёзно. И паспорта были зелёными. У деревенских их не было. А тому, кто всё время (безвылазно) жил в деревне, не выдавали ни паспорта, ни свидетельства.

Потом армия. В армии отец попал в Приморье. После армии остался там работать и так ему понравилось, что вернулся в Сибирь, женился, забрал жену и уехали они на Сахалин. Уехали по оргнабору. Сахалин недавно освободили от японцев и его нужно было заселять и осваивать. Вот и заселяли.

Дальше попробую разобрать родословную по маминому деду, прадеду и дальше, но не с себя вглубь, а из также из глубины веков ко мне.

Родословная по материнской линии

Причерноморье. Вестготы.

Как предки по материнской линии попали в Причерноморье, неизвестно совсем. Просто они в 1 веке нашей эры там уже были. Возможно, они какое-то время кочевали с предками по отцовской линии, а потом их пути разошлись. Но в отличии от предков одиночек, эти предки держались группами. Так вот группой и появились на благодатной территории. Конечно не Месопотамия, но всего было в достатке. Территории между двумя большими реками им хватало. Реки потом уже назовут Дунаем и Днестром. Очень хорошая территория богатая, климат мягкий, природа разнообразная.

Они (предки) не были «другими», как предки по отцу. Они старались быть как все. Жили племенами. А в племенах – семьями. И сами племена кучковались недалеко друг от друга. Может быть потому что жили племенами их и заметить было проще и следов оставляли больше для современных учёных. Поди найди в степи одиночное захоронение или место ночёвки предка одиночки. Даже если что-то найдётся, то ничего оно не скажет. Поэтому учёные ищут и изучают массовые следы. Предки по материнской линии были вот такими массовыми. Наследили достаточно.

Другие племена и народы называли предков тервингами (люди лесов) или виси. Сейчас, на русском языке мы называем их, точнее их называют нам, вестготами. Но попытка расшифровать это сборное название как западные готы неправильна. Они не западные, они мудрые. Западными они стали позже. Слово weise (мудрый) имеет индоевропейское происхождение. А название остготов имеет два варианта современного толкования. Одно – это то, что ост произошло от слова austr (блестящий), если оно индоевропейское. А второе толкование, которое написал Гервиг Вольфрам в своей «Истории готов», немного иное. Остготы (ostrogoth) – готы восходящего солнца, т.е. восточные. До того, как стать остготами, они были гревунгами (жителями степей и грубых песков). А веси (Vesi), по Вольфраму, всё равно не западный, а «добропорядочный», «знатный». Но это разъяснение не для того, чтобы ещё раз обратить внимание на то, что предки были мудрыми, добропорядочными и знатными, а для того, чтобы сказать, что готы были разными. Мои предки были вестготами.

Самостоятельная история предков вестготов началась в III веке, где-то в 256 году, когда они вторглись на территорию Римской Империи. Иначе как вторжением это назвать было нельзя. Больше десяти лет они, почти беспрепятственно, хозяйничали на новой территории, пока Клавдий II не нанёс их сборному войску поражение. Ну поражение то поражением, а что с остальными делать? Зверствовать и высылать, как римляне поступили с предками по отцовской линии, римляне не решились. Да и куда их высылать? Что они делать будут? Умение выживать и устраивать себе уют в лесу, слабо применим среди виноградников. Немного римляне их отогнали и в Дакии оставили. Дакия до того и потом была римской. Предки поуспокоились, расселились, а римляне, понемногу покинули Дакию. Получается, что предки вытеснили римлян. Заместили. А Дакия, всё равно, осталась римской.

В составе Римской империи.

В начале IV века, император Константин, которому надоели дружественные визиты предков, заключил с предками вестготами соглашение. Типа, они не будут ходить на юг, вытаптывать территорию Священной Римской Империи, а на Север, пусть хоть заходятся. И чужаков через себя пропускать не будут. Типа пограничники. И желание повоевать тоже будет удовлетворено. Но не против римлян, а вместе с римлянами. Рим им за это ещё и доплачивать будет. Не только бойцам, но и самим вестготам. Источники утверждают, что предки под знамёна римлян отправили около сорока тысяч бойцов. Это и сейчас много, а тогда было просто офигенное количество. Вроде бы всё нормально, всё всех устроило.

Идиллия длилась недолго. Откуда-то с востока и немного с севера, стали появляться гунны. То, что предки были головной болью для других, ими воспринималось вполне нормально, но, чтобы кто-то был их головной болью – это их раздражало. А гунны налетали всё чаще. Гоняться по степям за ними не получалось. Т.е. получалось, но гуннов от этого меньше не становилось. Устроить генеральное, решающее сражение не удавалось. Не собирались гунны в стройные ряды, где ни будь на широком поле в назначенное время. Налетят, нашкодят и смоются.

А пожить спокойно хочется. Предки предпочитали сами себе приключения искать. Когда кто-то для них организовывал приключение – расстраивались и гневались. Пришлось обратится к Валенту (Соправитель восточной части Римской Империи) с просьбой о переезде. Предки, по возможности, старались быть законопослушными. Ну, т.е. старались не нарушать принятые правила. Следовали правилам не всегда, почти никогда, но не нарушали. В любом законе есть «люфт» – небольшое расстояние между тем, что обязан делать и тем, что делать нельзя. Вот этого расстояния предкам вполне хватало. Иногда им пользуюсь и я. Живу между тем, что нужно делать и тем, за что могут наказать. Получается, что не выполняю предписания, но и не нарушаю.

Валент согласился и предки, вместе со своими семьями и скарбом переселились за Дунай. Где-то у Силистрии переселились. А римляне продолжали считать себя римлянами и к предкам относились как… В общем считали их беженцами. Не было обещанного римлянами на первое время провианта (гуманитарной помощи или «подъёмных» в связи с переездом), тот провиант что был за деньги, вдруг неразумно подорожал. Причём подорожал только для переселенцев. Поэтому предки, которые в договоре выступали подрядчиками завозмущались. Сначала просто сидели в непонятке, потом родилась мысль: «Какого чёрта?»

А римляне, поначалу, на это не обратили внимания. У них на это были основания. Когда-то они предков победили? Победили. На договор предки пошли? Пошли. Римляне им платят? Не платят, но пообещали и от своего обещания не отказываются. Значит и могут делать то, что посчитают нужным. Или не делать. Некоторые победители именно так думают и делают. По статусу «победитель» это подразумевается. Нигде не прописано, но владелец статуса подразумевает, что именно так оно и есть.

Вот здесь римлянами была допущена ошибка. Гнобить и навариваться за счёт предков в договоре прописано не было, а римляне гнобили и пытались навариться. В общем и предков, и римлян хватило очень не на долго. Похоже, что, несмотря на то, что предки были достаточно терпеливыми, терпение у них было не бесконечным. Два или три года «мирно» сосуществовали. А потом предки возмутились. Подробно описываю это для того, чтобы показать, что миграция предков не была равномерной. Иногда они мигрировали вяло, редко и недалеко. Иногда очень быстро, на большие расстояние и часто. Всё зависело от обстоятельств.

В общем, недовольство возросло настолько, что начались погромы. Предки громили римлян. Жестоко громили. Убивали, забирали в рабство. В те времена это было нормальным явлением. Все так поступали, и предки не выделялись своей жестокостью на фоне остальных. Были такими же как все, только готами. Даже если человек обладает мудростью и терпением то, когда заканчивается терпение, мудрость не используется. А если и используется, то не вся и не всегда. Режим экономии включается, как на телефоне, когда некоторые функции становятся недоступными.

Римляне, немного офигев от таких новостей, собрали свои войска и пошли усмирять предков. Усмирять до состояния понимания, кто есть кто. Римляне выше, важнее и главнее, а все остальные, если не холопы, то смерды. Такой вот табель о рангах. Среди римлян тоже была своя иерархия. Римляне – это собирательный образ, который собирал императоров, всадников, патрициев, простых граждан и люмпенов под одно название. У предков тоже был свой табель о рангах, доподлинно мне неизвестный, но точно знаю, что своих вождей они выбирали. Может быть была не абсолютная и идеальная, но демократия. И такое же собирательное название было – «весиготоы».

Вестготы – это не раса, не национальность. Это тоже этнос. Это образ жизни, поведения, и менталитет. А менталитет, как вы знаете, это склад ума, совокупность умственных, эмоциональных, культурных особенностей, ценностных ориентаций и установок. Какие-то общие, выделяющиеся черты по которым можно было определить кто перед вами. Такая классификация сохранилась и до наших времён. Казахстанский немец, который в России считался немцем, в Германии – русский. И в Америке – русский. И даже в Англии, куда переехал из Германии, он был русским. И дети, тоже были русскими. В Канаде, куда он в конце концов перебрался, так и остался русским, но канадца спокойно относятся к национальностям. Важнее национальности, для них отношение. Это правильно, потому что хороших и не очень хороших людей достаточно в любой нации и этносе. Не стоит «всех под одну гребёнку» оценивать.

Для того, чтобы слиться с этносом можно попытаться скопировать и повторить, что-то наиболее выделяющееся в их поведении и одежде. Например, вырядиться индейцем, моряком или военным. Сторонние люди, не входящие в этнос, могут поверить, но для реальных участников (рука не решилась напечатать «членов») этноса будешь ряженым. И есть ещё что-то неопределимое, но то, что и через много лет может выдать из какого этноса ты вышел. Оно стирается и уходит. У разных людей с разной скоростью, если не выпячивать это и не гордится. Через несколько поколений, потомки сливаются с тем окружением, которое их окружает. Но стирается не сразу.

Если оторваться от этноса, но поддерживать то, что для этноса характерно, может получиться мумифицированная копия. Почему? Потому что основное общество развивается, изменяется. Они (общества) всегда так делают, а изолированная часть (анклав) старается не развиваться, притормаживает естественное развитие и испытывает постоянное влияние иных обществ. Достаточно яркие явления, с которыми я сталкивался воочию – Калининградская область и Брайтон. То ли 80 е, то ли 90 тые. Но слегка не такие. И уж точно не так как сейчас в России. И от соседей отличаются. А предки не стремились удержать, то, что у них есть и так же не стремились копировать. Ну если только что-то нужное и полезное по жизни. Они жили среди готов, но уже тогда немного были не готами. Слишком мягкими, наверное, и недостаточно жестокими.

Они были не единственными не жестокими. Среди вестготов многие были более гуманными, чем жестокими. Жестоких было немного, но именно их и запомнили. Запомнили из-за их жестокости. А предки убивали только по необходимости. Война там, или кто-то пытается отстоять своё право, но то, что предкам нужно или понравилось. Ничего личного. Если удавалось отобрать без угрозы жизни и здоровью, обходились без кровопролития. А предыдущие зверства – ну просто не сдержались, накипело. У вас же так тоже иногда бывает? У меня случается. Не убиваю, конечно, но очень хочется сделать так, чтобы взгляд со взгляда свысока изменился на просящий, а гордо выпяченная грудь поменялась на жалобно согнувшиеся плечи. Но дальше не гнобил. Для меня этого достаточно. А предки не сдержались.

Очень интересный факт – несмотря на учинённые предками зверства, они перед битвой попытались договорится с римлянами. Не что-то новое потребовать и не шантажировали, а напомнили про договор, который был заключён два или три года назад и который римляне не выполнили. Предки тоже его не выполняли, но так уж сложилось. Если в договоре, например, прописана предоплата, то требовать выполнения работ, без предоплаты – бессмысленно. Предоплата была прописана, но не была внесена.

Римляне, ослеплённые своей прошлой славой и самостоятельно придуманным величием, на переговоры не пошли. Вероятно, мудрость у них тоже попала в список неиспользуемых функций. И грянул бой. 10 августа 378 года в 3 километрах от Адрианополя римская армия была разбита. В битве участвовали не только мои предки, вестготы. У них было много разных союзников. Возможно даже, что союзники были не у них, а они сами были союзниками у кого-то. Но и со стороны римлян были не только римляне. Здесь я не пытаюсь заявить, что предки разгромили римлян, я написал, что они в этом участвовали.

Четыре года предки с дружественными племенами перемещались по территории римской империи. И в Греции побывали и на Пиренейском полуострове. А потом опять заключили договор. Условия договора были подобны условиям того, самого первого, про «не ходить на юг и охранять границы». Т.е. мирный. Настолько мирный, что даже некоторые соплеменники попали и в знать римскую, и в военноначальники, тоже римские.

Несколько раз, при выполнении задач, благодаря уму и отваге, вестготы-римляне избегали поражений. Побеждали тоже не всегда. Но всегда умудрялись сохраниться. Сохраниться для потомков. Потому как если не оставил потомства и погиб, то только в памяти ненадолго останешься. А так, есть шанс оставить иногда благодарных потомков. Мои предки оставили немало. Повторюсь, я тому прямое доказательство. Однажды участвуя во внутриримских разборках (такие тоже случались) вестготы понесли особо тяжёлые потери. Тогда Феодосий Великий выступил против узурпатора Евгения.

Великий не смог договориться с другим, стремящимся тоже стать великим, а простые воины были брошены в бой друг против друга. Возможно они не были друзьями, но и врагами, до этого, тоже не были. Иногда даже выступали на одной стороне, на одном поле против более понятных врагов. А тут вообще не понятно за что. «За то, что он отнял у меня место, горшок и совочек!», «Так сходи и разберись. Морду ему набей или, если он тебе набьёт, сиди тихонечко в уголке и не хныкай». Предки, находясь в составе Рима и римских войск, тех, кто был за Великого, забарогозили (подняли мятеж). Забарогозили настолько сильно, что прошли ураганом аж до Константинополя и Афин. Здесь было уже всё понятней. Есть римляне и те, кто с ними и предки – готы с теми, кто за них и против римлян. Но не против всех римлян, а только против тех, кто против готов.

Не за раз прошли, не всё и не всегда у них гладко складывалось. Но чаще всё получалось. Конечно с потерями. И пришлось римлянам признать, что это не толпа разбойников, а вполне организованная группа. Настолько организованная, что нужно найти того, кто это организовал и попытаться с ним договорится. Нашли, договорились. Тогда избранным королём был Аларих. Интересно и необычно – избранный король. А по поводу порядка и организованности – я считаю, что порядок, это не когда красиво, а когда удобно и функционально. Римляне привыкли к своему порядку и им пришлось признать, что, если что-то не похоже на их порядок, это тоже порядок и, возможно, более функциональный чем римский. В этот раз он был более функциональным, чем красивый римский.

Алариху римляне дали звание магистра Иллирии и он на время прекратил военные действия против Рима. Так потом англичане от пиратов откупались, а Екатерина Вторая от казаков. Признавали, что они сильные, давали полную амнистию по прошлым деяниям, обещали даже денежки выплачивать, при соблюдении условий и помощь всяческую оказывать. А воевать и грабить если захочется, то ради бога – спиной к империи и, как однажды сказал Чингизхан: «Пока вас кто ни будь не остановит». У англичан и Екатерины получилось у римлян тоже получилось, но не очень.

Т.е. сначала всё было хорошо. Остановились готы в Иллирии (на территории современной Албании), даже немного осели. Но ненадолго. Есть оружие, есть опыт, есть у воинов желание. Набег, ведь это что? Это сходил, забрал и вернулся. Или не вернулся, а прямо там и осел. Съел, всё что награбил – двинулся дальше. Не подумайте, что предки только воевать умели. Они и сельским хозяйством занимались и скотоводством. В те периоды, когда не воевали. Только что скотину вырастить, что урожай- это не только усилия прилагать нужно, но ещё и ждать. Даже если всё быстро растёт, всё равно время нужно. С набегами проще – тоже усилия, немного риска и, в случае победы, уже готовый, обработанный и упакованный урожай, выращенный скот и, почти бесплатные, работники. Ничего ждать не нужно. А если и нужно, то меньше.

Так как на предков набегали, и предки тоже набегали, то никаких угрызений совести по этому поводу они не испытывали. Посидели так, заскучали. Былые победы обросли легендами, часть поражений забылась, другая часть переоформилась в победы. Подросло новое поколение будущих воинов. Настолько подросло, что накопилась критическая масса. Вот с этой массой Аларих и пошёл. Хорошо так пошёл и дошёл аж до Альп, до Пьемонта.

Там и встретился с римской армией. Насколько она была из римлян, уже понятно. Вероятно, они там тоже были. Устроили побоище. Целый день бились, так никто и не победил. Обе стороны были сильно потрёпаны и ещё сильнее задолбались, но боевой дух предков оставался высоким, в отличие от боевого духа римлян, который стремился к уровню плинтуса. У предков так бывало – один боевой дух на всех. И если воинов становилось меньше, то духа оставалось то же количество на всех, что и в начале. Т.е. на каждого воина приходилось духа больше. Со стороны казалось, что боевой дух возрастал. Нет, не возрастал. Предки просто поддерживали боевой дух в начальном объёме.

Стилихон, военноначальник римлян, видя такое, принял решение заключить с предками договор. Стиллихон, кстати, сам был из варваров. Вот поди разбери кто был кем тогда. Не знаю, какие условия фигурировали в договоре и не важно то, что первыми предложили договорится римляне, более важно, то, что предки согласились. С ними всегда можно было договориться. И предки, в очередной раз, согласились на мирное урегулирование. Мудрость оказалась выше желания «разнести всё». Хотя желание было достаточно сильным и возможность была. Не факт, что получилось бы, но предки не стали пробовать. Собрались и, отягощённые добычей, вернулись в свой Иллирик. Продолжили копаться в земле, выращивать скот и ловить рыбу, вспоминая «дела минувших дней».

Жизнь на контрастах позволяет наслаждаться ею более полно и остро. Только что была опасность, риск, тяжесть переходов и вот – уют, спокойствие, безопасность. Согласитесь – приятно. Многие философы, психологи, политики, а сейчас и маркетологи пришли к мысли что человеку нужна разница. Разница между тем, что есть и тем, что будет. Разница нужна всегда, для разных людей с разной частотой, но нужна. Однообразие, даже идеальное, приедается. Человек пресыщается и перестаёт оценивать это как благо. В стремлении к более новому и яркому, некоторые люди доходят до предела. Предела того, что они могут себе позволить, а иногда до предела совершенства. Предел, это когда лучше уже не бывает.

Головой понимают, а душа томится и просит. А что можно сделать? Можно сделать хуже, а потом вернуться к первоначальному состоянию. Предки в таком случае, ходили воевать или в море. Там риск, там тяготы, лишения и опасности. Иногда и в море, и воевать. Знаменательных морских побед в то время за предками не числилось, но никто не помнит и о поражениях, а стычки случались. Пока до места битвы по морю доберёшься, устроишь сражение, а потом вернёшься (если вернёшься), неоднократно вспомнишь про богов, про дом и про свою глупость, считать это райское место постылым. Я как-то был в тех краях, на яхтинге. Скалы, о которые разбиваются волны, впечатляющие. Эти же волны и лодку могут разбить и пассажиров. На берег выброситься, в случае опасности, совсем не вариант. Нет там таких берегов, только скалы. Но зато, если вернулся, то как же хорошо дома. И ничего не нужно улучшать, всё и так хорошо. До следующего раза, когда грусть тоска нахлынет.

Маркетологи стараются улучшать понемногу. Даже если могут сразу улучшить на много, не улучшают. Если какой-то товар стал лучше, чем был, помните, что это не предел. Уже готова новая версия, но её вам не покажут, пока не подготовят следующую. Или пока на предыдущую не начнёт падать спрос.

Политики пользуются другим алгоритмом, тоже очень эффективным. Если есть недовольные своим положением и состоянием, то у них отбирают то, что есть, а потом небольшую часть возвращают. И всё. Все довольны, все смеются. Народ празднует победу и искренне благодарит.

Сколько отберут и сколько потом вернут, зависит от количества совести у политика. Хотя наличие совести у политиков, это вопрос философский. Про это можно рассуждать и даже устраивать диспуты. Но я верю высказыванию: «Чтобы быть хорошим политиком нужно быть достаточной сволочью». Не знаю, кто это сказал, очень похоже на Марка Твена. Правильно сказал, но это моё частное субъективное мнение, которое я никому не навязываю и не рекомендую ему следовать. Не так, что не надо так думать. Думайте, как хотите. Можете так же, можете по-другому. А я считаю именно так.

Один из римских полководцев однажды «прошёл ураганом» по мятежной Британии и победив, забрал всё – скот, продукты, оружие, боле менее ценный скарб. В общем всё, что было и на вопрос: «Ты забрал у нас всё, что нам сейчас делать?», ответил: «Я оставил вам самое дорогое – жизнь». А что с этой жизнью делать, побеждённые должны были решить самостоятельно. Была поздняя осень.

Это про контрасты. Иногда предки устраивали такие контрасты себе сами, иногда они случались без их ведома. Но даже если какие-то перемены пришли извне, то на них нужно реагировать. Так и с договором. Действие его закончилось неожиданно. В начале V века, где-то в 408-410 году Стилихон был убит. Это тот, который был варваром и римским полководцем. Не предками. Желающих его убить было много. Возможно даже кто-то из своих римлян или варваров. Договор был тут же забыт, сотрудничество прекратилось.

Вероятно, всё же в 408 году его убили. Потому что в декабре этого же года, после осады Рима, вестготы получили от Рима богатую контрибуцию. Не стали ждатьпоследствий окончания договора, а как только узнали, что договор прекращён, сразу же и двинулись. Вот здесь огромная благодарность Римской империи за дороги. Все дороги тогда вели в Рим. И та, по которой устремились предки, тоже привела в Рим. По дороге двигаться сподручней, чем по лесам пробираться, да по полям скакать. Перечислять здесь не буду контрибуцию, но она достаточно подробна описана в сохранившихся, реальных документах. Так в документах и записано – кто (Гонорий), кому (Алариху), когда (декабрь 408 г. н.э.) почему и подробный перечень.

Но аппетит приходит во время еды и Аларих со товарищами, прикинув куда бы с этим скарбом пойти, не придумали ничего более гениального, чем попросить (победитель у побеждённого) новые земли для поселения.

Несмотря на естественную (смерть по возрасту или от болезней) и неестественную (войны) убыль вестготов, рождаемость превышала эту убыль. Хотя я, наверное, не прав. В те неспокойные времена любая убыль должна считаться естественной. Воевать нужно? Естественно, иначе убьют, заморят голодом или загнобят. В общем, вся убыль была естественной, рождаемость была высокой и тоже естественной. А ещё союзники, которые примыкали и тоже размножались. Поэтому и пришлось просить. И мне и предкам просить совсем не зазорно. Даже в том случае, когда можно просто отжать и это могло получиться, предки сначала просили.

Гонорий, потеряв связь с реальностью, ответил отказом. Аларих, который с войском и обозами двигался неторопливо на северо-запад, остановился, развернулся и так же неторопливо двинулся обратно на Рим. 24 августа 410 года он вошёл в город.

Несмотря на репутацию беспощадных воинов, предки в этот раз не причинили Риму особых повреждений. По словам Иордана «они только грабят, но не поджигают, как в обычае у варваров, и вовсе не допускают совершать какое-либо надругательство над святыми местами». Иногда предки действительно чинили бесчинства, но, всё-таки, они были готами, а не варварами. Вроде бы небольшая разница, но она есть.

Аквитания (Франция) и Испания.

Сначала думали уплыть в Африку, но отправится из Италии в Африку им не удалось. Какое-то время, предки вестготы как неприкаянные мигрировали по Италии. То пытаясь сосуществовать мирно, то бряцая оружием. И с римлянами сцеплялись и вместе с ними дружили против вандалов, аланов и свевов. В итоге, получили то что хотели. Добро на освоение Аквитании (будущее Тулузское королевство). Римляне избавились от непоседливых, иногда непредсказуемых и всегда отважных предков. По-доброму избавились, не держа зла друг на друга.

То, что предки не совсем мирно пытались отжать у римлян, сейчас французский, Арль, забылось при очередном нападении гуннов. Предки снова объединились с римлянами в дружбе против Атиллы. Объединились удачно, Атилла был разбит. В битве погиб и король вестготов, Теодорид. Его сшибли с коня и растоптали свои, которые в пылу сражения не сразу это заметили. Но заметив горько раскаялись и тут же на поле битвы избрали нового короля. Помните «Король умер, да здравствует король»?

Это тоже привычка от предков, которая потом стала правилом. Умершему (погибшему) королю – почести, новому, тоже почести. Никто никого не презирает. Каждый получает своё. О покойниках только хорошее. Всё происходит почти мгновенно. Как только умирает предыдущий, власть переходит следующему.

Неспокойно вели себя не только предки, которые двигались на юг, но и остготы, которые теснили предков с севера. И в первой половине VII века, как-то так сложились обстоятельства, что вестготы потеряли Аквитанию, но захватили всю Испанию. Вестготы как племя к тому времени настолько разрослись и поперескрещивались, что это уже было не племенное имя, а что-то подобное гражданству. Принадлежность к армии, политике. Простые, не знатные вестготы бились уже не за своё племя, а за чьи то, непонятные интересы.

В один из таких, очередных призваний про отстоять и не посрамить, предкам вдруг пришла разумная мысль, что при отстаивании чьих-то интересов, неплохо было бы и свои интересы соблюсти. И на приход союзников мавров, они отреагировали неожиданно для отцов князей-командиров в самом начале VIII века. Похерили в очередной раз биться. Не стали защищать. Грабить тоже не бросились. Остались нейтральными. А союзники мавры, видя такое положение дел, перестали быть союзниками и за десять лет захватили всю Испанию. Историки, конечно пытаются описать этот захват как нескончаемые кровопролитные бои. Бои были, но мои предки в них не участвовали. Взяли техническую передышку.

Через некоторое время, вестготы как понятие остались в истории. А предки продолжали жить. Теперь уже в Испании. Когда сельским хозяйством занимались, когда выполняли конфиденциальные поручения или работали наёмниками. Воевать то они умели. Но думать тоже могли. Точнее воевали иногда, а думали постоянно. И нисколько это не продажность. Если есть проблема, то должны быть люди, которые профессионально эту проблему решат. За деньги, разумеется.

И ничего в этом продажного нет. Ведь патриотизм, это что? Это когда человек бережёт, развивает, защищает и не рискует тем, что для него дорого. Что предкам было дорого. Семья, жена/муж, дети, родственники. Их безопасность и уют. Вот это они и обеспечивали. Когда-то в составе племени. Потом, кто-то решил, что безопасность племени начинается с безопасности, хоть и избранного короля, жертвами соплеменников. Предки, которые тогда ещё считали себя соплеменниками стали пытаться построить логическую цепочку о том, как безопасность короля может повлиять на их собственную безопасность. Цепочка не складывалась. Прерывалась постоянно. Типа, если будешь беспокоится о безопасности короля, то тебе не сделают плохо. «Кто не сделает?». «Король». Странная безопасность. И тогда они построили свою собственную, вполне логичную и их устраивающую схему. Сначала безопасность того, кто им дорог, потом, за деньги, можно обеспечить безопасность других.

В реконкисте (отвоёвывание земель, в данном контексте у мавров) предки не участвовали. Ни за одну из сторон. Реконкиста как-то прокатилась через них. Халифат закончился, началась Испания. В 1492 году с территории Пиринейского полуострова был изгнан последний мавританский властитель. Это для официальной истории, а для предков – мавританский властитель заменился христианским. И всё.

Предки уже прижились. Виноградниками занимались. Виноградники для них были удобнее, чем скот держать. Конечно, они тоже требуют ухода, но можно было между этими уходами сходить ненадолго повоевать. Виноград не для продажи, а так, для себя. Со своим хозяйством выжить легче. Это осталось у предков в генетической памяти аж до конца 20 века. Надежды на то, что они заработают и потом обменяют это на продукты, не было. Зарабатывали, обменивали (покупали), но не надеялись. Сам, только сам. Так надёжней. Не блистая знатностью, испанские предки были достаточно опытными воинами. Не идальго и кабальеро, но за себя постоять умели. А воевали не важно за кого. Важно, что за деньги. Но никогда не против власти и не против страны. За страну воевали, опять же за деньги, а против страны никогда. Даже за большие деньги.

Бывало, что и в терциях стояли. И против французов, и против флорентийцев. В общем, мир немного посмотрели, ну и себя показали. Испанские терции господствовали на полях сражений около ста лет. Господствовали, это не значит, что всегда побеждали. Часто – да, но не всегда. А принадлежность к испанской пехоте – тогда это были и характеристика, и оценка. Предки были испанской пехотой. Не все, а те, кто в то время был в Испании. Всё-таки вестготские гены давали о себе знать. Не сиделось им спокойно у своих виноградников. Всё на приключения тянуло.

А Испания развивалась. Развивалась по обычному сценарию империй. Территории становилось больше, населения становилось меньше. Те, кто воевал, убивали тех, кто против них, тех, кто в войне не участвовал и гибли сами. Денег казне катастрофически не хватало. Количество тех, с кого можно было взять уменьшалось, а те, с кого ещё можно было что-то взять, бессовестно и совсем не патриотично беднели. За работу в терциях платили немного и нечасто. Совсем как в России, во время Перестройки. Если раз в полгода, то это хорошо. А так – раз в год. Поэтому армии двигались подобно саранче. Не только по чужим, но и по своим территориям.

Предки, когда были в армии, двигались и поступали также. Если хотелось есть, а еда была у попавшегося на пути местного, то важнее было поесть самому, чем беспокоится от том, чем будет питаться, попавшийся под внимание крестьянин. Нет, голодом не морили. Просто забирали и уходили дальше. Тех, кто пытался оказать сопротивление, усмиряли. Если не усмирялся, убивали. Это не жестокость, тогда это было нормой. Каждый заботился сам о себе, насколько мог себе позволить. Предки позволить могли, поэтому позволяли.

Жизнь становилась невыносимо тяжёлой. А тут ещё и инквизиция расцвела до пика своего могущества. Но, безвыходных ситуаций не бывает. Предки, точнее тот предок, который был в конце XV века в Испании, серьёзно задумался о перемене места жительства. Благо подворачивался очень неплохой вариант – осваивать заморские территории. И чуть было не стал пикинер конкистадором. Но что-то его смутило в этом предложении. Билет, хоть и в рай, но в один конец.

Не участвуя в крестовых походах, предки иногда имели возможность наблюдать за колоннами крестоносцев, которые радостно уходили «освобождать гроб господень» или восстанавливать справедливость (изгонять иноверцев). Блестящие, громкие, с глазами, горящими праведным гневом и мечтами о победах. А через некоторое время возвращались менее блестящие, с радостью, что вернулись. Возвращались не все. Очень не все. Иногда единицы. Иногда никто не возвращался. А те, кто возвращался, ничего кроме радости о том, что выжили и ярких воспоминаний о том, как это было не получали.

Чем-то конкиста напоминала очередной крестовый поход. И, посмотрев вокруг, предок почему-то решил, что чем дальше он окажется от испанского владычества, тем лучше. На увещевания, что нигде не лучше, он не купился. Решил попробовать сам, а там уже решить – оставаться, двигаться дальше или вернуться. Тем более, его нигде не ждали. Даже в Испании, которой он был нужен, когда был нужен. Повоевать, налоги заплатить, что ни будь освоить для кого ни будь. И с такими мудрыми, но невесёлыми мыслями двинулся он на северо-восток.

Польша.

Просто на север – там всё понятно, там предки были. Холодно, сыро и инквизиция. На юг – мавры-мусульмане, с очень недобрым отношением к христианам, после выселения их из Испании. На западе – Атлантический океан, а за ним – «земля обетованная, но там так же испанское владычество и туземцы. На восток – опять инквизиция, а дальше мусульмане, которые в сложившейся обстановке постоянных войн с христианами, тоже не пылали к ним добрыми чувствами. Оставался только узкий северо-восточный сектор. Туда и двинулись.

Не торопясь, но и не останавливаясь надолго, дошли до мест, куда инквизиция уже не дотягивалась во всей своей жестокости. Была, но не зверствовала. Вела себя скромнее, ограничивалась католичеством и обещаниями благ или угроз в зависимости от поведения оппонента. Угрозы в исполнение не приводила, а обещанные блага могли случится только после смерти. Не в этом мире и не в этой жизни. Угрозы с сожжения на костре здесь и сейчас, тоже переместились в потусторонний мир. В потусторонний мир предки не спешили. Не боялись, но и не стремились. Как там будет, они не знали, прямых очевидцев (тех, кто был и вернулся) не было. Поэтому старались не нагрешить, а вдруг реально страдать придётся? Но и страдать ради будущих благ, которые могут не случится или случатся не так, не собирались. В общем устроились так, что и похвалить не за что, и наказать повода нет. Жили почти как все.

А времена на территории современной Польши были интересные. Войны, разделы, захваты, рейды. Ну совсем как в то время, когда готы были в составе Римской империи. Римская империя уже давно пала, но остатки её былой славы ещё очень долго призраком носилась по Европе. Многочисленные «потомки» Августа заявляли свои права на различные троны и короны. Собирались для дружбы против, грызлись друг с другом. В такие времена бойцы всегда востребованы. Были востребованы и предки. Тем паче, что испанцы. Мечи у предков уже давно (ещё в Испании) трансформировались, стали длиннее и уже. Сейчас мы называем их рапирами, но это были мечи. Лёгкие, но такие же смертоносные, как и в древности. Пики стали тоже легче и короче. Появилось огнестрельное оружие.

Предки снова обзавелись лошадьми, как и пращуры-готы. В Испании лошадь не была роскошью, но была не у всех. А на новых территориях – лошадь или конь, были почти обязательным атрибутом. Иногда для похода собиралось настолько разношёрстное войско, что даже поверхностного взгляда хватало на то, чтобы понять – про патриотизм здесь речи быть не может. Грабёж, грабёж, грабёж. И чем больше, тем лучше.

Предки испокон веков, поколение за поколением жившие в скромности, не очень полагались на грабёж. Грабили, что скрывать, но не полагались на грабёж, как на постоянный стабильный источник. Во-первых, отобрать не всегда получалось, во-вторых, жить на то, что награбил, если получилось, можно было недолго, потом опять нужно было идти и грабить. И, самое главное, в запас не награбишь. Так, чтобы немного пожить и всё. А если вдруг получалось, что много, тогда и самому можно стать объектом пристального внимания недругов и сотоварищей. Поэтому, как только племенная зависимость стала уступать место принадлежности правителям, предки грабили только в случае их участия в походах и набегах.

Племя, которое зависело от предков и от которого зависели они уменьшилось до размеров семьи. А ещё, человеческая жизнь, не обладая какой-либо значительной ценностью в те времена, стала бессовестно продолжительной. Настолько, что погибнуть в расцвете сил получалось не у всех. Рассвет сил и закат, у всех людей случается по-разному. Кто-то никогда не расцветает, а некоторые счастливчики не доживают до заката. Те, кто дожил до старости и в походах уже участвовать не мог, продолжали хотеть жить и быть полезными. Это могло быть реализовано только в условиях осёдлости и в рамках своей семьи-племени.

Вот так вот постепенно, от бесшабашных кочевников готов, через цивилизованных, но также безбашенных испанцев и задиристых поляков предки постепенно трансформировались во вполне обычных крестьян. Адаптировались к постоянно меняющейся обстановке и отношениям и доадаптировались. Но мудрость, ту, которая в них была со времён вестготов, не растеряли. Да и умение постоять за себя тоже осталось.

А работа на земле она чем хороша? Тем, что больше одного урожая у тебя не отберут. Другие урожаи ещё не посеяны, да не собраны. Скромно, это когда сегодня не голодный и завтра голод не грозит. Конечно может наступить неизвестное послезавтра. Но предки, так же, как и я, их прямой и благодарный потомок, не боимся будущего. Хорошая генетика и опыт выживания в разнообразных условиях тешил предков (и меня тешит) мыслью о том, что при любых условиях есть шанс выжить. Главное не сломаться, не предать себя.

А если выжить не получится, то тоже ничего страшного. Так тоже бывает, предки всегда давали себе право проиграть или погибнуть. Годам к сорока и я себе дал такое право. И знаете, жить стало легче, когда понимаешь, что каким бы ты не был супергероем, придёт время и тебя заменят другие. Сложно, конечно, принять, что проиграть и сдаться, это не одно и тоже. Пока есть силы, они боролись. И доборолись до того, что одному из предков захотелось покоя. Покоя и зависимости только от себя. Другие искусственные зависимости он не отвергал (куда без них), но захотелось зависеть не очень и пореже.

Россия. Сибирь.

Самым подходящим местом, для таких условий проживания была Сибирь. На дворе стоял уже XIX век. Всё, что до Урала было обжито/заселено. Не сказать, что люди были злобными, но точно не гостеприимные. «Понаехали тут» это ещё с тех времён. Вот так предки и оказались в местах, где местных аборигенов уже всех повывели к тому времени и вокруг были только «понаехавшие», разного срока прибытия. Новые «понаехавшие» принимались не очень радушно. Поэтому предок двинулся дальше. Где-то же это должно было кончится. Оптимистом он был. Вот так двигался и двигался. В конце концов и он пообвыкся, и отношения стали помягче – менее агрессивные.

Немного до Енисея не добрались – осели. Галецкие они были. Потому что двигались от Галиции. Как интересно иногда история сюжеты закручивает. Где-то в Галиции или очень рядом, пращуры миру явились, те, которые весиготы. А потом, через много веков, их потомки поселились в тех же местах. Потом, конечно ушли дальше, но они всегда селились как навсегда – основательно. Знали, что нет ничего постоянного, но все равно жили основательно. А в Сибири они уже были идентифицированы как Галецкие. Это так и осталось фамилией, при очередной переписи. Прадед Иваном был. Сын у него в 1905 году родился – Алексей.

Я не знаю, насколько велика была семья у прадеда. В детстве видел фотографию времён Гражданской войны. Будёновцев сфотографировали у кирпичной стены. Двое или трое в папахах, остальные в будёновках. Все в длинных шинелях с саблями или шашками. Конечно не рапира, но что такое рапира я тогда и не знал, по причине малолетия. Один будёновец был один в один как двоюродный брат. И даже шрам на щеке такой же. Сабля от шашки отличается только ножнами. У сабли ножны металлические, а у шашки – деревянные. Деревянные гремят меньше. А шрам у брата на щеке от санок был. Он, когда маленький был, металлическим полозом санок поранился.

Мне потом сказали, что это не брат мой был, а двоюродный дедушка – родной старший брат деда. Дед младшим был и в Гражданской войне не участвовал. Участвовал во Второй Мировой. Вторую Мировую мы иногда ошибочно называем Великой Отечественной, но это исторически неверно. Правильно – Вторая Мировая. СССР одним из первых в неё ввязался и закончил её 2 сентября 1945 года. Германские войска вторглись в Польшу 1 сентября 1939г. (начало II мировой войны) советские – 17сентября. А 22 сентября 1939 года союзники провели совместный парад в Бресте. Нет, он (Советский Союз) был в войне не один. Он закончил её вместе с союзниками.

Не измеряя, не оценивая и не сравнивая вклад и потери каждого из государств, просто пишу про то, что мы там были. Кто мы? Тогда – советские граждане. Те, кто вернулся и те, кто погиб. И здесь, наверное, важно не то, что они не вернулись с войны, хотя это повод ставить в пример, учить гордится, воспитывать подрастающее поколение. То, что кто-то не вернулся домой – в масштабах страны невеликая потеря. Его дом немного опустел. И те, кто его ждал, вдруг поняли, что он никогда не вернётся. Страшное и такое обычное слово «никогда».

Дед тоже в войне участвовал. Наверное, неправильно будет писать служил, более правильно будет воевал. Воевал с 17 июля 1942 года связистом. Воевал неплохо. 13 января 1944 года был награждён медалью «За отвагу». 18 июля 1944 был награждён Орденом Красной звезды, потом погиб. Погиб 22 сентября 1944 года и был похоронен в Латвии, недалеко от п. Эргли.

Бабушка Ольга Исаевна осталась с четырьмя детьми, с сыном – дядей (для меня) Володей и тремя дочерями – Нина, Валя и Зина – моя мама. Про то, что дедушка погиб, бабушка так и не узнала. Всё думала, что он жив, просто где-то осел/кого-то нашёл или просто не вернулся. Непоседой он был. Непоседы иногда остепеняются, а их дети – нет. До тех пор, пока не остепенятся. А потом снова дети-непоседы. И так из поколения в поколение. Непоседливость передаётся всем, но у некоторых её не получается реализовать. Чтобы быть непоседливым, нужно уметь в любой момент, бросить многое, что было нажито и с тем, что наиболее дорого, двинуться в путь. Движение важнее скарба. А то, что реально дорого, много места не занимает. Память, она не в альбомах, она в голове. И самое необходимое, что нужно при переездах – это бесстрашие и опыт. Даже если какого-то опыта нет, он наработается. Ведь, как мы помним, Ноев ковчег построил дилетант. Который ни до, ни после больше корабли не строил.

Узнали мы о том, что дед герой и что он погиб, только после рассекречивания архивов. Спасибо, что успели записать деда в список погибших и захороненных. Список погибших бойцов 21 Гвардейской Стрелковой Невельской дивизии состоит из 2120 строк. Дед воевал в 59 гвардейском стрелковом полу этой дивизии. Вообще в этом захоронении 8077 воинов. Известны имена только 7892. 185 – неизвестны. А похоронка не дошла. Потерялась, затерялась или не была отправлена. Дед отдал жизнь, но это оказалось так незначительно по сравнению с тем, что нужно было сделать.

Нужно было освободить Ригу, и дальше бороться с фашистами. И кто то, может быть из однополчан вспоминал деда, но в целом «отряд не заметил потери бойца…». Сложное, тяжёлое время. Нам нужна была одна Победа, мы (они, те кто были тогда) «за ценой не постоим…». И не стояли, платили. Нам ещё повезло, дед не потерялся. Я знаю где он захоронен и когда ни будь там побываю. А те 185 погибших, имена которых неизвестны, так и останутся безымянными.

В общем, деды не очень скучали. Бабушки были более сдержаны. Женщины вообще по природе более повёрнуты к микроэкономике и микрополитике. Погода и достаток в доме для них гораздо важнее, чем отсутствие свободы у африканских стран, геноцид индейцев и имперские амбиции. Их мир сложен и прост одновременно. Сложно за всем усмотреть, всё успеть, всё сделать и, в тоже время, просто – присматривать, готовить, стирать, убирать, ухаживать, успокаивать… А ещё – доить, выгонять, встречать, кормить, работать в поле и на огороде… И работа не кончится никогда, потому как можно ещё с удовольствием сходить в лес и там, совмещая приятное (прогулка) и полезное (сбор съедобностей) – насобирать грибов, ягод, трав всяких. И домой – делать запасы. Наварить, насушить, насолить. И так в бесконечной круговерти день за днём.

Баба Оля, оставшись без мужа и с детьми, потихоньку или за один раз перебралась в Ачинск. У меня было две бабушки, городская и деревенская. Обе заботливые и обе очень вкусно готовили. Для меня, как внука советских времён, это было важно. Готовили по-разному и даже одинаковые блюда у них получались разными. Например, баба Оля, когда готовила блины на газовой плите, то переворачивала их и сковородку использовала маленькую. Ну, не совсем маленькую, а может быть даже большую. А баба Уля пекла блины на реально большой сковороде. И не переворачивала их, потому что в русской печке переворачивать ничего не надо.

Моя часть родословной.

Когда мама с папой уехала на Сахалин, мама работала сначала телефонисткой, потом киоскёром, уборщицей, почтальоном, бухгалтером в бухгалтерии поселкового Совета, потом диспетчером в пожарной части. Потом вышла на пенсию. Мой старший брат родился на Сахалине, а меня мама родила в Ачинске. Поздний я был. Со старшим братом 14 лет разницы. А по родным и двоюродным моего поколения – самый мелкий. Последыш.

Я помню маму с её работы в бухгалтерии. Видимо был совсем мелким, потому что в память врезался такой случай. Зашёл с мамой на работу, а там, на дальнем окне стояла молочная бутылочка с соской. В бутылке силикатный клей. Клеить бухгалтерам нужно было часто и много. Придумали и сделали, чтобы было удобно. Лайфхак тех, советских времён. Я же не знал про это! Поэтому с радостным воплем «Мама, титя!», бросился через весь кабинет к этой бутылочке. Бутылочку отобрали, потом смеялись и обсуждали, куда бы её поставить/спрятать, чтобы я не дотянулся. Сейчас уже не стыдно. А тогда было очень стыдно и тоже очень, но чуть меньше, чем стыдно, было обидно. Обидно не за то, что обманули, а за то, что смеялись не скрывая.

Меня, вероятно, тогда совсем недавно отлучили от соски. Вот и бросился как изголодавшийся. Нет, не голодный, а изголодавшийся по процессу. Обсуждали и смеялись, не скрывая от меня – что малыш может понять? Малыш всё слышал и всё понимал. Малыши всё понимают, поэтому будьте поаккуратнее с детской психикой, не травмируйте её. Это я вам как бывший малыш говорю. Я помню свою жизнь с яслей.

Из других занятий на маминой работе помню интересное ковыряние бумаг, игру со счётами, рисование «каляк». Сидя у мамы за спиной, я чувствовал себя очень уютно и защищённо. Люди заходили в кабинет и выходили из кабинета. Некоторые достаточно близко подходили к маминому столу. Некоторые, из тех некоторых, которые подходили, пытались заглянуть за стол, чтобы посмотреть на меня. Я в таком случае старался юркнуть под крышку стола в межтумбочное пространство. И уже оттуда следил за ногами через неширокую щель под столом.

Отец, когда приехали на Сахалин, сначала работал мотористом на эРБушке. Это такой маленький рыболовный кораблик – Рыболовецкий Бот. Он, хоть и маленький, но всё как у настоящего корабля. Штурвал, рубка, трюм, каюты, даже мачта. В народе говорят: «Рыбак – дважды моряк». Это правильно, потому, что море опасно само по себе, а рыбаки не только по нему ходят, но и работают.

Из рассказов отца я знал, что они и штормовали (это когда не успели войти в порт и поэтому остались в открытом и бушующем море), и, может быть не однажды, по несколько дней боролись за живучесть – обкалывали лёд. Круглосуточно. Как только корабль отходит от причала – начинается выживание. Так нас учил капитан-инструктор на шкиперских курсах, и я с ним абсолютно согласен.

Потом папа работал водителем в леспромхозе. На бензовозе, на лесовозе. Потом перешёл в пожарную часть. Тоже водителем. Это я уже помню хорошо. А то что было до «пожарки» не помню по причине малолетства или своего отсутствия. Не помню нашей собаки Шарика, не помню лисы. У нас дома (во дворе) какое-то время жила лиса. Потом сбежала. Не помню, как наша семья жила в бараке. А дом, который помню, был на Лесной 22.

Маленький уютный «частный» домик на две семьи, который стоял на сопке, с шикарным видом на море (залив Делангля в Татарском проливе) и маленьким двориком, поросшим «ромашкой пахучей» (Matricaria discoidea). Это такая невысокая, очень мягкая и душистая трава у которой цветы совсем без лепестков. Сейчас дома нет, на его месте поставили котельную. Дома уже давно не было, а кладбище, сопки и шикарный вид на залив так и остались. До 17 лет я прожил на Сахалине. Сначала на Лесной 22, потом нам дали квартиру в двухподъездной двухэтажке.

А ещё за домом был огород с картошкой, морковкой, укропом, луком, редиской и т.д. И ещё были огороды. Не очень большие. Всего 4 (Четыре). Во дворе был погреб для хранения запасов, а в доме – подпол. За тем огородом, который у дома, было кладбище, сопки и лес. Моё детство прошло в период правления Брежнева. Стабильный период со стабильными ценами и стабильными зарплатами. Папа был немного другой – в пьянках не участвовал, интеллигентом не прикидывался, просто делал своё дело. Делал хорошо. На работе его ценили, в посёлке относились с уважением. Хозяйство было не весть какое огромное, но крепкое. Мама также «звёзд с неба не хватала», просто работала. Без попыток подмазаться. Честно, без заискиваний и подмазываний.

Родители не были жадными и расточительными не были. Им и нам вполне хватало того, что было, и чтобы обязательно было время побродить по лесу, сходить на берег моря. Сложа руки сидеть не удавалось, потому что если не было «бытовухи», то бродили по лесу или по берегу моря. Иногда совсем просто так.

Если в лесу случался офигенный урожай грибов, то отец за бесплатно развозил их по знакомым. Грибные и ягодные места не показывал, не из жадности, а потому что вытопчут. На Сахалине и сейчас у многих есть своя речка Бобровка. Такой речки нет на картах Сахалина, но она часто присутствует в рассказах грибников, ягодников, рыбаков и охотников. Так же, как и грибами, отец делился рыбой, за бесплатно. После пенсии папа плёл корзины и мочалки. На корзины шли упаковочные ленты, которые папа находил на берегу моря, а на мочалки – обрывки сетей и упаковочные верёвки, тоже с берега моря. Хобби такое было, чтобы не бездельничать. Потом раздавал их соседям.

Ещё родители никогда «не мыли кости» окружающим. В посёлке ходило очень много сплетен и слухов. Иногда они долетали и до нас. Есть такая категория людей, основное занятие которых разносить и раздувать слухи и сплетни. Родители в этом не участвовали, не разукрашивали подробностями, не передавали дальше, не обсуждали дома. Хватало тем для разговоров кроме сплетен.

Специально чему-то меня не учили, просто подавали пример и следили чтобы хорошо учился и не хулиганил. В результате основы отношений к миру и окружающим плотно уселась не только в голове, но и во всём мне. Может быть, потому что не противоречила генетической памяти? Один из знакомых, глядя на то как я мастерю из подручных материалов какую-то очередную приблуду, которая облегчит мне жизнь, с горечью сказал: «А мой отец ничему меня не учил». И мой тоже не учил! Он научил каким-то основам, а так, чтобы учить как что-то делать – этого не было. Основы, которые оказались полезными. Я наших детей учу так же – больше творчества, больше импровизации. Даже в кулинарии. При минимальном риске для себя и окружающих.

Что такое инфляция в советские времена мы не знали. Это было где-то далеко и никак не с нами. Когда она нас постигла, не огромные, но достаточно внушительные сбережения родителей обесценились. Потом государство сбережения проиндексировало и вернуло. Вместо двух машин, которые можно было купить когда то, вернули деньги на четыре булки хлеба. Я в очередной раз понял, что надеяться можно только на себя.

Папа умер в начале декабря 2001 года. Умер просто и быстро. Принёс из подвала уголь, лёг на кровать, а через пять минут его не стало. Ему было 73 года. 73 года нелёгкой и нескучной жизни. В Сибири мужики так и умирали – сделал всё по хозяйству, лёг на лавку и умер. Я не смог прилететь на его похороны. Перелёт стоил как полугодовой доход. А запасов у нас тогда не было. Нет и сейчас. Я живу так же, как и мои предки – здесь и сейчас. Совсем не думаю про завтра, но «в колодцы не плюю». Стараюсь не плевать.

Папу похоронили на кладбище, которое за бывшим огородом, нашего бывшего дома. За кладбищем – сопки. Я с папой в детстве несколько раз ходил весной за сопки за берёзовым соком. А перед кладбищем – море, залив Делангля. На море папа брал меня не всегда, но очень часто. Папа меня многому научил. Что-то досталось от далёких и очень далёких предков на генетическом уровне, чему-то научил он. Через несколько лет я перевёз маму с Сахалина к нам. А за три года до её смерти перевёз в пансионат. Наша жизнь изменилась. Дома сидеть не получается, а работать, не зная, что может с ней случится в течение дня я не мог. Т.е. мог, но каждый раз летел домой в ожидании беды.

Когда отвозил её в пансионат, во мне боролись душа и разум. Умом понимаю, что так будет лучше, спокойней, а душа разрывается. Мама умерла, немного не дожив до девяносто одного года. Для нашей страны, которая сейчас и которая была до того, как образовалась которая сейчас, это очень почтенный возраст. Мы знали, что это случится. Она, устав от болей и своей беспомощности, хотела этого и просила забрать к своему Коле, но всё равно это случилось внезапно.

Совсем слегла за две недели до смерти, а до этого двигалась как могла, читала газеты, смотрела телевизор. Ухаживать за собой старалась сама. И в попытках не обременять окружающих постоянно доставляла им беспокойство. Сама пыталась спуститься с лестницы, привязав к руке железные «ходунки». Терпела до утра, чтобы, идя в туалет не разбудить персонал пансионата. А ещё перевязывала металлические ходунки тряпочками, чтобы не скрипели и такие же тряпочки привязывала к ножкам, чтобы не стучали. В 2019 году она умерла. Я перевёз её прах на Сахалин и похоронил вместе с папой. Она так хотела. Во дворе увидел соседку, которая вешала бельё. Доставала его из папиной корзинки. Прошло 19 лет с папиной смерти, а его корзинками так и пользуются. Вероятно, и мочалки у кого-то остались. Потому что сделаны были на совесть и с душой.

А род продолжается, и я продолжаю двигаться/мигрировать. Всё надеюсь, что остановлюсь не из-за того, что дальнейшее движение будет невозможно, а потому что найду такое место, откуда не захочется уходить. Оно не должно быть абсолютно идеальным, но там должна быть возможность покоя, созерцания и редкого, нешумного общения. Общения ни о чём. Не решение проблем и обсуждение соседей, а обо всём и ни о чём конкретно. Можно обсуждать планы. Например, на очередное путешествие. Хотя нет. Я не умею обсуждать планы, я умею их строить. Такой же, как предки «к одному месту не приколоченный». Везде селюсь основательно, но не навсегда. Всегда готов к приключениям и путешествиям.

Спасибо вам родители, за то, что я есть. Спасибо вам предки, за то, что каждый из вас оставил потомство. Как это, оказывается, важно просто быть. Не обязательно богатым, успешным, знаменитым. Но обязательно не несчастным. Все мы видим один и тот же мир. И если не отвлекаться на мнение окружающих и создание соответствующего имиджа, то можно вдруг понять, что быть счастливым просто. Для этого нужно просто быть. Не ждать, что кто-то сделает вас счастливым и всегда помнить, что то, что с вами случается – это всегда ваш выбор. Я иногда устаю, иногда раздражаюсь, бывают даже периоды депрессии. Но какое же это счастье, перебирать своё настроение. Сегодня одно, завтра другое… Я жив. Я готов к приключениям и путешествиям. Я есть…

В оформлении обложки использована фотография автора Сочнева Павла, на которой изображён автор.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Оглавление

Предисловие

Родословная по отцовской линии.

  Месопотамия

  Иордания и Иудея

  Испания

  Польша.

  Россия. Сибирь.

Родословная по материнской линии

  Причерноморье. Вестготы.

  В составе Римской империи.

  Аквитания (Франция) и Испания.

  Польша.

  Россия. Сибирь.

Моя часть родословной.