Собрать мозаику. Книга вторая (СИ) [Натали Палей] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Собрать мозаику. Книга вторая

Глава 1.


Настоящее время. Госпиталь для военнопленных.


Военный министр Марилии атер Турнович решил лично допросить меня, предварительно получив на допрос разрешение от лечащего целителя — господина Стонича. Последний, уступив настойчивости министра, нехотя предоставил его,

Больше часа так и эдак атер Турнович мучал меня каверзными вопросами, уверенный в том, что я умудряюсь скрывать нужную информацию, что ужасно бесило его. Лицо атера оставалось невозмутимым, но я замечала наступающее бешенство по леденеющим глазам и по гуляющим желвакам.

Министр сверлил меня холодными глазами и бесстрастным голосом снова и снова задавал одни и те же вопросы, поставленные по-новому, держа в руках записывающий кристалл.

Морально он давно вымотал меня, совершенно равнодушно выжал, словно ненужную тряпку, но никак не мог остановиться и признать поражение, поверить, что я просто не знаю то, что ему нужно.

До начала допроса военный министр накрыл нас пологом тишины, а ученый Стонич вместе с Кирстаном наблюдали за нами, стоя у окна. Ученый должен был вмешаться в допрос, если заметит, что мне становится хуже.

Наблюдавший за нами со стороны ученый уже несколько раз пытался вмешаться и прервать допрос, совершал за пологом тишины красноречивые жестикуляции, но военный министр, вопреки своей же просьбе, нагло игнорировал его.

— Лера Тубертон, еще раз спрашиваю: вы вспомнили, куда спрятали артефакт? — в сотый раз спрашивал он.

— Вы хотите свести меня с ума, господин министр? — устало прошептала я. — Я говорю правду, вы можете это распознать. Зачем мучаете меня?

— Совершенно непонятно, почему вернулись воспоминания вплоть до вашего замужества и плена, полностью перескочив через начало войны и через события, которые происходили в вашей жизни до плена, — в который уже раз подозрительно спросил атер Турнович.

Инстинктивно я чувствовала исходящее от него недоверие и бешенство человека, который совсем рядом от разгадывания заветной тайны, но понимающего, что снова он не может ее разгадать, снова он далеко от осуществимого.

— Я не знаю, — вымученно ответила. — Я не обманываю вас. Я ничего не вспомнила про артефакт и документы.

— Демоны вас побери! Этого не может быть! — неожиданно прошипел он со злостью, а я вздрогнула от неожиданности.

Безэмоциональная маска спала с мужского лица, к чему я готова абсолютно не была. Одно дело — догадываться о его злости, другое дело —столкнуться с ней лицом к лицу.

Атер Турнович наклонился и опалил мое лицо горячим дыханием, я же была прикована распорками к кровати, и мне некуда было отшатнуться, поэтому просто испуганно замерла перед нависшим надо мной гневным министром.

— Демоны вас побери, упрямая женщина! Что творится в вашей безумной голове?! Почему вспоминаете совершенно не то, что нужно?!

Я молчала, растерянная и испуганная, не зная ответ, только догадываясь, в чем дело. Но военному министру не нужно знать об этом.

— Если артефакт попадет не в те руки, может произойти… — он неожиданно резко прервался, поняв, что не может рассказать о том, что может произойти.

Военный министр замер и уставился на меня, изучая цепким неприязненным взглядом, будто перед ним была мерзкая ядовитая змея. Еще он словно пытался разобраться, имею я представление о ценности артефакта или нет.

Наконец, он полностью взял себя в руки и произнес ледяным тоном:

— Я буду приходить один раз в неделю и допрашивать вас.

Что-либо ответить я уже была не в силах, хотя до этого собиралась задать ему вопросы о семье, о допросе генерала Мирадовича. Теперь же лежала, выжатая морально, и просто смотрела, мечтая о том, когда он уйдет и оставит меня в покое.

Атер Турнович встал и легким небрежным движением руки убрал полог тишины. Тут же в наш круг ворвался возмущенный голос ученого Стонича:

— Господин министр, так нельзя! Вы просили вмешаться, если я замечу, что состояние пациентки ухудшается! Но вы не реагировали на знаки! Посмотрите, до чего её довели?! Она совершенно без сил!

Маленькие глазки ученого возмущенно блестели, а кудрявые каштановые с сединой волосы стояли дыбом и были совершенно запутаны. Видимо, за время допроса он неоднократно засовывал пятерню в волосы и беспокойно теребил их, волнуясь. Результат — сплошные колтуны.

Мое состояние настолько испугало ученого, что он абсолютно забыл, с кем разговаривает, и возмущённо размахивал руками перед носом военного министра.

— Успокойтесь! — ледяным голосом процедил атер Турнович и смерил его недовольным высокомерным взглядом. — Не забывайтесь!

Учёный замер, пораженный и, видимо, испуганный своей смелостью.

— Я вами недоволен, господин Стонич! —