Память сердца [Елена Александровна Ершова] (fb2) читать онлайн

От автора

Когда на Земле рождается добрый волшебник, радуются небеса. Но все дело в том, что добрые волшебники, настоящие, добрые волшебники, очень скромны и делают свои добрые дела всегда тайно. Поэтому можно жить рядом с таким скромным человеком и вовсе не подозревать, что он – настоящий волшебник и многое может.

Но иногда… в нашей жизни происходят такие события, при которых волшебнику приходится рассекречиваться.

Но лучше начать все по порядку. И вот как это было.

Было или не было?! Все-таки, было! Потому что, (и это – самое главное), наш мир будет существовать до тех пор, пока в нем живет хотя бы один добрый волшебник.

Представляете, только один человек на всю планету и за всю планету?! Сколько любви должно быть у него в сердце, чтобы покрыть ей всю нашу планету! А, может быть, вы просто не верите, что волшебники действительно существуют и даже живут среди нас?!

Вот я и расскажу вам об одном из них, но начну эту удивительную историю-сказку с конца.

Глава 1, но по ходу действия последняя Прощание с дедушкой

У одной девочки был удивительный друг, настоящий, добрый волшебник. И хотя он был дедушкой, но внешне почему-то напоминал молодого человека, который нарочно приклеил седые волосы и усы с бородой, да еще «поставил» себе несколько добрых морщинок у глаз. А глаза у него были удивительные: голубые, сияющие мягким светом, как два алмаза или два кусочка льда, но льда теплого, тающего.

А дальше…

И не знаю с чего начать?! Поэтому начну с конца.

В нашей жизни все когда-нибудь кончается, как кончается и сама наша жизнь. И хотя знаешь, что кончается жизнь только здесь, на Земле, а вообще-то, она продолжается вечно, но все равно от мыслей об этом на душе почему-то становится грустно.

Так и Маше в тот день было очень грустно, потому что нужно было прощаться с другом, милым и добрым волшебником.

Но именно потому, что девочка знала и верила, что наша жизнь вечная, и там, в вечности, она обязательно встретится со своими родными и близкими, поэтому и нужно было, уезжая, попрощаться с дедушкой. Ведь иначе, при встрече с ним в будущей жизни, ей было бы просто стыдно посмотреть ему в глаза и что-то сказать, хотя бы простое «здравствуйте».

Понимая, что дедушка-врач очень занят, что многим людям нужна его помощь, девочка попросила назначить ей время встречи.

День прощания был очень красивым: деревья стояли в белых шубах, искрящихся на солнце, воздух дрожал и струился, как прозрачный шелк, в котором кружило и переливалось всеми цветами радуги зимнее солнце. Да разве только солнце! Все вокруг было покрыто, припорошено снегом. Каждая снежинка искрилась и переливалась всеми цветами радуги. Дети резвились, бегали друг за дружкой, бросаясь снежками. Вместе с ними, радуясь, подпрыгивая и рыча, носились их собаки.

Этой всеобщей радости вторила счастливая Машина улыбка. Девочка шла на эту встречу и размышляла о том, как много знают и могут добрые волшебники, и какая у них, должно быть, необыкновенно интересная жизнь.

Вот тогда-то Маша и узнала главную тайну своего друга-волшебника: с давних пор он дружил с зимой, зимой седой и снежной. И поскольку зима была его лучшая подруга, а друзья часто хотят быть похожими друг на друга, то и у волшебника были тоже белые волосы и глаза-льдинки.

Еще вчера, когда она начинала думать об их встрече-прощании, слезы наворачивались ей на глаза. А сейчас с ее лица почему-то не сходила улыбка.

Увидев девочку и поздоровавшись, дедушка предложил ей пойти-посидеть в кафе-избушку. И хотя Маша была не голодна и стала отнекиваться, дедушка, не слушая ее возражений, решительно взял ее за руку и повлек за собой.

В кафе-избушке оказалось очень светло и уютно. Девушки-снегурочки разносили посетителям напитки и сладости. Маша из скромности попросила только чай. Да, да, обыкновенный чай. Но что это был за чай! Такой вкусный и ароматный чай она не пила больше нигде и никогда. Его принесли в ослепительно белом чайнике с такой же ослепительно белой чашкой. Девочке даже показалось, что это – не просто чай, а какой-то небесный напиток: от него в каждую клеточку ее тела вливалось какое-то неизъяснимое блаженство.

А, может быть, такое блаженство было в ее душе потому, что в день прощания она собиралась рассказать дедушке-волшебнику свои три заветных желания в надежде, что он постарается их исполнить. Но я не буду рассказывать вам, что это были за желания. Пусть это будет их маленькая тайна.

Когда все сладости были съедены и чай выпит, пришла пора прощаться. И тут, к своему большому удивлению, Маша почувствовала, что ей нисколько не грустно, а скорее радостно. Только у дедушки на глазах почему-то выступили слезы, когда он, прощаясь, поцеловал ее в лоб и быстро ушел в сторону леса.

Маша осталась ждать свой троллейбус. И хотя ей очень хотелось оглянуться и посмотреть вслед уходящему дедушке, но она сдержалась, решив, что никого там уже не увидит, поскольку уже исчезло не только кафе-избушка, в котором они сидели и пили чай, но и зима с уходом дедушки, тоже постепенно исчезала.

Когда Маша добиралась домой, зима растаяла совсем, будто ее никогда и не было, будто и не прекращалась поздняя осень, когда на деревьях уже нет разноцветных листьев. В городе опять стало серо и хмуро, а на душе у девочки одиноко и грустно.

Чем ближе Маша подходила к своему дому, тем больше сожалела, что ничего не попросила у дедушки на память, ну, хотя бы какую-нибудь маленькую вещичку, сувенирчик! И тут… ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в спину.

Девочка оглянулась, но никого не увидела, только где-то рядом услышала дедушкин голос:

– Есть память вещи, а есть память сердца… Вещь можно потерять, забыть. Сердце – нет! Эта память дороже.

Так ласково и просто отвечая на ее мысли, прощался с ней дедушка-волшебник, который мог быть невидимым и мог быть в любой точке города, если его помощь нужна была другу.

Они расставались, ведь Маша уезжала в другой город, но еще и потому, что она уже начала взрослеть и, возможно, в скором времени, перестала бы верить в волшебников, как и все взрослые, которые всегда и во всем видят только случайности или совпадения.

И вот теперь, когда вы узнали об этом прощании, теперь, да-да, именно теперь, можно рассказать все с самого начала.

Глава 2, настоящее начало сказки Встреча

Как ни странно, начало этой удивительной истории было самое простое, можно даже сказать, самое обыкновенное.

Однажды у Маши сильно заболела спина, точнее, позвоночник, и мама начала ее лечить, водить к разным врачам.

Раньше девочка никогда не задумывалась и даже не знала о том, что есть в ее теле. Но когда у нее стала болеть спина, мама, показав ей скелетик рыбы, объяснила, что ее позвоночник похож на него, только длиннее и толще.

Машу стали усиленно лечить, делать ей разные процедуры: и электрические, и магнитные, и еще какие-то, всего не пересказать. Но больше всего ей понравился массаж, хотя он был и приятный, и болезненный поочередно. Приятный, когда человек в белом халате звонко хлопал ладошками по ее спине, а неприятный, когда он же начинал сильно давить ей на спину, и тогда от боли или от неожиданности она вскрикивала.

Но вскоре как-то так получилось, что мама стала водить Машу на массаж к другому врачу. Он-то и оказался дедушкой-волшебником.

Начну с того, что когда они с мамой зашли к нему в кабинет, он весело сказал девочке:

– Ничего не бойся!

И она, то ли из чувства противоречия, то ли от понимания того, что мама рядом, потому ей бояться нечего, смело выпалила в ответ:

– А я и не боюсь!..

О чем почти сразу же пожалела, вспомнив кулаки прежнего человека в белом халате и то, как ей было больно. Раздевшись до пояса, она легла на живот, ожидая самого неприятного, но почему-то все было иначе. И хотя ей было иногда и больно во время массажа, но она не вскрикивала. И потому, что пообещала ничего не бояться, и потому, что эта боль была слабее, терпимее. А, главное, у этого дедушки-врача руки были добрые и ласковые, и еще от него не воняло сигаретным дымом.

Однажды, когда дедушка делал Маше массаж, она даже уснула. Во сне девочке улыбалась: ей снилось, что она летает.

Когда же девочка проснулась, то увидела, что улыбаются и ее мама, и сам добрый дедушка-врач.

– Ну вот, ты и выздоровела… – проговорил он, будто пропел.

В первую секунду от этих слов девочке стало радостно, а потом сразу грустно.

Маша подумала, что теперь она больше никогда не сможет прийти к этому дедушке-врачу:

«Как жаль! Мне было здесь так хорошо», – и на глазах у нее показались слезы.

И тогда дедушка-волшебник сказал:

– Машенька, ты можешь приходить ко мне, когда захочешь. Я буду смотреть, как себя чувствует твоя спинка. Нужен ли ей массаж?!

– Правда?! – обрадовано переспросила девочка.

– Конечно! – подтвердил дедушка. – Приходи хоть завтра…

Услышав это, девочка от радости высоко подпрыгнула и, обхватив руками дедушкину шею, крепко-крепко обняла его, прижавшись к его груди.

А дедушка-врач, милый, добрый дедушка, видимо, не ожидая такой бурной реакции, молча стоял, будто окаменел. Но Маша слышала, прижавшись ухом к его груди, как громко бьется его сердце.

С тех пор она стала часто приходить в гости к дедушке, в его удивительный домик на окраине города. Маша приезжала туда на троллейбусе: мама отпускала ее саму и никогда не ругала, даже если она, задерживаясь, приезжала домой немного позже обычного.

Глава 3, о том, как возникает дружба Кошка Баська

В домике дедушки-волшебника жила удивительная кошка, цвета кофе с молоком. Звали ее Баська.

– Васька?! – переспросила Маша дедушку, первый раз услышав ее кличку.

– Баська… – поправил ее дедушка. – Она у нас “барска”, барыня, мышей не ловит… Букву ”Р” Ванюша, внучок, не выговаривал… Вот и стала она Баськой…

– А у вас есть мыши? – продолжала вопросничать Маша.

– Мыши?! – чему-то удивился дедушка. – Когда-то были… давно. А как Баська появилась, все и разбежались…

– Но ведь она не ловит мышей! – воскликнула девочка. – Чего им бояться?

– Одного ее вида мыши боятся, – улыбаясь, заметил дедушка. – Ведь мыши не знают, что у Баськи на уме: а вдруг ей надоест нежиться и она для развлечения начнет их ловить?!

Кошка понравилась девочке с первого знакомства, но подружились они не сразу.

Когда Маша приходила к дедушке, Баська садилась рядом с ней и интригующе долго смотрела на нее.

Сначала Маша не понимала: почему?! Но потом догадалась: кошка просто ревновала ее к своему хозяину, доброму волшебнику.

«Может быть, она боится, что я заберу с собой дедушку?! – глядя на кошку, думала Маша. – Думает, что я буду ее обижать?!»

Но кошка молчала, продолжая очень внимательно смотреть на Машу, как будто изучая ее.

Большие, ярко-зеленые, как крыжовник, глаза кошки, завораживали девочку. Особенно ей нравился тоненький черный листок-лепесток, помещенный в середине каждого глаза у Баськи. Он назывался «зрачок».

– Благодаря зрачку и кошка, и человек, и любой зверь видят, – объяснил Маше дедушка. – Сквозь него в глаз на хрусталик попадает луч света, изображение…

Постепенно осторожная дедушкина кошка стала привыкать к Маше. И, если прежде она не играла с девочкой и не отзывалась на ее «кис-кис», а только пристально смотрела ей в глаза, то вскоре она уже разрешала Маше погладить ее по спинке, а порой требовательно тыкалась мордочкой в ее руки, как бы просила: «погладь еще!»

Но больше всего радовало девочку то, что дедушке можно было задавать любые вопросы, даже самые глупые и бестактные, как называла их мама, и он никогда не смеялся над ней ни за один из них, не называл «глупым» и честно отвечал на каждый.

Часто дедушка шутил:

– Опять они тебя мучают, эти вопросы кошмарные. Ну, давай, выспрашивай-выкладывай!

Маше очень нравилась их игра «Вопрос-ответ». Это было так увлекательно, даже намного интереснее, чем читать сказку. Тогда она не понимала: почему? Не знала, что своими ответами дедушка прокладывал ей дорогу в будущее, мостил ее путь, чтобы она шла и не свернула, ни в грязь, ни в ложь. А вопросов у Маши всегда было много. Вдобавок ко всему, в последнее время, мама стала часто отнекиваться, отвечая, что у нее нет времени на все ее вопросы. Иногда она, даже сердясь, ей говорила: «подрастешь – узнаешь», а папа всегда был очень занят.

С дедушкой все было не так. Он всегда на вопросы Маши давал ответы, может быть не такие длинные, как пишут в книгах, зато ясные и понятные. А еще Маша тогда поняла, что он не на много старше ее, этакий мальчишка-старшеклассник, только для солидности наклеил себе седые волосы и бороду.

«Так ли это?!» – это единственный вопрос, который она не смела задать. Да и не мучил ее этот вопрос почему-то. Девочке даже казалось, что это была их общая, маленькая тайна.

Может быть поэтому, приходя к дедушке и глядя на его седые волосы и бороду, она, задорно улыбаясь, приветствовала его:

– Здравствуй, де-е-е-душка!…

В ответ с неизменной улыбкой он всегда отвечал:

– Будь здорова, внученька!..

Почему он так ее называл, будто Дед Мороз свою внучку, Маша не знала. Возможно потому, что ее любимый цвет был голубой, и на ней почти всегда было что-нибудь голубое: или платьице, или кофточка, или шарфик, а, может быть, потому, что волосы у нее были светлыми, почти белые, с какими обычно рисуют Снегурочек. Но почему-то девочке было очень приятно, что он называл ее по-своему, не по имени, как все остальные. А еще Маше очень нравилось сидеть в большом квадратном кресле с изогнутыми, деревянными ручками.

Обычно, когда она приходила к дедушке и забиралась, поджав под себя ноги, в свое любимое кресло, рядом с ней устраивалась и Баська.

И вот однажды Маша узнала от дедушки самую главную тайну. Дедушка рассказал ей, кто в мире самый главный и самый настоящий волшебник.

Глава 4, самая важная Кто главный в мире

В тот день, как обычно, забравшись с ногами в свое любимое кресло, Маша ждала, когда дедушка-врач освободится, но он долго был занят: делал массаж какому-то дядечке. Изнывая от скуки, девочка сделала из конфетной обертки бантик и, перевязав его посредине шнурком от дедушкиных ботинок, стала дразнить Баську. Главное в этой игре было успеть во время отдернуть руку, иначе когтистая лапа больно царапала кожу. Чаще всего это Маше удавалось, но иногда, зазевавшись, девочка получала ощутимый удар-царап. Что поделаешь?! Игра есть игра. Приходилось терпеть.

В тот день Маша так расшалилась с Баськой, что без разрешения(!) стала брать дедушкины книги из шкафа и строить из них дома-крепости, по которым за бантиком бегала ошалелая Баська.

И вдруг, в самый разгар их игры, в комнату вошел дедушка:

– Что тут происходит? Что вы делаете?! – строго спросил он.

Девочка, не сразу уловив строгие нотки в его голосе, весело ответила:

– Играем, – не переставая дразнить кошку.

– Зачем вы это делаете?! – еще раз и намного строже спросил дедушка.

Тогда, прекратив игру, Маша встала с колен и вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Кто разрешил тебе брать эти книги?! – недоумевал дедушка.

– Я крепости из них строила… для Баськи… – оправдывалась девочка.

– И кто же тебе разрешил их взять? – снова переспросил дедушка.

– Никто… – начиная понимать свою вину, почти прошептала Маша.

– А ты знаешь, что это за книги?! Ты ведь уже и читать умеешь. Могла бы прочесть…

– Могла бы… – как эхо отозвалась девочка.

– Ну, ладно… – уже мягче проговорил дедушка. – Ты хоть понимаешь, что это книги, которые нужно беречь. А ты ползаешь с кошкой по ним… Они же могут помяться, порваться… Понимаешь?!.

– Да… Но у них такие твердые обложки… – вновь начала оправдываться Маша.

– Какая у тебя самая любимая игрушка?! – почему-то спросил ее дедушка.

– Кукла Соня… – все еще не понимая смысла вопроса, ответила девочка.

– А хорошо бы было Соне, если бы я бросил ее на пол и стал ползать по ней на коленях? – строго спросил дедушка.

Живо представив, как дедушка ползает по полу на коленях, Маша невольно рассмеялась, но куклу ей, все-таки, стало жалко:

– Соне было бы плохо… больно…

– А книгам не больно?! – не унимался дедушка.

– Им тоже, наверное, больно… – пролепетала Маша, вконец расстроенная таким строгим выговором дедушки и готовая вот-вот зареветь.

– Ну, хорошо… Ты поняла свою ошибку? Больше никогда так не будешь делать?! – уже мягче спросил он.

– Никогда… – пообещала девочка.

– А хотела бы ты узнать, что это за книги? – поинтересовался у нее дедушка.

– Да… – подтвердила Маша.

– А ты прочти их названия, ты же умеешь, – предложил дедушка.

– Кни-га па-лом-ни-ка… Жи-ти-я свя-тых… По-у-че-ни-я… – прочла она по слогам названия тех книг, что поднял дедушка.

– Хочешь узнать, о чем эти книги? – внимательно глядя на Машу, спросил дедушка.

– О чем?! – чувствуя это очень и очень важное, спросила она.

– О монастырях и церквях…. О жизни святых … О Боге… – медленно и очень задумчиво ответил дедушка.

– А кто такой Бог?! Что Он сделал?! – заинтересовалась Маша.

– Бог сделал, точнее, сотворил и небо, и звезды, и солнце, и луну. А затем землю, деревья, растения, рыб, птиц и зверей, и первых людей, Адама и Еву, от которых произошли и мы с тобой…

– Так Бог – волшебник! – обрадовано воскликнула девочка.

– Он больше, чем волшебник… Он – самый главный в мире… – подтвердил дедушка.

– А ты, дедушка? Ты – не волшебник?! – почти обидевшись за него, спросила девочка. – Ведь ты лечишь людей почти не больно, а получается лучше.

– Никакой я не волшебник… – улыбнулся дедушка. – Просто я прошу Бога, чтобы Он помог мне вылечить этих людей, читаю молитвы. И Бог помогает, ведь только Он все может: и исцелить, и порадовать…

– А какой Он? Бог?! – не унималась Маша.

– Посмотри, какой… – и дедушка снял со шкафа и подал ей цветную картину в блестящей рамке.

– Это – Иисус Христос-Младенец с Божией Матерью… Значит, со Своей Мамой… А это Иисус Христос в тридцать три года… – дедушка показал ей другую картину.

Заинтересовавшись, девочка стала внимательно рассматривать красивого крупного мальчика, лет трех, обхватившего за шею Свою Маму и бородатого мужчину с добрыми и грустными глазами.

– Ты никогда не видела икон?! – в свою очередь удивился дедушка.

– Чего?! – переспросила Маша.

– Изображение Бога называется «икона», «образ».

– У дедушки с бабушкой вся стена заполнена такими картинами. А у нас дома таких нет! – честно призналась девочка.

– Вот и возьми себе икону Владимирской Божией Матери домой… – улыбаясь и гладя ее по голове, предложил дедушка. – Повесишь икону в уголке или поставишь на окне и будешь с ней разговаривать, молиться…

– А как?!

– «Пресвятая Богородица, моли Бога о нас».

И называй имена всех, о ком ты молишься, просишь у Бога.

– А что значит «Пресвятая Богородица»? – переспросила Маша.

– Пресвятая – это значит самая святая… самая, самая…

– А святая – это светлая? – пыталась понять девочка.

– Святая – это безгрешная, без греха. А грехи – это наши плохие поступки. Богородица никогда не совершала таких поступков.

– Никогда, никогда?! – удивляясь, переспросила Маша. – Даже в детстве никого не дразнила и никогда не обманывала?

– Никогда… – очень и очень серьезно подтвердил дедушка.

И Маша внимательно посмотрела на икону.

– А теперь, давай-ка, соберем вместе с тобой эти книги и поставим на место, – предложил дедушка, и они занялись уборкой.

В тот день Маша принесла домой этот удивительный подарок дедушки, бережно завернутый в плотную бумагу. Когда она размотала бумагу и показала его маме, та от удивления даже всплеснула руками:

– Какая красивая! Где ты Ее взяла?

– Дедушка подарил, – объяснила Маша.

– Балует он тебя! – почему-то заулыбалась мама. – Ладно, поставь в шкафчик. Да не забудь стекло задвинуть, чтобы не выпала.

Так Маша и сделала, поставив икону на самую нижнюю полку, чтобы можно было видеть ее и разговаривать с ней, и даже поцеловать, если встать на цыпочки.

Глава 5, о пользе рисования Удивительные часы

Часто, когда Маша приходила к дедушке-волшебнику, а кошки не было дома, потому что она убежала куда-то по своим делам, девочка забиралась в свое любимое кресло и подолгу слушала, как тикают дедушкины часы. Они были как большой золотистый подсолнух, раскрывшейся на стене. Ей нравилось следить за тонкой секундной стрелкой этих часов, которая «тикая» равномерно двигалась по кругу циферблата.

Девочки даже считалку этим часам сочинила:

– Тик-так.

Тик -так…

Без врак.

Так-так…

Ждать, пока дедушка отпустит больного и освободится, девочке приходилось иногда довольно долго. Как-то Маша даже заснула под равномерно-неторопливое тиканье дедушкиных часов.

И раньше она знала, точнее, догадывалась, что многие вещи в домике дедушки удивительные, волшебные. Но то, что часы-подсолнух были необыкновенными, девочка даже не сомневалась. Только спросить об этом у дедушки почему-то не решалась: или забывала, или стеснялась.

Но однажды…

Дедушка-волшебник был какой-то особенно радостный в тот день. Он как будто весь светился изнутри.

– С днем святого Николая! – весело воскликнул он, легонько поцеловав Машу в лобик.

– А кто этот святой Николай?! – переспросила девочка.

– Добрейший человек и великий молитвенник! По его молитвам совершались и сейчас совершаются многие чудеса и исцеления. А еще он очень любил дарить людям подарки. Исходя из этого, из него даже сказочного героя сделали, Деда Мороза.

– Да?! – удивилась Маша.

– Но что может действительно подарить Дед Мороз?! Разве только снег да мороз! – продолжал дедушка.

– Где же живет святой Николай? – заинтересовалась Маша. – На небе?!

– Душа его – на небе. А тело, точнее, мощи – на Земле. Сейчас его мощи находятся в Италии, в городе Бари, – ответил дедушка.

– А что такое «мощи»? – переспросила Маша.

– «Это – останки тел святых. Мощи некоторых святых сохраняются нетленными», – пояснил дедушка. – А мощи святого Николая источают чудесно пахнущее, маслянистое вещество, миро. Раз в году, весной, двадцать второго мая, в день перенесения его мощей в город Бари, специальным черпаком берется это святое миро, чтобы желающие болящие могли помазываться им, исцелиться… и духовно, и телесно.

– Но сейчас – зима. А ты, дедушка, поздравляешь меня с днем святого Николая, – заметила девочка.

– Да, зимой, девятнадцатого декабря также почитается святой Николай. Это день его преставления Богу. У него два праздника в году!

– Как интересно, как будто два дня рождения, – обрадовалась за святого девочка.

– И в честь его дня рождения тебе, Машенька, этот альбом и цветные карандаши. Если захочешь, можешь подарить его мне, когда весь разрисуешь. Лады?!

Получив подарки, Маша, забралась в свое любимое кресло и стала рисовать. Письменных уроков ей на следующий день не задали, потому что были две контрольные, а стишок она уже по дороге к дедушке выучила и теперь, до четырех часов, была совершенно свободна. А пока на часах было только пять минут третьего.

Почему-то кроме обычных человечков-огуречиков с палочными руками и ногами сегодня Маша решила нарисовать дедушке ангелов. Ангелы – это тоже человечки, только с большими белыми крыльями, похожими на крылья голубей. Однажды она увидела таких крылатых человечков в одной дедушкиной книге, и они ей очень понравились. Тогда-то и узнала Маша от дедушки, что называют их «ангелы», что живут они на небе и летают как птицы.

– Почему же я птиц вижу, а ангелов нет? – удивилась девочка.

– Ангелы – бестелесные, поэтому мы их и не видим. Если только сам ангел пожелает быть видимым. Вот мы его и увидим.

– Как бы мне хотелось их увидеть!.. Хоть одного ангела… – проговорила Маша задумавшись.

– Все может быть… – загадочно посмотрев на нее, улыбнулся дедушка-волшебник.

И Маша стала ждать ТО, что может быть. Даже на уроках в школе старалась чаще смотреть в окно:

«А вдруг там, за окном, сейчас летает ангел? Может быть, он пожелает мне показаться?!» – надеялась она.

Ее любимая учительница, Татьяна Николаевна, конечно же, сразу заметила это, но поскольку была очень добрая и тактичная, не стала делать девочке замечаний, а просто пересадила ее от окна подальше. Но Маша все равно смотрела в окно. Когда же это ей надоедало, она рисовала на обложках своих тетрадей ангелов, этих удивительных человечков с большими птичьими крыльями.

Вот и сегодня, сидя под волшебными часами у дедушки, Маше почему-то хотелось рисовать ангелов. Они кружили по ее листу бумаги в самых замысловатых позах, весело размахивая крыльями, по три пера каждое.

И хотя Маша этой осенью только пошла в первый класс, она уже умела читать и считать до сорока, (больше просто не было пальцев на ее с мамой руках и ногах). Во всем, не исключая и рисования, она предпочитала краткость и выразительность. И если крыло ангела состояло из трех перьев, то этого уже было много, согласно маминой шутке:

«Один… два…. три… – много!»

И вдруг, в какой-то момент, несколько ангелов самых смелых и непоседливых, ожив, вспорхнули с листа бумаги. Замирая от восторга, девочка следила за ними.

Постепенно их полупрозрачные фигурки с белыми, переливающимися всеми цветами радуги, крыльями заполнили пространство комнаты. Ко всему прочему эти удивительные существа, летая, пели. Но слов этой песни девочка не могла разобрать. Ей казалось, что пели они: «ла-ла-ла…»

При этом каждый звук песенки рождал в воздухе цветную искорку. Вскоре этих искорок в комнате стало так много, что из них составилась радуга. Но прекрасные ангелы все летали и пели. И их голоса рождали новые и новые разноцветные искры.

Теперь в комнате уже была не одна и даже не две радуги. Их было так много, что Маша даже не пыталась их сосчитать.

И вдруг…

Два ангела подлетели к ней. У каждого из них была в руках радуга в форме крыла. Мгновенно прикрепив-примотав их к ее плечам, они взяли ее за руки. И вот Маша уже летает под потолком комнаты, распевая вместе с ними радостную песенку…

– Что внученька, выспалась?! – ласково погладив девочку по руке, разбудил ее дедушка. – Просыпайся! Уже – половина пятого… Скоро твоя мама с работы придет, будет волноваться…

– Как половина пятого? Я что, два часа спала?! – не поверила Маша.

– А что, не похоже?! – улыбнулся дедушка.

– Всего только две минутки… Я даже толком рассмотреть их не успела… – ответила Маша с сожалением.

– Кого их?! – переспросил дедушка.

– Ангелов… Они летали и пели: ла-ла-ла… – начала рассказывать девочка.

– Наверное: ал-ли-луй-я… – уточнил дедушка.

– Наверное… – согласилась Маша.

– И много их было? – поинтересовался дедушка.

– Полная комната. И песня их превращалась в радугу… Знаешь, дедушка, они мне сделали крылья, и я летала! – не удержавшись, похвасталась Маша.

– И все это длилось две минуточки?! – снова улыбнувшись, переспросил дедушка-волшебник.

– Конечно! – не сомневаясь, ответила девочка. – У меня на физкультуре руки за три минуты устают, когда ими нужно махать, будто мельница. А тут – крылья! Они бы так за два часа устали, что и рассыпались…

– Вот как! – удивился дедушка и почему-то строго посмотрел на часы-подсолнух.

И тогда Маша поняла: все дело в часах. Эти удивительные часы могли сжимать и растягивать время.

Благодарно на них посмотрев и мысленно сказав им «спасибо», она поцеловала дедушку-волшебника на прощание и поспешила домой, чтобы не расстроить маму.

Глава 6, прогулочная Кто сделал ветер

Когда у дедушки-волшебника-врача выдавались свободные полчаса между приемом пациентов, он провожал Машу на троллейбусную остановку. Но случалось такое нечасто…

Обычно они шли по протоптанной дорожке среди длинноногих сосен, окруженных кустами шиповника и ежевики, вперемежку с тонкими рябинками и лохматыми кленами. Часто во время таких прогулок дедушка рассказывал Маше что-нибудь интересное. Вот и сегодня она шла рядом с ним, боясь проронить слово, ожидая, когда же он начнет свой рассказ, но дедушка молчал. Подняв с земли веточку с разноцветными кленовыми листьями, он шел, разглядывая их, и улыбаясь.

– Посмотри, Машенька, как прекрасны эти осенние листья, как они неповторимы, не похожи один на другой…

– Да-а-а… – почему-то неуверенно подтвердила девочка.

– И деревья разные. Даже деревья одной породы никогда не повторяют друг друга. Погляди, все сосны похожи друг на друга и, все-таки, они разные. И все птицы разные, только мы их пока не научились различать, если они из одной стаи, например, воробьев или ворон.

– И все облака разные, – гордясь своей находчивостью, подсказала Маша дедушке.

– Конечно, разные, – весело подхватил дедушка.

И тут же спросил ее:

– А знаешь, почему?!

– Почему? – переспросила Маша, ожидая, объяснения.

Но дедушка, хитро посмеиваясь, молчал, ожидая ее ответа.

– Облака… потому такие… – начала придумывать Маша. – Потому… что ветер дует то сильнее, то слабее, то сверху, то сбоку… Вот и лохматит их по-разному.

– Ну, хорошо… – улыбнулся такому ответу дедушка. – А ветер почему такой непостоянный? Дул бы в одну сторону и все.

– Характер у него такой… непостоянный, как у малыша. Только-только смеялся и вдруг плачет. А потом опять смеется…

– Почему же у него характер такой?! – продолжал упорно выспрашивать ее дедушка.

– От воспитания, – нашлась Маша. – Папа строгий, а мама все разрешала…

– Интересно-интересно! А, кто же у него – папаша?! – заулыбался дедушка, задав такой коварный вопрос.

Тут Машина фантазия иссякла, и она угрюмо буркнула:

– Не знаю…

– Итак, спрашивается вопрос, – улыбаясь, продолжал дедушка. – Кто сделал ветер, небо, деревья?! Ты, конечно, знаешь, что сосны растут из шишек. Но тогда, кто сделал первую шишку? Откуда она взялась? С неба упала?! – будто не зная ответа, спросил он.

– С неба?! – рассмеялась Маша в ответ, представив, как шишки дождем сыплются с неба.

– И мне смешно, – улыбаясь, начал свой рассказ дедушка. – А есть люди, которые пытаются доказать, что некоторым рыбам надоело плавать и они выползли(!) из воды и научились ползать, как ящерицы. А некоторые особо прыгучие ящерицы даже научились летать! Но это не все… Дальше некоторые ящерицы научились лазать по деревьям и обросли шерстью, превратившись в обезьян. Затем нескольким обезьянам надоело висеть на деревьях и ходить на четырех лапах, и они стали учиться ходить на двух, при этом, потеряв в скорости и устойчивости. Иначе бы все они бегали на двух ногах, как страусы или кенгуру…

– Дедушка, я не хочу «происходить» от обезьяны. Я их в зоопарке видела. Мне больше медведь понравился…

– И я не хочу от обезьяны, – поддержал ее дедушка. – Бог создал этот мир и все в нем сотворил: сначала деревья и травы, потом рыб, ящериц и птиц, и, наконец, зверей. А потом и первых людей сотворил-сделал…

– А как Бог их сделал?! Слепил и оживил?! – допытывалась девочка.

– Возможно, но как Бог первых людей сотворил никто не видел… И как все остальное… Это – великая тайна, – ответил задумчиво дедушка.

– Почему тайна? – не унималась Маша.

– Потому, что узнав, как можно сотворить дерево, землю, зверей, люди начнут делать все это в неразумном количестве. В мире возникнет путаница, неразбериха. Например, если бы у нас было двадцать четыре солнца, и каждый час одно солнце всходило, а другое бы заходило. Тогда никогда не было бы ночи…

– Как хорошо! – обрадовалась девочка. – Тогда можно было бы никогда не ложиться спать.

– А если бы появилось сразу тысячу солнц и они заполнили все небо как мячики?! И стало бы нестерпимо жарко…

– Ну, тогда было бы плохо… – согласилась она.

– Вот и тебе понятно, что во всем в мире должен быть порядок, иерархия. Это значит, кто-то – старший, а кто-то – младший. И старшего надо слушаться, как дети родителей. Самый старший в мире – Бог. Чтобы люди знали, что хорошо и что плохо, Он написал для нас на большой каменной книге десять законов, заповедей, которые через своего пророка Моисея, святого человека, передал нам, чтобы мы их знали и исполняли.

– Это как законы светофора: на красный – стой, на зеленый – иди?! – попыталась рассуждать по-взрослому Маша.

– Похоже. Только этих основных законов десять, столько же, как пальцев на наших руках. Наверное, чтобы было удобнее заповеди запомнить, – в тон ей ответил дедушка. – И законы эти очень просты: Не убей. Не укради. Не обманывай. Уважай и слушайся родителей. Люби Бога…

– А как любить Бога?! Я Его никогда не видела. Только на картинках…

– Старайся не огорчать Его своими плохими поступками. Помни, что Бог все видит, слышит и знает. А говорить с Богом можно словами молитвы, обращаясь к Нему «Отче наш»… Я дам тебе текст этой молитвы, – пообещал дедушка и, увидев подъезжающий троллейбус, поднял девочку с земли и поставил на его нижнюю ступеньку, а когда Маша поехала, помахал ей рукой.

Глава 7, задумчивая Куклы-дочки

Хотя Маша и пошла в школу, но она, по-прежнему, очень любила играть в куклы-дочки. Даже в школу брала свою куклу Малышку, размером с ладошку. Ее Малышка была совсем маленьким младенцем, поэтому она спала в Машином карманчике, пока шли уроки.

Девочка только время от времени заглядывала в него, проверяя, как там спит ее «дочка», не размоталось ли ее одеяльце, удобно ли ей?! Дома девочку ждали еще три «дочки»: Таня, Катя и Соня.

Таня была самая большая и старшая среди них. По праву старшей она следила за младшими сестрами, чтобы они были опрятными и аккуратными, чтобы не шалили и не мешали Маше готовить уроки. У нее были две светлые косички с синими ленточками и строгое синее платье.

Катя была самая маленькая из них. Ее темную косу украшал алая ленточка, а сама она была одета в красное платье в белый горошек. И, поскольку Катя ростом была невелика, то помещалась и в кузове грузовой машины, и в вагоне детской железной дороги, и даже на палубе корабля-катера, поэтому она очень любила путешествовать и почти не бывала дома.

Третью «дочку» звали Соня. Она была у Маши самая любимая. Ростом чуть поменьше Тани, но и не такая маленькая, как Катя. У нее были короткие, но очень густые золотисто-рыжие волосы и небесно-голубые глаза, которые сами закрывались, если ее положить, и сами открывались, если ее посадить или поставить. На Соне было очень красивое белое капроновое платье на белой подкладке и белые туфельки. А главное, только она одна умела говорить «мама». Как же ее не любить больше всех?!

Дедушку Маша тоже очень любила. Вот и решила показать ему свою любимую «дочку».

– Ах, какая красавица! – восторженно воскликнул он, увидев куклу.

– Да, настоящая красавица! Это – моя любимая «дочка» – Соня.

– А сколько их у тебя?!

– Четыре… Таня, Катя, Соня и Малышка…

– И ты о них заботишься? Рассказываешь им, как надо вести себя на улице, когда и на какой свет переходишь дорогу, уступать ли старшим место в троллейбусе? – поинтересовался дедушка.

– Конечно, я им все-все рассказываю, как настоящая мама…

– А твои «дочки» никогда не балуются, не шалят? Всегда ведут себя хорошо?! – продолжал вопрошать дедушка.

– Хорошо… – не задумываясь, ответила Маша и стала укладывать спать куклу Соню, как ей казалось, очень уставшую после долгой дороги к дедушке.

Девочка положила ее на кресло, рядом с собой, заботливо укрыв маленьким кукольным одеяльцем, которое взяла из дому.

– А что ты говоришь обычно своей дочке перед сном?! – снова полюбопытствовал дедушка.

– Спокойной ночи, приятных снов! – сказала Маша с улыбкой.

– И все?! – удивился дедушка.

– Да, мама так говорит мне перед сном, – уточнила Маша.

– А можно еще сказать: «Господи, спаси и сохрани». И перекрестить, – и дедушка показал Маше как это делать.

– Зачем?! – удивилась девочка.

– Родители читают молитвы «Отче наш», «Богородице, Дево радуйся», «Ангелу-хранителю» над своими маленькими детьми перед сном и совершают над ними крестное знамение, чтобы оградить от всякой злой, нечистой силы, чтобы детям спалось хорошо и спокойно, – ответил дедушка и тут же перехватил у Маши эстафету по вопросам:

– Машенька, ты в церковь ходишь? Креститься умеешь?!

– В церковь мы несколько раз с мамой заходили, свечки ставили. Мама там быстро-быстро передо мной рукой махала, будто дым от свечей отгоняла… – начала припоминать девочка.

– Она, наверное, тебя крестила?.. – сложив пальцы щепотью, дедушка показал, как это делается.

Маша повторила за ним.

– Ты, наверное, и давно не причащалась, – посетовал он.

– Я даже и не знаю, что это такое, – заметила девочка.

– Каждый человек, даже ребенок, совершает в своей жизни не только хорошие поступки, но и плохие. Например, кому-то соврал, кого-то меньшего обидел, или маму не послушал и обманул.

– И я маму обманываю. Говорю, что всю кашу съела, а сама выкладываю ее обратно в кастрюлю, – вспомнила девочка.

– Нехорошо… Обман – это грех, а грех – это такой поступок в котором должно каяться и стараться больше так не делать…

– И я стараюсь, но овсянка такая невкусная! А мама говорит: полезная!

– Машенька, до семи лет дети причащаются без исповеди, значит, не рассказывают свои грехи в церкви священнику, обещая так больше не делать… Они еще очень маленькие и потому невинные, еще не могут понимать, что «хорошо» и что «плохо»…

– А мне в августе семь лет исполнилось! – похвасталась Маша.

– Да ты у нас уже совсем большая! – обрадовался дедушка. – Вот тебе и надо рассказать о своих плохих поступках, раскаяться и причаститься…

– Как причаститься?!

– Сложить руки на груди крестом, правую руку сверху. Спокойно и осторожно подойти к Чаше, которую держит священник в руке, открыть рот и принять, с ложечки то, что он даст. И еще взять и скушать кусочек хлеба-просфоры…

– Как интересно! – обрадовалась Маша, – приду домой и скажу маме.

– Скажи, обязательно скажи! И маме твоей хорошо бы исповедаться и причаститься…

– Хорошо и маме… – как эхо повторила девочка. Но, посмотрев на часы, спохватилась:

– Ой! сколько времени! Домой пора. Надо Соню будить…

Глава 8, немного грустная и радостная одновременно День рождения дедушки

Разбитые коленки Машу никогда особенно не огорчали. Конечно, больно немного, если мама йодом смазывает, щиплет до слез, но что делать?! Дороги и площадки в городе не такие гладкие, как стол, а с бугорками и ямками, да еще с камнями и корягами. И все это почему-то лезет под ноги, особенно, когда торопишься.

В тот день Маша снова очень спешила. Еще бы! Дедушка-волшебник пригласил ее, первоклашку(!), на свой взрослый день рождения. Такого в ее жизни еще не было. Обычно взрослые в их семье отмечали праздники и дни рождения за столом со взрослыми, а для Маши и ее друзей накрывали отдельно «детский стол».

Чувство небывалой гордости просто распирало ее:

«Сегодня у дедушки на дне рождения я буду сидеть за одним столом со взрослыми!» – шла и представляла Маша, даже не шла, а почти летела, едва касаясь ногами земли. Возможно, она бы и совсем оторвалась от земли, но ее удерживал-утяжелял подарок, который она несла дедушке. Это была большая рамка для фотографий со стеклом, куда мама вставила ее рисунок. На картинке было нарисовано огромное поле алых маков, голубое небо и ангел, парящий над полем как облако.

Размечтавшись, девочка совсем перестала смотреть под ноги.

И что же?! Вдруг со всего раз маху Маша «хлопнулась» на колени, инстинктивно успев поднять вверх руку с подарком для дедушки.

Когда же она встала и отряхнула с колен налипшие мокрые листья, то увидела, что ее светлые брюки измазаны грязью.

«Неужели в таком виде идти к дедушке?! – огорчилась Маша, но потом решила: – Не возвращаться же обратно домой для переодевания, а, значит, опоздать на день рождения. Главное, рамка со стеклом цела!»

И тогда, сжав губы, чтобы не разреветься от обиды за грязь на брюках и от жжения разбитых колен и содранной ладони, девочка продолжала свой путь дальше.

Когда Маша вошла к дедушке, гости уже сидели за столом.

Ее вид немного удивил дедушку, но он с самым серьезным видом принял подарок и поставил его на полку шкафа, чтобы всем было его хорошо видно, и Маше тоже.

А миловидная девушка с карими глазами, сразу же повела Машу в ванную комнату, заставила снять грязные брюки и, промыв девочке ссадины, смазала их зеленкой. Но идти в трусиках к гостям Маша отказалась, решив остаться сидеть в ванной и ждать, пока ее брюки высохнут на змеевидной батарее.

Тогда Татьяна, так звали эту девушку, не найдя ничего лучше, обернула вокруг Маши кухонный фартук, обвязав тесемкой на талии, чтобы эта импровизированная юбка держалась. Так они и вышли к гостям.

Было их, если не считать Машу и дедушку, шесть человек. Сидели они парами, как в танцах или фигурном катании: парень и девушка. Без пары оказались только Маша и дедушка-волшебник.

«Ну, что же?! – решила девочка. – Придется мне сегодня побыть его дамой в таком случае…»

Но танцев в тот день она так и не дождалась. Зато разговоры и рассказы взрослых были, действительно, очень интересными.

Один из гостей, со светлой бородой и волосами, как у средневекового рыцаря, рассказывал о далеком городе Иерусалиме. Оказалось, он там живет, а сюда приехал повидаться со всеми и поздравить дедушку.

Больше всего Машу поразил его рассказ о том, как в субботу, накануне Пасхи, в главном храме Иерусалима, Гроба Господня на мраморной плите, расположенной на том месте, где когда-то лежало тело Иисуса Христа, а потом Он воскрес и вознесся на небо, появляется удивительный огонь, который загорается сам на кусочках ваты. Ее специально оставляют в этот день на плите. Потом от горящей ваты зажигают свечи. Люди передают этот удивительный огонь друг другу, зажигая от него свечи. Но самое интересное, что этот огонь первые минуты не обжигает, им можно водить по лицу.

Маше очень-очень захотелось там побывать, зажечь свечу от удивительного огня и, главное, потрогать этот огонь руками:

«Неужели он такой не горячий на самом деле?! – задумалась она удивленно. – Как же он тогда горит?!»

Но тут ее мысли прервал рассказ другого дедушкина гостя. Темноволосый и темноглазый, с доброй и милой улыбкой, он рассказывал об Африке, где он работал почти целый год. Это тоже было интересно, Маше очень понравились и его фотографии, особенно та, где у него на плече сидел попугай.

После он показал на переносном компьютере фотографии картин одной художницы, на выставке которой он был со своей женой. Больше всего Маше запомнились две картины: картина с ярко-желтыми подсолнухами и картина сада с крупными лиловыми цветами, в котором по лестнице поднимался какой-то дедушка. Но он был нарисован таким маленьким, что разглядеть его девочка не могла, как ни старалась. В какой-то миг Маше даже показалось, что нарисован именно их дедушка-волшебник. Она стала очень внимательно его разглядывать, пытаясь сопоставить с нарисованным.

– Что,детонька? Думаешь, я по лестнице поднимаюсь?! Куда мне! Я и на первую ступеньку еще не встал, – смеясь, пошутил он.

…Неожиданно зазвонил телефон. Машина мама интересовалась у дедушки, как долго ее дочь еще будет у него в гостях, и когда ее отпустят домой.

Дедушка начал было что-то объяснять Машиной маме о разбитых коленках и мокрых брюках, она стала волноваться. И тогда дедушка передал телефонную трубку Маше.

Услышав ее бодрый и радостный голос, мама сразу же успокоилась, но попросила, чтобы долго она не задерживалась.

Девочку выручил бородатый гость из Иерусалима. Взяв трубку, он спросил у Машиной мамы их домашний адрес и пообещал привезти ее дочку на машине прямо к ее дому через полчаса.

И тут все начали прощаться с дедушкой и собираться домой. Маше на дорогу дедушка дал конфет и несколько апельсинов для мамы и, прощаясь, ласково поцеловал ее в лоб.

Ехать вместе со всеми было весело и шумно. Гости продолжали что-то увлеченно рассказывать друг другу, но теперь уже не по очереди, как за столом, а кто когда хотел.

«Какой удивительный день рождения у дедушки! – думала Маша по дороге домой. – И подарки не только ему одному достались! Все едут с подарками: кто с новой книгой, кто с альбомом для фотографий, а кто с баночкой лечебной мази. Спасибо тебе, дедушка!»

Птица-Радость

Рано-рано утром, когда солнце только-только начинает подниматься из-за горизонта и посылает нам свои первые лучики, просыпается удивительная Птица-Радость. Даже внешне она очень похожа на солнце: такая же быстрая и золотисто-огненная. В каждый дом, в каждую комнату заглядывает она вместе с первыми лучами.

А поскольку Птица-Радость такая быстрая и очень похожа на солнце, невнимательному человеку ее очень трудно заметить: смотрит он на нее и не видит. Если же увидеть Птицу-Радость рано утром, то весь день будет радостно-насыщенным и интересным.

Одной девочке однажды удалось ее разглядеть. И вот как это было…

По утрам Маша умывалась, завтракала и ехала в школу. Часто ей больше хотелось пойти в лес, на каток или в парк, или хотя бы на огород, пусть даже картошку сажать, но только не в школу!

Почему?!

Да разве вы не знаете, что в школе нужно высидеть практически неподвижно пять-шесть уроков по сорок пять минут с короткими перерывами. Вот, если бы урок был десять-пятнадцать минут, а перемена – сорок пять! Вот тогда – другое дело. А так, попробуй, выдержи!

И хотя она была одной из лучших учениц не только по успеваемости, но и по поведению, но так уставала неподвижно сидеть за время урока, что на перемене пробегала снизу вверх всю школу несколько раз (всего-то четыре этажа!), чтобы хоть немного размяться.

Как-то раз, когда она как обычно, будто по делу, совершала свою пробежку, ее остановил… И кто?! Дежурный из десятого «А» класса, краса и гордость их школы. По нему сохли все девчонки школы, начиная с пятого класса, и, конечно же, Маша.

Он строго спросил ее:

– Что случилось?! Почему ты бежишь?

Маша буркнула в ответ:

– Ничего…

Да и что можно было сказать? Разве могла она открыть свою маленькую тайну, свой секрет ему. Она, пятиклассница, просто сгорела бы со стыда, узнай он про ее такие детские замашки.

– Хорошо, – строго сказал дежурный, и, взяв ее за руку, повел в кабинет директора.

– Ах, так! – воскликнула Маша обиженно, ведь за такую маленькую провинность несправедливо было вести к директору, и попыталась было вырваться, но его сильная рука крепко держала ее.

– Посиди пока здесь и подумай… – дежурный усадил ее на диванчик для посетителей рядом с секретаршей, и вышел, по-видимому, за директором.

Девочка сникла, даже слезы навернулись ей на глаза: сегодня она впервые ощутила «острую» боль любви, ведь чувство ее оказалось разбито. И кем?! Именно тем, кто больше всех нравился.

Секретарша что-то набирала на компьютере и совсем не обращала на нее внимания. А девочка сидела и размышляла о том, что же ей такое придумать, чтобы директор поверил. Она разглядывала стены, шкафы, обои. Время казалось вечностью…

Неожиданно в кабинет вбежала какая-то сердитая дама. Следом за ней чем-то расстроенный директор. Строго-настрого предупредив ее, чтобы она больше не бегала по школе, директор сразу же ее отпустил. И Маша, радуясь освобождению, пробормотала «извините» и быстро выскользнула из кабинета.

«Как же не бегать на переменках?! – удивлялась девочка. – Это так увлекательно, так весело: сбегая по ступенькам вниз можно прыгать через две или через три ступеньки, ощущая удивительное чувство полета!»

Но вскоре с Машей приключилась новая неприятность: она заболела ангиной. Мама давала ей горькие таблетки и молоко с жирными желтыми пятнами масла, а еще – мед. Его она не могла терпеть с детства. Но хуже всего было то, что почти целый день, чтобы не было осложнений, она должна была лежать в кровати! Это было труднее всего, почти невыносимо.

Вначале больная попробовала «бег на месте»: на кровати и под одеялом. Но это ей быстро наскучило. Тогда она сбросила одеяло и «велосипед» покрутила. Но почему-то очень невесело стало ей от такой езды. Наконец, она стала зажмуривать то один, то другой глаз, глядя при этом сквозь ресницы на солнце.

В какое-то мгновение, Маша заметила, что от солнца отделилась золотисто-огненная птица и полетела к ней в открытую форточку. Птица была очень красивая: с ярко-огненным хохолком и таким же длинным хвостом.

– Не грусти… Я научу тебя летать, и ты найдешь себе настоящего друга. Хочешь?! – защебетала она.

– Хочу… – отозвалась Маша.

– Ложись на живот, слегка приподними выпрямленные и сдвинутые в коленях ноги, широко разведи руки в разные стороны, а главное, держи голову повыше!

Девочка быстро выполнила все сказанное ей птицей.

– А теперь… – продолжала огненная красавица, – сильно-сильно напряги все мускулы тела и закрой глаза. И ты… взлетишь!

Но, как ни старалась девочка, почему-то взлететь у нее никак не получалось.

Тогда птица воскликнула:

– Тебя держит груз обиды… Его тяжесть не дает тебе взлететь… На кого же ты так долго сердишься?!

Пришлось Маше рассказать ей о школе и дежурном, и о своем «разбитом» чувстве. И тут девочка ощутила, что на душе у нее сразу стало легко. Она вновь напрягла все мышцы тела и… полетела.

Чувство полета захватило ее, наполнив радостью все ее существо. Далеко внизу оказались деревья, дома, люди. Бегущие ребятишки удивлялись, показывая на нее пальцами, что-то кричали, но что?! Она не слышала, она только улыбалась им в ответ…

Утром Маша проснулась с улыбкой на губах. Ее переполняло удивительное чувство полета и радости. Казалось, сон обладал большей реальностью, чем явь. Девочка чувствовала себя совершенно здоровой.

Глянув в окно, Маша увидела солнце и улыбнулась: рядом с ним порхала золотисто-огненная Птица-Радость, которая замахала крыльями в ответ на ее улыбку.

Тут в комнату вошла мама. Она внимательно посмотрела на дочь, потрогала ее лоб, заставила открыть рот и показать горло. Наконец, она дала ей градусник, чтобы «больная» измерила температуру. Увидев желанные 36,6, Машина мама счастливо улыбнулась:

– Поздравляю! Кажется, твои дела пошли на поправку. Завтра – в школу…

– Ура! – закричала и запрыгала по комнате «больная».

А вместе с ней, (Маша видела это!), за окном веселилась, подпрыгивая и махая крыльями, золотисто-огненная Птица-Радость.

«Глаза моря»

Обычно на каникулах Маша ехала в гости к бабушке с родителями, но в этом году ей исполнилось семнадцать, и мама с папой отпустили ее на отдых саму.

Ее бабушка жила недалеко от моря, но купаться и загорать не ходила.

«Наверное, бабушка просто привыкла к морю и не скучает по нему, ведь живет здесь с самого детства», – решила Маша и стала ходить на море одна.

Девушка очень любила море, может быть, потому, что видела его только раз в году и всего один месяц, или даже меньше. Уезжая, Маша весь год скучала о море и с нетерпением ждала следующего лета и встречи.

Море она любила разное: и тихое, солнечное, и лазурно-синее в мелких барашках волн, и иссиня-черное, грозовое. Смотреть на море Маша могла часами.

Обычно девушка долго плескалась и плавала. Потом загорала, отогреваясь на солнышке, и снова – в море. Иногда Маше казалось, что вода моря как бы расступается, пропуская ее внутрь себя, как будто приглашая:

«Входи! Входи!»

Прежде она всегда собирала ракушки и гальку на память, а потом везла их домой. Теперь Маша не хотела ничего забирать у моря. Ведь не только песок, но и галька и ракушки, все это – его ложе, в котором оно, море, отдыхало, ласково плескаясь на солнышке, или штормило, возмущенное тем, что отдыхающие люди оставляли на его ложе кучи мусора, а порой даже бросили этим мусором в него, в море! Маша понимала, как морю было обидно, ведь за ласку волн оно получало от людей мусор и оплеухи, и потому море гневалось, штормило.

Каждое утро Маша здоровалась с морем. Обычно она вставала босыми ногами на кромку волн, то есть на такое место, где песок с одной стороны сухой, а с другой – мокрый, широко разводила руки в стороны, как бы желая обнять море, и радостно произносила:

«Здравствуй, море!»

И море отвечало ей или плеском волн, или криком чаек, или гудком теплохода.

Но однажды оно ответило ей человеческим голосом:

«Привет, русалка!»

Оглянувшись, Маша увидела загорелого юношу с красной повязкой на руке чуть выше локтя.

– Морской спасатель… Ваня… – представился он, протянув девушке загорелую руку.

– Русалка Маша… – в тон ему ответила девушка, положив свою ладошку поверх его. Но тут же ее отдернула, ощутив электрический разряд.

– Прости, что током бьет… – спохватился Ваня. – Это только на суше. Когда я на море, все нормально. И когда спасаю, тоже никого током не бьет. Электричество, наверное, переходит в энергию действия…

Юноша собирался еще что-то рассказать девушке о себе, но тут ветер принес аромат Машиных волос и он смолк неожиданно для самого себя. Это был запах моря, горячего песка и душистых трав одновременно.

Никогда прежде Ваня не слышал такого запаха, и он его «ударил» будто ток.

Девушка тоже молчала, ошеломленная его «электрическим» рукопожатием, но еще больше завороженная удивительной голубизной и глубиной его глаз. Маша глядела в них, как смотрят в озеро или море, и не могла оторваться. Никогда прежде ее не притягивали так чьи-либо глаза.

– Хочешь, я тебя на спасательном катере покатаю?! – наконец опомнившись, предложил Ваня.

– Хочу… – все еще глядя в его бездонные глаза, одними губами пролепетала девушка.

Месяц отдыха пролетел незаметно: море, пляж, катание на катере. Приближался день отъезда.

У Маши давно уже был куплен обратный билет, но ей совсем не хотелось думать об отъезде и, говорить об этом Ване. Теперь и море, и Ваня для нее слились воедино.

Почему-то сегодня, будто предчувствуя надвигающуюся разлуку, море немного штормило. Но Маша была смелой, иногда даже отчаянной, поэтому поплыла, не обращая внимания на довольно большие волны. Рядом с девушкой был и Ваня, он-то чувствовал себя в море как дельфин:

– Может быть, не будем сегодня далеко заплывать?! Шторм надвигается, чайки ходят по песку.. – предостерег он Машу.

– Испугался?! Я поплыву сама… – зачем-то стала дразнить его Маша.

– Нет, одну я тебя не отпущу… – ответил юноша.

– Тогда плывем, как всегда, до маяка и обратно! – подзадорила его девушка.

Доплыв до маяка, они очень устали и минут пять отдыхали на воде, цепляясь за его выступы.

Между тем небо становилось все темнее. Ваня понял: надвигается гроза.

– Плывем обратно… Быстрее! – скомандовал он.

– Я устала… – пролепетала девушка.

– Ничего, я буду тебе помогать, поддерживать… – ответил юноша и, действительно, видя, когда была нужно его помощь, подныривал и некоторое время плыл на спине с Машей, как дельфин, чтобы она могла отдохнуть.

Только «убежать» им от разыгравшегося шторма не удалось. Он застал их в море.

Маша совсем выбилась из сил и наглоталась воды. Ей уже казалось, что они никуда не плывут, а барахтаются на одном месте. Устал и Ваня, но виду не показывал. Напротив, он все чаще и чаще поддерживал Машу.

Но, увы! шторм усиливался…

– Попробуй перевернуться на спину… – прокричал Ваня, помогая обессилившей девушке.

Дальше Маша помнила все очень смутно: она только видела над собой волны, и чувствовала, Ваня тянет ее.

…Как она очутилась на берегу, Маша не помнила. Наверное, Ваня вытолкнул ее на песок.

Рядом никого не было, но Маша продолжала все еще на что-то надеяться, вглядываясь в море.

Волны улеглись. И девушке верилось, что вот-вот вынырнет Ваня, но этого почему-то не происходило.

Неожиданно Маше стало страшно от жуткой догадки, и она закричала так громко, как только могла:

– Ва-а-а-ня… Ваню-ю-ю-ша… Ро-о-о-дненький…

И тут… она увидела огромные глаза Вани, глаза почти на все море.

– Зачем ты… это сделал?! – чуть слышно прошептала девушка, опускаясь без сил на песок.

– Я подарил тебе глаза моря… – услышала она Ванин голос.

Маша оглянулась, надеясь его увидеть, но тщетно.

Только огромные «глаза моря» смотрели на нее.

* * *

Фото обложки «Сосны» автор Елена Ершова 2003 год.

Художественная графическая работа «Дедушка» (бумага А4, чёрный гель, 2003г.) автор Елена Ершова.

Оглавление

От автора

Глава 1, но по ходу действия последняя Прощание с дедушкой

Глава 2, настоящее начало сказки Встреча

Глава 3, о том, как возникает дружба Кошка Баська

Глава 4, самая важная Кто главный в мире

Глава 5, о пользе рисования Удивительные часы

Глава 6, прогулочная Кто сделал ветер

Глава 7, задумчивая Куклы-дочки

Глава 8, немного грустная и радостная одновременно День рождения дедушки

Птица-Радость

«Глаза моря»